© ЧБУ, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Друг, спасибо, что купил эту книгу. Я начинал писать ее на компьютере, но после написания введения она меня настолько увлекла, что я продолжил писать на телефоне: утром, вечером, в перерывах на работе, в очередях и в общественном транспорте. Меня грела мысль, что однажды ее прочитает человек, с которым я сидел бок о бок в автобусе, набирая слова, и она ему понравится.

«Олег Вячеславович, если увидите человека с Луны, не спешите пожимать ему руку. Это может оказаться вовсе не рука!»

Первое время дышать было трудно, горячее дыхание ударялось в стекло шлема и возвращалось, из-за чего его лицо быстро вспотело. Шлем не позволял делать широкие движения головой, и отчасти он чувствовал себя в скафандре словно в клетке.

Олегу доводилось бывать в кабине пилота и видеть, как люди управляют самолетом, это было захватывающее зрелище – наблюдать, как огромная махина подчиняется маленькому человечку, однако это не могло даже сравниться с тем, что происходило внутри космического челнока.

Здесь все выглядело так же, как в самолете, только приборов было в два раза больше: два голубых кресла, штурвал и целая куча кнопок, переключателей, рычагов, бегунков, тумблеров, экранов, индикаторов, лампочек, указателей и табло. Буквально все свободное пространство помимо стекол занимала либо какая-нибудь кнопка, либо датчик со стрелочкой. В кабине экипажа он насчитал около двухсот единиц различного рода регуляторов и не мог понять, как пилоты запоминают предназначение каждого из них. При взгляде на приборную панель глаза сразу разбегались в разные стороны. Наверное, астронавты должны сидеть в кресле с прижатыми к груди руками, а если они расслабятся и опустят руки куда-то кроме своих коленей, то обязательно на что-нибудь нажмут. Как люди могут работать в такой тесноте, Олег не представлял.

В пассажирском отсеке, где сидел Олег, было намного свободнее, там не было вообще ни одной кнопки, лишь металлическая лестница и труба вентиляции. Здесь хватало места даже для того, чтобы встать и пройтись. Определенно пассажирам было намного комфортнее, чем пилотам.

Космический челнок создали, несомненно, умнейшие инженеры своего поколения, они продумали каждую мелочь: каждую деталь обшивки, каждый болт, каждую перемычку, каждый кронштейн и каждое крепление. Каждая строка программного кода в компьютере написана именно так, как необходимо. «Сапсан» – шедевр, балансирующий на грани техники и искусства, гордость космической авиации. Каждому из создателей данного челнока Олег пожал бы руку и похвалил за качественную работу.

Однако у них явно был недостаток воображения. К этому выводу он пришел, когда с трудом смог уместиться в кресле. Оно было рассчитано на человека весом в восемьдесят-девяносто килограммов, но никак не на толстяка за сто тридцать. Какая должна быть ограниченная фантазия, чтобы не подумать, что в космос может полететь человек покрупнее. Они построили космический корабль и не установили в салоне широкие кресла. Все равно что купить телевизор с пультом от вентилятора.

Олега с трудом усадили в кресло, зад у него не хотел помещаться между подлокотниками. Как странно получается, думал он, скафандр они ему подобрали, а кресло нет. Кто-то даже предложил использовать смазку, чтобы впихнуть его. Олег боялся, что рейс задержат на день только для того, чтобы найти подходящее для него сиденье. К счастью, все обошлось, и он смог сесть, хоть и лишенный возможности двигаться. Там его и оставили дожидаться старта.

Время перед полетом неслось незаметно – Олега заворожили синие и белые цвета вокруг – единственные, которые он видел в последнее время, словно других вовсе не существовало. Они окружили его, будто Олег попал в сине-белый фильм. Если видит информационный указатель – он написан синим по белому. Стены внутри шаттла, как и униформа рабочих, – белые. Приборные панели и крепления для поклажи – синие. На Олеге сине-белый скафандр, и даже сам белый шаттл готовится взлететь в иссиня-черный космический вакуум.

Всего полгода назад он даже не подозревал, что отправится в космос. Олег работал на совершенно обычной должности – преподавателем социологии в самом обыкновенном государственном университете, а теперь он сидит в скафандре, пристегнутый к креслу, и не до конца верит, что все вокруг действительно происходит с ним, а не с кем-то другим. От учителя до астронавта меньше чем за год.

Помимо него в салоне находилось пять манекенов для краш-тестов. Пять пластиковых людей с одинаковым выражением лица и наклейками по всему телу. Олегу от такого соседства становилось совсем неспокойно, он предпочел бы лететь в пустом салоне.

Пилотов он даже не видел. В кабине, отделенной от него тонкой перегородкой, слышны были разговоры и, судя по голосам, там находились два парня, один из которых, был в два раза моложе его, потому что говорил совсем юношеским тенором.

Олег не надеялся, что они выйдут с ним поздороваться до старта, но уж после старта должны, не будут же они всю неделю сидеть в тесной кабине, не оставят его одного. Однако он ошибся, дверь кабины открылась, и в проходе показался тот самый парень, которого он считал еще мальчиком. На вид ему было лет двадцать пять, он оказался худ и невероятно высок. У него были короткие волосы, зачесанные набок, и такие светлые, что издали он мог показаться лысым. В целом он не выглядел как профессионал, если оценивать человека внешне. Олег не доверил бы такому пилотирование космическим кораблем: слишком широко он улыбался и слишком озорными у него казались глаза.

На нем был тот же скафандр, что и на Олеге – «Орлан-М», состоящий из корпуса, шлема и перчаток. За спиной у него висел ранец весом в сорок килограммов. На космонавта он не оказывал видимого давления: тот перемещался так, будто уже находится в невесомости. Из панели на груди у него выходили пять кислородных шлангов и тянулись за спину: три синих для подачи воздуха и два красных для забора. А чуть ниже, на границе груди и живота, висела квадратная коробочка с кнопками. Олегу запретили нажимать какие-либо кнопки на своем скафандре и даже не объяснили, для чего они нужны, видимо, решили, что его разум гуманитария не справится с техническими характеристиками. Только однажды он спросил у бригадира обслуживания, для чего нужна красная кнопка на груди, тот ответил «Самоуничтожение». И засмеялся, но не заливисто, а как-то сдержанно, словно повторял эту шутку тысячу раз.

Парень с ходу протянул руку и представился:

– Привет, зовите меня Петя. А вы Олег, знаю, видел вас по телевизору. Я второй пилот этого круизного челнока, но по обязанностям я скорее стюард, так что можете смело обращаться ко мне по любым вопросам.

Олег пожал протянутую руку и удивился, насколько крепкой может быть ладонь у человека с телосложением, не выдающимся физической мощью. Петя плюхнулся на колени манекену, сидящему по соседству с Олегом, и неуверенно поинтересовался:

– Каково это – лететь в космос без подготовки? – Он задал этот вопрос так, будто его совсем не интересует ответ, а задает он его исключительно, чтобы начать диалог с чего-то нейтрального.

– Волнительно.

Петя что-то шептал себе под нос, не зная, как перейти к интересующей его теме.

– Да, «Сапсан» у нас птичка мощная. Доставит в космос быстро и безопасно… я хотел спросить… ну вы понимаете, кое-что личное, но вы не удивляйтесь…

– Чему именно?

– …вы в туалет ходили с утра?

– Да, – без запинки ответил Олег. За две недели тренировок он привык отвечать на вопросы без долгих раздумий, любая мелочь, незначительная для него, для других могла оказаться важной.

– По-большому или по-маленькому?

Этот вопрос Олега все-таки выбил из равновесия, и Петю он смущал, видимо, не меньше его.

– Ну я… – только и смог ответить он.

– Вы не подумайте ничего такого, просто при взлете начнется тряска, на некоторых она действует как слабительное, и если вы не ходили в туалет заранее, то, возможно, сходите незапланированно, так сказать, прямо в скафандр. Кстати, это не моя личная прихоть, я действительно должен был у вас это спросить. На мне лежит куча ответственности, в том числе следить за скафандрами и чистотой. Если кто-то из этих ребят наделает под себя, – Петя постучал по голове одного из манекенов, – то чистить его придется мне.

– Я сходил в туалет, – заверил Олег. – Я все сделал по инструкции: не ел с вечера, воду не пил с утра. Сделал зарядку, поставил мобильный телефон в режим полета. Кстати, мне его до сих пор не вернули.

– Он у меня в кабине, не переживайте, отдам попозже, – при этом Петя указал большим пальцем не на кабину, а совсем в другую сторону. – А пока я должен зачитать инструкцию по пребыванию на борту, вы ее, конечно, прочли, но я обязан повторить. Итак.

Опять инструкции, Олег их прочитал столько раз, что мог бы пересказать по памяти. Петя достал из невидимого кармана за спиной пластиковую карточку, кашлянул и начал звучным дикторским голосом:

– Уважаемые пассажиры, – он бросил короткий взгляд на манекены. – Спасибо, что выбрали наш сервис… Рейс продлится семь дней, мы облетим вокруг Луны и вернемся в указанный срок, длительность полета изменить нельзя. Столовая находится на нижней палубе, прием пищи четыре раза в день, физические нагрузки для каждого пассажира обязательны и проводятся по расписанию. Спальные места вы найдете на верхней и нижней палубе, инструкции, как пользоваться ремнями и одеялом, вы найдете там же. Отбой ровно в двадцать два ноль-ноль. Стрижку волос и ногтей производить строго в вентилируемом месте справа от туалета. Инструкцию по использованию унитаза вы найдете на внутренней двери кабинки. Выход в открытый космос планируется и осуществляется только с инструктором, то есть со мной. Пароль от вайфая: восемь цифр от двойки до девятки. Будьте вежливы и уважайте личное пространство других пассажиров. Если встретите инопланетян, помашите им рукой. Шучу, нет тут такого. Это первая инструкция из четырех, оставшиеся я зачитаю позже. Все понятно по первой?

– Да, – кивнул Олег. В шлеме это сделать оказалось намного труднее.

– Хорошо, – напоследок улыбнулся Петя. – Хотя, знаете, поскольку вы летите один, а не в компании, как изначально задумано, вам может быть немного одиноко. Поэтому я спрошу Эрни, можно ли оставить кабину пилотов открытой.

Не дожидаясь ответа, Петя ушел на свое место перед электронным штурвалом. Первого пилота через открытую створку Олег видел лишь со спины. Тот был уже в шлеме, и со спины невозможно было сказать о нем ничего – ни какого он роста, ни какой национальности, один обезличенный скафандр и руки, двигающиеся плавно, даже медлительно.

И тут Олега затрясло: все эмоции, которые он сдерживал в последние недели, вышли наружу. Он летит в космос! Тот самый! Стало трудно дышать, скрутило живот, закружилась голова, он бы упал, если бы его не сдерживали ремни. Мышцы рук и ног сокращались непроизвольно, со стороны можно было подумать, что он сидит на оголенном электрическом проводе. Петя обернулся через плечо, увидел, в каком Олег состоянии, и понимающе кивнул:

– Не бойтесь, это предстартовый мандраж, всех так трясет в первый раз. Это от осознания, что у вас под ногами двадцать четыре миллиона лошадиных сил.

Олег кивнул.

– Вы себя хорошо чувствуете?

– Да, – выдавил Олег. Он потратил все физические и моральные силы на один короткий ответ. Если бы он сказал что-то продолжительностью длиннее одного слога, в его голосе появилась бы паника, а он не хотел показать, насколько он взволнован.

В этот момент повернулся первый пилот. Он глянул искоса, и в разрезе шлема Олег увидел мощный выпирающий лоб и глаза с прищуром. Командир корабля весь казался надутым изнутри, словно у него аллергия от укусов пчел. Эрни смотрел на Олега без интереса, будто перед ним сидел еще один манекен, а не живой человек.

– Успокойся, – произнес Эрни будничным тоном, как успокаивают детей, и Олегу, как ни странно, стало легче. Он всегда считал, что человек, которому скучно делать свою работу, и есть настоящий профессионал.

– Скоро старт, – передал Петя. – Вы как?

– О’кей, – ответил Олег. Ему стало неприятно оттого, что молодой человек на пятнадцать лет младше его пытается его подбодрить. – Тебе тоже было страшно в первый раз?

– Мне нет, но я ведь был пилотом истребителя, в некотором роде там даже страшнее. Но вы все равно молодец, я видывал и таких, кто трясся от одного вида самолета, а вы ничего, даже сидеть прямо можете.

Олег даже покраснел от такого странного комплимента. Еще никто не хвалил его за то, что он умеет сидеть. Кажется, в последний раз его так подбадривали, когда он только вырос из ползунков, а это было так давно, что ему начинало казаться, будто он уже родился высоким и крупным.

В салоне, не считая шуршания скафандров, не раздавалось ни звука, словно они не космонавты, а старые приятели, коротающие время вместе, а «Сапсан» не собирается через минуту загореться реактивным огнем. Мониторы на приборной панели светились зеленым, на потолке выстроились рядами регуляторы, все вокруг было белым или синим.

Олег бывал в кабине пилотов до старта всего один раз, ходил по ее точной копии. Он даже держал в руках штурвал, двигал его в стороны, представлял, как управляет им и не знал, повезет ему однажды управлять космическим кораблем или нет.

– Шестьдесят секунд, – сообщил Петя. – Пятьдесят.

За десять секунд до старта что-то зажужжало – двадцать четыре миллиона лошадиных сил готовились вырваться наружу. Олег закрыл глаза и постарался отвлечься: страшные вещи должны происходить внезапно, без предупреждения, потому что ожидание само по себе пугает еще больше.

По корпусу вдруг прошел толчок с оглушительным гулом. У Олега сердце подпрыгнуло к горлу. По ощущениям ему казалось, будто прямо сейчас он является ядром в огромной пушке: в окнах мелькнул дым, корабль затрясло. За короткое мгновение после рывка корпуса Олег вдруг увидел самого себя со стороны, маленького и испуганного. Он вспомнил все, что собирался сделать в жизни, но еще не успел. Он не катался на лыжах, не ночевал в палатке, не ездил на верблюде, он еще много чего не успел и сейчас рискует своей жизнью, летит в космос, хотя ему есть чем рисковать.

«Вернусь, куплю велосипед! – подумал он. – Теперь я решил окончательно».

Он всегда мечтал о велосипеде, но не покупал. Раньше его сдерживало стеснение, ему уже сорок четыре года, он весит сто тридцать килограммов, и на велосипеде он смотрелся бы как слон на самокате. К тому же он боялся, что если наденет велосипедные шорты, то люди увидят его толстые ноги. За один миг, достаточный лишь для того, чтобы моргнуть, он отбросил все свои комплексы и еще успел подумать, как же было глупо себя сдерживать.

Шум стоял такой, что казалось, сними Олег шлем – мгновенно оглохнет.

– Челнок на огне, – еле слышно сказал Петя.

Олег знал, что это значит – корабль перенес свою массу на двигатели, значит, обратной дороги нет. «Сапсан» миновал точку невозврата, теперь старт отменить нельзя, волей-неволей придется лететь. Олег вжался в кресло и вцепился в подлокотники. Это необычное чувство, будто его сейчас, словно снаряд от катапульты, запустят вверх, и он с этим ничего не может поделать. Более всего это похоже на ощущение при катании на американских горках, когда машина с пассажирами поднимается на самую вершину и вот-вот начнет стремительный спуск. Олег вцепился в поручни и осознал свое бессилие: что бы он ни сделал, какую бы выходку ни предпринял, машина все равно устремится вверх и потащит его за собой. Только в отличие от эмоций на американских горках, сейчас ощущения у Олега прокатывались по телу во сто крат сильнее, ведь в спину его толкала не сила тяжести, а поток раскаленного газа, способный вскипятить воду в небольшом озерце.

В этот самый момент он неожиданно пожалел о своем решении лететь в космос. Он всю жизнь мечтал об этом, с самого детства, это было его тайное желание, которое он никому не рассказывал, и оно уже много лет придавало ему сил. Но это была не та мечта, к которой он активно стремился, это была мечта из разряда «ничего для этого не делаю, но помечтать люблю». Теперь же, когда он практически исполнил свое желание, его вдруг наполнила такая пустота, будто он потерял что-то важное. Словно смысл жизни ушел от него, и не будет ему покоя, пока не появится другая мечта, еще более неосуществимая. Сразу после старта Олег вдруг осознал это, но было уже поздно. Надо было оставить мечту невыполненной, а он погнался за ней, не зная, что будет делать, когда наконец догонит.

Казалось, он сидит в кресле с вибромассажером. С каждой секундой все больше синие ремни впивались в плечи, Олег боялся, что они пережмут артерии на руках и ногах. Челнок брал все большую высоту, Петя время от времени комментировал состояние корабля, которое ему передавал диспетчер. Пять тысяч метров, десять… Олег сидел в горизонтальном положении, почти что лежа, и смотрел в иллюминатор; бело-голубое небо постепенно стало темнеть, превращаться в космически черное, а двигатель все продолжал гудеть и не собирался затихать, ему показалось, что полет не закончится и его унесет от Земли прочь – в космические просторы. Он расслабился, только когда Петя объявил, что корабль благополучно поднялся в верхние слои атмосферы и скоро выйдет на уровень нижней геостационарной орбиты.

– Вы молодец, Олег, – Петя повернулся и одобрительно взглянул на него. – Люди на Земле делали ставки, думали, вы струсите и откажетесь лететь в самый последний момент. А вы даже звука не произнесли. Это очень круто. Если захотите выпить, то у нас есть вино в пакете. Хорошее вино. По два литра на каждого пассажира, то есть целых двенадцать литров вам одному. Круто, а?

Олег вновь взглянул на манекены. Их пластиковые лица смотрели в одну сторону, при каждом толчке пружины в шеях синхронно дрожали. Их руки с голыми металлическими суставами хозбригада привязала веревками к поручням, из-за чего манекены походили на членов клуба добровольного связывания. Вид дополняли их тела цвета человеческой кожи, так что они выглядели как голые. Рабочие даже не позаботились одеть их в форму. В следующий рейс отправятся уже не пять манекенов и человек, а шесть самых настоящих людей.

Трудная часть пути осталась позади. Олег расслабился и даже позволил себе откинуть голову назад и упереться затылком в заднюю часть шлема.

Ускорение начало пропадать. Спустя девять минут после старта корабль стал забирать вбок и выходить на околоземную орбиту, притяжение уравновесилось центробежной силой. Олег почувствовал то, о чем так давно мечтал. В невесомости его органы расслабились, поднялись внутри живота вверх, а дыхание перехватило. Он стал хватать ртом воздух, и одновременно с этим закружилась голова. Он на секунду закрыл глаза, а когда открыл, не смог вспомнить, где находится Земля, не понял, где низ, где верх. Только одинокий иллюминатор показывал все еще светловатое небо и маленькую мерцающую звездочку вдали.

Челнок поднялся в космос, Олег почувствовал небывалую легкость. Ему вдруг захотелось полетать по отсеку, покувыркаться подобно акробату или повращаться как балетный танцор, словом, сделать все то, что невозможно на Земле. Он представил себе эту сцену: взрослый мужчина, немногим недотягивающий до размеров бегемота, с пузом наперевес летает в невесомости по отсеку, отталкивается ногами от стен, кувыркается, балуется, как маленький ребенок, которого оставили дома одного, и он прыгает на диване, подлетая аж до потолка.

– Первая часть пути пройдена, – сообщил Петя. – Ремни пока не отстегивайте, отдых через пятнадцать минут, и будет длиться до вечера, а завтра мы отправимся в погоню за Луной.

«Наконец-то я в космосе!»

Олег, все еще сидя, повернул голову и снова посмотрел в иллюминатор. За окном показалась чернильная пустота бездонных просторов, такая черная, что даже звенела при взгляде на нее. Тьма загипнотизировала его, он смотрел на нее и не мог оторваться. Он ощущал, насколько ничтожен перед ней – и она могла бы раздавить его в одно мгновение, будь у нее воля. Олег перевел взгляд в салон и не поверил, что находится здесь. Не поверил, что попасть сюда, на орбиту, почти что в другое измерение, можно таким простым дедушкиным способом. Ракета летит вверх, выпуская вниз струю газа, древний способ передвижения, зародившийся с изобретением пороха и лишь слегка улучшенный за несколько столетий, – заменили твердое топливо жидким, и то не везде, некоторые ракеты все еще летают на твердом.

Он не поверил, что находится в космосе, месте, недоступном человеку от природы. Олег представил, как летит среди черной бездны на белом кораблике, похожем на однодневный бумажный оригами рядом с огромной планетой. Он вцепился в кресло и весь задрожал. Это не его место, здесь никому нельзя быть, собрался он сказать.

Но тут на приборной панели загорелась красная лампа, означающая разгерметизацию. Это была одна из немногих лампочек, предназначение которых он знал. Хорошо, что он выучил инструкцию для пассажиров наизусть.

Олег проглотил те слова, что так и не вырвались. Противная сирена прокатилась по всему кораблю: от рубки к техническим отсекам, и еще некоторое время слышались ее отголоски. Олег начал вспоминать инструкцию, мысленно перелистывал страницы учебника в поисках ответа, что предпринимать при потере воздуха.

Кажется, он читал что-то подобное неделю назад. Необходимо надеть скафандр или в редких случаях кислородную маску. «Положись на пилотов, – сказал ему психолог на базе. – К тебе приставят наиболее опытных космонавтов. Они все сделают за тебя». Олег у него тогда спросил: «А если они задохнутся и я останусь один?» – «Не волнуйся, – ответил психолог. – Скорей всего, ты задохнешься первым». И ткнул его локтем, по-дружески.

Тот из пилотов, что сидел слева, Эрни, отстегнулся и полетел в сторону приборной панели, Петя последовал за ним. Олег только собрался расстегнуть ремни на груди, как Петя прервал его.

– Посиди пока, – сказал он, и Олег сделал как велено. Пока они нависали над управлением, он невольно каждые несколько секунд скашивался на индикатор на внутренней стороне забрала скафандра. Датчик показывал стандартное, не уменьшающееся давление воздуха.

В тот момент у него перед глазами стоял образ вскрытой консервной банки, которой является космический челнок, потерявший весь кислород.

Пилоты продолжали возиться с пультом, а Олег все сидел, пристегнутый к стартовому сиденью. Они переговаривались на своем, непонятном, языке с большим количеством сокращений и терминов, в разговоре даже промелькнуло слово «жопа», «приподнять жопу» каких-то там петель. Включали и выключали серебристые тумблеры и, казалось, не могут решить возникшую проблему. Он вновь скосился на индикатор и убедился, что давление воздуха снаружи нормальное. Астронавты стали говорить все меньше, а движений делали все больше. Молчание затянулось настолько, что Олегу показалось, будто они общаются телепатически. В возникшей тишине, прерываемой только стуком переключателей, он инстинктивно начал вслушиваться: а не выходит ли воздух из салона? На секунду даже послышалось призрачное шипение, с которым кислород улетает в открытый космос, но он убедил себя, что это воображение.

Коллеги обменялись еще парой фраз, и Эрни первый снял шлем. Наконец Олег смог увидеть его лицо: широкая челюсть, из-за которой голова выглядела как квадрат, короткие черные волосы, мокрые от пота, широкая шея и невероятно грустные глаза, почти скрытые под бровями. Он был похож на дровосека, при взгляде на него Олег автоматически дорисовывал топор в его руках. И еще он понял, что ему нравится этот человек, такому он без сомнений доверил бы свою жизнь. Эрни не был шутником, как Петя, он выглядел как-то совсем обычно, обыкновенный дядька из соседнего дома.

Эрни повертел головой и кивнул второму пилоту. Петя также снял шлем и сделал вид, будто задыхается, театрально закашлял и схватился за горло, после чего они оба рассмеялись. Такая шутка Олегу смешной не показалась.

– Индикатор сломался, – сказал Петя. – Можешь снять шлем.

Олег только протестующе помотал головой, и коллеги снова рассмеялись.

Несколько часов спустя Олег стоял у иллюминатора и смотрел на медленно вращающийся голубой шар – Землю. Казалось, будто «Сапсан» завис на месте над ее орбитой, но на самом деле это было не так: он очень медленно удалялся. Достаточно быстро, чтобы преодолеть гравитацию, и достаточно медленно, чтобы движение можно было заметить. Над Атлантическим океаном, чуть ближе к Южной Америке, зависло спиралевидное облако со спокойным, пустым участком в центре. Отсюда, свысока, оно казалось спокойным: такое медлительное, белое, красивое. Внизу же это должен быть мощный шторм с ветрами, способными срывать крыши домов, валить деревья и сбивать с ног людей.

«А ведь наш мир тоже бело-синий», – подумал он. Эти два цвета целый день преследовали его и успели надоесть, однако даже они не испортили впечатления от красоты Земли из космоса. Освещенная солнцем, она казалась голубым светильником среди вселенской черноты. Сбоку расположились звезды, точнее, они должны были там быть, но их не было. Солнце отражалось от крыла и слепило глаза, громадная Земля в иллюминаторе висела одна посреди сплошной черноты. Звезд не было, и сколько бы Олег ни всматривался, смог увидеть одну-единственную, тусклую, где-то далеко в стороне, но и та пропала через минуту.

Этот оптический эффект уже давно известен, солнце вне атмосферы светит ярче, и на его фоне крохотные огоньки звезд становятся неразличимы. Этот вид показался Олегу очень неестественным. Будто он смотрит не на то, что создала природа или вселенная, а на искусственный занавес, закрывающий истинную суть вещей. С этими мыслями его встретил нежданный подарок.

Что-то очень громко ударилось о борт. По звуку о размерах Олег судить не мог, ведь в космосе даже песчинка, летящая с огромной скоростью, может продырявить обшивку челнока. Но сам звук был очень громкий. Все трое дружно повернули головы, а Олег оттолкнулся и полетел на этот звук. На нем все еще был надет скафандр, поэтому он решил первым узнать, что же произошло, но это ему не доверили.

– Подожди здесь, – вновь сказал Петя и сам поплыл в соседний отсек. Когда его ноги скрылись за переборкой, Олег вновь выглянул в иллюминатор и попытался осмотреть корпус челнока с внешней стороны. Он сам не знал, что хотел там увидеть. Может, корявую дыру в корпусе с загнутыми вовнутрь краями или маленькое аккуратное отверстие во внешнем слое обшивки. Но он не заметил ничего: видимая часть корпуса была чиста, на его поверхности можно было рассмотреть смутное отражение Земли.

Неожиданно у Олега появилась мысль, что источником звука мог быть взрыв внутри челнока, а не снаружи. Может быть, лопнула одна из труб вентиляции, водоснабжения, охлаждения или, не дай бог, труба с кислородом или керосином. Вариантов здесь было множество: катастрофа могла прийти откуда угодно. Петя вернулся спустя десять минут; в руках он держал блокнот и что-то в него записывал. Олег хотел спросить, нашел ли он источник шума, но этот вопрос сорвал у него с языка Эрни:

– Ну что там?

Петя ответил ему непонимающим взглядом.

– Нашел что-нибудь? – повторил Эрни.

– Что? – переспросил Петя.

Эрни почесал голову и сам отправился на разведку.

Тем временем Олег решил расспросить пилота по поводу шума.

– Ты проверил, что за хлопок там произошел? – спросил он. Молчание. Петя уставился в блокнот и, казалось, пропустил вопрос мимо ушей. – Петя?

– М?

– Ты нашел, что за взрыв там был? – Снова полное игнорирование. – Ты меня слышишь?

– Да.

– Ты проверил источник шума? – спросил Олег, и тот кивнул после паузы. – И что ты увидел?

Петр снова кивнул, продолжая записывать что-то в блокнот. Он был похож на человека, который раздумывает над чем-то очень важным, но кто-то назойливый не дает ему сосредоточиться. Олег решил не приставать. Беседа закончилась тем, что Петя продолжил что-то записывать в блокноте, но потом, словно забыв, что хотел написать, улетел в соседний отсек с задумчивым видом.

Наверное, заметил необычные показания приборов и не может понять, что они означают, подумал Олег. Он проверил показания приборов на панели, убедился, что они отвечают норме, по крайней мере те, с которыми он знаком, кроме датчика разгерметизации, конечно, – по какой-то неизвестной причине тот продолжал гореть. Эрни еще не было, Олег подлетел обратно к иллюминатору, чтобы вновь взглянуть на Землю. Она все так же встретила его своей бело-голубой красотой, но было в открывшемся виде нечто новое. Ему показалось, будто окружающая космическая чернота стала чуть-чуть светлее, стала не черной, а скорее темно-серой. Звезд по-прежнему не было видно, поэтому странный цвет окружающего пространства создал эффект нереальности, словно Олег находится не в космическом челноке, а в кинотеатре на Земле.

Вскоре вернулся Эрни. В отличие от Пети он отсутствовал намного дольше, и первоначально это показалось Олегу хорошим знаком. Однако его задумчивый вид поставил его в тупик. Эрни вернулся такой же угрюмый, как и Петя: на своей волне, не обращая на него внимания. В руках он держал бутылку с водой, и по всему было видно, что возвращается он не с разведывательного поиска, а с перекуса.

– Что там был за шум? – спросил Олег у него. – Что ты нашел?

Эрни некоторое время не отвечал, потом скосился на него, будто не сразу понял, что Олег обращается к нему. Попросил повторить вопрос, но тут же улетел в соседний отсек и не стал его слушать.

В недоумении Олег сам отправился на разведку. В соседних отсеках никаких поломок он не нашел, да и не могло быть: сломайся тут что-нибудь, и приборная панель забьет тревогу. А если что-то ударилось снаружи об обшивку, то оно никак не попадет во внутреннее пространство корабля. Многослойной броне «Сапсана» мелкие камешки не помеха, а более крупные валуны, наоборот, не проделают отверстие в челноке, а разорвут его на куски. Олег решил осмотреть корпус снаружи целиком, насколько хватит обзора из иллюминаторов.

Ему повезло, и он с первого раза нашел источник шума: прямо за стеклом на уровне нижнего отсека он увидел что-то непонятное. Круглый черный шар, прикрепленный к внешней обшивке корпуса. Он резко контрастировал с белой поверхностью и появился он явно после взлета. Да и вид у него был неестественно инородный. Не могли инженеры прикрепить к боку такой непропорционально выпирающий предмет. На черной матовой поверхности ничего не отражалось. Шар походил на неизвестный человеческий спутник.

Олег снял перчатку, протянул к нему руку и тут же в голове у него что-то щелкнуло. Ему показалось, будто кто-то открыл у него в черепе крышку, вставил в отверстие шланг и налил рядом с мозгом теплой воды. И стало сразу так приятно, все волнения унеслись прочь. Все тело неожиданно согрелось, ощущение невесомости создало впечатление, что он лежит в ванной и единственное, что ему сейчас надо делать, это расслабляться.

Олег посмотрел на свою протянутую руку и подумал о том, какая грубая на ней кожа. Всю жизнь, сколько он себя помнит у него руки были твердые, как наждачная бумага, и кремы никакие не помогали. Еще когда он служил в Германии в радиовойсках, им выдавали в месяц по два тюбика, один с защитным кремом, другой увлажняющий. Он всегда их путал, потому что эффект у них был одинаковый: несколько минут приятного запаха и один час бархатистой кожи, после чего руки снова грубели. Чтобы постоянно поддерживать их в хорошей форме, пришлось бы регулярно, раз в час, смазывать их кремом. Так никаких тюбиков не наберешься.

«Что это? Приступ?»

Вот у Пети мягкие руки. Может быть, потому, что он блондин, а у блондинов какие-то особенные отношения с солнцем.

Олег медленно поплыл в сторону Пети, спросить, нет ли у него крема. Сейчас, когда у него много времени, он решил, что самое подходящее занятие для него – это придать своим рукам надлежащее состояние. Он передвигался с помощью ног, упираясь в стены, поклажу и перегородки, руки он держал сведенными и без перерыва массировал кожу на ладонях.

Петю он нашел на верхней палубе рядом с пассажирами. Тот бил кулаком по головам манекенов с видом крайнего удовольствия. Лицо его стало красным от усилий, а дыхание сбилось.

– Ты что делаешь? – спросил Олег.

– Балуюсь.

– А мне можно?

– Да.

Олег подплыл к ближайшему манекену и занес руку, чтобы ударить, но тот был так похож на человека, что у него сердце защемило. Он разжал кулак и опустил руку. Ему вдруг стало жалко манекенов, которых бьет Петя.

– Зачем ты это делаешь?

– У них в головах фиксаторы перегрузок. Хочу разыграть инженеров внизу, пусть думают, что же там происходило с манекенами, отчего возникли такие перегрузки.

– Я тебя хотел спросить о чем-то, – припомнил Олег.

– О чем?

– Я не помню, забыл. Может быть, ты знаешь, о чем я хотел спросить?

– О том, как делают кленовый сироп? – предположил Петя.

– Не знаю, может, и про это. А как его делают?

– Я тоже не знаю. Наверняка из клена.

– Ну да, логично.

«Точно приступ!» – прорвался издалека тихий голос.

– А Эрни знает, из чего делают кленовый сироп? – спросил Олег.

– Не уверен. Он не из тех, кто знает все на свете.

– А из каких?

– Из тех, кто все умеет.

– Если он умеет все на свете, значит, он умеет делать кленовый сироп, – заключил Олег. – Поэтому знать все на свете и уметь все на свете почти одно и то же.

– Да, иди у него и спроси. Если узнаешь, обязательно сообщи мне, этот вопрос надо решить немедленно.

Олег отправился искать Эрни, а Петя остался бить манекенов. Никогда в жизни Олег не чувствовал себя так уютно, он словно отсек от себя все лишнее и стал чистым духовно и физически. Пузо по-прежнему было при нем, но даже оно, казалось, дополняет его, и он бы был совсем другим, неполноценным, если бы лишился его. В этот момент Олег оказался так близко к нирване, что продлись момент чуть больше, и он смог бы считать себя очередным Буддой.

«Борись!»

Эрни завис на нижней палубе у пульта связи. Он смотрел в пустой экран с напряженным видом.

– Эрни, – позвал Олег.

Никакого ответа.

– Эрни. Что ты делаешь?

Молчание.

– Я тебе мешаю?

– Я занят, чего тебе?

Экран был выключен с самого старта, никто его не включал. Однако Эрни смотрел на него с видом охотника, готовый в ответ на неожиданную вспышку света вскинуть руку и сказать: «Вот она!»

– Петя говорит, ты умеешь все на свете.

– С чего такие выводы?

– А ты не умеешь все на свете?

– Нет.

– А что ты не умеешь?

– Проще сказать, что я умею.

Олег захлопал глазами, он мысленно повторил диалог и постарался сосредоточиться на своей цели:

– А ты умеешь делать кленовый сироп?

– Нет, но мой дед умел. И у него получалось так, своеобразно.

– Как он его делал?

– Доил дерево, а потом выливал на поднос и ставил на огонь.

Этого Олег не знал, хотя родился он и вырос в деревне, далекий от городской среды. Он решил расспросить поподробнее:

– Получается это как с березовым соком, только тут он кленовый.

– Наверное. Только сок это не сироп, – загадочно ответил Эрни.

– Ну это да, сок – не сироп.

«Это приступ! У тебя уже бывали такие, борись!»

Олег встряхнул головой один раз, другой, и почти физически почувствовал, как к его сознанию прилип мерзкий слякоч, обнявший его голову и не дающий думать нормально. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, он словно получал пинка и его мысли улетали вдаль.

– Эрни, – позвал он. – У тебя в голове, случайно, не сидит безумный марионеточник?

Целиком погруженный в процесс наблюдения за пустым экраном, Эрни не заметил вопроса. Он наклонился настолько близко к стеклу, что почти касался его лбом. Олег решил оставить пилота в покое и вернуться к началу. Он поплыл в сторону окна, уже не помня, что он тут делал в прошлый раз, и снова увидел черный шар. Тот все так же висел за иллюминатором, безучастно. Олег потянулся к нему и вновь задумался о том, какие страшные у него руки. Пальцы его не принадлежали человеку бумажной работы, это были пальцы каменщика, страшные, жесткие и сильные. Еще в университете их группу водили на исследования по антропологии и там всем давали замерить силу сжатия обеих ладоней. Левой рукой Олег без проблем выжал максимум на приборе, похожем на пружинный эспандер: он набрал пятьдесят два килограмма на левой и сорок восемь килограммов на правой.

«Борись!»

Олег еще задумался, почему это его левая рука сильнее правой, ведь он правша и все делает правой: пишет, ест, держит зонтик, открывает двери, бреется, застегивает пуговицы. В конце концов, он руки пожимает тоже правой, и пока его основная рука занимается обычными делами, левая свисает без дела и служит только как противовес. Однако исследования показали, что, пока правая рука выполняет всю основную работу, его левая втайне от хозяина подкачивается.

«Борись!»

А еще в том же музее антропологии лежал череп возрастом в сто шестьдесят тысяч лет, самый старый череп, находящийся на территории России. Сто шестьдесят тысяч лет! Этот череп своими пустыми глазницами видел все человеческие войны и наверняка мог бы рассказать что-нибудь интересное и поучительное. Его как следует отчистили, покрыли тонким слоем лака и без проблем давали потрогать и подержать в руках всем, кто желает. Олег держал его на ладони и думал, а вдруг его кто-то уронит? Его-то собственный череп вряд ли продержится столько времени. Уж точно не зубы. Без металлических штифтов они выпадут, не успеет он свой век дожить.

«Сопротивляйся!»

Олег представил, как кто-то пытается отвлечь его, чтобы он не заметил то, что от него скрывают.

«Злись! Злость поможет!»

Он начал изо всех сил мотать головой, несколько раз ударил себя ладонями по бедрам. Если бы сейчас кто-то стал у него на пути, хоть президент, хоть сам Будда во плоти, он бы залепил ему пощечину, а потом еще посмеялся бы. Он смотрел на черный шар и постепенно начал фокусироваться. Сначала его извилины совсем отказывались ворочаться, но с каждой секундой они ускорялись. Голова закружилась, и если бы он не находился в невесомости, упал бы в ту же секунду. Какая-то невидимая сила не желала, чтобы он пришел в себя. Чья-то настойчивая рука уперлась ему в лоб и не давала двигаться дальше.

Он разозлился еще больше оттого, что кто-то пытается им управлять. Олег начал стучать ботинком по крышке панели пульта и стучал до тех пор, пока нога не онемела. Невидимая рука вздрагивала при каждом тычке и в один момент она сорвалась, просто растворилась в воздухе бесследно, Олег снова начал думать свободно.

Что это было с ним? Недостаток кислорода? Психическая болезнь? Гипноз? Или очередная паническая атака? Он словно принял дозу наркотиков, а потом так же быстро от них избавился.

Он опять взглянул на черный шар за окном, на этот раз ясным взглядом, без тумана перед глазами и пьяного водителя у себя в голове. Шар прилип снаружи черным клещом. Он решил спросить у пилотов, что это за предмет.

Одного из них он нашел на верхней палубе. Петя положил руку на рычаг управления закрылками и с видом глубочайшей задумчивости сжимал и разжимал пальцы. Он не заметил приближения Олега и только тогда поднял голову, когда Олег громко задал ему вопрос:

– Ты видел черный шар за иллюминатором?

Петя моргнул несколько раз и постарался посмотреть на собеседника, но глаза его не фокусировались на Олеге, а словно видели сквозь него.

– В чем дело? – спросил он.

– Ты помнишь тот взрыв, что мы слышали? Громкий такой.

– Таа-ак, взрыв… Очень громкий.

Петя нахмурил брови и раздумывал над вопросом с полминуты, словно вспоминал не сегодняшние события, а вечернюю телепередачу месячной давности. Он все-таки кивнул, но явно каким-то своим мыслям, а не в ответ на вопрос.

– И ты полетел проверить, что это был за шум.

– Гм, – промычал он.

– И что ты узнал?

Петя быстро кивнул, скользнул по Олегу взглядом и тут же отвернулся.

– Ты меня слушаешь?

– Слушаю, да, – ответил пилот после затянувшейся паузы.

– И что же я сказал?

– Ты, эээ… Как это… – Петя закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул.

– Что происходит? – прошептал Олег и потом добавил громче: – Я ведь задал тебе простой вопрос. Или он настолько сложен для тебя?

– И да, и нет.

– Что? Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да.

– Ладно, давай еще раз. Ты помнишь громкий шум?

– Ну да.

– Мы сидели в рубке втроем с Эрни, а потом что-то хлопнуло в соседних отсеках, помнишь?

– Гм.

– Я хотел полететь узнать, что это был за шум, но ты меня остановил и сам полетел. Помнишь?

– Угу.

– И вот когда ты прилетел в соседний отсек, что ты сделал?

– Что я сделал?

– Да, что ты сделал, когда прилетел в соседний отсек?

– Я… – протянул Петя.

– Да, вот ты прилетел и остановился в центре отсека, или на пороге, не важно. Что ты сделал в первую очередь?

– Я осмотрелся. Вокруг, – Петя ответил как-то неубедительно, словно сам не верит тому, что говорит.

– Осмотрелся, и что увидел?

– Что увидел?

– Да, что ты увидел?

– Ничего.

– Ох, – вздохнул Олег, на этот раз он закрыл лицо руками. – Ты к окну подходил?

– Кажется, нет. Не подходил?

– Откуда ж я знаю, подходил ты или нет. Ты мне скажи.

– Я не знаю.

– А кто знает? – глупый и бессмысленный вопрос, но Олег не сдержался и съязвил.

– Эрни знает.

– Петя, послушай самого себя, ты несешь бред. Мне кажется, ты заболел, иди прими какую-нибудь таблетку, говорю тебе это как человек со стороны.

– Нет-нет, – заверил его Петя. – Все отлично, честно.

Олег понаблюдал некоторое время за пилотом. «Заболел вправду он, что ли?» И отправился поискать Эрни. Тот оказался в задней части челнока. Он парил в техническом отсеке, среди многочисленных проводов и рубильников, придерживаясь одной рукой за поручень, а в другой он держал книгу в мягком переплете. На обложке обнимались мужчина и женщина. Олег не стал спрашивать, почему командиру корабля захотелось почитать именно сейчас и именно здесь. Эрни, казалось, напрочь забыл о том, что попал в космос и даже невесомость не производила на него никакого впечатления. Он был полностью поглощен книгой, его глаза бегали влево-вправо без остановки. Олег разглядывал его целую минуту, пытаясь сообразить, что у того на уме. За это время Эрни не перевернул и страницы, словно пытался прочесть одну и ту же строку.

– Эрни? – позвал Олег.

– М?

– Ты видел черный шар за окном?

– Не знаю.

– Как не знаешь? Ты его либо видел, либо нет.

– Ну да.

– Так видел ты его или нет?

– Не помню.

Олег подплыл ближе и заглянул в книгу через плечо, там был открыт титульный лист с двумя словами посередине: «Красота момента». Эти два слова в две строки Эрни перечитывал много раз.

Олег тут же понял, что происходит. Пилоты перестали обращать внимание не только на него. Они игнорируют все происходящее. У них пропала способность концентрировать мысли на чем-то. Почти то же самое, что происходило с ним, теперь творится с пилотами. Он попытался обратиться к Эрни, но тот лишь чуть приподнял голову, а его глаза продолжали смотреть в книгу и пробегать взад-вперед по названию.

Олег подлетел к пульту связи и решил позвонить диспетчеру. Но его мысли оказались слишком разрозненны, и он засомневался, что сможет последовательно их изложить.

Через четверть часа он все-таки решил набрать Землю. Он подошел к пульту управления, но резко убрал руку: а вдруг это у него психологический синдром, а не у них обоих одновременно. Может, все вокруг – это одна большая галлюцинация, а на самом деле все идет нормально. Он вновь отправился к иллюминатору, чтобы убедиться, что черный шар действительно существует. Как он и ожидал, тот оказался на своем месте: прилип к белому корпусу «Сапсана» прямо за стеклом. Но как определить, что он настоящий, а не плод его воображения? Может быть, ему просто мерещится – слишком долго боялся и это сдвинуло его разум. Он поморгал, протер глаза, посмотрел на шар сначала прямо, потом боком. Подвигал головой влево-вправо, посмотрел на него исподлобья, периферическим зрением. Шар оставался на месте. Других способов проверить его реальность он не нашел, поэтому решил считать его настоящим.

На нижней палубе Олег взял трубку, по виду очень похожую на домофонную, и нажал квадратную кнопку связи. В трубке сначала что-то еле заметно затрещало, а потом заиграла мелодия режима ожидания, диспетчер ответил спустя секунду. Олег не знал ни его имени, ни как тот выглядит, поэтому его образ он выстроил у себя в голове исключительно по голосу. Он представил, как внизу, на Земле, сидит невысокий, худоватый человек с седой головой и дряблой от старости шеей. У него был очень низкий голос, произносящий слова со скоростью пулемета:

– Диспетчер на связи.

– Здравствуйте, это Олег, пассажир. Простите, что беспокою, возникли непредвиденные трудности, и я боюсь, что в будущем они отразятся на нашем полете наихудшим образом.

– Какие трудности?

– Понимаете, мы тут летели, ничто не предвещало беды, а потом что-то громко ударилось о борт, я подумал это мелкий астероид, но потом оказалось, что это не он. Это какой-то черный шар, даже не знаю, как еще объяснить. Какой-то посторонний предмет, которого явно не было до старта, впечатался в обшивку и прочно там засел. И теперь боюсь, как бы он не повредил чего.

– Черный… шар? – с расстановкой повторил диспетчер.

– Да, черный шар снаружи.

Возникла пауза, он не видел человека с Земли, но отчетливо представлял себе его вытянутое лицо, брови, взлетевшие на лоб и шестеренки в мозгу, пытающиеся пережевать странную информацию.

– Повторите, что? Черный шар появился на внешнем корпусе?

– Да, – подтвердил Олег. – Я понимаю, как это звучит, но все так. Хоть я и не инженер, но смогу отличить часть машины от инородного тела. Самый обыкновенный черный шар, не большой, не маленький, просто шар.

– Какого рода его происхождение?

– Так сразу и не понять. Явно человеческая работа, астероиды ведь не бывают гладкие и абсолютно круглые, как этот. Но что это именно за вещь и как она оказалась на орбите – непонятно. Вот, он похож на шар от боулинга. Представляете себе, как выглядит такой шар? Так вот, именно такой, черного цвета и торчит снаружи.

– Петр или Эрнест видели его?

– В том то и дело, они ведут себя как-то странно, я пытался им его показать, но они отмахнулись от меня. Мне кажется, это какой-то психологический синдром. Я вот немного боюсь высоты, – Олег решил приуменьшить свое чувство страха. – А они будто невесомости боятся, так странно себя ведут, как потерянные какие-то. И не поймите меня неправильно, я знаю, что вы думаете: чайник вроде меня летит в полет с двумя опытными астронавтами и спустя всего час начинает паниковать, мерещится ему всякое. Честно, я не откидывал эту мысль, я пытался понять, может, это у меня немного крыша поехала. Насколько я могу судить, она все еще на месте. Черный шар в самом деле торчит из корпуса снаружи, а пилоты в самом деле будто пьяные до потери способности логично мыслить.

– Я вас понял, скажите, пожалуйста, Петру Георгиевичу пусть выйдет на связь. Я подожду.

– Сейчас, благодарю, одну минуту. – Олег поспешил на верхнюю палубу.

Он нашел второго пилота на старом месте. Тот положил руки на штурвал и вращал им, точно автогонщик.

– Тебя к телефону, Петя, – сказал он, но тот не услышал. – Тебя к телефону!

– Что?

– Подойди к телефону, тебя вызывает диспетчер.

– Меня?

– Да, ты ему нужен, пошли.

Олег взял напарника за локоть и потащил за собой. Тот начал сопротивляться, но как-то вяло, пытался хвататься за проплывающие мимо объекты, но не успевал вытянуть руку. Наконец они оба подошли к пульту, Петя уставился на трубку, слово ожидая, что та сама подлетит к его уху. Олег не стал дожидаться, пока Петр ее рассмотрит, поднял ее и подставил к голове пилота.

– У вас все в порядке? – Олег услышал тихий шепот диспетчера.

Олег ткнул Петю локтем в бок, чтобы тот ответил.

– Простите, – сказал Петя. – Давайте по-быстрому. Очень много работы.

Нет у них никакой работы, вспомнил Олег. Автоматика все сделает сама.

– Олег говорит, что у вас беда, – сказал диспетчер. – Что случилось?

– Какая беда? – еле прошептал Петя. – Где?

– Прямо за иллюминатором. Олег говорит, на нижней палубе, прямо за стеклом, застрял черный шар, возможно пробил внешнюю обшивку.

Петя посмотрел на Олега большими пустыми глазами. Диспетчер молчал.

– На нижней палубе за стеклом висит черный шар, – повторил Олег в трубку. – Мне это не показалось, он там есть. Необходимо что-то предпринять.

– Ясно, – вымолвил диспетчер. – Петя, сходи проверь нижнюю палубу, ладно?

– Да… Как будет время… – Петя говорил медленно, с паузами между словами. – Сейчас много работы… Конец связи.

– Хорошо, конец связи. Олег, подожди.

Петя скрылся в соседнем отсеке. Наверное, пошел опять притворяться пилотом космического истребителя, подумал Олег. Его предостережение не приняли всерьез.

– Как ты? – спросил диспетчер. Его голос чуть смягчился, будто он обращается к ребенку, а не к сорокалетнему мужчине с детьми и научной степенью. – Тот шар, о котором ты говорил, ты уверен, что не спутал его с чем-то?

– Может, и спутал, – Олег сделал вид, будто все хорошо. – Вы ведь знаете, я просто паникую, мне могло показаться все что угодно. Может, это даже был обычный блик, а я разнервничался. Ну, с кем не бывает? Стрессовая ситуация, понимаете?

– Да-да-да, – повторял диспетчер, Олег представлял, как тот кивает головой на каждое утверждение.

– Пойду я отдохну, выпью кофе, расслаблюсь.

– Да, выпей кофе, расслабься, можешь считать это приказом начальства и… до скорого, – диспетчер отключился.

– Ага. Конец связи, – ответил Олег в пустоту. К нему обращались по-граждански, без позывных, будто он человек с улицы. Диспетчер забыл сказать в конце положенное «конец связи». Это особенное отношение он считал очень непрофессиональным.

Как и ожидал Олег, Петя не пошел проверить, что за черный шар прилип к корпусу за иллюминатором. Он сидел в кресле пилота, пристегнутый ремнями, заложив руки за голову.

– Петя, слышал, что диспетчер сказал? Сходи на нижнюю палубу и посмотри, что там за черный шар за стеклом.

Петя остался сидеть в прежней позе. Олег подумал было, что тот уснул, он подлетел к нему и заглянул в лицо, глаза у того были открыты, он смотрел в пустоту через лобовое стекло и изредка двигал зрачками.

– Петя, ты меня слышишь?

– М?

– Диспетчер сказал, чтобы ты сходил на нижнюю палубу. Так иди сходи.

Петя издал гортанный звук, похожий на отказ и на согласие одновременно.

– Петя, ты идиот, – Олег решил попробовать другое средство. – Ты редкостный урод, таких придурков, как ты, еще поискать надо. Ты не профессионал.

Кажется, последнее оскорбление задело его больше всего. Петя слегка повернулся в кресле и посмотрел на Олега. В этом взгляде было столько удивления, не обиды, а именно удивления с примесью разочарования, что Олегу как никогда в жизни захотелось вернуть свои слова обратно.

Он решил поискать помощи в другом месте.

Второй коллега, Эрни, находился там же – в техническом отсеке и до сих пор читал книгу. Олег вновь заглянул ему через плечо и увидел титульный лист: «Красота момента».

– Эрни, как книга? Нравится?

Тот не ответил.

– Эрни, пошли за мной.

Олег взял его за запястье и потянул за собой. Неожиданная гримаса недовольства появилась у Эрни на лице, и он сильнее схватился за поручень. Вторую руку он резко вырвал из хватки Олега.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Ты сейчас же пойдешь за мной.

– Куда?

– Вниз. У меня к тебе вопрос как к специалисту насчет одной вещи.

К удивлению Олега, Эрни почти сразу согласился. Может, ему надоела эта книга, или его умаслила фраза насчет специалиста, но он оттолкнулся ногой от перегородки и поплыл за ним. Через среднюю палубу они оказались на нижней и подплыли к иллюминатору. Черный шар находился на прежнем месте, и Олег указал на него рукой.

– Что это? – спросил он. Эрни уставился на шар без малейшей доли удивления, долго рассматривал, при этом, видимо, даже не задумываясь над его необычной формой и странном месте нахождения.

– Наверное, светопоглотитель, – ответил он.

Удивительным было не только время ожидания его ответа, но и то, как он произнес эту фразу: со скукой и отстраненностью. Наверное, он просто выдал первое придуманное слово, чтобы отделаться от разговора. Олег снова решил обратиться к диспетчеру, но передумал – если он еще раз свяжется с ним по поводу одной и той же проблемы, у диспетчера возникнут вопросы не к пилотам, а к нему.

– Это не светопоглотитель, это инородный черный шар, – Олег старался говорить, как можно убедительней. – Возможно, он пробил внешнюю обшивку, возможно, повредил важное оборудование. Надо это проверить.

Эрни повернулся к нему и посмотрел как на идиота:

– Ты все еще жив?

– Вроде бы да, – ответил Олег.

– Значит, все в порядке.

Эрни улетел, оставив Олега в одиночестве. Он парил взад и вперед, не находя себе места, и наконец решился на то, чего не сделал бы на его месте ни один нормальный космонавт, – собрался вылезти за борт челнока, в открытый космос.

«На мне все еще надет скафандр, – сказал он сам себе. – Много времени это не займет: открыл дверь, вылез, проверил, что там, и залез обратно».

Загадочный черный шар – слишком малая причина для того, чтобы ради него одного выходить наружу, однако вместе с неадекватностью коллег и отсутствием помощи с Земли он был готов на это решиться.

Олег поднялся на среднюю палубу, заглянул в задний отсек и взял в шкафу с инструментами стальную фомку, выкрашенную в красный цвет. Он помахал ею в воздухе, чтобы эмоционально настроиться и убедить себя, что все делает правильно. Спустился обратно вниз, на нижнюю палубу, и остановился напротив стыковочного шлюза.

– Охренеть, – сказал он. Снаружи он увидел чернильно-черную пустоту за двойными дверями и задумался, стоит ли ему все-таки выходить.

В другом шкафу рядом со скафандрами он нашел ранец-стабилизатор и укомплектованный пояс с инструментами. Снаружи челнока нет выступов и поручней, как на космической станции, поэтому на его поверхности невозможно лазить самому, только с помощью ранца.

В обычной ситуации на то, чтобы выйти наружу, потребуется много формальностей. Необходимо связаться с Землей, рассказать им о проблеме и получить добро на проведение операции, необходим второй человек, который нажмет кнопку на пульте управления и разблокирует внешний шлюз. В конце концов, один человек даже скафандр сможет надеть с трудом. Но у Олега на все ушло не больше минуты. Он подошел к пульту управления, щелкнул двумя переключателями, дал добро в появившемся меню на экране и зашел в стыковочный отсек. Мимо пролетел Петя, на него даже не посмотрев. Как все просто получалось. Страховочную привязь Олег прикрепил к поясу и активировал запрос на открытие шлюза. Поскольку на пульте он уже был одобрен, то процесс откачки воздуха начался моментально. Засвистел ветер. Через минуту он уцепился одной рукой за поручень, а второй передернул контрольный рубильник. Шлюз отъехал в сторону, и Олег тут же почувствовал легкий толчок – тот воздух, что не смог выкачаться, начал вылетать наружу и толкнул его вперед.

Солнце тут же ударило ему в глаза, Олег опустил светофильтр. Здесь атмосфера не скрадывает большую часть света и, если посмотреть на Солнце без светофильтра, оно оставит на сетчатке ожог и человек еще несколько дней будет видеть впереди яркую желто-зелено-фиолетовую полосу.

Перед ним открылась Бездна. Земля с чуть подсвеченной атмосферой выглядывала у самого края выходной двери. Олег уже видел планету через иллюминатор, но в тот раз она не была такой живой, словно тогда он смотрел на нее через экран телевизора, а сейчас вдруг увидел вживую. И конечно же Тьма, бездонная, простирающаяся во все стороны, куда ни глянь. Маленький стыковочный отсек выглядел последним пристанищем или последней остановкой перед обрывом. Безопасное пятнышко по соседству с готовой поглотить человека пустотой.

В некоторых инструкциях советуют выходить в открытый космос с поднятой вверх головой – чтобы не испугаться бездны внизу. Человек всю жизнь живет под открытым небом и не боится увидеть космические просторы сверху, но когда он впервые смотрит вниз и не видит под ногами опоры, страх способен парализовать.

Черный шар располагался в районе нижней палубы. Олег осмотрел форму челнока, его выступающие крылья, черный нос и определил, в какую сторону ему необходимо двигаться. Он ухватился за порог шлюза и постарался нырнуть вниз, под днище. Его ноги неожиданно оторвались от поверхности и, совершив дугу, уперлись в нижнюю часть корпуса. Он забарахтался, как перевернутый жук, потерявший сцепление с полом. Потянул себя за привязь и вернулся обратно в шлюз, чтобы начать сначала. Инстинктивно он хотел попасть к черному шару без применения ранца, но пришел к выводу, что это невозможно.

– Олег, ты где? – спросил голос в наушнике, это был Петя.

– Тут, недалеко.

– На нижней палубе?

– Да, сижу книгу читаю, «Красота момента» называется, – ответил Олег первое, что придумал.

– Интересная?

– Очень, про мужчину и женщину, и они там обнимаются.

– Дашь потом почитать?

– Я уже Эрни пообещал дать. Ты будешь третьим в очереди.

– Хорошо, – ответил Петя с грустью.

– Ты хотел что-то спросить? – напомнил Олег.

– Да. Как делается кленовый сироп? Ты ушел спросить у Эрни, а потом не вернулся.

– Кленовый сироп? – удивился Олег. – Не знаю. Никогда над этим не задумывался. Можешь сам у Эрни спросить.

– Ладно, – ответил Петя и отключился.

Судя по разговору, Петя даже не понял, что Олег снаружи. С помощью пульта управления на левом предплечье он задал минимальную скорость и прямой вектор движения. Отлетел от челнока на метр, чуть замедлился, повернулся и снова начал движение, но уже в сторону нижних палуб. Во время полета в иллюминаторе промелькнуло лицо Пети, тот направлялся в технический отсек. По пути он что-то разглядывал у себя под ногами и даже не посмотрел на контрастирующий с космической чернотой белый скафандр.

Шар показался еще издали, как непонятная черная бородавка, прилипшая к корпусу. Он попытался ухватиться за него, но в последний момент отдернул руку. Шар показался очень опасным. Снаружи стало возможным рассмотреть его со всех сторон: это оказался не шар, а половина шара, плоским основанием прикрепленная к корпусу. Самым логичным, на взгляд Олега, являлось следующее: это фрагмент космического мусора (его на орбите так много, что он мог бы составить кольцо, как у Сатурна) влетел в корпус на большой скорости, а его звук был слышен всем на борту. Или это даже не полушар, как кажется, а целый шар, наполовину впечатавшийся в обшивку.

Медленно и очень аккуратно Олег протянул к нему руку. Боясь получить электрический удар, он одним пальцем прикоснулся к нему, но не почувствовал ни температуры, ни разряда, значит, это просто шар… Он оказался гладким на ощупь, при этом очень прочно засел в корпусе, и за него можно было держаться, как за якорь, чтобы в сторону не уносило. Но на внешнем ощупывании и осмотре исследование застопорилось. Что с ним делать дальше, Олег не представлял, только висел над ним несколько минут, вращаясь в разные стороны. Он достал фомку и постарался ею поддеть застрявший в корпусе шар, но та лишь скользила, не находя точки, за которую можно ухватиться.

«Зря только вылезал», – подумал он и уже собрался потянуть за привязь, чтобы вернуться, но решил попробовать последний эксперимент. Поднял светофильтр: сначала чуть-чуть, чтобы посмотреть на шар сквозь щель, потом убрал полностью. Он перестал поглощать свет, и Олег пристальнее присмотрелся к шару. Он оказался таким же черным, как прежде, но, когда фильтр был убран, он краем глаза заметил совершенно другое и повернул голову вбок, чтобы посмотреть.

Там Олег увидел то, чего никак не ожидал, он сразу подумал, что спит. Он увидел огромную стену из серого кирпича, такую огромную, что сама Земля казалась на ее фоне лишь маленьким яблоком. Стена изгибалась и окружала планету со всех сторон. Земля как будто висела посреди огромной круглой комнаты. Олег смог различить громадные грязно-серые прямоугольники кирпичей, из которых состоит стена, большие, по несколько километров в длину. Он не увидел ни космоса, ни бесконечного пространства, лишь огромную замкнутую полость.

Олег моргнул, чтобы прогнать наваждение, но оно не пропало. Серая кирпичная Сфера осталась на месте.

Руки по-прежнему сжимали шар, Олег заметил это, и тут же отдернул руки. Он чуть оттолкнулся, чтобы отлететь от корабля и осмотреться получше. Его планета казалась игрушечной, маленьким синим шариком в пустом мешке. Он начал рассматривать стену и понял, что она действительно состоит из гигантских кирпичей, у ближайшей части Сферы можно было видеть длинные линии между кирпичами, где, наверное, находится скрепляющий кирпичи клей или цементный раствор. Олег задумался, насколько велики должны быть руки, чтобы орудовать такими огромными валунами, каждый из которых мог служить дамбой для реки Амазонки.

Очень похоже на тюрьму, подумал он. Кирпичный кокон будто запирает Землю, чтобы она никуда не делась. Такое большое сооружение могли построить только гиганты, для которых километр – это размер кулака, а все земные океаны равны объему одного плевка. Однако он был человеком практичным и знал, что гигантов существовать не может по ряду объективных причин.

Среди идеальной кладки прямо по курсу не хватало одного огромного кирпича и на его месте зиял гигантский черный проем. «Сапсан» направлялся точно к нему. Он собирался влететь в провал и всех пассажиров затащить вместе с собой. На фоне этой картины даже неадекватность коллег показалась Олегу вполне нормальным явлением. Раз они уже бывали в космосе и видели все это, то просто сошли с ума, вот и все.

Солнечного света хватало, чтобы осветить всю Сферу и хорошо рассмотреть ее. Солнечный свет… Олег опустил светофильтр и посмотрел в сторону Солнца. Грязно-серый цвет стен сменился черным, кирпичи стали лишь едва различимы, а само Солнце с этого ракурса показалось не чем-то далеким, а всего лишь белым диском, находящимся от Земли на расстоянии каких-то жалких пары тысяч километров. Оно было похоже на белую лампу гигантских размеров.

С ночной стороны планета была абсолютно черная, лишь еле-еле виднелись огоньки городов. В том месте Сферы, где планета отбрасывала гигантскую черную тень, ничего не было видно.

Олег посмотрел вперед, на черный провал, куда летел челнок. Он выглядел как край вселенной. Оказаться внутри его представлялось ему, наверное, таким же, каким дикие люди представляли себе край горизонта и то, что окажется за ним. Лететь туда ему очень не хотелось.

Что теперь делать? Он постарался сосредоточиться. Что сейчас делать? Надо остановить полет! Сделать это в одиночку невозможно, его познания ограничиваются несколькими часами изучения инструкции, поэтому единственным выходом было добиться помощи от пилотов. Он потянул себя за привязь и поплыл в сторону средних палуб. Напротив иллюминатора он увидел одного из них и остановился с помощью ранца. Эрни по-прежнему читал книгу, и когда Олег постучал в стекло, тот никак не отреагировал. Впрочем, звук с трудом мог пробиться внутрь, поэтому, чтобы постучать чуть громче, Олег приподнял ногу на уровень лица и стукнул в иллюминатор подошвой изо всех сил. Его тут же унесло в обратную сторону, и он не смог увидеть реакцию пилота. Привязь натянулась, и его длинной дугой понесло в сторону хвоста челнока. Когда же, с помощью ранца, он вернулся к иллюминатору, Эрни все так же сидел с книгой в руке, однако смотрел мимо нее: куда-то в сторону.

Олег постарался снова стукнуть в стекло, только на этот раз кулаком. Перчатка скафандра смягчила удар, однако он старался сделать его не сильным, но быстрым, как удар кнута. План удался: Эрни посмотрел на него сквозь иллюминатор, на его лице не появилось ни тени удивления, словно он каждый день видит за окном парящих в скафандре людей, которые стучатся к нему из открытого космоса. Олег указал пальцем себе за спину, но Эрни в ответ лишь пожал плечами. Олег сделал еще более красноречивый жест – поманил его пальцем, чтобы привлечь ближе к иллюминатору. Видимо, такой простой жест так сильно укоренился у того в сознании, что пилот оттолкнулся от противоположной стены и подплыл к люку. Они уставились друг на друга через стекло: один в легкой одежде на борту челнока, другой в скафандре снаружи. Олег сместился вбок, чтобы открыть Эрни больший обзор, и снова указал пальцем в сторону Сферы. Судя по освещению, которое производило Солнце, кирпичи и сами стены можно было хорошо рассмотреть из иллюминатора. Эрни посмотрел в указанную сторону, но лишь инстинктивно, а не осмысленно. Провел глазами вправо-влево и вновь посмотрел на Олега. Кажется, он не заметил ничего необычного. Не заметил грязно-серой Сферы, окружившей Землю и челнок. Или же заметил, но не придал этому никакого значения.

Тем временем челнок все приближался к проему. Олег стал различать текстуру на поверхности кирпичей: их покрывали черно-зеленые разводы, какие можно встретить на блестящих стальных поверхностях, которые только-только начали ржаветь. Или на которых недавно была вода, но она испарилась, оставив на своем месте неровный узор из неиспаряемых отложений.

Олегу вспомнились все астронавты, что побывали в космосе до него и чьи портреты висят на стендах при взлетной площадке. Вероятно, в прошлых полетах они вели себя точно так же, как пилоты: не замечали ничего вокруг, а когда возвращались на Землю, говорили, что видели Луну, звезды и тому подобное. Скорее всего, на челноках они попадали в этот черный проем, где их зомбировало окончательно. Ему представились больничные койки с космонавтами и склонившиеся над ними длинные коричневые тела пришельцев со скальпелями и пинцетами.

Потянув себя за привязь, Олег вернулся в стыковочный шлюз. «Отлично, – подумал он. – Нас похищают и промывают мозги. Все как в тех дурацких фильмах». Он нажал на кнопку закрытия внешней двери, подождал, пока воздух наполнит отсек и открыл внутреннюю дверь. Эрни он нашел быстро, тот все так же находился у иллюминатора, только смотрел не сквозь него, а на панель с датчиками.

– Идем за мной, – сказал Олег.

В ответ Эрни промычал нечто невразумительное.

– Пошли, мне надо показать тебе очень важную вещь.

– Я занят, – Эрни уставился на стрелку, обозначающую давление в амортизаторах, наверное, самый бесполезный датчик внутри челнока.

– Это подождет, есть срочное дело. Нужен именно ты.

– Подожди.

Олег подождал, через полминуты Эрни все так же смотрел на одно и то же табло, словно ждал, когда давление в амортизаторе скакнет и стрелка сдвинется вправо.

– Нет времени ждать, пошли – сказал Олег. – Продолжишь свое занятие потом.

Эрни слегка повернул голову, будто услышал далекий оклик. Олег взял его за локоть и потянул за собой.

– Очень срочное дело. Снаружи я обнаружил одну вещь, нужна твоя консультация, без нее никак.

– Что за дело?

– Срочное, говорю же.

Олег довел его до шлюзового отсека, снял с полки второй скафандр и всунул ему в руки.

– Одевайся, – сказал он.

Эрни взял скафандр и долго смотрел на него, – не мог понять, что от него требуют.

– Скафандр? – наконец спросил он.

– Именно, – ответил Олег. – Вещь, которую я хочу тебе показать, находится снаружи челнока.

– Нам нельзя выходить наружу.

– Только не сейчас. Возникла чрезвычайная ситуация, – Олег взмахнул руками, стараясь говорить более эмоционально. – ЧП. Ты должен это увидеть.

Эрни начал надевать скафандр. Медленно, как проснувшийся среди ночи. Открыл дверцу на спине, влез в нее целиком и запер за собой, взял в руки шлем и долго разглядывал его. Олег не выдержал и закрутил шлем у него на голове. Он вытолкал Эрни в стыковочный шлюз и закрыл первую дверь. Внутри он нажал кнопку и, пока откачивался воздух, раздумывал над тем, как зацепить двоих человек на одну страховочную привязь. В конце концов он протянул привязь сквозь кольцо у себя на поясе, затем через кольцо у Эрни и с помощью карабина закрепил привязь на саму себя. Олег отключил фиксатор на катушке с намотанным тросом. Теперь они могли отлететь от шаттла на четыреста метров, только надо следить чтобы трос не запутался.

На какой-то момент перед тем, как открылась внешняя дверь, Олег засомневался, что видел кирпичную сферу вокруг планеты. Ему показалось, сейчас откроется шлюз и он увидит луну со звездами и космические просторы.

Весь воздух вышел, он открыл вторую дверь, и они медленно поплыли наружу. Гигантская серая стена осталась там же. Олег ухватился за поручень, чтобы не улететь, и посмотрел на Эрни. Тот во время откачки воздуха опустил светофильтр. Олег поднял его обратно. Эрни посмотрел на Сферу, но эффект был тот же, что и тогда, когда он смотрел на нее изнутри челнока. Просто посмотрел в сторону километровых серых кирпичей и ничего не сказал. Он даже не оглянулся, чтобы осмотреть всю сферу целиком, просто уставился в одну ее часть задумчивым взглядом.

– Ты уже видел это? – спросил Олег.

Эрни промолчал, наверное, подумал, что не к нему обращаются. Олег ткнул его в плечо и повторил вопрос:

– Ты уже видел это?

– Что это? – спросил тот.

– Сферу, стену эту, кирпичи. Ты ведь уже бывал в космосе, ты ничего этого не видел?

Эрни снова посмотрел на ровную сетку кирпичной кладки.

– Если летал, значит, видел, – ответил он.

Олег вздохнул. Он указал в сторону черного провала.

– Что там внутри, – спросил он. – Ты не знаешь?

– Тьма, пустота. Что там может быть? – Эрни даже не повернул голову в указанную сторону. Он смотрел в глаза Олегу без какого-либо выражения.

– Ладно. Ты сможешь остановить полет? – Олег спросил это только для того, чтобы разговор поддержать. Он уже понял, что ему не хватит времени на управление челноком: дыра слишком близко. Но Эрни даже не ответил, наверное, вновь забыл, что к нему обращаются.

«Сапсан» начал тормозить активнее. Их обоих отнесло к носу, привязь натянулась до предела. Через лобовое стекло Олег увидел Петю, тот сидел в пилотском кресле с закинутыми за голову руками. Эрни же, забыв обо всем, медленно вращался, раскинув руки и ноги в стороны.

До проема оставалось несколько минут пути: он уже стал огромным, заслоняющим большую часть видимого пространства. Глаз на него невольно натыкался каждый раз, когда хотелось осмотреться.

«Стоило бы вернуться в челнок, – подумал Олег. – Передать в диспетчерскую, что вокруг планеты построена целая Сфера. Упомянуть про дыру в кирпичной стене, куда направляется челнок». Но он не мог, черный туннель в стене заворожил его, и он не мог отвести взгляд. Чем ближе становился проем, тем более ничтожным Олег себя чувствовал. Так он пролетел почти весь путь с немой обреченностью смотря в яму, которая вот-вот поглотит его.

Вдруг, уже перед самым концом, когда до проема оставалась пара минут пути, появился исчезнувший кирпич. Оказалось, что он распахнулся внутрь подобно двухстворчатым вратам и сейчас очень медленно начал закрываться. Две огромные створки неспешно вставали на свое место.

Олег встрепенулся. Он не ожидал, что челнок окажется заперт.

– Что там внутри? – он встряхнул Эрни. – Ты уже бывал там, ты должен помнить. Давай, говори.

Тот медленно повернул голову в его сторону, долго смотрел ему в глаза. «Неужели и со мной то же самое сделают?» – промелькнуло у Олега в голове. Эрни попросил повторить вопрос.

– Смотри, дверь закрывается. Мы окажемся внутри и не сможем выбраться. Что там в темноте? Вспоминай.

– В инструкции такого не было, – ответил Эрни. – Я не помню никаких указаний насчет дверей. Когда вернемся на Землю, нужно будет дополнить справочные сведения.

– Эрни, очнись, тебя загипнотизировали, борись с этим. Злись – злость это лучшее средство.

Эрни пробубнил нечто похожее на «Пишут, пишут эти инструкции, а сами и в космосе-то ни разу не бывали…»

Челнок подлетал все ближе и ближе. Кончик носа уже преодолел границу проема и вот-вот должен был погрузиться полностью. «Сапсан» сбросил всю свою скорость, он летел не быстрее одного метра в минуту. Олег хотел почесать голову, а почесал только шлем с задней стороны. Он включил ранец и начал лететь прочь от челнока, на максимальную длину троса. Эрни болтался рядом безвольной куклой, глубоко погруженный в свои мысли. Ему не было дела ни до челнока, ни до кирпичной Сферы. Если бы он на что-то сейчас отреагировал, то только на мощный удар под зад.

Сфера приближалась не слишком быстро, Олег не стал тратить газ в ранце, чтобы уменьшить скорость полета. Он упал на серую плиту, нелепо подогнув ноги, и тут же постарался уцепиться за нее присоской. Эрни безвольным грузом болтался рядом с ним, пристегнутый к поясу. Их тут же покатило. Олег, раскинув руки и ноги, еще метров тридцать скользил по ее поверхности. Движение постепенно стихло, и Олег понял, что лежит неподвижно на поверхности Сферы. Он ожидал, что его оттолкнет и понесет куда-то в сторону, но, к его удивлению, у сферы оказалась своя собственная гравитация, которая удержала его и не дала улететь.

Олег и Эрни лежали бок о бок на спинах, как морские звезды, под ними простиралась бесконечная серая гладь Сферы, а сверху зависла голубая планета.

Четырехсотметровая привязь начала натягиваться, челнок постепенно углублялся в черный проем и вот-вот должен был дернуть их за собой. Необходимо быстро решить, остаться здесь, на внутренней стороне каменного шара или дать утянуть себя и Эрни в пропасть, в неизвестное. К тем, кто построил эту сферу, и тем, кто гипнотизирует космонавтов, заставляя их терять контроль над собой. Олег взглянул на трос, что одним концом крепится к их поясам, а другим к стыковочному шлюзу. Сжал и разжал в кулаке белый карабин, проверил, крепко ли завинчена предохранительная муфта. На секунду трос представился ему неким аналогом поводка для животных, которым челнок удерживает их при себе и не дает потеряться.

Каждый раз, когда Олег закрывал глаза, он видел стерильные инопланетные операционные со столами, на которых лежат голые люди в беспамятстве.

Он отстегнул карабин и положил его рядом с собой. Олег попытался прикинуть все логические доводы в пользу того, чтобы пристегнуть его обратно или же, наоборот, чтобы не пристегивать. Однако все, что приходило ему в голову, это отвратительные инопланетяне и их приборы для изучения людей.

Тем временем челнок почти полностью вошел в проем. Черные иллюминаторы на белом корпусе один за одним скрылись в темноте, и ему показалось, что в одном из них он увидел равнодушное лицо Пети. Он чувствовал себя моряком, которого высадили на необитаемом острове и вынудили следить, как его корабль медленно скрывается за горизонтом.

– Алло, говорит Олег, как слышите меня? – Он попытался связаться с пилотом по радио – все бессмысленно, Петя не отвечал. Связываться напрямую с Землей смысла еще меньше: в скафандре слабый приемник и он способен передавать сообщения только на челнок, а уже оттуда при необходимости они ретранслируются на Землю.

Раздумья Олега кончились тем, что веревка натянулась до предела и карабин просто прыгнул вниз в проем вслед за челноком. «Сапсан» полностью скрылся, и за ним начали смыкаться гигантские двери.

Две ставни закрывающегося кирпича медленно сошлись с легким толчком. На месте черного провала появилась совершенно обычная серая плита с непонятным зеленоватым узором, и даже стык, где только что сошлись створки, исчез из виду. Они осталися одни, и Олег почему-то вспомнил письмо одного из студентов:

«Олег Вячеславович, если будете чувствовать себя одиноко, вспомните, что на Земле остались ваши друзья…»

Олег лежал на спине, зажмурившись. Сердце стучало, отдавая в виски. Он боялся открыть глаза, поэтому несколько минут провел в тишине, слушая свое дыхание. Олег знал, что челнока больше нет позади, без него он чувствовал себя беззащитным, словно его голышом бросили в холодную воду.

Сколько прошло времени, он бы не ответил. Ему начало казаться, что все это сон: такие уже бывали у него. Во сне он оказывается посреди необычного приключения, потом неожиданно начинает куда-то падать, и в момент приземления просыпается от судороги, пробежавшей по телу. Он боялся посмотреть по сторонам и проверить, действительно ли он находится здесь. Как это так получилось – еще полчаса назад он был на борту, ничего не подозревал, не ожидал никаких приключений, а сейчас они с Эрни застряли между Землей и Сферой. Сам себе отрезал путь, и вперед, и назад.

Он попытался встать на ноги. Это было неудачное решение, его тут же подбросило вверх на несколько метров, несколько мгновений он парил на месте, а потом начал медленный спуск обратно. У Сферы оказалась очень низкая сила тяготения, наверное, одна десятая от земной или еще меньше. Его тело массой в сто тридцать килограммов здесь, казалось, весило не больше ста граммов. Олег после неудачного прыжка опускался вниз медленно, как сухой кленовый лист. Вскоре он снова оказался лежащим на спине и в этот раз постарался встать медленно, не сильно отталкиваясь ногами. Он осмотрелся, чтобы понять где оказался. Вокруг простирались бесконечные серые кирпичи: в радиусе нескольких километров можно было рассмотреть узкие черные дорожки там, где плиты стыкуются друг с другом, а еще дальше все они сливались в сплошной серый монолит. Наверное, так чувствовал бы себя муравей внутри футбольного мяча.

Рядом стоял Эрни, как белый светлячок во тьме, прямо картина из фильма ужасов. Олег попытался сделать шаг в сторону, но ничего не вышло, гравитация оказалась слишком маленькой. Ощущение, чем-то схожее с хождением по дну бассейна: там не дает идти сопротивление воды, а здесь недостаточная прижимная сила – ноги лишь скользят по поверхности. Какая получилась ирония, подумал он. С высокой гравитацией невозможно подняться в воздух, приходится изобретать самолет. С низкой нельзя пойти в сторону, потому что нет сцепления с поверхностью, зато можно подпрыгнуть на любую высоту. Он стал на четвереньки и начал тереть локтями и коленями о поверхность.

Несколько секунд он просто валялся на месте, а потом движение началось, он даже удивился, поскольку начал думать, что в такой низкой гравитации вообще нельзя передвигаться. Скорость увеличивалась, Олег перешел с собачьего хода на верблюжий. Он уже не шел на четвереньках, а бежал. Потом пропала нужда в руках, он поднялся на ноги и начал прыгать, как астронавты на Луне, только прыжки получались гораздо выше и дальше. За каждый прыжок он преодолевал десятки обычных шагов: он видел это по рисунку, который мелькал под ним на большой скорости. Это острое ощущение ему понравилось, и каждый прыжок он стал делать выше предыдущего.

За несколько минут он успел отбежать от Эрни на целый километр. Олег попытался развернуться, но инерция продолжила нести его дальше. Он попытался наклониться против хода движения и упереться ногами, но не удержался и упал на спину. Торможение усилилось, и он понял почему – площадь соприкосновения скафандра с плитой увеличилась. Он раскинул руки в стороны, чтобы еще больше замедлить движение.

Вскоре он остановился и обернулся. Эрни все так же стоял прямо, сложив руки на груди, он двигался лишь изредка, чтобы почесать плечо или ногу. Олег встал на четвереньки и начал двигаться в обратную сторону. Путь к Эрни он проделал, кажется, даже быстрее. Он остановился напротив него и заглянул в глаза.

Вид у Эрни был прямо как у манекена из магазина с одеждой, на человека-то похож, но ответа не добиться. Он не взглянул на Олега, даже когда тот остановился напротив него.

– Эрни, ты нездоров, – сказал Олег. – Это не сон и не галлюцинация. Ты сейчас в космосе, рядом со мной.

Тот чуть повернул голову вбок, скорее автоматически, чем осознанно. По крайней мере, радио все еще работает.

– Ты уже бывал здесь раньше. Ты слышишь меня? Ты уже видел эту Сферу. Кто ее построил? Ты знаешь?

Безрезультатно. Олег попробовал толкнуть его. Эрни отшагнул назад и состроил недовольную мину. Олег вновь подошел к нему и толкнул сильнее. В этот раз тот вскинул руку и отстранился.

– Отвали, – сказал он и, наверное, даже не понял кому.

– Эрни, я приказываю тебе сесть.

Тот чуть приподнял голову.

– Эрни, я приказываю тебе сесть!

В этот раз до него дошло. Может быть, повелительный тон на него подействовал. Чуть сдвинув брови, Эрни посмотрел на него вопросительным взглядом.

– Сядь!

Он повиновался, опустился сначала на корточки, затем присел, выставив ноги вперед. Похоже на командование пьяным человеком, подумал Олег.

– Ты узнаешь эту Сферу? Ты уже должен был ее видеть.

Эрни посмотрел вверх далеким отстраненным взглядом, так человек смотрит на летящую высоко в небе стаю птиц.

– Что ты о ней знаешь?

Тот же эффект, молчание.

Олег прилег, облокотился на ранец и решил подождать. «Что мне нужно? – спросил он себя. – Попасть домой». Помощи с Земли ждать не стоит, даже если диспетчер уже обнаружил их исчезновение с челнока, пройдет несколько месяцев, прежде чем пришлют новый корабль.

Спутников здесь тоже никаких нет. Олег поглядел по сторонам: между Сферой и Землей нет ни одного искусственного тела. Ни погодных, ни навигационных спутников, ни кусочка космического мусора, о котором столько говорили земные специалисты. Хорошо видно, насколько чиста атмосфера планеты. На дневной стороне она прозрачна и слегка отдает голубым, а на ночной ее вообще не видно. Вероятно, все спутники, что уже больше полувека запускает человечество, пропадают в таких же черных пропастях.

Остается и другой выход, Олег усмехнулся – те, кто построили Сферу, могут быть где-то неподалеку. Они увидят, что два человека оказались на ее поверхности, и примут какие-нибудь меры. Например, посадят на собственную ракету и отправят домой… Олег снова осмотрелся. Несмотря на то что в траншеях между кирпичами могли спрятаться хоть десять тысяч инопланетян, вряд ли тут найдется хоть один.

Почему-то ему казалось, что Сфера безжизненна. Внутреннее чутье подсказывало, что ее построили в те времена, когда планета еще была стерильным куском камня. Насколько это совпадает с правдой, он решил не гадать.

Вверху Земля по-прежнему находилась на своем месте, и за последнее время успела чуть повернуться. У нескольких миллионов людей за это время наступила ночь, у других день. Некоторые из них прямо сейчас смотрят на Солнце, жмурятся, прикрывают глаза ладонью. Они даже представить не могут, что это не огромный газовый шар, а вполне компактный белый диск, размером с Великобританию. Вмонтирован в поверхность Сферы и освещает медленно вращающуюся планету. Это может быть даже огромный прожектор, лампа накаливания с вольфрамовой нитью, кто знает?

С челнока Олегу казалось, что Сфера металлическая, но сейчас он не был в этом уверен. Он постучал по плите подошвой и услышал лишь легкий низкий отзвук. Материал был полнотелым и больше всего походил на камень, а неровный рисунок на его поверхности был чем-то мягким и инородным.

Лежа на поверхности Сферы, разум инстинктивно воспринимал плиты как пол, а Землю сверху, как потолок. Он испугался, что планета вдруг упадет на него. Создавалось ощущение, что огромный кран поднял вверх тяжеленный синий глобус, и Олег не выбрал лучшего места, чем стать точно под него.

Следующий час он ни о чем не раздумывал, продолжая разглядывать творение невидимых строителей. Ему захотелось закинуть руки за голову, только в скафандре это сделать слишком сложно, поэтому он скрестил руки на груди. Чувство голода напомнило о себе, но это был только отголосок настоящего голода, и ему не составило труда его проигнорировать.

Олег пожалел, что в этой модели скафандра нет встроенной камеры. Неплохо было бы записать все это.

Ему все время казалось, что где-то на голубом шаре вспыхнет маленькая огненная точка и в его сторону вылетит бригада помощи на втором челноке. Он так долго рассматривал Землю, что у него мушки побежали перед глазами и он смог увидеть даже несколько таких вспышек.

Так Олег и провел почти весь день, валяясь на поверхности плиты, расслабляясь, гадая, что спрятано под серыми плитами, представляя, какими способами может наступить конец света, и таких набралось очень много. Ему особенно понравилась идея, что планета медленно поплывет вбок, ударится о кирпичную стену и раздавит тем самым несколько стран.

К счастью, или несчастью, инопланетяне не показались. Никто не пришел прогнать его метлой со своей территории и не протянул руку помощи. А ближе к концу дня, когда его одолевали печаль и одиночество, заворочался Эрни. Он тоже прилег на спину и пытался подобрать оптимальную позу, чтобы не мешал ранец и не затекали руки.

Спустя еще некоторое время тот начал что-то бурчать, Олег попытался разобрать его речь и завести разговор, но тот уснул, не обращая на него внимания. К тому моменту время перевалило за полночь, и Олег решил последовать его примеру. Отяжелевшие веки сами собой закрылись, и нахлынула дремота.

Где-то посреди сна его разбудили неясные звуки. Эрни пришел в себя. Он смотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит, двигал головой внутри шлема, даже не пытаясь встать; увидел, что Олег смотрит на него, и это еще больше его запутало. Эрни смотрел то на планету, то на ровную поверхность плиты под собой и в конце концов Олег услышал в наушнике его слова:

– Что за фигня?

Олег подождал, пока он достаточно освоится и спросил:

– Ты узнаешь это место?

– Какое место? – спросил он. – Где мы?

– Мы в космосе, – ответил Олег. Он подробно, не спеша изложил пилоту события, которые привели к этой ситуации. Эрни молчал и пристально смотрел на него. Олег вспомнил про черный шар, про то, как челнок влетел в пропасть, объяснил, что сейчас стоит подождать какой-либо помощи. Когда закончил, Эрни ничего не ответил. «Не верю», – говорили его глаза.

– Инопланетяне, – наконец произнес Эрни. – Я знаю, что происходит. Это сон.

Он закрыл глаза, начал глубоко дышать, пытался моргать, но ничего не происходило, сон не проходил.

– Это не сон, – сказал Олег. – Все реально, я реален.

– Этого не может быть, и точка. Ничего этого не существует…

Неожиданно он прервался и посмотрел на него. Эрни довольно тщательно его рассматривал, будто старался определить, точно ли это Олег, а не кто-то иной.

– Если это сон, почему ты не можешь проснуться? – спросил Олег. – Обычно осознание этого уже заставляет проснуться.

Эрни не ответил, видимо решил, что его собеседник – галлюцинация, часть его сна, а значит, разговаривать с ним означает разговаривать с самим собой.

– Это не сон, посмотри по сторонам… – довольно долго Олег старался его переубедить, но тот даже не слушал. У них обоих не было никаких аргументов, чтобы доказать или опровергнуть реальность происходящего, кроме как предложения посильнее ущипнуть себя. Эрни, к слову, ущипнул, но и это ему ничего не доказало. Он продолжал лежать, ожидая пробуждения.

Забавная получилась ситуация, Олег никогда не думал, что придется доказывать кому-то правдивость своего существования. В уме он перебирал все способы, какими можно убедиться в том, что это не сон. Как ни странно, таких способов он не придумал – еще ни у кого не возникало такой проблемы, и лекарства от нее не изобрели. Сны обычно мутные, нечеткие, стены в них, как правило, состоят из одного цвета и не имеют текстуры. Олег обратил внимание Эрни на это, но тот не принял довод всерьез.

Эрни лежал чуть в стороне и продолжал ворочаться с бока на бок. Вся его сущность отталкивала существование Сферы. Олег не видел его метаний, только в наушнике раздавалось неясное бормотание. А сверху все так же висела Земля, медленно поворачивалась к ним Австралией и Индонезией.

– Ты знаешь столицу Новой Зеландии? – спросил Олег, Эрни не ответил. – Послушай, я знаю, как доказать тебе, что существую на самом деле. Нет ничего проще. Если я часть твоего сна или галлюцинация, то не могу знать больше, чем ты сам. Например, если ты не знаешь столицы Новой Зеландии, а я знаю, значит, я не создан твоим воображением и, значит, реален.

– Столица Новой Зеландии – Веллингтон, – ответил он после раздумий.

– А столицу Индонезии знаешь?

– Знаю. Джакарта.

– А Папуа – Новой Гвинеи?

На этот раз он молчал довольно долго:

– Не помню, – ответил он.

– Ну вот, – Олег ликовал. – Столица Папуа – Новой Гвинеи – Порт-Морсби.

Они посмотрели друг на друга. Эрни думал о чем-то своем, а Олег старался угадать его мысли.

– Это ничего не доказывает, – ответил Эрни. – Я не знаю настоящей столицы, и ты мог выдумать первый попавшийся набор букв. У меня нет с собой ни карты, ни интернета, чтобы проверить ответ.

Да, это была проблема. Идея в общем-то Олегу понравилась, чтобы проверить реален ли человек или он твоя галлюцинация, достаточно спросить его о том, чего сам не знаешь. Но в его ситуации это было сложнее, необходимо было предоставить Эрни такую информацию, которую тот не знает, но которую узнает самостоятельно через несколько минут. Идея подвернулась сама собой.

– Ты знаешь из скольких островов состоит Япония? – спросил он.

– Да, из нескольких тысяч.

– Каких еще тысяч? – удивился Олег. – Четыре острова у Японии.

– Четыре основных острова, – Эрни стал говорить медленно, как учитель для школьника. – А мелких там намного больше.

– А как выглядит Камчатка?

– Как полуостров…

У Олега заканчивались вопросы, его познания в географии были невелики и, судя по всему, не больше, чем у Эрни. А ведь это он считал себя умником, это у него научная степень. Он слышал, как тот сопит, негодуя по поводу такого глубокого сна и причин, по которым не может проснуться.

Олег снова почувствовал утомление. Он не ел и еще не успел выспаться.

– Я могу умножить два двузначных числа, – сказал он. – И назвать тебе ответ. Затем ты перемножишь их, и если мой ответ подойдет, значит, я действительно сказал тебе то, чего ты не знаешь.

– Ну вот, – добавил Олег через минуту. – Тридцать шесть умножить на сорок четыре равняется тысяче пятьсот восьмидесяти четырем.

Эрни задумался. Довольно долго думал, наверняка взвешивал все нюансы, пытался найти прорехи в теории.

– Все еще не веришь? – спросил Олег. – Я тебе только что сказал то, чего ты не знаешь.

– Давай еще раз.

– Хорошо. – Олег посчитал в уме два числа. – Прямо сейчас ты знаешь сколько получится, если умножить сорок один на семьдесят восемь? Знаешь?

– Нет.

– Три тысячи сто девяносто восемь. Проверяй.

Эрни надолго замолчал. Сначала он сидел молча, а потом начал загибать пальцы, считать в уме большие цифры, видимо, он не умел.

– Все правильно, – наконец сказал Эрни. – Это не сон.

Олег задумался. Неужели при помощи такого глупого трюка можно проверить, иллюзия сейчас находится вокруг или явь.

– Подожди, – сказал он. – Не торопись. Теперь все наоборот, на этот раз я засомневался в происходящем. Ты проверил меня, а я проверю тебя. Давай еще раз проведем процедуру.

И они провели. Эрни перемножил два числа, назвал их вместе с ответом, и они сошлись. Так и Олег убедился, что Эрни реален, а не часть его сна. «Я реален, он реален и если это не коллективная галлюцинация, то мы видим одно и то же».

Они замолчали. Говорить пока было не о чем. Олег вспоминал всю цепь событий, которая привела их сюда, и Эрни, видимо, тоже, потому что изредка задавал вопросы вроде «Что говорил диспетчер?», «Как себя вел Петя?», «С какой скоростью летел челнок?» и тому подобные. Когда Олег уже начал засыпать и наполовину отключился, голос Эрни встряхнул его:

– «Сапсан» собирался влететь в черный проем, но ты испугался и спрыгнул с него, при этом потащив меня за собой.

– Ну да, – подтвердил Олег. – Все так.

– У этой штуки, – Эрни кивнул на Сферу, – есть защитный механизм, чтобы люди ее не запоминали. Они летят в космос, залетают в черный проем на несколько недель. Потом вылетают обратно и возвращаются на Землю без воспоминаний. Обычно все проходит гладко, все думают, что они побывали на орбите и вернулись обратно, а… инопланетяне не выдали своего присутствия.

– Я пришел к таким же выводам, только давай не называть их инопланетянами, тут все может быть намного сложнее. И я вообще сомневаюсь, что они тут есть.

Эрни пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

– А мы оказались за бортом. Мы не сможем без челнока попасть на Землю и, скорее всего, умрем от голода. Даже скорее от обезвоживания, голод нам тут не грозит. Удушье тоже в общем не опасно. Когда закончится кислород, а это произойдет через пару дней, система начнет воспроизводить его из воды с помощью электролиза, главное к этому времени аккумулятор не посадить. От чего мы умрем раньше, еще не известно, но несколько дней у нас есть. Не в этом дело. Мы сейчас предоставлены сами себе, хотя могли быть на борту челнока и не думать о выживании. Более того, когда ты спрыгивал с «Сапсана», ты не знал, есть ли у Сферы собственная гравитация, ты мог нас обоих угробить гораздо быстрее, чем от обезвоживания.

– Когда я прыгал, мы все еще были на привязи, я ничем не рисковал. К тому же я знаю один способ утолить жажду, – Олег попытался пошутить, чтобы сгладить напряжение. Оно не прошло, впрочем, это была и не шутка.

– И самое главное, что во всем этом твоя вина, – подчеркнул Эрни. – Из-за тебя мы сейчас здесь, думаем о своем спасении.

Олег задумался. Это замечание было грубым, более того, оно было правдивым. Это он воспользовался состоянием Эрни и потянул его за собой, не подумав. А ведь Эрни инстинктивно сопротивлялся, пытался уцепиться за поручень, но он специально толкал его перед собой. В таком свете Олег представал как эгоист, который не хотел взваливать всю ответственность на себя одного и перевалил ее на другого.

– И вообще, что ты собирался делать, когда спрыгнешь с челнока? Бесконечно летать внутри Сферы?

– Я хотел полететь в проем за челноком, но только своим ходом, чтобы строители меня не заметили и не зомбировали. Даже присоску приготовил, чтобы помогать ранцу.

– А меня ты зачем с собой взял? – Эрни замолчал на секунду. – Я ведь уже зомбирован. Почему ты не полетел за челноком, пока дверь не закрылась? Теперь ведь уже поздно.

– Испугался, – сказал Олег.

Эрни ему ничего не ответил: было видно, тот сердит и не хочет ничего слушать.

– У тебя есть семья, дети? – Олег выбрал примирительную тему.

– Нет. С такой работой, как у меня, времени на что-либо еще остается немного.

– Тоже вариант! – Олег ждал пока Эрни спросит его насчет семьи, но тот молчал, и он решил сам рассказать. – А у меня жена доктор наук, заведующая кафедрой в моем университете, она молодец. Умная, ответственная, всегда думает на два шага вперед. Не знаю, где бы я был без нее. Мы хотели, чтобы и дочка пошла в наш университет, но, видимо, ей не интересна эта стезя. Маша, наша малышка, работает художником татуировок, ей всего двадцать один, а на ней уже живого места нет, все тело покрыто узорами от шеи до пяток.

Эрни не захотел вступить в разговор, и Олег применил тяжелые орудия:

– А еще Маша вегетарианец. – Эта тема у всех вызывает желание высказаться, но Эрни, видимо, был либо слишком зол, либо слишком подавлен и поэтому не ответил. Олегу оставалось надеяться, что к началу следующего дня он остынет: еще предстояло найти выход из этого места. Так и закончились их первые сутки. Олег опять начал засыпать и краем глаза видел, как Эрни поднялся на ноги и попытался пройтись, но это у него не получилось, он остался стоять спиной к Олегу и смотреть куда-то в направлении Солнца.

Ночью Олегу приснилось, будто Земля находится внутри огромной Сферы из серых кирпичей. Олег в этом сне гулял по ее внутренней поверхности, а потом достал иголку и ткнул ею в кирпич под ногами. Камень треснул и начал расходиться в стороны, а из получившейся дыры полился резкий ослепляющий свет. Он как водопад обрушился вниз, а в следующее мгновение вся Сфера лопнула, как воздушный шарик, и Земля оказалась посреди белоснежно-яркого вещества. Оно окутало Олега, не позволяло ему двигаться, а потом полилось на планету, законсервировав ее внутри блестящего света, как муравья в капле сосновой смолы.

Он проснулся от резкой жгучей боли, что-то ужалило его в правую ногу повыше колена. Олег тут же схватился за болезненое место и попытался его растереть. Он осмотрел скафандр, ничего неожиданного на нем не нашлось, плотная ткань на правом бедре выглядела обычно, ни прокола, ни разреза. «Странно», – подумал он.

Проснулся он на том же самом месте. По привычке он собирался увидеть рассвет, но окружало его абсолютно то же. Все вокруг было серым, отливало сталью, словно он оказался в огромном слесарном цехе. Олег поискал глазами Эрни, обернулся, но не нашел его ни рядом, ни вдалеке. Эрни нигде не было.

Он заметил под ногами болт, большой и очень человеческий, шляпка на двадцать – двадцать четыре, сантиметров восемь в длину. Это был увесистый кусок железа: в низкой гравитации пропадает вес, но остается масса, и взвесить что-то в руке можно, если помахать предметом из стороны в сторону, чтобы почувствовать инерцию.

Он точно помнил, что не брал с собой никакого болта. В его набор входит только веревка, страховочный фал, карабин, фломастер, фонарик, спасательный маяк, складной мешок на молнии и нож. И у Эрни его тоже не было.

Он сжал болт в кулаке и оглянулся. Эрни видно не было, вокруг простиралась лишь сплошная серая пустыня. Пилот не мог уйти далеко и выйти из поля зрения, только не здесь. Если он решил прогуляться, то должен быть где-то недалеко. Олег искал глазами белую точку на сером фоне. Он совершил полный оборот, а затем второй и третий, вглядываясь в серую даль. Абсолютно точно не было ни одного белого пятнышка. Олег решил чуть подождать, может Эрни спрыгнул в траншею между плитами и сейчас опустился на колени, чтобы изучить ее поближе. В этом случае он может спрятаться там с головой.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал Олег по радио.

Он заметил индикатор на забрале, красный значок перечеркнутой антенны. Радио пропало, точнее, ретранслятор. Видимо, челнок удалился достаточно далеко и не может передать сигнал, а напрямую скафандры между собой сообщаться не могут, разве только прислонив стекло шлема к другому стеклу, чтобы позволить звуку передаваться через твердую поверхность.

Время шло, Олег изредка оглядывался, чтобы посмотреть, не появился ли пилот. В одно из таких мгновений он увидел вдалеке торчащую из траншеи белую макушку, только она была очень маленькая, как будто Эрни высунул вверх не голову со шлемом, а колено или локоть. Это было почти в полукилометре, Олег не мог разглядеть точнее, мог различить лишь общую форму.

Олег вспомнил направление, в котором смотрел Эрни, перед тем как уснул, кажется, это как раз в той стороне. Он опустился на четвереньки и начал перебирать руками и ногами. В кулаке он по-прежнему сжимал болт и не хотел его отпускать. Скорость увеличивалась медленно, локти и колени лишь шаркали по плите, минимально сцепляясь с поверхностью, словно он пытается разогнаться на очень-очень гладком льду. Вскоре Олег поднялся на ноги и начал двигаться многометровыми шагами, прыгая, как кенгуру.

Торчащий предмет не пропадал, Олег испугался, что это Эрни потерял сознание и лежит сейчас на спине, подняв вверх колено. Однако чем ближе он подходил, тем отчетливее видел, что цвет у этого предмета немного более мягкий, чем у скафандра, тоже белый, но чуть посветлее. Ему вдруг отчетливо показалось, что это чья-то голова без шлема, бледная, безволосая, с двумя такими же бледными глазами.

Он приближался к другому концу километровой плиты. До траншеи осталось немного, поэтому он начал тормозить издалека тем же способом – лег на живот и подождал пока трение его остановит. На секунду он испугался, что оно может протереть скафандр, сделает его негерметичным, но он отогнал эту мысль. Скафандр сделан из плотного многослойного кевлара, а сила, прижимающая его к поверхности плиты, настолько мала, что Олег мог бы подпрыгнуть на несколько метров, упершись в пол лишь большими пальцами рук и ног. Траншея между плитами приближалась, она была всего около метра в ширину, поэтому он легонько оттолкнулся и без труда перепрыгнул ее прямо в лежачей позе.

Движение остановилось, Олег подполз к траншее между плитами и посмотрел вниз. Она оказалась пустой, неизвестно в какой момент белый предмет просто исчез. Олег почувствовал себя обманутым, словно посмотрел представление фокусника-иллюзиониста. Вот кролик есть, а вот его нет.

Вместо него он увидел внизу странные красные пучки вроде мха. Он опустился ниже и увидел, что мох этот растет тут и там в тени, где-то большими островками размером с ладонь, где-то совсем маленькими точками с ноготь. У него были большие лохматые лепестки, он даже больше походил не на мох, а на лишайник, возможно съедобный, жаль он шлем снять не может.

– Эрни! – позвал он. Датчик показывал, что снаружи есть воздух, хоть и очень разреженный, поэтому в отличие от вакуума здесь можно разговаривать без рации, надо только кричать посильнее. – Ээрнии! Я здеесь!

Не мог же он просто пропасть, рассудил Олег. Наверное, в самом деле потерял сознание и лежит в траншее. Необходимо двигаться быстрее.

Он отправился вдоль траншеи к другому концу плиты, туда, где соединяются углами сразу четыре блока.

Он крутил головой, насколько хватало обзора, и пытался высмотреть Эрни, но никак не мог его увидеть. Ему показалось, что тот опять спятил и решил поиграть в прятки. Спрятался в одной из траншей, притаился и готов выпрыгнуть наружу с криком «Я здесь». Олег сжимал в руке болт, он мог бы допустить, что это Эрни кинул в него болтом и тут же спрятался, только у Эрни не было болта. Болт появился извне.

До стыка четырех плит оставалось немного. Под конец движения он решил не тормозить трением, как раньше, а клониться назад и после того, как перелетит шов, зацепиться за него рукой и остановиться.

На перекрестке двух траншей он спрыгнул вниз и осмотрелся. У плит были острые, ничуть не скругленные углы. Черный материал, напоминающий резину, устилал пол между стыками во всех четырех сторонах, и сделан он был без каких-либо переходов, как одно целое. Под ногами он слегка пружинил и на вид был прочным, кажется, Олег не смог бы проколоть его шилом, если бы взял его с собой.

В этом месте он изначально рассчитывал задержаться и изучить его как следует, однако ничего интересного найти не получилось. Он потрогал одну часть, потрогал вторую, рассмотрел вблизи. Запас идей иссяк, и он взобрался обратно на плиту. Неужели вся Сфера – это цельный объект, одинаковый со всех сторон?

Олег двинулся дальше. Сначала как червяк, потом как четвероногое, потом как кенгуру. Это начало получаться заметно быстрее, через полминуты он уже прыгал со скоростью бегущего человека. Одну за одной он пересек три плиты.

Вокруг простиралась бесконечная безжизненность. Казалось, вот-вот мимо прокатится перекати-поле. Весь путь поперек плиты он проделал то глядя вверх, рассматривая Землю, то оборачиваясь в поисках Эрни. Ноги привыкли к прыжкам и совершали их сами по себе, позволяя голове оставаться свободной и не думать о передвижении.

Олег посмотрел на черное пятно, тень, которую отбрасывает планета. В том месте солнечные лучи не попадали на поверхность Сферы, и она была неразличимо черной, невозможно было даже сказать, есть ли там плиты или только одна большая дыра.

Эрни нигде не было. Олег прошел несколько километров в сторону, куда пилот смотрел в последний раз, а затем начал обходить окрестности.

За часы блужданий по одинаковым пейзажам Олег потерял интерес к плитам и траншеям между ними, поэтому чуть было не пропустил отверстие. Обыкновенное, квадратное, метр на метр. Оно оказалось спрятано внутри траншеи, гуляя сверху по плитам, его было не увидеть. Проем был абсолютно черен, невозможно было сказать, насколько он глубок и спрятано ли там что-нибудь. Когда Олег только увидел его, с непроглядной темнотой внутри, ему показалось, сейчас оттуда выпрыгнет уродливое существо и вцепится ему в горло корявыми руками. Но это, конечно, была просто игра воображения, ведь он никогда не любил темноту.

Помимо черного провала, в котором скрылся челнок, это была вторая дырка в цельной структуре серых кирпичей, значит, сквозь Сферу все же можно пролезть. И по ту сторону уже наверняка будут и звезды, и луна, и все остальное. Он смотрел в темноту, и неожиданная мысль пронзила его разум: а вдруг Эрни провалился в такую пропасть и теперь парит в открытом космосе или даже ходит по обратной стороне Сферы, вверх ногами относительно Олега.

Он включил фонарь на шлеме и опустился на колени, чтобы заглянуть внутрь. Засунул голову в отверстие и повращал шлемом, чтобы осветить внутреннее убранство. Несмотря на мощность прожектора, лучи лишь безвозвратно ушли в темноту и не выхватили из нее ничего, ни одного даже маленького объекта. Там не оказалось ни звезд, ни белого скафандра, вообще ничего. Тогда Олег прибег ко второму способу узнать глубину лаза, применение которого он видел на Земле. Он вытащил из-за пояса одну из двух присосок: необходимая вещь при работе за бортом челнока. Размахнулся и собрался было кинуть ее вниз, чтобы по звуку определить, как далеко она полетит, но, опомнившись, стукнул себя по лбу. В шлеме, в такой низкой плотности воздуха он не услышит звук приземления. Окружающая обстановка настолько необычна, что он не замечал полной тишины вокруг, не считая звука собственного дыхания.

– Эрни! – крикнул он вниз, а потом поругал себя: – Черт, я идиот.

Олег выпрямился и решил здраво посмотреть на проблему. Лезть туда вниз просто ужас как не хотелось, да и бессмысленно при отсутствии освещения. Но все же он решил кое-что предпринять – не гулять же снова долгие часы по бесконечным плитам. Он прикрепил присоску на плиту сверху и достал из другого кармана двадцатиметровый моток тонкой веревки, свернутой в смешную оранжево-голубую бухту. Один ее конец Олег привязал к присоске, а второй – к кольцу на поясе. Он поболтал ногой над отверстием, потом завис над ним весь целиком.

С удивлением Олег заметил, что над отверстием нет силы притяжения, он парил над ним в нескольких сантиметрах и никак не хотел опускаться. На всей поверхности Сферы есть притяжение: на плитах есть, в траншеях есть, а над отверстием нет. Он уперся руками в плиты, и засунул голову в проем, а затем влез весь. Он оказался внутри черной пустоты. Неужели это обратная сторона Сферы? – подумал он. Не видно ни звезд, ни Млечного Пути. Одна сплошная темнота, словно оказался в плотно закрытом погребе.

Тьма была настолько черной и непроглядной, что невозможно было сказать, бесконечные просторы перед ним или это крохотное помещение со стеной в трех метрах. Олег все дальше погружался вглубь, веревка начала натягиваться. Он выставил вперед руки, чтобы случайно не удариться обо что-нибудь головой. Вскоре он почувствовал легкий толчок в районе поясницы – веревка закончилась, он погрузился в глубь темноты на двадцать метров. Он выключил и включил нашлемный фонарь, повертелся в разные стороны. Свет снова ушел в темноту, только позади, где виднелось квадратное окно, он высветил вокруг него серую стену. Олег выключил фонарь, потянул за веревку и выбрался на поверхность.

Некоторое время он стоял на месте, уперев руки в бока, по очереди осматривая то проем в никуда, то необъятную безжизненную Сферу. «Эрни, – позвал он по радио. – Ты меня слышишь?» Никто ему не ответил.

Олег пересек целую плиту, подошел к противоположному краю и осмотрел траншею в обе стороны. Окон в ней не оказалось. Тогда он повернул вбок и пошел вдоль плиты, а когда дошел до конца, повернул и прошел целую плиту поперек. Проемов не было, как не было и на второй плите, и на третьей. Шов был цельный и не прерывался никакими отверстиями или трещинами. Так он прошел и третью, и четвертую плиты, но ничего не нашел.

Неожиданно он увидел вдалеке, примерно в трех плитах от себя, сразу две белые макушки, торчащие из траншеи. Они походили на двух зайцев, выглядывающих из своих нор.

Олег отправился прямиком в ту сторону. Он не отводил от них взгляд, зная, что они могут пропасть, как в прошлый раз. Белые пятна действительно походили на головы, насколько он мог видеть, или скорее на восковые копии человеческих голов, на несколько часов оставленные на солнце. И они так же пропали, как предыдущая, нырнули вниз, в траншею. Но Олег не стал сбавлять скорость, он лег под самый конец, перелетел через траншею, зацепился за нее рукой и резко затормозил. Он сразу же посмотрел вбок и успел увидеть белую спину убегающего от него существа. Оно бежало на четвереньках.

Олег смотрел ему вслед, не двигаясь. Он был парализован, но не внезапной встречей с инопланетной жизнью, это он бы пережил, а их звериными повадками.

«Олег Вячеславович, если увидите инопланетянина, помните, он боится вас так же, как и вы его!»

Шутка, написанная в электронном письме одним из студентов, неожиданно обрела новый смысл.

Все его представления о разумных строителях тут же разбились. Болт в его руке задрожал от напряжения. Определенно именно такое существо кинуло в него болт. Белая спина, словно лишенная позвоночника, изгибалась вперед и назад в такт движениям рук и ног. Существо двигалось легко, оно почти парило, лишь слегка касаясь пола и стен. Минута, и оно скрылось. Олег продолжал смотреть в ту же сторону, но существо больше не появилось.

Он встал и отошел от траншеи подальше. «Чем это существо питается?» – тревожил его вопрос, в первую очередь потому, что у самого желудок постанывал. Он понадеялся, что не заблудившимися космонавтами. Олег отправился дальше искать окна в траншеях, больше ему делать было нечего.

Прыгая по плите большими шагами, он смотрел, не мелькнет ли на фоне серой полосы черный квадрат. Шея от постоянного наклона головы вниз затекла, а глаза стали бегать по сторонам и не хотели концентрироваться.

С каждым часом он терял надежду. Везде были одинаковые плиты, одинаковые траншеи, и лишь сверху менялась картина. Там, где Земля поворачивалась к нему то одним боком, то другим. Ему начало казаться, что скоро, подобно заблудившемуся в пустыне, он увидит мираж. Но не воду, которую видят испытывающие жажду, а ракету, спасательную капсулу или вообще гигантскую рогатку, которая выстрелит им обратно на Землю.

Но этого не произошло. Через три часа долгих блужданий он увидел то, что искал: еще один проем – метровое окно в траншее, точно такое же, как предыдущее, издали напоминающее канализационный люк. Вблизи оно оказалось более загадочным – в отличие от первого в нем было освещение! У него под ногами начиналась бездонная шахта. Он засунул голову внутрь и не увидел ни лампочек, ни свечей, ничего люминесцирующего, но отчего-то вся она была покрыта равномерным светом. Шахта начиналась таким же метровым проемом, но дальше она расширялась достаточно, чтобы в ней мог поместиться и свободно полететь вниз средний грузовик. Олег стоял на четвереньках и смотрел вниз, стараясь определить, насколько глубока эта яма. Она казалась бездонной. Интересно, как долго он будет падать, если решит залезть внутрь?

Олег вытащил из-за пояса веревку, прицепил к ней карабин и спустил его вниз. Он хотел проверить, есть ли внутри сила притяжения, проверить, сможет ли он спуститься вниз, если будет упираться в стены и замедлять падение. Но, к его удивлению, карабин не начал опускаться вниз к дну шахты, а тут же прилип к одной из ее стен. Он потянул его на себя, веревка натянулась и с небольшим напряжением подняла вверх алюминиевое устройство. «Это еще что? – подумал он. – Боковое притяжение?»

Олег не стал медлить, он тут же полез туда. Сначала спустил ноги, проверил, точно ли его тянет вбок, к стене, а не вниз, а затем спрыгнул сам. Стена тут же притянула его к себе, и он упал на спину. Он поднялся и почувствовал сильную и приятную гравитацию, в разы больше, чем на поверхности Сферы. Почти как на Земле. Его тянуло к стене, или теперь уже к полу, заставляло ноги напрягаться, каким сладким оказалось это чувство, он успел забыть его за полтора дня. Здесь он снова стал весить не сто граммов, а килограммов шестьдесят как минимум.

Он посмотрел вглубь – это оказался коридор, а не шахта. Окружающее на удивление напоминало старый завод: повсюду на стенах непонятные приборы, трубки. Гладким в коридоре оказался только пол, стены и потолок были усеяны странными ящиками и непонятными ступеньками. Один из ящиков на уровне его головы уж слишком сильно напоминал распределительный щит. Только красной молнии на крышке не хватало для точной схожести. Но были и существенные отличия от коридора промышленного завода. Все было идеально чистым, крепким, ровным, ни пылинки, ни ржавчинки.

Еще более удивительным было притяжение. Пол коридора был выкрашен светлой краской, не темно-серой, а цветом намного ближе к белому. Будто почувствовав что-то, Олег достал из-за пояса карабин, поднял его вверх на вытянутой руке и отпустил – тот остался парить в воздухе над головой. Затем взял его снова, опустил его ниже, на уровень глаз, и отпустил – карабин начал медленное падение вниз. На уровне пояса скорость увеличилась и на уровне колена стала очень большой. Карабин упал и отлетел в сторону. Притяжение здесь было не такое, как на Земле: пол притягивал предметы на высоте всего двух метров, выше располагалась зона, куда оно уже не доставало. Олег привстал на колено, чтобы лучше рассмотреть светлую краску.

Он взял карабин, поцарапал острым концом окрашенную поверхность и заметил, что на полу остаются кривые царапины. Отковыренная краска мелкими песчинками прилипла к карабину и перчатке. Олег похлопал руками: попытался стряхнуть белую пыль – эффект был тот же, как пытаться стряхнуть металлическую стружку с магнита другим магнитом. Песчинки перепрыгивали с руки на руку, с пальца на палец, никак не хотели отставать. Он потер рукой о пол, некоторая часть краски стряхнулась, а другая осталась, не пожелала липнуть ни к чему другому. «Гравитационная краска», – решил назвать ее Олег. Он с удвоенной силой похлопал руками о пол, попытался стереть с руки белую прилипшую грязь и, когда у него ничего не получилось, просто плюнул – не настолько она надоедливая.

Он поднялся и медленно направился вдоль коридора. На стенах вокруг выступали непонятные конструкции, в частности его заинтересовали трубки, что идут от пола к потолку. Неужели это водопровод или трубки со смазочным маслом, которое подается к движущимся механизмам? Олег усмехнулся: не могли невидимые строители мыслить такими простыми понятиями.

Реже встречались «ящики», такое сравнение очень подходило, потому что из всех возможных геометрических фигур, на стенах были лишь прямоугольники. Ни одного треугольника или пятиугольника Олег не увидел, только четыре угла. Они выступали из плоскости стены и, видимо, служили для какой-то цели, может, это была приборная панель для одной из миллиона частей Сферы. Олег пошел дальше.

Со временем он перестал рассматривать стены с потолком и сосредоточился на конце пути. Впереди сначала маячила черная точка, как бы говоря, что конец еще далеко, а потом появилось нечто новое: почти у самого горизонта коридор уходил вверх под резким углом, и Олег заранее начал представлять, что там увидит. Будет ли там просторное помещение или обыкновенный тупик. Он размечтался, и оставшийся путь пролетел быстро.

После нескольких часов блужданий в низкой гравитации обыкновенные шаги сейчас приносили ему необыкновенное удовольствие. Он мог согнуть колени и подпрыгнуть, мог идти на корточках, ходить большими шагами и маленькими. На какое-то мгновение он даже представил себя инвалидом, вдруг обретшим ноги.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал он.

Поворот вверх приблизился незаметно. Коридор в этом месте под углом в тридцать-сорок градусов поднимался вверх, как бы говоря – сейчас ты шел по ровной местности, а теперь пойдешь в гору. Олег еще издалека засомневался, сможет ли он подняться по отвесному склону и не соскользнет ли вниз. Он подошел ближе и посмотрел, куда ведет поворот. Вверху оказался еще один коридор, точно такой же и, кажется, еще более длинный. Он поставил ногу на убегающую вверх поверхность, оттолкнулся и начал идти вперед, даже не почувствовав наклона. Прошел несколько метров, обернулся и увидел, что это не новый коридор начал уходить в гору, а тот старый, что позади, вел с горы.

Он продолжил путь, и от скуки вновь начал разглядывать стены. Снова заметил, что нигде нет источников освещения, более того, ни одна вещь не отбрасывает тень. Как в том городе, где солнце раз в году светит вертикально вниз, из-за чего пропадают тени, и любой прямостоящий предмет, будь то бутылка от напитка или фонарный столб, кажется нереальным, пририсованным к асфальту.

Олег подошел к стене, сложил руки домиком и приставил лицо. Он свел локти, сделал все, чтобы один маленький участок стены изолировать от остального коридора и наложить своим телом тень. Но тот продолжил светиться даже в полной изоляции, никакой тени не появилось. Это сама краска светится, понял он, совсем чуть-чуть, поэтому нигде нет лампочек.

Еще одно изобретение строителей! Он уже понял, что на полу находится гравитационная краска, а на стенах, значит, световая краска. Интересно, какие краски у них еще есть.

Правда, одним из недостатков такой краски должен быть ограниченный срок службы. Она просто не может светиться долго, рано или поздно ее свет закончится, и она станет темной, насколько он может судить. Но раз уж освещение работает, значит, должен быть механизм, восстанавливающий заряд света в краске.

Шаг за шагом пролетел весь коридор. Он не закончился тупиком или еще одним поворотом, но на этот раз разделился на два ответвления. Олег застыл на распутье: слева был коридор, уходящий вверх, справа другой коридор уходил вниз. Перед ним встал выбор, куда идти, но думал он недолго, все равно оба направления ему неизвестны, поэтому выбрал правый.

Подобно предыдущему повороту, пол менял угол наклона и становился почти отвесным. Казалось, можно лечь на ранец как на санки и поехать с горки на большой скорости, но как только Олег ступил на поворот вниз, опять пошел вперед прямо, без дополнительных усилий. И когда обернулся назад, увидел, что не текущий коридор уходит вниз, а тот, что позади, шел в гору под углом.

Вскоре Олег начал сомневаться в решении исследовать коридор. Этот туннель производил впечатление бесконечного, далекая черная точка горизонта не приближалась, и никак не угадать, как далеко находится конец этого лабиринта. От усталости плечи обвисли, спина согнулась под тяжестью скафандра. В который раз ему захотелось сбросить с себя бесполезный теперь ранец и продолжить путь без него. Только предосторожность не позволила сделать это.

– Жаль здесь нет велосипеда, – произнес Олег вслух, устав от тишины. – Я бы двигался со скоростью не пять километров в час, а все пятьдесят.

Несколько раз он собирался развернуться и пойти назад, но было жалко того времени, что он уже потратил.

Через час он забыл, зачем идет вперед, только и думал об урчащем животе. Шаг, шаг, шаг. Пытался напевать мелодию, но не мог вспомнить ни одной, пришлось слушать свое уставшее дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох. Начал смотреть себе под ноги, как одна ступня появляется перед животом и затем исчезает позади, уступая место другой. Вскоре и это развлечение исчезло, когда затекла шея. Начал смотреть вперед, вспоминая, что он делал на Земле. Но из-за скверного настроения или усталости, которую теперь чувствовало не только тело, но и разум, воспоминания появлялись в голове лишь на мгновения, а затем пропадали. Попеременно в голове возникали мысли: «Сон», «Еда», «Сон», «Еда».

Еще через час идти стало совсем невыносимо. Под тяжестью шлема голова склонилась набок, глаза закрывались сами собой, и Олег решил некоторое время идти с закрытыми глазами, касаясь рукой стены, чтобы держаться прямо. Глаза получили кратковременный отдых, и от этого заслезились. Он не мог вытереть слезы через забрало, поэтому просто не открывал их. Он перестал чувствовать ноги, и о том, что движется, говорили только равномерные покачивания и легкое чувство трения ладони о стену. Иногда Олег открывал глаза, чтобы удостовериться, что действительно идет, а не стоит на месте. Всякие мысли испарились, сознание стало пустым. А потом он споткнулся.

Упал на одно колено, попытался было подняться, но не смог. Ранец слишком давил на плечи, а заслезившиеся глаза отказывались открываться. Олег убедил себя сделать короткий привал, присел на пол, уперся спиной в стену и уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то водил рукой у него по лицу. Олег открыл глаза и попытался почесать щеку, но рука уперлась в стекло. Фантомное ощущение, будто кто-то упер палец ему в скулу, было настолько сильным, что он несколько секунд кривился и напрягал щеки, стараясь избавиться от него. Он задумался, а не проходил ли здесь Эрни, пока он спал. И разбудил бы тот его, если бы все же прошел мимо?

Часы показывали два часа ночи, значит, привал длился почти четыре часа. Вчера был тяжелый день, и когда Олег поднимался, то ожидал почувствовать слабость во всем теле, но на удивление ее не было. Голод немного отступил, и в целом он чувствовал себя бодро. Конечно, стало немного тоскливо, когда он посмотрел в обе стороны коридора и увидел лишь черные точки горизонта вдали. По всей видимости, путь предстоял неблизкий, но делать было нечего: не останавливаться же посреди пути, и Олег пошел.

И тут же замер на полушаге. Оказалось, что он не помнит, с какой стороны пришел и в какую надо идти. Оба конца коридора не отличались друг от друга, ему предстояло выбрать один практически наугад. Да, он вспомнил, что спал, прислонившись спиной к правой стене, значит, надо было встать и повернуть направо. Но он не был уверен, что во сне не встал и не привалился спиной к противоположной стене, тем более он всегда много ворочается по ночам. Олег постарался отыскать ориентиры, но их не было. Трубки и ящики на стенах были похожи, да и последнюю часть пути вчера он проделал с закрытыми глазами. Следов на полу не было никаких – поверхность абсолютно гладкая и прочная, а сами ботинки их не оставляют.

Он вздохнул и пошел направо. Это направление оказалось верным. Через шесть часов пути, показавшимися как полноценные двенадцать, коридор не закончился, впереди не показался спуск вниз, из которого он пришел. Вначале он обрадовался, а потом задумался: ведь Сфера имеет колоссальные размеры. Ее поверхность должна составлять многие миллионы квадратных километров, и те, кто ее построил, могли сделать коридоры такими же длинными. Все вокруг не человеческих рук дело, поэтому нельзя быть уверенным в масштабах, которыми оперировали невидимые строители. Черная точка горизонта вдали, где пол, потолок и стены соединялись вместе, могла вести на многие миллионы километров вперед.

Четырнадцать часов, пятнадцать часов, шестнадцать часов. Олег начал подсчитывать, сколько времени он идет вперед от начала шахты. А затем начал играть сам с собой в пари, пытался угадать, насколько хватит его терпения и когда он уже повернет назад. Ведь даже если повернет сейчас, путь назад займет целых шестнадцать часов. Вправо-влево, вправо-влево. Покачивания, кажется, уже стали частью его жизни. Следующую часть пути ему представлялось, будто он стоит на месте, а коридор, наоборот, подвижен и плывет к нему навстречу. Для этого достаточно только покачиваться влево-вправо, и коридор, как по команде, начинает пропускать его через себя.

Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук: звуки шагов раздаются в скафандре. Олег так давно их слышит, что не заметил, когда начал раздаваться третий шаг. Тук-тук-тук. Два шага его и третий позади. Он обрадовался, подумал, это Эрни догнал его, обернулся, но никого не увидел. Олег снова пошел дальше. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Будто кто-то шагает позади и с каждым шагом становится все ближе. Он вспомнил старую примету: если идешь по улице ночью один и слышишь третий шаг, нельзя оборачиваться три раза – иначе смерть. Олег мысленно посмеялся над народной страшилкой, но внимание не сбавил. Третий шаг стал слышен отчетливее, словно преследователь подошел уже близко и вот-вот положит руку ему на плечо. У Олега зачесалась кожа под скафандром.

Он обернулся снова, но увидел лишь бесконечный коридор, скрывающийся вдали, и пошел дальше. Незнакомец словно этого и ждал, он подошел еще ближе, третий шаг слышался вплотную. Олег ясно ощущал, как некто идет позади него в сантиметре, и только из-за шлема он не чувствует горячего дыхания на затылке. Олег прикрыл глаза и ускорил шаг, он прижал руки к телу, чтобы случайным движением не задеть преследователя.

Казалось, невидимый человек вот-вот подпихнет его. Олег стал идти короткими шагами, выбрасывая ноги вперед, чтобы преследователь не наступил ему на пятку. Он хотел обернуться, но не мог – примета не позволяла. Шальная мысль подсказывала остановиться резко, чтобы незнакомец наткнулся на него. Но только при мысли об этом у Олега замирало сердце.

Так он шел дальше и старался думать о других вещах, но мысли всегда скатывались к незнакомцу у него за спиной. Олег не знал, кто он такой, что ему нужно, но был уверен, что тот его сейчас схватит.

Затем Олег постарался ни о чем не думать вообще, выкинуть все из головы и успокоиться, освободить разум. Он представил Тихий океан без единой волны, гладкий и блестящий на солнце. Представил, как плавает в нем. Только он и глупые рыбы, не умеющие двигать глазами и постоянно плавающие боком к нему. Мираж с преследователем постепенно забылся, и Олег списал его на причудливое эхо, разве что немного странное для такого коридора.

Еще через три часа, когда Олег абсолютно забыл, куда и зачем идет, черная точка вдалеке начала увеличиваться, это произошло так неожиданно, что он не сразу поверил. Она сменила цвет, и слилась с окружающим серовато-зеленым.

Впереди он распознал поворот коридора, по крайней мере, так казалось издали: тоннель закончился и повернул куда-то влево. Внизу на полу лежала разноцветная груда хлама, что-то погнутое, раскрошившееся, разобранное на части, ржавое, прогоревшее, со рваными дырами посередине. Олег сразу понял: чем бы ни была эта куча раньше, каким бы целям ни служила, сейчас это обыкновенный мусор, который кто-то конкретный принес и выкинул здесь.

Он подошел ближе и заметил на самом верху один странный предмет: среди обломков железа и пластика лежало металлическое пугало. Выглядело оно совсем просто, шест туловища, перекладина вместо плеч, две спускающиеся вниз руки. Вместо ног колесо, наверное, чтобы чучело могло ездить. Головы не было совсем. Олег наклонился ниже, чтобы рассмотреть его поближе. Руки у пугала были связаны между собой и привязаны к туловищу, в колесо между четырех мощных спиц вставлена палка и так же обмотана проводами. Вдоль всего туловища связавшие приделали металлический костыль, чтобы полностью лишить пугало движения. Олег протянул руку и коснулся плеча чучела, оно осталось лежать неподвижно. Его простая форма напомнила ему одноколесный велосипед.

Олег вытащил нож, вставил его между связывающими проводами у колеса пугала и надавил. Провода разошлись, но не разорвались, медная жилка внутри не дала разрезать изоляцию, нож здесь оказался бесполезен. Он нашел место, в котором провода завязаны в узел, вязал его явно испуганный человек или нечеловек. Узел был большой, перемотан несколько раз, затянут и завязан со всех сторон, чтобы наверняка не развязался. Он поддел ножом самый верхний, распутал его и убрал в стороны концы проводов. Под узлом показался второй узел, и его Олег развязал тоже.

Весь ком проводов оказался завязан больше двух десятков раз, Олег развязал его за три минуты, сложные места он раскручивал, слабые разрезал. Последний провод лопнул, колесо чучела стало свободным, Олег попытался покрутить его, не смог, оно заклинило или изначально не было предусмотрено для движения. Кому понадобилось его связывать, он не представлял.

Следом он принялся за руки, поперек корпуса была намертво привязана железная перекладина, он вставил нож между проводами на уровне локтя чучела и надавил им снизу вверх. Пара слабых проводов растянулась, но не разрезалась. Их Олег поддел серединой лезвия и надавил сильнее. По руке у него пошла вибрация оттого, что нож столкнулся с прочной жилой. После нескольких таких узлов придется заново его затачивать. Провода разошлись, Олег взял свободные концы и принялся их отматывать, ком размером с кулак постепенно уменьшился, локоть пугала освободился, он выкинул прочь обрывки проводов.

Костыль больше не мешал руке чучела двигаться, Олег постарался согнуть у него руку, насколько позволяло привязанное к туловищу запястье. Локоть не сдвинулся, более того, Олег не заметил на нем никакого шарнира или соединения, будто предплечье чучела приварили к плечу, и конструкция никогда не допускала его движения.

Последним элементом, связывающим правую руку пугала, был самый большой ком проводов, прямо возле кулака. Олег не стал его раскручивать, это наверняка заняло бы слишком много времени. Он вставил нож и принялся разрезать узел проводок за проводком. Там, где они не хотели разрезаться, он давил всем телом, и они лопались.

В середине узла Олег остановился, и стал раскручивать его, дело пошло быстрее. Он взял целую горсть разрезанных проводов и перекинул через ось туловища, узел уменьшился еще вдвое. Он взял вторую горсть, перекинул в другую сторону, и от узла ничего не осталось.

Тогда-то рука пугала чуть не сбила его с ног. Она зашевелилась, уперлась в пол, пугало встало целиком во весь свой метровый рост. Не успел Олег опомниться, оно уже мчалось по коридору в обратную сторону, откуда он пришел. Его левая рука все еще была обездвижена, к локтю привязан костыль, но это не мешало ему балансировать на одном колесе. Чучело умчалось вдаль и вскоре исчезло из виду.

С минуту Олег смотрел ему вслед, не понимая, что сейчас произошло, а потом перевел взгляд на кучу мусора под ногами. Ничего интересного там больше не нашлось: обычные промышленные отходы, непонятно откуда взявшиеся здесь. Он отправился дальше и сразу увидел, что впереди не поворот, коридор ведет в просторное помещение с высоким потолком. Олег приблизился вплотную к углу, и некоторое время боялся выглянуть. Там раздавался шум, похожий на звук падающих кастрюль, иногда он затихал, а потом, словно испугавшись затянувшейся тишины, продолжался вновь. Он гадал, что за помещение может быть за углом. Воображение тут же нарисовало толпу уродливых инопланетян прямо за поворотом, и, пересилив себя, он высунул голову, чтобы посмотреть.

Никаких живых существ видно не было, только очень-очень большое помещение, каких он в жизни не видел. Олег остановился в дверях и постарался определить его размеры. Самая длинная его стена уходила влево на десятки километров, и самое обидное, оказывается, весь путь, что он шел по коридору, пролегал вдоль этой самой стены. Коридор, по которому он шел почти двадцать часов, вплотную прилегал к помещению, а он даже не задумался, что по левую руку от него, прямо за стеной, было большое свободное пространство. Почти таким же, как в длину, помещение было в высоту: потолок казался еще более далеким, чем небо. В ширину оно было совсем маленьким, не больше километра, отчего немного терялась его грандиозность: оно было длинным, высоким, но очень тесным.

Еще с порога Олег увидел, что комната полностью выкрашена в светлый цвет. Краска виднелась на полу, на стенах, на потолке, она-то и притягивала содержимое помещения. Все пространство оказалось завалено мусором, Олег много раз видел промышленный мусор, это был именно он. Куски обшивки, теплоизоляция, жженая резина, стекло, листы жести, трубы, прямые и изогнутые, дырявые глушители, целлофановая пленка, этикетки непонятно из-под чего, алюминиевые профили с вырванными заклепками, старые порванные сапоги, провода, и поверх всего выделяется корпус спутника МГС-7, погодного специализированного. С него сняли все, что можно, остался лишь голый корпус, снизу заваленный мусором, наполовину накренившийся набок. Олег отвернулся, он не мог смотреть на этот безжизненный скелет, побывавший в нечеловеческих руках. Спутник находился на самом краю помещения и загораживал львиную долю обзора. Позади виднелись еще большие груды мусора. Кто-то выложил их, оставляя между горами большие проходы и, судя по всему, кто-то невидимый прямо сейчас занимался этим.

Вновь раздался звук падающих кастрюль, вдали вершина одной из гор обрушилась и потеряла форму, мусор полетел во все стороны, распластался по полу и нарушил более-менее стройный порядок. Олег подскочил к ближайшей куче мусора и вжался в нее. Белое существо, похожее на то, чью спину он видел недавно, вышло на свет и предстало во всей своей омерзительной красоте. Существо действительно было красиво, если считать любое произведение природы красивым, но при этом фотографию такого существа легко можно было бы использовать как рвотное средство. Ростом оно могло достать человеку до груди, если бы не ходило на четвереньках. Все его тело было белым, в некоторых местах даже прозрачным и напоминало худую личинку-переростка, не сумевшую превратиться в бабочку.

Существо выбежало и тут же начало собирать опрокинутый мусор, оно руками загребало целые охапки легких материалов, вставало на две ноги и относило к куче, передвигаясь не разгибая коленей, совсем как собака, вставшая на задние лапы. В следующий раз существо попыталось захватить больше мусора, но, видимо, порезалось или что-то прищемило, и отскочило назад, прижимая руку к груди. С минуту оно рассматривало травму, а затем взяло одну из вещей и с протяжным визгом зашвырнуло прочь. На этом оно не успокоилось, выборочно стало хватать попадающиеся под руку предметы и бросать в случайном направлении, один полетел в сторону Олега.

Существо попыталось поднять кусок железной арматуры, это оказался толстый стержень, напоминающий гриф от штанги, весом килограммов двадцать, не меньше. Существо смогло оторвать только один конец арматуры от пола, второй волочился следом. В последний момент оно все же сумело поднять груз до уровня пояса, но когда попыталось бросить подальше, арматура выпала и чуть было не ударила его по ноге. Существо отпрыгнуло назад и больше не возвратилось, ушло прочь, размахивая руками над головой.

Олег смотрел тому вслед, не зная, что и думать. Не такого поведения он ожидал от высокоразвитых существ. Он снова остался один, наедине с аккуратными горами мусора.

Он двинулся дальше, мимо мусорных гор, разобранных спутников и барахла разного рода. В одной из куч он увидел отходы электроники, типичные зеленые платы с микросхемами. Почти все они оказались целыми. Олег повертел их в руках одну за другой и даже не понял, откуда они изъяты, может, от радио, а может, от пожарной сигнализации или калькулятора. Проводов вокруг валялось в избытке, и телефонных, и электрических, разбирайся он чуть-чуть больше в электронике, смог бы собрать антенну. Социология же здесь оказалась бессильной, Олег со своей докторской степенью смотрел на эти резисторы и транзисторы, как индеец на паровоз. Он взял один моток проводов на всякий случай, а потом сразу выкинул: для того чтобы связать что-нибудь, у него есть веревка. Он собрался уходить, но вернулся и все же подобрал один моток проводов, много места он не займет.

В соседней куче мусора он увидел грязную рабочую ветровку со светоотражающей полосой. Он подошел, приподнял ее и приложил к животу. На спине белыми буквами было написано: «Elevator service». Куртка принадлежала человеку немного выше его, с рукавами, способными закрыть его руки целиком вместе с ладонями. Олег отбросил ее в сторону.

«Это человеческий мусор, – подумал он. – Здесь».

Он попытался понять, каким образом здесь оказалось все это барахло, но ничего пока было не ясно. Не вывалила же его здесь мусороуборочная машина и не со спутников он взят.

Впереди он рассмотрел выход из помещения, Олег направился к нему, обходя искусственные преграды. Время пролетело незаметно, короткий путь до конца помещения закончился быстрее, чем Олег успел обдумать последние мысли. Впереди он заметил такой же проход, из которого вышел, только вел он отнюдь не в коридор, а во второе просторное помещение. Еще издали он заметил широкие стены, отставленные друг от друга на несколько километров. Это была вторая такая же комната, близнец первой.

Она оказалась пустой абсолютно. По размерам она была точно такой же: длинной, высокой, но узкой. Тем не менее здесь все равно уместились бы все постройки небольшого городка вместе с магазинами, садами, школами и тысячами жилых домов.

Вдалеке, у подножия противоположной стены, он разобрал какие-то двигающиеся точки. Может, это было и не у самой стены, а где-то в центре помещения, потому что невозможно рассмотреть силуэт человека с десятка километров. Точками, как показалось Олегу, были те омерзительные нелюди. Олег тут же лег на пол животом вниз. Если он еле смог рассмотреть издалека тела, стоящие прямо и передвигающиеся вприсядку, то, возможно, они не заметят его, лежащего на полу.

У него не было подзорной трубы, поэтому он никак не мог узнать, чем они там занимаются. Пятнадцать или двадцать особей стояли на месте, в то время как две ходили вправо и влево. Ему показалось, что среди них стоит одна большая особь, с крупным телом. Она выглядела не как точка вдали, а как запятая. С минуту он лежал неподвижно, ничего нового не увидел, а потом пополз дальше, прочь из этого помещения, – впереди виднелся второй проход.

Выход из помещения казался близким, не дальше чем в километре, но он не смог проползти и десятой части. Скафандр давил сверху, создавалось впечатление, что на нем кто-то сидит. В этот раз он заскучал по низкой гравитации. Олег поднялся и побежал вперед, согнувшись пополам. Он не знал, как выглядит издалека, наверняка не больше точки, если не вставать во весь рост.

Так он преодолел весь путь: наполовину шагом, наполовину перескоком, выдавая себя за одного из этих существ. Он приблизился к проему в стене и тут же присел возле него. Впереди за стеной находилась дорога, узкая, метров пять. На ней не было ни разметки, ни знаков, но она очень напоминала земную автотрассу.

Олег хотел выйти вперед, но испугался, что его тут же собьет несущийся на большой скорости автомобиль. Он даже инстинктивно поискал светофор, из-за чего некоторое время боялся высунуть голову и заглянуть за угол. Чтобы идти дальше, ему надо было сделать шаг, но он не мог, казалось, он начал весить целую тонну и не способен даже приподняться.

Автомобилей здесь быть не могло, он пересилил бессмысленный страх и заглянул за угол. За стеной оказался коридор, какой он видел совсем недавно, только его стены были абсолютно гладкими, без каких-либо ящиков и труб. Но потолок был гораздо выше, на том же уровне, что и в помещениях, то есть в нескольких десятках километров, но настолько плохо виден, что казалось, будто его вообще нет, из-за чего высокие параллельные стены выглядели бесконечными, уходящими ввысь, и напоминающими огромные тиски. И что его больше всего удивило, это само направление коридора – он тянулся слева направо, то есть от Сферы куда-то прочь вглубь.

Он уже прошел сотню километров от поверхности Сферы и, судя по всему, она продолжает тянуться еще дальше. Это вовсе не тонкая перегородка вокруг Земли, как он думал сначала.

Он тут же представил бесконечный коридор, уходящий далеко-далеко, к далеким планетам, созвездиям, галактикам. «Нет, – успокоил он себя. – Такой тоннель точно невозможно было бы построить, никакой разобранной на части планеты не хватило бы на его создание».

Где-то минуту он стоял и раздумывал, в какую сторону идти. С одной стороны, хотелось повернуть налево и оказаться поближе к Сфере, там, возле Земли, он бы чувствовал себя уютнее. С другой стороны, дорога направо вела неизвестно куда, это была загадка, и любопытство подталкивало свернуть туда. В его голове началась борьба здравого смысла и любопытства. Но чень сложный выбор стал очень легким, после того как он совершил его.

Он выбрал дорогу налево, но перед тем, как возвращаться обратно к Земле, решил разведать правую дорогу, узнать, что она скрывает. Сходить туда ненадолго: час – в одну сторону, час – в другую. Времени много не уйдет, зато, вероятно, что-нибудь можно найти.

Олег повернул направо. Теперь Сфера и Земля остались у него за спиной, и с каждым шагом он все больше от них удалялся.

Второй особенностью коридора было освещение, оно было таким же, как в других местах, только выглядело по-другому из-за легкого отличия в цвете. Вместо темного, серо-зеленого, оно походило скорее на серо-салатовое и поэтому казалось каким-то свежим, приятным. Такое было подозрение, что он переместился из технической зоны в парадную. Возможно, это была иллюзия: стены были абсолютно прямыми и поэтому выглядели немного красивее.

Потолок был виден, только если смотреть на него точно вверх, если чуть изменить направление и смотреть вверх и вперед, то расстояние до него значительно увеличивалось. Олег долго всматривался вверх, и вскоре возник странный визуальный эффект, будто пол исчез. Он шел, задрав голову, и не видел ничего, кроме двух бесконечных стен, а со временем, когда монотонные шаги перестали ощущаться, начало казаться, будто он летит, а чуть позже закружилась голова, и вот он уже не просто летит по прямой, а поднимается вверх, делает полную петлю, и возвращается на прежнее место. Казалось, будто он обрел крылья и способен двигаться в любую сторону, ограничиваемый лишь стенами. Это было похоже на наркотическое опьянение, однако стоило ему опустить глаза вниз, как видение пропало. Он опять шел по дороге, уходящей в непроглядную даль.

Как это ни странно, Олегу было немного стыдно идти по коридору. Конечно, никто ему не запрещал там находиться, знаков он никаких не видел, только никак не покидала мысль, что он не вписывается в окружающую грандиозность. Даже цвет скафандра резко контрастировал с окружающим. Невероятно высокие потолки и относительно приятный тон стен как бы говорили, что возведены они были для чего-то торжественного, праздничного, исторически важного. Он чувствовал себя неосторожным прохожим, случайно попавшим в объектив чужого фотоаппарата, и заслонившим чужое рукопожатие. Будто бы здесь должна пройти важная церемония, которую он может сорвать одним своим присутствием.

Незаметно для себя он ускорил шаг. Хотелось поскорее скрыться в ближайшем проходе, но, как назло, ни одного не было. Дорога была абсолютно прямой, без единого поворота, ответвления, даже стены были гладкими, как вода. Он прямо затылком чувствовал, как попал под чей-то полуразумный взгляд. Не враждебный, а какой-то сухой, изучающий. Тем не менее он старался скрыться и скорее покинуть коридор. Позднее он заметил, что идет не по центру дороги, а впритирку к правой стене, и хоть он был единственным, кто по ней шел, вовсе не хотелось выходить на середину.

Неожиданно скрутило живот. Чувство голода, которое отступило после сна, снова вернулось с еще большей силой. Олег посмотрел на часы, они показывали тринадцать тридцать, значит, прошло два с половиной дня с отлета и три дня с тех пор, когда он перекусил последним пайком. Желудок ненавязчиво напоминал о себе все последние часы, но он не обращал на него внимания, теперь же, когда наступил короткий перерыв, организм требовал еды, и как можно скорее. Он сейчас бы не отказался даже от вегетарианских лепешек, которые пекла его дочь. Или от той противной бобовой колбасы, которую она заказывала в Варшаве.

Одышка от усилий проходила очень медленно, и Олег присел на пол, чтобы передохнуть. Как ни старался он отвлечься, на ум приходило только засушенное мясо, хлеб, овощи, соки и даже майонез с разными вкусами из обеденных наборов, которые остались на борту челнока. Люди на базе говорили, что после нескольких месяцев в космосе одна и та же пища приедается и невольно начнешь мечтать о любой другой, будь то гречка, овсянка, борщ, или холодец. Олег пробовал обеденные наборы несколько раз, в тот момент они показались довольно вкусными. Теперь же он вспоминал о них как о высших шедеврах кулинарных искусств, особенно о засушенном беконе в вакуумной упаковке, об ароматном, слегка отдающем дымом вкусе… или о яблоках, сочных, красных, хрустящих, вместе со стаканом обыкновенной воды.

Стоило только представить их вкус, как Олег тут же его почувствовал. Фантомный запах это когда вспоминаешь и начинает казаться, что он действительно где-то поблизости. Ощущение было настолько правдоподобным, что Олег на секунду задумался, не спрятана ли у него под скафандром долька маленького яблочка или хотя бы его кожура. Он вздохнул и заставил себя не думать о еде.

«Олег Вячеславович, а ведь в космосе не будет пирожков с повидлом!..»

Он оперся спиной о стену. Глаза от долгой напряженной работы устали, и когда он их закрыл, заболели. Не будь на голове шлема, Олег бы растер их рукой, а так пришлось стряхивать слезы мимикой и гримасами. Трапециевидные мышцы на плечах также дали о себе знать, заныли от таскания рюкзака, пришлось разминать их пальцами. Олег всерьез задумался над тем, стоит ли избавиться от рюкзака или продолжить носить с собой. Последний вариант победил, ведь там остался запас газа для полетов.

Сидеть и ничего не делать было приятно, Олег уже и забыл, каково это. Захотелось вздремнуть немного, но он знал, что не получится: сон в эти часы не попадал в его режим. Пришлось ограничиться простым сидением с закрытыми глазами. Однако Олег ошибся, его глаза закрылись, казалось, прошло несколько секунд, открылись, и время было за два часа. Получасовой отдых оказался коротким сном.

Пришло время двигаться дальше, он поднялся и отправился в обратную сторону – к Сфере, к Земле. Высокий коридор уходил куда-то вдаль. Олег вдруг остановился. Он обернулся и посмотрел в ту сторону, куда вел коридор. На самом горизонте, где две стены образовывали вертикальную линию, ему показалось, он видит светлый стержень вместо привычной темной полосы. Он не мог сказать точно, привиделось это или нет, моргнул несколько раз и взглянул снова. Определенно еле заметный свет выделялся впереди. Он прошел несколько шагов, а затем еще. Быстрым шагом он отправился вперед, прочь от Земли, за странным видением.

Впереди показалась стена, высоченная, перекрывающая проход, в этом месте высокий коридор заканчивался. Он не мог поверить, что сто километров пути заканчиваются обыкновенным тупиком. Олег подошел вплотную к стене и остановился, едва прикоснувшись к ней стеклом шлема. Дальше идти было некуда. Он протянул руку и положил ее на стену, словно хотел ладонью, как сонаром, просканировать, что скрыто за ней.

Неожиданно стена подалась вперед. На ее середине появилась щель, образовывая две открывающиеся ставни. Стена оказалась гигантскими двустворчатыми вратами, пять метров в ширину и несколько километров в высоту. Олег тут же отскочил назад перед безликой тьмой, что показалась в щели между дверями. Ставни по инерции поехали дальше, врата распахнулись полностью. Сразу за ними начинался коридор без света, той небольшой части освещения, что работало в коридоре до врат, хватало лишь, чтобы выделить общие контуры коридора за ними. Казалось, кто-то взмахнул мечом и разделил коридор пополам на две части: один светлый, другой темный. Лишь несколько метров можно было разглядеть в самом начале уходящего вдаль пути, остальная часть сливалась в бесформенное пятно. Олег щелкнул переключателем на предплечье, фонарь на лбу загорелся. Он покрутил корпусом из стороны в сторону, круг света скользнул по полу, пролетел вдоль стены и скрылся вдали, оставив далекий черный горизонт нетронутым.

Олег сделал шаг вперед, но, перед тем как переступить со светлого участка на темный, наткнулся на невидимую стену. Он ударился о воздух перед собой и не понял, что произошло. Перед ним будто находилось мягкое и полностью прозрачное стекло.

– Силовой барьер, – прошептал он и тут же улыбнулся, будто только что встретил любимого героя из фильма. – Он есть.

Снаружи не было света, и, скорее всего, не было воздуха. Конечно, врата могут открыться, но, чтобы весь воздух не вышел, здесь стоит энергетический барьер.

Олег провел рукой вдоль стены, чтобы очертить границу защитного поля. Невидимый барьер не давал руке выйти наружу, и при этом пружинил, как подушка. Он почувствовал себя мимом, дающим представление, только зрителей рядом не оказалось.

Олег обернулся от смутного ощущения, буд-то сзади кто-то есть. Позади него на расстоянии нескольких километров, прижимаясь к полу, шли несколько белых существ. Они постоянно менялись местами и подталкивали друг друга так, что Олег не мог их сосчитать. Семь или восемь абсолютно точно направлялись к нему.

Они подошли гораздо ближе, чем были в пустом зале, и уже не выглядели точками. Теперь они были расплывчатыми кляксами на горизонте, меняющими форму в зависимости от положения тела. Врата у Олега за спиной сами по себе закрылись и мягко толкнули его сзади. Он стоял на ватных ногах, смотрел на приближающиеся сюрреалистичные тела.

Они хоть и преследовали его, но явно не спешили на встречу. Они походили на толпу подростков, которые все вместе хотят похулиганить и разбить витрину магазина, но каждый в отдельности боится этого и старается уговорить другого бросить камень. Существа приближались медленно, то и дело подталкивая одного переднего в спину, а тот, в свою очередь, все время притормаживал.

У них были совсем маленькие ноги, даже меньше рук, все они шли на четвереньках, кроме самого правого:, тот шел, упираясь в пол одной рукой, а вторую держал с оттяжкой, будто собираясь метнуть копье, в позе статуи с олимпийских игр. Но в руке у него ничего не было, ни копья, ни диска, ни метательного молота.

Чем ближе они подходили, тем медленнее шли. В самом конце, перед тем как остановиться поодаль, они просто перебирали ногами, стоя на месте. Они остановились на расстоянии немногим больше футбольного поля. Олег стоял один, спиной к вратам, они – в ряд напротив него. Ему даже показалось, что они будут стараться забить ему мяч в ворота, только самый крайний урод с оттянутой для броска рукой нарушал всю картину. Он думал, они вышлют вперед представителя, и тот будет с ним разговаривать или хотя бы пытаться, но существа стояли также безучастно, как он сам, будто его здесь и вовсе не было.

«Может, они хотят к вратам?» – подумал он. Олег отошел на самый край коридора, чтобы дать им пройти, но они остались стоять, а крайний справа стал замахиваться, будто сейчас что-то в него кинет. Олег раздумывал, может, тоже начать замахиваться, так, на Земле пугают диких собак. Но все же он решил не начинать встречу с запугиваний.

– Привет, – крикнул он. Олег медленно приподнял руку и помахал ею.

Существа засуетились, они стали обмениваться жестами, голосов он их не слышал – слишком далеко стоял, но видел те моменты, где они произносили речь. В этот момент их рты открывались и с полминуты они стояли так, открыв рот, а собеседник на них просто смотрел. Самый первый у них был вроде вождя, потому что говорил больше всех. Но авторитет у него был, видимо, невысокий, потому что все постоянно его толкали.

Тем временем Олег раздумывал, как он будет объяснять, что он прилетел с Земли. Сначала изобразит круглый шар, широко разводя руки и описывая ими круг, а потом укажет на себя. «Я с планеты Земля». Труднее будет с фразой «Мне нужно попасть на челнок».

Существа закончили переговариваться, они выстроились в ряд, несколько из них присели на пол, а крайний справа продолжил делать ложные замахи, будто сейчас бросит в него камень. Олег снова помахал рукой.

– Привет, – крикнул он изо всех сил, потому что знал, голосу сложно пройти сквозь шлем и распространиться в разреженной воздушной среде. Существа повскакивали и уставились на него, ни один не сделал ни шага.

«Что толку кричать, – подумал он. – Когда они языка не понимают».

Тогда он развел руки, описал ими полный круг, а потом указал на себя. «Я с Земли», он надеялся, они поймут. Поняли существа или нет, они не показали, все вместе остались стоять на четвереньках и смотреть в его сторону.

«Что-то же им надо, не просто так они здесь стоят».

Он присел в угол между стеной и вратами, на самый край коридора. Ноги он подтянул под себя и обнял колени руками, чтобы занять как можно меньше места. Если существа перестанут его бояться, они придут, сделают что хотели и уйдут. Олег опустил светофильтр на забрале, чтобы скрыть свое лицо. Если они не будут видеть его движений, им будет спокойней, а он получит шанс понаблюдать со стороны за действиями омерзительных существ.

Он опустил голову и некоторое время сидел неподвижно, нелюди вдали зашевелились, передний начал медленно приближаться, остальные пошли за ним. Они выстроились клином, Олег замер, чтобы их не спугнуть, даже дышать стал меньше. Они все шли, шаг за шагом, причем не к вратам, а точно к нему. Их мягкие руки прикасались к полу бесшумно, правый шел все так же на трех лапах, сжимая что-то в руке и держа ее на отдалении. Все вместе они походили на отряд омерзительных белых ниндзя.

Олег на секунду закрыл глаза, а когда открыл, они были совсем близко. Передний нелюдь стоял в нескольких шагах и внимательно его изучал, он тем временем изучил нелюдя. Его кожный покров был абсолютно прозрачным, кровь, наверное, тоже, потому что под кожей видны были очертания внутренних органов. В брюшной полости было самое темное во всем теле пятно, большой и неровный серый пузырь, напоминающий грязную вату. В остальном существо было белым и напоминало медузу, в которую вкололи несколько килограммов белой акриловой краски. Руки были совсем человеческие, четыре основных пальца, один противоположный, только суставов было больше, три вместо двух не считая костяшки, а вот ноги недоразвитые. Они не были жилистыми и не смогли бы несколько часов продержать нелюдя стоя. Между узких бедер не было и следа гениталий.

Лицо у существа было самым омерзительным, лысая макушка сразу переходила в выпуклые глазницы, нос был широкий, растекшийся по всему лицу, а рот как у верблюда, вытянутый, с мощными лицевыми мышцами.

Нелюдь стоял напротив него и разглядывал скафандр. Олег думал, догадывается ли тот, что это одежда, а не его собственное тело. Наверняка догадывается, ведь не может же быть у живого существа гладкого зеркального лица.

Существо выставило вперед руку и коснулось предплечья скафандра, сжало запястье. Олег сделал над собой усилие, чтобы не шевельнуться. Он почувствовал неприятное ощущение, будто слизняк ползет по телу. Он зажмурился, чтобы не смотреть, ему начало казаться, что с ним сейчас делают нечто непотребное. Существо обхватило его запястье и потянуло на себя. Олег напрягся, прижимая руку к колену, он оказался намного сильнее нелюдя, тот дергался всем телом, под прозрачной кожей сокращались дряблые белые мышцы. Он не смог сдвинуть руку человека, и это ему не понравилось.

Другие нелюди засуетились, они явно чего-то ожидали от контакта. Передний снова обхватил пальцами запястье Олега и стал тянуть на себя. Олег напряг руку, чтобы тот не сдвинул ее с места. Он сам не знал, зачем изображает статую, но раз начал, неловко было прекращать. Ноги нелюдя заскользили по полу в безнадежной попытке упереться, если б он не стоял на трех конечностях, потерял бы равновесие.

Олегу казалось, что он играет в перетягивание каната с калекой. Все это происходило в молчании, лицо существа ходило ходуном, его мощные губы танцевали сальсу. Оно так и норовило закричать, но сдерживалось изо всех сил. Нелюдь отстал от человека и по очереди обошел каждого из своих соплеменников, толкая их в сторону Олега. Нелюди подошли ближе, двое ухватились за запястье, еще пятеро встали за спинами, выглядывая друг у друга поверх голов.

Силы двоих нелюдей соединились, Олегу пришлось напрячь руку что есть мочи, чтобы они не смогли оттянуть ее на себя. Бицепс начал гореть от напряжения, рука, казалось, сейчас отвалится, но он смог найти силы и остаться в прежней позе. Следом подключились еще двое нелюдей, они ухватили своих братьев за спины и вчетвером, как упряжь, потянули руку Олега. Они навалились так сильно, что ему пришлось упираться всем телом. Он выгнул спину, ногами уперся в пол, но не смог сопротивляться. Они подняли его вверх и помогли встать на ноги, но в последний момент выпустили руку, и Олег повалился обратно на спину, потянув за собой вцепившегося нелюдя. Тот рухнул на него, забарахтался и завизжал, остальные отбежали прочь.

Олег вывернулся, выскочил из-под него, и отошел как раз вовремя. Лежащий нелюдь встал, в одно мгновение его руки были пусты, а в следующее у него в ладони показалось что-то темное. Он замахнулся и широкой дугой из-за головы запустил в него снаряд. Олег отошел вбок, снаряд стукнул его по ягодице, пролетая по касательной. Предмет ударился о врата позади и отскочил, со звяканием он покатился по полу и выкатился обратно под ноги. Олег узнал гайку, большую, человеческую, стальную, размером с грецкий орех. Для него осталось загадкой, где существо прятало снаряд все это время.

А нелюдь уже подошел к своим и стал отбирать у них с криками другие снаряды. Олег приготовился уклоняться, он никогда не играл в вышибалы и счел этот момент не самым подходящим, чтобы научиться. Существо запустило в него следующий предмет. Олег повернулся боком, болт пролетел мимо, ударился о врата и упал рядом. Следом полетела головка от молотка, но она оказалась слишком тяжелой, существо не смогло ее добросить, она упала в нескольких метрах и поехала по полу, Олег остановил ее носком ботинка.

За молотком полетел крупный подшипник, Олег пригнулся, и тот пролетел над головой. Пятый снаряд летел по высокой дуге, Олег его не видел, пока тот не ударился о защитное стекло шлема. Раздался противный скрежещущий звук, стекло полностью поглотило энергию удара и осталось цело, на пол упал прямоугольный стальной компенсатор.

Олег схватился руками за забрало, проверяя остались ли трещины. Трещин не было. Он поднял гайку, блестящую, отполированную до блеска, на плоской грани разглядел свое смутное отражение, взвесил ее в руке, размахнулся и бросил обратно в нелюдя. Гайка пролетела у того под ногами, стукнулась о пол и покатилась дальше, за спины существ. Он поднял болт, размахнулся и кинул туда же, болт упал шляпкой вниз прямо перед существами, ударился о пол, отскочил под неожиданным углом и ударил одного из толпы по голени. Существо взвыло, хотя удар был не так силен, оно опрокинулось на спину и стало растирать поврежденный участок.

Олег вытянул руку и хотел извиниться, только не понял как, выдавил из себя протяжный гласный звук и остался стоять с поднятой рукой, как человек на плакатах с социальной рекламой. Он сделал шаг вперед, остальные существа тут же подняли руки в замахе. Больной поднялся, взял появившийся из-за спины еще один болт, посмотрел на него и кинул в Олега. Одновременно с этим болты запустила вся толпа. Семь или восемь снарядов полетели прямо к нему. Он дернулся влево, наступил на подшипник под ногой, растянулся, чуть не сел на шпагат. На долю секунды успел испугаться, что мог порвать швы между ног.

Шесть или семь снарядов пролетели над головой, ударились о врата позади и выкатились обратно. Восьмой опустился ниже и ударил Олега по ребрам. Раздался глухой звук, как будто палкой по гнилому пню, Олег прижал руку к боку, ему показалось, там что-то треснуло. Кости ныли, при каждом движении в легких образовывался огненный сгусток.

Олег собрал несколько болтов, два подшипника, один срезанный кусок железа неизвестного происхождения, сложил их вместе на левой руке, прижатой к телу, а правой взял болт и постарался размахнуться. Под ребрами справа тут же стрельнуло, ушиб или трещина, она мешала ему высоко поднимать руку. Олег переложил болты на правую руку, а левой взял первый снаряд, неловко замахнулся, из-за головы, а потом кинул. Болт полетел по высокой траектории, где-то в вышине покинул зону действия притяжения, мягко поплыл вверх к потолку и больше не вернулся. Олег всю жизнь был правшой и никогда ничего не делал левой.

Он взял второй болт, размахнулся и кинул в сторону нелюдей. Он целился лишь примерно – знал, что промажет. Болт полетел криво, сначала вверх, потом вниз, ударился о пол, пролетев едва половину пути. Олег взял третий болт, но перед тем, как кинуть, представил, как кидает его правой рукой, как поворачивает корпус боком, потом делает одновременный рывок всем телом. Он сделал все как надо, болт сорвался с пальцев и полетел к нелюдям. Один из омерзительных нелюдей без труда словил его и тут же запустил обратно, как профессионал.

Олег видел, как болт приближается к нему, но не смог понять, в какую сторону уклоняться, дернулся влево, потом вправо, а в конце просто развернулся. Снаряд попал ему в заднюю часть ноги и наверняка задел важный нерв, по всему телу у него пробежала молния, а нога онемела. От неожиданности он дернулся и оперся о врата, те снова начали открываться. Позади него распахнулась ночь, он стоял на самой ее границе, поддерживаемый мягким силовым барьером.

Олег взял все снаряды, что держал, и разом бросил их в нелюдей, надеясь, что хоть один да угодит в мерзкую физиономию и, если повезет, выбьет пару зубов. Он устал от напряжения и глубоко задышал открытым ртом, внутри шлема стало жарко, пот потек по лбу. Болты, подшипники, компенсатор, все попадало, ничто не долетело до цели. Олег стоял и смотрел, как нелюди шагают вперед, поднимают с пола снаряды, взвешивают в руках. Настала минута передышки.

Первый болт не долетел, ему даже не пришлось уклоняться. Тот упал на пол, покатился и остановился у силового барьера. Олег сам уперся в барьер спиной, чтобы помочь себе стоять, правая нога постанывала. Второй болт полетел точнее, Олег присел и тот перемахнул над головой. Раздался звон, похожий на серию маленьких электрических разрядов, взметнулось облачко дыма. Он обернулся и увидел, что болт пролетел сквозь барьер, и все еще катился с той стороны, невредимый. Силовой щит оказался вовсе не непроницаем. Олег прикоснулся к невидимому стеклу защитного поля, оно было мягким.

Он с силой надавил ребром ладони, одновременно помогая себе плечом, поле прогнулось. Невидимая сила сопротивлялась его руке, охватывала со всех сторон, сжимала и мешала выйти наружу. Но Олег был упорен, кончиками пальцев он нащупал за мягким отталкивающим полем твердую невидимую перегородку. Он нажал на нее, и она лопнула, он весь разом вывалился из светлого коридора в темный. Его обдало жаром, а в ушах загудели трубы, словно кто-то подкрался сзади и одновременно ударил по ним ладонями. Рядом лежал болт. Олег поднял его и кинул легонько обратно в барьер. Болт спружинил, как на батуте, и полетел обратно.

Нелюди по ту сторону приобрели самый удивленный вид. Они безмолвно переглядывались между собой без слов. Самый правый кинул в него болт, но тот не долетел несколько метров, ударился о невидимую стену и упал. Передний, что служил главарем, вышел вперед и положил руку на барьер, остальные поступили так же. Быть может, они хотели, чтобы Олег подошел к ним и тоже прикоснулся к барьеру с обратной стороны, но у него и так болел живот и горечь подкатывала к горлу, он боялся, что его вытошнит внутрь скафандра при рассмотрении вблизи их скрюченных нагих тел.

Он снова поднял болт, размахнулся, делая вид, что бросает изо всех сил, и еле-еле бросил в нелюдей. Он целился в центрального, но левая рука подвела и болт полетел в крайнего. Тот шарахнулся вбок, болт отскочил назад, не долетев до его лица несколько сантиметров. Олег засмеялся, он вновь поднял болт и метнул его в нелюдей, те прыгнули в стороны, чтобы уклониться, а тот вновь отскочил от невидимого барьера и подкатился к его ногам.

Существа столпились у барьера, и все приложили к нему руки. Полтора десятка пятипалых ладоней выстроились в ряд. Руки у них были пародией на человеческие, мало того, что пальцы были словно резиновые и гнулись как угодно, так еще и длиннее были на три сантиметра.

Нелюди стояли в ряд, уперев ладони в барьер. Олег пошел к ним, раздвигая локти, и шагая широким шагом, стремясь их напугать, ведь он был в два раза выше их и в четыре раза крупнее, если смотреть на объем талии. Они не сдвинулись с места, только задрали головы и посмотрели на него снизу вверх своими омерзительными глазами. Олег упер руку в мягкий барьер и надавил, невидимая подушка поддалась, он уже почти дотянулся до точки, через которую пройдет насквозь, но нелюди вместе выставили руки и надавили на то место, где находилась его рука, с обратной стороны. Олег почувствовал, что дальше хода нет. Он отошел, шагнул в другое место и упер руку там, нелюди всей группой перебежали к нему и снова уперлись в барьер напротив. Его рука будто уткнулась в камень, обитый поролоном, он приложил всю силу, но продавить не сумел. Они не давали ему вернуться обратно, как если бы подпирали дверь с обратной стороны.

Тогда Олег поднял руку вверх, на уровень двух с половиной метров, и надавил на барьер там. Нелюди потянулись вверх, но самый высокий из них достал лишь до двух метров. Один из существ начал бегать и толкать других, он хватал их за плечи и тряс. Олег не мог их слышать, только видеть. У них у всех были открыты рты. Двое нелюдей упали на пол, еще двое встали бок о бок поверх них на четвереньки, как циркачи, а к ним на спины взобрался пятый, он упер руку в барьер напротив руки человека. «Але-оп», – подумал Олег. Двое нелюдей остались рядом без дела.

Один человек упирался против маленького существа верхом на живой башне. Он снова почувствовал, что движения вперед нет, они своими хилыми пальцами создавали достаточное сопротивление, чтобы не дать Олегу пройти сквозь барьер.

Нелюди выглядели такими слабыми, что, казалось, стоящий на спинах главарь своим весом переломит спины своих сородичей пополам, а того давления, которое существо оказывало на барьер, наверное, хватило бы только, чтобы сдвинуть продуктовую тележку из магазина. Олег решил действовать иначе, он отошел на несколько шагов, а затем еще на десяток и принял стойку для разбега.

Он разогнался и побежал прямиком по направлению к живой башне, рассчитывая, что бегущий слон должен распугать группу пингвинов. Нелюди остались на месте, они прижались всем телом к экрану, не разбегаясь только потому, что нижние не могли видеть, что происходит впереди, а верхний, видимо, настолько верил в свой авторитет, что считал его физически значимым.

Тяжелыми шагами, подстегиваемый уколами гнева, Олег приближался к экрану. В последний момент он сгруппировался, ожидая что вот-вот выбьет страйк, но выбил он только собственный дух. Плечо заныло от мягкого и одновременно сильного удара, а сам он повалился на пол, смешно задрав ноги вверх.

Нелюди ликовали, Олег впервые увидел их радость, они стали бегать, высоко поднимая пятки, смотрели друг другу в глаза, отворачивались и что-то кричали, видно было, как у них открывались рты. Олег поднялся, и начал шарить в инструментах на поясе. Нелюди заметили его движения и снова встали у барьера, они приложили ладони к щиту и смотрели за действиями человека. Он на них не смотрел. Олег взял раскладной нож, вытащил лезвие и упер его в экран напротив одной из рук. Он начал медленно давить, и через мгновение острый кончик прошел сквозь поле. Раздался резкий звон, лезвие, нагретое энергией силового поля, кольнуло ладонь существа, Олег видел, как оно разрезало тонкую кожу и погрузилось в прозрачную плоть. Нелюдь отскочил назад, за ним отошли остальные, Олег прошел сквозь барьер, жар снова обдал его с ног до головы.

Существо трясло рукой и визжало, остальные столпились возле него. На пол упало несколько капель прозрачной крови, неотличимой от воды. Олег поднял нож и направил на них, нелюди замерли, один из них сжимал болт, другие стояли с пустыми руками.

– Пошли вон, – сказал он, но нелюди остались стоять.

Тогда Олег сам начал шагать назад, в сторону Земли, сначала обошел их полукругом, а затем пошел спиной вперед, пытаясь в последний раз взглянуть на врата и заодно не выпустить нелюдей из поля зрения. Вскоре он развернулся и пошел в обычном темпе.

Когда нелюди скрылись вдали, он наконец перестал сжимать нож и засунул его за пояс. Руки у него тряслись, и сколько бы он их не растирал, это не помогало. Впереди была Земля, путь предстоял неблизкий, много часов ходьбы, которые Олег решил преодолеть разом, без отдыха и перерывов на сон. Первая часть пролетела незаметно. Не успел он опомниться, уже подошел к пустым помещениям. Слева было то, которое он недавно прошел, справа абсолютно такое же, но не пройденное. Он не стал сворачивать ни в одно из них, а направился прямо к Земле. Он ожидал увидеть высокий коридор, заканчивающийся выходом на поверхность Сферы, однако с приближением к ней потолок начал снижаться, под конец он мог бы допрыгнуть до него и коснуться рукой, если бы хватило сил.

С каждым шагом пульсировало поврежденное ребро. Правая нога гнулась только с усилием.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал Олег по радио. – Эрни? – Пустота, ретранслятора рядом нет, и Эрни не услышал бы его, даже если бы стоял в двух метрах за его спиной.

«Олег Вячеславович, в космосе ведь невесомость, значит вы не будете спотыкаться на лестницах».

И он вновь много часов шел без перерыва. Никогда до этого он не ходил подряд без остановки четырнадцать часов. Помогла слегка ослабленная гравитация по сравнению с земной, иначе бы ему никогда не унести на спине двадцатикилограммовый груз. По внутренним ощущениям, он провел почти сутки на ногах, но делать привал не хотел до тех пор, пока не окажется в конце пути.

Он шел по широкой дороге в абсолютной тишине. Земные привычки никак не желали его отпускать. Он шел по левой стороне и все время автоматически оборачивался, чтобы заранее увидеть попутку.

Сначала впереди забрезжил свет, затем коридор закончился, и он оказался перед стеной с люком посередине. Он пролез сквозь щель и посмотрел вверх: он вновь был около Земли, вокруг замерло огромное круглое пространство, составленное из километровых плит-кирпичей. Ноги одеревенели окончательно, и, не в силах больше противиться усталости, он отошел чуть в сторону и лег. Последним видением перед сном была Земля, такая красивая…

Ночью ему снились призраки. Их бестелесные фигурки сновали по коридорам взад-вперед, в руках они держали лопаты, а на головах у них были надеты каски с фонарями. Весь их вид напоминал маленьких людей, с чем-то туманным вместо ног. Они были нестрашные и забавные. Когда они проходили мимо, Олег старался уступать им дорогу. Но не успел он оглянуться, все они исчезли. «Пошли на обед», – подумал он. Однако, сколько бы он ни ждал, весь оставшийся сон Олег провел в одиночестве.

Уже второй раз он проснулся и увидел над собой Землю. «Красивая», – снова подумал он. И даже на ночной стороне были видны огни больших городов, словно человек боялся расставаться со светом и сберегал небольшую его часть, чтобы тот светил ему и по ночам.

Как бы он сейчас хотел увидеть жену, он бы ущипнул ее за ягодицу и крепко обнял. А она сказала бы ему, что он все делает правильно. Она всегда его поддерживала.

Олег перевернулся на бок, чтобы встать, и тут же увидел прямо перед собой черную махину чуть пониже человеческого роста. Он замер на месте, опасаясь, что та его переедет, настолько устрашающим был ее нависающий корпус.

– Зддрасьте… Привет, – вымолвил он.

Махина не шевельнулась. Олег вспомнил, что у него отключено радио, а переключатель находится на запястье. Он не стал к нему тянуться – вдруг машина боится резких движений. Он так и остался лежать на месте, опершись локтем о пол. Черный пришелец, по-видимому, подъехал к нему, пока он спал, и остановился, ожидая его пробуждения. Разум после сна долго концентрировался. Олегу сначала показались знакомыми формы робота, а потом он вспомнил, что отвязал точно такого же в коридоре от проводов. То же колесо, те же безголовые плечи, только костыля, привязанного поперек тела, не хватает.

Пришелец больше всего походил на робота, каких иногда проектируют на Земле, только гораздо более ловкого. У него из плеч выходили две согнутые руки, с шарами на концах, напоминающих боксерские перчатки. Узкое тело и одно-единственное колесо, он даже больше напоминал не робота, а прутикового человека, дети делают таких из соломы.

– Я сейчас включу радио, – сказал Олег. – Ты ведь ничего не будешь делать?

Робот не ответил. Олег потянулся одной рукой к запястью другой, не подозревая, что будет делать, если пришелец обрушит на него крепкие кулаки. Он нажал на переключатель и в наушнике тут же зашипело.

– Привет.

Олег попытался отыскать у пришельца голову или другое место, каким он думает, но не нашел ничего выпуклого, только кулаки и колесо. Плечи и туловище состояли из тонкой опорной палки.

– Ты кто? – Снова тишина в ответ. – Зачем ты здесь?

Олег поерзал на месте, ему неудобно было лежать в такой позе.

– Ты охранник, верно? Следишь, чтобы никто не ходил по Сфере без разрешения строителей.

Робот стоял неподвижно, держа длинные руки соединенными возле груди. Олег подумал, что тот отключился, потратил всю энергию, чтобы приехать сюда, а чтобы прогнать незваного гостя, ее не хватило.

– Ну ладно, я сейчас встану. Ты ведь не против? – Олег поднялся на ноги. – А теперь я просто пойду, хорошо? Бывай.

Он попытался сделать шаг, не смог – сцепления с полом не хватило. Нога просто проскользила назад, а сам он подлетел вверх. Олег оглянулся на невозмутимого робота.

– Сейчас я уйду, подожди.

Он опять лег на живот, начал перебирать руками и ногами и вскоре сдвинулся на несколько шагов. Олег обернулся, чтобы узнать реакцию пришельца. Робот постоял некоторое время, а потом неожиданно уперся руками в пол, толкнул себя вперед и поехал к Олегу на одном колесе. Разделяющие их несколько метров робот проехал чуть склонившись, протирая обоими руками пол. Он напомнил Олегу игрока в керлинг – человека, что трет лед шваброй, чтобы камень дальше летел.

Олег медленно сделал еще один шаг, робот постоял сначала на месте, а потом наклонился и протер одной рукой то место, где стояла нога Олега.

– Грязи боишься? – спросил Олег. Он подогнул ногу и посмотрел на свою подошву – вроде бы чистая. – Или чего? Микробов? Думаешь, я принес с Земли микробов?

Будь у робота голова, Олег обращался бы к ней, но у того была совсем непонятная форма тела. Олег поневоле смотрел ему в плечи, когда говорил, из-за старой привычки смотреть собеседнику в глаза.

– Ты можешь общаться? – спросил он у робота. – Какие у тебя функции?

Робот стоял прямо, деловито скрестив манипуляторы у груди. Олег выпрямился и подошел к нему. Механизм строителей оказался даже ниже, чем казался, он едва возвышался над уровнем поясницы. Вблизи он выглядел совсем смешно, будто какой-то инженер-новичок взял два черенка от лопаты и приделал к ним колесо.

– Тебя построили эти бледные существа? Конечно, они, кто же еще, – сказал он и сам усомнился в своих словах. Робот от нелюдей отличался, как черное и белое: он представитель неживой элегантности, они олицетворяют мерзкую плоть и все, что с ней связано.

Олег протянул руку и коснулся плеча пришельца, тот слегка покачнулся, но никак не отреагировал. Тогда он взял его за плечо и потряс сильнее. Робот опустил руки вниз и уперся ими о пол.

– Что ж ты за существо такое, а?

Олег обошел робота несколько раз, искал возможные гайки или болты, может быть, защелки. Тот оказался цельным куском то ли стали, то ли пластика – он не смог пощупать материал робота сквозь перчатку. Если робот ездит и выполняет действия, думал он, значит, либо у него есть мозги, либо он управляется другими мозгами дистанционно. Олег попытался рассмотреть тело пришельца повнимательней. В колесе процессор быть не может, туловище слишком тонкое, плечи тоже, а руки – это рабочий механизм, размещать центральное ядро в них – слишком странно. Олег убедился, что робот никак не реагирует на его прикосновения, и приложил стекло шлема к черному корпусу пришельца, в том месте где сходятся плечи.

Он услышал у того внутри едва заметный звон. Так гудят старые трансформаторы на электрической станции.

– Робот, ты слышишь меня? – спросил он. – Хотя как ты можешь меня слышать, у тебя же нет ушей. И микрофона наверняка тоже.

Робот стоял недвижно, словно скульптура горгульи, что ночью живет своей жизнью, а днем возвращается на место и превращается в камень. Олег взял его за руку и попытался ее приподнять. Рука у робота осталась на месте, вместо этого Олег поднял его всего целиком. Он тут же отдернул руки, но робот, не шелохнувшись, плавно опустился вниз. Черное тело с колесом и двумя руками мягко упало плашмя, затем быстро поднялось и выпрямилось перед человеком. Олег почувствовал себя ребенком, навязывающим глупые игры серьезному взрослому.

– Ты ведь исполнительный механизм. Выполняешь конкретные задачи. Какие? Ты помогаешь людям? Мне нужно попасть домой, у меня нет пищи, воды. – Олег наклонился и посмотрел на свои ноги, кажется этой ночью он обмочился – в ботинках хлюпало. И это хорошо, есть старый пустынный способ восстановить воду в организме. – И воздух может закончиться, я не могу проверить, какое давление в баллоне с кислородом.

Он начал изображать сначала задыхающегося человека, потом умирающего от голода, Олег возносил руки вверх, как театральный актер, картинно изображая муки и смерть. Робот стоял неподвижно и ничего не предпринимал.

Он оттолкнулся от робота и отлетел назад на несколько шагов. Пришелец все так же постоял на месте и через секунду поехал за ним, подметая по пути невидимые следы, которые оставил Олег.

– Ты так и будешь за мной ездить? – Олег начал шагать от робота спиной вперед.

Робот последовал за ним, не забывая о своем ремесле – протирая руками пол.

– Ну ладно, идем. А знаешь, что? Я тут уже три дня, если хочешь вытереть все мои следы, поезжай в то оконце, – Олег указал в сторону ближайшей траншеи. – Я там очень много следов оставил.

«Робот-уборщик, до чего странная работа в месте, где ничего не происходит».

Олег сам отправился в указанное оконце, потому что вспомнил, что видел вчера в коридоре два новых помещения. Он оглянулся через плечо. Пришелец последовал за ним, склонившись вперед и водя шаровидными руками по полу. Олег дошел до края плиты и присел на уступ траншеи. Провал, ведущий во вчерашний коридор, оказался там, где и должен был быть.

Олег заглянул в проем в полу и увидел тот самый коридор с высоким потолком, по которому вчера шел. Сейчас, когда Олег смотрел сверху вниз, коридор казался шахтой. Потолок у самого выхода к Сфере был низкий: рукой можно достать. Он начинал подниматься по мере удаления.

Олег пролез сквозь окно и встал на пол. Справа и слева от него, в самом начале коридора, появились два прохода, он видел их вчера, но хотел спать и даже не заглянул внутрь. «Задний выход из зала с мусором», – подсказал ему внутренний компас.

Олег подошел к левому из них, в котором он еще не был. Он остановился на пороге и сразу попытался охватить глазами всю конструкцию, что была возведена внутри.

Он оказался посреди огромного прямоугольного Колизея. Помещение площадью в сотни квадратных километров, с потолком, под которым уместились бы три Эйфелевых башни одна над другой. Огромный зал изначально выглядел грандиозно, по всему периметру возвышались многоярусные зрительские трибуны, а на них сотни ползающих, сидящих и лежащих нелюдей. Они придавали залу испоганенный вид, точно дюжина слизняков ползала по мировому шедевру изобразительного искусства, замазывая его слизью. В который раз Олег удивился тому, насколько чисто и просто выглядят постройки нелюдей и насколько омерзительны они сами.

В центре помещения находилось свободное пространство с огромной красной горой посередине, резко контрастирующей со всем остальным. А вдоль стен поднимались тысячи зрительских ярусов. Нелюди, когда строили это место, наверняка собирались устроить здесь театр или цирк – такая форма помещения идеально подходила для спектаклей.

Олег стоял в проходе на полу на самом дне помещения, и ряды сидений, возвышающихся к потолку, видел снизу. Сотни и тысячи нелюдей копошились на всех ярусах, словно опарыши, точки их белых тел видны были издалека на темном фоне. Олег задумался, почему же нелюди так любят серый цвет, что возвели все вокруг в этом тоне.

Что-то определенно намечалось в этом помещении, может, футбольный матч, может, чемпионат по бросанию болтов. Количество зрителей явно говорило: будет происходить нечто интересное. И Олег тоже не отказался бы взглянуть на это.

Нелюди пока не увидели его, он стоял в низине, ведущей к центру помещения, скрытый от глаз присутствующих. Он шмыгнул вбок под зрительские ярусы прямо под сиденья. Там оказалось широкое пространство, откуда он мог наблюдать за всем и оставаться незамеченным. В щелях между сиденьями он видел свисающие ноги нелюдей, спины сидящих и их вещи: изогнутые трубы, явно человеческой работы, заточенные куски обшивки в виде лопат и подносы с красными перьями. Олег подошел ближе, чтобы рассмотреть поднос. Это были вовсе не перья, а лохмотья красного лишайника, того самого, который растет в траншеях. Нелюди сидели и лежали, занимались своими делами, один из них, прямо напротив Олега, вертел в руках алюминиевый кусок трубы, похожий на кран смесителя и на газовый ключ одновременно. Время от времени существо брало щепотку красного лишайника и подносило к голове. Олег не видел, как существо ест, потому что оно сидело к нему спиной, но видел, что лишайник каждый раз исчезает и рука возвращается вниз пустая.

Снизу под сиденьями было столько мусора, что он покрывал пол толстым слоем. Высохший лишайник, многие годы роняли неуклюжие существа, пернатый ковер свалялся, высох и поменял цвет с красного на темно-бурый. Каждый раз, когда Олег на него наступал, он чувствовал под подошвой легкий хруст. Робот все так же следовал за ним, он ехал позади, скользил почти бесшумно, оставляя смятую колею. Помимо лишайника под сиденьями лежал бытовой мусор, весь до единого человеческий: катушки проводов, дверные петли, пустые банки из-под кофе, осколки стекла, разбитый градусник. При виде его Олег автоматически задержал дыхание, но он вспомнил, что находится в скафандре. Создавалось впечатление, что у нелюдей нет ничего своего, все, что у них есть, это части с разобранных спутников и непонятно откуда взявшиеся людские вещи.

Под трибунами было столько места, что можно было обойти весь зал по кругу, и никто бы тебя не увидел. В центре что-то творилось. Олег подошел ближе и выглянул в щель между ярусами. Но там ничего не происходило, эти нелюди ведут себя необычайно оживленно без видимой причины. Он оказался на расстоянии вытянутой руки от сидящего к нему спиной уродца, можно было высунуть руку наружу и ущипнуть гада. Нелюдя бы это точно напугало – прикосновение призрака, чья-то рука касается плеча, когда рядом никого не должно быть. Жалкая тварь перед ним сгорбилась над подносом с лишайником, на прозрачной коже выделялись торчащие позвонки, руки – как тростинки. Если бы Олег напугал его, у того случился бы сердечный приступ.

Он оставил в покое нелюдя и отправился дальше. Помещение было огромным, сотни тысяч и миллионы персон могли бы разместиться на сиденьях, и от этого оно казалось почти пустым. Сотня нелюдей занимала лишь маленькую долю пространства возле входа. По мере продвижения вглубь мусора под сиденьями становилось все меньше. Лишайник теперь не покрывал пол ровным слоем, он валялся там и сям, в случайных местах.

И все же стадион – так Олег решил называть этот зал – был не так велик, как казался изначально. Он пересек его за двадцать минут и оказался у конца рядов скамеек, дальше начиналось абсолютно пустое помещение. Там он нашел еще один выход из-под трибун и выполз на открытое пространство. На четвереньках он прополз метров двадцать и высунул голову наружу. Он смог осмотреть зал со стороны. На другом конце стадиона находились сотни две нелюдей, кажется, их даже прибавилось, никто из них не сидел на месте, каждый двигался, вставал, садился, брал что-то в руки, клал обратно. Издали они походили на бурлящую серую массу. Казалось, они просто не могут сидеть без дела. То ли слишком много энергии у них в телах, то ли у них просто не принято бездельничать, и каждый имитирует бурную деятельность.

У самого края скамеек Олег заметил зеркальце, маленькое, размером с ладонь. Кто-то его здесь обронил и забыл забрать. Он поднял его и взглянул на свое отражение. На него посмотрели его собственные голубые глаза, но кожа была красной, воспаленной. В первый миг он даже не поверил, что перед ним он сам. С чего это он вдруг так изменился, что могло так повлиять на кожу? Будто красной краской облился.

Зеркало лежало отражающей поверхностью вниз, удивительно, что оно не треснуло. Когда-то оно было складным, теперь у него не хватало крышки, по краям остались следы сломанных петель. Олег отложил зеркало, он не хотел лишний раз смотреть на свое лицо.

Робот-пришелец остановился рядом. Все это время он следовал за ним как личный гид.

Никто на них не смотрел, нелюди были заняты своими делами и не видели торчащего вдалеке белого шлема. Что-то намечалось на стадионе, возможно, какой-то спектакль. Если нелюди часто бывали на Земле и забрали оттуда множество вещей, может быть, они еще и несколько пьес присвоили. Сейчас соберутся и поставят «Летучего голландца», корабль ведь у них уже есть.

Толпа зрителей еще только собиралась, в ближайшие полчаса, по его прикидкам, ничего происходить не должно. От безделья Олег стал рассматривать то, на что первоначально не обратил бы внимания. И вдруг увидел рисунок: на стене, примыкающей к высокому коридору, кто-то нарисовал Землю. Это был даже не рисунок, а скорее проект. Олег некоторое время работал с чертежами и легко мог отличить художественное изображение с вольной трактовкой размеров и масштабов от точного воспроизведения. Рисунок еле-еле выделялся по цвету, но его можно было разглядеть, если долго и целенаправленно смотреть в нужную сторону.

На середине стены гордо висела родная планета Олега, выделялись обе Америки, Атлантический океан и куски Европы с Африкой. Вокруг Земли художники нарисовали тонкий слой атмосферы, Сферу, а за ней – ничего. Причем космический вакуум они изобразили не гладким участком, а шероховатым, как наждачная бумага. Будто бы Землю окружает Сфера, а вокруг нее не пустота и вакуум, а продолжение планеты, еще одна шероховатая Земля.

На рисунке Олег увидел три коридора, тянущихся от поверхности Сферы влево, вправо и вверх – к потолку. Если рисунок в самом деле является аналогом проекта и в нем соблюдены масштабы, можно примерно рассчитать толщину Сферы. Земля изображена совсем крохотной, двенадцать с лишним тысяч километров ее диаметра на стене выглядят как пятьдесят метров, а свободная часть, где должны быть помещения, вроде того, где он сейчас находится, такая тонкая, что едва различима.

Олег вгляделся в шероховатую поверхность по ту сторону Сферы, она тянется как минимум на пятьсот метров во все стороны, дальше не видно, стена заканчивается. Он закрыл и открыл глаза, чтобы взглянуть на рисунок заново. Действительно, несколько коридоров протянулись от Сферы куда-то прочь. «Что бы это еще могло быть? – раздумывал он. – Межпланетный коридор? Туннель на Марс? Или к Юпитеру?» Он проследил за одним отдельным коридором, ведущим вправо. Тонкий и абсолютно прямой, без единого угла и поворота, гладкий туннель протянулся от самой поверхности Сферы в районе экватора на сотни метров через шероховатую поверхность и упирался в конец рисунка, в соседнюю стену. Олег несколько раз провел взглядом по изображению коридора, словно хотел пройти по нему.

На ум пришла новая мысль: есть планета-гигант, вроде Юпитера или Сатурна. Строители докопались до ее центра, освободили там круглое пространство и подвесили точно в ее центре маленькую планетку. Планета в планете. Может быть, большой планетой является Сатурн. Например, Солнце начало близиться к концу своей жизни и готовилось взорваться. Но прежде чем это произошло, Землю решили защитить и вместо того, чтобы улететь так далеко, где не достанет смертельное излучение от взрыва, перенесли ее внутрь одного из соседних гигантов. Толщина грунта в несколько тысяч километров без труда защитит от огромных температур и от любой радиации. Вот только газовые гиганты так называются из-за своей низкой плотности: их поверхность похожа на крем, а не на камень.

Или разобрали на запчасти Меркурий, Марс и Венеру, переплавили их в кирпичи и выстроили цельную защитную броню. Все равно непонятно, почему на проекте изображен коридор, тянущийся на пятьдесят тысяч километров. Если верить рисунку, то снаружи за Сферой нет свободного пространства, нет космоса, нет Луны, нет звезд, только бесконечная земля, песок и глина. За время путешествия Олег успел кое-что узнать, но этого явно было недостаточно.

Его тут же осенило. Ведь Эрни может быть где-то неподалеку, он тоже мог найти что-нибудь интересное, и если они объединят знания, смогут составить более полную картину. Ему с новой силой захотелось взяться за поиски. Живот продолжал постанывать, требуя еды, но уже не так сильно, будто отчаялся получить ее. Олег попробовал вызвать пилота по радио:

– Эрни, прием, как слышно.

Без результатов, шипение и помехи ответили ему.

В центре зала что-то совершенно точно происходило. Олег собирался увидеть сотню нелюдей вдали, занятых своими делами, подготовкой к спектаклю, поэтому не особенно переживал, когда выглядывал из-за угла. Зал с трибунами наполнился новыми зрителями. За время, пока он разглядывал рисунок, не меньше тысячи нелюдей собрались на скамьях, и еще больше приходили из скрытых из поля зрения входов. Плотным потоком они валили и рассаживались на свободных местах. Десяток или два стояли на четвереньках в центре зала, остальные же заполнили все место, от пола до потолка, и продолжали садиться в новые сектора.

Несколько нелюдей сели так близко, что Олег испугался, что не сможет проскользнуть мимо них и спрятаться под скамейками. Нелюди больше не занимались бессмысленными делами, они неподвижно сидели на четвереньках либо свесив ноги и смотрели на группу в центре стадиона.

Все головы были повернуты в одну точку, никто не обращал внимания на точку, из которой выглядывал Олег. Он передвигался никем не замеченный, сделал несколько шагов и скрылся под скамейками, робот бесшумно проехал за ним. Даже в низкой плотности воздуха Олег смог услышать непрекращающийся гул голосов. Тысячи нелюдей переговаривались между собой писклявой речью без согласных букв. Общий хор голосов прорывался сквозь шлем, Олег вслушивался, стараясь понять настроение в зале, но оно было ему непостижимо. Когда он отворачивался или закрывал глаза, ему казалось, что в зале находится не тысяча живых существ, а бездушная машина, огромные скрипящие жернова.

Поток прибывающих не уменьшался, стадион медленно заполнялся зрителями.

«Уж не танцевать ли они тут собрались?» – подумал Олег.

Он присел на корточки напротив группы нелюдей в центре, из-под скамеек он не мог разглядеть всех их целиком. Пятнадцать существ собрались одной небольшой толпой, задние стояли прямо, центральные сидели на четвереньках.

«Роли назначают для спектакля», – подумал он. А потом между бледными ногами мелькнула часть белого скафандра. Олег всмотрелся пристальнее.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал он по радио.

Нелюди снова обступили объект в центре стадиона плотным кольцом и скрыли то, что лежало в центре. Олег напряженно осматривался, ожидая, что его вот-вот схватят. Сверху на него просыпалась щепотка красного лишайника. Он тут же его стряхнул и посмотрел вверх, никто его не заметил, это один из неуклюжих существ смахнул вниз остатки. Похоже, существа даже не подозревали, что под скамейками есть большая зона для ходьбы, безопасный островок, куда никто не заглядывает.

Нелюди рассаживались на места, постепенно наполняя зал. Последним из них не хватило мест на трибунах. Одни присели так далеко, откуда не видно, что происходит в центре, другие остались стоять у стен возле входа. Все взгляды устремились к центру стадиона. Там толпа существ продолжала сидеть на корточках.

Стадион ждал молча, даже Олег забыл обо всем перед новым представлением. Группа нелюдей встала и разошлась в стороны, открывая вид лежащего на полу человека в скафандре. Олег не смог рассмотреть лицо астронавта, потому что у того был опущен светофильтр. Но и без него он знал точно – это Эрни. Больше некому быть связанным под поверхностью Сферы в скафандре с нашивками Роскосмоса.

Человек лежал на спине, нелюди связали его проводами по рукам и ногам. Он тут же начал извиваться, когда они от него отошли, перевернулся на живот, уперся руками в пол, помог себе коленями и встал в полный рост. По залу прошел неуверенный шепот. Человек тем временем повернулся и запрыгал полубоком в сторону выхода. Стражники, что держали его лежащим на полу, опомнились не сразу. Один из них побежал догонять космонавта, схватил за ткань скафандра и попытался остановить. Человек этого даже не заметил, на очередном рывке он потянул за собой вцепившееся существо, оно потеряло равновесие и просто зашагало следом, по-прежнему держась за скафандр. Остальные нелюди среагировали с запозданием, на четвереньках они бросились догонять человека и схватили его перед самым выходом со стадиона. Всей толпой они подняли его вверх на вытянутых руках и понесли обратно в центр.

Астронавт начал извиваться, не давая держать его на весу. Бледные руки расслабились, нелюди отскочили, человек упал спиной вниз и подмял под себя одного из них. По залу вновь прокатился гул. Прижатое существо начало извиваться, тело у него оказалось под ранцем человека, а руками оно безуспешно пыталось спихнуть с себя навалившегося гиганта. Хилые руки с маленькими ладонями только поглаживали человека по животу, оказывая минимальное давление. Человек чуть привстал и выпустил на свободу прижатое существо.

Замешательство остальных длилось недолго, они вспомнили о своем численном преимуществе и снова попытались поднять землянина, но он так извивался, что нелюдям пришлось схватить его за ноги и поволочь к центру стадиона. Они обступили его кольцом и попытались связать плотнее – прибежал посыльный с новой порцией проводов. Человек лежал на спине и без перерыва двигал ногами, сгибал их в коленях и потом резко толкал, сбивая с ног того, кто его держит. Из кольца вокруг него вылетел нелюдь, за ним следующий. Больше никто хватать его за ноги не стал, они навалились на него гурьбой, прижали к полу и держали, пока он не перестал брыкаться.

Нелюди на трибунах перестали двигаться, они замерли, не в силах отвлечься на другие действия, кроме как наблюдать за разыгравшимся представлением. Олег тоже наблюдал, то и дело осматриваясь, остался ли он незамеченным. Действия разворачивались медленно, долгое время вообще ничего не происходило, на стадионе стоял тихий шепот тысячи внеземных голосов, казалось, где-то рядом прорвало трубу и выходит пар.

Никто ничего не предпринимал, зашептались даже те, кто держал человека придавленным к полу. Вокруг Олега стали падать ошметки красного лишайника, он бы тоже перекусил, если бы не боялся, что его лицо надуется, как воздушный шар в разреженной до невозможности атмосфере.

Робот позади стоял точно кукла, он был единственным на всем стадионе, кого не интересовало происходящее. Олег даже пнул его, чтобы разбудить.

Все головы в один миг повернулись в сторону выхода, Олег тоже посмотрел туда. В проходе стоял нелюдь, он осматривал стадион с нерешительностью и, казалось, думал – входить или нет. Выглядел он еще более худо, чем остальные, стоял на ногах, придерживаясь за стену, и весь трясся. Нелюди в зале замахали руками, и только тогда он решился войти. Опустился на четвереньки, а следом за ним вошло еще два десятка таких же дряхлых существ.

«Даже больные пришли посмотреть на спектакль с участием человека», – подумал Олег.

Дряхлая процессия приблизилась и села на первый ряд скамеек. Только сейчас Олег заметил, что нелюди, когда рассаживались, оставили нижний ряд мест свободным. Угловатый, с локтями-циркулями, тот, что дольше всех стоял в проходе, поманил к себе ближайшее существо. Оно приблизилось, больной открыл рот и сказал тому нечто, издалека походившее на свист. Тот подскочил и резво побежал к концу трибун, где еще недавно был Олег.

Несколько больных встали со своих мест и направились в центр стадиона. Даже в шлеме, глушащем большую часть звуков, Олег услышал заметное снижение шепота в зале. Все ждали представления, даже он сам напрягся. Человека в скафандре придавили к полу лицом вниз, Олег не мог знать, видит ли тот новых приближающихся нелюдей.

Дряхлые существа приблизились к человеку. Тот, кто шел первым из них, вытянул руку, осторожно прикоснулся к шлему скафандра и тут же ее отдернул, будто боялся обжечься. Человек никак не отреагировал, впрочем, он и не смог бы, зафиксированный по рукам и ногам. Последовали новые порции разговоров, говорили все одновременно, без перерывов, чтобы выслушать собеседника. Это общение показалось Олегу неправильным, словно они не общаются, а только делают вид.

Нелюди бросились поднимать человека, они схватили его, перевернули с живота на спину и снова придавили. Тот, что стоял позади, не успел прижать ему колени. Человек согнул ноги, распрямил, нерасторопный нелюдь кубарем покатился по полу. Человек попытался освободившейся ногой ударить другого нелюдя, который держал его руку, но не смог достаточно изогнуться. Нога рассекла воздух и опустилась обратно. Откинутый нелюдь полукругом обошел человека и с безопасной точки кинулся ему на ноги.

Нелюдь, на вид самый немощный из всех, встал над человеком и заглянул ему в лицо. Он ничего не разглядел сквозь светофильтр, лишь свое собственное отражение на зеркальной поверхности шлема. Издали Олег видел, как рот открылся, но не услышал никаких звуков. Нелюдь пытался что-то сказать, он долго и упорно смотрел космонавту в лицо с открытым ртом, а тот лишь лежал на спине, раскинув руки, и невозможно было сказать, слушает он нелюдя или просто уснул.

Даже если человек слушал посланника, все равно ничего не понимал. Слушать чужой язык, состоящий из одних гласных звуков, не лучше, чем слушать вой пожарной сирены и пытаться найти в нем скрытое послание.

Гонец, отправленный минуту назад, вернулся, ему пришлось потратить больше времени, чтобы пересечь стадион, чем найти то, что искал. В одной руке он нес большую тетрадь в твердом переплете, бортовой журнал, а в другой карандаш. Он передал их дряхлому нелюдю и скрылся. Угловатый поднял тетрадь на вытянутые руки и поднес к голове человека. Олег видел, как косманавт приподнялся, чтобы увидеть, что написано на обложке. Он сам тоже хотел бы это прочитать, узнать откуда этот журнал, с какого корабля и что написано внутри.

Нелюдь открыл тетрадь, заглянул внутрь, она оказалась пустой, Олег успел заметить ее белоснежные страницы. Угловатый положил тетрадь на пол, взял карандаш в кулак и принялся что-то чертить. Издали Олег не мог разглядеть что, но по движениям определил: там есть много прямых линий, круги, кривые, что-то маленькое и куча каракулей там, где он что-то зачеркивал.

Пока нелюдь рисовал, человек лежал на спине и смотрел вверх, шлем мешал ему повернуть голову. Уродец закончил рисовать, поднял тетрадь и посмотрел на только что нарисованное как бы оценивающим взглядом. Он повернулся и показал рисунок человеку. Постоял так минуту, пока руки не затряслись. Он явно ожидал какой-то реакции, но ее не последовало, человек лежал неподвижно. Нелюдь стал приближать и отдалять тетрадь и так настойчиво ее тряс, будто хотел, чтобы человек ее купил.

Никакой реакции он не добился, поэтому еще раз взглянул на рисунок, чтобы убедиться, что все нарисовал правильно. Видимо, рисунок все же удовлетворил какие-то его внутренние требования стилистики, потому что нелюдь снова показал тетрадь человеку и стал ее трясти. Смотри на нее, человек!

Космонавт лежал неподвижно и смотрел на тетрадь. Нелюдь еще с минуту держал ее на вытянутых руках, а потом перевернул лист и начал рисовать заново. Олег пытался рассмотреть, что же он там рисует, но смог различить только движения карандаша, сам лист сливался в одно белое пятно. Дряхлый рисовал нечто круглое, а рядом с ним начал ставить точки, круг и много точек, потом он перешел на более сложные схемы, и Олег снова сбился. Он стоял, покачивался, присел на корточки и снова встал, чтобы размять ноги. Пройтись из стороны в сторону Олег боялся, шелест сухого лишайника мог привлечь чужое внимание.

Зал сидел тихо, каждый из присутствующих чего-то ждал. Толпа подалась вперед и внимательно смотрела на обездвиженного человека. Олег видел их свисающие ноги, сотни белых лодыжек на всех ярусах скамеек. Он спиной чувствовал всех нависающих существ и представлял, как скамья сейчас сломается пополам и сотня нелюдей полетит ему на голову.

Сцена вдали казалась маленькой. Старик закончил рисовать чертежи и вновь протянул тетрадь человеку на вытянутых руках. У того на шлеме был опущен светофильтр, и невозможно было сказать, смотрит он или нет. Этот вопрос тревожил и дряхлого. Он попеременно то совал космонавту в лицо тетрадь, то вглядывался в него сам, но ничего не мог рассмотреть через зеркальную поверхность шлема. Затем нелюдь положил руку ему на плечо и легонько потряс.

Человек зашевелился, поерзал на спине влево-вправо, а потом стал тянуться к тетради и при этом сделал приманивающий жест, давай ее сюда. Нелюдь в нерешительности смотрел то на тетрадь, то на руку, раздумывая, стоит ли доверять ему сокровище. Он решился, положил карандаш с тетрадью на пол чистым листом вверх и подтолкнул вперед. Человек взял карандаш, но нарисовать ничего не смог. Его руку держали плотно придавленной к полу, оставляя свободной лишь кисть. И никто этого не замечал, даже дряхлый пристально следил за карандашом и не видел, что человек не может двигать рукой.

Прошла минута, а лист по-прежнему оставался чистым, только тогда кто-то из нелюдей догадался отпустить одну руку. Они заговорили все разом и оживились, тот, что держал правую руку прижатой к полу, слез с нее и освободил человека. Космонавт первым делом потянулся, размял плечо и сделал круговое движение рукой. Нелюди пригнули головы, рука могла бы легко схватить любого и отшвырнуть подальше.

Рука с карандашом легла на лист, космонавт приподнялся, но видел тетрадь плохо, и рисовать стал почти вслепую. Нарисовал несколько палочек с левой стороны листа, несколько палочек с правой, а потом поднял тетрадь и показал старику. Тот понял рисунок мгновенно, видимо, человек нашел универсальный язык, каким двое разумных существ могут объясняться друг с другом. Старик не притронулся к рисунку, и не видно было, как изменилось его лицо, он начал шагать из стороны в сторону.

В короткий миг, когда космонавт показывал рисунок старику, нелюди превратились в статуи, никто не решался пошевелиться. Даже если бы Олег решил спеть и захлопать в ладоши, на него вряд ли бы обратили внимание. Он воспользовался всеобщей занятостью и подошел ближе к внутренней стороне трибун, чтобы рассмотреть рисунок: там были два тонких силуэта, так дети обычно рисуют людей.

Человек держал рисунок долго, пока рука не затряслась, а потом замахнулся и бросил тетрадь вдаль. Она раскрылась в воздухе, блеснула белыми страницами, упала обложкой вверх, как черепаха с панцирем, и поехала дальше по полу. Карандаш он аккуратно положил на пол и толкнул к ногам владельца.

Наверное, в другой ситуации старик испугался бы за испорченные листы, но сейчас он просто смотрел вслед улетающим страницам, совершенно о них не думая. Нелюдь, который до этого держал правую руку космонавта, а теперь стоял свободный, решил проявить инициативу и сбегать за тетрадью. Он подбежал к ней на четвереньках, сопровождаемый тысячами взглядов, раскрыл нужную страницу и замер на полушаге. Нелюдь поднял голову и смотрел поочередно то на человека, то на рисунок. Олегу стало интересно, что же такого тот нарисовал.

– Эрни, ты меня слышишь? – позвал Олег. Он надеялся, что ретранслятор вдруг окажется где-то поблизости. Он пощелкал кнопками частот, переключил обратно и позвал громче: – Эрни!

За трибунами перед ним зашевелились нелюди, они явно уловили какой-то звук. Олег присел на корточки, чтобы быть как можно менее заметным.

Старик забрал тетрадь и стал ходить влево-вправо, держа ее под мышкой. В зале снова начал подниматься шум, и только тогда он вспомнил, что находится здесь не один. Он дал сигнал прыткому нелюдю из молодых, тот подбежал к нему и подставил ухо – кривую прорезь на боковой стороне головы. Старик прошептал ему короткое поручение, молодой отошел в сторону, медленно, будто сам постарел на двадцать лет, встал на задние лапы и пропищал переданное послание. А потом взял тетрадь у старика и пошел вдоль зала показывать человеческий рисунок первым рядам.

Нелюди стали оглядываться друг на друга. Молодой шел вдоль рядов, тетрадь он выставил перед собой, чтобы каждый мог рассмотреть как следует. Олег пригнулся, когда тот проходил мимо него: нелюдь легко мог бы его увидеть в щели между скамейками, остановись он на пару секунд. Впрочем, Олег тоже увидел то, что там нарисовано: человек и рядом нелюдь на четвереньках, у человека торчит половой член, которым он собирается сделать с нелюдем нечто непристойное. Этим рисунком Эрни наверняка хотел сказать: вертел я вас всех. Олег же боялся, что нелюди воспримут его слишком буквально.

Нелюдь пошел дальше показывать рисунок, а Олег поднялся и стал наблюдать за реакцией толпы. Кажется, они не знали, что и думать. На стадионе стоял еле слышный гомон, а старик все ходил из стороны в сторону, вся та дряхлость, что была у него, когда он заходил в зал, прошла. Он сам пошел вдоль первых рядов и стал говорить с существами, у которых было мнение насчет рисунка и человека. Олег не видел, кто обращается к старику, скамейки мешали, он мог рассмотреть лишь ноги говоривших. Старик остановился неподалеку от Олега. Он смотрел на одного из бледных сородичей и молчал, тот ему что-то рассказывал, но Олег не слышал, что именно, хотя если бы и услышал, то все равно не смог бы понять.

В центре стадиона все так же лежал придавленный к полу человек. Он не выдавал своих чувств, будто и не было вокруг никого, а сам он лежит, расслабляется на мягком газоне.

Олег прижался к полу, старик прошел мимо, не обратив на него внимания. Опрос общественного мнения длился полчаса. Старик снова вышел на центр стадиона, что-то пропищал мелкому помощнику, тот встал в полный рост и во всю силу легких передал сообщение собравшимся на стадионе. Даже Олег смог разобрать высокое переливание звуков, точно летучие мыши запели хором.

Крепкие гвардейцы, что держали человека, вдесятером подняли его над головой, развернулись и пошли к выходу со стадиона, старик за ними. Нелюди начали вставать со своих мест, Олег тоже засуетился, не зная, что ему делать. Один только безголовый робот стоял позади него безучастно.

Процессия с человеком вышла со стадиона, остальные образовали кучу, обыкновенную очередь при выходе из большого помещения, только пребывающую в абсолютной тишине. Олег ждал, пока толпа рассосется и выйдет последний нелюдь.

Наконец последняя горбатая спина исчезла в проходе. Олег выглянул из-под скамейки: на стадионе никого не осталось, ни медлительных, ни заснувших, зал оказался пустым, каким был еще недавно. Только слой сухого красного лишайника и оставленные вещи говорили, что здесь собираются толпы. Олег выглянул за угл, чтобы узнать, куда направились нелюди, готовый в любой момент спрятаться, если один из них решит вернуться за забытой сумкой.

Вдалеке он увидел марш десятков ног с рядами квадратных задов там, где эти ноги соединяются. Они шли через зал с мусором, проходя мимо разбросанного как попало хлама.

Олег выждал, пока они удалятся достаточно и двинулся следом. Он выглянул посмотреть, куда же они направляются. Прямо за свалкой располагалось еще одно помещение и, судя по всему, нелюди направлялись именно туда.

Никто из идущих впереди не оборачивался, облегчая этим задачу Олегу, он крался, как опытный шпион, – сидел на хвосте и следил, чтобы хвоста не было за ним самим. Даже боль в бедре не мешала: он наступал на носок, чувствовал заряд, стреляющий в мышце, но игнорировал его и шел дальше. Нелюди шагали беззаботно, как короли этого места, безраздельные короли полей с лишайником и залов с мусором.

Каждый шаг создавал тихий, но отчетливый щелчок внутри скафандра, Олег надеялся, что снаружи звук становится тише. Атмосфера там в три раза разреженнее, думал он, значит, и звук распространяется в три раза хуже, но проверить свои предположения не мог. Казалось, шаги создают эхо, отражающееся от стен, и он опасался, не услышат ли его нелюди. С одной стороны, он не хотел отходить далеко, впереди может оказаться развилка, а затем еще одна, и пока Олег будет их нагонять, они скроются в лабиринте. И близко подходить тоже не хотелось, нельзя показываться в зоне видимости, белый скафандр на сером фоне увидит даже слепой. Существа пересекли зал с мусором и скрылись за углом соседнего помещения. Олег шел следом, он не спешил. Кто угодно мог сейчас обернуться и увидеть его, поэтому он передвигался самым безопасным путем.

Здесь, на свалке, нелюди собрали различного рода вещи, но он не стал их осматривать, сразу двинулся дальше в соседнее помещение, куда унесли человека.

Подойдя ближе, Олег заметил, что впереди находится не склад, и не стадион, а самое обыкновенное поселение с рядами кривых построек, выполненных так косо и хило, что кроме как шалашами их назвать трудно. Нелюди тащат человека в свой городок. Полукругом он пересек разделяющий их километр и оказался у стены. Он высунул голову и заглянул внутрь, там оказался большой нечеловеческий мегаполис, домов пятьсот, не меньше, наверняка даже с собственным названием. Олег решил назвать это место Нелгород, город нелюдей.

В огромном прямоугольном зале площадью в сотню квадратных километров стояли неровные ряды палаток, сделанных из чего попало. Они занимали меньшую часть помещения. Нелюди собрали их из простых металлических балок, смотанных между собой проволокой и скотчем, а сверху накинули тряпки: серые, красные, черные, коричневые, какие нашли. Некоторые шалаши были полностью завешены тряпками, внутренний интерьер было не рассмотреть, на другие больших тряпок не хватило, и шалаши остались прикрыты только сверху, и через щели внизу Олег видел ноги сидящих и стоящих внутри нелюдей. На третьи палатки тряпок совсем не хватило, они были закрыты только с одной или с двух сторон, и нелюди внутри сидели как бедняки, обделенные тканью. Причем Олег не знал, откуда они взяли столько тряпок. В общей сумме в городке должно было находиться не меньше пяти тысяч различного рода полотенец, простыней и пододеяльников, плащей, тентов, любого мягкого материала, годящегося для сооружения навеса. Откуда все это у нелюдей, он не представлял, не могли они награбить столько со спутников.

Существа, судя по всему, тоже имели режим сна-бодрствования, потому что многие из них лежали нагишом на голом полу. И похоже, им было ничуть не холодно.

– Вот она, тема для научной работы, – прошептал Олег.

Почти у всех спящих, насколько он смог рассмотреть, были закрыты глаза. Олега больше беспокоили те, которые еще не спали. Он видел остатки толпы, ушедшей в глубь палаточного городка, и туда же унесли человека. Он хотел рвануть за угол и скрыться за задним рядом палаток, там была слепая зона, надо лишь двигаться перебежками, пока никто не видит, но он боялся бледной твари, что металась в палатке напротив, не смыкая глаз. В любой момент она могла посмотреть в нужную сторону и обнаружить его. Даже вглядываться не надо – белый скафандр размером в два раза больше любого нелюдя, его можно заметить даже боковым зрением.

Шлем на его голове создавал дополнительный объем, и каждый раз, когда он медленно выглядывал из-за угла, боялся, что забрало случайно блеснет и его заметят. Он пожалел, что не взял с собой зеркальце, оно бы помогло безопасно выглядывать из-за угла.

Процессия с человеком на руках прошла, и со временем встревоженные нелюди стали утихать. Они больше не ходили по палаткам, кто сидел, уставившись себе под ноги, кто лежал. В его сторону никто не смотрел. Олег выждал еще пятнадцать минут, пока нелюди успокоятся окончательно, и выглянул снова. Большинство из них, насколько хватало глаз, лежали в своих палатках, уткнувшись лицами в изгиб локтя. Они спали, и даже беспокойный в палатке напротив утихомирился, он сидел спиной к выходу и ковырял перед собой алюминиевую трость.

За время его ожидания ни один из них не пришел сзади, видимо, все жители городка уже находились внутри, и ни у кого не было дел снаружи. На этот случай у Олега был план: если бы он увидел нелюдя, идущего в его сторону, он бы просто метнулся вбок и закопался в мусоре.

В палаточном городке стало тихо, хор писклявых голосов, что начался с приходом процессии и заставлял увядать уши, постепенно затих. Олег снова слышал лишь звук собственного дыхания. Он понял, что можно идти.

Он выглянул за угол, убедился, что на него никто не смотрит, и прогулочным шагом пошел в сторону крайней палатки. Он заставлял себя идти медленно, чтобы никто не услышал его шагов. Кроме того, медленно двигающийся объект привлекает меньше внимания. Никто его не заметил, первый шаг сделан, решил он. Олег стоял у самой стены, рядом с первой палаткой. Здесь тоже была тихая зона, где никто не ходит, прямо как под трибунами на стадионе, но вместо красного лишайника, устилающего пол, под ногами лежали старые предохранители, клеммы, контакты, свинцовые пластины. Вторая палатка стояла в двух метрах от него, Олег выглянул, убедился, что никого нет, и пошел дальше. Она была сравнительно больше первой, с узкой крышей и настилом из прошитой черным шнурком вельветовой ткани. В ней живет либо богатый нелюдь, если такие у них есть, либо тот, кто давно здесь обжился. Подол палатки был длиннее, чем надо, он спускался вниз, а излишек лежал на полу бобриным хвостом. Олег подумал, неплохо было бы отрезать кусок и накинуть на плечи, как пончо, чтобы замаскироваться.

Внутри палатки было тихо, если там кто-то есть – он, скорее всего, спит, никакой вибрации от шагов и другой деятельности металлическому каркасу не передавалось. Тишина.

Олег лег на пол, опустил голову в самый низ и прижался к шалашу. Одной рукой он приподнял подол и заглянул внутрь, и сразу же увидел нелюдя, лежащего на полу лицом вверх, с рукой, прижатой к животу. Тот еле заметно шевелился в ответ каким-то глубоким снам или мыслям. Насколько у него глубокий сон, гадал Олег, проснется ли он, если начать резать тряпки ножом.

Он решил не трогать нелюдя и его имущество, вырежет себе пончо из другой палатки. Впереди был ряд из сотен кривых построек, все примерно одного размера, они напоминали вигвамы из железа и выцветших половых ковриков. Наверняка где-то найдется одна пустая.

«Где же они справляют нужду? – вдруг подумал Олег. Этот вопрос ему раньше в голову не приходил. – Если едят, значит, должны и гадить».

В палатках не было никаких удобств, по крайней мере в тех, куда можно было заглянуть. Он решил изучить этот вопрос в ближайшее время.

Большинство нелюдей лежали на полу, другие ковыряли железяки другими железяками. Повсюду валялись болты, гайки, металлические запчасти… и маленький магнитик для холодильника. Он валялся на полу рядом с алюминиевым профилем. На нем была Пизанская башня, вымазанная в каком-то машинном масле. Нелюдь лежал на спине неподалеку, изредка перекладывая одну ногу на другую. Олегу вдруг понадобился этот магнитик, как сувенир, который он возьмет домой, ему он нужнее, чем уроду, который даже не знает, как эта вещь называется.

Он откинул нижнюю тряпку и сразу осмотрелся. Внутреннее убранство в основном было скрыто от других, лишь два нелюдя, не считая хозяина, могли увидеть его, если бы повернули головы. Но все трое мирно спали по разные стороны широких проходов, что делало кражу совсем легкой.

До магнитика можно было дотянуться, лишь сделав шаг внутрь. Олег решил не ползти на четвереньках, это произвело бы слишком много шума. Он сел на корточки, приподнял тряпки повыше и гуськом сделал два маленьких шага. Затем наклонился вперед, схватил магнит, и тут же занавес соскользнул с крыши, и вся задняя часть свалилась, накрыв Олега с головой, словно парашют неловко приземлившегося парашютиста. Видимо, сверху он ничем не был закреплен, просто накинут как попало.

В палатке заворочались, он точно услышал звук трения живой плоти по полу с одновременным глухим причмокиванием.

– Ааййаауаээй, – протянуло существо неожиданно низким басом и тут же стало дергать покрывало, накрывшее Олега.

Олег продолжал сидеть на корточках, закрыв голову руками, и думал, как поступить дальше. На ум пришла только идея прыгнуть на нелюдя в неразберихе, вставить ему кляп в рот, связать покрывалом и спрятать за палаткой, тот со своими дистрофичными конечностями не сможет даже ущипнуть его.

– Аоойоииуа, – продолжало издавать звуки существо совершенно безучастно, будто у него каждый день падает занавес с шалаша и накрывает случайного прохожего.

Олег замер, существо пыталось стащить с него покрывало. Он понял, что все еще не выдал ни себя, ни своего роста, ни могучего телосложения, ни круглого шлема. Накрытый с головой, он выглядел как запутавшийся в складках нелюдь.

Покрывало начало съезжать, Олег руками помогал снять его с себя, перекидывал часть за частью через голову, и в последний момент, когда оно должно было свалиться, он толкнул его и накинул на нелюдя. Теперь забарахтался урод, он принялся судорожно размахивать руками, пытаясь снять с себя тряпки, Олег взял нижний край, что лежал на полу и накинул поверх первого, существо запуталось окончательно.

– Уааойоай, – голосило оно.

В кулаке Олег все еще сжимал магнит, значит, рейд оказался удачным. Он тихо шагнул назад, с носка на пятку, отошел за следующую палатку и спрятался за ней. Пока нелюдь прыгал и пытался стряхнуть с себя покрывало, Олег заглянул под полог соседней палатки узнать, дома ли хозяева. Никого внутри не было. Рядом не оказалось свидетелей его преступления.

Еще некоторое время Олег смотрел, как нелюдь выбирается из-под покрывала, а потом пытается забросить его обратно на крышу. Ничего у него не получилось: он вскарабкался по металлическому каркасу с зажатым в одной руке углом покрывала, но под конец у него не хватило сил закинуть его наверх, и он просто висел под потолком, не зная, куда двинуться. Все закончилось тем, что он кое-как прицепил покрывало на торчащий выступ и спрыгнул на пол. Олег вышел через заднюю стену пустой палатки и отправился дальше искать человека.

Ряды шалашей ничем не отличались один от другого, все кривые, собраны из чего попало, каждая постройка уникальна по внешнему виду, но не выделяется рядом с другими. Олег шел вдоль стены и не мог рассмотреть их все, только ближайшие к нему, первый, второй и частично третий ряд.

Группа из тысячи нелюдей как-то сама собой рассосалась, и если вначале Олег еще слышал удаленный шелест шагов да видел в просветах белые спины, то сейчас он потерял их из виду. Нелюди разошлись в разные стороны, и слежка потеряла всякий смысл, человека унесли.

Пройдя еще несколько палаток, избегая чужих взглядов, Олег окончательно потерял след. Двигаться вперед было бессмысленно, человека могли спрятать в любой из палаток, и ему никогда не узнать, в какой.

Что делать дальше, он не знал. Олег никогда не был в такой ситуации, будь он опытным следопытом, придумал бы что-нибудь, но он обычный толстяк, человек слова, а не дела, и научная степень здесь бесполезна.

С мыслями о том, как социолог за один день может превратиться сперва в шпиона, а затем в портного, он полез на крышу за материалом для пончо.

Темное засаленное покрывало, десять лет не видавшее стирки, тяжело упало на пол. Когда-то это было банное полотенце нежно-голубого цвета с узорами в виде ромбиков, они проступали сквозь пятна грязи.

Рядом никого не было, никаких случайных ушей, способных услышать звук ножа, разрезающего ткань. Олег разложил полотенце на полу и прикинул его размер. На пончо его точно не хватит, слишком узкое, зато подойдет для штанов. Он поднял полотенце и обмотал его вокруг бедер, оно подошло не идеально. Желательно было полностью закрыть ноги вплоть до ботинок, но хватило его только до середины голени. Ступни остались белыми как снег, видными издалека, зато вся остальная часть от пояса и ниже стала неприметной. Получилась импровизированная юбка, сделанная из грязного полотенца. Олег замотал ее потуже и заткнул конец за пояс.

Палатка осталась наполовину голой. Металлический каркас потерял сзади грязную штору, а спереди Олег готовился снять полноценное широкое покрывало. Переднюю часть палатки закрывал длинный кусок ковролина. Это была твердая ткань из толстых нитей с мощным плетением, готовая тысячу лет выдержать под натиском нелюдей и любых их экспериментов. Когда-то его подстилали под ноги в магазине или офисе, а сейчас, когда нелюди присвоили его себе, ковролин стал занавеской.

Он как раз подходил по размеру, если захотеть, можно было целиком замотаться в него как в трубку. Олег расстелил его на полу и стал мерять шагами. Три метра в ширину, четыре в длину, слишком большое. Он отмерил два метра, сложил покрывало в этом месте пополам и достал нож. Только бы не заскрипело. Он вставил нож под складку и потянул режущим движением вдоль шва. Ткань разрезалась с натугой, нити оказались слишком толстые и подвижные, не создавали достаточно сопротивления, чтобы нож уперся.

Лезвие у ножа было совсем короткое, приходилось делать много движений, зато Олег отдал должное тому, кто его наточил. При правильном угле наклона нити лопались без усилий, и каждая отдавала вибрацией ему в скафандр: тык-тык-тык-тык-тык-тык-тык. Олег отрезал двухметровую полосу вдоль складки и таким же способом начал резать поперек.

Квадрат получился быстро, быстрее чем любая другая операция, которую он делал за последние дни. В самом конце он прорезал дыру в середине. Получился квадратный кусок с полосой в центре, настоящее пончо – самый простой в изготовлении предмет одежды. Олег остался горд проделанной работой.

Он просунул голову в прорезь, ковролин лег ему на плечи и спустился вниз к рукам, закрыв верхнюю часть тела как юбка, только для шеи. Все его тело поменяло цвет и больше не бросалось в глаза. Если замереть на месте, он легко мог стать невидимым. Только рост невозможно было скрыть, несмотря на маскировку, Олег оставался громадным титаном по сравнению с жителями Сферы. И шлем все еще маячил на двухметровой высоте.

По предварительной оценке, он уже прошел половину Нелгорода. Он отправился дальше вдоль стены, мимо ряда палаток, выглядывая каждый раз из-за угла, чтобы узнать, не смотрит ли кто-нибудь в его сторону. Нелюдей будто опустили в холодную воду, на кого бы он ни взглянул, тот обязательно или спал, или сидел с отсутствующим видом, или ходил из стороны в сторону неторопливо, как по болоту. Олегу все больше казалось, что они тупеют, когда находятся рядом друг с другом.

В коридоре, когда они бросали в него болты, они были шустрыми и двигались, как мячи от пинг-понга, а здесь еле шевелили ногами. Существа даже не ели, у каждого в палатке лежала горсть красного лишайника, но никто к ним не притрагивался.

Подошва ботинок была мягкой, Олег пытался понять, каким шагом лучше идти, с пятки на носок или с носка на пятку, чтобы его не услышали. Наступать на пятку было легче, шаг был привычным и не напрягал ногу, зато появлялся легкий звук. А если наступать на носок, то звук пропадал, но нога уставала без перерыва держать большой вес на цыпочках. В этот момент даже рюкзак как будто сильнее давил на плечи.

Почти весь путь он прошел легко, никто ему не мешал, палатки, за которыми он прятался, были либо пусты, либо полностью закрыты, и нелюди не видели крадущегося рядом человека. Так продолжалось, пока на пути не встретилась палатка бедняка, неказистая даже по меркам нелюдей. На металлическом каркасе почти не было занавесок, она была открыта со всех сторон, как большая табуретка. Лишь пара грязных махровых полотенец для рук свисала с потолка, но выглядела такая попытка прикрыть палатку не лучше, чем набедренная повязка, закрывающая тела дикарей.

Дальше Олег идти не мог, его обязательно заметил бы случайный наблюдатель со своей открытой палаткой, так неудачно перегородившей ему дорогу. Он сидел к нему боком и что-то теребил в руках, а Олег выглядывал из-за соседней палатки и боялся выйти, вдруг у нелюдей хорошее периферическое зрение.

– Эрни, – позвал он. – Ты меня слышишь?

Вперед путь был закрыт, и возвращаться искать другую дорогу тоже не хотелось, тем более другой безопасной дороги сквозь лагерь нелюдей могло вовсе не быть. Олег застыл на месте, не зная, что ему предпринять. Он присел возле стены, где его никто не смог бы увидеть, и попытался поразмышлять, но на ум ничего не приходило. Единственное, что постоянно стучалось к нему в голову, это жажда. Слюни во рту стали густыми, как сгущенное молоко, а когда он пытался их проглотить, то приходилось проталкивать гортанью. Во время отдыха вернулась боль в груди, нога, где еще недавно ныл седалищный нерв, полностью прошла, а ребра оказались намного чувствительнее. Олег сидел и ощущал в боку почти физическое давление, словно кто-то упирается ему в грудь палкой. Он даже взмахнул рукой, не чтобы убедиться, что рядом никого нет, а чтобы отогнать надоедливую боль. Робот все так же преследовал его, до конца верный своему долгу – сидеть у человека на хвосте.

Олег медленно выглянул из-за угла. Нелюдь сидел на месте и, похоже, спать даже не собирался, весь лагерь дрыхнет, а ему хоть бы что. Олег встал в стойку и решил выбежать из-за угла на всей скорости, снести нелюдя, повалить его на пол и схватить. Но потом подумал, что в поднявшейся суматохе они разбудят половину лагеря. Олег, уже приготовившийся к старту, вновь опустился на пол.

Необходимо было связать нелюдя, но сделать это тихо. У него на поясе остался кое-какой инструмент: нож, мешок, фломастер, фонарик, маяк, ничего нужного, кроме веревки. Олег подергал ее в руках, чтобы подбодрить себя. Этой веревкой можно связать хоть тяжелоатлета. Шесть миллиметров толщины, выдерживает шестьсот килограммов на разрыв, пятьдесят на рывке. Ею можно связать нелюдя, а кляп он соорудит из полотенца с его же собственной палатки. Осталось только его приманить.

«А чем его приманить? – задумался Олег. – Чего он не испугается?» Если увидит его голову в шлеме, убежит, если выкатить вперед робота, вообще непонятно как отреагирует. В него можно было бы бросить чем-нибудь, вот только нечем. Либо припасенным болтом, либо одним из двух карабинов, но любой из этих предметов может так ему треснуть, что он от злости пол-лагеря поднимет.

Олег все еще держал в руках веревку, как вдруг его осенило. Он связал на ее конце узелок, потом второй, третий, пока не получилось утолщение в виде шарика. Он покрутил веревку с узлом на конце и прикинул, как далеко она может полететь. Если размахнуться, можно выкинуть за угол. Нелюдю покажется, будто веревка сама по себе вылетела из-за угла и приземлилась возле него.

Олег замахнулся и бросил веревку за угол, будто собирался ловить рыбу. Он не мог посмотреть, как отреагирует нелюдь на выскочившую веревку, наверняка сперва с удивлением на нее посмотрит, а затем подойдет подергать. Если он почувствует вибрацию, значит, нелюдь клюнул и взял в руки веревку. Олег начал медленно тянуть ее на себя. Он чувствовал руками, как там на конце узел трется о пол, перекатывается и подпрыгивает. А потом услышал легкий звук босых ног, шлепающих по полу в его сторону. Олег замер, собираясь схватить того, кто выйдет, но шаги остановились в двух метрах. Олег ждал, и нелюдь тоже.

Наверное, сейчас, подумал он, подходящий шанс, чтобы выбежать и схватить урода. Заткнуть ему рот ладонью и оттащить за угол. Он знал, что должен сделать, но не решался. В голову лезли дурные мысли: а вдруг нелюдь окажется сильнее, чем кажется, вдруг у него острый предмет и он проткнет скафандр, или вдруг он очень слабый и умрет от сердечного приступа, если его увидит. Больше всего ему не нравилась версия про острый предмет. Не для того он столько лет прожил на свете, женился, воспитывал ребенка, учился, работал, чтобы потом в один день какой-то жалкий полурослик ткнул ему шилом в пояс и прервал эту цепочку жизни и воспоминаний.

Он продолжал ждать, и нелюдь ждал тоже. Долго так продолжаться не могло, времени у Олега было немного. Он пересилил себя, взял веревку, замахнулся и выкинул ее из-за угла еще раз. А потом услышал звук приближающихся шагов, те же легкие шлепки маленьких ног. Нелюдь проигнорировал веревку и вышел прямо к нему.

Из-за угла появился знакомый белый силуэт, почти прозрачный по краям и темноватый в середине. Олег сразу же схватил локти нелюдя, и прижал их к его телу. В руках у того ничего не было. Олег перевел взгляд на его голову, и взглянул в глаза. Нелюдь не сопротивлялся и смотрел на него ничуть не менее завороженно, чем он на него.

В этих глазах Олег сразу узнал разумный взгляд, это были не глаза обезьяны, бросающейся орехами с дерева, сообразительной лишь настолько, чтобы походить на человека. Нелюди оказались намного умнее: они понимают гораздо больше, чем ему кажется, все это он прочел в ясном взгляде удивленного, но не потерявшего самообладание существа. Но через секунду эти глаза изменились, они потеряли блеск, а рожу нелюдь скривил такую, словно видит перед собой нечто крайне отвратительное. Олегу показалось, будто его только что сравнили с грязью.

От его первоначального настроя не осталось и следа, напасть на разумное существо, связать его и вставить кляп в рот – это не одно и то же, что обезвредить бешеную собаку. Намеренно навредить разумному существу может только бессердечный социопат, а оставить его в покое и не прикрыть спину может только идиот. Необходимо принять решение сейчас, иначе потом нелюдь может его выдать. Он стал себя накручивать: нелюди похитили моего друга, сказал он себе, держат его в плену, не дают вернуться домой, мучают жаждой, которая медленно сводит с ума. Хотя, конечно, не такой уж он мне и друг, задумался Олег.

Нелюдь смотрел прямо Олегу в глаза и, казалось, читал все его сомнения. Он не планировал сопротивляться или убегать, он был настолько удивлен, что это чувство оттеснило все зачатки страха. Он просто стоял в изумлении и смотрел. В его широко посаженных глазах с черными зрачками не читалась угроза, и Олегу стало стыдно за то, что он собирается сделать.

– Прости, но это необходимо, – медленно проговорил он, стараясь, чтобы тот уловил каждое слово, хотя сам не понимал зачем. – Мне нужно, чтобы ты лежал связанный с закрытым ртом, по крайней мере до тех пор, пока я не найду человека. Хорошо? Возражения есть?

Он отпустил локти нелюдя, но глаз не отвел, готовый отразить неожиданный выпад. Конец веревки все еще был в его правой ладони. Олег сжал его в кулаке и стал подтягивать веревку к себе. И тут нелюдь сам пришел в движение, он взял Олега за локоть, причем его длинных пальцев хватило настолько, чтобы полностью обхватить руку человека, и потянул в сторону.

Впереди между палатками был проход, Олег сделал два неловких шага и посмотрел туда, куда показал нелюдь. В самом конце зала стоял шатер, самый большой в округе, с острой верхушкой, как у вигвама. Нелюдь махнул в ту сторону и подтолкнул Олега, но Олег не собирался идти между палатками у всех на виду. Если это палатка их вождя и там держат пленного человека, он придет туда, но войдет тайно с заднего выхода, когда все будут спать. Он тихо заберет человека и так же тихо уйдет, не будет никакого контакта между человеком и нелюдем. Хватит контактов, от предыдущего он до сих пор вздыхает с болью.

Нелюдь еще раз подтолкнул его в спину. Иди, хотел сказать он. Олег обернулся, посмотрел прямо на него и помотал головой. Нет, прошептал он одними губами. Он взял нелюдя за плечи и попытался приподнять, тот оказался мягким подобно мешку с водой.

Время уходило. Олег решил поспешить, каждая минута ожидания уменьшает шанс найти пленного человека. Он положил руку на спину нелюдя и повел того к соседней палатке. Толкнул нелюдя дальше, и они бок о бок отправились к ней.

Внутри было темнее, чем снаружи, лишь пол светился легким зеленоватым светом. Нелюдь откинул полог и вошел первый, он послушно прошел в указанную сторону и стал в середине. Олег за ним. Веревка все еще лежала на полу там, где он пытался приманить нелюдя.

«Пора сделать это», – сказал он себе.

Сначала он взял руки нелюдя, свел их за спиной. Тот не сопротивлялся, сначала глядел на это как будто со стороны, а потом неожиданно понял, что собирается сделать человек. Он сразу встряхнул руками, но выбраться из захвата не смог, оказался намного слабее. Нелюдь запаниковал, взбрыкнул и стал крутиться вокруг своей оси, дергал руками, пытался вырваться с разбега, приседал, но его руки остались в твердом захвате белых перчаток. И тогда он запаниковал по-настоящему.

– Ооууууу, аааааэээа, – начал он шептать себе под нос, постепенно повышая голос.

Речь нелюдя состояла из одних только гласных звуков, но Олег это уже знал, он вдоволь наслушался их, сидя под скамейками на стадионе. Он не обращал на этот звук внимания, пока он не начал выходить за пределы палатки. Чем больше дергался нелюдь, тем громче он издавал звуки и тем быстрее Олег старался связать ему руки.

Одной рукой он держал оба запястья нелюдя, а другой обматывал вокруг них веревку. Он не успел связать их как надо, когда нелюдь перешел на крик. Олег тут же заткнул ему рот ладонью. Крики пропали, но не полностью, нелюдь продолжал мычать и извиваться всем телом. Он постарался скинуть руку Олега, зажимающую ему рот, но и это у него не получилось.

В последней попытке вырваться нелюдь начал бить Олега локтем в живот, удары получались слабые, как легкие похлопывания. Извернувшись, Олег смог положить нелюдя на живот, не переставая зажимать ему рот. Он схватил одну ногу нелюдя, согнул в колене – колено у того согнулось в правильную сторону – и привязал ее к рукам, чтобы лишить того возможности еще и ходить. Следом за первой он привязал вторую ногу. Нелюдь лежал на животе в форме лодочки, полностью обездвиженный, но Олег не мог отпустить ему рот, как только он убирал руку, тот начинал громко пищать. Олег оказался в патовой ситуации.

Наверное, самым лучшим вариантом для него было ударить нелюдя несколько раз, чтобы он замолчал, но тот так тепло его встретил, показал, куда идти, еще и в спину подталкивал так мягко, по-дружески, что на такую грубость Олег просто не мог решиться. Кем бы он был, если бы связал и побил того, кто пытался ему помочь.

Делать Олегу было нечего, он смотрел на часы с внутренней стороны забрала и отсчитывал минуты. Нелюдь все так же корчился. Олег попробовал медленно убрать руку, тот сразу же запищал, Олег опять зажал ему рот. Он не знал, как действовать дальше.

Так прошло десять минут. Олег попытался убрать руку снова и сразу услышал сдавленный крик. Он наклонился к самой голове нелюдя и уперся в нее стеклом шлема.

– Заткнись, – сказал он. – И тогда я тебя отпущу. Идет?

Он попытался убрать руку, нелюдь опять запищал, ничуть не тише, чем в прошлый раз. План Олега загипнотизировать того своим голосом провалился.

Прошло еще десять минут. Он попытался убрать руку и снова услышал писк. Олег наклонился к самому полу и сказал нелюдю в ухо:

– Ты мне срываешь весь план. Мне надо идти человека искать, а я сижу здесь с тобой. Ты ведь заткнешься так или иначе. Так что выбирай, либо я просто уйду, и ты будешь лежать молча, либо я буду бить тебя до тех пор, пока ты не замолчишь. Если ты заставишь меня выбирать между хорошим обращением с тобой и возможностью вызволить человека, я выберу человека.

Нелюдь на время замолчал, Олег начал медленно отводить руку, но как только он убрал ее, нелюдь снова закричал, и ему пришлось зажать тому рот обратно. Он снова наклонился, да так, что стекло шлема ударило нелюдя по затылку:

– Заткнись, заткнись. Я тебе вмажу, если не заткнешься.

Олег быстро убрал руку, нелюдь ошарашенный секунду молчал, а потом завопил с прежней силой. У Олега затряслась рука. Он сжал ее в кулак и занес над бледным телом, но затем опустил ее, так и не ударив.

– Говнюк, – сказал он. – Пеняй на себя.

Олег подтянул нелюдя к краю палатки. Живот его шаркнул по полу, наверняка ободрав кожу. Олег скомкал конец покрывала и упер его нелюдю в стиснутые зубы, тот понял, что сейчас будет, и перестал мычать, как бы говоря: «Ладно, ладно, ты победил, я замолчу». Но Олег ему не поверил, оттянул нижнюю челюсть нелюдя и засунул ему в рот столько ткани, сколько влезло, следя, чтобы она не зашла в горло, и он не задохнулся.

Он не знал, как у них устроена дыхательная система, в каком месте гортань разделяется на носовую и ротовую полости. Если ко рту ближе, чем у человека, кляп легко мог бы перекрыть дыхательный путь. Он подставил руку к носу нелюдя, но не почувствовал его дыхания сквозь перчатку. Тот начал извиваться всем телом и мотать головой из стороны в сторону, а Олег гадал – тот задыхается или просто сопротивляется, как обычно. На всякий случай он немного ослабил кляп.

Звуков нелюдь издавал немного, насколько Олег мог судить, в шлеме он слышал едва различимые завывания, без шлема звук, возможно, едва выходил за край постройки, и, хоть у нелюдей слух определенно лучше, чем у человека, вряд ли кто-то услышит связанного мычащего урода в разреженной атмосфере. Олег достал нож, вытащил лезвие и показал его нелюдю, повертел в руках, давая рассмотреть со всех сторон. Тот притих, и лишь глазами следил за блестящим лезвием. Олег взял край палатки, торчащий у нелюдя изо рта, и отрезал его.

Тот теперь напоминал коктейль Молотова. Бледное тело, связанное по рукам и ногам, и кусок тряпки, выходящий изо рта и волочащийся по полу. Олег взял болтающийся конец тряпки, изогнул его, и тоже вставил нелюдю в рот, чтобы тот не смог выплюнуть клочок. На все операции у него ушло минут шесть, будь он профессионалом, справился бы за минуту.

В палатке наконец-то стало тихо. Нелюдь лежал на животе, а Олег смотрел, как тот вздымается и опускается при каждом вдохе и выдохе, значит, кляп не перекрыл ему дыхание. Он посидел некоторое время, чтобы точно знать, что с нелюдем ничего не случится и никто не придет ему на помощь. Если бы кто-то пришел, услышав в палатке сдавленное мычание, он бы и его связал. Но никто не пришел, нелюдь стонал и пытался позвать на помощь впустую.

Большую часть пути сквозь лагерь Олег уже прошел, теперь он знал, что до главной палатки осталось совсем чуть-чуть. Он отправился дальше. Чем ближе он подходил к цели, тем больший чувствовал прилив сил: за спиной будто больше не висел двадцатикилограммовый ранец, и ребра перестали болеть, Олег наконец-то смог выпрямиться. Лицо, которое он непроизвольно корчил от усилий, разгладилось и посветлело, он вновь выглядел молодым, как двадцать лет назад.

«Олег Вячеславович, не забудьте привезти магнитик с Луны».

Дальний конец лагеря оказался меньше всего заселен. Нелюди разместились ближе к выходу, и мало кто занял палатки вдали. Идти можно было, не выглядывая каждый раз из-за угла, посторонних наблюдателей здесь не было. Олег же, напротив, вместо того чтобы расслабиться, стал еще более осторожен. Все его тело, кроме шлема, было закрыто тряпками.

Он дошел до конца лагеря и возле границы с пустой частью зала повернул налево, большая палатка стремительно приближалась. Оставшийся путь был самым легким, ближайшие жилища нелюдей, справа и слева от шатра, были пустыми. Он остановился и выждал пару минут. Последнее, чего он хотел, это попасть в засаду.

Палатки здесь представляли собой почти полностью металлические конструкции из разрезанных частей спутников. В стенах повсюду были дырки, щели, трещины. Олег без перерыва всматривался в кривые проемы между стенами, чтобы сразу заметить, если за ним будут наблюдать чьи-то внимательные глаза.

Ни звука, ни стука он не услышал, судя по всему, проникновение прошло втайне. Нелюди не ожидали гостей у себя, что позволило Олегу пройти сквозь поселение незамеченным. Он пересек весь Нелгород и оказался у самого сердца поселения, в нескольких шагах от палатки вождя. Впервые за сегодняшний день он улыбнулся.

Спереди никого не было, сбоку тоже, и за спиной никто не притаился. Олег пошел вперед к большой палатке. Он подошел вплотную, достаточно близко, чтобы рассмотреть плетение старого полотна, накинутого поверх металлической коробки. Под покрывалом оказалась сплошная железная стена. Железный корпус палатки тянулся влево и вправо, одним цельным сооружением, прикрытым тканью для красоты. Олег приподнял покрывало повыше и перекинул через голову. Он оказался между ним и железной стеной. Это был корпус спутника со срезанным днищем, с одним-единственным иллюминатором на высоте колен, прикрытый с внешней стороны покрывалом, видимо, чтобы никто не заглядывал внутрь.

Внутри никакого шума не было, Олег приложил стекло шлема к металлическому корпусу и не уловил ничего подозрительного. Тогда он аккуратно подкрался к иллюминатору и заглянул внутрь. Внутри он увидел большое свободное пространство, материнский спутник распилили с двух сторон и приделали две пристройки для увеличения площади шатра. Ему пришлось чуть подвинуться, чтобы осмотреть его целиком. С двух разных концов палатки он увидел два настила из мягких тряпок, на одном лежал самый обыкновенный нелюдь, повернувшись лицом к стене, упорно игнорируя того, кто лежал на другом конце. Справа Олег увидел человека в скафандре, тот лежал на спине и точно так же игнорировал нелюдя. Каждый из них делал вид, что находится внутри один.

План Олег составил мгновенно: забраться внутрь, поприветствовать человека и вместе с ним скрутить нелюдя. Веревку он оставил, зато взял с собой моток проводов.

Вдали послышался шум громкого разговора, целиком состоящего из гласных звуков. Где-то в стороне болтали несколько существ. Олег прошел под покрывалом и спрятался с другой стороны. Он прислушался, но не смог понять, это один голос, произносящий монолог, или их несколько. Звуки голосов проследовали мимо палатки. Олег снова подошел к иллюминатору и заглянул внутрь. Картина не изменилась: все те же человек и нелюдь, игнорирующие друг друга. Оба лежат на полу и смотрят в стену. Что за непонятное общежитие.

Олег приставным шагом двинулся вбок, вдоль железного корпуса, между ним и покрывалом было очень темно, лишь светящийся неоном пол помогал не наступить случайно на какой-нибудь гвоздь. Дверь в палатку должна была быть с другой стороны от иллюминатора, но пока Олег не прошел и половины. Он подумал: если у двери будет стража, – а она обязательно будет, ведь они держат здесь опасного заключенного, – она его заметит.

Одной рукой он держался за корпус палатки, а другой придерживал тряпку, свисающую с крыши, чтобы она не собиралась складками и не лезла под ноги. Звуков рядом не было, и нелюдей, по всей видимости, тоже. Олег перекинул через голову полог и снова оказался снаружи. Вокруг стояла такая тишина, что он слышал собственное сердцебиение громче, чем звуки лагеря. Он присел на корточки и стал ждать, в надежде, что кто-нибудь из нелюдей подаст звук, хотя бы стража у дверей, не могут же они стоять на посту смирно, без единого словечка.

Судя по тому, что он услышал, стражи там вообще не было. Его окружала абсолютная тишина. Медленно, шаг за шагом, Олег приблизился к передней части палатки и вытянул голову, чтобы убедиться, что никого вокруг нет.

Может быть, охрана стоит с внутренней стороны двери.

Олег подкрался и заглянул внутрь, – тоже никого. Лишь легкий сумрак и светящийся зеленым фосфором пол. Человек по-прежнему лежал у самого края палатки, отвернувшись к стене, нелюдь лежал точно так же. Робот сзади подпихнул Олега в спину и вместе с ним вкатился внутрь. А ведь Олег даже забыл о его присутствии на некоторое время.

Несколько шагов, разделяющих его и человека, Олег преодолел бесшумно, как ниндзя. Он положил руку на плечо космонавта и легонько потряс. Тот сначала лежал неподвижно, а потом понял, что сжимающая его рука уж слишком крепкая для нелюдя. Он весь разом повернулся на спину, в тусклом свете стекло его шлема блеснуло зеленым бликом.

У человека был опущен светофильтр, Олег не смог увидеть его лицо, это мог быть Эрни, а мог быть и кто-то совсем посторонний. Он потянулся, чтобы убрать защитное стекло, но человек его опередил и сам его убрал. Под шлемом оказалась все та же квадратная голова Эрнеста. Пилот выглядел удивленным, но больше уставшим. Олег выдохнул.

– Теперь это уже не похоже на сон? – спросил он.

Эрни ответил ему тяжелым взглядом. Он резко подался вперед и прикоснулся стеклом шлема к стеклу Олега. Раздался громкий глухой стук, Олег даже отшатнулся от неожиданности, а потом понял, чего хочет Эрни. Он наклонился и прикоснулся стеклом своего шлема к его стеклу.

– Мистер балтийский кетчуп, – услышал он сухой и скрипящий голос Эрни. – У тебя лицо, как помидор.

– Знаю, видел себя в зеркале, – ответил Олег. Он подумал, что у него самого такой же безжизненный голос, как скрип старого дерева на ветру.

– Я уже видел такое… это отек. Воздействие солнечного излучения. Не надо было поднимать… светофильтр. Проходить долго будет. Скоро еще и щипать начнет. Солнце, фальшивое солнце. Оно излучает ультрафиолет. Неужели ты забыл?

Эрни без перерыва зевал, и даже через скафандр было видно, как часто он дышит. Его легких хватало, только чтобы сказать два-три слова подряд, после чего он делал глубокий вдох. Он держал левую руку прижатой к телу.

– Что с рукой? – спросил Олег. У Эрни пальцы перчатки болтались как попало. Указательный оказался завязан на узелок.

– Попить пытался. У уродов здесь есть… труба с проточной водой. Они из нее пьют… и в нее же скидывают мусор. Я тоже думал… смогу воды набрать. Продырявил палец. Опустил его в воду и думал… вода затечет ко мне в скафандр. Черта лысого. Вместо этого… воздух просто начал наружу выходить. Внутри давление оказалось больше, чем снаружи. Вместо того чтобы попить, только пузыри в воду пустил. Зачем пришел?

– Освободить тебя и убежать. А тебе что, помощь не нужна?

– Наверное, нужна, – протянул Эрни.

– Ты как-то неуверенно отвечаешь.

– Нужна, – ответил Эрни более громко.

– Поднимайся. Здесь есть дорога вдоль стены, по ней я пришел, если идти осторожно и не спешить, то можно тихо скрыться.

– Ты нашел способ… попить воды, не снимая скафандра? – спросил Эрни.

– Нет.

– К чему тогда эти усилия? Еще немного, и я потеряю сознание. Я каждую секунду… борюсь с сонливостью. Тело еле слушается. Все горит. Такое ощущение… что у меня по венам бежит клей. А не кровь. Еще и воздух чертов. Я больше не слышу… как баллон шипит. Значит давления в нем… совсем не осталось. Что там с электролизом… понятия не имею. Скорее всего, затопил мочой… патрон для углекислого газа. Кислорода осталось уже… не семьдесят атмосфер. Десять может быть. Может меньше. Я уже одной… стою в…

Эрни зевнул так глубоко, что, казалось, сейчас разорвет уголки губ. Он открыл рот секунд на десять, а когда закрыл, вновь задышал со скоростью поршня.

– А что ты предлагаешь? – спросил Олег. Он представил себя на месте Эрни. Если через день он не начнет задыхаться в бесконечных попытках насытиться кислородом, то его добьет жажда и обезвоживание. – Сдаться? Остаться здесь помирать среди этих травоедов?

– А какой у нас выбор? Каждое лишнее движение… отнимает у нас время.

– И что ты предлагаешь?

Эрни задумался, вид у него был такой, будто он выбирает между гильотиной и веревкой на шее.

– Собирайся, у нас еще есть время, – подтолкнул его Олег. – У нас есть шанс наткнуться на ангар, где-то здесь может находиться МКС, или «Сапсан» с Петей на борту.

Слово «Сапсан» подействовало на Эрни отрезвляюще, он заворочался и стал подниматься. Сам он не решался начать поиски, потому что боялся не дойти. Олег повернулся и увидел, что нелюдь, до этого лежавший спиной к ним, теперь смотрит на них широко раскрытыми глазами. Он махнул рукой Эрни, чтобы тот прикоснулся к нему шлемом.

– А это кто? – спросил он.

– А это моя… секс-игрушка, представляешь? Я послал уродов подальше. А они подумали. Что я предлагаю им… совокупиться. Придурки. Прислали мне ее, непонятно для чего.

– И ты с ней… – Олег начал подбирать слово.

– Ты дурак?

– Нет. Просто выглядит странно.

– На мне скафандр, видишь? Как бы я мог с ней… соединиться, если я даже… помочиться не могу. Приходится спускать в скафандр.

– А ты уверен, что это она? Может быть, это он или они вообще бесполые, откуда ты знаешь?

– Он, она, оно. Какая разница. Сейчас высшее эротическое желание… для меня – это напиться. Воды, я имею в виду. Поспать. А потом поплавать в бассейне. О, как бы я хотел поплавать…

Эрни снова зевнул так глубоко, что чуть не опрокинулся. Он шагнул за спину Олегу и увидел позади него робота, черного как ночь, с длинными руками и острыми локтями. Эрни подскочил, будто увидел привидение, поднял руку и указал на него.

«Кто это?» – прочитал Олег у него на лице.

Олег похлопал себя ладонью по бедру, как бы говоря: это мой пес. На самом деле он хотел сказать: это мой помощник или это мой охранник, но подходить к Эрни и опять прикладывать к нему шлем не хотелось, а орать и срывать горло не было никакого желания. Робот как стоял, так и остался стоять, безучастно, как всегда. Олег подошел к занавеске у входа и выглянул наружу. Он даже моргнул, потому что у него в глазах зарябило. Там стоял отряд существ, группами по три-четыре нелюдя, одинакового роста, как под линеечку, и все они время от времени поглядывали в сторону шатра.

– Там нелюди, – от неожиданности Олег забыл, что его не слышат. Он повернулся к Эрни и махнул рукой, чтобы тот подошел и посмотрел сам.

Он подвинулся и позволил Эрни выглянуть наружу. Пока тот смотрел, Олег взглянул на нелюдя в их палатке. У нее, как сказал Эрни, не было никаких половых органов, по крайней мере на первый взгляд. Может быть, именно это и ввело нелюдей в заблуждение, ведь снаружи у Эрни тоже нет никаких половых органов. Они могли подумать, что скафандр это и есть его тело, а в районе паха у него так же гладко, как у них. Может быть, они даже приняли его за своего дальнего родственника. Уродикус гигантикус.

Губы у Эрни зашевелились. Олег постарался прочесть, что он там шепчет, но не смог. Они соприкоснулись шлемами. Олег хотел отдернуться, но сдержался, ему было неприятно подносить так близко лицо к лицу другого мужчины, но другого способа поговорить спокойно не было.

– Они хотят… чтобы я построил им ракету, – сказал Эрни. – Они собирают мусор. И те спутники, которые… должны были упасть в океан. А еще они заставляли… меня. Играть на гитаре. А сами собирались в круг. И хлопали в ладоши.

– Ты умеешь играть?

– Не особо, но им… похоже понравилось. Они каждый день приходили. И давали мне гитару. Чтобы я им сыграл.

– А зачем им ракета? На Землю попасть?

– Да, они узнали… что я с Земли. И так забегали. Ты бы видел.

– Значит, те рисунки, которые они тебе рисовали на стадионе, это они просили тебя построить им ракету?

– Да.

– А ты им в ответ похабную сцену из «Камасутры»?

– Ну да.

– Они тебя просили построить им ракету, – повторил Олег. – А ты им сцену совокупления человека и нелюдя?

– Не совокупления. А сцену «идите вы… все в задницу».

Олег засмеялся. Эрни сначала стоял серьезно, но не выдержал и тоже засмеялся. Они стояли вдвоем, держась за шлемы. Сквозь стекло нельзя было вытереть глаза от слез, а смех внутри скафандра отдавался глухим звуком, как кричать в колодец.

– Значит, они хотели от тебя ракету, – переспросил Олег.

– Да. Хотели попасть к нам. На Землю.

– И ты им показал как?

– Как же я им покажу. Если сам не могу вернуться?

– Ну а если бы, – предположил Олег. – Зачем им на Землю?

– Мне так кажется… они будут собирать разный хлам. Они безделушки любят. Всякое цветное и блестящее. Прямо как сороки. У них тут рядом… целый склад. Можно сказать, коллекция. Различного инструмента и предметов. Домашнего обихода.

– Странно, у них тут столько всего. Я бы сказал, что они уже не раз бывали у нас на планете.

– Зачем тогда они просили построить им ракету? – съязвил Эрни.

– Не знаю, мне их поведение вообще кажется странным, они то ведут себя как дикари, то идут на диалог. Будто они и сами еще не выбрали модель поведения. Они говорят, что им нужна ракета, а сами наверняка уже бывали на Земле. Может, они просто врут тебе? А может, и не врут, я не знаю, – задумался Олег. – У нас красивая планета, им бы у нас точно понравилось, сижу я сейчас и вспоминаю дом.

– Да они умрут там… от нашего климата! Красиво, но смертельно опасно.

– Разве? Они похожи на очень крепких ребят.

– Они холоднокровные, не заметил? Именно поэтому они… так мало едят. Порцию мха раз в день. И что с ними будет у нас? Холодного климата они не выдержат. Жаркого тоже. Будут сидеть на камнях. И греться на солнце… как ящерицы. К тому же. Где ты видел у нас такую зону… где одинаковая температура круглый год и круглые сутки? Вот как им пережить… холодную ночь? Если их тело… тепло не вырабатывает. Хоть сто шуб напялят. Толку никакого. Умрут от переохлаждения.

– А ты пытался им это сказать?

– Пытался, – Эрни вздохнул. – Так они же тупицы. Разве будут тупицы… слушать доводы разума?

– Ты им это все на пальцах объяснил?

– И на пальцах. И на жестах. Время было, натрынделся… вдоволь. И ничего не добился. Только накинулись на меня… толпой и связали. Хватит с меня. Давай выбираться.

– Как раз сейчас самое плохое время, – сказал Олег. – Или самое хорошее.

Снаружи толпа нелюдей все разрасталась. Когда он выглядывал минуту назад, отряд насчитывал два десятка, теперь их было уже больше тридцати. Они собрались вокруг шатра полукругом. Сосчитать их было трудно, белые тела, выстроившиеся в ряд, вместе напоминали одно крупное бесформенное тело.

– Их там все больше и больше, – сказал Олег. – Посидим здесь еще полчаса, их станет целая сотня.

– Хочешь выскочить и… проломиться сквозь них?

– Не знаю, но от сидения на месте только хуже.

Эрни начал ходить вдоль палатки. Он не отрывал взгляд от робота, рассматривал его со всех сторон, но близко не подходил. Олег стоял у выхода и смотрел в пол, он старался построить логическую цепь, как всегда делал в сложных ситуациях, но на этот раз ничего не удалось, слишком много факторов сбивало его с мысли и отвлекало. Эрни остановился, подошел к нему и приложил к голове шлем.

– У тебя есть оружие? – спросил он.

– А какое надо?

– Любое. Все, что есть.

Автоматически Олег начал щупать руками пояс с инструментом. Фломастер, бесполезная вещь, мешок, разве что на голову кому-то надеть, внешний датчик локации, веревки больше нет, присоска, чтобы крепиться за гладкие поверхности, нож, два карабина.

– У меня есть нож, но я не хотел бы им порезать их.

– Давай сюда, – Эрни протянул руку ладонью вверх.

– Зачем он тебе? Ты же не будешь их резать?

– Да не бойся ты. Я только отмахиваться буду. Чтобы близко не подходили.

Олег отдал ему нож, Эрни попытался его раскрыть одной рукой, большим и средним пальцем сжимал лезвие, а мизинцем держал рукоять. Движения у него получались медленные, неловкие, а сил не хватало, чтобы побороть сопротивление пружины. Без второй руки он даже нож раскрыть не смог. Эрни отдал нож обратно.

– На, раскрой его, – сказал он, но Олег его не расслышал и заткнул нож за пояс. Эрни выругался, он опять подошел вплотную и приложил шлем к его шлему. – Раскрой его и отдай мне.

Нервный тон еще больше подавил Олега, он сделал как велено, раскрыл нож, подал его рукоятью вперед и подумал, что, когда Эрни его вернет обратно, нож будет липким от засохшей на нем прозрачной нечеловеческой крови. Он весь скривился от этой мысли, но сказать ничего не смог.

Довольный новой вещью, Эрни сделал несколько тренировочных взмахов. Олег с надеждой подумал, если нелюди не будут подходить близко, все будет хорошо.

Да, так все и будет, сказал он себе и на душе у него ненадолго полегчало.

– Каков план? – спросил он и взмахнул руками, чтобы Эрни понял вопрос. – Что дальше?

Подойди сюда – махнул рукой Эрни и приоткрыл занавеску. Олег подошел и выглянул наружу. Нелюдей там стало еще больше, либо они просто выстроились в шеренгу, что визуально прибавило их количество. Все они стояли прямо, голые, без единой вещи в руке, а их легкие перешептывания сливались в единый шелест. Казалось, здесь поблизости гудит вентиляция.

– Их все больше и больше, – прошептал Эрни на ухо. – Надо что-то делать. И прямо сейчас. А то они опять… поведут меня копаться. В запчастях. И не рассчитывай на дипломатию. Они как падальщики. Нападают толпой. И не ведут переговоры.

– У тебя есть какой-то план?

– Да. Один хуже другого. Можно взять в заложники… ту самку или самца. Не важно. Приставить нож ей к горлу… и таким образом… протиснемся сквозь толпу.

– Мне это как-то не нравится.

– Мне тоже. Они могут пожертвовать своей… и все равно нападут. Я у них не замечал… особой братской любви.

– А другой план? – спросил Олег. Он подумал, раз Эрни долго был у них в плену, значит, придумал что-то более пригодное.

– Мы станем спина к спине. И будем прорываться. А если кто-то… решит напасть. Отделаем его.

– И это твой план? – Олег не смог сдержаться. – Нас тут двое, а их тридцать. У нас элементарно рук не хватит, если они нападут все вместе. К тому же видел бы ты себя со стороны, еле на ногах стоишь. Драться ты, может, и сможешь, но продержишься секунд тридцать.

– Не нападут. Успокойся. Они трусливы. Это хороший план. В прошлый раз… когда они меня взяли… они долго преследовали. Пока не окружили. Со всех сторон. И у меня не было оружия. Теперь они побоятся. Со спины уже не нападут. И бросаться в лоб… на штыки не будут.

– И что дальше? Спрятаться мы не сможем, они будут преследовать нас столько, сколько понадобится, а когда заснем, схватят.

– Да, спрятаться не сможем, – в голосе Эрни появились ехидные нотки. – Зато придем туда… где они нас не достанут.

– Это куда?

– На поверхность Сферы. Они боятся выходить наружу. Потому что солнце их обжигает. Примерно то же самое… что произошло с твоим лицом… произойдет с их телами. Только намного сильнее.

– Но я же их видел, – возразил Олег. – Они ползали в траншеях и постоянно наблюдали за мной, пока я был на поверхности.

– Вот именно, в траншеях. Они там свой мох… собирают. Там света нет. Наружу они не вылезают.

– Все равно мне не нравится.

– Это не нравится, то не нравится. А что тебе нравится? Может, у тебя свой план есть? Так говори, я слушаю.

– План-то есть, но это никакой вовсе не план, а так, надежда.

Эрни хотел еще что-то ответить, но Олег резко отодвинулся от него и слова утонули в воздухе между ними. Олег взял робота и подкатил к занавесу у самого выхода из палатки, он присел на корточки, чтобы быть вровень с роботом.

– Ну что, малыш, поможешь нам? – прошептал он ему в упор. – Ты должен отвлечь нелюдей, вымани их на себя, уведи подальше, чтобы мы могли скрыться. Сможешь?

Робот все так же стоял смирно, с руками на поясе, слегка покачиваясь на колесе, не подавая вида, понимает он слова или нет. Олег вновь осмотрел его безголовый корпус и не нашел, к какой части тела обращаться.

– Ты меня понимаешь? Я знаю, что понимаешь, если не слова, то ситуацию, в которой мы оказались. Нам надо спрятаться, уведи нелюдей подальше, а мы убежим. А потом, когда сбросишь хвост, найдешь нас на поверхности Сферы.

Олег положил руки роботу на плечи, они были твердыми и гладкими. А потом положил ладонь ему на спину и толкнул вперед. Черный корпус с одним колесом выскочил сквозь занавес и остановился в полуметре от входа. Олег наблюдал за всем через щель, Эрни тоже захотел взглянуть и завис над ним.

Из тридцати нелюдей на робота взглянули от силы пятеро, остальные разговаривали, ничего не замечая вокруг.

– Он тебя понял? – спросил Эрни.

– Не знаю.

– Ты сказал ему отвлечь их?

– Да.

– Тогда почему он не отвлекает?

– Не знаю.

Постепенно нелюди стали обращать внимание на робота, сначала они поглядывали на него отрешенно, как на обыкновенного пешехода, проходящего мимо, а потом стали следить неотрывно и в полной тишине, они перестали разговаривать и сосредоточились на нем.

– Они что, общаются? – не выдержал Эрни.

– Кто?

– Робот с уродами. Они стоят так… как будто общаются.

– И как они это делают? Мысленно? Выдумки это все.

– Тогда почему они так стоят?

– Откуда я знаю.

В затянувшейся тишине собственное дыхание Олега казалось громогласным, он даже чуть пошевелился, чтобы заглушить его звуками тела. Щели между занавесками не хватало, чтобы целиком осмотреть всех нелюдей, приходилось двигать головой и рассматривать по отдельности.

Тишину нарушил новый всплеск разговоров, многоголосый шум, сливающийся в одну горловую акапеллу. Нелюди тыкали в робота длинными кривыми пальцами и спорили наперебой. Вопреки плану робот стоял на месте, напротив, привлекая к палатке еще больше внимания, чем было в начале.

– Давай же, езжай, – прошептал Олег.

Но робот не ехал, он стоял на месте, и одним только своим видом заставлял нелюдей забыть о всех делах и переключиться на палатку с людьми. Решение оказалось неудачным, привлечь внимание эффективнее можно было только одним способом: если бы Эрни вылез наружу с громкоговорителем и прокричал: «А ну, уроды, все сюда!»

– Все, ты обратил на себя внимание, – сказал Олег в спину роботу. – А теперь гони.

Он даже хотел высунуть ногу наружу и пнуть робота, чтобы тот зашевелился, только тот стоял слишком далеко, пришлось бы выйти из палатки, чтобы толкнуть его. Эрни прикоснулся к нему шлемом:

– Кажется, твой план… провалился, умник.

– У нас еще остался твой: побить всех и убежать.

Олег хотел съязвить насчет ножа, который он отдал Эрни, но никакие остроты на язык ему не подвернулись.

Один из нелюдей выдвинулся из толпы и пошел по направлению к роботу. Люди из палатки наблюдали за его бесшумными шагами, нелюдь шел плавно, без раскачиваний, точно ехал на невидимом самокате. Он подошел к роботу вплотную и остановился напротив. Толпа нелюдей позади выкрикнула небольшую фразу, то ли вопрос, то ли приказ. Лицо переднего нелюдя перекосилось, он протянул руку и положил ее роботу на плечо.

Олег сидел на корточках и наблюдал, он почувствовал, как Эрни облокотился ему на спину и весь подался вперед:

– Они сейчас схватят… малыша. Что будем делать?

– Я не знаю.

– Так решай. Это же твой друг.

– Он мне не друг, просто увязался за мной и ездит повсюду.

– Я тебе больше скажу. Этот малыш – разработка строителей, тех самых, что построили все это.

– Каких строителей? – Олег оглянулся на Эрни, он даже забыл про нелюдей и робота, которого сейчас уведут.

– Тех. Кто все это построил. Должны же быть у этого строители.

– Да, – подтвердил Олег. – Это нелюди, они построили Сферу и живут здесь, наблюдают за людьми, – его собственные слова показались ему ужасной глупостью, но другого ответа у него не было.

– Эти уроды – строители? Проверь уровень кислорода… в скафандре. Может, ты прямо сейчас… задыхаешься. Как я. Эти дикари живут в палатках. Копаются в мусоре. И отчаянно хотят… попасть на Землю. Они не строители. А скорее паразиты… живущие на их собственности. Смотри.

Олег почувствовал, как Эрни оперся на него еще сильнее. Он уже почти просунул свою голову в щель между занавеской. Там снаружи нелюдь взял робота за плечо и потащил за собой, колесо у робота не крутилось, оно тащилось по полу.

– Спасаем твоего малыша… или нет? Решай сейчас. Или его унесут.

– Не знаю.

– Сейчас такой момент. Когда «не знаю» не прокатит. Давай решай. Это же твой друг. Будь мужиком.

– Я и есть мужик, – Олег впервые за много лет услышал упрек в адрес своей мужественности.

– Тогда решай.

– А что бы сделал ты?

– Я бы сейчас вышел. И надавал им по шеям. Чтоб знали… с кем можно связываться. А с кем нельзя.

Нелюди уже почти увели робота, а Олег все смотрел на это волочащееся по полу колесо и не мог отвести взгляд. Отдаленный голосок в его голове приказывал сидеть тихо, пусть забирают робота, и Эрни тоже пусть забирают, а я потом уйду, и никто меня не заметит. Совесть пыталась его вразумить, но голосок перебивал любой героический призыв.

«Геройство для тупиц, – твердил он. – Жизнью рискуют только те, кто ее не ценит, но ты-то ее ценишь? Сорок лет прожил и еще столько же проживешь. Отсидись, и все будет хорошо, любые проблемы можно переждать, отсидевшись. Это наш метод!»

Больше всего ему хотелось выйти сейчас вслед за Эрни, надавать наглым нелюдям по шеям и убежать. Но каждый раз, как он думал об этом, какое-то странное чувство возникало у него в животе, будто его укачало или он съел испорченную еду. За полминуты, пока он наблюдал, как уводят робота, Олег побелел настолько, что цвет его лица стал сливаться со скафандром.

Логика подсказывала, что отсидеться не получится, сейчас уведут робота, а потом придут за Эрни и увидят его. И уже вдвоем они будут лежать связанные и рисовать одной свободной рукой схемы на бумаге. Надо действовать, пока они не успели собраться, разгруппированная армия – это вовсе не армия, а совокупность отдельных, ни на что не способных одиночек.

Эрни нависал над ним, и хоть Олегу было стыдно признаться в этом, в компании коллеги он чувствовал прилив смелости. Сам бы он ни за что не решился выйти прямо в лоб на толпу врагов и дать им отпор.

– Пошли, – сказал он. – Надо идти пока их мало.

– Окей, вставим им. Долго же ты думал.

Эрни выскочил из палатки как на пружине, словно только об этом и мечтал. Олег вышел следом. Он снова почувствовал себя как тогда в телевикторине, под объективами камер, когда все смотрели только на него. Тот момент, когда ему вручили билет на полет вокруг Луны. И слова ведущего, потного от напряжения: «Поздравляю, вы станете следующим, кто увидит нашу каменную соседку вблизи». Какая же ирония, Луну он ведь так и не увидел. Он сглотнул, потом еще раз, слюни начали выделяться чересчур обильно.

Толпа нелюдей замерла, их худые лица вытянулись еще больше, и Олег представлял почему: они отвели в палатку одного нелюдя и одного человека, чтобы те совершили половой акт, а вышло из палатки уже два человека. Человек размножился с удивительной скоростью, наверное, это самый быстрый период зачатия, беременности, рождения и взросления, что они видели. Все за один час и все в абсолютной тишине.

Эрни шел к толпе нелюдей, прижимая одну руку к телу, а во второй держа нож. Он не остановился, чтобы сказать им что-нибудь, просто шел как есть, без лишних действий, точно к своим друзьям, а не к пленителям. Олег тоже поспешил следом, хотя понятия не имел, что делать дальше, его план заканчивался на моменте, где они решаются выйти из палатки.

Нелюди смотрели и не верили своим глазам, что кто-то посторонний может вести себя у них в поселении как господин. А Эрни именно так себя и вел, походка у него была легкая, шаги широкие, он не выказывал ни единого признака страха.

Когда до нелюдей осталось лишь несколько шагов, он предусмотрительно поднял нож. Державший робота нелюдь стоял спереди, именно к нему шел Эрни. Олег семенил следом и тоже пытался выглядеть грозным, выпрямил спину, расправил плечи, пытался вести себя свободно, размахивал руками во время шага. Но он мог бы поклясться, что ему это не удалось. Чертовы нелюди читают его мысли и видят его насквозь.

Эрни как ни в чем не бывало подошел к нелюдю, отбросил его руку, которой тот держал плечо робота, и сам взял его нетрудоспособной рукой. Нелюдь отошел назад к своим, все вместе они наблюдали, как Эрни с роботом под руку удаляются в сторону выхода. Олег поспешил следом. Он задумался, а не подойти ли к нелюдю и щелкнуть его по носу, чтобы показать, кто здесь главный, но подумал, что такого хамства они точно не перенесут.

Проходя мимо столпившихся существ, Олег прижимал руку к ноющим ребрам и вспоминал болт, чуть не проломивший ему грудину. Не верилось, что одни и те же существа могут быть одновременно настолько трусливыми и настолько наглыми. Он хотел поделиться этой мыслью с Эрни и не успел заметить, как тот начал увеличивать шаг. Чем ближе к выходу они подходили, тем быстрее он шел, Олегу пришлось делать короткие перебежки, чтобы не отставать.

Из палаток высыпали нелюди, все одинаковые до малейших черт: среди них не было высоких, низких, толстых, худых, кривых, убогих. Даже малышни не было. Одни взрослые особи, если это вообще взрослые. Даже дряхлые куда-то пропали, наверняка отсиживаются в безопасности.

Эрни уже не шел, он хоть и передвигался плавно, но постепенно начал переходить в бег. В его правой руке мелькал раскрытый нож, он размахивал им взад-вперед в такт шагам, и казалось, он вот-вот заденет лезвием бедро и вспорет скафандр.

В одной из боковых палаток Олег узнал ту, где должен лежать связанный по рукам и ногам нелюдь. Олег догнал Эрни и положил руку ему на плечо, Эрни развернулся, не сбавляя шага, его глаза были широко раскрыты.

«Подожди», – Олег махнул ему рукой.

Он остановился и Эрни тоже в нескольких шагах впереди.

«Нет, нет, нет, – мотал головой Эрни. – Надо уходить».

Секунду, хотел ему сказать Олег, но не нашел, как изобразить этот жест. В спешке он зашел в палатку и увидел нелюдя на своем месте, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он лежал на боку и пытался встать на колени. Он собирался выползти наружу, вытолкать свое тело под полог, и тогда бы ему не пришлось себя освобождать, кто-нибудь из прохожих смог бы помочь ему. Олег наклонился и стал развязывать веревки у него за спиной, кляп он доставать не стал.

– Прости, – сказал он. – Я связал тебя, потому что так было нужно.

С веревкой Олег справился за полторы минуты. Внутри палатки, изолированный под покровом, он не видел, что происходило вокруг. Он развязал нелюдя, тот начал шевелиться вяло, сначала размял одну руку, потом вторую, Олег не стал смотреть на это и вышел наружу.

Вокруг он увидел еще больше нелюдей, чем было, их число увеличивалось с каждой минутой. Олег смотрел на эту растущую толпу и гадал, когда настанет тот критический момент, их трусость сменится уверенностью, и они нападут, используя свое тактическое и численное превосходство. Прямо возле входа стоял Эрни, и без перерыва крутил головой, рядом с ним покачивался робот, уперев руки в бока, а чуть дальше сотня бледных уродов собрались полукольцом. Они не подходили близко, но как только Олег сделал шаг в сторону выхода, пошли следом.

«Они трусливы, но только если застать их врасплох», – Олег хотел высказать эту мысль Эрни, но тот так качался в стороны, имитируя спортивную ходьбу, что невозможно было приблизиться и приложить к нему шлем.

Выход приближался быстро, и чем ближе он был, тем быстрее шел Эрни и тем больше он оглядывался. Олег тоже посматривал назад, нелюди там уже не шли – их короткие ноги не смогли бы поддерживать такую скорость шагом, они бежали.

Олег сдержал порыв самому перейти на бег, он сделал усилие, чтобы идти еще быстрее, и это вроде даже получилось. Он догнал Эрни и начал обгонять. Во время пути он в тряске пытался сложить веревку, чтобы она не болталась как попало. Он сложил ее в короткую бухту в форме кольца, но на пояс ее крепить не стал, иначе она свисала бы до колен, болталась и мешала идти.

Вскоре его обогнал Эрни, тот с быстрого шага перешел на легкий разминочный бег. Олег обернулся и увидел, что нелюди подобрались недопустимо близко, уже почти догнали его, еще чуть-чуть, и смогут до него дотронуться. Он тоже перешел на бег, как бы невзначай, не как испуганный, загнанный зверь, а как человек, слегка опаздывающий на автобус.

Они бежали с Эрни плечом к плечу, Олег старался расслабиться и представить, что это утренняя пробежка на стадионе, никто не подгоняет, беги сколько хочешь. Он сделал глубокий вдох и на короткий миг и вправду забыл о сотне нелюдей, преследующей его с непонятными целями.

«Они хотят, чтобы я построил им ракету», – вспомнил он слова Эрни. До чего глупая идея, подумал он и даже немного улыбнулся. Построить ракету, да раз плюнуть, сейчас закатаю рукава и соберу им ее из мусора».

Бежать было легко, слабое притяжение компенсировало вес ранца. Сто семьдесят килограмм веса в полном обмундировании здесь весили слегка за шестьдесят. Кровь Олега разогрелась, он оглядывался назад и думал, почему это два взрослых здоровяка убегают от кучки дохляков, по росту едва дотягивающих им до пупка. Но Эрни бежал впереди и не собирался останавливаться, вид у него был до крайности озабоченный. Он оглядывался быстро, с опаской, то и дело сбиваясь при этом на шаг.

В скафандре невозможно обернуться: шлем мешает повернуть голову больше, чем вбок, но Олег делал это ловко, он поворачивался боком и бежал приставным шагом, так он мог узнать, догоняют его нелюди или отстают. Эрни все делал неуклюже, один раз он чуть не споткнулся на ровном месте, зацепился ботинком за собственную ногу, пока пытался обернуться. В другой раз наступил на кусок бумаги, и его нога поехала по полу.

Олег смотрел на Эрни и думал, каким неуклюжим выглядит человек в скафандре со стороны. Шлем, не дающий опустить и поднять голову, сапоги, внутри которых болтается нога, еще немного, и они начали бы натирать мозоли. Руки тяжело поднять или развести в стороны. Впервые за несколько дней он пробежался и теперь как следует смог почувствовать запах пота, горячий терпкий воздух начал бить в нос, смешиваясь с запахом мочи от мокрых трусов.

Бежать предстояло еще долго, впереди их ждал зал с мусором, километр в поперечнике. Олег сомневался, что он преодолеет такое расстояние, прежде чем сердце выпрыгнет у него из груди.

В один момент он обернулся и увидел, что нелюди отстают, несколько из них все еще продолжали бежать, другие перешли на шаг. Он догнал Эрни и положил руку ему на плечо, тот дернулся и весь скривился, будто до него дотронулись раскаленной кочергой. Олег показал, что можно замедлиться, нелюди отстали, погоня перешла на шаг, Эрни натянуто улыбнулся и закивал головой. Короткий спринт растянулся всего на три сотни метров, и нелюди выдохлись, не успев даже выбежать за черту Нелгорода.

Они холоднокровные и не могут долго двигаться. Пара нелюдей покрепче, не боящихся перегрева, нагнали их, но увидели, что остались одни, вернулись к своим. Нелюди шли за ними плотной гурьбой, замедляясь после каждого небольшого участка.

Путь через все поселение тянется почти на два километра и занимает по времени двадцать минут ходьбы или два часа скрытного передвижения. За это время нелюди отстали настолько, что стали едва различимы позади. Ровной шеренгой они перебирали ногами, но двигались еле-еле. Нелюдей стало в два раза меньше, передние все еще пытались преследовать их, только делали это очень вяло, задние, видимо, перегрелись во время бега настолько, что сели на пол и замерли в режиме охлаждения. Глядя на это, Олег недоумевал, как Эрни мог попасть к ним в руки, они же слабаки.

Олег уже чуял выход из городка и представлял, как вздохнет свободно, до него оставалось совсем немного, всего три палатки. Именно там он и встретил еще одного нелюдя. Белое существо сидело прямо посередине выхода, сложив на коленях какие-то безделушки. В руках оно держало обрезок трубы с острым концом, который оно полировало замасленным куском тряпки, потерявшей цвет.

На вид нелюдь не представлял угрозы, такой же мелкий карапуз, как остальные. Олег своей комплекцией смел бы его, как грузовик. Тревогу вызывала только труба у него в руке. Такой может пырнуть и даже не поймет, что у человека порвался скафандр. Хороший же получится грузовик с проколотыми шинами.

– Эй, а ну, пошел вон, – крикнул Эрни на нелюдя издали. Тот торчал посреди арки с куском трубы в руках и не собирался уходить. – Сейчас я с ним разберусь.

– Подожди, может быть, я возьму его на себя? – предложил Олег. – Ты неважно выглядишь.

– Успокойся, такого дохляка я отделаю без рук с закрытыми глазами.

Олег остался сзади, давая приятелю самому разобраться. Он стал к ним спиной и смотрел на погоню, все еще медленно нагоняющую их. У преследователей были широко раскрыты рты, руки расставлены, на каждом шагу они покачивались. Им было жарко, но отступать они не собирались. Завяжись драка, они бы все попадали без сознания от перегрева.

– Дай пройти! Уйди! – выкрикнул Эрни в последний раз. Нелюдь перед ним держал на весу оружие и махал им наотмашь.

Эрни заткнул за пояс нож и пошел на соперника врукопашную. Он попытался схватить его, но еле уклонился от пролетевшей мимо дубины. Он даже присел на корточки, пока уклонялся. Олег подошел ближе, чтобы напугать нелюдя, но это оказался самый храбрый в мире нелюдь, он лишь повернулся так, чтобы можно было врезать им обоим.

– Смотри не напорись, – крикнул Олег. – Он может тебя порезать.

– Пф, такой примитивный… инструмент не разрежет… кевлар скафандра.

С этими словами Эрни шагнул вперед, дал дубине пролететь перед ним и набросился на нелюдя. Два белых тела покатились по полу, один худой, как щепка, другой мощный, как таран. Драка вышла короткой – Эрни уложил противника на живот, руки свел за спиной, и пока тот поднимался, люди прошли через арку и оказались в следующем зале.

Олег обернулся назад, нелюди окончательно прекратили преследование, они сидели на полу, и вид у них был такой, будто они находятся на последнем издыхании. Кто-то лежал, раскинув руки в стороны, кто-то пытался встать, но покачивался и еле держался на ногах.

Путь снова был свободен, идти можно было не торопясь. Эрни двинулся вперед, снова держа робота под руку.

– Ты говорил про воду, – напомнил Олег. При одной только мысли об этом слове он наполовину утолял жажду. – Тут водоснабжение есть?

– Нет, тут просто… трубы с водой, как… канализация, – Эрни говорил с усилием, одышка у него проходила медленно.

– Ты это видел, пока у них в плену был?

– Да.

– И где они?

Эрни посмотрел на Олега как будто издалека:

– У них в лагере, ты разве… не видел? Напротив входа у… противоположной стены. Они специально построили лагерь в этом месте… чтобы далеко ходить. Не надо было. Там труба почти… метр в диаметре. С сильным напором. Они черпают из нее воду. Кто чашками, кто ладошками. И пьют на месте. А еще они в эту же трубу гадят… и скидывают туда ошметки… этих красных растений.

– И как это выглядит? – Олег попытался представить, и его скрутило. – Один стоит над ней и какает, а второй рядом пьет?

– Почти так. Только они делают это по очереди.

– Отвратительно, – прокомментировал Олег. – Они даже хуже, чем я думал. А мне казалось, они как обезьяны, полуразумные, вроде того.

– Вот поэтому я и говорю, эти уроды не могут быть строителями. Вот какая высшая форма жизни будет пить из унитаза?

– Ладно, – согласился Олег. – Ты прав, но кто же тогда построил Сферу?

– Откуда я знаю. Я же не всеведающий.

С каждым шагом Эрни шаркал ногами по полу. Он больше не тащил робота за собой, а опирался на него. Они вышли из поселения и оказались на стадионе. На многоуровневых сиденьях ели двое нелюдей. Они, не спеша, закидывали лишайник в рот и так же неторопливо жевали. Оба замерли на месте, когда увидели двух вошедших людей. Эрни поднял над головой нож, один нелюдь вскочил, выронив еду, другой вжался в сиденье. Следом за людьми выехал робот, и это повергло их в куда больший шок; они направились к выходу на ощупь, не отрывая глаз от всей тройки.

С двенадцатого яруса на первый нелюди спускались долго, в два раза дольше, чем могли бы. Они неотрывно смотрели на людей, готовые в любой момент броситься убегать. Олег же не чувствовал себя охотником, он скорее считал себя белым медведем, оказавшимся в Африке, больным и растерянным, способным разве что поломать несколько хлипких деревьев.

Ноги нелюдей коснулись пола, они пошли к противоположному выходу со стадиона спиной вперед, продолжая наблюдать за каждым действием людей, даже оборачивались назад по очереди, ни на миг не оставляя опасных чужаков без внимания. Больше на стадионе никого не было, и перед Олегом опять появился выбор: идти направо, к Земле и Сфере, или пересечь коридор и отправиться на склад мусора.

– Пойдем полазим по украденным вещам? – спросил Олег. Эрни взглянул на него вопросительно. – К чему нам идти на поверхность, если там ничего нет. Здесь гораздо выше шанс найти что-нибудь полезное.

Они пошли прямо в противоположное помещение, к рядам стеллажей и столов с человеческими вещами. В отличие от свалки с другого конца зала, где предметы человеческой жизнедеятельности валялись кучами, как попало, все вещи здесь были чистыми, и нелюди сложили их в определенном порядке, устроив нечто вроде склада. Здесь было все, что они посчитали полезным или просто красивым: цепь от велосипеда, холодильник без дверцы, внутри которого размещалась всего одна розовая бутылка с шампунем, свеча в виде яблока, пластиковая ложечка для ботинок и оконная ручка.

Олег углубился в помещение, посмотреть, что насобирали нелюди, Эрни пошел параллельным путем.

Рядом с холодильником стояла лопата, рядом с лопатой совок. Позади них – старый сервант с выбитым стеклом, на панели и полках которого разместились три экспоната: набор для макияжа, пассатижи и доска для серфинга, размером в два раза больше, чем сам сервант. Сбоку от него стоял раритетный стул, какой можно встретить в домах-музеях, с резной спинкой, выцветший от времени, шатающийся, а на нем – провод для зарядки телефонов и чек из магазина на непонятном языке. Возле стула – журнальный столик со стеклянной столешницей, а на ней красный кирпич, бейсболка с символикой F-1, зеркальце, пачка хлопьев, наручные часы, дуршлаг и вантуз. Без какого-либо порядка.

На дачном шезлонге у стены сидел манекен в женской широкополой шляпке. У него на коленях лежала старая автомобильная покрышка, а на сиденье по правую руку – виниловый диск без подписи, венчик от миксера, стеклянный шарик, школьная линейка, резиновый сапог, зажигалка, велосипедный звонок и чистая стеклянная тарелка.

Чуть дальше лежало покрывало, а на нем аккуратно: ножницы по металлу, моток колючей проволоки, бубен, вилка, пластиковая канистра, морилка, мел, пачка бумажных листов, циферблат, сборник картинок разводных мостов, модель самолетика, чайный пакетик, гантель, тазик, театральный бинокль, театральный же билетик.

Дальше на складе были: раскладной стол, бумажная салфетка, зонт, бензопила, бульонный кубик, уголь, ведро, арматура, атлас мира, самовар, грелка, винная пробка, торшер, сверло, садовый шланг. Домкрат, сундук, колпак, каблук, изолента, перчатка, игла, прихватка, календарь, пробирка, противогаз, копилка, магнитофон, газета, калейдоскоп, дискета, мыло, насос, карандаш, поднос, гаечный ключ, пинцет, кочерга, шпингалет, барабан, педаль, утюг, вуаль, клюшка, скатерть, подушка, шпатель, галстук, розетка, удлинитель, рулетка, наковальня, топор, кувалда, мотор, шампур, рюкзак, трафарет, пиджак, скальпель, тесак, поплавок, черпак, ведро, баян, ремень, кальян, антенна, пила, гвоздодер, метла, гребень, заколка, кувшин, футболка, ширма, скамейка, булавка, наклейка, плуг, чемодан, саморез, сарафан, коса, пенал, бандана, журнал, булавка, шнурок, медиатор, горшок.

– Смотри-ка, трусы! – воскликнул Эрни. Он держал на вытянутых руках большие семейники. – На мне такие же, прямо сейчас.

Среди экспонатов не нашлось ничего действительно полезного. Одни лишь бытовые принадлежности. Олег не знал, сможет ли он вообще опознать то, что ему необходимо. Он не представлял, каким образом ему можно вернуться домой или отыскать пропавший «Сапсан», а без плана невозможно подобрать инструменты. У него уже полдня кружилась голова, он не знал из-за чего, только предполагал: жажда и слишком активные движения.

Эрни поднял топор, орудие весом в два килограмма с зазубринами на лезвии от неумелого использования, несколько раз им взмахнул; с его, мощным телосложением он походил на варвара, способного разрубить человека пополам. Он сделал еще два пробных взмаха и, неудовлетворенный, положил топор обратно. Следом он поднял бильярдный кий, тот оказался намного легче и элегантней топора, Эрни взвесил его в руке, явно представляя, как лупанет им кому-нибудь по спине. Он взял его взмахнул сверху вниз, кончик рассек воздух со свистом. Его он тоже отложил, забраковал как непригодный для насилия, особенно в тесных коридорах с одной нерабочей рукой.

Третьей вещью, которую он поднял, оказалась арматура, толщиной с указательный палец, короткая, удобная. Прямо созданная для того, чтобы бить нелюдей. Эрни взмахнул ею раз, другой, она подошла ему по всем характеристикам. Он посмотрел на нее, как на лучшего друга.

– А ты не хочешь себе… что-нибудь найти? – крикнул он. Олег еле разобрал слова, хотя стоял всего в десяти шагах.

– Что? Оружие? – тоже крикнул он как можно громче.

– Тут его много.

– Оно мне не нужно, я никого не собираюсь бить.

– Понадобится, вот увидишь. Возьми хоть что-нибудь… я один не отобьюсь. От них. С одной рукой.

– Я не верю, что оружие создает безопасность, – возразил Олег. – Оружие, на мой взгляд, порождает другое оружие. Ты сейчас взял арматуру, нелюди увидят, что к тебе невозможно подойти, и тоже найдут что-нибудь. Наберут сотни болтов и будут кидать в тебя, пока ты не покроешься синяками от головы до пят и не потеряешь сознание. Без оружия безопаснее.

Эрни посмотрел на него и хоть находился он ниже на целую голову, выглядело так, будто он смотрел сверху вниз. «Ничего ты не понимаешь».

– Нет, вот подумай, что сейчас будут делать нелюди? – крикнул Олег.

Эрни пожал плечами.

– Они пойдут за нами и попытаются схватить. Или ты думаешь, не пойдут? – Олег подождал, пока Эрни ответит. Тот лишь продолжал рассматривать арматуру. – Пойдут, еще как пойдут. Но не с пустыми руками. Если раньше ты был червяком и тебя можно было взять голыми руками, то теперь ты гадюка, а ее, прежде чем взять, нужно придавить к земле.

В ответ Эрни сделал несколько широких взмахов. Он набрал в рот воздуха и издал звук похожий на треск ломающихся костей. «Это мой ответ на все вопросы».

– Ладно, давай наберем вещей и пойдем, – сдался Олег.

Второй вещью, которую взял Эрни, стали игральные карты с латинскими буквами. Больше ему ничего не понравилось, а Олег, наоборот, набрал всего, что мог уместить в сумках на поясе либо заткнуть за него: зажигалку, карандаш, тетрадь, бинокль, изоленту, взял даже пачку пластилина, магнитофон.

Они отправились глубже на свалку, поискать что-либо крупнее и полезнее. С полными руками Олег продвигался сквозь всевозможные стеллажи, чувствуя себя вором, забравшимся в магазин. Эрни догнал его и поравнялся, арматуру он нес под мышкой, а в руках перебирал игральную колоду. Это оказались карты с иллюстрациями, на них красовались собаки, пятьдесят четыре карточки, каждая своей породы. Здесь были колли, шнауцер, хаски, пудель, бигль, чихуахуа, мопс и еще много других, которых Олег ни разу не видел, пара даже походила на инопланетян из фильмов ужасов. Он всегда любил собак, но сейчас при взгляде на них у него забурлил желудок.

Среди них Эрни нашел одну и протянул ему:

– Смотри. Это моя.

– Твоя собака?

С изображения на Олега смотрел английский бульдог бело-рыжего окраса, с вываленным языком. Эрни забрал у него карту и посмотрел на нее долгим взглядом, лицо его в этот момент изменилось, разгладилось.

– Что это за порода? – спросил Олег, он знал ответ, просто хотел поддержать разговор.

Эрни вдруг закашлялся, его согнуло пополам, и он некоторое время стоял, уперев руки в колени. Олег видел, как он кривит рот, видимо горло у него совсем воспалилось и теперь болит. Вот и расплата за громкие крики. Эрни элементарно сорвал голос. Он попытался что-то сказать, но лишь разразился новым приступом кашля.

– Так что это за порода? – поддразнил его Олег.

Он ожидал, что Эрни уйдет от ответа и не станет объяснять породу на пальцах. Тот сначала посмотрел на него задумчиво, а потом начал жестикулировать. Англию он изображал часами, но настолько неумело, что понять было невозможно.

– Циферблат? Часы? Стрелка? Минута? Секунда? Секундная овчарка, что ли? Я не понимаю.

Эрни подождал, никогда он не был так терпелив, как при объяснении породы своей собаки. Две минуты он изображал Лондон, показывал колокол, какого-то короля с толстым пузом, наконец Олег над ним сжалился и сделал вид, будто только что догадался:

– Лондон? Англия?

Эрни закивал. Со словом «бульдог» у него произошла беда. Минут десять он изображал самые разрозненные образы, какие только мог придумать, но он выкрутился из ситуации. Остановил резко Олега, так что тот магнитофон чуть не уронил, посмотрел на него в упор и прошептал одними губами:

«Бульдог».

– Бульдог? Английский бульдог?

Да! Эрни снова указал пальцем на карту, а потом на себя. Мой пес.

Он продолжал посматривать на изображение всю дорогу, а Олег пытался разобраться, как работает магнитофон: обозначения были написаны на незнакомом языке, и запускаться он не желал. Даже крышка с задней стороны открылась неправильно, будто этот магнитофон делал иностранец-левша, и все сделал наоборот. Под крышкой не оказалось батареек, там имелся пустой разъем под два аккумулятора класса А и рядом провод для питания от розетки. Как и все в музее нелюдей, магнитофон стоял только ради внешнего вида. Олег не стал нести его дальше, оставил под ногами прямо там, где шел. Бесполезный хлам. Он даже пнул его от досады, но не сильно, чтобы не сломать.

Настроение Олега упало до нуля, он собирался спасти Эрни, думал, тот узнал что-то полезное и они наконец смогут вернуться домой, а Эрни, похоже, все это время провел в плену лицом вниз и ничего не видел.

Часы показывали двенадцать сорок, время перевалило за полдень, пятый день рабочей недели близился к завершению. Завтра будут выходные.

Впервые за несколько дней Олег мог расслабиться: он нашел Эрни, он сделал половину работы – нашел Эрни. Сейчас он может сосредоточиться на одной задаче и не думать одновременно обо всем. Ему нужен парашют для приземления и что-то вроде огромной пружины для взлета со Сферы, можно обойтись просто парашютом. Он еще не знал как, но был уверен, что сможет покинуть Сферу самостоятельно, только с приземлением надо разобраться. Или найти «Сапсан», если получится, это будет совсем легкий выход.

Они шли не спеша, Олег помнил слова Эрни, что человек может прожить восемь или даже девять дней без воды при девятнадцатиградусной температуре. Если не двигаться абсолютно. Но он двигался, все пять дней он ходил, это не занимало много сил, но срок он свой уменьшил. Даже восполнить влагу питьем мочи он не смог, ее хватило, только чтобы намочить нижнее белье и слегка ботинки.

Шел пятый день из семи, которые он себе отсчитал, и уже сейчас он замечал странности, которых раньше не было: когда он шагал, то не знал, какая сейчас нога где находится, правая спереди, а левая сзади, или наоборот, иногда он терял равновесие, и приходилось хвататься за стену, чтобы не упасть. Умственная нагрузка для него стала непосильной. В первый день он легко умножал два двузначных числа, а теперь таблица умножения наполовину стерлась из памяти, и он подолгу вспоминал, сколько же получится, если семь умножить на девять, а шесть на восемь.

Ему казалось, что его тело больше, чем оно есть, непрерывно чувствовалось огромное пузо, хотя раньше он не обращал на него внимания, и каждый раз ему приходилось щупать руками свой живот, чтобы убедиться, что его никто не надул изнутри еще больше. Он постоянно сбивался с марша: идет, идет, а потом вдруг запутается и забудет, что надо делать, тело движется вперед, а ноги стоят на месте. В этот момент он прыгал вперед двумя ногами, чтобы не упасть плашмя.

Эрни как будто не замечал подобных проблем. Олег смотрел на него краем глаза, тот шел широкими шагами, болтая взад-вперед арматурой. Только зевал настолько широко и настолько часто, что казалось, сейчас подавится собственным языком. По нему не скажешь, что он не пил пять дней. Его проблемой оказался кислород, а не вода.

В этот раз идти двадцать часов не пришлось. Аккуратно сложенные вещи закончились, началась самая обыкновенная свалка с горами вываленных как попало обломков и мусора. Олег оказался в той же части свалки, где был вчера, там были спутники и похищенные крупные машины, ближе всего располагался уборочный комбайн. Корпус стоял отдельно, жернова отдельно, кабина, снятая, лежала в стороне и напоминала опрокинутую телефонную будку. Олег остановил Эрни и крикнул:

– Они здесь разбирают большие вещи, я уже был здесь.

Эрни кивнул.

– Давай разделимся, я пойду направо, а ты налево. Ищем что-нибудь полезное.

Эрни еще раз кивнул. Первым делом Олег осмотрел красный комбайн, хотя и знал, что внутри не будет ничего полезного. Все, что можно было, нелюди раскрутили, сняли и сложили рядом. В рабочем отсеке остались только перекладины, двигатель они сняли, поршни вытащили, свечи выкрутили, причем свечей лежало меньше, чем цилиндров, не иначе кто-то из нелюдей захапал свечу себе.

В кабине должно было стоять сиденье водителя, но его нигде не было, ни внутри, ни снаружи. Рычаг коробки передач, наоборот, никуда не делся, остался лежать смирно рядом с педалями и карданным валом.

Олег не стал задерживаться у комбайна, он обошел так же разобранный подъемный кран, целый стальной корабль, размером с девятиэтажное здание; миновал ворох кухонных принадлежностей, среди которых: духовка, холодильник, умывальник и ряд приборов поменьше.

Его внимание привлек одноместный самолет. Воздушное судно находилось не в лучшей форме: сломанные крылья лежали на полу, в носовом винте не хватало одного пера, хвост отсутствовал напрочь, голый корпус завалился набок без опоры, снятое шасси лежало там же. Если бы не яркие желтые крылья, лежащие одно на другом, Олег бы подумал, что это необычный вид гоночной машины столетней давности, сигарообразное туловище с тонкими велосипедными колесами.

Самолет был современным – у него на приборной панели располагалось электронное табло. На корпусе повсюду остались вмятины, он наверняка несколько раз кувыркнулся через себя, пока совершал неудачную посадку. Внутри на сиденье лежал пустой серый комбинезон, как если бы пилот просто взял и испарился.

Ни одежда, ни самолет Олега не интересовали – он все равно не умел летать и не смог бы завести его, даже если бы тот оказался в идеальном состоянии. Может быть, Эрни смог бы его починить, будь у них пара месяцев в запасе. Олег залез внутрь и встал на сиденье. Внутри оказалось тесно ровно настолько, чтобы можно было положить руки на штурвал и лишь слегка развести локти. Он даже не смог сесть, потому что скафандр с ранцем оказались слишком велики. На полу лежала горсть красного лишайника, видимо, нелюди часто сюда залезают и представляют себя пилотами.

Он проверил всю кабину, не спрятано ли тут чего, подергал рычажки, попытался найти пепельницу, бардачок, Олег не был уверен, есть ли они в самолете. Бардачок оказался – целый выдвижной ящик в районе коленей, внутри оказались бесполезные бумаги, к тому же на незнакомом языке: какой-то договор, с подписями и штампом, инструкция на двух языках, французском и испанском, причем не к самолету, а к электродвигателю, а также икона Богоматери. Она смотрела куда-то вбок, мимо Олега. Ему вдруг стало стыдно непонятно за что, словно он вор, который лазает по чужому дому и ищет, чего бы украсть. Он закрыл ящик, чтобы не смотреть в уставшие глаза с иконы.

В кабине было пусто, он пошарил ногами под сиденьем и тут же нащупал плотный мешок. Он попытался наклониться и взять его, но ему мешало абсолютно все: приборная панель, шлем, колени, зад, плечи. Пришлось высунуть одну ногу наружу, а другую согнуть и при этом выгнуть спину, чтобы можно было вытянуть руку и достать до днища. Он схватил мешок и потянул, тот выполз наружу, побрякивая ремнями.

Это оказался не парашют, Олег понял это, когда вытаскивал его. Это оказалась сумка с инструментом, только она может так греметь на весу: ключи, газовые, рожковые, накидные, нож, отвертки, сменные головки для них, молоток, деревянный брусок, стяжки…

Ничего, что могло бы быть ему полезным. Он опустил сумку обратно, затолкал ее под сиденье, насколько смог, присел на корточки и закрыл голову двумя руками. Мысли были чистыми как никогда, обычно он не мог заставить себя не думать о чем-то, сейчас это получалось без усилий. Его голова стала как дырявое ведро, мысли просачивались через нее, не задерживаясь.

Он смотрел издалека, как Эрни ходит между грудами сваленных запчастей. Арматура у него в руках выглядела как дубина, время от времени он присаживался на любую плоскую поверхность и потом долго заставлял себя встать.

Рядом с самолетом чего только не было: автомобили, разобранные до каркасов, компьютеры, телефоны, холодильники, стиральные машины, все оголенные до скелетов. Нелюди свинтили каждую гайку, которая откручивалась, а те, что заржавели, они расслабили, отчистили и тоже открутили. Ни одна запчасть не лежала на полу, присоединенная к другой: каждая сама по себе. Повсюду разбросаны пластиковые корпуса от современных вещей: железные загогулины, назначение которых не смог бы определить даже эксперт-ремонтник. А приправлено все миллионом болтов, больших и маленьких, винтами, шурупами, шайбами. Примерно так Олег представлял себе рабочее место, где ремонтируют бытовую технику: груды хлама из запасных частей, составляющих вместе железный салат, со вкраплениями стекла и резины.

Целых вещей здесь не было вовсе. Все, что попадало с Земли сюда, было либо сломанным, либо изношенным до такой степени, будто этим пользовались две сотни лет. Рядом стоял стул, сделанный целиком из алюминия, сварочные швы на нем разошлись, мягкое сиденье отсутствовало, прутья со спинки оторвались, он скрипел и качался даже от косого взгляда в его сторону. Блестящее напыление стерлось, сквозь него проглядывали тусклые серые трубки. Он все еще блестел только снизу и сзади, как насмешка над былой красотой. Этот стул символизировал все остальные предметы и говорил о нелюдях больше, чем они сами могли сказать: либо они очень неумелые транспортировщики и ломают все, к чему прикоснутся, либо им нравятся старые сломанные вещи.

Олег ухватился за мысль: раз они умеют каким-то образом спускаться на Землю и копаться в городских свалках, значит, и он может спуститься туда. Ни стул, ни уж тем более целый корабль не могли попасть сюда на человеческих спутниках. У них наверняка есть транспортировочная платформа, на которой они все это поднимают. Может быть, они даже используют человеческие вещи вместо денег.

У него вновь закружилась голова, навязчивые видения начали лезть в сознание. Ему представлялся регулярный автобусный маршрут номер сорок девять, «Сфера – Московская восточная свалка», а оплата проезда на нем – найденными вещами. Билет в одну сторону – пара любых туфель, в две стороны – ремень с пряжкой или что-то равнозначное по стоимости. Осторожно, работают контролеры, штраф за безбилетный провоз поклажи – конфискация. За провоз грязных вещей – штраф в размере двух мониторов. За провоз дурно пахнущих вещей – штраф в размере огнетушителя и двух проводов любого назначения.

Олег встряхнул головой, часто заморгал, он пришел в себя, но в ушах еще стоял хор гортанных голосов. Нелюди определенно ценят человеческие вещи, иначе они не стали бы их собирать, и, похоже, они берут только то, что людям уже не нужно. Они не воруют, а подбирают выброшенное.

Эрни углубился в зал, он вяло осматривал вещи по обе стороны от тропинки между горами. Олег решил оставить ему поиски парашютов, а сам заметил кое-что куда более интересное. Неподалеку стояла магазинная тележка, широкая корзинка на маленьких колесах.

На эту тележку он не обратил бы внимания, находись она в другом месте, но она стояла посреди прохода так, будто на ней возят добытый на Земле хлам! У нелюдей есть летающая тарелка, на которой они спускаются, чтобы покопаться на свалке, а когда возвращаются, то используют тележку, чтобы привезти всю добычу сюда, она как раз маленькая, компактная. А для больших вещей у них наверняка есть рохля или даже целый погрузчик. И если проследить за этой тележкой, рано или поздно ее возьмут и отвезут к летающей тарелке. На ней-то и можно вернуться домой. При условии, что ее заберут в ближайшие два дня, иначе они с Эрни останутся на этой свалке в виде экспонатов.

Похоже на план, первый за все дни пребывания здесь, Олег даже подскочил от мысли, что он наконец вернется домой. Если допустить, что они проследят за тележкой вплоть до летающей тарелки. Смогут ли они ее угнать? Вдруг там нет рычагов и педалей. Эрни пилот, он умеет летать, но сможет ли он лететь на инопланетной технике? Эти вопросы его уже не волновали, проблема управления инопланетным кораблем ничто по сравнению с проблемой найти этот корабль.

Олег посмотрел, есть ли где спрятаться поблизости. Мусора вокруг было валом, хоть сейчас ложись и закапывай себя, как в песок на пляже. Он не знал, сколько ему придется ждать, пока придут за тележкой, поэтому решил устроиться поудобнее. Неподалеку лежал ковер, махровый, с затейливыми узорами, он скрутил его в трубку, взвалил на плечо и отнес к разбитой машине.

В салоне открутили все, что было. Сиденья валялись рядом, даже приборную панель разобрали и сняли, остался лишь пустой скелет. Олег постелил внутри ковер, лег на него и стал ждать. Место получилось удобное, просматривается только узкий угол, нежданные гости сзади не заглянут. Если за тележкой придут, он обязательно заметит их раньше, чем они его. И места хватит, чтобы спрятаться двоим.

Он вышел из машины, робот все так же безучастно стоял рядом. Олег посмотрел вдоль зала: Эрни пропал, видимо, углубился в свалку и исчез из поля зрения. Что неудивительно – стоит пройти пятьдесят метров и уже нужно постараться, чтобы не скрыться из виду.

– Эрни, ты где? – позвал он.

Связи, конечно, не было. Олег двинулся следом, в сторону, где он видел пилота последний раз. Он обошел первую кучу хлама от разобранного грузовика и тут же увидел Эрни в узком просвете вдали. Тот нашел второе оружие и теперь в одной руке держал арматуру, а в другой топор, только не тяжелый, как в начале зала, а маленький и легкий. Олег начал обходить препятствия, и на время Эрни снова скрылся из виду.

Олег обошел гору письменных столов, составленных пирамидой один на другом, гору картонных коробок, вышел на расчищенную тропу между разбросанных гаек. Пригнулся, прошел под перекладиной, грозящей ударить по голове, и снова увидел пилота, а также нелюдей неподалеку. Их собралось не меньше сотни, они стояли плотной толпой напротив Эрни, и все разом играли с ним в гляделки. Прятаться было поздно, они и его тоже заметили, Олег вышел вперед и встал возле пилота. Он наклонился и коснулся шлемом его шлема:

– Откуда они взялись?

– Не знаю. Помнишь тех двоих, что шли спиной вперед? Мне кажется, это они позвали подмогу.

– Думаешь, нападут?

– Может быть.

Олег переминался с ноги на ногу. Он подумал, если убежать и быстро спрятаться в машине возле тележки, нелюди пройдут мимо и ничего не заметят, а вслух сказал:

– Пошли, уходим.

Они повернулись спинами к нелюдям и направились в обратную сторону. Воздух тут же наполнился хоровым свистом, он был настолько громким, что Олег без проблем слышал его сквозь шлем. Стекло чуть ли не вибрировало от высоких звуков. Нелюди подавали друг другу сигналы, в одно мгновение их стало в два раза больше, они выходили отовсюду: из всех возможных щелей, из-за гор мусора, из-за пустых бочек, из разобранных спутников, из кузова перевернутого грузовика, один за одним.

– Засада, – прокомментировал Эрни и снова зевнул. Олег обнаружил, что в его голосе нет удивления.

– Ты знал, что они здесь будут?

– Нет, не знал… просто мне все равно.

– Что будем делать?

Эрни пожал плечами:

– Я так полагаю… бить. Или быть битыми.

Он протянул Олегу арматуру:

– Бери, сейчас я выключу свет, и мы попытаемся сбежать.

– Свет выключишь? – удивился Олег. – Каким образом? Тут даже лампочек нет и выключателей тоже. Свет дает светокраска.

Олег заново осмотрел зал. Огромные, почти бесконечные стены, потолок, едва различимый в вышине, тысячи квадратных километров площади, и каждый сантиметр стены издает свое собственное сияние. Выключить здесь свет можно, только облив все черной краской.

Нелюди вышли сзади и перекрыли второй выход. Теперь они их словят и будут заставлять играть дуэтом: Эрни на балалайке, а его на цимбалах.

– Возьми, – Эрни еще настойчивее протянул арматуру.

– Не надо мне.

– Как ты защищаться будешь? Когда они на тебя набросятся? Ты даже отмахиваться… не сможешь.

– Что-нибудь придумаю, – ответил Олег более смело, чем чувствовал себя. Он очень хотел доказать Эрни, что насилие – это не выход, но, как назло, на ум приходили только дурацкие идеи вроде переговоров.

– Как хочешь, тебе же хуже.

Нелюди стали подходить ближе, они двигались в ряд, как легионеры, только ноги шагали врозь, а не в ритм. Маршировать они не умели.

– Что будем делать? – спросил Олег.

– А что остается? Отбиваться.

Бежать было некуда, ряды белых тел обступили их со всех сторон. У нелюдей не было ни оружия, ни сетей для поимки, зато их было много, они подкрадывались, выставив руки вперед, готовые прыгнуть все вместе, навалиться и прижать к полу.

Он встал спиной к Эрни, тот встал спиной к нему. Они сузили сектор обороны до ста восьмидесяти градусов на каждого. Вдруг Олег почувствовал, как Эрни дергает его за рукав. Эрни кивал в сторону стенки. Пошли! Он первым взобрался на пустой бензобак рядом с ними, тот отозвался глухим и одновременно звенящим стуком, спрыгнул на ту сторону и скрылся из виду.

Олег на мгновение остался один против всех. Он развернулся и тоже вскочил на бензобак, нелюди не спеша подходили ближе. Эрни бежал к стене и оборачивался, он махнул рукой. Олег побежал следом, адреналина в его крови не было совсем. Как бы он ни пытался представить нелюдей серьезной угрозой, он не мог заставить себя бояться щуплых, тормознутых коротышек, по силе сравнимых с шестилетним ребенком. Он заставил себя бежать быстрее.

До стены они добежали без приключений. Эрни стал спиной к ней, в левой руке он держал арматуру, в правой топор. Олег встал рядом, они сократили сектор обороны до девяноста градусов на каждого.

Нелюди обошли бак с двух сторон. Те, что преследовали их, и те, что сидели в засаде, объединились, вместе их оказалось несколько сотен. Эрни поднял оружие вверх, Олег сжал кулаки и попытался встать в боксерскую стойку. Хорошо хоть Эрни его не видит, подумал он, со стороны он, наверное, похож не на боксера, а на человека, который замерз и прижимает руки к груди.

При мысли, что ему придется бить маленьких, щуплых созданий, ему стало дурно. Он смотрел на эти непропорциональные тонкие ноги, узкие плечи и гадал, действительно ли нелюди готовы получить по своим мерзким рожам, лишь бы схватить их.

Эрни толкнул его спиной, арматура чуть не ударила его на обратном замахе. Он начал отмахиваться еще до того, как нелюди подошли близко – чтобы сразу показать, что будет, если подставиться под удар. Олег отошел дальше, чтобы его не задело широкими ударами. Он вновь встал в защитную позу, но потом подумал, что кулаками и ногами не получится отмахиваться. Бить – да, а так, чтобы поддерживать между собой и нападающими расстояние – вряд ли.

Он снял с пояса бухту. Веревка, скрученная кольцом, с узлом на конце, не могла представлять угрозу здоровью, но вполне могла больно хлестнуть и оставить отпечаток. Олег раскрутил ее над головой и взмахнул несколько раз, чтобы показать нелюдям дистанцию удара. Белые тела окружили их сплошной стеной, двигаться было некуда, с позиции более высокого роста Олег видел ряды голов, стоящих позади, нелюди были повсюду. Он пнул Эрни спиной в спину, затем еще раз. Двигайся к выходу.

Эрни начал теснить нелюдей, взмахивая арматурой прямо у них перед животами. Если бы кто-то из них шагнул вперед, не обошлось бы без сломанных костей. Нелюди начали пятиться. Они медленно пробивались в сторону выхода. Их пузырь свободного пространства двигался вместе с ними.

Они не успели пройти и десятка метров. В ответ на арматуру и топор у нелюдей появились деревянные и металлические шесты. Они выставили их вперед как копья и не давали людям идти дальше. Олег слышал, как Эрни пытается отбить их вбок и продолжить идти, но это не удавалось, движение остановилось полностью. Эрни взмахнул последний раз и ничего не добился, копья по-прежнему смотрели в их сторону. Дыхалка у него подвела спустя полминуты активных действий. Олег обернулся и увидел, что Эрни еле стоит на ногах, его качает во все стороны, как хлипкое дерево на ветру, если бы он не держался за стенку, то давно бы упал.

Олег переминался с ноги на ногу, действия приостановились на несколько минут. Нелюди просто стояли напротив них, опустив руки, Олег тоже стоял, ожидая от них первого хода. Он следил за Эрни боковым зрением и видел, как тот пытается перевести дух, а потом вытягивается во весь рост.

Неожиданно Эрни схватил его за локоть. Он стоял в неловкой позе, подставляя шлем для разговора и одновременно не переставая следить за своим флангом. Олег тоже изогнулся и прислонился к нему шлемом.

– Стань по центру. И прикрой меня. С двух сторон, – сказал Эрни не своим голосом и тут же вставил ему в руку арматуру. – Я сейчас… выключу свет. Приготовься.

Олег послушно взял кусок железа и стал прикрывать обе стороны. Какой свет, думал он, неужели Эрни нашел выключатель? Через несколько секунд до Олега донеслись тонкие звуки ударов топора по камню.

Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь. Будто кто-то кремнем по огниву бьет, хочет костер разжечь. Дзинь, дзинь, дзинь. Нелюди, кажется, начали нервничать, никто не решался подойти ближе, белая толпа, сливающаяся в многоногое, многоголовое создание на фоне ржавого окружающего пространства постепенно приходила в себя и начинала шевелиться.

Олег нашел момент и обернулся посмотреть, что же там делает Эрни. Тот и вправду нашел выключатель, на стене позади них висел квадратный ящик, как те, что он видел в коридоре. Помятая крышка лежала внизу, под ней виднелись три толстых кабеля. Широкими ударами из-за головы Эрни бил по ним топором, высекая при ударах искры.

Дзинь, дзинь, дзинь, Хлюп! Последний удар сменился звуком камня, упавшего в воду, и тут же вокруг что-то дернулось и изменилось. Огромный зал без единой лампочки начал тускнеть, сначала Олег перестал разбирать, что находится вдали, а затем стал с трудом различать, что находится в нескольких метрах. И вместе с тем он почувствовал легкость, словно пол под ним разошелся и он падает в пропасть.

Робот, который до этого лишь стоял рядом и создавал эффект присутствия, ринулся к ящику вслед за Эрни. Олег шагнул к пилоту, шаг дался ему с трудом, он снова чувствовал себя легким перышком, как на поверхности Сферы, он подпрыгнул, чтобы заглянуть Эрни за плечо, но перелетел его по высокой траектории.

– Держи робота! – кричал Эрни. – Это ремонтник… Не дай ему… закрыть трубу!

Олег автоматически схватил робота за плечо, тот упирался и старался добраться до выключателя, сочащегося черной жидкостью. Сомнений тут быть не могло: вместе со светом стала пропадать гравитация. Эрни все размахивал топором, как дровосек, с каждым ударом он содрогался всем телом. Он раздробил обухом один кабель, другой рубил прямо сейчас и уже почти закончил, от трубы осталась только задняя соединительная часть.

Эрни размахнулся и ударил по третьему кабелю, тот раскололся, из трещины брызнула темная вязкая жидкость под напором и тут же ударила ему в живот, вымазав Эрни черным мазутом с ног до головы. Он отошел назад, не отпуская топора, выставив руку вперед, потому что не видел ничего вокруг, его лицевой щиток полностью покрылся вязкой массой.

Робот проехал мимо Эрни, он закрыл массивной рукой треснувшую артерию щитка, жидкость перестала течь, но свет и притяжение по-прежнему слабели. Олег помог Эрни стереть со шлема грязь, измазал все перчатки, но так и не смог полностью очистить стекло. Эрни озирался как слепой.

Шаги стали даваться с большим трудом, приходилось низко наклоняться, чтобы сдвинуться. Еще немного, и придется начинать движение ползком. Света осталось ровно столько, чтобы различать далекие силуэты, а то, что вблизи, представлялось черными тенями. Нелюди начали метаться, они все еще не решались схватить людей.

Олег наклонился и коснулся шлема Эрни:

– Пошли, надо убегать, пока не поздно.

Он взял его за локоть и потянул за собой, но не смог сдвинуть – он и собой с трудом управлял.

Свет пропал раньше, чем притяжение. Последнее, что запомнили глаза Олега – толпу нелюдей в трех метрах перед ним, обступивших его кольцом. Свет пропал, и вместе с ним пропали обитатели Сферы. Олег остался один. На грани слышимости он чувствовал какую-то возню поблизости, а потом заметил, что больше не стоит на полу, его ноги перестали ощущать сцепление. Он попытался вытянуть носки и дотянуться до пола, оказалось, что он парит в нескольких сантиметрах над поверхностью.

Когда притяжение пропало, резиновые подошвы сапог отпружинили от пола и подняли его вверх. Олег висел в воздухе без опоры, не в силах даже сдвинуться с места. Он развернулся, насколько мог, и попытался схватить Эрни. Того рядом не оказалось.

– Эрни! – позвал он.

– Я здесь, – услышал он голос, доносящийся непонятно откуда.

Он включил фонарь и сразу же увидел невообразимое зрелище: весь мусор, что был в зале, взлетел, и теперь свободно летал в разные стороны, сталкивался, менял направление движения. И между ним летали в беспорядке сотни нелюдей. Трепыхались, болтали руками, пытались за что-нибудь уцепиться. Он также заметил Эрни, тот был вне досягаемости, вытянутой рукой до него не достать.

Зал стал похож на огромное комариное облако. Свет фонаря привлек ближайших нелюдей, они вцепились в Олега. Двое держались за его ноги, как за якорь, один, пролетая за спиной, обхватил его шею. Он взял руки наглеца, развел их в стороны и перекинул того через голову. В невесомости это не составило труда. Тех, что держали его ноги, он стукнул друг о друга, но они не ослабили хватку, только крепче уцепились.

Он попытался согнуться и достать до рук нелюдей, но не смог. Тот же жесткий каркас, что сдерживает скафандр и не дает ему надуваться в вакууме, мешал ему как следует двигаться. Олег взял веревку поудобнее и хлестнул ею по спине нелюдя, узел на конце пролетел по дуге и ударил урода в район лопаток. Нелюдь изогнулся от боли.

«Они чувствуют боль», – мелькнуло у Олега в голове. А он-то думал, что они как слизняки: мерзкие и бесчувственные. Он размахнулся еще раз, целясь им по рукам. Узел ударил нелюдя точно по кисти, рука разжалась, но он продолжал крепко держаться другой рукой и двумя ногами. Олег попытался достать до второй руки нелюдя, но не смог дотянуться – та держала его ногу с обратной стороны.

Олег ударил нелюдя по спине еще раз, а затем еще. Тот отпустил его ногу, он пнул его, и нелюдь, кувыркаясь, улетел во тьму. На его место потянулись новые, их привлекал свет фонаря. Один прилетел сзади и обхватил Олега за пояс, второй – за лодыжку. В конусе света он рассмотрел еще десяток белых лиц, все смотрели на него, нелюди совершали плавательные движения и старались приблизиться.

Кто-то ухватил его за руку, Олег разжал бледные пальцы, а их обладателя зашвырнул подальше. Его начало крутить, свет фонаря, как маяк, вращался во все стороны и показывал все новые белые лица. Он выключил фонарь, нелюди исчезли и вместе с ними исчез Эрни.

Его ноги все еще держали белые уроды. Одного он просто стряхнул, и тот не удержался, а во второго уперся подошвой и стал давить, словно счищая грязь с ботинка. Силы у человека оказалось больше, белые руки скользнули вниз от коленей к ступням и исчезли.

Свет в зале пропал полностью, в нем можно было бы летать бесконечно, так и не найдя выход, если бы не далекий квадратик света от коридора, служивший путеводной звездой. Там свет еще горел, он то появлялся, то пропадал вновь, когда летающий хлам заслонял его. В коридоре так же было и притяжение, Олег видел, как нелюди вдали выплывают из тьмы и плюхаются на серый пол без малейшего намека на грациозность, как мешки с песком.

Олег постарался оттолкнуться от чего-нибудь тяжелого, но на его пути попадались только пластиковые тарелки, ложки, бутылки из-под молока, какой-то целлофан и прочий легкий мусор, самый первый поднявшийся в воздух.

То и дело он натыкался на что-то мягкое, извивающееся, в этот момент он старался не двигаться, чтобы нелюди не опознали его как человека, а приняли за неодушевленный предмет.

Не все вещи, лежавшие на полу, поднялись в воздух, только те, что находились под давлением: сжатые, надутые, согнутые под тяжестью собственного веса и те, что лежали на них сверху. Тяжелая стальная недвижимость осталась внизу, из более-менее весомых объектов, парящих с Олегом, были только корпуса автомобилей из тех, что стояли не на полу, а лежали поверх чего-то упругого. После недолгих раздумий он решил, что нелюдей будет проще всего использовать для придания обратной тяги. Ранцем он пользоваться не хотел – газа оставалось немного, он может пригодиться в другое время.

Олег замер в ожидании очередной мягкой туши, пролетающей мимо. Спустя минуту он почувствовал толчок в бок, кто-то уперся в него твердой частью тела: то ли локтем, то ли коленом. Причем это был не Эрни, он бы узнал большое колено, обернутое трехслойным кевларом скафандра. Он схватил выставленную конечность и с максимальным рывком, на который оставались силы, толкнул нелюдя в обратную сторону от выхода.

Светящийся квадратик коридора стал приближаться, но недостаточно быстро. Если нелюди уже взялись за починку света и притяжения, они могут успеть до того, как он скроется. Олег надеялся на еще один живой снаряд для ускорения.

Все, что он видел, это курс, куда ему нужно двигаться. На фоне светящегося выхода из зала, примерно раз в полминуты, что-то пролетало. То изворачивающееся, почти прозрачное тело, то какие-то вещи: ковры, одежда, колеса, футбольные мячи. Но, как назло, ничто из этого не врезалось в Олега, он летел никем и ничем не побеспокоенный. Без точки опоры, без возможности придать себе дополнительное ускорение.

Время шло, и ничего не происходило. Он решил включить фонарь еще раз. Лампочка на шлеме зажглась, и из темноты вышли тела десятков барахтающихся белых коротышек, они вели себя как утопающие, тонущие без спасительной силы притяжения. Те, что были ближе всего, бросили свои дела и попытались дотянуться до него. Олег вытянул ногу и дал одному ухватиться за его ступню, после чего выключил фонарь. В темноте он нащупал руки нелюдя и подтянул к себе, тот кончиками пальцев держался за краешек его ботинка. Он взял его под мышки, крутанул и бросил себе за спину. Нелюдь полетел в сторону середины зала, Олег даже при всем желании не смог бы изогнуться и посмотреть ему вслед.

Он будто отбросил вторую ракетную ступень, его скорость возросла еще больше. Теперь он несся сквозь зал как пушечный снаряд, сбивая по пути мелкий мусор. Ему встретился мягкий волейбольный мяч, прилетел прямо в живот. Он давно был спущен и мялся под любым касанием.

Где-то сверху барахталась группа нелюдей, они издавали больше всего звуков в помещении. Он взял мяч и зафутболил в их сторону. Через секунду стало тихо. Недалеко от выхода ему также встретился ковер, сложенный трубкой. Его Олег тоже бросил за спину.

Чем ближе он приближался к выходу, тем больше сиял его скафандр, отражая свет из коридора. Концентрация нелюдей здесь была больше, все тянулись к свету и неосознанно хватались за окружающие предметы. Кто-то снова уцепился за спину Олега, видимо, оттолкнулся от стены и прилетел точно к нему. Бледные прозрачные руки блеснули в свете и обхватили Олега за плечи настолько, насколько короткие руки могли обнять необъятное дерево.

Олег попытался сбросить своего пассажира, примостившегося на спине, руки у того соскользнули сами собой, он даже не успел к нему прикоснуться.

Другой нелюдь прыгнул на него спереди, он появился из темноты и тут же полетел к нему. Олег выставил вперед ногу и, когда тот уперся в нее, толкнул нелюдя обратно. На этом он потерял часть скорости, выход стал приближаться медленнее, а нелюдь, как мяч, отскочил от стены у входа и снова прыгнул к нему. Олег не мог снова толкнуть его обратно, иначе потерял бы всю скорость, он снова выставил ногу вперед и подождал, пока нелюдь в нее упрется.

Кроме этого, из темноты вступили еще два белых тела. Одно из них барахталось на месте, не в силах изменить свое положение. Другое летело на него с распростертыми руками. Нелюди столкнулись с ним поочередно: сначала один схватил его ногу мертвой хваткой, Олег даже колено мог согнуть с трудом, другой обнял левую руку, прижимаясь головой к его плечу, прямо как влюбленный в кинотеатре.

Были бы у нелюдей развитые, подобные человеческим большие пальцы, Олег сделал бы болевой прием, а так он обошелся обыкновенным ударом веревкой с узлом на конце. Он хлестнул по спине того, кто держал его руку, нелюдь дернулся. Олег ударил его второй раз, тот выгнулся от боли и запищал нечто нечленораздельное. В другой ситуации их было бы жалко, но сейчас они досаждали и не давали покинуть зал.

Олег уперся ладонью в лицо нелюдя и стал толкать, тот сопротивлялся, пытался оттолкнуть его руку обратно. Противостояние ни к чему не привело: Олегу не хватило замаха, чтобы оттолкнуть нелюдя, а тому недостало сил, чтобы сопротивляться. Они летели в объятиях, как два борца-дзюдоиста.

Выход из зала начал уходить в сторону, значит, Олег сбился с курса. Чтобы выбраться, ему нужны были свободные руки и присоска. Олег снова взял веревку и начал без разбора бить нелюдя, куда дотягивался. Узел описывал широкую траекторию. Первый удар угодил по белой ягодице, второй по ногам, с каждым взмахом веревка гудела, проходя по дуге и впечатываясь в мягкую плоть.

Нелюдь попался упорный, от безостановочных движений у Олега устала рука. Вся спина и плечи существа покрылись прозрачными пятнами. В тех местах, где должны были быть синяки, белая кожа потеряла цвет, остались только заполненные прозрачной жидкостью, бесцветные полосы.

Боль не действовала на него. Олег решил направить усилия с другой стороны, свободную руку он сжал в кулак, прицелился точно в нос нелюдю и ткнул, рассчитывая хоть на какую-то реакцию. Плоский, бесхребетный нос отпружинил без какого-либо ущерба. Олег добавил размах и ткнул сильнее, голова нелюдя дернулась, как боксерская груша: опрокинулась назад и вернулась в прежнее положение. Бить сильнее он боялся, один только черт знает, насколько прочные у них кости, вдруг сломает.

Крепко сдавленная рука начала неметь, Олег попытался напрячь ее и расслабить, сжал несколько раз кулак, подвигал ею в локте, кажется помогло, а может, и нет, он не был уверен. Нелюдь вцепился намертво.

Из темноты начали появляться новые бледные лица, они смотрели в его сторону, а в их глазах Олег читал желание схватить его и заставить построить им ракету, а потом дать в руки музыкальный инструмент и заставить бренчать всем на потеху. Они не могли дотянуться до него в невесомости, как и он до них. Вокруг летал мусор, оборванные части водосточных труб, крупные куски шифера, все летало в хаотичном порядке, поднятое в воздух пропавшей гравитацией или придурковатыми, потерявшими голову нелюдями. Что-то ударилось Олегу в спину, он выставил ноги вправо, насколько мог, туловище влево, обернулся и ничего не увидел, даже фонарь не помог, белые молочные лучи растворились без следа в черном киселе.

Индикатор аккумулятора на забрале сдвинулся еще на одно деление, текущий объем заряда опустился до сорока процентов. Олег выключил фонарь и ничего не изменилось: он как был в темноте, так и остался. Один нелюдь по-прежнему сжимал его руку, обхватив ее руками и ногами. Другой прижался к его бедру.

Олег нащупал локоть нелюдя, до кисти он не доставал, та была у него за спиной. Он потянул сустав на себя что есть силы, нелюдь не поддался. У него была намного более выигрышная позиция, даже несмотря на меньшую телесную мощь. Олег уперся ладонью ему в лицо и толкнул, нелюдь запрокинул голову, но руку не отпустил. Он снова взял веревку и стал решать, что делать: лупить ею нелюдя до посинения или найти другое применение.

Одной рукой управляться с ней оказалось сложнее, чем он думал, рука в перчатке даже не смогла нащупать край узла, чтобы распутать бухту, веревка так и осталась смотана кольцом. Олег перекинул ее через голову нелюдю, а в другой конец вставил ногу. Так и получилось, что он силой ноги стал давить на шею нелюдю – одно из его слабых мест. Голова нелюдя начала подаваться назад, его силы не хватило, чтобы сопротивляться, он отпустил руки и схватил веревку. Нелюдь постарался перекинуть ее обратно через голову, но в этот момент Олег высвободил свою руку и тот повис бессильным грузом на другом конце веревки. Он попытался стряхнуть его, но нелюдь вцепился в веревку так же крепко, как перед этим держался за него. Олег подтянул коротышку к себе и бросил назад вместе с веревкой.

– Держи, – крикнул он вслед. – Подавись, козел.

Расставание с веревкой далось Олегу трудно, на глаза навернулись слезы. Он быстро дал себе приказ сосредоточиться, веревка не стоит долгих переживаний. Однако мысли раз за разом возвращались к ней, он представлял, каким образом он мог бы ее использовать, ничего не придумал, но веревку все равно было жалко.

Вектор движения, который приобрел Олег благодаря обратному броску нелюдя, выровнял его траекторию, и теперь он снова летел к выходу из зала с еще большей скоростью.

Другой нелюдь держался за его ногу и, похоже, не видел, что он теперь остался один и его собрат больше не прикрывает его сверху. Олег схватил его руки за запястья, развел их в стороны и полностью высвободился. Нелюдя он запустил назад, чтобы добавить себе еще больше ускорения. Выход из помещения начал приближаться стремительнее. Он рассмотрел несколько бледных тел в коридоре, тех, кто уже выбрался. Ни Эрни, ни робота рядом не было, значит, ему придется пробиваться в одиночку. Впервые за несколько дней Олег почувствовал утомление. Физически он находился в отличном состоянии, хотя от обезвоживания потерял способность концентрироваться, но почувствовал усталость только сейчас.

Серо-зеленый квадрат света все увеличивался, темнота перед ним медленно отступала. Он летел мимо прохода, вектор движения, созданный при помощи бросания объектов в обратную сторону, не мог быть абсолютно точным. Олег летел в сторону стены рядом с выходом. Стены он не видел, только абсолютную темноту, но в его памяти остался образ того, как выглядит строение зала, определенно, спереди должна быть стена. Он выставил ногу вперед и приготовился оттолкнуться в сторону выхода. Там, за поворотом, его уже ждал десяток мелких человечков. В этот раз, решил он, никаких драк не будет, он притворится взбесившимся быком, и никто не рискнет нападать на такого.

В последнее мгновение, перед тем как выйти в коридор, чья-то рука легла ему на плечо. С ликованием он обернулся, ожидая увидеть Эрни, но это оказался очередной нелюдь, тянущийся руками к его шлему. Его сплющенное лицо с черными глазами смотрело на него в упор. Олег толкнул его в грудь ладонью и нелюдь скрылся во тьме, из которой пришел.

Олег выполз в коридор. Нелюди в этот момент сидели на полу, при виде человека они вскочили, один тут же сел обратно.

– Сидите, сидите, – сказал Олег. – Я просто пойду, и все.

Он в последний раз обернулся и посмотрел во тьму, Эрни нигде не было. Наверное, парит где-то в середине зала, облепленный десятком белых уродов, и задыхается от нехватки кислорода. Здесь в коридоре есть свет и гравитация, а всего в шаге от него начинался хаос: летающие вещи вперемешку с омерзительными телами. Там летало, по предварительной оценке, две сотни нелюдей, барахтаясь и цепляясь за все подряд, они пытались покинуть зал с невесомостью, но это у них плохо получалось.

Необходимо дождаться Эрни, дать ему время выбраться, но вместо человека к выходу подбирались все новые и новые нелюди. Если дело так пойдет и дальше, их здесь соберется целый отряд, и они бросятся на него. Опыт на стадионе подсказал, что с одним связанным человеком могут справиться десять нелюдей, а с несвязанным может понадобиться двадцать или тридцать. Время выходило, Олегу надо было что-то делать. Либо уходить, либо начинать пытаться спасти Эрни, но каким образом это сделать, он не знал. Идти обратно в зал – бессмысленная затея, ждать здесь не получится, нелюди все прибывают. Решение появилось само собой.

– Здравствуйте, как дела? – Олег как бы случайно подошел к кучке нелюдей. Он постоял возле них некоторое время, а потом схватил ближайшего за локоть и бросил обратно в зал. Белое тело скрылось в темноте.

Нелюди переполошились, Олег начал хватать существ одного за другим и швырять обратно в невесомость, откуда они вылезают, он успел забросить туда шестерых, оставшиеся семь отбежали от него на безопасное расстояние. Он не стал их преследовать, такое маленькое количество не сможет ему навредить. Олег стал в проходе, на самой границе с темнотой, и всматривался, не появится ли вдали белый скафандр Эрни. Иногда, раз в полминуты, вдали мелькал огонек фонаря, видимо, Эрни пытается осмотреться, но этот маячок был далеко, как минимум сотня нелюдей была ближе к выходу, чем человек, значит, его придется ждать долго.

Неподалеку Олег увидел двух существ, они подбирались к выходу, отталкиваясь от всего, что попадало к ним под руки. Олег стал в защитную стойку, как вратарь, готовый схватить нелюдей и зашвырнуть обратно в зал. Они приближались медленно, хватали то, на что натыкались и бросали в обратную сторону, прямо как он сам недавно. Полминуты спустя они оказались у самого входа, Олег вытянул руку, схватил одного за ногу, крутанул вокруг себя и запустил в глубь помещения. Второй попытался зацепиться за него, Олег разжал его захват и тоже бросил в зал.

Его план был прост: не дать нелюдям объединиться и ждать, пока Эрни доберется до выхода. Однако этот план быстро стал непригодным, со спины на Олега надвигались новые нелюди, те что преследовали их с Эрни из городка. Они на время отстали, пока лежали на полу и охлаждались, а теперь пришли в норму и снова взялись за преследование. Ждать Эрни стало невозможным, Олег отошел в сторону от коридора, чтобы нелюди не отрезали его от Сферы. Кажется, он снова потерял товарища, и на этот раз может больше его не увидеть.

Олег отправился по коридору спиной вперед, он не отрывал глаз от уродов, на случай, если они решат броситься за ним вдогонку и взять количеством. Нелюди стояли и смотрели ему вслед, они молча переглядывались, и никто ничего не предпринимал. Постепенно они превратились в расплывчатые белые точки, Олег развернулся и зашагал как положено, лицом вперед. Впереди находились Сфера и Земля, позади он оставил Эрни, парящего где-то в пустоте с заляпанным шлемом, почти слепого. Оставил в руках у нелюдей. Но у него не было выбора, утешал он себя, задержись он подольше, его бы схватили и уже двое человек сидели бы в плену, а не один.

Выход на Сферу был близко, перед тем как вылезти на поверхность, Олег обернулся в ту сторону, где он оставил Эрни, в призрачной надежде, что увидит вдалеке человеческий силуэт в скафандре, догоняющий его по мере сил. Никого там не было, один коридор и сотня нелюдей.

Он повесил голову, уперся лбом в стекло. Наружу он выбрался со смешанным чувством радости и разочарования. Он положил руки на колени и некоторое время сидел неподвижно.

Сверху все так же висела его планета. На этот раз он взглянул на нее по-другому, он много чего узнал за время последней вылазки, если верить чертежу, который он видел на стадионе, вокруг находятся не бесконечные космические просторы, а еще большая планета. Сфера здесь выглядит как маленький пустой карман в чреве огромной горы. Кто-то, а именно строители, прокопали длинный ход внутри чего-то большого, затем расчистили там круглое открытое пространство и подвесили Землю точно посередине. Поместили одну планету внутрь другой.

Как они это сделали, он не догадывался. Где можно взять такую буровую машину, что способна прорыть туннель диаметром в двенадцать тысяч километров. Какой нужен двигатель, чтобы сдвинуть с места целую планету, и как это сделать, чтобы на ней не начались массовые катаклизмы. Если какие-то невероятно развитые технически существа пролетали мимо планеты Земля, увидели, что ей грозит беда, у них случайно оказалась с собой строительная техника, и они решили поместить одну планету в другую, сколько это заняло времени? Ведь с такими крупными и тяжелыми объектами, как целая планета, надо обращаться осторожно. Ее масса создает такую инерцию, что ее практически невозможно сдвинуть извне, не повредив поверхность. И точно так же тяжело будет ее остановить. Планетарный буксировщик должен быть чем-то совсем необычным.

Думать стало совсем тяжело. Неожиданно для него самого, Олег почувствовал, как одеревенели колени от постоянного напряжения. Голода больше не было, на его место пришла ничуть не менее неприятная жажда. Горло пересохло аж до самого желудка. С каждым выдохом горечь поднималась к шее и пропадала со вдохом. И это при том, что в скафандре стало очень душно, Олег так скучал хотя бы по легкому дуновению ветерка, что даже несколько раз качнул головой, но все равно его не почувствовал.

Он начал понимать желание Эрни поплавать в бассейне, он и сам окунулся бы и отдал бы палец за короткий миг в прохладной воде. От изнеможения умственного и физического он прилег и уснул до самого вечера.

«Папа, хочешь я тебе татуировку сделаю? Космический шаттл на все плечо».

– Конечно, Машка, а рядом нелюдя с болтом в руке, – ответил Олег в пустоту.

Очень медленно он двинулся назад, к тому месту, с которого начал свой путь. Прохладный материал плит под локтями придавал сил. Достаточно разогнавшись, Олег перешел на четвереньки. В условиях низкой гравитации, когда от легкого тычка в пол подпрыгиваешь на пару метров, этот бег казался даже не собачьим, скорее птичьим и напоминал полет, а редкие удары руками и ногами о землю были схожи со взмахами крыльев. Можно было сделать резкое движение и подлететь высоко или же двигаться прямо, раз в пару секунд направляя движение рукой или ногой.

Так он добежал до противоположного края плиты. Олег попытался вспомнить, каким путем он двигался три дня назад, чтобы выйти к плите с трещиной посередине, сквозь которую пролетел его челнок. Сделать это оказалось не просто трудно, невозможно, он даже примерно не представлял, в какую сторону ему стоит двигаться. На одном повороте он повернул налево, на другом направо. В следующий раз он пересек плиту поперек, повторяя в обратном направлении все действия, которые совершал три дня назад. Так прошел час. По внутренним расчетам, он должен был уже приблизиться к началу, но сказать было сложно – все плиты одинаковы.

На втором часу поисков Олег точно знал: где-то здесь должна быть особая плита, со швом посередине, на самом деле являющаяся двустворчатыми вратами. Он прыгнул вверх, чтобы осмотреться и увидеть ее. Плиты нигде не было, поэтому он пошел дальше. Все отложившиеся в памяти повороты он уже прошел, поэтому дальше двигался лишь примерно. На третьем часу пришло осознание: плита не могла быть так далеко, она определенно осталась где-то позади. Наверное, прошел мимо, оставил где-то сбоку и не заметил. Олег двинулся обратно, на этот раз полукругом, охватывая дополнительную территорию. По пути раздумывал, как же он мог ее не заметить, у нее по центру большой разрез, не мог же он затянуться. Но нужной плиты нигде не было. Либо она сомкнулась более плотно и разрез перестал быть виден, либо Олег пошел не в том направлении. А без плиты и «Сапсан» не найти.

Еще три часа спустя он вернулся примерно к тому месту, где вышел из высокого коридора. Его он, конечно, тоже не нашел, все ориентиры затерялись среди однотипной ландшафтной мозаики. Почему-то он вспомнил кольчатых червей, которые в дождь выползают на асфальт и лежат там беспомощные, не понимают, что происходит и как им вернуться домой – под землю. Олег вновь пошел в сторону плиты с разрезом, на этот раз делая полукруг в обратную сторону. Это был последний маршрут, который мог ее обнаружить, без нее он не найдет ни челнока, ни воды, ни еды, ни дороги домой.

Олег шел очень медленно, прыгал очень высоко и во время прыжка оборачивался вокруг своей оси. Везде были одни лишь плиты, ни намека на одну с разрезом посередине. Он остался один. Только Земля все так же висела над головой, недосягаемая. Каким же все-таки жестоким было решение сделать на поверхности Сферы такую низкую гравитацию, чтобы создавалось ощущение, что можно допрыгнуть до планеты. Более жестоко было бы только надеть на шею цепь и заставить смотреть вверх.

Он прилег на пол, не от усталости или оттого, что слипались глаза: он был готов идти дальше. Скорее от безысходности. Он не знал, какой стоило выбрать путь, и бесцельно блуждать по Сфере тоже не хотелось. Через минуту он уснул.

Ему приснился очень длинный и правдоподобный сон, с цельным сюжетом. Во сне он то и дело открывал глаза и осматривался вокруг, но сразу же засыпал, поэтому сложно было сказать, в какой момент он проснулся окончательно. Это произошло неожиданно, Олег вдруг осознал себя бредущим куда-то. Видимо сознание не хотело отдыхать, требовало действий, хотело найти дорогу домой.

Сфера, все такая же безжизненная, не способная помочь, простиралась вокруг.

– Эрни, – позвал Олег по радио. – Ты меня слышишь?

Тот не ответил.

– Если ты каким-то образом выбрался, вылезай на поверхность. Я тебя увижу.

Олегу начало казаться, что он сходит с ума и пытается связаться с воображаемым другом.

– Эрни, ты где?

Только треск помех ответил ему.

Стало очень холодно, озноб затряс все тело. Олег вдруг испугался и скосил глаза на датчик температуры внутри скафандра: двадцать два градуса. Он вздохнул с облегчением, кондиционер работает исправно, перегрев не грозит. Даже удушье, наверное, не так страшно в космосе, как перегрев из-за нерабочего кондиционера. Если сломается сублиматор, изобретение шестидесятых годов, до сих пор использующееся во всех скафандрах, человек без него за полчаса нагреется до сорокаградусной температуры и потеряет работоспособность.

Олег остановился и ему тут же кто-то въехал в спину. Он обернулся и увидел позади знакомое безголовое тело робота.

– Офигеть, – выдавил он.

Робот величественно возвышался своим метровым ростом. Олег засмеялся.

– Ах ты мой маленький шатун! Как ты выбрался? Ты починил тот ящик с трубками?

Он хотел было спросить, не видел ли тот Эрни, когда заметил, что робот чист и сияет, отполирован до блеска, тогда как тот вчерашний с плеч до колес покрылся коричневой масляной жидкостью.

– Ты ведь не он, да? Ты совсем другой робот.

В том, как робот сложил руки, Олег различил человеческую эмоцию смирения.

– Пока тот занят починкой, ты вместо него. Делаешь его работу. Ясно. Скажи-ка мне, какова твоя функция, и не говори, что полы мыть. Ты ведь шпион, так? Нелюди смотрят сейчас на меня твоими глазами. Если ты знаешь их язык, то передай им, чтобы отпустили Эрни и что мне срочно надо попасть к себе на планету. Мое время заканчивается. Не знаю, как там Эрни, уже наверняка отошел, а если нет, то уже близок к потере сознания от кислородного голодания. У меня времени чуть больше, но все равно мало. Скажи им все это, я знаю, у них есть какие-то способы спускаться на Землю, как-то же они крадут человеческие вещи. Пусть в следующий рейс возьмут меня. Я много не вешу и места много не займу. Передай им это. Я не хочу оставаться здесь.

Робот закончил полировку пола и остался стоять со сложенными на груди руками. Олег смотрел на этот отстраненный вид и думал, гораздо легче что-то доказать сухому пню в лесу, чем этой бестолковой железяке. Он отправился дальше искать свой челнок.

Тело трясло, Олег пытался согреться и растереться руками. Ткань скафандра лишила смысла все его действия, поэтому он похлопал себя по рукам, по животу, передернул плечами, чтобы ранец потер спину. Это не особенно помогло, только мурашки пробежали от головы к пяткам и обратно. Это же надо, суметь подхватить простуду в космосе в скафандре.

Он подошел к краю плиты, повернул налево и пошел вдоль траншеи. Голову он не поднимал, постоянно осматриваясь вокруг в поисках любых неожиданностей. Так он дошел до конца плиты, перепрыгнул на следующую и пошел дальше.

Дрожь все усиливалась, он попытался обнять себя за плечи, это не помогло. Ткань скафандра плохо пропускает тепло и холод. Концентрироваться на задаче не требовалось, траншея была настолько одинакова на всем протяжении, что вскоре в его глазах превратилась в бесконечную серую полосу. Когда и на второй плите Олег не нашел ни входа в новый коридор, ни случайно забытой строителем вещицы, то повернул направо, чтобы обследовать перпендикулярную траншею. Но эффект остался таким же: третья и четвертая плиты ничем не отличались от предыдущих. Он потратил уже больше двух часов и ничего не добился. Сам себе он напоминал муравья, ползающего по кафельной плитке.

Робот позади него все никак не отставал. Его темно-серое колесо крутилось так легко, словно он ехал с горки, а не по прямой. А длинные черные руки изредка касались пола и протирали то место, где наступала нога Олега. Олег остановил его движением ладони.

– Так продолжаться больше не может. Ты ведь создан строителями, ты их изобретение, значит ты можешь управлять окружающим, разве нет? Если здесь есть что-то, что отправит меня домой, ты должен принести мне это. Давай же, помоги мне, принеси мне билет домой! Апорт!

Пришелец уставился на него своими пустыми плечами. Олег стал прикидывать, велик ли шанс, что робот умеет общаться, и может ли он понимать русский язык, один из сотен земных языков.

Он подошел к роботу и стал его осматривать. Попытался поднять тому руку, но та не пожелала двигаться без приказа своего хозяина. Олег ощупал сначала туловище робота, затем твердое, как камень, колесо. Когда он дошел до кулаков, с удивлением отметил, что они мягкие, как боксерские перчатки. «Уж не спортсмен ли этот робот? – подумал он. – Переделанный под уборщика». Олег поднял робота, развернул его к себе спиной и толкнул вперед.

– Веди меня к своим хозяевам, я приказываю тебе. Человек тебе приказывает.

Пришелец не сдвинулся с места, и Олег обнаружил, что со спины тот выглядит точно так же, как с лица, то есть он одинаков с обеих сторон и может ходить задом так же, как передом.

– Бесполезный агрегат, – Олег пнул пришельца по колесу. Тот все так же остался стоять.

Тогда он обнял робота под мышки, присел и что есть силы подпрыгнул вместе с ним вверх. Он подлетел с роботом в руках метров на тридцать, в самой верхней точке размахнулся и запустил его еще выше, в направлении Земли. На секунду показалось, что пришелец полетит куда-то к Восточной Европе, но черное тело, на миг замерев на фоне коричневого материка, начало медленный спуск вниз. Олег словил его на руки, поставил на пол и отряхнул. Он оттолкнулся от него и пошел дальше.

– Эрни, прием, – Олег снова включил радио. Он уже не надеялся вызвать напарника, но делал это чисто механически.

Эрни не ответил, только треск помех зашуршал в наушнике. Сначала Олег расстроился, а потом задумался: какой еще треск? Сигнал либо доходит, либо нет, и никаких помех слышно быть не должно. Он еще раз включил связь и отчетливо услышал ритмичные цокающие звуки. Больше всего они похожи на мелкие щелчки, образуемые быстрыми электрическими разрядами, и такие же неравномерные. И это не похоже на помехи, звук которых передает ненастроенное радио. Бывало, Олег часами слушал радио, находясь в командировках. Без перерыва переключал каналы в поисках местных, немецких и итальянских радиостанций и легко бы отличил естественные шумы от искусственных. Сигнал, который он слышал в наушнике сейчас, явно имел конкретное происхождение.

Дальше Олег шел медленнее, вслушиваясь в треск, тот не исчез и даже стал отчетливее со временем. Он определенно приближался к источнику шума. Вокруг виднелась лишь сплошная ровная поверхность, барабана, что засоряет эфир, нигде не было. Он пошел дальше, призадумался и спустя минут сорок заметил, что треск начинает затихать. Словно какой-то сломанный механизм кричит из-под пола в электронной агонии. И Олег прошел мимо него. Он остановился, некоторое время стоял на месте, а потом повернул назад.

Сигнал был явно рукотворный, человеческий. Сфера не могла его издавать, насколько возможно было судить. Она была до предела совершенным строением: нет ни пылинки, ни выбоины в полу, ни плохой состыковки деталей, даже цвет везде одинаков, словно все гигантские части Сферы были отлиты в один день в одном месте. И тут слышится искусственный звук в радиоприемнике. По сравнению с идеальной безупречностью Сферы, треск в радиоэфире сравним со следами от грязных сапог, оставленными на вымытом до блеска полу.

Плита подошла к концу, Олег перепрыгнул через траншею и остановился. Помехи в этом месте были наиболее сильными, однако окна между плитами видно не было. Олег повернул направо вдоль траншеи и отправился на поиски. И вскоре увидел, что направление было взято верно: прямо впереди засиял точно такой же, как предыдущие, темный метровый провал. Дыра была абсолютно черной, никакого освещения, прямо за ней начиналась широкая и глубокая пустота. Некоторое время он пытался осветить ее нашлемным прожектором, ничего не получилось. Эффекта было не больше, чем от карманного фонарика, направленного в ночное небо с целью разогнать темноту вселенной.

Надо лезть, это Олег понимал не умом, а чем-то второстепенным. Ум был против, он нашел целую кучу отговорок. «Конечно, будь там лестница, – уговаривал он себя. – Я бы спустился…».

«Тебе не нужна лестница, – отвечала тем временем другая его часть. – У тебя есть реактивный ранец».

В темноту он лезть не хотел, собрался уходить, даже непроизвольно запрыгнул на плиту и искал глазами, в какую сторону отправиться теперь. Но в следующий момент развернулся и прыгнул в проем ногами вниз. То есть думал, что прыгнул, ведь гравитации над пропастью не оказалось. Сначала завис над дырой, а потом стал медленно-медленно опускаться. Схватившись за края плиты, он оттолкнулся, чтобы ускорить падение, и вскоре его окружила темнота. Он изогнулся всем телом и посмотрел вверх, туда, где удалялась маленькая точка проема. Маленький белый ориентир, через него пока что можно было видеть Землю, ее крохотный голубой участок. Небольшая инерция вращала его вокруг своей оси, очень слабо, едва заметно, он понял это по ориентиру, который медленно уплывал куда-то влево и казалось, что это не он вращается, а точка крутится вокруг него.

Олег осмотрелся и не увидел позади себя робота, тот, видимо, решил не следовать за человеком в темную пропасть.

В абсолютно черном, непроглядном пространстве Олегу постоянно казалось, что он вот-вот достигнет дна, что ноги сейчас подогнутся, упершись в пол, а сам он потеряет равновесие от неожиданности и свалится, как брошенный сук. Но пола не было, и от постоянного ожидания чернота внизу как будто сгущалась. Казалось, она сейчас поглотит его, издав противный «хлюп». Фонарь безуспешно пытался отыскать вокруг стены или потолок, но темнота была повсюду.

Вдруг привиделась картина: Земля, Сфера, а за ней ничего нет. Звезды давно погасли, их больше нет, только бесконечная, бесконечная пустота и чернота. Бесконечная ночь. И Олег сейчас медленно летит, прочь от своего дома, куда-то в неизвестную неизвестность. Сначала он убедил себя, что это воображение разыгралось от страха и темноты. Но после вдруг стало ясно, что такое мировоззрение многое объясняет. Например, искусственное Солнце. Если звезд нет и нет водорода, чтобы их зажечь, строители просто вынуждены были построить фонарь вместо газового шара. Или само существование Сферы: если прошло так много времени, что погасла каждая звезда, каждый огонек в ночном небе, это могло наполнить вселенную различными опасностями вроде излучений, астероидов и целых дрейфующих планет.

Как защититься от такого? Конечно же, щит, цельный, каменный, чтобы укрыться от мелких пуль-астероидов. А уже за ним какие-нибудь сверхсложные механизмы, защищающие от других опасностей.

У Олега было свободное время, он спорил сам с собой еще долго. По мере приближения к трещотке шум становился все отчетливее – характерные звуки электрических разрядов немного изменялись по громкости и высоте звучания. В один момент он даже подумал, что это не сигнал, который принимает передатчик, а всего лишь наушник сломался и коротит.

Трудно сказать, сколько времени он провел вот так, в пустоте. Довольно много, судя по внутренним ощущениям. На часы смотреть он не хотел, с каждой минутой они отсчитывали его собственное оставшееся время. С недавних пор они перестали казаться ему беспристрастными, будто тонкие желтые циферки глумятся над ним. Тебе осталось жить совсем немного. Каждая секунда уменьшает твой срок.

Когда нечем заняться, час кажется вечностью, а второй час еще дольше. Фонарь Олег отключил почти сразу, чтобы не тратить заряд аккумулятора. Темнота стояла абсолютная, крошечная точка прохода вверху по-прежнему была еле-еле видна. Олег подумал, если она окончательно скроется с глаз, придется развернуться и лететь обратно, ведь это единственный ориентир на пути домой.

Постепенно звуки в наушнике трансформировались: сначала это были одиночные стрекочущие потрескивания, потом незаметно они разделились на разные частоты. Появились и низкие щелчки, и высокие, и быстрые, и долгие, стали раздаваться сразу несколько щелчков одновременно. Что-то происходило впереди, либо он к чему-то приближался. Впереди была какая-то аппаратура, однозначно. Он периодически включал фонарь, чтобы осмотреться по сторонам, но свет лишь растворялся. Звуки становились все детальнее, характерное стрекотание уже не походило на одинокий радиомаяк, это скорее была большая и мощная электростанция, каким-то образом передающая помехи на длинных волнах.

В один момент он осмотрелся в поисках точки – прохода на поверхность Сферы и не нашел ее. «Вот, – подумалось ему. – Пора поворачивать обратно». Он нащупал позади рычаг с кнопкой управления и уже собрался было дать обратную тягу, но остановился. С того момента, когда он видел ориентир в последний раз, он успел десять раз прокрутиться вокруг своей оси, и теперь невозможно угадать, в какой стороне выход к Сфере. Олег мысленно обозвал себя болваном, раз не подумал о том, что не сможет в абсолютной темноте изменить направление полета и развернуться точно в обратную сторону.

Он по-прежнему находился в темноте, постепенно удаляясь от Земли. В панике он затрепыхался как уж, начал извиваться всем телом, будто короткие плавательные движения могли изменить его курс и повернуть обратно. Он пытался закрыть глаза и отгородиться от происходящего, но стало невозможным определить, закрыты они или открыты, света не было видно абсолютно. Только сильно зажмурившись и почувствовав давление на веках и щеках, он точно мог сказать, что закрыл глаза. Когда же расслаблял их, то не был уверен, открыты они или нет. Находится ли кто-то прямо сейчас возле него или нет.

Олег включил фонарь, чтобы немного развеять темноту и осмотреться, но ничего не увидел. Он остался наедине со звуками в наушниках. Прошло довольно много времени, когда от беспрерывного «Чшшш-пфффф» устали уши и он отключил приемник, чтобы побыть в тишине. Однако и тут его ждал сюрприз, он так долго слушал громкие звуки, что в ушах зазвенело, когда наступила тишина. Смесь писка и гудения заполонила пространство вокруг, он почувствовал неловкое ощущение в ушах, словно весь день носил шапку с тугой резинкой, а теперь снял ее и почувствовал, как они затекли. Но не смог размять их – шлем мешал, пришлось слегка подергать головой и подвигать челюстью из стороны в сторону.

Звон в ушах стал настолько громким, что начал сводить с ума. – «Это всего лишь кровь в голове циркулирует», сказал он себе. Олег стал напевать, чтобы перебить писк. Сначала пел классический «Танец под луной», а затем перешел на популярную мелодию из фильма про мореплавателей. Почему-то все его напевы и насвистывания всегда переходили на эту тему.

Спустя еще полчаса он уперся в преграду. Сначала он летел в позе звездочки, раскинув руки и ноги в стороны, а через секунду что-то потащило его и плюхнуло на пол. Он перевернулся на бок, встал на четвереньки и тут же посветил фонарем. Пола он не увидел, хотя уперся прямо в него руками, а фонарь осветил лишь белые перчатки скафандра. Нашлемный прожектор светил прямо в черную поверхность, абсолютно ничего не отражающую, Олег похлопал по полу руками, чтобы убедиться, что он здесь, потому что не мог его видеть. И все же это было помещение, а не открытое пространство, не вселенная с мелькающими мимо астероидами-пулями. Стен тоже видно не было, Олег не смог определить, где очутился.

Он поднялся на ноги и посветил в пол. Казалось, он стоит на прозрачном стекле в гигантской темной комнате. Свет фонаря выхватывал лишь его белые ботинки, и если бы не ощущения во всем теле, не давление в ступнях, он бы подумал, что все еще летит, а не стоит на невидимом полу. Он попытался сделать несколько неловких шагов, это получилось без труда, почти как ходить посреди ночи, не включая свет.

«Говорят, черная дыра полностью поглощает свет, – вспомнилось ему. – А не стою ли я на ней прямо сейчас? Хотя нет, что за глупость».

Не хотелось опять блуждать, как на поверхности Сферы, и выбирать направление. Минут десять он стоял на месте, крутясь во все стороны, делая шаги вперед и назад, чтобы определить, откуда приходит треск. Точный курс не вычислил, только примерный: плюс-минус девяносто градусов в обе стороны, т. е. условно разделил помещение на две части и смог определить, в какой из них находится передатчик.

Он пошел в одну из сторон, очень медленно. Неловкое это было ощущение – идти по невидимой поверхности. Если бы вдруг впереди оказалась яма, он бы ее не заметил, даже если бы наклонился и стал разглядывать в упор.

Первое время Олег еще держал свет включенным, но так как ничего, кроме своего тела, он все равно не видел, фонарь вскоре был выключен. Звук в наушнике слегка изменял частоту и темп, громче он не становился, только чуть отчетливее.

В темноте зрение отошло на второй план, а другие чувства вышли вперед. Олег вдруг стал обращать внимание, как трется о тело скафандр, на неприятные хлюпающие звуки в ботинках, на собственное горячее дыхание, которое ударяется в стекло шлема и возвращается к лицу.

Пока он шел прямо (Олег надеялся, что прямо), треск сначала приближался, а потом стал удаляться. Олег развернулся и посмотрел в обратную сторону – трещотка осталась позади. Он повернулся направо и пошел полукругом в обратном направлении. Треск опять стал удаляться. «Ну все, – сказал он сам себе. – Теперь я знаю, где ты находишься».

Хоть направление и было выбрано приблизительно, Олег не смог пройти мимо источника. С помощью фонаря он увидел неподалеку неуклюжую железную машину, как и все подобные, что запускали люди в космос. Нелепые длинные солнечные батареи спутника под действием гравитации изогнулись и уперлись в пол, словно птица, крыльями поддерживающая себя на ногах. Снизу, между стальными опорами, лежали отколовшиеся части батарей. Белая антенна-тарелка наверху была склонена набок, словно долгое время искала Землю, а затем вдруг устала. Вся машина на вид была холодной и безжизненной.

Олег тщательно осмотрел ее со всех сторон. Эта модель не похожа на ретранслятор, скорее на спутник-фотограф. Такие летают по орбите и делают снимки либо всей Земли, либо каких-то частей. Он обычно летает на низкой орбите и получает сигналы, проходя ровно над местом, откуда им управляют.

На внешней стороне корпуса, конечно же, не нашлось пульта управления. Все механизмы, что отправляют в космос, оснащаются хотя бы элементарной броней. Даже приборы, к которым необходим внешний доступ из космоса, спрятаны под открывающейся защитной пластиной.

Олег подобрал с пола осколок солнечной батареи, довольно толстую стальную рогатину со скрученным концом, и попытался вставить ее в отверстие болта на броне, и если не открутить крепления, то хотя бы их поддеть, расшатать, расслабить. Ничего не получилось, конечно же, невозможно вскрыть оболочку спутника без инструмента. Бессмысленное занятие, как пытаться открыть стальной сейф гвоздодером. Будь у болтов крестообразная резьба или плоская, можно было бы вставить острую имитацию отвертки и постараться провернуть, но не болты, рассчитанные на шестигранник.

Олег стоял около спутника, обходил его со всех сторон. Повторялось ощущение с поверхности Сферы: когда можешь видеть свою цель, но не можешь туда попасть и остается только ходить из стороны в сторону в бессильном унынии. Впрочем, большой свободы выбора у него не было, пришлось перебрать все до единого отвалившиеся кусочки спутника, повертеть их в руках, рассматривая со всех сторон, и попытаться открутить ими болты. Времени ушло не много, так как большинство лежащих обломков были не стальными, а крошащимися кремниевыми частями солнечной батареи. Они потрескались и повыскакивали из своих мест после того, как крылья изогнулись и опустились вниз под собственным весом.

Вскоре начал тускнеть фонарь на шлеме, Олег тут же его выключил. Он совсем забыл, что его необходимо заряжать. В отличие от кислорода, электричества в скафандре не хватит и на день. Он прилег на пол, чтобы побыть в спокойствии и поразмышлять.

Что-то промелькнуло в памяти, он встал и снова осмотрел спутник, приложил забрало к стальному корпусу, чтобы послушать, издают ли звуки его внутренности. Никаких звуков не было, и это послужило дополнительным доказательством, что спутник мертв. Подсказку он нашел в солнечных батареях. В такой темноте они не могут вырабатывать электричество, надо было сразу об этом подумать, а аккумулятора хватит ненадолго. Не эта развалина с машинной точностью повторяет шуршания в радиоэфире, а совсем другая. Он обошел спутник и пошел дальше, в ту сторону, которой держался изначально.

Вот тут-то и начались проблемы. На поверхности Сферы он легко отыскал окно, потому что там есть сеть из траншей, они как направляющие для поисков. Здесь же Олег блуждал в темноте, лишь изредка включая прожектор. И не мог сказать точно, идет ли он прямо или постепенно сдает в одну сторону. Даже когда мысленно настраивал себя делать одинаковые шаги, старался идти точно прямо, движения становились ломаными и, скорее всего, только ухудшали поиск. Треск в наушнике то усиливался, то слабел – то приближался, то удалялся. Очевидно, его маршрут пролегал неподалеку от источника, и он каждый раз проходил мимо него.

В темноте трещотку невозможно было увидеть, и прожектор мало чем помогал, не освещая пола и не дотягиваясь до стен. Только щелчок переключателя говорил о том, горит фонарь или нет. Олег замедлил шаг до минимального, он даже не шел, а скорее топтался на месте и перешагивал вперед время от времени. Он старался различить на слух неуловимый момент между повышением качества сигнала и понижением. Сделать это было крайне трудно само по себе, а по мере приближения радиосигнал почти совсем перестал колебаться. Источник мог быть в сотне метров сбоку или в километре, треск в наушнике не изменится.

Когда включался прожектор, вдалеке что-то блестело. Олег перестал обращать на это внимание, потому что каждый раз мираж пропадал, стоило подойти ближе. Был ли это оптический эффект, иллюзия или галлюцинация, он не хотел думать об этом.

Спустя пять дней в скафандре, не говоря о других сложностях, Олег мечтал о простом прикосновении ладонью к голове. Мечтал размять затекшие брови, щеки, почесать нос, потрепать волосы. Каждый раз, когда он представлял, как снимет скафандр, улыбка пробегала по его лицу. Ему никогда не представлялось, что однажды он будет нуждаться в этом. Можно было подать голову вперед и дотянуться до стеклянного забрала, упереться в него лбом, но это было совсем не то.

В очередной раз, когда прожектор описал светом полный круг, справа блеснула белая точка. «Очередной мираж», – подумал он. Олег повертел головой, посмотрел на точку боковым зрением, она не пропадала. Он не хотел менять систему поисков, поэтому решил не сворачивать с пути, но запомнил ее местоположение. Он повернулся обратно в сторону, куда шел, примерился, чтобы идти прямо, и выключил прожектор. Так он прошел еще минут пять, старался плавно махать руками, не очень высоко поднимать колени и идти как можно более мягко. Вскоре он опять включил фонарь и осветил пространство вокруг. Белая точка опять появилась, но осталась не позади, по правому боку, а почти на том же месте. Она сместилась назад, но лишь чуть-чуть, будто была очень далеко, или Олег просто не смог идти прямо и свернул немного вправо.

На этот раз он вглядывался пристальнее. Боялся, что это может быть простым ожогом сетчатки, слепым пятном или любой другой причиной видеть мираж. Он остался на месте и перебирал в уме, каким образом можно узнать, существует ли точка вдалеке или это видение. Таких способов не нашлось, но даже тогда он не двинулся к ней. Стоял на месте и смотрел на нее, будто мог взглядом притянуть точку к себе. Он опустил голову и закрыл глаза. С минуту он стоял неподвижно, когда же его глаза расслабились, он вновь поднял голову и посмотрел вбок. Он заметил точку периферическим зрением и медленно начал вести взгляд к ней, пока не взглянул на нее прямо. Точка не мерцала, не смещалась. Тогда Олег решил проверить ее.

Он запомнил место, на котором стоял, – абсолютно черное посреди абсолютной черноты, и двинулся к огоньку. На этот раз светлячок не удалялся, не пропадал, а постепенно вырастал в трехметрового стального гиганта, явно человеческой работы. Им оказался еще один спутник, он стоял на полу основанием корпуса, никаких опор у него не было. Олег также не мог определить назначение спутника: он был высоким и не слишком широким, никаких камер для видеосъемки при нем не было, как и любых антенн. Нижняя его часть была очень плотная, скорее всего забита рабочими механизмами, верхняя же сужалась, отчего вся машина целиком напоминала бутылку из-под лимонада. Определенно, именно она издавала треск в радиоэфире.

Олег обошел спутник вокруг, стараясь определить, откуда тот берет энергию. На нем нет солнечных батарей, возможно работает от аккумулятора, значит, срок его службы подходит к концу. На одной из сторон спутника Олег обнаружил выделяющуюся квадратную дверцу и массивный винт в углублении, для ее открытия. Он взялся рукой за винт, размышляя, открывать или нет, и после секундных раздумий крутанул влево, как указывала стрелка. И тут же воцарилась тишина.

Треск в наушнике пропал, вместо него появилась глубокая, гудящая пустота. Далекий, едва различимый звук, пищащий в наушнике на самой границе слышимости, напоминал что-то знакомое, но что именно, Олег определить не мог. У него по спине пробежали мурашки.

– Алло, – сказал он. – Меня кто-нибудь слышит?

Никто не ответил, но ощущение чужого присутствия не покидало его. Он открутил винт до конца и открыл дверцу, в чреве спутника показалась приборная панель с маленьким экраном и всего несколькими кнопками. Красный индикатор показывал, что связи нет, а в самом низу, в небольшом углублении, расположилась точка перезагрузки. Олег с минуту изучал дисплей и ничего не понял, после чего обошел спутник вокруг еще раз и вдавил кнопку.

Экран погас, и вместе с ним все индикаторы. Механизм на секунду отключился, после чего начал последовательный запуск всех программ, перенастройку оборудования и внешних приборов. Дисплей вновь засветился, показывая все те же непонятные коэффициенты, сокращения, а также абсолютно прямую линию, видимо, обозначающую силу принимаемого сигнала в данный момент и в течение прошедшей недели. Индикатор тем временем помигал зеленым светом и сменился на ровный красный. Спутник полностью перезагрузился, однако ничего нового не появилось. Олег даже смог разобрать тихий далекий гул в наушнике, который пропал на время перезагрузки.

– Прием, – вновь сказал он. – Меня кто-нибудь слышит? Вызываю Землю, прием.

Что-то зашевелилось. То ли в спутнике, то ли связь уловила нечто, на грани слышимости стало раздаваться едва заметное шуршание.

– Говорит Олег, вызываю Землю. Вы слышите меня?

Ему никто не ответил, но странные звуки продолжали поступать. У него вновь побежали мурашки от этого странного, внеземного гула. Где-то далеко-далеко, казалось, кто-то играет в настольный теннис со скоростью десять ударов в секунду и одновременно слышится звук летящего самолета. Причем настолько тихо, что звук можно было разобрать только в полной неподвижности, Олег не мог сказать точно, действительно ли звук есть или это кровь пульсирует в ушах. Причем этот звук был не единственным. Ощущение, что кто-то его слышит, слушает и запоминает, не пропадало. Будто кто-то тихо поднял телефонную трубку, понял, что вызывают не его, но класть обратно не стал, решил послушать, о чем будут говорить.

Олег хотел что-нибудь сказать, но его язык присох к небу. Он только слушал бесконечный повторяющийся шум, очень похожий на человеческую жизнедеятельность и одновременно не похожий. Индикатор спутника все так же показывал отсутствие связи, но связь была. Он громко помычал, чтобы перебить слышимые звуки, прокашлялся, покрякал, помехи остались на своем месте.

– Олег вызывает Землю, – он нажал на одну из кнопок на приборной панели, которая была обозначена на незнакомом языке, а когда не получил ответа, зажал сразу несколько. – Мне нужна помощь, меня кто-нибудь слышит?

Тишина в ответ. Олег собрался оставить бесполезную машину в покое и пойти искать следующий спутник, – судя по его догадке, это была комната со спутниками: два ведь он уже нашел. Он даже примостил на место дверцу, закрутил винт и собрался уходить, но остановился. В последние дни он не раз терял то, от чего далеко уходил.

Еще долгое время Олег пытался связаться с людьми, и все тщетно. Связь была установлена, вот только непонятно с кем или чем, и слушал он не разговоры, а бесконечные стуки, удары, попискивания, поскрипывания. Через час он присел, потому что ноги окончательно затекли, а когда холодный пол дал о себе знать сквозь тонкую прокладку скафандра, прилег спиной на ранец. Он не собирался спать, только прикрыть глаза. Однако когда он их прикрыл, то захрапел так, что строителям Сферы, будь они на том конце провода, стало бы не по себе.

«Экхм!» – словно бомба взорвалась посреди ночи. Олег открыл глаза и не понял, что произошло. Ему показалось, что он чихнул, он даже проверил стекло шлема, – оно было чистым, как обычно.

Воцарилась тишина с далекими пульсирующими отзвуками, одиночество накатило с новой силой. От окружающей темноты повеяло холодом. Он смотрел на спутник в надежде, что тот поможет ему восстановить связь с Эрни или с людьми на Земле. Еще час он потратил на бесконечные перезагрузки, но ничего не добился.

Он присел возле спутника, но сразу поднялся. Настало время возвращаться, сидеть в темноте было не только неудобно, но и слишком одиноко. На секунду Олег задумался, как попадет наверх, а потом вспомнил, где он находится. Он забрался высоко на нос спутника, где притяжение ослабевало, оттолкнулся и полетел вверх.

Слезы потекли у него из глаз, он постарался смахнуть их движениями щек. Он пообещал себе, что расцелует бетон посадочной площадки, или землю, или воду, смотря куда он приземлится, если вообще сможет вернуться домой.

Он летел с закрытыми глазами, растопырив руки в разные стороны. Тело жаждало действий, хотело сделать что-нибудь, предпринять, но все, что ему было доступно, это двигать конечностями. Даже обернуться можно было с большим трудом.

На этот раз темнота не была такой густой, как в прошлый раз. Олег примерно знал, где она закончится, и не гадал, что ждет его впереди. Спустя еще три тысячи вдохов и выдохов он уперся рукой в невидимую стену – долетел до потолка. Он огляделся и увидел тусклую белую точку вдалеке – проход на поверхность Сферы. Его глаза настолько привыкли к темноте, что он, наверное, смог бы увидеть свет свечи в пятидесяти километрах. С помощью ранца он добрался до прохода и выбрался наружу. Он тут же захотел проверить, сколько газа осталось в баллоне, хватит ли ему еще или ранец стоит выбросить. Однако дневной свет его ослепил.

Солнце, казалось, выжжет ему глаза прямо сквозь светофильтр и веки, а ладони не могли закрыть лицо – шлем мешал. Пришлось приложить локоть к забралу с одной стороны, и выгнуть шею, чтобы коснуться стекла лицом с другой. Когда глаза привыкли к свету, он посмотрел вверх. Земля все так же вращалась над головой, красивая, повернувшись к нему Тихим океаном. А внизу, рядом с ним, застыл робот, руки по швам, головы нет, только одинокое колесо слегка покачивается.

Олег откинулся на спину, закрыл глаза и задремал.

Часы показали шесть часов вечера, значит, его внутреннее время окончательно сбилось и сейчас все еще конец пятого дня. Есть ему не хотелось вовсе, наверное, желудок у него свернулся без еды абсолютно. Одно хорошо в этой ситуации, подумал Олег, никуда спешить не надо. Можно полежать сколько угодно, подождать, пока тело оживет и наполнится силой, а потом заняться делами. Впрочем, никаких дел у него не было.

Наверное, стоило бы пойти искать Эрни. Это было бы правильным, он бросил его в комнате с нелюдями, и стоит его спасать. Во всех проблемах Эрни виноват именно он. С другой стороны, Олег трезво оценивал свои силы: он ослабел, может стоять на ногах из-за низкой гравитации, но передвижение дается ему очень тяжело. Жажда и голод вытянули все его силы, если сейчас он отправится за Эрни, то не дойдет, и спасать придется его самого.

Он лежал на спине, с руками, скрещенными на груди, и ничего не собирался делать. Вверху планета никуда не делась, слева освещена солнцем, справа темная, Олег долго смотрел на нее, стараясь почувствовать себя там, наверху. Планета жила своей жизнью, такой далекой. Он вдруг заметил, как на ночной стороне Земли, где только что ярко светился неизвестный ему европейский город, заметно потемнело. Будто город весь целиком отошел ко сну.

Олег вновь посмотрел на часы – 21:01 по международному времени космической станции. Воскресенье. Вся Финляндия, густо заселенная лишь у берегов и оттого освещенная ночью лишь по краям, начала медленно гаснуть, а вместе с ней весь часовой пояс: Украина, Турция, Египет, ЮАР, до того еле светящиеся, скрылись в темноте. Остров Крит, горящий раскаленным полумесяцем, превратился в тлеющие угольки, свет остался лишь в самых больших городах.

Всемирная акция по экономии энергии, вспомнил Олег, словно главный энергетик планеты нажал на рубильник, и миллионы погрузились во мрак. Целый час люди будут жить без света, ужиная и занимаясь любовью при свечах. Олег все лежал и смотрел, как у многих отстают часы, и они принимают участие в акции на десять минут позже. Другие забывают про нее и выключают свет в доме только полчаса спустя. Третьи про акцию совсем не слышали, либо она их не заинтересовала, и от этого Финляндия темнела не мгновенно, а постепенно, в течение часа, и только в 22:00 по местному времени вновь вспыхнула ночным светом, а следом за ней вступили западные соседи: Швеция, Франция, Германия, Алжир, Ангола, светящиеся в темноте, начали гаснуть. Когда же и у них наступило 22:00, за дело принялась Великобритания, Португалия, Марокко и Мавритания.

Так болельщики пускают волну на футбольном поле, идущую вдоль всех секторов, проходящую полный круг и возвращающуюся к началу, только в этот раз участие принимают не люди, а целые страны. Олег посмотрел по сторонам. На орбите должны висеть многочисленные спутники, что снимают Землю без перерыва, но он не увидел ни одного, только он, единственный человек и единственный зритель, в компании глупого робота, наблюдает это явление, словно целая планета решила устроить представление для него одного.

– Это сохранит много энергии, – передразнил Олег. – А главное, научит людей жить более экономно.

Его дочь сотни раз рассказывала про эту акцию, очередную причуду, распространившуюся по всему миру. Так пролетел его первый час. А за ним второй. Он встал и начал ходить по Сфере, это у него не получилось, поэтому он остался стоять на месте, изредка поднимая голову вверх, чтобы посмотреть на медленный танец народов.

«Олег, ты ведь еще в детстве мечтал о космосе, ты тысячу раз мне цитировал отрывки из книг. Теперь, когда у тебя появился реальный шанс полететь, ты должен полететь, это твоя обязанность перед мальчишкой, которым ты когда-то был».

Жена убедила его полететь, сам бы он на такое не решился, с его-то боязнью высоты. Как бы он хотел обнять ее и поцеловать в щеку. А дочку он потрепал бы по голове и разрешил бы сделать ему татуировку, какую она сама для него выберет. Наверное, его семья сейчас думает, что он находится в тепле и смотрит на Луну, а он лежит на голом камне совсем один.

Он вновь проверил, какие вещи у него остались на поясе: запасной фонарик, маяк, скотч, фломастер, карабин, бесполезный теперь без веревки, присоска и небольшой мешок. Сначала он достал маяк – маленькая вещица, умещающаяся в ладони. Обычно они встроены в скафандр и передают сигнал намного мощнее, этот же запасной, на случай непредвиденных обстоятельств. Лампочка на лицевой поверхности горит ровным красным светом, говоря, что сигнал передается: «Держись, друг, тебя уже ищут». Олег усмехнулся, бездушная вещица пытается его подбадривать.

Олег взвесил в ладони маяк с гладкой серой поверхностью и светящимся красным глазом, скорее издевающимся, чем ободряющим, а потом размахнулся и зашвырнул его вдаль. Тот полетел куда-то очень далеко, причем не по кривой дуге, а вверх по прямой и скрылся в стороне южного полюса. Далее он вытащил складной мешок, развернул его, даже открыл и заглянул внутрь, но ничего в нем не нашел. Немного поиграл с мини-фонариком, мигал им в сторону Земли, передавал сигнал «SOS».

Самым последним он достал фломастер, на него он смотрел дольше всего, будто загипнотизированный. Он опустился на колени и написал на плите: «Здесь был Олег». Подумал немного, рассматривая надпись, и добавил к ней дату и место своего рождения, координаты проживания, номер паспорта, который он успел выучить наизусть, а также место работы и дату вылета. Он встал на ноги и остался стоять на месте, читая надпись снова и снова, не хотел уходить, да и некуда было.

Олег спрятал фломастер и прилег на пол неподалеку. Вот будет классно, подумал он, если далекие потомки найдут эту надпись, а рядом с ней скелет в скафандре, прямо фильм про космических пиратов и поиски пропавшего сокровища. Олег на секунду усмехнулся, но лишь на секунду, мрачный юмор только подчеркнул его положение. Он повернул голову и вновь посмотрел на свою надпись: чего в ней не хватает, заметил он, так это подписи. Он снова поднялся, достал фломастер и черкнул на полу коротенькую подпись.

Результатом он не был доволен, ему не нравилась эта надпись, слишком она походила на посмертные пометки на могильной плите. Постояв еще минуту с поднятым вверх фломастером, Олег вновь склонился и начал писать с самого начала. «Если ты читаешь эту запись, значит, ты тоже оказался…»

Далее возникла проблема, Олег не мог вспомнить слово, обозначающее местонахождение. «Ты тоже оказался…». Слово «здесь» вертелось у него на языке, но в голову никак не приходило. Он с ненавистью смотрел на фломастер, словно это тот был виновен в том, что он не может вспомнить слово.

Он хотел полностью изложить свои мысли, но не мог. Помимо слова «здесь» он обнаружил, что еще много какие слова он никак не может вспомнить. Олег почти физически чувствовал, как очерствел его ум. Он как камень посреди водного ручейка, слова просто обходят его стороной и не желают быть подвластными ему в этот, возможно, последний момент. Обезвоживание дало о себе знать в самый неподходящий момент.

Олег попытался написать текст без тех слов, что вдруг стали ему недоступными, но с каждой попыткой получалось все хуже. Словарный запас вытекал у него из головы слишком быстро. Он не успел сделать даже короткой записи, в глазах на секунду потемнело, а мир поплыл. К горлу подкатил ком чего-то горького, в носу запахло дымом. Олег встал и попытался посмотреть вдаль. Мир под его ногами закачался, и он упал на бок. Что-то трещало у него в скафандре, но ему лень было проверять, сильно захотелось спать. Глаза начали слипаться, он заставлял себя не погружаться в сон. Он списывал головокружение, которое чувствовал в последние минуты, на недоедание, однако если бы скосил глаза на датчик кислорода, заметил бы его слишком низкое значение: человек потребляет литр кислорода в час, если бы не запас в баллоне и не регенератор, космонавт задохнулся бы еще до того, как попал в открытый космос. Баллон позволяет дышать в течение двух дней, он содержит семьдесят литров кислорода под давлением, с электролизом этот срок увеличивается до четырнадцати дней при отсутствии лишних трат заряда батареи. Однако Олег не сидел на месте, к тому же многократно включал фонарь, и этим сократил свое время. Надо было пользоваться запасным фонарем, а не тем, что установлен на шлеме. Эрни или Петя догадались бы об этом.

Робот безучастно стоял в стороне. Олег посмотрел на него далеким мутным взглядом.

– У меня заканчивается кислород, – сказал он. – А ты так и будешь стоять, да?

Никакого ответа.

– Я все про тебя знаю, можешь не притворяться, – голос Олега сорвался. Он сконцентрировался на своей гортани и голосовых связках. – Ты шпион, это абсолютно точно. Не притворяйся, будто ты здесь, чтобы полы подметать. У меня чистые ботинки. Ты здесь, чтобы следить за мной. Сейчас, когда времени почти не осталось, мне больше всего нужна помощь твоих хозяев. Зови их сюда.

Олег осмотрелся, не повыскакивали ли из траншей белые тела. Никого вокруг не было.

– Я раскусил их игру, они могут притворяться тупыми сколько угодно. На самом деле они ведут себя так в экспериментальных целях. Я для них все равно что муравей, отдалившийся от муравейника. Давай, скажи, что это не так. Молчишь? Ну хорошо, молчи, муравей скоро задохнется и потеряет сознание. Кому какое дело до муравья.

Мир перед глазами Олега без перерыва куда-то падал, он пытался себя переубедить, что это лишь одурманенное восприятие и нарушение функций внутреннего уха, но ничего не мог с собой поделать. Попытайся он встать на ноги, сразу же упал бы.

– Ставили на мне эксперимент, хотели посмотреть, как я поведу себя в таких условиях? Отвечу ли агрессией на агрессию. Эрни вы схватили и держали у себя, смотрели за ним, изучали, а я, значит, был контрольной группой. Весь наш мир для вас эксперимент. Так вот, ход исследования нарушен, объект догадался, что он находится внутри теста. Данные более не репрезентативны.

Он бессмысленно посмотрел на фломастер в руке. Пальцы начали слабеть, перед глазами мелькали темные образы, словно над головой кто-то машет покрывалом. Весь мир для него сжался до размера его собственной руки и маленького фломастера, готового вот-вот вывалиться из ладони и упасть. Олег мысленно отдал команду руке сжаться в кулак, кисть лишь слегка согнулась. Неожиданно для него самого сжать ладонь в кулак стало необычайно важно, будто от этого зависела его дальнейшая судьба. Он подключил левую руку и помог ей загнуть пальцы на правой, когда цель была выполнена, он лег на спину и закрыл глаза.

Некоторое время он еще слышал свое дыхание в темноте, а потом оно стихло, словно тело перестало дышать, но сознание никуда не делось. Он оказался в темноте и точно определил, что прямо сейчас вращает глазами, только ничего не видно. Справа темнота, слева темнота, сверху тоже, только позади непонятно, головы не повернуть.

– Ты храбрый юноша, – раздался голос сразу отовсюду, глубокий, далекий, словно сама Вселенная заговорила. – Хочешь продолжить путешествие?

Все мысли тут же испарились. Вопрос Вселенной подействовал отрезвляюще, он не подразумевал долгих раздумий или контрвопросов, только однозначное «да» или «нет».

– Да, хочу, – ответил Олег.

Вдали вдруг появилась точка, будь он простаком, сказал бы – свет в конце туннеля. Она увеличивалась на глазах, и вскоре действительно превратилась в яркое белое пятно. Оно полностью поглотило его, Олег увидел, что он летит внутри коридора, узкого, усеянного трубами и ящиками, только коридор мчится мимо с невероятной скоростью. «Я уже был здесь», – подумал он. Оглянуться не получалось, словно шея вдруг онемела, и веки вместе с ней. Он мог только наблюдать. Тем временем скорость все увеличивалась, стены, которые он до этого мог разобрать, превратились в расплывчатую мешанину.

Глазами Олег почему-то тоже двигать не мог, смотрел точно в центр мчащегося мимо туннеля, лишь боковое зрение распознавало проносящиеся мимо картины.

– Маленький голубой шар, – вновь заговорил голос, спокойный и легкий. – Красивый мир с лесами, пустынями, целый ледяной материк, и, конечно же, океаны. А какое разнообразие живых форм. Удивительно, что может создать простой случай. Эволюция – самый лучший художник.

Олег попытался сконцентрироваться на голосе, но это не получилось. Мысли не желали вязаться друг с другом, и каждый раз, когда он старался определить источник звука, он начинал чувствовать ужасную лень. Он попытался заговорить в ответ – не вышло.

Коридор стал слегка расширяться, он уже летел сквозь просторный туннель. Скорость все продолжала увеличиваться, она даже перестала восприниматься, Олег мог следить только за тем как меняется форма туннеля, а она менялась довольно редко, из-за чего время от времени казалось, что он не двигается, а стоит на месте. Пол и потолок то и дело поднимались вверх, опускались, поворачивали под небольшим углом. У Олега создалось впечатление, что он мчится внутри пластикового желоба на водных горках.

Неожиданно коридор начал расширяться еще больше. Пол ушел вниз, потолок вверх и оба скрылись из виду, остались только серые стены, слева и справа. Теперь он действительно мог сказать, что не бежит вперед со скоростью света, а именно летит, реактивный призрак.

Коридор все извивался, Олег не смог бы определить, какое расстояние он пролетает за минуту, пятьдесят километров или целый миллион. Казалось, он уже вечность летит меж двух стен, словно вся реальность сжалась до двухмерного пространства.

Сбоку на стене появилась белая полоса, неширокая, размером с ладонь, а может, и с автомобиль – Олег не вполне был уверен, как далеко она находится. Полоса сначала тянулась на уровне его полета, а затем подпрыгнула и стала уходить вверх, или, может, сам Олег начал опускаться. Далеко она не ушла, Олег по-прежнему не мог повернуть голову и посмотреть вверх, но краем глаза видел, как она, идеально ровная, белоснежная, идет параллельным ему курсом далеко в высоте. Впереди вдруг что-то показалось, еле заметная светлая черточка на горизонте. Она быстро приблизилась, и он увидел, что это развилка: коридор разделялся на два направления. Олег на автопилоте влетел в нижний, а белая полоса закончилась, упершись в центр развилки. Постепенно коридор опять сузился, и он продолжил полет в тесноте.

Движение в коридоре окончательно перестало восприниматься. Скорость возросла настолько, что все вокруг потеряло форму: что-то серое находилось вокруг, и такое же серое ждало впереди. Олег гадал, реальное ли это место или совсем непонятное ему другое измерение. «Можно ли прийти сюда пешком или приехать на велосипеде? Можно ли построить здесь придорожный ресторанчик?»

Олег вдруг вспомнил, что он находится внутри суперпланеты, и попытался представить, когда же она закончится и он вылетит на открытое пространство, но все летел и летел. Долгое время ничего не происходило. Час, другой, время стало относительным, движение то замедлялось так, что он мог различить стены и их структурные компоненты, то опять ускорялось. Он пролетел еще одну развилку, едва успев ее заметить, в этот раз туннель не разделился плавно на два направления, а от основного коридора ушел вверх под прямым углом еще один, второстепенный. Собственно, он даже не был уверен, что это был коридор: сначала появились белые линии на стене, они постепенно начали подниматься к потолку, а когда коснулись его, там мелькнуло что-то темное и довольно большое.

Затем опять был долгий путь на огромной скорости. Сплошной серый туман вокруг обретал формы, только когда движение замедлялось, это происходило довольно часто и непонятно по какой причине.

Неожиданно, когда движение вновь замедлилось, черная точка, что всегда обозначала бесконечную даль, сменилась белой. Через секунду она оказалась около него и прошла насквозь – коридор закончился. Он опять оказался внутри Сферы и по инерции описал небольшую дугу. Только вот планета перед ним оказалась красной, а не голубой, да и Солнце было не одно, а целых два. Олег обнаружил, что опять может вращать глазами и осматриваться, но только под небольшим углом.

– Это Альфа и Бета Центавра, двойное светило, – после длительного молчания заговорил голос, звук шел отовсюду, но казалось, что это именно планета разговаривает. – Эта звездная система одна из ближайших к Земле, до нее всего четыре световых года. Конечно, двух полноценных звезд здесь не создали, лишь их имитацию, потрудились только над планетой. Как ты уже мог догадаться, это реальная звезда, которую видно с Земли, – голос обращался непосредственно к нему, Олег съежился. – Та ширма со звездами, что окружает твою планету по ночам, показывает настоящие, реально существующие звезды. Они находятся очень далеко, и их невозможно было бы увидеть, если бы не проекция на вашем небе. Абсолютно все звезды, что видны с Земли, существуют на самом деле, или хотя бы их имитация, но с реальной планетой. Та, что ты видишь, безжизненна. Для этого она слишком суха, но, может быть, однажды…

Полет вновь продолжился. Олег пролетел недалеко от белых ламп, изображающих звезды, обогнул планету, начал приближаться к уже знакомой структуре Сферы с серыми кирпичами-плитами, и на полной скорости влетел в траншею между ними – точно в начало нового коридора. Путешествие продолжилось. Ощущение было необычное, будто он двигается на ракете с бесконечным топливом: сначала стены и пол коридора пролетали мимо медленно, затем быстрее, еще быстрее. А когда часть коридора, возникающая вдали, стала проноситься мимо и оказываться сзади быстрее, чем он мог разобрать ее появление, движение вновь перестало восприниматься. Сперва коридор начал ходить ходуном, а затем превратился в серую мешанину с черной точкой посередине – горизонтом.

Он летел, летел, летел. Коридор двигался, раз в несколько минут меняя направление: чуть вверх, чуть вниз, вправо-влево. Сбоку секундным видением промелькнула Сфера с желтой планетой посередине, целиком изрытой непонятными бороздами, и тут же скрылась далеко позади. «Проксима Центавра, – голос назвал звездную систему, а затем начал называть все новые и новые Сферы, мелькающие на пути: – Бета Лебедя, Эпсилон Дракона, Дельта Осьминога…» Затем пошли звезды без названия.

– SG102613, – поясняет голос. – AT414260, NJ918341.

Вновь мчится долгий-долгий туннель, извивающийся как на американских горках, затем что-то мелькает, едва-едва возможно разобрать коричневую планету на фоне серой Сферы. «KN685361», – поясняет голос, и Олег мчится дальше. Казалось, коридор никогда не закончится, а Олег так и будет лететь по нему до скончания времен.

– Все эти звезды видны с Земли, – повторяет голос между делом. – Все они спроецированы на ночной небосвод. Иллюзия показывает их как газовые гиганты, окруженные пустотой, но не в этом суть. Иллюзия сделана для того, чтобы люди не чувствовали себя одиноко, чтобы они знали, что мир не заканчивается за пределами их мира. Представь себе жизнь без звезд: существование посреди абсолютной тьмы, и каждый человек время от времени задавался бы вопросом – неужели это все, больше ничего нет? Человек должен знать, что совсем рядом с ним располагается нечто большое, большее чем он, достаточно только поднять глаза.

Еще долгое время все шло своим чередом: звезды продолжали проноситься мимо бесчисленной вереницей, и вдруг Олег оказался посреди темноты. Он вновь обрел тело и парил где-то в невесомости. Перед ним висела маленькая желтая планета, совершенно обычная на вид, посреди обыкновенной Сферы, которых он видел, кажется, уже сотни.

– Где я? – Олег смог шевельнуть губами.

– Это наш мир, – ответил голос и в окружающей обстановке он показался невероятно далеким. – Мы, нелюди, живем здесь. Ваша Земля не сильно отличается от нашей планеты, хотя здесь меньше притяжение, меньше кислорода в воздухе, меньше атмосферное давление, а еще она не вращается. На одной ее стороне – вечный день, на другой вечная ночь. В остальном самая обыкновенная планета. Наша звезда не видна на вашем ночном небе, слишком далеко находится, названия вы ей не дали, мы зовем ее Ео. Большинство моих сородичей живет здесь, некоторые рядом с вами. Как ты уже догадался, мы крадем ваши вещи, они у нас очень высоко ценятся как предметы искусства.

Планета начала приближаться к Олегу, он вошел в верхние слои атмосферы и начал лететь вдоль нее. В желтом свете солнца родная планета нелюдей походила на теннисный мяч. На дневной стороне не было ни единого города, природа властвовала здесь безраздельно: желтые травянистые растения покрывали большую часть поверхности, кустарников здесь не было вовсе. Зато деревья красовались могучими стволами, а их кроны тянулись к небу и, казалось, не было силы, способной остановить их рост. Некоторые из них возвышались на два километра над корнями, выступая над более мелкими лесными массивами. Они здесь были царями, и власть их никто не мог оспорить.

Что касается животного мира, Олег не увидел ничего. Может быть, оттого, что пролетал на слишком большой высоте и слишком быстро, чтобы разглядеть.

Олег медленно двигался в сторону ночной стороны. Начиная с участка, где поверхность постепенно темнела, трава закончилась и начался голый камень. Олег обнаружил, что может видеть даже в темноте. Камень здесь покрывал всю видимую часть поверхности планеты, десятки, сотни и тысячи километров во все стороны, куда ни посмотри. Ни следа травинки или дерева, желтого цвета здесь не было вовсе, повсюду виднелась сплошная серая скорлупа. Вскоре начались и здания, высокие, широкие, одни с колоннами и острыми шпилями, другие квадратные и совершенно без окон. Здесь были и скульптуры, не уступающие в росте самым высоким деревьям с дневной стороны, и из них ни одной скульптуры нелюдя. Только люди, и все голые. Самая маленькая из них представляла собой сидящего на стуле мужчину невероятной худобы, ребра выступали у него из-под кожи, тонкая шея переходила в голову с запавшими щеками и глазами. По высоте она достигала уровня девятиэтажного здания. Самая большая, которую видел Олег, была молодая девушка, такая же нагая, как все другие статуи, с заплетенной косой и стопкой книжек под мышкой. У нее на носу располагались невероятных размеров очки со стеклами, а в районе правого плеча рваный шрам, выполненный в другом цвете. Она стояла прямо, с идеально ровной осанкой, самое высокое человеческое здание не достало бы ей даже до колена. Здесь были и мужчины в позах античных атлетов, и женщины, замершие в танце, и старики с тростью, и сгорбившиеся старухи. Дети верхом на самокатах и роликовых коньках. Казалось, здесь когда-то жили гиганты, а потом все они окаменели.

Здесь были и искусственные озера, и даже искусственные горные хребты, но Олег не мог понять точно, гора перед ним или здание причудливой формы.

Повсюду сновали нелюди: маленькие белые точки внизу. Они ходили между многочисленными человеческими ступнями, и явно хорошо видели в темноте. За время полета Олег не увидел ни одного, столкнувшегося со стеной, споткнувшегося или хотя бы выставившего руки перед собой, чтобы не удариться в темноте о невидимый объект. Они ходили в ночи, как кошки, довольствуясь редким неясным светом.

Пролетая мимо одного из зданий в форме самого обыкновенного ботинка с толстой подошвой, Олег снизился и залетел внутрь. Там он сперва оказался в темноте, а затем появились очертания помещения. Это был музей человеческих вещей. На ближайшей витрине стояла подставка с куском жирной серой бумаги без единой надписи, а рядом целая дюжина нелюдей, неотрывно смотрящая на нее, будто она сама по себе сейчас сложится в самолетик и улетит. На соседнем столике приютилась перчатка из мягкого белого хлопка, перевязанная с одного края тонким кожаным шнурком, и возле нее стояло гораздо меньше нелюдей, чем у постамента с куском жирной серой бумаги. А в центре стоял квадратный пьедестал с бутылкой от шампанского, с толстым зеленым стеклом и черной этикеткой – это явно был главный экспонат здесь.

– У нас на Ео самая большая ценность – искусство. Ни драгоценные материалы, ни техника, ни власть, ничто так не воспринимается как художественные произведения. Но и искусством у нас называется не то, что называется искусством у вас. Практически любой предмет, созданный ручным трудом, рассматривается у нас с художественной стороны. И здесь вы нас обошли, создавая повседневные предметы, вы даете вещам самые разные формы, до которых мы бы никогда не додумались. Ваши вещи для нас интереснее, чем наши собственные, именно поэтому мы берем у вас то, что вы выкидываете и привозим сюда. Можешь спросить нас, почему мы берем мусор, а не картины художников, музыкальные записи или красивые скульптуры. Почему мы украли именно пустую бутылку из-под шампанского? Сейчас объясню. Вспомни любое полотно известного художника, например «Последний день Помпеи», за этим произведением стоит история, чувства, оно описывает извержение вулкана и разрушение целого города. Но и у стеклянной бутылки история не меньше. Первые стекольные мастерские появились почти три с половиной тысячи лет назад, даже стеклодувная трубка в той или иной мере сохранившая свою технологию до сих пор, появилась раньше извержения Везувия. Бутылки имели самые разные формы, толстые, круглые, плоские, в одних подавали воду, в других хранили парфюмерию, в третьих медикаменты. На бутылях гравировались сцены из мифологии, плоды растений и человеческий профиль. А четыреста лет назад появились печи для обжига и темное стекло. История бутылок содержит не меньше событий, чем история живописи, немало человеческих судеб завершилось разбитой бутылкой, тысячи влюбленных познакомились благодаря стеклу. В пятом веке до «вашей» эры богатый римлянин продал свою служанку в бордель из-за разбитой бутылки, а в семнадцатом две французские семьи помирились благодаря бутылке вина. Это ничуть не менее важная часть цивилизации, чем картины и скульптуры. Но никто не обращает на бутылку внимания только из-за того, что они часто встречаются в обычной жизни.

Олег обернулся и увидел, что возле него стоит самый обыкновенный нелюдь. Это он с ним разговаривал, при этом Олег слышал его слова, хотя тот не разжимал губ. Голос, который звучал у него в голове, был его собственным, голос Олега Витальевича, только более низкий и медленный.

– Зачем вы все это время притворялись глупцами? – спросил Олег.

– Это была очень хорошая возможность узнать, как люди ведут себя в необычных условиях. Ценный опыт, – ответил нелюдь. – Наша главная черта – любопытство. Все, что мы делаем, происходит из нее.

– Но я ведь вас бил, стегал веревкой по спине и даже бил кулаком по голове.

– Те, кого ты ударил, гордятся этим во всеуслышание. Считай это дружеским похлопыванием по плечу.

– А этот ваш палаточный городок, Нелгород, вы ведь собрали его прямо перед моим приходом.

– Да, хотели узнать, как ты будешь вести себя в чужом поселении, и хоть ты прятался, мы за тобой следили через робота. Ты ведь не сразу догадался, что он шпион?

– Нет, догадался я почти сразу, но не был уверен.

– Значит, мы тебя недооценили. А теперь нам надо спешить, – сказал нелюдь. – У тебя заканчивается кислород.

Олег обратил внимание, что он сейчас совсем не дышит, хоть он и пытается набрать воздуха в легкие, ветер ходит туда и обратно по принуждению, а не из необходимости.

– Теперь все честно, мы видели твою планету, ты видел нашу. Но это еще не конец твоего путешествия. Приготовься, есть еще одно место, которое мы хотим тебе показать.

Город со статуями начал удаляться. Олег приблизился к Сфере, влетел в коридор между плитами и вновь полетел к бесконечным далям. На этот раз он мчался во сто крат быстрее. На такой скорости коридор не казался прямым, он постоянно менял направление, изгибался, и виделось, будто он извивается, как флаг на ветру. Одинокие Сферы с такими же одинокими безжизненными планетами мелькали во время пути как вспышки, причем Олег замечал лишь малую часть из них, а остальные пролетали так стремительно, что оставались невидимыми из-за его медленной реакции.

Голос больше не называл звезды и планеты. То ли Олег улетел от Земли настолько далеко, что астрономы еще не успели открыть эту часть космоса и дать местным объектам имена, то ли голос не хотел загружать его лишними данными. Чем дольше он летел, тем больше попадалось развилок. Коридор больше не напоминал нитку с насаженными на нее бусинами-сферами, сеть ходов скорее напоминала многоуровневую паутину со множеством основных и второстепенных маршрутов, запасных переходов, простирающуюся во все стороны в самые невообразимые дали. Причем не было и намека на навигацию, каких-либо указательных знаков или хотя бы карты с надписью: «Вы находитесь здесь». Только изредка на темной поверхности стен встречались белые линии, перед каждым разветвлением коридора, как разделительные полосы на дороге, они как бы предупреждали: здесь надо свернуть, иначе влетишь в бордюр. Причем первое время Олег пытался запоминать, в какие стороны сворачивает его парящий дух, запомнить весь путь от Земли до текущего положения: вправо, влево, вниз, вниз, вправо. Однако через десяток-другой поворотов он сбился, а за ним следовала еще сотня таких же, и все на невероятной скорости. Он оказался непонятно где, и даже если бы получил возможность управления полетом, все равно не смог бы вернуться домой в этом лабиринте.

Долгое время они летели в молчании: Олег и невидимый голос.

– Тебе нужно узнать несколько вещей относительно всего происходящего, – вдруг заговорил тот. – Ты задавался вопросом, к чему строить все эти Сферы и коридоры, если от планеты к планете можно путешествовать на космическом корабле. Но ты не смог ответить на этот вопрос. На самом деле без Сфер невозможно существование этих планет. Видишь ли, мир устроен не так, как тебе казалось. Вселенная не похожа на воздушный шарик, она скорее напоминает мешок с песком. Твоя планета не находится внутри другой, еще большей планеты, она расположена внутри бесконечной массы песка, материи, простирающейся вокруг.

Во вселенной нет ни клочка свободного пространства, она вся забита под завязку, и если ты захочешь исследовать ее, тебе нужно строить не космические корабли, а экскаваторы и запасаться лопатами, чтобы строить туннели.

Тем временем коридор продолжал петлять. Планеты встречались не чаще и не реже, не регулярно, но с определенной последовательностью. Олег уже начал думать, что разобрался в системе: Сфера, коридор, одна-две развилки, снова Сфера, коридор, и так далее. Однако вскоре коридор разделился на две части, одна из которых не была выкрашена световой краской и потому сияла абсолютной чернотой. Потом появилась белая линия, означающая приближение к разветвлению. Он влетел в светлый туннель, но успел разглядеть другой, черный, вход в него был похож на бездну, и, что самое главное, он был загорожен решеткой. На вид она была сделана из стали, выкрашенной в черное, и напоминала обычную человеческую, такие часто встречаются на Земле. Однако размер у нее был слишком крупный, сквозь нее мог бы пролезть грузовик средних размеров. Дальше продолжился уже знакомый полет.

Олегу показалось, что он опять будет долгое время лететь в тишине, однако вскоре движение начало замедляться.

А потом он остановился, это произошло очень быстро и неожиданно. В один момент он чувствовал себя бесплотным духом, а в следующий уже стоит в коридоре прямо перед черным провалом. До этого он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, теперь же будто вновь обрел их: они жутко зачесались, в том числе ступни, до которых он не мог дотянуться сквозь подошвы сапог.

– Я знаю твой секрет, о котором ты никому не сказал, иначе тебя бы не взяли в полет. Ты боишься. Страх переполняет тебя с того момента, как ты надел скафандр. Немногие люди в твоем положении смогли бы сохранить это в тайне, вести себя правдоподобно, легко разговаривать. Ужас, который ты испытывал при старте, парализовал бы любого другого. На самом деле ты очень храбр. И именно поэтому Сфера не смогла подействовать на тебя. Чтобы заставить тебя забыть о ней, она должна была надавить на тебя сильнее, чем давит твой собственный страх. Это тебе и помогло. Но сейчас ты уже не боишься, ты устал удивляться и принимаешь все, даже не обдумывая. Посмотри сюда.

В нескольких шагах впереди, там, где коридор заканчивался, и был виден лишь черный квадрат, вдруг появилась белая точка, похожая на звезду. Олег смог различить ее, только когда глаза привыкли к темноте. Затем рядом с ней появилась вторая. Вначале он не обратил на это особого внимания, уж слишком часто он видел звезды на Земле. А потом вспомнил, что говорил голос – космоса нет, есть только бесконечные коридоры. Он подошел ближе, и смог увидеть, что звезд на самом деле несколько, семь сияющих точек.

– Ты уже видел планеты внутри Сферы, а это планетарная система, – голос дал Олегу обдумать сказанное. – Ты не задумывался, какой огромный объем материи пришлось выкопать и вывезти, чтобы освободить пространство для всего лишь одной планеты? Очень много. А чтобы освободить пространство для одной звезды и шести планет, нужно в миллион раз больше. Видишь ли, когда повсюду, куда ни направься, находится бесконечная порода, а тебе нужно освободить небольшое пространство, возникает проблема: выкопать породу ты, конечно, можешь, но вот куда ее девать? Кругом ее в избытке, ты не сможешь отвезти ее в другое место и выбросить там.

Чтобы освободить пространство под одну яму, приходится копать две. Необходимо спрессовать в обеих ямах породу так, чтобы из двух кубометров земли получился один, и затем из одной ямы перевезти спрессованную породу в другую. И в конце у нас выйдут две ямы, одна из них пустая, а вторая доверху забита сверхплотным материалом. По пути сюда ты пролетал мимо решетки, это было ответвление, где хранится часть спрессованной земли. Находиться рядом с ней опасно, поэтому путь туда прегражден. Как ты можешь видеть, чтобы освободить пространство для целой планетарной системы, пришлось выкопать не просто вторую огромную яму, а целую сеть ям поменьше, и распределить спресованную землю далеко друг от друга. Иначе такой объем массы, сконцентрированный в одном месте, негативно влиял бы на общий план гравитации.

Голос затих, и до Олега начала доходить мысль. Тут была проделана настоящая работа…

Мысль оборвалась на половине, он вдруг заметил на фоне точек нечто движущееся. Он стоял на самом краю, и глаза мало-помалу привыкали к темноте. Через минуту он уже мог разобрать вдали бесчисленный рой клубящихся светлых точек.

Сначала он подумал, что это оптическая иллюзия, и нечто маленькое проецируется на стекло шлема. Он сложил руки домиком, поднес их к голове и посмотрел вперед словно сквозь подзорную трубу, чтобы исключить тени и блики. Точки никуда не исчезли, они без перерыва летали вокруг далеких планет.

– Не пугайся, это наши строительные машины. Мы родились и выросли на планете внутри Сферы, как и ты. Мы для людей братья, старшие братья, так сказать.

Перед Олегом возникло пятно света, похожее на шаровую молнию. Оно обрело форму, очеловечилось, нижняя часть сформировалась в ступни, верхняя превратилась в голову. На концах рук появились трехсуставные пальцы. Перед ним образовался нелюдь, видимо, он мог путешествовать мгновенным перемещением из одной точки в другую. Причем Олег не назвал бы это телепортацией, ему казалось, что нелюдь существует сразу в двух местах одновременно. С высоты метрового роста нелюдь притронулся рукой к его плечу, но прикосновения Олег не почувствовал.

– Как давно вы следите за нами? – спросил Олег.

– Около шестидесяти тысяч лет, с тех пор, как обнаружили обитаемую планету. Ты не представляешь, какое это было счастье, найти маленький зеленый клочок жизни посреди пустыни, – нелюдь совсем человеческим жестом обвел окружающее пространство. – Тогда же мы и начали брать у вас первые вещи для наших музеев.

– И вы построили все эти коридоры и Сферы? Зачем?

– Нет, не мы их построили.

– Как не вы? – Олег чуть было не поперхнулся. – А кто тогда?

– Не знаю, – нелюдь помотал головой.

– Как это не знаете?

– Просто не знаем, коридоры существовали еще до нас, Сферы тоже. Откуда они взялись, неизвестно.

– Как же так? – не унимался Олег. – Не могли же коридоры возникнуть сами по себе, кто-то же их построил.

– Верно, кто-то их построил, но это не мы. И мы не знаем кто.

– И у вас даже догадок нет?

– Есть. Но какой смысл в догадках, не подкрепленных доказательствами?

– Просто мне показалось, что вы и есть те строители.

– Нет, мы не строители, мы такие же, как вы. Если строители и существовали, мы ничего о них не знаем.

– Вообще ничего?

– Только то, что видим, они умели строить и любили простые геометрические формы, круги, квадраты. Больше ничего.

– Вы пытались их искать?

– Пытались, но ничего не нашли. Везде пустые Сферы, пустые коридоры, все безжизненное. Никаких признаков их существования, никаких личных или забытых вещей, никаких органических отходов, ничего, все эти постройки будто появились сами.

– Либо они были очень чистоплотны, – предположил Олег.

– Может быть. Мы немного знаем, и то, что знаем, уже рассказали тебе. Теперь ты видишь, как мало мы собрали. За все время, что искали их или кого-нибудь другого, мы находили только новые вопросы, а догадок собралось столько, что легче совсем об этом не думать, чем угадать правильный вариант.

– Какая у вас самая большая догадка о них? Я бы хотел обладать хотя бы правдоподобной версией. Хотя бы ради себя.

– Ладно, мы расскажем тебе то немногое, что предполагаем, а ты принимай на веру все, потому что проверить эти знания ты не сможешь. Запоминаешь?

– Да, – кивнул Олег.

– Как мы уже говорили, все пространство вокруг под завязку забито материей, нет ни клочка свободного пространства. Строители предположительно – первые обитатели вселенной, но кто они и как выглядят, неизвестно. Возможно, они слепые, как кроты, раз уж они родились в земле, тут гадать можно сколько угодно.

Все, что ты видел, пока летел сюда, все это построили они: каждую планету, каждый коридор, каждый ящик на стене и каждый метр краски. Мы ничего не знаем об их технологиях, эта часть информации самая неточная. Скорее всего, у них не было программируемых роботов и каждый километр коридора построен ими вручную. И ты видел лишь ничтожную часть, система звезд и планет с коридорами простирается так далеко, что даже мы не смогли их все исследовать, как бы далеко ни заходили. Коридоры тянутся невообразимо бесконечно.

Мы не знаем, где они сейчас. Может быть, где-то очень-очень вдали, продолжают строить бесконечные Сферы и помещать в них все новые планеты. А может, их вообще нет. Вот и все, что мы знаем.

На мгновение наступила тишина.

– Все? – спросил Олег.

– Да, это все. Что еще ты хотел бы узнать? Не насчет строителей, а вообще.

В голове у Олега на удивление оказалось мало мыслей. Голод опять подступил, головокружение, тяжесть во всем теле, скафандр давил на плечи, и единственное, о чем он мечтал, был малюсенький стакан воды, и следом за ним лечь поспать.

– Эту звездную систему построили не строители? – спросил он.

– Нет, это целиком наша работа. Они строят на удивление однообразно: планета, коридор, планета, коридор. Мы же решили построить нечто большее. Но в нашем обществе все совсем не так, как у них. Из-за различных причин данный проект постоянно прерывался, откладывался, тысячу раз передавался, подрядчики и субподрядчики менялись чуть ли не каждый сезон, целый ряд производителей работ сместили с должности в связи с отсутствием художественного мышления и воображения. Тебе может показаться, что такие мелочные проблемы – ерунда для высокоорганизованного общества, однако есть вопросы, от которых трудно избавиться и нам. Просто чудо, что мы вообще достроили эту систему, и, судя по всему, она навсегда останется последним, что мы построили. Больше мы ничего строить не будем, слишком это бессмысленное дело. Вот поэтому тебе повезло жить сейчас и увидеть почти законченный проект.

– Кто вы?

– Мы ведь уже говорили. Мы – это внеземная жизнь. Мы гораздо раньше человека появились на свет, и поэтому гораздо дальше продвинулись. Более точное определение ничего тебе не скажет.

– Как я с тобой говорю, мне кажется, я даже рта не раскрываю? – Олег попробовал нащупать рот, тот оказался на месте, не более того.

– Не с помощью слов, хотя мы успели выучить все ваши языки. Все гораздо проще: мы посылаем тебе в голову образы, и ты сам их озвучиваешь. Выглядит так, будто мы разговариваем, хотя можем даже не знать языка друг друга.

– Где мы находимся?

– Не очень далеко, в четырех тысячах световых лет от Земли.

– Как долго я летел сюда?

– Два часа сорок минут, но ты не преодолел скорость света. Ты даже не перемещался, ведь скорость света в нашем мире преодолеть нельзя, это простая истина, как дважды два, и ее не изменишь при всем желании. Поэтому два с половиной часа мы посылали тебе в голову образы того, как ты летишь. То есть два с половиной часа ты смотрел кинофильм, и все еще смотришь его, телом ты сейчас возле Земли. Мы хотели показать, как тут все устроено, ты это заслужил своим упорным характером.

– А мой коллега, Эрни, что с ним случилось?

На несколько секунд воцарилось молчание, а затем голос произнес:

– У него закончился кислород, мы отправили его к вам на челнок, он и Петр сейчас в безопасности и скоро будут возвращаться обратно на планету.

– Я могу вернуться домой? – спросил Олег после раздумий.

– Конечно, было бы жестоко похищать тебя и держать здесь против воли. Но перед уходом мы хотим тебя попросить о молчании, не говори никому о нашем существовании. Если о нас узнает человечество, нам придется уйти, а мы хотим еще некоторое время понаблюдать за вами и взять некоторые ваши вещи, разумеется. Но если ты расскажешь, мы больше не сможем бывать у вас. Мы выработали собственный кодекс, и первое правило в нем – улететь, как только нас обнаружат. Мы отправим тебя домой, а ты подумай об этом. Не принимай решение сразу, просто подумай. Если решишь оставить наше существование в тайне, то, когда вернешься на Землю, разбей свой шлем, в нем находится камера, которая засняла Сферу и нас. Надеемся, ты оставишь все в секрете, а теперь прощай. Может быть, еще увидимся.

Вновь наступила темнота, Олег закрыл глаза, чтобы не видеть и не слышать ее. Стало очень неприятно, все тело налилось тяжестью, голова загудела, и одолела дикая зевота. Он попытался повернуть голову, раздался скрип пластика. Тут же произошел толчок, как при землетрясении, только медленный и плавный. В груди от движения защемило, и Олег кашлянул. Он открыл глаза и увидел прямо перед носом сначала испачканное стекло, а потом несущуюся мимо серую плиту. Он лежал на животе на спинах шестерых роботов-уборщиков, которые куда-то везли его на огромной скорости. Олег набрался сил и повернул голову, он увидел сначала сплошной серый пол, уходящий вдаль и вдалеке поднимающийся вверх, а еще дальше увидел Землю, голубую планету. Он все-таки оказался дома.

Шесть черных силуэтов, скрестив руки, взяв друг друга за плечи, образовали между собой шестиколесную транспортировочную платформу. Пока Олег спал, они подняли его и решили прокатить. Наверное, они разгонялись постепенно, потому что вместе с Олегом на руках они преодолевали километровые плиты Сферы за несколько секунд. Олег смотрел, как бешено крутятся черные колеса у основания их туловищ и как они подергиваются, когда перепрыгивают очередную яму.

Движения он не чувствовал абсолютно, траншеи серыми полосами пролетали под ним, и от этого он ощущал себя как внутри огромного крутящегося барабана.

Олег зевнул один раз, другой, роботы начали замедляться. Они прекратили вращать колеса и уперлись руками в пол, торможение усилилось. Плиты перестали нестись мимо, траншеи под колесами стали мелькать все реже. Роботы решили, что привезли его куда нужно, остановились полностью и опустили его на пол.

Олег тут же почувствовал толчок – плита, на которой он лежал, дернулась в сторону. Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Толчок повторился, но в этот раз в обратную сторону. Плита под ним, казалось, живет своей жизнью. Он повернул голову в другую сторону и увидел дыру в полу: в сотне метров около него отсутствовала плита, и черный провал был виден издалека.

«Подумаешь, плита открылась, – пришла случайная мысль, а следом за ней: – Плита открылась?» Олег привстал, чтобы лучше рассмотреть черный провал, и увидел белую точку, показавшуюся на самом его краю. Полминуты он наблюдал, как белое пятнышко медленно поднимается из черного проема. Это оказался взлетающий челнок. Олег тут же подпрыгнул и попытался броситься к нему. Ничего не получилось, ноги коснулись поверхности Сферы, он подлетел вверх и еще несколько секунд ждал приземления обратно. Падать на живот и ползти ужом не было времени, он нажал на рукоятку и активировал пневматический ранец. Струя газа выстрелила из-за спины и толкнула его вперед, параллельно с этим он ногами старался придать еще больше ускорения и таким образом разогнался довольно быстро.

Он оглянулся назад: шестеро роботов остались на своих местах в тех же позах: в два ряда по трое. Олег помахал им рукой, но они не ответили, что-то грустное было в их широких безголовых плечах.

– Подтверждаю курс, – прозвучал в наушнике голос, в котором Олег узнал диспетчера. Голос дома. – Начинайте снижение.

– Олег вызывает Землю, как слышите? – сказал он.

– Олег? – удивился диспетчер. – Где ты?

– Потом объясню, а пока прикажите челноку открыть внешний шлюз.

Диспетчер не ответил, послышалась неразбериха и хор голосов. Кто-то с кем-то спорил, другой человек требовал дать ему наушник. Наконец диспетчер спросил:

– Ты снаружи челнока?

– Да.

– Принято. Сейчас свяжусь с пилотом.

Прыжки у Олега выходили не меньше сотни метров в длину и десяти в высоту, а скорость увеличилась, наверное, до пятидесяти километров в час. Челнок двигался медленно, будто специально ждал его. Разделяющий Олега от челнока километр промчался за минуту, корабль успел показаться весь целиком, и чуть приподняться над поверхностью. Добежав до края плиты, Олег в последний раз оттолкнулся двумя ногами и посмотрел вниз, в черную бездну, откуда вылетел корабль. Ему показалось, что сейчас оттуда выползет огромный червяк с акульими зубами.

Над пропастью гравитация пропала полностью, и Олег продолжал лететь все выше, опережая челнок. До корабля осталось меньше минуты полета, Олег нажал на рукоять, струя водорода выстрелила вверх и чуть притормозила его полет. Он издалека увидел черный силуэт входного шлюза на белом корпусе челнока. Олег два раз прочитал руководство по управлению в свободное время, там указано, что входной шлюз открывается только изнутри, а с внешней стороны нет ни ручки, ни кнопки, дверь абсолютно гладкая.

Чуть сбоку от двери, на носовой части, показался черный шар. Он прилип под стеклом точно в том же месте, где был в прошлый раз: на нижней палубе, недалеко от иллюминатора передней части технического отсека. Олег направил движение точно к шару и когда схватился за гладкую черную поверхность, предмет неожиданно отвалился. Он унесся куда-то прочь, не оставив на белом корпусе ни следа.

Олег тут же облетел корабль с другой стороны и начал осматривать иллюминаторы. В одном из них мелькнуло лицо Пети, всего на секунду, ему даже показалось, что он обознался. Пилот перелетал из одного отсека в другой. Он подлетел к следующему иллюминатору и за стеклом разглядел этого белозубого манекенщика. Петя сразу же заметил Олега, но к стеклу не подлетел, только продолжал смотреть, как тот висит снаружи. Олег поманил его жестом к себе, тот подлетел мгновенно, но без лишней заинтересованности.

– Открой дверь, – сказал Олег. Голосовая связь должна была работать, однако Петр остался висеть в воздухе. Олег попытался прошептать ему губами, чтобы тот разобрал его слова. Светофильтр уже неделю как был поднят, поэтому пилот вполне мог видеть его лицо. Вместе с тем Олег указательным пальцем пытался направить его ко входному шлюзу.

Петя продолжал смотреть, никак не реагируя. Может, ждал секретного слова, уж слишком странным было его выражение лица. «Пожалуйста», – сказал Олег, и затем еще несколько раз повторил просьбу. Пилот не сдвинулся с места.

Тогда Олег с помощью ранца поплыл вбок, к следующему иллюминатору, и поманил того за собой. Петя чуть помедлил и тоже двинулся следом. Так, один за другим, Олег дотащил его до входного шлюза на нижней палубе. У Олега было ощущение, будто он не с человеком контактирует, а с диким животным.

Челнок начал набирать скорость, Олег стал тратить больше газа в ранце, ведь зацепиться было не за что, и он рисковал отстать от челнока.

У входного шлюза он остановился и подождал, пока Петя остановится напротив. Пилот посмотрел на Олега сквозь два стекла внутренней и внешней двери без интереса, отстраненно. Олег постучал в первое стекло и изобразил, как поворачивает рукой ключ в замке.

– Открой мне дверь, – сказал он.

Петр лишь моргнул несколько раз, он был слишком занят своими раздумьями, либо не понял, что ему делать. Олег еще раз покрутил кисть из стороны в сторону, и все безрезультатно, он по-прежнему оставался снаружи, а Петя внутри.

Тогда Олег предпринял последнее, что пришло на ум, – начал бить в стекло сильнее. «Открой дверь, – крикнул он. – Открой». У пилота был очень задумчивый вид, брови нахмурились, он о чем-то размышлял. Олег посмотрел назад и увидел, что челнок пролетел уже большое расстояние, километров десять, Сфера осталась далеко позади, Земля готовилась принять их. Олег выхватил из-за пояса присоску и прилепил ее к белому корпусу челнока.

Неожиданно Петр посмотрел на него в последний раз и скрылся в салоне. «Эй, – крикнул Олег ему вслед. – Впусти меня!» Кажется, тот услышал. Вернулся назад и несколько секунд смотрел на него, после чего дверь вдруг открылась. Олег влетел внутрь и тут же закрыл ее за собой. Вокруг засвистел воздух. Датчик в скафандре и на палубе показал нормальное давление, Олег снял шлем. Свежий воздух ударил в голову опьяняющей волной, он бы упал на пол, если бы стоял на ногах. Только теперь он понял, что за смрад был в скафандре, с которым не справлялся ни воздухоочиститель, ни система удаления влаги.

Следом за шлемом слетел весь скафандр, Олег остался в одних мокрых трусах. Корабль начало трясти, за стеклом показались всполохи раскаленного воздуха. Началось торможение, Олега отнесло к стене у передней части шлюза, рядом приземлился скафандр. Его Олег положил под ноги, а в руки взял шлем, чтобы тот не летал по шлюзу во время приземления. Переходить на другие палубы сейчас стало небезопасно, инструкция предписывала оставаться в отсеке при условии крепкой фиксации тела и всех приборов в отсеке, исключающих нанесение травм.

Олег слышал грохот, с которым челнок разбивает воздух, и тот разогревается до тысячи градусов. От ударной силы воздух перед носом корабля становится жидким, но высокие температуры тут же превращают его в плазму. И если хотя бы кусочек обшивки оторвет чудовищной силой, за ним улетит вся теплостойкая броня. Олег вспомнил видеозапись, где с корпуса летящего челнока отлетела маленькая частичка. На записи она видна как крохотное зернышко, и следом за ней целым куском срывает всю броню. Корабль стал похож на спичку, которой чиркнули с одной стороны, а загорелась она вся целиком.

Лежа у стены в шлюзовом отсеке, он одним глазом поглядывал, не пролетит ли мимо иллюминатора что-нибудь белое, размером с кулак. И хотя видел он там много чего, в том числе и белые куски, похожие на оторванные части челнока, катастрофа все никак не происходила.

Вскоре тряска начала замедляться – челнок вошел в плотные слои атмосферы и начался контролируемый полет. Корабль чуть накренился и стал мягко забирать влево, это Петя взял управление, похоже, он вернулся на Землю и вновь пришел в себя. Олег даже осмелился встать и посмотреть в иллюминатор. За окном была водная гладь, бесконечная и такая близкая. Солнце в ней отражалось, почти как настоящее.

– Олег, вы где? – раздалось по внутренней связи.

– В шлюзовом отсеке, – Олег нажал на кнопку передатчика.

– Что вы там делаете? Вы должны быть в кресле позади меня. Находиться в другом месте небезопасно.

– Потом объясню, – ответил он, сил на разговоры совсем не осталось.

– Ясно, а где Эрни? Неужели все еще в туалете?

– Не знаю.

– Эрни, ты где? – на этот раз голос Пети был взволнованным. – Эрни, ответь.

– Да-да, я здесь, – раздался в динамике голос Эрни. – Я на нижней палубе, пристегнут, не волнуйся.

– Эрни, ты в порядке? – спросил Олег.

– Да, только я, кажется, немного обмочился, но это ведь ничего.

Олег очень хотел спросить у Эрни, общались ли с ним нелюди, но он не мог при посторонних ушах.

Петя начал насвистывать популярную поп-мелодию: «Ты знаешь, что мне нужно». Похоже, он даже не подозревал, что во время полета произошло что-то необычное. Спустя минуту Олег решил его расспросить:

– Петь, тебе понравился полет?

– Конечно, – ответил тот. – Шесть дней это не два месяца, даже устать не успел. Я вообще рассматриваю такие короткие полеты как отпуск. По сравнению с тренировками на базе это просто легкий круиз.

– Обратную сторону Луны рассмотрел?

– Да, а ты?

– А я не очень, – подыграл Олег, – пролетали слишком далеко.

– Поверь мне, ты ничего не потерял, обычная непримечательная каменюка, сзади точно такая же, как и спереди. Это раньше не знали, как она выглядит с обратной стороны, и поэтому ее романтизировали, а сейчас что? Увидели, что там ничего нет, и тут же про нее забыли.

– А во время полета ты ничего необычного не заметил?

– Кроме датчика разгерметизации? Только то, что Эрни слишком много времени провел в туалете. Это ж надо было отравиться прямо после старта. Хорошо хоть унитаз у нас хороший, а мог бы быть такой же, как у китайцев, где тебя крутит, как хомяка в колесе. Ужас, правда?

– В общем, полет прошел, как задумывалось?

– Ты же сам все видел, никаких происшествий. – Петя замолчал, видимо, получал указания с базы. – Да, да, понял, запасная площадка.

– Значит, Эрни весь полет провел в туалете. А я как, по-твоему? Держался молодцом?

– Конечно, для чувака, который в космосе впервые, ты на удивление хорошо держал себя в руках. Тем более для гуманитария.

– Мне кажется, что меня сильно трясло, тебе так не показалось?

– Точно сказать не могу, большую часть времени я провел здесь и не видел тебя на нижней палубе, но звуков ты издавал мало. Так что ты молодец.

– А когда ты смотрел в иллюминатор, ничего подозрительного не видел?

– А что я там должен был увидеть? – уточнил Петя.

– Не знаю, может быть, какие-нибудь космические корабли инопланетные или странные сооружения, незнакомые тебе.

– А, я понял, – рассмеялся Петя. – Войну миров ожидал увидеть? Я тоже когда-то увлекался подобными историями. Думал, будет прямо как в моих любимых фильмах, стану героем, спасу девушку, меня наградят медалью за боевые заслуги, и все как на последней странице детской сказки. Но как ты мог видеть, реальность намного более скучна. Кроме Луны и ее прыщавой задницы, мы ничего не увидели. Зато фотки хорошие получились, вернешься домой, поставишь себе аватарку, где ты паришь в невесомости.

«Вот это история, – подумал Олег. – Петя пропустил все, кроме обыденных вещей». Олег вновь лег на пол и закрыл глаза. Челнок приземлился, мягко, как на подушки с гусиным пухом. Только скрип резины о посадочную полосу возвестил о соприкосновении с землей. Олег тут же поднялся на ноги, и открыл выходной шлюз. В динамике сразу раздался голос Пети:

– Что ты делаешь? Нам нельзя выходить самостоятельно.

Вокруг простиралась заасфальтированная площадка, вся в трещинах, из которых росла трава. Белая линия, обозначающая центр полосы, давно стерлась и проступала пятнами то тут, то там. Поляна вокруг площадки заросла по пояс, видимо, Петя выбрал не просто запасную площадку для приземления, а старую и забытую.

Трапа на челноке не было, и сойти на землю самостоятельно с четырехметровой высоты невозможно, разве только спустить веревочную лестницу, но, чтобы ее достать, необходимо включить аварийную сигнализацию. Олег решил ее не трогать, он отмотал несколько метров страховочной привязи, скинул ее вниз и застопорил катушку.

Он взял свой скафандр, намотал рукав вокруг привязи, чтобы не обжечь руки, и таким образом съехал вниз.

Асфальт под ногами оказался теплым, уходящее солнце постаралось нагреть его для него. Олег тут же опустился и лег на асфальт спиной. Над головой медленно проплывали облака. «Как же приятно смотреть на них с этой стороны».

Из шлюзового отсека высунулась голова Эрни, тот стоял на четвереньках и смотрел вниз.

– Ты спустился по веревке? – спросил он. Олег кивнул. Эрни сначала попробовал веревку руками на ощупь, решил, что не сможет спуститься просто так, и вместо перчаток обмотал вокруг веревки рукава свитера. Он спустился вниз, вот только стоять не смог, у него затряслись ноги, и он присел на корточки, а затем лег на живот, подпершись локтями.

– Ох, как приятно, – прокомментировал он. – Я уже и не думал, что окажусь здесь.

– Да, приятно, – подтвердил Олег.

– Как ты вернулся?

– Роботы меня привезли и поставили недалеко от взлетающего челнока. Мне осталось только прыгнуть и залезть внутрь.

– Эту часть я знаю, – перебил его Эрни. – Ты лучше скажи, что было перед тем, как ты вернулся?

– Я немножечко походил туда-сюда, полетал. Сон мне приснился один.

– Значит, они и с тобой разговаривали? Ты летел по длинному коридору? И планету их тоже видел?

– Да, – признался Олег. – Желтая такая. Нелюдь мне рассказывал про них.

– Что они коллекционируют мусор, да? Мне тоже. Похоже, он нам обоим это показывал. Там еще планета, которая вообще не вращается, на одной ее стороне вечный день, там природа процветает. А на другой вечная ночь, и там уроды забетонировали буквально все и настроили наших статуй.

– Видел статую девушки?

– Самую высокую? А как же, там даже родинки были. – Эрни перевернулся на спину и стал вспоминать. – Мне кажется, они лепили этих гигантов не по памяти, следуя образу стандартного человека, а именно конкретную девушку взяли и точно скопировали, вплоть до всех морщинок и каждой поры на коже.

– И витрину с белой перчаткой тоже видел?

– Да, дамская такая, будто под платье сделанная. Они сказали, что собирают все, что мы выкидываем или теряем. А еще попросили никому не рассказывать о том, что мы видели.

– Да, мне тоже говорили, – подтвердил Олег. – Мол, если о них узнает широкая общественность, они улетят, но им бы этого не хотелось, потому что они лишатся того, что больше всего ценят.

– И как ты намерен поступить? – спросил Эрни.

– Как-как, конечно же, расскажу обо всем. Скрывать такие знания просто недопустимо.

– Но ты ведь даже не подумал!

– А что тут думать, я ученый, у меня докторская по социологии, я всю жизнь изучаю общество и преподношу эту информацию в обработанном виде. Изучать общественные институты – моя работа, и, между прочим, мне она нравится. Я не могу просто так взять и отказаться от шанса первым изучить структуру общества нелюдей, их иерархию, ценности, убеждения.

– Но ты же сам слышал, если ты расскажешь об их существовании, о Сфере вокруг нас, они улетят, ты ничего не изучишь!

– Можно попробовать договориться, – пожал плечами Олег. – Может быть, кто-то из них останется, или они позволят мне бывать у них. Будем с ними торговать, мы им свой мусор, всякие там старые носки да полиэтиленовые пакеты, а они нам знания. По-моему, это более чем честный и равнозначный обмен.

– Ты все не так воспринимаешь. У них там свой кодекс-шмодекс, наверняка они не хотят нам мешать жить своим присутствием. А их знания – это как раз то, что будет нам мешать, с чего бы им улетать, когда о них узнают, а потом делиться с нами знаниями, могли бы тогда и вовсе не улетать.

– И что нам делать? Замолчать все события, что с нами произошли?

– Да, – кивнул головой Эрни. – Люди ничего не приобретут, если узнают о них, а им мы сделаем только хуже. Мне они показались очень простыми и абсолютно не злобными уродами. Пусть их секрет сохранится еще некоторое время, может, они успеют набрать у нас достаточно мусора, чтобы надолго хватило.

– И что потом? Существование Сферы все равно вот-вот проявится, сейчас наступает эра гражданских полетов, раз на меня не подействовала защитная система, значит, не подействует еще на кого-нибудь, кто будет бояться полетов еще больше, чем я.

– Дадим им немного времени, пожалуйста, – взмолился Эрни.

– Неужели они настолько тебе понравились?

– Они оказались очень хорошими ребятами. – Эрни смотрел куда-то вдаль. – Они не хотят никому зла, и если мы расскажем о них, то просто вставим им шпильку. Ты этого хочешь?

– Хорошо, я подумаю, – сдался Олег. – Но не обещаю, что изменю свое решение.

– Хорошо, – сказал Эрни.

– Хорошо, – подтвердил Олег.

Вдалеке послышался стрекот вертолета – бюро спешило их встретить. Асфальт грел спину, Олег лежал прямо и смотрел на голубое небо. Голубой цвет над головой – это естественный процесс преломления света, спектр делится на разные оттенки, а человек видит именно голубой. Но, возможно, это еще одна защитная система Сферы, чтобы скрыть над головой большой серый полукруг.

Белый кораблик со скособоченными крыльями на фоне неба выглядел ничтожно, как крупинка сахара в океане. Он пролетел между кудрявыми облаками и стал снижаться, двигаясь обманчиво медленно. Все бригады уже ждали на месте: «Скорая помощь», пожарная машина и пожарный инспектор, хозбанда, которая займется первичным осмотром техники, инженеры по охране труда и технике безопасности, транспортировщики, представитель управления посадочной площадки. Там же были Петя и Эрни, серьезные и сосредоточенные на своем. Это был первый рейс с гордым названием «Установления контакта с внеземной жизнью», рейс оказался неудачным, и все об этом знали. Сфера оказалась пуста, за неделю до полета нелюди ушли и забрали с собой все, что успели присвоить: молотки, ножи, одежду, мусор, рекламные буклеты, газеты, пробитые покрышки, тормозные колодки и остальное, что не очень ценилось человеком, но очень нравилось им.

Олег все же не стал хранить секрет и рассказал о существовании Сферы, о нелюдях, ее населяющих. Он написал огромную работу в области социологии культуры, хотя раньше даже не подозревал, что возьмется за эту область.

Он подозревал, что Эрни затаил на него злобу. Они много раз виделись на собраниях, в столовой, на улице, в лифте общежития и даже позже, когда их настойчиво приглашали на дискуссионные вечера. За все это время Эрни не сказал ему ни слова. Он отводил глаза и смотрел в пол каждый раз, когда проходил мимо, и на приветствия отвечал еле заметным кивком, не поднимая головы, и не ясно было, кивает ли он в ответ или подтверждает какие-то свои мысли. Под таким пассивным бойкотом Олег задумывался, а правильно ли он поступил, что рассказал о нелюдях, они ведь просили его сохранить секрет, а он даже думать не стал, все рассказал, вынудил их уйти и лишил их самого ценного, что у них есть: человеческого мусора.

Но, быть может, они еще смогут договориться с нелюдями, если каким-то образом установят с ними контакт, в чем Олег сильно сомневался.

Однажды, возвращаясь ночью из центра Москвы на окраину, где находилось его временное общежитие, он шел по безлюдным ночным улочкам с редкими проезжающими автомобилями, мигающими желтым светофорами и проводил параллели со Сферой. Та точно так же пустовала, хотя еще недавно там были целые склады различного хлама. Олег смотрел на припаркованные автомобили, на мусорные баки, на грязный песок возле дороги, объявления на столбах и гадал, что еще могли бы взять себе нелюди, если бы остались подольше.

На автобусной остановке под скамейкой стояла стеклянная бутылка из-под пива, а внутри промокший в остатках солода окурок. Олег взял бутылку и поднес к глазам. Наверняка нелюди восторгались бы ее красивыми изгибами, цветом, текстурой, а также звоном, который она издает, когда соприкасается с чем-то твердым. Они бы поставили ее на отдельный постамент где-то у себя в музее и подписали бы не просто как «стеклянная бутылка», а «бутылка стеклянная с выкуренной сигаретой внутри». И смотрели бы на нее в упор с трепетом и восхищением. На миг Олегу захотелось взять с собой эту бутылку и поставить дома на полку, она бы неплохо смотрелась в мягком искусственном свете. Он усмехнулся и отставил ее в сторону, что подумали бы о нем люди, если бы он вдруг стал таскать домой всякий хлам.

Через четверть часа подъехал автобус, Олег зашел внутрь, сел на крайнее сиденье и молча уставился в окно. А потом произошла совсем необычная вещь: в переулке он увидел два призрачных силуэта, бледные создания с непропорционально длинными и худыми руками. Один сидел на плечах у другого, и верхний из них копался в мусорном баке. Он как раз вытащил оттуда старый развалившийся башмак и тщательно изучал его. Особенно его интересовали грязные шкурки и наполовину сгнившая подошва.

– Ах вы прохиндеи! – засмеялся Олег.

Ему вдруг стало неожиданно легко на душе. Олегу захотелось позвонить Эрни и поделиться увиденным. Эрни наверняка обрадуется.