«Дао Дэ Цзин». Комментарий Патриарха чань-буддизма Ханьшань Дэцина
В книге представлен первый перевод на русский язык уникального комментария чань-буддийского Патриарха династии Мин досточтимого Ханьшань Дэцина к трактату Лао-Цзы «Дао Дэ Цзин».
Краткая биография чань-буддийского мастера
Чань-буддийский патриарх Ханьшань Дэцин родился в 1546 году. (Ханыиань означает «простодушная гора», Дэцин переводится как «чистая добродетель») В 12 лет постригся в буддийские монахи. В 1575 году перебрался на гору Утайшань. В 1583 году по ложному доносу был сослан императором в местность Лэйчжоу. С 1600 года поселился в Цаоси (сейчас буддийский монастырь Наньхуа-сы). Заново отстроил чань-буддийский монастырь Шестого Патриарха Наньхуа-сы, ввёл строгие правила монашеской дисциплины, убрал питейные заведения и мясные лавки рядом с монастырём, выгнал развращённых монахов. Большое внимание уделял воспитанию молодых монахов. Является одним из самых знаменитых Мастеров чань-буддизма династии Мин. Оставил после себя много буддийских сочинений. Одно из них — комментарий к «Дао Дэ Цзин» Лао-Цзы. Ханьшань Дэцин рассматривал Лао-Цзы как воплощение Будды. И в своих работах он считал буддизм, даосизм и конфуцианство неразрывно связанными, взаимодополняющими учениями.
Святое нетленное тело Мастера Ханьшань Дэцина находится в монастыре Наньхуа-сы рядом со святым нетленным телом Шестого Патриарха.
Краткая биография Лао-цзы (составлена
Согласно историческим запискам Лао-Цзы был родом из уезда Ху царства Чу деревни Лайсян Цюйжэнь. Его фамилия была Ли. Первое имя Эр, второе имя Боян. Его посмертное имя — Дань. Он был архивариусом, придворным историографом династии Чжоу.
Конфуций отправился в царство Чжоу и встретился с Лао-Цзы. Лао-Цзы сказал ему: «То, что ты мне говоришь — это слова тех, чьи кости уже давно истлели, остались только звуки их слов в наших ушах. Благородный муж, когда наступает благоприятное время, заправляет повозкой. А в неблагоприятное время, когда нет транспорта, просто надевает шляпу и идёт пешком. Я слышал, что прекрасный торговец, имея богатые закрома, выглядит скромным и небогатым. А благородный муж, имеющий прекрасное Дэ, выглядит как глупец. Устрани гордость и многочисленные желания. Формы и сексуальность не полезны твоему телу. Я тебе скажу только это». Конфуций ушёл и сказал своим ученикам: «Я знаю, что птица может летать. Я знаю, что рыба может плавать. Я знаю, что зверь может ходить. Того, кто ходит, можно поймать в силки. Того, кто плавает, можно поймать в невод. Того, кто летает, можно подстрелить стрелой. Иное дело в случае с Драконом. Я не знаю, как Он запрягает ветер и поднимается на облака в Небо. Сегодня я видел Лао-Цзы, он подобен Дракону».
Лао-Цзы совершенствовал Дао и Дэ. Он учил, оставаясь в тени и скрывая своё имя. Он прожил долгое время в государстве Чжоу. Увидев, что Чжоу пришло в упадок, он решает покинуть его. На границе начальник пограничной заставы И-си упросил Лао-Цзы оставить для него его учение, поскольку Лао-Цзы собирался уйти в отшельничество. И тогда Лао-Цзы написал для него 2 части трактата из 5 тысяч иероглифов о Дао и о Дэ.
Никто не знает, где он умер. Лао-Цзы родился в династию Чжоу в 3-ий год правления императора Динвана. Его матери было 80 лет, когда она его родила. Когда он родился, у него были седые волосы, поэтому его назвали Лао-Цзы, что означает старый ребёнок.
Краткая биография XIII патриарха чань-буддийской школы Юньмэнь досточтимого
Чань-буддийский патриарх Фо-Юань («Источник Будды») родился в провинции Хунань в селении Таоцзян город Иян 27 февраля 1922 года. Мирская фамилия Мо. В 17 лет он постригся в монахи на горе Хуэйлун город Иян в монастыре Лоусясы. Досточтимый Чжихуэй при пострижении в монашество даровал ему имя Синь-цзин («Чистое сердце») и прозвище Чжэнькун («Истинная пустота»). В 1951 году весной он приезжает в монастырь Юньмэнь к Его Святейшеству Сюй-Юню. Сюй-Юнь даёт ему имя Мяосинь («Мистическое сознание»). 3-го числа 8-го лунного месяца 1951 года перед нетленным телом Шестого Патриарха Его Святейшество Сюй-Юнь передал Фо-Юаню Дхарму школы Юньмэнь.
В 1953 году Учитель Фо-Ююань становится настоятелем монастыря Юньмэнь.
В 1958 году из-за «левоуклонистских» ошибок КПК досточтимый Фо-Юань был несправедливо осуждён. Через три года его выпустили из тюрьмы. С 1961 года он проходил «трудовое перевоспитание» в монастыре Наньхуа-сы. В годы культурной революции в этом монастыре оставался только один монах — досточтимый Фо-Юань. В годы культурной революции хунвэйбины пытались сжечь и осквернить святые нетленные тела Шестого Патриарха, патриархов Ханьшань Дэцина и Даньтяня. Фо-Юань, рискуя своей жизнью, собрал их святые тела и спрятал, закопав под деревом баньян.
В 1979 году Учитель Фо-Юань был реабилитирован. В этом же году он отправляется в Пекин для доклада о состоянии святого нетленного тела Шестого Патриарха. Председатель буддийской ассоциации Китая Чжао Пучу был очень озабочен состоянием святого нетленного тела Шестого Патриарха, считая, что это не только драгоценность буддизма, но и драгоценная историческая реликвия Китая. Было принято решение о сохранении и охране этой драгоценной реликвии. Учитель Фо-Юань был отправлен обратно в монастырь Наньхуа-сы для проведения необходимой работы по сохранению и восстановлению святого нетленного тела Шестого Патриарха. Когда учитель Фо-Юань вернулся в монастырь Юньмэнь-сы, там оставалось всего три монаха. Он восстановил монастырь и более пятидесяти лет являлся его настоятелем. 23 февраля 2009 года Учитель Фоюань ушёл в нирвану. Он оставил святое нетленное тело, которое 1 марта 2009 года поместили в ступу в монастыре Юньмэнь-сы.
Предисловие переводчика
Перевод уникального комментария чань-буддийского Мастера Ханьшань Дэцина к трактату Лао-Цзы «Дао Дэ Цзин» был очень непростым делом и занял несколько лет. Так как это вэньянь, древний китайский язык династии Мин, поэтому трудно было избежать неточностей в переводе. Это первая попытка перевода данного комментария. Этот перевод является исследованием, ведущим к осознанию взаимного влияния даосизма и буддизма, к пониманию их сущности. Нужно отметить, что сам текст «Дао Дэ Цзин» будет непонятен без комментариев даже образованному жителю Поднебесной. Поэтому понимание «Дао Дэ Цзин» основывается на комментариях, наиболее авторитетными и древними из которых являются комментарии Ван Би, Хэшангуна и чань-буддийского Мастера Ханьшань Дэцина.
Дао можно попытаться перевести как Абсолют, Путь, Высшее Начало, Бог. И все равно это будет неточное определение, поэтому Дао обычно оставляют без перевода. У Дао нет языкового эквивалента. Дэ можно перевести как воплощение Высшего божественного начала в человеке. Дэ также переводится как добродетель. Словом Даодэ в современном китайском языке называется также нравственность. Цзин означает канон, трактат или сутру.
Интересно отметить, что в российском буддизме очень почитается Белый старец, божество долголетия. Лао-Цзы от рождения тоже был седым и по легенде считается, что он был бессмертным. А чань-буддийский Мастер Ханьшань Дэцин считал Лао-Цзы воплощением Будды.
Надеюсь, что более квалифицированные и талантливые переводчики в будущем смогут выполнить более точный перевод и исследование этого уникального комментария.
Перевод посвящаю памяти моего родного деда Попова Игоря Николаевича и моего духовного отца-деда Фо-Юаня, а также во благо всех живых существ.
Часть первая
КАНОН О ДАО «Дао Дэ Цзин»
«Дао, которое можно рассказать словами, не есть вечное Дао.
Имя, которое можно назвать, не есть вечное имя.
Безымянное является началом неба и земли.
Имеющее имя является матерью всех вещей.
Поэтому, обычно пребывая в Пустоте, созерцаю Его (Дао)[1]сокровенность.
Обычно пребывая в Наличии, созерцаю Его (Дао) границы.
Они (Пустота и Наличие) одинаковы, но, рождая, имеют разные названия и оба являются мистическими.
Мистическими и ещё раз мистическими,
Воротами всего сокровенного»[2].
Данный параграф излагает сущность и функционирование Дао, а также метод практики слияния (вхождения в) с Дао. Учение Лао-Цзы полностью вмещается в данном параграфе. Остальные 5 тысяч иероглифов данного канона только лишь излагают в развёрнутом виде данный параграф. То, что называется Дао, это истинно вечное Дао. Дао, которое можно выразить словами — это речь. Смысл этого в том, что истинно вечное Дао, по сути, не имеет образа и имени, и его нельзя объяснить словами. То, что можно назвать словами, не есть истинно вечное Дао. Поэтому и говорится «не есть вечное Дао». Кроме того, у Дао изначально нет имени. А мы его сейчас насильно называем Дао. Поэтому всё, что можно назвать, это не настоящие названия, поэтому они и не являются вечными именами. Эти первые две строки 1-го параграфа излагают суть Дао.
Таким образом, сущность Дао, не имеющего образа и имени — абсолютная Пустота. Земля и Небо рождаются из него, поэтому Оно (Дао) является началом Неба и Земли. Таким образом, сущность Дао, не имеющая образа и имени, становится Небом и Землёй, имеющим образ и имя. А все вещи (предметы) рождаются из превращения энергии Инь и Ян Неба и Земли. То, что называется, Одно (Дао) рождает два (Инь и Ян). Два рождают три (Небо, Земля, Человек). Три рождают все вещи. Поэтому Оно (Дао) является матерью всех вещей. Эти две строки объясняют функционирование Дао.
Следующие две строки говорят о практике вхождения в Дао (слияния с Дао). Лао-Цзы говорит: «Я обычно в повседневной жизни сосредотачиваю своё сознание на Пустоте, чтобы созерцать сокровенность Дао. Я обычно в повседневной жизни сосредотачиваю своё сознание на Наличии, чтобы созерцать границы Дао. Смысл высказывания в том, что пустотная сущность Дао полностью превращается в 10 тысяч вещей (все вещи), имеющих названия. Тогда в каждой вещи полностью находится сущность Дао. Как сказано: «В одной вещи — один Тайцзи («Великий предел»)». И тогда в своей повседневной жизни перед своими глазами, в каждой вещи или явлении нужно видеть реальное Дао. Куда бы ты ни направился, с чем бы не встретился, всё это будет место, где находится Дао. Поэтому Чжуан-Цзы говорил: «Дао находится в сорняках, Дао находится даже в кале и моче». Если только таким образом глубоко созерцать, можно увидеть сокровенное место Дао. Самым главным здесь являются два типа созерцания.
Далее в данном параграфе идёт рассеивание сомнений и демонстрация сокровенного. Поскольку Лао-Цзы выше говорит о созерцании Пустоты и созерцании Наличия, поэтому, опасаясь, чтобы ученики не рассматривали Пустоту и Наличие как противоположности, он говорит, что они одинаковы. Смысл здесь в том, что когда я созерцаю Пустоту, я не только созерцаю Пустоту, но и созерцаю сокровенность рождённых вещей и явлений, находящихся в сущности Пустоты. Я созерцаю Наличие, но не только созерцаю Наличие, а также созерцаю истину пустотности сокровенного Дао, которая находится во всех вещах и явлениях. Поэтому происходит единое созерцание Пустоты и Наличия, они имеют одну сущность. Поэтому и говорится, что они одинаковы.
Далее опасаясь, что люди будут сомневаться насчёт того, что раз они одинаковы, зачем тогда давать разные названия «Пустота» и «Наличие». Поэтому он далее разъясняет: «Рождая, имеют разные названия». Смысл здесь в том, что пустотная сущность Дао рождает Небо, Землю и все вещи, имеющие форму. Наличие не может рождать Наличие. Наличие рождается по причине пустоты. А Пустота появляется не из Пустоты, она проявляется благодаря Наличию. Это есть взаимопорождение Пустоты и Наличия. Поэтому эти два названия не есть одно. Поэтому и говорится «Рождая, имеют разные названия».
Дойдя до этого момента, опасаясь, чтобы люди не стали сомневаться в том, что раз Пустота и Наличие противопоставляются, тогда они не имеют одну сущность, как же тогда это можно назвать сокровенным (мистическим) Дао. Поэтому далее он объясняет: «И оба являются мистическими». Таким образом, Небо и Земля имеют один корень, все вещи имеют одну сущность. Когда глубокое созерцание доходит до этого понимания, разве это не сокровенность, разве это не мистика.
Лао-Цзы снова опасаясь, что когда практика учеников достигнет этого уровня, они не смогут избавиться от всех мыслей и представлений для восприятия мистического, поэтому он говорит «мистическими и ещё раз мистическими». Смысл здесь в том, что хотя есть единое созерцание Пустоты и Наличия, но если не забыть своё сознание, не забыть все «следы» концепций и явлений, то мистическое уже не будет мистическим. Ведь в сущности Великого Дао исчезают не только имена Пустота и Наличие, но и «следы» концепции Мистическое. Поэтому и говорится: «мистическим и ещё раз мистическим». Когда практика достигнет этого уровня, забывается всё и исчезают явления, и куда бы ты ни направился, везде будет сокровенное. Поэтому говорится «Ворота всего сокровенного». Это уже предел (вершина) Дао. И такое гунфу (уровень практики) разве можно до конца описать словами? Только в процессе статической медитации, когда практика достигнет зрелости, только тогда можно увидеть эту сокровенность.
«В Поднебесной все знают прекрасное, но когда стремятся к прекрасному, появляется безобразное.
Все знают доброе, но когда стремятся к доброму, появляется недоброе.
Поэтому наличие и пустота взаимно порождают друг друга.
Длинное и короткое взаимоформируют друг друга.
Высокое и низкое опираются друг на друга.
Звук и голос взаимогармонируют.
Передний и задний следуют друг за другом.
Поэтому святой реализует дела недеянием, осуществляет безмолвное учение.
Он реализует все дела, но не отказывается от них; рождает, но не обладает; действует, но не кичится; достигает результатов, но не опирается на них.
Поскольку он не опирается на них, поэтому они у него не исчезают».
Данный параграф объясняет что то, что можно назвать, не является вечным именем. Параграф объясняет, что люди в миру пребывают в деяниях («следах» деяний), и что не следует стремиться к пустому имени. Святой человек находится в Дао недеяния и тем самым управляет миром. В значении, что его деяния и истинное имя остаются навеки. Смысл здесь в том, что в отношении истинного состояния вещей в Поднебесной, если смотреть на них с позиции Великого Дао, изначально нет красивого и некрасивого, «следов» доброго и недоброго. А по причине того, что люди не знают Дао, поэтому у них появляется сознание различения, пристрастия и отвращения, поэтому появляются имена красивый и безобразный. Однако в глазах людей Поднебесной, то, что соответствует их вкусу, они называют красивым. Однако, то, что я называю красивым, другой человек может воспринять как некрасивое. К примеру, как в притче, когда некрасивая Дунши стала подражать улыбке красавицы Сиши, она стала ещё безобразней. Это тот случай, когда знают красивое, но начиная стремиться к нему, становятся безобразными. Также, к примеру, Бигань — вся Поднебесная знала, что он добродетельный и мудрый. Но жестокий правитель Чжоу схватил и казнил его. Люди последующих поколений стали подражать ему, думая, что тем самым они проявляют верноподданность и убивали себя (жертвовали собой), не зная раскаяния. Это тот случай, когда все знают доброе, но когда начинают стремится к нему, становятся недобрыми. Это есть ошибка стремления за именами и названиями.
Поэтому названия добро и зло появляются от противопоставления. Поэтому в названиях Наличие и Пустота порождают друг друга. В делах трудность и лёгкость взаимно создают друг друга. В вещах длинное и короткое взаимоформируют друг друга. В месторасположении высокое и низкое опираются друг на друга. В словах звук и голос взаимогармонируют. В движении передний и задний следуют друг за другом. Это естественное и неизбежное явление. К примеру, люди рассматривают чи (мера длины, треть метра) как длинный, а цунь (3.3 см.) как короткий. Если накопится цуней больше, чем чи, то цуни будут называться длинными, а чи — короткими. Так происходит со всеми вещами. Это есть «следы» деяний. Всё, что можно назвать, может исчезнуть. Это то, что называется «имя, которому можно дать название, не есть вечное имя». Поэтому святой человек знает, что пустые названия не стоят того, чтобы к ним стремиться. Поэтому он находится в Дао недеяния, чтобы отвечать на дела. Святой знает, что многословие не имеет пользы, поэтому он осуществляет безмолвное учение, чтобы просветить людей. Это подобно тому, как земля и небо без сознания рождают предметы. Хотя все предметы пытаются питаться из них, небо и земля не отвергают их из-за их большого количества. Хотя они порождают все вещи, они не присваивают их себе. Хотя они могут рождать вещи, они не кичатся своими способностями. За четыре времени года, хотя у них есть заслуга по созданию вещей, они не опираются на эту заслугу. Поскольку они не опираются на заслуги, поэтому их совершенные заслуги не увядают. Они не стремятся к своему имени, поэтому их истинное имя существует вечно. Святой находится в Дао недеяния, поэтому в данном параграфе со слов «реализует все дела» и далее описываются благие качества (Дэ) неба и земли для того, чтобы уподобить их качествам святого. Текст имеет здесь двойной смысл, к этому приёму часто прибегает Чжуан-Цзы.
«Когда не стремятся к званию добродетельного, люди не соперничают.
Когда не ценят труднодостижимые материальные ценности, люди не воруют.
Когда не смотрят на желанное, сознание пребывает в покое.
Поэтому святой управляет людьми так, чтобы опустошить их сознание (от суетных мыслей), наполнить их живот, ослабить их устремления, усилить их кости.
Чтобы люди постоянно пребывали в незнании и бесстрастии.
Тогда и те, кто знают, не осмелятся действовать.
Когда действуешь недеянием, нет ничего, что не управлялось бы».
Здесь говорится о деяниях и соперничестве мирских людей и о вреде от стремления к имени, выгоде и желаниям. И здесь же излагается метод преодоления этого, с тем, чтобы показать эффективность решения дел недеянием и практики безмолвного учения, о которых говорилось в предыдущем параграфе.
«Стремление к званию добродетельного» означает стремление к имени, славе. Имя — это источник соперничества. Поэтому если император не стремится к имени и славе, то народ естественно не будет соперничать.
«Ценить труднодостижимые материальные ценности» означает стремление к выгоде. Выгода — это причина воровства. Если император не стремится к выгоде, то и народ естественно не будет воровать. Поэтому и говорится: «Если сын не имеет желаний к чему-либо, то даже если оно будет ему нравиться, он не будет воровать». Стремящийся к имени и выгоде имеет к ним желание, что приводит в помрачение его сознание и заставляет его соперничать ради них. Если император не желает имени и выгоды, то у народа успокаиваются стремления и сознание пребывает в покое. Поэтому и говорится «Когда не смотрят на желанное, сознание пребывает в покое».
Выгода — это не настоящая вещь. Люди считают большой ценностью суйский жемчуг. Но когда жемчужиной кидают в воробья, тот улетает и теряется жемчужина.
Сексуальная красота. Это бесовское наваждение. Люди считают Сиши красавицей. А увидев некрасивую деревенскую женщину, бегут прочь от неё. Имя — это пустой звук. Люди стремятся к возвышенному имени. Но, наверное, следует сторониться известности.
Яства — это прекрасный вкус. Люди считают жертвенный скот деликатесом, но оплакивают морских птиц.
Поэтому в богатстве, сексуальности, имени, яствах нет по сути того, к чему стоило бы стремиться. Люди стремятся к ним. Поскольку они увлекаются иллюзорными мыслями и представлениями, поэтому святой управляет так: вначале учит людей отсечь иллюзорное, мыслящее сознание. Это значит устранить корень и источник проблем. Поэтому и говорится: «опустошить их сознание».
Затем он побуждает людей пребывать в покое и сытости, в самодостаточности, чтобы сознание не устремлялось вовне. Поэтому и говорится: «Наполнить их живот». Но сознание людей твёрдое и они любят соперничать. Поскольку внешние объекты соблазняют их. Поэтому у них появляется стремление к соперничеству. Поэтому «маленький» человек, встав с утра с петухами, суетится ради выгоды. А «благородный муж», встав с утра с петухами, суетится ради имени (славы). Это есть сильные устремления. Так, когда люди пребывают в покое, сытости и самодостаточности, а император, пребывая в чистоте и самосовершенствовании, не смущает сознание людей внешней выгодой, внешней формой и звуками, то народ сам отказывается от страстных желаний и у него не возникает стремлений к соперничеству. Их устремления сами собой ослабевают. Поэтому в тексте и говорится: «усилить их кости». Таким образом, народ пребывает в незнании и ничего не ведает о выгоде и явлениях формы и звука, к которым могло бы возникнуть желание. И естественно пребывает в бесстрастии. Поэтому и говорится: «чтобы люди постоянно пребывали в незнании и бесстрастии». И даже появление одного или двух хитрых людей, которые будут знать о выгоде и славе, к которым можно стремиться, не приведёт к их захвату. Поэтому и говорится: «Тогда те, кто знают, не осмелятся действовать».
То, что было сказано выше, это безмолвное учение, дело недеяния. Если император сможет постигнуть это и применять в управлении Поднебесной, то в Поднебесной не будет того, чтобы не управлялось. Поэтому в завершении говорится: «Когда действуешь недеянием, нет ничего, что не управлялось бы». Стилистика Лао-Цзы очень древняя. Но если проследить тонкий смысл его высказываний, они все описывают древность. Или он описывает деяния древности, или высказывания древних. Например, эта фраза: «Когда действуешь недеянием, нет ничего, что не управлялось бы». Здесь описываются деяния святых древности. Такие высказывания как это используются для подтверждения сегодняшних идей. Также сегодняшними идеями объясняются слова древних. Кроме того, стиль Лао-Цзы — дать в завершении краткое предложение, итог всей главы. Это предложение — есть тема всей главы. Завершающее предложение у него может быть из одного, двух или трёх иероглифов. Некоторые, не зная об этом, не выделяют это завершающее предложение и связывают его воедино с предыдущим текстом. Тем самым, они не только не понимают мистику фразеологизма Лао-Цзы, но и не понимают мистику прочитанной главы.
«Дао пустотно, но когда его используют,
Оно как будто не наполняется.
Недвижимое и тихое, как будто является прибежищем всех вещей.
Оно преломляет остроту (сбивает пыл особо выдающихся), улаживает споры, прячет свои способности, уподобляет себя мирскому.
Совершенное. Оно как будто существует.
Я не знаю чьё оно дитя. Похоже, что оно появилось прежде Бога».
Здесь восхваляется мистика и непостижимость сущности и функционирования Дао. Сущность Дао предельно пустотна, но в действительности наполняет небо, землю и все вещи. Оно не имеет формы и его невозможно увидеть. Поэтому и говорится: «Когда его используют, оно как будто не наполняется». Сущность Дао глубоко затаена и безмолвна, но в действительности может взращивать все вещи, и является прибежищем всех вещей. Оно порождает, но не обладает. Действует, но не распоряжается. Поэтому говорится: «Как будто является прибежищем всех вещей». Здесь применяется слово «как будто», которое указывает на неопределённость. Лао-Цзы опасаясь, что люди примут слова за реальность, не осмелятся постигнуть Дао вне слов, использует такие слова сомнения для устранения привязанностей.
Под остротой имеются в виду выдающиеся воля, смелость и мудрость. Никто не может их преломить, кроме святого, имеющего Дао. Поэтому и говорится «преломляет остроту». Например, Цзыфан обладал смелостью и волей, которые все знали. Во всей Поднебесной трудно было найти человека, который смог бы с ним сравниться. Эти его выдающиеся качества никто не мог преломить, кроме старца-отшельника И-Шана. Цзыфан получил суть учения Лао-Цзы и развил его в династии Хань. Недеянием он овладел Поднебесной. Я думаю, что после Чжуан-Цзы из всех прославленных подвижников только он и постиг суть учения Лао-Цзы.
Если сравнивать, то Чжуан-Цзы был искусен в понимании и применении Учения. Когда же Фансу получил учение Лао-Цзы, оно деградировалось в ложное учение. Что касается других, то разве могли они постигнуть это учение?
В спорах у каждого своя правда и своя неправда. Никто из людей не может их усмирить. Только имеющий Дао безмолвными доводами разрешает споры. Как говорится «Великий оратор кажется косноязычным и медлительным». Дао, по сути, не использует слова, но споры о правде и неправде, благодаря ему, сами собой прекращаются. Поэтому и говорится «разрешает споры».
«Прячет свои способности». Говорят, что изощрённая мудрость пугает простолюдинов, а самосовершенствование тела просветляет загрязнённых. Имеющий Дао святой прячет свой свет, чтобы он светил внутрь. Хотя он имеет свет (способности), он не сияет (не прославляется, не показывает себя).
То, что называется «люди сияют, только я пребываю в темноте. Люди знающие, только я невежественен». Поэтому говорится: «Прячет свои способности (свет). Он (святой) смешивается с мирским и не отделяет себя от него. Как говорится «если меня назовут быком, я откликнусь на быка, если меня назовут лошадью, я отзовусь на лошадь». Поэтому и говорится «уподобляется мирскому».
Дао мистично, изменяется непредсказуемо. Но его сущность совершенна и недвижима. Хотя оно функционирует, у него нет следов. Поэтому и говорится «Совершенное. Оно как будто существует». Оно настолько мистично, но мы не знаем, откуда оно приходит. Поэтому Лао-Цзы говорит: «Я не знаю чьё оно дитё». Оно не имеет формы. «Похоже, что оно появилось прежде Бога». В этом параграфе восславляется волшебство, мистика сущности и функционирования Дао. И Оно объясняется посредством человека. Поэтому все слова Лао-Цзы о мистике Дао излагают его внутреннее понимание и переживание. Я также являюсь посредником, объясняя его. Поэтому изучающие Путь могут сами посредством практики прочувствовать Его, и тогда только может быть увидена мистика Лао-Цзы. Каждое его слово указывает Путь возвращения (к Дао). Его слова не пустое разглагольствование.
«Небо и Земля не гуманны. Для них все вещи как соломенные собаки (используемые в жертвоприношениях).
Святой не гуманен. Для него простолюдины как соломенные собаки.
Пространство между небом и землёй подобно лемеху и флейте.
Они пустые, но не сгибаются. Двигаются, не зная усталости.
У многословия плохая участь, лучше придерживаться внутреннего».
Здесь говорится о том, что Дао (Путь) Неба и Земли создаёт вещи бессознательно. А Дао (Путь) святого заключается в забывании языка и внутреннем постижении мистического. Гуманизм — это сознание любви к живому и неживому. Соломенные собаки — это связки соломы, похожие на собак, используемые в жертвоприношениях. Небо, Земля и святые люди имеют гуманизм, любовь к живому и неживому. А здесь говорится, что они негуманны. Это потому, что хотя Небо и Земля рождают и взращивают все вещи, они рождают их бессознательно. Когда должна родиться энергия ци, она не может не родиться. Хотя они рождают, они не обладают. К примеру, деревянные собаки, по сути, бесполезны. Но их использует тот, кто делает жертвоприношение. Он не может их не использовать. Хотя он их использует, он ими не обладает. Поэтому говорится: «Небо и Земля не гуманны. Для них все вещи как соломенные собаки». Святой хотя и любит и питает простолюдинов, он любит их бессознательно. Поскольку они с ним представляют неразрывное целое, поэтому он их любит. И он не может их не любить. Хотя он их любит, он делает это бессознательно.
Сгибание означает сгибать себя и подчиняться другим. Хотя сущность лемеха и флейты предельно пустотна, они полезны. Они никогда не опираются на трюки и не стремятся к деяниям. Поэтому когда их применяют, они пребывают в пустоте и самодостаточности. Когда их используют, они сами не считают это сгибанием (унижением). Поэтому и говорится: «Они пустые, но не сгибаются». Если их не используют, то они не функционируют. Если их используют, то начинает функционировать их механизм, без отдыха. Поэтому и говорится: «Двигаются, не зная усталости». Дао в Небе и Земле рождает, не прекращаясь. Дао у святого человека выражается в том, что когда действуешь для других и когда отдаёшь другим людям, у самого прибавляется. Такова мистика Великого Дао! К сожалению, говорящие о Дао не знают мистику Его пустотности и естественности. Все спорят и говорят, без умолку. Но ещё дальше уходят тем самым от Дао. Поэтому и говорится: «У многословия плохая участь». Лучше забыть слова и прочувствовать Его мистику. Поэтому говорится: «Лучше придерживаться внутреннего». «Придерживаться внутреннего» означает тренировку вхождения в Дао.
«Дух долины не умирает.
Он называется Мистической Самкой (Матерью).
Врата Мистической Самки являются корнем Неба и Земли.
Она как будто существует непрерывно.
Её используют, не прилагая при этом усилий».
Здесь говорится о том, что сущность Дао вечно существует. Этим объясняется смысл выражения «Они пустые, но не сгибаются. Двигаются, не зная усталости». Долина означает пустоту, которая может реагировать. Здесь образно выражается предельно пустотная сущность Дао, Его мистика и непостижимость. Оно пребывает вечно в прошлом и настоящем. Поэтому говорится: «Дух долины не умирает». Он может рождать Небо и Землю и беспрерывно рождать все вещи. Поэтому и говорится: «Он называется Мистической Самкой». Самка означает Матерь всех вещей. Врата — это механизм выхода и входа. То есть, говорится о том, что Дао — механизм. Все вещи появляются из него и входят в него. Поэтому и говорится: «Врата Мистической Самки». Оно называется корнем Неба и Земли. Оно непрерывно. Сущность Дао предельно затаённая и предельно тонкая, и не прерывается и не исчезает. Поэтому говорится: «Как будто существует». Оно двигается, не зная усталости. Используя Его, оно не исчерпывается. Поэтому и говорится: «Не прилагая усилий». То, что делается сознательно, называется усилием. А сущность Дао предельно пустотная. Оно бессознательно, но действует и реагирует. Поэтому говорится «Не прилагая усилий».
«Небо и Земля вечны. Они вечны, потому что живут не для себя.
Поэтому святой человек ставит себя позади, но оказывается впереди.
Ставит своё тело вовне (не заботится о нём), но оно продолжает существовать.
Не из-за бескорыстия ли это?
Благодаря бескорыстию реализуются его же интересы».
Здесь говорится о том, что благодаря тому, что Земля и Небо не живут, поэтому они вечны. Этим сравнивается святой человек, у которого по причине того, что он забывает о своём теле, оно продолжает существовать (вечно). Смысл здесь в том, что все люди стремятся к своей личной выгоде. Но они не знают, что имеющий «Я» и стремящийся к личной выгоде, не долговечен. Какая вещь может быть вечной? Только Небо и Земля. Небо и Земля потому вечны, потому что они живут не для себя. Святой человек же является вечным, поскольку он внутренне постигает «Дэ» (Добродетель) Неба и Земли. Он не стремится быть впереди людей, преследуя свои личные интересы. Поэтому люди радостно продвигают его и никогда не испытывают к нему отвращение. Поэтому говорится: «ставит себя позади, но оказывается впереди». Святой человек не любит своё тело, теряя тем самым Дао. Поэтому хотя его тело умирает, но Дао (Путь) остаётся. Его Дао тысячелетия существует как живое. Поэтому и говорится: «ставит своё тело вовне, но оно продолжает существовать». И здесь Лао-Цзы спрашивает: «Из-за своего бескорыстия ли святой человек как раз и реализует свои же интересы?» Обычные же люди в интересах своего тела строят долговременные планы на тысячи лет. Но в результате тело умирает, и их имя исчезает бесследно. Поэтому хотя они и действуют в своих интересах, они их не могут реализовать. И разве могут они стать вечными?
«Обладающий высшей добродетелью подобен воде. Вода оказывает пользу всем вещам, но не соперничает. Она находится там, чем люди брезгуют. Поэтому она близка к Дао.
Живя, он искусен в выборе места (живёт в добром месте). Сознание его искусно пребывает в тишине. В общении он искусен в гуманности. В словах он искусен в доверии.
В политике он искусен в управлении. В делах он искусен в своих возможностях. В движении он искусен в выборе времени. Поскольку он не соперничает, поэтому у него нет проблем».
Здесь говорится о добродетели несоперничества. Где бы она не находилась, там будет добро. Добродетель скромности и несоперничества является самой высшей. И она подобна воде. Поэтому говорится: «Обладающий высшей добродетелью подобен воде». Доброта и мистика воды заключается в том, что она оказывает пользу всем вещам, но не соперничает. Она приспосабливается и к квадратному и к круглому. Нет того, что она не смогла бы принять. Она всегда находится внизу. А обычные люди всегда стремятся к высокому и брезгуют низким. Только святой ставит себя ниже других. Поэтому и говорится: «Находится там, чем люди брезгуют. Поэтому она близка к Дао». Благодаря добродетели скромности и несоперничества вокруг святого, где бы он ни находился, всегда будет добро. Там, где он живёт, всегда будет высшее добро. Поэтому говорится: «Искусен в выборе места». Его сознание пребывает в тишине и безмолвии. Где бы он ни был, его сознание всегда в состоянии самадхи (невозмутимости). Поэтому говорится: «Сознание искусно пребывает в тишине». В общении он всегда имеет сердце гуманности и любви. Поэтому говорится: «В общении он искусен в гуманности». Его слова всегда искренни, поэтому говорится: «В словах он искусен в доверии». В политике он не соперничает. Он осуществляет недеяние. Поэтому говорится: «Искусен в управлении». Когда он занимается делами, он не соперничает. Поэтому все дела приходят в порядок. Поэтому говорится: «Искусен в своих возможностях». Когда не соперничают, то применяют или жертвуют, сообразуясь с обстоятельствами времени. И когда ничего не остаётся, начинают действовать. Поэтому говорится: «Искусен в выборе времени». Такова добродетель несоперничества. И тогда никто не будет гневаться, клеветать и осуждать. Поэтому говорится: «Поскольку он не соперничает, поэтому у него нет проблем».
«Вместо того, чтобы наполнять до краёв, лучше остановиться.
Продуманные планы не могут надолго защитить.
Когда в доме много золота и нефрита, невозможно их сохранить.
Тот, кто богат и знатен и гордится этим, сам навлекает на себя беды.
Когда достигнуты заслуги и известность, святой уходит — это Дао Неба».
Здесь говорится о вреде продвижения только вперёд, без отступлений назад. Это предостережение людям, чтобы они знали, когда нужно остановиться. «Вместо того, чтобы наполнять до краёв, лучше остановиться». Здесь говорится о том, что люди в миру полагаются на своё умение занимать высокое положение, поэтому жаждут высоких постов и вознаграждений, идут только вперёд, не зная остановки. Лао-Цзы говорит о том, что чем придерживаться высокого положения, лучше оставить его и уйти на отдых. Поэтому и говорится «лучше остановиться». А если бедствие настигнет тело человека, то будет уже поздно раскаиваться. К примеру, в древности Ли Сы перед казнью так наставлял своего сына: «Мои желания подобны жёлтой собаке на поводке, которую дарят человеку по фамилии Цай, чтобы ловить хитрого зайца. Разве можно его поймать?» Это результат самонадеянного умения наполнять до краёв и не останавливаться. Поэтому говорят: «Знающий удовлетворение, постоянно удовлетворён и всю жизнь не знает унижений. А тот, кто познал, как остановиться, всегда может остановиться и никогда не знает позора».
«Продуманные планы не могут надолго защитить». Это подобно искусству Су Чжана обдумывать. Здесь говорится о человеке, который считает себя мудрым и смекалистым, полагается на своё умение обдумывать и получать за счёт этого славу и известность, всё время продвигаясь вперёд в этом, не зная остановки. Так люди обманывают друг друга, но в мгновение ока умирают и их имя исчезает. Это результат привычки полагаться на свой ум и мудрость. Так же и человек, который не знает удовлетворения и остановки, его жадность и желания безмерны и даже если он получает столько богатств, что дом полон золота и нефрита, но, в конце концов, он умирает и богатства уходят. Поэтому и говорится «невозможно сохранить». Даже если человек становится выше всех по положению, то всё же, в конце концов, он навлекает на себя беды из-за своей гордости и процветания. Это и есть вред, причиняемый только знанием как продвигаться вперёд, и незнанием как отступать назад. Люди не знают, что Дао Неба (Всевышний) пренебрегает тщеславными и любит скромных. Однако никогда не увидишь того, кто, достигнув успеха, отступил бы. Если человек, добившись успеха и славы, уйдёт, это значит, он достиг Дао Неба (обрёл реализацию).
«Используя дух движения (Хунь) и дух покоя (По), можешь ли ты объять Единое без разделения? Концентрируя энергию ци и становясь мягким, можешь ли ты быть таким же как новорождённый?
Устранив все мысли и пребывая в сокровенном пробуждении, можешь ли не иметь изъянов?
Любя людей и управляя страной, можешь ли пребывать в недеянии? Когда небесные врата открываются и закрываются, можешь ли не быть как самка?
Всё понимая, можешь ли не знать?
Рождает, взращивает. Рождает, но не обладает. Действует, но не кичится. Растит, но не распоряжается.
Это называется чудесным (мистическим) Дэ».
Данная глава учит людей методу строительства Дао. Необходимо дойти до забытья знаний и отказа от «отпечатков», тогда только можно будет постигнуть сокровенное Дэ. Дух Хунь имеет облик движения и беспокойства. Дух Хунь в движении, а дух По в покое. Когда человек использует дух Хунь и дух По, у него появляется сознание размышления, иллюзорные мысли. Когда в движении, включается дух Хунь и тогда появляются беспорядочные и безостановочные размышления. Когда в покое, включается дух По, тогда пребываем в неведении и сонливости. В обоих этих случаях мы не можем объять Единое. Поэтому в Шурангама-сутре сказано: «Дух Хунь и дух По то разъединяются, то соединяются». Сегодня мы обнимаем Единое, и мы используем одновременно и дух движения Хунь и дух покоя По так, чтобы они соединились и не разделялись. Когда дух движения Хунь и дух покоя По соединены, то находясь в движении, мы будем постоянно пребывать в покое. Хотя мы будем чуткими и сообразительными, но не будем пребывать в беспорядочных размышлениях. А когда дух покоя По соединяется с духом движения Хунь, тогда пребывая в покое, мы будем постоянно в движении. Хоть мы и будем в покое, но у нас не будет сонливости. Если Дао (Путь) таково, то мы постоянно будем охватывать Единое, без разделения. И тогда покой и движение не будут различаться. Тогда и во сне и наяву будет состояние Таковости Единого. Лао-Цзы спрашивает учеников: «Можете ли вы в своей тренировке так сделать?»
«Концентрировать энергию, становясь мягким». Человек опираясь на ци (энергию в теле) имеет жизнь. Когда привязываемся к явлениям, сознание пребывает в иллюзорных названиях, которые обозначает ум, и энергия ци двигается вслед за сознанием (мыслью). Поэтому когда в сознании появляется движение иллюзорной мысли, какой-либо порыв, то ци становится жёсткой. А если ци становится жёсткой, то сознание всё больше в движении. Это также называется «когда ци концентрируется, появляется воля к движению (действию)».
В тренировке и в изучении Дао вначале необходимо научиться контролировать свою энергию ци, чтобы она не двигалась, следуя сиюминутному порыву, загрязняя сознание. Необходимо также контролировать сознание, чтобы оно не следовало сиюминутному порыву, возбуждая энергию ци. Когда сознание в покое, то ци сама собой в гармонии и мягкая. Когда мастерство в тренировке достигнет такого уровня, то, даже пребывая снаружи в гневе, внутри мы будем сохранять покой. Это подобно тому, когда ребенок кричит, но не хрипнет. Поэтому Лао-Цзы спрашивает у учеников, могут ли они в своей тренировке достигнуть такого состояния.
«Устраняя мысли и пребывая в сокровенном пробуждении». Сокровенное пробуждение — оно достигается автоматически, когда мастерство объятия Единого и концентрации энергии ци достигает совершенства. Но если запереть это состояние внутри себя, привязаться к нему и не растворить, то это становится болезнью на Пути к постижению Дао. И тогда нужно и это постижение устранить, вымыть начисто, чтобы прийти к полной Чистоте, достигнуть состояния забытья сознания и устранения всех «отпечатков». Только тогда будет достигнут высший Предел в строительстве Дао.
Лао-Цзы трижды спрашивает: «Сможете ли вы» — это есть сущность мастерства в тренировке вхождения в Дао и обретения Дао, то есть Прозрения. Здесь Лао-Цзы имеет в виду, что хоть и понимаем сущность Дао, но не знаем как его применить. Если же и в применении нет «отпечатков» (привязанностей, концепций), то только тогда это будет мистика Дао. Поэтому далее он спрашивает о его применении.
Любить людей и управлять страной — это называется остаточным в Дао. Как говорится: «Истинное в Дао употребляется на регуляцию тела и управление телом, а остальное употребляется для Поднебесной и страны. Поэтому святой человек имеет Поднебесную, но не распоряжается ею. Любить народ и руководить страной можно с помощью недеяния. Лао-Цзы спрашивает: «Можем ли мы пребывать в недеянии?» Если не можем прийти в недеяние, то тогда не можем забыть отпечатки (явлений). Тогда хоть это и будет чудесным (мистическим), но это не будет настоящей мистикой.
Ворота неба — имеется в виду механизм Неба. Открытие и закрытие — означает вход и выход, использование. Самка — это сторона Инь явлений. Ян отдаёт, а Инь принимает. То есть здесь это имеет значение оставления, сохранения. Дверь имеет значение пустого прохода, входа и выхода. А пустой дух сознания человека, которое отвечает на дела и внешние воздействия, имеет своим источником механизм Неба. Обычный человек, отвечая на внешние воздействия, из-за того, что у него нет пустоты в сознании, накапливает в сознании эти дела, «отпечатки» и со временем сознание засоряется. Как сказал Чжуан-Цзы: «Если в доме нет пустого, свободного места, то сноха и свекровь ссорятся». Когда у сознания нет небесной свободы, 6 внешних сенсорных объектов вторгаются. Это называется отсутствием пустоты в сознании. А святой человек он использует своё сознание как зеркало. Не провожает и не встречает. Когда явления приходят, не привязывается, когда уходят — не остаётся следов. То, что называется, «отвечать, но не оставлять» (не хранить). Это и есть то, что называется «не быть как самка, когда небесные ворота открываются и закрываются». Лао-Цзы спрашивает: «Может ли тренирующийся так вести себя?» «Всё понимать». Здесь имеется в виду повсюду сияющая мудрость. Обычный человек, имея мудрость, показывает её вовне, хвастается своими познаниями. А мудрость святого объемлет Небо и Землю, но не присваивает себе эти знания. Это означает скрытие своего света (не показывая себя), чтобы он светил внутри. Поэтому и говорится: «Всё понимая, не знать». Лао-Цзы спрашивает: «Можем ли мы это сделать?» Когда тренировка в изучении Дао достигнет этого уровня, будет полнота понимания сущности и её применения. Тело и дух будут чудесными, и это будет называться высшим Пределом в строительстве Дао. А мистика (чудо) его Дэ будет соответствовать Дэ Неба и Земли. А Дэ Неба и Земли рождает, взращивает. Хоть и рождает, но не обладает, хоть и действует, но не кичится. Хоть и растит, но не распоряжается. Таково Дэ (Добродетель) святого человека. Это чудесное Дэ.
«30 спиц образуют одно колесо.
Пустота в нём даёт наличие применения повозки.
Когда месим глину и изготавливаем гончарные изделия,
Пустота в них даёт наличие их применения.
Когда вырубаем окна в избе,
Благодаря пустоте в них появляется наличие применения избы.
Поэтому наличие даёт пользу, а пустота даёт применение (функционирование)»
Здесь говорится о том, что люди знают только о применении того, что имеет пользу, но не знают о применении того, что не имеет пользы. Смысл здесь в том, что каждый человек знает о применении колеса, но не знает, что применение идёт в пустоте колеса. Каждый человек знает о применении гончарных изделий, но не знает, что применяется пустота в них. Все знают о применении избы, но не знают, что применение идёт в пустоте самой избы. Это образные сравнения.
Также, например, Земля и Небо имеют форму. Все люди знают, что Земля и Небо имеют пользу (применение), но не знают, что применяются они в пустоте Великого Дао. Подобно этому человек имеет форму. И все знают, что человек имеет пользу (применение), но не знают, что применяется она в пустотной Душе сознания, не имеющего формы. Поэтому мы познаём, что хотя наличие и имеет применение (пользу), но в действительности оно применяется в пустоте. Но пустота не может использоваться сама, она опирается на наличие, чтобы принести пользу. Поэтому и говорится «Наличие даёт пользу, а пустота даёт применение».
В учении Лао-Цзы, находясь в наличии, созерцаем пустоту. Если в наличии созерцать пустоту, то хотя наличие есть, но в то же самое время его нет. Это называется волшебством Дао. Это Его основной принцип.
«5 цветов ослепляют человеку глаза.
звуков оглушают человеку уши.
вкусов портят у человека вкус.
Охота делает сумасшедшим сознание человека.
Труднодостижимые вещи побуждают человека совершать предосудительные действия.
Поэтому святой заботится о животе, а не о глазах.
Поэтому он устраняет второе и принимает первое»
Здесь говорится о вреде стремления к материальным вещам. Это учит человека действиям без страстей. Смысл здесь в том, что сознание человека изначально самопустотно и самопросветлено, а внешние звуки, цвета, еда, предметы изначально не имеют того, к чему можно было бы испытывать желание и стремление. Человек, думая, что к этим внешним вещам нужно стремиться, жаждет и любит их. Поэтому глаз устремляется вовне за цветом, но теряет истинное видение и становится слепым. Ухо устремляется вовне за звуком, но теряет истинный слух и становится глухим. Язык устремляется за вкусом, но теряет истинный вкус, поэтому у него теряется чувство вкуса. Сознание устремляется вовне за обстоятельствами, но теряет истинное спокойствие (самадхи), поэтому становится сумасшедшим. В поступках, устремляясь вовне за вещами и прибылью, теряем истинную нравственность, поэтому совершаем предосудительные действия. Как говорится, выгода затуманивает мудрость. Поэтому из-за страсти к материальному теряется духовный покой, появляется неуёмная жадность и страсть.
Святой знает о вреде страсти к материальному. Поэтому хотя он и пребывает среди 5 страстей, но совершенствуется в бесстрастном поведении. Он удовлетворён и знает меру. Подобно кроту, пьющему воду из реки, он наполняет пустой живот и только. У него нет многочисленных стремлений к потаканию своих глаз и ушей. В пословице говорится: «Хотя есть тысяча сундуков шёлка и тюли, но согреться можно только на раз. Хотя яств квадратная сажень, но наесться можно только на раз». Остальное только лишь для роскоши и почестей. Поэтому и говорится: «Хотя и есть почести и роскошь, отношусь к этому спокойно и пребываю выше этого». Поэтому святой человек заботится о животе, а не о глазах. Он устраняет вред от стремления к материальному и совершенствуется в бесстрастном поведении. Поэтому он устраняет второе и принимает первое.
«Почести и позор подобны испугу.
Знатность — великое бедствие, подобное телу.
Что означает «милость и позор подобны испугу»?
Милость — это низшее. Получив её, пугаемся, потеряв её, тоже пугаемся.
Поэтому и говорится «Милость и позор подобны испугу».
Что такое «знатность — великое бедствие, подобное телу»?
У меня постольку есть бедствия, поскольку у меня есть тело.
Если у меня не будет тела, то какие у меня могут быть тогда бедствия?
Поэтому тому, кто ценит Поднебесную как своё тело, может быть передана Поднебесная.
Тому, кто любит Поднебесную как своё тело, может быть вверена Поднебесная».
Здесь говорится о великом вреде от славы и материальной выгоды. Здесь учат тому, чтобы человек ценил Дао и забыл о своём теле, избежав тем самым ненужного бремени и забот.
«Милость и позор подобны испугу». Неожиданный почёт называется милостью. Все мирские люди считают милость почётной. Но они не осознают, что милость — это позор, поскольку они подобны испугу. Испуг — это когда сознание не в покое.
«Знатность — великое бедствие, подобное телу».
Высокое положение называется знатностью. Это цари и сановники. Люди в миру считают знатность за честь. Но они не знают, что знатность — это великое бедствие, подобное телу. Таким образом описывается знатность. Говорится, что тело — это корень страданий. Знатность — основа бедствий. То есть, это то, чего нельзя избежать.
Далее эти два предложения объясняются более подробно. Что означает «милость и позор подобны испугу»? Милость — это низшее. Здесь говорится о том, что милость — это унизительное дело. Например, человек является фаворитом императора. Император любит его и даёт ему милость. Хотя фавориту дарят женщин, вино, изысканное мясо, но это ещё не милость. Когда это уже всё подарено, тогда падают ниц на колени и начинают их потреблять, и тогда они становятся милостями. А тот, кто не имеет милости, гордо и независимо стоит без раболепства. Сравнив эти два случая, мы приходим к выводу, что милость — это в действительности очень большое унижение. И разве это не низкое? Поэтому и говорится, что милость — это низкое. Пока не получили милость, беспокоимся об её получении. Получив её, беспокоимся, чтобы её не потерять. Так старательно заботимся об обретении и потере, но сознание не имеет ни минуты покоя. И если задуматься, какой же почёт в этом? Поэтому и говорится: «Получив её, пугаемся. Потеряв её, тоже пугаемся». Поэтому-то милость — есть позор.
«Знатность — великое бедствие, подобное телу». Бедствием тела образно описываются бедствия от знатности. Тело — корень всех бедствий. Имея это тело, получаем различные страдания от голода, холода, болезней, смерти, рождения и не можем их избежать. Поэтому и говорится: «У меня постольку есть бедствия, поскольку у меня есть тело». Если не будет тела, то и не будет бедствий. Поэтому и говорится: «Если у меня не будет тела, то какие у меня могут быть тогда бедствия?» Так положение (пост) — это основа бедствий. Обретя положение, правда и кривда начинают браниться, непримиримые враги атакуют сознание, обрушивается разного рода хула. Внутри раним свою жизнь и повреждаем свою природу (сущность), что приводит к гибели тела. Снаружи навлекаем на себя недовольство бандитов и наступают бедствия. Их не избежать. Поэтому говорится, что у меня постольку есть великие бедствия, поскольку у меня есть знатность. Если не будет знатности, то и не будет бедствий. Поэтому и говорится: «Знатность — великое бедствие, подобное телу».
В исторических записях сын императора говорит: «Нет императора без зла. Зло — это бедствие императоров». Здесь говорится о том, что знатность — это бедствие императора. Чжуан-Цзы сказал: «Тысячи золотых монет, материальные богатства, высокие должности сановников. Я только не вижу быков, которых приносят в жертву небу и земле. Их выращивают несколько лет, красиво одевают, чтобы затем ввести в храм для жертвоприношения. И когда это время наступит, если захочешь стать лисой или поросёнком, будет уже поздно». Здесь говорится о бедствии знатности высоких сановников. Лао-Цзы говорит, что если знаешь, что тело — это великое бедствие, которого не избежать, то также узнаешь о том, что знатность — это великое бедствие, которого также не избежать. Однако люди в миру не знают, что знатность — это великое бедствие. И даже наоборот считают его почётным. Они любят своё тело и стремятся к знатности, что приводит к бремени на всю жизнь. И это не есть деяния человека, имеющего Дао. Только имеющий Дао (Путь) вынуждено приходит в Поднебесную. Не для того, чтобы показать себя. Хотя он занимает свой пост, но он думает о Дао и о том, как помочь людям. Не для собственной славы. Такой человек ценит всю Поднебесную, а не только себя. Такому человеку может быть передана Поднебесная в управление. Так, имеющий Дао, находясь на высоком посту, хоть и любит своё тело, но не стремится к высокому положению и выгоде для себя, а осуществляет Дао, защищая живых существ, сохраняя своё тело. Эта любовь к телу есть любовь к телу ради всей Поднебесной. Это не есть любовь только к своему собственному телу. Такому человеку может быть передано право на Поднебесную. Если он станет императором, то он будет управлять недеянием. А если он будет слугой, то у него будут великие подвиги и славное имя. Поэтому Дао ценится в Поднебесной. Поэтому и говорится: «Тому, кто ценит Поднебесную как своё тело, может быть передана Поднебесная. Тому, кто любит Поднебесную как своё тело, может быть вверена Поднебесная».
«Смотришь на Него и не видишь, назовём Его невидимым.
Слушаешь Его, но не слышишь, назовём Его неслышимым.
Хватая Его, не можешь Его схватить, назовём Его не имеющим формы.
Его невозможно постигнуть мыслью, поэтому Оно смешивается и становится единым. Его верх неяркий, а низ не затемнённый.
Оно непрерывно длится, но Его невозможно назвать.
И Оно возвращается к нематериальному.
Оно называется обликом без облика, явлением без явления.
Оно называется туманным, неразличимым.
Когда встречаем Его, не видим Его передней части, когда следуем за ним, не видим Его задней части. Следуя Дао древности, можно управлять тем, что есть сегодня.
Если можешь познать изначальное и древнее, это называется линией традиции управления Дао».
Здесь говорится о том, что сущность Дао пустотна, она превосходит внешние границы звука, цвета, названий и мысли. Святой придерживается Его, чтобы управлять миром. «Не имеющее формы». Поэтому смотришь на него, но не можешь увидеть. «Не имеющее звука». Поэтому слушаешь Его, но не можешь услышать. «Не имеющее формы». Поэтому хватаешь Его, но не можешь схватить. Эти три хоть и имеют названия, но не постижимы умом. Поскольку их сущность Дао слита и неразделима, поэтому становится Единой. Наверху от него Солнце и Луна не могут добавить Ему яркости. Поэтому и говорится, что Оно не яркое. Его низ тёмный, но не может затемнить Его ритуал Ли, поэтому не затемнённый.
«Оно непрерывно длится». Здесь говорится о том, что сущность Дао хоть и непрерывна и нескончаема, но в действительности её невозможно назвать. В конечном счете, Она абсолютно пустотная. Хоть Она и рождает, но не обладает, поэтому возвращается к нематериальному. Она находится в темноте, но существует в абсолютной квинтэссенции. Поэтому называется обликом без облика. Она находится в туманности, но как будто материальна. Поэтому и называется формой, не имеющей формы. Называется туманностью. Об этом как раз говорится в Шурангама сутре: «Бесформенное пусто, тончайшая квинтэссенция мысли». Благодаря этой Сущности созерцаем назад Безначальное. Поэтому когда встречаем Его, не видим его передней части (начала), а позади не видим Его конца, поэтому когда следуем за Ним, не видим Его задней части. Это и есть древнее и изначальное Дао.
В начале этой главы говорится о волшебстве Дао, а в конце о человеке, обретшем Дао. Святой человек постольку является святым, поскольку он придерживается этого волшебного Дао, управляя миром. Поэтому и говорится: «Следуя Дао древности, можно управлять тем, что есть сегодня». Тот, кто может познать это древнее и изначальное Дао, относится к линии традиции Дао. Поэтому говорится: «Тот, кто знает древнее и изначальное, называется линией традиции управления Дао».
«Тот, кто был искусным воином в древности, являлся волшебником (мистиком), постигшим сокровенное.
Он был настолько глубок, что его невозможно было узнать.
Поскольку его невозможно узнать, поэтому насильно постараюсь его описать.
Осторожный, как будто ступает зимой по льду.
Бдительный, как будто боится окружающих.
Серьёзный как гость. Ладящий, как будто таящий лёд.
Искренний как простой человек.
Широкий как долина.
Смешанный подобно мути.
Кто может, находясь в смятении, успокоиться и постепенно прийти к покою и незамутнённости?
Кто может, долго находясь в покое, постепенно прийти к жизни?
Тот, кто хранит это Дао, не желает быть наполненным.
Поскольку он не желает быть наполненным, поэтому он может оставаться старым и не становиться новым».
Здесь говорится о святом человеке, постигнувшем глубину и сокровенность Дао. Поэтому его тело и дух волшебные (мистические). Если человек может пребывать в покое и скромности, то он может существовать вечно. Чжуан-Цзы говорит: «Тот, у кого глубокие страсти, у того тайный механизм неба малопроявлен. Это очень легко увидеть. И это не является характером того, кто имеет Дао. Это всё те, кто не искусен на пути воина. Поскольку Лао-Цзы говорит, что искусный воин не поверхностен и его нелегко увидеть, поэтому он мистичен, постигнул сокровенное и его глубину невозможно познать. Поскольку его невозможно постигнуть, поэтому его крайне трудно описать. И поэтому лишь насильно образно описывается его облик. При этом описываются его действия. «Осторожен, подобно тому, кто ступает по зимнему льду». Здесь говорится о том, что он не осмеливается быстро идти вперёд. «Бдителен, подобно тому, кто боится окружающих». Здесь имеется в виду, что он не осмеливается совершать необдуманные поступки. Это в значении неторопливости, непринуждённости. Его облик серьёзный и солидный, подобно гостю. Гость — это тот, кто скромно отходит назад и не осмеливается идти напрямую вперёд. А его энергетика ци, подобна таящему льду. Чжуан-Цзы говорит: «Тёплый подобно весне». Говоря о тающем льде, имеется ввиду, что его энергетика ци мирная и он ладит с людьми. То есть это человек, которого могут любить и относиться к нему как к родному. Это его внешний облик. Искренний, подобно простому человеку, без всяких украшений. А его сердце широкое подобно равнине. Под равниной и широтой подразумевается пустота. Его внешний облик искренний и простой. А его сердце пустотно и пребывает в покое.
Его следы (деяния) смешаны подобно мути. То есть он скрывает свой свет (способности) и уподобляет себя мирскому (чтобы не выделяться). У воина, имеющего Дао, сознание пустое и не имеет привязанностей. Поэтому его поведение проявляется в покое его души. Он постиг сокровенное и Его волшебство. Как говорится: «Облик великого Дэ следует только за Дао». Поэтому его можно только видеть, но невозможно постичь. Мирские люди стремятся за славой и выгодой, поэтому их энергия загрязнённая. И на них из-за этого невозможно смотреть. Поэтому Лао-Цзы из сострадания сказал: «Кто может, находясь в смятении и загрязнённости, уйти на покой, заниматься самосовершенствованием, медитировать, контролируя своё сознание и постепенно прийти к покою и незамутнённости?»
Если вода сознания замутнена, благодаря покою и медитации, она может стать прозрачной и незамутнённой. Это то, что называется высветлить замутнённую воду. Песок и земля сами собой опустятся на дно, и проявится прозрачная вода. Это называется первичным устранением клеш (ментальных загрязнений) гостя и пыли (прим. переводчика: Гость — это мысли, которые уходят и приходят, в отличие от постоянно пребывающего Хозяина Самоприроды. Пыль — мысли как пыль, которая освещается благодаря свету солнца медитации. Пыль двигается в отличие от пустоты Самоприроды, но её движение не может повлиять на покой пустоты). Мы их не можем мгновенно усмирить, поэтому и говорится «постепенно прийти в состояние незамутнённости».
Люди соревнуются друг с другом в погоне за славой и выгодой. Лао-Цзы говорит: «Кто может успокоиться, медитируя, и очень долго находясь в этом состоянии затем снова прийти к жизни?» Под словом жизнь здесь имеется в виду приведение в действие, функционирование. То есть смысл здесь в том, что святой человек вынужденно откликается (на зов живых существ).
(Прим. переводчика. Далее следуют два предложения о том, что Лао-Цзы в своём трактате использует своеобразную гармоническую рифму, то есть текст Даодэцзин не лишён поэтичности)
Дойдя до этого момента Лао-Цзы далее учит методу сохранения Дао. Он говорит: «Тот, кто хранит это Дао, не желает быть наполненным. Желания и наполненность — это нескончаемое желание обладать, отсутствие удовлетворённости. Здесь говорится о том, что мирские люди только знают о погоне за своими желаниями и привычками. Они жаждут обладать, ивсегдане удовлетворены. Но кто мог бы знать, что небесное Дао предостерегает от наполненности. Если что-то наполняется, то оно изливается. Как говорится: «Придерживаясь чего-то и наполняясь, не лучше ли остановиться?» Поэтому он учит тому, чтобы не желать наполненности. И в заключение он делает вывод о том, что знающий удовлетворённость, всегда удовлетворён. Он говорит: «Поскольку он не желает быть наполненным, поэтому он может оставаться старым и не становиться новым». Все старые вещи наиболее долговечны, они могут вынести испытания от «ветра» и «холода». А новые вещи, хоть и одно время ярко проявлены, но вскоре разрушаются. Лао-Цзы здесь говорит о том, что мирские люди имеют много желаний обладать и стремятся к наполненности. И хотя одно время они радуются от почестей, но когда наступает бедствие, они даже теряют то, что имели изначально.
Только имеющий Дао, искусен в знании об удовлетворенности и о том, как вовремя остановиться. Хоть у него и нет новой славы и выгоды, но у него самого уже есть вещи, которых можно постоянно придерживаться и не терять. Поэтому он и говорит: «И может оставаться старым и не становиться новым». Если посмотреть на завязь, то она остаётся, когда зерно отделяется. Это как раз и есть тот случай «оставаться старым и не становиться новым». Это я назову пользой, которую завязь обретает от старого.
«Дойти до предельной пустоты, сохранять покой в искренности.
Все вещи функционируют, а я наблюдаю их возвращение.
Все вещи многообразны и каждый возвращается к своему корню.
Возвращение к корню называется покоем. Покой называется возвращением жизни. Возвращение жизни называется вечностью. Знающий вечность называется просветлённым. Не знающий вечность в омрачении совершает зло. Знающий вечное растворяется.
Растворяясь, становится бескорыстным. Становясь бескорыстным, становится Императором. Становясь Императором, становится единым с Небом. Становясь единым с Небом, становится единым с Дао.
Становясь единым с Дао, становится вечным.
Даже если исчезает его тело, он не разрушается.»
Здесь продолжается тема предыдущей главы о том, что человек должен тренироваться в гунфу (искусстве) спокойствия и невозмутимости. Здесь указывается метод этого гунфу.
«Дойти до предельной пустоты, сохранять покой в искренности». Под словом дойти подразумевается исследовать до конца. Под словом пустота понимается то, что все вещи изначально не существуют. Под покоем подразумевается то, что тело и сознание изначально невозмутимы. Мирские люди, не зная о том, что все вещи изначально не существуют, принимают их за реально существующие. Поэтому привязываются своим сознанием к вещам. Их сознание находится в беспокойстве, и они не могут в погоне за своими желаниями повернуть обратно. Увидев выгоду, они губят тело. Увидев достижение, они забывают об истине. Поэтому они соревнуются с другими, не зная отдыха. Поэтому они не могут сохранить Дао.
Сегодня гунфу изучения Дао в том, что нужно исследовать до конца (анализировать) то, что все вещи, которые появляются перед нашими глазами, изначально не существуют. Тогда все звуки, формы и выгода сразу же полностью станут нереальными. Если так анализировать, тогда то, что есть, станет пустым. Всё станет нереальным и тогда не будет формы, к которой можно было бы испытывать желание. Если ни к чему не будет желаний, то сознание естественно из состояния беспокойства придет в состояние невозмутимости и навсегда откажется от страстных желаний. Сознание будет в безмятежности и недеянии. Если мы так будем сохранять покой, то это будет называться искренностью. Поэтому и говорится, что нужно дойти до предельной пустоты и сохранять покой в искренности. Лао-Цзы опасаясь, что люди не поверят в такой метод гунфу, сам затем говорит о своём методе тренировки (гунфу): «У меня нет другого метода гунфу, кроме как наблюдать как все вещи возвращаются в своём функционировании». Так все вещи, появляющиеся перед нашими глазами, изначально не существуют. Из пустоты (несуществования) появляется наличие (существование). И хотя все вещи многообразны я (Лао-Цзы) наблюдаю только пустотность их сущности. Поэтому и говорится: «Все вещи функционируют, а я наблюдаю их возвращение». Возвращением называется невозмутимость сознания. Далее он сам объясняет это: «Все вещи многообразны и каждый возвращается к своему корню». Смысл здесь в том, что все вещи, появляющиеся перед нами, существуют временно и, в конце концов, возвратятся в несуществование. Поэтому и говорится: «Каждый возвращается к своему корню». Корень — это коренная изначальная пустота. Поскольку все вещи изначально не существуют, поэтому сознание также не существует. И тогда забываем о себе и о вещах (внешних объектах) и наступает покой невозмутимости. Поэтому и говорится: «Возвращение к корню называется покоем». Покой называется возвращением жизни. Жизнь — это Самоприрода человека, опираясь на неё, появляется жизнь. Хотя у человека есть форма (тело), но у формы изначально нет формы. Если сможем увидеть отсутствие формы, то не только забудем этот мир, но и забудем и о своём теле. Забудем о теле и об этом мире, и тогда произойдёт самовозвращение. Поэтому и говорится: «Покой называется возвращением жизни». Природа (Самоприрода) — это Дао истинной вечности. Поэтому говорится: «Возвращение жизни называется вечностью». Если человек сможет повернуть свой свет обратно внутрь и сможет познать эту истинную, вечную, волшебную Природу, то только тогда это будет называться Просветлением. Поэтому и говорится: «Знающий вечность, называется просветлённым». Поскольку люди не знают эту Природу, поэтому они в погоне за материальным, забывают о жизни. Они полны нескончаемых страстей и желаний и поэтому навлекают на себя бедствия, повреждающие жизнь, Природу, приносящие смерть телу и разрушение семье. Поэтому и говорится: «Не знающий вечность, в заблуждении совершает зло». Если человек знает это истинное и вечное Дао, то Небо и Земля будут иметь один корень, а все вещи станут одной сущностью. И это сознание естественно будет включать в себя Небо, Землю и все вещи и явления. Поэтому и говорится: «Знающий вечное, растворяется». Если человеческое сознание сможет быть таким широким, то я и люди станут родственниками, вещи (явления) и «я» объединятся. Тогда сознание станет широким и бескорыстным. Тогда совсем не будет эгоизма. Поэтому и говорится: «Растворяясь, становится бескорыстным».
Если человек обретёт внутри себя это истинное и вечное Дао, то он станет Святым. Если он будет распространять его вовне, то он станет Императором. Если станет Императором, то будет действовать по закону Неба в соответствии с волей Неба. Поэтому и говорится: «Становясь Императором, становится единым с Небом». Небо действует по закону Дао, следуя естественности. Поэтому говорится: «Становясь единым с Небом, становится единым с Дао». Медитирует с Небом и Землёй. Поэтому говорится: «Становясь единым с Дао, становится вечным».
Если человек обретает это Дао, то хоть его тело и умирает, но Дао остаётся вечно. Поэтому и говорится: «Даже если исчезает его тело, он не разрушается». Более того, это истинное и вечное Дао находится в нас самих. Но люди не знают этого и гонятся за материальным, уничтожая своё тело. Люди не раскаиваются, следуя за своими вредными привычками и желаниями. Разве это не абсурдно?
«После периода Великой древности знали, что Оно (Дао) есть.
После этого старались приблизиться к нему и восхвалять Его.
Затем стали бояться Его. Затем стали оскорблять Его.
Поэтому если недостаточно веры, будут неверующие.
Он дорожит словами. Когда дело завершается и достигнут результат, люди говорят, что они сделали всё сами естественным образом».
Здесь говорится о том, что в древности люди не знали и не различали. Поэтому они верили, не говоря ничего. Дальше стало появляться различение. Обмана и фальши становилось с каждым днём всё больше. Лао-Цзы, видя, что Дао человеческого общества с каждым днём приходило в упадок, задумался о восстановлении порядка времён глубокой древности. В те времена люди были целостными и не знали фальши. Они были едины с Дао. Они даже поэтому не знали, что есть Дао.
Затем первозданность с каждым днём стала разрушаться, и люди потеряли единство с Дао. И тогда они узнали, что Оно есть. В те времена они хоть и знали о наличии Дао, но ещё не отклонялись от Него. Поэтому они знали о Нём, но не стремились приблизиться к нему.
Дальше люди стали всё больше удаляться от Дао. И тогда уже появляется стремление приблизиться к Нему. В те времена люди хоть и знали, что можно приблизиться к Дао, но когда они приближались к Дао, ещё не было людских страстей. Ещё не было правды и кривды, хулы и похвалы. Далее страсти человеческие получили распространение. Воровство и преступность с каждым днём росли. Появились знаменитые разбойники и тираны, такие как Чжи и Цзе, которые всеми порицались, а также появились знаменитые добрые правители, такие как Яо и Шунь, которые всеми восхвалялись. В те времена хоть их и восхваляли, но они были самоуверенны и ничего не боялись.
Дальше страсти человеческие всё больше укоренялись и люди всё больше отдалялись от Дао. Люди боялись Дао и думали, что к нему трудно приблизиться. Поэтому Конфуций в 15 лет увлёкся учёбой, но только в 70 лет стал следовать велениям своего сердца. Среди его учеников только Янь-Цзы любил учиться, постоянно следуя принципу гуманизма, остальные ученики не могли быть постоянными в своём устремлении. Отсюда видно насколько трудно следовать Дао. Люди боятся трудностей и отсиживаются, лишь бы избежать беспокойств. В то время люди боялись и знали, что нельзя оскорблять Дао.
Шло время и дальше люди стали уже действовать вразрез с Дао. Они стали стремиться к выгоде и славе и совсем уже перестали верить в Дао. Лао-Цзы, дойдя до этого момента, восклицает, что происходит это из-за недостатка веры правителей в Дао, из-за чего их поданные не имеют веры в Него. Когда народ уже не верит, правителям нужно личным примером практиковать Дао недеяния, чтобы возбудить веру в народе. Но правители не могут этого сделать, народ становится хитрым и преступным. Правители тогда издают много законов, чтобы запретить народу недозволенные деяния. И правители тогда наставляют народ следовать Дао, Дэ (нравственности), гуманизму и долгу. Но чем больше они наставляют, тем меньше народ им верит. Разве это не абсурдно? Поэтому и говорится: «Он (совершенный правитель) дорожит словами (не бросает их на ветер)».
Вначале этой главы говорится о том, что Дао (Путь) человеческого общества идёт по нисходящей (деградирует). Далее Лао-Цзы говорит о восстановлении порядка глубокой древности. Он говорит о вреде деяний, с помощью которых не вернуть порядок Недеяния великой древности, когда люди верят без слов, следуют недеянию, а дела успешно свершаются. Тогда народ будет работать с восхода солнца и отдыхать после его захода. Люди будут рыть колодцы и пить из них воду, засевать поля и питаться. Люди будут успешно завершать дела, говоря, что это произошло само собой.
Внутри учение Лао-Цзы наставляет стремящихся к божественному, а вовне наставляет правителей. Поэтому в его словах слышится критика в адрес правителей, которые не могут быть чистыми и порядочными, исправляя народ от воровства и преступности. Если же правитель сможет понять Учение и практиковать его, то можно вернуть порядок великой древности.
«Когда отбрасывают Великое Дао, появляется гуманизм и долг.
Когда появляется мудрость, появляется великая фальшь.
Когда родственники не в согласии, появляется сыновняя почтительность и родительская доброта.
Когда государство приходит в хаос, появляются преданные слуги императора».
Здесь продолжается мысль предыдущей главы о деградации Пути человеческого общества и объясняется значение высказывания о приближении к Дао и о восхвалении Дао. Великое Дао любит объекты бессознательно. И каждый объект, каждая вещь получают своё место. А гуманизм и долг — это любовь к объектам сознательная, и тогда уже появляется разграничение на близких и дальних. Поэтому и говорится «Когда отбрасывают Великое Дао, появляется гуманизм и долг». Мудрость — это искусная мудрость святого в управлении Поднебесной. Это ритуал, музыка, эталоны, законы. Но в изначальной древности люди не знали и не различали, но были при этом естественно простыми.
Когда наступила эпоха середины древности, чувства людей с каждым днём портились и тот, кто управлял Поднебесной, выдумывал способы, чтобы управлять ими. Но кто мог знать, что когда появились мудрые и искусные методы, народ стал хитрить в ответ. Поэтому и говорится: «Когда появляется мудрость, появляется великая фальшь».
В глубокой древности хоть и были названия сыновняя почтительность и родительская доброта, но чувства между отцом и сыном были самодостаточными. Когда наступила эпоха упадка Дао в человеческом обществе, многие отцы стали недобрыми, поэтому придумали понятие доброта для назидания отцов в Поднебесной. Многие сыновья стали непочтительными перед родителями, поэтому ввели понятие сыновняя почтительность в целях воспитания детей. Поэтому родительская доброта и сыновняя почтительность эти имена появляются после того, как между родственниками происходит разлад в отношениях.
Преданный слуга — это имя появилось в значении того, что преданный слуга императора увещевает его исправиться. В самой глубокой древности Дао (Путь) императора был недеянием. А Дао (Путь) слуги всегда был преданностью. Поэтому не было необходимости даже придумывать термин преданность. Когда наступила эпоха упадка, правители погрязли в распутстве, и хотя у них были деяния, но они не могли навести порядок в Поднебесной. Поэтому преданные слуги жертвовали собой, чтобы направить правителей на истинный путь. Но этого было недостаточно, чтобы им полностью проявить свою преданность. Поэтому имя преданный слуга появляется тогда, когда в государстве наступает хаос.
Лао-Цзы видя, что человеческое общество деградирует, задумался о восстановлении порядка великой древности. Это он говорил не из-за ненависти к обществу и не для обывателя.
«Отказаться от божественного. Отбросить мудрость.
Это будет в сто раз лучше и полезнее народу.
Отказаться от принципов гуманизма и долга, тогда народ возвратится к сыновней почтительности и родительской доброте.
Отказаться от искусных средств и отбросить мудрость, тогда не будет воров и бандитов.
Эти три являются письменностью, поэтому недостаточны.
Поэтому увидьте простоту и станьте простыми.
Меньше думайте и уменьшайте желания».
Эта глава продолжает мысль предыдущей главы о том, что нельзя применять мудрость, и что она недостаточна для регулирования Поднебесной. Но святые древности среднего периода учредили эталоны, методы, принципы гуманизма и долга для блага народа. Это называется мудростью святых. Но кто мог знать, что народ в соответствии с введёнными методами и законами становится хитрым. Я скромно считаю, что все эти эталоны, методы и принципы гуманизма и долга являются причиной беспорядка. Если мы хотим восстановить порядок древности, нужно всё отбросить и править с помощью недеяния. Тогда Поднебесная сама придёт в порядок. Мудрость святых изначально стремится к пользе для народа. Я по своему скромному мнению считаю её причиной беспорядков и путаницы. Если её отбросить и не применять, то народ успокоится и будет радоваться своей деятельности. Это будет во сто крат полезнее. Кроме того, гуманизм и долг проповедуются для тех, кто не соблюдает сыновней почтительности и родительской доброты. Если же мы их отбросим, то сможет возродиться естественная сыновняя почтительность и доброта, изначально заложенные в Природе человека. Это то, что Чжуан-Цзы называл гуманизмом тигра и волка. В значении того, что в природе тигра и волка также заложены сыновняя почтительность и родительская доброта. Не требуется здесь воспитания для проявления этих качеств. Кроме того, человек является душой всех вещей. А мудрость и искусные методы направлены на успокоение Поднебесной. Я же считаю их причиной воровства и преступности. Если мы их отбросим (мудрость и искусные методы), то не будет воров и бандитов. Мудрость святых, гуманизм, долг, искусные методы не являются простотой. Они украшают письменностью Поднебесную. Если мы их сейчас отбросим, то в плане письменности будет недостаток. Но в плане простоты будет избыток. Поскольку люди не знают Дао (Путь) простоты и целостности, поэтому стремятся к внешним объектам. Поэтому у них много мыслей и желаний. Если мы сегодня отбросим пустые украшения и возьмём то, что реально, тогда люди направят свои устремления к Дао простоты. Если каждый человек увидит простоту и станет простым, то он естественным образом будет меньше думать и уменьшит желания.
Если понять эту истину Лао-Цзы и добавить к этому комментарий Чжуан-Цзы из раздела «Копыта лошади» и «Взламывание сундука», то естественно это будет сверхдостаточным.
«Откажись от учёбы и не будет беспокойств. Вэй (междометие, вежливый ответ. В значении младший отвечает старшему) и Э (междометие, высокомерное порицание. В значении старший отзывается младшему) насколько они различны?
Насколько различны добро и зло?
То, чего боятся люди, нельзя не бояться. Беспутство, у него нет конца. Все люди радуются, как будто участвуют в приношении жертвенных животных, как будто они поднимаются на весеннюю террасу. Только я бесстрастный и не имею прилогов (первое появление мысли).
Первозданный, подобный нежному младенцу.
Дрейфующий, как будто не имеющий прибежища.
У всех как будто всё в избытке, только я как будто что-то потерял.
У меня сердце глупого человека!
Миряне блещут умом, только я тёмен.
Миряне придирчивы, только я прост.
Беспредельное, подобно морю. Быстрое, как будто не имеющее остановки. Люди как будто все имеют пользу и достижения, только я упрям и унижен. Только я отличаюсь от людей и ценю питание от Матери (Мать — Дао).»
В этой главе продолжается изложение мыслей предыдущих двух глав о вреде божественной мудрости. Её не только нельзя применять, но и нельзя изучать. Однако не имеющие мудрости миряне хотят изучать мудрость, искусные средства, конфуцианские гуманность и долг. Если они их изучат и будут применять, то они будут утруждать свой дух (шэнь) и пребывать в глубоких раздумьях. Будут изо всех сил стремиться к имени и выгоде. Они будут прилагать максимальные усилия к мудрости и искусным средствам. Поэтому и говорится, что искусный устаёт, а мудрый обеспокоен. Тот, кто не знает, разве имеет стремления? Тогда тот, кто учится, имеет беспокойства. Тот, кто отказался от учёбы, не имеет беспокойств. Хотя святой человек отказывается от учёбы, это не значит, что у него нет мудрости. Его мудрость охватывает Небо и Землю, но он её не применяет. Он следует за вещами, забывая обо всём, бесстрастен и не имеет желаний. Поэтому у него нет беспокойств. Мирские люди не имеют мудрости, но стремятся её применить. Они стремятся к вещам и забывают о Дао. Они погрязают в страстях и желаниях, поэтому имеют много беспокойств. Поэтому наличие и отсутствие беспокойств зависит от того, применяем мы или нет мудрость. Они не сильно различаются. К примеру, междометия Вэй и Э — это звуки откликающегося человека. В чём их различие? Вэй выражает уважение, а Э — пренебрежение. Беспокойство и отсутствие беспокойства — это сознание, реагирующее на объекты. Действительно в чём разница между святым и простым человеком, между добром и злом? Как говорится: «Ничтожное отклонение в начале может обернуться расхождением нацелую тысячу ли в конце». Лао-Цзы дойдя до этого момента и опасаясь, что мирские люди примут отказ от учёбы за невежественное незнание, далее объясняет, что хотя святой человек отказывается от учёбы, но это не есть невежественное незнание. На самом деле нет времени, когда бы такой святой не учился. Просто миряне под учёбой понимают увеличение суммы знаний, искусной мудрости и стремятся к материальным желаниям. А святой человек под учёбой понимает избавление от знаний, забытие эмоций, отказ от мудрости, удаление от материального и отказ от желаний. Кроме того, цвета, звуки и материальная выгода — это вещи, травмирующие жизнь и губящие Дао.
То, чего боятся люди, нельзя не бояться и нужно удаляться от этого. Поэтому и говорится: «То, чего боятся люди, нельзя не бояться». Если не знать страха, утопать в этом, пуститься в безудержное распутство, то вред от этого будет немалый. Поэтому и говорится: «Беспутство, у него нет конца». Таким образом, простые люди за учёбу считают увеличение и накопление знаний. Святой же за учёбу принимает отказ от страстей и уменьшение эмоций. Как говорится: «Тот, кто направлен на учёбу, с каждым днём увеличивает. Тот, кто направлен к Дао, с каждым днём уменьшает и уменьшает, пока не достигнет недеяния». Все люди забывают о Дао и стремятся к вещам, поэтому утопают в материальных страстях. Они имеют нескончаемые вредные привычки и пристрастия, веселятся, как будто пробуют мясо жертвенных животных. И они считают это за высшую красоту. Они рассматривают это за честь и не останавливаются, как будто поднимаясь на весеннюю террасу. Они считают это за высшую радость. Лао-Цзы говорит: «Только я оставляю вещи и стремлюсь к Дао. Я бесстрастен ещё до того, как появляются ростки страстей к материальному, я не знаю и не различаю в супраментальном состоянии бесстрастия». Поэтому и говорится: «Только я бесстрастный и не имею прилогов. Первозданный, подобный нежному младенцу». Младенец здесь метафорически означает состояние неразличения без любви и отвращения. У младенца кости слабые, мышцы мягкие и здесь он олицетворяет предельную мягкость. Когда люди видят объекты, к которым может быть проявлено желание, их сознание привязывается к ним и не отпускает их. Лао-Цзы говорит: «В моём сознании нет желаний. Несвязанный, дрейфую, реагируя на обстоятельства. Скромно путешествую, подобно непривязанной лодке». Поэтому говорится: «Дрейфующий, как будто не имеющий прибежища». Все люди имеют много различных искусных методов мудрости и они нескончаемо жадные, поэтому и говорится: «У всех как будто всё в избытке». Только Лао-Цзы забывает о теле, устраняет мудрость, поэтому и говорит: «Только я как будто что-то потерял. Я не знаю, и у меня нет «я», поэтому у меня действительно сердце глупого человека! Я, находясь в первозданном состоянии, не спорю с другими. Поэтому люди блещут умом (показывают свою мудрость вовне), только я тёмен. Миряне придирчивы, только я прост. Миряне совсем не имеют снисходительности. А моё сознание подобно незнающему. Бесстрастный, пустой и ясный, подобный безграничной пустоте моря. Незнающий привязанности подобно ветру, запрягающему Пустоту. Все люди кичатся умом и знаниями, у всех есть заслуги. Только я не имею знаний и страстей, упрямый и униженный, подобный простому человеку. Но я единственно отличаюсь от других тем, что ценю питание от Матери». Тот, кто рождает вещи, называется Матерью. Тот, кто рождён, называется сыном (дитём). Здесь слово Мать не в значении обычной матери, имеющей имя, а в значении пустого Великого Дао, которое может порождать Небо, Землю и все 10 тысяч вещей. Дао берётся за Мать, а объекты (вещи) — за сына (дитё). Питание означает любовь, привязанность. Все люди поворачиваются спиной к Дао и стремятся к вещам, подобно тому, как бросают мать и ищут питание у детей. А святой забывает объекты (вещи) и постигает Дао, поэтому только ищет питание у Матери. Это есть истинная учёба, которая отказывается от учёбы. Таков святой человек, поэтому его не могут потревожить бедствия и беспокойства. В предыдущей главе говорилось об отказе от святых и от мудрости, то есть об использовании того, что не имеет пользы. В этой главе говорится об отказе от учения и беспокойства, то есть говорится об обучении без обучения. В следующей главе «Об образе великого Дэ» будет говориться о форме и имени, не имеющей формы и имени.
«Облик великого Дэ определяется Дао.
Дао как вещь туманна и смутна.
Хоть Она и туманна, но имеет облик.
Хоть Она и смутна, но имеет материю.
Она таинственна, но имеет в себе сущность.
Эта сущность действительно реальна. В этом есть вера.
С древности и до сегодняшнего дня Её имя не исчезает, благодаря чему можно увидеть Красоту всех вещей.
Откуда я знаю Красоту всех вещей? От Неё (Дао)».
В этой главе говорится о том, что Дао — это форма и имя, не имеющие формы и имени. Герой, имеющий Дао, концентрирует гармоничную ци внутри, а его великолепие обнаруживается вовне. Он имеет облик великолепного Дэ (Добродетель, проявление Дао). Этот облик Дэ проявляется из сущности Дао. То есть это и есть облик Дао. Поэтому и говорится: «Облик великого Дэ определяется Дао». Эта сущность Дао изначально не имеет формы, и у неё нет какой-либо определенной формы. Поэтому говорится, что «Дао как вещь туманна и смутна». Туманна и смутна, то есть, как будто она есть, и как будто её нет, она неопределённа. Кроме того, в этом отсутствии облика как будто существует облик. Поэтому и говорится: «Хотя она и туманна, но имеет облик. Хотя она и смутна, но имеет материю». Её сущность предельно глубинна и предельно скрыта, её невозможно увидеть. И в этой глубине, скрытости и таинственности существует предельно рафинированная настоящая сущность. Поэтому говорится: «Она таинственна, но имеет в себе сущность. Эта сущность действительно реальна». Об этом как раз сказано в Шурангама-сутре: «Единственная настоящая сущность». Форма этой сущности не исчезает, но скрыта. Её называют областью скрытого сознания. Ученики должны знать, что эта сущность сознания не имеет формы, но она никогда не теряется при функционировании шести органов чувств. Поэтому и говорится: «В этом есть вера». В начале этой главы говорится о форме, не имеющей формы. В конце главы говорится об имени, не имеющем имени. То есть говорится о том, что имена всех красивых вещей в этом мире приходят извне. Эти имена ненастоящие, нереальные. Поэтому их имена легко исчезают. Только сущность Дао реальна и имеет имя. С древности и до наших дней Её имя не исчезает, благодаря чему можно увидеть красоту всех вещей. То есть Дао обладает красотой всего. Поэтому подвиги святых людей передаются через 10 тысяч поколений, но их имена не увядают. Поскольку они проистекают из предельной сущности Дао. Все имена императоров, вельмож, военачальников происходят от человеческих желаний. Поэтому их деяния увядают, а имена исчезают. Только имеющий Дао не ожидает заслуг, но его заслуги сами собой велики. Он не ждёт восхваления своего имени, но его имя не увядает. Отсюда узнаём, что внутри святого есть реальное великое Дао, а вовне у него есть облик процветающего Дэ. Он обладает всей красотой. И она происходит от Дао. Поэтому и говорится: «Откуда я знаю красоту всех вещей? От неё (Дао).
«Приспосабливающийся, повсеместен.
Изгибающийся, распрямлён.
Низкий, наполнен.
Замызганный становится новым.
Если мало, то обретаешь.
Если много, то сомневаешься.
Поэтому святой обнимает Единое (придерживается Дао) и служит образцом для Поднебесной.
Он не показывает себя, поэтому просветлён.
Он не настаивает на своём, поэтому является выдающимся.
Он не хвалится, поэтому имеет заслуги.
Он не высокомерный, поэтому долговечен.
Поскольку он не спорит, поэтому нет в Поднебесной спорящих с ним.
В древности говорили, что приспосабливающийся повсеместен.
Разве это пустые слова?
С полной искренностью найдите прибежище в этом».
В этой главе продолжается речь о том, что святой обладает целостным Дао, имеет Дэ и обладает всей красотой, поскольку он скромно постигает Дао, не соревнуясь с другими. Поэтому он обретает все виды Дэ (добродетели). Святой приспосабливается, чтобы управлять миром. В каждое дело он вкладывает всю свою искренность. Каждому он уделяет своё внимание. Например, солнечная весна взращивает все вещи. Даже маленькая травинка наполняется энергией весны. Если хоть где-то энергия весны не проходит, то она не будет повсеместной. Святой всё делает для людей. Если он не употребит всю свою искренность, то его Дэ не будет повсеместным. Поэтому и говорится: «Приспосабливающийся, повсеместен».
«Изгибающийся, распрямлён». Изгибающийся значит принижающий себя и следующим другим. Распрямлённый значит расширяющийся. Здесь говорится о том, что у святого человека Дао высоко, а Дэ процветает. Он очень отличается от людей и не близок к ним. Поэтому если он не будет принижать себя, следуя другим, не будет приспосабливаться к людям и не быть как все, то люди не будут ему верить. Если люди не будут верить, то Дао не будет расширено, т. е. распространено. Если человек принижает себя, то Дао расширяется, распространяется. Поэтому и говорится «Изгибающийся, распрямлён».
«Низкий, наполнен». Вода собирается там, где ниже всего. Например, море находится в самой низине, поэтому собирает в себя все реки и ручьи. Благодаря тому, что сознание святого человека предельно скромное и благодаря тому, что он ставит себя ниже всех, поэтому он собирает все виды Дэ (добродетели) и Дэ у него становится наполненным. Поэтому и говорится: «Низкий наполнен».
«Замызганный становится новым». Замызганный — имеет значение запачканной и изношенной одежды. Если что-то не становится замызганным, то его не стирают и оно не становится новым. Здесь образно имеется в виду то, что святой человек забывает о теле и отбрасывает мудрость. С каждым днём он уменьшает свои знания и отдаляется от материальных страстей. Он очищает сознание и скрывает себя. Если не быть замызганным, то Дао не станет новым. Поэтому и говорится «Замызганный становится новым». Святой забывает о знаниях и отказывается от учёбы. Он сосредотачивает своё сознание на одном, поэтому обретает Дао (обретает просветление). Поэтому и говорится: «Если мало, то обретаешь». У мирских людей много знаний и много воззрений, поэтому они теряют Дао. Поэтому и говорится: «Если много, сомневаешься». Поскольку святой человек сострадает мирянам в том, что они многими путями теряют Дао, поэтому он обнимает Одно (Единое, т. е. Дао) и служит образцом (Дхармой, Учением) для Поднебесной.
Показывать себя значит показывать мудрость вовне. Показывающий себя, не просветлён, поэтому не показывающий себя просветлён.
Настаивающий на своём значит придерживающийся своих взглядов как обязательных. Тот, кто настаивает на своём, не является выдающимся. Значит тот, кто не настаивает на своём, является выдающимся. Выдающийся — это значит проявляющий вовне процветающую Дэ (Добродетель).
Хвалящийся не имеет заслуг, поэтому не хвалящийся имеет заслуги. Сымацянь в своё время говорил Ханьсиню: «Если изучать Дао в скромности, не хвастаться своими заслугами, не показывать свои способности, то будешь награждён императорским двором и сможешь стать учеником сановников Чжоу и Чжао древности, известных своим прекрасным правлением на службе императора». Гордящийся своими способностями, высокомерный недолговечен. Тот, кто не высокомерный, долговечен. В этих четырёх предложениях с отрицанием «не» говорится о Дэ несоперничества. Только святой имеет эти качества. Поэтому и говорится: «Поскольку он не спорит, поэтому нет в Поднебесной спорящих с ним». Поскольку святой таким образом приспосабливается, поэтому он собирает все виды Дэ и обладает всеми видами красоты. Поэтому в заключение главы приводится высказывание древних: «В древности говорили, что приспосабливающийся повсеместен. Разве это пустые слова? С полной искренностью найдите прибежище в этом».
«Немногословие естественно.
Буря и ливень не длятся весь день.
Кто это делает? Небо и Земля.
Неба и Земля не могут быть постоянными, что уж тогда говорить о человеке?
Поэтому тот, кто служит Дао, становится единым с теми, кто следует Дао.
Он также становится единым с теми, кто следует Дэ.
И он также един с теми, кто потерял Дао и Дэ (мирскими людьми).
Когда он един с теми, кто следует Дао, он радостно принимает их.
Когда он един с теми, кто следует Дэ, он также принимает их радостно.
Когда он един с теми, кто потерял Дао и Дэ, он также принимает их радостно.
Когда нет достаточно веры в себя, не будут верить другие».
В этой главе говорится о том, что святой человек забывает слова и внутренне постигает Дао. Он меняется вслед за эпохой и временем. Ранее в 5-ой главе было высказывание: «У многословия плохая участь, лучше придерживаться внутреннего». Поскольку тот, кто любит спорить, удаляется от Дао всё дальше, и он не может следовать естественности. Только тот, кто мало говорит, следует естественности.
Далее говорится о том, что буря и сильный ливень не могут длиться весь день. Здесь образно описывается то, что спорящий не может быть долговечным. Тот, кто любит спорить, охвачен негодованием и неспокойной ци (энергией) подобно тому, как буря и ливень также являются неспокойной ци Неба и Земли. Они быстрее и мощнее человека, но не могут длиться весь день. Раз ци Земли и Неба не может быть долгой, что уж тут говорить о человеке? Здесь подчёркивается то, что не следует полагаться на споры. Поскольку спорящий не имеет достаточно веры в Дао, поэтому он не может служить Дао, поскольку он не обрёл ещё мистическое Единство (со всеми вещами). Только святой человек служит Дао, и он постиг мистическое Единство. Куда бы он ни пошёл, он везде доволен. Поэтому, находясь с теми, кто следует Дао, он един с ними. Находясь с теми, кто имеет Дэ, он также един с ними. Находясь с теми, кто не имеет Дао и Дэ (с мирянами), он един и с ними. Как говорится: «Если позовут меня как корову, откликнусь на корову. Если позовут меня как лошадь, откликнусь на лошадь». Нет того, чтобы он не смог принять.
Кроме того, он, конечно, радостен, когда един и вместе с теми, кто следует Дао и Дэ. Но он также радостен и доволен, когда един и пребывает с мирскими людьми (которые не имеют Дао и Дэ). Это потому так, поскольку у него есть истинная вера в себя. Хотя он и ничего не говорит, но люди все верят ему. А те, кто любит спорить, говорят много слов, навязывают своё мнение, но люди наоборот им не верят. Это из-за того, что у них недостаточно веры в себя, поэтому люди им не верят.
«Вставший на цыпочки, долго не простоит.
Идущий широкими шагами, не сможет долго двигаться.
Тот, кто показывает себя, не просветлён.
Тот, кто настаивает на своём, не является выдающимся.
Тот, кто хвастается, не имеет заслуг.
Тот, кто самоуверен, не долговечен.
Тот, кто пребывает в Дао, называет эти вещи объедками и бородавками (лишним, ненужным).
Люди питают отвращение к этому.
Поэтому, имеющий Дао не пребывает в этом».
Здесь продолжается речь предыдущей главы о том, что любящий спорить не может быть долговечным подобно тому, как стоящий на носках не может долгое время стоять и идущий широкими шагами не может долгое время двигаться. Здесь говорится о недостатке использования мудрости. Тот, кто встаёт на носки, хочет быть выше других на голову. Но он не знает, что долгое время он не сможет так простоять. Тот, кто идёт широким шагом, знает только, как бы опередить на шаг других. Но он не знает, что он не сможет так долго двигаться долгое время. Поскольку это неестественно. Эти два предложения — это образное сравнение с теми, кто показывает себя, настаивает на своём, хвастается и самоуверен. Показывающий себя, выпячивает свои воззрения. Настаивающий на своём, привязывается к своей точке зрения. Такие люди не могут прозреть Дао, и неизбежно будут пребывать в темноте. Хвастающиеся и самоуверенные — это сильные люди, которые любят побеждать. Они не только не имеют заслуг, но и быстро находят смерть. Поэтому этот путь неправильный. Тот, кто пребывает в Дао, называет такое поведение объедками и бородавками. Люди питают к этому отвращение. Поэтому герой, имеющий Дао, не пребывает в этом (так не ведёт себя), поскольку это не соответствует естественности.
«Есть смешанная вещь. Она появилась до рождения Неба и Земли. Она не слышима и не видима.
Она независима и неизменна.
Она движется циклично и не исчезает.
Она может быть Матерью Поднебесной.
Я не знаю Её имя. Подберу для Неё иероглиф Дао.
С натяжкой подберу для неё имя великая.
Великая значит уходящая.
Уходящая значит далёкая.
Далёкая значит возвращающаяся обратно.
Поэтому Дао великое. Небо великое. Земля великая. Император также великий.
Во вселенной есть четыре великих и император один из них. Человек следует Земле. Земля следует Небу. Небо следует Дао. Дао следует естественности».
Здесь продолжается речь о том, что мирские люди считают достижением свои взгляды и свою правду. Они совсем не знают волшебство великого Дао, которое не постигнуть через видение и слушание. Поэтому здесь специально показывается великое Дао, чтобы Его понять.
«Есть вещь». Здесь имеется в виду то, что вся сущность Дао изначально не имеет имени. Поэтому и говорится, что есть одна вещь. Она в первозданном хаосе и не имеет никаких разграничений, поэтому называется смешанной. Эта вещь имелась до появления Неба и Земли, поэтому и говорится: «Она появилась до рождения Неба и Земли». У неё нет звука, который можно было бы услышать, и нет цвета, который можно было бы увидеть. Поэтому её называют неслышимой и невидимой. Она супраментально находится над всеми вещами, но её сущность постоянна и неизменяема. Поэтому и говорится «независима и неизменна». Она проходит через 4 времени года, но с древности не исчерпывается. Поэтому и говорится: «Движется циклически и не исчезает». Все вещи Неба и Земли рождаются из неё. Поэтому и говорится: «Она может быть Матерью Поднебесной». Лао-Цзы говорит, что эта вещь предельно волшебна и предельно божественна (мистична). Но он не знает, что это за вещь. Поэтому и говорится: «Я не знаю Её имя. Подберу для Неё иероглиф Дао. С натяжкой подберу для неё имя великая». Далее он разъясняет значение слова великая. Лао-Цзы говорит, что под словом великая он понимает не противопоставление великий (большой) и ничтожный (маленький), а имеет в виду абсолютную безграничность. Если следовать за ней, не найти её конца. Поэтому и говорится: «Великая — значит уходящая». Далее объясняется слово уходящая. Уходящая значит далёкая и не имеющая крайнего предела. Поэтому и говорится: «Уходящая — значит далёкая». Далёкая — значит невозможно увидеть и невозможно услышать, без звука и цвета. Её не уловить глазом и ухом. Поэтому и говорится: «Далёкая — значит возвращающаяся обратно». Возвращающаяся обратно значит возвращающаяся к Единому (Дао) и устраняющая все следы. Это предел Дао. И в этом состоянии уже нет имён. Поэтому это Дао великое. Это великое Дао может порождать Небо и Землю, духов и божества. Поэтому не только Дао велико, но и Небо и Земля также велики. Не только Небо и Земля велики, но и император велик. Поэтому говорится, что во Вселенной есть четыре великих, один из которых император. Мирские люди знают только то, что император велик, но не знают, что святой человек следует закону Неба и Земли. Поэтому Небо и Земля более велики, чем император. Мирские люди только знают, что Небо и Земля великие, но не знают, что Небо и Земля рождаются из Дао и следуют закону Дао. Поэтому Дао больше (более великое) Неба и Земли. Хотя Дао, конечно, великое, но Его ещё здесь называют именем. Если же оставить имена и отказаться от письменности, то только тогда это будет высшая мистика (волшебство) и это будет соответствовать естественности. Поэтому Дао следует закону естественности. Кроме того, волшебство и мистика Дао настолько велики и в то же самое время микроскопичны, что разве может человек их ухватить с помощью своих собственных ограниченных воззрений и своей собственной правды. Поэтому и говорится, что, показывающий себя не просветлён, а настаивающий на своём, не является выдающимся.
«Тяжёлое (серьёзное) является корнем лёгкого (поверхностного).
Спокойствие является хозяином вспыльчивости.
Поэтому святой человек весь день двигается, но не отходит от гружёной колесницы.
Хоть у него и есть роскошь, но он живет на покое.
Но что поделаешь если хозяин 10 тысяч колесниц (император) пренебрегает своим телом в Поднебесной.
Если лёгкий (поверхностный), теряешь корень.
Если вспыльчивый, теряешь управителя».
Здесь даётся напутствие императору о том, что нужно знать что такое тяжёлое, лёгкое, спокойствие и вспыльчивость с целью, чтобы он охранял своё тело и берёг жизнь. Слово тяжёлое означает жизнь, а слово лёгкое означает вещи вне тела, а именно славу, богатство, знатность.
Слово покой означает жизнь и Самоприроду, а слово вспыльчивость означает привязанность к страстям. В значении, что тело является основой жизни. Поэтому нужно сконцентрировать на нём своё внимание, серьёзно относиться к нему. А слава, имя, выгода, формы и звуки — это всё вещи вне тела, поэтому нужно относиться к ним не так серьёзно. Внешние объекты появляются после тела, поэтому «тяжёлое является корнем (основой) лёгкого». Самоприрода является основой тела и изначально находится в предельном покое. Тот, кто несётся за своими сумасшедшими эмоциями, с радостью утопает в страстях, исходит из привязанностей и увлечений. Но всё это исходит из Самоприроды. Поэтому покой является управителем вспыльчивости (эмоций). Мирские люди не знают где «тяжёлое» (важное), а где «лёгкое» (неважное), поэтому забывают о теле и стремятся к вещам. Они повреждают свою жизнь в погоне за именем и выгодой. Они не понимают что такое движение и покой, поэтому повреждают свою Самоприроду и теряют истинное. Они следуют своим эмоциям и желаниям. Но святой человек так не поступает. Хоть он и двигается весь день, но не отходит от гружёной колесницы. Гружёная колесница здесь берётся в значении военной колесницы, гружёной продовольствием. Войска двигаются вперёд, а продовольствие следует позади и от него зависит жизнь всей армии. Хоть армия и продвигается вглубь территории неприятеля, но воздерживается от грабежей, чтобы избежать скандалов внутри армии и поражения из-за этого в войне. Опирается же армия в этом на свои гружёные провиантом колесницы. Святой человек путешествует по опасной дороге жизни и смерти сансары, но не стремится к высоким постам, заработку, не потакает страстям и эмоциям. Поэтому он сохраняет от повреждений свою жизнь и Самоприроду, поскольку он уделяет серьёзное внимание сохранению тела, сознания, жизни и своей природы (Будды). Поэтому и говорится: «Не покидает гружёной колесницы». Даже если он является сыном Неба (императором) и обладает богатствами четырёх прекрасных морей, он живёт скромно на покое, и он стоит выше материальных страстей. Поэтому в древности совершенные правители Яо и Шунь хоть и обладали Поднебесной, но не присваивали её себе.
Но что же поделаешь с тем, что последующие поколения императоров стали утопать в распутстве, в погоне за звуком, формой и выгодой, повреждают свою жизнь, Самоприроду и не могут прозреть. Это потому, что они «тяжёлым» (важным) считают вещи, а «лёгким» (неважным) своё тело. Поэтому Лао-Цзы и восклицает о том, что император пренебрегает своим телом в Поднебесной. Если считать важным вещи, то повреждаем жизнь. Поэтому и говорится: «Если лёгкий (поверхностный), теряешь корень». Если страсти достигают предела, они ранят Самоприроду, поэтому и говорится: «Если вспыльчивый, теряешь управителя». Управитель — это Самоприрода. Чжуан-Цзы ради цигун питания жизни (яншэн) уступил пост императора. И это объясняет смысл этой главы. Цзыюбэнь говорил: «Если лёгкий (поверхностный), теряешь слугу». Слуга здесь означает тело. Поэтому говорится, что у всех вещей тело является слугой, а Самоприрода истинным управителем (Всевышним).
«Искусный в передвижении не оставляет следов.
Искусный в речи не имеет изъянов.
Искусный в счёте не использует счётных бирок.
Искусный в закрывании не использует засовов, но закрытое им не открыть.
Искусный в завязывании не использует верёвки, но завязанное им не развязать.
Поэтому святой человек всегда искусен в спасении людей, поэтому не бросает людей.
Он всегда искусен в спасении вещей, поэтому не бросает вещей.
Это называется использованием просветления.
Поэтому добрый (искусный) является учителем недобрых (неискусных). Недобрый (неискусный) человек является материалом доброго (искусного) человека.
Если не ценить учителя и не любить материал, то хоть это и исходит от мудрых, но в действительности является великим заблуждением. Это есть великое волшебство».
Здесь говорится о том, что святой человек искусен в погружении в клеши сансары. Где он проходит, там всё волшебным образом преображается под его влиянием. Мирские люди разделяют на «я» и других людей, они соревнуются с вещами и не забывают друг друга, поэтому имеют следы. А святой человек путешествует по миру с пустым «я», он не противоречит вещам. Он следует естественному ходу вещей. Это то, что называется «когда забываешь о вещах, вещи забывают о тебе». Взаимное забывание друг о друге. Поэтому искусный в передвижении не имеет следов. А святой человек не утверждает своё «я», а говорит в зависимости от людей. Если так, то так. Если не так, то не так. Если можно, то можно. Если нельзя, то нельзя. Он никогда не вносит окончательного суждения о качествах вещей (о тождестве или различии, о твёрдости и белизне). Он искусен в речи, не разделяя на правильное и неправильное, поэтому не имеет изъянов. Святой человек управляет миром бессознательно, он откликается только, когда вынужден это сделать. Он никогда не рассчитывает о приобретении или потере, выгоде и вреде, движении вперёд или назад. Смерть и жизнь не имеют изменений внутри него, что уж там говорить о таких вещах как польза и вред. Искусный в таком расчёте, он не пользуется счётами.
Мирские люди искусно изготовляют засовы (механизмы), чтобы связать мир. Они думают, что они учреждают нераскрываемые тайные механизмы. Но они не догадываются, что если кто-то смог установить что-либо, будет и тот, кто сможет раскрыть это.
Если раскрыть козни и обман людей с древности, то нет победителей и побежденных. Все тайны стали явью. Только святой человек забывает о механизмах (засовах) обращаясь с вещами. Он благоприятствует всем живым существам, но он использует Дао как тайну и не ставит никаких сетей, но вещи не могут от него убежать. Поэтому искусный в таком закрытии не использует засовы, но закрытое им не открыть. И никто не может раскрыть это.
Мирские люди умышлено делают благодеяния (милосердие), чтобы связать сердца людей. Но они не знают, что то, что можно связать, можно и развязать. Умышленное Дэ (благодетель, нравственность) хоть и трогает людей, но легко забывается. Как говорится вор не бывает больше, чем умышленное Дэ (благодетель).
Великая гуманность святого не гуманна, то есть он благодетельствует всему миру, но не ставит себе это в заслугу и он не ждёт благодарности за это. Поэтому люди помнят и не забывают его в вечности. Поэтому искусный в таком связывании не использует верёвки, но завязанное им не развязать. Поэтому святой человек взаимодействует с миром, и нет такого человека, которого он бы не мог преобразовать. Он учит всех, не разделяя на ранги, поэтому он не бросает никого из людей. Нет таких вещей, которыми бы он не занимался, поскольку у каждой вещи есть своя правда. Поэтому нет вещей, которые бы он бросал. Таким образом он использует свой изначальный свет, просветление. С его помощью он просветляет омрачённое (прочищает заслоны). У Чжуан-Цзы рассказывается о поваре, искусно разделывающем тушу быка. Он очень искусно орудовал ножом, и туша была мастерски разделана. Вельможа Лю крадучись шептал на ухо, добиваясь возведения в ранг, использовал четырёх старцев для упрочения династии Хань. Он использовал учение Лао-Цзы. Поскольку он решал дела в соответствии с ними, очень мистически.
Можно называть это искусством в спасении. Кто так ещё сможет? Поэтому добрые (искусные) люди этого мира являются учителями недобрых (неискусных). Недобрые (неискусные) люди являются материалом для добрых (искусных) людей. Святой скрывает свою мудрость, выставляя себя глупым, совершенствует своё тело и просветляет загрязненных. Поэтому знаем о ценности учителя. Он преподаёт в зависимости от способностей учеников, он рад их принять и обучать. Поэтому знаем о любви к материалу (ученикам).
Святой человек является учителем и защитником всего мира. Если не ценить учителя и не любить материал (учеников), которых он преобразовывает, то даже если это и будет исходить от мудрых, в действительности это будет великим омрачением. Тот, кто легко забывает Поднебесную, того с трудом может забыть Поднебесная. Там, где он проходит, всё мистическим образом преображается.
«Зная мужское (превосходящее, победоносное), придерживается женского (мягкости) и является горным ручьём Поднебесной.
Являясь горным ручьём Поднебесной, не отходит от вечного Дэ и возвращается к состоянию новорожденного.
Зная белое, придерживается чёрного и служит образцом Поднебесной.
Служа образцом Поднебесной, вечное Дэ у него не имеет ошибок, и он возвращается в состояние Беспредельного (Уцзи, Абсолют).
Зная славу, придерживается унижения и является горным ущельем Поднебесной.
Когда он является горным ущельем Поднебесной, его вечное Дэ становится наполненным, и он возвращается в состояние простоты.
Необработанную древесину (простоту) обрабатывают и делают из неё утварь.
Святой человек использует их и становится руководителем чиновников (императором).
Поэтому великий строй не разделяет».
Здесь продолжается разговор о мистике, волшебстве практики Дао. И говорится о том, что святой человек считает трудным не знание Дао, а считает самым важным сохранение Дао. Древние святые говорили: «В изучении Дао прозреть трудно. А после прозрения трудно его придерживаться (сохранять)».
Когда нет равных соперников — это называется мужским. Когда мягок, подчиняешься и находишься внизу — это называется женским. Горный ручей — это место, которое находится в низине и которое собирает всю воду. Новорожденный (младенец) — это предел мягкости и гармонии. В предыдущей главе (глава 10) говорилось: «Концентрируя энергию ци и становясь мягким, можешь ли ты быть таким же, как новорожденный?». Однако если ци (энергия) может побеждать вещи, то у вещей будут соперники. А Дао превосходит все вещи, поэтому у него нет соперников. Поэтому это называется мужским. У святого человека ци соединяется с Дао и его сознание превосходит все вещи. У него нет соперников среди всех вещей. Но он может следовать вещам и быть им послушным. Он изменяется вслед за временем и эпохой. Он не соперничает ни с кем. Поэтому и говорится: «Зная мужское, придерживается женского». Поскольку он придерживается женского, поэтому он собирает все виды Дэ (добродетели). Это подобно тому, как вода, находясь внизу, становится горным ручьём Поднебесной. Поскольку находится внизу как горный ручей, поэтому принимает, но не отвергает. Откликается, но не прячет. Течёт и поливает, но не источается. Поэтому и говорится: «Не отходит от вечного Дэ». Он входит в вещи, а вещи не знают об этом. Подобно тому, как младенец весь день плачет, но его голос не хрипнет, что является показателем предельной гармонии. Поскольку он может побеждать вещи, но не травмировать их, поэтому говорится, что возвращается в состояние новорождённого.
Белое — это ясное понимание, в значении всезнающей мудрости. Чёрное — это состояние невежества и незнания. Мудрость святого человека объемлет Небо и Землю. Он просветлён как Луна и Солнце, но сам он не использует эти знания. Как говорится в 10 главе: «Всё понимая, можешь ли не знать?» Поэтому и говорится: «Зная белое, придерживается чёрного». Имея истинное знание, не использует его, поэтому не имеет ошибок навязанного знания. Поэтому может быть образцом (законом) в Поднебесной. Если навязывать знания, то будут ошибки (заблуждения). А если будут ошибки, то будет то, чего не знаем. А если есть то, чего не знаем, то тогда знание не достигает Предела. Поскольку сегодня знаем, что нет ошибок, поэтому знание везде будет Предельным (максимальным). Поэтому и говорится «возвращается к Беспредельному» (Уцзи, Абсолют).
Зная славу, придерживается унижения. Слава — это почести, высокое положение. Унижение — это низкое, униженное положение. Горное ущелье — это пустота, но находящая в себе отклик.
Простой — это как необработанная древесина. То есть здесь говорится о том, что святой человек сам знает, что даёт свет всему миру, что его Дэ (Добродетель) очень ценна и он служит людям, но сам он не имеет этого Дэ (не ставит его в заслугу). Он ставит себя в низкое положение, терпит позор и грязь, чтобы сохранить Дэ. Как говорится, светит, но не блестит. У него постоянно есть гуманизм, но он не пребывает в нём и достигает совершенной пустоты. Поэтому он становится горным ущельем для Поднебесной. Благодаря его пустоте вечное Дэ у него наполнено. Поскольку Дэ внутри него наполнено, поэтому он не беспокоится о впечатлении, которое он произведёт вовне. Поэтому он возвращается к пустоте. Он пуст, но откликается на вещи. Поэтому «необработанную древесину (простоту) обрабатывают и делают из неё утварь». Святой человек своевременно использует это, выходит в мир и становится управителем Неба и Земли и руководит всеми вещами. Поэтому он может ограничивать Небо и Землю и не переходить их границы. Он может приспосабливаться ко всем вещам и не оставлять их. Хоть он и учит мир, но он не бросает при этом людей и вещи. Поэтому и говорится, что великий строй не разделяет, не делает границ между этим и тем.
«Тот, кто хочет взять Поднебесную и действует для этого, я считаю, что он не достигнет своей цели.
Поднебесная — это божественный сосуд, к которому нельзя прилагать деяния.
Действующий, терпит поражения.
Тот, кто привязывается, теряет её.
Поэтому вещи то двигаются впереди, то сзади.
То дуют, чтобы согреться, то дуют, чтобы охладиться.
То бывают здоровые и сильные, то больные и слабые.
То находятся в покое, то в опасности.
Поэтому святой человек устраняет то, что слишком, чересчур, излишне».
Здесь говорится о том, что у святого человека Дао целостно, и он обладает Дэ. Он по необходимости появляется в миру и становится руководителем. Но исполняет обязанности он с помощью недеяния и невмешательства. Он не должен действовать чересчур. В предыдущей главе говорилось: «Необработанное дерево обрабатывают, и оно становится утварью. Святой использует их и становится руководителем всех чиновников». Поэтому в этом отношении здесь Лао-Цзы предупреждает, что тот, кто хочет взять Поднебесную должен следовать естественности, он не должен действовать умышленно. Если он действует умышленно, он не добьется успеха. Почему? Поднебесная — это великий сосуд. Есть Божество (Бог), которое управляет ей. Разве можно с помощью человеческой силы, частной мудростью взять и захватить её? Поэтому и говорится, что нельзя действовать для этого. А тот, кто действует, наоборот неизбежно потерпит поражение. Даже если он достигнет успеха, он не должен привязываться к ней и считать её своей собственностью. Тот, кто привязывается к ней, наоборот неизбежно потеряет её. Поэтому в древности сильное государство Цинь хотело поглотить 6 соседних государств, чтобы объединить Поднебесную. Это есть деяние. Они клялись, что в течение 10 тысяч поколений они будут удерживать своё царство. Но в скором времени их государство потерпело поражение и через два поколения погибло. Разве это не подтверждение того, что действующий терпит поражение, а привязывающийся теряет? Они из-за того терпят поражение и теряют, поскольку они действуют чересчур и предельно расточительствуют. Когда вещи достигают своего предела, они превращаются в свою противоположность. Это естественный порядок вещей. Поэтому вещи то двигаются впереди, то сзади. То дуют, чтобы согреть, то, чтобы охладить. То бывают здоровыми и сильными, то больными и слабыми. То пребывают в покое и обретают успех, то приходят в упадок и разрушаются. По какой причине? Поскольку они чересчур используют свою силу и предельно расточительствуют. Святой так не поступает. Поэтому и говорится, что святой человек устраняет то, что слишком, чересчур, излишне.
«Тот, кто с помощью Дао помогает императору, не использует силу войск в Поднебесной.
Поскольку это дело чревато воздаянием.
В местах, где проходит армия, появляется терновник. После большой военной кампании неизбежно наступают неурожайные годы.
Добрый достигает результата и останавливается.
Он не осмеливается использовать силу. Он достигает результат, но не бравирует. Он достигает результата, но не хвалится.
Достигает результата, но не гордится этим.
Достигает результата, не имея другого выхода.
Он достигает результата, но не показывает свою силу.
Когда вещи становятся сильными, они стареют.
Это не соответствует Дао.
То, что не соответствует Дао, рано исчезает».
В этой главе продолжается речь о том, что святой человек не действует чересчур. Поэтому он предупреждает, что нельзя использовать войска для взятия силой Поднебесной. Тот, кто совершает насилие с помощью войск, совершает дело чересчур. Когда ситуация достигает своего апогея, она переходит в свою противоположность. Поэтому такое дело чревато воздаянием. Где находится армия, неизбежно третируют людей и вещи, совершаются грабежи и зверства. Поэтому там рождается терновник (запустение). После большой военной кампании умирает и травмируется атмосфера гармонии и мира, поэтому зерновые не вырастают и наступают голодные годы. Это неизбежно. Однако, для помощи слабым, устранения тирании и спасения народа приходится применять войска. Но они применяются с добрыми намерениями. Тот, кто с добрыми намерениями использует их, добиваясь результата, останавливается. Как говорят в народе: «Решив дело, отдыхают». В значении, что, решив дело и добившись усмирения, можно успокоиться. Нельзя постоянно использовать насилие. Даже если дело решается, нельзя бравировать своими способностями, хвастаться своими достижениями и задаваться. Войска используют вынуждено. Как говорится: «Достигает результата, но не использует силу». Использование силы — путь к быстрому поражению. Кроме того, если вещи становятся сильными, они легко стареют. Особенно это касается сильных войск. Все вещи, которые опираются на свою силу и слишком много двигаются, легко травмируются. Например, мирские люди, которые опираются на силу и чрезмерно используют свою силу, умрут в молодом возрасте от этой силы. Тот, кто опирается на силу и слишком увлекается вином и женщинами, неизбежно умрёт раньше времени от спиртного и секса. Поскольку они травмируют изначальную ци организма. Если изначальная ци травмируется, то быстро наступает смерть. Также и с сильным войском. Поэтому и говорится, что это не соответствует Дао. А то, что не соответствует Дао, быстро исчезает. То есть если узнаёшь о том, что это не соответствует Дао, то нужно быстро остановиться и больше не делать этого. Тогда произойдёт очищение. Мэн-Цзы говорил: «Могущество в Поднебесной должно быть не из-за армии». Но разве кто-нибудь прислушивается к этому?
«Искусный солдат — это несчастливый инструмент.
Люди испытывают к нему отвращение.
Поэтому имеющий Дао не пребывает в этом.
Благородный человек в мирное время ценит левую сторону. Когда использует армию, он ценит правую сторону (траурная сторона). Солдат — это несчастливый инструмент. Это не инструмент благородного человека. Он использует его, только когда вынужден.
И главным он считает в этом спокойствие.
Когда он побеждает, он не считает это красивым.
Тот, кто считает это красивым, радуется убийству людей.
Тот, кто радуется убийству людей, не добьется своего в Поднебесной.
Счастливые дела относятся к левой стороне. Несчастливые дела — к правой. Заместитель главнокомандующего располагается слева, а главнокомандующий располагается справа. То есть, находясь на главном положении, он относится к этому как к трауру.
Когда убивают много людей, нужно оплакивать их со скорбью.
Когда побеждаешь в войне, относись к этому как к трауру».
Здесь продолжается разговор о том, что нельзя использовать силу войск в Поднебесной. Поэтому подчёркивается, что нельзя преклоняться перед армией. Искусный солдат — это тот, кто самым искусным образом применяет войска. Тот, кто искусно применяет армию, неизбежно будет охотно убивать людей. Чем лучше армия, тем серьёзнее её грехи. Поэтому она называется несчастливым инструментом.
Если посмотреть в прошлое и настоящее, то те, кто искусен в применении армии, не только не умирают своей смертью, но и многие не имеют потомков. Это из-за того, что дух убийства уничтожает их самих. Люди питают отвращение к ним, так как они коварны и неправедны. Они любят убивать и негуманны. Поэтому имеющий Дао, не пребывает в этом. Откуда знаем, что это так? Все благородные мужи в мирное время ценят левую сторону, во время войны ценят правую сторону. Правая — это несчастливая сторона. Поэтому узнаём, что солдаты, армия — это несчастливые инструменты. Это не инструмент благородного человека. Он использует армию только в крайнем случае вынужденно. Лао-Цзы предупреждает, что главное при применении армии — это спокойствие. То есть его сердце должно быть мирным, он не должен считать красивыми заслуги и выгоду. Если у него не будет жажды заслуг и стремления к выгоде, то хоть он и будет побеждать, он не должен считать это красивым. Если он будет считать красивой победу, то он будет радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не добьётся своего в Поднебесной. Люди будут испытывать к нему отвращение. Если позволить таким людям добиться своего в Поднебесной, то будут совершаться безграничные разрушения и гибель людей.
Люди в миру за счастливую считают левую сторону. Правую сторону считают несчастливой. Несчастливая сторона означает траур. Поэтому, используя войска, ценят правую сторону. То есть это то, что приносит скорбь. Поэтому военные заместителя ставят слева, а главнокомандующего располагают справа. Главнокомандующий решает вопросы, связанные с убийством большого количества людей. Он на руководящем положении, поэтому он должен пребывать в трауре. Поэтому если убивают много людей, нужно со скорбью оплакивать их. Даже если побеждаешь в войне, нужно к ней относиться как к трауру. Поэтому и говорится, что он использует армию только когда вынужден. Когда ничего не остаётся другого, он вынуждено использует армию. В предыдущих главах говорилось о том, что поданные не могут с помощью Дао помогать императору, но наоборот прибегают к силе оружия и армии. Поэтому Лао-Цзы предостерегает от этого.
«Дао вечно, не имеет имени. Простое, хоть и маленькое, но никто в Поднебесной не осмеливается Его подчинить.
Если император сможет Его придерживаться, все вещи само собой придут в подчинение.
Земля и Небо гармонично соединятся, и выпадет небесная манна (благодать).
Народ без приказаний сам придёт в состояние равенства и гармонии.
Как только начинают изготавливать, появляются названия.
Если есть названия, то появляется наличие.
И тогда узнают об остановке.
Зная об остановке, избегают опасности.
Дао в Поднебесной подобно горным ручьям, впадающим в реки и море».
Здесь продолжается повествование предыдущей главы о неиспользовании силы армии в Поднебесной. Поэтому говорится, что император должен придерживаться Дао и недеяния. Тогда все вещи придут к покорности и покорятся четыре моря. Небо и Земля соединятся в гармонии и люди будут в мире. Естественно от этого будет неограниченная польза.
Вечный (постоянный) — это значит неизменный с древности. То, что имеет имя, неизбежно изменяется. Дао постольку не меняется, поскольку у него нет имени. Поэтому и говорится: «Дао вечно и не имеет имени. Простое — это образ безымянного, как дерево, которое ещё не превратилось в изделия. Когда его обрабатывают и изготавливают изделия, появляются имена. Маленькое здесь в значении, что Его трудно увидеть. Например, необработанное дерево шириною в обхват мудрый не замечает. Но когда его измерят в цунях и назовут, даже глупый будет его уважать. Если имеет имя, то является большим. Если не имеет имени, то является маленьким. Здесь говорится о том, что мирские люди ценят названия. Простое трудно увидеть, поэтому Дао называется простым и маленьким. Но хоть Дао простое и маленькое, но является корнем (основой) Неба, Земли и всех вещей. Даже глупые мужики и бабы знают, что Его нужно уважать. Поэтому говорится, что ничто в Поднебесной не осмеливается Его подчинить. Но император не может Его придерживаться. Если император сможет Его придерживаться, то все вещи естественно придут к покорности. К чему прибегать к силе армии? Армия — это несчастливый инструмент. Она не обязательно может покорить всю страну. Кроме того, она нарушает атмосферу гармонии, поэтому вызывает неурожайные, бедственные годы. Если покорять с помощью Дао, то не только все вещи будут подчиняться, но и атмосфера гармонии приведёт к счастью и удаче, Небо и Земля гармонично соединятся, и выпадет небесная манна. Когда приходит армия, она не всегда может усмирить людей. Если же с помощью Дао благодетельствовать народу, то он без приказаний естественно придёт к состоянию равенства и гармонии, каждый будет заниматься своим делом. Такую пользу приносит безымянная простота. К сожалению, император не может придерживаться Его и искусно применять. Когда простота рассеивается и превращается в изделия, то в этот момент появляются названия. Простота изначально не имеет имени, но как только устанавливаются вещи, появляются имена. Имена появляются из не имеющего имени. Когда появляется имя, после этого оно переименовывается и так без остановки. Как говорил Чжуан-Цзы: «Из наличия появляется наличие, и лучшие математики их не сосчитают». Поэтому и говорится: «Если есть названия, то появляется наличие». Тот, кто гонится (привязан) за именами, чем дальше, тем больше увязает в них. Он стремится к несущественному, забывая о корне, и не знает возврата (к истинному). Поэтому Лао-Цзы предупреждает: «Те, кто имеют имя, не должны бездумно носиться (за именами), не задумываясь о возвращении (к корням). Тогда узнают об остановке (имён, мыслительного диалога) и будут самодостаточными. Тот, кто не знает об остановке и удовлетворенности, тот будет в опасности и беспокойстве. Тот, кто знает об остановке, избежит опасности.
Отсюда узнаём, что Дао в Поднебесной является предком все вещей, оно их безгранично питает, подобно горным ручьям в реках и море. Море и реки питают горные ручьи, и они находят прибежище в море. Здесь образно говорится о том, что Дао рассеивается во всех вещах, а все вещи подчиняются Великому Дао. Это естественный порядок вещей. Поэтому становится ясным, что если император будет Его придерживаться, то это даст быстрый и волшебный эффект.
«Знающий людей, мудр. Знающий себя, просветлён.
Побеждающий людей, имеет силу.
Побеждающий себя, по-настоящему силён.
Знающий удовлетворенность, богат. Практикующий с усердием, имеет цель (устремление). Не покидающий своего места, вечен.
Умерший, но не разрушающийся, долговечен».
Поскольку в предыдущей главе говорилось о том, что император должен придерживаться (сохранять) Дао и недеяния, поэтому здесь Лао-Цзы обучает главным моментам в сохранении (Дао).
Знающий людей — это тот, кто различает мудрых и глупых, различает правду от неправды, управляет назначением и снятием (с должности), ясно видит кого поощрять, а кого наказывать, указывает на недостатки. Это всё называется мудростью. Но тот, кто просветлён в критике других, неизбежно тёмен в критике себя.
Хоть это и мудрость в просветленном знании людей, но лучше быть просветленным в знании себя. Лао-Цзы сказал Конфуцию: «Умный и глубоко видящий, близок к смерти и любит спорить. Тот, кто слишком многословен, ставит в опасное положение своё тело и вызывает отвращение у людей. Устрани гордость, ритуал и мудрость и тогда приблизишься (к просветлению). Чжуан-Цзы говорил: «Так называемый видящий видящего, это не видящий другого, это видящий только себя. Так называемый слышащий слушающего, это не тот, кто слушает другого, а тот, кто слушает себя и только». Тот, кто может видеть себя и слушать себя, это и есть то, что называется «знающий себя, просветлён».
Если в миру у человека силы достаточно, чтобы победить людей, это значит, что у него есть сила. Но сильный неизбежно встретит достойного соперника. Поэтому насколько лучше победить себя и стать по-настоящему сильным. Губительная сущность страстей разве может сравниться со страной-врагом? Тот, кто может преодолеть и сам победить их (страсти), может быть назван по-настоящему сильным. Как говорится в «Биографиях»: «Гармоничный, но не поддающийся течению; нейтральный, но не опирающийся. Тот, кто неустанно самосовершенствуется».
Те, кто питают неуёмные желания, в своём сознании не удовлетворены. Если не знают удовлетворения, пусть даже и почитаются как сыны Неба (императоры), будут собирать непомерные налоги с народа, губя его. Те, кто знатны как вельможи и императоры, усиливают армию и делают богатой страну. Если они будут потакать своим страстям, то они будут в беспокойстве и неудовлетворенности. Поэтому хоть они и будут богатыми, но они в то же самое время не будут богатыми. Если сам знаешь удовлетворённость, то будешь радоваться дикой птице крапивнику, кротам и листьям диких трав и чувствовать достаточность этого. Это есть то, что называется «знающий удовлетворенность, богат».
Имеющий цель (устремление) — это не тот, кто видит достоинства и недостатки других. Только тот, кто с усилием (с упорством) практикует Дао и Дэ, называется имеющим цель (устремление).
Место — это подобно месту Полярной Звезды, в значении имеющегося издавна. То есть здесь говорится о Природе (Сущности).
Мэн-Цзы говорил: «Природа (Сущность) — это старое и только». Мирские люди следуют страстям и утруждают тело, надеясь учредить долговечное дело. Но они не знают, что губят жизнь и травмируют Самоприроду. И в скором времени они погибают. Кто может быть вечным? Только тот, кто обнимает (придерживается) Дао и концентрирует свой дух, возвращает истинную Природу (Сущность). И Дэ его будет сиять в вечности, принося бесконечную пользу. Это то, что называется «не покидающий своего места, вечен». Мирские люди питают пристрастие к еде для укрепления здоровья, надеясь обрести долголетие. Но они не знают, что обильная еда вызывает гниение в кишечнике, упадок энергии и скорую смерть. Кто видел среди них долгожителей? Только у того, кто постигает свою Самоприроду и возвращается к истинному, тела трансформируются, а Природа (Сущность) существует вечно. Они входят в состояние не жизни и не смерти. Это то, что называется «умерший, но не разрушающийся, долговечен». Лао-Цзы здесь говорит, что великое Дао безгранично. Человек хочет его придерживаться, но не знает как. Если он будет знать эти принципы, то он устранит то, и возьмёт это (нужные принципы) и сможет войти в Дао. Если император узнает это и действительно сможет знать себя и побеждать себя, быть удовлетворенным и практиковать через силу (настойчиво), то этого будет достаточно, чтобы вся его Самоприрода возвратилась к истине. И тогда он сможет быть вечным как Земля и Небо, а не только подчинять все вещи и гармонизировать народ. И разве будет он тогда спорить по пустякам, нанося вред своей жизни и травмируя Самоприроду?
«Великое Дао повсеместно и распространяется и налево и направо.
Все вещи опираются на него, а оно рождает их и не покидает.
Когда Оно завершает свою заслугу, Оно не называет её (не считает её своим личным достижением).
Оно любит все вещи, но не считает себя их Хозяином, поэтому Его можно назвать маленьким.
Все вещи находят у Него прибежище, но Оно не считает себя их Хозяином, поэтому Его можно назвать великим.
Поскольку святой никогда не считает себя великим, поэтому он становится великим».
Здесь говорится о том, что Дао велико и не имеет сторон. Сознание святого человека слито с Дао, поэтому его заслуги велики и реально подтверждают эффективность предыдущих высказываний о сохранении Его (если он Его придерживается) императором.
Повсеместно — это значит пусто и непривязанно. Дао велико и не имеет сторон, Его сущность пустотна и непривязанна. Поэтому нет мест, которых бы Оно не достигало. Поэтому говорится, что Оно распространяется везде. Поскольку Его сущность пуста и нематериальна, поэтому Оно рождает вещи и не отказывается от них, поскольку изначально у Него нет «Я». Оно позволяет вещам самим рождаться, поэтому когда заслуга от рождения вещей свершается, Оно не считает, что эта заслуга принадлежит Ему самому. Это потому так, поскольку Оно является одной сущностью со всеми вещами. Поэтому хоть Оно любит и питает все вещи, но не считает себя их хозяином. Его сущность потому истинна и вечна, поскольку Оно предельно бесстрастно и не имеет вкуса. У Него нет того, к чему можно было бы испытывать желание. Поскольку нет того, к чему испытывать желание, поэтому Его трудно разглядеть. И поэтому, наверное, Его можно назвать маленьким. А поскольку то, что все вещи находят у Него прибежище, а Оно не считает себя их хозяином, поэтому Его можно назвать великим. Но большой и маленький, эти названия появляются от противопоставления вещей. Разве таково Дао? Поэтому святой человек забывает о теле и отказывается от мудрости. Он стремится к пределу мельчайшего и его воля едина с Дао. Он никогда не считает себя великим, поэтому может стать великим. Когда император и сановники стремятся к великому, разве могут они стать великими? Учение за пределами слов здесь очень глубокое и настоятельное.
«Если придерживаться великого Образа (Дао), то вся Поднебесная направится к тебе.
Хоть и направится, но ей не будет от этого вреда, а будет польза.
Она обретёт покой, гармонию и процветание.
Музыка и изысканная еда заставляют остановиться прохожего.
А Дао Оно не имеет вкуса.
Когда смотришь на Него, его трудно увидеть.
Когда слушаешь Его, Его трудно услышать.
Но когда Его используешь, Оно неисчерпаемо».
Здесь проясняется смысл, недосказанный в предыдущих главах. Не имеющее облика назовём великим Обликом. Великий Облик не имеет формы, но Он может проникнуть во все формы. Все, имеющие форму, находят в нём прибежище. Святой человек придерживается «отсутствия я», чтобы управлять Поднебесной. Поэтому нет никого в Поднебесной, кто бы не направился к Нему, поскольку Оно с вещами (и людьми) представляет единую сущность. Все вещи опираются на Него и рождаются. Поэтому они все направляются к Нему и все обретают пользу. Поэтому и говорится: «Направится к ней и не будет от этого вреда».
Кто забывает о вещах, о том забывают вещи. Поэтому каждая вещь обретает своё место и покой. Вещи забывают друг о друге и не соперничают. Поэтому везде наступает гармония. Везде тепло как весной, поэтому всё процветает. Это то, что называется «все вещи покоряются, Небо и Земля сливаются, народ пребывает в мире». Поэтому «святой человек никогда не считает себя великим и поэтому может стать великим».
Музыка, воспринимаемая ухом и вкусная еда, ощущаемая языком, имеют вкус, поэтому к ним можно испытывать желание. Если их (музыку и еду) организовать (разместить) на дороге, то даже прохожий остановится. Но хоть он и временно остановится, он остановится ненадолго. Поскольку в использовании еда кончается, поэтому она невечная. А Дао оно пресное и не имеет вкуса и к нему не появляется желание как к слышимой ухом музыке и ощущаемой ртом еде. Когда смотришь на Него, Его трудно увидеть, когда слушаешь Его, Его трудно услышать. Поэтому Дао можно назвать маленьким. Но Его сущность истинна и вечна. Поэтому, используя Его, Его не исчерпать. Поэтому Его можно назвать великим.
Это образное сравнение великого Образа. Такое сравнение даётся для того, чтобы показать, что если император будет придерживаться великого Образа, чтобы управлять Поднебесной, будет бесстрастным и пребывать в недеянии, то хотя у него не будет форм и звуков, чтобы порадовать уши и глаза Поднебесной, не будет выгоды, чтобы порадовать сердца Поднебесной, но Поднебесная направится к нему и будет его продвигать (руководителем) и никогда не будет испытывать к нему отвращение. Это то, что называется «все вещи идут к нему как к прибежищу, но Оно не считает себя их Хозяином, поэтому Оно называется великим» Таким образом используя Его, разве можно Его исчерпать?
«Если хочешь что-либо сжать, вначале растяни его.
Если хочешь что-либо ослабить, вначале усиль его.
Если хочешь что-либо разрушить, вначале позволь обрести ему процветание.
Если хочешь отнять что-либо, вначале дай.
Это называется тонким просветлением (мудростью).
Мягкость и слабость побеждают твёрдость и силу.
Рыбу нельзя вытаскивать из глубины.
Острые (эффективные) инструменты (политики) государства нельзя показывать людям».
Здесь говорится о естественном ходе развития вещей, который людям трудно увидеть. Здесь преподаётся истина о том, что люди должны пребывать в мягкости и слабости. Вещи в Поднебесной, достигнув в чём-то предела, превращаются в свою противоположность. Например, солнце перед тем, как зайти, неизбежно будет ярко светить. Луна перед тем, как пойти на убыль, неизбежно становится полной. Светильник перед тем, как затухнуть, неизбежно будет ярко гореть. Это всё естественный ход развития вещей. Поэтому хоть вещь и растянута, но это признак её скорого сжатия. Хоть вещь и сильна, это зарождение её слабости. Поэтому процветание есть средство разрушения. Отдача — предвестник отнятия. Это принципы естественного развития природных явлений и человеческих дел. Однако люди не могут постигнуть суть явлений, с которыми встречаются. Поэтому это называется тонким просветлением. Это есть смысл того, что называется «мягкость и слабость побеждают твёрдость и силу». Например, глубина — это благоприятное место для рыбы. Она должна плавать под водой и её нельзя вытаскивать из глубины. Если её вытащить, то она будет беспомощной. Мягкость и слабость — острые инструменты государства. Поэтому император должен соблюдать уважение (приличия) и пребывать в молчании. Нельзя показывать их людям. Если показать их людям, обретёшь врагов и навлечёшь на себя оскорбления. Поэтому это (раскрытие инструментов политики) не даёт выгоды. Это называется тонким просветлением. Миряне, читающие эту главу, скажут, что Лао-Цзы здесь использует мудрость и смекалку, но это не так. Это наблюдения Лао-Цзы Дао Неба и его следование Небу на практике и это не мудрость и смекалка.
«Дао вечно. Оно в недеянии, но нет того, к чему бы не было приложено Его деяние.
Если император сможет Его придерживаться, то все вещи будут сами преобразовываться.
Если, преобразовываясь, они захотят действовать, я усмирю их безымянной простотой.
Но не нужно желать и безымянной простоты.
Если нет желаний (страстей), то наступает покой и Поднебесная сама собой придет в порядок».
Здесь Лао-Цзы учит императора как исправлять недостатки и пороки, следуя естественному ходу вещей. Поскольку Дао вечно, пребывает в недеянии, и нет того, к чему бы не было приложено Его деяние, поэтому если император сможет Его придерживаться, все вещи сами преобразуются, не ожидая, что их кто-либо преобразует. Здесь говорится об эффективности следования (сохранения) Дао. Это имеет волшебный и быстрый эффект. Но когда истина достигает предела, рождаются недостатки. Когда вещи (люди) начинают преобразовываться, они не имеют желаний. Но со временем, преобразовываясь, у них ослабевает вера и подтачиваются чувства. Течение жизни неизбежно приводит к тому, что у вещей (людей) снова появляются желания. Когда они захотят действовать, император должен быть искусным в спасении их от пороков (недостатков) и должен усмирять их безымянной простотой. И тогда будет перекрыт источник материальных страстей. Если император будет использовать имеющие имя (средства), то это не поможет.
Хоть и безымянная простота может прекратить желания, но если привязаться к ней, то это может снова стать источником движения (желаний). Как, например, при использовании лекарства для лечения больного. Когда болезнь проходит, если не забыть о лекарстве, то появится к нему привязанность и это приведёт к болезни. Поэтому и говорится «но не нужно желать и безымянной простоты». Если не будет и даже к ней желания, то можно будет покоем контролировать все движения и тогда не будет желающих действовать. Поэтому и говорится «Поднебесная сама собой придёт в порядок». То есть, не дожидаясь, что её будут исправлять, она сама исправится. Усмирить — это значит придавить. Подобно тому, как камень придавливает траву, но не уничтожает её (не позволяя рождаться). Безымянной простотой только придавливаются (желания) и только. Если появляется желание простоты, это означает, что механизм желаний ещё не ликвидирован. И поэтому необходимо покоем контролировать их. И тогда их механизм сам собой успокоится. Если механизм (желаний) успокоится, то сознание придёт в состояние самадхи и тогда Поднебесная сама станет правильной (придёт в порядок). Поэтому даже безымянную простоту можно использовать, но нельзя к ней привязываться. Тем более нельзя привязываться к имеющим имя (средствам).
Часть вторая
КАНОН О ДЭ «Дао Дэ Цзин»
«Высшее Дао не ставит себя как Дэ, поэтому имеет Дэ.
Низшее Дэ не теряет Дэ, поэтому не имеет Дэ.
Высшее Дэ в недеянии и не опирается на деяния.
Низшее Дэ пребывает в деянии и опирается на деяния.
Высшая гуманность пребывает в деянии и не опирается на деяния.
Высший долг пребывает в деянии и опирается на деяния. Высший ритуал пребывает в деянии и если не находит отклика, машет руками (вскипает гневом) и взаимно мстит.
Поэтому после потери Дао следует Дэ.
После потери Дэ следует гуманность.
После потери гуманности следует долг.
После потери долга следует ритуал.
Ритуал говорит о недостатке веры и преданности и является началом беспорядков.
Предсказания — это цветок (в отличие от плода) Дао и начало глупости.
Поэтому великий Герой пребывает в искренности, а не в ритуале, пребывает в плодах (реальности), а не в цветах (предсказаниях).
Поэтому он устраняет второе и принимает первое».
Здесь говорится об эпохе упадка Дао в миру. Чем дальше, тем больше теряется истинное. И здесь Лао-Цзы учит тому, чтобы вернуться к корням (основе). Дао — это корень всех вещей. Дэ — это заслуга от создания вещей. Дао — это сущность, а Дэ — это функционирование. Поэтому Дао уважает безымянное, а Дэ ценит недеяние. Поэтому Дао говорит о пустоте и наличии, а Дэ говорит о высшем и низшем. Это различие между Дао и Дэ. Тот, у кого высшее Дэ, это святой человек глубокой древности. Он един с Дао и имеет единую сущность (одно тело) с вещами. Хоть он и побуждает все вещи (людей) к успеху в жизни, но сам не имеет заслуг Дэ от этого. Поскольку у него нет осознания (мыслей) в отношении Дэ, поэтому его Дэ распространяется на всех живых существ и они его не забывают в вечности. Поэтому и говорится «высшее Дэ не ставит себя как Дэ, поэтому имеет Дэ». Имеющие низшее Дэ — это те, кто жил во времена середины древности, когда люди не знали уже, что есть Дао. Поэтому Дэ у них появлялась осознанно (намеренно) и они не могли забыть о себе, и имели сознание, требующее для себя вознаграждение. Поэтому они вряд ли могли растрогать вещи (людей) и о них быстро забывали. Поэтому и говорится: «Низшее Дэ не теряет Дэ, поэтому не имеет Дэ». Теряет значит забывает. Высшее Дэ постольку имеет Дэ, поскольку его Дэ исходит из недеяния. Когда свершаются заслуги и дела, сознание не опирается на эти деяния. Поэтому и говорится «не опирается на деяния». Низшее Дэ постольку не имеет Дэ, поскольку его Дэ исходит осознанно (из намерения). А также опирается на заслуги и деяния. Поэтому и говорится: «Опирается на деяния». Отсюда видим, что у Дао нет истинного и ложного, а у Дэ есть истинное и ложное. Это есть различие в искренности и неискренности поколений.
Далее Дэ продолжало деградировать. О высшем Дэ уже не говорили, а почиталось низшее Дэ. И тогда появились названия гуманность и долг. Гуманность и долг появились из низшего Дэ. Поэтому они не могут избежать намеренного (умышленного) деяния. Однако высшая гуманность хоть и пребывает в деянии, но не опирается умом на деяния. Поэтому и говорится: «Не опирается на деяния». А высший долг опирается на них. Поэтому говорится: «Опирается на деяния».
Высшие гуманность и долг (справедливость) являются истинными и их олицетворяют три императора (основоположники первых трёх династий — императоры Юй, Тан и Вэнь-ван) А низшие гуманность и долг являются ложными и их олицетворяют пять императоров-тиранов древности. Поэтому о тиранах даже не стоит говорить.
Далее мир продолжал приходить в упадок. После гуманности и долга высшим становится ритуал. Ритуал — это когда стремятся к пустым названиям и уже не знают о гуманности и долге. Поэтому высший ритуал пребывает в деянии и не находит отклика. Например, Конфуций написал «Весны и осени». Хоть он и исправлял имена, но, в конце концов, не смог исправить их. Это и есть отсутствие отклика. Когда нет отклика, то машут руками и взаимно мстят. Это наследие пяти императоров-тиранов и это обычаи времён враждующих царств. Поскольку они не знают гуманность и долг, поэтому взаимно мстят. Поэтому это «от недостатка веры и преданности и является началом беспорядков». Их Дэ тогда деградировало уже до самого предела. И поэтому святой человек уже ничего не мог предложить в таких условиях Поднебесной. Поэтому «после потери Дао следует Дэ. После потери Дэ следует гуманность. После потери гуманности следует долг. После потери долга следует ритуал. Ритуал говорит о недостатке веры и преданности и является началом беспорядков».
Предсказания — это значит ясно видеть выгоду и вред ещё не свершившегося. Конфуций использовал предсказания (лучше всего) для защиты тела. Как говорится «просветленный философ сохраняет тело». Далее такие личности как Лэ И и Фань Ли использовали предсказания для скрытия своего имени и сохранения чистоты. И затем их использовали (хуже всего) люди, подобные сторонникам союза царств по вертикали или по горизонтали эпохи воюющих царств Чжан И и Су Цинь. Святые люди называли предсказания временным средством. Такие личности как Лэ И и Фань Ли называли их тем, что даёт выгодное положение и имя. Имя — это гость реальности (плода), поэтому называется цветком Дао. КогдаЧжан И и Фань Ли использовали предсказания, то это было началом глупости. Поэтому когда благородный человек использует талант и способности, он обретает имя. А когда низкий человек использует их, он убивает. И разве это не начало глупости? Поэтому тот, кто выше всех, почитает Дао и Дэ, затем уже почитают гуманность и долг (справедливость). Поэтому великий Герой пребывает в искренности, а не в ритуале, пребывает в плодах (реальности), а не в цветах (предсказаниях). Поэтому он устраняет второе и принимает первое».
«В прошлом, обретшие Единое (сущность Дао):
Небо, обретя Единое, становилось чистым.
Земля, обретя Единое, становилась спокойной.
Дух (человека), обретя Единое, становился божественным.
Низина (море), обретя Единое, становилась наполненной.
Все вещи, обретя Единое, имели жизнь.
Император, обретя Единое, становился руководителем Поднебесной.
Их к этому привело Единое.
Если у Неба не будет чистоты, боюсь, что оно разверзнется.
Если у Земли не будет покоя, боюсь, что она придёт в движение.
Если у духа (человека) не будет божественности, боюсь, что он ослабнет.
Если низина не будет наполнена, боюсь, что она исчерпается.
Если у всех вещей не будет жизни, боюсь, что они погибнут.
Если император не будет руководителем (праведным), боюсь, что его знатность и пост падут.
Поэтому основой знатности является простое.
А фундаментом высокого является низкое.
Поэтому император называет себя одиноким, недостойным, плохим.
Это не потому ли, что он в основу ставит низкое?
Поэтому если начать считать повозку, то не окажется повозки.
Не стремись быть красивым как яшма, а будь простым как камень».
Здесь говорится о том, что Дао в недеянии, но нет того, к чему бы не было приложено его деяние. Это говорится для того, чтобы ясно показать, что великое применение — это применение того, что негодно к применению.
Тот, кто хочет быть императором (хозяином людей), должен управлять с помощью недеяния. Единое — это сущность Дао. Его сущность предельно пустотна и пребывает в недеянии. Она есть единый экстракт и недвойственна. Все, кто имеют деяния, не используют её как основу. Это говорится в значении того, что Небо, Земля и все вещи в основе имеют сущность Дао. И именно поэтому Небо, обретя её, становится чистым и покрывает нас сверху. Земля, обретя её, спокойно несёт нас на себе внизу.
Дух — здесь имеется в виду сознание человека. В значении, что если человек обретёт её, он становится Духом (Богом) всех вещей.
Низина — здесь означает море. Море, обретая её, вмещает сотни рек, поэтому руководит наполнением.
Все вещи, обретя её, устраивают свою жизнь.
Император, обретя её, становится руководителем Поднебесной.
Таким образом, хоть их «следы» неодинаковы, но если поискать их корень, то он един. Поэтому и говорится «их к этому привело Единое».
Далее по тексту идёт объяснение от обратного:
Если Небо не обретёт её, оно распадётся и не сможет полностью накрывать нас сверху. Если Земля не обретёт её, она (Земля) придёт в движение и не сможет спокойно нести на себе нас внизу. Если человек не обретёт её, его жизненный механизм ослабнет, и он не сможет из поколения в поколение быть интенсивным и неиссякаемым. Если все вещи не обретут её, то они исчезнут, и их не будет. Если император не обретёт её, то он будет свергнут и не сможет сохранить своё высокое положение. Здесь главным является утверждение о том, что если император не будет руководителем (образцом правильного поведения), то он потеряет своё высокое положение и знатность. Император должен прочувствовать Дао и управлять с помощью недеяния.
Все люди, послушные в использовании и следующие за другими, называются низкими по положению. Это есть олицетворение Дао. Дао изначально не имеет имени, поэтому Небо, Земля и все вещи используют Его, подобно использованию человека, низкого по положению. Император, находящийся на высоком посту, не обретший это Дао, будет свергнут. Поэтому разве не Оно лежит в основе? Поэтому и говорится, что простое является основой знатности, а низкое является фундаментом высокого.
Кроме того, император сам говорит о себе «низкий, недостойный, плохой». Эти три имени есть названия низкого по положению. Император использует их, учитывая то, что низкое является основой. Разве не так? Поэтому, так говоря, Лао-Цзы хочет, чтобы император забыл названия своего высокого сана и знатности, прочувствовал Дао, сконцентрировал на Нём свой дух и познал функционирование непригодного к использованию. Император постольку находится на высоком посту, поскольку все сановники, ведающие делами, рассматривают его как хозяина. Когда им указывают на их применение, они каждый начинают заниматься своим делом. А что касается императора, то у него нет дел, которые он бы применял. Как говорится Путь (Дао) слуги — это деяние. А Путь (Дао) императора — это недеяние. Например, если объединить колёса, спицы, раму, поперечины и т. д, то образуется повозка. Если же начать считать повозку, то все её составные запчасти можно будет сосчитать, но саму повозку невозможно сосчитать. Поскольку её невозможно сосчитать, поэтому повозку можно использовать. Поэтому император и сановники используют Дао недеяния и потом уже появляются великие деяния. Дао в вещах изначально не имеет деления на знатное, простое, высокое и низкое. Поэтому император и сановники должны прочувствовать Дао, забыть обо всём, не должны привязываться к названиям своих высоких постов и знатности, избегая тем самым бедствий от своего свержения. Поэтому Лао-Цзы предупреждает: «Не стремись быть красивым как яшма, а будь простым как камень». То есть он говорит, что нельзя рассматривать себя знатным подобному красивой яшме, а вещи как низкие, подобные простым камням. Если забыть о разделении на знатное и простое, то каждый человек может найти у нас применение. И разве это не будет великим применением негодного к применению?
«Обратное направление — это движение Дао.
Слабость — это функционирование Дао.
Вещи в Поднебесной рождаются из наличия (бытия), а наличие рождается из пустоты (небытия)».
Здесь продолжается повествование предыдущей главы, чтобы ясно указать на то, что Дао является основой Неба, Земли и всех вещей. Обратное направление — это сущность Дао. То есть сущность Дао пустотна и предельно покойна и является хозяином всех движений. Простые люди только знают, что движение — это движение. Но не знают, что в движении присутствует покой. В «И-цзинь-цзин» (Каноне перемен) говорится: «Движение в Поднебесной — это твёрдость, Единое». Поскольку все виды движений (действий) происходят сами из пустоты и предельного покоя, движение происходит из недвижимого, поэтому говорится «обратное направление — это движение Дао». Сущность Дао предельно пустотна, мягкая, слабая, негодная к применению, но является основой всего пригодного к применению. Простые люди только знают об использовании годного к применению, но не знают о том, что применение негодного к применению — это великое применение. Поэтому и говорится: «Слабость — это функционирование (применение) Дао. Поэтому простые люди только лишь знают о том, что все вещи в Поднебесной рождаются из наличия, но не знают, что наличие (бытие) рождается из пустоты (небытия). Если знаешь о том, что наличие рождается из пустоты, то естественно не будешь вовлечён в дела с вещами, а сможешь прочувствовать Дао и сконцентрировать на Нём свой дух. Разве легко обрести это?
«Человек с высшими способностями, услышав о Дао, старательно практикует Его. Человек со средними способностями, услышав о Дао, то практикует Его, то нет. Человек с низшими способностями громко осмеивает Дао. Если Дао не осмеивают, то Оно недостаточно, чтобы быть Дао. Поэтому в древности говорили: Просветлённое Дао подобно замутнённому. Прогрессирующее Дао подобно регрессирующему.
Ровное Дао подобно неровному (с изъянами).
Высшее Дэ подобно низине.
Великая белизна подобна позору.
Обширное Дэ подобно недостаточному.
Здоровое Дэ подобно украденному.
Твёрдое по качеству подобно изменяемому.
Великий квадрат не имеет углов.
Великий сосуд поздно (долго) изготавливается.
Великий звук еле слышен.
Великий облик не имеет формы.
Дао скрывается и не имеет имени.
Только Дао искусно в оказании помощи и приведении к реализации».
Здесь говорится о том, что Дао выходит за рамки обычных явлений. Его не познать людям глупым и имеющим мало мудрости. В Дао войти могут только люди с высшими способностями и острой мудростью. Устремления человека с высшими способностями соответствуют Дао. Он, только услышав о Нём, начинает усиленно практиковать Его. Подобно ученику Конфуция Янь-Цзы, который всегда понимал, когда говорилось о Дао и, узнав о Нём, всегда практиковал Его. Поэтому и говорится: «Человек с высшими способностями, услышав о Дао, старательно практикует Его».
Человек со средними способностями то верит, то сомневается. Что касается человека с низшими способностями, то он, услышав о Дао, не понимает Его и считает Его странным. Поэтому громко осмеивает Его. Поскольку Дао выходит за рамки обычных явлений, поэтому глупые люди не могут Его постигнуть. Если бы такие люди не осмеивали Его, то Оно не имело бы достаточных качеств, чтобы быть Дао. Поскольку Дао противоположно обычному порядку вещей, поэтому в древности о Нём говорили так: «Просветлённое Дао подобно замутнённому». Далее по тексту Лао-Цзы цитирует 12 строк древних афоризмов для демонстрации противоположности Дао рядовым явлениям.
Маленький человек пользуется мудростью, опирается на знание и считает это за большие способности. Святой же человек светит, но не сверкает. Он имеет мудрость, но не пользуется ею. Поэтому «Просветлённое Дао подобно замутнённому». Маленький человек хвастается и соревнуется. Святой же человек сохраняет скромность. Он управляет собой в духе уничижения. Поэтому «Прогрессирующее Дао подобно регрессирующему». Мирские люди заносчивы и высокомерны. Сознание святого же человека сливается с Дао и он уподобляет себя мирскому. Он находится в гармонии с миром, но отличается от него. Поэтому «Ровное Дао подобно неровному (с изъянами)».
Характер мирских людей ограниченный и они ничего не могут в себя вместить. Сознание же святого человека охватывает Небо и Землю. Его Дэ вмещает в себя всё, подобно морю, вмещающему в себя сотни рек. Поэтому и «Высшее Дэ подобно низине». У маленького человека внутри скрываются изъяны, а вовне он приукрашивает себя, чтобы казаться чистым. Святой же человек чист, непорочен в белизне и ничем не загрязняется, но может вмещать в себя грязное. И поэтому он кажется похожим на обычных людей. Поэтому «Великая белизна подобна позору». Маленький человек не забывает о своём личном Дэ. Он кичится своими многочисленными (заслугами) и обвиняет других людей. Дэ святого же человека покрывает всех живых существ. Но он не ставит это себе в заслугу. Поэтому «Обширное Дэ подобно недостаточному». Маленький человек, обладая каким-либо качеством или достоинством, демонстрирует и продаёт его, чтобы об этом узнали другие. Святой же человек практикует скрытно и использует свои способности тайно. Всё, что он делает для других людей, он скрывает, чтобы о нём не узнали другие. Подобно старшему сыну императора по имени Тайбо, который в древности трижды отказывался от императорского престола, его имя знают все, даже не имеющие Дао. Поэтому «Здоровое Дэ подобно украденному».
Маленький человек меняется вслед за ситуацией и следует выгоде. Сознание же святого человека стойко и твердо подобно нефриту, его невозможно отнять, но оно может безгранично изменяться вслед за миром, то опускаться, то подниматься. Нет того, чем бы оно не могло стать. Поэтому «Твёрдое по качеству подобно изменяемому». Мирские люди ставят принципиальную позицию, которая неизменна. А сознание святого человека подобно пустоте и всему соответствует. Поэтому «Великий квадрат не имеет углов». Угол означает направление. Мирские люди используют для себя свою маленькую мудрость, стремясь к достижению быстрого эффекта. Святой же человек хранит таланты глубоко внутри и использует их, когда требуют обстоятельства, вынужденно. И он является острым орудием Поднебесной. Поэтому «Великий сосуд долог в изготовлении».
«Великий звук еле слышен, великий образ не имеет формы». Поэтому обычному человеку их нелегко увидеть и услышать. Неудивительно, что человек с низшими способностями громко смеётся над Дао, поскольку в миру стремятся к имени. Но Дао скрывается и не имеет имени. Поэтому обычному человеку трудно Его узнать. Поэтому широта и трудность понимания святого человека заключается в том, что он имеет великое Дао. А к Дао стремятся все живые существа, и его хватает на всех. Оно приспосабливается ко всем вещам и не покидает их. Поэтому «Дао искусно в оказании помощи и приведении к реализации». Таков святой человек. Поэтому мирские люди осмеивают его за великую непохожесть. Но если бы они не смеялись, Оно не было бы достаточным по качествам, чтобы быть Дао.
«Дао рождает Одно (Единое). Одно рождает Два (энергии Инь и Ян).
Два рождают Три (Небо, Земля, Человек). Три рождают все вещи.
Все вещи отворачиваются от Инь и стремятся к Ян.
От столкновения пустотных энергий Инь и Ян появляется гармония.
То, к чему люди питают отвращение — это имена одинокий, недостойный и несчастливый. Однако император и сановники этими именами называют себя. Поэтому бывает, что вещи, терпя ущерб, получают для себя пользу.
Но и бывает, что вещи, получая пользу, терпят для себя ущерб.
То, чему учат люди, учу и я. «Сильный не умирает своей смертью». Я это рассматриваю отцом (основой) своего учения».
Здесь продолжается речь предыдущей главы о том, что сущность Дао пустотна, и что Она является корнем всех вещей. Здесь (Лао-Цзы) предостерегает, чтобы человек устремлялся к Дао и вёл себя в духе скромности. Здесь имеется в виду, что Дао изначально не имеет имени. Насильно назовём Его Одно (Единое). Небо, Земля, Человек и все вещи рождаются из Него. Поэтому и говорится «Дао рождает Одно. Одно рождает Два. Два рождают Три. Три рождают все вещи. Все вещи отворачиваются от энергии Инь и стремятся к солнечной энергии Ян. Они обретают жизнь и не погибают преждевременно, поскольку все имеют единую пустотную сущность (Природу). Когда гармоничная энергия собирается в великолепии и очевидности, появляются красивые и реальные вещи — это происходит благодаря силе Дао. Поэтому и говорится: «От столкновения пустотной энергии Инь и Ян появляется гармония. Все вещи в сущности пустотны. Сущность (Природа) пустотная и мягкая, ни на что не похожая. И как будто она бесполезная. Люди ею брезгают и не принимают её. Но они не знают, что использование того, что не имеет пользы — это великое использование. Как, например, люди в миру пренебрегают именами одинокий, недостойный и несчастливый. Люди считают их некрасивыми. Но император и сановники, наоборот этими словами называют себя. Поэтому разве они не считают мягкость и слабость острым орудием (эффективным средством) в Поднебесной? Одинокий, недостойный и несчастливый — это слова, унижающие себя. Но если император не будет себя принижать, Поднебесная не будет искать у него прибежища. Поэтому императоры древности Яо и Шунь, имея Поднебесную, не считали её своей собственностью, поэтому о них до сих пор вспоминают. Их слава и дела не меркнут. Это как раз тот случай, когда человек сам себя принижает, но люди его возвышают. Поэтому и говорится: «Бывает, что вещи, терпя ущерб, получают для себя пользу». А императоры древности Цзе и Чжоу считали Поднебесную своей собственностью. Они были жестокими и своевольными. Они были эгоистичными и не думали о других людях. Поэтому хоть у них и была Поднебесная, но она предала их. Это и есть тот случай, когда человек приносит себе пользу, но люди наносят ему ущерб. Поэтому и говорится: «Бывает, что, получая пользу, терпят для себя ущерб».
Каждый человек имеет это Дао. Мы пользуемся им ежедневно, но не осознаём этого. Поэтому нужно вначале пройти обучение и тогда только можно будет реализовать свой потенциал. То, чему учат люди, учу и я (Лао-Цзы). Но люди не искусны в преподавании. Они только знают, что накапливать знания, что делает их сильными, гордыми и заносчивыми. И они стремятся быть сильными. Но они не задумываются о том, что сильные не умирают своей смертью. Я (Лао-Цзы) учу людей тому, чтобы они с каждым днём уменьшали свои желания и вели себя в духе скромности для того, чтобы обрести целостное и гармоничное Дэ (Божественную добродетель). Поэтому это я считаю отцом (основой) учения. То есть нужно просвещать Поднебесную с помощью Дэ скромности (и пустоты).
«Самое мягкое в Поднебесной побеждает самое твёрдое в Поднебесной.
То, что не имеется, проникает в то, что не имеет промежутков.
Поэтому я знаю о пользе недеяния. Обучение без слов и пользу от недеяния редко кто реализует в Поднебесной».
Здесь продолжается мысль предыдущей главы о пользе недеяния для того, чтобы наглядно показать учение без слов. Самое твёрдое в Поднебесной можно покорить только с помощью самого мягкого. Подобно тому, как вода проходит сквозь горы и землю. Она просачивается даже через золото и камни. Если наличием войти в наличие, то будет столкновение и промежутки. Но если пустотой войти в наличие, то не будет такой мельчайшей вещи, в которую нельзя было бы войти. Это подобно тому, как пустота входит во все формы. Пылинки и туманности проникают везде благодаря своей пустотности.
Если знаешь о пользе пустоты, то будешь также достаточно знать о пользе недеяния. В предыдущей главе говорилось, что люди не искусны в преподавании, поскольку они используют слова. Если есть слова, то есть следы. Если есть следы, то опираемся на мудрость. Тот, кто опирается на мудрость, имеет много в себе. Тот, кто имеет много, хвастается способностями и стремится к деяниям. Тот, кто стремится к деяниям, неизбежно будет легко побеждён. Это и есть отсутствие пользы от словесного учения и деяний. Отсюда и узнаём, что обучение без слов и пользу от недеяния редко кто реализует в Поднебесной.
«Тело и имя (слава), что из них ближе (дороже)?
Что больше тело или материальные блага?
Что является болезнью (приносит вред) обретение или потеря?
Чрезмерная любовь неизбежно ведёт к большим затратам.
Большие накопления неизбежно ведут к крупным потерям.
Знающий удовлетворенность не испытывает позора.
Знающий, когда вовремя остановиться, не погибает и может быть долговечным»
Здесь говорится о том, что имя и выгода наносят вред жизни и даётся предостережение о том, чтобы человек знал удовлетворенность и знал когда нужно вовремя остановиться. Мирские люди знают только страсть к имени (славе), поэтому забывают о теле, стремясь к славе. Но они не осознают, что имя (слава) — это всего лишь пустой звук вне тела. Если сравнить с телом, то тело является близким, а имя чужим. Поэтому и спрашивается кто из них ближе (дороже)?
Мирские люди знают только страсть к выгоде, поэтому забывают о теле в погоне за прибылью. Но они не понимают, что выгода — это вещь, которая появляется благодаря наличию их тела. Если сравнить прибыль с телом, то если есть тело, то всегда есть избыток. Поэтому и задаётся вопрос что больше? Но мирские люди не распознают этого. Они стремятся к имени и выгоде, они неуёмны в корыстолюбии. Тем самым они наносят вред своей жизни и травмируют свою Природу. Если из-за корыстолюбия погибает тело, то лучше сохранить тело (жизнь) и удалиться от вреда. Поэтому и задаётся вопрос: «Обретение и потеря, что из них является болезнью?» Поэтому в случае чрезмерной любви неизбежно будут большие затраты (расходы). А при больших накоплениях будут крупные потери. Например, как драгоценной жемчужиной кидать в воробьёв на тысячу жэней (мера длины). Воробьёв не достанешь и жемчужину потеряешь.
Из-за чрезмерной любви к чему-либо не думают о размере расходов. Как, например, собирать деньги со всей Поднебесной для удовлетворения своего неуёмного желания по строительству роскошного дворца Лутай. В результате Поднебесная тебя предаст, а дворец Лутай останется, в конце концов, пустым (разорённым). Когда много сокровищ и накоплений, не думают о крупных потерях.
Не только из-за любви происходят растраты, а из-за накоплений потери, но и из-за этого умирает тело и исчезает имя (слава, репутация). В государстве наступает кризис и беспорядок. Это всё из-за того, что не знают удовлетворенность и чувство меры. Поэтому «знающий удовлетворенность, не испытывает позора. Знающий, когда вовремя остановиться, не погибает и может быть долговечным». Можно сказать, что эти слова Лао-Цзы рассеивают тьму тысячелетий и являются волшебным лекарством, излечивающим неизлечимые болезни. Его слова подобны свету солнца и луны на небосклоне. Но люди не видят этого. Как жаль!
«Великая реализация как будто имеет недостаток,
но её функционирование не ослабевает.
Великая наполненность как будто пустая,
но её функционирование неисчерпаемо.
Великая прямота как будто искривлена.
Великое искусство как будто неуклюжее.
Великое красноречие как будто косноязычное.
Движение побеждает холод. Покой побеждает жару.
Чистота является образцом для Поднебесной».
Здесь говорится о том, что святой человек в своих действиях следует закону Неба. Он един с Дао, поэтому он может побеждать вещи, а вещи не могут его победить. Здесь ясно показывается польза от учения без слов и от недеяния, изложенных в предыдущих главах.
Рассмотрим высказывание «Великая реализация как будто имеет недостаток, но её функционирование не ослабевает». Великой реализацией можно назвать то, что Небо и Земля порождают все вещи, приспосабливаются к ним и не покидают их. Но вещи рождаются весной и только летом вырастают. Осенью они увядают и только зимой реализуются. Если так посмотреть, то как будто у них есть недостаток. Но если это было бы не так, то, родившись и выросши, если вещи (здесь преимущественно растительный и животный мир) не будут иметь осенне-зимнего периода увядания, то не только вещи не будут реализованы, но и Творец, используя их, исчерпается. Благодаря тому, что как будто имеет недостаток, поэтому Его реализация великая и Его функционирование не ослабевает.
Рассмотрим предложение «Великая наполненность как будто пустая, но её функционирование неисчерпаемо». Если гармоничная энергия Ян (солнечная) наполнит Небо и Землю, то не будет места, куда бы она не проникла, и все вещи будут ей наполнены. Это можно будет назвать наполненностью. Её сущность пустотна и её невозможно увидеть. Если бы она была единична и её можно было бы увидеть, то, использовав её, она бы закончилась. Поскольку она как будто пустая, поэтому «чем больше отдаёт людям, тем больше сама имеет. И чем больше делает людям, тем больше сама обретает». Поэтому её функционирование неисчерпаемо.
Рассмотрим фразу «Великая прямота как будто искривлена». Если ци Единого станет всеобъемлющей, то будет предельно большой и предельно крепкой. Это можно будет назвать прямотой. Но, тем не менее, она прячется, становится скрытой и мельчайшей, приспосабливается к окружающему и настолько тонка, что может проникнуть туда, где нет промежутков (щелей). Поэтому как будто искривлена. Поскольку как будто искривлена, поэтому может развивать свою жизненность.
Рассмотрим фразу «Великое искусство как будто неуклюжее». Если опираться на своё искусство, то здесь будет искусно, а там неуклюже. Тогда искусство не будет великим.
Рассмотрим фразу «Великое красноречие как будто косноязычно». Выше было сказано «поскольку как будто имеет недостаток». Тогда Небо и Земля не будут иметь полной заслуги и у человека появится определенное сожаление. Но небо то разве говорит? Оно меняется в зависимости от 4-х времён года и рождает все виды жизни. И поэтому его заслуги от рождения вещей красноречивы без слов. Поэтому и говорится, что как будто косноязычно. Небо и Земля не говорят, но создают все вещи. Святой человек не говорит, но наставляет и преображает других. Поскольку святой человек следует закону Неба в своих действиях, учит без слов недеянием, он как будто не побеждает, но никто не может его победить. Движение может победить холод, но не может победить жару. Покой может победить жару, но не может победить холод. То есть если есть то, что можешь победить, то будет и то, что не сможешь победить. Поэтому святой человек ценит чистоту как образец для Поднебесной и пользу от его учения без слов и недеяния редко кто реализует в Поднебесной.
«Когда в Поднебесной есть Дао, боевые кони унавоживают поля.
Когда в Поднебесной нет Дао, боевые кобылицы рожают за стенами города (на поле боя).
Нет большего греха, чем желания.
Нет большего несчастья, чем неудовлетворённость.
Нет большего проступка, чем желание обладать.
Поэтому удовлетворённость познавшего удовлетворённость постоянна».
Здесь продолжается мысль предыдущей главы о пользе чистоты и недеяния, а также говорится о вреде от многочисленных желаний и деяния. Тем самым даётся предостережение императору, чтобы он хранил себя в удовлетворённости (довольствовался малым). В древности император, имеющий Дао, пребывал в чистоте и не имел желаний. Он наставлял с помощью недеяния. Поэтому народ был спокоен и радовался своей жизни и труду. И даже боевые лошади за ненадобностью унавоживали поля. Поэтому все были зажиточными. Со временем мир деградировал, Дао пришло в упадок, не стало святых людей и многие князья стали вносить смуту, стремясь к богатству и сильной армии. Их желаниям не было конца, и они всё время боролись друг с другом за выгоду, убивая друг друга. Поэтому даже военные кобылицы рожали за стенами городов (на поле брани). Это привело к обнищанию народа, процветанию мошенничества и предательства. И это всё по причине жадности и желания обретений. Из-за того, что не знают удовлетворенности и не могут вовремя остановиться. Поэтому в Поднебесной нет большего греха, чем желания, потому что они наносят вред жизни, травмируют Природу человека и попирают моральные принципы. В результате император и слуги, отец и сын забывают о своём долге. И это происходит из-за греха (неуёмных) желаний. Из-за этого исчезают государства, разрушаются семьи, поскольку низвергают основателей династии и уничтожают родословные. И это всё из-за того, что не знают удовлетворенности и не умеют вовремя остановиться. Из-за неудовлетворенности, увидев, что у кого-то что-то есть, сразу же желают также получить это. Однако желание обретения является основой всех грехов и всех великих бедствий. Поэтому «нет большего проступка, чем желание обладать». Кто желает обрести, у того сознание неудовлетворенно. Древние говорили: «Если в сознании есть отвращение, то когда же будешь удовлетворён? Из-за непрестанного желания обрести никогда не будет удовлетворенности. Только тот, кто знает удовлетворённость, удовлетворён. Он всем удовлетворён, поэтому его удовлетворенность постоянна.
«Не выходя из ворот дома, знаю Поднебесную.
Не смотря в окно, вижу Путь Неба.
Чем дальше идёшь, тем меньше знаешь.
Поэтому святой человек, не путешествуя, знает.
Не показываясь, становится известным.
Не действуя, реализует (достигает успеха)».
Здесь продолжается мысль предыдущих глав о том, что святой человек достигает успеха благодаря тому, что он самодостаточен в себе. То есть Природа святого человека истинна и самодостаточна, поэтому его мудрость объемлет все вещи. Нет таких тайн, которых бы он не видел. Поэтому Поднебесная хоть и большая, но он может её знать, не выходя из своего дома. Это поскольку он полностью очистил себя от личных желаний, и у него теперь нет никаких препятствий. Обычные люди затуманены желаниями выгоды и гонятся вовне. Из-за наживы у них помутняется сознание и с каждым днём они всё дальше удаляются от своей Природы (Сущности). А мирские чувства у них становятся с каждым днём сильнее. Соответственно вслед за сильными мирскими чувствами всё больше омрачается их сознание. Поэтому «чем дальше идёшь, тем меньше знаешь». Святой человек бесстрастен и не имеет желаний. Он не занят материальным. Поэтому он в покое и невозмутим. Реагируя, он полностью познаёт Поднебесную. Поэтому и говорится «не путешествуя, знает». Хотя он и живёт на покое, но в нём виден Дракон. Он безмолвствует, но от него исходит звук грома. Поэтому и говорится: «Не показываясь, становится известным». Дао находится в нём и его Дэ (божественная добродетель) покрывает всех живых существ. Поэтому он может наставлять без слов. Поэтому и говорится: «Не действуя, реализует. Поскольку он самодостаточен в Природе (Самоприроде, природе Будды).
«Занимаясь учёбой, каждый день увеличивают (знания).
Занимаясь Дао, каждый день уменьшают (желания). Уменьшают и уменьшают пока не придут к Недеянию. Пребывая в Недеянии, тем не менее, не будет того, к чему бы не было приложено деяние.
Поэтому обретают Поднебесную, всегда не имея дел.
Когда есть дела, не сможешь обрести Поднебесную».
Здесь продолжается речь о добродетели Недеяния. Оно достигается ежедневным уменьшением желаний.
Тот, кто занимается учёбой, каждый день увеличивает знания. Поэтому с каждым днём увеличивает (доел, приносит пользу). Тот, кто занимается Дао, устраняет страсти, уничтожает форму и мудрость. Поэтому с каждым днём уменьшает (доел, приносит ущерб). Когда забывают о страстях (эмоциях), также уничтожается мудрость. Поэтому и говорится «уменьшают и уменьшают». Таким образом, забывают о сознании и внешних объектах, полностью очищаются и прекращаются личные желания. И так можно прийти к Недеянию. Это то, что называется «Я в Недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется)». Когда народ действительно преображается, то нет дел, которыми нельзя было бы заняться. Поэтому с Недеяния затем можно иметь великие деяния. Поэтому и говорится «нет того, к чему бы не было приложено деяние». Поэтому чтобы легко получить Поднебесную, важно всегда не иметь дел. Когда нет дел, нет желаний. Когда у меня (императора) нет желаний, народ сам исправляется. Народ сам исправляется, и тогда обретаются сердца Поднебесной. Когда обретаются сердца Поднебесной, тогда очень легко управлять государством (также легко как смотреть на свои ладони). Поэтому когда нет дел, можно легко получить Поднебесную. Когда есть дела, тогда будут страсти. Когда есть страсти, народ обеспокоен. Когда народ обеспокоен, теряются человеческие сердца. А когда теряются человеческие сердца, народ предаёт и родственники уходят. Поэтому «когда есть дела, не сможешь обрести Поднебесную». Пользу от Недеяния редко кто реализует в Поднебесной.
«У святого человека нет постоянного сознания (сердца).
Он своим сознанием делает сознание простых людей.
К добрым я отношусь по-доброму.
К недобрым я также отношусь по-доброму.
Тем самым развивается добродетель добра.
Верящим я верю, неверящим я также верю.
Тем самым развивается добродетель веры (доверия). Святой человек в Поднебесной неутомимо делает единым (неразделимым) своё сознание для Поднебесной.
Простые люди внимательно следят за тем, что видят и слышат. А святой человек относится ко всему как ребёнок»
Здесь говорится о том, что учение без слов святого человека не имеет намерения стать определённым, завершенным. Поэтому нет людей, которые бы не восприняли его учение.
Постоянный — это значит определенный и неизменный. Сознание святого человека предельно пустотно и не имеет «я». Он относится ко всем вещам с максимальной искренностью. Но у него нет какого-либо определенного сознания (ума). Его сознание пусто и он своим сознанием делает сознание простых людей. Поскольку святой человек возвратился к доброте своей Природы (Сущности, природе Будды), поэтому он видит, что Природа всех людей добрая. Поэтому он относится по-доброму как к добрым, так и к недобрым людям. Хоть человек и недобрый, но когда я к нему отношусь по-доброму, моя добродетель доброты трогает его и он изменяется к лучшему и становится добрым. Поэтому и говорится «Тем самым развивается добродетель добра».
Святой человек с максимальной искренностью относится ко всем, и он видит, что Природа всех людей искренняя. Поэтому он верит как верящим (достойным доверия), так и неверящим. Хоть человек и неверящий, но когда я с верой отношусь к нему, моя добродетель веры трогает его, он изменяется к лучшему и становится верящим (достойным доверия). Поэтому и говорится «Тем самым развивается добродетель веры (доверия).
Поскольку сознание людей уже не такое как в древности, с каждым днём оно становится дурным. Святой человек концентрируется на искренности, а не на этикете. Старательно он делает единым и искренним своё сознание для Поднебесной. Простые люди внимательно следят за тем, что видят и слышат, чтобы чётко различать истину и ложь. Святой человек же показывает отношение неразличения и незнания, где нет истинного и нет ложного. Он целостен и не видит следов доброго и злого. Поэтому он ко всему относится с чистым и искренним отношением, подобно ребёнку. Поэтому и говорится «относится ко всему как ребёнок». Если как ребёнок относиться ко всем людям в Поднебесной, то не будет ни одного человека, которого можно было бы укорить в каком-либо недостатке. Таково сознание святого человека. Поэтому он не говорит, но ему верят. Он в Недеянии, но преобразует людей. Поэтому в Поднебесной нет людей, которые бы не восприняли его учение.
«Выйдя из рождения, входим в смерть.
Живых учеников (долгожителей) трое из десяти.
Мёртвых учеников (с короткой жизнью) трое из десяти.
Тех, кто умирает от своих действий, трое из десяти.
Почему? Поскольку они слишком лелеют свою жизнь.
Слышал, что тот, кто искусен в искусстве питания жизни, путешествуя, не встречает носорогов и тигров. Попадая в расположение армии, не прячется от вооруженных воинов. Носорогу некуда воткнуть в него свой рог, тигру некуда вонзить в него свои когти, воину некуда воткнуть в него свой меч. Почему? Потому что у него нет места смерти»
Здесь говорится о том, что святой человек постольку превосходит жизнь и смерть, выходит за их границы, поскольку он не имеет страстей и полностью забывает о своём теле. Это потому что он постиг истину нерождения (отсутствия жизни).
«Выйдя из рождения, входим в смерть». То есть смерть появляется из рождения. Мирские люди не понимают истину того, что жизнь изначально не рождена (не имеет жизни). Поэтому они питают своё тело, страстно жаждая жизни. И все они из-за жажды к жизни находят смерть. Поэтому те, кто входят в смерть, выходят из рождения. И приблизительно таких людей 9 из 10. А те, кто не относятся к жизни и смерти, их всего 1 из 10. И люди их не знают.
Живые ученики — это те, кто пестуют своё тело и живут долго. Мёртвые ученики — это те, кто следуют за своими желаниями, забывая о теле. Они несутся вовне и не поворачивают свой взгляд внутрь себя. Те, кто умирают от своих действий, предаются страстям и вредным привычкам, тем самым, губя свою жизнь. Для них нет никаких табу и запретов. Всех людей мира можно поделить на эти 3 типа. И все они не могут избежать смерти. Поскольку все они жаждут жизни. Почему? Потому что они слишком сильно лелеют свою жизнь. Они знают, что нужно питать (пестовать) жизнь, но они не знают хозяина пестования жизни. Поскольку они не знают хозяина пестования жизни, поэтому они все не искусны в пестовании жизни. Слышал, что тот, кто искусен в пестовании жизни, не питает жизнь, а питает хозяина его жизни. То, что имеет жизнь — это тело. Тот, кто управляет жизнью (Хозяин) — это Природа (Сущность, Самоприрода, природа Будды). Природа является хозяином жизни. Если Природа получает питание (пестование), то она возвращается к своему истинному состоянию, и тогда естественным образом забываем о теле. Когда забываем о теле, тогда «я» автоматически становится пустым. Когда «я» пустотно, тогда нет среди всех вещей того, который бы мог быть врагом. Поэтому «путешествуя, не встречает носорогов и тигров. Попадая в расположение армии, не прячется от вооруженных воинов. Носорогу некуда воткнуть в него свой рог, тигру некуда вонзить в него свои когти, воину некуда воткнуть в него свой меч. Почему? Потому что у него нет места смерти». Поэтому познаём, что «я» — это временная гостиница для жизни. А жизнь — это место смерти. Если нет «я» и нет жизни (рождения), то разве может быть смерть? Конфуций сказал: «Если не знаешь жизни, разве узнаешь смерть?» Поэтому познаём, что у жизни изначально нет жизни (рождения). Тогда также познаём, что у смерти нет смерти. Поэтому и ценится высказывание: «Если утром услышал о Дао, вечером можно умереть». Тому, кто не превзошёл жизнь и смерть, не вышел за их границы, трудно достигнуть этого.
«Дао рождает. Дэ взращивает.
Вещи формируют. Обстоятельства реализуют.
Поэтому все вещи уважают Дао и ценят Дэ.
Дао уважаемо, Дэ ценимо.
Они не назначаются, но всегда естественны.
Поэтому Дао рождает, взращивает, растит, воспитывает, реализует, делает зрелым, питает, защищает.
Оно рождает, но не обладает, действует, но не кичится, растит, но не распоряжается. Это называется сокровенным Дэ»
Здесь говорится о том, что Дао и Дэ являются корнем (основой) всех вещей. И это для того, чтобы человек постиг Дао, Её пустоту и скромность, и пришёл к высшему Дэ (добродетели). Дао является корнем Неба и Земли. Поэтому нет ни одной вещи, которая бы не была рождена Дао. Кроме того, Дао только лишь рождает, а Дэ взращивает. Подобно энергии Ян весеннего тепла. Она взращивает и это её Дэ. Поэтому у Дао и Дэ нет формы. Они принимают форму в зависимости от вещей. Форма — это видимое. Если мы не знаем величие Дао и Дэ, то мы можем его узнать и наблюдать в вещах. Поэтому и говорится: «Вещи формируют».
Кроме того, вещи, рождённые Дао, следуют определённой энергии (времён года). Если не будет смены холода и жары 4-х времён года, обстоятельств рождения и увядания, то хоть вещи и будут порождаться и взращиваться, но они не смогут стать зрелыми. Поэтому реализация всех вещей зависит от обстоятельств. Обстоятельства имеют значение вынужденности. Так, например, весенняя энергия (ци) вынуждает вещи (растения) и они не могут не рождаться. Осенняя энергия (ци) вынуждает вещи, поэтому вещи не могут не реализоваться (созреть). И они реализуются благодаря обстоятельствам. Исследуя заслугу по реализации вещей (и существ), мы узнаём, что Дао не имеет высокого поста, но уважаемо. Не имеет имени, но ценимо. И то, что уважается и ценится — это естественность сущности Дао. Никто Её не назначает. Поэтому и говорится «Она не назначается, но всегда естественна». Уважаемые императоры и цари назначаются Небом. Ценимые сановники и вельможи назначаются императором. Тот, кто получает назначение, может его потерять и оно может быть отобрано. И разве это будет постоянно и естественно? А Дао и Дэ уважаемы и ценимы естественным образом, само собой. Поэтому они не назначаются, но всегда естественны. Они естественны и не теряют (уважения и ценности) поскольку их сущность предельно пустотна. Поэтому и их функционирование великое. Поэтому все вещи опираются на них, благодаря чему рождаются, растут, затем воспитываются, затем реализуются. Становясь зрелыми, получают питание и защиту. То есть (Дао) реализует от начала и до конца. И кто может сравниться с Дао и Дэ?
Кроме того, Дао рождает и рождает, нескончаемо, но не обладает рождаемым. Дао действует, чтобы реализовать (живых существ, вещи), но не кичится своими деяниями. Хоть Дао и является Хозяином всех вещей, но не считает себя владыкой. Поэтому и является сокровенным Дэ (Добродетелью). Поэтому тот, кто управляет Поднебесной (император), должен постигнуть и ценить пустоту и скромность Дао и прийти к высшему Дэ (Добродетели).
«В Поднебесной есть начало, которое является Матерью Поднебесной. Познав Мать, затем познаём ребёнка.
Познав ребёнка, снова придерживаемся Матери и тогда до конца жизни не будет опасности.
Закрыть отверстия (рот), закрыть ворота (глаза, уши), тогда всю жизнь не будет беспокойств.
Если открыть отверстия и справляться с делами, то за всю жизнь не будет спасения.
Тот, кто видит мельчайшее, называется просветлённым.
Тот, кто придерживается мягкого, называется сильным.
Используя Её свет, возвращаем Её просветлённость, и тогда не будет бедствий у тела.
Это называется следовать вечному».
Здесь говорится о методе сущности Дао. Необходимо отвернуться от вещей (материи) и соединиться с Дао, в этом весь секрет. Поскольку все вещи проистекают из Дао. Поэтому и говорится: «В Поднебесной есть начало, которое является Матерью Поднебесной». Это то, что называется «Дао рождает их».
Поскольку знаем, что Дао — это Сущность (Природа), а вещи — её функционирование, поэтому Дао является Матерью, а вещи являются её ребёнком.
Если человек узнаёт пустотность сущности Дао, но не знает, что вещи рождаются из Неё, то тогда он будет знать Мать, но не будет знать ребёнка. И тогда он погрузится в воззрение уничтожения (крайние взгляды).
Если знаешь вещи, но не знаешь Дао, то будешь идти вслед за вещами, забыв о Дао. Тогда потеряешь истинность Сущности (Природы). Поэтому, узнав Мать, нужно затем познать её ребёнка. Это то, что называется иметь как сущность, так и функционирование.
Когда знаешь, что вещи рождаются из Дао, тогда не будешь служить вещам. Поэтому и говорится: «Познав ребёнка, снова придерживаемся Матери». Это то, что называется использованием, не отходящим от Сущности.
Когда присутствует целостность Сущности и её функционирования, тогда будет недвойственность покоя и движения и до конца жизни не будет опасности.
Далее указывается метод того, как придерживаться Матери. Отверстие — это рот. Двери — это глаза и уши, органы зрения и слуха. То есть Дао изначально не имеет речи. Когда рождается речь, теряется истина. И тогда забывают о (сокровенном) механизме, приходя в возбуждённое состояние. Говорят и говорят без отдыха и тем самым всё дальше удаляются от Дао.
Поэтому единственно следует сохранять молчание для того, чтобы придерживаться внутреннего. Как говорится «У многословия дурная участь, лучше придерживаться внутреннего». Поэтому и говорится: «Закрыть отверстия».
Дао в вещах проявляется как звук, когда мы принимаем его ухом и как цвет, когда мы принимаем его глазом. Но когда мы следуем звуку и цвету, забывая о возвращении, тогда мы будем привязываться к вещам, идя вразрез с Сущностью (Природой). Поэтому обязательно нужно вобрать в себя (внутрь) видение и слушание, светить внутрь себя и обрести ясность. Поэтому и говорится: «Закрыть ворота». Если так поступать, тогда всю жизнь не будет беспокойств. Если же впустую привязываться к словам, считая их за достижения, то это будет потаканием желаниям своих глаз и ушей. Тогда мы будем нестись вовне, не зная возвращения. И тогда мы откроем отверстия, чтобы справляться с делами. Тем самым мы потеряем своё сознание в вещах, и нас уже будет за всю жизнь не спасти.
Это из-за того, что не можем быть воздержанными и осторожными в мельчайшем, когда неожиданно появляются признаки механизма желаний. И это не есть просветлённость. Конфуций говорил: «Знающий механизм, божественен». Поэтому и говорится: «Видящий мельчайшее, называется просветленным».
С помощью Дао естественно побеждаем, поэтому и говорится: «Тот, кто придерживается мягкого, называется сильным».
Поэтому ученик должен использовать «Её свет, возвращая Её просветлённость, и тогда не будет бедствий у тела». Свет — это функционирование Дао. Просветление — это сущность Дао. Когда функционирование не отходит от сущности, тогда чем больше будет использоваться света, тем будет более просветлённой Сущность (Природа). Поэтому мы сможем избежать бедствий.
Я (Лао-Цзы) имею истинное и вечное Дао, но простые люди не могут следовать вечному и поэтому погибают. Если сможешь таким образом тренироваться (делать гунфу), то будешь неисчерпаемым. Поэтому и говорится: «Это называется следовать вечному».
«Если у меня есть немного знаний, и я практикую на великом Пути (Дао), то я единственно боюсь передавать учение.
Великий Путь абсолютно гладок и ровен, но люди любят тропинки.
Императорский двор крайне жёстко управляет.
Поля пустеют, в амбарах пусто.
Но (император, сановники) носят роскошные одежды и мечи, гнушаются едой, имеют в избытке богатство.
Они являются главарями бандитов. И это не Путь (Дао)».
Здесь говорится о том, что мир деградирует и Дао становится незаметным (крошечным). Сознание людей не такое, как в древности. Поэтому Лао-Цзы воздыхает о том, как трудно практиковать Дао.
В первом предложении Лао-Цзы со скромностью говорит, что у него есть немного знаний, и он хотел бы передать их людям. Но ничего не поделаешь, в Поднебесной сознание людей стало настолько коварным, что его нужно опасаться. И кому тогда передавать знания? Поэтому он говорит: «Я единственно боюсь передавать учение». Кроме того, хоть он и передаёт учение, но нет тех, кто бы хотел его получить. Поэтому не только нет пользы от этого, но и есть вред. Как говорится, те, кто рождён в нынешнее время, идут против Дао древности, нанося бедствия своему телу. Поэтому можно бояться этого. Почему? Великий Путь (Дао) ровный и гладкий, прямой и быстрый, но сознание людей извращено, и они не следуют великому Пути, предпочитая тропинки. Народ предпочитает тропинки, поэтому учение и воспитание приходят в упадок. Учение и воспитание приходят в упадок, поэтому хитрости и коварства становится всё больше. Чем больше становится хитрости и коварства, тем строже становятся законы. Поэтому и говорится «императорский двор крайне жёстко управляет». При этом, чем больше он издаёт законов, тем больше становится воров и бандитов. Законы императорского двора с каждым днём становятся всё строже, а народ из-за этого становится всё хитрее и учится их обходить. Поэтому народ оставляет без внимания главное (сущностное) и любит праздный образ жизни. Поэтому поля приходят в запустение. Из-за этого становятся пустыми амбары. Амбары пустеют, и в государстве наступает кризис. Когда нравы в государстве испорчены, и сознание народа извращено, император должен личным примером показать образец бережливости, чистоты и бесстрастия, чтобы исправить сознание людей. Верхи общества не знают удовлетворённости. Они стремятся к показной роскоши, в крайней степени предаются желаниям своего желудка и тела. Они «носят роскошные одежды и мечи, гнушаются едой, имеют в избытке богатство». При этом низы общества подражают верхам. Поэтому склонности верхов сильно влияют на низы. Поэтому воровство в народе в первую очередь инициируется верхами. Поэтому и говорится: «Являются главарями бандитов и воров». И это разве Путь (Дао)? Сознание верхов и низов становится таким, поэтому трудно практиковать Дао.
«Не снести то, что построено тем, кто искусен в строительстве.
Не освободиться от того, кто искусен в охватывании (сохранении).
И тогда сыновья и внуки будут непрерывно совершать подношения своим предкам.
Если совершенствовать Его (Дао) в теле, то Дэ человека становится настоящим.
Если совершенствовать Его в семье, то Дэ семьи становится в избытке.
Если совершенствовать Его (Дао) в своей деревне, то Дэ деревни становится знаменитым.
Если совершенствовать Его (Дао) в своей стране, то Дэ страны становится процветающим.
А если совершенствовать Его (Дао) в Поднебесной (во всём мире), то Дэ Поднебесной становится всеобщим.
Поэтому со своего тела созерцаем тела других.
Со своей семьи созерцаем другие семьи.
Со своей деревни созерцаем другие деревни.
Со своей страны созерцаем другие страны.
Со своей Поднебесной созерцаем другие Поднебесные.
Откуда я знаю, что Поднебесная такая?
Именно благодаря вышеизложенному принципу».
Здесь говорится о том, что заслуги святого человека потому неиссякаемы и благодетельствуют потомкам, поскольку он за основу берёт истинное совершенствование.
Все знаменитые люди этого мира хотели бы совершить (построить) несокрушимый подвиг и оставить после себя неувядаемое дело. Но все их заслуги и дела не могут сохраниться надолго. Поскольку они их совершают с помощью своего интеллекта. Поэтому если появляется тот, кто превосходит их интеллектом, то построенное ими, сносится. А если с помощью какой-либо технологии мы сохраняем (охватываем) что-либо, то если появляются более совершенные технологии, то они замещают наши. Все это не есть то, что искусно в строительстве и сохранении.
Святой же человек возвращает истинность Природы (Сущности) и устанавливает Дао и Дэ в Поднебесной. Тогда все сердца Поднебесной преклоняются и покоряются ему. И то, что он устанавливает, невозможно снести. И поэтому его заслуги остаются на десятки тысяч лет. И польза от них неиссякаема. Его дело возвышается и его невозможно свергнуть. Это и есть то, что искусно в строительстве и охватывании. Поэтому это приносит счастье детям и внукам (потомкам). Поэтому потомки и совершают нескончаемые приношения своим предкам. Поэтому человек, изучающий Дао, если совершенствует Его в теле, то Дэ тела становится истинным. Чжуан-Цзы говорил: «Истина Дао для регулирования тела, остальное для страны и оставшееся для Поднебесной». Поэтому и говорится: «Совершенствуя Его в семье, Дэ семьи становится в избытке. Совершенствуя Его в деревне, Дэ деревни становится знаменитым. Совершенствуя Его в стране, Дэ страны становится процветающим. Совершенствуя Его в Поднебесной, Дэ Поднебесной становится всеобщим». Поэтому если с помощью Природы (Сущности) созерцать тело, то Природа становится истинной, а тело становится ненастоящим. Если мы с позиции своего тела созерцаем другие тела Поднебесной, то видим, что их Природа (Самосущность, Природа Будды) одинаковая и забываем о внешней форме наших тел. Если с помощью этого созерцать семью, то семья становится гармоничной. Если с помощью этого созерцать деревню, то деревня становится дружной. Если с помощью этого созерцать страну, то наступает порядок в государстве. Если с помощью этого созерцать Поднебесную, то в Поднебесной наступает мир. Как говорится, если с помощью Природы сливаться с явлениями, то Поднебесная преобразовывается. Если видеть других в качестве себя, то вся Поднебесная приходит к тебе как к прибежищу. Поэтому его Дэ становится всеобщим. Поэтому святой человек кроме одной истины не имеет других дел. Именно из-за вышеизложенного.
«Имеющий глубокое Дэ, подобен новорождённому.
Его не жалят ядовитые насекомые. Его не ранят хищные звери и птицы. Его кости слабые, мышцы мягкие, но он крепко хватает руками.
Он не знает о соединении самки и самца, но его половой орган
поднимается, что говорит о наполненности семенем (цзин).
Он кричит весь день, но его голос не хрипнет, что говорит о предельном достижении гармонии.
Знающий гармонию, называется вечным.
Знающий вечное, называется просветленным.
Польза для жизни называется недобрым предзнаменованием.
Если сознание побуждает энергию (ци), это называется силой.
Когда объекты становятся мощными, они стареют.
Это назову несоответствующим Дао.
То, что не соответствует Дао, рано исчезает».
Этот раздел продолжает высказывание предыдущей главы о том, что святой человек искусен в строительстве и искусен в охватывании. Поэтому внешние предметы и явления не могут ничего поколебать или отнять у него, поскольку он имеет глубокую внутреннюю практику воспитания (взращивания). Человек имеет жизнь, поскольку он опирается на дух (шэнь), семя (цзин) и энергию (ци). Если эти три у него взращиваются, то он становится подобным новорождённому. И тогда естественным образом внешние предметы и явления не смогут нанести ему вред. Поэтому и говорится «Имеющий глубокое Дэ, подобен новорожденному». И кроме того, могущие нанести вред новорождённому человеку, хоть и имеют яд, но не жалят, хоть и хищные и злые, но не нападают на него. Почему? Потому что новорождённый не знает и не осознаёт. Его дух полон, но он забывает о всех механизмах и средствах. То, что называется «если забыть объекты, то и объекты тебя забудут». Когда новорождённый приближается к животным и птицам, он не нарушает их стадный покой. Поэтому хоть они и хищные, но не нападают на него. Это потому так, поскольку у него нет места, которому можно было бы нанести вред. Здесь говорится о том, что человек является царём среди всех божеств.
Хотя кости новорождённого самые слабые, а мышцы крайне мягкие и руки не держат, но если он схватит что-то, то его хватку не разжать. И хотя он не знает о соединении мужского и женского начала, но его половой орган поднимается. Это говорит о предельной наполненности семенем (цзин). Мышцы и кости святого человека также мягкие и слабые, но его хватка руками также очень крепкая, благодаря предельной чистоте его семени (цзин). Поэтому травы и деревья, имеющие семенной сок, мягкие и слабые, но целостные и крепкие. А те, у которых семенной сок закончился, высыхают и вянут. Отсюда узнаём, что святой человек подобен новорождённому, поскольку его семя получило взращивание. Новорожденный весь день кричит, но его голос не хрипнет, поскольку его сознание не возбуждается и у него нет таких эмоций как горе, тоска, гнев, привязанность. Это благодаря тому, что его энергия (ци) достигла предельной гармонии. Также и у святого человека сознание находится в такой же гармонии.
Если эти три (дух, семя, энергия) получают глубокое воспитание (взращивание, тренировку), то уподобляются Дэ новорождённого. Среди этих трёх Дух (шэнь) — управляет, семя — защищает, а энергия (ци) — сохраняет. Поэтому Лао-Цзы учит людей методам их воспитания. Вначале нужно воспитывать энергию (ци). Поэтому говорится: «Знающий гармонию называется вечным». Почему? Поскольку семя следует вслед за энергией (ци). А энергия следует за сознанием. Если сознание бесконтрольно порывается на что-либо (возбуждается), то энергия рассеивается. Если энергия рассеивается, то семя изливается. Как говорится, если сознание привязывается, то появляется похоть. И тогда начинаются естественные истечения из половых органов мужчины и женщины. Поэтому тот, кто искусен в их воспитании (духа, семени и энергии), должен вначале сохранять (контролировать) своё сознание, не позволять ему бесконтрольные порывы. Если сознание не подвержено бесконтрольным порывам, то оно в покое. Если сознание в покое, то энергия в гармонии. Если энергия в гармонии, то семя естественным образом будет крепко, а дух сам станет спокойным. И тогда сама собой возвратится истинная и вечная природа (Сущность). Поэтому говорится: «Знающий гармонию, называется вечным». Как говорится, если не признавать за сознание привязывающееся сознание, то естественно увидишь истинную и вечную Природу (Сущность). Поэтому и говорится: «Знающий вечное, называется просветлённым». То есть знающий истинную и вечную Природу может быть назван имеющим просветленную мудрость.
Если не знаешь истинную и вечную Природу, а знаешь только тело (форму), которое нужно питать и предаёшься желаниям и страстям своего желудка, чтобы усилить свою жизнь, то в результате жизнь (энергетика организма) пострадает от этого, также пострадает и Природа (Самосущность, Природа Будды). Поэтому и говорится: «Польза для жизни называется недобрым предзнаменованием». То есть польза для жизни оборачивается вредом для неё. Если сознание не в покое, то, следуя бесконтрольным порывам, побуждаем свою энергию (ци). Энергия рассеивается, и тогда источается семя. Если источается семя, то тело увядает. Поэтому и говорится: «Если сознание побуждает энергию, это называется силой». Сила — это как сухое дерево. Слишком сильные называются мощными. Поэтому и говорится: «Когда объекты (включая людей) становятся мощными, они стареют». Если трава и деревья слишком мощные, то вскоре они высыхают и стареют. Если семя, дух и энергия организма не взращиваются, но наоборот слишком истощаются, то это совершенно не соответствует Дао и вскоре наступает смерть. Поэтому и говорится: «То, что не соответствует Дао, рано исчезает».
Гунфу самосовершенствования Лао-Цзы базируется на этом. Но потомки, не понимая сути, извратили его учение различными извращёнными практиками. Они во многом потеряли принципы учения Лао-Цзы.
«Знающий не говорит, говорящий не знает. Закупорить отверстия, закрыть двери, сточить остроту (не показывать способностей), разрешить споры, скрыть свой свет, стать подобным мирскому.
Это называется сокровенным единством.
Поэтому невозможно стать близким ему и невозможно стать далёким ему. Невозможно оказать ему пользу и невозможно нанести ему вред. Невозможно сделать его знатным и невозможно сделать его низким.
Поэтому он ценим в Поднебесной».
Здесь говорится о том, что святой человек потому ценим в Поднебесной, поскольку он искусен в воспитании (добродетельных качеств), он как по волшебству постигает (Дао) и забывает о словах. И он может стать сокровенно единым с Дао. Святой человек сам знает о своей просветлённости, поэтому он может искусным образом хранить его в своём сердце и не высказывать в речи. Поэтому истина самопознания не может быть полностью и адекватно выражена словами. Обычные люди говорят без умолку и это те, кто не знают истину. Поэтому и говорится: «Знающий не говорит, говорящий не знает».
Далее излагается метод воспитания этого качества. Закупорить отверстия. Под отверстием подразумевается рот. Святой человек хранит молчание и пребывает в самосозерцании. Он не служит своему языку. Поэтому и говорится: «Закупорить отверстия». Он не служит удовольствиям и играм ушей и глаз. Поэтому и говорится: «Закрыть двери». Встречаясь с вещами (внешними объектами) он сливается с ними, не показывая своих способностей. Поэтому и говорится: «Сточить остроту». Его тело и сознание пребывает в совершенном покое, и у него нет забот и беспокойств. Поэтому и говорится: «Разрешить споры». Под спорами подразумеваются разнообразные и многочисленные мысли. Он скрывает свой свет и следует вещам, ни о чём не думая. Поэтому и говорится: «Скрыть свой свет, стать подобным мирскому». Тот, кто не постиг волшебство мельчайшей сокровенности, не сможет этого сделать. Поэтому и говорится: «Это называется сокровенным единством». Когда волшебство созидания Дао святого человека увеличивается и достигает этого уровня, его сознание превосходит поверхностный уровень мирского, поэтому невозможно стать ему близким. Он искренне действует, так, что когда человек видит его, его невозможно оставить. Поэтому и говорится: «Невозможно стать далёким ему». Он бесстрастен, поэтому невозможно оказать ему пользу. Он как по волшебству вышел из рамок жизни и смерти, поэтому невозможно нанести ему вред. Он рассматривает место императора и царей как пылинку на свету, поэтому невозможно сделать его знатным. Он носит простую одежду, но внутри себя хранит драгоценный нефрит. Поэтому невозможно сделать его низким. Следы святого человека находятся в этом мире, и его сознание пребывает выше материального. И оно выше родственного или дальнего, выгоды или вреда, знатности или простоты. Поэтому он ценим в Поднебесной.
«Государство управляется праведностью. Войска применяют хитростью. Поднебесной завладевают с помощью отсутствия дел.
Откуда я знаю, что это так?
Из нижеследующего:
Чем больше в Поднебесной запретов (на слова и дела), тем беднее народ. Чем больше в народе «острого оружия» (мудрых и добродетельных), тем больше беспорядка в государстве. Чем больше искусных средств и технологий у людей, тем больше появляется странных вещей. Чем больше законов, тем больше воров и бандитов.
Поэтому святой человек говорит: «Я в недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется). Я люблю покой, а народ сам исправляется. Я не имею дел, а народ сам становится богаче. У меня нет страстей, и народ сам становится простым и неприхотливым».
Здесь говорится о том, что управление государством в Поднебесной должно осуществляться праведно с помощью чистоты и бесстрастия. Нельзя применять хитрость, вводя тем самым в искушение людей. Искусство обмана и уловок — это путь хитрости и коварства. Он может применяться в армии, но не может применяться для управления государством. Поэтому и говорится: «Государство управляется праведностью, войска применяются хитростью». Однако, армия — это несчастливое средство. Её применяют только в случае крайней необходимости. Тот, кто любит дела, занимается ей (армией). И это не то средство, которым можно завладеть Поднебесной. Поэтому «Поднебесной завладевают с помощью отсутствия дел. Откуда я знаю, что это так? Из нижеследующего». Далее излагаются дела, их наличие. Запреты, «острое оружие» (мудрые и добродетельные), искусные средства и технологии, законы — всё это случаи наличия дел. И их недостаточно, чтобы завладеть Поднебесной. И более того, чем больше запретов в государстве на слова и дела, тем беднее народ. К примеру, император древности Вэнь-ван разрешил народу пользоваться его парком в 70 ли. Было разрешено народу там заготавливать дрова и сено, охотиться на фазанов и зайцев. Когда у народа что-то вызывало недовольство, разрешалось свободно говорить об этом. Поэтому народ жил в спокойствии. Верхи не имели дел, а народ сам становился богаче. Сегодня же если простолюдин убивает на охоте лося или оленя, это приравнивается к убийству человека и за это приговаривают к смертной казни. Когда народ чем-то недоволен, и открыто говорит об этом, его за это казнят. Поэтому народ не имеет опоры в жизни, и ему нечем заняться. Чем больше запрещающих дел, тем беднее народ. Мудрые и добродетельные — это «острое оружие» государства. Сегодня в государстве нет Дао, добродетельные и мудрые не при императорском дворе. Поэтому «острое оружие» находится в народе, а не во власти. Поэтому в государстве беспорядок и смута.
Поскольку верхи имеют много страстей и любопытства, поэтому сознание людей становится изощрённым, появляется всё больше искусных средств и технологий. Чем больше появляется искусных средств и технологий, тем больше появляется странных и удивительных вещей. Чем больше странных и удивительных вещей, тем больше появляется страстей. Когда много страстей, появляются воры и бандиты. И затем «чем больше издаётся законов, тем больше становится воров и бандитов». Из-за всего этого в Поднебесной нет покоя. И это происходит по причине деяний, безрассудных действий, наличия дел и многочисленных страстей. Поэтому святые люди древности говорили: «Я в недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется). Я люблю покой, а народ сам исправляется. Я не имею дел, а народ сам становится богаче. У меня нет страстей, и народ сам становится простым и неприхотливым». В этом польза.
«Когда политика осуществляется на незнании, народ простодушный.
Когда политика подробная и придирчивая, народ в беспокойстве.
Бедствие является опорой счастья. А в счастье скрыто бедствие.
Кто знает их предел? В них нет установленной правильности.
Правильность переходит в ложное. Добро переходит в зло.
Заблуждения людей длятся очень долго. Поэтому святой человек праведен, но не «режет» других. Он острый, но не ранит, прямой, но не разнузданный, светит, но не блистает».
Здесь подробно излагается вред от деяний, изложенных в предыдущей главе, и показывается метод Недеяния.
«Политика на незнании». Как говорится, народ можно побуждать следовать этому, но нельзя побуждать народ знать это. Народ внимательно следит за увиденным и услышанным. И если показать ему знание, то, как говорилось выше, «чем больше издаётся законов, тем больше появляется воров и бандитов». Поэтому святой человек действует втайне и использует тайно. Он показывает себя незнающим. И тогда народ не обеспокоен и естественно у него не появляется коварства и хитрости. Поэтому «когда политика осуществляется на незнании, народ простодушный». Если же политика и законы всё видят и придирчивы, то народ будет во многом обеспокоен. Поэтому и говорится «Когда политика подробная и придирчивая, народ в беспокойстве».
Механизм счастья и бедствия заключён в ростках мыслей в сознании человека, в его мотивации. Если его мотивация добрая, то бедствие превращается в счастье. Если его мотивация недобрая, то счастье превращается в бедствие. Это есть взаимозависимость и взаимосвязь между счастьем и бедствием. Поскольку мотивы сознания человека не останавливаются, поэтому счастье и бедствие взаимопревращаются без конца. И кто из людей может знать их предел и когда они остановятся? Поэтому Конфуций говорил: «Знающий механизм (мотивацию), божественен (обладает сиддхи). Таким образом взаимопревращаются счастье и бедствие. И разве не может найтись истинного человека, который с помощью истины выправил бы, исправил это? Но мир деградирует, Дао (нравственность) становится всё меньше. Сознание людей не такое уже как в древности. Люди не различают истинное и ложное, добро и зло поставлены с ног на голову. Хоть он (святой) и, по сути, показывает истинное, но люди считают это за обман и ложное. Хоть он, по сути, и учит добру, но люди считают это за зло. Как говорится, когда не верят, приходится убеждать, но люди считают это за вред и клевету. Заблуждения сознания людей длятся уже очень долгое время. И даже если святой человек учит, он не может их исправить. Чжуан-Цзы сказал: «Когда три человека идут вместе, если один из них заблудится, найдётся тот, кто разъяснит (правильную дорогу). Но заблуждения двух людей невозможно изменить».
Сегодня в Поднебесной все пребывают в заблуждении, кто может разъяснить их? Поэтому святой человек странствует по загрязнённому миру, наставляя людей. И ценность святого в том, что он уподобляется мирскому и скрывает свой свет, сливаясь с мирским и не оставляя следов. Поэтому хоть он и праведен, но не «режет». Режет здесь означает слишком показывать свои способности. «Он острый, но не ранит». То есть не слишком сильно вырезает (не навязывает своё видение). «Прямой, но не разнузданный». То есть не поступает по-своему произволу. «Светит, но не блистает». Не блистает, то есть не кичится своими взглядами. У святого есть достоинства и он может искусно их воспитывать, взращивать. Поэтому он ценим в Поднебесной. Поэтому он в Недеянии, но управляет. Он любит покой, но естественным образом успокаивает (других). Он в Недеянии, но люди сами совершенствуются, преображаются.
«Управляя человеком, служа небу, нет ничего лучше бережливости.
Бережливостью называется заблаговременное возвращение.
Это также называется акцентом на накоплении Дэ (нравственности).
Если акцентируешь внимание на накоплении Дэ, то не будет того, что не было бы преодолено. И тогда будет трудно узнать свой предел.
Когда не знаешь своего предела, можно обладать государством.
Мать, обладающая государством, может быть вечной.
Это называется глубоким и крепким корнем, вечно живущим и вечно видимым Дао».
Здесь говорится об устранении желаний и возвращении Сущности (своей природы Будды) святым человеком. Вовне — это Дао (Путь) императора, а внутри — Путь святого. Бережливость имеет значение иметь, но не использовать. То, что Лао-Цзы называет человеком и небом, Чжуан-Цзы объясняет с просветлённой ясностью. Он говорит: «Не вредить небу человеком (человеческим). Не травмировать Сущность (Самоприроду) материальным. Человек здесь имеет значение материальных страстей. Небо здесь имеет значение Дэ (Добродетель) Сущности (природы Будды)».
Рассмотрим предложение «Управляя человеком, служа небу, нет ничего лучше бережливости». Бережливость здесь означает гунфу (интенсивную тренировку) по возвращению Сущности (Самоприроды, природы Будды). Здесь говорится о том, что когда святой человек находится на посту императора (Сына Неба), он богат и имеет четыре моря. Хоть у него сыновья и дочери имеют в полной мере нефрит и шелка, у него в изобилии богатства и выгоды, которые можно видеть и слышать, но святой человек хранит в себе Дао и относится ко всему этому (материальному) как к пустоте. Он спокоен и не имеет страстей. Хоть у него всё есть, но он сам не пользуется этим. Как говорится, древние добродетельные императоры Яо и Шунь имели Поднебесную, но не использовали её. Это и есть управление человеком с помощью бережливости.
Святой человек охватывает четыре моря, его мудрость распространяется на все вещи, но он не травмирует истинность своей Сущности беспокойствами и размышлениями своей личной мудрости. Как говорится, не беспокой семя, не утомляй тело, не пребывай в бесконечных размышлениях и беспокойстве. То есть он имеет мудрость, но не пользуется ею. Это есть служение небу с помощью бережливости. Гунфу (тренировка) возвращения Сущности (Самоприроды) не происходит быстрее этого. Поэтому и говорится, что это называется заблаговременным возвращением. Иероглиф возвращение здесь имеет значение недалёкого возвращения из 24ой гексаграммы «Возвращение» «И-цзин» (Книги перемен). То есть имеет значение быстроты. Также это подобно значению «Когда в один из дней преодолеваешь себя и возвращаешься к ритуалам, Поднебесная приходит (принадлежит) к тебе». Чжуан-Цзы сказал: «Самый большой вор этот тот, у кого Дэ (Добородетель) сознательна (намеренна). Дэ, которое намеренно, показывается вовне, поэтому пренебрегается и не ценимо. Заслуга от возвращения Сущности становится с каждым днём всё целостнее, полнее, как небесное Дэ. Не ожидая возвращения, возвращаешься само собой. Это называется снова увидеть сознание Неба и Земли. Поэтому и говорится: «Заблаговременное возвращение называется также акцентом на накоплении Дэ. Если можешь акцентировать внимание на накоплении Дэ, то не будет того, что не было бы преодолено». Иероглиф преодолеть здесь имеет значение преодоления врага. Это то, что ученик Конфуция Янь-Цзы называл преодолением себя. Когда Дэ Сущности (Самоприроды) с каждым днём усиливается, желания материального исчезают, преобразуются ошибки, и нет среди вещей (и людей) того, с кем можно было бы враждовать. Его Дэ становится высоким, просветленным и всеохватывающим, и народ прославляет его, даже не имея для себя выгоды. Поэтому и говорится: «Нет того, чтобы не было бы им преодолено. И тогда трудно будет узнать его предел». Предел — это возможности, границы. Когда Дэ внутри у святого становится полноценным, то хоть у него и нет намерений к Поднебесной, но ему может быть вверена Поднебесная. Поэтому и говорится: «Когда не знаешь свой предел, можно обладать государством». Дао внутри святого является истинным и используется для регулирования тела. Остальное используется для Поднебесной и государства. Поэтому и говорится: «Можно обладать государством».
Это Дао преднебесно (до рождения) не старое, посленебесно (после рождения) не имеет смерти. Поэтому и говорится, что Оно может быть вечным. Древние люди говорили: «Вечно живущее и вечно видимое Дао, имеющее глубокий и крепкий корень». В окончании этой главы приведено это высказывание древних. Лао-Цзы использует его для доказательства, заканчивая главу.
«Управление большим государством подобно приготовлению мелкой рыбы. Когда Дао пребывает в Поднебесной, духи не имеют мистической силы. Не только духи не будут иметь мистической силы, но даже если они и будут иметь мистическую силу, они не будут ранить людей. Не только духи не будут ранить людей, святые люди тоже не будут ранить людей. Они не будут ранить друг друга, поэтому ихДэ соединится».
Здесь говорится о пользе Недеяния, которое приносит благосостояние народу, и показывается вред деяния. Тот, кто управляет большим государством, должен главным считать спокойствие и невмешательство. Когда практикуют невмешательство (отсутствие дел), тогда народ сам живёт в покое и радуется своему труду и это приносит ему благосостояние. Поэтому и говорится: «Подобно приготовлению маленькой рыбы». Когда готовишь мелкую рыбу, нельзя её мешать. Если её мешать, то она развалится. Также и в управлении народом. Жестокая политика вредит народу и приносит ему многочисленные бедствия и страдания. Тот, кто не знает Путь (Дао) политики, считает сильными духов и ранит людей. Он полагается на счастье от жертвоприношений. Но на самом деле это происходит из-за безнравственности императора (он не следует Дао). Если император управляет Поднебесной с помощью Дао и Дэ (нравственности), то наступают гармония и счастье. И даже если есть духи, они не имеют мистической силы и не могут вызвать счастье или бедствие. И не то, чтобы не было духов. Они довольные будут пребывать повсюду, и показывать всем свои достоинства. Но хоть они и будут мистичны и величественны, но будут действовать только во благо людей, а не во вред. Поэтому и говорится: «Но даже если они будут иметь божественную силу, они не будут ранить людей». И не только духи не будут ранить людей, но в действительности святые будут питать простой народ, как будто бы защищая и нянча младенцев.
Святой объединяет с Землёй и Небом своё Дэ, а духи объединяют с ними счастье и бедствия. И у них абсолютно нет намерения наносить ущерб людям. Поэтому духи пребывают в гармонии и наступает счастье. Поэтому и говорится: «Не только духи не будут ранить людей, но и святые люди не будут ранить людей».
Во времена Тан Ванкэ 7 лет длилась великая засуха. Тан тогда решил пожертвовать своим телом, построил шалаш отшельника и долго молился о дожде. В результате пошли проливные дожди. Народ был растроган искренностью Тан Ванкэ. Это произошло поскольку духи и святой (Тан Ванкэ) не ранили друг друга, поэтому их Дэ соединилось. Это Дэ Недеяния приносит таким образом счастье людям.
«Большое государство как бы течёт внизу и является местом сбора в Поднебесной. Оно как самка в Поднебесной. Самка всегда покоем побеждает самца. Покой находится внизу. Если большое государство ставит себя ниже маленьких государств, то оно контролирует и принимает их. Если маленькие государства ставят себя ниже большого государства, то они принимаются большим государством. Поэтому когда ставят себя ниже, то принимают кого-либо, либо принимаются кем-либо. Большое государство желает только содержать больше людей. Маленькое государство желает только служить (большому). Каждый из них удовлетворяет свои пожелания. Поэтому тот, кто большой, должен ставить себя ниже других».
Здесь говорится о том, что тот, кто управляет Поднебесной, должен в основе ставить победу покоем. Нельзя стремиться к силе. То, что течёт внизу — это реки или море. Они собирают в себя всю воду. Поэтому к большому государству в Поднебесной обращены все взоры и все хотят войти в его состав. Оно подобно месту сбора в Поднебесной, нижнему течению. Оно вбирает в себя даже всё грязное. Нет того, чтобы оно не вобрало в себя. Оно пустое (скромное) и может принимать, подобно самке Поднебесной. Самец двигается, а самка пребывает в покое. Когда двигаешься, не можешь воспитывать. Когда в покое, можешь рождать. Поэтому самка побеждает самца покоем. Так метафорически показывается Дэ (Добродетель) святого человека. Святой подобен самке Поднебесной. Самец движется, а самка пребывает в покое. Люди в Поднебесной опираются на него (святого императора) в одежде и еде, поэтому живут. Опираются на него в титулах и жаловании и получают чествование. Все дела государства концентрируются на одном человеке. Поэтому Путь (Дао) императора — Недеяние. Он позволяет всем удовлетворять свои пожелания и вести свою собственную жизнь и развиваться. Как говорится, все вещи обращаются к нему за содержанием и у него ни в чём не бывает недостатка. Поэтому это подобно тому, как самка побеждает покоем самца. Следовательно, покой является прибежищем всех видов движения. Поэтому покой находится внизу.
Большой заботится о маленьких. Маленький служит большому. И все они ставят себя, таким образом, ниже. Когда большой заботится о маленьком, это подобно тому, как мать воспитывает ребёнка. А когда маленький служит большому, это подобно тому, как ребёнок прислуживает матери. В духовном плане они доверяют друг другу, поэтому им легче всего объединиться. Когда большой заботится о маленьком, он вмещает, собирает и контролирует их. Когда маленькие государства служат большому, они должны иметь терпение, и тогда они будут приняты. У них нет ошибок в безрассудных действиях, поэтому они соединяются. Желанием большого государства является содержать больше людей, поскольку если оно не будет вмещать в себя их, оно не станет большим. Желанием маленького государства является вхождение в состав большого государства и служение ему. Если у него не будет терпения, то это ему не удастся. Так, оба получают то, чего они хотят. Большому особенно следует ставить себя ниже. Почему? Большое государство всегда уважаемо, ему трудно ставить себя ниже других. Поэтому Лао-Цзы специально поощряет его к этому. Лао-Цзы в то время видел, что цари маленьких государств шли друг на друга с войной, прибегая к силе, а не к Дэ. Они знали только движение и не знали покой. И им трудно было покорить друг друга. Они не знали иероглифа «внизу», что это самое кратчайшее искусство (к покорению). Здесь Лао-Цзы сокрушается о нравах своего времени.
«Дао — сокровенное всех вещей. Это драгоценность добрых людей. Это также то, что сохраняют недобрые люди.
Красивые слова могут принести выгоду. Уважаемые поступки могут поставить выше других. Разве можно отбросить недобрых людей? Поэтому хоть и коронуют сына Неба (император) и устанавливают должности трёх гунов (высшие сановники), которых чествуют крупнейшими драгоценными камнями, сопровождаемыми четвёрками лошадей, но это не сравнится с вхождением в Дао с помощью сидячей медитации. Почему в древности так ценили Дао?
Разве не говорят: «Просящему даёт, а имеющего грех, освобождает от греха». Поэтому Оно ценимо в Поднебесной».
Здесь говорится о ценности Дао. И даётся предупреждение людям, чтобы они изо всех сил стремились к Нему. «Дао — сокровенное всех вещей». Слово сокровенное (в китайском) изначально означает юго-западный угол комнаты (почётный и тайный угол). В комнате всегда есть сокровенное. Но люди живут в своей комнате и не знают о глубине и сокровенности этого угла. Этим метафорически показывается то, что все вещи (и люди) применяют Его ежедневно в повседневной жизни, но не знают Его. Поэтому Оно подобно сокровенному. Дао пребывает во всех вещах, поэтому мы знаем, что Сущность людей одинакова. Хоть добро и зло различаются, но их Сущность (Природа) неизменна. Просто люди отходят от неё из-за мирских привычек. Поэтому когда добрый человек получает Дао, он считает Его за драгоценность. Злые люди хоть и теряют Дао, но опираются на Него, сохраняют Его, поэтому имеют жизнь. Если бы они не сохраняли Дао, то они были бы подобны неживым объектам, таким как черепица и камни.
Поэтому истина она для всех. Как говорится, добродетельные императоры древности Яо и Шунь равны с другими людьми. Учитывая это, разве могут быть в Поднебесной люди, которых можно было бы отбросить?
Кроме того, одно прекрасное слово может принести выгоду. Один уважаемый поступок может поставить выше других людей. А драгоценность Дао разве может ограничиться одним прекрасным высказыванием и одним уважаемым поступком? Человек полностью обладает Им (Дао) и у него нисколько нет недостатка в Нём. Поэтому разве можно отбрасывать недобрых людей? Поэтому и говорится: «Хоть и есть сын Неба и три гуна, которых чествуют крупнейшими драгоценными камнями, сопровождаемыми четвёрками лошадей, но это не сравнится с вхождением в Дао с помощью сидячей медитации». Это высказывание древних. Лао-Цзы объясняет, что хоть и есть император и три высших сановника, но они не тянут на уважение и ценность, как не тянут на почёт их драгоценные камни с четвёрками лошадей. Они никогда не сравнятся с сидячей медитацией, позволяющей войти в Дао. Почему так ценимо Дао? Разве не говорят: «Просящему даёт, а имеющего грех, освобождает от греха». Мы знаем, что хоть древние императоры Цзе и Чжоу были сынами Неба, но были казнены. Также четыре злых гуна древности не избежали казни. У них были драгоценные камни, сопровождаемые четвёрками лошадей, но это не помогло освободить их от грехов. Поэтому И-Ци увещал императора У-Вана исправиться, но не был им убит. Чао Сюй свысока смотрел на сына Неба, но не был наказан. Это разве не подтверждает, что просящему Оно даёт и освобождает грешников от греха. Когда в одно мгновение человек возвращает своё истинное состояние, все его грехи мгновенно исчезают. Тот, кто просит и обретает Его, сразу же превосходит обычных людей. Поэтому Оно ценимо в Поднебесной.
«Заниматься Недеянием, делать отсутствие дел, пробовать отсутствие вкуса. Большое — маленькое. Многое — малое. Отвечай на ненависть с помощью Дэ (нравственности). Решай трудное с лёгкого. Занимайся большим, великим с малого.
Трудные дела в Поднебесной делаются с лёгкого.
Великие, большие дела в Поднебесной делаются с малого.
Поэтому святой человек никогда не считает себя великим, поэтому может свершать великое.
Кто легко обещает, к тому мало веры.
Где много лёгкого, там неизбежно будет много трудного.
Поэтому святой относится (ко всему) как к трудному, поэтому в результате не имеет трудностей».
Здесь говорится о главном секрете вхождения в Дао святым человеком. Показывается настоящее гунфу (метод тренировки). Всё то, что имеет деяния — это мудрость и искусные средства. Наличие дел — это заслуги в делах. Наличие вкуса — это карьера, имя, выгода и желания. Это три вещи, к которым стремятся люди в миру. А Дао оно предельно пустотно и не имеет деяний. Оно предельно спокойно и не имеет дел. Оно предельно пресное и не имеет вкуса. Только святой человек заботится о (увлечён) Дао. Он принимает первое (Дао) и отбрасывает второе (те три вещи). Поэтому он «занимается недеянием, делает отсутствие дел и пробует отсутствие вкуса».
Мирской человек считает большим имя и должность, а доход и прибыль считает за многочисленное и стремится взять это. Но Дао предельно пустотно, микроскопическое, бесстрастное, нематериальное. Поэтому считается маленьким и малочисленным. Поэтому люди отбрасывают Его и не стремятся к Его обретению. Святой же человек отбрасывает заслуги, имя, оставляет мудрость и тело, он путешествует только вместе с Дао. Поэтому он отбрасывает большое и многочисленное, и принимает маленькое и малочисленное. Поэтому то предельно маленькое становится предельно большим, а предельно малочисленное становится предельно многочисленным. Поэтому и говорится: «Большое — маленькое. Многое — малое. Если посмотреть на то, как в миру люди отвечают с помощью Дэ на ненависть, то можно понять это.
У людей этого мира, знатных и простых, самое большое и трудноразрешимое дело — это ненависть, мщение. Началом ненависти (обиды) является случайно сказанное не к месту слово, либо незначительное дело. Затем одно накладывается на другое и в развитии приводит к гибели тела и уничтожению имени, гибели государства и разрушению семьи. Ненависть накапливается от отца к сыну, от сына к внуку, передаётся из поколения в поколение как месть. Это обычные мирские чувства как в прошлом, так и в настоящем. Таких дел ненависти и мщения много и они велики. Святой же человек так себя не ведёт. Он смотрит на момент, когда ненависть ещё не образовалась. Изначально её не было. А когда она образуется, он относится к ней как к пустяковому делу. Когда ненависть появляется, он себя не относит к ней. Поэтому он не привязывается к ней сознанием. Для него нет «я» и других как врагов. Поэтому такие дела у него рассасываются, разрешаются. И если затем искать признаки ненависти, их не найти. Исходя из этого, пусть даже у другого будет ненависть, у меня в ответ не будет в сознании желания отомстить. Если другой человек будет считать, что между нами есть ненависть, я со своей стороны абсолютно не буду иметь желания отомстить. И тот другой человек неизбежно будет считать меня примером Дэ (добродетели). То, что называется «с помощью Дэ отвечать на ненависть», это не есть лукавство, лицемерие, когда с помощью Дэ отвечают на ненависть. Конфуций говорил отвечать прямотой (честно) на ненависть. Это и есть то, что требуется в этом случае.
Итак, ненависть — это дело предельно большое и многочисленное. Для всех людей это является трудноразрешимым. Но кто бы мог знать, что есть предельно лёгкий способ справиться с этой проблемой. Это то, что называется: «Заниматься Недеянием, делать отсутствие дел, пробовать отсутствие вкуса. Большое — маленькое. Многое — малое». И так все дела в Поднебесной, не только ненависть. Поэтому в самых трудных делах Поднебесной есть самое лёгкое. А в самых больших вещах присутствуют самые малые (мелкие).
Поскольку человек не видит лёгкость и малость, поэтому он пытается решить дела с трудных мест или сразу принимается за большое (дело). Поэтому в конце терпит неудачу. Если он будет решать вопросы с их лёгкой стороны и будет их решать с малого (мелкого, подробного), то мало что останется неразрешённым. Поэтому и говорится: «Трудные дела в Поднебесной делаются с лёгкого. Великие, большие дела в Поднебесной делаются с малого». Делаются означает начинаются (с чего-то). Поэтому святой человек скромно постигает Дао и уходит на задний план, действуя втайне. Чем больше он скрывает свои следы, тем более сильным становится свет его Дао. Поэтому его слава живёт в веках, и он медитирует вместе с Небом и Землёй. Это то, что называется «поскольку никогда не считает себя великим, поэтому может свершать великое». Лао-Цзы дойдя до этого момента, опасаясь, что мирские люди поймут слово (иероглиф) лёгкое как лёгкость, поверхностность, предупреждает: «Кто легко обещает, к тому мало веры. Где много лёгкого, там неизбежно будет много трудного». Он говорит людям, что нельзя смотреть на дела как на лёгкие. Тот, кто легко обещает, неизбежно нарушит обещание и к нему будет мало веры. Тот, кто с лёгкостью относится к делам как к лёгким, неизбежно не сможет их завершить. Поэтому слово (иероглиф) лёгкое — это не лёгкость. То, что трудно для мирского человека, является лёгким для святого человека. То, что легко для мирского человека, является трудным для святого. Поэтому и говорится: «святой относится (ко всему) как к трудному, поэтому в результате не имеет трудностей». Здесь говорится о том, что то, что для мирского человека является очень лёгким, для святого человека является ещё более трудным, поэтому у него никогда не бывает трудностей. Святой император древности Вэнь-ван и сановник Чжоу-гун были очень осмотрительными и тщательными. Они были осторожными и воздержанными, не теряя страха, не смотрели и не слышали. Это то, что является трудным для святого. Когда я в молодости пытался решать трудное с лёгкого, а большое с малого, я только относил это к решению мирских дел. Когда же я ушёл на гору (в монастырь) изучать Дао (Путь) вначале было крайне трудно, даже не описать словами все тяготы и страдания. Когда же я получил сокровенный метод использования своего сознания, я увидел, что это всё крайне лёгкое. То, что вначале было трудным, сегодня стало очень лёгким. То, что сейчас лёгкое, вначале было трудным. Если так управлять своим сознанием, то по аналогии все дела Поднебесной будут такими же. Здесь святой показывает людям настоящее гунфу (искусство) вхождения в Дао (Путь). Это будет в помощь тем, кто идёт по Пути.
«Когда (явление) в покое, его легко сохранять.
Когда (явление) ещё не проявилось, его легко разрешить.
Когда (явление) ещё хрупкое, его легко разрушить.
Когда (явление) микроскопическое, его легко растворить. Занимайся (явлением, делом) когда оно ещё не проявилось.
Регулируй (явление) пока оно не пришло в беспорядок.
Дерево в один обхват рождается из мельчайшего (зерна).
Терраса в 9 этажей начинается с корзины земли. Путешествие в тысячу ли начинается с одного шага.
Тот, кто действует, терпит поражение. Тот, кто привязывается, теряет. Святой человек в Недеянии, поэтому не имеет поражений. Он не привязывается, поэтому не теряет. Обычные люди, занимаясь делами, часто терпят поражение, когда дело уже почти завершается успехом. Будьте бдительны в конце, как и в начале, тогда не будет поражений в делах. Поэтому святой желает то, чего не желают (обычные люди).
Он не ценит труднодостижимые материальные ценности.
Он изучает то, что не изучают (обычные люди). Он исправляет ошибки людей. Он помогает всем вещам (и людям) быть естественными и не осмеливается действовать».
Здесь объясняется смысл высказывания предыдущей главы «Решай трудное с лёгкого. Занимайся большим, великим с малого». Это для того, чтобы показать, что мистика, волшебство святого человека заключается в том, что он занимается тем, чем не занимаются люди и это является кратчайшим путём в изучении Дао. Гунфу (искусство) управления людьми и служения Небу полностью заключается в этом.
Покой и непроявленность (явления) — это состояние, когда не рождается ни одной мысли, когда не сформировались радость и гнев, когда есть покой и невозмутимость. Это место, где не видны удача и беда. Это то, что предшествует счастью и бедствию. Это называется предмеханизмом (явления), то есть периодом становления (явления).
В отношении слова сохранять (придерживаться), здесь полностью используется сила сознания. То есть святой человек в повседневной жизни от мысли к мысли, от момента к моменту ясно созерцает момент, когда не появилось ещё ни одной мысли (начало слова, хуатоу). Придерживается этого состояния и не теряет его. Когда же здесь появляется движение хотя бы одной мысли, сразу появляется видение и знание. Если оно доброе, то мы его принимаем (вмещаем), если злое, то останавливаем (пресекаем). Это то, что называется заблаговременным возвращением. Конфуций говорил: «Знающий механизм, божественен». Начать этим заниматься очень легко, тратится немного сил и достигается большой эффект. Поэтому и говорится: «Когда (явление) в покое, его легко сохранять (придерживаться)».
Следующая фраза «Когда явление ещё не проявилось, его легко разрешить». Проявление — это начало появления мысли. Не проявилось — это значит не появилось мыслей. Здесь ещё не сформировались ни радость, ни гнев. Под словом разрешить здесь имеется в виду осторожность и страх. Нужно здесь прилагать усилия, чтобы заблаговременно возвратиться (к состоянию безмыслия, незамутнённости). То есть первая мысль направлена на безмыслие, на момент, когда ещё нет мысли.
Когда мысль становится хрупкой, мельчайшей — это уже прорастание первой мысли, то есть вторая мысль. Но хотя одна мысль появилась, ещё нет привязанности к добру и злу, поэтому мысль ещё очень хрупка и незначительна. И здесь нужно приложить усилия. Как говорится, упорядочивай, пока (явление) не пришло в беспорядок.
Начиная с фразы «дерево в один обхват» и далее три предложения — это метафоры. Из мельчайшего — здесь означает самую первую мысль. А под корзиной земли и первым шагом подразумевается самый первый шаг в тренировке (гунфу).
В начале говорится об использовании сознания внутри. В конце говорится о совершении действия вовне.
«Тот, кто действует, терпит поражение. Тот, кто привязывается, теряет». Здесь говорится о том, что обычный человек не знает о применении усилия до появления (какого-то явления, дела), и использует своё сознание уже после (появления события). Кто действует, тот, наоборот, терпит поражение. А кто привязывается, тот, наоборот, теряет.
Святой человек видит наперёд и он спокоен и не имеет дел. Поэтому у него нет действий и нет поражений. Он созерцает с пустым сознанием, поэтому у него нет привязанностей и нет того, что он бы потерял. Это благодаря тому, что святой человек по причине знания истины постигает дела. Обычные люди не знают, что нужно делать (дела) исходя из сознания. Но они делают, исходя из самого дела. Поэтому тратят много сил и каждый раз, почти приблизившись к положительному результату, терпят поражение.
Это из-за особой мудрости и уловок, из-за намерения, поэтому дело не завершается успехом. А если и завершается успехом, то ненадолго. Всё это потому, что не следуют естественности, природе.
«Будьте бдительны в конце, как и в начале» — здесь имеется в виду начало и конец (завершение) дела. Все дела в Поднебесной наполняются между Небом и Землёй. По воззрению святого человека, если исследовать начало дела, то его изначально не существует. Поскольку его изначально нет, поэтому оно появляется (из пустоты). Святой следует естественности природы, и у него нет сознания, направленного на действие. Когда дело приходит к концу, то хоть оно и завершается успехом, но святой человек смотрит на него, как будто бы оно только появилось. Поэтому у него нет мыслей привязанности. Это то, что называется «Будьте бдительны в конце, как и в начале, тогда не будет поражений в делах».
Далее по тексту идёт подведение итогов. Святой человек необычен, не такой как все и соединяется (един) с Дао. То, чего желают обычные люди — это слава, имя, деньги, нефрит, шелка, редкие драгоценности. А изучают они мудрость, ловкость, хитрые методы. Они увлечены этим и не оборачиваются назад (не раскаиваются). Это их ошибка. Тот, кто следует Дао, Дэ и Недеянию, рассматривает всё вышеизложенное как дешёвку и не желает этого. Он считает это бесполезным и не изучает это. Поэтому тот, кто опирается на мудрость и имеет любовь к действиям, травмирует простоту естественности (Природы). Святой человек оставляет желания и отбрасывает мудрость, чтобы исправить ошибки людей. Он опирается на естественность всех вещей, поэтому не осмеливается действовать (по собственной прихоти). Учение Чжуан-цзы о святом человеке внутри и императоре вовне полностью исходит отсюда. Если мы в обычной жизни поймём это, то сможем сидя войти в Дао. Если это использовать в миру, то у нас будут большие заслуги и славное имя. Все наши дела станут совершаться с лёгкостью.
«Тот, кто в древности был искусен в Дао, не старался просветлить народ. Он старался сделать его глупым. Трудность в управлении народом заключается в том, что у народа становится много мудрости.
Если с помощью мудрости управлять государством, это приносит вред государству. Если не использовать мудрость в управлении государством, то это счастье для государства.
Знающий эти два, знает закон.
Способность знать этот закон называется сокровенным Дэ.
Сокровенное Дэ глубокое и далёкое!
Оно противоположно вещам (материальному).
И доходит до следования великому Дао».
Здесь говорится о самом главном в управлении государством святым. Он в основе ставит простоту и скромность. Нельзя кичиться мудростью перед народом. Под «сделать его глупым» имеется в виду то, что можно побуждать народ следовать чему-либо, но нельзя, чтобы народ познал это что-либо.
Народ тяготеет к тому, чему следуют верхи. Как говорится «народ обращает своё внимание на то, что он видит и слышит». Омрачения и желания у простого народа появляются из-за того, что верхи подталкивают к этому. К тому, что любят верхи, сильно стремятся низы и увязают в этом. Поэтому святой, находясь наверху, искусен с помощью Дао пробуждать людей. Он должен вначале наставлять личным примером. Находящийся у власти вначале должен отказаться от использования мудрости и уловок, должен оставить желания и пребывать в чистоте. У него не должно быть никаких пристрастий, подобно незнающему. Тогда народ будет спокоен в своей повседневной жизни и не будет иметь никаких пристрастий. А хитрая мудрость сама собой у него исчезнет. Воровство и коварство сами собой исчезнут. Как говорится «Я стремлюсь к покою, а народ сам становится праведным. Я в недеянии, а народ сам преображается (совершенствуется)». Поэтому и говорится, что «не старался просветить народ. Он старался сделать его глупым».
Верхи не применяют мудрость, поэтому народом легко управлять. Трудность управления народом в том, что верхи используют слишком много мудрости. Этого достаточно, чтобы понять, что тот, кто правит государством с помощью мудрости, наоборот, приносит вред и является преступником государства.
Если человек знает эти два, то он знает закон управления государством. Если сможешь понять этот закон, то это будет называться сокровенным Дэ. Сокровенное Дэ мистическое и люди его не понимают. Поэтому Лао-Цзы и восклицает: «Сокровенное Дэ глубоко и далеко!» Его не может познать недалёкий человек.
Народ в своих желаниях несётся вовне и не обращает свой взор обратно (внутрь себя).
Только если с помощью этого (метода) преобразовывать народ, народ сам естественным образом будет отходить от материального и станет следовать мистическому Дао.
Конфуций сказал: «Государство Ци, реформировавшись, достигло уровня государства Лу. А если государство Лу реформируется, то оно может достигнуть Дао императоров-предков». В этом есть мудрость, и тем более, в сокровенном Дэ.
«Реки и море потому являются царём ста горных ручьёв, поскольку они искусны в занятии низкого положения. Поэтому они становятся царём ста ручьёв. Поэтому если святой человек хочет стоять наверху народа, он в своих речах должен ставить себя ниже других. Если он хочет быть впереди народа, то он должен своё тело (интересы) ставить позади других. Поэтому хоть святой человек и находится наверху, но народ не чувствует бремени от этого. Он стоит впереди, но народ не наносит ему вреда. Поэтому Поднебесная радостно выдвигает его и не чувствует к нему отвращения.
Поскольку он не соперничает, поэтому Поднебесная не может с ним соперничать».
Здесь Лао-Цзы учит императора Поднебесной добродетели отсутствия «Я», благодаря которой Поднебесная приходит к нему как к прибежищу, подобно воде, стекающей вниз. Вода ста ручьёв, независимо чистая она или грязная, собирается в реках и море. Реки и море могут принять их в себя, поскольку они искусны в занятии низкого положения. Это образно означает, что к императору, находящемуся наверху, прибегает как к прибежищу Поднебесная, благодаря отсутствию у него «я» (эгоизма).
Тот, кто желает стоять наверху народа, должен в своих речах ставить себя ниже других. Слова — это голос сердца. Поэтому владыка Поднебесной уважаем как Сын Неба. Святой человек со скромным сердцем обращается с другими и не считает себя важным, поэтому в своих словах всегда скромен. Себя император называет одиноким, недостойным, уступающим прошлым императорам. Он не захватывает и не давит Поднебесную своим высоким, почитаемым положением. Тот, кто желает быть впереди других, должен своё тело (интересы) ставить позади других.
Тело — это внешняя форма сознания. Поэтому владыка Поднебесной ценится как Сын Неба и Поднебесная выдвигает его вперёд. Святой человек забывает о себе и отдаёт другим, не считая себя ценным. Поэтому у него нет страсти к материальному. У него нет пристрастий и желаний и он не питает себя в ущерб Поднебесной. Сознание святого человека такое, что он, обладая Поднебесной, не вмешивается в неё. Хоть он и находится наверху, но народ сам следует приказам, не считая их обузой. Хоть он и находится впереди, но народ сам распоряжается своей жизнью и не наносит ему вреда. Поэтому «Поднебесная выдвигает его и не чувствует к нему отвращения». Это по причине совершенного отсутствия эгоизма, «я». Это добродетель несоперничества. Под несоперничеством здесь понимается не отсутствие борьбы, а то, что сознание не увлекается и не соревнуется с внешними объектами. «Поскольку он не соперничает, поэтому Поднебесная не может с ним соперничать». Как говорил Чжуан-Цзы: «Легко забыть Поднебесную, но трудно сделать так, чтобы тебя забыла Поднебесная». Поскольку он может сделать так, чтобы Поднебесная забыла о нём, поэтому она и не может с ним соперничать.
«В Поднебесной все говорят, что моё Дао великое, но ни на что не похоже. Поскольку Оно великое, поэтому ни на что и не похоже. Если бы Оно было на что-то похоже, то Оно давно бы стало мелким.
У меня есть три драгоценности, которых я придерживаюсь и ценю: Первое — это доброта. Второе — это бережливость.
Третье — не осмеливаюсь быть впереди в Поднебесной. Поскольку добр, поэтому могу быть смелым.
Поскольку бережлив, поэтому могу быть щедрым (широким). Поскольку не осмеливаюсь быть впереди в Поднебесной, поэтому могу стать руководителем людей.
Если сегодня пожертвую добротой и стану смелым, пожертвую бережливостью и стану слишком щедрым; пожертвую положением сзади и встану впереди, то это будет означать смерть.
Тот, кто добр, побеждает в войне.
И он крепок в обороне и сохранении.
Небо будет его спасать и сострадательно защищать».
В этой главе Лао-Цзы говорит, что Дао, которое он обрёл, предельно велико. И простые люди себе этого даже не представляют. Но, в действительности, то, чего он (Лао-Цзы) придерживается, предельно кратко и просто. Дао велико и высоко как небо. Оно безгранично, поэтому люди Его не называют, поскольку Оно настолько велико, что Ему трудно подобрать название.
Выражение «не похоже». Конфуций об этом говорил, как о не одностороннем, не узком. Великий историограф Сымацянь говорил об этом так: «Мэн-Цзы был далёким и не соприкасался с делами». А Чжуан-Цзы об этом говорил: «Великое отличающееся, не приближающееся к обычным человеческим чувствам». Современники Лао-Цзы, видя величие его Дао, называли его смелым, щедрым и предводителем людей. Но он был тем, кого невозможно назвать, поскольку он был ни на кого не похожим. Поэтому Конфуций называл его подобным Дракону.
Сам Лао-Цзы так отвечал на высказывания современников о своей непохожести: «Люди Поднебесной называют моё Дао великим, но ни на что не похожим». И что у Него нет никакого применения. Именно поскольку Оно великое, поэтому ни на что не похоже (Похожее на вещи, подобное мирским речам). Если бы Оно было похоже, Оно давно стало бы мелким». Здесь используется противопоставление. Здесь Лао-Цзы говорит о том, что если бы он был такой же, как и обычные мирские люди, то он давно бы стал мелким человеком, и тогда разве можно было бы его называть имеющим великое Дао?
Далее Лао-Цзы разъясняет причины своего величия. Он говорит о том, что люди, видя, как никто не может его победить, называют его смелым. Видя, что он щедрый, называют его широким. Видя, что люди выдвигают его на первые роли, называют его предводителем людей. Поэтому и называют его Дао великим. Но в действительности его Дао ни на что не похоже. «Люди совсем не знают», — говорит он, — что я придерживаюсь очень простых трёх принципов: это доброта, бережливость и то, что я не ставлю себя впереди других в Поднебесной».
Доброта — это то, что он заботится обо всех, защищает, воспитывает и не оставляет, подобно доброй матери, воспитывающей младенца.
Бережливость — это когда имеем, но не осмеливаемся использовать без остатка.
Не ставить себя впереди других. Это когда путешествуем по миру с пустотным сознанием. Когда нет «я» и нет соперничества с другими. Когда с добротой заботишься о других, все они становятся тобой. И тогда у самого тебя не будет врагов. Поэтому естественно никто не может тебя победить. Поэтому и говорится «поскольку добр, поэтому могу быть смелым».
Его сознание постоянно пребывает в самодостаточности. Хотя есть избыток, но он его не использует, поэтому он щедр и широк. Поэтому и говорится «поскольку бережлив, поэтому могу быть широким (щедрым)». Забываются «я» и внешние объекты. И такой человек независим и запределен. Поскольку у него нет «эго», поэтому нет никого, кого можно было бы поставить впереди других людей. Поэтому люди считают его необычным человеком и выдвигают вперёд других как лучшего из всех. Поэтому и говорится: «Поскольку не осмеливаюсь быть впереди в Поднебесной, поэтому могу стать руководителем людей». По этой причине все считают его Дао великим, но ни на что не похожим. Поскольку он придерживается этих принципов, поэтому, как говорилось в одной из предыдущих глав, «Только я отличаюсь от людей и ценю питание от Матери (Дао)». Эти три принципа являются сокровенной сущностью великого Дао.
Сегодня люди этого мира жертвуют добротой и говорят о смелости, жертвуют бережливостью и говорят о щедрости, жертвуют положением позади других и говорят о том, как стать впереди других. Это путь смерти. Смерть здесь употребляется не в прямом значении. Это то, о чём в чань-буддизме говорят как о смерти в подстрочном смысле предложения коана. Живой и неживой. Под смертью здесь подразумевается отсутствие живого смысла.
Поскольку простые люди не знают сокровенной сути великого Дао, поэтому они с пылом борются за победу, почести и роскошь. Но от этого им никакой пользы. Всё это мёртвая Дхарма (метод), не живая Дхарма.
Среди этих трёх принципов основным является доброта. Это так не только в изучении Дао (Пути), но и в делах управления государством. Тогда в войне будут одерживаться победы и будет крепкой оборона. У войск императора не будет соперников, граждане будут готовы отдать свои жизни за императора и не покинут его. Это происходит благодаря доверию, которое зиждется на неизменной доброте и гуманизме императора. Поэтому это есть Дао (Путь) победы в войне и прочной обороны. Как говорится, истинное Дао употребляется для регулирования тела, а оставшееся отдаётся на служение Поднебесной и государству. Великое Дэ (Добродетель) Неба и Земли называется жизнью. Поэтому Небо будет спасать таких людей (следующих Дао) и защищать их с чистейшей добротой. Поэтому святой человек следует Небу и использует Его. При этом первым принципом у святого является доброта. Злые люди должны об этом знать. Отсюда узнаём, что если применять стратегию Лао-Цзы в управлении миром, то можно спокойно сидя наблюдать изменения трёх поколений (о долгосрочном благоденствии). Поэтому императоры Вэньди и Цзинди династии Хань, натерпевшись в избытке от «отбросов» (низкопробных учений), применили в управлении Путь Лао-Цзы, в результате чего их доброе имя осталось в сотнях поколений.
Все слова Лао-Цзы — это настоящее гунфу (мастерство), оно близко к делам людей. Поэтому Лао-Цзы говорит, что его учение очень легко узнать и легко практиковать. Но учёные мужи рассматривают его учение как слишком высокое и недостижимое, поэтому не могут сами его осуществить на практике. Соответственно они и не получают пользы от его применения, а жаль!
«Искусный воин не воинственен.
Умеющий сражаться, не гневлив.
Умеющий побеждать врагов, не соперничает.
Тот, кто искусен в задействовании людей, ставит себя ниже их.
Это называется добродетелью (Дэ) несоперничества.
Это называется силой задействования людей.
Это называется следованием Небу и высшим принципам древности».
Здесь говорится о том, что святой человек умеет ставить себя ниже других. Тем самым показывается его добродетель (Дэ) несоперничества и объясняется смысл трёх драгоценностей, изложенных в предыдущей главе. Главный смысл этой главы заключён в предложении «Тот, кто искусен в задействовании людей, ставит себя ниже их».
С помощью примера из военного искусства побеждать описывается его доброта. Это совершенство несоперничества.
Обычный воин в основе ставит воинственность. В сражении в основе используется гнев. В победе над врагом в основе используется борьба. И во всех этих трёх аспектах в основе лежит гнев. Искусный же воин не использует воинственность. Умеющий сражаться, не гневлив. Умеющему побеждать врагов, нет необходимости соперничать (бороться). Это то, что в предыдущих главах называлось добротой в применении армии. Смысл здесь в том, что в военном деле обязательно применяются воинственность, гнев и борьба. Если их применять, то неизбежна смерть, поэтому искусный человек не пользуется ими. Что уж говорить об обычных людях, разве могут они полагаться на них и применять?
Тот, кто высокомерен и гневлив, не может поставить себя ниже других, поэтому люди не рады, когда такой человек их задействует. Это неискусное задействование людей. Поэтому тот, кто в древности искусно задействовал людей, ставил себя ниже их. Это и называется добродетелью (Дэ) несоперничества. Если силой принуждать людей, сколько времени это может продлиться? Если побуждать людей к действию, ставя себя ниже их, то вся Поднебесная придёт к тебе как к прибежищу. Самое сильное (эффективное) задействование людей происходит, когда ставишь себя ниже их. Как говорится «Обладающий высшей добродетелью (высший Мастер) подобен воде. Вода оказывает пользу всем вещам, но не соперничает». Это происходит, поскольку у неё есть сила. «Это называется следованием Небу и высшим принципам древности».
Триграмма Цянь (первая из 8-ми триграмм И-цзина) соответствует Небу. Триграмма Кунь (вторая триграмма И-цзина) соответствует Земле. Если Небо и Земля находятся в своём обычном положении, то это 12-ая гексаграмма И-цзина Пи «Упадок». Тогда все вещи не рождаются. Если Цянь (Небо) внизу, а Кунь (Земля) наверху, то это гексаграмма Тай «Расцвет». Отсюда узнаём, что Небо находится наверху, но применяется внизу. Святой человек находится выше людей, но в сознании он ставит себя ниже их. Это называется добродетелью следования Небу. Это высочайший Путь (Дао) древних императоров. Они позволяли простому народу пребывать в высшей радости. Разве есть более сильное средство в управлении Поднебесной, чем добродетель несоперничества?
Главный смысл этой главы заключается в умении (мастерстве) не использовать гнев (ци). Как говорилось в предыдущих главах «Концентрируя энергию ци и становясь мягким, можешь ли ты быть таким же, как новорожденный?» Когда чистая гармония достигает своего предела, растворяется тело и забывается сознание. Тогда уже не видно вещей, которые могли бы тебе противостоять. Тогда не стремясь быть ниже, сам собой становишься ниже других. Но это не намеренное занятие положения выше других, а искусство задействования (использования) людей. Если учёный будет стремиться к добродетели скромности, то он будет уважаем и прославлен. Тем более святой человек, чьё отсутствие эго достигает предела.
«Военные говорят: «Я не осмелюсь быть хозяином, а буду гостем. Я не осмелюсь пройти вперёд на цунь (3,3 см.), а отступлю назад на чи (0,32 м)». Это называется двигаться, не имея боевых рядов, размахивать в бою руками, не имея рук; хватать, не имея противника, держать в руках оружие, не имея его.
Самое большое бедствие — это недооценить противника.
Если недооцениваешь противника, то теряешь мою драгоценность.
Поэтому при столкновении армий, побеждает сострадательный».
Здесь снова объясняется добродетель несоперничества, изложенная в предыдущей главе, чтобы объяснить, что из трёх драгоценностей (изложенных выше) сострадание является основным.
Доброта — это полная добродетель высшего гуманизма. Как говорится «великий гуманизм не гуманен». Поскольку забываются и «Я» и внешние объекты. Внутри не видно сознания, которое бы осуществляло даяние гуманности. А снаружи не видно места, которое принимало бы это даяние. Поэтому все действия, совершаемые в ответ на внешнее воздействие, совершаются не сознательно, не из деяния. Они совершаются вынужденно. Поэтому здесь использована цитата военных для более наглядного разъяснения предельной добродетели доброты. Так в древности военные говорили: «Я не осмелюсь быть хозяином, а буду гостем. Я не осмелюсь пройти вперёд на цунь, а отойду назад на чи». Хозяином войск в древности являлся, например, глава коалиционных войск князей, осуществляющий карательные походы в эпоху Вёсен и осеней. В таких походах главным являлось непременное соперничество и убийство. Гость — это как войска князей-союзников, оказывающих поддержку. У них абсолютно нет сознания, стремящегося к убийству. Хоть они и вынуждено откликаются, но занимают выжидательное и пассивное положение. И если возможно остановить войну, они сразу же её останавливают. Поскольку нет сознания, стремящегося к славе и выгоде, поэтому абсолютно нет сознания соперничества, поэтому трудно продвигаться вперёд. Но легко отступить назад. Поэтому и говорится «не осмелюсь пройти вперёд на цунь, а отступлю назад на чи».
Говорится, что только тело продвигается вперёд, но не сознание. Это продвижение вперёд с сознанием, которое стремится отойти назад. Нет сознания соперничества. Поэтому хоть и двигаемся вперёд, но не имеем боевых рядов. Хоть и размахиваем в бою руками, но как будто не имеем рук. Хоть вступаем в схватку с врагом, но как будто бы не имеем врага, с которым можно было бы сразиться. Хоть и держим в руках оружие, но как будто бы его нет в руках. Это предельное состояние воздержания и осторожности, когда мы не осмеливаемся недооценивать противника. Поскольку мы не осмеливаемся недооценивать противника, поэтому можем сохранить жизнь людям и не наносим ущёрба гуманизму, стремящемуся к жизни.
Самое большое бедствие — это недооценить противника. Если недооценить противника, то будет много убийств. Если будет много убийств, то будет нанесён ущерб доброте и будет потеряна драгоценность доброты (одна из трёх драгоценностей Лао-Цзы). Когда две армии сталкиваются в равном бою, само собою побеждает сострадательный. Почему так? Поскольку Дао Неба любит жизнь и помогает побеждать добрым.
Таким образом, мы видим, что обычный воин в отношении противника всегда вступает в борьбу и убивает, чтобы победить. А сегодня (Лао-Цзы) не борясь и не убивая, побеждает. Это поскольку в основе у него лежит доброта. Отсюда ясно видно, что доброта — это добродетель несоперничества. Если её применить там, где требуется борьба, то побеждаем с помощью несоперничества. Разве не говорит это о том, что у неё есть большая сила? Если это так с врагами, то тем более это так в случае святого, для которого нет врагов. Он с помощью великой доброты равенства охватывает все вещи. И кто тогда может его победить? Поэтому добродетель несоперничества, о чём говорилось выше, называется силой задействования людей, следованием Небу и высшим принципам древности. В старых комментариях к этой главе говорилось о военной стратегии. Но эти комментаторы совсем не поняли главную мысль Лао-Цзы в этой главе. Лао-Цзы употребил в начале главы высказывание военных стратегов. И когда мы доходим до строки «Если недооцениваешь противника, то теряешь мою драгоценность», мы понимаем, что так он объясняет доброту, чтобы показать добродетель несоперничества.
«Мои слова очень легко узнать и легко практиковать.
Но Поднебесная не может их узнать, и не может их практиковать.
У моих слов и дел есть хозяин.
Поскольку у меня нет знаний, поэтому меня не знают.
Редко встречается тот, кто знает меня.
Но ценен тот, кто следует мне.
Поэтому святой человек одевается в грубую одежду, но внутри хранит (драгоценную) яшму».
В этой главе указывается цель уже высказанного, чтобы люди знали это и углублённо практиковали, сами обретая результат. Лао-Цзы говорит о себе, что его слова — это самый эффективный и экономящий силы метод, который каждый человек может применять в своей повседневной жизни. Он очень понятный и ясный. Его очень легко узнать и практиковать. Однако люди не могут его познать и не могут его практиковать. Все слова (и дела) Лао-Цзы в основе ставят великое Дао и не являются пустыми, вздорными, необоснованными речами. Поэтому и говорится: «У моих слов и дел есть хозяин». Он всегда говорит освобождаться от святости (концептуальной) и отбросить мудрость, чтобы было пустое сознание, не имеющее «Я». Нужно быть скромным и не соперничать, забыть о форме и отказаться от мудрости. Тогда во всех делах это будет самый эффективный метод (гунфу). Отбросить (все ментальные заботы), отпустить — это и есть метод. Совсем не требуется от нас многое знать и во многом разбираться. Успокоить ум, дать ему отдых — в этом заключается метод. Поэтому разве не самым лёгким является узнать его и практиковать? Но люди не могут его познать и практиковать по причине того, что они всегда опираются на знания и интеллектуальные понятия. Если же устранить знания (интеллект), то не будет концепций, за которые можно было бы ухватиться уму. Поскольку очень трудно уловить его метод отсутствия знания, поэтому люди не могут познать Лао-Цзы. Поэтому и говорится: «Поскольку у меня нет знаний, поэтому меня не знают». Отсутствие знаний — это не только основной принцип школы Лао-Цзы, но и школы Конфуция. Например, Конфуций говорит: «Есть ли у меня знания? Нет знаний. Если человек спрашивает меня, то я подобен пустоте». Разве святой Конфуций здесь не ставит своим основным принципом отсутствие знаний? После встречи с Лао-Цзы Конфуций постиг мистику этого, поэтому назвал Лао-Цзы подобным Дракону. Этим он как раз хотел сказать об этом. Если незнанием постигнуть незнание, это будет подобным тому, как пустота соединяется с пустотой. Если с помощью знания стремиться к незнанию, то это будет подобно тому, как водой поливать камень. Поэтому сущностное учение Конфуция и Лао-Цзы издревле является редким и просветляющим. Поэтому и говорится:
«Редко встречается тот, кто знает меня». Если сможем в настоящее мгновение постигнуть это сознание, то мы тут же становимся святыми. Поэтому и говорится: «Но ценен тот, кто следует мне». Святой человек путешествует по миру с пустотным сознанием сокровенного Дао. Он с утра до вечера общается с людьми, но люди его не узнают. Поэтому говорится, что святой одевается в грубую одежду, но внутри хранит (драгоценную) яшму. Чань-буддийский мастер Юнцзя говорил: «В отношении бедности на теле постоянно накинута простая ткань из лоскутков. Но в отношении Дао в сердце спрятана бесценная драгоценность». Эта глава по идее должна размещаться в самом конце трактата, поскольку Лао-Цзы дойдя до этой главы, уже и так слишком открыто изложил тайны Неба и человека. Поэтому он и написал такие слова. В последующих главах Лао-Цзы уже просто побуждает людей в своей повседневной жизни стараться практиковать это гунфу (методы), до тех пор, пока не будет достигнуто просветление.
«Тот, кто знает незнание, является высшим.
Тот, кто считает незнание знанием, является больным.
Тот, кто болезнь рассматривает как болезнь, не является больным.
Святой не болен (не имеет изъянов). Он не болен, поскольку болезнь рассматривает как болезнь».
Здесь продолжается объяснение фразы предыдущей главы: «Поскольку у меня нет знаний, поэтому меня не знают». Боясь, что люди неправильно поймут незнание, Лао-Цзы снова разъясняет понятие незнания. Знание мирского человека — это знание, разделяющее внешние враждебные объекты. У него есть то, что он знает. Знание святого человека — это знание, стоящее в стороне от внешних объектов и двойственного противопоставления. Это знание независимое, созерцающее сущность. У него нет того, что он знает. Поэтому незнание святого человека — не есть неразличающее незнание (небытие, уничтожение). У него нет того, что знают простые люди мира. И его незнание — это то, что не знают простые люди. То, что не знают простые люди мира, это то, что знает только святой человек. Если человек сможет узнать понятие незнания, то он становится высшим. Поэтому и говорится: «Тот, кто знает незнание, является высшим».
Если человек субъективно размышляет, ведомый иллюзорными взглядами, то изначальное незнание он насильно считает знанием. Либо он ошибочно принимает незнание как небытие и уничтожение, подобное неодушевленным деревьям и камням. Эти два случая не являются истинным знанием, а как раз подходят к случаю болезни познания. Поэтому говорится: «Тот, кто считает незнание знанием, является больным». Если мы познаем, что эти два случая являются болезнью познания, то у нас мгновенно исчезнут взгляды и воззрения. Тогда мы сможем создать состояние незнания, которое не имеет болезни (недостатка) насильного и иллюзорного познания. Поэтому и говорится: «Тот, кто болезнь рассматривает как болезнь, не является больным». У святого человека нет иллюзорного и насильного знания, поэтому это называется незнанием. Но это незнание не есть абсолютное уничтожение и небытие. Поэтому и говорится: «Святой не болен (не имеет изъянов)». У этого гунфу (мастерства) нет другой сокровенности, кроме как отказа от болезни иллюзорного и насильственного знания (познания). Поэтому состояние, когда святой не попадает в болезнь знания, называется незнанием. Это незнание является истинным знанием. Если подобным образом истинно познавать, то, познавая весь день, не будет того, чтобы мы знали. Это в действительности есть просветлённое знание себя самого святым человеком. И разве легко познать это простому человеку? Поэтому в предыдущей главе и говорится: «Мои слова легко узнать и легко практиковать. Но люди не могут их познать и практиковать».
В древности говорили: «Знание — это ворота всего сокровенного и чудного. Знание — это ворота всех бедствий». Но вхождение в состояние незнания святого может быть осуществлено только с помощью знания. Если мы постигнем незнание, то иллюзорное знание само по себе исчезнет. Это есть то, что называется «знание — это ворота всего сокровенного и чудного». Если же привязываться к знанию, стремясь к обретению незнания, то мы, наоборот, увеличим себе препятствия от знания. И это уже будет «дверью всех бедствий». Это и есть случай болезни познания.
«Тот, кто знает незнание, является высшим». Здесь знание является важным средством вхождения в Дао. Чань-буддийский мастер Юнцзя говорил: «То, что называется знанием (познанием) — это знание и только». Это высказывание очень простое, но трудно постижимое. Ученик в своей повседневной практике должен начинать с него (с познания), чтобы войти в Дао.
«Когда люди не боятся угрожающего, наступает великая угроза (бедствие).
Не ограничивать своё жилище, не довольствоваться своей жизнью.
Поскольку не довольствуется, поэтому не отбрасывается.
Поэтому святой знает себя, но не показывает себя.
Любит себя, но не ставит себя выше других.
Он прибегает к первому и отвергает второе».
Эта глава учит о том, что человек должен оставить своё тело (форму) и желания. Это есть гунфу (искусство) вхождения в Дао, чтобы создать состояние незнания святого. То, чего боятся, называют угрожающим. Например, угрожающий холод, угрожающая жара. Но только большое наказание от государства и истребление, идущее от Неба и Земли (природы), называются великой угрозой. Это метафора для образного обозначения вреда, наносимого жизни и Сущности (Самоприроде).
Мирские люди считают, что нет необходимости воздерживаться от небольшого зла. Поэтому не знают страха, в результате чего это приводит к смерти. Это и есть случай «Когда люди не боятся угрожающего, наступает великое бедствие». Люди только знают, как потакать своим желаниям и заботятся о питании своей жизни. Но они не знают, что питание жизни вредит жизни и поэтому его нужно бояться. Если страстно привязан к вину и женщинам, обязательно умрёшь из-за вина и женщин. Если страстно привязан к выгоде, то неизбежно умрёшь из-за выгоды. Если страстно привязан к еде, то неизбежно умрёшь из-за еды. Если есть привязанность и нет страха, то это неизбежно приведёт к гибели жизни и травмированию Сущности. Это как раз случай, когда не боятся угрожающего, из-за чего наступает великая угроза. Однако люди знают только привязанность, но не ведают при этом страха. Они только знают тело, которое можно любить и жизнь, которую можно ценить. Они удовлетворены этим. Но они не знают, что есть то, что намного превосходит их. И это Сущность (Самоприрода). Наша Сущность огромна и представляет собой одну суть с космосом. И это наш настоящий дом, наше жилище. Если рассматривать тело с позиции Сущности (Самоприроды), то оно подобно капле в море или пылинке в космосе. Оно становится настолько незначительным, что им не стоит даже дорожить. Люди не понимают этого и считают тело своим жилищем. Они полностью удовлетворены им, ценят и любят его. Это крайняя степень узости и примитивизма взглядов. Поэтому Лао-Цзы предупреждает: «Не ограничивайте своё жилище». Ограниченное жилище — это полное удовлетворение этим телом и этой жизнью. Поэтому он снова предупреждает: «Не довольствуйтесь этой жизнью». Если знать о том, что это тело и жизнь недостаточны для того, чтобы их ценить, то даже если внешние объекты из-за своих страстей захотят погубить меня, они не смогут этого сделать, поскольку у меня нет места для смерти. Поэтому и говорится: «Поскольку не довольствуется, поэтому не отбрасывается». Поэтому святой человек сам знает о ценности Сущности и не думает о питании жизни. Он любит себя и оставляет тело. Он не ценит тело. Это то, что знает только святой человек. Простые люди не знают об этом. Поэтому сущностная мистика Дао в том, чтобы отказаться от знания толпы и взять то, что толпа не знает. Отсюда понятно, что все знания людей этого мира — это болезнь. Святой человек относится к ним как к болезни и не принимает, поэтому и не болеет. Следующие три главы развивают положения этой главы.
«Тот, кто смел безрассудно, погибает.
Тот, кто смел с осторожностью, живёт.
Эти два либо приносят пользу, либо вред.
Кто знает причину неприятия Неба?
Поэтому святой человек считает это трудным.
Небо не соперничает, но искусно в победе.
Оно не говорит, но даёт искусный отклик (ответ).
Его не призывают, но Оно само приходит.
Оно в покое, но искусно в планировании.
Небесная сеть широка. Хоть она и не плотная, но ничего не пропускает».
Здесь говорится о том, что нужно бояться веления Неба. Возмездие приходит, и Лао-Цзы говорит, что нельзя относиться к этому легкомысленно.
Смелость — это воля в принятом решении, решимость. Безрассудство — это когда есть решимость действовать, невзирая на вред или пользу.
Здесь говорится о том, что когда простые люди делают дела, они не задумываются об их пользе или вреде, не боятся смерти и действуют безрассудно. Но безрассудство — это то, что неизбежно приводит к смерти. Поэтому и говорится: «Тот, кто смел безрассудно, погибает». Если устремляться с осторожностью, то можно сохранить жизнь и тело. Поэтому и говорится: «Тот, кто смел с осторожностью, живёт». Это неизбежная истина Дао Неба.
Но среди этих двух вариантов бывает и так, что тот, кто безрассуден, живёт, а кто осторожен, погибает. Например, ученик Конфуция Янь-Цзы умер молодым, а известный разбойник Чжи прожил долгую жизнь. Это случай, когда должен быть причинён вред, но извлекается польза, а когда должна быть получена польза, наоборот, причиняется вред. Почему так? Дао Неба любит скромных и не любит гордых. Оно одаривает добрых и не принимает злых. Тогда, когда злой не попадает под неприятие (Неба), это ошибка возмездия?
Люди в миру пребывают в отношении этого в сомнениях. Поэтому Лао-Цзы здесь разъясняет: «Кто знает причину неприятия Неба?»
Конфуций говорил: «Не стремясь, живут, вредя гуманизму. А погибают, содействуя гуманизму». В таком случае если даже жизнь сохраняется, но наносится вред гуманизму, то хоть человек и живёт, но это уже смерть (духовная). А если тело погибает, но торжествует гуманизм, то хоть человек и умирает, но он остаётся жить (в памяти людей). Тогда Разбойник Чжи уже не предстаёт для нас долгожителем, а Янь-Цзы рано умершим. Это мистика Дао Неба и это то, что нелегко познать простым людям этого мира. Поэтому святой человек считает это трудным и не осмеливается быть легкомысленным в этом, сохраняя страх и уважение (к Небу). Как говорится: «Боящийся силы Неба, будет в нужное время сбережён».
Далее по тексту объясняется Дао Неба. Идущий вразрез с Небом, погибает. Поэтому «Небо не соперничает, но искусно в победе». Оно реагирует, неотступно следуя, поэтому «Оно не говорит, но даёт искусный отклик (ответ)». Счастье и беда следуют подобно тени. Поэтому «Его не призывают, но Оно само приходит». Однако, чем позже наступает возмездие, чем глубже зло, тем трагичнее будет вызванное этим бедствие. Поэтому «Оно в покое, но искусно в планировании». Дао Неба сияет наверху, подобно расставленной на все четыре стороны сети. Она очень обширна, но как будто бы не плотная. Но на самом деле воздаяние за зло и добро нисколько не теряется. Это то, что называется «Хоть она и не плотная, но ничего не пропускает». Простые люди не знают этого о воле Неба, поэтому безрассудно, через силу соревнуются за славу и выгоду. Они заботятся только о себе и не принимают во внимание последствия своей деятельности, на пользу или вред, смерть или жизнь. Они сами говорят, что отдают для этого все силы своего интеллекта. Эта ошибка совершается из-за незнания воли Неба. И это путь к смерти. Разве можно этого не бояться?
«Если народ не боится смерти, какой смысл устрашать его смертью?
Если народ боится смерти, то я арестую преступника и казню его.
Кто тогда осмелится нарушать законы?
Всегда есть тот, кто отвечает за убийства. Тот, кто убивает вместо ответственного за убийства, подобен тому, кто рубит вместо главного плотника. Тот, кто рубит вместо главного плотника, редко когда не ранит свои руки».
Здесь продолжается мысль предыдущей главы о том, что Дао Неба не говорит, но не упускает выдачу наград и вынесение наказаний. Это объясняется для того, чтобы правитель Поднебесной уважал Небо и охранял народ, и чтобы он не стремился сознательно к убийствам в ущерб альтруизму. Управитель Поднебесной не знает Дао Неба и в своих действиях тяготеет к угрозам и применению наказаний, устрашая народ с помощью смерти. Поэтому Лао-Цзы, третируя такого правителя, говорит: «Если народ не боится смерти, какой смысл устрашать его смертью?»
Невежественный народ из-за неведения, ради куска хлеба или же из-за выгоды грабит, либо из-за вожделения питает страсть к алкоголю и женщинам. Он знает, что при этом играет со смертью, но относится к этому спокойно, не боясь смерти. Таких людей множество. И разве можем мы убивать всех таких людей? Если народ действительно боится смерти, то я схвачу одного преступника и казню его в назидание другим. Этого будет достаточно, чтобы искоренить беспорядки в Поднебесной. Тогда кто осмелится нарушать законы? Если же народ уже не боится смерти, то казнить его не имеет смысла. От этого пострадает только альтруизм.
Небо рождает людей, поэтому пестует их. Но человек не знает Неба, не довольствуется своей судьбой, самовольничает, потакает страстям, питая свою жизнь. Он даже не заботится о последствиях своих действий, об их пользе или вреде. Он не боится совершать зло. И это есть отсутствие страха перед Небом. Дао Неба всё видит и неизбежно карает таких людей.
Всегда есть тот, кто отвечает за убийства, и нет необходимости сознательно убивать. Как говорится, Небо рождает и Небо убивает. Это истина Дао. Сегодня император распоряжается правом казнить и миловать. То есть он вместо Неба защищает людей. Если народ утопает во зле, Небо неизбежно казнит его. Император вместо Неба осуществляет казни, поэтому и говорится: «Тот, кто убивает вместо ответственного за убийства, подобен тому, кто рубит вместо главного плотника». Кроме того, Небо видит всё насквозь, ничего от него не ускользает. Что касается убийства, Оно делает это бессознательно и ровно в меру необходимости. Оно размахивает божественным топором очень искусно, со сноровкой. Не торопится и не медлит. Оно действует топором подобно опытному плотнику. Топор движется быстро, подобно ветру, при этом не затупляется лезвие и не ранятся руки. А тот, кто рубит вместо главного плотника, редко когда может не поранить свои руки. Почему? Потому что у него есть намерение убивать, ему нравится убийство. Тот, кто склонен к убийству, травмирует доброту. Небо управляет убийствами, в действительности, любя живое. Небо любит живое, а человек любит убийство. Он не боится Неба и идёт вопреки Ему, в результате вызывает на себя бедствия. Поэтому и сам себе ранит руки.
Мэн-цзы говорил: «Тот, кто не склонен убивать людей, может объединять их». Это высказывание во многом отражает идеи Лао-Цзы и Чжуан-Цзы. Поэтому Мэн-Цзы выступал против противников конфуцианства в лице Мо-Цзы. Однако, он не достиг уровня Лао-Цзы и Чжуан-Цзы. Его слова — это совершенные слова гуманиста.
«Народ голоден, потому что верхи кормятся от многих налогов. Народом трудно управлять, потому что верхи имеют деяния. Народ презирает смерть, поскольку верхи слишком заботятся о своей жизни.
Тот, кто не действует ради жизни, превосходит того, кто ценит жизнь».
Здесь объясняется почему народ не боится смерти, о чём говорилось в предыдущей главе. Лао-Цзы учит управителя Поднебесной (императора), что в основе нужно ставить отсутствие страстей и желаний.
Живые существа живут благодаря еде. Поэтому если нет благородного мужа, то некому управлять дикарями. Если нет дикарей, некому питать благородных мужей. Поэтому верхи и низы имеют один жизненный корень. Еда верхов поступает благодаря налогам, которые возлагаются на низы. Урожая одного крестьянина порой недостаточно, чтобы прокормить родителей, жену и детей. Если с него взимать слишком много налогов, то это значит отобрать еду у народа, поставив его на грани смерти. Воры и грабители появляются из-за голода и бедности. Голод у народа появляется из-за нехватки средств к существованию, что и приводит к воровству, мошенничеству и другим преступлениям. Тогда хоть и есть великая угроза в лице государства, но народ его уже не боится. То есть народ ворует из-за того, что его вынуждают к этому верхи. Верхи вынуждают народ воровать, а затем с помощью мудрых технологий издают законы для его усмирения. Поэтому «чем больше законов, тем больше появляется воров и разбойников». И тем труднее управлять народом. И тогда хоть и есть топоры для смертной казни, но народ уже не боится смерти и нарушает законы.
Размышляя логически, презрение к смерти народа появляется именно из-за того, что верхи слишком заботятся о своей собственной жизни. Верхи слишком стремятся к собственной жизни и знают только об её ценности. И занимаются они только лишь заботой о питании своей жизни. Но они не знают о хозяине жизни. Если бы они знали о хозяине, который питает жизнь, то они бы уже не испытывали любви к своему телу и не ценили так свою жизнь. Тогда страсти и желания у них сами собой бы успокоились и Поднебесная пришла бы в порядок. Как говорится: «Я в недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется). Я люблю покой, а народ сам исправляется. Я не имею дел, а народ сам становится богаче. У меня нет страстей, и народ сам становится простым и неприхотливым». Поэтому и говорится: «Тот, кто не действует ради жизни, превосходит того, кто ценит жизнь». Заключённый в этом высказывании смысл трудно объяснить до конца. Когда мы будем часто читать главу «Главное во вскармливании жизни» внутреннего раздела и главы «Конские копыта» и «Взламывают сундуки» внешнего раздела Чжуан-Цзы, а также предыдущие четыре главы «Дао Дэ Цзин», только тогда мы сможем в полной мере увидеть смысл настоятельных слов Лао-Цзы.
«Живой человек мягкий.
Мёртвый человек твёрдый.
Все живые растения мягкие.
Мёртвые растения твёрдые и ломкие.
Поэтому тот, кто твёрдый и сильный, является «мёртвым» учеником.
Тот, кто мягкий и слабый, является живым учеником.
Если армия сильная, она не победит.
Если дерево сильное и большое, его срубят.
Сильный и большой находится внизу, а слабый и мягкий находится наверху».
В этой главе Лао-Цзы сокрушается о том, что людей трудно наставить и изменить (к лучшему). Поэтому Лао-Цзы хочет, чтобы тот, кто стоит наверху, вначале изменился сам, а потом уже стал изменять людей. Заключительное предложение как раз подчёркивает эту мысль. А то, что перед ним, это образные сравнения для разъяснения.
В сутрах говорится, что у живых существ характер сильный, поэтому ими трудно управлять и их трудно наставлять и изменять (к лучшему). Поэтому Лао-Цзы специально ставит в основу своего учения скромность, недеяние, несмелость.
Вся эта глава восхваляет слабость и мягкость и порицает силу и твёрдость. Поэтому он говорит: «Тот, кто твёрдый и сильный является «мёртвым» учеником. Тот, кто мягкий и слабый, является живым учеником». Он приводит образные сравнения с людьми и растениями. Армией образно описывается осторожность. Деревом образно описывается скромность. Если армия во время боевых действий имеет страх, то она не осмеливается недооценивать противника, поэтому остаётся вся в живых и обретает победу. Когда в бою остаются все в живых — это выше всего. Когда многие погибают — это хуже всего.
Ветки дерева спокойны и гармоничны, поэтому они бурно растут, и само собой видна их жизненность. Поэтому скромность и мягкость находятся наверху. Если дерево становится большим и широким в полный обхват, то его как толстое и сильное располагают внизу. Отсюда узнаём, что, имея осторожность, скромность, мягкость, податливость, только тогда можно находиться наверху народа. Тот, кто сильный и твёрдый, всё использует для себя, осмеливается действовать (по своему произволу) и, в конце концов, он не имеет жизненности. Этих слов Лао-Цзы стоит бояться.
«Дао Неба подобно растягиванию лука.
Что высоко, то (Оно) опускает. То, что низко, поднимает.
Где излишек, там уменьшает. Где недостаток, там дополняет.
Дао (Путь) Неба в том, чтобы уменьшать там, где избыток и дополнять там, где недостаток. Но на Пути людей не так. Забирают у тех, у кого недостаток, чтобы отдать тем, у кого избыток. Кто может, имея избыток, отдать его Поднебесной? Только тот, кто имеет Дао.
Поэтому святой человек действует, но не кичится.
Когда дело успешно завершается, он не ставит себе это в заслугу.
Он не стремится показать себя святым».
Здесь говорится о мистике Дао Неба, чтобы показать, что святой человек в своих действиях следует Небу. У лука рукоятка высоко и имеет избыток. А концы лука располагаются низко и имеют недостаток. Это состояние, когда лук не используют. Когда же его начинают применять, то прижимают высокое и поднимают низкое. Уменьшают избыточную силу рукоятки, чтобы добавить недостающее концам (рогам) лука. Когда верх и низ равномерно останавливаются, после этого можно ловко поразить цель. Если бы не было так, то искусные стрелки не смогли бы применить свою сноровку.
Также и на Пути Неба. Оно только отдаёт, ничего не беря себе. Оно уменьшает там, где избыток, чтобы восполнить там, где у вещей недостаток. Оно приводит всё в гармонию и равновесие, и каждое существо имеет возможность развиваться. На Пути людей только берут себе, но не отдают. Поэтому император распоряжается Поднебесной, как своей собственностью. Он забирает (средства) у простого народа, который и так пребывает не в достатке и отдаёт тем, кто имеет всего в избытке. Поэтому народ бедствует. Кто может отдать то, что у него имеется в избытке, Поднебесной? Только тот, кто имеет Дао. Он постиг, что его Природа абсолютно достаточна, и он рассматривает внешние материальные объекты как чужое и ненужное.
Поэтому прославленные императоры Яо и Шунь, имея Поднебесную, не присваивали её себе. Они поддерживали народ и могли отдать то, что в избытке тем, у кого недостаток. Поэтому святой человек един с Дао, он становится учеником Неба. Он следует методам Неба, поэтому хоть и действует, но не кичится своими способностями. Хоть и успешно завершает дела, но не считает их своими личными достижениями. Это высшая степень скромности и отречения (уменьшения эгоизма). Поэтому Поднебесная выдвигает такого человека и не имеет к нему неприязни. Хоть он и не стремится показать себя святым, но ничего не поделаешь, люди всё равно считают его святым. Это происходит по причине того, что он действует совершенно в ущерб себе, скромно. Поэтому обретает такую пользу (высокое мнение о себе людей). Поэтому только Небо является великим, и только император Яо следовал ему. Вот об этом здесь говорится.
«В Поднебесной нет ничего мягче и слабее воды, но в преодолении твёрдого и сильного нет ничего, равного ей.
Это из-за того, что к ней нельзя относиться с пренебрежением.
То, что мягкое, побеждает твёрдое; слабое побеждает сильное.
Об этом знают все в Поднебесной, но никто не может это реализовать на практике. Поэтому святые говорили:
«Тот, кто принимает на себя грязь государства, называется императором. Тот, кто принимает на себя некрасивое в стране, называется Владыкой Поднебесной.
Истинные слова похожи на свою противоположность».
Здесь завершается повествование о мягкости и слабости, делается вывод, чтобы человек знал об этом и мог практиковать.
Выражение «к ней нельзя относиться с пренебрежением». Если армия слабая, то враг имеет в её отношении предвидение, относится к ней с пренебрежением и побеждает. Что касается слабости воды, то здесь человек уже не может предугадать, поэтому не относится к ней с пренебрежением. Поэтому, в конце концов, не может одержать победу. Поэтому никто не может превзойти её в преодолении твёрдого и сильного. Люди считают слабость и мягкость неприемлемыми, поэтому с пренебрежением относятся к ним. Поэтому Поднебесная знает (о том, что слабость побеждает силу), но не может это реализовать на практике, поскольку слабость и мягкость являются оскорбительными, некрасивыми понятиями.
Об императоре говорят, что он сильный, твёрдый, решительный и деятельный. И в этом случае считается, что это просвещённый государь.
А того, кто в недеянии, люди обычно называют слабым, мягким и это считается оскорбительным и некрасивым.
Поэтому святые люди говорят, что тот, кто ставит во главе мягкость и слабость, бесстрастие и недеяние, кто может принять на себя грязь государства, тот является настоящим государем. Тот, кто может принять на себя некрасивые слова, является просветлённым императором. Например, император Яо правил недеянием. Старые крестьяне в своих песнях пели, что сила императора их не касается. Это принятие на себя грязи государства (нелестных слов). Тем не менее, недеяние, мягкость и слабость — это правильные понятия, соответствующие Дао. Но в миру относятся к ним негативно, с противоположным отношением.
«Усмирив большую ненависть, неизбежно останется остаток ненависти. Разве можно быть намеренно добрым?
Поэтому святой человек оставляет у себя левую часть договора (как кредитор), но не требует расплаты от людей.
Имеющий Дэ (добродетель) действует через договор.
Не имеющий Дэ, действует через налоги.
Дао Неба не имеет личных пристрастий, но всегда помогает добрым людям».
Здесь говорится о ненамеренном благодеянии святого человека. Он только жертвует, но не требует расплаты. Это говорилось для тех, кто в те времена беспокоился о личной выгоде. Благодеяние (милость) рождается из ненависти. Ненависть рождается из благодеяния. В те времена князья враждовали между собой. Деспотичный вождь возглавлял союз князей и примирял их. Большая ненависть успокаивалась, но оставались требования о расплате. Когда же расплата не наступала, оставалась ненависть. Поэтому и говорится «останется остаток ненависти». Чжуан-Цзы говорил: «Самый большой преступник тот, у кого есть намеренная Дэ (добродетель). Поэтому и говорится: «Разве можно быть намеренно добрым?» Поэтому Дэ святого человека неумышленная. Он жертвует, но не требует расплаты или благодарности взамен. Это подобно тому, как имели в древности левую часть свидетельства о выдаче кредита. Хоть кредитор и имел её на руках, но её как бы и не было. Когда заключался договор, дощечку о кредите делили на две части. Левую часть отдавали кредитору, а правую часть — заёмщику. Имея левую часть дощечки о кредите, можно было требовать расплаты. Имеющий Дэ действует через договор. Он отдаёт, но не требует. У него на руках есть только пустое свидетельство. Не имеющий Дэ действует через налоги. Он не считается с тем, есть ли средства у людей. Он просто взыскивает с них, собирая налоги. Когда приходит установленное время, он взыскивает с народа средства без всякого снисхождения. Так верхи требуют расплаты, а низы считают выгоду. И они считают невыгодным для себя когда только отдаёшь, но ничего не получаешь взамен. Но им невдомёк, что, теряя у людей, обретаешь у Неба. Поэтому и говорится: «Дао Неба не имеет пристрастий, но всегда помогает добрым людям. Тот, кто жертвует, но не требует, тот добрый. Если люди ничего не дадут (взамен), Небо обязательно даст (отблагодарит). Как говорится, с Неба даётся покровительство и во всём наступает удача. Разве легко узнать об этом простым людям?
«В маленькой стране мало населения.
Хоть есть много механизмов, но люди ими не пользуются.
Люди не рискуют жизнью и не ездят далеко.
Хоть и есть колесницы и лодки, но люди не ездят на них.
Хоть и есть оружие, но его негде применить.
Люди возвращаются к старым методам письма, завязывая разные узелки.
Они довольны простой едой и одеждой. Они довольны своим простым жилищем и радуются жизни.
Хоть и рядом находится соседнее государство, так что от соседей слышны крики петухов и лай собак, но до самой смерти люди не общаются друг с другом».
Эта глава подводит итог смыслу недеяния, изложенному во всём трактате с целью возвращения к временам процветания древности.
Лао-Цзы говорит, что если его метод управления недеянием применить в маленьком государстве, то хоть у людей и будет много механизмов, но никто ими не будет пользоваться, поскольку люди будут просты и у них не будет суетных дел. Если в государстве много дел, и оно беспокоит своих граждан, тогда из-за постоянного применения армии, наступают бедствия. А из-за тяжёлых налогов, наступает голод. Тогда народу не будет покоя, он будет рисковать жизнью и уезжать из страны. Если же сегодня не будет такого (деяний государства), то народ станет беречь свою жизнь и не будет уезжать далеко. Хоть и будут лодки и колесницы, но люди не будут ими пользоваться, поскольку не нужно далеко уезжать. Поскольку не будут предаваться спорам, поэтому хоть и будет оружие и армия, их негде будет применить. Поскольку не будут применять мудрость, поэтому возвратятся к древним методам письма с помощью завязывания узелков. Люди будут довольны тем, что есть и у них не будет зависти и внешних материальных желаний. Они не будут слишком беспокоиться о своём теле и еде, поэтому будут рады простой одежде и пище. Они будут довольны обычной деревенской жизнью, поэтому хоть и будут слышны лай собак и крик петухов из соседнего государства, они никогда туда не поедут. Таким образом, это будет предел простоты и совершенством древности. Здесь Лао-Цзы выразил своё беспокойство о пороках его времени. Было много деяний, мудрости и силы. Люди любили борьбу, споры и стремились к личной выгоде, были эгоистичны и не беспокоились о народе. Поэтому в государстве были беспорядки и народ был беден. Им становилось всё тяжелее управлять. Поэтому Лао-Цзы рекомендует методы древности, поскольку Дао соответствует недеянию. Это основной смысл всего трактата. Поэтому в завершении Лао-Цзы говорит об этом, чтобы люди попытались применить эти методы и смогли увидеть красоту изменений первозданной древности. Эффективность этих методов (недеяния) очень высока и быстра. Как говорится, если человек в один прекрасный день победит и преодолеет себя, вернувшись к ритуалам, то Поднебесная сама придёт к нему как к прибежищу. Учение Лао-Цзы исправляет пороки мира и стоит выше мирской суеты.
«Правдивые слова некрасивые, а в красивых словах нет правды.
Добрый не оспаривает, оспаривающий не добрый.
Знающий не эрудирован, эрудированный не знает.
Святой человек не накапливает.
Чем больше он делает для людей и чем больше отдаёт, тем больше имеет сам.
Дао (Путь) Неба в принесении пользы и благодеяний, не причиняя вреда.
Дао святого человека в деянии без соперничества».
Эта глава подводит итог всем высказываниям трактата, чтобы ясно показать основные принципы учения Лао-Цзы.
«Правдивые слова некрасивые» — это сказано для рассеивания сомнений, чтобы показать, что у Дао изначально нет слов. С помощью слов только лишь показывается Дао. В первой главе говорится: «Дао, которое можно рассказать словами, не есть вечное Дао». Дао, которое можно рассказать, это просто слова. Сам Лао-Цзы говорит, что Дао, о котором можно рассказать, не есть истинное Дао. Тогда весь этот трактат из 5-ти тысяч иероглифов разве не является словами? Где есть слова, там нет настоящего Дао. Поэтому в самом конце своего трактата Лао-Цзы сам объясняет это, чтобы развеять сомнения у будущих поколений. Правдивые слова — это искренние слова. Красивые слова — это ловкая, изощрённая речь. Лао-Цзы говорит, что у Дао изначально нет слов, с помощью слов Оно объясняется и показывается. Но то, что говорит Лао-Цзы, каждое его слово изливается из источника истины, чтобы показать сокровенность Дао. Поэтому его слова правдивы, но некрасивы. Это не бахвальство и пустое разглагольствование, как в миру, когда слова красивы, но в них нет правды. Мир деградирует, Дао становится трудно различимым. Сознание у людей уже не такое, как в древности. Учёные мужи того времени не понимали значение безмолвия, поэтому стремились к спорам и эрудиции, и каждый был искусен в своей особенной школе. Ян Чжу, Мо-Цзы и их последователи из поколения в поколение в основе своих школ ставили споры и эрудицию. И сами они себя считали делающими доброе дело. Но они не понимали, что «когда много дорог, можно потерять овцу». Когда много методов, теряется истина и отходят от Дао всё дальше и дальше. Поэтому Лао-Цзы, критикуя их, говорил: «Кто знает учение без слов, и спор без ведения спора?» Ведь тот, кто спорит, не разбирается в Дао. Тот, кто разбирается в Дао, тот само собой не станет спорить. Кроме того, Дао изначально не имеет слов. Оно предельно краткое. Когда Оно постигается в сознании, оно предстаёт перед глазами и Его можно образно описать. Его постижение происходит мистически, без слов и естественно Оно не касается звуков речи, что уж говорить об обширных знаниях и эрудиции. Поэтому и говорится: «Знающий не эрудирован». Современники Лао-Цзы, не зная этого, впустую стремились к обширным познаниям и увеличивали свои знания. Они считали эрудицию знанием. Но они не понимали, что «у многословия плохая участь». Поэтому и говорится: «Эрудированный не знает». Они не знают, что сущность великого Дао пустотна. Оно движется, но не накапливает. А они стремятся к накоплению, поэтому увеличивают для себя препятствия. Им невдомёк, что если есть накопление, то и будет распад. Если будет распад, то будет конец. Если не будет накопления, то не будет и распада. А если не будет распада, то и не будет конца. Поскольку святой человек постиг Пустоту и слился с Дао, он забывает слова и следует истине, поэтому и не накапливает. Поскольку он не накапливает, поэтому не имеет конца. Как говорится: «Пустой, но не сгибается. Двигается, не зная усталости». Это подобно кольцу в шарнире, оно функционирует без конца. Поэтому и «чем больше он делает для людей и чем больше отдаёт, тем больше имеет сам».
Небо — это святой, не имеющий слов. Святой — это Небо, имеющее слова. Поскольку Дао Неба не накапливает, Его сущность предельно пустотна. Поэтому Оно постоянно функционирует, но не исчерпывается. Поэтому и говорится: «Дао (Путь) Неба в принесении пользы и благодеяний, не причиняя вреда». Под непричинением вреда здесь понимается непричинение вреда не другим, а самому себе.
Святой человек следует методам Неба, постоянно их использует, даёт образец поведения для других, но при этом не испытывает привязанностей. Поэтому и говорится, что «не соперничает». С пустым сознанием он путешествует по миру. Он независимо стоит выше всех вещей.
Гунфу (мастерство) учения Лао-Цзы, истинное и прямое, полностью в этой главе. Поэтому эта глава подводит итог всему трактату, вмещая в себя всё сокровенное. Ученикам стоит это изучать.
1. Полное собрание сочинений чань-буддийского
2. «Лао-Цзы» Харбинское издательство, 2006 г. Главный редактор —
ISBN 7-80699-162-Х/В. 16
Оригинал комментария чань-буддийского патриарха
