«Олег Вячеславович, если увидите человека с луны, не спешите пожать ему руку. Это может оказаться вовсе не рука!»

Первое время дышать было трудно, горячее дыхание ударялось в стекло шлема и возвращалось к лицу, из-за чего его голова быстро вспотела. Шлем не позволял делать широкие движения головой и отчасти он чувствовал себя в скафандре, словно в клетке.

Олегу доводилось бывать в кабине пилота и видеть как люди управляют самолётом, это было захватывающе зрелище, наблюдать как огромная махина подчиняется маленькому человечку, однако это не могло даже сравниться с тем, что происходило внутри космического челнока.

Здесь всё выглядело так же, как в самолёте, только приборов было в два раза больше: два голубых кресла, штурвал и целая куча кнопок, переключателей, рычагов, бегунков, тумблеров, экранов, индикаторов, лампочек, указателей и табло. Буквально всё свободное пространство помимо стёкол занимала либо какая-нибудь кнопка, либо датчик со стрелочкой. В кабине экипажа он насчитал около двухсот единиц различного рода регуляторов и не мог понять, как пилоты запоминают предназначение каждого из них. При взгляде на приборную панель глаза сразу разбегались в разные стороны. Наверное, астронавты должны сидеть в кресле с прижатыми к груди руками, а если они расслабятся и опустят руки куда-то кроме своих коленей, то обязательно на что-нибудь нажмут. Как люди могут работать в такой тесноте, Олег не представлял.

В пассажирском отсеке, где сидел Олег, было намного свободнее, там не было вообще ни одной кнопки, лишь металлическая лестница и труба вентиляции. Здесь хватало места даже для того, чтобы встать и пройтись. Определённо пассажирам было намного комфортнее, чем пилотам.

Космический челнок создали, несомненно, умнейшие инженеры своего поколения, они продумали каждую мелочь: каждую деталь обшивки, каждый болт, каждую перемычку, каждый кронштейн и каждое крепление. Каждая строка программного кода в компьютере написана именно так, как необходимо. Сапсан — шедевр балансирующий на грани техники и искусства, гордость космической авиации. Каждому из создателей данного космического челнока Олег пожал бы руку и похвалил за качественную работу.

Однако у них явно был недостаток воображения. К этому выводу он пришёл, когда с трудом смог уместиться в кресле. Оно было рассчитано на человека весом в восемьдесят-девяносто килограмм, но никак не на толстяка за сто тридцать. Какая должна быть ограниченная фантазия, чтобы не подумать что в космос может полететь человек покрупнее. Они построили космический корабль и не установили в салоне широкие кресла. Всё равно что купить телевизор с пультом от вентилятора.

Его с трудом усадили в кресло, зад у него не хотел помещаться между подлокотниками. Как странно получается, думал он, скафандр они ему подобрали, а кресло нет. Кто-то даже предложил использовать смазку чтобы впихнуть его, Олег боялся что рейс задержат на день только для того, чтобы найти подходящее для него сидение. К счастью всё обошлось и он смог сесть, хоть и лишённый возможности двигаться. Там его и оставили дожидаться старта.

Время перед полётом неслось незаметно — Олега заворожили синие и белые цвета вокруг, эти цвета были единственными, которые он видел в последнее время, словно других вовсе не существовало. Синие и белые цвета окружили его, будто он попал в сине-белый фильм. Если видит информационный указатель — он написан синим по белому. Стены внутри шаттла, как и униформа рабочих — белые. Приборные панели и крепления для поклажи — синие. На Олеге сине-белый скафандр и даже сам белый шаттл готовится взлететь в иссиня-черный космический вакуум.

Всего пол года назад он даже не подозревал, что отправится в космос, он работал на совершенно обычной должности — преподавателем социологии в самом обыкновенном государственном университете, а теперь он сидит в скафандре, пристёгнутый к креслу и не до конца верит, что всё вокруг действительно происходит с ним, а не с кем-то другим. От учителя до астронавта меньше чем за год.

Помимо него в салоне сидели пять манекенов для краш-тестов. Пять пластиковых людей с одинаковым выражением лица и наклейками по всему телу. Олегу от такого соседства становилось совсем неспокойно, он предпочёл бы лететь в пустом салоне.

Пилотов он даже не видел, в кабине отделённой от него тонкой перегородкой слышны были разговоры и судя по голосам Олег определил, что там два парня один из которых, был в два раза моложе его, потому что говорил совсем юношеским тенором.

Он не особенно надеялся, что они выйдут с ним поздороваться до старта, но уж после старта точно выйдут, не будут же они всю неделю сидеть в тесной кабине, не оставят его одного. Однако он ошибся, дверь кабины открылась и в проходе показался тот самый парень, которого он считал ещё мальчиком. На вид ему было лет двадцать пять, он оказался худ и невероятно высок. У него были короткие волосы зачёсанные на бок и такие светлые, что издали он мог показаться лысым. В целом он не выглядел как профессионал, если оценивать человека внешне, Олег не доверил бы такому пилотирование космическим кораблем: слишком широко он улыбался и слишком озорными у него казались глаза.

На нём был тот же скафандр, что и на Олеге — «Орлан-М», состоящий из четырёх элементов: голова, грудь, ноги и перчатки. За спиной у него висел ранец весом в сорок килограмм, но на космонавта перед ним он не оказывал видимого давления, тот перемещался так, будто уже находится в невесомости. Из груди у него выходили пять кислородных шлангов и тянулись за спину: три синих для подачи воздуха и два красных для забора. А чуть ниже, на границе груди и живота висела квадратная коробочка с кнопками. Олегу запретили нажимать какие-либо кнопки на своём скафандре и даже не объяснили для чего они нужны, видимо решили что его разум гуманитария не справится с техническими характеристиками. Только однажды он спросил у бригадира обслуживания что делает красная кнопка на груди, тот ответил «Самоуничтожение». И засмеялся, но не заливисто, а как-то сдержанно, словно повторял эту шутку тысячу раз.

Парень сходу протянул руку и представился:

— Привет, зовите меня Петя. А вы Олег, знаю, видел вас по телевизору. Я второй пилот этого круизного челнока, но по обязанностям я скорее стюард, так что можете смело обращаться ко мне по любым вопросам.

Олег пожал протянутую руку и удивился насколько крепкой может быть ладонь у человека с телосложением не выдающимся физической мощью. Петя плюхнулся на колени манекену сидящему по соседству с Олегом и неуверенно поинтересовался:

— Каково это, лететь в космос без подготовки? — он задал этот вопрос так, будто его совсем не интересует ответ, а задаёт он его исключительно чтобы начать диалог с чего-то нейтрального.

— Волнительно.

Петя что-то шептал себе под нос, не зная как перейти к интересующей его теме.

— Да, Сапсан у нас птичка мощная. Доставит в космос быстро и безопасно… я хотел спросить… ну вы понимаете, кое-что личное, но вы не удивляйтесь…

— Чему именно?

— …вы в туалет ходили с утра?

— Да, — без запинки ответил Олег. За две недели тренировок он привык отвечать на вопросы без долгих раздумий, любая мелочь незначительная для него, для других могла оказаться важной.

— По большому или по маленькому?

Этот вопрос Олега всё-таки выбил из равновесия и Петю он смущал, видимо, не меньше его.

— Ну, я… — только и смог ответить он.

— Вы не подумайте ничего такого, просто при взлёте начнётся тряска, на некоторых она действует как слабительное и если вы не ходили в туалет заранее, то возможно сходите туда незапланированно, так сказать, прямо в скафандр. Кстати, это не моя личная прихоть, я действительно должен был у вас это спросить. На мне лежит куча ответственности, в том числе следить за скафандрами и чистотой. Если кто-то из этих ребят наделает под себя, — Петя постучал по голове одного из манекенов. — То чистить его придётся мне.

— Я сходил в туалет, — заверил Олег. — Я всё сделал по инструкции: не ел с вечера, воду не пил с утра. Сделал зарядку, поставил мобильный телефон в режим полёта. Кстати мне его до сих пор не вернули.

— Он у меня в кабине, не переживайте, отдам попозже, — при этом Петя указал большим пальцем не на кабину, а совсем в другую сторону. — А пока я должен зачитать инструкцию по пребыванию на борту, вы её конечно прочли, но я обязан повторить. Итак.

Опять инструкции, Олег их прочитал столько раз, что мог бы пересказать их по памяти. Петя достал из невидимого кармана за спиной пластиковую карточку, кашлянул и начал звучным дикторским голосом:

— Уважаемые пассажиры, — он бросил короткий взгляд на манекенов. — Спасибо что выбрали наш сервис… рейс продлится семь дней, мы облетим вокруг луны и вернёмся в указанный срок, длительность полёта изменить нельзя. Столовая находится на нижней палубе, приём пищи четыре раза в день, физические нагрузки для каждого пассажира обязательны и проводятся по расписанию. Спальные места вы найдёте на верхней и нижней палубе, инструкция как пользоваться ремнями и одеялом вы найдёте там же. Отбой ровно в двадцать два — ноль ноль. Стрижку волос и ногтей производить строго в вентилируемом месте справа от туалета. Инструкцию как пользоваться унитазом вы найдёте на внутренней двери кабинки. Выход в открытый космос планируется и осуществляется только с инструктором, то есть со мной. Пароль от вайфая: восемь цифр от двойки до девятки. Будьте вежливы и уважайте личное пространство других пассажиров. Если встретите инопланетян, помашите им рукой. Шучу, нет тут такого. Это первая инструкция из четырёх, оставшиеся я зачитаю позже. Всё понятно по первой?

— Да, — кивнул Олег. В шлеме это сделать оказалось намного труднее.

— Хорошо, — напоследок улыбнулся Петя. — Хотя знаете, поскольку вы летите один, а не в компании, как изначально задумано, вам может быть немного одиноко. Поэтому я спрошу Эрни, можно ли оставить нашу кабину пилотов открытой.

И не дожидаясь ответа Петя ушёл на свое место перед электронным штурвалом. Первого пилота через открытую створку Олег видел лишь со спины. Тот был уже в шлеме и со спины невозможно было сказать о нём ничего, ни какого он роста, ни какой национальности, один обезличенный скафандр и руки двигающиеся плавно, даже медлительно.

И тут Олега затрясло, все эмоции которые он сдерживал в последние недели, вышли наружу. Он летит в космос! Тот самый! Стало трудно дышать, скрутило живот, закружилась голова, он бы упал, если бы его не сжимали ремни. Мышцы рук и ног сокращались непроизвольно, со стороны могли решить, что он сидит на оголённом электрическом проводе. Петя обернулся через плечо, увидел в каком он состоянии и понимающе кивнул:

— Не бойтесь, это предстартовый мандраж, всех так трясёт в первый раз. Это от осознания что у вас под ногами двадцать четыре миллиона лошадиных сил.

Олег кивнул.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— Да, — выдавил Олег. Он потратил все физические и моральные силы на один короткий ответ. Если бы он сказал что-то продолжительностью длиннее одного слога, в его голосе появилась бы паника, а он не хотел показать насколько он взволнован.

В этот момент повернулся первый пилот. Он глянул искоса и в разрезе шлема Олег увидел мощный выпирающий лоб и глаза с прищуром. Он весь казался надутым изнутри, словно у него аллергия от укусов пчёл. Эрни смотрел на Олега без интереса, будто перед ним сидел ещё один манекен, а не живой человек.

— Успокойся, — произнёс Эрни будничным тоном, как успокаивают детей, и Олегу как ни странно стало легче. Он всегда считал, что человек которому скучно делать свою работу, и есть настоящий профессионал.

— Скоро старт, — передал Петя. — Вы как?

— Окей, — ответил Олег. Ему стало неприятно оттого, что молодой человек на пятнадцать лет младше его, пытается его подбодрить. — Тебе тоже было страшно в первый раз?

— Мне нет, но я ведь был пилотом истребителя, в некотором роде там даже страшнее. Но вы всё равно молодец, я видывал и таких, кто тряслись от одного вида самолёта, а вы ничего, даже сидеть прямо можете.

Олег даже покраснел от такого странного комплимента. Ещё никто не хвалил его за то, что он умеет сидеть. Кажется в последний раз его так хвалили когда он вырос из ползунков, а это было так давно, что ему начинало казаться, будто он уже родился высоким и крупным.

В салоне не считая шуршания скафандров, не раздавалось ни звука, словно они не космонавты, а старые приятели, коротающие время вместе, а Сапсан и не собирается через минуту загореться реактивным огнём. Мониторы на приборной панели светились зелёными цветами, на потолке выстроились рядами регуляторы, всё вокруг было белым или синим.

Олег бывал в кабине пилота до старта всего один раз, ходил по её точной копии. Он даже держал в руках штурвал, двигал его в стороны, представлял как управляет им и не знал, повезет ему однажды управлять полётом, или не повезет и придётся управлять.

— Шестьдесят секунд, — сообщил Петя. — Пятьдесят.

За десять секунд до старта что-то зажужжало — двадцать четыре миллиона лошадиных сил готовились вырваться наружу. Олег закрыл глаза и постарался отвлечься: страшные вещи должны происходить внезапно, без предупреждения, потому что ожидание само по себе пугает ещё больше.

По корпусу вдруг прошёл толчок с оглушительным гулом. У Олега сердце подпрыгнуло к горлу. По ощущениям ему казалось, будто прямо сейчас он является ядром в огромной пушке: в окнах мелькнул дым, корабль затрясло. За короткое мгновение после рывка корпуса Олег вдруг увидел самого себя со стороны, маленького испуганного. Он вспомнил всё, что собирался сделать в жизни, но ещё не успел. Он не катался на лыжах, не ночевал в палатке, не ездил на верблюде, он ещё много чего не успел и сейчас рискует своей жизнью, летит в космос, хотя ему есть чем рисковать.

«Вернусь, куплю велосипед! — подумал он. — Теперь я решил окончательно».

Он всегда мечтал о велосипеде, но не покупал. Раньше его сдерживало стеснение, ему уже сорок четыре года, он весит сто тридцать килограмм и на велосипеде он смотрелся бы как слон на самокате. К тому же он боялся, что если наденет велосипедные шорты, то люди увидят его толстые ноги. За один миг, достаточный лишь для того, чтобы моргнуть, он отбросил все свои комплексы и ещё успел подумать, как же было глупо себя сдерживать.

Шум стоял такой, что казалось, сними Олег шлем — мгновенно оглохнет.

— Челнок на огне, — еле слышно сказал Петя.

Олег знал, что это значит — корабль перенес свою массу на двигатели, значит обратной дороги нет. Сапсан миновал точку невозврата, теперь старт отменить нельзя, волей-неволей, придётся лететь. Олег вжался в кресло и обхватил подлокотники. Это необычное чувство, будто его сейчас, словно снаряд от катапульты, запустят вверх и он с этим ничего не может поделать, более всего похоже на ощущение при катании на американских горках, когда машина с пассажирами поднимается на самую вершину и вот-вот начнет стремительный спуск. Олег вцепился в поручни и осознал своё бессилие: что бы он ни сделал, какую бы выходку ни предпринял, машина все равно устремится вверх и потащит его за собой. Только в отличие от американских горок, ощущения у Олега прокатывались по телу во сто крат сильнее, ведь в спину его толкала не сила тяжести, а поток раскаленного газа, способный вскипятить воду в небольшом озерце.

В этот самый момент он неожиданно пожалел о своем решении лететь в космос. Он всю жизнь мечтал об этом, с самого детства, это было его тайное желание, которое он никому не рассказывал, и оно уже много лет придавала ему сил. Но это была не та мечта, к которой он активно стремился, это была мечта из разряда «ничего для этого не делаю, но помечтать люблю». Теперь же, когда он практически исполнил своё желание, его вдруг наполнила такая пустота, будто он потерял что-то важное. Словно смысл жизни ушёл от него и не будет ему покоя, пока не появится другая мечта, еще более неосуществимая. Сразу после старта Олег вдруг осознал это, но было уже поздно. Надо было оставить мечту невыполненной, а он погнался за ней, не зная что будет делать, когда наконец догонит.

Казалось, он сидит в кресле с вибро-массажёром. С каждой секундой синие ремни впивались все больше в плечи, Олег боялся, что они пережмут артерии на руках и ногах. Челнок брал все большую высоту, Петя время от времени комментировал состояние корабля, которое ему передавал диспетчер. Пять тысяч метров, десять… Олег сидел в горизонтальном положении, сидел лёжа и смотрел в иллюминатор; бело-голубое небо постепенно стало темнеть, превращаться в космически черное, а двигатель всё продолжал гудеть и не собирался затихать, ему показалось, что полёт не остановится и его унесет от Земли прочь — в космические просторы. Он расслабился только когда Петя объявил, что корабль благополучно поднялся в верхние слои атмосферы и скоро выйдет на уровень нижней геостационарной орбиты.

— Вы молодец, Олег, — Петя повернулся и одобрительно взглянул на него. — Люди на земле делали ставки, думали вы струсите и откажетесь лететь в самый последний момент. А вы даже звука не произнесли. Это очень круто. Если захотите выпить, то у нас есть вино в пакете. Хорошее вино. По два литра на каждого пассажира, то есть целых двенадцать литров вам одному. Круто, а?

Олег вновь посмотрел на манекенов. Их пластиковые лица смотрели в одну сторону и при каждом толчке пружины в их шеях синхронно дрожали, а руки с голыми металлическими суставами хоз бригада привязала верёвками к поручням, из-за чего они походили на членов клуба добровольного связывания. Вид дополняли их тела цвета человеческой кожи, из-за чего они выглядели как голые люди. Рабочие даже не позаботились одеть их в рабочую форму. В следующий рейс отправятся уже не пять манекенов и человек, а шесть самых настоящих людей.

Трудная часть пути осталась позади Олег расслабился и даже позволил себе откинуть голову назад и упереться затылком в заднюю часть шлема.

Ускорение начало пропадать. Спустя девять минут после старта корабль стал забирать вбок и выходить на околоземную орбиту, притяжение уравновесилось центробежной силой. Олег почувствовал то, о чем так давно мечтал. В невесомости его органы расслабились, поднялись внутри живота вверх, а дыхание перехватило. Он стал хватать ртом воздух и одновременно с этим закружилась голова. Он на секунду закрыл глаза, а когда открыл не смог вспомнить, где находится Земля, не понял где низ, где вверх. Только одинокий иллюминатор показывал все еще светловатое небо и маленькую мерцающую звездочку вдали.

Челнок поднялся в космос, Олег почувствовал небывалую легкость. Ему вдруг захотелось полетать по отсеку, покувыркаться подобно акробату или повращаться как балетный танцор, словом, сделать все то, что невозможно на поверхности планеты. Он представил себе эту сцену: взрослый мужчина, немногим не дотягивающий до размеров бегемота, с пузом наперевес летает в невесомости по отсеку, отталкивается ногами от стен, кувыркается, балуется, как маленький ребенок, которого оставили дома одного и он прыгает на диване, подлетая аж до потолка.

— Первая часть пути пройдена, — сообщил Петя. — Ремни пока не отстёгивайте, отдых через пятнадцать минут и будет длиться до вечера, а завтра мы отправимся в погоню за луной.

«Наконец-то, я в космосе!»

Олег, все еще сидя, повернул голову и снова посмотрел в иллюминатор. За окном показалась чернильная пустота бездонных просторов, такая черная, что даже звенела при взгляде на нее. Тьма загипнотизировала его, он смотрел на нее и не мог оторваться. Он ощущал, насколько ничтожен перед ней — и она могла бы раздавить его в одно мгновение, будь у нее воля. Олег перевел взгляд в салон и не поверил, что находится здесь. Не поверил, что попасть сюда, на орбиту, почти что в другое измерение, можно таким простым дедушкиным способом. Ракета летит вверх, выпуская вниз струю газа, древний способ передвижения, зародившийся с изобретением пороха и лишь слегка улучшенный за несколько столетий — заменили твёрдое топливо жидким, и то не везде, некоторые ракеты всё ещё летают на твёрдом.

Он не поверил, что находится в космосе, месте, недоступном человеку от природы. Олег представил, как летит среди черной бездны на белом кораблике, похожем на однодневный бумажный оригами рядом с огромной планетой. Он вцепился в кресло и весь задрожал. Это не его место, тут никому нельзя быть, собрался он сказать.

Но тут на приборной панели загорелась красная лампа, означающая разгерметизацию. Это была одна из немногих лампочек, предназначение которых он знал. Хорошо, что он выучил инструкцию для пассажиров наизусть.

Олег проглотил те слова, что так и не вырвались. Противная сирена прокатилась по всему кораблю: от рубки к техническим отсекам и еще некоторое время слышались ее отголоски эхо. Олег начал вспоминать инструкцию, мысленно перелистывал страницы учебника в поисках ответа, что предпринимать при потере воздуха.

Кажется он читал что-то подобное неделю назад, необходимо надеть скафандр или в редких случаях кислородную маску. «Положись на пилотов, — сказал ему психолог на базе. — К тебе приставят наиболее опытных космонавтов. Они все сделают за тебя». Олег у него тогда спросил: «А если они задохнутся и я останусь один?». «Не волнуйся, — ответил психолог. — Скорей всего ты задохнешься первый». И ткнул его локтем, по-дружески.

Тот из пилотов, что сидел слева, Эрни, отстегнулся первый и полетел в сторону приборной панели, Петя последовал за ним. Олег только собрался расстегнуть ремни на груди, как Петя прервал его:

— Посиди пока, — сказал он и Олег сделал как велено. Пока они нависали над управлением, он невольно каждые несколько секунд скашивался на индикатор с внутренней стороны забрала скафандра. Датчик показывал стандартное, не уменьшающееся давление воздуха.

В тот момент у него перед глазами стоял образ вскрытой консервной банки, которой является космический челнок, потерявший весь кислород.

Пилоты продолжали стоять над пультом, а Олег все сидел, пристегнутый к стартовому сиденью. Они переговаривались на своем, непонятном языке с большим количеством сокращений и терминов, в разговоре даже промелькнуло слово «жопа», «приподнять жопу» каких-то там петель. Включали и выключали серебристые тумблера и казалось, не могут решить возникшую проблему. Он вновь скосился на индикатор и убедился, что давление воздуха снаружи нормальное. Астронавты стали говорить все меньше, а движений делали все больше. Молчание затянулось настолько, что Олегу показалось, будто они общаются телепатически. В возникшей тишине, прерываемой только стуком переключателей, он инстинктивно начал вслушиваться: а не выходит ли воздух из салона? На секунду даже послышалось призрачное шипение, с которым кислород улетает в открытый космос, но он убедил себя, что это воображение.

Коллеги обменялись еще парой фраз и Эрни первый снял шлем. Наконец Олег смог увидеть его лицо: широкая челюсть, из-за которой голова выглядела как квадрат, короткие чёрные волосы, мокрые от пота, широкая шея и невероятно грустные глаза, почти скрытые под бровями. Он был похож на дровосека, при взгляде на него Олег автоматически дорисовывал топор к его рукам. И ещё он понял, что ему нравится этот человек, такому он без сомнений доверил бы свою жизнь. Эрни не был шутником как Петя, он выглядел как-то совсем обычно, обыкновенный дядька с соседнего дома.

Эрни повертел головой и кивнул другому. Петя так же его снял и сделал вид, будто задыхается, театрально закашлял и схватился за горло, после чего они оба рассмеялись. Такая шутка Олегу смешной не показалась.

— Индикатор сломался, — сказал Петя. — Можешь снять шлем.

Олег только протестующе помотал головой и коллеги снова рассмеялись.

Несколько часов спустя Олег стоял у иллюминатора и смотрел на медленно вращающийся голубой шар — Землю. Казалось, будто Сапсан завис на месте над ее орбитой, но на самом деле это было не так: он очень медленно удалялся, с низкой на среднюю орбиту. Достаточно быстро, чтобы преодолеть гравитацию, и достаточно медленно, чтобы движение невозможно было увидеть. Над атлантическим океаном, чуть ближе к Южной Америке, зависло спиралевидное облако со спокойным, пустым участком в центре. Отсюда, свысока, оно казалось спокойным: такое медлительное, белое, красивое. Внизу же это должен быть мощный шторм с ветрами, способными срывать крыши домов, валить деревья и сбивать с ног людей.

«А ведь наш мир тоже бело-синий», — подумал он. Эти два цвета целый день преследовали его и успели надоесть, однако даже они не испортили впечатления от красоты Земли из космоса. Освещенная Солнцем, она казалась голубым светильником среди вселенской черноты. Сбоку расположились звёзды, точнее они должны были там быть, но их не было. Солнце отражалось от крыла и слепило глаза, громадная Земля в иллюминаторе висела одна, посреди сплошной черноты. Звёзд не было и сколько бы Олег ни всматривался, смог увидеть одну единственную, тусклую, где-то далеко в стороне, но и та пропала через минуту.

Этот оптический эффект уже давно известен, солнце вне атмосферы светит ярче и на его фоне крохотные огоньки звёзд становятся неразличимы. Этот вид показался Олегу очень неестественным. Будто он смотрит не на то, что создала природа или вселенная, а на искусственный занавес, закрывающий правдивую суть вещей. С этими мыслями его встретил нежданный подарок.

Что-то очень громко ударилось о борт. По звуку о размерах Олег судить не мог, ведь в космосе даже песчинка летящая с огромной скоростью может продырявить обшивку челнока. Но сам звук был очень громкий. Все трое услышали и дружно повернули головы, а Олег оттолкнулся и полетел к нему. На нём все еще был надет скафандр, поэтому он решил первым узнать, что же произошло, но это ему не доверили.

— Подожди здесь, — вновь сказал Петя и сам поплыл в соседний отсек. Когда его ноги скрылись за переборкой, Олег вновь выглянул в иллюминатор и попытался осмотреть корпус челнока с внешней стороны. Он сам не знал, что хотел там увидеть, может корявую дыру в корпусе с загнутыми вовнутрь краями, или маленькое аккуратное отверстие во внешнем слое обшивки, но не увидел ничего: видимая часть корпуса была чиста, на его поверхности можно было рассмотреть смутное отражение Земли.

Неожиданно у него появилась мысль, что источником звука мог быть взрыв внутри челнока, а не снаружи. Может быть, лопнула одна из труб вентиляции, водоснабжения, охлаждение или не дай бог труба с кислородом или керосином. Вариантов здесь было множество: катастрофа могла прийти откуда угодно. Петя вернулся спустя десять минут; в руках он держал блокнот и что-то в него записывал. Олег хотел спросить, нашел ли он источник шума, но этот вопрос сорвал у него с языка Эрни:

— Ну что там?

Петя ответил ему непонимающим взглядом.

— Нашёл что-нибудь? — повторил Эрни.

— Что? — переспросил Петя.

Эрни почесал голову и сам отправился на разведку.

Тем временем Олег решил расспросить пилота по поводу шума:

— Ты проверил, что за хлопок там произошел? — спросил он. Молчание. Петя уставился в блокнот, и, казалось, пропустил вопрос мимо ушей. — Петя?

— М?

— Ты нашел, что за взрыв там был? — снова полное игнорирование. — Ты меня слышишь?

— Да.

— Ты проверил источник шума? — спросил Олег и тот кивнул после паузы. — И что ты увидел?

Петр снова кивнул, продолжая записывать что-то в блокнот. Он был похож на человека, который раздумывает над чем-то очень важным, но кто-то назойливый не даёт ему сосредоточиться. Олег решил не приставать. Беседа закончилась тем, что Петя продолжил что-то записывать в блокноте, но потом, словно забыв, что хотел написать, улетел в соседний отсек с задумчивым видом.

Наверное, заметил необычные показания приборов и не может понять, что они означают, понял Олег. Он проверил показания приборов на панели, убедился, что они отвечают норме, по крайней мере те, с которыми он знаком, кроме датчика разгерметизации конечно — по какой-то неизвестной причине тот продолжал гореть. Эрни ещё не было, Олег подлетел обратно к иллюминатору, чтобы вновь взглянуть на Землю. Она все так же встретила его своей бело-голубой красотой, но было в открывшемся виде нечто новое. Ему показалось, будто окружающая космическая чернота стала чуть-чуть более светлой, стала не черной, а скорее темно-серой. Звёзд по-прежнему не было видно, поэтому странный цвет окружающего пространства создал эффект нереальности, словно Олег находится не в космическом челноке, а в кинотеатре на Земле.

Вскоре вернулся Эрни. В отличие от Пети он отсутствовал намного дольше и первоначально это показалось Олегу хорошим знаком. Однако его задумчивый вид поставил его в тупик. Эрни вернулся такой же угрюмый как и Петя: на своей волне, не обращая на него внимания. В руках он держал бутылку с водой и по всему было видно, что возвращается он не с разведывательного поиска, а с перекуса.

— Что там был за шум? — спросил он у него. — Что ты нашел?

Эрни некоторое время не отвечал, потом скосился на него, будто не сразу понял, что Олег обращается к нему. Попросил повторить вопрос, но тут же улетел в соседний отсек и не стал его слушать.

В недоумении Олег сам отправился на разведку. В соседних отсеках никаких поломок он не нашёл, да и не могло быть: сломайся тут что-нибудь и приборная панель забьет тревогу. А если что-то ударилось снаружи об обшивку, то оно никак не попадет во внутреннее пространство корабля. Многослойной броне Сапсана мелкие камешки не помеха, а более крупные валуны наоборот — не проделают отверстие в челноке, а разорвут его на куски. Олег решил осмотреть корпус снаружи целиком, насколько хватит обзора из иллюминаторов.

Ему повезло и он с первого раза нашел источник шума: прямо за стеклом на уровне нижнего отсека он увидел что-то непонятное. Круглый черный шар, прикрепленный к внешнему корпусу. Он резко контрастировал с белой поверхностью и появился он явно после взлета. Да и вид у него был неестественно инородный. Не могли инженеры прикрепить к боку такой непропорционально выпирающий предмет. В черной матовой поверхности ничего не отражалось. Шар походил на неизвестный человеческий спутник.

Олег снял перчатку, протянул к нему руку и тут же в голове у него что-то щёлкнуло. Ему показалось, будто кто-то открыл у него в черепе крышку, вставил в отверстие шланг и налил рядом с мозгом тёплой воды. И стало сразу так приятно, все волнения унеслись прочь. Всё тело неожиданно согрелось, ощущение невесомости создало впечатление, что он лежит в ванной и единственное, что ему сейчас надо делать, это расслабляться.

Олег посмотрел на свою протянутую руку и подумал о том, какая грубая на ней кожа. Всю жизнь, сколько он себя помнит у него руки были твёрдые, как наждачная бумага и кремы никакие не помогали. Ещё когда он служил в Германии в радиовойсках, им выдавали в месяц по два тюбика, один с защитным кремом, другой увлажняющий. Он всегда их путал, потому что эффект у них был одинаковый: несколько минут приятного запаха и один час бархатистой кожи, после чего руки снова грубели. Чтобы постоянно поддерживать их в хорошей форме, пришлось бы регулярно, раз в час, смазывать их кремом. Так никаких тюбиков не наберешься.

«Что это? Приступ?»

Вот у Пети мягкие руки. Может быть потому, что он блондин, а у блондинов какие-то особенные отношения с Солнцем.

Олег медленно поплыл в сторону Пети, спросить нет ли у него крема. Сейчас, когда у него много времени, он решил самым подходящим занятием для себя, это придать своим рукам надлежащее состояние. Он передвигался с помощью ног, упираясь в стены, поклажу и перегородки, руки он держал сведёнными и без перерыва массировал кожу на ладонях.

Петю он нашёл на верхней палубе рядом с пассажирами. Тот бил кулаком по головам манекенов с видом крайнего удовольствия. Лицо его стало красным от усилий, а дыхание сбилось.

— Ты что делаешь? — спросил Олег.

— Балуюсь.

— А мне можно?

— Да.

Олег подплыл к ближайшему манекену и занёс руку, чтобы ударить, но тот был так похож на человека, что у него сердце защемило. Он разжал кулак и опустил руку. Ему вдруг стало жалко манекенов, которых бьёт Петя.

— Зачем ты это делаешь?

— У них в головах фиксаторы перегрузок. Хочу разыграть инженеров внизу, пусть думают, что же там происходило с манекенами, отчего возникли такие перегрузки.

— Я тебя хотел спросить о чём-то, — припомнил Олег.

— О чём?

— Я не помню, забыл. Может быть ты знаешь, о чём я хотел спросить?

— О том, как делают кленовый сироп? — предположил Петя.

— Не знаю, может и про это. А как его делают?

— Я тоже не знаю. Наверняка из клёна.

— Ну да, логично.

«Точно приступ!» — прорвался издалека тихий голос.

— А Эрни знает из чего делают кленовый сироп? — спросил Олег.

— Не уверен. Он не из тех, кто знает всё на свете.

— А из каких?

— Из тех, кто всё умеет.

— Если он умеет всё на свете, значит он умеет делать кленовый сироп, — заключил Олег. — Поэтому знать всё на свете и уметь всё на свете почти одно и то же.

— Да, иди у него и спроси. Если узнаешь, обязательно сообщи мне, этот вопрос надо решить немедленно.

Олег отправился искать Эрни, а Петя остался бить манекенов. Никогда в жизни Олег не чувствовал себя так уютно, он словно отсёк от себя всё лишнее и стал чистым духовно и физически. Пузо по-прежнему было при нём, но даже оно, казалось, дополняет его и он бы был совсем другим, неполноценным, если бы лишился его. В этот момент он оказался так близко к нирване, что продлись момент чуть больше, и он смог бы считать себя очередным Буддой.

«Борись!»

Эрни завис на нижней палубе у пульта связи. Он смотрел в пустой экран с напряжённым видом.

— Эрни, — позвал Олег.

Никакого ответа.

— Эрни. Что ты делаешь?

Молчание.

— Я тебе мешаю?

— Я занят, чего тебе?

Экран был выключен с самого старта, никто его не включал. Однако Эрни смотрел на него с видом охотника, готовый в ответ на неожиданную вспышку света вскинуть руку и сказать: «Вот она!»

— Петя говорит, ты умеешь всё на свете.

— С чего такие выводы?

— А ты не умеешь всё на свете?

— Нет.

— А что ты не умеешь?

— Проще сказать, что я умею.

Олег захлопал глазами, он мысленно повторил диалог и постарался сосредоточиться на своей цели:

— А ты умеешь делать кленовый сироп?

— Нет, но мой дед умел. И у него получалось так, своеобразно.

— Как он его делал?

— Доил дерево, а потом выливал на поднос и ставил на огонь.

Этого Олег не знал, хотя родился он и вырос в деревне, далёкий от городской среды. Он решил расспросить поподробнее:

— Получается это как с берёзовым соком, только тут он кленовый.

— Наверное. Только сок это не сироп, — загадочно ответил Эрни.

— Ну это да, сок — не сироп.

«Это приступ! У тебя уже бывали такие, борись!»

Олег встряхнул головой один раз, другой, и почти физически почувствовал как к его сознанию прилип мерзкий слякоч, обнявший его голову и не дающий думать нормально. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, он словно получал пинка и его мысли улетали вдаль.

— Эрни, — позвал он. — У тебя в голове случайно не сидит безумный марионеточник?

Целиком погружённый в процесс наблюдения за пустым экраном, Эрни не заметил вопроса. Он наклонился настолько близко к стеклу, что почти касался его лбом. Олег решил оставить его в покое и вернуться к началу. Он поплыл в сторону окна, уже не помня, что он тут делал в прошлый раз и снова увидел чёрный шар, тот всё так же висел за иллюминатором, безучастно. Олег потянулся к нему и вновь задумался о том, какие страшные у него руки. Пальцы его не принадлежали человеку бумажной работы, это были пальцы каменщика, страшные, жёсткие и сильные. Ещё в университете их группу водили на исследования по антропологии и там всем давали замерить силу сжатия обеих ладоней. Левой рукой Олег без проблем выжал максимум на приборе похожем на пружинный эспандер, он набрал пятьдесят два килограмма на левой и сорок восемь килограммов на правой.

«Борись!»

Он ещё задумался, почему это его левая рука сильнее правой, ведь он правша и всё делает правой: пишет, ест, держит зонтик, открывает двери, бреется, застёгивает пуговицы, в конце концов он руки пожимает тоже правой и пока его основная рука занимается обычными делами, левая свисает без дела и служит только как противовес. Однако исследования показали, что пока правая рука выполняет всю основную работу, его левая в тайне от хозяина подкачивается.

«Борись!»

А ещё в том же музее антропологии лежал череп возрастом в сто шестьдесят тысяч лет, самый старый череп, находящийся на территории России. Сто шестьдесят тысяч лет! Этот череп своими пустыми глазницами видел все человеческие войны и наверняка мог бы рассказать что-нибудь интересное и поучительное. Его как следует очистили, покрыли тонким слоем лака и без проблем давали потрогать и подержать в руках всем, кто желает. Олег держал его на ладони, и думал, а вдруг его кто-то уронит? Его то собственный череп вряд ли продержится столько времени. Уж точно не зубы. Без металлических штифтов они выпадут, не успеет он свой век дожить.

«Сопротивляйся!»

Олег представил, как кто-то пытается отвлечь его, чтобы он не заметил то, что от него скрывают.

«Злись! Злость поможет!»

Он начал изо всех сил мотать головой, несколько раз ударил себя ладонями по бёдрам. Если бы сейчас кто-то стал у него на пути, хоть президент, хоть сам Иисус Христос во плоти, он бы залепил ему пощёчину, а потом ещё посмеялся бы. Он смотрел на чёрный шар и постепенно начал фокусироваться. Сначала его извилины совсем отказывались ворочаться, но с каждой секундой они ускорялись. Голова закружилась, если бы он не находился в невесомости, упал бы в ту же секунду. Какая-то невидимая сила не желала, чтобы он пришёл в себя. Чья-то настойчивая рука упёрлась ему в лоб и не давала двигаться дальше.

Он разозлился ещё больше, оттого, что кто-то пытается им управлять. Олег начал стучать ботинком по крышке панели пульта и стучал до тех пор, пока она не онемела. Невидимая рука вздрагивала при каждом тычке и в один момент она сорвалась, просто растворилась в воздухе бесследно, Олег снова начал думать свободно.

Что это было с ним? Недостаток кислорода? Психологическая болезнь? Гипноз? Или очередная паническая атака? Он словно принял дозу наркотиков а потом так же быстро от них избавился.

Он опять взглянул на чёрный шар за окном, на этот раз ясным взглядом, без тумана перед глазами и пьяного водителя у него в голове. Шар прилип снаружи чёрным клещом. Он решил спросить у пилотов, что это за предмет.

Одного из них он нашел на верхней палубе. Петя положил руку на рычаг управления закрылками и с видом глубочайшей задумчивости сжимал и разжимал пальцы. Он не заметил приближения Олега и только тогда поднял голову, когда Олег громко задал ему вопрос о том, видел ли он черный шар снаружи:

— Ты видел черный шар за иллюминатором?

Петя моргнул несколько раз и постарался посмотреть на собеседника, но глаза его не фокусировались на нем, а словно видели сквозь него.

— В чем дело? — спросил он.

— Ты помнишь тот взрыв, что мы слышали? Громкий такой.

— Таа-ак, взрыв… Очень громкий.

Петя нахмурил брови и раздумывал над вопросом с пол минуты, словно вспоминал не сегодняшние события, а вечернюю телепередачу месячной давности. Он все-таки кивнул, но явно каким-то своим мыслям, а не в ответ на вопрос.

— И ты полетел поверить, что это был за шум.

— Мг, — промычал он.

— И что ты узнал?

Петя быстро кивнул головой, он скользнул по Олегу взглядом и тут же отвернулся.

— Ты меня слушаешь?

— Слушаю, да, — ответил он после затянувшейся паузы

— И что же я сказал?

— Ты, эээ… Как это… — Петя закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул.

— Что происходит, — прошептал Олег и потом добавил громче. — Я ведь задал тебе простой вопрос. Или он настолько сложен для тебя?

— И да, и нет.

— Что? Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да

— Ладно, давай еще раз. Ты помнишь громкий шум?

— Ну да.

— Мы сидели в рубке втроем с Эрни, а потом что-то хлопнуло в соседних отсеках, помнишь?

— Мг.

— Я хотел полететь узнать, что это был за шум, но ты меня остановил и сам полетел. Помнишь?

— Угу.

— И вот когда ты прилетел в соседний отсек, что ты сделал?

— Что я сделал?

— Да, что ты сделал, когда прилетел в соседний отсек?

— Я… — протянул Петя.

— Да, вот ты прилетел и остановился в центре отсека, или на пороге, неважно. Что ты сделал в первую очередь?

— Я осмотрелся. Вокруг, — Петя ответил как-то неубедительно, словно сам не верит, что говорит.

— Осмотрелся, и что увидел?

— Что увидел?

— Да, что ты увидел?

— Ничего.

— Ох, — вздохнул Олег, на этот раз он закрыл лицо руками. — Ты к окну подходил?

— Кажется, нет. Не подходил?

— Откуда ж я знаю, подходил ты или нет. Ты мне скажи.

— Я не знаю.

— А кто знает? — глупый и бессмысленный вопрос, но Олег не сдержался и съязвил.

— Эрни знает.

— Петя, послушай самого себя, ты несёшь бред. Мне кажется ты заболел, иди прими какую-нибудь таблетку, говорю тебе это как человек со стороны.

— Нет-нет, — заверил его Петя. — Всё отлично, честно.

Олег понаблюдал некоторое время за пилотом. «Заболел он что-ли?» А потом улетел прочь поискать Эрни. Тот оказался в задней части челнока. Он парил в техническом отсеке, среди многочисленных проводов и рубильников, придерживаясь одной рукой за поручень, а второй держал книгу в мягком переплете. На обложке обнимались мужчина и женщина. Олег не стал спрашивать, почему ему захотелось почитать именно сейчас и именно здесь. Эрни, казалось, напрочь забыл о том, что попал в космос и даже невесомость не производила на него никакого впечатления. Он оказался полностью поглощен книгой, его глаза бегали влево-вправо без остановки. Олег разглядывал его целую минуту, пытаясь сообразить, что у того на уме. За это время Эрни не перевернул ни страницы, словно пытался прочесть одну и ту же строку.

— Эрни? — позвал Олег.

— М?

— Ты видел чёрный шар за окном?

— Не знаю.

— Как не знаешь? Ты его либо видел, либо нет.

— Ну да.

— Так видел ты его или нет?

— Не помню.

Олег подплыл ближе и заглянул в книгу через плечо, там был открыт титульный лист с двумя словами посреди белого листа: «Красота момента». Эти два слова в две строки Эрни перечитывал много раз.

Олег тут же понял, что происходит. Пилоты перестали обращать внимание не только на него. Они игнорируют все происходящее. У них пропала способность концентрировать мысли на чем-то одном. Почти то же самое, что происходило с ним, теперь творится с пилотами. Он попытался обратиться к Эрни, но тот лишь чуть приподнял голову, а глаза продолжали смотреть в книгу и пробегать взад-вперед название книги.

Олег подлетел к пульту связи и решил позвонить диспетчеру. Но его мысли оказались слишком разрозненны и он засомневался, что сможет последовательно их объяснить.

Через четверть часа он все-таки решил набрать землю. Он подошел к пульту управления, но резко убрал руку: а вдруг это у него психологический синдром, а не у них обоих одновременно. Может всё вокруг это одна большая галлюцинация, а на самом деле всё идёт нормально. Он вновь отправился к иллюминатору, чтобы убедиться, что черный шар действительно существует. Как он и ожидал, тот оказался на своем месте: прилип к белому корпусу Сапсана прямо за стеклом. Но как определить, что он настоящий, а не галлюцинация? Может быть ему просто мерещится, слишком долго боялся и это сдвинуло его разум. Он поморгал, протер глаза, посмотрел на шар сначала прямо, потом боком. Подвигал головой влево-вправо, посмотрел на него исподлобья, периферическим зрением. Он оставался на месте. Других способов проверить его реальность он не нашел, поэтому решил считать его настоящим.

На нижней палубе он взял трубку, по виду очень похожую на домофонную, и нажал квадратную кнопку связи. В трубке сначала затрещали еле заметные уколы, а потом заиграла мелодия режима ожидания, диспетчер ответил спустя секунду. Олег не знал ни его имени, ни как тот выглядит, поэтому его образ он выстроил у себя в голове исключительно по голосу. Он представил как внизу, на Земле, сидит низкий, худоватый человек с седой головой и дряблой от старости шеей. У него был очень низкий голос, произносящий слова со скоростью пулемёта:

— Диспетчер на связи.

— Здравствуйте, это Олег, пассажир. Простите что беспокою, возникли непредвиденные трудности и я боюсь, что в будущем они отразятся на нашем полёте наихудшим образом.

— Какие трудности?

— Понимаете, мы тут летели, ничто не предвещало беды, а потом что-то громко ударилось о борт, я подумал это мелкий астероид, но потом оказалось, что это не он. Это какой-то чёрный шар, даже не знаю как ещё объяснить. Какой-то посторонний предмет, которого явно не было до старта, впечатался в обшивку и прочно там засел. И теперь боюсь, как бы он не повредил чего.

— Чёрный… шар? — с расстановкой повторил диспетчер.

— Да, чёрный шар снаружи.

Возникла пауза, он не видел человека с Земли, но отчётливо представлял себе его вытянутое лицо, брови взлетевшие на лоб и шестерёнки в мозгу, пытающиеся пережевать странную информацию.

— Повторите, что? Чёрный шар появился на внешнем корпусе?

— Да, — подтвердил Олег. — Я понимаю как это звучит, но всё так. Хоть я и не инженер, но смогу отличить часть машины от инородного тела. Самый обыкновенный чёрный шар, ни большой, ни маленький, просто шар.

— Какого рода его происхождение?

— Так сразу и не понять. Явно человеческая работа, астероиды ведь не бывают гладкие и абсолютно круглые как этот. Но что это именно за вещь и как она оказалась на орбите непонятно. Вот, он похож на шар от боулинга. Представляете себе, как выглядит такой шар? Так вот, именно такой, чёрного цвета и торчит снаружи.

— Пётр или Эрнест видели его?

— В том то и дело, они ведут себя как-то странно, я пытался им его показать, но они отмахнулись от меня. Мне кажется это какой-то психологический синдром. Я вот немного боюсь высоты, — Олег решил приуменьшить своё чувство страха. — А они будто невесомости боятся, так странно себя ведут, как потерянные какие-то. И не поймите меня неправильно, я знаю что вы думаете: чайник вроде меня летит в полёт с двумя опытными астронавтами и спустя всего час начинает паниковать, мерещится ему всякое. Честно, я не откидывал эту мысль, я пытался понять, может это у меня немного крыша поехала. Насколько я могу судить, она всё ещё на месте. Чёрный шар в самом деле торчит из корпуса снаружи, а пилоты в самом деле будто пьяные до потери способности логично мыслить.

— Я вас понял, скажите пожалуйста Петру Георгиевичу пусть выйдет на связь. Я подожду.

— Сейчас, благодарю, одну минуту, — Олег поспешил на верхнюю палубу.

Он нашёл второго пилота на старом месте. Тот положил руки на штурвал и вращал им, точно автогонщик.

— Тебя к телефону, Петя, — сказал он, но тот не услышал. — Тебя к телефону!

— Что?

— Подойди к телефону, тебя вызывает диспетчер.

— Меня?

— Да, ты ему нужен, пошли.

Олег взял напарника за локоть и потащил за собой. Тот начал сопротивляться, но как-то вяло, пытался хвататься за проплывающие мимо объекты, но не успевал вытянуть руку. Наконец, они оба подошли к пульту, Петя уставился на трубку, слово ожидая, что она сама подлетит к его уху. Олег не стал дожидаться, пока тот её рассмотрит, поднял её и подставил к голове пилота.

— У вас все в порядке? — Олег услышал тихий шёпот диспетчера.

Олег ткнул Петю локтем в бок, чтобы тот ответил.

— Простите, — сказал Петя. — Давайте по-быстрому. Очень много работы.

Нет у них никакой работы, вспомнил Олег. Автоматика всё сделает сама.

— Олег говорит у вас беда, — сказал диспетчер. — Что случилось?

— Какая беда? — еле прошептал Петя. — Где?

— Прямо за иллюминатором. Олег говорит на нижней палубе, прямо за стеклом застрял черный шар, возможно пробил внешнюю обшивку.

Петя посмотрел на Олега большими пустыми глазами. Диспетчер молчал.

— На нижней палубе за стеклом висит черный шар, — повторил Олег в трубку. — Мне это не показалось, он там есть. Необходимо что-то предпринять.

— Ясно, — вымолвил диспетчер. — Петя, сходи проверь нижнюю палубу, ладно?

— Да… Как будет время… — Петя говорил медленно, с паузами между словами. — Сейчас много работы… Конец связи.

— Хорошо, конец связи. Олег, подожди.

Петя скрылся в соседнем отсеке. Наверное, пошёл опять притворяться пилотом космического истребителя, подумал Олег. Его предостережение не приняли всерьёз.

— Как ты? — спросил диспетчер. Его голос чуть смягчился, будто он обращается к ребёнку, а не к сорокалетнему мужчине с детьми и научной степенью. — Тот шар, о котором ты говорил, ты уверен, что не спутал его с чем-то?

— Может и спутал, — Олег сделал вид, будто всё хорошо. — Вы ведь знаете, я просто паникую, мне могло показаться всё что угодно. Может это даже был обычный блик, а я разнервничался. Ну, с кем не бывает? Стрессовая ситуация, понимаете?

— Да-да-да, — повторял диспетчер, Олег прямо слышал как тот кивает головой на каждое утверждение.

— Пойду я отдохну, выпью кофе, расслаблюсь.

— Да, выпей кофе, расслабься, можешь считать это приказом начальства и… до скорого, — диспетчер отключился.

— Ага. Конец связи, — ответил Олег в пустоту. К нему обращались по-граждански, без позывных, будто он человек с улицы. Диспетчер забыл сказать в конце положенное «конец связи». Это особенное отношение он считал очень непрофессиональным.

Как и ожидал Олег, Петя не пошёл проверить, что за черный шар прилип к корпусу за иллюминатором. Он сидел в кресле пилота, пристёгнутый ремнями, заложив руки за голову.

— Петя, слышал что диспетчер сказал? Сходи на нижнюю палубу и посмотри, что там за чёрный шар за стеклом.

Петя остался сидеть в прежней позе. Олег подумал было, что тот уснул, он подлетел к нему и заглянул в лицо, глаза у того были открыты, он смотрел в пустоту через лобовое стекло и изредка двигал зрачками.

— Петя, ты меня слышишь?

— М?

— Диспетчер сказал, чтобы ты сходил на нижнюю палубу. Так иди сходи.

Петя издал гортанный звук, похожий на отказ и на согласие одновременно.

— Петя, ты идиот, — Олег решил попробовать другое средство. — Ты редкостный урод, таких придурков как ты ещё поискать надо. Ты не профессионал.

Кажется последнее оскорбление задело его больше всего. Петя слегка повернулся в кресле и посмотрел на Олега. В этом взгляде было столько удивления, не обиды, а именно удивления с примесью разочарования, что Олегу как никогда в жизни захотелось вернуть свои слова обратно.

Он решил спросить помощи в другом месте.

Второй коллега, Эрни, находился там же — в техническом отсеке и до сих пор читал книгу. Олег вновь заглянул ему через плечо и увидел титульный лист: «Красота момента».

— Эрни, как книга? Нравится?

Тот не ответил.

— Эрни, пошли за мной.

Олег взял его за запястье и потянул за собой. Неожиданная гримаса недовольства появилась у Эрни на лице, он сильнее схватился за поручень, а ту, за которую Олег его тянул, вырвал у него из рук.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Ты сейчас же пойдешь за мной.

— Куда?

— Вниз. У меня к тебе вопрос как к специалисту насчет одной вещи.

К удивлению Олега, Эрни почти сразу согласился. Может ему надоела эта книга, или его умаслила фраза насчет специалиста, но он оттолкнулся ногой от перегородки и поплыл за ним. Через среднюю палубу они оказались на нижней и подплыли к иллюминатору. Черный шар находился на прежнем месте и Олег указал на него рукой.

— Что это? — спросил он. Эрни уставился на него без малейшей доли удивления, долго рассматривал, при этом, видимо, даже не задумываясь над его необычной формой и странном месте нахождения.

— Наверное, светопоглотитель, — ответил он.

Удивительным было не только время ожидания его ответа, но и то, как он произнес эту фразу: со скукой и отстраненностью. Наверное, он просто выдал первое придуманное слово, чтобы отделаться от разговора. Олег снова решил обратиться к диспетчеру, но передумал — если он еще раз свяжется с ним по поводу одной и той же проблемы, у диспетчера возникнут вопросы не к пилотам, а к нему.

— Это не светопоглотитель, это инородный чёрный шар, — Олег старался говорить как можно более убедительно. — Возможно он пробил внешнюю обшивку, возможно повредил важное оборудование. Надо это проверить.

Эрни повернулся к нему и посмотрел как на идиота:

— Ты всё ещё жив?

— Вроде бы да, — ответил Олег.

— Значит всё в порядке.

Эрни улетел, а Олег остался на месте. Он парил взад и вперёд, не находя себе места и наконец решился на то, чего не сделал бы на его месте ни один нормальный космонавт — собрался вылезть за борт челнока, в открытый космос.

«На мне все еще надет скафандр, — сказал он сам себе. — Много времени не займет: открыл дверь, вылез, поверил что там и залез обратно».

Загадочный чёрный шар — слишком малая причина для того, чтобы ради него одного выходить наружу, однако вместе с неадекватностью коллег и отсутствием помощи с Земли, он смог на это решиться.

Олег поднялся на среднюю палубу, заглянул в задний отсек и взял в шкафу с инструментами стальную фомку, выкрашенную в красный цвет. Он помахал ею в воздухе, чтобы эмоционально настроиться и убедить себя, что все делает правильно. Он спустился обратно вниз, на нижнюю палубу и остановился напротив стыковочного шлюза.

— Охренеть, — сказал он. Снаружи он увидел чернильно-черную пустоту за двойными дверями и задумался, стоит ли ему все-таки вылазить.

В другом шкафу, рядом со скафандрами он нашел ранец-стабилизатор и укомплектованный пояс с инструментом. Снаружи челнока нет выступов и поручней, как на космической станции, поэтому на его поверхности невозможно лазить самому, только с помощью ранца.

В обычной ситуации на то, чтобы выйти наружу, потребуется много формальностей. Необходимо связаться с Землей, рассказать им о проблеме и получить добро на проведение операции, необходим второй человек, который нажмет кнопку на пульте управления и разблокирует внешний шлюз. В конце концов один человек даже скафандр может надеть с трудом. Но у Олега на всё ушло не больше минуты. Он подошел к пульту управления, щелкнул двумя переключателями, дал добро в появившемся меню на экране и зашел в стыковочный отсек. Мимо него пролетел Петя, тот на него даже не посмотрел. Как всё просто получалось. Страховочную привязь он прикрепил к поясу и активировал запрос на открытие шлюза. Поскольку на пульте он уже был одобрен, то процесс откачки воздуха начался моментально. Засвистел ветер. Через минуту он уцепился одной рукой за поручень, а второй передернул контрольный рубильник. Шлюз отъехал в сторону и Олег тут же почувствовал легкий толчок — тот воздух, что не смог выкачаться, начал вылетать наружу и толкнул его вперед.

Солнце тут же ударило ему в глаза, Олег опустил светофильтр. Здесь атмосфера не скрадывает большую часть света и если посмотреть на Солнце без светофильтра, оно оставит на сетчатке ожог и человек еще несколько дней будет видеть впереди яркую, жёлто-зелёно-фиолетовую полосу.

Перед ним открылась Бездна. Земля с чуть подсвеченной атмосферой выглядывала у самого края выходной двери. Олег уже видел планету через иллюминатор, но в тот раз она не была такой живой, словно тогда он смотрел на нее через экран телевизора, а сейчас вдруг увидел напрямую. И конечно же Тьма, бездонная, простирающаяся во все стороны, куда ни глянь. Маленький стыковочный отсек выглядел последним пристанищем или маленькой остановкой перед обрывом. Маленькое безопасное пятнышко по соседству с готовой поглотить человека пустотой.

В некоторых инструкциях советуют выходить в открытый космос с поднятой вверх головой — чтобы не испугаться бездны внизу. Человек всю жизнь живет под открытым небом и не боится увидеть космические просторы сверху, но когда он впервые смотрит вниз и не видит под ногами опоры, страх способен парализовать.

Черный шар располагался в районе нижней палубы. Олег осмотрел форму челнока, его выступающие крылья, черный нос и определил в какую сторону ему необходимо двигаться. Он ухватился за порог шлюза и постарался нырнуть вниз, под днище. Его ноги неожиданно оторвались от поверхности и, совершив дугу, уперлись в нижнюю часть корпуса. Он забарахтался как перевернутый жук, потерявший сцепление с полом. Потянул себя за привязь и вернулся обратно в шлюз, чтобы начать сначала. Инстинктивно он хотел попасть к черному шару без применения ранца, но пришел к выводу, что это невозможно.

— Олег, ты где? — спросил голос в наушнике, это был Петя.

— Тут, недалеко.

— На нижней палубе?

— Да, сижу книгу читаю, «Красота момента» называется, — ответил Олег первое что придумал.

— Интересная?

— Очень, про мужчину и женщину, и они там обнимаются.

— Дашь потом почитать?

— Я уже Эрни пообещал дать. Ты будешь третьим в очереди.

— Хорошо, — ответил Петя с грустью.

— Ты хотел что-то спросить? — напомнил Олег.

— Да. Как делается кленовый сироп? Ты ушёл спросить у Эрни, а потом не вернулся.

— Кленовый сироп? — удивился Олег. — Не знаю. Никогда над этим не задумывался. Можешь сам у Эрни спросить.

— Ладно, — ответил Петя и отключился.

Судя по разговору Петя даже не понял, что Олег снаружи. С помощью пульта управления на левом предплечье он задал минимальную скорость и прямой вектор движения. Отлетел от челнока на метр, чуть приостановился, повернулся и снова начал движение, но уже в сторону нижних палуб. Во время полета в иллюминаторе промелькнуло лицо Пети, тот направлялся в технический отсек. По пути он что-то разглядывал у себя под ногами и даже не посмотрел на контрастирующий с космической чернотой белый скафандр.

Шар показался еще издали, как непонятная черная бородавка, прилипшая к корпусу. Он попытался ухватиться за него, но в последний момент отдернул руку. Шар показался очень опасным. Снаружи стало возможным рассмотреть его со всех сторон: это оказался не шар, а половина шара, плоским основанием прикрепленная к корпусу. Самым логичным на взгляд Олега, являлось следующее: это фрагмент космического мусора (его на орбите так много, что он мог бы составить кольцо, как у Сатурна) влетел в корпус на большой скорости, а его звук был слышен всем на борту. Или это даже не полушар, как кажется, а целый шар на половину впечатавшийся в обшивку.

Медленно и очень аккуратно Олег протянул к нему руку. Боясь получить электрический удар, он одним пальцем прикоснулся к нему, не почувствовал ни температуры, ни разряда, значит это просто шар… Он оказался гладким на ощупь, при этом очень прочно засел в корпусе и за него можно было держаться как за якорь, чтобы в сторону не уносило. Но на внешнем ощупывании и осмотре исследование застопорилось. Что с ним делать дальше Олег не представлял, только висел над ним несколько минут, вращаясь в разные стороны. Он достал фомку и постарался ею поддеть застрявший в корпусе шар, но та лишь скользила, не находя точки, за которую можно ухватиться.

«Зря только вылазил», — подумал он и уже собрался потянуть за привязь, чтобы вернуться, но решил попробовать последний эксперимент. Поднял светофильтр: сначала чуть-чуть, чтобы посмотреть на шар сквозь щель, потом убрал полностью. Он перестал поглощать свет и Олег пристальнее присмотрелся к шару. Он оказался таким же черным, как прежде, но когда фильтр был убран, он краем глаза заметил совершенно другое и повернул голову вбок, чтобы посмотреть.

Там Олег увидел то, чего никак не ожидал, он сразу подумал, что спит. Он увидел огромную стену из серого кирпича, такую огромную, что сама Земля казалась на ее фоне лишь маленьким яблоком. Стена изгибалась и окружала планету со всех сторон. Земля как будто висела посреди огромной круглой комнаты. Олег смог различить огромные грязно-серые прямоугольники кирпичей, из которых состоит стена, большие по несколько километров в длину. Он не увидел ни космоса, ни бесконечного пространства, лишь огромную замкнутую полость.

Олег моргнул, чтобы прогнать наваждение, но оно не пропало. Серая кирпичная сфера осталась на месте.

Руки по-прежнему сжимали шар, Олег заметил это, тут же отпустил его. Он чуть оттолкнулся, чтобы отлететь от корабля и осмотреться получше. Его планета казалась игрушечной, маленьким синим шариком в пустом мешке. Он начал рассматривать стену и понял, что она действительно состоит из гигантских кирпичей, у ближайшей части сферы можно было рассмотреть длинные линии между кирпичами, где, наверное, находится скрепляющий кирпичи клей или цементный раствор. Олег задумался, насколько велики должны быть руки, чтобы орудовать такими огромными валунами, каждый из которых мог служить дамбой для реки амазонки.

Очень похоже на тюрьму, подумал он. Кирпичный кокон будто запирает Землю, чтобы она никуда не делась. Такое большое сооружение могли построить только гиганты, для которых километр — это размер кулака, а все земные океаны равны объёму одного плевка. Однако он был человеком практичным и знал, что гигантов существовать не может по ряду объективных причин.

Среди идеальной кладки прямо по курсу не хватало одного огромного кирпича и на его месте зиял гигантский черный проем. Сапсан направлялся точно к нему. Он собирался влететь в провал и всех пассажиров затащить вместе с собой. На фоне этой картины даже неадекватность коллег показалась Олегу вполне нормальным явлением. Раз они уже бывали в космосе и видели все это, то просто сошли с ума, вот и все.

Солнечного света хватало, чтобы осветить всю сферу и хорошо рассмотреть ее. Солнечный свет… Олег опустил светофильтр и посмотрел в сторону Солнца. Грязно-серый цвет стен сменился черным, кирпичи стали лишь едва различимы, а само Солнце с этого ракурса показалось не чем-то далеким, а всего лишь белым диском, находящимся от Земли на расстоянии каких-то жалких пары тысяч километров. Оно было похоже на белую лампу гигантских размеров.

С ночной стороны планета была абсолютно черная, лишь еле-еле виднелись огоньки городов. В том месте сферы, где планета отбрасывала гигантскую черную тень, ничего не было видно.

Олег посмотрел вперед, на черный провал, куда летел челнок. Он выглядел как край Вселенной. Оказаться внутри него представлялось ему, наверное, таким же, каким дикие люди представляли себе край горизонта и то, что окажется за ним. Лететь туда ему очень как не хотелось.

Что теперь делать? Он постарался сосредоточится. Что сейчас делать? Надо остановить полёт! Сделать это в одиночку невозможно, его познания ограничиваются несколькими часами изучения инструкции, поэтому единственным выходом было добиться помощи от пилотов. Он потянул себя за привязь и поплыл в сторону средних палуб. Напротив иллюминатора он увидел одного из них и остановился с помощью ранца. Эрни по-прежнему читал книгу и когда Олег постучал в стекло, тот никак не отреагировал. Впрочем, звук с трудом мог пробиться внутрь, поэтому чтобы постучать чуть громче, Олег приподнял ногу на уровень лица и стукнул в иллюминатор подошвой изо всех сил. Его тут же унесло в обратную сторону и он не смог увидеть реакции пилота. Привязь натянулась и его длинной дугой понесло в сторону хвоста челнока. Когда же, с помощью ранца, он вернулся к иллюминатору, Эрни все так же сидел с книгой в руке, однако смотрел мимо неё: куда-то в сторону.

Олег постарался снова стукнуть в стекло, только на этот раз кулаком. Перчатка скафандра смягчила удар, однако он старался сделать его не сильным, но быстрым, как удар кнута. План удался: Эрни посмотрел на него сквозь иллюминатор, на его лице не появилось ни тени удивления, словно он каждый день видит за окном парящих в скафандре людей, которые стучатся к нему из открытого космоса. Олег указал пальцем себе за спину и тот ответил пожиманием плеч. Олег сделал еще более красноречивый жест — поманил его пальцем, чтобы привлечь ближе к иллюминатору. Видимо такой простой жест очень сильно укоренился у того в сознании, что он оттолкнулся от противоположной стены и подплыл к люку. Они уставились друг на друга через стекло: один в легкой одежде на борту челнока, другой в скафандре снаружи. Олег сместился вбок, чтобы открыть Эрни больший обзор и снова указал пальцем в сторону сферы. Судя по освещению, которое производило Солнце, кирпичи и сами стены можно было хорошо рассмотреть из иллюминатора. Эрни посмотрел в указанную сторону, но лишь инстинктивно, а не обдуманно. Провел глазами вправо-влево и вновь посмотрел на Олега. Кажется, он не заметил ничего необычного. Не заметил грязно-серой сферы, окружившей Землю и челнок. Или же заметил, но не придал этому никакого значения.

Тем временем челнок начал приближаться к проему. Олег стал различать текстуру на поверхности кирпичей: их покрывали черно-зеленые разводы, какие можно встретить на блестящих стальных поверхностях, которые только-только начали ржаветь, или на которых недавно была вода, но она испарилась, оставив на своем месте неровный узор из неиспаряемых отложений.

Олегу вспомнились все астронавты, что побывали в космосе до него и чьи портреты висят на стендах при взлетной площадке. Вероятно, в прошлых полетах они вели себя точно так же, как пилоты: вели себя неадекватно и не замечали ничего вокруг, а когда возвращались на Землю, говорили, что видели Луну, звезды и тому подобное. Скорее всего на челноках они попадали в этот черный проем, где их зомбировало окончательно. Ему представились больничные койки с космонавтами и склонившиеся над ними длинные коричневые тела пришельцев со скальпелями и пинцетами.

Потянув себя за привязь, Олег вернулся в стыковочный шлюз. «Отлично, — подумал он. — Нас похищают и промывают мозги. Всё как в тех дурацких фильмах». Он нажал на кнопку закрытия внешней двери, подождал, пока воздух наполнит отсек и открыл внутреннюю дверь. Эрни он нашел быстро, тот все так же находился у иллюминатора, только смотрел не сквозь него, а на панель с датчиками.

— Идем за мной, — сказал Олег.

В ответ Эрни промычал нечто невразумительное.

— Пошли, мне надо показать тебе очень важную вещь.

— Я занят, — Эрни уставился на стрелку, обозначающую давление в амортизаторах, наверное, самый бесполезный датчик внутри челнока.

— Это подождет, есть срочное дело. Нужен именно ты.

— Подожди.

Олег подождал, через пол минуты Эрни все так же смотрел на одно и то же табло, словно ждал, когда давление в амортизаторе скакнёт и стрелка сдвинется вправо.

— Нет времени ждать, пошли, — сказал он. — Продолжишь свое занятие потом.

Эрни слегка повернул голову, будто услышал далекий оклик. Олег взял его за локоть и потянул за собой.

— Очень срочное дело. Снаружи я обнаружил одну вещь, нужна твоя консультация, без нее никак.

— Что за дело?

— Срочное, говорю же.

Олег довёл его до шлюзового отсека, снял с полки второй скафандр и всунул ему в руки.

— Одевайся, — сказал он.

Эрни взял скафандр и долго смотрел на него, не мог понять что от него требуют.

— Скафандр? — наконец спросил он.

— Именно, — ответил Олег. — Вещь, которую я хочу тебе показать, находится снаружи челнока.

— Нам нельзя выходить наружу.

— Только не сейчас. Возникла чрезвычайная ситуация, — Олег взмахнул руками, стараясь говорить более эмоционально. — ЧП. Ты должен это увидеть.

Эрни начал одевать скафандр. Медленно, как проснувшийся среди ночи. Открыл дверцу на спине, влез в неё целиком и запер за собой, взял в руки шлем и долго разглядывал его. Олег не выдержал и закрутил его у того на голове. Он вытолкал его в стыковочный шлюз и закрыл первую дверь. Внутри он нажал кнопку и пока откачивался воздух, раздумывал над тем, как зацепить двоих человек на одну страховочную привязь. В конце концов он протянул привязь сквозь кольцо у себя на поясе, затем через кольцо у Эрни и с помощью карабина закрепил привязь на саму себя. Олег отключил фиксатор на катушке с намотанным тросом. Теперь они могли отлететь от шаттла на четыреста метров, только надо следить чтобы трос не запутался.

На какой-то момент перед тем, как открылась внешняя дверь, Олег засомневался что видел кирпичную сферу вокруг планеты. Ему показалось сейчас откроется шлюз и он увидит луну со звёздами, и космические просторы.

Весь воздух вышел, он открыл вторую дверь и они медленно поплыли наружу. Гигантская серая стена осталась там же. Олег ухватился за поручень, чтобы не улететь и посмотрел на Эрни. Тот во время откачки воздуха опустил светофильтр. Олег поднял его обратно. Эрни посмотрел на сферу, но эффект был тот же, что и тогда, когда он смотрел на нее изнутри челнока. Просто посмотрел в сторону километровых серых кирпичей и ничего не сказал. Он даже не оглянулся, чтобы осмотреть всю сферу целиком, просто уставился в одну ее часть задумчивым взглядом.

— Ты уже видел это? — спросил Олег.

Эрни промолчал, наверное подумал, что не к нему обращаются. Олег ткнул его в плечо и повторил вопрос:

— Ты уже видел это?

— Что это? — спросил тот.

— Сферу, стену эту, кирпичи. Ты ведь уже бывал в космосе, ты ничего этого не видел?

Эрни снова посмотрел на ровную сетку кирпичной кладки.

— Если летал, значит видел, — ответил он.

Олег вздохнул. Он указал в сторону черного провала:

— Что там, внутри, — спросил он. — Ты не знаешь?

— Тьма, пустота. Что там может быть? — Эрни даже не повернул голову в указанную сторону. Он смотрел в глаза Олегу без какого-либо выражения.

— Ладно. Ты сможешь остановить полёт? — Олег спросил это только для того, чтобы разговор поддержать. Он уже понял, что ему не хватит времени на управление челноком: дыра слишком близко. Но Эрни даже не ответил, наверное, вновь забыл, что к нему обращаются.

Сапсан начал тормозить активнее. Их обоих отнесло к носу, привязь натянулась до предела. Через лобовое стекло Олег увидел Петю, тот сидел в пилотском кресле с закинутыми за голову руками. Эрни же, забыв обо всем, медленно вращался, раскинув руки и ноги в стороны.

До проема оставалось несколько минут пути: он уже стал огромным, заслоняющим большую часть видимого пространства. Глаз на него невольно натыкался каждый раз, когда хотелось осмотреться.

«Стоило бы вернуться в челнок, — подумал Олег. — Передать в диспетчерскую, что вокруг планеты построена целая сфера. Упомянуть про дыру в кирпичной стене, куда направляется челнок». Но он не мог, черный тоннель в стене заворожил его и он не мог отвести взгляд. Чем ближе он приближался, тем более ничтожным себя чувствовал. Так он пролетел почти весь путь с немой обреченностью смотря в яму, которая вот-вот поглотит его.

Вдруг, уже перед самым концом, когда до проема оставалась пара минут пути, появился исчезнувший кирпич. Оказалось, что он распахнулся внутрь подобно двухстворчатым вратам и сейчас очень медленно начал закрываться. Две огромные створки неспешно поднимались на свое место.

Олег встрепенулся. Он не ожидал, что челнок окажется заперт.

— Что там внутри? — он встряхнул Эрни. — Ты уже бывал там, ты должен помнить. Давай, говори.

Тот медленно повернул голову в его сторону, долго смотрел ему в глаза. «Неужели и со мной то же самое сделают?» — промелькнуло у Олега в голове. Эрни попросил повторить вопрос.

— Смотри, дверь закрывается. Мы окажемся внутри и не сможем выбраться. Что там в темноте? Вспоминай.

— В инструкции такого не было, — ответил Эрни. — Я не помню никаких указаний насчет дверей. Когда вернемся на Землю, нужно будет дополнить справочные сведения.

— Эрни очнись, тебя загипнотизировали, борись с этим. Злись — злость это лучшее средство.

Эрни пробубнил нечто похожее на «Пишут, пишут, эти инструкции, а сами и в космосе-то ни разу не бывали…»

Челнок подлетал все ближе и ближе. Кончик носа уже преодолел границу проёма и вот-вот должен был погрузиться полностью. Челнок сбросил всю свою скорость, он летел не быстрее одного метра в минуту. Олег хотел почесать голову, а почесал только шлем с задней стороны. Он включил ранец и начал лететь прочь от челнока, на максимальную длину троса. Эрни болтался рядом безвольной куклой, глубоко погружённый в свои мысли, ему не было дела ни до челнока, ни до кирпичной сферы. Если бы он на что-то сейчас отреагировал, то только на мощный удар под зад.

Сфера приближалась не слишком быстро, Олег не стал тратить газ в ранце, чтобы уменьшить скорость полета. Он упал на серую плиту, нелепо подогнув ноги и тут же постарался уцепиться за нее присоской. Эрни безвольным грузом болтался рядом с ним, пристёгнутый к поясу. Их тут же покатило, Олег раскинул руки и ноги, еще метров тридцать скользил по ее поверхности. Движение постепенно стихло и Олег понял, что лежит неподвижно на ее поверхности. Он ожидал, что его оттолкнет и понесет куда-то в сторону, но к его удивлению, у сферы оказалась своя собственная гравитация, которая удержала его и не дала улететь.

Олег и Эрни лежали бок о бок на спинах, как морские звёзды, под ними простиралась бесконечная серая гладь сферы, а сверху зависла голубая планета.

Четырёхсотметровая привязь начала натягиваться, челнок постепенно углублялся в чёрный проём и вот-вот должен был дёрнуть их за собой. Необходимо быстро решить, остаться здесь, на внутренней стороне каменного шара или дать утянуть себя и Эрни в пропасть, в неизвестное. К тем кто построил эту сферу и тем кто гипнотизирует космонавтов, заставляя их терять контроль над собой. Олег взглянул на трос, что одним концом крепится к их поясам, а другим к стыковочному шлюзу. Сжал и разжал в кулаке белый карабин, проверил, крепко ли завинчена предохранительная муфта. На секунду трос представился ему неким аналогом поводка для животных, которым челнок удерживает их при себе и не дает потеряться.

Каждый раз, когда Олег закрывал глаза, он видел стерильные инопланетные операционные, со столами на которых лежат голые люди в беспамятстве.

Он отстегнул карабин и положил его рядом с собой. Олег попытался прикинуть все логические доводы, в пользу того, чтобы пристегнуть его обратно или же наоборот, чтобы не пристёгивать. Однако всё, что лезло к нему в голову это отвратительные инопланетяне и их приборы для изучения людей.

Тем временем челнок почти полностью вошёл в проём. Черные иллюминаторы на белом корпусе один за одним скрылись в темноте и ему показалось, что в одном из них он увидел равнодушное лицо Пети. Он чувствовал себя моряком, которого высадили на необитаемом острове и вынудили следить, как его корабль медленно скрывается за горизонтом.

— Алло, говорит Олег, как слышите меня? — он попытался связаться с пилотом по радио — все бессмысленно, Петя не отвечал. Связываться напрямую с Землей смысла еще меньше: в скафандре слабый приемник и он способен передавать сообщения только на челнок, а уже оттуда при необходимости они ретранслируются на Землю.

Раздумья Олега кончились тем, что верёвка натянулась до предела и карабин просто прыгнул вниз в проём вслед за челноком. Сапсан полностью скрылся и за ним начали смыкаться гигантские двери.

Две ставни закрывающегося кирпича медленно сошлись с легким толчком. На месте черного провала появилась совершенно обычная серая плита с непонятным зеленоватым узором и даже стык, где только что сошлись створки, исчез из виду. Олег остался один, почему-то вспоминая письмо одного из студентов:

«Олег Витальевич, если будете чувствовать себя одиноко, вспомните что на Земле остались ваши друзья…»

Олег лежал на спине зажмурившись. Сердце стучало, отдавая в висках. Он боялся открыть глаза, поэтому несколько минут провел в тишине, слушая свое дыхание. Он знал, что челнока больше нет позади, без него он чувствовал себя беззащитным, словно его голышом бросили в холодную воду.

Сколько прошло времени, он бы не ответил. Ему начало казаться, что все это сон: такие уже бывали у него. Во сне он оказывается посреди необычного приключения, потом неожиданно начинает куда-то падать и в момент приземления просыпается от судороги, пробежавшей по телу. Он боялся посмотреть по сторонам и проверить, действительно ли он находится здесь. Как это так получилось — еще пол часа назад он был на борту, ничего не подозревал, не ожидал никаких приключений, а сейчас они с Эрни застряли между Землёй и сферой. Сам себе отрезал путь и вперёд и назад.

Он попытался встать на ноги. Это было неудачное решение, его тут же подбросило вверх на несколько метров, несколько мгновений он парил на месте, а потом начал медленный спуск обратно. У сферы оказалась очень низкая сила тяготения, наверное, одна десятая от Земной или ещё меньше. Его тело массой в сто тридцать килограмм, здесь, казалось, весило не больше ста грамм. Олег после неудачного прыжка опускался вниз медленно, как сухой кленовый лист. Вскоре он снова оказался лежащим на спине и в этот раз постарался встать медленно, не сильно отталкиваясь ногами. Он осмотрелся, чтобы узнать где оказался. Вокруг простирались бесконечные серые кирпичи: в радиусе нескольких километров можно было рассмотреть узкие черные дорожки, там где плиты стыкуются друг с другом, а еще дальше все они сливались в сплошной серый монолит. Наверное так чувствовал бы себя муравей внутри футбольного мяча.

Рядом стоял Эрни, как белый светлячок во тьме, прямо картина из фильма ужасов. Олег попытался сделать шаг в сторону, но ничего не вышло, гравитация оказалась слишком маленькой. Ощущение, чем-то схожее с хождением по дну бассейна: там не дает идти сопротивление воды, а здесь недостаточная прижимная сила — ноги лишь скользят по поверхности. Какая получилась ирония, подумал он. С высокой гравитацией невозможно подняться в воздух, приходится изобретать самолет. С низкой нельзя пойти в сторону, потому что нет сцепления с поверхностью, зато можно подпрыгнуть на любую высоту. Он стал на четвереньки и начал тереть локтями и коленями о поверхность.

Несколько секунд он просто валялся на месте, а потом движение началось, он даже удивился, поскольку начал думать, что в такой низкой гравитации вообще нельзя передвигаться. Скорость увеличивалась, Олег перешел с собачьего хода на верблюжий. Он уже не шел на четвереньках, а бежал. Потом пропала нужда в руках, он поднялся на ноги и начал прыгать, как астронавты на луне, только прыжки получались гораздо выше и дальше. За каждый прыжок он преодолевал десятки обычных шагов: он видел это по рисунку, который мелькал под ним на большой скорости. Острое ощущение ему понравилось и каждый прыжок он стал делать выше предыдущего.

За несколько минут он успел отбежать от Эрни на целый километр. Он попытался развернуться, но инерция продолжила нести его дальше. Он попытался наклониться против хода движения и упереться ногами, но не удержался и упал на спину. Торможение усилилось и он понял почему, площадь соприкосновения скафандра с плитой увеличилась. Он раскинул руки в стороны, чтобы ещё больше замедлить движение.

Вскоре он остановился и посмотрел обратно. Эрни всё так же стоял прямо, сложив руки на груди, он двигался лишь изредка, чтобы почесать плечо или ногу. Олег стал на четвереньки и начал двигаться в обратную сторону, путь к Эрни он проделал, кажется, даже быстрее. Он остановился напротив него и заглянул в глаза.

Вид у Эрни был прямо как у манекена из магазина с одеждой, на человека то похож, но ответа не добиться. Он не взглянул на Олега, даже когда тот остановился напротив него.

— Эрни, ты не здоров, — сказал Олег. — Это не сон и не галлюцинация. Ты сейчас в космосе, рядом со мной.

Тот чуть повернул голову вбок, скорее автоматически, чем осознанно. По крайней мере, радио всё еще работает.

— Ты уже бывал здесь раньше. Ты слышишь меня? Ты уже видел эту сферу. Кто ее построил? Ты знаешь?

Безрезультатно. Олег попробовал толкнуть его. Эрни отшагнул назад и состроил недовольную мину. Олег вновь подошел к нему и толкнул сильнее. В этот раз тот вскинул руку и отстранился.

— Отвали, — сказал он и, наверное, даже не понял кому.

— Эрни, я приказываю тебе сесть.

Тот чуть приподнял голову.

— Эрни, я приказываю тебе сесть!

В этот раз до него дошло. Может быть повелительный тон на него подействовал. Чуть сдвинув брови, Эрни посмотрел на него вопросительным взглядом.

— Сядь не землю.

Он повиновался, опустился сначала на корточки, затем присел, выставив ноги вперед. Похоже на командование пьяным человеком, подумал Олег.

— Ты узнаешь эту сферу? Ты уже должен был ее видеть.

Эрни посмотрел вверх далеким отстраненным взглядом, так человек смотрит на летящую высоко в небе стаю птиц.

— Что ты о ней знаешь?

Тот же эффект, молчание.

Олег прилёг, облокотился на ранец и решил подождать. «Что мне нужно? — спросил он себя. — Попасть домой». Помощь с Земли ждать не стоит, даже если диспетчер уже обнаружил их исчезновение с челнока, пройдет несколько месяцев, прежде чем пришлют новый корабль.

Спутников здесь тоже никаких нет. Олег поглядел по сторонам: между сферой и Землёй нет ни одного искусственного тела. Ни погодных, ни навигационных спутников, ни кусочка космического мусора, о котором столько говорили земные специалисты. Хорошо видно, насколько чиста атмосфера планеты. На дневной стороне она прозрачна, и слегка отдает голубым а на ночной ее вообще не видно. Вероятно, все спутники, что уже больше полувека запускает человечество, пропадают в таких же черных пропастях.

Остается и другой выход, Олег усмехнулся — те, кто построили сферу, могут быть где-то неподалеку. Они увидят, что два человека оказались на ее поверхности и примут какие-нибудь меры. Например, посадят на собственную ракету и отправят домой… Олег снова осмотрелся. Несмотря на то, что в траншеях между кирпичами могли спрятаться хоть десять тысяч инопланетян, вряд ли тут найдётся хоть один.

Почему-то ему казалось, что сфера безжизненна. Внутреннее чутьё подсказывало, что её построили в те времена, когда планета ещё была стерильным куском камня. Насколько это совпадает с правдой он решил не гадать.

Вверху Земля по-прежнему находилась на своем месте, и за последнее время успела чуть повернуться. У нескольких миллионов людей за это время наступила ночь, у других день. Некоторые из них прямо сейчас смотрят на Солнце, жмурятся, прикрывают глаза ладонью. Они даже представить не могут, что это не огромный газовый шар, а вполне компактный белый диск, размером с Великобританию. Вмонтирован в поверхность сферы и освещает медленно вращающуюся планету. Это может быть даже огромный прожектор, лампа накаливания работающая на вольфраме, кто знает?

С челнока Олегу казалось, что сфера металлическая, но сейчас он не был в этом уверен. Он постучал по плите подошвой и услышал лишь легкий низкий стучок. Материал был полнотелым и больше всего походил на камень, а неровный рисунок на его поверхности был чем-то мягким и инородным.

Лёжа на поверхности сферы, разум инстинктивно воспринимал плиты как пол, а Землю сверху, как потолок. Он испугался, что планета вдруг упадет на него. Создавалось ощущение, что огромный кран поднял вверх тяжеленный синий глобус и Олег не выбрал лучшего места, чем стать точно под него.

Следующий час он ни о чем не раздумывал, продолжая разглядывать творение невидимых строителей. Ему захотелось закинуть руки за голову, только в скафандре это сделать слишком сложно, поэтому он скрестил руки на груди. Чувство голода напомнило о себе, но это был только отголосок настоящего голода и ему не составило труда его проигнорировать.

Олег пожалел, что в этой модели скафандра нет встроенной камеры. Неплохо было бы записать все это.

Ему все время казалось, что где-то на голубом шаре, вспыхнет маленькая огненная точка и в его сторону вылетит бригада помощи на втором челноке. Он так долго рассматривал Землю, что у него мурашки побежали перед глазами и он смог увидеть даже несколько таких вспышек.

Так Олег и провел почти весь день, валяясь на поверхности плиты, расслабляясь, угадывая что спрятано под серыми плитами, представляя какими способами может наступить конец света и таких набралось очень много. Ему особенно понравилась идея, что планета медленно поплывет вбок, ударится о кирпичную стену и раздавит тем самым несколько стран.

К счастью, или несчастью, инопланетяне не показались. Никто не пришел прогнать его метлой со своей территории и не протянул руку помощи. А ближе к концу дня, когда его одолевали печаль и одиночество, заворочался Эрни. Он тоже прилег на спину и пытался подобрать оптимальную позу, чтобы не мешал ранец и не затекали руки.

Спустя еще некоторое время тот начал что-то бурчать, Олег попытался разобрать его речь и завести разговор, но тот уснул не обращая на него внимания. К тому моменту время перевалило за полночь и Олег решил последовать его примеру. Отяжелевшие веки сами собой закрылись и нахлынула дремота.

Где-то посреди сна его разбудили неясные звуки. Эрни пришел в себя. Он смотрел по сторонам, пытаясь понять что происходит, двигал головой внутри шлема, даже не пытаясь встать; увидел что Олег смотрит на него и это еще больше его запутало. Эрни смотрел то на планету, то на ровную поверхность плиты под собой и в конце концов Олег услышал в наушнике его слова:

— Что за фигня?

Олег подождал, пока он достаточно освоится и спросил:

— Ты узнаешь это место?

— Какое место? — спросил он. — Где мы?

— Мы в космосе, — ответил Олег. Он подробно, не спеша изложил пилоту события, которые привели к этой ситуации. Эрни молчал и пристально смотрел на него. Олег вспомнил про черный шар, про то, как челнок влетел в пропасть, объяснил, что сейчас стоит подождать какой-либо помощи. Когда закончил, Эрни ничего не ответил. «Не верю», — говорили его глаза.

— Инопланетяне, — наконец произнес Эрни. — Я знаю, что происходит. Это сон.

Он закрыл глаза, начал глубоко дышать, пытался моргать, но ничего не происходило, сон не проходил.

— Это не сон, — сказал Олег. — Всё реально, я реален.

— Этого не может быть, и точка. Ничего этого не существует…

Неожиданно он прервался и посмотрел на него. Эрни довольно тщательно его рассматривал, будто старался определить, точно ли это Олег, а не кто-то иной.

— Если это сон, почему ты не можешь проснуться? — спросил Олег. — Обычно осознание этого уже заставляет проснуться.

Эрни не ответил, видимо решил, что его собеседник — галлюцинация, часть его сна, а значит разговаривать с ним означает разговаривать с самим собой.

— Это не сон, посмотри по сторонам… — довольно долго Олег старался его переубедить, но тот даже не слушал. У них обоих не было никаких аргументов, чтобы доказать или опровергнуть реальность происходящего, кроме как предложения посильнее ущипнуть себя. Эрни, к слову, ущипнул, но и это ему ничего не доказало. Он продолжал лежать, ожидая пробуждения.

Забавная получилась ситуация, Олег никогда не думал, что придется доказывать кому-то правдивость своего существования. В уме он перебирал все способы, какими можно убедиться в том, что это не сон. Как ни странно таких способов он не придумал — еще ни у кого не возникало такой проблемы и рецепта от него не изобрели. Сны обычно мутные, нечеткие, стены как правило состоят из одного цвета и не имеют текстуры. Олег обратил внимание Эрни на это, но тот не принял довод всерьез.

Эрни лежал чуть в стороне и продолжал ворочаться с бока на бок. Вся его сущность отталкивала существование сферы. Олег не видел его метаний, только в наушнике раздавалось неясное бормотание. А сверху все так же висела Земля, медленно поворачивалась к ним Австралией и Индонезией.

— Ты знаешь столицу Новой Зеландии? — спросил Олег, Эрни не ответил. — Послушай, я знаю как доказать тебе, что существую на самом деле. Нет ничего проще. Если я часть твоего сна или галлюцинация, то не могу знать больше чем ты сам. Например, если ты не знаешь столицы Новой Зеландии, а я знаю, значит я не создан твоим воображением и значит реален.

— Столица Новой Зеландии — Веллингтон, — ответил он после раздумий.

— А столицу Индонезии знаешь?

— Знаю. Джакарта.

— А Папуа — Новой Гвинеи?

На этот раз он молчал довольно долго:

— Не помню, — ответил он.

— Ну вот, — Олег ликовал. — Столица Папуа — Новой Гвинеи — Порт-Морсби.

Они подсмотрели друг на друга. Эрни думал о чем-то своем, а Олег старался угадать его мысли.

— Это ничего не доказывает, — ответил Эрни. — Я не знаю настоящей столицы и ты мог выдумать первый попавшийся набор букв. У меня нет с собой ни карты, ни интернета чтобы проверить ответ.

Да, это была проблема. Идея в общем-то Олегу понравилась, чтобы проверить реален ли человек или он твоя галлюцинация, достаточно спросить его о том, чего сам не знаешь. Но в его ситуации это было сложнее, необходимо было предоставить Эрни такую информацию, которую тот не знает, но которую узнает самостоятельно через несколько минут. Идея подвернулась сама собой.

— Ты знаешь из скольки островов состоит Япония? — спросил он.

— Да, из нескольких тысяч.

— Каких еще тысяч? — удивился Олег. — Четыре острова у Японии.

— Четыре основных острова, — Эрни стал говорить медленно, как учитель для школьника. — А мелких там намного больше.

— А как выглядит Камчатка?

— Как полуостров…

У Олега заканчивались вопросы, его познания в географии были не велики и, судя по всему, не больше чем у Эрни. А ведь это он считал себя умником, это у него научная степень. Он слышал как тот сопит, негодуя по поводу такого глубокого сна и причин, по которым не может проснуться.

Олег снова почувствовал утомление. Он не ел и еще не успел выспаться.

— Я могу умножить два двухзначных числа, — сказал он. — И назвать тебе ответ. Затем ты перемножишь их и если мой ответ подойдет, значит я действительно сказал тебе то, чего ты не знаешь.

— Ну вот, — добавил Олег через минуту. — Тридцать шесть умножить на сорок четыре равняется тысяче пятьсот восьмидесяти четырем.

Эрни задумался. Довольно долго думал, наверняка взвешивал все нюансы, пытался найти прорехи в теории.

— Всё ещё не веришь? — спросил Олег. — Я тебе только что сказал то, чего ты не знаешь.

— Давай ещё раз.

— Хорошо, — Олег посчитал в уме два числа. — Прямо сейчас ты знаешь сколько получится, если умножить сорок один на семьдесят восемь? Знаешь?

— Нет.

— Три тысячи сто девяносто восемь. Проверяй.

Эрни надолго замолчал. Сначала он сидел молча, а потом начал загибать пальцы, считать в уме большие цифры, видимо, он не умел.

— Всё правильно, — наконец сказал Эрни. — Это не сон.

Олег задумался. Неужели при помощи такого глупого трюка можно проверить иллюзия сейчас находится вокруг или явь.

— Подожди, — сказал он. — Не торопись. Теперь все наоборот, на этот раз я засомневался в происходящем. Ты проверил меня, а я проверю тебя. Давай еще раз проведём процедуру.

И они провели. Эрни перемножил два числа, назвал их вместе с ответом и они сошлись. Так и Олег убедился, что Эрни реален, а не часть его сна. «Я реален, он реален и если это не коллективная галлюцинация, то мы видим одно и то же».

Они замолчали. Говорить пока было не о чем. Олег вспоминал всю цепь событий, которая привела их сюда и Эрни, видимо, тоже, потому что изредка задавал вопросы вроде «Что говорил диспетчер?», «Как себя вел Петя?», «С какой скоростью летел челнок?» и тому подобные. Когда Олег уже начал засыпать и наполовину отключился, голос Эрни встряхнул его:

— Сапсан собирался влететь в черный проем, но ты испугался и спрыгнул с него, при этом потащив меня за собой.

— Ну да, — подтвердил Олег. — Всё так.

— У этой штуки, — Эрни кивнул на сферу. — Есть защитный механизм, чтобы люди ее не запоминали. Они летят в космос, залетают в черный проем на несколько недель. Потом вылетают обратно и возвращаются на Землю без воспоминаний. Обычно всё проходит гладко, все думают, что они побывали на орбите и вернулись обратно, а… инопланетяне не выдали своего присутствия.

— Я пришел к таким же выводам, только давай не называть их инопланетянами, тут все может быть намного сложнее. И я вообще сомневаюсь, что они тут есть.

Эрни пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

— А мы оказались за бортом. Мы не сможем без челнока попасть на Землю и скорее всего умрем от голода. Даже скорее от обезвоживания, голод нам тут не грозит. Удушье тоже в общем не опасно. Когда закончится кислород, а это произойдёт через пару дней, система начнёт воспроизводить его из воды с помощью электролиза, главное к этому времени аккумулятор не посадить. От чего мы умрём раньше ещё не известно, но несколько дней у нас есть. Не в этом дело. Мы сейчас предоставлены сами себе, хотя могли быть на борту челнока и не думать о выживании. Более того, когда ты спрыгивал с Сапсана, ты не знал, есть ли у сферы собственная гравитация, ты мог нас обоих угробить гораздо быстрее, чем от обезвоживания.

— Когда я прыгал, мы всё ещё были на привязи, я ничем не рисковал. К тому же, я знаю один способ утолить жажду, — Олег попытался пошутить, чтобы сгладить напряжение. Оно не прошло, впрочем, это была и не шутка.

— И самое главное, что во всем этом твоя вина, — подчеркнул Эрни. — Из-за тебя мы сейчас здесь, думаем о своем спасении.

Олег задумался. Это замечание было грубым, более того, оно было правдивым. Это он воспользовался психологическим состоянием Эрни и потянул его за собой, не подумав. А ведь Эрни инстинктивно сопротивлялся, пытался уцепиться за поручень, но он специально, под локоть, толкал его перед собой. В таком свете Олег предстает как эгоист, который не хотел взваливать всю ответственность на себя одного и перевалил ее на другого.

— И вообще, что ты собирался делать, когда спрыгнешь с челнока? Бесконечно летать внутри сферы?

— Я хотел полететь в проем за челноком, но только своим ходом, чтобы строители меня не заметили и не зомбировали. Даже присоску приготовил, чтобы помогать ранцу.

— А меня ты зачем с собой взял? — Эрни замолчал на секунду. — Я ведь уже зомбирован. Почему ты не полетел за челноком, пока дверь не закрылась? Теперь ведь уже поздно.

— Испугался, — сказал Олег.

Эрни ему ничего не ответил: было видно, тот сердит и не хочет ничего слушать.

— У тебя есть семья, дети? — Олег выбрал примирительную тему.

— Нет. С такой работой как у меня времени на что-либо ещё остаётся не много.

— Тоже вариант, — Олег ждал пока Эрни спросит его насчёт семьи, но тот молчал и он решил сам рассказать. — А у меня жена доктор наук, заведующая кафедрой в моём университете, она молодец. Умная, ответственная, всегда думает на два шага вперёд. Не знаю где бы я был без неё. Мы хотели чтобы и дочка пошла в наш университет, но видимо ей не интересна наша стезя. Маша, наша малышка, работает художником татуировок, ей всего двадцать один, а на ней уже живого места нет, всё тело покрыто узорами от шеи до пяток.

Эрни не захотел вступить в разговор и Олег применил тяжёлые орудия:

— А ещё Маша вегетарианец, — эта тема у всех вызывает желание высказаться, но Эрни видимо был либо слишком зол, либо слишком подавлен и остался молчать. Олегу оставалось надеяться, что к началу следующего дня он остынет: еще предстояло найти выход из этого места. Так и закончились их первые сутки. Олег опять начал засыпать и краем глаза видел, как Эрни поднялся на ноги и попытался пройтись, но это у него не получилось, он остался стоять спиной к Олегу и смотреть куда-то в направлении Солнца.

Ночью Олегу приснилось, будто Земля находится внутри огромной сферы из серых кирпичей. Олег в этом сне гулял по её внутренней поверхности, а потом достал иголку и ткнул ею в кирпич под ногами. Камень треснул и начал расходиться в стороны, а из получившейся дыры полился резкий ослепляющий свет. Он как водопад обрушился вниз, а в следующее мгновение вся сфера лопнула как воздушный шарик и Земля оказалась посреди белоснежно яркого вещества, оно окутало Олега, не позволяло ему двигаться, а потом полилось на планету, законсервировав ее внутри блестящего света, как муравья в капле сосновой смолы.

Он проснулся от резкой жгучей боли, что-то ужалило его в правую ногу повыше колена. Олег тут же схватился за ушибленное место и попытался его растереть. Он осмотрел скафандр, ничего неожиданного на нём не нашлось, плотная ткань на правом бедре выглядела обычно, ни прокола, ни разреза. «Странно», — подумал он.

Проснулся он на том же самом месте. По привычке он собирался увидеть рассвет, но окружало его все абсолютно то же. Все вокруг было серым, отливало сталью, словно он оказался в огромном столярном цехе. Он поискал глазами Эрни, обернулся, но не нашел его ни рядом, ни вдалеке. Эрни нигде не было.

Он заметил под ногами болт, большой и очень человеческий, шляпка на двадцать — двадцать четыре, сантиметров восемь в длину. Это был увесистый кусок железа, в низкой гравитации пропадает вес, но остается масса и взвесить что-то в руке можно, если помахать предметом из стороны в сторону, чтобы почувствовать инерцию.

Он точно помнил, что не брал с собой никакой болт. В его набор входит только веревка, страховочный фал, карабин, фломастер, фонарик, спасательный маяк, складной мешок на молнии и нож. И у Эрни его тоже не было.

Он сжал болт в кулаке и оглянулся. Эрни видно не было, вокруг простиралась лишь сплошная серая пустыня. Эрни не мог уйти далеко и выйти из поля зрения, только не здесь. Если он решил прогуляться, то должен быть где-то недалеко. Олег искал глазами белую точку на сером фоне. Он совершил полный оборот, а затем второй и третий, вглядываясь в серую даль. Абсолютно точно не было ни одной белой точки на сером фоне. Олег решил чуть подождать, может Эрни спрыгнул в траншею между плитами и сейчас привстал на колени, чтобы изучить её поближе. В этом случае он может спрятаться там с головой.

— Эрни, ты меня слышишь? — позвал Олег по радио.

Он заметил индикатор на забрале, красный значок перечеркнутой антенны. Радио пропало, точнее ретранслятор. Видимо, челнок удалился достаточно далеко и не может передать сигнал, а напрямую скафандры между собой общаться не могут, разве только прислонив стекло шлема к другому стеклу, чтобы позволить звуку передаваться через твердую поверхность.

Время шло, Олег изредка оглядывался, чтобы посмотреть не появился ли пилот. В одно из таких мгновений он увидел вдалеке торчащую из траншеи белую макушку, только она была очень маленькая, как будто Эрни высунул вверх не голову со шлемом, а колено или локоть. Это было почти в полукилометре, Олег не мог разглядеть точнее, мог различить лишь общую форму.

Олег вспомнил направление, в котором смотрел Эрни перед тем как уснул, кажется это как раз в той стороне. Он опустился на четвереньки и начал перебирать руками и ногами. В кулаке он по прежнему сжимал болт и не хотел его отпускать. Скорость увеличивалась медленно, локти и колени лишь шаркали по плите, минимально сцепляясь с поверхностью, словно он пытается разогнаться на очень-очень гладком льду. Вскоре Олег поднялся на ноги и начал двигаться многометровыми шагами, прыгать, как кенгуру.

Торчащий предмет не пропадал, Олег испугался, что это Эрни потерял сознание и лежит сейчас на спине, подняв вверх колено. Однако чем ближе он подходил, тем отчетливее видел, что цвет у этого предмета немного более мягкий, чем у скафандра, тоже белый, но чуть посветлее. Ему вдруг отчетливо показалось, что это чья-то голова без шлема, бледная, безволосая, с двумя такими же бледными глазами.

Он приближался к другому концу километровой плиты, до траншеи осталось немного, поэтому он начал тормозить издалека тем же способом — лег на живот и подождал пока трение его остановит. На секунду он испугался, что оно может протереть скафандр, сделает его не герметичным, но он отогнал эту мысль. Скафандр сделан из плотного многослойного кевлара, а сила, прижимающая его к поверхности плиты настолько мала, что Олег мог бы подпрыгнуть на несколько метров, упершись в пол лишь большими пальцами рук и ног. Траншея между плитами приближалась, она была всего около метра в ширину, поэтому он легонько оттолкнулся и без труда перепрыгнул ее прямо в лежачей позе.

Движение остановилось, Олег подполз к траншее между плитами и посмотрел вниз. Траншея оказалась пустой, неизвестно в какой момент белый предмет просто исчез, Олег почувствовал себя обманутым, словно посмотрел представление фокусника-иллюзиониста. Вот кролик есть, а вот его нет.

Вместо него он увидел внизу странные красные пучки вроде мха. Он опустился ниже и увидел, что мох этот растёт тут и там в тени, где-то большими островками размером с ладонь, где-то совсем маленькими точками с ноготь. У него были большие лохматые лепестки, он даже больше походил не на мох, а на лишайник, возможно съедобный, жаль он шлем снять не может.

— Эрни! — позвал он. Датчик показывал, что снаружи есть воздух, хоть и очень разреженный, поэтому в отличие от вакуума здесь можно разговаривать без рации, надо только кричать посильнее. — Ээрнии! Я здеесь!

Не мог же он просто пропасть, рассудил Олег. Наверное в самом деле потерял сознание и лежит в траншее. Необходимо двигаться быстрее.

Он отправился вдоль траншеи к другому концу плиты, туда, где соединяются углами сразу четыре штуки.

Он крутил головой, насколько хватало обзора и пытался высмотреть Эрни, но никак не мог его увидеть. Ему показалось, что тот опять спятил и решил поиграть в прятки. Спрятался в одной из траншей, притаился и готов выпрыгнуть наружу с криком «Я здесь». Олег сжимал в руке болт, он мог бы допустить, что это Эрни кинул в него болтом и тут же спрятался, только у Эрни не было болта. Болт появился извне.

До стыка четырех плит оставалось немного. Под конец движения он решил не тормозить трением, как раньше, а наклонился назад и после того как перелетел шов, зацепился за него рукой и остановился.

На перекрестке двух траншей он спрыгнул вниз и осмотрелся. У плит были острые, ничуть не скругленные углы. Черный материал, напоминающий резину, устилал пол между стыками во всех четырех сторонах и сделан он был без каких-либо переходов, как одно целое. Под ногами он слегка пружинил и на вид он был прочным, кажется Олег не смог бы проколоть его шилом, если бы взял его с собой.

В этом месте он изначально рассчитывал задержаться и изучить его как следует, однако ничего интересного найти не получилось. Он потрогал одну часть, потрогал вторую, рассмотрел вблизи. Запас идей иссяк и он взобрался обратно на плиту. Неужели вся Сфера это цельный объект, одинаковый со всех сторон?

Олег двинулся дальше. Сначала как червяк, потом как четвероногое, потом как кенгуру. Это начало получаться заметно быстрее, через пол минуты он уже прыгал со скоростью бегущего человека. Одна за одной он пересек три плиты.

Вокруг простиралась бесконечная безжизненность. Казалось вот-вот мимо прокатится перекати-поле. Весь путь поперек плиты он проделал то глядя вверх, рассматривая Землю, то оборачиваясь в поисках Эрни. Ноги привыкли к прыжкам и совершали их сами по себе, позволяя голове оставаться свободной и не думать о передвижении.

Олег посмотрел на черное пятно, тень, которую отбрасывает планета. В том месте солнечные лучи не попадали на поверхность сферы и она была неразличимо черной, невозможно было даже сказать, есть ли там плиты или только одна большая дыра.

Эрни нигде не было. Олег прошел несколько километров в сторону, куда тот смотрел в последний раз, а затем начал обходить окрестности.

За часы блужданий по одинаковым пейзажам, Олег потерял интерес к плитам и траншеям между ними, поэтому чуть было не пропустил отверстие. Обыкновенное, квадратное, метр на метр. Оно оказалось спрятано внутри траншеи, гуляя сверху по плитам его не увидеть. Проем был абсолютно черен, невозможно было сказать, насколько он губок и спрятано ли там что-нибудь. Когда Олег только увидел его, с непроглядной темнотой внутри, ему показалось, сейчас оттуда выпрыгнет уродливое существо и вцепится ему в горло корявыми руками, но это, конечно, игра воображения, просто он никогда не любил темноту.

Помимо чёрного провала, в котором скрылся челнок, это была вторая дырка в цельной структуре серых кирпичей, значит сквозь сферу всё же можно пролезть. И по ту сторону уже наверняка будут и звёзды и луна и всё остальное. Он смотрел в темноту и неожиданная мысль пронзила его разум, а вдруг Эрни провалился в такую пропасть и теперь парит в открытом космосе, или даже ходит по обратной стороне сферы, вверх ногами относительно Олега.

Он включил фонарь на шлеме и опустился на колени, чтобы заглянуть внутрь. Он засунул голову в отверстие и повращал шлемом, чтобы осветить внутреннее убранство. Несмотря на мощность прожектора, лучи лишь безвозвратно ушли в темноту и не выхватили из нее ничего, ни одного маленького объекта. Так же там не оказалось ни звёзд, ни белого скафандра, вообще ничего. Тогда он прибег ко второму способу узнать глубину лаза, применение которого он видел на Земле. Он вытащил из-за пояса одну из двух присосок: необходимая вещь, при работе за бортом челнока. Он размахнулся и собрался было кинуть ее вниз, чтобы по звуку определить, как далеко она полетит, как стукнул себя по лбу. В шлеме, в такой низкой плотности воздуха он не услышит звук приземления. Окружающая обстановка настолько необычна, что он не замечал полной тишины вокруг, не считая звука собственного дыхания.

— Эрни! — крикнул он вниз, а потом поругал себя: — Чёрт, я идиот.

Он выпрямился и посмотрел в отверстие трезво. Лезть туда вниз просто ужас, как не хотелось, да и бессмысленно, при отсутствии освещения. Но все же он решил кое-что предпринять, не гулять же снова долгие часы по бесконечным плитам. Он прикрепил присоску на плиту сверху и достал из другого кармана двадцатиметровый моток тонкой веревки, свернутый в смешную, оранжево-голубую бухту. Один её конец Олег привязал к присоске, а второй к кольцу на поясе. Он поболтал ногой над отверстием, потом завис над ним весь целиком.

С удивлением Олег заметил, что над отверстием нет силы притяжения, он парил над ним в нескольких сантиметрах и никак не хотел опускаться. На всей поверхности сферы есть притяжение: на плитах есть, в траншеях есть, а над отверстием нет. Он уперся руками в плиты и засунул голову в проем, а затем влез весь. Он оказался внутри черной пустоты. Неужели это обратная сторона сферы? — подумал он. Не видно ни звезд, ни млечного пути. Одна сплошная темнота, словно оказался в плотно закрытом погребе.

Тьма была настолько черной и непроглядной, что невозможно было сказать, бесконечные просторы перед ним или это крохотное помещение со стеной в трех метрах. Олег все дальше погружался вглубь, веревка начала натягиваться. Он выставил вперед руки, чтобы случайно не удариться обо что-нибудь головой. Вскоре он почувствовал легкий толчок в районе поясницы — веревка закончилась, он погрузился вглубь темноты на двадцать метров. Он выключил и включил нашлемный фонарь, повертелся в разные стороны. Свет снова ушел в темноту, только позади, где виднелось квадратное окно, он высветил вокруг него серую стену. Олег выключил фонарь, потянул за веревку и выбрался на поверхность.

Некоторое время он стоял на месте, уперев руки в бока, по очереди осматривая, то проем в никуда, то необъятную безжизненную сферу. «Эрни, — позвал он по радио. — Ты меня слышишь?». Никто ему не ответил.

Олег пересек целую плиту, подошел к противоположному краю и осмотрел траншею в обе стороны. Окон в ней не оказалось. Тогда он повернул вбок и пошел вдоль плиты, а когда дошел до конца, повернул и прошел целую плиту поперек. Проемов не было, как не было и на второй плите, и на третьей. Шов был цельный и не прерывался никакими отверстиями или трещинами. Так он прошел и третью и четвертую плиты, но ничего не нашел.

Неожиданно он увидел вдалеке, примерно в трёх плитах от себя, сразу две белые макушки торчащие из траншеи. Они походили на двух зайцев, выглядывающих из своих нор.

Олег отправился прямиком в ту сторону. Он не отводил от них взгляд, зная, что они могут пропасть как в прошлый раз. Они действительно походили на головы, насколько он мог видеть, как восковые копии человеческих голов, на несколько часов оставленные на солнце. И они так же пропали как предыдущие, нырнули вниз, в траншею. Но Олег не стал сбавлять скорости, он лег под самый конец, перелетел через траншею, зацепился за неё рукой и резко затормозил. Он сразу же посмотрел вбок и успел увидеть белую спину убегающего от него существа. Оно бежало на четвереньках.

Олег смотрел ему вслед не двигаясь. Он был парализован, но не внезапной встречей с инопланетной жизнью, это он бы пережил, а их звериными повадками.

«Олег Витальевич, если увидите инопланетянина, помните, он боится вас так же, как и вы его!»

Шутка написанная в электронном письме одним из студентов неожиданно обрела новый смысл.

Все его представления о разумных строителях тут же разбились. Болт в его руке задрожал от напряжения, с каким Олег его сжимал. Определенно именно такое существо кинуло в него болт. Белая спина, словно лишенная позвоночника, изгибалась вперед и назад в такт движениям рук и ног. Существо двигалось легко, оно почти парило, лишь слегка касаясь пола и стен. Минута и оно скрылось. Олег продолжал смотреть в ту же сторону, но существо больше не появилось.

Он встал и отошел от траншеи подальше. «Чем это существо питается?» тревожил его вопрос, в первую очередь потому, что у самого желудок постанывал. Он понадеялся, что не заблудившимися космонавтами. Олег отправился дальше искать окна в траншеях, больше ему делать было нечего.

Прыгая по плите большими шагами, он смотрел не мелькнет ли на фоне серой полосы черный квадрат. Шея, от постоянного наклона головы вниз, затекла, а глаза стали бегать по сторонам и не хотели концентрироваться.

С каждым часом он терял надежду. Везде были одинаковые плиты, одинаковые траншеи и лишь сверху менялась картина. Там, где Земля поворачивалась к нему то одним боком, то другим. Ему начало казаться, что скоро подобно заблудившемуся в пустыне, он увидит мираж. Но не воду, которую видят испытывающие жажду, а ракету, спасательную капсулу или вообще, гигантскую рогатку, которая выстрелит им обратно на Землю.

Но этого не произошло. Через три часа долгих блужданий он увидел то, что искал: ещё один проём — метровое окно в траншее, точно такое же как предыдущее, издали напоминающее канализационный люк. В близи оно оказалось более загадочным — в отличие от первого, в нём было было освещение! У него под ногами начиналась бездонная шахта. Он засунул голову внутрь и не увидел ни лампочек, ни свечей, ничего люминесцирующего, но отчего-то вся она была покрыта равномерным светом. Шахта начиналась таким же метровым проемом, но дальше она расширялась достаточно, чтобы в нем мог поместиться и свободно полететь вниз средний грузовик. Олег стоял на четвереньках и смотрел вниз, стараясь определить, насколько глубока эта яма, она казалась бездонной, как долго он будет падать, если решит залезть внутрь?

Он вытащил из-за пояса веревку, прицепил к ней карабин и спустил его вниз. Он хотел проверить, есть ли внутри сила притяжения, проверить сможет ли он спуститься вниз, если будет упираться в стены и замедлять падение. Но к его удивлению, карабин не начал опускаться вниз ко дну, шахты, а тут же прилип к одной из ее стен. Он потянул его на себя, веревка натянулась и с небольшим напряжением подняла вверх алюминиевое устройство. «Это еще что? — подумал он. — Боковое притяжение?»

Олег не стал медлить, он тут же залез туда. Сначала спустил ноги, проверил точно ли его тянет вбок, к стене, а не вниз, а затем спрыгнул сам. Стена тут же притянула его к себе, и он упал на спину. Он поднялся и почувствовал сильную и приятную гравитацию, в разы больше, чем на поверхности сферы. Почти как на Земле. Его тянуло к стене, или теперь уже к полу, заставляло ноги напрягаться, каким сладким оказалось это чувство, он успел забыть его за полтора дня. Здесь он снова стал весить не сто грамм, а килограмм шестьдесят как минимум.

Он посмотрел вглубь коридора — это оказался коридор, а не шахта. Окружающее на удивление напоминало старый завод: повсюду на стенах непонятные приборы, трубки. Гладким в коридоре оказался только пол, стены и потолок усеяли странные ящики и непонятные ступеньки. Один из ящиков на уровне его головы уж слишком сильно напоминал распределительный щит. Только красной молнии на крышке не хватало для точной схожести. Но были и существенные отличия от коридора промышленного завода. Все было идеально чистым, крепким, ровным, ни пылинки, ни ржавчинки.

Еще более удивительным было притяжение. Пол коридора был выкрашен светлой краской, не темно-серой, а цветом намного ближе к белому. Будто почувствовав что-то, Олег достал из-за пояса карабин, поднял его вверх на вытянутой руке и отпустил — тот остался парить в воздухе над головой. Затем взял его снова, опустил его ниже, на уровень глаз и отпустил — карабин начал медленное падение вниз. На уровне пояса скорость увеличилась и на уровне колена стала очень большой. Карабин упал и отлетел в сторону. Притяжение здесь было не такое, как на Земле: пол притягивал предметы на высоте всего двух метров, выше располагалась зона, до куда она уже не доставала. Олег привстал на колено, чтобы лучше рассмотреть светлую краску.

Он взял карабин, поцарапал острым концом окрашенную поверхность и заметил, что на полу остаются кривые царапины. Стершаяся краска мелкими песчинками прилипла к карабину и перчатке. Олег похлопал руками друг о друга, попытался стряхнуть белую пыль, эффект был тот же, как пытаться стряхнуть металлическую стружку с магнита другим магнитом. Песчинки перепрыгивали с руки в руку, с пальца на палец, никак не хотели отставать. Он потер рукой о пол, некоторая часть краски стряхнулась, а другая осталась, не пожелала липнуть ни к чему другому. «Гравитационная краска», — решил назвать ее Олег. Он с удвоенной силой похлопал руками о пол, попытался стереть с руки белую прилипшую грязь и, когда у него ничего не получилось, просто плюнул — не настолько она надоедливая.

Он поднялся и медленно направился вдоль коридора. На стенах вокруг выступали непонятные конструкции, в частности его заинтересовали трубки, что идут от пола к потолку. Неужели это водопровод или трубки со смазочным маслом, которое подается к движущимся механизмам. Олег усмехнулся: не могли невидимые строители мыслить такими простыми понятиями.

Реже встречались «ящики», такое сравнение очень подходило, потому что из всех возможных геометрических фигур, на стенах были лишь прямоугольники. Ни одного треугольника или пятиугольника Олег не увидел, только четыре угла. Они выступали из плоскости стены и, видимо, служили для какой-то цели, может, приборная панель для одного из миллиона частей сферы. Олег пошел дальше.

Со временем он перестал рассматривать стены с потолком и сосредоточился на конце пути. Впереди сначала маячила черная точка, как бы говоря, что конец еще далеко, а потом появилось нечто новое: почти у самого горизонта коридор уходил вверх под большим углом и Олег заранее начал представлять, что там увидит. Будет ли там просторное помещение или обыкновенный тупик. Он размечтался и оставшийся путь пролетел быстро.

После нескольких часов блужданий в низкой гравитации, обыкновенные шаги приносили ему необыкновенное удовольствие. Он мог согнуть колени и подпрыгнуть, мог идти на корточках, ходить большими шагами и мог маленькими. На какое-то мгновение он даже представил себя инвалидом, вдруг обретшим ноги.

— Эрни, ты меня слышишь? — позвал он.

Поворот вверх приблизился незаметно. Коридор в этом месте под углом в тридцать-сорок градусов поднимался вверх, как бы говоря, сейчас ты шел по ровной местности, а теперь пойдешь в гору. Олег еще издалека засомневался, сможет ли он подняться по отвесному склону и не соскользнет ли вниз. Он подошел ближе и посмотрел, куда ведет поворот. Вверху оказался еще один коридор, точно такой же и, кажется, еще более длинный. Он поставил ногу на убегающую вверх поверхность, оттолкнулся и начал идти вперед, даже не почувствовав уклона. Прошел несколько метров, обернулся, и увидел, что это не новый коридор начал уходить в гору, а тот старый, что позади, вел с горы.

Он продолжил путь и от скуки вновь начал разглядывать стены. Олег снова заметил, что нигде нет источников освещения, более того, ни одна вещь не отбрасывает тень. Как в том городе, где Солнце раз в году светит вертикально вниз, из-за чего пропадают тени и любой прямо стоящий предмет, будь то бутылка от напитка или фонарный столб, кажется нереальным, пририсованным к асфальту.

Олег подошел к стене, сложил руки домиком и приставил лицо. Он свел локти, сделал все, чтобы один маленький участок стены изолировать от остального коридора и наложить своим телом тень. Но тот продолжил светиться даже в полной изоляции, никакой тени не появилось. Это сама краска светится, понял он, совсем чуть-чуть, поэтому нигде нет лампочек.

Ещё одно изобретение строителей! Он уже понял, что на полу находится гравитационная краска, а на стенах значит световая краска. Интересно, какие краски у них ещё есть.

Правда, одним из недостатков такой краски должен быть ограниченный срок службы. Она просто не может светиться долго, рано или поздно ее свет закончится и она станет темной, насколько он может судить. Но раз уж освещение работает, значит должен быть механизм, восстанавливающий заряд света в краске.

Шаг за шагом пролетел весь коридор. Он не закончился тупиком или еще одним поворотом, на этот раз он разделился на два ответвления. Олег застыл на распутье: слева был коридор, уходящий вверх, справа уходил вниз. Перед ним стал выбор куда идти, думал он не долго, всё равно оба направления ему неизвестны, поэтому он выбрал правый.

Подобно предыдущему повороту, пол менял угол наклона и становился почти отвесным. Казалось, можно лечь на ранец как на санки и поехать с горки на большой скорости, но как только Олег ступил на поворот вниз, опять пошел вперед прямо, без дополнительных усилий. И когда обернулся назад, увидел что не текущий коридор уходит вниз, а тот, что позади, шел в гору под углом.

Вскоре Олег начал сомневаться в решении исследовать коридор. Этот туннель производил впечатление бесконечного, далекая черная точка горизонта не приближается и никак не угадать, как далеко находится его конец. От усталости плечи обвисли, спина сгибалась под тяжестью скафандра. В который раз ему захотелось сбросить с себя бесполезный теперь ранец и продолжить путь без него. Только предосторожность не позволила сделать это.

— Жаль здесь нет велосипеда, — произнёс Олег вслух, устав от тишины. — Я бы двигался со скоростью не пять километров в час, а все пятьдесят.

Несколько раз он собирался развернуться и пойти назад, но было жалко того времени, что он уже потратил.

Через час он забыл зачем идет вперед, только и думал об урчащем животе. Шаг, шаг, шаг. Пытался напевать мелодию, но не мог вспомнить ни одной, пришлось слушать свое уставшее дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох, выдох. Начал смотреть себе под ноги, как одна ступня появляется перед животом и затем исчезает позади, уступая место другой. Вскоре и это развлечение исчезло, когда затекла шея. Начал смотреть вперед, вспоминая, что он делал на Земле. Но из-за скверного настроения или усталости, которую теперь чувствовало не только тело, но и разум, воспоминания появлялись в голове лишь на мгновения, а затем пропадали. Попеременно в голове возникали мысли: «Сон», «Еда», «Сон», «Еда».

Еще через час идти стало совсем трудно. Под тяжестью шлема голова склонилась набок, глаза закрывались сами собой и Олег решил некоторое время идти с закрытыми глазами, касаясь рукой стены, чтобы идти прямо. Глаза получили кратковременный отдых и от этого заслезились. Он не мог вытереть слезы через забрало, поэтому просто не открывал их. Он перестал чувствовать ноги и о том, что движется, говорили только равномерные покачивания и лёгкое чувство трения в руке. Иногда он открывал глаза, чтобы удостовериться, что действительно идет, а не стоит на месте. Всякие мысли испарились, сознание стало пустым. А потом он споткнулся.

Упал на одно колено, попытался было подняться, но не смог. Ранец слишком давил на плечи, а заслезившиеся глаза отказывались открываться. Олег убедил себя сделать короткий привал, присел на пол, уперся спиной в стену и уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то водил рукой у него по лицу. Олег открыл глаза и попытался почесать щеку, но рука уперлась в стекло. Фантомное ощущение, будто кто-то упер палец ему в скулу, было настолько сильным, что он несколько секунд кривился и напрягал щёки, стараясь избавиться от него. Он задумался, а не проходил ли здесь Эрни, пока он спал. И разбудил бы тот его если бы все же прошел мимо?

Часы показывали два часа ночи, значит привал длился почти четыре часа. Вчера был тяжелый день и когда Олег поднимался, то ожидал почувствовать слабость во всем теле, но на удивление её не было. Голод немного отступил и в целом он чувствовал себя бодро. Конечно, стало немного тоскливо, когда он посмотрел в обе стороны коридора и увидел лишь черные точки горизонта вдали. По всей видимости, путь предстоял не близкий, но делать было нечего: не останавливаться же посреди пути, и Олег пошел.

И тут же замер на полушаге. Оказалось, что он не помнит, с какой стороны пришел и в какую надо идти. Оба конца коридора не отличались друг от друга и ему предстояло выбрать один практически наугад. Да, он вспомнил, что спал прислонившись спиной к правой стене, значит надо было встать и повернуть направо. Но он не был уверен, что во сне он не встал и не привалился спиной к противоположной стене, тем более он всегда много ворочается по ночам. Олег постарался отыскать ориентиры, но их не было. Трубки и ящики на стенах были похожи, да и последнюю часть пути вчера он проделал с закрытыми глазами. Следов на полу не было никаких — поверхность абсолютно гладкая и прочная, а сами ботинки их не оставляют.

Он вздохнул и пошел направо. Это направление оказалось верным. Через шесть часов пути, пролетевших как полноценные двенадцать, коридор не закончился, впереди не показался спуск вниз, из которого он пришел. Вначале он обрадовался, а потом задумался: ведь Сфера имеет колоссальные размеры. Ее поверхность должна составлять многие миллионы квадратных километров и те, кто ее построили, могли сделать коридоры такими же длинными. Все вокруг не человеческих рук дело, поэтому нельзя быть уверенным в масштабах, которыми оперировали невидимые строители. Черная точка горизонта вдали, где пол, потолок и стены соединялись вместе, могла вести на многие миллионы километров вперед.

Четырнадцать часов, пятнадцать часов, шестнадцать часов. Олег начал подсчитывать, сколько времени он идет вперед от начала шахты. А затем начал играть сам с собой в пари, пытался угадать на сколько хватит его терпения и когда он уже повернет назад. Ведь даже если повернет сейчас, путь назад займет целых шестнадцать часов. Вправо-влево, вправо-влево. Покачивания, кажется, уже стали частью его жизни. Следующую часть пути ему представлялось, будто он стоит на месте, а коридор наоборот, подвижен и плывет к нему навстречу. Для этого достаточно только покачиваться влево-вправо и коридор, как по команде, начинает пропускать его через себя.

Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук: звуки шагов раздаются в скафандре. Олег так давно их слышит, что не заметил, когда начал раздаваться третий шаг. Тук-тук-тук. Два шага его и третий позади. Он обрадовался, подумал это Эрни догнал его, обернулся, но никого не увидел. Олег снова пошел дальше. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Будто кто-то шагает позади и с каждым шагом становится все ближе. Он вспомнил старую примету: если идешь по улице ночью один и слышишь третий шаг, нельзя оборачиваться три раза — иначе смерть. Олег мысленно посмеялся над народной страшилкой, но внимание не сбавил. Третий шаг стал слышен отчетливее, словно преследователь подошел уже близко и вот-вот положит руку ему на плечо. У Олега зачесалась кожа под скафандром.

Он обернулся снова, но лишь увидел бесконечный коридор, скрывающийся вдали, пошел дальше. Незнакомец словно этого и ждал, он подошел еще ближе, третий шаг приблизился вплотную. Олег ясно слышал, как некто идет позади него в сантиметре и только из-за шлема не чувствует его горячего дыхания на затылке. Олег прикрыл глаза и ускорил шаг, он прижал руки к телу, чтобы случайным движением не задеть преследователя.

Казалось, невидимый человек вот-вот подпихнет его. Олег стал идти короткими шагами, выбрасывая ноги вперед, чтобы тот не наступил ему на пятку. Он хотел обернуться, но не мог — примета не позволяла. Шальная мысль подсказывала остановиться резко, чтобы незнакомец наткнулся на него, только при мысли об этом у Олега сердце замирало.

Так он шел дальше и старался думать о других вещах, но мысли всегда скатывались к незнакомцу у него за спиной. Олег не знал, кто он такой, что ему надо, но был уверен, что тот его сейчас схватит.

Затем Олег постарался ни о чем не думать, выкинуть все из головы и успокоиться, освободить разум. Он представил тихий океан без единой волны, гладкий и блестящий на солнце. Представил как плавает в нем. Только он и глупые рыбы, не умеющие двигать глазами и постоянно плавающие боком к нему. Мираж с преследователем постепенно забылся и Олег списал его на причудливое эхо, разве что немного странное для такого коридора.

Еще через три часа, когда Олег абсолютно забыл, куда и зачем идет, черная точка вдалеке начала увеличиваться, это произошло так неожиданно, что он не сразу поверил. Она сменила цвет и слилась с окружающим серовато-зелёным.

Впереди он распознал поворот коридора, по крайней мере, так казалось издали: тоннель закончился и повернул куда-то влево. Внизу на полу лежала разноцветная груда хлама, что-то погнутое, раскрошившееся, разобранное на части, ржавое, прогоревшее, со рваными дырами посередине. Олег сразу понял, чем бы ни была эта куча раньше, каким бы целям ни служила, сейчас это обыкновенный мусор, который кто-то конкретный принес и выкинул здесь.

Он подошел ближе и заметил на самом верху один странный силуэт: среди обломков железа и пластика лежало металлическое пугало. Выглядело оно совсем просто, шест туловища, перекладина вместо плеч, две спускающиеся вниз руки. Вместо ног колесо, наверное, чтобы чучело могло ездить. Головы не было совсем. Олег наклонился ниже, чтобы рассмотреть его поближе. Руки у пугала были связаны между собой и привязаны к туловищу, в колесо между четырех мощных спиц вставлена палка и так же обмотана проводами. Вдоль всего туловища связавшие приделали металлический костыль, чтобы полностью лишить пугало движения. Олег протянул руку и коснулся плеча чучела, оно осталось лежать неподвижно. Его простая форма напомнила ему одноколесный велосипед.

Олег вытащил нож, вставил его между связывающими проводами у колеса пугала и надавил. Провода разошлись, но не разорвались, медная жилка внутри не дала разрезать изоляцию, нож здесь оказался бесполезен. Он нашел место, в котором провода завязаны в узел, вязал его явно испуганный человек или нечеловек. Узел был большой, перемотан несколько раз, затянут и завязан со всех сторон, чтобы наверняка не развязался. Он поддел ножом самый верхний, распутал его и убрал в стороны концы проводов. Под узлом показался второй узел и его Олег развязал тоже.

Весь ком проводов оказался завязан больше двух десятков раз, Олег развязал его за три минуты, сложные места он раскручивал, слабые разрезал. Последний провод лопнул, колесо чучела стало свободным, Олег попытался покрутить его, не смог, оно заклинило или изначально не было предусмотрено для движения. Кому понадобилось его связывать он не представлял.

Следом он принялся за руки, поперек корпуса была намертво привязана железная перекладина, он вставил нож между проводами на уровне локтя чучела и надавил им снизу вверх. Пара слабых проводов растянулась, но не разрезалась. Их Олег поддел серединой лезвия и надавил сильнее. По руке у него пошла вибрация оттого, что нож столкнулся с прочной жилой. После нескольких таких узлов придется заново его затачивать. Провода разошлись, Олег взял свободные концы и принялся их отматывать, ком размером с кулак постепенно уменьшился, локоть пугала освободился, он выкинул прочь обрывки проводов.

Костыль больше не мешал руке чучела двигаться, Олег постарался согнуть у него руку, насколько позволяло привязанное к туловищу запястье. Локоть не сдвинулся, более того, Олег не заметил на нем никакого шарнира или соединения, будто предплечье чучела приварили к плечу и конструкция никогда не допускала его движения.

Последним элементом, связывающим правую руку пугала, был самый большой ком проводов, прямо возле кулака. Олег не стал его раскручивать, это наверняка заняло бы слишком много времени. Он вставил нож и принялся разрезать узел проводок за проводком. Там где они не хотели разрезаться, он давил всем телом и они лопались.

В середине узла он остановился и стал раскручивать его, дело пошло быстрее, он взял целую горсть разрезанных проводов и перекинул через ось туловища, узел уменьшился еще вдвое, он взял вторую горсть, перекинул в другую сторону, от узла ничего не осталось.

Тогда-то рука пугала чуть не сбила его с ног. Она зашевелилась, уперлась в пол, пугало встало целиком во весь свой метровый рост. Не успел Олег опомниться, оно уже мчалось по коридору в обратную сторону, откуда он пришел. Его левая рука все еще была обездвижена, к локтю привязан костыль, но это не помешало ему балансировать на одном колесе, чучело умчалось вдаль и скрылось в горизонте.

С минуту Олег смотрел ему вслед, не понимая что сейчас произошло, а потом перевел взгляд на кучу мусора под ногами, ничего интересного там больше не нашлось, обычные промышленные отходы, непонятно откуда взявшиеся здесь. Он отправился дальше и сразу увидел, что впереди не поворот, коридор ведет в просторное помещение с высоким потолком. Олег приблизился вплотную к углу и некоторое время боялся выглянуть. Там за углом раздавался шум, похожий на звук падающих кастрюль, иногда он затихал, а потом, словно испугавшись затянувшейся тишины, продолжался вновь. Он гадал, что за помещение может быть за углом. Воображение тут же нарисовало толпу уродливых инопланетян прямо за поворотом и, пересилив себя, он высунул голову, чтобы посмотреть.

Никаких живых существ видно не было, только очень-очень большое помещение, каких он в жизни не видел. Олег остановился в дверях и постарался определить его размеры. Самая длинная его стена уходила влево на десятки километров и самое обидное, оказывается, весь путь, что он шел по коридору, пролегал вдоль этой самой стены. Коридор, по которому он шел почти двадцать часов, вплотную прилегал к помещению, а он даже не задумался, что по левую руку от него, прямо за стеной, было большое свободное пространство. Почти таким же, как в длину, помещение было в высоту: потолок казался еще более далеким, чем небо. В ширину оно было совсем маленьким, не больше километра, отчего немного терялась его грандиозность: оно было длинным, высоким, но очень тесным.

Еще с порога Олег увидел, что комната полностью выкрашена в светлый цвет. Краска виднелась на полу, на стенах, на потолке, она то и притягивала содержимое помещения. Всё пространство оказалось завалено мусором, Олег много раз видел промышленный мусор, это был именно он. Куски обшивки, теплоизоляция, жженая резина, стекло, листы жести, трубы, прямые и изогнутые, с дырявыми глушителями, целлофановая пленка, этикетки непонятно из-под чего, алюминиевые профили с вырванными заклепками, старые порванные сапоги, провода и поверх всего выделяется корпус спутника МГС-7, погодного специализированного. С него сняли все что можно, остался лишь голый корпус, снизу заваленный мусором, наполовину накренившийся на бок. Олег отвернулся, он не мог смотреть на этот безжизненный скелет, побывавший в нечеловеческих руках. Спутник находился на самом краю помещения и загораживал большую часть обзора. Позади виднелись еще большие груды мусора. Кто-то выложил их огромными кучами, оставляя между горами большие проходы и судя по всему, кто-то невидимый прямо сейчас занимается этим же.

Вновь раздался звук падающих кастрюль, вдали вершина одной из гор обрушилась и потеряла форму, мусор полетел во все стороны, распластался по полу и нарушил более-менее соблюденный порядок. Олег подскочил к ближайшей куче мусора и вжался в неё. Белое существо, похожее на то, чью спину он видел недавно, вышло на свет и предстало во всей своей омерзительной красоте. Существо действительно было красиво, если считать любое произведение природы красивым, но при этом фотографию такого существа легко можно было бы использовать как рвотное средство. Ростом оно могло достать человеку до груди, если бы не ходило на четвереньках. Все его тело было белым, в некоторых местах даже прозрачным и напоминало худую личинку-переростка, не сумевшую превратиться в бабочку.

Существо выбежало и тут же начало собирать опрокинутый мусор, оно руками загребало целые охапки легких материалов, вставало на две ноги и относило к куче, передвигаясь не разгибая коленей, совсем как собака, вставшая на задние лапы. В следующий раз существо попыталось захватить больше мусора, но, видимо, порезалось или что-то прищемило, оно отскочило назад, прижимая руку к груди. С минуту оно рассматривало травму, а затем взяло одну из вещей и с протяжным визгом зашвырнуло прочь. На этом оно не успокоилось, выборочно оно стало хватать попадающиеся под руку предметы и бросать в случайном направлении, один из предметов полетел в сторону Олега.

Существо попыталось поднять кусок железной арматуры, это оказался толстый стержень напоминающий гриф от штанги, весом килограммов двадцать не меньше. Существо смогло оторвать только один конец арматуры от пола, второй волочился следом. В последний момент оно все же смогло поднять груз до уровня пояса, но когда попыталось бросить подальше, арматура выпала и чуть было не ударила его по ноге. Существо отпрыгнуло назад и больше не возвратилось, оно ушло прочь, размахивая руками над головой.

Олег продолжил смотреть тому вслед, не зная что и думать. Не такого поведения он ожидал от высокоразвитых существ. Он снова остался один, наедине с аккуратными горами мусора.

Он двинулся дальше, мимо мусорных гор, разобранных спутников и барахла разного рода. В одной из куч он увидел отходы электроники, типичные зеленые платы с микросхемами. Почти все они оказались целыми, Олег повертел их в руках одну за другой и даже не понял откуда они изъяты, может от радио, а может от пожарной сигнализации или от калькулятора. Проводов вокруг валялось в избытке, и телефонных, и электрических, разбирайся он чуть-чуть больше в электронике, смог бы собрать антенну. Социология же здесь оказалось бессильной, он со своей докторской степенью смотрел на эти резисторы и транзисторы, как индеец на паровоз. Олег взял один моток проводов на всякий случай, а потом сразу выкинул: для того, чтобы связать что-нибудь у него есть веревка. Он собрался уходить, но вернулся и всё же подобрал один моток проводов, много места он не займет.

В соседней куче мусора он увидел грязную рабочую ветровку со светоотражающей полосой. Он подошел, приподнял её и приложил к животу. На спине белыми буквами было написано «Elevator service». Куртка принадлежала человеку немного большего роста чем он, с рукавами способными закрыть его руки целиком вместе с ладонями. Олег отбросил её в сторону.

«Это человеческий мусор, — подумал он. — Здесь».

Он попытался понять, каким образом здесь оказалось всё это барахло, но ничего не понял. Не вывалила же его здесь мусороуборочная машина и не со спутников он взят.

Впереди он рассмотрел выход из помещения, Олег направился к нему, обходя искусственные преграды. Время пролетело незаметно, короткий путь до конца помещения закончился быстрее, чем Олег успел обдумать последние мысли. Впереди он рассмотрел такой же проход, из которого вышел, только вел он отнюдь не в коридор, а во второе просторное помещение. Еще издали он заметил широкие стены, отставленные друг от друга на несколько километров. Это оказалась вторая такая же комната, близнец первой.

Она оказалась пустой абсолютно. По размерам она было точно такой же: длинной, высокой и узкой по ширине, тем не менее здесь все равно уместились бы все постройки небольшого городка вместе с магазинами, садами, школами и тысячами жилых домов.

Вдалеке, у подножия противоположной стены, он разобрал какие-то двигающиеся точки. Может это было и не у самой стены, а где-то в центре помещения, потому что невозможно рассмотреть силуэт человека с десятка километров. Точками, как показалось Олегу, были те омерзительные нелюди. Олег тут же лег на пол животом вниз. Если он еле смог рассмотреть издалека тела стоящие прямо и передвигающиеся вприсядку, он понадеялся, что они не заметят его лежащего на полу.

У него не было подзорной трубы, он никак не мог узнать, чем они там занимаются. Пятнадцать или двадцать особей стояли на месте, в то время как две ходили вправо и влево. Ему показалось, что среди них стоит одна большая особь, с крупным телом. Она выглядела не как точка вдали, а как запятая. С минуту он лежал неподвижно, ничего нового не увидел, а потом пополз дальше, впереди виднелся второй проход, прочь из этого помещения.

Выход из помещения казался близким, не дальше чем в километре, но он не смог проползти и десятой части. Скафандр давил сверху, создавалось впечатление, что на нем кто-то сидит. В этот раз он заскучал по низкой гравитации. Олег поднялся и побеждал вперед согнувшись пополам. Он не знал как выглядит издалека, наверняка не больше точки, если не вставать во весь рост.

Так он преодолел весь путь: наполовину перешагом, наполовину перескоком. Выдавая себя за одного из этих существ. Он приблизился к проему в стене и тут же присел возле него. Впереди за стеной находилась дорога, узкая, метров пять. На ней не было ни разметки, ни знаков, но она очень напоминала земную автотрассу.

Олег хотел выйти вперед, но испугался, что его тут же собьет несущийся на большой скорости автомобиль. Он даже инстинктивно поискал светофор, из-за чего некоторое время боялся высунуть голову и заглянуть за угол. Чтобы идти дальше ему надо было сделать шаг, но он не мог, казалось он начал весить целую тонну и не способен даже приподняться.

Автомобилей здесь быть не могло, он пересилил бессмысленный страх и заглянул за угол. За стеной оказался коридор, какой он видел совсем недавно, только его стены были абсолютно гладкими, без каких-либо ящиков и труб. Но потолок был гораздо выше, на том же уровне, что и потолок в помещениях, то есть в нескольких десятках километров, но он был настолько плохо виден, что казалось, будто его вообще нет, из-за чего высокие параллельные стены казались бесконечными, уходящими ввысь и напоминающими огромные тиски. И что его больше всего удивило, это само направление коридора — он тянулся слева-направо, то есть от Сферы куда-то прочь от нее, вглубь.

Он уже прошёл сотню километров от поверхности сферы и судя по всему она продолжает тянуться ещё дальше. Это вовсе не тонкая перегородка вокруг Земли, как он думал сначала.

Он тут же представил бесконечный коридор уходящий далеко-далеко, к далеким планетам, созвездиям, галактикам. «Нет, — успокоил он себя. — Такой тоннель точно невозможно было бы построить, никакой разобранной на части планеты не хватило бы на его создание».

Где-то минуту он стоял и раздумывал в какую сторону идти. С одной стороны хотелось повернуть налево и оказаться поближе к Сфере, там, возле Земли, он бы чувствовал себя уютнее. С другой стороны дорога направо вела неизвестно куда, это была дорога загадка и любопытство подталкивало свернуть туда. В его голове началась борьба здравого смысла и любопытства. Очень сложный выбор, но стал очень легким, после того как он совершил его.

Он выбрал дорогу налево, но перед тем как возвращаться обратно к Земле, решил разведать правую дорогу, узнать что она скрывает. Сходить туда ненадолго: час в одну сторону, час в другую. Времени на это много не уйдет, зато что-нибудь может найти.

Олег повернул направо. Теперь Сфера и Земля остались у него за спиной и с каждым шагом он все больше от них удалялся.

Второй особенностью коридора было освещение, оно было таким же, как в других местах, только выглядело по-другому из-за легкого отличия в цвете. Вместо темного, серо-зеленого, оно походило скорее на серо-салатовое и поэтому казалось каким-то свежим, приятным. Такое было подозрение, что он переместился из технической зоны в парадную. Возможно, это была иллюзия: стены были абсолютно прямыми и поэтому выглядели немного красивее.

Потолок был виден только если смотреть на него точно вверх под прямым углом, если чуть изменить направление и смотреть вверх и вперед, то расстояние до него значительно увеличивается и он перестает быть виден. Олег долго всматривался вверх и вскоре возник визуальный эффект, будто пол исчез. Он шел задрав голову и не видел ничего кроме двух бесконечных стен и со временем, когда монотонные шаги перестали ощущаться, начало казаться будто он летит, а чуть позже закружилась голова и вот он уже не просто летит по прямой, а поднимается вверх, делает полную петлю, возвращается на прежнее место. Казалось, будто он обрел крылья и способен двигаться в любую сторону, ограничиваемый лишь двумя стенами. Это было похоже на наркотическое опьянение, однако стоило ему опустить глаза вниз, как видение пропало. Он опять шел по дороге, уходящей в непроглядную даль.

Как это ни странно, Олегу было немного стыдно идти по коридору. Конечно, никто ему не запрещал там находиться, знаков он никаких не видел, только никак не покидала мысль, что он не вписывается в окружающую грандиозность. Даже цвет скафандра резко контрастировал с окружающим. Невероятно высокие потолки и относительно приятный тон стен как бы говорили, что возведены они были для чего-то торжественного, праздничного, исторически важного. Он чувствовал себя неосторожным прохожим, случайно зашедшим в объектив чужого фотоаппарата и заслонившим чужое рукопожатие. Будто бы здесь должна пройти важная церемония, которую он может сорвать одним своим присутствием.

Незаметно для себя он ускорил шаг. Хотелось поскорее скрыться в ближайшем проходе, но как назло ни одного не было. Дорога была абсолютно прямой, без единого поворота, ответвления, даже стены были гладкими как вода. Он прямо затылком чувствовал, как попал под чей-то полуразумный взгляд. Не враждебный, а какой-то сухой, изучающий. Тем не менее, он старался скрыться и скорее покинуть коридор. Позднее он заметил, что идет не по центру дороги, а впритирку к правой стене и хоть он был единственным кто по ней шел, вовсе не хотелось выходить на середину.

Неожиданно скрутило живот. Чувство голода, которое отступило после сна, снова вернулось с ещё большей силой. Олег посмотрел на часы, они показали тринадцать тридцать, значит прошло два с половиной дня с отлета и три дня с тех пор, когда он перекусил последним пайком. Желудок ненавязчиво напоминал о себе все последние часы, но он не обращал на него внимания, теперь же, когда наступил короткий перерыв, тот потребовал еды и как можно скорее. Он сейчас бы не отказался даже от вегетарианских лепёшек, которые печёт его дочь. Или от той противной бобовой колбасы, которую она заказывала в Варшаве.

Одышка от усилий проходила очень медленно и он присел на пол, чтобы передохнуть. Как ни старался он отвлечься, на ум приходило только засушенное мясо, хлеб, овощи, соки и даже майонез с разными вкусами из обеденных наборов, которые остались на борту челнока. Люди на базе говорили, что после нескольких месяцев в космосе одна и та же еда приедается и невольно начнёшь мечтать о любой другой, будь то гречка, овсянка, борщ, холодец. Олег пробовал обеденные наборы несколько раз, в тот момент они показались довольно вкусными. Теперь же он вспоминал о них как о высших шедеврах кулинарных искусств, особенно о засушенном беконе в вакуумной упаковке, деликатесе, об ароматном, слегка отдающим дымом вкусе… или о яблоках, сочных, красных, хрустящих, вместе со стаканом обыкновенной воды.

Стоило только представить их вкус, как Олег тут же его почувствовал. Фантомный запах, это когда вспоминаешь запах и начинает казаться, что он действительно где-то поблизости. Ощущение было настолько правдоподобным, что Олег на секунду задумался, не спрятана ли у него под скафандром долька маленького яблочка или хотя бы его кожура. Олег вздохнул и заставил себя не думать о еде.

«Олег Витальевич, а ведь в космосе не будет пирожков с повидлом!..»

Он оперся спиной о стену. Глаза от долгой напряженной работы устали и когда он их закрыл, заболели. Не будь на голове шлема, Олег бы растер их рукой, а так пришлось стряхивать слезы мимикой и гримасами. Трапециевидные мышцы на плечах так же дали о себе знать, они заныли от таскания рюкзака, пришлось разминать их пальцами. Олег всерьез задумался над тем, стоит ли от него избавиться или продолжить носить с собой. Последний вариант победил, ведь в рюкзаке остался запас газа для полётов.

Сидеть и ничего не делать было приятно, Олег уже и забыл каково это. Захотелось вздремнуть немного, но он знал, что это не получится, сон в эти часы не попадал в его режим бодрствования. Пришлось ограничиться простым сидением с закрытыми глазами. Олег ошибся, его глаза закрылись, прошло несколько секунд, открылись, время было за два часа. Получасовой отдых оказался коротким сном.

Пришло время двигаться дальше, он поднялся и отправился в обратную сторону — к Сфере, к Земле. Высокий коридор уходил куда-то вдаль. Олег вдруг остановился. Он обернулся и посмотрел в ту сторону, куда вел коридор. На самом горизонте, где две стены образовывали вертикальную линию, ему показалось, что он видит светлый стержень вместо привычной темной полосы. Он не мог сказать точно, привиделось это или нет, он моргнул несколько раз и взглянул снова, определенно еле заметная светлость выделялась впереди. Он прошел несколько шагов, а затем еще. Быстрым шагом он отправился вперед, прочь от Земли за странным видением.

Впереди показалась стена, высоченная, перекрывающая проход, в этом месте высокий коридор заканчивался. Он не мог поверить, что сто километров пути заканчиваются обыкновенным тупиком. Олег подошёл вплотную к стене и остановился едва прикоснувшись к ней стеклом шлема. Дальше идти было некуда. Он протянул руку и положил ее на стену, словно хотел ладонью как сонаром просканировать, что скрыто за ней.

Неожиданно стена подалась вперед. На ее середине появилась щель, образовывая две открывающиеся ставни. Стена оказалась гигантскими двустворчатыми вратами, пять метров в ширину и несколько километров в высоту. Олег тут же отскочил назад перед безликой тьмой, что показалась в щели между дверями. Ставни по инерции поехали дальше, врата распахнулись полностью. Сразу за ними начинался коридор без света, той небольшой части освещения, что работало в коридоре до врат, хватало лишь чтобы выделить общие контуры коридора за ними. Казалось, кто-то взмахнул мечом и разделил коридор пополам на две части: один светлый, другой темный. Лишь несколько метров можно было разглядеть, в самом начале уходящего вдаль пути, остальная часть сливалась в бесформенное пятно. Олег щелкнул переключателем на предплечье, фонарь на лбу загорелся. Он покрутил корпусом из стороны в сторону, круг света скользнул по полу, пролетел вдоль стены и скрылся вдали, оставив далекий черный горизонт нетронутым.

Олег сделал шаг вперед, но перед тем как переступить со светлого участка на темный, он наткнулся на невидимую стену. Он ударился о воздух перед собой и не понял что произошло. Перед ним находилось мягкое и полностью прозрачное стекло.

«Силовой барьер, — прошептал он и тут же улыбнулся, будто только лично встретил любимого героя из фильма. — Он есть».

Снаружи не было света и скорее всего не было воздуха. Конечно, врата могут открыться но чтобы весь воздух не вышел, здесь стоит энергетический барьер.

Олег провёл рукой вдоль стены, чтобы очертить границу защитного поля. Невидимый барьер не давал руке выйти наружу и при этом пружинил как подушка. Он почувствовал себя мимом, дающим представление, только зрителей рядом не оказалось.

Олег обернулся от смутного ощущения, позади него на расстоянии нескольких километров, прижимаясь к полу, шли несколько белых существ. Они постоянно менялись местами и подталкивали друг друга так, что Олег не мог их сосчитать. Семь или восемь абсолютно точно направлялись к нему.

Они подошли гораздо ближе, чем были в пустом зале и уже не выглядели точками. Теперь они были расплывчатыми кляксами на горизонте, меняющими форму в зависимости от положения тела. Врата у Олега за спиной сами по себе закрылись и мягко толкнули его сзади. Он стоял на ватных ногах, смотрел на приближающиеся сюрреалистичные тела.

Они хоть и преследовали его, но явно не спешили на встречу. Они походили на толпу подростков, которые все вместе хотят похулиганить и разбить витрину магазина, но каждый в отдельности боится этого и старается уговорить другого бросить камень. Существа приближались медленно, то и дело подталкивая одного переднего в спину, а тот в свою очередь все время притормаживал.

У них были совсем маленькие ноги, даже меньше рук, все они шли на четвереньках кроме самого правого, тот шел упираясь в пол одной рукой, а вторую держал с оттяжкой, будто собираясь метнуть копье, в позе статуи с олимпийских игр. В руке у него ничего не было, ни копья, ни диска, ни метательного молота.

Чем ближе они подходили, тем медленнее шли. В самом конце, перед тем как остановиться поодаль, они просто перебирали ногами стоя на месте. Они остановились на расстоянии немногим больше футбольного поля. Олег стоял один, спиной к вратам, они — в ряд напротив него. Ему даже показалось, что они будут стараться забить ему мяч в ворота, только самый крайний урод с оттянутой для броска рукой нарушал всю картину. Он думал, они вышлют вперед представителя и он будет с ним разговаривать или хотя бы пытаться, но существа стояли также безучастно, как он сам, будто его здесь и вовсе не было.

«Может они хотят к вратам?» — подумал он. Олег отошел на самый край коридора чтобы дать им пройти, но они остались стоять, а крайний справа стал замахиваться, будто сейчас что-то в него кинет. Олег раздумывал, может тоже начать замахиваться, так на земле пугают диких собак. Он решил не начинать встречу с запугиваний.

— Привет, — крикнул он. Олег медленно приподнял руку и помахал ею.

Существа засуетились, они стали обмениваться жестами, голосов он их не слышал — слишком далеко стоял, но видел те моменты, где они произносили речь. В этот момент их рты открывались и с пол минуты они стояли так, открыв рот, а собеседник на них просто смотрел. Самый первый у них был вроде вождя, потому что говорил больше всех, но авторитет у него был, видимо, невысокий, потому что все постоянно его толкали.

Тем временем Олег раздумывал, как он будет объяснять, что он прилетел с Земли. Сначала изобразит круглый шар, широко разводя руки и описывая ими круг, а потом укажет на себя. «Я с планеты Земля». Труднее будет с фразой «Мне нужно попасть на челнок».

Существа закончили переговариваться, они выстроились в ряд, несколько из них присели на пол, а крайний справа продолжил делать ложные замахи, будто сейчас бросит в него камень. Олег снова помахал рукой.

— Привет, — крикнул он изо всех сил, потому что знал, голосу сложно пройти сквозь шлем и распространиться в разреженной воздушной среде. Существа повскакивали и уставились на него, ни один не сделал ни шага.

«Что толку кричать, — подумал он. — Когда они языка не понимают».

Тогда он развел руки, описал ими полный круг, а потом указал на себя. «Я с Земли», он надеялся, они поймут. Поняли существа или нет, они не показали, все вместе остались стоять на четвереньках и смотреть в его сторону.

«Что-то же им надо, не просто так они здесь стоят».

Он присел в угол между стеной и вратами, на самый край коридора. Ноги он подтянул под себя и обнял колени руками, чтобы занять как можно меньше места. Если существа перестанут его бояться, они придут, сделают что хотели и уйдут. Олег опустил светофильтр на забрале, чтобы скрыть свое лицо. Если они не будут видеть его движений, им будет спокойней, а он получит шанс понаблюдать со стороны за действиями омерзительных существ.

Он опустил голову и некоторое время сидел неподвижно, нелюди вдали зашевелились, передний начал медленно приближаться, остальные пошли за ним. Они выстроились клином, Олег замер, чтобы их не спугнуть, даже дышать стал меньше. Они все шли, шаг за шагом, причем не к вратам, а точно к нему. Их мягкие руки прикасались к полу бесшумно, правый шел все также на трех лапах, сжимая что-то в руке и держа ее на отдалении. Все вместе они походили на отряд омерзительных белых ниндзя.

Олег на секунду закрыл глаза, а когда открыл, они были совсем близко. Передний нелюдь стоял в нескольких шагах и внимательно его изучал, он тем временем изучил нелюдя. Его кожный покров был абсолютно прозрачный, кровь наверное, тоже, потому что под кожей видны были очертания внутренних органов. В брюшной полости было самое темное во всем теле пятно, большой и неровный серый пузырь, напоминающий грязную вату. Во всем остальном существо было белым и напоминало медузу, в которую вкололи несколько килограммов белой акриловой краски. Руки у существ были совсем человеческие, четыре основных пальца, один противоположный, только суставов было больше, три вместо двух не считая костяшки, а вот ноги недоразвитые. Они не были жилистыми и не смогли бы несколько часов продержать нелюдя стоя. Между узких бёдер не было и следа гениталий.

Лицо у существа было самым омерзительным, лысая макушка сразу переходила в выпуклые глазницы, нос был широкий, растекшийся по всему лицу, а рот как у верблюда, вытянутый, с мощными лицевым мышцами.

Нелюдь стоял напротив него и разглядывал скафандр. Олег гадал, догадывается ли тот, что это одежда, а не его собственное тело. Неверное догадывается, ведь не может же быть у живого существа гладкого зеркального лица.

Существо выставило вперед руку и коснулось предплечья скафандра, сжало запястье. Олег сделал над собой усилие, чтобы не шевельнуться. Он почувствовал неприятное ощущение, будто слизняк ползет по телу. Он зажмурился, чтобы не смотреть на это, ему начало казаться, что с ним сейчас делают нечто непотребное. Существо обхватило его запястье и потянуло на себя. Олег напрягся, прижимая руку к колену, он оказался намного сильнее нелюдя, тот дергался всем телом, под прозрачной кожей сокращались дряблые белые мышцы. Он не смог сдвинуть руку человека и это ему не понравилось.

Другие нелюди засуетились, они явно чего-то ожидали от контакта. Передний снова обхватил пальцами запястье Олега и стал тянуть на себя. Олег напряг руку, чтобы тот не сдвинул её с места. Он сам не знал, зачем изображает статую, но раз начал, неловко было прекращать. Ноги нелюдя заскользили по полу в безнадежной попытке упереться, если б он не стоял на трёх конечностях, потерял бы равновесие.

Олегу казалось, что он играет в перетягивание каната с калекой. Все это происходило в молчании, лицо существа ходило ходуном, его мощные губы танцевали сальсу. Оно так и норовило закричать, но сдерживалось изо всех сил. Нелюдь отстал от человека и по очереди обошел каждого из своих соплеменников, толкая их в сторону Олега. Нелюди подошли ближе, двое ухватились за запястье, еще пятеро встали за спинами, выглядывая друг у друга поверх голов.

Силы двоих нелюдей соединились, Олегу пришлось напрячь руку что есть мочи, чтобы они не смогли оттянуть её на себя. Бицепс начал гореть от напряжения, рука, казалось, сейчас отвалится, но он смог найти силы и остаться в прежней позе. Следом подключились еще двое нелюдей они ухватили своих братьев за спины и вчетвером, как упряжь, потянули руку Олега. Они навалились так сильно, что ему пришлось упираться всем телом. Он выгнул спину, ногами уперся в пол, но не смог сопротивляться. Они подняли его вверх и помогли встать на ноги, в последний момент выпустили его руку и Олег повалился обратно на спину, потянув за собой вцепившегося нелюдя. Тот рухнул на него, забарахтался и завизжал, остальные отбежали вдаль.

Олег вывернулся, выскочил из-под него и отошел как раз вовремя. Лежащий нелюдь встал, в одно мгновение его руки были пусты, а в следующее у него в ладони показалось что-то темное. Он замахнулся и широкой другой из-за головы запустил в него снаряд. Олег отошел в бок, предмет стукнул его по ягодице, пролетая по касательной. Предмет ударился о врата позади и отскочил, со звяканием он покатился по полу и выкатился под ноги. Олег узнал гайку, большую, человеческую, стальную, размером с грецкий огрех. Для него осталось загадкой, где существо прятало снаряд все это время.

А нелюдь уже подошел к своим и стал отбирать у них с криками другие снаряды. Олег приготовился уклоняться, он никогда не играл в вышибалы и счёл этот момент не самым подходящим чтобы научиться. Существо запустило в него следующее послание. Олег повернулся боком, болт пролетел мимо, ударился о врата и упал рядом. Следом полетела голова от молотка, но она оказалась слишком тяжелой, существо не смогло её добросить, она упала в нескольких метрах и поехала по полу, Олег остановил ее носком ботинка.

За молотком полетел крупный подшипник, Олег пригнулся и тот пролетел над головой. Пятый снаряд летел по высокой друге, Олег его не видел, пока тот не ударился о защитное стекло шлема. Раздался противный скрежещущий звук, стекло полностью поглотило энергию удара и осталось цело, на пол упал прямоугольный стальной компенсатор.

Олег схватился руками за забрало, проверяя остались ли трещины. Трещин не было. Он поднял гайку, блестящую, отполированную до блеска, на плоской грани он разглядел свое смутное отражение, взвесил её в руке, размахнулся и бросил обратно в нелюдя. Гайка пролетела у того под ногами, стукнулась о пол и покатилась дальше, за спины существ. Он поднял болт, размахнулся и кинул туда же, болт упал шляпкой вниз прямо перед существами, ударился о пол, отскочил под неожиданным углом и ударил одного из толпы по голени. Существо взвыло, хотя удар был не так силен, оно опрокинулось на спину и стало растирать поврежденный участок.

Олег вытянул руку и хотел извиниться, только не понял как, выдавил из себя протяжный гласный звук и остался стоять с поднятой рукой, как человек на плакатах с социальной рекламой. Он сделал шаг вперед, остальные существа тут же подняли руки в замахе. Больной поднялся, взял появившийся из-за спины еще один болт, посмотрел на него и кинул в Олега. Одновременно с этим болты запустила вся толпа. Семь или восемь снарядов полетели к нему по прямой траектории. Он дернулся влево, наступил на подшипник под ногой, растянулся, чуть не сел на шпагат, на долю секунды успел испугаться, что мог порвать швы между ног.

Шесть или семь снарядов пролетели над головой, ударились о врата позади и выкатились вперед. Восьмой опустился ниже и ударил Олега по ребрам. Раздался глухой звук, как стучать палкой по гнилому пню, он прижал руку к боку, ему показалось, там что-то треснуло. Кости ныли, при каждом движении в легких образовывался огненный сгусток.

Олег собрал, несколько болтов, два подшипника, один срезанный кусок железа, неизвестного происхождения, сложил их вместе на левой руке, прижатой к телу, а правой взял болт и постарался размахнуться. Под ребрами справа тут же стрельнуло, ушиб это или трещина, она запретила ему высоко поднимать руку. Олег переложил болты на правую руку, а левой взял первый снаряд, неловко замахнулся, из-за головы, а потом кинул. Болт полетел по высокой траектории, где-то в вышине покинул зону действия притяжения, мягко поплыл вверх к потолку и больше не вернулся. Олег всю жизнь был правшой и никогда ничего не делал левой.

Он взял второй болт, размахнулся и кинул в сторону нелюдей. Он целился лишь примерно — знал что промажет, куда бы точно он ни целился. Болт полетел криво, сначала вверх, потом вниз, ударился о пол, пролетев едва половину пути. Он взял третий болт, но перед тем, как кинуть, представил как кидает его основной рукой, как поворачивает корпус боком, потом делает одновременный рывок всем телом. Он сделал все как надо, болт сорвался с пальцев и полетел к нелюдям. Один из омерзительных существ без труда словил его и тут же запустил обратно, как профессионал.

Олег видел, как болт приближается к нему, но не смог понять в какую сторону уклоняться, дернулся влево, потом вправо, а в конце просто развернулся. Снаряд попал ему в заднюю часть ноги и наверняка задел важный нерв, по всему телу у него пробежала молния, а нога онемела. От неожиданности он дернулся и оперся о врата, те снова начали открываться. Позади него распахнулась ночь, он стоял на самой её границе, поддерживаемый мягким силовым барьером.

Олег взял все снаряды, что держал, и разом бросил их в нелюдей, надеясь, что хоть один да угодит в мерзкую физиономию и если повезет, выбьет пару зубов. Он устал от напряжения и глубоко задышал открытым ртом, внутри шлема стало жарко, пот потек по лбу. Болты, подшипники, компенсатор, все попадало, ничто не долетело до цели. Олег стоял и смотрел, как нелюди шагают вперед, поднимают с пола снаряды, взвешивают в руках. Настала минута передышки.

Первый болт не долетел, ему даже не пришлось уклонялся. Тот упал на пол, покатился и остановился у силового барьера. Олег сам уперся в барьер спиной, чтобы помочь себе стоять, правая нога постанывала. Второй болт полетел точнее, Олег присел и тот перемахнул над головой. Раздался звон, похожий на серию маленьких электрических разрядов, взметнулось облачко дыма. Он обернулся и увидел, что болт пролетел сквозь барьер, тот всё ещё катился с той стороны, невредимый. Силовой щит оказался вовсе не непроницаем. Олег прикоснулся к невидимому стеклу защитного поля, оно было мягким.

Он с силой надавил ребром ладони, одновременно помогая себе плечом, поле прогнулось. Невидимая сила сопротивлялась его руке, охватывала со всех сторон, сжимала и мешала выйти наружу вслед за болтом. Но Олег был упорен, кончиками пальцев он нащупал за мягким отталкивающим полем твердую невидимую перегородку. Он нажал на неё и она лопнула, он весь разом вывалился из светлого коридора в темный, его обдало жаром, а в ушах загудели трубы, словно кто-то подкрался сзади и одновременно ударил по ним ладонями. Рядом лежал болт, Олег поднял его и кинул легонько обратно в барьер. Болт спружинил, как на батуте и полетел обратно.

Нелюди по ту сторону приобрели самый удивленный вид. Они переглядывались между собой без слов. Самый правый кинул в него болт, но тот не долетел несколько метров, ударился о невидимую стену и упал. Передний из них, что служил главарем, вышел вперед и положил руку на барьер, остальные поступили так же. Быть может они хотели, чтобы Олег подошел к ним и тоже прикоснулся к барьеру с обратной стороны, но у него и так болел живот и горечь подкатывала к горлу, он боялся, что его вытошнит внутрь скафандра при рассмотрении вблизи их скрюченных нагих тел.

Он снова поднял болт, размахнулся, делая вид, что бросает изо всех сил, и еле-еле бросил в нелюдя. Он целился в центрального, но левая рука подвела и болт полетел в левого. Тот шарахнулся вбок, болт отскочил назад, не долетев до его лица несколько сантиметров. Олег засмеялся, он вновь поднял болт и метнул его в нелюдей, те прыгнули в стороны, чтобы уклониться, а тот вновь отскочил от невидимого барьера и подкатился к его ногам.

Существа столпились у барьера и все приложили к нему руки. Полтора десятка пятипалых ладоней выстроились в ряд. Руки у них были пародией на человеческие, мало того, что пальцы были словно резиновые и гнулись как угодно так ещё и длиннее были на три сантиметра.

Нелюди стояли в ряд, уперев ладони в барьер. Олег пошел к ним, раздвигая локти и шагая широким шагам, стремясь их напугать, ведь он был в два раза выше их и в четыре раза крупнее если смотреть на объём талии. Они не сдвинулись с места, только задрали головы и посмотрели на него снизу вверх своими омерзительными рожами. Олег упер руку в мягкий барьер и надавил, невидимая подушка поддалась, он уже почти дотянулся до точки, через которую пройдет сквозь барьер, но нелюди вместе выставили руки и надавили на то место, где находилась его рука, с обратной стороны. Олег почувствовал, что дальше хода нет. Он отошел, шагнул в другое место и упер руку там, нелюди всей группой перебежали к нему и снова уперлись в барьер напротив, его рука будто уперлась в камень обитый паралоном, он давил сколько мог, но продавить не мог. Они не давали ему вернуться обратно, как если бы подпирали дверь с обратной стороны.

Тогда Олег поднял руку вверх, на уровень двух с половиной метров и надавил на барьер там. Нелюди потянулись вверх, но самая высокая их рука достала лишь до двух метров. Один из существ начал бегать и толкать других, он хватал их за плечи и тряс. Олег не мог их слышать, только видеть. У них у всех были открыты рты. Двое нелюдей упали на пол, еще двое встали бок о бок поверх них на четвереньки, как циркачи, а к ним на спины взобрался пятый, он упер руку в барьер напротив руки человека. «Але-Гоп», — подумал Олег. Двое нелюдей остались рядом без дела.

Один человек упирался против маленького существа верхом на живой башне. Он снова почувствовал, что движения вперед нет, они своими хилыми пальцами создавали достаточное сопротивление, чтобы не дать Олегу пройти сквозь барьер.

Нелюди выглядели такими слабыми, что казалось стоящий на спинах главарь своим весом переломит спины своих сородичей пополам, а то давление, которое существо оказывало на барьер, наверное хватило бы только чтобы сдвинуть продуктовую тележку из магазина. Олег решил действовать иначе, он отошел на несколько шагов, а затем еще на десяток и принял стойку для разбега.

Он разогнался и побежал прямиком по направлению к живой башне, рассчитывая, что бегущий слон должен распугать группу пингвинов. Нелюди остались на месте, они прижались всем телом к экрану, они не разбежались только потому, что нижние не могли видеть что происходит спереди, а верхний, видимо, настолько верил в свой авторитет, что считал его физически ощутимым.

Тяжелыми шагами, подстегиваемый уколами гнева, Олег приближался к экрану. В последний момент он сгруппировался, ожидая что вот-вот выбьет страйк, но выбил он только собственный дух. Плечо заныло от мягкого и одновременно сильного удара, а сам он повалился на пол, по-смешному задрав ноги вверх.

Нелюди ликовали, Олег впервые увидел их радость, они стали бегать, высоко поднимая пятки, смотрели друг другу в глаза, отворачивались и что-то кричали, видно было, как у них открыты рты. Олег поднялся и начал шарить в инструментах на поясе. Нелюди заметили его движения и снова стали у барьера, они приложили ладони к щиту и смотрели за действиями человека. Он на них не смотрел. Олег взял раскладной нож, вытащил лезвие и упер его в экран напротив одной из рук. Он начал медленно на него давить и через мгновение острый кончик прошел сквозь поле. Раздался резкий звон, лезвие нагретое энергией силового поля кольнуло ладонь существа, Олег видел как лезвие разрезало тонкую кожу и погрузилось в прозрачную плоть. Нелюдь отскочил назад, за ним отошли остальные, Олег прошел сквозь барьер, жар снова обдал его с ног до головы.

Существо трясло рукой и визжало, остальные столпились возле него. На пол упало несколько капель прозрачной крови, не отличимой от воды. Олег поднял нож и направил на них, нелюди замерли, один из них сжимал болт, другие стояли с пустыми руками.

— Пошли вон, — сказал он, но нелюди остались стоять.

Тогда Олег сам начал шагать назад, в сторону Земли, сначала обошел их полукругом, а затем пошел спиной вперед, пытался в последний раз взглянуть на врата и заодно не выпустить нелюдей из поля зрения. Вскоре он развернулся и пошел в обычном темпе.

Когда нелюди скрылись вдали, он наконец перестал сжимать нож и засунул его за пояс. Руки у него тряслись и сколько бы он их не растирал не хотели приходить в себя. Впереди была Земля, путь предстоял неблизкий, много часов ходьбы, которые Олег решил преодолеть разом, без отдыха и перерывов на сон. Первая часть пролетела незаметно. Не успел он опомниться, уже подошел к пустым помещениям. Слева было то, которое он недавно прошел, справа абсолютно такое же, но не пройденное. Он не стал сворачивать ни в одно из них, а направился прямо к Земле. Он ожидал увидеть высокий коридор, заканчивающийся выходом на поверхность Сферы, однако с приближением к ней, потолок начал снижаться, под конец он мог бы допрыгнуть до него и коснуться рукой, если бы сил хватило.

С каждым шагом пульсировало повреждённое ребро. Правая нога гнулась только с усилием.

— Эрни, ты меня слышишь? — позвал Олег по радио. — Эрни? — Пустота, ретранслятора рядом нет и Эрни не услышал бы его даже если бы стоял в двух метрах за его спиной.

«Олег Витальвич, в космосе ведь невесомость, значит вы не будете спотыкаться на лестницах».

И он вновь много часов шел без перерыва. Никогда до этого он не ходил подряд без остановки четырнадцать часов и подозревал, что мало кто ещё это делал. Помогла слегка ослабленная гравитация, по сравнению с земной, иначе бы ему никогда не унести на спине двадцатикилограммовый груз. По внутренним ощущениям он провел почти сутки на ногах, но делать привал не хотел до тех пор, пока не окажется в конце пути.

Он шел по широкой дороге в абсолютной тишине. Земные привычки никак не желали его отпускать. Он шел по ее левой стороне и все время оборачивался, чтобы заранее увидеть попутку.

Сначала впереди забрезжил свет, затем коридор закончился и он оказался перед стеной с люком посередине. Он пролез сквозь щель и посмотрел вверх: он вновь был около Земли, вокруг замерло огромное круглое пространство, составленное из километровых плит-кирпичей. Ноги одеревенели окончательно и не в силах больше противиться усталости, он отошел чуть в сторону и лег. Последним видением перед сном была Земля, такая красивая…

Ночью ему снились призраки. Их бестелесные фигурки сновали по коридорам взад-вперед, в руках они держали лопаты, а на головах у них были надеты каски с фонарями. Весь их вид напоминал маленьких людей, с чем-то туманным вместо ног. Они были не страшные и не забавные. Когда они проходили мимо, Олег старался уступать им дорогу. Но не успел он оглянуться, все они исчезли. «Пошли на обед», — подумал он. Однако, сколько бы он ни ждал, весь оставшийся сон Олег провел в одиночестве.

Уже второй раз он проснулся и увидел над собой Землю. «Красивая», — подумал он. И даже на ночной стороне были видны огни больших городов, словно человек боялся расставаться со светом и сберегал небольшую его часть, чтобы тот светил ему по ночам.

Как бы он сейчас хотел увидеть жену, он бы ущипнул её за ягодицу и крепко обнял. А она сказала бы ему, что он всё делает правильно. Она всегда его поддерживала.

Олег перевернулся на бок, чтобы встать, и тут же увидел прямо перед собой черную махину чуть пониже человеческого роста. Он тут же замер на месте, опасаясь, что та его переедет, настолько устрашающим был её нависающий корпус.

— Зддрасьте… Привет, — вымолвил он.

Махина не шевельнулась. Олег вспомнил, что у него отключено радио, а переключатель находится на запястье. Он не стал к нему тянуться — вдруг машина боится резких движений. Он так и остался лежать на месте, опершись локтем о пол. Черный пришелец по-видимому подъехал к нему пока он спал и остановился, ожидая пока он проснется. Разум после сна долго концентрировался, ему сначала показались знакомыми формы робота, а потом он вспомнил, что отвязал точно такого же в коридоре от проводов. То же колесо, те же безголовые плечи, только костыля, привязанного поперек тела не хватает.

Пришелец больше всего походил на робота, каких иногда проектируют на Земле, только гораздо более ловкого. У него из плеч выходили две согнутых руки, с шарами на концах, напоминающих боксерские перчатки, узкое тело и одно единственное колесо, он даже больше напоминал не робота, а прутикового человека, дети делают таких из соломы.

— Я сейчас включу радио, — сказал Олег. — Ты ведь ничего не будешь делать?

Робот не ответил. Олег потянулся одной рукой к запястью на второй, не подозревая, что будет делать, если пришелец обрушит на него крепкие кулаки. Он нажал на переключатель и в наушнике тут же зашипело.

— Привет.

Олег попытался отыскать у пришельца голову или другое место, каким он думает, но не нашел ничего выпуклого, только кулаки и колесо. Плечи и туловище состояли из тонкой опорной палки.

— Ты кто? — снова тишина в ответ. — Зачем ты здесь?

Олег поерзал на месте, ему не удобно было лежать в такой позе.

— Ты охранник, верно? Следишь, чтобы никто не ходил по сфере без разрешения строителей.

Робот стоял неподвижно, держа длинные руки соединенными возле груди. Олег подумал, что тот отключился, потратил всю энергию, чтобы приехать сюда, а чтобы прогнать незваного гостя, не хватило.

— Ну ладно, я сейчас встану. Ты ведь не против? — Олег поднялся на ноги. — А теперь я просто пойду, хорошо? Бывай.

Он попытался сделать шаг, не смог — сцепления с полом не хватило. Нога просто проскользила назад, а сам он подлетел вверх. Олег оглянулся на невозмутимого робота.

— Сейчас я уйду, подожди.

Он опять лег на живот, начал перебирать руками и ногами и вскоре сдвинулся на несколько шагов. Олег обернулся назад, чтобы узнать реакцию пришельца. Робот постоял некоторое время, а потом неожиданно уперся руками в пол, толкнул себя вперед и поехал к Олегу на одном колесе. Разделяющие их несколько метров робот проехал чуть склонившись, протирая обоими руками пол. Он напомнил Олегу проводников из кёрлинга — двух человек, что трут лед швабрами, чтобы камень дальше летел.

Олег медленно сделал еще один шаг, робот постоял сначала на месте, а потом наклонился и протер одной рукой то место, где стояла нога Олега.

— Грязи боишься? — спросил Олег. Он подогнул ногу и посмотрел на свою подошву — вроде бы чистая. — Или чего? Микробов? Думаешь я принес с Земли микробов?

Будь у робота голова, Олег обращался бы к ней, но у того была совсем непонятная форма тела. Олег по-неволе смотрел ему в плечи, когда говорил, из-за старой привычки смотреть собеседнику в глаза.

— Ты можешь общаться? — спросил он у робота. — Какие у тебя функции?

Робот стоял прямо, деловито скрестив манипуляторы у груди. Олег выпрямился и подошел к нему. Механизм строителей оказался даже ниже, чем казался, он едва возвышался над уровнем поясницы. Вблизи он выглядел совсем смешно, будто какой-то инженер-новичок взял два черенка от лопаты и приделал к ним колесо.

— Тебя построили эти бледные существа? Конечно они, кто же ещё, — сказал он и сам усомнился в своих словах. Робот от нелюдей отличался как черное и белое: он представитель неживой элегантности, они олицетворяют мерзкую плоть и все, что с ней связано.

Олег протянул руку и коснулся плеча пришельца, тот слегка покачнулся, но никак не отреагировал. Тогда он взял его за плечо и потряс сильнее. Робот опустил руки вниз и уперся ими о пол.

— Что ж ты за существо такое, а?

Олег обошел робота несколько раз, искал возможные гайки или болты, может быть защелки, тот оказался цельным куском то ли стали, то ли пластика — он не смог пощупать материал робота сквозь перчатку. Если робот ездит и выполняет действия, думал он, значит либо у него есть мозги, либо он управляется другими мозгами дистанционно. Олег попытался рассмотреть тело пришельца повнимательней. В колесе процессор быть не может, туловище слишком тонкое, плечи тоже, а руки это рабочий механизм, размещать центральное ядро в них — слишком странно. Олег убедился, что робот никак не реагирует на его прикосновения и приложил стекло шлема к черному корпусу пришельца, в том месте где сходятся плечи.

Он услышал у того внутри едва заметный звон. Так гудят старые трансформаторы на электрической станции.

— Робот, ты слышишь меня? — спросил он. — Хотя как ты можешь меня слышать, у тебя же нет ушей. И микрофона наверняка тоже.

Робот стоял недвижно, словно скульптура горгульи, что ночью живет своей жизнью, а днем возвращается на место и превращается в камень. Олег взял его за руку и попытался ее приподнять. Рука у робота осталась на месте, вместо этого, Олег поднял его всего целиком. Он тут же отдернул руки, но робот не шелохнувшись, плавно опустился вниз. Черное тело с колесом и двумя руками мягко упало плашмя, затем быстро поднялось и выпрямилось перед человеком. Олег почувствовал себя ребенком, навязывающим глупые игры серьезному взрослому.

— Ты ведь исполнительный механизм. Выполняешь конкретные задачи. Какие? Ты помогаешь людям? Мне нужно попасть домой, у меня нет пищи, воды, — Олег наклонился и посмотрел на свои ноги, кажется этой ночью он обмочился — в ботинках хлюпало. И это хорошо, есть старый пустынный способ восстановить воду в организме. — И воздух может закончиться, я не могу проверить какое давление в баллоне с кислородом.

Он начал изображать сначала задыхающегося человека, потом умирающего от голода, Олег возносил руки вверх как театральный актёр, картинно изображая муки и смерть. Робот стоял неподвижно и ничего не предпринимал.

Он оттолкнулся от робота и отлетел назад на несколько шагов. Пришелец все так же, постоял на месте и через секунду поехал за ним, подметая по пути невидимые следы, которые оставил Олег.

— Ты так и будешь за мной ездить? — Олег начал шагать от робота спиной вперед.

Робот последовал за ним, не забывая о своем ремесле — протирая руками пол.

— Ну ладно, идем. А знаешь, что? Я тут уже три дня, если хочешь вытереть все мои следы, поезжай в то оконце, — Олег указал в сторону ближайшей траншеи. — Я там очень много следов оставил.

«Робот уборщик, до чего странная работа в месте, где ничего не происходит».

Олег сам отправился в указанное оконце, потому что вспомнил, что видел вчера в коридоре два новых помещения. Он оглянулся через плечо. Пришелец последовал за ним, склонившись вперед и водя шаровидными руками по полу. Олег дошел до края плиты и присел на уступ траншеи. Провал ведущий во вчерашний коридор, оказался там, где должен был быть.

Олег заглянул в проем в полу и увидел тот самый коридор с высоким потолком, по которому вчера шел. Стоя на коленях и смотря вниз, коридор казался шахтой. Потолок у самого выхода к сфере был низкий: рукой можно достать, и начинал подниматься по мере удаления.

Он пролез сквозь окно и стал на пол. Справа и слева от него, в самом начале коридора, появились два прохода, он видел их вчера, но хотел спать и даже не заглянул внутрь. «Задний выход из зала с мусором», — подсказал ему внутренний компас.

Олег подошел к левому из них, в котором он ещё не был. Он остановился на пороге и сразу попытался охватить глазами всю конструкцию, что была возведена внутри.

Он оказался посреди огромного прямоугольного Колизея. Помещение площадью в сотни квадратных километров, с потолком, под которым уместились бы три эйфелевых башни одна на одной. Огромный зал изначально выглядел грандиозно, по всему периметру возвышались многоярусные зрительские трибуны, а на них сотни ползающих, сидящих и лежащих нелюдей. Они придавали залу испоганеный вид, точно дюжина слизняков поползала по мировому шедевру изобразительного искусства, замазав её слизью, травинками и землей. В который раз Олег удивился тому, насколько чисто и просто выглядят постройки нелюдей, и на сколько омерзительны они сами.

В центре помещения находилось свободное пространство с огромной красной горой посередине, резко контрастирующей со всем остальным, а от него к стенам поднимались тысячи зрительских ярусов, нелюди когда строили место, наверняка собирались устроить здесь театр или цирк, такая форма помещения идеально подходит для спектаклей.

Олег стоял в проходе на полу в самом низу помещения и ряды сидений возвышающихся к потолку, видел снизу. Сотни и тысячи нелюдей копошились на всех ярусах словно опарыши, точки их белых тел видны были издалека на темном фоне. Олег задумался, почему же нелюди так любят серый цвет, что возвели все вокруг в этом тоне.

Что-то определённо намечалось в этом помещении, может футбольный матч, может чемпионат по бросанию болтов, количество зрителей явно говорило: будет происходить нечто интересное. И Олег тоже не отказался бы взглянуть на это.

Нелюди пока не увидели его, он стоял в низине, ведущей к центру помещения, скрытый от глаз соседей. Он шмыгнул вбок под зрительские ярусы и оказался под сиденьями. Там оказалось широкое пространство, откуда он мог наблюдать за всем и оставаться незамеченным. В щелях между сиденьями он видел свисающие ноги нелюдей, спины сидящих и их вещи: изогнутые трубы, явно человеческой работы, заточенные куски обшивки в виде лопат и подносы с красными перьями. Олег подошел ближе, чтобы рассмотреть поднос. Это были вовсе не перья, а лохмотья красного лишайника, того самого, который растёт в траншеях. Нелюди сидели и лежали, занимались своими делами, один из них прямо напротив Олега, вертел в руках алюминиевый кусок трубы, похожий на кран смесителя и на газовый ключ одновременно. Время от времени существо брало щепотку красного лишайника и подносило к голове. Олег не видел как существо ест, потому что оно сидело к нему спиной, но видел, что после каждого подноса лишайника к голове, рука возвращается вниз пустая.

Снизу под сиденьями было столько мусора, что он покрывал пол сплошной полосой. Пол целиком был завален высохшим лишайником, многие годы его роняли неуклюжие существа, пернатый ковёр свалялся, высох и поменял цвет с красного на темно-бурый. Каждый раз, когда Олег на него наступал, он чувствовал под подошвой легкий хруст. Робот всё так же следовал за ним, он ехал позади, скользил почти бесшумно, оставляя позади смятую колею. Помимо лишайника под сиденьями лежал бытовой мусор, весь до единого человеческий: катушки проводов, дверные петли, пустые банки из-под кофе, осколки стекла, разбитый градусник, при виде его Олег автоматически задержал дыхание, но он вспомнил, что находится в скафандре. Создавалось впечатление, что у нелюдей нет ничего своего, все что у них есть, это части с разобранных спутников и непонятно откуда взявшиеся человеческие вещи.

Под трибунами было столько места, что можно было обойти весь зал по кругу и никто бы его не увидел. В его центре что-то творилось, Олег подошел ближе и выглянул в щель между ярусами. Там ничего не было, это нелюди ведут себя необычайно оживленно без видимой причины. Он оказался на расстоянии вытянутой руки от сидящего к нему спиной уродца, можно было высунуть руку наружу и ущипнуть гада, человечка бы это точно напугало — прикосновение призрака, чья-то рука касается плеча, когда рядом никого не должно быть. Жалкая тварь перед ним сгорбилась над подносом с лишайником, на прозрачной коже выделялись торчащие позвонки, руки как тростники. Если бы Олег напугал его, у того случился бы сердечный приступ.

Он оставил в покое нелюдя и отправился дальше. Помещение было огромным, сотни тысяч и миллионы персон могли бы разместиться на сиденьях и от этого оно было почти пустым. Сотня нелюдей занимала лишь маленькую долю пространства возле входа. По мере удаления вглубь, мусора под сиденьями становилось все меньше. Лишайник теперь не покрывал пол ровным слоем, он валялся там и там, в случайных местах.

Стадион — так Олег решил называть этот зал — был не так велик, как казался изначально, он пересек его за двадцать минут и оказался у конца рядов скамеек, дальше начиналось абсолютно пустое помещение. Там он нашел еще один выход из-под трибун и выполз на открытое пространство. На четвереньках он прополз с метров двадцать и высунул голову наружу. Он смог осмотреть зал со стороны. На другом конце стадиона находилось сотни две нелюдей, кажется их даже прибавилось, никто из них не сидел на месте, каждый двигался, вставал, садился, брал что-то в руки, клал обратно. Издали они походили на бурлящую серую массу. Казалось, они просто не могут сидеть без дела, то ли слишком много энергии у них в телах, то ли у них просто не принято бездельничать и каждый имитирует бурную деятельность.

У самого края скамеек Олег заметил зеркальце, маленькое, размером с ладонь. Кто-то его здесь обронил и забыл забрать. Он поднял его и взглянул на своё отражение. На него посмотрели его собственные голубые глаза, но кожа была красной, воспаленной. В первый миг он даже не поверил, что перед ним он сам. С чего это он вдруг так изменился, что могло так повлиять на кожу? Будто красной краской облился.

Зеркало лежало отражающей поверхностью вниз, удивительно что оно не треснуло. Когда-то оно было складным, теперь у него не хватало крышки, по краям остались следы сломанных петель. Олег отложил зеркало, он не хотел лишний раз смотреть на своё лицо.

Робот-пришелец остановился рядом. Все это время он следовал за ними, как личный гид.

Никто на него не смотрел, нелюди были заняты своими делами и не увидели торчащего вдалеке белого шлема. Что-то намечалось на стадионе, возможно какой-то спектакль, если нелюди часто бывали на Земле и забрали оттуда множество вещей, может быть они ещё и несколько пьес присвоили. Сейчас соберутся и поставят «Летучего голландца», корабль ведь у них уже есть.

Толпа зрителей ещё только собиралась, в ближайшие пол часа по его примеркам ничего происходить не должно, от безделья Олег стал рассматривать то, на что первоначально не обратил бы внимания. И вдруг увидел рисунок: на стене примыкающей к высокому коридору кто-то нарисовал Землю, это был даже не рисунок, а скорее проект, Олег некоторое время работал с чертежами и он легко мог отличить художественное изображение с вольной трактовкой размеров и масштабов от точного воспроизведения. Он еле-еле выделялся по цвету, его можно было разглядеть, если долго и целенаправленно смотреть в нужную сторону.

На середине стены гордо висела его планета, выделялись обе Америки, атлантический океан и куски Европы с Африкой. Вокруг Земли художники нарисовали тонкий слой атмосферы, сферу, а за ней — ничего. Причем космический вакуум они изобразили не гладким участком, а шероховатым, как наждачная бумага. Будто бы Землю окружает сфера, а вокруг нее не пустота и вакуум а продолжение планеты, еще одна шероховатая земля.

На рисунке Олег увидел три коридора, тянущихся от поверхности сферы влево, вправо и вверх — к потолку. Если рисунок в самом деле является аналогом проекта и в нем соблюдены масштабы, можно примерно рассчитать толщину сферы. Земля изображена совсем крохотной, двенадцать тысяч километров ее диаметра на стене выглядят как пятьдесят метров, а свободная часть, где должны быть помещения, вроде того, где он сейчас находится, такая тонкая, что едва различима.

Олег вгляделся в шероховатую поверхность по ту сторону сферы, она тянется как минимум на пятьсот метров во все стороны, дальше не видно, стена заканчивается. Он закрыл и открыл глаза, чтобы взглянуть на рисунок заново. Действительно несколько коридоров протянулись от сферы куда-то прочь. «Что бы это еще могло быть? — раздумывал он. — Межпланетный коридор? Тоннель на Марс? Или к Юпитеру?» Он проследил за одним отдельным коридором, ведущим вправо. Тонкий и абсолютно прямой, без единого угла и поворота, гладкий тоннель протянулся от самой поверхности сферы в районе экватора, на сотни метров через шероховатую поверхность и упирался в конец рисунка, в соседнюю стену. Олег несколько раз провел взглядом по изображению коридора, словно хотел пройти по нему.

На ум пришла новая мысль: есть планета-гигант, вроде Юпитера или Сатурна. Строители докопались до ее центра, освободили там круглое пространство и подвесили точно в ее центре маленькую планетку. Планета в планете. Может быть именно этой планетой и является Сатурн. Например, Солнце начало близиться к концу своей жизни и готовилось взорваться. Но прежде чем это произошло, Землю решили защитить и вместо того, чтобы улететь так далеко, где не достанет смертельное излучение от взрыва, перенесли ее внутрь одной из соседних гигантов. Толща грунта в несколько тысяч километров без труда защитит от огромных температур и от любой радиации. Вот только газовые гиганты так называются из-за своей низкой плотности: их поверхность крем, а не камень.

Или разобрали на запчасти Меркурий, Марс и Венеру, переплавили их в кирпичи и выстроили цельную защитную броню. Всё равно не понятно, почему на проекте изображён коридор тянущийся на пятьдесят тысяч километров. Если верить рисунку, то снаружи за сферой нет свободного пространства, нет космоса, нет луны, нет звёзд, только бесконечная земля, песок и глина. За время путешествия Олег успел кое-что узнать, но этого явно было недостаточно.

Его тут же осенило. Ведь Эрни может быть где-то неподалеку, он тоже мог найти что-нибудь интересное и если они объединят знания, смогут составить более полную картину. Ему с новой силой захотелось взяться за поиски. Живот продолжал постанывать, требуя еды, но уже не так сильно, будто отчаялся получить ее. Олег попробовал вызвать пилота по радио:

— Эрни, прием, как слышно.

Без результатов, шипение и помехи ответили ему.

В центре зала что-то совершенно точно происходило. Олег собирался увидеть сотню нелюдей вдали, занятых своими делами, подготовкой к спектаклю, поэтому не особенно переживал, когда выглядывал из-за угла. Зал с трибунами наполнился новыми зрителями. За время, пока он разглядывал рисунок, не меньше тысячи нелюдей собралось на скамьях и еще больше приходило из скрытых из поля зрения входов. Плотным потоком они валили и рассаживались на свободных местах. Десяток или два стояли на четвереньках в центре зала, остальные же заполнили все место, от пола до потолка и продолжали садиться на новые сектора.

Несколько нелюдей сели так близко, что Олег испугался, что не сможет проскользнуть мимо них и спрятаться под скамейками. Нелюди больше не занимались бессмысленными делами, они неподвижно сидели на четвереньках, либо свесив ноги и смотрели на группу в центре стадиона.

Все головы были повёрнуты в одну точку, никто не обращал внимания на точку из которой выглядывал Олег. Он передвигался никем не замеченный, сделал несколько шагов и скрылся под скамейками, робот бесшумно проехал за ним. Даже в низкой плотности воздуха Олег смог услышать не прекращающийся гул голосов. Тысячи нелюдей переговаривались между собой писклявой речью без согласных букв. Общий хор голосов прорывался сквозь шлем, он вслушивался стараясь понять настроение в зале, но оно было ему не постижимо. Когда он отворачивался или закрывал глаза, ему казалось, что в зале находится не тысяча живых существ, а бездушная машина, огромные скрипящие жернова.

Поток прибывающих не уменьшался, стадион медленно заполнялся зрителями.

«Уж не танцевать ли они тут собрались?» — подумал Олег.

Он присел на корточки напротив группы нелюдей в центре, из-под скамеек он не мог разглядеть всех их целиком. Пятнадцать существ собрались одной небольшой толпой, задние стояли прямо, центральные сидели на четвереньках.

«Роли назначают для спектакля», — подумал он. А потом между бледными ногами мелькнула часть белого скафандра. Олег всмотрелся пристальнее.

— Эрни, ты меня слышишь? — позвал он по радио.

Нелюди снова обступили объект в центре стадиона плотным кольцом и скрыли то, что лежало в центре. Олег без перерыва осматривался, ожидая что его вот-вот схватят. Сверху на него просыпалась щепотка красного лишайника. Он тут же его стряхнул и посмотрел вверх, никто его не заметил, это один из неуклюжих существ смахнул вниз остатки. Похоже, существа даже не подозревали, что под скамейками есть большая зона для ходьбы, безопасный островок, куда никто не заглядывает.

Нелюди рассаживались на места, постепенно наполняя зал. Последним из них не хватило мест на трибунах. Одни присели так далеко, откуда не видно, что происходит в центре, другие остались стоять у стен возле входа. Все взгляды устремились к центру стадиона. Там толпа существ продолжала сидеть на корточках.

Стадион ждал молча, даже Олег забыл обо всем перед новым представлением. Группа нелюдей встала и разошлась в стороны, освобождая вид лежащего на полу человека в скафандре. Олег не смог рассмотреть лицо астронавта, потому что у того был опущен светофильтр. Но и без него он знал точно — это Эрни. Больше некому быть связанным под поверхностью сферы в скафандре с нашивками Роскосмоса.

Человек лежал на спине, нелюди связали его проводами по рукам и ногам. Он тут же начал извиваться, когда они от него отошли, перевернулся на живот, уперся руками в пол, помог себе коленями и встал в полный рост. По залу прошёл неуверенный шёпот. Человек тем временем повернулся и запрыгал полубоком в сторону выхода. Стражники, что держали его лежащим на полу, опомнились не сразу. Один из них побежал догонять его, схватил за ткань скафандра и попытался остановить. Человек этого даже не заметил, на очередном рывке он потянул за собой вцепившееся существо, оно потеряло равновесие и просто зашагало следом, по-прежнему держась за скафандр. Остальные нелюди среагировали с запозданием, на четвереньках они бросились догонять человека и схватили его перед самым выходом из стадиона. Всей толпой они подняли его вверх на вытянутых руках и понесли обратно в центр стадиона.

Астронавт начал извиваться, не давая держать его на весу. Бледные руки расслабились, нелюди отскочили, человек упал спиной вниз и подмял под себя одного из них. По залу вновь прокатился гул. Прижатое существо начало извиваться, тело у него оказалось под ранцем человека, а руками оно безуспешно пыталось спихнуть с себя навалившегося слона. Хилые руки с маленькими ладонями только поглаживали человека по животу, оказывая минимальное давление. Человек чуть привстал и выпустил на свободу прижатое существо.

Замешательство остальных длилось недолго, они вспомнили о своем численном преимуществе и снова попытались поднять его, но он так извивался, что нелюдям пришлось схватить его за ноги и поволочь к центру стадиона. Они обступили его кольцом и попытались связать плотнее, прибежал посыльный с новой порцией проводов. Человек лежал на спине и без перерыва двигал ногами, сгибал их в коленях и потом резко толкал, сбивая с ног того, кто его держит. Из кольца вокруг него вылетел нелюдь, за ним следующий. Больше никто хватать его за ноги не стал, они навалились на него гурьбой, прижали к полу и держали, пока он не перестал брыкаться.

Нелюди на трибунах перестали двигаться, они замерли, не в силах отвлечься на другие действия, кроме как наблюдать за разыгравшимся представлением. Олег тоже наблюдал, то и дело осматриваясь, остался ли он незамеченным. Действия разворачивались медленно, долгое время вообще ничего не происходило, на стадионе стоял тихий шепот тысячи ртов, казалось где-то рядом прорвало трубу и пар выходит.

Никто ничего не предпринимал, зашептались даже те, кто держал человека придавленным к полу. Вокруг Олега стали падать ошметки красного лишайника, он бы тоже перекусил, если бы не боялся, что его лицо надуется как воздушный шар в разреженной до невозможности атмосфере.

Робот позади стоял точно кукла, он был единственным на всем стадионе, кого не интересовало происходящее. Олег даже пнул его, чтобы разбудить.

Все головы в один миг повернулись в сторону выхода, Олег тоже посмотрел в нужную сторону. Там в проходе стоял нелюдь, он осматривал стадион с нерешительностью и, казалось, думал входить или нет. Выглядел он еще более худо, чем остальные, он стоял на задних ногах, придерживаясь о стену и весь трясся. Нелюди в зале замахали руками и только тогда он решился войти, он опустился на четвереньки, а следом за ним вошло еще два десятка таких же дряхлых существ.

«Даже больные пришли посмотреть на спектакль с участием человека», — подумал Олег.

Дряхлая процессия приблизилась и села на первый ряд скамеек. Только сейчас Олег заметил, что нелюди когда рассаживались оставили нижний ряд мест свободным. Угловатый, с локтями-циркулями, тот что дольше всех стоял в проходе, поманил к себе ближайшее существо. Оно приблизилось, больной открыл рот и сказал тому нечто, издалека походившее на свист. Тот подскочил, слез с места и резво побежал к концу трибун, где ещё недавно был Олег.

Несколько больных встали со своих мест и направились в центр стадиона. Даже в шлеме глушащем большую часть звуков Олег услышал заметное снижение шепота в зале, все ждали представления, даже он сам напрягся. Человека в скафандре придавили к полу лицом вниз, Олег не мог знать, видит ли тот новых приближающихся нелюдей.

Дряхлые существа приблизились к человеку, передний из них вытянул руку, осторожно прикоснулся к шлему скафандра и тут же её отдернул, будто боялся обжечься. Человек никак не отреагировал, впрочем он и не смог бы, зафиксированный по рукам и ногам. Последовали новые порции разговоров, они говорили все одновременно, без перерывов, чтобы выслушать собеседника. Это общение показалось Олегу неправильным, словно они не общаются, а только делают вид.

Нелюди бросились поднимать человека, они схватили его, перевернули с живота на спину и снова придавили. Тот, что стоял позади, не успел прижать ему колени. Человек согнул ноги, распрямил, нерасторопный нелюдь кубарем покатился по полу. Человек попытался освободившейся ногой ударить другого нелюдя, который держал его руку, но не смог достаточно изогнуться. Нога рассекла воздух и опустилась обратно. Откинутый нелюдь полукругом обошёл человека и с безопасной точки кинулся ему на ноги.

Передний нелюдь, на вид самый немощный из всех, встал над человеком и заглянул ему в лицо. Он ничего не разглядел сквозь светофильтр, лишь свое собственное отражение на зеркальной поверхности шлема. Издали Олег видел, как рот открылся, но не услышал никаких звуков. Нелюдь пытался что-то сказать, он долго и упорно смотрел космонавту в лицо с открытым ртом, а тот лишь лежал на спине, раскинув руки и невозможно было сказать, слушает он нелюдя или просто уснул.

Даже если человек слушает посланника, все равно ничего не понимает. Слушать чужой язык состоящий из одних гласных звуков не лучше, чем слушать вой пожарной сирены и пытаться найти в нём скрытое послание.

Гонец, отправленный минуту назад вернулся, ему пришлось потратить больше времени чтобы пересечь стадион, чем найти то, что искал. В одной руке он нес большую тетрадь в твердом переплете, бортовой журнал, а в другой карандаш. Он передал их дряхлому нелюдю и скрылся. Угловатый поднял тетрадь на вытянутые руки и поднес к голове человека. Олег видел как тот приподнялся, чтобы прочитать что написано на обложке, он сам тоже хотел бы это прочитать, узнать откуда он, с какого корабля и что написано внутри.

Нелюдь открыл тетрадь, заглянул внутрь, она оказалась пустой, Олег успел заметить её белоснежные страницы. Угловатый положил тетрадь на пол, взял карандаш в кулак и принялся что-то чертить. Издали он не мог разглядеть что, но по движениям определил, там есть много прямых линий, круги, кривые, что-то маленькое и куча каракулей там, где он что-то зачеркивал.

Пока нелюдь рисовал, человек лежал на спине и смотрел вверх, шлем мешал ему повернуть голову. Уродец закончил рисовать, поднял тетрадь и посмотрел на только что нарисованное как бы оценивающим взглядом. Он повернулся и показал рисунок человеку. Он постоял так минуту, пока руки не затряслись, он явно ожидал какой-то реакции, но её не последовало человек лежал неподвижно. Он стал приближать и отдалять тетрадь и так настойчиво её тряс, будто хотел, чтобы человек её купил.

Никакой реакции он не добился, поэтому он ещё раз взглянул на рисунок, чтобы убедиться, что все нарисовал правильно. Видимо, рисунок удовлетворил какие-то его внутренние требования стилистики, нелюдь снова показал тетрадь человеку и стал её трясти. Смотри на неё, человек.

Человек лежал неподвижно и смотрел на тетрадь. Нелюдь еще с минуту держал её на вытянутых руках, а потом перевернул лист и начал рисовать заново. Олег пытался рассмотреть, что же он там рисует, но мог различить только движения карандаша, сам лист сливался в одно белое пятно. Дряхлый рисовал нечто круглое, а рядом с ним начал ставить точки, круг и много точек, потом он перешел на более сложные схемы и Олег снова сбился. Он стоял, покачивался, присел на корточки и снова встал, чтобы размять ноги. Пройтись из стороны в сторону он боялся, шелест сухого лишайника мог привлечь чужое внимание.

Зал сидел тихо, каждый из присутствующих чего-то ждал. Толпа подалась вперёд и внимательно смотрела на обездвиженного человека. Олег видел их свисающие ноги, сотни белых лодыжек на всех ярусах скамеек. Он спиной чувствовал всех нависающих существ и представлял, как скамья сейчас сломается пополам и сотня нелюдей полетит ему на голову.

Сцена вдали казалась маленькой. Старик закончил рисовать чертежи и вновь протянул тетрадь человеку на вытянутых руках. У того на шлеме был опущен светофильтр и невозможно было сказать, смотрит он или нет. Этот вопрос тревожил и дряхлого, он попеременно то совал тому в лицо тетрадь, то заглядывал в него сам, но ничего не мог рассмотреть через зеркальную поверхность шлема. Он положил руку ему на плечо и легонько потряс.

Человек зашевелился, он поерзал на спине влево-вправо, а потом стал тянуться кистью к тетради и при этом сделал приманивающий жест, давай её сюда. Нелюдь в нерешительности смотрел то на тетрадь, то на руку, раздумывая, стоит ли доверять ему сокровище. Он решился, положил карандаш с тетрадью на пол чистым листом вверх и подтолкнул вперед. Человек взял карандаш, но нарисовать ничего не смог, его руку держали плотно придавленной к полу, оставляя свободной лишь кисть и никто этого не замечал, даже дряхлый пристально следил за карандашом и не видел, что человек не может двигать рукой.

Прошла минута, а лист по-прежнему оставался чистым, только тогда кто-то из нелюдей догадался отпустить одну руку. Они заговорили все разом и оживились, тот что держал правую руку прижатой к полу, слез с неё и освободил человека. Космонавт первым делом потянулся, размял плечо и сделал круговое движение рукой. Нелюди пригнули головы, рука могла бы легко схватить любого и отшвырнуть подальше.

Рука с карандашом легла на лист, космонавт приподнялся, но видел он его плохо и рисовать стал почти вслепую. Нарисовал несколько палочек с левой стороны листа, несколько палочек с правой, а потом поднял тетрадь и показал старику. Тот понял рисунок мгновенно, видимо человек нашел универсальный язык, каким двое разумных существ могут объясняться друг с другом. Старик не притронулся к рисунку и не видно было, как изменилось его лицо, он начал шагать из стороны в сторону.

В короткий миг, когда космонавт показывал рисунок старику, нелюди превратились в статуи, никто не решался пошевелиться. Даже если бы Олег решил спеть и захлопать в ладоши, его мало кто заметил бы. Он воспользовался всеобщей занятостью и подошел ближе ко внутренней стороне трибун, чтобы рассмотреть рисунок, там были два тонких силуэта, так дети обычно рисуют людей.

Человек держал рисунок долго, пока рука не затряслась, а потом замахнулся и бросил тетрадь вдаль. Она раскрылась в воздухе, блеснула белыми страницами, упала обложкой вверх, как черепаха с панцирем, и поехала дальше по полу. Карандаш он акуратно положил на пол и толкнул к ногам владельца.

Наверное в другой ситуации старик испугался бы за испорченные листы, но в этом случае он просто посмотрел вслед улетающим страницам, совершенно о них не думая. Нелюдь, который до этого держал правую руку космонавта, а теперь стоял свободный, решил проявить инициативу и сбегать за тетрадью, он подбежал к ней на четвереньках, сопровождаемый тысячами взглядов, раскрыл нужную страницу и замер на полушаге. Он поднял голову и смотрел поочередно то на человека, то на рисунок. Олегу стало интересно, что же такого тот нарисовал.

— Эрни, ты меня слышишь? — позвал Олег. Он надеялся, что ретранслятор вдруг окажется где-то поблизости. Он пощелкал кнопки волн, переключил обратно и позвал громче: — Эрни!

За трибунами перед ним зашевелились нелюди, они явно уловили какой-то звук. Олег присел на корточки, чтобы занять как можно меньше места.

Старик забрал тетрадь и стал ходить влево-вправо, держа её под мышкой. В зале снова начал подниматься шум и только тогда он вспомнил, что находится здесь не один. Он дал сигнал прыткому нелюдю из молодых, тот подбежал к нему и подставил ухо — кривую прорезь на боковой стороне головы. Старик прошептал ему короткое поручение, молодой отошел в сторону, медленно, будто сам постарел на двадцать лет, встал на задние лапы и пропищал переданное послание. А потом он взял тетрадь у старика и пошел вдоль зала показывать человеческий рисунок первым рядам.

Нелюди стали оглядываться друг на друга. Молодой шел вдоль рядов, тетрадь он выставил перед собой, чтобы каждый мог рассмотреть как следует. Олег пригнулся, когда тот проходил мимо него, нелюдь легко мог бы его увидеть в щели между скамейками, остановись он на пару секунд. Впрочем, Олег тоже увидел то, что там нарисовано: человек и рядом нелюдь на четвереньках, у человека из поясницы торчит половой член, которым он собирается сделать с нелюдем нечто непристойное. Этим рисунком Эрни наверняка хотел сказать: вертел я вас всех. Олег же боялся, что нелюди воспримут его слишком буквально.

Нелюдь пошел дальше показывать рисунок, а Олег поднялся и стал наблюдать за реакцией толпы. Кажется, они не знали, что и думать. На стадионе стоял еле слышный гомон, а старик все ходил из стороны в сторону, вся та дряхлость, что была у него, когда он заходил в зал, прошла. Он сам пошел вдоль первых рядов и стал говорить с существами, у которых было мнение насчет рисунка и человека. Олег не видел, кто обращается к старику, скамейки мешали, он мог рассмотреть лишь ноги говоривших. Старик остановился неподалеку от Олега. Он смотрел на одного из бледных сородичей и молчал, тот ему что-то рассказывал, но Олег не слышал что именно, а если бы и услышал, то не смог бы понять.

В центре стадиона все так же лежал придавленный к полу человек. Он не выдавал своих чувств, будто и не было вокруг никого, а сам он лежит, расслабляется на мягком газоне.

Олег прижался к полу, старик прошел мимо, не обращая на него внимания. Опрос общественного мнения длился пол часа, старик снова вышел на центр стадиона, он что-то пропищал мелкому помощнику, а тот встал в полный рост и во всю силу легких передал сообщение всем на стадионе, даже Олег смог разобрать высокое переливание звуков, точно летучие мыши запели хором.

Крепкие гвардейцы, что держали человека, вдесятером подняли его над головой, развернулись и пошли к выходу со стадиона, старик за ними. Нелюди начали вставать со своих мест, Олег тоже засуетился, не зная что ему делать. Один только безголовый робот стоял позади него безучастно.

Процессия с человеком вышла со стадиона, остальные образовали кучу, обыкновенную очередь при выходе из большого помещения, только пребывающую в абсолютной тишине. Олег ждал, пока толпа рассосется и выйдет последний нелюдь.

Последняя горбатая спина исчезла в проходе, Олег выглянул из-под скамейки, на стадионе никого не осталось, ни медлительных, ни заснувших, зал оказался пустым, каким был ещё недавно, только слой сухого красного лишайника и оставленные вещи говорили, что здесь собираются толпы. Олег подошел к углу и выглянул, чтобы узнать куда направились нелюди, готовый в любой момент спрятаться, если один из них решит вернуться за забытой сумкой.

Вдалеке он увидел марш десятков ног с рядами квадратных задов там, где эти ноги соединяются. Они шли через зал с мусором, проходя мимо разбросанного как попало хлама.

Олег выждал, пока они удалятся достаточно и двинулся следом. Он выглянул посмотреть, куда же они направляются. Прямо за свалкой располагалось ещё одно помещение и судя по всему нелюди направлялись именно туда.

Никто из идущих спереди не оборачивался, облегчая этим задачу Олегу, он крался как опытный шпион — сидел на хвосте и следил, чтобы хвоста не было за ним самим. Даже боль в бедре не мешала, он наступал на носок, чувствовал заряд, стреляющий в мышце, но игнорировал его и шел дальше. Нелюди шагали беззаботно, как короли этого места, безраздельные короли полей с лишайником и залов с мусором.

Каждый шаг создавал тихий, но отчетливый щелчок внутри скафандра, Олег надеялся, что снаружи звук становится тише. Атмосфера там в три раза реже, думал он, значит и звук распространяется в три раза хуже, но проверить свои вычисления не мог. Казалось, шаги создают эхо, отражающееся от стен, он всматривался, не заметят ли его идущие спереди. С одной стороны он не хотел отходить далеко, впереди может оказаться развилка, а затем еще одна и пока Олег будет их нагонять, они скроются в лабиринте. И близко подходить тоже не хотелось, нельзя оставаться в зоне видимости, белый скафандр на сером фоне увидит даже слепой. Существа пересекли зал с мусором и скрылись за углом соседнего помещения. Олег шёл следом, он не спешил. Кто угодно мог сейчас объявиться и увидеть его, поэтому он передвигался самым безопасным путём.

Здесь, на свалке, нелюди собрали различного рода вещи, но он не стал их осматривать, сразу двинулся дальше в соседнее помещение, куда унесли человека.

Подойдя ближе, Олег заметил, что впереди находится не склад, и не стадион, а самое обыкновенное поселение с рядами кривых построек выполненных так косо и хило, что кроме как шалашами, их назвать трудно. Нелюди тащат человека в свой городок. Полукругом он пересек разделяющий их километр и оказался у стены. Он высунул голову и заглянул внутрь, там оказался большой нечеловеческий мегаполис, домов пятьсот, не меньше, наверняка даже с собственным названием. Олег решил назвать это место Нелгород, город нелюдей.

В огромном прямоугольном зале площадью в сотню квадратных километров стояли неровные ряды палаток, сделанных из чего попало. Они занимали меньшую часть помещения. Нелюди собрали их из простых металлических балок, смотанных между собой проволокой и скотчем, а сверху накинули тряпки: серые, красные, черные, коричневые, какие нашли. Некоторые шалаши были полностью завешены тряпками, внутренний интерьер было не рассмотреть, на другие больших тряпок не хватило и шалаши остались прикрыты только сверху и через щели внизу Олег видел ноги сидящих и стоящих внутри нелюдей. На третьи палатки тряпок совсем не хватило, они были закрыты только с одной или с двух сторон и нелюди внутри сидели как бедняки, обделенные тканью. Причем Олег не знал, откуда они взяли столько тряпок. В общей сумме в городке должно было находиться не меньше пяти тысяч различного рода полотенец, простыней и пододеяльников, плащей, тентов, любого мягкого материала, годящегося для сооружения навеса. Откуда всё это у нелюдей он не представлял, не могли они награбить столько со спутников.

Существа, судя по всему, тоже имели режим сна-бодрствования, потому что многие из них лежали, нагишом на голом полу. И похоже, им было ничуть не холодно.

— Вот она, тема для научной работы, — прошептал Олег.

Почти у всех спящих, насколько он смог рассмотреть, были закрыты глаза. Олега больше беспокоили те, которые еще не спали. Он видел остатки толпы, ушедшей вглубь палаточного городка и туда же унесли человека. Он хотел рвануть за угол и скрыться за задним рядом палаток, там была непросматриваемая зона, надо лишь двигаться перебежками пока никто не смотрит, но он боялся бледную тварь, что металась в палатке напротив не смыкая глаз. В любой момент она могла посмотреть в нужную сторону и обнаружить его, даже всматриваться не надо, белый скафандр размером в два раза больше любого нелюдя, его можно заметить даже боковым зрением.

Шлем на его голове создавал дополнительный объем и каждый раз, когда он медленно выглядывал из-за угла, боялся что забрало блеснет лишний раз и его заметят. Он пожалел, что не взял с собой зеркальце, оно бы помогло безопасно выглядывать из-за угла.

Процессия с человеком на руках прошла и со временем встревоженные нелюди стали утихать. Они больше не ходили по палаткам, кто сидел, уставившись себе под ноги, кто лежал. В его сторону никто не смотрел. Олег выждал еще пятнадцать минут, пока нелюди успокоятся окончательно и выглянул снова. Большинство из них, насколько хватало глаз, лежали в своих палатках, уткнувшись лицами в изгиб локтя, они спали, даже беспокойный в палатке напротив утихомирился, он сидел спиной к выходу и ковырял перед собой алюминиевую трость.

За время его ожидания, ни один из них не пришел сзади, видимо все жители городка уже находились внутри и ни у кого не было дел снаружи. На этот случай у Олега был план, если бы он увидел нелюдя, идущего в его сторону, он бы просто метнулся вбок и закопался в мусоре.

В палаточном городке стало тихо, хор писклявых голосов, что начался с приходом процессии и заставлял увядать уши, постепенно затих, Олег снова слышал лишь звук собственного дыхания. Он понял, что можно идти.

Он выглянул за угол, убедился что на него никто не смотрит и прогулочным шагом пошел в сторону крайней палатки. Он заставлял себя идти медленно, чтобы никто не услышал его шагов. Более того, медленно двигающийся объект привлекает меньше внимания. Никто его не заметил, первый шаг сделан, решил он. Олег стоял у самой стены, рядом с первой палаткой, здесь тоже была тихая зона, где никто не ходит, прямо как под трибунами на стадионе, но вместо красного лишайника, устилающего пол, под ногами лежали старые предохранители, клеммы, контакты, свинцовые пластины. Вторая палатка стояла в двух метрах от него, Олег выглянул, убедился, что никого нет и пошел дальше. Она была сравнительно больше первой, с узкой крышей и настилом из перешитой черным шнурком вильветовой ткани. В ней живет либо богатый нелюдь, если такие у них есть, либо тот, кто давно здесь обжился. Подол палатки был длиннее чем надо, он спускался вниз, а излишек лежал на полу бобриным хвостом. Олег подумал, неплохо было бы отрезать кусок и накинуть на плечи как пончо, чтобы замаскироваться.

Внутри палатки было тихо, если там кто-то есть — он скорее всего спит, никакой вибрации от шагов и другой деятельности металлическому каркасу не передавалось. Тишина.

Олег лег на пол, опустил голову в самый низ и прижался к шалашу. Одной рукой он приподнял подол и заглянул внутрь, он сразу же увидел нелюдя лежащего на полу лицом вверх с рукой, прижатой к животу. Он еле заметно шевелил спиной в ответ каким-то глубоким снам или мыслям. Насколько у него глубокий сон, гадал Олег, проснется ли он если начать резать тряпки ножом.

Он решил не трогать нелюдя и его имущество, вырежет себе пончо из другой палатки. Впереди был ряд из сотен кривых построек, все примерно одного размера, они напоминали вигвамы из железа и выцветших половых ковриков. Наверняка где-то найдётся одна пустая.

«Где же они справляют нужду? — вдруг подумал Олег. Этот вопрос ему раньше в голову не приходил. — Если едят, значит должны гадить».

В палатках не было никаких удобств, по крайней мере в тех, куда можно было заглянуть. Он решил изучить этот вопрос в ближайшее время.

Большинство нелюдей лежали на полу, другие ковыряли железяки другими железяками. Повсюду валялись болты, гайки, металлические запчасти… и маленький магнитик для холодильника. Он валялся на полу рядом с алюминиевым профилем. На нём была изображена пизанская башня, вымазанная в каком-то машинном масле. Нелюдь лежал на спине неподалеку, изредка перекладывая одну ногу на другую. Олегу вдруг понадобился этот магнитик, как сувенир который он возьмёт домой, ему он нужнее чем уроду, который даже не знает, как он называется.

Он откинул нижнюю тряпку и сразу посмотрел вокруг. Внутреннее убранство в основном было скрыто от других, лишь два нелюдя, не считая хозяина, могли увидеть его если бы повернули головы. Все трое мирно спали по разные стороны широких проходов, что делало кражу совсем легкой.

До магнитика можно было дотянуться сделав лишь шаг внутрь. Олег решил не ползти на четвереньках, это произвело бы слишком много шума, он сел на корточки, приподнял тряпки повыше и гуськом сделал два маленьких шага внутрь. Он наклонился вперед, схватил магнит и тут же занавес соскользнул с крыши и вся задняя часть свалилась, накрыв Олега с головой, словно парашют неловко приземлившегося парашютиста. Видимо сверху он ничем не был закреплен, просто накинут как попало.

В палатке заворочались, он точно услышал звук трения живой плоти по полу с одновременным глухим причмокиванием.

— Ааййаауаээй, — протянуло существо неожиданно низким басом и тут же стало дергать покрывало накрывшее Олега.

Олег продолжать сидеть на корточках, закрыв голову руками и думал как поступить дальше. На ум пришла только идея прыгнуть на нелюдя в неразберихе, вставить ему кляп в рот, связать покрывалом и спрятать за палаткой, тот со своими дистрофичными конечностями не сможет даже ущипнуть его.

— Аоойоииуа, — продолжало пищать существо совершенно безучастно, будто у него каждый день падает задний занавес с шалаша и накрывает случайного прохожего.

Олег замер, существо пыталось стащить с него покрывало, он понял, что все еще не выдал ни себя, ни своего роста, ни могучего телосложения, ни круглого шлема, накрытый с головой он выглядел как запутавшийся в складках нелюдь.

Покрывало начало съезжать, Олег руками помогал снять его с себя, перекидывал часть за частью через голову и в последний момент, когда оно должно было свалиться, он толкнул его и накинул на нелюдя. Теперь забарахтался урод, он принялся судорожно размахивать руками, пытаясь снять с себя тряпки, Олег взял нижний край, что лежал на полу и накинул поверх первого, существо запуталось окончательно.

— Уааойоай, — пищало оно.

В кулаке Олег все еще сжимал магнит, значит рейд оказался удачным. Он тихо шагнул назад, с носка на пятку, отошел за следующую палатку и спрятался за ней. Пока нелюдь прыгал и пытался стряхнуть с себя покрывало, Олег заглянул под полог соседей палатки узнать, дома ли хозяева. Никого внутри не было. Рядом не оказалось свидетелей его преступления.

Еще некоторое время Олег, смотрел как нелюдь выбирается из-под покрывала, а потом пытается закинуть его обратно на крышу, ничего у него не получилось, он вскарабкался по металлическому каркасу, с зажатым в одной руке углом покрывала, но под конец у него не хватило сил закинуть его на крышу и он просто висел под потолком не зная куда двинуться. Все закончилось тем, что он кое-как прицепил покрывало на торчащий выступ и спрыгнул на пол. Олег вышел через заднюю стену пустой палатки и отправился дальше искать человека.

Ряды шалашей ничем не отличались один от другого, все кривые, собраны из чего попало, каждая постройка уникальна по внешнему виду, но не выделяется рядом с другими. Олег шел вдоль стены и не мог рассмотреть их все, только ближайшие к нему, первый, второй и частично третий ряд.

Группа из тысячи нелюдей как-то сама собой рассосалась и если в начале Олег еще слышал удаленный шелест шагов, да видел в просветах белые спины, то сейчас он потерял их из виду. Нелюди разошлись в разные стороны и слежка потеряла всякий смысл, человека унесли.

Пройдя ещё несколько палаток, избегая чужих взглядов, Олег окончательно потерял след. Дальше двигаться вперед было бессмысленно, человека могли спрятать в любой из палаток и ему никогда не узнать в какой.

Что делать дальше он не знал, Олег никогда не был в такой ситуации, будь он опытным следопытом, придумал бы что-нибудь, но он обычный толстяк, человек слова, а не дела и научная степень здесь бесполезна.

С мыслями о том, как социолог за один день может превратиться сперва в шпиона, а затем в портного, он полез на крышу за материалом для пончо.

Тёмное засаленное покрывало, десять лет не видавшее стирки, тяжело упало на пол. Когда-то это было банное полотенце нежно-голубого цвета с узорами в виде ромбиков, они проступали сквозь темные пятна грязи.

Рядом никого не было, никаких случайных ушей, способных услышать звук ножа, разрезающего ткань. Олег разложил полотенце на полу и прикинул его размер. На пончо его точно не хватит, слишком узкое, зато подойдет для штанов. Он поднял полотенце и обмотал его вокруг бедер, оно подошло не идеально. Желательно было полностью закрыть ноги вплоть до ботинок, но хватило его только до коленей и середины голени. Ступни остались белыми как снег, видными издалека, зато вся остальная часть от пояса и ниже стала неприметной. Получилась импровизированная юбка, сделанная из грязного полотенца. Олег замотал её потуже и заткнул за пояс конец.

Палатка осталась наполовину голой. Металлический каркас потерял сзади грязную штору, а спереди Олег готовился снять полноценное широкое покрывало. Переднюю часть палатки закрывал длинный кусок ковролина. Это была твердая ткань из толстых нитей с мощным плетением, готовая тысячу лет выдержать под натиском нелюдей и любых их экспериментов. Когда-то его подстилали под ноги в магазине или офисе, а сейчас, когда нелюди присвоили его себе, ковролин стал занавеской.

Он как раз подходил по размеру, если захотеть можно было целиком замотаться в него как в трубку. Олег расстелил его на полу и стал мерять шагами. Три метра в ширину, четыре в длину, слишком большое. Он отмерил два метра, сложил покрывало в этом месте складкой и достал нож. Только бы не заскрипело. Он вставил нож под складку и потянул режущим движением вдоль шва. Ткань разрезалась с натугой, нити оказались слишком толстые и подвижные, не создавали достаточно сопротивления, чтобы нож уперся.

Лезвие у ножа было совсем короткое, приходилось делать много движений, зато Олег отдал должное тому, кто его наточил. При правильном угле наклона нити лопались без усилий и каждая отдавала вибрацией ему в скафандр: тык-тык-тык-тык-тык-тык-тык. Олег отрезал двухметровую полосу вдоль складки и таким же способом начал резать поперек.

Квадрат получился быстро, быстрее чем любая другая операция, которую он делал за последние дни. В самом конце он прорезал дыру в середине. Получился квадратный кусок с полосой в центре, пончо — самый простой в изготовлении предмет одежды, он остался горд проделанной работой.

Он просунул голову в прорезь, ковролин лёг ему на плечи и спустился вниз к рукам, закрыв верхнюю часть тела как юбка, только для шеи. Все его тело поменяло цвет и больше не бросалось в глаза. Если замереть на месте он легко мог стать невидимым. Только рост невозможно было скрыть, несмотря на маскировку Олег оставался громадным титаном по сравнению с жителями сферы. И шлем всё ещё маячил на двухметровой высоте.

По предварительной оценке он уже прошёл половину Нелгорода. Он отправился дальше вдоль стены, мимо ряда палаток, выглядывая каждый раз из-за угла, чтобы посмотреть, смотрит ли кто-нибудь в его сторону. Нелюдей будто опустили в холодную воду, на кого бы он ни взглянул, тот обязательно или спал, или сидел с отсутствующим видом, или ходил из стороны в сторону неторопливо, как по болоту. Олегу все больше казалось, что они тупеют когда находятся рядом друг с другом.

В коридоре, когда они бросали в него болты, они были шустрыми и двигались как мячи от пинг-понга, а здесь они еле шевелили ногами, существа не ели, у каждого в палатке лежала горсть красного лишайника, но никто к ним не притрагивался.

Подошва у ботинок была мягкой, Олег пытался понять, каким шагом лучше идти, с пятки на носок или с носка на пятку, чтобы его не услышали. Наступать на пятку было легче, шаг был привычным и не напрягал ногу, зато появлялся легкий звук, а если наступать на носок, то звук пропадал, но нога уставала без перерыва держать большой вес на цыпочках, в этот момент даже рюкзак как будто сильнее давил на плечи.

Почти весь путь он прошёл легко, никто ему не мешал, палатки за которыми он прятался были либо пусты, либо полностью закрыты и нелюди не видели крадущегося рядом человека. Так продолжалось, пока на пути не встретилась палатка бедняка, неказистая даже по меркам нелюдей. На металлическом каркасе почти не было занавесок, она была открытая со всех сторон как большая табуретка, лишь пара грязных махровых полотенец для рук свисала с потолка, но выглядела такая попытка прикрыть палатку не лучше, чем набедренная повязка закрывающая тела дикарей.

Дальше Олег идти не мог, его обязательно заметил бы случайный постовой со своей окрытой палаткой, так неудачно перегородивший ему дорогу. Он сидел к нему боком и что-то теребил в руках, а Олег выглядывал из-за соседней палатки и боялся выйти, вдруг у нелюдей хорошее периферическое зрение.

— Эрни, — позвал он. — Ты меня слышишь?

Вперед путь был закрыт и возвращаться искать другую дорогу тоже не хотелось, тем более другой безопасной дороги сквозь лагерь нелюдей могло вовсе не быть. Олег застыл на месте, не зная что ему предпринять. Он присел возле стены, где его никто не смог бы увидеть и попытался поразмышлять, но на ум ничего не приходило. Единственное, что постоянно стучалось к нему в голову, это жажда. Слюни во рту стали густые, как сгущенное молоко, а когда он пытался их проглотить, их приходилось проталкивать гортанью. Во время отдыха вернулась боль в груди, нога, где еще недавно ныл седалищный нерв, полностью прошла, а ребра оказались намного чувствительнее. Олег сидел и чувствовал в боку почти физическое давление, словно кто-то упирается ему в грудь палкой. Он даже взмахнул, не чтобы убедиться, что рядом никого нет, а чтобы отогнать надоедливую боль. Робот всё так же преследовал его, до конца верный своему долгу — сидеть у человека на хвосте.

Олег медленно выглянул из-за угла. Нелюдь сидел на месте и, похоже, спать даже не собирался, весь лагерь дрыхнет, а ему хоть бы что. Олег встал в стойку и решил выбежать из-за угла на всей скорости, снести нелюдя, повалить его на пол и схватить. Но потом он подумал, что в поднявшейся суматохе они разбудят половину лагеря. Олег, уже приготовившийся к старту, вновь опустился на пол.

Необходимо было связать нелюдя и сделать это тихо. У него на поясе остался кое-какой инструмент: нож, мешок, фломастер, фонарик, маяк, ничего нужного, кроме веревки. Олег подергал её в руках, чтобы подбодрить себя. Этой веревкой можно связать хоть тяжелоатлета. Шесть миллиметров толщины, выдерживает шестьсот килограммов на разрыв, пятьдесят на рывке. Ей можно связать нелюдя, а кляп он соорудит из полотенца с его же собственной палатки. Осталось только его приманить.

«А чем его приманить? — задумался Олег. — Чего он не испугается?» Если увидит его голову в шлеме, убежит, если выкатить вперед робота, вообще непонятно как отреагирует. В него можно было бы бросить чем-нибудь, вот только нечем. Либо припасенным болтом, либо одним из двух карабинов, любой из этих предметов может так ему треснуть, что он от злости пол лагеря поднимет.

Олег все еще держал в руках веревку как вдруг его осенило, он связал на её конце узелок, потом второй, третий, пока не получилось утолщение в виде шарика. Он покрутил верёвку с узлом на конце и прикинул, как далеко она может полететь. Если размахнуться, можно выкинуть за угол. Нелюдю покажется, будто веревка сама по себе вылетела из-за угла и приземлилась возле него.

Олег замахнулся и бросил верёвку за угол, будто собирался ловить рыбу. Он не мог посмотреть, как отреагировал нелюдь на выскочившую веревку, наверняка сперва с удивлением на неё посмотрит, а затем подойдет подергать. Если он почувствует вибрацию, значит нелюдь клюнул и взял в руки веревку. Олег начал медленно тянуть её на себя. Он чувствовал руками, как там на конце узел трется о пол, перекатывается и подпрыгивает. А потом он услышал легкий звук босых ног, шлепающих по полу в его сторону. Олег замер, собираясь схватить того, кто выйдет, но шаги остановились в двух метрах. Олег ждал и нелюдь тоже.

Наверное сейчас, подумал он, подходящий шанс чтобы выбежать и схватить урода. Заткнуть ему рот ладонью и оттащить за угол. Он знал, что должен сделать, но не решался. В голову лезли дурные мысли: а вдруг нелюдь окажется сильнее чем кажется, а вдруг у него острый предмет и он проткнёт скафандр, а вдруг он очень слабый и умрет от сердечного приступа если меня увидит. Больше всего ему не нравилась версия про острый предмет. Не для того он столько лет прожил на свете, женился, воспитывал ребёнка, учился, работал, чтобы потом в один день какой-то жалкий полурослик ткнул ему шилом в пояс и прервал эту цепочку жизни и воспоминаний.

Он продолжал ждать и нелюдь ждал тоже. Долго так продолжаться не могло, времени у Олега было не много. Он пересилил себя, взял веревку, замахнулся и выкинул её из-за угла ещё раз. А потом он услышал звук приближающихся шагов, те же легкие шаги маленьких ног. Нелюдь проигнорировал веревку и вышел прямо к нему.

Из-за угла появился знакомый белый силуэт, почти прозрачный по краям и темноватый в середине. Олег сразу же схватил локти нелюдя и прижал их к его телу. В руках у него ничего не было. Олег перевел взгляд на его голову и взглянул в его глаза. Нелюдь не сопротивлялся и смотрел на него ничуть не менее завороженно, чем он на него.

В этих глазах Олег сразу узнал разумный взгляд, это не глаза обезьяны бросающейся орехами с дерева, умной лишь настолько, чтобы походить на человека. Нелюди оказались намного умнее: они понимают гораздо больше, чем ему кажется, все это он прочел в ясном взгляде удивленного, но не потерявшего самообладание существа. Но через секунду его глаза изменились, они потеряли блеск, а рожу нелюдь скривил такую, словно видит перед собой нечто крайне отвратительное. Олегу показалось, будто его только что сравнили с грязью.

От его первоначального настроя не осталось и следа, напасть на разумное существо, связать его и вставить кляп в рот, это не одно и то же, как обезвредить бешеную собаку. Намеренно навредить разумному существу может только бессердечный социопат, а оставить его в покое и не прикрыть спину может только идиот. Необходимо принять решение сейчас, иначе потом нелюдь может его выдать. Он стал себя накручивать, нелюди похитили моего друга, сказал он себе, держат его в плену, не дают вернуться домой, мучают жаждой, которая медленно сводит с ума. Хотя не такой уж он мне и друг, задумался Олег.

Нелюдь смотрел прямо Олегу в глаза и, казалось, читал все его сомнения. Он не планировал сопротивляться или убегать, он был настолько удивлён, что удивление оттеснило все зачатки страха. Он просто стоял в изумлении и смотрел. Его широко посаженные глаза с черными зрачками не создавали никакой угрозы и Олегу стало стыдно за то, что он собирается сделать.

— Прости, но это необходимо, — медленно проговорил он, стараясь, чтобы тот уловил каждое слово, хотя сам не понимал зачем. — Мне нужно, чтобы ты лежал связанный с закрытым ртом, по крайней мере до тех пор, пока я не найду человека. Хорошо? Возражения есть?

Он отпустил локти нелюдя, но глаз не свел, готовый отразить неожиданный выпад. Конец веревки все еще висел на правой ладони. Он сжал его в кулаке и стал подтягивать веревку к себе. И тут нелюдь сам пришел в движение, он взял Олега за локоть, причем его длинных пальцев хватило настолько, чтобы полностью обхватить руку человека.

Впереди между палатками был проход, Олег сделал два неловких шага и посмотрел туда, куда показал нелюдь. В самом конце зала стоял шатёр, самый большой в округе, с острой верхушкой, как у вигвама. Нелюдь махнул в ту сторону и подтолкнул Олега, но Олег не собирался идти между палатками у всех на виду. Если это палатка их вождя и там держат пленного человека, он придёт туда, но войдёт тайно с заднего выхода, когда все будут спать. Он тихо заберёт человека и так же тихо уйдёт, не будет никакого контакта между человеком и нелюдем. Хватит контактов, от прошлого он до сих пор вздыхает с болью.

Нелюдь еще раз подтолкнул его в спину. Иди, хотел сказать он. Олег обернулся, посмотрел прямо на него и помотал головой. Нет, прошептал он одними губами. Он взял нелюдя за плечи и попытался приподнять, тот оказался настолько мягким, подобным мешку с водой, что осторожно приподнять не получилось.

Время уходило. Олег решил поспешить, каждая минута ожидания уменьшает шанс найти пленного человека. Он положил руку на спину нелюдя и повел того к соседней палатке. Он толкнул нелюдя дальше и они бок о бок отправились к ней.

Внутри было темнее, чем снаружи, лишь пол светился легким зеленоватым светом. Нелюдь откинул полог и вошел первый, он послушно прошел в указанную сторону и стал в середине. Олег за ним. Веревка все еще лежала на полу с тех пор, как он пытался приманить нелюдя.

«Пора сделать это» — сказал он себе.

Сначала он взял руки нелюдя, свел их за спиной. Тот не сопротивлялся, он сначала глядел на это как будто со стороны, а потом неожиданно понял, что собирается сделать человек. Он сразу встряхнул руками, но выбраться из захвата не смог, он оказался намного слабее. Нелюдь запаниковал, он взбрыкнул и стал крутиться вокруг своей оси, дергал руками, пытался вырваться с разбега, приседал, но его руки остались в твердом захвате белых перчаток. И тогда он запаниковал по-настоящему.

— Ооууууу, аааааэээа, — начал он шептать себе под нос постепенно повышая голос.

Речь нелюдя состояла из одних только гласных звуков, но Олег это уже знал, он вдоволь наслушался их сидя под скамейками на стадионе. Он не обращал на этот говор внимания, пока он не начал выходить за пределы палатки. Чем больше дёргался нелюдь, тем громче он издавал звуки и тем быстрее Олег старался связать ему руки.

Одной рукой он держал оба запястья нелюдя, а другой обматывал вокруг них веревку. Он не успел связать их как надо, когда нелюдь перешел на крик. Олег тут же заткнул ему рот ладонью. Крики пропали, но не полностью, нелюдь продолжал мычать и извиваться всем телом. Он постарался скинуть руку Олега, зажимающую ему рот, но и это у него не получилось.

В последней попытке вырваться нелюдь начал бить Олега локтем в живот, удары получились слабые, как легкие похлопывания. Извернувшись как змей, Олег смог положить нелюдя на живот, не переставая зажимать ему рот. Он схватил одну ногу нелюдя согнул в колене — колено у того согнулось в правильную сторону — и привязал её к рукам, чтобы лишить того возможности еще и ходить. Следом за первой, он привязал вторую ногу. Нелюдь лежал на животе в форме лодочки, полностью обездвиженный, но Олег не мог отпустить ему рот, как только он убирал руку, тот начинал громко пищать. Олег оказался в патовой ситуации.

Наверное, самым лучшим вариантом для него было ударить нелюдя несколько раз, чтобы он замолчал, но тот так тепло его встретил, показал куда идти, еще и в спину подталкивал так мягко, по-дружески, что на такую грубость Олег просто не мог решиться. Кем бы он был, если бы связал и побил того, кто пытался ему помочь.

Делать Олегу было нечего, он смотрел на часы с внутренней стороны забрала и отсчитывал минуты. Нелюдь все так же корчился. Он попробовал медленно убрать руку, тот сразу же запищал, Олег опять зажал ему рот. Он не знал как действовать дальше.

Так прошло десять минут. Олег попытался убрать руку снова и сразу услышал сдавленный крик. Он наклонился к самой голове нелюдя и уперся в неё стеклом шлема.

— Заткнись, — сказал он. — И тогда я тебя отпущу. Идет?

Он попытался убрать руку, нелюдь опять запищал, ничуть не менее громко, чем в прошлый раз, план Олега загипнотизировать того своим голосом провалился.

Прошло еще десять минут. Он попытался убрать руку и снова услышал писк. Олег наклонился к самому полу и сказал нелюдю в ухо:

— Ты мне срываешь весь план. Мне надо идти человека искать, а я сижу здесь с тобой. Ты ведь заткнешься так или иначе, это произойдёт. Так что выбирай, либо я просто уйду и ты будешь лежать молча, либо я буду бить тебя до тех пор, пока ты не замолчишь. Если ты заставишь меня выбирать между хорошим обращением с тобой и возможностью вызволить человека, я выберу человека.

Нелюдь на время замолчал, Олег начал медленно отводить руку, но как только он убрал её, нелюдь снова закричал и ему пришлось зажать тому рот обратно. Он снова наклонился, да так, что стекло шлема ударило нелюдя по затылку:

— Заткнись, заткнись. Я тебе вмажу, если не заткнешься.

Олег быстро убрал руку, нелюдь ошарашенный секунду молчал, а потом завопил с прежней силой. У Олега рука затряслась. Он сжал её в кулак и занес над бледным телом, но затем опустил её, так и не ударив.

— Говнюк, — сказал он. — Пеняй на себя.

Олег подтянул нелюдя к краю палатки. Живот у него шаркнул по полу, наверняка ободрав кожу. Олег скомкал конец покрывала и упер его нелюдю в стиснутые зубы, тот понял что сейчас будет и перестал мычать, как бы говоря: «Ладно, ладно, ты победил, я замолчу». Но Олег ему не поверил, он оттянул нижнюю челюсть нелюдя и засунул ему в рот столько ткани, сколько влезло, следя, чтобы она не зашла в горло и он не задохнулся.

Он не знал, как у них устроена дыхательная система, в каком месте гортань разделяется на носовую и ротовую полости. Если ко рту ближе, чем у человека, кляп легко мог бы перекрыть дыхательный путь. Он подставил руку к носу нелюдя, но не почувствовал его дыхания сквозь перчатку. Тот начал извиваться всем телом и мотать головой из стороны в строну, а Олег гадал — тот задыхается или просто сопротивляется как обычно. На всякий случай он немного ослабил кляп.

Звуков он издавал немного, насколько Олег мог судить, в шлеме он слышал едва различимые завывания, без шлема звук, возможно, едва выходил за край постройки и хоть у нелюдей слух определенно лучше, чем у человека, вряд ли кто-то услышит связанного, мычащего урода в разреженной атмосфере. Олег достал нож, вытащил лезвие и показал его нелюдю, повертел его в руках, давая рассмотреть со всех сторон. Тот притих и лишь глазами следил за блестящим лезвием. Олег взял край палатки, торчащий у нелюдя изо рта и отрезал его.

Тот теперь напоминал коктейль Молотова. Бледное тело, связанное по рукам и ногам, и кусок тряпки выходящий изо рта и волочащийся по полу. Олег взял болтающийся конец тряпки, изогнул его и тоже вставил его нелюдю в рот, чтобы тот не смог выплюнуть клочок. На все операции у него ушло минут шесть, будь он профессионалом, справился бы за минуту.

В палатке наконец-то стало тихо. Нелюдь лежал на животе, а Олег смотрел как тот вздымается и опускается при каждом вдохе и выдохе, значит кляп не перекрыл ему дыхание. Он посидел некоторое время, чтобы точно знать, что с нелюдем ничего не случится и никто не придет ему на помощь. Если бы кто-то пришел, услышав в палатке сдавленное мычание, он бы и его связал. Но никто не пришел, нелюдь стонал и пытался позвать на помощь впустую.

Большую часть пути сквозь лагерь Олег уже прошел, теперь он знал, что до главной палатки осталось совсем чуть-чуть. Он отправился дальше. Чем ближе он подходил к цели тем больший чувствовал прилив сил: за спиной больше не висел двадцатикилограммовый рюкзак, и ребра перестали болеть, Олег наконец-то смог выпрямиться. Лицо, которое он непроизвольно корчил от усилий, разгладилось и посветлело, он вновь выглядел молодым, как двадцать лет назад.

«Олег Витальевич, не забудьте привезти магнитик с луны».

Дальний конец лагеря оказался меньше всего заселен. Нелюди разместились ближе к выходу и мало кто занял палатки вдали. Идти можно было не выглядывая каждый раз из-за угла, посторонних наблюдателей здесь не было. Олег же напротив, вместо того, чтобы расслабиться, стал еще более осторожен. Все его тело кроме шлема было закрыто тряпками.

Он дошел до конца лагеря и возле границы с пустой частью зала повернул налево, большая палатка стремительно приближалась. Оставшийся путь был самым легким, ближайшие жилища нелюдей, справа и слева от шатра, были пустыми. Он остановился и выждал пару минут. Последнее, чего он хотел, это попасть в засаду.

Палатки здесь представляли собой почти полностью металлические конструкции из разрезанных частей спутников. В стенах повсюду были дырки, щели, трещины. Олег без перерыва всматривался в кривые проёмы между стенами, чтобы сразу заметить, если за ним будут наблюдать чьи-то внимательные глаза.

Ни звука, ни стука он не услышал, судя по всему, проникновение прошло в тайне. Нелюди не ожидали гостей у себя, что позволило Олегу пройти сквозь поселение незамеченным. Он пересек весь Нелгород и оказался у самого сердца поселения, в нескольких шагах от палатки вождя, впервые за сегодняшний день он улыбнулся.

Спереди никого не было, сбоку тоже, и за спиной никто не притаился. Олег пошёл вперед к большой палатке. Он подошёл вплотную, достаточно близко, чтобы рассмотреть плетение старого полотна, накинутого поверх металлической коробки. Под покрывалом оказалась сплошная железная стена. Железный корпус палатки тянулся влево и вправо, одним цельным сооружением, прикрытым тканью ради красоты. Олег приподнял покрывало повыше и перекинул через голову. Он оказался между ним и железной стеной. Это оказался корпус спутника со срезанным днищем, с одним единственным иллюминатором на высоте колен, прикрытый с внешней стороны покрывалом, видимо чтобы никто не заглядывал внутрь.

Внутри никакого шума не было, Олег приложил стекло шлема к металлическому корпусу и не уловил ничего подозрительного. Тогда он аккуратно подкрался к иллюминатору и заглянул внутрь. Внутри он увидел большое свободное пространство, материнский спутник распилили с двух сторон и приделали две пристройки для увеличения площади шатра. Ему пришлось чуть подвинуться, чтобы осмотреть её целиком. С двух разных концов палатки он увидел два настила из мягких тряпок, на одном лежал самый обыкновенный нелюдь, уткнувшись лицом к стене, упорно игнорируя того, кто лежал на другом конце. Справа Олег увидел человека в скафандре, тот лежал на спине и точно так же игнорировал нелюдя. Каждый из них делал вид, что находится внутри один

План Олег составил мгновенно: забраться внутрь, поприветствовать человека и вместе с ним скрутить нелюдя. Веревку он оставил, зато был с собой моток проводов.

Вдали послышался шум громкого разговора, целиком состоящего из гласных звуков. Где-то в стороне болтали несколько существ. Олег прошёл под покрывалом и спрятался с другой стороны. Он прислушался и не смог понять, это один голос, произносящий монолог, или их несколько. Голос или голоса прошли мимо палатки, Олег снова подошёл к иллюминатору и заглянул внутрь, картина не изменилась: все те же человек и нелюдь, игнорирующие друг друга. Оба лежат на полу и смотрят в стену. Что за непонятное общежитие.

Олег приставным шагом двинулся вбок, вдоль железного корпуса, межу ним и покрывалом было очень темно, лишь светящийся неоном пол помогал не наступить случайно на гвоздь. Дверь в палатку должна была быть с другой стороны от иллюминатора, но Олег не прошёл и половины. Он подумал, если у двери будет стража, а она обязательно будет, ведь они держат здесь опасного заключенного, она его заметит.

Одной рукой он держался за корпус палатки, а другой придерживал тряпку свисающую с крыши, чтобы она не собиралась складками и не лезла под ноги. Звуков рядом не было и нелюдей, по всей видимости, тоже. Олег перекинул через голову полог и снова оказался снаружи. Вокруг стояла такая тишина, что он слышал собственное сердцебиение громче, чем звуки лагеря. Он присел на корточки и стал ждать, в надежде, что кто-нибудь из нелюдей подаст звук, хотя бы стража у дверей, не могут же они стоять на посту смирно, без единого словечка.

Судя по тому, что он услышал, стражи там вообще не было. Его окружала абсолютная тишина. Медленно, шаг за шагом, Олег приблизился к передней части палатки и вытянул голову, чтобы убедиться, что никого вокруг нет.

Может быть охрана стоит с внутренней стороны двери.

Олег подкрался и заглянул внутрь, тоже никого. Лишь легкий сумрак и светящийся зеленым фосфором пол. Человек по-прежнему лежал у самого края палатки, отвернувшись к стене, нелюдь лежал точно так же. Робот сзади подпихнул Олега в спину и вместе с ним вкатился внутрь. Он даже забыл о его присутствии на некоторое время.

Несколько шагов, разделяющих его и человека, Олег преодолел бесшумно, как ниндзя, он положил руку ему на плечо и легонько потряс. Тот сначала лежал неподвижно, а потом понял, что сжимающая его рука уж слишком крепкая для нелюдя. Он весь разом повернулся на спину, в тусклом свете стекло его шлема блеснуло зеленым бликом.

У человека был опущен светофильтр, Олег не смог увидеть его лицо, это мог быть Эрни, а мог быть и кто-то совсем посторонний. Он потянулся, чтобы убрать у него защитное стекло, но человек его опередил и сам его убрал. Под шлемом оказалась всё та же квадратная голова Эрнеста, удивленная, но больше уставшая. Олег выдохнул.

— Теперь это уже не похоже на сон? — спросил он.

Эрни ответил ему тяжелым взглядом. Он резко подался вперед и прикоснулся стеклом шлема к стеклу Олега. Раздался громкий глухой стук, Олег даже отшатнулся от неожиданности, а потом понял, чего хочет Эрни. Он наклонился и прикоснулся стеклом своего шлема к его стеклу.

— Мистер балтийский кетчуп, — услышал он сухой и скрипящий голос Эрни. — У тебя лицо как помидор.

— Знаю, видел себя в зеркале, — ответил Олег. Он подумал, что у него самого такой же безжизненный голос, как скрип старого дерева на ветру.

— Я уже видел такое… это отёк. Воздействие солнечного излучения. Не надо было опускать… светофильтр. Проходить долго будет. Скоро ещё и щипать начнёт. Солнце, фальшивое солнце. Оно излучает ультрафиолет. Неужели ты забыл?

Эрни без перерыва зевал и даже через скафандр было видно, как часто он дышит. Его лёгких хватало только чтобы сказать два-три слова подряд, после чего он делал глубокий вдох. Он держал левую руку прижатой к телу

— Что с рукой? — спросил Олег. У Эрни пальцы перчатки болтались как попало. Указательный оказался завязан на узелок.

— Попить пытался. У уродов здесь есть… труба с проточной водой. Они из неё пьют… и в неё же скидывают мусор. Я тоже думал… смогу воды набрать. Продырявил палец. Опустил его в воду и думал… вода затечёт ко мне в скафандр. Чёрта лысого. Вместо этого… воздух просто начал наружу выходить. Внутри давление оказалось больше, чем снаружи. Вместо того чтобы попить, только пузыри в воду пустил. Зачем пришел?

— Освободить тебя и убежать. А тебе что, помощь не нужна?

— Наверное нужна, — протянул Эрни.

— Ты как-то неуверенно отвечаешь.

— Нужна, — ответил Эрни более громко.

— Поднимайся. Здесь есть дорога вдоль стены, по ней я пришёл, если идти осторожно и не спешить, то можно тихо скрыться.

— Ты нашёл способ… попить воды не снимая скафандра? — спросил Эрни.

— Нет.

— К чему тогда эти усилия? Ещё немного и я потеряю сознание. Я каждую секунду… борюсь с сонливостью. Тело еле слушается. Всё горит. Такое ощущение… что у меня по венам бежит клей. А не кровь. Ещё и воздух чёртов. Я больше не слышу… как баллон шипит. Значит давления в нём… совсем не осталось. Что там с электролизом… понятия не имею. Скорее всего затопил мочой… патрон для углекислого газа. Кислорода осталось уже… не семьдесят атмосфер. Десять может быть. Может меньше. Я уже одной… стою в…

Эрни зевнул так глубоко, что казалось сейчас разорвёт уголки губ. Он стоял с открытым ртом секунд десять, а когда закрыл, вновь задышал со скоростью поршня.

— А что ты предлагаешь? — спросил Олег. Он представил себя на месте Эрни. Если через день он не начнёт задыхаться в бесконечных попытках насытиться кислородом, то его добьёт жажда и обезвоживание. — Сдаться? Остаться здесь помирать среди этих травоедов?

— А какой у нас выбор? Каждое лишнее движение… отнимает у нас время.

— И что ты предлагаешь?

Эрни задумался, вид у него был такой, будто он выбирает между гильотиной и верёвкой на шее.

— Собирайся, у нас ещё есть время, — подтолкнул его Олег. — У нас есть шанс наткнуться на ангар, где-то здесь может находиться МКС, или Сапсан с Петей на борту.

Слово Сапсан подействовало на Эрни отрезвляюще, он заворочался и стал подниматься. Сам он не решался начать поиски, потому что боялся не дойти. Олег повернулся и увидел, что нелюдь до этого лежавший спиной к ним, теперь смотрит на них широко раскрытыми глазами. Он махнул рукой Эрни, чтобы тот прикоснулся к нему шлемом:

— А это кто? — спросил он.

— А это моя… секс игрушка, представляешь? Я послал уродов подальше. А они подумали. Что я предлагаю им… совокупиться. Придурки. Прислали мне её, непонятно для чего.

— И ты с ней… — Олег начал подбирать слово.

— Ты дурак?

— Нет. Просто выглядит странно.

— На мне скафандр, видишь? Как бы я мог с ней… соединиться, если я даже… помочиться не могу. Приходится спускать в скафандр.

— А ты уверен, что это она? Может быть это он или они вообще бесполые, откуда ты знаешь?

— Он, она, оно. Какая разница. Сейчас высшее эротическое желание… для меня. Это напиться. Воды я имею в виду. Поспать. А потом поплавать в бассейне. О, как бы я хотел поплавать…

Эрни снова зевнул так глубоко, что чуть не опрокинулся. Он шагнул за спину Олегу и увидел позади него робота, черного как ночь, с длинными руками и острыми локтями, он подскочил, будто привидение увидел. Эрни поднял руку и указал на него.

«Кто это», прочитал Олег у него на лице.

Олег похлопал себя ладонью по бедру, как бы говоря, это мой пёс. На самом деле он хотел сказать, это мой помощник или это мой охранник, но подходить к Эрни и опять прикладывать к нему шлем не хотелось, а орать и срывать горло не было никакого желания. Робот как стоял, так и остался стоять, безучастно как всегда. Олег подошёл к занавеске у входа и выглянул наружу. Он даже моргнул, потому что у него в глазах зарябило. Там стоял отряд существ, группами по три-четыре нелюдя, одинакового роста, как под линеечку, и все они время от времени поглядывали в строну шатра.

— Там нелюди, — от неожиданности Олег забыл, что его не слышат. Он повернулся к Эрни и махнул рукой, чтобы тот подошёл и посмотрел сам.

Он подвинулся и позволил Эрни выглянуть наружу. Пока тот смотрел, Олег взглянул на нелюдя в их палатке. У неё, как сказал Эрни, не было никаких половых органов, по крайней мере на первый взгляд, может быть именно это и ввело нелюдей в заблуждение, ведь снаружи у Эрни тоже нет никаких половых органов. Они могли подумать, что скафандр это и есть его тело, а в районе паха у него так же гладко, как у них. Может быть они даже приняли его за своего дальнего родственника. Уродикус гигантикус.

Губы у Эрни зашевелились. Олег постарался прочесть, что он там шепчет, но не смог. Они соприкоснулись шлемами. Олег хотел отдернуться, но сдержался, ему было неприятно подносить так близко лицо к лицу другого мужчины, но другого способа поговорить спокойно не было.

— Они хотят… чтобы я построил им ракету — сказал Эрни. — Они собирают мусор. И те спутники которые… должны были упасть в океан. А ещё они заставляли… меня. Играть на гитаре. А сами собирались в круг. И хлопали в ладоши.

— Ты умеешь играть?

— Не особо, но им… похоже понравилось. Они каждый день приходили. И давали мне гитару. Чтобы я им сыграл.

— А зачем им ракета? На Землю попасть?

— Да, они узнали… что я с Земли. И так забегали. Ты бы видел.

— Значит те рисунки, которые они тебе рисовали на стадионе, это они просили тебя построить им ракету?

— Да.

— А ты им в ответ похабную сцену из камасутры?

— Ну да.

— Они тебя просили построить им ракету, — повторил Олег. — А ты им сцену совокупления человека и нелюдя?

— Не совокупления. А сцену идите вы… все в задницу.

Олег засмеялся. Эрни сначала стоял серьёзно, но не выдержал и тоже засмеялся. Они стояли вдвоём, держась за шлемы. Сквозь стекло нельзя было вытереть глаза от слёз, а смех внутри скафандра отдавался глухим звуком, как кричать в колодец.

— Значит, они хотели от тебя ракету, — переспросил Олег.

— Да. Хотели попасть к нам. На Землю.

— И ты им показал как?

— Как же я им покажу. Если сам не могу вернуться?

— Ну а если бы, — предположил Олег. — Зачем им на Землю?

— Мне так кажется… они будут собирать разный хлам. Они безделушки любят. Всякое цветное и блестящее. Прямо как сороки. У них тут рядом… целый склад. Можно сказать коллекция. Различного инструмента и предметов. Домашнего обихода.

— Странно, у них тут столько разного хлама. Я бы сказал, что они уже не раз бывали у нас на планете.

— Зачем тогда они просили построить им ракету? — съязвил Эрни.

— Не знаю, мне их поведение вообще кажется странным, они то ведут себя как дикари, то идут на диалог. Будто они и сами ещё не выбрали модель поведения. Они говорят, что им нужна ракета, а сами наверняка уже бывали на Земле. Может они просто врут тебе? А может и не врут, я не знаю, — задумался Олег. — У нас красивая планета, им бы у нас точно понравилось, сижу я сейчас и вспоминаю дом.

— Да они умрут там… от нашего климата! Красиво, но смертельно опасно.

— Разве? Они похожи на очень крепких ребят.

— Они хладнокровные, не заметил? Именно поэтому они… так мало едят. Порцию мха раз в день. И что с ними будет у нас. Холодного климата они не выдержат. Жаркого тоже. Будут сидеть на камнях. И греться на солнце… как ящерицы. К тому же. Где ты видел у нас такую зону… где одинаковая температура круглый год и круглые сутки? Вот как им пережить… холодную ночь? Если их тело… тепло не вырабатывает. Хоть сто шуб напялят. Толку никакого. Умрут от переохлаждения.

— А ты пытался им это сказать?

— Пытался, — Эрни вздохнул. — Так они же тупицы. Разве будут тупицы… слушать доводы разума?

— Ты им это все на пальцах объяснил?

— И на пальцах. И на жестах. Время было, натрынделся… вдоволь. И ничего не добился. Только накинулись на меня… толпой и связали. Хватит с меня. Давай выбираться.

— Как раз сейчас самое плохое время, — сказал Олег. — Или самое хорошее.

Снаружи толпа нелюдей все разрасталась. Когда он выглядывал минуту назад, отряд насчитывал два десятка, теперь их было уже больше тридцати. Они собрались вокруг шатра полукругом. Сосчитать их было трудно, белые тела, выстроившиеся в ряд, вместе напоминила одно крупное бесформенное тело.

— Их там все больше и больше, — сказал Олег. — Посидим здесь еще пол часа, их станет целая сотня.

— Хочешь выскочить и… проломиться сквозь них?

— Не знаю, но от сидения на месте только хуже.

Эрни начал ходить вдоль палатки. Он не отрывал взгляд от робота, рассматривал его со всех сторон, но близко не подходил. Олег стоял у выхода и смотрел в пол, он старался построить логическую цепь, как всегда делал в сложных ситуациях, но на этот раз ничего построить не удалось, слишком много факторов сбивало его с мысли и отвлекало. Эрни остановился, подошел к нему и приложил к голове шлем.

— У тебя есть оружие? — спросил он.

— А какое надо?

— Любое. Всё что есть.

Автоматически Олег начал щупать руками пояс с инструментом. Фломастер, бесполезная вещь, мешок, разве что на голову кому-то надеть, внешний датчик локации, веревки больше нет, присоска, чтобы крепиться за гладкие поверхности, нож, два карабина.

— У меня есть нож, но я не хотел бы им порезать их.

— Давай сюда, — Эрни протянул руку ладонью вверх.

— Зачем он тебе? Ты же не будешь их резать?

— Да не бойся ты. Я только отмахиваться буду. Чтобы близко не подходили.

Олег отдал ему нож, Эрни попытался его раскрыть одной рукой, большим и средним пальцем сжимал лезвие, а мизинцем держал рукоять. Движения у него получались медленные, неловкие, а сил не хватило, чтобы побороть сопротивление пружины. Без второй руки он даже нож раскрыть не смог. Эрни отдал нож обратно:

— На, раскрой его, — сказал он, но Олег его не расслышал и заткнул нож за пояс. Эрни выругался, он опять подошел вплотную и приложил шлем к его шлему. — Раскрой его и отдай мне.

Нервный тон еще больше подавил Олега, он сделал как велено, раскрыл нож, подал его рукоятью вперед и подумал, когда Эрни его вернет обратно, нож будет липким от засохшей на нем прозрачной нечеловеческой крови. Он весь скривился от этой мысли, но сказать ничего не смог.

Довольный новой вещью, Эрни сделал несколько тренировочных взмахов. Олег с надеждой подумал, если нелюди не будут подходить близко, все будет хорошо.

Да, так все и будет, сказал он себе и на душе у него ненадолго полегчало.

— Каков план? — спросил он и взмахнул руками, чтобы Эрни понял вопрос издали. — Что дальше?

Подойди сюда, махнул рукой Эрни и приоткрыл занавеску. Олег подошел и выглянул наружу. Нелюдей там стало еще больше, либо они просто выстроились в шеренгу, что визуально прибавило их количество. Все они стояли прямо, голые, без единой вещи в руке, а их легкие перешептывания сливались в единый шелест. Казалось, здесь поблизости гудит вентиляция.

— Их все больше и больше, — прошептал Эрни на ухо. — Надо что-то делать. И прямо сейчас. А то они опять… поведут меня копаться. В запчастях. И не рассчитывай на дипломатию. Они как падальщики. Нападают толпой. И не ведут переговоры.

— У тебя есть какой-то план?

— Да. Один хуже другого. Можно взять в заложники… ту самку или самца. Не важно. Приставить нож ей к горлу… и таким образом… протиснемся сквозь толпу.

— Мне это как-то не нравится.

— Мне тоже. Они могут пожертвовать своей… и всё равно нападут. Я у них не замечал… особой братской любви.

— А другой план? — спросил Олег. Он подумал, раз Эрни долго был у них в плену, значит придумал что-то более пригодное.

— Мы станем спина к спине. И будем прорываться. А если кто-то… решит напасть. Отделаем его.

— И это твой план? — Олег не смог сдержаться. — Нас тут двое, а их тридцать. У нас элементарно рук не хватит, если они нападут все вместе. К тому же видел бы ты себя со стороны, еле на ногах стоишь. Драться ты может и сможешь, но продержишься секунд тридцать.

— Не нападут. Успокойся. Они трусливы. Это хороший план. В прошлый раз… когда они меня взяли… они долго преследовали. Пока не окружили. Со всех сторон. И у меня не было оружия. Теперь они побоятся. Со спины уже не нападут. И бросаться в лоб… на штыки не будут.

— И что дальше? Спрятаться мы не сможем, они будут преследовать нас столько, сколько понадобиться, а когда заснем, схватят.

— Да, спрятаться не сможем, — в голосе Эрни появились ехидные нотки. — Зато придём туда… где они нас не достанут.

— Это куда?

— На поверхность сферы. Они боятся выходить наружу. Потому что солнце их обжигает. Примерно то же самое… что произошло с твоим лицом… произойдет с их телами. Только намного сильнее.

— Но я же их видел, — возразил Олег. — Они ползали в траншеях и постоянно наблюдали за мной пока я был на поверхности.

— Вот именно, в траншеях. Они там свой мох… собирают. Там света нет. Наружу они не вылазят.

— Все равно мне не нравится.

— Это не нравится, то не нравится. А что тебе нравится? Может у тебя свой план есть? Так говори, я слушаю.

— План то есть, но это никакой вовсе не план, а так, надежда.

Эрни хотел еще что-то ответить, но Олег резко отодвинулся от него и слова утонули в воздухе между ними. Олег взял робота и подкатил к занавесу у самого выхода из палатки, он присел на корточки, чтобы быть вровень с роботом.

— Ну что, малыш, поможешь нам? — прошептал он ему в упор. — Ты должен отвлечь нелюдей, вымани их на себя, уведи подальше, чтобы мы могли скрыться. Сможешь?

Робот все так же стоял смирно, с руками на поясе, слегка покачиваясь на колесе, не подав вида, понимает он слова или нет. Олег вновь осмотрел его безголовый корпус и не нашел к какой части тела обращаться.

— Ты меня понимаешь? Я знаю, что понимаешь, если не слова, то ситуацию, в которой мы оказались. Нам надо спрятаться, уведи нелюдей подальше, а мы убежим. А потом, когда сбросишь хвост, найдешь нас на поверхности сферы.

Олег положил руки роботу на плечи, они были твердыми и гладкими. А потом он положил ладонь ему на спину и толкнул вперед. Черный корпус с одним колесом выскочил сквозь занавес и остановился в полуметре от входа. Олег наблюдал за всем через щель, Эрни тоже захотел взглянуть и завис над ним.

Из тридцати нелюдей на робота взглянули от силы пятеро, остальные разговаривали ничего не замечая вокруг.

— Он тебя понял? — спросил Эрни.

— Не знаю.

— Ты сказал ему отвлечь их?

— Да.

— Тогда почему он не отвлекает?

— Не знаю.

Постепенно нелюди стали обращать внимание на робота, сначала они поглядывали на него отрешенно, как на обыкновенного пешехода, проходящего мимо, а потом стали следить за ним неотрывно и в полной тишине, они перестали разговаривать и сосредоточились на нём.

— Они что, общаются? — не выдержал Эрни.

— Кто?

— Робот с уродами. Они стоят так… как будто общаются.

— И как они это делают? Мысленно? Выдумки это все.

— Тогда почему они так стоят?

— Откуда я знаю.

В затянувшейся тишине собственное дыхание Олега казалось громогласным, он даже чуть пошевелился, чтобы заглушить его звуками тела. Щели между занавесками не хватало, чтобы целиком осмотреть всех нелюдей, приходилось двигать головой и рассматривать их по отдельности.

Тишину нарушил новый всплеск разговоров, многоголосый шум, сливающийся в одну горловую акапеллу. Нелюди тыкали в робота длинными кривыми пальцами и спорили наперебой. Вопреки плану робот стоял на месте, напротив, привлекая к палатке еще больше внимания, чем было в начале.

— Давай же, езжай, — прошептал Олег.

Но робот не ехал, он стоял на месте и одним только своим видом заставлял нелюдей забыть о всех делах и переключиться на палатку с людьми. Решение оказалось неудачным, привлечь внимание эффективнее можно было только одним способом: если бы Эрни вылез наружу с громкоговорителем и прокричал: «А ну, уроды, все сюда!»

— Всё, ты обратил на себя внимание, — сказал Олег в спину роботу. — А теперь гони.

Он даже хотел высунуть ногу наружу и пнуть робота, чтобы тот зашевелился, только тот стоял слишком далеко, пришлось бы выйти из палатки целиком, чтобы толкнуть его. Эрни прикоснулся к нему шлемом:

— Кажется твой план… провалился, умник.

— У нас еще остался твой: побить всех и убежать.

Олег хотел еще больше съязвить, на счет ножа, который он отдал Эрни, но никакие остроты на язык ему не подвернулись.

Один из нелюдей выдвинулся из толпы и пошел по направлению к роботу. Люди из палатки наблюдали за его бесшумными шагами, нелюдь шел плавно, без раскачиваний, точно ехал на невидимом самокате. Он подошел к роботу вплотную и остановился напротив. Толпа нелюдей позади выкрикнула небольшую фразу, то ли вопрос, то ли приказ. Лицо переднего нелюдя перекосилось, он протянул руку и положил её роботу на плечо.

Олег сидел на корточках и наблюдал, он почувствовал, как Эрни облокотился ему на спину и весь подался вперед:

— Они сейчас схватят… малыша. Что будем делать?

— Я не знаю.

— Так решай. Это же твой друг.

— Он мне не друг, просто увязался за мной и ездит повсюду.

— Я тебе больше скажу. Этот малыш — разработка строителей, тех самых, что построили всё это.

— Каких строителей? — Олег оглянулся на Эрни, он даже забыл про нелюдей и робота, которого сейчас уведут.

— Тех. Кто все это построил. Должны же быть у этого строители.

— Да, — подтвердил Олег. — Это нелюди, они построили сферу и живут здесь, наблюдают за людьми, — его собственные слова показались ему ужасной глупостью, но другого ответа у него не было.

— Эти уроды — строители? Проверь уровень кислорода… в скафандре. Может ты прямо сейчас… задыхаешься. Как я. Эти дикари живут в палатках. Копаются в мусоре. И отчаянно хотят… попасть на Землю. Они не строители. А скорее паразиты… живущие на их собственности. Смотри.

Олег почувствовал, как Эрни оперся на него еще сильнее. Он уже почти просунул свою голову в щель между занавеской. Там снаружи нелюдь взял робота за плечо и потащил за собой, колесо у робота не крутилось, оно тащилось по полу.

— Спасаем твоего малыша… или нет? Решай сейчас. Или его унесут.

— Не знаю.

— Сейчас такой момент. Когда «не знаю» не прокатит. Давай решай. Это же твой друг. Будь мужиком.

— Я и есть мужик, — Олег впервые за много лет услышал упрек в адрес своей мужественности.

— Тогда решай.

— А что бы сделал ты?

— Я бы сейчас вышел. И надавал им по шеям. Чтоб знали… с кем можно связываться. А с кем нельзя.

Нелюди уже почти увели робота, а Олег все смотрел на это волочащееся по полу колесо и не мог отвести взгляд. Отдалённый голосок в его голове приказывал сидеть тихо, пусть забирают робота, и Эрни тоже пусть забирают, а я потом уйду и никто меня не заметит. Совесть пыталась его вразумить, но голосок перебивал любой героический призыв.

«Геройство для тупиц, — твердил он. — Жизнью рискуют только те, кто её не ценит, но ты то её ценишь? Сорок лет прожил и ещё столько же проживешь. Отсидись и все будет хорошо, любые проблемы можно переждать отсидевшись. Это наш метод!»

Больше всего ему хотелось выйти сейчас вслед за Эрни, надавать наглым нелюдям по шеям и убежать, но каждый раз, как он думал об этом, какое-то странное чувство у него в животе приподнимало диафрагму и начинало укачивать, будто он съел испорченную еду. За пол минуты, пока он наблюдал, как уводят робота, Олег побелел настолько, что цвет его лица стал сливаться со скафандром.

Логика подсказывала, что отсидеться не получится, сейчас уведут робота, а потом придут за Эрни и увидят его. И уже вдвоем они будут лежать связанные и рисовать одной свободной рукой схемы на бумаге. Надо действовать, пока они не успели собраться, разгруппированная армия, это вовсе не армия, а совокупность отдельных, ни на что не способных одиночек.

Эрни нависал над ним, и хоть Олегу было стыдно признаться в этом, в компании коллеги он чувствовал прилив смелости. Сам бы он ни за что не решился выйти прямо в лоб на толпу врагов и дать им отпор.

— Пошли, — сказал он. — Надо идти пока их мало.

— Окей, вставим им. Долго же ты думал.

Эрни выскочил из палатки как на пружине, словно об этом он и мечтал. Олег вышел следом. Он снова почувствовал себя как тогда в телевикторине, под объективами камер, когда все смотрят смотрели только на него. Тот момент, когда ему вручили билет вокруг луны. И слова ведущего, потного от напряжения: «Поздравляю вы станете следующим кто увидит нашу каменную соседку вблизи». Какая же ирония, луну он ведь так и не увидел. Он сглотнул, потом еще раз, слюни начали выделяться чересчур обильно.

Толпа нелюдей замерла, их худые лица вытянулись еще больше и Олег представлял почему: они отвели в палатку одного нелюдя и одного человека, чтобы те совершили половой акт, а вышло из палатки уже два человека. Человек размножился с удивительной скоростью, наверное это самый быстрый период зачатия, беременности, рождения и взросления, что они видели. Все за один час и все в абсолютной тишине.

Эрни шел к толпе нелюдей прижимая одну руку к телу, а во второй держа нож, он не остановился, чтобы сказать им что-нибудь, просто шёл как есть, без лишних действий, точно к своим друзьям, а не к пленителям. Олег тоже поспешил следом, хотя понятия не имел, что делать дальше, его план заканчивался на моменте, где они решаются выйти из палатки.

Нелюди смотрели и не верили своим глазам, что кто-то посторонний может вести себя у них в поселении как господин. А Эрни именно так себя и вел, походка у него была легкая, шаги широкие, он не выказывал ни единого признака страха.

Когда до нелюдей осталось лишь несколько шагов, он предусмотрительно поднял нож. Державший робота нелюдь стоял спереди, именно к нему шел Эрни. Олег семенил следом и тоже пытался выглядеть грозным, выпрямил спину, расправил плечи, пытался вести себя свободно, размахивал руками во время шага. Но он мог бы поклясться, что ему это не удалось. Чертовы нелюди читают его мысли и видят его насквозь.

Эрни как ни в чем ни бывало подошел к нелюдю, отбросил его руку, которой тот держал плечо робота, и сам взял его нетрудоспособной рукой. Нелюдь отошел назад к своим, все вместе они наблюдали, как Эрни с роботом под руку удаляются в сторону выхода. Олег поспешил следом, он задумался, а не подойти ли к нелюдю и щелкнуть его по носу, чтобы показать, кто здесь главный, но он подумал, что такого хамства они точно не перенесут.

Проходя мимо столпившихся существ, Олег прижимал руку к ноющим ребрам и вспоминал болт, чуть не проломивший ему грудину. Не верилось, что одни и те же существа могут быть одновременно настолько трусливыми и настолько наглыми. Он хотел поделиться этой мыслью с Эрни и не успел заметить, как тот начал увеличивать шаг. Чем ближе к выходу они подходили, тем быстрее он шел, Олегу пришлось делать короткие перебежки, чтобы не отставать.

Из палаток высыпали нелюди, все одинаковые до малейших черт: среди них не было высоких, низких, толстых, худых, кривых, убогих. Даже малышни не было. Одни взрослые особи, если это вообще взрослые. Даже дряхлые куда-то пропали, наверняка отсиживаются в безопасности.

Эрни уже не шел, он хоть и передвигался плавно, его скорость начала переходить в беговую. В его правой руке мелькал раскрытый нож, он размахивал им взад-вперёд в такт шагам и казалось, он вот-вот заденет лезвием бедро и вспорет скафандр.

В одной из боковых палаток Олег узнал ту, где должен лежать связанный по рукам и ногам нелюдь. Олег догнал Эрни и положил руку ему на плечо, Эрни развернулся не сбавляя шага, его глаза были широко раскрыты.

«Подожди», — Олег махнул ему рукой.

Он остановился и Эрни тоже в нескольких шагах впереди.

«Нет, нет, нет, — мотал головой Эрни. — Надо уходить».

Секунду, хотел ему сказать Олег, но не нашел, как изобразить этот жест. В спешке он зашел в палатку и увидел нелюдя на своем месте, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он лежал на боку и пытался встать на колени. Он собирался выползти наружу, вытолкать свое тело под полог и тогда бы ему не пришлось себя развязывать, кто-нибудь из прохожих смог бы помочь ему. Олег наклонился и стал развязывать веревки у него за спиной, кляп он доставать не стал.

— Прости, — сказал он. — Я связал тебя, потому что так было нужно.

С верёвкой Олег справился за полторы минуты. Внутри палатки, изолированный под покровом, он не видел, что происходило вокруг. Он развязал нелюдя, тот начал шевелиться вяло, сначала размял одну руку, потом вторую, Олег не стал смотреть на это и вышел наружу.

Вокруг он увидел еще больше нелюдей, чем было, их число увеличивалось с каждой минутой. Олег смотрел на эту растущую толпу и гадал, когда настанет тот критический момент, когда их трусость сменится уверенностью и они нападут, используя своё тактическое и численное превосходство. Прямо возле входа стоял Эрни и без перерыва крутил головой, рядом с ним покачивался робот, уперев руки в бока, а чуть дальше сотня бледных уродов собрались полукольцом. Они не подходили близко, но как только Олег сделал шаг в сторону выхода, они пошли следом.

«Они трусливы, но только если застать их врасплох», — Олег хотел сказать эту мысль Эрни, но тот так качался в стороны, имитируя спортивную ходьбу, что невозможно было приблизиться и приложить к нему шлем.

Выход приближался быстро и чем ближе он был, тем быстрее шел Эрни и тем больше он оглядывался. Олег тоже посматривал назад, нелюди там уже не шли — их короткие ноги не смогли бы поддерживать такую скорость шагом, они бежали.

Олег сдержал порыв самому перейти на бег, он сделал усилие, чтобы идти ещё быстрее и это вроде даже получилось. Он догнал Эрни и начал обгонять. Во время пути он в тряске пытался сложить веревку, чтобы она не болталась как попало. Он сложил её в короткую бухту в форме кольца, но на пояс её крепить не стал, иначе она свисала бы до колен, болталась и мешала идти.

Вскоре его обогнал Эрни, тот с быстрого шага перешёл на легкий разминочный бег. Олег обернулся назад и увидел, что нелюди подобрались недопустимо близко, уже почти догнали его, ещё чуть-чуть и смогут дотронуться до рюкзака. Он тоже перешел на бег, как бы невзначай, не как испуганный, загнанный зверь, а как человек, слегка опаздывающий на автобус.

Они бежали с Эрни плечом к плечу, Олег старался расслабиться и представить, что это утренняя пробежка на стадионе, никто не подгоняет, беги сколько хочешь. Он сделал глубокий вдох и на короткий миг и вправду забыл о сотне нелюдей, преследующей его с непонятными целями.

«Они хотят, чтобы я построил им ракету», вспомнил он слова Эрни. До чего глупая идея, подумал он и даже немного улыбнулся. Построить ракету, раз плюнуть, сейчас закатаю рукава и соберу им её из мусора».

Бежать было легко, слабое притяжение компенсировало вес ранца. Сто тридцать килограмм веса в полном обмундировании здесь весили слегка за шестьдесят. Кровь Олега разогрелась, он оглядывался назад и думал, почему это два взрослых здоровяка убегают от кучки дохляков, по росту едва дотягивающихся им до пупка. Но Эрни бежал впереди и не собирался останавливаться, вид у него был до крайности озабоченный. Он оглядывался быстро, с опаской, то и дело сбиваясь при этом на шаг.

В скафандре невозможно обернуться: шлем мешает повернуть голову больше, чем вбок, но Олег делал это ловко, он поворачивался боком и бежал приставным шагом, так он мог узнать, догоняют его нелюди, или отстают. Эрни все делал неуклюже, один раз он чуть не споткнулся на ровном месте, зацепился ботинком за собственную ногу, пока пытался обернуться. В другой раз наступил на кусок бумаги и его нога поехала по полу.

Олег смотрел на Эрни и думал, каким неуклюжим выглядит человек в скафандре со стороны. Шлем, не дающий опустить и поднять голову, сапоги, внутри которых болтается нога, еще немного и они начали бы натирать мозоли. Руки тяжело поднять или развести в стороны. Впервые за несколько дней он пробежался и теперь как следует смог почувствовать запах пота, горячий терпкий воздух начал бить в нос, смешиваясь с запахом мочи от мокрых трусов.

Бежать предстояло ещё долго, впереди их ждал впереди зал с мусором, километр в поперечнике. Олег сомневался, что он преодолеет такое расстояние прежде, чем сердце выпрыгнет у него из груди.

В один момент он обернулся и увидел, что нелюди отстают, несколько из них все еще продолжало бежать, другие перешли на шаг. Он догнал Эрни и положил руку ему на плечо, тот дернулся и весь скривился, будто до него дотронулись раскаленной кочергой. Олег показал, что можно замедлиться, нелюди отстали, погоня перешла на шаг, Эрни натянуто улыбнулся и закивал головой. Короткий спринт растянулся всего на три сотни метров и нелюди выдохлись не успев даже выбежать за черту Нелгорода.

Они хладнокровные и не могут долго двигаться. Пара нелюдей покрепче, не боящихся перегрева, нагнали их, но увидели что остались одни и вернулись к своим. Нелюди шли за ними плотной гурьбой, замедляясь после каждого небольшого участка.

Путь через все поселение тянется почти на два километра и занимает по времени двадцать минут ходьбы, или два часа скрытного передвижения. За это время нелюди отстали настолько, что стали едва различимы позади. Ровной шеренгой они перебирали ногами, но двигались еле-еле. Нелюдей стало в два раза меньше, передние все еще пытались преследовать их, только делали это очень вяло, задние, видимо, перегрелись во время бега настолько, что сели на пол и замерли в режиме охлаждения. Глядя на это, Олег недоумевал, как Эрни мог попасть к ним в руки, они же слабаки.

Олег уже чуял выход из городка и представлял как вздохнет свободно, до него оставалось совсем немного, всего три палатки. Именно там он и встретил ещё одного нелюдя. Белое существо сидело прямо посреди выхода, сложив на коленях какие-то безделушки. В руках оно держало обрезок трубы с острым концом, который оно полировало замасленным куском тряпки, потерявшей цвет.

На вид нелюдь не представлял угрозы, такой же мелкий карапуз, как остальные. Олег своей комплекцией смел бы его как грузовик. Тревогу вызывала только труба у него в руке. Тот может пырнуть его и даже не поймёт, что у человека порвался скафандр. Хороший же получится грузовик с проколотыми шинами.

— Эй, а ну пошел вон, — крикнул Эрни на нелюдя издали. Тот стоял посреди арки с куском трубы в руках и не собирался уходить. — Сейчас я с ним разберусь.

— Подожди, может быть я возьму его на себя? — предложил Олег. — Ты неважно выглядишь.

— Успокойся, такого дохляка я отделаю без рук с закрытыми глазами.

Олег остался сзади, давая приятелю самому разобраться. Он стал к ним спиной и смотрел на погоню, все ещё медленно нагоняющую их. У них были широко раскрыты рты, руки расставлены, на каждом шагу они покачивались. Им было жарко, но отступать они не собирались. Завяжись драка, они бы все попадали без сознания от перегрева.

— Дай пройти! Уйди! — выкрикнул Эрни в последний раз. Нелюдь перед ним держал на весу оружие и махал им наотмашь.

Эрни заткнул за пояс нож и пошёл на соперника врукопашную. Он попытался схватить его, но еле уклонился от пролетевшей мимо дубины. Он даже присел на корточки, пока уклонялся. Олег подошел ближе, чтобы напугать нелюдя, но это оказался самый храбрый в мире нелюдь, он лишь повернулся так, чтобы можно было врезать им обоим.

— Смотри не напорись, — крикнул Олег. — Он может тебя порезать.

— Пф, такой примитивный… инструмент не разрежет… кевлар скафандра.

С этими словами Эрни шагнул вперёд, дал дубине пролететь перед ним и набросился на нелюдя. Два белых тела покатились по полу, один худой как щепка, другой мощный как таран. Драка вышла короткой — Эрни уложил противника на живот, руки свел за спиной и пока тот поднимался, люди прошли через арку и оказались в следующем зале.

Олег обернулся назад, нелюди окончательно прекратили преследование, они сидели на полу и вид у них был такой, будто они находятся на последнем издыхании. Кто-то лежал раскинув руки в стороны, кто-то пытался встать, но покачивался и еле держался на ногах.

Путь снова был свободен, идти можно было не торопясь. Эрни двинулся вперед, снова держа робота под руку.

— Ты еще говорил про воду, — напомнил Олег. При одной только мысли об этом слове он наполовину утолял жажду. — Тут водоснабжение есть?

— Нет, тут просто… трубы с водой, как… канализация, — Эрни говорил с усилием, одышка у него проходила медленно.

— Ты это видел, пока у них в плену был?

— Да.

— И где они?

Эрни посмотрел на Олега как будто издалека:

— У них в лагере, ты разве… не видел? Напротив входа у… противоположной стены. Они специально построили лагерь в этом месте… чтобы далеко ходить. Не надо было. Там труба почти… метр в диаметре. С сильным напором. Они черпают из неё воду. Кто чашками, кто ладошками. И пьют на месте. А еще они в эту же трубу гадят… и скидывают туда ошметки… этих красных растений.

— И как это выглядит? — Олег попытался представить и его скрутило. — Один стоит над ней и какает, а второй рядом пьет?

— Почти так. Только они делают это по очереди.

— Отвратительно, — прокомментировал Олег. — Они даже хуже, чем я думал. А мне казалось они как обезьяны, полуразумные, вроде того.

— Вот поэтому я и говорю, эти уроды не могут быть строителями. Вот какая высшая форма жизни будет пить из унитаза.

— Ладно, — согласился Олег. — Ты прав, кто же тогда построил сферу?

— Откуда я знаю. Я же не всевидящий.

С каждым шагом Эрни шаркал ногами по полу. Он больше не тащил робота за собой, а опирался на него. Они вышли из поселения и оказались на стадионе. На многоуровневых сиденьях ели двое нелюдей, они не спеша закидывали лишайник в рот и так же неторопливо жевали. Они замерли на месте, когда увидели двух вошедших людей. Эрни поднял над головой нож, один нелюдь вскочил выронив еду, другой вжался в сиденье. Следом за людьми выехал робот и это повергло их в куда больший шок; они направились к выходу на ощупь, не отрывая глаз от всей тройки.

С двенадцатого яруса на первый нелюди спускались долго, в два раза дольше, чем могли бы. Они неотрывно смотрели на людей, готовые в любой момент броситься убегать. Олег же не чувствовал себя охотником, он скорее считал себя белым медведем, оказавшимся в Африке, больным и растерянным, способным разве что поломать несколько хлипких деревьев.

Ноги нелюдей коснулись пола, они пошли к противоположному выходу со стадиона спиной вперед, продолжая наблюдать за каждым действием людей, даже оборачивались назад по очереди, ни на миг не оставляя опасных чужаков без внимания. Больше на стадионе никого не было, перед Олегом опять появился выбор, идти направо, к Земле и сфере, или пересечь коридор и отправиться на склад мусора.

— Пойдём полазим по украденным вещам? — спросил Олег. Эрни взглянул на него боком, вопросительно. — К чему нам идти на поверхность, если там ничего нет. Здесь гораздо выше шанс найти что-нибудь полезное.

Они пошли прямо в противоположное помещение, к рядам стеллажей и столов с человеческими вещами. В отличие от свалки с другого конца зала, где предметы человеческой жизнедеятельности валялись кучами, как попало, все вещи здесь были чистыми и нелюди сложили их с определённым порядком, устроив нечто вроде склада. Здесь было всё, что они посчитали полезным или просто красивым: цепь от велосипеда, холодильник без дверцы, внутри которого размещалась всего одна розовая бутылка с шампунем, свеча в виде яблока, пластиковая ложечка для ботинок и оконная ручка.

Олег углубился в помещение, посмотреть, что насобирали нелюди, Эрни пошел параллельным путём.

Рядом с холодильником стояла лопата, рядом с лопатой совок. Позади них — старый сервант с выбитым стеклом, на панели и полках которого разместились три экспоната: набор для макияжа, пассатижи и доска для серфинга, размером в два раза больше чем сам сервант. Сбоку от него стоял раритетный стул, какой можно встретить в домах-музеях, с резной спинкой, выцветший от времени, шатающийся, а на нём — провод для зарядки телефонов и чек из магазина на непонятном языке. Возле стула — журнальный столик со стеклянной столешницей, а на ней красный кирпич, бейсболка с символикой F-1, зеркальце, пачка хлопьев, наручные часы, дуршлаг и вантуз. Без какого-либо порядка.

На дачном шезлонге у стены сидел манекен в женской широкополой шляпке, у него на коленях лежала старая автомобильная покрышка, а на сиденье по правую руку: виниловый диск без подписи, венчик от миксера, стеклянный шарик, школьная линейка, резиновый сапог, зажигалка, велосипедный звонок и чистая стеклянная тарелка.

Чуть дальше лежало покрывало, а на нем аккуратно: ножницы по металлу, моток колючей проволоки, бубен, вилка, пластиковая канистра, морилка, мел, пачка бумажных листов, циферблат, сборник картинок разводных мостов, модель самолетика, чайный пакетик, гантеля, тазик, театральный бинокль, театральный билетик.

Дальше на складе были: раскладной стол, бумажная салфетка, зонт, бензопила, бульонный кубик, уголь, ведро, арматура, атлас всего мира, самовар, грелка, винная пробка, торшер, сверло, садовый шланг. Домкрат, сундук, колпак, каблук, изолента, перчатка, игла, прихватка, календарь, пробирка, противогаз, копилка, магнитофон, газета, калейдоскоп, дискета, мыло, насос, карандаш, поднос, гаечный ключ, пинцет, кочерга, шпингалет, барабан, педаль, утюг, вуаль, клюшка, скатерть, подушка, шпатель, галстук, розетка, удлинитель, рулетка, наковальня, топор, кувалда, мотор, шампур, рюкзак, трафарет, пиджак, скальпель, тесак, поплавок, черпак, ведро, баян, ремень, кальян, антенна, пила, гвоздодёр, метла, гребень, заколка, кувшин, футболка, ширма, скамейка, булавка, наклейка, плуг, чемодан, саморез, сарафан, коса, пенал, бандана, журнал, булавка, шнурок, медиатор, горшок.

— Смотри-ка, трусы, — воскликнул Эрни. Он держал на вытянутых руках большие семейники. — На мне такие же, прямо сейчас.

Среди экспонатов не нашлось ничего действительно полезного. Одни лишь бытовые принадлежности. Олег не знал, сможет ли он вообще опознать то, что ему необходимо, он не представлял, каким образом ему можно вернуться домой или отыскать пропавший Сапсан, а без плана невозможно подобрать инструменты. У него уже пол дня кружилась голова, он не знал из-за чего, только предполагал: жажда и слишком активные движения.

Эрни поднял топор: орудие весом в два килограмма с зазубринами на лезвии от неумелого использования, несколько раз им взмахнул, с его мощным телосложением он походил на варвара, способного разрубить человека пополам. Он сделал еще два пробных взмаха и, неудовлетворенный, отложил топор обратно. Следом он поднял бильярдный кий, он оказался намного легче и элегантней топора, Эрни взвесил его в руке, явно представляя, как лупанет им кому-нибудь по спине. Он взял его двумя руками, взмахнул сверху вниз, кончик пронесся по воздуху со свистом. Его он тоже отложил, забраковал как непригодный для насилия, особенно в тесных коридорах с одной нерабочей рукой.

Третьей вещью, которую он поднял, оказалась арматура, толщиной с указательный палец, короткая, удобная. Созданная для того, чтобы бить нелюдей. Эрни взмахнул ею раз, другой, она подошла ему по всем характеристикам. Он посмотрел на неё, как на лучшего друга.

— А ты не хочешь себе… что-нибудь найти? — крикнул он. Олег еле разобрал слова, хотя стоял всего в десяти шагах.

— Что? Оружие? — тоже крикнул он как можно громче.

— Тут его много.

— Оно мне не нужно, я никого не собираюсь бить.

— Понадобится, вот увидишь. Возьми хоть что-нибудь… я один не отобьюсь. От них. С одной рукой.

— Я не верю, что оружие создает безопасность, — возразил Олег. — Оружие, на мой взгляд, порождает другое оружие. Ты сейчас взял арматуру, нелюди увидят, что к тебе невозможно подойти и тоже найдут что-нибудь. Наберут сотни болтов и будут кидать в тебя, пока ты не покроешься синяками от головы до пят, и не потеряешь сознание. Без оружия безопаснее.

Эрни посмотрел на него боком, и хоть стоял он ниже на целую голову, выглядело так, будто он смотрел сверху вниз. «Ничего ты не понимаешь».

— Нет, вот подумай, что сейчас будут делать нелюди? — крикнул Олег.

Эрни пожал плечами.

— Они пойдут за нами и попытаются схватить. Или ты думаешь, не пойдут? — Олег подождал, пока Эрни ответит. Тот лишь продолжал рассматривать арматуру. — Пойдут, еще как пойдут. Но не с пустыми руками. Если раньше ты был червяком и тебя можно было взять голыми руками. То теперь ты гадюка, а её, прежде чем взять, нужно придавить к земле.

В ответ Эрни сделал несколько широких взмахов. Он набрал в рот воздуха и губами издал звук трескающихся костей. «Это мой ответ на все вопросы».

— Ладно, давай наберем вещей и пойдем, — сдался Олег.

Второй вещью, которую взял Эрни, стали игральные карты с латинскими буквами. Больше ему ничего не понравилось, а Олег наоборот, набрал всего, что мог уместить в сумках на поясе, либо заткнуть за него: зажигалку, карандаш, тетрадь, бинокль, изоленту, магнитофон, взял даже пачку пластилина.

Они отправились глубже на свалку, поискать что-либо крупнее и полезнее. С полными руками Олег продвигался сквозь всевозможные стеллажи, он чувствовал себя вором забравшимся в магазин. Эрни догнал его и поравнялся, арматуру он нес под мышкой, а в руках перебирал игральную колоду. Это оказались карты с иллюстрациями, на них красовались собаки, пятьдесят четыре карточки, каждая своей породы. Здесь были колли, шнауцер, хаски, пудель, бигль, чихуахуа, мопс и еще много, которых Олег ни разу не видел, пара даже походила на инопланетян из фильмов ужасов. Он всегда любил собак, но сейчас глядя на них, у него забурлил желудок.

Среди них Эрни нашел одну и протянул ему:

— Смотри. Это моя.

— Твоя собака?

С изображения на Олега смотрел английский бульдог, бело-рыжего окраса, с языком наперевес. Эрни забрал у него карту и посмотрел на неё долгим взглядом, лицо его в этот момент изменилось, разгладилось.

— Что это за порода? — спросил Олег, он знал ответ, просто хотел поддержать разговор.

Эрни вдруг закашлялся, его согнуло пополам и он некоторое время стоял, уперев руки в колени. Олег видел, как он кривит рот, видимо горло у него совсем воспалилось и теперь болит. Вот и расплата за громкие крики. Эрни элементарно сорвал голос. Он попытался что-то сказать, но лишь разразился новым приступом кашля.

— Так что это за порода? — подразнил его Олег.

Он ожидал, что Эрни уйдет от ответа и не станет объяснять породу на пальцах. Тот сначала посмотрел на него задумчиво, а потом начал жестикулировать. Англию он изображал часами, но настолько неумело, что с часов никак не мог перейти.

— Циферблат? Часы? Стрелка? Минута? Секунда? Секундная овчарка, что-ли? Я не понимаю.

Эрни подождал, никогда он не был так терпелив, как при объяснении породы своей собаки. Две минуты он изображал Лондон, показывал колокол, какого-то короля с толстым пузом, наконец Олег над ним сжалился и сделал вид, будто только что догадался:

— Лондон? Англия?

Эрни закивал. Со словом «бульдог» у него произошла беда. Минут десять он изображал самые разрозненные образы, какие только мог придумать, но он выкрутился из ситуации. Остановил резко Олега, так что тот магнитофон чуть не уронил, посмотрел на него в упор и прошептал одними губами:

«Бульдог».

— Бульдог? Английский бульдог?

Да. Эрни снова указал пальцем на карту, а потом на себя. Мой пёс.

Он продолжал посматривать на изображение всю дорогу, а Олег пытался разобраться, как работает магнитофон, обозначения были написаны на незнакомом языке и запускаться он не желал. Даже крышка с задней стороны открылась неправильно, будто этот магнитофон делал иностранец левша и все сделал наоборот. Под крышкой не оказалось батареек, там имелся пустой разъем под два аккумулятора класса А и рядом провод для питания от розетки. Как и все в музее нелюдей, магнитофон стоял только ради внешнего вида. Олег не стал нести его дальше, оставил под ногами прямо там, где шел. Бесполезный хлам. Он даже пнул его от досады, но не сильно, чтобы не сломать.

Настроение Олега упало до нуля, он собирался спасти Эрни, думал тот узнал что-то полезное и они наконец смогут вернуться домой, а Эрни похоже все это время провел в плену лицом вниз и ничего не видел.

Часы показывали двенадцать сорок, время перевалило за полдень, пятый день рабочей недели близился к завершению. Завтра будут выходные.

Впервые за несколько дней Олег мог расслабиться: он нашел Эрни, он сделал половину работы — нашел Эрни. Сейчас он может сосредоточиться на одной задаче и не думать одновременно обо всём. Ему нужен парашют для приземления и что-то вроде огромной пружины для взлёта со сферы, можно обойтись просто парашютом. Он еще не знал как, но был уверен, что сможет покинуть сферу самостоятельно, только с приземлением надо разобраться. Или найти Сапсан, если получится, это будет совсем лёгкий выход.

Они шли неспеша, Олег помнил слова Эрни, что человек может прожить восемь или даже девять дней без воды при девятнадцати градусной температуре. Если не двигаться абсолютно. Но он двигался, все пять дней он ходил, это не занимало много сил, но срок он свой уменьшил. Даже восполнить влагу питьем мочи он не смог, её хватило только чтобы намочить нижнее белье и слегка ботинки.

Шёл пятый день из семи, которые он себе отсчитал и уже сейчас он замечал странности, которых раньше не было: когда он шагал, то не знал, какая сейчас нога где находится, правая спереди, а левая сзади или наоборот, иногда он терял равновесие и приходилось хвататься за стену, чтобы не упасть. Умственная нагрузка для него стала непосильной. В первый день он легко умножал два двухзначных числа, а теперь таблица умножения наполовину стерлась из памяти и он подолгу вспоминал, сколько же получится, если семь умножить на девять, а шесть на восемь.

Ему казалось, что его тело больше, чем оно есть, непрерывно чувствовалось огромное пузо, хотя раньше он не обращал на него внимания, и каждый раз ему приходилось щупать руками свой живот, чтобы убедиться, что его никто не надул изнутри ещё больше. Он постоянно сбивался с с марша: идёт, идёт, а потом вдруг запутается и забудет, что надо делать, тело движется вперёд, а ноги стоят на месте. В этот момент он прыгал вперед двумя ногами, чтобы не упасть в прямой позе, плашмя.

Эрни как будто не замечал подобных проблем, Олег смотрел на него краем глаза, тот шёл широкими шагами, болтая взад-вперёд арматурой. Только зевал настолько широко и настолько часто, что казалось, сейчас подавится собственным языком. По нему не скажешь, что он не пил пять дней. Его проблемой оказался кислород, а не вода.

В этот раз идти двадцать часов не пришлось. Аккуратно сложенные вещи закончились, началась самая обыкновенная свалка с горами вываленных как попало обломков и мусора. Олег оказался в той же части свалки, где был вчера, там были спутники и похищенные крупные машины, ближе всего располагался уборочный комбайн. Корпус стоял отдельно, жернова отдельно, кабина, снятая, лежала в стороне и напоминала опрокинутую телефонную будку. Олег остановил Эрни и крикнул:

— Они здесь разбирают большие вещи, я уже был здесь.

Эрни кивнул.

— Давай разделимся, я пойду направо, а ты налево. Ищем что-нибудь полезное.

Эрни еще раз кивнул. Первым делом Олег осмотрел красный уборочный комбайн, хотя и знал, что внутри не будет ничего полезного. Все, что можно было, нелюди раскрутили, сняли и сложили рядом. В рабочем отсеке остались только перекладины, двигатель они сняли, поршни вытащили, свечи выкрутили, кривая стояла рядом, причем свечей лежало меньше, чем цилиндров, не иначе кто-то из нелюдей захапал свечу себе.

В кабине должно было стоять сиденье водителя, но его нигде не было, ни внутри, ни снаружи. Рычаг коробки передач, наоборот, никуда не делся, остался лежать смирно рядом с педалями и карданным валом.

Олег не стал задерживаться у комбайна, он обошёл так же разобранный подъемный кран, целый стальной корабль, размером с девятиэтажное здание; миновал ворох кухонных принадлежностей, среди которых: духовка, холодильник, умывальник и ряд приборов поменьше.

Его внимание привлек одноместный планер. Самолёт находился не в лучшей форме: сломанные крылья лежали на полу, в носовом винте не хватало одного пера, хвост отсутствовал напрочь, голый корпус завалился на бок без опоры, снятое шасси лежало там же. Если бы не яркие желтые крылья, лежащие одно на одном, Олег бы подумал, что это необычный вид гоночной машины столетней давности, сигарообразное туловище с тонкими велосипедными колёсами.

Самолёт был современным — у него на приборной панели располагалось электронное табло. На корпусе повсюду остались вмятины, он наверняка несколько раз кувыркнулся через себя, пока совершал неудачную посадку. Внутри на сидении лежал пустой серый комбинезон, как если бы пилот просто взял и испарился.

Ни одежда, ни самолёт Олега не интересовали — он все равно не умел летать и не смог бы завести его, даже если бы тот оказался в идеальном состоянии. Может быть Эрни смог бы его починить, будь у них пара месяцев в запасе. Олег залез внутрь и стал на сиденье. Внутри оказалось тесно ровно настолько, чтобы можно было положить руки на штурвал и лишь слегка развести локти. Он даже не смог сесть, потому что скафандр с ранцем оказались слишком велики. На полу лежала горсть красного лишайника, видимо нелюди часто сюда залазят и представляют себя пилотами.

Он проверил всю кабину, не спрятано ли тут чего, подергал рычажки, попытался открыть пепельницу, бордачок, Олег не был уверен, есть ли они в самолёте. Бардачок оказался — целый выдвижной ящик в районе коленей, внутри оказались бесполезные бумаги, к тому же на незнакомом языке: какой-то договор, с подписями и штампом, инструкция на двух языках, французском и испанском, причем не к самолету, а к электродвигателю, а так же икона богоматери. Она смотрела куда-то вбок, мимо Олега. Ему вдруг стало стыдно непонятно за что, словно он вор, который лазит по чужому дому и ищет что бы украсть. Он закрыл ящик, чтобы не смотреть в уставшие глаза с иконы.

В кабине было пусто, он пошарил ногами под сиденьем и тут же нащупал плотный мешок. Он попытался наклониться и взять его, но ему мешало абсолютно всё: приборная панель, шлем, колени, зад, плечи. Пришлось высунуть одну ногу наружу, а другую согнуть и при этом выгнуть спину, чтобы можно было вытянуть руку и достать до днища. Он схватил мешок и потянул, тот выполз наружу, побрякивая ремнями.

Это оказался не парашют, Олег понял это, когда вытаскивал его. Это оказалась сумка с инструментом, только она может так греметь на весу: ключи, газовые, рожковые, накидные, нож, отвертки, сменные головки для них, молоток, деревянный брусок, стяжки…

Ничего, что могло бы быть ему полезным. Он опустил сумку обратно, затолкал её под сиденье, насколько смог, присел на корточки и закрыл голову двумя руками. Мысли были чистыми, как никогда, обычно он не мог заставить себя не думать о чём-то, сейчас это получалось без усилий. Его голова стала как дырявое ведро, мысли просачивались через неё не задерживаясь.

Он смотрел издалека, как Эрни ходит между грудами сваленных запчастей. Арматура у него в руках, выглядела как дубина, время от времени он присаживался на любую плоскую поверхность и потом долго заставлял себя встать.

Рядом с самолетом чего только не было: автомобили, разобранные до каркасов, компьютеры, телефоны, холодильники, стиральные машины, все оголенные до скелетов. Нелюди свинтили каждую гайку, которая откручивалась, а те, что заржавели, они расслабили, отчистили и тоже открутили. Ни одна запчасть не лежала на полу присоединённая к другой: каждая сама по себе. Повсюду разбросаны пластиковые корпуса от современных вещей, железные загогулины, назначение которых не смог бы определить даже эксперт-ремонтник. А приправлено все миллионом болтов, больших и маленьких, винтами, шурупами, шайбами. Примерно так Олег представлял себе рабочее место, где ремонтируют бытовую технику: груды хлама из запасных частей, составляющих вместе железный салат, со вкраплениями стекла и резины.

Целых вещей здесь не было вовсе. Всё, что попадало с Земли сюда, было либо сломанным, либо изношенным до такой степени, будто этим пользовались две сотни лет. Рядом стоял стул, сделанный целиком из алюминия, сварочные швы на нём разошлись, мягкое сиденье отсутствовало, спицы со спинки оторвались, он скрипел и качался даже от косого взгляда в его сторону. Блестящее напыление стерлось, сквозь него проглядывали тусклые серые трубки. Он все еще блестел только снизу и сзади, как насмешка над былой красотой. Этот стул символизировал все остальные предметы и говорил о нелюдях больше, чем они сами могли сказать: либо они очень неумелые транспортировщики и ломают все, к чему прикоснутся, либо им нравятся старые сломанные вещи.

Олег ухватился за мысль, раз они умеют каким-то образом спускаться на Землю и копаться в городских свалках, значит и он может спуститься туда. Ни стул, ни уж тем более целый корабль, не могли попасть сюда на человеческих спутниках. У них наверняка есть транспортировочная платформа на которой они всё это поднимают. Может быть они даже используют человеческие вещи вместо денег.

У него вновь закружилась голова, навязчивые видения начали лезть в сознание. Ему представлялся регулярный автобусный маршрут номер сорок девять, сфера — московская восточная свалка, а оплата проезда на нём — найденными вещами. Билет в одну сторону — пара любых туфель, в две стороны — ремень с пряжкой или что-то равнозначное по стоимости. Осторожно, работают контролёры, штраф за безбилетный провоз поклажи — конфискация. За провоз грязных вещей — штраф в размере двух мониторов. За провоз дурно пахнущих вещей — штраф в размере огнетушителя и двух проводов любого назначения.

Олег встряхнул головой, часто заморгал, он пришёл в себя, но в ушах ещё стоял хор гортанных голосов. Нелюди определённо ценят человеческие вещи, иначе они не стали бы их собирать и похоже они берут только то, что людям уже не нужно. Они не воруют, а подбирают выброшенное.

Эрни углубился в зал, он вяло осматривал вещи по обе стороны от тропинки между горами. Олег решил оставить ему поиски парашютов, а сам заметил кое что куда более интересное. Неподалёку стояла магазинная тележка, широкая корзинка на маленьких колесах.

На эту тележку он не обратил бы внимания, находись она в другом месте, она стояла посреди прохода так, будто на ней возят добытый на Земле хлам! У нелюдей есть летающая тарелка, на которой они спускаются, чтобы покопаться на свалке, а когда возвращаются, то используют тележку, чтобы привезти всю добычу сюда, она как раз маленькая, компактная. А для больших вещей у них наверняка есть рохля или даже целый погрузчик. И если проследить за этой тележкой, рано или поздно её возьмут и отвезут к летающей тарелке. На ней то и можно вернуться домой. При условии, что её заберут в ближайшие два дня, иначе они с Эрни останутся на этой свалке в виде экспонатов.

Похоже на план, первый за все дни пребывания здесь, Олег даже подскочил от идеи что он наконец вернётся домой. Если допустить, что они проследят за тележкой вплоть до летающей тарелки. Смогут ли они её угнать? Вдруг там нет рычагов и педалей. Эрни пилот, он умеет летать, но сможет ли он лететь на инопланетной технике? Эти вопросы его уже не волновали, проблема управления инопланетным кораблём ничто по сравнению с проблемой найти этот корабль.

Олег посмотрел, есть ли где спрятаться поблизости. Мусора вокруг было валом, хоть сейчас ложись и закапывай себя, как в песок на пляже. Он не знал, сколько ему придётся ждать пока придут за тележкой, поэтому решил устроиться поудобнее. Неподалеку лежал ковёр, махровый, с затейливыми узорами, он скрутил его в трубку, взвалил на плечо и отнёс к разбитой машине.

В салоне открутили всё, что было. Сиденья валялись рядом, даже приборную панель разобрали и сняли, остался лишь пустой скелет. Олег постелил внутри ковёр, лёг на него и стал ждать. Место получилось удобное, просматривается только узкий угол, нежданные гости сзади не заглянут. Если за тележкой придут, он обязательно заметит их раньше, чем они его. И места хватит, чтобы спрятаться двоим.

Он вышел из машины, робот всё так же безучастно стоял рядом. Олег посмотрел вдоль зала, Эрни пропал, видимо углубился в свалку и исчез из поля зрения, что не удивительно, стоит пройти пятьдесят метров и уже нужно постараться, чтобы не скрыться из виду.

— Эрни, ты где? — позвал он.

Связи, конечно, не было. Олег двинулся следом, в сторону, где он видел пилота последний раз. Он обошел первую кучу хлама от разобранного грузовика и тут же увидел Эрни в узком просвете вдали. Тот нашёл второе оружие и теперь в одной руке держал арматуру, а в другой топор, только не тяжёлый, как в начале зала, а маленький и лёгкий. Олег начал обходить препятствия и на время Эрни снова скрылся из виду.

Олег обошел гору письменных столов, составленных пирамидой один на одном, гору из картонных коробок, вышел на расчищенную тропу между разбросанных гаек. Пригнулся, прошёл под перекладиной, грозящей ударить по голове, и снова увидел пилота, а так же нелюдей неподалёку, их собралось вдали не меньше сотни, они стояли плотной толпой напротив Эрни и все разом играли с ним в гляделки. Прятаться было поздно, они и его тоже рассмотрели, Олег вышел вперёд и стал возле пилота. Он наклонился и коснулся шлемом его шлема:

— Откуда они взялись?

— Не знаю. Помнишь тех двоих, что шли спиной вперёд? Мне кажется это они позвали подмогу.

— Думаешь, нападут?

— Может быть.

Олег попереминался с ноги на ногу. Он подумал, если убежать и быстро спрятаться в машине возле тележки, нелюди пройдут мимо и ничего не заметят, а вслух сказал:

— Пошли, уходим.

Они повернулись спинами к нелюдям и направились в обратную сторону. Воздух тут же наполнился хоровым свистом, он был настолько громким, что Олег без проблем слышал его сквозь шлем. Стекло чуть ли не вибрировало от высоких звуков. Нелюди подавали друг другу сигналы, в одно мгновение их стало в два раза больше, они выходили отовсюду: из всех возможных щелей, из-за гор мусора, из-за пустых винных бочек, из разобранных спутников, из кузова перевернутого грузовика, один из-за одного.

— Засада, — прокомментировал Эрни и снова зевнул. Олег обнаружил, что в его голосе нет удивления.

— Ты знал, что они здесь будут?

— Нет не знал… просто мне всё равно.

— Что будем делать?

Эрни пожал плечами:

— Я так полагаю… бить. Или быть битыми.

Он протянул Олегу арматуру:

— Бери, сейчас я выключу свет и мы попытаемся сбежать.

— Свет выключишь? — удивился Олег. — Каким образом? Тут даже лампочек нет, и выключателей тоже. Свет даёт светокраска.

Олег заново осмотрел зал. Огромные, почти бесконечные стены, потолок, едва различимый в вышине, тысячи квадратных километров площади и каждый сантиметр стены издаёт своё собственное сияние. Выключить здесь свет можно только облив всё черной краской.

Нелюди вышли сзади и перекрыли второй выход. Теперь они их словят и будут заставлять играть дуэтом: Эрни на балалайке, а его на цимбалах.

— Возьми, — Эрни ещё настойчивее протянул арматуру.

— Не надо она мне.

— Как ты защищаться будешь? Когда они на тебя набросятся? Ты даже отмахиваться… не сможешь.

— Что-нибудь придумаю, — ответил Олег более смело, чем чувствовал себя. Он очень хотел доказать Эрни, что насилие это не выход, но как назло, на ум приходили только дурацкие идеи, вроде переговоров.

— Как хочешь, тебе же хуже.

Нелюди стали подходить ближе, они двигались в ряд, как легионеры, только ноги двигались врознь, а не в ритм. Маршировать они не умели.

— Что будем делать? — спросил Олег.

— А что остаётся? Отбиваться.

Бежать было некуда, ряды белых тел обступили их со всех сторон. У нелюдей не было ни оружия, ни сетей для поимки, зато их было много, они подкрадывались выставив руки вперед, готовые прыгнуть все вместе, навалиться и прижать к полу.

Он стал спиной к Эрни, тот стал спиной к нему. Они сузили сектор обороны до ста восьмидесяти градусов на каждого. Олег почувствовал, как Эрни дергает его за рукав. Эрни кивал в сторону стенки. Пошли! Он первым взобрался на пустой бензобак рядом с ними, тот отозвался глухим и одновременно звенящим стуком, спрыгнул на ту сторону и скрылся из виду.

Олег на мгновение остался один против всех. Он развернулся и тоже вскочил на бензобак, нелюди не спеша подходили ближе. Эрни бежал к стене и оборачивался, он махнул рукой. Олег побежал следом, адреналина в его крови не было совсем. Как бы он ни пытался представить нелюдей серьёзной угрозой, он не мог заставить себя бояться щуплых, тормознутых коротышек, по силе сравнимых с шестилетним ребёнком. Он заставил себя бежать быстрее.

До стены они добежали без приключений. Эрни стал спиной к ней, в левой руке он держал арматуру, в правой топор. Олег стал рядом, они сократили сектор обороны до девяноста градусов на каждого.

Нелюди обошли бак с двух сторон. Те, что преследовали их и те, что сидели в засаде объединились, вместе их насчиталось несколько сотен. Эрни поднял оружие вверх, Олег сжал кулаки и попытался стать в боксерскую стойку. Хорошо хоть Эрни его не видит, подумал он, со стороны он, наверное, похож не на боксёра, а на человека, который замерз и прижимает руки к груди.

При мысли, что ему придется бить маленьких, щуплых созданий, ему стало дурно. Он смотрел на эти непропорциональные тонкие ноги, узкие плечи и гадал, действительно ли нелюди готовы получить по своей мерзкой роже, лишь бы схватить их.

Эрни толкнул его спиной, арматура чуть не ударила его на обратном замахе. Он начал отмахиваться ещё до того, как нелюди подошли близко — чтобы сразу показать, что будет, если подставиться под удар. Олег отошёл дальше, чтобы его не задело широкими ударами. Он вновь встал в защитную позу, но потом подумал, что кулаками и ногами не получится отмахиваться. Бить — да, а так, чтобы поддерживать между собой и нападающими расстояние — вряд ли.

Он снял с пояса бухту. Веревка, скрученная кольцом, с узлом на конце, не могла представлять угрозу здоровью, но вполне могла больно хлестнуть и оставить отпечаток Олег раскрутил её над головой и взмахнул несколько раз, чтобы показать нелюдям дистанцию удара. Белые тела окружили их сплошной стеной, двигаться было некуда, с позиции более высокого роста Олег видел ряды голов, стоящих позади, нелюди были повсюду. Он пнул Эрни спиной в спину, затем ещё раз. Двигайся к выходу.

Эрни начал теснить нелюдей, взмахивая арматурой прямо у них перед животами. Если бы кто-то из них шагнул вперёд, не обошлось бы без сломанных костей. Нелюди начали пятится. Они медленно пробивались в сторону выхода. Их пузырь свободного пространства двигался вместе с ними.

Они не успели пройти и десятка метров. В ответ на арматуру и топор у нелюдей появились деревянные и металлические шесты. Они выставили их вперёд как копья и не дали идти дальше. Олег слышал, как Эрни пытается отбить их вбок и продолжить идти, но это не выходило, движение остановилось полностью. Эрни взмахнул последний раз и ничего не добился, копья по-прежнему смотрели в их сторону. Дыхалка у него подвела спустя пол минуты активных действий. Олег коротко обернулся и увидел, что Эрни еле стоит на ногах, его качает во все стороны, как хлипкое дерево на ветру, если бы он не держался за стенку, то давно бы упал.

Олег переминался с ноги на ногу, действия приостановились на несколько минут. Нелюди просто стояли напротив них, опустив руки, Олег тоже стоял, ожидая от них первого хода. Он смотрел на Эрни полубоком и видел как тот пытается перевести дух, а потом вытягивается во весь рост.

Неожиданно Эрни схватил его за локоть, он стоял в неловкой позе, подставляя шлем для разговора и одновременно не переставая следить за своим флангом. Олег тоже изогнулся и прикоснулся к нему шлемом.

— Стань по центру. И прикрой меня. С двух сторон, — сказал Эрни не своим голосом и тут же вставил ему в руку арматуру. — Я сейчас… выключу свет. Приготовься.

Олег послушно взял кусок железа и стал прикрывать обе стороны. Какой свет, думал он, неужели Эрни нашел выключатель. Через несколько секунд до Олега донеслись тонкие звуки ударов топора по камню.

Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь. Будто кто-то кремнем по огниву бьёт, хочет костёр разжечь. Дзинь, дзинь, дзинь. Нелюди, кажется, начали нервничать, никто не решался подойти ближе, белая толпа, сливающаяся в многоногое, многоголовое создание на фоне ржавого окружающего постепенно приходила в себя и начинала шевелиться.

Олег нашёл момент и обернулся посмотреть, что же там делает Эрни. Тот и вправду нашёл выключатель, на стене позади них висел квадратный ящик, как те, что он видел в коридоре. Помятая крышка лежала внизу, под ней виднелись три толстых кабеля. Широкими ударами из-за головы Эрни бил по ним топором, высекая при ударах искр.

Дзинь, дзинь, дзинь, Хлюп! Последний удар сменился звуком камня упавшего в воду и тут же вокруг что-то дёрнулось и изменилось. Огромный зал без единой лампочки начал тускнеть, сначала Олег перестал разбирать, что находится вдали, а затем стал с трудом различать, что находится в нескольких метрах. И вместе с тем он почувствовал лёгкость, словно пол под ним разошёлся и он падает в пропасть.

Робот, который до этого лишь стоял рядом и создавал эффект присутствия, ринулся к ящику вслед за Эрни. Олег шагнул к пилоту, шаг дался ему с трудом, он снова чувствовал себя легким пёрышком, как на поверхности сферы, он подпрыгнул, чтобы заглянуть Эрни за плечо, но перелетел его по высокой траектории.

— Держи робота! — кричал Эрни. — Это ремонтник… Не дай ему… закрыть трубу!

Олег автоматически схватил робота за плечо, тот упирался и старался добраться до выключателя, сочащегося чёрной жидкостью. Сомнений тут быть не могло, вместе со светом стала пропадать гравитация. Эрни всё размахивал топором, как дровосек, с каждым ударом он содрогался всем телом. Он раздробил обухом один кабель, другой рубил прямо сейчас и уже почти закончил, от трубы осталась только задняя соединительная часть.

Эрни размахнулся и ударил по третьему кабелю, он раскололся, из трещины брызнула темная вязкая жидкость под напором и тут же ударила ему в живот, вымазав Эрни в чёрный мазут с ног до головы. Он отошёл назад не отпуская топора, выставив руку вперёд, потому что не видел ничего вокруг, его лицевой щиток полностью покрылся вязкой массой.

Робот проехал мимо Эрни, он закрыл массивной рукой треснувшую артерию щитка, жидкость перестала течь, но свет и притяжение по-прежнему слабели. Олег помог Эрни стереть со шлема грязь, измазал все перчатки, но так и не смог полностью очистить стекло. Эрни озирался как слепой.

Шаги стали даваться с большим трудом, приходилось низко наклоняться, чтобы сдвинуться. Еще немного и придётся начинать движение ползком. Света осталось ровно столько, чтобы различать далекие силуэты, а то, что вблизи, представлялось чёрными тенями. Нелюди начали метаться, они все ещё не решались схватить людей.

Олег наклонился и коснулся шлема Эрни:

— Пошли, надо убегать, пока не поздно.

Он взял его за локоть и потянул за собой, но не смог сдвинуть — он и собой с трудом управлял.

Свет пропал раньше, чем притяжение. Последнее, что запомнили глаза Олега — толпу нелюдей в трёх метрах перед ним, обступивших его кольцом. Свет пропал и вместе с ним пропали обитатели сферы. Олег остался один. На грани слышимости он чувствовал какую-то возню поблизости, а потом заметил, что больше не стоит на полу, его ноги перестали ощущать сцепление. Он попытался вытянуть носки и дотянутся до него, оказалось, что он парит в нескольких сантиметрах над поверхностью.

Когда притяжение пропало, резиновые подошвы сапог отпружинили от пола и подняли его вверх. Олег висел в воздухе без опоры, не в силах даже сдвинуться с места. Он развернулся, насколько мог, и попытался схватить Эрни. Рядом его не оказалось.

— Эрни! — позвал он.

— Я здесь, — услышал он голос, доносящийся непонятно откуда.

Он включил фонарь и сразу же увидел невообразимое зрелище: весь мусор, что был в зале, взлетел и теперь свободно летал в разные стороны, сталкивался, менял направление движения. И между ним летали в беспорядке сотни нелюдей. Трепыхались, болтали руками, пытались за что-нибудь уцепиться. Он так же заметил Эрни, тот был вне досягаемости, вытянутой рукой до него не достать.

Зал стал похож на огромное комариное облако. Свет фонаря привлек ближайших нелюдей, они вцепились в Олега. Двое держались за его ноги, как за якорь, один, пролетая за спиной, обхватил его шею. Он взял руки наглеца развел их в стороны и перекинул того через голову. В невесомости это не составило труда. Тех, что держали его ноги, он стукнул друг от друга, но они не ослабили хватку, только крепче уцепились.

Он попытался согнуться и достать до рук нелюдей, но не смог. Тот же жёсткий каркас, что сдерживает скафандр и не дает ему надуваться в вакууме, мешает ему как следует двигаться. Олег взял веревку поудобнее и хлестнул ею по спине нелюдя, узел на конце пролетел по дуге и ударил урода в район лопаток. Нелюдь изогнулся от боли.

«Они чувствуют боль», мелькнуло у Олега в голове. А он то думал, что они как слизняки: мерзкие и бесчувственные. Он размахнулся ещё раз, целясь им по рукам. Узел ударил нелюдя точно по кисти, его рука разжалась, но он продолжал крепко держаться оставшейся рукой и двумя ногами. Олег попытался достать до другой руки нелюдя, но не смог дотянуться, та держала его ногу с обратной стороны.

Олег ударил нелюдя по спине ещё раз, а затем ещё. Тот отпустил его ногу, он пнул его и нелюдь, кувыркаясь, улетел во тьму. На его место потянулись новые, их привлекал свет фонаря. Один прилетел сзади и обхватил Олега за пояс, второй за лодыжку. В конусе света он рассмотрел еще десяток белых лиц, все смотрели на него, нелюди совершали плавательные движения и старались приблизиться.

Кто-то ухватил его за руку, Олег разжал бледные пальцы, а их обладателя зашвырнул подальше. Его начало крутить, свет фонаря как маяк вращался во все стороны и показывал все новые белые лица. Он выключил фонарь, нелюди исчезли и вместе с ними исчез Эрни.

Его ноги все еще держали белые уроды. Одного он просто стряхнул и тот не удержался, а во второго уперся подошвой и стал давить, словно счисчая грязь в ботинка счищать. Силы у человека оказалось больше, белые руки скользнули вниз: от коленей к ступням и исчезли.

Свет в зале пропал полностью, в нем можно было бы летать бесконечно, так и не найдя выход, если бы не далёкий квадратик света от коридора, служивший путеводной звездой. Там свет еще горел, он то появлялся, то пропадал вновь, когда летающий хлам заслонял его. В коридоре так же было и притяжение, Олег видел вдали, как нелюди выплывают из тьмы и плюхаются на серый пол без малейшего намека на грациозность, как мешки с песком.

Олег постарался оттолкнуться от чего-нибудь тяжелого, но на его пути попадались только пластиковые тарелки, ложки, бутылки из-под молока, какой-то мягкий целлофан и прочий легкий мусор, самый первый поднявшийся в воздух.

То и дело он натыкался на что-то мягкое, извивающееся, в этот момент он старался не двигаться, чтобы нелюди не опознали его как человека, а приняли за неодушевленный предмет.

Не все вещи, лежавшие на полу, поднялись в воздух, только те что находились под давлением: упругие, надутые, согнутые под тяжестью собственного веса и те, что лежали на них сверху. Тяжелая стальная недвижимость осталась внизу, из более-менее весомых объектов, парящих с Олегом, были только корпуса автомобилей из тех, что стояли не на полу, а лежали поверх чего-то упругого. После недолгих раздумий он решил, что нелюдей будет проще всего использовать для придания обратной тяги. Ранцем он пользоваться не хотел — газа оставалось не много, он может пригодиться в другое время.

Олег замер в ожидании очередной магкой туши, пролетающей мимо. Спустя минуту он почувствовал толчок в бок, кто-то уперся в него твердой частью тела: то ли локтем, то ли коленом. Причем это был не Эрни, он бы узнал большое колено, обернутое трёхслойным кевларом скафандра. Он схватил выставленную конечность и с максимальным рывком, на который оставались силы, толкнул нелюдя в обратную сторону от выхода.

Светящийся квадратик коридора стал приближаться, недостаточно быстро. Если нелюди уже взялись за починку света и притяжения, они могут успеть до того, как он скроется. Олег надеялся на ещё один живой снаряд для ускорения.

Всё, что он видел, это курс, куда ему нужно двигаться. На фоне светящегося выхода из зала, примерно раз в пол минуты, что-то пролетало. То изворачивающееся, почти прозрачное тело, то какие-то вещи: ковры, одежда, колеса, футбольные мячи. Но как назло, ничто из этого не врезалось в Олега, он летел никем и ничем не побеспокоенный. Без точки опоры, без возможности придать себе дополнительное ускорение.

Время шло и ничего не происходило. Он решил включить фонарь ещё раз. Лампочка на шлеме зажглась и из темноты вышли тела десятков барахтающихся белых коротышек, они вели себя как утопающие, тонущие без спасительной силы притяжения. Те, что были ближе всего, бросили свои дела и попытались дотянуться до него. Олег вытянул ногу и дал одному ухватиться за его ступню, после чего выключил фонарь. В темноте он нащупал руки нелюдя и подтянул к себе, тот кончиками пальцев держался за краешек его ботинка. Он взял его под мышки, крутанул и бросил себе за спину. Нелюдь полетел в сторону середины зала, Олег даже при всем желании не смог бы изогнуться и посмотреть ему вслед.

Он будто отбросил вторую ракетную ступень, его скорость возросла ещё больше. Теперь он несся сквозь зал как пушечный снаряд, сбивая по пути мелкий мусор. Ему встретился мягкий волейбольный мяч: прилетел прямо в живот. Он давно был спущен и мялся под любым касанием.

Где-то сверху барахталась группа нелюдей, они издавали больше всего звуков в помещении. Он взял мяч и зафутболил в их сторону. Через секунду стало тихо. Недалеко от выхода ему так же встретился ковёр, сложенный трубкой. Его Олег тоже бросил за спину.

Чем ближе он приближался к выходу, тем больше сиял его скафандр, отражая свет из коридора. Концентрация нелюдей здесь была больше, все тянулись к свету и неосознанно хватались за окружающие предметы. Кто-то снова уцепился за спину Олега, видимо оттолкнулся от стены и прилетел точно к нему. Бледные прозрачные руки блеснули в свете и обхватили Олега за плечи настолько, насколько короткие руки могли обнять необъятное дерево.

Олег попытался сбросить своего пассажира, примостившегося, на спине, руки у того соскользнули сами собой, он даже не успел к нему прикоснуться.

Другой нелюдь прыгнул на него спереди, он появился из темноты и тут же полетел к нему. Олег выставил вперёд ногу и когда тот упёрся в неё, толкнул нелюдя обратно. На этом он потерял часть скорости, выход стал приближаться медленнее, а нелюдь, как мяч отскочил от стены у входа и снова прыгнул к нему. Олег не мог снова толкнуть его обратно, иначе потерял бы всю скорость, он снова выставил ногу вперёд и подождал, пока нелюдь в неё упрётся.

Кроме этого, из темноты вступили ещё двое белых тел. Один из них барахтался на месте, не в силах изменить своё положение. Другой уже летел на него с распростертыми руками. Нелюди столкнулись с ним поочередно: сначала один схватил его ногу мёртвой хваткой, Олег даже колено мог согнуть с трудом, другой обнял левую руку, прижимаясь головой к его плечу, прямо как влюблённый в кинотеатре.

Были бы у нелюдей развитые, подобные человеческим большие пальцы, Олег сделал бы болевой приём, а так он обошёлся обыкновенным ударом веревкой с узлом на конце. Он хлестнул по спине того, кто держал его руку, нелюдь дернулся. Он ударил его второй раз, тот выгнулся от боли и запищал нечто нечленораздельное. В другой ситуации ему бы было жалко их, но сейчас они досаждали ему и не давали покинуть зал.

Олег упёрся ладонью в лицо нелюдя и стал толкать, тот сопротивлялся, пытался лицом оттолкнуть его руку обратно. Противостояние ни к чему не привело: Олегу не хватило замаха, чтобы оттолкнуть нелюдя, а тому не достало сил, чтобы сопротивляться. Они летели в объятиях как два борца-дзюдоиста.

Выход из зала начал уходить в сторону, значит Олег сбился с курса. Чтобы выбраться, ему нужны свободные руки и присоска. Олег снова взял веревку и начал без разбора бить нелюдя, куда дотягивалась веревка. Узел описывал широкие взмахи. Первый удар угодил по белой ягодице, второй по ногам, с каждым взмахом веревка гудела, проходя по короткой дуге и впечатывалась в мягкую плоть.

Нелюдь попался упорный, от безостановочных движений у Олега устала рука. Вся спина и плечи существа покрылись прозрачными пятнами. В тех местах, где должны были быть синяки, белая кожа потеряла цвет, остались только заполненные прозрачной жидкостью, бесцветные полосы.

Боль не действовала на него. Олег решил направить усилия с другой стороны, свободную руку он сжал в кулак, прицелился точно в нос нелюдю и ткнул, рассчитывая хоть на какую-то реакцию. Плоский, бесхребетный нос отпружинил без какого либо ущерба. Олег добавил размах и ткнул сильнее, голова нелюдя дернулась как боксерская груша: опрокинулась назад и вернулась в прежнее положение. Бить сильнее он боялся, один только чёрт знает, насколько прочные у них кости, вдруг сломает.

Крепко сдавленная рука начала неметь, Олег попытался напрячь её и расслабить, сжал несколько раз кулак, подвигал ею в локте, кажется помогло, а может и нет, он не был уверен. Нелюдь вцепился намертво.

Из темноты начали появляться новые бледные лица, они смотрели в его сторону, а в их глазах Олег читал желание схватить его, и заставить построить им ракету, а потом дать в руки музыкальный инструмент и заставить бренчать всем на потеху. Они не могли дотянуться до него в невесомости, как и он до них. Вокруг летал мусор, оборванные части водосточных труб, крупные куски шифера, все летало в хаотичном порядке, поднятое в воздух пропавшей гравитацией или придурковатыми, потерявшими голову нелюдями. Что-то ударилось Олегу в спину, он выставил ноги вправо, насколько мог, туловище влево, обернулся и ничего не увидел, даже фонарь не помог, белые молочные лучи растворились без следа в чёрном киселе.

Индикатор аккумулятора на забрале сдвинулся ещё на одно деление, текущий объем заряда опустился до сорока процентов. Олег выключил фонарь и ничего не изменилось: он как был в темноте, так и остался. Один нелюдь по-прежнему сжимал его руку, под мышкой он обхватил её руками и ногами. Другой прижался к его бедру.

Олег нащупал локоть нелюдя, до кисти он не доставал, та была у него за спиной. Он потянул сустав на себя, что есть силы, нелюдь не подался. У него была намного более выигрышная позиция даже не смотря на меньшую телесную мощь. Олег уперся ладонью ему в лицо и толкнул, нелюдь запрокинул голову, но руку не отпустил. Он снова взял верёвку и стал решать, что делать: лупить ею нелюдя до посинения или найти другое применение.

Одной рукой управляться с ней оказалось сложнее, чем он думал, рука в перчатке даже не смогла нащупать край узла, чтобы распутать бухту, верёвка так и осталась смотана кольцом. Олег перекинул её через голову нелюдю, а в другой конец вставил ногу. Так и получилось, что он силой ноги стал давить на шею нелюдю — одно из его слабых мест. Голова нелюдя начала подаваться назад, его силы не хватило, чтобы сопротивляться, он отпустил руки и схватил веревку. Нелюдь постарался перекинуть её обратно через голову, но в этот момент Олег высвободил свою руку и тот повис бессильным грузом на другом конце веревки. Он попытался стряхнуть его, но нелюдь вцепился в верёвку так же крепко, как перед этим держался за него. Олег подтянул коротышку к себе и бросил назад вместе с верёвкой.

— Держи, — крикнул он вслед. — Подавись, козёл.

Расставание с веревкой далось Олегу трудно, на глаза навернулись слезы. Он быстро дал себе приказ сосредоточиться, верёвка не стоит долгих переживаний. Однако мысли раз за разом возвращались к ней, он представлял, каким образом он мог бы её использовать, ничего не придумал, но веревку все равно было жалко.

Вектор движения, который приобрёл Олег благодаря обратному броску нелюдя, выровнял его траекторию и теперь он снова летел к выходу из зала с ещё большей скоростью.

Другой нелюдь держался за его ногу и, похоже, не видел, что он теперь остался один и его собрат больше не прикрывает его сверху. Олег схватил его руки за запястья, развёл их в стороны и полностью высвободился. Нелюдя он запустил назад, чтобы добавить себе ещё больше ускорения. Выход из помещения начал приближаться стремительнее. Он рассмотрел насколько бледных тел в коридоре, тех кто уже выбрался. Ни Эрни, ни робота рядом не было, значит ему придётся пробиваться в одиночку. Впервые за несколько дней Олег почувствовал утомление. Физически он находился в отличном состоянии, от обезвоживания он потерял способность концентрироваться, но физически устал только сейчас.

Серо-зелёный квадрат света всё увеличивался, темнота перед ним медленно отступала. Он летел мимо прохода, вектор движения, созданный при помощи бросания объектов в обратную сторону, не мог быть абсолютно точным. Олег летел в сторону стены рядом с выходом. Стены он не видел, только абсолютную темноту, в его памяти остался образ того, как выглядит строение зала, определенно, спереди должна быть стена. Он выставил ногу вперёд и приготовился оттолкнуться в сторону выхода. Там, за поворотом, его уже ждал десяток мелких человечков. В этот раз, решил он, никаких драк не будет, он притворится взбесившимся быком и никто не рискнет нападать на такого.

В последнее мгновение, перед тем как выйти в коридор, чья-то рука легла ему на плечо. С ликованием он обернулся, ожидая увидеть Эрни, но это оказался очередной нелюдь, тянущийся руками к его шлему. Его сплющенное лицо с черными глазами смотрело на него в упор. Олег толкнул его в грудь ладонью и нелюдь скрылся во тьме, из которой пришёл.

Олег выполз в коридор. Нелюди в этот момент сидели на полу, при виде человека они вскочили, один тут же сел обратно.

— Сидите, сидите, — сказал Олег. — Я просто пойду и всё.

Он в последний раз обернулся и посмотрел во тьму, Эрни нигде не было. Наверное, парит где-то в середине зала, облепленный десятком белых уродов, и задыхается от нехватки кислорода. Здесь в коридоре есть свет и гравитация, а всего в шаге от него начинался хаос: летающие вещи вперемешку с омерзительными телами. Там летало по предварительной оценке две сотни нелюдей, барахтаясь и цепляясь за всё подряд, они пытались покинуть зал с невесомостью, но это у них плохо получалось.

Необходимо дождаться Эрни, дать ему время выбраться, но вместо человека к выходу подбирались всё новые и новые нелюди. Если дело так пойдёт и дальше, их здесь соберётся целый отряд и они бросятся на него. Опыт на стадионе подсказал, что с одним связанным человеком могут справиться десять нелюдей, а с несвязанным может понадобиться двадцать или тридцать. Время выходило, Олегу надо было что-то делать. Либо уходить, либо начинать пытаться спасти Эрни, но каким образом это сделать он не знал. Идти обратно в зал — бессмысленная затея, ждать здесь не получится, нелюди всё прибывают. Решение появилось само собой.

— Здравствуйте, как дела? — Олег как бы случайно подошёл к кучке нелюдей. Он постоял возле них некоторое время, а потом схватил ближайшего за локоть и бросил обратно в зал. Белое тело скрылось в темноте.

Нелюди переполошились, Олег начал хватать существ одного за другим и швырять обратно в невесомость, откуда они вылазят, он успел забросить туда шестерых, оставшиеся семь отбежали от него на безопасное расстояние. Он не стал их преследовать, такое маленькое количество не сможет ему навредить. Олег стал в проходе, на самой границе с темнотой и всматривался, не появится ли вдали белый скафандр Эрни. Иногда, раз в пол минуты вдали мелькал огонёк фонаря, видимо, Эрни пытается осмотреться, но этот маячок был далеко, как минимум сотня нелюдей была ближе к выходу, чем человек, значит его придётся ждать долго.

Неподалёку Олег увидел двух существ, они подбирались к выходу, отталкиваясь от всего, что попадало к ним под руки. Олег стал в защитную стойку, как вратарь, готовый схватить нелюдей и зашвырнуть обратно в зал. Они приближались медленно, хватали то, на что натыкались и бросали в обратную сторону, прямо как он сам недавно. Полминуты спустя они оказались у самого входа, Олег вытянул руку, схватил одного за ногу, крутанул вокруг себя и запустил вглубь помещения. Второй попытался зацепиться за него, Олег разжал его захват и тоже бросил в зал.

Его план был прост: не дать нелюдям объединиться и ждать пока Эрни доберётся до выхода. Однако этот план быстро стал непригодным, со спины на Олега надвигались новые нелюди, те что преследовали их из городка. Они на время отстали, пока лежали на полу и охлаждались, а теперь пришли в норму и снова взялись за преследование. Ждать Эрни стало невозможным, Олег отошёл в сторону от коридора, чтобы нелюди не отрезали его от сферы. Кажется, он снова потерял Эрни и на этот раз он может больше его не увидеть.

Олег отправился по коридору спиной вперёд, он не отрывал глаз от уродов, на случай если они решат броситься за ним вдогонку и взять количеством. Нелюди стояли и смотрели ему вслед, они молча переглядывались и никто ничего не предпринимал. Постепенно они превратились в расплывчатые белые точки, Олег развернулся и зашагал как положено, лицом вперёд. Впереди находилась сфера и Земля, позади он оставил Эрни, парящего где-то в пустоте с заляпанным шлемом, почти слепого. Оставил в руки нелюдям. Но у него не было выбора, утешал он себя, задержись он подольше, его бы схватили и уже двое человек сидели бы в плену, а не один.

Выход на сферу был близко, перед тем как вылезти на поверхность, Олег обернулся в ту сторону, где он оставил Эрни, в призрачной надежде, что увидит вдалеке человеческий силуэт в скафандре, догоняющий его по мере сил. Никого там не было, один коридор и сотня нелюдей.

Он повесил голову, упёрся лбом в стекло, наружу он выбрался со смешанным чувством радости и разочарования. Он положил руки на колени и некоторое время сидел неподвижно.

Сверху, всё так же висела его планета. На этот раз он взглянул на нее по-другому, он много чего узнал за время последней вылазки, если верить чертежу, который он видел на стадионе, вокруг находятся не бесконечные космические просторы, а ещё большая планета. Сфера здесь выглядит как маленький пустой карман в чреве огромной горы. Кто-то, а именно строители, прокопали длинный ход внутри чего-то большого, затем расчистили там круглое открытое пространство и подвесили Землю точно посередине. Поместили одну планету внутрь другой.

Как они это сделали он не догадывался. Где можно взять такую буровую машину, что способна прорыть туннель диаметром в двенадцать тысяч километров. Какой нужен двигатель, чтобы сдвинуть с места целую планету и как это сделать, чтобы на ней не начались массовые катаклизмы. Если какие-то невероятно развитые технически существа пролетали мимо планеты Земля, увидели, что ей грозит беда, и у них случайно оказалась с собой строительная техника, что они решили поместить одну планету в другую, сколько это заняло времени. Ведь с такими крупными и тяжёлыми объектами как целая планета надо обращаться осторожно. Её масса создаёт такую инерцию, что её практически невозможно сдвинуть извне, не повредив поверхность. И точно так же тяжело будет её остановить. Планетарный буксировщик должен быть чем-то совсем необычным.

Думать стало совсем тяжело. Неожиданно для него самого, Олег почувствовал, как одеревенели колени от постоянного напряжения. Голода больше не было, на его место пришла ничуть не менее неприятная жажда. Горло пересохло аж до самого желудка. С каждым выдохом горечь поднималась к шее и пропадала со вдохом. И это при том, что в скафандре стало очень душно, Олег так скучал хотя бы по легкому дуновению ветерка, что даже несколько раз качнул головой, но все равно его не почувствовал.

Он начал понимать желание Эрни поплавать в бассейне, он и сам окунулся бы и отдал бы палец за короткий миг в прохладной воде. От изнеможения умственного и физического он прилёг и уснул до самого вечера.

«Папа, хочешь я тебе татуировку сделаю? Космический шаттл на всё плечо».

— Конечно Машка, а рядом нелюдя с болтом в руке, — ответил Олег в пустоту.

Очень медленно он двинулся назад, к тому месту, с которого начал свой путь. Прохладный материал плит под локтями придавал сил. Достаточно разогнавшись, Олег перешел на четвереньки. В условиях низкой гравитации, когда от легкого тычка в пол подпрыгиваешь на пару метров, этот бег казался даже не собачьим, скорее птичьим и напоминал полет, а редкие удары руками и ногами о землю были схожи со взмахами крыльев. Можно было сделать резкое движение и подлететь высоко или же двигаться прямо, раз в пару секунд направляя движение рукой или ногой.

Так он добежал до противоположного края плиты. Олег попытался вспомнить, каким путем он двигался три дня назад, чтобы выйти к плите с трещиной посредине, сквозь которую пролетел его челнок. Сделать это оказалось не просто трудно, невозможно, он даже примерно не представлял, в какую сторону ему стоит двигаться. На одном повороте он повернул налево, на другом направо. В следующий раз он пересек плиту поперек, повторял в обратном направлении все действия, которые совершал три дня назад. Так прошел час. По внутренним расчетам, он должен был приблизиться к началу, но сказать было сложно — все плиты одинаковы.

На втором часу поисков Олег точно знал: где-то здесь должна быть особая плита, со швом посередине, на самом деле являющаяся двустворчатыми вратами. Он прыгнул вверх, чтобы осмотреться и увидеть ее. Плиты нигде не было, поэтому он шел дальше. Все отложившиеся в памяти повороты он уже прошел, поэтому дальше двигался лишь примерно. На третьем часу пришло осознание, Плита не могла быть так далеко, она определенно осталась где-то позади. Наверное, прошел мимо, оставил где-то сбоку и не заметил. Олег двинулся обратно, на этот раз полукругом, охватывая дополнительную территорию. По пути раздумывал, как же он мог ее не заметить, у нее по центру большой разрез, не мог же он затянуться. Но нужной плиты нигде не было. Либо она сомкнулась более плотно и разрез перестал быть виден, либо Олег пошел не в том направлении. А без плиты и Сапсан не найти.

Ещё три часа спустя он вернулся примерно к тому месту, где вышел из высокого коридора. Его он, конечно, тоже не нашел, все ориентиры затерялись среди однотипной ландшафтной мозаики. Почему-то он вспомнил кольчатых червей, которые в дождь выползают на асфальт и лежат там беспомощные, не понимают что происходит и как им вернуться домой — под землю. Олег вновь пошел в сторону плиты с разрезом, на этот раз делая полукруг в обратную сторону. Это был последний маршрут, который мог ее обнаружить, без нее он не найдет ни челнока, ни воды, ни еды, ни дороги домой.

Олег шел очень медленно, прыгал очень высоко и во время прыжка оборачивался вокруг своей оси. Везде были одни лишь плиты, ни намека на одну с разрезом посередине. Он остался один. Только Земля все так же висела над головой, недосягаемая. Каким же все-таки жестоким было решение сделать на поверхности сферы такую низкую гравитацию, чтобы создавалось ощущение, что можно допрыгнуть до планеты. Более жестоко было бы только надеть на шею цепь и заставить смотреть вверх.

Он прилег на пол, не от усталости или оттого, что слипались глаза: он был готов идти дальше. Скорее от безысходности. Он не знал, какой стоило выбрать путь и бесцельно блуждать по сфере тоже не хотелось. Через минуту он уснул.

Ему приснился очень длинный и правдоподобный сон, с целым сюжетом. Во сне он то и дело открывал глаза и осматривался вокруг, но сразу же засыпал, поэтому сложно было сказать, в какой момент он проснулся окончательно. Это произошло неожиданно, Олег вдруг осознал себя бредущим куда-то. Видимо сознание не хотело отдыхать, требовало действий, хотело найти дорогу домой.

Сфера, все такая же безжизненная, не способная помочь, простиралась вокруг.

— Эрни, — позвал Олег по радио. — Ты меня слышишь?

Тот не ответил.

— Если ты какими-то образом выбрался, вылезай на поверхность. Я тебя увижу.

Олегу начало казаться, что он сходит с ума и пытается связаться с воображаемым другом.

— Эрни, ты где?

Только треск помех ответил ему.

Стало очень холодно, озноб затряс все тело. Олег вдруг испугался и скосил глаза на датчик температуры внутри скафандра: двадцать два градуса. Он вздохнул с облегчением, кондиционер работает исправно, перегрев не грозит. Даже удушье, наверное, не так страшно в космосе, как перегрев из-за нерабочего кондиционера. Если сломается сублиматор, изобретение шестидесятых годов, до сих пор использующееся во всех скафандрах, человек без него за пол часа нагреется до сорокаградусной температуры и потеряет работоспособность.

Олег остановился и ему тут же кто-то въехал в спину. Он обернулся и увидел позади знакомое безголовое тело робота.

— Офигеть, — выдавил он.

Робот величественно возвышался своим метровым ростом. Олег засмеялся.

— Ах ты мой маленький шатун! Как ты выбрался? Ты починил тот ящик с трубками?

Он хотел было спросить, не видел ли он Эрни, когда заметил, что робот чист и сияет, отполирован до блеска, тогда как тот вчерашний, с плеч до колёс покрылся коричневой масляной жидкостью.

— Ты ведь не он, да? Ты совсем другой робот.

В том как робот сложил руки, Олег различил человеческую эмоцию смирения.

— Пока тот занят починкой, ты вместо него. Делаешь его работу. Ясно. Скажи-ка мне, какова твоя функция, и не говори, что полы мыть. Ты ведь шпион, так? Нелюди смотрят сейчас на меня твоими глазами. Если ты знаешь их язык, то передай им, чтобы отпустили Эрни, и что мне срочно надо попасть к себе на планету. Моё время заканчивается. Не знаю как там Эрни, уже наверняка отошёл, а если нет, то уже близок к потере сознания от кислородного голодания. У меня времени чуть больше, но всё равно мало. Скажи им всё это, я знаю, у них есть какие-то способы спускаться на Землю, как-то же они крадут человеческие вещи. Пусть в следующий рейс возьмут меня. Я много не вешу, и места много не займу. Передай им это. Я не хочу оставаться здесь.

Робот закончил полировку пола и остался стоять со сложенными на груди руками. Олег смотрел на этот отстранённый вид и думал, гораздо легче что-то доказать сухому пню в лесу, чем этой бестолковой железяке. Он отправился дальше искать свой челнок.

Тело трясло, Олег пытался согреться и растереться руками. Ткань скафандра лишила смысла все его действия, поэтому он похлопал себя по рукам, по животу, передернул плечами, чтобы ранец потер спину. Это не особенно помогло, только мурашки пробежали от головы к пятам и обратно. Это же надо, суметь подхватить простуду в космосе в скафандре.

Он подошел к краю плиты, повернул налево и пошел вдоль траншеи. Голову он не поднимал, постоянно осматриваясь вокруг в поисках любых неожиданностей. Так он дошел до конца плиты, перепрыгнул на следующую и пошел дальше.

Дрожь все усиливалась, он попытался обнять себя за плечи, это не помогло. Ткань скафандра плохо пропускает тепло и холод. Концентрироваться на задаче не требовалось, траншея была настолько одинакова на всем протяжении, что вскоре в его глазах превратилась в бесконечную серую полосу. Когда и на второй плите Олег не нашел ни входа в новый коридор, ни случайно забытой строителем вещицы, то повернул направо, чтобы обследовать перпендикулярную траншею. Но эффект остался таким же: третья и четвертая плита ничем не отличались от предыдущих. Он потратил уже больше двух часов и ничего не добился. Сам себе он напоминал муравья, ползающего по керамической плитке.

Робот позади него все никак не отставал. Его темно-серое колесо крутилось так легко, словно он ехал с горки, а не по прямой. А длинные черные руки изредка касались пола и протирали то место, где наступала нога Олега. Олег остановил его движением руки.

— Так продолжаться больше не может. Ты ведь создан строителями, ты их изобретение, значит ты можешь управлять окружающим, разве нет? Если здесь есть что-то, что отправит меня домой, ты должен принести мне это. Давай же, помоги мне, принеси мне билет домой! Апорт!

Пришелец уставился на него своими пустыми плечами. Олег стал прикидывать, велик ли шанс, что робот умеет общаться и может ли он понимать русский язык, один из сотен Земных языков.

Он подошел к роботу и стал его осматривать. Попытался поднять тому руку, но та не пожелала двигаться без приказа своего хозяина. Олег ощупал сначала туловище робота, затем твердое как камень колесо. Когда он дошел до кулаков, с удивлением отметил, что они мягкие, как боксерские перчатки. «Уж не спортсмен ли этот робот? — подумал он. — Переделанный под уборщика». Олег поднял робота, развернул его к себе спиной и толкнул вперед.

— Веди меня к своим хозяевам, я приказываю тебе. Человек тебе приказывает.

Пришелец не сдвинулся с места и Олег обнаружил, что со спины тот выглядит точно так же, как с лица, то есть он одинаков с обоих сторон и может ходить задом так же, как передом.

— Бесполезный агрегат, — Олег пнул пришельцу по колесу. Тот все так же остался стоять.

Тогда он обнял робота под мышки, присел, и что есть силы подпрыгнул вместе с ним вверх. Он подлетел с роботом в руках на метров тридцать и в самой верхней точке размахнулся и запустил его еще выше, в направлении Земли. На секунду показалось, что пришелец полетит в направлении Восточной Европы, но черное тело, на миг замерев на фоне коричневого материка, начало медленный спуск вниз. Олег словил его на руки, поставил на пол и отряхнул. Он оттолкнулся от него и пошел дальше.

— Эрни, прием, — Олег снова включил радио. Он уже не надеялся вызвать напарника, но делал это чисто механически.

Эрни не ответил, только треск помех зашуршал в наушнике. Сначала Олег расстроился, а потом задумался: какой еще треск? Сигнал либо доходит, либо нет и никаких помех слышно быть не должно. Он еще раз включил связь и отчетливо услышал аритмичные щелкающие звуки. Больше всего они похожи на мелкие щелчки, образуемые быстрыми электрическими разрядами и такие же неравномерные. И это не похоже на помехи, звук которых передаёт не настроенное радио. Бывало, Олег часами слушал радио, находясь в командировках. Без перерыва переключал каналы в поисках местных, немецких и итальянских радиостанций, и легко бы отличил естественные шумы от искусственных. Сигнал, который он слышал в наушнике сейчас, явно имел конкретное происхождение.

Дальше Олег шел медленнее, вслушиваясь в треск, тот не исчез и даже стал отчетливее со временем. Он определенно приближался к источнику шума. Вокруг виднелась лишь сплошная ровная поверхность, барабана что засоряет эфир, нигде не было. Он пошел дальше, призадумался и спустя минут сорок заметил, что треск начинает затихать. Словно какой-то сломанный механизм кричит из-под пола в электронной агонии. И Олег прошёл мимо него. Он остановился, некоторое время стоял на месте, а потом повернул назад.

Сигнал был явно рукотворный, человеческий. Сфера не могла его издавать, насколько возможно было об этом судить. Она была до предела совершенным строением: нет ни пылинки, ни выбоины в полу, ни плохой состыковки деталей, даже цвет везде одинаков, словно все гигантские части сферы были отлиты в один день в одном месте. И тут слышится искусственный треск в радиоприемнике. По сравнению с идеальной безупречностью сферы, треск в радиоэфире сравним со следами от грязных сапог, оставленными на вымытом до блеска полу.

Плита подошла к концу, Олег перепрыгнул через траншею и остановился. Помехи в этом месте были наиболее сильными, однако окна между плитами видно не было. Олег повернул направо вдоль траншеи и отправился на поиски. И вскоре увидел, что направление было взято верно: прямо впереди засиял точно такой же как предыдущие, черный метровый провал. Дыра была абсолютно черной, никакого освещения, прямо за ней начиналась широкая и глубокая пустота. Некоторое время он пытался осветить ее нашлемным прожектором, ничего не получилось. Эффекта было не больше, чем от карманного фанарика, направленного в ночное небо с целью разогнать темноту вселенной.

Надо лезть, это Олег понимал не умом, а чем-то второстепенным. Ум был против, он нашел целую кучу отговорок. «Конечно, будь там лестница, — уговаривал он себя. — Я бы спустился…».

«Тебе не нужна лестница, — отвечала тем временем другая его часть. — У тебя есть реактивный ранец».

В темноту он лезть не хотел, собрался уходить, даже непроизвольно запрыгнул на плиту и искал глазами в какую сторону отправиться теперь. Но в следующий момент развернулся и прыгнул в проем ногами вниз. Очень медленно прыгнул, ведь гравитации над пропастью не оказалось. Сначала завис над дырой, а потом стал медленно-медленно опускаться. Схватившись за края плиты, он оттолкнулся, чтобы ускорить падение и вскоре его окружила темнота. Он изогнулся всем телом и посмотрел вверх, туда, где удалялась маленькая точка проема. Маленький белый ориентир, через него пока что можно было видеть Землю, её крохотный голубой участок. Небольшая инерция вращала его вокруг своей оси, очень медленно, едва заметно, он понял это по ориентиру, который медленно уплывал куда-то влево и казалось, что это не он вращается, а точка крутится вокруг него.

Олег осмотрелся и не увидел позади себя робота, тот, видимо, решил не следовать за человеком в темную пропасть.

Падая в абсолютно черном, непроглядном пространстве, Олегу постоянно казалось, что он вот-вот достигнет дна, что ноги сейчас подогнутся, упершись в пол, а сам он потеряет равновесие от неожиданности и свалится как брошенный сук. Но пола не было и от постоянного ожидания чернота внизу как будто сгущалась. Казалось, она сейчас поглотит его, издав противный «хлюп». Фонарь безуспешно пытался отыскать стены вокруг или потолок, но темнота была повсюду.

Вдруг привиделась картина: Земля, Сфера, а за ней ничего нет. Звезды давно погасли, их больше нет, только бесконечная, бесконечная пустота и чернота. Бесконечная ночь. И Олег сейчас медленно летит, прочь от своего дома, куда-то в неизвестную неизвестность. Сначала он убедил себя, что это воображение разыгралось от страха и темноты. Но после вдруг стало ясно, что такое мировоззрение много чего объясняет. Например, искусственное Солнце. Если звезд нет и нет водорода, чтобы их зажечь, строители просто вынуждены были построить фонарь вместо газового шара. Или само существование Сферы: если прошло так много времени, что погасла каждая звезда, каждый огонек в ночном небе, это могло наполнить вселенную различными опасностями, вроде излучений, астероидов и целых дрейфующих планет.

Как защититься от такого? Конечно же щит, цельный, каменный, чтобы укрыться от мелких пуль-астероидов. А уже за ним какие-нибудь сверхсложные механизмы, защищающие от других опасностей.

У Олега было свободное время, он спорил сам с собой еще долго. По мере приближения к трещотке шум становился все отчетливее — характерные звуки электрических разрядов, немного изменялись по громкости и высоте звучания. В один момент он даже подумал, что это не сигнал, который принимает передатчик, а всего-лишь наушник сломался и коротит.

Трудно сказать сколько времени он провел вот так, в пустоте. Довольно много, судя по внутренним ощущениям. На часы смотреть он не хотел, с каждой минутой они отсчитывали его собственное время. С недавних пор они перестали казаться ему беспристрастными, будто тонкие жёлтые циферки глумятся над ним. Тебе осталось жить совсем немного. Каждая секунда уменьшает твой срок.

Когда нечем заняться час кажется вечностью, а второй час еще дольше. Фонарь Олег отключил почти сразу, чтобы не тратить заряд аккумулятора. Темнота стояла абсолютная, крошечная точка прохода вверху по-прежнему была еле-еле видна. Олег подумал, если она окончательно скроется с глаз, придется развернуться и лететь обратно, ведь это единственный ориентир пути домой.

Постепенно звуки в наушнике трансформировались: сначала это были одиночные стрекочущие потрескивания, потом незаметно они разделились на разные частоты. Появились и низкие щелчки, и высокие, и быстрые, и долгие, стали раздаваться сразу несколько щелчков одновременно. Что-то происходило впереди, либо он к чему-то приближался. Впереди была какая-то аппаратура, однозначно. Он периодически включал фонарь, чтобы осмотреться по сторонам, но свет лишь растворялся. Звуки становились все детальнее, характерное стрекотание уже не походило на одинокий радиомаяк, это скорее была большая и мощная электростанция, каким-то образом передающая помехи на длинных волнах.

В один момент он осмотрелся в поисках точки — прохода на поверхность сферы, и не нашел ее. «Вот, — подумалось ему. — Пора поворачивать обратно». Он нащупал позади рычаг с кнопкой управления и уже собрался было дать обратную тягу, но остановился. С того момента, когда он видел ориентир в последний раз, он успел десять раз прокрутиться вокруг своей оси и теперь невозможно угадать, в какой стороне выход к сфере. Олег мысленно обозвал себя болваном, раз не подумал о том, что не сможет в абсолютной темноте изменить направление полета и развернуться точно в обратную сторону.

Он по-прежнему находился в темноте, постепенно удаляясь от Земли. В панике он затрепыхался как уж, начал извиваться всем телом, будто короткие плавательные движения могли изменить его курс и повернуть обратно. Он пытался закрыть глаза и отгородиться от происходящего, но стало невозможным определить, закрыты они или открыты, света не было видно абсолютно. Только сильно зажмурившись и почувствовав давление на веках и щеках, он точно мог сказать, что глаза закрыты. Когда же расслаблял их, то не был уверен, открыты они или нет. Находится ли кто-то прямо сейчас возле него или нет.

Олег включил фонарь, чтобы немного развеять темноту и осмотреться, но ничего не увидел. Он остался наедине со звуками в наушниках. Прошло довольно много времени, когда от беспрерывного «Чшшш-пфффф» устали уши и он отключил приемник, чтобы побыть в тишине. Однако и тут его ждал сюрприз, он так долго слушал громкие звуки, что в ушах зазвенело когда наступила тишина. Смесь писка и гудения заполонила пространство вокруг, он почувствовал неловкое ощущение в ушах, словно весь день носил шапку с тугой резинкой, а теперь снял ее и почувствовал, как они затекли. Но не смог размять их — шлем мешал, пришлось слегка подергать головой и пошевелить ушами.

Звон в ушах стал настолько громким, что начал сводить с ума. «Это всего лишь кровь в голове циркулирует», сказал он себе. Олег стал напевать, чтобы перебить писк. Сначала напевал классический танец под луной, а затем перешел на популярную мелодию из фильма про мореплавателей. Почему-то все его напевы и насвистывания всегда переходили на эту тему.

Спустя еще пол часа он уперся в преграду. Сначала он летел в позе звездочки, раскинув руки и ноги в стороны, а через секунду что-то потащило его и плюхнуло на пол. Он перевернулся на бок, встал на четвереньки и тут же посветил фонарем. Пола он не увидел, хотя уперся прямо в него руками, а фонарь осветил лишь белые перчатки скафандра. Нашлемный прожектор светил прямо в черную поверхность, абсолютно ничего не отражающую, Олег похлопывал по полу руками, чтобы убедиться, что он здесь, потому что не мог его видеть. И все же, это помещение, а не открытое пространство, не вселенная с мелькающими мимо астероидами-пулями. Стен тоже видно не было, Олег не смог определить, где очутился.

Он поднялся на ноги и посветил в пол, казалось, он стоит на прозрачном стекле в гигантской темной комнате, свет фонаря выхватывал лишь его белые ботинки и если бы не ощущения во всем теле, не давление в ступнях, он бы подумал, что все еще летит, а не стоит на невидимом полу. Он попытался сделать несколько неловких шагов, это получилось без труда, почти как ходить посреди ночи, не включая свет.

«Говорят, черная дыра полностью поглощает свет, — вспомнилось ему. — А не стою ли я на ней прямо сейчас? Хотя нет, что за глупость».

Не хотелось опять блуждать, как на поверхности сферы и выбирать направление. Минут десять он стоял на месте, крутясь во все стороны, делая шаги вперед и назад, чтобы определить откуда приходит треск. Точный курс не вычислил, только примерный: плюс-минус девяноста градусов в обе стороны, т. е. условно разделил помещение на две части и смог определить, в какой из них находится передатчик.

Он пошел в одну из сторон, очень медленно. Неловкое это было ощущение, идти по невидимой поверхности. Если бы вдруг впереди оказалась яма, он бы ее не заметил, даже если бы наклонился и стал разглядывать в упор.

Первое время Олег еще держал свет включенным, но так как ничего кроме своего тела он не освещал, фонарь вскоре был выключен. Звук в наушнике слегка изменял частоту и темп, громче он не становился, только чуть отчетливее.

В темноте зрение отошло на второй план, а другие чувства вышли вперёд. Олег вдруг стал обращать внимание, как трется о тело скафандр, на неприятные хлюпающие звуки в ботинках, на собственное горячее дыхание, которое ударяется в стекло шлема и возвращается к лицу.

Пока он шел прямо (Олег понадеялся, что прямо), треск сначала приближался, а потом стал удаляться. Олег развернулся и посмотрел в обратную сторону — трещотка осталась позади. Он повернулся направо и пошел полукругом в обратном направлении. Треск опять стал удаляться. «Ну все, — сказал он сам себе. — Теперь я знаю где ты находишься».

Хоть направление и было выбрано приблизительно, Олег не смог пройти мимо источника. С помощью фонаря он увидел неподалеку неуклюжую железную машину, как и все подобные, что запускали люди в космос. Нелепые длинные солнечные батареи спутника под действием гравитации изогнулись и уперлись в пол, словно птица, крыльями поддерживающая себя на ногах. Снизу, между стальными опорами, лежали отколовшиеся части батарей. Белая антенна-тарелка наверху была склонена на бок, словно долгое время искала Землю, а затем вдруг устала. Вся машина на вид была холодной и безжизненной.

Олег тщательно осмотрел ее со всех сторон. Эта модель не похожа на ретранслятор, скорее на спутник-фотограф. Такие летают по орбите и делают снимки либо всей Земли, либо каких-то частей. Он обычно летает на низкой орбите и получает сигналы, проходя ровно над местом, откуда им управляют.

На внешней стороне корпуса конечно же не нашлось пульта управления. Все механизмы, что отправляют в космос, оснащаются хотя бы элементарной броней. Даже приборы, к которым необходим внешний доступ из космоса, спрятаны под открывающейся защитной пластиной.

Олег подобрал с пола осколок солнечной батареи: довольно толстую стальную рогатину, со скрученным концом и попытался вставить ее в отверстие болта, и если не открутить крепления, то хотя бы их поддеть, расшатать, расслабить. Ничего не получилось, конечно же, невозможно вскрыть оболочку спутника без инструмента, бессмысленное занятие, как пытаться открыть стальной сейф гвоздодером. Будь у болтов крестообразная резьба или плоская, можно было бы вставить острую имитацию отвертки и постараться провернуть, но не болты, рассчитанные на шестигранник.

Олег стоял около спутника, обходил его со всех сторон. Повторялось ощущение с поверхности сферы: когда можешь видеть свою цель, но не можешь туда попасть и остается только ходить в стороны в бессильном унынии. Впрочем, большой свободы выбора у него не было, пришлось перебрать все до единого отвалившиеся кусочки спутника, повертеть их в руках, рассматривая со всех сторон, и попытаться открутить им болты. Времени ушло не много, т. к. большинство лежащих обломков были не стальными, а крошащимися кремниевыми частями солнечной батареи. Они потрескались и повыскакивали из своих мест после того, как крылья изогнулись и опустились вниз под собственным весом.

Вскоре начал тускнеть фонарь на шлеме, Олег тут же его выключил. Он совсем забыл, что его необходимо заряжать. В отличие от кислорода, электричества в скафандре не хватит и на день. Он прилег на пол, чтобы побыть в спокойствии и поразмышлять.

Что-то промелькнуло в памяти, он встал и снова осмотрел спутник, приложил забрало к стальному корпусу, чтобы послушать, издают ли звуки его внутренности. Никаких звуков не было и это послужило дополнительным доказательством, что спутник мертв. Подсказку он нашел в солнечных батареях. В такой темноте они не могут вырабатывать электричество, надо было сразу об этом подумать, а аккумулятора хватит ненадолго. Не эта развалина с машинной точностью повторяет шуршания в радиоэфире, а совсем другая. Он обошел спутник и пошел дальше, в ту сторону, которой держался изначально.

Вот тут-то и начались проблемы. На поверхности сферы он легко отыскал окно, потому что там есть сеть из траншей, они как направляющие для поисков. Здесь же Олег блуждал в темноте, лишь изредка включая прожектор. И не мог сказать точно, идет ли он прямо или постепенно сдает в одну сторону. Даже когда мысленно настраивал себя делать одинаковые шаги, старался идти точно прямо, движения становились ломаные, и скорее всего, только ухудшали поиск. Треск в наушнике то усиливался, то слабел — то приближался, то удалялся. Очевидно, его маршрут пролегал неподалеку от источника и он каждый раз проходил мимо него.

В темноте трещотку невозможно было увидеть, и прожектор мало чем помогал, не освещая пола и не дотягиваясь до стен. Только щелчок переключателя говорил о том, горит фонарь или нет. Олег замедлил шаг до минимального, он даже не шел, а скорее топтался на месте и перешагивал вперед время от времени. Он старался различить на слух тот неуловимый момент между повышением качества сигнала и понижением. Сделать это было крайне трудно само по себе, а по мере приближения, радиосигнал почти перестал изменяться. Источник мог быть в сотне метров сбоку или в километре, треск в наушнике не изменится.

То и дело включая прожектор, вдалеке что-то блестело. Олег перестал обращать на это внимание, потому что каждый раз мираж пропадал, стоило подойти ближе. Был ли это оптический эффект, иллюзия или галлюцинация, он не хотел думать об этом.

Спустя пять дней в скафандре, не говоря о других сложностях, Олег мечтал о простом прикосновении ладонью к голове. Мечтал размять затекшие брови, щеки, почесать нос, потрепать волосы. Каждый раз, когда он представлял, как снимет скафандр, улыбка пробегала по его лицу. Ему никогда не представлялось, что однажды он будет нуждаться в этом. Можно было подать шею вперед и дотянуться до стеклянного забрала, упереться в него лбом, но это было совсем не то.

В очередной раз, когда прожектор описал светом полный круг, справа блеснула белая точка. «Очередной мираж», — подумал он. Олег повертел головой, посмотрел на точку боковым зрением, она не пропала. Он не хотел менять систему поисков, поэтому решил не сворачивать с пути, но запомнил ее местоположение. Он повернулся обратно в сторону куда шел, примерился, чтобы идти прямо и выключил прожектор. Так он прошел еще минут пять, старался плавно махать руками, не очень высоко поднимать колени и идти как можно более мягко. Вскоре он опять включил фонарь и осветил пространство вокруг. Белая точка опять появилась, но осталась не позади, по правому боку, а почти на том же месте. Она сместилась назад, но лишь чуть-чуть, будто была очень далеко или Олег просто не смог идти прямо и свернул немного вправо.

На этот раз он вглядывался пристальнее. Боялся, что это может быть простым ожогом сетчатки, слепым пятном или любой другой причиной видеть мираж. Он остался на месте и перебирал в уме, каким образом можно узнать, существует ли точка вдалеке или это видение. Таких способов не нашлось, но даже тогда он не двинулся к ней. Стоял на месте и смотрел на нее, будто сможет своим взглядом притянуть точку к себе. Он опустил голову и закрыл глаза. С минуту он стоял неподвижно, когда же его глаза расслабились, он вновь поднял голову и посмотрел вбок. Он заметил точку периферическим зрением и медленно начал вести взгляд к ней, пока не взглянул на нее прямо. Точка не мерцала, не смещалась. Наконец, Олег решил проверить ее.

Он запомнил место, на котором стоял — абсолютно черное, посреди абсолютной черноты, и двинулся к огоньку. На этот раз светлячок не удалялся, не пропадал, а постепенно вырастал в трехметрового стального гиганта, явно человеческой работы. Это оказался еще один спутник, он стоял на полу основанием корпуса, никаких опор у него не было. Олег так же не мог определить назначение спутника, он оказался высокий и не слишком широкий, никаких камер для видеосъемки при нем не было, как и любых антенн. Нижняя его часть очень плотная, скорее всего забита рабочими механизмами, верхняя же сужается, отчего вся машина целиком напоминает бутылку из-под лимонада. Определенно, именно она издает треск в радиоэфире.

Олег обошел спутник вокруг, стараясь определить откуда тот берет энергию. На нем нет солнечных батарей, возможно работает от аккумулятора, значит его службы подходит к концу. На одной из сторон спутника Олег обнаружил выделяющуюся квадратную дверцу и массивный винт в углублении, для ее открытия. Он взялся рукой за винт, размышляя, открывать или нет, и после секундных раздумий крутанул влево, как указывала стрелка. И тут же воцарилась тишина.

Треск в наушнике пропал, вместо него появилась глубокая, гудящая пустота. Далекий, едва различимый звук, пищащий в наушнике на самой границе слышимости напоминал что-то знакомое, но что именно, Олег определить не мог. У него по спине пробежали мурашки.

— Алло, — сказал он. — Меня кто-нибудь слышит?

Никто не ответил, но ощущение чужого присутствия не покидало его. Он открутил винт до конца и открыл дверцу, в чреве спутника показалась приборная панель с маленьким экраном и всего несколькими кнопками. Красный индикатор показывал, что связи нет, а в самом низу, в небольшом углублении, расположилась точка перезагрузки. Олег с минуту изучал дисплей и ничего не понял, после чего обошел спутник вокруг еще раз и вдавил кнопку перезагрузки.

Экран погас и вместе с ним все индикаторы. Механизм на секунду отключился, после чего начал последовательный запуск всех программ, перенастройку оборудования и внешних приборов. Дисплей вновь засветился, показывая все те же непонятные коэффициенты, сокращения, а так же абсолютно прямую линию, видимо обозначающую силу принимаемого сигнала в данный момент и в течении прошедшей недели. Индикатор тем временем помигал зеленым светом и сменился на ровный красный. Спутник полностью перезагрузился, однако ничего нового не появилось. Олег даже смог разобрать тихий далекий гул в наушнике, который пропал на время перезагрузки.

— Прием, — вновь сказал он. — Меня кто-нибудь слышит? Вызываю Землю, прием.

Что-то зашевелилось. То ли в спутнике, то ли связь уловила нечто, на грани слышимости стало раздаваться едва заметное шуршание.

— Говорит Олег, вызываю Землю. Вы слышите меня?

Ему никто не ответил, но странные звуки продолжали идти. У него вновь пробежали мурашки, оттого насколько странными и внеземными они были. Где-то далеко-далеко, казалось, кто-то играет в настольный теннис со скоростью десять ударов в секунду и одновременно слышится звук летящего самолета. Причём настолько тихо, что звук можно было разобрать только в полной неподвижности, Олег не мог сказать точно, действительно ли звук есть, или это кровь пульсирует в ушах. Причем звук был не единственным. Ощущение, что кто-то его слышит, слушает и запоминает, не пропадало. Будто кто-то тихо поднял телефонную трубку, понял, что вызывают не его, но класть обратно не стал, решил послушать что скажут.

Олег хотел что-то сказать, но у него язык к нёбу присох. Он только слушал бесконечный повторяющийся шум, очень похожий на человеческую жизнедеятельность и одновременно не похожий. Индикатор спутника все так же показывал отсутствие связи, но связь была. Он громко помычал, чтобы перебить слышимые звуки, прокашлялся, покрякал, помехи остались на своем месте.

— Олег вызывает Землю, — он нажал на одну из кнопок на приборной панели, которая была обозначена на незнакомом языке, а когда не получил ответа, зажал сразу несколько. — Мне нужна помощь, меня кто-нибудь слышит?

Тишина в ответ. Олег собрался оставить бесполезную машину в покое и пойти искать следующий спутник, судя по его догадке, это была комната со спутниками: два ведь он уже нашел. Он даже примостил на место дверцу, закрутил винт и собрался уходить, но остановился. В последние дни он не раз терял то, от чего далеко уходил.

Еще долгое время Олег пытался связаться с людьми и все тщетно. Связь была установлена, вот только непонятно с чем и слушал он не разговоры, а бесконечные стуки, удары, попискивания, поскрипывания. Через час он присел, потому что ноги окончательно затекли, а когда холодный пол дал о себе знать сквозь тонкую прокладку скафандра, прилег спиной на ранец. Он не собирался спать, только прикрыть глаза. Однако когда он их прикрыл, то захрапел так, что строителям сферы, будь они на том конце провода, стало бы не по себе.

«Экхм!» — словно бомба взорвалась посреди ночи. Олег открыл глаза и не понял, что произошло. Ему показалось, что он чихнул он даже проверил стекло шлема — оно было чистым, как обычно.

Воцарилась тишина с далекими пульсирующими отзвуками, одиночество накатило с новой силой. От окружающей темноты повеяло холодом. Он смотрел на спутник, в надежде, что тот поможет ему восстановить связь с Эрни или с людьми на Земле. Ещё час он потратил на бесконечные перезагрузки, но ничего не добился.

Он присел возле спутника и сразу поднялся. Настало время возвращаться, сидеть в темноте было не только неудобно, но и слишком одиноко. На секунду Олег задумался, как попадет наверх, а потом вспомнил, где он находится. Он забрался высоко на нос спутника, где притяжение ослабевало, оттолкнулся и полетел вверх.

Слезы потекли у него из глаз, он постарался смахнуть их движениями щек. Он пообещал себе, что расцелует бетон посадочной площадки или землю, или воду, смотря куда он приземлится, если он вообще сможет вернуться домой.

Он летел с закрытыми глазами, растопырив руки в разные стороны. Тело жаждало действий, хотело сделать что-нибудь, предпринять, но все, что ему было доступно, это двигать конечностями. Даже обернуться можно было с большим трудом.

На этот раз темнота не была такой густой, как в прошлый раз. Олег примерно знал, где она закончится и не гадал, что ждет его впереди. Спустя еще три тысячи вдохов и выдохов он уперся рукой в невидимую стену — долетел до потолка. Он огляделся и увидел тусклую белую точку вдалеке — проход на поверхность сферы. Его глаза настолько привыкли к темноте, что он, наверное, смог бы увидеть свет свечи в пятидесяти километрах. С помощью ранца он добрался до прохода и выбрался наружу. Он тут же захотел проверить, сколько газа осталось в баллоне, хватит ли ему еще или ранец стоит выбросить. Однако дневной свет его ослепил.

Солнце, казалось, выжжет ему глаза прямо сквозь светофильтр и веки, а ладони не могли закрыть лицо — шлем мешал. Пришлось приложить локоть к забралу с одной стороны, и выгнуть шею, чтобы коснуться стекла лицом с другой. Когда глаза привыкли к свету, он посмотрел вверх. Земля все так же вращалась над головой, красивая, повернувшись к нему Тихим океаном. А внизу, рядом с ним, застыл робот, руки по швам, головы нет, только одинокое колесо слегка покачивается.

Олег откинулся на спину, закрыл глаза и задремал.

Часы показали шесть часов вечера, значит его внутреннее время окончательно сбилось и сейчас всё ещё конец пятого дня. Есть ему не хотелось вовсе, наверное, желудок у него свернулся без еды абсолютно. Одно хорошо в этой ситуации, подумал Олег, никуда спешить не надо. Можно полежать, сколько угодно, подождать пока тело оживет и наполнится силой, а потом заняться делами. Впрочем, никаких дел у него не было.

Наверное, стоило бы пойти искать Эрни. Это было бы правильным, он бросил его в комнате с нелюдями и ему стоит его спасать. Во всех проблемах Эрни виноват именно он. С другой стороны, Олег трезво оценивал свои силы, он ослабел, может стоять на ногах из-за низкой гравитации, но передвижение даётся ему очень тяжело. Жажда и голод вытянули все его силы, если сейчас он отправится за Эрни, то не дойдёт и его самого придётся спасать.

Он лежал на спине, с руками скрещенными на груди и ничего не собирался делать. Вверху планета никуда не делась, слева освещена солнцем, справа темная, Олег долго смотрел на нее, стараясь почувствовать себя там, наверху. Планета жила своей жизнью, такой далекой, Он вдруг заметил, как на ночной стороне планеты, где только что ярко светился неизвестный ему Европейский город, заметно потемнело. Будто город весь целиком отошел ко сну.

Олег вновь посмотрел на часы — 21:01 по международному времени космической станции. Воскресенье. Вся Финляндия, густо заселенная лишь у берегов и оттого освещенная ночью лишь по краям, начала медленно гаснуть, а вместе с ней весь часовой пояс: Украина, Турция, Египет, ЮАР, до того еле светящиеся, скрылись в темноте. Остров Крит, горящий раскалённым полумесяцем, превратился в тлеющие угольки, свет остался лишь в самых больших городах.

Всемирная акция по экономии энергии, вспомнил Олег, словно главный энергетик планеты нажал на рубильник и миллионы погрузились во мрак. Целый час люди будут жить без света, ужиная и занимаясь любовью при свечах. Олег все лежал и смотрел, как у многих отстают часы и они принимают участие в акции на десять минут позже. Другие забывают про нее и выключают свет в доме только пол часа спустя. Третьи про акцию совсем не слышали, либо она их не заинтересовала и от этого Финляндия темнела не мгновенно, а постепенно, в течении часа, и только в 22:00 по местному времени вновь вспыхнула ночным светом, а следом за ней вступили западные соседи: Швеция, Франция, Германия, Алжир, Ангола, светящиеся в темноте, начали гаснуть. Когда же и у них наступило 22:00, за дело принялась Великобритания, Португалия, Марокко и Мавритания.

Так болельщики пускают волну на футбольном поле, идущую вдоль всех секторов, проходящую полный круг и возвращающуюся к началу, только в этот раз участие принимают не люди, а целые страны. Олег посмотрел по сторонам. На орбите должны висеть многочисленные спутники, что снимают Землю без перерыва, но он не увидел ни одного, только он, единственный человек и единственный зритель, в компании глупого робота, наблюдает это явление, словно целая планета решила устроить представление для него одного.

— Это сохранит много энергии, — передразнил Олег. — А главное, научит людей жить более экономно.

Его дочь сотню раз рассказывала про эту акцию, очередная причуда распространившаяся по всему миру. Так пролетел его первый час. А за ним второй. Он встал и начал ходить по сфере, это у него не получилось, поэтому он остался стоять на месте, изредка поднимая голову вверх, чтобы посмотреть на медленный танец народов.

«Олег, ты ведь ещё в детстве мечтал о космосе, ты тысячу раз мне рассказывал отрывки из книг. Теперь, когда у тебя появился реальный шанс полететь, ты должен полететь, это твоя обязанность перед мальчишкой, которым ты когда-то был».

Жена убедила его полететь, сам бы он на такое не решился, с его то боязнью высоты. Как бы он хотел обнять её и поцеловать в щёку. А дочку он потрепал бы по голове и разрешил бы сделать ему татуировку, какую она сама для него выберет. Наверное, его семья сейчас думает что он находится в тепле и смотрит на луну, а он лежит на голом камне совсем один.

Он вновь проверил, какие вещи у него остались на поясе: запасной фонарик, маяк, скотч, фломастер, карабин, бесполезный теперь без веревки, присоска и небольшой мешок. Сначала он достал маяк, маленькая вещица, умещающаяся в ладони. Обычно они встроены в скафандр и передают сигнал намного мощнее, этот же запасной, на случай непредвиденных обстоятельств. Лампочка на лицевой поверхности горит ровным красным светом, говоря, что сигнал передается: «Держись, друг, тебя уже ищут». Олег усмехнулся, бездушная вещица пытается его подбадривать.

Олег взвесил в ладони маяк, с гладкой серой поверхностью и светящимся красным глазом, скорее издевающимся, чем ободряющим, а потом размахнулся и зашвырнул его вдаль. Тот полетел куда-то очень далеко, причем не по кривой дуге, а вверх по прямой и скрылся в стороне южного полюса. Далее он вытащил складной мешок, развернул его, даже открыл и заглянул внутрь, но ничего в нем не нашел. Немного поиграл с мини фонариком, мигал им в сторону Земли, передавал сигнал «SOS».

Самым последним он достал фломастер, на него он смотрел дольше всего, будто загипнотизированный. Он опустился на колени и написал на плите: «Здесь был Олег». Подумал немного, рассматривая запись, и добавил к ней дату и место своего рождения, координаты проживания, номер паспорта, который он успел выучить наизусть, а так же место работы и дату вылета. Он встал на ноги и остался стоять на месте, читая свою запись снова и снова, он не хотел уходить, да ему и некуда было.

Олег спрятал фломастер и прилег на пол неподалеку. Вот будет классно, подумал он, если далекие потомки найдут эту запись, а рядом с ней скелет в скафандре, прямо фильм про космических пиратов и поиски пропавшего сокровища. Олег на секунду усмехнулся, но только на секунду, мрачный юмор только подчеркнул его положение. Он повернул голову и вновь посмотрел на свою запись, чего в ней не хватает, заметил он, так это подписи. Он снова поднялся, достал фломастер и чиркнул на полу коротенькую подпись.

Результатом он не был доволен, ему не понравилась эта запись, слишком она походила на посмертные пометки на могильной плите. Постояв ещё минуту с поднятым вверх фломастером, Олег вновь склонился и начал писать с самого начала. «Если ты читаешь эту запись, значит ты тоже оказался…»

Далее возникла проблема, Олег не мог вспомнить слово, обозначающее местонахождение. «Ты тоже оказался…». Слово «здесь» вертелось у него на языке, но в голову никак не приходило. Он с ненавистью смотрел на фломастер, словно это тот был виновен в том, что он не может вспомнить слово.

Он хотел полностью изложить свои мысли, но не смог, помимо слова «здесь» он обнаружил ещё много, какие никак не лезут в голову. Олег почти физически чувствовал как очерствел его ум. Он как камень посреди водного ручейка, слова просто обходят его стороной и не желают быть подвластными ему в этот, возможно последний момент. Обезвоживание дало о себе знать в самый неподходящий момент.

Олег попытался написать записку без тех слов, что вдруг стали ему недоступными, но с каждой попыткой получалось всё хуже. Словарный запас вытекал у него из головы слишком быстро. Он не успел сделать даже короткой записи, в глазах на секунду потемнело, а мир закачался. К горлу подкатил ком чего-то горького, а в носу запахло дымом. Олег встал и попытался посмотреть вдаль. Мир под его ногами закачался и он упал на бок. Что-то трещало у него в скафандре, но ему лень было проверять, сильно захотелось спать. Глаза начали слипаться, он заставил себя не погружаться в сон. Он списывал головокружение, которое чувствовал в последние минуты, на недоедание, однако если бы скосил глаза на датчик кислорода, заметил бы его слишком низкое значение: человек потребляет литр кислорода в час, если бы не запас в баллоне и не регенератор, космонавт задохнулся бы ещё до того, как вылез в открытый космос. Баллон позволяет дышать в течении двух дней, он содержит семьдесят литров кислорода под давлением, с электролизом этот срок увеличивается до четырнадцати дней при отсутствии лишних трат заряда батареи. Однако Олег не сидел на месте, он многократно включал фонарь и этим самым сократил своё время. Надо было пользоваться запасным фонарём, а не тем, что установлен на шлеме. Эрни или Петя догадались бы об этом.

Робот безучастно стоял в стороне. Олег посмотрел на него далёким мутным взглядом.

— У меня заканчивается кислород, — сказал он. — А ты так и будешь стоять, да?

Никакого ответа.

— Я всё про тебя знаю, можешь не притворяться, — голос Олега сорвался. Он сконцентрировался на своей гортани и голосовых связках. — Ты шпион, это абсолютно точно. Не притворяйся, будто ты здесь чтобы полы подметать. У меня чистые ботинки. Ты здесь, чтобы следить за мной. Сейчас, когда времени почти не осталось, мне больше всего нужна помощь твоих хозяев. Зови их сюда.

Олег осмотрелся, не повыскакивали ли из траншей белые тела. Никого вокруг не было.

— Я раскусил их игру, они могут притворяться тупыми сколько угодно. На самом деле они ведут себя так в экспериментальных целях. Я для них всё равно что муравей, отдалившийся от муравейника. Давай, скажи что это не так. Молчишь? Ну хорошо, молчи, муравей скоро задохнется и потеряет сознание. Кому какое дело до муравья.

Мир перед глазами Олега без перерыва куда-то падал, он пытался себя переубедить, что это лишь одурманенное восприятие и нарушение функций внутреннего уха, но ничего не мог с собой поделать. Попытайся он встать на ноги, сразу же упал бы.

— Ставили на мне эксперимент, хотели посмотреть как я поведу себя в таких условиях? Отвечу ли агрессией на агрессию. Эрни вы схватили и держали у себя, смотрели за ним, изучали, а я значит был контрольной группой. Весь наш мир для вас эксперимент. Так вот, ход исследования нарушен, объект догадался, что он находится внутри теста. Данные более не репрезентативны.

Он бессмысленно посмотрел на фломастер в руке. Пальцы начали слабеть, перед глазами мелькали темные образы, словно над головой кто-то машет покрывалом. Весь мир для него сжался до размера его собственной руки и маленького фломастера, готового вот-вот вывалиться из ладони и упасть. Олег мысленно отдал команду руке, сжаться в кулак, кисть лишь слегка согнулась. Неожиданно для него самого, сжать ладонь в кулак стало необычайно важно, будто от этого зависела его дальнейшая судьба. Он подключил левую руку и помог ей загнуть пальцы на правой, цель выполнена, он лёг на спину и закрыл глаза.

Некоторое время он еще слышал свое дыхание в темноте, а потом оно стихло, словно тело перестало дышать, но сознание никуда не делось. Он оказался в темноте и точно определил, что прямо сейчас вращает глазами, только ничего не видно. Справа темнота, слева темнота, сверху тоже, только позади непонятно, головы не повернуть.

— Ты храбрый юноша, — раздался голос сразу отовсюду, глубокий, далекий, словно сама вселенная заговорила. — Хочешь продолжить путешествие?

Все мысли тут же испарились и вопросы тоже. Вопрос вселенной подействовал отрезвляюще, он не подразумевал долгих раздумий или контр-вопросов, только однозначное «да» или «нет».

— Да, хочу, — ответил Олег.

Вдали вдруг появилась точка, будь он простаком, сказал бы — свет в конце туннеля. Она увеличивалась на глазах и вскоре действительно превратилась в яркое белое пятно. Оно полностью поглотило его, Олег увидел, что он летит внутри коридора, узкого, усеянного трубами и ящиками, только коридор мчится мимо с невероятной скоростью. «Я уже был здесь», — подумал он. Оглянуться не получалось, словно шея вдруг онемела, и веки вместе с ней. Он мог только наблюдать. Тем временем скорость все увеличивалась, стены, которые он до этого мог разобрать, превратились в расплывчатую мешанину.

Глазами Олег почему-то тоже двигать не мог, смотрел точно в центр мчащегося мимо туннеля, лишь боковое зрение распознавало проносящиеся мимо стены.

— Маленький голубой шар, — вновь заговорил голос, спокойный и легкий. — Красивый мир с лесами, пустынями, целый ледяной материк и конечно же океаны. А какое разнообразие живых форм. Удивительно, что может создать простой случай. Эволюция — самый лучший художник.

Олег попытался сконцентрироваться на голосе, но это не получилось. Мысли не желали вязаться друг с другом и каждый раз, когда он старался определить источник разговора, он начинал чувствовать ужасную лень. Он постарался заговорить в ответ — не вышло.

Коридор начал расширяться, он уже летел сквозь просторный туннель. Скорость все продолжала увеличиваться, она даже перестала восприниматься, Олег мог следить только за тем как меняется форма туннеля, а она менялась довольно редко, из-за чего время от времени казалось, что он не двигается, а стоит на месте. Пол и потолок то и дело поднимались вверх, опускались, поворачивали под небольшим углом. У Олега создалось впечатление, что он мчится внутри пластикового желоба на водных горках

Неожиданно коридор начал увеличиваться. Пол ушел вниз, потолок вверх и оба скрылись из виду, остались только серые стены: слева и справа. Теперь он действительно мог сказать, что не бежит вперед со скоростью света, а именно летит, реактивный призрак.

Коридор все извивался, Олег не смог бы определить, какое расстояние он пролетает за минуту, пятьдесят километров или целый миллион. Казалось, он вечность летит меж двух стен, словно вся реальность сжалась до двухмерного пространства.

Сбоку на стене появилась белая полоса, не широкая, размером с ладонь, а может и с автомобиль — Олег не вполне был уверен, как далеко она находится. Полоса сначала находилась на уровне его полета, а затем подпрыгнула и стала уходить вверх, или точнее, Олег начал опускаться. Далеко она не ушла, Олег по-прежнему не мог повернуть голову и посмотреть вверх, но краем глаза видел, как она, идеально ровная, белоснежная, идет параллельным ему курсом далеко в высоте. Впереди вдруг что-то показалось, еле заметная светлая черточка на вертикальном горизонте. Она быстро приблизилась и он увидел, что это развилка: коридор разделился на два направления. Олег на автопилоте влетел в нижний, а белая полоса закончилась, упершись в центр развилки. Постепенно коридор опять сузился и он продолжил полет в тесноте.

Движение в коридоре окончательно перестало восприниматься. Скорость возросла настолько, что все вокруг потеряло форму: что-то серое находилось вокруг и такое же серое ждало впереди. Олег гадал, реальное ли это место или совсем непонятное ему другое измерение. «Можно ли прийти сюда пешком или приехать на велосипеде? Можно ли построить здесь придорожный ресторанчик?»

Олег вдруг вспомнил, что он находится внутри суперпланеты и пытался представить, когда же она закончится и он вылетит на открытое пространство, но он все летел и летел. Долгое время ничего не происходило. Час, другой, время стало относительным, движение то замедлялось, что он мог различить стены и ее структурные компоненты, то опять ускорялось. Он пролетел еще одну развилку, едва успел ее заметить, в этот раз туннель не разделился плавно на два направления, а от основного коридора ушел вверх под прямым углом еще один, второстепенный. Собственно, он даже не был уверен, что это был коридор: сначала появились белые линии на стене, они постепенно начали подниматься к потолку, а когда коснулись его, там мелькнуло что-то темное и довольно большое.

Затем опять был долгий путь на огромной скорости. Сплошной серый туман вокруг обретал формы только когда движение замедлялось, это происходило довольно часто и непонятно по какой причине.

Неожиданно, когда движение вновь замедлилось, черная точка, что всегда обозначала бесконечную даль, сменилась белой. Через секунду она оказалась около него и прошла насквозь — коридор закончился. Он опять оказался внутри сферы и по инерции описал небольшую дугу. Только вот планета передним перед ним оказалась красной, а не голубой, да и Солнце было не одно, а целых два. Олег обнаружил, что опять может вращать глазами и осматриваться, но только под небольшим углом.

— Это Альфа и Бета Центавра, двойное светило, — после длительного молчания заговорил голос, звук шел отовсюду, но казалось, что это именно планета разговаривает. — Эта звёздная система одна из ближайших к Земле, до нее всего четыре световых года. Конечно, двух полноценных звезд здесь не создали, лишь ее их имитацию, потрудились только над планетой. Как ты уже мог догадаться, это реальная звезда, которую видно с Земли, — голос обратился непосредственно к нему, Олег съежился. — Та ширма со звездами, что окружает твою планету по ночам, показывает настоящие, реально существующие звёзды. Они находятся очень далеко и их невозможно было бы увидеть, если бы не проекция на ночном небе. Абсолютно все звезды, что видны с Земли, существуют на самом деле или хотя бы их имитация, но с реальной планетой. Та, что ты видишь, безжизненна. Для этого она слишком суха, но может быть однажды…

Полет вновь продолжился. Олег пролетел недалеко от белых ламп, изображающих звезды, обогнул планету, начал приближаться к уже знакомой структуре сферы с серыми кирпичами-плитами и на полной скорости влетел в траншею между ними — точно в начало нового коридора. Путешествие продолжилось, только в этот раз скорость больше не уменьшалась, она увеличилась до нужного уровня и осталась такой. Ощущение было необычное, будто он двигается на ракете с бесконечным топливом: сначала стены и пол коридора пролетали мимо медленно, затем быстрее, еще быстрее, а когда часть коридора, возникающая вдали, стала проноситься мимо и оказываться сзади быстрее, чем он мог разобрать ее появление, движение вновь перестало восприниматься. Сперва коридор начал ходить ходуном, а потом затем превратился в серую мешанину с черной точкой посередине — горизонтом.

Он летел, летел, летел. Коридор двигался, раз в несколько минут он менял направление: чуть вверх, чуть вниз, вправо-влево. Сбоку секундным видением промелькнула сфера с желтой планетой посередине, целиком изрытой непонятными бороздами и тут же скрылась далеко позади. «Проксима Центавра, — голос назвал звездную систему, а затем начал называть все новые и новые сферы, мелькающие на пути. — Бета Лебедя, Эпсилон Дракона, Дельта Осьминога…» Затем пошли звезды без названия.

— SG102613, — поясняет голос. — AT414260, NJ918341.

Сперва мчится долгий-долгий туннель, извивающийся как на американских горках, затем что-то мелькает, едва-едва возможно разобрать коричневую планету на фоне серой сферы. «KN685361», — поясняет голос и Олег мчится дальше. Казалось, коридор никогда не закончится, а Олег так и будет лететь по нему до скончания времен.

— Все эти звезды видны с Земли, — повторяет голос между делом. — Все они спроецированы на ночной небосвод. Иллюзия показывает их как газовых гигантов, окруженных пустотой, но не в этом суть. Иллюзия сделана для того, чтобы люди не чувствовали себя одиноко, чтобы они знали, что мир не заканчивается за пределами их мира. Представь себе жизнь без звезд: существование посреди абсолютной тьмы, и каждый человек время от времени задавался бы вопросом, неужели это всё, больше ничего нет? Человек должен знать, что совсем рядом с ним располагается нечто большое, большее чем он, достаточно только поднять глаза.

Еще долгое время все шло своим чередом: звезды продолжали проноситься мимо бесчисленной вереницей и вдруг Олег оказался посреди темноты. Он вновь обрёл тело и парил где-то в невесомости. Перед ним висела маленькая жёлтая планета, совершенно обычная на вид, посреди обыкновенной сферы, которых он видел, кажется, уже сотни.

— Где я? — Олег смог шевельнуть губами.

— На нашей родной планете, — ответил голос и в окружающей обстановке он показался невероятно далеким. — Мы, нелюди, живём здесь. Ваша Земля не сильно отличается от нашей планеты, здесь меньше притяжение, меньше кислорода в воздухе, меньше атмосферное давление, а ещё она не вращается. На одной её стороне — вечный день, на другой вечная ночь. В остальном самая обыкновенная планета. Наша звезда не видна на вашем ночном небе, слишком далеко находится, названия вы ей не дали, мы зовём её Ео. Большинство моих сородичей живёт здесь, некоторые рядом с вами. Как ты уже догадался, мы крадём ваши вещи, они у нас очень высоко ценятся как предметы искусства.

Планета начала приближаться к Олегу, он вошёл в верхние слои атмосферы и начал лететь вдоль неё. В жёлтом свете солнца, родная планета нелюдей походила на теннисный мяч. На дневной стороне не было ни единого города, природа властвовала здесь безраздельно: жёлтые травянистые растения покрывали большую часть поверхности, кустарника здесь не было вовсе, зато деревья красовались могучими стволами, а их кроны тянулись к небу и, казалось, не было здесь силы, способной остановить их рост. Некоторые из них возвышались на два километра над корнями, выступая над более мелкими лесными массивами. Они здесь были царями и власть их никто не мог оспорить.

Что касается животного мира, Олег не увидел ничего. Может быть оттого, что пролетал на слишком большой высоте и слишком быстро чтобы разглядеть.

Олег медленно двигался в сторону ночной стороны. Начиная с участка, где поверхность постепенно темнела, трава закончилась и начался голый камень. Олег обнаружил, что может видеть даже в темноте. Камень здесь покрывал всю видимую часть поверхности планеты, десятки, сотни и тысячи километров во все стороны, куда ни посмотри. Ни следа травинки или дерева, жёлтого цвета здесь не было вовсе, повсюду виднелась сплошная серая скорлупа. Вскоре начались и здания, высокие, широкие, одни с колоннами и острыми шпилями, другие квадратные и совершенно без окон. Здесь были и скульптуры, не уступающие в росте самым высоким деревьям с дневной стороны, и из них ни одной скульптуры нелюдя. Только люди и все голые. Самая маленькая из них представляла собой сидящего на стуле мужчину невероятной худобы, ребра выступали у него из-под кожи, тонкая шея переходила в голову с запавшими щеками и глазами, по высоте она достигала уровня девятиэтажного здания. Самая большая, которую видел Олег, была молодая девушка, такая же нагая, как все другие статуи, с заплетённой косой и стопкой книжек под мышкой. У неё на носу располагались невероятных размеров очки со стёклами, а в районе правого плеча рваный шрам выполненный в другом цвете. Она стояла прямо, с идеально ровной осанкой, самое высокое человеческое здание не достало бы ей даже до колена. Здесь были и мужчины в позах античных атлетов, и женщины, замершие в танце, и старики с тростью, и сгорбившиеся старухи. Дети верхом на самокатах и роликовых коньках. Казалось, здесь когда-то жили гиганты, а потом все они окаменели.

Здесь были и искусственные озёра, и даже искусственные горные хребты, но Олег не мог понять точно, гора перед ним или здание причудливой формы.

Повсюду сновали нелюди: маленькие белые точки внизу. Они ходили между многочисленных человеческих ступней и явно хорошо видели в темноте, за время полёта Олег не увидел ни одного, столкнувшегося со стеной, споткнувшегося или хотя бы выставившего руки перед собой, чтобы не удариться в темноте о невидимый объект. Они ходили в ночи как кошки, довольствуясь редким инфракрасным светом.

Пролетая мимо одного из зданий, в форме самого обыкновенного ботинка с толстой подошвой, Олег снизился и залетел внутрь. Там он сперва оказался в темноте, а затем появились очертания помещения, это был музей человеческих вещей. На ближайшей витрине стояла подставка с куском жирной серой бумаги без единой надписи, а рядом целая дюжина нелюдей, неотрывно смотрящая на неё, будто она сама по себе сейчас сложится в самолётик и улетит. На соседнем столике приютилась перчатка из мягкого белого хлопка, перевязанная с одного края тонким кожаным шнурком и возле неё стояло гораздо меньше нелюдей, чем у постамента с куском жирной серой бумаги. А в центре стоял квадратный пьедестал с бутылкой от шампанского, с толстым зелёным стеклом и чёрной этикеткой, это явно был главный экспонат здесь.

— У нас на Ео самая большая ценность — искусство, ни драгоценные материалы, ни техника, ни власть, ничто так не воспринимается как художественные произведения. Но и искусством у нас называется не то, что называется искусством у вас. Практически любой предмет, созданный ручным трудом, рассматривается у нас с художественной стороны. И здесь вы нас обошли, создавая повседневные предметы, вы даёте вещам самые разные формы, до которых мы бы никогда не додумались. Ваши вещи для нас интереснее, чем наши собственные, именно поэтому мы берём у вас то, что вы выкидываете и привозим сюда. Можешь спросить нас, почему мы берём мусор, а не картины художников, музыкальные записи или красивые скульптуры. Почему мы украли именно пустую бутылку из под шампанского? Сейчас объясню. Вспомни любое полотно известного художника, например «Последний день Помпеи», за этим произведением стоит история, чувства, оно описывает извержение вулкана и разрушение целого города. Но и у стеклянной бутылки история не меньше. Первые стекольные мастерские появились почти три с половиной тысячи лет назад, даже стеклодувная трубка в той или иной мере сохранившая свою технологию до сих пор, появилась раньше извержения Везувия. Бутылки имели самые разные формы, толстые, круглые, плоские, в одних подавали воду, в других хранили парфюмерию, в третьих медикаменты. На бутылях гравировались сцены из мифологии, плоды растений и человеческий профиль. А четыреста лет назад появились печи для обжига и тёмное стекло. История бутылок содержит не меньше событий, чем история живописи, немало человеческих судеб завершилось разбитой бутылкой, тысячи влюблённых познакомились благодаря стеклу. В пятом веке до «вашей» эры богатый римлянин продал свою служанку в бордель из-за разбитой бутылки, а в семнадцатом две французские семьи помирились благодаря бутылке вина. Это ничуть не менее важная часть цивилизации, чем картины и скульптуры. Но никто не обращает на бутылку внимания только из-за того, что они сильно распространены.

Олег обернулся и увидел, что возле него стоит самый обыкновенный нелюдь. Это он с ним разговаривал, при этом Олег слышал его слова, когда тот не разжимал губ. Голос, который звучал у него в голове был его собственным, голос Олега Витальевича, только более низкий и медленный.

— Зачем вы всё это время притворялись глупцами? — спросил Олег.

— Это была очень хорошая возможность узнать, как люди ведут себя в необычных условиях. Ценный опыт, — ответил нелюдь. — Наша главная черта — любопытство. Всё, что мы делаем, происходит из неё.

— Но я ведь вас бил, стегал верёвкой по спине и даже кулаком по голове.

— Те, кого ты ударил, гордятся этим во всеуслышание. Считай это дружеским похлопыванием по плечу.

— А этот ваш палаточный городок, Нелгород, вы ведь собрали его прямо перед моим приходом.

— Да, хотели узнать, как ты будешь вести себя в чужом поселении и хоть ты прятался, мы за тобой следили через робота. Ты ведь не сразу догадался, что он шпион?

— Нет, догадался я почти сразу, но не был уверен.

— Значит мы тебя недооценили. А теперь нам надо спешить, — сказал нелюдь. — У тебя заканчивается кислород.

Олег обратил внимание, что он сейчас совсем не дышит, хоть он и пытается набрать воздуха в лёгкие, ветер ходит туда и обратно по принуждению, а не из необходимости.

— Теперь всё честно, мы видели твою планету, ты видел нашу. Но это ещё не конец твоего путешествия. Приготовься, есть еще одно место, которое мы хотим тебе показать.

Город со статуями начал удаляться. Олег приблизился к сфере, влетел в коридор между плитами и вновь полетел к бесконечным далям. На этот раз он мчался во сто крат быстрее, на такой скорости коридор не казался прямым, он постоянно менял направление, изгибался и виделось, будто он извивается как флаг на ветру. Одинокие сферы с такими же одинокими безжизненными планетами мелькали во время пути как вспышки, причем казалось, будто Олег замечает лишь малую часть из них, а остальные пролетают так стремительно, что остаются невидимыми из-за его медленной реакции.

Голос больше не называл звезды и планеты. То ли Олег улетел от Земли настолько далеко, что астрономы еще не успели открыть эту часть неба и дать местным объектам имена, то ли голос не хотел загружать его лишними данными. Чем дольше он летел, тем больше попадалось развилок. Коридор больше не напоминал нитку с насаженными на нее бусинами-сферами, сеть ходов скорее напоминала многоуровневую паутину, со множеством основных и второстепенных маршрутов, запасных переходов, простирающуюся во все стороны в самые невообразимые дали. Причем не было и намека на навигацию, каких-либо указательных знаков или хотя бы карты с надписью «Вы находитесь здесь». Только изредка на темной поверхности стен встречались белые линии, перед каждым разветвлением коридора, как разделительные полосы на дороге, они как бы предупреждали, здесь надо свернуть, иначе влетишь в бордюр. Причем первое время Олег пытался запоминать, в какие стороны сворачивает его парящий дух, запомнить весь путь от Земли до текущего положения: вправо, влево, вниз, вниз, вправо. Однако через десяток-другой поворотов он сбился, а за ним следовала еще сотня таких же и все на невероятной скорости. Он оказался непонятно где и даже если бы получил возможность управления полетом, все равно не смог бы вернуться домой в этом лабиринте.

Долгое время они летели в молчании: Олег и невидимый голос.

— Тебе нужно узнать несколько вещей относительно всего происходящего, — вдруг заговорил тот. — Ты задавался вопросом, к чему строить все эти сферы и коридоры, если от планеты к планете можно путешествовать на космическом корабле. Но ты не смог ответить на этот вопрос. На самом деле без сфер невозможно существование этих планет. Видишь ли, мир устроен не так, как тебе казалось, вселенная не похожа на воздушный шарик, она скорее напоминает мешок с песком. Твоя планета не находится внутри другой, ещё большей планеты, она расположена внутри бесконечной массы песка, материи простирающейся вокруг.

Во Вселенной нет ни клочка свободного пространства, она вся забита под завязку и если ты захочешь исследовать её, тебе нужно строить не космические корабли, а экскаваторы и запасаться лопатами, чтобы строить коридоры.

Тем временем коридор продолжал петлять. Планеты встречались не чаще и не реже, не регулярно, но с определенной последовательностью. Олег уже начал думать, что разобрался в системе: сфера, коридор, одна-две развилки, снова сфера, коридор, и так далее. Однако вскоре коридор разделился на две половины, одна из которых не была выкрашена световой краской и потому сияла абсолютной чернотой. Потом появилась белая линия, означающая приближение к разветвлению. Он влетел в светлый туннель, но успел разглядеть другой, черный, вход в него был похож на бездну и что самое главное, он был загорожен решеткой. На вид она была сделана из стали, выкрашенной в черное и напоминала обычную человеческую, такие часто встречаются на Земле. Однако размер у нее был слишком крупный, сквозь нее мог бы пролезть грузовик средних размеров. Дальше продолжился уже знакомый полёт.

Олегу показалось, что он опять будет долгое время лететь в тишине, однако вскоре движение начало замедляться.

А потом он остановился, это произошло очень быстро и неожиданно. В один момент он чувствовал себя бесплотным духом, а в следующий уже стоит в коридоре прямо перед чёрным провалом. До этого он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, теперь же он будто вновь обрел их: они жутко зачесались, в том числе ступни, до которых он не мог дотянуться сквозь подошвы сапог.

— Я знаю твой секрет, о котором ты никому не сказал, иначе тебя бы не взяли в полёт. Ты боишься. Страх переполняет тебя с того момента, как ты надел скафандр. Не многие люди в твоем положении смогли бы сохранить это в тайне, вести себя правдоподобно, легко разговаривать. Ужас, который ты испытывал при старте, парализовал бы любого другого. Ты очень храбр. И именно поэтому сфера не смогла подействовать на тебя. Чтобы заставить тебя забыть о ней, она должна была надавить на тебя сильнее, чем давит твой собственный страх. Это тебе и помогло. Но сейчас ты уже не боишься, ты устал удивляться и принимаешь все, даже не обдумывая. Посмотри сюда.

В нескольких шагах впереди, там где коридор заканчивался и был виден лишь черный квадрат, вдруг появилась белая точка, похожая на звезду. Олег смог различить ее только когда глаза привыкли к темноте. Затем рядом с ней появилась вторая. Вначале он не обратил на это особого внимания, уж слишком часто он видел звезды на Земле. А потом вспомнил, что говорил голос — космоса нет, есть только бесконечные коридоры. Он подошел ближе и смог увидеть, что звёзд на самом деле несколько, семь сияющих точек.

— Ты уже видел планеты внутри сферы, а это планетарная система, — голос дал Олегу обдумать сказанное. — Ты не задумывался, какой огромный объем материи пришлось выкопать и вывезти, чтобы освободить пространство для всего лишь одной планеты? Очень много. А чтобы освободить пространство для одной звезды и шести планет, нужно в миллион раз больше. Видишь ли, когда повсюду, куда ни направься, находится бесконечная порода, а тебе нужно освободить небольшое пространство, возникает проблема: выкопать породу ты, конечно, можешь, но вот куда ее девать? Кругом её в избытке, ты не сможешь отвезти ее в другое место и выбросить там.

Чтобы освободить пространство под одну яму, приходится копать две. Необходимо спрессовать в обоих ямах породу так, чтобы из двух кубометров земли получился один и затем из одной ямы перевезти спрессованную породу в другую. И в конце у нас выйдут две ямы, одна из них пустая, а вторая доверху забита сверхплотным материалом. По пути сюда ты пролетал мимо решётки, это было ответвление, где хранится часть спрессованной земли. Находиться рядом с ней опасно, поэтому путь туда преграждён. Как ты можешь видеть, чтобы освободить пространство для целой планетарной системы, пришлось выкопать не просто вторую огромную яму, а целую сеть ям поменьше и распределить спресованную землю далеко друг от друга. Иначе такой объем массы, сконцентрированный в одном месте, негативно влиял бы на общий план гравитации.

Голос затих и до Олега начала доходить мысль. Тут была проделана настоящая работа…

Мысль оборвалась на половине, он вдруг заметил на фоне точек нечто движущееся. Он стоял на самом краю и глаза мало-помалу привыкали к темноте. Через минуту он уже мог разобрать вдали бесчисленный рой клубящихся светлых точек.

Сначала он подумал, что это оптическая иллюзия и нечто маленькое проецируется на стекло шлема. Он сложил руки домиком, поднес их к голове и посмотрел вперед словно сквозь подзорную трубу, чтобы исключить тени и блики. Точки никуда не исчезли, они без перерыва летали вокруг далёких планет.

— Не пугайся, это наши строительные машины. Мы родились и выросли на планете внутри сферы, как и ты. Мы для людей братья, старшие братья, так сказать.

Перед Олегом возникло пятно света, похожее на шаровую молнию. Оно обрело форму, очеловечилось, нижняя часть сформировалась в ступни, верхняя превратилась в голову. На концах рук появились трёхсуставные пальцы. Перед ним образовался нелюдь, видимо он мог путешествовать мгновенным перемещением из одной точки в другую. Причём Олег не назвал бы это телепортацией, ему казалось, что нелюдь существует сразу в двух местах одновременно. С высоты метрового роста нелюдь притронулся рукой к его плечу, прикосновения Олег не почувствовал.

— Как давно вы следите за нами? — спросил Олег.

— Около шестидесяти тысяч лет, с тех пор как обнаружили обитаемую планету. Ты не представляешь, какое это было счастье, найти маленький зелёный клочок жизни посреди пустыни, — нелюдь совсем человеческим жестом обвёл окружающее пространство. — Тогда же мы и начали брать у вас первые вещи для наших музеев.

— И вы построили все эти коридоры и сферы? Зачем?

— Нет, не мы их построили.

— Как не вы? — Олег чуть было не поперхнулся. — А кто тогда?

— Не знаю, — нелюдь помотал головой.

— Как это, не знаете?

— Просто не знаем, коридоры существовали ещё до нас, сферы тоже. Откуда они взялись, неизвестно.

— Как же так? — не унимался Олег. — Не могли же коридоры возникнуть сами по себе, кто-то же их построил.

— Верно, кто-то их построил, но это не мы. И не знаем кто.

— И у вас даже догадок нет?

— Есть. Но какой смысл в догадках, не подкреплённых доказательствами?

— Просто мне показалось, что вы и есть те строители.

— Нет, мы не строители, мы такие же как вы. Если строители и существовали, мы ничего о них не знаем.

— Вообще ничего?

— Только то, что видим, они умели строить и любили простые геометрические формы, круги, квадраты. Больше ничего.

— Вы пытались их искать?

— Пытались, но ничего не нашли. Везде пустые сферы, пустые коридоры, всё безжизненное. Никаких признаков их существования, никаких личных или забытых вещей, никаких органических отходов, ничего, все эти постройки будто появились сами.

— Либо они были очень чистоплотны, — предложил Олег.

— Может быть. Мы мало знаем, и то что знаем, уже рассказали тебе. Теперь ты видишь, как мало мы собрали. За всё время, что искали их, или кого-нибудь другого, мы находили только новые вопросы, а догадок собралось столько, что легче совсем об этом не думать, чем угадать правильный вариант.

— Какая у вас самая большая догадка о них? Я бы хотел обладать хотя бы правдоподобной версией. Хотя бы ради себя.

— Ладно, мы тебе расскажем тебе то немногое, что предполагаем, а ты принимай на веру все, потому что проверить эти знания ты не сможешь. Запоминаешь?

— Да, — кивнул Олег.

— Как мы уже говорили, все пространство вокруг под завязку забито материей, нет ни клочка свободного пространства. Строители, предположительно — первые обитатели вселенной, но кто они и как выглядят, неизвестно. Возможно они слепые, как кроты, раз уж они родились в земле, тут гадать можно сколько угодно.

Все, что ты видел, пока летел сюда, все это построили они: каждую планету, каждый коридор, каждый ящик на стене и каждый метр краски. Мы ничего не знаем об их технологиях, эта часть информации самая неточная, скорее всего у них не было программируемых роботов и каждый километр коридора построен ими вручную. И ты видел лишь ничтожную часть, система звезд и планет с коридорами простирается так далеко, что даже мы не смогли их все исследовать, как бы далеко ни заходили. Коридоры тянутся невообразимо далеко.

Мы не знаем, где они сейчас. Может быть, где-то очень-очень далеко, продолжают строить бесконечные сферы и помещать в них все новые планеты. А может их вообще нет. Вот и всё, что мы знаем.

На мгновение наступила тишина.

— Всё? — спросил Олег.

— Да, это всё. Что еще ты хотел бы узнать? Не насчёт строителей, а вообще.

В голове у Олега на удивление оказалось мало мыслей. Голод опять подступил, головокружение, тяжесть во всем теле, скафандр давил на плечи и единственное, о чем он мечтал, был малюсенький стакан воды и следом за ним лечь поспать.

— Эту звездную систему построили не строители? — спросил он.

— Нет, это целиком наша работа. Они строят на удивление однообразно: планета, коридор, планета, коридор. Мы же решили построить нечто большее. Но в нашем обществе все совсем не так, как у них, из-за различных причин данный проект постоянно прерывался, откладывался, тысячу раз передавался, подрядчики и субподрядчики менялись чуть ли не каждый сезон, целый ряд производителей работ сместили с должности в связи с отсутствием художественного мышления и воображения. Тебе может показаться, что такие мелочные проблемы — ерунда для высокоорганизованного общества, однако есть проблемы, от которых трудно избавиться и нам. Просто чудо, что мы вообще достроили эту систему, и, судя по всему, она навсегда останется последним, что мы построили. Больше мы ничего строить не будем, слишком это бессмысленное дело. Вот поэтому тебе повезло жить сейчас и увидеть почти законченный проект.

— Кто вы?

— Мы ведь уже говорили. Мы — это внеземная жизнь. Мы гораздо раньше человека появились на свет и поэтому гораздо дальше продвинулись. Более точное определение ничего тебе не скажет.

— Как я с тобой говорю, мне кажется я даже рта не раскрываю? — Олег попробовал нащупать рот, тот оказался на месте, не более того.

— Не с помощью слов, хотя мы успели выучить все ваши языки. Всё гораздо проще: мы посылаем тебе в голову образы и ты сам их озвучиваешь. Выглядит так, будто мы разговариваем, хотя можем даже не знать языка друг друга.

— Где мы находимся?

— Не очень далеко, в четырёх тысячах световых лет от Земли.

— Как долго я летел сюда?

— Два часа, сорок минут, но ты не преодолел скорость света. Ты даже не перемещался, ведь скорость света в нашем мире преодолеть нельзя, это простая истина, как дважды два и ее не изменишь при всем желании. Поэтому два с половиной часа мы посылали тебе в голову образы того, как ты летишь. То есть два с половиной часа ты смотрел кинофильм, и все еще смотришь его, телом ты сейчас возле Земли. Мы хотели показать, как тут все устроено, ты это заслужил своим упорным характером.

— А мой коллега, Эрни, что с ним случилось?

Несколько секунд висело молчание, а затем голос произнес:

— У него закончился кислород, мы отправили его к вам на челнок, он и Пётр сейчас в безопасности и скоро будут возвращаться обратно на планету.

— Я могу вернуться домой? — спросил Олег после раздумий.

— Конечно, было бы жестоко похищать тебя и держать здесь против воли. Но перед уходом, хотим тебя попросить о молчании, не говори никому о нашем существовании, если о нас узнает человек, нам придётся уйти, а мы хотим ещё некоторое время понаблюдать за вами, и взять некоторые ваши вещи, разумеется. Но если ты расскажешь, мы больше не сможем бывать у вас. Мы выработали собственный кодекс и первое правило в нём — улететь, как только нас обнаружат. Мы отправим тебя домой, а ты подумай об этом. Не принимай решение сразу, просто подумай. Если решишь оставить наше существование в тайне, то когда вернешься на Землю, разбей свой шлем, в нём находится камера, которая засняла сферу и нас. Надеемся, ты оставишь всё в секрете, а теперь прощай. Может быть ещё увидимся.

Вновь наступила темнота, Олег закрыл глаза, чтобы не видеть и не слышать ее. Стало очень неприятно, все тело налилось тяжестью, голова загудела и одолела дикая зевота. Он попытался повернуть голову, раздался скрип пластика. Тут же произошел толчок, как при землетрясении, только медленный и плавный. В груди от движения защемило и он кашлянул. Олег открыл глаза и увидел прямо перед носом сначала испачканное стекло, а потом несущуюся мимо серую плиту. Он лежал на животе на спинах шестерых роботов уборщиков, которые куда-то везли его на огромной скорости. Олег набрался сил и повернул голову, он увидел сначала сплошной серый пол, уходящий вдаль и вдалеке поднимающийся вверх, а еще дальше увидел Землю, голубую планету. Он все-таки оказался дома.

Шесть черных силуэтов, скрестив руки, взяв друг друга за плечи, образовали между собой шестиколесную транспортировочную платформу. Пока Олег спал, они подняли его и решили прокатить. Наверное они разгонялись постепенно, потому что вместе с Олегом на руках они преодолевали километровые плиты сферы за несколько секунд. Олег смотрел как бешено крутятся черные колеса у основания их туловищ и как они подергиваются, когда перепрыгивают очередную яму.

Движения он не чувствовал абсолютно, траншеи серыми полосами пролетали под ним и от этого он ощущал себя как внутри огромного крутящегося барабана.

Олег зевнул один раз, другой, роботы начали замедляться. Они прекратили вращать колёса и упёрлись руками в пол, торможение усилилось. Плиты перестали нестись мимо, траншеи под колесами стали мелькать все реже. Роботы решили, что привезли его куда хотели, остановились полностью и опустили его на пол.

Олег тут же почувствовал толчок — плита, на которой он лежал, дернулась в сторону. Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Толчок повторился, но в этот раз в обратную сторону. Плита под ним, казалось, живет своей жизнью. Он повернул голову в другую сторону и увидел дыру в полу: в сотне метров около него отсутствовала плита и черный провал был виден издалека.

«Подумаешь, плита открылась, — пришла случайная мысль, а следом за ней. — Плита открылась?» Олег привстал, чтобы лучше рассмотреть черный провал и увидел белую точку, показавшуюся на самом его краю. Пол минуты он наблюдал, как белое пятнышко медленно поднимается из черного проёма. Это оказался взлетающий челнок. Олег тут же подпрыгнул и попытался броситься к нему. Ничего не получилось, ноги коснулись поверхности сферы, он подлетел вверх и еще несколько секунд ждал приземления обратно. Падать на живот и ползти ужом не было времени, он нажал на рукоятку и активировал пневматический ранец. Струя газа выстрелила из-за спины и толкнула его вперед, параллельно с этим, он ногами старался придать еще больше ускорения и таким образом разогнался довольно быстро.

Он оглянулся назад: шестеро роботов остались на своих местах в тех же позах: в два ряда по трое. Олег помахал им рукой, но они не ответили, что-то грустное было в их широких безголовых плечах.

— Подтверждаю курс, — прозвучал в наушнике голос, в котором Олег узнал диспетчера. Голос дома. — Начинайте снижение.

— Олег вызывает Землю, как слышите? — сказал он.

— Олег? — удивился диспетчер. — Где ты?

— Потом объясню, а пока прикажите челноку открыть внешний шлюз.

Диспетчер не ответил, послышалась неразбериха и хор голосов. Кто-то с кем-то спорил, другой человек требовал дать ему наушник. Наконец, диспетчер спросил:

— Ты снаружи челнока?

— Да.

— Принято. Сейчас свяжусь с пилотом.

Прыжки у Олега выходили не меньше сотни метров в длину и десяти в высоту, а скорость увеличилась, наверное, до пятидесяти километров в час. Челнок двигался медленно, будто специально ждал его. Разделяющий Олега от челнока километр промчался за минуту, корабль успел показаться весь целиком и чуть приподняться над поверхностью. Добежав до края плиты, Олег в последний раз оттолкнулся двумя ногами и посмотрел вниз, в черную бездну, откуда вылетел корабль. Ему показалось, что сейчас оттуда выползет огромный червяк с акульими зубами.

Над пропастью гравитация пропала полностью и Олег продолжал лететь все выше, опережая челнок. До корабля осталось меньше минуты полета, Олег нажал на рукоять, струя водорода выстрелила вверх и чуть притормозила его полет. Он издалека увидел черный силуэт или входного шлюза на белом корпусе челнока. Олег два раз прочитал руководство по управлению в свободное время, там указано, что входной шлюз открывается только изнутри, а с внешней стороны нет ни ручки, ни кнопки, дверь абсолютно гладкая.

Чуть сбоку от двери, на носовой части, показался черный шар. Он прилип под стеклом точно в том же месте, где был в прошлый раз: на нижней палубе, недалеко от иллюминатора передней части технического отсека. Олег направил движение точно к шару и когда схватился за гладкую черную поверхность, предмет неожиданно отвалился. Он унесся куда-то прочь, не оставив на белом корпусе ни следа.

Олег тут же облетел корабль с другой стороны и начал осматривать иллюминаторы. В одном из них мелькнуло лицо Пети, всего на секунду, ему даже показалось, что он обознался. Пилот перелетал из одного отсека в другой. Он подлетел к следующему иллюминатору и за стеклом разглядел этого белозубого манекенщика. Петя сразу же заметил Олега, но к стеклу не подлетел, только продолжал смотреть как тот висит снаружи. Олег поманил его жестом к себе, тот подлетел мгновенно, но без лишней заинтересованности.

— Открой дверь, — сказал Олег. Голосовая связь должна была работать, однако Петр остался висеть в воздухе. Олег попытался прошептать ему губами, чтобы тот разобрал его слова. Светофильтр уже неделю как был поднят, поэтому пилот вполне мог видеть его лицо. Вместе с тем Олег указательным пальцем пытался направить его ко входному шлюзу.

Петя продолжал смотреть, никак не реагируя. Может, ждал секретного слова, уж слишком странным было его выражение лица. «Пожалуйста», — сказал Олег и затем еще несколько раз повторил просьбу. Пилот не сдвинулся с места.

Тогда Олег с помощью ранца поплыл вбок, к следующему иллюминатору и поманил того за собой. Петя чуть помедлил и тоже двинулся следом. Так, один за одним, Олег дотащил его до входного шлюза на нижней палубе. У Олега было ощущение, будто он не с человеком контактирует, а с диким животным.

Челнок начал набирать скорость, Олег стал тратить больше газа в ранце, ведь зацепиться было не за что и он рисковал отстать от челнока.

У входного шлюза он остановился и подождал, пока Петя остановится напротив. Пилот посмотрел на Олега сквозь два стекла внутренней и внешней двери, без интереса, отстраненно. Олег постучал в первое стекло и изобразил, как поворачивает рукой ключ в замке.

— Открой мне дверь, — сказал он.

Петр лишь моргнул несколько раз, он был слишком занят в своих раздумьях, либо не понял, что ему делать. Олег еще раз покрутил кисть из стороны в сторону и все безрезультатно, он по-прежнему оставался снаружи, а Петя внутри.

Тогда Олег предпринял последнее, что пришло на ум — начал бить в стекло сильнее. «Открой дверь, — крикнул он. — Открой». У пилота был очень задумчивый вид, брови нахмурились, он о чем-то размышлял. Олег посмотрел назад и увидел, что челнок пролетел уже большое расстояние, километров десять, сфера осталась далеко позади, Земля готовилась принять их. Олег выхватил из-за пояса присоску и прилепил ее к белому корпусу челнока.

Неожиданно Петр посмотрел на него в последний раз и скрылся в салоне. «Эй, — крикнул Олег ему вслед. — Впусти меня!» Кажется, он услышал. Вернулся назад и несколько секунд смотрел на него, после чего дверь вдруг открылась. Олег влетел внутрь и тут же закрыл ее за собой. Вокруг засвистел воздух. Датчик в скафандре и на палубе показал нормальное давление, Олег снял шлем. Свежий воздух ударил в голову опьяняющей волной, он бы упал на пол, если бы стоял на ногах. Только теперь он понял, что за смрад был в скафандре, с которым не справлялся ни воздухоочиститель, ни система удаления влаги.

Следом за шлемом слетел весь скафандр, Олег остался в одних мокрых трусах. Корабль начало трясти, за стеклом показались всполохи раскаленного воздуха. Началось торможение, Олега отнесло к стене у передней части шлюза, рядом приземлился скафандр. Его Олег положил под ноги, а в руки взял шлем, чтобы тот не летал по шлюзу во время приземления. Переходить в другие палубы сейчас стало небезопасно, инструкция предписывала оставаться в отсеке при условии крепкой фиксации тела и всех приборов в отсеке, исключающих нанесение травм.

Олег слышал грохот, с которым челнок разбивает воздух и тот разогревается до тысячи градусов. От ударной силы, воздух перед носом корабля становится жидким, но высокие температуры тут же превращают его в плазму. И если хотя бы кусочек обшивки оторвет чудовищной силой, за ним улетит вся теплостойкая броня. Олег вспомнил видеозапись, где с корпуса летящего челнока отлетела маленькая частичка. На записи она видна как крохотное зернышко, и следом за ней целым куском срывает всю керамическую броню. Корабль стал похож на спичку, которую черканули с одной стороны, а загорелась она вся целиком.

Лежа у стены в шлюзовом отсеке, он одним глазом поглядывал, не пролетит ли мимо иллюминатора что-нибудь белое, размером с кулак. И хотя видел он там много чего, в том числе и белые куски, похожие на оторванные части челнока, катастрофа все никак не происходила.

Вскоре тряска начала замедляться — челнок вошел в плотные слои атмосферы и начался контролируемый полет. Корабль чуть накренился и стал мягко забирать влево, это Петя взял управление, похоже он вернулся на Землю и вновь пришёл в себя. Олег даже осмелился встать и посмотреть в иллюминатор. За окном была водная гладь, бесконечная и такая близкая. Солнце в ней отражалось, почти как настоящее.

— Олег, вы где? — раздалось по внутренней связи.

— В шлюзовом отсеке, — Олег нажал на кнопку передатчика.

— Что вы там делаете? Вы должны быть в кресле позади меня. Находиться в другом месте не безопасно.

— Потом объясню, — ответил он, сил на разговоры совсем не осталось.

— Ясно, а где Эрни? Неужели всё ещё в туалете?

— Не знаю.

— Эрни, ты где? — на этот раз голос Пети был взволнованным. — Эрни ответь.

— Да-да, я здесь, — раздался в динамике голос Эрни. — Я на нижней палубе, пристёгнут, не волнуйся.

— Эрни, ты в порядке? — спросил Олег.

— Да, только я, кажется, немного обмочился, но это ведь ничего.

Олег очень хотел спросить у Эрни, общались ли с ним нелюди, но он не мог при посторонних ушах.

Петя начал насвистывать популярную поп мелодию: «Ты знаешь что мне нужно». Похоже он даже не подозревал, что во время полёта произошло что-то необычное. Спустя минуту Олег решил его расспросить:

— Петь, тебе понравился полёт?

— Конечно, — ответил тот. — Шесть дней это не два месяца, даже устать не успел. Я вообще рассматриваю такие короткие полёты как отпуск. По сравнению с тренировками на базе, это просто лёгкий круиз.

— Обратную сторону луны рассмотрел?

— Да, а ты?

— А я не очень, — подыграл Олег. — пролетали слишком далеко.

— Поверь мне, ты ничего не потерял, обычная непримечательная каменюка, сзади точно такая же, как и спереди. Это раньше не знали, как она выглядит с обратной стороны и поэтому её романтизировали, а сейчас что? Увидели, что там ничего нет и тут же про неё забыли.

— А во время полёта ты ничего необычного не заметил?

— Кроме датчика разгерметизации? Только то, что Эрни слишком много времени провёл в туалете. Это ж надо было отравиться прямо после старта. Хорошо хоть унитаз у нас хороший, а мог бы быть такой же, как у китайцев, где тебя крутит как хомяка в колесе. Ужас, правда?

— В общем, полёт прошёл как задумывалось?

— Ты же сам всё видел, никаких происшествий, — Петя замолчал, видимо получал указания с базы. — Да, да, понял, запасная площадка.

— Значит, Эрни весь полёт провёл в туалете. А я как по-твоему? Держался молодцом?

— Конечно, для чувака, который в космосе впервые, ты на удивление хорошо держал себя в руках. Тем более для гуманитария.

— Мне кажется, что меня сильно трясло, тебе так не показалось?

— Точно сказать не могу, большую часть времени я провёл здесь и не видел тебя на нижней палубе, но звуков ты издавал мало. Так что ты молодец.

— А когда ты смотрел в иллюминатор, ничего подозрительного не видел?

— А что я там должен был увидеть? — уточнил Петя.

— Не знаю, может быть какие-нибудь космические корабли инопланетные или странные сооружения, не знакомые тебе.

— А, я понял, — рассмеялся Петя. — Войну миров ожидал увидеть? Я тоже когда-то увлекался подобными историями. Думал будет прямо как в моих любимых фильмах, стану героем, спасу девушку, меня наградят медалью за боевые заслуги и всё будет как на последней странице детской сказки. Но как ты мог видеть, реальность намного более скучна. Кроме Луны и её прыщавой задницы мы ничего не увидели. Зато фотки хорошие получились, вернёшься домой, поставишь себе аватарку, где ты паришь в невесомости.

«Вот это история, — подумал Олег. — Петя пропустил всё, кроме обыденных вещей». Олег вновь лег на пол и закрыл глаза. Челнок приземлился, мягко, как на подушки с гусиным пухом. Только скрип резины о посадочную полосу возвестил о соприкосновении с землёй. Олег тут же поднялся на ноги и открыл выходной шлюз. В динамике сразу раздался голос Пети:

— Что ты делаешь? Нам нельзя выходить самостоятельно.

Вокруг простиралась заасфальтированная площадка, вся в трещинах, из которых росла трава. Белая линия, обозначающая центр полосы давно стерлась и проступала пятнами то тут, то там. Поляна вокруг площадки заросла по пояс, видимо, Петя выбрал не просто запасную площадку для приземления, а старую и забытую.

Трапа на челноке не было и спуститься на землю самостоятельно, с четырехметровой высоты, невозможно, разве только спустить веревочную лестницу, но чтобы ее достать необходимо включить аварийную сигнализацию. Олег решил ее не трогать, он отмотал несколько метров страховочной привязи, скинул ее вниз и застопорил катушку.

Он взял свой скафандр, намотал рукав вокруг привязи, чтобы не обжечь руки, и таким образом съехал вниз.

Асфальт под ногами оказался теплым, уходящее солнце постаралось нагреть его для него. Он тут же опустился и лег на асфальт спиной. Над головой медленно проплывали облака — «Как же приятно смотреть на них с этой стороны».

Из шлюзового отсека высунулась голова Эрни, тот стоял на четвереньках и смотрел вниз.

— Ты спустился по веревке? — спросил он. Олег кивнул. Эрни сначала попробовал веревку руками наощупь, решил, что не сможет спуститься и вместо перчаток обмотал вокруг верёвки рукава свитера. Он спустился вниз, вот только стоять не смог, у него затряслись ноги и он присел на корточки, а затем лег на живот, подпершись локтями.

— Ох, как приятно, — прокомментировал он. — Я уже и не думал, что окажусь здесь.

— Да, приятно, — подтвердил Олег.

— Как ты вернулся?

— Роботы меня привезли и поставили недалеко от взлетающего челнока. Мне осталось только прыгнуть и залезть внутрь.

— Эту часть я знаю, — перебил его Эрни. — Ты лучше скажи, что было перед тем, как ты вернулся?

— Я немножечко походил туда-сюда, полетал. Сон мне приснился один.

— Значит они и с тобой разговаривали? Ты летел по длинному коридору? И планету их тоже видел?

— Да, — признался Олег. — Жёлтая такая. Нелюдь мне рассказывал про них.

— Что они коллекционируют мусор, да? Мне тоже. Похоже, он нам обоим это показывал. Там ещё планета, которая вообще не вращается, на одной её стороне вечный день, там природа процветает. А на другой вечная ночь и там уроды забетонировали буквально всё и настроили наших статуй.

— Видел статую девушки?

— Самую высокую? А как же, там даже родинки были, — Эрни перевернулся на спину и стал вспоминать. — Мне кажется они лепили этих гигантов не по памяти, следуя образу стандартного человека, а именно конкретную девушку взяли и точно скопировали, вплоть до всех морщинок и каждой поры на коже.

— И витрину с белой перчаткой тоже видел?

— Да, дамская такая, будто под платье сделанная. Они сказали, что собирают всё, что мы выкидываем или теряем. А ещё попросили никому не рассказывать о том, что мы видели.

— Да, мне тоже говорили, — подтвердил Олег. — Мол, если о них узнает широкая общественность, они улетят, но им бы этого не хотелось, потому что они лишатся того, что больше всего ценят.

— И как ты намерен поступить? — спросил Эрни.

— Как-как, конечно же расскажу обо всём. Скрывать такие знания просто недопустимо.

— Но ты ведь даже не подумал!

— А что тут думать, я учёный, у меня докторская по социологии, я всю жизнь изучаю общество и преподношу эту информацию в обработанном виде. Изучать общественные институты это моя работа, и, между прочим, мне она нравится. Я не могу просто так взять и отказаться от шанса первым изучить структуру общества нелюдей, их иерархию, ценности, убеждения.

— Но ты же сам слышал, если ты расскажешь о их существовании, о сфере вокруг нас, они улетят, ты ничего не изучишь!

— Можно попробовать договориться, — пожал плечами Олег. — Может быть кто-то из них останется, или они позволят мне бывать у них. Будем с ними торговать, мы им свой мусор, всякие там старые носки, да полиэтиленовые пакеты, а они нам знания. По-моему это более чем честный и равнозначный обмен.

— Ты всё не так воспринимаешь. У них там свой кодекс-шмодекс, наверняка они не хотят нам мешать жить своим присутствием. А их знания это как раз то, что будет нам мешать, с чего бы им улетать, когда о них узнают, а потом делиться с нами знаниями, могли бы тогда и вовсе не улетать.

— И что нам делать? Замолчать все события, что с нами произошли?

— Да, — кивнул головой Эрни. — Люди ничего не приобретут, если узнают о них, а им мы сделаем только хуже. Мне они показались очень простыми и абсолютно не злобными уродами. Пусть их секрет сохранится ещё некоторое время, может они успеют набрать у нас достаточно мусора, чтобы надолго хватило.

— И что потом? Существование сферы всё равно вот-вот проявится, сейчас наступает эра гражданских полётов, раз на меня не подействовала защитная система, значит не подействует ещё на кого-нибудь, кто будет бояться полётов ещё больше чем я.

— Дадим им немного времени, пожалуйста, — взмолился Эрни.

— Неужели они настолько тебе понравились?

— Они показались очень хорошими ребятами, — Эрни смотрел куда-то вдаль. — Они не хотят никому зла и если мы расскажем о них, то просто вставим им шпильку. Ты этого хочешь?

— Хорошо, я подумаю, — сдался Олег. — Но не обещаю, что изменю своё решение.

— Хорошо, — сказал Эрни.

— Хорошо, — подтвердил Олег.

Вдалеке послышался стрёкот вертолёта — бюро спешило их встретить. Асфальт грел спину, Олег лежал прямо и смотрел на голубое небо. Голубой цвет над головой это естественный процесс преломления света, спектр делится на разные оттенки, а человек видит именно голубой. Но возможно, это еще одна защитная система сферы, чтобы скрыть над головой большой серый полукруг.