Оригинальное название: Katie MacAlister, “Playing with fire” (A novel of silver dragons)

Переводчик: Gigaslave

Редактор: Gigaslave, Аллуна

Вычитка, обложка: Gigaslave 

– Хороший двойник вызывает плохого двойника. Горностай кричит в полночь. Как слышно?

– О, ради Бога... Я вообще-то занята! Прекрати посылать мне глупые зашифрованные сообщения! Если у тебя есть что сказать – говори, нет – соблюдай радиомолчание, помнишь?

– Ты больше не развлекаешься. Раньше ты была весёлой, но в последнее время сильно изменилась. У тебя менопауза, Мэй?

Вопрос Сирены меня так сильно поразил, что я прекратила ползать по тёмному коридору и ошеломлённо заморгала, уставившись в зеркало, которое висело напротив.

В нём ничего не отразилось и не моргнуло мне в ответ.

– У тебя всё ещё бывают месячные? Испытываешь приливы ночью? У тебя растут или недавно росли усики?

– Помоги мне Богиня, – прошептала я в никуда и попыталась игнорировать задорный голосок, который весело щебетал в моих ушах, пока я продвигалась в сторону тёмной пустой комнаты. На мгновение я задумалась о том, чтобы просто выключить миниатюрное радио, которое позволяло Сирене разговаривать со мной, но опыт многолетнего общения с моим двойником напомнил о глупости подобного шага.

– Эх, видно ты действительно в плохом настроении раз не повелась на шутку с менопаузой, – заметила она раздражающе снисходительным тоном.

Я притормозила, чтобы полюбоваться красивой вазой цвета морской волны, стоявшей в застеклённой витрине, после чего бесшумно проскользнула к двери в противоположном конце комнаты.

– Потому что она верх глупости. Ты старше, а значит, у тебя менопауза начнётся раньше, чем у меня.

– Не намного я и старше. Всего-то на пару лет. Не более чем тысячу, точно. Что ты сейчас делаешь?

Я попыталась взять себя в руки, хотя больше всего сейчас мне хотелось выплеснуть на неё своё раздражение, но в тоже время я понимала, что делать этого определённо не стоит. Все-таки безопаснее, когда Сирена чувствует себя полезной. Если она обижена, подавлена и расстроена, это может закончиться плачевно, что мне совсем не улыбается увидеть.

– Я в библиотеке, приближаюсь к кабинету, который, возможно, оснащён особой системой безопасности, так что теперь помолчи, ладно?

– Ты сказала, что я могу помочь. – В её голосе слышалось столько капризности, что мои губы сами собой поджались.

– Ты и помогаешь – охраняя подъезд к дому. – Я незаметно подкралась к двери и внимательно её осмотрела. Никаких магических символов не наблюдалось. Я вскинула руку, слегка коснувшись дерева пальцами. Моё внутреннее чутьё также не подавало сигналов тревоги.

– Я на другой стороне улицы!

Дверная ручка повернулась легко, дверь открылась лишь с небольшим шорохом, а значит, обслуживающий персонал хорошо знал своё дело.

– Неплохой обзор.

– Сижу на дереве!

– Высота даёт определённое преимущество. Хм-м.

На другой стороне маленькой комнаты стояла ещё одна восхитительная старинная витрина, освещённая изнутри. Жёлтый свет лился из витрины и образовывал небольшую лужицу на толстом ковре под ней. Там находились несколько примечательных произведений искусства, но моё внимание привлёк небольшой стеклянный флакон, который располагался на центральной полке.

– «Хм-м» что? По-моему, на мне жуки. На этом дереве точно есть насекомые. Что «хм-м»? Ты нашла ту штуковину?

– Экстракт хепатиса[1]? Да. Теперь тише. Я должна выяснить, как эта витрина защищена.

– Это так волнующе, – прошептала Сирена. – Раньше я никогда не принимала участие в твоих вылазках. Хотя просто сидеть и смотреть как-то скучненько, и мне кажется, в этом нет необходимости, раз ты сказала, что маг где-то в Англии. В смысле, он же обычный маг!

Презрение в её голосе было слышно даже через радиоприёмник.

– Никогда не понимала, что ты имеешь против магов. Они такие же люди, как и все остальные, – пробормотала я, пристально разглядывая обычную электронную сигнализацию.

– О, они считают себя пупами земли из-за того, что владеют колдовством и мрачными секретами вселенной. Фу. Дайте мне простейшее заклинание, и я переверну мир. Магов слишком уж переоценивают. Я не понимаю, почему ты не можешь просто пойти и взять эту штуку.

– Переоценивают или нет, Магот сказал, что данный конкретный маг отсутствует, но его слуги здесь, и даже маг не оставил бы такую ценную вещь, как напиток души, неохраняемой, – ответила я, отключив сигнализацию. Маги, как правило, не любят современные меры безопасности, предпочитая полагаться на свою собственную силу, и владелец данной витрины не являлся исключением.

Я с улыбкой посмотрела на вплетённое в деревянную поверхность заклинание, предназначенное для защиты от злоумышленников. Оно на меня не действовало, так что как только я бросила небольшой кусочек ткани с алюминиевым покрытием на маленькую камеру, привинченную высоко в углу комнаты – не стоит оставлять моё изображение для потомков – я просто открыла витрину и потянула руку, чтобы достать флакон.

На долю секунды слева от экстракта хепатиса что-то блеснуло. Я отдёрнула руку, и, прищурившись, посмотрела на то место.

– Не забыла накрыть камеру? – вдруг спросила Сирена. – Ты же не хочешь, чтобы тебя увидели, когда маскировка исчезнет?

– Я не клингонский крейсер, Си, – сказала я рассеяно, разглядывая полку, на которой стоял стеклянный флакон. Там не было ничего кроме него. Может, то, что я видела – просто блик от флакона? Немного света, преломлённого призмой стекла? Или же маг сделал что-то с флаконом, и с этим мне ещё не доводилось сталкиваться?

– Нет, но ты становишься видимой, когда делаешь что-то требующее повышенной концентрации. В противном случае, как бы я смогла тебя увидеть, когда ты жонглировала на вечеринке, которую мы устраивали в Марракеше.

– Разговор о том, как ты использовала меня для фокусов, отложим на потом, – пробормотала я, качая головой от бредовости своих мыслей. Владелец этого дома может быть и маг, но он прямо таки неприлично уверен в своих возможностях уберечь экстракт хепатиса. Я снова потянулась к флакону и заметила ещё один проблеск чего-то потрясающего где-то за пределами моего взгляда. – Agathos daimon!

– Что?

– Agathos daimon. Это…

– Добрый дух, да, я в курсе. Частенько слышу это от тебя. И почему ты не можешь ругаться как все нормальные люди? Зачем постоянно поминать духа?

Я повернула голову в сторону и периферийным зрением заметила очертания небольшой каменной коробочки цвета лаванды, лежащей за флаконом, но когда я попыталась сосредоточиться на ней – она исчезла.

– Здесь есть ещё что-то. Что-то... важное.

– Насколько важное? Можно мне уже слезть с этого дерева? Меня же тут заживо съедят!

– Нет. Оставайся там, пока я не выйду.

Я взяла флакон, закрепив его во внутреннем кармашке своего кожаного корсажа, и бросила на витрину ещё один взгляд, но там ничего не было. Снова повернув голову, я не глядя пошарила пальцами по гладкой стеклянной поверхности полки. В тот самый момент, когда они сомкнулись на холодном маленьком квадратном объекте, в комнате вспыхнул свет.

– Великий Агамемнон! – завопила Сирена мне в ухо. – Там кто-то есть! У входа стоит автомобиль, и в трёх комнатах только что включился свет…

– Спасибо за предупреждение, – прошипела я сквозь зубы. Голоса снаружи комнаты предвещали чьё-то неминуемое приближение. Я быстро оглядела комнату, отчаянно пытаясь найти тёмный угол, где могла бы спрятаться, но везде было слишком светло.

– Извини! Я как раз снимала жука с руки и не увидела, как затормозила машина. Что происходит? Почему везде горит свет? О, нет... Кажется, один из мужчин маг. Он... Да, он маг! Возможно, что это и есть владелец дома. Мэйлин[2], живо выбирайся оттуда!

Она не сказала ничего, что я и так не знала. Когда дверная ручка начала поворачиваться, я вскочила на ноги и заклинила её стулом, чтобы дверь не смогли открыть.

– Мэйлин! – кричала Сирена мне в ухо, от волнения, опять используя выдуманное ею прозвище.

Я подбежала к окну, молясь успеть скрыться в темноте, прежде чем дверь откроют. Как только я прыгнула на стол рядом со стеклом, дверь разлетелась на тысячи кусочков, превратившихся в пепел, который медленно опал на пол.

– Мэйлин! – Вопль Сирены был настолько громким, что в ушах зазвенело от боли. Силуэт человека, появившийся в дверях на мгновение замер, по-видимому, услышав моего двойника.

– Мэй Линг! – закричал он, ринувшись на голос Сирены, неверно истолковав моё прозвище. Такое уже случалось раньше. – Это воровка Мэй Линг!

Инстинктивно, я попыталась слиться с тенью, когда услышала голоса людей, но в комнате было слишком светло для этого. Как только мужчина посмотрит в сторону окна, меня обнаружат. Мне не оставалось ничего другого, кроме как уходить через окно.

– Agathos daimon, – приглушённо повторила я и бросилась вперёд, прикрыв руками голову.

– Там! – закричал он, когда боль обожгла всё моё тело. – Она там! Я слышал, как кто-то произнёс её имя! Воровка Мэй Линг на карнизе снаружи!

Меня окружала блаженная темнота позднего мартовского вечера в Греции, делая невидимой для внимательных взглядов, пока я продвигалась вперёд по узкому карнизу и спускалась вниз по трубе.

– Где ты? Ты в порядке? Мэйлин!

– Всё хорошо. Я снаружи, и прекрати вопить, а то люди мага найдут тебя, – зашипела я в микрофон. – Можешь слезть с дерева, чтобы тебя не заметили?

– О, слава богам ты в порядке. Я думала, у меня сердце остановится! Да, мне кажется, что я смогу спуститься. Здесь рядом есть удобная вет... ох!

Напротив элегантного особняка, расположенного в Неа-Макри, маленьком курортном городке недалеко от Афин, на землю упала тёмная расплывчатая человеческая фигура. Я пробежала по периметру площади, избегая лучей света лившихся из домов, пока не добралась до Сирены.

Как только я остановилась рядом, её лицо, тускло освещённое светом из ближайшего дома, повернулось в мою сторону.

– Я упала.

– Я видела. Ты в порядке?

Она кивнула, вглядываясь в сторону дома, пока я помогала ей быстро подняться на ноги.

– Что они кричат? Не могу разобрать ни слова.

– Скорее всего, просто матерятся. О, и моё прозвище. Ну, не именно моё – другое имя.

– Какое другое? – спросила она, когда я поспешила увести её подальше от дома, вниз по тёмной улочке, где мы оставили взятую на прокат машину. – А, ты имеешь в виду то азиатское имя, которое кто-то выдумал?

– Они выдумали его, потому что слышали, как ты выкрикивала моё прозвище в Дрездене, когда я помогала наядам вернуть украденную у них икону. К счастью, они искали человека азиатской внешности и не обратили на меня никакого внимания.

На её лице мелькнуло виноватое выражение.

– Я не думала, что люди примут его за твоё настоящее имя. К тому же, с тех пор прошло как минимум десять лет. Уверена, они уже всё забыли.

– Едва ли. Слава о Мэй Линг продолжает жить...

Мы остановились перед машиной. Я как раз собралась вытащить ключи, но тут с удивлением осознала, что сжимаю что-то в руке.

– Что случилось? – спросила она, когда я уставилась на свою руку. – Богиня! Да, у тебя кровь! Ты убегала через окно?

– Да. – Я разжала пальцы и посмотрела на... пустоту.

– Нам лучше уйти отсюда, – сказала она, забрав ключи и открывая дверь. – Я поведу. Тебе лучше пригнуться, чтобы быть менее заметной. Я знаю, что никто не может увидеть тебя, когда ты используешь свою маскировку, но они могут заметить кровь, которой ты истекаешь. Хорошо, что ты мой двойник, иначе тебе пришлось бы ехать в больницу.

– Если бы я не была твоим двойником, то не оказалась бы в подобной ситуации, когда мне пришлось убегать через окно, – машинально ответила я, ощупывая руками коробочку. – Что бы там маг не использовал на ней это довольно мощная вещь. Я до сих пор не могу её увидеть.

– Увидеть что? – спросила она и остановилась, чтобы осмотреть мою руку. – Порезы? Они заживут через несколько минут.

– Я беспокоюсь не о них – меня резали ножом, в меня стреляли и однажды почти выпотрошили, поэтому мне доподлинно известно, что исцеляюсь я довольно быстро. Сейчас я говорю вот об этом, – сказала я и пригнулась, когда Сирена толкнула меня в машину.

– О чём? – спросила она, заводя двигатель. – В гостиницу?

– Да, пожалуйста. Это коробочка. Взгляни на неё периферийным зрением.

– Я не могу что-либо увидеть, пока я за рулём… О! Это коробочка! – воскликнула она. Её взгляд метался между моей рукой и улицей.

– Похоже это какой-то кристалл. Думаю…

Мои пальцы, поглаживающие невидимую коробочку, должно быть нажали на какой-то маленький спрятанный переключатель, потому что неожиданно моя душа возликовала. Я скорее почувствовала, чем увидела мягкое золотое свечение испускаемое коробкой. Свет был такой непередаваемой красоты, что он, казалось, наполнял меня счастьем.

Сирена выругалась и ударила по тормозам, резко выехав, к счастью, на пустой тротуар. Её глаза расширились.

Я в изумлении смотрела на источник невидимого, но до сих пор ощущаемого божественного сияния.

– Что за... что это? Милостивая богиня, это... это...

– Это квинтэссенция, – проговорила я, тяжело дыша и позволив сверкающему блеску проникать глубоко в мои кости.

– Что?

– Квинтэссенция. Пятый элемент.

Я медленно закрыла крышку коробочки, и свет исчез так же внезапно, как и появился, оставив в моей душе тоску.

– Как в фильме что ли? С Брюсом Уиллисом?

– Что? – Не сразу её словам удалось проникнуть сквозь туман в моем сознании, образовавшийся от потери сияния. – Нет. Это тебе не Голливуд. Пятый элемент это то, что алхимики больше всего жаждут найти. Первооснова.

– Первооснова чего? – спросила она, аккуратно выруливая обратно на дорогу, но почти сразу затормозив, когда из-за угла прилегающей улицы выскочили полицейские машины с включённой сиреной.

– Всего. Она везде. Олицетворением этой силы является жизнь. Это чистейшая сущность... бытия.

– Она дорогая? – спросила Сирена, и в её глазах мелькнул расчётливый блеск.

Мои пальцы сжались вокруг коробки.

– Очень. Более чем дорогая. Она бесценна. Любой алхимик, не задумываясь, убьёт, чтобы заполучить её.

– Хм-м.

Я знала, о чём она думает. У Сирены были дорогие запросы, и она абсолютно не умела экономить. Я была уверена, что она собирается предложить выставить квинтэссенцию на торги, чего я не могла допустить.

– Нет, – твёрдо произнесла я.

Её пухлые губы приобрели нежно-розовый оттенок и надулись в той особой манере, которая, как я знала, сводит с ума взрослых мужчин.

– Почему нет? Держу пари, мы могли бы выручить за неё кучу денег.

– Во-первых, она не моя. – Я с благоговением поглаживала неровную поверхность кристаллической крышечки.

– Ну, Магот понятное дело захочет её прибрать к рукам, но он же посылал тебя не за квинтэссенцией, правильно? Значит, ему совсем не обязательно знать, что она у нас есть.

Я покачала головой.

– Если Магот хотя бы заподозрит, что я находилась рядом с квинтэссенцией... на ум сразу приходит фраза: «нет ничего страшнее обманутого повелителя демонов». Я даже не могу описать, что он со мной сделает, чтобы её получить. И с тобой заодно, если уж на то пошло.

Она бросила на меня быстрый взгляд, ведя машину в центр города туда, где располагалась наша гостиница.

– Со мной? Повелитель демонов не может мне ничего сделать. Я бессмертная!

– Так же как и я, но он с лёгкостью может раздавить меня, словно насекомое.

– Не могу поверить, что ты этого не знаешь, но повелители демонов не могут убить элементалей[3], наяд[4] в частности, – сказала она снисходительно. – Это всем известно.

– Так гласят легенды, но ты серьёзно полагаешь, что сможешь избежать гнева Магота?

– Э... – задумалась она на мгновение, поджав губы. – Нет.

– Вот и я не думаю. Нет, мой дорогой двойник, Магот не получит эту коробочку... и мы не будем её продавать. Мы ничего не будем с ней делать – я собираюсь просто вернуть её магу.

– Жаль, – сказала она, въезжая на подземную парковку, расположенную под нашей скромной гостиницей. – Может он и не знает, что она пропала. Я считаю, тебе следует попридержать её у себя и посмотреть, заметит ли он вообще её исчезновение.

– Ты что  лишилась каких-либо моральных принципов и здравого смысла в придачу? – спросила я.

Сирена припарковала машину и, повернувшись ко мне лицом, преувеличенно закатила глаза.

– С моими моральными принципами все отлично и не надо на меня так смотреть. Я просто думаю, что нам стоит ещё раз хорошенько обсудить данный вопрос. Коробочка невидимая, так что маг вполне возможно забыл о ней.

Я наклонилась вперёд, пока не заглянула прямо в голубые глаза Сирены.

– Она бесценная, Сирена. Ей буквально... нет цены.

В её глазах на мгновенье вспыхнула алчность.

– Если бы я даже была из того типа людей, которые воруют для себя, а это не так, хотя ты легко забываешь об этом, всякий раз как появляется искушение, я бы не смогла оставить её у себя. Она слишком ценная. Маг сделает всё возможное и невозможное, чтобы вернуть квинтэссенцию, и, откровенно говоря, я могу обойтись без того, чтобы за моей головой охотились.

Она вздохнула и вылезла из машины.

– Ты относишься к жизни слишком серьёзно. Нам определённо надо поработать над твоим чувством юмора, не говоря уже об умении веселиться.

–  У меня нет времени для развлечений, с такой-то работой. Кстати о птичках, как ты думаешь, что предпримет маг, ведь его люди слышали моё имя, – проговорила я, медленно вылезая из машины. Моя кожа была горячей и натянутой в тех местах, где засохла кровь. Порезы уже почти совсем зажили, но я до сих пор выглядела адски.

Она обернулась, прижав ладошку ко рту.

– О, Мэй! Прости! Я не подумала об этом. Полагаешь, они свяжут Мэй Линг с тобой?

Я позволила одному уголку моего рта искривиться в печальной улыбке.

– Маловероятно. Им не удалось хорошо меня рассмотреть, и они думают, что это была Мэй Линг – печально известная международная воровка-домушница, а не простой доппельгангер из Калифорнии.

Она скривилась.

– Язык мой – враг мой.

– Ну, все не так уж и плохо. Если будут искать азиатку, то на меня просто не обратят внимания. Агх! Я не могу войти в гостиницу в таком виде. Скроюсь-ка я в тенях по дороге в свою комнату. С тобой всё будет хорошо?

И хотя у неё был целый век для оттачивания многострадального взгляда, которым она меня одарила, мои губы всё равно дрогнули.

– Я не беспомощная, Мэй! Я вполне способна войти в гостиницу и дойти до комнаты, не встретив по дороге никаких убийц, воров, анархистов или бандитов.

– Извини, – сказала я покаянно.

– Честное слово! Ты обращаешься со мной как будто я ребёнок, а ты моя мать, когда всё совсем наоборот. Мне, знаешь ли, почти двенадцать сотен лет! Только потому, что мне время от времени требуется немного помощи, не значит, что я ничего не могу сделать без тебя...

Она зашагала к лифту, негодующе подёргивая плечами. Я не торопясь последовала за ней, избегая верхнего освещения и воспользовавшись лестницей, в то время как в моей голове прокручивался снова и снова один и тот же вопрос.

Как, черт возьми, я смогу вернуть квинтэссенцию магу, чтобы меня не поймали?

– Доброе утро. Магот на месте?

– Да. – Демоница оторвалась от ноутбука и, используя жуткий с виду стилет[5], заправила непослушную прядь светлых волос в аккуратный пучок, поглядывая на меня при этом с явным презрением. – Вы не демон.

– Э... нет, не демон. Я доппельгангер. Не думаю, что мы встречались. Я Мэй Норткотт.

– Соуб, – ответила она, чопорно поджав губы. – Я никогда не видела доппельгангеров. Вы  относитесь к тёмным существам?

– Не совсем. Я двойник, теневое воплощение обычного человека. Только не смертного – она наяда.

– Двойник? – Выражение лица Соуб стало ещё более кислым. – И как вас создают?

– О, как обычно, знаете ли, – сказала я, изо всех своих скромных сил лучась жизнерадостностью.  Естественно это не сработало – подобное поведение мне вообще не свойственно. – Кто-то решает, что хочет точную копию самого себя, призывает повелителя демонов, приносит в жертву одну из черт своего характера и пуф! Появляется доппельгангер, после чего обычно устраивают пирушку и иногда оргию.

Соуб продолжала просто смотреть на меня, поджав губы. Я сделала мысленную заметку, что не стоит даже пытаться смешить демонов.

– Ясно. Что вы тогда здесь делаете, если являетесь двойником наяды?

– Это длинная история и к тому же скучная до слёз, – произнесла я, не желая вдаваться в подробности моей истории с незнакомым демоном. – Давайте сойдёмся на том, что я время от времени выполняю кое-какую работу для Магота. Какое у него сегодня настроение?

– У господина? Он смеялся. Дважды.

Я вздрогнула.

Соуб кивнула, нажав длинными пальцами с розовыми ноготками пару кнопок на клавиатуре.

– У вас не назначена встреча, доппельгангер. Если вы на него работаете, то должны знать, как его раздражает, когда слуги приходят к нему без предварительной записи.

– Меня ожидают, – беспечно ответила я, пытаясь подавить тошноту, неизбежно подступавшую к горлу, всякий раз, когда меня вызывал Магот. Он может и самый низший из повелителей демонов, но встречи с ним внушали мне... просто панический ужас.

– Это ваша жизнь, – сказала Соуб, пожав плечами, и опять обратила всё своё внимание на ноутбук. – Точнее то, что от неё осталось.

Я расправила плечи, собирая все свои силы, прежде чем осторожно постучала в дверь, что вела в большой офис. С Маготом и в лучшие дни приходилось нелегко... Но если он счастлив, это никому не предвещало ничего хорошего.

– Entrez[6]!

По моей спине пробежала нервная дрожь, стоило мне открыть дверь. Из невидимых динамиков лилась мрачная музыка. Я двинулась вперёд по узкому освещённому свечами коридору, который вёл в жилые помещения, используемые Маготом под офис.

– Ах, Мэй, рад тебя снова видеть. Выглядишь как всегда восхитительно. – Магот появился в поле зрения, одетый в расстёгнутую больше чем на половину тёмно-синюю рубашку, обтягивающие чёрные кожаные штаны и с кнутом, обёрнутым вокруг талии.

Я вскинула брови при виде кнута.

– Опять пересмотрел фильмов с Индианой Джонсом?

Его улыбка была откровенно сексуальной, вплоть до дьявольского блеска в его чёрных глазах.

– Всего лишь воплотил парочку своих фантазий. Кстати об этом…– Он повалился на белый кожаный диван и похлопал место рядом с собой. – Давай, садись рядом с папочкой.

– Мы когда-нибудь сможем обойтись без сексуальных домогательств? – спросила я, чопорно присаживаясь на стул так далеко от него, насколько это вообще было возможным.

– Милая моя, – проворковал он, откинувшись на спину и посылая мне игривый взгляд. – Кончай. И я имею в виду в буквальном смысле.

Я сжала губы и осталась сидеть на месте.

– Эй, малышка. – Он расстегнул последние несколько пуговиц на своей рубашке и поиграл бровями. – Может мне удастся заинтересовать тебя конфеткой?

Я задрала подбородок.

Его пальцы медленно скользнули вниз к поясу брюк, и он слегка надул губы.

– Я начинаю думать, что моя маленькая зазноба сошла с ума, раз не хочет дать папочке немного сладенького.

– О, ради Бога ... Магот! – воскликнула я раздражённо.

Он вздохнул и приподнялся, его рубашка распахнулась, открывая мне обзор на рельефный торс. Как повелитель демонов Магот имел возможность принимать любую внешность по своему выбору, но как ни странно, та, что он использовал постоянно с тех пор, как я стала с ним связанна, являлась его истинным обликом – это черноволосый, черноглазый, невероятно красивый мужчина, который беззастенчиво источал сексуальность.

– Если бы я не знал точно, моя дорогая, то поклялся бы, что у тебя нет души. Разве может небольшое потворство своим порочным желаниям причинить боль?

– Слово «боль» является здесь ключевым, – сказала я, скрестив руки на груди и напоминая себе, что хоть у него и была человеческая внешность, он всё ещё оставался повелителем демонов.

Магот перенёс вес на одну руку, узкие кожаные штаны чётко обрисовывали каждую мышцу его бёдер. Он улыбнулся.

– Ты не можешь знать наверняка, что тебе это не понравится, пока не попробуешь.

Я решила промолчать, наученная горьким опытом, что будь на то воля Магота, он мог бы часами напролёт меня соблазнять. Чем раньше мне удастся вернуть его в рабочее русло, тем лучше.

Глаза Магота блеснули, что я заметила лишь за мгновение до того, как он неожиданно возник прямо передо мной и заключил в свои объятия.

– Почему бы тебе не позволить мне показать какая тонкая грань между болью и удовольствием? – прошептал он, его дыхание холодило кожу, пока он ласкал губами мой подбородок.

Одна его рука скользнула по моей спине, пальцы оставляли ледяной след, от которого по телу пробегали мурашки. Его глаза обещали многое, и на мгновение я поддалась ему, погружаясь в эротические видения сплетённых конечностей, разгорячённой плоти и удовольствия настолько сильного, что становилось больно.

– Твой потенциал огромен, милая Мэй, тебе столько всего ещё предстоит узнать, и я очень хотел бы заняться твоим обучением. Позволь мне показать тебе истину, ту, что ты можешь себе только представить. Позволь привести тебя к вершинам экстаза, – выдохнул он мне в шею, раздвигая бедром мои ноги, в то время как его пальцы спускались вниз, вдоль линии моего позвоночника.

Его слова опутывали меня чарами, заполняя мой разум образами, которые одновременно возбуждали и вызывали отвращение.

– Вот оно, – убеждал он, поддерживая меня, пока пятился к дивану. – Поддайся искушению. Я очень хороший любовник, моя милая Мэй. Ты не пожалеешь.

В моей голове кружились эротические видения, соблазняя меня наравне с его речами и ласками. Я упала на спину. Его ледяные пальцы, пробежавшись по пуговицам блузки, распахнули её полы в стороны, и он склонил голову к моей груди, погружая меня в небытие. Исходящий от него холод, когда он накрыл меня своим телом, заставил мою кожу болезненно покалывать, а соски затвердеть и  стать очень чувствительными, стоило ему потереться о них своей голой грудью.

– Правильно, моя милая. Позволь мне взять тебя, – промурлыкал он мне в шею, одной рукой скользнув между моих бёдер, раздвигая их.

Его холодное прикосновение к моему жаркому центру разрушило чары, которые он так тщательно сплетал вокруг меня. Я резко открыла глаза, когда осознала, что чуть не совершила непоправимое.

– Нет! – закричала я, отталкивая его. Вскочив на ноги, я схватила блузку и попятилась назад.

Он взирал на меня с пола, куда и упал. Его лицо, на мгновение ставшее непроницаемым, смягчилось, и на нём появилась горестная улыбка.

– В этот раз у меня почти получилось.

Я ничего не ответила, просто застегнула трясущимися руками пуговицы  на блузке.

– С каждым разом я всё ближе и ближе, – добавил он, присев обратно на диван, и слегка поморщился, поправив очевидную выпуклость в штанах. – Может, ты облегчишь всё это для нас обоих и просто смиришься с неизбежным?

– Я говорила тебе ещё в тот первый раз, когда ты пытался соблазнить меня, что не заинтересована в такого рода отношениях с тобой, – ответила я после того, как взяла себя в руки. Я подняла сумку и снова села, пребывая в куда большем потрясении, чем мне хотелось бы признавать. Меня охватило ужасное предчувствие, что он прав, и рано или поздно он овладеет мной.

– Неужели это было бы так ужасно? – спросил он, откинувшись назад.

– Прекрати читать мои мысли, – сказала я, игнорируя вопрос.

– Я не могу читать мысли, милая моя. Но я очень и очень хорошо понимаю выражения лиц, а на твоём отражается столько восхитительной праведности, что я не могу дождаться момента, когда ты, наконец, поймёшь, что твоё падение неминуемо, – проговорил он улыбаясь.

Я не смогла сдержаться – я знала, что то, что я собираюсь сделать, было равносильно травле быка, но я не смогла удержаться от вопроса.

– Почему я? – Я неопределённо взмахнула рукой. – Почему ты так сильно хочешь меня, когда вокруг так много других, кого ты можешь получить?

К моему удивлению, он не отмахнулся от вопроса, ограничившись банальным ответом и насмешливым взглядом. Он задумался и щёлкнул пальцами. Появившийся демон склонился в глубоком поклоне и, не поднимая головы, протянул ему серебряную шкатулку. Магот выбрал тонкую коричневую российскую сигарету, позволив демону зажечь её, а затем отпустил его взмахом руки.

– Я задавался тем же вопросом, после того как твой двойник в первый раз привела тебя ко мне. Как ты знаешь, я испробовал все её, заслуживающие особого внимания, прелести.

Я отвела взгляд. Он знал правила – я не обсуждаю Сирену.

– Таким образом, было бы вполне разумно предположить, что, так как я уже поимел её, у меня нет причин вкушать те удовольствия, которые можешь предложить ты… и всё же что-то в тебе есть, что-то… уникальное… что манит меня. Это всё равно, что только тебе под силу утолить особую жажду. Ты меня заинтриговала.

Испытывая неловкость, я поёрзала на своём месте, глядя в одну точку над его ухом и пытаясь не попасть в плен этого понимающего взгляда.

– Я двойник Сирены. Тебе отлично известно, что доппельгангеры являются точными копиями своих двойников. Между мной и Сиреной нет различий – за исключением того, что она наяда, а я нет, мы абсолютно одинаковые.

– Нет, – медленно проговорил он, затягиваясь сигаретой и лаская меня взглядом. – Не в твоём случае. И это очаровывает меня даже больше…

Я откашлялась, подумав, что лучше бы я смолчала. Сумасшествие какое-то. Я перебирала в голове всё, что помогло бы отвлечь его внимание от моего обольщения, но так ничего и не придумала. Раз терять мне было нечего, я прибегла к тривиальному.

– Я полагаю, у тебя была некая причина, чтобы вызвать меня?

Магот молчал, давая мне понять, что разрешает сменить тему только потому, что его это устраивает.

– Сегодня утром я услышал интересную новость.

– Полагаю, это нечто важное, раз ты вызвал меня обратно в Париж. Что за новость? – осторожно вопросила я, тайком потирая озябшие руки. Несмотря на парижское весеннее солнце, проникающее в комнату, воздух здесь был довольно холодным, и когда я говорила, изо рта вырывались облачка пара.

Его губы дрогнули.

– Похоже, некое лицо назначило награду за твою голову.

– Ещё одно? Прекрасно. – Я на секунду прикрыла глаза, мои частые спутники: сожаление, отчаяние и безнадёжность оставили горький привкус во рту.

– Доктор Костич, кажется, очень расстроен потерей драгоценного предмета, украденного из его дома в Греции вчера поздно вечером.

– Доктор Костич? – Имя прозвучало в моей голове подобно набатному колоколу.

– Он – архимаг, один из самых могущественных ныне живущих людей, – просветил меня Магот, полным удовольствия голосом, закинув одну затянутую в кожу ногу на другую.

– Agathos daimon, – простонала я, рухнув на стул, когда поняла, почему имя показалось мне таким знакомым. Я хотела спросить его, зачем надо было посылать меня красть у архимага, главы комитета, который управляет L’au-delà[7], когда он понимал, что последствия не заставят себя ждать, но ответ был слишком очевидным – Магот считает, что конечный результат стоит риска.

– Именно. Кажется, ты нажила себе очень опасного врага. – Его взгляд стал расчётливым. – Награда, что он назначил за твою голову, очень высока.

Я проглотила комок в горле.

– Деньги?

– Есть немного. Несколько миллионов долларов, – ответил он, пренебрежительно покачивая рукой при мысли о чем-то, настолько приземлённом. – Наряду с даром...

Моё сердце упало, а язык заплетался, когда я, запинаясь, выговорила:

– Д… даром?

– Да. Очевидно, доктор Костич не любит, когда кто-либо крадёт его ценности. Он созвал ловцов, пообещав им не только денежное вознаграждение, но также и свои услуги.

О, славная богиня. Люди гибли за дары магов. Велись войны, отнимались жизни, страны переходили из одних рук в другие и все это при непосредственном участии даров. И вот теперь маг – нет, архимаг, лучший из лучших – предлагает не только парочку миллионов за мою поимку, но также, подобно волшебному джину, готов исполнить любое желание.

– Я труп, – пробормотала я, хватаясь за голову.

– К счастью, это не так. Тем не менее, данная ситуация наводит на размышления…– Магот стряхнул сигаретный пепел в перевёрнутый и превращённый в пепельницу череп, глядя на меня чуть прищуренными глазами. – Почему Костич так переживает из-за потери экстракта хепатиса?

Изо всех сил стараясь не нервничать, я встретила его буравящий взгляд с выражением абсолютного спокойствия на лице – по крайне мере я на это очень надеялась.

– Я думала, что экстракт хепатиса ценный.

Он ещё раз затянулся сигаретой.

– Так и есть, моя дорогая, так и есть. Особенно тот, что был у Костича – чистейшая форма, напиток души. Только мастер алхимии может его изготовить, и требуются годы, чтобы довести до подобной консистенции экстракт, который, я полагаю, сейчас у тебя.

В этом небрежно произнесённом им комментарии был и вопрос и требование. Я молча вытащила флакон из внутреннего кармана и поднялась, чтобы отдать ему. Он взял его, но прежде, чем я смогла уйти, схватил меня за руку и притянул к себе на колени.

– Прекрати сопротивляться, твоё целомудрие в безопасности. Пока, – добавил он с ухмылкой, после чего перевернул мою руку, чтобы осмотреть ладонь.

Я вздрогнула от холода, который, казалось, просачивался из его плоти в мою.

– Ты что-то от меня скрываешь, – проговорил он глубоким голосом, который можно было бы посчитать красивым, если бы не весьма реальный оттенок угрозы в нём.

– Я бы не смогла сделать этого, – ответила я, пытаясь не ёрзать, сидя на Маготе. – Я связана с тобой. Я обязана следовать твоим приказам.

Его указательный палец рисовал причудливый узор на моей левой груди.

– Я слышу, как сильно колотится твоё сердце, моя милая Мэй. Ты боишься, что я о чём-то узнаю?

– Мне не нравится, когда ты меня держишь, – сказала я, молясь, чтобы истина данного заявления его удовлетворила.

– Хм-м. – Он провёл пальцами по моим губам. Я отвернулась и попыталась высвободиться из его хватки. К моему удивлению, он не пытался меня удержать.

– Я чувствую, что ты мне лжёшь, и это вызывает у меня новые и весьма будоражащие ощущения, но боюсь, я не могу позволить тебе и дальше продолжать, – спокойно произнёс он, пока я пыталась взять себя в руки.

– Если бы у меня имелась возможность не подчиняться тебе, думаешь, я находилась бы сейчас здесь?

На его губах играла лёгкая улыбка, глаза были слегка полуприкрыты.

– Ты что-то скрываешь от меня, Мэй Норткотт.

Я отступила на шаг, услышав своё полное имя, волоски на моих руках встали дыбом, а мозг предупреждающе взревел. Не в состоянии ещё раз это отрицать я лишь помотала головой.

Он с медлительным изяществом поднялся на ноги и направился ко мне. Выражение его лица кому-то и могло показаться приятным, но меня испугало до чёртиков. Он коснулся пальцами моей щеки.

– Такое прекрасное лицо. Ты олицетворяешь собой огромное искушение, и, тем не менее, я думаю, ты действительно не понимаешь, чем обладаешь. Ну что ж, время придёт, и я с нетерпением жду, когда смогу познакомить тебя с такими удовольствиями, которые ты даже не можешь вообразить.

– Если это всё, я лучше пойду, – запинаясь, проговорила я, отступая к двери.

– Знаешь, что я сделаю, если ты попытаешься что-то от меня утаить? – спросил он, как только я взялась за ручку двери и начала её поворачивать.

Я замерла, мой живот скрутило.

– Убьёшь меня?

– Пф. Вот что, оказывается, ты обо мне думаешь, – сказал он, делая вид что разочарован, хотя в глазах плескалось веселье. – Моя милая Мэй, я любовник, а не воин, как смертные зачастую считают. Я тебя не убью, хотя признаю – мысль о том, чтобы преподать тебе урок, доставляет мне, – он на мгновение закрыл глаза, глубоко задышав, – большое удовольствие.

В голове возникло видение того, каким был бы этот урок. Оно настолько потрясло меня, что мой ужас, без сомнения, отразился на лице.

Магот рассмеялся.

– Увы, данному наслаждению придётся подождать до следующего раза. Но, прошу тебя, имей это в виду, когда я задам тебе следующий вопрос. Ты видела что-нибудь у Костича дома, чем бы я захотел владеть?

Я чуть не упала от облегчения, услышав его вопрос. Я уже готова была во всём признаться, попутно прикидывая, есть ли у меня шанс избежать уготованной мне судьбы, если я отдам ему квинтэссенцию. Но его собственный выбор слов меня спас. Подняв подбородок, я посмотрела ему прямо в глаза и абсолютно честно произнесла:

– Нет, я не видела ничего, чем бы ты захотел владеть.

Он бросил на ковёр окурок и раздавил его.

– Я перефразирую вопрос. Что ты узнала об архимаге Костиче?

– Немного, – ответила я, сжимая пальцами дверную ручку, пока пыталась припомнить хоть что-нибудь интересное из прошлой ночи. – Кажется, он любит греческие и римские древности, у него есть два оригинала Ренуара и одна подделка, которая висит в приёмной. Также он обладает ошибочным убеждением, что колдовство способно защитить его ценности.

Магот закурил ещё одну сигарету, понаблюдал пару секунд за пламенем зажигалки, после чего захлопнул её.

– Где был флакон?

– В витрине в его кабинете.

– Что ещё находилось в витрине?

– Единственное, что я видела это парочка старых ваз, несколько золотых украшений, похожих на этрусские, и фигурку плодородия.

Он прикрыл глаза и замолчал на некоторое время, но я знала, что на самом деле он изучает меня, пытаясь понять, не лгу ли я. Внутри всё перевернулось при мысли, что он сделает, если узнает, как аккуратно я подбирала слова, чтобы не врать.

– Очень хорошо, – сказал он наконец. – Если ты уверена, что я не могу уговорить тебя остаться и насладиться удовольствием, которое только я могу тебе доставить, можешь идти.

Подавив желание кричать и танцевать от радости, я склонила голову в знак покорности.

– Ты понадобишься мне через несколько дней, как только я преобразую экстракт хепатиса в бальзам души. В следующий раз приходи голой, хорошо?

Я бросила на него испуганный взгляд.

Он ухмыльнулся.

– Стоило попробовать. До следующей встречи, восхитительная моя.

Я вновь склонила голову и вышла из комнаты, прислонившись к двери, как только она за мной закрылась.

– Ещё целы? – спросила Соуб, оторвавшись от ноутбука. Демоница выглядела отчасти удивлённой, её идеально очерченные брови чуть-чуть приподнялись. Я почувствовала знакомый укол раздражения от того, что некто, не являвшийся человеком, выглядит гораздо лучше меня. Как ни посмотри, Соуб была великолепной блондинкой, совершенной во всех отношениях. – Быстро управились.

Изогнув губы в слабом подобии улыбки, я сказала ей, что вернусь через несколько дней.

– Тогда вам надо приехать в Мадрид. Завтра мы уезжаем в Испанию, – ответила она, листая ежедневник. – Пробудем там две недели. После, неделю в Америке и месяц в Бразилии.

– Я вас найду, – сказала я, собирая вещи, которые оставила в приёмной.

Соуб немного тоскливо рассматривала мою затасканную сумку, которую я использовала во время путешествий.

– Я почти завидую вам. У вас есть возможность ездить по всему миру и видеть много интересного. Мы путешествуем, но… – Она пожала плечами. – Мы всегда ограничиваемся делами Абаддона, и у меня, кажется, никогда не было времени, чтобы выйти и осмотреть мир смертных. Куда вы сейчас?

– Назад в Грецию.

– Неужели? – Она разглядывала меня довольно заинтересованно, и это наводило на мысль, что ей как-то удалось подслушать наш с Маготом разговор.

– Там мой двойник, – объяснила я, через силу улыбнувшись. – Она хочет устроить небольшие каникулы, и раз уж я пока свободна, то подумываю поваляться какое-то время на солнышке.

– Я считала, что вас подобное не интересует, – медленно произнесла она, по-прежнему глядя на меня изучающе. – Не думала, что, таким как вы, нравится солнце.

– Я хорошо подготовилась, – проговорила я, покачав бутылочкой с солнцезащитным кремом перед демоницей. Поспешив уйти, прежде чем она задаст следующий вопрос, я, ворча себе под нос, покинула дом. Если повелитель демонов не очень могущественный, то он или она не может ступить в мир смертных. Впрочем, у большинства из них имеется постоянное место проживания, в котором есть проход в наш мир, более или менее подходящий для подчинённых. Спустившись по ступенькам парижского дома Магота, я с облегчением вздохнула и поймала такси.

Магот не возражал, когда его слуги вызывали меня через портал или разрыв в ткани бытия, но не одобрял, если они расходовали какое-либо количество энергии, на мою отправку обратно. В результате, из Парижа мне пришлось выбираться своим ходом. И, несмотря на неприятный инцидент, когда на паспортном контроле придрались к отсутствию надлежащего въездного штампа, я, в конечном счёте, всё же села на самолёт, направляющийся обратно в Грецию.

– Это смешно. Я не могу… уууф… аргх…. не могу войти… ой! Прекрати тянуть меня за волосы, из этого ничего не получится.

– Прости. Я просто пыталась помочь. – Сирена стояла в дверном проёме и хмуро смотрела на меня, пока я изо всех сил старалась войти. – У меня не возникло проблем, чтобы пройти сюда. Как думаешь, в чём дело?

– Она… защищена чарами… Чёрт. – Задыхаясь от напряжения, я бросила попытки преодолеть защиту.

– Чарами? О, это одно из тех рисованных заклятий, которые используют Стражи и Заклинатели? Мои сёстры не одобряют их.

– В L’au-delà много и других созданий, Си. Если наяды не видят смысла в использовании чар для защиты какого-то места, то многие в Ином Мире пользуются ими. Прорицатели, оракулы, Стражи – все они используют чары. Ой. – Я остановилась и потёрла голову в том месте, которым ударилась о деревянную дверь. – И почему дом снял не маг? Колдовство на меня не действует, но это… Кто-то хорошо разбирающийся в магических символах нарисовал этот. Мне его не преодолеть.

– Почему же я смогла пройти? – озадачено спросила Сирена.

– Ты не связана с повелителем демонов, – коротко ответила я, отходя на несколько шагов назад, чтобы осмотреть фасад здания. – Зачем агентству по аренде жилья понадобилось накладывать на дом чары?

– Чтобы не впускать тёмных существ? Ты, конечно, не такая, но работаешь на одного из них… о чём я очень и очень сожалею…

Я нетерпеливо взмахнула рукой, отметая ещё одно извинение, и осмотрела окна.

– Я просто не понимаю, зачем агентству предосторожности подобного рода. Имеет ли это отношение к живущему по соседству Костичу? Может это он договорился о защите дома чарами?

– Возможно, – задумчиво произнесла Сирена. – Хотя с чего бы ему беспокоиться о другом доме?

Я пожала плечами и продолжила осмотр. Вилла представляла собой двухэтажный дом с каменной кладкой, стены которого покрывали розовые и красные бугенвилии[9] вместе с вьющимся плющом, территорию огораживал высокий белый забор.

– Не думаю, что это имеет значение. Мне необходимо проверить сад Костича. Останься тут, пока я разведаю всё по-быстрому.

– Я не собираюсь стоять здесь, пока ты будешь вовсю развлекаться! Я тоже пойду.

Я подтолкнула её обратно в дом.

– Ладно, но тебе не стоит вместе со мной лезть через забор. Выйди на задний двор. Используй фонарик и не включай внутри свет, на тот случай если охранник совершает объезд. Я встречу тебя там.

Сирена нахмурилась.

– Мэй… что если появятся люди, арендовавшие дом?

– Сейчас перевалило за полночь, а от аэропорта довольно долго ехать, поэтому можно с уверенностью сказать, что никто сегодня не приедет. – Я схватила ключи от входной двери и кинула их ей. – Всё-таки, хорошо, что мы позаимствовали это, учитывая, возникшую проблему в виде чар. Мне надо вернуть ключи в агентство утром, прежде чем они заметят пропажу.

Потребовалось несколько попыток, чтобы перелезть через высокий забор, но в итоге я справилась и ничего кроме гордости не пострадало. Слегка прихрамывая, я двинулась через задний двор – мимо сказочных цитрусовых, оливковых и фиговых деревьев, росших по краям идеально ухоженной лужайки, небольшого бассейна и длинной террасы, спускавшейся к берегу. В воздухе витал аромат цветущего лимона и апельсина смешивающегося с запахом бриза доносившегося с моря, которое располагалось всего в нескольких сотнях ярдов отсюда. Это был маленький кусочек рая, и на секунду я остановилась и сделала глубокий вдох, всей душой желая того, чтобы я могла забить на всё и просто спокойно жить в этом прекрасном саду.

– Пруд с рыбками! – прерывая мои мысли, взвизгнула Сирена и понеслась к воде, чтобы поворковать с ней одним наядам ведомым способом. Подобный порыв овладевает Сиреной всякий раз, как она оказывается рядом с пресным водоёмом. Я расстроенно вздохнула от мысли, что мне никогда не доведётся жить в похожем месте, но стоило моим часам издать еле слышный сигнал, как я вмиг подавила какое бы то ни было сожаление.

– Не время бездельничать, Мэй, – сказала я себе, включая минифонарик и изучая кирпичный забор, отделявший этот дом от принадлежащего доктору Костичу. По центру забора в арке, располагалась небольшая калитка, предназначенная очевидно для того, чтобы можно было беспрепятственно видеться с соседями.

– Никаких магических символов. Хм. Интересно. – Доктор Костич может и выразил некоторую обеспокоенность, когда увидел, что соседний дом защищён чарами, но жильцов он, похоже, не опасался. На этой стороне имелся только небольшой висячий замок, открыть который не составило труда. Позволив замку упасть на землю, я взглянула на дверь и покачала головой. – Всего лишь несколько защитных колдовских заклинаний… абсолютно неэффективно.

– Полный отстой, – согласился мужской голос позади меня.

Я тут же скользнула в тень и резко обернулась, чтобы посмотреть, кому это удалось незаметно ко мне подкрасться.

Большой мохнатый чёрный пёс уставился на меня, приоткрыв рот, его хвост мерно вилял в благоухающем вечернем бризе.

Я повертела головой в поисках хозяина собаки, но мой взгляд медленно вернулся обратно вместе с наступившим наконец пониманием.

– Ага, точняк, это не глюки. Я демон. Шестого класса, если это важно. Чего делаешь? – Демонический пёс подошёл на шаг ближе ко мне, обнюхал мои ноги, а потом склонил голову на бок. – Вау! Доппельгангер. Я видел только одного из ваших. Не думал, что в Европе вас двое.

– Вообще-то нас трое. Один во Франции, а второй в Риме, – ответила я, пытаясь разглядеть что-нибудь в тенях, отбрасываемых деревьями. Я никого там не заметила, но если тут демон… – Кто ты, демон?

– Ты же знаешь, я могу отказаться отвечать, так как ты не призывала меня, но Эш жутко злится, когда я демонстрирую то, что она называет плохими манерами, так что я буду паинькой. Имя – Джим. На самом деле Эффриим, но меня так никто не зовёт кроме Эшлинг, когда она выходит из себя. А тебя как зовут?

– Это не важно, – решительно произнесла я, быстро шевеля мозгами. Если здесь демон, то кто-то, должно быть, прислал его… но зачем? И кто оставил демона наблюдать за калиткой? Доктор Костич? Ерунда какая-то – технически маги конечно способны вызывать демонов, но я ни разу не слышала, чтобы они этим занимались, учитывая, что в их распоряжении имелось колдовство, которому под силу воплотить любое их желание. – Кто прислал тебя, Эффриим?

– Меня никто не присылал. Я просто выгуливаюсь, – ответил демон, ещё раз обнюхивая мои ноги. Я отступила назад, плотнее окутывая себя тенями, хотя и понимала, что от этого будет мало толку, – ведь опытные демоны иногда могли обнаружить даже тех, кто прячется в тенях, – но так я чувствовала себя намного более защищённой от назойливых взглядов.

– Вы… выгуливаешься?

– Ну да, выгуливаюсь. Прогулка. Кучки там наложить, – сказал он, раздражённо хмыкнув.

Я открыла было рот, чтобы сказать… э, даже не знаю что именно, принимая во внимание, количество одолевавших меня в данный момент мыслей. В итоге я просто покачала головой, поражаясь своей глупости, и твёрдо глядя на него, спросила, кто его хозяин.

– Эшлинг. Она внутри, если тебе хочется с ней поболтать. Правда сейчас она слегка сердится, потому что Дрейк заставил её рано вернуться домой из театра, – ответил демон, кивнув в сторону дома. Я развернулась и почувствовала, как по спине пробежал холодок страха – в доме, через который проходила Сирена, везде горел свет.

– Agathos daimon, – выругалась я себе под нос, потянувшись к выключателю радиопередатчика, закреплённому на моем ремне. – Псс! Прекрати там уже млеть от пруда и иди сюда. Только осторожно! Люди, арендовавшие дом, здесь и… и… ох, просто иди уже сюда.

– Что? О, богиня! Сейчас буду, – с придыханием прошептала она мне в ухо.

– Я не знала, что твоя хозяйка уже въехала в дом, – объяснила я демону по имени Джим. – Я не собираюсь ей как-то вредить и уйду буквально через минуту, клянусь.

– Я здесь, я здесь, – проговорила Сирена, появляясь из погружённой во мрак части сада. – Что случилось? Я думала, ты говорила, что люди не приедут на ночь глядя. Ой! Собачка!

Джим повернул голову и подмигнул ей.

– Здорово, крошка.

Сирена захлопала в ладоши от восторга.

– Демон! Мэй, где ты его нашла? Можно его оставить? Всегда хотела завести своего собственного демона.

– Нет, нельзя, – отрезала я, оттаскивая её от демона, которого она принялась гладить по голове. – И огромное тебе спасибо, что произнесла моё имя. Пошевеливайся, я должна вытащить тебя отсюда, пока кто-нибудь тебя не заметил.

– Но… – начала она, когда я схватила её за запястье и потянула за собой, держась ближе к забору, чтобы нас не было видно из дома. – Но Мэй…

– Ш-ш!

– На твоём месте, я не стал бы идти в ту сторону, – крикнул нам вдогонку Джим.

Я стиснула зубы и обернулась. Он не спеша подошёл к нам, одна его бровь была вздёрнута.

– Почему нет? – спросила я.

– Дрейк очень серьёзно относится к безопасности, – ответил он, делая паузу, чтобы почесать плечо. – Пал и Иштван всегда обходят территорию, прежде чем включить сигнализацию.

Ещё раз еле слышно выругавшись, я оглядела сад. Противоположная сторона была бесполезна – дом располагался впритык к скале. Если мы не могли выйти так, как вошла я, то оставалось только два варианта – сад доктора Костича и пляж.

– Пляж, – бросила я, развернувшись и потащив Сирену к воде.

– Сегодня утром они установили там датчики движения, – произнёс Джим, следуя за нами. – Ну, знаешь, на тот случай если кто-то попытается проникнуть с моря.

– Кто такой Дрейк? – спросила Сирена демона. – И кто такие Пал и Иштван?

– Телохранители Дрейка, – ответил он, в его глазах плескался смех, когда я сделала круг, пытаясь найти другой выход из сада. – Дрейк – виверн. Зелёных драконов.

– Драконы! – ахнула Сирена, её глаза расширились от восторга. – Мэй, ты слышала? Драконы! Он должно быть тот самый дракон, который женился на Страже, о котором мы недавно читали! Ну, на той, которая повелитель демонов. Мы можем…

– Нет! Ладно, новый план. Мы обе пойдём в сад Костича. Он, похоже, использует только колдовство, в отличие от этих драконов помешанных на высокотехнических примочках, – произнесла я, хмуро поглядывая на демона. Он улыбнулся мне. – Я вытащу тебя, и мы сможем возобновить осуществление нашего план. Идёт?

– Ладно, но, знаешь, я готова поспорить, что драконы и этот Страж могут нам помочь… – Она зашагала в сторону дома.

– Си, нет! – воскликнула я, останавливая её. – Нам не нужна помощь! Всё будет в порядке, пока мы придерживаемся плана.

– Си, да? – протянул Джим, и я прокляла себя за длинный язык.

– Вообще-то Сирена. Только Мэй меня так зовёт, – объяснила она.

– Здорово. Теперь ему известны наши имена, – простонала я, желая приложиться головой о кирпичную стену, чтобы весь этот фарс побыстрее закончился.

– И что? – непонимающе спросила она, почёсывая его за ухом, пока он, навалившись на неё всем телом, кряхтел от удовольствия.

– А то, что теперь он вернётся к своей хозяйке и расскажет ей всё.

– Расскажу? – проговорил Джим, прикрыв глаза от блаженства.

Когда он посмотрел на меня, я ответила ему хмурым взглядом.

– Ну да, лады, расскажу, – засмеялся он. – Но я буду помалкивать, если вы возьмёте меня с собой.

– Чёрт возьми… нет!

– Но Мэй, – произнесла Сирена, поглаживая его по мохнатой голове.

– Нет! Ни в коем случае! У нас и так достаточно проблем, не хватало ещё таскать за собой демона.

– Он может нам помочь! – запротестовала она, когда я подошла к двери, проверяя её ещё раз на наличие признаков какой-либо магии, которую я, возможно, не заметила ранее. Но там не было ничего, кроме колдовских заклятий, которые Костич на неё наложил.

– И как же демон нам поможет? – спросила я, надеясь указать на абсурдность её заявления.

– Отвлекающий фактор, – быстро ответил демон. – Ты же хочешь вытащить своего двойника отсюда, так? Кто, как не демон, сможет лучше всего привлечь к себе внимание? Я заманиваю их на одну сторону двора и вуаля! Ты выводишь прекрасную Сирену с другой стороны.

– Да! Какой хороший план! – поддержала она, энергично кивая.

– Угу. А кто даст гарантию, что Джим не поднимет тревогу, когда я выведу тебя из сада?

Полное надежды лицо Сирены омрачилось. Прежде чем она успела ответить, демон фыркнул:

– Шутишь? Костич чуть не убил Эш в прошлом году. Да я ни в жизни не буду ему помогать.

– Тогда почему твоя хозяйка сняла дом рядом с ним? – не могла не спросить я.

– Она не знала, кто живёт по соседству, пока мы не приехали. – Джим снова улыбнулся. – Как же она материлась, когда выяснила это. Но Дрейк сказал, что ей не придётся видеться с ним, пока она сама не захочет. Не боись, Эшлинг не крутит шуры-муры с Костичем.

– Вот видишь?

Торжество в голосе Сирены свидетельствовало о том, что мне не удастся отговорить её от этой затеи, не получив при этом проблем больше, чем я готова была вытерпеть. Вместо того чтобы следующие пятнадцать минут тратить на споры, – увеличивая вероятность того, что драконы выйдут посмотреть, куда запропастился их демон, – я смирилась с неизбежным и открыла дверь в сад доктора Костича.

– Держись позади и вне поля зрения, пока я не скажу тебе действовать, – сказала я демону, схватив его за ошейник, когда он кивнул. – И видит бог, демон, если ты предашь нас, я выслежу тебя и…

– Да, да, сделаешь кое-что ужасное, используя маленький фруктовый ножик и парочку зажимов для сосков. Слыхивал уже такое, сестрёнка, – проговорил он, прошмыгнув мимо меня к входу в сад.

Только я собралась приказать ему идти сзади, как вдруг передо мной что-то вспыхнуло сине-белым светом и меня отбросило на Сирену. Шума почти не было, лишь невыносимый жар и свет, ослепивший меня на несколько минут.

– Агамемнона твоего за ногу! – услышала я восклицание Сирены подо мной. Когда зрение начало понемногу возвращаться ко мне, я скатилась с неё и вскочила на ноги.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да. Кроме того, что у меня искры из глаз посыпались.

– Это из-за вспышки. Пройдёт.

– Скорее уж из-за встречи моего подбородка с твоей головой, – возразила она и, встав на колени, потёрла челюсть. Взглянув вперёд, она задохнулась от ужаса.

– Мэй! Демон!

Я обернулась. Понятия не имею, что за магия использовалась в ловушке, которую маг, видимо, устроил прямо за воротами, но демон был объят пламенем.

– Помоги ему! Он же умрёт!

– Ты же знаешь, что демоны не могут умереть, – ответила я, хватая пиджак Сирены, чтобы потушить до сих пор полыхавшее синее пламя. Хотя всё произошло и с минимальным количеством шума, вспышки света, по-видимому, оказалось достаточно, чтобы предупредить домочадцев Костича о вероятном незваном госте, так как в задней части дома начал загораться свет.

– Помоги мне оттащить его обратно, прежде чем они нас увидят, – прошипела я, поднимая демона спереди. Сирена, схватив в свою очередь того сзади, периодически волоча пса по земле кое-как перетащила его на другую сторону.

Я отпустила демона, сразу же, как он освободил дверной проём, быстро закрыв калитку и зафиксировав её пиджаком Сирены.

– Так себе, но возможно они не заметят, что калитку трогали. Или это хотя бы задержит их на какое-то время. Давай скорее, нам ещё через забор лезть.

– Мэйлин! – Сирена дёргала меня в ту сторону, где неподвижно лежал демон. – Мы не можем просто оставить… Как ты говоришь его зовут?

– Джим. И да, можем. Он не умрёт, Сирена. Он же демон.

– Но посмотри на него! – возмутилась она, тыча в него пальцем. – Ему больно! Из-за нас! Мы не можем его бросить тут, пока он без сознания!

Тело демона кое-где всё ещё дымилось. Его морда была перепачкана кровью, а мех местами подпалён, из-за чего в воздухе висел тяжёлый запах горящей шерсти.

– Что если мы уничтожили его оболочку? – спросила Сирена, стоя рядом с ним на коленях.

– Мы не… – начала я, но остановилась. Она права. Он пострадал, помогая нам, и я не могла так просто уйти. – Я не знаю, что нам делать, Си. Мы не может отнести его в дом. Драконы…

– Не друзья доктора Костича, – прервала она. – Ну же. И прекрати делать такое лицо – может ты и работаешь на повелителя демонов, но я-то тебя знаю. Я создала тебя! Ты не бессердечная, так что давай просто доставим бедненького демона к его хозяйке, а потом можем уйти. Хорошо?

– И почему у меня такое чувство, будто ты получаешь от этого удовольствие, – проворчала я, хватая пса спереди.

Она хихикнула и подняла его за задние ноги.

– По правде говоря, я жду не дождусь встречи с настоящими драконами. К тому же знаменитыми! В прошлом месяце на Конференции Элементалей все только и говорили об Эшлинг Грей. Там такая романтичная история. Она встретила своего виверна, стала повелителем демонов, а потом что-то случилось, и она превратилась в князя Абаддона…

Мы почти выдохлись к тому времени, как смогли-таки дотащить тяжёлую тушу демона до плит, облицовывающих край патио[10]. Сирена продолжала рассказывать мне замысловатую историю о хозяйке демона, которая, честно говоря, звучала слишком уж невероятно, чтобы быть правдой, но все мои мысли сейчас были о том, как я смогу всё объяснить незнакомцам, и что намного важнее, сохраню существование квинтэссенции в секрете. Может я раньше и не встречала драконов, но их любовь к сокровищам – легендарна; квинтэссенция, безусловно, будет являть собой то ещё искушение, которое они вряд ли смогут проигнорировать… а я в свою очередь не могу позволить им её заполучить.

– Помни о своём обещании, – шёпотом напомнила я Сирене, как только мы положили демона на шезлонг.

– О каком? А! О том. – Она кивнула и приложила палец к губам. – Я нема как рыба, Мэйлин.

– Хорошо. Похоже, у нас намечается компания. – Когда двое рыжеволосых мужчин выбежали из дома, я выпрямилась и постаралась принять как можно более невинный вид. Их язык тела (не говоря уже о выражении лиц) был угрожающим. Я подняла руки, показывая, что безоружна. – Добрый вечер. Полагаю, вы Пал и Иштван?

– Я – Пал, – представился тот, кто повыше, останавливаясь передо мной. Он кивнул в сторону коренастого мужчины, который глядел на нас жёстко и подозрительно. – Он – Иштван. Что вы здесь делаете?

Я отошла в сторону, чтобы они смогли увидеть тело демона, распростёртое на шезлонге.  Второй, чьё имя Иштван, кинулся вперёд и, вскрикнув, рухнул на колени рядом с демоном. Прежде чем я успела сказать, что оболочка демона не уничтожена, и он всего лишь без сознания, другой мужчина резко дёрнул меня на себя, развернул спиной и сдавил моё горло мускулистым предплечьем.

– Что ты сделала с Джимом? – прорычал он мне в ухо.

– Ничего. Это маг…

– Хватит! Прекрати делать ей больно! – крикнула Сирена, запрыгивая на спину Пала в попытке оттащить его от меня.

Проворчав что-то на незнакомом языке, он лишь сильнее стиснул руку вокруг моей шеи, так что перед глазами замелькали чёрные точки. Я отчаянно пыталась ослабить его хватку и вдохнуть хоть немного воздуха, но он был сделан словно из стали.

Завизжала Сирена, когда Иштван оторвал её от Пала и швырнул чуть ли не через всё патио. Она врезалась в стеклянно-металлический столик, с ужасным душераздирающим звуком ударившись о его край головой, и её тело безвольно упало на землю.

При виде моего двойника лежащего в луже собственной крови, которая всё продолжала увеличиваться, во мне забурлил адреналин. Я вывернулась из рук Пала и бросилась к Сирене, но Иштван перехватил меня раньше. Наклонив голову, я впилась зубами в его руку, кусая и одновременно откидываясь назад. Иштван закричал и попытался ударить меня по голове свободной рукой, но я уже выскользнула из его захвата.

– Что здесь происходит? – вопросил женский голос. – Кто… Боже! Это что, Джим?

Я запустила в Пала металлическим стулом, когда он вместе с Иштваном кинулся на меня. Мелькнуло что-то чёрное, и я была прижата к каменной кладке дома. Разъярённые зелёные глаза дракона прожигали меня насквозь.

– Какого чёрта ты делаешь? – спросил дракон таким угрожающим тоном, которого мне не доводилось слышать ни от кого кроме повелителя демонов. Поверх его плеча я видела, как Иштван приближается к неподвижному телу Сирены. Времени на объяснения не было – я точно знала, этот ублюдок навредит ей ещё больше. Недолго думая, я ухватилась за руки дракона и, оттолкнувшись от земли, ударила его ногами в живот. Он отлетел на парочку стульев, разбив их вдребезги. Рванувшись к Сирене, я рявкнула:

– Тронешь её ещё хоть раз, и я убью тебя!

Женщина произнесла несколько слов, и я остановилась, обездвиженная связывающим заклинанием в паре футах от Сирены. Иштван подошёл к ней и начал поднимать. Заметив, что её голова болтается под каким-то странным углом, я, вскрикнув, скользнула в тень, выбираясь из наложенных на меня чар, и ринулась к Иштвану.

Я услышала как женщина, ахнув, произнесла:

– О, Господи! Она что, исчезла?

Прежде чем я смогла добежать до Иштвана, меня сбили с ног, и я оказалась на траве в нескольких футах от него. Пытаясь откатиться из-под напавшего на меня, я опять скользнула в тень, но мужчина придавил мою спину коленом, а руками прижал мои плечи к земле.

– Успокойся, – проговорил он мне в ухо. – Подобным поведением ты делаешь только хуже себе и своей подруге.

– Если ты сделаешь ей что-нибудь, я…

– Мы не тронем вас, только прекрати сопротивляться. Дрейк! Она у меня. Я пообещал ей, что мы не тронем вторую.

Я раздражённо ворчала, лёжа лицом вниз, пока мужчина по имени Дрейк разговаривал со своими людьми. Немного погодя я вновь попробовала вывернуться из удерживающей меня хватки.

– Я переверну тебя, но даже не пытайся сбежать. Дрейк так рьяно защищает свою супругу, что может и убить, если ты сделаешь хоть шаг в её сторону.

– Да мне плевать на чью бы то ни было супругу, – сказала я, выплёвывая траву и землю изо рта. – Просто позволь мне подойти к моему двойнику. Эта горилла сломала ей шею.

– Я целитель, – произнёс мужчина, убрав колено с моей спины. – Я позабочусь о её травмах.

Я откатилась от него в сторону, но прежде чем успела подняться, он снова оказался на мне, навалившись на меня всем телом. Поза, в которой мы лежали, в любой другой ситуации могла бы показаться очень интимной.

Его глаза жидкого серебра встретились с моими, и от их пристального взгляда из моей головы вылетели все мысли, кроме одной:

– Серебряные, – сказала я, не подумав, и подняла руку, чтобы коснуться сверкающих подобно ртути глаз, которые, казалось, сияли каким-то внутренним светом.

Чья-то нога наступила на мою руку, прежде чем я смогла дотронуться до него, болезненно вдавливая её в землю.

– Убери ногу, – прорычал мужчина, лежащий на мне, посмотрев на человека внезапно появившегося рядом.

Тот, кто стоял на моей руке, неохотно отступил. Сжав руку в кулак, я попыталась ударить его по ноге, но он был не достаточно близко.

Странно, но это, похоже, развеселило удерживающего меня мужчину. Он улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки, а подвижные и такие чувственные губы обнажили зубы, почему-то сразу же напомнив мне этим волка.

– Сейчас мы встанем, – произнёс он, не отпуская мой взгляд. У него был едва заметный акцент, который я никак не могла распознать – слегка певучий с намёком на австралийский выговор. Откуда бы он ни был, это подарило ему невероятно лиричный голос, который, казалось, мог загипнотизировать… – Ты не пытаешься напасть на людей Дрейка и Эшлинг. Мы не трогаем твоего двойника. Всё ясно?

– Абсолютно, однако, хотелось бы заметить, что не мы напали на них, а они на нас.

Он ничего не ответил, но с меня слез, осторожно придерживая мои руки. Двое других стояли рядом – мужчина, наступивший на мою руку, и женщина, оба темноволосые, сероглазые и одинаково одеты в чёрное. Женщина держала угрожающий на вид кинжал, а её глаза злобно сверкали. Я позволила мужчине помочь мне подняться, но не игнорировать себя, поэтому повторила:

– Я должна осмотреть своего двойника. Она серьёзно ранена.

Он кивнул и, не отпуская мою руку, направился к патио, а те двое последовали за нами. Я попробовала вырваться, но он держал меня слишком крепко.

– Не беспокойся, я позабочусь о ней, – произнёс он своим чарующим голосом, когда я рухнула на колени рядом с шезлонгом, на котором лежала Сирена. Дракон с зелёным глазами, лицо которого было жёстким и настороженным, стоял у неё в ногах. Одной рукой он обнимал явно беременную женщину. Двое его головорезов расположились с другой стороны, рука Иштвана сильно кровоточила. Я удовлетворено улыбнулась, но когда мой взгляд упал на Сирену, улыбка увяла.

– Agathos daimon, – выдохнула я, потянувшись к ней трясущимися руками. Её лицо было мёртвенно-бледным, а густые чёрные волосы, чуть длиннее моих, покрывала кровь.

– Позволишь? – спросил серебряноглазый.

Я не хотела, чтобы он её трогал, не хотела, чтобы кто-либо из них вообще прикасался к ней, но сама я не знала даже с чего мне начать лечение, не говоря уже о том, что именно она себе повредила, ударившись головой о столик.

– Я целитель, – повторил он, лаская меня своим голосом.

Я колебалась, ничего не желая в этот момент так сильно, как просто спрятать Сирену от их любопытных взглядов.

– Не волнуйся насчёт Габриэля – он хороший, – сказала беременная женщина. Должно быть, она и есть та самая Эшлинг Грей – повелитель демонов и супруга виверна. Я взглянула на неё, не зная, что мне делать. Забрать Сирену отсюда не навредив ей ещё больше, я не могла, но доверить её непонятно кому…

– Он сотворил чудо, когда меня проткнули мечом, – добавила Эшлинг.

Я посмотрела на мужчину, опустившегося на колени рядом со мной. Он ответил мне спокойным и уверенным взглядом своих прекрасных серебристых глаз.

– Хорошо, – медленно проговорила я, откинув волосы Сирены, чтобы они ему не мешали. – Но я буду следить за тобой.

Лёгкая улыбка скользнула по его губам и на его щеках обозначились ямочки.

– Я и не ожидал ничего другого.

– Что тут такое? – Мохнатая чёрная голова втиснулась между мной и мужчиной, и оклемавшийся демон-Джим шокировано уставился на неподвижное тело перед нами. – Что случилось с Сиреной?

– Джим! Ты в порядке? – воскликнула Эшлинг, спеша к нему.

– Ага. Фига! Что случилось с моей шкурой? Вот блин, да пройдёт вечность, прежде чем всё отрастёт!

– Я так рада, что ты цел, – сказала Эшлинг, обнимая его. – Я подумала, что они уничтожили твою оболочку.

– Они? – переспросил Джим, переводя взгляд с меня на Сирену, прежде чем повернулся к обнимавшей его женщине. – Ты же не думаешь, что это сделали Сирена и Мэй?

– Разве нет? – спросила она, посмотрев на меня как-то странно.

Я не обратила на это особого внимания, более поглощённая в данный момент наблюдением за бархатным языком целителя, трудившимся над Сиреной.

– Неа.

– Мы видели, как они напали на Иштвана и Пала, – произнёс Дрейк, кивая в нашу сторону. – Одна из них ранила Иштвана.

– Сильно, – пробормотал Иштван, снимая рубашку, чтобы обернуть ею руку.

– Да ну? – Джим вскинул брови глядя на меня. – Хорошая работа, Мэй! Даже я не сделал бы лучше.

– Хорошая… Джим ты в своём уме? – спросила Эшлинг, ероша мех на его голове.

– Не. А вы ребята ошибаетесь, Мэй и Сирена никого не трогали. Мэй просто хотела вытащить Си из сада, но я рассказал им, что Дрейк помешан на всевозможных гаджетах, так что они решили пойти через сад Костича. Вот там-то нас и отмочалило… точнее меня. Клянусь пламенем Абаддона, его ловушка прямо таки отвратная! С него теперь причитается чёртова уйма меха!

– С ней всё будет в порядке? – спросила я у мужчины, которого, по всей видимости, звали Габриэль.

Он кивнул, не глядя на меня, полностью сосредоточившись на лице Сирены, пока его пальцы проделывали какие-то манипуляции с её шеей.

– У неё на голове неглубокий порез, но ты оказалась права насчёт того, что шея сломана.

При этих словах, у меня внутри всё перевернулось. Сирена может и бессмертная, но существовала такая вещь как повреждение мозга, и если он не будет получать достаточно кислорода вместе с кровью, то она впадёт в кому… вечную.

– Хорошо, что она… – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Наяда, – ответила я.

– А. Это многое объясняет. Элементали неплохо переносят травмы головы. Средоточие их души в сердце, так?

Хоть Си и думала большей частью сердцем, чем головой, говорить об этом постороннему я не собиралась. Я задумалась и повнимательнее присмотрелась к нему. Как и остальные из здесь присутствующих мужчин, он был одет в чёрный вечерний костюм, состоящий из пиджака и брюк, но в отличие от них на нём ещё имелся роскошный серебристый жилет украшенный вышивкой фантастических существ. Его кожа была тёплого коричневого оттенка, как очень тёмный загар, но высокие скулы и узкий нос указывали на смешанное происхождение. Темно-каштановые дреды длиною до плеч намекали на африканскую кровь, а узкие усы и бородка приковывали внимание ко рту, который казался мне дьявольски притягательным. Но кроме этого в нём чувствовалось что-то ещё, что-то необычное, что я никак не могла определить…

– Ты дракон, – вырвалось у меня, и все части мозаики сложились вместе.

– Да, – кивнул он.

– Габриэль не просто какой-то там дракон, – низким голосом с австралийским акцентом произнёс тот самый мерзкий мужчина, что наступил на мою руку. – Он серебряный виверн.

Насколько мне известно, виверн – это глава клана драконов. Ну, здорово. Мы умудрились спутаться не с одним виверном, а сразу с двумя. А также с повелителем демонов, собственно демоном и парочкой смертоносных телохранителей.

Похоже на моём лице отразилась вся гамма моих эмоций, так как Габриэль, послав мне лёгкую улыбку, сказал:

– Тебе не о чем беспокоиться. Я не кусаюсь. Если конечно ты сама меня об этом не попросишь.

Я удивлённо моргнула.

– Ты что, с ней заигрываешь? – спросила Эшлинг, заинтересованно посмотрев на меня. – Не возражаешь… ненавижу быть грубой… э… Мэй, да?

Я кивнула.

– Мне так неловко, но всё же. Кто ты? Я никогда не видела, чтобы кому-нибудь удалось вырваться из моего связывающего заклинания, а ты просто – пуф! – исчезла. А потом неожиданно появилась в нескольких футах от того места.

– Эш, ей-богу, – произнёс Джим, прикрывая глаза лапой. – Мне за тебя стыдно.

– Что? – спросила она, поворачиваясь к своему супругу. – Хватит уже выглядеть так, будто вы все знаете кто такая Мэй! Знаете, да? Колитесь – все в курсе, кроме меня! Ненавижу это!

– Ты уже сталкивалась с такой как она, Эш, – намекнул Джим, пытаясь протиснуться поближе к Сирене. Не желая, чтобы что-то мешало Габриэлю, я отпихнула его назад.

– Правда? Где? Нет, стой, дай подумать… – Дрейк мягко подтолкнул её к стулу. Она села и пустилась раздумья:

 – Она бессмертная – это очевидно, но не наяда, как лежащая на шезлонге, вокруг которой есть свойственная, таким как она, аура, отсутствующая у Мэй. Хм. На неё не действует связывающее заклинание, и она владеет тем фокусом с исчезновением…

– Это называется «теневая поступь», – сказала я не в силах больше выдержать её испытующий взгляд. – Отличительная черта доппельгангеров.

– Доппельгангер! – воскликнула Эшлинг, широко распахнув глаза от удивления. – Вау. А я думала, что вы ребята та ещё редкость.

– Так и есть, – произнесла я, поворачиваясь обратно к Сирене.

– Но… «теневая поступь»? Никогда не слышала ни о чём подобном. Что именно… э…

Я подавила вздох, больше раздосадованная из-за ситуации в целом, чем из-за любопытства женщины, но как же я ненавидела вдаваться в объяснения по поводу своего вида.

– Доппельгангеров создают из их двойников. Мы абсолютно одинаковы, но со своей индивидуальностью и полностью независимы от них. Из-за того что мы буквально созданы из тени двойника, мы можем принимать эту форму и передвигаться среди людей оставаясь незамеченными – не считая ярко освещённых мест. Мы не отбрасываем тень, и у нас нет отражения. Конец урока. Она поправится? – задала я вопрос Габриэлю, когда он отстранился от Сирены, не спуская глаз с её лица.

От глубокого вдоха грудь Сирены приподнялась, и её веки дрогнули. А то, как она протяжно выдохнула, пролило бальзам на мою душу. Открыв глаза, она сначала в замешательстве взглянула на Габриэля, а затем на меня.

– Мэйлин? – слабым голосом спросила она.

Я схватила её за руку и сжала пальцы, облегчённо улыбнувшись.

– Я здесь.

– Мэй Линг? – переспросил Дрейк. Я замерла, сильнее сжимая руку Сирены, пока у неё не вырвался протестующий вскрик. – Мэй Линг – воровка?

– Мэй Линг? – мягко и с толикой задумчивости в голосе повторил Габриэль, рассматривая меня своими восхитительными серебристыми глазами. Его губы начали медленно расплываться в улыбке, а ямочки на щеках становились всё заметнее, по мере того как в его глазах расцветало изумление. – Как удачно.

Отпустив руку Сирены, я отодвинулась от него. Я хотела убежать, вытащить нас отсюда, но Сирена была не в том состоянии, чтобы двигаться.

– Почему это?

Он широко улыбнулся.

– Ты именно та женщина, которую я искал.

– … думаю тут будет в самый раз. Джим, а ну кыш с кровати. Дай уже отдохнуть Сирене.

– Эй! Не порть мне весь кайф! – запротестовал демон, дрыгая ногами, в то время как Сирена послушно почёсывала его мохнатое пузо.

– Вон! – указала Эшлинг на дверь, послав мне извиняющуюся улыбку, когда демон покинул комнату, что-то бормоча себе под нос. – Ты должна простить Джима. Думаю, он слегка расстроен тем, что не он, а ребёнок сейчас в центре внимания. Тебе ещё что-нибудь надо?

Откинувшись на гору подушек, Сирена слабо взмахнула рукой.

– Нет, спасибо. Мне вполне удобно, я просто очень-очень устала, – произнесла она, в подтверждении своих слов широко зевнув.

– Хорошо, тогда крикни, если тебе что-нибудь потребуется, – сказала Эшлинг, бросив взгляд на своего супруга, который молча наблюдал за нами, прислонившись к стене. – Дрейк?

– Нам хотелось бы, чтобы ты присоединилась к нам внизу, когда освободишься, – проговорил он, прежде чем подошёл к своей жене и придержал для неё дверь.

Это явно была не просьба, так что я не стала утруждать себя ответом. Подождав пока за ними закроется дверь, я бросилась к двум располагавшимся в комнате окнам.

– Agathos daimon, – выругалась я, пытаясь их открыть. Оба оказались зачарованы против тёмных существ, что означало – сбежать через них не получится.

– Что-то не так? Мэйлин! Ты же не собираешься уйти? – спросила Сирена.

– Ну, я точно не собираюсь здесь оставаться, если ты об этом. Нам необходимо выбираться отсюда, Си. – Я развернулась и оглядела комнату пытаясь определить возможные пути для бегства. Тут было не так уж много всего: кровать, два стула, парочка комодов и две двери – одна из которых вела в коридор, а другая в общую ванную комнату.

Ванная!

– Почему? – спросила Сирена, когда я кинулась к двери в ванную. Окно там было слишком маленьким, чтобы мы смогли через него пролезть, но рядом находилась ещё одна комната. Похоже, чтобы задержать меня, Эшлинг наложила чары на окна в нашей комнате, но может она забыла сделать это с теми, что были в смежной.

– Мэйлин? – долетел до меня голос Сирены, когда я пыталась взломать замок на двери в другую комнату. Распахнув её, я оказалась лицом к лицу с целителем по имени Габриэль, обрабатывавшим рану полуголого Иштвана.

– Ой! Я… извиняюсь. Просто… гм… продолжайте, – запинаясь, пробормотала я, быстро отступая в комнату Сирены, прежде чем кто-нибудь из них успел произнести хоть слово.

Пятясь назад, я остро ощущала на себе насмешливый взгляд серебристых глаз.

– Мэй? – нахмурилась Сирена. – Что это с тобой? Ты вся красная!

– Ничего, – пробормотала я, запирая дверь в ванную. – Э… о чем ты там меня спрашивала?

– Почему? – повторила она.

– Что «почему»?

– Почему нам надо уходить? Эшлинг вроде бы ничего, и она совсем не похожа на других повелителей демонов. Не могу дождаться момента, когда смогу рассказать сёстрам, что познакомилась с ней. Они будут в восторге! Как думаешь, она даст мне автограф?

– Без понятия, но какая бы хорошая она не была, от этих драконов сплошные проблемы. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, когда мы выберемся отсюда.

– Ну, не знаю, – мечтательно протянула она, выглянув из-под одеяла с лёгкой улыбкой на губах. – Разве тот серебряный дракон Габриэль не великолепен? У него такой приятный голос, а эти ямочки… так бы и съела!

Я уставилась на Сирену, почувствовав некоторое неудовольствие от её слов. Нет ничего удивительного в том, что она считает его привлекательным. Я же считала. Однако этот путь не для меня, поэтому отбросив непрошенное чувство, я сосредоточилась на более важном в данный момент.

– Он ещё и виверн. А мы обе знаем, что это означает неприятности. Виверны очень могущественные и, откровенно говоря, они заставляют меня нервничать.

– Кажется, я ему тоже понравилась, – продолжала она, глядя в потолок сияющими глазами. – Его руки так нежно касались меня, Мэйлин. Ты даже не представляешь, как изумительно я себя чувствовала, когда он поглаживал мою шею.

Что-то ужасно напоминающее ревность кольнуло меня, но я на корню её задавила. Раньше я никогда не ревновала мужчин, которые нравились Сирене, и определённо не собиралась делать этого впредь.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, присаживаясь на краешек кровати и внимательно всматриваясь в её лицо. – Только честно. Сможешь идти, если я тебе помогу?

Мечтательное выражение её лица тут же испарилось, сменившись болезненным.

– Ох, Мэй, ты, должно быть, думаешь, что я ужасна, но я правда сильно устала. Габриэль сказал, что моё тело потратило очень много энергии на лечение и потребуется некоторое время, прежде чем я приду в норму.

Я решила не напоминать ей, что стояла рядом, когда он это говорил. Разглядывая свои руки, я силилась придумать хоть какой-нибудь подходящий план. Должна ли я довериться драконам и оставить Сирену тут, пока не улажу всё с Костичем? Инстинкты говорили мне, что она в порядке, несмотря на небольшую бледность и слабость. Что если бы она получила необратимые повреждения? Смог бы тогда целитель, даже такой квалифицированный как серебряный виверн, ей помочь?

Эти и тысячи других вопросов копошились в моей голове, пока я наблюдала, как Сирену клонит в сон.

– Иди, узнай, что они хотят, – пробормотала она, закрывая глаза. – Точнее, что Габриэлю надо от тебя.

Я поджала губы, вспоминая сказанное им ранее. О, я отлично знала чего он хочет: того же что и все другие нечестивые на руку существа Иного Мира хотят от меня. Подождав пока она заснёт, я расправила плечи и морально подготовилась ко встрече с драконами в их логове.

– … понятия не имела, что доппельгангеры могут становиться невидимыми подобным образом. Это невероятно мощное умение. Ничего удивительного в том, что она злоупотребляет им, хотя… ой, Мэй. Я… э… неловко получилось, – смущённо пролепетала Эшлинг, когда я вошла в комнату, выходящую окнами во внутренний дворик. – Похоже, я обречена говорить  что-то не к месту о тебе.

Я слегка улыбнулась ей. Она была довольно милой для повелителя демонов и не имела ничего общего с Маготом.

– Не принимай близко к сердцу, – вежливо отозвалась я, не решаясь войти в комнату. Дрейк вместе с Эшлинг расположились на диване, на заднем плане Пал тихо переговаривался с перебинтованным Иштваном.

Габриэль стоял, прислонившись к стене, и держал в руке бокал красного вина. Стоило ему увидеть меня, как ямочки на его щеках стали заметнее. Он вскинул бокал в направлении бара:

– Могу я предложить тебе выпить, Мэй?

– На твоё усмотрение, – произнесла я, послушно присаживаясь на указанное Эшлинг место. Мужчина и женщина, стоявшие позади меня, которые, похоже, сопровождали Габриэля, тоже сели. У меня возникло чувство, что они очень скрупулёзно выбирали свои места.

– Слишком опрометчиво с твоей стороны, – с загадочной улыбкой ответил Габриэль, наполняя бокал местным красным вином.

Я взяла его. Пока Эшлинг болтала о чудесном вечере и красоте окружающей природы, я сделала пару глотков, давая ничего не значащие ответы, когда это было необходимо. Мой взгляд перебегал с Габриэля на неё и Дрейка – молчаливого, но настороженного – и обратно.

– Мы раньше не встречались? – вдруг спросила Эшлинг и, улыбнувшись, добавила: – Извини, это, наверное, грубо? Просто ты выглядишь очень знакомой…

– Луиза Брукс, – сказала я, криво улыбаясь.

– Прошу прощения?

– Я выгляжу как Луиза Брукс. Из-за причёски, наверное, – произнесла я, прикоснувшись рукой к своим коротким волосам.

– Мне нравится, – к моему удивлению сказал Габриэль. – Твои волосы блестящие и черные, словно крылья дрозда, и ты маленькая как птичка.

Это замечание и едва слышимая теплота в его голосе ошеломили меня, заставив онеметь на пару секунд, прежде чем я смогла продолжить:

– Луиза – звезда немого кино. Сирена была влюблена в стиль флэпперов[11] ранних 1920-х годов и внешне очень походила на Луизу. Вот почему когда Сирена меня создала, я выглядела похоже. Обычно Си делает отличную от меня причёску, но пару месяцев назад она сходила на костюмированную вечеринку и решила воссоздать свой старый образ.

– Она… тебя создала? – удивилась Эшлинг.

– Да. Если двойник отдаёт частичку себя, можно создать доппельгангера. Так, Сирена пожертвовала здравым смыслом, чтобы меня сделать. – Я поджала губы. В принципе я не против разговоров о доппельгангерах, но вдаваться в подробности своего создания или последующей связи с Маготом мне однозначно не хотелось.

– Это очень интересно, – произнесла она. Демон-Джим прибежал со двора и устроился около её ног.

– Ты закончила? – спросил её Дрейк.

Под его жёстким взглядом внутри у меня всё тревожно сжалось.

– Закончила, но ты мог бы вести себя и повежливее, – попеняла она ему, ущипнув за бедро. – Извини его, Мэй. Обычно у драконов самые изысканные манеры, но сегодня Дрейк, похоже, все свои растерял.

Я старалась не смотреть на Иштвана, не чувствуя вины за то что укусила его – он поступил гораздо хуже – но начинать разговор на данную тему определённо не лучшая идея.

– Уверена, вы все устали, так что, почему бы не перестать ходить вокруг да около, – произнесла я, поморщившись от резкости своего тона и взглянув туда, где стоял Габриэль. Он выглядел вполне расслабленным, но вокруг него витало некоторое напряжение, которое казалось странно неуместным, несмотря на события этого вечера. – Вы хотите, чтобы я что-то сделала для вас. Почему бы вам просто не сказать мне что именно?

Серые глаза Габриэля потускнели, а искры смеха, которые, казалось, никогда не покидали их, померкли. Он бросил взгляд на Дрейка.

– Кое-что… случилось.

Дрейк, сузив глаза, посмотрел на меня.

Джим сжал губы.

– Что именно? – спросила я, не очень-то и желая чтобы меня просвещали.

В повисшей тишине было слышно только пение цикад.

Эшлинг переводила взгляд с одного дракона на другого, вздыхая и пододвигаясь ближе ко мне.

– Господи, драконы! Дело в том, Мэй, что Дрейк – виверн зелёных драконов.

Я кивнула.

– Его брата готовили занять место виверна чёрных драконов.

– Брата? Не думала, что семьи могут быть разделены подобным образом, – медленно проговорила я.

– Это длинная история, но если по существу, то Дрейка приняли в семью его бабушки, которая принадлежала к зелёным драконам, тогда как Косте – его брату – предстояло стать виверном чёрных драконов. Правда, в те времена были кое-какие проблемы с Балтиком, занимавшим это место. Видишь ли, раньше серебряные драконы принадлежали к клану чёрных драконов, но потом они решили уйти, чтобы создать свой клан.

– После нескольких сотен лет существования по гнётом Балтика, – произнёс Габриэль с потухшим взглядом.

– Балтик не хотел отпускать серебряных драконов и почти уничтожил собственный клан, пытаясь их вернуть.

– Понятно. – Интересно, и какое это имеет отношение ко мне.

– Несколько выживших чёрных драконов… сколько их, любимый? – прервавшись, спросила она Дрейка.

– Не больше десяти, – ответил он, нежно поглаживая её по спине.

– Несколько выживших чёрных драконов стали скрываться. Включая брата Дрейка, поскольку он вроде как поклялся осуществить план Балтика по возвращению серебряных драконов, ясно?

Мне ясно не было, но вряд ли получится уговорить её притормозить.

– Так что, короче говоря…

– Когда это твои истории были короткими, – пробормотал Джим.

– Короче говоря, – повторила Эшлинг громче, – Костя убил Балтика, но было уже слишком поздно – причинённый ущерб оказался слишком большим и клан прекратил своё существование. Костя залёг на дно. Позже его похитили и держали в заключении, но кто именно никому до сих пор неизвестно. Дрейк нашёл брата, и мы спасли его пару месяцев назад.

Мой взгляд неосознанно метнулся к Габриэлю. Отпив из своего бокала, он пересёк комнату и поставил его на столик рядом со мной. Выражение его лица оставалось замкнутым и абсолютно непроницаемым, пока он смотрел на меня.

– Похоже, Костя превратил твою жизнь в ад? – спросила я его и  ужаснулась посетившей меня догадке о том, что именно он хочет от меня.

– Слабо сказано, – произнёс он, вглядываясь в темноту ночи.

Я аккуратно примостила свой бокал на столик.

– Думаю, вам следует знать, что я не киллер. И я не буду никого убивать, тем более дракона.

– Оу, но мы не хотим, чтобы ты убила Костю! Он ведь брат Дрейка, даже несмотря на своё раздражающее поведение, – поспешно возразила Эшлинг. – Филактерия[12]. Мы хотим, чтобы ты украла её у Кости.

– Какую филактерию? – уточнила я успокаиваясь. И почему люди интересуются мной только из-за моего таланта, и никогда просто из-за того какая я на самом деле?

– Костя забрал у меня филактерию. Он намеревается использовать её против серебряных драконов, чтобы присоединить их к своему клану, – пояснил Дрейк.

– Понятно, – повторилась я.

– Ты – Мэй Линг – воровка, о которой все только и говорят, – произнесла Эшлинг, её лицо выглядело взволнованным. – Ты же сможешь вернуть нам филактерию?

Я вскинула руку, не зная, что собственно хочу сказать. Помешкав мгновение, передумала и подняла бокал, но в тот момент, когда моего языка коснулось вино, я поняла, что по ошибке взяла бокал Габриэля. Я будто выпила жидкий огонь.

– Agathos daimon! – воскликнула я, вскочив и выронив бокал, когда у моих ног вспыхнуло пламя.

– Я тут ни при чём, – сказала Эшлинг, когда Дрейк посмотрел на неё. – Огонь не мой.

Габриэль обернулся и загоревшимися глазами наблюдал, как я пыталась затоптать огонь, лизавший мои ноги.

– Ничего себе! – выдохнула Эшлинг, уставившись на меня с открытым от удивления ртом. – Она только что выпила то, о чём я думаю?

Пока я тушила последние языки пламени, Габриэль поднял с пола теперь уже пустой бокал и, проведя внутри него пальцем, с непередаваемым выражением лица попробовал остатки вина.

– Да.

– Фига, двое за год? – спросил Джим, как-то странно на меня посматривая. – Какова вероятность?

– Прошу прощения за испорченный ковёр, – извинилась я перед Эшлинг, хватая пару салфеток и пытаясь убрать ими разлитое вино. – Должно быть, я ошиблась бокалом. Что это была за чертовщина?

На своих губах я до сих пор ощущала терпкий напиток – пряная смесь с ноткой гвоздики и корицы образовывали непередаваемый купаж красного вина.

– Это «Драконья кровь», – ответил Габриэль с блеском в глазах, шагнув ко мне. – Хочешь ещё?

Мужчина в чёрном, сидевший позади меня, вскочил и произнёс что-то на неизвестном мне языке.

Проигнорировав его, Габриэль продолжал пристально смотреть на меня, что заставляло меня нервничать.

– Э… конечно. Было бы неплохо.

Пока Габриэль доставал пыльную бутылку из бара и наполнял бокал вином, никто не произнёс ни слова.

– Благодарю, – сказала я, взяв бокал и чувствуя себя неуютно под прицелом такого количества глаз. Мне ничего не оставалось, как только сделать глоток вина. И хотя в этот раз я была готова к тому, что должно было случиться, но жидкость всё равно с рёвом пронеслась через меня, воспламеняя мою кровь.

– Не возражаешь против небольшого эксперимента? – задал вопрос Габриэль, нарушая молчание.

– Думаю, нет, – буркнула я, нервно оглядываясь. Все в комнате от демонической собаки до двух драконов, сидевших сзади, напряжённо смотрели на меня, заставляя мои ладони вспотеть. Что это с ними такое?

– Хорошо. – Габриель протянул мне руку и я приняла её, но вместо того чтобы отпустить меня, как я того ожидала, он притянул меня в свои объятия и вдруг поцеловал.

На мгновение я застыла, не зная, что мне делать. Моим первым побуждением было скрыться в тени и вырваться из его рук, но почувствовав его губы на своих губах, я словно оцепенела. А когда он провёл кончиком языка по уголку моего рта, побуждая его приоткрыться, способность мыслить меня полностью покинула. Мои губы инстинктивно разомкнулись, позволяя ему проникнуть внутрь. На вкус он был как вино, пряный со слабой древесной ноткой, которая мне очень понравилась. Его язык на мгновение сплёлся с моим, и неожиданно меня наполнил огонь – его огонь! Я попыталась скользнуть в тень, но огонь продолжал наполнять меня, закручиваясь в спираль. Его мощь всё нарастала и нарастала, пока наконец он не вырвался из меня и не вернулся к нему, оставив меня ошеломлённой и крайне возбуждённой.

– Ух ты! – услышала я восклицание Эшлинг. – Она в порядке! Она… она…

– Супруга виверна, – произнёс Дрейк с некоторым удивлением в голосе.

Их слова достигли моего сознания, когда я, положив обе руки на грудь Габриэля, пыталась оттолкнуть его. Я подняла на него взгляд, в то время как мой мозг всё ещё разрывался между смятением и разгорающейся страстью.

Его глаза сверкали подобно молниям.

– Рождаться супруги не будут, покуда не признают чёрного дракона виверном, – сказал он.

– Пардон? – переспросила я, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Его руки сжались сильнее, когда я попыталась высвободиться из его объятий.

– Это проклятие. Балтик проклял наш клан. До тех пор пока мы не признаем чёрного дракона виверном, ни для кого из клана не родится супруга. – Его губы сложились в улыбку, и я вдруг поняла, что уставилась на его рот, вспоминая какой потрясающий он был на вкус.

Неожиданно Габриэль подхватил меня и закружил по комнате, ликующе закричав:

– Но ты доппельгангер, Мэй! Ты не была рождена!

– Я не совсем…. понимаю… – запинаясь, проговорила я, озадаченная его внезапной радостью.

– Боже! – воскликнула Эшлинг, вскочив, и с широкой улыбкой поспешила обнять меня, несмотря на то, что Габриэль всё ещё меня не отпустил. – Ты супруга виверна! Супруга Габриэля! Никогда не думала, что увижу этот день!

– Супруга… – Слова комом встали в горле, когда я в замешательстве взглянула на мужчину лучезарно улыбавшегося мне.

Его ямочки стали глубже, а глаза горели каким-то порочным блеском, порождая чувства подобные тем, что я ощутила, выпив драконью кровь.

– Долгожданная супруга. Моя супруга.

Боже! И что мне теперь делать?

– Супруга…

– Пожалуйста, не называй меня так! – прервала я, отступая от серебряноглазого дракона, который вполне мог поцелуями лишить меня всех мыслей.

– Ты – супруга виверна, – неожиданно произнесла женщина в чёрном за моей спиной. Обернувшись, я почувствовала себя словно в ловушке, окружённая со всех сторон опасностью, и больше всего желая сейчас просто раствориться в ночи и найти какой-нибудь тёмный уголок, чтобы посидеть и подумать обо всём, что случилось сегодня.

Всем известно, что невозможно поглотить огонь дракона и выжить… если ты, конечно, не супруга дракона. Пламя же виверна более мощное нежели у обычного дракона и то, что я не превратилась в кучку пепла после того как поцеловала его, похоже доказывает, что мы с ним как-то связанны. Но я же доппельгангер! Никогда не слышала, чтобы хоть один подобный мне был супругом виверна… Я покачала головой, удивляясь своим глупым мыслям. Вопрос может ли доппельгангер быть супругой или нет, не столь важен по сравнению с другими вопросами требующими моего внимания.

Я шагнула к женщине.

– Послушай… э… Извини, не знаю твоего имени.

– Маата, – спокойно произнёс Габриэль, подходя чтобы представить нас. – А это Типене. Они состоят в моей охране.

– Ты явно разумная женщина, – сказала я Маате, надеясь вразумить её. – Знаю, всё произошедшее явно указывает на то, что я супруга виверна, но уверяю вас это не так. Я доппельгангер – не человек, не элементаль как Сирена, даже не дух. Собственно говоря, я создана из теней.

– Для меня ты вполне реальна. – Габриэль стоял прямо за моей спиной, и тепло его тела, достигавшее меня даже сквозь ночной воздух, действовало успокаивающе. Его дыхание ласкало мой затылок, посылая лёгкую дрожь по моей спине. На какое-то мгновение мне вспомнились повторяющиеся попытки Магота соблазнить меня, но там где он был подобно льду, Габриэль излучал жар. – Нет больше никого, кто бы мог выдержать мой огонь, Мэй. Для меня это тоже шок, правда, радостный, так как я не думал, что у меня когда-нибудь появится супруга, и мы обязательно исследуем этот феномен вместе.

Я медленно обернулась и пригляделась к нему… пригляделась внимательно. В его глазах до сих пор светились эмоции, которые состояли из сексуального интереса и ликования. Но было в выражении его лица что-то ещё, что-то жёсткое, сулившее проблемы. Да, он был драконом, виверном, целителем, но также и мужчиной являвшимся лидером. Тем, кто вполне вероятно станет сражаться до последнего вздоха, чтобы защитить свой клан. Он будет сосредоточено и непреклонно следовать к своей цели, какой бы она не была. И, конечно же, он будет собственником, что, в общем-то, типично для всех драконов.

Странное опустошающее чувство печали завладело мной из-за того, что я не могла рискнуть испытать какого это – быть желанной подобным мужчиной. Рано или поздно, но реальность настигнет меня и это будет концом всего. И независимо от того какое большое искушение представляет собой Габриэль, для всех нас будет лучше, если я не поддамся и не узнаю, что может предложить мне этот дракон.

– Нет, – как можно мягче произнесла я. – Нет никакого феномена. Нечего исследовать, во всяком случае, между нами. Мы с Сиреной больше не будем злоупотреблять вашим гостеприимством и уйдём как можно скорее, – закончила я, пересекая комнату. Стоило мне шагнуть на лестницу, как двое телохранителей схватили меня за руки.

– Ты супруга виверна, – произнесла Маата с каменным выражением лица. – Ты не можешь его отвергнуть.

– Прощу прощения? – переспросила я не в силах поверить в услышанное.

– Ты его супруга. Ты не можешь уйти.

Я перевела взгляд на другого охранника – Типене – того, кто ранее наступил на мою руку. Выражение его лица было такое же бесстрастное, как и у Мааты.

– Ты супруга, – было всё, что он сказал, как будто больше не о чем говорить, и тема закрыта.

– Даже если бы доппельгангер мог стать супругой, и я была бы этим доппельгангером, это не имеет значения. Я просто не могу остаться.

– Отпустите её, – приказал Габриэль.

Как только мои руки перестали удерживать, я повернулась к нему. Он стоял в нескольких футах от меня, невероятно привлекательный в своём вечернем костюме, а его глаза так и манили меня, порождая желание раствориться в них. И хотя он не двигался, вокруг него чувствовалась мощь, как если бы он был пантерой в любую минуту готовой к атаке.

– Мне жаль, – сказала я ему. – Это не из-за тебя. Ты вроде бы очень милый человек… дракон… но, к сожалению, даже если я соглашусь с тем, что каким-то непостижимым образом я все-таки являюсь твоей супругой, есть кое-какие обстоятельства, которые не позволяют мне исполнить эту роль. Надеюсь, ты понимаешь.

– Я понимаю, – немного помолчав, произнёс он. Его голос подобно бархату ласкал мою кожу.

Прежде чем смогла остановиться, я сделала шаг к нему.

– Спасибо.

Весь мир, казалось, уменьшился до небольшого кусочка шерстяного ковра, на котором были только я и Габриэль. Его глаза отыскали мои, прожигая серебряную дорожку прямиком в мою душу, и на один ослепляющий миг наши души как будто соприкоснулись.

Голос Дрейка прозвучал подобно удару хлыста, возвращая меня в реальность.

– Разговор о Мэй Линг всё ещё не закончен.

Я отошла подальше от Габриэля, не вполне доверяя себе, находясь рядом с ним. На мгновение я захотела, чтобы… Глупо с моей стороны. Мне надо перестать мечтать о несбыточном, и, вместо этого, придумать, как бы нам выбраться из этой ситуации.

За моей спиной маячил дверной проём. Как же мне хотелось убежать через него – схватить Сирену и покинуть этот дом. Но я не могла. Пока. Я медленно оглядела всех в комнате, молчаливых и неподвижных, подобно застывшим статуям. Избегая горящего взгляда Габриэля, я посмотрела на говорившего мужчину.

– А что насчёт этого?

– Ты воровка Мэй Линг. – Дрейк задумался на мгновение. – Ты не выглядишь как азиатка.

– Я и не азиатка. Точнее Сирена не азиатка, а, следовательно, и я тоже.

– Тогда почему же тебя зовут Мэй Линг? – поинтересовался он.

– Мэйлин, – неожиданно произнесла Эшлинг, улыбаясь. – Это прозвище.

Я кивнула и решила изворачиваться, мне всё равно не поверят, если начну что-либо отрицать.

– А если бы я сказала, что действительно являюсь той самой воровкой Мэй Линг? Что вы сделаете? Передадите меня дозору? Поджарите? Закуёте меня в цепи и бросите в ближайшую темницу?

– За её голову назначена награда, – сказал Иштван. – Большая.

– Точно, – задумчиво произнесла Эшлинг. – Я слышала об этом. Ты украла что-то у доктора Костича, и он посулил огромный куш за твою голову.

– И теперь вы будете меня этим шантажировать, чтобы я выполняла ваши распоряжения? – спросила я, переключив внимание на Габриэля. – Вы что же, собираетесь угрожать выдать меня, если я не буду красть и для вас тоже?

– «Тоже»? – переспросил он, ухватившись за сказанное мной, и в его глазах вспыхнуло любопытство. – Ты не воруешь для себя?

Я замолчала, проклиная себя за вырвавшиеся у меня слова. И почему меня волнует, что он или любой из них думает обо мне? Почему так хочется объяснить им, что я была связана с Маготом ещё до того как меня создали, что не свободна и у меня нет возможности принимать свои собственные решения? Почему слова Габриэля причиняют мне такую острую боль, что хочется кричать о своей невиновности? Я им ничего не должна. Они ничем не отличаются от тех, кто пытается использовать меня.

– Я доппельгангер, скрывающийся в тени. Всегда найдутся люди, желающие нанять меня для чего-то незаконного.

– Тогда тебе не составит труда выполнить это задание для Габриэля, – сказал Дрейк.

К моему удивлению, Габриэль, нахмурившись, повернулся к другому виверну.

– Дрейк, ты докучаешь моей супруге.

– Я тебе не супруга! Можешь не утруждаться, пытаясь выражать свои требования вежливо, дракон. В этом мире многие попросту не заморачиваются по таким пустякам – как те, кто использует силу, чтобы заставить меня выполнять их приказы.

– Я не докучаю, – возразил Дрейк Габриэлю, пропустив мимо ушей мой сарказм.

– Докучаешь, и я этого не одобряю. Мэй – моя супруга, а не твоя. Я не позволю тебе отдавать ей приказы или угрожать.

– О, ради бога… никому я не супруга!

Меня все проигнорировали. Зелёный виверн удивлённо глядел на Габриэля. У Эшлинг вырвался смешок, который она скрыла, сделав глоток из своего бокала.

– Могу я тебе напомнить, как много раз ты сам докучал моей супруге? – заметил Дрейк. – Ты даже хотел бросить мне вызов за неё.

Меня пронзила боль. Габриэль бросил на меня быстрый взгляд, в котором, как я без труда догадалась, отражалось смущение.

– Это было до того как я узнал… Сейчас это не имеет значения. Важно то, что ты ей докучаешь. И хотя я знаю, что у тебя нет плохих намерений, я буду признателен, если ты позволишь мне самому разбираться со своей супругой так, как я считаю нужным.

– Эта ситуация касается и нас тоже. Поэтому я считаю, что у нас есть право удостовериться, что вопрос благополучно разрешится.

– Знаешь, думаю, в этот раз я соглашусь с Габриэлем, – вставила Эшлинг, накрыв ладонью руку своего виверна. – Может нам не следует вмешиваться…

– Костя – не только проблема Габриэля, – возразил ей Дрейк.

– Мы единственные кому он угрожает, – продолжил доказывать свою точку зрения Габриэль, шагнув к другому дракону. – Тебе не надо сражаться, отстаивая своё право на жизнь, в отличие от нас. Именно мы должны разобраться с Костей.

– Это не значит…

– Значит! – прервал Габриэль и двое мужчин сошлись нос к носу.

Их телохранители выстроились позади них, в то время как виверны перешли на язык, который я не понимала.

– Что это за язык? – поинтересовалась я у Эшлинг, когда она поднялась.

– Уф. Малыш уселся прямо на мой мочевой пузырь. М? О, это Зилант[13]. – При виде моего замешательства она улыбнулась. – Я сама недавно о нём узнала. Этот язык учили все драконы много веков назад, чтобы члены разных кланов могли понимать друг друга. Но сейчас он практически не используется из-за того, что многие из них говорят на английском. Зилант как-то связан с родиной чёрных драконов – это вроде бы где-то в России – и берет своё название оттуда.

Виверны всё не унимались, продолжая спорить. Их телохранители время от времени поддерживали ту или иную сторону соответственно.

– Они всегда ведут себя подобным образом? – не могла не спросить я.

Эшлинг улыбнулась мне.

– Частенько. Они ужасно высокомерные, а также любят покомандовать. И всегда полагают, что их путь единственно верный… – Она бросила любящий взгляд на тёмноволосого зелёного дракона. – Но они так же непоколебимы в своей преданности. Знаю, что вся эта ситуация с Габриэлем заставляет тебя чувствовать себя так, словно у тебя выбили почву из-под ног, но он действительно милый, и я сомневаюсь, что у тебя возникнут с ним такие проблемы, какие были у меня с Дрейком. Он был совершенно невыносим, когда я впервые встретила его.

– Я всё слышу! – произнёс тот, о ком шла речь, прерывая спор, чтобы бросить сердитый взгляд на Эшлинг.

Она послала ему воздушный поцелуй, а затем, извинившись, направилась в ванную комнату.

Я начала потихоньку выбираться из комнаты, и мне почти удалось добраться до лестницы, когда Габриэль повернул голову и заметил это.

– Супруга! – крикнул он, нахмурившись.

– Супруга? – послышался голос с лестницы за моей спиной. На её вершине стояла Сирена и с несколько озадаченным выражением лица обводила взглядом комнату. – Ты же не имеешь в виду… Мэй? Она супруга? Дракона?

– Я думала, ты устала и решила вздремнуть, – произнесла я, поспешив к ней.

– Я передумала и приняла ванну. Мне сразу стало лучше, хотя я не совсем понимаю, что здесь происходит. Неужели очаровательный Габриэль назвал тебя «супругой»?

Я открыла было рот, чтобы всё объяснить, но поняла, что не так-то просто выразить произошедшее словами так, чтобы это не звучало как бред.

– Э-э…

– Так и есть, – подтвердил Габриэль, подойдя и встав рядом. Он не касался меня, но ему и не надо было – к моему смущению, я сама к нему прильнула, будто он был магнитом. – Мэй – моя супруга.

– Но она не может быть ею! – воскликнула Сирена, качая головой и приближаясь к нам.

– Не может? – переспросил Габриэль, переводя взгляд с неё на меня. – Почему нет?

Боже, как же он был хорош собою. Кожа тёплого коричневого оттенка и эти переливающиеся серебристые глаза, вкупе с мощной челюстью и квадратным подбородком при одном взгляде на который у меня почему-то слабели коленки. Но он был ещё и драконом, виверном, а я всего лишь тенью Сирены. Отодвинувшись от него, я попыталась не обращать внимания на наполнившую меня печаль.

– Почему нет? – Сирена посмотрела на него, как будто он был не в своём уме. – Потому что ей не нравятся мужчины, вот почему. Она никогда не занималась сексом.

Моё лицо вспыхнуло, и я на минуту прикрыла глаза, борясь с желанием скрыться в тени.

– Сирена, это никому не интересно.

– Ну, думаю Габриэлю точно будет интересно, раз он заблуждается насчёт того, что ты его супруга! Знаю, тебе тяжело говорить об этом открыто, но тут явно какое-то недоразумение. Мы в долгу перед этими людьми, если уж на то пошло; после всего случившегося они наши друзья.

– Иштван сломал тебе шею, – напомнила я, на мгновение отвлекаясь от того ада в который неожиданно превратилась моя жизнь.

– Да, но я уверенна, он не хотел этого, – сказала она, повернувшись к нему. – Правда ведь?

Иштван кивнул, нахмурился, а затем покачал головой.

– Я думал, вы напали на Джима.

– Вот видишь. Мне бы не хотелось ставить тебя в неловкое положение, дорогая Мэйлин, но сейчас не время для застенчивости. Не стоит бояться признать правду.

– О, боже, – простонала я про себя, опустившись в ближайшее кресло. «Почему я?» – билось у меня в голове. Почему Сирена решила именно сейчас завести разговор на эту тему?

– Я… – Габриэль выглядел таким же ошеломлённым, как и все остальные. – Ты уверена? – наконец спросил он Сирену, озадачено глядя на меня.

– О, да, – ответила Сирена, вставая рядом со мной, очевидно чтобы морально меня поддержать. – Я совершенно уверенна. У Мэй никогда не было физической близости с мужчиной, хотя парочка и хотела её.

– Похоже, я что-то пропустила, пока была в ванной – пробормотала Эшлинг, усаживаясь обратно.

Я сгорбилась от унижения, уронив голову на руки и до глубины души сожалея о том дне, когда у меня возникла блестящая идея сказать Сирене, что у меня никогда не было и никогда не будет сексуальных отношений с мужчиной. – Сирена, прошу! Хватит!

– Погодите-ка, она что девственница? – спросил Джим голосом полным благоговения, приблизившись, чтобы обнюхать мои руки. – Вау, я не встречал профессиональную девственницу с тех пор, как мы были в Венгрии.

– Ну, не совсем, потому что когда её создали, я не была… э… – У Сирены случился редкий, но, к сожалению, запоздалый проблеск благорозумия, что к счастью остановило её дальнейшие рассуждения на данную тему, а не то я бы прямо там умерла от смущения.

Я чувствовала на себе изучающий взгляд Габриэля и посмотрела на него сквозь пальцы. Он с минуту рассматривал меня, а затем подмигнул.

Я готова была сгореть со стыда.

– Ну это … эм… даже не знаю, что тут можно сказать, – произнесла Эшлинг.

– Ты сказала, что она не была с мужчиной, но вы ребята не... ну, знаете, не подружки случаем? – поинтересовался Джим, продолжая меня обнюхивать.

Я стукнула его по носу и сердито зыркнула на него, прежде чем перевести взгляд на Сирену, когда она возмущённо произнесла:

– Конечно мы не любовники! Я создала её! Заниматься с ней любовью это всё равно что… что… заниматься сексом с собственным клоном!

– Ну, знаешь, некоторым нравятся подобного рода извращения, и они считают их странно привлекательными. Я и сам… ой!

– Тихо! – прикрикнула Эшлинг, потрясая свёрнутым журналом перед демоном.

– Си, пожалуйста! – взмолилась я. – Теперь, когда ты растоптала всё, что осталось от моего достоинства, мы можем сменить тему?

Она похлопала меня по руке.

– Я просто пытаюсь всё прояснить. Несправедливо по отношению к Габриэлю, если он, не зная всей правды, верит в то, что ты его супруга.

Мои губы дрожали, пока я пыталась решить, чего мне хочется больше – разразиться смехом или слезами.

– Всё хорошо, – сказал Джим, прислоняясь ко мне и оставляя небольшую лужицу слюны на мыске моего ботинка. – Мы не станем считать тебя прокажённой только из-за того, что ещё никто не бросал якорь в твоей бухте любви.

– Джим! – воскликнула Эшлинг, шлёпнув его журналом по пушистому заду.

– Что? Я выразился вежливо! Лучше было бы сказать: «высаживал десант в девственном лесу»?

– Нет!

Интересно, можно ли придушить демона насмерть.

– «Рассекал по твоим холмам»?

– Хватит! – закричала Эшлинг, тыча пальцем в демона. – Ещё один эвфемизм и ты неделю проведёшь в Акаше.

– Думаю, нам пора уходить, – в то же время сказала я, вставая и хватая Сирену за руку.

– Я прошу прощения за грубость Джима, – извинилась Эшлинг.

–Её двойник первая начала, – произнёс пёс, но сразу же замолк, когда Эшлинг бросила на него взгляд, суливший наказание.

– Не понимаю, почему ты так расстроена, – сказала мне Сирена, слегка нахмурившись. – Тебе не стоит стыдиться того…

– Си! – завопила я, молясь, чтобы земля подо мной разверзлась и поглотила меня.

– Сексуальный опыт Мэй или отсутствие такового не имеет никакого значения, – заявил Габриэль, его голос обволакивал меня, когда он подошёл ближе и встал рядом, не касаясь меня, но достаточно близко, чтобы я могла чувствовать жар его тела. – Не взирая ни на что – она моя супруга.

– Нет, ты не понимаешь, – прервала его Сирена, потянув его за рукав. – Проблема не в том, что она ни разу не была с мужчиной… а в том, что они ей вообще не нравятся.

В наступившей тишине можно было бы услышать, как падает перо. Взгляды всех за исключением Сирены обратились на меня.

Застонав про себя, я серьёзно задумалась о том, чтобы убить своего двойника.

– Не… нравятся? – спросил Габриэль с явным недоверием в голосе.

– Да, не нравятся. Она сама мне это говорила. Но ты же знаешь, что она мой двойник, так? Идентичный двойник. Точная копия меня. И возможно ты просто ошибся из-за того, что Мэй так на меня похожа. И настоящая супруга это я?

– Так, давайте-ка подведём итог: Мэй – лесбиянка-девственница-доппельгангер-супруга виверна? – Джим скривил губы и внимательно оглядел меня, после чего повернулся к своей хозяйке. – Да, она превзошла тебя, Эш.

С меня было достаточно. Я встала и свирепо посмотрела на всех присутствующих, но главным образом на мужчину, стоящего напротив меня.

– Я не девственница, и не лесбиянка! Я – доппельгангер. Но супруга ли виверна ещё надо доказать.

– Ты выпила «Драконью кровь», и с тобой ничего не случилось, – задумчиво произнёс Дрейк, обнимая свою жену.

– Я бессмертная. Я бы не умерла от этого, подобно смертному, – заметила я.

– Да, но ты поцеловала Габриэля без каких-либо серьёзных последствий, – сказала Эшлинг. – Даже бессмертная пострадает, если она не супруга виверна. Боюсь, это что-то да значит.

Хм.

– Ты хочешь сказать, что ни одна женщина не пережила поцелуя с тобой? – поинтересовалась я у Габриэля, мой голос сочился недоверием.

– Напротив, я ни разу не убил женщину, которую целовал. – Он склонился надо мной, его глаза сияли подобно солнечному свету, отражающемуся в зеркале. – Но было несколько опасных случаев.

Боже, он так приятно пах. Моё тело вступило в схватку с разумом. Первое хотело притянуть его голову и поцелуем стереть эту понимающую ухмылку с его лица, второй же протестовал, доказывая, что одного поцелуя вряд ли будет  достаточно.

– Ты права, – произнёс он почти напротив моих губ. – Чем больше, тем лучше.

– Прекрати читать мои мысли, – прошептала я, беззвучно застонав, когда его губы изогнулись в улыбке.

– Ещё ни одна женщина не смогла выдержать мой огонь, – промурлыкал он, в то время как мне не удавалось оторвать взгляда от этих великолепных глаз. Я застыла в нерешительности, отчаянно желая в эту самую минуту испробовать его снова, почувствовать твёрдое тело, прижатое к моему, насладиться его близостью. Но единственный оставшийся здравомыслящий уголок моего сознания боялся, что если я уступлю, мне придётся взглянуть в лицо фактам, которые лучше избегать. – Скажи, что хочешь этого.

Я совсем чуть-чуть наклонила голову вперёд, но этого оказалось достаточно, чтобы наши губы соприкоснулись. Большего не потребовалось. С низким примитивным звуком, исходившим, казалось, откуда-то из недр груди Габриэля, его рот завладел моим, и в меня хлынуло пламя. Его губы были горячее, чем мне запомнилось, горячее, чем как я думала вообще возможно; они двигались на моих губах в той особой манере, которая заставляла меня чувствовать себя одинаково удовлетворённой и страстно желающей большего.

– Ещё, – пробормотала я, запутывая пальцы в дредах и притягивая его голову ближе. Я смутно осознавала, что моё поведение полностью противоречит присущей мне невозмутимости, но в нём было что-то, что казалось, высвобождало все запреты, которые обычно мне удавалось сдерживать.

Эта мысль испугала меня вплоть до кончиков пальцев на ногах.

Огонь закручивался вокруг моего тела, поднимаясь по спирали до талии, пока Габриэль целовал меня так основательно, словно между нами не осталось ничего недосказанного. Удивляясь глубине своего желания к нему – мужчине, которого только-только встретила – я не могла отрицать, что хотела его, хотела без остатка, с такой непреодолимой жаждой, делающей меня слабой от внезапно возникшей потребности в нём. Его пальцы впились в мои бедра, притягивая ближе, и с моих губ сорвался стон. На вкус он был подобно огню – неистовый, возбуждающий, опасный – и я желала большего. Вокруг бушевало пламя, разжигая мою страсть всё сильнее и сильнее, грозя вырваться наружу с первобытным криком. С рёвом огонь  пронёсся обратно к нему, оставляя внутри меня пылающий факел, готовый в любую минуту взорваться на миллион раскалённых искр.

– Милая Мэй, – простонал он мне в рот, потёршись своим бёдрами о мои. – Моя милая сладкая супруга.

Эти слова пронзили меня, подобно маленьким осколкам льда, врезаясь в моё почти вышедшие из-под контроля желание и стремительно возвращая в реальность, оставив в полном смятении от произошедшего.

Всхлипнув, я отстранилась, отрывая свои губы от его рта.

– Не называй меня так, – выдавила я охрипшим и слегка дрожащим голосом.

В его глазах отразилось замешательство.

Я скользнула в тень и вывернулась из его объятий, отступая на несколько шагов. Коснувшись губ трясущейся рукой, я почувствовала пустоту внутри, словно лишилась чего-то важного.

– Мэй? – вопросительно произнёс он, делая шаг ко мне и очевидно всё ещё видя меня, хотя вокруг царила темнота. – Что-то не так?

– Нет. Просто… я не люблю, когда меня так называют, – ответила я, прочистив горло и оглядевшись вокруг.

Все стояли там же где были, до того как Габриэль полностью завладел моим вниманием, на их лицах отражались самые разнообразные эмоции.

Сирена перевела на меня взгляд широко распахнутых глаз, и в их глубине я заметила притаившуюся боль, причина которой мне была не ясна.

– Я прошу прощения, – сказала я, чувствуя, что мне следует извиниться. – Я не собиралась превращать вечер в пип-шоу.

– Ты… – начала было Сирена, но замолчала, кусая губы и отводя взгляд.

– Мне понравилось, – протянул Джим, плюхнувшись своим толстым задом возле кресла. – Не часто увидишь, как виверн заявляет права на супругу. Это лучше чем Скинемакс[14]. Продолжение будет? Как насчёт притормозить, пока я сбегаю за попкорном?

Эшлинг быстро произнесла несколько слов, и прежде чем демон успел хотя бы запротестовать, изгнала его в Акашу.

– Ещё раз извиняюсь за Джима. Думаю, ему не помешает небольшой перерыв. Тем не менее, боюсь, кое в чём он прав.

Мой взгляд скользнул к Габриэлю. Он напряжённо наблюдал за мной, что одновременно и льстило и жутко смущало.

– Да, увы, это так… Похоже,  хоть я и доппельгангер, но всё же являюсь твоей супругой.

– Не понимаю как… – голос Сирены постепенно затих, когда она не столь изящно как обычно опустилась в соседнее кресло.

– Неважно как, – ответил Габриэль, на его щеках показались ямочки. – Главное, что невозможное всё же случилось. Я восхищён, тем, что ты понимаешь значение того, что тебе под силу разделить со мною мой огонь, Мэй. Я не очень-то и надеялся на появление у меня супруги, но сейчас, когда мне удалось найти тебя, несказанно этому рад.

Мне невыносимо захотелось скрыться в тени и найти какое-нибудь тихое местечко, где бы удалось подумать обо всём случившемся, так чтобы ничто не отвлекало меня. Я была воровкой, чёрт возьми, ступающей в тени, слугой повелителя демонов, той кто владеет здравым смыслом Сирены и отвечающая только за наше с ней благополучие. И вдруг, моя жизнь оказалась связанна непонятно с кем? Я покачала головой. У меня было не достаточно опыта общения с мужчинами, не говоря уже о драконах и вся эта ситуация казалась мне какой-то...  нереальной.

– Я ничего не понимаю, – пробормотала Сирена, бросив на меня обиженный взгляд. – Тебе нравятся мужчины?

– Мне жаль, – сказала я, опустившись рядом с ней на колени. Я взяла её за руку и слегка сжала. Независимо от того насколько она была легкомысленной и как часто попадала в различные неприятности, надеясь, что я помогу ей, она всё равно оставалась моим двойником. Я обязана ей своим существованием. – Мне не хотелось тебя обманывать, просто для всех было проще, когда ты думала, что меня вообще не интересуют мужчины.

– Ты супруга дракона, – медленно проговорила она, как будто пытаясь осмыслить этот мой новый образ. – Я всё ещё не… Ты уверен, что мы обе не твои супруги?

Габриэль задумался.

– Мы одинаковые, – продолжила она, выражение её лица было серьёзным. – Мэй моя точная копия. Ну, она конечно не наяда, но в остальном мы идентичны.

Я никогда не возражала, когда она называла меня своим двойником, но её настойчивое упоминание о моём происхождении почему-то слегка раздражало. Я как могла пыталась подавить это чувство; если не считать здравого смыла – черты характера, которая перешла ко мне при создании и отсутствовала у неё – она не сказала ничего, что не было бы абсолютной правдой.

– Ты была рождена, – мягко произнёс Габриэль, отнимая её руку у меня. – Серебряные драконы прокляты. Для них не рождаются супруги.

– Но если Мэй… – начала было возражать она.

– Это легко проверить, – прервал он. Неожиданно на кончиках его пальцев вспыхнуло пламя, и Сирена, завопив, отпрыгнула назад, выдёргивая свою руку из его, когда он коснулся её запястья.

– Я приношу свои извинения, если сделал тебе больно, – сказал он, наклоняя голову к её руке. С открытым от удивления ртом Сирена наблюдала, как он сначала подул на небольшой ожог, а затем опустил на него свой рот и прикоснулся языком.

Во мне вспыхнула ярость, удивив меня как своим наличием, так и силой. Габриэль лизал руку Сирены.

– Э… – выдавила я, подходя ближе.

– Всё хорошо, не кипятись, – успокоила меня Эшлинг, с интересом наблюдая за ними. – Слюна Габриэля удивительна. Так же как и у всех серебряных драконов. Из неё делают чудесную целительную мазь, но она не так эффективна, как если бы использовалась напрямую от дракона.

– Хм… – Я похлопала Габриэля по плечу, и он вскинул голову; его глаза лукаво блестели. – Это выглядит не очень гигиенично.

– Уверяю тебя, ей это не навредит, – сказал он и улыбнулся, с лёгким поклоном возвращая Сирене руку.

Мы посмотрели на неё. Маленький красных ожог исчез.

– Это было потрясающе, – выдохнула Сирена, глядя на него с изумлением.

Я подавила последние волны раздражения, напоминая себе, что он просто выполнял свою работу.

Он же не наслаждался этим, правда?

– Теперь Мэй, – произнёс Габриэль. Я взглянула на него, размышляя – с каким же мужчиной свела меня судьба. Протянув руку, я с бесстрастным интересом наблюдала, как он огнём нарисовал символ на моём запястье. Пламя весело поигрывало на моей коже, но я не чувствовала ничего кроме слабого жара.

– Супруги драконов способны разделять с ними их огонь. Они могут использовать его, по собственному желанию придавать ему форму, черпая из него силу, когда необходимо, – объяснил он, наблюдая, как я призвала небольшой огонёк на кончики пальцев. Он мерцал там, в любую минуту готовый погаснуть. Я вытянула другую руку над ним, заставляя образовать форму шара, и улыбнулась, когда у меня это получилось. Подержав его немного в ладони, восхищаясь красотой и мощью пламени, я метнула его прямо в Габриэля.

На его лице расползлась неторопливая улыбка, когда огненный шар, коснувшись его груди, взорвался, на несколько секунд объяв верхнюю часть тела пламенем, прежде чем исчезнуть.

 – Мне кажется, это ответило на твои вопросы, Сирена.

– Если бы… – мягко произнесла она. Я отошла подальше от Габриэля, поразившись странным ноткам, прозвучавшим в её голосе.

– Что ж, как было сказано, какая разница как такое произошло – это просто случилось и это чудо. Надеюсь, вы оба будете счастливы, – сказала Эшлинг, обнимая Габриэля, а затем повернулась ко мне, чтобы сделать тоже самое.

Я нахмурилась.

– Не уверена, что понимаю. Счастливы в чём?

Её улыбка слегка увяла, и она бросила взгляд на Габриэля.

– Э… счастливы вместе.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём она говорит.

– О, но мы не вместе. По крайне мере, не в этом смысле.

– Нет? – спросила она, выглядя совершенно сбитой с толку.

– Нет. Я не могу. Это просто невозможно, – ответила я, поворачиваясь к Габриэлю. – Я извиняюсь, если ты предположил, будто между нами возникнут какие-то… за неимением другого слова, романтические отношения.

Его глаза превратились в жидкое серебро.

– Совсем недавно ты согласилась с тем, что являешься моей супругой.

– Да, глупо отрицать очевидное. Но это не значит, что мы… ну знаешь, пара.

Дрейк посмотрел на свою жену.

– Ты заразила её.

У Эшлинг слегка отвисла челюсть.

– Ничего подобного!

Он взглянул на меня, сузив глаза.

– У тебя американский акцент.

– Да, – ответила я, пытаясь осмыслить, как это связано с тем, о чём мы говорили. – Сирена жила в Луизиане, когда меня создали. Я перебралась на Западное побережье вскоре после этого, – объяснила я, не упоминая, что причиной моего неожиданного переезда был Магот, увлёкшийся зародившейся индустрией кино и решивший обосноваться в Голливуде. А так как я была с ним связана, у меня просто не было иного выбора, как только последовать за ним.

– Я скучаю по Новому Орлеану, – задумчиво протянула Сирена. – Сейчас я живу в Лондоне, и хотя это и культурный центр, но мне не хватает той особой атмосферы, присущей Штатам.

– Так и знал, – сказал Дрейк, кивнув Эшлинг. – Наверное, там есть что-то в воде, делающее американских женщин самыми упрямыми существами на свете. Попробуй возразить.

Она улыбнулась мне.

– Мы не упрямые, любимый, а умные и просто хотим знать во что нас намереваются втянуть до того как согласимся на что-нибудь.

– Ну… это так, – медленно проговорила я, боясь сболтнуть чего-нибудь лишнего. – Однако у меня есть определённые обязательства, которые надо принимать во внимание, и так получилось, что прямо сейчас, я просто не в состоянии поддерживать какие бы то ни было отношения, кроме как на расстоянии.

– Ты моя супруга, – произнёс Габриэль с упрямым блеском в глазах.

– Да, мы вроде как установили это, – сказала я, взглянув на свои часы. – Уже поздно. И так как Сирена, похоже, уже достаточно поправилась, нам пора идти.

– Ты не можешь уйти! – взорвалась Маата, очевидно не в силах поверить в услышанное.

– Боюсь, у меня есть более важные дела, которыми необходимо заняться, – проговорила я и, повернувшись к Габриэлю, добавила: – Наверное, нам лучше оставаться на связи. Ты живёшь в Греции?

– Нет, мы здесь только для того, чтобы обсудить кое-какие планы с Дрейком и Эшлинг, пока они на отдыхе. Мой дом в Манукау.

Я вопросительно нахмурилась.

– Новая Зеландия, – пояснил он. – Но недавно я приобрёл дом в Лондоне, так как там предположительно обосновался Костя. Пока у меня не появится больше информации, я не смогу заняться упомянутыми тобой обязательствами, но уверяю тебя, чтобы быть супругой виверна требуется намного… намного больше времени и внимания, чем могут предложить отношения на расстоянии.

Его намерения не оставляли сомнения. Также как и блеск в глазах.

– Она превратит твою жизнь в ад, – пробормотал Дрейк, покачав головой.

Эшлинг шлёпнула его по груди.

– Как бы там ни было, Мэй, думаю, твоё решение правильное. Не спеши, познакомься с Габриэлем получше. Не позволяй, кому бы то ни было торопить тебя. Да, обязанности супруги виверна действительно занимают много времени, но это не значит, что ты не можешь также заниматься и своими делами, совмещая их с заботой о Габриэле и серебряных драконах.

– Она воровка, – напомнил Дрейк.

– Ты тоже, – возразила она, бросив на него такой уничтожающий взгляд, что мне было страшно даже подумать о его значении. – Уверена, у неё были веские причины стать воровкой. Возможно, она заботится о больной матери или о ком-то ещё, и у Мэй просто не осталось выбора кроме как исполнять роль Робин Гуда.

Все взгляды сразу же обратились ко мне. Я подняла подбородок и рассеяно улыбнулась.

– Да, что-то в этом роде. Теперь, прошу нас извинить, Сирене и мне надо идти. Габриэль, у тебя есть номер телефона, по которому я могла бы связаться с тобой в Лондоне?

Ничего не сказав, он вытащил визитку и протянул её мне. Я спрятала её во внутренний кармашек моего кожаного корсажа.

– Благодарю. Мне очень жаль, что я помешала вашему вечеру. Было... приятно познакомиться. Всего хорошего.

Схватив Сирену за руку, я начала подталкивать её к двери, но у меня было такое чувство, что нам вряд ли удастся сбежать, не услышав от серебряноглазого чего-нибудь ещё.

– Мы проводим вас до гостиницы, – произнёс Габриэль, неожиданно возникнув перед нами, придерживая открытую дверь.

Мимо нас проскользнула Эшлинг, бормоча что-то о стирании магического символа с входной двери. Я оглянулась. Позади меня стояли Маата и Типене с одинаковым выражением лиц, лишая меня последней надежды, что они прислушаются к моим доводам.

– Разве ты... не был только что там? – спросила я Габриэля, указывая взглядом на другой конец комнаты.

– Драконы могут двигаться очень быстро, если захотят. Дрейк, Эшлинг, я получил огромное удовольствие от сегодняшнего вечера. Буду держать вас в курсе дела относительно филактерии. А теперь, моя дорогая... – выжидательно произнёс Габриэль, махнув в сторону двери.

Я попыталась было обменяться взглядами с Сиреной, но она уставилась в пол, упорно избегая смотреть мне в глаза.

– Ты же не знаешь, где мы остановились, – сказала я. – Для тебя это может оказаться слишком хлопотно, вдруг нам не по пути?

– Ты моя супруга, – напомнил Габриэль, неожиданно вспыхнувшие в его глазах эмоции послали волну жара по всему моему телу. – Что бы ты мне не приказала, это никогда не будет слишком.

– Отлично. Я приказываю тебе оставить нас в покое. Через несколько дней, когда мы прибудем в Лондон, я позвоню тебе, – сказала я, проскользнув мимо Габриэля и вытолкнув Сирену на улицу.

– Увы, если бы это было так просто, но я связан традициями клана, согласно которым заботиться о твоём благополучии – моя обязанность, – заявил он, следуя за нами к проезжей части. Типене направился к припаркованному неподалёку БМВ. Я мельком взглянула на Сирену, не вполне уверенная могу ли доверить её Габриэлю. Ничего из увиденного мной не говорило, что он может навредить ей, однако драконы – очень странные существа. Они выглядят как люди, но их манера действовать отличается. И всё же, он не производил впечатления мужчины, способного выплеснуть свой гнев на невинного.

Я снова попыталась встретиться с Сиреной взглядом, но она упрямо отказывалась смотреть в мою сторону. И хотя меня это немного задело, сейчас не время приглаживать её явно взъерошенные пёрышки. Я позволила Габриэлю и Маате проводить нас к машине, но стоило нам отойти достаточно далеко от выбивающегося из окон дома света, как тотчас скользнула в тень, резко повернулась и рванула вперёд, сливаясь со спасительной тьмой.

Габриэль прокричал моё имя, но я не обратила на это никакого внимания, продолжая бежать вдоль высокой живой изгороди, окружённая со всех сторон непроглядным полумраком. Может он и мог видеть меня вблизи, но готова биться об заклад, у него это не получиться, если нас будет разделять несколько ярдов.

Я мчалась вниз по улице, через дворы и сады, двигаясь в противоположную дому мага сторону, до тех пор, пока не перестала слышать звуков погони. Развернувшись, я осторожно направилась обратно, вглядываясь в вырисовывающиеся в ночи силуэты, но никто и не собирался выпрыгивать и хватать меня.

Похоже, Габриэль не очень-то и хотел меня найти. Я почувствовала необъяснимое раздражение, что было глупо и инфантильно, к тому же мне надо было заняться более важными делами, чем идти на поводу у сердца и пытаться разгадать эту головоломку.

Отбросив все эмоции, подняв подбородок и расправив плечи, я окольными путями побежала обратно к дому доктора Костича.

В ночной тишине голоса, доносившиеся из гостиной доктора Костича, были достаточно громкими, чтобы я могла разобрать, о чём говорят внутри, стоя притаившись на карнизе около одного из окон.

– ... дам гарантию, что вам в полном объёме выплатят компенсацию за утраченное имущество, это что-нибудь изменит? – произнёс мужской голос... до боли мне знакомый; он подобно атласу скользил по моей коже. Я замерла и хмуро уставилась на каменную стену дома, за которую держалась. Какого чёрта Габриэль сейчас разговаривает с Костичем вместо того, чтобы сопровождать Сирену в гостиницу как я рассчитывала?

– Украденный у меня предмет невозможно заменить, – ответил маг. – И никакого количества денег не будет достаточно, чтобы восполнить его потерю.

– Можно ли предположить, что вам известно местонахождение воровки Мэй Линг? – поинтересовался третий, неизвестный мне голос.

Я отважилась заглянуть в окно. Габриэль сидел спиной ко мне, спокойно наблюдая, как доктор Костич расхаживает взад-вперёд по комнате. Сначала я не заметила третьего мужчину, но неожиданно чей-то силуэт промелькнул перед окном. Скользнув в сторону, я вжалась в стену. Может технически никто и не мог увидеть меня, когда я сливалась с тенями ночью, но некоторые существа были более восприимчивы и могли почувствовать моё присутствие. Так что до тех пор, пока я не узнаю, с кем именно имею дело, не стоит рисковать и полагаться на волю случая.

– Нет, мне не известно, где она сейчас, – проговорил Габриэль. – Впрочем, я знаю, как с ней связаться. И уверен, что смогу убедить Мэй Линг в ошибочности выбранного ею пути.

Заслышав такое, я не удержалась и фыркнула. Если Габриэль на самом деле верит, будто бы сможет контролировать меня только потому, что я, как оказалось, его супруга, ему предстоит горько разочароваться в этом.

– Я нахожу довольно странным, что дракон, вашего статуса, к тому же виверн, проявляет такой повышенный интерес к судьбе обычной воровки, – протянул незнакомец. У него был английский акцент, и мне оставалось только гадать, пытаясь понять, кто он такой и как связан с доктором Костичем.

– Я много чем интересуюсь, ловец, – со спокойной уверенностью произнёс Габриэль.

Я впала в ступор от этих слов. Похоже доктор Костич воплотил-таки в жизнь свою угрозу и обратился к ловцу – охотнику за головами Иного Мира. Печально известные пренебрежительным отношением к закону, они не гнушаются и преступать его для достижения конечной цели. Их считают умными, настырными и очень-очень опасными.

– Какие отношения между вами и Мэй Линг?

Мне нестерпимо захотелось податься вперёд, заглянуть в окно и, наконец, увидеть лицо говорившего, дабы в будущем держаться от него как можно дальше. Но каждый раз, когда я думала, что для этого уже достаточно безопасно, движение рядом с окном предостерегало меня.

Голос Габриэля был вежливо-уклончивым.

– А какие у меня с ней могут быть отношения?

– Разве в этом и не состоял мой вопрос?

– Вопрос, совершенно не относящийся к делу, поэтому я не считаю нужным отвечать на него.

– Сдаётся мне, дракон что-то недоговаривает, – незамедлительно заметил ловец.

Габриэль неторопливо поднялся из кресла.

– Если вы намекаете...

– Довольно! – прервал их Костич. Подойдя к Габриэлю и встав перед ним, он с расстановкой произнёс:

– Я разрываюсь между острой необходимостью вернуть украденное у меня и сомнениями, стоит ли привлекать к этому кого-то ещё, учитывая, что речь идёт об особе, несомненно, представляющей угрозу. И хотя ваш вид не является частью L’au-delà, с давних времён драконы считаются нашими друзьями. Именно поэтому я отказываюсь от вашего такого заманчивого предложения и вместо этого предостерегаю от дальнейшего общения с Мэй Линг.

– Вам не надо беспокоиться о моей безопасности, – ответил Габриэль, даже не пытаясь скрыть изумление в голосе. – Общеизвестно, что драконов очень сложно убить, и я ни минуты не колеблясь готов выступить посредником между вами и Мэй Линг.

Ловец хмыкнул.

– Должен признаться, мне тоже очень интересно, почему вы хотите сделать это, – ровным тоном проговорил Костич.

Габриэль слегка повернул голову, и я увидела ямочку на его щеке.

– Вы посулили поистине щедрое вознаграждение. Уверен, ваши ловцы вполне,– секундная пауза, сделанная им, была призвана подчеркнуть его следующие слова, – пригодны для этого дела, но не стоит недооценивать заинтересованность драконов в подобного рода награде.

Мои пальцы впились в гладкий камень подоконника, и во мне вспыхнула ярость от мысли, что он собирается выдать меня доктору Костичу, чтобы получить обещанный дар. Неужели он решил подобным образом вернуть филактерию? Собирается ли он предать меня, чтобы заполучить её? От подобных вопросов в моём животе возникла неприятная пустота, и даже мой разум, указывавший, что вряд ли виверн станет подвергать свою супругу такой опасности, на мгновение засомневался.

– Пригодны? – голос ловца подрагивал от смеха. Тень, загораживавшая свет из окна, сместилась и, рискнув заглянуть в комнату, я увидела, что мужчина отошёл в сторону и остановился достаточно далеко от меня.

От услышанного к горлу подкатила тошнота; я проскользнула мимо двух окон и направилась к следующей комнате. Казалось, всё вокруг было погружено в сон; даже ночные птицы хранили молчание, когда я добралась по карнизу до тёмного окна. На стекле были изображены магические символы, но их тип никак не мог помешать мне войти. Я воспряла духом – видимо в прошлый раз никому не удалось хорошенько меня разглядеть и узнать моё происхождение, так что можно было не беспокоиться по поводу магических ловушек, которые доктор Костич расположил вокруг окна.

Кабинет был погружён во мрак, за исключением тусклого света освещавшего взломанный мной ранее застеклённый стеллаж. Держась в тени, я аккуратно продвигалась вперёд, огибая смутно различимые в темноте предметы мебели и направляясь в угол комнаты, где, как я помнила, располагалась видеокамера. Остановившись под ней, я внимательно прислушалась.

Из соседней комнаты доносился гул мужских голосов. Чёрт бы побрал этого Габриэля, скорее всего сейчас он выкладывает Костичу всё, что тот хочет знать, только бы получить обещанную награду. Поджав губы и на мгновение задумавшись о том, что именно бы могла сказать ему по этому поводу, я, хоть и с неохотой, всё же заставила себя сосредоточиться на непосредственно стоящей передо мной задаче. Вытащив из внутреннего кармашка моего корсажа небольшой диск, обклеенный серебристой изолентой, я закрыла им объектив камеры, после чего подошла к стеллажу и достала из корсажа квинтэссенцию. Мои пальцы поглаживали края невидимой коробочки, и неожиданно меня захлестнуло всепоглощающее желание. Мне захотелось вновь почувствовать на себе её лучезарное сияние, насладиться её неземной красотой, вобрать в себя всё, что она способна дать. С чего бы это мне возвращать её Костичу, когда он очевидно даже не подозревает об истинной ценности квинтэссенции?

Стыдно признаться, но целых пять секунд я, в самом деле, обдумывала возможность оставить квинтэссенцию себе. Она представляла собой слишком большое искушение… Однако, вздохнув, я аккуратно открыла дверцу шкафа и поместила невидимую коробочку на полку, туда где изначально и нашла её.

– Может я и воровка, – сказала я еле слышно, снисходительно наблюдая как колдовские защитные символы, изображённые на стекле, восстановили свои очертания, как будто их и не трогали вовсе, – но это не значит, что я должна быть к тому же и бессовестной.

Моё сердце наполнилось чувством правильности от содеянного. Я повернулась, чтобы уйти, но не смогла сдвинуться с места.

– Что за… – Мои ноги, казалось, вросли в пол, словно их приклеили жидкими гвоздями. Я взглянула вниз и от увиденного меня начал пробирать ледяной ужас. Там где я сейчас стояла в ковёр оказался вплетён узор… узор, не относящийся к колдовству или подобной ей магии. Это было что-то намного древнее, что-то, что заключало в себе один из основных элементов и держало меня настолько крепко, будто я была привинчена к полу.

Запаниковав, я скользнула в тень, отчаянно надеясь, что это разрушит оковы удерживающего меня заклинания. Я сопротивлялась изо всех сил, извиваясь и выкручивая ногу, пытаясь вырваться. Чары, похоже, не предназначались для того, чтобы обездвиживать кого-то вроде доппельгангеров, так как нога понемногу, но продвигалась. И мне почти удалось её высвободить, когда дверь неожиданно распахнулась и в проёме возникла фигура мужчины.

– Вы не могли бы показать, откуда была украдена вещь? Мне очень любопытны подобного рода места, – сказал Габриэль, щёлкнув около двери выключателем, и в торшере рядом с ним вспыхнул свет. Я замерла, в то время как моё сердце бешено заколотилось, когда до меня дошла вся безнадёжность этой ситуации: я находилась непосредственно около шкафа, одна нога пригвождена к полу, шансов освободиться нет. И хотя источник света был рядом с дверью, он освещал комнату достаточно хорошо, позволяя разглядеть меня, даже если бы я и могла двигаться. В общем, я влипла по самое не хочу.

– До чего же странные у некоторых интересы, – проговорил ловец, ни к кому конкретно не обращаясь.

Габриэль проигнорировал его, так же как и Костич.

– Не понимаю, что это вам даст, – произнёс последний, входя в комнату следом за Габриэлем.

– Недавно я обнаружил, что удивительные открытия происходят именно тогда, когда меньше всего этого ожидаешь.

Габриэль направился в мою сторону, взгляд его серебристых глаз безразлично скользнул по мне, прежде чем двинуться дальше, заставляя меня гадать – может, в комнате всё же было достаточно темно, и он не заметил меня. Если это действительно так, то он обязательно увидит меня, как только подойдёт ближе. А если нет… У моего бедного озадаченного мозга просто не было времени на решение загадки, которую представлял собой Габриэль. Прежде чем я успела пошевелить хотя бы пальцем, он оказался прямо передо мной, да так близко, что его рука задела меня, когда он поворачивался лицом к доктору Костичу и ловцу.

– У вас тут есть очень милые вещицы. Вот эта фигурка плодородия – ирландская, не так ли? – спросил Габриэль, махнув в сторону стеллажа; его тело загораживало мне обзор, не давая видеть двух других мужчин.

А значит, доктор Костич и ловец тоже не могли меня видеть.

– Валлийская, кажется, – в голосе доктора Костича нарастало раздражение, которое Габриэль, похоже, совсем не замечал.

– Точно. А это и есть тот самый шкаф? Вижу, одна полка тут пустует. Отсюда был украден предмет?

– Да. Теперь, когда вы удовлетворили своё любопытство, может, уйдёте уже? Время позднее, – резко проговорил Костич.

– Я заметил, что для охраны вы используете колдовские руны, – продолжил Габриэль, не обращая внимания на его замечание. – Весьма разумно. Правда, на некоторых существ они всё же не действуют.

Похоже, благодаря тому, что Габриэль закрывал меня собой, моё присутствие всё ещё не было обнаружено. Не переставая этому удивляться, я продолжила попытки освободить ногу.

– К чему этот допрос? – спросил Костич, отбросив какую-либо вежливость.

Габриэль изогнул губы в улыбке.

– Я дракон. Когда дело касается сокровищ, нас всех очень интересуют методы обеспечения их безопасности. Ранее мне не представлялось случая использовать для защиты своего логова колдовство, но взглянув на ваши чары и руны, я всерьёз задумался о такой возможности. Хотя, должен вам признаться, я не очень-то люблю полагаться только на один вид магии, предпочитая защиту, включающую в себя несколько её разновидностей.

– Я и сам не настолько глуп. Если вы ступите на пять дюймов правее, то крепко увязните в сковывающих чарах магии земли.

– Умно, – пробормотал ловец. – Очень умно.

– Магии земли? Значит вы алхимик? – удивился Габриэль, немного отклонившись в сторону, наверное для того чтобы лучше спрятать меня.

– Да, я этим интересуюсь.

– Ясно. Насколько я понимаю, украденная вещь была алхимического происхождения?

Голос доктора Костича не оставлял сомнения, что он был жутко раздражён.

– У меня был украден экстракт хепатиса и ещё кое-что.

Нога была почти свободна. Я изо всех сил потянула её, так что мои мышцы протестующе застонали, и сразу же упала на колени, когда Габриэль неожиданно наклонился к шкафу чтобы рассмотреть там что-то.

– Готов поклясться, я что-то видел… но сейчас оно пропало. Должно быть игра света.

Я выглянула из-за бедра Габриэля; всё, что мне удалось разглядеть, это как доктор Костич, пару мгновений нахмурившись, смотрел на него, после чего кинулся к шкафу, торопливо жестикулируя руками, обезвреживая связывающие чары. Из-за неожиданности, с которой моя нога, наконец, освободилась, я чуть было не опрокинулась назад.

– Что… она здесь! Квинтэссенция здесь!

Из моего укрытия мне стали видны руки доктора Костича. Он бережно держал в них невидимый предмет, разглядеть который можно было лишь периферийным зрением. Когда он на секунду открыл крышечку, комната наполнилась сверкающим тёплым сиянием.

– Но как… Я был уверен, что она пропала. Нет, она точно пропала, её украли. Я знаю, что так и было.

– Что это? – спросил Габриэль, когда Костич закрыл крышечку.

– Квинтэссенция, – растеряно ответил Костич, хмуро глядя на шкаф. – Говоря о бесценности, я эту вещь и имел в виду. Не понимаю, как я мог проглядеть её…

– И в самом деле, неловкая ситуация, – выдал ловец.

Я скрипнула зубами от напыщенности, звучавшей в голосе мужчины. Мне до сих пор не удалось разглядеть его, однако не стоит даже пытаться сделать это, потому что тогда и он сможет увидеть меня.

 – Возможно из-за кражи другого предмета и царившей вокруг суматохи, вы просто её не заметили, – предположил Габриэль.

– Ничего подобного. Её не было на полке.

– Но теперь она там, – указал Габриэль своим спокойным бархатистым голосом. – И так как она снова у вас, возможно, вы пересмотрите ваше решение относительно Мэй Линг?

– Я точно помню, что обыскивал шкаф… а? О. Нет, – медленно проговорил доктор Костич, поставив квинтэссенцию обратно и заново нарисовав связывающий символ на полу. Я отодвинулась в сторону, продолжая прятаться за Габриэлем, надеясь, что он, а также полумрак кабинета, и впредь будут скрывать меня. – Она должна быть поймана. Мэй Линг ограбила слишком многих в L’au-delà.

Габриэля явно не порадовал такой ответ, но я понимала, в данной ситуации он мало что мог сказать не вызывая подозрения.

– А теперь, я должен настоять, чтобы вы ушли, – произнёс маг как раз тогда, когда я попыталась взглянуть на него и ловца. Юркнув за широкие плечи Габриэля, я затаила дыхание. – Мне надо ещё многое сделать прежде, чем взойдёт солнце.

Габриэль улыбнулся и махнул рукой в сторону двери.

– После вас.

Доктор Костич помедлил, но в итоге все-таки пошёл к двери.

Ловец видимо не сдвинулся с места, но и он вышел из кабинета, после минуты многозначительной тишины. Габриэль последовал за ним. Когда все покинули комнату, он задержался чтобы выключить свет и окинул меня всё тем же бесстрастным взглядом:

– Уверен, вы будете спать спокойно, зная, что ваше сокровище в безопасности от каких-либо дальнейших посягательств.

Я поморщилась от столь явного предостережения и, подождав, пока он выключит свет и закроет дверь, бросилась к окну.

Что и говорить, Габриэль спас мою задницу. Но всем известно, что драконы никогда ничего не станут делать за просто так. Вот только какую плату он потребует?

Эта мысль не давала мне покоя всю обратную дорогу до гостиницы.

Когда я, наконец, постучала в дверь комнаты Сирены, она почти уже спала.

– Ты в порядке? – поинтересовалась я, как только она открыла дверь.

– Да. – С удручённо опущенными плечами она забралась обратно в кровать, оставив меня неловко стоять в дверях.

Всё в ней – от унылого вида и вплоть до того, что она избегала моего взгляда – давило на мою совесть.

– Как шея? – спросила я.

Она передёрнула плечом, натянув на себя одеяло.

– Нормально. Совсем не болит.

– Ты не выглядишь жизнерадостной, – печально произнесла я.

– Мне и не радостно. – Она на мгновение подняла голову, чтобы встретиться со мной взглядом. В её глазах смешалась обида и упрёк. – Ты лгала мне.

– Да, лгала. И мне очень жаль, но… – Бессильно опустив руки, я подошла к окну, отдёрнула занавеску и посмотрела на сонный городок. Через пару часов взойдёт солнце, тем самым возвещая о начале нового дня. – Мне казалось, что так намного проще. Помнишь, в 1960-х, ты притащила ко мне домой мужчин и убеждала меня прыгнуть с ними в постель?

– Тогда все так делали, – сказала она, поджав губы. – Я просто хотела, чтобы ты была счастлива. Ты выглядела такой одинокой. И до сих пор выглядишь.

– Я ценю твою заботу и всегда ценила, но безумный секс, с любым у кого имеются соответствующие причиндалы вкупе с достаточно большим либидо, никогда не был – и уж точно никогда не будет – моим способом обретения счастья.

– Но почему ты мне об этом просто не сказала? – взмолилась она, хлопнув рукой по кровати. – Надо было объяснить мне, что ты против моих попыток свести тебя с кем-либо. Когда я думаю, обо всех неприятностях, через которые мне приходилось проходить, чтобы найти для тебя мужчин… а потом и женщин… мне хочется разреветься, Мэйлин, ей-богу.

– Си! – воскликнула я, оборачиваясь. – Я и говорила. Неоднократно. Но каждый раз, когда я касалась этой темы, ты закатывала истерику и убегала.

Она ошарашено взглянула на меня.

– Я? Я ни разу не закатывала истерику, когда ты заводила со мной разговор о мужчинах или об их отсутствии в твоей жизни.

– Не о мужчинах, а о мужчине. Одном единственном. Том самом из-за кого я не могу заводить беспорядочные связи с кем бы то ни было – мужчиной или женщиной, – хотя в этом смысле у меня вполне традиционные вкусы.

Я сразу уловила момент, когда она, наконец, поняла, о ком идёт речь. Её лицо вмиг окаменело и стало непроницаемым; отвернувшись от меня, она опустила веки, пряча глаза.

– Я не хочу говорить об этом.

Я замолкла на пару мгновений, разделяя с ней её боль.

– Неважно, – в конце концов, выдавила я, направившись к двери.

– Мэйлин, подожди…

Я обернулась. Ее глаза блестели от слёз, лицо покраснело.

– Это важно. И я действительно избегала… данной темы… но то, что случилось со мной не имеет к тебе никакого отношения.

Я вскинула брови.

– Я же здесь. Так что, думаю, это всё-таки имеет ко мне отношение.

– Нет, – отрезала она и прикусила нижнюю губу, ещё сильнее краснея. – Ты права и всегда была права. Сейчас я вижу – то, что ты не могла быть со мной полностью откровенной, отчасти моя вина. Но теперь всё будет по-другому. Мы можем поговорить об этом.

Я подняла руку и сразу же уронила, чувствуя себя опустошённой.

– Не думаю, что разговор о прошлом приведёт к чему-нибудь хорошему. Что сделано, то сделано, и этого уже никак не изменить.

– Но, Мэйлин, ты не понимаешь… – умоляюще произнесла она, вскочив с кровати и взяв меня за руку, слегка её сжав. – Из-за того, что я… меня… потому что Магот…

– Приворожил тебя, чтобы сделать своей женой, – сказала я, закончив предложение, которое она сама очевидно не могла произнести.

– Да. Вследствие чего была создана ты. Не то чтобы я об этом когда-нибудь жалела. Ты мне как сестра, которой у меня никогда не было.

Я не могла не улыбнуться. Иногда я задумываюсь, какой была бы Сирена, если бы не отдала мне тогда свой здравый смысл.

Её лицо потемнело, глаза уставились в пол, когда она тихо добавила:

– И… умирали люди.

– Всё закончилось, Си.

– Нет, – упрямо произнесла она, качая головой. – Я должна  это сказать. Из-за того что Магот приворожил меня… из-за того что я подчинилась ему, он заставил меня убить моего возлюбленного.

Я наблюдала, как она, обхватив себя руками, опустилась на краешек кровати, ненавидя эту её привычку к самобичеванию, однако она должна раз и навсегда понять в какого рода ситуации я нахожусь.

– Но всё это не имеет ничего общего с тобой, – сказала она, после того как некоторое время проплакала не проронив ни звука.

Я протянула ей упаковку салфеток, лежавшую на тумбочке.

– Моё падение, мои грехи тебя не затрагивают, ты же знаешь это? И только потому, что ты работаешь на Магота, ещё не значит, что он попытается…

– Уже пытался, – прервала её я.

Её глаза округлились, когда она, подняв голову, с ужасом воззрилась на меня.

– Нет, ему это ещё не удалось; у меня получалось не терять головы, несмотря на все его попытки соблазнения. Но последние пару раз было очень трудно сопротивляться, Си, и честно говоря, я не знаю смогу ли устоять перед ним в нашу следующую встречу.

Её рот образовал идеальную букву «О».

Я кивнула.

– Теперь ты понимаешь, почему я не могу заводить отношения с мужчинами. В тот самый момент, когда Маготу удастся подчинить меня себе, он воспользуется мною, чтобы уничтожить соперника, угрожающего его власти… а значит всякий возлюбленный, всякий парень, всякий супруг будет обречён.

– О, моя бедненькая Мэйлин, бедненькая и невинная Мэйлин… – По её щекам катились слезы. – Но… сегодня вечером… виверн…

– Выбрал не ту женщину, – сказала я; моё лицо оставалось спокойным, тогда как душа разрывалась от самого настоящего горя.

– Несправедливо, – сказала я, закрыв дверь и выплёскивая накопившееся у меня раздражение там, где только и могла это сделать – в пустой комнате.

– Да, жизнь она такая, однако мы делаем всё, что в наших силах, дабы восполнить это, – произнёс мужской голос. Взвизгнув от испуга, я скользнула в тень и повернулась лицом к ванной комнате, из которой доносился голос.

Как я подозревала, моя челюсть прямо-таки отвисла, при виде мужчины, стоящего там, прислонившись к косяку двери. Вся комната была залита светом свечей, расставленных повсюду и отбрасывающих прекрасное тёплое сияние, которое, казалось, ласкало его тело. На нём был чёрный шёлковый халат и подходящие к нему такие же пижамные штаны… и ничего более, за исключением улыбки. Мой взгляд скользнул от его великолепных глаз к восхитительных губам, в данный момент изогнутым в чувственной улыбке, а потом к обнажённому торсу, который как-никак лучше соответствовал моим представлениям о мужской привлекательности, так что во рту у меня разом пересохло.

– Что ты здесь делаешь? – наконец умудрилась выдавить я, жутко хрипящим голосом.

Ямочки на щеках Габриэля стали заметнее, когда он показал уже знакомую мне покрытую пылью бутылку.

– Я принёс немного выпить.

С неимоверным усилием мне всё же удалось оторвать от него взгляд, водрузив на лицо, как я надеялась, достаточно убедительную маску безразличия.

– Как тебе удаётся разглядеть меня, когда я прячусь в тенях? В комнате довольно темно, и ты не должен меня видеть, пока я не окажусь совсем близко.

– Ты моя супруга, – произнёс он, пересекая комнату и направляясь к небольшому столику, на котором стояла пара бокалов. – Ты не можешь скрыться от моего взора. – Он поднял голову, словно принюхивался. – Также как и от моего носа.

Я позволила теням рассеяться и нахмурилась:

– Прошу прощения, если раздражаю твой тонкий нюх.

– Напротив, – промурлыкал он этим своим низким бархатистым голосом, пославшим дрожь по всему моему телу, – твой запах, на самом деле, довольно пьянящий.

Неожиданно для самой себя, я сделала пару шагов в комнату.

– Пьянящий, это какой?

Он разлил «Драконью кровь» в бокалы, предложив один мне. Я покачала головой.

– Ты пахнешь... – Он на мгновение замолк и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. – Ты пахнешь лесом, но не бурлящим золотистым потоком, как твой двойник, а как если бы ты родилась в скрытой тёмной лощине, прохладной и таинственной, но вместе с тем бесконечно глубокой. Ты пахнешь туманом и сумерками, подобно тем пёстрым маленьким птичкам, что порхают между тьмой и светом. Твой аромат, словно замысловатый узор, сплетённый из запахов самой земли.

Произнося это, он медленно приближался ко мне, его слова обволакивали меня шёлковыми путами, свитыми из внезапно вспыхнувшего желания и потребности в нём – запретных для меня, но существование которых уже невозможно было отрицать.

– Ты пахнешь как женщина, моя женщина, и я буду до конца своих дней благодарен тебе за то, что ты выбрала меня в свои супруги.

Разве можно устоять перед такими словами? Я покачнулась в его сторону; моё тело ожило, очень удивив меня этим, так как я не думала, что такое в принципе возможно. Мои сокровенные местечки, которые если и использовались, то только самым обычным образом, неожиданно стали трепетать от его близости. Когда его дыхание коснулось меня, я не отодвинулась, хотя понимала, что должна. Я приподняла подбородок и встретила его рот, позволяя моим губам ласкать его, кожа на моих руках пылала в тех местах, где я касалась ими обнажённого тела Габриэля.

Ещё способная здраво мыслить часть меня, та часть, которая знала, кто я и что случится, стоит мне забыть об этом, предупреждающе кричала, но я, казалось, была не в силах делать что-то ещё, кроме как предаваться тем ощущениям, которые Габриэль пробудил во мне.

– Это неправильно, – пробормотала я напротив его рта.

– Это было суждено, – ответил он, оставаясь неподвижным, когда я ещё теснее прильнула к нему. У меня возникло подозрение, словно он намеренно сдерживает себя, давая мне время привыкнуть к нему. Каким образом он догадался о том, что я нервничала из-за недостатка опыта в половых отношениях, как-то ускользнуло от меня, ведь я пыталась создать видимость, что, пусть я и не  столь искусна в том, что касалось секса, но всё же и не абсолютная невежда.

«Чёрт бы побрал эти нервы», – подумала я про себя, путешествуя губами по линии его подбородка. И хотя у него имелись усы, а также эспаньолка – те и другая коротко подстриженные, – остальная часть лица Габриэля была гладко выбрита, позволяя беспрепятственно осыпать её поцелуями. Что я и делала, наслаждаясь как его запахом (восхитительно-древесным), так и вкусом (острым, пряным, побуждающим меня хотеть большего). Но сильнее всего меня сводили с ума тихие стоны наслаждения, издаваемые им, и то, как у него перехватило дыхание, когда я нежно прикусила мочку его уха.

– Мэйлин, не думаю, что смогу удержаться и не овладеть тобой, если ты ещё раз так сделаешь, – прохрипел он, мышцы на его груди и руках напрягались под моими ищущими пальцами.

Во мне вдруг что-то сжалось, когда он произнёс имя «Мэйлин». Сирена использовала это прозвище с момента моего создания, но у меня никогда не становилось так радостно и тепло на душе, как сейчас, когда оно слетело с губ Габриэля. Возможно, всё было именно так, как он сказал – нам суждено быть вместе. Кто я такая, чтобы идти против судьбы? Что плохого в том, чтобы хотя бы раз поддаться искушению?

– Моя милая Мэйлин. Я возносил молитвы богам в надежде, что однажды отыщу тебя…

Моей спины коснулся холодок, когда воздух от кондиционера добрался до ставшей вдруг обнажённой кожи, но оцепенела я не из-за этого. В моём мозгу сразу всплыл образ Магота – невозможно красивого и хладнокровно-расчётливого.

– Нет, – сказала я, чуть ли не рыдая, отступая от того места, где Габриэль раздел меня. Ему удалось снять с меня и кожаный корсаж, и рубашку, а я этого даже не заметила. Схватив рубашку и торопливо застегнув её, я отошла от него.

– В чём дело, милая Мэй… – начал было он.

– Замолчи, – прервала я. – Никогда не называй меня так. Он использует это слово. Из-за него меня... тошнит.

Какое-то время Габриэль наблюдал за мной глазами, которые, казалось, видели слишком многое. Я отвернулась, ощущая себя запачканной из-за связи с Маготом. Да что же это я, в конце концов, делаю, потворствуя своим низменным желаниям, когда мне доподлинно известно, что счастливого конца не будет?

– Какое слово тебя так расстроило? «Милая»?

Я кивнула, пытаясь убедить себя не быть такой трусихой и взглянуть, наконец, на него. Я медленно обернулась, страшась того выражения лица, которое мне предстоит увидеть.

Однако, к моему удивлению, он даже не смотрел на меня. Вместо этого Габриэль хмуро разглядывал бутылку вина, вытирая с неё пыль полотенцем из ванной.

– Тебе неприятно, когда я обращаюсь к тебе по прозвищу? – в итоге спросил он, вскинув голову; ни на его лице, ни в глазах, я не увидела ничего кроме искреннего интереса.

– Нет, я не возражаю. Сирена называет меня Мэйлин, сколько я себя помню.

Он кивнул.

– Тогда и я буду звать тебя также. Может, присядешь и выпьешь немного вина? Я могу выйти на балкон, если ты не желаешь быть рядом со мной.

О, боги, как до этого дошло? Я бессильно опустилась на краешек кровати, проваливаясь в пучину отчаянья.

– Думаю, мы оба знаем, что я не испытываю отвращения находясь рядом с тобой. Я же тебя всего облизала.

– Нет, – возразил он, присаживаясь рядом со мной – близко, но, не касаясь меня. Я выпрямилась и посмотрела на него. Он улыбался немного печально. – Ты облизала не всего меня, а только лицо. Что, как ты понимаешь, доставило мне огромное удовольствие. Но насчёт остального...

Он взглянул вниз. Я проследила за его взглядом, с трудом сглотнув при виде его великолепной груди находящейся так близко от меня. У него было не так много волос, может из-за его смешанной крови, или же просто случайно, а те, что я видела, выглядели мягкими, как шёлк. Ниже пупка они образовывали притягательную дорожку, спускающуюся вниз и исчезающую за поясом его штанов, при взгляде на которую я почувствовала непреодолимое желание исследовать её как руками, так и ртом.

– Я напугал тебя. Прошу извинить меня. Знаю, должно быть тебе сейчас всё это кажется слишком ошеломительным. Я буду стараться продвигаться вперёд в том темпе, в котором тебе будет наиболее комфортно.

Мои щёки вспыхнули, когда я поняла, что он видел, как я пожирала глазами его живот и то, что ниже.

– Ты говоришь о сексе? – прямо спросила я. – Если так, то ты ошибаешься. Да, то, что рассказала Сирена правда, хотя я конечно не в восторге от того, что она решила поделиться этой информацией со всеми. Прежде я никогда не занималась сексом с мужчиной. Но я и не скромная, невинная девственница. Я смотрела фильмы. Читала книги. Я даже сходила на парочку семинаров «Мы и наше тело» в 1970-х. Я не ханжа и знаю кое-что о сексе; я просто не занималась им ни с кем.

– Понятно. – Он смотрел на меня с весёлым блеском в глазах, от чего мне захотелось растечься лужицей у его ног. Он слегка наклонился и подтолкнул меня плечом. – Как ты относишься к ароматизированным маслам для массажа? Мне бы очень хотелось испробовать на тебе масло из маракуйи.

Я как будто воочию увидела это, от чего мне стало ещё труднее держать себя в руках.

– Проблема не в самом сексе, – повторила я. – А в сексе с мужчинами.

– Ты же не будешь пытаться убедить меня, что предпочитаешь женщин? Возможно, тебе нравятся оба пола? Я не разделяю подобных вкусов, но и не буду осуждать тебя за это. Тем не менее, я не собираюсь делиться своей супругой с кем бы то ни было – будь то женщина или мужчина...

– Нет, – прервала его я, непроизвольно вытянув руку и случайно коснувшись его груди. Из кончиков моих пальцев, там, где я дотрагивалась ими до его тела, вырвались язычки пламени.

Он взглянул вниз.

– Ты уже научилась управлять моим огнём. Это очень хорошо. У Эшлинг месяцами не получалось контролировать пламя Дрейка. И время от времени, она всё ещё испытывает с этим трудности. То насколько хорошо ты уже сейчас чувствуешь меня, что можешь использовать мой огонь, доставляет мне огромное удовольствие.

Я отдёрнула руку, вскочила с кровати и, пройдясь до двери и обратно, остановилась перед ним.

– Пожалуйста, дай мне сказать. Я хочу объяснить тебе нечто важное, и это будет отнюдь не легко.

– Хорошо, – кивнув, согласился он и откинулся на кровать, закинув руки за голову. – Продолжай.

Мне хотелось наброситься на него, сорвать этот халат и облизать каждый дюйм его тела. Отвернувшись, я отошла к окну, надеясь, что это поможет умерить мою похоть.

– Я был бы более чем счастлив осуществить любые твои желания, не говоря о том, что охотно отвечу взаимностью. Однако вряд ли ты тогда сумеешь хоть что-нибудь рассказать, – произнёс он.

– Прекрати читать мои мысли! – раздражённо бросила я. – Не знала, что драконы это умеют.

– Как правило, у моего клана нет таких способностей, но моя мать из Австралии.

Я пару раз моргнула, глядя на него, словно это могло помочь мне понять что-нибудь.

– Она принадлежит к народу аборигенов Австралии и ведёт свои корни из Грёзы.

– Я не знаю, что… – нахмурившись, пробормотала я.

– Коренное население Австралии верит, что в нашем мире существуют две реальности… эта и Грёза. У тех из них, кто может жить в обоих, зачастую появляются способности, которые смертные принимают за сверхъестественные.

– Чтение мыслей – одна из них? Должно быть, это очень полезно для виверна.

Его губы скривились.

– До сих пор, ты единственная, чьи мысли я смог прочитать, не считая своих родителей.

Я не очень-то ему поверила, но это было и не важно.

– Я не хочу, чтобы ты употреблял слово «милая», потому что его использует повелитель демонов, который жаждет соблазнить меня, – протараторила я, слова спотыкались друг о друга, спеша быть произнесёнными вслух.

Услышанное заставило его резко сесть.

– Повелитель демонов хочет тебя соблазнить?

Я кивнула.

Его глаза сузились, серебро в них подёрнулось льдом.

– Который?

– Магот. Я связанна с ним, Габриэль. – У меня в животе всё перевернулось при виде удивления мелькнувшего в его глазах.

– Я служу Маготу. Теперь ты понимаешь, почему я могу быть твоей супругой только номинально?

Он медленно поднялся.

– Зачем ты связала себя с ним?

– Я этого не делала.

Я на миг заколебалась, не желая вываливать перед ним своё грязное белье, но в то же время, понимая, он не станет довольствоваться ничем кроме чистой правды.

– В прошлом столетии Сирена столкнулась с Маготом. Я не знаю где, она никогда не говорила этого, да и какая разница. Он очень красивый мужчина, а она слишком влюбчивая… в общем, хотя она и была вполне счастлива с троллем из Австрии по имени Хьюго, Магот соблазнил её.

– Это прискорбно, но подобное случается довольно часто, – заметил он.

– Это так и осталось бы простым проявлением слабости Сирены к красивым мужчинам, если бы Магот не решил, что она стоит того, чтобы оставить её у себя на какое-то время. Он приворожил Сирену. Тебе известно, что это значит?

Он слегка поджал губы.

– Какое-то заклинание?

– Да, более или менее. Он сделал её своей рабой и воспользовался своей волей, чтобы заставить Сирену уничтожить своего соперника, её возлюбленного, Хьюго.

 Я уставилась на свои руки. Они оказались сжаты в кулаки. Я заставила себя расслабиться.

– На пьяной оргии, о которой я даже думать не хочу, Сирена решила, что было бы не плохо, если бы у неё появился доппельгангер. А поскольку для его создания необходим повелитель демонов, и она как раз подумывала о том, чтобы стать женой Магота, Сирена взяла и начала ритуал.

– Всё произошло не так как предполагалось? – спросил Габриэль.

Я покачала головой.

– К тому времени Магот уже устал от Сирены. Он снял с неё чары и согласился создать доппельгангера с условием, что она свяжет его с ним. Так как для моего создания она принесла в жертву здравый смысл – хотя почему она не могла отдать другую особенность своего характера, такую как не обидчивость или даже раздражительность, мне не понятно, – она приняла это условие. Таким образом, я и появилась – та, что прислуживает Маготу.

– Который использует твои способности в своих собственных интересах?

Я опять кивнула.

– Он стремится получить контроль над миром смертных и посылает меня красть для него те вещи, которые могут дать ему здесь власть.

– И ты решила, что я, так же как и он, хочу использовать тебя… – заключил он, но вдруг осёкся. – Полагаю, в твоих глазах разница между нами невелика. Теперь я понимаю, почему ты отказалась помогать мне.

– Я никогда не отказывалась помогать тебе, – устало проговорила я, повалившись в кресло. – Я всего лишь не могу заниматься с тобой сексом. Я не могу… любить тебя.

– Любовь – это чувство, которым не так-то легко управлять, – произнёс он, лаская пальцами мою щеку.

Я подняла голову. По его лицу ничего нельзя было понять.

– Я не требую от тебя объяснений в любви. И буду просто надеяться, что чувства, в конце концов, придут, как это было у других пар. Но мне кажется, ты уже сейчас испытываешь ко мне влечение и этого пока достаточно. Для начала… – добавил он, ещё раз осторожно проведя кончиками пальцев по моей щеке.

Я старалась подавить в себе желание прильнуть к его руке.

– Даже если не брать это во внимание, я всё равно не могу быть тебе той супругой, которую ты хочешь. Или заслуживаешь. Магот намеревается соблазнить меня, также как и Сирену. Он даже предложил мне стать его женой. Мне становится невероятно… трудно… сопротивляться ему, – тщательно подбирая слова, сказала я, желая, чтобы он узнал всю неприглядную правду обо мне. – Он совсем не тот тип мужчины, с которым мне хотелось бы завести подобного рода отношения, но он очень могущественный, и я уверена, настанет день, когда, несмотря на все мои усилия, он добьётся своего. И как только это произойдёт, ему не составит труда наложить на меня подчиняющие чары, а потом…

Он выглядел задумчивым, когда мои последние слова повисли в воздухе.

– Потом он прикажет тебе убить меня.

– Да. – Я нервно потёрла руки. – Ты мне нравишься Габриэль. И как мне кажется, ты достойный виверн и хороший мужчина. Знаешь, если бы всё было по-другому, я бы с радостью стала твоей супругой – во всех смыслах этого слова. Однако я не собираюсь рисковать твоей жизнью только лишь ради того, чтобы испытать парочку моментов высшего наслаждения.

На его щеках разом показались ямочки.

– Уверяю тебя, их будет больше чем просто парочка.

– Ты понял, что я имела в виду.

– Да, понял. – Неожиданно он упал на колени передо мной и стащил меня с кресла в свои объятия, одно его обтянутое шёлком бедро оказалось прямо между моих ног. – Мэйлин, пташка моя, привыкшая нести ношу всего мира на своих хрупких плечах. Нет, не произноси слов возражения, готовых сорваться с твоих губ. – Он наклонил голову и быстро поцеловал меня, на мгновение его огонь ворвался в меня и с рёвом пронёсся по моим жилам, прежде чем исчезнуть. – Я виверн серебряных драконов. Меня не так-то просто убить.

– Но…

– Мэйлин, не беспокойся об этом. Ты моя супруга. Я не отдам тебя кому бы то ни было, даже повелителю демонов.

– Я связана с ним, – напомнила я, жалея, что не могу просто принять всё, что он мне предложил. – Как ты не понимаешь, мне не так-то легко сделать выбор? Магот отвратительный, он само воплощение зла, тот, кого я боюсь больше всего на свете, и, тем не менее, уже не раз я подпадала под его обольщающие чары. Твои слова о том, что ты не отдашь меня ему, ничего не значат… в конечном счёте я сама преподнесу ему себя на блюдечке.

– Ты сопротивлялась его поползновениям соблазнить тебя сотню лет, – сказал он, в его глазах светились владевшие им эмоции. – Я научу тебя, как ты сможешь и в дальнейшем избегать их.

Во мне вспыхнул слабый огонёк надежды.

– Тебе известны способы защиты от его чар?

– Ну… не совсем. Но есть другие, кому они известны, и мы отыщем их. Не волнуйся, пташка. Ты моя, а я никогда не расстаюсь с тем, что принадлежит мне.

Я заглянула в его глаза и на секунду поверила ему. Его вера в себя была непоколебима, так же как и интерес ко мне. Но в них я увидела что-то ещё, более завораживающее, еле заметный проблеск нежного чувства, которое затронуло какие-то струны моей души.

– Даже если мы найдём кого-то, кто обучит меня, мы с тобой знакомы всего лишь… э, несколько часов. И как бы я не наслаждалась, целуя тебя и прикасаясь к тебе…

– И хотела бы почувствовать, как я погружаюсь в твоё тело, овладевая тобой и … – продолжил он, вторя моим мыслям.

Я прижала ладонь к его рту, сердито наблюдая, как появляются ямочки.

– Даже если бы всё это было правдой – и не будешь ли ты так любезен перестать читать мои непристойные мысли о тебе, – то я всё равно не отношусь к тому типу людей, которые могут спокойно заняться любовью с мужчиной в первый же день знакомства. Только потому, что я ни с кем не спала до этого, не значит, что я похожа на тех девушек, которые прыгают в постель к мужчине стоит ему только поманить пальцем и улыбнуться невероятно возбуждающей улыбкой.

К моему удивлению, вышеупомянутая улыбка увяла.

– Ты супруга виверна.

– Да, я знаю… – начала было я, но он остановил меня.

– Точнее говоря, ты моя супруга, но дабы быть уверенным, что тобой – за неимением лучшего слова – не завладеет другой, я должен заявить свои права на тебя. Физически. После чего, ты присягнёшь мне и клану, и только тогда будешь в безопасности от любых посягательств на тебя, за исключением lusus naturae.

– Что значит «завладеет»? – спросила я. – «Lusus» что?

Он глубоко вздохнул. Я на мгновенье отвлеклась от разговора, вдруг в полной мере ощутив, насколько тесно его нога зажата между моими бёдрами, но в итоге сумела кое-как перенаправить ход своих мыслей на то, что он мне говорил.

– Супруги вивернов – редкость. Они рождены – или в твоём случае созданы, – чтобы быть парой для виверна.

– И? – поторопила его я, ожидая дальнейших слов объяснения.

– Любого виверна, – проговорил он.

Слова разорвались в воздухе с мощностью атомной бомбы.

– Ты имеешь в виду, что я не твоя супруга? Я супруга любого виверна?

– Да, любого у кого ещё нет супруги. В вейре сейчас четыре виверна… двое из них женаты, двое – нет. Хотя мы не вполне уверены, жив ли один из вивернов.

– Значит, где-то есть виверн, который может вдруг выскочить и… что? Схватить меня и сделать своей супругой?

Казалось, Габриэлю было слегка не по себе.

– Что? Другой виверн не мужчина?

– Нет, он… просто… это длинная история, и мне очень не хочется вдаваться сейчас в её подробности. Но если вкратце, то синему виверну бросили вызов и он потерпел поражение от другого виверна – истинного виверна. В общем, можно сказать, что в данный момент существуют два синих виверна.

– Вы, драконы – очень странные, – вдруг вырвалось у меня ни с того ни с сего.

– К тому же есть ещё Костя, – произнёс он, казалось, его взгляд был за тысячу миль отсюда.

– Это тот парень, которого ты хочешь, чтобы я ограбила?

– Да. Он объявил себя виверном чёрных драконов, но их как таковых не существует.

– Великолепно. Таким образом, в списке «схвати и укради» трое каких-то парней? – подвела итог я.

Он смутился.

– Возможно, четыре, если Чуань Жэнь не заперта в Абаддоне, куда её скинула Эшлинг.

– Беременная Эшлинг отправила виверна в ад? – удивлённо переспросила я.

– Она – Страж, – напомнил он, слегка улыбнувшись, его взгляд обрёл осмысленность, – и весьма сильный.

– Похоже на то. Но это не объясняет, почему один из этих, предположительно, четырёх вивернов вдруг захочет сделать меня своей супругой. В смысле, ты и я… ну, мы же вроде как нашли общий язык.

Он обнял меня, притянув ближе к своему телу.

– Ты моя, Мэйлин. Никто другой не получит тебя. Но до тех пор, пока на тебя не заявили права, согласно традициям вейра, и ты не приняла меня как своего супруга, твоё положение очень уязвимо. Нам необходимо  сочетаться браком сегодня. Ты должна признать меня своим супругом, а серебряных драконов – своим кланом, или же мне придётся проводить всё своё время, охраняя тебя от других вивернов вместо того, чтобы помогать вырваться из подчинения Маготу.

У меня навернулись слёзы на глаза. Я редко плакала, в отличие от Сирены, которая ревела по любому поводу, но сама мысль о том, что Габриэль готов нажить себе кучу неприятностей, пытаясь освободить меня от Магота, тронула меня за душу, чего раньше никогда не случалось.

– Ты сделаешь это для меня? – хрипло спросила я.

Его глаза обещали многое.

– Я сделаю всё, даже не возможное, если таково твоё желание.

Момент был слишком уж романтичным, но я не была бы двойником Сирены, если бы не постаралась привести все возможные разумные доводы против такого быстрого развития отношений.

– Я могу принять твой клан и тебя, как супруга, не занимаясь с тобой сексом?

Улыбка медленно приподняла уголки его рта.

– Да. Но это было бы и вполовину не так приятно.

– Мне бы очень хотелось быть более щедрым в наш первый раз, но, к сожалению, я вряд ли смогу продемонстрировать тебе ту нежность и мягкость, что ты заслуживаешь, – пробормотал Габриэль мне в шею, в то время как его руки очень ловко избавляли меня от рубашки и лифчика.

Я поёжилась, когда холодный воздух коснулся моей разгорячённой кожи, и сразу же задохнулась от ощущения его тела прижатого к моей вдруг разом потяжелевшей и ставшей такой чувствительной груди. Его руки скользнули ниже, стягивая с меня брюки. Я поднялась на ноги и отбросила их, с наблюдая, как он снимает свои пижамные штаны.

– Я низкая, – произнесла я, подняв голову, когда он встал передо мной во весь свой рост – полностью обнажённый.

Его губы дрогнули.

– Ты не низкая. Тебе больше подходит слово «миниатюрная».

– Да, но… – Я в смятении уставилась на его мужское достоинство. Оно было темнее цвета его кожи, обладая всеми привычными атрибутами, но при этом намного…э… больше. – Ты гораздо выше меня. Как минимум на тридцать сантиметров.

Вырвавшийся у него низкий сексуальный смешок окутал всё моё существо. Он взял мою руку и положил на свой член.

– Мы подойдём друг другу, не волнуйся, пташка.

– Я не волнуюсь. Я просто слегка обеспокоена.

– Уверяю тебя, в этом отношении, я не так уж отличаюсь от любого другого мужчины.

Нахмурившись, я посмотрела на его пенис.

– Вот только не надо относиться ко мне столь снисходительно. Я уже видела до этого голых мужчин и знаю кое-что о сексе, просто до процесса дело ещё не доходило.

– Я даже и не думал о снисходительности. Может мне прилечь, чтобы тебе было удобнее изучать моё тело?

– У меня есть игрушки, – продолжала я, обращаясь к его члену и наслаждаясь ощущением жара, исходящего от его плоти, лежащей в моей руке. А раз уж он сам подталкивал меня к действиям, я провела пальцами по всей его длине. В итоге мои подозрения подтвердились. – И могу заявить со всей уверенностью, что ни одна из них даже близко не достигает такой… э… величины. Я, конечно, знаю, что женщины устроены так, чтобы приспосабливаться к любым размерам и формам, но всему же есть предел, Габриэль! А учитывая различие наших комплекций… ну…

– Мэй.

Я с трудом оторвала свой взгляд от его паха и посмотрела ему в лицо.

– Что?

– Ты тянешь время? – спросил он, его глаза насмешливо блестели.

– Неужели это так очевидно?

– Да. Впрочем, я всё понимаю. Ты нервничаешь и не вполне уверена, что готова к этому. Мне бы очень хотелось дать тебе больше времени, чтобы ты свыклась со своим новым положением моей супруги, но сейчас идёт война. Я должен сделать тебя своей сегодня.

– Ты возбуждён, – выпалила я.

– Да.

– Но мы же только познакомились. Я совсем не возбуждена.

Его руки обвились вокруг меня, притягивая ближе, голова склонилась к моей груди, и он втянул мой болезненно ноющий сосок в свой обжигающе горячий рот, слегка ударяя по нему кончиком языка. Ощущая себя словно в огне, я выгнула спину и ухватилась за его плечи. Из моего горла вырвался тихий стон чистого наслаждения.

– О, Боже! Ладно, беру свои слова назад! Я очень даже возбуждена! Не забудь и про вторую!

Я простонала, когда он накрыл ртом мою другую грудь. Непроизвольно вращая бёдрами, я испытывала странную смесь боли и наслаждения, пока он посасывал её вершинку. Его пальцы оставляли огненные дорожки на моей коже, пока он стягивал с меня нижнее белье, открывая дорогу своим обжигающим прикосновениям.

Охваченная неизвестными доселе ощущениями, я укусила его за плечо, постанывая от наслаждения, пока он исследовал губами мою грудь, дразня языком её кончик, и разжигая тем самым внутри меня такое пламя, что у меня зашумело в ушах. Впервые испытывая подобное, я была поражена и буквально ослеплена силой своих эмоций, в то время как его губы скользили по моей щеке, прокладывая горячую дорожку из поцелуев. Его кожа, которой я касалась, нетерпеливо прижимаясь к нему, была подобно шёлку, а тело источало жар, словно он был в лихорадке.

– Я хочу… – запнулась я, не в силах облечь в слова те чувства, что удерживали меня в вихре желания. 

– Что ты хочешь? – спросил он, его голос струился подобно воде по моей коже. – Скажи мне, чего ты желаешь.

– Я хочу… большего, – выдохнула я, вдруг осознав, насколько он мне необходим. Я не просто хотела чувствовать его внутри себя. Он был нужен мне весь – без остатка. Я жаждала слиться с ним воедино, и это желание было за гранью простой физической близости.

Он откинул мою голову назад, опаляя мои губы поцелуем, его зрачки были не более чем чёрной щепкой в озере чистейшего расплавленного серебра. Тогда я и осознала, он сказал правду: нам суждено быть вместе; мне было суждено оказаться здесь и сейчас, впуская его в свою жизнь, принимая в своё тело, связывая себя с ним – навечно.

– Пташка, я должен… нам надо обязательно сделать это в манере драконов, – пробормотал он, его обычно красивый голос сейчас был хриплым от страсти. – Я должен взять тебя только так.

Мы рухнули на пол, его губы и руки раздували пожар, бушевавший во мне и вспыхнувший ещё сильнее, когда он перевернул меня и накрыл своим телом. Я вцепилась в ковёр и выгнула спину. Одной рукой Габриэль упёрся в пол сбоку от меня, другой раздвинул мои ноги.

Я потянулась рукой назад, ища его возбуждённую плоть, направляя её туда, где пламя полыхало сильнее всего. Глухо зарычав, он вонзился в моё тело. Я приветствовала его жёсткое, обжигающее проникновение радостным криком. Чувство растяжения, что я испытывала в первое мгновение, сменилось чистым наслаждением, как только он начал двигаться. Он входил в меня мощными толчками, прерывисто дыша и придерживая меня одной рукой, направляя мои бедра навстречу своему проникновению. На секунду я закрыла глаза, переполненная чувствами настолько, что мне хотелось рыдать от восторга. Однако неожиданно почувствовав на своей лопатке обжигающий жар, я резко дёрнулась и вскрикнула от боли.

– Это моя метка, знак серебряных драконов, – объяснил он, слизывая боль, его бедра двигались словно поршни, вдалбливаясь в меня. – Отныне ты принадлежишь мне.

Сильнейший когда-либо испытываемый мной оргазм неумолимо нарастал во мне; усиливающееся чувство напряжения – знакомое и в тоже время другое – казалось притягивало энергию сразу отовсюду, концентрируя её в одной единственной точке.

Сделав резкий рывок, Габриэль достиг немыслимых глубин моего естества, отправляя моё сознание парить в царство ослепительного экстаза.

Впившись зубами в мою шею, он издал приглушенный рёв удовольствия, достигая своего собственного пика, и неожиданно комната поплыла у меня перед глазами, когда на них выступили слезы блаженства.

В последний раз вонзившись в меня, он, выгнув спину, выкрикнул моё имя. Я с радостью приветствовала огонь, лизавший мою плоть и, немного насладившись им, неохотно вернула обратно. Габриэль рухнул на меня, придавив к полу своим телом, отчего при каждом вздохе моя чувствительная грудь тёрлась о грубую ткань ковра; было приятно ощущать на себе тяжесть его тела. Какое время я лежала, не в силах пошевелиться, слишком потрясённая силой и глубиной пережитых впечатлений, что смогла лишь слабо запротестовать, когда он вышел из меня, перевернув лицом к себе.

– Мэйлин, я напугал тебя? Тебе больно?

Его голос вновь приобрёл атласно-бархатистое звучание. Лёжа на его груди, я приоткрыла глаза и посмотрела на него. Тысячи маленьких мышц во всём моём теле всё ещё подрагивали, испытывая ликование.

– Мне не больно. И ты оказался прав, хотя я до сих пор не понимаю, как ты поместился во мне.

Он рассмеялся и подтянул меня повыше, так что моя голова оказался на его плече; его руки, распластавшись, накрыли мою спину.

– Ты поистине восхитительна. Мне никогда не доводилось встречать женщину, подобную тебе.

– Вполне возможно, если конечно кто-то, кого ты знаешь, не спит с повелителем демонов, – сухо заметила я.

– Мне жаль, если то, что произошло между нами, испугало тебя, – сказал он, его голос приятно вибрировал у него в груди.

Я на миг заколебалась, осторожно подбирая слова.

– Меня это сильно удивило. Я не ожидала, что всё будет настолько мощно. Ты выглядишь таким сильным, таким… неистовым.

– Словно животное? – Его голос был лёгким и спокойным, но что-то в нём заставило меня оторваться от его груди и взглянуть ему в лицо.

– Ты не животное, Габриэль. – Один уголок его рта приподнялся. – Ну, не в традиционном смысле этого слова. Ты очень пылкий любовник и в то же время так похож на человека, мне с трудом удаётся не забывать, что это не твой настоящий облик.

– Какое бы обличье я ни принял, я по-прежнему остаюсь драконом, – медленно произнёс он, его глаза лучились теплотой. – А ты – моя супруга, женщина, сделавшая мою жизнь целостной. В моменты экстаза драконы порою изменяются, частично принимая свою истинную форму, но если тебе это неприятно, я постараюсь контролировать себя.

Я прикусила губу, чувствуя себя неловко из-за того, что меня это в принципе заботит, но в то же время, испытывая искреннею благодарность за его обещание попытаться оставаться в человеческом обличье.

– Если бы я сказала, что мне неприятен кто-либо, не выглядящий как человек, это было бы предосудительно с моей стороны.

На его щеках вспыхнули ямочки.

– Ты в курсе что исчезаешь, когда кончаешь?

Я уставилась на него в удивлении.

– Не может быть! Правда? Я не почувствовала этого. Ты уверен?

– Уверен ли я, что женщина, которую я держал в своих руках, вдруг стала практически полностью прозрачной? Да, уверен.

– Прости, – сказала я, почувствовав, что должна извиниться. – Тебя это раздражает?

– Нет. Мне никогда не будет претить, что бы то ни было в тебе.

Я замолкла, не желая портить мгновение близости и позволив притянуть меня обратно к его телу, до сих пор горячему, но теперь ещё и слегка влажному после занятия сексом.

Пальцы Габриэля лениво рисовали узоры у меня на спине, медленно поднимаясь снизу вверх к моему плечу. Когда они коснулись чувствительного местечка на моей коже, я вспомнила об испытанном ранее обжигающем ощущении.

– Что за метку ты поставил на мне?

Он обвёл пальцами рисунок на моей лопатке.

– Это знак серебряных драконов. Он означает, что ты моя супруга.

Я поморщилась.

– Не уверена, что мне нравится, когда со мной обращаются, словно я какая-то корова. Неужели нельзя было сначала спросить меня, хочу ли я эту метку?

– У всех членов клана есть этот знак, и он расположен, здесь, – он прикоснулся к моей спине снизу, – на пояснице. И только у вивернов и их супруг он находится выше – на плече.

– Покажи свою.

Он сел и слегка развернулся, чтобы я смогла увидеть символ, выжженный у него на коже. Я прикоснулась к нему и обвела пальцами контур узора. Он имел вид полумесяца, покоящегося на руке.

– Довольно-таки красивый. Что он символизирует?

– Наше взаимоотношение с кланом и нашу сущность, – загадочно произнёс он, поднявшись, и помог встать мне. – Уже утро. Мне бы очень хотелось, позволить тебе отдохнуть, но сначала ты должна принять меня как своего супруга, так чтобы я мог начать приготовления к церемонии представления тебя клану.

Я взглянула на пол, где пару минут назад содрогалась в экстазе.

– Разве… э… то, что мы занимались любовью, не означает это?

Он покачал головой, в его глазах до сих пор пылал огонь.

– Ты должна официально заявить об этом.

– Ладно, – пробормотала я, остро сознавая, что стою сейчас полностью обнажённой рядом с красивым – и тоже обнажённым – мужчиной, который, если захочет, может превратиться в дракона. Во рту у меня слегка пересохло.

– Что я должна сказать?

– Всё, что пожелаешь.

– Уверен? – немного помолчав, спросила я. – Магот считает…

– С ним разберутся, я обещаю тебе это, Мэйлин.

Разум предостерегал меня от этого шага, однако моё сердце с радостью приветствовало мысль, что погнаться за двумя зайцами и поймать обоих – вполне возможно.

И я решила – я доверюсь ему, надеясь, что он и в самом деле тот единственный мужчина, который сможет не умереть, вступив со мной в близкие отношения.

– Я, Мэй Норткотт, доппельгангер и твоя супруга. Ты связан со мной, а я с тобой. Отныне и впредь ты – часть моей жизни, и я сделаю всё возможное, чтобы ты и клан серебряных драконов были счастливы.

Он притянул меня в свои объятия, и моя грудь расплющилась о его тело.

– Я, Габриэль Таухоу, виверн серебряных драконов, беру тебя в жёны, обещаю охранять и защищать тебя, любить и заботиться о тебе до конца своих дней.

Поцелуй, что он подарил мне, был наполнен пламенем дракона. Я приветствовала его, теснее прижимаясь к Габриэлю, пока огонь медленно растекался по всему моему телу, разжигая костёр страсти, который, как мне казалось, уже потух. Зарычав, он опрокинул меня на кровать, прокладывая огненную дорожку из поцелуев от моей шеи к груди.

– Мы сделаем это снова? – изумлённо поинтересовалась я, испытывая удовлетворение при виде его набухающего члена.

– Теперь всё будет как у людей, – произнёс он, оторвав голову от ложбинки между грудей. Его обжигающий взгляд скользнул по моему телу, заставляя дрожать от предвкушения.

– И в этот раз мы сделаем всё не торопясь. Я буду медленно и обстоятельно доставлять тебе удовольствие, дав тебе, столько времени, сколько потребуется, чтобы…

Я ухватила его за голову, запутываясь пальцами в тонких мягких дредах, притянула его рот к моему рту и обхватила ногами его бедра.

– Сейчас, – выкрикнула я ему в рот, укусив за нижнюю губу.

Он продолжал посмеиваться, даже тогда когда, слегка переместив свои бедра, вонзился в мою жаждущую плоть.

– Моя маленькая требовательная пташка.

– Ты даже не представляешь насколько я требовательная, – простонала я, посылая мои бедра навстречу его толчкам, мой язык сплёлся с его языком в эротическом танце, умоляя о большем.

– Дай мне свой огонь. Пожалуйста.

Больше ничего не сказав, он высвободил драконий огонь, пока тот полностью не поглотил нас обоих, отправляя меня вновь парить в мир, в котором были лишь Габриэль, я и пламя, что мы разожгли вместе.

– Правильно ли я тебя поняла?

Я потёрла лоб и в пятнадцатый раз за последние десять минут подумала, как было бы здорово, если бы рядом со мной вдруг открылся портал и перенёс меня за тысячи миль отсюда.

– Несмотря на то, что всего пару часов назад ты объясняла мне, почему не можешь вступать в отношения с кем бы то ни было…

На секунду голос Сирены заглушил рёв очередной приехавшей пожарной машины.

– … осторожность и переспала с Габриэлем? Ох, Мэйлин, да неужели!

Звук сирены смолк, и в воцарившейся следом тишине, её голос был слышен более чем отчётливо.

Я закрыла глаза и задумалась – если бы я вдруг исчезла перед примерно двадцатью людьми, что сейчас заинтересованно пялились на нас, – стало бы от этого ещё хуже? К счастью у собравшейся здесь толпы имелось более захватывающее зрелище, поэтому они практически сразу вновь переключили своё внимание на него. Все, кроме одного человека – высокого и жилистого, – который рассматривал меня и Сирену с почти что оскорбительной настойчивостью.

– Не уверена, что всем в стране удалось тебя расслышать, – произнесла я низким угрожающим голосом, послав мужчине прищуренный взгляд. Он пару раз моргнул, после чего развернулся и ушёл.

Сирена закатила глаза.

– Суть в том, что хоть ты и наговорила мне много чего ранее, в итоге ты всё же переспала с Габриэлем, и это был настолько дикий секс, что даже кровать воспламенилась. Я ничего не упустила?

Я схватила её за руки и оттащила подальше от любопытной аудитории, мои щёки пылали от смущения. Мы стояли примерно в квартале от гостиницы вместе с другими постояльцами, находившимися в разной степени неодетости, пока пожарные пытались потушить пламя, уничтожившее примерно половину этажа, на котором располагался мой номер.

– Всё было не так!

– А если тот красавчик-пожарный, что помог вытащить мои вещи, не попутал что-то, то из-за вашей с Габриэлем маленькой оргии загорелась не только вся мебель в комнате – на что вы очевидно даже не обратили внимания – но и соседние номера.

Я скрипнула зубами.

– Всё верно?

Я вздёрнула подбородок и предприняла попытку всё объяснить:

– Были ведь смягчающие обстоятельства. Не говоря уже о том, что средства противопожарной безопасности в этой гостинице явно устарели. Разбрызгиватели сработали, только когда занавески уже почти полностью догорели.

Она с любопытством уставилась на меня.

– Должно быть, Габриэль тот ещё адский любовник.

– Это тут совсем не причём, – постаралась произнести я с как можно большим достоинством, от которого к данному моменту осталось не так уж много.

Сирена на минуту замолчала, после чего повернулась ко мне и тихо проговорила:

– Ты переспала с ним. Ты взаправду с ним переспала, да?

– Я не собиралась делать этого. Всё что я тебе тогда говорила – правда. И я до сих пор так думаю… но Габриэлю… как-то… удалось убедить меня, что всегда можно найти выход, даже если имеешь дело с повелителем демонов.

– Так… – она сделала неопределённый жест руками, – значит ли это, что ты теперь дракон?

– Я согласилась стать его супругой, – осторожно ответила я. – Не думаю, что это как-то изменило меня. Просто теперь наши жизни связаны.

Приехала ещё одна пожарная машина. Медики, осматривавшие пострадавших, отпустили ещё несколько людей, и мы осмотрительно отошли подальше.

– Как ты считаешь, что предпримет Магот?

– Возможно, опять попытается соблазнить меня, но теперь… – Я вспомнила те ощущения, что испытывала, прижимаясь к телу Габриэля, и внизу моего живота зародилась тёплая волна, захлестнувшая всю меня. – Теперь, я думаю, мне будет проще сопротивляться ему. Вместо того чтобы стать слабостью, которую Магот мог бы использовать против меня, наши с Габриэлем отношения способны в конечном итоге дать мне силы бороться.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты занималась сексом. После всех этих лет, в течение которых я пыталась подыскать тебе мужчину…

– Ну, меня точно нельзя было назвать целомудренной, – заметила я, улыбнувшись. – Если помнишь, именно ты подарила мне тот розовый вибратор с заячьими ушками.

Она нежно улыбнулась мне.

– Это была одна из моих лучших находок, ведь правда? Но всё же, он не настолько хорош, по сравнению с настоящим мужчиной.

– Да, не настолько.

Некоторое время она обдумывала моё признание.

– Он был в человеческом облике или в облике дракона?

– Боже, Си, это что так важно? – Я накинула одеяло, которым укрывалась, на ближайший куст и одела кожаный корсаж, что успела схватить вместе со своими штанами и рубашкой, прежде чем Габриэль вытащил меня из полыхающей комнаты.

– Нет, конечно, нет, но меня прямо-таки распирает любопытство. Я никогда ещё не занималась любовью с кем-то, кто может изменять свой облик, и поэтому не знаю, как они… э… делают это.

– Они делают это, так же как и другие люди, – ответила я, ставя ударение на последнем слове.

– Ага, но драконы не люди, разве нет? Они… ну, я полагаю их можно назвать животными.

– Габриэль не животное! – прошипела я. – Да, он – дракон, но они не животные. Они просто… драконы. Обычно принимающие человеческий облик, а иногда свой собственный.

– Так он… был в облике дракона?

Я оглядела толпу, пытаясь разглядеть в ней высокого сногсшибательного мужчину, который оставил нас здесь и ушёл объяснять пожарным, как так получилось, что моя комната оказалась в огне.

– Мне, правда, не хотелось бы обсуждать данную тему.

– Я понимаю тебя, не могу даже вообразить, чтобы кто-либо, признавшийся в зоофилии, захотел бы ещё и поговорить об этом, что, однако, не делает фантазии менее притягательными.

Я обернулась и сурово посмотрела на Сирену, пытаясь говорить как можно тише:

– Не было никакой зоофилии!

– Он занимался с тобой сексом в облике дракона, это тебе не какой-то там скучный и уже приевшийся секс в миссионерской позе, – заметила она, не обращая внимания на мои слова.

– Он не был в облике дракона. Он сказал, что мог его принять, но сдержал себя, и, честно говоря, я рада… Ох, это просто нелепо! Я не собираюсь и дальше продолжать этот разговор с тобой.

Сирена успокаивающе похлопала меня по руке.

– Не пойми меня неправильно, я восхищаюсь тобой, правда! Сразу вспоминаются былые времена, когда вокруг постоянно порхал Зевс в облике лебедя и пытался соблазнить моих сестёр. С твоей ногой когда-либо сношался лебедь? Это, скажу я тебе, совсем не соблазнительно!

Я разинула рот от удивления.

– Ты… и Зевс?

– О, да, он постоянно крутился вокруг нас – наяд. У него было что-то вроде фетиша по поводу секса в воде, что дало почву слухам. Я не буду вдаваться в подробности, рассказывая, какие вещи он вытворял своим клювом.

Мне просто нечего было сказать на это, так что я закрыла рот и сделала мысленную заметку почитать на досуге греческую мифологию.

– Вон он идёт, – сказала она, всматриваясь в толпу, из которой выбрался Габриэль. В её голосе было что-то такое, из-за чего я вдруг почувствовала себя неловко.

– Си, ты сердишься на то, что я, а не ты оказалась его супругой? – осторожно спросила я.

Она задумалась на мгновенье, затем покачала головой, её взгляд был необычайно серьёзен.

– Сначала сердилась, но потом подумала, что если я заберу его себе, это было бы не справедливо. Вот я и решила, что просто не могу поступить с тобой подобным образом. Ты заслужила этого мужчину.

Я хотела было сказать, что она просто не смогла бы забрать его у меня, но прикусила язык, давая ей возможность сохранить своё лицо.

Габриэль остановился передо мной, выражение его лица было мрачным.

– Что-то не так? – сразу же спросила я.

– Ты не видела Маату и Типене?

Я огляделась вокруг, пытаясь отыскать двух довольно-таки здоровых телохранителей в скоплении людей, всё ещё толпившихся около гостиницы, но рассмотреть каждого в такой куче народа было непосильной задачей.

– Нет. Разве они не вернулись туда, где ты остановился?

Нахмурившись, он покачал головой.

– Они сняли здесь номера, чтобы присматривать за тобой.

– За мной? – Я почувствовала сильную боль из-за того, что он мне не доверял, и меня мгновенно охватила жгучая ярость. – Ты подумал, что я собираюсь у тебя что-нибудь украсть и сбежать?

– Ты уже похитила у меня кое-что, однако, не в этом дело.

Он оглядел толпу, в его глазах сквозило беспокойство. Я схватила его за руку, уставившись на него снизу вверх.

– Да как ты смеешь! Я ничего не крала у тебя! После того как я рассказала тебе о моих отношениях с Маготом, я полагала ты понял, что на самом деле никакая я не воровка.

– Мэйлин…

– Как ты вообще мог заниматься со мной тем, чем мы занимались недавно, а потом взять и заявить, что считаешь меня обыкновенной низменной воров…

Он прервал мою тираду довольно действенным методом – приподняв меня вверх к своей груди и поцеловав так страстно, что из моих лёгких вмиг вышибло весь воздух.

– Сердце, пташка. Ты похитила моё сердце.

Слова возражения замерли на моих губах, и я захлопнула рот, чувствуя, как в животе разливается приятное тепло.

– Меня искренне огорчает, что ты могла помыслить, будто я столь низкого мнения о своей супруге, – продолжил он, – но сейчас нам некогда говорить об этом. Если Мааты и Типене здесь нет, то они, должно быть, почувствовали, что тебе угрожает какая-то опасность, и решили проследить за её источником. Что может означать лишь одно.

– Что? – спросила я, поразившись силе внезапно возникшего желания притянуть его голову к себе и поцелуем стереть с лица Габриэля отражавшееся на нём беспокойство.

– Что это был Костя. – Он выплюнул имя, словно это было какое-то ругательство.

– Кто такой Костя? – встряла Сирена, зевнув, когда подошла к нам. – Как скоро мы сможем вернуться в гостиницу? Мне надо принять утреннюю ванну, иначе я весь день буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– Он чёрный дракон, который не хочет, чтобы Габриэль был виверном серебряных драконов, – рассеяно произнесла я. Что-то не сходится. – Почему именно Костя? – спросила я Габриэля. – Или лучше сказать, как?

– Как? – Он в замешательстве взглянул на меня.

– Да, как. Ты говорил, что твои телохранители охраняли меня, но зачем им вообще надо было это делать, когда обо мне никто не знает? В смысле, мы познакомились с тобой… – Я взглянула на свои часы, – меньше двенадцати часов назад. Как Косте удалось выяснить кто я, не говоря уже о том, что я стала твоей супругой?

– Она права, – заметила Сирена.

– Он брат Дрейка, – напомнил мне Габриэль.

Я выгнула бровь.

– Я думала, Дрейк и Эшлинг твои друзья. Они показались мне довольно дружелюбными. Неужели он так запросто сдал тебя своему брату?

Он выглядел смущённым.

– Наши отношения в последнее время были… немного… напряжёнными.  Недавно произошло несколько прискорбных событий, в которых моё участие, к сожалению, было расценено как подозрительное.

– Прискорбные события? – спросила я, не сводя с него глаз. – Какие именно?

Он взял меня за руку и пошёл вдоль по улице. Я же схватила Сирену и потащила её следом за нами.

Взгляд Габриэля метался по сторонам, пытаясь отыскать двух пропавших телохранителей.

– Это запутанная история, связанная с ними обоими.

– Ага-ага. И почему мне кажется, что она больше связана с Эшлинг, чем с Дрейком?

Он усмехнулся.

– Ревнуешь?

– О, да.

Он на секунду остановился, удивление на его лице сменилось восторгом.

– Правда?

– Она милая, сильная и к тому же супруга виверна. Плюс Дрейк говорил, будто ты вмешивался в её дела, и это наводит меня на мысль, что в прошлом между вами что-то было.

Он рассмеялся и слегка сжал мою руку.

– Мне льстит, что ты так думаешь, однако истина не имеет с этим ничего общего и не способна разжечь твою ревность. Эшлинг всегда любила только Дрейка.

– Тогда что это были за прискорбные события?

– С вами всё будет в порядке, если я оставлю вас тут на пару минут? – спросил он, подведя нас к небольшой группе полицейских.

Я состроила ему лёгкую гримаску.

– Я прожила самостоятельно более восьмидесяти лет, а Си – более двенадцати сотен лет, так что, да, мы вполне способны постоять тут, не притягивая к себе неприятности.

Сирена шлёпнула меня одеялом.

– Не говори ему, сколько мне лет! Ты же знаешь насколько чувствительный для меня данный вопрос.

– Что это были за прискорбные события? – снова спросила я, меня распирало любопытство.

– Я предал Эшлинг и Дрейка. Стойте здесь, пока я переговорю с тем таксистом.

Я успела только разинуть от удивления рот, а он уже растворился в толпе.

– Он сказал, что предал их? – спросила меня Сирена.

Я кивнула.

– Да. Какой он все-таки интересный человек.

– Дракон.

– В нём столько слоёв. Стоит тебе подумать, что ты разгадала его, как вдруг обнаруживаешь ещё один.

– Великодушие – задумчиво проговорила Сирена.

– Звучание его голоса очень экзотичное. И он может изменять свой облик. Думаю, это будет выглядеть невероятно эротично. Хм. Интересно, кто ещё способен на такое…

Габриэль вернулся, тихо чертыхаясь и выглядя ещё более взволнованным, чем раньше. Он усадил нас в такси, прежде чем я успела поинтересоваться, что случилось.

– Не повезло? – спросила я, как только мы забрались внутрь.

– Да. Похоже, придётся просить помощи у Дрейка.

– Разумно ли это, если он заодно со своим братом?

– Я никогда не говорил, что он заодно с Костей… однако, вполне вероятно, именно он рассказал брату о тебе. Наверное, он полагал, что это заставит Костю отказаться от своих намерений. – Он покачал головой. – Проклятье! Я не хочу ещё больше впутывать Дрейка во всё это, но я просто не вижу иного выхода.

– Я с радостью тебе помогу, – сказала я, коснувшись его руки.

Улыбка, вспыхнувшая на его лице, могла бы растопить и камень.

– Я рассчитываю на твою поддержку, Мэйлин.

Перед его ямочками просто невозможно было устоять… как впрочем, и перед всем остальным. Я наклонилась к нему, прижавшись губами к его рту.

– Я говорила тебе, как восхитительны твои глаза?

– Пожалуй, я лучше буду смотреть в окно, – объявила Сирена, – так как никогда не испытывала тяги к вуайеризму. Хотя это и может быть необычайно волнующим, если ты в Риме с горячим итальянцем, который кидает тебя в фонтан, а потом слизывает с тебя остатки воды.

– Не говорила, – ответил Габриэль, слегка прикусив мою нижнюю губу, – но они не идут ни в какое сравнение с завораживающим омутом загадочности твоих очей, пташка.

– У меня самые обычные голубые глаза, – сказала я со смешком, прикусив его губу в ответ.

– Эй! Вообще-то это мои глаза вы тут обсуждаете! И чтоб вы знали, им посвящали оды! Ну ладно, одну оду, и один сонет, и парочку лимериков[15]. Правда, сейчас, когда я вспоминаю их, они скорее о других частях моего тела, а не о глазах.

Полчаса спустя мы стояли перед красивым особняком, который казался ещё более прекрасным в лучах солнечного света.

– Сейчас довольно рано, – заметила я, когда он расплатился с таксистом и направился к входной двери. – Думаешь, они уже встали? Мы ушли от них поздно.

– Они встали, – уверенно произнёс он.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

Он указал на гараж, расположенный в стороне от дома. Капот стоящего там элегантного чёрного автомобиля был практически невидим.

– Это не машина Дрейка.

Мы с Сиреной остались стоять в нескольких шагах от него, пока он стучал в дверь.

– Драконы ужасно предприимчивые, тебе так не кажется? – спросила Сирена, с интересом наблюдая за ним.

– Думаю, нам известно не всё о происходящем здесь, – сказала я, размышляя, не принадлежит ли эта машина брату Дрейка. – Но в общем, да, они предприимчивые. Что не обязательно…

Дверь открыл Иштван, который совсем не выглядел удивлённым, увидев нас на пороге. Впрочем, и счастливым он также не был. Ничего не сказав, он просто поклонился и отступил назад, давая нам войти.

При виде него Сирена нахмурилась и непроизвольно коснулась шеи, но сумела справиться с собой и вплыла в дом с присущей ей грацией и изяществом.

Я шагнула вперёд и врезалась в защитное заклинание, чувствуя как моё тело самым жутким образом искажается, в то время как я изо всех сил пыталась проникнуть внутрь сквозь него.

– Простите, – в конце концов, проговорила я, отступая назад. – Я не могу пройти через эти чары.

– Они от тёмных существ, – заметил Иштван, подозрительно глядя на меня.

– Эшлинг всего лишь придётся снова убрать их, – произнёс Габриэль, зайдя в дом. – Она здесь?

– На террасе.

– Эшлинг? Не могла бы ты снять защитные чары, чтобы Мэй смогла войти? – прокричал Габриэль.

Но с террасы вышла не Эшлинг. Это был мужчина, темноволосый и с чёрными глазами, немного выше Габриэля, но более худой и не такой мускулистый. Однако его это, похоже, нисколько не волновало, так как он вдруг прыгнул на Габриэля, впечатав его в ближайшую стену.

– Что… – начала было Сирена, озадаченно глядя, как двое мужчин рухнули на пол, яростно нанося друг другу удары.

Не став дожидаться, чем всё закончится, я слилась с тенью, завернула за угол дома и, перепрыгнув через забор, помчалась к террасе, развив немыслимую скорость.

Позади дома Дрейк уже помогал Эшлинг подняться, а Джим направлялся к дому. Я пробежала мимо двоих из них и перескочила через третьего, оказавшись в коридоре, где могла слышать, как кричал Габриэль.

– Что за… Что это было? Дрейк, ты видел кого-нибудь… – произнесла Эшлинг, когда мои ноги уже коснулись гладкой каменной плитки прихожей. Не останавливаясь, я прыгнула на спину мужчины, пытающегося задушить Габриэля. Иштван пытался удержать его за одну руку, Пал – за другую, однако их потуги остановить его были безуспешными.

Я схватила Костю за волосы и, используя колени как рычаг, откинулась назад, увлекая его за собой.

Упав, я откатилась в сторону и бросилась на него, долбанув его голову о каменный пол. Мужчина взревел.

– Что происходит… Господи! Это Мэй на Косте? Её так сложно разглядеть, она почти прозрачная. Габриэль, ты как? – спросила Эшлинг.

– Довольно! – крикнул Дрейк, на что я не обратила никакого внимания, продолжая дубасить Костю головой об пол. – Габриэль! Останови свою супругу!

– Мэйлин, прекрати. Голова у Кости чересчур крепкая, её не удастся пробить подобным образом – ты только плитку испортишь.

Я взглянула на лежавшего подо мной мужчину, с удовольствием отметив, что один его глаз сильно распух. Должно быть, пока я обегала дом, Габриэль успел познакомить его со своим кулаком.

– Ладно, но только потому, что если он серьёзно пострадает, тебе придётся его лечить.

– Ваши доводы выше моего понимания, – сухо заметил Дрейк, когда Габриэль, слегка покачнувшись, взял меня за руку и помог подняться.

Я внимательно его осмотрела: из его верхней губы сочилась кровь, а на горле виднелось несколько отвратительных синяков, однако последние исчезали прямо на глазах.

– Ты в порядке?

– Да, – прохрипел он и откашлялся. – Со мной всё хорошо, хотя я был бы очень признателен, если бы Костя сообщил мне заранее, что отныне будет пытаться убить меня при каждой нашей встрече.

Мужчина, оказавшийся Костей – о чём не трудно было догадаться, – поднялся на ноги и никто, как я с удовлетворением подметила, ему не помог. Он немного заваливался на один бок, а его лицо представляло собой не лучшее зрелище. Впрочем, опухоль на его подбитом глазе уже заметно спала. Он выплюнул что-то на языке, напоминающем славянский.

Дрейк вздохнул и взял Эшлинг за руку.

– Твоё нападение на него было безосновательным, Костя. Мы уже говорили тебе, что у Габриэля нет филактерии.

– Филактерии? – На лице Габриэля отразилось недоумение, затем он нахмурился. – Что за игру ты ведёшь, Костя?

– Давайте выйдем на террасу, и мы объясним, – устало предложила Эшлинг. Похоже, события этого дня сильно её переутомили. На мгновение мне показалось, что Дрейк собирается отнести её туда на руках, но Эшлинг бросила на него предостерегающий взгляд и сама дошла до уютного диванчика, повёрнутого в сторону сада.

Интересно, какого это, когда о тебе так заботятся? Если не считать отношений с Сиреной, всю свою жизнь я была одна – у неё были сестры-наяды, а у меня – Магот.

– Что случилось? – спросил Габриэль, когда я села, его тёплое дыхание щекотало мне ухо. Он стоял чуть позади меня, одна его рука лежала на моём плече, и этот собственнический жест казался мне поразительно трогательным. – Ты как в воду опущенная.

– Я размышляла о Маготе, – чуть слышно ответила я.

– Не думай о нём, пташка. Всё разрешится, вот увидишь.

Габриэль ошибался, полагая, будто я беспокоюсь о том, что Магот возможно заставит меня его убить… Сейчас, ощущая нашу с ним сильную взаимосвязь, меня скорее страшило, что теперь Магот возможно не остановится ни перед чем, чтобы соблазнить меня. Однако, даже не смотря на это, я всё равно гадала, какого было бы жить с Габриэлем, носить под сердцем его ребёнка, позволять ему обращаться со мной как с бесценнейшим сокровищем. К тому же в отношениях Эшлинг и Дрейка, я заметила что-то неуловимое – некое негласное взаимопонимание, показавшееся мне любопытным и заинтриговавшее меня. Они практически не касались друг друга и вообще редко смотрели друг на друга. Но стоило Эшлинг слегка пошевелиться, усаживаясь поудобней, как Дрейк был тут как тут – поправляя подушку или пододвигая поближе стакан.

Интересно, уникально ли подобное взаимопонимание или со временем между мной и Габриэлем возникнет нечто похожее.

Габриэль провёл кончиками пальцев по моей шее, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.

– Костя утверждает, что филактерия у тебя, – заявил Дрейк без предисловий.

Его брат, расхаживавший по краю террасы, рывком обернулся и злобно уставился на Габриэля.

– Никто кроме него не мог её украсть! Филактерия точно у него. Я требую, чтобы её вернули мне.

Пальцы Габриэля слегка сжали моё плечо.

– Если не принимать во внимание то, что у меня, в сущности, нет филактерии, твои притязания на неё безосновательны. Филактерию в логове Фиата нашёл Дрейк. Если кто и вправе претендовать на неё, то это он… или, в крайнем случае, Фиат. Но не ты, Константин Николай Фекет.

Чёрный дракон был не в восторге, услышав своё полное имя из уст Габриэля, и я не осуждала его за это. Всем известно, что имена обладают силой, и мне определённо не хотелось бы, чтобы виверн с которым у меня трения произносил вслух моё.

Костя зарычал и уже собрался было броситься к Габриэлю, но Иштван с Палом, стоявшие по обе стороны от него, успели вовремя его перехватить.

Я вскочила на ноги, приготовившись слиться с тенью и обезвредить Костю, если понадобится.

– Мне начинает казаться, что ты скорее похожа на сокола, а не дрозда, Мэйлин, – прошептал Габриэль, мягко толкнув меня обратно в кресло. – Тебе не стоит беспокоиться о Косте.

– Мэй Линг? – переспросил Костя, ярость, исказившая его лицо, сменилась удивлением. – Воровка?

– Она не настоящая воровка, – возразил Габриэль, его серебристые глаза вспыхнули. – Она просто достаёт различные предметы для своего нанимателя, вот и всё.

– И ты ещё смеешь утверждать, что не крал филактерию? – Повернувшись к брату, Костя раздражённо махнул рукой. – Какие ещё доказательства тебе нужны? Она воровка, и его супруга. Видимо, она украла филактерию, чтобы угодить ему!

– Она не могла этого сделать, – покачала головой Эшлинг.

– Габриэль и Мэй впервые встретились только прошлой ночью, – пояснил Дрейк.

– Пф! Они хотят, чтобы вы так думали, дабы склонить на свою сторону. Но меня так просто не приведёшь, брат мой. Я уверен, они сообщники, и я не позволю им преуспеть в осуществлении их гнусных планов.

От его расчётливого взгляда меня пробрал ледяной озноб.

– Габриэль, – прошептала я, прильнув к нему, – похоже, нам светят большие неприятности.

– Я не позволю Косте навредить тебе, – произнёс он, немного громче, чем это было необходимо. – Не волнуйся о своей безопасности, супруга. Он тебя и пальцем не тронет.

– Меня не это заботит, – проговорила я, намереваясь сказать, что если доктор Костич не отменил награду за мою голову, Костя вполне возможно передаст ему сведения обо мне в обмен на дар. Страшно даже подумать, что сделает Костя, когда на его стороне окажется могущественный архимаг.

Прежде чем я смога объяснить причину своего беспокойства, Костя начал разглагольствовать о справедливости:

– Клянусь, чёрные драконы вновь обретут то, что однажды принадлежало нам, но было у нас отнято!

– Ох, опять двадцать пять, – пробормотала Эшлинг, после чего прошептала мужу: – Может, отмотаем вперёд?

– Мы готовы умереть ради возрождения былого величия клана, – провозгласил он, драматично взмахнув рукой.

– Хватит! – неожиданно взревел Габриэль, застав всех врасплох. – Мне порядком надоели твои игры, Костя! Я могу только предположить, что с помощью этих возмутительных заявлений, ты пытаешься настроить Дрейка против меня. Тем не менее, я больше не собираюсь оправдываться. И в данный момент, мы должны обсудить более важный вопрос.

– Дрейк, как нейтральная сторона, уговорил Костю и Габриэля прийти сюда, чтобы поговорить о наболевшем, – тихо проговорил Джим, сев рядом и привалившись всем своим весом к моей ноге. – Естественно это было до того, как ты попыталась размазать мозги Кости по всему коридору, тем самым несколько всё осложнив.

Я зыркнула на демона. Он ухмыльнулся мне в ответ, из его пасти свисал розовый язык.

– Думаю, сейчас самое время для вас обоих приступить к переговорам, – произнесла Эшлинг с некоторым сомнением в голосе.

– Я не буду говорить с Костей о чём бы то ни было, пока он не вернёт Маату и Типене, – заявил Габриэль, его пальцы сильнее сжали моё плечо.

Я готова была поклясться, что в глазах Кости на секунду мелькнуло удивление, прежде чем в них вновь отразилась уже знакомая воинственность.

– Маата с Типене пропали? – спросила Эшлинг. – Интересно, где они могут быть. Костя…

– Я не имею понятия, о чём он говорит! – громко повторил Костя. – Согласно нашей договорённости, я не контактировал с членами его клана. До сего момента.

– Договорённость, которую ты не преминул случая проигнорировать, как только тебе подвернулась возможность схватить моих телохранителей, – рявкнул Габриэль.

– Если бы я захотел убрать серебряного дракона, – низким угрожающим тоном произнёс Костя, – он бы не исчез. Он был бы мёртв.

Габриэль дёрнулся, пытаясь сдержать себя.

– Я тебе не верю, – сказал он, совладав с собой.

Костя пожал плечами:

– Меня не слишком интересует, во что ты веришь. Может твоё утверждение, будто они пропали, всего лишь слова, призванные заручиться поддержкой Дрейка.

Габриэль вздрогнул, когда Костя вернул ему его же обвинения.

– Похоже, мы снова зашли в тупик.

– Ничего и не изменится, пока ты не вернёшь мне филактерию! – Костя почти что кричал.

– Ты вернёшь Маату и Типене целыми и невредимыми, или же я завершу начатое несколько веков назад! – отрезал Габриэль, в его глазах полыхала ярость.

Я встала и ухватила его за руку, а Пал и Иштван снова окружили Костю. Два виверна сверлили друг друга взглядом. Я чувствовала, как в Габриэле свирепствует пламя, рвущееся наружу. Но у него было поистине великолепное самообладание, и он смог обуздать свой огонь, в то время как я, скорее всего, уже спалила бы целый квартал.

– Тогда нам больше не о чем говорить. Эта встреча была напрасной тратой времени. – Костя резко выдернул руки из хватки двух зелёных драконов и поклонился Эшлинг. – Желаю вам хорошего дня, Эшлинг, брат.

Он шагнул к Габриэлю, но взгляд его чёрных как смоль глаз был направлен на меня, заставив в страхе поёжиться.

– А что до тебя, воровка…

Габриэль загородим меня собой, вокруг нас вспыхнуло пламя.

– Ты угрожаешь моей супруге?

Я с удивлением уставилась на спину Габриэля. Мне никогда ещё не доводилось слышать столь необузданной ярости в голосе мужчины, а сейчас этот голос принадлежал сладкоречивому Габриэлю…

– У тебя не должно было быть супруги! – рявкнул Костя, бросив к нашим ногам несколько огненных шаров. – Серебряные драконы не достойны обладать супругами, поскольку они похитили пару чёрного виверна.

– Мы не похищали её! Мы вернули то, что было украдено у нас! Изольда де Бушье была серебряным драконом!

– Эта история в данный момент не представляет особой важности, – произнёс Дрейк, встав между двумя разъярёнными драконами. Габриэль сразу же отступил, приобняв меня за талию и притянув к себе. Дрейк бросил на брата предостерегающий взгляд, на который Костя, после нескольких мгновений откровенно враждебного позёрства, обратил-таки внимание.

– Обсуждение вопроса о заключении соглашения между Костей и серебряными драконами не допустимо, пока Маата и Типене не будут отпущены, – заявил Габриэль.

– Я не имею к этому никакого отношения! – проорал Костя, хлопнув руками по металлическому столику.

– Если не ты, то кто? – возразил Габриэль. – Кто ещё хотел бы навредить серебряным драконам? Фиат? Наши с ним интересы сейчас не пересекаются. Бастиан и синие драконы на короткой ноге с нами. Конфликтов с красными драконами – будь их виверном Чуань Жэнь или кто-либо другой – у нас также нет. А зелёные и серебряные драконы связанны проверенной временем дружбой и доверием.

– Поэтому, наверное, ты и примкнул к Фиату, намереваясь уничтожить Дрейка и сделать Эшлинг своей супругой, да? – поинтересовался Костя с сарказмом.

Я посмотрела на мужчину рядом со мной. Он лишь мельком взглянул на меня; на его щеках играли желваки, когда он медленно произнёс:

– В мои намерения никогда не входило уничтожение Дрейка или зелёных драконов, в отличие от Фиата. И я делал всё, что в моих силах, дабы уменьшить те массовые разрушения, которые непременно бы последовали, если бы Фиат поступал так, как ему заблагорассудиться.

Я задумчиво посмотрела на беременную Эшлинг. Слабая улыбка тронула уголки её губ.

– Знаешь, на самом деле он никогда не хотел меня. Ему всего лишь нужна была супруга.

Моё сердце пронзила острая боль, когда я задумалась: был ли искренним тот энтузиазм, с которым он принял меня, или же всё это преследовало одну единственную цель – получить супругу.

– Нет, – сказал он, глядя в упор на Костю.

Это не имеет значения… или всё же имеет… впрочем, сейчас не время размышлять о его мотивах. Как и говорил Габриэль, в данный момент у нас есть более важные заботы, а именно – местонахождение Мааты и Типене.

Но слова Эшлинг продолжали звучать в моей голове: «Ему всего лишь нужна была супруга».

– Что ж. Габриэль определённо знает толк в домах. – Сирена уронила свой чемодан на дорогой, с виду, ковёр в прихожей. – Надеюсь и остальные комнаты не хуже. Тут намного симпатичнее, чем в моей квартире, и уж точно не идёт ни в какое сравнение с той дырой, в которой живёшь ты. Сколько он сказал здесь спален?

– Семь. – Я закрыла входную дверь и ввела код безопасности, записанный на карточке, чтобы отключить сигнализацию.

– Ладно, так и быть. Я останусь с тобой, пока не приедет Габриэль, раз он сам это предложил, – милостиво согласилась она, открыв ближайшую к нам дверь. – Гостиная. Как думаешь, кухня за ней?

– Наверное.

Я задержалась на минуту в коридоре, рассеяно отмечая, что Сирена как всегда права в своей оценке. Хоть этот дом и не огромный особняк, но он находится в Марилебон – самом центре Лондона и, ко всему прочему, просто, но элегантно обставлен. Я провела пальцем по отделанной деревянными панелями стене и медленно двинулась следом за Сиреной. Она с большим энтузиазмом обследовала дом, бегая из комнаты в комнату и рассыпаясь в восторженных «охах» и «ахах». Я чуть отстала, чтобы взглянуть на гостиную, выдержанную в кремовых, розовых и золотистых тонах; восхитилась кухней с её огромным мраморным островом и завершила свой осмотр в задней части дома – в зимнем саду с паркетным полом, стоявшими тут и там высокими пальмами, и великолепным, отделанным серо-голубым гранитом, камином, которому должно быть лет триста, не меньше.

Всё это выглядело восхитительно, совершенно очаровательно и… абсолютно безжизненно. Как будто рука Габриэля никогда не касалась этого места.

– Хозяйская ванна просто божественна! – объявила Сирена, спускаясь со второго этажа. – Не возражаешь?..

– Наслаждайся, – произнесла я, присев на краешек кресла.

– Ты же знаешь, ванна всегда помогает мне расслабиться. – Она начала было подниматься по лестнице, но на полпути обернулась и посмотрела на меня. – Что случилось, Мэйлин? У тебя такое странное выражение лица. Тебе не понравился дом?

– Дом великолепный. Просто… – Я задумалась, силясь подобрать нужные слова, чтобы описать свои ощущения. – Он кажется таким пустым, словно какой-то экспонат, в котором никто никогда не жил.

– Ну, Габриэль же сказал, что не часто бывает в Лондоне. Наверное, у него ещё просто не было времени навести тут уют. К тому же теперь это твоя забота, так ведь?

Её слова живо напомнили мне, что владевшие мной сомнения, на которые я старалась не обращать внимания последние двенадцать часов, никуда не делись.

– Мэйлин? – Сирена сделала пару шагов в мою сторону, озабочено хмурясь. – Ты же будешь счастлива с Габриэлем?

Я была тронута её беспокойством, что даже позабыла, как она недавно меня раздражала. Наши отношения всегда были такими – она попадала в неприятности, а я, хоть и злилась, приходила ей на помощь, неизменно всё прощая, когда она изливала на меня свою искреннею благодарность и любовь.

– Конечно, буду. Разве может быть иначе? У меня есть мужчина, который настолько горяч, что буквально спалил комнату в гостинице, плюс великолепный дом в элитном районе Лондона, и я могу делать с ним всё что захочу. Только сумасшедший не был бы счастлив.

– Да, – произнесла она, слегка коснувшись моей щеки. – Будешь. Согласись, эти драконы прямо мега-сексуальны!

Я быстро глянула на неё – выражение её глаз было мечтательным без единого намёка на ревность.

– Можно сказать и так.

– Наверное, это из-за того, что в них есть нечто… о, даже не знаю… экзотическое что ли. Понимаешь, о чём я? В них чувствуется опасность, словно им постоянно приходится сдерживать своего внутреннего зверя.

Мне нечего было возразить, впрочем, и продолжать этот разговор также не очень-то хотелось.

– Да, ты права. Хотя Габриэль кажется более сдержанным по сравнению с Дрейком и его несносным братом.

– Несносным?! – Сирена уставилась на меня. – Как ты можешь говорить подобное о Косте? Он не несносный! Он просто… неистовый. Да! Сильно, сильно неистовый. И такой красавчик…

Чувствуя, смесь облегчения и неверия, я слушала, как она продолжает воспевать стати Кости. На своём веку я успела повидать достаточно любовных увлечений Сирены, чтобы сразу распознать все сопутствующие этому симптомы.

– Мне он показался не очень уравновешенным – в эмоциональном плане, – осторожно заметила я.

– Кто? Костя?

Она подошла к пальме и стала рассеяно поглаживать её листья из-за чего, я точно знала, в скором времени можно ожидать появления парочки новых ростков (растения обожают наяд).

– Для этого вообще-то есть причина. Мы с Эшлинг довольно долго беседовали, и она мне рассказала обо всём: о том что ему пришлось скрываться, после того как он убил виверна своего клана, а потом его самого похитил неизвестно кто и бросил умирать в какой-то жуткой темнице, пока Дрейк и Эшлинг не пришли спасти его. Теперь-то ты понимаешь, что ему через многое пришлось пройти за последние несколько сотен лет. Может, стоит отнестись более снисходительно к его слегка бесцеремонному поведению.

Я с трудом сдержала улыбку – как по мне, слово «бесцеремонный» не слишком подходило для описания того как повёл себя Костя – и промолчала, решив что и без моей помощи, эта её новая влюблённость в конце концов сойдёт на нет.

– Интересно, станет ли он виверном своего клана? – размышляла вслух Сирена, глядя через окно на погруженный во тьму сад.

– Как я поняла, его клана больше не существует.

– Эшлинг сказала, что несколько чёрных драконов ещё живы, но они скрываются. – Сирена обернулась, виновато взглянув на меня. – Прости, я тут всё болтаю и болтаю, а ты, наверное, очень устала и хочешь отдохнуть. Я искупаюсь, а потом комната полностью в твоём распоряжении.

Она поспешила в ванную, предвосхищая как, наконец, окунётся в живительную влагу, оставив меня наедине со своими мрачными мыслями.

Последние несколько часов, что я провела в Греции, прежде чем мы с Сиреной оттуда уехали, оставили у меня какие-то неопределённые ощущения. Большую часть дня я просидела в доме Эшлинг, пиная балду в ожидании новостей от Габриэля и Дрейка, которые пытались разузнать хоть что-нибудь об исчезновении Мааты и Типене. Мне же запретили участвовать в поисках, вызвав у меня тем самым сильное негодование. О драконах я знала мало, поэтому никак не могла понять – то ли для них в порядке вещей всех и вся контролировать, то ли для меня было бы просто слишком опасно идти с ними.

– Выяснили что-нибудь? – спросила я Габриэля, вернувшегося четыре часа спустя.

– Ничего. – Он взял меня за руку и отвёл в сторону, подальше от Эшлинг, которая допрашивала Дрейка. – Их никто не видел. Вещи не тронуты, и никаких сообщений они мне не оставляли. Боюсь, случилось худшее.

Я положила руку ему на грудь, желая хоть как-то утешить.

– Думаешь, они… мертвы?

Он задумался, но спустя мгновение отрицательно покачал головой:

– Нет. Я бы почувствовал, если бы это случилось. Кто-то, я уверен, насильно забрал их, и этот кто-то – Костя.

– Он говорит, что ни при чём.

Во взгляде Габриэля сверкнул металл, а выражение лица стало пугающе-суровым.

– Он лжёт. Он раньше уже пытался склонить Дрейка на свою сторону. И сейчас он просто в очередной раз пытается выставить меня в плохом свете, а себя – в роли жертвы.

– Должна сказать, – осторожно начала я, не зная, как он воспримет мои слова в его нынешнем упрямо-непреклонном расположении духа, – что как по мне, так он выглядел удивлённым, когда ты обвинил его в нападении на твоих телохранителей.

– Он очень хороший актёр. У него было предостаточно времени, чтобы отточить данный навык, но я на это не куплюсь. Серебряные драконы ни с кем не конфликтуют. Ни у кого нет причин для похищения моих телохранителей. За исключением Кости. Это точно сделал он.

– Что мы предпримем дальше? – поинтересовалась я.

Его взгляд потеплел, когда он посмотрел на меня.

– Ты, пташка, отправляешься вместе с Сиреной в Лондон, как вы и планировали.

Меня удивило и в то же время больно ранило его решение отослать меня.

– Не думай, что мне не хочется, чтобы ты была рядом, – сказал он, сверкнув ямочками, его пальцы нежно убрали с моего лица прядь волос. – На севере Греции живут несколько зелёных драконов – Дрейк попросил их помочь с поисками.

– А разве поблизости нет серебряных драконов?

Он покачал головой.

– Большинство проживает в Африке и южной части Тихого океана, хотя в последнее время многие перебрались в Карибский бассейн  и на западное побережье Америки. В Европе же живут всего несколько серебряных драконов.

– Почему? Они из-за чего-то не могут тут находиться?

– Вовсе нет. Мне лично больше нравится южный климат, но дела бизнеса часто требуют моего присутствия в северном полушарии. Я очень не хочу разлучаться с тобой, Мэйлин, но я бы чувствовал себя намного спокойнее, зная, что ты дома и в безопасности. Комнат там достаточно, так что твой двойник также может остаться  – если ты будешь не одна, я не стану слишком сильно волноваться. Я же присоединюсь к тебе самое позднее завтра. А до тех пор… – Наклонив голову, он легонько прикусил мою нижнюю губу. – Я буду очень сильно по тебе скучать.

Эти события всплывали в моей голове, пока я сидела в пустом и отдающем эхом зимнем саду. По стёклам окон мерно стучал дождь, а небо постепенно окрашивалось в сине-фиолетовые тона. Я коснулась пальцами губ и задрожала – потому ли, что в это время года по ночам в Лондоне было всё ещё холодно или же из-за подозрения, что Габриэль будет скучать скорее просто по своей супруге, а не конкретно по мне – я не знала.

– Без толку думать об этом, – громко произнесла я, но мой голос подозрительно дрожал. Я откашлялась и попробовала ещё раз:

– Что мне действительно надо, так это план действий. Надо поразмыслить и придумать что-нибудь стоящее.

Я вытащила письмо от шантажиста, которое дала мне Сирена, краем уха слыша её радостное щебетание, доносившееся из ванной. Послание было кратким и деловым. В нём говорилось, что либо я выполняю кое-какую работу для шантажиста, либо он передаст видеозапись соответствующим органам власти.

Я с неохотой набрала указанный в письме телефонный номер.

– Чего? – ответил грубый мужской голос.

– Это двойник Сирены Норткотт. Как я поняла, вы хотите поговорить со мной.

– А-а, доппельгангер. – У мужчины был резкий гнусавый выговор, встречающийся на Среднем Западе[16] США. – Ты позвонила как раз вовремя. Я хочу, чтобы ты выполнила для меня одну работёнку. Стащила кое-что.

Мне не впервой сталкиваться с подобной прямолинейностью, поэтому я попросту пропустила это мимо ушей, сосредоточившись на самом важном – мне надо выяснить, знает ли он о том, что я и Мэй Линг одно и то же лицо.

– Почему вы решили, что я соглашусь пойти на преступление?

– Видел тебя у одного Оракула, и как ты отымела его тоже. Ты пришла туда за тем же, что и я – за арканумом, – проворчал мужчина.

– Едва ли можно сказать, что я была в библиотеке Оракула, как и то, что я «отымела» его, впрочем, опустим эти нюансы.

– Ты доппельгангер. Я всё выяснил – ты можешь становиться невидимой и проникать в такие места, куда обычные люди просто не смогли бы попасть. Так что поумерь-ка своё высокомерие.

Я никак на это не среагировала, радуясь, что он не упомянул имя Мэй Линг. Арканум, за которым меня тогда отправили, был не очень ценным – Магот просто изъявил желание взглянуть на него – и явно не того уровня, что ранее похищала печально известная Мэй Линг. Поэтому нет ничего удивительного, что этот человек не установил связь между доппельгангером по имени Мэй и воровкой-китаянкой.

– Что именно вы хотите заполучить?

– Как, даже не будешь ничего отрицать? – Мужчина хохотнул, причём смех его был таким же противным, как и голос. – Умничка. В Лондоне есть одна вещица – небольшой золотой амулет. Он хорошо защищён, так что придётся пораскинуть мозгами, чтобы добраться до него. Ручка есть? Диктую адрес. 

Я записала его, гадая, что же это за амулет и как мне отвертеться от этого задания. Пусть пока он считает, что поймал меня на крючок, но я не собираюсь воровать то, о чём ничего не знаю. Вот если бы я выяснила хоть что-то о его хозяине, возможно, смогла бы определить сущность предмета, который требуется украсть.

– Всё, записала. Мой двойник сказала, что вы работаете на владыку ужаса. Которого?

– Не твоего ума дело на кого я работаю, – отрезал он, запыхтев.

– Тогда скажите, кто владелец амулета, которым вы хотите завладеть?

Воцарившаяся следом тишина была прямо-таки пропитана  подозрением.

– Послушайте, не знаю, за кого вы принимаете доппельгангеров, но мы не можем становиться невидимыми и ходить сквозь стены. Мы из плоти и крови, как и все остальные… как правило… так что вполне можем нарваться на сигнализацию, подняв тем самым тревогу. Чем больше мне известно о человеке, к которому я собираюсь вломиться, тем лучше я смогу подготовиться и тем больше шансов на успех.

– Просто сопри эту чёртову вещь. Тебе не надо совать свой нос куда-то ещё.  Зайди, возьми её и выйди. Сообщи, когда всё сделаешь.

– Я вам не фокусница… – попыталась возразить я.

– Если тебя поймают, ты труп, – прервал меня мужчина. – Так что не попадись.

– Но кто…

Прежде чем я успела спросить, кого же должна ограбить, он бросил трубку. Я вздохнула и откинулась в кресле, слепо уставившись на клочок бумаги, зажатый у меня в руке. У меня было плохое предчувствие, но выбирать не приходилось. Придётся пойти по указанному адресу и действовать по обстановке.

Только оказавшись в своей комнате, переодеваясь для вылазки, я вдруг подумала, что адрес мне почему-то кажется смутно знакомым.

– Чёрт побери, – простонала я пару минут спустя, взглянув на карточку, что дала мне Эшлинг. На ней с одной стороны был записан адрес её дома в Лондоне, а на другой, она написала местонахождение логова Кости.

Это был тот же самый адрес, что сообщим мне шантажист.

Полтора часа спустя я выскользнула из задней двери дома и взглянула на окно комнаты, в которой обосновалась Сирена. Слабый свет, пробивавшийся через занавески, говорил о том, что она забралась в постель и, скорее всего, болтает по телефону с какой-нибудь местной наядой, попутно просматривая ночные телешоу. Я не стала посвящать Сирену в мои планы, так как она точно вызвалась бы помочь… а сейчас ей никак нельзя со мной.

Зачем шантажисту красть что-то у дракона? Зато теперь понятно, почему он не хотел говорить, кому принадлежит эта вещь – никто находясь в здравом уме, не полезет в логово дракона, намереваясь обворовать того.

– Но на кого же он работает? – пробормотала я вслух. – И имеет ли это какое-то отношение к филактерии, которую хочет заполучить Габриэль?

– Вы что-то сказали?

Я вздрогнула, очнувшись от своих размышлений, когда такси остановилось около тёмного и довольно грязного здания склада.

– Простите, я говорила сама с собой. Мы на месте?

– Да. С вас пять фунтов.

Я заплатила, но взглянув на склад, замерла в нерешительности. Не то чтобы я пугливая, но должна признаться, было в этом массивном чёрном здании что-то сильно меня напрягавшее.

– Думаю, дожидаться вы меня не будете?

– Это здесь-то? – Он сунул мне в руки сдачу. – Ни за какие коврижки. Удачи.

Его машина растворилась в темноте, и он даже не оглянулся.

– К слову о предчувствии, – чуть слышно проговорила я, отойдя в тень.

Мне не составило труда вскрыть замок на двери здания. Улыбнувшись, я положила на него руку, осторожно заставляя штифты в нём двигаться, пока не услышала щелчок. Иногда я задумывалась, почему именно доппельгангеры наделены способностью взламывать замки, впрочем, навык этот часто очень полезен, так что лучше не забивать себе голову подобными вопросами.

Когда дверь открылась, я напустила на себя завесу тени и с опаской вступила на цокольный этаж пустого склада. Сквозь высокие заляпанные окна пробивалось небольшое количество тусклого света от зданий напротив. Его оказалось вполне достаточно, чтобы я смогла разглядеть пару больших коробок. В остальном же комната была абсолютно пустой.

– Костя живёт в заброшенном доме недалеко от Гринвича[17], – поведала мне Эшлинг немного ранее, когда Габриэль и Дрейк ушли на поиски двух пропавших телохранителей.

– Костя? – переспросила я, слегка удивлённая неожиданной сменой темы разговора, который до этого момента протекал вполне безобидно.

– Да. Я говорю тебе, потому что если Габриэль хоть чуть-чуть похож на Дрейка, он будет против любого проявления самостоятельности с твоей стороны. Драконы, они такие: ревностно охраняют своё, а виверны тем более… Хоть это и мило, правда-правда, но они никак не хотят понять, что мы профессионалы и иногда нам надо предоставлять свободу действий.

Я согласно кивнула. Во мне крепло подозрение, будто меня уже оттеснили от участия в этом деле, что крайне раздражало.

– Ты имеешь репутацию человека, способного украсть… хм, практически что угодно, как я полагаю. Ну, то есть, любой, кто может вломиться к доктору Костичу и стащить какую-то его ценность, должен быть очень хорош в своём деле.

Я слегка поёрзала в кресле, не отрывая глаз от фигуры Сирены и демонического пса Джима, носящихся по саду.

– Э-э… спасибо. Наверное.

– О, это комплимент, – смеясь, пояснила Эшлинг. – Я всегда уважала сильных женщин, которые знают, чего хотят. Однако вернёмся к нашим баранам… Я дам тебе адрес Кости. Если сегодня ты поедешь домой, то, уверена, захочешь осмотреться там, чтобы понять что к чему.

Я взглянула на неё с любопытством.

– Думаешь, Костя врёт по поводу филактерии, а также Мааты и Типене?

– Даже не знаю, – задумавшись на мгновение, ответила она. – Мне сложно понять Костю. Иногда, он ведёт себя как Дрейк, а иногда его поступки абсолютно чужды мне. Не говоря уже об эмоциях, которые слишком уж изменчивы. Мой дядя считает, что это синдром военнопленного. Я же думаю, у него просто характер такой. Так или иначе, я знаю, тебе захочется оглядеться около его дома, поэтому и решила поделиться с тобой, имеющейся у нас информацией.

Я мысленно сделала заметку поблагодарить потом за это Эшлинг. Страшно подумать, как бы всё обернулось, если бы пришлось полагаться только на сведения данные шантажистом.

Амулет должен быть там же где и другие ценности Кости. Что значит, мне надо в маленькую комнатку на втором этаже, которая, как Дрейк – единственный не считая Кости, видевший её воочию – рассказал Эшлинг, довольно хорошо защищена различными электронными системами сигнализации и замками.

– Надеюсь, пословица «за двумя зайцами погонишься…» сейчас не про меня.

Помещение склада имело что-то вроде полуэтажа, скорее всего отведённого под офисы. К нему вела шаткая на вид лестница. Я осторожно продвигалась вперёд по узкому коридору, обходя крыс, которые не могли видеть меня, когда я использовала теневую поступь, и поломанную офисную мебель, сложенную вдоль стены. Слабый огонёк красного света, мерцавший почти под потолком, предупреждал о наличие камеры наблюдения.

Добравшись до последнего офиса, я остановилась и внимательно оглядела дверь. Если бы на неё посмотрел обычный человек, то не увидел ничего кроме абсолютно нормальной деревянной двери с электронным замком, который был соединён с устройством сканирования сетчатки, прикреплённым рядом на стене. Но что сторонний наблюдатель не смог бы заметить, так это выгравированные на её поверхности неразборчивые символы.

– Печать дракона, – чуть слышно проговорила я, тщательно осматривая её со всех сторон. Прежде я не сталкивалась с подобным. Магот, что очень разумно, ни разу не приказывал мне ограбить дракона. Однако Эшлинг предостерегла меня, сказав, что вероятно все сокровища Кости будут охраняться этими чарами.

Заклятие выглядело очень мощным, сияя золотистым светом на фоне тёмного дерева двери. Я вздохнула и попыталась припомнить, что же ещё о нём говорила Эшлинг.

– Чары чрезвычайно коварны и могут даже убить, если ты не знаешь что делать, – вспомнила я её торопливый рассказ, так как к нам приближались Сирена и Джим. – Мне потребовалось четыре демона, чтобы сломать печать Фиата. Но знаешь, не советую тебе вообще связываться с этим проклятием. Слишком опасно.

Эти слова всплыли в моей голове, пока я пыталась отыскать слабые места на двери. Их не было. Быстрый осмотр соседних кабинетов, запертых на обычный замок, также ничего не дал. Я вылезла в окно комнаты, расположенной рядом с запечатанной, и осторожно двинулась вдоль узкого, примерно в шесть дюймов, каменного карниза.  Не сказала бы, что считала Костю настолько тупым, чтобы пренебречь остальными входами в своё логово, но проверить не помешает.

Окно оказалось защищено не одной, а целыми тремя различными системами безопасности, причём именно эти модели обойти мне было не под силу. Стоя прижавшись вплотную к стене здания, я перебирала в уме другие возможные способы попасть внутрь. Снизу через пол? Сквозь потолок? Может через стену соседней комнаты? Эти и другие неосуществимые идеи крутились в моей голове, как вдруг я заметила, что с окном что-то не так… Одна из оконных створок слегка покачивалась под ветром, дующим с реки.

Я положила на неё руку, готовая в любую секунду дать деру, если сигнализация хотя бы пикнет. Но ничего не случилось. Створка поддалась, тихо распахнувшись, а маленькая электронная коробочка, прикреплённая к ней, не подавала каких-либо признаков того, что сработал сигнал тревоги.

Я приоткрыла окно ещё немного и просунула голову в комнату, чтобы поближе рассмотреть коробочку…

Она была отключена.

– Ну, а как насчёт остального? – пробормотала я, оглядев комнату при помощи фонарика. Само по себе помещение оказалось маленьким, воздух же внутри был затхлым и спёртым, словно оно пробыло запертым тысячу лет. Какая-либо мебель отсутствовала, но около одной из стен стояло три деревянных сундука с железными вставками. Очень осторожно я пролезла в окно и коснулась ногами пола, приготовившись услышать сирену.

В комнате было тихо как в гробнице, которую она и напоминала, а любой шум в ней многократно усиливался. Даже моё дыхание звучало непривычно громко. Я осмотрела все имеющиеся здесь поверхности на наличие других электронных устройств и облегчённо вздохнула, не обнаружив таковых. Или Костя слишком долго находился в заключении, что успел позабыть как надо охранять сокровища в логове, или же… это вообще не его логово.

Я хмуро уставилась на дверь.

– Тогда зачем надо было зачаровывать входную дверь?

Я снова взглянула на окно, пытаясь свести воедино эти нестыковки. Сделав к нему шаг, я почувствовала слабую вибрацию в полу.

Кто-то закрыл большую металлическую дверь непосредственно под тем местом, где я стояла. Надо уходить... но смогу ли я в следующий раз также легко проникнуть сюда?

Я не стала взвешивать все за и против. Быстро подсчитала – у меня около тридцати секунд, чтобы отыскать филактерию и амулет, прежде чем Костя – или кто там зашёл на склад – поднимется наверх.

Я перевела фонарик на первый из трёх сундуков. Он был закрыт на новенький блестящий замок, но и только. На втором виднелось несколько мощных магических символов и парочка колдовских заклинаний, запирающих его. Последние не помешают мне, а вот первые существенно задержат. Третий сундук был ничем не защищён, что показалось странным.

Отголоски вибрации предупреждали, что кто-то поднимается по железной лестнице. Даже вскрыть обычный замок займёт слишком много времени. Я присела перед третьим сундуком, в последнее мгновение осознав, что никто находясь в своём уме не оставит такие ценные вещи как амулет или филактерию дракона без надлежащей охраны.

В сундуке лежали различные старинные произведения искусства, в основном золотые, но были и просто украшенные драгоценностями безделушки, выглядевшие дорого. Под всем этим хламом обнаружилась маленькая коробочка, в которой, когда я её открыла, оказался уродливый кусок золота, завёрнутый в голубой шёлк. Я вздохнула с облегчением. Золоту пытались придать форму дракона, хоть и получилось, на мой взгляд, очень примитивно.

– Один есть, теперь второй… но вот времени совсем не осталось, – едва слышно пробормотала я.

Услышав шаги около двери, я засунула золотой самородок за корсаж и быстренько вернула всё остальное обратно в сундук.

Скользнув в тень, я почти добралась до окна, как вдруг начался сущий ад. Яркий бело-голубой свет люминесцентных ламп – настоящее проклятие доппельгангеров, так как тени в нём исчезают – осветил комнату подобно прожекторам. А когда я приблизилась к окну, на нём неожиданно ожила система охраны и на стекле вспыхнула красная сетка лазеров. У меня было ужасное предчувствие, что они используются тут не только как датчики движения.

– Ты! – взревел мужской голос позади меня. Даже не оглядываясь, мне стало ясно, что это Костя. Я прыгнула к окну и с грохотом его распахнула, не обращая внимания на жуткое жжение, когда лазеры прожгли мою одежду и коснулись кожи. Костя что-то прокричал, но в мои планы не входило остаться и выяснить, как он поступает с теми, кто вторгся в его логово. Я сиганула в окно. Упав на тротуар, я по инерции прокатилась ещё пару футов.

На несколько секунд меня парализовал шок от удара о землю, но, к счастью, сразу после падения сработал инстинкт самосохранения, и меня окутало тенями, что в сочетании с царившей вокруг темнотой, помогло мне остаться незамеченной, когда вслед за мной в окно выпрыгнул Костя. Кое-как я сумела откатиться в сторону на пару футов, пока не оказалась около бетонной опоры забора, тяжёлая цепь которого ограждала пешеходов от падения в протекающую рядом реку.

До моего сознания как-то смутно дошло, что Костя прошёл совсем рядом со мной, а чуть поодаль к нему присоединился другой мужчина. Я всё ещё не до конца пришла в себя от падения, но прекрасно понимала, что не могу и дальше лежать тут и ждать, пока один из них не наступит на меня. Я соскользнула, а кое-где скатилась по пологому склону в реку. Столкновение с холодной водой было подобно встрече с грузовиком, но к счастью быстро привело меня в чувство.

Никогда не считала Темзу идеальным местом для плаванья, а тот её участок, что протекает через промышленные зоны, тем более. Я держала голову над водой, маслом, отходами и чёрт знает ещё чем, что сюда слили, сбросили или же просто захоронили, тихо плывя, удаляясь от склада. Ожоги от лазеров на моей груди и руках причиняли нестерпимую боль при соприкосновении с водой, но звук голоса Кости, перекрикивающегося со своим товарищем где-то позади, подстёгивал меня двигаться дальше, несмотря на непреодолимое желание свернуться в клубочек и вырубиться.

Прошло какое-то время. Сколько? Я не знала – всё оно слилось в один сплошной миг боли и дискомфорта, растянувшийся в вечность. Однако в какой-то момент, я вдруг поняла, что цепляюсь за илистые каменные ступени, спускающиеся в воду от небольшой площадки, примыкающей к реке.

– Помощь нужна? – спросил мужской голос из темноты.

Я на секунду замерла, а потом, осознав, что больше не использую завесу тени, посмотрела на мужчину, стоявшего в луже света под уличным фонарём.

Он выглядел смутно знакомым, но мне никак не удавалось вспомнить, где же видела его лицо. Я придвинулась ближе и чуточку расслабилась, так как он явно не был драконом.

– Э-э… да. Спасибо, – ответила я, принимая предложенную мне руку. Он помог мне подняться по узким скользким ступенькам, за что я была ему очень благодарна.

– Упали в реку? – спросил он, когда я стояла наверху, дрожа от потрясения, холода и боли. С волос капало что-то склизкое, а одежда источала такое зловоние, что определить, чем же конкретно пахнет, не представлялось возможным. Я была грязной, адски воняла и в пятнах крови отчётливо видневшихся на моей одежде, хоть я и побывала в воде.

– Да, типа того, – пробормотала я, безуспешно пытаясь стряхнуть с себя особо мерзкие дары Темзы. – Спасибо за помощь. Дальше я сама.

– Был рад помочь. – У мужчины было симпатичное лицо, тёмно-русые волосы, серо-голубые глаза и та самая ямочка на подбородке, что просто сводит женщин с ума. – Однако выглядите вы не очень. – Давайте, я помогу. Моя машина здесь рядом.

Я покачала головой, когда мужчина, осторожно взяв меня под руку, направился к небольшой парковке около ресторана.

– Спасибо вам, но у меня нет ничего такого, с чем бы не справилось ведро дезинфицирующего средства и длительный душ. Э… мы раньше не встречались? У меня хорошая память на людей, а в вас есть что-то знакомое, однако я никак не могу припомнить, где мы виделись.

– Мы не встречались. Я бы вас запомнил, – уверено произнёс он, но кроме полнейшей убеждённости, в его голосе присутствовала какая-то неуместная нотка, от чего в моей голове зазвенел тревожный колокольчик. – Вот, накиньте на себя. Я не против побыть хорошим самаритянином, но это машина моего работодателя. Не думаю, что он будет в восторге, увидев испорченные сидения.

Я машинально взяла протянутый мне плед, который он вытащил из багажника. Я знала, что мне надо просто развернуться и уйти, но из-за событий сегодняшнего вечера я чувствовала себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Прикоснувшись к голове, я вздрогнула, обнаружив там огромную шишку. Должно быть, она появилась от удара головой о землю, вырубившего меня на пару секунд, когда мне пришлось выпрыгнуть в окно.

– Ну… если вы уверены. Не хочу доставлять вам проблемы.

– Что вы, какие проблемы! Для этого я и здесь.

Он распахнул пассажирскую дверь, придерживая её открытой, пока тщательно подтыкал вокруг меня плед – скорее желая сберечь обивку машины, чем согреть меня. После чего, пристегнув ремень безопасности, обошёл машину и сел за руль.

– Я – Мэй, – представилась я, когда он завёл мотор.

– Савиан. – Он мельком взглянул на меня и его губы растянулись в усмешке. – Выглядите хуже некуда. Вам не помешало бы выпить что-нибудь горяченькое.

– Со мной всё будет в порядке. Я остановилась в Марилебон, на Уимпол-стрит. Здесь должно быть недалеко.

– Славный район, – улыбнулся он.

Я снова попыталась понять, почему он кажется мне таким знакомым, но секунду спустя бросила это занятие – после падения мои мозги явно пребывали в нерабочем состоянии. Я прикрыла глаза, перебирая в памяти события прошедшего часа и задаваясь вопросом – что же я обнаружила в логове Кости. Чувство вины за то, что обчистила его, меня абсолютно не беспокоило, ведь он так подло напал на Габриэля. Уверена филактерия была заперта в сундуке, защищённом магическими символами, а значит, стремление Кости переложить вину на Габриэля более чем достойно осуждения.

Сирена проехавшей мимо полицейской машины вырвала меня из состояния дремоты, в которую я успела погрузиться. Я резко выпрямилась, растерянно вглядываясь в ярко освещённую местность, по которой мы ехали.

– Савиан? Это…э-э… это же вроде аэропорт.

– Точно, – произнёс он, сверкнув улыбкой и въезжая на автостоянку.

Во мне медленно просыпалось подозрение, пока, наконец, в голове не раздались тревожные звоночки.

– Ты меня здорово заставила побегать, Мэй Линг. Даже не сосчитать сколько раз тебе удавалось ускользнуть, когда я думал, что ты почти у меня в руках. И должен признаться, в этот раз тебе бы возможно снова удалось сбежать, если бы ты не покалечилась, так глупо выпрыгнув из окна. Но всё хорошо, что хорошо кончается. Давай-ка немного пройдёмся.

– Что... Кто...

 Мой мозг всё ещё с трудом пытался вникнуть в его слова, когда он расстегнул ремень безопасности и вытащил меня из машины, его руки крепко сжимали мои запястья.

– Прошу прощения, разве я не представился должным образом? – ухмыльнулся он.

Удерживая одной рукой мои запястья, другую он поднял к груди и отвесил поклон с тем изяществом, которым, похоже, могут похвастаться только члены Иного Мира.

– Савиан Бартоломью. Ловец L’au-delà, к твоим услугам. Ну а ты, благородная воровка – моя пленница.

Члены Иного Мира, в общем, довольно неплохо сосуществуют с миром смертных. В конце концов, нам всем приходится в нём жить, поэтому нет ничего удивительного в том, что мы научились приспосабливаться к слабостям и причудам смертных. Однако должностным лицам Иного Мира ко всему прочему надо ещё потратить уйму сил и времени, дабы мир смертных видел их в надлежащем свете.

– Полагаю, кричать мне бесполезно? – спросила я, когда Савиан предъявил, выглядящее официальным, удостоверение сотруднику аэропорта.

– Именно так. Я обладаю дипломатическими полномочиями экстрадировать заключённых из этой, а также семнадцати других стран. Поэтому боюсь, любые твои попытки привлечь внимание ни к чему не приведут. О, понятно, похоже первые три ряда в нашем полном распоряжении. Отлично. Тебе надо в уборную? – вежливо поинтересовался он, притормозив около узеньких туалетных кабинок самолёта.

Я покачала головой, кутаясь в насквозь промокший плед, моё настроение было столь же унылым, как и мой внешний вид.

– Тогда ладно. Присядь, пожалуйста, сюда.

Я оглядела секцию самолёта, что он, очевидно, как-то умудрился зарезервировать только для нас, и совсем пала духом. Освещение слишком яркое – сбежать, используя теневую поступь, не получится. Я плюхнулась в кресло, на которое он указал, отчаянно пытаясь найти выход из этой ситуации.

– Никаких наручников? – язвительно спросила я, когда он потянулся к моему ремню безопасности. Я оттолкнула его руки и пристегнулась сама, взглянув на ухмыляющегося Савиана.

Он занял своё место и нарисовал передо мной в воздухе магический символ.

– Мне они не требуются, Мэй Линг. У меня заняло некоторое время, чтобы придумать заклинание, способное удержать доппельгангера, и как видишь – оно довольно действенное.

Меня пробрал ужас, когда я поняла, что он прав – мне не удавалось встать с кресла. Я откинулась назад, признавая своё поражение и размышляя о том, что же со мной сделает комитет L’au-delà, когда Савиан – этот сексуальный ловец – им меня передаст.

– По крайне мере теперь понятно, почему ты выглядел знакомо, – проворчала я себе под нос, когда самолёт начал взлетать.

Он с любопытством взглянул на меня.

– Ты заметила мою слежку?

– Нет. Стыдно признаться, но я не знала, что за мной кто-то наблюдает, – с сожалением ответила я. – Я слышала твой голос прошлой ночью у доктора Костича дома.

– А-а, – протянул Савиан, в его глазах сверкнуло осознание. – Так ты была там? А я всё гадал, с чего бы это дракону вздумалось прийти к Костичу и откуда вдруг такой интерес к твоей персоне. Была даже мысль, что возможно он тайно пытается вернуть квинтэссенцию на место. Но оказывается, это сделала ты.

– Да. – В висках сильно стучало, но кое-как у меня всё же получилось заставить мой мозг работать. Сперва, надо бы во всём разобраться, а потом уже можно подумать о плане побега. – Для начала, мне бы очень хотелось узнать, как ты меня нашёл. Если ты не видел меня у Костича, как понял где нужно искать?

– Ну, в общем, дело было так, – сказал он, подозвав стюардессу и устраиваясь поудобнее. Он подождал, пока она нальёт ему бокал вина, после чего продолжил:

– Костич нанял меня, чтобы найти тебя и квинтэссенцию. Мне показалось странным, что серебряный виверн заинтересовался тем же самым, поэтому я проследил за ним. Он скрылся в гостинице и не выходил оттуда до самого утра.

В памяти всплыло воспоминание, заставившее меня резко выпрямиться.

– Это был ты. Около гостиницы. Ты тот самый мужчина, что так грубо пялился на меня и Сирену.

– Если я и пялился, то только от удивления, в мои намерения не входило вас обижать, – тепло улыбнулся он. – Представь себе такую картину: лихой обаятельный герой – а именно твой покорный слуга – всю ночь сидит в засаде, дожидаясь, когда его добыча выпорхнет – кто бы мог подумать! – из любовного гнёздышка.

Я категорически отказывалась краснеть. На моём лице не дрогнул ни один мускул, а выражение оставалось бесстрастным.

Он расплылся в улыбке.

– А потом вдруг – бах! Гостиница начала гореть, люди высыпали наружу, а вместе с ними и дракон со своей соблазнительной крошкой.

– Если ты подобным образом хочешь вывести меня из себя, то будешь очень разочарован, – безучастно произнесла я.

Его улыбка стала ещё шире.

– Как я и подозревал, ты хорошо умеешь владеть собой.

– Всё сказанное тобой лишь объясняет, как ты меня нашёл, а не то, как тебе удалось связать меня с кражами, – сказала я, понизив голос.

– Вот тут-то и начинается самое интересное, – заверил он меня. – Стою я, значит, там, столкнувшись теперь не только с мужчиной, за которым следил, но ещё и с его восхитительной женщиной. Каково же было моё удивление, когда к этой прелестной незнакомке присоединилась её точная копия. Удивление, вмиг сменившееся потрясением, когда – уже собираясь уходить, чтобы навести справки об этих дамах, – я услышал имя самой разыскиваемой преступницы в истории Иного Мира.

Я мысленно вернулась к событиям этого утра и застонала от досады.

– Сирена назвала меня Мэйлин.

– В открытую – там, где кто угодно мог услышать, – весело согласился он. – Как только отправился от шока, я провёл небольшое расследование и выяснил, что у проболтавшейся женщины есть двойник – Мэй Норткотт. Два плюс два и ещё плюс два… в итоге получается шесть, Мэй.

Я покачала головой – я сама себе была противна, подумать только, так увлеклась Габриэлем, что не почувствовала слежку.

– И всё что тебе оставалось, это отправиться за нами в Лондон и сесть мне на хвост у склада. Не могу поверить, что не заметила тебя.

– Я мастер в выслеживании людей, – без лишней скромности заявил он. – По правде говоря, это моя специализация.

Пока мы летели, я переваривала всё услышанное, полностью игнорируя его попытки завязать разговор и предпочитая предаваться отчаянью, обступившему меня со всех сторон.

– Даже не думай, сбежать – не получится, – сказал Савиан, когда мы приземлились в аэропорте Париж-Орли.

Он терпеливо дожидался, пока все кроме стюардесс, которые во все глаза таращились на меня, выйдут из самолёта. Без понятия, что за историю он сочинил для них; впрочем, мне было абсолютно всё равно. Всё чего я хотела – это попасть уже в какое-нибудь тёмное местечко, туда, где у меня был бы шанс сбежать.

– Знаешь, мне даже жаль, что я тебя поймал, – продолжил он, как ни в чём не бывало, пока мы шли по длинному трапу в зону прилёта. – Гоняться за тобой было весьма увлекательно. Ты действительно стала супругой серебряного виверна?

Я встала как вкопанная и с изумлением взглянула на него.

– Слухи распространяются быстро, – пояснил он, слегка подтолкнув меня, побуждая идти дальше.

– Ты очень странный, – пробормотала я, всё его поведение ставило меня в тупик. Я всегда предполагала, что ловцы – это грубые, мерзкие людишки без души и с минимумом человечности. Однако Савиан оказался… ну-у… очаровательным. И привлекательным. А судя по блеску в его глазах, возможно ещё и самым что ни на есть ловеласом.

– Мне говорили. Вообще-то, я считаю это комплиментом. В жизни нет места скуке и монотонности, согласна? – риторически поинтересовался он, ведя меня к двери; табличка на ней гласила, что это служебное помещение. Я вошла в комнатку, которую, похоже, использовали для допроса подозрительных типов, и слегка повернула голову, наблюдая, как Савиан подал знак кому-то за стойкой. После он зашёл следом и закрыл за собой дверь. – Ещё минута и мы пройдём таможню. Ты, наверное, хочешь поскорее с этим покончить, м?

– Полагаю, подкупить тебя не получится? – спросила я, не обращая внимания на волны обаяния, источаемые им.

Казалось, это застало его врасплох.

– Что ты предлагаешь?

Мысленно проинспектировав содержание моей чековой книжки, я отмела её, а также свои кредитные карточки – Магот ничего не имеет против оплаты моих дорожных расходов, когда необходимо, но считает само собой разумеющимся не платить мне за работу, что я для него делаю. После, пару секунд раздумывала насчёт амулета, который был надёжно спрятан во внутреннем кармашке моего корсажа, прямо под сердцем, но почти сразу же отклонила эту идею. Не для того я подставлялась под лазеры и зарабатывала сотрясение мозга, чтобы отдать амулет первому же ловцу, которому удалось схватить меня.

А значит, у меня оставалась одна единственная вещь, которую я могла обменять на свободу. Я поиграла со шнуровкой своего кожаного корсажа.

– Как насчёт меня?

Его глаза расширились, взгляд же стал расчётливым, пока он тщательно осматривал всю меня.

– Что на это скажет твой виверн?

Я сглотнула подступивший к горлу комок при мысли, что придётся заняться сексом с Савианом.

– К нему это не имеет никакого отношения. Всё только между нами.

– Действительно… – согласился он, делая пару шагов в мою сторону. Я заставила себя оставаться на месте, задрав подбородок  и твёрдо встретив его взгляд.

– Женщина, ты жутко воняешь. Ты благоухаешь такими ароматами, что я даже называть их не хочу.

– Спасибо. Именно это мечтает услышать каждая женщина, чтобы почувствовать себя желанной.

Он рассмеялся.

– Хм-м. Если не брать во внимание твоё нынешнее состояние, должен признаться, предложение звучит весьма заманчиво. Под всем этим слоем грязи, ты и впрямь довольно красивая – точно актриса немого кино. – Он поднял руку, чтобы коснуться моих волос. Я еле сдержалась и не оттолкнула его, даже не вздрогнула, когда он провёл пальцем по моей щеке. – Весьма заманчиво… Ох, какого чёрта, живём лишь раз.

Он повернулся к двери, открыл её и что-то сказал подошедшему к нему сотруднику.

Я, как могла, пыталась справиться с тошнотой, поднимавшейся от желудка. Однако похоже отражавшееся на моём лице отвращение было слишком очевидным поскольку, когда Савиан вновь глянул на меня, он разразился смехом.

– Боже, женщина, ты выглядишь так, будто тебя подталкивают к совершению самой ужасающей вещи, которую только можно представить. Я так понимаю, ты передумала?

Я опустилась на один из трёх деревянных стульев, которые наряду с маленьким столиком были единственной мебелью в комнате.

– Прости. Я думала, что смогу, но ошиблась.

На мгновение Савиан задумался.

– Проблема во мне? Или ты влюблена в своего виверна?

– Я ни в кого не влюблена, – пробормотала я, сгорбившись над столом и подпирая лоб рукой. Я не знала плакать мне или смеяться над всей этой нелепой ситуацией, в которой вдруг очутилась.

– Тогда проблема во мне? Я не кажусь тебе… эффектным? Неподражаемым в своём остроумии? Смесью Хана Соло[18] и МакГайвера[19]? – спросил Савиан с беспокойством в голосе.

Я подняла на него взгляд, губы изогнулись в улыбке. Он выглядел искренне огорчённым.

– Нет-нет, ты вылитый Хан Соло. Просто… ну, я пообещала быть Габриэлю супругой, и хотя знаю, что в наши дни верность ничего не стоит, я похоже отношусь к тому типу людей, которые держат своё слово независимо от того, хотят они того или нет.

С минуту он молчал, потом кивнул:

– Твой дракон настоящий счастливчик. Может ты хочешь предложить мне что-то ещё? Или больше нечего?

– Больше нечего, – проговорила я, смахнув несколько слезинок навернувшихся на глаза от одолевшего меня приступа веселья.

– Ну что ж, возможно в следующий раз где-нибудь в недрах твоей одежды будет припрятан какой-нибудь бесценный золотой артефакт.

Я стрельнула в него взглядом, но он уже стоял около двери, зовя сотрудника аэропорта.

– Это не займёт…

Неожиданно его выволокли за дверь. Я вскочила, стремясь вырваться на свободу, но тут же вскрикнула от страха, так как дверной проём вдруг заполнила фигура огромного неповоротливого мужчины с грязными черными волосами, острым взглядом и жутким шрамом, начинавшимся под глазом и спускающимся до мочки уха.

– … много времени, – закончил мужчина, его губы искривились в улыбке, когда он сжал рукой моё запястье и потащил за собой из комнаты. Мои кости протестующе застонали.

– Кто ты вообще такой? – возмутилась я, отчаянно пытаясь освободиться. Справа я увидела небольшую группу людей, склонившуюся над лежащим лицом вниз телом, один из них говорил по радио, очевидно вызывая скорую. –  И что сделал с Савианом?

Этот грубиян только ещё сильнее сжал моё запястье. Я взвыла от боли и ударила его по руке.

– Прекрати скулёж, или я сделаю это за тебя! Сюда. – Он сунул своё удостоверение личности под нос таможенному инспектору, который благоразумно поспешил убраться с его пути.

– На помощь! – заорала я, одновременно с этим стараясь избавиться от его хватки и вырваться. – Меня похитили! Кто-нибудь помогите! Он…

Последнее что я помню, прежде чем моя голова взорвалась острой болью, это как мужчина повернулся и занёс кулак. После, меня окутала благословенная тьма, открывая мне свои успокаивающие объятия.

Я блуждала по тропинками мира теней – места существующего где-то между реальностями и попасть в которое могут лишь немногие,  а выбраться из него – и того меньше. Это был воображаемый мир – убежище для тех, кто не в силах вытерпеть жестокую действительность настоящего мира, – и на пару мгновений я поддалась искушению остаться в нём, надёжно защищённой от боли и постоянной борьбы, наполнявших мою жизнь. Но тут перед моим мысленным взором всплыло видение сияющих глаз Габриэля, а воспоминание о его обжигающих поцелуях разворошило тлеющие угли моего желания.

Меня окатило ледяной водой, вырывая из мира теней и возвращая обратно в собственное тело. Фыркая и откашливаясь, я перекатилась на спину и приняла сидячее положение, стряхивая воду с лица.

– Agathos daimon!

– Ваше присутствие требуется в отделе, – произнёс лишённый каких-либо эмоций голос. Я протёрла глаза и увидела, что со мной разговаривает тощий молодой мужчина.

– Кто вы? И где это я?

– Я – Тей, ученик Мониш Лакшманан. Вы в Париже.

– Париж, – простонала я, с трудом поднимаясь на ноги. Ожоги от лазеров давно зажили, но вот запястье, разукрашенное характерными синяками, до сих пор побаливало. И тут я вспомнила сцену, произошедшую в аэропорте.

– Что случилось с ловцом?

– С Портером? Он получает, полагающуюся ему награду. Прошу, следуйте за мной.

Спотыкаясь, я вышла из маленькой комнаты и торопливо огляделась по сторонам в надежде найти возможные пути побега. Наши шаги эхом отдавались в длинном коридоре, местами усеянном стульями и столиками.

– Где именно в Париже? – поинтересовалась я у своего сопровождающего.

– Дом Собраний, – ответил он.

Дело плохо. Как мне было известно, Дом Собраний – это особняк давно умершей суфражистки[20], купленный L’au-delà и сейчас используемый ими как главный офис. Хотя я была заперта в маленькой, тёмной комнате, которая очевидно использовалась как камера предварительного заключения, ввиду отсутствия мебели, должна признаться – мне доводилось бывать в местах и похуже.

– Кто такой Мониш Лакшманан? – спросила я, скользнув оценивающим взглядом по Тею. Внешне он походил на индийца, его карие глаза смотрели на меня настороженно, пока мы шли по длинному отделанному в бело-золотых тонах коридору.

– Мониш – Оракул и член дозора.

О, просто класс. Дозор – это полиция L’au-delà, а её члены определённо не те с кем хотелось бы столкнуться кому-то вроде меня.

– Ненавижу только и делать, что задавать вопросы, но куда мы направляемся?

– В исполнительный отдел. Вам необходимо сделать телефонный звонок, я прав?

Он открыл дверь в комнату, напоминавшую офис. За тремя из четырёх стоящих тут столов сидели женщины по всем внешним признакам выглядевшие как секретарши.

Перед ближайшей из них стоял уже знакомый мне мужчина и спорил:

– … после чего он украл её у меня. Портер не вправе претендовать на награду, тогда как именно я выполнил всю тяжёлую работу и схватил её.

– Кончай ныть, – рыкнул мерзкий черноволосый мужчина, стоявший чуть поодаль. Я последовала за Теем и присела на стул, на который он указал.

– Тебе, как и мне, хорошо известны правила – тот, кто приводит подозреваемого, получает награду. Поэтому свидетельство на дар забираю я.

– Данное правило применимо, только если подозреваемому удаётся сбежать от поймавшего его ловца, и ты знаешь это, – произнёс Савиан, ударяя рукой о стол. – Ты же её украл у меня. Ты не схватил её, после того как я упустил – ты её просто-напросто похитил. А если и этого недостаточно, чтобы доказать несостоятельность твоих притязаний на награду, то как насчёт того, что когда я тебя нашёл, ты как раз собирался произвести незаконный обыск подозреваемой.

– Незаконный обыск? – Женщина за столом нахмурилась.

– Что ещё за незаконный обыск? – спросила я, мне было тошно от мысли, что пока я находилась без сознания, меня лапал этот тип.

– Не суй нос в чужие дела, – угрожающе зарычал мужчина, которого очевидно и звали Портером.

Его слова вторили пугающим эхом в моей голове. Я отпрянула назад, поразившись тому количеству отвращения, что от него исходило. А ещё мне уже доводилось слышать нечто похожее, и всего каких-то пару часов назад. Шантажист Сирены – ловец? Что всё это значит? И зачем ему надо было выкрадывать меня у своего же сослуживца?

– Он собирался приступить к полному личному досмотру[21], моя дорогая. Можешь потом поблагодарить меня за спасение от подобного унижения, – вставил Савиан, поиграв бровями.

– Личный досмотр? Зачем? – непонимающе спросила я. В голове царила полная неразбериха, и я пыталась хоть как-то в ней разобраться.

Выражение лица Портера стало ехидным.

– Твоё слово против моего. Ты ничего не сможешь доказать.

Я задумалась. Зачем ему обыскивать меня? Единственная имеющаяся у меня ценная вещь – это амулет, за которым он меня  и послал. Какой смысл ему похищать меня и забирать то, что и так было бы его? Разве только он знал, что я не отдам ему амулет, пока всё о нём не разузнаю.

– Это всё осложняет, – произнесла секретарша, перекладывая какие-то бумаги на столе. – Боюсь, награда не может быть вручена, если право на неё оспаривают. Комитет рассмотрит ваши претензии и вынесет по ним решение.

Портер громко и нецензурно выругался, бросив на меня убийственный взгляд.

– Тут нечего решать, – запротестовал Савиан, но секретарша оборвала его, начав перечислять длинный список правил касательно предъявления и урегулирования претензий.

Ещё раз ругнувшись, Портер зашагал к выходу из комнаты. Я поспешила его перехватить, понизив голос так, чтобы никто кроме него меня не услышал.

– Что за игру ты ведёшь?

Его веки были полуприкрыты, а взгляд – настороженным.

– Ты о чём?

– Как насчёт того, что ты шантажом заставил меня украсть амулет дракона, а между тем в твои обязанности как раз входит отстаивание законов L’au-delà. Ты – ловец, но в тоже время ты работаешь на повелителя демонов, воруя для него.

На мгновение в его глазах мелькнуло удивление.

– Ты спятила.

Я придвинулась к нему ближе, от чего меня чуть не вывернуло на изнанку.

– Будет, знаешь ли, не сложно выяснить на какого повелителя демонов ты работаешь. Достаточно порасспрашивать нужных людей. И кто бы ни был этот повелитель, навряд ли он обрадуется, когда узнает, что ты занимаешь подобную должность в L’au-delà. Так же как и комитет – твоему служению князю Абаддона.

К моему изумлению, его губы медленно расплылись в злобной усмешке. Я вскрикнула от боли, когда он схватил меня за руку и притянул вплотную к своему телу так, что его дыхание касалось моего лица.

– Думаешь, ты очень умная? Но ты заблуждаешься. Только пикни кому-нибудь об амулете, и ты труп. Усекла? Если тебя не убью я, то это сделает владыка ужаса.

– Если я умру, ты не получишь амулет, – заметила я, умолчав о том, что он уже у меня.

– Ты достанешь его, – прорычал он.

– А если нет? – спросила я. – Ты серьёзно думаешь, что я буду воровать для того, кто обращается со мной подобным образом? Честно говоря, я уж лучше столкнусь с теми последствиями, что настанут, когда ты обнародуешь запись с незаконными действиями Сирены в Новой Шотландии.

Меня окутало его смердящее дыхание.

– Ты раздобудешь амулет, или же тебе больше некого будет защищать.

Я в ужасе уставилась на него, но прежде чем нашлась с ответом, он оттолкнул меня и выскочил из комнаты. Ко мне подошёл Савиан и встал рядом, хмуро глядя вслед Портеру.

– Ты в порядке? Я видел, как он схватил тебя. Ты не пострадала?

– Всё нормально, – успокоила я его, потирая руку. – Просто слегка озадачена.

– Не ты одна, – протянул он, задумчиво рассматривая меня. – Полагаю, ты не расскажешь мне, о чём вы говорили?

Я покачала головой и направилась обратно к столу, около которого стоял Тей. В его глазах светился интерес.

– Так кому мне надо звонить?

Молодой человек, казалось, удивился.

– Вы должны сделать телефонный звонок. Таковы правила.

– Правила? Какие ещё правила?

Женщина за соседним столом положила передо мной несколько листов бумаги.

– Не могли бы вы расписаться за ваше личное имущество, мисс Линг? Вы были без сознания во время слушанья. Или мне подойти к вам попозже?

Я пробежала глазами по листку бумаги, который содержал список всех имевшихся со мной вещей: бумажник, три паспорта, мобильный телефон, кучка денег, жевательная резинка, два ключа и маленькая золотая фигурка.

Я торопливо проверила внутренний кармашек своего корсажа. Золотой амулет отсутствовал. Странно, что они забрали его, и оставили маленький ножичек, пристёгнутый к моей лодыжке. Впрочем, я не собиралась указывать им на это их упущение.

– Где находятся мои вещи? – озабочено спросила я. Вдруг Портер понял, что я блефовала, и как раз сейчас он на пути к амулету?

– Имущество заключённых помещается в хранилище, – ответила она, выдёргивая у меня из рук бумагу.

– А оно надёжное? В смысле, по-настоящему надёжно?

– Это хранилище L’au-delà! – возмутилась она. – В него никто не вторгался уже как минимум век.

С облегчением вздохнув, я поставила свою подпись туда, куда она указала.

– Осуждённые могут подать прошение на возврат вещей, признанных не опасными.

– Осуждённые? – Моя голова разболелась с новой силой. Я потёрла лоб, пытаясь разобраться, что вообще происходит. – Я была осуждена?

– О, да, – подтвердила секретарша. – Немного ранее, когда вы предстали перед комитетом. Вам предъявили обвинение, его рассмотрели и вынесли по нему приговор. А теперь, если вы подпишите эти документы, я смогу начать процесс по вашему перемещению в Акашу.

– В Акашу? – Я чувствовала себя попугаем, всё повторяя за ней, но ничего не могла с этим поделать, так как пребывала в полном замешательстве. Кровь в моих жилах похолодела при мысли об Акаше, месте, которое смертные именуют лимбом – именно сюда попадают изгнанные демоны и все, кого постигла та же участь. Пребывание в нём подобно вечному небытию в сочетании с непрекращающимися муками – наказание настолько ужасное, что ему подвергаются только совершившие самые тяжкие преступления… ну или те, кто вывел из себя глав комитета.

И эта женщина хочет, чтобы я собственноручно подписала бумагу, отправляющую меня туда?

– Не дождётесь, – громко произнесла я, схватив телефонную трубку. Я не задумывалась кому звонить; вытащила карточку с номером мобильного Габриэля и набрала код страны и телефон.

– Я с превеликим удовольствием поговорил бы с вами, – заверил меня мягкий голос Габриэля, – но, к сожалению, не могу сейчас ответить на звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение.

Мне захотелось разреветься, прямо там, перед всеми этими людьми, но как я уже не раз упоминала – я не плакса.

– Это я. Э-э… Мэй. Я в Париже, и, по всей видимости, пока я была без сознания, комитет приговорил меня к изгнанию в Акашу. Буду весьма признательна, если ты сможешь с этим что-нибудь сделать до того, как меня отошлют туда. – Я продиктовала номер, записанный на телефонном аппарате, и повесила трубку, чувствуя, как меня охватывает отчаянье.

– Значит ли это, что вы отказываетесь подписывать документы? – спросила секретарша, недовольно поджав губы.

– Именно так. Я не буду ничего подписывать, пока их не проверит мой… э… виверн.

Она забрала бумаги и двинулась обратно к своему столу, бормоча что-то о неразумных людях, которые понятия не имеют об объёме работы, который ей приходится делать.

Тей сочувственно посмотрел на меня, после чего проводил обратно в камеру, позволив на обратном пути воспользоваться ванной комнатой.

– На окнах стоят решётки, – уведомил он, когда я входила в ванную, и они действительно там были. Воздуховод был слишком узким, чтобы я смогла пролезть через него, потолок покрывала твёрдая штукатурка, решётки открывающие доступ в вентиляционную шахту отсутствовали, так что выбраться отсюда кроме как через дверь, за которой стоял Тей, было невозможно.

Я вздохнула, воспользовалась ванной и помолилась всем богам, которых смогла вспомнить, чтобы Габриэль успел проверить свою голосовую почту до того, как меня отошлют в Акашу.

Без понятия, сколько времени я просидела в пустой душной камере, куда меня препроводил Тей. Не знала я и сколько находилась в мире теней – но очевидно достаточно долго, учитывая, что они успели устроить слушание и вынести приговор. Хотя почему никто не удосужился привести меня в чувство для участия в этом действе – вопрос, конечно интересный. Впрочем, я подозревала, что ответ мне не понравится.

Время шло. Тей принёс мне тарелку с едой, но я к ней даже не притронулась. Отсутствие в комнате окон не давало возможности определить день сейчас или ночь. В голове мелькнула мысль вернуться в мир теней, но я знала – этим ничего не решить.

По моим приблизительным подсчётам, примерно четыре часа спустя дверь моей камеры неожиданно распахнулась. В это время я лежала, свернувшись в клубочек, стараясь хоть немного отдохнуть и набраться сил – на случай если мне вдруг подвернётся шанс сбежать, – и очень удивилась, увидев, кого именно втолкнули ко мне.

– … знаешь кто я? Я – наяда, ты – идиот! Состою в Сестринской общине водных нимф! Меня нельзя арестовывать!

Дверь за Сиреной с грохотом захлопнулась.

– Ты что натворила? – напустилась я на неё, вскочив на ноги, она же, не останавливаясь, продолжала барабанить по двери.

– Ш-ш-ш, – шикнула она, мельком взглянув на меня, потом повернулась обратно к двери и заорала:

– Я требую встречи с комитетом! Вы не имеете права обращаться со мной подобным образом! Я водный элементаль! У меня есть права!

– Си?

В последний разок стукнув кулаком по двери, она, радостно улыбаясь, обернулась ко мне.

– Это потрясающе! Ты уж извини Мэйлин, я тебя, конечно, люблю милая, но это намного веселее скучного сидения на стрёме. Согласись, я выглядела очень убедительно. Надо было мне остаться в Голливуде после того как тебя создали, но Магот стал относиться ко мне так пренеприятно и я… ну, ты в курсе. И вдруг подвернулся такой случай! У меня определённо талант!

Я откинулась назад, опершись спиной о стену и скрестив руки на груди.

– Полагаю, у тебя имеется какой-то план? И один из его пунктов, судя по всему, твой арест?

– Ну вот… Я же говорила Дрейку, что ты сразу всё поймёшь, а он видите ли в этом сомневался.

– Дрейк? – Я выпрямилась. – Габриэль с ним? Он получил моё сообщение?

– Конечно, получил. Поэтому я и здесь. А стул где? – спросила она, хмуро оглядывая пустую комнату.

– Нету. Не в моих правилах подводить кого-либо, так что может скажешь, для чего конкретно ты тут? Габриэль поможет мне избежать высылки в Акашу? Он будет обжаловать приговор?

– Кое-что получше, – заявила она, стрельнув глазами по сторонам, прежде чем подойти вплотную ко мне. Понизив голос практически до шёпота, она произнесла:

– Мы поможем тебе отсюда сбежать.

– Сбе… – Я на секунду прикрыла глаза. – Ты явно пересмотрела вестернов. В наши дни никто не организует побегов из тюрем. Особенно если тюремщик – комитет L’au-delà.

– Именно поэтому наш план такой здоровский, – пояснила она, потрепав меня по руке. – Все они считают, что сбежать попытаешься ты – и уж никак не ожидают, что отсюда вытащим тебя как раз мы.

– Оу, – выдохнула я, сползая по стене на пол. – Поверх этого плана чёрным по белому написано: «обречён на провал». Ты же не сама его придумала? – с подозрением спросила я.

Она выглядела до глубины души оскорблённой.

– Нет, и поменьше пессимизма. План придумал Габриэль, а мы с Дрейком помогаем. Я вроде как приманка.

– Естественно. Так в чём состоит этот ваш грандиозный план побега?

Её губы вытянулись в тонкую линию.

– Я не могу тебе рассказать.

– Почему?

– Нас могут подслушивать. Мы не хотим, чтобы они о нём узнали.

– Если они подслушивают, то ты только что выдала им наличие плана как такового, и теперь они будут наготове, – заметила я.

– Ага, но они не в курсе чего им ожидать, – сказала она, стягивая с себя куртку. Следом почти сразу же последовала блузка, а потом и джинсы, обувь и розовые носки с блёстками, которые она обожала носить, несмотря на то, что они больше подходят для дома и от силы подростку.

Я в замешательстве наблюдала за её стриптизом, пока до меня вдруг не дошло:

– Ты же не собираешься…

– Ш-ш-ш, – сказала она, обведя рукой комнату, и сняла с головы шарфик, под которым была спрятана чёлка. – Прослушка.

Я удержалась от ответа, напрашивающегося сам собой, задумалась, и, наконец, решила, – что хоть их план и кажется невероятным, альтернатива у меня всё равно отсутствует. Я начала раздеваться.

Полчаса спустя дверь в комнату открыл Тей.

– Сирена Норткотт? Вам дозволено встретиться с комитетом.

Я прекратила расхаживать взад-вперёд по небольшому помещению и обернулась, даже не посмотрев на сидевшую в углу, теперь уже в моей одежде, Сирену.

Я не была уверена, что наш обман не раскроют, учитывая, что волосы у Сирены немного длиннее моих. Однако когда я выходила из комнаты, Тей лишь мельком скользнул по мне взглядом.

– Самое время, – проговорила я, подражая мелодичному голосу Сирены. – Я тут целую вечность! Вы не имеете права меня задерживать! Я ни в чём не виновата!

Тей не сказал ни слова, просто открыл дверь и пригласил меня войти.

Когда я увидела, что одним из трёх мужчин, сидевших за длинным столом, был доктор Костич, внутри у меня на миг всё сжалось от страха. Однако я вовремя вспомнила, что Сирена, как наяда, не очень-то его и боится. Задрав подбородок, я влетела в комнату, имитируя её высшую степень негодования, на которую была способна.

– Подобное недопустимо! Я требую, чтобы меня немедленно освободили! В противном случае я призову своих сестёр и гарантирую, вы все очень пожалеете об этом!

Мужчина с одного конца стола – смуглый с красивыми карими глазами – поморщился, взглянув на бумаги, лежащие перед ним.

– Я – Мониш Лакшманан, в настоящее время являюсь главой дозора. Вы – Сирена Норткотт?

– Разумеется!

– Я рад сообщить, что обвинение в нападении против вас было снято ввиду отсутствия доказательств.

– Само собой, так как я не нападала на… э… этого человека. – Я отделилась от двери, около которой стояла и прошла в центр комнаты, стараясь держаться уверенно, хотя и не чувствовала оной за собой.

– Дракон, о котором идёт речь, – слегка подчеркнув первое слово, произнёс Мониш пристально глядя на меня, – отказался давать показания и довольно быстро покинул здание.

– Он оговорил меня, – заявила я, тряхнув головой в фирменном стиле Сирены.

– Она сказала не так уж много, чтобы мы могли судить о правдивости её слов, – указал он.

Я выдавила из себя смешок.

– И вы купились на этот маскарад? Я-то думала, что в дозоре ума побольше будет. Поверьте мне, мистер Лакшманан – тот дракон не дама.

Наступившая после тишина была прямо наполнена невысказанными словами.

Мониш откашлялся и бросил взгляд на сидящего рядом мага.

– И впрямь, чем, если не случайностью может быть ваше нахождение здесь, мисс Норткотт. Вашу сестру арестовывают и осуждают за преступления против большого количества людей, и в тот же самый день вы попадаете сюда по обвинению в нападении, которое мистическим образом разваливается.

Я старалась, чтобы удивление от сказанного им, не отразилось на моём лице, сохраняя на нём маску безразличия. Сестру? Мониш назвал её сестрой, а не двойником? С чего бы это? Слово «сестра» никогда не использовалось для обозначения доппельгангера, за исключением тех редких случаев, когда оно характеризует степень привязанности к двойнику. Но для всех остальных эти двое – двойники, а не сестры, что значит… Мониш и остальные не в курсе о нашей связи. Савиан знал, что я доппельгангер, также как и Портер. Почему же никто из них не рассказал об этом комитету? Я мысленно покачала головой – сейчас не время для всех этих «почему». Главное, что двое ловцов и Сирена решили умолчать о моём происхождении и именно это, как я наконец поняла, было ключом к успешному осуществлению моего побега.

– Ну, разумеется, это не случайность, – призналась я, активно соображая на ходу. Наполнив голос праведным негодованием, я воскликнула:

– Она же моя сестра! Вы серьёзно думаете, что я попросту буду стоять в сторонке и позволю делать с ней всё, что вам заблагорассудиться? Весь этот бред о том, что моя бедненькая Мэй – воровка, просто чушь собачья! Она, как и я, абсолютно невиновна!

Стоило словам сорваться с моих губ, как я осознала, что делать подобное заявление с моей стороны было, пожалуй, несколько опрометчиво в данной ситуации.

– Собственно говоря, – произнёс доктор Костич, впервые подав голос с того момента как я вошла в комнату. Он окинул меня оценивающим взглядом, который, как я с ужасом подозревала, видел намного больше, нежели мне бы хотелось. – В это утверждение мне верится с трудом.

Я надменно вскинула подбородок, позволив закрасться в голос презрительным ноткам. Исторически сложилось, что испокон веков маги и элементали не ладили друг с другом, поэтому мне было хорошо известно сколь непочтительного мнения о нём Сирена, в отличие от меня.

– Ты подвергаешь мои слова сомнению, маг?

– Я сомневаюсь отнюдь не в твоих словах, наяда, – холодно ответил он. – Скорее вопросы вызывает твоя личность.

– Моя личность? – усмехнулась я, вложив в слово всё доступное мне недоумение. – Ты не веришь, что я наяда?

– Вы очень похожи на свою сестру, – протянул Мониш, и оба мужчины внимательно на меня посмотрели. – Вы близнецы?

Я не могла солгать. Они выглядели слишком опытными, чтобы не распознать откровенную ложь. И хоть, изворотливость у доппельгангеров в крови, я редко говорила неправду в силу того, что просто не сильна в этом.

– Да, близнецы. Но мы разительно отличаемся друг от друга! – Я, к примеру, доппельгангер, в то время как она – элементаль.

– В таком случае, я уверен, тебе не составит труда доказать, что ты та за кого себя выдаёшь, – едва заметно улыбнулся доктор Костич.

– О, боги… вы мне не верите? Мне – девятой сестре Дома водных нимф?! Я – наяда, дочь Тефиды[22] и вам хватает наглости сомневаться во мне?! Меня никогда ещё так не оскорбляли!

– Я бы не назвал это оскорблением, – возразил Костич, убавив враждебности во взгляде, когда я хлопнула перед ним ладонями по столу. – Скорее возможностью удостовериться…

– Прекрасно! – выкрикнула я, мой голос эхом отразился от стен. – Хотите проверить наяда ли я? Желаете, чтобы я призвала воду дабы доказать тебе, маг, тому кто ни черта не смыслит в учении стихий, своё превосходство? Вы этого хотите? – Я закатала рукава и развела руки в стороны, ладонями вниз. – Что ж! Раз так, будет вам вода! Столько что доверху заполнит эту дурацкую комнату вместе с вами в ней! И когда вы будете бултыхаться под потолком, пытаясь дышать в оставшемся зазоре воздуха, вот тогда вы, может, мне поверите!

– Стойте! – вмешался Мониш, нервно переводя взгляд с меня на Костича. – Э-э… при всём уважении, сэр, подобная крайняя мера повлечёт за собой вполне определённые последствия. Данная комната не зачарована, чтобы удерживать в себе какие-либо вещества.

Глаза Костича сузились, но прежде чем он успел ответить, позади меня с грохотом распахнулась дверь. Моё сердце сделало сальто-мортале, при виде Габриэля влетевшего в комнату в сопровождении Дрейка и двух его телохранителей.

– Я требую освобождения своей супруги, – прорычал Габриэль, скользнув по мне бесстрастным взглядом. На мгновение мне показалось, что он не узнал меня, но я выкинула эту абсурдную мысль из головы.

– Ты как раз вовремя, – сказала я, снова тряхнув головой.

– Молчать, женщина, – прикрикнул он на меня, не отводя буравящих глаз от доктора Костича.

Я на пару секунд опешила от звеневшей в его голосе ярости, пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Какая роль мне, как Сирене, отведена? Безропотное подчинение? Должна ли я не вмешиваться в их разговор? Нет, Сирена бы так не поступила. Когда она в бешенстве, то непременно оповещает об этом весь мир.

Я схватила со стола стопку бумаг и швырнула ею в Габриэля.

– Молчать? Мне молчать?! Я здесь единственная кому небезразлична судьба Мэй и кто хоть что-то делает для её освобождения, ты… ты… дракон! Не смей затыкать мне рот! – Повернувшись к Монишу, я потребовала: – Слушайте меня, а не этого!

Он раздражённо тцыкнул и махнул рукой клерку, который сразу же бросился подбирать бумаги, разбросанные по всему полу.

– Я запрещаю тебе разговаривать со мной в подобном тоне! – взревел Габриэль, схватив меня за руку и дёрнув к себе, в его глазах полыхал огонь.

Я подхватила другую пачку бумаг и бросила их ему в лицо.

– Как хочу, так и буду говорить! Ты мне не муж, слава богам! От тебя одни проблемы! И в аресте Мэй, в первую очередь, я виню именно тебя!

– Ты опасна для себя и окружающих! Отныне тебе разрешено видеться с Мэй только в моём присутствии и никак иначе!

– Так значит! – завопила я и схватила стоявший перед доктором Костичем кувшин с водой.

– Прекратите немедленно! – крикнул Костич с красным от злости лицом. Я замерла, держа над головой кувшин, который собиралась уже запустить в Габриэля. – Подобное поведение недопустимо. Пристав, выведите отсюда эту женщину.

– Вы не смеете так со мной обращаться! – в свою очередь заорала я, выплеснув воду на низенького мужчину, ранее подбиравшего бумаги с пола. – Ты ещё услышишь обо мне, маг. Мои сестры узнают всё о твоём грубом обращении со мной, так же как и Совет Элементалистов! Я добьюсь справедливости!

Я круто развернулась, стоило насквозь промокшему клерку двинуться ко мне, и с высоко поднятой головой зашагала к выходу. Дрейк, молчаливой фигурой, стоявший у двери вместе со своей охраной, выгнул бровь, когда я их миновала. Кивнув ему, я в ярости покинула комнату.

– Что до ваших требований, Таухоу… – произнёс Костич, но больше я ничего не услышала. Клерк не прикасался ко мне, однако бесцеремонно выпроводил вниз по лестнице и за пределы здания, с недовольством озвучив просьбу не возвращаться более, если только они сами не вызовут.

– Пф, – фыркнула я в ответ на это. Как только он зашёл обратно в здание, я с облегчением вздохнула, получив, наконец, столь желаемую мной свободу.

Я была не вполне уверена, что именно мне предполагалось сейчас делать, впрочем, ответ не заставил себя долго ждать. Не успела я сделать и пары шагов, как из здания выскочили драконы, Габриэль осыпал проклятиями Мониша, в то время как тот стоял рядом с придерживающим дверь низеньким клерком.

Габриэль промчался мимо меня, Дрейк и его телохранители следовали за ним по пятам. Никто из них даже не взглянул в мою сторону.

– Эй! – крикнула я, бросаясь за ними. – Я с тобой ещё не закончила!

Мужчины остановились около блестящего чёрного лимузина 30-х годов. Я не стала дожидаться, когда меня пригласят; протиснулась мимо Габриэля и залезла на заднее сиденье, мысленно молясь, чтобы никто не выбежал из здания, требуя моего немедленно ареста.

Только после того как машина завернула за угол и влилась в транспортный поток загруженной парижской улицы, я расслабилась и бессильно обмякла, но как оказалось ненадолго. Габриэль обхватил меня рукой и усадил к себе на колени, его губы нашли мои, чему я была более чем рада.

– Твои актёрские способности оставляют желать лучшего, – пробормотал он напротив моих губ.

Я улыбнулась и прикуси его нижнюю губу, моё сердце билось в бешеном ритме. Частично причиной этого являлся адреналин от разыгранного перед Костичем спектакля, но в большей степени всё же мужчина, с чьих коленей меня аккуратно ссадили.

Я недовольно засопела, когда Габриэль прервал наш поцелуй.

– Я ценю твой энтузиазм, пташка, но сейчас не совсем подходящее время, – проговорил он, кивнув на Дрейка, который сидел напротив нас.

Я сжала его руку.

– Тебе что, нельзя целовать собственную супругу перед другим виверном?

– Так не положено, – пояснил Дрейк, и хотя лицо его выражало абсолютное равнодушие, я готова была поклясться, что он едва сдерживает улыбку.

– Не положено?

– Этикет драконов предписывает, что на людях к супруге следует относиться с наивысшей почтительностью, – торжественно произнёс Габриэль. – На излишне откровенную демонстрацию чувств в обществе других драконов смотрят с осуждением.

Слава Габриэля могли бы звучать чинно, если бы в его глазах не светилось столь явное желание.

– К чёрту этикет, – выдохнула я, обхватив его голову руками и притянув к себе. Из моего горла вырвался стон, тотчас как его язык сплёлся с моим, совершая волнообразные дразнящие движения и вызывая желание незамедлительно оседлать Габриэля.

– Огня, – прошептала я, запутывая пальцы в его волосах и чувствуя, как его губы изгибаются в улыбке, когда меня объяло пламя дракона. Я купалась в нём, нежилась, вкушала его. Наслаждалась его жаром и возвращала огонь обратно Габриэлю с тем непередаваемым упоением, что грозило спалить мою душу.

– Мне жаль, что приходится вас прерывать, но обивка салона, хоть и огнестойкая, всё же имеет определённые ограничения. К тому же это любимая машина Эшлинг и мне не хотелось бы её лишиться.

Голос Дрейка был подобно ушату холодной воды, вмиг потушившей пламя нашей страсти.

– Мне следовало бы тебя наказать за подобное нарушение этикета, – хрипло произнёс он голосом полным чувственных обещаний.

– Бесполезно, – вздохнул Дрейк. – Я уже не раз пытался переучить Эшлинг, но она просто отказывается меня слушать. Я нахожу данную особенность американских женщин крайне раздражающей. Возможно, тебе повезёт больше с Мэй.

Я фыркнула, вызывающе сверля Габриэля взглядом.

– Даже не надейся.

Он ухмыльнулся, и я сразу же растаяла.

– Американки, – глубокомысленно изрёк Дрейк, покачав головой.

– Что будет с Сиреной? – спросила я Габриэля, возвращаясь к реальности. – В твоём плане, том самом о котором она не могла мне рассказать, имеется также пункт и о её спасении?

– Она освободит себя сама примерно через, – он сверился с часами, – два часа. Этого времени будет вполне достаточно, чтобы мы успели благополучно переправить тебя в Англию. Потом Сирена докажет им, что наядой на самом деле является она, и сообщит, что ты усыпила её, чтобы сбежать.

– А они разве не поймут, что на самом деле её никто не усыплял?

– Нет, мы всё продумали, – весело сообщил он, поглаживая пальцами мою ногу. – У неё при себе имеется небольшой пузырёк со снотворным, который она, вероятно, выпила сразу, как ты вышла из камеры. Когда она очнётся, ей не составит труда продемонстрировать способности наяды, а так как у комитета против неё ничего нет, её отпустят.

– Умно, – выдохнула я, одарив его восхищённым взглядом, после чего меня снова начали одолевать сомнения.

– Мы тоже так подумали, – согласился Дрейк. – А теперь, учитывая что ты свободна, может расскажешь нам, как ты вообще тут очутилась?

Я замялась на мгновение, не желая говорить им о шантаже и амулете, однако в то же время понимая, что связь с Костей определённо что-то да значит. В итоге, не вдаваясь в подробности, я поведала им о шантажисте Сирены, и о том, как он послал меня стащить амулет.

– У Кости? – Выражение лица Дрейка стало задумчивым.

– Что это за амулет, он тебе сказал? – поинтересовался Габриэль.

– Нет. Он ничего не сказал: ни что это за амулет, ни зачем он ему. Даже как он попал к Косте. – При мысли об амулете сам собой напрашивался вопрос: – Что будет с изъятыми у меня при аресте вещами?

Он несколько мгновений размышлял над вопросом.

– Скорее всего, они так и останутся лежать в хранилище. Просьба вернуть их сейчас прозвучала бы несколько неуместно в подобной ситуации.

– Да, но… – Я закусила губу.

– Там было что-то ценное? – вопросил Дрейк и пару раз втянул носом воздух. Его глаза вмиг загорелись.

– Не то чтобы очень, но если я не верну свои паспорта, неприятности мне гарантированы, – протянула я. – Я пользуюсь ими, когда хочу сохранить инкогнито.

– Мы сделаем тебе новые, – пообещал Габриэль.

Дрейк снова принюхался, затем неожиданно резко подался вперёд, его лицо уткнулось в мою грудь. Я завопила и отпрянула в сторону. Габриэль что-то рявкнул.

– Ничего личного, – объяснил Дрейк, когда Габриэль толкнул его обратно на сиденье. – Твоя супруга носила с собой золотую вещь. Недавно.

Оба дракона испытующе на меня посмотрели.

– Золотую? – переспросил Габриэль, зрачки его глаз вертикально сузились. – У тебя есть золото?

– Нет у меня золота, – сказала я, удивлённая их бурной реакцией. – Я прикасалась к вещам Кости, когда рылась в его сундуке. Некоторые из них были золотыми.

– Какой пробы? – с алчным блеском в глазах допытывался Дрейк.

– Амулет золотой? – одновременно с ним спросил Габриэль.

– Вроде бы. Я в этом не очень разбираюсь, так что точно утверждать не могу. Похоже, у Кости там много чего хранится, и я почти уверенна, что филактерия спрятана в одном из сундуков. Всего их было три: два из них зачарованы и запечатаны – обыскать их не хватило времени. Амулет же я нашла на дне незапертого сундука.

– Незапертого, – пренебрежительно произнёс Дрейк. – Он не стал бы хранить что-либо ценное в незапертом сундуке. Должно быть амулет не более чем обыкновенная безделушка.

– Но он из золота, – не согласился Габриэль. – Что ещё ты там нашла?

Я не смогла сдержать улыбки.

– Я конечно знала, что драконы питают слабость к золоту, но оказывается вы им чуть ли не одержимы.

– Мы не одержимы… Ну, может слегка… Для нас золото это нечто невероятно… – Он притянул мою руку к губам, рисуя языком огненные узоры на кончиках моих пальцев.

– Дорогое? – предположила я, удивляясь тому, как мужчины, которые уже и так обладают огромным богатством, могут пускать слюни из-за парочки кусочков золота. – Драгоценное?

– Желанное, – высказался Дрейк, его лицо прямо-таки излучало жадность.

– Возбуждающее, – поправил его Габриэль, причиной наличия в его голосе чувственных бархатных ноток не в последнюю очередь послужило то, что в это время он облизывал кончики мои пальцев. Я задрожала, когда он несколько раз обвёл языком вершинку одного из них.

– Да, возбуждающее. Очень-очень возбуждающее. – Дрейк на секунду нахмурился и вытащил свой мобильный. – Мне надо позвонить Эшлинг.

Я повернулась к Габриэлю, давая Дрейку хоть какое-то подобие личного пространства для разговора по телефону.

– А что насчёт тебя? – спросила я; Габриэль прикусил подушечку моего большого пальца, породив тем самым новую волну дрожи. – На тебя золото тоже оказывает эротическое воздействие?

Он обжёг меня взглядом своих серебристых глаз.

– Ещё какое. Я так и предвкушаю, как увижу на тебе кое-какие из моих золотых украшений… и ничего более.

После такого мне стоило большого труда сдержаться и не наброситься на него. Превозмогая себя, я с неимоверным усилием, но смогла-таки не поддаться на столь соблазнительное предложение и вернуться к прерванному разговору.

– М-м… о чём ты там меня спрашивал?

Ему, как и мне, пришлось поднапрячься, чтобы собраться с мыслями, что меня неимоверно порадовало.

– Кхм… что ещё ты обнаружила в логове Кости?

– Да, точно. – Я задумалась. – Ничего интересно. В том открытом сундуке только и было, что парочка ожерелий, амулет, несколько отрезов старинных тканей и, в общем-то, всё.

– Стало быть, ты без проблем проникла в его логово? – подключился к разговору Дрейк, убирая телефон. – Шантажист помог?

– Не сказала бы. Он заранее предупредил, что пробраться туда будет сложно. Однако… тут, э-э, такая странная история… Кто-то побывал там до меня.

Я рассказала им о печати дракона на двери и о том, как пролезла по наружному карнизу к окну, которое оказалось открытым.

– Костя пришёл, когда я копалась в одном из сундуков – том, что не охранялся. И судя по его удивлению, он никак не ожидал увидеть, кого бы то ни было внутри. А значит, должно быть, кто-то другой открыл окно и отключил систему безопасности.

Дрейк посмотрел на Габриэля.

– Я провёл с тобой весь день, пытаясь выяснить, что случилось с Маатой и Типене, – напомнил последний.

Меня накрыло чувством вины.

– Прости, я только о себе и о себе, что даже не спросила о результатах поисков. Вы что-нибудь разузнали?

Габриэль отрицательно покачал головой.

– Увы. Они как в воду канули.

– И в это же самое время кто-то вламывается в логово Кости, – задумчиво произнёс Дрейк.

При упоминании чёрного дракона красивое лицо Габриэля, словно заледенело.

– Фиат?

– Возможно. Или же кто-то из красных драконов, – высказал предположение Дрейк. – Не исключено, что из Абаддона удалось выбраться Чуань Жэнь. Впрочем, в этом случаем, как мне кажется, в первую очередь она явится по мою и Эшлинг душу.

– Наверняка это Фиат. Он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть власть над синими драконами. – Габриэль взял меня за руки, согревая их своим теплом. – Также как и Костя, которому терять нечего, но вот получить, скрывая Маату и Типене от меня, он может многое.

– Думаешь, он их не тронет? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Он не стал сразу же разуверять меня, что не улучшило моего настроения.

– Подобный поступок приведёт к войне не только с серебряными драконами, но и со всеми остальными кланами. – Он пытливо взглянул на Дрейка.

Тот кивнул, соглашаясь.

– Убийство твоей охраны будет расценено как объявление войны клану вейра. Все его члены согласно заключённому договору будут обязаны предпринять соответствующие меры по его уничтожению.

– Знаешь, Портер очень удивился, когда я спросила, на какого повелителя демонов он работает, – припомнила я. – Может Сирена неправильно расслышала, когда он сказал ей, что работает на владыку ужаса.

– «Владыку ужаса»? – переспросил Дрейк, ухватившись за последние слова. – Он назвал его именно так?

Я кивнула.

– Это что-то значит? Разве «владыка ужаса» не синоним «повелителя демонов»?

Дрейк и Габриэль переглянулись.

– В современном языке, да, но в старые времена, имелись и другие значения… в частности – виверн, – пояснил Габриэль.

– Хм. По-твоему, Портер работает на дракона? Одного из упомянутых тобой?

– Я не знаю, что и думать, – произнёс он, его взгляд потух. – Мысль, тем не менее, довольно интересная.

– Так, и каковы наши дальнейшие действия? – спросила я, борясь с наваливающейся на меня слабостью. Попыталась было вспомнить, когда я в последний раз спала, но не смогла.

Габриэль притянул меня поближе к себе. Я прильнула к нему, чувствуя, как от его близости по телу разливается тепло, дарящее мне ощущение безопасности и собственной желанности.

– Сперва, мы вывезем тебя из Франции.

– Если хочешь, можешь пожить пока у нас с Эшлинг, – предложил Дрейк. – Судя по всему, ловцы уже вычислили расположение твоего дома, Габриэль.

Он кивнул.

– Далее, нам необходимо взглянуть на содержимое тех двух сундуков в логове Кости. Филактерия, должно быть, находится в одном из них.

– А амулет? – задала вопрос я.

– Он вызывает немало вопросов, но какой-либо значимости, как мне кажется, не представляет, – подумав, произнёс Габриэль. – Он лежал в ничем не охраняемом сундуке, а Костя никогда бы не положил туда что-то имеющее ценность. Вполне возможно, что ловец намерено пытался запутать тебя, дабы ты поверила в его непричастность к работе на повелителя демонов.

– Или же он преследует свои собственные цели, – проговорил Дрейк.

Габриэль согласно кивнул.

– А если выяснится, что он работает на дракона? – вынуждена была спросить я.

Габриэль крепче прижал меня к себе.

– Тогда мы решим и эту проблему. Но сейчас главное для нас вернуть филактерию. Это единственная вещь, которую я смогу обменять на свободу для Мааты и Типене. Я должен её заполучить.

– Согласен, – вставил Дрейк, после чего на минуту замолчал в нерешительности. – Только боюсь, он как раз этого от нас и ждёт.

Габриэль не стал ему отвечать, улыбка же, заигравшая на его губах, вновь вызвала дрожь во всем моём теле… но на этот раз от озноба.

– Наконец-то мы одни, – предвкушающе произнёс Габриэль. Его ямочки совершено не сочетались с распутной ухмылкой, которой он наградил меня, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной.

Я отвлеклась от восхищённого созерцания комнаты и неторопливо оглядела его с ног до головы. В отличие от Дрейка, который, как я заметила, в одежде часто предпочитает носить цвет своего клана – в основном это касалось его рубашек, – Габриэль не одевался в серебристое. На нём были потёртые джинсы и красная рубашка, в прорези которой виднелись бусы с серебряным кулоном, изображавшем символ его клана. Мне никогда не доводилось видеть более сексуального мужчину, и я уже готова была наброситься на него, но тут в дверь неожиданно постучали. Она приоткрылась и тут же врезалась прямо в Габриэля.

– Прости-прости, я не знала, что ты тут стоишь, – проговорила Эшлинг, когда тот посторонился, позволяя ей войти. Она одарила нас радостной улыбкой.

– Я просто хотела убедиться, что всё в порядке. Если вы ещё не заметили, вон за той дверью есть ванная комната.

– Спасибо. Уверена, мы без труда её найдём, – сказала я, стараясь не пускать слюни глядя на Габриэля.

Эшлинг замельтешила по комнате, поправила на кровати одеяло, после чего подошла к большому антикварному шкафу.

– Здесь должны лежать ещё парочка одеял, если вам вдруг станет холодно. А, да, всё здесь огнестойкое, так что вы можете… ну… В общем, не думаю, что тут требуются мои объяснения.

– Нам всё очень нравится, – заверила я, чувствуя себя несколько неловко. Габриэль же попросту игнорировал Эшлинг, прожигая меня взглядом пантеры, вышедшей на охоту, который прямо-таки кричал о его намерении предаться дикому необузданному сексу. И хотя я полностью разделяла это его желание, меня смущала сама мысль, что остальным станет известно, чем мы собираемся заняться.

Неожиданно появился Дрейк и, бросив на Габриэля извиняющийся взгляд, вывел жену из комнаты.

– Kincsem, ты уже как час должна быть в постели. Тебе необходимо больше отдыхать.

– Дрейк, я беременна, а не больна! Я понимаю, им не терпится остаться наедине, но мне хочется быть уверенной, что у них есть всё необходимое. Ничто так не раздражает, как когда тебя что-то отвлекает в самый неподходящий момент, если ты понимаешь, о чём я… – Голос Эшлинг постепенно затихал, удаляясь от нашей комнаты.

Габриэль вздохнул, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, полностью повторяя свои недавние действия. Его взгляд скользил по моему телу, а в глазах пылало неприкрытое обещание.

– Наконец-то мы од…

Дверь снова распахнулась, сильно ударив Габриэля и заставив его машинально сделать пару шагов вперёд. Он развернулся и недовольно глянул на чёрного пса, который стоял на пороге.

– Хаюшки. Мэй, только что вернулась Си. Решил, что тебе будет интересно узнать, так как ты очень за неё переживала. Кажется, Эшлинг разместила её в противоположном конце коридора. Не хочешь увидеть её, прежде чем вы с Габом начнёте кувыркаться?

Я застыла в нерешительности – мне действительно надо бы убедиться, что с ней всё в порядке.

– Она пострадала? – не дав мне ответить, спросил Габриэль.

Джим хмыкнул и отрицательно покачал головой.

– Неа. Сказала, что чуть не затопила здание, после чего они её и отпустили, но с ней всё хорошо. Иштван рассказал ей о бассейне в подвале. Когда я в последний раз её видел, она направлялась именно туда.

– Тогда мы поговорим с ней утром, – решительно произнёс Габриэль, не слишком вежливо выталкивая демона за дверь.

– Лады, развлекайтесь, голубки. Хотя она вроде как сказала, что ей надо о чём-то сообщить Мэй. Дружище, если тебе нужна помощь, чтобы, так сказать, «расчистить тут поле для деятельности», ну там мебель передвинуть, – мало ли ты решишь дать волю своим животным инстинктам – ты только позо…

Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед его мордой.

– Я просто хотел помочь! – прокричал он с той стороны.

С минуту Габриэль рычал, сверля дверь взглядом, прежде чем наконец успокоился и повернулся ко мне.

Решив, что подобное проявление сдержанности с его стороны заслуживает награды, я стянула с себя рубашку и брюки, чувственно проведя руками по животу и бёдрам.

Глаза Габриэля расширились, зрачки же почти полностью исчезли, оставив за место себя лишь вертикальные полоски, пока он пожирал взглядом моё обнажённое тело. Он пару раз сглотнул и хрипло выдавил:

– Наконец…

– Мы принесли ваши вещи, – произнёс кто-то позади него.

Габриэль отскочил в сторону, избегая очередного удара в спину, когда Иштван пинком толкнул дверь и внёс мои сумки. Я не успела даже схватить рубашку, а Габриэль уже стоял прямо передо мной, закрывая меня от Иштвана.

Брови Иштвана поползли вверх при виде моей одежды, лежащей на стуле.

– Хм. Прошу прощения. На двери вообще-то есть замок.

– Я обязательно им воспользуюсь, – ответил Габриэль.

Поразив меня ухмылкой промелькнувшей на его губах, Иштван ушёл. Габриэль запер дверь, досчитал до десяти и, когда никто больше не заявился, облегчённо выдохнул.

– Попробуем ещё раз?

– Даже не знаю… тебе не кажется, что это напоминает сцену из фильма братьев Маркс[23]?

Его улыбка согрела меня до кончиков пальцев моих босых ног, взгляд же, которым он меня одарил, заставил пылать всё тело.

– Ты настолько восхитительна, что я никак не могу решить с чего бы начать, – проговорил он, лаская взглядом мою обнажённую кожу.

Я рассмеялась, поставила одну ногу на стул и кивком головы указала на нож, прикреплённый к моей лодыжке.

– Почему бы для начала тебе не помочь мне снять вот это?

Он посмотрел на мою ногу. Перевёл взгляд на грудь, в данный момент с трудом удерживаемую лифчиком. Вернулся к моей голой ноге, по пути скользнув взглядом по моим бёдрам и животу.

– Нет? – спросила я, позабавленная, разгорячённая и немного озадаченная его нерешительностью.

Он сглотнул и покачал головой.

– Я хочу тебя, – наконец выдавил он, его голос звучал как-то сдавленно.

– Да, это очевидно, – произнесла я, глядя на внушительную выпуклость спереди его джинс.

– В смысле, я действительно очень сильно тебя хочу. Нуждаюсь в тебе. Сию минуту.

– Ну, не вижу в этом проблемы, если конечно у Сирены вдруг не откроются скрытые способности по взлому замков, – сказала я, отстегнув ножны.

Я выпрямилась, гадая, почему же он медлит. Ещё совсем недавно я готова была поклясться, что стоит нам остаться одним как он сразу же приступит к активным действиям, о которых недвусмысленно говорили его глаза. Решив, что ему не помешает небольшое поощрение, я расстегнула лифчик, позволив тому упасть на пол.

Габриэль выругался, как я догадываюсь, на своём родном языке, его глаза расширились.

Я изучающе посмотрела на него. Он стоял словно застывшее каменное изваяние, и только расплавленное серебро его глаз, взгляд которых перебегал от моей груди к ногам и обратно, свидетельствовал о том, что он всё ещё жив. Он даже не дышал.

Я стянула трусики и приняла соблазнительную, по моему мнению, позу, которая наиболее выгодно показывала бы ему все мои изгибы.

Из Габриэля вырвался странный булькающий звук, но далее ничего не последовало.

– Я делаю что-то не так? – в итоге спросила я, разведя руками, и расстроено их уронив. – Обнажённой ты меня не хочешь?

Еле слышный стон сорвался с его губ. Он вновь сглотнул, руки сжались в кулаки.

– Сейчас для меня это даже желаннее чем филактерия, голова Кости и благополучие вейра вместе взятых.

– Тогда почему ты замер там, издавая все эти горестные звуки, пока я стою тут, раздетая и терзаемая неуверенностью, словно мне срочно требуется сбросить как минимум 10 фунтов[24]?

Он прикрыл глаза, его лицо исказилось как от боли.

– Может я и дракон, но я не животное, Мэйлин. В твои намерения явно входит распалить меня, устраивая этот… бесподобный… стриптиз, однако я собираюсь и дальше стоять здесь, позволяя тебе продолжать в том же духе, даже если это меня убьёт. Что скорее всего и случится.

– Габриэль, – мягко позвала я, улыбнувшись его предположению, будто я специально устроила для него это представление.

– Прекрати, – выговорил он, не открывая глаз и дрожа всем телом.

– Что прекратить?

– Не произноси моё имя. Я и так еле сдерживаюсь.

Я покачала головой, тихонько рассмеялась, после чего подошла к нему и расстегнула его рубашку, расположив ладони на его обнажённой груди.

– Я тебя совершенно не понимаю. Мне более чем очевидно, что ты хочешь заняться со мной любовью, но мне нельзя называть тебя по имени?

– Нельзя, – ответил он, пронзая меня до того жарким взглядом, что мои ноги вмиг стали словно ватные. Его кадык дёрнулся, голос ещё сильнее огрубел.

– Когда ты произносишь моё имя, всё, о чём я могу думать – это как войду в тебя. Ты моя супруга, Мэйлин. Я хочу не просто заняться с тобой любовью, я хочу слиться с тобой. Я вожделею тебя подобно путнику в пустыне жаждущему глотка воды.

– Тогда почему?.. – спросила я, проведя руками по его груди вниз к животу. Он дышал прерывисто, мышцы его тела под моими пальцами непроизвольно сокращались. – Почему мы всё ещё стоим тут и разговариваем, когда могли бы уже вовсю предаваться безудержному огненному сексу?

– Я не животное, – повторил он. – Но я всё же дракон и наше соитие зачастую бывает довольно жёстким. А так как ты женщина, тебе требуется какое-то время, чтобы возбудиться и в последствии не чувствовать боли от моего проникновения.

– Ты говоришь о прелюдии? – поинтересовалась я, наконец, начав что-то понимать.

– Именно. Ты заслуживаешь её, но если я коснусь хоть миллиметра твоей такой восхитительно атласной кожи, то потеряю и те крохи контроля, что ещё остались у меня. Сейчас я просто не в силах быть нежным с тобой, Мэйлин. Я просто не могу, прости.

– Но стоять и рассуждать об этом ты можешь, – указала я.

– Только потому, что хочу доказать тебе – ты для меня самое ценное, что есть в моей жизни. И я буду тебе весьма признателен, если ты прекратишь касаться моего живота, так как это только подливает масла в огонь. По правде говоря, я буду благодарен, если ты сама сделаешь всё, чтобы подготовить себя, и сообщишь мне, когда закончишь с этим.

Его глаза снова закрылись, словно ему было невыносимо больно смотреть на меня.

– Ты хочешь, чтобы я сама себя возбудила, – проговорила я, силясь не рассмеяться.

– Да. Обычно, я бы сам с огромным удовольствием этим занялся или же на худой конец охотно понаблюдал, как это делаешь ты, но сейчас не тот случай.

Я улыбнулась, позабавленная и вместе с тем странно растроганная его попытками убедить меня, что он всё-таки мужчина, а не какой-то там зверь. Однако ему стоило бы принимать во внимание и мои желания, среди которых разговоры определённо не значились. Я ухватилась обеими руками за его рубашку и буквально сорвала её с него.

– Возьми меня! – приказала я, когда его глаза удивлённо распахнулись. – Сейчас!

Дважды просить не пришлось. Не успела я даже моргнуть, как оказалась на кровати, лежащей на боку, а непонятно когда успевший раздеться Габриэль прижимался ко мне всем телом сзади.

– Я обещаю тебе прелюдию в конце, – пробормотал он, обдавая жарким дыханием мой затылок. Одна его рука обернулась вокруг моей талии, подтягивая ближе. – Я сделаю всё, чтобы возбудить тебя, но позже, сейчас же я во что бы то ни стало должен слиться с тобой.

Я хотела было сказать, что тогда это будут уже не предварительные ласки, а заключительные, но мой мозг был слишком перегружен теми ощущениями, что он дарил, и оказался просто не способен облечь мысли в слова. Лёжа в слегка неудобной позе мне только и оставалось, что цепляться за простыни, пока он искал вход, а найдя его, жёстко вошёл в меня. Мышцы и плоть расступались, позволяя ему проникнуть не просто в физическое тело, а в само моё естество. Габриэль использовал слово «слиться» и сейчас когда его бедра совершали размеренные толчки, медленно проникая в меня, губы осыпали горячими поцелуями шею, в то время как его руки путешествовали по моей груди, я наконец поняла, что именно он хотел этим сказать. Я выгнула спину и подалась назад, теснее прижимаясь к нему бёдрами в стремление вобрать в себя как можно больше. Он зарычал и уткнулся в мою шею, длинные смуглые пальцы сжали мою грудь.

Дыхание перехватило, не столько даже от прикосновения его руки, сколько от чувства наполненности, что накатывало при каждом его толчке. Миг и всё изменилось. Больше не было медлительно-тягучих движений, призванных возбудить – его тело вдалбливалось в меня, предъявляя свои права на обладание мной, моё же – приветствовало каждый его выпад, взрываясь тысячами искр удовольствия. Я ахнула, чувствуя, как внутри формируется тугой клубок, который, казалось, натягивал каждый нерв моего тела.

Габриэль дышал резко и отрывисто, издавая тихие мяукающие звуки, пока он посасывал кожу моей шеи, вычерчивая на ней языком влажные дорожки.

Рука его оставила мою грудь и скользнула вниз живота, раздвигая пальцами складки чувствительной плоти, чтобы найти средоточие моего удовольствия.

– Мэйлин, я больше не выдержу, – простонал он.

Мои мышцы сократились, сжимаясь вокруг его члена, спина выгнулась, руки вцепились в простыни, тогда как глубоко внутри меня всё уже готово было взорваться.

– Огонь, – с трудом удалось выговорить мне. – Дай его мне.

И я получила, что хотела. Пламя дракона хлынуло в меня, накрывая нас обоих волной экстаза. Он был огнём, объявшем меня изнутри и снаружи, крепко переплетая каждый дюйм наших тел воедино. Мы были языками пламени, взмывавшими всё выше и выше, пока не вспыхнули мириадами искр, таких разрозненных, но в тоже время остававшихся одним целым.

Острая боль и жар обожги моё плечо, но почти сразу же отступили, когда я позволила себе расслабиться, медленно возвращаясь в собственное тело, подобно угольку костра неспешно растворяющемуся в земле.

Первое, на что я обратила внимание, придя в себя – кровать не была охвачена огнём, что не могло не радовать. Занавески, стулья и гардероб также были в полном порядке.

Габриэль рухнул на спину, по всему его телу плясали языки пламени, из-за чего поблёскивающий на его коже пот вмиг испарялся.

По сравнению с тем острым удовольствием, что мы испытали вместе, сейчас я чувствовала себя вялой и разморенной. Затухающая же дрожь наслаждения вкупе с отголосками оргазма заставили осознать, что предупреждение Габриэля о жёстком сексе было более чем оправдано.

– Ты одно сплошное пламя, – заметила я, перекатившись на другой бок.

Его глаза были закрыты, грудь тяжело вздымалась, тогда как он с жадностью хватал ртом воздух. Он приоткрыл один глаз, глянул на меня и снова закрыл. На его щеках показались ямочки.

– Благодарю. Я старался угодить тебе, пташка, несмотря на то, что ты очень уж требовательная женщина. Пришлось потратить чуть ли не все силы на удовлетворение твоих многочисленный желаний.

Я закатила глаза от столь явного преувеличения и провела рукой по его до сих пор полыхающей груди.

– Я имела в виду буквально.

Он снова приоткрыл один глаз, но в этот раз, чтобы взглянуть на своё тело.

– Да ну? Очень интересно. Должно быть это из-за тебя.

Я затушила рукой парочку огоньков на его груди и животе, остальные потухли сами собой.

– Из-за меня? С чего бы это? Дракон у нас тут ты. И ты единственный кто владеет здесь стихией огня.

Он обхватил меня рукой и притянул ближе к своему телу, расположив так, что я оказалась лежащей на нём. После снова закрыл глаза и довольно вздохнул.

– Такого никогда не случалось со мной с другими женщинами. Может причина в том, что ты моя супруга. Когда ты отдаёшь обратно мой огонь, он становится значительнее, чем был изначально.

– Значительнее? – протянула я, лениво водя пальцем вокруг коричневого соска, находящегося в непосредственной близости от моего рта, и раздумывая – хватит ли у меня сил, чтобы попробовать его на вкус.

– Да, значительнее. – Он вскинул одну руку и неопределённо ею махнул, словно пытался обрисовать свои слова. – Он… как бы чище. Мощнее. Нечто в корне превосходящее оригинал. Мне сложно объяснить понятнее. Просто он… значительнее и всё.

– Я-ясно. – Я улыбнулась, продолжая разглядывать его сосок и чувствуя, как меня переполняет необъяснимая гордость.

– Чем ты там занимаешься? – подозрительно спросил Габриэль, приподняв голову, чтобы взглянуть на меня.

– Разглядываю твой сосок. Интересно, какой он на вкус.

В его подёрнутых сонливостью серебристых глазах вспыхнул интерес.

– Прелюдия?

– Скорее эпилог, мой дракончик, – поправила его, слегка передвинувшись, так что теперь сидела верхом на его бёдрах. Я начала было наклоняться, чтобы осуществить задуманное, но вдруг ощутила знакомое покалывание в области спины. На меня накатила самая настоящая паника и, отчаянно матерясь, я скатилась с кровати, схватив на ощупь валявшееся на полу одеяло, которое мы скинули в порыве страсти.

– Мэй? В чём д…

Покалывание усилилось, причиняя боль, мир содрогнулся, а затем исказился, становясь неким тошнотворным подобием реальности. Меня безжалостно вырвали из комнаты в доме Дрейка и поместили на холодный кафельный пол – голой и сжимающей одеяло.

– Вижу, ты изменила своё мнение обо мне. Я конечно рад, но всё-таки предпочёл бы, чтобы ты заранее хоть намекнула о своих намерениях, – проговорил вкрадчивый голос.

От его звучания меня пробрал ледяной озноб, из-за чего на коже выступили мурашки, пока я пыталась завернуться в одеяло, словно в тогу. Моё чувство собственного достоинства было растоптано, но мне всё же удалось кое-как подняться с пола и не уронить при этом импровизированную одёжку. Я бросила взгляд на стоящего передо мной мужчину: его волосы были зачёсаны назад; в тёмных, глубоко посаженных глазах плескалось обещание всевозможных плотских удовольствий.

И я выпалила первое, что пришло мне на ум:

– Знаешь, мне никогда не нравился тот фильм об арабском шейхе, в котором ты снимался. В сиквеле ты играл ещё более-менее сносно, но в этом же? Слово «бездарность» подходит лучше всего.

Магот ощетинился, температура в помещении упала градусов на десять.

– Эта была моя лучшая роль! – чуть ли не шипя проговорил он. – Она сделала меня знаменитым!

– Как по мне, твоя игра была нескладной, грубой и вообще убогой.

Теперь он уже и в самом деле шипел, его лицо окаменело.

– Женщины по всему миру сходили с ума, стоило мне появиться на экране. Да, они в экстаз впадали! Я даже был причиной нескольких самоубийств!

– Всего лишь правильный пиар, – невозмутимо заметила я, осознавая, что играю, так сказать, с огнём, но по-другому демонстрировать свой гнев в данной ситуации было бы верхом глупости. – Насколько я помню, у тебя был первоклассный менеджер. До сих пор думаю, что его решение устроить твою безвременную кончину именно тогда, когда это было сделано, являлось умным ходом. Вряд ли бы тебе удалось сохранить столь любимый тобой ареол таинственности, если бы ты задержался в этой индустрии чуть дольше.

Маготу потребовалось пару минут, чтобы справиться со своим выражением лица. Я понимала, что чудом избежала наказания за дерзкие комментарии, однако они послужили своей цели: отвлекли его от мысли о моём соблазнении  и выплеснули наружу переполнявшую меня злобу.

Он отошёл к бару и налил себе бокал сангрии[25]. Я уселась в стоящее напротив него плетёное кресло, даже не взглянув на присутствующих тут ещё двух демонов. Судя по антуражу внутреннего дворика, мы находились на его испанской вилле.

– Мне вот интересно, была ли у твоих нелицеприятных высказываний о моей кинокарьере какая-либо подоплёка, – безупречно любезным тоном поинтересовался он.

– Всего лишь мысли вслух. Ты уже пару десятилетий не носил такую причёску – сразу вспомнились времена, когда впервые тебя увидела.

Он улыбнулся. Улыбка была отнюдь не приятной.

– Я тут подумывал о том, чтобы вернуться в кино, но, увы, у меня столько дел, что свободного времени просто не остаётся. К слову о делах, до меня дошёл один очень интересный слух.

Его взгляд упёрся в верхнюю часть одеяла, край которого был зажат для надёжности у меня под мышкой.

– Поговаривают, что ты теперь супруга дракона. Виверна, если точнее.

– Да, – подтвердила я, борясь с поднимающимся в душе страхом. Я знала, этот момент обязательно настанет и надеялась, что сила Габриэля поможет мне пережить его с минимальными потерями.

Одна соболиная бровь взмыла вверх. Он сел, закинув ногу на ногу и перекатывая в руке бокал сангрии.

– Это всё что ты можешь мне рассказать?

– Здесь нечего рассказывать. Я встретила виверна, согласилась с тем, что я его супруга, конец истории.

– Хм, не думаю, – насмешливо проговорил он. Моё сердце ухнуло куда-то в желудок. Габриэль, скорее всего, сейчас рвёт и мечет из-за моего внезапного исчезновения прямо из его кровати. Что, если он придёт сюда за мной, чтобы спасти? Что Магот сделает с Габриэлем, если тому как-то удастся меня найти?

– До меня дошёл ещё один слух, ещё более интригующий, я бы сказал.

Я нахмурилась, припоминая события прошедших пары дней. Не считая случая, когда я вернула Костичу квинтэссенцию, в последние несколько дней я вроде не делала ничего такого, что могло бы вызвать у Магота подобный интерес.

– Что за слух?

– Говорят, тебя наконец-то сумел поймать ловец. – Он откинулся на спинку плетёного диванчика, похлопав по месту рядом с собой. – К чему подобная скромность. Присаживайся рядышком.

– Мне и тут неплохо, – отказалась я, чувствуя необычное облегчение, так как он, кажется, не собирается меня привораживать.

– Это отнюдь не приглашение, – произнёс Магот, сила в его голосе заставила меня покинуть безопасное убежище моего кресла. Я затянула одеяло потуже и неохотно уселась на краешек подушки, постаравшись отодвинуться от него как можно дальше.

– Разве так не удобнее? – Положив руку на мою прикрытую одеялом коленку, он вальяжно развалился на диване. Мгновение, и демоны, бесшумно передвигавшиеся чуть поодаль от нас, исчезли… как и одежда Магота.

– Пожалуй, я открою нудистскую гостиницу на южном побережье, – нарочито небрежно протянул он. – На мой взгляд, человеческое тело выглядит намного более привлекательно, когда оно не сокрыто под одеждой.

Я смахнула его руку, вплотную подобравшуюся к узлу, которым удерживалось моё одеяло.

– Зависит от того какое это тело. Лично я предпочитаю оставаться одетой.

– Милая Мэй. Моя восхитительно сладкая, Мэй. Тебе нравится мой облик? Я размышлял, не сменить ли мне его, но, согласись, – он неторопливо обвёл рукой своё тело, – другого такого столь точно повторяющего оригинал просто не существует.

Определённо он пытается таким образом меня напугать. Не желая доставлять ему подобного удовольствия, я заставила себя окинуть его абсолютно равнодушным взглядом – по крайне мере, я надеялась, что взгляд был именно таким.

– Оно довольно красиво, но тебе это и так хорошо известно, учитывая то количество женщин, что ты соблазнил, приворожил и обрёк на вечные муки.

– «Муки» звучит довольно грубо. Мне больше нравится слово «блаженство».

Меня одолело любопытство, вспыхнувшее как обычно совсем некстати.

– Ты сказал, что это твой истинный облик… А когда ты был смертным, тебе женщины тоже прохода не давали?

Он усмехнулся.

– Они начали преследовать меня, с тех самых пор как у меня волосы на лобке выросли. Когда же я начал использовать чары, мало кто из них вообще мог мне противиться. Ты одна из моих неудач, впрочем, ты ведь не так уж и равнодушна ко мне, как хочешь это показать? – вопросил он с коварным блеском в глазах и указал рукой на свой голый торс. – Может тебе не по нраву моё тело? Грудь слишком широкая?

– Нет, с ней всё в порядке, хотя на мой вкус она несколько волосата, – прочистив горло, ответила я. Он пока ещё не включил своё обаяние на полную катушку, но находясь столь близко к нему, к тому же обнажённому, я осознала, что хоть я и стала супругой дракона, но всё также подвластна его силе. Главное сейчас – не показывать ему своей слабости. – Тем не менее, насколько мне известно, многие женщины предпочитают именно такую.

– А мой живот? Нет, пресс. Разве не такой сейчас в моде? Он просто-таки железный, да?

– Шесть кубиков, – согласилась я, глядя на обсуждаемую часть тела.

– А ещё я могу вытворять такие вещи своим дружком, что ты будешь изнемогать от наслаждения, – произнёс он полуприкрыв веки. – Как он тебе?

Я прикусила губу и посмотрела на его пах. Его набухший и увеличившийся в размерах член слегка подрагивал, овеваемый ветерком.

– В принципе он выглядит как вполне стандартный мужской половой орган. Хотя я сомневаюсь, что в мире найдутся мужчины, сделавшие на своём пенисе татуировку.

– Она появилась отнюдь не по моей воле, – пожал он плечами. – Это первое проклятие, которым меня наградила одна очень ревнивая Прорицательница задолго до того, как я пришёл к власти, – и искушающе добавил: – Если обвести пальцем символы проклятия, они начнут сиять.

– Думаю, я воздержусь от удовольствия лицезреть твой светящийся проклятием пенис. Это всё или ты хочешь, чтобы я повосхищалась ещё и твоими ногами?

Магот испустил полный драматизма вздох.

– Я изо всех сил стараюсь угодить тебе, ты же продолжаешь меня отталкивать. Скажи-ка, тебе понравилось совокупляться с твоим драконом?

– Очень, – ответила я, не поддаваясь на провокацию. – Но неужели ты призвал меня сюда, только для того чтобы поговорить о моей личной жизни?

Он сжал рукой мою шею и притянул к своему лицу.

– Твои жестокие слова ранят меня в самое сердце. Как насчёт примирительного поцелуя, а после я расскажу, зачем призвал тебя.

– Ты действительного хочешь навлечь на себя гнев Габриэля из-за какого-то банального поцелуя? – с расстановкой проговорила я, надеясь, что он притормозит и пораскинет мозгами, прежде чем совершит какой-нибудь опрометчивый поступок.

Он замер, взгляд его глаз стал задумчивым. Воспользовавшись моментом, я высвободилась из его хватки и немного отодвинулась.

– Этот твой дракон… он тебя ревнует?

– Он же дракон. У них чрезвычайно развит собственнический инстинкт.

– Занятно. – Он вновь откинулся на спинку дивана, по его лицу ничего невозможно было понять, пока несколько долгих секунд он рассматривал меня.

– Интересно, как далеко он готов зайти, чтобы вернуть свою супругу?

Я вздрогнула: от мысли, что Габриэль пойдёт против кого-то столь могущественного как Магот, мне стало не по себе.

– Поведай мне о втором распространившемся слухе, милая Мэй, – продолжил он. – Верно ли, что ловцу удалось схватить тебя?

– Да. Меня арестовали, судили и приговорили к заточению в Акашу.

– И всё же вот ты здесь, во всей своей восхитительной наготе, – протянул он, опуская взгляд на мою грудь.

– Габриэль помог мне сбежать.

– Опять дракон, – задумчиво произнёс он.

На его губах играла лёгкая улыбка, глаза же, как обычно, источали холод, хотя теперь к нему прибавилась ещё и расчётливость.

– Я слышал, ловец поймал тебя, когда ты обчищала логово некоего дракона. Скажи мне, что ты у него взяла?

– Я ничего не брала у Габриэля, – ответила я, намеренно неверно истолковав его вопрос, чтобы выиграть время. Почему он вдруг заинтересовался драконами? Я мысленно пробежалась по всем предметам, увиденным мною в логове Кости. Может ли золотой амулет всё же представлять какую-то ценность? Ничего более заслуживающего внимания в незапертом сундуке не было, что значит – любопытство Магота возбудил именно амулет или же что-то, находящееся в одном из двух других сундуков.

В голову закралось ужасное подозрение – а вдруг Портер работает на Магота? Может ли это быть проверкой? Неужели мне нашли замену? Но почти сразу я отвергла эти предположения; если бы Портер действительно работал на Магота, он бы точно знал, кто я. Ко всему прочему, с этим не вяжется и то, что он запугивал меня смертью от рук владыки ужаса, если я хоть словом обмолвлюсь об амулете.

Ничто из этого не объясняет, откуда у Магота такой интерес к содержимому логова Кости.

– Ты играешь со мной, но, к моему большому сожалению, это не те игры, от которых мы оба получили бы удовольствие, – беспечно заметил Магот, но скрытая в его голосе угроза заставила меня похолодеть. – Ответь на вопрос, слуга.

Слово с силой хлестнуло по мне. Я не хотела говорить ему правду, но и не ответить на прямой вопрос тоже не могла. Тем не менее, я спокойно могла умолчать, о чём не спрашивалось непосредственно.

– Я провела в логове не так много времени и взяла оттуда только одну вещь – золотой амулет в форме дракона.

– Амулет? – нахмурился он, выпрямившись. Я с облегчением отметила, что его эрекция несколько уменьшилась в размерах. – Какой амулет? Опиши его мне.

– Ничего особенного, – сказала я, успокоившись, что он не стал спрашивать, за чем я забралась туда, или кто послал меня украсть амулет. Уж лучше пусть он думает, что обворовать другого дракона меня попросил Габриэль, чем расспрашивает о филактерии.

– Достаточно крупный, из золота, сделан так себе, словно детская игрушка.

Он замер.

– Опиши его.

– Уже. – Почему он так вцепился в этот амулет? Я покачала головой, поражаясь его странному поведению.

– Простой амулет. Золотой, грубо сделанный в форме дракона, очень простенький и, честно говоря, вообще невесть какой на вид. Он лежал в незапертом сундуке, так что вряд ли является чем-то важным.

– Филактерия Линдорма[26], – пробормотал Магот, в его глазах отражалось замешательство и неверие.

Его слова чуть не спровадили мою челюсть на встречу с полом.

– Ч… что?

– Возможно ли? – Он прищурился, раздумывая. – Я не слышал, что бы она где-либо всплывала. Говоришь, она была в незапертом сундуке? Это кажется невероятным, слишком невероятным.

– Филактерия? Хочешь сказать, этот неприглядный кусочек золота – филактерия? – Я мотнула головой. – Быть не может. Он совсем не похож на Филактерию Гульдена, которую ты приказал мне украсть у Оракула в Южной Африке. Та выглядела как симпатичный хрустальный флакон. А вещь, о которой я рассказываю – это обычный амулет, обычный неказистый амулет в форме дракона.

Я проворно убралась с пути Магота, когда он резко поднялся с кушетки и начал бездумно вышагивать взад-вперёд, озвучивая собственные мысли.

– О чём вообще думал дракон, держа самый бесценный артефакт своего вида в незапертом сундуке? Это лишено всякого смысла, и всё же описание совпадает.

– Чушь какая-то. Может мои знания о драконах и укладе их жизни не столь и обширны, но из того что рассказывал мне Габриэль… – Я осеклась, прикрыв рот рукой и придя в ужас от произнесённого мной.

Магот круто развернулся. Его взгляд источал такую мощь, что меня откинуло футов на шесть, впечатав в стену. От удара зазвенело в ушах, голова закружилась.

– Виверн говорил с тобой об этом? – Он сделал глубокий вдох, и температура в комнате упала на десять градусов. Вообще трусость мне не свойственна, но глядя на искажённое гневом лицо Магота, я вся сжалась на полу, предупредительно закрыв голову руками. И как оказалось вовремя.

– Тебя посылали за ней! – взбешённо проревел Магот, да так громко, что в комнате разбились все стеклянные предметы. На пол посыпались осколки оконных стёкол, висевшие на стенах картины, светильники и многое другое. Кое-что из этого меня всё же задело, оставив на мне несколько порезов.

Я продолжала лежать на полу, всё в той же позе, пока всё не успокоилось, затем осторожно высунула голову и посмотрела на Магота.

То как сверкали его глаза, привело меня в ужас.

– Где сейчас Филактерия Линдорма, Мэй?

– У меня её нет, – выпалила я, взгляд метался по комнате, ища возможные пути побега.

Но Магот лишил меня каких-либо шансов, просто схватив за шею и подняв на два фута над полом.

– Где сейчас Филактерия Линдорма, слуга?

– Я не знаю.

Он играючи встряхнул меня, словно полотенце. Я ухватилась за его руку в попытке ослабить захват и сделать хоть глоток воздуха.

– Где она?

– У L’au-delà! – выкрикнула я, когда перед глазами уже замелькали чёрные точки. – Они забрали её у меня. Она в их хранилище.

Магот разжал руку, позволяя мне рухнуть на пол, где я и осталась лежать, потирая шею и жадно хватая ртом воздух. Не успела я оклематься, как он рывком поставил меня на ноги и, сверля взглядом, произнёс:

– Ты отыщешь филактерию и принесёшь её мне.

– Ты же несерьёзно. Это артефакт драконов… – Мой голос прозвучал сдавленным хрипом.

– Ты отыщешь филактерию и принесёшь её мне, – повторил он, но на этот раз сила, что он вкладывал в слова, жалила меня подобно сотням тысяч маленьких змеек.

– Зачем? – всхлипнула я, не обращая внимания на боль.

Он отпустил меня и неспешно вернулся к диванчику, расслабленно развалившись на нём. Пару минут он молчал, но в итоге всё же повернулся ко мне и одарил своей обычной язвительной улыбкой.

– Я её хочу.

– Ты не сможешь её использовать, – проговорила я, продолжая разминать шею. – Для тебя она не представляет никакой ценности.

– Она не обладает властью над обычными смертными, это верно… но является фундаментом могущества всех драконов.

Я покачала головой, поправив на себе одеяло.

– Если это действительно так, то вещь, которую я видела, точно не она. Я бы почувствовала, будь в ней заключена такая мощь. Говорю тебе, в том куске золота, смутно походившем на дракона, не было ничего примечательного, не считая возраста.

– Ты не дракон. – Его веки слегка опустились, скрывая взгляд. – Ты не почувствовала в нём силу, поскольку у тебя нет связи с ней, в отличие от тех же самых драконов.

– Хорошо. Допустим, что этот золотой комочек действительно филактерия – хотя она и отдалённо не напоминает сосуд…

– Это сосуд, – перебил он. – Она – часть сердца дракона, которая несёт в себе эссенцию первого дракона. Разве твой виверн не рассказал об этом, когда отправил тебя украсть её для себя? – Он в притворном сожалении покачал головой. – Независимо от того, что ты думаешь, для меня она представляет ценность.

Перед глазами всё до сих пор кружилось, что затрудняло мой мыслительный процесс. Теперь по крайне мере понятно, почему Портер приказал мне украсть амулет, но не объясняет, с чего это Костя хранил его в незапертом сундуке. Не ясно также для чего Маготу реликвия драконов, если она не обладает властью над смертными – которых он всегда пытался себе подчинить – или какими-либо другими существами Иного Мира. Кроме как над драконами, разумеется… В голове забрезжил лучик понимания.

– Ты собираешься использовать её против драконов, – пробормотала я, ощущая, как ужас скручивает желудок.

Неторопливая улыбка, которой он меня одарил, лишила бы смертного пары десятков лет жизни.

– Ты не можешь ими управлять, – выпалила я, на кончике моего языка отдавал горечью страх. – Они не подчиняются Абаддону. И никогда не подчинялись.

– Ранее повелитель демонов никогда не обладал Филактерией Линдорма, – понизив голос, зловеще произнёс он, вызвав тем самым у меня приступ тошноты.

– С ней и другими частями сердца дракона, вейр склонится предо мной… и у меня появится шанс упрочить свои позиции в человеческом мире.

Ноги подогнулись. Я упала на колени, подавленная до глубины души сказанным.

– Принеси мне филактерию, милая Мэй.

Я замотала головой, прекрасно понимая, что он может и наказать за подобное неповиновение.

– Принеси мне филактерию, и я вознагражу тебя.

– Ничто… ничто из предложенного тобой не заставит меня предать драконов.

Его пальцы подняли мой подбородок, заставляя смотреть прямо в его обсидиановые глаза. От увиденного в них всё моё существо содрогнулось в страхе.

– Даже твоя свобода?

Я уставилась на него, не в силах произнести ни звука.

Его губы изогнулись в коварной понимающей ухмылке.

– Если ты принесёшь мне филактерию, я временно освобожу тебя от служения мне… скажем на век, как думаешь?

Век. Сто лет свободы от Магота и его требований. Сто лет счастливой жизни с Габриэлем, незапятнанной клеймом Абаддона, которое на меня повесили. Вечность неволи для драконов.

Я так не могу. Что бы он мне не посулил, это не убедит меня предать Габриэля и его клан, а заодно и остальные кланы.

– Я отказываюсь, – тихо проговорила я, готовясь к удару.

Боль захлестнула меня точно по расписанию. Я согнулась пополам, сжимаясь от неё.

– Милая Мэй. Прелестная Мэй. Было бы жаль потерять такого исполнительного слугу, как ты.

Он поднял меня и прижал к своему телу, но на этот раз в этом не было никакого эротического подтекста, взгляд его пылал.

– Не подведи меня Мэй, иначе я буду вынужден отправить тебя обратно в Абаддон, где ты и останешься до конца своих дней.

– …подождать никак? Я даже позавтракать не успел!

– Придётся тебе потерпеть, Джим. Отыскать Мэй сейчас намного важнее твоей кормёжки. Габриэль, ты уверен, что Мэй ничего не сказала, прежде чем исчезла?

Голоса долетели до меня раньше, чем я вывалилась из разрыва в пространстве, созданного прислужниками Магота. Я шлёпнулась на пол, как всегда дезориентированная после прохода сквозь трещину в земном бытие.

– Легка на помине. Ого-о. Выглядишь так, будто смоталась в Абаддон и обратно, – выдал Джим рядом с моим ухом. На своём плече я почувствовала что-то мокрое. – О, да… адское пламя плюс сера. Ну, главное вернулась в целости и сохранности. Теперь-то можно похавать?

Не успела я справиться с головокружением, как меня дёрнули вверх и расплющили обо что-то твёрдое… упруго-твёрдое, у которого имелось две руки, что крепко стиснули меня, пахнувшее просто божественно, а на вкус и того лучше. Габриэль не стал задавать вопросов – его рот обрушился на мой, словно остро нуждался именно в этом. Я не сопротивлялась, забыв на время о чувстве вины и отдавая ему всё, что бы он ни попросил.

Его губы и язык прекратили терзать мои, взгляд буквально опалял, лицо было словно высечено из камня.

– Я хочу тебя, – пророкотал он.

Я удивлённо захлопала ресницами, бросив взгляд чуть в сторону туда, где стояли Дрейк и Эшлинг. Похоже, демон выкинул меня на кухню Дрейка. Позади них я заметила телохранителей Дрейка и женщину, которую, насколько я помню, представили мне как девушку Иштвана. Все они, не скрывая интереса, молча наблюдали за нами. Как ни странно, но Сирены не наблюдалось.

– Э-э… что, прямо сейчас?

– Да. – Не медля, Габриэль просто сгрёб меня в охапку и размашистыми шагами направился в сторону предположительно служебной лестницы.

Эшлинг взглянула на своего виверна.

– Знаю, это не моё дело, но тебе не кажется, что сейчас Мэй не в том состоянии, чтобы заниматься тем, к чему явно намерен приступить Габриэль?

Дрейк нагнулся и чмокнул её.

– Её забрали у него и вернули. Это нормальная реакция драконов на подобное, kincsem.

Прежде чем Габриэль вскочил на последнюю ступеньку, я увидела, как Эшлинг бросила на своего мужа задумчивый взгляд.

– Да ну? Ты никогда со мной так не поступал. Подбить что ли кого-нибудь на своё похищение…

– Это правда? – спросила я у Габриэля, когда тот преодолевал второй пролёт лестницы.

– Да. Ты не пострадала?

– Нет, я в порядке. Только слегка… эээ… ошарашена твоим неожиданным напором.

Он скользнул по мне взглядом, в котором вожделение соседствовало с весельем.

– Извини меня, пташка, но ты моя супруга. Я должен овладеть тобой. Это первостепенная потребность, её нельзя контролировать. Смертные мужчины, может, и смогли бы, но не я.

– Хм, – глубокомысленно изрекла я, не желая признавать, что считаю весьма лестным то, что как только я вернулась, он снова возжелал заняться со мной любовью.

Он толкнул дверь в нашу комнату, усадил меня на кровать, после чего запер дверь. Я хотела было встать, чтобы избавиться от одеяла, которое до сих пор оставалось на мне, но не успела. Неожиданно Габриэль оказался сверху, проворно разворачивая меня, его пальцы ласкали мои бедра, живот, грудь, оставляя за собой огненные дорожки.

Я без понятия, как он смог так быстро раздеться, впрочем, спрашивать я не собиралась. В его глазах, переливаясь, сверкала страсть.

– Мэйлин…

– Знаю, – перебила я, опрокидывая его на спину. – Прелюдии не будет.

– Клянусь тебе, в следующий раз мы сделаем всё по правилам, – пообещал он, втянув меня на себя. – Но сейчас я должен войти в тебя.

– Раньше меня не часто баловали предварительными ласками, – заметила я, склоняясь чтобы полакомиться соском, который заприметила ранее, – так что недоставать мне их не… agathos daimon!

Он поверил мне на слово. Даже не проверив готова ли я, он рванулся вверх, одновременно направив мои бедра вниз. Шок от его внезапного проникновения вызвал вспышку наслаждения, заставляя инстинктивно выгнуться. Он прав, это действительно чистой воды обладание, но обладание взаимное. Я наклонилась к его шее, исследуя её губами и языком, смакуя его запах, вкус и ощущения. Мне не пришлось просить огня; он дал его мне сам, пока я скакала на нём – в этом бешеном танце наши губы без труда отыскали друг друга.

Я закрыла глаза, когда он притянул меня к своей груди, его тёплая, влажная кожа подо мной обжигала снаружи, тогда как пожар внутри набирал обороты. Повернув голову, я уткнулась в чувствительное местечко за его ухом, вызвав стон, стоило мне легонько прикусить там, стон, сменившийся рёвом, что захлестнул меня волной огня, когда Габриэль достиг пика наслаждения. Ощущения от его разрядки было достаточно, чтобы я и сама кончила. Я отринула мысли о вине, беспокойстве о нашем будущем, отринула всё за исключением удовольствия от соединения с мужчиной, который каким-то образом стал частью меня, полностью отдаваясь во власть вихря пламени, что кружил вокруг нас.

Должен быть какой-нибудь способ остановить Магота. Непременно.

Внезапно вспыхнувшее желание Габриэля и мой мгновенный ошеломляющий отклик на него напрочь вытеснили из головы разговор с Маготом.

– Филактерия! – внезапно вскричала я, отрываясь от тёплого обмякшего тела Габриэля.

– Что с ней? – сонно вопросил он, его лицо выглядело расслабленным и в высшей степени удовлетворённым, что потешило мою женскую гордость.

– Я знаю, где она.

– Что? – Он резко сел и я, не удержавшись, соскользнула с него, упав прямо на пол. – Мэйлин!

– Всё в порядке, я в норме, – посмеиваясь, отозвалась я. – Мне следовало знать, что ошарашивать дракона – чревато.

Он опустился рядом, сосредоточено глядя на меня.

– Где сейчас филактерия?

– Париж. Хранилище L’au-delà.

Его глаза в изумлении расширились, зрачки же наоборот сузились.

– Украденный тобой амулет Кости?

– Именно.

– Почему ты раньше об этом не сказала?

– Я не знала, чем он является на самом деле, – вставая, ответила я. От воспоминания о Маготе меня пробрал озноб, породивший волну мурашек на руках. Я вытащила из принесённой Иштваном сумки кое-какую одежду и, прижимая её к телу, повернулась к Габриэлю. Он не причинит мне боли – я уверена в этом. Но я всё равно до ужаса боялась рассказывать о том, что произошло между мной и повелителем демонов. – Габриэль, я… Маготу всё известно.

– О чём?

– О филактерии. – Я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Я понятия не имела, что амулет это филактерия. Он же лежал в незапертом сундуке. Кто, вообще находясь в здравом уме, стал бы хранить там что-то настолько ценное? И клянусь тебе, Портер и словом не обмолвился о том, что это за амулет. Интересно, знал ли он сам.

С минуту Габриэль в замешательстве взирал на меня. Он мягко усадил меня в кресло, а сам присел около моих ног, положив руки на мои колени.

– Объясни всё ещё раз. Не торопясь. И не опуская ни единой детали.

Я рассказала ему о звонке Портера, походе в логово Кости, диалоге с Портером в Париже и частично пересказала свой разговор с Маготом. Мне было тошно от мысли, что по незнанию я навела Магота на филактерию, но Габриэль сразу отмёл мои жалкие извинения.

– Шантажист не проблема. Мы разберёмся с ним, и больше он не будет представлять опасности для тебя или Сирены.

Он поднялся и начал мерять шагами комнату.

– Что же касается повелителя демонов… Мне, конечно, хотелось бы, сохранить местонахождение филактерии втайне от других, но раз уж сделанного не воротишь, мы должны извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Наша первостепенная задача – заполучить филактерию, до того как Магот прикажет тебе принести её. – Он замолчал, внимательно глядя на меня. – Или он уже сделал это?

К горлу подступила желчь, обжигая заднюю стенку глотки. Мне очень хотелось во всём признаться Габриэлю, прильнуть к нему и выплакать всё, что накопилось у меня на душе, избавляясь ото всей той мерзости, в которой погрязла моя жизнь. Но я не могла с ним так поступить, не тогда когда имелась хотя бы призрачная надежда, что я смогу уклониться от выполнения данного мне приказа.

Я коснулась шеи в том месте, где Магот чуть меня не задушил.

– Он напал на меня, когда понял, что это филактерия. Я чуть не потеряла сознание…

Габриэль, забыв про всё на свете, на что я и рассчитывала, мгновенно оказался рядом и осторожно ощупал пальцами мою шею.

– Я чувствую в этой области небольшие повреждения. Твоя кожа всё ещё не оправилась от нанесённой травмы. Я помогу ей излечиться.

Его губы ласкали мою шею, разжигая доселе мерно горевший огонь, пока от ощущения соприкосновения наших тел из меня не вырвался стон.

Я уронила одежду, которую всё это время прижимала к себе, и упала в объятия Габриэля, покрывая его подбородок поцелуями.

– Я не могу насытиться тобой, пташка, – прошептал он, водя языком по моей шее. Меня раньше никогда не облизывал мужчина, однако то, что я чувствовала сейчас, даже отдалённо не напоминало отвращение. Габриэль одобрительно зарычал, когда я скользнула руками по его шелковистой коже, исследуя холмы и долины, что пролегали по всей плоскости его спины. – Ты восхитительна, Мэйлин. Твой вкус сводит меня с ума.

Я упёрлась лбом в его плечо, к желанию добавилось чувство вины, пока в итоге оно полностью не затопило меня, не оставив места более ничему.

– Я не восхитительна. Совсем не восхитительна, Габриэль. Даже если ты говоришь, что нам не о чем волноваться, в отношении Портера и его загадочного нанимателя, Магот не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить филактерию.

– Тогда нам надо просто сделать это раньше него, – отозвался он, поднимая мой подбородок, пока наши губы не встретились. – Мы должны проникнуть в хранилище, прежде чем Магот решит призвать тебя и дать прямой приказ. Придётся обо всём рассказать Дрейку и Эшлинг – мне, конечно, не хочется их впутывать, но без Мааты и Типене мы уязвимы.

Я промолчала, просто уютно устроилась у него на руках, наслаждаясь его запахом и ощущениями от соприкосновения наших тел, с иронией вспоминая, как частенько утешала Сирену, когда заканчивался её очередной роман. Я всегда относилась с некоторой долей скептицизма  к сердечным мукам, сейчас же я в полной мере узнала, какого это – умирать изнутри. Хуже того, мне некого было винить кроме себя за то, что оказалась в подобном положении – я с самого начала понимала, что с моей стороны настоящее безрассудство затягивать отношения с Габриэлем, учитывая мою связь с Маготом. Я осознавала это, и всё равно игнорировала реальное положение дел. И вот теперь, когда мне стало ясно, что менее чем за несколько дней, мои чувства существенно усилились, передо мной открылась истинная цена всего этого.

Я влюблялась. Ощущения были странными – что-то вроде будоражащего возбуждения вперемешку с погружением в непроглядную пучину отчаянья. Я никого раньше не любила, за исключением Сирены, но даже к ней мои чувства вызваны скорее долгом, ведь только благодаря ей я существую. С Габриэлем всё по-другому… а значит я испытаю ни с чем не сравнимую агонию, если не найду способ не подчиняться приказу Магота.

– Уже почти утро, – посмотрев на часы, сказал Габриэль. Он подхватил меня и, встав, отнёс на кровать. – Магот может сам лично отправиться в хранилище L’au-delà?

Я покачала головой.

– У него нет возможности покинуть Абаддон. И даже если бы он это сделал, чиновники Иного Мира давным-давно защитили принадлежащие им здания и хранилища от повелителей демонов. Сам Магот не в силах проникнуть туда – для этого ему необходим посредник, – на последних словах мой голос чуть было не дрогнул, но мне удалось его выровнять.

– Я так и думал. Тогда нам следует отдохнуть. Тебе надо поспать, а мне подумать. Через пару часов мы обсудим всё с Дрейком и Эшлинг.

Он лёг на бок, прижал меня к себе и, переплетя наши ноги, пристроил подбородок на моей макушке.

Я позволила себе расслабиться, млея от тепла его тела и чувства защищённости, что он даровал мне, просто обнимая. Он становился бесконечно дорог мне, дороже, чем даже моя жизнь. Я должна найти выход из ситуации, в которую угодила. Эшлинг была повелителем демонов. По слухам когда-то она являлась князем Абаддона, но потом её отстранили от этой должности. Возможно, она знает, как обойти приказ Магота. Она поможет мне… обязательно поможет. Про иначе я и думать не хочу.

Проснулась я, ощущая неясную тревогу, звук будильника дополнялся голосами мужчин, вклиниваясь в мой и так далёкий от спокойствия сон.

Дверь как раз закрывалась, когда я села и откинула волосы с лица.

– Габриэль?

Комната была пуста, но судя по крикам, доносившимся с первого этажа, я пришла к выводу, что остальные уже встали.

Послышался женский крик. Я вскочила с кровати, натянула штаны, рубашку и выбежала босиком на лестницу, спускающуюся в прихожую.

Сирена стояла посередине лестницы, придерживая на груди одеяло, в точности как я пару часов назад. Позади, спиной ко мне, возвышался Костя, крепко прижимая её к себе. Судя по тому, что все прочие здесь присутствующие замерли словно статуи, я сделала предположение, что он угрожает Си каким-то оружием.

– Я совершенно серьёзен, Габриэль. Твоя супруга может и бессмертная, но даже она не проживёт долго, если я перережу ей горло.

Я скользнула в тень, не став выяснять, почему Костя считает, будто Сирена это я, и крадучись приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки. Было утро, но утро пасмурное, и светильники над лестницей не горели. Так что никто меня не заметил, пока я не оказалась прямо за спиной Кости.

– Мэйлин, нет! – крикнул Габриэль, рванув ко мне.

Костя слишком поздно понял свою ошибку, успев повернуться ко мне лишь в пол оборота. В то же время Сирена дёрнулась вперёд, запнулась об одеяло и полетела вниз.

Я бросилась на Костю, пальцы сдавили сонную артерию на его шее. Взвизгнула Сирена, когда Габриэль её поймал. Я увидела только, что он опустил её, как Костя чертыхнулся и, развернувшись, отшвырнул меня к стене, вышибив из лёгких весь воздух.

Яростный рёв Габриэля сотряс окна. Я была почти уверена, что если бы ему удалось добраться до Кости, он бы оторвал тому голову. Однако к счастью для нас двое телохранителей Дрейка успели схватить Габриэля до того, как он дал выход своей злости.

Дрейк собственноручно выдернул меня из хватки Кости, пригвоздив своего брата к стене, на заднем плане слышалось рычание Джима.

– Сейчас же прекратить! – заорал Дрейк, глядя то на брата, то на Габриэля.

– Не смей вмешиваться в дела моей супруги, – прорычал Габриэль, отбиваясь от двух зелёных драконов, его обычно такой приятный голос стал ниже и приобрёл угрожающие нотки.

– И в мыслях не было, но инициатором этого нападения была не Мэй. Костя, если ты не способен вести себя цивилизовано, я разрешу Эшлинг наложить на тебя столько чар, сколько она сможет придумать и, к слову, в последние месяцы её изобретательность просто поражает.

Костя выплюнул, как мне показалось, неприличное ругательство, но вырываться перестал. Я помотала головой, избавляясь от кружащих перед глазами звёзд, подбежала к Габриэлю и обвила его руками, чтобы успокоить и одновременно удержать от попыток выбить дурь из Кости.

– Если я скажу, что ваши постоянные распри уже порядком поднадоели, кто-нибудь соизволит обратить на меня внимание? – спросила Эшлинг, пока большинство особей в комнате – драконьих особей – стояли, прямо-таки кипя и прожигая друг друга взглядами.

– Нет, – ответили Габриэль и Дрейк хором.

– И, тем не менее, это так, – произнесла она, обижено фыркнув. – Я уже начинаю уставать от вашей игры мускулами и сдаётся мне, что Мэй с Сиреной тоже.

Мышцы Габриэля в момент расслабились и меня обняли.

– У твоего шурина, похоже, вошло в привычку угрожать моей супруге, Эшлинг. Я не потерплю подобного.

– Ты первым начал, когда украл мою филактерию! – закричал Костя, отталкивая брата. – Чёрные драконы вновь обретут то…

– О, нет, – простонал Джим, качая головой. – Опять он завёл эту шарманку.

– …что однажды принадлежало нам, но было у нас отнято. – Оба зелёных дракона прыгнули наперерез ему, в то время как Габриэль пытался убрать меня с дороги.

– Эшлинг права, – проговорила я, упрямо не давая ему сдвинуться с места. – Это и вправду уже надоедает.

– Мы готовы умереть ради возрождения былого величия клана! – всё вопил Костя.

Мой острый взгляд, брошенный на него, мог бы пробить дыру в его голове.

– Ты закончил? Отлично. Думаю нам надо поговорить, Габриэль. Всем нам. Тихо и мирно.

– Аминь, – заключила Эшлинг. – Джим препроводи Костю в гостиную. Если он хоть рыпнется, остановишь его.

– Всё понял, плохой мальчик? – сказал Джим, подталкивая его сзади в ногу. – Я собираюсь наподдать тебе по первое число. Так, чтоб ты знал.

Костя кинул на демона взгляд полный почти что комичного возмущения, но мне было совсем не до смеха. Ещё пара минут Эшлинг потратила на уговоры, объяснения и откровенные угрозы, прежде чем вся компания, наконец, расположилась в симпатичной гостиной.

– Мэй абсолютно права. Нам всем надо поговорить, но так как Дрейк в последнее время вечно брюзжит о том, что я всё взваливаю на свои плечи и мне надо научиться поручать…

– Я не брюзжу, – перебил Дрейк и сердито глянул на свою жену, из его ноздри вырвалась тонкая струйка дыма. – Я дракон. Мы не брюзжим. Мы предлагаем.

– Поскольку Дрейк настойчиво предлагает, причём с завидной регулярностью – и будь на его месте кто другой, подобное поведение точно назвали бы брюзжанием, – чтобы я не делала всё сама, я с радостью передаю ведущую роль Мэй.

– Мне? – удивилась я, резко сев прямо.

Я, Габриэль и Сирена расположились на диване напротив Эшлинг, которая прижималась к Дрейку. Двое телохранителей стояли у стены позади них, напряжённо наблюдая за Габриэлем и Костей.

Чёрный дракон расхаживал вдоль ряда окон, напоминая запертую в клетке пантеру, которую мне однажды довелось увидеть в старом передвижном цирке.

– Почему мне? – спросила я.

– Это ваше шоу. Твоё и Габриэля. Но поскольку Габриэль выглядит так, словно в любую минуту готов убить Костю, остаёшься только ты. Не волнуйся, если что мы поможем.

– Ага. Поможем, – протянул Джим, предвкушающе глядя на Костю.

– Ладно, – подумав, сказала я. – Полагаю, первый вопрос, который следует прояснить это, где Маата и Типене?

Костя демонстративно вздохнул.

– Я уже говорил, что не знаю где они. Я их не похищал.

– Это всего лишь голословное заявление, – указала я.

– У вас нет доказательств обратного.

Я на минуту призадумалась, потом согласилась:

– В чём-то он прав.

– Он лжёт, – сказал Габриэль.

– Пока мы не найдём этому доказательств, я не вижу смысла просто стоять тут и спорить. Вряд ли нам это поможет отыскать твоих охранников, – высказала я свою точку зрения.

– Их схватил он. Кроме него некому, – упорствовал Габриэль.

– Я ничего не делал! – взревел Костя.

– Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали, – произнесла я, когда эхо голосов стихло. – Следующий вопрос: работает ли на тебя некто по фамилии Портер. – Я никак не могла понять, зачем Косте нанимать меня, чтобы украсть вещь, которой он уже владел, но в итоге посчитала, что нам лучше сразу прояснить все возможные варианты.

– Кто? – переспросил Костя.

Я взглянула на Габриэля.

– Врёт или нет, как думаешь?

Костя шумно задышал, возмущаясь тем, что я засомневалась в его ответе.

– Не врёт, к сожалению, – неохотно выговорил Габриэль.

– Поддерживаю, – вставила Эшлинг. – Я довольно хорошо определяю, когда люди лгут, и сейчас Костя говорит правду. Не то чтобы он раньше был замечен в обратном, – быстро добавила она, поймав свирепый взгляд своего шурина.

– Согласна со всем вышесказанным, – заключила я. – Следующий вопрос касается филактерии.

– Имеешь в виду, почему ты отрицаешь, что украла её, хотя я и застал тебя в моём логове? – прорычал Костя.

– Нет, не этот вопрос, – ответила я.

– Почему Костя продолжает твердить, что её взяла ты, несмотря на то, что филактерия до сих пор у него? – спросила Эшлинг.

Я покачала головой.

– Тоже нет.

Костя фыркнул и продолжил мерить шагами комнату.

– Где филактерия сейчас? – предположил Дрейк.

– И не это, – проговорила я, переведя взгляд на Габриэля.

Он следил за передвижениями Кости полуприкрыв глаза, что создавало обманчивое впечатление расслабленности. Сидя рядом, я чувствовала, как напряжено его тело, словно он в любую минуту готов сорваться с места. Я положила ладонь на его ногу и мягко надавила, дабы он вспомнил о приличествующих манерах.

– Может, ты хочешь спросить, почему Костя нас не различает, тогда как очевидно, что у меня абсолютно другая причёска? – проворчала Сирена, всем своим видом выражая праведное негодование.

Большинство пропустило её слова мимо ушей.

– Нет, – сказала я. – Я хочу узнать, почему Костя хранил филактерию в незапертом сундуке.

Это заставило его замереть. Он обернулся и посмотрел на меня, в его тёмных глазах ясно читалось удивление.

– Что? В каком ещё незапертом сундуке?

– В твоём логове было три сундука.

Теперь уже он выпустил струйку дыма. Я прильнула к Габриэлю и негромко поинтересовалась:

– А ты так можешь?

Не отводя взгляда от Кости, он слегка приоткрыл рот. Вылетело крошечное колечко дыма. Меня это почему-то восхитило, но повосхищаться долго мне не дали.

– Ты призналась, что была там! – произнёс Костя, стремительно надвигаясь на меня. – Ты призналась, что украла мою филактерию!

Мгновение и Габриэль стоял передо мной, Иштван и Пал заходили по бокам. Когда Костя отступил, что-то сердито рыча себе под нос, я потянула Габриэля обратно.

– Да, я взяла её, – сказала я, бросив на Габриэля быстрый взгляд. – Но тогда я не знала, что она такое.

– Возможно, тебе следует ещё раз объяснить, что именно произошло в логове, пока ты находилась там, – медленно проговорил Дрейк.

– В общем-то, я уже всё рассказала. Кроме того что сигнализация была отключена, и сделал это кто-то до меня. Мне как-то с трудом представляется, что подобное мог совершить Портер и при этом не забрать филактерию.

Костя полоснул меня взглядом.

– Чушь! Сигнализация включена постоянно! Ты лжёшь.

– Мэйлин никогда не лжёт! Ну, почти никогда, – осадила его Сирена.

– Спасибо за поддержку, – скривившись, пробормотала я, после продолжила: – Мне слабо верилось, что ты мог оставить окно незащищённым. Но когда я посмотрела на сигнализацию, она была отключена.

– Это сделала ты! – обвинил меня Костя.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, я бы не смогла – она располагается с внутренней стороны окна.

Это заставило его на мгновение умолкнуть.

– Помимо сигнализации есть ещё и другое, что кажется мне нелогичным. Почему ты держал филактерию в незапертом сундуке?

– У меня нет незапертых сундуков. Ты взломала защищающие его чары и вскрыла сундук три ночи назад, когда и украла филактерию.

– Три ночи тому назад я находилась в Греции, – задумчиво произнесла я.

– Ты украла филактерию тогда! – гнул своё Костя. – А потом вернулась, чтобы завладеть и остальными моими сокровищами. После того как ты выпрыгнула в окно, я проверил тот самый сундук, который ты взломала ранее, и он оказался почти пуст, – рявкнул он, расхаживая взад-вперёд перед окном и делая резкие отрывистые движения руками. – В ту ночь ты украла многое, но из всего только филактерия имеет наибольшую значимость. Я хочу получить её обратно!

– Если Мэйлин говорит правду, – а я ни на мгновение не сомневаюсь, что так оно и есть, – то я начинаю понимать суть её вопроса, – сказал Дрейк, – Костя заявил, что филактерия украдена – три дня назад. Ты в этом уверен, брат?

Костя бросил Дрейку «да».

Эшлинг выдохнула понимающее «а-а-а».

– Значит, если филактерию украли, когда все мы были в Греции, то взял её определённо кто-то другой.

– И если Мэй не отключала сигнализацию и не вскрывала сундук, причём этого не делал и Костя… – продолжила Сирена, озадачено хмурясь.

– Тогда кто? – задала я напрашивающийся сам собой вопрос, обводя взглядом комнату. – И был ли человек, который обворовал Костю в ночь, когда я побывала в его логове, тем же, кто забрал филактерию? Сделал ли это Портер? Если он, тогда зачем он меня шантажировал? Как филактерия снова оказалась в незапертом сундуке? Почему её вернули? И самое главное, повинен ли человек, который совершил всё это ещё и в исчезновении телохранителей Габриэля?

– Я не верю в эти сказки, – произнёс Костя, смерив меня недобрым взглядом. – Она – воровка Мэй Линг. Она сама созналась, что взяла мою филактерию. И эта выдуманная история лишь для того, чтобы пустить нам пыль в глаза.

– Если бы Мэй действительно отдала мне филактерию, думаешь, я сидел бы здесь и терпел твои оскорбления в её адрес? – спросил Габриэль, его мышцы вновь напряглись.

Костя собирался было ответить, но осёкся, озадачившись.

– Вопреки моим принципам я готов признать, что ошибался в отношении Кости, – продолжил Габриэль. – По крайне мере насчёт филактерии, но вот касательно Мааты и Типене я не уверен. Складывается впечатление, что в этом действе присутствует ещё один актёр, который до сих пор не показал своё лицо. Тот, кто сначала выкрал филактерию из логова Кости, а потом вернул непонятно для чего. Тот, кто нанял ловца Портера, хотя и не ясно приказывал ли он забрать филактерию обратно. Портер вполне мог действовать и самовольно. Кто бы ни стоял за этим, ему не составило труда отключить сигнализацию Кости и убрать защиту, наложенную на сундук, в котором лежала филактерия. Другими словами, этот кто-то искусно манипулирует нами без нашего на то ведома.

– И кто он? – спросила Сирена.

Драконы переглянулись.

– Нет, – покачал головой Дрейк. – Твоё предположение слишком уж невероятно.

– О ком вы? – в свою очередь спросила Эшлинг, ущипнув Дрейка за руку. Он накрыл её руку своей, продолжая качать головой.

– Оно не невероятно. Ты своими глазами видел следы его присутствия в доме Фиата, – сказал Габриэль.

– Присутствия кого? – спросила я у Габриэля.

– Он мёртв, – проговорил Дрейк, всё качая головой. – Мы все это знаем… Костя в особенности.

Костя замер, лицо его окаменело. У обоих телохранителей был точно такой же застывший вид. Кто же мог заставить двух вивернов и пару драконов вести себя подобным образом?

– Кто? – вопросили я и Сирена хором.

Драконы хранили молчание.

– Давайте-ка скажу я, раз больше никто не хочет, – провозгласил Джим. Он поднялся и встряхнулся. – Лицо, о котором идёт речь – виверн, согласно имеющейся информации, убитый несколько столетий назад своей правой рукой и преемником. Более того именно этот виверн похитил супругу серебряного дракона и сделал её своей. Он причастен к смерти тысяч драконов и, вот те на, проклял серебряных драконов тоже он. Большой бадабум, и вообще плохой дядя, ужасающий виверн собственной персоной, имя которого – Балтик.

– Балтик мёртв. Костя разрубил его пополам много лет назад. – Голос Дрейка, довольно приятный, но даже близко не столь восхитительный, как у Габриэля, казалось, повис в наступившей после слов Джима тишине.

– Как по мне, тут больше нечего возразить, – согласилась я. – Не знаю никого, кто мог бы выжить после такого.

– Это не объясняет тот факт, что кто-то манипулирует событиями как он того хочет, – произнёс Габриэль.

– Не объясняет. Я лишь пытался сказать, что тем, кто стоит за недавними перемещениями филактерии, не обязательно является Балтик, – ответил Дрейк.

– Есть некто, кто возглавляет группу драконов, не принадлежащих к какому-то определённому клану. Тебе это самому хорошо известно, поскольку ты вместе с Костей побывал у них в плену, – проговорил Габриэль.

Я удивлённо взглянула на Дрейка и Костю.

– Кто-то удерживал вас обоих в плену?

Дрейк раздраженно отмахнулся.

– Простая случайность.

– Они конкретно так влипли где-то в горах, – жизнерадостно просветил Джим. – Эшлинг пришлось спасать их задницы.

– Это моя работа, – сказала Эшлинг, робко улыбнувшись. – Я же профессионал.

– И ты здорово с ней справляешься, – восхитилась Сирена. – Можно мне попозже взять у тебя автограф?

Эшлинг выглядела польщённой.

– Так кто тогда те драконы? – спросила я.

В комнате стояла давящая тишина, пока Габриэль не произнёс:

– Никто не знает. Я думал они – уроборосы – изгои, не состоящие ни в одном клане, которые объединились, чтобы стать сильнее, – но сейчас я в этом не уверен. То как легко они захватили убежище Кости, способ каким они разобрались с Дрейком и ситуация, что сейчас возникла вокруг филактерии… Для осуществления всего этого требуется нечто большее, чем маленькая группа бесправных драконов. Есть кто-то, кто направляет их, Дрейк, кто-то обладающий опытом управления кланом. Всё указывает на Балтика – больше некому.

– Звучит логично, любимый, – заметила Эшлинг, прижимаясь к боку Дрейка.

Он в третий раз покачал головой.

– Балтик мёртв. Костя убил его.

Я посмотрела на Костю, не делая заранее каких-либо предположений.

– Последние несколько минут ты ведёшь себя необычайно тихо, что, должна сказать, абсолютно не вяжется с твоим обычно буйным поведением.

– Я ничего не говорил, потому что мне нечего добавить к тому, что уже сказал Дрейк, – презрительно ответил Костя.

– И… ты ничего не хочешь сказать по поводу убийства Балтика?

– Что, например? – Лицо Костя продолжало выглядеть, словно застывшая маска.

– Например, действительно ли ты его убил? Или это только слова? – Я задумалась. – По-моему тут возможно и другое объяснение. Что если Костя на самом деле не убивал своего виверна? Вдруг, ради исполнения какого-то великого замысла, он просто инсценировал его смерть?

– Того самого великого замысла согласно которому меня сначала изгнали, затем на пару сотен лет пленили, истязали, морили голодом – и всё это для моего собственного развлечения? – огрызнулся он.

– Очень даже может быть, – протянула я, продолжив развивать свою мысль: – Если это было сделано для укрепления остальных в мысли, что ты расправился со своим виверном, то вполне возможно, ты мог добровольно согласиться немного помучиться, зная, что долго это не продлится. Фанатики страдают и поболее за свои убеждения.

Костя хмыкнул и повернулся ко мне спиной, но я обратила внимание, что он не стал опровергать моё объяснение.

Я взглянула на Габриэля, который наблюдал за Костей с таким же задумчивый выражением в глазах.

– Не припомню, чтобы слышал о том, что случилось между тобой и Балтиком непосредственно из первых уст, – произнёс он спокойно. – Почему бы тебе сейчас не рассказать нам об этом?

Костя резко развернулся и уничтожительно глянул на него.

– Я не признаю за тобой право задавать мне вопросы, Таухоу.

– Может и нет, – обманчиво ласково сказала Эшлинг. – Но я бы тоже не отказалась послушать. Так что если не хочешь заполучить пару-тройку чар различной степени тяжести, лучше тебе начать говорить.

– Супруга, – осадил её Дрейк, притянув Эшлинг обратно, когда она попыталась встать с дивана. – Я же сказал тебе, что Балтик мёртв. Угрозы ни к чему не приведут.

– Я всё равно хочу услышать, как всё было с его слов. И что там за дела с чёрным драконом, по словам Джима, укравшем супругу серебряного виверна? Никто никогда не упоминал об этом раньше.

– Это старая история, и она абсолютно не связана с темой нашего разговора, – упрямо отчеканил он.

– Я бы с удовольствием послушала её. Истории о драконах такие волнующие, – прощебетала Сирена, – и такие романтичные.

Эшлинг неэлегантно фыркнула в ответ на высказывание своего мужа.

– Согласна с Сиреной, к тому же драконы ворующие друг у друга супруг – сама по себе важная тема. И не надо мне тут заливать про «несущественность». Ты говорил, что был там, когда это произошло… Ты видел тело Балтика?

Дрейк промолчал.

– Я так и думала. – Эшлинг повернулась к Косте. – Знаешь, похоже, тебе придётся переменить своё решение – нас как-никак больше. Так почему бы тебе не выложить всё по-хорошему и избавить меня от необходимости выпытывать из тебя информацию.

Костя не взорвался, как я то думала. Мгновение он выглядел так, словно хотел, но, взглянув на брата, он отошёл обратно к окну, сцепил руки за спиной и уставился на пейзаж за стеклом.

– Я расскажу не потому, что испугался твоей жалкой силы Стража…

Джим двинулся в сторону дракона, но Эшлинг приказала ему вернуться.

– Я расскажу вам, от начала и до конца, что тогда на самом деле случилось. Прежде всего, вы должны понять – я всегда поддерживал Балтика, какое бы решение он ни принял… – Он слегка повернул голову в сторону Габриэля, и в его глазах вспыхнул чёрный огонь. – Вновь объединить клан – вот чего он хотел.

Рядом напрягся Габриэль, хотя голос его звучал в высшей степени спокойно:

– Этого никогда не будет, Костя. Мой клан доволен своим нынешним положением.

Желваки на его челюсти пару раз перекатились, после чего он продолжил:

– Несмотря на то, что мотивы Балтика сражаться, чтобы вернуть утраченное кланом были верными, я начал сомневаться в его методах достижения цели. А спустя время, когда выяснилось, что его намерения изменились и включали в себя господство уже над всем вейром, я осознал – он стал просто одержим идеей заполучить власть с помощью вооружённой агрессии, а это в свою очередь неуклонно сокращало численность чёрных драконов. К началу восемнадцатого века я пришёл к мысли, что Балтик должен изменить тактику, в противном случае он рискует полностью уничтожить наш клан.

Его слова были пропитаны горечью. Я прильнула к Габриэлю, тепло и сила, исходящие от него, подействовали на меня успокаивающе.

– Я собрал всех своих воинов и призвал на помощь союзников. Дрейк прибыл вместе с маленькой группой зелёных драконов, которые ослушались приказа своего виверна. Синие драконы также прислали несколько представителей, но их было ещё меньше. Мы встретились, чтобы образумить Балтика, но он… – Костя замолчал, его голос неожиданно охрип. – Он был безумен. Для всех стало очевидным, что он скорее уничтожит клан, чем откажется от своего грандиозного плана встать во главе вейра. Мне не оставалось ничего другого кроме как убить его. Но было слишком поздно – серебряные драконы выбрали именно этот момент, чтобы нанести удар, в итоге вырезав всех, за исключением горстки чёрных драконов.

– Мы не нападали без причины, – процедил Габриэль сквозь стиснутые зубы.

Я накрыла его руку ладонью, слегка сжав, тем самым намекая, что сейчас не время для ещё одного спора.

Чёрные глаза Кости подёрнулись печалью, но уже в следующее мгновение они вновь приняли своё обычное агрессивно-высокомерное выражение.

– За свою попытку спасти мой клан, я поплатился тем, что меня чуть не уничтожил тот, в честь кого я был назван – предателя, который возомнил себя выше законов клана.

– Константин Норка был избавителем, а не предателем, – взревел Габриэль, вскакивая на ноги. Я вскочила следом, встав между ним и Костей. – Он просил Балтика отступиться от своего плана властвовать над вейром, в благодарность же Балтик нарёк его уроборосом и вышвырнул из клана, объявив Изольду своей.

– Изольду? – шёпотом спросила Эшлинг у Дрейка.

– Супругу Константина Норки.

Я заглянула в лицо Габриэля, касаясь пальцами его щеки. Его полыхавшие яростью глаза встретились с моими.

– Вы можете украсть супругу, уже принадлежащую другому?

– Это возможно, хотя и не практикуется. – Он бросил на Эшлинг быстрый взгляд. – Такого никогда раньше не случалось.

– Изольда была предназначена Балтику. Он выбрал её, и она дала понять, что согласна принадлежать ему. Но прежде чем они смогли соединиться, Норка украл её и сделал своей супругой – столь низкий поступок, неудивительно, что ты не хочешь, чтобы об этом узнала Мэй Линг, – произнёс Костя с презрительной усмешкой и отвернулся.

– Балтик жестоко обращался с Изольдой! – выкрикнул Габриэль. – Она ненавидела жизнь с ним и умоляла Константина спасти её…

– Всего лишь слова. Причём все мы знаем, сколько правды может быть в словах предателя, – парировал Костя, в его голосе присутствовала явная издёвка.

– Прежде чем вы мальчики устроите тут новую потасовку, почему бы вам не присесть? – предложила Эшлинг.

– Дельный совет, – согласилась я, подталкивая Габриэля обратно к дивану. Он шёл довольно неохотно. Я хотела было снова занять место рядом с ним, но, подумав, взяла и уселась к нему на колени. – Чтобы оградить тебя от опрометчивых поступков, – пояснила я, чмокнув его в подбородок.

– Любимый, я слегка запуталась. Ты собственными глазами видел то, что произошло между Костей и Балтиком, или только слышал рассказы? – спросила у Дрейка Эшлинг.

Дрейк стрельнул взглядом в брата.

– На самом деле я не видел, как Костя его убил, нет.

– Но тело – разве оно не должно было остаться?

Костя повернулся ко всем спиной и вновь занял свой пост у окна, сделав вид, что забыл о нашем существовании.

– Когда Балтик понял, что задумал Костя, он воспользовался потайным ходом, чтобы выбраться из замка. В это время серебряные драконы уже осаждали крепость Балтика и были близки к тому, чтобы сломить последнюю линию защиты. Костя настиг его в пещерах, расположенных под цитаделью, и убил. Но из-за царившей тогда неразберихи тело не удалось обнаружить сразу. Дабы не рисковать, что из тела Балтика и его крепости сделают святыню мученика, Константин Норка уничтожил там все подчистую, – поведал Дрейк.

– Значит, никто кроме Кости не видел, что произошло в те последние минуты, – заключила я, задумчиво глядя на Костю.

– Я вернулся с его мечом, – прорычал Костя, передёргивая плечами от раздражения. – Им я и разрубил его пополам. Он не выжил.

Я приложила ладонь к груди Габриэля туда, где билось его сердце.

– Ты участвовал в захвате крепости Балтика?

– Я? – Габриэль выглядел удивлённым, на секунду на его щеках мелькнули ямочки. – Сколько ты думаешь мне лет?

– Ну… не знаю. Пятьсот? – Его ямочки стали заметнее.

– Шестьсот?

– Я родился в 1702 году, – ответил он. – Мой отец находился подле Константина, когда тот нанёс последний удар по Балтику. Мы одержали победу, но встретили её с печалью в сердце. Ведь погибшие драконы были нашей семьёй.

– Что возвращает нас к вопросу – кто же заварил эту кашу? – поспешно вставила Эшлинг, предупреждая готовое вырваться у Кости возражение. – Если это не Балтик, то кто?

– Не пойму, какая разница кто это сделал, если в итоге филактерию вернули, – высказала свою мысль Сирена.

Все разом уставились на неё.

– Нет, ну честно, неужели так важно кто дёргает за верёвочки: Балтик, какой-то другой дракон или фея-крестная? Главное сейчас найти телохранителей Габриэля, а не того, кто их похитил.

– То, что Балтик возможно жив, представляет огромное значение для серебряных драконов, уверяю тебя, – сказал ей Габриэль.

– Почему? – спросила она, в замешательстве сморщив носик.

– Почему? – ошеломлённо повторил Габриэль.

– Думаю, я знаю, что она имеет в виду, – проговорила я. – Даже если Балтик жив, он больше не является виверном чёрных драконов. Ты говорил, клан уничтожен, так? – обратилась я к Дрейку.

Он кивнул и сверкнул глазами на брата.

– Да, хотя Костя намеревается собрать вместе уцелевших драконов и получить признание вейра.

– Предположим, он это сделал, значит ли это, что Балтик автоматически станет виверном вновь образованного клана?

– Балтик никогда больше не возглавит чёрных драконов, – заявил Костя низким предостерегающим тоном. – Клан возродится, но под моим началом.

Я воздержалась от едкого замечания касательно продуманности данного плана.

– Я начинаю улавливать ход мыслей Сирены. Допустим, Балтик жив, клана он лишился, а значит сейчас он – никто. Тогда почему вам так важно знать вернул ли филактерию именно он или нет?

– Из-за того кем является Балтик, – ответил Габриэль.

– В смысле психопатом? – предположила я.

Костя пронзил меня свирепым взглядом и собирался уже что-то сказать, но Эшлинг, опередив его, выразительно кашлянула.

– Не только… Балтик обладал огромной силой, – нехотя объяснил Габриэль. – Силой, превосходящей даже ту, что обычно наделён виверн. По слухам он изучал колдовство.

– Колдовство? Он был магом? – вопросила Сирена.

Костя промолчал, что в сущности можно принять за утвердительный ответ.

– Не думала, что драконы могут быть магами, – усомнилась я.

Габриэль и Дрейк переглянулись.

– Никому и никогда не удавалось освоить колдовство, которым должны владеть маги.

– Не считая Балтика, да? – спросила я.

– Так мы полагаем.

– А значит, если он взаправду жив – он будет реально крутым драконом, – выдал Джим.

– Весь этот разговор не имеет смысла. Я убил Балтика триста лет назад. Главное сейчас – филактерия, и я хочу получить её обратно – немедленно, – заявил Костя.

– Если Балтик действительно мёртв, как ты объяснишь пропажу филактерии в первый раз? – поинтересовалась я.

Он зыркнул на меня.

– Её украла ты.

– Как ты объяснишь это, если допустить, что я её не крала?

– Я не намерен соглашаться с подобным допущением. Ты сама призналась, что взяла её в ночь, когда я застал тебя в моём логове.

– Ох, всё без толку, – проговорила я, поднимаясь с коленей Габриэля. – Мы ходим кругами. Неважно жив Балтик или нет, перво-наперво мы должны вернуть филактерию, а также отыскать Маату и Типене.

– Мне казалось, ты сказала, что филактерия у тебя, – заметила Эшлинг.

– Она и была у меня… Но потом меня арестовали и конфисковали все вещи, включая филактерию. Насколько мне известно, сейчас она находится в хранилище L’au-delà, в Париже.

Я двинулась к двери, но Костя опередил меня, оттолкнув  в сторону.

– Куда ты направляешься, брат? – спросил у него Дрейк.

– Возвратить моё по праву, – произнёс он, мрачно глянув на Габриэля.

– Чёрта с два, – возмутилась я, ринувшись вслед за ним. – Филактерия принадлежит Габриэлю!

Из комнаты за нами подтянулись и остальные. В первую минуту все просто стояли в огромной прихожей и смотрели друг на друга, потом Костя пробормотал какую-то фразу, и Габриэль бросился к нему, телохранители Дрейка тут же перехватили Габриэля, а Эшлинг отдала приказ своему демону остановить её шурина. Но Костя исчез прежде, чем Джим успел что-либо сделать.

– Agathos daimon, – выругалась я.

– Мне последовать за ним? – спросил Пал Дрейка.

Тот задумался, а после отрицательно покачал головой.

– Нет. Он легко оторвётся от тебя.

– За ним может проследить Мэй, – сказала Сирена. – Она это здорово умеет. Когда-то я встречалась с парнем, который как подозревала, мне изменял – у него были крошечные глазки, что я всегда считала признаком лживой натуры – и около недели Мэй следила за ним, а он даже не заметил.

– Мэйлин останется со мной, – категорично возразил Габриэль, схватил меня за запястье и потянул за собой вверх по лестнице.

– Ну… тогда пойду я, – вызвалась Сирена слегка нахмурив лоб. – Вряд ли шпионить за кем-то так уж сложно. Я много лет наблюдала, как это делает Мэй.

– Не вздумай, – крикнула я сверху. – Он слишком опасен, Си. Мы не спустим глаз с Кости, будь уверена.

Последнее что я увидела, прежде чем Габриэль утащил меня в направлении нашей спальни – Сирена всё ещё стояла в прихожей, её губы были поджаты, а Эшлинг улыбалась своему дракону.

– В Париж? – спросила Эшлинг.

– В Париж, – решительно ответил Дрейк.

– Это прям как тот угарный мувик, где все гоняются за сокровищами, – долетел до нас голос Джима, пока мы быстро продвигались по коридору. – Только с участием драконов, уже не девственной доппельгангерши и мега-красивого ньюфа. Да люди бы отвалили кучу бабла, чтобы на это посмотреть!

– Мне нужно пару минут переговорить с Эшлинг, – сообщила я Габриэлю, когда мы добрались до нашей комнаты чтобы упаковать вещи для поездки в Париж. – О своём, о девичьем, ничего важного.

Он нахмурился, а я двинулась к своей сумке, которую не так давно принёс сюда Иштван. Вытаскивала из неё я всего одну или две вещи, так что уложить их обратно не заняло много времени.

– О девичьем? У тебя какая-то проблема интимного характера? – Он приложил ладонь к моему животу, словно пытался почувствовать эту самую проблему. – Я был слишком груб, когда мы занимались любовью?

– Нет, речь пойдёт совсем не об этом.

– Мэй, я целитель, к тому же ещё и твой виверн, – произнёс он с серьёзным выражением лица. – Ты обязана мне рассказывать, если у тебя вдруг что-то заболит, невзирая на смущение.

– Честно, не…

– Снимай одежду, – потребовал он, указав головой на кровать. – Я осмотрю тебя, хочу убедиться, что ты здорова.

– Agathos daimon! Я просто хочу немного посекретничать с Эшлинг, Габриэль! Мне не требуется гинекологический осмотр! К тому же если я разденусь и лягу на кровать, вскоре ты тоже останешься без одежды. Такими темпами мы никогда не доберёмся до Парижа.

– Когда у тебя в последний раз были месячные? – задал он вопрос, между его сведёнными бровями появилась небольшая складочка. Я шутливо куснула его за кончик носа, на что он никак не отреагировал.

Я подошла к двери, бросив на Габриэля взгляд полный собственного достоинства.

– Мы не будем говорить об этом. И если ты вздумаешь пойти за мной, я… я… э-э, я ещё не решила, что сделаю, но можешь быть уверен, тебе это не понравится. Вещи я, кстати, уже собрала.

Он ничего не сказал, но я затылком чувствовала, что его глаза неотрывно следили за мной, пока я направлялась к комнате Эшлинг.

Притормозив у спальни Сирены, я быстро постучала и открыла дверь. Комната была пуста.

– Ты не видел Сирену? – спросила у Пала, который как раз пробегал мимо меня с двумя большими чемоданами.

– Видел, пару минут назад. Она сказала, что ей надо кое-что сделать и ушла.

– Ушла? Какого черта?.. – Я вытащила мобильник и набрала её номер.

Из своей комнаты вышел Дрейк, неся ещё один чемодан. Сквозь приоткрытую дверь я увидела, как Эшлинг взяла несколько книг намереваясь засунуть их в сумку.

В проёме двери показалась голова Джима.

– Странное время для телефонного разговора.

– Я пытаюсь связаться с Си. – Я подождала некоторое время и повесила трубку, холодная рука нехорошего предчувствия сжала мой желудок. – Голосовая почта. Не отвечает. И, по-моему, я знаю, где она может быть.

– Где кто? – полюбопытствовала Эшлинг, выглянув из комнаты.

– Сирена. Думаю, она отправилась следить за Костей. Безмозглая, глупая… Он же не причинит ей вреда, если обнаружит слежку? – спросила у Дрейка, когда он вновь  поднялся на второй этаж.

Он остановился и призадумался.

– Ему незачем поступать подобным образом. Единственная причина, по которой в прошлый раз он приставил к её горлу нож – так как думал, что она это ты и своей ошибки он больше не повторит.

Я немного успокоилась.

– Даже не знаю, почему я вообще переживаю – она никогда ни за кем не следила. Уверена, Костя сразу заметит, что она идёт за ним по пятам и не станет тратить время на то чтобы оторваться от хвоста. Надеюсь только, ей хватит ума поехать домой, а не пытаться последовать за нами в Париж.

– В городе живёт моя подруга. Если хочешь, я попрошу её проведать Сирену, – предложила Эшлинг, заходя обратно в комнату. – Спасибо, любимый, вроде больше ничего не нужно. Спущусь через минутку.

Дрейк кивнул и направился вниз. Я присоединилась к Эшлинг в её спальне, неловко переминаясь с ноги на ногу, пока она звонила по телефону, а потом оставляла сообщение.

– Похоже, Нора куда-то вышла, я позвоню ей ещё разок чуть позже, ладно?

– Спасибо. Я буду чувствовать себя значительно лучше, зная, что за Си присмотрят. Эм… – Я нервно покусала нижнюю губу. – У тебя найдётся минутка? Я хотела бы переговорить с тобой без посторонних ушей.

Она выглядела слегка удивлённой, но всё же присела на краешек кровати, указав головой в сторону стула.

– Конечно.

Джим неторопливо двинулся вперёд и плюхнулся у ног Эшлинг.

Я посмотрела на демона.

– Э-э…

– Джим, ну-ка кыш отсюда, – бросила Эшлинг, правильно истолковав мои мысли.

– Что? Я же ничего не делаю!

– Ты смущаешь Мэй. Иди лучше глянь, что там делают мальчики.

– Чем бы они там не занимались, здесь во стократ интереснее, – ответил он.

– Ох, пусть остаётся, – произнесла я, натянуто улыбнувшись. – Возможно, и у Джима найдутся какие-нибудь дельные соображения.

– Соображалка у меня работает будь здоров, сестрёнка, – сообщил Джим с необычайно обаятельным оскалом. – В чём проблема? Ты можешь всё рассказать доктору Джиму. Проблемы в личной жизни? Не знаешь, как сладить с Габриэлем?

– Нет, благодарю…

– А. Дело в сексе, да? Огненный животный секс с драконом для тебя перебор?

Я еле удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Спасибо, но моя интимная жизнь никого не кас…

– Какая там стихия серебряных драконов? Земля? – морда Джима приняла вид активной мыслительной деятельности. – Ой-ей, значит, его постоянно будет тянуть заниматься этим на свежем воздухе. Нагишом на лоне природы. Мой тебе совет – солнцезащитный крем и спрей от насекомых. Ну, можешь ещё и лопаточку прихватить или нечто похожее, чтобы было чем выколупывать песок из задницы, если его потянет на пляж.

– Джим! – воскликнула Эшлинг, обхватывая ладонями пасть демона. Она бросила на меня виноватый взгляд. – Мне очень жаль. Он только и умеет, что давать советы сексуального характера.

– Я просто пытался помочь, – послышался приглушенный голос Джима.

– Ну-у, получается у тебя не очень, так что будь добр помолчи до тех пор, пока у тебя не найдётся сказать что-то действительно важное, – указала ему Эшлинг, освобождая пасть. – Давай, Мэй. Рассказывай, о чём ты там хотела поговорить.

– О повелителях демонов, – сказала я тихо, поглядывая на приоткрытую дверь. Видно никого не было, но мне бы не хотелось, чтобы Габриэль случайно нас услышал.

– О, точно. Твой двойник же говорила, что ты связана с одним из них, – припомнила Эшлинг, кивая головой. – У тебя какие-то проблемы с… э-э-э… как его имя?

– Магот.

Она задумалась и спустя минуту покачала головой.

– Не уверена, что когда-либо с ним пересекалась.

– Ты бы определённо запомнила его, если бы вы встречались, – со смешком заверила я. – Он очень привлекательный мужчина.

– Если тебе нравятся знойные похотливые самцы с внешностью актёра немого кино, – с фырканьем добавил Джим, попутно вылизывая лапу.

– Он выглядит как знойный похотливый актёр? – Эшлинг выглядела поражённой.

– Он и был актёром немого кино, но давно и недолго.

Эшлинг назвала имя известного актёра двадцатых годов.

– Это он и есть. Его игра всегда была на любителя. Но речь не о том. Мой вопрос… – Я быстро просканировала коридор. Пусто. – Есть ли способ не подчиниться отданному тобой прямому приказу? Демону, в смысле.

Эшлинг захлопала глазами.

Рот Джима образовал идеальную букву «О».

– Ты собираешься ослушаться приказа? Хочешь стать диббуком?

– Что за диббук? – спросила Эшлинг.

– В фольклоре это блуждающая душа, которая вселяется в тела живых людей, – медленно проговорила я.

– В Абаддоне так именуют вышедших из повиновения демонов. – Глаза Джима смотрели серьёзно. – Диббуки обычно сразу уничтожаются хозяином за неподчинение, хотя я слышал, что двое или трое остались живы – их обрекли на вечные муки. Клянусь пламенем Абаддона, Мэй… среди демонов постоянно хотят разговоры об этом, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них действительно задумывался совершить подобный шаг.

– Я не демон, – напомнила я, тем не менее, всё равно продолжая кусать нижнюю губу.

– Да, не демон, – рассеяно протянула Эшлинг. – Ослушаться приказа… хм. Это сложно. Может мне будет проще, если ты объяснишь мне конкретную ситуацию.

Мгновение или два я колебалась, сомневаясь, стоит ли доверять Эшлинг что-то настолько потенциально опасное для неё лично. Впрочем, возможностей-то у меня не так уж и много, а она – мой лучший источник информации о повелителях демонов.

– Магот приказал мне раздобыть для него филактерию. Он планирует использовать её для управления драконами.

Эшлинг широко распахнула глаза. Джим низко и протяжно присвистнул.

– Он дал тебе прямой приказ? – спросила она.

Я кивнула, от снедавшей меня муки болезненно сжималось сердце.

– Я не могу сделать это. Просто не могу. Даже если бы я не являлась супругой Габриэля, даже если бы меня не волновала судьба драконов, я бы всё равно не пошла на это. Он получит слишком большую власть в свои руки.

– Но… он должно быть уже не раз заставлял тебя воровать могущественные артефакты, – произнесла она. – Как тебе удавалось обходить его приказы? Или ты не обходила?

Я отрицательно мотнула головой.

– Он никогда не просил украсть что-то настолько значимое. Магот, он… – Я неопределённо взмахнула руками. – По правде говоря, он довольно легкомысленный. Он ведёт одновременно сотни различных проектов, перепрыгивая с одного на другой и не доводя их до конца, чему я, надо сказать, всегда потворствовала.

– И данная особенность характера не давала ему стать опасным для мира смертных, так? – предположила она.

– Именно. Все предметы, что Магот заставлял меня красть за прошедшие восемьдесят лет, были даже близко не столь опасными как филактерия. И хотя я не в восторге от навязанной мне роли воровки, мысль, что вещи, которые я ему отдаю, являются, по сути, практически безделушками, меня чуть-чуть успокаивает, если ты понимаешь, о чём я. Он всегда был слишком рассеянным, слишком несосредоточенным.

– Хочет то, сам не знает что, – согласился со мной Джим, кивая головой.

– Именно. Если честно, я думала у него демонический синдром дефицита внимания. Но это… это что-то другое. Сейчас он как никогда ранее сосредоточен на филактерии, что очень сильно меня беспокоит. Я не могу позволить ему заполучить её. Но в тоже время я не вижу и способа уклониться от прямого приказа.

– Иногда, когда Эш отдаёт мне приказ, его можно толковать по-разному, – заметил Джим. – Что конкретно сказал Магот?

– Он сказал принести ему филактерию. Понять это как-то иначе, насколько я вижу, нельзя.

Эшлинг задумалась.

– Из чего следует, что если в твои руки попадёт филактерия, ты должна будешь отдать её Маготу.

– Да-а, – протянула я, не понимая к чему она клонит.

– Значит, тебе просто нельзя её касаться. Если ты не возьмёшь её в руки, то и передать ему не сможешь, правильно? Проще простого… Будь ты хоть сто раз известной воровкой, когда дело касается кражи сокровищ, зелёным драконам нет равных. А Дрейк в этом лучший из лучших.

– Я думала об этом, – произнесла я, отчаянье наполняло меня, впиваясь маленькими шипами. – Хранилище L’au-delà абсолютно точно защищено сверх меры. Проникнуть туда наверняка будет не под силу даже самому пронырливому дракону…. я же могу войти в места, в которые другим хода нет. Отыскивать филактерию придётся мне. А если я окажусь достаточно близко к ней, и рядом не найдётся никого кто, хотя бы теоретически, способен будет мне противостоять, я сразу же превращусь в диббука за отказ взять филактерию. Я не вижу способа обойти приказ, поэтому я предположила, что у тебя могут иметься какие-нибудь идеи на этот счёт.

– Боюсь, я столь же беспомощна, – с искренним сожалением сказала она. – Джим?

Демон покачал своей мохнатой головой.

– Не-а. В голову приходит только – стать диббуком, и лично я бы этого никому не посоветовал. Магот может и без руля и без ветрил, но он не идиот. Он отыграется на тебе по полной – чтоб другим его слугам неповадно было.

Я проглотила твёрдый комок из смеси страха и вины, что застрял у меня в горле.

– Судя по всему, Габриэлю ты об этом не говорила? – спросила Эшлинг, стрельнув взглядом в сторону двери.

– Нет. Мне и так достаточно сложно удерживать его от «разговора по душам» с Маготом… Я не хочу, чтобы он ещё больше воспылал желанием освободить меня.

– Я поговорю с Норой и об этом тоже, – уверила она, излучая решительность. – Она моя наставница и ей известно обо всём, что умеют делать Стражи. Я прекрасно понимаю, что это тяжело, Мэй, но прекрати переживать. Совместными усилиями мы вполне возможно отыщем способ разорвать твою связь с Маготом.

– Поверь, Эш знает что говорит. Она уже имела дело с Абаддоном и в итоге ей удалось-таки заставить их вытурить её оттуда, – просветил меня Джим.

Эшлинг пыталась принять как можно более скромный вид.

– Это моя работа…

– … она же профессионал, – закончил фразу демон.

– Простите! – запыхавшись, выпалила я меньше чем через час, взбегая по трапу небольшого самолёта. – Я считала, что мы воспользуемся порталом, а не полетим на самолёте.

– Дрейк мне запретил, – с улыбкой глянув на упомянутого ею дракона, сказала Эшлинг, застёгивая ремень безопасности на своём объёмном животе. – Он говорит, что они небезопасны для беременных. Хотя и о самолётах он того же мнения, однако мне всегда казалось, что у бессмертия должны быть какие-то плюсы и один из них – совершать перелёты находясь в положении.

– А-а. Ну, я извиняюсь, что мы всех задержали. Моя вина, Габриэль тут не причём. Я хотела связаться с доппельгангером, которая живёт в Париже, чтобы спросить сможет ли она помочь нам с хранилищем L’au-delà, учитывая его сверхнадёжную защиту. Я потратила кучу времени, разыскивая её телефон, но, похоже, она сейчас не дома.

– Офелия? – спросила Эшлинг. Я изумлённо уставилась на неё.

– Да, её так зовут. Вы знакомы?

Её губы приподнялись в улыбке.

– Знакомы. Амели – моя парижская подруга, сказала мне, что она уехала из страны. Понимаешь, э-э, её двойника изгнали в Акашу, и Офелия из-за этого впала в депрессию. Последнее, что я о ней слышала – она занимается благотворительностью в Африке.

Пока Эшлинг рассказывала, пилот подал сигнал с предупреждением пристегнуть ремни. Я откинулась в удобном кожаном кресле и поискала руками ремень, гадая, что же такого совершила двойник Офелии, из-за чего её изгнали в Акашу.

Мой телефон зазвонил, прежде чем я смогла это обмозговать.

– Извините, – пробормотала я, когда пилот – дракон разговаривавший с Дрейком, кинул на меня хмурый взгляд. – Я его выключу. Просто… О, хвала богам. – Я уже собиралась выключить телефон, но тут на экране высветился знакомый номер. – Си? Ты где?

– Мэйлин, хорошо, что ты ещё не уехала… – Вторую часть предложения заглушил рёв грузовика. – … похитил меня, что ни в какие… меня!

– Что? Я тебя не слышу. Где ты? Какое ещё похищение?

Я отстранила ухо от мобильного, когда меня едва не оглушил гудок грузовика. Пилот и Дрейк сверлили меня взглядами.

– Прости, Мэй, но телефон необходимо отключить, – произнёс последний.

– Что случилось? – одновременно с ним спросил Габриэль, догадавшись, что что-то не так.

– Не знаю. Это Си. Похоже она где-то на шоссе и хочет мне что-то сказать… Си?

– …шантажист! Ты слышишь меня? Он… – Двигатели проезжающих машин заглушили её слова. – …ужасный человек! Я пыталась отбиться от него, но… пожалуйста, я очень тебя прошу…

– Где ты? – прокричала я в трубку, надеясь, что она услышит.

– Там Костя? Он снова на неё напал? – спросил Габриэль, наполовину высунувшись из кресла.

Моя надежда не оправдалась. Я слышала, как Си старается перекричать шум, но не могла разобрать ни слова. Потом вдруг связь прервалась и всё затихло.

Все в самолёте уставились на меня. Не обращая внимания на эти взгляды, я повернулась к тому единственному которому, я знала, мне не надо было ничего объяснять.

– Нет, не Костя. Сирене нужна моя помощь кое в чём другом, личного характера.

Его серебристые глаза встретились с моими. Я разрывалась между необходимостью помочь Си и тем, что требовалось как можно скорее забрать филактерию. Однако мольба о помощи Сирены всё ещё звучала в моей голове, и поступить в данной ситуации я могла одним единственным способом.

– Мне жаль, Габриэль, но я не могу поехать в Париж. – Я схватила свой рюкзак.

На его лице возникали, сменяя друг друга, такие эмоции как безысходность, злость и раздражение, но когда он кивнул и поднялся, не осталось ничего кроме беспокойства.

– Понимаю. Прежде всего, необходимо отыскать твоего двойника.

– Езжай в Париж. Я воспользуюсь порталом и догоню вас сразу же, как найду Сирену.

Его взгляд наполнился сожалением, но в следующее мгновение от него не осталось и следа. Габриель повернулся к Дрейку.

– Мы присоединимся к вам так быстро, как только сможем. Думаю, ты сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы филактерия снова не попала в руки Кости.

Губы Дрейка изогнулись в язвительной усмешке.

– Ты доверяешь мне в таком деле? – спросил он.

Пару секунд Габриэль хранил молчание, а потом резко кивнул. Пилот открыл дверь и выпустил лестницу. Я и Габриэль поспешили спуститься, двинувшись к ближайшему к нам ангару.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказала ему, когда самолёт взлетел.

Он ничего не говорил, пока мы не оказались на заднем сиденье такси.

– Где она? – вопросил он, когда мы сели в машину.

– Нам надо в дом Дрейка. Там я видела её в последний раз.

Он сказал адрес водителю, после чего пристроился рядом со мной.

– Габриэль… ты не обязан это делать.

– Твой двойник в опасности. Это превышает по важности филактерию, – оборвал он.

Я смотрела на жёсткие черты его лица, высокие скулы, образующие контуры при взгляде на которые у меня внутри всё радостно сжималось. Изящные каштановые дуги его бровей создавали впечатление, будто эмоции в его глазах светились. Филактерия – это всё для Габриэля. Если ей завладеет Костя, я со сто процентной уверенностью могу сказать, что он использует её против серебряных драконов. Поэтому необходимо, во что бы то ни стало опередить его… и всё же, чтобы помочь мне и Сирене, Габриэль готов забыть о своём долге защищать клан.

Моё сердце отчаянно забилось и позволило свершиться тому, что с самого начала так страстно желало – я влюбилась в Габриэля.

– Это лучшее, что когда-либо делали для меня, – произнесла я, когда, сглотнув вставший в горле комок,  смола, наконец, нормально говорить.

Он ещё раз кивнул, признавая тот факт, что я осознаю, какую жертву ему пришлось принести.

– Если бы я поцеловала тебя в такси, считалось бы это нарушением какого-либо правила драконьего этикета? – поинтересовалась я у него.

И хотя выражение его лица оставалось серьёзным, на щеке начала появляться ямочка.

– Ни в коей мере.

– Отлично. Потому что не думаю, что смогла бы удержаться, – сказала я, улыбаясь в его рот. В миг, когда наши губы соприкоснулись, меня захлестнуло пламя. Помня о том, где мы – и отнюдь не горя желанием объяснять испуганному таксисту, почему заднее сиденье его машины объято огнём – я контролировала драконий огонь, возвращая его обратно Габриэлю.

– Ты такая вкусная, – пробормотал он, его руки сжимали мои бедра, пытаясь перетащить меня к себе на колени. – На вкус ты словно прохладная вода, что сокрыта в глубинах реки. Ты подобна ночному воздуху – нежному, душистому и загадочному. Твой вкус сводит меня с ума. Я хочу быть с тобой, внутри тебя, кричать всем и каждому, что ты моя и в тоже время мне хочется спрятать тебя там, где лишь я один буду тобой владеть. Ты заставляешь меня чувствовать себя непобедимым, пташка.

– Ты и есть непобедимый, – прошептала я, покусывая его восхитительную нижнюю губу. – Ты мой дракон в сверкающих доспехах, который сокрушит для меня мерзкого святого Георгия.

Его ямочки стали глубже, несмотря на разочарованный вздох, который у него вырвался, когда я, осознавав, что в зеркало заднего вида за нами пристально наблюдает водитель, пересела обратно на своё место рядом с Габриэлем.

– Святого Георгия? – спросил он.

– Ну, его зовут Портер и он отнюдь не святой, но могу сказать точно, что он перешёл границу и сделал нечто очень глупое.

– Думаешь, твоего двойника похитил шантажист?

– Считаешь, кто-либо другой способен на такой безумный поступок?

Габриэль покачал головой.

– Нет. Выглядит, как попытка манипулировать тобой, удерживая Сирену в заложниках.

– Точно. Видимо он решил, что мне требуется небольшой толчок, чтобы я выкрала для него филактерию.

– Тебе следовало сразу сказать мне об этом. Я бы с ним разобрался, – заявил Габриэль с покоробившей меня пафосной самоуверенностью.

Взгляд, которым я его одарила, по-хорошему, должен был заставить его вымаливать прощение.

– Ну уж нет! Для меня оскорбительно слышать то, что ты думаешь, будто я настолько хилая, что не смогу самостоятельно справиться с каким-то там шантажистом. Я, знаешь ли, не имела в виду, что убить его должен ты. Я сама обо всём позабочусь.

Габриэль усмехнулся, глядя на гримасу раздражения на моём лице.

– Какая жестокая маленькая птичка.

– Может я и маленькая, но чертовски опасная, –  сказала я, кивая головой в сторону своей щиколотки к которой крепился кинжал.

– Я в этом и не сомневаюсь, также как и не сомневаюсь в том, что пока я рядом, тебе никогда не придётся это доказывать. Что ты планируешь сделать с ловцом Портером?

– Я пока не заглядывала настолько далеко, сначала хочу убедиться, что Сирена в порядке. Полагаю, вскоре нам придётся с ним столкнуться.

– Я позабочусь о нём ради тебя, – спокойно произнёс Габриэль. – Мы спасём твоего двойника, а потом проследим за тем, чтобы этот ловец тебя больше никогда не побеспокоил.

– Насчёт этого… – Я взяла его за руку. – Я не могу передать словами, как много для меня значит, что ты готов отказаться от филактерии, чтобы помочь Сирене, но есть небольшая проблема…

Он провёл большим пальцем по моим губам. Я его укусила.

– Нет никакой проблемы. Я не отказываюсь от филактерии.

– Ты позволил Дрейку отправиться в Париж без тебя. Он доберётся до неё первым – вероятно – а значит, он заберёт филактерию себе. Знаю, Дрейк не будет использовать её против тебя, как это сделал бы его брат, но мне кажется, тебя будет в некоторой степени удручать, что она у Дрейка, а не у тебя.

– Ещё не вечер, – ответил он с улыбкой.

– Какое отношение к этому имеет время суток?

– Хранилище находится в Доме Собраний, том самом в котором тебя содержали. Оно, как тебе должно быть известно, тщательно охраняется, но в течение дня – более усилено, так как в здании работает большое количество служащих.

– А-а. То есть ты не собирался пробираться туда днём?

Он покачал головой.

– Это было бы верхом безрассудства. Мы попробуем проникнуть туда вечером, а значит, у меня имеется пара часов, которые я могу потратить на поиски Сирены.

Толика вины, терзающей меня, немного отступила, но то, что мне пришлось сказать далее, убило возникшее было облегчение:

– Боюсь, всё несколько сложнее.  Габриэль, я… О, мы на месте.

Такси остановилось у дома Дрейка. Я воспользовалась временем, пока Габриэль расплачивался с водителем, чтобы обдумать, что и как буду говорить.

– Габриэль, ты же знаешь, что я доппельгангер, – начала я, когда такси отъехало. Он мягко подтолкнул меня к двери, но я стояла как вкопанная.

– Данный нюанс не остался незамеченным мной, – произнёс он, сверкнув ямочками.

– Я не знаю, как много тебе известно о доппельгангерах, но полагаю, что немного, ведь нас довольно мало. У теневой поступи доппельгангеров есть дополнительная особенность.

– Правда?

– Да. Используя её, мы можем входить в мир теней.

Его брови удивлённо приподнялись.

– «Мир теней»?

– Так его называют доппельгангеры. Это что-то вроде отдельной плоскости пространства, которая существует одновременно с нашей реальностью, словно наложенный сверху слой. Мне трудно объяснить понятнее,  но вещи вокруг выглядят немного… не такими, как обычно.

– А-а, ты имеешь в виду потусторонний мир, – понятливо кивнул Габриэль. – Я думал это королевство эльфов и фейри.

– Их популяция там наиболее многочисленная.  Как доппельгангер, я вхожу в число тех других, которые тоже могут туда попадать, даже невзирая на то, что я связанна с Маготом.

– Понимаю, но как это относится к нашей ситуации?

– Я понятия не имею где сейчас Сирена. Я не разобрала девять десятых из того, что она говорила, а значит, мне необходимо взять её след.

Голова у него варит хорошо, поэтому Габриэль быстро догадался, к чему я веду.

– И сделать это ты можешь, только находясь в потустороннем мире?

– Да. И я не могу взять тебя с собой.

Он вскинул брови.

– Ты сказала, что другие могут входить в потусторонний мир.

– Некоторые, да.  Эльфы действуют как проводники – они могут переправлять в него людей, в отличие от доппельгангеров… – вздохнула я. – По существу мы лишь тени, и благодаря этому можем спокойно ходить между мирами, но брать кого-то с собой – не способны.  Самое большее из того что я могу сделать, это выследить Си и позвать тебя, когда её обнаружу. Не буду отрицать, мне бы хотелось, чтобы ты был  со мной во время разборок с шантажистом, но другого способа я, к сожалению, не знаю.

– Как ты возьмёшь её след? – поинтересовался он.

– Как? Ох…Си элементаль. Она оставляет за собой тусклый след, куда бы ни отправилась. В нашем мире его нельзя заметить, но в потустороннем он остаётся видимым в течение пары часов. Так что я смогу отследить её передвижения отсюда и до места её нынешнего нахождения, если прошло не слишком много времени.

– Интересно. – Он выглядел заинтересованным. – Драконы тоже оставляют следы?

Я улыбнулась.

– Да. Чешуйки драконов сверкают как… в общем, в потустороннем мире они сверкают. Не хочу тебя обижать… – Я провела рукой по его шее и продемонстрировала свою ладонь. На ней виднелись блёклые переливчатые блёстки. – Ты линяешь. И довольно сильно, скажу я тебе.

– Не знаю, то ли мне обидеться, то ли сделать комментарий определённого рода о моих чешуйках по всему твоему обнажённому телу, – протянул он, сверкнув серебристыми глазами. – Иди, пташка.

Я огляделась по сторонам. На улице никого не наблюдалось.

– Я позвоню сразу, как найду её, обещаю.

Он промолчал, просто смотрел, как я скользнула в мир теней и припустила вниз по дороге.

На земле виднелись следы, бледные, но до сих пор заметные темноватые отпечатки шагов, словно Сирена прошлась мокрыми ногами по сухому полу.  Поблизости отметились и другие элементали, также оставившие после себя дорожки следов  – Лондон является штаб-квартирой для нескольких фракций Иного Мира, – но определить какие из них принадлежат Сирене не составляло труда.

Пройдя три квартала, я почувствовала неприятное ощущение между лопатками. Я обернулась, чтобы посмотреть, кто же меня преследует, и, открыв рот, во все глаза уставилась на мужчину стоящего прямо за моей спиной.

– Как? – спросила я, потыкав его в грудь, чтобы проверить, реален ли он.

Моя рука прошла насквозь, будто его тут и не было.

– Ладно, изменим вопрос с «как» на «что»? Что происходит, Габриэль? Как ты оказался в потустороннем мире?

– Потусторонний мир, мир теней, Грёза… всё это обозначает одно и то же, – ответил он, на его щеках появились ямочки, когда я помахала рукой внутри него. – Помнишь, я рассказывал тебе, что моя мама была шаманкой.

– Ты говорил, что поэтому ты можешь иногда читать мои мысли. Но это не объясняет, почему сейчас ты… кто, призрак? Фантом? Тебя ведь здесь на самом деле нет, я права?

– Да. Я в доме Дрейка. А точнее там моё тело. Я могу ходить по Грёзе, но не воздействовать на окружающие предметы. Моя мама считала, что это, потому что я наполовину дракон. – Он пожал плечами. – Я не смогу прикоснуться к чему-либо, в отличие от тебя, но вполне способен сопровождать тебя.

– Ты видишь следы Сирены? – спросила я, указывая на землю.

Габриэль прищурился.

– Немного. Ты выглядишь здесь по-другому.

– По-другому? Я? – Его слова меня слегка огорошили. Я знала, что большинство вещей выглядят иначе, когда смотришь на них из мира теней, но я как-никак являлась его частью – мой облик не должен отличаться. – И как же?

– Ты светишься. Цвет похож на серебристый. – Он улыбнулся. – Знак принадлежности моему клану. Мне нравится, что это отображается на твоей ауре.

Я взглянула на свои руки.

– Боже святый, ты прав. Теперь я Мэй – женщина-лампочка. Как, однако, странно… но сейчас, боюсь, у нас нет времени обсуждать моё свечение. Следы начинают исчезать.

Он кивнул и сделал мне приглашающий жест продолжать поиски. Я двинулась дальше, сердце радостно пело из-за его близости, хоть она и была иллюзорной. Такси взять мы не могли, так как тогда стало бы невозможным идти по следу, оставленному Сиреной, а значит, нам предстояло проделать немалый путь на своих двоих. Где-то час спустя следы, наконец, привели нас к унылой гостинице расположенной в закоулке на Кинг-кросс. Пару раз мы сбивались с пути, поскольку Сирена, по всей видимости, кое-где ехала на машине, что выглядело как небольшие пятна воды, которые изредка виднелись на дороге. Но поскольку нас было двое, обследование предполагаемых направлений движения проходило значительно быстрее.

– Не заходи внутрь, пташка, – сказал Габриэль, когда я изучающе разглядывала фасад здания. Оно больше походило на хостел, чем на полноценную гостиницу и, по-видимому, использовалось таким типом людей, которые больше озабочены, где бы разжиться очередной шлюхой, дозой или бутылкой чем тем, где они лягут спать. – Это может быть опасным и в таком виде я не смогу тебе помочь. Подожди снаружи, пока я не приеду сюда в материальном облике.

– Один из плюсов теневой поступи заключается в возможности разведать обстановку и остаться незамеченной, – просветила я его, вскрывая замок на двери. Он поддался без обычного сопротивления, будто сам замок насквозь пропитался миазмами отчаянья, тяжело витавшими в воздухе и оставлявшими на языке маслянистый привкус.

Габриэль был не доволен, но ничего не сказал, когда мы проскользнули через дверь и направились вверх по узкой лестнице. Сбоку находилась небольшая комнатка, которая служила вестибюлем и ресепшеном, но в данный момент пустовала.  Остатки жизнедеятельности людей усеивали пол и лестницу – пустые бутылки, обёртки из-под фастфуда, смятые пачки от сигарет и окурки, клочки бульварных журналов…  всё это мы старательно перешагивали, пока преодолевали первый пролёт. В гостинице стоял настоящий смрад, воздух пропах сигаретным дымом, испражнениями и другими менее терпимыми запахами, которые я категорически отказывалась распознавать. Следы Сирены здесь были прерывистыми, словно её волокли по лестнице. Тем не менее, перед одной из дверей на втором этаже отчётливо виднелись два отпечатка её ног.

Я посмотрела на Габриэля.

– Ты можешь проходить сквозь стены? – прошептала я.

Он отрицательно покачал головой.

– Я не могу взаимодействовать с какими-либо объектами, также как не могу и проникать сквозь твёрдые материалы. Чтобы пройти в дверь, она должна быть открыта.

– Тогда я просто её открою.

– Мэй… – Он нахмурился. – Мне это не нравится. Тебе следует дождаться меня. Шантажист явно очень опасен. Ты можешь пострадать.

Его слова окутали меня теплом, вызывая ни с чем не передаваемые ощущения. Никто никогда не переживал за меня, когда я совершала свои вылазки – Сирене ни разу и в голову не приходило, что я могу пострадать, а Магот… ну, Магота вообще не особо волнует, что со мной покуда я выполняю его приказы.

– Если бы ты сейчас находился здесь, я бы тебя так расцеловала, что мы бы надолго забыли о вызволении Сирены, – улыбнулась я. – Не волнуйся, я скользну в тень сразу же, как открою замок. В коридоре достаточно темно, чтобы скрыть меня, если за дверью кто-то есть.

Он никак не отреагировал на моё легкомысленное кокетство, просто стоял и смотрел на меня глазами, в которых отражалась обеспокоенность, пока я возилась с замком.

– Что ж, похоже, мы зря волновались, – произнесла я пару секунд спустя, когда Габриэль поднялся с колен, отстранившись от скрученной фигуры, лежащей на полу. – Он мёртв?

– Думаю да. Я не распознаю каких-либо признаков жизни. Правда чтобы знать наверняка, можно ли его реанимировать, мне необходимо его коснуться.

Не горя желанием прикасаться к телу руками, я перевернула его на спину ногой.

– Agathos daimon! Это Портер.

– Ловец? – вопросил Габриэль, хмуро разглядывая перекошенное лицо мужчины. Из его груди торчала рукоятка кинжала.

Стараясь не смотреть на его искажённое гримасой лицо, я принялась рассматривать рукоятку как то единственное что могла сделать, не трогая тела. Она была серебряной с вырезанными на ней неизвестными мне рунами. В голове у меня заворочалась какая-то мысль.

– Кажется, я уже видела этот кинжал раньше.

– Где?

– Не помню. Просто… он выглядит знакомо. – Я собрала волю в кулак и приложила два пальца к шее мужчины. Тело было холодным. – Пульса нет.

– Если он мёртв, то где сейчас твой двойник? – спросил Габриэль.

Я встала и вместе с ним оглядела комнату. В одном её углу стояла грязная кровать, стул и небольшой столик на трёх ножках. На противоположной стороне комнаты виднелась криво прикреплённая к стене ржавая раковина, над ней висело почти полностью разбитое зеркало.

– Хороший вопрос.

Так как для осмотра тела ловца мне пришлось покинуть мир теней, я вновь вошла в него, чтобы поискать следы Сирены.

– Там, – указал Габриэль на окно.

– И почему никто никогда не пользуется дверьми, чтобы выйти? – проворчала я, направляясь к окну, дабы его всесторонне обследовать. Оно было опущено, но не закрыто на засов изнутри. На подоконнике и в самом деле имелись отпечатки ног. – Похоже, нам надо на пожарную лестницу.

– Ненавижу перечить леди, но, увы, есть моменты, когда долг важнее манер, – раздался голос за моей спиной.

Я круто развернулась и увидела стоящего в дверном проёме ловца Савиана. Его взгляд скользил по комнате, на секунду задержался на теле Портера, после чего продолжил тщательный осмотр помещения.

– Вижу, ты тут немного развлеклась, Мэй Линг. Почему бы тебе не перестать прятаться в тенях, чтобы мы могли поболтать о случившемся.

Я замерла. Хотя на улице и стоял день, в комнате было сумрачно, а значит, если я не буду двигаться, Савиан меня не увидит.

Прежде чем я смогла придумать, как поступить, он кинулся прямо к окну… и ко мне соответственно.

– Что такое? Уже уходишь? Мэй Линг, ты ранишь меня в самое сердце, правда-правда, – проговорил он, хватая меня. С такого близкого расстояния, он уже точно мог видеть мою призрачную фигуру. – Я полагал, между нами возникло нечто особенное.

Я вышла из тени и, бормоча под нос ругательства, выдернула из его захвата свою руку.

– Не смей трогать мою супругу! – проревел Габриэль. Он бросился на Савиана, позабыв о своей эфемерности, и пролетел сквозь ловца.

Савиан на мгновение смешался.

– Что это было?

– Я не «что»! – рявкнул Габриэль, вставая перед лицом Савиана и сверля того взглядом. – Я серебряный виверн, и ты только что прикоснулся к моей супруге!

Я слегка приподняла брови при виде подобной демонстрации собственнических замашек в исполнении Габриэля. Почему-то меня это скорее позабавило, вместо того чтобы вызвать раздражение.

– Не знала, что ты настолько легковозбудимый, когда дело касается меня.

– «Легковозбудимый»? – повторил Савиан, его брови сошлись на переносице. – Мне следует расценивать это как комплимент моей мужской силе?

Я перевела взгляд с Габриэля на него.

– Ты его не слышишь?

– Кого? – вопросил Савиан.

Я снова взглянула на Габриэля.

– Почему я могу тебя слышать, а он нет?

– Ты моя супруга. Он – нет, – прорычал он, прожигая взглядом Савиана. – Кто этот мужчина?

– Савиан, ловец, познакомься с Габриэлем Таухоу, виверном клана серебряных драконов, – произнесла я, жестом указав на Габриэля. – Пусть тебя не вводит в заблуждение тот факт, что ты не видишь и не слышишь его – он в мире теней, но очень даже здесь. Э-э… вроде того.

Савиан задумчиво на меня посмотрел.

– Дракон в потустороннем мире? Не знал, что такое возможно.

– Похоже, сегодня день невероятных открытий, – сказала я, скрестив руки на груди. – Чего ты хочешь? Кроме как снова сдать меня комитету.

– Ну-у… – Он выдал улыбку. Очень обаятельную улыбку, на которую так и хотелось ответить, и на секунду или две у меня в голове возникла мысль, что если бы я не повстречала Габриэля, то вполне могла бы заинтересоваться мужчиной с подобной улыбкой.  – Хотел обсудить сделанное тобой предложение.

Я в очередной раз застыла, но теперь уже от ужаса, так как в памяти услужливо всплыли давешние события.

– Оно неактуально, – бросила я, покосившись на Габриэля.

– О, неужели? – Его взгляд обежал комнату, и я точно знала, что он собирается сказать дальше: – Тебе не кажется, что ситуация, в которой ты делаешь предложение интимного характера в обмен на свободу, вполне применима к нынешней?

– Ты крыса, – бросила я. – В прямом смысле.

– Знаю, – произнёс он, его улыбка стала шире. – Но признайся, по сравнению с крысами, я бесспорно очаровательнее.

Габриэль переводил взгляд своих серебристых глаз с Савиана на меня.

– Вряд ли ты поверишь, если я скажу, что на самом деле не делала ему предложение интимного характера, чтобы получить свободу? – обратилась я к Габриэлю.

– Я верю тебе, – не колеблясь, ответил он. – Ты моя супруга. Ты не стала бы ею, если бы не уважала и не ценила меня, как я тебя.

Моё сердце болезненно сжалось. Искренность его слов затронула самые глубокие и тёмные уголки моей души.

– Я действительно сделала ему интим-предложение, – произнесла я, ощущая необходимость признаться. – И он его принял, но я не смогла пойти на это.

Некоторое время Габриэль молчал, его глаза потемнели. Наконец он кивнул.

– Я и не сомневался, что ты воспользуешься всеми доступными средствами, чтобы освободиться. И то, что ты не предала меня, не кажется мне чем-то удивительным.

– Мы были в шаге от этого, – проговорил Савиан с ухмылочкой.

– Ничего подобного! Да я даже двух пуговиц не расстегнула! Не смогла я! Не с мыслями о Габриэле.

– Ты же не собираешься сейчас признаваться в вечной любви? – поинтересовался Савиан, взглянув не часы. – Боюсь, я могу дать тебе лишь пятнадцать минут, потом нам надо успеть на самолёт в Париж.

– Не смей выходить из комнаты, – приказал Габриэль.

Я с некоторым изумлением посмотрела на него.

– Я буду здесь через десять минут, – заявил он.  – Не выходи за пределы комнаты до приезда представителей власти. И даже не вздумай снова делать какие бы то ни было предложения этому… смертному!

Я не смогла сдержать улыбки при виде негодования на его лице, которое исчезло вместе с ним.

– Полагаю, это значит «нет»? – спросил Савиан.

Я взяла единственный имеющийся стул в комнате, на грязное сиденье постелила старую газету и осторожно на него села.

– Думаю, я откажусь, спасибо.

– Вот как? Дракон ушёл?

Я утвердительно кинула.

– Тогда, – он пересёк комнату и закрыл дверь, послав мне при этом откровенно призывной взгляд, который был почти также хорош как у Магота, – возможно, ты хочешь, чтобы я продемонстрировал, как могу заставить тебя забыть о твоём драгоценном виверне?

– От этого я тоже, пожалуй, откажусь. Почему бы тебе не потратить те несколько минут, которые потребуются Габриэлю на дорогу сюда, чтобы рассказать мне как так получилось, что ты околачивался около комнаты своего убитого коллеги?

Он прислонился плечом к стене рядом с окном.

– Как ни странно, я хотел спросить тебя о том же. Может, обменяемся информацией? Я готов выделить тебе четырнадцать минут.

– А я готова… – Я сжала губы, задумавшись. – Думаю, у тебя есть около восьми минут, прежде чем сюда ворвётся очень злой дракон, поэтому, почему бы тебе не начать первым, поскольку Габриэль появится здесь определённо раньше, чем тебе представится такая возможность.

Надо отдать Савиану должное, он никак не показал своего беспокойства по поводу предстоящей встречи с Габриэлем, только вокруг рта резко обозначились несколько мимических морщинок.

– Хоть это и не по-джентельменски, я так и быть начну первым, раз таково твоё желание. Я проводил расследование, и оно привело меня в эту комнату.

– Расследование? В отношении одного из своих коллег? – уточнила я.

Он пожал плечами.

– Портер был скорее моим соперником, чем коллегой. Ловцы… как бы лучше объяснить… Как правило, мы одиночки, занимаемся своими делами, и друг с другом не пересекаемся. А Портер… вёл себя иначе.

– Ещё как. Ты знал, что он шантажировал моего двойника?

– Нет, но я не удивлён, – произнёс Савиан. Он потёр подбородок. – Это кое-что объясняет.

– Что именно? Твоё расследование касалось конкретно Портера?

Появившаяся на его губах улыбка была как всегда нахальной.

– Скажем так, я следовал за своей интуицией, которая подсказывала мне, что Портер нечист на руку.

– Тебе удалось выяснить, на кого он работал?

– К сожалению, нет, – ответил он, улыбка увяла. – Если говорить откровенно – хотя обычно за мной такого не водится, но для тебя сделаю исключение – я мало что разузнал о деятельности Портера. Он собирался что-то провернуть, нечто масштабное, вот собственно и всё. Возможно тебе известно больше?

– Возможно, но, так же как и ты, я предпочитаю не распространяться.

– Ну-ну, свои-то карты я раскрыл, самое меньшее, что ты можешь сделать – это раскрыть свои, – заметил он, приподняв бровь.

– Я мало что могу добавить. Портер шантажом пытался вынудить меня выкрасть какую-то вещь, но не уточнял, для чего и кому она понадобилась: ему или владыке ужаса, на которого он, по его словам, работал.

– «Владыка ужаса»? Хм-м, – задумчиво протянул Савиан. – Любопытно. Это может быть как повелитель демонов, так и кто-то другой.

– Точно. И вот теперь Портер мёртв, что значит – в деле замешана ещё одна сторона. Но почему его убили?

Савиан вновь пожал плечами.

– Пока рано делать какие-либо предположения. А сейчас, если ты не против, может объяснишь каким образом ты очутилась около недостойного сожаления мистера Портера?

– Портер похитил Сирену, чтобы заставить меня что-то сделать.

– А-а. – Он скосил глаза на труп мужчины.

– Он был уже мёртв, когда мы пришли, и нет, я не думаю, что его убила Сирена. Она бы не смогла.

– Верно, если не ошибаюсь, твой двойник наяда, – согласился он. – А элементали, к коим она относится, не способны причинить вред смертному… даже такому гнусному как Портер. Очень загадочно.

Какое-то время мы стояли молча, пока я не выпалила:

– Ты же понимаешь, что Габриэль не позволит тебе арестовать меня.

– Да, я догадываюсь об этом, – добродушно ответил он.

– Тогда почему сейчас ты просто стоишь и болтаешь со мной, в то время как Габриэль мчится сюда на всех порах? – спросила я. – Разве ты не должен хотя бы попытаться меня схватить? Не то чтобы мне этого хотелось, просто любопытно.

– Ну-у, тут дело вот в чём, – почёсывая щетину на подбородке начал он. – Когда я увидел тебя здесь, то подумал, что удача наконец повернулась ко мне лицом и теперь никто не помешает мне лично сдать тебя с рук на руки заказчику. Хотя имелись у меня кое-какие сомнения касательно того, как я буду убеждать тебя пойти со мной добровольно. Всё же тебя не так-то просто обвести вокруг пальца.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – Меня ко всему прочему ещё и нельзя отнести к тому типу женщин, которые ждут, пока их спасут, однако не в моих правилах отказываться от предложения о помощи, если таковое поступило.

– Я это прекрасно понимаю. Также как и понимаю, что когда здесь находился призрачный виверн, мои шансы убедить тебя пойти со мной добровольно равнялись практически нулю. Аналогично отпадали и силовые методы.

– Соображаешь.

– Стараюсь, – произнёс он скривившись. – Ответ на заданный тобой вопрос довольно прост – я надеюсь, что мы с твоим чешуйчатым дружком сможем взаимовыгодно договориться.

– Он не чешуйчатый, и если бы я знала, что тебя можно подкупить чем-то помимо моего тела, – произнесла я, размышляя о наличии странного чувства юмора у судьбы, когда дело касалось моей жизни, – то сделала бы более традиционное предложение в нашу первую встречу.

– Но от твоего варианта я получил бы намного больше удовольствия, – сказал он, выдав очередную невозможно греховную улыбочку. – Ты уверена…

– Абсолютно. Габриэль… – я замолчала, силясь подобрать слова, чтобы описать мои запутанные чувства. – Он ласковый. И сильный. И заботится о людях. За ним словно за каменной стеной, если ты понимаешь меня…  он очень земной. Я хоть и не элементаль, как Сирена, но произошла от неё, и Габриэль мне очень подходит. Также он весьма изысканный и элегантный и совсем не… ох, даже не знаю, примитивный что ли. От других вивернов веет грубостью и опасностью, Габриэль же намного более утончённый. Его вполне могли бы поместить на обложку GQ[27].

Улыбка Савиана стала шире.

– Кроме того он довольно надменный в некоторых вопросах, излишне самоуверенный в своих способностях контролировать всё и вся, и жутко упрямый, что, подозреваю, в дальнейшем не раз послужит причиной разногласий между нами, – добавила я, догадавшись, что за моей спиной появился Габриэль.

– Только с твоего попустительства, – ответил сам за себя мужчина, подойдя и встав рядом со мной. Он слегка задыхался, словно всю дорогу бежал. – Ты забыла упомянуть о моих собственнических инстинктах, – добавил он, послав Савиану предупреждающий взгляд.

– Ты дракон, поэтому о них можно и не упоминать, – сказал Савиан, пожав плечами, и мельком взглянул на часы. –  Может, приступим? Время идёт.

– Сколько ты хочешь? – спросил Габриэль.

– Вот так сразу, не ходя вокруг да около. Мне нравится. Вам известна стандартная плата ловцу?

Мы отрицательно покачали головами.

Он назвал сумму, которая обеспечила бы Сирену десятилетним запасом соли для ванны.

– Я дам в три раза больше, – мгновенно заявил Габриэль, даже глазом не моргнув, когда услышал число из шести цифр.

– Это очень много денег, – проговорила я осипшим голосом. – Больше чем необходимо, как мне кажется.

– Напротив, сумма как раз достаточная, чтобы убедить меня порвать ордер на твой арест, – сказал Савиан.

– Договорились, – заключил Габриэль и пожал протянутую Савианом руку. – Предоставь в Банк Вейра свои данные, и я переведу на твой счёт деньги.

Савиан кивнул.

– Я чувствую себя обязанным предупредить вас, что другие ловцы не будут такими сговорчивыми.

– Другие ловцы? За мной послали кого-то ещё помимо тебя и Портера? – вопросила я.

– О, да, – с нотками веселья в голосе подтвердил он. – Ты первая, кто сбежал из Дома Собраний за… дай-ка подумать, кажется, ты вообще единственная кому удалось подобное. Данный факт вызывает у комитета недовольство. Добавь к этому обещанный Костичем дар вместе с кучей денег от комитета за твою поимку и становится очевидным, почему все свободные ловцы уже сейчас  прочёсывают каждый уголок  Европы, пытаясь тебя отыскать.

Я простонала и присела на краешек подоконника.

– Здорово. Мне только и не хватало толпы народа, гоняющейся за мной.

Габриэль потемнел лицом, но мгновение спустя на его щеках появились ямочки.

– Есть нечто ироничное в том, что последнее место, где будут искать Мэйлин – тот самый Дом Собраний.

– Сначала мне необходимо туда попасть, – мрачно проговорила я.

Он не обратил внимания на моё скверное настроение.

– Пойдём, пташка. Как заметил ловец, время идёт, а мы ещё должны найти твоего двойника.

– Я редко кому предлагаю свою помощь безвозмездно, поскольку никогда не отличался альтруизмом, но раз уж моё текущее дело приняло подобный оборот, а я волей случая являюсь лучшей ищейкой во всём L’au-delà, то вполне мог бы помочь вам определить местонахождение двойника.

Габриэль сузил глаза.

– Что ты хочешь за свою помощь?

– Ну-у… – Савиан принял задумчивый вид, а спустя мгновение одарил нас обоих улыбкой. – Скажем так, всё что я прошу – это оказать мне в будущем одну услугу.

– Что за услугу? – спросила я с подозрением.

– Сам пока не знаю, – ответил он.

Мы с Габриэлем переглянулись. Он пожал плечами, как бы говоря, что его мало волнует перспектива задолжать услугу Савиану. Я же не была так уверена в благоразумности подобного шага, но, похоже, сейчас выбирать не приходится.

– Очень хорошо, – согласилась я. – Мы с радостью примем помощь. След Сирены начинает пропадать.

Габриэль указал головой на труп.

– Не думаю, что это ты повинен в его смерти? – спросил он у Савиана.

– Нет, хотя с удовольствием убил бы его сам. Он бросал тень на репутацию дозора.

– Что будем с ним делать? – я кивнула на тело Портера.

– Он не наша забота, – произнёс Габриэль, одной фразой отметая как наличие мёртвого тела, так и проблемы, что оно представляло.

– Не явно, но если нанять меня ему поручили, то нам по-прежнему необходимо выяснить на кого он работал.

Габриэль поморщился.

– Мы займёмся этим после того как вернём филактерию.

– Мы не можем его так оставить, – отметила я. – Он мне хоть и не нравился, но это не значит, что, натолкнувшись на тело, мы просто никому ничего о нём не расскажем.

Савиан вздохнул и вытащил мобильный.

– Ты ещё видишь следы своего двойника?

Я скользнула в потусторонний мир и придвинулась к окну. Снаружи располагалась выглядящая ненадёжной пожарная лестница. Вернувшись в реальный мир, я кивнула:

– С трудом.

– Ты и виверн следуйте по ним. Я свяжусь с дозором и сообщу им о Портере, а как освобожусь, присоединюсь к вам.

– Как ты найдёшь нас, если к тому времени следы исчезнут? – спросила я.

Он ухмыльнулся.

– Исчезнет её след… но не твой. Я искал тебя, полагаясь не только на удачу, Мэй Линг.

Габриэль издал утробное рычание, вызвавшее у меня тайный восторг. Но поскольку мне не хотелось, чтобы он считал меня слабачкой, которую необходимо постоянно защищать, я притворилась, будто ничего не слышала, подняла оконную раму и осторожно вылезла на шаткую пожарную лестницу.

Весь путь вниз Габриэль неотступно следовал за мной.

– Дальше я не могу отправиться с тобой, Мэйлин, – сказал он, когда я, разглядев на улице отпечатки ног Сирены, вернулась в реальный мир, чтобы сообщить Габриэлю о находке. – Тебе придётся идти в одиночку. Но как только обнаружишь, где её держат, сразу звони мне.

Последняя фраза прозвучала как приказ, а не просьба. Я согласно кивнула, меня прямо-таки распирало от желания зацеловать его до потери пульса, останавливало лишь то, что мы стояли на тротуаре оживлённой, хоть и несколько обшарпанной улицы.

– Знаешь, о чём я сейчас думаю?

Его серебристые глаза пару секунд сосредоточено всматривались в меня.

– Да. И чувство взаимное, хотя я предпочитаю мёд, а не взбитые сливки. Он более вязкий и слизывать его надо намного дольше.

– Дракон-сладкоежка, я запомню, – пообещала я, оглядываясь по сторонам, пока не нашла подходящий малолюдный и тёмный проём, который я могла использовать, чтобы проникнуть в мир теней.

– Ты сладчайшее из всех лакомств, что я когда-либо пробовал, – шепнул он и, наплевав на приличия, впился в мои губы поцелуем, вжимая меня в деревянную дверь, его тело источало агрессию и напористость. Казалось, он задался целью сразить меня всей мощью своего обаяния… и у него это чертовски хорошо получалось.

– Ты не считаешь меня опасным и грубым? – на отрываясь от моего рта, прорычал он, его ладони скользнули по моим бёдрам. Я потёрлась об него и из моего горла вырвался стон; желание, что ни на миг не утихало во мне, достигло той точки, в которой я могла думать лишь о том, как слиться с ним.

Он снова зарычал и, оторвав меня от двери, распахнул её ударом ноги. Перед глазами только и успели промелькнуть ошарашенные лица двух сотрудников видеомагазина для взрослых, как Габриэль втащил меня в боковую дверь и захлопнул её за нами.

Мы оказались в неком подобии кладовки, заполненной коробками и поломанной мебелью, и это всё что отложилось в моём мозгу, прежде чем Габриэль притиснул меня к двери и, сильно сжимая пальцами мои бедра, опустил перед собой.

Я не возражала, не останавливала его, дабы сообщить, что время и место сейчас не вполне подходящее. Я даже слегка дрожала от нетерпения, когда он стянул мои джинсы и бельё, первой устремившись к нему опережая его намерение вновь заключить меня в свои объятия. Жар его тела опалял меня спереди, спину же обдавало холодом от двери.

– Ты недооцениваешь  истинную сущность драконов, пташка, – проговорил Габриэль, прокладывая огненную дорожку вдоль линии моего подбородка. Кожу начало покалывать, когда он подхватил меня под ягодицы, заставляя обхватить себя ногами. Я застонала и торопливо расстегнула его ремень, отчаянно стремясь добраться до молнии. Член в моей руке был твёрдым и огненно-горячим, и я знала, что когда он окажется во мне, то будет точно таким же. – Ты считаешь меня настолько утончённым, что мне неведомы основные потребности? Может, я и выгляжу как человек, Мэйлин, но не стоит забывать – прежде всего, я дракон. А ты, моя восхитительно-сладкая, – моя супруга.

Он резко вошёл в меня, вызвав восторг и заставив задрожать дверь. Его рот был повсюду: целуя, покусывая и опаляя меня. Бешеное биение моего сердца заглушило все звуки кроме прерывистого дыхания Габриэля в такт движения его бёдер. Его пенис походил на раскалённое копье, которое должно было бы обжигать части тела, слишком чувствительные, чтобы выдержать подобное с собой обращение, но всё обстояло как раз наоборот. Я находилась в шаге от того чтобы кончить, моя плоть сжималась вокруг него, пока он раз за разом вонзался в меня – сильно, быстро, глубоко. Это было примитивное спаривание, удовлетворение действительно основной потребности, наши тела двигались в неистовом и старом как мир ритме. Жёсткие и быстрые толчки, никакой мягкости, никакой нежности… и, тем не менее, это соитие было столь же полным, как и любое другое. Когда он укусил меня за плечо, моя душа воспарила. Габриэль зарычал в экстазе, его зубы были настолько же острыми насколько обжигающими языки пламени, лизавшие моё тело. Большего мне и не требовалось, чтобы вслед за ним достигнуть своего пика, и когда меня накрыл оргазм,  я со всей пугающей ясностью поняла – без него я просто не смогу жить.

Настойчивый стук в дверь постепенно вернул мне способность мыслить. Я слегка отстранилась от Габриэля, перестав утыкаться лицом в изгиб его шеи, и самодовольно отметила, что дышит он так же тяжело, как и я.

– Это… – Слов не было. Он позволил мне медленно соскользнуть с него, пока я не оказалась стоящей на полу. – Это…

– Это тебе на память обо мне, пока ты будешь блуждать в мире теней, – произнёс он, его глаза переливались, словно расплавленная ртуть, когда он наклонился чтобы привести в порядок мою одежду.

К тому времени, как я наконец оказалась стоящей перед небольшой конторой, запрятанной среди многочисленных книжных магазинов в тёмной улочке, что находилась рядом с Британским музеем, прошло два часа. Меня засекли, но мне удалось ускользнуть от трёх ловцов, и ловко увернуться от демона, который вдруг появился из ниоткуда и попытался меня схватить.

– Демон ушёл после того, как я переместилась в мир теней. Слава богам, они не могут туда проникнуть. В данный момент я прячусь в переулке за лавкой порталов. Думаю, я смогла ото всех оторваться. Как скоро ты приедешь? – спросила я Габриэля.

– С такими пробками? Через минут тридцать, возможно, – ответил он, раздражение в его голосе отчётливо слышалось даже через телефонную трубку. – Оставайся в Грёзе, Мэйлин. Там безопаснее.

– Ловцы могут войти в неё, если им известно как, – напомнила я.

Последовал приглушённый разговор, после чего в трубке вновь зазвучал голос Габриэля:

– Со мной Савиан. Он не знает, как попасть в Грёзу, а значит другие ловцы и подавно. Всё-таки способность перемещаться в потусторонний мир довольно редкая среди смертных.

– Редкая, но не чуждая. Я вернусь туда сразу, как закончим разговор. Что с телом Портера? Савиан рассказал дозору, что мы там были?

– Да, к сожалению, ему пришлось.

Я скривилась, глядя на голую бетонную стену здания, напротив которого сидела на корточках.

– Наверное, с этим нельзя было ничего поделать. Ты доверяешь ему, Габриэль? Я имею в виду Савиана.

Повисшая следом тишина могла значить что угодно.

– Честно говоря, думаю да.

– Тогда ладно. Мы слишком на него полагаемся, как бы он нас не подставил в случае чего. Хотела бы я знать, зачем Сирена отправилась в лавку порталов? Что если она воспользовалась порталом не в Париж? Что если кто-то схватил её и насильно утащил чёрт знает куда?

– Нет причин полагать, будто она не одна, тем не менее, я согласен с тобой касательно того, что Сирена не причастна к смерти ловца. Кто-то другой убил его, но из этого не вытекает, что он или она забрали твоего двойника с собой.

Я посмотрела на свои руки.

– Ну… на самом деле есть одна деталь о которой мне надо тебе рассказать. Когда следы Сирены привели меня в лавку, я незаметно осмотрелась внутри. Следы вели прямо в портальную комнату, так что она точно куда-то переместилась. Но там было кое-что ещё… – Габриэль ждал, пока я продолжу. – Поверх её следов виднелись чешуйки дракона, Габриэль.

Я услышала, как он резко выдохнул.

– Ты уверена?

– Да. Я всегда считала, что драконы не любят пользоваться порталами.

– Не любим. Мы прибегаем к ним только в случае крайней необходимости, такой как эта, но если есть возможность, предпочитаем альтернативные способы путешествия. Переходи в Грёзу, пташка. Я приеду так скоро, как смогу.

Лавка порталов, в которой побывала Сирена – одна из двух находящихся на территории Англии. Порталы предоставляют частным лицам с кучей денег возможность переноситься сквозь пространство в мгновение ока. Правда сами порталы довольно специфичны, и даже лучшие мастера не могут с точностью предсказать, где откроется точка выхода.

Я оставалась в мире теней, пока не приехал Габриэль с Савианом в нагрузку. Мы не стали стоять в очереди к порталисту, ткачу по имени Ярилит, чтобы расспросить его о Сирене, однако, верный своей профессии, он отказался пролить свет на то, куда она отправилась.

– Ты можешь хотя бы сказать по своей ли воле она шла? – спросила я Ярилита, разозлившись на его отказ отвечать на наши вопросы.

– Переправлять через портал кого-либо под принуждением незаконно, – язвительно произнёс он. – За такое я могу лишиться лицензии.

– Ты лишишься намного большего, если не расскажешь, куда ушёл мой двойник, – угрожающе прошипела я.

– Мэйлин, прошу тебя. Я настаиваю, чтобы ты уступила мне роль злого полицейского, – произнёс Габриэль, когда я вынула кинжал из ножен, прикреплённых к моей щиколотке.

– Я никогда не поддерживала сексистских убеждений касательно того, что женщина может быть только хорошим копом, – проговорила я, поигрывая кинжалом.

Взгляд Ярилита неотрывно следил за моими действиями. Его не слишком взволновало то, что я вооружена, однако высокомерия в выражении  его лица поубавилось.

– Тем не менее, эта роль подходит тебе намного больше, – стоял на своём Габриэль.

– Что до меня, то я, пожалуй, пойду наперекор общепринятому мнению и поддержу Мэй Линг, – сказал Савиан с весёлым блеском в глазах. – Она выглядит так, будто знает, как пользоваться этим ножичком. Что это, стилет?

– Сицилийский нож для кастрации, – пояснила я, смотря на порталиста с улыбкой.

– Её взяла, – сообщил Савиан Габриэлю.

– Э-э… – выдал Ярилит, начиная понемногу нервничать.

– Я виверн! Мне по силам сделать с ним кое-что намного страшнее, чем просто лишить его половых органов, – грозно произнёс Габриэль в ответ, и пока он говорил, из его рта вырывалась маленькая струйка дыма.

– Э-э… – вновь выдал Ярилит, отступая на шаг назад.

– Хм-м. Он ткач, –  задумчиво протянул Савиан, изучающе рассматривая порталиста. – Они бессмертны, если не ошибаюсь? Значит, кастрацию он сможет пережить, но вот вопрос, будет ли достаточным поджарить его на драконьем пламени, чтобы отправить на тот свет?

– Вполне, – произнёс Габриэль. Он улыбнулся. Улыбка выглядела отнюдь не приятной.

– Угрожать ткачу строго запрещено законом, – возмутился Ярилит, не очень-то и надеясь, что ему это поможет. Его взгляд метался между Габриэлем, Савианом и кинжалом, небрежно лежащем в моей руке. – Я заявлю на вас дозору!

– Ой, да ладно, – сказала я, театрально закатив глаза. – Сейчас почти все ловцы в этом полушарии охотятся за мной. Меня уже приговорили к изгнанию в Акашу. Думаешь, от одного маленького убийства станет хуже? Навряд ли.

Ярилит выпучил глаза.

– Она говорит правду, – подтвердил Савиан. – Цена за её голову перевалила за шестизначное число.

С лица порталиста сошли все краски.

– Гм…

– Супруга, – строго произнёс Габриэль. – Я требую, чтобы ты воздержалась от разрезания на части данного мужчины.

Ярилит быстро закивал.

– Слушай дракона.

– Уничтожать тех, кто встаёт  у тебя на пути, входит в мои обязанности, – продолжил Габриэль, его зрачки вытянулись, когда он развернулся к поспешно пятящему от нас Ярилиту.

– Давайте не будем терять голову, – выпалил он.

– Сомневаюсь, что у леди на примете твоя голова, – заметил Савиан, выразительно глядя на промежность порталиста.

Ярилит прикрыл ширинку руками.

– Подобное зверство будет являться пыткой. Вы же не станете подвергать ей невинного человека?

– С чего ты решил, что я ограничусь лишь кастрацией? – Я вновь повертела нож между пальцами. – Эта маленькая безделушка ещё неплохо и разделывает.

– Она отправилась в Париж, – затараторил Ярилит, бросаясь к двери в подсобное помещение. – Не вижу ничего страшного в том, что я рассказываю вам об этом, раз  вы состоите в родстве с той женщиной. Портал для вас подготовлен в комнате номер три. Приятного путешествия…

Его голос стихал по мере того как он улепётывал от нас.

Я хмуро посмотрела на Габриэля.

– Ты, правда, против того, чтобы я была плохим копом? Как видишь, я очень даже неплохо справляюсь.

– Прости, – проговорил он, ямочки на его щеках противоречили серьёзному виду, который он пытался сохранить. Он подтолкнул меня в сторону комнаты с порталом. – У вивернов имеются некоторые стандарты поддержки своих супруг и один из них – всегда изображать плохого полицейского. Однако должен признать, твой метод чрезвычайно эффективен. Ты бы действительно его кастрировала, чтобы выудить информацию о своём двойнике?

– А ты бы действительно его спалил, если бы он не ответил? – парировала я.

Габриэль ухмыльнулся. Я улыбнулась в ответ.

– Моя кровожадная пташка, – с нежностью произнёс он, слегка ущипнув меня чуть пониже спины.

Савиан с минуту просто стоял неподвижно, неверующе разглядывая нас, после чего покачал головой и пошёл следом.

– Вы двое – самая странная пара, которую я когда-либо встречал. А я за свою жизнь повидал немало чудиков.

Когда мы прибыли в дом Дрейка в Париже, вечер только задавался. Портал выбросил нашу компанию на скотобойне, которая, к своему ужасу должна признать, вынудила меня предстать не с лучшей стороны, что без сомнения смутило Габриэля.

– Какая ирония. Ты так бурно реагируешь на капельку свиной крови, хотя недавно сама грозилась отрезать кое-кому яйца, – прозвучал голос Савиана над моей головой, пока меня, сгорбившуюся у ограды, рвало всем, что я съела в последний раз.

Переживая очередной спазм, я нащупала на лодыжке ножны и не глядя швырнула кинжал в его сторону.

– Молчу-молчу, – произнёс он. Говорил и посмеивался, чёртова крыса.

– Какой-то смертный однажды сказал «кто воюет мечом», – начал Габриэль.

Я вытерла рот салфеткой и, слегка разогнувшись, зыркнула на него.

– Дракон, сейчас не самый подходящий момент.

– Вижу, – ответил он, ямочки на щеках так и норовили показаться.

– Я бы на твоём месте отвернулась, – сообщила я, наградив обоих мужчин мрачным взглядом.

Габриэль рассмеялся и погладил меня по спине.

– Тебе полегчало?

– Более-менее. – Я осмотрела себя. – Фу. Я испачкалась в крови. Мне нужен душ, зубная чётка и чистая одежда. Вряд ли у тебя и тут есть дом?

Он помог мне отойти от ограждения и отрицательно качнул головой, Савиан держался позади.

– Нету. Наш багаж в доме Дрейка. Мы поедем туда и узнаем, что ему удалось выяснить.

К счастью дорога не заняла много времени. Я рассматривала дом, пока Габриэль расплачивался с таксистом, высадившим нас у входа.

– Все виверны живут так же? – спросила я, когда мы зашли внутрь.

Губы Габриэля дрогнули.

– Боишься, что  у меня не хватит денег, чтобы обеспечить тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла?

– Едва ли, – фыркнула я. – Всё моё жилище состоит из одной комнаты, трёх книжных шкафов и общей с двумя соседками ванной.

– Наконец-то.  Мы уж думали, вы не придёте, – завидев нас, сказала Эшлинг.

– Я так понимаю от Сирены никаких вестей? – осведомилась я, после того как мы представили Савиана и кратко изложили события последних нескольких часов.

– Да, ни слуху, ни духу. Думаешь, с ней что-то случилось? – поинтересовалась Эшлинг.

– Нам известно только, что она переместилась из Лондона в Париж в компании дракона. – Мой взгляд метнулся к Дрейку.

– Костя? – спросил он у Габриэля.

– Мы точно не знаем, – тщательно подбирая слова, ответил он. – Тем не менее,  такая мысль приходила мне в голову.

– Зачем Косте отправляться в Париж с Сиреной? – усомнилась Эшлинг.

Я покачала головой и устало побрела вверх по лестнице в направлении выделенной нам комнаты. Пока смывала пережитое за день, я думала над словами Эшлинг. Всё это казалось абсолютно бессмысленным – даже если Сирена сделала невозможное и нагнала Костю после того как ушла от Портера… а точнее от его останков, почему Костя захотел её сопровождать?

Меня осенило, когда чистила зубы. Я удивлённо пялилась в пустое зеркало, пока мой мозг обмысливал вероятность, что именно Костя убил Портера.

– Звучит, мягко говоря, неубедительно, но какой-никакой вариант, – сказала я зеркалу. – Сирена отправилась следить за Костей, а позже оба они оказались в лавке порталов. Так почему они не могли быть вместе всё это время?

Если бы у меня было отражение, оно бы покачало головой в ответ на мой последний вопрос. Я совсем забыла – Сирена же сказала, что её похитил Портер, а значит, она не могла быть с Костей.

Так ни к чему и не придя, я сбежала вниз, но времени ещё подумать мне не дали, Габриэль сразу же повёз меня в Дом Собраний.

– Ты уверен, что здесь нет заклинаний, которые могут засечь меня, пока я буду в мире теней? – допытывалась я у Савиана. Он стоял рядом со мной и Габриэлем через дорогу от Дома Собраний. Дрейк и Эшлинг вместе со своими телохранителями находились внутри здания, разведывая территорию.

– Я ни о чём подобном не слышал. Ни один из тех, кто мог бы представлять опасность для чего-либо в этом здании, не владеет теневой поступью или способностью проникать в потусторонний мир. – Он улыбнулся мне. – Судя по всему, они забыли про доппельгангеров.

– Мы, как правило, не переходим дорогу L’au-delà, – отметила я, затем скользнула в тень и спокойно перешла проезжую часть.

Габриэль с Савианом зашли в здание передо мной. Я же в свою очередь притормозила, чтобы убедиться в отсутствии ловушек и магических символов на двери, но похоже Савиан оказался прав – мне ничто не помешало спуститься на цокольный этаж. Наш план был прост. Габриэль и Савиан разнюхивают как можно больше в отделе безопасности. Дрейк со своим тонким обонянием, когда дело касалось сокровищ, проводит незаметный поиск других мест хранения ценных предметов. Моя же задача состоит в проникновении в само хранилище, для чего мне необходимо пройти через его внешнюю систему безопасности.

Полчаса спустя мы собрались в доме Дрейка.

– Давайте начнём с самого лёгкого? – взяла слово Эшлинг. – Мы с Дрейком прочесали там всё сверху донизу и никаких других хранилищ не обнаружили. Дрейк сказал, что единственная вещь, которую он учуял, находится в подвале.

– Там и расположено хранилище, – подтвердил Савиан. – Если верить моему другу, у безопасников вечернее дежурство сменяется глубокой ночью, поскольку именно в это время усталость берёт вверх, а на службе требуется повышенная внимательность.

Я усмехнулась.

– Как хорошо, что для тех из нас, кто рождён из тени, ночь является наилучшим временем суток для работы.

– Я так и думал, что тебе понравится, – с дерзкой ухмылкой сказал Савиан.

Габриэль, сидевший рядом со мной на диване, хмуро зыркнул на Савиана, тем самым демонстрируя свою ревность, что доставило мне неимоверное удовольствие.

– А что с нашей первоочередной задачей? – взглянув на меня, спросила Эшлинг. – Она выполнима?

Я кивнула.

– Вполне. Там установлен обычный набор электронного оборудования, плюс два охранника, один патрулирует коридор на цокольном этаже, другой лестницу вниз. Возможно, они ставят на ночное дежурство ещё одного человека, но это маловероятно. Электроника, охранники – похоже, они всё предусмотрели.

– Что насчёт самого хранилища? – вопросил Габриэль.

– Защищено чарами, колдовскими заклятиями и парочкой табу. Последние направлены против тёмных существ, поэтому я не смогла подобраться достаточно близко, чтобы тщательно осмотреть другие магические символы, но выглядят они вполне обычными. Полагаю, у тебя получится их убрать? – спросила я у Эшлинг.

– Без проблем.

– Хранилище, похоже, огромное – оно занимает большую часть цокольного этажа. Как только откроется дверь, мне надо будет скользнуть в тень и отключить сигнализацию внутри, чтобы смог зайти Габриэль.

На мгновение наступила напряжённая тишина, пока Дрейк и Габриэль мерялись взглядами.

– Полагаю вопрос касательно того в чьи руки перейдёт филактерия всё ещё открыт, – проговорил Дрейк.

Брови Габриэля поползли вверх.

– У тебя есть основания думать, будто я злоупотреблю данной честью?

– Нет, – замялся он. – Но Костя не будет в этом столь уверен, и он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить филактерию, если узнает, что она у тебя.

– Я вполне способен защитить свои сокровища от кого угодно, даже от твоего брата, – сухо проговорил Габриэль.

– Речь не об этом. Если ты завладеешь филактерией, Костя продолжит нападать на тебя и твой клан с целью её забрать.

– Сдаётся мне, повод ему без надобности, – вставила я.

– Если же он узнает, что филактерия у меня, – продолжил Дрейк, – Костя не придёт в восторг, но тогда у него не останется причин воевать с тобой. Это помогло бы его контролировать.

Габриэль нахмурился.

– Однажды филактерия уже была у тебя, и Косте удалось её украсть. Мне не нравится, что она вновь может запросто оказаться у него в руках.

Глаза Дрейка сверкнули зелёным, но они не шли ни в какое сравнение с ярким серебристым огнём, полыхавшем у Габриэля.

– Ты намекаешь, что я не способен сберечь свои собственные сокровища? – проговорил Дрейк с предупреждающими нотками в голосе

– Любимый. – Эшлинг положила ладонь на руку Дрейка, чтобы привлечь к себе внимание. – Не заводись. Габриэль оскорбил тебя не больше чем ты его. Знаю, ты хочешь обеспечить сохранность филактерии, но в нынешней ситуации, на мой взгляд, она должна быть у Габриэля.

Дрейк сердито посмотрел на свою супругу. Она поцеловала его в кончик носа.

– Ничего с тобой не случится, если ты разок уступишь кому-то, – убеждала она его. – У Габриэля она будет в полной безопасности. Он не станет использовать её против Кости, так ведь, Габриэль?

Габриэль молчал.

Я пихнула его локтем в бок.

– Не стану, – покорно вздохнув, сказал он. – Филактерия не должна использоваться в качестве орудия мести. Я буду почитать её и оберегать.

Я одарила Габриэля улыбкой и слегка ущипнула его за бедро. Он накрыл мою руку своей, погладив пальцы в знак признательности.

На уговоры Дрейка ушло ещё минут пять, прежде чем он наконец с неохотой, но согласился передать филактерию на ответственное хранение Габриэлю. Так как до наступления ночи оставалось несколько часов, Дрейк настоял, чтобы Эшлинг отправилась отдыхать.

Я вышла за ней из комнаты, оставляя драконов и Савиана разговаривать дальше.

В коридоре стояла стандартная мебель – пара стульев, несколько столиков, на одной из стен висело большое зеркало. Когда я проходимо мимо небольшого комода, на нём зазвонил телефон. Я заозиралась по сторонам, ожидая, что кто-нибудь подойдёт, но Эшлинг уже поднялась на второй этаж, а больше никого поблизости не наблюдалось.

– Алло. Э-э… особняк Вирео.

– Я хочу поговорить с… погоди. Это доппельгангер?

Я практически сразу узнала голос на другом конце трубки. Он имел лёгкий славянский акцент и почему-то заставил волоски на моих руках встать дыбом.

– Да, это Мэй. Что ты хочешь, Костя?

Он хмыкнул. Дверь комнаты, которую я не так давно покинула, открылась, и из неё вышел Габриэль, следом за ним появились Дрейк и Савиан.

– Правильнее было бы спросить, что у меня есть, а не что я хочу.

На мгновенье моё сердце ухнуло вниз. Неужели он добыл филактерию и звонит, чтобы позлорадствовать?

– У меня есть кое-что принадлежащее тебе, крадущаяся в тенях. И я готов вернуть тебе это, за определённую плату.

На верху лестницы показалась Эшлинг в сопровождении Джима.

– Телефон звонил? Это двойник Мэй?

– О чём ты говоришь?

Мой взгляд метнулся к Габриэлю, который сразу же встал рядом, обняв меня рукой за талию, чтобы лучше слышать Костю. Дрейк отправился в другую комнату и поднял там смежную трубку.

– У тебя случаем двойник не пропадал?

Я втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Если ты её хоть пальцем тронул…

– Я никогда не поднимаю руку на женщин, – фыркнул Костя. – Если конечно они не нападают первыми. Твой двойник в безопасности. Пока.

– Кто звонит? – полюбопытствовал Савиан у Эшлинг.

Она вскинула брови, когда на пороге возник её муж с радиотелефоном у уха.

– Судя по валящему из него дыму, я бы сказала, что это его брат.

– А-а. Они не в лучших отношениях? – вопросил он.

– Что-то вроде того. – Она спустилась по лестнице и подошла к Дрейку.

– Зачем ты её похитил? – спросила я Костю. – Чего ты хочешь этим добиться?

– Мне не было необходимости её похищать, – просветил меня Костя. – Она пришла по своей воле. Мой мотив очевиден. Сейчас она в моей власти и если ты хочешь вернуть её в целости и сохранности, то принесёшь мне филактерию, которую недавно у меня украла.

– Это неприемлемо, – начал Дрейк, но Габриэль, сверкнув серебристыми глазами, выхватил у меня из рук телефонную трубку и зарычал в неё:

– Я знал, что против меня ты будешь действовать бесчестно, но использовать невинную женщину в качестве заложника, чтобы получить филактерию, недостойно даже уробороса как ты.

Костя выругался, однако Дрейк вмешался раньше, чем кто-либо из них смог начать словесное выяснение отношений.

– Неужели для тебя так мало значит твоё положение в вейре, что ты решился на подобный позорный поступок? – спросил он. – Это равнозначно объявлению войны, брат.  Если продолжишь в том же духе, то потеряешь все шансы на признание твоего клана.

– У чёрных драконов нет чести, – рыкнул Габриэль, – как нет и самого клана.

– Мы вновь возвысимся, – пообещал Костя. – И мы вернём всё, что нам принадлежало.

– Что он говорит? – спросила Эшлинг, пытаясь уговорить Дрейка дать  и ей послушать. – Он опять ведёт себя как идиот? Глупый вопрос, конечно же да.

– Костя  переключился на разглагольствование о серебряных драконах, – поведала я ей. – Если честно, мне это начинает надоедать.

– Мне тоже, – сказал Габриэль, выключив телефон, и, резко развернувшись, направился в сторону входной двери.

– Ты куда? – вопросила я, глядя то на него, то на ругающегося с братом Дрейка, Эшлинг же с Савианом приникли к оставленному Габриэлем телефону.

– Наружу, – не останавливаясь, бросил он.

Я поспешила за ним.

– Зачем?

– С меня хватит. То, что Костя попытается навредить мне – допустимо. То, что он будет нападать на тебя – вполне ожидаемо. Но то, что он взял в заложники кого-то, не имеющего никакого отношения к клану – уже ни в какие ворота не лезет. Типене и Маата не в счёт. Они часть клана. Но твой двойник – нет. Это надо немедленно прекратить.

– Я буду на твоей стороне, что бы ты ни предпринял, – проговорила я, взяв его за руку. Он крепко чуть ли не до боли сжал мои пальцы и зашагал в направлении оживлённого перекрёстка. – Но как именно мы собираемся его остановить?

Он поймал такси, дождался, пока оно начнёт движение и только тогда ответил:

– Мы вернёмся в точку выхода из портала, и ты пройдёшь по его следу. Я покончу с этим раз и навсегда.

Мне не понравилось выражение чистой ярости в его глазах, но возможностей как-то убедить его пересмотреть текущий план у меня маловато. Кроме того у меня уже в печёнках сидят дурацкие наезды Кости на Габриэля и серебряных драконов. Однако это не значит, что я собираюсь слепо следовать за Габриэлем.

– Должен быть способ разобраться со всем без помощи физического насилия, к которому, как я догадываюсь, ты намереваешься прибегнуть.

– Я не отдам ему филактерию, – выплюнул Габриэль, стискивая мою руку.

– Я совсем не это имела в виду! – Я вздрогнула, подумав о том,  что случится, если Магот узнает, что я использовала филактерию, чтобы спасти Сирену. Скорее всего, он уничтожит нас обеих. – Просто можно же пойти другим путём, не развязывая полномасштабную войну, о которой Дрейк его предупреждал. Ты ведь сам этого не хочешь.

Его пальцы ещё сильнее сдавили мою руку, пока у меня не  вырвался возмущённый возглас. Он тут же ослабил хватку, ласково погладил мои пальцы и, поднеся их к губам, поцеловал каждый кончик.

– Прости пташка, я вовсе не собирался выплёскивать на тебя своё раздражение.

– Разве я здесь не для этого?

Во взгляде, которым он меня одарил, не было и намёка на улыбку.

– Ты моя супруга. Ты теперь часть меня, часть клана, однако это не значить, что я должен чрезмерно обременять тебя своими заботами.

Он отвернулся, его челюсть продолжала оставаться напряжённой. Меня скрутила боль от невысказанного отказа. Я решила спрятать обуреваемые меня чувства в самом глубоком и тёмном местечке моего сознания, но что-то во мне воспротивилось этому, некое новообретённое чувство… о, даже не знаю, духовного единения, наверное. Я провела всю жизнь в одиночестве, связанная с Сиреной, связанная с Маготом, не имея никого рядом, с кем могла бы поделиться своими переживаниями. Габриэль же ворвался в мою жизнь, сверкая глазами цвета расплавленного серебра, и сделал меня частью чего-то большего, чего-то… что зовётся «мы».

– Не отталкивай меня, Габриэль. Вся моя жизнь прошла в одиночестве, – проговорила я.

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Я не отталкиваю тебя, пташка.

– Неосознанно. Вполне очевидно, что ты хочешь защитить меня, держа как можно дальше от проблем, но ты сам сказал, что я твоя супруга, и я в свою очередь согласилась быть ею. А значит твои заботы это мои заботы и, во имя двенадцати богов, я намерена нести их вместе с тобой

Мгновение он выглядел ошеломлённым, а потом неожиданно рассмеялся.

– Я начинаю всё яснее и яснее понимать, почему Дрейк мирится с поведением Эшлинг.

– Тебе придётся… постой. Это был комплимент или оскорбление? Если второе, нам предстоит очень долгий разговор. Если первое, то я поцелую тебя так, что ты не сможешь связно мыслить.

– Первое. Точно первое, – быстро произнёс он.

– В таком случае мне никогда не стать образцовой супругой виверна, – сказала я, потянувшись к нему, чтобы поцеловать.

– Думается мне, что правила определяющие как надо вести себя супругам чрезмерно строги, – пробормотал он, когда я лизнула его нижнюю губу. Габриэль позволил мне вести в поцелуе, его руки грели меня под грудью, пока я неторопливо исследовала его рот. Его вкус, запах и ощущение кожи под моими ладонями быстро разжигали тлеющие внутри меня угольки желания. Незадействованная часть моего мозга целую секунду недоумевала, что же в нём есть такого, из-за чего я готова рисковать всем, лишь бы быть с ним рядом, но эта мысль надолго не задержалась. Он был тем, кем он был, и это именно то, чего я хотела.

– Я всё ещё могу мыслить связно, – хрипло выдохнул он несколько минут спустя. Его пламя бушевало во мне, казалось, будто сама кровь воспламенилась, но я сумела его обуздать и вернуть Габриэлю, иначе бы мы нечаянно спалили машину.

– А сейчас? – промурлыкала я, скользя руками по его груди. Его глаза расширились, когда я оседлала его, теперь моё тело загораживало Габриэля от водителя. – Давай посмотрим, сможешь ли ты о чём-нибудь думать, если я сделаю так…

Его ноздри широко раздувались, пока мои ладони опускались всё ниже. Ловко расправившись с ремнём и ширинкой, я прильнула к нему, чтобы снова поцеловать, мои руки настойчиво трогали, ласкали и дразнили, в то время как язык проделывал всё то же самое.

– Не знаю как насчёт него, но вот мне мозги уже точно отказывают, – выдал таксист.

Я прервала поцелуй и оглянулась через плечо на мужчину. Я сознательно устроилась так, чтобы ему не было видно, чем я занимаюсь, хотя, как мне кажется, определённые догадки у него имелись. Он подмигнул мне в зеркало заднего вида и добавил:

– Мы подъезжаем к месту назначения. Хотите, чтобы я сделал несколько кружочков вокруг квартала?

Я посмотрела сверху вниз на Габриэля. Взгляд его глаз был настолько жарким, что практически обжигал.

– Нет, думаю, я уже всё доказала, – усмехнувшись, сказала я, приводя одежду Габриэля в порядок.

– Ты ответишь мне за это, пташка, – пообещал он с восхитительно-греховной улыбкой.

– Идёт. – Я нехотя слезла с Габриэля и, прилагая поистине титанические усилия, переключилась с засевшего у меня в голове образа Габриэля, покрытого только взбитыми сливками, на нашу текущую задачу.

– И за это тоже ответишь, – прошептал он минуту спустя, расплатившись с таксистом.

К счастью для нас обоих следы Сирены до сих виднелись у точки выхода из портала, поэтому мне не пришлось опять возвращаться на ту жуткую скотобойню. В округе было малолюдно, что позволило мне тут же перейти в мир теней.

– Здесь, – сообщила я, когда вернулась в обычный мир. – Бледные, но увидеть можно – как следы Сирены, так и дракона.

– Звонишь мне каждые пятнадцать минут и говоришь где ты. Я последую за тобой, – произнёс он, проверив включён ли его мобильный.

Я кивнула и приготовилась войти в мир теней.

– Мэйлин.

– М?

Его глаза ярко блестели.

– Помни, что ты моя супруга. Я понимаю, что ты желаешь спасти своего двойника, но ты значишь очень многое для меня. Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я улыбнулась и, подавшись вперёд, чмокнула его.

– Такого мужчину как ты будет очень легко любить, Габриэль.

Его глаза мгновение всматривались в мои, но он так ничего и не сказал. Не прощаясь, я скользнула в потусторонний мир и полностью сконцентрировалась на тёмных следах, которые с каждой секундой становились всё бледнее и бледнее, вот только моё сердце… моё сердце занимали совсем другие заботы.

– Показывай, – произнёс Габриэль около часа спустя.

– Это в двух кварталах отсюда. Мне пришлось спрятаться здесь, так как, по-моему, меня заметил кто-то из комитета, когда я проверяла тупик в Монмартр. По крайне мере, мне показалось, что они из комитета… Несколько смертных не связанных с Иным Миром, вроде бы следовали за мной, пока я находилась в мире теней, ещё я видела одну и ту же женщину три раза за последние двадцать минут.

– Теперь с тобой я, – сказал он как бы невзначай, словно одно его присутствие может решить все проблемы и, чёрт возьми, так оно и было.

– Мне не вполне понятно почему, но следы Сирены исчезли, хотя драконьи по-прежнему видны, – проговорила я, пока мы осторожно двигались по относительно спокойной улице в Менильмонтане[28], расположенной в рабочем квартале на окраине Бельвиля. – Наверное, чешуйки сохраняются дольше из-за их материальности, в отличие от оставляемых элементалями отметин.

– Ты уверена, что след принадлежит Косте?

– Ну, это тот самый дракон, с которым Сирена была в лавке порталов. Если он не договаривался с кем-нибудь о встрече там, то точно Костя.

Мы остановились перед небольшой кондитерской. Окна второго этажа украшали ящики с цветами означавшие, что помещения отведены под жилые квартиры.

– Мы на месте. Я не заходила внутрь, только проверила выходы на наличие следов. Нет никаких признаков, что вошедший туда дракон покинул здание.

– Отличная работа, пташка. Пожалуйста, помни, что Костя моя добыча, – напомнил он, загородив меня своим телом от прохожих. Я вскрыла замок, и мы проскользнули в узкий тёмный коридор, в конце которого находилась лестница.

– Agathos daimon, – пробормотала я, заглянув в мир теней.

– Что такое?

– Следы… Они пропали.

– Не имеет значения. Если Костя тут, я его найду, – зловеще произнёс Габриэль.

Я неторопливо поднималась по лестнице, выискивая на ней драконьи чешуйки. То тут, то там попадались их тусклые отблески, однако большая часть следов попросту отсутствовала.

– Прежде чем ты начнёшь врываться во все подряд квартиры, позволь мне осмотреть двери.

Я видела, что он не хотел ждать. Все его мышцы были напряжены, а зрачки вытянулись, став походить на чёрные вертикальные полоски. Я быстро подошла к ближайшей двери, пока он не решил, что готов рискнуть и побеспокоить ни в чём не повинных людей лишь бы добраться до Кости.

Мы обнаружили искомое у входа в четвертую и последнюю квартиру, в самом дальнем конце здания.

– Здесь, – шепнула я Габриэлю, выйдя из теней. На дверной ручке виднелись несколько блестящих точек, которые мерцали даже под тем скудным освещением, что падало от лампочки на потолке.

– Встань позади меня и оставайся в тенях, – приказал он, вынимая из кармана пистолет.

Я во все глаза уставилась на оружие. Многие в Ином Мире относятся с презрением к современному оружию, считая неподобающим его использование в обществе, которое ставит личные способности превыше грубой силы. Тем не менее, подобные вещи не были чем-то неведомым, хотя я понятия не имела, что драконы входят в число любителей огнестрела.

– Обычно я предпочитаю меч, но Костя доверия не внушает, поэтому сейчас не до понятий чести.

Не дав мне времени на ответ, Габриэль вкрутил в пистолет глушитель и выстрелил три раза в замок, после чего сразу же выбил ногой дверь.

Я обнажила кинжал и, оставаясь скрытой тенями, последовала за ним в квартиру. Она была совсем небольшой, но чистой, с крошечной кухонькой расположенной прямо рядом с проходом, ведущим в гостиную, в которой, как и во всех подобных ей комнатах, стоял диван, телевизор и парочка книжных шкафов. Внутри не наблюдалось ни одного дракона, как впрочем, и любой другой живой души.

– Может там? – предположила я, кивнув в сторону закрытой двери. Габриэль двигался настолько быстро, что я при всём желании не сумела бы не отстать, поэтому раздавшийся вдруг хлопок открывшейся двери сильно меня напугал. Я кинулась за ним и в удивлении замерла на пороге.

Габриэль стоял на коленях между двумя, лежащими на кровати людьми.

– Они в порядке? – подала голос я, выходя из теней, чтобы предложить ему свой кинжал. Он разрезал верёвки, удерживающие Маату и Типене,  которых крепко связали и заткнули рот кляпом.

Маата начала говорить сразу, стоило Габриэлю вытащить кляп. Я не поняла ни слова из сказанного на незнакомом мне языке, чьё звучание казалось мне завораживающим. Как только он освободил её руки, она села и, увидев меня, тут же перешла на английский.

– Я знала, что это только вопрос времени как скоро вы сумеете нас найти, хотя его потребовалось намного больше, чем я на то надеялась. Прошу меня извинить. – Она метнулась в примыкающую к спальне комнату.

Габриэль разрезал верёвки на втором телохранителе. Типене выглядел взбешённым, вскочив с кровати.

– Мы подвели тебя, Габриэль. Я незамедлительно подам в отставку.

Габриэль посмотрел на него долгим изучающим взглядом, хмыкнул и заключил мужчину крупнее себя самого в медвежьи объятия.

– Сейчас не время для глупых разговоров. Нам ещё многое предстоит сделать, чтобы отыскать Костю.

– Костя? Он здесь? – озадачено произнёс Типене.

– Разве вас похитил не он? – спросила я.

Типене отрицательно покачал головой.

– Нет. Это были два дракона, оба уробороса, которые схватили нас в Греции. Они пичкали нас наркотиками!

В его голосе слышалась неприкрытая ярость.

– Несколько раз, – вставила Маата, выходя из ванной. Типене бросил быстрый взгляд на Габриэля и, дождавшись его разрешения, рванул в уборную.

– Сколько мы отсутствовали? – поинтересовалась Маата у Габриэля.

– Четыре дня.

Она выругалась.

– Всё это время мы были без сознания.

– Вы знаете, как давно находитесь в Париже? – спросила у Мааты.

– Я даже понятия не имела, что мы в Париже, пока не услышала радио с улицы. Мы пришли в себя около шести часов назад. Я уже начала беспокоиться, что нам никто не даст хотя бы попить и воспользоваться туалетом.

Я обменялась взглядом с Габриэлем.

– Костя говорил, что не похищал их, – напомнила я ему.

На мгновение его лицо приняло задумчивое выражение.

– И, тем не менее, всё сходится.

– Возможно, однако, чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что во всём этом замешан наниматель Портера, кем бы он ни был. А раз тут поучаствовали уроборосы, то есть вероятность, что он дракон, хотя утверждать наверняка ничего нельзя. На самом деле это может оказаться кто угодно – повелитель демонов, дракон, один из вивернов или тот же Балтик, восставший из мёртвых. Не говоря уже о ком-то, кого мы вообще не знаем

Габриэль покачал головой и приступил к допросу своих телохранителей, но ничего кроме того, что скрутившие их в Греции люди принадлежали к расе драконов, они больше рассказать не смогли. Драконы были им незнакомы и не состояли ни в одном клане. Мы провели беглый осмотр квартиры, но не нашли ничего что указывало бы на личность владельца.

– Вы опознали дракона, который был здесь в последние пару часов? – спросила я, когда мы бросили попытки обнаружить тут хоть какую-то информацию.

Маата непонимающе моргнула.

– Какого дракона?

– Того, что недавно приходил сюда. Возможно с моим двойником, Сиреной.

– Я никого не видела, впрочем, я ненадолго задремала. Типене?

Он помотал головой.

– Я бодрствовал с полудня, и никто в квартиру не входил.

По спине пробежал неприятный холодок, при мысли о следе, который привёл нас прямо в эту квартиру. Всплывшее в голове воспоминание побудило меня отправиться на кухню. Имевшееся там окно выходило в маленький заросший садик, что располагался на заднем дворе здания. Само окно было закрыто, но когда я высунулась в него, то снаружи на подоконнике увидела одну блестящую чешуйку дракона.

– Он сбежал через окно, – сообщила я, возвращаясь в комнату. – Вероятно, он вошёл в квартиру, но не стал заходить в спальню, уйдя незамеченным через кухню. Agathos daimon. Нами манипулируют, Габриэль.

– Похоже, что так, – протянул он с задумчивым выражением лица. – Как думаешь, сможешь взять его след?

– Нет. Прошло слишком много времени. Но что же случилось с Сиреной? Если я следовала за Костей, то их пути должно быть где-то разошлись. Возможно именно в Монмартре, в том месте, где я на какое-то время упустила из виду его следы. Прости, Габриэль.

Он кивнул, принимая мои извинения.

– Ничего не поделаешь, пташка. Вернёмся в дом Дрейка и решим, что делать дальше.  Маата и Типене скорее всего сильно проголодались.

Маата скривилась.

– Ты даже не представляешь насколько.

Наша поездка обратно в изящный особняк Дрейка прошла в полном молчании, прерываемым лишь урчанием в желудках Мааты и Типене.

Я оставила Габриэля, Дрейка, их телохранителей, Эшлинг и Савиана обсуждать проникновение в хранилище комитета. Меня же на разговоры не тянуло, скорее наоборот, прямо-таки распирало от желания что-нибудь сделать – лучше всего отправиться на поиски Кости и Сирены. Я прохаживалась по небольшому садику за домом, двигаясь вдоль высокой изгороди огораживающей небольшое пространство на котором располагался крохотный фонтанчик и две полукруглые каменные скамейки. Солнце совсем недавно село, в воздухе же ощущалась некая тяжесть, словно вот-вот польёт дождь.

– Чё делаешь? – раздался голос с противоположной стороны фонтана.

От неожиданности я подпрыгнула.

– Джим! Ох, ты меня напугал.

– Прости. Ходил по маленькому. Что ты делаешь в уличной перепих-зоне Эшлинг? – Джим вынырнул из-за куста.

– «Перепих-зоне»? – озадачено повторила я.

– Ага. Если встанешь в тот угол, тебя не будет видно из соседних домов. Эшлинг притаскивает сюда летом одеяло, чтобы они с Дрейком могли покувыркаться в чём мать родила. Ты с Габриэль тоже хочешь приобщиться? Принести вам одеяло?

– Нет, спасибо.

– Ну и зря. Если ты не подыскиваешь себе тайное любовное гнёздышко, то что тогда здесь делаешь?

– Мечтаю, чтобы уже наступила ночь, – ответила я, растирая озябшие руки. – Всё это ожидание и ничего неделанье, словно зуд не даёт мне покоя.

– Уверена, что это не блохи? У меня самого были с ними проблемы в прошлом месяце, Эшлинг чуть истерику не устроила.

– Уверена, – смеясь, произнесла я. – Просто это несколько раздражает, если ты меня понимаешь. Все так зациклены на планировании, тогда как вопрос решается на раз-два. Я вхожу, используя теневую поступь, сообщаю, где находятся охранники и что там за система безопасности, после чего драконы их устраняют.

Демон склонил голову на бок.

– Ты действительно думаешь, что всё будет так просто? У комитета была почти тысяча лет, чтобы разработать защиту для хранилища, и мне не известно ни об одном случае его взлома, не говоря уже о взломе в одиночку и краже хоть чего-нибудь из него.

– Раньше им не приходилось сталкиваться с силой подобной нашей.

– Что, правда, то правда, – согласился он. – Так, как ты решила поступить с Маготом? Всё ещё собираешь стать диббуком? Если да, я хочу поприсутствовать, когда Магот пронюхает об этом.

– Ты злобная мелкая зверушка, – процедила я.

– Ау! Я же демон!

– Шестого класса, а значит, ты не был им рождён. – Я внимательно его оглядела. – Кем ты был? Элементалем? Полубогом?

Джим фыркнул.

– Ха. Я что, выгляжу наделённым какой-то силой? Я был эльфом в обители крови Господней.

– Падший ангел, мне следовало догадаться.

– Ой, вот только не надо, – закатил он глаза. – Даже думать забудь об этом. Мне хватило и того, что Эшлинг теперь в курсе. Не хочется как-то, чтобы кто-то ещё трезвонил об этом на каждом углу.

Я рассмеялась и потрепала его по голове.

– Ладно. И нет, я не собираюсь становиться диббуком. Мне не придётся. Проблема разрешится сама собой.

– Что за проблема? – поинтересовался бархатистый голос за моей спиной. Габриэль медленно приближался ко мне, словно тигр, каждое движение которого было точно выверенным и грациозным. Он переоделся во всё чёрное и из-за тёмного цвета одежды в сочетании с опускающейся на город ночью его глаза сияли серебром, отражая льющийся сверху лунный свет.

– С филактерией. Я рассказывала Джиму, что, по-моему, у нас всё под контролем и трудностей не предвидится.

Габриэль провёл большим пальцем по моему подбородку и чуть запрокинул мою голову назад, чтобы вглядеться мне в лицо.

– Ты от меня что-то скрываешь.

Прозвучало как  утверждение, а не вопрос.

– Да, – сказала я, не желая ему врать.

– Расскажи.

Я посмотрела на демона, который с жадностью наблюдал за нами.

– Джим, – позвал Габриэль и мотнул головой в сторону дома.

– Йоу. Тута. Вы будете сосаться? Можно мне заснять это на свою мобилу?

– Пошёл вон, – приказал Габриэль.

– Ты мне не господин. Я не обязан… Уже ухожу.

Джим торопливо засеменил к дому, бормоча что-то об отсутствии у некоторых людей чувства юмора. Я спрятала свой кинжал обратно в ножны.

– Что тебя беспокоит, пташка? – спросил Габриэль, обводя пальцем мои губы.

Я скользнула языком по подушечке его большого пальца и слегка его прикусила. Мне не хотелось рассказывать ему о филактерии, не сейчас, когда он находится в шаге от того, чтобы её заполучить. Если Габриэлю станет известно, в какой ситуации я оказалась, он захочет бросить вызов Маготу собственнолично, однако даже виверн не в силах выстоять против повелителя демонов. Хоть мне и претило ему врать, для всех будет лучше, если он останется в неведении об истинной причине моих переживаний. Я сказала правду, но умолчала о подробностях:

– Магот. Я не хочу, чтобы он тебе навредил.

Он заменил палец губами и притянул меня в свои объятия, чем вырвал из моей груди счастливый вздох.

– Не волнуйся, Мэйлин, я не настолько беспечен, чтобы позволить повелителю демонов одержать надо мной верх. И я верю, что нам удастся найти способ разорвать твою с ним связь. Маату и Типене мы нашли. Осталось добыть филактерию. Как только она окажется у меня, я предоставлю в твоё распоряжение всю силу и возможности клана. Мы обязательно освободим тебя от Магота.

Я прильнула к Габриэлю, поцеловав его в шею, в то время как меня терзало чувство вины из-за того что мне пришлось его обмануть.

– Я лишь хочу, чтобы сегодняшняя ночь побыстрее закончилась.

– Осталось совсем немного. – Он взглянул на часы. – Савиан посоветовал начать после полуночи, когда у охранников будет меньше всего сил. На всё про всё у нас будет три часа.

Последнее предложение он произнёс всё теснее прижимая меня к себе, пока его бёдра тёрлись об меня с вполне очевидным намерением.  Моё тело мгновенно отреагировало – груди стали словно две бесстыжие девицы, жаждущие немедля оказаться во власти его рук и рта. Я выдернула из его чёрных джинс рубашку, пройдясь вверх ладонями по его рёбрам. Его тёплая кожа походила на атлас, натянутый поверх стали.

– Ты предлагаешь мне то, о чём я думаю?

Его улыбка была самим воплощением греха.

– Трёх часов должно хватить, чтобы удовлетворить тебя несколько раз к ряду.

Я бросила взгляд на дом.

– Что насчёт Мааты и Типене?

– Сейчас они едят и готовятся к операции. Моё внимание всецело будет принадлежать только тебе, Мэйлин. – Его улыбка сделалась ещё более порочной. – И на сей раз всё произойдёт иначе. Я доставлю тебе море наслаждения, прежде чем даже помыслю взять своё.

– О-о, звучит многообещающе, – с придыхание проговорила я, расстёгивая его рубашку. – Долгожданная прелюдия.

Он позволил мне первой снять с него рубашку, после чего тут  же стянул с меня кожаный корсаж, взяв в ладони мои прикрытые тканью груди. Я прильнула к нему, глубоко вдыхая восхитительный запах, который, казалось, слипся с его кожей.

– Рассказать, что я собираюсь с тобой сделать? – пророкотал он, покусывая мочку моего уха, пока его руки избавляли меня от блузки.

– О, да, прошу тебя, – затаив дыхание выдавила я, когда его пальцы расстегнули спереди застёжку на моём лифчике, освобождая сгорающую от предвкушения грудь.

– Сначала я помучаю вот эти два очаровательно-округлых лакомых кусочка – вкушу их шелковистую гладкость, пососу их аппетитные розовые вершинки, пока ты не начнёшь кричать от удовольствия. – Он лениво рисовал узоры на моём теле, вызывая у меня дрожь, всякий раз как его пальцы обводили мои груди, при этом избегая прикосновений к чувствительным соскам, и, в итоге не сдержавшись, я укусила его за плечо.

Он рассмеялся, уткнувшись в изгиб моей шеи, и легонько ущипнул ноющие верхушки моей груди.

– Затем я испробую всё остальное, абсолютно всё – уделю внимание твоему безупречному животу, идеальным бёдрам и, конечно же, нежной коже с их внутренней стороны.

Я дрожала в его руках, прямо как в лихорадке от сочетания его слов, прикосновений и ощущений твёрдых мышц его спины под моими ладонями, когда я их гладила.

– Я хочу облизать каждый дюйм твоих ног, пташка, найти все местечки, что заставляют тебя трепетать в экстазе. Я проложу языком дорожку вверх, пока не отведаю самую суть твоего естества.

Перед глазами, казалось, замелькали звёзды, и, наклонившись, я вобрала в рот один из его маленьких сосков.

Габриэль охнул, на секунду застыл, и в следующее мгновение я оказалась на спине, ощущая, как холодная трава неприятно впивается в мою обнажённую кожу. Мои штаны, обувь и белье отправились в полёт, исчезнув с меня настолько быстро, что я не сразу поняла, что это Габриэль их снял. Глубоко ошеломлённая, я некоторое время просто лежала, а потом села.

Габриэль стоял на коленях рядом со мной, и на его лице отображалась самая настоящая мука. Он был возбуждён – сильно возбуждён – но выглядел так, будто не в состоянии сдвинуться с места.

– Ты в порядке? – спросила я, потянувшись к нему рукой.

Он вздрогнул, стоило мне коснуться его бедра.

– Не трогай меня. Пожалуйста, Мэйлин, если у тебя есть хоть капля милосердия, не трогай меня сейчас.

– Да в чём дело, Габриэль? – Приподнявшись, я села напротив него и обняла его за плечи. – Тебе больно?

– Я пытаюсь обуздать всепоглощающую безумную потребность в тебе, – процедил он, распахнув переливающиеся серебром глаза, взгляд которых, казалось, пронзил меня насквозь.

– Я думала, эта потребность естественна для виверна и его супруги.

– В определённых обстоятельствах, да. Но мы надолго не расставались.  Я должен уметь справляться с непреодолимым желанием обладать тобой.

– Похоже, нам лучше вообще забыть о прелюдии, – посмеиваясь, предположила я, глядя на мученическое выражение его лица.

– Нет уж! Чёрт возьми, Мэй, я хочу этого! Я задолжал тебе прелюдию – не только потому, что ты моя супруга, но и потому, что я уверен, тебе это понравится. Мысль, как я это делаю, находится в топ-5 моих секс-желаний. Всё о чём я могу думать, когда тебя нет рядом, это сколь многими и разными способами я хотел бы заняться с тобой любовью. Но стоит мне увидеть тебя, ощутить твой запах и вкус, как мне невыносимо сильно…

Я взяла в ладонь его член.

– Вероятно, достаточно сильно чтобы проломить и стену.

Его глаза на мгновение расширились, а потом он резко опрокинул меня назад, приподнял мои ноги и, обернув их вокруг своих бёдер, вошёл в меня.

– Габриэль, – простонала я, застигнутая врасплох его неожиданным проникновением и необычностью позы. – Так не очень удоб… О, боже, да! Сделай так ещё раз!

Он повторил сводящее с ума вращение бёдрами, и я потерялась в накрывшем меня удовольствии. Мои пальцы судорожно цеплялись за траву, пока он раз за разом отправлял меня парить в небеса, а лизавшее тело драконье пламя заставляло капитулировать перед триумфом нашего соединения. Мои ноги, сжимавшие его бёдра раскрывались всё шире и шире, по мере того как тело Габриэля увеличивалось в размерах, гладкая атласная кожа становилась грубее и жёстче, пока в какой-то миг серебряные чешуйки не покрыли его тело полностью. Алые когти больно впивались в кожу на моих бёдрах, когда он приподнимал меня чтобы заполнить собой, чувствительная кожа с внутренней стороны моих ног тёрлась о чешуйки, вызывая поистине упоительные ощущения.  Вырвавшийся у Габриэля рёв экстаза спугнул спящих на деревьях птиц.

Я распахнула глаза, когда он рухнул на меня, на секунду придавив своим телом, и сразу же перекатился на спину, увлекая за собой. Он снова стал таким как прежде, человеком, но в тоже время – нет. Однако кем бы он ни был, больше я не могла отрицать очевидного – я влюблена в него по уши.

– Ты трансформировался, – произнесла я, будучи под впечатлением от приобретённого опыта.

– Прости, – не открывая глаз, проговорил он, его грудь подо мной тяжело вздымалась. – Знаю, я говорил что сдержусь, но не смог. Мы теперь так тесно связаны, что я просто забываю о необходимости поддерживать перед тобой маску цивилизованности.

Его слова тронули моё сердце. Я наслаждалась их сладостью, нежась в теплоте, что он привнёс в мою жизнь. Впервые за всю свою жизнь, я чувствовала себя по-настоящему любимой.

– Сейчас, – сказал он, прерывая ход моих мыслей.

– Что сейчас? – вопросила я, расслаблено распластавшись на нём. Под моим ухом неистово билось его сердце. Мои руки жадно прошлись по его груди, в восторге от того, что подобный мужчина принадлежит мне.

– Сейчас мы приступим к прелюдии. Думаю, теперь я достаточно удовлетворён, чтобы не наброситься на тебя через пять секунд.

– Мне очень понравился твой способ нападения, хотя должна признаться, что сама бы хотела воплотить в жизнь парочку собственных фантазий, прежде чем ты напустишь на меня своего внутреннего дракона.

Он приоткрыл один глаз.

– Что за фантазии?

– Я столько всего слышала про оральный секс, но раньше у меня не было возможности его опробовать. Так что мне бы очень хотелось… ну, ты понял. И раз уж ты сейчас более чем расслаблен, то почему бы мне тогда не порадовать себя?

– Ты собираешься?.. – Его второй глаз присоединился к первому, когда я заскользила вниз по его телу, намереваясь всесторонне изучить ту его часть, что подарила мне столь огромное наслаждение.

Он перехватил меня раньше, чем я смогла сдвинуться хоть на дюйм. Я подняла на него взгляд, боясь, что сделала что-то не так. На его лице отражалось уже знакомое мне напряжение, глаза же были зажмурены. Я посмотрела вниз на его пенис. От расслабленности не осталось и следа.

– Разве ты не говорил, что удовлетворён?

– Так и было. Пока ты не заговорила о том, что хочешь сделать. Нет! Не трогай меня там, женщина! Ради… ох!

Полчаса спустя, Габриэль, поддерживая меня рукой за талию, так как в моих ногах ощущалась необычная слабость, вёл меня по направлению к дому.

– Я справлюсь, – мрачно бормотал он. – Я виверн. Я сильный. Я смогу себя контролировать столько, сколько потребуется, чтобы доставить тебе удовольствие, и ты, черт возьми, будешь в восторге!

Я ничего не ответила, только улыбнулась. Очень и очень широко.

Глубокая ночь – это время между полуночью и четырьмя утра, время, когда тени подобны непроглядному мраку, а существа, чьей сутью они являются, становятся в разы сильнее. И пока я шла по миру теней, осторожно обходя все электронные охранки, которые могли обнаружить моё присутствие, я тянула и получала из теней силу.

Этажом выше я ощущала присутствие Габриэля – тёплое ласкающее душу сияние, что обволакивало меня коконом расцветающей любви. Я улыбнулась и продолжила наблюдать за женщиной обходящей коридор цокольного этажа и внимательно осматривающей всё вокруг в поисках любых знаков, по которым она могла бы понять, что происходит наверху. У Эшлинг и драконов возникли небольшие трудности с охраной, но вот прошло несколько минут, и в начале коридора показался Джим.

– Йоу! Мисс Страж! Я так думаю, вы, вряд ли, захватили с собой что-нибудь перекусить? Вам это всё равно не понадобится, а вот моя прекрасная оболочка ещё немного и помрёт с голодухи.

Охранница, стоявшая спиной к Джиму, удивлённо обернулась. Я мгновенно оказалась за ней и, стоило ей только потянуться к рации, вышла из теней. Женщина упала на пол не успев произнести ни слова.

– Хорошо сработано, – сказал Габриэль, вместе с остальными переступая через её тело. – И почему я не удивлён, что ты знакома с боевыми искусствами?

– Я безумная, дрянная и очень опасная девчонка, – просветила его я ухмыльнувшись.

– Позже мы обязательно сравним, кто из нас дряннее, – ответил он, сверкнув ямочками. – Это и есть хранилище?

– Да. – Я отошла чуть в сторону, когда Дрейк и Эшлинг приблизились к тяжёлой металлической двери. – Надо убрать только магические символы и табу, колдовские заклятия на меня не действуют.

Эшлинг всмотрелась в символы.

– Я не смогу их снять, но, думаю, взломать их не составит труда. Джим разберётся с наложенными табу.

– На тебе и Типене патрулирование периметра, – дал указание своим телохранителям Габриэль. – Мы с Дрейком отключим все системы охранной сигнализации, подсоединённые к хранилищу.

Они кивнули и быстро направились к лестнице. Дрейк приказал своим людям обесточить всё здание за исключением цокольного этажа и охранять входы.

– Оставайся с Эшлинг, – велел Дрейк Джиму, когда он и Габриэль собрались уходить.

– Вас понял, дракобро.

Дрейк повернулся к своей жене.

– Только без глупостей, kincsem.

Она наградила его любящим, но несколько раздражённым взглядом.

– Ох уж эти драконы! В мире никто не сравнится с ними в любви покомандовать.

Габриэль улыбнулся мне, но ничего не сказал, пока они с Дрейком не отошли от нас.

– Заметь, своей супруге я не напоминал об осторожности. Я полностью доверяю способностям Мэй, – указал он Дрейку.

– Она американка. Уверен, скоро ты на собственной шкуре прочувствуешь все глубины ада, через которые она может тебя провести.

Эшлинг рассмеялась и повернулась лицом к двери. Я с интересом понаблюдала, как Джим расправляется с табу (слабыми версиями проклятий, которые легко убираются тёмными существами). Эшлинг, бормоча что-то себе под нос, сосредоточено билась с магическими символами, которые успешно сопротивлялись её попыткам их взломать, из-за чего она сильно раскраснелась.

– Всё, – выдохнула она через пять минут напряжённой работы. Потирая руки, Эшлинг сделала шаг назад. – Джим, закончил?

– Да я закончил раньше, чем ты разобралась с первым символом. Теряешь хватку, Эш.

Она зыркнула на него.

– Дверь хранилища, скорее всего, зачаровал Карибин Баттисте. Хотела бы я посмотреть, как бы ты справился с символами, нарисованными самим главой Гильдии Стражей.

– Оправдания, оправдания, – хмыкнул Джим.

– Замок и колдовские штучки в твоём полном распоряжении, – сообщила мне Эшлинг.

– Отлично, спасибо. – Проигнорировав заклятия, я расположила ладони на замке и, закрыв глаза, мысленно заглянула в хитросплетения его конструкции. – Замок с часовым механизмом.

– С ним могут возникнуть какие-то проблемы? – спросила Эшлинг.

– Нет. Я могу заставить внутренние часы сдвинуться вперёд. Однако я никогда раньше не сталкивалась с чем-то подобным. Тут замки в замках, но думаю у меня получится их открыть. Да, вот так. Ещё один барабан… замечательно.

С замком я справилась без труда. Я дождалась, пока Джим, которого отправили к лестнице, сообщит, что электричество на верхних этажах вырубили, и аккуратно приоткрыла тяжёлую дверь хранилища. Никой сирены или мигалок, оповещающих, что хранилище вскрыто, мной замечено не было, но я их и не ожидала – любые предупреждения о том, что хранилище взломано, отправлялись беззвучно. Мне оставалось лишь надеяться, что Дрейку и Габриэлю удалось обезвредить все прочие охранные системы.

Когда дверь открылась достаточно, чтобы я могла через неё протиснуться, внутри хранилища вспыхнул свет.

– Я пошла, – сказала я Эшлинг, растворяясь в тенях.

– Удачи! – шепнула она.

Я вошла в хранилище и замерла, прислушиваясь к звукам, которые бы указывали на включившуюся систему безопасности. Слышно было только гудение люминесцентных ламп на потолке и слабый свист воздуха подаваемого системой кондиционирования в огромное хранилище. Прямо передо мной высились длинные ряды металлических шкафов. Я прикоснулась к ближайшему и, отметив отсутствие какого-либо замка, сдвинула вбок дверцу. Шкаф был заполнен коробками с маркировкой «Гримуары, 1450-1800 гг.». Следующий шкаф вмещал коллекцию книг заклинаний. Я закрыла оба шкафа и зашагала по проходу. Хранилище видимо создавали на основе уже имевшихся здесь подвальных помещений, отделив их друг от друга современными металлическими дверьми. Стараясь не произвести ни звука, я мягко убедила замок на двери подчиниться моей воле, тихо проскользнула через дверной проём и закрыла дверь с едва различимым шорохом.

Свет от прожекторов обрушился на меня почти одновременно со звуком.

– И-и-и… два, три, четыре!

Хор писклявых голосов запел под аккомпанемент дребезжащей музыки. Ошарашенная светом и шумом, я тотчас скользнула в тень, правда, учитывая яркую освещённость комнаты, уверена меня было всё ещё видно. На секунду ослепнув, мне пришлось щуриться, чтобы хоть что-то разглядеть даже когда я вышла из-под света прожекторов.

– Нет, нет, нет! – слова перемежались со звуками ударов. Я пару раз моргнула, пока моё зрение медленно привыкало к свету. Но то, что я увидела, просто лишило меня дара речи. В комнате стояли такие же серые металлические шкафы, как в предыдущей, но тут они расположились только вдоль стен. В центре помещения находился большой деревянный стол – хотя раньше это, похоже, являлось шкафом, стол в настоящее время был задвинут в дальний угол. Также по периметру комнаты стояли высокие фонари, которые частенько применялись в небольших театрах. Но впала в ступор я совсем не из-за этого.

– Вы должны слушать ритм! Двигайтесь в темп музыки! Боже правый, вы жевуны, а не какие-то там неуклюжие бабуины! Это… ведь… совсем… не… сложно! – Слова последнего предложения чередовались ударами линейки по столу. Человек отложил линейку – по крайне мере сначала мне показалось, что это человек, но пока я с открытым от удивления ртом наблюдала за ним, заметила, что его тело слегка просвечивает. Скорее дух, нежели человек. А значит… я посмотрела в центр комнаты.

Шесть бесенят стояли в ряд, одетые в костюмы с блёстками, которые лишь приблизительно походили на те, что носили жевуны в «Волшебнике страны Оз».

– Сейчас мы попробуем заново, и на этот раз слушайте уже эту окаянную музыку! Так, все подняли правую ногу. Это левая рука. Поднимите вашу правую… ох, щас покажу. Опять двадцать пять.

Дух спрыгнул со стола и направился к бесенятам, остановившись, когда чуть в меня не врезался.

– Вы кто? Чего вам надо? Не видите, я сейчас занят?

Он прошмыгнул мимо меня и встал рядом с ближайшим бесёнком.

– Правая нога, понимаете? Вот это правая нога. Теперь вы поднимите свою. Хорошо, разбиваемся на пары. На счёт четыре вы делаете шаг вперёд этой ногой. Честное слово, я словно пытаюсь разговаривать о нейрохирургии с младенцами.

Последнее было сказано мне. Я прикинула, что раз дух меня уже видел, то дальше в тенях можно не прятаться.

– Наверное, это прозвучит странно, но что именно вы тут делаете? – поинтересовалась я.

– По двое встали! Вы вообще слышали, что я вам сейчас говорил? Вы маршируете к Дороти парами.

Один бесёнок – я с облегчением отметила, что все они относятся к добродушным австралийским домашним бесенятам, а не к буйной (и потенциально опасной) европейской разновидности – подавлено запищал.

– Ну, любой бы разозлился, если бы ему пришлось снова и снова повторять, как играть эту сцену! Момент, когда Дороти встречает вас, является ключевым. Она ваш избавитель, та, что пришла освободить вас из оков, что удерживали вас в своей железной хватке веками. Вы маршируете к ней по двое, кланяетесь и танцуете под композицию в стиле джаз. Всё ясно?

Несчастный бесёнок, к которому он обращался, вдруг зарыдал, остальные сбились в кучку вокруг него в позах вселенской скорби.

– Да, твою ж налево... Перерыв пять минут! Отправляйтесь в гримёрку и возьмите себя в руки!

Бесенята бросились к большой картонной коробке, что стояла рядом с деревянным столом. Я перевела взгляд с коробки на духа.

– Могу я узнать, зачем вы заставляете бесенят играть роли из «Волшебника страны Оз»? – спросила я.

Он скрестил руки на груди и состроил весьма обиженное выражение лица.

– Это не «Волшебник страны Оз». Слышали о мюзикле «Злая»? Так вот, это моя версия истории страны Оз, рассказанная от лица всеми гонимых и подвергающихся постоянным насмешкам жевунов.

– С бесенятами в главной роли.

– Ну… они всё что у меня есть. Не так-то просто, знаете ли, быть смотрителем хранилища, – сопя, произнёс он, вернувшись на стол. – Нельзя приводить гостей, нельзя выходить из хранилища больше чем на один день в неделю, сюда мало кто вообще заходит, ещё и доступ в интернет отсутствует. Я бы давно сошёл с ума, если бы не моя музыкальная труппа. Мы привносим жизнь в старую классику – это наш девиз. Потрясающе, согласны?

– Э-э… да уж.

Он держал в руке цветастую брошюру, на которой было написано: «Жевуны! Вы слышали историю ведьм, пришло время услышать нашу!».

– Я надеялся устроить премьеру в следующем месяце, но лишился большей части своей команды, когда они решили организовать свою собственную группу и поехать в турне по Америке. А у этих новых бесенят, похоже, обе ноги левые. И слишком они эмоциональные! Таких истеричек свет не видывал. – Он вдруг с подозрением уставился на меня. – Как вы сказали вас зовут?

– Я не говорила. Меня зовут Мэй. А вас?

– Миша, – представился он, высокомерно кивнув.

– Приятно познакомиться. Я прошу прощения за моё замешательство, просто я не ожидала, что кого-нибудь тут встречу.

– Никто никогда не вспоминает о смотрителях хранилища, – произнёс он, фыркнув. – Кстати говоря, часы работы хранилища вывешены в вестибюле. Я не обязан обслуживать посетителей вне этого времени, за исключением тех случаев, когда об этом меня просит член комитета, а я, – он демонстративно пролистал какие-то бумаги, – не получал подобного приказа.

– Вы дух, – вырвалось у меня ни с того ни сего.

– Я домовой, – оборвал он меня.

Любопытно. Почему смотрителем хранилища работает русский домашний дух?

– Извините, но я очень тороплюсь и не могу ждать, когда хранилище откроется. Мне бы не хотелось отвлекать вас от вашего бесомьюзикла, поэтому не могли бы вы просто сказать, где лежит филактерия Линдорма.

– Комната «С», седьмой ряд, вторая полка, коробка «К», – сказал Миша, садясь на стол, – но вы не можете её взять.

– Почему? – спросила я, гадая, доставит ли он мне какие-либо проблемы.

– Заходить на дальний склад нельзя никому. Даже доктору Костичу. Кроме того, филактерия не принадлежит вам, – ответил он не глядя на меня.

– Вообще-то его изъяли у меня во время ареста, а когда я уходила, забыла получить обратно свои вещи. Как видите, я имею на неё полное право.

Поджав губы, он задумчиво меня разглядывал.

– Вы супруга дракона, но вы не дракон. Филактерия принадлежит драконам.

– А точнее, она принадлежит моему дракону, – согласилась я. – Он виверн, за которым я замужем. Минута и он будет здесь, так что если вы согласитесь принести филактерию, я позову Габриэля, чтобы он её забрал. Тогда вы сможете продолжить свою… э-э… репетицию.

– Ещё раз, как вас зовут? – спросил он, мученически вздохнув.

Я повторила.

Он просмотрел бумаги и, вынув одну, вчитался в неё с абсолютно кислой миной на лице.

– Похоже, вы говорите правду. На данный момент, – признал он. – Но рабочий день давно закончен, и если я сделаю исключение для вас, мне придётся делать его и другим.

– Кто сказал?

Он задумался об этом на мгновение, потом пожал плечами.

– Вы правы. Я принесу вам филактерию, но только потому, что мне позарез надо добить эту сцену до утра, если мы действительно хотим закончить подготовку к концу месяца. Стойте тут и ничего не трогайте.

Я поблагодари его, когда он потопал к складу, бубня под нос что-то о людях, прерывающих работу над важнейшей театральной постановкой. Как только за ним закрылась дверь, я ринулась к выходу, пребывая в уверенности, что Габриэль будет стоять там наготове и ждать моего отчёта о хранилище.

Я открыла дверь и застала настоящее столпотворение.

Габриэль и Костя орали друг на друга, Дрейк и его люди пытались разнять двух вивернов. В это время Маата и Типене прыгнули на Костю, и все повалились на пол, образовав кучу малу из рычащих драконов.

– Какого… что здесь происходит?

– Мэйлин! Вот ты где. Скажи Габриэлю, чтобы он перестал так отвратительно себя вести. – Сирена перешагнула через одного из драконов и раздражённо взглянула на меня.

– Си? Ты в порядке?

Она слегка скривилась, когда я крепко обняла её.

– Конечно со мной всё в порядке, глупая. Ведь я была с Костей. – Я покачала головой. Не могла она сказать то, что сказала. – Хочешь сказать, он тебя не похищал?

Костя освободился от Мааты и Типене и попытался схватить Габриэля за горло. Габриэль откатился и ударил его ногой, попав Косте в живот.

– Похищал? Зачем ему меня похищать, когда он наоборот меня спас?

Костя взревел и попытался укусить Габриэля за ногу, но в пылу борьбы вместо этого приложился головой о голову Дрейка.

– Эй! – крикнула Эшлинг. – Джим, останови их!

– Спас от чего? Сирена… – Я оттащила её в сторону от пытавшихся подняться драконов. Одним глазом я следила за Габриэлем – вдруг ему понадобится моя помощь. Но судя по ударам, которые он наносил Косте, пока Дрейк со своими людьми пытались ему помешать – она ему не требовалась. – Разве это не Костя приказал Портеру тебя похитить?

– И как, по-твоему, я должен их остановить? Мне на них пописать что ли? – спросил Джим Эшлинг.

Угроза мочеиспускания подействовала лучше, чем какие бы то ни было просьбы. Драконы дружно повскакивали на ноги, грязные, в крови и все поголовно взбешённые.

– Костя? – Сирена непонимающе хлопала глазами. – Нет, конечно же нет! Меня похитил тот человек, Портер, который нас шантажировал. Он сказал, тебе не помешает небольшой стимул, чтобы раздобыть тот амулет, но он не действовал по приказу Кости. Как раз наоборот, Костя спас меня от него и привёз в Париж, где, как я знала, мы сможем тебя найти. И вот мы здесь!

– Что ж, я рада это слышать, но не понимаю, как ты могла добровольно согласиться пойти с Костей, после того как он убил Портера. Я знаю, что он тебе помог, но он убийца…

– Ты о чём? – прервала меня Сирена. – Шантажист мёртв?

– Так и думал, что это привлечёт ваше внимание, – произнёс Джим, довольно улыбнувшись драконам.

– Да. Мы наткнулись на его тело. А так как вы с Костей явно побывали там до нас, я решила, что это он его убил.

Она пожала плечами.

– Ты ошиблась. Костя последовал за нами, когда Портер меня схватил, и ударил его по голове, но он не был мёртв. Потом мы ушли через окно. По-моему, Костя поступил очень благородно.

Я покачала головой, находясь в полнейшем замешательстве.

– Здорово. Мы возвращаемся к вопросу, кто убил Портера. Вряд ли у тебя есть какие-нибудь идеи?

– Я даже не знала, что он умер, – возмутилась Сирена.

– Должно быть это сделал тот человек, что манипулирует нами. И раз Костя ни при чём… ух. Даже не знаю, сколько ещё загадочных событий я смогу выдержать.

Сирена похлопала меня по руке.

– Какая разница кто его убил? Он был плохим человеком.

Я посмотрела на неё скептически.

– Тебе не стоит об этом слишком сильно задумываться, – добавила она. – Морщины раньше времени появятся.

– Если Костя такой благородный, то почему он хочет получить в обмен на тебя филактерию? – спросила я, придравшись к её же словам.

– Правда? – Она глянула туда, где Дрейк и его люди (на этот раз успешно) удерживали Костю. Напротив них стоял Габриэль со своими телохранителями. Я нахмурилась, заметив, что губа Габриэля разбита, а из носа течёт кровь. – Уверена, у него есть веские причины так поступать. Вы все заблуждаетесь, считая его злодеем, Мэй. На самом деле он очень милый и очень, очень недопонятый.

– Ну, ещё бы, – проговорила я, обойдя её и встав рядом с Габриэлем. Его глаза напряжённо блестели, что не сулило Косте ничего хорошего.

– У нас нет на это времени, – шепнула я ему.

Его глаза вспыхнули, когда он повернул ко мне голову.

– Ты нашла её?

– Да. Но тебе надо её забрать. Смотритель хранилища отдаст её только дракону.

– Филактерия! – взревел Костя, вырвавшись из хватки телохранителей Дрейка. Я не успела даже подумать о том, чтобы предупредить Сирену, как он оказался возле неё и приставил к её горлу нож.

– Мы через это уже проходили, – напомнила ему, меня прямо-таки раздирало от желания воспользоваться своим кинжалом. – Давай ты не будешь таким предсказуемым, а?

– Если ты не принесёшь мне филактерию, я убью её, – холодно сказал он.

Сирена ахнула и попыталась заглянуть в лицо Косте, но сильно вжимавшийся в горло нож не давал ей пошевелиться.

– Ты никому не причинишь вреда, – устало произнёс Дрейк. – Ты кто угодно, но только не убийца. Отпусти наяду, брат.

Костя выглядел так, словно хотел поспорить с данным утверждением, но к моему большому удивлению, он опустил нож и его плечи поникли.

– С незнакомцами, которые тебя совсем не знают, иметь дело намного проще. Нет, я не убийца. Но я пойду на что угодно, лишь бы вернуть то, что принадлежит мне.

Сирена развернулась и наступила ему на ногу, а затем ударила коленом в пах. Костя взвыл и согнулся пополам, схватившись за промежность.

– О-оу, прямо по бубенцам, – поморщился Джим. – Это адски больно.

– Это тебе за то, что использовал меня! А это, за то, что позволил мне думать будто ты милый, когда на самом деле ты просто эгоистичное животное! – бушевала Сирена.

– Драконы не животные, – выдавил Костя, хватая ртом воздух.

– Не вижу разницы. – Сирена встала рядом со мной и обратилась к Габриэлю:

– Я беру назад всё, что говорила о Косте. И считаю, что ты можешь забрать филактерию. Он её не заслуживает.

– Благодарю за разрешение, – ответил Габриэль со смешинками в глазах, которые, впрочем, быстро исчезли.

– Почему бы нам, раз все успокоились, не завершить то, ради чего мы сюда пришли, пока кто-нибудь не заметил отсутствие охраны? – предложила я.

Габриэль кивнул и, взяв меня за руку, повёл в сторону хранилища.

– Я так понимаю, теперь нам безопасно туда входить?

– Да, если у тебя, конечно, нет боязни поющих и танцующих бесенят.

Он взглянул на меня с любопытством и открыл дверь. Остальные последовали за нами, шествие замыкал Костя, шаркающей походкой и широко расставляя ноги.

Миша уже ждал в своей комнате, когда мы все туда ввалились. Обозрев нашу компанию, его брови взлетели вверх, но вместо того, чтобы выразить неодобрение при виде окровавленных мужчин, он промолчал.

– Распишись здесь, – сказал он, протягивая мне планшет и ручку.

Я пробежала глазами по бумаге, но это был обычный документ, гласящий, что я получила свою собственность обратно в том же состоянии, в котором её изъяли. Я расписалась и вернула планшет.

– В следующий раз приходите в отведённое для приёма граждан время, – произнёс он, вручая мне маленькую коробочку.

– Габриэль? – позвала я, кивая на неё.

– Она моя! – сдавленно выдавил Костя, подавшись вперёд.

Габриэль потянулся к коробке, но Миша, не выпуская её из рук, отступил назад на пару шагов.

– Вы кто? – вопросил он.

– Константин Фекет, виверн чёрных драконов. Филактерия принадлежит мне.

– Чёрных драконов, – медленно проговорил Миша. – Разве они все не погибли пару веков назад?

– Нет, не все. Несколько остались живы. И мы вновь обретём то, что однажды принадлежало нам…

Все в комнате, кроме Сирены, хором продолжили:

– …но было у нас отнято. Мы готовы умереть ради возрождения былого величия клана.

Костя свирепо зыркнул на нас.

– Не заводите его, пожалуйста, – попросила, стоящая прильнув к Дрейку, Эшлинг. – Уже поздно, и если его понесёт, это затянется надолго.

– А это ваш виверн? – спросил меня Миша, кивнув на Габриэля.

Габриэль поклонился, представился сам и представил своих телохранителей.

Сирена протиснулась ко мне, попутно наградив Костю своим фирменным гневным взглядом.

– Кто это? – прошептала она.

– Смотритель хранилища. Надо было нам с тобой поменяться местами, прежде чем сюда приходить, – шепнула я в ответ.

– Зачем? – спросила она. Но у меня не было времени объяснять причину, по которой очень важно, чтобы филактерию взял в руки кто-либо другой, а не я.

Миша заглянул за плечо Габриэля.

– О. Неужто я вижу Дрейка Вирео? Не знал, что комитет отменил свой приказ, касающийся вашего пребывания в Доме Собраний.

Долю секунды Дрейк выглядел немного смущённым, пока Эшлинг очень внимательно на него смотрела.

– Ерунда, kincsem, – успокоил он её. – Небольшое недопонимание по поводу кое-каких предметов, которые могли пропасть.

– Недопонимание, как же, – фыркнул Миша и поведал мне:

– Не раз ловил его при попытке проникнуть в хранилище на протяжении нескольких столетий. Повезло ему лишь единожды. Но это было до того, как мы установили электронное оборудование, да, Вирео?

Дрейк напустил на себя высокомерный вид.

– Не понимаю, о чём вы говорите.

Джим прыснул.

– Могу я получить филактерию, пожалуйста, – сказал Габриэль, протягивая руку к коробочке, которую держал Миша. – Как вы можете видеть, согласно описи она принадлежит моей супруге, а не Косте.

Миша сунул мне коробку.

– Да, таким образом порядок будет соблюдён.

Я отдёрнула руки и сделала шаг назад.

– Спасибо. Прошу, отдайте её Габриэлю.

Миша нахмурился и все остальные вместе с ним.

– Я это и пытаюсь сделать. Берите её уже, и я, наконец, смогу вернуться к репетиции.

– Репетиции? Мне стоит об этом знать? – тихонько спросила Эшлинг.

– Не думаю, – ответил Дрейк.

– Просто отдайте коробку Габриэлю, пожалуйста, – проговорила я, делая ещё один шаг назад.

Миша раздражённо прищёлкнул языком.

– Я обязан вернуть её владельцу. С точки зрения L’au-delà, владельцем этой вещицы являетесь вы, и именно вам в руки я должен её передать.

Костя, который стоял вытянувшись практически в струнку, двинулся в мою сторону, но Маата с Типене преградили ему дорогу.

– Я понимаю и, как владелец, даю вам разрешение вручить её Габриэлю, – сказала я, делая очередной шажок назад. На краткий миг я задумалась, может попробовать уговорить его отдать филактерию Сирене вместо меня, но как я подозревала, даже если он согласится, драконы точно будут против.

– Я не могу этого сделать, – произнёс Миша.

– Что не так, Мэйлин? – спросил Габриэль, сдвинув свои изумительные брови.

– Я не могу её взять, – промолвила я, не желая больше ничего говорить.

– Почему?

– Просто не могу и всё. Возьми её ты.

Габриэль взглянул на коробочку.

– В ней находится что-то опасное?

– Нет, я просто не могу…

– Да, во имя солнца и луны! У меня нет на это времени! – Миша впихнул мне в руки коробочку. В мгновение, когда она коснулась моей кожи, окружающий мир сжался до нескольких секунд. Мои пальцы сомкнулись на коробочке с филактерией, и я с ужасом уставилась на Габриэля.

Прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, какой-то демон открыл за моей спиной проход в ткани пространства, схватил меня за предплечье и утянул в зияющую дыру.

Если тебя вызывает Магот это само по себе неприятно, но когда он приказывает привести тебя демону, ощущения в разы хуже. Демон бросил меня на пол, где я лежала, борясь с рвотными позывами, не сознавая ничего, что происходит вокруг, кроме кошмарной тошноты, которую я получила после того, как меня протащили через дыру в мироздании.

В миг, когда я услышала, как Магот протянул: «Приветствую, дракон. Полагаю, я имею удовольствие лицезреть виверна клана серебряных драконов» – я поняла две вещи: первое, давление на моей руке, что я почувствовала, когда демон дёрнул меня, было вызвано хваткой Габриэля на моём запястье (в результате чего его перенесло вместе со мной прямиком к Маготу) и второе, жизнь, какой она была, скоро закончится.

– Да, я Габриэль Таухоу. Какие у вас дела с моей супругой, раз вы считаете себя вправе обращаться с ней подобным образом?

Воспользовавшись стоящим рядом стулом, я с трудом, но смогла поднять себя на ноги. Габриэль выглядел ещё более побитым, чем ранее, из его носа опять текла кровь.

– Не разговаривай с ним, – взмолилась я, кинувшись к Габриэлю.

– Стоять! – Магот щёлкнул пальцами, поймав меня в невидимую сеть, которая сковала моё тело, не давая пошевелиться. – Кажется, у тебя есть кое-что моё, милая Мэй. Сейчас ты передашь это мне.

Глаза Габриэля загорелись огнём, когда он посмотрел на повелителя демонов.

– Освободите мою супругу.

– Не разговаривай с ним. Ради всех богов, Габриэль, не говори с ним.

Между его бровями пролегла хмурая складка.

– Ты в порядке, супруга? Не стоит так сильно нервничать по пустякам.

– Это не пустяк, – почти рыдая, выдавила я. – Тебе необходимо уйти, Габриэль. Тебе необходимо уйти немедленно.

– Я ни за что не оставлю тебя здесь одну, – сказал он, в его глазах мелькнуло недоумение.

– Ты должен, – горло сдавливало спазмами, но я старалась успокоиться. Габриэль послушается… обязательно. – Тебя это не касается. Магот не может тебя тут удерживать против твоей воли, так как это навлечёт на него гнев вейра. Ты должен сейчас уйти, пока… – Слова не шли дальше. Я не могла рассказать ему правду, не под смеющимся взглядом Магота.

– Мэй, – нежно проговорил Габриэль, взяв меня за руки. – Я думал, ты поняла, что этот повелитель демонов не сможет ничего сделать, чтобы заставить тебя мне навредить. Твой страх за мою жизнь не оправдан. Я ведь говорил тебе, что меня невероятно сложно убить. Тебе следует научиться доверять мне.

Я на несколько секунд прикрыла глаза, испытывая невыносимую боль – моя душа стенала в самой настоящей агонии. Я хотела кричать на небеса, проклинать смотрителя хранилища и те педантичные правила, согласно которым он обязан был передать мои вещи мне лично в руки. Я хотела уничтожить Магота, за страдания, что он собирался обрушить на мою жизнь. Но больше всего, я хотела сказать Габриэлю, как мне жаль и как глубоко он проник в моё сердце.

– Пташка, почему ты плачешь? – мягко спросил он, нежное касание его большого пальца моей щеки было настолько сладким, что разрушило последние линии моей защиты, открывая мне истину. Я не просто любила его – я любила его безо всяких причин, каждой частичкой своего существа.

Я смотрела на него не в силах вымолвить ни слова перед выродком ответственным за все мои беды.

– Как бы это ни было увлекательным, но через пятнадцать минут у меня назначена встреча, – сказал Магот, взглянув на часы. Он поднялся и направился ко мне, всё ещё прикованной к полу. Его взгляд с любопытством рассматривал Габриэля, явно его оценивая. – И вот ради этого ты меня отвергла? Ради дредов, милая Мэй? Или тебя привлекла его звериная суть?

Я сглотнула вставшие комом в горле обжигающие слёзы и встретилась взглядом с Маготом.

– Я не буду обсуждать с тобой Габриэля.

– Что вы хотите от моей супруги? – снова спросил Габриэль, загораживая меня собой и скрещивая руки на груди.

Резко очерченные чёрные брови Магота приподнялись при виде попытки меня защитить.

– Интересно, если я решу проучить тебя за подобную дерзость, будет ли это стоить грозящих мне впоследствии неприятностей.

– Можете попробовать, – любезно произнёс Габриэль, но в его глазах отражалось недвусмысленное предупреждение.

– Какое искушение… однако, полагаю, я буду сполна вознаграждён не поддавшись ему. Мэй, филактерию. – Магот потянулся за коробочкой, которую я до сих пор сжимала в руке.

Габриэль вперился в меня взглядом.

– Неужели я вижу, как ваши отношения дают трещину? – ухмыляясь, спросил Магот. – Ты выглядишь удивлённым, виверн. Разве ты не знал, что твоей супруге поручили принести мне филактерию? А-а-а, судя по твоему лицу, определённо не знал. Какая Мэй всё-таки негодница. Я так понимаю, она также забыла тебе рассказать о нашей сделке, по условиям которой я освобождаю её от выполнения моих поручений на сто лет, если она успешно доставит мне филактерию.

Я больше не могла смотреть на Габриэля. Чувство вины было слишком сильным, а горечь слишком невыносимой. Мой взгляд упал на мои руки и оставался там, пока Габриэль не поддел пальцем мой подбородок, заставив меня поднять голову.

– Это правда? – спокойно спросил он, боль и замешательство отчётливо отражались на его лице.

– Да, – не колеблясь, сказала я. – Я говорила тебе, что Маготу стало известно о филактерии.

Он какое-то время хранил молчание, пытаясь встретиться со мной взглядом.

– Предложенное Маготом освобождение в сотню лет может казаться тебе большим сроком, но в нашей совместной жизни будет очень много таким столетий. Обменять филактерию на краткий миг…

– Я не обменивала, – прервала его я. В горле снова встал комок. Как Габриэль мог поверить, будто я выменяю на временную свободу то, что так много значит для него? – Магот предлагал мне это в качестве награды. Я не согласилась.

Магот с шипением втянул в себя воздух, и в комнате вдруг потемнело, словно аура тёмной силы, которая окружала его, приглушила разом всю яркость освещения.

– Ты не посмеешь, – проговорил он, змейки его силы вились вокруг меня.

Габриэль сильнее сжал мои руки.

– Я не понимаю, что именно ты намерена сделать, но мне не нравится происходящее. Мы уходим.

Я кивнула, вдруг ощутив непомерную усталость. Есть, конечно, способ как мне легко выйти из положения, но тогда я потеряю Габриэля, а я не намерена от него отказываться. Даже ради мира во всём мире. Мне оставалось надеяться, что наши чувства взаимны, потому что то, что я собиралась просить его совершить, будет абсолютно противно его натуре.

– Да. Пора уходить.

Магот глубоко вздохнул, и его тело начало увеличиваться в размерах, пока он не стал почти на голову выше Габриэля.

– Ты не посмеешь! – взревел он, и я знала, что в этот момент он видел истинную глубину моих чувств к Габриэлю. – Хорошенько подумай, Мэй Норткотт. Знаешь, какое наказание ждёт слугу, ставшего диббуком?

– Диббук? Кто это? Мне не знакомо это слово, – произнёс Габриэль, всё больше мрачнея.

– Я запру тебя в самых тёмных глубинах Абаддона, – пригрозил Магот, его голос набирал громкость, что отдавалось болью в ушах. – Я заставлю тебя испытать все возможные пытки, что только смогу придумать и, уверяю тебя, слуга, у меня были тысячелетия, чтобы изобрести такие пытки, после которых даже демоны первого класса молили меня на коленях об освобождении.

Мой желудок сжался, боль распространялась от него по всему моему телу.

– Ты будешь выживать каждый день, существуя в вечных муках, без надежды на помилование, Мэй Норткотт. Вообще без какой-либо надежды.

Я кивнула, вглядываясь в Габриэля. Мне хотелось вбирать в себя его образ вплоть до самого последнего мгновения. Кто знает, когда мне удастся увидеть его вновь – и пока не настанет это время, я хочу помнить этот волевой подбородок, еле заметные выемки на его щеках, в которых, как я знала, прятались ямочки, глаза настолько завораживающие, что в них было больно смотреть. Я хотела выжечь его в своей памяти, и тогда что бы со мной в дальнейшем ни случилось, что бы Магот не сделал со мной, у меня всегда будет частичка воспоминания о Габриэле.

О мужчине, которого я любила больше собственной жизни.

– Магот, седьмой князь Абаддона, повелитель тридцати легионов, маркиз в соответствии с порядком верховенства, я официально отвергаю нашу связь и отказываюсь выполнять твоё распоряжение. Возьми филактерию, – сказала я, поворачивая руку Габриэля ладонью вверх, чтобы я могла положить на неё коробочку. – Она твоя. Я отдаю её по собственной воле.

Магот закричал, звук был настолько ужасным, что выбил все окна в комнате.

– Нет! Ты этого не сделаешь!

Вокруг нас будто закружилось торнадо. Ярость Магота выплеснулась наружу, полностью уничтожив все неодушевлённые предметы в комнате. Книги взорвались, мебель расщепилась на тысячи кусочков, стекло, метал и дерево, смешавшись, пролились на нас подобно ливню, эхо его крика ещё не затихло, а он уже подкрадывался ко мне.

Я отпустила коробочку, как только Габриэль понял что происходит. В его глазах плескалась паника, пока он пытался всунуть её мне обратно в руки.

– Нет, Мэй…

– Ничего уже не изменить, – произнесла я, больше всего на свете желая его сейчас поцеловать. В последний раз.

– Последний… – прочитал мои мысли Габриэль, его глаза потемнели, когда он осознал все последствия совершённого мною шага. – Нет, я не согласен с этим. Супруга…

– Она больше не твоя супруга, – прорычал Магот, отдёргивая меня от Габриэля. – Она диббук. Теперь только я могу решать – жить ей или умереть.

Холод от его рук ледяными иголочками вонзался в мою кожу и проникал глубоко в душу.

Несколько секунд Габриэль стоял, качая головой, злость, боль и замешательство поочерёдно отражались на его лице.

– Зачем, пташка? Зачем ты это сделала?

– Я думала, всё будет по-другому. Я хотела, чтобы филактерию взял ты, тогда меня нельзя было бы обвинить в отказе выполнить приказ Магота. Я считала, у нас двоих есть шанс быть вместе. Я очень хотела верить, что он есть – этот шанс. – Я позволила отразиться в глазах всей глубине своих чувств, надеясь, что он сможет прочесть, что на самом деле твориться в моём сердце.

– Знаешь, у меня тут появилась мысль, – сказал Магот, его голос неожиданно приобрёл нормальное звучание. Рука, удерживающая меня в ледяной хватке, расслабилась, его пальцы выводили замысловатые дорожки на моей коже. – Сначала я думал уничтожить тебя – медленно, на протяжении нескольких веков, так чтобы ты всем своим существом прочувствовала всю глубину моей ярости, – но теперь у меня есть идея лучше, чем даже нескончаемые муки. Я давно подумывал, что не плохо бы мне обзавестись консорт-парой. И с моей стороны было бы глупо упустить такого идеального кандидата в твоём лице, который так неосторожно угодил в мои лапы.

Магот обнял меня за талию, прижимая к себе.

Габриэль подобрался словно к прыжку, но я вскинула руку, останавливая его, зная наперёд, что Магот не раздумывая уничтожит Габриэля, если тот попытается меня освободить.

– Не надо, Габриэль. Это того не стоит.

Он замер, потрясённый взгляд и отражающее в нём неверие чуть не вышибли почву у меня из-под ног. Неведомая мне доселе боль пронзила меня, и последние кусочки моего сердца разбились вдребезги. Неужели он не понял? Неужели не видит, что для нас это единственный выход? Неужели не знает, сколь многим я готова пожертвовать ради нашего общего будущего?

– Ты хочешь здесь остаться?

Я кивнула не в силах выдавить из себя ни звука, вглядываясь в его лицо и надеясь найти на нём хотя бы намёк на понимание, что по-другому выйти из очень опасной ситуации, в которую мы угодили, не получится. Я мысленно взмолилась, чтобы он понял, не принимал всё за чистую монету, знал, что моё сердце принадлежит ему – отныне и навсегда.

– Скажи мне, – потребовал Габриэль, его чудесный бархатистый голос сейчас был хриплым от владевших им эмоций. – Скажи это Мэй. Произнеси вслух, чтобы я понял.

Мне стоило титанических усилий заставить себя говорить.

– Я остаюсь здесь с Маготом. Возьми филактерию. Используй её для достижения своих целей

Воспоминание о Габриэле, заявлявшем, что филактерия – это сокровище, которое должны беречь, а не использовать, было ещё свежо в моей памяти, и в то же мгновенье его глаза озарились светом. Я наконец увидела это – он догадался, что я выбрала единственно возможный способ спасти его и драконов от гнева Магота. В его глазах горело обещание, согревшее меня вплоть до кончиков пальцев на ногах

Магот громко рассмеялся, так что с потолка посыпалась штукатурка и упала нам прямо под ноги.

– О да, это обещает быть весьма забавным. Консорт-пара повелителя демонов – в прошлом супруга виверна. Пойдём, милая Мэй. Нам ещё многое предстоит сделать. Много, много всего.

Я не сводила глаз с Габриэля, пока Магот волок меня к выходу из комнаты. Мне безумно хотелось сказать Габриэлю, что я люблю его каждой частичкой своего существа, что этого ничто не сможет изменить, но я не осмеливалась. Магот мог подозревать о моих чувствах к Габриэлю, но он не будет ничего предпринимать, не имея явных доказательств их наличия… а я – не собиралась давать ему возможности уничтожить Габриэля.

– Я сделаю так, как ты просишь, пташка, – было всё, что он сказал, когда Магот вытащил меня за дверь. Глаза Габриэля, его прекрасные выразительные глаза, так ярко светились переполнявшими его чувствами, что сердце у меня обливалось кровью. – Только помни, что я дракон. И я никогда не отказываюсь от того, что мне принадлежит.

Несмотря на окончательно закрывшуюся между нами дверь, на душе у меня полегчало. Я верила в Габриэля. Я верила в нас обоих. Моя жизнь, проведённая в тенях, закончилась – настало время выйти на свет и занять своё место рядом с Габриэлем.

Я сделала глубокий вдох и последовала за Маготом в глубины Абаддона.