Мафия 2: прошлое и настоящее

Глава 1 - Ничего не меняется... почти ничего.

— Чон, — тяжело выдыхая, я смотрю на своего мужа. Я уже устала и мне жарко, но он продолжает издеваться надо мной.

— Ещё чуть-чуть, — произносит еле слышно.

— Может не стоит, — умоляюще стону, но он отрицательно мотает головой.

— Доверься мне, я знаю, так будет лучше, — он нежно улыбается, а я уже готова взорваться от нахлынувших на меня эмоций.

— Хосок! — повышаю тон и спускаюсь со стула, — я думала, что когда ты вернёшься, у нас будет секс, — подхожу ближе к мужу, не разрывая зрительного контакта с ним. — Но, вместо этого, ты заставляешь меня прыгать туда-сюда, чтобы перевесить свадебную фотографию! — сложив руки на груди, раздраженно прохожу мимо. Мне это надоело, теперь пусть сам всё поправляет.

— Ну и куда ты пошла? — нагло хватает меня за талию и разворачивает моё недовольное лицо к себе. Его крепкие руки теперь не отпустят меня, и я это знаю, но не могу так просто сдаться. Не сейчас.

— Отпусти, — сердито щурю глаза и отталкиваюсь ладонями от его широкой груди. — Сначала вывел меня из себя, а теперь думаешь, что у нас будет секс?!

— Я не думаю, я знаю, — высокомерно и довольно произносит Чон, в то время как его свободная рука медленно проходится снизу вверх по моему позвоночнику. — Ты снова не надела бюстгальтер? — недовольно смотрит, притягивая меня ещё ближе. Наши губы всего в паре миллиметрах друг от друга. Моё тело предательски ноет и требует продолжения и Хосок это знает, поэтому так хищно улыбается. — Ты плохая девочка и тебя нужно наказать, — произносит в губы, и я чувствую, как стон комом застревает у меня в горле. Его рука постепенно проникает под кофту, прохладные пальцы касаются разгоряченного тела, и я невольно вздрагиваю, понимая, что моё сопротивление подходит к концу. — Говорил ведь не ходить так по дому, — снова это горячее дыхание, но вместе с ним приятная боль, ведь Чон с силой сдавил грудь. — Ты вся только моя, — короткий поцелуй в губы, — и я не хочу, чтобы кто-то видел тебя такой, — мягко покусывает нижнюю губу. Мои глаза уже закрыты, а руки заведены за шею мужа. Я цепляюсь за него, ведь ноги подкашиваются и дрожат от возбуждения.

— Хосок, — на выдохе произношу, встречаясь с властным взглядом, — я хочу тебя, — его довольная ухмылка, означает, что мне придётся не сладко, и он собирается долго меня мучить.

— Повтори ещё раз, я, кажется, не расслышал, — послушно выполняю его просьбу, но как только открываю рот, чтобы сказать эти пошлые слова, он затыкает его страстным поцелуем. Проникает языком в самую глубь, переплетается с моим. Этот «демон» действительно хочет свести меня с ума, но я знаю, как заставить его приступить к следующей части наказания. Пока он увлеченно терзает мой рот, рукой спускаюсь к паху и, дойдя до заветного места, мягко сжимаю член. Победа. Он резко выдыхает, отстраняясь от меня, в его взгляде собрано так много эмоций: удивление, злость и похоть, мне нравится видеть его таким, и я не могу не улыбнуться, удавшемуся плану. — Ты сама напросилась, — подхватив, несет в сторону кровати и, бросив, нависает надо мной. Кофта вновь разорвана, шорты и трусы валяются где-то в стороне. Мои руки гуляют по любимой широкой спине, иногда оставляя новые следы от ногтей. Быстрыми поцелуями он проделывает дорожку от низа живота к моим губам. И вместе с грубым поцелуем, резко входит в меня. Приятная тяжесть сдавливает грудь, а тело послушно принимает ласки Хосока. Он может причинить боль, но она будет сладкой. Может быть нежным, даря блаженство. А самое главное — что такой он только со мной.

Теплая жидкость медленно разливается внутри, Чон всё также нависает надо мной, рассматривая обнаженное тело. Протягиваю руки к его груди и указательными пальцами касаюсь сосков. Он немного вздрагивает, и я улыбаюсь.

— Опасно, я ведь ещё не вышел из тебя, — предупреждает, наклоняясь ближе к лицу.

— А может, — я замираю, смотря в эти глубокие и нежные глаза. Этот мужчина изменил мою жизнь. Перевернул её с ног на голову. Силой удерживал меня в доме, что я считала тюрьмой. Но теперь, он — мой кислород, без которого я задохнусь. А «тюрьма» — самое родное место в мире.

— Мия? — обеспокоенно прошептал Хосок, возвращая меня из мира мыслей и воспоминаний. — Я сделал тебе больно? Был слишком груб? — он действительно заволновался, поэтому я отрицательно замотала головой.

— Я люблю тебя, — приподнявшись, целую и улыбаюсь, видя его изумление.

— А тоже люблю тебя.

— И я хочу ещё, — закусываю губу, а после немного ёрзаю бедрами. — Твой пульсирующий дружок, думаю не против, — довольно улыбаюсь, чувствуя как член снова становится твёрдым.

— И когда ты стала такой ненасытной? — ухмыляется Чон, медленно начиная двигать бёдрами.

— Ты сделал меня такой, — это были мои последние внятные слова, после которых в комнате были слышны стоны, пошлые хлопки и скрип бедной кровати, которую в скором времени придётся менять.

***

Со дня нашей свадьбы прошло чуть больше двух лет. И эти года были полны сюрпризов, как приятных, так и не очень. Тэхён, видимо, очень старался, потому, как сразу после свадьбы они зачали ребенка. Теперь, по дому бегали крохотные ножки и наполняли комнаты звонким детским смехом. Ким Сокджин — маленькое чудо, которое «защищает» нас с Юми пока его отец и мой муж находятся в разъездах. Он был нашим спокойствием, потому как работа мужчин не стала безопасней.

Я не раз просила Хосока передавать сложные задания подчиненным, но он же никогда не слушается. А эти его длительные командировки — выматывали. Связаться с ним почти нереально, когда он в разъездах. Вот и сейчас его нет. И вроде уехал на пару дней, а кажется, прошла вечность.

— Приедет, точно прибью, — злюсь, стоя возле окна, в ожидании, когда появится знакомый силуэт.

— Мия, тебе же нельзя нервничать, — успокаивающе гладит меня по плечу, подошедшая Юми. Я делаю глубокий вдох, а затем выдох. — Правильно, успокойся.

— Будешь тут спокойной, — тревожно выдыхаю, поворачивая к ней лицо. — А что если опять его поранят?

— Ну, он у тебя сильный, — подбадривает Юми, легко улыбаясь. — Тем более, ты зря себя накручиваешь. Если вспомнить, то серьезных ранений у него было не больше двух за прошедший год.

— И как ты остаёшься спокойной? — удивляюсь я, качая головой.

— Наши мужья вместе, а значит, с ними всё будет хорошо. Лучше скажи, когда ты собираешься рассказать Чону о…

— Вернулись, — прервала я её вопрос, заметив машину в окно. Но моё спокойствие нарушилось, когда я увидела пятна крови на одежде Хосока. Тэхён, помогал ему добраться до дома, а когда они оказались внутри, взглядом попросил Юми принести аптечку.

— Мы вернулись, — слишком бодро для пострадавшего произнес Хосок. Он выпрямился и отстранился от Тэ. — Соскучилась? — довольно улыбается, подходя ближе. Я смотрю то на его уверенное лицо, то на рану в плече.

— Сначала рану обработаем, а потом делайте что хотите, — невозмутимо произнёс Тэ, когда забрал из рук своей жены лекарства.

Хосок первым пошёл в сторону нашей комнаты, за ним шёл Тэ, а после я. Моё желание убить мужа возрастало с каждой секундой. «Держи себя в руках Мия, тебе нельзя нервничать», — успокаивала я себя, сжимая и разжимая кулаки. Оказавшись внутри комнаты, Чон снял верхнюю одежду, тем самым показывая пулевую рану.

— Не волнуйся, пуля прошла вскользь, — произнёс Тэхён, когда я приблизилась к ним.

— Можешь дать мне тампон? — протягивая руку, прошу я.

— Любимая окажет мне первую помощь? — с широкой улыбкой спросил Хосок, на что я также улыбнулась в ответ и, взяв тампон смоченный обеззараживающим средством, провела по ране с силой надавив на неё. — Ууу, — сквозь зубы промычал Хосок, зажмуривая глаза. — Ты что делаешь?! — повысил он голос, злобно смотря на меня.

— Это я должна спрашивать! Какого чёрта тебя опять ранили?! Сколько мне просить тебя бросить эти встречи?! — повысила я голос, сжимая несчастный тампон так, что средство стало капать на пол.

— Не ругайся и не повышай на меня голос! — хмуро сводит брови. — Это моя работа и я должен её делать. Или ты забыла что я — глава мафии?! — грубо спрашивает он, а я всё сильнее закипаю.

— А ещё ты муж! — продолжаю кричать. — Что если с тобой случится что-то серьёзное? Предлагаешь мне одной воспитывать наших детей?! — ругаюсь, сбавляя громкость.

— Детей? — удивляется Чон, непонимающе тряся головой и зажмуривая глаза.

— Я беременна, Хосок, — произношу на выдохе.

— Чёрт, — говорит он, а у меня аж дыхание спирает, и глаза широко раскрыты, такое ощущение, что скоро вывалятся.

— Чёрт?! Ты вообще охренел?! — психую, задыхаясь от возмущений. Швыряю в него тампон и иду к шкафу с вещами.

— Так, пожалуй, я пойду, удачи, — ретируется Тэ, похлопав Чона по здоровому плечу.

— Мия, — спокойно зовёт Чон, вставая с кресла. — Мия, — чуть повышает тон. Предпочитаю игнорировать и продолжаю доставать свои вещи. — Не злись, тебе это вредно, — приближается и медленно протягивает руки вперед, оставляя их на животе. Мягко поворачивает к себе лицом. Усмехается, смотря в мои злые глаза. — Я неправильно выразил свои эмоции, — хмурюсь ещё сильнее и сжимаю губы. — Я, правда, счастлив, но боюсь смогу ли стать хорошим отцом. Смогу ли защитить детей, — он говорит это искренне, я вижу его волнение и даже небольшую растерянность во взгляде. — А ещё, мне придётся тебя делить с ними, — говорит глупость, заставляя меня усмехнуться, и сам приподнимает уголки губ.

— Ты ведь знаешь, какой ты… — вздыхаю, качая головой и щуря глаза.

— Сексуальный? — ухмыляется, прижимая к оголенному торсу.

— Невыносимый, — улыбаясь, протягиваю руки к его лицу и, обхватив ладонями, мотаю из стороны в сторону. — Будь хорошим «демоном» и не заставляй меня хотеть тебя убить.

— Ха-ха, этого не могу обещать. Я же «демон», а они не могут быть хорошими, — проводит языком по верхним зубам, завершая всё плотоядной улыбкой. — Теперь придётся записывать все твои промахи в блокнот, чтобы потом как следует наказать, — шепчет в губы и коротко, но страстно целует. — Я соскучился, — упираясь лбом о мой лоб, спокойно произносит. И хочется просто забыться в его объятиях, уткнуться носом в шею и медленно вдыхать родной аромат, пока он окончательно не заменит кислород в моих легких.

— Я тоже скучала, — шепчу ему в ответ и вижу на его лице теплую улыбку, которую готова наблюдать всю оставшуюся жизнь. — Нам нужно обработать рану.

— И убрать устроенный тобой беспорядок, — продолжает он список дел. — А потом, ты познакомишь меня с малышом, — тыльной стороной руки он осторожно, будто боясь сломать, проводит по животу. «И как в нём может существовать два абсолютно разных человека?»

Примечание к части

Я вернулась. Долго ждали? Что скажите о первой главе? Немного волнительно писать продолжение, надеюсь на вашу поддержку.

Люблю вас.)))

Примечание к части

Всем приятного чтения и хорошего настроения. Буду рада комментариям. Ваши эмоции - моя энергия.))

(Автор не кусается).

Глава 2 - Власть беременных.

Шестой месяц беременности. Я расслабленно сижу на диване в гостиной, куда из приоткрытых окон проникает теплый весенний ветерок, а шторы, «танцуя» волнами, создают ощущение спокойствия. В доме появилась настоящая детская комната, в которой скоро будут слышны детские крики и смех, а так же, не забываем о слезах и бессонных ночах. Путем семейного собрания было решено, что как только малыши чуть подрастут, то будут втроём жить в этой комнате. Да, втроём. Мы с Чоном были приятно удивленны, узнав, что у нас будет два малыша. И мне уже не терпится увидеть их. А пока: — Хосок, я проголодалась, — кричу, готовясь сделать жалобное выражение лица. Мой любимый «демон» прибегает по первому зову и выглядит немного измученным: волосы растрепаны, любимые рубашки висят в шкафу уже больше месяца, ведь в футболке куда удобнее исполнять мои пожелания. Я попросила его сделать «маленькую» перестановку в нашей спальне и теперь довольно наблюдаю как он, запыхавшись, стоит передо мной.

— Что случилось?

— Я хочу кушать, — жалостливо произношу и ладошкой глажу внушительных размеров живот.

— Я сейчас же прикажу слугам приготовить, только скажи, чего хочешь?

— Нет, — отрицательно мотаю головой, — я давно не ела твоей еды.

— Но…

— Хосок, я очень хочу спагетти с морскими ушками, — теперь делаем милое выражение лица и немного закусываем губу. Да, я победила. Чон устало выдыхает, после демонстрирует слабую улыбку и, чмокнув в лоб, идёт на кухню.

— И почему мне кажется, что ты специально эксплуатируешь его? — невозмутимо интересуется Тэхён, косо смотря в мою сторону.

— Разве? — наигранно удивляюсь. Меня поймали. Это моя маленькая месть за все выходки Чона. За мои нервы и переживания и за его сложный характер. А еще… мне нравится видеть его погруженным в домашние дела. Жаль, что моё превосходство скоро закончится.

***

День родов — один из самых незабываемых дней, как для меня, так и для окружающих людей. Началось все с того, что Хосок отказался вызывать скорую и, посадив меня на заднее сидение машины рядом с собой, приказал Тэ максимально быстро отвезти нас в больницу. И, конечно же, Тэхён выполнил всё как нельзя лучше, не раз нарушив правила дорожного движения. Мои возмущения никто не слушал. Чон сидел рядом и успокаивающе гладил меня по руке, хотя сам был источником моего беспокойства.

В больнице не обошлось без шума, криков и угроз, опять же, со стороны моего любимого мужа. Он просто как с цепи сорвался, поднял на уши половину здания, его после этого не хотели пускать в палату, где проходили роды. Но разве его можно остановить? Конечно, нет. Поэтому он стоял рядом, крепко сжимая мою руку и бегая глазами по моему лицу, иногда поглядывая на согнутые в коленях ноги прикрытые простынёй. Чон выглядел серьёзным и немного напуганным, но его лицо, когда он увидел первого малыша и услышал детский плач, я никогда не забуду. Эти сияющие счастьем и любовью глаза, в которых были видны проблески накатывающих, но сдерживаемых слёз. Улыбка облегчения и благодарности, которую он подарил мне, когда вновь посмотрел на моё лицо. И короткий поцелуй в сжатую им ладонь, когда на свет появился второй ребенок.

— Поздравляем, у вас двойня: мальчик и девочка, — с улыбкой объявил врач, передавая детей в руки медсестёр, чтобы они выполнили свою работу, после которой мы с Хосоком смогли полюбоваться немного сморщенными и прекрасными созданиями, что теперь появились в нашей жизни.

— Они такие крохотные, — на выдохе произнёс Чон, смотря на младенцев в моих руках, что мило сопели, закрыв глазки. — Мия, ты только моя, я никогда не отпущу тебя. Обещаю, я смогу стать хорошим отцом, — он говорил эти слова с таким серьёзным лицом, что мне стало немного смешно.

— Хосок, — я не сдержалась и усмехнулась, — я так понимаю, это спасибо? — он попытался нахмуриться, но моя улыбка не позволила ему воплотить задуманное в реальность.

— Всё-то ты обо мне знаешь, — приподнимая уголки губ вверх, он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы.

— Нам нужно обследовать роженицу и младенцев, после мы скажем, через сколько дней их можно будет забрать, — привлек наше внимание врач. Медсестры забрали детей и попросили Хосока покинуть палату.

Пять дней в больнице и каждый из них был полон посетителей. Юми рассказала, что Хосок сделал полную перестановку в детской: привез ещё больше игрушек, опять пересмотрел охрану в доме, проверил комнаты на наличие опасных предметов, даже заказал кроватки, в которых потом будут спать дети, когда колыбельные не понадобятся. «И куда же делся мой грозный «демон»?» — задавалась я вопросом, слушая забавные рассказы подруги. День выписки был таким же шумным, как день родов. Думаю, больница и все сотрудники запомнят нашу семью надолго. Минимум пять машин в сопровождение, охрана и Хосок в своём фирменном черном костюме и с множеством воздушных шаров, что он отпустил, когда подошёл ко мне и малышам.

— Пора домой, — нежно улыбаясь, прошептал он и, взяв на руки Чон Чонгука — именно так мы решили назвать мальчика, согнул свободную руку в локте, предлагая мне ухватиться за неё. Мы направились к машине, где нас ждали Юми, Тэхён и маленький Сокджин, что с любопытством смотрел в нашу сторону сидя на руках у папы. И если Гук спал, то Чон Хана, изучала окружающий мир.

И вот начался наш маленький «ад», ведь два младенца — это не шутки. Много внимания и много энергии требуется, чтобы два чуда подросли и стали более спокойными. Бессонные ночи или ночи, проведенные в комнате в кресло-качалке, потому что так проще укачивать малышей, ну или самой засыпать, держа их на руках.

Но помимо малышей, есть ещё один ребёнок, что очень настойчиво просит внимания, особенно когда я надолго пропадала в детской комнате. Хотя я сама не раз замечала внимание Хосока к колыбельным.

— Я тоже хочу, — неожиданно произнес Чон, когда мы лежали на своей кровати. Он прижался к моей спине, а его рука скользила по бедрам, поднимаясь всё выше к груди, что увеличилась из-за кормления. Я посмотрела на часы и поняла, что смогла поспать не больше двух часов.

— Чон, я устала и не понимаю, о чём ты говоришь, — закрывая обратно глаза, пробормотала я. «Скоро они могут проснуться, и тогда — прощай мой сон».

— Ну, нет, ты уже месяц выкручиваешься и не даешь насладиться тобой, — он одним движением переворачивает меня на спину и сам нависает сверху. — Я уже не могу терпеть, коротких поцелуев мне недостаточно. Можешь считать меня монстром и эгоистом, что не даёт своей жене отдохнуть, но это выше моих сил, — правой рукой Хосок задирает футболку, оголяя наполненную молоком грудь. — Они большие и аппетитные, — двумя пальцами сжимает сосок, после чего чувствую, как тоненькая струйка стекает вниз. — Я тоже хочу попробовать, — не дожидаясь ответа, льнёт губами к соску, обхватывая его в узкий круг, и начинает посасывать. Его язык не остается в стороне, кончик поддразнивает, касается самой вершины соска. Я не выдерживаю такой пытки и выгибаюсь навстречу новым ощущениям. Руки сжимают шелковые простыни, а глаза закрыты в блаженстве. Сон и усталость — испарились, оставляя в теле только жгучее желание слиться телами с любимым. Первый мой стон звонким эхом разносится по комнате.

— Оставь молоко детям и дай почувствовать тебя, — обхватив его лицо ладошками, поднимаю Хосока к себе, тем самым освобождаю свою грудь от сладких терзаний.

— Я выполню твою просьбу, но только в этот раз, — властно шепчет, перед тем как впиться в губы, страстно сминая и оттягивая их. Ловко раздвигает ноги и, не давая телу привыкнуть к его размеру, входит до конца. Режущая и в тоже приятная боль накрывает с головой, выдавливая из груди глухой обрывистый звук. Пара толчков и он останавливается, я раскрываю возмущенные и затуманенные страстью глаза, пытаясь понять, в чём причина. Он пошло улыбается, его член по-прежнему во мне и я чувствую, как он пульсирует.

— Хо-сок? — с трудом произношу, потому что стоило мне только открыть рот, как он сделал короткое движениями бёдрами, доставляя мучительное наслаждение. Снова ничего не делает, просто наблюдает, высокомерно улыбается, победным взглядом смотрит на мои страдания. Хочу прикоснуться к нему, но он перехватывает руки и, подняв их над головой, прижимает к подушке. — Что? — задаю вопрос, а он в ответ начинает двигаться.

— Думаешь, — Хосок свободной рукой стал водить по животу, получая удовольствия от вида сокращающихся мышц. — Я не знал, что ты… — он спустился к клитору, нежно задевая его и ещё шире улыбаясь моему обрывистому вздоху, — используешь беременность… — он начал круговые движения, что ещё сильнее заставили тело дрожать и требовать от него продолжения начатого. Я уже сама зашевелила бёдрами, подгоняя Чона, но он, закрыв на секунду глаза, остался властен над своим сознанием. — Использовала беременность, чтобы помучить меня, — резкий толчок сопровождался грудным рыком. — Это твоё первое наказание, — прошептал он в губы, после чего прошелся по нижней своим горячим языком, заставляя меня раскрыть рот. Мой «демон» снова вернулся и теперь я расплачиваюсь за свои действия, но даже так, оно этого стоило. Я закрываю глаза, выгибаясь дугой и закидывая на него ноги.

— Поторопись, — молю его, ведь знаю, что скоро придётся уйти. А уйти не ублаженной — нет никакого желания, тем более у нас и так давно не было нормального секса.

— Мы продолжим наказание позже, — триумфально сказал он, после чего сорвался на бешеный темп, что не просто сбивал дыхание, он не позволял вообще нормально дышать. Звёзды? Галактики? Всё что я увидела под конец — всепоглощающая темнота, в которой кое-как слышались вздохи и громкий бас в ушах, от учащенного сердцебиения.

— Уааа, — послышался детский плач из радио-няни. Сил подняться не было, от слова вообще.

— Кажется, тебя зовут, — тяжело дыша, сказал и так известную мне вещь любимый муж.

— Не могу встать.

— Можешь, наши дети хотят кушать, думаю, они такие же голодные как их папа, — усмехаясь, произнёс Чон. Перевернувшись на бок, он стал невесомо гладить рукой живот.

— Значит — я в душ, а ты успокаивать детей, — сползая с кровати, уверенно сказала я. Не могу же я появиться у них в таком измученном состоянии. Он выжал из меня все соки и хотел остаться в стороне. Ну, уж нет.

Глава 3 - Маленькие ступени жизни.

Оказывается, первые полгода были спокойными, а вот дальше началось ещё большее веселье. Успевать уследить за любопытными детьми, что уползают в разные стороны, нелегкая задача. Иногда создавалось впечатление, что это их маленький сговор. И после некоторых наблюдений мне всё же удалось разгадать их хитрость. Пока Хана привлекает моё внимание, пытаясь встать на ножки пошатываясь и хватаясь за всё, что только возможно, в это время маленький и проворный Гук пытается уползти за пределы комнаты, которая иногда бывает открытой. И в такие моменты я была несказанно рада появлению Юми, которая возвращалась после работы и заходила поздороваться, а в итоге ловила беглеца. Хосок снова вернулся к своим обязанностям главы мафии, но всё же стал чаще бывать дома и больше чем на неделю не уезжал. А ещё, у меня был маленький помощник, что с радостью игрался с младшими. Никогда бы не подумала, что дети так быстро найдут общий язык.

Джин был частым гостем в детской комнате, что упрощало наш следующий общий шаг. Ведь совсем скоро им бы пришлось спать всем вместе в этой комнате. И это был волнительный момент, но всё оказалось не таким страшным, как мы думали. Колыбельные убраны, а на их местах теперь стоят три маленькие кроватки. Одна нежно-зеленая и одна серо-голубая для мальчиков они стояли по краям — ближе к стенкам, а посередине персиковая для девочки. Развивающие игры, конструкторы, куклы, машинки и другие игрушки разложены по ящикам. Несколько больших плюшевых игрушек сидели по углам, некоторые, что поменьше, всегда были в кроватках вместе с их юными хозяевами.

***

Прошло шесть лет, можно даже сказать они пролетели. Ссадины, синяки, ветрянка, молочные зубы — сколько же было потрачено нервов. Но все сложности скрашивались и забывались, стоило увидеть улыбку на лицах детей, услышать родное мама и папа, почувствовать теплые детские объятия, ощутить крепкую детскую хватку на шее или получить поцелуй в щечку и это далеко не все прелести.

Сейчас, сидя в гостиной, мы с Юми ждём возвращения наших непосед, что стали ещё дружнее. Чонгук и Хана ходят в садик и уже понемногу готовятся пойти в первый класс. Джин уже учится в начальной школе — второй класс. И судя по слухам, что Юми рассказывает после очередного собрания, Сокджин пользуется популярностью у девочек и учителя хвалят его за внимательность и успеваемость в учебном плане.

— Мама, мы дома, — кричала с порога Хана, я слышала, как обувь слетает с её ножек и падает на пол. И только послышались быстрые шаги, как они утихли. «Она вернулась, чтобы поставить обувь на место», — вспомнила я похожие ситуации. Встав с дивана, жду появления счастливых лиц детей. Первым в комнату забегает Чонгук: лямка джинсового комбинезона спала с плеча, светлые носочки перепачканы песком, а чёрные, как ночное небо волосы — взъерошены. Он подбегает ближе и я, присев, раскрываю ему свои объятия.

— Мы дома, — радостно сообщает он, крепко обнимая за шею.

— Я первая хотела маму обнять, — надув щёчки, бежит к нам Хана: пышная юбка пружинится, маленькие медные хвостики болтаются в разные стороны. Гук продолжает обнимать, но чуть отодвигается в сторону, чтобы сестра смогла встать рядом. Поцеловав их в лобик, иду с ними в комнату, чтобы переодеть и послушать рассказ о сегодняшнем дне.

В детской появилась еще одна полезная вещь — ширма. Было решено приучать детей переодевать за ней. Чтобы потом, когда они стали взрослее, не возникло «небольших» проблем.

Время семейного ужина. Тэхён и Хосок вернулись с очередной поездки, поэтому сейчас вся большая семья в сборе.

— Сегодня один мальчик в садике сказал, что я красивая, — сообщила нам Хана. — Но я сказала, что мне нравится другой мальчик, — спокойно продолжила она. И если мы с Юми захихикали в кулак, то взглянув на Хосока, я увидела отцовскую ревность. И мне было действительно жаль вилку в его руках.

— И что же это за мальчик? — не сдержался от вопроса Чон.

— Секрет, — мило улыбнулась дочка, отправляя в рот ложку с пюре. А мне пришлось успокаивать Хосока, гладя его по напряженной ладони.

— Со следующего месяца Чонгук будет ходить на борьбу, — начинает Чон, удивляя меня таким внезапным решением. Я щурю глаза и недовольно сжимаю губы. «Ничего не обсудил со мной, а просто поставил в известность». Младший Чон кивает головой и растягивает губы в довольной улыбке, его глаза горят любопытством. — Ты же помнишь наш разговор?

— Да, папа. Я должен защищать девочек, пока тебя нет дома, — гордо произносит Гук, выпрямляя спинку.

— Я тоже хочу на борьбу, — вытянув губки, просит Хана.

— Нет, я не хочу, чтобы твой будущий муж жаловался, что его избивает жена, — отшутился Хосок, хотя что-то мне подсказывает, что он и близко ни одного парня не подпустит к своей принцессе. И Гука не просто так отправляет на борьбу.

— А мне можно пойти на борьбу? — интересуется Сокджин, внимательно смотря на родителей. Взглянув на него, сразу можно понять, что он сын Тэ, ведь он очень многое перенял у него: светлый волос, карие глаза, похожий овал лица. А вот от мамы взял: маленький носик и губки, где нижняя чуть пухлее верхней.

— Конечно, — гладя сына по голове, согласился Тэ. Юми одобрительно улыбнулась. На этом наши разговоры за столом понемногу подошли к концу, как и сама трапеза.

После ужина — время чистить зубки и ложиться спать. Сегодня Юми читает им сказки на ночь, поэтому поцеловав детей в лобик и пожелав им сладких снов, я направилась в спальню. Оказавшись в комнате, я была захвачена в крепкие мужские объятия, что без слов несли меня к кровати.

— Хосок, стой, нам нужно поговорить, — пытаюсь вырваться, но знаю, что сделать это крайне сложно.

— Потом поговорим, сначала я хочу услышать язык наших тел, — опускаясь вместе со мной на кровать, он, не сдерживаясь, начинает стягивать с меня вещи.

— Потом не получится, — упираюсь руками в его натренированную грудь и ругаю себя, за пошлые мысли, которые возникают от ощущений напряженности и жара мужского тела.

— Я всё вижу, — ухмыляется Чон, ловя моё мимолетное помутнение рассудка. Он накрывает мою руку своей и ещё сильнее вжимает в свою грудь.

— Чон, я серьёзно, — пытаюсь быть серьёзной, поэтому сосредоточенно смотрю в полные похоти глаза, что затягивают в омут разврата. Я могу прочитать в его взгляде все те вещи, что он собирается со мной делать и это действительно пытка, вот так сопротивляться ему.

— Что случилось? — всё же спрашивает он, запуская свою руку вместе с моей к себе под рубашку. Чувствую его рельеф и то, как сокращаются от прикосновений мышцы.

— Борьба — первое, — перевожу дыхание, так как дышать становится тяжело и в комнате заметно поднялась температура. — Нужно готовиться к переселению, девочки должны спать отдельно от мальчиков — второе. А третье — пока мы готовим комнату, нужно уже поменять их кровати, — протяжно выдыхаю, когда Чон наклоняется к лицу и совершенно спокойно водить носом по контурам лица, обжигает дыханием и улыбается моей сдержанности.

— Я понял тебя, — шепчет на ухо, пробуждая стаю мурашек, что сбегают вниз от мочек ушей до кончиков пальцев на ногах. — Борьба — дело решенное. Чонгук приемник и он должен быть сильным. Ты ещё не знаешь, что я собираюсь учить детей охотиться. А нет, теперь знаешь, — хитро улыбается, приподнимаясь на вытянутых руках.

— Что?! — возмущаюсь.

— Мой отец тоже брал меня на охоту. Тем более, с оружием они познакомятся чуть попозже, пока только наблюдения и теория.

— Чон, я не согласна, — сердито высказываюсь. — И секса у нас сегодня не будет, — отодвигаю его в сторону и тороплюсь встать с кровати. Но Хосок будет не Хосок, если силой не прижмет меня обратно к матрацу. Сжимаю кулаки и недовольно свожу брови.

— У мафии свои правила и им нужно научиться всему, что знаю я. Только так я смогу защитить их, только так смогу быть спокоен, находясь не рядом с вами, — он был серьёзен в своих словах. Это не просто решение, что внезапно посетило его голову. Меня пугали его слова, пугало то, что может быть дальше, пугал его страх потерять нас. Но всё же, я была уверена, что он принимает верные решения и точно не навредит детям, которых так сильно любит. «Верно, я совсем забыла, что мой муж — мафия. Что внешний мир жесток и не всегда радушно принимает людей». И только я успокоилась и приняла его самостоятельное решение. Хотела сказать, что согласна, как он перебил меня: — И секс у нас будет, — уверенно и нагло произнес Хосок.

Сбежать от Чона — невозможно, отказать — непозволительно, а сопротивляться — бесполезно. «Он не исправим».

***

Как и сказал Хосок, он брал детей на охоту. Чонгук и Джин занимались борьбой. А Хана с восторженным взглядом смотрела, как мальчики отрабатывали приемы дома.

В возрасте десяти лет, когда мы поменяли детские кровати на более удобные, маленькие сорванцы, пока мы не видели, совместили кровати в одну большую. И когда мы увидели их «творение» были очень удивлены. Наша принцесса спала, держа за руки двух своих юных защитников. И если тогда это было мило, то сейчас, когда им уже по четырнадцать лет, это вызывает немалые проблемы. Как бы мы не старались убедить Хану спать в своей отдельной от мальчиков комнате, она все равно на утро оказывалась в объятиях одного из них.

— Чон Хана, — грозно произнёс Хосок, вызвав к себе в кабинет дочку. Она виновато опустила голову и без конца теребила пальцы. — Сколько тебе ещё говорить, что ты должна спать у себя в комнате? Ты ведь уже взрослая девочка и всё прекрасно понимаешь, — Чон поднялся из-за стола и медленно подошёл к ней, остановившись напротив. Он в который раз осматривал повзрослевшую дочку, что так сильно похожа на него: маленькие и милые ушки, узкий носик и такой же медный волос, который отличался лишь длинной, что доходила до лопаток. А вот губки мамины: естественной формы с немного заостренными вершинами и уголками вверх. — Как же сложно, когда в ребенке сочетается два родительских характера, — тяжело выдохнул Хосок, заправляя прядь волос за ухо дочке. Я же не могла ими не любоваться. Я до сих пор помню, когда Хосок в первый раз сказал, что Хана точно пошла характером в меня. Она тогда, обиженная на отца, схватила первую попавшуюся на глаза вазу и, конечно же, разбила её. Сколько же тогда шума было, и я тоже попала под горячую руку, хотя не могу отрицать того, что это было приятно.

— Хана, — я решила включиться в разговор, — папа беспокоится о тебе и мальчиках. Может, мы сможем найти компромисс? — она точно уже что-то придумала, маленькая лисица.

— Борьба, — сдерживая победную улыбку, произносит Хана. Мы вернулись к ещё одной малоприятной теме.

— Нет, — строго говорит Хосок, сводя брови вместе.

— Может тогда самооборона? — надо же когда-то закончить их спор на этот счёт.

— Мия, — возмущенно поворачивается в мою сторону Хосок, а я чуть киваю головой, в знак того, что так будет лучше.

— Ну, так что? — спокойно переспрашиваю я. Два задумчивых взгляд направлены в пустоту. Спустя какое-то время они переглядываются и положительно кивают головой. — Вот и хорошо, — улыбаюсь я, наконец, решив небольшие разногласия.

— Не забывай — ты спишь у себя, — грозно подытожил Чон, на что Хана мило улыбнулась и повторно кивнула головой.

— Хорошо, папочка, — она обняла его и, встретившись со мной взглядом, подмигнула. Главное чтобы Хосок не узнал о нашем маленьком сговоре. Я уже знала, что Хана не отступиться, поэтому, наедине мы договорились на эти маленькие условия, самым сложным было убедить Чона принять их.

***Хана***

Забежав в комнату парней, я первым делом запрыгнула брату на спину, обхватывая его шею своими руками.

— Теперь я буду ходить на курсы самообороны, — радостно сообщаю новость. Брат хмыкает и коротко улыбается, видимо понимая, что я «шантажировала» родителей. Но, как и сказала мама, это компромисс. — Джин, — я перевела свой взгляд на парня, что сидит на кровати и читает очередную книжку, убрав одну руку себе за голову. — Джин-ни, — тяну, подбегая к его кровати. Запрыгнув, усаживаюсь, так что пятки находятся по обе стороны от пятой точки. Он на секунду поднимает глаза, но потом снова возвращает их к строчкам в книге. «Вот так значит», — хмыкаю я и подползаю ближе, теперь уже усаживаясь на его бедра. Резко пытаюсь схватить книгу, но не успеваю. Он, захлопнув её, убирает неинтересный мне предмет, положив рядом на кровать.

— Я слышал тебя, но должен был дочитать абзац, — я знаю о его этой привычке и считаю её немного забавной. — А теперь слезь с меня, — кивает головой в сторону, а я не послушно показываю язык.

— Хана, слушайся старших, — фыркнул Гук, не отрываясь от экрана телефона. «И почему я родилась второй?» Нехотя спускаюсь с кровати.

— Умница, — гладит по голове Джин, вставая следом. Он уже выше меня, как минимум на полголовы, и Гук догоняет его по росту, одна я остановилась. Радует что хоть грудь большая. Смеюсь над собой, ведь размышляю о глупых вещах.

— Нужно собираться, сегодня у нас еще одно занятие с дядей Тэхёном. Интересно, чему он нас научит? — направляясь к двери, спрашиваю я. Парни жмут плечами и ждут, когда выйду из комнаты, чтобы начать переодеваться. Сколько же правил появилось, стоило нам повзрослеть и, думаю, это ещё не предел, их точно станет больше.

Примечание к части

Как вам новая глава? Что скажите о маленьких героях?))) Пожалуйста не молчите, ваши комментарии заряжают и помогают писать дальше.

Люблю вас.)

Примечание к части

Проблемы с интернетом и работой никто не отменял, но глава готова и ждет своих читателей. Всем приятного чтения.)

Глава 4 - Запретное желание.

Нам с Чонгуком уже по двадцать лет. Мы давно уже не дети и теперь сами ходим на охоту. Наше трио ещё со школы привлекало внимание, но нам до этого не было никакого дела. Мы не зазнавались, никого не задирали и не пользовались своей «популярностью». Сейчас учимся в институте и всё также проводим время вместе.

Я очень надеялась, что смогу догнать парней по росту, но этому было не суждено произойти. Они стали выше, оба переросли своих отцов, хотя разница не такая заметная как со мной. Возмужали, нарастили мышцы, такие, что девушки специально приходят на занятия физкультурой. Об их похождениях я напрямую не спрашиваю, но уверена, что разбили они не одно женское сердечко. Хотя ещё ни разу они не были пойманы с девушкой.

— Принцесса, в каких облаках витаешь? — мелодично интересуется Джин, выводя меня из размышлений.

— Да так, немного задумалась о парнях, — говорю почти правду. И взглядом ищу свою цель.

— О парнях? — немного подавлено переспрашивает он. Краем глаза замечаю, что Гук утешающе хлопает его по плечу.

— Забудь, брат. Она никогда не поймет твоих чувств, — обреченно произносит Гук, на что я закатываю глаза. Опять бред несет. — Ты посмотри, она же недалёкая и парня у неё не было, — так, а это уже перебор. Специально меня злит. Я люблю своего брата, но вот за такие высказывания, его порой хочется придушить.

— Хватит чесать языком, лучше подстрели вон ту птицу, — хмуро киваю в небо. Чонгук ухмыляется и, подняв ружьё вверх, прицеливается. Секунда, выстрел и пара птиц падает вниз. Как всегда хорош.

— Довольна, сестричка? — победно улыбается, проводя по моему носу немного шершавым пальцем.

— Выпендрёжник, — мотаю головой, но улыбаюсь ему в ответ.

— Ну что, как думаете, родителям хватило времени для уединения? — хихикая, спрашивает Чон, направляясь в сторону добычи.

— Очень надеюсь, а то опять наткнуться на стоны, не очень хочется, — немного смущенно усмехаюсь в ответ.

— Прошло больше двух часов, так что, думаю, им хватило, — рационально ответил Джин, посмотрев перед этим на наручные часы.

— Тогда возвращаемся? — задаю вопрос и получаю два положительных кивка в ответ.

***

— Джин-ни, ну пожалуйста, — умоляю я парня, следуя за ним. Полчаса непрерывной атаки с моей стороны, а он никак не сдаётся. А я всего-то хочу пойти на вечеринку, но папа точно будет против. Я смогу договориться с братом, чтобы он прикрыл наше отсутствие, но сначала нужно уговорить Джина пойти со мной.

— Я говорю: нет, — уперто повторяет он и снова направляется в другую комнату. И в этот раз это их с братом спальня. Заходим вместе, Чона нет, значит можно спокойно продолжить атаку.

— Джин, всего один раз, — перехожу к тяжелой артиллерии — обнимаю его со спины, так крепко, как только могу. Интересно, одна я нахожу это приятным? Его широкая спина, теплота тела и приятный аромат парфюма: ваниль и еле ощутимый запах кедра. Я сама помню, как подарила ему эти духи и теперь он пользуется только ими.

— Просил ведь, так не делать, — пытается расцепить мои руки, что крепко обхватили его талию. — Хана, отпусти, — чуть понижает тон, такой приятный тембр, правда он значит, что Джин начинает злиться. Но я не отступлю, пока не добьюсь своего.

— Нет, не отпущу, пока не согласишься со мной пойти, — жмусь сильнее и щекой чувствую, как напрягаются мышцы на его спине.

— Хана, хватит мучить Джина, отпусти его и выйди из комнаты, дай мне переодеться, — произнёс Чонгук, сразу же, как зашел в комнату, кивая в сторону приоткрытой двери.

— Брат, ты как всегда не вовремя, — цокаю и, отпустив Сокджина, выхожу из комнаты. «Я не сдамся».

***Автор***

— Ты как? — интересует Гук, проходя дальше в комнату. Джин тяжело выдыхает и опускает голову вниз, замечая своё возбуждение, и радуется тому, что девушка этого не заметила. — Похоже, твоему младшему нужна разрядка, — немного саркастично говорит Чон, снимая с себя футболку.

— Вот об этом мог бы и промолчать, — с досадой и недовольством смотрит Джин на роющегося в вещах Гука. Как бы Сокджин не пытался контролировать себя, Хана всегда умудрялась вывести его из спокойного состояния — она и её привычки, что остались с детства. Раньше объятия со спины и сон вместе — было обычным милым детским жестом, хотя он не может отрицать того, что принцесса уже тогда нравилась ему как девочка, а теперь Джин места себе не находит. Она выросла и её женственность стала для него большой проблемой, такой же, как и подобные прикосновения. Чувствовать спиной приятные упругие формы, ощущать теплоту нежных рук на животе, слышать, как нерасторопно бьется её сердце и бояться, что она услышит его бешеный ритм — всё это одна большая пытка и имя ей — Чон Хана.

— Прости, не смог удержаться. Хотя могу понять, что тебе не до шуток, — Гук дергает бровями, находя нужную вещь, и довольный поворачивается к измученному Джину. — Думаю, было бы проще, если бы ты открыто рассказал ей о своих чувствах, а то, как видишь, она сама не догадается. Я серьёзно, — убедительно произносит Чонгук, видя, как Джин недоверчиво приподнял бровь. — Либо… найди себе девушку и не терзай своего дружка воздержанием, — хмыкает Чон, пожимая плечами.

— Действительно не смешно, — Ким холодно провожает взглядом уходящего Чонгука.

И только Сокджин расслабленно лег в кровать после освежающего душа, как услышал звук открывающейся двери. Он очень надеялся, что это Гук вернулся за забытыми вещами, но нет. В дверях показалась рыжая макушка, которая не предвещала ничего хорошего. «Притвориться спящим», — решил про себя Джин и поторопился закрыть глаза, пока девушка была достаточно далеко от него.

Шаги ближе, нервы натянутей. Он чувствует, как матрац прогибается под тяжестью женского тела. «Чёрт», — ругается он, понимая, что возбуждается. Ведь Хана нависает над ним, расположив руки и ноги по обе стороны от мужского тела. Волосы щекочут лицо, но он продолжает притворяться спящим. Проблема только в том, что член не умеет притворяться. Джин раскрывает карие глаза, что заметно потемнели от злости и похоти. Видит легкую озорную улыбку на лице девушки, его взгляд случайно падает на ложбинку между грудей, что сейчас выглядит соблазнительней в свете ночника, но тут же возвращается к лицу.

Он хватает Хану за плечи и вместе с ней садится на кровати, отодвигая девушку чуть дальше от себя. Да, ему неудобно, но зато теперь не видно его возбуждения.

— Хорошо, мы пойдём на вечеринку, — выдыхает он, устало зажмуривая глаза.

— Спасибо Джини, — она с объятиями вешается на шею, радуясь своей победе.

— Иди спать в свою комнату, пока я не передумал, — строго произносит парень. Ждёт когда Хана уйдет и только тогда встаёт с кровати. Возбуждение не унять. Джин сжимает руку в кулак и, сделав глубокий выдох, идёт в ванную.

Представляя девушку, вспоминая её прикосновения, её свисающую грудь, которую ему «посчастливилось» сегодня наблюдать, он стоит под прохладным душем, оперевшись одной рукой о кафельную стену, в то время как вторая помогает спустить пар. «Кажется, я зачастил с использованием самого распространенного и проверенного способа расслабиться», — смеётся он над собой, ускоряя темп своей руки.

— Ха-на, — прерывисто дыша, шепчет он её имя и кончает, наконец, успокаивая возбуждение. «Чёрт!», — шипит он, глухо ударяя кулаком по стене. Вода продолжает стекать по напряженному телу, глаза закрыты, дыхание сбито, а мысли в голове настойчиво показывают образ любимой девушки. «Может, стоит прислушаться к словам Гука?»

Примечание к части

Спасибо за ожидание. Ваши комментарии замечательны, благодарю за них.))

Всем приятного чтения.

Глава 5 - Вечеринка.

— Я, конечно, прикрою вас, но только не попадитесь родителям, когда будете возвращаться, — шепчет Чонгук, присматриваясь в темноте к силуэту Сокджина, что в очередной раз поправляет одежду и прическу. — И присматривай за Ханой, кто знает, что ей в голову взбредёт, — немного тяжело вздыхает он, вспоминая с какими горящими глазами она просила его о помощи, после того как Джин согласился. Поджидала его у выхода ванной комнаты, а после потащила в свою комнату, прыгая от радости и предвкушая поход на вечеринку, говорила, что прикроет брата, если ему понадобиться помощь. Хотя они и так не раз выручали друг друга. Их семейные узы намного крепче, чем это выглядело со стороны, когда они пререкались друг с другом или спорили на непонятную родителям тему.

— Постараемся вернуться не под утро, — ответил Джин, поворачиваясь на звук открывающейся двери. В комнату на носочках вошла Хана. В первую очередь она подошла к брату и, обняв, ещё раз поблагодарила. А он не смог удержаться и специально растрепал её волосы, при этом довольно улыбаясь и получая в ответ неодобрительный цокот языком. — Я первым спущусь вниз и, если что, подстрахую тебя, когда будешь спускаться, — предупредил Сокджин, открывая окно, в которое он после вылез.

— Повеселитесь, — сказал Гук, перед тем как Хана забралась на подоконник.

— Обязательно, — ответила она с улыбкой и уверенно выбралась наружу, где её ждал Сокджин. Теперь, когда они были на улице, где свет фонарей и неполной луны освещали пространство, Джин увидел, во что была одета Чон Хана. Обтягивающие черные джинсы с тонкой цепочкой на поясе и двухслойная майка, верхний слой которой был прозрачным, представляя его взору округлые формы девушки, что в принципе не сильно скрывались за майкой.

— Откуда у тебя такие вещи? — недовольно спросил Ким, стараясь не смотреть на грудь. Он еще помнит прошлую ночь в душе и сейчас изо всех сил старается сдерживаться, чтобы не развернуться и не уйти обратно домой, а потом закрыть юную особу в её комнате. «Я и то культурнее оделся», — возмутился он, осматривая девушку ещё раз и убирая руки в карманы. Сам Джин был в темных порванных джинсах, светлой футболке, а поверх надета свободная рубашка, которую он не собирался застёгивать.

***Хана***

— Не ворчи, тебе это не идёт, — хватая парня под локоть, заглядываю ему в глаза. И чего он такой напряженный, опять мышцы словно камень. — Давай поторопимся, я не хочу ничего пропустить, — торопливо произношу я, ускоряя шаг. Нехотя Джин всё же начинает идти быстрее.

***

Чем ближе мы подходили к нужному дому, тем сильнее слышалась музыка. Оказавшись на месте, я застыла в изумлении. Такого беспорядка я ещё не видела. Мы пришли на полчаса позже, а тут уже валялись бутылки, лопнутые воздушные шары, конфетти и много другое, даже одежда. Но никого это не смущало, все продолжали пить веселиться и… засовывать деньги за пояс, танцующим девушкам и парням. Да уж, ну и веселье.

Джин первым шагнул в сторону входной двери, он был уверен и спокоен. Такое ощущение, что уже бывал на подобных вечеринках.

— Пошли, нужно найти хозяина дома, — кивнул он в сторону двери, предлагая мне снова взять его под локоть.

В доме было не менее весело, все просто забылись и отрывались на полную катушку. Каких-то людей я знала, а какие-то были абсолютно незнакомыми. Мне кажется, что друзья хозяина позвали своих друзей, а те в свою очередь позвали своих. Но раз все веселятся, значит, хозяин дома был не против. Даже думаю, он был рад разнообразить праздник новыми лицами.

— Оу, Хана, ты пришла, — растягиваясь в довольной и видимо уже пьяной улыбке, поприветствовал меня Минхёк. — Не буду тебя отвлекать, развлекайся, отдыхай, но сильно не шали, — ухмыльнулся он, бегло посмотрев на Сокджина, который не показывал на своем лице никаких эмоций.

Парень ушёл, а я стала осматриваться, думая, чем бы себя занять. Моё внимание привлек задний двор, где был бассейн и играла музыка. «Знала бы, купальник взяла», — немного расстроено хмыкнула я.

— Пошли туда? — дернула я Джина, показывая головой на улицу. Он мягко улыбнулся, соглашаясь со мной.

Чем больше мы находились на вечеринке, тем сильнее меня бесило излишнее внимание. Особенно внимание девушек к Джину. Я, конечно, привыкла, что они с Гуком привлекают женский пол, и совсем не против, чтобы мои дорогие «защитники» нашли себе подходящую пару, но мне не нравилось с какими мыслями и, вообще, для чего девушки пытаются привлечь их внимание.

— Она скоро в тебе дыру прожжет, — возмутилась я вслух, щурясь в сторону особы, что попивая вот уже третий бокал алкоголя, облизывалась, смотря в сторону Джина.

— Я скоро вернусь, — неожиданно произнёс Сокджин, поднимаясь с лежака. Мы так хорошо устроились на них, наслаждаясь музыкой, всплесками воды от прыгающих в бассейн людей и слабыми алкогольными напитками, что были сладкими, будто сироп.

— Ты пойдёшь к ней? — удивилась я. Он промолчал, зато улыбка сказала всё за него. «Вот ведь», — хмыкнула я, наблюдая за его широкой спиной. Когда он подошел к девушке, она сразу как-то преобразилась, строя из себя то ли невинность, то ли доступность.

Моё любование интересующей сценой, было прервано мужским телом, что нагло оказалось в поле моего зрения. Хотя, признаться, накаченные грудные мышцы и подтянутый рельефный животик — довольно интересная картина. Парень был в одних штанах и совершенно не стеснялся стоять с бокалом сока, а может чего покрепче, в руках, пробегаясь по мне взглядом.

— Чон Хана? — он сомневался.

— Мы знакомы? — не припомню его лица. Парень улыбнулся и сел на место Сокджина.

— Вас знают многие, особенно в «наших» кругах, — ухмыльнулся он. — Угощайтесь, — парень протянул бокал. Немного помедлив, я всё же приняла напиток. Коротко взглянув в сторону, где был Сокджин, убедилась, что его там нет. «Значит, пошёл развлекаться. Всё же он мужчина». — На Шивон, — представился парень, возвращая моё внимание к себе. Я села поудобнее положив одну руку на другую, все также держа бокал с напитком.

— И что же интересного говорят в «наших» кругах? — специально выделяю слово наших, наблюдая за реакцией парня. Он спокоен, коротко улыбается и не отводит взгляда в сторону. «А он не из робких».

— Умная, красивая, единственная дочь самого влиятельного и уважаемого человека в городе. А еще… желанная невеста для многих, — он усмехнулся и сделал глоток из своего бокала, не отрывая взгляда от моего лица. «Интересно».

— Какая у вас цель? — спрашиваю напрямую, я, как и отец, не люблю растягивать разговор.

— Всё ещё на Вы? — он явно продолжает какую-то игру. Слишком уверенный и его ухмылка не вызывает доверия. Хотя, некоторым барышням она кажется соблазнительной. — Что, если я скажу, что хочу украсть тебя? Запереть в комнате и…

— И что потом? — вмешался в разговор Джин, приближаясь уверенной походкой, убрав руки в карманы. Шивон поднялся с лежака и встал напротив Сокджина, продолжая довольно улыбаться.

— Ким Сокджин, не будь таким напряженным, иначе придется неделю ходить на массаж, чтобы мышцы привести в норму.

— На Шивон, будешь так улыбаться — лицевой спазм заработаешь.

— Оу, боюсь, — наиграно дернулся парень, после чего усмехнулся. — Ещё увидимся, Чон Хана, — подмигнул он мне и бодрой походкой ушел вглубь толпы.

— Мы возвращаемся, — спокойно, но в тоже время строго сказал Джин, протягивая мне руку для помощи, чтобы я встала. «А я ведь думала узнать о том парне побольше. И чего Джин так быстро вернулся? Неужели та девушка оказалась… Ладно, не хочу об этом думать».

— Вы с братом слишком печетесь обо мне, — сказала я, когда мы вышли из дома.

— Тебе понравился Шивон? — холодно спросил Ким. «Правильно, всё и всегда нужно спрашивать напрямую».

— Нет. По нему видно, что он преследовал не благие намерения. И я не удивлюсь, если его слова оказались правдой, — отвечаю то, что думаю. — Я не наивная и не глупая девчонка, что будет вешаться на привлекательных парней, которые скажут пару приятных словечек. И вы с братом это прекрасно знаете, но продолжаете вот так бурно реагировать.

— Он мне не нравится, вернулся пару недель назад, а уже половина города о нём говорит. Хотя его семья в хороших отношениях с нашими родителями.

— Ты меня вообще слышишь? Я сказала, что он мне не нравится, — недовольно бью кулаком в бок Сокджина, после чего отпускаю его руку и ухожу вперед. «Заладил с этим нравится — не нравится».

— Хана, не уходи далеко, — чуть повышает тон Джин, но я не собираюсь его слушать. «Я, значит, уважаю их выборы и решения, стараюсь всегда вникнуть в ситуацию, а они только и делают, что игнорируют мои слова. Мне кажется, в нашей семье господствует патриархат, ведь папа такой же. Всего приходится добиваться упорством и хитростью. И как мама только с ним справляется?» Возмущаюсь про себя, продолжая быстро идти к машине.

— Принцесса, — уже нежнее зовет Джин, на что я не могу не повернуться, встречаясь с легкой улыбкой и добрыми немного виноватыми глазами. Это прозвище появилось ещё в детстве, и так меня могут называть только самые близкие люди. Чаще всего это происходит, когда меня хотят успокоить, ну или кто-то провинился. Сейчас подходят оба варианта.

— Что? — хмурюсь, ожидая продолжения от Джина. Он подходит ближе и мне приходится поднять голову. «И чего такой высокий?!» Возмущаюсь по любому поводу, а вот нечего было меня злить.

— Это не наша машина, мы на такси приехали, — совершенно спокойно говорит он и кивает головой в сторону желтой машины, что медленно приближается к нам.

— И это всё? — недовольно дергаю бровью и скрещиваю руки на груди.

— Да, всё.

Отлично, сам виноват. Буду игнорировать его, пока не признает, что был не прав. Да начнётся немая война!

Глава 6 - Немая война.

Две недели молчанки: мои нервы на пределе, а обида растет в геометрической прогрессии. Уже все заметили напряжение, и только Джин, совершенно спокойно занимается своими делами. «Ему что, и так хорошо? Не хочет со мной разговаривать? Не хочет проводить время вместе, как было раньше? Неужели нашёл девушку и теперь отвернулся от меня? Это не логично. Это бесит!»

***Автор***

— Эй, Джин, — привлекает внимание Гук, играя в игру на телефоне, в то время как Сокджин читает очередную книгу, удобно разместившись на кровати. — Что у вас происходит? Вы после вечеринки как будто чужие друг другу стали. Хана опять что-то натворила?

— Да, она слишком бесстрашная и общается с теми кто не вызывает доверия, — поясняет Джин, переворачивая страницу книги.

— Ааа, опять начала песню, о том, что она взрослая и может сама разобраться? — понимающе закачал головой Чонгук. — Теперь сто процентов дуется и придумывает разные глупые причины, почему ты с ней не миришься, — смеётся Гук, после чего слышит обреченный вздох старшего. — Зато во всем этом есть плюсы: она не шумит и не отвлекает, когда действительно хочется «отдохнуть», не вламывается в самый не подходящий момент и не…

— Лучше не продолжай, — холодно произнёс Джин, выглядывая из-за книги.

— И не возбуждает кое-кого, — еле слышно закончил Гук, хихикая себе под нос. — Кстати, в это раз вы продержались на три дня больше. Не боишься последствий? — не унимался Чонгук. Ему в удовольствие подразнить невозмутимого и сдержанного Сокджина. Тем более что его основная слабость — любимая сестра, у которой совсем не сладкий характер. И возможно они сами виноваты, что она стала такой. Сдержанная и культурная на людях и совершенно неугомонная и по-детски милая с ними наедине. Правда, страдает от этого именно Ким, ведь видит в ней уже не ту маленькую девочку, а взрослую девушку.

— Нужно чтобы она была осторожнее, в этот раз не пойду первым мириться, — высказался Джин. Но в его голове витало так много разных мыслей, что строчки из книги приходилось перечитывать по нескольку раз. Да, ему не хватало её ярких карих глаз, что светились радостью. Не хватало голоса, смеха и детских выходок, которые не раз приводили к помутнению рассудка, но, всё же, они были ему необходимы, также как рыбе вода. Но ему не понравилось её общение с тем парнем, возможно, это была ревность, нежели беспокойство. Он готов смириться с этим и с легкостью признает это неприятное чувство, но не позволит Хане находиться в обществе непроверенных людей, тем более мужского пола.

***Хана***

Лежу неподвижно на кровати, уставившись в потолок. Скучно, хочется общения, хочется внимания, но гордость не позволяет встать и пойти поговорить с Джином. Упёртая? Да. Веду себя по-детски, аж самой противно, но он сам виноват в этом. Стук в дверь, не обращаю внимания, хотя надеюсь, что это Джин пришёл. Стучат ещё раз, слышу, как открывается дверь, поэтому поворачиваю голову. Увидев в дверях маму, с улыбкой поднимаюсь в кровати и усаживаюсь на ней в позе лотоса.

— Не спишь? Почему не отвечала, когда стучала? — спрашивает она, подходя ближе и усаживаясь рядом со мной. — Не ожидала, что я приду? — заглядывая в моё лицо, интересуется она, а я смущенно опускаю голову вниз. — Что у вас случилось? Почему я не слышу ваши обычные споры и смех? — как и ожидалось, все уже всё заметили. От этого еще не комфортнее становится. Но ведь всей правды я не могу рассказать. О вечеринке родители точно не должны узнать.

— Я похожа на глупую и беспомощную девушку? — спрашиваю, поднимая голову. Мама немного медлит с ответом, а потом, улыбнувшись, заправляет распущенные волосы мне за ухо.

— Этим вопросом задаюсь и я, находясь рядом с вашим папой. Какой бы сильной ты не была, ты все равно останешься для них самым хрупким созданием, которое нужно оберегать и защищать. Хотя, мы с тобой знаем, что вполне можем дать отпор надоедливым представителям мужского пола, — усмехнулась Мия, гладя меня по голове. — Из-за этого не стоит ссориться и устраивать забастовки, придёт время и они признают, что ты не настолько беспомощна. Хотя этот момент может и наступить, — с досадой выдохнула она, видимо вспоминая споры с отцом. — Думаю, ты найдешь способ, как использовать это в свою пользу, — мама поднялась с кровати и направилась к выходу, но остановилась возле двери и, повернувшись ко мне боком, произнесла: — В следующий раз, когда соберетесь сбежать, просите водителя такси высаживать вас возле остановки, — подмигнула она и вышла из комнаты.

«Мама знает? И как мы попались? В нашей семье все всё знают? Интересно, папа сильно злился? Хотя, это ведь уже не важно, видимо мама нашла способ его успокоить», — усмехнулась я своим мыслям. Ладно, теперь нужно прекратить нашу немую войну с Сокджином. Но как же выйти из неё победителем?

Выхожу из комнаты погруженная в свои мысли, хожу с опущенной головой не замечая никого вокруг. Мама с Юми что-то готовят на кухне, хотя мы уже поужинали. Дяди Тэхёна не видно, как и папы, скорее всего, опять заняты работой. Я сделала, наверное, кругов пять по гостиной, пока передо мной не появилось препятствие в виде широкой мужской груди в свободной светло-розовой футболке, а на плече висит маленькое полотенце. Грудь высоко поднялась, а потом резко опустилась, я подняла глаза на задумчивое лицо парня. Молча смотрим друг на друга. «Интересно, кто же первый нарушит тишину?» Руки так и тянутся запрыгнуть на его широкие плечи и не отпускать пока он не свалится обессиленный на пол, моля меня о пощаде. Но мне приходится сдерживаться, приходится убрать руки за спину, сцепив их в замок между собой.

Сокджин ещё раз глубоко вздыхает и, повернувшись, спиной уходит. «Я в шоке. Вы посмотрите на него!» Стою, ловя ртом воздух, хлопаю губами как рыба и от накрывшего возмущения не могу сказать ни слова. Психую и тяжелым, но быстрым шагом опережаю Кима, оставляя его позади. Сильно хлопаю дверью в свою комнату и иду вымещать злость на бедной мягкой подушке. «Что это за вздохи? В чем я провинилась?! Нет… Я так больше не могу…» Подскакиваю с кровати и таким же тяжелым шагом иду в ванную комнату, распахиваю дверь и встречаюсь со спокойным и невозмутимым взглядом Джина, что продолжает чистить зубы. Такое ощущение, что он меня ждал.

Закрываю за собой дверь, хмурюсь, а после медленно успокаиваюсь, а то действительно на ребёнка похожа. Джин заканчивает с водными процедурами, вытирает лицо полотенцем и, вернув его на плечо, поворачивается ко мне. Опять молчим. Уже начинает бесить такое поведение и вся эта ситуация.

Вздохнув, собирается пройти к двери, но останавливается, когда я начинаю разговор. Да, я решилась, но, как по мне, не до конца обдумала сказанное:

— Почему вам можно проводить время с девушками, а мне даже поговорить с парнем нельзя? Я ведь не собиралась с ним спать. Да даже если и собралась, то к вам это никакого отношения не имеет. Я могу постоять за себя, даже пошла на курсы самообороны. Так почему? Ты развлекался с той девушкой, а я успела только пару вопросов задать и вот во что это вылилось, — первый раз я говорю с ним на личную тему, которую всегда старалась избегать. Не потому что она смущает, а потому что она личная. И если они не хотят делиться и рассказывать о своих отношения, то я не настаиваю. Но сейчас я нарушила своё правило и сделала это весьма грубо. Правда, поняла это поздно. Я знаю выражение лица злого Джина, видела его, пусть и не часто, пусть это не относилось ко мне, но сейчас… Повернув голову в мою сторону, он испепеляет меня гневным взглядом. Смотрит осуждающе и, видимо, пытается успокоиться, ведь его брови то сходятся на переносице, то возвращаются в обычное положение.

— Ты прекрасно понимаешь причину. Дело не в парнях, а именно в На Шивоне, — наконец начинает Сокджин, пусть голос и звучит немного грубо. — Захочешь в следующий раз с ним поговорить — силой уведу, просто знай это, — он точно зол, сильно зол и теперь я точно виновата. Мне нужно скорее исправить положение. Ким выходит, я за ним. Следую по пятам, обдумывая, что сказать.