Микрополь

Действующие лица

ИППОЛИТ, кандидат в мэры

ОРЕСТ, глава предвыборного штаба Ипполита

АГАТА, жена Ипполита

НИКА, жена Ореста

Хор обманутых дольщиков:

АРИСТАРХ

МОДЕСТ

АРИАДНА

ЛЕОКАДИЯ

Действие первое

На авансцене Хор обманутых дольщиков с плакатами «Требуем справедливости!», «Микрополю – честное руководство!».

ХОР. От истины ложь отличить – задача нелегкая, еслиСмешать их, коктейлю подобно, одной лишь наживы взыскуя.Вот яркий пример: мы решили заняться строительством дома,От каждого долю вложив. Только дольщика доля плачевна.Он внемлет печальным сигналам: застройщик гнушается стройкой.Им цикл нулевой не закончен, нет даже следов котлована —Там в травах, колеблемых ветром, лишь остов бетономешалки.С недавнего времени также еще борщевик прорастает.Доходят тревожные слухи: застройщик на острове Бали.Он, тратя за долею долю, цинично над нами смеется.Ищи его ныне – свищи, если будет, конечно, свистеться.Надежда на выборы: мэра себе изберем мы, которыйКо злу нетерпимость проявит и взором к добру обратится,И древняя слава седого Микрополя вновь засияет.

Сцена разделена на две части. Две пары – каждая в своей квартире – готовятся к выходу из дому.

ОРЕСТ. Только под утро закончил писать ему выступление. Отправил сейчас по имейлу.

НИКА (застегивая Оресту запонки). Напрасный труд.

ОРЕСТ. Почему?

НИКА. У тебя всё как-то сложно написано, вряд ли Ипполит это прочтет.

ОРЕСТ. Ничего там сложного нет. Я даже ударения расставил. И пояснение написал.

НИКА. Ну, если ударения…

АГАТА (глядя в компьютер). Так… Пришел-таки бессмертный текст.

ИППОЛИТ. Вот еще бы завтра он его прислал, ну елки-палки! Распечатай, что ли.

АГАТА (распечатывая). Что меня больше всего раздражает в Оресте – так это его пафос. Па-па-па-пам! Мысли – на копейку, зато пафоса – на червонец.

ИППОЛИТ. А я, это самое, плачу ему гораздо больше… Больше червонца. Митинг в три?

АГАТА. В три. Учти, что после этого мы с ними еще обедаем.

ИППОЛИТ (надевает пиджак). Мне это, Птичка, аппетита не прибавляет. Однозначно.

АГАТА. Что не прибавляет – тебе это, знаешь, только на пользу.

НИКА. Мне на этот ваш митинг обязательно идти?

ОРЕСТ. Обязательно.

НИКА. Орест…

ОРЕСТ. Да, дорогая?

НИКА. Какой, спрашивается, смысл в моем присутствии?

ОРЕСТ. Смысл – в изображении поддержки.

НИКА. Ты же знаешь, что никакой поддержки нет.

ОРЕСТ. Зато есть изображение. (Обнимает ее.) И оно мне очень нравится.

НИКА. Мне надоело чмокать его на камеру. Ты можешь мне объяснить, зачем всё это нужно?

ОРЕСТ. Могу. Всякий раз, как ты его чмокаешь на экране, у избирателя создается впечатление, что наш Ипполит – всеобщий любимец.

НИКА. Но мне противно касаться его губами!

ОРЕСТ. Тем более важно делать это убедительно.

НИКА. На что он меня толкает, о боги!

АГАТА. Просмотри пока ударения, чтобы не ошибаться.

ИППОЛИТ (садится за стол, смотрит в текст). Киломе́тр… А в прошлый раз стояло кило́метр!

АГАТА. А что это у тебя в каждом выступлении о километрах? Как на съезде землемеров.

ИППОЛИТ. Рассказываю, как буду строить дороги. Шведский асвальт.

АГАТА. Асфальт. Ф-ф-ф! Дуновение ветерка. Почему вдруг асвальт?

ИППОЛИТ. Потому что прочный, со снегом не сходит! Так кило́метр или киломе́тр – как произносить-то?

АГАТА. Зависит от того, где произносишь.

ИППОЛИТ. Не понял.

АГАТА. Ты в прошлый раз куда ездил?

ИППОЛИТ. Ну, на колбасную фабрику.

АГАТА. Все правильно: там кило́метр. Сегодня же – общегородской митинг, так что лучше, наверное, киломе́тр. А что у тебя завтра?

ИППОЛИТ. Консервный завод. Получается, что там снова – кило́метр.

АГАТА. Можешь заодно сказать и асвальт. А то, чего доброго, не проголосуют.

ИППОЛИТ. Однозначно. Скажут: загордился Ипполит. Люди на консервном такие – как бы сказать…

АГАТА. Консервативные.

ОРЕСТ. А после митинга мы с этой парочкой еще обедаем.

НИКА. Ну, это вообще аттракцион.

ОРЕСТ. Что именно?

НИКА. То, как они едят. Например, жена кандидата – чавкает.

ОРЕСТ. Да ладно…

НИКА. Ну, не так чтобы постоянно. Она себя, в общем, контролирует, но пару-тройку раз за обедом слегка того…

ОРЕСТ. Чего?

НИКА. Чавкнет.

ОРЕСТ. Ну, кандидат, если уж на то пошло, тоже не отстает. Отхватит полстейка и перемалывает как кухонный комбайн. Потом тихо икает.

НИКА. Да прям уж – икает…

ОРЕСТ. Икает. Официанты между собой называют его Икаром – сам слышал.

НИКА. Ты думаешь, он… станет мэром?

ОРЕСТ. Почему бы нет? Он же не ест свои стейки публично.

Центральная площадь Микрополя. Предвыборный митинг. У трибуны Ипполит, за его спиной Орест, Агата и Ника. В правом углу сцены стоит Хор обманутых дольщиков.

ИППОЛИТ. Граждане Микрополя! Выдвигая свою кандидатуру на пост главы города, я хочу быть мэром всех микропольцев… (Агата наклоняется к его уху.) И микрополек!

ХОР. Да, может быть, слог не Гомера, но политкорректно и в целомДемократично: о женщинах все-таки вспомнил, хотя и не сразу.

ИППОЛИТ. Я обращаюсь к мужчинам и женщинам, старым и молодым.

АРИСТАРХ (Модесту). Говорят, что чаще всего он обращается к молодым женщинам.

МОДЕСТ (Аристарху). Не понимаю, как это поможет решить проблему обманутых дольщиков.

ИППОЛИТ. Обращаюсь к дольщикам и дольщицам, обманутым и необманутым.

ХОР. Он пообещает, конечно, обманутым дольщикам долю,Покинутым женам – мужей, безработным, понятно, – работу,Беспечным – опеку, бездомным – дома, а бессовестным – совесть,Столетним – цветущую юность… Да нам уже всё обещали!

ИППОЛИТ. Я обещаю не всё. Вот мужей – однозначно не обещаю.

МОДЕСТ. А цветущую юность тоже не обещаете? Почему?

ИППОЛИТ. Это популизм.

АРИАДНА. Не ожидала от вас такого. Всегда ведь считалось, что вернуть долевую жилплощадь труднее, чем мужа.

ЛЕОКАДИЯ. Сосредоточимся лучше на жилплощади. Бывает, с жилплощадью возвращаются и мужья.

ОРЕСТ. Господа, не будем спорить по пустякам. Муж так муж. Если это предвыборный наказ, почему бы, в конце концов, этого самого мужа не вернуть? (Открывает блокнот.) Имя?

АРИАДНА. Дормидонт!

ОРЕСТ. Внешность?

АРИАДНА. Весь благородство. Подтянут, на брюках неизменные стрелки. Всегда в лавровом венке.

ОРЕСТ (записывает). …стрелки…

АРИАДНА. А еще мой Дормидонт способен на поступок.

МОДЕСТ (Аристарху). Судя по тому, что сбежал от нее, – способен.

АРИАДНА. Так найдете?

ОРЕСТ. Будем искать. Днем, как говорится, с огнем.

АГАТА. Дорогу осилит идущий.

ИППОЛИТ (заглядывая в бумагу). Между тем, состояние дорог в городе плачевно. 80 процентов дорожного покрытия требует срочного ремонта.

ХОР. Он крепкий хозяйственник. Крепкий. Ну, очень. Ну, крепкий.Такой, если надо, – ну, если, конечно же, надо…

ИППОЛИТ. Предстоит построить десятки километров новых дорог. Отдельно скажу о программе экономии энергоресурсов.

АРИАДНА. Верните мне Дормидонта, Ипполит!

ЛЕОКАДИЯ. Это уже принимает нездоровые формы. Просто мания какая-то. Вам же сказали, что этого человека будут разыскивать с огнем в дневное время.

АРИСТАРХ. Они стилизуют кандидата под Диогена.

НИКА. При чем здесь Диоген? Вот кандидат, например, собирается строить жилье высокого качества. Учитывая жилищные условия самого Диогена…

ИППОЛИТ. Это не наш стандарт.

АРИАДНА. Я сама живу, можно сказать, в бочке. Комната-пенал в коммуналке, крысы, соседи-алкоголики. С крысами по мере возможности борется кошка, но что она может сделать с алкоголиками? Всё ее время и силы уходят на крыс, которых она, подчеркну, даже не ест. За всякую крысу получает мясо.

ОРЕСТ (достает блокнот). Кошка достойна поощрения. Имя животного?

АРИАДНА. Мышка.

ОРЕСТ. Мышка – это кошка?

АРИАДНА. Да. Кошка Мышка.

ОРЕСТ. Мясо за крыс с сегодняшнего дня Мышка получает от нашего кандидата. Это будет для нее хорошим стимулом. От имени Мышки обещаю, что она выловит всех крыс.

АРИСТАРХ. И это станет концом ее творческого роста.

МОДЕСТ. Наоборот: дальше Мышка может ловить алкоголиков.

ОРЕСТ. За каждого алкоголика – пузырек валерьянки. Плюс пакет сухого корма – как обманутой дольщице.

ИППОЛИТ. Считаю своевременным перейти к проблеме дольщиков.

АГАТА. Кандидат формулирует позицию по обманутым дольщикам! Внимание!

ИППОЛИТ. Дольщиков обманывать… Короче – нельзя!

ХОР. Мысль Ипполита обманутым лицам, конечно, созвучна,Хоть едва ли, едва ли свежа. И расплывчата как-то.

ИППОЛИТ. Обманщиков будем наказывать. А жилплощадь отдавать обманутым. Вот так!

МОДЕСТ. Беда лишь в том, что нечего отдавать: жилплощадь отсутствует. Не построена пока жилплощадь.

ОРЕСТ. Вы указали нам на узкое место. Что значит коллективный разум избирателей! Идя с ними рука об руку, мы сойдемся с противником в рукопашной.

АРИСТАРХ. Если в рукопашной – руки лучше держать свободными.

ЛЕОКАДИЯ. Не цепляйтесь к словам. Это просто образ такой – идти рука об руку.

АРИСТАРХ. Всякий образ должен учитывать реальность.

НИКА. В данном контексте «рука об руку» допустимо понимать как «нога в ногу».

ОРЕСТ. И даже – «плечом к плечу». Мы хотим сказать, что первостепенная задача кандидата в мэры – найти недобросовестного застройщика и отнять у него собственность, будь то жилье или деньги.

МОДЕСТ. Или вилла на Бали.

ОРЕСТ. Или вилла на Бали. Найти и вернуть дольщикам.

АРИАДНА. Или Дормидонт.

ИППОЛИТ. Что – Дормидонт?

АРИАДНА. Найти и вернуть дольщикам!

Ипполит, Орест, Агата и Ника обедают в ресторане.

ИППОЛИТ. Ну, как вам митинг?

НИКА. Супер-пупер. Особенно ваша речь.

ИППОЛИТ. Убеждает?

НИКА. До слёз.

ОРЕСТ. Мне кажется, что трибуна должна быть более изящной. Алюминиевой там, пластиковой – но уж никак не деревянной.

НИКА. Дерево – вчерашний день. Трибуна деревянная, сцена кривовата…

АГАТА. Текст, как на мой вкус, тоже кривоватый, так что всё сходится. Все эти руки, ноги, плечи… Какие части тела мы еще забыли?

ИППОЛИТ. Птичка… Сцена действительно не ахти.

АГАТА. Ну да, как же: сцена. Это всё объясняет в тексте Ореста. Плохому танцору – сцена мешает.

НИКА. Не поняла. Вы поняли, Ипполит?

ИППОЛИТ. Да… То есть – нет. Я, то есть, не понял, где мы будем искать Дормидонта.

АГАТА. И зачем, спрашивается, Орест вообще вызвался его искать? У нас что, без этого дел мало? Нужно было прибавить еще одно?

ОРЕСТ. А кто сказал, что прибавилось дело? Прибавилось слово. Вы найдете Дормидонта? – Найдем. Найдете Атлантиду? – Тоже найдем, как не найти? На просьбу избирателя не принято отвечать «нет».

ИППОЛИТ. Короче, мы будем искать Дормидонта?

ОРЕСТ. Получается, что не будем.

НИКА. Достаточно, если мы найдем деньги дольщиков.

По сцене проходит Хор дольщиков.

ХОР. Здесь спорить не стоит: пожалуй, и этого хватит. (Уходит.)

Официант приносит заказанные блюда.

АГАТА. Полечка, ты опять заказал себе стейк… Есть ведь и другие блюда в меню. Ты совсем не задумываешься о том, что ешь только стейки.

НИКА. Мужчина должен есть много мяса. Особенно руководящий работник.

АГАТА (Ипполиту). Посмотри, какое разнообразие заказывают наши друзья, и бери с них пример.

ОРЕСТ. Уважаемая Агата, за разнообразие мы, естественно, заплатим. (Подает знак официанту.) Сделайте нам отдельные счета, ладно?

ИППОЛИТ. Бросьте, Орест. Агата не то имела в виду.

АГАТА. И это тоже. На деловых обедах каждый платит за себя. А обедать нам с вами приходится довольно часто.

НИКА. Просто нам очень приятно с вами обедать. Мы как раз говорили об этом сегодня утром… За удовольствие надо платить.

АГАТА. Тем более что гонорар вашего мужа это позволяет.

ИППОЛИТ. Я знаю Агату много лет…

ОРЕСТ. Кто бы сомневался.

ИППОЛИТ. Короче, деньги для нее – не главное. Просто…

По сцене проходит Аристарх.

АРИСТАРХ. Просто она любит порядок.

АГАТА. Почему здесь всё время тусуются – эти… обманутые дольщики?

НИКА. Выскажу предположение: может быть, они хотят есть?

АРИСТАРХ. Скажем так: гипотеза имеет право на существование. Ариадне повезло: теперь кошка Мышка будет с ней делиться предвыборным мясом. Что поделаешь: и та, и другая – не большие любители крыс. Все-таки выборы – это великое благо. (Исчезает за кулисами.)

На авансцену выходит Ариадна.

АРИАДНА. Эти люди заняты приемом пищи. Говорю без всякого осуждения: я бы и сама поела. Жаль, что никто из них не ищет Дормидонта. Меня все спрашивают: ну, так где твой Дормидонт? Где он? Что-то мы его не видим. А я спокойно так отвечаю: в настоящее время Дормидонт далеко. Допустим, на острове Бали. Внутренне же испытываю волнение. Общественность, чувствую, тоже встревожена. Если бы поиски доверили Дормидонту, он быстро бы с этим справился, потому что Дормидонт – человек поступка. Только ведь не может же он сам себя искать… Да, сегодня Мышке выдали первую порцию мяса. Хватило только ей.

Номер в гостинице «У крокодила». В углу вполоборота к залу огромная, в человеческий рост, рамка телевизионного экрана. В противоположном углу двуспальная кровать, на которой лежат Ника и Ипполит.

НИКА. Сегодня я окончательно осознала, что изменяю своему мужу. Уже третий месяц.

ИППОЛИТ. Может, это тебе только кажется?

НИКА. Это реальность, данная нам в ощущениях.

ИППОЛИТ. И как… ощущения?

НИКА. Да, в общем, ничего. А гостиница – так себе.

ИППОЛИТ. Между прочим, четыре звезды. Если хочешь знать, лучшая в городе.

НИКА. Зато название на пять звезд – «У крокодила».

ИППОЛИТ. Там, в холле, мумия крокодила за стеклом – не видела, что ли?

НИКА. Да видела, видела… Всё равно название диковатое.

ИППОЛИТ. Тут на днях показывали одного смотрителя зоопарка – присматривал, короче, за крокодилом… Работа требует самоотверженности…

НИКА. Если не самоотдачи.

ИППОЛИТ. И нервы всегда на пределе. Ему, короче, почудилось, что вокруг одни крокодилы. Психоз, понимаешь? Ну, там, директор-крокодил, посетители-крокодилы – приходят целыми семьями. Лег спать с женой и среди ночи как закричит – она, блин, во сне его ногтями коснулась. Подумал, что его жена – крокодил, нормально?

НИКА. А твоя… Не крокодил?

ИППОЛИТ. Есть немного… Так, это самое, смотритель. Он, если хочешь знать…

НИКА. К чёрту смотрителя! Пока мы здесь кувыркаемся, Орест отдувается за тебя на телевидении.

ИППОЛИТ. Зато мы точно знаем, где он находится. Так спокойнее. (Берет с прикроватной тумбочки пульт и включает телевизор.)

В рамке телевизионного экрана появляется Орест, за ним Хор.

ЛЕОКАДИЯ (в облике репортера). Скажите, почему на телевизионных выступлениях кандидата представляете вы?

ОРЕСТ. Ипполит – человек дела, а не слова.

НИКА. Запоминай, Поля, пригодится.

ЛЕОКАДИЯ. Вы хотите сказать, что он не большой умелец говорить?

ОРЕСТ. Я хочу сказать то, что сказал. Слова отнимают время у дел.

ИППОЛИТ. Молодец, Орест. Я бы тоже так сказал – если бы умел. Вот, блин, талант!

НИКА. И этому человеку я изменяю! Правда, на днях он сказал мне, что перед камерой я должна чмокать тебя натуральнее.

ИППОЛИТ. Перед какой камерой?

НИКА. Перед телевизионной. А какие еще бывают камеры?

ИППОЛИТ. Скрытые. Мы здесь, допустим, ну… это самое, а нас снимают. Потом выкладывают кино в интернет. Ты можешь себе представить, что вокруг этого замутят?

НИКА. Зависит от качества исполнения. Мне кажется, мы наберем кучу лайков.

ИППОЛИТ. Только не у моей жены.

ОРЕСТ. …Остается еще добавить, что наш кандидат – образцовый семьянин.

ЛЕОКАДИЯ. На мой взгляд, такие заявления может делать только его жена.

ОРЕСТ. Вы плохо знаете жизнь. Когда муж – семьянин необразцовый, жена обычно ничего не знает.

МОДЕСТ (в облике репортера). Вас послушать, так кандидат – воплощение справедливости и добра. Но мы же знаем, что мэрия насквозь коррумпирована. Ему ведь тоже начнут нести…

ОРЕСТ. Нести? Что?

МОДЕСТ. Свои тревоги и боли… Не валяйте дурака! Сможет ли Ипполит устоять, когда ему будут предлагать взятки?

ОРЕСТ (задумчиво). Ипполит – сможет.

АРИАДНА. Дормидонт – тот точно смог бы.

МОДЕСТ. А если начнется саботаж?

ОРЕСТ. Тогда мэрия превратится в поле битвы добра со злом.

АРИСТАРХ. Он цитирует Достоевского.

АРИАДНА. У Достоевского нет ничего о нашей мэрии.

ХОР. Он вел не о мэрии речь – писал о душе человека,Где битва враждебных начал денно и нощно ведется.

МОДЕСТ. Три последних вопроса в режиме блица. Каким будет ваше напутствие кандидату, если он выиграет?

ОРЕСТ. Он не нуждается в моих напутствиях.

МОДЕСТ. Какими будут ваши слова утешения, если он проиграет?

ОРЕСТ. Такой возможности я не допускаю.

МОДЕСТ. Куда вы направитесь, выйдя из студии?

ОРЕСТ. На очередную встречу с избирателями.

ИППОЛИТ. Значит, можем не торопиться.

НИКА. Можем. Хотя…

ИППОЛИТ. Что?

НИКА. Не припоминаю, чтобы на сегодня у него была запланирована какая-то встреча.

ХОР. Нужно думать, что речь идет о внеплановой встрече.

Хор уходит. На авансцене остается Модест.

МОДЕСТ. Я вырос в коммуналке. Когда я, как говорится, родился, никто не радовался – ни отец, ни мать. Ответственно могу сказать лишь о матери, поскольку отца моего никогда не видел. А мать – да, мать – да… Когда ругала меня, всегда сожалела, что вовремя не сделала аборт. Ну, типа, была бы она теперь свободная птица. А я, получается, сдерживаю ее полет. Хотя я не очень и сдерживал: мужиков всегда был полон дом. Я поэтому то у одного своего друга заночую, то у другого. Иногда дома в коридоре. Семь лет прожил у Евдокии, пока она меня не выгнала. Что сказать о Евдокии? Держит ларьки на пристани. Состоятельная, как говорится, женщина – довольно-таки даже богатая. Но, конечно, в возрасте. Связалась в конце концов с охранником – моложе меня. (Помолчав.) Евдокия – она вообще-то добрая: одолжила мне денег на долевое строительство, а моя доля – она известно что… Доля моя.

Сцена представляет два номера в гостинице «У крокодила». Слева на сцене на кровати лежат Ника и Ипполит. Они начинают медленно одеваться. В правой части появляется еще одна двуспальная кровать. В свой номер входят Агата и Орест. В одном темпе с первой парой они начинают раздеваться.

АГАТА. Ты не обиделся на меня? Ну, за обед…

ОРЕСТ. Да ладно, ничего…

АГАТА. Разве ты не понимаешь, что это для конспирации?

ОРЕСТ. Понимаю. Но радоваться тоже как-то не могу…

НИКА. Как ты с ней вообще живешь? С твоей Птичкой?

ИППОЛИТ. Сам не знаю. Ко всему привыкаешь.

НИКА. За обедом эта птичка ухитрилась заклевать всех. В особенности моего мужа.

АГАТА. Просто я тобой, милый, слишком дорожу. Если всё развалится от какой-то неосторожности, я этого не переживу. Сосредоточенность и внимание. Как в вольере с крокодилом.

ОРЕСТ (целуя Агату). Хороший образ – особенно для гостиницы с таким названием.

АГАТА. Это всё Поля – вторую неделю он рассказывает о каком-то смотрителе… Тому стало казаться, что все вокруг – крокодилы. Очень это будущего мэра впечатлило.

ОРЕСТ. Ты знаешь, что крокодилу внизу более трех тысяч лет? Наши предки вели свой род от крокодилов.

АГАТА. Видимо, Поля чувствует эту связь. Это он только кажется травоядным, а зубы-то у него о-го-го!

ОРЕСТ (смеется). Так что если попадемся…

АГАТА. Мало не покажется. Ипполит – он, может быть, мозгов не много имеет, но насчет постельных дел локаторы у него – будь здоров! Да еще эти выборы, когда все за всеми следят… Скорее бы они уже закончились!

ОРЕСТ. Если бы не выборы, мы бы с тобой не встретились.

НИКА. Если бы не выборы, мы бы с тобой не встретились. Как много на свете зависит от случайностей.

ИППОЛИТ. Да, случайности – они, как говорится… Случаются.

НИКА. А пройдут выборы – забудешь меня?

ИППОЛИТ. Не забуду. Буду помнить.

НИКА. То есть отношений между нами уже не будет?

ИППОЛИТ. Это почему же?

НИКА. Ну, ты ведь сказал: буду помнить. Так говорят, когда отношения исключаются.

ИППОЛИТ. А по-моему – включаются. Нет, реально. Какие могут быть отношения с тем, кого не помнишь?

АГАТА. Выборы пройдут, а мы…

ОРЕСТ. А мы?

АГАТА. Разве ты не хочешь, чтобы наши отношения продолжились?

ОРЕСТ. Они и продолжатся. С твоей осторожностью…

АГАТА (хватает Ореста за рубашку). Да пошел ты с этой осторожностью! Неужели ты не понимаешь, что я имею в виду совсем другие отношения?

ОРЕСТ. Пуговица отлетела.

АГАТА. Знаешь, если бы я была уверена, что нужна тебе, я бы ушла от мужа. Пришивала бы тебе пуговицы…

ОРЕСТ. Ты забываешь, что есть еще Ника.

АГАТА. Такая же дура, как мой Ипполит. Вот бы им встретиться в свое время – они просто созданы друг для друга! Как мы с тобой…

ИППОЛИТ (поправляя галстук). Позвоню, что ли, Оресту. Поблагодарю.

В номере Ореста раздается звонок.

ОРЕСТ (вешая брюки на спинку стула). Привет, Ипполит. Только что о вас думал; телепатия.

ИППОЛИТ. Спасибо, брат, за телепередачу.

ОРЕСТ. Да ну… Это моя работа.

ИППОЛИТ. Не, правда – убойно. Цунами. «Он не нуждается в моих напутствиях…». А я нуждаюсь, Орест. Вы где сейчас?

ОРЕСТ. Я в пригороде. Сейчас начинается встреча с избирателями.

ИППОЛИТ. И я в пригороде. Только моя встреча уже заканчивается… Может, вечером, это самое, поужинаем?

ОРЕСТ. С женами?

ИППОЛИТ. Конечно! Мы же любим наших жен? (Обнимает Нику.)

ОРЕСТ. Очень! (Целует Агату.)

На авансцену выходит Хор.

ХОР. Возле гостиницы «У крокодила» мы видели пару —Не крокодилов, нет-нет – ну, откуда там быть крокодилам?Влюбленную пару – сплетенные руки и нежные взгляды.Пара как пара, подобных в Микрополе – сотни,В номер гостиницы страстью любовной влекомых.Данную пару, однако же, то отличало,Что состояла она из людей именитых.Их имена (наречем их пока имяреки)Миной замедленной станут, ведь именно этиИх имена не вязались со словом измена.Повременим оглашать их, одной лишь АгатеШепнем на ушко со скорбной, естественно, миной.

Обе пары ужинают в ресторане.

АГАТА. С этим Дормидонтом нужно что-то делать. Все только им и интересуются, как будто других проблем не существует.

НИКА. Это принимает вид всеобщего помешательства.

АГАТА (Оресту.) Ваша, между прочим, заслуга.

ИППОЛИТ. Птичка, не будь такой злопамятной. Справимся как-нибудь…

ОРЕСТ. Я обещал искать, я и буду справляться. Мне отчего-то кажется, что этот Дормидонт влачит свое скорбное существование где-нибудь на Кипре и не желает к Ариадне возвращаться. Или на Бали.

АГАТА. Выбираю Бали. Если бы я сбегала от Ипполита, то именно туда… Мне вот что пришло сейчас в голову: почему бы Ариадне не получить от Дормидонта письмо?

ИППОЛИТ. Это бы ее очень обнадежило.

АГАТА. И на некоторое время заткнуло бы ей рот.

НИКА. Но для этого нужно сначала найти Дормидонта!

АГАТА. Ника, дорогая, это совсем необязательно. Чтобы послать письмо, достаточно знать имейл.

По сцене медленно проходит Хор.

ХОР. В полуразрушенном доме живет Ариадна. От векаТам не имели вай-фая и не получали имейлов.

АГАТА. О, Господи, ну кто-то же может предоставить для письма свой имейл!

ХОР. Мы предоставим, пишите: Хор. Точка. Обманутых. Точка.Дольщиков. Дальше – собака. Ворам. Точка. Нет.Корреспонденцию тотчас вручим Ариадне.

Хор покидает сцену.

АГАТА. Пошлем Ариадне письмо тоскующей любви, важно лишь составить правильный текст.

НИКА. Текст чужого письма?

АГАТА. Почему бы и нет?

НИКА. Но ведь чужие письма нельзя писать…

АГАТА. Вы всё перепутали, милочка: чужие письма нельзя читать. А писать – можно.

ОРЕСТ. Тогда надо делать это не откладывая. Где мы можем уединиться?

ИППОЛИТ. Давайте сегодня вечером на яхте. Поужинаем и напишем.

АГАТА. На десерт!

На авансцену выходит Леокадия.

ЛЕОКАДИЯ. Все мы живем в бабушкиной комнате: я и Сашенька, сестра с мужем, ну и, конечно, бабушка. Когда выяснилось, что у Сашеньки ДЦП, мой супруг нас покинул. А Сашенька – благодарный мальчик, только кричит по ночам, потому что у него боли. Понятно, что мужу сестры это не нравится – а кому понравится, если ни свет ни заря на работу идти, а ночью выспаться не получается? Расчет был на то, что у бабушки только сестра с мужем жить будут, а я, предполагалось, что построю себе однокомнатную, только кто же мог представить, что с долевым участием так выйдет?

Вид с кормы яхты. Справа и слева поручни на палубе, в центре – кают-компания. При выходе каждой из пар на палубу свет падает только на стоящих у поручней. У левого поручня Ипполит и Ника.

НИКА. Красота. Солнце под воду уходит. Хорошо тем, у кого яхта.

ИППОЛИТ. А у некоторых – не одна.

НИКА. Тебе есть куда расти… Представляешь, какой кайф – путешествовать одновременно на двух яхтах?

ИППОЛИТ. Не представляю.

НИКА. Нет, как это, интересно, у них получается, а?

ИППОЛИТ (смеется). Ну, типа, трап между яхтами.

НИКА. Или раздвоение личности… Кстати, о трапе. Когда мы поднимались на яхту, к тебе кто-то подходил. Ты его еще в бок пихнул…

ИППОЛИТ. Журналист.

НИКА. А что он спрашивал?

ИППОЛИТ. Глупости какие-то. Журналисты всегда спрашивают глупости.

НИКА. Ну, что он спросил-то? Ты же не всякого в бок пихаешь.

ИППОЛИТ. Раскопал, короче, что я строительным бизнесом занимался.

НИКА. И что в этом такого?

ИППОЛИТ. Да ничего.

Из кают-компании доносится голос Агаты.

АГАТА. Ариадна не дождется письма от любимого… Мы будем писать?

НИКА (входя). Будем.

АГАТА. Вы не согласитесь записывать? Быть нашей, так сказать, коллективной рукой.

НИКА. Я? Почему я?

АГАТА. У вас самый красивый почерк… Официант! (Подходит официант, держа наготове блокнот и ручку. Агата вынимает их из его рук и передает Нике. Официант растерянно улыбается.) Спасибо. Это ровно то, что нам нужно. Итак…

ИППОЛИТ. Итак?

ОРЕСТ. Итак: дорогая Ариадна!

НИКА (начинает было писать, но тут же останавливается). Мы же не знаем, как он ее называет! Может, у нее какое-то домашнее имя есть – Котик, там, или Птичка.

АГАТА. Птичка уже существует.

ИППОЛИТ. Ну, тогда Котик…

АГАТА. Да, лучше Котик: свежо и оригинально. И с клубком, опять же, связано. Не забывайте, что мы имеем дело с Ариадной!

ОРЕСТ. Логично, не подкопаешься. Тогда так: дорогой Котик!

НИКА. Хотя, если разобраться, – Киса!

ИППОЛИТ. Точно, блин: Киса! Однозначно Киса! Был у меня в детстве котик – назвали Васькой. Через полгода у Васьки – хоп! – котята. Ваську, короче, переименовали в Василису.

НИКА (пишет). До-ро-га-я Ки-са!

ИППОЛИТ. Дед – тот всегда говорил: первое дело – коту под хвост посмотри. А потом называй.

АГАТА. Ценный совет. Жаль только, что у Ариадны нет хвоста.

НИКА. Дорогая Киса! (Водит ручкой по листку в блокноте.) Пи-шу те-бе с ос-тро-ва Ба-ли. Там…

АГАТА. Здесь!

НИКА. Там…

АГАТА. Здесь – вы же оттуда пишете!

НИКА. Ну ладно: здесь… Всё дело в том, что я никогда не была на Бали. Слышишь, Орест, – никогда! Пишу: здесь. Дальше что?

ОРЕСТ. Здесь жарко! Нет: очень жарко! Лучше ее сразу предостеречь, чтобы она вдруг не полетела на Бали.

НИКА. О-чень жар-ко…

АГАТА. Да у нее на трамвай нет денег, куда еще там она полетит!

ИППОЛИТ. Тем более что есть же, ё-моё, кондиционер! Женщина решит, что ее запугивают.

НИКА. За-то есть кон-ди-ци-о-не-р. С ним не о-чень жар-ко.

У правого поручня Орест и Агата.

АГАТА. Ко мне подошел человек и сказал: я видел, как они вошли в гостиницу.

ОРЕСТ. Кто – они?

АГАТА. Я спросила: кто – они? Хотя, говоря по совести, ответ уже знала.

ОРЕСТ. Знала?

АГАТА. А ты – не знал?

ОРЕСТ. Нет.

АГАТА. В самом деле? Один из них – мой муж.

ОРЕСТ. Твой муж! Вот ужас!

АГАТА. А вторая – твоя жена, милый, как же без нее?

ОРЕСТ. Ника?!

АГАТА. Да, твою жену зовут Ника.

ОРЕСТ. Значит, мы сейчас спросим их…

АГАТА. Мы сейчас ничего не спросим. Ни-че-го. Рано. Если мы немного потерпим, твою жену знаешь, как будут звать?

ОРЕСТ. Как?

АГАТА. Агата.

Орест и Агата возвращаются в кают-компанию.

ИППОЛИТ (входящим). О чем еще напишем?

ОРЕСТ. Было бы логично рассказать о красотах острова. Не упомянуть их, находясь на Бали, было бы странно.

НИКА. При всём желании я не могу описывать остров, на котором не была.

АГАТА. Это, дорогая, уже все зарегистрировали, и муж вас туда непременно повезет.

НИКА. Итак, описываем Бали. (Начинает записывать.)

Выходит Хор обманутых дольщиков.

ХОР. В архипелаге Малайском, где два океана граничат,Остров красуется Бали, он раю земному подобен.Омытый лазурной волной, песок на тропическом пляжеИскрист и рассыпчат, как сахар, который вовек не растает.

НИКА (пишет). …во-век не рас-та-ет.

ХОР. В джунглях, лианы раздвинув, как бархатный занавес сцены,В чаще зеленой ловить немигающий взгляд игуаны.Солнце встречать по утрам – как водится, в лотоса позе,Безмолвно за сутками сутки суть бытия постигая.

НИКА. …по-сти-га-я. Нужно еще донести до нее, что возвращение Дормидонта откладывается.

АГАТА, ИППОЛИТ, ОРЕСТ (хором, ритмично). И оттого не могу, Ариадна, в ближайшее время вернуться.

НИКА. Супер!

АГАТА, ИППОЛИТ, ОРЕСТ (хором). Супер-пупер!

Действие второе

На центральной площади Микрополя предвыборный митинг в поддержку Ипполита. На плакатах: «Верните Дормидонта!»

ХОР. Все говорят: Достоевский, слезинка, душа человека,Где с добрым в бою рукопашном извечно сражается злое.Федор Михалычу было в одном отношении проще:Был враг ему, в общем-то, ведом, и ясно, где линия фронта.Мы же, несчастные, ныне линии этой не видим,Зло и добро без особых усилий меняем местами.То, что вчера еще было грехом, именуем прогрессом.Ведь если с добром поработать умело, то мама роднаяЕго не узнает на телеэкране, и злом наречется.Скоро дойдет до того, что жестоко обманутый дольщикНе жертвою – будет объявлен, глядишь, виноватым в обмане:Мол, сам себя высек, негодный, известной вдове уподобясь.Такие сейчас времена! А вдуматься если – и нравы!

На авансцену выходит Ариадна. В руке письмо.

АРИАДНА. Вот мне все говорили, буквально все: морочат они тебе голову с этим Дормидонтом. Они его не найдут; они его даже не ищут. А я им: вас, я смотрю, пропавшие ваши доли уже не интересуют – вам нужен только Дормидонт. Да, отвечают, любопытно было бы на него взглянуть, потому что это фейк. Кто, говорю, Дормидонт – фейк? А отчего же, говорю, до сих пор моя шея горит там, где касались его губы? А отчего горит…

ХОР. Перечислять, Ариадна, пожалуй, не стоитВашего тела горячие точки. Скажите, однако ж,Наш – то есть ваш – Дормидонт – он в итоге нашелся?

АРИАДНА. Что ж, Дормидонта, можно сказать, нашли!

ХОР. Где, где, где, где, где, где он – если нашли его вправду?Где, где, где, где, где, где он – что-то его мы не видим. (Ищут Дормидонта по всем углам.)

АРИАДНА. Дословно я выразилась так: можно сказать, нашли.

ХОР. Ах, можно сказать! Ну, сказать-то, сказать-то, конечно же, можно.

АРИАДНА. Имеется письмо – и не одно.

ХОР. Ах, да! Ах, письмо – ну, конечно! О нем мы случайно забыли!

АРИАДНА (высоко поднимает письмо). Письмо от Дормидонта! Он пишет, мой Дормидонт, что в настоящее время пребывает на острове Бали.

ХОР. Ах, да! Мы забыли: на Бали! Бали? Лучше было бы Бали.На Бали? Бали? Либо-либо. Колеблются сами балийцы.

АРИАДНА. Он в позе лотоса, мой Дормидонт. Медитирует. Вы, конечно, спросите: отчего же он не вернется?

ХОР. Да, отчего, отчего же никак Дормидонт не вернется?

АРИАДНА. Не может прервать медитацию. Ну, просто не может!

ИППОЛИТ (возникает где-то в высоте за трибуной). Он потому что медитирует в пользу обманутых дольщиков.

АРИАДНА. Под немигающим, к слову сказать, взглядом игуаны. Есть подозрение, что медитация проходит с риском для жизни.

ЛЕОКАДИЯ (с фотоаппаратом и корреспондентским блокнотом). «Вечерний Микрополь», один вопрос кандидату! Отчего вы недавно оттолкнули корреспондента?

ИППОЛИТ. Я оттолкнул?

ЛЕОКАДИЯ. Да, вы. Когда корреспондент спросил вас об участии в строительном бизнесе, вы его оттолкнули.

ИППОЛИТ. Он сам отлетел.

ЛЕОКАДИЯ. Хорошо: сам отлетел. После того, как задал свой вопрос. Этот вопрос вас взволновал?

АРИАДНА. В позе лотоса Дормидонт сидит ча-са-ми и не чувствует, как затекли его ноги, а мысли стали тягучи, как каучук, и неотделимы одна от другой. И никакие вопросы его не волнуют.

ОРЕСТ (возникает на трибуне вверху). Если вы выберете Ипполита, он тоже будет медитировать в позе лотоса. Напряжением духовных сил станет чинить дороги, вовремя вывозить мусор, чистить канализацию… Наш Микрополь расцветет, и мы переименуем его в Макрополь.

МОДЕСТ (мечтательно). Я думаю, сначала все-таки переименуем. Уверен, что так он расцветет быстрее. Ипполит, включите это в вашу программу – таков наказ избирателей.

ИППОЛИТ. Раз наказ – значит, включу.

АРИСТАРХ. Тем более, что это гораздо проще, чем обеспечить дольщиков жильем.

МОДЕСТ. Об этом мечтали многие поколения микропольцев.

ЛЕОКАДИЯ. И микрополек!

ИППОЛИТ. Памяти прежних поколений микропольцев… и микрополек – низкий поклон.

ХОР. Низкий поклон, низкий поклон, низкий поклон!

АРИСТАРХ. Пахнет низкопоклонством.

В доме Ипполита и Агаты. Вечер.

ИППОЛИТ. Устал. Сейчас бы на яхту – и в открытое море…

АГАТА. Знаешь, Ипполит, есть одно дело, которое нужно решить на суше.

ИППОЛИТ. Ипполит – это, блин, серьезно. Значит, я больше не Поля? Почему?

АГАТА. Потому что я больше не Птичка.

ИППОЛИТ. Нет, Птичка! Почему это ты не Птичка?

АГАТА. Ты готов меня выслушать?

ИППОЛИТ (делая пионерское приветствие). Всегда готов! Смотрел тут передачу о пионерах…

АГАТА. Слушай, Ипполит, а ты в самом деле всегда готов?

ИППОЛИТ. Это в каком же смысле?

АГАТА. А в любом. В мужском, например.

ИППОЛИТ. Я тебя, Птичка, по-моему, никогда не подводил.

АГАТА. А кого ты еще не подводил?

ИППОЛИТ. Ты имеешь в виду – до брака?

АГАТА. Скорее – после. Похоже, он уже кончился – наш брак.

ИППОЛИТ. Да что случилось-то?

АГАТА. После митинга ко мне подошел человек и спросил, что я думаю о твоей связи с Никой. Я сказала, что ничего. А что об этом думаешь ты?

ИППОЛИТ. Что я могу думать о всякой глупости? И кто такой этот человек, чтобы бросаться такими обвинениями? Он, блин, что – свечку держал?

АГАТА. Нет, не держал. Просто сфотографировал, как вы с Никой входите в гостиницу «У крокодила». (Бросает на журнальный столик фотографию.)

ИППОЛИТ. Ну, допустим, входим. Может, встретил ее на улице. Может, кофе зашли выпить – я уже не помню.

АГАТА. Держась за ручки.

ИППОЛИТ. Да что тут такого-то?

АГАТА. Я ему так и сказала. А он мне – да, мол, действительно ничего, но… Но. Если эта фотка будет опубликована, она очень даже может повлиять на выборы.

ИППОЛИТ. Вот мразь!

АГАТА. Я дала ему десять золотых талантов. За молчание.

ИППОЛИТ. Мразь! Мразь! Деньги я тебе, само собой, верну. У меня сейчас наличными – ни одного таланта.

АГАТА. Это правда. Талантов у тебя нет ни одного.

ИППОЛИТ. Птичка…

АГАТА. Если всплывет что-то еще, пеняй на себя. Я – очень злая птичка.

Орест и Ника в своей квартире.

НИКА. Я указала в письме имейл Дормидонта, и Ариадна ответила по имейлу.

ОРЕСТ. А говорили – компьютера ей не найти…

НИКА. Ариадна пишет: дорогой Дормидонт, мы так отвыкли друг от друга…

На возвышении появляется Ариадна.

АРИАДНА. Дорогой Дормидонт, мы так отвыкли друг от друга, что я стесняюсь называть вас на ты. Может быть, со временем я сумею себя переломить, но пока, увы, между нами будет стоять гранитное вы. Прошу вас, не уговаривайте меня: всему свое время. Не то что о телесной близости – даже о сокращении словесной дистанции не может быть и речи. Подозреваю, что на Бали простые нравы, и они могли оказать на вас влияние. Я допускаю, что там даже не различают ты и вы. Небрежное отношение к грамматике в теплых странах приводит к немедленному сближению собеседников, что чревато. Помните, что я жду вас, Дормидонт, жду живым и невредимым, а потому блюдите себя и не пускайтесь во все тяжкие. В этом смысле ваше наблюдение за игуанами вызывает мое неподдельное беспокойство. Да, в отношении скорости игуана – не ягуар и не гуанако, но может тихой сапою приблизиться и откусить, допустим, руку. Берегите себя. Ваша Ариадна.

ОРЕСТ. Немедленный ответ Дормидонта.

НИКА. Диктуй, мой славный Орест, я вся внимание. Но это должно быть на высочайшем уровне, заданном Ариадной.

ОРЕСТ. Устыжен вашим письмом, но не повержен и не унижен, ощутил, что вчуже вы уважаете мои чувства.

НИКА (записывает). …вчуже… мои чувства…

ОРЕСТ. Чаю, что не ущемил нечаянно…

НИКА. Я бы предпочла чуть четче и доходчивей. Чуть более лично: досточтимая Ариадна…

ОРЕСТ. Вы, досточтимая Ариадна, абсолютно правы: отсутствие в тропиках элементарных знаний в области грамматики ведет к тотальному неразличению ты и вы, следствием которого становятся беспорядочные половые связи. Все эти небальные танцы на Бали, эти буги-вуги у бунгало, оборачиваются побоями и больницей, а быть больным на Бали – бон тон ли? Экскуземуа: фо па.

НИКА. Ты уверен, что она знает французский?

ОРЕСТ. Виноват, забылся… Или взять ту же игуану. Рептилия, чуждая изящества и скорости, но небольших, в сущности, размеров, – способна ли она отхватить руку? Охватывают сомнения.

Готов, впрочем, согласиться в том, что на острове Бали есть иная, более крупная, фауна, способная отъесть любую конечность. Другое дело, должны ли мы предоставлять ей такой шанс (думаю, не должны). В этих или подобных мыслях проходят дни мои на острове. Многое еще надлежит осмыслить, что-то – переосмыслить. Крепко жму руку. Дормидонт.

На авансцену выходит Хор.

ХОР. Странные слухи Микрополь наполнили: в прежние годыБудто бы наш Ипполит был в строительном бизнесе ведом.Делал он много чего: среди прочего, строил жилплощадь —Или не строил, но как-то к строительству всё же казался причастен.Ныне молчит он об этом, словно уста заклеены скотчем.Вопрос «почему?» возникает, логичен и закономерен.

Агата и Орест сидят в кафе.

АГАТА (достает фотографии). Вот фотография, которую мне преподнесли. Любуйся: твоя королева…

ОРЕСТ. И твой, между прочим, король… Нет – мэр. Твой будущий мэр.

АГАТА. Послушай, Орест… (Внимательно смотрит на Ореста.) А может быть, мы получили повод с этой парочкой расстаться? Как думаешь?

ОРЕСТ. Думаю, не получили.

АГАТА. Ну ничего себе! А фотография?

ОРЕСТ. Подумаешь – фотография! Ну, за руки взялись, так ведь – друзья. Дружим семьями. Для того чтобы расстаться, этого недостаточно.

АГАТА. А тебе что, постельные кадры нужны?

ОРЕСТ. Ох, Агата, не нужны. Честное слово, не нужны.

АГАТА. Не удивлюсь, если вскоре появятся и они.

Квартира друга Ипполита. Типичная хрущевка. Ипполит впускает Нику.

НИКА. Еле нашла… Ты нашу встречу не мог назначить где-нибудь подальше?

ИППОЛИТ. Не мог, Ника, иначе бы назначил.

НИКА (оглядываясь). Да, обстановочка полулюкс…

ИППОЛИТ. Это квартира моего школьного друга, он мне дал ключи на несколько часов.

НИКА. Тебе кажется, что здесь лучше, чем в гостинице? (Подходит к Ипполиту.) Ты чего перепуганный-то такой, Поля?

ИППОЛИТ. Да всё из-за этой самой гостиницы… Короче, про гостиницу забудь. Возле нее нас с тобой сфотографировали.

НИКА. Кто сфотографировал? Ты можешь внятно говорить?

ИППОЛИТ. Какая разница – кто… Не знаю. Главное, что у входа в гостиницу, рука в руке… И эту фотографию дали Агате. Точнее – продали.

НИКА. И что твоя Птичка? Она улетела от тебя?

ИППОЛИТ. Непонятно. Держится как-то странно. Вроде как колеблется.

НИКА. А что, собственно, произошло? Ну, рука в руке, ну, здание гостиницы. Скажи, что особенности архитектуры побудили нас взяться за руки… А вообще, конечно, – звонок тревожный.

ИППОЛИТ. Ох, тревожный… Одно хорошо: вряд ли она покажет эту фотографию Оресту.

НИКА. Ты думаешь?

ИППОЛИТ. Она его… Ну, не очень любит.

НИКА. Что правда – то правда. Просто не выносит.

ИППОЛИТ. Ника…

НИКА. Да, дорогой?

ИППОЛИТ. Что теперь со мной будет?

НИКА. Останешься без жены. Для тебя это большой удар?

ИППОЛИТ. Небольшой… Можно сказать, и не удар даже. Но если она уйдет от меня до выборов… Понимаешь, меня могут не выбрать.

НИКА (касается рукой отклеившихся обоев). Слушай… Как могло получиться, что твой друг детства живет в такой развалюхе?

ИППОЛИТ. Так это у него надо спросить… Да какое, блин, это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

НИКА. Прямое, Поля. Самое прямое.

На авансцене появляется Ариадна. По мере ее рассказа вокруг нее собираются все действующие лица и слушают рассказчицу со всё возрастающим интересом.

АРИАДНА. Пришло письмо от Дормидонта. Устыжен моим письмом, но не повержен и не унижен. Так мог сказать только он! Узнаю его слог: всё аллюзии да аллитерации, парафразы да парадоксы. Славный, милый Дормидонт! Вспоминаются ли вам в тропиках наши беседы – наша, если хотите, особая аура, – аукаются ли среди араукарий? Я думаю о вас – икается ли вам? И, каюсь, оплошала: игуана действительно невелика, меньше гиены, и, подобно последней, ест продукты гниения. Оттого-то так важны в джунглях правила личной гигиены.

И если случается вам гладить рептилий, а также млекопитающих, мойте после этого, по крайней мере, руки. Однако ж вижу мысленным взором не джунгли – наши пешие прогулки по набережной, где за небольшую мзду катали на лошадях. Помните, как однажды двумя руками вы взяли меня за талию и посадили на серую в яблоках лошадь? Я была в длинной юбке и хотела сесть, свесив ноги набок, на манер «Наездницы» Карла Брюллова, но вы настояли, чтобы я села в седло, разведя ноги.

И взяли лошадь под уздцы, и катали меня, а катала шел сбоку, пожирая всадницу глазами. Вы же, весь сдержанность, любовались моим ритмичным покачиванием, а потом сказали, что между нами что-то пробежало. Я заморгала от подчеркнутого непонимания, сделав вид, что мыслю о чем-то одушевленном, о мелком каком-то животном – допустим, игуане. Спросила тихо: что пробежало? Вы улыбнулись одними глазами: искра. Искра, поправил катала.

Эх, ты, сказали вы… (Плачет.) Эх, ты, сказали вы, такую прогулку испортил…

ХОР. Рассказ Ариадны печален и даже слегка эротичен.Со знанием дела рассказ, с описанием точным деталей.Мужа такого вернуть захочет, конечно, любая,Чтобы на лошади серой круглые сутки кататься.

АРИАДНА. Тогда он еще не был моим мужем!

АРИСТАРХ. А чьим?

АРИАДНА. Ничьим. На данном этапе он только ухаживал.

ИППОЛИТ. За лошадью?

МОДЕСТ. Зачем за лошадью? За Ариадной.

НИКА. Расскажите, как он за вами ухаживал.

ХОР. Нам-нам-нам-нам-нам-нам-нам весьма увлекательно будет —Ням-ням-ням-ням-ням-ням-ням – рассказом таким насладиться.

АРИАДНА. Я бы рассказала, конечно, но тема – не для публичного изложения. Интимная, можно сказать, тема.

ХОР. Слова не покинули уст, поскольку дошло до интима.А может, расскажете всё же – допустим, не все эпизоды.

АРИАДНА. Информация носит закрытый характер, и я предпочитаю воздержаться.

ЛЕОКАДИЯ. Сколько ее знаю, она только и делает, что воздерживается.

ХОР. Неволить не будем. Пора, пожалуй, уже расходиться.

Присутствующие начинают расходиться.

АГАТА. А вы, Ипполит, останьтесь.

ИППОЛИТ. Птичка…

АГАТА. Никаких птичек. Беседа будет деловой и короткой. В прошлый раз я показывала вам интересную фотографию, и она не показалась вам достаточно убедительной.

ИППОЛИТ. Пти… Агата, с каких это пор мы на вы?

АГАТА. Сейчас же я покажу вам видео. Оно еще интереснее. А уж по части убедительности бьет все рекорды. Ничего более убедительного я еще не видела.

Агата достает из сумки планшет, включает и передает Ипполиту. Тот смотрит несколько секунд и выключает.

ИППОЛИТ. Агата…

АГАТА. Что же вы не смотрите? По-моему, первоклассное кино. Что интересно, со мной вы таких штук никогда не проделывали.

ИППОЛИТ. Агата… (Становится перед ней на колени.)

АГАТА (отстраняясь). Нет-нет, только давайте без этого. Театр здесь уже не поможет. У нас сейчас нормальная деловая встреча.

ИППОЛИТ. Роковая ошибка… Мое чувство к тебе… Короче…

АГАТА. Я повторяю: речь сейчас идет не о чувствах, а о деньгах. Этот порнофильм мне сегодня передало то же лицо, и он имеет свою цену.

Ипполит медленно встает с колен.

ИППОЛИТ (хрипло). Сколько? Сколько просит эта тварь?

АГАТА. Много. Очень много. Примерно столько же, сколько у вас лежит в кипрском банке. Остальные деньги мы поделим поровну при разводе.

ИППОЛИТ. Каком разводе?..

АГАТА. Я ухожу, Ипполит. И мое решение окончательно. (Достает листок.) Деньги нужно перевести сегодня же на этот счет.

ИППОЛИТ. А если… не переводить? Давай потянем время – может, что-то придумаем.

АГАТА. Завтра шантажист поместит этот ролик в интернет – он настроен решительно. Даже если вы готовы на весь мир фигурять с голой жопой, я не допущу этого позора для себя.

ИППОЛИТ. А если я не заплачу?

АГАТА. Тогда я расскажу всем о происхождении кипрских денег.

ИППОЛИТ. Моя злая Птичка…

АГАТА. Обязательно расскажу, Ипполит. Думайте. Часа два у вас еще есть.

Ника сидит на винтовом кресле перед открытым ноутбуком. В глубине помещения Хор.

НИКА. Ну вот: все разбежались, а я – пиши письмо. Сами придумали – сами бы и писали. (Печатает.) «Дорогая Ариадна!» (Задумывается. Делает оборот на кресле.) Нет, неплохо устроились – назначили меня Дормидонтом. «Дорогая Ариадна! Мне ли не помнить безбрежного моря и набережной, бережных прикосновений, небрежно сдуваемой с глаз челки. От бриза смежались вежды. Брезжил закат».

ХОР. Брезжить не может закат, брезжат обычно рассветы.В чуткий, ночной еще час они начинают брезжать.

НИКА. Ладно, напишем: сгу-щал-ся. «Сгущался закат. Медленно сгущался, щадя щеглов в роще. Щуплы и беззащитны, они всё еще щебетали».

ХОР. Щеглы не щебечут.

НИКА. А что?

ХОР. Всё что угодно, только не щебечут.

НИКА. Щелкают?

ХОР. Ну, предположим, щирикают.

НИКА. Нет, уж лучше оставим щебетали. «Они всё еще щебетали. Щемяще. До щекота в носу…»

ХОР. В чьем носу?

НИКА. Влюбленной пары. Когда подступают слёзы, становится щекотно в носу.

ХОР. Но у пары как минимум два носа.

НИКА. Имеется в виду обобщенный нос. Всё дело в том, что, когда глаза на мокром месте, нос…

ХОР. Он тоже на мокром месте.

НИКА (печатает) «К моему огорчению, я не нашел носового платка и испытывал дискомфорт. В отличие от носа, речь моя стала суше, а ответы отрывисты».

ХОР. Когда нос заложен, фразы односложны.

Сзади незаметно появляется Ариадна.

НИКА. «Но вы, Ариадна, вы всё поняли, достали из сумочки бумажный платок и вложили его мне в руку…»

АРИАДНА. Я вложила его вам в руку и увидела, как по вашему лицу пробежала…

ХОР. Слеза!

НИКА. «Это была слеза благодарности. Жест ваш был так прост и естествен, а в то же время интимен».

АРИАДНА. Он намекал на какую-то близость. Потом мы еще долго гуляли по набережной, говорили о том о сем, а когда стемнело и похолодало, вы набросили мне на плечи свой пиджак. И прозвучала фраза…

НИКА. «Прозвучала фраза: я люблю вас, Ариадна».

ХОР. Я. Люблю. Вас.

Агата и Орест в машине. Агата за рулем. На лицах сидящих отражаются встречные огни.

ОРЕСТ. Объясни мне что-нибудь, Агата.

АГАТА. Я тебя люблю. Это всё объясняет.

ОРЕСТ (после паузы). Всё, кроме одного: почему ты заезжаешь за мной на машине? Впервые вижу тебя за рулем.

АГАТА. В нашей новой жизни ты еще не то увидишь.

ОРЕСТ. И куда мы едем?

АГАТА. Я же говорю: в новую жизнь. Шучу. Просто мне хотелось поговорить без свидетелей… (Останавливает машину.) Орест, милый, я ушла от Ипполита.

ОРЕСТ. Ушла?! Ты сказала ему про нас?

АГАТА. Какое это имеет значение? Нет, не сказала. Ты будешь смеяться, но у нас у всех впереди предвыборная телепередача о семейных ценностях. Если Ипполит узнает о наших отношениях, он будет неубедителен.

ОРЕСТ. Боюсь, что ты права.

АГАТА. Он плохо владеет собой, мой Ипполит. Всё станет известно после выборов.

ОРЕСТ. После? Каким образом?

АГАТА. Не знаю, как-нибудь само собой. Ну, например, если мы с тобой поженимся…

ОРЕСТ. Подожди, я от Ники вроде бы не уходил. Агата…

АГАТА. Слушай, ты произнес уже много слов, но ни одного правильного.

ОРЕСТ. Что ты называешь правильными словами?

АГАТА. Их всего три: я тебя люблю. (Заводит машину и трогается с места.) Ладно, давай о другом. Где-то на заднем сидении лежит планшет – включи его…

ОРЕСТ. На заднем нет… Может, в бардачке?

АГАТА. Да, конечно, в бардачке. В бардачке; где же ему еще быть? Включил? Нажми на треугольник.

ОРЕСТ. Ох… (Выключает.) Это… Откуда у тебя?

АГАТА. Принесли. Ипполит уже посмотрел…

ОРЕСТ. А Ника?

АГАТА. Твоей жене можешь показать сам. Если захочешь…

ОРЕСТ. Моей жене…

АГАТА. Да, именно ей.

ОРЕСТ. Знаешь, Агата, это может выглядеть как элементарное подражательство, но я… Похоже на то, что я тоже развелся.

Приморский парк. День города. Ариадна, Хор. Время от времени появляются остальные действующие лица.

ХОР. Сегодня, в День города, не подвела нас погода.Она нас и в прочие дни, если вдуматься, не подводила —Таков уж наш климат. И всё ж по-особому как-то сегодняОна не подводит, предчувствуя пере-име-ме-нованьеВ Макрополь Микрополя. Празднично в парке приморском,И люди нарядные ходят, в движенье о счастье мечтая.

АРИАДНА. Теперь я получаю от Дормидонта письма каждый лень. Сегодня он вспоминает наши прогулки в приморском парке. Если сойти с аллеи и пробраться сквозь заросли кустов, там, в глубине парка, есть дерево с красными листьями. Я знаю, почему он о нем пишет.

ЛЕОКАДИЯ. Почему?

АРИАДНА. Под этим деревом случился наш первый поцелуй.

НИКА (Оресту). Ты же всё знаешь… Знаешь? Почему же ты всё это время молчишь?

ОРЕСТ. А что я могу сказать?

НИКА. Ну, хоть что-нибудь – только не молчи. Хочешь – ударь.

ОРЕСТ. Я не буду тебя бить, Ника.

НИКА. Просто – уйдешь?

ОРЕСТ. Да.

НИКА. Почему же не уходишь?

ОРЕСТ. Потому что еще несколько дней нам надо будет изображать счастливую пару. Представь себе, нам даже предстоит телеэфир о супружеской верности.

НИКА. Боже мой! Неужели мы туда пойдем?

АРИАДНА. Он сказал: можно, я тебя поцелую под красным деревом?

ЛЕОКАДИЯ. Почему же это именно под красным?

АРИАДНА. Я не задавала таких вопросов. Просто сказала: да.

НИКА. Знаешь, я сейчас пишу письма Дормидонта – почти каждый день. Это так странно: мне кажется, я начинаю завидовать этой удивительной паре.

ОРЕСТ. Подожди, Ника… У меня голова кругом идет. Какой паре – Дормидонту и Ариадне?

НИКА. Да. Их великой любви.

ОРЕСТ. Ты завидуешь этой паре?

НИКА. Особенно – Дормидонту, потому что у него есть Ариадна. В последнем письме она описала ему красное дерево, под которым они впервые целовались. И я подумала: будь твоей женой Ариадна, не случилось бы того, что случилось. Ни с ней, ни с тобой.

ОРЕСТ. Мы не знаем, как поступил бы настоящий Дормидонт. Да и есть ли он – настоящий?

НИКА. Зато Ариадна – настоящая. Пока. (Уходит.)

Появляется Агата.

АГАТА. Видела сейчас Нику. Вид у нее, прямо скажем, озабоченный. Пробежала мимо меня – даже не заметила.

ОРЕСТ. Мы с ней только что расстались.

АГАТА. У девушки сегодня день расставаний. Ипполит сообщил мне, что она от него ушла. Правда, это не единственная его потеря. (Достает банковские бумаги и передает их Оресту.) Эта бухгалтерия должна быть у тебя.

ОРЕСТ. Бухгалтерия?

АГАТА. Его подарок тебе. На нашу свадьбу.

ОРЕСТ. Агата, объясни, что всё это значит…

АГАТА (подумав). А ведь, пожалуй, объясню… Бумажки-то спрячь… Дело в том, что наш очаровательный Поля обманывал не только меня. Еще он обманывал дольщиков.

ОРЕСТ. Я чего-то не понимаю… Каких дольщиков?

АГАТА. Обманутых. Все несчастные, которых мы ежедневно видим, – это Полина работа. Владелец строительной компании – он.

ОРЕСТ. Постой… А застройщик, а Бали – всего этого нет?

АГАТА. Бали – есть, застройщика – нет. То есть, застройщик – Поля, только этого никто не знает: он действовал через подставное лицо. Деньги перевел на Кипр. А теперь, по моей просьбе, положил их на твой банковский счет. Если хочешь, это мой подарок тебе…

ОРЕСТ. Подожди, подожди… Этот подарок выглядит как-то двусмысленно…

АГАТА. Не говори глупостей! Просто я всё об этих деньгах знала – и теперь не хочу к ним прикасаться. Я вообще о нем всё знала, в том числе – и о его изменах.

ОРЕСТ. И о Нике?

АГАТА. Когда мне сказали, что видели их у гостиницы, я наняла частного сыщика, и он устроил эту прелестную съемку.

ОРЕСТ. Ты наняла частного сыщика?! Чтобы он снимал? Шутишь?

АГАТА (испуганно). Шучу… Орест, милый, конечно, шучу.

Сцена представляет собой телевизионную студию. В качестве ведущего выступает Хор.

ХОР. Как было давно уж объявлено в телепрограмме,Сегодняшний вечер отводится теме семейной.Присутствуют в студии две знаменитые пары,Готовые тайны супружеской жизни явить откровенно,Хотя и в границах, конечно, каких-то приличий.Простых горожан эти тайны заметно волнуют,Заметно, заметно, волнуют, волнуют, волнуют,Вопросы, как просо, в сердцах неспроста прорастают.Их много, а значит, не медля, к вопросам приступим.

ЛЕОКАДИЯ. Где вы познакомились?

АГАТА. Мы познакомились в городе Микрополе…

НИКА. В Микрополе мы познакомились – где же еще?

ЛЕОКАДИЯ. Иными словами, можно сказать, что вас подружил Микрополь.

АГАТА и НИКА. Да, можно так сказать.

ЛЕОКАДИЯ. Уважаемые телезрители, Микрополь – это судьба! Где же конкретно вы познакомились – на выставке, в библиотеке или, допустим, на балете?

НИКА. Это было на выставке французских импрессионистов. Возле картины Моне.

АГАТА. Чистое любопытство, милочка: это был Мо-не или Ма-не?

НИКА. Знаете, Агата, в тот момент мне было не до правописания.

МОДЕСТ. Побеспокоим мужчин. (Ипполиту.) Наш кандидат в мэры встретил свою судьбу… Позвольте, я угадаю: в библиотеке!

ИППОЛИТ. Да, именно там.

АРИСТАРХ. В самом деле, где же еще!

МОДЕСТ. О какой книге вы заговорили с Агатой?

ИППОЛИТ. Не помню. Там очень много книг…

АГАТА. И поэтому он заговорил обо всех сразу.

НИКА. А, может, вы познакомились на балете? Кто-то говорил, что раньше Агата хорошо танцевала.

ИППОЛИТ. Точно. Дело было на балете.

МОДЕСТ. Значит, вы не обсуждали книг?

ИППОЛИТ. Ну, как же мы могли их обсуждать, если это был балет?

НИКА. А где его давали?

АГАТА. Какое это имеет значение? Вы же видите, что он ничего не помнит.

ИППОЛИТ (злобно). Отчего же не помню? В «Светлячке».

НИКА. Ах, в «Светлячке»! Как романтично… И кто же там зажигал?

МОДЕСТ. Это… Концертный зал?

АРИСТАРХ (Леокадии, тихо). Если мне не изменяет память, был такой стриптиз-бар. Лет двадцать назад.

ЛЕОКАДИЯ. Не будем углубляться в тонкости балета. Гораздо интереснее узнать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы. Непросто было, Орест? Отчего вы всё молчите?

ОРЕСТ. Я молчу?

МОДЕСТ. Мы хотим услышать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы.

ОРЕСТ. Да вот как-то так пронес…

АГАТА. Нес-нес и пронес.

ЛЕОКАДИЯ. А вы, Ипполит?

ИППОЛИТ. Я тоже пронес.

МОДЕСТ. Задам деликатный вопрос: ваше чувство подвергалось испытаниям? Если не хотите, можете не отвечать.

ОРЕСТ. Это кому вопрос?

МОДЕСТ. Обоим.

ИППОЛИТ. Если не хотите, можете не отвечать.

ЛЕОКАДИЯ. И все-таки: подвергалось?

ОРЕСТ. Подвергалось.

ИППОЛИТ. Мое, короче, тоже подвергалось.

МОДЕСТ. Но сейчас…

ОРЕСТ, ИППОЛИТ. Сейчас тоже подвергается.

ЛЕОКАДИЯ. Вопрос ко всем: есть ли что-то такое, чего бы вы никогда не простили друг другу? Например, измену.

АГАТА. Измену – никогда.

ЛЕОКАДИЯ. Никогда-никогда?

ОРЕСТ. Ну, может, когда-нибудь.

ИППОЛИТ. Месяца через полтора-два.

МОДЕСТ. Ника, что думаете вы? Простить – можно?

НИКА. Простить – можно. Сжать свои чувства в кулак и – простить. Только вот ничего нельзя сделать с памятью. А это значит, что измена всегда будет стоять между двумя людьми. (Закрывает лицо руками.) И в этом весь ужас.

АРИАДНА. Ника, дорогая, это не так! Знаете, у нас с Дормидонтом разное бывало. Он ведь такой горячий, мой Дормидонт, – долго ли голову потерять! А я всякий раз прощала… Ну как, скажите, иначе? Приходит: прости меня, девочка. Если сможешь… Я только тебя люблю и всегда любить буду. Всегда, понимаете? Вечная любовь – она переплавляет всё: и обиды, и воспоминания. Потому что, когда любишь человека – несешь за него ответственность, даже за его ошибки. Иначе – какая же заслуга в любви? Вот Дормидонт уехал от меня, но я знаю, что он вернется. Почему-то ему тяжело это сделать сейчас, но он точно вернется: об этом каждое его письмо. Я ему уже всё простила. И жду.

ЛЕОКАДИЯ. Ариадна, душа моя… Ну, зачем вы превращаете ток-шоу в балаган? Ведь вы… Ты… Я не хотела этого говорить… Я знаю тебя с детства, и никогда ты не была замужем. И никакого Дормидонта нет. Прости, но кто-то должен был сказать правду.

АРИСТАРХ. Леокадия!

АРИАДНА (растерянно). Зачем она это говорит?

На сцене остаются Орест и Агата.

АГАТА. Чувствительно. Ты будешь смеяться, Орест, но я готова была всё повторить за Ариадной. Слово в слово.

ОРЕСТ. Я не буду смеяться.

АГАТА. Не смейся, если не хочешь. Но и не будь таким серьезным. Нельзя начинать новую жизнь с таким мрачным видом.

ОРЕСТ. А я и не начинаю. Я, Агата, буду продолжать старую.

АГАТА. Значит, мы не…

ОРЕСТ. Нет.

АГАТА. Орест…

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА. Я всё поняла. Уговаривать в таких случаях бессмысленно, правда? Говорить, что ты значишь для меня…

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА. Я бы пошла на всё это, в ногах бы у тебя валялась, но ведь тебя это только ужаснёт. (Улыбается.) А я не хочу пугать тебя, милый. Прощай. (Делает несколько неуверенных шагов от Ореста.)

ОРЕСТ. Агата…

АГАТА (останавливаясь, шепотом). Что, милый?

ОРЕСТ. Я хочу вернуть тебе деньги, которые ты мне перевела. (Пытается вручить ей банковские бумаги.)

АГАТА. Как глупо… Ты можешь меня избавить хотя бы от этого?

ОРЕСТ. Послушай, эти деньги…

АГАТА. Я не возьму их ни-ко-гда.

ОРЕСТ. И что прикажешь с ними делать?

АГАТА. Что хочешь, Орест. Что хочешь.

На сцене все действующие лица.

ХОР. Завтра день тишины, а за ним по законуК урнам пойдут микропольцы, чтоб граду и мируВыбор свободный явить. Но последнее словоПроизнести еще можно. В дальнейшем – молчанье.

АГАТА. Всех призываю голосовать за моего мужа.

НИКА. Всех призываю голосовать за ее мужа.

ИППОЛИТ. Всех призываю голосовать…

АГАТА. …за их мужа. Шутка.

ИППОЛИТ. …за их общего кандидата.

ХОР. Если призывы иссякли…

(К Хору подходит Орест и что-то говорит.)

Минуту… О, боги!Нежданная весть до основ сотрясает Микрополь:Орест сообщил нам, что деньги на стройку внезапно,Как deus ex machina, обманутым дал благодетель.

ИППОЛИТ, АГАТА, НИКА. А это значит, что строительство возобновится!

ХОР. Не возобновится: начнется, начнется, начнется!Оно, констатируем с болью, и не начиналось.И, в сущности, в борщевиках стройплощадка исчезла,Пища же… Нет: пища для борщевика – воровство и мздоимство.Но важно, но важно услышать нам имя героя!

ОРЕСТ. Он пожелал остаться неизвестным.

АРИАДНА. Я назову вам этого человека. Это человек поступка. В моих руках документ, который открывает всю правду. Имя давшего деньги… – Дормидонт!

ВСЕ. Дормидонт!

АРИАДНА. Он открылся только мне, но я считаю, что Микрополь должен знать своих героев.

ЛЕОКАДИЯ. А что это за документ, Ариадна, можно полюбопытствовать?

АРИАДНА. Это письмо самого Дормидонта. (Демонстрирует распечатку письма.)

ЛЕОКАДИЯ (смеется). Письмо предъявить легко – это, согласитесь, всего лишь бумага. Гораздо труднее предъявить необходимую сумму денег.

ОРЕСТ. Деньги уже поступили в Фонд помощи обманутым дольщикам. Строительство начнется в ближайшее время.

АРИАДНА. В ближайшее время? Немедленно! Поверьте, я знаю Дормидонта. Он не из тех, кто любит ждать.

ХОР. Вечный союз Дормидонта с его АриаднойСтал нитью незримой, что вывела из лабиринтаЖестоких упреков, уколов, уловок и злобы.День тишины наступает: достойное времяВсем нам подумать о том, как высокие чувстваДвух человек от земли отрывают сограждан,В сферы неся, где не делится счастье на долиИ общая радость бенгальским искрится огнем.Занавес.