Человек и глобус
Виктор Лаврентьев — известный советский драматург, пьесы которого уже много лет идут в театрах нашей страны и за ее пределами.
Настоящая книга отражает разные периоды его творчества и разные грани его таланта. Книгу открывает одно из ранних произведений В. Лаврентьева — пьеса-хроника «Кряжевы». Рассказывая о жизни одной семьи, начиная с 1905 года и до возникновения первого в мире социалистического государства, писатель создает широкую панораму жизни нашей страны в эти бурные годы ее истории. Но о чем бы ни писал В. Лаврентьев в своих последующих пьесах: о жизни колхозной деревни в 50—60-е годы («Иван Буданцев», «Где-то совсем рядом», «Ради своих ближних»), о мужественной работе геологов-изыскателей в годы Великой Отечественной войны («Светлая»), о научных работниках начала атомной эры («Человек и глобус»), — всегда он поднимает в своих произведениях самые острые и актуальные проблемы нашей действительности.
В некоторых пьесах Лаврентьева центральное место занимают вопросы морально-этического характера («Чти отца своего» и др.).
КРЯЖЕВЫ
Пьеса в четырех действиях с прологом и эпилогом
ПРОЛОГ
К р я ж е в М и х е й Ф е д о р о в и ч — кровельщик, 43 лет.
Е л е н а И в а н о в н а — его жена, 40 лет.
М и х а и л — сын, 24 лет.
Н а д е ж д а — дочь, 18 лет.
Л ю д м и л а — дочь, 16 лет.
О л ь г а — девушка-сирота, 18 лет.
П е т р Г л а д ы ш е в — 19 лет.
Г л а д ы ш е в С т е п а н П е т р о в и ч — врач, его отец, 45 лет.
А н т о н З о р и н — слесарь, 22 лет.
П л а х и н Е в г р а ф С а в в и ч — 23 лет.
П л а х и н П р о х о р Д е н и с о в и ч — его дядя, 50 лет.
П р и с т а в.
Ш т а т с к и й.
Время действия 1903—1905 годы.
Н а д е ж д а
П е т р. Летим. Чур, не отступать. Ага! Не шали.
Н а д е ж д а. Не буду. Смотри, какая огромная земля и какая красивая!
П е т р. Да.
Н а д е ж д а. Его можно прямо пить.
П е т р. Идите, Михей Федорович! До ночи успеем, доберемся до дому.
Н а д е ж д а
М и х е й
Н а д е ж д а. Смотри. Красиво?
М и х е й
Н а д е ж д а. Неправда, что Сибирь угрюмая, лютая. Ее сами люди такой делают.
П е т р. Знаете, Михей Федорович, что писал Чехов, побывав на берегах Енисея? А там глушь еще чище нашей.
М и х е й. Где мне знать. А вам, поди, Дмитрий Иванович про это вычитал?
Н а д е ж д а. Он. И спасибо ему.
П е т р. Слушайте: «Жизнь здесь началась стоном, а кончится удалью, какая нам не снилась».
Н а д е ж д а. И дальше: «Какая умная и смелая жизнь будет на этих берегах…» Ведь не может писатель говорить неправду. Значит, его слова сбудутся. Эта жизнь придет.
М и х е й. Эх! Кто про лучшее не думает? Да вишь, как получается… все оно где-то впереди, а не рядом. Не посмотришь, не ухватишь… То, что сладко, не дается гладко. Другой бьется, бьется, да и голову сложит, а даже самый краешек счастья не увидит. Значит…
П е т р. Скажу, что был у товарищей.
М и х е й. Значит, не то делаешь, что отец хочет. Неладно этак-то… Ну, поехали.
Н а д е ж д а
П е т р
Н а д е ж д а
П е т р. Берегись — рассердится. Пойдем. Давай руку.
Н а д е ж д а
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Ш т а т с к и й
Н а д е ж д а. Я… Мы не знали, что надо… Нам никто не сказал.
П р и с т а в. Где же в это время были ваши родители?
Н а д е ж д а. Отец почти все время на работе, а мама уехала в деревню к родным. Начался ледоход, она не смогла вернуться…
П р и с т а в
Ш т а т с к и й. Не расположен.
П р и с т а в
Ш т а т с к и й. Да?
Н а д е ж д а. Нет.
П р и с т а в. Полюбопытствуйте… Оказывается, покойничек, ко всему прочему, был и стихотворец.
Ш т а т с к и й
П р и с т а в. Весьма вероятно.
Ш т а т с к и й
П р и с т а в. Почти благопристойно. Так сказать, прощание со здешним миром… Усматриваете какие-нибудь намеки?
Ш т а т с к и й. Или где-то слыхал, или читал?
П р и с т а в. Разве все упомнишь!
Н а д е ж д а. Это стихи Пушкина…
Ш т а т с к и й. Благодарю.
П р и с т а в. Излишнее и ненужное занятие для женского пола…
Н а д е ж д а. Слушаюсь.
П р и с т а в. Книги… Тоже не мешает отправить в печь?
Ш т а т с к и й. Это как угодно. Издания цензурные.
П р и с т а в. Оно и лучше. Умер господин поднадзорный — и полное забвение с прекращением дела…
Ш т а т с к и й. Меньше хлопот. Тление — судьба подобных.
П р и с т а в. Прекрасное суждение. Бесследное исчезновение. Прошу.
Выходят.
Н а д е ж д а
«Настанет время, когда печальная Сибирь по воле человека изменит свой облик и не будет пугать и отталкивать, а, наоборот, станет привлекать необъятными вольными просторами, где есть применение лучшим качествам трудолюбивых людей. Настанет время…»
Г л а д ы ш е в. Не настанет… Испугались?
Н а д е ж д а
Г л а д ы ш е в. О-о! Где вы научились такому самообладанию?.. Я подошел и невольно заинтересовался: чем вы так увлечены в опустевшем жилище моего бывшего пациента? Это он писал такие мудрости?
Н а д е ж д а. Не знаю. Просто подняла уцелевший листочек…
Г л а д ы ш е в. Дешевенькие мыслишки, но на молодых и они оказывают, к сожалению, вредное влияние. Запомните, Надежда Михеевна, что больной человек не может родить здоровых мыслей. А тут была чахотка. И вот кончается апрель, впереди лето, а нашего знакомого больше нет… Это что же, происходил обыск?
Н а д е ж д а. Да.
Г л а д ы ш е в. Зачем ваш папаша пускал к себе в дом такого жильца? И больной, и поднадзорный… Неприятности.
Н а д е ж д а
Г л а д ы ш е в. Разве я это говорил? Сострадание к ближнему необходимо. Как врач говорю вам: всегда помогайте тем, кто нуждается в помощи. Нет чище и благороднее поступков, согретых любовью к слабому. Да.
Н а д е ж д а. Припоминаю.
Г л а д ы ш е в. К моему горю, сын так не похож на меня. Слишком увлекающаяся натура. Начитался разных приключенческих книжонок и теперь бредит романтикой.
Н а д е ж д а
Г л а д ы ш е в. Юноша даровитый. Постараюсь наставить его на хороший путь. Кем бы он ни стал, ему достаточно походить на своего отца, чтобы заслужить и почет и уважение… Вспомнили?
Н а д е ж д а. Я не знаю случая, чтоб Петр Степанович…
Г л а д ы ш е в. Оказывается, он способен быть благоразумным. Будьте здоровы.
П е т р. Удалился?
Н а д е ж д а. Не надо тебе, Петя, ходить к нам. Не надо.
П е т р
Не надо, не горюй. Ведь мы оба ему обещали помнить его, но не грустить, не плакать…
Н а д е ж д а. Ничего.
П е т р. У нас же, на квартире доктора Гладышева, они искать не станут. Придет время, и люди прочитают записки ссыльного… Приберем книги. Если они тебе не нужны, отдай их мне…
Н а д е ж д а
П е т р. Я подумал о том, что в жизни не умирает только одно — мысль. Да! Нет Дмитрия Ивановича, нет людей, написавших вот эти страницы, нет даже государств, где жили авторы, а их мысли с нами. Понимаешь? Значит, чтобы не исчезнуть из мира, надо хотя однажды сильно и ярко высказать мысль, очень нужную всем. Ее сохранят, пронесут через тысячелетия. Мысль станет бессмертной.
Н а д е ж д а. Ты ее сможешь сказать?
П е т р. Не знаю. Но постараюсь. А ты?
Н а д е ж д а. Если найдешь такую мысль, я понесу ее дальше, до самого конца. И передам другим. Веришь?
П е т р. Верю.
М и х е й
П е т р. Здравствуйте, Михей Федорович!
М и х е й. Здравствуйте, молодой человек.
Не сговорились? У кого в садах черемуху обломали? Завернул по дороге на кладбище, смотрю — вся могила в цветах. Значит?..
Н а д е ж д а
П е т р. Я сам удивился. А потом подумал: выходит, в городе у Дмитрия Ивановича было много друзей. Я хотел об этом рассказать Наде, но еще не успел.
М и х е й. Может быть… Человек других не обижал. За одно это добрым словом поминают… Мать не вернулась?
Н а д е ж д а. Нет.
М и х е й. Чем-нибудь накормишь?
Н а д е ж д а. Обед сварила.
М и х е й. Молодец. Умоюсь — подашь. А Людмилка все, как саврас без узды, бегает?
Н а д е ж д а. На берегу играет.
М и х е й. Ох, будет мать заливаться слезами, когда вернется! Но я уже придумал ей облегчение.
А н т о н. А что? Для нас прямо дворец. Ведь правду говорю, хозяюшка? И вы, должно быть, согласны, господин гимназист? Здесь, стало быть, мы и обоснуемся.
Н а д е ж д а. Кто это — «вы»?
А н т о н. «Мы» — значит это я, Антон Зорин. Слесарь. Будем знакомы.
П е т р
А н т о н
Н а д е ж д а. Любой, кто захочет.
А н т о н. Хотеть мало.
П е т р. Чудак.
А н т о н
П е т р. Не заметно.
А н т о н. Для знакомства надо поговорить.
М и х е й
А н т о н. Лучшего не требуется.
М и х е й. Тогда перебирайся. Обживешься. В твои годы я женатым был, опору имел. И тебе пора. Где человеку всегда лучшее спасение? В семье. А вы — шалыганы. Трунили многие надо мной, что большой дом строю: «Напрасно, Михей, надрываешься». А вот все родные вокруг, да еще и для хорошего человека приют находится. Значит?
А н т о н
М и х е й. Сына поджидаю. Кончит учиться — приедет, поможет. В крайнем случае и ты не плох. Подсобишь. А?
А н т о н. А что? Это мы можем.
М и х е й. То-то.
А н т о н. Вроде. Заходил мимоходом в «Европу», поглядел в карточку — ничего соответствующего… карману не обнаружил…
Н а д е ж д а. Попробуйте нашего обеда…
М и х е й. Ты откуда, мать, взялась?
Е л е н а
М и х е й. Вчера схоронили.
А н т о н
О л ь г а. Что вы… Да нет, мы не устали… Мы завсегда…
А н т о н
О л ь г а
Е л е н а. А я ему туесочек меду везла…
М и х е й. Ничего, держимся.
Н а д е ж д а. Как ты, мама, решилась плыть?
Е л е н а. Не привыкать. Словно чуяло сердце — так домой тянуло… Чуть лед пореже пошел, мы с Ольгой перекрестились да и поплыли.
М и х е й. Антоном его зовут. Попросился на квартиру. Говорит, нравится.
Е л е н а. Если человек хороший — живи.
А н т о н. Боюсь себя хвалить.
Е л е н а
М и х е й
П е т р. Славные у тебя предки.
Н а д е ж д а. Не уходи. Покушай с нами.
П е т р. Верю.
Н а д е ж д а
Е в г р а ф
Н а д е ж д а. Как вы любите лошадей!
Е в г р а ф. Жизнь моя. Родился и вырос с ними.
Н а д е ж д а. Сейчас мама лукошко принесет, и я нарву с гряды огурцов, луку…
Е в г р а ф. Вот-вот. И соорудите ему такую окрошку! Для него это первое блюдо. Можно с вами вдоль грядок погулять?
Н а д е ж д а. Если хотите.
Е в г р а ф. Десять, как одну.
Н а д е ж д а. Не ходите со мной.
Е в г р а ф. Околдовали вы меня, Надежда Михеевна. От вас всегда исходит такой тонкий аромат исключительности… Грустно, но покорюсь.
Н а д е ж д а. Петя?
П е т р. Здравствуйте!
Н а д е ж д а. Приехали? Пришли? Как вы решились?
П е т р. Хочу знать правду. Скажите, что у вас произошло? Что сделал Михаил? То, о чем рассказывают мои родители, настолько их возмутило — страх берет. Неужели правда?
Н а д е ж д а. Да.
Е л е н а. Петенька! Как вы сюда попали?
П е т р. По старой привычке — через забор.
Е л е н а. А ваши родители и за людей и за соседей нас теперь не считают.
П е т р. Не обращайте на них внимания.
Н а д е ж д а. Мама, дай лукошко. Мы с Петей наберем огурцов, а ты отдохни.
Е л е н а. А вдруг…
Н а д е ж д а. Ничего… Я отвечу. Идемте, Петя.
Е л е н а
О л ь г а. Какой в этом грех? Великое впереди счастье. Пусть сердце отведет. Неужели она согласится пойти за Евграфа? Лучше умереть.
Е л е н а. От судьбы не уйдешь… Этот хоть с виду ничего. И в бедности не придется изнывать. Ведь хуже бывает, хуже…
О л ь г а. Сколько раз слыхала, как судачат: «Такой богатый, а польстился на нищенку».
Е л е н а. Так на душе тяжело — словно камень положили. Израсходовались на угощение, и вот праздник.
О л ь г а. Известно. Из птицы — пух, из хозяев — дух.
Е л е н а. Хоть ты-то помолчи.
О л ь г а. Нарушил закон, и не стало сына. Скитайся, орел.
Е л е н а. Тяжело. И молитвы не помогают.
О л ь г а
Е л е н а. Не до гулянок.
О л ь г а. Ни в деревне, ни в городе не встречала счастливых матерей. Видно, пока у груди держишь — вот и вся радость. А там…
М и х е й
Е л е н а. Всяко уж стараюсь.
М и х е й. Не заметно. Где Надежда?
Е л е н а. В огороде. Сейчас придет.
М и х е й
Е л е н а. Ты хоть сегодня-то не горячись.
Позови, Оля.
О л ь г а. Сколько радости-то!
П е т р. Почему ты такая строгая стала?
О л ь г а. Говорите много, а толку мало.
Н а д е ж д а. Оля!
О л ь г а. А что? Вот Миша не говорил, а полюбил — и с концом. Всем так надо.
Н а д е ж д а
П е т р. Не может забыть Антона?
Н а д е ж д а. Нет. Полюбила на всю жизнь…
П е т р. За что его взяли?
Н а д е ж д а. Нашли литературу… Не верится, что прошло только два года, как похоронили Дмитрия Ивановича, а вы уехали в Петербург… Столько всяких событий…
П е т р. Ах, вы просите продолжать? Под Мукденом потерпела поражение не русская армия, а государственный строй. Впереди другие поля, других сражений. Рассказывать надо долго и много. Мы накануне больших событий. В этом городишке торговцев да лошадников люди думают, что все незыблемо. Все от века. Но и сюда дойдет гроза, дойдет. Она уже прогремела на юге восстанием «Потемкина». В нескольких городах рабочие брались за оружие… Я был девятого января перед Зимним дворцом. Пролитая там кровь не останется без расплаты.
Н а д е ж д а. Это было страшно? Да?
П е т р. Страшно тем, что нельзя было на выстрелы ответить тоже залпами… Да, но хватит об этом. Как ваша жизнь?
Н а д е ж д а. Как у всех… Отец концы с концами не сводит… Дал с трудом кончить прогимназию, и вот…
П е т р. «Тут чей-то голос дал ответ: «Для женщин факультетов нет». И вы стали образцовой русской барышней, имя коим легион. Чьи родители не торгуют, не воруют, не выжимают из меньшего брата прибыли. Позади попытка получить образование, впереди замужество, а пока гадание о том, какого бог пошлет Ивана-царевича. Да-а.
Н а д е ж д а
П е т р. Евграшки Плахина? Этого?.. Простите…
Н а д е ж д а. Этого. Его выгнали даже из коммерческого училища. Не мог осилить премудрость итальянской бухгалтерии.
П е т р. Не понимаю. Вы плачете?
Н а д е ж д а. Лучше мне было оставаться неграмотной дурой. Зачем было учиться…
П е т р. Неправда. Это просто…
Н а д е ж д а. Вам смешно, а если другого выхода нет? Отец у Плахина залез в долги. Жить нечем. Поступила служить конторщицей в торговый дом братьев Кухтиных. Через неделю старший компаньон предложил стать содержанкой. Ушла. Была репетитором. Хозяин начал приставать с любезностями. Хозяйка устроила дикую, унизительную сцену. Хоть в петлю… И вот неожиданное «счастье»: Евграф Плахин снизошел до меня.
П е т р
Н а д е ж д а. Вы и со стороны даже не хотите взглянуть на мое «счастье»?
П е т р. Как вы можете? Он и прежде был посмешищем для всех. Да, наконец, вы и сейчас над ним смеетесь.
Н а д е ж д а. Над собой… Говорят, что наша семья много грехов имеет. Дядя Дима, потом Антон, а после истории с Михаилом совсем стало скверно жить… Отцу очень тяжело. Нет-нет да и начнет во всем винить образование: «Зачем я вас учил?»
П е т р. Вот что! А я сразу не сообразил, почему так прохладно встретил меня Михей Федорович.
Н а д е ж д а. Да. Представляете, сколько было народу?
П е т р. Еще бы! Весь здешний бомонд.
Н а д е ж д а. Вначале незаметно ушел Миша, потом встала из-за стола Верочка, вышла в другую комнату и больше не вернулась. Вам смешно, а что было потом? Боже, какой скандал!
П е т р. Молодцы! Особенно Верочка. Какой камень запустила в милое провинциальное болото! Не побоялась плевков нашего цивилизованного общества. Ах, Надежда Михеевна, то ли еще будет… Молодежь начинает бороться за свое счастье.
Н а д е ж д а. Трудно бороться. Из гимназии Михаила выгнали. Взял его управляющим на дальнюю заимку купец Малышев. Так, из жалости, должно быть.
П е т р. Или, наверное, потому, что когда-то Попов исключил из гимназии его дочь. Отомстил.
Н а д е ж д а. Вы помните?
П е т р. В нашем городе если как-нибудь особенно чихнуть, об этом не только будут знать все, но даже начнут летосчисление вести с такого события: «Это было до того, как господин такой-то чихнул». — «Нет, после». — «А я вам говорю — до этого». Как я рад, что смог уехать отсюда! В других местах бывают землетрясения, потопы, чума. Все бы кары на этот город!
Н а д е ж д а. Петя!
П е т р. Да, были дни, когда я был Петькой, а вы, вы — просто Надькой. Был грех, таскал вас за косички. Впрочем, и вы в долгу не оставались.
Н а д е ж д а. Помню.
П е т р. Вероятно, и нынче бы не приехал. Но выпала оказия… И, как видите, вчера появился, а утром еду обратно.
Н а д е ж д а. Что же привело в наши края?
П е т р. Выполнял задание. Больше ничего не спрашивайте.
Н а д е ж д а
П е т р. Да.
Н а д е ж д а. Кто же они?
П е т р
Н а д е ж д а. Петя! Я, я… на всю жизнь запомнила…
П е т р. Наденька! Но почему Евграф? Сватовство?
Н а д е ж д а. Неужели ты поверил, что я могу продать себя?
Е л е н а. Ты с ума сошла! И так разговоров не оберешься. И ты, Петя, хорош. Знаешь, как ославились.
Н а д е ж д а. Мама, Петя завтра уезжает. А с Евграфом я сама все улажу.
П е т р. Я сейчас уйду.
Н а д е ж д а. Подожди. Мама, через минутку я вернусь. А им скажи… Скажи, что мне немножко нездоровится.
Г л а д ы ш е в
П е т р
Г л а д ы ш е в. Ты не понимаешь, что делаешь!
П е т р. Прекрасно понимаю.
Г л а д ы ш е в. Подумай о своем будущем.
П е т р. Я давно его обдумал.
Г л а д ы ш е в. Петр!
П е т р. Оставьте меня в покое… Мы никогда не поймем друг друга.
Г л а д ы ш е в. Мы поговорим об этом дома, без свидетелей, не роняя своего достоинства. Не заставляй приходить сюда мать. Ее слезы, может быть, образумят тебя.
Е л е н а. Уходите, Петя.
П е т р
Е л е н а. Люди не разберутся — бог рассудит. Наши слезы не в счет. Кому какая судьба.
Е в г р а ф. Невоспитанные люди! Мамашу — и вдруг все забыли… А где Надежда Михеевна?
Е л е н а. Наденьке нездоровится. Она сейчас придет.
Е в г р а ф. Понимаю… Эх, Елена Ивановна! Кому другому, а мне господь дал родненьку. Плахины! Отец ямщину держал. Потомственным гужеедом был. Дядюшка — подрядчик. На слово и на руку свиреп, а в остальном — пшш… Сколько раз ему твердил: «Раз все сидят за столом, значит, кто пришел — с рукой не лезь. Поклонись всем и садись на свое место». Нет, не понимает.
Е л е н а. Да пустое все это, Евграф Саввич!
Е в г р а ф. Нельзя! Учить надо. Не понимают этикета! Как свадьба — раскланяюсь с ним… Люблю я Надежду Михеевну. Ничего для нее не пожалею… А вы если того, насчет денег, то не стесняйтесь. Могу. У меня они шалые. Ну, и такое, конечно, близким доверяют. Любезные на всю жизнь связывают крепче крепкого. Одолжайтесь. Без всяких расписок доверяю. Всей душой вхожу в ваше положение…
Л ю д м и л а. Сейчас Гриша будет петь!
Е л е н а. Ну, зашумели!
Е в г р а ф. Пустой человек, можно сказать — плевый. Кровельщик. А голос на славу. Может все им рушить. Зачем такая сила? Кому достается!
Л ю д м и л а. Поет?
Е в г р а ф
Л ю д м и л а. Что вы делаете?
Е в г р а ф
Л ю д м и л а. Не трогайте. Нельзя.
Е в г р а ф. Тихо!
Л ю д м и л а. Грешно. Бог накажет.
Е в г р а ф. А ты на исповеди покайся. Он добрый, простит. Ну?
Л ю д м и л а. Боюсь.
Е в г р а ф. Вкусно?
Л ю д м и л а. Очень.
Е в г р а ф. Еще хочешь?
Л ю д м и л а. Как приятно!
Е в г р а ф. А я что говорил!
Л ю д м и л а. Не надо.
Л ю д м и л а
М и х е й. Ступай к матери.
П р о х о р
Е в г р а ф
П р о х о р. Насчет приданого узнал?
Е в г р а ф. Что зря говорить. Больше, чем есть, не дадут.
П р о х о р. Много ты, болван, понимаешь!
Е в г р а ф. Образованная. Внешность породистая. Шибко не нажимайте. Уж лучше потом свое выбьем.
П р о х о р. Не учи… Убирайся.
Потом получишь, подставляй карман.
М и х е й. Да-а… Племяш-то…
П р о х о р. Кто не грешен. Вот давеча за столом разговор был. Взять тебя. Тоже ведь не святой. За воротник аккуратно заливаешь.
М и х е й. Дело мастеровое. Какой кровельщик не пьет! На земле шатает, а на конек заберется — хоть его бурей опрокидывай, не шелохнется. Поет да поплевывает. А залезь туда трезвый? Так вниз и тянет. Того и гляди, на мостовой одни ошметки останутся.
П р о х о р. Разве у тебя какая работа есть? Слыхал, что когда я вашего брата рассчитал, бегал и ты к Селихову наниматься. А тот умен. Мастеров ему не надо. За гроши понабрал золоторотцев, всяких архаровцев. Мимо боязно пройти — того и гляди, облают… Работнички… А других заказов до будущего лета и не приискать. Не строятся. Время неустойчивое. Умные люди придерживают капитал. Вот оно и выходит, что тебе впору на житье в трактир переселяться… Или под лодку.
М и х е й
П р о х о р. Ну, будет, будет! Экий горячий! Ты вот что. Хотел было насчет твоих долгов спросить, да вижу — пустой разговор. Что с тебя возьмешь? Можно, конечно, и взыскать, распродать твой шурум-бурум, но ладно. Когда-нибудь рассчитаемся. Обожду. Руки-то у тебя золотые. Так вот что. Пока там твои гости посуду вылижут, давай договоримся.
М и х е й. Спешить не к чему.
П р о х о р. Дело заставляет. Евграшка — как овца круженая. До си был на лошадях помешан, теперь — на твоей дочери. Затвердил одно: «Жените на дочери Михея Федоровича». Приходится просить. Отдай. А там что ни говорят — на всем крест.
М и х е й
П р о х о р. Нам ли о любвях толковать! Все по одной дорожке катим. А думать? Ну что ж, думай. Или еще кто сватался? Поворот от ворот не заказан.
М и х е й. Не заказан, не заказан.
П р о х о р. Домишко хоть по бревнышку складывал, а получилось ничего. Не впустую мои деньги убил. А я когда рубли-то тебе отсчитывал, думал — пропьешь. А?
М и х е й. После смерти — самой младшей, Людмиле.
П р о х о р. А старшей — благословение?
М и х е й. Мало? Ну, еще обзаведение женское.
П р о х о р. Не густо. Ну ладно. Евграшка и голую рад взять. В голове у него нехватка. Ему все равно. Может, побольше наскребешь?
М и х е й. Неоткуда.
П р о х о р. Ну что ж, поговори с дочерью, мы подождем.
М и х е й
Н а д е ж д а
П е т р. Ты понимаешь, что значит уйти из дома?
Н а д е ж д а. Очень хорошо. Зато я буду человеком.
П е т р. А тюрьма? А ссылка? Я отказываю тебе, жалея.
Н а д е ж д а. Я готова на все.
П е т р. Хорошо. Приезжай на пристань.
М и х е й. Надежда!
Н а д е ж д а
Что, папа?
М и х е й
Н а д е ж д а. Растоптать душу, стать заживо мертвой?
М и х е й. А ты думаешь, почему на Руси так много юродивых да убогих? Вот когда берут за глотку, когда каждый день дышать нечем…
Н а д е ж д а. Как дальше жить станем?
М и х е й. Впору убегать из города. Я-то выдержу, а вот вам…
Н а д е ж д а. Я согласна.
Л ю д м и л а. Надежда! Иди плясать!
М и х е й. Что ты как оглашенная бегаешь? Стыдись.
Н а д е ж д а. До утра весь город будет знать, что я невеста Плахина.
М и х е й. Глаза у тебя недобрые. Лучше я сам им скажу. Пусть уходят. Изведут они тебя.
Н а д е ж д а. Не надо. За этот год я взрослая стала. Теперь знаю, в чем счастье. Пойдем.
М и х е й. Скажи: что задумала?
Н а д е ж д а. Хочу быть счастливой.
Е в г р а ф
Так, так, жги! Отрывай подметки!
Л ю д м и л а. Господи, прости меня, грешную! Сейчас объявят: жених и невеста.
Теперь, как родственник, он может меня поцеловать. О чем я думаю? Господи, помилуй меня, грешницу!
М и х а и л. Людмила!
Не кричи.
Л ю д м и л а. Не буду, не буду.
М и х а и л. Кто там?
Л ю д м и л а. Гости. Скоро Надина свадьба… Какой ты страшный! Это тебя бог наказывает.
М и х а и л. Ты все еще богомолка?
Л ю д м и л а. Из-за тебя ко мне подруги не ходят. И все тебя ругают.
М и х а и л. Позови маму. Меня уже твой бог и бог господина Попова наказал, слышишь?
Е л е н а. Миша, сынок! Что случилось?
М и х а и л
Е л е н а. Миша, Миша! Сынок!
М и х а и л. Ее убили, мама, убили.
Е л е н а. Тише! Там гости… Постой, смирись. Все от бога. Ее не вернешь. Успокойся. Бедный ты мой!
М и х а и л. Два раза посылал лошадей за доктором. Целые сутки она мучилась. И Гладышев не приехал. И вокруг ни души. Старуха кухарка да я. Вера не плакала. Она поняла, что умирает, что помощь ждать напрасно. Но она была счастлива со мной… Мама, разве я мог отступить, разве я мог смириться, отдать любимую?
Е л е н а. Миша… Поплачь, сынок, поплачь. Не держи в себе горе. Не держи. Запечется сердце, сгорит душа, на всю жизнь одна тоска останется…
М и х а и л. Не могу… Мама, дочь жива. Я ее привез. Она на постоялом дворе с кухаркой. Возьмите ребенка. Вера хотела, чтобы дочь носила имя Любовь. Больше ни о чем не прошу.
Е л е н а. А ты?
М и х а и л. Я поеду хоронить Веру, а потом… не знаю. Прости, мама…
Е л е н а. Что ты, сынок…
М и х а и л. Сколько всем горя досталось… Я посмел любить. Я посмел увезти от старика насильно обвенчанную девушку. Возьмите дочь.
Е л е н а. Подожди, оденусь.
М и х а и л. Я сам принесу. Ты только не плачь.
Н а д е ж д а. Миша!
М и х а и л. И ты…
Н а д е ж д а. Почему ты уходишь? Мама, что случилось?
М и х а и л. Если я виноват перед тобой…
Н а д е ж д а. Ни в чем я тебя не виню.
М и х а и л. Спасибо, сестренка.
Н а д е ж д а. Зачем он приходил?
Е л е н а. Вера умерла.
Н а д е ж д а
Л ю д м и л а. Где Михаил? Зачем он пришел? Ну вот, ты всегда так, мама. Все плачешь и плачешь. Я его теперь нисколько не люблю. Все равно как чужой.
Е л е н а. Почему ты такая злая? В кого ты уродилась?
Л ю д м и л а. Из-за него все мучаемся.
Е л е н а. Ступай, ложись спать. Молода еще судить. Иди.
Л ю д м и л а. Я знаю, он пришел прощения просить. Так ему и надо. А этой Верке я никогда бы не простила.
Е л е н а. Уйди!
Л ю д м и л а. Не буду. А к свадьбе мне платье сошьешь?
Е л е н а. Платье? Сошью, сошью.
Л ю д м и л а. Не обмани.
Е л е н а. Господи, помяни царя Давида и всю кротость его!
Где Миша?
Н а д е ж д а. Он сейчас вернется.
Е л е н а. Что ты? Пусть Миша ребенка на кухню принесет. Я сама с отцом улажу…
Е в г р а ф. Надежда Михеевна!
Н а д е ж д а. Поздно. Не сердитесь. Когда-нибудь в другой раз вы меня прокатите. Идемте, я вас провожу.
Е в г р а ф. Люблю за твердый характер.
М и х е й
Пригорюнилась? Дочь жалко? А я ее не отдам. Плахиным родня! Все равно что с волком подружиться. Не отдам.
Е л е н а. Это нас бог наказывает.
М и х е й. Перестань. Затвердила — бог да бог. У меня с богом свои счеты. Я почти у всех храмов в городе крыши крыл, за красненькую кресты на маковках ставил. Бог тоже деньгу любит. Лишнего не платил. А уж за то, что на папертях под верстаком водку держал, за это он карать не может. По его же воле слаб человек.
Е л е н а. Где нет любви, там и божьего благословения нет.
М и х е й. Постой, Елена. Кажется, мы, а не соседи сегодня серебряную свадьбу справляли. Не поздновато про любовь говорить?
Е л е н а. Для любви да для правды никогда не поздно.
М и х е й. Любить! А было у нас время для этого? О хлебе думали. Молчи.
Е л е н а. Не о нас речь. За что на Мишу сердишься? За что разлюбил?
М и х е й. Уважать меня перестал. Пришел бы, сказал… Ан нет. Все молчком, тайком. Отец я ему или нет? Самостоятельный стал. Один захотел жизнь строить — строй!
Е л е н а. Ничего я, Михей, не знаю. Одно горе. Ты к Мише будь подобрее, у него…
М и х а и л. Мама, Любочка на кухне. Береги ее.
Е л е н а. Погоди.
М и х а и л. Мне нельзя оставаться.
М и х е й
М и х а и л. Не сердитесь, отец, что я вас оставил. Теперь мне до конца идти своей дорогой… Вот пришел и ухожу.
М и х е й. Ты слышала? Ну, что ты молчишь? Зачем он так? Думал, нам легче станет?
Н а д е ж д а. Мама, я нашла кормилицу. Пелагея Сидоровна согласна.
О л ь г а. Посмотри, бабушка, что за внучка!
Е л е н а
О л ь г а
Е л е н а. Вот твоя кровь, смотри. Вылитая Верочка. Царство ей небесное, душе безгрешной.
О л ь г а
М и х е й. Значит, умерла? Добили?
Е л е н а. Держи его, Оля. Еще насмешит людей.
Н а д е ж д а. Вот и Верочки больше нет.
Одиннадцать. А пароход…
Е л е н а. Ступай отдохни. Куда ночью гнаться! Завтра все вместе поедем. Иди, иди!
М и х е й. Как ему теперь одному… Гордый…
Е л е н а. Ступай. А я пойду к внучке.
М и х е й. Молодые, не подумали о ребенке. Каково ей будет потом в жизни, беззаконной?
Н а д е ж д а. Дай я тебя поцелую.
Л ю д м и л а
Н а д е ж д а. Нет, не позовешь. Когда-нибудь и тебе станет невмоготу быть среди Плахиных. И ты пойдешь искать другую жизнь. Прощай… Береги стариков и племянницу. Поцелуй ее за меня. Олю поцелуй.
Л ю д м и л а. Я закричу.
Н а д е ж д а. Прощай!
Л ю д м и л а
М и х е й. И эта… ушла. Значит?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Н а д е ж д а.
А н т о н.
П е т р Г л а д ы ш е в.
Е в г р а ф П л а х и н.
М и х е й Ф е д о р о в и ч.
О л ь г а.
К у з ь м а — объездчик.
П р и с т а в.
Х о з я и н особняка.
Х о з я й к а.
К а т я — горничная.
Т е р е н т и й З а х а р о в — красноармеец.
П е р в ы й д р у ж и н н и к.
В т о р о й д р у ж и н н и к.
В р а ч.
С а н и т а р ы.
Время действия 1910—1919 годы.
А н т о н. В Красноярске дали мне адрес. Обзавелся паспортом, преобразился. По дороге Василий Тюрин — значит, я — нанимался в батраки. А что? Надо было в это обличье попрочнее влазить. Хозяева милостивцы, доброхоты попадались — только-только не пулей расчет отдавали. Так. Вернулся я месяца два назад, огляделся. Пламя большого не видать, а искорки не угасли. И не погаснут. Не дадим.
Н а д е ж д а. Домой наведывался?
А н т о н. Нет. Тянет вот как, но пока обхожу сторонкой. Ищеек всюду понаставлено — не счесть… Мир в человецех укореняют.
П е т р
А н т о н. А что? Школу прошел куда лучше. Понадобится — я теперь и за богослова могу сойти. В архиерейском доме явку организую… В общем, где угодно приноровимся.
П е т р. Затишью не вечно быть. Где произойдет первая вспышка — судить трудно. Здесь ли, в Сибири, или в другом месте — все равно надо готовить народ к новой открытой борьбе до окончательной победы…
А н т о н
П е т р. За последнее время мне пришлось много мест переменить. И волей и неволей поколесить с юга на север, с севера на юг. И повсюду столько взрывчатой силы зреет! Тут уж, когда придет час, не гроза, а ураган пронесется по России. В подполье ушли и остались настоящие люди — ленинцы, которые не дрогнут до конца. Так что, Антон, действуйте, заглядывая подальше вперед.
А н т о н. А что! Сообщай — действуем. Явки налажены, немудрая техника имеется. Печатники, как и прежде, самые боевые. Есть крепкие товарищи на мельницах, лесопилке, в механической мастерской, среди речников. Собираем силенки. Рассчитываться будем сполна.
П е т р. Литература, что я привез, не залежится? Есть статья Ленина «Уроки революции».
А н т о н. О-о! Не залежится. Размножим.
Н а д е ж д а. Что решили обо мне?
А н т о н
Н а д е ж д а. Знаю. Поеду. А ты, Петя?
П е т р. Буду пробираться в Анжерку, на копи Михельсона. А там посмотрим.
А н т о н. А что, товарищи, ведь когда-нибудь мы и не таясь соберемся. А?
Н а д е ж д а. Я вас и под землей разыщу.
А н т о н. Поверху ищи. Вернее будет…
М и х а и л
А н т о н
П е т р. Я хочу сказать несколько слов… хозяину.
А н т о н. Ага.
П е т р. Михаил Михеевич! Неприязнь ко мне несправедлива.
М и х а и л
П е т р. У меня нет отца… Вчера я рискнул поговорить с матерью, но… господин Гладышев указал мне на дверь… и пригрозил полицией. И он может. Способен. Как смог отказаться от помощи тебе, твоей жене. Я бы не хотел, чтоб между нами…
М и х а и л
П е т р. В таком случае…
Прощай.
М и х а и л. Прощай.
Н а д е ж д а
М и х а и л
Н а д е ж д а. Сколько смогу — сама. Ослабею — товарищи. Далеко от Якутска, а вот добралась до родных мест. Теперь дальше. Правда, немного устала, но отдыхать некогда, нельзя. Не смотри на меня, словно я обреченная.
М и х а и л. Ты, ты счастлива?
Н а д е ж д а. Да!.. А ты, как отец, хочешь прожить, зная одну свою семью? Я не упрекаю… Только не пойму: о какой семье, о каком своем счастье можно думать, когда вокруг мучают, уродуют душу и тело?.. Если ослепнуть, оглохнуть… Я люблю, Миша. Да! Петя — мой муж. Беззаконный, но любимый. А семьи у нас пока нет. Но будет. Нас разлучили в пятом году, вчера неожиданно оказались рядом. Сегодня снова расстаемся. Он — в одну сторону, я — в другую. Наверное, пройдут года, пока я опять встречу его, но я буду ждать. Не сложа руки, а делая то же, что и он. И верь ему, как я верю… А любовь наша? Велика для двоих и только капелька в людском море. Такой, значит, я уродилась…
М и х а и л. Пошли ко мне… Антона.
Садись… Василий Тюрин.
А н т о н. Постоим.
М и х а и л. Почему ты избрал для своих занятий заимку? Удобное место?.. Не могу понять: почему ты из тюрьмы, с фальшивым паспортом, явился сюда, а не убежал куда-нибудь в Туркестан, или на Кавказ, или вообще к черту в турки, где тебя не знают? Ведь столько человек могут тебя опознать! И не выручит апостольская борода.
А н т о н. За себя опасаетесь?
М и х а и л. Я, кажется, ничем не мешал твоим занятиям.
А н т о н. Спасибо.
М и х а и л. Что я еще могу сделать?
А н т о н. Если когда ты захочешь помочь, то сделай одно — молчи. Молчи, если даже попадешь в руки жандармов… Когда революция победит, — а это, не сомневайся, произойдет, — тогда люди узнают много имен настоящих героев. Они умели молчать. Без звука, не выдав товарищей, они умирали в застенках. Ты сумеешь?
М и х а и л. Я был в застенке. Был! И не один. В этой избе умерла моя жена… Верочка до последней минуты утешала меня. Понимаешь? Умирая, утешала меня. Благодарила за любовь, завещала, требовала от меня одного — чтобы я дорожил жизнью ради ребенка. И я ей обещал. Дал клятву… Так ли умирают в застенках? Постой. Никто не узнает, что здесь был ты. Но большего от меня не требуй. Я обязан жить ради дочери, ради ее самого простенького счастья, ради своих стариков… А теперь можешь уходить.
А н т о н. Позволь мне ответить через день-два.
М и х а и л. Хорошо…
Н а д е ж д а
П е т р
Н а д е ж д а. И всегда буду звать. Веришь?
П е т р. Верю.
Н а д е ж д а. Расскажи еще о Владимире Ильиче. Хотелось бы мне увидеть его, поговорить с ним.
П е т р. Он какой-то совершенно необыкновенный. Представь, сидит рядом очень простой по внешности человек, иногда шутит, весело смеется и с ненасытной любознательностью расспрашивает обо всем, что я видел и слышал в России. Он хочет знать все и все знает. Я не раз убеждался, что мои слова и слова других товарищей для него только подтверждение известного. Но этому он так искренне радуется: «Вот видите». Для него нет неясного. Когда он говорит, то кажется — весь земной шар умещается на его ладони и он отчетливо видит пути, по которым рано или поздно двинутся народы. И тут же с болью, гневом и невыразимой любовью он вспоминает о судьбе полуголодной, пораженной трахомой маленькой девчушки, которую он когда-то видел в одной из сибирских деревень. Видел, и запомнил, и обдумал ее судьбу. Как ее следует вырастить, избавить от нищеты, дать образование, оделить всеми человеческими правами, потому что она должна иметь настоящее счастье… Должна. И понимаешь, что миллионы простых людей для него никогда не были и не будут каким-то отвлеченным понятием. Он знает их страдания, знает, каким океаном крови и слез залиты все материки. Этого из-за подлости или трусости не видят другие. Какие жалкие, омерзительные болтуны все прочие спасители человечества, эти белоручки, в сравнении с ним… Он день за днем готовит революцию, видит счастливое утро России… Будем и мы торопить это утро… Само оно не придет. Не так, как это…
М и х а и л. Прошу — уходите. Кто-то приехал.
А н т о н. Прощайтесь…
Ступай, Петр, по тропке, как я тебе объяснял. Доберешься до балагана — там будет лошадь. Желаю успеха.
Н а д е ж д а. Береги себя, Петя.
П е т р. И ты. Прощай, Антон.
А н т о н. Пока побудешь в лесу. Я за тобой приду.
Е в г р а ф. Тут, на воздухе, и расположимся… Лето — лето, а замерз… как в Иордани.
М и х а и л
С чего начнете?
Е в г р а ф. Любое…
М и х а и л. Не боялись ночью ехать по тайге?
Е в г р а ф. Кого? Разбойников тут и прежде не бывало, а если этих… так перевели их до последнего… Хватит, побунтовали, попугали народ. У нас еще что — вот в Томске отличнейшим образом порядок навели. Помните? Заперли этих потрясателей в здание да подожгли. Кто не захотел изжариться — в окна прыгал, а их тут казаки да православные в отбивные… И тишина. Поумнел народ после пятого года, сообразил, чем жизнь хороша.
М и х а и л. Вы ее при себе держите — она скорее…
Е в г р а ф. Не-ет. Она — существо земноводное. Пасть широка, зубаста, а насчет деликатных переживаний — полная окаменелость. Не дается ей этикет… Вас тоже этот сучок поманивает?
М и х а и л. Перестал.
Е в г р а ф. Тогда выпьем.
Пронеслось пять лет, будто один заезд проскакали. Мелькнуло перед глазами что-то пестренькое — и никакого приза.
М и х а и л. А приданое жены?
Е в г р а ф. Женил дядюшка, на ком хотел, а мне
М и х а и л. Вы зачем, собственно, приехали?
Е в г р а ф. Каприз Людмилы Михеевны. Были вчера в театре. Название-то какое ему придумали — Интимный. Ну, и верно, в любой спальне с глазу на глаз того не увидишь. Какой там танец закручивают!
И вот так… и так… А потом артистка — шельмочка! — раз ножку выше головы, и тут вся прелесть… У меня так не получается.
М и х а и л. Зачем приобрели?
Е в г р а ф. Грех отказываться, когда чужое добро само в руки просится. Ведь этот оболтус, сыночек Малышева, и карты держать не умеет, а лезет играть. Спустил наследство на фу-фу. Он бы вас, между прочим, управляющим держать не стал.
М и х а и л. Что же мешает вам прогнать меня?
Е в г р а ф. Не у всех управляющие из университета. Я так всем и говорю: «Знаете, кто управляющий на моей заимке? Михаил Кряжев». — «Тот?» — «Тот самый». Удивляются моему благородству.
М и х а и л. Постарайтесь быть благородным на деле. Дайте мне денег, и я в этом диком, но красивом месте выстрою школу.
Е в г р а ф
А н т о н
Е в г р а ф (уставился удивленно на Антона). Смотрите, какая образина! Чисто разбойник!
М и х а и л. Пришел, нанялся, работает. Паспорт в порядке.
Е в г р а ф
Куда прешь? Тройкой править сможешь?
А н т о н. Не пробовал. А стукну кого — заказывайте панихиду.
Е в г р а ф
А н т о н. Не умею.
Е в г р а ф. Тогда крикни: «Грабят!»
А н т о н
Е в г р а ф. Кто тебя, болвана, грабит? Ты с игривостью, протяжно кричи, чтобы только лошади понимали.
А н т о н. А людям не надо?
Е в г р а ф. Зачем? Всяк про себя знает. Водку пьешь?
А н т о н. Пью.
Е в г р а ф. То-то. И голос от этого гуще, и в политику не тянет. Идем. Погляжу, как ты на козлах будешь выглядеть.
Настоящий французский шик!
Л ю д м и л а. Там, в лесу, какие-то люди. Я так испугалась!
Е в г р а ф
Л ю д м и л а. Нет, нет, это не бродяги… Отнесите цветы в пролетку. Нам надо уезжать.
Е в г р а ф. Чтоб я, хозяин, уехал? Да когда это было?
Л ю д м и л а. Ради меня.
Е в г р а ф. Ваша просьба — закон.
Л ю д м и л а. Здравствуй, Михаил.
М и х а и л. Здравствуй.
Л ю д м и л а. Захотелось увидеть брата… Продолжаешь скорбить? А я, Миша, жить хочу. Надежда говорила — надо искать счастье в других местах. А что нашла? Бросилась на какие-то баррикады в Москве. Ладно, что не повесили. Зато пропадет в ссылке.
М и х а и л. Дуракам и грамота во вред.
Л ю д м и л а. И умным пользы не приносит. Что тебе дал университет? Отец как-то хорошо сказал, что фундамента у тебя нет. Один чердак, да и тот много слуховых окон имеет. Сквозит. Чего ты достиг? Правда, дочь растет. А чего она хорошего увидит в жизни?
М и х а и л. Так. Много в тебе зла накопилось. Зачем напоминаешь?
Л ю д м и л а. …Выдохлись, искатели счастья. Эх вы, герои… Лучше бы ничего и не затевали… Вижу, ожидать нечего и горевать не о чем. Живи, как живется.
М и х а и л. Помни один мой завет — гони из души романтику.
Л ю д м и л а. Нельзя. Это слово нарочно для пьяниц и девушек придумано. С ним легче и топиться и за уродов замуж выходить. Будто от неземной или несчастной любви. Что ж, братец, скоротаем жизнь, кто как сумеет. Не вздумай потом корить.
М и х а и л. Уезжай и выспись. Ночь ты провела весело, и лешие, и черти, и Надежда могут мерещиться.
Л ю д м и л а. А я бы всегда хотела быть такой невыспанной. Но чтоб мерещилось отрадное, красивое…
Е в г р а ф. Почему именно на моей заимке? Да я ее запалю с четырех концов — и шабаш. Одни угольки оставлю.
П р и с т а в. Евграф Саввич! Мы с вами, слава богу, настоящие старожилы, и нас варнаками не испугаешь. Всюду на белом свете летом птички порхают, а по Сибири беглые шастают. Уж таков порядок в природе…
Л ю д м и л а. На меня благотворно влияют, а я послушная ученица.
П р и с т а в
М и х а и л
П р и с т а в
М и х а и л. Нет. Никого не видел.
П р и с т а в. Отлично.
Е в г р а ф
П р и с т а в. Так-с, так-с… С кем?
Л ю д м и л а. Я?
Е в г р а ф
П р и с т а в. Куст или не куст это был — выяснится. Лес уже прочесывают.
Л ю д м и л а
Е в г р а ф. Ах, всегда эти крайности! Они мне могут надоесть.
Л ю д м и л а
П р и с т а в
Л ю д м и л а
П р и с т а в. Едем, едем.
Е в г р а ф
М и х а и л. На конюшне, должно быть.
Е в г р а ф. Беру его к себе. Имеет осанку, подлец. На козлах выглядит этаким монументом. Завтра направьте его ко мне.
А н т о н
Н а д е ж д а. Слышишь? Бежит…
А н т о н. Ступай в дом. Быстро!
К у з ь м а
А н т о н
К у з ь м а
А н т о н. О ком, Кузьма, спрашиваешь? Чего налетаешь на человека?
К у з ь м а. Сюда варначка бежала.
А н т о н. Никого не видел. Сижу, пригрелся на солнышке…
Гляди… Сам господин пристав… Господин Плахин. Хозяин заимки…
Видал?
К у з ь м а. Некуда ей больше скрыться, как здесь… Ударить мне ее надо было из ружья — и с концом… Лежи, дрыгай ногами… Начальство опять велит живыми брать…
А н т о н
Чего боишься? Заходи.
Эх ты, служака!
К у з ь м а. Но-но, не балуй… Вроде как оборотень. Своими глазами видел — сюда бежала.
А н т о н. Перепугал ты меня… Даже выпить захотелось.
К у з ь м а. Коли так — плесни чуток.
А н т о н. Ведь службу несешь.
К у з ь м а. Не помеха.
А н т о н. Глотай.
Чего рот разинул? Крепка штука? Повтори.
Как богородица по душе босичком прошла?
К у з ь м а
А н т о н. Правильно!
Ты думаешь, моя служба сладкая?
К у з ь м а
А н т о н. Будет реветь! Другой раз награду заслужишь.
К у з ь м а
М и х а и л
А н т о н. Вот добрый хозяин. А? Да мы!
М и х а и л. Пустяки.
А н т о н
М и х а и л
Н а д е ж д а
М и х а и л. Куда тебя спрятать? За тобой охотятся.
Н а д е ж д а. Не волнуйся. С Антоном я в безопасности… А людей, как Антон, много… Людмилку видела издалека. Выросла. Похорошела. А помню — сидела она на лестнице в одной рубашонке и заливалась горькими слезами… Страшно хочется увидеть маму. Передай ей, намекни, что встречался со мной, чтобы она не горевала. Скажи и отцу. Настанет время — я, если уцелею, вернусь. Верь в это, Миша.
А н т о н. Навязался, леший. Счастье, что коньяк, — никогда не пробовал, а до питья жадный. Наговорились? Поехали, пока он задремал.
Н а д е ж д а. Прощай, Миша.
М и х а и л. Тебе что-нибудь дать на дорогу?
А н т о н. Все есть. Мы народ запасливый.
Н а д е ж д а. Обними. Прошу — будь всегда честным. Мы еще увидимся. Прощай.
М и х е й
О л ь г а. Привычная… Пить хочется.
М и х е й. Авось и нам поднесут. С устатку-то вот как хорошо.
О л ь г а
М и х е й
М и х а и л
О л ь г а. Здравствуй, Михаил Михеевич. От матери поклон.
М и х е й. Довели деточки, бродягой становлюсь. Мать все допытывается, почему я песни не пою, а я ее спрашиваю, кого она мне родила? Не задалась семья. Где мои дети?
О л ь г а. Хуже всякого убогого ноете.
М и х е й. А ты вызвалась быть помощницей — помалкивай.
М и х а и л. Оля, прибери со стола.
М и х е й. Не тронь, Ольга. Что ж, сынок, не хочешь отвечать — так угощай. Кого-то хлебосольно привечал. А мы чином не подходим? Кто гостил? Одеревенел?
М и х а и л. Разные гости были… Прошу — не проговорись матери. Пожалей ее.
М и х е й
М и х а и л. Надя.
О л ь г а. Наденька! Да где же она? Уж не она ли это укатила? Догоню, взгляну хоть разок… Голубушка моя…
М и х а и л. Не погубишь человека?
Антон.
О л ь г а
М и х а и л
О л ь г а
М и х е й. Моя дочь — и мимо дома. Не повидав мать.
О л ь г а. Вы же сами только что собирались бродягой стать. Значит, счастье-то дороже насиженного угла. Значит, не под крышей, видно, оно…
М и х е й. Баба и есть баба…
К у з ь м а
М и х а и л. Не стреляй! Видишь, держу ее, держу.
К у з ь м а. Не упусти.
М и х а и л. Не смей трогать девушку! Она у нас в доме живет.
К у з ь м а. Начальство разберет.
О л ь г а. Я… тебе… свяжу!
М и х е й
К у з ь м а
М и х е й. При свидетелях девку хотел снасильничать? Судят за это, братец. Уходи подобру! Ну!
О л ь г а. Сколько во мне силы сейчас! Хоть что могу. Какая я счастливая!
К а т я. Драпают.
Х о з я и н
Х о з я й к а. Неужели, неужели…
Х о з я и н. А каковы союзники? Горы обещали, шлюхи заморские. Где твой храбрый полковник? Где твой любовник? Сбежал? Подлец! Разве так поступают порядочные люди? Нашла рыцаря… Все они проходимцы! Шкуры!
Х о з я й к а. Безумец! Ничтожество!.. Как я вас ненавижу, презираю! Как презираю!
Х о з я и н. Здесь два лба.
Х о з я й к а. Молчи, прощелыга…
Боже! Спаси меня…
Х о з я и н. Убью, потаскушка!
Х о з я й к а. Что? Вы забываете, чьи деньги поставили вас на ноги? Отдайте, отдайте мое приданое, и я найду спасение.
Х о з я и н. Истеричка! Кто может в роковые минуты помнить о приданом?
Х о з я й к а. Жалкий барышник! Кто пожалел денег и не купил американские паспорта? Только ты, идиот, мог бросить на ветер драгоценности и получить японское подданство… Теперь бы мы могли быть во Владивостоке, плыть спокойно в Америку.
К а т я. Стучат… Требуют открыть.
Х о з я и н. Не смейте!
Х о з я й к а. Скажите им — здесь живет иностранец.
Х о з я и н. Прячь золото, камни… Да не в карман… О, дура!
Н а д е ж д а
Х о з я и н
Н а д е ж д а
П е р в ы й д р у ж и н н и к
Н а д е ж д а. Дом реквизирован… Освободите помещение…
В т о р о й д р у ж и н н и к. А ну… иностранцы, хватит воздух портить!
Х о з я й к а. Куда вы нас гоните?
В т о р о й д р у ж и н н и к. К вашему микаде.
Х о з я й к а. Идем, Феофан… Идем скорее…
Н а д е ж д а
Что там?
К а т я
С а н и т а р
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Располагайтесь. Сейчас раненые появятся. Тут рукой подать… Вы их будете на ноги ставить.
В р а ч. Придется…
Н а д е ж д а. Сколько у вас самоваров?
К а т я. Пять. Один — двухведерный, для гостей.
Н а д е ж д а. Ставьте все.
Туда!
К а т я
Н а д е ж д а. Не бойся. Это святая кровь.
Вас устраивает такая операционная?
В р а ч
Н а д е ж д а. В московском краснопресненском университете.
В р а ч. Но позвольте?..
Н а д е ж д а. В баррикадных боях пятого года. Это мое высшее образование. Не считая тюрьмы и ссылки.
В р а ч
Н а д е ж д а. Случалось… Прошу. Раненые ждут.
П е р в ы й д р у ж и н н и к. За вокзал беляки уцепились…
Н а д е ж д а. Петя, родной!
П е т р
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Как положено.
П е т р
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Огрызаются. Но ничего, обратного хода им уже не будет.
Н а д е ж д а. Исхудал ты… Чего-нибудь ел? Забыл? Вот возьми.
П е т р
Н а д е ж д а. Перевязочный пункт открыт.
П е т р
Н а д е ж д а. Когда отправляться?
П е т р. Из ревкома за тобой приедут… Скоро дойдем до своего города… А там… Я спешу. На станции в тупиках стоят эшелоны с продовольствием, обмундированием. Угнать их колчаковцы не смогли — подпольщики караулили. Поеду брать на учет народное имущество.
Н а д е ж д а. Береги себя. Для дела. Помни о сыне.
П е т р. Помню. Увидимся в ревкоме.
Н а д е ж д а
В о е н н ы й
Н а д е ж д а
В о е н н ы й. Попрочней надо обосноваться. Вам помощники нужны…
Н а д е ж д а. Антон! Живой?
А н т о н. В рай не пускают, в ад не берут. Вот и встретились! Ну-ну… Нервишки расстроились? Нас заждались? А мы тут как тут.
З а х а р о в
Санитар. Сказано — лежи.
Н а д е ж д а. Антон! Антон! Давно в армии?
А н т о н. Как надел в четырнадцатом шинель, так и расстаться с ней не могу. Привыкла она ко мне.
Н а д е ж д а. Не забудь ее. Вернее, чем ее любовь, не найдешь.
А н т о н. Знаю… Где Петр?
Н а д е ж д а. На вокзале.
А н т о н. А что? Молодцы. Опять вместе были. Сейчас я пришлю кухню. Раненых кормить надо. Скорей поправятся.
Н а д е ж д а. Обожди. Под Москвой у знакомых я оставила сына, Сергея. Вот адрес. Я ухожу в тыл к белякам. Понимаешь?
А н т о н. Это, значит, о тебе речь шла? Обещаю: пока сам жив, твой сын сиротой не останется. Может, и у меня сын или дочь растет.
Н а д е ж д а. И я тебе обещаю.
Крепкое рукопожатие. Уходят. Из перевязочной, пошатываясь, идет З а х а р о в. Голова у него забинтована, левая рука на перевязи. Прислонившись к стене, достает из кармана кисет, пытается одной рукой свернуть самокрутку.
З а х а р о в. Беда! Обезручел! Нашел время, в самый раз…
Н а д е ж д а. Вход со двора, конечно, удобней. Умница, что догадалась там открыть дверь. Теперь надо найти женщин, чище вымыть комнаты. Найдешь?
К а т я. Сама сумею…
Н а д е ж д а
К а т я. Обижаете. У меня одной силы хватит.
З а х а р о в. Товарищ комиссар!
Н а д е ж д а. Что, родной?
З а х а р о в. Большая просьба — помогите закурить. Голове прояснение требуется.
Н а д е ж д а
З а х а р о в. Не время. Говорил санитарам: «Не таскайте, не надрывайтесь. Видите — дитятко. Пять пудов еще вытяну». Нет, волокут… Вот спички.
Н а д е ж д а
З а х а р о в. Захаров. Зовут Терентием.
Н а д е ж д а. Коммунист?
З а х а р о в. Большевик.
Н а д е ж д а. Так вот, товарищ Захаров, лечиться тебе надо, а двигаться можешь. Назначаю тебя комендантом госпиталя. Принимай хозяйство.
З а х а р о в. Да вы обождите.
Революционный порядок — мы это понимаем. А какое же тут хозяйство? У кого принимать?
Что смотришь? За знакомого признаешь?
К а т я. Признаю.
З а х а р о в. Пойдем, Акулина, хозяйство принимать. Показывай, где что, по-честному.
К а т я. Катериной меня зовут.
З а х а р о в. Ишь ты! А что же ты, голубка, видя такое дело — полную беспризорность имущества, не поскладывала вещички получше в мешок — да к мамке в деревню?
К а т я. Откуда вы знаете, что я из деревни?
З а х а р о в. Личико выдает.
К а т я. Может, вы сами на добро льститесь?
З а х а р о в. Еще как! Видишь, крови не жалею. Только барахлом не интересуюсь. Мне вся Россия нужна. Чуешь? Заноза! А меня Терентием зовут. Иди показывай.
К а т я. Начнем с кухни?
З а х а р о в. Чугунок — в жизни дело не последнее.
С а н и т а р. Куда теперь?
З а х а р о в. Прямо к врачу.
С а н и т а р. Однако поздно…
В т о р о й д р у ж и н н и к. Проноси дальше. Ставь здесь.
Доктор, прошу…
Извините… Это член ревкома… нужный для революции человек. Спасайте.
В р а ч
В т о р о й д р у ж и н н и к. Да как же так? Всем богам крышка. Не дошли еще до этого?
Врач, не слушая, скрывается за дверью. Санитары, постояв, тихо удаляются. Входит Н а д е ж д а, за ней вбегает П е р в ы й д р у ж и н н и к.
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Товарищ Кряжева! Срочный пакет.
Н а д е ж д а. Давайте.
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Я на лошади. Приказано вас с собой захватить.
Н а д е ж д а. Едем.
Что же ты так, родной?
К а т я
З а х а р о в
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
М и х е й Ф е д о р о в и ч.
Е л е н а И в а н о в н а.
М и х а и л.
Л ю б о ч к а — дочь Михаила, 17 лет.
О л ь г а.
Л ю д м и л а.
Н а д е ж д а.
С е р г е й — сын Надежды, 12 лет.
С к в о р ц о в А л е к с е й С е м е н о в и ч — командир отряда ЧОНа, 35 лет.
П л а х и н Е в г р а ф С а в в и ч.
Г л а д ы ш е в С т е п а н П е т р о в и ч.
Е л е н а. Что же ты молчишь?.. Что с Людмилой делать?
М и х е й. Хватилась, матушка. Теперь одно осталось — любуйся да помалкивай.
Е л е н а. Смотри, Ольга нашла свое место. Уважают ее. А наша…
М и х е й. Придумала, чем терзать себя. Почему мое чадушко хуже других? Значит…
Е л е н а. У меня уж слез больше нет… Когда конец настанет?
М и х е й. Настанет. Мне прикажешь плакать? Все вы такие, матери, — жалостливые.
Терплю, и ты терпи. Терпи!
Л ю д м и л а
М и х е й. Виноват. Недослышу.
Л ю д м и л а. Выспаться не дадут…
Е л е н а. Без крика не можешь?
Л ю д м и л а. По теплушкам да по базарам хорошие манеры растеряла.
Е л е н а. Никто не просит, не езди.
Л ю д м и л а. Жрать чего будем? Без меня давно бы с голоду подохли.
Е л е н а. Спасибо, доченька.
Л ю д м и л а. Оставьте… «Доченька»… Или на подачки Скворцова надеетесь? Так не смейте крупинки брать от него!
Е л е н а. Побойся ты бога. Человек от души, от доброты помогает, а ты… Не понимаю: что тебе надо?
Л ю д м и л а. Оно и лучше.
М и х е й. Проходите, доктор. Каким ветром?
Г л а д ы ш е в
Л ю д м и л а. Здравствуйте. Перепугали нас.
Г л а д ы ш е в. Громко стучал? Опасно на улице. У своего дома, а знаете…
Л ю д м и л а. Не только от прохожих… Простите, я вас оставлю. Отдыхала с дороги.
Г л а д ы ш е в. Промышляли? Успешно?
Л ю д м и л а
Г л а д ы ш е в. Не женщина, а удивление. Действует вполне по-современному. Великолепная житейская цепкость… Здравствуйте, Елена Ивановна. Как здоровье?
Е л е н а. Здравствуйте, Степан Петрович. Заплуталась где-то моя смерть. Не доберется никак. Пока живу.
Г л а д ы ш е в. Крепиться надо.
Е л е н а. Чуть не погибла. Из леса дрова через реку вывозила. И вместе с лошадью в полынью попала.
Г л а д ы ш е в. Какой ужас! Зимой, в сорокаградусный мороз… Верная гибель. Организм у всех так истощен… Ну и что же?
Е л е н а. Нашелся добрый человек, спас.
Г л а д ы ш е в. Говорят, он у вас теперь… вроде квартиранта?
М и х е й. Зачем «вроде»? Настоящий.
Г л а д ы ш е в. Почему меня не позвали? Я бы с радостью помог.
М и х е й. Другой доктор лечил. Без приглашения явился.
Г л а д ы ш е в. Что делается?! Что делается?! До варварства, до дикости дошли… Девушек посылают рубить дрова!
Е л е н а. Внучка говорит — не посылали. Ездили добровольно, кто хотел.
Г л а д ы ш е в. Не верьте. У них, у этих комсомольцев, говорят, железная дисциплина. Удивляюсь — как вы разрешили?
Е л е н а. Разве молодых удержишь… Коль зелено — все сердцем велено. Ну, вы разговаривайте, а я самовар приготовлю.
Г л а д ы ш е в
М и х е й. Непохоже. Брешут.
Г л а д ы ш е в. Страшная жизнь. На какие ухищрения человек не идет, чтобы существовать! Только потому, что я гуманист и не могу служить товарищам, я, доктор, старый специалист, вчера — хотите верьте, хотите нет — делал одну галантную операцию коту. Принесли от Зазвоновых. В одном мешке — кот, в другом — четыре фунта муки. Взял. Ведь так погибнет вся русская интеллигенция. Вымрет и будет забыта… Вам не жутковато?
М и х е й. Почему? Пока урыльники да печки делаю. Другую работу поджидаю. Настоящая-то жизнь — ведь это когда строительство кипит, молотки стучат громче пасхального трезвона, от кирпича кругом красно, от известки только чихают.
Г л а д ы ш е в. Это теперь только сниться может. Далекие, милые воспоминания…
М и х е й. Топливо имеете?
Г л а д ы ш е в. Конюшню дожигаю. Потом за ограду примусь. К чему все? Частная собственность.
М и х е й. Конечно. Душой не торговал, честный хлеб ел. Вот, к примеру, когда-то давно я с вами по-хорошему, по-соседски жил. Уважал вас. А потом перестал.
Г л а д ы ш е в. Михей Федорович, к чему это?
М и х е й. Прежде было бесполезно говорить. Ваша власть была. А теперь скажу. Видно, забыли причину? Михаил вроде как вас простил. Он ушибленный. Заклевали его человеки. Заболела Любочка — он чуть сам к вам не пошел.
Г л а д ы ш е в. И надо было. Вот я-то пришел.
М и х е й. Деваться, видно, некуда. Вот и встретились, будто ничего не было. Да. Если бы у человека столько смелости было, сколько лукавства…
Г л а д ы ш е в. Еще как!
М и х е й. Почему?
Г л а д ы ш е в
М и х е й
Г л а д ы ш е в. Вам нельзя волноваться.
М и х е й. Можно… Что вы про нее говорили?
Г л а д ы ш е в
М и х е й
Г л а д ы ш е в. Можно было ожидать… Гордитесь… Наверное, сама расстреливает таких вот несчастных, как я.
М и х е й. Благословляю… А когда-то вы человека убили…
Г л а д ы ш е в
М и х е й
Забыли это? Перед смертью в чем будете каяться? За это вас сын проклял. Убийца! Вон!
Г л а д ы ш е в
Е л е н а. Михей Федорович!
М и х е й. Благодари бога, что одной ногой в гробу стоишь.
Г л а д ы ш е в. Мы оба старики.
М и х е й. Старики, да разные.
Г л а д ы ш е в. На что надеетесь, насильники? Прахом, прахом все кончится.
М и х е й. Прахом? Стращаешь? Вон!!
Г л а д ы ш е в. Он сошел с ума.
Е л е н а. Береги ты себя.
М и х е й
Л ю б о ч к а. Дедушка, зачем ты человека обидел?
М и х е й. Собаку нельзя обидеть… Ты знаешь, что он…
Л ю б о ч к а
М и х е й. Ничего. Молода знать. Подрасти… Добра советская власть, добра, позволяет еще некоторым жить. А из них лопатами надо грязь выгребать, а то и вообще… в царство небесное прямым ходом.
Л ю б о ч к а
М и х е й. Поговорили по душам о старых делах… значит… про всякое. Посмотришь назад и не возьмешь в толк: или это быль, или небыль какая прожита? Говори лучше про свое, про новое. Чем порадуешь?
Л ю б о ч к а. Сейчас расскажу… Вот я слыхала, что прежде были дети, которых называли беззаконными. Правда?
М и х е й
Л ю б о ч к а. Не надо, не вспоминай… Слушай.
М и х е й. Разве упомнишь. Вроде случалось.
Е л е н а. Выгнал заказчика…
М и х е й. Не мешай, мать.
Л ю б о ч к а. Вообразил? Так вот, в нашем городе скоро исчезнут халупки, кривые и грязные улицы. Красивые, красивые здания из стекла и железа встанут над рекой. От берега к берегу шагнут, точно из кружев, мосты. На широких проспектах будет много необычных деревьев, невиданных цветов. Люди станут чувствовать себя так, словно они живут в саду, а там, — ты только послушай, дедушка, — где бойня и мельница, построят огромный завод. По утрам, не дожидаясь гудка, люди будут спешить на работу, радостную, душевную, как ты говоришь. Да-да! Верь, дедушка, верь! В городе появятся трамваи, автомобили, а в домах всегда будет тепло, каждую ночь ярко будет гореть электричество. Другим, совсем другим станет наш город. Об этом нам сегодня в школе рассказывали. Я шла домой и прямо видела, где что появится, и мечтала, кем я буду, и не могла придумать… А ты, конечно, станешь каким-нибудь большим мастером. Ведь для тебя столько работы найдется…
Е л е н а. Найдется…
М и х е й. В сказке… Чтоб такое совершить, не одну тысячу лет надо…
Л ю б о ч к а. Тысячу лет?!
Е л е н а. Всем миром возьмутся — вот и сделают. Не спорь, Михей.
М и х е й. Тут и умом нечего раскидывать — заговорились твои учителя. Вы думаете, тяп-ляп — и все готово? Сколько одних кровельщиков надо? Подумали? А где их взять? А где взять железо? Железа-то нет. Печку сделать — и то с крыши листы отдирай. Говорят, сами не зная чего.
Л ю б о ч к а. Знают. Для этого мы будем много, много работать. Засучим рукава, поплюем на ладони — ну, держись…
М и х е й. Посмотрим, посмотрим. Может, на старости лет, и верно, поработаю по-настоящему… Дотянуть бы… Чем жизнь-то надо кончать? Не крестом на могиле, а чтобы и через сто лет твою работу видели да хвалили.
Л ю б о ч к а
Е л е н а
М и х е й. Отец из нее какую-то там спартанку растил. Чтоб забот поменьше… Что из нее дальше получится — не девка, не парень…
Л ю б о ч к а
М и х е й
Л ю б о ч к а
М и х е й
Е л е н а. Не строжись, Михей.
Л ю б о ч к а. Узнала, но не струсила. И тонула, а ни разу не крикнула. Андрейка Илюхин, оказывается, звал на помощь. Испугался за меня. А я, помню, хватаюсь за лед, он обламывается, снова хватаюсь… Потом вижу совсем близко чье-то лицо, чьи-то большие руки…
Е л е н а. Господь с тобой! Не вспоминай. С того света к нам вернулась. Всю ночь тогда не могла уснуть — так душа за тебя болела. Видно, молитва моя помогла.
М и х е й. Молитва! У этой молитвы в плечах косая сажень… Еще бы не помогла!
Л ю б о ч к а. Какой он смелый и честный человек, Алексей Семенович! Если бы не он, плыла бы я сейчас подо льдом и несло бы меня потихонечку в Ледовитый океан…
Е л е н а. Ох, замолчи! Сердце обрывается…
Л ю б о ч к а
Е л е н а
Л ю б о ч к а
М и х е й. Больше не смей и касаться!
Л ю б о ч к а. Хорошо, не буду.
М и х е й. Андрейка! То-то зачастила с ним по вечерам гулять. Не замуж ли собралась?
Л ю б о ч к а
М и х е й. Ты — девушка. Значит, себя уважать должна. Помни. Я за тебя в ответе.
Л ю б о ч к а. Замуж не собираюсь, но любить буду кого хочу. Андрейка — мой друг, товарищ.
М и х е й. Друг! Ну как мне с тобой говорить?
Л ю б о ч к а. Беззаконная?
О л ь г а
М и х е й. Слава одна, что муж. Ветер в поле. Десять лет где-то рыщет, не может домой завернуть, на родную дочь посмотреть. Отцы называются!
О л ь г а. Вы меня не обидите. Если бы все около жен сидели, кто бы тогда за революцию дрался?
Е л е н а. Не слушай его, Петровна. Видишь, не в духе.
Л ю б о ч к а. Дедушка, почему и ты, и тетя Люда, да и другие думают про девушек так плохо, словно… словно мы только для одного и родились?
М и х е й. Разве я это говорю. Когда Людмила, моя дочь…
Л ю б о ч к а. Кто начал?
М и х е й. Тут каждый день кругом такое творится — и мертвый заговорит. А мне и слова сказать нельзя? Кого мне спрашивать? Кто ответ даст?
Л ю б о ч к а. Алексей Семенович.
М и х е й. У него дел хватает и без того, чтоб со мной еще толковать.
О л ь г а. Женщина.
М и х е й. Удивила!
О л ь г а. Человек. Советская женщина. Ну, еще делегатка.
М и х е й. Вот — государственный деятель. Видишь, сколько тебе советская власть дала! А куда ты годишься против старого квартального? Коли начальство, так и держись, как надо… А то… Хоть бы мундир какой надела. За платок тебя, что ли, уважать?
О л ь г а. Подожди, Михей Федорович, доживешь — так и поработать тебе придется под началом товарищей в юбках. Прикажет женщина, а ты побежишь исполнять. Да не как-нибудь, а с усердием.
М и х е й. Но? Руки на себя наложу, а такого не будет. Кому угодно пусть указывают, а мне?.. Шалишь, товарищ Ольга Петровна!
О л ь г а. Называйте по-старому — Петровной. Привыкла. До двадцати пяти лет Ольгой была, а родила Клаву — и все, как старуху, начали величать Петровной. Разве я не стою того, чтобы теперь называли меня хоть по фамилии?
М и х е й. Вот это правильно. Пришла пора и простому человеку о своей гордости говорить. Правильно, товарищ Еланская.
О л ь г а. Я, товарищ Кряжев.
М и х е й. За что же ты надо мной смеешься?
Смешно? Может, и верно, в младенца превращаюсь, жить учусь. Эх, Михей, Михей! Одни бабы кругом. Ни спросу, ни совета. С ними по-хорошему, а они…
О л ь г а
Л ю б о ч к а. Конечно, революция вечная.
О л ь г а. Была в райкоме?
Л ю б о ч к а. Ходила вместе с Андрейкой. Нашли товарища Осипова, и я ему всю жизнь папину рассказала, как и что. Почему он работает счетоводом, а мечтает о школе. Попросила помочь.
О л ь г а. Обещал?
Л ю б о ч к а. Сказал, что если папа согласится, то все устроит.
О л ь г а. Как мы это раньше с тобой не сообразили? Ладно, Алексей Семенович надоумил. Ведь теперь куда ни сунься, везде образованные нужны. А тут верно, что против квартального не потянешь. Теперь даже женщина должна уметь…
Л ю б о ч к а. Если товарищ Осипов сдержит слово, для папы будет такая радость! Ему только немножечко надо помочь, поддержать, и он много, много хорошего сделает… Вы помните мою маму? Красивая она была?
О л ь г а. Очень. Душой красива.
Л ю б о ч к а. Папа все еще ее любит. Спросишь его о маме — он сразу весь изменится, глаза станут такими молодыми… Как ему, наверное, было больно, если он и теперь ничего не забыл. Тетя Оля, вы любите своего мужа?
О л ь г а. Люблю.
Л ю б о ч к а. Будете ждать его, пока он вернется? Другого не полюбите?
О л ь г а. Нет, не смогу. Антон для меня один. Мы еще поживем счастливо. Нелегкое наше счастье, зато дорогое.
Л ю б о ч к а
Л ю д м и л а. Поди, опять государственные дела обсуждали? Ну, конечно. Вот тоска.
Е л е н а
Л ю б о ч к а. Я хочу папу обождать. Вместе с ним поем.
Л ю д м и л а. Любочка, твой друг сегодня придет?
Л ю б о ч к а. Не знаю. Может быть… Ведь он хороший, правда?
Л ю д м и л а. Забавный. Мне нравится, как он про твое спасение рассказывает. Который раз — и ни одного нового слова. Затвердил, как «отче наш». Чернозем.
Л ю б о ч к а. Какая вы, тетя, грубая!
Е л е н а. Иди, картошка остынет.
М и х е й
Л ю д м и л а. Привычка.
М и х е й. Не угомонилась? Все судьбу пытаешь?
Л ю д м и л а. Что же больше делать? Сама искала, сама себя под откос пустила.
М и х е й. Работать надо. Тогда для дури в голове не будет места.
Л ю д м и л а. Не смеши, отец. Работать! Из меня честного труженика не получится. Избаловали в молодости добрые люди.
М и х е й. Эка радость! Одумайся. Смотри, какое вашему брату теперь уважение. Настоящее. Ценить надо.
Л ю д м и л а. Поздно.
М и х е й. Долго так не протянешь. Приструнят. Я еще поживу, посмотрю…
Л ю д м и л а. Мало радости.
Л ю б о ч к а
М и х а и л
Л ю д м и л а. Продрог, труженик.
Л ю б о ч к а. Папа не будет. Ему нельзя.
М и х а и л. Можно, дочь, но воздержусь.
М и х е й. Зря отказываешься. Составь ей компанию.
Л ю д м и л а. Другие охотники найдутся. Предлагаю, жалея тебя, горемыку.
М и х а и л. Разве я на что-нибудь жалуюсь? Ищу сочувствия?
Л ю д м и л а
М и х е й. Перед дочерью пора стыдиться.
М и х а и л. Зачем, отец, эти разговоры?
М и х е й. Нет своего ума — займи, да дойми.
Л ю б о ч к а. Папа не виноват. Я знаю.
М и х а и л. Ты, отец, знаешь, как долго и злобно мне мстили, как отняли радость любимого дела, как сделали лишним в мире человеком. Зачем об этом вспоминать? Время мое ушло. А-а… другое… Одну Веру я любил, и больше мне никого не надо. Ее убили, убили и меня. И прошу больше не говорить об этом. А ты, дочь, не слушай.
Л ю б о ч к а. Папа, я взрослая.
М и х е й. Я тебя, Михаил, никогда не упрекал. Но дальше-то как быть? Уж коли ты все еще любишь жену — люби. Но чтобы живые, глядя на тебя, радовались да гордились. Чтоб им тепло на душе становилось.
Е л е н а
Л ю б о ч к а. Я открою.
Л ю д м и л а. Пойди предложи свои услуги. Я и то собираюсь тряхнуть жизнью, ухватить кусочек по душе…
М и х а и л. Кому предложить? Кто знает, что я когда-то был учителем? Сколько раз я пытался вернуться в школу! Как я могу говорить об этом на пороге старости, когда многое забыто, и я просто не знаю, смогу ли…
М и х е й. А ты очнись, попробуй…
Л ю б о ч к а
М и х а и л
Е в г р а ф. Добрый вечер! За тобой, Михаил Михеевич. Собирайся!
М и х а и л. Куда?
Е в г р а ф. В губисполком. К начальнику по народному образованию.
Л ю б о ч к а. Папа! Ты слышишь?!
Е л е н а. Слава тебе господи! Понадобился!
М и х а и л. Не понимаю.
Е в г р а ф. Там насчет костюмов и прочего этикета не смотрят. Сойдет и так.
Л ю б о ч к а. Папа, не думай об этом. Не заставляй ждать.
Е в г р а ф. Поспешайте. Мне еще на вокзал приказано ехать. Встречать какое-то новое начальство.
М и х а и л. Ну что ж, если приглашают… Посмотрим зачем.
Л ю д м и л а. Сколько суматохи… Как живешь, Евграф? Кучеришь?
Е в г р а ф. Куда я без лошадей! Когда их реквизировали, и я попросился, чтоб вместе, заодно. Так и живу реквизированным.
М и х е й. Прямо оборотень.
Е в г р а ф. Как разобраться.
Л ю д м и л а. Давай лучше выпей, неудачный родственничек. Ведь это ты мне женское образование преподал.
Е в г р а ф. Жизнь нас, видать, обоих вкрутую сварила. Кручусь.
М и х а и л
Е в г р а ф. Пожалуйста.
Л ю б о ч к а
Е л е н а. С богом, с богом!
М и х е й. Значит!
Л ю д м и л а. Почему я никому не нужна?
Е л е н а. Шла бы ты замуж… Ведь любит тебя Алексей Семенович.
Л ю д м и л а. Еще бы! С ним все покончено. Не пара он мне. Он чистенький. Для него жизнь — подвиг. За революцию кого угодно к стенке поставит, а любит, как гимназистик. Как слепой. Воображает меня неземным созданием. Ему святую разиню надо. И что за жизнь он мне сулит? Борьба да испытания, испытания да борьба. Начнет расписывать свое счастье, а у меня на душе одна тоска. Будто тащишься ночью по раскисшей дороге, и конца-краю не видать этой муке. Просто тащись, мерзни, мокни, голодай и жди — когда-то, может быть под самую старость, тебе что-то дадут приятное. Счастье! Велика радость быть женой военного! Пошлют его к черту на кулички, а ты сиди жди, вздыхай, гадай… Бирюк я, мама. Это такие идейные, как Ольга, могут по десять лет ждать.
Е л е н а. И прежде себя берегли.
Л ю д м и л а. Дуры. Умные время не теряли. Одни слова: брак — святыня. Много святого в лавочке. Кто кого в дураках оставит… Теперь, слава богу, свобода. Хочу — люблю, не хочу — проходи, милый, не заглядывайся. Боюсь только, что не повезло мне с этой свободой… Кажется, ребенок будет.
Е л е н а
Л ю д м и л а. Других знакомых не было… Признаешь внучонка или внучку?
Е л е н а
Л ю д м и л а. Не смей!
Е л е н а. За такую ли свободу люди гибли, чтобы стыда и совести не знать…
Л ю д м и л а
С к в о р ц о в. Да. Очень спешу. Уезжаю.
Е л е н а. Сейчас, моментом. И чай и ужин подам.
С к в о р ц о в
Л ю д м и л а. Далеко?
С к в о р ц о в. В Среднюю Азию. Басмачи зашевелились. Не дают жить спокойно.
Л ю д м и л а. Далеко.
С к в о р ц о в. Спеши, Люда. Настало время быть тебе боевой подругой. Помоги собрать мне вещички, потом за твои возьмемся. Ну!
Л ю д м и л а. Какие у тебя глаза варнацкие! Дай насмотрюсь на прощание.
С к в о р ц о в. Ты не поедешь? Не хочешь быть женой?
Л ю д м и л а. Садись к столу. Или пойдем в мою девичью светелку.
Чем не прощальный ужин! Ржаные лепешки — торт. Вместо шампанского, хочешь, поднесу самогонки.
Чужие мы с тобой. Ну что так смотришь, словно не узнаешь?
С к в о р ц о в. Не узнаю. Пойми: я люблю тебя. Слышишь? Люблю.
Л ю д м и л а. А я — нет.
С к в о р ц о в. Неправда!
Л ю д м и л а. Встретились, увлеклись. Было немного счастья… Спасибо тебе.
С к в о р ц о в. Что с тобой? Ты о чем говоришь?
Л ю д м и л а. Ты очень хороший. И не такая тебе нужна жена. Не порти жизнь из-за меня. Не стоит.
С к в о р ц о в. Ведь ты же говорила — будет ребенок.
Л ю д м и л а. Не волнуйся. Женская мнительность.
С к в о р ц о в. Кто тебя так исковеркал?
Л ю д м и л а
Мама, попрощайся, Алексей Семенович уезжает.
Е л е н а. Послушай меня, мать, Алеша. Не стоит она тебя. Не слепой ты, как она думает. Служба твоя суровая, не каждому под силу, а много в тебе доброты, умное у тебя сердце, зоркое. Любить-то в человеке одну красоту каждый может, а уметь жалеть и прощать — не всякому дано. Уезжай, не печалься.
С к в о р ц о в. Собраться осталось.
Е л е н а. Идем, помогу.
Уходят. Входит М и х е й.
М и х е й
Что ты на меня косишься?
Е л е н а. Остается она. Не болтай лишнего.
С к в о р ц о в. Прощай, Михей Федорович.
М и х е й. Прощай, Семенович. По-нашему — какая ни есть перемена, она всегда к лучшему. Держи марку выше. Вот Михаила позвали…
Л ю д м и л а
С к в о р ц о в. Спасибо.
Е л е н а. За Любашу до смерти тебе благодарна. Приключится что — ворочайся. Чем будем богаты, всем поделимся.
С к в о р ц о в. Знаю.
Л ю д м и л а. Нет. Будь счастлив.
С к в о р ц о в. Мы еще встретимся. Помни.
Л ю д м и л а. Чуть не разнюнилась.
М и х е й. Однако я, мать, калитку не закрыл.
Л ю б о ч к а. Папа вернулся?
М и х е й. Нет.
Л ю б о ч к а. Алексей Семенович приходил?
Л ю д м и л а. Он уехал.
Л ю б о ч к а
Л ю д м и л а. Да. Кончилась наша любовь.
Л ю б о ч к а. Какая же это любовь. Разве так можно?
Л ю д м и л а. Ты еще ничего не видела. Твое… счастье впереди.
М и х а и л
Л ю б о ч к а
М и х а и л
О л ь г а. Что случилось?
М и х а и л. Жаль, нет Антона. Неужели я снова войду в класс, увижу детские взгляды, встану к доске и начну объяснять гармонию математических чисел? Опять стану учителем. Отец, ты слышишь? Я буду человеком.
М и х е й. Давно пора.
Л ю д м и л а. Воскрес?
М и х а и л. И это ведь на земле. На какой земле? Мне доверяют! Это же люди!
Е л е н а
М и х а и л
Н а д е ж д а. Ждали? Калитка настежь. Здравствуйте! Не узнаете?
Е л е н а. Наденька!
Н а д е ж д а. Здравствуй, мамочка. Родная моя! Вот я и вернулась, живая и здоровая. Успокойся. Здравствуй, Оля.
Л ю д м и л а. Ни чуточки. Какая была. Наивная девочка.
Н а д е ж д а. Миша, ну а ты как? Это твоя дочь?
М и х а и л. Она. Так все неожиданно.
Н а д е ж д а. Поставьте пока здесь.
Е в г р а ф. Слушаюсь, Надежда Михеевна.
Н а д е ж д а. Вы меня знаете?
Е в г р а ф. Евграф я, Плахин. Не узнали? Не в обиде. Каждому свое. С благополучным прибытием в отцовский дом! Наше начальство давно ждет товарища Кряжеву. А что это вы — никто не догадался. Невдомек, что землячка. Далеко пошли. Талант, ум, характер.
Н а д е ж д а. Сейчас отвезете меня в губисполком.
Е в г р а ф. Слушаюсь! Кто-то ездит. Кому-то возить надо. Вожу. Доволен.
Н а д е ж д а. Сережа, это твой дедушка.
С е р е ж а
М и х е й. Здравствуй. А где отец?
С е р г е й. Его… его белые убили.
Е л е н а. И этот сирота.
М и х е й
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Н а д е ж д а.
А н т о н.
Л ю б о в ь.
М и х е й Ф е д о р о в и ч.
Е л е н а И в а н о в н а.
Л ю д м и л а.
С к в о р ц о в.
С е р г е й.
К л а в а — дочь Антона, 20 лет.
Г л а д ы ш е в С т е п а н П е т р о в и ч.
Т е х н и ч е с к и й с е к р е т а р ь п а р т к о м а.
П л а х и н Е в г р а ф.
Р а б о ч и е, с о т р у д н и к и ГПУ.
Время действия 1932 год.
Н а д е ж д а. Было! Было трудно. А теперь нехватки леса не должны испытывать. Оглянись! Нажмите на транспортный цех. Пока вы мечете молнии, другие увезут и свое и ваше прихватят… Это другое дело. Желаю успеха.
Не могу я держать дверь закрытой.
К л а в а
Н а д е ж д а. На что-нибудь жалуется?
К л а в а. Что вы! Конечно нет.
Н а д е ж д а. Да, Ольга почти никогда не плакала. А ты…
К л а в а. Замучилась я с Михеем Федоровичем. Подступиться к нему трудно. Загордился. Твердит одно: «Учись, Клавдея, как старые мастера работают. Навек делаем. По пустякам не мешай».
Н а д е ж д а. Что же плачешь? Старика жалко?
К л а в а. Может быть, не надо было выговора… Но я не могла.
Н а д е ж д а. Тебя просят идти работать, а не посылают писать объяснения. Иди.
К л а в а. Возьмусь я за этих мастеров.
Н а д е ж д а. Покрепче, покрепче! Медленно работают. Вот-вот нагрянет зима, а еще нет кровли над механическим, прокатным. Под открытым небом станем морозить людей? Среди станков костры разжигать?
К л а в а. Что от нас зависит, мы сделаем, товарищ Кряжева. Я вам обещаю.
Н а д е ж д а. Не забудьте заказать для меня разговор с Москвой.
С е к р е т а р ь. Уже заказан.
Н а д е ж д а. Что это?
С е к р е т а р ь. Внизу вахтеру передал какой-то гражданин. Для вас. Приложена записка.
Н а д е ж д а. Спасибо.
А н т о н. Любуешься? А что? Картина.
Н а д е ж д а. Здравствуй, Антон. Любуюсь.
А н т о н. Хороним помаленьку глухомань. Сейчас разговаривал с одним дядей. Грабарь. Борода. Неделю назад чугунку впервые увидел. А в глазах уже не удивление, а нетерпение: поскорей бы завод построить и посмотреть, как это получится! К чему его большевики тянут?
Н а д е ж д а
А н т о н. А что? Так и есть. В горком поступила на тебя жалоба. О непартийном отношении к авторам проекта социалистического города. Строговато с ними обошлась.
Н а д е ж д а. Строители замков сквозного ветра вопят о несправедливости? Так? Я не стану жаловаться, что из-за этих легковесных товарищей задержалось начало широкого строительства жилищ. Я просто буду драться. Выбирай сразу, за кого ты. За них — и тебе достанется.
А н т о н. Они тоже рвутся в бой. У них вот такие толстенные портфели. Грозят утопить тебя в океане бумаг.
Н а д е ж д а. Как бы их океан не оказался лужей.
А н т о н. А что? Картина. Я пробовал разобраться, но эти проблемы архитектуры… с одной стороны, правильно, но и с другой — неопровержимо.
Н а д е ж д а. Погоди, Антон, не до шуток.
А н т о н. В самом деле — как ни верти, ясности не видно. Давай посмотрим ваш проект.
Н а д е ж д а
А н т о н. Посмей, когда тут написано: «Мы решительно применим отделение детей от родителей в особые воспитательные помещения». А?
Н а д е ж д а
А н т о н. Здравствуй, товарищ инженер. Знакома? Читала?
Л ю б о в ь. Упивалась. Сердце от восторга замирало. Какие горизонты! Глупый мой Андрейка. Шлет каждый день письма с Магнитки, тоскует, мечтает о дне, когда мы будем вместе. А я ему сегодня напишу: «Любовь — буржуазный предрассудок, брак — мещанство. Я отказываюсь от кабалы, от цепей замужества. Будь свободен. Я смело ухожу в грядущее. Ожидаю ребенка, но не могу догадаться, кто его отец». Подействует?
А н т о н. Воздержись. Убьешь. Парень-то он хороший.
Н а д е ж д а. Не шути с человеческим сердцем.
Л ю б о в ь. А почему вот этим деятелям позволено?
А н т о н. Стоп! Поверь, Любаша, если бы партия слушала всяких балаболок, наше дело погибло бы в самом зародыше. Мы вот решили заставить смелых и дерзких товарищей показать проект рабочим. Так, Надежда Михеевна?
Н а д е ж д а. Согласна. Если ужасно передовые «строители» нового мира, представление о котором высосано им пальца, останутся живыми после обсуждения, они поймут, чего хотят люди.
А н т о н
Л ю б о в ь. Если бы нам поручили раньше!
А н т о н. Если бы мы всю жизнь строили заводы и города, строили социализм. Опыт — горьковатая штука. Другим, оглядываясь на нас, легче будет. Тяните, ребятушки. Покрепче зубы стискивайте. Обидно ведь будет, если лет через двадцать — тридцать какой-нибудь потомок посмотрит на твой дом и пробурчит: «И какие только идиоты его возводили?» А? Одобряю. Действуйте. Горком будет «за». А что? Поднимем драку — до Москвы шум долетит. Но поторапливайтесь, ребятушки. Затянем дело — бить нас будут без скидок, никакие заслуги в расчет не примут.
Л ю б о в ь. У меня их еще нет. Не обидно.
Н а д е ж д а. Люблю уговариваться на берегу.
До твоего прихода у меня была интересная беседа.
Л ю д м и л а. Уроды несчастные!
Л ю б о в ь. Я же просила… Мы здесь не голодаем.
Л ю д м и л а. Попробуй убеди старуху. Разрывайся как хочешь. Матери не откажешь, а им не угодно. В газете — чистая кофточка для Надежды. Мать ей велела переодеть да спросить, не прислать ли белье.
Л ю б о в ь. Вы сами спросите у нее.
Л ю д м и л а. Сестрица отвечать не желает. Прошла мимо, будто и не слыхала меня. А мне плевать.
Л ю б о в ь. Беззаботная вы.
Л ю д м и л а. Есть маленько. Для меня, девушка, вчерашнего дня нет. Прожила и забыла. А что завтра судьба пошлет — посмотрим.
Л ю б о в ь. За чем дело стало?
Л ю д м и л а. Хватит. Мужик по природе подлая штучка. Безответственная. Скажи другое: что за жизнь пошла? Не думала, не гадала, а закрутило, как собаку в колесо. И визжишь, а тоже что-то делаешь. Служу, зарплату получаю.
Л ю б о в ь. А не думаете о том, что скажете Павлику, когда он вырастет и спросит: «Где мой отец?»
Л ю д м и л а. К чему припомнила? Я перед сыном чиста. Не ему меня судить. Нет отца? Что тут преступного? Не одна я такая. Для Павла отец умер. Был военный, погиб в бою — и конец. Пусть гордится.
Л ю б о в ь. Не поверит.
Л ю д м и л а. Матери? Если вы ему в уши жужжать не будете, он и спрашивать не станет.
Л ю б о в ь. Почему вы не отвечали на письма Скворцова?
Л ю д м и л а. Нашла интересный разговор… Не отвечала — и конец. Тебя-то что заботит?
Л ю б о в ь. Нехорошо, нечестно вы поступили с Алексеем Семеновичем.
Л ю д м и л а. Думай так, если нравится.
Н а д е ж д а. Забери, унеси обратно. Скажи маме, что это все лишнее.
Л ю д м и л а. Да пропадайте вы обе! Мне-то что!
Л ю б о в ь. Вы ее не любите?
Н а д е ж д а. Ее поступки… Антон от своего мнения не отказывается. Проектируйте. Мы построим город по законам настоящей, а не надуманной красоты. Об этом сегодня сообщу в Москву.
Л ю б о в ь
Н а д е ж д а. Откуда это?
Л ю б о в ь. Я еще девочкой мечтала…
М и х е й. Распорядись, чтоб немедля оформили расчет.
Н а д е ж д а. Кому?
М и х е й. Султану турецкому! Мне, Михею Кряжеву. Сколько можно издеваться над человеком?
Л ю б о в ь. Что случилось, дедушка?
М и х е й. Молчи!
Н а д е ж д а. Клава — техник по образованию, десятник по должности.
М и х е й. Названия не мудро давать. Сметку ей кто займет? Какую артель сколотил! Гвардия! Потомственные почетные кровельщики. Моложе сорока годов нет. Любой в пригоршне воду вскипятит и чаем напоит. Одно слово — художники! А она командует.
Н а д е ж д а. За что выговор?
М и х е й
Н а д е ж д а. Дальше.
М и х е й. Значит, мы сами купили то-се, уселись в кружок и только собрались за початие, как полагается по чину, вонзить…
Л ю б о в ь. На площадке?
М и х е й. А где еще! Откуда ни возьмись — Клавка. Был бы мужик, сел бы с нами за компанию. А эта раскричалась, а мне — бац, выговор. Мне! Я их сроду не имел. Отмени! Немедля отмени!
Л ю б о в ь. Позор, стыд!
Н а д е ж д а. Завтра напечатаем про твою артель в газете. Довольно быть мастеровщиной. Золотые руки. Привыкли в одиночку чудеса творить.
М и х е й. Мы же вроде как артисты. Художники. Вразумей. Нас уже на свете не будет, а крыши останутся. Красить в срок не забудете, так века простоят. Работаем — комар носу не подточит, а где уважение? Пусть рассчитывают. К Андрюшке на Магнитку поеду. Везде сгожусь.
Л ю б о в ь. Я сама напишу заметку.
М и х е й
Л ю б о в ь. На лесном складе.
Н а д е ж д а
М о л о д о й р а б о ч и й. Товарищ секретарь, поймали одного. Возле силовой станции. Видно, тоже хотел напакостить. Разозлился народ — разорвут.
Н а д е ж д а
Е в г р а ф
С т а р ы й р а б о ч и й. Да что с ним… Допусти поговорить. Дай я ему разок смажу…
Ж е н щ и н а. Казни для них нет.
Н а д е ж д а. Тихо, товарищи!
Е в г р а ф. С детства огня боюсь.
Н а д е ж д а. Кто поджег лесной склад?
Е в г р а ф. Ищите. Никого не знаю.
Н а д е ж д а. Скажешь.
С о т р у д н и к. Товарищи, освободите проход.
Л ю б о в ь. Где он?
Е в г р а ф
Л ю б о в ь. Воешь? Страшно?.. Не удалось, выродок?
Н а д е ж д а. Товарищи, по местам!
Любаша! Любаша! Крепись, маленькая. Ты будешь жить, будешь!
А н т о н. В силовой найдена взрывчатка. Я сам отвезу Любу в больницу.
Н а д е ж д а. Попроси, потребуй. Ради меня, Антон…
М о л о д о й р а б о ч и й. Товарищ Кряжева!
Н а д е ж д а. Одну минуту.
М о л о д о й р а б о ч и й. Вы скажите товарищам. На пожар нас не пустили, так они собрались здесь, ждут.
Н а д е ж д а
С е к р е т а р ь
Н а д е ж д а. Он поручил переговорить мне. Пусть соединят на мой телефон. Жду.
С е к р е т а р ь
Н а д е ж д а
К л а в а. Что?
С е р г е й. Плох старик.
К л а в а. Что я наделала! Сережа, посоветуй: как мне быть?
С е р г е й. Не знаю. Не подозревал, что в тебе столько сухой, черствой деловитости.
К л а в а. Ах! Какая черствость? Накричала, а вот… Может быть, мне пойти к нему, поговорить?
С е р г е й. Некоторые товарищи пытались навестить — никого не захотел видеть. «Я, говорит, не святые мощи».
Е л е н а. Не ходи ты, ради бога! Лежи. Сережа, объясни ты ему закон.
С е р г е й. Какой, бабушка?
Е л е н а. Ведь есть такой, где сказано, что человек может болеть? Пусть соблюдает.
М и х е й
Е л е н а. Не терзай ты себя. Нельзя тебе беспокоиться. Ведь сказали же, что выживет внучка… Вот если следы на всю жизнь останутся, красоту потеряет… разлюбит ее Андрей.
М и х е й. Перестань… Любовь… Красота… А ты у меня что, раскрасавица была? Совесть у тебя, значит… ну, и… Что главное надо: протянул руку — и самый верный друг всегда рядом. Дурак, кто такую красоту не видит. И не говори про Андрейку. На его месте… значит. И не ходи за мной следом. На ногах я. На ногах.
Е л е н а. Раз кричать начал, скоро поправишься.
М и х е й. Что я?
Е л е н а. Не затей вы свою выпивку, глядишь, и никакого бы пожара не случилось.
М и х е й. Ты чего выдумываешь? Совсем в другом месте, чуть не за версту от нас, началось. Ты вначале перекрестись, такие слова говорить.
Е л е н а. Пусть за версту, а ты должен смотреть.
С девушкой вздумал спорить. Плохому она тебя учит? Не было меня там — я бы с тебя не так спросила. В огонь полез неспроста. Стыд взял. А теперь болей. Я вот посмотрю да сама пойду строить. И старухина помощь сгодится.
М и х е й
С е р г е й. Бабушка, пойдем ко мне. Я хочу с тобой посоветоваться.
М и х е й
К л а в а. Поскорей бы накрыть прокатный цех. Сегодня кровельщики решили создать ночные смены. Установили прожектора. Круглые сутки будем работать.
М и х е й. А ты так и останешься десятником?
К л а в а. Недолго. Хочу дальше учиться.
С е р г е й. Клава, как и я, будет инженером.
М и х е й. Тебя не спрашивают.
К л а в а. Где же я усы возьму? А без них нельзя?
М и х е й. Эх, птица!
К л а в а. Михей Федорович!
Е л е н а. Был у меня один знакомый лет десять назад, говорил: «Лучше на себя руки наложу, а под началом у женщин ходить не стану».
М и х е й. Тебе и это прощу. А мой знакомый так говорил: «Увидишь правду — кланяйся до земли. Услышишь правду — онемей. Пустословия она боится, а мудрые слова враз на ум не приходят». Так-то.
Е л е н а. Михей, Михей… Вот забота-то!
С е р г е й. Рассказывают, что дедушка когда-то тросточкой твой рост измерял…
К л а в а. Помню…
С е р г е й (замер.) Что это, Клавушка? Это так хорошо.. Это — правда?
Она… поцеловала.
Н а д е ж д а. Как самочувствие дедушки?
С е р г е й
Н а д е ж д а. Что с тобой, сынок?
С е р г е й. Мама, извини. Извините, дядя Антон. Я мигом вернусь.
Н а д е ж д а. С чего такие нежности? Однако… Для меня ли был этот поцелуй?
А н т о н. Ты не заметила, кто это из дверей прошмыгнул в палисадник?
Н а д е ж д а. Не обратила внимания.
А н т о н. Очень знакомая фигура. Удивительно походит на мою дочь.
Н а д е ж д а. Полно, Антон!
А н т о н. А что?
Н а д е ж д а. Однако…
М и х е й
Н а д е ж д а. Врач велел тебе лежать. Почему не слушаешься?
А н т о н. Сдаваться не хочет. Верно, Михей Федорович?
М и х е й. Время не пришло… Что на площадке?
Н а д е ж д а. Шестого ноября мы должны и пошлем телеграмму в Цека о пуске первой очереди… Антон весь город поднял на помощь.
М и х е й. Он может. Слесарем начинал.
А н т о н. Кровельщики — тоже народ способный. Не верю я рассказам, будто вчера один хороший мастер расчет просил. Всю жизнь мечтал строить на века, а вдруг решил отступить. Дай, думаю, поеду, посмотрю на человека. Что с ним произошло? Откуда такие мысли? Почему он вздумал из самой первой шеренги вильнуть в сторону? Не должно быть такого.
М и х е й. Вот-вот…
Н а д е ж д а. Просил?
М и х е й. А ты что? Прикажешь на печи отсиживаться? Нет. Не утолкаешь. Меня не скоро с ног сшибешь. Я на работу пойду.
А н т о н. А что? Я так и говорил — ошибка получилась. Недоразумение. Михей Кряжев не отступал и не отступит.
Н а д е ж д а
А н т о н. На работу же пока, Михей Федорович, не ходи. Побереги себя. Отдыхай. Впереди дел хватит. Да еще какие дела-то будут! Этот гигант малюточкой покажется по сравнению с тем, что начнем строить. Там потребуется развернуться пошире, поразмашистее. По-нашенски! А что? Отдыхай.
Е л е н а. По какому случаю распелись?
Н а д е ж д а. Комсомольцы-кожевники идут помогать. Завтра с утра студенты выходят на площадку. Проследи за Сергеем, чтобы он не вздумал в ботиночках щеголять, пусть наденет сапоги, ватник. Обо мне же, прошу, не беспокойся.
Е л е н а. Не нравится — не надо. А Сергея направь на кровлю, пусть за своего деда работает.
Н а д е ж д а. Не трогай его.
Е л е н а. Давно такого не переживала. А на душе у меня, грешницы, тяжести нет. Нет. Простит меня Любаша, что я, пока она там, в больнице, про радость могу говорить. Есть она. Скворцов приехал. Слышишь? Заходил он. Павлик в это время в школе был. Умный Алеша, не хочет сына пока волновать. Пришла Людмила с работы — я ей сказала. Она даже пошатнулась. Осталось мне с ними разобраться, перешагнуть последнее, а там могу спокойно… доживать. Я свое сделала.
Н а д е ж д а. Нет, мама, до конца далеко. Многое у нас впереди, а хорошее — без края.
Л ю д м и л а
Е л е н а. Нашел его Антон. Звала я. Письмо под мою подсказку Любочка сочиняла. Не хочешь, а будет у Павлика отец.
Н а д е ж д а. Я тоже поджидаю гостя.
Е л е н а. От правды никуда не уйдешь.
Л ю д м и л а. Ха! Судьи! Оставьте меня в покое. Я сама могу распоряжаться собой. Негодна я? Что же раньше молчали? Отреклись бы. Выгнали бы.
Н а д е ж д а. Материнство спасло тебя от этого. Сын.
Л ю д м и л а. Вот как?
Н а д е ж д а. Больно глядеть на тебя. Как бессмысленно, впустую потратила ты силы! Прежняя жизнь более жестоко обошлась с Михаилом. Но он все же сберег любовь к труду, к призванию. Запоздалое его счастье, но счастье. Разве тебе не хотели помочь? Расплачивайся.
Е л е н а. У Алеши душа — как ручеек прозрачный. Да тебе ли это видеть? И простит, и забудет.
Л ю д м и л а. Но что, что я ему скажу?
Е л е н а. Как сына обманывала, как живого отца похоронила. Вспомни, как парнишка пришел из школы и спрашивал, почему у него нет папы. Как ты тогда корчилась да изворачивалась, а правды так и не сказала. Теперь скажешь.
Л ю д м и л а. Разве Алексей поймет, что было четверть века назад?
Е л е н а. Не прибавляй. Десять лет.
Л ю д м и л а. Нет, надо начинать с того дня, когда Надежда ушла с Петром, когда умерла Верочка, а я осталась. И… и… решила жить по-своему.
Е л е н а
Л ю д м и л а. Ладно. Пусть. Теперь мне терять нечего. Коли приехал, значит, до сих пор любит. Ну и прекрасно.
Е л е н а. Вот, наверное, он.
С к в о р ц о в. Добрый вечер, Елена Ивановна! Здравствуйте, Надежда Михеевна!
Е л е н а. Здравствуй, голубчик.
С к в о р ц о в
Л ю д м и л а. Я… я понимаю…
С к в о р ц о в. Не ответить ни на одно письмо! Умолчать, что растет сын! Ты обворовала, ограбила ребенка. Пощади мальчика, не уродуй ему душу. Об остальном я не говорю.
Л ю д м и л а
С к в о р ц о в
Я хочу взглянуть на сына. Он спит?
Л ю д м и л а. Да. Идем.
Е л е н а
Н а д е ж д а. Что?
Н а д е ж д а
Г л а д ы ш е в. Добрый вечер. Я слышал, у вас несчастье? Я могу с радостью помочь.
Н а д е ж д а. Вы хотели меня видеть?
Г л а д ы ш е в. Да. В мои намерения не входит ничего такого, что бы могло углубить пропасть между нами. Наоборот. Позвольте, я сяду?
Н а д е ж д а. Садитесь.
Г л а д ы ш е в. Благодарю.
Н а д е ж д а. Он рос у вас на глазах. Вы каждый день могли его видеть и видели. Но не желали его признавать.
Г л а д ы ш е в. Я заблуждался.
Сергей Петрович — мой отпрыск. Мое право — сделать его наследником, вручить ему остатки уцелевшего состояния, накопленного честным трудом. Эти годы я только проживал, но еще кое-что осталось.
М и х е й. О чем он говорит?
Г л а д ы ш е в. У меня сохранились, конечно, не деньги, а дорогие вещи. Наконец, мой дом. Пусть юноша примет от меня дар, пока я жив. После меня все достанется неведомо кому.
М и х е й. Что же ты смотришь, Надежда? Чего слушаешь?
Н а д е ж д а
Г л а д ы ш е в. Он не мой.
Н а д е ж д а. Да… Петр был богаче вас… Иногда он страшно голодал, замерзал, его травили, как зверя, истязали на допросах, приговаривали к смерти, но он сумел, добыл, не только для одного сына, самое дорогое на свете — свободу. Всю страну наследует наш сын. О его счастье заботятся миллионы…
Г л а д ы ш е в. Слова! Вы отказываетесь? Михей Федорович! Елена Ивановна! Вы-то должны понять!
Н а д е ж д а. Вы ничему не научились, ничего не поняли. Остались господином Гладышевым. Прощайте.
М и х е й. Смотри — живучий! Да чем же из таких гниль-то можно выбить? А? Ну, постой, постой… Собери меня, мать… Кому говорю! Пока уродцы водятся, отдыхать некогда… Собирай!
Г л а д ы ш е в. Кто поверит в ваше бескорыстие… Революции были и прежде… История менялась, но золото оставалось золотом… Долго ли просуществуют ваши дензнаки…
Н а д е ж д а. Дольше, чем вы предполагаете.
Г л а д ы ш е в. Вы поймите, что этим я доказал свою лояльность… Оцените эту жертву…
М и х е й
Н а д е ж д а. Пристанские.
М и х е й. Где мать так долго копается?
Е л е н а
М и х е й. Не учи.
М и х е й. Остаешься?
С к в о р ц о в. С вами. Парень-то какой вырос!
М и х е й. Еще в семье прибыль. Значит, о новой квартире думай. Или достраивать домишко соберемся?
Е л е н а. От завода получше дадут.
М и х е й. Пойдемте.
Е л е н а. Ступай, Степан Петрович. Я тоже немолода, а нет для тебя приветливого слова. Приди попроси кусок хлеба, угол — я бы тебя поняла. А ты покупать наследством пришел. Иди, иди!
С е р г е й
Мне мама сказала…
Е л е н а. Теперь могу присесть. Садись, Сережа.
С е р г е й. Клава — хорошая девушка?
Е л е н а. Мое воспитание. До пятнадцати лет на моих руках была.
С е р г е й. Мы будем учиться, бабушка. Слово друг другу дали. И будем любить, как наши матери.
Е л е н а. А сколько прежде людей страдало, потому что любить не могли! Встали бы они из могил, посмотрели…
Л ю д м и л а. Нет… Неужели я опоздала? Опоздала, упустила — и не вернешь, ничего не вернешь? А могла, могла, как все…
ЭПИЛОГ
А н т о н. А что? Картина…
М и х е й. А я думал — тыщу лет надо… Значит…
К л а в а. Как красиво! Смотри, Сергей!
С е р г е й. Ты хочешь сказать: «Любуйся, в этом есть частица моего труда». Любуюсь и горжусь тобой… Мама, что так задумалась?
Н а д е ж д а. Есть о чем, сынок, вспомнить. Кажется, совсем-совсем недавно было глухое сибирское захолустье, и вот его не стало…
А н т о н. Не пытайся объяснять. Сибирь каторжная — для молодых это только песня: «Динь-бом, динь-бом, слышен звон кандальный…» Счастливые вы. Так, Михей Федорович?
С е р г е й. А вы?
Н а д е ж д а. И мы, сынок.
М и х е й
С е р г е й
К л а в а. Пусть будет счастье, трудности, борьба. Я знаю, что выдержу все, какие ни выпадут, испытания. Не отступлю, не согнусь.
С е р г е й. Верю.
СВЕТЛАЯ
Драма в четырех действиях, семи картинах
И л ю х и н Г е о р г и й И в а н о в и ч, 35 лет.
Р у с и н о в а Т а т ь я н а В а с и л ь е в н а, 32 лет.
Л у б е н ц о в О л е г Л е о н и д о в и ч, 30 лет.
П о г о ж е в а А н н а В а д и м о в н а — его жена, 27 лет.
М а р и н а С е р г е е в н а, 25 лет.
П е т р о в Т и х о н А л е к с е е в и ч, 40 лет.
С т а б р е т о в И в а н.
Т е т я Ф и с а (А н ф и с а).
М а р и я П е т р о в н а.
К у т и н Е ф и м.
С о н я.
К а т я.
В а с я — шофер Илюхина.
П е р в ы й ш о ф е р.
В т о р о й ш о ф е р.
Ш о ф е р ы, р а б о ч и е, т е х н и к и, с л у ж а щ и е на строительстве.
Действие происходит на одной из больших рек Сибири.
Время: 1942—1954 годы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
И л ю х и н. Еще держатся!.. Держатся… Как там, наверное, тяжело… Что останется от Сталинграда? Дерутся за обломки стен.
Р у с и н о в а
И л ю х и н. И русская Волга… До чего был красивый город! Встанешь на краю обрыва над Волгой — и такая перед тобой раскроется даль…
Р у с и н о в а
И л ю х и н. Не повторяйтесь.
Р у с и н о в а. Что же мне остается делать? Вынуждена.
И л ю х и н. Но не забывайте, что в это время говорит ваш взгляд.
Р у с и н о в а. Что? Скажите?
И л ю х и н
Р у с и н о в а. И не думаю, и не могу… Я не виновата, что мой муж на фронте, что я давно не получаю писем… Бывает очень трудно… Что другое — не знаю.
И л ю х и н. Да, Никита Русинов в армии. Я поручил ему отвезти материалы в институт, а он, лучший товарищ, друг с давних лет, позволил себе оставить свой пост, уйти в ополчение.
Р у с и н о в а. Разве можно за это осуждать Никиту?
И л ю х и н. Конечно! А я из-за него вынужден быть здесь. За тысячи верст от фронта. Молодой, здоровый мужик, о котором некому горевать, должен сидеть, слушать сводки, написанные кровью товарищей, и заниматься никому теперь не нужным делом — вести изыскания на реке Светлой… Вот о чем говорят ваши взгляды.
Р у с и н о в а. Неправда! Не выдумывайте!
И л ю х и н. Оставьте… Утешительница!.. Я никогда не чувствовал себя гостем в этих краях. Я полюбил эту красавицу Светлую. Возможно, за всю жизнь мне было суждено сделать всего только один-единственный проект и принять участие в строительстве лишь одной гидростанции. Большего я для себя не желал. Отказываться от этого мне не так-то просто. Но будущее очень велико. Его не измеришь жизнью простого смертного. И нашу работу, начатую еще Геннадием Ионычем, могут с успехом довершить другие, в другое, лучшее время.
Р у с и н о в а. Вы думаете — оно очень далеко?
И л ю х и н. Мы с вами инженеры и обязаны понимать: не так-то скоро найдутся у государства силы для нового строительства. Сколько уже разрушено, разбито!
Р у с и н о в а. Геннадий Ионыч умел терпеливо ждать, а что же мы, не сумеем?
И л ю х и н. Я готов быть терпеливым, но мне надо, надо знать сроки, быть уверенным, что я нужен здесь сейчас.
Р у с и н о в а. Но вам никто не говорит, что вы не нужны.
И л ю х и н. А почему?
Р у с и н о в а. Я уже не раз с тех пор, как вы начали злиться на все и на всех, давала себе слово не приходить сюда по утрам. Но не могу. Мне надо слушать сводки. А уйти сразу, остаться одной, не хватает воли. Буду терпеть ваши нападки самобичевания. Продолжайте.
И л ю х и н
Р у с и н о в а
И л ю х и н. Поймите, Татьяна Васильевна, что нас действительно забыли. Денег давно не переводят. Нас не включают в списки на снабжение. Для районных работников мы какой-то дикий контингент. Обуза. Я не способен отделаться от идиотской склонности краснеть…
Р у с и н о в а. Очень мило и трогательно.
И л ю х и н. Перестаньте злить. Да, я краснею и плету черт знает что, когда по обязанности прошу в райторге выдать для нас хоть немного муки, сахара… Я с завистью слушаю, как другие посетители говорят о нуждах людей, работающих для фронта. Они не просят, а требуют, стучат по столу кулаками. И им дают. А я могу только невнятно бормотать об очень туманном будущем, о замыслах обуздания Светлой, о создании нового моря, обилии энергии. И на меня смотрят как на странного, надоедливого фантазера и только-только не обзывают дармоедом. Я не говорил вам об этом.
Р у с и н о в а. Опасались, что у меня пропадет аппетит или опустятся руки? А я буду есть хоть жмых, хоть одну картошку, а работу не брошу… Георгий Иванович, не надо отчаиваться.
И л ю х и н. Благодарю. Изумительный вывод! Я отчаиваюсь?! Женщина! Открой вам душу — и получишь взамен черт знает что.
Р у с и н о в а
И л ю х и н. Ну, знаете ли, Татьяна Васильевна…
Р у с и н о в а. Нас не могут забыть. Вспомнят. Ну, посмотрите повежливее, подобрее! Сегодня к нам хотела заехать Марина Сергеевна. Каково девушке видеть вас злым, мрачным?
И л ю х и н. Постараюсь превратиться в невидимку.
Р у с и н о в а. Она жертвует своим временем и здоровьем ради вас.
И л ю х и н. Напрасно… Слишком у нее вольготная жизнь на руднике, не как у остальных. Какое-то порхающее существование. Захотела — поехала, когда другие работают до седьмого пота.
Р у с и н о в а. Она красива.
И л ю х и н. Возможно. Но мне это ничего не объясняет. Лучше дайте мне один совет. У нас есть разное имущество — палатки, всякий инструмент, стекло, гвозди… Заведующий чайной на тракте, Ефим Кутин, предлагает свои услуги по части обмена. В любом колхозе с руками оторвут многие предметы, оплатят стоимость, а главное — добавят продуктов. По современной терминологии — отоварят натурой. Пойти на это?
Р у с и н о в а. Соблазнительно. Мне, грешнице, уже иногда снятся груды вкусной снеди. А это… это будет законным?
И л ю х и н. Наоборот.
Р у с и н о в а. Тогда зачем же?
И л ю х и н. А легко мне знать, что все вы давно не едите досыта?.. Вы иногда взглядывайте на себя в зеркало.
Р у с и н о в а. Избегаю…
И л ю х и н. Спасибо…
Р у с и н о в а. Почта?!
И л ю х и н. Оденьтесь… холодно.
Р у с и н о в а
М а р и я П е т р о в н а. Здравствуйте.
И л ю х и н. Здравствуйте, Мария Петровна. Есть?
М а р и я П е т р о в н а
И л ю х и н
М а р и я П е т р о в н а. Все.
Р у с и н о в а. Дождусь. Напишут.
М а р и я П е т р о в н а. Принесу.
Р у с и н о в а. Спасибо за доброе слово. Я тоже так думаю.
М а р и я П е т р о в н а. Что-то еще? Ну, да ладно. Пошла дальше. До свидания.
Р у с и н о в а
И л ю х и н. Нет. Я сам.
Р у с и н о в а. Гора с плеч!
И л ю х и н. К черту!
Р у с и н о в а. Не возражаете?
И л ю х и н. Не помню… Пора заняться делами.
П е т р о в. Еще раз здравствуйте.
Р у с и н о в а. Здравствуй, Тихон Алексеевич.
И л ю х и н. Садись. Мы сейчас соберемся. В Сталинграде наши держатся.
П е т р о в. А как же иначе!
И л ю х и н. А мне опять отказали.
П е т р о в. Понятно. Соображают товарищи, что коль мы начали работать, так уж надо продолжать.
И л ю х и н. Как?!
Р у с и н о в а. Тихон Алексеевич, голубчик!
П е т р о в. Подошла моя очередь. Повестку Марья Петровна вручила… Расчет бы надо.
И л ю х и н. Когда являться?
П е т р о в. В пору сейчас ехать. Завтра к утру приказано быть в райвоенкомате.
И л ю х и н
П е т р о в. Я мигом. Моментом.
И л ю х и н. Не знаю, какую у меня руку отхватили — правую или левую? Вернее — обе… Мамушка, мамушка, почто ты меня мужиком родила, на инженера выучила? Родила бы лучше серым козликом — давно бы волки съели… Вы куда?
Р у с и н о в а. Схожу на буровую, посмотрю, как подвигаются дела.
И л ю х и н. Я. Вы. Это потом. Нагореваться успеем. Я вот что думаю: устроим последнему кадровому рабочему настоящие проводы.
Р у с и н о в а. Об этом мне следовало бы подумать… Но я…
И л ю х и н. Тряхнем последние резервы? Я, например, ставлю бутылку водки. Пойдет?
Р у с и н о в а. Откуда она у вас?
И л ю х и н. Из самых что ни на есть подкожных запасов.
Р у с и н о в а. Ну, ну! Не подозревала. Плюшкин!
И л ю х и н. Не для себя.
Р у с и н о в а. Признаюсь, у меня тоже кое-что припрятано. Припасла для встречи. Затем поджарим картошки, сходим к бакенщику за рыбой…
И л ю х и н. Действуйте. Тетя Фиса поможет. И тащите все сюда.
Положение…
К у т и н
Л у б е н ц о в
К у т и н. От этакой шавки сразу и не почувствуешь. Нет, не тронула.
Л у б е н ц о в
К у т и н. Он мужик простоватый. Только вообще-то фигура шишковатая.
Л у б е н ц о в
К у т и н. Всегда норовит напрямик ходить. А углов всяких много. Об один стукнется, о другой шмякнется — вот и шишек хоть отбавляй.
Л у б е н ц о в
К у т и н. Где нам изучать! Так, между прочим, замечаешь, кто какую слабость имеет. Дело мое торговое. Умей с лету угодить любому-каждому…
Л у б е н ц о в. Нет.
К у т и н
Л у б е н ц о в. У Илюхина с этой дамой… как? Очень большая дружба?
К у т и н. Здешняя повариха, тетя Фиса, сквозь стены видит, и язык у нее вроде жала. А тут — только хвалит. Говорит: «Ни-ни!»
Л у б е н ц о в. Бывает… Где же они?
К у т и н. Позвать?
Л у б е н ц о в. Придут. Сколько я вам должен?
К у т и н. Ничего не возьму. Велик труд — попутно подвезти! Сочтемся.
Л у б е н ц о в. Что ж, спасибо… Да-а… Глухое место. Зимой с тоски пропадешь.
К у т и н. Прежде так и случалось. Дичали некоторые. А теперь не слыхать. Вот эти уж два года без малого прожили.
Л у б е н ц о в
К у т и н. Ученый. Фролов Геннадий Ионыч.
Л у б е н ц о в. Да, да… Редкий снимок. Сразу и не узнал.
К у т и н. Верно говорят, что он не захотел уезжать из Ленинграда, а его там бомбой и прихлопнуло?
Л у б е н ц о в. Да, погиб.
К у т и н. Упорный был. Я еще до штанов не дорос, когда он сюда начал ездить реку изучать. Говорун был. Как затеет с мужиками разговор, так до свету не разойдутся. Правда или нет, будто его Ленин натолкнул на Светлую?
Л у б е н ц о в. Может быть. С товарищем Лениным он встречался. Это известно даже по документам.
К у т и н. Значит, не врал. А как же теперь, без него? Не прикроют?
Л у б е н ц о в. Незаменимых нет. Продолжат другие. Кончится война — начнем строить.
К у т и н. Это хорошо. Хоть и война, а надежда имеется?
Л у б е н ц о в. Не стали бы меня посылать в такую даль так, за здорово живешь.
К у т и н. Это как понять? Не начальником ли заместо Илюхина назначены?
Л у б е н ц о в. Ты, я смотрю, не из застенчивых, все хочешь знать.
К у т и н. Все не одолеть. Что по необходимости надо. Как свои планы строить? Без дальних прицелов жить в наше время нельзя.
Ф и с а
Л у б е н ц о в. Доброе утро.
Ф и с а. Чего в нем доброго?
К у т и н. О ком воду льешь?
Ф и с а. Тихона Алексеевича призвали. Провожаем. Не могут тебя, проныру колченогого, взять… Вы кто будете?
Л у б е н ц о в. Приехал к вам, а попал на проводы.
Ф и с а. Заслужил Тихон, заслужил. Да угостить-то нечем.
Л у б е н ц о в. Одна минута.
Берите, берите! Я хочу тоже проводить товарища.
Ф и с а
М а р и н а. Вы на редкость, не по-современному, щедры.
Л у б е н ц о в. Очень приятно! Олег Леонидович, законченный геолог.
М а р и н а. Простите, должна бежать. Надо помочь тете Фисе со сборами… Вы не из Москвы?
Л у б е н ц о в. Прямо из нее.
М а р и н а. О-о! В таком случае предупреждаю — замучаю расспросами.
Л у б е н ц о в. Согласен претерпеть такое испытание.
М а р и н а. А у вас не найдется лишних папирос? Сама я не курю.
Л у б е н ц о в. Охотно поделюсь.
М а р и н а. Хватит, хватит…
Л у б е н ц о в. Скажите, что это от меня.
М а р и н а. Считайте меня должником…
К у т и н. Огонек! Хороша? Скучать не даст, если сойдетесь.
Л у б е н ц о в. Эвакуированная?
К у т и н. День и ночь спасает отечество. Папаша, говорят, у нее на высоком посту. Начальник рудника родней какой-то приходится. Ей и работа-то нужна как мне поминальник. Да она за ней и не гоняется.
Л у б е н ц о в. Понятно.
К у т и н. Зря вы столько добра стравили. Сожрут и спасибо не скажут. А где еще взять?
Л у б е н ц о в. Как где? Я ехал за тридевять земель не для того, чтобы получать граммы по карточкам.
К у т и н
Л у б е н ц о в. Положим, радоваться им я не собираюсь.
К у т и н. Так ведь это сгоряча говорится, а поживете — по-иному станете думать. Я же вам толковал дорогой, зачем я сюда езжу. Помогите уломать Илюхина…
Л у б е н ц о в. Это в отношении… обмена?
К у т и н. Ну да. Ведь по-деловому посмотреть — разве это порядок? Лежит здесь без пользы самый настоящий дефицит. На те же гвозди, топоры в колхозах вот такая нужда! Посодействуйте. Гарантирую — как сыр в масле станете кататься.
Л у б е н ц о в. Предположим, он согласится, а вам… тебе какая выгода?
К у т и н. А кто же, кроме меня, провернет операцию? Все прикинутся простачками: «Я — не я». А мне не страшно. Я посредник. Попросили — сделал. Проценты — в мой доход.
Л у б е н ц о в. Почти гениально.
К у т и н
Л у б е н ц о в. Посмотрим.
К у т и н. Со мной дружбу стоит водить. Пойду распрягу лошадь. С проводинами не скоро отсюда выберешься.
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. Вы ко мне?
Л у б е н ц о в. Если вы Илюхин.
И л ю х и н. Илюхин, Георгий Иванович.
Л у б е н ц о в. Лубенцов, Олег Леонидович. Всю дорогу ехал и старался представить вас.
И л ю х и н. Знакомьтесь. Товарищ Русинова.
Р у с и н о в а
Л у б е н ц о в. Нет, нет, очень рад. Я боялся, что вы люди пожилые, сварливые.
И л ю х и н. Вы присланы для ликвидации работ? Давно, давно пора! Заждался.
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. А зачем же вы пожаловали?
Л у б е н ц о в. Работать.
И л ю х и н. Чудо из чудес! Работать? Кем?
Л у б е н ц о в. Я геолог. Вот мое направление.
И л ю х и н
Р у с и н о в а
Л у б е н ц о в. Со мной страшно засургученный пакет лично для вас.
И л ю х и н. Давайте. Авось ожидаемое в нем.
Л у б е н ц о в. Прекрасно понимаю ваши переживания.
И л ю х и н. Вряд ли.
Р у с и н о в а. Георгий Иванович, разрешите?
И л ю х и н. Мне перестали доверять.
Р у с и н о в а
И л ю х и н
Р у с и н о в а. «Наряды на фонды продовольствия, фуража, горючее впредь будут спускаться без задержек. По указанию наркома вам выделяются комплекты зимней одежды и валенки, которые вы почему-то не испрашиваете…»
И л ю х и н. «Почему-то»!
Р у с и н о в а. «С января будете получать повышенный паек. Увеличиваются нормы животных и растительных жиров… сахара…»
И л ю х и н. Что за характер?!
Р у с и н о в а
Л у б е н ц о в. Что вы! Кто теперь не испытывает разные неожиданности! Почти каждый предполагает одно — получает другое. Наверное, никогда еще смех и слезы не жили так рядом, как теперь, в войну. Совсем недавно я испытал и большое огорчение за самого себя и радость за всех людей. Оказывается, так в жизни может быть. Если бы вы знали, как я рвался на фронт! И вдруг в один миг смешались все представления о собственной судьбе. Неожиданно мне приказали забыть о ратных подвигах. Да. И внушили, место геолога — там, где идет незримый бой за будущее страны.
И л ю х и н. Так и сказали?
Л у б е н ц о в. Даже более энергично. Раз-два — выполняйте. А как выполнять, когда полная растерянность? Даже обида. А потом дошло: значит, наша победа обеспечена.
Р у с и н о в а. Спасибо, Олег Леонидович. Вы сняли с меня обязанность ежедневно уговаривать этого упрямца. Я прятала от него бумагу, чтоб он не израсходовал ее без остатка на заявления: «Отпустите на фронт».
Л у б е н ц о в. Забывайте, забывайте, товарищи, об этом. Положение, правда, небывалое, тяжелое. И все же готовится что-то грандиозное. По-моему — решительный разгром врага. Об этом не говорят, но в Москве сам воздух наполнен бодрящим, окрыляющим предчувствием. Об одном говорят без оглядок и намеков на секретность: в Кремле думают о планах мирного строительства. Да, да! Невероятно. Враг на Волге, а люди заглядывают уже вперед. А мой приезд? А письмо? Какие еще надо доказательства?
И л ю х и н. Зачем? Я ни в чем не нуждаюсь.
Л у б е н ц о в. Ничего особенного. Ведь все мы люди.
Р у с и н о в а. Благодарю.
Л у б е н ц о в. А я его не люблю.
И л ю х и н. Отвык, отвык. Оставьте для себя.
Л у б е н ц о в. В таком случае кладу на стол. Для общего пользования. По неписаным законам студенческих общежитий. Где-то был у меня и настоящий байховый чай.
Р у с и н о в а. Конечно, только жена может так заботливо собрать мужа в дорогу.
Л у б е н ц о в. Представьте, не жена. Я сам люблю аккуратность.
Р у с и н о в а. Вы не женаты?
Л у б е н ц о в. И женат, и нет. В общем, да.
Р у с и н о в а. Непонятно.
Л у б е н ц о в. Женат, женат. Не успел привыкнуть.
Р у с и н о в а. Славное лицо, милое. Должно быть, чистая душа.
Л у б е н ц о в. Скажу честно — она очень простой, но необыкновенный человек. Редкий.
Р у с и н о в а. Где же вы ее оставили?
Л у б е н ц о в. Оставила она меня. Она на фронте. Служит в каких-то вспомогательных частях…
И л ю х и н
Р у с и н о в а
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. Э-э! Лучше скажите: что там говорят о замене Геннадия Ионыча? Кого прочат в руководители проекта?
Л у б е н ц о в. Вероятно, проект доверят профессору Мокшакову.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Позвольте, вы о ком так говорите?
И л ю х и н. О профессоре Мокшакове.
Л у б е н ц о в. Почтенного ученого мужа вы можете… Странно.
И л ю х и н. Вы с ним близко знакомы?
Л у б е н ц о в. У меня есть некоторые полезные знакомства в институте, в наркомате.
И л ю х и н. Отвечайте прямо: вы знаете Мокшакова, разделяете его прожекты?
Л у б е н ц о в. Предположим, знаю. И говорить о нем в таком тоне считаю недопустимым…
И л ю х и н. А я для противников прозвищ не жалею. Мокшаков — лукавая бестия, ученое ничтожество.
Р у с и н о в а. Георгий Иванович!
Л у б е н ц о в. Я поражаюсь.
И л ю х и н. Напрасно. Фролов объездил полстраны, пешочком не раз обходил всю Светлую, от истоков до устья, пока обосновал постройку гидростанции… А Мокшаков только вынюхивал его следы и при каждом удобном случае облаивал из подворотни.
Л у б е н ц о в. Насколько я знаю, товарищ Мокшаков считает, что ваш почтенный, маститый учитель все же неудачно выбрал место…
И л ю х и н. Проектное задание утверждено правительством.
Л у б е н ц о в. Заданием определен лишь район — в среднем течении реки. А на каком расстоянии от истоков? На пятьсот или на семьсот километров — это уж такие тонкости, в которых правительство целиком полагается на ученых. И, по авторитетному мнению профессора, постройка гидростанции целесообразна не на этом месте…
И л ю х и н. Где потребуются наименьшие затраты.
Л у б е н ц о в. …а несколько ниже, в районе Митюшкина острова…
И л ю х и н. Где строительство обойдется на сотни миллионов дороже…
Л у б е н ц о в. Я не берусь предугадывать окончательное решение. Допускаю, что когда будет готов вариант профессора Мокшакова и станет известна стоимость строительства, сочтут нужным вернуться и к первоначальному замыслу. Но пока всю тяжесть ответственности за выбор места берет на себя товарищ Мокшаков. Большому кораблю — большое плавание.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Вероятно, процедурные вопросы, всякие согласования несколько задерживают это событие. Профессор счел своим долгом известить вас об этом в личном письме. Вот оно.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. На ваше благоразумие.
И л ю х и н. А если я не послушаюсь доброго совета, тогда что?
Л у б е н ц о в. Это определится, когда профессору станет известно о вашей позиции.
Р у с и н о в а. Что вы ответите?
И л ю х и н. Я не обязан отвечать на частные записки. Да!
Л у б е н ц о в. Вам виднее.
И л ю х и н. Конечно.
Р у с и н о в а. Он и на это способен?
И л ю х и н. На все. Другое дело — удастся ли ему, но для достижения своих целей он никакими средствами не гнушается… Итак, Татьяна Васильевна, никаких неясностей не осталось.
Р у с и н о в а. Простите, Георгий Иванович, но теперь я, кажется, хочу лишь одного — просто дождаться Никиту… На другое меня не хватит. Я могу стерпеть голод, холод, заброшенность, не замечать усталость, могу воевать со своей тоской, опасениями за мужа, но бороться с подлостью?! Не смогу. Как это можно? У меня хотят отнять мою веру в свою правоту, навязать другую. Я многие годы вынашивала близкую мне мечту, сроднилась с ней… И теперь, чтобы дойти к своей цели, я должна кого-то обманывать, говорить одно, делать другое, сомневаться в каждом шаге? Нет. Не этому меня учили, Георгий Иванович, дома, в институте… Мне лучше уехать.
И л ю х и н. Никита тебе не простит.
Р у с и н о в а. Он поймет.
Л у б е н ц о в. Товарищи, зачем столько волнений? Честное слово, если бы я знал, то лучше бы промолчал…
Р у с и н о в а. Да, это было бы лучше.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Мои обязанности определены. Я должен вести геологические исследования в районе Митюшкина острова.
И л ю х и н. Если вы хотите остаться… здесь, то будете работать только на этом месте.
Л у б е н ц о в. Это приказ?
И л ю х и н. Да. Если вы считаете меня начальником.
Л у б е н ц о в. Мне необходимо ваше письменное распоряжение. Документ.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Конечно, я остаюсь.
И л ю х и н. Курортных условий я вам не обещаю. Думайте.
М а р и н а. Я с удовольствием слушала. Я не подозревала, каким вы можете быть… темпераментным.
И л ю х и н. Предсказание моего будущего?
Р у с и н о в а. Вы будете победителем. Мы будем.
М а р и н а. Или красивым неудачником.
Л у б е н ц о в. Присоединяюсь к Татьяне Васильевне.
Ф и с а
И л ю х и н
Ф и с а. Льются. Привычка бабья.
П е т р о в
Ф и с а. Отойди.
И л ю х и н. Пойдем, Тихон Алексеич, выдам расчет.
К у т и н
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Меня предупреждали, что он человек прямой, но такая прямизна…
М а р и н а. В душе я вас невольно пожалела.
Л у б е н ц о в. Спасибо. Это мне дорого.
М а р и н а. Мне кажется, мы можем стать друзьями.
Л у б е н ц о в. На почве?
М а р и н а. Меня тоже часто стукают по голове… Шучу. Можете называть меня просто Маринкой. Где-то водится рыбка с таким названием.
Л у б е н ц о в. Съедобная?
М а р и н а. Она — да. А я?
К у т и н. У любого в горле застрянет.
Л у б е н ц о в. Печально.
М а р и н а. Ничего не могу сказать. Таков туземный юмор.
Л у б е н ц о в. Я предвижу, что здесь сейчас будет происходить очень трогательная процедура прощания. Не окажемся ли мы лишними?
М а р и н а. Хотите исчезнуть?
Л у б е н ц о в. Да. С вами. Побродить по берегу.
М а р и н а. Согласна. Выберем удобную минуту.
П е т р о в
И л ю х и н. Прячь в карман. Ну?
П е т р о в. Бывало, Геннадий Ионыч так же… Его заквас.
И л ю х и н. Прошу, товарищи, садитесь.
К у т и н
И л ю х и н
К у т и н. Что вы, Георгий Иванович! Случайно попал. Подвез товарища. Пособил.
И л ю х и н. Про обмен или продажу имущества больше ни слова! Начинаем получать наивысший паек. Вот так будет хватать. Понял?
К у т и н. Как не понять! Дай-то бог!
Р у с и н о в а. Обошлось, обошлось.
Л у б е н ц о в. Налейте… Он человек нужный.
И л ю х и н. Подставляй.
К у т и н. Всегда пригожусь. Только позовите.
И л ю х и н. Так выпьем, товарищи, и пожелаем Тихону Алексеичу бить врагов без числа, самому уцелеть, дожить до победы и построить на радость людям гидростанцию на Светлой.
Р у с и н о в а. Возвращайтесь скорее.
Ф и с а. Главное — голову береги, не подставляй. Хоть пустовата, а без нее не обойдешься.
И л ю х и н. А за все прежнее большущее спасибо.
П е т р о в. За меня не беспокойтесь. Ага. Я вроде как бессмертный…
Ф и с а. При всех-то хоть не бахвалься!
П е т р о в. Старики так меня учили: «Кто жизнь любит, того смерть не скоро берет. А кто за жизнь только цепляется, тот долго по земле не ходит».
Л у б е н ц о в. Любопытно. В чем же разница?
П е т р о в. Большая разница.
Л у б е н ц о в. Жизнь всякому дорога.
П е т р о в. Верно. Вот, к примеру, вы мне хотите гибели. А я от вас прятаться не побегу. Подумаю, изловчусь да так крутану, что вы сами куричьим ангелом на небо взовьетесь. Вот и разница.
Ф и с а. Поменьше говори, на закуску налегай.
Л у б е н ц о в. Разрешите мне налить?
Р у с и н о в а. Я больше не могу. Продолжайте без меня.
М а р и н а. Я тоже воздержусь.
Р у с и н о в а. Голова закружилась.
М а р и н а. Отвыкли.
Р у с и н о в а. Он женат.
М а р и н а. Жаль. Но не имеет значения.
Р у с и н о в а. Опьянела ты или рисуешься? Противно.
М а р и н а. Не сердитесь. Говорю так от скуки, от злости, Время уходит, а ты опускайся все ниже и ниже. И никто не пожалеет.
Р у с и н о в а. Выкинь глупые мысли. В двадцать пять лет ныть, жаловаться на судьбу, искать утешения от чужих мужей? Неужели способна?
М а р и н а
Ф и с а. До тракта провожу, а дальше — не заслужил.
К у т и н. Я вас пулей домчу. Собирайтесь.
М а р и н а
Л у б е н ц о в. С удовольствием.
М а р и н а. Мы ушли. Нагоняйте.
Ф и с а. Садитесь, садитесь. Вот так-то.
И л ю х и н. Прощай, мастер — золотые руки.
П е т р о в. Да. Пора… Уключины на лодке расшатались. Укрепить не успел… Движок начал пошаливать…
И л ю х и н
Р у с и н о в а. Береги себя, Алексеич. Если Никиту встретишь…
П е т р о в. Я его в заплечный мешок посажу и целехоньким вам доставлю. А вы проследите за Анфисой. Я ей свое барахлишко оставляю, боюсь — пропьет.
Ф и с а. Что веселым, с легким сердцем уходишь — это хорошо.
Р у с и н о в а. Георгий Иванович, на одну минутку.
П е т р о в. Если что — возвращаться сюда?
Ф и с а
П е т р о в. Что ж. Спасибо. Напрямик-то лучше.
Ф и с а. Не обижайся. Что на душе лежит — то и говорю.
П е т р о в
Ф и с а
И л ю х и н. Ну, попадется мне Никита в руки, я у него спрошу: как он смел самовольничать?
Р у с и н о в а. Могу ответить я.
И л ю х и н. Вы?
Р у с и н о в а. Мы с ним договорились — здесь должны были остаться вы. Вы намного талантливее Никиты, вас так любил Геннадий Ионыч, так верил в ваши способности…
И л ю х и н. Сговорились за моей спиной? Несете чепуху о моей талантливости. Год об этом молчите! Не прощу.
Р у с и н о в а. Можете. Мы с Никитой всегда вами гордились, по-человечески помогали вам. Что ж, называйте нас предателями.
И л ю х и н. Что вы наделали!
Р у с и н о в а. Никита все равно бы ушел в армию. Я отпустила его. Если он не вернется, у меня ничего не останется. Ничего. Я так хотела, ждала маленького Никиту! И его нет. Кому горше?
И л ю х и н. Поберегли меня. А если я не справлюсь? Где же я возьму силу, чтобы все это выдержать? Что вы наделали?
И л ю х и н
Р у с и н о в а. Дольше я молчать не могла. Да лучше вам знать все.
Ф и с а
И л ю х и н. Мы идем. Идем.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
М а р и н а. Гадаете?
Р у с и н о в а. Думаю.
М а р и н а. Прихворнула. Горчичники, микстуры. Скучная история.
Р у с и н о в а
М а р и н а
Р у с и н о в а. Считаю тебя более разумной.
М а р и н а
Р у с и н о в а
М а р и н а. Нет-нет! Я же верю, что вы не желаете мне плохого.
Р у с и н о в а. Работаем. Георгий Иванович спешит, торопит. Олег Леонидович потихоньку хнычет. Все вместе мерзнем, мало спим, чертыхаемся.
М а р и н а. Не надоело?
Р у с и н о в а
М а р и н а
Р у с и н о в а
М а р и н а
Р у с и н о в а
М а р и н а. Мне… мне перестать ездить к вам? Совсем?
Р у с и н о в а. Дело твое.
М а р и н а. Домой поздно возвращаться. Я заночую у вас?
Р у с и н о в а. Я тебя не гоню. Комната не закрыта. Иди спи.
М а р и н а
Р у с и н о в а. Перестань блажить! Давно ли была без памяти влюблена в Георгия Ивановича?
М а р и н а. Я ему безразлична. Что же мне, страдать?
Р у с и н о в а. Ты забываешь, что Олег Леонидович женат.
М а р и н а. Пусть, пусть! Все равно. Я говорила неправду. Я не болела. Я хотела забыть его, забыть сюда дорогу.
Р у с и н о в а. Ты была и осталась девчонкой.
М а р и н а. Все жены горой стоят друг за друга. Вы оберегаете его. Хорошо. Я перестану бывать у вас. Перестану.
Р у с и н о в а. И к лучшему. Для всех.
Л у б е н ц о в. Просто так — нельзя. Нужно от колхоза официальное отношение. Документик.
К у т и н. Сделаю какой угодно.
Л у б е н ц о в. Чтоб была доверенность.
К у т и н. Проще простого. Раз плюнуть.
Л у б е н ц о в
К у т и н. Кроме меня, некому.
Л у б е н ц о в. Мелко плаваешь. Можешь не хлопотать.
К у т и н. Найду верного человечка.
Л у б е н ц о в. Совершенно иной разговор. Если Илюхин и на это не клюнет, не проявит сознательность, я сам выдам товар… В первую очередь требуй у них жиров, масла. Мне нужны миллионы калорий. Когда привезешь, скажешь, что по моей просьбе случайно по дешевке купил. Но не вздумай жульничать. И не езди по ночам. В темноте только воруют.
К у т и н. Подвернулась…
Л у б е н ц о в. Напрасно. Она ко мне привыкла, ластилась. Так все понял?
К у т и н. Как «отче наш».
Л у б е н ц о в. Катись.
Когда же потеплеет? Когда кончится эта мука?
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Марина, дорогая… Моя ласковая…
М а р и н а. Зачем, зачем? Ты… не любишь.
Л у б е н ц о в. Люблю, люблю.
Я так ждал тебя!
М а р и н а. Не надо…
Л у б е н ц о в. Я так тосковал о тебе. Я люблю тебя. Да.
М а р и н а. Но у тебя жена.
Л у б е н ц о в. Жена?
М а р и н а. Вы даже забыли про это.
Л у б е н ц о в. А-а! Где она? Я перестал считать ее женой. Ее давно, наверное, зачислил в свой походный штат какой-нибудь генерал.
М а р и н а. Где ее портрет? Я знаю — он у вас.
Л у б е н ц о в. Где-то был.
М а р и н а. Достаньте… Я жду.
Л у б е н ц о в
М а р и н а. Изорвите… Что же?
Как я счастлива… Ты меня любишь. Я верю. Как я решилась! О-о! Нет, нет… Обожди.
Будь умным. Отойди, сядь. Нам надо обо всем договориться. Я не могу встречаться с тобой здесь. Твои товарищи настроены против меня.
Л у б е н ц о в. Глупости. Какое им дело?
М а р и н а. Не возмущайся. У них свои уставы. Не спорь. Ты выглядишь таким измученным. Бедный мой! Как тебе тяжело!
Л у б е н ц о в. Если бы ты знала! Илюхин не человек, не начальник, а истязатель. Помешанный, одержимый. Мокшакову казалось, что достаточно будет его записки, как Илюхин станет послушным, ручным исполнителем. А с тех пор Илюхин взбесился. Я уже не различаю, когда день, когда ночь. Не помню, какое число, месяц. Я знаю одно — стынуть часами на льду и следить, как девушки все глубже вгоняют бур в дно этой проклятой реки. Он наскреб по колхозам мужеподобных девок вот с такими ручищами, воспламенил их речами, и они, как моржи, не замечают холода. Губы потрескались от мороза, а они еще поют.
М а р и н а. Ты написал об этом Мокшакову?
Л у б е н ц о в. Нет. Чтоб попасть между двух огней? Хватит с меня ярости одного. Я дипломатично сообщил ему, что ввиду трудностей военного времени экспедиция практически ничего не делает, не имеет возможности приступить к изысканиям в облюбованном им месте. Поэтому хоть Мокшаков пока оставил меня в покое. А что, что я мог сделать?
М а р и н а. Мой бедный, бедный! Как тебе трудно. Скажи: чем я могу помочь? Говори, требуй. Тебе надо немедленно уехать.
Л у б е н ц о в. Куда? Здесь я забронирован.
М а р и н а. Отец устроит. Не беспокойся. С его положением, связями… Поедешь со мной, к нам?
Л у б е н ц о в
М а р и н а. Вообще он многим рискует?
Л у б е н ц о в. Всем. Он навсегда закается расхаживать с пылающими взорами, забудет раздувать грудь от детских восторгов. Мокшаков не знает жалости в делах. Я замечал: если речь заходит о славе, известности, у него даже брюшко подтягивается к хребту, и он становится поджарым, как голодный волк. Ха! Когда Илюхин выложит результаты изысканий, Мокшаков приятно закусит этим энтузиастом, не оставит от него и мокрого места.
М а р и н а. Страшно. Неужели так делают?
Л у б е н ц о в. В научном мире, где идет борьба за свои идеи и теории, съедают не буквально, не физически, но основательно. И под любым, но тонким соусом. Под предлогом защиты интересов государства. К этому относятся особенно доверчиво. Надеюсь, что Мокшаков прежде всего вышвырнет Илюхина из института, а затем возбудит против него дело. Поставит ему в вину все затраты по изысканиям, сделает его расхитителем государственных средств.
М а р и н а. Да, да, вполне возможно.
Л у б е н ц о в. И еще как!
М а р и н а. Да, да… Скажи: а что будет, если вдруг приедет с фронта… она?
Л у б е н ц о в. Той же дорогой и уедет.
М а р и н а. Ты ей напишешь?
Л у б е н ц о в. Ты права. Надо написать. Так будет честнее.
М а р и н а. Сходи посмотри: там никого нет? Не хочу, чтоб видели, как я уйду.
Л у б е н ц о в. Не спеши.
М а р и н а. Все ласкает взгляд, дышит покоем…
Л у б е н ц о в. …где ждут эти руки, эти глаза и ты… Слышишь, как стучит сердце?
М а р и н а. Это все будет. Только люби, крепко люби меня. Иди.
Л у б е н ц о в. Люблю… Иду…
М а р и н а. Вот и сбылось… Совсем просто. Проще, чем думалось… Эх, Маринка!.. Ничего, ничего. Только скорее, скорее надо увезти его!
Л у б е н ц о в
М а р и н а. Бегу. Пожелай мне спокойной ночи. Я буду спать за этой стеной. Нет, разве мне уснуть! Я стану думать о нас, о тебе. Утром увидимся… Милый мой.
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. Скоро обернулся?
Л у б е н ц о в. Мы вас ждали завтра к вечеру, не раньше.
И л ю х и н. Скучаю в городе. Сводку слыхали? Каково?
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. Жмите, братцы, жмите… Как у нас успехи?
Л у б е н ц о в. Отличные.
И л ю х и н. Не Мокшаков. Наугад пальчиком не тыкал. Искал годами.
Л у б е н ц о в. Мало искать, нужна незаурядная прозорливость, равная гениальности.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Я посчитал, что мы со спокойной совестью можем сократить количество скважин.
И л ю х и н. Я вам разрешал?
Л у б е н ц о в. Но ведь сплошной, сплошной гранит. Зачем напрасно расходовать силы?
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Это бессмысленно. Это жестоко.
И л ю х и н. Это необходимо.
Л у б е н ц о в. Хорошо. Вы — руководитель, я — подчиненный.
И л ю х и н. На будущее воздерживайтесь от подобных самостоятельных решений. По просьбе обкома геологоразведка дает нам до весны пять буровых мастеров… Скромные, тихие ребятки, но любая твердая порода перед ними делается податливее сливочного масла. К ледоходу все русло раскроется перед нами во всей красе. Самая трудная задача будет решена.
Л у б е н ц о в. На реке.
И л ю х и н. Как-то надо подготовить ее. Завернул по пути в почтовое отделение, привез ей письмо. Адрес написан не рукой Никиты.
Л у б е н ц о в. Я скажу ей.
И л ю х и н. Нет, нет! Я сам.
Сколько я вам привез гостинцев, вкусных вещей! Побалую. Это не кусок бетона и не обломок мрамора. Так приготовляют теперь помадку. Тает она во рту или нет, не знаю, но, говорят, штука безопасная. Настоящий байховый чай. Цена — космическая. Обрел на толкучке. Там деньги улетучиваются в один миг. Хочешь купить воз, а хватает бумажного фунтика.
Л у б е н ц о в
И л ю х и н. Полезные знакомые не хотят облегчать вам судьбу?
Л у б е н ц о в. Мимо, мимо бьете.
И л ю х и н. Закончим работу — объяснимся начистоту. Сейчас не время. Я обязан оберегать вашу работоспособность.
Л у б е н ц о в. Зачем вы подозреваете меня в недоброжелательном отношении к вам? Это оскорбляет. Я предельно откровенен. Я связал свою судьбу с вашей и с вами пойду до конца. Не верите? Да, один знакомый ругает меня за то, что я не сообщаю частным порядком о наших делах.
И л ю х и н. Напрасно. Сообщайте. Мне кое-что стало известно о мнении будущего академика Мокшакова по поводу наших дел. Не от полезных знакомых, а от честных товарищей. Весьма благодарен ученому хорьку за его предположение, что здесь одни лодыри, упивающиеся счастьем быть в тылу. Его непонятное заблуждение — нам на руку. Время за нас, за нас.
Л у б е н ц о в
Р у с и н о в а. Не ошиблась? Бегу и боюсь: неужели мне показалось, будто вы подъехали к дому? Здравствуйте. Есть новости?
И л ю х и н
Р у с и н о в а
И л ю х и н. Читайте же.
Р у с и н о в а
И л ю х и н
М а р и н а. Извините.
И л ю х и н. Что? А! Проходите, Марина Сергеевна. Вы у нас гостите? Здравствуйте.
М а р и н а. Осталась ночевать у Татьяны Васильевны, но из деликатности пока пришлось уйти.
И л ю х и н. А что с ней?
М а р и н а. Я ее прекрасно понимаю. Иногда можно даже стыдиться своего счастья — настолько оно велико, а у других нет никакого. Ей надо побыть одной.
И л ю х и н. Буду признателен.
М а р и н а. Дружба у нас не состоялась, вы не снизошли до меня, но я, поверьте, очень хорошо отношусь к вам.
И л ю х и н. И я к вам.
М а р и н а. Так слушайте. Немедленно увольте Лубенцова. Отпустите его на все четыре стороны. Пусть он уезжает куда хочет. Большего врага, чем он, у вас нет. Вы надрываетесь, расходуете деньги — он сделает так, что позднее все, все вам поставит в вину. Понимаете?
И л ю х и н. Я утратил сообразительность. Зачем вы рассказали? Какой вам смысл в этом? Впрочем…
М а р и н а. Вы послушаетесь меня? Отошлете Лубенцова?
И л ю х и н
М а р и н а
И л ю х и н. Что говорить, тяжкая необходимость.
М а р и н а. Разве он так нужен вам, разве он приносит здесь пользу?
И л ю х и н. Мне нужен геолог, и по мере своих сил и прав я заставляю Лубенцова быть полезным. А что будет впереди? Посмотрим.
М а р и н а. Неужели вы сильнее Мокшакова? Вы — маленький человек.
И л ю х и н
М а р и н а. Вы слишком самоуверенны.
И л ю х и н. О себе судить не берусь. Какой есть.
Ф и с а. Вот наказание-то с тобой! Не ходила бы ты. Смотри — пошатывает.
Р у с и н о в а
Ф и с а. Шутка — в ледяной воде наплавалась! Горишь ты. Ступай-ка ложись. Я тебе малинки заварю, тулупом укрою. Пропотеешь, бог даст — и хворость пройдет. Вот напасть-то.
Р у с и н о в а. За что река на меня рассердилась? Почему лодка перевернулась? Туман… правили наугад.
Ф и с а. Теперь гадай. Льдина, чему больше быть. Обтаяла сверху, плывет, ее и днем не сразу заметишь.
Р у с и н о в а. Не оставлять же их до утра в одних платьишках да голодными.
Ф и с а. Не было Георгия Ивановича, он бы заставил Лубенцова как миленького поработать веслами. Не бережешь ты себя. Вернется Никита Федорович — все ему расскажу.
Р у с и н о в а. Рассказывай. Он не рассердится.
Ф и с а
Р у с и н о в а. Ничего, ничего. Пройдет. И он меня любит. Смотри
Ф и с а. Прошло. А ты натешиться не можешь.
Р у с и н о в а. Не могу. Ты недовольна? А с кем же, как не с тобой, мне поделиться? Ты же самый близкий человек.
Ф и с а
Р у с и н о в а. Сейчас… Нет, как сейчас? Вот схожу, сниму последний замер, а завтра уж не надо чуть свет бежать на пост. Даже не верится. Сколько раз за эти годы я бегала? Сосчитай-ка.
Ф и с а. Было одно.
Р у с и н о в а. Ты ответила?
Ф и с а. Нет.
Р у с и н о в а. А глаза были заплаканные.
Ф и с а. Глупость бабья.
Р у с и н о в а. Фиса!
Ф и с а. Никто, никто он мне. Старость бы скорей одолевала… Забылись бы мысли всякие. Душа бы успокоилась… Идем!
Р у с и н о в а. Идем. Голову куда-то клонит.
Ф и с а. Тогда сиди. Сама схожу. Не велика мудрость. Всем известно, что вода убывает. На вершок больше, на четверть меньше, кто проверит? Кто пострадает?
Р у с и н о в а. Забавная ты, тетя Фиса.
Ф и с а. Как же, отпущу я тебя. Опять нырнешь? Георгий Иванович приедет, сделает.
Р у с и н о в а. А Никите ничего, ни слова не скажешь?
Ф и с а. Ладно уж, ладно.
М а р и н а. Я не хочу видеть твоих приятелей, и незачем меня тащить сюда.
Л у б е н ц о в. Во-первых, их никого поблизости нет. Илюхин в отъезде, твоя обожаемая Татьяна Васильевна лежит — ей нездоровится. Во-вторых, здесь не так пронизывает ветерок. Удобное укрытие. Садись. В-третьих, я устал от прогулки, которая очень приятна, но…
М а р и н а. Ты стал многословен. Охладеваешь?
Л у б е н ц о в. Прошу, не усложняй.
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Оформит, оформит… Почему он до сих пор не делает этого? Ехать без официального вызова, очертя голову, рискованно.
М а р и н а. Мальчик, робкий мальчик! Наши войска ворвались в Берлин. Войне конец. Ты напрасно затягиваешь свою экскурсию в область патриотизма и энтузиазма. Доблестный труд в тылу скоро станет вообще трудом. Пора же подумать о личных делах.
Л у б е н ц о в. Иногда ты страшно цинична.
М а р и н а. Нет, откровенна. Не обволакиваю красивыми фразами суть дела, как это иногда… Не возмущайся. Ты вынужден прибегать к цитатам из газет, я могу обойтись без них… Кто многим жертвует, тот имеет право все называть своими именами. А я не знаю: какая еще тебе нужна жертва с моей стороны?
Л у б е н ц о в. Я, кажется, ни к чему тебя не принуждал.
М а р и н а. Я хотела и хочу счастья с тобой.
Л у б е н ц о в. За это я тебя и люблю.
М а р и н а. Так в чем же дело? Пойми, родной: твой несколько преждевременный отъезд полезен. Да. Его оценят как доказательство твоих принципиальных разногласий с Илюхиным. Я убеждена, что за этот шаг Мокшаков тебе даже простит не совсем точную информацию.
Л у б е н ц о в. Боюсь, не простит. Широтой взглядов он не обладает. Какая ему печаль, что у меня не было иного выхода! Что же, я должен был сразу уехать обратно?
М а р и н а. Конечно нет. Но ты немножечко запутался. Распрощайся и с тем и с другим. Решай!
Л у б е н ц о в. Не надо сцен. Позволь мне подумать.
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Вздор, вздор! Зачем она мне, когда есть Марина? Моя смелая, решительная, заботливая…
М а р и н а. Да, я такая.
Л у б е н ц о в. Когда ты рядом, все кажется простым, легким.
М а р и н а. Так будет всегда. Верь, Олегушка.
И л ю х и н
К у т и н. Натуральную сорокаградусную, разливную.
И л ю х и н. Разбавленную кислотой? Жулик ты порядочный. Ишь округлился от честных трудов! Горе тебе впереди. Торопись, воруй и убирайся подальше. Здесь таким, как ты, не то что места, воздуха не найдется. Тут честные люди начнут строить.
К у т и н. А мне нельзя им помогать?
И л ю х и н. Чем?
К у т и н. Разве честные люди выпивать перестанут?
И л ю х и н. Нет! Но станут пить прекрасное, радующее вино. Соображаешь? Вино хорошо, когда ты чокаешься с человеком, а у него в глазах вся душа светится и сердце раскрыто настежь. У тебя же одни подлые мысли ворочаются: кого бы еще обжулить, обвесить, просто обокрасть…
К у т и н. Не пойман — не уличен.
И л ю х и н. Эва! Уличают тех, кто случайно впросак попадает. А ты с природным дарованием к жульничеству.
К у т и н. Не знаю за собой такого.
И л ю х и н
К у т и н. Как совесть подскажет.
И л ю х и н. Я спрашиваю: я рассчитался?
К у т и н. Заплатили.
И л ю х и н. До свидания.
Добрый вечер, товарищ Гамлет! Откуда эта двойственность души? Все думаете — быть стройке или не быть? Кто одержит верх — погибший Фролов или здравствующий Мокшаков? Хватит отсиживаться в глуши или пора шлифовать асфальт, протирать штанишки в канцелярии? Сколько мировых вопросов! Впрочем, вы вроде сухопутного броненосца… Это все так. Некоторое отвлечение. Завтра все равно рядышком будем работать. Девушек я отпустил. Пусть курносые героини хлеб сеют. Договорился в сельсовете. Когда мы уедем, власти возьмут на сохранность постройки. В будущем они пригодятся.
Л у б е н ц о в. О будущем и я хочу поговорить.
И л ю х и н. Здесь и немедля?
Л у б е н ц о в. У вас хорошее настроение, и время свободное.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. А с меня довольно. Доделывайте сами.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Вы верите, что здесь, и главное — при вашей еще жизни, построят гидростанцию по замыслам и расчетам Фролова?
И л ю х и н. Да, глубоко и бесповоротно. Сильнее, чем несколько лет назад. Вас это не устраивает?
Л у б е н ц о в. Поймите же, что не нам определять судьбу проекта. Что наше мнение? Мы только нижестоящие работяги.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Допустим. Но мы мокли, мерзли, голодали, развлекались частушками колхозных Офелий, смаковали самогонку, ходили и ходим в обносках, а сейчас, если мы займем неправильную позицию, нам вставят фитиль, оставят ни при чем. Мокшаков поднимет кампанию против варианта Фролова, пролезет сквозь все официальные каналы, заручится поддержкой больших и малых. А вы? Материалы изысканий от вас возьмут и положат в сейф. Чем вы будете доказывать правоту Фролова? Извлечениями из памяти? Их в расчеты не принимают. Вы — инженер. Для вас главное — созидать. А в этом месте или в другом — не все ли равно? Вы тщеславны? Почет и награды вы заработаете и под руководством Мокшакова. Вам нужны материальные условия? Их дадут. В конце концов, ваш главный довод, что Фролов исходил из интересов государства, нужд народа, весьма шаток. Мокшаков как ученый тоже в общем-то служит государству. Вы хотите сберечь сотни миллионов? Отлично! А Мокшаков хочет на сотни миллионов израсходовать больше. Но кто скажет, чья станция лучше послужит народу?
И л ю х и н. Продолжайте, продолжайте!
Л у б е н ц о в. Говорю с вами на эту тему последний раз. И только потому, что мне искренне хочется вам помочь. Неужели вы собираетесь в свои годы стать одним из тех жалких созданий, которые, свихнувшись на каком-то пунктике, вроде изобретения вечного двигателя, вообразив себя непризнанными гениями, обивают пороги учреждений, пишут без конца жалобы и чем дальше, тем больше теряют душевное равновесие, превращаясь в наказание для всех окружающих? Грустное зрелище!
И л ю х и н. Очень.
Л у б е н ц о в. К этому и приведет ваш неравный спор с профессором. Фролов мертв. Скажут: «Мир его праху», и восторжествуют аппетиты живущих. Нам надо избрать: к кому мы должны примкнуть?
И л ю х и н. Почему нам? Мне? Или на вас накатило прозрение? Заговорила совесть?
Л у б е н ц о в. Вам, вам… Посмотрите получше.
И л ю х и н. Хватит. Свой выбор я сделал давно. Вы ошибаетесь в своем пути. Мертв ваш Мокшаков, а Фролов жив. Фролов создал школу, и если поднимутся на его защиту все ученики, куда вы побежите со своим Мокшаковым? У него были и есть студенты, но нет ни одного последователя, кроме тех, кто на брюхе вползал к нему в кабинет, ища покровительства и случая легко ухватить кандидатскую степень.
Л у б е н ц о в. Если вы с горя запиваете, пора начинать.
И л ю х и н. Меня вызывают в институт для доклада о ходе работ. Подписана телеграмма Мокшаковым. Тихо! Не подпрыгивайте! Хорек добился степеней известных и требует меня для вразумления на дальнейшее. И я поеду с чистой совестью, закончив изыскания. Славная пилюля для профессора? Опоздал он, опоздал. Эх, Гамлет! Ступайте спать. Отдых закончен. Утром я вас подниму, и некогда будет раздумывать, к кому примкнуть. А при встрече я намекну Мокшакову, что вы трудились, как вол, но не в его пользу. Из-под палки, но я заставил вас хоть в какой-то доле отработать съеденный вами советский хлеб, отплатить за заботу, которая вас окружает с детского садика: «Учись, мальчик», «Учись, юноша», «Родине нужны специалисты», «Получайте назначение, подъемные, суточные…» Вот и появился специалист, родителям на утешение, отечеству на пользу. Учить учили, а душонку вашу не тронули. Инженер! Творец! Ищет себе хозяина. Один у нас с вами хозяин!
Л у б е н ц о в. Довольно! Вы так позволяете себе разговаривать со мной, словно я враг.
И л ю х и н. Вы — пакостник. Вы целиком, всеми своими потрохами, хотите одного — поменьше давать, побольше получать. Висеть гирей на шее государства. Все свои права вы усвоили назубок, но о долге не помышляете…
Ф и с а. Георгий Иваныч! Идите скорее! Татьяна Васильевна вся горит. Лежит без памяти.
И л ю х и н. Что с ней?
Ф и с а. Да вот из-за этого…
Л у б е н ц о в. Что вы выдумываете?
Ф и с а. С тобой после… Днем еще перемогалась, а к вечеру совсем разнеможилась. И вот…
Л у б е н ц о в. Новое дело. Я виноват.
К у т и н. Вредный Илюхин.
Л у б е н ц о в. Просто идиот.
К у т и н. И так можно сказать… Сочинили бы вы бумажку. И не начальству, а в бухгалтерию. Куда он отчеты посылает. Напишите, что он пропил казенное имущество, еще что-нибудь. Бухгалтера за копейку, не разобравшись, вмиг — сопроводительную в тюрьму. Я свидетелем подпишусь.
Л у б е н ц о в. Подпишешь?
К у т и н. С чего мне слюни распускать? Не двадцать лет. О себе думаю. Побольше насочинять — помотают его. Хоть и оправдается, а пачканым долго походит.
Л у б е н ц о в. Что ж, идея не так плоха. Посмотрим… Ты кое-что мне должен. Приготовь. Дам знать — привези…
К у т и н. Еще бы одну операцию провернуть — и сразу за все рассчитаемся. А?
Л у б е н ц о в. Некогда.
К у т и н. Вроде как прощаемся?
Л у б е н ц о в. Вероятно.
К у т и н
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Прости, прости, что задержал.
М а р и н а. Наконец-то!
И л ю х и н. Татьяне Васильевне очень плохо. Она без сознания… Олег Леонидович, я напишу записку, а вы поезжайте в сельсовет, свяжитесь с райкомом партии. Они помогут вызвать санитарный самолет… Марина Сергеевна, вас не затруднит передать мою просьбу врачу на руднике? Пусть он как можно быстрее приедет…
К у т и н. Можно. Только лошадь сильно пристала.
И л ю х и н. Заплачу. Сколько?
К у т и н. После сочтемся. Раз такой случай, давайте записку.
М а р и н а. Я передам вашу просьбу… Я просто растерялась…
Л у б е н ц о в. Я бы тоже рад помочь, но, поверьте, мне самому очень нездоровится. Если мне станет легче…
И л ю х и н
М а р и н а. Ты странно спокоен, а ведь это ужасно. Что за врачи? Не могли спасти человека?
Л у б е н ц о в. Что ахать? Такова реальность. Обычное бессилие науки.
М а р и н а. Почему ее не увезли на самолете в город?
Л у б е н ц о в. В некоторых случаях медицина всюду одинакова. Пасует за неимением козырного туза. Вернее, всегда считается, что он на руках, но взмах чего-то… и врачи тут же объясняют причину проигрыша… Сердце… сосуды… отеки… Очень складно.
М а р и н а. Ужасно… Скверная, нехорошая примета.
Л у б е н ц о в. Ты суеверна?
М а р и н а. При чем тут суеверие? Начинать самостоятельный путь из дома, где только что произошло несчастье…
Л у б е н ц о в. Конечно, печально. Но зато наш отъезд произойдет без всяких осложнений. Не будет лишних разговоров с Илюхиным.
М а р и н а. Да… Никогда не думала, что с ней так может быть. Вот она, жизнь. Работала, работала, а награда?
Л у б е н ц о в. Должен подъехать Кутин. Назначил ему точное время, а его нет.
М а р и н а. Зачем он нужен?
Л у б е н ц о в. Остались некоторые расчеты.
М а р и н а. Забудь. Не мелочись.
Л у б е н ц о в. Хорошие мелочи! Посидим еще минут пять.
М а р и н а. Где ее… хоронят?
Л у б е н ц о в. На берегу моря, которого никогда не будет. Отсюда километров пятнадцать. Сплошная, непроходимая мистика.
М а р и н а. Ты черствый.
Л у б е н ц о в. Мне следовало принять участие в процессии? Отложим отъезд. Я присоединюсь. Но они скоро вернутся.
М а р и н а
Л у б е н ц о в. Еще десяток минут… Пять.
М а р и н а. Оставь на прощание записку.
Л у б е н ц о в. Лишнее. Ты куда?
М а р и н а. Я сказала — пора.
Прощай, маленький домик. Если что и было у меня хорошего за эти годы, все связано с тобой. Готов?
Л у б е н ц о в. Да.
М а р и н а. Когда и на чем уедет Илюхин?
Л у б е н ц о в. Собирался ехать по реке. Хотел совершить прощальный рейс.
М а р и н а. Тем хуже для него. В Москву мы попадем быстрее. Обними. Крепче. Начало нашего долгого, долгого счастья. Да?
Л у б е н ц о в. Да!
М а р и н а. Вперед, родной.
Ф и с а. Покушай.
И л ю х и н. Не хочу… Покурю.
Ф и с а. Какой день одним табаком живешь. Выпей хоть чашечку. Горячий. В загнетке оставляла.
И л ю х и н. Не беспокойся… Отдохни сама.
Ф и с а
И л ю х и н. Потом… дорогой… поем. Ты все мои наказы запомнила?
Ф и с а. Да уж не раз все обговорили. Запомнила. Не сомневайся, выполню. Вместе с Олегом Леонидовичем каждую мелочь приберем, опишем, складем. Будь уверен, ничего не пропадет, не попортится. Сберегу.
И л ю х и н
Ф и с а. Куда он запропал? Олег Леонидович!
И л ю х и н. Лубенцов!
Ф и с а. Схожу посмотрю.
И л ю х и н. Сиди.
Не ищи. Его скоро не найдешь.
Ф и с а. Это как же?
И л ю х и н. Исчез… Сбежал.
Ф и с а. Сказал — болеет. Проводить не пошел…
И л ю х и н. Значит, остаешься одна. Считай себя на службе еще два месяца.
Ф и с а. Раз деньги получила, как же не считать!
И л ю х и н. Если я не вернусь…
Ф и с а. Не можешь, Георгий Иваныч. Ждать буду. И не два месяца, до самой поздней осени. Насажу огород — не бросать же его. Обязательно ворочайся.
И л ю х и н. Не будем загадывать. Шел я наперекор новому начальству, не хотел под чужую дудку плясать. А это не так-то легко прощают.
Ф и с а. Ничего. Всегда страхов больше, пока с глазу на глаз с бедой не встретишься. Пусть любой спросит: кто ты такой? Первый помощник Геннадия Ионыча. Его, можно сказать, наследник. Шутка? Отступят.
И л ю х и н. Может быть, может быть.
Ф и с а. Ты первым долгом найди и позови на подмогу Никиту. Он характером-то еще покруче тебя.
И л ю х и н. Я обо всем тебе сообщу. Но если что — заколачивай дом и поступай, как тебе лучше.
Ф и с а. Посиди еще. Куда спешить? Вещи я отнесу да скажу мотористу, чтоб готовился. Пока он разведет свой самовар, сколько времени уйдет! Уважь… Позволь мне…
И л ю х и н
М а р и я П е т р о в н а
И л ю х и н
М а р и я П е т р о в н а. От тебя приму.
И л ю х и н
М а р и я П е т р о в н а. А как быть? Письмо… ей, Татьяне Васильевне.
И л ю х и н. Не сумею сейчас… Не могу.
М а р и я П е т р о в н а
И л ю х и н
М а р и я П е т р о в н а. Не пиши, не пиши… Зимой у тебя Степанида работала. Помнишь? На выселках живет. Несу ей письмо. Не сегодня-завтра войне конец, вздохнут люди, а Степаниде сколько дней радости не знать. Кто ей отписывал, тоже, наверное, душу всю израненную имеет. И молчал бы, да правда велит. Горько, а что поделаешь? Что? Разве он слабенький?.. Я бы все горе людское в себя собрала да одна бы с ним куда-нибудь ухнула. Не знайте его, проклятое. Да, вишь…
И л ю х и н. Обожди.
М а р и я П е т р о в н а. Сделаю. Не забывай нас.
«Приказ Верховного Главнокомандующего. 8 мая 1945 года в Берлине представителями германского верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена. Германия полностью разгромлена…»
И л ю х и н
Ф и с а. Недаром, Георгий Иванович.
И л ю х и н. Да. А ты еще запомни: не клевещи на себя. Ты очень, очень красивая. Да. Прощай. Не ходи.
К у т и н. Слыхала? Мир!
Ф и с а
К у т и н. Илюхин поехал?
Ф и с а
К у т и н. А-а! Смотри-ка! Сбежал? Ну-ну! А я чуть лошадь не загнал, так торопился повидать приятеля.
Ф и с а. Уходи с глаз долой! Невмоготу мне разговаривать.
К у т и н. Тебя мир не касается? Натура не позволяет? Или капитулируешь?.. Заглохнет теперь тут совсем. Обратно их ждать нечего. Пойдешь ко мне в чайную поварихой?
Ф и с а. Ищи себе под стать.
К у т и н. Найду. Я это так. Скучновато тут будет. Дел больших не предвидится, так я сам собираюсь махнуть куда-нибудь подальше.
Ф и с а. Наворовал? Набил карманы?
К у т и н. Не шибко-то глубок наш карман. Много не вмещает. Завербуюсь на рыбалку, поеду на Камчатку. Там, говорят, и рыба, и рыбаки икряные.
Ф и с а. Кого несет?
К у т и н. Кто ее знает. Ехал — обогнал. Дорогу сюда спрашивала.
Ф и с а. Подвезти не мог?
К у т и н. Что с нее возьмешь? Пустой мешок, как букетик, несет… Счастливо сторожить!
А н я
Ф и с а
А н я
Какая-то девушка мчится верхом, обгоняет меня, а сама кричит: «Капут войне! Мир!» Я ей кричу: «Постой!» — «Некогда! Люди ждут!» Умчалась.
Ф и с а. Не говори!
А н я. Где Олег Леонидович? Я его жена, Аня.
Ф и с а. Чувствую. Он… он уехал.
А н я
Ф и с а. Совсем. В Москву.
А н я. Почему? Когда?
Ф и с а. Утречком.
А н я. Как же так? Почему он не дождался? Я же ему писала из госпиталя. Признали меня негодной, уволили.
Ф и с а. Нет.
А н я. Я вам не верю. Он не способен так поступить. Я его знаю. Олег? Нет, нет!
Ф и с а. Для чего мне тебе врать? Побожиться?
Постой. Ты куда?
А н я. Пить хочу.
Ф и с а. Не видишь — чайник.
А н я
Ф и с а
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
К а т я
К у т и н. На кладбище не тороплюсь.
С о н я
К а т я. А чего ты, чумичка, видела?
К у т и н
С о н я. Проезжий сказывал.
К а т я. Обрадовалась.
С о н я. Куда их денешь? «Я, говорит, на часок отлучусь, посмотри за ними». И как вчера ушел, так и пропал.
К а т я
К у т и н. Ты присаживайся.
К а т я
С о н я. Они ж чужие.
К а т я. Известно. Когда-нибудь тебе этаким же манером такое оставят, что горя не оберешься. Разрежут человека на части и подбросят…
С о н я
К а т я. Побегай вокруг, посмотри, поспрашивай. Посетителей все равно нет. Не найдешь — заяви участковому.
С о н я. Вот еще беда. Пожалей, поверь, а потом…
К а т я
К у т и н. Откуда заведующая?
К а т я. Бес ее знает. Райком, говорят, направил. После тебя вскорости, в один день с поварихой, появилась. Такое же сокровище. Как сядут на принцип, как разведут агитацию — конец.
К у т и н
К а т я. Анной Вадимовной…
К у т и н. Ничего баба?
К а т я. Не могу ее раскусить. Что-то у нее есть… Что-то она вынашивает. Вначале все твердила: «Вот, девочки, накоплю денег на дорогу и уеду в родной город». И четвертый год — никуда. Как вросла.
К у т и н. А копит?
К а т я. Какой — копит! Свое приплачивает. Зато порядки завела: считай тютелька в тютельку, до копеечки, подавай — ни на грамм не смей ошибиться. Хватил посетитель через край — отчитает: «Зачем спаиваешь?» Шоферам строго-настрого запрещает водку подавать. Житье! Дура, тебя послушалась. Бросила такое место в Каменке! Что прежде завела, с тем и осталась. А ты — хорош друг. Переманил и смылся.
К у т и н. Ай-яй! Голову потеряла? Действуй с умом. Пусть они принципы разводят, а ты знай свое — отщелкивай расход-приход.
К а т я. И чего тебя понесло на рыбалку?
К у т и н
К а т я. Придумай.
К у т и н. Можно так. Ревизия к первому числу приедет, а в кладовой недостача. А?
К а т я. Сумеешь?
К у т и н. Ключи надо.
К а т я. Боязно.
К у т и н. Тогда сшибай двугривенные. Или подбирай с пола, когда кто обронит.
К а т я
К у т и н. В районе таких машин нет. Высокое начальство покатило. Не разглядела кто?
К а т я. Хорошенько не успела. Куда это помчались? И не остановились.
К у т и н
К а т я. Узнаем.
К у т и н. А мне, Катерина, это сейчас надо знать.
К а т я. Позапрошлый год приезжала какая-то бригада или комиссия…
К у т и н. Ну и что?
К а т я. Фасонистые мужички. У нас питались. Сдачу никогда не брали. Они все меж собой спорили, Митюшкин остров без конца поминали.
К у т и н
К а т я. Бес их знает.
К у т и н
К а т я. Ефим, а мне сдается, что в машине-то проехал Илюхин.
К у т и н. Ты не шути.
К а т я
К у т и н. Не берись рассуждать. Коль Илюхин приедет, то не десятником здесь будет. А хозяин всей округи.
К а т я. Поджилки затряслись?
К у т и н. Ты его принципов пробовала?
К а т я
К у т и н. Потерпи, потерпи. Дай осмотреться. Заходи, когда освободишься.
К а т я. Ладно, поджидай.
С о н я
П е т р о в. Куда? Мне у вас нравится. Ага. Смотри — пол целый, вещи место не пролежали. Не серчай.
С о н я. Не обманывайте. На часок ушли? Да?
П е т р о в
К а т я
П е т р о в
С о н я
П е т р о в. Не говори. Разреши, сяду, отдышусь? За ночь-то я на берегу побывал, не близко. Все вчерашний день искал, а он сгинул. Река, как прежде, течет, лес стоит, роса на траве переливается, то зеленым, то красным глазком подмигивает, а чего искал — не нашел. Дом заколочен. Никто не живет. Вот оно как бывает.
К а т я. Он насмешки над тобой строит, а ты уши развесила.
С о н я. Не учи.
А н я. Девушки, что случилось?
К а т я. Появился подозрительный тип.
С о н я. Ничего он не подозрительный. Он вещи оставлял.
А н я
П е т р о в. Что вы!
С о н я. Не люблю обманщиков.
А н я. Соня!
П е т р о в. Вот она, вся снаружи.
А н я. Что же, напрасно ехали?
П е т р о в. Боюсь сказать. Были мечты у меня.
А н я. Если хорошие — сбудутся.
П е т р о в. Да одна-то вроде сбывается, а вот другая…
А н я. Не все сразу приходит. Побольше терпенья.
П е т р о в
Ф и с а. Какое дадут? Требуй побольше топленого…
П е т р о в
Ф и с а. Уцелел? Рада… Что же сразу-то после войны не надумал прикатить?
П е т р о в. Слова одни помнились.
Ф и с а. Неплохо, что память у тебя крепкая. Значит, где-то бродяжил, бродяжил — и объявился? О стройке прослышал?
П е т р о в. Нет. Про нее только вчера на станции узнал. Ехал так.
Ф и с а. Думаешь, очень тут нужен? Думаешь, шибко о тебе горевали, черт усатый? И слезы, думаешь, из-за этого?.. Как же!
П е т р о в. Не мешало бы с дороги.
Ф и с а. Веничек свеженький надо?
П е т р о в. Сам сбегаю наломаю.
Ф и с а. Бельишка-то чистого нет?
П е т р о в. В запасе.
Ф и с а. Пристанище себе нашел?
П е т р о в. Где найти. Не успел.
Ф и с а
П е т р о в
С о н я
Ф и с а. Ну кто он мне? Никто. А вот поди ж…
К а т я. Так-то поверили. Никто! Стала бы я…
Ф и с а
К а т я. Подумаешь! Голубочки невинные! Кто он такой?
С о н я. Не знаю.
К а т я. На мужа не похож. Уж не жених ли? Побудь одна. Интересно, как они наедине… беседуют?
С о н я. Не стыдно подглядывать?
К а т я. Уж пылаю вся, горю. У-у, подлиза!
И в а н. Привет, девушки!
С о н я. Эта красивее.
И в а н
С о н я. Вы умойтесь, снимите робу.
И в а н. Подержите, братцы, склянки.
П е р в ы й ш о ф е р. Прилично.
В т о р о й ш о ф е р. Начнем, а там посмотрим.
И в а н
С о н я
И в а н. Угадала. А здесь — привал.
С о н я. Водку подать не могу.
И в а н. Что-о? Постой. Как тебя зовут?
С о н я. Соня.
И в а н. Верно. Ты на ходу дремлешь. Летай пулей!
С о н я. Не могу.
И в а н. Заблудился я, что ли?
К а т я
И в а н
К а т я. Не болтай. Обнимает, а сам, поди, успел жениться.
И в а н. Устоял. Все атаки отбил, без счета из окружения вырывался, так холостым и гуляю.
К а т я. Оставь, оставь, не лапай!
И в а н. Катюша, сваргань. Расписание надо соблюсти. Обслужи, как, бывало, в Каменке.
К а т я. И рада бы, но нельзя. Хозяйка строгая.
И в а н. А где же Ефим?
К а т я. Его пока нет.
И в а н. То-то, я смотрю, все по-другому… Подавай хозяйку.
К а т я
П е р в ы й ш о ф е р. Обидно. Соблазнил, а кругом осечки.
В т о р о й ш о ф е р. Чайку или морсу попьем.
И в а н. Братцы, только без паники.
П е р в ы й ш о ф е р. Я однажды, не спросив жену, вот так же приглашаю домой гостей. Ребята еще дорогой ремни посвободнее отпустили, емкости приготовили… Приходим…
А н я. Кто меня спрашивал?
И в а н. Я! А-а, не здешняя? Глупые порядки заводишь. Ты знаешь, кто я?
А н я
И в а н. И улыбнуться не желаешь? Так слушай: я — Иван Стабретов. Не слыхала?
А н я. Чем вы знамениты?
И в а н. Работой и своими правилами. Не люблю, когда возражают. Кто до войны здесь больше всех денег оставлял? Я! И теперь, учти, пока буду тракт утюжить, все левые в вашей кассе. Ясно? Скомандуй.
А н я. Не обижайте девушку. Она о вас заботится. Ведь жаль вас, если вы вместе с машиной слетите в ущелье. Левых денег нам не надо. О том, что вы король тракта, постараюсь запомнить. Соня, дай товарищам жалобную книгу. Вашу претензию, вероятно, с удовольствием прочитают работники автоинспекции.
И в а н. Постой, постой!
А н я. Вы хотите сказать «постойте»?
И в а н
В т о р о й ш о ф е р. Иван, наживешь неприятности. Сонечка, неси чаек.
П е р в ы й ш о ф е р
И в а н
А н я. Поверьте, товарищ Стабретов, не хотела и не хочу. Если бы вы сразу сказали… Примете от меня угощение? От фронтовички?
И в а н
А н я. Прошу, посидите.
И в а н. Вот ты какая!
П е р в ы й ш о ф е р. За приятное знакомство.
В т о р о й ш о ф е р. Дай бог, чтоб не последняя.
А н я
И в а н. Пей залпом, по-фронтовому.
А н я. После вас.
И в а н
А н я. Сейчас, вот…
И в а н
А н я. Анна Вадимовна.
И в а н. Будь здорова, Аня.
К а т я. Анна Вадимовна! Вас спрашивают.
А н я. Продолжайте, товарищи. Меня зовут.
И л ю х и н. Извините, что помешал. Здравствуйте. Илюхин.
А н я
И л ю х и н. Большая к вам просьба — приютите. Когда-то здесь была комната для приезжих.
А н я. Была и осталась. Простите, а вы… вы надолго приехали?
И л ю х и н. Думаю, да. Я — главный инженер строительства. Временно вынужден замещать начальника, товарища Русинова. Он задержался в Москве. Вы хотите что-то спросить?
А н я. Нет-нет, я слушаю.
И л ю х и н. Разрешите на несколько дней устроить у вас нечто вроде командного пункта? Первый поток людей и техники хлынет по тракту.
А н я. Посмотрите, устроит ли вас.
И л ю х и н. Запросы мои невелики. Я вас отвлек?
А н я. Исключительный случай. Я позволила себе…
И л ю х и н. Понимаю. Встреча первых ласточек.
А н я. Проходите.
В т о р о й ш о ф е р. Смываемся. Начальство появилось.
И в а н. Смотри-ка, запомнил он тебя. Ты что, приметный?
П е р в ы й ш о ф е р. Ваня, не ершись. Машины приметные.
И в а н. Уходите. Догоню.
К а т я
И в а н. Ладонь зачесалась? Успеешь… А она-то… Не умеет, а ради меня выдержала марку. Поняла?
К а т я. Но заставила тебя поунижаться. Как ты ныл: «Тетенька, да-ай стопочку!»
И в а н
К а т я. Куда больше. Обломали где-то тебя. Исчез прежний Ваня. Чего задумался? Пронзила?
И в а н. Во! Нашла нужное слово.
К а т я. Раскисла? Рученьки-ноженьки отнялись?
С о н я
К а т я
С о н я. Остальные верни ему, верни.
К а т я. Ваня Стабретов назад деньги не берет. Запомни.
И л ю х и н. Беспокойства особого не причиню. Сколотим быстро по соседству свой домишко — переберусь в него. Но пока развернем столовую, вам уж придется потрудиться.
А н я
И л ю х и н. Вы давно здесь работаете?
А н я. Нет. Четвертый год.
И л ю х и н. Когда-то тут вершил делами великий пройдоха и жулик Кутин.
А н я. Мне рассказывали.
И л ю х и н
А н я
И л ю х и н. Странно. Я отлично помню, что у вас была счастливая, добрая улыбка.
А н я. Нет-нет. Это наша первая встреча. Поверьте. Вы уехали раньше, чем я добралась до Светлой.
И л ю х и н. Неужели я ошибаюсь, путаю? Что же вас привело сюда?
А н я. Очень многое. Я — Аня. Возможно, вы видели мою фотографию.
И л ю х и н
А н я. Да…
И л ю х и н. Разрешите…
А н я. За что?
И л ю х и н. Давнее обещание. Он вам об этом, конечно, не написал. Но почему же вы здесь? Впрочем, я говорю нелепости. Простите.
А н я. Вы знаете, где он?
И л ю х и н. Последний раз я сталкивался с ним года два назад. А после того, как профессора Мокшакова отстранили от проекта, потерял из виду.
А н я. Олег причинил вам неприятности?
И л ю х и н. Не хочется об этом вспоминать.
А н я. Я так спрашиваю потому, что вы для меня очень старый знакомый. Тетя Фиса рассказала мне всю историю.
И л ю х и н. Она здесь?
А н я. Я позову ее.
И л ю х и н. Чуть попозже. Для меня это не совсем простая встреча.
А н я. Понимаю. Для Фисы вы самый дорогой человек. Лучше вас никого нет. Меня она поддержала, приютила, делилась со мной последним, когда я оказалась совсем одна. Заставила взять себя в руки.
И л ю х и н. Не думаю.
А н я. Фиса говорит, что вы справедливый человек. Возможно. Но мне кажется, что к Олегу вы были несправедливы.
И л ю х и н. Да, порой я был излишне мягок с ним.
А н я. Наверное, вы его не поняли… А для меня он был и остался Олегом. Он был еще студентом, жил у нас на квартире, а я оканчивала школу, когда мы полюбили. Полюбила я. То, что с ним случилось здесь, пройдет. Олег не может жить без друга, без опоры. Пока меня, раненую, возили из госпиталя в госпиталь, он, наверное, потерял мои следы, отчаялся. Ведь иногда он бывает так беспомощен и безволен. Да-да! Поверьте! А она, насколько я поняла, любительница приключений. И это пройдет. Он еще будет искать меня. Без меня, я знаю, ему очень трудно в жизни.
И л ю х и н. Что?
А н я. Я говорю: вы все-таки победили?
И л ю х и н. Простите, я не расслышал. Называть меня победителем — это незаслуженная честь. Взяла верх правда многих. Вот и все.
К а т я. Илюхина помнишь?
М а р и я П е т р о в н а. Ну?
К а т я. Вон он. Совсем сивым стал.
М а р и я П е т р о в н а
И л ю х и н. Здравствуй, Мария Петровна.
М а р и я П е т р о в н а. Поседел?
И л ю х и н. Есть малость.
М а р и я П е т р о в н а. Чем серебрили?
И л ю х и н. Было всякое.
М а р и я П е т р о в н а. Главное — вернулся. Не гневаешься, что я тогда на тебя накричала?
Ну и ладно. Ездил к Тане?
И л ю х и н. Завтра поеду.
М а р и я П е т р о в н а. Мы с Анфисой ее навещаем…
И л ю х и н. Сильно.
М а р и я П е т р о в н а. Шум-то должен получиться веселый. Кто чахнуть настроился, особо из женщин, тут и встрепенутся. Глядишь, снова за горячим делом отыщут в жизни хорошее.
И л ю х и н. Спасибо, Мария Петровна.
М а р и я П е т р о в н а. Ну вот, придумал.
П е т р о в
И л ю х и н. В самый раз.
Ф и с а
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
К а т я. Счастливого пути! Не забывайте, заглядывайте.
Ф и с а. Всех, что ли, накормили?
С о н я. Пока всех.
Ф и с а. Еще, поди, нагрянут?
К а т я. Георгий Иваныч сказывал, что к рассвету подъедет не меньше сотни.
Ф и с а. Опять ночь не спать. Что ж, пусть едут. Управимся.
И в а н. Посуда, что я вчера вам привез, цела или побил чего?
К а т я. Все цело. Ни одной трещинки. Постарался.
И в а н. Всю дорогу боялся, как бы не тряхнуть.
К а т я. Ради Анны Вадимовны готов сам в лепешку разбиться. Влюбился. Потеха! Бесплатного экспедитора заимели. Словно челнок, взад-вперед снуешь, аж пыль столбом. За две недели так извелся…
И в а н. Катька! Цыц! Прикуси язык.
К а т я. А коснусь — не переживешь? Ай-яй! Живи, Ванюша, живи. Ты парень славный. Но все же ты, Ваня, попроще ищи. Я не гожусь — Соньку попробуй… посватай. Млеет. (
И в а н. Люблю тебя послушать.
К а т я. Что ж, давай побеседуем.
И в а н. Есть. Выходи. А потом оба рядышком выходите на тракт — прохожих раздевать.
К а т я. Знаешь что? Пошел-ка ты…
И в а н. Чем ругаться, ты бы попросила: «Ванюша, не забудь меня по дружбе в беде».
К а т я. Это какую ты мне беду пророчишь?
И в а н. Говорят, что Илюхин собирается очистить тылы стройки от всякого такого элемента.
К а т я. С каких пор я, по-твоему, элемент? Ты говори, да не заговаривайся.
И в а н. Что ты, Катюша! Разве речь о тебе? Я к тому, что вдруг ты без жениха останешься. Говорят, что Ефим во время войны такие откалывал штучки… на чем-то даже Илюхина поддел.
К а т я. А мне что! Больно нужен твой Ефим! Я ведь для смеху. Да откуда тебе все известно?
И в а н. Эх, Катя! Богу того не снится, что мы, шофера, слышим и видим.
Добрый вечер, Анна Вадимовна.
А н я. Здравствуйте.
К а т я. Жалоб нет. Соня тарелки бьет. Я на минуту отлучусь.
А н я. Пожалуйста.
И в а н. Анна Вадимовна, разрешите с вами поговорить…
А н я. Пожалуйста… Забыла вас поблагодарить… Без вашей помощи когда бы я смогла получить посуду!
И в а н. А-а, велика трудность!
А н я. Вам?
И в а н. Мне. Я буду каждый день заезжать… Ну, а вы… командуйте.
А н я
И в а н. А мне очень по душе.
А н я. Я посмотрю, какие прислали накладные. Подождите.
К а т я. Ловкий ты ухажер. Что ты ей предлагал? Сердце?
И в а н. Ну!
К а т я. Отшила?
И в а н. Ну!!
К а т я. Разлетелся. Говорила — ищи себе попроще. По вывеске.
И в а н. Запить?
К а т я. Давно пора за ум взяться.
И в а н
С о н я. Опять камни рвут. Вблизи, наверное, совсем сердце замирает… Уйду я туда, на стройку.
К а т я. В Ивана влюбилась? Скрыться хочешь?
С о н я. Молчи, молчи! Знай свое — копи деньги.
К а т я
П е р в ы й ш о ф е р. Здравствуй, Катя. Где можно бросить вещи?
К а т я. Чье это?
П е р в ы й ш о ф е р. Увидишь.
Л у б е н ц о в. Ты говоришь сущий вздор. Конечно, в дороге трясло, но спокойно посидишь — и все пройдет. Садись.
К а т я. Вы на стройку?
Л у б е н ц о в. Так точно.
П е р в ы й ш о ф е р. Э-э, ладно!
К а т я. Желаете покушать?
Л у б е н ц о в. Мариночка, нам предлагают покушать. Желаешь?
М а р и н а
Л у б е н ц о в
М а р и н а. Виноват ты. Разве можно отпускать тебя одного?
Л у б е н ц о в. Я когда-нибудь увижу от тебя хоть каплю уважения?
М а р и н а. Его в жизни так трудно заслужить. А в семейной — почти невозможно.
Л у б е н ц о в. Как прикажешь понять? Я его недостоин? Надо было об этом сказать гораздо раньше.
М а р и н а. Мне плохо… Как могло получиться? Снова здесь…
Л у б е н ц о в. Перестань… Я больше твоего желал бы сейчас находиться подальше от этого места. Мало приятного снова встретиться с Илюхиным. Но ты знаешь, мне дали понять, что если я не поеду, то в министерстве я не работник и потеряю последние шансы на сносное будущее. Что ты увязалась за мной — это чистейшая глупость.
М а р и н а. Да. Для тебя я теперь обуза. Я умру здесь, умру. Радуйся. Развяжу тебе крылышки… Как тяжело…
Л у б е н ц о в. Это невыносимо!
К а т я. У нас чайная, а не родильный дом.
Л у б е н ц о в. Прекрасно это понимаю. Но проявите элементарную человечность. Там есть комната… Я знаю, бывал.
К а т я. Ну и что же? Комната есть, а места нет.
Л у б е н ц о в. Кем она занята?
К а т я. Вы кто? Контролер?
Л у б е н ц о в. Как вы смеете разговаривать таким тоном?!
М а р и н а. Олег! Олег!
Л у б е н ц о в. Мариночка, прошу — потерпи.
К а т я. Не имею права оставлять кассу.
С о н я
Л у б е н ц о в. Вы издеваться вздумали?
К а т я
А н я. Кто меня звал?
Л у б е н ц о в
А н я
Л у б е н ц о в. Я обращаюсь к вашим подчиненным, прошу помочь устроить… жену, а мне отвечают издевками. Где это видано? Я не могу не кричать!
А н я
М а р и н а. Немножко помогите.
Вы простите мужа. Он страшно несдержан… Олег, ты извинись. Какая вы добрая…
С о н я. Называется культурный человек.
Л у б е н ц о в. Не забывайтесь! Подайте сто грамм… Нет, полтораста.
С о н я
К а т я
С о н я. Подай сама.
К а т я. Ох и ума у тебя!
Л у б е н ц о в. Получите.
К а т я
Л у б е н ц о в. Оставьте себе. Уберите.
К а т я. Слушаю.
Л у б е н ц о в (бросаясь к ней). Анечка, Анечка, золотой человек! Что за дикая встреча! (Целует руки.) Прости, прости меня…
А н я. Зачем так кричал?
Л у б е н ц о в. Боже мой, боже мой! Что мне оставалось делать? Ты ведь поняла меня, поняла. Что было бы с ней, если бы она, в ее положении, узнала, кто ты? Пощадим, пожалеем ее. Сядь, сядь! Дай я посмотрю на тебя.
А н я. Нет…
Л у б е н ц о в. Золотая, единственная Анечка!
А н я. Вот и встретились.
Л у б е н ц о в. И я сделаю так, что мы больше никогда не расстанемся. Прими мое самое честное признание: без тебя я жить не могу. Да-да! Она же меня не любит, во многом не понимает… Если бы ты знала, какие унижения я пережил за эти годы!
А н я. Пока ничего.
Л у б е н ц о в. Анечка, золотая моя! А когда минует опасность, я ей скажу: «Мы — чужие». Ты веришь? Ведь ты хоть немного, но еще любишь, любишь меня? Я вижу, вижу это по твоим честным глазам. Анечка, моя Анечка! Как мне сейчас нужна твоя помощь! Только ты способна ободрить меня, поддержать.
А н я. Я пойду к ней.
Л у б е н ц о в. Но не подавай виду.
А н я. Не волнуйся.
Ф и с а
Что?!
Л у б е н ц о в. Здравствуйте, тетя Фиса.
Ф и с а
А н я. Ей, ей, женщине…
К а т я. Выходит, у вас прежде с Анной Вадимовной делишки были? Теплые?
С о н я. Пижон!
К а т я. Дура! Толковый товарищ.
Л у б е н ц о в
А н я
Л у б е н ц о в. Иду, иду… Куда?
А н я. Увидите. Дверь приоткрыта.
С о н я. Вы простили? Вы можете простить?
К а т я
А н я. Прошу, девушки, не говорите… Я не знаю, что делать… Что делать?.. Я почти не узнаю… Он был другим…
С о н я. Гоните, гоните его, притворщика!
К а т я. Младенец! Пробросаешься! Такие интересные мужчины на земле не валяются.
И л ю х и н. Уф! Наконец-таки добрался до дома! Добрый вечер! Сонечка, атакуй тетю Фису. Шепни ей — от меня осталась одна тень. Здравствуйте, Анна Вадимовна. Мы еще сегодня не виделись.
А н я. Очень рано уезжаете.
И л ю х и н. И все же день мне кажется очень коротким.
А н я. Прошу, выслушайте меня спокойно… Произошло…
Л у б е н ц о в
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. К вам, к вам. Направлен на стройку отделом кадров министерства. Назначение подписано самим товарищем Угрениновым. Прошу.
И л ю х и н
Л у б е н ц о в. Позвольте! На каком основании вы пишете: «Откомандировывается за ненадобностью»? По мудрым соображениям начальство направило меня работать именно под ваше руководство.
И л ю х и н. Значит, вы возражаете?
Л у б е н ц о в. Я полон самых лучших надежд.
И л ю х и н. Хорошо. Оставлю вас здесь и с удовольствием посажу на скамью подсудимых.
Л у б е н ц о в. За что? Георгий Иванович!
И л ю х и н. Статью подберете сами. Или доверите это прокуратуре?
Л у б е н ц о в. О чем вы говорите?
И л ю х и н. Вы и профессор Мокшаков хотели обобрать погибшего Фролова. Вы намеревались заставить государство бросить на ветер миллионы. Не удалось. Ваши поползновения милостиво, снисходительно квалифицировали как научную ошибку. Вы размотали имущество экспедиции и свалили все это на меня. Тут вам удалось отнять у меня несколько лет жизни. Я должен был оправдываться. Теперь, здесь, я попробую восстановить эту историю. Главный свидетель, Кутин, жив и здоров. Скажите, где Марина Сергеевна? Обворовав первую жену, вы что же, обокрали и вторую?
А н я. Перестаньте! Ради бога, перестаньте!
И л ю х и н. Я хочу защитить вас.
А н я. Не надо. Разве я прошу?
Л у б е н ц о в. Не вмешивайтесь в наши отношения.
И л ю х и н. Извините, Анна Вадимовна, я не сообразил, что вы хотели подготовить меня к такой приятной встрече… Как вы доверчивы!.. Он успел вас разжалобить…
Л у б е н ц о в. Негодяй! Ты не верь. Он все лжет.
И в а н. Анна Вадимовна, какие же будут распоряжения? Что с вами?.. Кто вас обидел?
Л у б е н ц о в
А н я. Стабретов! Никто меня не обижал.
И в а н. Разве вы признаетесь?
А н я. Поверьте… Вы можете уезжать.
И в а н. Есть уезжать.
И л ю х и н. Мою комнату заняли.
А н я. Я вам уступлю свою. Не хотите? Сейчас освобожу…
К а т я
И в а н. Ладно.
А н я
И л ю х и н. Весьма признателен.
И в а н
С о н я. Пожалуйста.
И в а н. Держи все, что есть, медные. Пожелай мне счастливого пути.
С о н я. Желаю.
И в а н. Почему сквозь зубы цедишь? Налей еще.
Л у б е н ц о в
И в а н
С о н я
И в а н
Л у б е н ц о в
И в а н. Да. Поручение есть какое или сами хотите ехать?
Л у б е н ц о в. Сам. Крайне необходимо.
И в а н. Быстрее.
Л у б е н ц о в. Одну минуту.
И в а н. Ступайте садитесь.
Так что?
С о н я
И в а н. Шутишь, девушка. Был орел, был.
К а т я. Сколько тебя надо ждать?
И в а н. Забыл про тебя. Иду.
К а т я
И в а н. Ну?
К а т я. Ты знаешь, кто он?
И в а н. Нет.
К а т я. Муж Анны Вадимовны. Бывший. Оказывается, когда она была на фронте, он ее бросил. А сейчас появился здесь с другой.
И в а н. Врешь?!
К а т я. Клянусь честью. Святая правда.
И в а н. Дальше.
К а т я. Новая жена в положении. Воображаешь? А он приехал и опять пристает к этой: «Ты моя золотая, единственная…» Ты не переживай.
С о н я. Для чего ты ему сказала? Не можешь, чтобы не пакостить?
К а т я. Не могу.
А н я. Уехал Стабретов?
К а т я. Вот сию минутку.
С о н я. Анна Вадимовна… Вы не огорчайтесь. Не стоит. Это хорошо, что он, ваш знакомый, уехал.
А н я. Как?
К а т я. Просто взял и вспорхнул.
С о н я. Выбрал получше чемодан, сказал Стабретову, что ему надо срочно на станцию. Тот взял его с собой. Я ему слова не промолвила. Пусть. Пусть он никогда не возвращается. Не жалейте о нем.
А н я. Да-да.
К а т я
С о н я. Куда же она ночью побежала? Разве догнать?
К а т я. Беги и ты вдогонку.
С о н я. Что же делать?
К а т я
Что же теперь будет?
С о н я. Я за нее боюсь. Она себя не помнит.
И л ю х и н. Вы знаете, где живет мой шофер?
С о н я. Да. Найду.
И л ю х и н. Скажите ему, чтоб ехал в сторону станции.
К а т я
Ф и с а. Ушли?
К а т я. Побежали.
Ф и с а. Вот же глупая… Эх, бабье, бабье сердце! За первой весной погналась, а разве ее воротишь? Ее и след простыл. Остался кобель длинноногий.
К а т я. Что с той?
Ф и с а. Маму вспоминает… Ступай к ней, я отдохну. Постой. Если спросит про него, то скажи… что уехал за врачом… Хоть и дура она, а надо и ее пожалеть. Поняла?
К а т я. Виду не подам. Честное слово.
Ф и с а. А я? Ну кто он мне? Никто. А поди ж…
П е т р о в. Суматоха… Дела житейские… Завтра на берег приказано перебираться…
Ф и с а. Ну?
П е т р о в
Ф и с а
П е т р о в
Л у б е н ц о в. Долго вы будете чинить вашу машину?
Л у б е н ц о в. Лихо ездите.
Л у б е н ц о в. Если долго простоим, надо развести костер. Холодно.
И в а н
Л у б е н ц о в
И в а н. Не очень. Не вернуться ли хотите?
Л у б е н ц о в. Это мое дело.
И в а н. Стоит ли? Напрямик — до станции — тоже не так далеко. Держи в этом направлении и шагай. Не могу машину оставить, а то бы проводил.
К у т и н
И в а н. Ну?
Л у б е н ц о в. Ефим!
К у т и н. А-а, Олег Леонидович! Сколько лет, сколько зим! Опять в наших краях?
Л у б е н ц о в. Да. Пришлось. Ты куда?
К у т и н. К утреннему поезду тороплюсь.
И в а н. Илюхин на хвост наступает?
К у т и н
И в а н. Глухота напала.
Л у б е н ц о в. Ты, Ефим, дорогу знаешь?
К у т и н. Вы что же, приехали — и обратно?
Л у б е н ц о в. Так надо.
К у т и н. Бывает. А дороги как не знать! Их всяких много. Вот путей-выходов маловато.
Л у б е н ц о в. Успеем к поезду?
К у т и н. Вполне… Если зря времени не терять.
Л у б е н ц о в. Идем.
И в а н. Как ни спеши Ефим — ты-то опоздал.
К у т и н. По расчетам, никак не должен.
И в а н. Родиться опоздал. Куда ни беги — везде Илюхин настигнет.
К у т и н. Шутник ты, Ваня…
И в а н
Л у б е н ц о в
К у т и н. Отпусти ты его, Ванюша.
И в а н. Тебе ее следы на земле целовать надо, а ты?
Л у б е н ц о в. Пусти.
И в а н
И в а н. Анна Вадимовна?
А н я
И в а н. Там… Пешком отправился.
А н я. Пешком?
И в а н. Побоялся, что поезд пропустит. Вы хотите его видеть?
Могу вернуть.
А н я. Вернуть?
И в а н. Крикну — услышит. Позвать?
А н я
И в а н. Еще бы, сколько прошли…
А н я. Устала.
И в а н. Анна Вадимовна…
А н я. Не надо. Ничего не говорите.
И в а н
И л ю х и н. Стабретов!
А пассажир?
Они разговаривали?
И в а н. Нет.
И л ю х и н
А н я. Спасибо… Я… Я… немножко заблудилась.
И л ю х и н. С кем не случается… Садитесь в мою машину. Вас отвезут на станцию. Вася, отвези.
В а с я. Есть.
А н я
Вы ехали за мной?
И л ю х и н. Да.
А н я. Где машина?
В а с я. Пойдемте. Вот сюда. Осторожнее. Перед рассветом всегда самая темень.
В а с я. Георгий Иванович, а вы?
И л ю х и н
В а с я. Ясно. (Уходит.)
И в а н
И л ю х и н. А куда же ей еще путь держать.
И в а н. Ох и горько же ей сейчас… Другая бы на ее месте не знаю что делала… А эта — держится… Неужели она все еще его любит?
И л ю х и н. Любит?! Не знаю… Верит в человека.
И в а н. И себя не жалеет…
И л ю х и н
И в а н. Сам не знаю. Не бывало со мной такого… Рассказать — не поверишь. Что она со мной сделала, чем согрела…
И л ю х и н. Не рассказывай. Понимаю.
И в а н. Весело горят… Манят к себе.
И л ю х и н. То-то и оно… Это, голубчик, если хочешь знать, особые огоньки. Когда-то в полуосвещенной кремлевской комнате о них думал Владимир Ильич. Про эти огоньки мечтал мой учитель, академик Фролов. Их хотела видеть Таня Русинова… А вот гражданин, которого ты вез, никогда не видел и не увидит, как ты говоришь, манящих огней, сколько бы он ни бегал, ни петлял… А ты не выдумывай… Ремонтируйся и работай… Наша светлостроевская дорога порой трудновата, но на ней счастье только и можно встретить…
ИВАН БУДАНЦЕВ
Драма в четырех действиях, шести картинах
Б у д а н ц е в И в а н П е т р о в и ч, 58 лет.
Е ф р о с и н ь я Н а з а р о в н а (Н а з а р о в н а) — его жена, 55 лет.
В а л я — их дочь, 25 лет.
У ш а к о в Е г о р Т р о ф и м о в и ч, 32 лет.
Я к у т и н В а с и л и й И в а н о в и ч, 40 лет.
З а д о р о ж н ы й Я к о в Н а у м о в и ч, 45 лет.
Т и х о н о в С е р г е й Н и к о л а е в и ч, 28 лет.
Е л е н а Ф е д о р о в н а (Л е н а), 25 лет.
Д а ш а Г р а ч е в а, 24 лет.
Л у ш а — ее ровесница.
Г е н н а д и й, 28 лет.
Н ю р а — девушка в приемной.
Время действия 1955 год.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Б у д а н ц е в. Невезенье. Опаздывает.
У ш а к о в
Б у д а н ц е в. Машинист.
У ш а к о в. Пойду узнаю, намного ли опаздывает.
Г е н н а д и й
Б у д а н ц е в. По привычке.
Г е н н а д и й. Только что… Плакаты понавесили — все для пассажиров, а спать негде.
Б у д а н ц е в. Не любишь казенных нежностей — сидел бы дома.
Г е н н а д и й. Дурная голова ногам покою не дает. На бродягу смахиваю? Образ?
Б у д а н ц е в. Около того. Помятый.
Г е н н а д и й. Пойду ополоснусь.
У ш а к о в. Говорят, пока минут на тридцать.
Б у д а н ц е в. Значит, верный час. Ну, я время на ожидание терять не хочу.
Л у ш а. Вот я.
Б у д а н ц е в. Показала свою аккуратность, примчала вовремя — так оставайся одна. Церемония отменяется. Встретишь этого, так сказать, архитектора — и вези прямо отдыхать. К Степаниде Колобковой.
У ш а к о в. Что ты, Иван Петрович! Неудобно. Какая же это квартира!
Б у д а н ц е в. Отличная. Детишек малых нет, тихо, спокойно.
У ш а к о в. Тесная до невозможности.
Б у д а н ц е в. Это и полезно будет товарищу испытать. Для расширения кругозора.
Л у ш а. Как же я встречу? В глаза человека не видела.
Б у д а н ц е в. Расскажи, Егор Трофимович, какой он из себя. Я его тоже не видывал.
У ш а к о в
Л у ш а
Б у д а н ц е в. Не мудри. Спрашивай, кто мало-мальски по виду подходящий: «Вы случайно не товарищ Тихонов?»
У ш а к о в. Сразу узнаешь — городской. На все смотрит чуть кисловато, чуть с удивлением.
Л у ш а. Сколько таких-то теперь ездит! Захочет — сам найдет.
Б у д а н ц е в. Верно.
Л у ш а. Пришла нужда спрашивать каждого!
Б у д а н ц е в. Тронемся. Начнем обход с нефтебазы. Там уже работают. Потом явимся в райком. Никак не могу сообразить, зачем пригласили. Других председателей не звали.
У ш а к о в. Что ж, узнаем.
Б у д а н ц е в. Позвонят — словно занозу в мозги воткнут. Гадай: или ругать, или хвалить собираются? Тактика!
У ш а к о в. Очень хорошая. Ум острит. Сто речей на всякий случай приготовишь.
Б у д а н ц е в. Балагур…
У ш а к о в. Назначь другую квартиру.
Б у д а н ц е в. За какие заслуги? Товарищ Тихонов много нам удружил? Много о нас подумал? Оправдал наши надежды? Не заступайся. Рассыпаться перед ним мелким бесом не буду. Лукерья, делай, как сказано. Не вздумай переиначивать.
Л у ш а. Да мне-то что!
Б у д а н ц е в. Пошли.
Г е н н а д и й. «И пошли они, солнцем палимы…» Из какого колхоза?
Л у ш а
Г е н н а д и й. А название?
Л у ш а. «Восход».
Г е н н а д и й
Л у ш а. Живем — свой хлеб жуем… Запиваем молоком да чаем. Ни о ком не скучаем.
Г е н н а д и й. Хлестко.
Л у ш а. Угадали.
Г е н н а д и й. А молодой — агроном?
Л у ш а. Секретарь. Наш, деревенский. В городе инженером был.
Г е н н а д и й. Ничего не скажешь — эпоха.
Л у ш а. Везде были бы такие.
Г е н н а д и й. Давно выбирали?
Л у ш а. Меня еще на свете не было. Как колхоз создали. С тех пор не меняли.
Г е н н а д и й. Значит, мудрый старик. Только выглядит мрачноватым. Говорит — не улыбнется.
Л у ш а. Бывал и он другим. В войну двух сыновей потерял. Дочь была — в город убежала. Вот это-то и подкосило его. Ну, да и нами руководить — не малину с сахаром кушать. Народ в колхозе разный. Другого за непорядок одернет, а тот дочерью попрекнет. Помрачнеешь.
Г е н н а д и й. Так точно. В отпуске. Называется — отдыхаю.
Л у ш а. Кто заставляет?
Г е н н а д и й. Горе. Мать — потомственная чалдонка. Отец умер. Приспичило ей вернуться обратно в деревню. Второй год точит. Сулит, что легче будет жить. Огород свой. Телушку купим — корова вырастет. Молоко даровое потечет, сливки польются… Бодро расписывает. А теперь еще союзников у нее хоть отбавляй, со всех сторон нажимают. Можно сказать — выгнала из дома.
Л у ш а. Правильная женщина. Умеет настоять.
Г е н н а д и й. Куда денешься! Мать.
Л у ш а. Жена, что ли, отговаривает?
Г е н н а д и й. Еще не обзавелся.
Л у ш а. И не спеши. У товарищей есть.
Г е н н а д и й. Лихо. С таким язычком вряд ли ты замуж выйдешь.
Л у ш а. Два раза уже ходила, да вернулась обратно.
Г е н н а д и й. Стаж подходящий. А смотреть — молоденькая.
Л у ш а. А ты не смотри.
Г е н н а д и й. Посмотреть, что ли, этот «Восход»?
Д а ш а
Г е н н а д и й. Жарко в вагоне?
В а л я. Дышать нечем. Окно откроешь — пыль.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Командированные?
В а л я. Нет.
Г е н н а д и й. За промтоварами ездили?
В а л я. Нет.
Г е н н а д и й. А на студенток не похожи. Багажа многовато.
Д а ш а
В а л я. Смотри. С нами прощаются.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Теперь я знаю, кто вы.
Д а ш а
В а л я. Нет.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Птички перелетные. Туда-сюда и обратно.
Д а ш а. Смотри какой понимающий! Ты что же, по самый пуп в землю врос? Оттого шибко сознательный?
Г е н н а д и й. Виноват. Я без всякого умысла. Если не так — беру слова обратно.
Д а ш а. Так или не так, но я не имею привычки первому встречному раскрывать свою автобиографию.
Г е н н а д и й. И не надо… Я ведь… Скажу прямо — понравились вы мне. Хватка у вас крепкая. Нигде, видать, не пропадете.
Д а ш а. Обходимся без заступников. Между прочим, неприлично с двухдневной щетиной напрашиваться на знакомство. Побрейтесь. Парикмахерская наискосок от райплана. Два рубля. С одеколоном — три.
Г е н н а д и й. Замечание верное. Согласен. Схожу.
В а л я. Послушный.
Д а ш а. Щенок. Без надобности произвела впечатление. Стереги его барахло… В общем, началась глухая периферия. Каждый из любопытства норовит залезть в самую душу.
В а л я. У меня ее уже не осталось.
Д а ш а. Я тебя предупреждала. Могут быть очень милые встречи. Особенно с твоим папашей. Подумаю — поджилки трясутся. Скажет: «Вон! Чтоб духу не было!» Не посмотрит, что ты дочь.
В а л я. Дочь?!
Д а ш а. Какая ни на есть, а родная кровь. Ты не сердись, а поверь — напрасно говорят, что ведьмы женского пола. Ивану Петровичу только помело да ступу — и настоящая баба-яга.
В а л я. Как тебе шутки на ум идут?
Д а ш а. А ты не переживай. Бросай свои скорби. И держись, пожалуйста, независимо и гордо. Отступать поздно.
В а л я. Я все равно останусь. Останусь.
Д а ш а. Я сразу работать пойду. На мамашиной шее сидеть не буду. Пусть ко мне сунутся с критикой. Придавлю патриотическим порывом. Стопроцентная патриотка.
В а л я. Прошу тебя об одном — ничего, даже маме, не говори про меня.
Д а ш а. Ты что? Не знаешь, как я могу отчеканивать любую правду?
Валентина! Что ж, давай лить в четыре ручья.
В а л я. Последний раз… Больше никто не заставит.
Д а ш а. Кончили.
Л у ш а
Д а ш а
Л у ш а
Д а ш а. Кого встречаешь?
Л у ш а. Вас.
Д а ш а. Какая прелесть!
Л у ш а. Насовсем приехали?
Д а ш а. Ну, что ты! Только погостить.
Л у ш а. Вот Иван Петрович-то обрадуется!
В а л я. Где он?
Л у ш а. На нефтебазе. Может, сюда завернет.
В а л я. Вот и хорошо. Скорее увидимся. Мама здорова?
Л у ш а. Бегает. Ты никак овдовела?
В а л я. Откуда взяла?
Л у ш а. От кого-то слыхала. Будто тебя муж бросил.
Д а ш а. Чего только не придумают кумушки! Я бы их дустом травила.
В а л я. Пусть говорят.
Д а ш а. Лушенька, как я рада тебя видеть! Как ты похорошела! Не шофером ли работаешь?
Л у ш а. Им. А что?
Д а ш а. Почище и приятнее, чем навоз вилами ворочать. Помнишь, как нам приходилось? Аж в животе все обрывалось… Молодец!
Л у ш а. Что ты в городе делала?
Д а ш а. Главным образом танцевала в театре оперы и балета. За даму.
Л у ш а. Артисткой была?
Д а ш а. Не похоже?
Л у ш а. Платье хорошенькое.
Д а ш а. Самое простенькое. Дорожное. Для путешествий. Есть получше. Для выходов.
Л у ш а. Понимаю. Могу тебя порадовать: Егор Трофимович к нам вернулся.
Д а ш а. Что ты?
Л у ш а. Секретарем избрали. Женился. Городскую взял.
Д а ш а. Красивая?
Л у ш а. Ему знать.
Д а ш а. Вот какие дела.
Л у ш а. От новых не знает куда бежать.
Д а ш а. Нас-то обходить не станет. За это я спокойна. Что ж, приглашай в свой лимузин. Мы быстренько погрузимся, и промчи нас с ветерком, с шиком.
Л у ш а. Как прикажет Иван Петрович.
Д а ш а. Ты же сказала, что нас встречаешь?
Л у ш а. Вас! Архитектора.
Д а ш а. Ась? Кого?
Л у ш а. Архитектора.
Д а ш а. Ой, умора! Архитектор — в Заливино! Валя, слышишь, куда рванули?
Л у ш а. Видно, обманул, не приехал.
Д а ш а. Значит, трепачишка. Разве настоящий, солидный поедет в какое-то Заливино? Впрочем, все к лучшему. Ну-ка, покажи свою машину. Обожаю цвет какао со сливками.
Л у ш а. Не суетись. Сказала — без приказа не повезу.
Д а ш а. Лушенька, брось серьезничать. Вспомни, какими подруженьками мы были. Неужели все водичкой унесло?
Т и х о н о в. Должны были встретить — и никого нет. Похоже на хамство.
Л е н а. Ну что ты! Есть какие-то пределы.
Т и х о н о в. Посмотрим. Посидим в тени.
Мне до сих пор не верится, что это ты ехала со мной, что вот здесь, рядом, сидишь ты, Лена, а не твой призрак. Это ты?
Л е н а. Я, я, Лена.
Т и х о н о в. Как ты решилась?!
Л е н а. О чем ты спрашиваешь!
Т и х о н о в. Я поглупел от счастья.
Л е н а. Ты правда счастлив?
Т и х о н о в. В вагоне я так и не мог уснуть. И пока ты спала, я смотрел на твое лицо и хотел одного: пусть поезд никогда не останавливается, пусть не будет этой станции — лишь бы как можно дольше ты была со мной. Если бы ты знала, как я тебе благодарен, что ты рядом, да еще в этой злосчастной командировке. Что будет впереди — не хочу думать. Разлюбишь ли ты меня, станем ли мы чужими? Сейчас я верю — ты любишь.
Л е н а. Конечно, люблю. Глупенький мой! Не надо сомнений.
Т и х о н о в. Но если со мной происходит что-то подобное чуду, достоин ли я его?
Л е н а
Т и х о н о в. А вдруг я потерплю крах?
Л е н а. Этого не случится.
Т и х о н о в. Конечно, смешно, что председатель колхоза, этакий просвещенный колупай, бракует мой проект, одобренный всеми. Я ему докажу…
Л е н а. Запомни одно — я с тобой, чтоб помогать тебе.
Т и х о н о в. Другой я просто не возьму. Зачем он мне? Нет, нет!
Л е н а. Только не настраивай себя заранее против Буданцева. Прояви побольше терпения, снисходительности. Я убеждена, что порядочных людей больше, чем злых, недобросовестных. Верь, как я, в доброту — и все обойдется наилучшим образом.
Т и х о н о в
Л е н а
Т и х о н о в. Леночка! Маленькая!
Л е н а
Д а ш а. Лушка заупрямилась. Не желает везти.
В а л я. Не смотри.
Д а ш а
Егор. Приготовимся. Ты помалкивай.
У ш а к о в
Л у ш а. Вы говорили, что он один, а их двое. Догадайся.
У ш а к о в. Резонно. Товарищ Тихонов? С приездом! Забыли?
Т и х о н о в. Нет, помню — товарищ Ушаков. Здравствуйте.
У ш а к о в. Очень рад вас видеть.
Т и х о н о в. Я тоже.
У ш а к о в. Ушаков.
Л е н а
У ш а к о в. Прошу в машину. Поезжайте, отдохните. Мы с товарищем Буданцевым вынуждены задержаться. А вот и он.
Д а ш а
З а д о р о ж н ы й
Б у д а н ц е в
З а д о р о ж н ы й
Б у д а н ц е в. Мимоходом. Заглянули на нефтебазу. В общем, держим путь в райком. Якутин вызвал.
З а д о р о ж н ы й. И меня пригласил. Чего набедокурили? Сенокос проваливаете?
Б у д а н ц е в. По-нашему — нет, а сверху видней.
З а д о р о ж н ы й. С кем это стоит Ушаков?
Б у д а н ц е в. Мало ли у него приятелей. Вот с тобой никак не сойдется поближе.
З а д о р о ж н ы й. Необъезженный.
Б у д а н ц е в. Обломай.
З а д о р о ж н ы й. Придет черед. Сводку прихватил?
Б у д а н ц е в. Из рук не выпускаю.
З а д о р о ж н ы й. Дай-ка запишу.
Б у д а н ц е в. Зеркало.
З а д о р о ж н ы й
Л е н а. Кто этот товарищ?
У ш а к о в. Значительная фигура на местном горизонте. Секретарь по зоне, товарищ Задорожный. Он недавно изобрел примус, сейчас отважно подбирается к открытию электроутюга.
Л е н а
У ш а к о в. Отчасти.
Т и х о н о в. Однако вы задира.
У ш а к о в. Не приучен уважать должности.
Т и х о н о в. Рискованное занятие.
У ш а к о в. Знаю.
Л е н а. Что он делает?
У ш а к о в. Обновляет боевые доспехи.
Л е н а. Не понимаю.
У ш а к о в. Переписывает сводку. Видите, какое у него вдохновенное лицо. Счастлив, что ухватил за хвост вчерашний день.
Б у д а н ц е в
З а д о р о ж н ы й. Гости?
Б у д а н ц е в. Кого-то бог послал.
З а д о р о ж н ы й. Иди узнай.
Б у д а н ц е в
Л е н а
Т и х о н о в. Тихонов Сергей Николаевич.
Б у д а н ц е в. Расстроены чем или утомились?
Т и х о н о в. Да. Устал.
Б у д а н ц е в. Так садитесь скорее в машину. Дорогой на наши поля полюбуетесь. Есть такие привлекательные места — загляденье.
Т и х о н о в. Прежде чем ехать, я бы хотел накоротке уяснить ваши мотивы отказа принять проект.
У ш а к о в. Сергей Николаевич, не лучше ли побеседовать дома, в спокойной обстановке?
Л е н а. Согласна. Я пошла садиться.
Т и х о н о в. Иду, иду.
У ш а к о в
Л у ш а. Пожалуйста.
Б у д а н ц е в. Говоришь, мотивы? Да как вам сказать… Быстро-то и не объяснишь. Если вообще…
Т и х о н о в. Нет уж, пожалуйста, более конкретно. По-деловому.
Б у д а н ц е в. Ишь ведь как! Пироги и те примерившись разрезают.
Т и х о н о в. А мне кажется, что вы без примерки, наотмашь ножом ткнули. А почему?
Б у д а н ц е в. Ну, если скажем так — что без души вы, Сергей Николаевич, отнеслись к нашему заказу.
Т и х о н о в. Точнее?
Б у д а н ц е в. Разве мало?
Т и х о н о в. Неясно. Никаких особых условий, оговорок вы в соглашении не сделали.
Б у д а н ц е в. Верно. Положились на вас. Вы — люди ученые, знающие. Как тут указывать.
Т и х о н о в. Вот именно. Поэтому принимайте заказ, и расстанемся друзьями.
Б у д а н ц е в. Рады бы, да никак нельзя. Это сверх всяких сил.
Т и х о н о в. Признайтесь: возможно, у вас затруднения с финансами, так я уполномочен заявить, что некоторое время мы подождем.
Б у д а н ц е в. В одолжениях не нуждаемся. Деньги мы, правда, разбрасывать не любим. Не умея считать копейки, и с миллионами живенько пролетишь…
Т и х о н о в. Значит, приценяетесь на тысячи, а берете на гроши?
Б у д а н ц е в. Когда как. Вообразить себя богатым любой умеет, а вот стать им…
Т и х о н о в. Зачем же воображали? Амбиции у вас на миллион, а понимания реальных вещей совсем нет.
Б у д а н ц е в
Т и х о н о в
Б у д а н ц е в (
Т и х о н о в. Осталась?
Б у д а н ц е в. Трите почаще. Молоко не обсохло.
Т и х о н о в. Позвольте!
З а д о р о ж н ы й. Что такое?
Т и х о н о в
З а д о р о ж н ы й. Стычка? На какой почве? Кто он?
Б у д а н ц е в. Обожди, Яков Наумыч, не встревай.
З а д о р о ж н ы й
Д а ш а. Уедут без нас.
В а л я. Сиди.
Д а ш а. Как же!
У ш а к о в
Б у д а н ц е в. Прибыль?
Д а ш а. Не узнаете, Иван Петрович?
Б у д а н ц е в
З а д о р о ж н ы й. Фамилия?
Д а ш а. Грачева, товарищ Задорожный. Забыли?
З а д о р о ж н ы й
У ш а к о в. Успел, задержал…
Б у д а н ц е в
В а л я. Хочу повидать маму.
Б у д а н ц е в. До слез обрадуешь.
Д а ш а. Оставьте грозный тон.
Б у д а н ц е в. Тебя не спрашивают. Зачем явились?
Д а ш а
Б у д а н ц е в. Опозорили, а теперь прикажете хлебом-солью встречать?
В а л я. Не прошу.
Б у д а н ц е в. Требуй. Обязан.
В а л я
Д а ш а. Брось, Валентина, не говори. Разве ему докажешь?
Б у д а н ц е в. Нечего мне знать… Дезертиры!
Д а ш а. Что?! Чьи подкопы да чье самолюбие ее из колхоза выгнали? Известно? Я о себе не говорю…
Б у д а н ц е в. Оперилась?
У ш а к о в. Иван Петрович!
Б у д а н ц е в. Скатертью дорога. На все четыре…
Д а ш а. Что ж, попали на блины!
Б у д а н ц е в. А вы хотели…
У ш а к о в
Д а ш а. Спасибо, Егор Трофимович!
З а д о р о ж н ы й. Ну и ну! Возмутительно! Предположим, одна — это твоя дочь. Дело семейное. А тот товарищ? А Грачева? Разве так встречают? Кто дал право распускать нервы? Кто?
У ш а к о в. Отправил.
Б у д а н ц е в. Горько мне, Егор. Ох, как горько!
У ш а к о в. Грешить легко — каяться трудно.
Б у д а н ц е в. Обожди. Не упрекай. Одно на другое. За все разом отвечу. А перед кем? За что?
У ш а к о в. Не отвечай.
Б у д а н ц е в. Э-э… Ты мне ответь: почему моя дочь легкую судьбу ищет? Почему этот архитектор приспосабливается поскорее пенки снимать? Во какой ложкой обзавелся! Я-то одно всю жизнь знал: потрудись горбом — летай соколом. А тут что такое? Все в орлы сразу метят.
У ш а к о в. Метят. Не спорю. Но ты вначале огладь человека.
Б у д а н ц е в. А где у меня время для этого? Дай мне его. Жизнь-то моя позади. Ведь… уйду я скоро. А делов, делов…
У ш а к о в. Скоро-то я тебя не отпущу, а дела вместе осиливать станем.
Г е н н а д и й. А куда девушки исчезли?
У ш а к о в. Уехали домой.
Г е н н а д и й. Жаль. Очередь подвела. Не знаете, где их дом?
У ш а к о в. В нашем колхозе.
Г е н н а д и й. Ловко!
Б у д а н ц е в. Что ты ищешь?
Г е н н а д и й. Не очень много. Что человеку надо.
Б у д а н ц е в. Уверен, что ты человек?
Г е н н а д и й
Б у д а н ц е в
У ш а к о в. Так.
Г е н н а д и й. Коротко и ясно.
З а д о р о ж н ы й
Я к у т и н. Есть замечания?
З а д о р о ж н ы й
Я к у т и н
З а д о р о ж н ы й. А как сделать короче? Что это? Шпаргалка?
Я к у т и н. На чем ты особенно настаиваешь?
З а д о р о ж н ы й
Я к у т и н. Оглушаем людей криком. Сами создаем нервозную обстановку. А людям нужно больше спокойной, разумной уверенности.
З а д о р о ж н ы й. Попробуй внедри. А случись дожди, заминка? Нагрянут проверять. Хлеб не идет, а мы замешали на розовой водице постановление. Были и до тебя, Василий Иванович, горячие головы. Быстренько научились переписывать из слова в слово предыдущие документы. А в них заключен горький опыт не одного секретаря.
Я к у т и н. За каким чертом…
З а д о р о ж н ы й. Пойми, какую великую силу имеет буква! Держись за нее зубами, если хочешь удержаться.
Я к у т и н. А жизнь?
З а д о р о ж н ы й. Идет и идет.
Я к у т и н. Твой опыт?
З а д о р о ж н ы й. Сидел и я в твоем кресле, а теперь вот сбоку присаживаюсь.
Я к у т и н. Нюра, пусть найдут прошлогодние постановления по уборочной кампании. Принесите мне.
Н ю р а. Хорошо.
Я к у т и н. Скоро.
З а д о р о ж н ы й. До чего нетерпеливые! Откуда спесь берется?
Я к у т и н. Отгадывай. Наша обязанность.
З а д о р о ж н ы й. Кляуза?
Я к у т и н. Вроде. Вчера поступил обширный меморандум. Пишет начальник проектной мастерской Сельстроя. Тебе известно, что колхоз «Восход» в прошлом году заказал проект нового поселка?
З а д о р о ж н ы й. Был такой разговор. Помню, посмеялся. Замысел из серии завиральных идей Буданцева. Старик с большими запросами.
Я к у т и н. На это и походит. Архитектор Тихонов выполнил задание. Проект выслали колхозу и сидят, ожидают перевода денег.
З а д о р о ж н ы й
Я к у т и н. Да. Взял и забраковал проект.
З а д о р о ж н ы й. Вот-вот! Никто другой до этого не додумается. К чему придрался?
Я к у т и н
З а д о р о ж н ы й. Глупо и оскорбительно.
Я к у т и н. Тот в долгу не остается.
З а д о р о ж н ы й. Платить немедленно. Что тут неясного? С кем нам спорить? Ах, Буданцев, Буданцев! Кончать с ним надо. И чем скорее, тем лучше. Ветшает человек, а мы либеральничаем. Ну, красный партизан, ну, заслуженный, а дела? Послушай, кстати, что он устроил утром на станции. Я случайно там оказался, наблюдал. Была у него в колхозе отличная доярка Грачева. Несколько лет назад она уехала в город. По какой причине — не знаю, не выяснял. Дочь Буданцева Валентина — хорошая была трактористка — тоже очутилась в городе.
Я к у т и н. Странно.
З а д о р о ж н ы й. Сегодня они обе приехали. И, видать, с настроением работать в колхозе. Что же, ты думаешь, сделал Буданцев? Заорал, затопал на них ногами: «Убирайтесь на все четыре стороны, чтоб духу вашего не было!»
Я к у т и н. На дочь? Ты не ошибся?
З а д о р о ж н ы й. Никак нет. С малых лет ту и другую знаю.
Я к у т и н. Он что же, пьяный был?
З а д о р о ж н ы й. Спроси. Хмелеют не от одной водки.
Я к у т и н. Куда же делись девушки?
З а д о р о ж н ы й. Конца происшествия не дождался. Торопился в райком. Самое интересное то, что это происходило в присутствии Ушакова. И он даже не подумал одернуть Буданцева.
Н ю р а. Постановления.
Я к у т и н. Спасибо. Чему улыбаетесь?
Н ю р а. Когда вы приехали, мы спорили между собой: попросите вы старые решения или нет?
Я к у т и н. Ну?
Н ю р а. Ну и ничего.
Я к у т и н. Вы за что бились?
Н ю р а. Думала, не попросите.
Я к у т и н. Много проиграли?
Н ю р а. Пустяки. Не тысячи.
Я к у т и н. Я хочу сверить некоторые цифры.
Н ю р а. Все так говорили.
Я к у т и н. Попал. Подвел. Проигранное получите с меня.
Н ю р а. Что вы! По глупости проговорилась.
Я к у т и н. Это дела не меняет. За доверие надо расплачиваться. Пригласите Буданцева и Ушакова.
З а д о р о ж н ы й. Пока одного Ушакова.
Я к у т и н
У ш а к о в. Здравствуйте, товарищ Якутин.
Я к у т и н
Где девушки? Не понимаешь, о чем спрашивают?
З а д о р о ж н ы й. Полнейшая невинность.
У ш а к о в
Я к у т и н. Что за сцена была на станции?
У ш а к о в. Насколько я понимаю, товарищ Задорожный весьма живописно ее передал. Добавить ничего не могу.
Я к у т и н. Описания мне не нужны. Нужна твоя оценка. Был факт?
У ш а к о в. Не отрицаю. Но особого значения ему не придаю. До трагедии дело не дойдет.
З а д о р о ж н ы й. Председатель издевается над людьми, оскорбляет их лучшие чувства, а секретарь закрывает на это глаза. Буданцева выгораживаешь?
У ш а к о в. Даже не пытаюсь.
Я к у т и н
У ш а к о в. Все правильно. Буданцев прав.
З а д о р о ж н ы й. Подпевала.
У ш а к о в. Грешен. Хорошему певцу приятно подтянуть.
Я к у т и н. Дуэтом выступаете?
У ш а к о в. Стараемся.
З а д о р о ж н ы й. С таким усердием, что забываешь о своей ответственности.
У ш а к о в. Помню каждую секунду.
Я к у т и н. Как прикажешь ответить на это послание?
У ш а к о в. Прошу на несколько дней задержать ответ. Сегодня товарищ Тихонов приехал в колхоз. С ним вместе найдем приемлемое решение.
З а д о р о ж н ы й. Это тот товарищ, что был на станции?
У ш а к о в. Да.
З а д о р о ж н ы й. Как же вы договоритесь, когда Буданцев, едва увидев человека, сумел его оскорбить?
Я к у т и н. Да он что?
У ш а к о в. Тихонов сам вызвал некоторое обострение. Начал разговор в повышенном тоне.
Я к у т и н. Как вам доверять?
У ш а к о в. Рискните.
З а д о р о ж н ы й. Ни в коем случае. Пуще краснеть придется. Ведь ты, Ушаков, фразер.
У ш а к о в. Очень ценное признание.
З а д о р о ж н ы й. Побереги остроты для домашнего потребления. Для жены сгодятся.
Я к у т и н. Не знаю, как вам доверять. Не знаю.
Пригласите Буданцева.
Н ю р а
Б у д а н ц е в. Добрый день.
Я к у т и н. Здравствуй. Что с тобой, Иван Петрович?
Б у д а н ц е в. В каком смысле?
Я к у т и н. Во всяких.
Б у д а н ц е в. Ничего. Ничего.
Я к у т и н. Почему же так скверно встречаешь людей?
Б у д а н ц е в. Это девок-то?
Я к у т и н. Они — не люди?
Б у д а н ц е в. Все люди. Каждый человеком считается.
Я к у т и н. Самовитостью заболел?
Б у д а н ц е в. Староват я… Верь — понапрасну не обижу.
Я к у т и н. Вот как! Проверю.
Б у д а н ц е в. И это до тебя дошло? Понятно. Не посмеют. Я все обдумал. Заплатим, что следует. Но пусть прежде сделают то, что нам требуется.
Я к у т и н. Что? Объясни.
Б у д а н ц е в
Я к у т и н. Комбинациями и отдает.
Б у д а н ц е в. Еще бы. Взвешиваем. Так и этак прикидываешь, и выходит — за нами правда.
З а д о р о ж н ы й. Ушаков и тот не верит в твою правоту.
У ш а к о в. Разве я так говорил? Подловато действуете.
Я к у т и н. Ушаков!!
Б у д а н ц е в. Эх, Яков Наумыч, хочешь лбами нас столкнуть, вражду посеять? А ты, Егор Трофимыч, не смущайся. Если даже так — отойди в сторону. Один управлюсь.
Я к у т и н. Кто из вас сочинял письмо?
У ш а к о в. Я.
Б у д а н ц е в. Зачем? Я!
У ш а к о в. Оставь, Иван Петрович. Отвечать мне. Я!
Я к у т и н. Дуэт хоть куда.
Б у д а н ц е в. Чем хочешь отвечу.
З а д о р о ж н ы й. Выговором не отделаешься.
Б у д а н ц е в. Когда ты другое сулил?
Я к у т и н. Хорошо. Даю три дня. Попытайтесь уладить сами.
З а д о р о ж н ы й. Помни: на волоске висишь.
Б у д а н ц е в. Чувствую. Не первый год.
Я к у т и н
З а д о р о ж н ы й. Готовь письмо с извинениями. Упустили, недоглядели, кругом виноваты. Плохо воспитываем людей. По нашей простоте уцелели еще пошехонцы. Законы для них не писаны, срам им неведом…
У ш а к о в. Василий Иванович, у меня одна просьба — приезжайте сами.
Я к у т и н. Приеду.
Н ю р а. Василий Иванович, с Буданцевым плохо. Упал…
Побледнел… Лежит, как неживой.
Я к у т и н. Идите помогите.
Сходи, Яков Наумыч, посмотри. Я вызову врача.
З а д о р о ж н ы й (у двери). Не звони. Может, обойдется. Неудобно: в райкоме — такой случай… Пойдут разговорчики, отчего да как.
Я к у т и н
Г е н н а д и й. Разрешите взять воды?
Я к у т и н. Берите.
Г е н н а д и й
Я к у т и н. Молчат?
З а д о р о ж н ы й. Пустяки. Минутная слабость.
Г е н н а д и й
Я к у т и н. Вы кто такой?
Г е н н а д и й. Кандидат партии.
Я к у т и н. Как вы попали в райком?
Г е н н а д и й. Буданцева на станции встретил, он пригласил. Сидел, поджидал, когда он освободится. Если что — явлюсь еще раз.
Я к у т и н. Надеюсь. Нам люди нужны.
Г е н н а д и й. Замечаю… Хочу сказать — где их не надо! До свидания.
Я к у т и н
З а д о р о ж н ы й. Одряхлел умом и телом. Или на нашей гуманности играет. Дипломат. Своих гонит, а со стороны приглашает. Балансирует.
Я к у т и н. Нехорошо.
З а д о р о ж н ы й. Посмотрю, что скажешь через три дня.
Я к у т и н. Гадать не буду. А что старик вилять не умеет — это вижу и ценю.
У ш а к о в. Разрешите уехать? Велит везти домой.
Я к у т и н. Вези… Постой. Помни весь разговор.
У ш а к о в. Долго не забуду.
Я к у т и н. Врача пришлю. Постой. У тебя нет каких-нибудь задумок на будущее? Из колхоза не собираешься уходить?
У ш а к о в. Обязательно уйду.
З а д о р о ж н ы й. Когда?
У ш а к о в. Не скоро. Лет этак через тридцать — сорок. И только ногами вперед. Огорчил?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Н а з а р о в н а. Егор Трофимыч! Скажи хоть словечко.
У ш а к о в. Вернусь — расскажу. Едем, Луша.
Л у ш а. Я дорогой от врача все выпытаю.
Н а з а р о в н а. Бес упрямый. Смотри, помешала бы, если возле побыла, послушала. Стеснительный. Звать станет — не пойду. Лежи. Гордись характером.
В а л я. Нет. Я виновата. Из-за меня.
Н а з а р о в н а. А-а… И без тебя хватало за что сердцем болеть.
В а л я. Я добавила.
Г е н н а д и й
В а л я. Может, там только добавили. Я виновата. Пойду.
Н а з а р о в н а. Обожди.
Г е н н а д и й. Без согласия отца уезжали?
В а л я. Без спросу… За это он меня и знать не хочет… Ни одного письма не написал. В городе бывал, а ни разу не встретились. Мать писала. Деньги поначалу присылала. Поддерживала.
Г е н н а д и й. Обойдется. Простит. Наверное, любит.
В а л я. Не знаю. Жалко мне его.
Г е н н а д и й. Раньше надо было думать.
В а л я. Не могла я остаться. Хуже было бы. Сам бы прогнал.
Г е н н а д и й. За что?
В а л я. Долго рассказывать. Натура у нас одинаковая. Что он, что я. Нам проще умереть, чем позор переживать.
Н а з а р о в н а
В а л я. Лучше стало?
Н а з а р о в н а. Говорит, полегчало.
Ночевать-то придешь?
В а л я. Нет. У тети Капы останусь.
Н а з а р о в н а. Вот видишь как. А все-таки рядышком, у своих. Злому врагу не пожелаю такого — остаться без детей.
Г е н н а д и й. А чем плох?
Н а з а р о в н а. Для гулянок хорошо, если в клубе танцевать, в кино ходить. Что ты собираешься делать? Неужели на пашню не съездишь, хоть разок на стане не побываешь? Сенокос сейчас. Увидишь — так и потянет вилы взять, поразмяться.
Г е н н а д и й. Наверное.
Н а з а р о в н а. А как же? Там только и силу-то показать. Погоди. Есть у меня подходящая одежонка.
Г е н н а д и й. К чему это, Ефросинья Назаровна? Навязался иждивенец… Не надо.
Н а з а р о в н а. Не спорь. Иди-ка на речку. Поплаваешь, переоденешься. А твой костюм побережем. Обратно чистеньким вернешься. Иди, иди, слушай, что мать говорит. Были у меня такие же сорванцы. Ступай.
Н а з а р о в н а. Поднялся?
Б у д а н ц е в. Как видишь.
Н а з а р о в н а. Упрямишься? Ложись.
Б у д а н ц е в. Успею, належусь.
Н а з а р о в н а. На усадьбу эмтээс пошла, к директору. Узнать, нет ли работы.
Б у д а н ц е в. Спешит устроиться. А почему? Ты не бойся, говори. Меня теперь ничем не растревожишь.
Н а з а р о в н а. Кажется, за всю жизнь от меня попреков не слыхал.
Б у д а н ц е в. Не совсем, но около того. Чем недовольна? Дочь оттолкнул? Второй раз из дома бежит. До чего я злодей! Это заживим. Или она с чем нехорошим приехала? Ну-ну, играй в прятки!
Н а з а р о в н а. Даже мыслей таких нет.
Б у д а н ц е в. Повезло мне с тобой. Коли надо — ежа улыбаясь проглотишь. Держись так до конца.
Н а з а р о в н а. Зачем мне тебя обманывать?
Б у д а н ц е в. Ну, этого ты и сама не знаешь… Достань-ка свой узелок.
Н а з а р о в н а. Посмотри, товарищ ревизор. Давненько не проверял.
Б у д а н ц е в
Н а з а р о в н а. Сам же смолоду отучил.
Б у д а н ц е в. Надеялся, что никогда сил не растрачу. Век работягой буду… А теперь вот какой случай… С чем на черный день останешься?
Н а з а р о в н а. Ну, заговорил! Ничего не случится. Где тебе черный день померещился?
Б у д а н ц е в. Верно, Фросенька. Откуда ему взяться? Поди, с миллион-то людей за все время накормил. Авось такого не забудут.
Н а з а р о в н а. Не заводил бы привычку папиросы курить. Свой табак каждый год пропадает. Вот нарублю завтра — и дыми бесплатно.
У ш а к о в. Это что такое? Марш в кровать!
Б у д а н ц е в. Но-но! Еще одна гроза.
Н а з а р о в н а. Задай ему, Егорушка! Меня нисколько не слушается.
Б у д а н ц е в. Ефросинья!
У ш а к о в. Иван Петрович, надо слушаться. Несколько дней отлежишься — отправим на курорт.
Н а з а р о в н а. Выходит, шутки-то плохие?
Б у д а н ц е в. Хорошие. Ничего ты не понимаешь. Прячь свои сокровища. Да отнеси в предбанник охапку соломы. Там попрохладнее, ветерком с речки тянет. На воле-то скорее отлежусь.
Дернула тебя нелегкая при ней о курортах говорить!
У ш а к о в. Надо ехать.
Б у д а н ц е в. Поздно, Егор. Тшш! Только никому ни слова. Не шуми и не доказывай.
У ш а к о в. Врач советует.
Б у д а н ц е в. А что ему больше делать? Поверь: поеду — скорей сковырнусь. Позволь дослужить дома, на работе. Позволь до конца быть в упряжке. Давай забудем про горести. Уступишь?
У ш а к о в. Не могу. Мне не простят.
Б у д а н ц е в. Потом ссылайся на меня: «Недооценил, недоучел опасность…» Э-э, да что мы о пустяках говорим! Подумаешь, один раз голова закружилась… Живу. Буду жить.
У ш а к о в. Его — у Пермяковых, а ее — у директора школы.
Б у д а н ц е в. Ладно. Квартиры добрые. Будь по-твоему.
У ш а к о в. Смутно. В перепалке всяк свое кричал.
Б у д а н ц е в
У ш а к о в. Крутой ты, Иван Петрович. Нехотя мог заставить невзлюбить себя. Припомни…
Б у д а н ц е в. Веришь, боюсь.
У ш а к о в. Хватит, не вспоминай, не думай. Было — прошло.
Б у д а н ц е в. Прошло? Нет, пожалуй, только начинается. Я все думал, что Валентину Дашка-крутель соблазнила… Но если на Валентине за меня отыгрывались… Схлестнусь я с Задорожным, как никогда. Ты поостерегись.
У ш а к о в. За твою спину спрятаться?
Б у д а н ц е в. Она многих укрывала.
У ш а к о в. А я не собираюсь.
Б у д а н ц е в. Ладно. Ты только вперед не лезь. Не испорти мне дело. Видно, пришла пора посчитаться с Яковом Наумычем…
У ш а к о в. Не нравится мне, как ты говоришь.
Б у д а н ц е в. Не перебивай. Задорожный обязательно ввяжется в историю с Тихоновым. Тут или мне, или ему голову терять.
У ш а к о в. Я тебя избавлю и от встреч и от разговоров с Задорожным.
Б у д а н ц е в. Не посмеешь.
У ш а к о в. Попробую.
Б у д а н ц е в. Вот как! Значит, ломаешь Буданцева?
У ш а к о в. Нет, только берегу твое доброе имя.
Б у д а н ц е в. Да-а. Пеленать начинают? Наставлять?
У ш а к о в. Привыкай. Я ведь в пристяжные не шел… Да и не гожусь на такую службу.
Б у д а н ц е в. Что ж, береги, коль охота. Но смотри, с проектом без меня ничего не решай. Сам доведу до конца. Завтра на четвереньках, а доберусь до правления. Пусть Тихонов дожидается. Не щурься. Я свои силы знаю.
Н а з а р о в н а. Пойдем, Ваня. Перина готова.
Б у д а н ц е в. Добро. Не трогай, Фрося. Не архиерей. Один дойду.
Н а з а р о в н а
У ш а к о в. Правду он знает. А врач говорит — сердце пошаливает. Опасного пока нет, но беречься надо.
Н а з а р о в н а. Закажи в кузнице цепи. Прикуем к кровати. Иначе не удержишь.
У ш а к о в. Да-да, идите. Я проверю, как Иван Петрович нас слушается.
Н а з а р о в н а. Пойдешь — не забудь дверь прикрыть.
У ш а к о в. Не забуду.
Д а ш а. Можно войти?
У ш а к о в
Д а ш а. Я к Ивану Петровичу.
У ш а к о в. Нет его. Заболел.
Д а ш а. Что ты? Кондрашка хватила?
У ш а к о в. Рядом прошла.
Д а ш а. Другой раз зацепит. Не надо было ему на меня кричать. А то рассвирепел… Можно сесть?
У ш а к о в. Прошу.
Д а ш а. Какой ты стал деловитый!
У ш а к о в. И ты изменилась.
Д а ш а. Стареем. Я не утерпела, сбегала посмотреть на твою любушку. Тощенькая. Настоящая учителка. Должно быть, скучает. Сидит на крылечке с книжкой, томится.
У ш а к о в. Отдыхает после экзаменов.
Д а ш а. Поди, плакала, когда увидела наше распрекрасное Заливино?
У ш а к о в. Не обошлось и без этого. Ты рассказывай о себе.
Д а ш а. Как секретарю или как Егору Трофимовичу?
У ш а к о в. Как хочешь.
Д а ш а. Егору-то как-то задушевнее.
У ш а к о в. Постой, постой! Кто тебя делает рабыней?
Д а ш а. Любовь. Одна любовь.
У ш а к о в. Ты каких книг начиталась?
Д а ш а. Любовь в книгах не найдешь. Там даже про поцелуи так пишут, как будто писатель украдкой в щелочку подсматривал. Вроде будто и так, а может, и по-другому. Любовь — вот она, во мне.
У ш а к о в. Да.
Д а ш а. На станции еще заметила, что произвела на него впечатление. Да что он мне! Абы был кто-то рядом? Так от этих «абы» хоть палкой отбивайся. Не этого хочу.
У ш а к о в. Было, Даша. Было. Каюсь.
Д а ш а. Может, напрасно тогда тебя отшила, не покорилась, хоть и нравился ты мне. А вдруг эта встреча для нас не просто кончится?
У ш а к о в. Как тебя вразумить? Отшлепать, как маленькую?
Д а ш а. Ремнем? Начинай. Стерплю. Пожалеешь и поцелуешь.
Я еще просто Даша, а не твоя подопечная. Все могу. И отвечать не перед кем.
У ш а к о в. Прощу. Но если еще раз вздумаешь…
Д а ш а. Жутко? Не бойся. Не повторю. Вдруг не выдержишь, забудешь жену, партийную святость… Я, кажется, встретила свою погибель. Не ты, другой. Самой страшно делается. Сочувствуешь?
У ш а к о в. Почему уехала из города? Почему бросила работать в парикмахерской?
Д а ш а
У ш а к о в. Не хитри. Заходил случайно в твою мастерскую. Видел. И ты видела меня.
Д а ш а. Что ж не сел в кресло? Побрила бы. Ушко окоротила бы на память.
У ш а к о в. Не ожидал, что там тебя встречу. Я никому не говорил. Рекомендуйся хоть артисткой. Не выдам.
Д а ш а. Спасибо. Пусть другие пыль в глаза пускают.
У ш а к о в. Не заметно, чтоб ты была собой довольна. Да, карьера. А была у тебя настоящая слава.
Д а ш а. Кто ее съел? Знаешь? Уж лучше помалкивай. Где ты был, когда Задорожный в процентики играл? На инженера учился. На заводе работал. Ну, и я работала кем могла.
У ш а к о в. Не осуждаю. Без парикмахеров не обойдешься. Почтенная профессия, тысячелетняя. Но ты собиралась учиться. Мечтала…
Д а ш а. Не трогай этого… Ты умеешь своего достичь. А когда одной половинкой в городе, а другой в проклятом Заливине — взлети. Вначале душу к чему-то прилепить надо…
У ш а к о в
Д а ш а. Ничего. Проявляет патриотизм. Инженеры бросились в колхозы, ну и механизаторы не отстают.
У ш а к о в. Говори как есть.
Д а ш а. Давно хотела вернуться. Сильно скучала. Потом увлеклась. Парень — пройди свет. Балованный. Ну и поплатилась. Точно не разберу. Любят, а друг другу нисколько не уступают. То сойдутся, то снова врозь. Измучилась она. Однолюбка. Строгая. Сколько горя я с ней пережила — не передать. Разрывайся между ними, посредничай. Уговорила вернуться в Заливино. Согласилась, если и я поеду. Оставила она сынишку в яслях, в интернате, — и сюда. Но я тебе ничего не говорила.
Б у д а н ц е в. Плохо, брат, без сиделок. Никого не докличешься. Ушел, а курево забыл.
Д а ш а. По делу.
Б у д а н ц е в
Д а ш а. Вот, вернулась… Упрекать начнете? Морали читать?
Ну, виновата. Поездила, помыкала всякого. Но раз меня… Раз я тут родилась, выросла…
Б у д а н ц е в. Не объясняй. Понятно.
Д а ш а. Смотрите сами. Конечно, не рядовой.
Б у д а н ц е в. Задача.
Д а ш а. И не подумаю.
Б у д а н ц е в. А у нас все руководящие посты заняты. И кандидатов без тебя много. При укрупнении одних бывших председателей почти два десятка заимели, а бригадиров и кладовщиков — не сосчитать. И все они опять к власти рвутся. Спасибо, Егор Трофимыч их удерживает. А назначь тебя на пост, они совсем сбунтуются. Какой выход?
Д а ш а
Б у д а н ц е в. Пойдешь на кирпичный завод. К Федосу. Кирпичики делать. Извини, схожу папиросы возьму.
Д а ш а. Ну не ирод ли? Что придумал! Егор, заступись, замолви словечко.
У ш а к о в. Соглашайся.
Д а ш а. Что с моими руками будет? Холила-холила — снова губить? А потом — у меня самолюбие есть. Да я лучше парикмахерскую устрою. Сам же он ко мне придет, только обратно целым не выйдет.
У ш а к о в. Соглашайся.
Б у д а н ц е в. Надумала? Посоветовалась?
Д а ш а. Согласна, Иван Петрович. Дай вам бог здоровьичка.
Г е н н а д и й. Постойте. Не узнаете? Я побрился.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Разрешите, я с вами пройдусь.
Б у д а н ц е в. Очень весело. Чему улыбаешься? Умеет потешить. Откуда кротость у нее? Хитрит. И уж возраст подходящий, пора бы уму быть, а у нее все еще вьюшки в голове не хватает.
У ш а к о в. Перебродит. Отстоится.
Б у д а н ц е в. Хмельку родители переложили, долгонько бродит.
У ш а к о в. Мужа бы ей хорошего найти.
Б у д а н ц е в. Попробуй. Красивая девка, а не находится герой, чтоб этакое сокровище взять.
У ш а к о в. Поговорил бы завтра.
Б у д а н ц е в. Мне правда нужна. Она вылечит. Тоже мне, нянька… Хотел отвлечь, заговорить.
Д а ш а. Что, Иван Петрович?
Б у д а н ц е в. Скажи, как родному отцу: почему Валентина в город убегала? Ты на меня, на меня гляди! Ну! Жених там ее поджидал? Специальность задумала приобрести? С тобой не хотела расставаться?
Д а ш а. Директор ее сильно допекал. Жаловаться вам не хотела. Трудно вам тогда было… ну и вот, ушла от греха подальше…
Б у д а н ц е в. Эт-то… Эт-то как же? Выходит, меня жалела? Руки мне развязала? Побоялась, что ради нее отступлю, про колхоз забуду, поблажку дам разгильдяю болтливому? Врешь! За красивой жизнью погналась!
Д а ш а. Много мы ее видели!
Б у д а н ц е в. Снимай наряды, ступай к Федосу. Он тебе покажет, откуда красивая жизнь начинается.
Д а ш а. Сами же вернули…
Б у д а н ц е в. Иди! Посмотрю, чего ты любишь.
Что же это, Егор? А? Врет? Или нет?.. Пойду… лягу.
Л е н а. Что вы так нерешительно топчетесь у дверей?
У ш а к о в. Да так, знаете ли…
Л е н а. Искала вас повсюду. Наконец направили сюда. Это квартира Буданцева?
У ш а к о в. Да. Как вы устроились?
Л е н а. Менее прилично, чем здесь, но ничего.
У ш а к о в. Присаживайтесь.
Л е н а. Благодарю. Мало удовольствия сидеть в духоте. Я бы хотела побеседовать с вами, но, конечно, не здесь.
У ш а к о в. Рад, но пока не могу уйти. Ожидаю приход хозяйки. Неудобно оставить больного.
Л е н а. Буданцева?
У ш а к о в. Да.
Л е н а
У ш а к о в. Не думаю.
Л е н а. Ах, не говорите! И тут неудача.
У ш а к о в. Безусловно.
Л е н а. Там слышно?
У ш а к о в. Как говорить.
Л е н а
У ш а к о в. Елена Федоровна!
Л е н а. Я вас приглашала уйти. Вы не хотите. А мне дорога каждая минута. Я буду говорить потише. Как вы его терпите? Он помыкает трудами интеллигентных людей, ни во что не ставит авторитеты. Я с вами хочу говорить как с другом.
У ш а к о в. Самый хороший друг и приятный собеседник — мы сами. Этот друг все понимает, у него одинаковые вкусы, мысли…
Л е н а. Я объективна. Буданцев просто глуп.
У ш а к о в. Я глубоко уважаю его.
Л е н а. Сожалею, что ошиблась адресом.
У ш а к о в
Л е н а. Не смею сомневаться. Пусть он занимает подобающее место в истории. Послушайте, ну перестаньте хоть сейчас, передо мной, укреплять единоначалие! Вы же тонкий, чуткий человек. Я вот смотрю на вас и вспоминаю, что не один раз встречалась с вами на симфонических концертах. Вы любите, цените музыку?
У ш а к о в
Л е н а. И не можете не уважать труд архитектора… Кто-то сказал, что архитектура — это застывшая в камне музыка.
У ш а к о в. Умная фраза.
Л е н а. Изумительная. Значит, вы должны согласиться, что бесчеловечно и жестоко чернить рожденное в муках творчества. Я буду с вами предельно откровенна. Вы не злой, не страдаете самомнением, не склонны к глупой амбиции. Помогите нашему счастью.
У ш а к о в. Всем, чем могу.
Л е н а. Я и Сергей Николаевич готовимся начать совместную жизнь.
У ш а к о в. Поздравляю.
Л е н а. Пока еще рано.
У ш а к о в
Л е н а. Меня пугает ваш тон. К чему так? Я привыкла думать…
У ш а к о в. Дайте закончить. Мне даны определенные права, дана некоторая власть, с одним условием — навсегда забыть, что человек способен лавировать, выбирая между истиной и любой выгодой. Близкой или дальней, личной или чужой. И никогда до сих пор я не испытывал, как трудно быть честным. Не относительно, а абсолютно. Кстати, признаюсь, я никогда не бывал на симфонических концертах.
Л е н а. Клянусь, я не хотела вам польстить!
У ш а к о в. Верю. Верю. Вы мужественная девушка. Поэтому, как и вы, говорю откровенно. Я хочу помочь вам, но сделать это очень трудно.
Л е н а
У ш а к о в. Многое зависит от Сергея Николаевича.
Л е н а. Бедный Сергей! Что еще от него требуется? Он так измучен.
У ш а к о в. Сегодня в райкоме меня ознакомили с письмом вашего начальника.
Л е н а. Честное слово, мы не знали ни о каком письме.
У ш а к о в. Допускаю. Меня очень огорчил иронический тон письма. Этакое подтрунивание над нашим общим желанием… Поймите, Елена Федоровна: если простой человек задался какой-то целью, горе тому, кто с усмешечкой или с сомнением отнесется к его, подчас корявым, объяснениям своих стремлений. Кто не оценит силу, страсть, упорство, скрытые в робких фразах. Захотели наши колхозники построить новый поселок, с красивыми, удобными домами, с разумной планировкой — так не вкладывайте им в протянутые руки убогое подобие их мечты. И не говорите при этом: «Куда вам лучше?» Русский человек каких только скептиков и прорицателей не оставлял в дураках.
Л е н а
У ш а к о в. Я вам все объяснил. Теперь давайте искать наилучший выход.
Л е н а. Сколько в вас бессердечности! Да, вы правы. Вы нисколько не поднялись над окружающими.
У ш а к о в
Б у д а н ц е в. Я немножко того, уснул.
У ш а к о в. Мы разбудили?
Б у д а н ц е в. Разве шумели? Не слыхал. Делить-то как будто вам нечего.
Л е н а. О, да! Мы беседовали как лучшие друзья. Могу я вас спросить?
Б у д а н ц е в. Сделай милость.
Л е н а. Что вы так упорно стараетесь иметь проект по своему вкусу? Сколько пройдет времени, какие понадобятся затраты, пока построят первые новые дома…
Б у д а н ц е в. Хочешь сказать, что мне уж новоселья не дождаться?
Л е н а. Нет-нет… Я совсем не хотела напоминать… Простите…
Б у д а н ц е в. Ничего, Елена Федоровна. Велика беда, что ненароком напомнила! Другим-то жить.
Л е н а. И вам.
Б у д а н ц е в. Э-э…
Л е н а. Простите — один. Он и сейчас живой.
Б у д а н ц е в. Были у тебя отцы. Они задолго до твоего появления на свет любили тебя. Ради тебя в гражданскую войну легли в землю. Забыла о них?
Л е н а
Б у д а н ц е в
Л е н а. Я просто не привыкла…
Б у д а н ц е в. В том-то и беда. Иначе бы ни себя, ни других не терзала. Любо-дорого посмотреть, как ты хлопочешь за своего товарища. Слушай, Елена Федоровна. Я могу написать, что мы проект принимаем.
Л е н а. Иван Петрович! Милый!
Б у д а н ц е в. Получи такую бумагу. Принесет она тебе счастье?
Л е н а. Еще какое! Мне больше ничего не надо. Остальное придет.
Б у д а н ц е в. Будь по-твоему. Помогу. А все обдумала?
Л е н а. Давно. Тысячу раз. Я все рассказала Егору Трофимовичу.
Б у д а н ц е в. Только признайся: как по-твоему, Сергей Николаевич — настоящий архитектор или так себе, вроде подмастерья?
Л е н а. Он еще, конечно, молодой, неопытный, но очень талантливый. Ему предсказывают блестящее будущее. Я в него глубоко верю.
Б у д а н ц е в. Жалко мужика. Как, Егор Трофимович?
У ш а к о в. Не только его.
Л е н а. Господи, что за унылый тон? Не надо… то есть надо не жалеть, а помочь Сергею Николаевичу. Вы же согласились. Товарищ Ушаков — свидетель.
Б у д а н ц е в. Не отказываюсь. Получай, получай бумагу… коль она для вас дороже, чем земной поклон от колхозников, чем добрая слава среди людей.
Л е н а. В какую ловушку вы меня тащите? Если вы принимаете, то принимайте.
Б у д а н ц е в. Бумагу даем… липовому подмастерью.
Л е н а. Какой вы нечестный, хитрый, злой! Поймали на удочку. Думаете, уличили в бездарности? Да, он еще неопытный. Что в этом преступного? А проект он сделал отличный. Да.
Б у д а н ц е в. Погубишь ты своего Сергея Николаевича.
Л е н а. Не вам судить.
Б у д а н ц е в. Мне! Я прожил в три раза больше твоего. И только под конец понял, что нет ничего дороже искры божией в человеке. И когда вижу, как гасят сами в себе или в других эту искру, мне кричать хочется. Ведь в это время народ грабят, у народа мастера отнимают. Человек, может быть, на великое был способен, а его в кустаря похвалами превращают. Отличился — нарисовал кошкин дом да душегубку для буренок — гордись, почитай себя талантом.
У ш а к о в
Б у д а н ц е в. Да я ничего.
Л е н а
Б у д а н ц е в
Л е н а. Даже не знаю. Какая необыкновенная доброта! «Всей душой хочу помочь», — и тут же без конца унижаете, оскорбляете.
У ш а к о в. Начало и середину.
Б у д а н ц е в. Это какой изобретатель?
У ш а к о в. Задорожный.
Б у д а н ц е в
Л е н а. Он имеет право вмешаться и повлиять на финал?
У ш а к о в. Еще как. Ему выпадает главная роль.
Л е н а. Злодея? Благодетеля? Говорите! Вы же распинались о честности. Ну, честно, честно!
У ш а к о в. Вашего самого горячего благодетеля.
Л е н а
Б у д а н ц е в. Глупых, дочка, нигде — и среди нас — нет. Просто каждый умен по-своему.
Лен а. Я ухожу. Могу я все же считать, что акт о приемке будет в моих руках?
Б у д а н ц е в. Не привык бросать слова на ветер. Вручу.
Л е н а
Б у д а н ц е в. Счастливо.
У ш а к о в. До свидания.
Все слыхал?
Б у д а н ц е в. С самого начала.
У ш а к о в. Выходил бы пораньше.
Б у д а н ц е в. Ведь есть же у нее хоть какая-то совесть. Ну, вышел бы. Куда ей деваться? Провалиться сквозь пол… В общем — половицы пожалел. И ее. Вот, значит, какой я. И злой, и подлый. Должно быть, самый главный черт в аду и с виду приятнее и в обхождении ласковее.
У ш а к о в. Водки бы… Не гожусь я в руководители. Не гожусь. Я бы ее… Нет, улыбайся. Кто-то ей мозги набок свернул, а ты врачуй.
Б у д а н ц е в. И не как-нибудь, а покуда сил хватает. Ничего, Егор, не тужи, налегай на гужи. Живое дело тянем…
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Л у ш а. Разрешение надо спрашивать. Поди, кабинет.
Г е н н а д и й
Д а ш а. Я скоро.
Л у ш а
В а л я. Посидим минутку.
Д а ш а. Нашлась просительница! Я теперь колхозница. Демократию знаю. Полная хозяйка в любом месте. Вот.
В а л я. Почти договорилась. Берут токарем, потом переведут на трактор.
Л у ш а. Погуляй с недельку — к нам новая машина поступит. Выгоднее, чем у станка приплясывать.
В а л я. Не манит в извозчики.
Л у ш а. Ну а седоком себя не увидишь. В директора не вылезешь.
Д а ш а
В а л я. Уступила?
Д а ш а. Прохожу проверочку. Справлюсь с горбушкой — до мякиша допустят. Ах, девоньки, скажу честно — стосковалась по настоящей работе. А сегодня спина тоскует, руки ноют, от маникюра и следов не осталось. Зато веселое начало было. Прихожу к Федосу Силкину: «Явилась по приказанию Буданцева в полное ваше распоряжение». Только сказала — он хвать с пола кирпич и ко мне. Ну, думаю, пришла моя смертонька. Трахнет сейчас кирпичугой — и каюк. А за что? Пячусь от него, а он сгреб еще какую-то палочку, стучит ею по кирпичу и спрашивает: «Слышишь? Звенит! Что твой слиток золотой. Это богатство наше! Гордись, какое тебе дело поручено!» Тут у меня отлегло. Думаю: слава тебе господи, хоть бить не собирается! Бросил он кирпич, схватил за руку, поволок показывать свое производство, а сам взахлеб агитирует: «Старайся, Дарья! Мы — пионеры! От наших рук красота на земле зависит!» Кричит, бороденка прыгает, кулаком себя по груди колотит, а она у него могучая, как коленка у старого воробья. Расчувствовалась я и влезла в глину по уши. А тут и Сенька встретился.
Л у ш а. Кого завлекла?
В а л я. Сеньку?
Д а ш а. Ну да. Что за дверью дожидается. Понравилось ему со мной слитки добывать.
Л у ш а
Д а ш а. Иначе не отвяжешься. Говорила с отцом?
В а л я. Дома не ночевала.
Д а ш а. Слушай… Как тебе сказать? В общем, считай, что я тебя продала. Нет, нет! Пошутила. Но учти: вот я с ним поговорила, и он меня не съел. А вела я себя довольно нахально. Мой совет: дождись его здесь, признайся во всем — и опять заживем как люди.
В а л я. Жалко мне его. Если бы еще здоровым был… Одна у него осталась, а что, кроме горя, от меня видит?
Д а ш а. Вообще мне сдается, что он давно обо всем догадался. Разве его проведешь!
В а л я. Лиса! Сказала? Не оправдывайся.
Д а ш а. Нечего ему из себя оскорбленного строить! Пусть знает, что гордиться тобой надо.
Г е н н а д и й. Даша, пора. Опоздаем на работу.
Д а ш а. Успеем. Долго тут добежать! Мне подругу спасать надо.
В а л я. Спасатель!
Д а ш а. Конец. Молчу. Я с тобой всем делилась. Все для тебя делала. Нужны тебе туфли сходить в театр — бери, надевай. Платье? Возьми. Сама дома посижу. Деньги? У любого до получки перехвачу, а тебя выручу. Теперь кончено.
В а л я. Ладно, порадую отца. Учил меня верить людям, так пусть смотрит, как я полюбила, доверилась человеку. Прогонит — поедешь со мной обратно?
Д а ш а. Не поеду. И тебя не отпущу. Весь колхоз на помощь созову.
В а л я. Не зови. Охотников поддержать найдется. У них чутье острое. Уж ходят вокруг, вот-вот набросятся, запричитают: «Ах, голубушка, распронесчастная!» Им-то я не дамся.
Л у ш а. Проходите, присаживайтесь.
Л е н а. Здравствуйте.
Д а ш а. Здравствуйте.
Л у ш а (
Л е н а. Окончательно раскис?
Т и х о н о в. Я только спокоен. Не злись.
Л е н а. Ты совершенно не готов к деловому разговору.
Т и х о н о в. А он будет? Чтоб на хамство отвечать хамством, подготовка не нужна.
Л е н а. Зачем же ты пришел? Ругаться?
Т и х о н о в. Кто тебя взвинтил? Не успела сказать «доброе утро», как принялась пришпоривать. Не выспалась?
Л е н а. Ты часто повторяешь: «Ты мне нужна». Зачем? Для отдыха? Для развлечения? Разве я игрушка? Да, нам радостно быть вместе. Но кроме поцелуев и ласк впереди нас ждет и другое.
Т и х о н о в. Лена, прошу…
Л е н а. Если ты хочешь, если ты решил быть моим мужем…
Т и х о н о в. Да-да… Но затрагивать… это… другое…
Л е н а. Сережа, почему нам не посмотреть в будущее? Боишься? Заранее коробит?
Т и х о н о в. Ведь все понятно. Все само собой разумеется. Мне показалось, что мы понимаем друг друга с полуслова, с одного взгляда…
Л е н а. Боюсь, что не так.
Т и х о н о в. Чего ты от меня добиваешься? К чему этот инквизиторский тон?
Л е н а. Я вижу себя матерью. Видишь ли ты себя отцом?
Т и х о н о в. Его не будет.
Л е н а. Чем же ты так встревожен?
Т и х о н о в
Л е н а. И со мной — стоп? Кто же решил, что ты меня любишь?
Т и х о н о в. Сумел определить сам.
Л е н а. Но не вполне твердо.
Т и х о н о в. Я даже не вполне уверен, кто я такой. На что способен.
Л е н а. У тебя две крайности: или ты злишься, или распускаешь нюни. Нет, ты еще далеко не совсем взрослый. Ну, я все разно тебя люблю и хочу быть для тебя тем «кем-то», кому положено о тебе беспокоиться. Ты не можешь вернуться с пустыми руками.
Т и х о н о в. Ты нездорова? Чье это предложение? Кто тебя подослал?
Л е н а. Согласен?
Т и х о н о в. Очень сложный ход. Можно попроще. Получить документ и ничего больше не делать. Мило, изящно надуть… Нет, не согласен. Оставь мне хоть капельку честности.
Л е н а. Если у тебя только одна капелька, оставь, оставь ее себе и оставайся без квартиры. Забудь говорить о семье…
Т и х о н о в. Я не желаю сделок, разных комбинаций.
Л е н а. Они нужны одной мне. Я давно страдаю от всяких преступных наклонностей. Не поехала бы я с тобой, ты мог бы поздно это обнаружить. Все к лучшему.
Т и х о н о в
Л е н а. Я очень-очень хочу, чтобы ты вышел из этого кабинета, чувствуя себя победителем, не нуждаясь в моей помощи.
Т и х о н о в. Позволь мне в это верить.
Л е н а. Охотно.
Б у д а н ц е в. Здравствуйте, товарищи.
Л е н а. Доброе утро.
Т и х о н о в. Приветствую.
Б у д а н ц е в. Как видите, на ногах. А вчера врач такую панику поднял.
Л е н а. Иван Петрович, я ухожу, чтобы не мешать вашей беседе. Дайте мне машину доехать до райцентра. Оттуда я как-нибудь вернусь.
Б у д а н ц е в. Хочешь повидать Задорожного?
Л е н а. Запрещаете?
Б у д а н ц е в. Помогу скорей найти. Луша, позвони в райком, в машинно-тракторную, узнай, где Задорожный, и отвези туда Елену Федоровну.
Л у ш а. Понятно.
Б у д а н ц е в
Л е н а. Благодарю.
Б у д а н ц е в. Начинай, Сергей Николаевич. Вчера я того… погорячился. Извини.
Т и х о н о в. Я тоже распетушился. Забудем. Ваш отказ, мы полагаем, вытекает из недоразумения. Вы впервые столкнулись с архитектором, не усвоили его задачи — ну и отсюда возникла перепалка.
Б у д а н ц е в
Т и х о н о в. Доказательства?
Б у д а н ц е в
Т и х о н о в. Я сделал дома на две, три, даже четыре комнаты. Кому какой нужен.
Б у д а н ц е в. Никому не нужен. Сколько дому стоять?
Т и х о н о в. Из кирпича — без сроку.
Б у д а н ц е в. Во. Значит, к примеру, и через двадцать лет, когда люди, наверное, на луну слетают, колхозники из-за твоей милости должны будут по нужде на двор бегать? Так? Мы котельную строим, чтоб в теплицах, чтоб на фермах горячая вода была, а наши хозяйки должны весь век печи топить, с коромыслами на речку прогуливаться? В мороз — одно удовольствие.
Т и х о н о в. Вы не просили предусмотреть водопровод, канализацию, центральное отопление. Откуда нам было известно, что у вас столь широкие замыслы?
Б у д а н ц е в. Какие наши замыслы? Разве мы особые? Жизнь такая. Не посмотришь как следует вперед — столько оплеух заслужишь.
Т и х о н о в. Половина избушек вот-вот в труху превратится, другие чуть попрочнее… Куда уж тут смотреть! Была бы у людей крыша над головой…
Б у д а н ц е в. Если только под ноги смотреть, как бы не запнуться, не оступиться, то по-другому не рассудишь. А мы строить да перестраивать не хотим. Коль выкладывать капитал, так уж с пользой, чтоб не честили нас болванами через десяток лет.
Т и х о н о в. Трудно с вами разговаривать. Вы доказывайте свою правоту по пунктам, где мы нарушили договор, а не рассуждениями по поводу. Формально смотреть — вы неправы. И говорите прямо, что ищете лазейку, оберегая не колхоз, а лично себя. Если ваши колхозники умны, то стоимость проекта они взыщут с вас. А мы взыщем с колхоза.
Б у д а н ц е в. Ну-ну! Продолжай!
Т и х о н о в. Я — представитель организации, действующей на основании определенных законов. Куда их девать?
Б у д а н ц е в. Береги на память. Спи на них, дыши ими. Постой. Скажи, ради бога: кто ты? Знаю, паспорт у тебя советский, диплом есть. Для чего он у тебя? Что тебе душу греет? Было ли у тебя такое, что ты, задумав свое, ночей не спал? Какие подвиги собирался совершать? Чем хотел людей порадовать? Или ничего у тебя не было? Так, выхолощенным, и на свет появился?
Т и х о н о в. Излишне распространяться на эту тему. Пишите акт о приемке проекта, а потом я с удовольствием стану с вами беседовать о чем угодно.
Б у д а н ц е в. Акта ты не получишь. Хочешь забыть про совесть, за законы спрятаться?
Т и х о н о в. Чего вы хотите? Чтобы я признал вашу правоту?
Б у д а н ц е в. Нет моей правоты. Все, что я говорю, не моя голова придумала. Люди. Они и тебе мысли прояснят. Поживи дней десяток…
Т и х о н о в. Не могу. Я не имею права задерживаться. Вы толкаете меня на преступление.
Б у д а н ц е в. После рассудим, кто тебя куда толкает. У тебя же есть выход. Строчи исковое заявление. Веди свою линию до конца. Ждал, что я перед тобой на колени встану: «Пожалейте, братцы, мою старость, мою седину, не разоряйте!»?
Т и х о н о в. Неловко начинать творческий путь судебным делом.
Б у д а н ц е в. Щеголяют же другие такими победами. И ты ходи гоголем.
Т и х о н о в. Будь проклят тот день, когда я согласился для вас работать!
Б у д а н ц е в. Не проклинай, а поживи, поговори с народом, пощупай руками нашу жизнь. Забудь про гордость, не стесняйся, советуйся с любым колхозником. Договорились?
Т и х о н о в. Схватили за горло и еще согласия спрашивают — как давить? Сразу или постепенно? Что вы со мной делаете? Ведь это моя первая работа. Меня уволят за непригодность или совсем лишат самостоятельности. Наконец поймите: Елена Федоровна — невеста, это был мой экзамен и перед ней.
Б у д а н ц е в. Не любит она тебя.
Т и х о н о в. Я многое выслушал от вас, но этого прошу не касаться.
Б у д а н ц е в. А ты держи тогда это при себе.
Т и х о н о в. Где ваши советники? Где судьи, знатоки? Я им объясню, по чьей вине появился несовершенный проект. Вы в этом виноваты.
Б у д а н ц е в. Спускайся, спускайся пониже. Без гонора, без усмешечки.
Т и х о н о в. Вы же видите, я готов перед каждым держать ответ. Зовите всех по очереди. Кто первый?
Б у д а н ц е в. Кого встретишь.
Л у ш а. Я проселком туда. «Нет, говорят, Задорожный уехал». Настигла его на третьей бригаде. Елена Федоровна сразу к нему и с ходу начала ябедничать: Буданцев — такой-сякой, Ушаков — того чище… Разбойники и кровопийцы… Да, а когда только подошла, назвала его изобретателем: «Здравствуйте, товарищ изобретатель». Тут она еще какую-то фамилию добавила — не разобрала.
У ш а к о в. Задорожный, конечно, ногами засучил?
Л у ш а. Еще бы! Я хотела дальше послушать, но он приказал уезжать. Она с ним осталась. Вот люди! Иван Петрович ей машину дает, а она?
Н а з а р о в н а. Теперь, Егор, жди беды. Задаст вам Задорожный по всем правилам.
У ш а к о в. Духу не хватит.
Н а з а р о в н а. У других займет. И комар коня свалит, если медведь поможет.
У ш а к о в. Я другое знаю. Смелая курица волка залягает. Не придумывай себе страхов. Есть кому заступиться за Ивана Петровича.
Н а з а р о в н а. Не сробеешь?
У ш а к о в. Устою.
Н а з а р о в н а. Легко сказать! Ведь неспроста приехал Якутин. Задорожный его подогрел.
У ш а к о в. Он собирался навестить.
Н а з а р о в н а. Навестил. А Иван рад случаю на поля вырваться. Тот про здоровье спрашивает, а мой, неугомонный, скорее шасть в машину: «Едем, хозяйство покажу». До какой поры где-то носятся!
В а л я. Стал бы отец на здоровье жаловаться! Когда это было?
Н а з а р о в н а. Горе вы мое — что ты, что отец. Вот какие мы. У обоих душу на части рвет, а кто догадается? Посмей еще уйти из дома!
В а л я. Мама!
Н а з а р о в н а. Я вас сегодня… Хватит мне молчать. Иди-ка готовь ужин. Помогай.
У ш а к о в
В а л я. Иди, Егор, отдохни. Жена, наверное, скучает, а ты на пустяки время тратишь.
У ш а к о в. Он не ждет твоего смирения. Скорее наоборот.
В а л я. Нет, нет! Что мои горести! Положи их рядом с отцовскими — кто заметит?
Л у ш а
У ш а к о в. Даша клялась, что ты вроде как бы пожертвовала собой, избавила от лишних невзгод Ивана Петровича.
В а л я. Мало ли что было, а что осталось? Верно, иногда и теперь мне снится, как я мучаюсь с трактором. Перед тем сбежала, всучили мне самую завалящую машиненку. Вот и снится, что я никак не могу завести ее, с места стронуть. Плачу от стыда, от усталости, а кругом обступили парни и с досады развлекаются: «Гы-ы, Валька Буданцева в профессора метит! Вторую неделю у трактора внутренности изучает…» И теперь еще от боли во сне кричу. Каково было наяву переживать! Много ли мне лет тогда было…
У ш а к о в. Счастливая ты. Да-да! Много в тебе отцовского… Мне давно хочется походить на него. Красиво жил, живет. Знаешь, что в нем самое дорогое? Правильный глазомер. В делах, в мечтах. Но и слабости у него есть. Вот — твое горе прозевал. Зато и казнит теперь сам себя. Сними ты с него эту тяжесть.
В а л я. Алексеем.
Иду!
У ш а к о в. Я начал. И скажу по секрету — очень доволен.
Н а з а р о в н а. Уж ты больно усердно кирпичный завод изучаешь. Наравне со всеми работаешь. Когда же остальное хозяйство посмотришь?
Г е н н а д и й. Соберусь.
Н а з а р о в н а. Смотри. Потерпи чуток, скоро ужин поспеет.
Г е н н а д и й. Я не голодный.
Н а з а р о в н а. Рассказывай. Не было у меня таких.
Т и х о н о в
Г е н н а д и й. О каких странностях он говорит?
Д а ш а. Тише! Я вся во власти волшебного заката.
Г е н н а д и й. Закат приличный. Так о чем он?
Д а ш а
Г е н н а д и й. Заговорил, заворожил?
Д а ш а. И ушел. Не понял. (Тихо напевает.)
Эх, Гена, славный ты парень!
Г е н н а д и й. Много в тебе дребедени разной. Не на ту культуру ты в городе попала. Шелуху собрала.
Д а ш а. Где же ты прежде был? Показал бы настоящую культуру. Просветил.
Г е н н а д и й. Зря ершишься. Я упрямый.
Д а ш а. Встречали и таких. Мне даже один заслуженный артист авансы выдавал. Стихами рыдал. На каждую премьеру билеты приносил.
Г е н н а д и й. И без очереди брился?
Д а ш а. Разве я не милочка? Прямо ангелочек!
Г е н н а д и й. Назвал бы куклой, но видел, как ты работаешь.
Д а ш а. Что ты ко мне пристал?
Г е н н а д и й. Были у меня увлечения. Ухаживал за девчонками, а пожалеть не о чем. С тобой — другое.
Д а ш а. Отстань! Какой скорый! Не буду слушать. Где же Буданцев? Без него продукты не выдают.
Г е н н а д и й. Есть в тебе что-то такое — и назвать-то не знаю как. Тянет меня к тебе. Хоть что со мной делай. Я — по-честному. Может быть, завтра уеду. Но вернусь… Понравилось мне здесь. Мать тоже будет довольна. Получу участок, построю дом.
Д а ш а. Из моих кирпичей. Ишь, простачок!
Г е н н а д и й. Для тебя.
Д а ш а. Отстань, отстань!
Г е н н а д и й. К чему ты хочешь выглядеть сорвиголовой? Убедила себя, что ты отпетая. А неправда. Признайся: ведь надоело быть бесприютной, одинокой? Вот я — смотри. Придется — в огонь для тебя брошусь. А звезд с неба не обещаю. Но у простых людей всегда уважение заслужу.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Ты не любила?
Д а ш а. Сидела бы я здесь с тобой!
Г е н н а д и й. Дашенька! Гони — не уйду.
Д а ш а
Г е н н а д и й. За эти слезы… Когда захочешь — зови. Приду.
Д а ш а. Дожидайся…
Л у ш а
Д а ш а. Ой, Лушенька, плыву я, плыву! И куда — не знаю.
Л у ш а. Говори. Сообразим.
Д а ш а. Должно быть, началось настоящее.
Л у ш а. Кто?
Д а ш а. Тихонов. Сергей Николаевич. Сережа.
Л у ш а
Д а ш а. Стоит смотрит. Сердце как замрет, а потом застучит — дышать нечем. Все тело будто чужое стало, непослушное. Едва справилась. Слышу — он с Федосом беседует. Затронул его заветную струнку. Тот ораторствует, как он себе каменный особняк отгрохает, как введет в него под руки свою старушку, созовет всех детей и внуков на новоселье. Говорил, расписывал, приказывал березкам на кладбище обождать шуметь над ним, и расплакался. Трясет бородой, а с нее будто росинки летят. Он тоже задумался. Глаза стали глубокие. Вот тут умная морщинка легла. Вдруг подходит ко мне. И таким сердечным тоном говорит: «Приятно для своего будущего поработать». А я разве думала про это? Трудодень выколачиваю. Потом — ты подумай! — спрашивает мое мнение о проекте фермы. Показывает, объясняет. И откуда что у меня взялось! Посмелела, освоилась, даже иногда в глаза ему посматриваю. Вспомнила, как мы, девчонки, мечтали. И давай ему выкладывать. Я пошла — он со мной. Прощается и чуть слышно говорит: «Вы странная девушка». И еще раз через окно, уже громко, сказал про это.
Л у ш а
Д а ш а. Как?
Л у ш а. Прямой дорогой. Появится Задорожный, вмиг все дело рассудит, и повезет Елена Федоровна свою растяпу смазливую регистрироваться.
Д а ш а. Он не уедет.
Л у ш а. Ради тебя останется? Нужна ты ему!
Д а ш а. Я тоже уеду.
Л у ш а. Ох и дуры же мы! Ты знаешь, как Елена Федоровна за него воюет! Будет свадьба или нет — еще не известно, а она прямо землю роет, себя не жалеет.
Д а ш а. Стерва накрашенная!
Л у ш а. А мы собственное теряем. Ума не припасем, а замуж чуть не с пеленок рвемся. И разыгрываем представления. Сходимся, расходимся. Сами слезы льем, а со стороны глядя потешаются. Мужей не ценим, себя не ценим. Один меня прогнал, другого я выставила. А за что? Характерами не сошлись. Нет. Хватит. Просто уважать и прощать не умеем. Попадется теперь какой — сумею семью наладить.
Д а ш а. С расчетом?
Л у ш а. Со сноровкой. Это потоньше.
Д а ш а. А сердце, сердце-то куда денешь?
Л у ш а. Главным козырем сделаю.
Д а ш а. Не-ет, я хитрить не стану. Сама брошусь. Хоть на миг, зато испытаю настоящую радость. Сгорю, да все отдам. Ничего для себя не оставлю, ни о чем не пожалею.
Л у ш а. Пропадешь, Дашенька. Насочиняла, нагрезила…
Д а ш а. Пусть. Насмотрелась расчетливых, как они в сплетнях барахтаются, собой торгуют. С большими окладами да с машинами покупателей ищут. А переживания несут дамским мастерам да маникюршам. До сих пор от них тошнит.
Л у ш а. Никому ты не страшна.
Д а ш а. А когда-нибудь встречу — спрошу: видел ли он счастье? Не заметил ли, как оно однажды мимо прошло?
Л у ш а
Пожаловали.
Д а ш а
Я к у т и н. Добрый вечер, красавицы!
Д а ш а
Л у ш а. Добрый вечер, начальство!
Б у д а н ц е в
Д а ш а. Ладно. Потом.
Б у д а н ц е в. Извини, устал.
Я к у т и н
Б у д а н ц е в. Они.
Я к у т и н. Где?
Б у д а н ц е в. Один — под Берлином, другой — в Карпатах.
Я к у т и н. Детей оставили?
Б у д а н ц е в. Недогадливы были. Старшему, когда уходил, двадцать один год стукнуло.
Я к у т и н. Закончил спор с архитектором?
Б у д а н ц е в. Не успел.
Я к у т и н. Медлишь. Завтра срок.
Б у д а н ц е в. Повремени, Василий Иванович.
Я к у т и н. Звонками беспокоят. Что помешало договориться?
Б у д а н ц е в. Готовых мыслей у него не осталось. Враз все израсходовал. Как своих накопит, так договоримся.
Я к у т и н
Б у д а н ц е в. Что поделать… Историю можно за шесть целковых купить. Настоящее — даром осматривай, а за будущее даже гадалки втридорога берут. Не обеднеем. Мы к этому четверть века подбирались. Позволь нам подальше вперед заглянуть. Докуда нашего ума хватит. Не торопи, не старайся походить на Задорожного. Он выдуманный товарищ.
Я к у т и н
Б у д а н ц е в. Приглянулась кому-то его анкета, и попал человек на пост. А что у него царя в голове нет и душа коротка, так об этом не задумались. Ну а раз человек на посту, то поначалу сами люди приписали ему всякие отменные качества. Потом разглядели, что он не такой, не этакий, а просто ими же выдуманный. Живет одним словом — «Давай!». Чего «давай», как это «давай» делается — он не знал и знать не хочет, а другим не доверяет.
Я к у т и н. Добавь, что он груб, ограничен, походя наносит оскорбления, и в моих глазах он станет вконец порочным, а Буданцев засияет белее снега. Несложный прием. Кто предлагал Тихонову акт о приемке проекта?
Б у д а н ц е в. Я. Но не ему, а его невесте.
Я к у т и н. С какой целью? Почему вновь отказал?
Б у д а н ц е в. Не очень. Поймешь ли?
Я к у т и н. Могут.
Б у д а н ц е в. У тебя свое, выношенное имеется? Или ты тоже что ухом схватишь, тем и пробавляешься?
Я к у т и н. Тем и живу…
Б у д а н ц е в. Правильно.
Я к у т и н. Говорят: «Какие же вы, к лешему, помощники! Мы от вас, снизу, советов ждем, а вы без поводыря шагу ступить не хотите». И верно — боязно. Завязал Буданцев в один узел черт знает сколько человеческих судеб, а мне разбираться. Куда я с тобой уйду — вперед, назад или крюку верст триста дам? Как этот узелок разрубить? Сам просишь — обожди. В оправдание целый роман сочиняешь. А за плечами у тебя выговоров десятка полтора, слава ндравного председателя.
Б у д а н ц е в. Старается. Иногда молодость мешает. За одно в нем спокоен — люто ненавидит чиновников. Хотел было просить — поверь в него, поддержи. Меня не станет — другого на замену не ищи. Да, видно, не гожусь давать рекомендации.
Я к у т и н. Рано, рано говоришь о замене. Утомил я тебя. Отдыхай. Напрасно не едешь лечиться.
Б у д а н ц е в. Успею. Что же решаешь?
Я к у т и н. Срок не кончился. Разберемся.
Б у д а н ц е в. Не убедил? Сомневаешься?
Я к у т и н. Сам признал — слова к делу не подошьешь. Не взыщи, сомневаюсь. До завтра.
Б у д а н ц е в
В а л я. Папа!
Б у д а н ц е в. Вот богато задумал — в бедные угодил. Ну, суди.
В а л я. Не могу.
Б у д а н ц е в. Я за все заплатил. Видела, как люди живут? Набрали сил… Вообще… распрямляемся.
В а л я. Я знала, ты от своего не отступишь…
Б у д а н ц е в
В а л я. Вернулась.
Б у д а н ц е в. Вот и хорошо. А зачем плакать? Дочка, дочка! Зачем от меня пряталась? Наболело? Все заживет. Все заживет.
В а л я. Сын у меня есть. Понимаешь?
Б у д а н ц е в
В а л я. Алексей. Алешка.
Б у д а н ц е в. А?
В а л я. В городе оставила.
Б у д а н ц е в. Привезти побоялась? Перестань плакать. Где-то был платок… Давай утремся.
В а л я. Сама кормила.
Б у д а н ц е в
Н а з а р о в н а. Помирились?
Б у д а н ц е в. Алешка Буданцев есть. Внук. Тише, тише! Куда рвешься? Сама расскажет. Деньги дай. Пусть завтра же едет, привозит. Если пошел в деда, то, пожалуй
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
З а д о р о ж н ы й. Вызови Буданцева.
У ш а к о в. Он болен. А вы далеко не лекарь.
З а д о р о ж н ы й. Есть решение, что ты его замещаешь?
У ш а к о в. Да, по долгу.
З а д о р о ж н ы й. Так.
У ш а к о в. Мало ли талантливых натур.
З а д о р о ж н ы й. Неужели замечаешь? Больше-то всего ты свои таланты обожаешь. В сатирики метишь. А дела идут скверно. Почему задерживаете архитектора? Почему не решаете с ним вопрос?
У ш а к о в. Спроси у него.
З а д о р о ж н ы й. Пригласи его сюда. Да побыстрее. Из-за вашего головотяпства расходуй время, трать нервы… Ну, что еще?
У ш а к о в. Как сбегать? На носочках?
З а д о р о ж н ы й. Что-что? Ты с кем разговариваешь?
У ш а к о в. Как тебе хочется заорать на меня! Побыстрее состряпать любое дело. В бараний рог скрутить. Я тебя называю изобретателем. Но придержи свой гнев.
З а д о р о ж н ы й. Объясни, что в моей личности такого изобретательского. Поощряй, товарищ инженер.
У ш а к о в. Ты мне жить, работать, думать мешаешь.
З а д о р о ж н ы й. Учти: любому терпению приходит конец.
У ш а к о в. Твоему — нет. С необычайным терпением ты хочешь сделать меня слепым, глупым, косноязыким. Для этого ты изобрел писаные доклады, выступления, зализанные, пустые до абсурда. Ты изобрел бесконечные заседания по любому поводу, доводя людей до одури, отупения, безразличия, бешенства. Ты изобрел способ убивать в человеке всякую самостоятельность, разрешая делать только то, до чего ты додумаешься, докарабкаешься. Ты изобрел величественную позу деятеля, поставленного над народом. Этакий громовержец районного масштаба! Сейчас ты еще опасен, но близок срок, когда ты станешь смешон, а дальше ты будешь просто жалок.
З а д о р о ж н ы й. Глумиться умеешь. Но я прощаю оскорбления. Даже забуду их.
Эк вас замотали! С таким волкодавом, как Буданцев, нелегко знакомство вести. Садитесь.
Т и х о н о в. Зачем беспокоить людей? Был уверен, что это лишнее.
З а д о р о ж н ы й. Вот она — идеализация людей, отношений. Чему вас только в институте учили! Ну, ничего. Мы решили вмешаться.
Т и х о н о в. Каким образом?
З а д о р о ж н ы й. Повлияем на Буданцева.
Т и х о н о в. Поздно.
З а д о р о ж н ы й. Завтра вынесем вопрос на исполком, рассмотрим, утвердим.
Т и х о н о в. А это рано.
З а д о р о ж н ы й. Чего рано?
Т и х о н о в. Я пока послал к дьяволу свое положение в мастерской. Дал слово Буданцеву, что поживу здесь, посоветуюсь с колхозниками.
З а д о р о ж н ы й. Лепет, лепет! Дали слово… Он у вас его вырвал.
Т и х о н о в. Не все ли равно? Отречься от него не могу.
З а д о р о ж н ы й. Изумительное отношение к делу, к служебному заданию! Вы свои слова девушкам дарите, перед ними выступайте рыцарем.
Т и х о н о в. У вас необъяснимое, но очень большое сходство с моим начальником. Не тот возраст, вероятно, иное образование, а что-то общее есть.
З а д о р о ж н ы й. Сходство одно — мы за дело отвечаем. Характера у тебя нет! Драться до крови надо, а не хныкать. Вот у Елены Федоровны другие взгляды. Она сама меня разыскала и без всяких подходов, без стеснения обрисовала обстановку. Дала правильную тебе оценку. Цыпленок. Страдает робостью.
Т и х о н о в. Серьезно?
З а д о р о ж н ы й. А ты что ощетинился? Самолюбие заиграло? Не вздумай с ней поссориться! Тебе только такая жена и требуется.
Т и х о н о в. Спасибо за совет. Учту.
З а д о р о ж н ы й. С другой погибнешь. Или лучше оставайся вековать бобылем. Миновала тебя добрая закалка, Сергей Николаевич. Вот послушай, как наше поколение умеет выполнять свои функции. Чего много вспоминать! Пятьдесят первый год. Осень. Район вот-вот выполнит план по молоку. Идет впереди всех. Но велика ли честь только выполнить? Перекрыть! Повысить задание для колхоза. Утром созываю бюро… Налицо весь актив. Вношу предложение — отсталые председатели, в том числе Буданцев, заартачились. Отступать? Никогда! Я уже в обком кое-какие наметки сообщил. Веду заседание без перерыва. Часов в двенадцать ночи пробирается к столу дежурный. Лица на нем нет. Шепчет: «Ваш дом горит». А я ему: «Не мешай!» И руковожу дальше заседанием. Через час опять крадется дежурный, шепчет: «Супруга ожоги получила. Увезли в больницу. Детишек соседи прибрали». — «Ясно», — говорю. И продолжаю отчитывать колеблющихся. На рассвете разошлись. Люди по домам разъехались, а я только на головешки посмотрел — и обратно в кабинет.
Т и х о н о в. А жена?
З а д о р о ж н ы й. Отлежалась. Она у меня боевая подруга. Зато какое влияние имел этот факт! Всех проняло, и план перекрыли. Так-то… Перейдем к делу. Подай мне жалобу. Так и так: вышестоящие руководители одобрили проект, высоко авторитетные специалисты рекомендовали, а вот…
Т и х о н о в. Писать не буду.
З а д о р о ж н ы й. Напишет Елена Федоровна.
Т и х о н о в. Она этого не сделает. Вас также прошу никаких заявлений от моего имени не делать. Попадете в смешное положение.
З а д о р о ж н ы й. Ты не финти. Говори: Буданцев прав? Ты им ерунду представил?
Т и х о н о в. Не кричите.
З а д о р о ж н ы й. Я еще не так буду с тобой разговаривать. Деликатное существо! Сознавайся прямо: у тебя кто был репрессирован? Отец? Брат? Вижу — на лбу написано, что ты из породы отъявленных контриков. Вьешься берестой на огне… Что? Ну ладно. Я таким приемом и прежде у людей стойкость проверял.
Т и х о н о в
З а д о р о ж н ы й. Покороче… покороче… Кто дал право?
Я к у т и н. Товарищи!
У ш а к о в
Т и х о н о в
У ш а к о в
Я к у т и н
З а д о р о ж н ы й. К стенке его, проходимца, прижал. Прикинулся психом. Действительно, проект ни к черту не годится.
Я к у т и н. Выводы?
З а д о р о ж н ы й. Взыскать истраченные деньги с виновников — Буданцева и Ушакова.
Я к у т и н. Почему не с авторитетных консультантов? Разве не первым заговорил Буданцев о недостатках проекта?
З а д о р о ж н ы й. В порядке перестраховочки.
Я к у т и н. До чего люди подлецы! Сами в петлю лезут, а других обвиняют. Ну а этот хоть раз тебя ударил?
З а д о р о ж н ы й. Руки коротки.
Я к у т и н. А все же?
З а д о р о ж н ы й. К чему детали?
Я к у т и н. Как же мне докладывать членам бюро, сообщать в обком?
З а д о р о ж н ы й. Из-за выходки очковтирателя хочешь поставить меня на грань гибели?
Я к у т и н. Где там.
З а д о р о ж н ы й. Могу уезжать?
Я к у т и н. Да-да, пожалуйста.
З а д о р о ж н ы й
У ш а к о в. Получаю полную амнистию?
Я к у т и н. Не верь. Еще не раз укусит, пока от него избавимся.
У ш а к о в. Почти. Сейчас зайдет.
Я к у т и н. Чем ему можно помочь?
У ш а к о в. Напишите от своего имени начальнику Сельпроекта: «Ваш подчиненный задерживается», — и прочее.
Я к у т и н. Крик поднимет, а чтоб его утихомирить, нужен секретарь обкома. Мы калибром не вышли.
У ш а к о в. Жаль.
Я к у т и н. Теперь я понимаю, за что так возненавидел тебя Задорожный. За этот невинный взгляд новорожденного младенца.
У ш а к о в. Будто такой?
Я к у т и н. Ты своим взглядом проси, умоляй, выражай полную зависимость от начальства, а не напоминай ему про обязанности. Кто их любит? А ты как смотришь на меня? «Что же, товарищ Якутин, не спешишь лезть в пекло? Ввязывайся в драку. Тебе по штату положено. А я хочу подольше, поспокойнее пожить».
Л е н а
У ш а к о в. Познакомьтесь. Елена Федоровна, невеста Тихонова.
Я к у т и н
Л е н а. Объясните, пожалуйста.
Я к у т и н. Присядьте.
Л е н а. Если это необходимо.
Я к у т и н. Да. Посидите спокойно, поглубже подумайте о себе, о судьбе друга. Егор Трофимович, где у вас телефон?
У ш а к о в. В бухгалтерии.
Я к у т и н. Я вас оставлю.
Л е н а. Понимаю: Задорожный нам не помог.
У ш а к о в. Но он проявил огромное усердие.
Л е н а. Отсюда ваш соболезнующий тон? Отеческие советы? Я перестаралась? О чем же еще думать?
У ш а к о в. По пути ли вам с Сергеем Николаевичем?
Л е н а. Что?!
У ш а к о в. Достаточно, чтобы он всегда проявлял простую мужественность.
Л е н а. Да!.. Но сейчас вы согласитесь очутиться на его месте?
У ш а к о в. Добровольно? Нет. Хотя в жизни и я могу с размаху влететь в какой-нибудь тупичок. Побольнее разбить лоб. Но думаю, что моя жена не станет при этом приплясывать или впадать в неутешное горе. Мы с ней начинали с того, что, отправляясь в свадебное путешествие, приехали в Заливино, в покосившуюся, старенькую избенку.
Л е н а. Разве мне нужно какое-то необычайное счастье? Довольно одного — пусть Сергей прочно встанет на ноги… Ах, что будет, если через несколько лет он начнет считать себя неудачником, начнет тяготиться мною, проклинать судьбу?..
У ш а к о в. Ну, тогда и вы будете… взрослее и сильнее.
Л е н а. Вы правы… А сейчас? Как быть? Как?
У ш а к о в. Рецепт найти трудно.
Л е н а. Странно. Вы скупитесь на прописные истины. Да мне их и не надо.
У ш а к о в. Скажу еще раз: вы очень мужественны.
Л е н а. Я совсем не хочу, чтоб через год мое имя красовалось в объявлении о разводе.
У ш а к о в. Вы же любите Сергея.
Л е н а. Буданцев утверждает, что нет.
У ш а к о в. Он говорил так, желая вам добра. И говорил, вижу, не напрасно.
Я к у т и н
Т и х о н о в. Бежать без оглядки.
Я к у т и н. И у меня такое же. Но условимся: я уеду прежде, а вы — попозже… Могу я надеяться, что вы подружитесь с Буданцевым? Что ему сказать?
Т и х о н о в. Я готов с самим сатаной обниматься. Но если… если этот…
Я к у т и н. Ну, нашли препятствие! Ручаюсь — он к вам близко не подойдет. Руку?
Т и х о н о в
Я к у т и н. Благодарю. Пойдем, Егор Трофимович, навестим Буданцева.
У ш а к о в. Он ждет, волнуется.
Д а ш а
Т и х о н о в. Кто тебя просил обращаться за содействием к Задорожному? «Цыпленок»?..
Л е н а. Ты оскорблен, унижен?
Т и х о н о в. Лена!
Л е н а
Т и х о н о в. Лена! Я ничего не понимаю. Ты для меня совершенно новый человек.
Л е н а. Чужой, ненавистный?
Т и х о н о в. Пока мне только больно. Нет, нет! Я не так плох. Поверь этому.
Л е н а. Зачем ты так говоришь?
Т и х о н о в. Пусть между нами будет одна правда. Ты начала — позволь мне закончить. Я пойду новой дорогой. А начальству ты передай, что под их хитроумным руководством из меня действительно вырастал многообещающий творец эрзацев. Чиновник. В этом ты права.
Л е н а. Если я тебя обидела — прости.
Д а ш а. Сергей Николаевич, Сергей Николаевич!
Т и х о н о в
Д а ш а. Вас обидели? Обидела она. Что ей надо? Зачем она вас мучает? Она вас совсем не любит.
Т и х о н о в. Нет, Даша, она, вероятно, любит. По-своему. Выходит, любовь не только взаимная привязанность и умиление.
Д а ш а. Неправда, Сергей Николаевич. Я бы ничего, ничего не требовала от любимого. Только бы видеть около себя его… вас… Нет-нет, не поймите, будто я…
Т и х о н о в. Я не хочу понимать.
Д а ш а. А что же я? Я? Разве я виновата? Ох, как вот тут больно!.. Простите, Сергей Николаевич.
Т и х о н о в. Ну что вы, что вы!
Д а ш а. Скажите: «Умри, Даша», — и я умру. Что бы я для вас не сделала! Как бы я вас любила! Не смейтесь надо мной.
Т и х о н о в. Что вы, Даша!
Д а ш а. И не жалейте. Что же мне теперь? Совсем стыд потеряла. На что надеялась?
Т и х о н о в. Успокойтесь, не надо.
Д а ш а. Вы и оттолкнуть-то от себя даже не умеете. Буданцев знает: иногда побольнее ударить — добро человеку сделать.
Т и х о н о в. Даша, поймите: я люблю Елену Федоровну. За горькую правду люблю. Если она, жалея и любя меня, иногда будет суровой со мной, возможно, я принесу хоть какую-нибудь пользу. Дашенька, чтобы я забывал о своем настоящем долге, меня каждый день били по голове словами — сроки, государственная целесообразность, практические выгоды, сметы, фонды. И я верил. Теперь я понимаю, что меня били те расчетливые, равнодушные людишки, которые извратили все понятия, которым все глубоко безразлично, кроме самих себя. Даже святое слово «родина» они произносят так же часто и так же не согревая любовью, как слово «лимит». Я сильнее, чем прежде, хочу, чтобы Елена Федоровна была со мной.
Д а ш а
Т и х о н о в. Путь к чистой совести. Поймите это.
Д а ш а. Понимаю. Хотите смотреть открыто.
Нет, не надо! Зачем грабить Елену Федоровну! И так-то она почти нищенка. Словно по исполнительному листу взыскивает себе счастье.
Т и х о н о в. Я обязательно сделаю ее счастливой. Слушайте, Даша. Я буду любить вас. Да-да! Я уже люблю вас, и того, кто станет вашим мужем, и ваших будущих детей. Я войду в ваш еще не построенный дом, как входил в мечтах в свою квартиру. Я остаюсь в Заливине. Сяду рядом с вами, вашими односельчанами, и мы вместе подумаем, помечтаем, как лучше и вернее угодить людям. И если вы потом скажете мне спасибо, я буду чертовски счастлив. Я отнесу ваше простое спасибо Елене Федоровне, стану им гордиться в тысячу раз больше, чем если бы мне мой начальник выписал суконным языком приказа путевку в чиновничье бессмертье, отвалил бы кучу премиальных. И знаете, еще что я хочу?
Б у д а н ц е в
Т и х о н о в. Не знаю. Извините, мне надо найти Елену Федоровну. Пойдемте, Даша.
Д а ш а. Ступайте, ищите.
Б у д а н ц е в
Г е н н а д и й. Ничего не хочу.
Б у д а н ц е в. Вот тебе раз… Ну, смотри, смотри!
У ш а к о в
Д а ш а
У ш а к о в. Дашутка, Дашутка! В другую сторону понесло? Когда успокоится твоя душа? Ну, хорошо, хорошо, не будем этого трогать.
Д а ш а. Верно, Егорушка.
Б у д а н ц е в. А-а… А я начал прикидывать, какое с тобой горе стряслось. Выходит, расставание переживаешь?
Д а ш а. Кончила уже. Перешагнула.
Б у д а н ц е в. Егор, правду она говорит?
У ш а к о в. Да.
Б у д а н ц е в
Л у ш а. Вот я.
Б у д а н ц е в. Отвезешь Дарью на станцию.
Л у ш а. Что-о?.. Пусть ей самого красивого быка запрягают. Не повезу.
Д а ш а. Я другого не стою.
Б у д а н ц е в. Лукерья, не мудри. Ты ее, Дарья, не слушай. Иди собирайся.
Г е н н а д и й. Пусть заодно и меня девушка отвезет.
Б у д а н ц е в. Правильно, бензин сэкономит.
Л у ш а. С удовольствием.
Б у д а н ц е в
Г е н н а д и й. Что я ей…
Б у д а н ц е в. Пренебрегает? А ты отступаешь. Плохо любишь.
Г е н н а д и й. Как умею. Сильнее не могу.
Б у д а н ц е в. Стихи начнешь писать?
Г е н н а д и й. Не знаю, как их сочиняют.
Б у д а н ц е в. За одну ночь постигнешь. Я помню, был один такой неумелый. Отшила его зазнобушка, предположим, вечером, а утром прихожу в правление — гляжу, на столе стихи написаны. Берег на случай.
У ш а к о в. Что-то припоминаю.
Б у д а н ц е в. Да, сколько-то лет прошло… Он, правда, не сочинял, а у Пушкина списал.
У ш а к о в. Удержать бы его. Славный парень. Нужный.
Б у д а н ц е в. А Дарья ослепла.
У ш а к о в. Что ты!.. Нет. Это прошло. Увлеклась Сергеем Николаевичем.
Б у д а н ц е в. Что?!
Д а ш а. Зачем понадобилась?
Б у д а н ц е в
Держи, Дарья Степановна, пакеты. Строгие письма посылаем. Вручишь кому следует — требуй ответов, но не отписок, а нарядов. На запасные части, доильные аппараты, стекло. А главное вот что. Геннадий рассчитается на заводе, поедет с матерью, со всей своей оравой к нам. Ты ему помоги. Отнесись пообходительнее к ребятам. Прояви заботу. По-человечески, без задних мыслей. Ну, а там смотри: или останешься в городе, или приедешь, чтоб отчитаться, как сумела оправдать доверие. Договорились?
Д а ш а. Не знаю…
Б у д а н ц е в. Написал, Егор Трофимович?
У ш а к о в. Готово.
Б у д а н ц е в
В а л я. Лукерья говорит, что ты уезжаешь?
Б у д а н ц е в
Д а ш а. Водилась.
Б у д а н ц е в. Ишь ты!
Д а ш а. И она едет?
Б у д а н ц е в. Четвертым пассажиром будет.
Д а ш а
В а л я. Зачем ты едешь?
Д а ш а
В а л я
У ш а к о в. Легки на помине! Остаетесь?
Л е н а. Оставляю его.
Б у д а н ц е в. Давно бы так!
У ш а к о в. Без ссоры, огорчений?
Л е н а. С надеждой на лучшее.
Б у д а н ц е в. Мы его долго не задержим. А квартиру вы себе требуйте. Не дадут — приезжайте к нам. Первый новый дом вам уступим.
Л е н а. Подумаю.
У ш а к о в. Не пожалеете.
Л у ш а. Я готова.
Б у д а н ц е в
Л у ш а. Сидит в машине.
У ш а к о в. Тоже колючий.
Л у ш а. Кто едет — прошу.
Л е н а
Б у д а н ц е в. Э-э, пустяки! Расстаемся-то друзьями.
Л е н а. Верю. А вы здоровье берегите, чтоб новоселье справить.
Б у д а н ц е в. Постараюсь.
Тебе все сказано.
Д а ш а. Каких?
Б у д а н ц е в. Что на душе скребут. И еще раз говорю, держись с достоинством, владей сердцем. Пора.
У ш а к о в. Уехали. Шел бы ты прилег.
Б у д а н ц е в. Придумал! Скажи, чтоб запрягали лошадь. Поедем на поля. Через день-другой начнем жатву.
У ш а к о в. Чем на прощание убил Дашу? Садится в машину — губу до крови закусила.
Б у д а н ц е в. Вьюшку последнюю приспосабливал.
У ш а к о в. Вспомним.
Б у д а н ц е в. Говори за себя. Ты вспомнишь. В минуту трудную. Вроде как бы захочешь посоветоваться со мной.
У ш а к о в
Б у д а н ц е в
У ш а к о в. Иван Петрович!.. Все сделаю… Все, что задумали. Слышишь?
РАДИ СВОИХ БЛИЖНИХ
Драма в трех действиях, семи картинах
У ш а к о в Е г о р Т р о ф и м о в и ч.
З и н а и д а Н и к о л а е в н а — его жена.
Г р а ч е в а Д а ш а.
Г е н н а д и й — ее муж.
У л ь я н а И г н а т о в н а — его мать, 50 лет.
Т и м к а — младший брат Геннадия, 19 лет.
Л и з а.
Р а й к а.
Ф е д о с Г р и г о р ь е в и ч.
З а д о р о ж н ы й Я к о в Н а у м о в и ч.
Г р е ч к и н П е т р П е т р о в и ч.
О т м а х о в П а в е л И в а н о в и ч.
Л у ш а.
П р о е з ж и й ш о ф е р.
Ш о ф е р к о л х о з а.
К а р п о в Б о р и с С е р г е е в и ч.
Время действия 1957 год.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Д а ш а. Отойди, обожгу.
Т и м к а. Давай я понесу.
Д а ш а
Т и м к а. Какой днем сон.
Д а ш а. Трудно в ночную смену?
Т и м к а. Нет.
Д а ш а. Кто это тебе посоветовал?
Т и м к а. Никто. Сам.
Д а ш а
Т и м к а
Д а ш а
Т и м к а. Геннадий опять, что ли, дома не ночевал?
Д а ш а. Опять. Ешь, остынет.
Т и м к а
Д а ш а. Сейчас я уйду.
Т и м к а. Нельзя так жить. Скоро месяц тянется эта история.
Д а ш а. Не месяц, больше.
Т и м к а. Что ты такое наделала?
Д а ш а
Т и м к а. Не пойму, перед кем ты провинилась?
Д а ш а. Не спрашивай, не скажу.
Т и м к а. Дождетесь! Все взвоете, а Генка больше всех.
Д а ш а. Почему не я?
Т и м к а. Ты… Тебе… Ты не должна. А он старший. От него зависит.
Д а ш а. Запомни, Тима, от Гены ничего не зависит.
Т и м к а. Значит, от тебя?
Не верю.
Д а ш а. Потерпи — поверишь.
Т и м к а. Что делать? Стены класть?
Д а ш а. Не из чего. Кирпич кончился. Ждем, когда Федос новую партию обожжет. Помоги трубы для воды подвести.
Т и м к а. Это нам с руки.
Д а ш а. Приходи.
Т и м к а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ты на мать не налетай.
Т и м к а. Не могла сесть с нами за стол.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Много чести для вертихвостки.
Т и м к а. Ты чего, мама?
У л ь я н а И г н а т о в н а. А ты чего? В заступники лезешь? Прикажешь молчать? И так уж в немую превратили.
Т и м к а. Мама, что ты?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не суйся, куда тебя не просят. Молод.
Т и м к а. Освободимся от уборочной, достроимся.
У л ь я н а И г н а т о в н а. В прошлом году так же утешали. Хватит. Побыла дурой. Наелся? Бери лопату, иди поработай.
Т и м к а. Я на ферму пойду.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Только попробуй.
Т и м к а. Ведь надо же помочь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не твоя печаль. Матери помочь надо. И нечего перед ней заискиваться.
Т и м к а. Да разве в Даше дело? Зачем ее чернишь? Есть у нее Геннадий — им жить. А ты не смей мешать.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Т и м к а. Это брехня.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Выходит, мать брешет.
Т и м к а. Кто видел?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ты у змеи ноги видел?
Т и м к а. Замолчи!
Слово еще скажешь — уйду из дому.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Т и м к а. Дом для Даши колхоз строил. Мы на готовое приехали.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Против матери ополчился! Напела? Улестила?
Т и м к а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Перестанешь мать обижать? Будешь слушаться?
Т и м к а. Буду.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Или лучше…
Л и з а. Здравствуйте, Ульяна Игнатовна.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Здравствуй, Лизонька.
Л и з а. Вот это — алебастровое, это — алтайский голубок. Тут бирочки привязаны.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Спасибо, девушка. Крепка на обещания. Какие славненькие. Посиди. Я в магазин тороплюсь.
Т и м к а. Украла или «сэкономила»?
Л и з а. Вначале поздоровайся.
Т и м к а. Пардон, мадемуазель Лизон. Добрый вечер.
Л и з а. До вечера далеко. Я на обед иду.
Т и м к а. Когда я вижу вас, у меня от счастья темнеет в глазах… Ну, так как же, товарищ садовод? Саженцы-то колхозные.
Л и з а. Не беспокойся, отпущены по разрешению. И оплачены.
Т и м к а. Какая забота! Много заплатила?
Л и з а. Счет будет предъявлен.
Т и м к а. Хозяйственный разговор.
Л и з а. Ты что, дикарь? Неужели у тебя поднимется рука? Ты сумей вырастить, выходить…
Т и м к а. Постой, я сяду.
Л и з а. Босяк.
Т и м к а. Коли просят, покажи, объясни без моралей.
Л и з а. Ладно.
Т и м к а. Это почему еще?
Л и з а. Мало отдыхаешь. В восемь утра лег, в двенадцать уже на ногах. Куда это годится!
Т и м к а. А кем бы ты меня хотела видеть? Учетчиком? Кладовщиком? Продавцом?
Л и з а. Просто здоровым и счастливым.
Т и м к а. Тогда побольше размышляй о моем счастье.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Л и з а
Р а й к а
Т и м к а
Р а й к а. Точь-в-точь как Полкан из конуры, выглядываешь.
Т и м к а. Чего тебе надо?
Р а й к а. Дарья Степановна приглашала для беседы, а самой нигде нет. На ферме нет, в конторе нет. Дома тоже.
Т и м к а. Опять лодыря празднуешь?
Р а й к а. Что ты, Тимочка? Не видишь, болею.
Т и м к а
Р а й к а. Боль вся внутри. Ты тихонько, тихонько. Какие руки у тебя ласковые. Погладь, погладь.
Т и м к а. Опять.
Р а й к а. Навестить?
Т и м к а. У тебя же температура.
Р а й к а. К вечеру у меня всегда нормальная. Теперь опять пониже.
Т и м к а. Трудно найти девушку лучше тебя.
Р а й к а. Бесполезно искать. Ты говори, говори. Люблю, когда хвалят… Разве врачи так умеют, как ты? Какой бы из тебя медик вышел.
Т и м к а. Жалко мне тебя, Райка.
Р а й к а
Т и м к а. Все у тебя как-то нескладно.
Р а й к а. Не сочиняй. Все складно. Не жизнь, а песенка. Правда, характер кое-что портит. Ты же знаешь, мне всегда хочется быть самой передовой, из самых распередовых. Когда-то еще люди один день в неделю будут трудиться, а я вот уже теперь достигла этого уровня.
Т и м к а. Брысь.
Р а й к а. С тобой откровенно, а ты…
Т и м к а. Катись.
Р а й к а. Сердишься? Все равно лучшего друга у тебя не было и не будет. Придет нужда, только крикни: «Райка, встань передо мной, как лист перед травой», и я тут как тут. Любую беду от тебя отведу.
Т и м к а. Сколько раз я просил тебя — не болтай лишнего. Слушать противно. Уходи!
Р а й к а. И действительно, на кой черт ты мне сдался? Помесь теленка с гусаком.
З а д о р о ж н ы й
Р а й к а
З и н а. Здравствуй, Раюша.
Р а й к а
З а д о р о ж н ы й
З и н а
З а д о р о ж н ы й. Да?
З и н а. Да.
З а д о р о ж н ы й. Позвольте вам заметить, товарищ директор школы, что я не обязан без конца выслушивать нравоучения. Приберегите их для домашней обстановки. Вашему супругу они куда полезнее. Поверьте.
З и н а. Я не понимаю, Яков Наумович… Ваш тон…
З а д о р о ж н ы й. Что тон? Что? Бросьте витать в поднебесье.
З и н а. Мы шли сюда по делу. Уместно ли?
З а д о р о ж н ы й. Истина всюду уместна. До чего вы слепы и наивны. Не знаете жизни, а рассуждать любите — хлебом не корми.
З и н а. Говорите, говорите… Я слушаю…
З а д о р о ж н ы й. А чего говорить. Вы не меня, а Егора Трофимовича почаще одергивайте. Иначе, помяните мое слово, сломает себе голову ваш супруг. И очень быстро.
З и н а. Почему?
З а д о р о ж н ы й. Не гоняйся за модами.
З и н а. Полно вам! Егор — модник?! В чем?
З а д о р о ж н ы й. Конечно, не в одежде, а в политике. Курс на личную инициативу, на самостоятельность дан? Верно. Но как за него держаться, инструкции нет и не будет. И все кинулись: «Я, я хочу быть самостоятельным!» А того не думают, что с одной стороны вышестоящие обязаны поощрять, а с другой… Разве вам приятно знать, что без вас могут обойтись? Что вы, враг сама себе? Ведь нет?
З и н а. Нет.
З а д о р о ж н ы й. Вот поэтому отпустят вожжи, отпустят, а потом кэ-эк осадят, так одним зевки раздерут до ушей, а у кого и голова с плеч долой.
З и н а. Но при чем тут Егор Трофимович?
З а д о р о ж н ы й. Занесся. Пусть он потомственный хлебороб, пусть инженер, но не хочет знать про одну великую штуку — работать на подхвате. Думай как хочешь, пронизывай своим мудрым оком самую глубь любой задачи, а делать не спеши. Жди момента. Сверху только заикнутся — «а-а-а», а ты тут же подхватывай «бе-е». И коль вовремя подхватил — посапывай спокойненько в обе норки. Обиженным не будешь. А по-своему хочешь действовать — заранее ищи, как лучше на инвалидность перевестись. Вот если бы я в свое время уловил нужное «а-а», разве работал бы теперь завхозом школы? Я, Задорожный Яков Наумович, бегаю на поклон к какому-то сопливому мальчишке: «Тимочка, дорогой, у тебя золотые руки. Выручи, течет из радиаторов в нижнем коридоре, в спортзале». Тьфу!
З и н а. Какой же я, по-вашему, должна сделать вывод? Вы от меня ждете «а-а». Хорошо. Займемся делом.
З а д о р о ж н ы й. Я благородный человек. Я честно вас предупредил.
Т и м к а
З и н а. Здравствуй, Тима!
З а д о р о ж н ы й. Иди-ка сюда.
Т и м к а. Сейчас.
Я слушаю, Зинаида Николаевна.
З и н а. Тимоша…
З а д о р о ж н ы й
Т и м к а. Да, но…
З а д о р о ж н ы й. Бери инструмент и лети.
Т и м к а. Я понимаю, Яков Наумович.
З а д о р о ж н ы й. Заставляешь директора приходить на поклон.
З и н а. Тима, я зашла по пути. Поможешь?
Т и м к а. Обязательно.
З и н а. Но ты чем-то занят?
Т и м к а. Мои дела не убегут. Я сейчас.
З а д о р о ж н ы й. Ну, теперь ремонт отопления обеспечен. Ваша миссия окончена.
З и н а. Выходит, я придавала вес вашей просьбе?
З а д о р о ж н ы й. Авторитет, так сказать…
Придавала вес! Была бы моя воля, взвилась бы ты, матушка, этакой легкой пушинкой… До чего мне надоела эта музыка.
Т и м к а. Я посмотрю. Поработаю, сколько смогу.
З а д о р о ж н ы й. Меня это не касается, сколько ты сможешь. Было бы сделано. Ясно?
Неужели, Яков, ушло твое время и будешь ты до собачьей старости торчать в этой школе!
Если не ошибаюсь, товарищ Гречкин?
Г р е ч к и н. Да. А вы кто?
З а д о р о ж н ы й. Яков Наумович Задорожный. Представитель местного актива. Исполняю обязанности завхоза Заливинской школы-десятилетки.
Г р е ч к и н. Вторая бессонная ночь.
З а д о р о ж н ы й. Всегда не так, как у других.
Г р е ч к и н. Совершенно непонятное упрямство. Колхоз крепкий, богатый. Приятно смотреть, как живут, а дисциплины — никакой.
З а д о р о ж н ы й. Точно подметили. Должен вас предупредить, что этот колхоз — орешек неподатливый. Зубки надо иметь повышенной прочности. За всю историю тут только второй председатель.
Г р е ч к и н. Всего второй?
З а д о р о ж н ы й. Диковина? Отсюда и все качество. Первый — Иван Буданцев, умер четыре года назад. А это был такой зубр, каких свет не видывал. Характерец у него был, как говорят, знакомому черту подари — назавтра с приплатой вернет. Ничего просто не делал, а во все вносил революционный дух.
Г р е ч к и н. Так это же очень хорошо.
З а д о р о ж н ы й. Вперед всех хотел добежать до коммунизма. Пер напролом. И смену себе соответствующую подготовил.
Г р е ч к и н. Ушакова?
З а д о р о ж н ы й. Да. Первый секретарь райкома товарищ Якутин доверяет Ушакову, как брату родному. Ну, он и мудрит.
Г р е ч к и н. А что же колхозники?
З а д о р о ж н ы й. За него — горой. Вот вы приехали, сунулись — отгружайте зерно, выполняйте план… И не тут-то было.
Г р е ч к и н. У меня есть график. Это закон.
З а д о р о ж н ы й. Тут свои законы.
Г р е ч к и н. Что значит свои?! Анархию насаждаете?
З а д о р о ж н ы й. Самостоятельность.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Вы уже приехали, Петр Петрович? Я в магазине замешкалась. Давно поджидаете?
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а. Отдохнуть желаете?
Г р е ч к и н. Разумеется.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Здравствуй, Яков Наумыч.
З а д о р о ж н ы й. Развесила, поди, язык с кумушками, а товарищ Гречкин, наверное, со вчерашнего дня ничего не ел.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Потерпите минуточку. Накормлю и постель приготовлю.
Г р е ч к и н. Первым делом умыться.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Водичка тепленькая есть.
З а д о р о ж н ы й. Услужи как полагается. А я, так и быть, тебе жениха подыщу.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Уж тоже, скажете. До женихов ли мне?
З а д о р о ж н ы й. Не кокетничай. Еще вполне. Только скройся с глаз. Не торчи на виду. Мешаешь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ухожу, ухожу.
З а д о р о ж н ы й. Вот я и говорю — хлеба вы скоро отсюда не получите.
Г р е ч к и н. Как это понять?
З а д о р о ж н ы й. Ушаков занялся аферами. Вместо того чтобы образцово провести уборочную, первым в районе сдать хлеб, распорядился все силы бросить на строительство нового коровника. Хлеб скошен, в поле в валках лежит — знай обмолачивай да сдавай, пока дожди не грянули. А колхозные автомашины посланы в город за цементом, лесом, известью. Ведь надо же додуматься до такого.
Г р е ч к и н. Да. Несколько необычно.
З а д о р о ж н ы й. Новшество изобрел. Чтоб хлеб не погиб, он его в скирды закладывает, а молотить собирается, когда люди от строительства освободятся. Где выполнение первой заповеди? Как это назвать? Саботаж?
Г р е ч к и н. Саботаж.
З а д о р о ж н ы й. Положение катастрофическое. За все впоследствии спросят с вас.
Г р е ч к и н. Вот поэтому-то я и отменил скирдование, а машины использовал по прямому назначению. Отправил зерно.
З а д о р о ж н ы й. Ну и слава богу. Ведь я ночами не спал, как узнал про эту затею. Думаю, кто одернет Ушакова? Даже от души отлегло.
Г р е ч к и н. Ну, что вы, пустяки.
З а д о р о ж н ы й. Нет, не пустяки. Есть порядок — соблюдай. Не нами установлено, не нам и ломать. А интересно, откуда отправили зерно?.. С какого тока?
Г р е ч к и н
З а д о р о ж н ы й
Г р е ч к и н. Вот-вот.
З а д о р о ж н ы й
Г р е ч к и н. Да, да. Он кочевряжился, но под моим нажимом, как миленький…
З а д о р о ж н ы й
Г р е ч к и н. Вполне.
З а д о р о ж н ы й. Господи! Погнать семенное зерно!
Г р е ч к и н. Постойте, товарищ Задорожный. О чем вы говорите?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Можно?
Г р е ч к и н. Скажите, этот товарищ, он, случайно, не того?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Кто теперь не того? Один меньше, другой больше.
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а. Всю ночь в конторе была, никто не звонил.
Г р е ч к и н. Ну и прекрасно. Вы, должно быть, сильно устаете? Ночью в конторе чистоту наводите, днем рассыльной бегаете. Трудно?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Оно конечно, трудно.
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а. Без этого не проживешь. Семья… Две девочки после седьмого класса в техникуме учатся. Позавчера уехали. Отдыхали. Им надо и то, и другое. Два сына работают, а что приход — то расход.
Г р е ч к и н. Известно.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Младшему, Тимке, в армии бы служить, да несчастье сотворил. В школе опыты изучали. Склянка возьми и лопни. Осколочками правый глаз повредил. Следов не осталось, а половину им не видит.
Г р е ч к и н. Печально.
У л ь я н а И г н а т о в н а. А как же. Про себя, про свои годы думать некогда. Снуешь, как челнок, с утра до ночи, а все как бы впустую. Вот кабы усадьба моей была…
Г р е ч к и н. Чья же она?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Снохи, Дарьи… А из нее хозяйка… Живу с оглядкой на нее. Лишнего не скажи, лишнего не сделай.
«Победа». Должно быть, Егор Трофимович.
Г р е ч к и н
У ш а к о в
Г р е ч к и н. Вы где обучались приличиям?
У л ь я н а И г н а т о в н а
У ш а к о в. Ничего.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Приспеет — скажу.
Г р е ч к и н. Я спрашиваю, где вы обучались приличиям?
У ш а к о в
Г р е ч к и н. После завтрака и отдыха я намерен сообщить райкому партии о злостном саботаже, который вы проводите.
У ш а к о в. Завтрак у вас будет, а отдыха — нет.
Г р е ч к и н. Так… Вернули?.. А я снова их отправлю. Я научу вас уважать дисциплину.
У ш а к о в. За вынужденный пробег машин с вас взыщу.
Г р е ч к и н. Шантаж?
У ш а к о в. Карантин.
Г р е ч к и н. Нахраписто действуете.
У ш а к о в. Как умею. После завтрака зайдете в контору, оплатите убытки по таксе. Потом извинитесь перед бригадиром, перед колхозниками и шоферами, а затем уезжайте. Явитесь в райком и объявите, что Ушаков выставил вас из колхоза. И объясните за что. Впрочем, я сам позвоню.
Г р е ч к и н. Полегче, полегче. Я не из пугливых. Вам мои полномочия известны.
У ш а к о в. Нечего за спину партии и государства прятаться. Один дурак накуролесит, а валят на партию, на советскую власть. Не туда заехал, товарищ Гречкин. С голоду подыхай, а семена сберегай, — гласит народная мудрость. Если у тебя нет царя в голове, так пусть все это и видят.
Г р е ч к и н. Мне не было известно, что на току лежали семена.
У ш а к о в. Лжете. Заведующий вам объяснял.
Г р е ч к и н. А что из его слов можно было понять?
У ш а к о в. Умному одного слова достаточно.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Что ты, Егор Трофимыч, на человека напустился. Он постарше тебя. Вон у него седины сколько.
У ш а к о в. Седина по разным причинам бывает.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Извини, коль невпопад сказала.
Г р е ч к и н. Если допустил какую-то ошибку, не разобрался в обстановке, то это не дает вам права шантажировать меня, угрожать…
У ш а к о в. Когда вижу угрозу хозяйству — забываю благовоспитанность дипломатов. Ты руку протянул к основе — к семенам. Хорош я буду, если начну гадать — кто ты да что ты. Мне надо в чувство тебя привести. Тут не до тонкостей.
Г р е ч к и н. Юрист. Четверть века прослужил в судебных учреждениях. Теперь юрисконсульт крупного завода.
У ш а к о в. Значит, юрист?
Г р е ч к и н. Для чего же мне оставаться?
У ш а к о в. Найдем подходящую работу.
Г р е ч к и н
У ш а к о в. У Ольги Рюминой трое детей. Отец уехал и скрывается. Надо проучить подлеца.
Г р е ч к и н
У ш а к о в. Предъяви иск промкомбинату. Еще в прошлом году выручили его, отпустили кирпич с нашего завода. Тянут с оплатой.
Г р е ч к и н. Проще простого. И все?
У ш а к о в. Для начала довольно.
Г р е ч к и н. Что ж, позавтракаем, займусь.
У ш а к о в. Крой. Покажи, на что способен.
Г р е ч к и н. Но на этом наше знакомство не закончится. Когда-нибудь с вас спросят за ваши поступки.
У ш а к о в. Спрашивальщиков у нас еще хватает. Работать, воз тащить — надо силы вкладывать, а спрашивать чего легче. Вот и ты приехал сюда не работать, а командовать. За постромку не хватаешься. Потеть неохота?
Г р е ч к и н. Каждый имеет свои точно обозначенные функции. У меня своя постромка.
У ш а к о в. Эк тебя господь вразумил!
Г р е ч к и н. Я послан для общего блага.
У ш а к о в. Ну да, ну да, громко звучит. За общее, мировое, космическое пострадать готов. А за лишний коровий хвост — не хочешь? Непривлекательная штука? Ты, обитатель космоса, хочешь каждый день на тарелке бифштекс иметь? Тогда отойди в сторону да смотри, как это делается. Впрочем, можешь лозунги выкрикивать. Тоже работа. После докажешь — что помогал.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Г р е ч к и н. Глубоко тронут.
У ш а к о в. Не вовремя, не к месту голос подаешь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Сердце велело заступиться.
У ш а к о в. До чего добрая душа. Он твоего Геннадия на преступление толкнул. Ладно, удалось дело поправить. А ты обедню мне портишь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Тебе ли о Геннадии заботиться? Сам-то что с ним делаешь? Про стыд поминать не стану. Нет его у тебя. Развяжи нашу маету. Или прогони жену и забирай Дарью к себе, или не знаю уж как. Рушится семья.
У ш а к о в. Постой, дай сообразить. Ничего не пойму.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Тихий у меня Геннадий, привязчивый, обидеть ее не может. По неделям домой не заглядывает. А заглянет, ночевать не остается. Отстань, у тебя у самого дети. Отойди.
У ш а к о в
У л ь я н а И г н а т о в н а. Счастья. Поди, заслужила?
У ш а к о в
У л ь я н а И г н а т о в н а. Конечно, у кого власть, у того и правда. Только моя-то правда святая, материнская.
У ш а к о в. Дарье Степановне так же выговариваете?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Что попусту время тратить? Давно ли вместе с тобой в район ездила. Вернулась, чуть ветром не качает, а теперь по утрам глаза краснехоньки. Называется, замужем.
У ш а к о в. Отчего она плачет? Вы ее расспросили, успокоили?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Это за то, что она моему сыну жизнь губит?
У ш а к о в. Губит? Выходит, дело далеко зашло?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Дальше некуда. Как бы самое страшное не случилось.
У ш а к о в
У л ь я н а И г н а т о в н а. Еще бы стал отпираться. Только кончай скорее. Так или так. Нет у меня больше терпенья. Живая я еще, живая.
Г р е ч к и н. Да, трудно материнскому сердцу. Давно у вас эта история тянется?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Какая история?
Г р е ч к и н. Неурядица семейная.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Хоть и подслушивал, да не так понял. Все у нас по-хорошему. Не хуже, чем у людей.
Г р е ч к и н. Не настаиваю. Вы мне посочувствовали, захотелось ответить тем же. Значит, давно?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Липкий ты какой. Ну чего пристал?
Г р е ч к и н. Плохо притворяешься, тетушка. Насколько я понимаю, вам хочется выжить из дома сноху, которой сей дом принадлежит. А самим вкупе с сыном вступить в полное и нераздельное владение. Так? Ну чего тут скрывать? Чего в жизни не бывает? Так?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Выходит, так.
Г р е ч к и н. Он, конечно, усердно опекает вашу сноху?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Во всем. Баба-то хоть куда. Если бы не он, разве бы я столько терпела. А то — председатель. Расправится — и защитников не найдешь.
Г р е ч к и н. Зато непорочным выглядит.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Это он умеет.
Г р е ч к и н. Дело поправимое.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Заявление написать? Или построже припугнуть? Или жене глаза открыть?
Г р е ч к и н. Надо подумать.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Если что не так, то самую малость. Дарья на ногу не даст наступить. Сама может крик поднять.
Г р е ч к и н. Если побольнее самолюбие затронуть, то конечно.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ей драку затеять — раз плюнуть. С чего приступить, не знаю. Поможете написать заявление?
Г р е ч к и н. Для вас можно другой ход найти.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ты — юрист, тебе виднее. Но чтоб, если чего случится, если Дарья разойдется с Геннадием, чтоб дом за мной остался. Тебе тоже выгода будет.
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а. Он тебя как мальчишку шпынял. Неужто простишь? Если его таким делом шарахнуть. Ого! Надают по загривку, успевай поворачиваться.
Г р е ч к и н. Так-то так. А если обернется как-нибудь по-иному? Доказательства слабоваты.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Вали на меня. С меня спрос не велик. За семью борюсь. Сына оберегаю.
Г р е ч к и н. Откуда здесь можно позвонить в город?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Лучше с почты. В конторе ушей много.
Г р е ч к и н. Ну и сообразительная вы, Ульяна Игнатовна.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Поживи с мое — станешь таким.
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а
Г р е ч к и н. Надеюсь, сын вас не выгонит?
У л ь я н а И г н а т о в н а
Г р е ч к и н. Предложите ей подписать. Подпишет — ваше счастье. В случае чего — припугните…
У л ь я н а И г н а т о в н а
Г р е ч к и н. Делайте, что я говорю.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Я надеялась, что ты сам, как представитель, прикрикнешь, пригрозишь.
Г р е ч к и н. Найдутся другие люди для этого.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Значит, меня вперед толкаешь?
Г р е ч к и н. Дом нужен вам или мне?
У л ь я н а И г н а т о в н а
Г р е ч к и н. Разумеется.
Т и м к а
Л и з а
Г р е ч к и н. Здравствуйте, красавица.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не нашел?
Т и м к а. Набили доверху всяких тряпок, попробуй найди.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Мамай. Все перевернул.
Вытри чистеньким.
Л и з а
Г р е ч к и н. Это сложно? Как это делается?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Посмотрите, объяснять я не горазда. Первые яблоньки прутики были, боязно было трогать, а теперь разрослись, распушились. Загляденье. Может быть, ты, Лизонька, сама покажешь и объяснишь?
Л и з а. Чего тут особенного, обычное дело.
Г р е ч к и н. Удивительно. Сад в Сибири — обычное дело. Интересно взглянуть. Покажите.
Т и м к а. Иди, похвастайся знаниями, красавица.
Л и з а. А нет, что ли?
Т и м к а. Да по нему любая выдра красотка.
Л и з а. Грубиян.
Т и м к а
Л и з а. Ты перестанешь резвиться? Я уйду.
Т и м к а. Оратор смолк. Толпа взревела.
Л и з а. Босяк.
Т и м к а. Тяпя-ляпа.
Л и з а. Да ни о чем. Просто загадала.
Т и м к а. Ты что, суеверная? Это старушки загадывают: вёдро или ненастье, бычок или телочка?
Л и з а. Я не о том.
Т и м к а. А о чем же?
Л и з а. Какое тебе дело. Может быть, о жизни вообще. О тех, кто станет плоды снимать с наших яблонь, когда они вырастут.
Т и м к а. Смотри-ка. Оказывается, и ты иногда способна шевелить извилинами.
Л и з а. Поменьше шевели языком. Райку боишься тронуть, так на других упражняешься.
Т и м к а. Ты — это ты. Райка — это Райка. Вот ты знаешь или нет, что элемент германий превращает свет в электричество? На маленький кристаллик падает солнечный луч, и пожалуйста, рождается ток.
Л и з а. Физику я никогда не любила. Что знала, забыла.
Т и м к а. Эх ты… мастерица… Значит, вылетишь даже из садовников. Германий извлекается из каменного угля. Там, где когда-то спрессовались деревья, всякие папоротники, араукарии. Они зеленели, были покрыты листвой, росли, цвели. Значит, германий был в деревьях, в их листве. Значит, и теперь с помощью этого волшебного элемента растения улавливают солнечный свет и превращают его… во что?
Л и з а. Ты читал, ты и отвечай.
Т и м к а. В биотоки?
Л и з а. Может быть.
Т и м к а. В энергию роста!
Л и з а. Возможно.
Т и м к а. Послал бог приятеля. Ты думай и отвечай конкретно. Вникай.
Л и з а. Кому нужно, те пусть и вникают.
Т и м к а. Тебе некогда? Желания нет?
Л и з а. Когда это открыли?
Т и м к а. Еще, кажется, не открыли. Читать не приходилось.
Л и з а
Т и м к а
Л и з а
Т и м к а. Опять ручьи распустила? Тоже мне деятель плодового хозяйства.
Л и з а. Я рядовая. Понимаешь, рядовая. Была и буду. Запомни.
Т и м к а. Раз ты выбрала себе долю садовода, тебе надо знать про германий. Когда он подешевеет, попробуй как-нибудь применить его на яблонях. Вдруг яблоко вырастет с арбуз. Яблочко, а целая семья за один присест не сможет управиться.
Л и з а. У меня свои мечты. Хватит.
Т и м к а. Куда ты? Постой, Лиза!
Д а ш а. Опять обидел?
Т и м к а. Долго ли нам?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Чего рано вернулась?
Д а ш а. Гена придет. Пусть вымоется, рубашку переменит. Слыхали, как он опростоволосился? Вот уж никак не ожидала. Перед кем дрогнул. Ушаков его пропесочит, да я еще добавлю.
У л ь я н а И г н а т о в н а. То одна им помыкала, теперь вдвоем приметесь. Куда лучше. Совсем затюкать хотите?
Д а ш а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Пой, пой. Ты мне ответь прямо — будешь с ним по-хорошему жить или нет?
Г е н н а д и й. Что, как мыши, притихли?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Слышим, хозяин идет.
Г е н н а д и й. Мама, готовь ужин. Побольше, повкуснее.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Как на поле ни кормят, а о домашнем скучаешь?
Г е н н а д и й. Дашенька! Дашутка!
Д а ш а
Г е н н а д и й. На несчастного барбоса, за которым гнался еж.
Д а ш а. Сильно попало от Ушакова?
Г е н н а д и й
Д а ш а. Как тебя угораздило?
Г е н н а д и й. Что мне оставалось делать? Круглые сутки пристает этот уполномоченный. Кричит, угрожает. Я сопротивляюсь. Посылаю одну записку Ушакову, вторую. Как поступить? Ответа нет.
Д а ш а. Он же в райком уезжал.
Г е н н а д и й. Откуда мне знать?.. Ну, я и продолжаю держаться. Вторые сутки идут. Уполномоченный одно твердит — грузи да грузи. Каюсь. Остервенел. Ну, говорю, черт с тобой, распоряжайся. Вот и все…
Д а ш а
Г е н н а д и й. Маленькая моя.
Д а ш а. Опять заговорил?
Г е н н а д и й. Ты же знаешь, как я хочу…
Д а ш а. На него и сердиться-то нельзя.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Любишь?
Д а ш а. Шибко.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Тем лучше. Разговор будет короткий. Подпиши бумагу.
Д а ш а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Человека.
Д а ш а. Человека?!
У л ь я н а И г н а т о в н а. Дашенька, ты не сердись. В семье всякое бывает. Сегодня любовь, а завтра кровь…
Г р е ч к и н. Отлично.
Добрый вечер.
Д а ш а
Г р е ч к и н. Поверьте, я выполнил просьбу вашей свекрови, больше ничего. Она хотела нанести вам гораздо сильнее удар. Я отговорил.
Д а ш а. Чего она еще хотела?
Г р е ч к и н. Прошу вас, увольте. Можете взять свою расписку.
Д а ш а. Нет уж. Делайте вместе со свекровью все, что хотите.
Г е н н а д и й. Вот, всей семьей и проведем вечер. А! Товарищ Гречкин, очень приятно. Я уже свое получил. Взгрели. А вы?
Г р е ч к и н. Что я? Я был прав.
Г е н н а д и й. Это как же? Вы же брали на себя всю ответственность? Выходит, один я виноват?
Г р е ч к и н. Не совсем так. Я имею инструкции, указания. Кто их давал, тем и отвечать.
Г е н н а д и й. Ловко. Вам дали, вы выполнили, дядя пусть отвечает?
Д а ш а. Оставь его.
Г р е ч к и н. Прошу прощения. У меня дела.
Г е н н а д и й. Как с гуся вода. А я в дураках. А, черт с ним.
Д а ш а. Совсем забыла, мне еще в контору надо.
Г е н н а д и й. Вот тебе на!
Д а ш а. Не сердись.
Т и м к а. Нам долго ли? Не так, как у семейных.
Д а ш а
Г е н н а д и й. Сколько дней не виделись. Поужинаем вместе.
Д а ш а. Не могу я. Разговор с Федосом. Он, поди, уже в конторе. Сам знаешь, сколько у меня забот. Пока.
Т и м к а. Разговор с Федосом. Попробуй не поверь.
Г е н н а д и й. Затеяли стройку. Теперь хлебают.
Т и м к а. Для чего живет человек?
Г е н н а д и й. Вообще, что ли?
Т и м к а. Ну да.
Г е н н а д и й. Мало ли для чего. У каждого свое.
Т и м к а. Ты брось увиливать. Ты что, слепой?
Г е н н а д и й. Тебя опять стало заносить? Школу кончал — философствовал, теперь — снова?
Т и м к а. А ты лапоть?
Г е н н а д и й. Живи.
Т и м к а. А как? Как?
Г е н н а д и й. Так, чтобы потом, под старость, тебе не казалось, что жизнь обманула, чтобы не думалось: «Э-эх, вот кабы я в молодости шагнул не в ту, а в эту сторону». Да… И жену выбирай. Нет, не выбирай. Просто люби. Люби, и все.
Т и м к а. А если… если… она обманывает? Тогда как? Не слышишь, что ли?
Г е н н а д и й. Кто говорит?
Т и м к а. Я.
Г е н н а д и й. Ты… ты…
Еще раз… убью…
Т и м к а
Г е н н а д и й. Она… у меня… одна. Одна. Я вас всех вырастил… Поставил на ноги. Жил для вас. Никому не дам ее тронуть.
Т и м к а. Нет.
Г е н н а д и й. Кто видел? Кто говорит? Назови. Ну?
Т и м к а. Не скажу.
Г е н н а д и й. Сам хочешь заткнуть глотки?
Т и м к а. Хочу.
Г е н н а д и й. Забудь.
Т и м к а. Ты прости меня.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Долго вас ждать?
Г е н н а д и й
У л ь я н а И г н а т о в н а. Вы чего как петухи? Чего делили?
Г е н н а д и й. Ничего. Просто разговаривали.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Т и м к а. Честное слово. С чего ты взяла?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Камни. Оба, оба словно закаменели.
Т и м к а
Г е н н а д и й. Выйди на минутку.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Гена, что с тобой?
Г е н н а д и й. Я редко о чем тебя просил.
Что-то с Дашей не то… Но ей верю во всем… Береги ее. Будь с ней поласковее. Вот так.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Т и м к а. Давай условимся. Я буду молчать про то, что ты мне утром говорила. И ты помолчишь. Пусть Даша и Геннадий сами решают. С кем ты хочешь жить? С ними или со мной?
У л ь я н а И г н а т о в н а. С тобой? В собачьем котухе?
Т и м к а. Правление выделит мне дом. Женюсь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Господи, на ком?
Т и м к а. В общем… Найду…
У л ь я н а И г н а т о в н а. Рехнулся. Ты же не собирался.
Т и м к а. Пораньше лучше. Меньше истаскаюсь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. У меня, у старшего брата совета спросил? Я тебя грудью кормила… А ты…
Т и м к а. Я тебя никогда не оставлю.
У л ь я н а И г н а т о в н а. В кого ты уродился?
Т и м к а. Плох? Я ведь не на грабеж иду, на чужую шею садиться не собираюсь. Ну, решено?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не узнаю я тебя.
Т и м к а. Всмотрись. Тимка? Тимка.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Чего хрипишь? Простыл?
Т и м к а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Скажи хоть, кого облюбовал.
Т и м к а. Будешь довольна.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не мне, а тебе с ней вековать.
Т и м к а. Ты и Геннадию когда-то так же говорила, а теперь…
У л ь я н а И г н а т о в н а. Змей!
Т и м к а. Нет. Просто Тимка.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Ф е д о с
У ш а к о в. Ты послушай — завтра вернутся из города машины. Водителям дадим ночь передохнуть, а послезавтра утречком направим в твое распоряжение.
Ф е д о с. Прогоню обратно.
У ш а к о в. Сколько можно колдовать?.. Другая хозяйка пироги проворнее печет, чем ты кирпич обжигаешь.
Ф е д о с. Пирогу всей жизни — от печки до стола. А кирпичу — век. Вот его и обихаживаешь.
Д а ш а. Федос Григорьевич, пойми, что мы на все можем потратить одну неделю.
У ш а к о в. Или построим коровник, или с чем были, с тем и останемся.
Ф е д о с
У ш а к о в. Угли горячие.
Ф е д о с. Встань да уйди.
У ш а к о в. Куда? Везде припекает.
Ф е д о с. Сурьезный мужик.
У ш а к о в. Представляешь, что он сделает, если мы еще неделю не будем вывозить хлеб?
Ф е д о с. Оставит мокрое место.
Д а ш а. Федос Григорьевич…
Ф е д о с. Коль у тебя на ферме корова огулялась, то ты хоть вокруг нее танцуй, хоть на коленях ползай, а раньше положенного срока не будет теленка? Не будет. Так и в моем производстве. Дня через три, не раньше, подгоняй машины. Грузи. Корпус начну завершать, тоже не торопите. Близко не подпущу. Весь народ под мою команду, и
У ш а к о в. У нас всего одна неделя.
Ф е д о с. Тогда ищите таких, которые выше пупа умеют прыгать. Я тому не учен.
Д а ш а. А кто на правлении громче всех кричал: «Сделаем за неделю. Заведем больше коров, с живыми деньгами будем!»? Кто?
Ф е д о с. Там я про общее заботился. Потому что правильный мужики прицел взяли. Теперь свое защищаю. Ты — председатель, ты — заведующая фермой. Вот и выкручивайтесь.
У ш а к о в. Другой резолюции не будет?
Ф е д о с
К а р п о в. Толкнул? Извините.
Ф е д о с. Ты бы, милок, сигнал какой завел!
К а р п о в. Спешу. Извините.
Ф е д о с. Самого смазали и председателю порцию скипидара тащишь? Взбодри его, взбодри.
У ш а к о в. Опять?
К а р п о в
У ш а к о в
К а р п о в. Прошу прощения. Верно или нет, что товарищу Гречкину поручено оформить дело с промкомбинатом?
У ш а к о в. Видите ли, он по профессии юрист. Хочет проявить свой истинный талант. Пусть старается.
К а р п о в. Уж куда больше. Каждую бумажку на свет просматривает. Жду, не лизнет ли языком еще, чтоб убедиться, подлинная или нет.
У ш а к о в. Если попросит микроскоп — не возражайте. Да, узнайте, пожалуйста, что с машинами.
К а р п о в. Хорошо.
У ш а к о в
Сколько так может продолжаться? От силы день-два… На месяц раньше надо было начинать.
Д а ш а. Скажи, может быть, мы и вправду пожадничали?
У ш а к о в. Дашенька, я мужик. И жадности во мне черт знает сколько. Когда правленцы, посудив-порядив, решили поставить на зимовку не четыреста, а шестьсот голов, мне захотелось каждого из них расцеловать за эту добрую, нужную всем жадность… Это, Дашенька, сказалась сила. Без громких фраз… Можно было спокойнее закончить год. Ан нет. Попробуем шагнуть подальше, размахнуться пошире. А спроси того же Федоса: откуда возникло в нем это желание? Он или обругается, или отмолчится. До того свято и сокровенно это чувство стремления вперед, беспокойства о завтрашнем дне. Как там будет? Что? Поскорее бы заглянуть.
Г р е ч к и н. Я вас слушал, за что прошу извинить, и все же одного не могу понять. Да, чувства благородные, порывы великолепные, но ведь в данной ситуации все это похоже на азартную игру. Ведь может случиться, что и хлеб вовремя не сдадите и скотину не сбережете?
У ш а к о в. Надеюсь на иной исход. Блага сами не валятся с неба. Они достаются горбом, потом и неприятными ощущениями в загривке.
Г р е ч к и н. Храни бог ваш загривок. Загляните, пожалуйста, в бухгалтерию. У меня есть вопросы по иску к промкомбинату.
У ш а к о в. Хорошо. Сейчас.
Д а ш а. Он подлый, а ты еще с ним разговариваешь. Такие бьют только в спину.
У ш а к о в. Когда по-настоящему замахнется, — обернусь.
У л ь я н а И г н а т о в н а
У ш а к о в. Начинайте. Я еще вернусь.
У л ь я н а И г н а т о в н а. А ты чего?
Д а ш а. Побеседовать кое с кем надо. Здесь удобно.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Куда укромнее. Не придерешься. Возьми-ка ключ, а то домой не попадешь.
Д а ш а. А где же Геннадий?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Покрутился, повздыхал, да и уехал… Хоть бы глаза не таращила. Изображает из себя честную.
Д а ш а. Я такая и есть.
У л ь я н а И г н а т о в н а. В городе трепалась, трепалась, научилась людьми крутить, а теперь еще хочет доказать…
Р а й к а. Добрый вечер.
Д а ш а. Звала.
У л ь я н а И г н а т о в н а
Р а й к а. Житуха у вас с ней…
Д а ш а. Садись.
Опять гуляешь?
Р а й к а. Вроде гуляю, а все почему-то времени не хватает.
Д а ш а. Не дойдем мы с тобой до коммунизма.
Р а й к а
Д а ш а. Смену поработаешь — неделю баклуши бьешь. Что тебе надо, не пойму. Колхозная жизнь не нравится?
Р а й к а. Нет, почему. Жизнь приличная. Вот скоро ярочку зарежем, купим телевизор. Лежа на диване станем спектакли смотреть.
Д а ш а. А я не дам. Стащу с дивана.
Р а й к а. Пойми вас. С одной стороны, старайся, лезь до этого уровня, а с другой — нельзя. Что вам от меня надо?
Д а ш а. Совести.
Р а й к а. Я уж забыла, какая она. Парни по углам всю растащили.
Д а ш а. Врешь, врешь, Райка.
Р а й к а. Справку принести?
Д а ш а
Р а й к а. И мне скучно в Заливине.
Д а ш а. Я не от скуки бегала. Нужда заставила.
Р а й к а. У меня никакой нужды нет. А вот скучно.
Д а ш а. Не замуж ли пора?
Р а й к а. Наверное, пора.
Д а ш а. О парнях сочинила?
Р а й к а. Неужели я себе позволю без любви? По-моему, кто до замужества с парнями занимается, те больные в этом отношении. Плевала я на страсти.
Д а ш а. Что у тебя с Тимкой?
Р а й к а. А ну его, святого.
Д а ш а
Р а й к а. Ну да. Только я про другое. Это потом, когда-нибудь…
Д а ш а
Р а й к а. Я и не спешу.
Д а ш а. Ты хороша, а я не лучше. С чего расчувствовалась, не знаю.
Р а й к а. И я не пойму.
Д а ш а
Р а й к а. Трудная задача. Вся история человечества из этого состоит: так или так. Ладно, подумаю.
О т м а х о в
Д а ш а. Хорошо.
О т м а х о в
Д а ш а. Я вас тоже ждала.
О т м а х о в. Кто вы?
Д а ш а. Дарья Грачева — заведующая молочной фермой.
О т м а х о в. Очень серьезное дело?
Д а ш а. Очень.
О т м а х о в. Стойте. Что вы делаете?
Д а ш а. Чтоб никто не помешал.
О т м а х о в. Серьезный разговор, что ли? Садитесь ближе. Рассказывайте. Надоело терпеть безрассудство председателя? Слушаю.
Д а ш а
О т м а х о в. Еще как.
Д а ш а. Все люди как люди, сдают хлеб, а мы вроде уклоняемся.
О т м а х о в. Просто саботируете.
Д а ш а. Только Ушаков не виноват.
О т м а х о в. Это как же?
Д а ш а. Меня больше винить надо.
О т м а х о в. Вас?
Д а ш а. Да. Нетели у нас крупные, породистые. Через год столько молока дадут, хоть купайся. Рука не поднимается отправить их на бойню.
О т м а х о в. Не отправляйте.
Д а ш а. Да?! Не отправлять? Сохранить?
О т м а х о в. Мясопоставки выполнили?
Д а ш а. Больше сдали.
О т м а х о в. Тогда кто же вас может заставить?
Д а ш а. Вы, вы — заместитель председателя облисполкома.
О т м а х о в. Первый раз слышу о ваших нетелях.
Д а ш а. В этом и беда… Вы, случайно, не кубанец?
О т м а х о в. Нет.
Д а ш а. Это там после хлебосдачи еще два месяца нагишом бегай, а у нас вот-вот снег нагрянет. Зачем вы нам лихорадку устраиваете? Зачем заставляете все силы тратить на один хлеб? Кому животноводством заниматься? Помещение нужно или нет? Запас кормов подвезти надо?
О т м а х о в. Летом, летом надо было строить и корма подвозить.
Д а ш а. Да наше лето — с гулькин нос.
О т м а х о в. Продлить лето не могу. Не в моих силах.
Д а ш а. Дайте неделю отсрочки. Что должны — отдадим.
О т м а х о в. Уважаемая товарищ Грачева. Есть твердый график, утвержденный всеми организациями.
Д а ш а. График?
О т м а х о в. Взгляните.
Д а ш а. Дай.
О т м а х о в. Здесь вам не балаган.
Д а ш а. Здесь хозяйство, здесь надо соображать, рисковать. Не смотрите на меня грозно, не прогоните. Я для того и дверь закрыла. Я теперь с вас с живого не слезу, пока своего не добьюсь.
О т м а х о в. Есть указания Центрального Комитета…
Д а ш а
О т м а х о в. Никто вам не позволит рисковать урожаем ради двухсот коров. По-вашему, пусть хлеб на полях лежит?
Д а ш а. Он не лежит. Мы его скирдуем на токах.
О т м а х о в. Что?! Уже?
Д а ш а. Старики так прежде делали. Через неделю обмолотим.
О т м а х о в
Что вы тут творите? Где Гречкин?
Г р е ч к и н
О т м а х о в. Вас для чего сюда направили? Ворон считать? Почему не сигнализировали мне?
Г р е ч к и н. Я сигнализировал.
О т м а х о в. Что они зерно не сдают, так я это из сводок вижу. А что они изобретательством занялись, об этом Иисус Христос должен сообщать?!
Г р е ч к и н. По мудрому размышлению я решил дать колхозу полную возможность проявить самостоятельность.
О т м а х о в. Значит, тоже решили быть самостоятельным?!
Д а ш а. А вы не стесняйтесь. Валяйте при мне.
У ш а к о в. Даша…
Д а ш а. Не уйду!
О т м а х о в
У ш а к о в. Товарищ Гречкин оказывает юридическую помощь колхозу и населению…
О т м а х о в
Г р е ч к и н. Вы меня не дослушали…
У ш а к о в. Товарищ Гречкин также изучал разницу между семенной и рядовой пшеницей, что обошлось колхозу в достаточно крупную сумму…
Г р е ч к и н. Это была провокация со стороны заведующего током…
Д а ш а. Повтори…
У ш а к о в. Даша!
Г р е ч к и н
О т м а х о в
Г р е ч к и н. Фактически уже отстранен.
О т м а х о в. Кем?
Г р е ч к и н. Действиями председателя.
О т м а х о в. Для чего у вас мандат? Область напрягает силы, сотни тысяч людей работают на пределе, чтобы поскорей управиться с уборкой, хлебозакупом, а товарищ Гречкин занимается психологией?! Вы понимаете, чем вы рискуете?
Г р е ч к и н. Ушаков рискует больше.
О т м а х о в
У ш а к о в. Пустить под нож двести голов.
О т м а х о в. Святая простота.
У ш а к о в. Кому-то надо начинать ломку отживших традиций.
О т м а х о в. Вот как? Что же тебе не нравится в наших традициях борьбы за хлеб?
У ш а к о в. Мне доверено хозяйство, которое кормит десятки тысяч людей. И я хочу, чтобы меня перестали раз и навсегда во время уборки считать дураком, лодырем, разгильдяем, хищником, способным уничтожить плоды своих же трудов. Я хочу, чтоб не приставляли ко мне сторожей, указчиков, ретивых и горластых невежд. Я хочу, чтоб не тратили понапрасну огромные суммы, когда рабочих отрывают от станков, студентов и служащих от занятий и посылают в деревню не столько помогать, сколько создавать видимость помощи во имя одного — скорей, жми, давай. Да ведь только от нас одних зависит разумное и умелое ведение хозяйства. От нас. И поэтому я хочу, чтоб жатва проходила без крика, без судорог, чтоб страна была спокойна, что ее кормильцы и поильцы не полоротые идиоты, а умелые мастера. Чтоб наш труд ценился не подачей рапорта к такому-то сроку, а изобилием продуктов и их дешевизной. Вот я чего хочу. Что вы рушите наши планы и расчеты своими телеграммами: «Где хлеб?», «Гони скорей на элеватор…» Поезжайте на тока — там зерно. Горы его. Укрытого и сохраняемого. Поезжайте на поля — взгляните, как круглые сутки идет подборка и скирдование, и вы поймете, кто мы и что мы.
О т м а х о в. О первой заповеди.
У ш а к о в. У нас нет второй, пятой, десятой. Все первые. Хлеб, мясо, молоко…
О т м а х о в. Да.
У ш а к о в. И очень скоро. Иначе расти быстро нельзя.
О т м а х о в. Придется пригласить тебя на пленум обкома, чтоб там изложил свою программу. Я сам не прочь, чтоб так было, да одного хотенья мало.
У ш а к о в. Восемь своих, пять из города.
О т м а х о в. Вполне достаточно.
У ш а к о в. Наши машины отправлены в город за строительными материалами.
О т м а х о в. Эх ты, авантюрист…
У ш а к о в
О т м а х о в. Я хочу облегчить тебе судьбу.
У ш а к о в
О т м а х о в. Любой за честь почтет…
У ш а к о в. Такого облегчения мне не надо. Я государство обманывать не хочу.
О т м а х о в. Разве я тебе обманывать предлагаю? Я сам шкуру спущу с того, кто это себе позволит. Ведь хлеба у тебя много?
У ш а к о в. Продадим больше, чем предполагали.
О т м а х о в. Так в чем дело? Государство свое получит?
У ш а к о в. Да, но не завтра и послезавтра, а позже.
О т м а х о в. Ну, это дело ли… Не ломайся, получай квитанции, что зерно сдал, а вывезешь позже. Нельзя тебе портить общую картину… Будем считать, что элеватор открыл в колхозе «Восход» свой склад, что зерно ссыпаешь на месте. Все довольны. Вдумайся. Еще сам будешь благодарить. Договорились? Будем считать, что к утру ты сдал шесть тысяч центнеров. Получишь на это квитанции. Кому можно доверить эту операцию?
У ш а к о в. У меня все люди заняты.
Г р е ч к и н. Товарищ Задорожный мог бы…
О т м а х о в
У ш а к о в
О т м а х о в. Вызывай.
У ш а к о в. Даша, он где-то возле конторы крутился.
Д а ш а. Сейчас приведу.
Г р е ч к и н. Что прикажете делать мне?
О т м а х о в. Что вам можно доверить? Проследите выполнение.
Г р е ч к и н. Слушаюсь.
О т м а х о в. Можете быть свободным. Окончательный разговор с вами отложим до встречи в городе.
Г р е ч к и н. Буду ждать.
О т м а х о в
У ш а к о в. Берегу.
О т м а х о в. А ты будто в лице изменился. Когда этот… заикнулся про бытовое разложение. Смотри мне!
У ш а к о в. Смотрю.
О т м а х о в. Знаешь меня?
У ш а к о в. Знаю.
О т м а х о в. Распутников не щажу. Если что…
У ш а к о в. Не вчера родился.
О т м а х о в. Проверю.
У ш а к о в. Чист.
Вот и товарищ Задорожный.
З а д о р о ж н ы й. Бежал… торопился. В полное ваше распоряжение.
О т м а х о в. Согласен заведовать приемным пунктом?
З а д о р о ж н ы й. Готов. Доверие оправдаю.
О т м а х о в. Поедете со мной. Оформим вас на должность. Получите документы. К утру вернетесь.
З а д о р о ж н ы й. Рад услужить.
О т м а х о в
Д а ш а. Я?!
О т м а х о в
У ш а к о в. Ждал всего: разноса, снятия с работы, персонального дела. А он хитрее. Ишь что задумал? Хочет сделать из меня подлеца, поставщика бумажного хлеба… Ловко набросил на меня петлю. Теперь начнет затягивать потуже. Но нет. Не дамся. И одной минуты не стану обманывать государство. Мы докажем, Даша, свою правоту.
Д а ш а. Докажем.
У ш а к о в. Ух, черт, как это замечательно — засучить рукава и день за днем делать нужное и дорогое для тебя. И главное — честно!
Где наши машины?
К а р п о в. Из города машины вышли позавчера. С грузом. Видели их в Ярцеве вчера утром.
У ш а к о в. Потехино прошли?
К а р п о в. Никто не видел.
У ш а к о в. У чайной обязательно должны были остановиться. Звоните в чайную… Обязательно разыщите машины.
К а р п о в. Хорошо.
У ш а к о в. В них мое спасение… Если утром машины вернутся, тогда еще повоюем.
Д а ш а. Егор, а если…
У ш а к о в. Что? Пойти на сделку?
Д а ш а. Нет, не надо… Ты прав.
У ш а к о в. То-то, советчик…
Д а ш а. Ничего особенного.
У ш а к о в. Ну-ка, посмотри мне в глаза.
Д а ш а
У ш а к о в. Говори.
Д а ш а. Не могу. Не проси.
У ш а к о в. Ты что, Геннадия разлюбила?
Д а ш а. Что ты! Как его разлюбишь. Нет.
У ш а к о в. Ты, конечно, знаешь, в чем подозревает нас Игнатовна?
Д а ш а. Пусть говорит. К нам грязь не пристанет.
У ш а к о в. Отмахову запали слова Гречкина. Понял намек. Собирается расследовать.
Д а ш а. И он сюда же лезет.
У ш а к о в. За тебя.
Д а ш а. Да. Видно, подошла пора.
У ш а к о в. Глупостей не натворишь?
Д а ш а. Нет, Егорушка. Ты домой?
У ш а к о в. Нет, поеду в бригады.
Ну, не тяните за душу.
К а р п о в. Дозвонился до чайной. В Потехине вчера днем был сильный дождь.
У ш а к о в. Что?!
К а р п о в. Дороги развезло. Ни проехать, ни пройти.
У ш а к о в. Знаю, ох как знаю.
Д а ш а. За что же такое наказание?
У ш а к о в. А когда беда приходит одна?
Д а ш а. Цемент, наверное, в мешках, а известь…
У ш а к о в. Машину гнать бесполезно. Тоже засядет. Трактор сутки туда проползет.
Т и м к а. Мама!
У л ь я н а И г н а т о в н а
Т и м к а. Когда приедет Ушаков?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Зачем понадобился? Машину запорол?
Т и м к а. Везде тебе страхи видятся.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Задание выполнил?
Т и м к а. Как всегда.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Зачем тебе Ушаков?
Т и м к а. Совершил открытие. Мировое изобретение. Только шепотом и только председателю имею право передать.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Смейся, смейся над матерью.
Т и м к а. Этот Гречкин… допрос мне устраивал. Про Дашу. Что да как. Не ты его просвещала?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Что я, по-твоему, совсем ничего не понимаю?
Т и м к а. Откуда же ему известно?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не знаю, кто другой если…
Т и м к а
У л ь я н а И г н а т о в н а. Мать подозреваешь?
Т и м к а. Признайся.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Хотя бы и сказала.
Т и м к а. Он по всему свету разнесет.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Кто того стоит, пусть испытает. Не мне одной за Геннадия слезами умываться.
Т и м к а. Проклянет тебя Генка.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не посмеет. Дарья даже спорить не стала. Ей и дом не нужен, лишь бы сбежать от Генки. Расписку дала.
Т и м к а. Расписку?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Гречкин по правилам оформил. У себя пока держит. Но ты помалкивай.
Т и м к а. Ты что?.. Что ты наделала?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Молчи.
Т и м к а. Мама, мама.
З а д о р о ж н ы й. Привет! Уборку давно пора кончать. Довольно пылить.
Ты чего расселся?
Т и м к а. Жду Ушакова.
З а д о р о ж н ы й. Ожидают в коридоре. Примет или нет — неизвестно. У меня дела поважнее. Государственные. Иди, иди.
У ш а к о в. Здравствуй, Тимофей! Ко мне?
Т и м к а. К вам.
З а д о р о ж н ы й. Пусть обождет. Здравствуй, Егор Трофимыч.
У ш а к о в
З а д о р о ж н ы й. Тимофей! Сказано, мешаешь.
У ш а к о в
З а д о р о ж н ы й
У ш а к о в. Воля ваша.
З а д о р о ж н ы й. Большая ты умница, Егор Трофимыч. Помяни меня, быть тебе секретарем райкома.
У ш а к о в. Не дорасту.
З а д о р о ж н ы й. Скромничай! В душе-то давно небось в том кресле. Как фактически с хлебом?
У ш а к о в. Продолжаем скирдовать. Без отдыха и перерыва. День-два — и закончим.
З а д о р о ж н ы й. Вот это голова. Ведь надо же додуматься. Сколько лет мучились. С хлебом, бывало, управимся — скотина пропадает, скотиной займемся — хлеб губим. А тут пожалуйста. Прогремишь, прогремишь.
У ш а к о в. Только с вашей помощью.
З а д о р о ж н ы й. В моей поддержке не сомневайся.
У ш а к о в. Стараюсь им быть.
З а д о р о ж н ы й. Признайся, ведь я в твоих глазах того…
У ш а к о в. Каюсь, грешен. Так думал.
З а д о р о ж н ы й. Что бы ты делал без меня?
У ш а к о в. Вешай на любой.
З а д о р о ж н ы й
У ш а к о в. Успею, отдам.
З и н а
З а д о р о ж н ы й. Товарищ Ушакова! Надвое разорваться не могу. Обращайтесь к Егору Трофимовичу. От него зависит, когда я теперь освобожусь.
У ш а к о в. А ты попробуй совместить… На положении министра без портфеля.
З а д о р о ж н ы й
З и н а. Чему ты улыбаешься? Меня лишают завхоза, когда он нужен позарез. Я одна занимаюсь ремонтом…
У ш а к о в
З и н а. Плохи твои дела?
У ш а к о в. Машины под Потехином застряли… Весь наш график полетел к чертям. Но ничего, как-нибудь справлюсь. Справлюсь, Зинуша.
З и н а. Пока ты справишься, меня определенно украдут. Всю ночь держу дверь открытой, все жду, жду.
У ш а к о в. Золото ты мое…
З и н а. Подлиза.
У ш а к о в. Грешен.
З и н а. Мне надо сказать тебе очень важное. Вчера Задорожный почему-то решил быть весьма откровенным. И он утверждал, что ты потеряешь голову.
У ш а к о в. Вот как!
З и н а. Егор!
У ш а к о в. Надоело. Хватит. Столько лет он мне старается пакостить, что у любого святого терпенье лопнет.
З и н а. Егор, не надо. И так ты извелся.
У ш а к о в. Не бойся за меня. В крайнем случае возьмешь меня к себе завхозом.
З и н а. Значит, все-таки могут снять? Достукался?
У ш а к о в. Все может быть. Только не пустят в завхозы. Скажут, семейственность. Лучше я сяду на трактор. «Ну, тащися, сивка, пашней-десятиной». А в сивке восемьдесят лошадиных сил. Над головой солнышко, дышишь бальзамом. Поле до самого горизонта.
З и н а. Егорка, ты же не спал.
У ш а к о в. Храпел, как бог в субботу. Клянусь. В третьей бригаде.
З и н а. Если начал декламировать, значит, у тебя в голове зайчики запрыгали.
У ш а к о в. Зайчики впереди.
Т и м к а. Вернись. Я тебе что-то скажу.
Г е н н а д и й
У ш а к о в. Проходи.
З и н а. Мне уйти?
Г е н н а д и й. Нет… Почему…
У ш а к о в. Ты-то сам что думаешь?
Г е н н а д и й
З и н а. Что у них происходит?
У ш а к о в. Не знаю.
З и н а. Егор! Ты…
У ш а к о в. Что я?
З и н а
У ш а к о в. Брось… Молчи. Выполни одну просьбу. Поговори на своем женском языке с Дашей. Вижу, горе у нее большое, а проникнуть в эту сферу не могу. Не допускает. Тут что-то такое сложное, женское.
З и н а. Может быть, любовное?
У ш а к о в. От меня у нее любовных тайн нет. Все знаю.
З и н а. Приятно слышать.
У ш а к о в. Гордись.
З и н а. Как сумею. Выпроваживаешь?
У ш а к о в. Меня ждут.
З и н а. Я бы очень, очень хотела научиться не ждать тебя.
У ш а к о в. Поздно, Зинуша. И в семьдесят, и в девяносто лет будешь ждать.
З и н а. Ты совсем обнаглел, Егорка.
К а р п о в
З и н а. Здравствуйте, Борис Сергеевич.
К а р п о в. Егор Трофимыч, у вас квитанции на сданный хлеб?
У ш а к о в. Дайте мне поговорить сначала с Тимофеем. Парень с ночной смены, за двоих отработал.
Тима, входи!
Садись!
К а р п о в. Товарищ Отмахов звонит, требует включить в сводку. Он кричит, а я не знаю, что отвечать.
У ш а к о в
К а р п о в. А как же вы?
У ш а к о в. За меня не бойтесь. Имею сильнейший иммунитет… Следите лучше за машинами.
К а р п о в. Есть.
У ш а к о в. Вижу — дело у тебя серьезное.
Т и м к а. Как посмотреть. Кому и смешным покажется.
У ш а к о в. Выкладывай.
Т и м к а. Зачем заходил Гена?
У ш а к о в. Он?.. А так, вообще. Что сделано за ночь? Сколько намолочено зерна? И все. А что?
Т и м к а. Ничего. Я думал, что другое.
У ш а к о в. Было такое решение.
Т и м к а. Вот мне и выделите. Как можно скорее. Хоть завтра.
У ш а к о в. Дай сообразить. Ты что, женишься?
Т и м к а. Да.
У ш а к о в. В пожарном порядке? Извини. Но никаких примет к тому не было, и вдруг. Откуда же я возьму тебе завтра дом? Есть один недостроенный — стены, крыша, пол.
Т и м к а. Дострою. Вы только распорядитесь.
У ш а к о в. Объясни хоть причину.
Т и м к а
У ш а к о в. Вот как?
Т и м к а. В общем, скажите прямо, дадите или нет?
У ш а к о в. Мне надо быть уверенным, что ты навсегда пустишь корни.
Т и м к а. Не сомневайтесь.
У ш а к о в. Проверил, крепка ли твоя любовь к земле, к нашему труду?
Т и м к а. Насчет любви не знаю, а вот ненависти кое к чему — хватает.
У ш а к о в. Например?
Т и м к а. Насторожились? Ладно, объясню. Если разговор не пустой.
У ш а к о в. Не моя — твоя судьба решается.
Т и м к а
У ш а к о в. Когда свадьба?
Т и м к а. Тянуть не буду. Значит, твердо?
У ш а к о в. Твердо.
Т и м к а. Я свое сделаю. В долгу не останусь.
Ф е д о с. Подгоняй машины, Егор Трофимыч. Доспели.
У ш а к о в
Ф е д о с. Звенят, что твои двугривенные.
У ш а к о в. Одна забота долой. Большое спасибо, Федос Григорьевич. А машины? Машин нет.
Ф е д о с. Повтори.
У ш а к о в. Машин нет, Федос Григорьевич. Не вернулись из города.
Ф е д о с. Егорка, сукин сын. Меня гнал, торопил. Кровь пил. Я старуху чуть не пришиб, чтоб к себе под бочок не манила.
К а р п о в. Редактор районной газеты просит вас к телефону.
У ш а к о в. Что ему надо?
К а р п о в. Хочет убедиться, будто наш колхоз… Честное слово, я ничего не понимаю.
У ш а к о в. Я тоже не понимаю. Как и почему я еще живой. Нет меня. Уехал в бригады. Уехал. И вы со мной. Нечего вам тут делать.
Ф е д о с
Ш о ф е р. Хоть один живой человек нашелся. Вымерло, что ли, Заливино?
Ф е д о с. Для слепых.
Ш о ф е р. Ты кто такой, папаша?
Ф е д о с. Сам не разберу.
Ш о ф е р. Звание или должность есть же у тебя?
Ф е д о с. Никто толком не объяснит. От крестьянина давно ушел, а до рабочего, говорят, не доплелся. Где-то на самой середке болтаюсь.
Ш о ф е р. Это, папаша, теория, а на практике?
Ф е д о с. Вот я без малого все новое Заливино выстроил.
Ш о ф е р. Значит, рабочий.
Ф е д о с. Себе дом отгрохал. На прежнем месте. Ну, там, сараюшка, коровник старый остались… Сберег…
Ш о ф е р. Значит, единоличник в тебе еще силен.
Ф е д о с. И вот сижу я на веранде под стеклом, пью после работы чай и все прочее. И вижу, что стойка у коровника подгнила, покосилась, не сегодня-завтра рухнет.
Ш о ф е р. Папаша, некогда мне.
Ф е д о с. Не держу, ступай… Смотрю и думаю, надо взять топор, лопату да укрепить по-хозяйски. Долго ли до беды?
Ш о ф е р. Это в тебе крестьянин заговорил.
Ф е д о с. Верно… Потом думаю: а зачем? Корова — это только для старухи развлечение. Вроде игрушки. Подергает за сиськи, наслушается, как струйки поют, что-то в ней обмякнет, и на меня поменьше ворчит.
Ш о ф е р. Это, папаша, в тебе опять рабочий пробивается…
Ф е д о с. Так кто я, выходит? Какая-то середка.
Ш о ф е р. Подойдет очередной пленум — там объяснят… Слушай. Я на вездеходе ваших горемык возле Потехина обогнал. Засели они крепко. Просили не беспокоиться. Доберутся.
Ф е д о с. Если обратно поедешь, так и скажи этой дылде поджарой, Лушке, пусть носа своего не кажет. Я из нее лучину нащеплю. Заставлю пятками наперед ходить… Всех начисто подвела.
Ш о ф е р. А вот это говорит должностное лицо.
Ф е д о с. Член правления.
Ш о ф е р. Очень подходишь.
Ф е д о с. Рад, что у тебя зубов по ошибке вдвое больше, чем положено. Что ты мне их кажешь?.. Слышь-ка, парень, подбрось меня до дому.
Ш о ф е р. Могу.
Ф е д о с. А то в коленях, понимаешь, что-то ноги самовольничают. Хочешь так, а они этак. Хочешь этак, а они снова наоборот.
Ш о ф е р. И еще, поди, всех передовиков собираешься обогнать?
Ф е д о с. А чего дивного? Еще как! Я не ногами обгоню, а…
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
У л ь я н а И г н а т о в н а. В конце концов, выбирай. Жена — так жена, а не жена — освободи нас всех от этой каторги. Я еще в гроб ложиться не собираюсь. Мой век не кончился. Геннадию тоже надо о себе подумать. Найдет другую, не хуже. Не старайся Тимку на меня науськивать. Он тебе не защита.
Д а ш а. Что делать, Дашка? Что? Оставаться нельзя, и уйти не могу.
З и н а
Д а ш а
З и н а. Тиму хотела увидеть. Позавчера помог отопление отремонтировать. Вот и зашла…
Д а ш а. Никого дома нет.
З и н а. Я могу уйти.
Д а ш а. Идите.
З и н а
Д а ш а
З и н а. Даша, вы сильная женщина…
Д а ш а. Я теперь хуже последней нищенки, хуже всякой воровки. Убить меня мало.
З и н а. За что? В чем ваш грех?
Д а ш а. Себя потеряла.
З и н а. Он поймет.
Д а ш а. Понять поймет. И я поняла. А смириться как? Я давно его сторонюсь. Он пуще тоскует. Все сильнее его ко мне тянет… Научите, что мне делать? Как я буду жить одна? Ведь он… он же все равно бросит меня… Свекровь меня грызет. Разговоры идут. Что мне делать?! Что делать?
З и н а
Д а ш а. От себя не у бежишь.
З и н а. Идем. Ну, упрямица. Идем. И всякие разговоры прекратятся. Перестанут Егора подозревать.
Г р е ч к и н
Так, что вам угодно, гражданочка?
Р а й к а
Г р е ч к и н. Не совсем точно, но суть та же. Принимаю я в конторе правления.
Р а й к а. Туда я не пойду. Мне стыдно. Я нарочно вас здесь дожидалась.
Г р е ч к и н
Р а й к а
Г р е ч к и н. Излагайте самую суть. Ясно и коротко.
Р а й к а. Это вы так пишете?! Это такой у вас хороший почерк?
Г р е ч к и н. Многолетняя практика.
Р а й к а. Буковка к буковке, одна к другой.
Г р е ч к и н. А как вы пишете?
Р а й к а. Совсем плохо. Курица лапой лучше. Даже сама потом не разбираю, что написала.
Г р е ч к и н. Мало учились?
Р а й к а. Мало. Через пень-колоду. Всего четыре года.
Г р е ч к и н. Ленились? Мальчишками увлекались?
Р а й к а. Это потом, после было.
Г р е ч к и н. Да, конечно. В четвертом классе рановато. Итак?
Р а й к а. Хочу от мужа уйти. Развестись надо.
Г р е ч к и н. А-а. Чего же говорите — стыдно, неудобно. Обычная житейская история. Сейчас сразу набело напишем заявление.
Р а й к а
Г р е ч к и н. Что?
Что это? Что вы взяли?
Р а й к а. То, что надо.
Г р е ч к и н
Р а й к а. Только подойдите.
Г р е ч к и н. Писать, значит, не умеешь, а воровать научилась. Отдай.
Р а й к а
Г р е ч к и н. Чего вы кричите? Я же вас не трогаю.
Р а й к а. Тимка! Тимка!
Г р е ч к и н
Т и м к а. Что тут происходит?
Г р е ч к и н
Т и м к а. А для чего вы у себя держали? Зачем вмешиваетесь в нашу жизнь?
Г р е ч к и н. Меня просила Ульяна Игнатовна…
Т и м к а. Просила… А вы и рады. Вещички сами соберете или помочь?
Г р е ч к и н
Т и м к а. Нет, за всех.
Г р е ч к и н. Сейчас я уйду.
Т и м к а. Удалось?
Р а й к а
Т и м к а. За что?
Р а й к а
Т и м к а. Я не ждал, что так быстро.
Р а й к а. Тебе бы такое испытать.
Т и м к а. Сама вызвалась, так нечего реветь.
Р а й к а. Отвернись. Бери свою бумагу. Измяла?
Т и м к а. Черт с ней.
Р а й к а. Что написано?
Т и м к а
Р а й к а. Семейная тайна? Можешь скрывать. Чужие грехи не интересуют. Своих хватает.
Т и м к а. В общем, за услугу проси что хочешь.
Р а й к а. Не пори горячку. Я могу такое попросить.
Т и м к а. Обратно слов не беру. Помни.
Р а й к а. Прячу в самый дальний уголок. На крайний случай. Когда нужда придет. Ох, Тимка, берегись. Свалюсь когда-нибудь как снег на голову — ну, расплачивайся!
Т и м к а. Расплачусь, не спрячусь.
Р а й к а. Ты способен.
Т и м к а. Это просьба или как?
Р а й к а. Просто прошу. Едем. Вдвоем интереснее. Махнем для начала на Дальний Восток.
Т и м к а. Нет. Мне здесь хорошо. Я здесь нужен.
Р а й к а. Нет?
Т и м к а. Я сказал.
Р а й к а. Не пожалеешь?
Т и м к а. Нет.
Р а й к а. Я ради тебя…
Т и м к а. Обойдемся без нытья. Хочешь приказывать, приказывай.
Р а й к а. Мне подчиненный не требуется. Эх ты, жертва вечерняя. Наверное, когда еще соску мусолил, уже про долг размышлял. Кругом голый, а у всех должником себя числишь. Кто и чем тебе после заплатит? Самоед несчастный.
Г р е ч к и н. Ухожу.
Т и м к а. Вам все равно ничего не понять. У вас голова не с того боку затесана.
Г р е ч к и н. Вынужден прощать вашу грубость… Хотите защитить честь семьи?
Т и м к а. Любите… Счастье… Уважение… Честь… Образованный, воспитанный. Ничего вам не стоит человека убить. Уходите.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Петр Петрович, бегите в контору. Отмахов к телефону требует.
Г р е ч к и н. Иду. Нравится мне ваш сын. Как он меня отчитал. Почти по заслугам.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Тимка, побойся бога. Не позорь меня.
Т и м к а. Это он тебя мог опозорить. Пусть убирается. Генка не хочет быть хозяином, так я им буду. Молчи! Какая Даша — плохая или хорошая — Генке судить. И ты не смей в ней человека оскорблять.
Г р е ч к и н
У л ь я н а И г н а т о в н а. Вы уж извините меня, Петр Петрович. Что я могла сделать с Тимкой? Сроду был послушный, и откуда что взялось. Как настоящий хозяин.
Г р е ч к и н. Да, парень сотрясением воздуха не занимается. Где здесь можно умыться?
У л ь я н а И г н а т о в н а. По коридору, не доходя той двери, есть еще дверка, там умывальник.
Входит З а д о р о ж н ы й.
З а д о р о ж н ы й. Как жизнь, невеста? Вот освобожусь, обязательно тебя замуж выдам, хватит вдоветь. За какого-нибудь старичка пропьем.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Только этого мне не хватает.
З а д о р о ж н ы й. Лучше взять негде. Да тебе и не нужно. Будет около мужиком пахнуть, и достаточно.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Работает до упаду.
З а д о р о ж н ы й. По всем признакам, не сегодня-завтра допишется история пребывания Егора Трофимыча на посту председателя.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Тебе-то какая радость?
З а д о р о ж н ы й. Самая минимальная. Когда у него получится вынужденный отдых, пусть подумает, каково было Якову Наумычу в свое время падать плашмя с известной высоты.
Привет Петру Петровичу. Игнатовна, займись коридором.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Много себе власти берешь. Тоже могу скомандовать.
З а д о р о ж н ы й. С кем пререкаешься?
Как это понять? Перешли на бивуачное положение? Выгнала? Или покушалась на вашу невинность? Или квартирные экономите?
Г р е ч к и н. Вы знаете, что такое парадокс?
З а д о р о ж н ы й. Представляю…
Г р е ч к и н. Тем лучше. Так вот, парадокс нашего времени состоит в том, что нам с вами надо иметь дела только с теми милейшими, обходительнейшими, покладистыми, согласными на все типами, которых, к сожалению, зовут подлецами.
З а д о р о ж н ы й. Но-но. Прекратите чепуху молоть. Про себя как угодно рассуждайте, а меня прошу не трогать.
Г р е ч к и н. Для честных людей мы с вами не партнеры. Да-с.
З а д о р о ж н ы й. Вы что, с перепоя?
Г р е ч к и н. Отчетливо вижу, как вы на коленях упрашиваете Ушакова вернуть вам квитанцию. Вот это аттракцион. Больших денег стоит. Цены нет.
З а д о р о ж н ы й. Нет. Но… Не пойму, откуда и какой ветер подул.
Г р е ч к и н. Склонен думать, что направление и силу ветра вы всегда начинали понимать тогда, когда вас валило с ног.
З а д о р о ж н ы й. До чего у вас склочный характер.
Г р е ч к и н. Лексикон мелкотравчатого политикана.
З а д о р о ж н ы й. Поберегите свои остроты для домашнего употребления.
Ф е д о с. Чего, мужики, не поделили? Бабьего сословия хватает, работы того больше. Не знаете, куда силы девать?
Г р е ч к и н
Ф е д о с. Пока нет. Увижу. Никуда от меня не денется.
Г р е ч к и н. Вероятно, он на полях…
Ф е д о с. Где же ему быть?
Не вернулись машины?
З а д о р о ж н ы й. Не караулил. Ночью ничего не случилось?
Ф е д о с. Чего у меня может быть? У некоторых молодых, конечно, могло.
З а д о р о ж н ы й. Я о делах.
Ф е д о с. А-а. Тогда ты не спи, ходи да оглядывай, и спрашивать не придется.
З а д о р о ж н ы й
У л ь я н а И г н а т о в н а
З а д о р о ж н ы й. Заходи, заходи. Ночью дежурила?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Ну, дежурила.
З а д о р о ж н ы й. Спокойно дежурство прошло?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не дай бог.
З а д о р о ж н ы й. Сверху беспокоили?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Снизу, сверху, со всех боков. Пристал, окаянный.
Ф е д о с. Отыскался же какой-то отчаянный.
У л ь я н а И г н а т о в н а
З а д о р о ж н ы й. Приказываю прекратить.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Не кричи. Без тебя крикунов хоть отбавляй. Выискалось начальство. Отмахов по телефону посулил всем головы поснимать, а Задорожному первому.
З а д о р о ж н ы й. Чего раньше не доложила?
У л ь я н а И г н а т о в н а. А ты спрашивал?
З а д о р о ж н ы й. Не рассуждать!
Ф е д о с. Это, значит, тебя в школе переучили…
З а д о р о ж н ы й. Господи, что на белом свете происходит? Давно ли такие операции провертывались с блеском, с шумом. Провода гудели, телеграммы неслись. А теперь…
Ф е д о с. А врать не отучили.
З а д о р о ж н ы й. Что?
Ф е д о с
У л ь я н а И г н а т о в н а. В чем душа держится, а туда же, сила. Воробей бесхвостый.
Ф е д о с. Это я воробей?
У л ь я н а И г н а т о в н а. Опусти, опусти перья. Не топорщи. Много ли баб, кто сноровистей меня. А здесь на меня кричат, дома кричат…
Ф е д о с. Найди свою точку, стань на нее покрепче, тогда уважать станут.
У ш а к о в. Доброе утро.
У л ь я н а И г н а т о в н а. Здравствуйте, Егор Трофимыч.
Ф е д о с. Сколько я должен сидеть без дела? Где машины?
У ш а к о в
Ф е д о с. Просто погибель.
У ш а к о в
Ф е д о с. Как быть, Егор?
У ш а к о в. Половину заскирдовали. Какие парни, эти городские шофера, как они работают!
К а р п о в. Поступила из райисполкома сводка. В ней указано, что мы сдали шесть тысяч…
У ш а к о в. Покажите.
К а р п о в. Вероятно, лично товарищ Отмахов.
У ш а к о в. Спешит, спешит…
К а р п о в. Да, но в газете сводка опубликована без изменений. В ней мы по-старому…
У ш а к о в
Ф е д о с. А чего там?
К а р п о в. Егор Трофимыч, что с вами?
У ш а к о в
Ф е д о с. Явились, голубчики?
Ш о ф е р. Под Потехином загорали. Без малого двое суток.
Л у ш к а
У ш а к о в. Чего ты ищешь?
Л у ш к а
Ш о ф е р. Цемент брезентами прикрыли. Он подороже. А известь? Поснимали с себя, что можно, и как дикари возле костра плясали.
Л у ш к а. Чего вспоминать?
У ш а к о в. Оставь. Потом отдашь. Семеро мужиков одну женщину не могли поберечь. Сами пили?
Ш о ф е р. Грелись.
У ш а к о в. Для нее стакана пожалели?
Ш о ф е р. Не пьет. Старшую изображает.
Л у ш к а. Вас оставь без присмотра.
У ш а к о в
Л у ш к а
Ф е д о с. После, после разберемся. Я мигом. Старуха баню истопит, вымоет, отойдешь. Пороть тебя некому, сирота.
Ш о ф е р
У ш а к о в. Эх, парень, кавалером называешься. Разве так надо?
К а р п о в. Кажется, теперь вздохнем.
Ф е д о с. Когда-то я так же мог. Свою старуху носил. Да.
Т и м к а. Зинаида Николаевна, вот это мой поворот. А вам прямо. Десятиклассники там, на току работают.
З и н а. Надо повидать их, ободрить. Отдохнем?
Л и з а
Т и м к а
Л и з а
З и н а. Не ссорьтесь. Вы же оба хорошие.
Т и м к а
Л и з а. Опять? За кого ты меня считаешь?
З и н а. Не ссорьтесь, друзья. Ну, я пошла…
Т и м к а. Проводить, Зинаида Николаевна?
З и н а. Не надо. Скажи, Тима, Гена на току?
Т и м к а. Где ему еще быть.
З и н а. Счастливо поработать.
Л и з а. До свиданья.
Т и м к а
Л и з а. Скоро совсем темно станет.
Т и м к а. Ты меня любишь?
Л и з а. Дурак!
Т и м к а. Есть немного. Пойдешь за меня замуж?
Л и з а. Ты словно откуда-то свалился.
Т и м к а. Я серьезно.
Л и з а. Разве так… Разве так говорят?
Т и м к а. А как еще? Я от души.
Л и з а. Не мучь ты меня. Ведь мы еще никогда…
Т и м к а
Л и з а
Т и м к а. Я честно. На всю жизнь. Ты первая и ты последняя.
Л и з а. Тимка, Тимка.
Т и м к а. Будешь уважать мою маму?
Л и з а. Я уже давно с вами. Ой, я умру. Ведь тогда я загадала: будет ли наш малыш рвать с тех яблонь или нет. Будет, будет!
Т и м к а. Завтра объявлю Ушакову. Он обещал выделить домишко. Начнем сколачивать житье.
Л и з а. У меня уже все готово.
Т и м к а. Лучше с пустого начинать. Что есть на нас.
Л и з а. Глупый, Тимка, ну почему сегодня, почему так неожиданно?
Т и м к а. Недовольна?
Л и з а. Нет, нет.
Т и м к а
Л и з а
Тима!
Т и м к а
Л и з а. Ты меня любишь?
Т и м к а. Я еще никого не целовал. Как ты не понимаешь? Ты для меня родная. Родная…
У ш а к о в
Л и з а. Словно в прорубь упала. Дружил он с Раисой. А вот… предложение сделал.
У ш а к о в. Согласилась?
Поздравляю.
Л и з а. Ни одного ласкового слова прежде не говорил.
У ш а к о в. И от этого ты загрустила? Это, Лизонька, от неумения. Верь мне, старику.
Л и з а. Какой вы старик? Нет, Егор Трофимыч, не утешайте. За другого не пойду. А чего не было, того, видно, и не суждено. Ждала, мечтала, а сейчас такое чувство, будто сразу в старуху превратилась.
У ш а к о в. Он еще столько подарит ласковых слов, что задохнешься от счастья. И я когда-то не лучше был. Такой же. Спроси жену.
Л и з а
У ш а к о в
Д а ш а. Егор! Удержи его. Он сам не знает, что делает.
У ш а к о в. Он не по расчету выбирал жену. В это и верю.
Д а ш а. Ты ее любишь?
Т и м к а. На ваших глазах станем жить.
Д а ш а. Тима, пойми… Я во всем виновата. Не спеши с женитьбой. Я уйду от вас.
Т и м к а. Генку нельзя бросать. Тогда ему крышка. Я знаю. Это матери что-то померещилось. Она по-своему хочет лучшего. В общем, мать и сестренок заберу к себе. Живите вдвоем. Дом обязательно достройте.
Р а й к а. Лизу встретила. Врет она или нет?
Т и м к а. Нет.
Р а й к а. Нет?
Д а ш а. Райка, перестань.
Т и м к а. Она иначе не может.
Д а ш а
Т и м к а. Не все ли равно. Но этого я тебе не прощу.
Р а й к а. Да мне-то что?
У ш а к о в. Будет.
Р а й к а. Наверное. Башковитый. Самое интересное, что он из Лизки человека сделает. Тимка хотел, чтоб я характер переломила. Ругались с ним без конца. А лучшего друга не было, да, наверное, и не будет.
У ш а к о в
Д а ш а
У ш а к о в. Узнаешь?
Д а ш а. Молчи. Разревусь как последняя дура. Это мы с тобой сколько-то лет назад.
Г р е ч к и н. Добрый вечер, Егор Трофимыч. Я услыхал, что ваш, то есть наш, транспорт ожил. Верно?
У ш а к о в. Да. Кирпич завезен на стройку.
З а д о р о ж н ы й
Г р е ч к и н. Я поеду до райцентра. С утра передам дела в нарсуд. Не возражаете?
У ш а к о в. Ни пуха ни пера. А ты куда, Яков Наумыч, собрался?
З а д о р о ж н ы й. Тоже в райцентр, Егор Трофимыч. Я быстро обернусь, школьные дела не пострадают.
У ш а к о в. А для чего едешь? Не снимать ли с себя обязанности заведующего складом воздуха?
З а д о р о ж н ы й. Постарел я, Егор Трофимыч, и никаких перспектив, кроме школы, не вижу. Будь добр, верни мне квитанции. Раз ты в сводку их не включил, зачем они тебе — бумажки?
У ш а к о в. Бумажки?! Если бы их выпустил из рук, кем бы я стал? Очковтирателем?
З а д о р о ж н ы й. Значит, зашибешь ты насмерть товарища Отмахова моими квитанциями, а я останусь без опоры, и сделают из меня блин.
У ш а к о в. Не заслужил? Отмахов старался из-за чиновничьего рвения. Ему цифирь дорога. А ты чего к нему в подручные лез?
З а д о р о ж н ы й
У ш а к о в
Г р е ч к и н. Если распорядитесь, могу составить нужное заявление.
З а д о р о ж н ы й. Егор Трофимыч, ведь он на вас Отмахову донос писал.
Г р е ч к и н. Я вас вместе с Отмаховым привлеку за клевету.
У ш а к о в
З а д о р о ж н ы й. Не доводите до прокурора. Дайте дослужить в школе. Один шаг до пенсии. В щель забьюсь и замру.
У ш а к о в. Это наука тебе, Яков Наумыч. Возлюби ты наконец правду больше самого себя. Надоело мне твои укусы сносить.
З а д о р о ж н ы й. Егор Трофимыч, клянусь, конец.
Г р е ч к и н. Так какие будут распоряжения в этом отношении?
Д а ш а. Егор…
У ш а к о в. А без них как бы вы решили? Вот он, все четыре лапы поднял кверху.
Г р е ч к и н. Помня, как вы поступили со мной…
У ш а к о в. Ладно. Вижу — дошло. Счастливого пути. Иди, иди, Яков Наумыч, завхоз ты все-таки неплохой. Но помни…
З а д о р о ж н ы й. Помню… Помню…
У ш а к о в
Р а й к а. Да вот… как где какие трудности, всегда там некоторые наживу ищут.
Д а ш а. Райка, поверь, там самолеты, там волшебные города. Там букеты.
Р а й к а. Как будто не знаю.
Д а ш а. Мы вместе облетим всю страну.
Р а й к а. Было бы денег побольше.
Д а ш а. Дурешка. Пустого человека даже миллион на вершок не поднимет.
Р а й к а. Верно. Мы за счет Егора Трофимыча, за наши руки.
Д а ш а. За чистую душу.
Р а й к а. Никак измарать ее не удастся. Видно, ангелом и помру.
У ш а к о в. Первому попавшему жениху не отдадим. Шалишь! Сам буду выбирать.
Д а ш а. Нет. Пора. Больше нет сил. Идем.
У ш а к о в
Д а ш а. Побегу.
Г е н н а д и й. Даша! Дашенька!
Даша! Ты же моя. Моя. Не надо, не надо, молчи. Мне хорошо, мне всегда хорошо с тобой. Только не уходи. Я люблю и любить не перестану.
Д а ш а. Генка, Генка!
З и н а
У ш а к о в
Г е н н а д и й
Д а ш а. Вот смотри…
Г е н н а д и й. Родная. Постой.
Д а ш а. И домой.
З и н а. О чем это говорил Геннадий?
У ш а к о в. Ты не слышала, он вполне доволен мной.
З и н а. Егорка, не заносись…
У ш а к о в. Мне Буданцев завещал: «Если тебе будут люди верить — ничего не бойся, все одолеешь». Вот я и стараюсь. Больше верных друзей, да
ГДЕ-ТО СОВСЕМ РЯДОМ
Драма в двух действиях
И в а н П р о к о п ь е в и ч С м о л и н, 70 лет.
С о ф ь я М и х а й л о в н а, 30 лет.
А н и с и м Р о м а н о в и ч Е р м о л а е в, 50 лет.
Т а н я — его племянница, 19 лет.
В а с е н а, 26 лет.
А л е к с а н д р Н и к и т и ч К р а с н о щ е к о в, 28 лет.
М а р и я Г а в р и л о в н а, 30 лет.
В и т а л и й Е ф и м о в и ч О в ч а р о в, около 40 лет.
Т е р е н т и й, 45 лет.
П р а с к о в ь я — его жена, около 40 лет.
С л а в к а, 26 лет.
К и р и л л.
Время действия конец пятидесятых годов.
Между 1-м и 2-м действиями проходит два дня.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
А н и с и м
Т е р е н т и й
А н и с и м. Дай-ка ключи.
Т е р е н т и й. То возьми, то дай. (Отдает.)
А н и с и м. На связке есть запасные от комнат, где академик живет.
Т е р е н т и й. Оставь-ка ты лучше их все себе. Сам ходи отпирай и запирай. Или Васене поручи. Ей-то ты доверяешь.
А н и с и м. Даю, так держи.
Т е р е н т и й
А н и с и м. Меня не касается.
Т е р е н т и й. Ишь ораторствует. Поддастся или нет?
А н и с и м. Спроси.
Понравился? Не купить ли собрался?
К и р и л л. Воздержусь.
А н и с и м. В таком случае проходи, не стой.
К и р и л л. А я вот даже посидеть хочу.
А н и с и м. Посиди.
К и р и л л. Пока машины у вас заправляются, дай, думаю, похожу погляжу.
А н и с и м. До самых песков теперь сеют.
К и р и л л. Сил-то сколько появилось, даже оторопь берет.
А н и с и м
К и р и л л. Кому понадобилось?
А н и с и м. Ученые на том месте в земле дырку сверлят.
К и р и л л
А н и с и м. Не маленькую. Поездами наверх породу будут вывозить. Вот и считай, какая.
К и р и л л. Поездами… И для чего же такая нужна?
А н и с и м. До пупа земли хотят добраться. Руками его пощупать, если даст дотронуться.
К и р и л л. Смотри-ка. Это что же, глубиной километров на пятнадцать?
А н и с и м. Может, на все тридцать или сорок. Сколько пекло допустит. Жар хотят оттуда брать да белый свет им отапливать.
К и р и л л
А н и с и м. Чего прежде времени в набат бить! Сделают — напишут.
К и р и л л. Это верно.
А н и с и м. Чего?
К и р и л л. А как оттуда, изнутри, рванет, хлынет это пекло-то. Ведь не убежишь, не спасешься. Достанет.
А н и с и м. Оно конечно, полста километров не так далеко. Да ученые, брат, все рассчитали. Если что, дальше обозначенной зоны никого не тронет.
К и р и л л. Ну, дела.
А н и с и м. А ты лучше не спрашивай.
К и р и л л. Признал, что ли?
А н и с и м. Вроде признал. К старому потянуло?
К и р и л л
А н и с и м. Живет.
К и р и л л. Одна?
А н и с и м. Одна.
К и р и л л
А н и с и м. Вся на виду.
К и р и л л. Случай занес. Опять скроюсь. Но когда мужа заведет — появлюсь. Так ей и скажи. Передашь?
А н и с и м. Передам.
К и р и л л. Будь здоров!
А н и с и м. Ты бы сторонкой, здесь прошел.
К и р и л л. Не бойся. Пройду — никто не заметит.
А н и с и м. Иди, иди. Поди рад локоть укусить, да не тут-то было?
К и р и л л. А тебе что от этого.
А н и с и м. Прощай.
К р а с н о щ е к о в. В наше время да в нашем деле, Мария Гавриловна, главное найти плодотворную идею. Ухватиться за нее покрепче — и слава сама пожалует. Я вижу — я увлекся. Вам не интересно?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я вас слушаю.
К р а с н о щ е к о в. Обратите внимание, что наше время — время безудержных идей. Они есть почти у каждого. У вас есть?
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в. Вот видите. Отчего это происходит, Я лично понять не могу. Но это факт.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Снежный человек — факт или не факт?
К р а с н о щ е к о в. Снежный человек — выдумка, и поиски его чистейшая афера. Я знаю историю получше. Была сибирская коровенка, маленькая, неказистая, нетребовательная, а благодаря ей во всем мире ценилось сибирское масло. Посмотрели на нее мужи науки, которым понадобилось вот так, позарез, прославиться, и, как дважды два, ловко и быстро доказали, что эта коровенка позор для социалистического животноводства, что надо ее заменить другими, более представительными породами. И вывели коровенку, как говорится, под корень, заслужив все мыслимые почести и славу благодетелей. Когда умные люди спохватились, — а где же наша кормилица? — ее и след простыл. И вот теперь другие мужи науки снаряжают год за годом экспедиции, ездят по всей Сибири, по самым глухим местам, ищут — не уцелело ли где случайно хвостатое диво. Какой год ездят. Найдут или нет, неизвестно, но что кто-то опять прославится — несомненно. Или взять, например…
М а р и я Г а в р и л о в н а. Достаточно. Увольте. Вы что, коллекционируете дорогостоящие глупости?
К р а с н о щ е к о в. Нет. Поучительные истории.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Как все же здесь пустынно, глуховато. Кругом одна степь да степь. Или это впечатление от первой прогулки?
К р а с н о щ е к о в. Нет, так и есть. А вы только сейчас это заметили?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Что я могла раньше увидеть. Иногда посматривала в окно или выбегала постоять минутку на крыльце. Дальше отойти нельзя было. Я даже не заметила, какая здесь весна. Когда меня примчали сюда, начинал сходить снег. А вот уж скоро зацветет сирень. Два месяца просидела возле больного. Впрочем, не жалею. В его годы редко кто благополучно переносит крупозное воспаление легких.
К р а с н о щ е к о в. Кстати, почему его сразу, как он заболел, не отправили в Новосибирск или в Москву?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Он был очень плох. Счастье, что нашелся этот дом, где приютили. Ну, а потом он сам не захотел жить далеко от места работы.
К р а с н о щ е к о в. Очень вы о нем заботитесь. Я ничего подобного не встречал. Впрочем, понятно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ведь он так много значит для науки. Мировая величина.
К р а с н о щ е к о в. Вас, безусловно, должны премировать. Должны отметить, наградить. Определенно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. За что?
К р а с н о щ е к о в. Ну как же. Если этого не случится, где же тогда справедливость?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Полно вам, Александр Никитич, нашли подвиг!
К р а с н о щ е к о в. Но неужели сам Иван Прокопьевич не сделает вам какой-нибудь исключительный подарок? С его заработком что ему стоит. Дал бы крупную сумму — поезжайте, Мария Гавриловна, на любой курорт, отдохните, развлекитесь. Не даст?
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в. В угоду родителям — им очень хотелось, чтобы у меня был любой диплом, по глупости поступил в сельскохозяйственный институт. Закончил. Удалось задержаться на кафедре. Вдруг появилась Софья Михайловна со своей идеей превращения совхоза в рассадник науки и культуры. И меня турнули сюда. Провожали с вином и слезами, как на фронт. И вот скоро год, как я здесь один, а других коллег не видно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Здесь нельзя жить без какой-нибудь мечты. Иначе можно просто опуститься.
К р а с н о щ е к о в. А я мечтаю. Знаете, мне хочется написать большой роман и начать его так: «Убежал я или не убежал, думалось мне». Вообразят, что детектив, начнут хватать, а это про человека вроде меня. Пока разберутся, а я уже знаменит. Здорово?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Не знаю.
К р а с н о щ е к о в. Потом я веду наблюдение над окружающими. Как вам нравится такое? Я подслушал, конечно случайно, разговор. Один дядя говорит: «Ну, слетал Гагарин в космос, а ни водка, ни другие товары не подешевели». Кажется — глупо, а ведь в этом глубокая мысль.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Не вижу.
К р а с н о щ е к о в. Ну как же? Всякие великие свершения должны улучшать и облегчать жизнь. Водка, конечно, вздор, а вообще цены должны бы снизиться. Хотя здесь деньги почти некуда тратить, а вот скопить ничего не могу. Текут, как вода.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Для чего вам деньги? Вы же одиноки.
К р а с н о щ е к о в. Но мне надоело им быть. А с пустыми руками как начать семейную жизнь? Я люблю говорить откровенно. Вы тоже одинокая?
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в. Честное слово, вы так молоды, вы совсем как девушка. И вы, вы очень мне нравитесь…
М а р и я Г а в р и л о в н а. Благодарю.
К р а с н о щ е к о в. Я готов от вас выслушать что угодно, поверьте. Слушать всю жизнь.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Тогда мой вам совет — не думайте о деньгах, а тем более не говорите о них. Скучная тема. Общеизвестная и общепонятная. Согласны?
К р а с н о щ е к о в. Да. Верно. Жгучая проблема века.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Вы, кажется, любите выпивать?
К р а с н о щ е к о в. Признаться — не люблю. Выпиваю первую через силу, почти с отвращением, ну а потом льется как-то незаметно. Но если вы скажете — бросьте, я брошу, навсегда.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Больше мне гулять нельзя. Надеюсь, что все же скоро Иван Прокопьевич вернется. Спасибо за прогулку. Оторвала вас от дела.
К р а с н о щ е к о в. А-а-а. Какие у меня дела. Не убегут.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ну и вы от них не бегайте.
К р а с н о щ е к о в
Т а н я. Мы вас ждали… Решили, что вы не придете.
К р а с н о щ е к о в. Кто это решил?! Идите, товарищ Ермолаева, и соберите всех до одного в красном уголке. Я приду через десять минут и прочитаю назначенную лекцию.
Т а н я. Хорошо.
К р а с н о щ е к о в. Постойте. Покажите-ка, что это у вас в корзине? Что вы несете?
Т а н я. Что надо.
К р а с н о щ е к о в
Т а н я
К р а с н о щ е к о в. Я не прошу, а приказываю.
Т а н я
К р а с н о щ е к о в
Т а н я. Не трогайте… Не смейте.
А н и с и м
К р а с н о щ е к о в. Прошу не вмешиваться.
А н и с и м
К р а с н о щ е к о в. Что?! Что?! Убери руку!
Т а н я. Дядя, отпусти его.
А н и с и м
Т а н я
К р а с н о щ е к о в. Я и обыщу. Наконец-то попалась.
А н и с и м
К р а с н о щ е к о в
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Что случилось?
К р а с н о щ е к о в. Прикажите товарищу Ермолаеву, чтоб он дал осмотреть корзину.
А н и с и м. Прикажешь?
С о ф ь я М и х а й л о в н а
К р а с н о щ е к о в
С о ф ь я М и х а й л о в н а
К р а с н о щ е к о в. Как все? Вы прикажите.
А н и с и м. Сама посмотришь?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Танюша, у вас, кажется, еще должна быть беседа?
Т а н я. Да, намечалась.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Так иди. Иди, иди.
А н и с и м. Белье. В обед собиралась на озере выполоскать.
К р а с н о щ е к о в. А под ним, под ним что?
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Как раз несу его.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Иди.
К р а с н о щ е к о в. Ну, знаете, Софья Михайловна, я вижу, мне с вами не по пути. Я хотел быть хорошим вам помощником. Я болею за государство…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Уже?
К р а с н о щ е к о в. Не уже, а всегда. Ловлю при вас за руку воров, которые растаскивают с фермы тысячи яиц, а вы…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Покровительствую им, отпускаю с миром и даже хочу их защищать.
К р а с н о щ е к о в. Вы — директор. У вас прав больше, чем у меня.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Каких прав? Вы хотели у застенчивой девушки перетряхивать ее белье, которое она стесняется сушить на улице, а развешивает в своей тесной комнатушке? Такие права я себе не присваиваю. Благодарите судьбу, что вы не успели начать обыск до того, как подошел Анисим.
К р а с н о щ е к о в. А что бы со мной случилось?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Точно сказать не могу. Но думаю, что совхоз долго был бы без зоотехника.
К р а с н о щ е к о в. Говорят, у вас есть опыт в этом отношении. Будто бы…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Продолжайте.
К р а с н о щ е к о в. Да нет уж, не стоит.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Зачем вам пользоваться слухами? Могу рассказать сама. Да, был у меня муж. Да, избивал он меня. Вы это хотели сказать?
К р а с н о щ е к о в. Сами заставили.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Еще какие слухи обо мне хотите проверить?
К р а с н о щ е к о в. Никакие. Вы ловко уходите от нежелательной для вас темы.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ну коль на то пошло, позвольте, Александр Никитич, сказать несколько необходимых слов. Вас перебросили из института в совхоз, который должен стать опытным хозяйством. Из чего исходили ваши бывшие руководители, остановив свой выбор на вас, — вопрос десятый. Почему они выбрали вас — дело их совести. Лично для меня ваше появление у нас не только административное решение, не механика, а философия. Да, да… Вас не просто перевели с одного места на другое, а требуют, слышите, требуют, чтобы вы изменили свой образ мыслей. Чтоб исчез высоколобый бойкий индивидуй с джентльменским набором трескучих фраз на всякий случай жизни, чтоб вы перестали изображать из себя уполномоченного господа бога. А принялись рядом с простыми людьми копаться в земле. Короче говоря, из благополучного китежанина вы должны стать хорошим человеком, умеющим уважать и свое, и чужое достоинство.
К р а с н о щ е к о в. Спасибо за очередное наставление. Я их только и слышу.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Оно чуточку грубовато, но не взыщите. Вы, по-моему, легко обзываете ворами честных людей, а косвенно меня. Постарайтесь не морщась скушать горькую правду.
К р а с н о щ е к о в. По вашей миловидной внешности никак нельзя подумать, что в вас столько смелости, самоуверенности и яда. Буду искать противоядие.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Почаще злитесь на себя. Очень помогает. Сама проверила. У вас лекция?
К р а с н о щ е к о в. Да. Могу быть свободным?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Да, да.
Перед кем вскипела. Расчувствовалась. Наговорила лишнего.
В а с е н а
А н и с и м
В а с е н а
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Садись, Анисим. Поговорим.
А н и с и м. Не к чему разговоры. Как ни раскидывай — пора уходить.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Остынь! Ну что на него обращать внимание. Образованный хам. Сколько их теперь. Брось. Пройдет. Посторонние не видели, мало ли чего среди своих не бывает.
А н и с и м. Нет, пора уходить. И за Таню обидно, да и у самого положение фальшивое, подозрительное, Смолин прозвал меня хозяйкой гостиницы. И верно, как ни гляди, бабья работа. Хватит. Реши мою судьбу.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Потерпи.
А н и с и м. Нет, кончилось мое терпение. Не случись вот этого, потянул бы еще сколько-то. Но когда за вора начинают принимать — хватит.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ты хочешь невозможного.
А н и с и м. Господи, куда же тогда мы идем? В колхозе били, били по рукам, пока не довели хозяйство до развала. И здесь, в совхозе, — опять то же самое. Ведь мне одно нужно — твердость. Понимаешь, твердость.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Нету ее, Анисим. Нету. Все дают, все позволяют, кроме самостоятельности. Мне самой осточертела свистопляска с планами, которые без конца меняются, но я бессильна.
А н и с и м. Да нет, послушай, ты же не слабенькая, я знаю. Смотри, сколько в твою власть отдано земли. Ну выдели мне хоть тыщонку гектаров и самый плохенький трактор. И я тебе покажу настоящее чудо. Только твердо-натвердо определи не меньше как на десять лет вперед, сколько я должен давать хлеба. Сядь со всеми своими мудрецами и по-умному, без завихрений высчитай — вот столько-то я, умри, а обязан получать. И затверди это на всех инстанциях. А затем пусть никто мне не мешает. Я тебе каждую осень еще вроде подарка сверх того буду собирать. И мне будет радостно, и государству, конечно. Ну неужели этого нельзя сделать? Ведь земле хозяин нужен, который ее больше всего любит. Ну, можно?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. И можно, и нельзя. Я тебе пообещаю, постараюсь слово сдержать, а придет другой директор и смахнет все в одну кучу.
А н и с и м. Вот этого-то я и боюсь. Мне еще в колхозе надоели руководители, которых я даже запомнить не мог. Мелькали один за другим, что ни год, то новый. Каждый по-своему хотел хозяйничать. Ну и дохозяйничались. Коль надо тебе меня удержать — обещай, что прошу.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Обману, Анисим. Нехотя обману.
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ну к чему ты так говоришь?
А н и с и м. Не бойся. Петлю себе на шею не накину. А если что, расстанусь навсегда с совестью. Еще одной сволочью или забулдыгой на свете станет больше.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Нет, ты таким не станешь.
А н и с и м. Смотри получше вокруг — не хуже меня мужики были, а теперь…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Так. Знаешь, что в тебе самое дорогое?
А н и с и м. Ну…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Искренность твоя, честность. Не умеешь душой кривить. С тобой можно на любое дело пойти. Ладно. Выбирай участок. По рукам?
А н и с и м. По рукам.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Буду смотреть. А про этот случай забудь. С Таней я поговорю сама. Забудешь? Обещаешь?
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Не влюбилась ли?
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Известно, о Смолине. Вырвался от костлявой и принялся колобродить. Ничего старикашка, дает прикурить небесам.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Для меня он простой, вроде как сосед.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Будь осторожен. Прост, прост, а где-нибудь обронит ехидное словечко о нас, затаскают с объяснениями.
А н и с и м. Не бойся, границы не перейду. Докуда он хватает в мою сторону, дотуда я с ним. А как он в свою ученую сторону возьмет — тут я сразу отстаю. Понимаю. Сила. Величина. Только болел и умирать собирался, как все мы, грешные. Насмотрелся на него. Старик как старик.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. А я его боюсь. Хотя внешне он напоминает мне профессора Зеленина. Читал нам почвоведение.
А н и с и м. Шутишь. Вон какой совхоз тащишь.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Именно, что тащу. Из последних сил. Как-то опустилась, потускнела, о многом забыла. И вдруг вот теперь поняла, что я как-то очень близка к необычайному, редкому, прекрасному, о чем станет говорить весь мир, о чем будут писать много лет спустя, когда и меня-то все перезабудут. Нет, нет, не только потому, что академик Смолин живет тут же, а потому… я даже не могу это ясно сказать… Видно, я тоже как-то связана с этими делами, понимаешь?..
А н и с и м. Как не понять?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Только мы сами виноваты перед собой, что не находим в себе силы всегда видеть в окружающем великое, вечное, неповторимое. Тонем, как мухи в патоке, в ежедневных заботах, в мелочной суете, и становимся серенькими, невзрачными, пугливыми. Робеем перед хорошо одетыми людьми. Даже стесняемся с ними говорить, спорить. Стыдимся, что заняты самым древним трудом — сеем хлеб, разводим скот.
А н и с и м. А куда они без нас?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Верно. Но кто теперь по-настоящему ценит хлеб? Кто считает за грех смахнуть крошки со стола на пол? И все же, коль привелось побыть рядом с людьми умными, смелыми, и мне захотелось быть такой же. Чем я хуже других?
А н и с и м. Ничем. Женщина хоть куда.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Мы же не бедные родственники. Не мы у них в гостях.
Так и есть. Зовут. Ну что ж, Анисим, будем смелыми. Как выберешь участок — приходи.
А н и с и м. Постой. Как тебе сказать, даже не знаю.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Говори скорее, не тяни. Ждут меня.
А н и с и м. Видишь ли, был здесь недавно твой, первый…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Нет! Нет!
А н и с и м. Я и не хотел. Но и не предупредить тоже нельзя.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Пока, говорит, одна живет, пусть не беспокоится. Не покажусь. А если что — вернусь. Понял так, что другого не хочет допустить.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Убить, что ли, грозился? Кого? Меня? Другого?
А н и с и м. Кто его поймет.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ладно, Анисим, учту. Спасибо, что сказал.
В а с е н а. Ну как, уходишь или нет?
А н и с и м. Была бы ты поумнее, ты бы о чем другом спросила. А то затвердила — уйдешь, не уйдешь, когда уйдешь?
В а с е н а. А если это для меня самое главное. Ну так как?
А н и с и м. Чего спрашивать. Поди, от слова до слова подслушала. Кончила убирать?
В а с е н а. Кончила.
А н и с и м. Ну и ступай домой. А завтра берись мыть в побеленных комнатах. Керосин я принес, под лестницей поставил.
В а с е н а. Что завтра, то завтра. А ты мне ответь.
А н и с и м. Отстань!
В а с е н а
А н и с и м. Стой! Стой! Не видишь, где объезд. Куда тебя несет? Там объезжай.
В а с е н а. Новенький, должно быть Не знает порядков.
А н и с и м
В а с е н а. Вижу, останешься. Прирос. Никуда не уедешь. А поговорить с Софьей, конечно, следовало.
А н и с и м. Ты с чего это разговорилась? Мало наработалась?
В а с е н а
А н и с и м. Отстань, Васена. Уйду или нет, мое дело.
В а с е н а. А меня пугать не надо. Ну, хорошо, поедешь, а памятник с собой повезешь?
А н и с и м. Какой памятник?
В а с е н а. Те пластины-то медные, где про себя написал?
А н и с и м
В а с е н а. Знаю. Все знаю. Ты будто глыбу мрамора искал, а Славка посоветовал медью заменить. Со станции листы тебе приволок. Поставь, поставь, Анисим. Будь и ты великим.
А н и с и м
М а р и я Г а в р и л о в н а. Анисим, кто это кричит?
А н и с и м. Да вот так случилось… Разговариваем тут.
М а р и я Г а в р и л о в н а. К чему повышать голос. На женщину…
А н и с и м
М а р и я Г а в р и л о в н а. Здесь становится шумно. Маляр поет что-то дикое.
А н и с и м. Я ему скажу.
М а р и я Г а в р и л о в н а. У него совсем нет слуха.
А н и с и м. Уходи. Из-за тебя перед людьми совестно.
В а с е н а. На меня кричит, а перед ней и тихий, и вежливый. А что она тебе? Что? Ботало ты коровье, а не мужик. Никакой самостоятельности нет, а тоже бороду отпустил.
А н и с и м. Уходи. Не растравляй. Был бы выпивши… Да и то не поможет. Возни с тобой много будет.
В а с е н а. Да уж, конечно, не дурочка.
А н и с и м. Не сердись. Это так, вырвалось. Нехотя. Не до тебя мне, Васена. Душу свою хочу под жизнь подогнать. Что? Сообразить не можешь, как это бывает? А говоришь — не дурочка.
В а с е н а. Больно много мудришь.
А н и с и м. Просто жду, когда моя душа и жизнь вот так друг к другу подойдут. Ни ее, ни меня не останется, а будет одно. Ты лучше выброси из головы это самое. К чему я тебе? Кроме горьких слез, ничего не увидишь.
В а с е н а. А оттого, что я одна, что судьбы нет, тоже слезы не слаще. Льешь, будто виновата, что на свет родилась. На мой характер, уж коли плакать, так от настоящей причины.
А н и с и м. Вот и береги свой характер, а меня оставь в покое. Что я тебе, вдовец, ищи помоложе.
В а с е н а. С виду ты только степенный, а внутри как есть шальной. Чего хочешь, сам не знаешь. Будешь метаться с места на место и кончишь где-нибудь в канаве. Сгинешь без всякого следа.
А н и с и м. А я хочу след оставить. Слушай, Васенка. Все мы теперь космонавты. Иван Прокопьевич, хоть в центр земли лезет, — тоже космонавт. Да, да… Как взяли меня в тридцатом году еще совсем сопляка, как запустили в социализм, сколько я всяких оборотов сделал. Я не жалею, что носило меня и так, и эдак. И впереверт, и волчком, и тараном. И что это самое трение калило меня добела. И сколько раз я совсем невесомым был. Но случалось, так шагал, что после меня фашистские танки кострами пылали, знаменитые города ключи на блюдах выносили. Разве я виноват, что страна к коммунизму повернула, а меня как раз совсем на другую орбиту, по воле дураков, забросила. И опять я стал невесомым. Разорили, идиоты, наш колхоз. От этого я не силы потерял, а сердце надорвалось. Гнул, гнул спину, за десятерых работал, а как два года подряд выдали на трудодень по рупь-целковому, да еще лодырем обозвали — порвалось что-то во мне. Побросал все и ушел без оглядки. Пропадай пропадом такое житье. И сколько нашего брата вроде меня не на тех орбитах крутит, страшно подумать.
В а с е н а. Кто это посмеет?
А н и с и м. Сами бабы. Соберутся в Кремле и решат. Чем друг у друга этих подлецов отбивать да переживать — ликвидировать мужей как класс.
В а с е н а. Война начнется.
А н и с и м. Утихомирят. А интересно бы посмотреть, как это бабы воюют.
В а с е н а. Смейся, смейся.
А н и с и м. Ты… ты… Дикая. Провались пропадом, чучело.
В а с е н а. Все равно ты мой суженый.
А н и с и м. Кто меня тебе присудил? Покажи мне его. Убью вместе с тобой.
В а с е н а. Воля твоя.
С л а в к а
А н и с и м. Чешутся руки?
С л а в к а. Прямо не знаю как.
А н и с и м. Васена, покажи ему этого присуждателя. Он на нем поупражняется. Душу отведет. Сколько сразу добрых дел совершит. Меня и от тюрьмы и от тебя избавит. Таню от безголового жениха.
В а с е н а
С л а в к а
А н и с и м. А ты с каких пор стал мне племянничком, чтобы советы давать?
С л а в к а. Это так. Я сам за советом пришел. Таня мне рассказала, как ее Краснощеков хотел обыскивать. Я ее люблю и не позволю, чтобы мою невесту воровкой считали.
А н и с и м. Жених… «Невеста»… «Не позволю»… Прыткий больно. Собрался на станцию — поезжай. Кому Таня будет женой, тот ее чистой получит. Это моя забота, а не твоя.
С л а в к а
А н и с и м. Я сказал.
С л а в к а
В а с е н а. А с тобой, со мной? С Таней? Ломается жизнь.
С л а в к а. Ну, это не причина. С ними жить интереснее стало. Помешалась ты на любви, пристаешь, наверное, к нему, злишь.
В а с е н а. Замолчи. Не трави.
С л а в к а. Ну, ну, уж нам-то с тобой никак ссориться не следует. Оба собираемся родными быть.
В а с е н а. Тогда женись скорее. Слышишь, увози куда-нибудь Таню. Пусть он останется один. Пусть. Как он тогда попляшет!
С л а в к а. Можно, конечно, уводом. Но я по-хорошему хотел, по уставу. А придется.
В а с е н а. Ладно. Слышишь, зовет.
С л а в к а
Т е р е н т и й. Покурим, поговорим.
В а с е н а. Не жди. Не позову.
А н и с и м
Т е р е н т и й. Это насчет Васены?
А н и с и м. Вообще.
Т е р е н т и й. Не первый год знаешь.
А н и с и м. Без песен можешь обойтись?
Т е р е н т и й. Работается веселее. Но можно и не петь.
А н и с и м. Вот и прекрати вытье. Мария Гавриловна жалуется. Жутко ей от твоего голоса.
Т е р е н т и й. Ну что ж, молча поработаем. С нее или с тебя пол-литра?
А н и с и м. Лопнешь. Да еще на пол поменьше лей. Столько нахлестал, Васена без рук останется, пока отмоет. С керосином мыть придется.
Т е р е н т и й. Все же жалеешь ягодку? За этим только и звал?
А н и с и м. Дело есть.
Т е р е н т и й
А н и с и м. Чего вспоминать.
Т е р е н т и й. Опять? Да ты, однако, повредился. Какой раз об одном и том же.
А н и с и м. Теперь твердо. Окончательно договорились. Дает на моих условиях. Попробуем еще поработать. Покажем, на что способны. Пойдешь?
Т е р е н т и й. А я тебе опять одно и то же скажу: пробуй, а я и думать не хочу. На кой черт мне эта самодеятельность сдалась. Без заработка не сижу, никто не ругает. Брось, не связывайся.
А н и с и м. Не могу. Не могу, как ты. За что поймаешься, тем и занимаешься.
Т е р е н т и й. И я поначалу не мог, да свыкся. Сегодня — маляр, завтра — грузчик, послезавтра — водовоз. И никакого спроса. На Софьюшку не надейся. Хочешь, такое слово скажу, и тебя если на месте не пригвоздит, то уж один глаз обязательно под лоб навсегда уведет.
А н и с и м. Соврешь, как всегда.
Т е р е н т и й. Случается, правду говорю. Последние дни Софьюшка верховодит. Весь совхоз ученые для себя забирают. А что будут с ним делать, наверное, сами не знают.
А н и с и м. Откуда ты это можешь знать?
Т е р е н т и й. Этот Виталий Ефимыч давно то с одним, то с другим разговоры ведет. Присматривается, примеряется. Все уперлось в одно, что сам Смолин определит. Как он скажет, так и будет. Больше же он говорит то, что подсказывает ему Виталий Ефимыч. Вот и все твои шансы. Нашел кому верить, Софьюшке!
А н и с и м. Врешь.
Т е р е н т и й. Увидишь. Баб у нас хвалят, день для них особый отвели, награждают при случае, а много их в начальниках ходит? Подсчитай. Эх ты, голова!
А н и с и м. Терентий!
Т е р е н т и й. Виноват, забыл.
В а с е н а
А н и с и м. Ты все еще здесь? Если кому понадоблюсь, скажи… Ничего не говори… Все равно.
П р а с к о в ь я. Все-то я любуюсь на вас. Ну, парочка, просто на загляденье. У нас-то там на ферме лекцию читают, а я вспомнила, надо ведь свежих яичек больному отнести. Дома докторша-то?
А н и с и м. Дома. Давай отнесу.
П р а с к о в ь я. Что ты, я уж сама. Не трудно.
А н и с и м
П р а с к о в ь я. Как всегда. Два десятка. Как выписано.
А н и с и м. Кто отсчитывал?
П р а с к о в ь я. Известно, бригадир. Твоя Татьяна. Без нее разве кто может?
А н и с и м. Неси.
П р а с к о в ь я
В а с е н а
А н и с и м
В а с е н а
А н и с и м. За кого испугалась?
В а с е н а. За всех, за всех.
А н и с и м. Далеко ты еще не баба. Куда тебе замуж?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Анисим, опять?
А н и с и м
М а р и я Г а в р и л о в н а. Да. Как всегда, крупные, отборные. Но я волнуюсь. Почему до сих пор не едет Иван Прокопьевич? Становится прохладно. В машине может просквозить.
А н и с и м. Дела держат, да и надоели мы ему. Среди своих подольше побыть хочется. Вот и не спешит.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Вы о чем всплакнули?
В а с е н а
М а р и я Г а в р и л о в н а. Осталась разговаривать с маляром.
В а с е н а. С кем и говорить, как не с мужем?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Почему вы позволяете Анисиму кричать на себя? Вы же красивая, самостоятельная девушка. Вообще Анисим славный, заботливый и даже с какой-то природной деликатностью. Но с вами он невозможен. Зачем вы терпите?
В а с е н а. Дом почти пустой. Комнат свободных много. Все ключи Анисим в кармане носит. Вы замужняя?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Нет.
В а с е н а. То-то и оно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Неужели вы думаете…
В а с е н а. Я здесь и не такое видывала. Софья Михайловна с высшим образованием, а выходила за простого механика. Хотела его выучить, в люди вывести. А он, зверь, ее принижать взялся. Пятый год одна-одинешенька теперь. Лучше уезжайте отсюда поскорее. Я хоть опять своим делом займусь. А то приставили к вам, узнала поближе Анисима. Кончилась моя спокойная жизнь.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Начинаю понимать, почему Анисим на вас кричит.
В а с е н а. Коль понимаете, так не приставайте. Без вас тошно. Не знаю, в какой омут броситься.
М а р и я Г а в р и л о в н а
А н и с и м. Не видать Ивана Прокопьевича?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Он вам понадобился?
А н и с и м. Вроде так.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Боюсь, прохватит его ветром в машине, тогда уж не знаю, что делать. Наказание!
А н и с и м. Когда-то ради Танюшки отпустил, чтоб старее, беспомощнее казаться.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Не понимаю. Для чего?
А н и с и м. Чтоб жалела, не бросила бы меня, старичка, в город не убежала. Без нее я, как перст, один.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Значит, вы годами притворялись, играли на лучших чувствах девочки?
А н и с и м. Выхода не было. И удержал. Пока родители с пеленок не станут внушать детям — люби землю, никто в деревне не задержится. Что бы газеты ни писали. Вы их тоже читаете, а вам все равно в городе слаще.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Меня даже попросили поскорее отсюда уехать. Васена мне устроила сцену ревности. Говорит, что в доме много пустых комнат… И вообще вы хоть кому можете составить счастье.
А н и с и м. Не слушайте вы ее. Не в себе она.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Она вас любит. Определенно. А что же вы?
А н и с и м. Не каждому ее любовь в радость.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ах, до чего ж ваш брат стал теперь разборчив. Молчите, не смейте возражать. Она честная, искренний человек, красавица. Таких еще поискать надо. Работящая, заботливая. Чего вам еще? Ну, признавайтесь.
А н и с и м. Верно. Душа у нее добрая, открытая. Но ровни ей мало. Она себе цену знает. Ей подавай не первого от нижнего края.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Естественно. Любой приятно, что ее муж не замухрышка.
А н и с и м. Ну да. А характер крутой. Что не по ее, такого даст пинка — не в дверь, а через стену из дома вышибет.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Старайтесь, чтоб так не произошло.
А н и с и м. Легко сказать.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Многие этого не понимают.
А н и с и м. Что о них толковать. Сказать «люблю» — дело простое, доказать трудно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Теперь я ее еще больше понимаю.
А н и с и м
Т е р е н т и й. Вот тебе ключи.
П р а с к о в ь я
А н и с и м
Т е р е н т и й
П р а с к о в ь я. Колдун бородатый. Пес цепной. Подохнешь не своей смертью. Злыдень!
А н и с и м
Т е р е н т и й. Не серчай. В самой дальней комнате, гляжу, лежат кучкой. Я по бедности собрал. Как они туда попали, не знаю. Может, их Татьяна натаскала. Закричи, собери народ.
А н и с и м. Уходи.
Т е р е н т и й. Покличь для верности.
А н и с и м. Сказал, уходи.
Т е р е н т и й. Вот правильно. Уж умен так умен. Есть за что уважать. Теперь я это ведро гордо понесу. Не украдено. Начальством разрешено. До завтра!
А н и с и м. Что делают? Что делают? На что зарятся! И меня еще запутают, съедят. Помощи не найдешь. Ничего не докажешь. Танюшку в тюрьму. В ее-то годы. Докуда же это зверь из человека будет выглядывать? Докуда ради поживы глотки будут рвать?
О в ч а р о в
С м о л и н. Быть.
О в ч а р о в. Меня, пожалуйста, не выдавайте.
С м о л и н. Уж как-нибудь один испью чашу до дна. А ведь права.
О в ч а р о в. Права.
С м о л и н. Посамовольничали. Грехи. Виталий Ефимович, я, пожалуй, посижу здесь.
О в ч а р о в. Хвалить и благодарить надо саперов. А я что, пока вроде контролера: «Братцы, поосторожнее, не разнесите планету».
С м о л и н. Скромность, скромность.
О в ч а р о в. На мой взгляд, оно отличное. А вы как находите?
С м о л и н. Пока только почувствовал его огромность. Так вот, дядя Анисим что-то мне про свои заботы толковал.
О в ч а р о в. Вас это увлекло?
С м о л и н. Обещал ему посодействовать. Забыл, забыл. Виталий Ефимович, коль мы с вами потратили время на осмотр хозяйства, не откладывайте разговор с Софьей Михайловной.
О в ч а р о в. Охотно это сделаю. Время еще не позднее.
С м о л и н. Кажется, я заметил, что вы как будто проявляете к ней симпатию.
О в ч а р о в. В пределах делового контакта. Питаю слабость к одержимым людям. Она влюблена в свой совхоз. С ней приятно беседовать.
С м о л и н. Тем более. Беседуйте. Но…
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а. Застегнитесь. В нем вы скорее простудитесь.
О в ч а р о в
М а р и я Г а в р и л о в н а. Он вам не дорог. Вы его не бережете.
С м о л и н. Мария Гавриловна, голубушка…
О в ч а р о в. Вы тиранка. Вы меня доведете до помешательства.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Вы как будто умышленно толкаете больного в пропасть.
С м о л и н. Товарищи, хватит спорить!
О в ч а р о в. Иван Прокопьевич, я не могу.
С м о л и н. Убедились? Пульс нормальный?
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Отлично. Вызывайте Анкудинова и уезжайте. Да, да. Мне надо работать. Делать дело. А не жить под невыносимой опекой.
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Голубушка, ну, простите. Я хотел сказать, что вы со мной устали, что вам здесь скучно. Не сердитесь.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я не имею права сердиться.
С м о л и н. Нет, имеете, имеете, но простите.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Гоголь-моголь — на столике у кровати.
С м о л и н
К р а с н о щ е к о в. Иван Прокопьевич, могу ли я вам доверить одну тайну?
С м о л и н. Если государственную, то избавьте. Обременен. Но вы прежде садитесь.
К р а с н о щ е к о в
С м о л и н. Добрый вечер. Слушаю.
К р а с н о щ е к о в. Видите, я совершенствуюсь. Я понимаю, что вы оказываете мне снисхождение, запросто беседуя со мной. Кто я пока для вас?
С м о л и н. Голубчик, это лишнее.
К р а с н о щ е к о в. Нет. Случайно мы оказались в одном доме. Старшие, более опытные, более хитрые, товарищи по институту вытурили меня сюда, чтоб я здесь поднял до невиданных высот птицеводство. И я сделаю, подниму. Вы приехали сами, выбрав место для своих работ, от которых и впрямь небу станет жарко. За вами будет следить весь мир, а за мной пока директор да птичницы.
С м о л и н. Это не тайна.
К р а с н о щ е к о в. Половина тайны состоит в том, что среди нас есть на редкость увертливые люди, которые любят обходимые дела. Вот такие.
С м о л и н. Очень важное открытие. И кто же эти люди?
К р а с н о щ е к о в
С м о л и н. Не может быть.
К р а с н о щ е к о в. Клянусь. Удивительно хитрая и ловкая женщина. Недаром ее муж избивал до полусмерти.
С м о л и н
К р а с н о щ е к о в. Вокруг нас воры. Да.
С м о л и н. Страшные вещи вы мне доверяете.
К р а с н о щ е к о в. Как честный человек, обязан предупредить. Софья Михайловна делает вид, что у нее все благополучно, а меня заставляет быть разгребателем грязи. И я разгребу.
С м о л и н. Ведь при этом неизбежен аромат, от которого, случается, лошади в обморок падают.
К р а с н о щ е к о в. Я выдержу. Я себя не пожалею.
С м о л и н. Знаете, голубчик, вы бы лучше женились.
К р а с н о щ е к о в. Женюсь.
С м о л и н. Пойдут дети, появятся более разумные заботы, реже станете выпивать, меньше будете делать открытий, а займетесь курицами.
К р а с н о щ е к о в. Ей-богу, женюсь. Я присматриваю невесту, но пока…
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в
М а р и я Г а в р и л о в н а. Внешне я вам подхожу?
К р а с н о щ е к о в. Я не знаю, что в таких случаях говорят.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Смелее.
С м о л и н. Не смейте! Я запрещаю подобные разговоры! Это гадко. Это цинично.
К р а с н о щ е к о в
С м о л и н. Когда отечество избавится от дураков! И что это за намеки? Чему или кому он помешал?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Только вашему отдыху.
С м о л и н. Вот оно что. Ну, знаете, таких жертв мне с вашей стороны не нужно. Пусть бы он молол свои глупости.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Нахальство?
С м о л и н. Нет, вызывающая женственность.
М а р и я Г а в р и л о в н а. От возраста, от характера и мало ли от чего…
С м о л и н. Давно с ней не виделся.
Рассказывай про свои успехи. Не в настроении? Неприятности?
Т а н я. Иван Прокопьевич, растолкуйте, пожалуйста, почему люди сто лет смеются над учителем, который, когда рассказывал про Александра Македонского, приходил в такой восторг, что даже ломал стулья. Почему? Разве смешно?
С м о л и н. Но это действительно смешно. «Войска Дария бежали». Хвать — и нет стула.
Т а н я. А мне от этого хочется плакать. В школе никто из учителей так не волновался, о чем бы ни рассказывал. А сегодня выступил перед нами, птичницами, образованный товарищ, говорил про коммунизм. Он даже спичку не сломал. Повышал голос только тогда, когда твердил: товарищи, обогащайтесь!
М а р и я Г а в р и л о в н а. Краснощеков?
Т а н я. Он.
С м о л и н. Танюша, осторожно. Он, как бы тебе сказать, потенциальный союзник Марии Гавриловны.
Т а н я. Вы шутите.
С м о л и н. Увы.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Продолжай, Танюша. Всякие намеки мы с тобой обсудим вдвоем.
Т а н я. Кричит: «Обогащайтесь, обогащайтесь!» В этом весь смысл материальной заинтересованности. Но если я уткнусь только в свое корыто, то не долго ведь и захрюкать по-свинячьи. Разве Гаганова обогащаться хотела? У вас для меня места не найдется?
С м о л и н. Что ты, что ты, и не заикайся. Ты здесь нужнее. Что это у тебя?
Т а н я. Вымпел. Награждали за хорошую работу. Пусть он теперь дома лежит.
С м о л и н. Посмотрим.
Т а н я. Нет, написано. На красном всегда читается одно слово — справедливость. Везде и всегда.
С м о л и н. Ну да, ну да.
Т а н я. Это мой флаг на всю жизнь. Пусть меня оскорбляют, выживают с работы, но этого у меня никто не отнимет.
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в. Мария Гавриловна. Я много думал. Я не знаю, что думать. Вы это серьезно говорили?
М а р и я Г а в р и л о в н а
К р а с н о щ е к о в
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а. Объявление священной войны.
С м о л и н. С огнем играете, Мария Гавриловна. Дурак, лишенный чувства юмора, опасный партнер.
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Странное перерождение. Глаза блестят. Фигура. Мысли. Как будто выпила шампанского.
О в ч а р о в. Скажите откровенно, не надоели мы вам?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Откровенно скажу, нет. Без вас будет даже немного грустно. Пожалуйста, поймите это правильно.
О в ч а р о в. Понимаю.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
О в ч а р о в. Представляю.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Зато вот они — готовые квартиры для научных работников, крупных специалистов. Это мой последний козырь. Теперь уж ничто не помешает превращению совхоза в опытное хозяйство. Милости просим приезжать.
О в ч а р о в. И вдруг приедут еще несколько Краснощековых.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ох, избави боже! От него одни неприятности. С каким бы удовольствием я бы его выгнала. Бездельник, пьяница, фанфарон. Но нельзя. Я знаю — он пробный шар. Послан для моего испытания. Стоит мне тронуть его пальцем, и в институте обрадуются, поднимут крик: «Требует приезда специалистов, а сама их третирует, не ценит, не создает условий». Как он ни безобразничает, я вытерплю.
О в ч а р о в. Вам холодно?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Не надо. Зачем?
О в ч а р о в. Будьте послушной.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Спасибо. Я отвыкла от внимания. Я вам рассказала почти все. Посвятите меня в свои замыслы. Я слушаю звуки взрывов, как сигналы из какого-то другого мира, чувствую, что совсем где-то рядом с нами происходит нечто небывалое, пишется особая страница в истории, и… и… до обидного мало знаю о подробностях. Или вы не можете пока сказать?
О в ч а р о в. Могу. И не только о том, чем мы заняты, но и о том, что надо сделать и вам, и нам.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Нам?
О в ч а р о в. Да. Вы, конечно, знаете, что есть город Дубна.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ну еще бы.
О в ч а р о в. Это Мекка для атомщиков всего мира. Через несколько лет таким же местом паломничества из всех стран будет тот уголок земли, где мы сейчас с вами беседуем. Представляете?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Да, представляю. Поверьте, мы все внутренне готовы к самым большим переменам жизни. Иногда я пытаюсь фантазировать, в мечтах заново перестраиваю весь поселок, прокладываю образцовые дороги, выращиваю сады, брожу по тенистым аллеям, вижу всю окрестность прекрасной, преображенной в благодатный край. Вы тоже это видите?
О в ч а р о в. Да. Но я еще вижу и другое. Откуда вы возьмете необходимые крупные суммы, проекты, рабочую силу?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. А вы? Вы же сами сказали, что это наше общее дело. Конечно, вы один из тех, кто вправе сказать — я делаю эпоху. Вы мыслите более широко, чем я. В вашем распоряжении все, что вы находите нужным. Помогите нам получить деньги, а мы засучим рукава, и пусть все флаги в гости будут к нам.
О в ч а р о в. И запируем на просторе?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Вам не придется за нас краснеть.
О в ч а р о в. Софья Михайловна, вы верите в свою силу?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Вы хотите сказать, что я слишком увлеклась, слишком много беру на себя? Мне кажется, что я способна. И этому причина — вы.
О в ч а р о в. Я?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Не поймете вы этого, Виталий Ефимович, Да, только по чистой случайности мы с вами познакомились, обсуждаем, как говорится, на равных, будущее. Не произойди этой беды с Иваном Прокопьевичем, вероятно, мы никогда бы не встретились. А если бы и встретились, так вы прошли бы мимо, не обратив внимания на директоршу какого-то совхоза. Не так?
О в ч а р о в. Нет. Вы очень интересный, незаурядный человек. Я слушаю вас и любуюсь. Вы правы. Я никак не ожидал встретить здесь, в степном захолустье, умную, да просто очаровательную женщину.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Виталий Ефимович, прошу вас…
О в ч а р о в. Я это говорю вам честно и искренне.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
О в ч а р о в
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Зачем, зачем?
О в ч а р о в. Признаюсь, я довольно-таки сухой человек, весь ушедший в свою работу. Кроме нее, почти ничего не знаю. Но вот я с вами, вижу вашу нелегкую жизнь и чувствую, что вы мне очень нужны. Мне хочется принести вам какую-то радость.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. И вы мне нужны.
О в ч а р о в. Я провожу вас.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
О в ч а р о в. Обещаю.
А н и с и м. Нет в жизни твердости. Нет.
В а с е н а. Не отталкивай меня. Не гони. Я уж и так на себя походить перестала. Никого видеть не хочу. Ну, не любишь — не люби, но хоть одно… одно ласковое словечко скажи… Скажи. Тебе одному тоже холодно. Заботы гложут. Напасть этакая свалилась.
А н и с и м. Ладно.
В а с е н а. Не сердись, не кричи.
А н и с и м. Ладно.
В а с е н а
А н и с и м. Успокоилась?
В а с е н а. Ничего… Ничего…
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Т а н я. Славка, не задерживай меня, пора спать.
С л а в к а. Побудь еще, пока дядя Анисим не спугнет.
Т а н я. Пойми, поздно. Сколько времени?
С л а в к а. Часы дома забыл. Я всю ночь не усну.
Т а н я. Правильно. Настоящие изобретатели по ночам не спят. Вначале потому, что никак задачу решить не могут, а потом от волнения, что все удалось, что пришло бессмертие.
С л а в к а. До бессмертия мне далеко. Подумаешь, открытие.
Т а н я. Так ведь ты едва начинаешь. Жизнь впереди большая. Трудно сказать, кем ты к старости будешь. Но раз спать не можешь, волнуешься — верный признак: быть тебе знаменитым. Да, да. Уж я-то знаю. Иван Прокопьевич про многих ученых мне рассказывал. И все они начинали с самой что ни на есть ерунды, но переживали так, что слов нет.
С л а в к а. Я надеялся, что вместе просидим до утра.
Т а н я. Глупый. Во-первых, дядя не позволит. Во-вторых, мне, наоборот, хочется проснуться по твоему сигналу. Услышу я его или нет.
С л а в к а. Да уж ты не сомневайся. Одни мертвые не услышат.
Т а н я. А я наработаюсь да с тобой засижусь, и впрямь сплю как мертвая. Так что лучше меня никто не проверит. Ну а потом все-таки больно меня обидел Краснощеков. Как ни пытаюсь забыть, не могу. Хочу с тобой поласковее быть, да где там. На тебя тоску нагоню. Лучше пойду спать.
С л а в к а. А я-то мечтал.
Т а н я. И у меня была мечта. Кто я? Простая работница совхоза, птичница. Кто ни посмотрит, скажет — замарашка, а я, как Золушка, могу стать королевой.
С л а в к а. А мне бессрочную увольнительную?
Т а н я. Помолчи. Есть наша вина в том, что на базарах спекулянты дерут за одно яичко по пятнадцать копеек? Есть. Судить их, расстреливать — только время тратить. Они, как грибы поганки после дождя, лезут слоями. А вот представь — однажды утром на все рынки, сколько их есть, приезжают груженные ящиками машины. На машинах мы. Граждане! Подходите, покупайте. Десяток яиц двадцать копеек. Тихо, не толкайтесь. Не давите друг друга. И до вечера машины бы шли и шли. Первыми, конечно, целые горы накупят спекулянты. Покупайте, черт с вами. Назавтра опять поток машин. Покупатели уже спокойнее, не так толкаются, как вчера. А спекулянты все деньги из сберкассы забрали, чтоб скупить побольше. И назавтра опять машины, машины, а я кричу: «Граждане, отныне и до конца года десяток стоит десять копеек». С одного нашего рынка в городе восемнадцать машин «скорой помощи» едва успевают увозить спекулянтов с инфарктами, расстройством желудка и даже потерявших рассудок. Яйца портятся, капитал пропадает, и нет желающих платить дороже десяти копеек. Всеобщий крах спекулянтов. Вот тогда бы я почувствовала себя королевой. Я иду, а мне все улыбаются и не смотрят, что мое платьишко выгорело, на голове платочек за полтину, на ногах кеды с дырками. Приодеться я и после успею, а вот в таком виде чтоб встречали, как знаменитую актрису, этого на всю жизнь хватит. А Краснощеков меня за воровку признал. Вот уж два дня прошло, Софья Михайловна сама меня утешала, велела не обращать внимания, а я не могу успокоиться. Так противно, что на работу через силу хожу.
С л а в к а. Я тебе тоже говорю — плюнь!
Т а н я. Кто я для тебя? Чужая? Посторонняя?
С л а в к а. Самая дорогая. Дороже для меня никого нет.
Т а н я. Как же тогда ты можешь так говорить? Ведь у меня душа одна-единственная. Сегодня в нее мимоходом комок грязи бросят, завтра кованым сапогом залезут, потом кто-нибудь врать заставит. Что же от нее останется? В кого я превращусь? В халду, без стыда и совести, которой на все наплевать. Ты же сам от меня откажешься.
С л а в к а. Ну скажи, что я должен сделать?
Т а н я. Во-первых, будь умным. Во-вторых, терпеливым.
С л а в к а. Танюша, я тебя люблю. Мне нравится, что ты очень трезво рассуждаешь. Но вот эти твои во-первых, во-вторых… Что-то мне от них не по себе.
Т а н я. Что же мне, Славушка, остается делать, если ты не умеешь рассуждать? Приходится и за тебя и за себя думать. Как увижу, что ты можешь за двоих соображать, так перестану.
С л а в к а. Давай поженимся скорее, и я тогда все на себя возьму.
Т а н я. Ну вот, опять я принимайся за то же. Во-первых, всего ты на себя, как ни старайся, не возьмешь, а во-вторых, есть кроме тебя добрые люди. Они мне помогут.
Т е р е н т и й
К р а с н о щ е к о в. Что значит проводить? Я сам прекрасно могу. Я же не пьяный. Оставь меня.
Т е р е н т и й. Оставайтесь.
К р а с н о щ е к о в. Все, братец, все. Иди, спи спокойно. Я же сказал — отчаливай.
Т е р е н т и й. Спокойной ночи.
К р а с н о щ е к о в. Помощник. Как будто я не самостоятельный. Все спят… Все честные труженики. И мои бывшие коллеги. Ох, подлецы, подлецы. Вытурили меня на заклание, а сами остались в городе. Теперь похихикивают ночами в подушки, а днем речи закатывают, в грудь себя колотят. Как это сказала Софья — это не механика, а философия. Удумала! Философия! Ну, пусть философия. Ладно. А я спрошу, кто ее понимает по-настоящему? Кто? Молчите? Замерли?.. Кого я спрашиваю? Ведь никого нет. Пусто.
С л а в к а. Свистнуть тебя разок, что ли?
К р а с н о щ е к о в
С л а в к а. Есть. Особый.
К р а с н о щ е к о в. Давно бы сказали. Предупредили. Ведь не трудно. Как принято у цивилизованных людей. Хоть здесь обойдемся без пятнадцати суток. Даю слово. Ушел. Скрылся. Без шума и скандала.
А н и с и м. Ты чего тут крутишься?
С л а в к а. Терентий пьяного Краснощекова привел. Тот меня за дружинника принял. Я ему хотел было салазки направить, да пожалел.
А н и с и м
С л а в к а. Дядя Анисим, ну что ты надо мной строжишься? Я этот случай с Таней вот как переживаю. Может, больше твоего.
А н и с и м. Что ты говоришь? Давно я в театре не был. Как в госпитале поправлялся, водили нас. Ну, изображай, как ты переживаешь.
С л а в к а. Ну как. Не видишь, что ли?
А н и с и м. А ну-ка замолчи.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
О в ч а р о в. Непременно.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Если бы ты знал, какая я счастливая.
С л а в к а. Вот тебе и Софья Михайловна.
А н и с и м. Да-а… Думал, гора, а закружилась пушинкой на ветру. Баба всегда остается бабой.
С л а в к а. Должно быть, всерьез это у них. Или нет?
А н и с и м. Разбери. Сдается мне, что дремало-дремало в ней это женское, и разом проснулось. А чем кончится — кто знает. Кто бы ни разбудил малого ребенка, ему любой кажется матерью. Обхватит ручонками, прижмется, а потом только поймет — родной или чужой. Или засмеется, или плачем зальется.
С л а в к а. Хорошо, когда женщина вот так, в один миг полюбит.
А н и с и м. Кому?
С л а в к а. Всем. И ей. Особенно ему. Счастье.
А н и с и м. Значит, ему?
С л а в к а. Еще бы!
А н и с и м. Так вот что я тебе скажу. Ни вечером, ни утром Таню из дому не выманивай.
С л а в к а. Дядя Анисим, мне и так с Таней трудно, да ты еще из меня жилы тянешь. Она королевой собирается быть, возможно, станет, а я дизелист с армейской выучкой. Она меня своими во-первых, во-вторых до испарины доводит. Ты-то хоть поддержи, а когда поженимся…
А н и с и м. По твоей легкости тебе надо жену постарше, поздоровее, чтоб при случае за волосное управление могла взяться. И с достатком. А у Татьяны ничего нет. Значит, просто норовишь обмануть девчонку.
С л а в к а. Клянусь, дядя Анисим, слово даю.
А н и с и м. Я тебе без всяких слов и голову отверну и ноги повыдергиваю, если что напакостишь. «Ему счастье!» Ишь ты куда гнешь.
С л а в к а. Не гну. Так само получается. Вообще, конечно, обоюдное дело.
А н и с и м. Женишок! Поменьше бы таких. Бабе должно быть счастье. Уж до того их с нами уравняли, не пойму, как они еще рожать соглашаются, нас в три шеи от себя не гонят. Треплив ты, Славка, дальше некуда.
С л а в к а. Это я-то? Ну, Анисим Романыч, тогда дядю побоку. У меня тоже есть самолюбие.
А н и с и м. Кто рассказывал Васене про медные доски?
С л а в к а. Только не я.
А н и с и м. Кто же, кроме тебя и меня, про это знал?
С л а в к а. А если Таня? Ты куда их спрятал? Могла она их увидеть?
А н и с и м
С л а в к а. Вот, пожалуйста. Таня подсмотрела, с Васеной поделилась, а я доверия лишаюсь.
А н и с и м. Чего во мне смешного? Ну?
С л а в к а. Чудинки в тебе много. Не то ты вперед забежал, не то отстал. Не по времени живешь.
А н и с и м. Это потому, что я в жизни твердости искал и ищу!
С л а в к а. Вот это и смешно. Ищешь! Сторож — должность стариковская. Быть комендантом этого здания — служба той же Васене по плечу. Чего уж тут про какую-то твердость говорить, в сторонке посиживая.
А н и с и м
С л а в к а. Все равно, так проживем, что и через тысячу лет не перестанут удивляться.
А н и с и м. Это какого?
С л а в к а. Узнаешь. Совершу его я. Потому что вижу перспективу, а ты не видишь. Век техники требует от человека изобретательности, энтузиазма и подвигов. В этом отношении мы с Таней одинаковы. А ты только жалуешься на каких-то начальников. Ну когда они мне мешали?
А н и с и м. Не равняй ты себя со мной. Для тебя разницы нет, где напильником да молотком работать. Что на Сахалине, что в Крыму, что здесь. Железо — везде железо. И не очень-то ты в умном начальстве нуждаешься, потому что твою работу в любой день и час начни, в любой кончи. Инструмент в ящик — и катись. А хлеб везде по-разному растет. Ему колыбельку годами готовить надо. Далеко вперед заглядывать и уметь ждать. Это же не просто работа, а творение.
С л а в к а
А н и с и м. Начало всего живого. Я только тут, в своей степи, могу человеком быть, потому что все ее повадки знаю от деда и прадеда. А мне руки отбили. Так буду сторожем, а то и совсем уйду от земли.
С л а в к а. А доски зачем заготовил?
А н и с и м. Я тебе душу свою раскрыл, ты не смей зубы скалить. Ты ради шутки, что ли, брался помогать? Или через меня хотел половчее к Танюшке подъехать?
С л а в к а. Что ты, что ты? Я всерьез. Я тебя уважаю.
Слушай, степь! За миллионы лет первый раз. Не хуже, чем на большом заводе. Красота!
А н и с и м. Обормот! Механик! Останови!
С л а в к а. Действует само.
Пожалуйста! Голова я или нет?
А н и с и м
Т а н я
А н и с и м. Татьяна!
Т а н я
А н и с и м. Татьяна!
Т а н я
С л а в к а. Еще!
Т а н я. Нельзя. И не смотри на меня.
С л а в к а
Т а н я. Я тоже.
С л а в к а. Значит, я вдвойне счастлив. Эх, дядя!
Молчание.
А н и с и м. Да-а…
Т а н я. Ты для меня был лучше всякого отца. И я, честное слово, не спешу. Если я… если мы… неужели ты нам помешаешь? Были бы у тебя еще родные кроме меня.
А н и с и м. Ну, ну. Иди-ка, готовь завтрак. Про меня поменьше думай. Каждому свое. Иди.
С м о л и н
А н и с и м. Правильно. Свежо. Со сна-то мигом прохватит.
С м о л и н. Обойдется.
А н и с и м. Славка, будь он неладен. Разбудил?
С м о л и н. Эффект для здешних мест превосходный.
А н и с и м. Роса.
С м о л и н. Бывало, пробежишь босиком по траве, штанишки вымокнут, солнышко обсушит, и ни насморка, ни гриппа.
А н и с и м. Таня первой выбегала.
С м о л и н. Еще бы она утерпела. Подруга изобретателя! А Виталий Ефимович? Он показывался?
Анисим?
А н и с и м. Что, Иван Прокопьевич?
С м о л и н. Он что, опять на рассвете вернулся?
Безобразие! Мальчишество! Безрассудство! Этому надо положить конец. А как? Взрослые, самостоятельные люди. Черт знает, что такое.
А н и с и м. Вот именно. Черт знает, а нам знать не дано.
С м о л и н. Но о будущем-то они обязаны думать. Возникнут служебные отношения, как он сможет отдавать ей распоряжения, требовать от нее? Как это нехорошо.
А н и с и м
С м о л и н. Приходится. Хотя, как говорят, и не с руки нам это дело, а возьмем. Включим в зону наших работ.
А н и с и м. Ну тогда, конечно, Софью Михайловну надо убирать. Новое начальство ставить.
С м о л и н. Но мне совсем не хочется этого делать. Она, насколько я знаю, душой срослась с хозяйством. Вообще хороший человек. Если бы она не приняла, не устроила меня здесь у себя, то неизвестно, остался бы я живой.
А н и с и м. Скажи, Иван Прокопьевич, боялся умереть?
С м о л и н
А н и с и м. Заметно было.
С м о л и н. Заметно?
А н и с и м. Видел. Когда приходилось Марии Гавриловне помогать. В глазах это у тебя было. Из-за дела или вообще страшно?
С м о л и н. Кроме науки, у меня уже ничего другого не осталось.
А н и с и м. Завидую тебе. Любимым делом занят.
С м о л и н. И ты занимайся. Перестань быть хозяйкой гостиницы. Вцепись зубами в свое и не отпускай.
А н и с и м. Совсем было вцепился, думал, вот оно — держу, ухватил, а не тут-то было.
С м о л и н. Опять что-нибудь сглупил?
А н и с и м. Не я — мои родители. Земледельцем родили.
С м о л и н
А н и с и м
С м о л и н. Вот и чудесно.
А н и с и м. Дай-ка помогу.
С м о л и н. Экая у тебя силушка!
А н и с и м. Ну, шагай, шагай.
С м о л и н. Так, так. Уже слушается. Пусти, сам попробую. Ага… прошло. Вот так оказия.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Иван Прокопьевич, пора завтракать.
С м о л и н
О в ч а р о в. К семи часам.
М а р и я Г а в р и л о в н а. А жилет так и не нашелся.
С м о л и н. Это скверно.
О в ч а р о в
А н и с и м. Пока я здесь, еще ничего не пропадало.
С м о л и н. Найдется. Вспомню, куда положил. Мария Гавриловна, вы ступайте, мы сейчас придем.
А н и с и м
О в ч а р о в. Я сказал, что в доме неблагополучно. Мы с утра до вечера отсутствуем, полностью доверяя вам сохранность нашего имущества. Следовательно, за целость его отвечаете вы. Во всяком случае, так мне объяснила вашу должность Софья Михайловна. Кстати, вы помните, Иван Прокопьевич, как на днях товарищ Краснощеков вот здесь говорил вам относительно того, что среди окружающих есть ‹…› тываться. Где-то разжились?
С м о л и н. Помню, помню. Только вы очень некстати это вспомнили.
А н и с и м. Не подслащивай, Иван Прокопьевич. Не маленький, понимаю.
Т а н я. Дядя, иди поешь.
А н и с и м. Ладно.
Это, значит, вынесли вроде благодарности за все? Спасибо.
О в ч а р о в. Первый кандидат на выселение из совхоза.
С м о л и н. А я не позволю! Вы бестактны! Вы до сих пор плохо воспитаны. Он будет здесь жить и работать. Это я ему обещал. Прошу запомнить.
О в ч а р о в. Иван Прокопьевич, да что с вами? Из-за чего вы волнуетесь? Хотите, чтоб он жил, пусть живет. Хотите сделать его директором хозяйства — делайте.
С м о л и н. То, что вы сами заговорили о директоре, — отлично. Это делает вам небольшую честь. Позвольте это понять так, что вы женитесь на Софье Михайловне и вам угодно, чтобы жена не работала. Она согласна?
О в ч а р о в. Я не понимаю, о чем вы…
С м о л и н. Тогда объясните ваши отношения с Софьей Михайловной. Возвращаетесь от нее на рассвете…
О в ч а р о в. Вас информируют?
С м о л и н. Разве это тайна?
О в ч а р о в
С м о л и н. Я забочусь о чести хорошей женщины.
О в ч а р о в. Она должна заботиться сама.
С м о л и н. Виталий Ефимович, что с вами? Допускаю, что увлеклись, влюбились, но порядочным вы обязаны оставаться. Вы поставили ее в известность относительно наших планов?
О в ч а р о в. Прямо — нет. Косвенно намекал.
С м о л и н. Чувствуете, что это нанесет ей рану?
О в ч а р о в. По всем признакам — да.
С м о л и н. Ну, история. Неприличная, недостойная вас.
О в ч а р о в. Иван Прокопьевич, поверьте…
С м о л и н. Хотите оправдаться? Мне горько знать, что мой лучший ученик, мой преемник неблагороден с женщиной. Выбирайте — или вы женитесь на Софье Михайловне, или мы расстанемся. Да.
О в ч а р о в. Мы оба чисты. Долгие прогулки, бесконечные разговоры, и больше ничего. Первое замужество настолько ее травмировало, что она страшится самого невинного прикосновения. Да, сегодня я поздно вернулся, но это было лишь затянувшееся путешествие по полям. Кстати, по дороге на нас чуть не налетел мотоциклист. Посыльный с объекта. Вез телеграмму от профессора Анкудинова.
С м о л и н
О в ч а р о в. Ему следует вас осмотреть. Удобно ли вам ехать на объект? Оставайтесь.
С м о л и н. Удобно, удобно. Пусть увидит меня на работе. Позвольте, но это означает, что Мария Гавриловна уедет.
О в ч а р о в. Несомненно.
С м о л и н. Я же привык к ней. Хотя она невозможная тиранка, диктатор, но… Виталий Ефимович, как бы ее удержать. Посоветуйте.
О в ч а р о в. Не знаю, Иван Прокопьевич. Что же касается меня, то я решил. Сегодня перееду на объект, забуду сюда дорогу. Честь Софьи Михайловны останется незапятнанной. У вас не будет оснований ворчать на своего ученика и помощника. И главное, не придется искать нового директора хозяйства.
С м о л и н. Я помню, вы сомневались, справится ли она. Вы изменили свое мнение?
О в ч а р о в. Вы хотите от меня невозможного. Я не могу быть объективным, беспристрастным. Достаточно, что кладу конец всяким отношениям с ней. А уж дальше разбирайтесь сами.
С м о л и н. Ничего, ничего. Все пройдет. Здравый смысл — великая добродетель. Жениться вы все равно не собираетесь. Да если бы и собрались, с какой мукой расставалась бы Софья Михайловна с делом своей жизни. Или представьте — она бы заставила вас отказаться от науки, чтобы вы навсегда остались здесь, возле нее. Абсурд! Преступление! Да. Но все же, как удержать Марию Гавриловну?
О в ч а р о в. Женитесь!
С м о л и н
О в ч а р о в
С м о л и н. Еще Александр Сергеевич Пушкин советовал: и в подлости старайтесь сохранить осанку благородства. Не из добрых чувств вы это говорите.
О в ч а р о в
К р а с н о щ е к о в
О в ч а р о в. Здравствуйте. Нездоровится?
К р а с н о щ е к о в. Здоров, здоров.
О в ч а р о в. Вид совсем неважный. Может быть, сказать Марии Гавриловне, чтобы она… как врач…
К р а с н о щ е к о в. Чтоб вы провалились. Говорю — здоров.
О в ч а р о в. Обнаружили воров, злоумышленников, о которых рассказывали? У Ивана Прокопьевича жилетка пропала.
К р а с н о щ е к о в. Жилетками не занимаюсь.
О в ч а р о в. Интересуетесь только расхитителями совхозной продукции?
К р а с н о щ е к о в. Именно.
О в ч а р о в. Почему? Разве это вам по штату положено?
К р а с н о щ е к о в. Нет. Но это без малейшей затраты умственных и физических усилий создает видимость кипучей деятельности. Бескорыстно делюсь опытом. Испытайте. Проверено.
О в ч а р о в. Нашли их?
К р а с н о щ е к о в. До чего вы упрямы. Вас с какой точки зрения интересует? С точки зрения защиты пресвятой Софии Михайловны или, наоборот, с точки зрения человека, которому она уже надоела и есть желание от нее избавиться?
О в ч а р о в. Что вам известно?
К р а с н о щ е к о в. Все, батенька, все. Вы, разгуливая с ней, воображаете, что вас только двое на всем свете. А за вами столько глаз следят, вы и представить не можете. Романы здесь читать некогда. Поэтому любители изящного предпочитают их наблюдать в натуре. В естественной непринужденной сервировке. Онемели от удивления? Близко к сердцу не принимайте. Пальцами на вас показывать не станут. Но ручаюсь, что весь поселок уже детально обсудил вашу манеру целоваться, обнимать легкомысленную директоршу…
О в ч а р о в. Замолчите.
К р а с н о щ е к о в. Сочувствую. Положение аховое. Теперь спасайте ее авторитет. Берите в жены. Или исчезайте. Бабы — народ сердобольный. Увидят, что Софья Михайловна страдает от вашего коварства, назовут вас кобелем или еще похлеще, а ее пожалеют и простят.
О в ч а р о в. Нет.
К р а с н о щ е к о в. Голова, кажется, разлетится на куски. Внутри все ходуном ходит, а вы с расспросами лезете. Я в эти моменты черт знает на что способен. На себя, на весь мир злой. И тянет меня людям правду выкладывать. А она иногда жжет, как кислота. Вот вы даже осунулись, побурели или позеленели. Позарез нужно десять рублей.
О в ч а р о в
К р а с н о щ е к о в. Отдать — не отдам. Что для вас десятка. Но за красивый жест настоящего джентльмена обещаю — за Софью Михайловну не беспокойтесь. Приготовленная для нее яма будет засыпана и утрамбована.
К р а с н о щ е к о в. Цыпка, постой.
Т а н я. Я тороплюсь.
К р а с н о щ е к о в. Подойди поближе.
Т а н я. Хотите прогнать меня из совхоза?
К р а с н о щ е к о в. Сделать послушной или… Понимай сама.
Т а н я. А я и фразы буду произносить и никуда не уйду. Обыскивайте.
К р а с н о щ е к о в. Сейчас нет повода.
Т а н я. И тогда не было. А хотели. Теперь я сама стану предлагать. Пожалуйста.
К р а с н о щ е к о в. Посмелела или обнаглела?
Т а н я. Поумнела. С некоторыми лучше не спорить. Лезь под платье. Раздевай. Я сама разденусь. Гляди.
К р а с н о щ е к о в
Т а н я. Вы мой стыд не щадили. Не стало его у меня. Теперь вы стыдитесь.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Таня! Александр Никитич!
К р а с н о щ е к о в. Уймите ее. Она провокатор.
Т а н я
К р а с н о щ е к о в
М а р и я Г а в р и л о в н а. Сядьте.
К р а с н о щ е к о в. Увидел бы кто. Раздевается… кричит… Возле я — ее непосредственный начальник. Использование служебного положения.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Испугались?
К р а с н о щ е к о в. У меня богатое воображение. Она это… а я уже увидел себя на дне такой пропасти, откуда никогда не выбираются.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Полюбите ее. Ведь она ваша опора.
К р а с н о щ е к о в. Не совсем такая, какая требуется. Витает. Нужна земная, без неожиданных выходок. Не вы ее научили нападать?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Боже избави. И все же вы полюбите ее. Без нее славы вам не попробовать.
К р а с н о щ е к о в. Придется. Вы никому не расскажете? Единственный свидетель.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Никому. Никогда.
К р а с н о щ е к о в. Кто я теперь в ваших глазах?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Немного опустившийся человек, растерявший идеалы. Но не теряйте надежды. У нас пропала жилетка, она дорога Ивану Прокопьевичу как память. Кто мог взять? Кроме вас, меня, дяди Анисима и Васены да еще певца маляра, в доме никто не бывает. Помогите найти пропажу. Я верю, вы способны.
К р а с н о щ е к о в. Если бы вы знали, чего от меня хотите.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Вы говорите таким загробным голосом, будто умирать собираетесь. Так что лучше забудьте мою просьбу. Я могу бог знает что подумать.
К р а с н о щ е к о в. Что я похититель?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Обещаю.
О в ч а р о в
М а р и я Г а в р и л о в н а. Уезжаете совсем? Налегке?
О в ч а р о в. Как видите. Остальное пока бросаю. Неожиданно получил указание Ивана Прокопьевича отбыть в длительную командировку. Надеюсь, что профессор освободит вас от подвижнической жизни, так что вряд ли мы уже увидимся. Прощайте. Не поминайте лихом.
М а р и я Г а в р и л о в н а
О в ч а р о в. Всегда понимал. Служба обязывает. Прощайте, Александр Никитич.
К р а с н о щ е к о в. Прощайте.
О в ч а р о в
К р а с н о щ е к о в. Мельчают люди.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я выясню. Чему вы смеетесь? Это пошло.
К р а с н о щ е к о в. Пошло? Что ж, опустился. Верно. Почти подонок. Идеалы! Прости, небесное созданье, но когда выпить хочется каждый день, а дивиденды выдаются два раза в месяц — помнить про идеалы и есть настоящая пошлость.
Т е р е н т и й. Ягодка ты моя, не косись. Сказал, сегодня закончу, умру, а сделаю. Ну, посмотри ласково.
В а с е н а. Отстань, злодей. Выродок.
Т е р е н т и й. Ишь, недотрога.
К р а с н о щ е к о в. Шпана ты деклассированная. Ордынец. Внук твой будет настоящим рабочим, а ты пока присосок.
Т е р е н т и й
Начали обедню. Прямо здесь поправитесь? Кажется, никто не подглядывает.
К р а с н о щ е к о в. Давай.
Т е р е н т и й. Милое дело. Не под собачий лай, а под научный гром. Луковку или мануфактуркой закусите?
К р а с н о щ е к о в
Т е р е н т и й. Любо-дорого посмотреть. Сейчас полегчает.
К р а с н о щ е к о в
Т е р е н т и й
К р а с н о щ е к о в. Ты, братец, слишком вольно себя держишь. Все же сдерживайся.
Т е р е н т и й. Так ведь почти за родного принимаем. Но раз сказано — понятно. Многовато дали. С меня еще следует. Держу наготове.
К р а с н о щ е к о в. Можешь держать, мне все равно.
Т е р е н т и й. А разве вечерком не потребуется?
Понятно. Как настроение будет.
К р а с н о щ е к о в. Теперь слушай. Жилетку положи обратно, где взял.
Т е р е н т и й. Какую?
К р а с н о щ е к о в. Разве несколько прихватил? Воровать яйца твой удел, но трогать вещи ученых… Как говорил один классик — не по чину берешь.
Т е р е н т и й. Не знал, что и в таком деле чины имеются.
К р а с н о щ е к о в. Сколько тебе нужно времени на полную эвакуацию? Один собрался и смылся минут за двадцать. Даже вещи оставил.
Т е р е н т и й. Не Анисим ли?
К р а с н о щ е к о в. Овчаров.
Т е р е н т и й. А-а… Мужик разборчивый. Должно быть, Софьюшка не по вкусу пришлась. Ну, а мне какой резон аллюр три креста?
К р а с н о щ е к о в. Чтоб уцелеть.
Т е р е н т и й. Анисим встрял? Что говорить, неловко получилось. Застукал позавчера. Прасковья притащила яйца, я их в ведро с известкой переложил, никто бы не догадался, а он сообразил. Но ручаюсь, молчать будет, как рыба. За Татьяну боится. Вы его или ее опять припугните.
К р а с н о щ е к о в. Не знал про этот усугубляющий случай.
Т е р е н т и й. Ну если на одних перестал, то есть еще другие, кому своя шкура дороже всего.
К р а с н о щ е к о в
Т е р е н т и й. Куда там. Отчаянно. Закрутил, запутал — любо-дорого. Но ведь и я немало этой радости в вас втравил.
К р а с н о щ е к о в
Т е р е н т и й. Окончательно?
К р а с н о щ е к о в. Бесповоротно.
Т е р е н т и й. Пропадете без меня.
К р а с н о щ е к о в. А с тобой? Воскресаю?
Т е р е н т и й. Я не против. Отвыкайте.
К р а с н о щ е к о в. Красиво звучит: здравствуй, заря счастья. Садоводы страны хватают ножницы, спешат нарезать для меня букеты роз. Заглянем на ферму. Зададим новый тон. Чтоб кривая достижений уперлась прямо в зенит.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Может, мне вас проводить?
С м о л и н. Визит к Софье Михайловне носит сугубо официальный характер. Он вряд ли затянется. Но на всякий случай вы будьте дома. Кому-то надо встретить профессора. Вдруг я не успею вернуться.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Иван Прокопьевич, я вас немного изучила. Вы подготовились к неприятному разговору.
С м о л и н. Прошу не допытывать. Конечно, кто знает, как Софья Михайловна отнесется к известию, что она попадает в число моих сотрудников. Мне кажется, ее это обрадует. Конечно, обрадует. Я ей дам полную свободу действий по агрономической линии. На правах директора опытной станции по использованию подземного тепла пусть экспериментирует над чем хочет. Убежден, здесь, в северной степи, появятся ананасные плантации. Мы создадим здесь климат субтропиков. Потребуется сотня опытов, но это осуществимо. Будущее сего оазиса вас не увлекает? Подумайте.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Пока нет. И отчего-то мне грустно.
С м о л и н. А уточнить можно?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Боюсь испортить вам настроение.
С м о л и н. В таком случае молчите, молчите. Не то у меня пропадет весь запал,
М а р и я Г а в р и л о в н а
В а с е н а. Чего?
А н и с и м
В а с е н а. Что ты? На кого думают? Не на меня ли?
А н и с и м. Главный ответчик я. Осмотри получше комнаты. Мог Терентий прибрать да пока припрятать, больше некому.
В а с е н а. Больше некому. Мыть стану — в каждый уголок загляну. Если что…
А н и с и м. И виду не подавай, смотри.
В а с е н а. Плохо это, Анисим. Ой, чую, плохо кончится.
А н и с и м. Брось охать. У зверя в лесу или в степи вон какие просторы, куда хочешь беги, тысячи дорог, и то от пули не уходит. А Терентию и подавно не уйти.
В а с е н а. Мы его накроем. Обними. Ведь никого нет. Обними.
А н и с и м. Ну чего выдумала?
В а с е н а. Я спокойнее буду.
А н и с и м. Экая ты ласкуша. Терентий что-то зовет. А ну… Я будто у себя сплю, а ты притаись и понаблюдай.
Т е р е н т и й
С м о л и н. В тот год, когда чеховский Вершинин впервые предсказал наступление светлой эры человечества через двести — триста лет, я взял в руки букварь. Я еще живой, а коммунизм не за горами. Для артиллерийского офицера тех времен такой просчет вполне простителен. Славно и много мы потрудились. А? Не так ли?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Я работала без срока и отдыха. Ну, на то у меня были еще и личные причины. В работе увлечешься, и многое отходит, тускнеет. «Порой в великой книге тайн природы мне удается кое-что прочесть», — и я уже рада. Иногда с болью видела, как по приказанию равнодушных людей выращенное нами зерно сгорало в бунтах на станции. От этого хотелось кричать и было стыдно глядеть в глаза бригадирам, трактористам, шоферам. Знаете, пока я добилась постройки маслозавода, пролетели незаметно два года. Доярки работают на совесть. Молоко некуда девать. Отсылаем в город, оно дорогой прокисает. Над моими докладными в тресте после смеялись. Они были из одного крика. Да разве все перескажешь! Каюсь, иногда от чувства бессилия часами просиживала за столом только с одной мыслью — бежать, бежать.
С м о л и н. Выбросим это слово навсегда? Да?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Боюсь пока верить. Я как свои собственные мысли понимаю тоску Анисима о далеко рассчитанных планах. Нельзя человеку, особенно в нашем деле, где труд связан с процессами живой природы, остановить или прервать которые нам пока власти не дано, — ежегодно упираться, как в стену лбом, в тридцать первое декабря. Кончается год, и тянутся дни и месяцы сомнений, неуверенности, тягостных ожиданий: когда же дадут новый план, каким он будет? Сколько и каких благоглупостей нам преподнесут? Но вот появилась ваша экспедиция, и я издалека любовалась, как разумно и споро пошла работа. И я поняла, что наши неурядицы, наши, часто напрасные, мучения, наша бестолковщина скоро исчезнут. Что остается совсем немного, и у нас пойдет такая же четкая, умная работа. Что вот-вот прекратится бездумная, безответственная игра в цифры, и наши дальновидные, рассчитанные на много лет вперед планы станут поистине Архимедовым рычагом. Тогда наконец хлеб наш насущный перестанет быть проблемой. Я почувствовала себя очень счастливой. А ваше решение превратить совхоз в исследовательский центр даже ошеломило. Простите, сколько я вам наговорила.
С м о л и н. Слышите?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. В это нельзя не поверить. Сильное средство убеждения.
С м о л и н. Недра земли отдадут нам свое тепло. Отдадут. Ну-с, ваше согласие.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Я хочу… Мне бы прежде хотелось поговорить с Виталием Ефимовичем.
С м о л и н. Вы дальновиднее, чем я думал.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
С м о л и н. Хотите договориться не только со мной, но и с моим преемником. А я еще долго проживу. На зло всем болезням и всем своим недругам. До жатвы второго урожая в году. Не меньше. Да-с. Прошу ответа не откладывать. Дело в том, что Виталий Ефимович уехал. Уехал очень надолго.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Но он вернется?
С м о л и н. Трудно сказать.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Не может быть. Нет. Вы говорите неправду. Он бы нашел меня, попрощался. Я была в конторе.
С м о л и н. Я стар, Софья Михайловна, чтобы позволить себе…
С о ф ь я М и х а й л о в н а
С м о л и н. Позвольте ответить позже.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Опять урок… И надо жить.
С м о л и н. Да, надо жить.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Оставьте, пожалуйста, меня. Разделить горе вы не способны, а утешения не нужны. И зрелище не из приятных. Пожалуйста.
Надо жить.
В а с е н а. Вы звали? Софья Михайловна, что с вами?
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Позови Анисима.
В а с е н а. Сейчас.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Позови Анисима.
В а с е н а. Сейчас.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Надо жить.
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Ты готов?
А н и с и м. Готов.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Я сама посажу тебя в машину. Идем.
В а с е н а. Управлюсь. Езжай, езжай, Анисим. Не упрямься. Не видишь — горе.
С м о л и н. Видимо, мне послышалось, кто-то весьма оживленно разговаривал. Нет?
В а с е н а
С м о л и н. Они?
В а с е н а. Они.
С м о л и н. А кто это они?
В а с е н а. А вы про кого?
С м о л и н. Васена, в тебе погибает незаурядный дипломат. Важно, что пока все обошлось благополучно.
В а с е н а. Как еще обернется.
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а. Иван Прокопьевич, приехал профессор. Я его проведу.
С м о л и н
Т е р е н т и й. Сказал, сегодня закончу, и закончил. Ягодка-земляничинка!
В а с е н а. Ну, ну, не заигрывай.
Т е р е н т и й. Скажи, что не молодец.
В а с е н а. Труженик ты, Тереша. Старательный.
Т е р е н т и й. Постой, постой.
В а с е н а. Еще упирается… Жидкий против меня.
Т е р е н т и й
В а с е н а. Близко даже не подходи, ирод!
Т е р е н т и й. Да я тебе сейчас за это…
В а с е н а. Попробуй сунься. Совсем забыла — отдай ключи. Ну.
Т е р е н т и й
В а с е н а
Т е р е н т и й. Ты смотри мне, поосторожней. Ответишь за такие слова.
В а с е н а. Я тебе не академик, который тысячи получает, и не Анисим-односельчанин. Церемониться с тобой не стану. Не принесешь обратно жилетку, своим судом взыщу. Срама из-за тебя не приму.
П р а с к о в ь я. Заждался. Я уж и так спешила. На, держи.
Т е р е н т и й. Не хочу. Дома поем.
П р а с к о в ь я. Как что? Что просил.
Т е р е н т и й
П р а с к о в ь я. Ну как же, Тереша… Пришел Краснощеков, попросил половинку. Выпил и говорит: где-то тут у вас шерстяная кофта лежит. Так ты ее неси скорее Терентию. Ну, я схватилась — и бегом.
Т е р е н т и й
П р а с к о в ь я
Т е р е н т и й. Прикуси язык. Вот сейчас уйдешь и больше на глаза не показывайся. Изувечу.
П р а с к о в ь я. Тереша… Кабы я… Кабы я… Господи.
Т е р е н т и й. Ладно. Будь дома. Попросит еще — ставь. И виду не подавай.
В а с е н а
Т е р е н т и й
В а с е н а
Т е р е н т и й. Ну что там. Вот так-то. Бывает грех. Штука добрая. Кто-то постарался, сделал. Крест?
В а с е н а. Крест.
Т е р е н т и й. И ни гугу?
В а с е н а. Ладно уж. Прощаю.
Т е р е н т и й. Эх ты, ягодка.
С м о л и н. Ну-с, проводили долгожданного гостя. Однако ваше светило изрядный волокита. Как он, прощаясь, припадал к руке! Не по возрасту.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Он всегда оправдывается тем, что принадлежит к старой школе. Что это означает — бог знает. А вообще приятно. Хорошо, что его еще не избрали в академики и он не превратился в сухарь.
С м о л и н. Это уж не помню, какая сегодня по счету шпилька в мой адрес. Что с вами? Откуда воинственность?
М а р и я Г а в р и л о в н а. От характера и от чувства свободы. Вы понимаете, с этого часа я свободна. Заслужила похвалу, выполнила долг. Молодец, Мария Гавриловна, молодец, Машка. Вы-то не похвалите. Присядем перед прощанием.
С м о л и н. Охотно присяду. Вы хотели задержаться?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Да. Дня два буду неторопливо собираться, полностью отдыхать.
С м о л и н. Отдыхать! Что ни слово — то скрытый упрек. Почему? За что? На каторге вы были, что ли?
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Как вкусно вы его готовили.
М а р и я Г а в р и л о в н а. А остальные блюда?
С м о л и н. И они были вкусные.
М а р и я Г а в р и л о в н а. То-то. Ради вас стала даже поварихой. Но больше этого не будет.
С м о л и н. Я погорячился и извинился. Могу еще раз попросить прощения.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Пустое. Обиду я не помню. Почти три месяца все мои мысли были заняты только вами. Почти три месяца я чувствовала себя осужденной на казнь, хотя осуждены-то были вы. Я испытывала только страх, и страх за вас.
С м о л и н. Не надо. Прошу, не надо.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ничего. Прошло. Я из жалости боялась громко вздохнуть возле вас. Вы никогда не видели меня усталой, хотя как часто мне хотелось одного — покрепче уснуть. Я ни разу не повысила голос, хотя вы капризны хуже самого избалованного ребенка. Теперь я могу спокойно вздохнуть. Вот так… И в душе послать вас так далеко, как я только могу.
С м о л и н. Ну зачем вы так? Это… это звучит, как желание оскорбить, унизить меня. Стариковские недуги, конечно, противны. Неужели я вам так неприятен? Это не очень-то милосердно.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Мое милосердие в том, что вы здоровы. Собираетесь ли вы быть милосердным по отношению к тем людям, которые вас здесь окружают?
С м о л и н. Я совсем перестал вас понимать.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ах, Иван Прокопьевич, милый вы человек. Как иногда вы бываете наивны. Вы знаете, что вы сила. Но как исходящая от вас сила иногда действует, этого вы, возможно, даже не подозреваете.
С м о л и н. Чушь, чушь. Я все абсолютно знаю. Будущее этого края, будущее вообще северных широт страны, а вы… На прощание вы решили изводить меня.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Вы рассчитали, какие потоки металлов и энергии хлынут из недр земли через прорубаемое вами окно?
С м о л и н. Да. Это будет иметь мировое значение. Это благодеяние для всех последующих поколений.
М а р и я Г а в р и л о в н а. А вместе с тем так, попутно, сами не замечая того, вы приносите людям много горя.
С м о л и н. Извините, но я отказываюсь дальше слушать. Это неправда! Это ваша выдумка.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я ненавижу любую фальшь. Не пытайтесь меня убедить, что доктор геологических наук Виталий Ефимович Овчаров испарился без вашего участия. Не так?
С м о л и н. В вашем истолковании любое событие выглядит удивительно простым. Поймите, все гораздо сложнее.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Была бы охота усложнять. А правда в том, что ваш любимец Овчаров — крупный ученый, но мелкий человечишка. Благодаря вам. Потому что вы всегда готовы во имя науки оправдать его, что бы он ни сделал. А банановые плантации?
С м о л и н. Что? Ну, знаете! Сегодня это гипербола. Через несколько лет — реальность.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Если эту идею станет осуществлять умный порядочный человек, а не любитель сенсаций и личной славы из числа тех, кто превратил сибирскую коровенку в мифического снежного человека. О-о, такой фрукт через год здесь не оставит камня на камне, стараясь досрочно вырастить бананы.
С м о л и н. Разве Софья Михайловна глупа?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Будет ли она здесь? Вы убеждены?
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я весьма ограниченное существо. Мне бы хотелось, чтобы вы помогли превратить золушку Танюшу в королеву. Приставили бы дядю Анисима к любимому делу. Пока бананы будут зреть в мечтах, он накормит досыта многих людей хлебом насущным. Пусть он будет счастливым, довольным уважаемым членом общества, а не хозяйкой гостиницы. Осчастливит Васену, создаст семью. Не забывайте про них. Видите, желания мои и мечты микроскопические. Нет в них ни дерзостей, ни полета. Земные. Быть рядом с вами, чтобы иногда одергивать вас, возвращать на поверхность земли? Вы этого хотите?
С м о л и н.. Ну да, ну да. Порой это необходимо. Мне часто не хватает простых, несложных радостей, доступных старому, одинокому человеку. Сердечного разговора, внимания, сочувствия. Напоминания о земных делах.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Для этого нужна моя независимость. В положении же подчиненной обязана в вашем присутствии затаивать дыхание. Как быть?
С м о л и н. Не знаю. Я привязался к вам, без вас мне будет тоскливо и одиноко. Продолжайте меня тиранить.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Нет, Иван Прокопьевич. Это невозможно. Смешными нам быть нельзя. Здесь я поняла, что я должна любить сильно, преданно, не думая о себе. Поэтому радуюсь свободе. Возвращению домой.
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а. Нисколько.
С м о л и н
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Благодарю. Начинаю втягиваться в трижды проклятую, трижды благословенную и незаменимую вереницу дел. Посмотрим.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Пишет Виталий Ефимович?
С м о л и н. Он. С вашей проницательностью в следователи бы.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Она и в медицине необходима. Собираетесь его вернуть? А меня пустить вперед?
С м о л и н. Как это? Читать нравоучения? Нет. Заставить никого нельзя. Заставить вас быть со стариком. Заставить старика назвать женой молодую женщину. Заставить Виталия Ефимовича продолжать отношения с Софьей Михайловной. Оттолкнуть легче. Находятся тысячи разумных доводов. А для любви должен быть один — сама любовь. Поеду один. Дай бог вам счастья. О Танюшке и дяде Анисиме не беспокойтесь. Я их не забуду.
Дай бог вам счастья.
В а с е н а. Мария Гавриловна, этот, что ли, терялся?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Этот.
В а с е н а. Где ни был, главное, что нашелся.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Надену-ка я его. Что-то замерзла.
В а с е н а. Порадуйте, порадуйте. Надышалась керосина с этим мытьем, до того устала, едва на ногах стою. Никуда не уйдете?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Некуда. Да и собираться пора.
В а с е н а. Значит, отслужили свое, уезжаете?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Уезжаю.
В а с е н а. Давно пора.
М а р и я Г а в р и л о в н а
В а с е н а. И не хочешь, да будешь им. Вот уехал, целый день нет, а зачем, спрашивается.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Уже соскучилась?
В а с е н а. А вы как думаете? Была бы моя воля, с глаз бы его не отпускала.
М а р и я Г а в р и л о в н а. А кто у тебя, Машка, есть, о ком бы ты так скучала? Эх, долюшка. Была бы лет на двадцать постарше, назвалась бы женой академика. Нет. Старше-то ему не надо.
Т а н я
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ох, Танюша.
Т а н я. Поздравляю. Если хотите, так вот как это надо делать.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Отпусти, тебе вредно, Танюшка!
Т а н я. Пусть. Значит, Иван Прокопьевич окончательно здоров. Выходили. Ура?
М а р и я Г а в р и л о в н а
Т а н я. Ну и досталось вам с ним. В ту ночь, когда его привезли к нам, я взглянула на него и подумала — подняли на дороге какого-то беднягу. Доходит, сердешный. Уж лучше бы не таскали, не мучили. Честное слово.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ты веселая.
Т а н я. Дальше еще буду веселей.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Как вел себя Краснощеков?
Т а н я. Он, должно быть, спятил. С ума спрыгнул. Хотел показать, как надо правильно задавать корм, и убежал. Закрылся в конторке и целый день что-то писал, писал. Вышел бледный, тихий. Мы тоже притихли, ждем, какую он опять руководящую ерунду сморозит. А он едва слышно говорит: «Вы все достойны орденов. Вы настоящие героини». Пока мы от удивления переглядывались, он как сквозь землю провалился. Клашка так и сказала: он, наверное, девки, оборотень. Может, его и не было совсем, а нам только казалось, что он есть.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Как ты сказала?
Т а н я. Замуж за него придется выходить.
С л а в к а. Добрый вечер, Мария Гавриловна.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Здравствуй, Слава.
С л а в к а
Т а н я. Так. Во-первых, застенчивость и тебе не помешает…
М а р и я Г а в р и л о в н а. А во-вторых, проводите меня до Казачьего кургана. Что-то захотелось на прощание посмотреть издалека на вспышки взрывов. На изготовление послушного Везувия.
Т а н я. Славка не возражает. Не возражаешь?
С л а в к а. Конечно нет. Я очень рад.
Т а н я. Я мигом переоденусь.
С л а в к а. Знаете, машина вернулась, а дядя Анисим остался там, в зоне. Водитель Петька — дружок, таиться не будет, а ничего толком объяснить не может. Вышел кто-то и велел ему уезжать обратно. Нечего, говорит, тебе ждать. К чему это?
М а р и я Г а в р и л о в н а. Не знаю, Слава. Потерпим. Вернется — расскажет.
С л а в к а. Это-то верно. А если он там вскипел да петушиное слово вырвалось, или в сердцах заехал. Тоже может быть.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ну что ты, он не позволит.
С л а в к а. По его характеру вполне возможная штука. Уж я-то его знаю. Рубаху с него сними — промолчит. А человека незаслуженно тронь — успевай уноси ноги. Тане я не говорил. Обойдется так обойдется.
Т а н я. Мария Гавриловна, мне в голову не приходило так назвать — послушный Везувий. Во-первых, точнее точного.
С л а в к а. Пойдемте, если собрались.
Т а н я. Обождите. Перед пультом управления будет сидеть девушка, как я. Ну, чуть постарше. С институтским образованием. И распоряжаться не чем-нибудь, а вулканом. Звонок. Жалуются лесоводы Ямала. Заскучали, поникли аравийские пальмы. Понятно. Что-то старик задремал. Выдает мало тепла. Нажата кнопка — и пожалуйста. Пятьсот тысяч гектаров ямальских пальмовых плантаций повеселели.
С л а в к а. Кто знает, за какие открытия меня будут чествовать в семьдесят лет.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Я думаю, в то время привыкнут чествовать не за достижения в технике, не за открытия в науке, не за книги, а за то, что человек был всегда человеком.
В а с е н а. Чего меня сегодня так томит. Ну, уехал. Ведь вернется.
К р а с н о щ е к о в
Т е р е н т и й. Тихо.
К р а с н о щ е к о в. Мы не шумим?
Т е р е н т и й. Нет. Рановато только.
К р а с н о щ е к о в. Мне все равно. Я теперь мертвый.
Т е р е н т и й. Так шевелитесь, ходите, говорите. Какой же из вас покойник?
К р а с н о щ е к о в. Трагический.
Т е р е н т и й. Тихо.
К р а с н о щ е к о в. Утром я был трезвый?
Т е р е н т и й. Как стеклышко. Одно замечалось — голос с хрипотцой.
К р а с н о щ е к о в. Естественно. Захотел показать, как надо научно кормить этих тварей куриц. А их там тысячи. Три, пять. Десять тысяч. Черт их считал. Как они заорали, полетели на меня тучей. Прыгают, крыльями по лицу хлопают. Земли не видать. И тут я умер. Да, умер.
Т е р е н т и й. Куда денешься?
К р а с н о щ е к о в. Ты тоже готовься каяться. Жилет отдал?
Т е р е н т и й. Отдал.
К р а с н о щ е к о в. Прогрессируешь. Девчонка защищает свою честь. Понимаешь? У нее есть честь! Не та, не женская, а как у джентльмена.
Т е р е н т и й. Ну, хватит. Пойдем, допьем на прощанье.
К р а с н о щ е к о в. Институт от меня отречется, отсюда выгонят. Мечта о Маше — мираж. Тихо?
Т е р е н т и й. Тихо. Экий ты зануда. Будем пить или нет?
К р а с н о щ е к о в. Идем.
О в ч а р о в. В сущности, конечно, поступил, как мальчишка. И не в этом беда. Дернула нелегкая Ивана Прокопьевича заявить, что я уехал совсем. Его подводить неудобно. Попробуй объясни.
А н и с и м. Какие еще объяснения. Вернулись, и ладно. Будто пошутили. Вроде как проверить захотели — крепко ли любит.
О в ч а р о в. Да, да.
А н и с и м. Конечно.
О в ч а р о в. А ты будто бы вернулся один, без меня.
А н и с и м. Ясно.
О в ч а р о в. Ну там, осматривал, задержался. Как-то неудобно, что ты меня привез. Я сам… Иначе она начнет презирать. Пожалуйста.
А н и с и м. Все понятно, все.
О в ч а р о в. В общем считай, что я твой должник.
А н и с и м. Ладно, ладно.
О в ч а р о в. Чувствую, что свалюсь сейчас, как убитый.
С о ф ь я М и х а й л о в н а
А н и с и м. Я.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Я видела машину. Ты один?
К и р и л л
С о ф ь я М и х а й л о в н а
К и р и л л. Давай без «вы». Попроще. Дружка завела или о новом муже хлопочешь? Расскажи по-свойски.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Мы чужие, чужие навсегда. Ты у меня отнял, растоптал молодость. Что тебе еще надо?
К и р и л л. Я тебя предупреждал, когда уходил. Другого, кроме меня, у тебя не будет.
А н и с и м. А я, пожалуй, с вами побуду.
К и р и л л. Не просим, не мешай.
А н и с и м. Мне твои просьбы не нужны.
К и р и л л. Отойди подальше.
Т е р е н т и й
С о ф ь я М и х а й л о в н а
К и р и л л. Пойдем, Сонюшка. Связала нас когда-то любовь, сами ее развяжем до конца. Ты наполовину живешь, я того меньше.
А н и с и м. Софья Михайловна…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Все равно.
А н и с и м. Нет уж, как хотите, а придется ему при мне разговаривать.
К и р и л л. Охранник у тебя подходящий. Что ж, Сонюшка, приглашай на ужин.
Т а н я
М а р и я Г а в р и л о в н а
С л а в к а
Т а н я. Все же видели, что приходила машина. Зайди, посмотри.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Боже мой, боже мой!
Т а н я
С л а в к а
А н и с и м
М а р и я Г а в р и л о в н а. Ушла домой.
А н и с и м. Васенка!
С л а в к а
А н и с и м. Как же мне без нее жить… Пусти…
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Анисим!
М а р и я Г а в р и л о в н а. Танюша уснула. Пришлось дать морфий. (Пауза.) Как быстро прилетел санитарный самолет. В городе испугались за вашу судьбу.
С м о л и н. Да, да.
М а р и я Г а в р и л о в н а. На Софью Михайловну страшно смотреть.
С м о л и н. Что? Да, да.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Рухнули ее мечты.
С м о л и н. Восстановим. Построим лучше. Это пустяки.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Нашли останки еще одного — четвертого.
С м о л и н. Да, да.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Иван Прокопьевич…
С м о л и н. Поверьте моему опыту. В горе самое трудное пережить первые сутки. Так и говорите — он уехал.
М а р и я Г а в р и л о в н а
С м о л и н. Голубушка, не надо. Судьей быть трудно. Но когда мы говорим о красоте человеческих отношений и чувств, не забывайте о минувшем. Познавайте в сравнении. Мы видим уже многое из того, к чему долго и мучительно шли люди. Идем и мы. И теперь уже недалеко. Где-то совсем рядом то, о чем мечтали веками.
М а р и я Г а в р и л о в н а. Да. Где-то совсем рядом.
С л а в к а
С м о л и н. Перестань. Будь мужественным. Что это у тебя?
С л а в к а. Нашел. Дядя Анисим просил. Я ему помог сделать. Собирался на четырех углах поля поставить столбики и прибить это.
С м о л и н (с трудом читает). «Это поле распахал и до самой смерти на нем работал Анисим Романович Ермолаев. Родился в тысяча девятьсот двенадцатом году. Умер…»
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЕГЕНДА
Комедия-водевиль в трех действиях
Б о в ы к и н М и р о н С е р г е е в и ч, 50 лет.
Н и н а П е т р о в н а — его жена, 46 лет.
А л е в т и н а — их дочь, 23 года.
В я т к и н М а к а р А л е к с е е в и ч — философская натура, 30 лет.
С т р е к а л о в Е в г е н и й С е м е н о в и ч — поэтическая натура, 26 лет.
О б у х о в Г л е б И в а н о в и ч — деловая натура, 35 лет.
Г у л я е в В а с и л и й В а с и л ь е в и ч — член завкома, человек средних лет, чья неутомимая энергия снискала ему давний почет и уважение.
К а п е л ь м е й с т е р — неопределенная личность, с ярко выраженной наклонностью отлично обслуживать клиентов и свято блюсти интересы оркестров из разряда «диких» коллективов, работающих по частным заказам.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Мирон Сергеевич, ты наконец можешь быть серьезным?
Б о в ы к и н. Ну, знаешь…
Н и н а П е т р о в н а. Знаю. Очень важное сообщение. А завтра будет еще интереснее. А послезавтра такое напечатают, что ты всю ночь будешь ворочаться и вздыхать. А когда ты задумаешься о судьбе родной дочери? Когда?
Б о в ы к и н. Опять ты за старые песни. Думал и думаю со дня ее рождения. И не только думал, но и что-то делал. И разговаривал с ней не раз. Но больше — ша! Я отказываюсь давить на ее сознание. Не хочу быть преступником. Она взрослая, самостоятельная. И довольно. Этим все сказано.
Н и н а П е т р о в н а. Бери газету, читай. Читай!
Б о в ы к и н. Уйди, буду читать.
Н и н а П е т р о в н а. Нет, не уйду.
Б о в ы к и н. Нинусенька, я как вол работал одиннадцать месяцев…
Н и н а П е т р о в н а. А я? Я била баклуши?
Б о в ы к и н. И ты честно работала. Так давай проведем наш отпуск по-человечески…
Н и н а П е т р о в н а. Хватит… Довольно… Слыхала… Сейчас отпуск, потом снова работа, а когда же мы позаботимся о дочери? Пойми, что ей скоро двадцать пять, а она еще одинока.
Б о в ы к и н. Ну и что? Если ей нравится.
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Тонко старуха подметила: «не созрела».
Н и н а П е т р о в н а. Ты что?
Б о в ы к и н. Ничего… Некоторые замужние женщины и в пятьдесят лет не вполне созревают для семейной жизни…
Н и н а П е т р о в н а. Ах вот как? Двадцать шесть лет назад ты находил меня зрелой?
Б о в ы к и н. Ну вот поехали… Да, находил.
Н и н а П е т р о в н а. Зато я теперь понимаю, что тогда мне действительно очень многого не хватало.
Б о в ы к и н. Нинусенька…
Н и н а П е т р о в н а. Иначе бы ты не соблазнил меня своим Маяковским. Господи! Что я находила в твоем рычании: «Мария! Мария!»
Б о в ы к и н. Нинусенька!
Н и н а П е т р о в н а. Бегала без памяти, в единственных туфлишках, ситцевом платьишке, через котлованы к затону, чтобы кормить комаров и слушать, как помощник машиниста Ронушка Бовыкин читает для меня одной «Облако в штанах» и мечтает стать инженером…
Б о в ы к и н. И он им стал. И тебя покорил. Привел в общежитие и сказал: вот наш дом. И там ты мне родила дочь. А теперь, когда Алевтина выросла, ты прямо повредилась. Ша-а.
Н и н а П е т р о в н а. Прежде в деревне и не такое бывало.
Б о в ы к и н. Ты вышла двадцати лет. Алевтина и в двадцать три года не спешит с замужеством. А в двухтысячном году девушку в сорок лет никто не будет называть старой девой…
Н и н а П е т р о в н а. Ты за кого меня принимаешь? Кто бы тебя послушал…
Б о в ы к и н. Нинусенька, ты же знаешь, что человечество прогрессирует. Продолжительность жизни, а значит, и молодости растет. Когда все будут жить по сто пятьдесят лет, неужели найдутся чудаки, чтобы жениться или выходить замуж в двадцать лет? Сто тридцать лет семейной жизни! Да кто же столько выдержит? Конечно, тогда раньше чем в пятьдесят — семьдесят лет никто и не подумает о браке. И то…
Н и н а П е т р о в н а. Продолжай, продолжай. Развивай свои мысли.
Б о в ы к и н. Их развивал академик Богомолец. А я перевожу его идеи на житейский язык. Больше ничего.
Н и н а П е т р о в н а. Нет, это твои мысли. Ты к чему клонишь? Тебя утомила семейная жизнь?
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Ронушка!
Б о в ы к и н. Честное слово. Вообрази, что ты живешь в двухтысячном году, и многое тебя перестанет волновать. Учись смотреть на настоящее с позиции будущего. Я, например, благодаря такой точке зрения всегда спокоен и счастлив. Попробуй вообрази.
Н и н а П е т р о в н а. Хорошо. Вообразила. Обеда сегодня не жди. В двухтысячном году нас избавят от этой обязанности.
Б о в ы к и н. Изумительная логика!
Н и н а П е т р о в н а. Не взыщи. Какая есть.
Б о в ы к и н. Чего ты от меня хочешь?
Н и н а П е т р о в н а. Поговори еще раз с Алевтиной.
Б о в ы к и н. Чтоб она совсем возненавидела меня? Нет!.. Пусть строит свою семью, когда хочет и как хочет.
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Как?
Н и н а П е т р о в н а. Сегодня восемнадцать объявлений о разводе.
Б о в ы к и н. Почему нашей? У нее будет своя…
Н и н а П е т р о в н а. Нет, не будет. Мне суждено нянчить ее детей. Этого права я никому не уступлю. А если ей попадется муж — негодяй, то пусть во Франции будет самый умный и дальновидный премьер, он меня не утешит. Я буду рада за французских матерей, когда их перестанут пугать войной, но если моему внуку придется расти без отца, который сбежит, это горе меня убьет. Логично?
Б о в ы к и н. Почти.
Н и н а П е т р о в н а. Я вижу, я убеждена, я чувствую: Алевтина влюблена.
Б о в ы к и н. Вот как? Что же, радуйся. Говори: слава богу. Значит, скоро у нас будут внуки, внучки. Пузатенькие, смешные.
Н и н а П е т р о в н а. Оставь пошлости.
Б о в ы к и н. Это внуки-то!
Н и н а П е т р о в н а. Не они, а преждевременные разговоры о них. Ты лучше помоги мне понять, в кого она влюбилась? В кого?
Б о в ы к и н. Как тебе сказать…
А л е в т и н а
Б о в ы к и н. Это, конечно, загадка… Но не все ли равно?
Н и н а П е т р о в н а. Что?! Ты отдаешь себе отчет?
Б о в ы к и н. Вполне. Пусть, предположим, в Глеба Ивановича.
Н и н а П е т р о в н а. Никогда!
Б о в ы к и н. Почему? Мужик степенный, деловой. Никуда не убежит, внука твоего не бросит. Алевтина не какая-нибудь кокетка. Вполне возможный альянс.
Н и н а П е т р о в н а. Что Алевтина не кокетка — согласна. Но чтоб влюбиться в Глеба Ивановича? Нет. Он — Каренин. Не смей спорить. Разве это мужчина? Нет, нет.
Б о в ы к и н. Дай бог, чтоб все были такие.
Н и н а П е т р о в н а. Нет, не дай. Он скряга. Он помесь Каренина с Плюшкиным… Разве он способен любить? Алевтину он получит только через мой труп.
Б о в ы к и н. Ну пусть ее получит твой любимец Стрекалов.
Н и н а П е т р о в н а. Да, уж, конечно, лучше он. В нем чувствуется душа, какие-то порывы. Он будет нежен, внимателен…
Б о в ы к и н. Нашла положительные качества. Да он просто мотылек. Одно трепетание.
Н и н а П е т р о в н а. А каким же надо быть в молодости? Вспомни себя.
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Ронушка, ворчун мой, поговори с ней, узнай…
Б о в ы к и н. Нет. Больше слова не скажу.
Н и н а П е т р о в н а. Трус! Трус! Я поговорю, но ты не смей упрекать меня, что я насаждаю домострой.
Б о в ы к и н. Делай, что хочешь, только оставь меня в покое. Оставь.
Н и н а П е т р о в н а. Готов. Выпрягся.
А л е в т и н а
Н и н а П е т р о в н а. Спасибо, родная.
А л е в т и н а. Могу быть свободной?
Н и н а П е т р о в н а. Тебе весело?
А л е в т и н а. Очень. Смотри, какой день.
Н и н а П е т р о в н а. А мне грустно. Я не вижу солнца..
А л е в т и н а. Огорчает папа?
Н и н а П е т р о в н а. Нет, ты.
А л е в т и н а. Чем?
Н и н а П е т р о в н а. Своим легкомыслием.
А л е в т и н а. Мама, у тебя странное понятие о серьезности. Найди более разумную и деловитую девушку.
Н и н а П е т р о в н а. Ах, Алевтина, перестань придираться. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
А л е в т и н а. Совсем не понимаю. Что же мне, не выпускать из рук книгу? Без конца штопать папе носки?
Н и н а П е т р о в н а. Ты должна думать о своем будущем.
А л е в т и н а. Не могу.
Н и н а П е т р о в н а. Меня это убивает.
А л е в т и н а. А я смирилась. Видимо, я еще не подготовлена для важных решений и поступков.
Н и н а П е т р о в н а. Если тебе нравится, ты можешь быть незрелой до старости. Но скажи мне об этом ясно и твердо, и я отстану от тебя. Пойми, что в твоем возрасте давно пора иметь семью, детей…
А л е в т и н а. Ты торопишься быть бабушкой?
Н и н а П е т р о в н а. Ради твоего счастья я готова стать кем угодно, даже прабабушкой.
А л е в т и н а. Ты советуешь, чтоб я сама заговорила о своих чувствах с женихами?
Н и н а П е т р о в н а. Если пришла пора, если у тебя в сердце появились…
А л е в т и н а. Нет, не появились. Но если ты так горячо настаиваешь, чтоб они были, то я постараюсь их обнаружить.
Н и н а П е т р о в н а
А л е в т и н а. Хорошо, подумаю.
Н и н а П е т р о в н а. Оставь этот тон. Я свое прожила. Плохо или хорошо, но прожила. А что будет с тобой?
А л е в т и н а. Тоже как-нибудь проживу.
Н и н а П е т р о в н а. Ах как-нибудь?! Живи!
А л е в т и н а
Б о в ы к и н. Чего ты не хочешь? Какой любви?
А л е в т и н а. Всякой. Не ходи, не подслушивай.
Б о в ы к и н. Тшш. Я не хожу. Я уже ушел.
А л е в т и н а. Успел поссориться с мамой?
Б о в ы к и н. Много нам надо времени. Я забыл тот день, когда у нас не возникали трения. А последнюю неделю не проходит часу без них.
А л е в т и н а. Когда ты научишься уступать маме?
Б о в ы к и н. Не раньше, чем она научится уступать мне.
А л е в т и н а. Столько лет прожить вместе…
Б о в ы к и н. Представь, что это ничего не значит. Настоящая проверка сходства характеров начинается тогда, когда улетучиваются последние молодые иллюзии.
А л е в т и н а. Папа, стыдись!
Б о в ы к и н. Конечно, сказано сильно. Но убеди ее, что мужчине изредка надо побыть одному. Вот я… и природа. Больше никого. Я бы уединился без всяких объяснений и трений, но, понимаешь, авария. Ни одной кроны. И никакие просьбы не помогли.
А л е в т и н а. И никогда больше, не досаждая маме, не проси у нее денег. Надо тебе на непредвиденные расходы — возьми у меня.
Б о в ы к и н. Что значит у тебя? Ведь я же прошу свои!
А л е в т и н а. А мои — чужие?
Б о в ы к и н. Что мне твои…
А л е в т и н а
Б о в ы к и н
А л е в т и н а. Сколько?
Б о в ы к и н. Ну, не поскупись… Одолжи гарантийные, страховые, а то я чего доброго ничего не поймаю, а на базаре цены колеблются…
А л е в т и н а. Возьми. Но только, пожалуйста, не покупай всякой мелочи, особенно ершей. Они такие противные.
Б о в ы к и н. Дочь! Дочь!
А л е в т и н а. Все пальцы исколешь, пока вычистишь. Соври хоть раз по-настоящему. По-рыбацки. Вытащи что-нибудь покрупнее. Щуку… Судака…
Б о в ы к и н. Налима. Договорились. Вытащу. Кстати…
А л е в т и н а. Откуда?
Б о в ы к и н. Поверь предчувствиям отцовского сердца, не доверяйся особенно Евгению Семеновичу. Уж если что… Ведь я понимаю. И со мной когда-то было. Все же отдай предпочтение серьезному мужчине. Тогда я умру спокойно. Тшш.
А л е в т и н а. Седой мальчишка…
Н и н а П е т р о в н а. Отец заходил?
А л е в т и н а. Нет, я была одна.
Н и н а П е т р о в н а. Опять уплелся на реку, опять требовал денег на какие-то снасти.
А л е в т и н а. Они ему необходимы. Он давно мечтает поймать огромную рыбину и положить ее к твоим ногам.
Н и н а П е т р о в н а. Не надо мне никаких подарков, никаких сюрпризов. Я бы просто хотела лежать на берегу, чтобы смотреть, как отец до смерти пугает несчастных мальков, и слушать его воркотню. Дочитать наконец «Женщину в белом». И все. Почему я как проклятая должна сидеть дома, не отходить от плиты?
А л е в т и н а. Иди почитай. Я останусь, приготовлю обед. Вкусный-вкусный…
Н и н а П е т р о в н а. Никуда я не пойду. Что мои обиды, мои желания?..
А л е в т и н а. Бедная мама.
Н и н а П е т р о в н а. Ничего, родная. Мне не привыкать. Лишь бы ты на меня не сердилась. Я иногда способна наговорить бог знает что.
А л е в т и н а. Все равно я тебя люблю.
Н и н а П е т р о в н а. Поверь, меня действительно беспокоит твоя судьба.
А л е в т и н а. Понимаю. Я подумала и могу сказать одно: не сегодня-завтра ты перестанешь меня называть легкомысленной девчонкой.
Н и н а П е т р о в н а. Ты говоришь так спокойно, а у меня от страха замирает сердце. Скажи, кого ты любишь?
А л е в т и н а. Не уверена.
Н и н а П е т р о в н а
А л е в т и н а. Тоже не уверена.
Н и н а П е т р о в н а. Что ж, прости, если у тебя есть еще какой-то друг, а я о нем не знаю, — дело твое. Ты вольна. Можешь скрывать. Отныне и я буду только молчать.
А л е в т и н а. Да, да, помолчи как можно дольше. Я боюсь, что ты своими разговорами убьешь во мне всякие мечты.
Н и н а П е т р о в н а. Боже! Боже! Тинка! Ты смеешь меня упрекать?
А л е в т и н а. Не сердись, но я больше не могу переносить разговоров о женихах. О преимуществах одного, недостатках другого. Не могу.
Н и н а П е т р о в н а. Ты слепа, ты наивна. Кто, как не мать, должна научить тебя разбираться в людях? В школе, в институте тебя этому обучали?! О да, там тебе внушали, что старшие не должны вмешиваться в чувства молодых. Но ты этому не верь. Это выдумка верхоглядов-сочинителей. Властители дум. Досочинялись. То-то теперь они все, как один, бросились описывать только разводы. В кино — разводы. В театре — разводы. Какую книгу ни возьмешь — одни разводы.
А л е в т и н а. Ах, мама, у меня самой от этого голова кругом идет.
Н и н а П е т р о в н а. Еще бы не пошла.
А л е в т и н а. Макар проснулся?
Н и н а П е т р о в н а
А л е в т и н а. Потолкую с ним о мировых загадках.
Н и н а П е т р о в н а. Если ты ему доверяешь больше, чем матери… Что ж, советуйся. Но что может сказать человек, пораженный сонной болезнью?
А л е в т и н а
М а к а р. Здравствуйте, Тиночка.
А л е в т и н а. Здравствуйте, Макарчик. Какой у вас сонный вид!
М а к а р. Недавно проснулся.
А л е в т и н а. Вас будили.
М а к а р. Бесполезно.
А л е в т и н а. Мама до сих пор не понимает этого. Разбивает кулаки о вашу дверь.
М а к а р. Нина Петровна очень настойчива и трудолюбива.
А л е в т и н а. Да вы хоть спросите, ради чего она вас будила.
М а к а р. Действительно, ради чего?
А л е в т и н а. Вам надо было расплачиваться с молочницей.
М а к а р
А л е в т и н а. Как обычно.
М а к а р
А л е в т и н а. Успеете. Побудьте со мной.
М а к а р. Побуду.
А л е в т и н а. Вы или бесстрашный, или равнодушный к жизни…
М а к а р. Вы знаете, что жизнь я люблю, а вот храбрый я или нет, не могу сказать. Все зависит от обстоятельств.
А л е в т и н а. Неужели вы никогда не подумали, что однажды во время вашего мертвого сна вдруг произойдет пожар? Домишко деревянный, пых — и одни угольки.
М а к а р. Как не думал — думал. Но, во-первых, Нина Петровна почти всегда дома и очень осторожна с огнем. Во-вторых, найдутся же добрые люди, как-нибудь вытащат меня.
А л е в т и н а. А не найдутся — тогда что?
М а к а р. Вы же сами сказали — останутся угольки.
А л е в т и н а. И вам не страшно?
М а к а р. Как не страшно? Очень даже страшно. Я ведь еще молодой. Как говорят, жить еще не начинал. Конечно, страшно. Но что поделаешь?
А л е в т и н а. Вы не находите, что вам нужна нянька? Близкий, заботливый человек?
М а к а р. Думал об этом. Но как-то неудобно. Если нанять старушку, то какая опять отыщется. Как бы мне самому спасать ее не пришлось. А молодую разве на посту удержишь? Дома пожар, а она в это время на танцах. И я пропаду, и деньги зря потрачу. Так что ладно, обойдусь без нянек. А потом ведь я не всегда так сплю, а временами.
А л е в т и н а. Знаю. А почему?
М а к а р. Когда-нибудь расскажу. После.
А л е в т и н а. Не делайте из пустяков тайны. Мне известно, что вы работаете по ночам, иногда до рассвета. Пишете огромный труд.
М а к а р. Да, и очень утомляюсь.
А л е в т и н а. Когда у меня были зачеты, я тоже ложилась под утро. Но меня будил любой шорох, а вы…
М а к а р. В том-то и дело, что вы — это вы, а я — это я.
А л е в т и н а. Во многом мы сходимся.
М а к а р. Ну и отлично.
А л е в т и н а. Сколько лет мы с вами соседи по даче?
М а к а р. Много. Пять или шесть лет.
А л е в т и н а. Восемь… Восемь… И вы ни разу не пригласили меня на прогулку.
М а к а р
А л е в т и н а. Пусть даже не меня, а любую другую девушку.
М а к а р. Любую я пригласить не могу. Зачем она мне? О чем с ней говорить?
А л е в т и н а. Со мной же вы разговариваете.
М а к а р. И с удовольствием. А прогулки… Я о них не думал. Зачем они?
А л е в т и н а. Напрасная потеря времени?
М а к а р. Не только. Когда все получается само собой — это хорошо. А вот были у меня случаи, когда я специально провожал. Умирал от скуки. Ни одна, к моему счастью, второй раз уж не хотела пройти со мной рядом и десяти шагов.
А л е в т и н а. А я хотела, я собиралась погулять с вами в лесу. Как там тихо, какой воздух!
М а к а р. Это верно. А откуда у вас такое желание?
А л е в т и н а. Внезапно появилось.
М а к а р. Ну, если внезапно, то оно также внезапно пропадет.
А л е в т и н а
М а к а р
А л е в т и н а. Живой труп.
М а к а р. Кто вас рассердил?
А л е в т и н а. Вы рак-отшельник.
М а к а р. Принимаю.
А л е в т и н а. Куцый алхимик.
М а к а р
А л е в т и н а. Комариный охотник.
С т р е к а л о в
А л е в т и н а
С т р е к а л о в. Рассыпаю цветы, и воцаряется мир.
А л е в т и н а. Как вы меня напугали.
С т р е к а л о в
А л е в т и н а
С т р е к а л о в. Я, как помешанный, считал часы, минуты и решил прийти раньше. Не прогоняйте. Здравствуйте, Макар Алексеевич.
М а к а р
С т р е к а л о в. Я насорил. Подберу. Один момент.
А л е в т и н а. Какие чудесные ромашки.
С т р е к а л о в. Я нашел совсем недалеко небольшую лужайку, где от них так бело, словно выпал снег. Сейчас я вас туда отведу. Все. Пожалуйста.
А л е в т и н а. Благодарю. Тронута. Куда вы собирались меня вести?
С т р е к а л о в. В лес. Не хотите? Нравится киснуть дома? Идемте, живо!
А л е в т и н а. Обождите. Я поставлю цветы.
С т р е к а л о в. Вы не забыли?
А л е в т и н а. Я люблю просить один раз.
С т р е к а л о в. Принес, принес.
А л е в т и н а. Вы лучше, чем я думала… Сегодня начнете меня обучать.
С т р е к а л о в. В лесу?
А л е в т и н а. Посмотрим.
С т р е к а л о в. Сколько в ней нерешительности. А вы, я замечаю, редкий человек. Видели, как я подкрадывался, и хотя бы глазом моргнули. Ну выдержка.
М а к а р. А мне-то что? Если бы вы подкрадывались с ножом или дубиной, тогда другое дело.
С т р е к а л о в
М а к а р. Я не ругался. Она ни с того ни с сего вдруг принялась меня обвинять. Она? Меня? Дожил.
С т р е к а л о в. Вы рассердились, обиделись?
М а к а р. На нее сердиться нельзя.
С т р е к а л о в. Правда, правда. Я тоже на нее не могу сердиться.
М а к а р. Вообще что-то небывалое. Тиночка — и вдруг такие выражения.
С т р е к а л о в. Например?
М а к а р. Энергичные. В категорической форме.
С т р е к а л о в. Значит, она не так уж нерешительна. Приятная черта характера. Исчезает вялость…
М а к а р
С т р е к а л о в. Представьте. Захотела научиться играть. Мне не трудно — научу.
М а к а р. Умеете?
С т р е к а л о в. Было дело. В прошлом. Студенческие радости. Когда стипендия кончается, идти некуда, а душа тоскует…
М а к а р. Пели?
С т р е к а л о в. Было и это. Все было.
М а к а р. Откуда у Тиночки эта прихоть? Это уж что-то из области капризов.
С т р е к а л о в. Макар Алексеевич, вы только, пожалуйста, ее не отговаривайте. Я прожил меньше вашего, но понял, что если у девушки не бывает капризов, она не девушка, а положительная иллюстрация к беседе о дружбе и товариществе. Не портите ее. И без вас есть кому делать из нее очень осмотрительное существо. Сколько теперь всяких просветителей. Из-за них милые воробушки перестают клевать зернушки. Усваивают диалектику, и всюду видят мякину. А вы представьте, что может произойти, когда все девушки приблизятся к аналитическому мышлению, позабудут про капризы? Планета может опустеть. А что вы думаете? Шутя-шутя, а возможно. Теза, антитеза и конец. Торопитесь любить. Да, да. Пока еще музыка, цветы, закаты — наши союзники, а там впереди трудно придется. Все из-за вас, философски мыслящих субъектов.
М а к а р. Позвольте, а пока еще вам легко?
С т р е к а л о в. Сравнительно.
М а к а р. С огромной натяжкой. Только сосед.
С т р е к а л о в. Во всяком случае, вы знаете, о чем здесь говорят, как смотрят на вещи, оценивают разные явления. Как относятся ко мне?
М а к а р. Вы собираетесь жениться на Тиночке?
С т р е к а л о в. Обязательно. Если она согласится.
М а к а р. Вы ее любите?
С т р е к а л о в. Сам даже не знаю как. До ежедневной тоски. До болезни. До всяких видений. До бессонницы.
М а к а р. И она вас любит?
С т р е к а л о в. Вот этого не могу понять. Может быть, вы улавливали какие-нибудь намеки? Ведь в семьях, где взрослая дочь, о таких вещах говорят не скрывая. Скажите.
М а к а р. Ничего я не слыхал. Но позвольте, позвольте. Мне эта мысль прежде не приходила. Кажется, еще один товарищ, Глеб Иванович, тоже влюблен в Тиночку. Да.
С т р е к а л о в. Не новость. Куда он лезет? Куда? Трижды был женат, трижды его обдирали как липку, трижды оставляли с носом, и туда же.
М а к а р. А вы?
С т р е к а л о в. Что я? Алевтина Мироновна у меня будет первой женой. Я знаю — вы ее друг. Скажите, что Тиночка обо мне думает? Я без нее жить не могу.
М а к а р. Перестаньте. Ну что вы распускаетесь? Не надо. Так ведь и спятить недолго.
С т р е к а л о в. Что вы утешаете? Если у меня в душе… Если… Ночами не сплю. Кажется, случись что-нибудь с ней — я тоже умру.
М а к а р. Неужели нельзя владеть собой?
С т р е к а л о в. Попробуйте. Разве вам понять? Тиночка холодна. Далека и холодна. Но я зажгу, зажгу в ней чувства. Да. Решено.
М а к а р. От любопытных. Заглядывают. Отвлекают.
С т р е к а л о в. Смерти на них нет. Я сам ненавижу любопытных. У меня к вам просьба.
М а к а р. Слушаю.
С т р е к а л о в. До чего вы свойский парень. Слушайте. Сейчас мы пойдем с Тиночкой гулять, а вечером она будто случайно зайдет в вашу комнату. Побеседуйте с нею, пофилософствуйте, а в десять часов, да, именно в десять, вспомните про неотложное дело и уйдите. Она останется. Вы вернетесь, когда правый или левый угол занавески будет чуть-чуть приподнят.
М а к а р. Да, но…
С т р е к а л о в. Я бы пригласил ее к себе, но у меня в квартире ремонт. Я всю жизнь буду вам благодарен. Помогите устроить мне счастье. Помогите.
М а к а р. Да, но…
С т р е к а л о в
А л е в т и н а. Простите, я немного задержалась.
С т р е к а л о в. Тиночка, я вам все прощу. В этом платье вы… вы точно мадонна. Нет. Ивушка серебристая. Сколько обаяния!
А л е в т и н а. Перехвалите. Сходите поздоровайтесь с мамой.
С т р е к а л о в. С удовольствием. Где она? На кухне?
А л е в т и н а. Да.
С т р е к а л о в. Иду.
А л е в т и н а. Макарчик, вы не скучали?
М а к а р. Что вы. Я наслаждался беседой с Евгением Семеновичем.
А л е в т и н а. Он вам нравится?
М а к а р. С ним весело.
А л е в т и н а. Да, в нем есть что-то привлекательное.
М а к а р. Еще сколько. Бездна. Он обнаружил, что я порядочный человек.
С т р е к а л о в. Я еще приду. Мы увидимся. Тиночка, бежим.
Н и н а П е т р о в н а. Куда же вы? Посидите хоть минутку.
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Что за непоседа. Сколько в нем энергии, свежести. Бежать, чтобы любоваться цветами. Многие ли способны на это?
М а к а р. Нина Петровна, скажите, я правильно понимаю сложившуюся обстановку? Этот Евгений Семенович и Глеб Иванович бывают у вас потому, что намереваются жениться на Тиночке?
Н и н а П е т р о в н а. Поражаюсь вашей проницательности. Да, намереваются. И давно.
М а к а р. В таком случае назревает что-то трагическое. Тиночка ведет себя необычайно.
Н и н а П е т р о в н а. Конечно. Ей ли быть спокойной? Кто выходит замуж десятый раз, те вряд ли меняют свое обычное настроение. Но если девушке впервые приходится делать выбор… Надо же понимать. Сегодня Тиночка скажет свое слово.
М а к а р. Да, сегодня.
Н и н а П е т р о в н а. Откуда вы знаете?
М а к а р. Что? Я просто повторил ваши слова. Но вообще замечу — это безнравственно. Позволять двум сразу считать себя женихами, ни одному не давать предпочтение, а затем в течение нескольких часов решить, кто будет мужем… Это… Это…
Н и н а П е т р о в н а. Вам не следовало забывать некоторые басни. Не современные, а классические. Кто о чем может судить.
М а к а р. Во все времена для здравомыслящих мораль…
Н и н а П е т р о в н а. Что это вас так волнует?
М а к а р. Меня? Я рассматриваю только этическую сторону вопроса.
Н и н а П е т р о в н а. На здоровье. У Тиночки мужем будет тот, кого она больше любит. А для другого, конечно, наступит трагедия.
М а к а р. А если для нее?
Н и н а П е т р о в н а. Ах, кому это дано знать заранее?
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Да, да. Только вы забыли изучить с ней другие основы. Те, на которых строится личное счастье женщины.
М а к а р. Женщины? Да ведь еще вчера у нее все пальцы были выпачканы чернилами. Вчера она приходила похвастаться отметками в зачетке. Только вчера мы с ней играли в индейцев, а я ее пугал загадками жизни и таинственными талисманами. Только вчера у нее исчезли бантики в косах и появилась прическа.
Н и н а П е т р о в н а. Уже год, как Тиночка вполне самостоятельный человек. Вы этого не заметили?
М а к а р. Неужели год? Да, вы правы.
Н и н а П е т р о в н а. Вы погибнете от своих книг, от своих лекарств. Уже погибли.
М а к а р. С чего вы взяли?
Н и н а П е т р о в н а. Не спорьте, Макарчик. Медведи спят беспробудно только зимой. Вы — круглый год. Вы пытались лечиться от своего патологического сна?
М а к а р. Зачем? Я превосходно себя чувствую.
Н и н а П е т р о в н а. Ваше роковое заблуждение. Вы проспали те дни, когда Тиночка стала взрослой. Так вы проспите и свою любовь.
М а к а р. Но, простите, как вы понимаете ее, любовь?
Н и н а П е т р о в н а. Могу ответить. Могу.
М а к а р. Пожалуйста. Я знаю, читал, что все пожилые женщины умеют очень тонко, с глубоким знанием дела рассуждать о любви. Некоторые даже утверждают, что их хлебом не корми, только, так сказать, наведи у них мысли на эту тему.
Н и н а П е т р о в н а. Безнадежный. Разве говорят женщине в глаза, что она пожилая?
М а к а р. Нина Петровна, я же с вами говорю как сын, которого надо учить.
Н и н а П е т р о в н а. Бессовестный. Для такого сына я молода. Ну хорошо, хорошо. Да, я стара. Внешностью? Но кто знает, что у меня в душе? И не только у меня, а у миллионов таких же женщин. Молчите, не перебивайте. Вы еще пока одиноки, и вам надо знать, почему… почему мы в поздние годы становимся похожими на девушек. Многие ли счастливицы из нас без всякого сожаления прощаются с молодостью, благословляют прожитое, которое… которое было всегда любовью? Ах, Макарчик, до чего неуклюже проходят годы, а сердце все чего-то ждет, ждет, хотя давно известно, что ждать нечего, уже ничего больше не придет и не будет. Вот и потрудитесь понять и запомнить это. Ведь совершится же когда-нибудь чудо вашего пробуждения, и вы женитесь. Так вот, пусть ваша жена всегда-всегда до самого конца будет любима. И для дочери я хочу такую судьбу. Пусть хоть она… Ах, ведь только ради нее говоришь и думаешь о любви.
М а к а р. Но кто же, по-вашему, верно и преданно любит Тиночку? Кто принесет ей счастье?
Н и н а П е т р о в н а. У каждой девушки в душе живет мечта о своем герое, о принце любви. О том единственном, кто даст ей счастье. Неискушенным они встречаются почти на каждом шагу. Но мы-то, можно сказать, прожившие свой век, знаем, как редки эти принцы, как надо их прилежно искать. Все мы питаем в этом отношении лучшие надежды, но будет достаточно, если найдется честный, искренний человек. Не из тех, что готовы иметь в году двенадцать медовых месяцев.
М а к а р. Неужели для Алевтины Мироновны Стрекалов может быть чем-то вроде принца любви?
Н и н а П е т р о в н а. Как знать… Как знать…
М а к а р. Насколько я понимаю…
Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, позвольте вам заметить, что тут-то ваше понимание равно почти нулю. Здесь очень сложная химия, где нет никаких формул.
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Вы что? Сговорились с Мироном Сергеевичем? Тому пришла блажь порочить молодого человека, теперь еще вы.
М а к а р. Да, но…
Н и н а П е т р о в н а. Оставьте. Вы слишком требовательны. Если бы он был нехорошим, Тиночка никогда бы не снизошла до знакомства с ним. Где доказательства, что он чем-то запачкан? Вы можете мне их дать?
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Воображаю, что это будет. Трактат?
М а к а р. Не знаю. Назовете сами.
Н и н а П е т р о в н а. Эх, Макарчик, Макарчик. Меня глубоко трогает ваше участие в судьбе Тиночки, но вы так далеки от жизни, так далеки.
М а к а р. Ничего не могу понять. Что тут происходит? Тиночку совершенно не узнаю. Нина Петровна полна своими переживаниями и несет, мягко говоря, такой вздор, что волосы встают дыбом. А Стрекалов?.. Ничего не пойму.
Б о в ы к и н. Заходи, заходи. Чего под окном торчишь? Кто тебя обидел?
О б у х о в
Б о в ы к и н. Ну и что? Вернется.
О б у х о в. Не одна.
Б о в ы к и н. Что за беда. Макарчик, подержи рыбу.
О б у х о в. Косится на меня Нина Петровна.
Б о в ы к и н. Ну, это тебе кажется. Больно мнительный. Нина Петровна — золотая женщина. У нее для всех душа открыта. Верно, Макарчик?
М а к а р. Да, да.
Б о в ы к и н. Уж я выдумывать не стану. Ты садись, Глеб Иванович.
О б у х о в
Б о в ы к и н. Ну и что? Беда невелика.
О б у х о в. В лес.
Б о в ы к и н. А тут больше ходить некуда.
О б у х о в. Стрекалов скверный человек.
Б о в ы к и н. Есть и у меня такое подозрение. Но что же мне его — поленом отгонять?
О б у х о в. Я бы его угостил.
Б о в ы к и н. Угости. Не возражаю. Тебе проще отвечать. Ты одинокий.
О б у х о в. Он соблазнит Алевтину Мироновну, а потом бросит.
Б о в ы к и н. Что? Придержи фантазию. И запомни: если еще вздумаешь произнести что-нибудь подобное, пеняй на себя.
О б у х о в. Вы должны меня благодарить.
Б о в ы к и н. Я поблагодарю. Моя дочь не пустоголовая… А если ты думаешь, что она способна на этакое… то позади открытая калитка.
О б у х о в
Б о в ы к и н. Макар, ты слышишь?
М а к а р
Б о в ы к и н. Ну, я вижу, довольно мне играть в домашний либерализм. Все-таки глава семьи я, и я за все в ответе.
О б у х о в. Третья — заведующая буфетом — Лиля Воротынская. Сошлись в доме отдыха.
Б о в ы к и н. Стой. Сейчас кто у него?
О б у х о в. Сейчас он холостой.
Б о в ы к и н. Талантливая бестия.
О б у х о в. Я честный человек, я считаю своим долгом предостеречь вас.
Б о в ы к и н. Понятно, понятно. Как же ты разузнал?
О б у х о в. Случайно нашелся общий знакомый.
Б о в ы к и н. Что же у тебя общего с хлюстами?
О б у х о в. Мимолетное знакомство, такой же мимолетный разговор. Факты проверил лично.
Б о в ы к и н. Алевтине рассказывал?
О б у х о в. Разве она мне поверит?
Б о в ы к и н. Значит, хочешь, чтобы рассказал я?
О б у х о в. Если вам дорога дочь…
Б о в ы к и н. Можешь не сомневаться. Видишь, руки начали трястись. Ступай покури, а я в себя приду. Отдышусь.
Это что же такое происходит? Что за комиссия, создатель! Как могла Тинка допустить? Нет, что Тинка? Ты мне скажи, могу ли я хоть в чем-нибудь положиться на свою верную супругу? Вот бы обзавелись зятенькой? Как она защищает этого мерзавца.
М а к а р. А вы другого.
Б о в ы к и н. Но-но…
М а к а р. Иного склада, но большой разницы, как мне кажется, нет.
Б о в ы к и н. Но-но, брось, брось. Я его не первый год знаю. Есть, конечно, у него частичные недостатки, но
М а к а р. Стрекалов говорит, что он был женат.
Б о в ы к и н. Что? Врет он, брат, врет. Сочиняет. Знаю, что этого не было. Выдумки.
М а к а р. Спросите.
Б о в ы к и н. Ишь ты, святая простота. Такой вопрос задать — это, значит, оскорбить человека. Нет, нет. Не пойдет.
М а к а р. Что?
Б о в ы к и н. Нет, ничего, с тобой не выйдет. Уж больно ты бесхитростный человек. Все всерьез понимаешь.
М а к а р. А все же?
Б о в ы к и н. Ты без слов, с одного взгляда можешь меня понимать?
М а к а р
Б о в ы к и н
М а к а р. Это легче всего.
Б о в ы к и н. Не скажи. Другому бы всю жизнь надо молчать, а он говорит без всякого отдыха. Уметь молчать — это, брат, великое искусство. Слушай. У меня идея. Да еще какая! Ого! Ох и потешусь я над Нинусенькой. Я хочу ускорить события.
М а к а р. Зачем? Взвесьте.
Б о в ы к и н. Взвешено. Я сюда приехал отдыхать, а не проблемами заниматься. В общем, слушай и помалкивай.
Извини, но вот я теперь отдышался, и давай поговорим всерьез. Ценю твой честный поступок. Признайся, очень любишь Алевтину?
О б у х о в. Я же вам объяснял. Помните, на планерке по поводу задержки по выдаче узлов для карусельного станка.
Б о в ы к и н. Помню. А ей?
О б у х о в. Пока еще нет. Не осмелился. Говорил намеками.
Б о в ы к и н. Знаю, как ты говоришь. Мямлишь. Умные люди недаром женитьбу сравнивали со взятием неприятельской крепости. Меняй тактику. Брось осаду, иди на штурм. Прояви волю, характер и решительно объяснись. Может быть, она тебе сразу и не ответит, но, черт возьми, попытай судьбу. Сердца девушек — это, брат, такой лабиринт, что они сами по нему бродят, бродят и выхода не найдут. А вдруг Тиночка подаст тебе надежду. Предположим, не сейчас, а где-то впереди осчастливит тебя. Согласен? Ведь вижу, исстрадался. Начинай прямо и решительно с загса. Так и так.
О б у х о в. По моим взглядам, это самая последняя инстанция. Заключительная.
Б о в ы к и н. Взгляды, взгляды. Считай их пройденным этапом. Я тебе добра хочу.
О б у х о в. Как вам не верить. Только немного странно.
Б о в ы к и н. Чего странного? Что я, отец, даю совет? Могу молчать. Мне от тебя никакой прибыли не было и не будет. Счастья тебе хочу. Потому что уважаю…
О б у х о в. Верю. Понимаю.
Б о в ы к и н. Приходи вечером и испытай судьбу. А потом устроим мальчишник. Вспомним о настоящей романтике. Договорились?
О б у х о в
Б о в ы к и н. Опять про свое. Часам к десяти приходи и убедишься. Нину Петровну, чтобы она не помешала, я сплавлю в кино или к соседям. Ясно?
О б у х о в. Понимаю. Приду.
Б о в ы к и н
М а к а р. Нет слов.
Б о в ы к и н. Клюнул. Ох и посмеюсь я над Ниночкой. Хороший мужик Глеб Иванович, но заработался, засиделся в девках, потерял самоуверенность. В деловом отношении пальца в рот не клади, ценный работник, а в остальном — сам видел, нуждается в руководстве. Только уговор — молчок. Если Тинка узнает, что я посмел сунуть свой толстый нос в ее личное дело… Проклянет. Уйдет из дома. А я ради нее любую казнь приму.
М а к а р. И я приму.
Б о в ы к и н. Ты-то с чего?
М а к а р. Что? Разве я что-нибудь сказал?
Б о в ы к и н. Ты что, будто нездоровый?
М а к а р (отдает снизку). Что-то не по себе. Кажется, что я еще не просыпался. Сон какой-то досматриваю.
Б о в ы к и н. Экий ты бедолага. Лечись, брат, лечись, пока не поздно. Вид у тебя вполне ошалелый. Марсианский.
М а к а р. Сколько всяких сложностей в жизни.
Б о в ы к и н. Для кого как. Пора бы знать, что любое самое сложное состоит из простых элементов. Из пареной репы.
Б о в ы к и н
Что? Ушла?
Ты куда?
Унизила в глазах постороннего. Хорошо, матушка. Как-то ты вечером запоешь?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
М а к а р
Войдите!
А л е в т и н а
М а к а р. Присаживайтесь, Тиночка. Попробуем прогнать хандру. Откуда она? Надо быть очень несчастливой, чтобы в лесу, среди цветов натолкнуться на скуку. А как… как ваши успехи в музыке?
А л е в т и н а. По оценке Евгения Семеновича — приличные. Послушайте.
Как?
М а к а р. Недурно… Очень жизнерадостная песенка…
А л е в т и н а. Ах, Макарчик, мне не до шуток. Завидую вам. Какой ценой вам удалось стать выше всяких чувств, подчинить желания разуму? У вас бывают желания?
М а к а р. Непрестанно. Просто одолевают.
А л е в т и н а. И что же?
М а к а р. Нужные, полезные — удовлетворяю.
А л е в т и н а. Например?
М а к а р. Голод, жажду, желание работать, делать что-то приятное для других.
А л е в т и н а. И все?
М а к а р. Вполне достаточно.
А л е в т и н а. И вы счастливы?
М а к а р. Я вам об этом не раз говорил.
А л е в т и н а. Так не может быть. Или вы действительно знаете что-то, чего не знаю я. Приоткройте хоть крохотную щелочку в вашу тайну.
М а к а р. Тиночка, я вам уже говорил, что да, мной разгадана важнейшая загадка жизни. Найден тот редкостный талисман, с помощью которого можно достичь абсолютного счастья.
А л е в т и н а. В любви?
М а к а р. Во всем.
А л е в т и н а. Макарчик, достигайте скорее. Я хоть посмотрю, что с вами будет.
М а к а р. Не могу этого сделать, пока не наступит предназначенный для меня срок.
А л е в т и н а. Но мне-то, мне-то, вашему товарищу, другу, неужели нельзя знать?
М а к а р. Можно. Выходите замуж, и через месяц я вручу вам талисман, доверю тайну.
А л е в т и н а. Поздно будет, поздно.
М а к а р. Возможно, вы будете счастливы и без него.
А л е в т и н а. Да, буду. Без ваших сказочных фантастических тайн.
М а к а р
А л е в т и н а. Поставлю, только скажите, что это такое?
М а к а р
За это… За это…
А л е в т и н а. Ну что, что?
М а к а р
А л е в т и н а
М а к а р
А л е в т и н а. До сих пор способны играть в индейцев? Воображаете себя Оцеолой? Где скальпы врагов? Где боевое оружие? Обклейте стены зловещими черепами.
М а к а р. Не спешил с этим, но теперь чувствую, что наступила пора. Скальпы врагов мне нужны.
Простите, Тиночка, я забыл, а мне надо отлучиться. Вы оставайтесь, смотрите книги.
А л е в т и н а
М а к а р. Ради бога, сидите, пожалуйста. Вот вам свежие журналы. Есть интересные карикатуры. Вот газеты. Что вам еще предложить?
А л е в т и н а. Ничего. Забудьте, что вас где-то ждут.
М а к а р. Если бы вы знали, как мне неудобно перед вами, как грустно, но я должен уйти. Уже десять часов.
А л е в т и н а. Обычно в это время вы всегда сидите дома.
М а к а р. А сегодня договорился о встрече в десять часов. В десять. И ни минутой позже.
А л е в т и н а. Что вы так смотрите?
М а к а р. Любуюсь.
А л е в т и н а. Подросток взрослеет. Оцеола, я не ослышалась? Вы любуетесь мной?
М а к а р. Вашей искренностью, вашей чистотой…
А л е в т и н а. Не продолжайте. Пустые слова. Ничего вы не поняли. Убирайтесь.
М а к а р. Я вернусь… Счастливых снов…
А л е в т и н а
О б у х о в
А л е в т и н а
О б у х о в. Извините, я без стука. Я случайно.
А л е в т и н а. Ничего. Проходите. Вы к Макару?
О б у х о в. Он мне совсем не нужен. В ваших комнатах никого нет. Я походил, походил и осмелился заглянуть сюда. Позвольте побыть с вами.
А л е в т и н а. Пожалуйста. Я от нечего делать зашла поболтать к Макарчику, а он сбежал. Присаживайтесь.
О б у х о в
А л е в т и н а. Очень внимательно. Продолжайте.
О б у х о в. Я давно знаю вашу семью. Точнее, Мирона Сергеевича. Много лет мы вместе на одном заводе. Но как-то так получалось, что я редко заходил к вам. Вы учились, я работал. Но вот произошли изменения. То, что я хочу вам сказать, не может обидеть или оскорбить вас.
А л е в т и н а. Говорите. Я слушаю.
О б у х о в. Все зависит от оттенков. Так вот, существует сила… Такая мощная сила… Неудержимая сила… Она меня настигла. И я, собственно, не могу ей сопротивляться. Благодаря ей я здесь. Моя судьба зависит от вас.
А л е в т и н а. Глеб Иванович, вы хотите сделать мне предложение?
О б у х о в. Да, да. И давно. Я назначал себе сроки, но…
А л е в т и н а. Вот вам моя рука.
О б у х о в
А л е в т и н а
О б у х о в. Куда?
А л е в т и н а. Вы же хотите быть моим мужем! Ведите.
О б у х о в. Понимаю. Вести иносказательно?
А л е в т и н а. Да.
О б у х о в. Когда мы начнем свой путь?
А л е в т и н а. Если хотите, то завтра.
О б у х о в. Согласен. Я в бреду. Я… я даже хочу петь.
А л е в т и н а. Не надо. Ведите.
О б у х о в
А л е в т и н а. Хорошо. Потом? Смелей.
О б у х о в. Оттуда домой. К вам или ко мне. Я бы хотел ко мне, чтобы быть только вдвоем.
А л е в т и н а. Хорошо. Опустим домашние подробности. Потом? Смелее, смелее.
О б у х о в. Немедленно требую дополнительный отпуск, и мы отправляемся в свадебное путешествие. Близко или далеко — в зависимости от состояния бюджета. Если решим поехать к морю, то я сделаю займы, а впоследствии урежем на питании, ужмем на одежде…
А л е в т и н а. Дальше?
О б у х о в. Загорелые, раздувшиеся от впечатлений, вернемся домой.
А л е в т и н а. А дальше, дальше?
О б у х о в
А л е в т и н а
О б у х о в. Алевтина Мироновна, что с вами? Я не понимаю. Какой тупик? Какие мечты? Для меня самая большая мечта — это вы.
А л е в т и н а. Я умру с вами от скуки.
О б у х о в. Позвольте. Где вы увидели скуку? Разве ваша теперешняя жизнь веселее? Вы просили — я развернул перед вами программу нашей семейной жизни, осуществить которую сможет не каждый. Затем, я полагаю, новые интересы, заботы об уюте, об устройстве домашнего очага потребуют такого напряжения сил, что скучать будет некогда. Попробуйте купить мебель. Ого!.. А дальше дети…
А л е в т и н а. Дети? Я люблю детей.
О б у х о в. В этом вопросе необходима осторожность. Я думаю, надо придерживаться определенных границ. Цвай киндерсистем. Когда же наступит изобилие, можно будет подумать об изменении системы в сторону увеличения программ… простите, членов семьи.
А л е в т и н а
О б у х о в. С чего? Мне кажется, все так живут.
А л е в т и н а. Это вы называете — живут?
О б у х о в. Ну, хорошо, согласен. Урезать на одежде неразумно. Буду искать дополнительные заработки. Консультации, экспертизы. При желании выкручусь.
А л е в т и н а. Ради чего?
О б у х о в. Мой долг. Я обязан доставлять вам радость. Вы не должны знать забот.
А л е в т и н а. Теперь я понимаю, почему от вас уходили жены.
О б у х о в. Куда? То есть какие жены?
А л е в т и н а. Не делайте удивленное лицо. Лишнее. Ваше прошлое принадлежит вам. Меня оно не волнует.
О б у х о в. Но позвольте…
А л е в т и н а. Ах, это совсем не имеет значения. Жаль, конечно, что шестеро ваших детей, по двое от каждой жены, растут без отца.
О б у х о в. Я отец? Какая клевета! Какая подлая выдумка!
А л е в т и н а. Отрекаетесь от своих детей?
О б у х о в. Если вы… Если вам… В общем, если вы хотите мне отказать, я это приму. Но
А л е в т и н а. Откровеннее быть не могу.
О б у х о в. Лжете!
А л е в т и н а. Не повышайте тона.
О б у х о в. Не вынуждайте. Я принес вам самое драгоценное, что хранится в душе. Покорный вам, высказал все, что вы требовали. Вы должны уважать мою искренность, а не городить в ответ чепуху. У меня есть самолюбие, и я не терплю, когда задевают мое достоинство, хотят его унизить. Зарубите это на своем носу.
А л е в т и н а
О б у х о в
А л е в т и н а. Глеб Иванович, простите. Я слыхала. Мне говорили.
О б у х о в. Слыхали! Вам говорили! А вы развесили уши и не плюнули тому подлецу в глаза?
А л е в т и н а
О б у х о в. Какие слова?
А л е в т и н а. О женах… О детях…
О б у х о в. А те слова, ради которых я пришел?
А л е в т и н а. Не беру. Я согласна. Согласна. Только молчите об этом до завтра.
О б у х о в. Хорошо.
А л е в т и н а. Найду. Обязательно найду. Только прошу вас, уйдите. Дайте мне побыть одной. Прошу.
О б у х о в. Конечно, я взволновал вас. Но я был прав.
А л е в т и н а
О б у х о в. Позднее вы укажете мне негодяя клеветника. Я проучу его.
А л е в т и н а. Укажу и помогу проучить. Только уйдите.
О б у х о в. У вас доброе, незлопамятное сердце. В этом я вижу залог нашего счастья. Я не прощаюсь.
А л е в т и н а
Они все одинаковые.
Валерьянка. Хитрый Макарчик.
Макарчик, ты был моим хорошим учителем. Неужели и на этот раз ты решил дать мне наглядное пособие для жизни? Мой полусонный друг. Бьется ли в тебе сердце? Или лекарство должно быть горьким?
С т р е к а л о в. Тише, ни звука.
А л е в т и н а. Уходите.
С т р е к а л о в. Тише. Вокруг, как часовой, ходит Нина Петровна.
А л е в т и н а. Уходите. Я не хочу вас видеть.
С т р е к а л о в. Тиночка, ну прости, прости… Я знаю, как мучительно ждать. Ты изнервничалась, но разве я виноват? Что я мог сделать? Я выждал удобного момента и по-пластунски просочился сквозь оцепление.
А л е в т и н а
С т р е к а л о в
А л е в т и н а
С т р е к а л о в. Тиночка, сбрось цепи. Забудь условности. Пусть торжествует безумная радость.
А л е в т и н а. Стрекалов, отойдите! Слышите?! Ну!
С т р е к а л о в
А л е в т и н а. Отойдите… Дальше… Еще на три шага. Теперь стойте и не шевелитесь.
С т р е к а л о в. Не понимаю, к чему эта строгость?
А л е в т и н а. Я боюсь…
С т р е к а л о в. Глупенькая. Нельзя так неприступно охранять себя.
А л е в т и н а. Боюсь за вас.
С т р е к а л о в. Вот это уж совсем что-то непонятное.
А л е в т и н а. До сих пор вы были скромны.
С т р е к а л о в. Все бывают скромными до известного предела. Но наступает миг…
А л е в т и н а. Замолчите!
С т р е к а л о в. Вот это мило! Вы забыли, что этого хотели вы? У меня есть все основания спросить у вас, зачем меня звали сюда? Такими вещами не шутят.
А л е в т и н а. Я помню наш разговор. Я думала… полагала…
С т р е к а л о в. Вы хотели — я пришел. К чему упреки в нескромности?
А л е в т и н а. Я взволнована. Расстроена. Напугана.
С т р е к а л о в. Первой и единственной. Одна на всю жизнь. Я вас люблю.
А л е в т и н а. Вы прежде… любили?
С т р е к а л о в. Как вас — никогда никого.
А л е в т и н а. Не подходите.
С т р е к а л о в. Как вам сказать? Что я мальчик — этому и вы не поверите. Тиночка, может быть, на эту тему мы поговорим после, позднее, в минуты полной откровенности?
А л е в т и н а. Только сейчас.
С т р е к а л о в. Воля ваша. Признаюсь честно, я, конечно, не был святым. Я просто не возражал, когда кто-то тянулся ко мне.
А л е в т и н а. Не возражали? И только?
С т р е к а л о в. Да.
А л е в т и н а. Вы жалостливы?
С т р е к а л о в. Даже очень. У меня очень мягкая натура. По-старому сказали бы, что я сердобольный. И вот… Я жалел. Я не отталкивал. Не могу быть черствым. Ведь как это жестоко отвернуться от того, кто тянется к тебе всей душой. Вот и вся моя исповедь.
А л е в т и н а. Как по-вашему, существует ад?
С т р е к а л о в. Это что? Из области поповщины? Никогда об этом не думал. Религия? Нет, я чистейший атеист. Абсолютный.
А л е в т и н а. Я говорю о возмездии. Существует или нет возмездие?
С т р е к а л о в. Если есть всякие законы, то надо полагать, что существует. Тиночка, ну зачем вытаскивать на обсуждение что-то такое? Кто совершает преступления, те пусть знают и помнят статьи, уставы, положения. А зачем это нам? Где речь идет о любви, там, я бы сказал, неприлично вспоминать указы, заветы, скрижали… Это все старье. А любовь вечно молода. Зачем припутывать к ней пресную философию в духе Макара Алексеевича?
А л е в т и н а. Не смейте произносить это имя.
С т р е к а л о в. Что я слышу? Наконец-то вы возненавидели этого проповедника. Чему он может научить? В жизни есть одна гранитная истина — человек рожден для счастья. Все ищут счастья. Мое счастье — в любви к вам.
А л е в т и н а. Вы действительно хотите, чтобы я стала вашей женой?
С т р е к а л о в. Хочу? Я готов заплатить жизнью за одну вашу ласку! Тиночка…
А л е в т и н а. Только не подходите. Что у вас есть святого?
С т р е к а л о в. Очень многое.
А л е в т и н а. Память матери?
С т р е к а л о в. Вечная святыня.
А л е в т и н а. Клянитесь ее именем, что вы будете молчать.
С т р е к а л о в. Клянусь. Никто никогда не узнает о нашей тайне. Тиночка… Любимая…
А л е в т и н а. Ни с места.
С т р е к а л о в. Клянусь. Буду молчать… Тиночка, моя радость. Ну позвольте хоть один поцелуй.
А л е в т и н а. Закройте глаза и считайте до двадцати.
С т р е к а л о в
А л е в т и н а
С т р е к а л о в. …Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Честное слово, я уже устал, устал от своих неудач. Некоторые ослы мне завидуют: «Молодец, Женька, опять новая жена». Они воображают, что это победа, а на деле — поражение за поражением. Почему у меня не получается семейная жизнь? Любил я, любили меня, а потом все куда-то улетучивалось. Наступала такая непробиваемая серость, такие тощие будни, что я зверел. Зверели и жены. И шла непрерывная грызня. Из-за чего?
Н и н а П е т р о в н а
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а
С т р е к а л о в. Но время еще совсем детское.
Н и н а П е т р о в н а. Вы, что же, подружились с Макаром Алексеевичем?
С т р е к а л о в. Разве это невозможно? Макар вполне приличный человек. Немного чудаковатый, но с ним дружить приятно. Правда, он забывчив. Пригласил меня прийти, а сам куда-то исчез. Вынужден подождать.
Н и н а П е т р о в н а. Будем ожидать вместе.
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Зачем? Уж не думаете ли вы, что нас могут принять за любовников? Какому сумасшедшему взбредет это в голову?
С т р е к а л о в. Любому защитнику нравственности. Они расплодились.
Н и н а П е т р о в н а. Тем лучше. За свою нравственность я спокойна.
С т р е к а л о в. А я и подавно.
Н и н а П е т р о в н а. Вот и прекрасно.
Настоящая холостяцкая берлога.
С т р е к а л о в. Не говорите.
Н и н а П е т р о в н а. У вас, наверное, в квартире не лучше?
С т р е к а л о в. Вы ошибаетесь. Я очень чистоплотен. Как раз в эти дни произвожу полный ремонт. Белю потолок, освежаю обои, думаю настелить линолеум. Нет, нет, чего-чего, а уж чистоту и уют я люблю.
Н и н а П е т р о в н а. Охотно верю. Я только не могу сообразить, почему вы здесь? Вы хотели тайком увидеть Алевтину?
С т р е к а л о в. На низости я не способен. А у меня есть серьезный разговор с Макаром. Я должен предупредить его, чтобы он перестал развращать Алевтину Мироновну.
Н и н а П е т р о в н а. Макар! Развращать? Вы что? Серьезно?
С т р е к а л о в. Я вполне серьезен.
Н и н а П е т р о в н а. Мы столько лет прожили вместе…
С т р е к а л о в. И вы ничего не замечали. Вот это-то и плохо. Я не говорю, что он развращает ее в прямом, вульгарном смысле. Но он делает худшее.
Н и н а П е т р о в н а. Полно, полно, Евгений Семенович.
С т р е к а л о в. Вы знаете мои чувства к Алевтине Мироновне. Я тоскую по семье. По хорошей, крепкой семье, где бы на первом месте были любовь и взаимное уважение.
Н и н а П е т р о в н а. А как же иначе?
С т р е к а л о в. Что вы, не знаете, сколько есть семей, где ни любви, ни уважения, а живут? Но я так жить не желаю.
Н и н а П е т р о в н а. Я уверена, что так у вас и будет.
С т р е к а л о в. Будет. Предвижу. Вы знаете, что делает Макар?
Н и н а П е т р о в н а. Главным образом спит.
С т р е к а л о в. Внушает Тиночке мысли.
Н и н а П е т р о в н а. Кому они мешают?
С т р е к а л о в. Мне. Когда девушка размышляет про ад. Ад! Про возмездие… Тут один шаг до нигилизма. До поповщины. До чего угодно. Я ценю образованность, но нигилизм в семье недопустим. Он убивает любовь. Повлияйте на нее. Внушите ей, что брак — это прежде всего вера в человека. Если вы, конечно, хотите счастья своей дочери.
Н и н а П е т р о в н а. Все будет хорошо. Я вам обещаю. Но смотрите, у меня единственная дочь… Не обманите меня.
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Тише!
Б о в ы к и н
М а к а р. Научусь.
Б о в ы к и н. Отпразднуем мальчишник. Одни. Без настоящих и будущих подруг. А ну, дружнее взяли.
М а к а р. За исполнение желаний.
Б о в ы к и н
О б у х о в. Иногда доводит и до неприятностей. Я боюсь, не был ли я слишком грубоват, деловит. Вынашивал миллион нежнейших, ласковых слов, тонких мыслей, а получилось…
Б о в ы к и н. Что? Что получилось? Она согласилась быть твоей женой?
О б у х о в. Да. И кажется, даже прослезилась.
Б о в ы к и н. Вот видишь, прослезилась. Доченька моя, гордость моя. Выпьем за святые слезы женщин.
С т р е к а л о в. Сегодня я стану преступником или брошусь под поезд. Вы понимаете, что происходит?
Н и н а П е т р о в н а. Еще ничего не происходит и не произойдет.
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Замолчите. Как вы смеете?
С т р е к а л о в. Почему я такой несчастный?!
Б о в ы к и н. Запомни, Глеб Иванович, я последний романтик на земле. Верю в одну любовь, преклоняюсь перед ней, и на этом основании не желаю вмешиваться в сердечные дела дочери. Я мог давать советы тебе, как мужчина мужчине, но с дочерью я на эти темы не говорю. Ее высшее право — любить кого хочет. Пусть одна любовь руководит ею, как в свое время руководила мной. Да послушай… Полезно.
Н и н а П е т р о в н а
С т р е к а л о в. Не похоже.
Н и н а П е т р о в н а. Поверьте.
С т р е к а л о в. Значит?
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Я не интересуюсь, кто ты такой.
О б у х о в. Вы меня прекрасно знаете. Столько лет вместе работаем.
Б о в ы к и н. Оставь убогое мышление. В данный момент ты кандидат в члены семьи, и мне наплевать — инженер ты или подсобный рабочий. Ты раскрывай, что у тебя в душе. Черт с твоими заработками, окладом. Тиночка сумеет прокормить, одеть и обеспечить квартирой любого болвана. Но за это ее надо любить.
М а к а р. Может быть, не за это?
Б о в ы к и н. А за что же? Она работяга. Покрепче некоторых других на ногах стоит.
М а к а р. Например, за душевные качества.
Б о в ы к и н. Иди-ка ты со своей философией.
О б у х о в. Мирон Сергеевич рассуждает правильно.
Б о в ы к и н. Еще бы. Откуда возьмутся душевные качества, когда во всем остальном у нее в мозгах розовая водица. Качества формирует муж. С любовью, с уважением берет властной рукой — хоп, и на ладони идеальная жена. Любуйтесь, граждане, гордись, государство. Струнка. Статуэточка.
М а к а р. Не о том и не так вы говорите.
Б о в ы к и н. О том-то о том, а что не так — возможно. Первый раз выдаю дочь замуж. Откуда быть опыту? Вот мы прожили с Нинусенькой всю жизнь.
О б у х о в. Я люблю Алевтину Мироновну.
Б о в ы к и н. Велика хитрость. Ты ответь, кто из вас будет конь, а кто трепетная лань? Кто потащит семейный воз? Ты согласен рожать?
О б у х о в. Чудовищно! Где же ваша романтика? Обожествление женщины?
Б о в ы к и н. Отойди.
О б у х о в. Что значит отойди?
Б о в ы к и н. А то и значит. Отойди!
О б у х о в. Вы слышали? Конь! Я с ним о любви, а он черт знает что!
М а к а р
Б о в ы к и н. Макар, выставь его!
О б у х о в. Меня?!
М а к а р. Садитесь, садитесь. И вы, и вы. И помолчите. Нельзя так, товарищи. Собираетесь быть родственниками. Нехорошо. Больше терпимости, уважения. Вот так.
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Если вы любите скандалы, то запомните: в этом доме их не было и никогда не будет.
С т р е к а л о в. Но как же тогда они поссорятся? Не понимаю.
Н и н а П е т р о в н а. А так! Пришла пора действовать мне. Идемте. Вы обождите где-нибудь около дома, я вас позову, когда надо будет.
М а к а р
Б о в ы к и н. Верно, Макар. Тут мы бессильны. Ударит в сердце, и вот из этакого великана плетут домашние туфельки.
О б у х о в. В данном случае Мирон Сергеевич рассуждает совершенно правильно. Огромная сила.
Б о в ы к и н. Но нельзя, нельзя. Нельзя нашему брату отрекаться от своего назначения, нельзя сдавать позиции. Шире плечи, выше голову, ни шагу назад. Что бы там ни было, а ты глава семьи, ты хозяин положения. Отвечай за семью до самого конца.
М а к а р. И никогда не отступать?
Б о в ы к и н. Не смей даже думать. Иначе рухнет семья, и всех нас придавит обломками.
М а к а р. Похоже. Обломки уже летят.
О б у х о в. Можете быть уверены: я никогда не сдам позиции.
М а к а р. Поздно. Ими уже овладели женщины. Отдельные очаги сопротивления успешно подавляются. Наступает эра, когда в семье будет царить женщина, а вы, великаны…
О б у х о в. Что?!
Б о в ы к и н. Что ты сказал? Чтоб надо мной… Мироном Бовыкиным?.. Никогда.
Н и н а П е т р о в н а. Добрый вечер.
Б о в ы к и н. Нинусенька!
Н и н а П е т р о в н а. А я не спешила. Я же не думала, что у нас будет устроено сборище.
Б о в ы к и н. Какое сборище? Мы просто сидели, сидели, говорили, говорили…
М а к а р. И я совсем случайно вспомнил, что сегодня мой день рождения.
О б у х о в. Позвольте, я впервые…
Н и н а П е т р о в н а. Что? Что вы такое хотели сказать?
Б о в ы к и н
М а к а р. Да.
О б у х о в. Совершенно правильно.
Н и н а П е т р о в н а. В прошлом году ваш день рождения был шестого августа.
Б о в ы к и н. Ну и что? А в позапрошлом — первого сентября. Ничего, ничего. Это мы строго соблюдаем даты, а Макар празднует, когда вспомнит. Велик грех.
М а к а р. Я всегда путаю. Я вас искал пригласить. Но если вы обижены, то мы завтра еще раз устроим это торжество… По всем правилам.
Б о в ы к и н. Верно. Сегодня — увертюрка, а завтра уж по-настоящему.
О б у х о в
М а к а р. Ну стоит ли?
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. Спокойной ночи.
Н и н а П е т р о в н а. До завтра, Глеб Иванович.
О б у х о в
Н и н а П е т р о в н а. Счастливого пути.
Б о в ы к и н. Пришла, разогнала. Помешали?
Н и н а П е т р о в н а
Ну чего так смотришь? Оказывается, ты по-прежнему любишь свою старушку.
Б о в ы к и н. А ты не знала?
Н и н а П е т р о в н а. Знала, но… Ронушка, родной мой… Старичок мой. Я тебе так благодарна, что ты помнишь нашу весну.
Б о в ы к и н. Постой. Ты что… подслушивала?
Н и н а П е т р о в н а. Ты так громко, так молодо рычал о романтике.
Б о в ы к и н. Нинусенька!
Н и н а П е т р о в н а. Я не допущу, чтоб этот потенциальный домашний Каин, твой Глеб Иванович, смел говорить о своих чувствах к Алевтине!
Б о в ы к и н. Согласен, согласен. Оставим спор. Пусть все будет по-твоему. Стрекалов, конечно, намного лучше. Правда, у него ослабла память. Он почти забыл, что уже четыре раза был женат. Для разнообразия Тинка станет пятой женой. О Синяя Борода! Ты жалкий щенок!
Н и н а П е т р о в н а. Замолчи, замолчи.
Б о в ы к и н. Ша! Довольно мне либеральничать. Молодец Тинка, что дала согласие Глебу Ивановичу.
Н и н а П е т р о в н а. Ах, так?!
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Да, да. Главное, без шума.
А л е в т и н а. Мама, не надо. Опять договоритесь до сердечных припадков.
Н и н а П е т р о в н а. Я никогда не жалела своего сердца для тебя. А сейчас, в эти минуты, я пожертвую всем, чтобы образумить тебя. Кому ты дала слово?
Б о в ы к и н. Тинка, не робей! И мне, и ей известно.
А л е в т и н а. Я дала слово Глебу Ивановичу. И пожалуйста, прекратите всякие обсуждения.
Н и н а П е т р о в н а. Так это правда?
А л е в т и н а. Я ухожу.
Б о в ы к и н. Отступай, отступай, Нинусенька. Признавай себя побежденной. Кому ты хотела доверить сердце дочери?
Н и н а П е т р о в н а. Я не верю.
А л е в т и н а
М а к а р. Одну минуту.
Пожалуйста. Двадцать капель папе, двадцать — маме, и атмосфера разрядится.
А л е в т и н а. Спасибо.
Б о в ы к и н. Чем плакать, ты бы лучше благодарила меня.
Н и н а П е т р о в н а. За что? Пусть я ошиблась. Так ты бы пожалел, посочувствовал. А ты дико хохотал…
Б о в ы к и н. Не смеюсь, а рыдаю. Рыдаю…
Н и н а П е т р о в н а. Паяц! Клоун!
Б о в ы к и н. Я?! Повтори, кто я?!
Н и н а П е т р о в н а. Твои рыдания впереди, когда этот Каин сделает дочь несчастной.
Б о в ы к и н. Пусть попробует. Поди, вместе работаем. В случае чего я потащу его в завком, в партком, в многотиражку.
Н и н а П е т р о в н а. Тащи. На всеобщий позор.
А л е в т и н а. Мама, выпей, успокойся.
Н и н а П е т р о в н а. Дай отцу. Я спокойна.
Б о в ы к и н. Еще как потащу. Со свистом.
А л е в т и н а. Папа, выпей.
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Как ты смешон, боже мой, как ты смешон!
А л е в т и н а. Да перестаньте вы, прошу.
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Ах, так? Тинка, ты никуда, ни за кого не пойдешь.
А л е в т и н а. Мне все равно. Только замолчите. Ой! Кружится голова.
Б о в ы к и н. Несчастная. До чего тебя довели. Ох! Мне тоже плохо!
Н и н а П е т р о в н а. Пореже заглядывай в рюмку.
А л е в т и н а
Н и н а П е т р о в н а. Ты уложишь ее в могилу.
Б о в ы к и н. Молчи.
Н и н а П е т р о в н а. Ах! Что это?
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, помогите! Отец довел Тиночку до обморока и сам свалился. Меня парализовало. Что с ними? Помогите!
М а к а р. Дал из этого.
Н и н а П е т р о в н а. Что же вы сидите? Окажите помощь. Посмотрите.
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. Только не волнуйтесь.
Н и н а П е т р о в н а. Вы… может быть…
М а к а р. Помочь ничем нельзя.
Н и н а П е т р о в н а. Боже!
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. И для меня.
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Короче. Не ищите от меня пощады. Если они… Вам не избежать расстрела.
М а к а р. Скажу. Но это должно остаться между нами.
Н и н а П е т р о в н а. Раз!
М а к а р. Хорошо. Я не имею права ставить вам условия.
Н и н а П е т р о в н а. Два!
М а к а р. Они того… воскреснут. Проснутся. Открытое мною снотворное, действие которого я проверял на себе, почему вы никогда не могли достучаться ко мне, обладает свойством…
Н и н а П е т р о в н а. Проснутся!
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Я… Мы…
С т р е к а л о в. Нина Петровна, вы можете быть уверены: я умею хранить тайну. Я никогда не воспользуюсь этим. Ну что вы стесняетесь? Чего в жизни не бывает? Правда, я никогда не думал, что вы и Макар Алексеевич…
Н и н а П е т р о в н а. Я ничего не понимаю.
С т р е к а л о в. Любовники отделались от постылого мужа?
Н и н а П е т р о в н а. Вы смеете?..
М а к а р. У него, у него — инфаркт.
С т р е к а л о в. Ай-яй-яй. Это все равно не жилец. К утру будет готов. Выходит, вы были неосторожны. И он застал вас в таких же позах. Это все равно, что ударить кинжалом в грудь. Но я об этом промолчу. Ради Алевтины Мироновны.
Н и н а П е т р о в н а. Да объясните же ему. Я сойду с ума.
М а к а р. Я пойду повешусь.
С т р е к а л о в. Убийцы!
Помогите! Помогите!
М а к а р
С т р е к а л о в
М а к а р. Молчите. Это вы убийца. От любви к вам она отравилась. Слышите? Когда Мирон Сергеевич сказал, что ее судьба стать женой Глеба Ивановича, она закричала: «Нет, я люблю Женю. Лучше смерть!» И выпила яд.
Н и н а П е т р о в н а. Что он выдумывает?
С т р е к а л о в
Н и н а П е т р о в н а. Какой страшный сон.
М а к а р. Еще один труп — и готов улучшенный финал Гамлета… Король… Королева… Офелия… Несчастный Гамлет… Не быть, не быть. И я — благородный Лаэрт. Мама, мама, что со мной?
Н и н а П е т р о в н а
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Н и н а П е т р о в н а. Ужасно нелепый день. Кошмарный день.
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. Здравствуйте, Нина Петровна.
Н и н а П е т р о в н а. Здравствуйте. Что это вы привезли?
М а к а р. Ящики с посудой.
Н и н а П е т р о в н а. А мне показалось… До чего я дошла…
М а к а р. Сам пока не знаю. В одном магазине случайно попался на глаза сервиз. Я и купил.
Н и н а П е т р о в н а. Попался! Купил. О чем вы думаете? Удивляюсь! Как вы можете ходить по магазинам, глазеть.
М а к а р. Вы забыли: сегодня же мой день рождения. Ну, и вообще думаю, что пригодится. Давайте приготовим стол. Все необходимое я прихватил в городе.
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. Нина Петровна, мне и казалось, что в такой именно обстановке необходимо некоторое отвлечение.
Н и н а П е т р о в н а. Никогда у вас не было сердца.
М а к а р. Понимаю. Хотя я здесь привык, мне здесь было так хорошо. Что ж, я уеду. Спасибо. Стол готов.
Н и н а П е т р о в н а. Я не хочу, чтобы о нашей семье были всякие слухи.
М а к а р. Вы думаете, что проговорится Евгений Семенович?
Н и н а П е т р о в н а. Ах молчите, молчите. Мне до сих пор стыдно. И все из-за вас. Нет, уезжайте как можно скорее.
М а к а р. Я лично считаю, что Евгений Семенович никогда больше сюда не придет. Он ушел убежденный, что Алевтина Мироновна…
Н и н а П е т р о в н а. Молчите! Каково будет ей?
М а к а р. Поверьте, все обойдется самым прекрасным образом. Пока она — сказочная спящая царевна. Но появится принц, один поцелуй — и грянут свадебные фанфары.
Н и н а П е т р о в н а. Боюсь, что теперь они долго не грянут.
М а к а р. Молчу, молчу. Нина Петровна, я буду носить посуду, а вы помогите накрыть.
Н и н а П е т р о в н а. Носите. Какой вы странный!
М а к а р. Если вы хотите, я разыщу Евгения Семеновича.
Н и н а П е т р о в н а. Не знаю, что думать о нем. Несчастный! Как он рыдал! Ушел чуть живой.
М а к а р. Ветчина не очень жирная?
Н и н а П е т р о в н а. Средняя. Сойдет. Никогда не покупайте скумбрию. Кто ее ест? Что Евгений Семенович упал в обморок — это доказывает, как он сильно может чувствовать.
М а к а р. Глеб Иванович тоже мог упасть.
Н и н а П е т р о в н а. Вы не знаете людей. Рухни весь мир, он, летя в пропасть, будет подсчитывать, сколько минут длилась катастрофа. Вы просто транжирите деньги. К чему столько закусок? Хрусталь — совсем лишняя роскошь.
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а. Что мы ему скажем?
М а к а р. Ничего. Идите к Мирону Сергеевичу, он вот-вот проснется. А нибудь займу Глеба Ивановича. Протяну время. Идите.
О б у х о в. Я видел Стрекалова. Он мне рассказал о трагической гибели Алевтины Мироновны. О том, что под утро скончался Мирон Сергеевич. Я совсем убит.
М а к а р
О б у х о в. А еще вчера…
М а к а р
О б у х о в. Я заказал памятник.
М а к а р. Памятник? Кра… красивый?
О б у х о в. Строгий.
М а к а р. Еще… еще… что сделали?
О б у х о в. Пригласил лучший оркестр.
М а к а р
О б у х о в. Дал.
М а к а р. Я вам верну.
О б у х о в. После сочтемся. Поставил в известность завком. Должен приехать представитель общественности.
М а к а р
О б у х о в. Я нахожу подозрительным эту слишком внезапную кончину. Вскрытие делали?
М а к а р. Да, да. Вскрывали.
О б у х о в
С т р е к а л о в
О б у х о в. Как везде. Входите.
С т р е к а л о в
О б у х о в. Сами, сами.
С т р е к а л о в. Я не выдержу. У меня нет сил.
О б у х о в. У меня тоже.
С т р е к а л о в. Я мог тоже многое сказать, но в эти минуты, жалея вас, не стану.
О б у х о в. А еще вчера…
Еще вчера…
С т р е к а л о в. Если бы вы знали, что потерял я… Как жестока жизнь… Как пусто внутри и вокруг. Я не хочу жить. Хватило бы сил отдать последний долг, а там все равно…
О б у х о в
С т р е к а л о в. К чему вы…
О б у х о в. Что вас корежит? Я не хотел усугубить ваше состояние, но эти мрачные строчки невольно пришли на ум.
С т р е к а л о в. Т… т… енью… горе… я… я… Спа… спа… сите…
О б у х о в
М а к а р
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р. Чувствуется, не уцелеть мне. Глеб Иванович, Глеб Иванович, что с вами?
М а к а р
О б у х о в
М а к а р. Да, да. Там.
О б у х о в. Хо-хо… ходит.
М а к а р. Конечно, ходит. Почему бы ей не ходить?
О б у х о в
М а к а р. Дело ваше. Но как-то нехорошо. У меня день рождения. Вы были приглашены…
О б у х о в. А похороны?
М а к а р. Чьи?
О б у х о в
М а к а р. Откровенно?
О б у х о в. Абсолютно.
М а к а р. Убежден, что вы.
О б у х о в. Я?!
М а к а р. Да. Как вы только вошли и заговорили о памятнике, кладбище, вскрытии, я решил, что вы напились до беспамятства. Я даже не пытался разубедить. А теперь вижу, что вы просто жертва Стрекалова… его коварства. Он вас ввел в заблуждение.
О б у х о в. Да?
М а к а р. Все было выдумано им. Удивляюсь, как вы поверили!
О б у х о в. Я его убью.
М а к а р. Плюньте. Пусть живет. Он хотел поставить вас в глупое положение. Разоблачите его, и его жениховская карьера будет окончена.
О б у х о в. Не сомневаюсь. Но позвольте?! А почему тогда он сам, увидев Алевтину Мироновну, выскочил из окна?
М а к а р. Разве? Он приходил?
О б у х о в. Да. Перед лицом горя мы почти с ним помирились. Сидели, вдруг он постучал зубами, повизжал… и сиганул. И все это было так естественно, так похоже на настоящий страх, что я, далеко не трусливый человек, можно сказать, поддался. Как это понять?
М а к а р. Очень просто. Он хотел до конца довести свой замысел. Что ему оставалось делать, если вас не оттолкнула даже придуманная гибель невесты? Талантливо он вас сбил с ног, ничего не скажешь. Тиночка видала вас в этом положении?
О б у х о в. Не помню. Впрочем, довольно. Мне нанесли травму, а вы еще рассуждаете. Я остаюсь. На это у меня есть право. Ну-с, пусть он попробует появиться! Кому я поверил?! Кому?! А когда я его встретил, он прямо на улице расплакался. И я тоже. Что я с ним сделаю!
М а к а р. Надеюсь, вы будете держать себя в рамках, не затеете драку, скандал?
О б у х о в. Не учите. Я не мальчишка. Только если Алевтина Мироновна не видела меня, то это строго между нами.
М а к а р. Безусловно. Вы всегда мне нравились своим мужеством, хладнокровием. Прошу прощения. У меня еще не кончились хозяйственные заботы.
О б у х о в. Пожалуйста.
Кажется, за всю жизнь впервые я свалял такого дурака. Кому я поверил?
С т р е к а л о в
О б у х о в. Вам лучше знать. Или спросите у Алевтины Мироновны.
С т р е к а л о в. Разве она…
О б у х о в
С т р е к а л о в. Постойте, не шумите. Ничего не понимаю. Честное слово, я был убежден. Я же видел своими глазами. Меня самого здесь вчера чуть не убили.
О б у х о в. Жаль, жаль…
С т р е к а л о в. Бросьте свою иронию. Лучше помогите разобраться. Кому надо было так жестоко обмануть?
О б у х о в. Да-а. Бедный, доверчивый малый.
С т р е к а л о в. Макар старался мне внушить, что отец и дочь отдали концы. Он даже душил меня, чтобы я поверил. Нина Петровна билась в истерике. Клянусь вам, самое честное слово.
О б у х о в. Валяй-валяй, сочиняй.
С т р е к а л о в. Ничего не соображу. Правда, я открыл тайну, что Нина Петровна и Макар, мягко говоря, очень ловкие соседи, со стажем. Они так нежно обнимались. А тут два будто бы мертвых тела. Возможно, Тиночку опоили. Папаша сам набрался. Ясно. Это все проделки Макара. Во всем виноват он. Чтобы скрыть свои грешки с Ниной Петровной, он решил избавиться от меня, от свидетеля. Не пройдет. Предлагаю союз.
О б у х о в. Второй раз так дешево меня не купите. А ваша клевета по адресу Нины Петровны мне пригодится.
С т р е к а л о в. Где свидетели?
О б у х о в. Уходите… Вам здесь не место…
С т р е к а л о в. Не сорвите голос. У меня есть все основания быть в этом доме.
О б у х о в
С т р е к а л о в
М а к а р. Евгений Семенович! Здравствуйте.
С т р е к а л о в
М а к а р. Нет, но это легко представить.
С т р е к а л о в. А как вы думаете, что он сделает с вами, если узнает, как пылко и страстно вас обнимает Нина Петровна? Короче, вам известно, что я хочу жениться на Алевтине Мироновне? И я не привык отступать от своей цели. Не люблю, когда мне становятся поперек дороги. Понимаете?
М а к а р. Очень хорошо.
С т р е к а л о в. Что было вчера, я во всех подробностях выясню позднее.
М а к а р. Могу рассказать. Оказывается, Тиночка изобразила свою скоропостижную смерть, чтобы избавиться от Глеба Ивановича. Она заявила родителям — или вы, или никто.
С т р е к а л о в. Только я. Она дала мне слово. Что здесь надо этому субъекту?
М а к а р. Вероятно, лишний раз хочет убедиться, что всегда и при всех обстоятельствах дважды два четыре.
С т р е к а л о в. Вот вы его и убедите. И чтобы его духу здесь не было. А иначе на арену выступит Мирон Сергеевич.
М а к а р. Постараюсь.
С т р е к а л о в
О б у х о в
М а к а р. Как очень многие, на то, что вдруг каким-то чудом дважды два будет пять.
О б у х о в. Он даже говорит, что между вами и Ниной Петровной весьма нежная дружба. Как мне поступить? Как вы поступите?
М а к а р. Еще на несколько минут я оставлю вас одних. Займитесь легкой салонной беседой, но без драки. А когда я вернусь, вы выйдете на веранду. И как только я скажу: «Ага!» — вы приветливо машите рукой и кричите: «Сюда, сюда!!»
О б у х о в
М а к а р. Я думал, что вы деловой человек, понимаете с полслова. Хотел избавить вас от Стрекалова, но если…
О б у х о в. Довольно. Все ясно… Согласен на что угодно. Но имейте в виду, пощады не будет.
М а к а р
С т р е к а л о в. Почему у вас сердитый, мрачный вид? Недоразумение исчерпано. Чем вы еще недовольны?
О б у х о в. Наоборот, я готовлюсь получить полное удовлетворение.
С т р е к а л о в. В чем оно будет состоять?
О б у х о в. Вряд ли вы будете способны это оценить.
С т р е к а л о в. Возможно. Счастливые замечают только счастливых, а неудачники пусть рыдают сколько хотят или могут.
О б у х о в. Против этого положения возражать трудно. Но иногда интересно взглянуть, как все же ведут себя неудачники. Действительно ли они рыдают?
С т р е к а л о в. Припасите зеркало — и досконально изучите. Налюбуйтесь.
О б у х о в. Я уверен, что если возродить прекрасный старый обычай бить подлецов публично, их количество быстро уменьшится.
С т р е к а л о в. Из вас хлещут передовые идеи…
О б у х о в. Под угрозой немедленного возмездия всякий подлец задумается о необходимости порядочного поведения.
С т р е к а л о в. Вы любопытнее, чем я думал. Говорит черт знает что и при этом скучает. Это вы меня считаете неблагородным?
О б у х о в. Вас. Подведем итоги. Только вы могли распространить про меня клеветнические слухи — больше некому. Кто говорил, что я трижды был женат?
С т р е к а л о в. В юридическом смысле — вы полный невежда. Митрофан. Где доказательства?
О б у х о в. Вы здесь занимались шантажом, вымогательством.
С т р е к а л о в. Я здесь только люблю.
О б у х о в. Не спорю. Но что? Прикинувшись влюбленным, вы хотите разрешить свои квартирные затруднения, а за счет зарплаты Алевтины Мироновны сбалансировать свой тощий бюджет.
С т р е к а л о в. Но-но… Хватит, хватит…
О б у х о в
С т р е к а л о в. До чего ты гнусный субъект.
О б у х о в. А все же, почему вы своим бывшим женам расписывали, какая у вас прекрасная комната, какая кровать с персидским ковром?
С т р е к а л о в. Ископаемое. Чем он занимается? На что тратит силы? Там не записано, сколько у меня нижнего белья? Так знай, сегодня у меня ничего нет, а завтра будет. И ты не помешаешь. Ты только ускоришь момент, когда тебя вышвырнут из этого дома. Молчи, землеройка. Тебе ли понимать, что девушки обожают мечтания, они им дороже всех благ. За яркие, дерзкие мечты они простят любую прозу, любые лохмотья. А ты своей расчетливой прозой можешь соблазнить только памятники на кладбище…
М а к а р. Вот я и освободился. Еще никого нет.
С т р е к а л о в. Приедут.
О б у х о в. Я посмотрю, может быть, кто-нибудь приближается?
М а к а р
С т р е к а л о в. Вот здесь. В центре.
М а к а р. Согласен.
С т р е к а л о в. Только я. Ему я не уступлю.
М а к а р. Я бы вас посадил, но меня смущает то обстоятельство, что мужчин мало, а вот женщин будет много.
С т р е к а л о в. Как много? Всего две: Тиночка и Нина Петровна.
М а к а р. Что вы? В три раза больше.
С т р е к а л о в. Откуда появились?
М а к а р. Алевтина Мироновна съездила в город и пригласила. Говорит, что ее хорошие знакомые, чуть ли не подруги. Я не возражаю — пусть будут гостями, хотя они для меня совсем незнакомые лица. Ну хорошо, будет по-вашему. Садитесь рядом с Тиночкой, а по другую сторону от вас сядет Нюся Огнева. Не возражаете?
С т р е к а л о в
М а к а р. Я же вам говорил, что знакомая Алевтины Мироновны. Значит, согласны?
С т р е к а л о в. Согласен. Пусть садится.
М а к а р. Чудесно. Здесь, мне кажется, следует поместить Мирона Сергеевича, а рядом с ним посадим Розу Шпильгаген.
Тиночка мимоходом рассказала, что Розочка, прогнав прощелыгу-муженька, успешно закончила аспирантуру и теперь блаженствует. Пусть она занимает ученым разговором Мирона Сергеевича. Он это любит. Решено?
С т р е к а л о в. Да, да. Ну и жарища сегодня, как в аду.
М а к а р. Не знаю. Они названы Тиночкой. Здесь место для Глеба Ивановича… И куда же мы посадим это несчастное существо — Лилю Воротынскую?
С т р е к а л о в
М а к а р. Да, у нее такое имя. Несчастная девушка. После какой-то личной трагедии она целый год провела в психиатрической больнице и теперь еще не совсем оправилась. Чуть что — с ней может быть рецидив безумства, опасный для окружающих.
О б у х о в
М а к а р. Наконец-то, приехали!
С т р е к а л о в. Сме… смешно. Ну-с, этого я вам никогда не забуду.
О б у х о в. Держите его!
М а к а р. Ничего. Я сам удивляюсь. Он жаловался на жару, я поддакивал.
О б у х о в. Дайте я вас поцелую.
М а к а р. Рад за вас.
О б у х о в. Он вернется?
М а к а р. Думаю, что нет.
О б у х о в. Замечательно.
М а к а р. С удовольствием.
О б у х о в
М а к а р. Вероятно.
О б у х о в. Редкая вещь.
М а к а р. Подарок.
О б у х о в. От кого?
М а к а р. От Алевтины Мироновны.
О б у х о в. Родителям?
М а к а р. Мне.
О б у х о в. Ах, вот как!
М а к а р. Она их принципиально не считает. Тиночке показалось, что это недостаточно хороший подарок, и она заодно преподнесла мне еще два отреза. На костюм и на пальто. Вы бы видели, какие отрезы! Истратила тысячи.
О б у х о в. А что смотрят родители?
Мака р. Давно махнули рукой. Свою зарплату она никогда не доносит до дома. Да еще делает массу долгов. Расплачивается Мирон Сергеевич. Поэтому он ждет не дождется, когда Тиночка выйдет замуж, чтобы избавиться от непосильных расходов.
О б у х о в. Почему вы позволяете себе принимать такие подарки?
М а к а р. А зачем мне отказываться? Тиночка выходит замуж, а у меня останутся кое-какие воспоминания о ней.
О б у х о в. Очень дорогие подарки.
М а к а р. На это Тиночка щедра. В прошлые именины она мне подарила гарнитур для кабинета. Вот это настоящая прелесть. Найдете время — заезжайте, полюбуйтесь.
О б у х о в. Заеду.
М а к а р. Откровенно говоря, меня не устраивает современное воспитание девушек. Взять хотя бы Тиночку. Пуговицу не пришьет, белье не выстирает, обед не приготовит. Одно умеет прекрасно делать — тратить деньги.
О б у х о в. И рассуждать о счастье. «Ведите меня!»
М а к а р. Куда?
О б у х о в. В тартарары. В пропасть нищеты и бесконечных долгов. Нет, уж лучше ничего не иметь, чем иметь такую жену и долги.
М а к а р. Надо заново перевоспитывать. Но поздно.
О б у х о в. Ну, как сказать. За этим дело не станет. Любовь любовью, а про обязанности я ей внушу. Быстро поймет.
М а к а р. Вряд ли. Надорветесь. Скорее вы зубной щеткой отшлифуете якутский алмаз, чем из Алевтины Мироновны сделаете нужную вам жену. У нее наследственность. Я знаю. Мирон Сергеевич пытался в молодости сделать то же самое с Ниной Петровной. Но давно взнуздан, оседлан и на боках постоянно раны от шпор. Домашний Росинант.
О б у х о в. Мне что-то не по себе. Я хочу домой. Какое-то недомогание.
М а к а р. А мы его поборем коньячком.
О б у х о в. Нет, пожалуй, я поеду домой.
М а к а р. Неужели вас расстроили мои слова? Бросьте. Неужели я ошибался, считая вас мужественным, более стойким, чем Мирон Сергеевич? Тот тряпка, а вы… Ого! Бросьте.
О б у х о в. Все это, конечно, лестно, но…
М а к а р. В конце концов, никогда не поздно развестись.
О б у х о в. Мне не двадцать и не тридцать лет, чтобы делать безрассудные поступки.
М а к а р. Значит, не разойдетесь. А если у вас приличный возраст, то редкие приступы нежности не станут тормозить ваших усилий по воспитанию жены. К шестидесяти годам вы своего добьетесь… Вы что?
О б у х о в
М а к а р
О б у х о в. Как честный человек, вы обязаны были рассказать мне все раньше.
М а к а р. А вы просили?
О б у х о в
М а к а р. Откуда я знал, что вы собираетесь жениться?
О б у х о в. Ради чего я сюда ходил?
М а к а р. Не знал, клянусь вам. Я только вчера услышал об этом.
О б у х о в. Прощайте.
М а к а р. Глеб Иванович, да что вы?! Не портите мне праздника! Это невежливо. Наконец, девушка решила стать вашей женой, а вы…
О б у х о в. Я вас знать не хочу. И ее не хочу знать. Пустите.
С т р е к а л о в. Та-ак. Ну что ж, товарищи, на войне как на войне. Вы еще оба пожалеете. Не так просто вычеркнуть из жизни Стрекалова.
О б у х о в
М а к а р
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р. Очень рано.
К а п е л ь м е й с т е р. Виноват. Но вы сами сказали. И гражданин, который нас нанимал, встретился, кричал, что опаздываем.
М а к а р. Вот и догоняйте того гражданина и сопровождайте его. Вынос, вернее, выбег принцев любви состоялся. До свидания.
К а п е л ь м е й с т е р. Это как понять? Отменяются, что ли?
М а к а р. Совершенно.
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р. Деньги? Да, но…
К а п е л ь м е й с т е р. Гражданин, никаких «но». Что же, нам убыток нести? Был заказ? Был. На ваш адрес. Платите.
М а к а р. Хорошо, хорошо.
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р. Ни то и ни другое. Переход в новое качество.
К а п е л ь м е й с т е р. Бывает. Теперь все бывает.
М а к а р. Долго еще будете считать?
К а п е л ь м е й с т е р. Деньги не мои — артельные. Ездить взад-вперед убыточно. И не было случая, чтоб мог пропасть такой стол. Для чего-то его накрыли? И прилично. Обстоятельно. По тарифу с новобрачных берем вдвое дешевле.
М а к а р. Почему?
К а п е л ь м е й с т е р. Научно обосновано. Рефлексы другие. Организм меньше разрушаем.
М а к а р. Вытряхивайтесь.
К а п е л ь м е й с т е р
М а к а р. Вон!
А л е в т и н а
М а к а р. По моей оплошности вы выпили дозу безвредного, но очень сильного снотворного. Про все остальное вам расскажет Нина Петровна.
А л е в т и н а. Благодарю за разъяснение.
М а к а р. Что же вам помешало выйти, остановить меня, лично объясниться с Глебом Ивановичем, Евгением Семеновичем? В любой миг вы могли избавиться от душевных страданий. Что или кто вас удерживал?
А л е в т и н а
М а к а р. Какое заслуживали ваши знакомцы. За все прошу прощенья. А так как, вероятно, мы больше никогда не увидимся…
А л е в т и н а. Очень рада. А почему?
М а к а р. Нина Петровна находит, что после всего случившегося я не могу быть вашим соседом.
А л е в т и н а. Вполне согласна с мамой.
М а к а р. Поэтому позвольте на прощанье дать вам несколько советов. Разрешите?
А л е в т и н а. Если вам так хочется.
М а к а р. Как ваше самочувствие?
А л е в т и н а. Как-нибудь выдержу ваше присутствие еще несколько минут.
М а к а р. Благодарю.
А л е в т и н а
М а к а р. Но мужчины не хотят легко и просто уступать своих древних позиций. Они не желают отдавать своего допотопного права снисходительно одалживать вас своей любовью. Откажите им в этом праве.
А л е в т и н а
М а к а р. Решительно заявите, что отныне и навсегда право выбора принадлежит только вам.
А л е в т и н а. Заявляю.
М а к а р. Выбирайте сами, и вы будете счастливы.
А л е в т и н а. Все это очень мило. Но как быть, если тот, кому бы я доверила свою судьбу, кого я люблю, не захочет даже посмотреть на меня? Не могу же я сама…
М а к а р. Сможете. Если вы ему скажете, что любите, то куда он денется. Рано или поздно, он на коленях приползет к вашему порогу. И тогда вы продиктуете ему незыблемые условия: Верность, Нежность, Уважение, Послушание, Трудолюбие, Честность, Любовь к детям, Забота о стариках.
А л е в т и н а. Постойте. Я вам верю. Я сама понимаю, что это так, но скажите, а как же вы? Когда вы полюбите, что же вы будете делать?
М а к а р. Ничего. Буду ждать, когда мечта снизойдет до меня и скажет: следуй за мной. А сам я не могу, не имею права навязывать свои чувства любимой.
А л е в т и н а. Как?! Совсем?!
М а к а р. Да. Только вымирающее племя принцев любви способно еще по своему невежеству прибегать к обольщению.
А л е в т и н а. Но хоть маленький, небольшой намек вы должны подать.
М а к а р. Это будет нечестно. Нельзя вводить в заблуждение, за которым, возможно, наступит разочарование и неизбежный развод.
А л е в т и н а. Постойте же.
Что же вы делаете? Что же это такое? Как же я, ну пусть другая любая девушка, должна сказать первая? Зачем вы притворяетесь? Ради чего вы добивались добровольного ухода моих женихов? Они вам мешали?
М а к а р. Мне казалось, что они мешают вам, бряцая доспехами восемнадцатого века.
А л е в т и н а. Я об этом не говорила. Я совсем не хотела.
Видите, я люблю вас.
М а к а р. Тиночка.
А л е в т и н а. Люблю.
М а к а р. Я тоже. Я тоже люблю вас.
А л е в т и н а. Макарчик. Макарчик!
М а к а р. Прости меня. Я так счастлив!
А л е в т и н а
М а к а р. Не уйду. Зачем? Я давно сроднился с тобой. Когда ты еще носила косички…
А л е в т и н а. Я буду ждать у порога.
М а к а р. Но я здесь, здесь, навсегда.
А л е в т и н а. Навсегда? А если во мне взбунтуется дух древней прапрабабушки и я тебя разлюблю? Тогда как быть?
М а к а р. Я тебе обещаю, что этого не случится. Я буду так бережно, так крепко охранять твою любовь, что она никуда и никогда не уйдет.
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Хорошо отдохнул, вот и появились силы.
Б о в ы к и н. Да уж поспал. Ага! Стол накрыт. Чудесно. Где Тинка?
А л е в т и н а. Что, папа?
Н и н а П е т р о в н а
Б о в ы к и н. Что?!
М а к а р. Прошу к столу.
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Действительно, что это значит? Разбудите меня!
Б о в ы к и н. Прелестная картинка. Шаа! Замолчите все. Грязные комедианты. Насмехаетесь над святым чувством отца! Что скажете, молодой человек?
М а к а р
Б о в ы к и н. Алевтина?
А л е в т и н а. Да, папа. Это мой будущий муж. А я с первого дня обречена быть главою семьи.
Б о в ы к и н. Да ты что, распутница!
Н и н а П е т р о в н а. А ты? Где были твои глаза?
Б о в ы к и н. Еще вчера дать слово Глебу Ивановичу, а сегодня обниматься с Макаром?
Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, это правда?
М а к а р. Единая, сущая и неизменная правда.
А л е в т и н а. Да, мама.
Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, хоть и с трудом, но я вам верю.
Б о в ы к и н. А как я буду смотреть в глава честному Глебу Ивановичу? Не возражай!
М а к а р. Пока вы набирали свежих сил…
А л е в т и н а. Он отказался от меня.
Б о в ы к и н. Что?! Слюнтяй!
А л е в т и н а. Папа, не кричи. Дай мне освоиться с моим новым положением.
Б о в ы к и н
Н и н а П е т р о в н а. Я тоже привыкаю.
Б о в ы к и н. А что мне прикажете делать?
М а к а р. Идеальная.
Б о в ы к и н
Что такое? Почему он пятится? Смотри, перекрестил свой живот. Обратно полез в кузов.
Н и н а П е т р о в н а
М а к а р
А л е в т и н а
Секунду помедлив, Макар подбегает к столу и наливает бокалы. Потом подбегает к двери на веранду, заложив пальцы в рот, пронзительно свистит, затем призывно машет рукой. Входит Б о в ы к и н, таща за собой Г у л я е в а, который издает какие-то нечленораздельные звуки, будучи до глубины души смущенным тем, что впервые потратил энергию впустую.
Б о в ы к и н. Василий Васильевич, что с тобой?
Г у л я е в
Б о в ы к и н
Г у л я е в
Б о в ы к и н
Г у л я е в. Мне сказали, будто… я принял необходимые меры…
М а к а р
Г у л я е в
М а к а р
Г у л я е в. Я так и думал.
Н и н а П е т р о в н а. Что наша дочь выходит замуж.
Г у л я е в. Да, да. Так и говорит.
А л е в т и н а. Мама, не путай. Я женюсь на Макаре Алексеевиче!
Г у л я е в. Представляете? Я на машину — и к вам. Поздравляю, поздравляю!
М а к а р. Благодарю вас, благодарю.
А л е в т и н а. Вы танцуете?
Г у л я е в. Поскольку на мне лежат вопросы быта и прочее благоустройство… С удовольствием.
Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, хоть вы и философ, все же умница.
Б о в ы к и н
ЧТИ ОТЦА СВОЕГО
Драма в трех действиях, шести картинах
Т р о ф и м Г о р д е е в и ч К и ч и г и н, 47 лет.
С о ф ь я И в а н о в н а — его жена, 45 лет.
М а к с и м Т р о ф и м о в и ч — его сын, 26 лет.
И р и н а — их дочь, 24 года.
В с е в о л о д (С е в к а) — их сын, 19 лет.
Г о р д е й П а в л о в и ч — отец Трофима, 70 лет.
К а п и т о н Е г о р о в и ч — земляк, 65 лет.
Е в с т о л и я, 18 лет.
Т а м а р а, 25 лет.
А р с е н и й, 40 лет.
М а ш а — почтальон.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
С е в к а. Где же взять деньги? Любимый брат отказал. Ведь всюду же пишут, что ученые обладают необыкновенной широтой взглядов. Пониманием всех моментов. Как же! Недаром я так ненавидел физику. Остальные предметы — история, география, даже литература — всегда оставляют хоть какую-нибудь надежду на будущее. А физика сразу утверждает: из ничего бывает только ничего, действие равно противодействию, сколько дашь, столько и получишь. Окрыляющие аксиомы! Веселенький век! Подъехать к папе?
С е в к а
И р и н а
С е в к а. Ничего. Мираж.
И р и н а. Ты разве никуда не уходишь?
С е в к а. Пригвожден обстоятельствами.
И р и н а. Мне не нравится твой тон.
С е в к а. Мне — твои пируэты перед зеркалом. Было бы ради кого…
И р и н а. Я тебя очень прошу…
С е в к а. Миледи, ваше слово — закон.
Т р о ф и м. Это по какому же ты случаю дома? Заболел?
С е в к а. Да вроде нет.
Т р о ф и м. Чего-нибудь нашкодил?
С е в к а. Надоело, отец. Что же, мне нельзя и дома побыть?
Т р о ф и м. За ум берешься? Непривычное что-то.
С о ф ь я
Т р о ф и м. Кто там у тебя?
С о ф ь я
Т р о ф и м. Ух ты, вот было попал.
С е в к а
С о ф ь я. Как видишь, готовить просто, а Максим очень любит голубцы. Ну да первое время я тебе помогу.
Т а м а р а. Боязно.
С о ф ь я. Привыкнешь. Иди. Расшевели Максима.
Т а м а р а
С о ф ь я
С е в к а. Доброе утро, Тамара.
Т а м а р а. Привет, Севочка, привет.
С е в к а. Напрасно стараешься, мама. Домашняя кулинария для красивых девушек — предмет необязательный. Что ты сделаешь, то Максим и съест. Или сам будет к утреннему чаю печь оладушки для любимой жены.
С о ф ь я. Что ж, он и это сумеет. Не ты.
С е в к а. Да уж я не собираюсь пританцовывать. Шей заранее Максиму в приданое передничек с кружевами. Если учесть, что у всех замужних женщин развиваются только отрицательные качества…
С о ф ь я. Ну что мне с тобой делать? Выходит, и я испортилась?
С е в к а
С о ф ь я. Единственный мой! Тебе что-нибудь от меня надо?
С е в к а. Как тебе сказать…
С о ф ь я. Ты разве зарплату не получал?
С е в к а. Не успел. Но я не нуждаюсь.
С о ф ь я. Я так и думала.
И р и н а
С о ф ь я. Кого благодарить?
И р и н а. Его.
А р с е н и й. Ее. Здравствуйте, Софья Ивановна.
С о ф ь я. Здравствуйте, Арсений Иванович.
И р и н а. В дом, где две женщины, он приходит с одним букетом. Стоило встречать. Серость.
С о ф ь я. Здесь есть еще третья женщина.
И р и н а. Тамара?
С о ф ь я. Да. Поставь у себя.
И р и н а
А р с е н и й. Слушаюсь. Здравствуйте, Всеволод.
С е в к а. Здравствуйте.
И р и н а. Пошли, пошли.
С о ф ь я. Что это он так сухо с тобой поздоровался?
С е в к а. До меня ли ему! Тут же чувства, а я — так ведь, сбоку…
С о ф ь я. Так не нуждаешься?
С е в к а. Мой начальник дарит цветы. Я не беднее.
С о ф ь я. Хвастунишка!
С е в к а. Поразвлекаемся в домашней обстановке.
Т р о ф и м. О, чтоб тебя!
Скоро обед, а ты газеты разносишь. Письмо? Давай.
Кто тут? Кому понадобился?
Чего опять случилось? Давай.
С о ф ь я. Горит, что ли, где?
Т р о ф и м. Горит!
С о ф ь я. Ну ступай… Нет, постой, смени пиджак.
Т р о ф и м
С о ф ь я. Спички? Папиросы?
Т р о ф и м. Взял.
С о ф ь я. Платок?
Т р о ф и м. Есть.
С о ф ь я. Деньги?
Т р о ф и м. Не понадобятся. Магарыч распивать позже придется.
С о ф ь я. Постой! Пригласил для разговора о доме?
Т р о ф и м. О доме.
С о ф ь я. Трофим! Ведь почти вся жизнь наша здесь прошла.
Т р о ф и м. Вот именно — прошла. А мы с тобой еще хоть куда. Значит, надо начинать какую-то другую.
С о ф ь я. Это еще какую же?
Т р о ф и м. А кто знает? Заживем — увидим. Ладно, родная. Ты только не печалься. Упираться дольше совсем вроде неудобно. Ведь не из прихоти какой просят. А мы что же, не люди? Все, все. Больше ни звука. (Ушел.)
С о ф ь я. Неужели придется уезжать?
С е в к а
М а к с и м
С е в к а. Дай денег, и я исчезну.
М а к с и м. Очередной финансовый кризис продолжается?
С е в к а. Да.
М а к с и м. Но я же тебе сказал, что больше не намерен потакать твоим низменным страстишкам.
С е в к а. До чего мы любим громкие выражения!
И р и н а. Макся, подержи этого негодяя, я его поколочу.
С е в к а. Но-но! Отставить!
И р и н а
С е в к а. Милая сестрица, подожди, и тебе в десять раз сильнее будет стыдно не за меня, а за себя, за то, что ты так уважаешь Арсения Ивановича.
И р и н а. Да, уважаю. Больше, чем уважаю.
С е в к а. На здоровье. Как говорят, будьте счастливы, дети мои. Придет время, я буду с вас громко смеяться.
И р и н а. Хорошо, хорошо. А пока прошу — веди себя приличнее.
С е в к а. Миледи, ваше слово — закон.
И р и н а. Уходил бы ты скорее в армию!
М а к с и м. Ирина!
И р и н а
С е в к а. Ничего. Зато искренне. От души. Вся твоя любовь ко мне вырвалась наружу.
И р и н а. Не доводи. Получай, что заслужил.
С е в к а. Иди и ты к своей Тамаре.
М а к с и м. Двадцать копеек могу дать.
С е в к а. Обнищавший кандидат наук! Наследник Курчатова. Двугривенный у меня где-то завалялся, возьми.
М а к с и м. Не откажусь.
С е в к а. Если бы ты знал, как я ненавижу твою манеру прижимать к стенке!
М а к с и м. Эту манеру ты полностью оценишь попозже, когда повзрослеешь. Итак, цель твоего крупного внутреннего займа?
С е в к а. Ты можешь допустить мысль, что один честный, понимаешь, честный человек со вчерашнего дня сидит голодный и ждет, когда я его выручу?
М а к с и м. Честный? Голодный? Ждет выручки от тебя? Нет, не допускаю. Он сейчас бегает по толкучке и продает пальто. Это вернее. Придумай что-нибудь другое.
С е в к а. Макся! Это самая настоящая правда. И он долго будет голодать, если я не достану денег.
М а к с и м. Безработица губит?
С е в к а. Желание честно работать.
М а к с и м. Что мешает?
С е в к а. Не что, а кто. Многоуважаемый Арсений Иванович, которого с пеной у рта защищает Ирина и даже собирается за него замуж.
М а к с и м. А что, собственно, произошло?
С е в к а. Наша бригада отказалась получать деньги за эти полмесяца.
М а к с и м. Самоотречение от заработка? А какая цель?
С е в к а. Не хотим больше грабить государство.
М а к с и м. А до этого грабили?
С е в к а. По своей глупости, по доверчивости.
М а к с и м. Значит, вместо армии — на скамью подсудимых?
С е в к а. При нашей-то неразберихе? Нет, братец, еще премиальные можем огребать. Но нам стыдно обворовывать себя, впустую убивать время. Какой раз прораб заставил выкапывать из траншей трубы и снова укладывать, но на четыре метра подальше. Знаешь, в какую копеечку влетели подобные работы на нашей знаменитой ударной строительной площадке? Пять школ можно на эти деньги построить! Пять! Когда еще везде ребята в две или три смены трубят. Вот почему мы, кого родители еще не попрекают куском хлеба, и решили отказаться от денег за мартышкин труд. А у этого товарища родителей нет. Деньги все равно нужны. Пойми, Макся, умная работа и душе приятна. Сделаешь на совесть и знаешь — никому переделывать не придется. А то делаешь на совесть — и на совесть же снова разламываешь. Так от совести и следов не останется. Превратишься в живоглота. А вот проектировщикам, прорабам не стыдно бросать деньги на ветер. Они одну отговорку знают: «Темпы, темпы, товарищи, виноваты». А кому такие темпы нужны? Поручи дело брехуну — он постарается расплодить брехунов побольше. Это же цепная реакция. Ведь в прошлом месяце их светлость инженер Волков пользы-то и на грош не принес. Шкура он!
М а к с и м. Не забывай, он жених Ирины. У него родителей нет, и старших братьев тоже. Ему питаться нужно.
С е в к а. И костюмы шить, и цветы Иринке подносить… Значит, ради утробы на совесть плюет? Кто бы его покормил, чтобы он пожил честно, не виляя хребтом. А вообще-то там на стройке переполошились. Назначены заседания, собрания, совещания.
М а к с и м. Добились?
С е в к а. Добьемся. Или ты хочешь, чтоб я тебя грабил? Пожалуйста, деньги ваши будут наши.
М а к с и м. А если я не дам?
С е в к а. Из кармана не дашь. Это ты можешь. Мужчина строгих правил. Но министр финансов осечек не знает. Он с тебя налог получит. А я через него буду получать твои деньги, деньги отца, Ирины, всех честных налогоплательщиков. Мечта счастливого идиота! Нет, братец, нас в школе чему-то учили, да и газеты мы не просматриваем, а читаем. Коль говорят, что мы должны быть хозяевами, так мы ими и будем. Без дураков. Накопленное не промотаем.
М а к с и м. Что же ты там об этом промолчал?
С е в к а. Разве Ирина мне поверит? Я же несмышленыш. Ограничился легкими намеками.
М а к с и м
С е в к а. Нет!
М а к с и м. Жаль, жаль.
Т а м а р а. Максим, где ты пропал, помоги нам.
А р с е н и й. Я возмущен. У меня нет слуха! Да когда я был на Кубе, лучшие гитаристы стонали и плакали, завидуя мне!
Т а м а р а. И все же не так. Совершенно не так. Слушайте.
А р с е н и й
М а к с и м. Врешь, врешь, дружище.
Т а м а р а. Причем разных периметров. Нет, нет, не воображай, я к прошлому не ревную. Это глупо и пошло.
М а к с и м
Т а м а р а. Учитесь, Арсений, у этого волокиты.
А р с е н и й. Легко сказать, учитесь. Минуточку внимания!
С е в к а. Я с вами не спорил и спорить не хочу.
А р с е н и й. Да, вы не спорили. Вы просто иронизировали. Могу я хоть сейчас сказать немного в свою защиту?
С е в к а. Даже убийцам разрешают речи произносить.
И р и н а. Всеволод!
А р с е н и й. Он прав. Вы, юноша, очень старательно допытывались, кто я и что я? Я не меньше вашего хочу знать, кто я и что я. Но ваши рассуждения направлены к одному — вы хотите доказать, что я во многом недалеко ушел от заурядного обывателя и что я один из представителей самого распространенного племени на земле — племени людей, заботящихся более всего о своем личном благополучии. А кто о нем не думает? Что же двигало прогресс? Оставим отвлеченности. Вот я — тридцатилетний…
М а к с и м. Пардон, мне казалось, тебе больше.
А р с е н и й. Виноват. Пусть почти сорокалетний советский гражданин средних способностей, одинокий…
М а к с и м. Но имеющий жену и ребенка.
А р с е н и й. Уточним раз и навсегда — имевший жену и ребенка и бывший при этом все равно одиноким. Бракоразводный процесс довершил мое житейское образование и одарил меня, как мне кажется, некоторым просветлением рассудка… Простите, о чем я хотел сказать?
М а к с и м. Что-то о мыслимом на земле счастье.
А р с е н и й. Да, о счастье.
С е в к а. Все хотят его. И я, и Максим, и Тамара, и даже Ирина. Так ведь смотря какое. В чем оно заключается?
А р с е н и й. Вот именно. Клеймите меня обывателем, но я вам отвечу честно и прямо — для меня счастья нет, если нет настоящей любви, потому что все остальное в жизни человеческой только неизбежное прилагательное. Когда вас посетит сие чувство, вы лучше поймете меня.
С е в к а. Но я же говорил о честности!
А р с е н и й. Ах, юноша, юноша! Ведь это понятие, отдельно взятое, в дистиллированном виде — пища только для философов. А я, увы, далеко не мыслитель, хотя иногда склонен пофилософствовать по-простому, по-житейски. Я еще не стар, не совсем, конечно, в соку, соки-то за войну да за нелегкую службу строителя повыжаты, но еще и любить хочется, и быть любимым. И хотя забрался человек в космос, а когда думаешь о любви, живет в душе образ тургеневской Аси — чистой, святой, бесконечно далекой от наших неразборчивых и на все согласных девиц.
М а к с и м. Эк тебя занесло!
А р с е н и й. Разве я сказал лишнее? Я хочу, чтобы меня поняли. Ведь я повидал всякое. Чего только не встретил на житейских путях-дорогах. Иногда и подумать тошно. Но циником от этого не стал. А верю, свято верю в любовь. И уж если мне судьба пошлет настоящую любовь, то во имя любимой я стану рыцарем без страха и упрека…
С е в к а. А пока?
А р с е н и й. А пока… у нас день отдыха. И да здравствует любовь и веселье. Не так ли, Тамара?
Т а м а р а. Довольно рассуждений. Будем петь.
А р с е н и й. О любви? Про любовь?
Т а м а р а. О любви. Про любовь.
А р с е н и й. О небо, сделай так, чтобы молодость никогда не покидала нас.
М а к с и м. Послушай, дружище, ты сегодня в ударе. И философствуешь, и даже воображаешь себя единственным здесь трубадуром. Некоторые тоже еще могут воспевать любовь.
С е в к а. Растаяла и незаметно утекла.
М а к с и м. Ох и доберусь я до тебя!
Т а м а р а. Вы очень хорошо говорили, честное слово.
А р с е н и й. Допек меня Всеволод, вот я и высказался.
Т а м а р а. Хотела бы я хоть раз вот так же допечь Максима. Убеждена, что он-то знает, кто он и что он, а молчит.
А р с е н и й. А если не знает? Как же в таком случае?
Т а м а р а. Хотите сказать, как же я могу его любить? А вот — люблю.
А р с е н и й. А он?
Т а м а р а. Неважно. Все равно люблю.
А р с е н и й
Т а м а р а. Пойдемте. Лучше будем петь.
А р с е н и й
С о ф ь я. Ну, чего я волнуюсь? Чего? Скорей бы возвращался.
С е в к а. Мне не нравится, когда ты неизвестно с кем разговариваешь.
С о ф ь я. Не буду.
С е в к а. Привыкнешь в одиночестве речи произносить — после никто не вылечит.
С о ф ь я. Не буду, не буду.
С е в к а. До свиданья, мама, не горюй.
С о ф ь я. Далеко ли собрался?
С е в к а. Схожу к товарищам.
С о ф ь я. Останься. Скоро вернется отец. Я хочу, чтобы к его приходу все были дома.
С е в к а. Все? Чудеса! А что, собственно, случилось?
С о ф ь я. Узнаешь.
С е в к а. Что-нибудь серьезное? Но с кем? Когда?
С о ф ь я. Потерпи.
С е в к а. Легко тебе говорить. У меня важные дела.
С о ф ь я. И у меня важные. Успеешь, набегаешься.
С е в к а. Мама, давай на откровенность. Ради кого или чего должно произойти торжественное собрание семьи?
С о ф ь я. Не приставай.
С е в к а
С о ф ь я. Ну зачем ты так говоришь!
С е в к а. Приходится. О Максиме? Да? Понятно. Назначается долгожданный день свадьбы. Ну, это торжество может происходить без меня. Угадал?
С о ф ь я. Я сказала, не приставай.
С е в к а. Конечно, о женитьбе старшего брата. Почему-то ты всегда любила Максима больше, чем Ирку или меня.
С о ф ь я. Не выдумывай.
С е в к а. Суровая действительность.
С о ф ь я. Все вы для меня одинаковы.
С е в к а. В этом и заключается трагедия младшего сына. Не замечаешь, что я благороднее. Из меня благородство прет, как тесто из квашни. Я задыхаюсь от него. Гублю себя. А кто ценит?! Клянусь, я начну портиться со скоростью атомного распада. Мама, а что если я уже испортился? Нет, нет, стоп! Не испортился, а как бы сказать… как бы сказать…
С о ф ь я. Не говори. Мне виднее, что с тобой.
С е в к а. Мистика. А впрочем, если ты убеждена, что знаешь меня лучше, чем я сам, так и запомним. Ну что ж, раз есть приказ ждать, будем ждать.
С о ф ь я
Е в с т о л и я. Простите…
С о ф ь я. Вам кого?..
Е в с т о л и я. Я хотела видеть… я хотела узнать… Сева, Всеволод Кичигин здесь живет?
С о ф ь я. Здесь.
Е в с т о л и я. Я могу его увидеть?
С о ф ь я. Можете. А как вас зовут?
Е в с т о л и я. Толя. Евстолия. Я закончила ремесленное, работаю…
С о ф ь я. Он вас приглашал?
Е в с т о л и я. Мы условились встретиться еще час назад. Я ждала, ждала… Захотела узнать, почему он меня обманул.
С о ф ь я. Раньше не обманывал?
Е в с т о л и я. Нет, что вы. Он не может.
С о ф ь я. Да, он очень благородный. Он говорил вам об этом?
Е в с т о л и я. Нет.
С о ф ь я. Странно…
Е в с т о л и я. Почему вы так на меня смотрите?
С о ф ь я. Ведь вы пришли к моему младшему сыну. Младшему.
Е в с т о л и я. Я не виновата, что он младший. Разве к нему школьные подруги никогда не ходили?
С о ф ь я. Ходили. Но вы не школьная подруга. И пришли вы не просто так, а по какому-то праву.
Е в с т о л и я. Никаких прав у меня нет.
С о ф ь я. Не похоже.
Е в с т о л и я. Я еще раз говорю — никаких прав у меня нет.
С о ф ь я. Не надо нервничать.
Е в с т о л и я. Я лучше уйду.
С о ф ь я
М а к с и м
Е в с т о л и я
М а к с и м. Очень приятно.
Е в с т о л и я. Я лучше уйду.
М а к с и м. Обождите. Вы с ним работаете в одной бригаде?
Е в с т о л и я. Да. Сварщицей.
М а к с и м. Живете в общежитии?
Е в с т о л и я. Да. Я детдомовка.
М а к с и м. Прилично зарабатываете?
Е в с т о л и я. Когда как… В общем, хватает.
М а к с и м. Что вы сегодня ели? Не понимаете? Ну, вы сегодня завтракали?
Е в с т о л и я
М а к с и м
У вашего товарища очень большой выбор галстуков, и он обожает современный этикет. А пришел я сам. Извините.
Е в с т о л и я. Вам тоже любопытно? Мне уже был допрос.
М а к с и м
Е в с т о л и я. Передайте ему, что он мне не нужен.
М а к с и м. Вот это вы напрасно. Не говорите неправду. Он вам нужен. Если вы хотите, чтоб я стал вашим другом, — всегда будьте мужественной и откровенной. Хотите?
Е в с т о л и я. Не знаю. Посмотрю.
М а к с и м. Одну минуту.
С е в к а. А-а, это ты? Сервус! Как находишь наше логово? Уютненько?
М а к с и м
С е в к а
М а к с и м. До свиданья, Толя. У меня там гости, я вынужден их развлекать. Мы еще увидимся?
Е в с т о л и я. Да, да. До свиданья.
С е в к а. Понимаешь…
Е в с т о л и я. Понимаю.
С е в к а. Ни черта ты не понимаешь. Бери деньги и улепетывай.
Е в с т о л и я. Не сердись.
С е в к а. Когда-нибудь ты пожалеешь, что приходила сюда. Этого я тебе не прощу. Иди, иди. Провожу до ворот.
Е в с т о л и я. Севка! У него правда гости? Или он придумал?
С е в к а. Невеста.
Е в с т о л и я. Севка!
С е в к а. Не разжалобишь. Иди.
Т а м а р а. Что тут, собственно, произошло? Где прекрасная незнакомка? (
М а к с и м. Занимаюсь.
Т а м а р а. Поцелуй меня… Не хочешь?
М а к с и м. Тихо… Успокойся. Люди же увидят.
Т а м а р а. Пусть. Я не хочу ни тихо, ни спокойно.
М а к с и м. Скоро. Очень скоро. Я надеюсь, и ты надейся.
Т а м а р а. Я устала ждать. Слышишь?
М а к с и м. На тебе новая кофточка?
Т а м а р а. Спасибо, что заметил.
М а к с и м. Выбросила всю зарплату?
Т а м а р а. Половину. Красиво? Ну, скажи, красиво?
М а к с и м. Если тебе нравится…
Т а м а р а. Да. Очень. Пойми, несчастный засекреченный физик, каждой девушке, каждой женщине надо, чтоб их любили. Иначе им нечего делать на земле. Поэтому и тратишь деньги на тряпки. Не ищи в этом логики. Тут ее нет и не будет, как нет логики в любви. Ты знаешь, почему любишь меня?
М а к с и м. Нет.
Т а м а р а. И я не знаю. Два года… Ты только подумай, два долгих года мы любим друг друга и все еще не вместе. Хотя ты для меня роднее и дороже, чем отец, мать, и я знаю тебя, кажется, лучше, чем себя. Ну, поцелуй… Прошу, поцелуй…
С е в к а. Аут! Брек!
Хороший пример?
С о ф ь я. Неплохой. Вижу, что Тамара крепко любит.
С е в к а. Все влюблены, все целуются. Скоро крыша взлетит на воздух от могучих чувств. Тихо! Идет глава семейства.
С о ф ь я. Идет! Наконец-то! Ступайте. Я его одна встречу.
С е в к а. Братец, аллегро удирато! Опьянел? Тамара может…
Т р о ф и м. Ну вот, куда прикажешь повесить?
С о ф ь я. Давай отнесу.
Т р о ф и м
С о ф ь я
Т р о ф и м. Что как? Сидели, кофе пили…
С о ф ь я. Попили кофе, а дальше?
Т р о ф и м. Дальше?..
С о ф ь я
Т р о ф и м. О доме. Почему никого не видно и не слышно? Где команда?
С о ф ь я. Своими делами занята. Решили?
Т р о ф и м
С о ф ь я. Что ж, так тому и быть. Уж в чем, в чем, в одном мне повезло: всегда ты был самостоятельным.
Т р о ф и м. Сонюшка, родная…
С о ф ь я. Верно, повезло.
Т р о ф и м. У тебя своих забот хватает, к чему тебе мои? Теперь мы с тобой почти отслужили. Скоро совсем свободными станем. Максим побольше моего зарабатывает, Ирка, может, и плохонькая, а все же учительница. Севка не сегодня-завтра в армию заиграет на три года. О чем нам еще думать? Меня отец в шестнадцать лет из дому выставил. Мы еще даже перетянули лишку. Занежили. Теперь Максима немедленно женить. Тамара по нему иссохлась. Ирку — замуж, и отдохнем мы с тобой, как еще никогда не отдыхали.
С о ф ь я. Не будет у нас отдыха.
Т р о ф и м. Нет-с, дудки. Будет. Будет! Законы природы надо выполнять. Всему свое время.
С о ф ь я. Зачем ты письмо от меня прятал?
Т р о ф и м. Нашла?
С о ф ь я. Само из кармана выпало. Почему ты промолчал? Не хочешь меня защитить?
Т р о ф и м. Меня судить не за что и некому. Кругом чист.
С о ф ь я. А я? Ты что говоришь? Подумай?
Т р о ф и м. Что? Ну что ты, Соня? Не то я хотел сказать. Мы оба чисты.
С о ф ь я. Боюсь я, боюсь.
Т р о ф и м. Успокойся… Коль случай такой вышел, давай побыстрее разъедемся с детьми по разным квартирам, будто так и надо. И никаких лишних разговоров. Если что — так на глазах у детей торчать не будем. Приедут старики, а мы одни их примем, с кем не надо — не встретятся. Чем я пока другим могу за тебя заступиться?
С о ф ь я. Вижу, вижу, ради меня хлопочешь.
Т р о ф и м
С о ф ь я. Сдержала я ее?
Т р о ф и м. Сдержала.
С о ф ь я. Хоть один час, хоть одну минуту был Максим сиротой? Хоть одну слезинку без вины пролил?
Т р о ф и м. Не был. Не проливал. А если и было что — так по делам.
С о ф ь я. Ах, Трофим, Трофим, зачем мы раньше ничего не рассказали Ирине и Всеволоду про Максима? На что надеялись?
Т р о ф и м. Здорово живешь! То клятву соблюдай, то напрасно соблюдали… Ты уж держись чего-нибудь одного…
С о ф ь я. Держалась, пока верила, что так, как было, так и останется навсегда. Заботилась я о Максиме больше, чем о своих, — и вот они узнают… Судить они нас будут.
Т р о ф и м. Ирина не будет. Поймет.
С о ф ь я. А Всеволод? Он же всюду правду ищет.
Т р о ф и м. Пусть ищет. Тоже мне судья! Правдолюбец!
С о ф ь я. Когда останемся с тобой совсем одинокими — по-другому заговоришь. Возьмут и отшатнутся от нас все трое. И не пожалеют. За нашу неправду.
Т р о ф и м. Не пожалеют, говоришь? Зверями окажутся? Вот и хорошо! Пусть идут. Я их и сейчас держать не намерен. Получай каждый свою долю и живи как хочешь. Я еще посмотрю, умеют ли на ногах стоять.
С о ф ь я. Трофим!
Т р о ф и м. Пусть судят, коль они на это способны. Не заплачу. Я свой долг выполнил и доживу век один. Без всяких забот. Свободный.
С о ф ь я. Лишь меня похорони.
Т р о ф и м. Не смей про смерть говорить!
С о ф ь я. А ты знай — не переживу я. Я, как ты, такой свободной не была и быть не хочу. От тоски погибну.
Т р о ф и м. Сонюшка, но отступать-то поздно… Разъезжаться-то теперь все равно придется. Слово директору дал.
С о ф ь я. Да.
А р с е н и й. Здравствуйте, Трофим Гордеич!
Т р о ф и м. Здравствуй. Это хорошо, что ты у нас. Здравствуй, Тамара. И ты тут не лишняя. Садитесь все.
С о ф ь я. За обедом.
Т р о ф и м. Ну, ладно.
С о ф ь я. Говори. Всех касается.
С е в к а. Крой, папа.
И р и н а
М а к с и м. Мелочь, помолчите.
Т р о ф и м. Вот именно.
С е в к а. А взамен?
Т р о ф и м. Не спеши, сейчас самое главное. Разъедемся мы в разные стороны, и не сразу, а, наверное, по очереди. Я с матерью получу двухкомнатную квартиру возле завода. Нам по-стариковски хватит. Максиму дадут ордер на трехкомнатную в самом центре города, поскольку он ученый, отдельный кабинет нужен, да и семья, видимо, не маленькая у него будет. Внукам простор нужен. Ирине выделят однокомнатную квартиру на Университетской улице, почти рядом со школой. Ты хочешь сказать, тебе мало?
И р и н а. Конечно.
Т р о ф и м. Наш директор, Захар Петрович, мужик справедливый и опытный. Он правильно считает, пока ты девушка — тебе одной хватит. А вторую комнату муж присоединит.
С е в к а
Т р о ф и м. Казармы, говорят, теперь теплые, благоустроенные, и даже кровати с панцирными сетками.
С е в к а. А когда отслужу?
Т р о ф и м. Много воды утечет. Загадывать не будем.
С е в к а. Ясно. Вопросов больше не имею.
Т р о ф и м. А что касается обстановки — берите каждый по своему вкусу и по совести. Вещи — дело наживное. Спорить вздумаете — утихомирю. Да и не должно быть споров. Жили дружно и всегда будем жить дружно. Ну как, Сонюшка, все я рассказал?
С о ф ь я. Все.
Т р о ф и м. На слезы уговора не было.
С е в к а. Брось, мама, о чем плакать? Рано или поздно все равно бы разбрелись кто куда.
С о ф ь я. Другие не расходятся, не разъезжаются — всей семьей до смерти живут.
Т р о ф и м. Живут, живут… Пойдем-ка, старушка. Оставим молодых, пусть они без нас подумают, поговорят.
С е в к а. Макся! Ты старший, слово за тобой. Впрочем, ты можешь сидеть и помалкивать. Главный выигрыш выпал тебе.
М а к с и м. Чувствуешь себя обиженным?
А р с е н и й. Простите, друзья, разрешите мне откланяться. Мне несколько неудобно присутствовать.
С е в к а. Ирина! Не отпускай его.
И р и н а
С е в к а. Умный и справедливый директор, отваливая тебе малолитражную комнатушку, конечно, имел в виду твоего будущего мужа, прораба строительства химзавода Арсения Ивановича Волкова. Вот и уточняйте, договаривайтесь на берегу.
Т а м а р а. Максим, проводи меня.
С е в к а. Нет, нет. Уйду я. Двум счастливым парам мешать не хочу.
Т а м а р а
М а к с и м. Нет.
Т а м а р а. Какая бы я была счастливая!
А р с е н и й. Тамара! Я с вами. Ира, я все же пойду. Вечером поговорим.
И р и н а. Хорошо. Увидимся.
А р с е н и й. До свиданья, Максим.
М а к с и м. Счастливо.
И р и н а. Что скажешь?
М а к с и м. Странно, неожиданно и… торжественно.
И р и н а. Да, торжественно. Никогда не ожидала от отца подобного чудачества. Ни дать ни взять — король Лир.
М а к с и м. Лир?
И р и н а. Не находишь?
М а к с и м. Странная ассоциация. Нет, не нахожу.
И р и н а. А мне показалось…
М а к с и м. И я не хочу.
И р и н а
М а к с и м. С чего ты взяла?
И р и н а. Женская интуиция.
М а к с и м. Я ее люблю. Да, очень люблю.
И р и н а. У меня складывалось другое впечатление. Почему-то ты тянул, тянул под всякими предлогами, и вот — бац! Подножка. Нет, нет, что хочешь говори, но я твердо убеждена — папа нарушил какие-то твои планы. Прошу, не спорь.
М а к с и м. С потомками Песталоцци спорить невозможно и бессмысленно. Они приходят в сей мир, чтоб только поучать, а не слушать. Меня в свою очередь интересует, как у тебя дальше будет с Арсением?
И р и н а. Я в него верю.
М а к с и м. Скажем точнее: веришь в свое житейское назначение — воспитывать, в свои могучие силы и в свою святую мечту — сконструировать идеального мужа. А ребеночек-то весьма испорченный, с норовом.
И р и н а. Макся, пожалей себя, а меня не надо.
М а к с и м. Увы, как старшему, мне положено жалеть и тебя, и Севку. Кстати, где он?
С е в к а
М а к с и м. Ты что, действительно обижен?
С е в к а. Обижен! Мне тут всю душу оплевали. Не знаю, в кого превратили!
И р и н а. Севка! Перестань! Мы же тебя любим.
С е в к а. Не забуду. Никогда не забуду.
М а к с и м. Сцена истерики в исполнении Всеволода Кичигина.
С е в к а. Неужели вы не понимаете, что тут произошло? Лично я потерял отца. Да, потерял.
М а к с и м
С е в к а. Вы отца знаете меньше, чем я. За образованием гнались, в науку лезли, а на заводе рядом с отцом все свободное время я проводил. Ведь на работе он — бог. А дома? Толкнул речугу!
М а к с и м. Уйдешь без оглядки?
С е в к а. Я на три года получаю освобождение от подобных семейных радостей. И теперь рад этому вот так!
М а к с и м. Может быть, и возвращаться не захочешь?
С е в к а. Вполне возможно. Меня здесь ничего такое не держит. А монтажники всюду на вес золота. Нигде не пропаду.
М а к с и м. Может быть, на прощанье еще немного послушаешь?
С е в к а. Валяй. Но что ты, собственно, хлопочешь?
М а к с и м. Потому что ты всем нам дорог.
С е в к а. Избавь меня, боже, от опекунов, а с врагами я как-нибудь сам справлюсь.
М а к с и м. По форме, конечно, отец поступил грубовато, а по существу он ничем сильнее не мог выразить свою любовь к нам.
С е в к а. Хороша любовь! Унизил дальше некуда.
М а к с и м. В таком случае, молчу.
И р и н а. Братцы кролики, возьмите себя в лапки и слушайте. А я вот о чем думаю. Войдет сейчас мама и скажет, пора садиться за стол, словно ничего и не было. Пройдет день-два, свыкнемся с мыслью о перемене места, о переменах в жизни, и нам станет смешно, что видели что-то страшное, необычное там, где его нет. И без всяких споров, напрасных волнений оставим этот дом, переедем на новые квартиры, как делают сейчас это же самое тысячи семей. Правда, Севка? Правда, Желток? Поверь…
С е в к а. Гусеница. Была и осталась.
С о ф ь я. Однако пора обедать. А куда же гости девались?
С е в к а. Разбежались.
С о ф ь я. Ну, их дело.
Т р о ф и м
М а к с и м. Воздержусь.
Т р о ф и м. А я себе разрешу.
И р и н а. Придет. Налей мне, папа. Капельку-капельку.
Т р о ф и м. Да ты что?
И р и н а. Тоже хочу разрешить себе. За будущее положено.
Т р о ф и м. Что верно, то верно.
И р и н а. Жадина! Для единственной дочери жалеешь.
Т р о ф и м. Потому что единственная.
С о ф ь я
М а к с и м. Почудилось тебе, мама.
М а к с и м. Простите, вам кого?
Г о р д е й
Т р о ф и м
Г о р д е й. Как видишь.
С о ф ь я
Т р о ф и м (продолжая стоять на месте). Как мать?
Г о р д е й. Здоровьишком скудается, а так ничего, ничего. Жена-то не хочет признавать?
С о ф ь я
Г о р д е й. Буду, буду. Я ведь не один.
К а п и т о н. Хорошая усадьба. Хозяйственная. Сад хороший. Здравствуй, Трофим Гордеевич. Собрался тебя перед смертью навестить. Не прогонишь?
Т р о ф и м. Будь гостем. Не стеснишь.
К а п и т о н. В таком случае, еще раз здравствуй.
Т р о ф и м. Здравствуй.
К а п и т о н
С о ф ь я. Ивановна.
К а п и т о н. Софья Ивановна. Хороша. Долго красоту сберегаешь. Приятно поглядеть.
С о ф ь я. Дочь, Ирина.
К а п и т о н. Здравствуй, Ирина.
И р и н а. Добрый день.
Т р о ф и м (на Максима). Это мой старший сын, Максим.
К а п и т о н. Сын, говоришь?
М а к с и м
К а п и т о н. Здравствуй, здравствуй. Серьезный ты, видать.
Т р о ф и м. Есть. Максим, позови, скажи — дед приехал.
Парень тоже серьезный, работящий, чуть с дурнинкой по молодости.
К а п и т о н. А кто без дурнинки-то вырастает, разве больные. А у вас здоровые, что отец, что мать…
М а к с и м
Г о р д е й. Видать, художник!
К а п и т о н. Наверное, в деда, озорной да гулливый.
Т р о ф и м
Г о р д е й. Здравствуй, сынок.
Т р о ф и м. Ну, Сонюшка, развернись. Иришка — в магазин за подкреплением! Ты, Сонюшка, что медлишь? Пошевеливайся.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Т р о ф и м. Наша Ирина, как крыса, все к себе в нору тащит.
С о ф ь я. Не воюй. У девочки по-своему прибрано.
Т р о ф и м. Мать, не мешай. Не беда, один раз нарушу порядок. Пусть не берет, чего бог не велел. Историк семейный.
С о ф ь я. Кому твои карточки интересны? Оставь.
Т р о ф и м. Я должен отцу показать, каким я был тридцать лет назад. На первую получку снимался. Вот такая кепка — аж уши в сторону отогнули. Косоворотка пролетарская и поясок веревочкой. Батя мне, мальчишке, внушал: «Ничего, Трошка, не тужи. Кто лесами да рощами, а мы сватами да тещами проживем». Черта лысого! Вот этими руками да собственной смекалкой я прожил, без всякой помощи от родственников. И горжусь этим. Чего ты меня за руки хватаешь? Захмелела?
С о ф ь я. Захмелела…
Т р о ф и м. Постой… Может, как-нибудь и обойдется. Отец прямо заявил — не долго мне жить осталось, вот и захотел попрощаться со мной, с внуками.
С о ф ь я. А Капитон? Что он говорит?
Т р о ф и м. Намекнул, что хочет Максима к себе в гости пригласить, чтобы бабушка внука поглядела…
С о ф ь я. Не дам! Не позволю! Он мой, мой сын! Никакой он ему не внук. Я его вырастила, я его выкормила. Не дам!
Т р о ф и м. Замолчи. Не дам! Как это не дашь? Законы для всех написаны. Судом объявят, обяжут считать Капитана за родственника.
С о ф ь я
Т р о ф и м. Софья!
С о ф ь я. Убью.
Т р о ф и м. С ума сошла.
С о ф ь я. Была я Максиму матерью, ею и останусь, пока жива. Отвернется от меня Максим — не выдержу. Знаю, не выдержу. Убьет это меня. А много ли сердцу надо? Замрет от боли — и конец. Трофимушка, пожалей меня.
Т р о ф и м. Что же мне, сейчас же выставить Капитона за порог, пока он еще не успел оглушить? Так, что ли?
С о ф ь я. Плохо ты, Трофим, соображаешь. Злые, злые у него глаза. Он уйдет, а свое дело сделает. Так или иначе объявит про свое родство. Поговори с ним по-хорошему. Ведь должна же быть у него душа? Должно быть сердце? Хоть какая-то совесть? Объясни ему, пусть пожалеет, пусть уйдет молчком.
Т р о ф и м. Затемнение на тебя, что ли, нашло? Поймет, пожалеет. Большой дефицит теперь на жалостливых. Вот другой сделает добра на пятак, а в газетах на рубль расписывают. Не от избытка примеры показывают. Воспитывают. А Капитон сроду не был воспитан… Жди, он поймет…
С о ф ь я. Больше я тебя ни о чем просить не стану.
Т р о ф и м. Верили — со всем совладаем, а ума не хватило последствия угадать. Просто не соображу, что делать.
С о ф ь я. Надо сообразить, надо. Трофим, прошу… Мне ничего не жалко, лишь бы все было по-прежнему. Слышишь?
Т р о ф и м. Слышу, слышу.
С о ф ь я
Т р о ф и м
С о ф ь я. Сегодня девушка приходила.
Т р о ф и м. Одна? На руках ляльку не держала?
С о ф ь я. Да ты что, Трофим!
Т р о ф и м. А что? Это тебе он все еще кажется маленьким.
И р и н а. Что это? Обыск?
Т р о ф и м
И р и н а. А ты бы хотел, чтоб я это позволяла тайком, без свидетелей? Учту.
Т р о ф и м. Муж найдет — обрадуется.
И р и н а. Глупый не найдет, а умный не обратит внимания.
Т р о ф и м. Это кто же тебя так обучил?
С о ф ь я
И р и н а. Мама усвоила, постарайся усвоить и ты.
Т р о ф и м
И р и н а. Устала я от них.
Т р о ф и м. А про что они… говорят или спрашивают?
И р и н а. Я почти постигла всю премудрость сельского хозяйства. Почему случаются недороды, отчего мало кормов, и если деда Гордея или Капитона Егорыча назначат министром, то изобилие настанет немедленно, завтра, самое позднее — послезавтра.
Т р о ф и м. Иди, Сонюшка, иди.
И р и н а. Чего ты искал в моей комнате?
Т р о ф и м. Искал? А-а. Карточку. Мою первую, городскую. Найди.
И р и н а. Найду.
Т р о ф и м. Крыса. Все к себе тащишь.
И р и н а. Для кого?
Т р о ф и м. Для меня. Бывало, расстегну ворот, а ты вся с головенкой спрячешься под рубахой и возишься там, как бурундучишка, сопишь от удовольствия, ногтенками по коже царапаешь…
И р и н а. Папка, откуда в тебе столько чувствительности?
Т р о ф и м. Кто знает!.. А теперь — вот такие карточки… Впрочем, дело твое.
И р и н а
Т р о ф и м. Так видишь ли, я ведь к вам ко всем с уважением относился, чтоб вы самостоятельными росли, чтоб свое достоинство ценили и понимали…
И р и н а. Помню, папа, помню.
Т р о ф и м. Вам жить, вам и задачи решать… А если уж очень плохо будет, помни наш уговор.
И р и н а. Помню.
Т р о ф и м. Пока жив, в беде не оставлю.
И р и н а. Возможно, пойду.
Т р о ф и м. Что ж, смотри. Понравилось тебе, как я сегодня одним махом всех вас самостоятельными сделал? Получай каждый по квартире и живи, как душе угодно. Пойдешь за Арсения или не пойдешь — дело твое. Но помни одно — будь независимой. Если он глупый — будешь искать умного. А умный тебя постарается объегорить. Так ты все равно двумя руками держись за свою квартиру, пока честного не найдешь. С ним в любое плавание пускайся, ничего не бойся. Выплывете. Правда, если, конечно, будет между вами настоящая любовь.
И р и н а. Идею одобряю, а что на практике будет — пока стараюсь не думать. В общем, папка, знай, что я рассчитываю на свои силы, а начну уставать — поищу спасательный круг.
Т р о ф и м. Ну, за тебя я спокоен. Голова — не только, чтоб шляпки носить. А как Максим отнесся?
И р и н а. Тамара до слез обрадовалась.
Т р о ф и м. Понимаю… Долго Максим колебался. Натерпелась девка. Изголодалась по своей семье. Ишь, до сих пор еще не вернулся. Видно, подробно, до мелочей свою будущую жизнь обсуждают. Пусть, пусть. Ну, а Севка?
И р и н а. Очень недоволен.
Т р о ф и м. Обделил?
И р и н а. Унизил.
Т р о ф и м. Чем же? Что ему ничего пока не досталось?
И р и н а. Что нам досталось. А мы не должны брать.
Т р о ф и м. И ты ему веришь?
И р и н а. Верю, папа.
Т р о ф и м. Ну, верь, верь…
Г о р д е й. Ты что ж, сынок, сбежал из-за стола?
И р и н а. Пожалуйста, дедушка.
Г о р д е й. Хороша ты, Аринушка, мягкая, скромная.
И р и н а. Ну что вы, дедушка? О чем вы? Стоит ли…
Г о р д е й
Кабы знать — каждый бы год ездил в гости. Все думал, скудно живешь, перебиваешься с хлеба на квас, еще от меня помощь запросишь, а ты вон как взбодрился.
Т р о ф и м. Не задарма, а баш на баш.
Г о р д е й. А сад?
Т р о ф и м. Пусть пользуются.
Г о р д е й. Лопух! Кто же тебя заставляет себе врагом быть?
Т р о ф и м. Кто? Были у меня такие мысли и прежде, а ты подтолкнул.
Г о р д е й. Не помню, чтобы заставлял тебя дураком быть.
Т р о ф и м. Ты присылал письмо?
Г о р д е й. Не известивши-то ехать? Порядок должен быть.
Т р о ф и м. Сообщил, что Капитон вместе с тобой приедет?
Г о р д е й. Тоже для порядка. А как же иначе? Чем же ты недоволен? Расходов испугался?
Т р о ф и м. Да нет, живите, гостите. Хотел по-другому вас встретить, да не успел.
Г о р д е й. Это как же? Целуй пробой и поворачивай домой? Что-то не пойму…
Т р о ф и м. Постарайся понять. Не хотел, чтоб Капитон с Максимом встретился.
Г о р д е й. Вот оно что! А чего в этом особенного?
Т р о ф и м. Софью жалко. Максим для нее дороже всех. Гордость ее. Вот-де, мол, хоть и не родной, а так вырастила, что все считают за родного. И боится она, а вдруг Максим, когда узнает правду, перестанет ее за родную мать считать? Убьет ее это.
Г о р д е й. Плюнь. Бабьи нежности.
Т р о ф и м. Нет, горе.
Г о р д е й. Что ж, бывает и так. Оно конечно, удар. Значит, вы ни гугу?
Т р о ф и м. Ни слова. Максимке всего две недели было, когда та Соня под трамвай попала. А эта сама пришла, чтоб стать ему матерью. Ведь мне тогда впору в петлю было полезть.
Г о р д е й
Т р о ф и м. Я тебе писал.
Г о р д е й. Ты что? Никакого я письма не получал.
Т р о ф и м. Ты сознаешься, как же.
Г о р д е й
Т р о ф и м. Что ты, что Капитон — одинаковые были. Родить умели, а дальше, детушки, как хотите. Праведники мужицкие. Ладно, считай, что я тебе все твои зверства простил, хотя признаться, как оглянешься назад… Поиздевался ты надо мной. Помнишь, как бил? Чем попало. А за что, за что?
Г о р д е й
Т р о ф и м. Поздновато ты сердцем-то отмяк. Ну, ладно, хватит всхлипывать.
Г о р д е й. Прости, Трофимушка.
Т р о ф и м. Ну, будет, будет. Вот вы оба и помалкивайте о прошлом, будто ничего и не было. Ясно?
Г о р д е й. Ясно, ясно, сынок.
Т р о ф и м. Я вот иногда думаю, ведь если бы не Софья, мог и я окаянным, как ты, остаться. Она мне душу отогрела.
Г о р д е й. Недаром говорят: ласковая жена — лучший клад. Дороже всего. Значит, пофартило тебе.
Т р о ф и м. Как она Максимку нянчила — и не рассказать. Пока парень не подрос, она даже мне женой не была, хотя поселилась вместе. Береглась, чтобы свой ребенок не помешал. Я ее так и считал — святая. Сама ведь еще почти девчонка, в техникуме учится, с чужим парнем возится и меня, облома неотесанного, за мужа признает. Много ли таких?
Г о р д е й. Кто его знает… Есть какие-то соображения — не промолчит, скажет. Правда, Максим ему с первого взгляда не поглянулся. Говорит — кремешок. Душевности маловато. Неулыбчивый.
Т р о ф и м. Много твой Капитон понимает. Зубы-то больше всего крокодилы скалят. Улыбаются, а сами прицеливаются, как бы половчее тебе голову откусить. А Максим…
Г о р д е й. Что, что? Кто с железом связан, у того и натура вроде стылого чугуна. Коснись рукой — примерзнет. И ты, должно быть, таким стал.
Т р о ф и м. Ну, это ты напрасно. Железо человека делает с кругозором, широко думать заставляет, потому что в нем самом, какую вещь ни возьми, столько ума, столько забот вложено — днями рассказывать надо.
Г о р д е й
Т р о ф и м. Нет никаких расчетов. Неужели не понимаешь?
Г о р д е й. Как не понять?
Т р о ф и м
Г о р д е й
Т р о ф и м. Да, тебя не собьешь. Русак-то ты русак, только подшерсток растет не так. Ценой подороже. Однако засиделись мы с тобой. Пойдем-ка к остальным, послушаем их.
Г о р д е й. Не бойся. Капитон без меня не пикнет.
Т р о ф и м. Мне важно, чтоб он Софью не обидел.
Г о р д е й. Положись на меня.
Т р о ф и м. Делец ты, я смотрю. Ладно.
Г о р д е й. Конечно, чего тебе не геройствовать? Угол будет, пенсию дадут. Обдирайте, детушки, своего отца как липку, лыко обратно нарастет.
Т р о ф и м. Нарастет.
Г о р д е й. Тебе виднее. А своих родителей тоже обижать не следует.
Т р о ф и м. О матери я подумал. С пустыми руками не отпущу. Порадую старенькую. Порадую. Не болеет она?
Г о р д е й. Да нет. Чего ей?.. Держится.
Т р о ф и м. Не тычешь ты ей больше под бок кулаками?
Г о р д е й. Да что ты, Трошка.
Т р о ф и м. Знаю я тебя, Сахара Медовича.
Г о р д е й. Ты уж для нее не поскупись, удели, коль сам пошел на разорение.
Т р о ф и м. Я же сказал — сделаю.
Г о р д е й. Ты так сделай, чтоб не обидно было.
Т р о ф и м. Тогда смотри, выбирай сам. Чего вам не хватает? Мебели? Бери. Тряпок? Соня все перед тобой выложит.
Г о р д е й. Пускай выложит. Посмотрю. Старикам что помягче да потеплее надо. Кровь плохо греет.
Т р о ф и м. Есть и помягче и потеплее. Кофточки разные шерстяные, выбирай.
Г о р д е й. Раз такое дело — не постесняюсь, а то, я смотрю, у тебя хватит ума одному Капитону в отступное все убухать.
Т р о ф и м. Так он за отступным приехал? Что же ты темнишь?
Г о р д е й
Вон он, певун! Распустил перья. С виду-то тихий, а хватка мертвая. Настоящий волкодав.
Т р о ф и м
Г о р д е й. На то походит. Но ты его сам, сам спрашивай. Я в эти дела впутываться не желаю. Ты только в этой сваре не забудь про мать-старуху свою. И про меня.
Т р о ф и м
Г о р д е й (сухо). Разбежались.
С о ф ь я. Господи!
И р и н а. Папа!.. Что это такое? Зачем?
Т р о ф и м. Соня, открой все свои сундуки.
С о ф ь я. Какие сундуки?
Т р о ф и м. Кованые, под семью замками. Или нет таких?
С о ф ь я. Откуда они?
Т р о ф и м. Все открывай. Ничего не прячь.
С о ф ь я. Пожалуйста, Гордей Павлович.
Г о р д е й. Я пойду, коль сын предлагает. Я не гордый.
Т р о ф и м. Что? Страшно?
И р и н а. Что ты разбушевался?
Т р о ф и м. Сам себя не узнаю. Я ему про Фому, а он знай свое, про Ерему.
И р и н а. Приехали ископаемые. Чего же им отец должен? За что?.. Нет уж, дудки! В нашу жизнь вмешиваться не позволю. Не позволю!
К а п и т о н. Ты, девушка, пятую заповедь знаешь?
И р и н а. Пятую? А сколько их всего?
К а п и т о н. От века было десять. Не учили? Не слыхала?
И р и н а. Ах, это вы про те заповеди! От бога?
К а п и т о н. Про них.
И р и н а. Не убий?
К а п и т о н. Не убий.
И р и н а. Не укради?
К а п и т о н. Не укради.
И р и н а. На словах или на деле?
К а п и т о н. Ни на деле, ни в помыслах.
И р и н а. Ну, ну?
К а п и т о н. В пятой сказано: чти отца своего. Значит, уважай своих родителей. Всех, сколько ни есть живых. Не одного отца, а дедов тоже не забывай, потому что они главный корень твоей жизни…
И р и н а. Моя — стоит.
К а п и т о н. Как знать. Грехи бывают видимые и невидимые.
И р и н а. Про невидимые пусть бог знает, ему больше делать нечего. А видимых у матерей нет. В матерях вся святость жизни.
К а п и т о н. К месту сказано.
И р и н а. Послушайте, Капитон Егорович, спасибо, что вы меня просветили в отношении заповедей, но вы не скажете мне, зачем вы приехали к нам? Прямо и откровенно. Без дипломатии, без намеков на заповеди, грехи, беды.
К а п и т о н
И р и н а. Хитрить изволите, Капитон Егорыч. В ваши-то годы туристом быть, я думаю, трудно.
К а п и т о н. Этим-то, конечно, трудно. А погостить легко. Приятно. Там хозяйка чаю обещала дать, пойду попью. Водки-то больше не хочется.
И р и н а. Вот еще темная сила!
С е в к а
И р и н а. Деды приехали.
С е в к а. Какие? Откуда?
И р и н а. Из деревни. Будут жить в твоей комнате.
С е в к а. Ну, это к черту. Я их сейчас вытурю. У меня не гостиница. Пусть батя их к себе забирает. Впрочем, форинты у них водятся?
И р и н а. Вот такие пачки аккредитивов у каждого.
С е в к а. Жаль. Вот если бы из кишлака приехали… Как их зовут?
И р и н а. Гордей Павлович, другого — Капитон Егорович.
С е в к а. Гордей — это понятно. Трофим Гордеич. Слушай, а почему их два? У мамы давно нет отца, да он и не деревенский.
И р и н а. Мама почему-то очень встревожена. А отец буянит. Штору оборвал, хотел деду подарить.
С е в к а. От радости. Это у него бывает. Придется тебе в темноте раздеваться, иначе стриптиз для всех прохожих.
И р и н а
С е в к а
И р и н а. Я не знаю, я не помню…
С е в к а. Разговор был, когда Максим в институт поступал. Мама говорила, что в загсе ошиблись. Исправлять не захотели. Эка беда. Не все ли равно, какое отчество у матери. А тут, выходит, что-то другое. А что, если действительно…
И р и н а
С е в к а
И р и н а. И мне тоже. Слышишь?
С е в к а. Отлично слышу.
И р и н а. Ты можешь помолчать?
С е в к а. Молчу.
И р и н а. Ты что? Что ты поешь?
С е в к а. Я? А черт его знает, что-то взбрело… А что тебя передернуло?
И р и н а. Слова разбойничьи, бандитские.
С е в к а. Что-то не манит меня поскорее обнять старичков.
И р и н а. Успеешь. Из них самый хитрый Капитон Егорович. Учил меня — чти отца своего и всех предков по мужской линии. Вот. А ты непочтительно кричал, что папа тебя сегодня унизил.
С е в к а. Еще как. Потому что мне от отца ничего не надо, никакого наследства. Есть у меня образование, есть в руках собственный кусок хлеба — спасибо, папаша. В остальном я постараюсь сам быть человеком. А ты, поскольку ты женщина, так не можешь. То есть и ты можешь быть благородной, но по-своему. Тебе без чьей-нибудь поддержки, конечно, трудно.
И р и н а. Благодарю за разъяснение. Севка, мне что-то не по себе… Чего-то я боюсь…
С е в к а. Я тоже. Слушай, а давай наплюем на это?
И р и н а. На что на это?! Ты его узнал? Понял?
С е в к а. Нечего понимать. Если прежде нам ничего не говорили, то, значит, дыши глубоко и спокойно.
С о ф ь я. Ира!
И р и н а. Мама! Что с тобой?
С о ф ь я. От вина или от шума… Ничего… Пройдет.
И р и н а. Дать капель? Или неотложку вызвать?
С о ф ь я. Не суетись.
И р и н а
С о ф ь я
С е в к а. Ирина, сейчас же принеси капли.
Дай-ка я послушаю твое сердце.
С о ф ь я. Ты меня любишь?
С е в к а. Будешь задавать такие вопросы — разлюблю.
С о ф ь я. А какие можно задавать?
С е в к а. Никакие. Вообще спрашивай о чем хочешь, но не про меня. Что надо — сам скажу. Ладно?
С о ф ь я. Верю.
С е в к а. Пусти.
С о ф ь я. Уйдешь в армию — оно каждый день будет вот так стучать.
С е в к а. Совершенно напрасно.
С о ф ь я. Что же я сделаю, если солдатская служба трудная?
С е в к а. Мама, ведь служить-то буду я.
С о ф ь я. Нет, сынок, служить мне придется. Все три года, пока не вернешься.
И р и н а. Выпей, мама.
С о ф ь я
И р и н а. Севка помог.
С о ф ь я. Вот мне и легче стало.
С е в к а. Идем.
С е в к а. Брысь!
Да ты что?
Е в с т о л и я. Я же не такая сильная и ловкая, как ты.
С е в к а. Ты в своем уме? Убирайся!
Е в с т о л и я. Я не сама… Я не сама… Честное слово!
С е в к а. Волшебник помог?
Е в с т о л и я. Волшебник.
С е в к а. Не придуривайся. Ведь если кто нагрянет — нам небо с овчинку покажется. Без всяких алмазов.
Е в с т о л и я. Я не хотела… Я стояла и смотрела, а он поднял меня и говорит: «Иди к любимому».
С е в к а
Е в с т о л и я. Я не могла уйти.
С е в к а. Но тебе вообще надо уйти. Совсем. Мы же договорились, решили: ты должна привыкнуть быть без меня.
Е в с т о л и я
С е в к а. Меня не будет три года. Подумай — три года!
Е в с т о л и я. Я буду ждать тридцать лет.
С е в к а. Я могу не вернуться. Останусь в армии навсегда.
Е в с т о л и я. Я буду ждать всю жизнь.
С е в к а. Нашла сокровище!
Е в с т о л и я. Нашла и люблю.
С е в к а. А я запрещаю. Ты должна быть свободна.
Е в с т о л и я. Глупый!.. Я свободна, и я люблю тебя. Мне больше ничего не надо. Я видела, как ты уколол этот палец.
С е в к а. Ты подсматривала? Подслушивала?
Е в с т о л и я. Совсем немного. Я разговаривала с Максимом Трофимовичем. Я подкрадывалась поближе к окну, а он схватил меня за руку и заставил говорить. И я все рассказала.
С е в к а. Что?! Что ты ему наплела, акын в юбке?
Е в с т о л и я. Что я люблю тебя.
С е в к а. Максим смеялся?
Е в с т о л и я. Нет, иногда улыбался.
С е в к а. Его улыбочка страшнее смеха. Есть хочешь? Притащу.
Е в с т о л и я. Нет, нет.
С е в к а. Но ты почти ничего сегодня не ела. Так не годится.
Е в с т о л и я. Сыта тобой.
С е в к а. У тебя все в порядке? Ты ничего не скрываешь?
Е в с т о л и я. Что я могу от тебя скрыть?
С е в к а. Уходи. Прошу, уходи.
Е в с т о л и я. Ну, не могу уйти. Мне так не хочется возвращаться в общежитие. Если бы у меня была мама, был бы хоть один-единственный родной человек…
С е в к а. Заплачь.
Е в с т о л и я. Не буду. Я поплачу потом, пока буду идти. Если бы остаться… Ну-ну, не надо, не сердись. Не обращай внимания. Просто я была сегодня такой счастливой, и мне захотелось быть еще и еще. До завтра.
С е в к а. Осторожнее. Люблю.
М а к с и м. Ну-с…
С е в к а. Не знал, что живу под одной крышей с Хоттабычем. Волшебник! Что ты вмешиваешься в наши отношения? Зачем ты ее донимал расспросами?
М а к с и м. Я был предельно скромен. Просто я помог ей залезть в окно. У нее был такой тоскующий взгляд. Ей так хотелось побыть с тобой.
С е в к а. А если, если мне это совершенно не нужно?
М а к с и м. Давай говорить по-взрослому. Как мужчина с мужчиной. Ты любишь Евстолию или нет?
С е в к а. Строго между нами?
М а к с и м. Слово старого тимуровца.
С е в к а. Не знаю, не знаю…
М а к с и м. Удается опыт?
С е в к а. С трудом.
М а к с и м. Желток. Ты извини, но поторопись стряхнуть с темечка остатки скорлупки. Идиот! Люби! Люби во все лопатки. Он хочет расстаться! Он хочет забыть! Тебе встретилась девушка — одна из десяти тысяч. Молчи! Ты ничем не лучше ее. У меня даже есть некоторые основания думать, что она куда более взрослая, чем ты. Ты знаешь, что такое умное сердце? Братец, ты ничтожество. Слепец! Умное сердце — дар немногих. Оно есть у мамы.
С е в к а. Сравнил!
М а к с и м. Да, оно есть и у Толи. Ведь это же редкость, равная великому открытию в науке. Десять умных сердец совершают перевороты в настроении тысяч окружающих. Мне ее действительно жаль. Полюбить такое недозрелое, легкомысленное создание, как ты!
С е в к а. Интересно, чем она тебя так растрогала?
М а к с и м. Любовью к тебе.
С е в к а. Макся, но как же…
М а к с и м. Отлично. Мужественное решение. Но кое-что мы с ней все же обсудим.
С е в к а. Я запрещаю.
М а к с и м. Ваше слово закон.
С о ф ь я
Т р о ф и м
Г о р д е й. Пить да не петь — зло хозяину хотеть. Постой, музыкант.
Еще напоемся.
К а п и т о н. Я другое высматриваю — есть ли в нем кровь материнская? Заговорит она или нет?
М а к с и м
Г о р д е й
К а п и т о н. Значит, учить меня будешь? Да я тебе одно слово скажу — и куда твой гонор денется.
М а к с и м. Сомневаюсь. Поостерегитесь.
Г о р д е й. Погуляем, Капитон, на все наши медные! Запевай!
С е в к а. Громыхнете «Дубинушку»?
Т р о ф и м. А-а, появился… Вот, старики, это мой младшенький. Всеволодушко-чадушко. Хоть в гвардию посылай, а уходит или приходит только через окно. Доказывает, что двери не на том месте поставлены.
С е в к а. Аттестуешь? Я ведь тоже могу.
Т р о ф и м. Как водится. Валяй. Я не без изъянов. Найдется что-нибудь во мне и для потехи и для осуждения. Накопилось. Вот потому-то, сынок, лучше порознь жить, но поблизости, на всякий случай. Разумно? Или нет?
С е в к а. Проживу с твое — скажу.
Г о р д е й. Дорогу ворам показываешь, внучек…
С е в к а
Г о р д е й. От радости, от радости.
Т р о ф и м
М а к с и м
Г о р д е й. Слышишь, Капитон, вот она в чем, наша радость стариковская.
С е в к а. Пью.
Г о р д е й
С о ф ь я. Сколько отец позволит.
Т р о ф и м. Нет, свой разум. Моя власть кончается. Соня, покажем молодым, как надо веселиться!
С е в к а. Да уж ты покажешь… Репертуар богатый.
Т р о ф и м. Удивить?
С е в к а. Удиви.
Т р о ф и м
С е в к а
Т р о ф и м
С о ф ь я. Хватит, хватит… Устала.
Т р о ф и м
С е в к а. Чисто сработано! Ирка! Ты только полюбуйся: гнусные лицемеры! Святоши! Сколько нас терзали.
Т р о ф и м
Г о р д е й. Да ты что? Куда мне! И сил нет, да и перезабыл все…
Т р о ф и м. Ну, ну, не прибедняйся.
Г о р д е й. Отстань.
Т р о ф и м. Спой про Матрену. Помнишь?
Г о р д е й. Разве про нее… Гитарист, соображай!
С е в к а. Блудни вы были великие.
Т р о ф и м. Молодым каждый бывает.
И р и н а. Чудо, а не песенка. Где же вы ее подцепили?
Г о р д е й
И р и н а. А все-таки?
Г о р д е й. Согрешил на старости лет. Питерские шантаны вспомнил. Тьфу! Сама-то способна?
И р и н а
Т р о ф и м. Во дают, во дают!
Г о р д е й. Навострились!
К а п и т о н
С о ф ь я. Капитон Егорович, что с вами? О чем вы?
К а п и т о н. Веселые… Добрые… Дружные…
С о ф ь я. Да, мы такие…
К а п и т о н. А я тут зачем? Гордей, зачем я тут, а…
Г о р д е й. Эк тебя развезло!.. Разнюнился! Утрись.
К а п и т о н. Верно. Вроде ослаб. Ты, Софья, того…
С о ф ь я. Максим, играй. Разгони у гостя тоску. Веселей, ребятки!
К а п и т о н. Ты, Софья, того…
С о ф ь я. Ну, говори, чего тянешь?
Г о р д е й
К а п и т о н. Ты, Софья, веселись.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Г о р д е й
К а п и т о н. Хозяйственная штука. Вместительная.
Г о р д е й. Дают. Не скупятся. Бери, говорят, дед, у нас лишнее, а тебе пригодится. Тут, значит, такое дело: у Максима какой год невеста, а не женится. У Ирины — жених. Чуешь обстановку? Горячка. Накал. Зевать некогда. Я Максимке-то утром, пока шли до трамвая, говорю — когда свадьба? Молчит. Смотрит на меня, как петух на зерно. Я с другого бока. Не по вкусу, что ли, невеста? Опять молчит. Как инородец какой. Я уж и шуточки подпускал, вроде того, что ученые-ученые, а тоже, должно быть, шустрые насчет сдобнинки. Что и нашему брату пахарю баба слаще сахару. И ключа не подберешь.
К а п и т о н. Ты бы не приставал к нему, свои кобелиные присказки не приплетал.
Г о р д е й. Могу. Управляйся сам. У меня своих хлопот хватает. Поднабирается подарков.
К а п и т о н
Г о р д е й. Дави на нее, Капитон, не жалей! Пусть почувствует, как это — в незаконную родню пролазить, чужое присваивать. А коль присвоила — расплачивайся сполна. Конокрадов за лошаденку в землю живьем втаптывали, а тут ведь внук.
К а п и т о н. Совесть-то, Гордей… Укороти свою жадность.
Г о р д е й. Какая же тут жадность? Я по справедливости действую. Он к моей родной внучке подгребается. Ну, значит, пусть и про деда не забывает. Не столб, попросту не обойдешь.
К а п и т о н. Калым потребуешь?
Г о р д е й. Что я, азиат? Хватит уважения.
К а п и т о н. Разница не велика.
Г о р д е й. Плевать. У тебя на обратную дорогу деньги есть?
К а п и т о н. Откуда? На твои рассчитываю.
Г о р д е й. На-кося, выкуси! На мои не рассчитывай. Устраивай свой праздник, а я
К а п и т о н. Добрый чемодан… Не иначе, Максимов. Рублей сто по-старому, а то и все двести стоит. Полсотни трудодней. Много же ученым платят. Стоят, видно, того. Вот тебе и внук. Диковина!
Г о р д е й. Ишь ты. Не просто кто-то, не счетоводишко или прочая мелкота, а инженер-строитель?
А р с е н и й. Да.
Г о р д е й. Ай да Арина! Замарьяжила! Квартиры строите или еще что?
А р с е н и й. Случается и жилые дома, но редко. Я работаю по промышленному строительству.
К а п и т о н
Г о р д е й. Дальний сродственник.
А р с е н и й
Г о р д е й. Квартиру имеете?
А р с е н и й. Имел. Оставил бывшей жене. Снимаю комнату в частном порядке.
Г о р д е й. Начальство обещает?
А р с е н и й. Оно всегда обещает, но пока не дает.
Г о р д е й. Вот ведь незадача. Значит, и жену тут хотите получить, и в придачу комнату? А я-то думал… Я рассчитывал…
А р с е н и й. Простите, на что вы рассчитывали?
Г о р д е й. Под старость лет в городе, возле сына пожить, в теплом углу.
А р с е н и й. Теперь трудно рассчитывать пожить возле него.
Г о р д е й. Это в каком смысле?
А р с е н и й. В смысле распыления, обмена этого особняка на три квартиры в разных частях города. Неужели вы с вашим неуемным любопытством не знаете о таких, в сущности, пустяках? Ведь это не строжайшая семейная тайна.
А р с е н и й
И р и н а. Вот ты куда забрался! А я ищу тебя, ищу… Видела, как ты зашел в ограду и исчез. Почему вчера не пришел?
А р с е н и й. Просидел весь вечер за составлением объяснительной записки.
И р и н а. Опять какие-нибудь неприятности?
А р с е н и й. Пора знать, что у служивого люда радостей мало, а неприятностей всегда с избытком. После объясню.
Г о р д е й. Как и вы.
А р с е н и й. Я лично раздумал. Стоит ли? На короткий срок…
И р и н а. О чем разговор? Я что-то не пойму.
А р с е н и й
Г о р д е й. Я тоже не навек собираюсь. Сколько протяну.
А р с е н и й. Но ситуация, как я уже говорил, неожиданно изменилась. Например, Ирина Трофимовна получает всего однокомнатную квартиру.
Г о р д е й. Ну и что? В тесноте, да не в обиде. Избы тоже однокомнатные, да живут семьями, да еще какими.
А р с е н и й. Значит, вы хотите, чтоб Ирина Трофимовна уступила вам свою будущую квартиру, так, что ли?
Г о р д е й. Вы строитель, вы свое получите, а я что? Не пригреют, не пожалеют свои, а чужим я и подавно не нужен.
А р с е н и й. Но Максим получает трехкомнатную. Вы бы к нему адресовались, дело вернее. Рискните. Ирина Трофимовна и я тоже поднажмем в этом направлении.
И р и н а. О чем вы спорите? Арсений!
А р с е н и й. Извини. Действительно нелепо. Но с точки зрения познавательной… Просто прелестно. Великолепный дедушка! Он мне чрезвычайно нравится.
И р и н а. Каждый понимает законы по-своему. Гордей Павлович убежден, что имеет право требовать, и требует.
Г о р д е й. Я могу уступить.
И р и н а. Не надо, дедушка. Ничего, ни капли не уступайте.
А р с е н и й. Но, Ирина!..
И р и н а. Спорь, доказывай, что дедушка неправ. Или предложи деньги, он не откажется.
Г о р д е й. Вот именно. Добром, по-хорошему.
А р с е н и й. Вам — деньги? А за что?
Г о р д е й. Ну, как сказать… Вы свое счастье ограждаете, а я сочувствую — и могу в сторону. Выходит, за понимание.
А р с е н и й. Это стоит обдумать. Весьма деловое и конструктивное предложение… Когда-то на больших дорогах…
И р и н а
А р с е н и й. Да, да, перебор.
И р и н а. Капитон Егорович… Куда он исчез?
Г о р д е й. Все время тут был. Ушмыгнул.
И р и н а. Дедушка, скажите мне, только честно, — это он вас научил шантажировать? Не понимаете? Ну, требовать комнату, требовать деньги?
Г о р д е й. Это как рассудить. Заманчиво, конечно, пожить в полном покое. Ведь у нас в колхозе как к старикам относятся? Постоянной работы уже не дают, а кто куда пошлет. Дрова привези, метелки, черенки для фермы заготовь. Или, опять, хомуты починить надо… Суеты много, а платят строго.
И р и н а. Понятно, понятно. Я начала укладывать вещи, кое-что не хочется тащить на новую квартиру. Посмотрите, может быть, что-нибудь пригодится, не вам, так бабушке.
Г о р д е й. Мне самому ничего не надо. А ей, конечно, что из тряпок… Посмотрю. Спасибо, внученька.
И р и н а. Патологическое нежелание говорить правду. И при этом глубокое убеждение, что все окружающие глупы.
А р с е н и й. Удивительно цельная натура!
И р и н а. И все же ты мог быть более снисходительным.
А р с е н и й. Я уже однажды имел счастье испытать что-то подобное. В той семье. И с меня хватит. Родственнички. Они всегда суют свой нос куда не следует. Да. От такого дедушки не убежишь. Какая дремучая непосредственность.
И р и н а. Ты мог заметить, что я им не горжусь. Можешь дальше эту тему не развивать.
А р с е н и й. Ира, я прекрасно понимаю, что между ним и тобой огромная пропасть, что порвалась связь времен, но…
И р и н а. Смотри, как желтеют клены. Я редко теперь бываю в этой комнате и уже забыла, как хорошо отсюда виден наш сад. Как он разросся. «Осенняя пора, очей очарованье»…
А р с е н и й. Почему? Я отношусь к ней вполне положительно.
И р и н а
А р с е н и й. Ну, что случилось? Чем опять не угодил?
И р и н а. Я никак не могу переступить через твое прошлое. Иногда я о нем забываю…
А р с е н и й. И тогда бываешь доброй и нежной.
И р и н а. А потом оно снова вот тут. Знать, что где-то в этом же городе живет твоя бывшая жена, а с ней твой ребенок, — от этого мне бывает очень тяжело.
А р с е н и й. Но что же мне делать? Безумие! Я так тебя люблю…
И р и н а. Верю. Иначе бы я не была с тобой. Но ты сам же говоришь, что от родственников никуда не денешься, рано или поздно они без спросу входят в жизнь и требуют свой фунт мяса. Когда-нибудь и твой сын…
А р с е н и й. Если ты без конца думаешь об этом, то лучше прогони меня. Прогони. Зачем же без конца вспоминать о прошлом?
И р и н а. О прошлом? Я могу совершить насилие над собой и забыть о прошлом, но тебя устроит жизнь с человеком, которому наплевать на твое будущее? Давай говорить начистоту то, что думаем.
А р с е н и й. Тебе хорошо рассуждать потому, что в семье все вы держитесь друг за друга, не знаете душевного голода, одиночества и страха за будущее.
И р и н а. А тебе страшно? Признайся.
А р с е н и й. Да, но не больше, чем другим, кто в сорок лет — обломок семейного кораблекрушения. Ты сильней меня. Почему же вместо помощи ты отталкиваешь меня?
И р и н а. Удерживает страх за будущее. Большой страх.
А р с е н и й. Тебя-то что может страшить?
И р и н а. Изволь. Ты почти не вспоминаешь, что ты отец, что у тебя растет сын.
А р с е н и й. Вы как две сестры. Старшая и младшая.
И р и н а. Мама никогда не простит мне твоего равнодушия к сыну. Да и сама я не смогу быть с тобой…
А р с е н и й. Как все сложно. Как мучительно сложно! Будь оно все проклято!
И р и н а
А р с е н и й. Моя, моя собственная слепота, доверчивость. Моя вера, что человек добрый, что он от рождения должен быть порядочным. Тургеневские Аси и Лизы! Благородные рыцари-юноши! Мифы! Ты знаешь или нет, что я сегодня хотел выгнать с работы ко всем чертям твоего братца Всеволода?
И р и н а. Что он сделал? Ну, говори.
А р с е н и й. Я его принимал на работу как будущего родственника, а чем он мне отплатил?
И р и н а. Да что же случилось?
А р с е н и й. Одно его спасло, что он допризывник, что все равно через несколько дней его у нас не будет.
И р и н а. Да говори же!
А р с е н и й. Его бригада изобрела удивительный по иезуитству способ насолить всем руководителям стройки. Случилось так, что они не по своей вине должны были дважды делать одну и ту же работу. В них взыграли этакие высокие чувства, и они отказались получать деньги.
И р и н а. Разве это не справедливо?
А р с е н и й. Тебе надо знать, что в нашей жизни есть могучий, направляющий девиз — надо! А раз это сказано — тут рассуждать нечего. Надо так надо! Надо копать — копай, надо засыпать — засыпай. Это не нами придумано, а исходит от всех инстанций вплоть до министерства. Там мыслят широко, размашисто. Что им стоит выбросить впустую сотни тысяч, когда тратятся сотни миллионов и в итоге все же появляются нужные заводы? Там считают, что это главное. А цена — дело второстепенное. А эта сопливая бригада вчерашних школьников захотела считать копейки и рубли. Решили, что они полные хозяева. Безумство храбрых!
И р и н а. По-моему, они правы.
А р с е н и й. Ну и что? Но пакостить-то зачем? И без них известно про эту неразбериху. А мне пришлось сочинять объяснительную записку, чуть ли не жалобу на самого себя.
И р и н а. Почему не на тех, кто действительно виноват?
А р с е н и й. Учен. И не единожды. После приходится получать отлично аргументированные и неотразимые пинки. В этом мало удовольствия. Мне не двадцать и не тридцать лет. Сижу, пишу этот чуть ли не донос на самого себя, а вижу торжествующую… личико твоего братца. Легко мне было? Но я пришел и не упрекаю тебя. Если бы знала, как я устал, как мне хочется быть хоть немного счастливым И спокойным. Неужели я не имею права на это? Так бездарно прожил больше чем половину жизни! А в итоге — беден и одинок. Пойми, когда и встретил тебя — началось мое обновление, мое прозрение, возможно запоздалое, поэтому смешное. Но ты для меня была и есть последняя надежда. Дай мне счастье и тогда требуй от меня всего. Я буду таким, как ты захочешь. С тобой мне все будет легко, я стану душевно богатым, а сейчас я знаю только тревоги и полон еще озлобления против той, что унизила и растоптала мое чувство.
И р и н а. Арсений, возьми себя в руки. Возьми.
А р с е н и й. Мне очень тяжело. Пойми, тяжело.
И р и н а. Понимаю. Бедняга ты, бедняга…
А р с е н и й. Извини… Вид, конечно, неважнецкий.
И р и н а. И не торопи меня. У нас еще впереди много времени все обдумать и решить. Прошу об одном — почаще думай о сыне. Мальчик ни в чем не виноват. Обещаешь?
А р с е н и й. Обещаю. Сколько в тебе доброты. Откуда она?
И р и н а. Когда-нибудь поймешь.
А р с е н и й. И строгость твоя справедлива.
И р и н а. Не льсти. Не люблю.
С е в к а. Проходите, Капитон Егорович. Поболтаем до обеда. Пардон, вы, кажется, заблудились?
И р и н а. Извини, мы случайно здесь задержались.
С е в к а. А я вас не задерживаю.
Вот судьба! Мой злейший враг — жених сестры. Комикс! От подробностей избавлю. Это кто из вас утиль собирает?
К а п и т о н. Гордей.
С е в к а. Понятно. Ясак. Дань с ближнего с высоким процентом годности. А что же вы? Хотите, задарма весь свой гардероб отдам? Вот он, весь перед вами. Мне он теперь не нужен, а когда из армии вернусь — другая мода будет. Разве плох пиджачок? Примерим? Берите без примерки.
К а п и т о н. Ты что, взаправду бессребреник, или это так, чтоб позубоскалить?
С е в к а. Ах, Капитон Егорович, какое вы мне нужное слово подбросили — бессребреник. Вот именно, я такой. То есть деньги я люблю не меньше других, а может быть, даже больше, но только честные, от святого труда, а не от мартышкиных занятий. У вас в колхозе, наверное, водятся мартышки? Не те, что мохнатенькие и на полусогнутых, а строго вертикальные, со следами рассудка: «Хоть пень колотить, лишь бы день проводить»?
К а п и т о н
С е в к а. Цирк?
К а п и т о н. Бывает и цирк. Веселый ты.
С е в к а. Что вы, это я так, внешностью. У меня столько всяких бед и неприятностей, что если я про них расскажу — вы тут же на месте умрете.
К а п и т о н. Сразу?
С е в к а. Без вздоха и стона. Поэтому, желая вам долгих лет, от рассказа воздержусь.
К а п и т о н. Как же сам еще живешь?
С е в к а. Не живу, а существую. По закону Ома — терплю взбучки на работе и дома. Сопротивляемость уникальная. А уж откуда она у меня — вопрос философский. И на него я отвечать не берусь. Наплету лаптей. А вот если об этом спросите Максима — он объяснит быстро, точно и, главное, понятно.
К а п и т о н. Соображает?
С е в к а. Ах, Капитон Егорович, так сказать про Максю, все равно что сказать про Юрия Власова — жмет помаленьку. Макся — умница.
К а п и т о н. Суровый он. Суровый.
С е в к а. Мама!
С о ф ь я
С е в к а. Я могу его заменить?
С о ф ь я. Нет, сынок.
С е в к а. Я могу заменить отца.
С о ф ь я. Нет, сынок. Мы с глазу на глаз побеседуем. Ну что ж ты не уходишь, мою просьбу выполнить не хочешь?
С е в к а. Выполню. Смотрите, Капитон Егорович, я шутник-шутник, но когда речь идет о серьезном — шуток не признаю.
С о ф ь я. Всеволод, постыдись!
С е в к а. Никому обидеть тебя не позволю. И вообще, перестань волноваться. Чего вам надо делить?
К а п и т о н. Чудачок ты, Всеволод. Конечно, нечего нам с ней делить. Просто по душам побеседуем.
Счастливая. Не занимать заступников. Не бойся. Сама видишь — второй день живу, а о деле — молчок. К Максиму сразу не бросился — здравствуй, внучек. Хотя на сердце-то каких слов не накопилось.
С о ф ь я. Не говори неправду, Капитон Егорович. Никаких у тебя слов не было и нет. Они у доброго человека в тоске, в горе копятся. А ты одну злобу мог накопить. Зачем ты приехал? Какое кому ты добро захотел сделать?
К а п и т о н. Максим мой внук или нет?
С о ф ь я. По закону твой. Но где же ты был, когда он сиротой остался, вот этаким комочком? Ведь Трофим писал отцу о своем горе. Ты знал?
К а п и т о н. Не помню. Убей, не помню.
С о ф ь я. Ну, а после? Пять лет, десять лет спустя — почему не вспомнил о внуке? Что же ты от него прятался, когда он мальчишкой был? Ни разу к себе в деревню в гости не позвал. Я бы не держала. Твоя кровь, родная. Возьми, прижми к себе, послушай, как у него сердчишко трепещется. И твоя бы ласка не была лишней. Но тебя не было. А я ждала. Я ждала. Трофиму в том не признавалась, а ждала. Ты думаешь, легко мне было?
К а п и т о н
С о ф ь я. Зачем? Что тебе это даст? А меня родные дети станут судить.
К а п и т о н. Эва! Как же они посмеют? За что?
С о ф ь я. За обман, неправду, за то, что всех обманула. Максима и младших. В свое время не сказала, да и как ему было сказать?.. Маленький — не понял бы, только душу бы ему повредила, а когда большой вырос — язык не поворачивался. Перед своими его отличала. Они, когда узнают, — упрекать не начнут, да мне-то каково будет, подумай. Ведь я с них в мелочах правду требовала, а выходит, сама-то… Где мать в глазах детей унижена — там семьи больше нет. У меня семья, может быть, и останется, только не могу я, чтоб без любви, без ласки, без уважения. Не могу. Пожалей, Капитон Егорович, не заставь перед детьми краснеть, прошу. Или настаиваешь?
К а п и т о н. Да. Попали мы оба в историю. Вижу, что у тебя не корысть, не хитрость бабья, а совесть тебя мучает. Но и ты меня пойми. Ведь кабы человек мог зубами локти достать, сколько бы стариков без рук осталось. Понимаю, что опоздал я, и воротить не воротишь. Чем Гордей меня разжег поехать? Да тем, что будто бы не было Максиму житья от мачехи, что уж шибко тяжелая доля его была сиротская. И вырос он заморышем.
С о ф ь я. Ты верующий?
К а п и т о н. По-церковному — нет, а вообще… Не знаю.
С о ф ь я. Что же у тебя святого есть? На чем ты мне поклянешься, что про Гордея правду сказал?
К а п и т о н. А ты просто поверь. Возьми и поверь. Может, он точно-то не знал, может, слухи какие были. Ты, Софья, не обижайся на меня. Как ты скажешь, так и будет.
С о ф ь я
К а п и т о н. Вроде кино или цирка. Не очень-то красиво. А ты вообрази, что ничего словно и не было. Слыхать не слыхала, а я, однако, поеду обратно. Порадую старуху, успокою ее. Вот кабы ты мне его карточку дала, а?
С о ф ь я
К а п и т о н. Празднуй, празднуй.
С о ф ь я. Я отблагодарю, Капитон Егорович.
К а п и т о н. Э-э-э! Про карточку не забудь.
Г о р д е й. Не иначе как в насмешку Арина мне это барахло всучила. «Возьми, дедушка, это красиво»…
К а п и т о н. Укладывайся, Гордей. Хватит, погостили.
Г о р д е й. Как бы не так, я в настоящий вкус вошел. Тут еще всякие резервы есть. Это все мелочь.
К а п и т о н. Пойдем на вокзал за билетами.
Г о р д е й. Ступай, не держу.
К а п и т о н. И тебе пора. Укладывай свой ясак.
Г о р д е й. Ты что это басить начал? Смотри не охрипни.
К а п и т о н. Хочешь, чтоб в шею накостыляли? Всеволод может. Заметил, какие у него кулачищи? Напрактиковал. Гирь-то, видишь, всяких сколько? Ахнет — и преставишься.
Г о р д е й. Не запугивай.
К а п и т о н. Скажу.
Г о р д е й. Ирод.
К а п и т о н. И не только здесь. На общем собрании, перед всем колхозом, и бежать тебе будет некуда.
Г о р д е й. Позавидовал? Так бери, поделюсь.
К а п и т о н. Идешь?
Г о р д е й. Иду. Союзничек. Иуда чертов. Отступаешь?
К а п и т о н. Резолюцию после вынесу.
М а к с и м. Подзадержались мы. Что-то никого не видно и не слышно. Кто есть живой? Отзовись!
С е в к а. Вы тоже заблудились?
М а к с и м. Что значит — тоже?
С е в к а. Попадают некоторые вместо одной комнаты в другую, но не кричат, как в лесу.
Т а м а р а. Здравствуй, Севочка.
М а к с и м. Где остальные?
С е в к а. Разбрелись.
М а к с и м. Поточнее можно?
С е в к а. Отец на работе. Мама, должно быть, в магазин ушла. Капитон Егорович и Гордей Павлович, видимо, любоваться городом. Ирина — провожать Арсения. Кошка — на свидание с соседским котом. Могу быть свободным?
М а к с и м. О, да.
С е в к а. Благодарю.
Т а м а р а. Что же ты ему не сказал, что беседовал с его подругой?
М а к с и м. Придет время — узнает.
Т а м а р а. До чего же ты скрытный. Зачем самое простое ты превращаешь в необычайно сложное? Это же утомительно. Для тебя самого.
М а к с и м. Отчасти. Конечно, куда проще, походя, не раздумывая, вмазать человеку по самому больному месту. Настанет удобный случай — скажу.
Т а м а р а. Что ж, проявляй изысканную сдержанность. Но мне можешь объяснить, что общего между тобой и этой девчушкой? Вы же не случайно встретились?
М а к с и м. Да, мы условились.
Т а м а р а. Значит, ты так настойчиво тащил меня в парк, потому что там ждала она?
М а к с и м. Да.
Т а м а р а. Представляю, что думали гуляющие о вас. Удивительная парочка: джентльмен и простушка. Почему это она два раза весьма поспешно убегала от тебя, потом с томным видом возвращалась? Ее переполняли чувства?
М а к с и м. Не злись понапрасну, прошу.
Т а м а р а. Я не злюсь. При всей твоей сдержанности тебя выдают глаза. Да, глаза. Когда ты, нежно простившись с ней, подошел ко мне, как они у тебя блестели, лучились! Чем она тебя очаровала, чем? Скажи!
М а к с и м. Хорошо. Она любит Всеволода. Любит трогательно, беззаветно. Я бы даже сказал, самозабвенно. Я выслушал ее исповедь и словно умылся живой водой.
Т а м а р а. И все?
М а к с и м. Все.
Т а м а р а. Для чего тебе это надо было знать? Пусть любит на здоровье. Или тебя это волнует?
М а к с и м. Любовь брата? По привычке в семье мы продолжаем считать Севку желтком. Увы, он вырос. Ты же знаешь, что Севка на днях уйдет в армию. Толя… Евстолия остается совершенно одна. Я хочу, чтоб она жила с нами, хочу, чтоб она поступила в институт, и пока Севка будет солдатом — она станет почти инженером. Меня это не обременит. Потом она поможет Севке. Они оба славные.
Т а м а р а. Моя любовь почему-то в последнее время тебя волнует меньше. Глаза у тебя остаются сонными.
М а к с и м. Устаю.
Т а м а р а. Перестань работать по ночам. После той таинственной командировки, когда ты куда-то исчезал на целые полгода, ты готов совсем не выходить из института. Надо же хоть немного щадить себя, беречь. Неужели и у вас там тоже торопят, подгоняют, как в какой-нибудь артели?
М а к с и м. Еще как!
Т а м а р а. Кто?
М а к с и м. Само время. Та штуковина, над которой мы бьемся, по-прежнему не дается в руки. У нее капризный, прямо деспотический характер, как у тысячи самых взбалмошных женщин. Но ее приходится любить, ублажать, подбирать все новые и новые наряды. Коварнейшее существо!
Т а м а р а. Фразы, фразы. Слова, слова… Тебе хватит жизни, чтоб ублажить это существо?
М а к с и м. Должно хватить.
Т а м а р а. Когда же настанет моя очередь? Когда я превращусь в старуху?
М а к с и м. Я все время думаю о твоем счастье.
Т а м а р а. Боюсь, что у тебя убогое представление о счастье женщины, как у проповедника, читающего лекции о любви и дружбе. Пойми, слово «женщина» не всегда звучит как синоним просто человека. Холодно стало с тобой.
М а к с и м. Видимо, это мой предел.
Т а м а р а. Я тебя ненавижу.
М а к с и м. Я тебя тоже люблю. Так же сильно, как ты.
Т а м а р а. Где же твоя любовь, где?
М а к с и м. Не надо плакать. Ты всегда была задорной, неунывающей. Пожалуйста, оставайся всегда такой. Пожалуйста. Ты же моя радость…
Т а м а р а. Прости меня. Я немного сорвалась. Прости. Больше не буду. Но объясни, что же происходит? Я чувствую, что ты все время что-то недоговариваешь. Зачем ты обижаешь, унижаешь меня недоверием? Я готова разделить с тобой все, все до конца. А ты холоден. Я же люблю, люблю…
М а к с и м. Знаю, верю… И пойми, что я тот же Максим и ничуть не изменился. Больше всего хочу, чтобы ты была счастлива. Но… я не могу и не хочу даже думать о том, что какое-то время спустя ты станешь меня проклинать.
Т а м а р а. Нет! Никогда!
М а к с и м. Милая… поверь, так может быть. Ты еще совсем не знаешь себя. Назови меня лучше сейчас жестоким, бессердечным, чем потом. Есть терпение матери, терпение отца по отношению к детям. Этому есть оправдание. Это долг. Неизбежная обязанность. Но терпеть через силу, прибегая ко лжи, отрекаясь от самой себя, человека, что не принес полного счастья, — это преступно. Твои упреки естественны, а ведь это лишь преддверье нашего будущего.
Т а м а р а. Ты убиваешь меня.
М а к с и м. Нет, себя. И во имя тебя, твоего счастья, потому что люблю и всегда буду любить.
Т а м а р а. Постой. Я сейчас, сейчас… Мне трудно… Вот… Ты потерял всякую надежду?
М а к с и м. Считай, что почти потерял.
Т а м а р а. Может быть, ты еще позовешь меня?
М а к с и м. Не знаю. Не уверен.
Т а м а р а. Вот видишь, какая я неуклюжая, нечуткая. Ношусь только со своими чувствами. Радуюсь чему-то мелочному, из-за совершеннейших пустяков волнуюсь, упрекаю… Совсем потеряла голову.
Я не хочу, чтоб ты страдал из-за меня. Из-за моей глупой любви. Сейчас я уйду. Но как, как тебя разлюбить? Ведь другого, как ты, я больше никогда не встречу. Знаю, никогда. Я буду верить, что, может быть… может быть… Нет, нет, я, честное слово, постараюсь забыть тебя. Да, да. Минутку… Помолчи.
Прощай.
М а к с и м. Прощай.
Т а м а р а. Максим!
М а к с и м. Прощай.
С е в к а. Макся…
М а к с и м. Что…
С е в к а. Совсем?
М а к с и м. Совсем.
С е в к а. Но почему?
М а к с и м. Потому что я ее люблю, Севка. Люблю, Желток.
С е в к а. Так за каким чертом?.. Догнать? Вернуть?
М а к с и м
С е в к а. Не понимаю.
М а к с и м. Когда-нибудь поймешь.
С е в к а
М а к с и м. Что?! Оставь… Переживу.
С е в к а. Макся, я младший, не имею права спрашивать, а все же почему?
М а к с и м. Потому что у меня бессрочная служба, откуда не увольняют. Поэтому ждать меня бесполезно.
С е в к а. Дай сообразить. Ведь ты мне говорил про умное сердце. Разве у Тамары его нет? Разве ты мог любить что-то такое? Нет. Значит, ты… Ты не имеешь права учить других! Учить меня: «Люби во все лопатки!» К черту! Я буду тебя презирать. Слышишь?
М а к с и м. Слышу. Ты лучше становись поскорее отцом семейства. Если у тебя появится парень — он мне будет приходиться племянником? Так?
С е в к а. А как же иначе? По семейной схеме.
М а к с и м. Хорошо б это скорее было! Что-то тянет меня повозиться с этаким малышом. Тебя не тянет?
С е в к а. Пока нет. Почему ты это спросил?
М а к с и м. Ищу сходство желаний.
С е в к а. Макся, а ты сам? Ну, не вышло почему-то с Тамарой, вникать не буду; полюби другую, женись. Приятно, наверное, где-нибудь в казарме получить письмо, а в нем карточка с физиономией новорожденного Максимыча.
М а к с и м
С е в к а. Загробные шуточки.
М а к с и м. А что бы ты хотел? Что? Чтоб я смеялся, плясал? Не могу!
С е в к а. Перестань кричать. С цепи сорвался?
М а к с и м. Извини. Сорвался.
С е в к а. Даже перепугал.
М а к с и м. Извини. Все. Забудь. Разговор окончен.
С е в к а
М а к с и м. Знаю.
С е в к а. Будь спокоен. А вообще я забыл. Я ничего не знаю.
С о ф ь я
М а к с и м. Что, мама?
С о ф ь я. Что с тобой?.. Почему ушла Тамара?
М а к с и м. Скажу. Но прежде ты ответь, понравилась тебе Евстолия?
С о ф ь я. Не говори загадками.
М а к с и м. Севка и она любят друг друга.
С о ф ь я. Я так и знала. Младший сыночек стал взрослым. Дожила. Что же он сам мне этого не сказал? Боится?
М а к с и м. Наверно.
С о ф ь я. Задам я ему. Ведь я сразу сердцем почувствовала, неспроста она появилась, неспроста. Выходит, дожила.
М а к с и м. Я о ней позабочусь.
С о ф ь я. Что так?.. Разве она… Ты договаривай, радуй до конца.
М а к с и м. Пока нечем. А позаботиться надо. Хочу. Я многое хочу, мама.
С о ф ь я. Нет, нет, ты вначале скажи, почему ушла Тамара? Что ты с ней тянешь? К фокусам Всеволода я привыкла, от него можно всего дождаться. Но ты-то старший, зачем же Севке подражать? Убежать, что ли, куда-нибудь от вас, чтоб глаза не видели, чтоб ничего не слыхать? Ведь тебе двадцать семь лет, и к Тамаре я уже привыкла. За свою дочь считаю. У тебя что, стыда не стало? Но у меня сохранился. Если ты Тамару гонишь из-за другой — прокляну, не позволю девушку позорить. Всем соседям известно, что скоро свадьба, и на тебе!
М а к с и м. Мама, Тамара ушла, потому что так надо, так лучше…
С о ф ь я
М а к с и м
С о ф ь я
М а к с и м
С о ф ь я
М а к с и м. Успокойся. Кто-нибудь услышит.
С о ф ь я
М а к с и м. Не проси.
С о ф ь я. Лучше я сама пойду работать. Не надо нам твоих денег. Слышишь?
М а к с и м. Слышу.
С о ф ь я. Ты мне всю правду сказал?
М а к с и м. Да, мама.
С о ф ь я. Переменишь работу?
М а к с и м. Зачем?
С о ф ь я. Поздно?
М а к с и м. Меня еще надолго хватит.
С о ф ь я. Так вот почему ты изменился? Чуяла я, чуяла, что с тобой что-то случилось. За что? За что? И тебе не хочется плакать?
М а к с и м. Вот уж этого я от тебя не ожидал. Нехорошо, мама. Сама же учила меня мужеству, и на тебе!
С о ф ь я. Никогда я тебя этому не учила.
М а к с и м. Да. Просто я смотрел, как ты живешь, как поступаешь. Успокойся. Прошу.
С о ф ь я. А каково мне, тебя не касается?
М а к с и м. Мне было трудно молчать, но если бы не Тамара — выдержал бы, не сказал. Тебе надо объяснить. Не считай меня плохим.
С о ф ь я. За что? Господи, за что?
М а к с и м. Успокойся. Ты даже не догадываешься, насколько ты прекрасна во всем, как ты умеешь любить, молчать и терпеть. Я все знаю, мама. Пусть этот вечер будет вечером полной откровенности.
С о ф ь я. Максим…
М а к с и м. Поверь, когда-то давно, ну, когда я увидел свою метрику, какая-то догадка мелькнула у меня и сразу же была забыта. Ведь ты самая хорошая мама. Вчера, когда появился Капитон Егорович, — я понял все остальное.
С о ф ь я. Максим…
М а к с и м. Ты была, есть и всегда будешь моей мамой. Ты же моя гордость.
Пусть все так любят, как ты любишь меня. И пойми, я счастлив. Да, я счастлив. Я знал, на что иду. И я богат не тем, что ценят многие в настоящей жизни, а тем, что делаю во имя будущего. Я не боюсь громких слов, потому что в них моя святая вера, я должен был выполнить свой долг, как выполнила ты свой, и благодарен жизни за то, что был, есть и буду до последнего часа на передовой, как солдат. Иначе как быть хотя бы средней личностью, без которой нет народа, нет нации?
С о ф ь я. Максим…
М а к с и м. Ты знаешь, я верю, что скоро, скоро будет установлен праздник матерей. В этот день, обязательно весной, города отдадут вам свои площади, улицы, и вы будете идти в праздничном шествии, свободные от забот, от горя, а дети будут стоять по сторонам и бросать вам под ноги цветы! А мужья-обормоты, так те будут стоять на коленях и тоже бросать цветы, искупая свою грубость, черствость, невнимание… И ты пойдешь, и все станут тобой любоваться.
С о ф ь я. Родной мой…
М а к с и м. За то, что ты моя мать.
К а п и т о н. Вот так, значит, да…
М а к с и м. Я не суровый, немного сдержанный, вот и все.
К а п и т о н. Ну, если так — это к добру.
М а к с и м. Я принесу несколько снимков, а вы сами выберете, какой лучше.
Т р о ф и м. Так что же случилось?
Г о р д е й. А что? Ничего.
Т р о ф и м. Ведь когда я уходил — и намеков не было на отъезд. А тут — на тебе! Уж собрались, и билеты купили.
К а п и т о н. Чего долго гостить? Ить дома дела…
Г о р д е й. Особенно у тебя. Куцым кобылам хвосты оттягивать.
Т р о ф и м. Кто тебя чем обидел?
Г о р д е й. Ну, меня трудно обидеть.
Т р о ф и м. Чем остался недоволен?
К а п и т о н. Всем мы довольны, всем.
Т р о ф и м. Гостинцы для матери взял?
Г о р д е й. Взял, взял. Много ли нам надо. Повидались с родней, не встретили тем, чем ворота закрывают, и на том спасибо.
Т р о ф и м. Да бросьте вы к дьяволу свои загадки да намеки! Неужели нельзя прямо, по-человечески.
Г о р д е й. Говори, Капитон… Оратель…
К а п и т о н. А я что? Говори ты. Твоя родня. Выложи все начистоту.
Г о р д е й. А твоей родни тут нет? Ты же ехал в родственники определяться. Вот и расскажи, как тебя определили. Не помешаю.
Т р о ф и м. Как тебя определили?
К а п и т о н. Как водится, по справедливости.
Т р о ф и м. А именно?
К а п и т о н. По справедливости.
Т р о ф и м. Мы же с тобой толком не поговорили. Кто же это мог? Софья? Максим?
К а п и т о н. Софья Ивановна.
Т р о ф и м. А Максим?
К а п и т о н. Стало быть, и он.
Т р о ф и м. Так что же вы все молчите? Соня! Сонюшка!..
Это правда?
С о ф ь я. Признал.
Т р о ф и м. И ничего? Ты спокойна? Ничего больше не боишься?
С о ф ь я. Ничего. Я сегодня…
Т р о ф и м. Видел?
К а п и т о н. Чего задерживаться. У вас тут своих забот хватает. Вот, делиться задумали… Арина уж вещи сложила. Вдруг какая свара между вами вспыхнет — в свидетели потянут.
Т р о ф и м
К а п и т о н. Дай бог, как говорят, а то ведь по-всякому случается. Прежде при разделе до убийства доходили. А что бабы друг у друга косы куделили, без волос оставались — так это и за грех не считалось. Я вот помню…
Т р о ф и м. Постой! Что было — то было. Младшие-то узнали или нет?
К а п и т о н. Не знаю.
Т р о ф и м. Главные фокусы от Севки могут быть.
М а к с и м
Т р о ф и м
М а к с и м. Выдержки у тебя!.. Мне бы столько.
Т р о ф и м. Брось, брось.
М а к с и м. Выбирайте, Капитон Егорыч.
К а п и т о н
М а к с и м. Попробую.
Т р о ф и м
Е в с т о л и я. Толя… Евстолия.
Т р о ф и м. А чего же ты возле забора отираешься? Кого сторожишь?
Е в с т о л и я. Мне показалось… Я подумала, вдруг Севу срочно вызвали. Я видела, он куда-то побежал… Уедет, и не простимся…
Т р о ф и м
С е в к а
Т р о ф и м. Удивляюсь, до чего ты все быстро делаешь.
С е в к а. Иначе нельзя. Эпоха требует.
Т р о ф и м. Верно, верно. Не угнаться за тобой. Я даже лишний раз выпороть тебя не успел.
И р и н а
А р с е н и й. Добрый вечер. Хотя точнее, уже ночь.
Т р о ф и м. Добрый, добрый.
И р и н а
Г о р д е й. Коль не держут, так что же оставаться.
Т р о ф и м. Кто тебя не держит? Как еще тебя надо уговаривать? Вот тут вся моя семья. Кто на меня зло имеет — подними руку. Нет? А я никого возле себя ни силой, ни страхом не удерживаю. Никого не запугиваю.
К а п и т о н
М а к с и м. Хорошо.
С е в к а
М а к с и м. Как зовут бабушку?
К а п и т о н. Евдокия Тарасовна.
С е в к а. …«и Евдокии Тарасовне на добрую память от внука. Максим Трофимович Кичигин». От внука?
М а к с и м. Что?
С е в к а. Но это же… Это же…
И р и н а. Молчи! Прошу, молчи.
С е в к а. Макся, но ты же мой, мой…
М а к с и м. Мелочь, помолчите. Держи, дедушка.
К а п и т о н. Спасибо, Максим Трофимович.
Г о р д е й. Вот оно теперь как дедов обеспечивают. Бери карточку, повесь на стенку и радуйся.
С е в к а. Не знал я вас прежде, и для меня вы вроде одинаковы, но…
Т р о ф и м. Всеволод!
С е в к а. Папа, одну минуту… Капитон Егорыч, вы разве нуждаетесь? Ну, честно?
К а п и т о н. Да вроде нет. И потом, что я тебе, что ты мне?
С е в к а. Как же это так? Разве мы чужие?
Т р о ф и м. Ты это у меня потом спросишь.
С е в к а. Меня душит смех.
Т р о ф и м. Ну чего ты уж так-то… Мужик…
С е в к а. Один раз, папа. Вот что, дед. Если что — знай, у тебя всегда есть опора. Нужны будут тебе мои солдатские льготы — бери.
К а п и т о н. Нет, Всеволодушко, помощи мне не надо.
И р и н а
А р с е н и й. Понимаю. Я никуда не уйду.
Г о р д е й. Хватит, Капитон, в речах упражняться. Развел разговор. Наплетешь с три короба. Все, как есть, гордые. Друг перед другом в доброте хвалятся. А я не гордый. Сгреб мешок — и шмыг за порог.
К а п и т о н. Иди ты…
Г о р д е й. Тогда топай своими…
Т р о ф и м. Эх, разве так я хотел…
С о ф ь я. Проводить бы надо.
С е в к а. Догоним. Проводим.
К а п и т о н. Пора и мне. Спасибо за все.
Т р о ф и м
И р и н а. Папа, папа…
Т р о ф и м
С о ф ь я. Трофим!
Т р о ф и м. Ладно, Сонюшка, ладно… Вот не вовремя руку покалечил. Болит, спасенья нет. А надо бы деревья рассадить. Может, к завтрему полегчает, отпустит. Должно, полегчает.
Е в с т о л и я
Т р о ф и м
Е в с т о л и я. Зачем нюни распускать? Конечно, болит рука. Ну и что?.. Бывает…
Т р о ф и м. Да-а… Бывает. Эх ты, кнопка-великан!
ЧЕЛОВЕК И ГЛОБУС
Драматическая хроника начала атомной эры в трех действиях
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые…
Б а р м и н Георгий Петрович — профессор, 35 лет.
Ц в е т к о в Юрий Семенович — научный сотрудник, 28 лет.
Ч е р д а н ц е в Алексей Иванович — научный сотрудник, 25 лет.
Р а к и т с к и й Викентий Сергеевич — академик, 50 лет.
К и р а Ф е д о р о в н а — жена Бармина, 30 лет.
З у е в Богдан Артемьевич — генерал инженерно-технических войск, 40 лет.
Г р и ш а н к о в Иван Афанасьевич — руководящее лицо, 45 лет.
Д о р о х о в Родион Васильевич, 30 лет.
В е р н о в а Антонина Иустиновна, 26 лет.
О х о т и н Аким Спиридонович — полковник, 35 лет.
М а т р о с.
В а с и л и й Б о р и с о в и ч — директор завода, 40 лет.
Щ е р б и н а — председатель колхоза, 45 лет.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а — колхозница, 50 лет.
М а ш а — ее дочь, 18 лет.
Л е о н т и й — молодой ученый.
Ф р а н к л и н Д. Р у з в е л ь т.
Г а р р и Г о п к и н с.
Т р у м э н.
Ч е р ч и л л ь.
М о р я к т о р г о в о г о ф л о т а.
О ф и ц е р ы о х р а н ы, с о л д а т ы, м а т р о с ы, р а б о ч и е, ж е н щ и н а в Севастополе, ж е н щ и н а в Кремле.
Время действия: 1940—1958 годы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
В е р н о в а. Проходите, Юрий Семенович. Вам приказано обождать. Георгий Петрович велел вас закрыть и никуда не выпускать, чтобы вы ни с кем не общались. Сидите и не хныкайте.
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Об этом вам знать не полагается. Георгий Петрович там, наверху, изображает из себя гладиатора. Комиссия из наркомата и Академии наук.
Ц в е т к о в. Добра от нее ждать не следует?
В е р н о в а. Юрий Семенович, не мне, маленькому человеку, судить о ваших делах.
Ц в е т к о в. К чему это предисловие?
В е р н о в а. К тому, что пока с вами Георгий Петрович, думайте только о своих опытах.
Ц в е т к о в. Думаю. Что вы от меня хотите скрыть?
В е р н о в а. Хочу успокоить. Пусть говорят, что ваши исследования прекращают…
Ц в е т к о в. Ах, говорят… Приятное известие.
В е р н о в а. А вы никого не слушайте. Верьте одному Георгию Петровичу.
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Что вы сказали?
Ц в е т к о в. Попробую.
В е р н о в а. Вот именно.
Ц в е т к о в. Ничего ужасного… А что мне остается говорить?
В е р н о в а. Хотите сказать, что перестаете верить даже Георгию Петровичу? Своему учителю?
Ц в е т к о в. Если исследования прекращают, значит, Георгий Петрович тоже отступил. Энтузиазм штука не постоянная. Где же искать поддержку? У кого?
В е р н о в а. Прежде всего в самих себе. В себе.
Ц в е т к о в. Вы удивительно милая. Конечно, в себе. А мы бродим, как в потемках. Я сам себе не верю. Получаю результаты и не верю. Я иногда перестаю понимать, есть я или нет. Вся физика летит в тартарары. Все прежние представления о веществе, энергии… Мы подходим к какой-то границе. Что за ней, что впереди — не знаю. Убейте — не знаю. Здесь так нужна поддержка, слов нет, а вы… Бьете и утешаете.
В е р н о в а. Вы устали?
Ц в е т к о в. Нет. Нисколько. Правда, я иногда пытаюсь, но не могу вспомнить, как чувствует себя человек после хорошего сна. Кажется, я давно не высыпался.
В е р н о в а. Что интересного в Москве?
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Вы же туда ездили.
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Трудно вам будет жить.
Ц в е т к о в. Наоборот. Мне надо очень мало. Лишь бы мне чуть-чуть помогали ставить опыты. Чтобы не было неприятных шорохов за спиной. Зачем они? Кому от них польза?
В е р н о в а
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Здравствуйте, Георгий Петрович.
Б а р м и н. Не нравится мне ваш вид. Убей меня бог, не нравится.
Ц в е т к о в. Говорят, какая-то комиссия…
Б а р м и н. Святая простота. Не какая-то, а из самых наивысших сфер. Но это после. Комиссия от нас не уйдет, а мы от комиссии не убежим. Черт одной веревочкой связал.
Ц в е т к о в. Что вы, Георгий Петрович…
Б а р м и н. Считайте, что я ваш противник. Вы мне давали эти снимки и пытались доказать, что вами открыто спонтанное деление ядер урана. А я вам говорил — возможно. Где гарантия, что на пластинки не действуют нейтроны, которыми нашпигованы за многие годы стены лаборатории? Вы вынуждены были согласиться, хотя что-то и пищали в свою защиту. Где гарантия, что на пластинки не попадали частицы из космоса? Грязь, грязь. Что-то малопонятное. Неясное. Следы каких-то частиц. Их мгновенная судьба. Автографы природы. Мы вынуждаем ее рассказывать о своих тайнах. Она говорит, кричит, возмущается, что мы ее тревожим, нарушаем ее гармонию, не научившись по невежеству читать ее новые письмена, слушать ее богатырские симфонии. А вот когда вы потратили время, ну, конечно, и какую-то толику денег на ночные бдения в метро, куда космические частицы, смею думать, пробиваются не очень густо, где стены, в нашем понятии, девственно чистые, — тогда я вам говорю, Юрий Семенович, это уже грязь иного порядка. Иного. Это прелюд. К грядущему торжеству или к неотвратимой обреченности.
Ц в е т к о в. Спасибо.
Б а р м и н. Теперь давайте думать, что делать дальше. Хороший денек, счастливый. С утра удалось подраться. «Будьте милостивы, братцы, дайте чуточку подраться». Так вот, о комиссиях и о всем прочем. Я, вы и все присные исследователи ядерной энергии — незаконнорожденные дети. В нашем институте, как и в любой добропорядочной семье, дети должны рождаться в результате узаконенного респектабельного брака, а не как плоды легкомысленной любви. Наше счастье, что глава института, патриарх Авраамий, достаточно стар и мудр. После нескольких раундов его приказ строг и краток. Мы с сегодняшнего дня превращаемся в поручиков Киже. Мы есть, и нас нет.
Ц в е т к о в. Ничего не понимаю. Почему же так легко разрешили провести опыт в Москве?
Б а р м и н. Будем считать, что легко.
Ц в е т к о в. Правда, милиционеры не спускали глаз, следили за каждым движением.
Б а р м и н. Еще бы! Вдруг устроите диверсию. Юрий Семенович, я вас попрошу на будущее — воспринимайте затруднения в работе на уровне настырных милиционеров. О том, что делается выше, не думайте. Это я беру на себя. Хорошо?
Ц в е т к о в. Если вы просите — пожалуйста.
Б а р м и н. Что мне было сказано сегодня, когда я дерзнул представить план наших работ по исследованию ядра во всех аспектах? Ядерная физика пока еще нам не по карману. Ведь результатов скоро ожидать нельзя.
Ц в е т к о в. Можно.
Б а р м и н. Юрий Семенович, будем реалистами.
Ц в е т к о в. Позвольте, а кто я?
Б а р м и н. Реалист. С неповрежденной головой. Мало били.
Ц в е т к о в. Слава богу. Вот это мне прежде всего и надо было.
Б а р м и н. Это почему же?
Ц в е т к о в. Потому что, едва переступив порог института, я прежде всего услышал…
Б а р м и н. Что отступаем, сдаем позиции? Да?
Ц в е т к о в. Да.
Б а р м и н. Обидно. То-то вы и держались несколько необычно. Виноват, не понял.
Ц в е т к о в. Георгий Петрович…
Б а р м и н. Оставьте извиняющийся тон. Вы не меня обидели. Себя.
Ц в е т к о в. Я сомневался, но надеялся…
Б а р м и н. Хотите дальше со мной работать — ногами растопчите в себе малодушие и навсегда вышвырните эту дрянь. Отдайте ясный себе отчет — на что мы замахиваемся. И поймите, что во всем мире есть еще только с десяток людей, которые понимают, что и для чего мы делаем. С десяток людей. Еще пройдут годы и годы, пока до сознания всех дойдет, что запасы топлива на земле в конце концов иссякнут. Но мы, ученые, уже сейчас должны думать о новых источниках энергии и не ожидать, что наша тревога, наша назойливость встретит восторженное одобрение. С чего? Откуда? Кому охота думать о своей гибели? Кому могут понравиться наши пророчества о наступлении мрачной ночи? Рассудит только история. Возможно, уже после нас. Ну и что? Никакой трагедии в этом не вижу.
Ц в е т к о в. Вы тоже поймите меня. Приезжаю…
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Оно будет.
Б а р м и н. Отлично. Предлагаю опубликовать ваше сообщение.
Ц в е т к о в. Как? Где?
Б а р м и н. В Европе война, будь она проклята. Французам и англичанам сейчас не до науки. Опубликуем сообщение в Америке, опубликуем у нас. Ферми — голова, он поймет, что к чему. Согласны?
Ц в е т к о в. Я полностью доверяю вам.
Б а р м и н. Мне — мало. Вопрос серьезнее… Доверяете ли вы людям? Не спешите, ваш приоритет несомненен. Судя по сообщениям, еще нигде и никто не наблюдал столь отчетливую картину самопроизвольной цепной реакции. Создать условия для реакции в больших массах — вопрос только времени, средств и техники.
Ц в е т к о в. Затрудняюсь, что ответить.
Б а р м и н. Вопрос один — во что вы верите? Что открытие пойдет на пользу людям или во вред? Что возобладает — добро или зло?
Ц в е т к о в. Во что верите вы?
Б а р м и н. Верил и буду верить только в добро. Иначе мне нечего делать в науке. Иначе надо читать курс классической физики, предав анафеме Беккереля, династию Кюри и Планка. Итак?..
Ц в е т к о в. Не могу ответить. Не могу. Видите ли, Георгий Петрович, мы, по вашему совету, просто хотели узнать взаимодействие нейтронов. А когда я увидел, что получается как бы лавина, мне стало жутковато. Ее, наверное, можно и удержать. Правда, еще непонятно как. Но можно и не удержать, не остановить… И тогда мне привиделся хаос почище сотворения мира. В нем может погибнуть все. Страшная штука! Вспышка невообразимого количества энергии. Прикоснулся и… Не знаю.
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Да.
В е р н о в а
Ц в е т к о в. Спасибо. Большое спасибо. Я не забуду. Вы понимаете, понимаете, Антонина Иустиновна… Собственно, что я хочу сказать… Забыть не придется. Не забуду. Потому что пришлось давать ответ на самую трудную задачу — верю я в людей, в добро или не верю.
В е р н о в а. И вы ответили — верю.
Ц в е т к о в. Да.
В е р н о в а. Иначе бы Георгий Петрович навсегда вас выставил из кабинета и распрощался навеки.
Ц в е т к о в. Я об этом не думал. Я чувствовал другое. Вдруг я стал как будто старым-старым человеком, в котором все умерло, потому что подведена главная черта всему, и осталось только одно: я буду работать, я должен работать, я должен работать, я должен работать…
М а т р о с
Б а р м и н
М а т р о с. Назад!
Б а р м и н
М а т р о с. Не за что. Служба.
Б а р м и н. Черт с ней, с гарантией. Не в первый раз.
М а т р о с. Конечно, в подвале сидеть тоже нелегко.
Б а р м и н. Не могу я сидеть без дела, не могу. Пойдемте, Алеша, к установке. Черт с ней, с бомбежкой. Вполне могли добежать.
Ч е р д а н ц е в. Георгий Петрович, что это, упрек?
Б а р м и н. Себе, себе…
М а т р о с. От этого красоты не убудет. Как мне было вас удержать? Вы ведь вон какой. А я вот какой. Свалил — одумались.
Б а р м и н. Потрясающая ясность мышления.
Ч е р д а н ц е в. Он прав.
Б а р м и н. Прав!
М а т р о с. А ну, отправляйтесь в подвал.
Б а р м и н. Что с вами? Вас ранило?
Ж е н щ и н а
Б а р м и н. Я слышу, голубушка, слышу. Что с ней?
М а т р о с. Не видите — оглушило.
Ж е н щ и н а. Закрываю ящики, чтоб напрасно в них письма не кидали. Люди будут надеяться, а они пролежат без движения. А письмо — святое дело. Спасибо. Мне идти надо.
Б а р м и н. Уговори ее немного обождать. У меня недописано письмо.
М а т р о с
Ж е н щ и н а. Последний обход… Последний обход.
Б а р м и н. Алеша, вы будете писать?
Ч е р д а н ц е в. Вчера через командование отправил.
Б а р м и н. Хитрюга.
М а т р о с. Она же не слышит. Поэтому и ходит спокойно.
Ж е н щ и н а. Было бы написано, а мы доставим.
Б а р м и н
М а т р о с. Есть проводить!
Б а р м и н. Взбеленились немцы. Видимо, начинают решительный штурм. Успеем обработать эту несчастную грузовую шаланду?
Ч е р д а н ц е в. Должны.
Б а р м и н. На ней хотят эвакуировать раненых.
Ч е р д а н ц е в. Кто?
Б а р м и н. Фашисты.
М о р я к
Б а р м и н. Не дам. Не могу. Пройдите сюда. Ведь могут убить.
М о р я к. Разрешение!
Б а р м и н. Не дам, пока не закончим размагничивание.
М о р я к. Я прорвался, прошел в Севастополь без твоей паутины.
Б а р м и н. Дикое, совершенно фантастическое счастье. Но больше рисковать не позволим.
М о р я к. Послушай, кто ты такой?
Б а р м и н. Есть некоторые подозрения, что человек… Власть мне дана командованием флота.
М о р я к. Корабли на приколе держать?
Б а р м и н. Чтоб по возможности спасти флот. И мы это делаем. Даже твою посудину постараемся сохранить. На мине не подорвешься.
М о р я к. Опутаешь своими проводами пароход — и ему вечная жизнь? Врешь!
Б а р м и н. Спроси военных моряков.
М о р я к. Придумай что-нибудь получше. Зонтик в полнеба, чтобы сверху не падали бомбы.
Б а р м и н. Придумаем. Придумаем такую бомбу, что навсегда отобьет охоту к нам с войной лезть.
М о р я к. Так что же тянешь время? Давай думай! Брехуны. Ученые… А раненые пока должны погибать?
М а т р о с
Б а р м и н. Добро. Пойдемте, Алеша. Раз товарищ настаивает — будем работать. Действительно, раненым тяжелее…
Ч е р д а н ц е в. Велик бог земли русской. Пойдемте, товарищ генерал.
Б а р м и н
М а т р о с
Р у з в е л ь т. Вероятно, остаются считанные часы.
Г а р р и. Добрый вечер.
Р у з в е л ь т. Хорошо, что вы зашли, Гарри. Садитесь, мой друг.
Г а р р и
Р у з в е л ь т. Не настолько, чтоб встречаться с кем-либо, кроме вас. Я болен, мой друг, болен. Болезнь затянулась. Говорят, что я обладаю особо развитым чувством юмора и не страдаю бессонницей. Но, как видите, страдаю, и юмора ни грана, и смерть, кажется, витает где-то совсем близко. А стража бездействует, не чувствуя по своей толстокожести ее присутствия.
Г а р р и. Я что-то не помню ни одного такого дня, когда бы вы так мрачно шутили.
Р у з в е л ь т. Гарри, запомните этот вечер. Историки постараются описать его в десятках вариантов, один страшнее другого. Журналисты и газетчики все вконец запутают. Хвала нашей независимой прессе! И только вы, Гарри, будете знать всю правду. Сегодня я разрешаю себе некоторую вольность. Хотите? Мой любимый коктейль.
Г а р р и
Р у з в е л ь т. Превосходный, бодрящий напиток.
Г а р р и. Есть более сносные смеси, но вы, к сожалению, консерватор.
Р у з в е л ь т. Дорогой мой, только привычка.
Г а р р и. Ради вас я много делал не поморщившись, но это сверх моих сил. Из России новых сведений нет?
Р у з в е л ь т. Пока нет. Непонятно одно: хотя немцы и видят в бинокли Москву, что-то мешает им ее захватить. Гарри, вы верите в силы России?
Г а р р и. Я почти все свое время трачу на отправку транспортов с оружием в Мурманск. Очень интересное занятие.
Р у з в е л ь т. Когда-нибудь история вас возблагодарит за это. Планируемые Гитлером шесть недель превратились в шесть месяцев. Нам важно, чтобы Россия выстояла еще три года.
Г а р р и. Беседуя в Москве со Сталиным…
Р у з в е л ь т. Дядюшкой Джо, Гарри…
Г а р р и. О дядюшке Джо я составил мнение, что пока он будет у власти, Россия не перестанет сражаться. А он очень прочно держит власть в руках и выпускать ее не намерен. И, в отличие от Гитлера, он читал Бисмарка, а этот мыслил широко. В устах дядюшки Джо одна мысль Бисмарка звучала приблизительно так: Россия — это пирог, который чем больше его ешь, тем больше от него остается…
Р у з в е л ь т
Г а р р и. Весь глобус?
Р у з в е л ь т
Г а р р и. Это неизбежные войны, а мы еще и в эту не вступили.
Р у з в е л ь т. Сегодня мы начинаем другое, более важное, начинаем делать новую историю мира. Да, мой друг, да.
Г а р р и. Кто же начнет игру?
Р у з в е л ь т. Сами японцы.
Г а р р и. Бог мой! Пирл-Харбор готов их встретить?
Р у з в е л ь т
Г а р р и
Р у з в е л ь т. Гарри, я ценю вас именно за то, что вы всегда все понимаете. Мы должны быть безупречны. Никто не может и не должен усомниться в честности наших действий. У нас с вами отличная репутация. Будем беречь ее.
Г а р р и
Р у з в е л ь т. Уинстон Черчилль — Старый моряк, Дядюшка Джо и я начали хорошо понимать друг друга, потому что мы суровые реалисты. Те двое имеют свои цели и от них так просто не отступятся. Моя цель — заставить их отступить, чтоб они постепенно, незаметно для себя, теряли надежду задавать тон в новом мире. И я это сделаю, Гарри, лишь бы началась большая война. Гарри, к Пирл-Харбору плывут не японские авианосцы. Плывет Единственный Великий Шанс, который мы не можем упустить. Мир будет в хороших руках.
Г а р р и. Мир будет в хороших руках.
Ц в е т к о в. Морячок, где газетный киоск?
Б а р м и н
Ц в е т к о в
Б а р м и н. Сыпняк.
Ц в е т к о в
Б а р м и н. Так точно, товарищ техник-лейтенант.
Ц в е т к о в
Б а р м и н. Ну я, я…
Ц в е т к о в. Живые?
Б а р м и н. А разве похож на тень отца Гамлета? Но вот чертов холод! Не хочется подцепить сыпняка. Танцую для спасения живота своего.
Ц в е т к о в. Откуда вы, куда?
Б а р м и н. Из Керчи в Вологду. А вы?
Ц в е т к о в
Б а р м и н. А я был в Севастополе.
Ц в е т к о в. Писал в Казань…
Б а р м и н. А я был на Каспии.
Ц в е т к о в
Б а р м и н. Кораблики размагничивали. Нужное, весьма полезное дело. Потихоньку вставляли врагу перышко.
Ц в е т к о в. А теперь?
Б а р м и н. Приглашен начальством прибыть в Казань. Где наши семьи?
Ц в е т к о в. Никаких известий.
Б а р м и н. Кое-что слышал. И в других местах не лучше.
Ц в е т к о в. Там очень плохо.
Б а р м и н. Расплата. А за что? За что? Впрочем, ладно. Видите плакат: «Враг может подслушать». Понятно?
Ц в е т к о в. Да, да. Это-то я соображаю. Георгий Петрович, у меня считанные минуты. Если вас найдут мои письма, в них все более подробно. Прошу понять, я беспокоюсь не о себе. Американцы не опубликовали наше сообщение.
Б а р м и н. Это как же? Вы уверены? А честность?
Ц в е т к о в. Вологда приютила не только наши курсы, но и несколько институтов. Я ходил в самоволку, отсиживал на гауптвахте, но добирался до библиотек. Ни в «Сайенс», ни в «Нуклеоник», ни в «Кэмикаль ньюс» — ни одной строчки. Ни звука. Вы интересовались?
Б а р м и н. После отъезда из Ленинграда не имел возможности. В чем вы убедились?
Ц в е т к о в. Американцы вообще больше не печатают ни одной строчки об исследованиях атомных реакций… Ни строчки…
Б а р м и н. Может быть, они правы… Пусть молчат. Обойдутся фашисты без подарков.
Ц в е т к о в. Вы также допускаете мысль, что немцы способны сделать атомную бомбу?
Б а р м и н. Они на все способны… на все.
Ц в е т к о в. А наши заокеанские союзники?
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Я тоже так думаю. Я писал вам об этом. Я писал правительству. Просил обратить внимание на нашу работу. Ведь мы-то можем…
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Я не могу понять патриарха — почему он не бьет тревогу? Неужели он не понимает опасности? Мы обязаны опередить немцев. Иначе все теперешние жертвы окажутся бессмысленными…
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Ну?
Б а р м и н. Это голодный тиф. Вы утром сводку слушали?
Ц в е т к о в. Немцев гонят от Москвы. Японцы колошматят американцев.
Б а р м и н. Но далеко-далеко от научных центров. На островах Тихого океана. А где наши научные центры?
Ц в е т к о в. Мое теперь дело — обеспечить радиосвязью танковую бригаду. Найдите других, уцелевших, но не теряйте времени, не теряйте. Уж немцы-то не сидят сложа руки.
Б а р м и н. Теперь должен волноваться я? Благодарю.
Ц в е т к о в. За что? Ведь вы же все равно думали о наших работах, не могли не думать.
Б а р м и н. Думал. Когда было время. А его явно не хватало. Без промышленности нам не обойтись. Своими руками нам не осилить проблему. Она слишком грандиозна. А сейчас выглядит просто неразрешимой. Снарядов не хватает. Где уж тут браться за переворот всей науки и техники! Ужасные р-р-революционеры от науки, поплакав друг другу в жилетки, разъедутся выполнять свой обычный солдатский долг.
Ц в е т к о в. Скисать? Да я…
Б а р м и н. Вот-вот. Замашки забияки оставить. Отсюда второе: беречь свою голову. Все равно Кузьму Крючкова не переплюнете. И третье: победа будет за нами, и со своей дороги мы не свернем. Что же касается американцев… Удастся, я проверю.
Ц в е т к о в. Пора.
Б а р м и н. Берегите себя. Слышите?
Ц в е т к о в. Постараюсь. До встречи.
Б а р м и н
Эх, парень, парень!..
Г о л о с д и к т о р а. «В районе южнее Богучар наши части ведут тяжелую борьбу против численно превосходящих сил танков и мотопехоты противника. На одном из участков создалась опасность окружения группы советских войск. Ударом во фланг наши танкисты отрезали и ликвидировали выдвинувшиеся вперед войска противника».
З у е в
Ц в е т к о в
З у е в
Ц в е т к о в. Благодарю.
З у е в. Вы участвовали в боях под Харьковом?
Ц в е т к о в. Да. Едва вырвались из окружения. Едва унесли ноги. Что там творилось… Так велась операция…
З у е в
Ц в е т к о в. Простите, я все забываю, что враг может подслушать. Хотя он лучше нас оценил наши стратегические способности, иначе бы он нам не накостылял. Мне кажется, что надо хорошо хранить секреты победы, а хранить секреты поражения…
З у е в. Оставим стратегию и политику. Будем разговаривать с вами по существу вашего письма правительству.
Ц в е т к о в. Оно было послано без малого год назад.
З у е в. Вы недовольны?
Ц в е т к о в. Чему я должен радоваться?
З у е в
Ц в е т к о в. Когда немцы, предположим, первыми жахнут атомной бомбой, тогда этот вопрос вы задайте сами себе. И ответьте на него, если от вас что-нибудь останется.
З у е в. Вы очень приятный собеседник.
Ц в е т к о в
З у е в. Как-то само собой повелось, что в этом кабинете иногда мне позволено повышать голос. Впрочем, без веских причин я избегаю пользоваться этим правом.
Ц в е т к о в. Извините меня. Конечно, наша первостепенная задача — обсудить вопросы этикета.
З у е в. Итак, в своем письме вы утверждаете, что в Соединенных Штатах и Германии идут работы по созданию атомного оружия.
Ц в е т к о в. В Германии — бесспорно. В Соединенных Штатах — наверное.
З у е в. Это только ваши предположения?
Ц в е т к о в. Их легко проверить. Очень простым путем. Пусть правительство поручит нашим представителям в Америке заключить обычную коммерческую сделку. Они должны попробовать приобрести несколько тонн урановой руды. Или даже проще. Узнать цену на уран. Повысилась она по сравнению с довоенным уровнем или нет. Если он подорожал, если скупают его или если он вообще исчез с рынка — объяснение одно: его хотят сделать оружием.
З у е в. Вы утверждаете, что наши ученые способны сделать атомную бомбу огромной разрушительной силы?
Ц в е т к о в. Да, утверждаю. Теоретически она почти готова, нужны уточняющие опыты.
З у е в. Сколько времени они потребуют?
Ц в е т к о в. Никто не знает.
З у е в. Сколько, каких материалов и какое оборудование потребуется?
Ц в е т к о в. Никто точно не знает. Опыты покажут.
З у е в. Ценю по достоинству ваши лапидарные ответы, но с ними я не могу идти на доклад в Комитет обороны.
Ц в е т к о в. Запретив говорить мне о политике, вы хотите, чтобы я снова заговорил о ней? Избавьте. Разрешите дать совет?
З у е в. Слушаю.
Ц в е т к о в. Я как мог и как сумел выполнил свой долг. Напомнил о проблеме. Что же касается всего остального, то вам следует разыскать Георгия Петровича Бармина. Это мой учитель. Я рядовой. Он — в полном смысле генерал.
З у е в. Генерал?
Ц в е т к о в. У вас он не числится в этом звании. Это звание ему присвоили мы — его ученики, его товарищи. И смею думать, оно более справедливо присвоено, чем это иногда делается в армии.
З у е в
Ц в е т к о в. Если бы вы знали, как он умеет заставить с удовольствием, с азартом бегать тех, кто едва двигался с причитаниями и стонами. Когда в институте его избирали в профком — все тихо выли от горя.
З у е в. Где он?
Ц в е т к о в. Последний раз я встретил его случайно на станции… не помню какой. Как раз перед Новым годом. Он добирался до Казани. В Казани должны знать, где он. В Академии наук.
З у е в
Ц в е т к о в
З у е в. О дальнейшей службе получите предписание. Без него никуда ни шагу. Это я говорю на всякий случай, зная вашу склонность к самостоятельным отлучкам.
Ц в е т к о в. Вам известно?
З у е в. Интересовались.
Ц в е т к о в. Приятно, что наконец-то мне встретился серьезный человек.
З у е в. Мне тоже было приятно познакомиться с вами.
Ц в е т к о в. Простите, не должен ли я это понимать так, что наконец-то лед тронулся, что наконец-то принято решение продолжать ядерные исследования?
З у е в. Так понимать не рекомендую.
Ц в е т к о в. Зачем же весь этот разговор? Мой вызов?
З у е в. Назовем это мероприятие предварительным ознакомлением с вашими идеями. Ваша часть стояла под Миллеровом?
Ц в е т к о в. Да.
З у е в. Миллерово сдали вчера. Начинаются бои за Сталинград.
Ц в е т к о в. Удивительно. Опять будет не до нас.
З у е в. Вы меня задерживаете.
Ц в е т к о в. Извините.
З у е в. Счастливо.
Забавный человек. Если все ученые такие, ну и придется хватить с ними горюшка. До слез.
Г р и ш а н к о в. В пределах наших возможностей мы дадим вам все необходимое для научных исследований. Самое трудное время в военном смысле позади. Правда, мы ожидаем, что в течение ближайших двух недель немецкое командование начнет большое наступление в районе Орлами Курска, но к этому мы готовы и за исход боев почти спокойны… Впереди еще много боев, жертв, трудностей. Вас это не должно смущать. Вы свое честно отвоевали.
Б а р м и н. Смущение неизбежно, а вот как его преодолеть?
Г р и ш а н к о в. Политбюро возьмет ваш грех ухода в тыл на себя. Преодолейте.
Б а р м и н. Отлично.
Г р и ш а н к о в. Подбор кадров мы доверим вам, но вы должны будете отвечать за каждого человека, за его умение работать, молчать, хранить тайну.
Б а р м и н. Далеко не пустяковая обязанность.
Г р и ш а н к о в. Мы знаем, что вы смелый человек. Знаем, как вы работали в Севастополе под огнем противника. Это ваша личная храбрость. Где строжайшая государственная тайна, где решающий участок политики, там смелость должна иметь иную окраску — сугубой осмотрительности.
Б а р м и н. Да-да. Одно к одному.
Г р и ш а н к о в. А как быть?
Б а р м и н. Да. Не скрою.
Г р и ш а н к о в. Боитесь ответственности?
Б а р м и н. Не скрою. Боюсь.
Г р и ш а н к о в. Понимаю. Выдвинуть предложение — одно. Взвалить на свои плечи всю ответственность за исход — другое.
Б а р м и н. Невообразимо трудное. Равное сотворению чуда.
Г р и ш а н к о в. Но делать-то все равно надо?
Б а р м и н. Надо. Вопрос жизни или смерти.
Г р и ш а н к о в. Может быть, вы хотите обеспечить для себя какие-нибудь особые условия? Говорите. Что будет в наших силах — все выполним.
Б а р м и н. Не отречетесь от этих слов?
Г р и ш а н к о в. Пока буду жив. Ну и, конечно, пока буду иметь власть.
Извините.
Б а р м и н. Буду верить, что ваши слова мне придется напоминать именно вам, и никому другому. И я это должен буду сделать, когда настанет нужный день. Сейчас все преждевременно.
Г р и ш а н к о в. Согласен ожидать.
Б а р м и н
Г р и ш а н к о в. Вероятно, мы отстали от немцев. Как их обойти? Какой лучший выход из этого положения?
Б а р м и н. Вижу один. Привлечь к работам как можно больше талантливых людей. Трехкратные, многократные проверки опытов на стадии научных исследований облегчат положение промышленности, позволят сберечь побольше денег. Ошибки в исследованиях дешевле, чем ошибки в масштабе промышленности.
Г р и ш а н к о в. Значит, наше спасение в умных людях?
Б а р м и н. Да.
Г р и ш а н к о в. Еще раз убеждаюсь, что мы не ошиблись в выборе, намечая вас руководителем атомного проекта. Но должен сказать, что вы не только ученый. Вы — политик. Это хорошо.
Б а р м и н. Я себя таковым не считаю.
Г р и ш а н к о в. Начните считать, даже если вам этого не хочется.
Б а р м и н. Очень не хочется. Но дело покажет. Если это возможно — устройте мне завтра поездку в Ленинград.
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. Да. Времени терять нельзя.
Г р и ш а н к о в. Ну что ж, ну что ж… Отдадите сами распоряжение генералу Зуеву. Он в полном вашем подчинении, и он все сделает лучшим образом.
Б а р м и н. Вот как? Впрочем, только так и должно быть. Прощайте.
Г р и ш а н к о в. Одну минуту. Отсюда вас отвезут в гостиницу «Москва». Мне вот позвонили… В отведенном вам номере вас ожидает жена, Кира Федоровна. Ее нашли, привезли, ну и все…
Б а р м и н. Благодарю.
Г р и ш а н к о в. Желаю удачи.
Б а р м и н. Когда-нибудь я сам себе признаюсь, что всю жизнь пил терпкий, волшебный яд желаний. Что меня неотступно преследовали мечты победить, отсрочить смерть планеты, возвеличить могущество человека. Но для этого надо убить войну. Убить саму войну! Теперь я больше ничего не хочу. Пока больше ничего. Меня страшит мысль, что Гейзенберг или Штрассман могут дать Гитлеру оружие необычайной силы. Ведь вся промышленность Европы к их услугам. Урановые рудники Чехословакии. Немецкие физики работали, работают, а мы размагничивали корабли. Это было нужно. Я занимался тем, что приносило пользу немедленно, сию минуту… Убить саму войну. Убить… Навсегда. За это, быть может, придется пожертвовать собой. Наука получает крылья, несущие с неимоверным ускорением к концу страдания Земли. В пути кому-то придется сгореть. Что ж, желание выполнить свой долг, ни разу не отступив, ничем не запятнав свою совесть, — занятие ничуть не безобиднее, чем освободить энергию атома. Зонтик в полнеба. Во все небо! Во все. Навсегда.
Б а р м и н а
Б а р м и н. Что, родная?
Б а р м и н а. Георгий!
Б а р м и н
Б а р м и н а. Испугалась…
Б а р м и н. Ох ты, чудо мое. А чего?
Б а р м и н а. Глупо испугалась. Все война… все война… Проснулась. Темно. Тебя нет. Мне показалось, что я видела сон. И тебя со мной не было. Что я все еще одна — там, в деревне… Хотела и не было сил закричать…
Б а р м и н. Ну, успокойся. Я с тобой. Мы вместе. Успокойся.
Б а р м и н а. Не оставляй меня одну… Пожалуйста, не оставляй больше меня. Пожалуйста.
Б а р м и н. Не оставлю. Никому не отдам. Не отдам. Не отпущу.
Б а р м и н а. Я глупая… недостойная…
Б а р м и н. Прекрасная. Единственная.
Б а р м и н а. Я два года крепилась. Держалась, как все женщины. Верила. Ждала. Боялась за тебя. А страшно мне стало только сейчас. Ты не любишь слезы…
Б а р м и н. Они меня делают бессильным. Успокойся.
Б а р м и н а. Прости.
Б а р м и н. Виноват я. Ты прости. И не плачь.
Б а р м и н а. Не бойся, больше не буду. Декламаций больше не будет.
Б а р м и н. Нет.
Б а р м и н а. Наверное, скоро утро?
Б а р м и н. Ничего. Надо было подумать.
Б а р м и н а. Ты все такой же. Не изменился.
Б а р м и н. И ты.
Б а р м и н а. Постарела. Опустилась.
Б а р м и н. Все равно ты — единственная.
Б а р м и н а. Я о другом. О твоей одержимости.
Б а р м и н. Вечный паладин.
Б а р м и н а. Как меня могли найти вот в такусенькой уральской деревушке? И так торопились привезти в Москву. В этом было что-то тревожное, непонятное. Успокаивало то, что со мной были внимательны, заботливы, вежливы без колкостей. Это сделал ты?
Б а р м и н. Нет, люди. Они поняли, что без тебя мне трудно.
Б а р м и н а. Прошу, договаривай до конца. Оставил меня. Не спал. Что тебя мучает?
Б а р м и н. Я должен буду заняться важной проблемой. Очень нужной. Приготовься к тому, что я стану молчать годами. Ты ничего от меня не узнаешь. Так надо. Я сам иду на это.
Б а р м и н а. Понимаю.
Б а р м и н. В этом я вижу свой долг. Это страшное и опасное дело. В нем я обязан участвовать. Так написано на роду. Это моя судьба и твоя судьба. Готовься к тревогам и одиночеству.
Б а р м и н а. Больше ничего не говори. Я поняла. Пойму.
Б а р м и н. Сейчас бы чашечку кофе, того, настоящего.
Б а р м и н а. Георгий, но у меня пока ничего нет.
Б а р м и н. Да, да. Достань у дежурных хоть кипяточку. Из твоих рук он лучше всякого кофе.
Б а р м и н. Благословен день забот. Война разбросала всех. Где ученики? Товарищи? Молодые — на фронте. Кто из них уцелел? С кем начинать работы? Искать, искать.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Ц в е т к о в
Сказка!
В е р н о в а
Ц в е т к о в
В е р н о в а
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Это я, Юрий Семенович!
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Не надо Юрий Семенович, не надо.
Ц в е т к о в. Пойдемте к столу. Прошу.
В е р н о в а. Нет, нет, Юрий Семенович. Свалюсь. Будет совсем непристойное зрелище. Как здесь холодно.
Ц в е т к о в. Простите. Жидкий азот. Минус сто девяносто шесть по Цельсию. Продукция мага и волшебника Капицы.
В е р н о в а. Ваш часовой пригрелся на солнышке и уснул. Я пожалела, не стала будить и прошмыгнула, как мышка. Пусть он отдохнет. Вы его не ругайте, пожалуйста.
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Чем же вы здесь занимаетесь, если вас охраняют? Не секрет?
Ц в е т к о в. Чепухой. Охраняют не меня, а других, чтобы они не разделили со мной возможную неприятность. А работаю я за деда-мороза, изучившего минное дело. Что-то совершенно сказочное.
В е р н о в а. Но опасное?
Ц в е т к о в. Укажи мне такую обитель, где бы сейчас не было опасно. Полное равенство судеб. Моряки вылавливают мины. Попадаются знакомые. С ними они расправляются сами. Но попадаются и незнакомые. Тогда они привозят образцы к нам. За эту дверь. Устанавливают. Потом прихожу я. Прощелыги фашисты продолжают изобретать, хитрить. В последнее время начиняют взрыватели химическими реактивами. Поэтому я жидким азотом замораживаю зону взрывателя и извлекаю вот такую штуковинку. Чертовски холодная операция. Для сугрева пью спирт. Дают умеренно и аккуратно. Вот и все.
В е р н о в а. Юрий Семенович, это же игра со смертью.
Ц в е т к о в. Чепуха. Почему вы не уехали?
В е р н о в а. У меня было мало искушений! Никто не соблазнял, не предлагал. И я не хотела. Скажем так — не могла оставить родных Но они не выстояли и сами… оставили меня.
Ц в е т к о в. И у меня тоже все умерли… Теперь никому ничем не обязан. Даже стало как-то очень легко распоряжаться самим собой.
В е р н о в а. Где Георгий Петрович? Что с вашим открытием?
Ц в е т к о в. С открытием — сплошное закрытие. Хотя я писал… Куда только не посылал письма. Меня и Алешу Черданцева вот уже год как выставили из армии, велели заниматься наукой и ждать. Помыкались мы в Казани, попробовали что-то делать, но… Моя лаборатория имела фантастический адрес: этнографический музей, возле фигуры индийского воина. Вокруг еще десятки пристанищ: под полинезийской пирогой, возле шаманского бубна, где умные люди занимались практическими делами, нужными фронту. А мы ничего такого не умели. Попросились направить в Ленинград, авось тут обстановка получше. Приехали, глянули. Алеша тут же попросился обратно в армию. Теперь он начальник передвижной рентгеновской установки на Карельском перешейке. Иногда встречаемся. У него почти приличное снабжение. Я некоторое время помогал Павлу Павловичу Кобеко изучать способы укрепления льда на Ладоге. Потом работал с локаторщиками. Теперь вот помогаю морякам.
В е р н о в а. Все приборы из вашей лаборатории спасены и спрятаны.
Ц в е т к о в. А запасы окиси урана?
В е р н о в а. Тоже спрятаны. И если я не уцелею, то вряд ли кто найдет. Все, кто это делал, погибли от голода. Вот почему я и пришла.
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Вы упали духом?
Ц в е т к о в. Упавшие этим не занимаются. Они в темных углах сосут лапы и скулят. Я просто обрел то, чего мне всю жизнь не хватало, — терпение. Кто это говорил — терпи и веруй? Не помню. Что с вами?..
Что с вами?
Ч е р д а н ц е в
Ц в е т к о в. Спирт.
Ч е р д а н ц е в. Влей, осел.
Кто это?
Ц в е т к о в. Тоня.
Ч е р д а н ц е в
Ц в е т к о в. Будешь ты помогать или нет?
Ч е р д а н ц е в. Не кричать. Я все же медик. Если еще дышит — хорошо.
Ц в е т к о в. Да, да. Антонина Иустиновна. Не узнал?
Ч е р д а н ц е в. Боже мой! Берись… Надо ее уложить.
Держи голову.
Ничего, ничего… Обморок.
Ц в е т к о в. Да лей же, черт возьми! Хватит осторожничать. Что это, причастие, что ли!
Ч е р д а н ц е в. Еще лучше. От причастия не воскресали, а от этого… Вот, проглотила. Ничего, дело пойдет. Пойдет.. Пейте, пейте… Вот так, вот умница…
Б а р м и н
З у е в
О ф и ц е р. Есть.
З у е в. Повезло.
Б а р м и н. Повезло.
Ц в е т к о в
Ч е р д а н ц е в. Наоборот. Сейчас мы все допьем одним залпом. Да?
В е р н о в а. Алеша?..
Ч е р д а н ц е в. Я… Пейте, пейте.
В е р н о в а
Ц в е т к о в
В е р н о в а. Не буду.
Ц в е т к о в. Пожалуйста. Благодарите медика.
Б а р м и н. Здравствуйте, Юрий Семенович. Приехали за вами.
Ц в е т к о в. Долгонько собирались.
З у е в. Так точно.
Ц в е т к о в. Как прикажете понять? Разжаловали? Вытурили?
З у е в. Необходимый камуфляж.
Ц в е т к о в. Купили уран? Господа продавцы с ног сбились, навязывая вам товар?
З у е в. Воздержались. И мы, и они.
Ц в е т к о в. Зелен виноград. То-то и оно…
Б а р м и н. Здравствуйте, Тоня.
В е р н о в а. Здра…
Б а р м и н. К счастью. А плакать не надо.
В е р н о в а. Сама удивляюсь. Откуда-то еще берутся…
Б а р м и н
Ч е р д а н ц е в. Выходит.
Б а р м и н. Вызвали?
Ч е р д а н ц е в. Да. По приказу штаба фронта. Чувствуется чья-то властная рука.
Ц в е т к о в
Б а р м и н. Клевещет?
В е р н о в а. Отвыкла далеко ходить, устала.
З у е в. Георгий Петрович, можно отправлять.
Б а р м и н. Отлично. Алексей Иванович, Юрий Семенович. Рекомендую — генерал Зуев Богдан Артемьевич. Прошу любить и жаловать. Извините, генерал. У молодых людей никакой выправки и подтянутости, хоть под пресс их клади. Помогите Антонине Иустиновне.
В е р н о в а. Что вы, я сама…
Б а р м и н. Сейчас вас отвезут в одно местечко. Там покормят, напоят, подбавят энергии. Чтобы завтра вы все были молодцами. И завтра будем разговаривать. Больше ни звука, пожалуйста, крепитесь.
Ц в е т к о в. Вы хотите оторвать меня от полезного дела. А взамен?
Б а р м и н. Один из возможных и самых трагичных аспектов нашей работы.
Ц в е т к о в. Понятно. Дошло. А гарантия определенности?
Б а р м и н. В этой обстановке — только мое слово.
Ц в е т к о в. Значит, пора?
Б а р м и н. Пора.
Ц в е т к о в. Не поздно?
Б а р м и н. Надеюсь.
Ц в е т к о в. Мне надо сдать свой пост.
З у е в. Уже сдана.
Ц в е т к о в. Ага, возможно. Я тут немного согревался, так что мог не заметить. Пойдемте, Антонина Иустиновна. Вперед, Алеша! За эти годы я усвоил: если рядом появляется генерал…
З у е в. Помню.
Ц в е т к о в. …то жизнь и судьба мгновенно изменяется.
З у е в. Вернитесь за нами.
О ф и ц е р. Есть.
Б а р м и н
З у е в. Вижу.
Б а р м и н. Нужно питание, питание и питание.
З у е в. Будет. Завтра начнем вывозить самолетом в Москву. Там госпитализируем, подлечим.
Б а р м и н. Была бы еще одна машина…
З у е в. К сожалению…
Б а р м и н. Понимаю. Но и вы поймите, вдруг в своих поисках нужных людей мы где-нибудь опоздаем на час-полчаса…
З у е в
Б а р м и н. Вы правы. Это черт знает что такое. Нашел себе службу по специальности. Впрочем, что для него теперь невозможное?
З у е в. Естественный отбор.
Б а р м и н. Бродяга. Я рад, что они уцелели. Золотые парни. Теперь мозги будут в небывалой цене. К ним приставляйте охрану, а не ко мне.
З у е в. Хорошо. Женщина тоже необходима в Москве?
Б а р м и н. Она настоящий клад.
З у е в
Б а р м и н. А как это делаете вы?
З у е в. По-всякому. По-разному. Учитывая обстоятельства.
Б а р м и н. Осторожно? С оглядкой?
З у е в. Голова у меня одна.
Б а р м и н. Мы еще не успели с вами толком, по-товарищески поговорить. В самолете мешали посторонние, здесь мы одни, и у нас есть несколько свободных минут. Я выскажу вам то, что считаю необходимым. Во избежание всяких недоразумений в дальнейшем. У вас, как у представителя власти, есть множество способов и будет масса поводов создать между нами трения. Я хочу этого избежать.
З у е в. Вам доверяют на самом верху. Обязан доверять и я.
Б а р м и н. Благодарю. Половина моих забот отпала. Остается еще половина.
З у е в. Ваше доверие ко мне?
Б а р м и н. Да.
З у е в. Сам себя рекомендовать не умею.
Б а р м и н. Ставлю плюс. Нам, я предвижу, придется разбойничать, заниматься ограблением наркоматов, заводов, институтов по всей стране.
З у е в. Если потребуется, готов и на разбой и на грабеж.
Б а р м и н. Еще плюс, склонность к романтике. Создать новую науку, совершенно новую промышленность, да еще в наших условиях, — это, батенька, только легко сказать. Осилить это могут не единицы, не десятки самых редких талантов, а сотни, даже тысячи даровитейших ученых, инженеров.
З у е в. Это невозможно. Тысячи! После стольких призывных фильтраций? Когда число забронированных специалистов сведено к пределу? Нет. Совершенно невозможно! Если вы хотите возложить эту задачу на меня — отказываюсь сразу. Можете не доверять. У меня голова только одна.
Б а р м и н. Еще плюс. И я, и вы — мы будем искать их повсюду…
З у е в
Б а р м и н. Его нет. Но создать хотя бы приблизительную, сносную модель рая — возможность начать исследования — это в наших силах. Если мы прочешем фронт и тыл, пользуясь моим методом. Если, конечно, вы его воспримете.
З у е в. Слушаю.
Б а р м и н. Нужные нам люди, инженеры, ученые — не винтики-шплинтики, не пешки, не затычки. Каждый из них уникален и неповторим. Знайте, я еретик и, простите, не признаю, отвергаю начисто понятие, что нет незаменимых людей. Я исповедую другое. Все люди незаменимы, а талантливые тем более.
З у е в
Б а р м и н. Хотя у меня тоже только одна голова, но я вовсе не считаю нужным что-либо скрывать, утаивать…
З у е в. Вы же меня совсем не знаете, кроме того, что я ваш подчиненный. Как же вы можете?
Б а р м и н. Очень просто. Подчиненные мне не нужны. Мне нужны единомышленники. Итак?
З у е в. Ваш экзамен меня не оскорбляет и не унижает. Вы правы. Иначе нельзя… Но… Воистину вы вываливаетесь из эпохи. Искать незаменимых…
Б а р м и н. Мы не всегда, как сегодня, будем рядом… Мне надо знать, как вы смотрите на людей, имея право привлекать и отвергать. Казнить и миловать. Способны ли вы, не прячась за чужую спину, решить судьбу икса или игрека, невзирая на анкеты и характеристики, перестрахованные на тысячу процентов. Хотя один незаменимый стоит сотни заменимых. Мы ничего с вами не сделаем, если не соберем вокруг самых умных и деловитых людей. Молодых и старых, зрелых и зеленых, но дерзких, дерзких, которые безбоязненно поднимают руку на любые авторитеты во имя нового, во имя будущего… Я люблю и ценю только таких людей. Так что же?
З у е в. Еще когда я впервые столкнулся с вашим учеником, уже тогда у меня возникло предчувствие, что ничего доброго от знакомства с вами ждать нельзя. Ни субординации, ни житейского здравого смысла, ни самосохранения.
Б а р м и н. Пока не убьете в себе окончательно патологическое недоверие и подозрительность?
З у е в. Да. Вот именно. Вы же понимаете. Я вас тоже не знаю. А голова одна.
Б а р м и н. Помогу. Но предупреждаю, у них, незаменимых, очень скверные характеры…
З у е в. Знаю. Понял.
Б а р м и н. До тех пор, пока они не увидят, не поймут, что им доверяют, о них заботятся, да просто любят. Но уж после этого они, не оглядываясь, не колеблясь, идут на штурм самого неба. А этим мы и должны заниматься. Я не усложняю задачу, а облегчаю. Поэтому будьте снисходительны к моей неисправимой слабости. Верю в людей, люблю их, горжусь ими. Но сволочей и подлецов, особенно доносчиков и клеветников, — не переношу. Они для меня не существуют. Вот и вся моя программа. Понимаете?
З у е в
Б а р м и н. И я, батенька, предвижу. Но речь идет о том, быть нам всем или не быть, поэтому рассчитываю на некоторые послабления.
З у е в. И я в это начинаю верить.
Б а р м и н. А по сему, как советовал один древний мудрец, научись, человек, быть благочестивым деятелем, научись управлению очами, удерживанию языка, смирению ума, порабощению тела, погублению гнева, чистым помыслам. Предвижу, много придется грешить, но во имя чистых помыслов.
О ф и ц е р. Доставлены по указанию. Обстреливают Невский.
Б а р м и н. Едем дальше?
З у е в. Едем.
О х о т и н. Здравия желаю.
Б а р м и н. Добрый день.
О х о т и н. Меня предуведомили о вашем посещении. Прошу садиться.
Б а р м и н
О х о т и н. Разумеется. Мне даны указания. Кадры?
Б а р м и н. Да.
О х о т и н. Понимаю. Бывают, конечно, обстоятельства… Итак, в ком вы нуждаетесь?
Б а р м и н
О х о т и н. Посмотрим.
Б а р м и н. Надеюсь на ваше понимание и сочувствие.
О х о т и н. Сочувствие?.. Извините.
Б а р м и н. По весьма понятной и простительной некомпетентности. Вы знаете, даже я, кому поручено все это делать, не беру на себя смелость окончательно судить, какие специалисты и в каких отраслях науки нам понадобятся. Еще никто ничего окончательно не знает. Мы только смеем предполагать. А так как время у нас очень ограниченно, то необходимо заранее быть уверенным, что нужный специалист вот тут, рядом, и готов немедленно начать работу. Разве вам не так объяснили неотложность нашей встречи?
О х о т и н. Приблизительно так.
Б а р м и н. Причем, прошу вас учесть, что именно я настоял перед правительством о включении вас в круг тех немногих лиц, которым доверяется важнейшая государственная тайна. Думаю, что нам еще много придется поработать вместе.
О х о т и н. Я, конечно, горжусь доверием, оказанным мне, и постараюсь его оправдать.
Б а р м и н. Пожалуйста.
О х о т и н. Что ж, необходимые меры будут приняты. Эти люди будут у вас. Хотя, откровенно говоря, не понимаю, разве нет других путей для привлечения специалистов?
Б а р м и н. Мне приятно это слышать от вас, но… все, кого мы могли найти сами, привлечены и уже включаются в работу. Но все равно нужных людей еще мало. Мало. Неужели вам не ясно, что речь идет о весьма важном вопросе? Быть нам всем через какое-то время или не быть.
О х о т и н. Гитлер нас тоже пугал, да не вышло. Живем.
Б а р м и н. Но мы еще не знаем, сказал ли он свое последнее слово. Нет ли у него еще чего-то в запасе. И не найдутся ли еще желающие проверить нашу крепость более сильными средствами, чем танковые дивизии или воздушные армады.
О х о т и н
Б а р м и н. Понимаю. Задача сложная.
О х о т и н. Почти невыполнимая. Далее, профессор… Так… Работает на режимном объекте. Кто же его отдаст? Стеной встанут. Да… И так далее. Никто не бездельничает…
Б а р м и н. Они нужны. Нужны!
О х о т и н. Посмотрим, кто кого одолеет… Вот, например, биофизик Ракитский Викентий Сергеевич, год рождения тысяча восемьсот восемьдесят второй. Его мы вам доставим быстро…
Б а р м и н. Очень хорошо.
О х о т и н
Б а р м и н
О х о т и н. Должно быть, хорошо с вами работать. Артельный вы мужик.
Б а р м и н. Куда денешься. Артель крепка атаманом.
О х о т и н
Видели этого человека?
Д о р о х о в. Да.
О х о т и н. Направляетесь на охрану к нему. Без отлучки. Придется — будете ему мамкой и нянькой. Если понадобится — о себе не думайте, прикрывайте собой. Другой службы вам пока не знать.
Д о р о х о в. Надолго?
О х о т и н
В е р н о в а
Ч е р д а н ц е в. Сейчас посмотрю.
Ц в е т к о в
Ч е р д а н ц е в. Стоп, сядем. Подумаем.
В е р н о в а. Господа фанатики, сейчас нагрянет Георгий Петрович. Слышите?
Ч е р д а н ц е в. Антошка, не мешайте. Когда невероятно возрастает чувствительность, по-моему, надо изменить и условия опыта. Говорю тебе как старый медик — пойдем от нервной системы человека.
Ц в е т к о в. Заблудимся.
В е р н о в а. Примите в расчет и мои нервы.
Ц в е т к о в. Что такое?
В е р н о в а. Заявка. Почерк. Да тут сам черт не разберет.
Ч е р д а н ц е в
В е р н о в а. Что это означает?
Ч е р д а н ц е в. Прежде всего, что у меня трясутся руки, что война испортила почерк и что… Мда. Действительно. А как вы думаете, что тут написано? Почти «ворам». Каким ворам?
В е р н о в а. Алеша, мне война ослабила память, но почерк почти сохранился. В следующий раз лучше диктуйте.
Ч е р д а н ц е в. Это я писал ночью, когда вы изволили спать.
В е р н о в а. Будем писать днем.
Ч е р д а н ц е в. Почему-то всегда осеняет в ночной тишине. Что же это такое?
Ц в е т к о в. Скоро вы там?
Ч е р д а н ц е в. Антошка, это же аурум! Все ясно. Русская латынь.
В е р н о в а. Великий шифровальщик. Бог вас простит. Буду знать. И почему вы решили меня называть каким-то Антошкой?
Ч е р д а н ц е в. Потому что вы стали славным дружеским парнем. Отменить?
В е р н о в а. Конечно, стала парнем. Не возражаю.
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Почему-то нейтроны, проходя через графит, ведут себя как праздные гуляки. Кидаются туда-сюда и даже возвращаются обратно. С ума можно сойти.
Б а р м и н. Интересно. Вот это уже интересно. Что-то новое. Грязь?
Ц в е т к о в. Обратно грязь.
Б а р м и н. Но новая. Нейтроны нарушают правила, установленные для них нами. А если плохи наши правила? Не успев их открыть, мы вообразили, что они непогрешимы. Может быть, возвели в догму хилые соображения? Пошлем всякие догмы к черту. Они имеют весьма опасное свойство — правильные, безупречные вчера, они вредны сегодня и страшны завтра.
Ц в е т к о в. Близки стены.
Б а р м и н. Опять стены?
Ч е р д а н ц е в. А что? Отталкиваются и возвращаются обратно.
Ц в е т к о в. Неужели мы как проклятые вечно должны быть в тесноте?
Ч е р д а н ц е в. Неужели нельзя найти более просторное помещение?
Б а р м и н. Замолчите, несчастные!
З у е в. Разрешите?
Б а р м и н
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. Петр Первый соображал.
Г р и ш а н к о в. И у нас к месту получится.
Б а р м и н. Прошу. Разрешите представить: Цветков Юрий Семенович, Черданцев Алексей Иванович. Оба вместе — величина намного больше двух.
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. Штиль-то, батенька, какой!
Г р и ш а н к о в
З у е в. Итак, урановых рудников у нас нет и не будет. По понятным соображениям. Создаются безобидные рудники, один — по добыче рассеянных металлов, без которых немыслимо получение сверхпрочных сталей. И это сущая правда. Первый рудник в Урочище. От железной дороги почти триста километров. Вчера первый эшелон военно-строительного батальона и одна авторота со всей техникой отправлены туда. Еще один стройбат снимается с номерной стройки на Урале. Завтра я вылетаю в Свердловск. Там ждет отряд геологов для уточнения контура рудного поля, группа военных инженеров-строителей. Забираю их — и в Урочище. Сразу начнется разбивка площадки. До постройки шоссе и железнодорожной ветки руду самолетами будем доставлять на завод цветной металлургии в Изборске. Там отработаем технологию получения концентрата. Окончательное извлечение урана поручаем электролизному заводу с налаживанием автономного производства. Первые слитки получите самое позднее через год. Устраивает?
Б а р м и н. Вы скромны.
З у е в
Г р и ш а н к о в. Благодарю, Алексей Иванович. Для первого знакомства хватит. Благодарю, Юрий Семенович. Начинаю кое-что понимать.
Б а р м и н. Пока нет.
Г р и ш а н к о в
З у е в. Знал. Но я верю. Уж очень что-то необычное.
Г р и ш а н к о в. Ну да, ну да.
Б а р м и н. И со мной. Со всеми.
Г р и ш а н к о в. Мне приходилось многое начинать на пустом месте. Строить заводы, комбинаты, города. Но все же там было и позади и впереди что-то осязаемое, реальное. Какие-то параметры. А что здесь? Предположения о возможности. Не страшновато?
Б а р м и н
Г р и ш а н к о в. Вот это уже что-то почти реальное. Понятное. Отрывать с кровью, с мясом силы, десятки миллионов рублей и вкладывать в нечто. Да.
З у е в. Точно так.
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. Спасибо.
Г р и ш а н к о в. Они правы. Тесновато. Поищем.
Д о р о х о в. Георгий Петрович, пора подкрепиться.
Б а р м и н
А что, если нам взять да всем скопом рассердиться не на приборы, а на графит? По-моему, загадка в графите. Ну-ка, ну-ка, поднатужимся, подумаем.
В е р н о в а. Можно?
Б а р м и н. Конечно, Тонечка.
В е р н о в а
Б а р м и н. Родион Васильевич, еще один стакан. Берите, Тонечка, самый толстый и вкусный бутерброд. Вам больше всех надо питаться.
В е р н о в а. Заявка на недостающее оборудование и материалы…
Б а р м и н. Колесо раскручивается. Сегодня освобождены Орел и Белгород. Тихо. А наше наступление замедлилось. Даже чай не такой вкусный.
Б а р м и н а. У меня на душе почти спокойно. Столько пришлось пережить за эти годы, столько натерпеться. И вот снова, как когда-то в Ленинграде, собрались гости. Даже звучит музыка. Правда, обстановка не та, что была, и посуды не хватает, и поселили в какое-то захолустье. Но ничего. Я и этому рада. Ничего, все образуется. Посидим?
В е р н о в а. Посидим.
Б а р м и н а. Вы не посчитаете меня за черствую эгоистку?
В е р н о в а. Ну что вы, Кира Федоровна, никак не могу.
Б а р м и н а. Рассуждаю, как сытый, устроенный человек. А вы потеряли все, живете в общежитии…
В е р н о в а. Нет, нет. Я довольна. Я тоже спокойна. У меня не оставалось никаких надежд. Исчезла способность даже мечтать. Хотя бы про еду. Нет, я теперь счастливая. Постарела, подурнела, но выжила и работаю. Хорошо. Это так хорошо…
Б а р м и н а. Георгий Петрович безбожно молчаливый. Никогда не рассказывает, чем он занимается, где бывает. Из Севастополя писал такие письма, словно он там отдыхал, загорал. Сказал, что едет в Казань, а был в Ленинграде. Я уже к этому привыкла и не сержусь. Вы хотите уйти к молодым людям?
В е р н о в а. Нет. Они стали называть меня Антошкой. Говорят, я теперь полезный парнишка.
Б а р м и н а. Бесстыдники. Все они изменились. Огрубели, возмужали, меньше смеются.
В е р н о в а. Георгий Петрович посматривает на эту дверь.
Б а р м и н а. Я давно заметила и нарочно увела вас сюда. Пусть он отдохнет. Он обещал. Тонечка, вы должны быть моим союзником.
В е р н о в а. Постараюсь.
Б а р м и н а. Он обязан отдыхать. И сегодня он поклялся… Почаще приходите, будем читать, разговаривать. Вспоминать. Все же, я чувствую, наша жизнь непоправимо изменилась. Я ни о чем не хочу допытываться, но не могу избавиться от каких-то новых тревог. Вот теперь неотлучно, точно тень, за Георгием Петровичем ходит Родион Васильевич. И спит даже у нас. Он скромный, молчаливый. Но зачем это? Лишь бы это была не политика. Я так боюсь политики…
В е р н о в а. Кира Федоровна, успокойтесь. Политикой здесь и не пахнет. Ведется какое-то важное исследование. О нем никто не должен знать. Военная обстановка. Иначе быть не может.
Б а р м и н а. Пусть. Пусть и я ничего не знаю. Я вижу и рада, что Георгий Петрович доволен, прямо счастлив. Пропадает где-то целыми сутками, куда-то ездит. Пусть. Лишь бы это было все к добру.
В е р н о в а. Конечно, к добру.
Б а р м и н а. В нашем доме существовало одно твердое правило — плохих людей Георгий к себе не приглашал. Сам он не изменился. Осталось, думаю, и неизменным правило. Я не ошибаюсь?
В е р н о в а. Нет.
Б а р м и н а. Хорошие друзья нужны.
Б а р м и н
Б а р м и н а. Что такое?
Б а р м и н. Молодые люди опять проголодались. Требуют чего-нибудь посущественнее. Выручай.
Б а р м и н а. Что-нибудь придумаю. Пойдемте, Тонечка.
Б а р м и н
Б а р м и н. Дверь закрыта. Табу. Садитесь. Чем порадуете? Как в Изборске?
З у е в. Поступили первые образцы руды. Делают концентрат и в освинцованных контейнерах шлют дальше. На электролизном заводе три дня назад пущена опытная установка. Процессом руководит Пугачев.
Б а р м и н. Он умница, дело знает. За металлургов я почти спокоен. А вот графит отстает. Страшно отстает.
З у е в. Поездом, самолетом?
Б а р м и н. Лучше лететь. Возьму с собой Черданцева.
З у е в. Значит, четыре места. Самолет будет.
Б а р м и н. Надо позвать Алексея Ивановича.
З у е в. Одну минутку. Я все забываю вас спросить, поскольку речь пойдет о моей личной слабости. Вы не станете возражать, если весной на нашей территории в полном соответствии с планами строителей сделаем посадку деревьев? Маленькие кустики, крохотные елочки, жалкие яблоньки превратятся в тенистые деревья. А через двадцать лет зашумит почти настоящий сад. Даже через пять — десять лет. Клены и яблоньки растут быстро. Разрешите? Повторяю — это моя слабость.
Б а р м и н. Через десять лет… И война еще не кончена. Я «за», товарищ садовник. Сейчас спросим Алешу.
Как вы относитесь к живой природе?
Ч е р д а н ц е в. В общем, вполне положительно. Мы друг другу не мешаем.
Б а р м и н. Значит, решено.
З у е в. Спасибо.
Б а р м и н. Алексей Иванович, завтра предлагаю полет в Харьков. Готовы?
Ч е р д а н ц е в. Готов.
Б а р м и н. Организуем маленький семинарчик. Мел, доска у них найдутся, остальное у нас в голове. Расскажем, что сделано нами. Дадим расчеты реакторов на быстрых и медленных нейтронах. Это их встряхнет. Пусть мужики работают, втягиваются по-настоящему, забывают пережитое. Проверят наши результаты. Добьются своих, новых, и, глядишь, нас начнут поджимать.
Ч е р д а н ц е в. Запасные дублеры?
Б а р м и н. Назовем это цепной реакцией.
Ч е р д а н ц е в. Применительно к людям? Емкое выражение. Надо заметить.
Б а р м и н а. Сочинитель. Эксплуататор святых чувств.
Б а р м и н. Грехи… Сумею ли замолить?
Проходите, Викентий Сергеевич.
Р а к и т с к и й. Да, да. Что-то вроде домашней исповедальни. Когда-то сам грешил этим же. Спасибо, что извлекли. Отвык от развлечений. Отвык. Сразу большая доза вредна. Хотите спросить, как самочувствие?
Б а р м и н. Хочу.
Р а к и т с к и й. Затрудняюсь, что и ответить. Приглядываюсь. Стараюсь вживаться в среду. Слишком стремительно и неожиданно произошло изменение судьбы. Скажите, Георгий Петрович, какую роль вы сыграли в моем возвращении в Москву?
Б а р м и н
Р а к и т с к и й. Странно.
Б а р м и н. Вероятнее всего, естественному ходу истории.
Р а к и т с к и й. Естественный ход истории привел нас когда-то к революции. А революция, дорогой Георгий Петрович, между прочим, была совершена и во имя того, чтобы с лица земли навсегда исчезли подлецы и мерзавцы, насильники и убийцы. При переводе на международные масштабы эти термины звучат, конечно, по-иному.
Б а р м и н. Но суть остается.
Р а к и т с к и й. Увы. Смотрите, сгожусь ли я вам.
Б а р м и н. Сгодитесь. Очищать землю — это значит защищать людей. Вот вы и займитесь защитой людей от возможной радиации. Всюду, где она может быть. Причем немедленно. Потому что время очень тревожное, и неизвестно, когда возникнет прямая угроза всему живому. Лучше всего опередить опасность.
Р а к и т с к и й. Владимир Иванович Вернадский еще более тридцати лет назад писал, что ни одно государство и общество не может относиться безразлично к тому, как, кем и когда будут использованы запасы лучистой энергии. Вот как далеко вперед смотрел старик! Кабы его послушались раньше. Впрочем, я-то его слушался и кое-что в этом направлении делал. Что ж, придется вспомнить.
Б а р м и н а. Георгий Петрович, к нам «неожиданно» незнакомый генерал. Вероятно, на огонек. Так, поболтать…
Б а р м и н. Кира…
Б а р м и н а. Трагедия моей жизни в том, что я всегда все понимаю. Прошу вас, товарищ генерал. Вас здесь давно ждут.
Б а р м и н. Здравствуйте, товарищ генерал.
О х о т и н. Здравствуйте, товарищ академик.
Б а р м и н. Позвольте вас познакомить. Викентий Сергеевич Ракитский. Аким Спиридонович Охотин.
О х о т и н
Р а к и т с к и й
О х о т и н. Да.
Р а к и т с к и й
Б а р м и н. Присаживайтесь.
О х о т и н. Благодарю. Я позволил себе заехать к вам в неурочное время. Как видите, меня повысили в звании и по решению Центрального Комитета направили возглавлять охрану вашего дела в самом широком смысле. Скажем, на внешних обводах. Не исключена утечка информации.
Б а р м и н. Возможно. Вы, я думаю, будете добросовестным опекуном.
О х о т и н. Служба требует.
Б а р м и н. Завтра я и Черданцев улетаем в Харьков.
О х о т и н. Абсолютно исключено. Город недавно освобожден, и пока в нем много непроветренных уголков. Его надо чистить. Немцы не могли не оставить резидентуры. Так что поездка не состоится.
Б а р м и н. Должен вас огорчить, Аким Спиридонович, но поездка состоится. Мне некогда думать о ваших затруднениях и заботах.
О х о т и н. Я головой отвечаю за вас.
Б а р м и н. Отвечайте.
О х о т и н. Если в Харькове есть нужные вам люди, окружим их охраной и доставим сюда. Никаких рискованных поступков. Не стоит.
Б а р м и н. Стоит. Когда-то до войны там был крупнейший центр по атомным исследованиям. Ученые вернулись на развалины и не знают, чем заняться. Полная растерянность. Им надо дать понять, что они очень нужны, что они незаменимы, что в их руках судьба страны. Я не преувеличиваю. Так оно и есть. Это не филантропия, а мобилизация.
О х о т и н. Вы хотите посвятить харьковских товарищей во все секреты?
Б а р м и н
О х о т и н. Легкую жизнь вы мне сулите.
Б а р м и н. Мы с вами чудесно сработаемся.
О х о т и н. Можете ехать в Харьков.
В е р н о в а. Я по приказу. Товарищ генерал, разрешите вас пригласить…
О х о т и н. Да, но…
В е р н о в а. Это тихий-тихий вальс.
Б а р м и н а
Б а р м и н. Кира Федоровна, позвольте пригласить вас.
Д и р е к т о р. Значит, я туп, безмозгл. Занимаюсь вредительством. Отправьте меня лучше на фронт, там я хоть с пользой погибну, а погибать здесь…
Г р и ш а н к о в. И отправим.
Д и р е к т о р. Спасибо.
Г р и ш а н к о в. Молчать!
Д и р е к т о р. Я был убежден…
Г р и ш а н к о в. В чем? В чем?
Д и р е к т о р. Наша заводская лаборатория дала анализ.
Г р и ш а н к о в. А-а… Правильно поступил начальник главка, отстранив вас от работы. Поделом. Я не стану за вас заступаться. Всех бездельников из вашей лаборатории надо послать не просто на фронт, а в штрафные роты. Кто вас за язык тянул? Захотелось поскорее бухнуть в колокола? Выгоним из партии, и поедете на фронт рядовым.
Д и р е к т о р. Это не страшно.
Г р и ш а н к о в. А что вам страшно?
Д и р е к т о р. Отвечать за непонятное, невозможное.
Г р и ш а н к о в
Д и р е к т о р. Действительно ничего.
Г р и ш а н к о в. Если правительство дает задание — значит, это нужно выполнять и не рассуждать. Нужно — и точка. Нужно потому, что важно. Дошло?
Д и р е к т о р. Я инженер. Строил и пускал завод. Но… Наше производство грубое, грязное. Электрод, даже самой высшей марки, не может быть без примесей. Равняться по чистоте алмазу! Образно говоря, от нас хотят, чтобы мы научились брать каждую отдельную молекулу графита, стерилизовать ее и чистенькую, умытую укладывать в блоки. Это абсурдно, непостижимо. Мы не способны. Да и зачем это? Зачем? Позвольте, товарищ нарком, на прощание сказать мне то, что я думаю.
Г р и ш а н к о в. Говорите.
Д и р е к т о р. Объясните мне, почему, обвиняя нас, вы безоговорочно верите неизвестным для нас людям? Кто они, эти заказчики? Допустим, ученые. Но мы их расцениваем как авантюристов. Полуголодным рабочим, которые выбиваются из сил, чтобы обеспечить оборонную промышленность, вот уже целый год предъявляют фантастические требования, бракуют сделанное имя.
Г р и ш а н к о в. Электроды не пропадают. Идут в дело.
Д и р е к т о р. Лошадей шоколадом не кормят. Им нужней и полезней овес. Да торбы побольше. Во имя чего это делается? Что, от этого станет больше танков, пушек? Наши люди терпеливы. Но прежде они знали, во имя чего они не выходят сутками из цехов. А теперь? Бросаем основное производство, бьемся на пределе, и все впустую. Невольно приходит мысль: а может, это кому-то надо, что это чей-то расчет? Я должен узнать правду и передать эту правду инженерам, рабочим, лаборантам. Не вините людей. Вините одного меня. Я не умею, не могу заставить верить их в полезность непонятного, а поэтому и нелюбимого дела, от которого каждый хочет поскорее отделаться. Устрашения здесь ни к чему. Люди все равно ходят рядышком со смертью.
Г р и ш а н к о в. Василий Борисович, обожди в приемной.
Б а р м и н. Вы меня приглашали… для этого? Тяжко…
Г р и ш а н к о в. Влип. Отрапортовал на свою голову. Вы-то убеждены в правоте своих химиков?
Б а р м и н. Убежден. Увы, уже поднаторели.
Г р и ш а н к о в. Неужели нельзя заменить чем-нибудь другим этот проклятый графит? Он же всех замучил. Бьемся, бьемся…
Б а р м и н. Заменить нельзя.
Г р и ш а н к о в. Одну минуту.
Вот, полюбуйтесь.
Б а р м и н. Что? Уже?
Г р и ш а н к о в. Уже. Первые образцы металлического урана.
Б а р м и н
Г р и ш а н к о в. Построили у черта в турках рудник, городок, коммуникации, наладили добычу руды. Освоили технологию извлечения и плавки. Пусть попробуют ваши химики придраться. А тут с графитом. Налаженное хозяйство… Не можем справиться с тем, что валяется под ногами. Действительно абсурд. Кстати, как его хранить?
Б а р м и н. Полагаю, с максимальными предостережениями. По нашей инструкции.
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. А вы?
Г р и ш а н к о в. Авось не умру. Скажите своим архангелам — пусть забирают.
Победа?
Б а р м и н. Победа. Впрочем, самая легкая. Главные трудности впереди.
Г р и ш а н к о в. Лучшего я от вас и не ожидал. Но вы помалкивайте. Докладом об уране, просьбами о награждениях отличившихся надеюсь смягчить удар за неудачу с графитом. Авось пронесет. А что будем делать дальше?
Б а р м и н. На заводе, прошу, никого не трогайте, не ругайте. Там все люди хорошие, старательные, верные. И директор хороший, честный. Дело не в миллионных долях примеси бора, а в головах, которые мыслят по-старому. Просто все они уперлись в этакий психологический барьер. Им надо помочь преодолеть инерцию прежнего мышления. Ну и, конечно, подбросить уточненную технологию. Одолеем, обязательно одолеем. Договорились?
Г р и ш а н к о в
Б а р м и н. И я вам. Когда есть уран, задержка только в графите.
Г р и ш а н к о в
На фронт захотели? Я вам покажу фронт! В простачка играете? Легкой судьбы захотели? Вы у меня начнете алмазы из дерьма готовить. Молчать!
Д и р е к т о р. Есть.
Б а р м и н
Д о р о х о в
Б а р м и н
Г р и ш а н к о в. Да. Если сегодня ночью не доколотим, то завтра определенно — конец.
Б а р м и н. Родион Васильевич, пожалуйста, особый бокал. Самый большой. И не бутылку несите, а выкатывайте из подвала бочку. Да, да. За доброе известие. Разрешаю вино и елей.
Г р и ш а н к о в. Ну-ка, ну-ка… Интересно. Загуляли?
Б а р м и н. Оснований больше чем достаточно. Не хочешь, да загуляешь. Весна. Победа. Тризна.
Г р и ш а н к о в. А чего же расположились тут? Хоромы не нравятся?
Б а р м и н. Не глянутся. Пахнет там не по-нашенски. Буржуазией пахнет. Противно.
Г р и ш а н к о в. А как дело?
Б а р м и н. Сейчас мои спутники, вон в той вилле, заканчивают составление документов, которые я подпишу с огромнейшим удовольствием. Даже этакую лихую завитушку поставлю от радости.
Г р и ш а н к о в. Нет.
Б а р м и н. Черт знает что такое! Иван Афанасьевич, так нельзя.
Г р и ш а н к о в. Союзники…
Б а р м и н. Кассандра!..
Г р и ш а н к о в. Они вряд ли откажутся от своей сокровенной цели — уничтожения коммунизма. И они могут попробовать это сделать, потому что из этой войны выходят с меньшими потерями, чем мы. А имея новое оружие, они обязательно захотят диктовать свои условия.
Б а р м и н. Иван Афанасьевич, побойтесь бога! Ведь пока мы с ними говорим, гибнут не только наши солдаты, но и американские и английские.
Г р и ш а н к о в. Гибнут.
Б а р м и н. Так не кощунствуйте. Извините.
Г р и ш а н к о в. Ничего. Обязан быть толстокожим. В Тегеране они молчали. В Ялте — ни единого слова. По рассеянности забыли?
Б а р м и н. А если им нечего было сказать? Понимаете — нечего. Ну вот как есть нечего. Не получилось. Еще не сделали. Вот у немцев же оказался пшик. А ведь головы.
Г р и ш а н к о в. В чем вы хотите меня убедить?
Б а р м и н. В миролюбии ученых.
Г р и ш а н к о в. Где-то в самом ближайшем времени, думаю, снова соберется Большая Тройка. Возможно, где-нибудь здесь. В Германии. Предлагаю вам поездку в качестве эксперта. На всякий случай.
Б а р м и н. Поеду с огромной радостью. Если они честны до конца, во что я верю, с их стороны тогда тоже должны приехать ученые.
Г р и ш а н к о в. Не исключено.
Б а р м и н. Могут быть очень интересные встречи. Если приедут Ферми, Оппенгеймер или Кокрофт. Четыре года никаких связей. Заманчиво.
Г р и ш а н к о в. Дай бог, дай бог… И за коктейлем святые буржуазные ученые открывают святому советскому ученому все свои достижения, расчеты, выкладки. И вы их вместе предадите огню и выкурите «трубку мира».
Б а р м и н. Лично я с любой минуты готов бросить работы над бомбой.
Г р и ш а н к о в. Вот в это я верю. И побаиваюсь ваших взрывов, припадков идеализма. Извините.
Б а р м и н. Вы свои слова помните? Те, что были сказаны при моем назначении?
Г р и ш а н к о в. Помню.
Б а р м и н. А как, если я возьму да и потребую их выполнения?
Г р и ш а н к о в. Откажу. Что бы ни попросили. Откажу.
Б а р м и н. Иван Афанасьевич, ведь мы говорили не о сегодняшнем, не о завтрашнем дне, а о событиях, которые растяжимы на десятилетия.
Г р и ш а н к о в. Откажу. Давайте, куда ни шло, и я выпью. Ага. Французский коньяк? Трофеи? Спасибо, Родион Васильевич. Выпью не вообще, не только за нашу победу, а за тех, для кого войны никогда не кончаются. Ваше здоровье, Георгий Петрович…
Б а р м и н. Кассандра.
Ч е р ч и л л ь. Я позволю себе сказать, что вы несколько уступчивы по отношению к русским, к их требованиям. В частности, в вопросе о западных границах Польши.
Т р у м э н. Я читал документы Тегеранской и Ялтинской конференций, отлично помню, что там было записано. Вы считали, что Польша может продвинуться на запад, и если она при этом наступит кое-где на ногу Германии, то ничего не поделаешь. Вы тогда не возражали против отделения от Германии Восточной Пруссии. Разве это не ваши слова?
Ч е р ч и л л ь. Времена изменились.
Т р у м э н. Но документы остались.
Ч е р ч и л л ь. Я не отказываюсь от своих слов, сказанных тогда. Польша должна ослабить Германию, но укрепиться против России. Но какая Польша? Конечно, не та, какую хочет Сталин. Во главе с Берутом.
Т р у м э н. Вы хотите Польшу во главе с господином Миколайчиком?
Ч е р ч и л л ь. Прошу не забывать, что мы объявили войну Гитлеру, когда он напал на Польшу. Поэтому ее послевоенная судьба касается нашего престижа.
Т р у м э н. Вы не хотите сильную Германию. Но сильная Польша не по вашему рецепту вас тоже не устраивает. Чрезвычайно усложненная ситуация. Вопрос о западных границах Польши обсуждается на каждом заседании, и конца этому не видно.
Ч е р ч и л л ь. Конец должен быть. Положение серьезное. Русский солдат в центре Европы — это вам не страничка из Коммунистического манифеста, а нечто более страшное.
Т р у м э н. Берлин взят русскими, и мы сидим с вами в Потсдаме, по сути, окруженные русскими войсками, шагнувшими далеко на запад. Дальше, чем мы могли предполагать.
Ч е р ч и л л ь. Пора стукнуть кулаком. У нас появилось новое могучее оружие. Это новый решающий фактор. Во имя наших союзнических интересов вы должны им воспользоваться.
Т р у м э н. В Аламогордо взорвана первая и пока единственная, как мне сказали, бомба. Скоро будут еще две. Мы их намерены использовать против Японии. Нам надо закончить войну в бассейне Тихого океана, где гибнут американские солдаты, развязать себе руки для Европы, для выполнения нашей особой миссии.
Ч е р ч и л л ь. Пусть бомбы упадут на другие объекты.
Т р у м э н. Сейчас все симпатии народов на стороне России. Мы сражались с ней вместе под одним флагом. Этого нельзя не учитывать. Наши солдаты братались с русскими на Эльбе.
Ч е р ч и л л ь. Политика Англии не изменяется от смены премьера.
Т р у м э н. Я понял вас. Благодарю. Я намерен сегодня сказать Сталину о нашем новом оружии. Мои слова подкрепят взрывы бомб над Японией. Он должен будет понять, что это означает. По словам Стимсона, русским понадобится самое меньшее двадцать лет, чтобы сравняться с нами. За этот срок могут и должны измениться симпатии народов и, вероятно, политическая карта Европы. Итак, вы не станете возражать против информации Сталина про атомное оружие?
Ч е р ч и л л ь. Я возьму на себя смелость от имени правительства его величества согласиться с вашим решением. Между союзниками-победителями не должно быть секретов.
Т р у м э н. Вот именно. Я только выполню долг.
Ч е р ч и л л ь. Но мы будем против сообщения русским каких-либо подробностей.
Т р у м э н. Я вас заверяю, что никогда никаких подробностей большевики от нас не узнают. Они их только могут испытать на себе.
Ч е р ч и л л ь. Я вполне удовлетворен нашей беседой.
Т р у м э н. Я тоже. Скоро начало заседания. Пользуясь правом председательствующего, я выберу наиболее подходящее время для короткой беседы со Сталиным.
Ч е р ч и л л ь. Согласен.
Г р и ш а н к о в. Выходит, что при самых благоприятных условиях американцы делали бомбу четыре года…
Б а р м и н. Пять лет, считая с начала исследовательских работ в сороковом году.
Г р и ш а н к о в. Допустим, пять. Сегодня они начали свой атомный шантаж. Какое-то время мы выиграли. Нам приказано немедленно вернуться в Москву и форсировать работу. И ничего не жалеть. По сути, сегодня господин Трумэн объявил нам войну. Значит, мы обязаны рассматривать атомную проблему как длительную военно-политическую операцию.
Б а р м и н. Какая мерзость! Какая мерзость! Сволочи! Демократы!
Г р и ш а н к о в. Мне было сказано: ответное оружие должно стать делом всей партии, всего народа. А нервы, кажется, у нас крепкие.
Б а р м и н. И у нас, ученых, не слабые. Кассандра!
Г р и ш а н к о в. Заказываю самолет.
Т р у м э н. Дело сделано.
Ч е р ч и л л ь. Я издали внимательно наблюдал. Кажется, он не задавал вам вопросов?
Т р у м э н. У меня сложилось впечатление, он настолько был поражен сообщением, что утратил способность разговаривать.
Ч е р ч и л л ь. До сих пор я был убежден, что его чем-то смутить, вывести из равновесия абсолютно невозможно.
Т р у м э н. Он сказал одну-единственную фразу — выразил надежду, что мы сумеем как следует использовать свое оружие. Ему надо самому хотя бы немного представлять, что такое ядерная наука, а главное, иметь сведущих экспертов.
Ч е р ч и л л ь. Как мне объяснили наши ученые, когда-то у русских, до начала войны, были весьма знающие люди в области ядерной физики.
Т р у м э н. Что ж, пусть Сталин начнет их искать.
Ч е р ч и л л ь. Если они это поймут, у них должно измениться настроение. Они должны стать более покладистыми. Судя по вечернему заседанию, они так же настойчивы и упрямы.
Т р у м э н. И все же двадцатому веку суждено жить под знаком американской деловитости.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Вы садитесь поближе к печке, поближе. Утром до работы топлю. Поди, уж совсем остыла.
Б а р м и н. Нет, еще теплая. Вы не беспокойтесь, мне хорошо.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Не нагрянь гости, мы бы уж больше сегодня не топили. Так бы и спали.
Б а р м и н. Вы, пожалуйста, не хлопочите.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Велики хлопоты — еще раз истопить печку. Чайник вскипячу, картошки наварю. Уж чем богаты… Других угощений нет.
Б а р м и н. Пожалуйста, не беспокойтесь. У нас с собой припас имеется.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Теперь все, кто из города в деревню едут, припас с собой берут. Не так, как прежде.
Б а р м и н. Не знаю.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Оборонялись ими, что ли, да все побили? Ни за какие деньги купить нельзя. В конторе в закрытом шкафу председатель два стеклышка бережет. Если расщедрится — даст, тогда посветлее будет.
Б а р м и н. Ничего, и так ладно. Нам бисером не вышивать.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. И верно.
Б а р м и н. А как с хлебом?
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Пока сеем да убираем, тогда только хлеб и видим. Глазами. Картошка выручает. Вот и нынче весь урожай государству отвезли. Теперь для себя стараемся добыть. Прежде старатели так за золотом не гонялись, как мы теперь за зерном. Со света дотемна одни на полях колоски ищут, подбирают, другие, и я с ними, какой раз уже охвостья провеваем. Крутишь-крутишь эту веялку, аж в глазах темнеет и сердце заходится, а что бригадой отобьем — то одна баба в подоле унесет. Вот так и живем. Умирать не собираемся.
М а ш а
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Подбрось еще. Иди.
Помощница подросла.
Б а р м и н. Одна?
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Сынок есть. Помладше. В ремесленное отдала. Там хоть немного, да каждый день хлеб дают. Пусть. Казна вырастит. Специальность даст. Лучше так издали заботиться, тужить, чем его голодные глаза видеть.
Б а р м и н. А муж?
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Где все. Ушел на фронт, оттуда только бумажка вернулась.
Д о р о х о в
Щ е р б и н а. Маленько не в ту сторону подались. Вам бы на Ключевую свернуть, а вы прямиком ударились. Щербина, председатель колхоза.
Б а р м и н. Очень приятно. Извините за беспокойство. Замешкались мы с Родионом Васильевичем. Хотели уток пострелять на озере. Убить ничего не убили, а вот заблудиться сумели. Остальные не стали нас дожидаться, уехали на станцию. Надо было бы позвонить, чтобы товарищи не беспокоились.
Щ е р б и н а. У нас нет телефона, только в сельсовете. А это еще десяточка два километров ехать. Если надо, могу дать провожатого.
Д о р о х о в. Съездить?
Б а р м и н. Нагоняя дадут?
Д о р о х о в. Как водится, как положено.
Б а р м и н. Тепло здесь. Тихо. Давайте заночуем. Грех на себя возьму. Остались.
Д о р о х о в. Пойду спущу воду из радиатора.
Щ е р б и н а. Переночуйте. Другого лучшего в смысле квартиры нет.
Б а р м и н. Лучшего и не надо. Закуривайте.
Щ е р б и н а. Спасибо. Слыхал я, да и сам видел, какой уже месяц разные люди по округе разъезжают. Что-то высматривают, выбирают. Возможно, строить чего-то задумывают. Земля-то кормить перестает.
Б а р м и н. Много мужиков в колхозе?
Щ е р б и н а. Какие тут мужики! Главная опора — женщины. А мужики… Лучшие — вроде меня. Калека на калеке, калекой погоняет. Мало работников. Да и те почему-то слабость проявляют в смысле этого — невоздержанности.
Б а р м и н. Пьют?
Щ е р б и н а
Б а р м и н
Щ е р б и н а. Одна надежда — детишки подрастут, тогда, может быть, справимся. Но опять войной начинает попахивать.
Б а р м и н. Не будет войны. Не будет.
Щ е р б и н а. А случись — совсем амба. Шутка ли, американцы одной бомбой целый город могут выжечь. Но не верится, что мы им поддадимся. Должно и у нас что-то найтись.
Б а р м и н. Бог не выдаст, свинья не съест.
Д о р о х о в. Прояснивать начинает. К утру подморозит.
Щ е р б и н а. Отдыхайте. Мне тоже пора.
Б а р м и н
Щ е р б и н а. Пустяки. Служба такая.
Б а р м и н. Что у нас есть? Выкладывайте на стол.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а
Д о р о х о в. Хлеб.
Б а р м и н. На стол.
Д о р о х о в. Колбаса… Сыр… Масло… Сахар… Шоколад.
Б а р м и н. Это пойдет для Машеньки.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Что вы… Мы поужинали.
Б а р м и н. Без вас не сядем. Машенька, идите сюда.
Проходите, Аким Спиридонович.
О х о т и н. Устроили привал? Отдых?
Б а р м и н. Виноват.
О х о т и н. Ну, задали вы нам задачу.
Б а р м и н. Виноват. Указал не ту дорогу. Заблудились. Продрог. Решил заночевать. Собрались ужинать.
О х о т и н. Добро.
Б а р м и н. Утром приеду на станцию. Присаживайтесь за компанию.
О х о т и н. Вынужден уехать. Надо отменить тревогу. Капитан…
Д о р о х о в. Есть.
О х о т и н. Спокойной ночи.
Б а р м и н. Ну что растерялись, садитесь.
М а ш а. Это генерал?
Б а р м и н. Хватай выше, Машенька. Сам фитьмаршал.
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. А кто ж тогда вы такой?
Б а р м и н. Я? Современный странник. Голодный человек. Накладывайте, Прасковья Михайловна. Остынет картошка. Я люблю горячую, с парком.
М а ш а
П р а с к о в ь я М и х а й л о в н а. Придет время, будет везде сахар. Кушайте, Георгий Петрович.
Б а р м и н. Ну что, обошлось?
Д о р о х о в. Вручил свои припасы. Подстраховал.
Б а р м и н. Значит, можно и зазимовать.
Д о р о х о в. Георгий Петрович…
Б а р м и н. Спите.
Д о р о х о в. А вы почему не спите?
Б а р м и н. Не спится. Спите.
Д о р о х о в. За ужином плохо ели. Вам нездоровится?
Б а р м и н. Что тут в глотку полезет.
Б а р м и н. По местам… Продолжим…
С о л д а т. Пожалуйста.
Ц в е т к о в. Спасибо. Поставьте вон на ту табуретку.
Б а р м и н. Ты что тут, парень, притаился?
С о л д а т. Посмотреть хочется.
Б а р м и н. Женатый, холостой?
С о л д а т. Холостой.
Б а р м и н. Уходи, беги без оглядки. Не ровен час станешь на всю жизнь холостым. Беги, беги. Слушай репродуктор. Поднимется канонада — пляши.
Получше уложили шестьдесят второй слой.
Ц в е т к о в. Теперь должна пойти.
Б а р м и н. Обязана. Или всех нас надо повесить.
Ц в е т к о в. Я почти спокоен.
Б а р м и н. Ну, если теоретик спокоен, то дерзаю — позвоню Гришанкову.
Устроили своих зверушек?
Р а к и т с к и й
Б а р м и н. У меня есть на примете очень способные парнишки. Отличные мастера по приборам. Робинзоны.
Р а к и т с к и й. Вот именно. Такие и нужны. Из обломков старья мастерить новое. Придется закладывать основу для дистанционного наблюдения за организмами. В любой среде. Я еще вернусь. Вас попрошу — не увлекайтесь. Должен возникнуть серьезный фон. Очень опасный. Ну-с, помните, что дураков и в алтаре бьют.
Б а р м и н
Р а б о ч и й. А вдруг пойдет?
Б а р м и н. А вдруг не пойдет?
Р а б о ч и й. Ясно. Долгий перекур.
Б а р м и н. Все?
Р а б о ч и й. Все.
Ч е р д а н ц е в. Суммарно: графита четыреста пятьдесят тонн, урана — сорок пять.
Б а р м и н. Пронеси, господи!
Ч е р д а н ц е в. Все наверху, кроме несчастных собак и кроликов. Верные друзья человека.
Б а р м и н. Герой севастопольской обороны расчувствовался.
Ч е р д а н ц е в. Морды у них такие симпатичные… Понимающие глаза. Я ведь уходил последним. Попрощался.
Б а р м и н. По местам. Начнем.
Слушайте. Всем занять свои места. Доступ закрыт. Повторяю — доступ закрыт.
Ч е р д а н ц е в. Есть. Аварийные подняты.
Б а р м и н. Время?
Ч е р д а н ц е в. Двадцать три часа тридцать одна минута.
Б а р м и н
Ц в е т к о в. «Зайчик» пошел. В темпе танго. Бразильского.
Б а р м и н. Сколько?
Ц в е т к о в. Двадцать миллиметров.
Б а р м и н. Добавлю. Следите.
В репродукторе раздается более сильный щелчок, сильнее вспыхивают лампочки.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Ц в е т к о в. Сорок миллиметров.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Ц в е т к о в. «Зайчик» вступает в фазу веселого оживления. «Яблочко», или, скорее, гопак.
Ч е р д а н ц е в. Пятьдесят миллиметров.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Картина меняется.
Картина меняется.
Ч е р д а н ц е в. Пошла!
Ц в е т к о в. Пошла!
Б а р м и н
Ч е р д а н ц е в. Земля, капитан.
Б а р м и н. Пошла… Реакция идет… Товарищи!.. Терпение.
Ц в е т к о в. Все ужасно просто. Начинаются серые будни. Совершенно не хочется смотреть на приборы.
Б а р м и н. Лицемеры… Снобы… Первые киловатты энергии!
Ч е р д а н ц е в
Б а р м и н. Насладились. Объедаться нельзя, Алеша, спускайте аварийные.
Ч е р д а н ц е в. Есть.
Б а р м и н
Ура, черти!
Ч е р д а н ц е в. Интересно, что в конце концов Саваофа ухватили за бороду не руки ученого, а рабочего.
Б а р м и н. Алеша, вы произнесли верную историческую фразу. Но на кого вы все похожи! Я так же устряпался?
Ц в е т к о в. История умолчит. Вас опишут в белоснежной сорочке, в замшевых перчатках.
Ч е р д а н ц е в. Я мысленно наблюдал за незримо присутствующими здесь Нильсом Бором, Энрико Ферми. Вы их не заметили? Хотя они явились во фраках, у них был несколько растерянный вид. Я бы даже сказал — сконфуженно-виноватый.
Ц в е т к о в. Ну их всех к черту! Всемирное содружество ученых! Миф.
Б а р м и н. Мы еще сядем с ними за круглый стол. Помяните меня.
З у е в. Георгий Петрович!..
Б а р м и н. Богдан Артемьевич, ну что вы, что вы…
З у е в
Ц в е т к о в. Я сегодня добрый, ручной.
Г р и ш а н к о в. Смотрю — глазам не верю: на улице, на морозе скачут бесхвостые черти. Какой отличный графит. Чистейший углерод.
Б а р м и н. Приближаться не рекомендую.
Г р и ш а н к о в. Я прежде всего чиновник. Этот шабаш…
Б а р м и н. Реактор заработал.
Г р и ш а н к о в. Двадцать пятого декабря сорок шестого года. Прямо в сочельник.
Б а р м и н. Неужели не заработали небольшой отдых?
Г р и ш а н к о в. Два-три дня. Спасибо, товарищи.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Б а р м и н. Отдохнули?
Ц в е т к о в. Отдохнул.
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Нет. Только Антона Сергеевича, Игоря Николаевича…
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Да.
Б а р м и н. Обменивались мнениями?
Ц в е т к о в. Да.
Б а р м и н. Шалопаи. Значит, разговор будет короче. Вы, Юрий Сергеевич, частенько бываете злым, непреклонным, а нетерпеливы — постоянно. И это хорошо. Злость не ослепляет, как думают некоторые, а, наоборот, знаю по своему опыту, обостряет зрение. Придает особую зоркость. Позволяет видеть то, что полярно объекту ненависти. С этой минуты я прошу вас смертельно возненавидеть оружие, нашу будущую бомбу. Навсегда. До конца дней своих.
Ц в е т к о в. Но я хочу быть с вами.
Б а р м и н. Мы пойдем разными дорогами.
Ц в е т к о в. Это несправедливо. Я хочу разделить с вами все и до конца.
Б а р м и н. Отлично. Я вам доверяю и поручаю больше. Вы станете делать то, что я хотел делать сам. Свое дело отдаю, мечту. Займитесь реакторами для мирных целей. Помолчите. Не возражайте. Если вам мало своей злости — возьмите еще мою. После Хиросимы у меня ее с избытком. Но всю не отдам. Только поделюсь. Ищите, подбирайте людей. Самых талантливых. Создавайте свой институт. Благословляю. Пора.
Ц в е т к о в. Вы это решили своей властью?
Б а р м и н. Представьте, своей.
Ц в е т к о в. А шорохи жизни за спиной?
Б а р м и н
Ц в е т к о в. Помню.
Б а р м и н. А история взяла да и нас самих поставила на глобус. Вот ведь как! И никуда не денешься. Отступать некуда. Нет теперь для физиков тихих уголков, тихих кабинетов. Побегаешь для охлаждения мозгов по этому саду, а как любую дверь открыл — за ней все мировые события клокочут, заживо обваривают, обжигают. Надо отвечать за судьбу всего шарика. И не на словах, а на деле. Готовы?
Ц в е т к о в. Готов.
Г р и ш а н к о в. Да… Не ожидал, не ожидал. До сих пор вы проявляли свою власть как ученый. И на тебе! Вдруг решили проявить свою власть как политик.
Б а р м и н. Создание новых институтов не выходит из сферы науки.
Г р и ш а н к о в. Нет, это сфера политики, и ваше решение весьма и весьма чревато последствиями.
Б а р м и н. Я никогда не знал разлада между чувством и разумом и, надеюсь, не узнаю. Но я не склонен, как некоторые, вообще забывать о чувствах — первооснове совести, и ссылаться только на один разум, на холодное, машинное мышление, которое способно изобретать и оправдывать Освенцим и Майданек. Хиросиму и Нагасаки. Поймите, Иван Афанасьевич, мы обязаны положить на весы истории не только зло, но втрое, в десять раз весомее нужное людям добро. Вы отказываетесь меня поддержать? Ну что ж. О данном вами слове я и напоминать даже не хочу.
Г р и ш а н к о в. Да, я не добрый. На одном Пискаревском кладбище в Ленинграде, в безымянных братских могилах лежат четыре Хиросимы. И пока мне партия доверяет, пока поручает заботиться об оружии возмездия — я не перестану повторять: все миллионы могил стучат в мое сердце. Громко? Величественно? Перед лицом смерти даже цари снимали шапки.
Б а р м и н. Иван Афанасьевич…
Г р и ш а н к о в. Мы посылаем ко всякой матери элементарные законы экономики, денежного обращения, произвольно снижаем и взвинчиваем цены, сознательно идем на инфляцию. Делаем деньги ради денег. Потом, после нас найдутся умные люди. Они не пожалеют сил, обвиняя нас в экономической безграмотности, невежестве. Им будет легко обвинять и трудно восстанавливать порядок. Мне за них, понимаете, страшно! Они потратят годы на развязывание узлов, завязанных нами. Не сомневаюсь, что только за налог на фруктовые деревья над нами будут издеваться не одно десятилетие. И будут это делать неглупые люди, которые любят свою землю, свой народ, но которые, боюсь, не поймут, что мы это делали, тоже любя свою землю и свой народ, что у нас не было выхода…
Б а р м и н. Моя совесть чиста. Когда снимется покров секретности с нашего дела, мы, ученые, спокойно предстанем на суд народа. И тогда пусть все узнают, как ничтожно мало мы израсходовали на свои исследования, какими мы были скупердяями, жмотами, как тряслись над каждой копейкой, как любой из нас работал за двоих, троих. Среди нас нет белоручек и чистоплюев, и, пока я жив, — не будет. Но нам надо отделить наиболее талантливых сотрудников от военных работ. Сохранить людей. Это не филантропия, а снаряжение нескольких трудных, дьявольски трудных экспедиций в разных направлениях, но с одной целью — создать ядерную энергетику. Трудно? Да, трудно. Понимаю. Но пусть уже сейчас возникают новые научные школы, пусть входят в орбиту ядерников десятки, сотни новых талантов. В них наше будущее. Близкое и самое отдаленное. Иван Афанасьевич, история нам не простит…
Г р и ш а н к о в. Ну что вы из меня жилы тянете? Разве мы оба не коммунисты? Наши идеалы не простят.
Ц в е т к о в. Что я теперь? Только благородный свидетель. Отогнал меня Георгий Петрович подальше, в тылы. Где безопасно. Схитрил.
Г р и ш а н к о в. После испытания, если все кончится благополучно, я вас познакомлю. Пусть знают, кто вы.
Ц в е т к о в. Зачем? Бросьте без конца смотреть на свой хронометр.
Г р и ш а н к о в. Завидую вашему спокойствию. За шесть лет атомники выпили из меня больше крови, чем другие за тридцать лет.
Ц в е т к о в. Ну вот, примчался Георгий Петрович. «Лик ужасен, он весь как божия гроза». Бедная степь, чего мы сейчас с ней сделаем!
Б а р м и н. Прошу, ныряйте поглубже.
Г р и ш а н к о в. Кажется, получилась задержка.
Б а р м и н. Чепуха. От непривычки у некоторых товарищей тряслись руки. Ух, черт! Меня самого бьет какая-то дрожь. Как вы, Юрий Семенович?
Ц в е т к о в. Почему-то мне очень хочется сейчас быть рядом с Викентием Сергеевичем Ракитским. Со своими зверьками он ближе всех к эпицентру. Сегодня у него самый большой объем работы.
Г о л о с. Осталось пять минут. Осталось пять минут.
Б а р м и н. Звездный миг… Звездный миг. Помнится, так писал Цвейг. А я вот волнуюсь, как будет принят наш авансовый отчет. Ох и деньжищ мы ухлопали! Но историю начнут писать по-новому. Хватит господам угрожать, потрясать пальцами перед нашим лицом.
Б а р м и н
О х о т и н. Ракитского сейчас привезут.
Б а р м и н. Не отчаивайтесь. Вас могут спасти.
О х о т и н. Кто? Ракитский? Медики, которые ничего не смыслят в лучах?
Б а р м и н. Знать лучше многих про опасность и вести себя, как…
О х о т и н. Шесть лет назад, когда мы впервые встретились, вы мне показались… А вы были только честным и откровенным. Я убедился: все ваше счастье в работе, в науке. Спасибо вам, Георгий Петрович, за все.
Б а р м и н. Но, Аким Спиридонович, зачем же вы, понимая все это, были, мягко говоря, безрассудны? Как же так?
О х о т и н. Одна сплошная, скажем, глупость. Выучка. Я отвечаю за него.
Б а р м и н. И за меня, и за других. Но для чего бежать, загораживать собой умного, опытного человека, который, вероятно, знал, на что идет? Безумие.
О х о т и н. Повторяю — выучка. Служба. Извините. Пойду к машине. Прощайте, Георгий Петрович.
Б а р м и н. Прощайте, Аким Спиридонович.
Викентий Сергеевич, зачем вы это сделали? Почему не ушли в укрытие? Могу я знать?
Р а к и т с к и й. Видимо, на какой-то миг я потерял рассудок. Вполне извинительно для меня. Какая голгофа! Проследите, чтоб молодые люди ничего не прозевали. Извлекали максимум полезного из малополезного существования моей бренной оболочки. Впрочем, они ребята послушные, и мой голос для них что-то значит. Да. Естественный ход истории… Меня эвакуируют… Я… поехал… в самую последнюю минуту буду верить — добрых на земле больше. Больше! Победят они…
Г о л о с д и к т о р а. В Совете Министров СССР. В Советском Союзе усилиями советских ученых и инженеров успешно завершены работы по проектированию и строительству первой промышленной электростанции на атомной энергии полезной мощностью пять тысяч киловатт. Двадцать седьмого июня 1954 года атомная электростанция была пущена в эксплуатацию и дала ток. Впервые промышленная турбина работает не за счет сжигания угля или других видов топлива, а за счет атомной энергии — расщепления ядра атома урана. Сделан реальный шаг в деле мирного использования атомной энергии.
Г р и ш а н к о в. Кончается ваша жизнь затворника.
Б а р м и н. Знакомых мало. А те, которые знают меня, — увидят и как-то теряются.
Г р и ш а н к о в. Все встанет на свое место. Думаю, что после этого перерыва вам дадут слово. Пойду узнаю поточнее.
Ж е н щ и н а. Постойте, бабоньки…
Б а р м и н. Здравствуйте.
Ж е н щ и н а. Трижды Герой Труда, а почему я тебя не знаю?
Б а р м и н. Не знаю.
Ж е н щ и н а. Я всех Героев вот так знаю. В лицо. А тебя не видала. За что получил? За хлопок? За овцеводство?
Б а р м и н. Нет.
Ж е н щ и н а. Ну, тогда за чай? Чаевод?
Б а р м и н. Нет.
Ж е н щ и н а. За что же тебе их дали? Шутка ли — целых три Звезды!
Б а р м и н. Ну, как сказать… За то, чтобы вы спокойно жили, спокойно работали.
Ж е н щ и н а. Постой… Так, значит, ты…
Б а р м и н. Нет.
Ж е н щ и н а
Б а р м и н
Б а р м и н
Хороший сад?
Л е о н т и й. Приятный.
Б а р м и н. Его насадил еще во время войны замечательный человек — Богдан Артемьевич Зуев. Генерал инженерно-технических войск.
Л е о н т и й. Конечно, генерал был из племени Павки Корчагина? Рубал?
Б а р м и н. Рубал. Да еще как! Вас это не умиляет?
Л е о н т и й. Чуточку раздражает. Со школьной скамьи. Павка — патриот, а вот Сережа Воронцов, который подыхает возле Огры, — не патриот. Сережа рубает не клинком, а умом, но не эффектно, не героически.
Б а р м и н. Классики, сукины сыны, виноваты. Они, только они. Повымирали, не дождавшись Сережки Воронцова. Подождите, родится новый Тургенев, и через сто лет школьники станут писать сочинение: «Почему я люблю образ Сергея Воронцова».
Л е о н т и й. Разумеется. У вас сегодня миролюбивое настроение.
Б а р м и н. Иногда приятно постоять на мостике между прошлым и будущим. Итак, принимайте самостоятельно высокого заморского гостя. Я и прочие старики вам мешать не станут. Умный сэр Джон хочет оценить наши возможности в будущем. Велики ли у нас запасы талантов. Ему не так интересно посмотреть на термоядерную установку, как определить средний возраст ученых. Он смотрит в корень. Штучные произведения природы особенно хороши, пока молоды. Вот и пусть посмотрит на причесавшего свои вихры кандидата Сергея Воронцова, на тридцатилетнего доктора физико-математических наук Леонтия Максимовича. Идите, пора. Не робеете?
Л е о н т и й. Надеюсь, управимся. Начнем, пожалуй.
Б а р м и н
Л е о н т и й. Возможно, большой патриот?
Б а р м и н. Когда речь идет о судьбе мира, нельзя быть только патриотом Англии, России или великого герцогства Люксембургского. Надо быть патриотом планеты. Мыслить и действовать в масштабах глобуса. Ладно, не будем его судить.
Б а р м и н. Я оказался чертовски везучим человеком. Мне посчастливилось сделать почти все, о чем только я мог мечтать. В руках правительства крепкая узда для желающих войны. Человеку служат атомные двигатели, атомные электростанции. Мы вступили в пределы покорения термоядерной реакции, близок час — солнце загорится на земле. Нет, я не обижен судьбой. Правда, было очень трудно. Боюсь признаться, по временам так нестерпимо болело сердце, болела душа… Вот теперь боль утихла, отошла… Противоестественно, абсурдно, если человек уходит, не оставляя после себя ни одного ученика, своего духовного сына, кому он может полностью завещать свои убеждения, веру, свои незавершенные дела. Дел всегда остается так много, так много, словно нажитый опыт торопится израсходовать себя до конца… Я, кажется, могу быть спокойным. Смотрите, сколько дерзких, умных, настойчивых, влюбленных мечтателей вокруг меня! Их стоило искать, учить, наставлять. Талантливые, черти, с хорошим устройством головы и сердца. Они не подведут, не обманут мои надежды. То, что я делал, называют наукой. То, что я делал, называют политикой. Я сам скажу, что я делал, чем занимался, — я любил жизнь, любил людей. В этом был весь труд мой, весь смысл моего дела. Я хотел изгнать из души людей страх преждевременной гибели, утвердить понятие, что нет, не было и не будет более прекрасной, непреходящей ценности на Земле, чем счастливая жизнь каждого человека. Люди, никогда не забывайте Майданек и Хиросиму! Не будьте равнодушными, доверчивыми, слепыми. Нет счастья без борьбы… Полного счастья вам, друзья! Полного счастья!..