Мысли на ветер. Афоризмы, цитаты, записные книжки
Книга представляет собой наиболее полное на сегодняшний день собрание афоризмов, фраз и метких выражений, извлечённых из прозы, стихов, пьес, публицистики, интервью и записных книжек известного российского писателя, драматурга и общественного деятеля Юрия Полякова.
Афористические «полочки» Юрия Полякова
Уж простите за банальность
Главное, что порядок – это когда всё «по полочкам»: что в шкафу, что в голове.
А ещё главнее, что Юрий Поляков порядок любит: не знаю, как в шифоньере (да и не так это важно), а уж в мыслях точно! Всё у него на своём месте, всё определено и систематизировано.
Возьмём, к примеру, классификацию женщин:
Или собратьев-писателей:
Сам Юрий Михайлович, по нашему глубокому убеждению, относится к редким, исчезающим в современной российской литературе «единицам». И, скорее всего имея в виду именно их, замечает:
В интервью журналу «Афоризмы» Юрий Поляков заметил:
А как определить – афористичен писатель или нет? Рецепт такой:
Да, рецепт, безусловно, хорош. Но давайте абстрагируемся от авторитетного мнения автора, попробуем «алгеброй гармонию измерить» и понять, афористичен ли писатель. Готовя этот сборник, я перечитал все без исключения произведения Юрия Полякова и, как говорят учёные, «методом сплошной выборки» извлёк из них авторские афоризмы. Картина получилась более чем ошеломляющая! С большим удовольствием хочу её воспроизвести. Я брал только прозу.
Итак: первая цифра – количество страниц в произведении, после наклонной черты – количество афоризмов, после знака равенства – на сколько страниц приходится один афоризм. Для чего это сделано – об этом ниже:
«Сто дней до приказа» (1980) – 82/30=2,73.
«ЧП районного масштаба» (1981) – 110/40=2,75.
«Работа над ошибками» (1986) – 110/50=2,20.
«Апофегей» (1989) – 95/60=1,58.
«Парижская любовь Кости Гуманкова» (1991) – 115/70=1,64.
«Демгородок» (1993) – 115/60=1,91.
«Козлёнок в молоке» (1995) – 285/190=1,50.
«Небо падших» (1997) – 170/130=1,31.
«Замыслил я побег…» (1999) – 476/330=1,44.
«Грибной царь» (2005) – 365/280=1,31.
«Гипсовый трубач» (2008–2012) – 1500/940=1,60.
«Любовь в эпоху перемен» (2015) – 509/208=2,4.
«Весёлая жизнь, или Секс в СССР» (2019) – 568/280=2,02.
На такие расчёты меня подвигла работа Натальи Калашниковой, посвящённая афористике Виктории Токаревой. В своих исследованиях, проанализировав тексты Токаревой объёмом в 2051 страницу (заметим, что только перечисленные произведения Юрия Полякова занимают 4500 страниц), Н.М. Калашникова пишет: «В среднем у В. Токаревой одно обобщающее высказывание приходится на 2,94 страницы, у Л. Петрушевской – на 17,88, у В. Войновича – на 21,29, у В. Аксёнова – на 20,2. Основываясь уже на этих простейших статистических данных, можно утверждать, что афоризм – неотъемлемый и характерный элемент стиля В. Токаревой».
Произведя несложные математические вычисления, получаем, что в прозе Юрия Полякова один афоризм приходится на 1,69 страницы! То есть, грубо говоря, каждые 2 страницы текста украшены афористической изюминкой!
…А что же такое «афоризмы» в представлении нашего автора?
Своими ненавязчиво вплетёнными в ткань повествования афоризмами (то отточенно-чеканными, то, наоборот, игриво-весёлыми) Юрий Поляков не стремится что-то
Афоризмам Юрия Полякова абсолютно не свойственен дидактизм, нравоучения и морализаторство. Они скорее общефилософского плана с явным тяготением к иронии, юмору, сатире, где-то, может, даже сарказму. Но чего они напрочь лишены, так это глумливости, пошлости и скабрёзности. Я бы назвал Юрия Полякова
Однако, читая его афоризмы, важно помнить:
Мастерство Полякова-афориста состоит в том, что через призму имманентно присущей ему иронии он может рассматривать практически все базовые концепты этнокультурного сознания. Семантическое поле его афоризмов простирается от вечных вопросов бытия («Жизнь», «Смерть», «Бог», «Любовь», «Творчество», «Власть», «Время», «Свобода», «Семья», отношения между мужчиной и женщиной и так далее) до на первый взгляд обыденных, сиюминутных, приземлённо-бытовых: «Девушка», «Деньги», «Брак», «Кино», «Измена», «Ревность», «Алкоголь» (включая «Выпивку» как процесс и возможное «Похмелье» с, не дай бог, «Запоем»), «Писатель», «Секс», «Телевидение», «Театр», «Чиновник»… Продолжать можно, чуть было не написал красивое – «до бесконечности», но вовремя спохватился.
Афористические миры Юрия Полякова охватывают (простите за невольный оксюморон!) «конечную бесконечность» – 1000 «полочек» (терминов, понятий), которые трактуются 3000 определений. При этом часть из них является философским осмыслением жизни в целом, часть – мгновенной реакцией (этаким «точечным ударом») на быстро меняющуюся действительность (что особенно характерно для его публицистики и интервью). Редкий современный писатель может потягаться в таком афористическом
А возвращаясь к «обыденности и сиюминутности», не будем забывать, что афористика – уникальный литературный жанр, который в руках мастера способен любую сиюминутность и кажущуюся незначительность превратить если не в аксиому, то в теорему, достойную того, чтобы её записали золотыми буквами.
С моей стороны, наверное, было бы ошибкой начать (точнее, с наслаждением продолжать) в предисловии обильное цитирование этой интересной книги – книги, где всё разложено по полочкам. Перевернув страницу, вы и сами можете погрузиться в глубокие и практически безбрежные афористические миры Юрия Полякова.
Так что переворачивайте, читайте и
Но имейте в виду, если «
Такие вот полочки…
А
Почему-то принято считать несчастьем аборт, а не то, что ему предшествует.
♦
…Отправил в больницу на разминирование двух отзывчивых однокурсниц.
– Сегодня мужчина с каждым заработанным миллионом становится моложе на пять лет!
– Значит, Абрамович ещё не родился?
♦
Если бы тем, кто клял партократию в восемьдесят восьмом, рассказали бы про Абрамовича, перестройка свернулась бы в двадцать четыре часа. Но до Абрамовича, как до раскулачивания и «рассереднячивания», надо было ещё дожить…
♦
В отношении к прошлому у нас торжествует антиисторизм. Мы пытаемся смотреть на «Аврору» с яхты Абрамовича. Ничего не увидим и не поймём! Жертвы и лишения тех лет нельзя воспринимать в отрыве от суровых реалий времени.
Абсурд интересен в искусстве, но опасен в политике.
Авангард – это когда неумение объявляют приёмом.
♦
Авангард хорош тогда, когда есть арьергард. А если нет арьергарда, то это уже не авангард, а просто отряд, заблудившийся в степи. Они могут себя считать кем угодно, но на самом деле это просто группа дезертиров – людей, дезертировавших из настоящего искусства.
Во время авиаперелёта людей роднит невнятность пассажирской судьбы.
В авиации случайных слов нет. Слишком близко к Богу…
Сверхценностное отношение к автомобилю компенсирует мужчине сексуальные фрустрации.
Автор в театре беззащитен, как прохожий, забредший в зону контртеррористической операции…
♦
Автор не отвечает за свои слова, слова отвечают за автора…
♦
Отождествлять точку зрения героя и автора нельзя.
♦
Людям нравится, когда автор ещё глупее, чем они сами.
♦
Авторы одной темы похожи на едоков, которые всю жизнь жуют одну и ту же сосиску длиной в несколько километров. Отрежут очередной кусочек, разогреют и жуют, жуют. В моём поколении тоже были такие писатели, но их книги забылись сразу по прочтении, как рекомендации врача-венеролога после выздоровления.
♦
Если жизнь человека – поле, то литература – венок, и от автора зависит, какие именно цветы-травы сорвать и в него вплести.
♦
Авторы склонны к самообольщению.
♦
Современный автор с головой погружён в виртуальный информационный поток, который он часто воспринимает как реальную жизнь.
Адвокаты аморальны по роду деятельности. Сегодня защищают мать Терезу, завтра – Чикатило. Причём с одинаковым усердием.
Это неизвестным солдатом быть почётно, а неизвестным актёром – стыдно.
♦
– Все актёры – развратники!
– Не все, конечно, но профессия обязывает.
♦
– Он не альфонс. Он актёр.
– Это одно и то же.
♦
Профессия актёра – дело опасное: если знаешь наизусть все слова Гамлета из одноимённой трагедии, то в какой-то момент тебе может показаться, что ты и есть Шекспир со всеми вытекающими последствиями.
♦
Актёры – амбивалентные дети природы…
♦
На актёров, как и на детей, нельзя обижаться.
♦
У актёра Х. не лицо, а филиал Мировой скорби.
Актёрский талант – это ёмкая глупость.
♦
Талант актёра – в чарующем преувеличении. Одарённый актёр не только кажется выше ростом, значительнее кажутся произносимые им слова. Однако едва драматург начинает писать в расчёте на это «преувеличение», то выходит халтура. Такая вот странная вещь…
Любовь актрисы, наверное, отличается от любви обычной женщины, как пряный коктейль в кафе «Метелица» от портвейна «Агдам» в подворотне.
♦
Никогда не связывайтесь с актрисами. Они безумны.
♦
Актрисы внезапны в порывах, а настоящий мужчина в ответе за тех, кого приучил.
Алкоголизм обладает несомненным достоинством: после каждого запоя начинаешь новую жизнь.
Ощутил в организме радостную алкогольную потребность.
♦
Всё-таки алкоголь – это сироп бессмертия…
♦
Алкоголь – важнейший элемент земной цивилизации.
♦
Взъерошимся, мужики!
♦
Расширим сосуды и сдвинем их разом!
♦
…Продолжая пребывать в мире алкогольной всеотзывчивости.
♦ Кристально ясная алкогольная картина мира.
♦
«Если бы алкоголь приносил человечеству вред, то коллективный опыт давно бы его отторг. А ведь не отторг? Не отторг же! Почему? А потому что, являясь злом для отдельных индивидов, алкоголь – благо для человечества в целом, ибо служит естественным средостением между идеалом и гнусной реальностью…
♦
[
♦
Алкоголь – это не выход, а тупик!
♦ Измученный алкоголем организм откликался на нежданную трезвость с чуткой благодарностью, с какой невостребованная женщина отзывается на нечаянную ласку.
♦
А ведь как это прекрасно – не пить! Алкоголь – никакой не отдых. Это тяжёлый и неблагодарный труд. А хочется лени. Сладкой и грустной лени. Вообще, русская лень – лучшее, что есть на свете!
♦
Без алкоголю не глаголю!
Торжище алчбы.
Американцы – жертвы экспертов. Если по телевизору эксперт скажет, что клизма с патефонными иголками способствует пищеварению, назавтра вся Америка встанет в две очереди. Одна очередь – за клизмами, вторая – за патефонными иголками. И кто-нибудь озолотится на производстве клизм и патефонных иголок.
♦
Для американцев государственные интересы, целостность страны выше любых международных установок и условностей. У меня вообще иногда складывается ощущение, что свобода слова, общечеловеческие ценности для них нечто вроде стеклянных бус, которые навешивают наивным аборигенам, но сами никогда не носят. Смешно!
«Амораловка», как это ни странно звучит, должна быть обязательно настояна на морали. Поддержать человека – в творчестве, в жизни – могут только воспитанные им же самим – в себе! – нравственные нормы: лгать – нехорошо, стрелять в собственный народ – нехорошо, обирать слабых, получать деньги из воздуха, ничего не отдавая взамен, – нехорошо. Только моральная «Амораловка» может стать долговременным эликсиром твоей жизни, той заветной бутылочкой, которая будет тебя греть и вдохновлять. Другого чудодейственного лекарства нет…
Мы живём в эпоху, когда антигероем может стать каждый.
Если патриотизм – последнее прибежище негодяя, то антипатриотизм – его первое прибежище.
♦
Антипатриотизм – это какая-то нравственная, а возможно, и биологическая мутация. Главное – не пускать людей с таким отклонением во власть, в том числе в третью. Есть множество других хороших профессий, где это отклонение не так заметно и опасно для общества.
Еврей – это тот, кто в каждом подозревает антисемита. А антисемит – это тот, кто в каждом подозревает еврея.
♦
Прослыть антисемитом в СССР было куда опаснее, чем назваться евреем.
Антисоветизм, который является по сути одной из разновидностей русофобии, – сегодня стал главным мотивом премиальной литературы, сосредоточенной на ужасах российского ХХ века.
Элита, приносящая вред вскормившему её народу, – это антиэлита, достойная самого сурового осуждения.
В аптечной витрине теснились бесчисленные снадобья, изобретённые для того, чтобы облегчить путь к смерти.
Армия – это не военно-спортивный лагерь старшеклассников с итоговой раздачей грамот за меткую стрельбу из рогаток. Армия – это долг. У них – повинность, у нас – обязанность, но везде – долг! Значит, нужно смирить душу и вжиться. Сила характера не в том, чтобы ломать других, а в том, чтобы сломать себя!..
♦
Свою армию надо любить, как и Родину, со всеми её достоинствами и недостатками, любить сегодняшнюю, а не вчерашнюю или завтрашнюю. Нелюбимую армию улучшить невозможно!
♦
Армия – школа жизни или школа выживания?
♦
Можно не любить недостатки и пороки армии, но не любить армию вообще нельзя: государства без армии на современном этапе истории нет и быть не может.
♦
На армию сердиться грешно.
♦
В мирной армии угодливый ординарец ценится дороже боевого командира.
Атеизм был бы самой лучшей религией, если бы обещал после смерти хоть что-нибудь кроме светлой памяти в сердцах товарищей.
Чем огромнее букет, который дарит мужчина при начале знакомства, тем больше вероятность, что он брачный аферист.
♦
Он был слишком красив, умён, щедр, обходителен и сексуален даже для принца, посланного судьбой. И она догадалась, что это – брачный аферист.
Б
Каждый мужчина, даже неисправимый бабник, всегда втайне мечтает о преданной, умной, нежной, чистой жене. У подножья верной женщины очищаешься!
Банальность – это пульсирующая матка новизны.
Для банкира трудные времена, когда устрицы через день.
Бард без гитары – это вроде футболиста без мяча или рыболова без спиннинга.
Как говорил замполит Агариков: «У ненадёжных барышень взгляд с охоткой!»
Почему-то все нынешние наши беды приноровились списывать на русский народ и революцию, а не на дурных управляющих.
Бедность для любви – то же самое, что капитализм для России!
♦
Неприличная бедность.
На безбабье несладко.
Дружить талантами невозможно. Дружить бездарностями необходимо.
♦
Бездарность страшнее смерти!
♦
Все рано или поздно осознают свою бездарность. Главное, не делать из этого поспешные выводы!
В каждом бездельнике дремлет высокоталантливый жалобщик и трудолюбивый составитель писем в инстанции.
– Вы замечали, у беременных особенный взгляд?
– Замечал, я бы назвал его внутриутробным.
♦
Желательная беременность не обнаруживалась с упорством, с каким она обычно наступает, если её не хотят.
♦
Живот у неё был огромный, и она особенным выражением подурневшего лица утверждала свою полную отчуждённость от этой превратности женской судьбы.
♦
Когда в организме женщины соперничают два мужских семени, этого не скроешь.
Костеперемывочная беседа.
У бессмертия нет прошедшего времени!
♦
Повзрослев, даже постарев, понимаешь: сходство с роднёй, живой и давно истлевшей в земле, радостное узнавание своих черт в лице дочери или сына – наверное, самое главное в жизни. Это и есть, в сущности, бессмертие…
Её бёдра, истерзанные целлюлитом, напоминали мятые солдатские галифе.
Обожаю библиотечную тишину! Слышишь, как мимо проплывают мысли гениев.
Особенность бизнеса состоит в том, что никогда до конца не знаешь, сколько у тебя денег.
♦
Странное дело, как только люди начинают заниматься бизнесом, сразу перестают логически мыслить.
♦
Ни один укротитель тигров не верит, что его сожрут. Других жрут, а он не верит. В бизнесе то же самое…
♦
– Бизнес – это когда берёшь сразу, а отдаёшь потом.
– Или совсем не отдаёшь.
– Ну, это идеальный бизнес!
♦
Давай выпьем за то, чтобы в России бизнес стал прозрачным, как слеза налогового инспектора!
♦
Только у нас в Отечестве можно тырить из казны, слегка делясь с начальством, и считаться капитаном большого бизнеса.
♦
Увы, бизнес по своей стяжательской природе космополитичен: Родина там, где маржа жирнее. Только умное и волевое государство заставляет бизнес быть патриотичным. Значит, власть должна принять такие законы и меры, чтобы воротилам ничего не оставалось, как быть патриотичными, иногда даже бескорыстными. Скажу более: в нынешней исторической ситуации дело вести надо так, чтобы непатриотичность была для бизнеса опасна. По-другому никак. Америка у ворот!
♦
Учиться бизнесу по книжкам – то же самое, что учиться любви по «Камасутре».
– Все бизнесмены – типа жулики и кидалы. Так?
– Нет, все жулики и кидалы – типа бизнесмены.
♦
Бизнесом, творчеством и любовью у человека ведает одна и та же часть мозга, поэтому среди хороших поэтов не бывает хороших бизнесменов. И наоборот. Кстати, влюблённый бизнесмен тоже не жилец…
Наше человеческое благополучие ставится в зависимость от прочности политической власти, а ведь по уму-то надо наоборот!
Есть мужчины, которые надрываются от своего благородства и превращаются в ничтожество.
Приторная благостность иногда отталкивает сильнее откровенной насмешки.
Как известно, с давних пор благотворительность – самый верный и короткий путь к благосостоянию.
♦
Ночь с двумя одинокими бухгалтершами – это не разврат, это акт благотворительности.
♦
Благотворительность – это мерзость, а благотворитель – вампир, который высосал из людей тонны крови, а потом торжественно, под вспышки камер, идёт сдавать на донорский пункт свои кровные двести миллилитров…
…И начался русский блуд – бессмысленный и беспощадный.
Если чёрт – в деталях, то Бог, конечно, в совпадениях!
♦
Бог наказывает асимметрично.
– Чем Божий Промысел от попущения отличается?
– Как бы тебе объяснить, сын мой… Прямо не знаю…
– Да уж постарайся, отче!
– Вот, например, ты большой талант, стихи сочиняешь. Это Промысел. А то, что пьёшь до самоизумления, – это попущение. Понял?
– Понял. Но лучше б – наоборот было.
Прежде чем поверить в Бога, некоторые хотят ознакомиться с прейскурантом Его услуг.
♦
Есть верующие. Есть атеисты. Есть сочувствующие – как первым, так и вторым.
♦
Если человека насильно заставляют верить в Бога, он верит в чёрта, если заставляют верить в коммунизм, он верит в антикоммунизм.
♦
Все люди верующие, просто некоторые этого до самой смерти не понимают.
Богатство – это узаконенное преступление.
♦
– В России богатство, как дизентерия…
– В каком смысле?
– Болезнь грязных рук.
♦
– Есть ещё на земле люди, которых миллион долларов может сделать счастливыми. Но их становится всё меньше.
– Почему?
– Американский печатный станок не справляется. Вся надежда на юань.
Богатый, живущий среди обеспеченных, – это первый среди равных. Богатый, живущий среди нищих, – это объект ненависти, которая заканчивается обычно очень печально.
♦
Богатый должен быть абсолютно уверен: он богат, потому что умнее, а не безнравственнее бедного!
♦
Как всякая нормальная женщина хочет выйти замуж и освятить интимную близость с любимым человеком штампом в паспорте, так любой разбогатевший человек желает, чтобы общество признало его состояние законным и неотъемлемым.
♦
Богатые не женятся, а заводят жён. Огромная разница! Многие понимают это, когда уже поздно.
♦
Поскольку класс богатых у нас молодой, он ещё не освоил методики отвлекающей филантропии, показной скромности, всё то, чем в совершенстве владеют западные толстосумы. А у нас богатство выставляется напоказ. Если бриллианты, то с грецкий орех, если «Бентли», то ездить надо обязательно вокруг Мавзолея, да ещё постреливая из золотого пистолета. Знаете, на честно нажитые деньги так не дурят. Людей, живущих от зарплаты до зарплаты, это, конечно, бесит.
♦
Богатые люди везде, в любых странах склонны относиться к окружающим свысока. От больших денег заносится даже заморыш, получивший состояние от бездетного хапуги-дяди. Скоробогатая публика вроде девушек с силиконовыми имплантами, те тоже начинают верить, будто у них такая грудь от рождения. А уж дети нуворишей – это какие-то злобные маугли на «ягуарах», прыгающие с полосы на полосу, как с лианы на лиану. Но ведь и силикон, и деньги – вещи ненадёжные. Сегодня с миллиардом, завтра с браслетом на ноге. Впрочем, у нас пока богатство выше закона.
♦
– Как ты стал таким богатым! Ничто не предвещало.
– Разрешили…
♦
Русские богатеи – удивительные жмоты. К благотворительности их может подвигнуть только суровый окрик из Кремля.
Большевики – не гады, это люди, у которых всего было больше: мозгов, власти, денег, злости… Всего! В отличие от меньшевиков.
– А вот странно… Для инвалидов Олимпийские игры проводят. А для бомжей нет. Почему?
– По кочану. Водки с олимпийской символикой на вас не напасёшься.
Бордель – это гарем на самоокупаемости.
♦
Нет женщин в русских селеньях – они все давно в парижских и гамбургских борделях.
Борьба
Борьба хорошего с лучшем – штука опасная, а если очень долго и старательно точить нож, в конце концов у тебя останется одна ручка.
Аппаратная борьба – тихая и опасная, как забавы с ручным тарантулом.
Обезлюбевший брак – драма миллионов.
♦
Счастливый брак – это сложение двух жизней, несчастный – вычитание.
♦
Господь наказывает за брак без любви.
♦
При конвертировании любви в брак потери составляют до ста процентов…
♦
Брак – это холодильник любви.
♦
Главное – пусть даже не совпадать в самом начале, а потом изменяться в одну сторону. Тогда и у разных людей появляется общее, а не наоборот.
♦
Судьбу брака определяет не количество достоинств у супругов, а качество их недостатков.
♦
Собственно, что такое счастливый брак? Это вовсе даже не безоблачное удовольствие, не семейный рахат-лукум, обсыпанный сахарной пудрой. Нет! Это безоговорочное признание этой жизни, этой женщины, этой семьи – единственно возможной, единственной, несмотря ни на что. Ведь уйти от женщины, с которой прожил столько лет, лишь из-за того, что вы стали часто ссориться и редко взаимообразно утомляться перед сном, так же нелепо, как эмигрировать из-за того, допустим, что на родине выдалось дождливое лето… Нет, брак рушится только в том случае, если у кого-то из двоих появляется пусть даже мимолётная, почти случайная мысль о новой, с начала начатой жизни!
♦
Мальчик и девочка играют в прятки. Мужчина и женщина играют в брак.
♦
Брак – это единственный способ обезболить любовь, но потом не надо жаловаться, что чувства притупились.
♦
Брак – это двуспальная неволя.
♦
В стабильном браке один из супругов – по натуре конвоир, другой – беглец. Два беглеца – развод. Два конвоира – ГУЛАГ.
♦
Брак – это, в сущности, всего лишь красивый и надёжный футляр для хранения женской благосклонности.
♦
Ранний брак делает мужчину сексуальным завистником.
♦
Брачное сосуществование.
♦
Случайных встреч не бывает. Бывают только случайные браки.
♦
Брак – это борьба.
♦
Брак на выживание.
♦
Брак – это сберегательная касса взаимных обид. К тому же идут проценты.
♦
Брак для внешнего пользования.
♦
В постель ложатся мужчина и женщина, а в брак вступают семьи!
♦
Много лет он жил в браке, основанном на строевом уставе.
♦
Что такое, в сущности, брак? Парное одиночество…
♦
Самая серьёзная неприятность, которую можно подцепить половым путём, это – брак.
♦
В любви мужчина и женщина соприкасаются лучшими сторонами, а в браке – худшими.
♦
Если ушедшему из семьи мужчине хочется всем жаловаться на свою оставленную половину, то брак далеко не безнадёжен.
♦
Её брак зашёл в тупик, и она, как настоящая русская женщина, ищет выход не в чужих постелях, а в умных книгах.
♦
От первого, познавательного брака у неё осталась слабенькая и очень капризная девочка.
♦
Брачный отщепенец.
♦
Брак без детей – как скворечник без птиц. Ящик с дырочкой.
♦
– Вы расписанные с ней?
– Нет ещё…
– Плохо! Пока вхолостую балуешься, можно и так – шатуном. А пузо надо регистрировать.
♦
Брак – это как пакт Молотова – Риббентропа. Лучше не подписывать, но уж если заключил – не отступай, держись!
♦
Первый брак ознакомительный.
♦
– Зачем же вы женились?
– Трудно сказать… С женой ведь как с машиной. Думаешь, возьму свежую модель – и всё сразу изменится… А вышло как всегда: на новой модели ездишь по тем же колдобинам и выбоинам. Нет ничего хуже парного одиночества!
Одни братаются, смешав кровь. Другие – смешав фекалии.
Бред – двигатель прогресса!
Бродский вышел из Гомерова списка кораблей, который даже Мандельштам смог прочесть до середины…
♦
Бродский получил Нобелевскую премию за тунеядство.
Все брошенки, рыдая, спрашивают «почему?», но на самом-то деле их интересует совершенно другое: «Как ты мог, негодяй?!»
♦
Он смолоду специализировался на брошенках: никаких ревнивых недоразумений и слёзы благодарности по утрам.
Будильник с апокалиптическим звоном.
Самый лучший вид на будущее, как известно, из кремлёвского кабинета.
♦
Почему будущее непременно нужно строить на обломках? Ведь обломки – ненадёжный фундамент.
♦
На ассенизационной машине в будущее не въедешь!
Склонность к бузотёрству передаётся по наследству.
Буриданов осёл не своей смертью умер: пока он раздумывал между двумя стогами, его попросту гнус заел.
Скорлупа от удовольствия (
Тучный пожилой бухгалтер с финансовой безысходностью во взоре.
Расчисленный хаос бытия.
Живучесть – главная особенность бюрократии, потому что без неё нельзя.
В
Очень мила и к тому же отличается редкой вагинальной любознательностью…
У этих нынешних девиц – вагинальное мышление. Никакого чувства долга! Одна точка «джи» на уме.
Банальная вагинофобия.
Чем твёрже валюта – тем счастливее народ!
Каждая богатая вдова сначала заводит себе молодого любовника, а потом, когда её бросают, огорчается и начинает спонсировать феминистские организации.
♦
А вот интересно: выражение «безутешная вдова» обозначает женщину, которая не может утешиться, или женщину, которая живёт без утех?
♦
Энергичная вдова важней таланта!
Вдохновенье – это когда не пишешь, а списываешь, подглядывая в тетрадку невидимого гения, сидящего с тобой за одной партой!
Когда едят великаны, лилипуты сыты крошками…
Венчание – это тот же брачный контракт, но печать ставит – почувствуйте разницу – не нотариус, а Господь…
Без веры, как без якоря.
Верить своей жене так же глупо, как верить своему банку: всё равно обманет, но, впрочем, так спокойнее.
Если человек пишет верлибры, погоди объявлять его новатором. Возможно, он просто ещё не умеет рифмовать.
– Верность жены – это всего лишь одно из достоинств её мужа…
– А верность мужа?
– Это всего лишь стечение обстоятельств.
♦
Чужая верность стреноживает.
Мужская ветреность заметна только на фоне благородной женской верности.
Размышлять о вечности – это то же самое, что пылать страстью к Нефертити. Попробуйте для начала полюбить свою жену, допустим, сегодня вечером или завтра утром…
Чем чаще думаешь о вечном покое, тем больше хочется бурь.
Вещи – это цепи, которые привязывают к нелюбимому человеку.
♦
Вещи – это запечатлённая жизнь. Недаром их ещё называют пожитками.
Знаете, как она на меня посмотрела?.. Точно я справил нужду на алтарь гуманизма!
♦
Расстрельный взгляд.
Переходя из класса в класс, мы вырастали из своих парт, как из детской одежды, – и это называлось взрослением.
С тех пор как придумали виагру, все мужчины горячие… до смерти.
Википедия должна быть в мозгах, а не в планшете.
Чувство вины очень опасное чувство, ибо на огне благородства в первую очередь сгорает вера в себя.
Это про женщину сначала спрашивают: «Сколько стоит?», а потом пробуют. С вином же всё наоборот, сначала пробуют, а потом уже спрашивают: «Сколько стоит?»
♦
Вино помогает мечтать, но мешает делать мечту былью!
Власти, которая любит несогласных, не бывает.
♦
Власть, видимо, полагает, будто нравственность и патриотизм в душах заводятся сами собой – от сырости. Не заводятся! От сырости заводится плесень…
♦
Власть, как обманутая жена, всё у нас узнаёт последней…
♦
Нашей власти мешает только народ.
♦
Укрепившейся власти не нужны властители дум, ей нужна идеологическая обслуга.
♦
Людьми может управлять только тот, кому власть в тягость.
♦
Глубина залегания зла во власти головокружительна.
♦
Власть вспоминает о том, что мы русские, когда хочет от нас или коллективного бескорыстия, или массового самопожертвования.
♦
Власть, увы, чаще любит тех, кого разлюбила Муза…
♦
Когда государственные руководители воруют – это скверно, но когда воры руководят государством – это катастрофа!
♦
Власть в России существует только для того, чтобы не пустовал Кремль.
♦
Отличительная черта большинства тех, кто был прежде, – бездарность. Отличительная черта большинства тех, кто сейчас, – бессовестность. Не знаю, право, что и хуже!
♦
Поразительно, какие идиоты оказываются порой у власти! Очень похоже на судьбу красивой женщины… Чем роскошнее нация, тем ничтожнее её избранники.
♦
На власти, как и на Солнце, пятен нет!
♦
Гибель любой политической власти начинается с того, что она не хочет или не может объяснить свои поступки обществу.
♦
Надеюсь, власть очень скоро поймёт, что, оттолкнув от себя патриотическую интеллигенцию, она превратится в автомат Калашникова, стреляющий губной помадой.
♦
Всякая власть, как гульнувшая жена, должна, чтобы сохранить доверие, врать, отнекиваться, божиться, клясть лживых подруг, в красках припоминать мужу его собственные «леваки», но ни в коем случае не отмалчиваться, нервно теребя трусики, оказавшиеся почему-то в сумочке. Таких жён бьют и гонят прочь.
♦
Власть больше не борется за то, чтобы каждый гражданин имел как минимум среднее образование. Власть борется за то, чтобы каждый гражданин платил налоги.
♦
Власть портит даже королей.
♦
Искусство может многое подсказать царям и простолюдинам, конечно, если к его мнению прислушаться. Сегодня, по-моему, наша власть относится к искусству как буфетчик консерватории к симфонической музыке, он даже усвоил, что от Чайковского выручка круче, нежели от Губайдуллиной, но не более того.
♦
Если власть не обопрётся на русских, она обопрётся на бездну.
Борьба за власть – дело дорогостоящее и разрушительное.
♦
В России у человека, вознамерившегося стать президентом, два пути: либо его сажают в Кремль, что маловероятно, либо – в тюрьму, что гораздо типичней для отечественной истории.
♦
Власть трясущимися руками не берут!
Кризис власти начинается с того, что она перестаёт народу объяснять свои поступки. Власть не должна делать то, что она не объясняет. Придумывай, ври, но объясняй!
Очередная загадка советской власти: контроль над идеологической халтурой держали именно диссиденты. Кто за большие деньги писал книжки для серии «Пламенные революционеры»? Окуджава, Гладилин, Владимов, Давыдов да Аксёнов… А вот чистку и мелкий ремонт обуви отдали ассирийцам.
♦
Советская власть, зашатавшаяся под ударами прекраснодушных перестроечных нетерпеливцев и американских спецслужб, рассчитывала задобрить писателей и опереться на них в трудную годину надвигавшейся смуты. Намерение, надо сказать, ещё более нелепое, чем попытки уставших от разврата гусар искать себе верных жён в гарнизонных борделях.
♦
Советская власть была диктатурой пролетариата, а нынешняя – диктатура секьюрити. При Сталине полстраны сидело, а вторая половина охраняла. Теперь просто сидят и охраняют. Кого? Что? Сами себя? Никто не знает.
♦
Советская власть всем казалась чем-то естественным и вечным, как климат Великой русской равнины.
♦
Советская власть, как женщина, безоглядно наблудившая в молодости, к старости стала чрезвычайно разборчива в новых знакомствах, инициативах и увлечениях.
♦
Советскую власть в конечном счёте погубило небрежение опытом дореволюционной России, ценностями православной цивилизации, погубила та жестокость, с которой был разрушен уклад жизни в 1917-м, та неумолимость, с которой гнали людей в счастье. А потом, в разгар смуты, когда, наоборот, надо было употребить силу, власть вдруг проявила какую-то предобморочную мягкотелость.
Крайностей, наверное, всё-таки можно было избежать, если бы гуманитарная интеллигенция – мозг нации, не повела себя как, простите, козёл-провокатор, заманивающий стадо на заклание. Мыслящий слой не смог предложить взамен обветшалых советских идеалов ничего, кроме красивых фраз о свободе слова, предпринимательства и общечеловеческих ценностях, в чём сам ни черта не разбирался. Свобода – дело, конечно, хорошее, но, боюсь, смысла во всём этом не больше, чем в прежних лозунгах о мировой революции и пролетарском интернационализме. Новый, демократический миф так же далёк от сути нашей русской цивилизации, как и прежний, советский. А может, и ещё дальше… Да и сама свобода, как мне теперь кажется, это всего лишь приемлемая степень принуждения.
♦
Советскую власть могло спасти только чудо Господне, но Вседержитель атеистам не помогает, хотя и не мешает.
Тогда у власти у нас были люди, называвшие Россию «Эта страна». Короче: «этастранцы».
Влюбился до полной потери ориентации во времени и пространстве.
Состояние влюблённости было похоже на радостное недомогание.
♦
Влюблённость – это какой-то богоданный счастливый наркоз, он веселит, оглупляет, снова делает тебя ребёнком, готовым есть мороженое до ангины, а потом надо снова возвращаться во взрослый мир с его суровыми расценками за каждое «хочу».
Влюблённые, как два химических вещества, по отдельности безобидны, но, оказавшись рядом, взрывоопасны.
Внезапность – скальпель психотерапевта.
Людям свойственно переоценивать собственную внешность.
А то я водилой не был! Буль-буль – и за руль!
Водка – продукт диетический. Можно пить в любое время суток.
♦
Кто сказал «водка»?! Вы знаете, что слово материально?
♦
– А разве святым отцам… сорри… батюшкам можно водочку-то?
– Нам курить нельзя. А от водки в телесах благободрение.
♦
– Водка, коньяк, виски?
– Коньяк – не физиологично. Виски – не патриотично. Водку, пожалуй!
♦
Зачем пожизненно пьющему или спорадически выпивающему человеку сто сортов водки? Зачем?! Разумеется, один-единственный сорт на всё про всё – это подло и унизительно: мол, лопай, что дают! Но сто – это же какое-то истязание изобилием! Околоприлавочный блуд! А может, это специально делается? Ведь в таких этикеточных джунглях легче затаить подделку, фальшак…
♦
Водка должна быть холодной, а женщина горячей.
♦
Хорошая водка, но без букета!
♦
Я бы за подделку водки расстреливал, честное слово! За измену Родине и фальшак – к стенке!
♦
Уничтожил уже декадную норму водки и самоидентифицировался с трудом.
♦
Водка – враг совести.
♦
Водка, как известно, убивает не только печень, но и талант.
– Рюмка водки иногда кажется мне недостающим звеном, без которого нельзя понять смысл жизни. Выпьешь – и поймёшь. Выпиваешь…
– И не понимаешь…
– Верно! Думаешь: зато уж следующая – точно недостающее звено!
Ничто так не возбуждает мужчину, как холодность женщины. Особенно когда она неприступно моет полы!
Воздержание – прямой путь к человеконенавистничеству.
Вхожу в тот замечательный возраст, когда о непрочитанных книгах можно говорить с усмешкой: читал когда-то в молодости, но всё забыл…
♦
У каждого возраста свои драмы: в юности имеешь эрекцию без женщины, в старости имеешь женщину без эрекции.
♦
– Верно говорят: женщине столько лет, на сколько она выглядит.
– А мужчине столько лет, насколько он одинок…
♦
– Это вам, бабам, свой дамский стаж лет до шестидесяти приходится скрывать, а после вам наплевать. Нам, мужикам, наплевать до шестидесяти, а потом надо примолаживаться.
– Зачем?
– Для женского интереса.
– И врать?
– Раньше это называли «корректировать контрольные показатели».
Возраст женщины определяется не прожитыми годами, а временем, которое необходимо затратить на то, чтобы понравиться.
– Сколько ей?
– Двадцать. Сложный возраст…
– Моему первому аборту тоже скоро двадцать.
Хуже войны только поражение.
♦
Ракеты уже никому не нужны. Сегодня воюют пивом! И завоёвывают пивом!
♦
На войне самые страшные подвиги совершают подростки. Они ещё просто не верят в смерть.
♦
Во время войны не может быть достоверной информации. Во время войны может быть только достоверная дезинформация!
♦
Война – это всегда состязание в бесчеловечности.
♦
Человека в действующей армии контролировать и отслеживать труднее. Это хорошо описано во фронтовой прозе. Война делает человека свободнее.
♦
Мирные поколения должны знать о войне всё, кроме самой войны.
Гражданская война – это всегда клубок конфликтов, в том числе политических, этнических, религиозных, цивилизационных…
– Вопрос решается.
– Вопросы сами не решаются, их решают: положительно или отрицательно…
– Интересно, откуда у тебя столько денег?
– Это неприличный вопрос.
– Вот времена! Воровать – прилично. А спрашивать, где украл, неприлично…
Воспитание – это процесс нанесения зарубок на психику. Без соответствующей зарубки изменить поведение невозможно. Чем сильнее недостаток – тем глубже должна быть зарубка.
♦
Воспитанный в гастрономическом аскетизме.
Воспоминания – это разновидность некрофилии.
♦
В сущности, все наши воспоминания – это мусор, покрытый перламутром.
Восстание – это спектакль, историческая постановка, требующая средств и режиссуры.
Если враг не сдаётся, его покупают. Безоткатно!
Враньё начинается с монополии на правду.
♦
Ведь что такое враньё? Это – выгодная лгуну часть правды…
Врачи и власть у нас никогда ни в чём не виноваты.
Время не просто врач, время – врач-анестезиолог.
♦
♦
Время – этот неостановимый поток нечистот, в который нет даже никакой необходимости вступать дважды, ибо одного раза вполне достаточно, чтобы безнадёжно измараться на всю оставшуюся жизнь…
♦
Время – самый медленный и самый разрушительный ураган.
♦
Время – это какой-то сумасшедший косметический хирург, который злорадно лепит из молодого прекрасного лица обрюзгшую ряху.
♦
У каждого времени свои запреты.
Теперь всё можно, а возможностей нет…
♦
…В наше изолгавшееся время.
♦
Сейчас нужна не сильная рука, а мудрая голова!
Списывать все мерзости на трудное время – то же самое, что оправдывать твёрдый шанкр в заднице ранними холодами.
Если Господь хочет наказать народ, Он заставляет его выбирать между Горбачёвым и Ельциным.
Выборы для России хуже войны!
♦
Я думаю, тех денег, которые во время выборов расходуются на завоевание (покупку) одного голоса, хватило бы обладателю этого голоса на нормальную жизнь. Но, увы, средства достаются не ему, а имиджмейкерам, пиарщикам, рок-певцам, телеохмурялам, залётным кинозвёздам и прочим представителям особого сообщества, о коем можно написать исследование под названием «Предвыборная паразитология».
♦
Увы, мы пришли к печальной ситуации: не выборы для страны, а страна для выборов.
Вымогатели обычно говорят вежливо. Так страшнее.
Поэма Рылеева «Наливайко».
♦
Разговаривали [
♦
Предлагаю выпить за ум, честь и совесть нашей эпохи – за конъюнктуру рынка!
♦
– Выпьем за «Стокгольмский синдром»!
– Он пьёт только за похмельный синдром…
♦
…Туманно повеселев от выпитого.
♦
– Фейерверк – реликт сакральных инициаций в честь бога огня…
– Реликту больше не наливать!
♦
Ну тебя! Лучше налей! Счастье надо запить.
♦
…Одиноко выпивали и вели те восхитительные хмельные беседы, когда все проклятые тайны бытия становятся почти понятны и для полной ясности нужно выпить ещё чуть-чуть, рюмочку. Но именно до этой последней, всё-раз-и-навсегда-озаряющей рюмочки добраться почему-то никак не удавалось…
♦
Выпил уже достаточно для того, чтобы из инструктора стать заведующим орготделом.
♦
…В совершенно пополамском состоянии.
♦
Накукарекавшись (
♦
…Выросшая в колхозе с прочными питейными традициями.
♦
«Не может такого быть, чтобы в доме ничего не осталось. В прошлый раз я купил три бутылки. Выпил… Не помню… Но три выпить я не мог – это было бы расточительством!»
♦
…И напился до полного собственного изумления.
♦
– Ты хорошо выглядишь!
– Не попей с моё!
♦
Кто не пьёт – тот идиёт!
♦
У нас на Руси горе горьким лекарством лечат.
♦
– Выпьете?
– Я по утрам не пью.
– Зря! Освежает дыхание и отбивает посторонние запахи.
Г
Газета – болтовня истории.
♦
Газета не трибуна для шизофреников и экстремистов.
Вот тебе, бабушка, и Гайдаров день!
Галстуки, висящие гардеробе, – это биография мужчины, запечатлённая особой формой узелкового письма.
У любого гаранта гарантийный срок в Истории ограничен.
У мужчины баб может быть навалом, сколько осилишь, а жена – одна-единственная. Человечество совершило два великих открытия: моногамный брак и гарем. Увы и ах, наша цивилизация не оценила удивительного изобретения чувственного, но мудрого Востока и теперь расплачивается кризисом семьи.
Геена огненная – это то место, где после смерти будут гореть геи.
С тебя гектолитр!
Бездарность не требует доказательств, а гениальность недоказуема.
А вы знаете, что гении чаще всего происходят от пожилых отцов?
♦
Гении обязаны хулиганить, пакостить, свинячить и непременно злить власть. Непременно! Иначе никто не догадается, что они гении.
♦
Талант ходит с микроскопом, а гений с телескопом.
♦
Гениям всегда не хватает таланта!
♦
Гении работают только на себя.
Исконно народная классификация достоинств мужского имущества: «щекотун» – «запридух» – «подсердечник» – «убивец».
♦
«Интересный человек»? Так обычно говорят о женщине, когда оч-чень интересуются её гениталиями.
♦
Самый короткий путь к сердцу женщины лежит через гениталии.
Нам не до героизации, остановить бы героинизацию юношества, которая происходит не без помощи молодёжной субкультуры.
Герой – это такой человек, который, не ведая своей судьбы, борется за будущее так, словно он ясновидящий…
♦
Герой может напиться в стельку лишь на могиле врага.
Положительный герой – всё-таки прерогатива романтической литературы.
♦
Избыток положительных героев – полбеды, настоящая беда, даже катастрофа – их отсутствие.
♦
У сатириков положительного героя не бывает – таков закон жанра. А если нет положительного героя, то его отсутствие уже рождает голод читателя по такому герою.
Гибкость, доведённая до беспозвоночности, мало у кого вызывает уважение.
Гигантомания – болезнь лилипутов.
Под гитару можно спеть даже инструкцию по разведению кроликов.
Семейное положение мужчины легко определяется и без слов… По глазам! У женатого – прописанные глаза. Ну, вроде отметки в паспорте… Несвободный мужчина всегда озабочен возвращением домой, даже если ушёл в недельный загул. Этого не скроешь. Нет!
♦
Глаза блёкло-прозрачные, как водяные знаки на купюрах.
♦
…Глаза серые, огромные, грустные и с достоевщинкой.
♦
В его глазах была приветливая тоска юбиляра.
♦
Остекленевшие от честности глаза
♦
У мигрантов и беженцев глаза бездомные.
Время было замечательное: нашему доверчивому народу уже дали в ручонку погремушку гласности, но пока ещё не отняли от материнской груди социализма.
Как известно, нет такой глупости, которую не совершит человек за прибыль в сто процентов.
♦
Самая большая глупость, которую можно совершить в жизни, – это поглупеть к старости.
♦
Он был заразительно глуп.
Год пролетел, как молодость.
Прошли годы, полупрошла жизнь…
Одни головой работают, другие подрабатывают.
♦
Если правая рука не знает, что делает левая, – это беда. Если голова не знает или не хочет знать, что делают руки, – это катастрофа…
– Как вы считаете, Горбачёв – предатель или просто дурак?
– Не думал об этом…
– Наверное, всё-таки дурак. Предатель хотя бы понимает, что делает, и уже поэтому не способен принести стране столько вреда, сколько дурак.
♦
От жены и от партии тайн нет. Мишка-то Горбачёв говорил: поеду с ночным политбюро посоветуюсь. Это он так про Раису свою. Досоветовался, подкаблучник.
Горилка с перцем – оружие украинских националистов.
Гормон играет человеком.
Он принял гормональную агонию организма за возврат юных страстей, женился на молодой и теперь тихо изнемогает!
Когда Господь придумывал способ размножения для людей, Он очень смеялся.
«Государственная недостаточность» в наших головах имеет по преимуществу эфирное происхождение… И мы никогда не выйдем из общенационального кризиса, если телевидение, оставаясь нашим «коллективным бессовестным», будет продолжать клонировать даже не граждан мира, но своего рода граждан магазинов Duty Free. А это самый короткий путь к тому, чтобы сузить Россию до размеров Шереметьево-2…
♦
«Государственная недостаточность», которой вдруг все озаботились, заключена в первую очередь в наших головах и только во вторую очередь в структурах власти.
Государственник в медиасреде похож на «натурала», по оплошности забредшего в гей-клуб.
Сила государства – в уважении народа.
♦
Государством российским управляют помощники.
♦
Если сталкиваешься с явным неуважением к твоему государству, его героям и символам, нужно действовать жёстко. К деятелям культуры это относится не в последнюю, а в первую очередь. Если дело касается каких-то нюансов и хитросплетений политики – это один разговор: дипломаты утрясут. А когда речь идёт о попрании базовых ценностей и национальных святынь, то надо бить в колокола, а иногда и в морду!
♦
Государство чем справедливее, тем слабее.
♦
Сувенирное государство.
♦
Наше государство спорт, балет и банки в беде никогда не бросает.
Советская Россия 50–60–70-х годов в сравнении с тем, что творится сейчас, – это страна Лимония. Когда говорят, что у нас нет государственной идеологии, ошибаются. Наша идеология называется государственным антисоветизмом.
Когда император Николай Павлович посмотрел «Ревизора», то сказал: «Здесь всем досталось, а мне больше всех». Сатира и должна быть такой, чтобы всем досталось. Другое дело, что наши государи не ходят в театры. А если ходят, то на разную ерунду!
Гражданин должен трепетать перед Родиной, как блудливый муж перед верной и строгой супругой… Иначе – крах.
♦
Гражданина воспитывает литература, а не математика.
Приговор оказался суровым: графомания в особо крупных размерах.
♦
Безапелляционная уверенность в собственной избранности – верный признак графомании.
Грех, когда ноги вверх. А опустил – Господь и простил.
♦
Лекарство не главное. Змей греховных надо прежде из сердца вырвать. Они силу сосут.
Он смотрел на её обширную грудь, как некормленый младенец.
♦
Нерастраченная грудь.
Грязь можно смыть с тела, а с души нельзя.
Мы живём в эпоху гипертрофированного гуманизма, когда за кражу в несколько миллиардов дают условный срок, а за пачку гречки, взятую в универсаме, сажают…
Д
Дамы позднебальзаковского возраста.
♦
Прекрасные дамы – бездонная статья любых расходов.
Пьяная дама себе не хозяйка.
Художественный дар не передаётся по наследству.
«Дебил в четвёртом поколении», как говорит старшина Высовень.
Очкастая девица с безнадёжно начитанным лицом.
Девочка была очень хороша той многообещающей подростковой свежестью, из которой потом обычно ничего не получается.
Что вы светитесь, как обнадёженный девственник?
Интересно, а как выглядит мумифицированная девственность?
♦
Простодушны, как монастырские девственницы.
Девушки не врут, а экономят правду.
♦
– Это вы мне говорили: девушка из хорошей семьи должна быть гордой, девушка должна быть честной, девушка должна быть скромной, девушка должна быть верной… Должна, должна, должна…
– А разве не должна?
– Нет. Нужно быть хитрой, жадной и общедоступной. Тогда и жить будет легко!
– А умирать?
♦
– Знаешь, чем воспитанная девушка отличается от невоспитанной?
– Чем же?
– Невоспитанной приходится вести себя так, чтобы думали, будто она воспитанная. А воспитанная может делать всё что захочет. Она же воспитанная, ей наплевать, если кто-то что-то подумает.
♦
Девушка с неподвижно-балетной улыбкой.
♦
Животрепещущая девушка.
♦
Девушка из интеллигентной семьи – это диагноз.
♦
Разве можно порядочной девушке напоминать про её слабости. Она и так всё помнит. В отличие от непорядочной девушки.
Дело нужно делать, а не выводы.
Как говорил Заратустра, возделывай свой садик – и мимо тебя пронесут труп председателя колхоза!
Поверьте, русская кухня гораздо лучше, чем русская демократия.
♦
Демократия иногда сажает на трон таких убогих инфантов, какие не снились даже самой забубённой монархии.
♦
Вы путаете «Разбойников» Шиллера с уголовниками демократии. Первые держат слово всегда, вторые – никогда.
♦
Увы, демократия – это театр людей с ограниченными умственными способностями.
♦
Демократия – это подлость в законе.
♦
Демократия – не чудотворная икона, а определённая политическая структура, которая позволяет обществу жить лучше, чем, скажем, при автократии.
♦
Демократия, между прочим, не эталонный платиновый метр, который хранится в палате мер и весов в Париже. Демократия – это такая организация общества, которую каждое государство подбирает под себя, под свой уровень развития, под своё экономическое, политическое самочувствие. Вот в Англии – королева и демократия. И свобода – это всего лишь та степень и тот способ принуждения, при которых человек чувствует себя комфортно. Любое государство принуждает. Но это принуждение не должно вызывать у человека отторжения.
♦
У демократии – свои демоны.
– Вы действительно полагаете, что всё можно купить за деньги?
– Не знаю. Но без денег я пока ещё ничего не покупал.
♦
Деньги не нужны только мёртвым.
♦
Странное дело! Чем важнее деньги для человечества, тем легкомысленнее на них изображения. Когда на всей планете воцарятся одни-единственные, неодолимые деньги, на них, скорее всего, будут нарисованы какие-нибудь телевизионные балбесы, разевающие рты под фанеру…
♦
Деньги, конечно, жуткая дрянь, но на них можно купить счастье… для других.
♦
Деньги не изменят, как жена. Не предадут, как друг. Не обворуют, как подлый партнёр. Не бросят в старости, как неблагодарные дети. Что такое деньги? Это твои ум, труд, упорство, превращённые в волшебные цифры, исполняющие все желания. Безоткатно!
♦
«Я знаю, о чём ты молчишь. Грязные деньги счастья не приносят! Приносят, оказывается, приносят! Счастье покупают почему-то именно за грязные деньги. И если не себе, то уж детям точно. А за честные деньги можно купить только интеллигентную нищету. И это главное, что я поняла за эти проклятые годы…»
♦
От лишних денег люди звереют.
♦
За деньги пишут не только повести, но и протоколы. И не только у нас, но и в Америке.
♦
– За что взорвали?
– Ну не за идейные же убеждения! За деньги. Деньги, как алкоголь, в разумных количествах радуют, в больших – убивают.
♦
Деньги – самый лучший заменитель смысла жизни.
♦
Где секс, там комедия, где любовь, там драма, где деньги, там трагедия.
♦
Когда денег много, добрым быть легко.
♦
Увы, чем больше денег, тем меньше сочувствуешь людям.
♦
Деньги бодрят.
♦
Финансы… при советской власти были безобидные, вроде игры в шашки на щелбаны. Кто ж думал, что деньги в такую силу войдут!
♦
– Деньги должны работать, не так ли?
– Конечно! Когда-нибудь мы построим идеальное общество, где работать будут деньги, а люди – отдыхать.
♦
Копейка доллар бережёт.
Нельзя любить деньги больше искусства, и то и другое надо любить одинаково!
Произошла довольно тонкая подмена понятий: неумение зарабатывать деньги было приравнено к неумению работать.
– У меня депутатская неприкосновенность!
– Убью вместе с неприкосновенностью!
Не баловства ради, а державы для!
Обида за державу – главное чувство, обуревающее нормального постсоветского россиянина.
Дерьмо и деньги не тонут!
Дети делятся на две разновидности, первые, высунув язык, возводят в песочнице домики, а вторые норовят, улучив момент, разрушить. Одни потом на руинах плачут от горя, а другие хохочут от восторга. Есть ещё и третьи: сосут палец и млеют от своего мудрого невмешательства.
♦
Дети оправдывают всё, даже стыд.
♦
Ради детей женщины прощают то, что нельзя прощать.
♦
Дети – неизлечимое осложнение от болезни по имени «Любовь».
Прежде был дефицит наличия, а теперь дефицит наличных. Поясню мысль: с недостатком мяса можно бороться с помощью серьёзного увеличения и удешевления производства данного продукта питания, а можно с помощью превращения населения в невольных вегетарианцев. Мы двинулись вторым путём.
Диетический подвиг.
Всегда в трудные исторические моменты возникает желание решить все проблемы с помощью жёсткой руки и диктатуры. Но лучше до этого не доводить. Чем сильнее лекарство, тем больше у него побочных действий и осложнений. А их лечить приходится гораздо дольше потом. На мой взгляд, диктатура допустима в одном случае, когда нужно спасти страну от распада, причём лишь в том случае, если народ хочет сохранить единство.
Для дипломата алкоголь – часть профессии.
Фильтруйте дискурс, коллега!
Диссиденты – это люди, которые не согласны в основном с тем, что родились в России, а не в Америке или во Франции.
♦
Не надо путать инакомыслие с диссидентством. Инакомыслие – состояние духа. Диссидент – профессия, как правило, неплохо оплачиваемая, хотя временами рискованная.
♦
Теперь все, кто при советской власти воровал, диссидентами называются.
♦
Диссидент – это человек с платным чувством справедливости.
♦
Конечно, есть люди, которые родились диссидентами. Они и в раю будут ходить по кущам, возмущаясь, мол, райские яблоки зеленоваты, райские птицы хрипловаты, а Господь авторитарен. Это такой человеческий тип. Он есть и будет всегда.
♦
Диссидент – типаж на все времена. Это особый вывих психики. Поместите его в рай, и он скривится: «Тошно. Кущи. Ангелы лишены избирательного права!»
Диссидентство – это признак социальной неуживчивости, не более того.
От писательских призывов сама собой социальная дисциплина не вернётся, точно так же как беременность не возникнет от чтения любовных романов. К дисциплине должна призвать власть, а точнее, наглядно её продемонстрировать на собственном примере.
Лучше завещать, чтобы тебе соорудили надгробье из дерьма, нежели оставить потомкам свои дневники.
Победить зло можно только массовым индивидуальным террором. Добро должно вооружиться и уничтожать зло при каждом удобном случае.
Мужская доверчивость в своей тупой неколебимости может сравниться разве что с необъяснимой верой русских людей в очередного проходимца, засевшего в Кремле.
Сегодня драматурги страшатся не угодить «Золотой маске» больше, чем их предшественники боялись угодить в ГУЛАГ!
♦
Драматурги, точнее люди, пытающиеся писать пьесы, стали напоминать плотников, гордящихся неумением забивать гвозди.
♦
Обычно драматурги заимствуют типажи не у жизни, а друг у друга, как незапасливые хозяйки гусятницу. И это сразу бросается в глаза публике, но не критикам. Они как раз лучше усваивают эпигонов.
Настоящая драматургия выполняет функцию социального диагноста.
♦
Драматургия не может развиваться, если пьесы не ставятся. Это как писать картины на внутренней стороне чемоданных крышек. Никто их не увидит. Получается заколдованный круг: если современные русские пьесы не ставят, то их и писать перестают. Но вдруг государство озаботилось состоянием театральной культуры. И началась паника… Почему? Привыкли жить как рантье? Надо отвыкать. Театр – не родовое имение.
Посмотрел на жену с усталой укоризной отчаявшегося дрессировщика.
Дружба не покупается, но она продаётся.
♦
Дружба – вещь серьёзная, предполагающая не только приятное общение, но и взаимную отдачу.
♦
Между творческими людьми дружба всегда сложна. Искусство – это, в общем-то, состязание за кубок вечности. Его все хотят получить. Даже самая нежная дружба предполагает здоровое чувство соперничества.
В бизнесе и в любви друзей не бывает.
У дураков даже клизма стреляет.
Душа по нашим временам – это роскошь, как часы «Ролекс» с бриллиантами. Мало кому по карману…
♦
На душе стало по-туристически легко и безответственно.
♦
Душа, как замусоренный подмосковный лес.
♦
В пещерной глубине души.
Е
Все евреи – родственники, в этом их сила.
♦
Евреи в журналистике необходимы! Остры, сукины коты! Но только поштучно. Когда их слишком много, это уже подполье.
♦
Любите искусство в евреях, а не евреев в искусстве.
♦
Есть в евреях какой-то исторический яд, полезный другим народам при втирании, но смертельный при приёме внутрь.
♦
Еврей в русской литературе – это как раввин, подменяющий в церкви захворавшего батюшку.
Пожилые еврейки любят лечиться, а молодые – на стороне запасаться впрок оргазмами, чтобы было о чём вспоминать в недужной и неказистой старости.
«Еврист» – еврей-юрист.
Европа не любит Россию, как уродливая коротышка – рослую красавицу.
Люди, умеющие красиво есть, – большая редкость, так же как блондинки с чёрными глазами.
♦
Уму непостижимо: земля, ради которой мужик шёл с вилами на барина, а потом с винтовкой на большевиков, не пахана, брошена, бурьяном заросла. А что едим? Жуть! Мясо новозеландское, окорочки американские, картошка – израильская! Но главное зло – генно-модифицированный продукт. Арбуз с крысиным хвостиком, а? Каково! Человек есть то, что он ест, понимаете? Если людей кормить такими арбузами, они в крыс превратятся. Есть версия, что все животные – это одичавшие потомки разумных рас, которые злоупотребляли ГМО и превратились чёрт знает во что!
♦
Севрюжно-икорный разврат.
♦
…Наевшись до ненависти к себе.
На мужчину слово «единственный» оказывает такое же воздействие, как на братца Иванушку вода, испитая из копытца.
Ж
Всех жалко, но себя жальче всех!
Удачная жена – это прежде всего хорошая соседка по коммуналке.
♦
Следить за своей женой – как за своим здоровьем: всё равно не уследишь.
♦
Это ведь особое состояние: твоя жена, которую ты, кажется, знаешь до каждого закоулочка и которой обладаешь во всей её жизненной ежедневности, вдруг надевает новое платье, чтобы идти в театр, или возвращается из парикмахерской с новой причёской… И у тебя возникает в сердце странная тревога, ты сознаёшь непредсказуемую самостоятельность твоей женщины, её обидную недопознанность, опасную открытость миру чужих мужчин.
♦
Лучше холодная жена в постели, чем холодный ужин на столе.
♦
Жёны чуют другую женщину, даже прошлую, даже позапрошлую, лучше, чем таможенный сеттер – наркотики.
♦
Жена выслеживала его измены, как Моссад арабских террористов.
♦
Жена, разрешающая мужу всё, как правило, позволяет себе ещё больше.
♦
Жена, во время застолий хватающая своего мужа за руку, несущую к устам наполненную рюмочку, всегда плохо заканчивает!
♦
Жена ведь, как новая тачка, бережёшь до первой царапины. А потом – чёрт с ней. Другую куплю.
♦
Хорошая жена функционирует на уровне рефлексов.
♦
Насколько всё-таки жена с техническим образованием надёжнее растленных творческих дам!
♦
Жён надо периодически бросать, оставляя наедине с ледяным дыханием одиночества, тогда они, пусть на время, становятся мягче, заботливее, снисходительнее.
♦
Жёны обладают удивительным свойством: они раздражают своим наличием и удручают отсутствием. Видимо, прочность брака зависит от того, какое из этих двух чувств берёт верх.
♦
Жёны, если захотят, умеют удивить. Но как бы они ни старались в своей заранее продуманной внезапности, их сила не в этом, тут любая случайная кобылица даст им фору. Но только с женой ты понимаешь, что постоянство в жизни важнее новизны. Ласки давно и привычно любимой женщины – это как стихи из хрестоматии: они знакомы до неузнаваемости. В том и сила.
♦
Жёны-содержанки и жёны-содержательницы.
Иные бывшие жёны выглядят так, что сама мысль о детородной близости с ними даже в далёком прошлом кажется противоестественной.
♦
Бывшие жёны способны на всё!
Молодая жена – это иллюзия бессмертия в постели…
♦
Мудрые китайцы советуют: если берёшь молодую жену, приготовь на ложе место для третьего.
♦
– Какая у вас молоденькая жена!
– Так уж получилось. Сам не ожидал…
♦
Молодая жена дисциплинирует.
Пьющая жена – залог свободы.
Жениться нужно только в промежутке между клинической и биологической смертью, и то лишь для того, чтобы было кому тебя похоронить!
♦
Когда не можешь найти настоящую женщину, приходится жениться на молодых.
Женоненавистники – мужчины, которые боятся женозависимости.
Женщина – это биологический вид, ещё неизвестный науке…
♦
С женщинами, как с бабочками: главное – не спугнуть.
♦
Женщина намного лучше того, что ты о ней думаешь, но гораздо хуже того, что ты о ней не думаешь.
♦
Все женщины делятся на тех, кто усугубляет, и тех, кто облегчает мужское одиночество.
♦
Как любил говорить замполит Агариков: «Женщина – человек бессознательный: за оргазм родину продаст!»
♦
Женщина с магазинным мышлением.
♦
Она принадлежала к тому типу женщин, для которых мужчина – возможный, даже желанный, но совершенно не обязательный компонент жизнедеятельности.
♦
Женщина должна нравиться многим. Тогда она может выбрать.
♦
Ничего не даётся нам так дёшево и не стоит так дорого, как женщины!
♦
Отоспанные женщины.
♦
Его душа наполнилась той безбрежной плотской радостью, которая даёт странное ощущение бессмертия или предчувствия того, что всё-таки есть, есть какой-то потаённый способ избежать тлена! Секретом этим владеет женщина, одна-единственная, и тайна эта зашифрована в неповторимом сочетании её взглядов, улыбок, ароматов, ласк, счастливых вздохов и стонов. О боже!
♦
От женщин в памяти остаётся множество щекочущих подробностей, которые потом, вдали от любовного смятения, кажутся нелепыми, даже смешными.
♦
Она принадлежала к тому распространённому типу порядочных женщин, которые изменяют мужу только телом.
♦
От одних женщин в памяти остаются их лица, от других только постельная сноровка.
♦
– Ту лабораторию, которой Создатель поручил проектировать женщину как биологический вид, возглавлял явный садист. Возможно, сатана… То, что годы творят с красивой женщиной, не сумел бы даже Джек-потрошитель! Девочка, дама и старуха – это три разных биологических вида. Ну сделали бы как у насекомых: гусеница, куколка, бабочка. Или – наоборот. Не помню. Каждая по-своему прекрасна, молода, совершенна! Так нет же, получите: на ваших глазах плодоносное совершенство с атласной кожей, бархатным пахом и сводящими с ума округлостями превращается в морщинистый кожаный мешок, распяленный на артрозных костях…
– А мужчины? Мы тоже стареем!
– Нас не жалко! Я вот думаю, может Адам и Ева в раю были насекомыми, а в людей их превратили за непослушание?
♦
Наркотическая женщина.
♦
Женщина с лицом панельной сверхсрочницы.
♦
Для любящей женщины все остальные мужчины – бесполые существа. Прохожие. А вот у мужчин, к сожалению, по-другому…
♦
– Я её любил и люблю…
– Напоминать надо было про свою любовь почаще. Женщины памятью любят…
♦
С мужчиной женщина никогда не должна обсуждать три вещи: свой возраст, своё пищеварение и своё постельное прошлое. Всё остальное можно.
♦
Поверьте, есть женщины-мышеловки: сунулся – и конец!
♦
Глаза женщины обещают всё, её тело даёт то, что умеет, а душа то, что имеет.
♦
Вероятно, у женщин есть какой-то малоизученный телепатический орган, который позволяет им безошибочно определять бэушных соперниц.
♦
Женщины так же падки на бессмысленную огромность любви, как диктаторы на циклопическую архитектуру…
♦
Женщина – это повод для нежности в нашей грубой жизни.
♦
Как говаривал замполит Агариков: «У женщин всегда всё позже!»
♦
Одарённая по женственной части.
♦
«Ты женщина или надувная кукла? А женщин мужики видят в нас только в тот момент, когда надевают обручальное кольцо на палец! До этого мы для них всего лишь более или менее удачная комбинация первичных и вторичных половых признаков».
♦
Женщина – это не постельная принадлежность и не кухонный комбайн с накрашенными глазами. Это – образ, стиль и уровень жизни.
♦
Женщина – это, в сущности, приручённая хищная птица. Сколько зайцев она закогтит, пока отпущена на волю, – её проблема, но по первому же хозяйскому свисту она должна усесться на господскую руку, на всякий случай защищённую перчаткой из толстой кожи. Усесться и ждать приказа.
♦
Женщина – лучшее возбуждающее средство.
♦
Когда женщины начинают бороться за свои права, они сперва забывают свои обязанности, а потом и стыд.
♦
Женщины, с которыми лучше завершать жизнь, нравятся нам обычно в самом начале. И наоборот: те, с кем стоит начинать свою жизнь, привлекают нас лишь в зрелые годы…
♦
Раздевающаяся женщина похожа на распускающийся цветок.
♦
Женская неукомплектованность.
♦
Нижний подход к женщине.
♦
Судьболомная женщина.
♦
Два раза войти в одну и ту же женщину невозможно!
♦
Жаждут ночных женщин, а любят утренних!
♦
Женщины заранее чувствуют даже едва наметившуюся измену, как домашние питомцы приближающееся землетрясение.
♦
Женщины – они ведь как галстуки. Почему одни тебе подходят, а другие нет – понять невозможно, но посмотришься в зеркало – и всё ясно: твой галстук.
♦
Есть редкие женщины, обладание которыми оправдывает мужское пребывание на земле.
♦
Баба мужской интерес за версту чует, как парткомиссия троцкизм.
Женщина, помнящая свою вину, нежна, как телячья отбивная…
Руки выдают женщину сразу! Вы обращали внимание, что эта немолодость особенно заметна почему-то, когда на пальцах много колец?
♦
А вы, наверное, думали, женщины в сорок лет уже старухи? В сорок женщина стоит двух двадцатилетних!
♦
Вы хорошо себе представляете, что такое тридцатисемилетняя женщина утром в постели? Жена не в счёт, она верный соратник по совместному старению и заслуживает сострадательной нежности. Но любовница!
Восточная женщина реже забывает стыд, чем европейская, но уж если забывает, то бурно и навсегда.
Раньше глупые женщины шли за декабристами, а сегодня идут за поэтов!
Легче найти братьев по разуму в космосе, чем довольную женщину в Париже!
– Почему-то считается, что первому мужчине женщина достаётся во всей своей чистоте и непорочности.
– А разве это не так?
– Разумеется, нет. Первому мужчине достаётся весь девичий вздор: гордыня неведенья, подростковые комплексы, глупые надежды, случайный разврат, происходящий от незнания собственной души и тела… Зато позже, с опытом, женщина становится по-настоящему чистой, непорочной, верной, цельной и пьянящей, как вино. И счастлив мужчина, его пьющий!
Женская верность – такой же каприз, как и измена.
♦
Женщина верна, пока не призналась.
Даже у самых гордых и строгих женщин бывают минуты глупой, необъяснимой доступности. Есть мужчины, которые об этом знают. Со стороны они напоминают лишённых самолюбия зануд, но это не так: они терпеливые охотники за минутами женской слабости!
Если женщина изменяет мужу, то, поверь, не только с тобой. Проходной двор он и есть проходной…
♦
Женщина может сознаться в измене только в том случае, если она не изменяла.
♦
Она долго отнекивалась, увиливала под разными женскими и общечеловеческими предлогами и наконец, содрогаясь, уступила. Это было ужасно – изменить любимому человеку с мужем!
♦
Воротилась из командировки оживлённая жена, вся овеянная лёгкой выездной изменой.
♦
…Она изобразила на лице развратную улыбку, как представляют её себе женщины, почти не изменявшие мужьям.
У женской красоты срок годности недолгий, как у йогуртов.
На излёте женской ликвидности.
Женское «хватит» означает «ещё!».
♦
«Если бы у меня было много денег, я бы уехала куда-нибудь далеко-далеко, туда, где всегда лето, купила бы виллу на берегу океана и жила бы там совершенно одна. С двумя телохранителями. Блондином и брюнетом».
♦
Странные всё-таки существа – женщины! Наказывать мужа воздержанием – это как волка карать вегетарианской диетой. Всё равно нажрётся мяса, но в неположенном месте.
Женщина может полюбить до смерти лишь того, кто способен её убить!
♦
Чем меньше любишь мужика, тем глупее выглядит то, что вытворяешь с ним в постели.
♦
Как говорят в Поднебесной, любовь женщины – это рябь на воде.
– В женщине, как и в военной технике, главное не красота, а надёжность.
– Не скажи, одно другому не мешает.
Только женщина, которая умеет казаться недостижимой, как демократия в России, может по-настоящему привязать к себе мужчину.
♦
Чем чувственней женщина, тем неприступней кажется она при первом знакомстве.
Сначала она обиделась на него, а потом переобиделась на весь мир.
Женщины знают, что найти в магазине подходящее платье не легче, чем новый элемент в таблицу Менделеева.
♦
Женщина готова предстать перед мужчиной во всём своём изобретательном бесстыдстве, но сгорит от стыда, если вы заметите прореху на её колготках.
Для того чтобы в женском сердце вместо тёплого снисхождения вспыхнула страсть, иной раз достаточно мелочи – изящно повязанного галстука, удачной шутки, оригинального подарка, нового пиджака…
Женщинам с непростой судьбой ведомо то, о чём верные домохозяйки даже не догадываются.
Та ещё дамочка! Из тех, что дают себя попробовать, как тонкий ломтик солёного огурчика на рынке. А потом – ни-ни. И выжидают…
Умна она не была, что для женщин и искусствоведов совсем не обязательно.
Женское вожделение, выпущенное на волю, громадней, необузданней, бесстыдней мужского. Но дамы скрывают это из деликатности, боясь напугать и обескуражить любимых мужчин, поэтому только нелюбимые и разлюбленные имеют возможность познать женщину во всей её вулканической достоверности.
Женщина скорее заболеет простатитом, чем напишет приличный детектив.
На женское лоно можно смотреть глазами гинеколога, а можно глазами астронома.
Если женское одиночество когда-нибудь научатся превращать в электрическую энергию, не понадобится больше никаких атомных станций!
♦
Легенду о том, что холостяки питаются плохо и поэтому мучаются желудочными заболеваниями, придумали одинокие женщины…
Она была моложе своего мужа и вышла за него, конечно же, не по любви, а из странной уверенности в пожизненной невозможности счастья. Такое часто случается почему-то именно с красивыми, умными и тонкими женщинами. Умные дурнушки и дебильные красотки этим недугом почти никогда не страдают.
♦
– Я уже в том возрасте, когда в женщине щёлкает какой-то предохранитель – и с этой минуты она может лечь в постель только со своим мужчиной. Иначе – это пустяки и разврат. Грех!
– А со своим мужчиной не грех?
– Со своим – нет. Чистое, сладкое счастье!
У неё не тело, а странноприимный дом.
♦
Говорят, мы пользуемся всего пятью процентами мозга. Большинство женщин примерно настолько же используют и своё тело.
♦
Женское тело – это братская могила осуществлённых мужских желаний. И если в этой могиле ты лежишь ещё сверху, это уже очень даже неплохо!
♦
…Чрезвычайно одарённая в тазобедренном смысле.
♦
В толпе прошла женщина, привлёкшая всеобщее мужское внимание не общим выраженьем ягодиц.
♦
Она стеснялась своей телесной одарённости.
♦
Она выглядела как шпалоукладчица, танцующая в шеренге маленьких лебедей.
♦
Чем скромнее тело, доставшееся женщине от природы, тем больше нужно ума для его правильной эксплуатации.
♦
Призывная женщина со скромным телом или скромная женщина с призывным телом. Что лучше?
Женщины обладают удивительным чутьём, когда можно в первый день, а когда и через месяц нельзя. Это тайна.
Женщины отдаются мужчинам с замыслом, вымыслом и промыслом.
♦
Мужикабельная женщина.
♦
Женщина без мужчины – то же самое, что скрипка без смычка. Балалайка.
Женщина, перед сном читающая про инверсию двоичного противопоставления, в сексуальном смысле гораздо завлекательнее, чем читающая Маринину.
Забывчивость женщины имеет две фазы: сначала она не помнит себя, а потом она не помнит тебя.
Замужние женщины смотрят на чужих мужчин, как сытые домашние кошки на мышей. Поиграть – да. Но питаться – фи! У нас же есть «Вискас»! А бесхозная голодная кошка первую зазевавшуюся мышь сожрёт вместе с хвостом и кариесом.
Классификация женщин: женщина-кошка, женщина-вагоновожатая, женщина-капкан, женщина-ёлка, женщина-кроссворд.
Когда красивая женщина сердится, она становится ещё красивее.
♦
Красивая женщина – как ювелирная драгоценность: остаётся только гадать, в каких руках побывала и какие преступления ради неё совершены!
Стреляться из-за неверной женщины так же глупо, как стреляться из-за неудачно выбранного арбуза… Сходи на базар – выбери другой!
Она была из тех опасных женщин, которых мало один раз завоевать, а надобно постоянно подтверждать своё звание чемпиона.
Внезапно первая женщина.
Порядочная женщина должна побывать замужем хотя бы один раз. Лучше два.
♦
Поцелуй, и не сразу – это максимум того, что порядочная женщина может дать мужчине до брака. Если же она не собирается замуж, можно давать всё и сразу.
Приличная женщина предпочтёт ночное одиночество утреннему стыду.
Прошлое любимой женщины вроде потустороннего мира, куда очень хочется заглянуть, но во избежание неприятностей заглядывать туда не следует.
Есть такие роскошные женщины, на которых смотришь и не веришь, что кто-то их раздевает!
– Только русские женщины делают подарки мужьям к юбилею неудавшегося брака!
– Только русские мужчины такие подарки принимают.
♦
В русских женщинах есть какая-то имперская неповоротливость…
От неё так и веяло покорностью, какую умеют на себя напустить только очень сварливые женщины.
Современная женщина с пустыми руками в гости к мужчине не ходит.
♦
Современные женщины команду «ложись» выполняют быстрее, чем отличники боевой подготовки…
Женщины, особенно творческие, непредсказуемы, вроде ленинградской погоды.
Умных женщин не бьют. Даже за дело. Бьют дур. Иногда просто так.
Она ушла к другому и исчезла во тьме своей новой светлой жизни.
♦
Она ушла от искусствоведа к естествоведу.
Уши женщины не вынесут и половины из того, на что способны её чресла!
Из террора, какого бы цвета он ни был, народ не выходит обновлённым, а только – ожесточённым. Жестокость, какой бы социальной демагогией она ни оправдывалась, остаётся жестокостью. И ещё неизвестно, что от чего больше зависит – средства от цели или цель от средств, с помощью которых она достигается.
Продвинутые психоаналитики пришли к выводу, что именно занятия живописью наиболее полно возмещают женщинам недостаток внутрисупружеских ласк.
С тех пор как в Отечество приползла демократия, везде появились охранники, даже в школах и детских садах. Можно ли считать нынешнее жизнеустройство правильным, если его приходится так истошно охранять!
Жизнь как повод к размышлению.
♦
На приличную жизнь украсть-то не всегда получается, не то что заработать!
♦
Жизнь – борьба рас: на войне, в искусстве, в постели…
♦
Странно кантует людей жизнь…
♦
Жизнь мучительна даже если всё у тебя есть. А может, от этого ещё тоскливее.
♦
Талантливо выстроить свою жизнь, найти Богом тебе предназначенную женщину, принести хоть какую-то пользу своему Отечеству – это уже не мало.
♦
Жизнь была потрачена на обслуживание общественного статуса.
♦
Мы живём в свободной стране, и каждый решает сам, где, под какими пальмами, коротать обеспеченную старость в окружении юных жён и благодарных внуков. Но с другой стороны, мне как-то с трудом верится в то, что человек, мечтающий остаток дней провести вдали от непредсказуемой своей родины, будет по-настоящему работать на неё и соотечественников в «вахтовый», так сказать, период жизни. Муж, решивший бросить семью, не начинает ремонт и не вбивает гвоздик для картины «Свадьба в колхозе-миллионере». Так уж устроена жизнь: за собственную обеспеченную старость слишком часто расплачиваются чужой обездоленностью.
♦
Как всё-таки тесна и непредсказуема жизнь!
♦
Жизнь зашла в многообещающий тупик.
♦
Жизнь прекрасна, словно пробуждение ребёнка.
♦
Жизнь – это не телевизор, а телевизор – не театр.
♦
Как говорил прапорщик Высовень, жизнь пронеслась мимо, обдав грязью…
♦
Жизнь прошла безразвратно.
♦
♦
«Мой тебе совет: никогда не думай о жизни. Она же о нас, сука, не думает!»
♦
Если на твои похороны придёт больше народу, чем приходило на твои юбилеи, жизнь прожита не напрасно.
♦
В этой жизни всё имеет цену. Бесплатно только птички поют.
♦
Отдать свою жизнь за другого – героизм. Отдать свою жизнь другому – самопожертвование. Прожить жизнь другого человека – глупость.
♦
На жизнь долго обижаться нельзя.
♦
Бывают дни сердечной отваги, когда жизнь подвластна желаниям, а судьба кажется пластилином, из которого можно вылепить всё, что захочешь. В молодости такие дни не редкость, с возрастом их становится всё меньше, а старость – это когда понимаешь: жизнь уже не может измениться, она может только закончиться.
♦
Жизнь, в сущности, – чудовищная, но, увы, одобренная жестоким творцом подлость по отношению к человеческому телу, стареющему быстро и отвратительно. Но ещё страшней и нелепей – когда по ночам в развалинах плоти бродят, светясь, призраки молодых желаний и надежд.
♦
Вы злой! И жизнь вас за это накажет.
♦
Как говаривал замполит Агариков, жизнь любит наоборот…
♦
В сущности, жизнь и есть дуэль с судьбою через платок.
♦
Так устроена жизнь: если ты поднял человека из грязи, ничего, кроме грязи, от него и не жди!
♦
Жизнь идёт, кажется, к тому, что у людей вся энергия сомнений будет уходить не на выбор между добром и злом, между Богом и дьяволом, а на буридановы терзания между разными упаковками одного и того же съедобного дерьма.
♦
Так всегда в жизни: ищешь своё, а цепляется чужое!
♦
Жизнь – это всего-навсего экскремент Абсолютного Духа.
♦
Увы, жизнь всегда ухудшается, как только начинаешь её целенаправленно улучшать!
♦
Жизнь полна глумливыми символами и подлыми совпадениями!
♦
Да, друг мой, жизнь – это череда глумливых совпадений!
♦
Жизнь вообще лучше всего пережидать, а не переживать…
♦
В жизни всегда есть место подлому.
♦
Мне вообще иногда кажется, что жизнь – это просто какое-то специальное издевательство над мечтами.
♦
А что, если бы человеку, кроме основной жизни, давалась ещё одна – для работы над ошибками? Тогда все свои просчёты и нелепицы можно обвести карандашом, подобрать однокоренные промахи и оставшееся до звонка время наслаждаться переменчивым заоконным пейзажем. Но в том-то и штука, что мы совершаем ошибки и работаем над ними одновременно. Мало этого, исправляя одни глупости, мы тут же делаем другие. И так длится до конца, до последнего звонка, когда нужно сдавать свою единственную тетрадь…
♦
Человека можно обречь на бессмысленную суету, но заставить считать свою единственную, неповторимую жизнь бессмысленной, к счастью, невозможно.
♦
Иди и больше никогда близко не подходи к границе моей жизни!
♦
♦
Жизнь безжалостна, как нож гинеколога!
♦
♦
– Как жизнь?
– Как в вагине у богини!
♦
Жизнь – трагедия, сочинённая комедиографом.
♦
Жизнь любит опоясывающие рифмы…
♦
Как сказал Сен-Жон Перс, короче жизни лишь преждевременное семяизвержение.
♦
Жизнь – это вообще болезнь с летальным исходом.
♦
Жизнь – это мир плюс ты, а смерть – это жизни минус ты…
♦
Мы живём ради того, чтобы не умереть.
♦
Закон жизни: как только старый кобель с молодой сучкой завяжется – жди сюрпризов!
♦
Улучшить жизнь с помощью разрушения нельзя.
Я ненавижу эту мерзкую, задышливую жизненную борьбу, не оставляющую ни сил, ни желаний для борьбы за мечту. В этом, кстати, и заключается главное, базисное свинство бытия: осуществить мечту можно только за счёт тех сил, какие обычно тратятся на борьбу за жизнь. Замкнутый круг. И разорвать его невозможно. Почти…
Самое главное в жизни (это тоже осозналось с годами): не дай бог выбрать профессию, где тебе придётся всё время бороться с собственными недостаточными способностями. На это уходит жизнь, портится характер, для самого себя и окружающих человек превращается в чудовище…
Жизненный опыт – это хаотичная россыпь, даже насыпь самых разных камней и минералов. Тут драгоценные алмазы, изумруды, рубины… Полудрагоценные: аметист, опал, жад, топаз, аквамарин… Есть и камни попроще, поделочные: сердолик, кремень, авантюрин, гагат, разноцветные галечные окатыши… Ну и конечно, в изобилии разные там окаменевшие фракции предосудительного происхождения. Куда ж без них? Так вот, произведение – это мозаичная картина, и ты складываешь её, выбирая необходимые или уместные камешки из россыпей пережитого. Разумеется, каждое сравнение хромает, но всё-таки…
Иногда кажется, что любовь больше жизни. Это не так. Жизнь куда больше любви.
Жизнь вообще – штука смешная. Если бы не смерть в конце…
♦
Жизнь сложена из таких пустяков, что даже удивительно, что в конце стоит такая серьёзная штука, как смерть!
– Боюсь того, что там ничего нет.
– Там есть всё то, что ты заслужил здесь.
Остаются только дети и книги.
Ренессанс личной жизни, кватроченто.
Бацилла «сначальной» жизни опасно размножилась в его душе и уже доедала иммунитет спасительной мужской лени, которую иногда ещё именуют постоянством и которая сберегает сильный пол от того, чтобы заводить семью с каждым освоенным женским телом.
♦
Уметь жить – это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Нельзя жить и всё время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…»
♦
Когда долго живёшь с человеком, привыкаешь, ленишься и не ценишь. Самое важное кажется пустяком. И уж конечно, не думаешь, что всё это может кончиться в один миг. Раз – и нет…
♦
Плохо жить – унизительно, а человек не имеет права унижаться!
♦
Если люди не хотят умереть в один день, то и жить, конечно, вместе не стоит.
♦
…Лучше жить в согласии со своей кровью, а не вопреки.
♦
Мы, слава богу, не ведаем будущего, мы живём в глухом настоящем, как личинки, вызревающие в коконе. И что на самом деле лучше – никто не знает. Вероятно, из нашего кокона неведения можно тянуть нити познания и ткать полотно вечности. А бабочка, которая выпорхнет из мягкого узилища, совершит краткий брачный полёт, даст жизнь потомкам и упадёт без сил в ледяные воды Стикса, где её тут же сожрут хищные судаки беспамятства…
Журналист ведь вроде смоляного чучелка – потом не отлепишься…
♦
Увы, нынешние журналисты и литераторы иной раз страдают своеобразной комфортной амнезией: не помнят то, что писали или говорили совсем недавно. И такая забывчивость стала сегодня чуть ли не признаком профессионализма. Очень, кстати, удобно: если забыл сказанное, то вроде уже и за свои слова можно не отвечать. Мели, Емеля, твоя неделя…
♦
Журналистов я бы разделил на «жизнеписцев» и «пропагандосов». Первые пишут о том, что их на самом деле волнует. Вторым – всё равно о чём: в газете, подконтрольной «Газпрому», они будут славить «голубую реку жизни», в партийной газете Зюганова – Ленина, который «всегда живой», а в издании, существующем на общаковские деньги, будут славить душегубов 90-х, занявшихся благотворительностью. «Пропагандосов» традиционно презирали и в советские времена, и в царские. А вот «жизнеписцев» уважали за смелость и честную бедность. Сегодня их считают лузерами, над ними посмеиваются, зато «пропагандосы» в чести, их ставят в пример молодёжи. Этот сдвиг и привёл к тому, что журналистам перестают верить. Есть убийственная статистика. Вот такая гримаса эпохи, и её не скроешь никакой «золотой маской».
♦
Ну действительно, станет нормальный журналист хвалить или разоблачать задаром? Ясно: не станет. У него других дел полно.
♦
Сейчас корпоративный диктат и установки гораздо жёстче ограничивают журналиста в самовыражении. Если газета принадлежит корпорации, которая занимается выкачиванием нефти из наших недр и перекачиванием денег за границу, журналист этого издания никогда не спросит: а хорошо ли это? Либералу не придёт в голову, например, хвалить книги патриота. А патриот вряд ли объективно оценит книгу писателя-либерала. И этот диктат гораздо сильнее государственного. В советские времена признаком профессионализма было умение обмануть цензуру, обойти главного редактора и сказать то, что они не хотят слышать. А главный редактор, которого ты обошёл и которому за это шею не намылили, он потом тебе говорил: молодец! Потому что сам мечтал о том же. Это был заговор мечтателей, рыцарей свободы слова против реальности. Сейчас ситуация иная: такого понятия, как правда, вообще не стало. У либералов одна правда, у патриотов другая, у сырьевиков – третья, у оборонщиков – четвёртая, у бюджетников – пятая… Раньше если журналист получал партийный выговор за крамолу, он становился тайным героем в своей профессии. Ему помогали. Жданов тайком передал продовольственные карточки Зощенко и Ахматовой, которых сам же и разнёс, к чему его вынудила многоходовая интрига соратников. А сейчас, если ты нарушил корпоративную или тусовочную установку, тебя вышвыривают из профессии навек. Ты никому не нужен…
♦
Журналист – это человек, который способен не только осмыслить мир, в котором живёт, соотнести своё понимание с другими точками зрения, но и умеет выразить свои мысли в точном слове. Сегодня большинство журналистов косноязычно навязывают свои заблуждения читателям.
♦
Увы, новое поколение журналистов считает, что интервью – это всего лишь расшифрованная, снятая с магнитофона речь – не более. Неверно! Устная речь, если только человек не говорит заготовками и трюизмами, а мыслит вслух, – всегда рыхлая, путаная, синтаксически неряшливая – и тащить всю эту вербальную нескладуху в печатный орган недопустимо. Но тащат! Современный молодой журналист – эпикуреец, он лучше сбегает на лишний пресс-коктейль, нежели посидит, упорядочивая и оттачивая записанный разговор. Впрочем, иногда журналист не виноват. Сам, будучи главным редактором, знаю, как начальство умеет гаркнуть: «В номер! И никаких но!»
♦
Самые серьёзные ограничения сегодня журналист терпит не от государственной власти, а от той политической тусовки, к которой принадлежит, от корпорации, которая ему платит.
♦
…Израненный ветеран эфирно-строчечного фронта…
Когда я начинал работать в журналистике, один старый газетный волк, видя, как мне хочется всюду успеть, дал совет: «Не дёргайся. По телефону можно сделать всё, кроме детей».
♦
Как-то незаметно исчез жанр журналистского криминального расследования. Был – и нет. Отбили у газетчиков желание, иногда вместе с почками.
♦
Журналистика не только умеет подменять понятия, она умеет изобретать фантомные угрозы и, наоборот, реальные угрозы представлять в виде общечеловеческих ценностей.
♦
К сожалению или к счастью, люди везде подвержены примерно одним и тем же и порокам, и добродетелям. Всё дело в дозировке, в соотношении… К журналистике это относится в полной мере. Журналист сам не замечает, как из человека, отвечающего за правду, превращаешься в человека, который откровенно врёт.
Это в торговом бизнесе всегда прав покупающий. В журналистском бизнесе всегда прав продающийся.
З
Путь к забвению вымощен «Букерами».
♦
Самый короткий путь к забвению – это думать во время работы о вечности. Тогда точно напишешь какое-нибудь занудство, которое хуже, чем сиюминутная вещь. Хотя бы потому, что сиюминутный бестселлер хоть раз прочитают, а вот тягомотину никто даже один раз не захочет читать. Как учит опыт литературы, вещи, которые сначала воспринимались современниками как злободневные, впоследствии становились классическими.
Честное заблуждение – самый короткий путь к истине.
♦
В конце концов, каждая женщина хотя бы раз в жизни имеет право на счастливое заблуждение.
♦
Замалчивание очевидного и ретрансляция нелепого – основные приёмы введения в заблуждение.
Заборов без дырок не бывает. Исключение при советской власти составляли военные объекты, а при капитализме – поместья олигархов.
Он был так завистлив, что даже на собственных похоронах завидовал покойнику, лежавшему по соседству в дорогом просторном гробу.
♦
Зависть – геморрой сердца.
– Вы верите в теорию заговора?
– Заговор – это не теория, а тысячелетняя практика. Вспомните ветхозаветных интриганов!
Вероятность того, что загробная жизнь существует, – пятьдесят процентов.
♦
Если меня за гробом ждёт наказание, то это будет вечное скитание по дамским магазинам вслед за женой.
♦
– Как ты думаешь, тот свет есть?
– Трудно сказать. Но если есть этот свет, то и тот должен быть…
♦
Если я всё забуду, значит, меня не станет. И на черта мне такое бессмертие?
Это ведь только манекенов задаром одевают.
Пожизненным быть лучше, чем безжизненным.
♦
Улыбка закона, переходящая в волчий оскал Фемиды.
♦
Если в России всех, кто нарушает закон, посадить в тюрьму, никого не останется, чтобы передачи носить…
Замалчивание – форма манипулирования общественным сознанием.
Замуж надо сначала выйти, а потом личную жизнь устраивать.
♦
Проситься замуж нелепо. Просятся собаки на двор…
♦
Одержимые замужеством дамы уступают очередному претенденту с теми же целомудренными представительскими намерениями, с какими, допустим, угощают вкусным обедом, предъявляя своё опрятное жильё и послушную дочь, которая не доставит будущему супругу хлопот.
♦
Он предложил ей свою артрозную руку и шунтированное сердце!
♦
Когда ты собираешься замуж за нелюбимого, очень важно убедиться в том, что он не повёрнут на сексе. С нежеланным мужчиной вполне можно спать в общей постели, если он не ведёт себя как маньяк с вагиноискателем между ног.
У него было столько замыслов, что он так и не выбрал, с какого начать.
В книге обязательно должен быть интересный сюжет. Занимательность – вежливость писателя. Если не можешь придумать сюжет, а хочешь только учить жизни – пиши философские трактаты.
Сначала я принял его за метафизика, но оказалось – он просто зануда.
Запад давно не смотрит на мир глазами гуманистов, он смотрит на планету как геополитический мясник.
♦
Мы отличаемся от Запада тем, что наш слой почитателей настоящей литературы намного больше, чем за рубежом.
Я бы на твоём месте запил! Для здоровья. Знаешь, у древних римлян был бог запоя. Звали его Мом… Добрый, великодушный бог забвения. Запиваешь, и весь мир становится радостно-справедливым. Ненадолго, но всё-таки.
♦
Он смотрел на них так, как начальник смотрит на подчинённых, ставших свидетелями его запоя.
♦
…И ушёл в протестный запой на месяц.
♦
– Она ещё не догадалась, что ты запойный?
– Нет пока. Я срывался только один раз, но сказал ей: у меня грипп. Эпидемия.
– Да, вечная русская эпидемия!
– Ты же знаешь, это началось у меня, когда ты заболела!
– Не началось, а продолжилось в особо крупных размерах.
♦
Он был одет с той тщательностью, с какой одеваются после выхода из запоя.
♦
После запоя он чувствовал себя метафизическим мерзавцем.
…Впавший в застольную эйфорию.
Защитная окраска существует не только у насекомых или, скажем, зверушек, у людей она тоже имеется: это очевидная преданность существующему жизнеустройству.
Здоровье почему-то исчезает тогда, когда появляются деньги!
♦
Здоровье растрачиваем, болезни оплачиваем!
♦
Любовь не купишь, это правда, а вот здоровье – как сказать…
Следить за здоровьем – как следить за неверной женой: всё равно не уследишь.
Иногда всё происходящее на планете Земля кажется мне глупейшей антиутопией, написанной к тому же с огромным количеством ошибок. Хочется найти автора и набить ему морду.
У нас так: если зима ранняя, её зовут неожиданной, а если зима поздняя – её называют внезапной.
Люди давно гадают: в каких отношениях состоят Бог и страдающий космос? Что, собственно говоря, есть зло? Отсутствие блага или самостоятельная сущность? Откуда она взялась, эта сущность: рождена Всеблагим или существовала предвечно?
♦
Зло ведь материально, зло – это просто дурная биохимия.
♦
У настоящего зла улыбка стеснительного филантропа.
«Золотой Эдип» – международный конкурс на лучший эротический сон.
Этакая Золушка развратного мегаполиса.
В молодости страдаешь, думая о предыдущих мужчинах своей избранницы. В зрелости страдаешь из-за того, что она не извлекла полезного опыта из общения с ними.
Зрители нужны, чтобы вешалка в театре не пустовала.
И
Правильно организованная измена, осуществлённая несвободными партнёрами, укрепляет сразу две семьи. А сам институт брака держится отнюдь не на любви, быстро улетучивающейся, и даже не на чувстве долга, а на супружеских изменах, которые, творясь ежедневно, ежеминутно и ежесекундно, цементируют и укрепляют обветшавшую крепость моногамии. И если, например, каждого индивидуума связать мысленной верёвочкой со всеми его интимными партнёрами, человечество окажется опутанным густой сексуальной паутиной. И порой даже трудно вообразить, с кем нас может соединить тянущаяся от плоти к плоти нить, уходящая за грань бытия и связующая нас с сонмом давно истлевших тел.
♦
Измена изменой, а семья семьёй.
♦
Измена в браке – это нечто профилактическое. Если б адюльтер входил в ежеквартальную медицинскую диспансеризацию, думаю, большинство мужей бросили бы заниматься этой чепухой…
♦
Измена – это когда ты заводишь любовника, прикидываешься верной женой, тайком бегаешь на свидания и на мои деньги покупаешь ему подарки. А если жена изменяет под личным контролем мужа, это не измена! Это свинг!
♦
Измена любимой женщины: сначала кажется, что обрушился мир, потом – что воспользовался чужой зубной щёткой.
♦
Плановая измена укрепляет брак, случайная – освежает.
♦
Она относилась к своему супругу с той чуть насмешливой заботой, с какой относятся к мужьям жёны, давно и умело изменяющие.
♦
Интересно! Переспать с полузнакомым членовредителем можно, а с другом дома, родным почти человеком, нельзя. Я не понимаю…
♦
Это невероятно, на какую вулканическую измену способна обиженная в браке женщина.
♦
Все измены начинаются с клятв в верности.
♦
С помощью измены убеждаешься в правильности выбора.
♦
Любовью к жене и влечением к прочим дамам в мужском мозгу, очевидно, ведают разные извилины, замкнутые, увы, на один и тот же беспокойный орган. Странно! Всё остальное у человека парное: глаза, уши, почки, руки, ноги, – а он, бедный скиталец, один. Если бы экономная природа и тут соблюла парность, снабдив мужчин двойным комплектом – для супружества и левосторонних радостей, само понятие «измена» отпало бы за ненадобностью.
♦
От хороших тычинок пестики не бегают.
Лучше изменять, чем ревновать.
Каждому мужчине предназначена одна-единственная женщина. Все остальные женщины – изменный фонд. Разумеется, лучше, когда он исчерпан до встречи с единственной…
Даже у самых замужних женщин бывают минуты, когда их можно взять голыми руками. Из-мено-пауза, так сказать, нежная беззащитность. Как у креветок, когда они панцирь меняют.
Политика полового изоляционизма.
Диагноз: немужеспособен.
С хладносердием инородца.
Выражение «женщина любит ушами» – лишь деликатное иносказание, имеющее мало общего с разносторонней телесной явью.
Интеллигенция всегда в оппозиции к тому, что вредно для Отечества. Интеллигентство всегда в оппозиции к тому, что вредно для него как сословия.
Теперь куда ни плюнь, попадёшь в совесть русской интеллигенции. Оттого все такие бессовестные стали.
♦
Советская интеллигенция – и в этом её главная особенность – была не оппозицией режиму, а оппозицией режима, который сознательно культивировал эту оппозиционность отчасти для демонстрации своей широты Западу, отчасти для того, чтобы восполнить отсутствие настоящих политических оппонентов.
♦
Увы, наша гуманитарная интеллигенция, допущенная в информационное пространство, страдает острой формой коллаборационизма.
♦
Настоящая, национально сориентированная интеллигенция по определению есть носитель интеллектуальной версии государственной идеи, подобно тому как народ есть носитель её интуитивной версии, выработанной на основе горького опыта многих поколений, которые осознали: когда государство берёт за горло – плохо, но когда его вообще нет – это уже катастрофа. Нынешняя наша интеллигенция, столичная прежде всего, сочетает в себе неприятие самой идеи государственности с огромным желанием быть рядом с властью и жить за её счёт. Это уникальное сочетание – наше ноу-хау. В западной традиции, если я против государства, то мне от него ничего и не нужно. А здесь нет: мне не нравится эта страна-лузер, лучше бы её поделить на пятьдесят мелких аккуратненьких государств и вообще снять проблему России в мировой политике, но 12 июня я должен быть в Кремле на приёме, жрать икру и жать руку президенту, ловя его взгляд.
♦
Дурной интеллигенции всегда народ мешает…
♦
В нынешнюю эпоху отечественная интеллигенция снова повела себя как козёл-провокатор и повела, извините за каламбур, общество совсем не в том направлении.
♦
В основном наша интеллигенция воспитана на абстрактном и глупо-прозападном гуманизме.
♦
Советская идеология начала и конца советской власти значительно отличается, и в этом заслуга честной интеллигенции, которая приняла свершившееся как данность, поняла, что силой здесь ничего не сделаешь, – наш народ устроен так, что часто он не поднимается постоять за себя.
♦
Особенность русской интеллигенции – посмеиваться над государством, критиковать и даже недолюбливать и в то же время честно ему служить.
♦
В том, что на смену наивной, устаревшей вере пришёл культ неверия, постмодернистским пофигизмом поразивший общество, виновата, конечно, и интеллигенция, в особенности гуманитарная.
Интервью – коварный жанр.
Половым путём «интернационализм» не передаётся.
Мы живём в эпоху интертекстуальности: «…а есть ещё «Юрий Милославский», так тот уж мой». Мнение премиального жюри волнует сочинителя куда больше, чем мнение читателей и коллег.
Не иметь интимную связь со своей секретаршей так же противоестественно, как состоять в близости со своим шофёром.
Сегодня только отечественным «соросятам» не понятно, что мы втянуты в новую мировую войну – не атомную, а информационную. Информационная война – это война идеологий. Наша конституция вообще никакой идеологии не предполагает. Уже смешно! В информационной войне побеждает та страна, где люди, владеющие даром убеждать словом, приравнены к элитным войскам, к гвардии. А наша вербальная гвардия пока в обозе…
Иронизм деструктивен как мировоззрение, хотя как художественный приём необходим.
Ирония – последнее прибежище неудачника.
♦
Ирония вполне может быть мировоззрением отдельных граждан, деятелей культуры, даже ответработников (кстати, среди них я чаще всего встречал ироничных людей). Но ирония не может быть мировоззрением народа! Она не созидательна.
♦
Ирония приличного человека предполагает прежде всего самоиронию. Это как бы нравственное условие, дающее право смеяться над другими, точнее – и над другими. Этот маленький союзик «и» имеет огромное моральное, этическое значение! Потеряй его – и тогда можно иронизировать, а верней, уже глумиться над чем угодно, даже над тем, что по крайней мере в христианской этике табуировано, например над смертью, пусть даже врага.
♦
Ирония должна быть обоюдоострой, тогда она интересна и плодотворна. Когда она однонаправлена, то очень легко переходит в зубоскальство и просто глумление. А глумливые книги долго не живут. Долго живут книги весёлые и добрые.
♦
За последние годы, на мой взгляд, ирония из средства самозащиты превратилась в важный и весьма агрессивный элемент государственной идеологии. Если оттолкнуться от лозунговой классики, то можно сформулировать так: «Капитализм есть частная собственность плюс иронизация всей страны».
Искренность во все времена – роскошь, и её могут позволить себе немногие.
Искусство не терпит поддавков!
♦
В марафоне большого искусства побеждает только тот, кто бежит вне зачёта.
♦
В искусстве побеждают или чудовищно бездарные, или страшно талантливые. Просто талантливым и просто бездарным там делать нечего!
♦
В искусстве можно то, что нельзя, и нельзя то, что можно!
♦
Без фрейдизма и еврейской судьбы нынче в искусстве делать нечего!
♦
Искусство не должно разрушать жизнь. Вы знаете, сколько замечательных государств развалили с помощью искусства? Одно вы точно знаете! СССР!
♦
Конечно, искусство всегда требует жертв, но только гении и кретины приносят ему человеческие жертвы.
♦
Забудьте слово «было»! Навсегда забудьте! Умоляю! В искусстве было всё. Вы же не отказываетесь от понравившейся вам женщины только потому, что у неё до вас «было»? С вами-то будет по-другому, если вы настоящий мужчина. И в искусстве всё будет по-другому, если вы настоящий художник.
♦
Искусство одновременно взламывает стереотипы общественного сознания и заменяет их другими стереотипами. Одновременно.
♦
Искусство – это не микрохирургия, это вивисекция!
♦
Искусство – не отражение, а всего лишь неверная тень жизни.
♦
Искусство – это бахрома жизни…
♦
Искусство – это безумие, запертое в золотую клетку замысла!
♦
Искусство – дочь потрясения.
♦
Искусство – это придуманная правда.
♦
В искусстве всегда должна быть обида! Всегда. Но мелкое, дежурное искусство обижается только на своё время. А большое, настоящее искусство обижается на вечность!
♦
Искусство имеет такое же отношение к жизни, как танец к телу!
♦
Искусство на самоокупаемости – это такой же нонсенс, как картошка на самоокучиваемости.
♦
Идти в искусство только за свободой творчества – примерно то же самое, как жениться исключительно для разучивания поз «Камасутры»
♦
Уходя от современности, уходишь от искусства.
♦
В современном искусстве, измученном бесцельными поисками новизны, главное – сохранить уровень достигнутый великими. А надрывный эпатаж, пронафталиненный авангард и фестивальная элитарность – это что-то вроде толкания ядра вверх.
♦
Искусство, понимающее, доброе, прощающее, всегда долговечнее и ближе людям, нежели искусство, клеймящее и обличающее.
♦
В искусстве выразиться можно только через мастерство. И никак иначе.
♦
В известной степени искусство – это особое зрение, которое необходимо человеку, чтобы понять себя и осознать своё место в обществе, истории, мироздании.
♦
В искусстве современно то, что связано со своим временем, выражает, отражает, запечатлевает его. Но нас упорно ведут к тому, что «современное искусство» обязательно связано с эпатажным экспериментом, даже если он устарел ещё полвека назад.
♦
Искусство – это такой футбол, где каждый гоняет свой мяч. Правда, ворота одни на всех, и большинство в них не попадает.
♦
Восхищение и омерзение – вот два полюса, рождающих энергию искусства.
♦
Из всех искусств важнейшим была и остаётся литература, а театр, кино, телевидение – всего лишь живые тени изящной словесности.
♦
Реализм – тело искусства, другого нет и не будет, а какое платье, от какого Кардена на него напялили и каким очередным «измом» обозвали – вопрос десятый.
Для иных деятелей, к сожалению, искусство – это не особая форма постижения бытия, а просто-напросто удобный способ проинформировать власти о своей полной благонадёжности.
♦
Мне всегда не нравились люди, пытавшиеся проникнуть в искусство с заднего хода!
♦
Человек, пришедший в искусство без искры Божьей – за славой или заработком, вынужден постоянно, имитируя новизну, прибегать к эпатажу, переступать границы допустимого, отвергать мораль как преграду для самовыражения и сиюминутного успеха.
– Так чего вы от меня хотите? Денег?
– При чём здесь деньги, когда речь идёт о большом искусстве…
– Очень большом?
– Очень.
– Тогда без денег не обойтись.
♦
Деньги на большое и чистое искусство можно добыть только у власти. Олигархи – жадные сволочи, скобари! Самое большое, на что они способны, – это унизить дармовым ужином в ресторане. Но потом при каждой встрече они будут делать такое лицо, словно вскормили тебя, спасая от голодной смерти, своей волосатой грудью…
♦
Увы, за последние десятилетия для одних искусство стало доходным бизнесом, для других – местом гедонистического самовыражения. Что хуже – не знаю, но заметил: гедонисты быстро становятся дельцами от культуры, а вот мастерами – никогда. Но по-настоящему самовыразиться в искусстве можно только через мастерство, и никак иначе.
Искусство существует именно для того, чтобы наказывать зло, ибо жизнь с этой задачей не справляется.
Подобно тому как человек на девяносто процентов состоит из воды, так искусство на девяносто процентов состоит из той херни, которую выдумывают от безделья критики.
Новое в искусстве должно быть непохожим на старое. Вся проблема в том, какая это непохожесть: обогащающая или обедняющая. Чаще, увы, – обедняющая…
♦
Как лезвие ножа нельзя затачивать бесконечно – рано или поздно сточится совсем, лезвия просто не станет, так и в искусстве нельзя бесконечно искать новые формы.
♦
Новизну в искусстве диктует лишь новый смысл, навязывать публике бессмысленную новизну – то же самое, что кормить младенца силиконом вместо грудного молока.
«Современное» искусство – это, по сути, всемирная барахолка, гомонящий привоз секонд-хенда.
Талант в искусстве – большая редкость, чаще в основном мы имеем дело с претенциозной посредственностью. Так вот, в чаду заёмной новизны гораздо легче спрятать бездарность и неумелость.
♦
Тот, кто пришёл в искусство без дара и профессиональной подготовки, воспринимает критику ещё болезненнее, чем любовник, явившийся на нежное свидание без эрекции.
Иногда Господь посылает людям жестокие испытания в виде тяжких недугов и крушения целой страны, но верить-то всё равно надо.
Мало знать истину, нужно ещё иметь лужёное горло, ослиное терпение и крепкие, как нейлоновая удавка, нервы…
Чтобы понять своё прошлое, нужно прежде всего усвоить: историческая публицистика, а тем паче историческая наука – это не конкурс на самый меткий плевок!
♦
Нет у нас никакой исторической науки – одна лишь лакейская мифология.
История – это кайло с узором.
♦
История всё время доказывает, что новое гораздо агрессивнее, безнравственнее, противоестественнее, чем устоявшееся старое. Старое – это всегда уже уравновешенные нравственные отношения, все былые революционные сдвиги приглажены, согласованы с национальным характером народа. Подлость вытеснена на периферию. Новое всё перемешивает, ликвидирует устои, традиции, моральные принципы.
♦
Вырвать страницу из учебника истории – ещё не значит разрушить связь времён.
♦
История неразборчива в способах мести…
♦
История сохраняет имена героев и подонков. Нормальные люди уходят безымянными.
♦
У нас История обычно «наказывает» тенденцию, политическую силу и гораздо реже – людей, персонально виновных в страданиях собственного народа.
♦
Историю делают народы, а переделывают историки.
♦
История, как моль, движется по спирали.
♦
Золотой тлен истории.
♦
Вам ведь не социализм жалко, вы просто злитесь, что именно вам ничего не досталось. Но это История так распорядилась, а злиться на Историю лучше всего в психушке под наблюдением врачей…
♦
Грязь Истории не стоит покрывать сусальным золотом вранья.
♦
Комплекс исторической неполноценности.
♦
Историю пишут не победители, как почему-то считается, а дети и внуки побеждённых.
♦
История доказала, что эксплуатация человека человеком экономически эффективнее, нежели эксплуатация человека государством. А как насчёт морали?
♦
Непредсказуемая История иногда объявляет мизер – последние становятся первыми.
♦
Колоссальные исторические сдвиги, даже разрушительные, всегда завораживают, и появляется чувство: если это случилось, если в этот вихрь вовлечены миллионы, то должна быть в этом какая-то правота, обязана быть, обязана…
♦
Наисторичившие личности.
♦
История, как убийца, любит возвращаться на место преступления, чтобы посмеяться!
♦
История – это всего лишь слухи, попавшие в учебники.
♦
В истории любого народа есть свои чумные могильники, которые лучше не вскрывать.
♦
История напоминает иногда даму, которая пользуется всеми мыслимыми способами предохранения и регулярно при этом залетает.
♦
Благодарность в истории встречается ещё реже, чем вбыту.
♦
История капризна, как женщина.
♦
История, знаете, дама с очень запутанной альковной жизнью, и часто грубое насилие при внимательном рассмотрении оказывается изощрённой взаимностью.
♦
Иной раз бывают такие моменты, когда история похожа на уравновешенные весы и случайный комарик, присевший на одну из чаш, способен непоправимо качнуть рок событий в ту или иную сторону.
Разрушительные и хламообразующие 90-е годы XX века.
♦
Могил парней, убитых в криминальных разборках, давно уже больше, чем могил воинов-интернационалистов.
♦
Что такое 90-е? Большая химия.
Согласитесь, смотреть на весь советский период только сквозь призму «Архипелага ГУЛАГ» – примерно то же самое, что оценивать американскую историю исключительно на основании «Хижины дяди Тома».
К
В ореоле кабинетного могущества.
Был бы канделябр, а враг найдётся…
Человеку, влюблённому в Кандинского, я бы не доверил даже работу шпалоукладчика.
Если бы солитёр обладал сознанием, он вряд ли сочувствовал бы тому организму, из которого высасывает соки. Российский капитал зачастую просто паразитирует на нашем Отечестве.
Как говорил замполит Агариков, капитализм – джунгли человечества.
♦
– Весь этот капиталистический маразм – неизбежное зло.
– А где вы видели неизбежное добро? Зло – вот горючее прогресса!
♦
Капитализм в России погубит пьянство, как оно уже погубило социализм.
♦
Окапитализдел народ!
♦
Капитализм всегда делается по-варварски.
♦
Социализм – это бег в мешках. Были в том деле свои чемпионы. А капитализм – это бег без мешков, но с пистолетами. Важно не только быстро бежать, но и метко стрелять…
Стал жертвой одноразового бабьего каприза.
Мелкий карманник залезает в карман к прохожему, крупный – к государству.
Надо было строительство капитализма в России поручить КГБ, а не младшим научным заморышам. Чекист борозды не испортит! Эх, как бы мы сегодня жили!
Кино – искусство стайное.
♦
Кино без действия – как женская грудь без силикона. Не стоИт! И ничего не стОит.
♦
Из-за пустяка люди расстаются в жизни. А в кино, как и в криминалистике, должен быть серьёзный мотив!
♦
Кино – это искусство режиссёра.
♦
Слово, будучи главным в кино, благодаря таким «усилителям», как игра актёров, режиссёрское мастерство, музыка, магия кадра, – имеет ресурс, несопоставимый с книгой по мощи, охвату и влиянию на умы.
♦
От экранизации нужно ждать не подобия (оно в принципе невозможно), а соответствия.
♦
Кино у нас давным-давно делают из кино, а не из жизни.
В большом кино обязательно должны быть милые нестыковки, изящные ляпы и сюжетная путаница. В противном случае критикам не о чем будет писать.
Кризис в нашем кино начался именно тогда, когда сценаристы решили, что могут стать режиссёрами, а режиссёры вообразили себя сценаристами. Это катастрофа.
– В Поднебесной говорят: вино дарит желанья, но отнимает силы.
– Умеют китайцы красиво о грустном!
Наверное, всё-таки правильней прикреплять к плитам и крестам снимки, сделанные в день смерти или похорон, а то кажется, будто в землю зарыли живых людей.
Клановость – гибель для культуры.
Мужской климакс – это лебединая песнь либидо.
Дурной климат заменяет России конституцию.
– Клянись!
– Век прибавочной стоимости не видать!
Книга должна притягивать, пока не закрыл последнюю страницу. Иначе незачем писать.
♦
Глупенькие, зачем вам столько книг, ведь жизнь и так коротка?!
♦
Злую книгу человек никогда не перечитает. Перечитывается только доброе, и юмор остаётся во времени только добрый. Исследуйте книги-долгожители, они всегда наполнены добротой и добрым юмором. Доброй насмешкой над неудачами жизни. Книги такие же, как люди. А к каким людям мы испытываем большую симпатию? К добрым людям, наделённым хорошим, добрым чувством юмора. Таких книг всегда, во все времена, было немного, но они всегда были и сейчас есть.
♦
Отчуждение от серьёзной книги – путь к варварству.
♦
Покупая книгу, необходимо знать, какое будет от неё послевкусие.
♦
Книга – как ребёнок: назад в чрево не загонишь.
♦
Всё-таки книги пишут или от большого ума, или от большой глупости!
♦
Над книгой, как и над женщиной, надо трудиться. Беда нынешней литературной молодёжи в интернетной торопливости. Роман – не твиттер. Твою книгу читатели должны передавать друг другу со словами «прочти, товарищ!».
♦
Чем больше в книге нравственности, тем меньше художественности.
♦
О время, о нравы… Дожили. Раньше книги занимали место в сердцах современников, а теперь – в рейтинге продаж.
♦
К книге доброй, несущей в себе позитивный заряд, мы относимся как к доброму человеку. А пообщавшись со злым человеком, даже если он очень умный, тонкий, больше неохота с ним встречаться. Вот и к книгам относятся точно так же.
♦
Книга – это как ракета: если не взлетела, хвалить её форму бессмысленно.
В книжном бизнесе, как и в сексе, только новизна способна заменить качество.
Новый культ – Кнопки. Великой и Сакральной Кнопки! На площадях воздвигнут огромные кумиры Великой Кнопки! Построят храмы Великой Кнопки… Скоро человечество разделится на две части: огромную, главную, нажимающую кнопки, и очень небольшую, которая знает, что происходит, когда кнопка нажимается, и как её отключить. И не надо ничего: ни классовой борьбы, ни идеологии, ни полиции, ни армии… Ничего! Отключи кнопки – человечество к тебе само приползёт на коленях и будет умолять: «О великий и всемогущий, верни нам счастье нажимать кнопки! Мы готовы на всё!»
Её кожа была покрыта твёрдыми пупырышками и напоминала книжку для слепых.
Удивительно, как глубоко сидят в нас подростковые комплексы: гораздо проще опозориться, отдавив девчонке ноги, чем честно признаться, что вальса-то ты как раз танцевать и не умеешь.
Композитор прожил такую бурную жизнь, что на его могиле установили бронзовый фаллос, изогнутый в форме скрипичного ключа.
Разумный компромисс – признак ума, а глупое упрямство – свидетельство ограниченности.
♦
Как грибы накапливают в себе яды, тяжёлые металлы, так и человек накапливает компромиссы. И когда создаётся критическая масса этих компромиссов, с человеком что-то происходит. И в какой-то момент он должен остановиться, сказав: всё, стоп, больше никогда.
Великая была организация комсомол! Поскреби нынешнего российского миллиардера – найдёшь или комсомольского функционера, или активиста.
Комсомольские работники в те времена пили так, точно имели про запас несколько сменных комплектов печени и почек.
♦
Поскреби сегодня крупного хозяйственного, административного или политического деятеля, найдёшь бывшего комсомольского работника. Одна только беда: кузница эта давно остыла, а заготовки кончились…
Либеральный консерватизм – это мировоззрение любого нормального русского писателя.
Конституция – это не каноническое Евангелие.
С контрактом, как и с женщиной, прежде чем расписаться, надо переспать…
♦
Контракт на половой акт.
Чувство насущного – одно из свойств таланта, уж извините за прямоту. Что такое конъюнктура? Это определённые темы, которые волнуют общество. Скажем, Тургенев, когда писал своих «Отцов и детей», был конъюнктурщиком? Конечно, был, ведь проблема нигилизма среди молодёжи в ту пору была чрезвычайно актуальна. А Лев Толстой с его «Анной Карениной»? Он тоже в известной степени конъюнктурщик – ведь всех тогда волновал кризис буржуазной семьи. Поэтому, думаю, ничего в этом плохого нет. Конъюнктурность – признак того, что писатель чувствует общество, в котором живёт.
Корректоры теперь пошли какие-то невнимательные, как пьяные пешеходы.
Космополитизм начинается там, где деньги, а патриотизм заканчивается там, где деньги.
♦
Космополитизм – самый изящный способ социальной безответственности.
Кошмарней только кружок нудистов при доме престарелых.
Отсутствие крайней плоти обычно восполняют крайними взглядами.
Красота не простаивает, за красотой всегда очередь!
Кредиты – это такая непредсказуемая вещь… Что-то вроде вдохновения.
♦
Послушай банкира: никогда не бери кредит. Это мышеловка: за кусочек сыра расплачиваешься собственной шкурой.
…Критика – наиболее изгибчивый жанр изящной словесности.
♦
Любовь критики – первый признак профнепригодности писателя.
♦
Хорошая критика помогает посмотреть на себя со стороны. Это важно.
♦
Хорош писатель или плох, критике, как правило, всё равно, её гораздо больше интересует, свой он или чужой. Если свой, любая абракадабра тут же квалифицируется как новое слово в отечественной словесности, если чужой, то никакая художественность и читательская любовь не спасёт автора от презрительно оттопыренной литературно-критической губы. И левые и правые в этом смысле одинаковые. Ладно ещё, когда речь идёт о служении какой-то политической идее, но, как правило, это просто мелкое прислуживание конкретной и сиюминутной политической группе.
♦
Критика обожает писателей, чью необходимость читателям нужно долго объяснять. А когда автор сам доказывает свою нужность, то у критики возникает комплекс: а на хрена я тогда нужна?
Критик – это человек, которому хватает ума, чтобы понять, как пишутся хорошие книги, но не хватает таланта, чтобы написать хотя бы одну.
♦
Нынешних критиков интересует не то, что писатель написал, а то, что он прочитал.
♦
Критик обычно чувствует себя этаким воспитателем даунов. Взял он такой экземпляр – безвестного, никому не интересного писателя и начинает о нём писать, выискивать в его творчестве какие-то чудеса, особенности. Словом, раскручивает и получает от этого удовлетворение.
♦
Никогда не надейтесь на критиков, они болезненно завистливы и злобно необъективны. Ведь почти каждый критик – несостоявшийся поэт, прозаик, драматург.
♦
Критики хвалят лишь такие книги, какие они и сами при наличии желания и времени могли бы написать. Книги, которые написать они не способны, вызывают у них бешенство.
♦
Критикам вообще не нравится, когда аплодируют без их высочайшего разрешения.
♦
У нас давно уже читают не то, что хвалят критики, а то, что советуют умные друзья.
♦
Критики любят ручных писателей.
♦
Литературные критики похожи на уродов, которые судят конкурс красоты.
♦
Плохих критиков, независимо от их идейной позиции, часто зыбкой и переменчивой, я делю на две категории – приписывающие и предписывающие. Первые приписывают авторам несуществующие достоинства, вторые предписывают литераторам, как нужно сочинять. Иногда эти два свойства соединяются в одном лице, и мы получаем так называемых ведущих критиков…
♦
Что такое, в сущности, критик? Тот же учитель из школы для дефективных, который заставляет детей читать. И критик, навязывая читателю собственное мнение, заставляет читать те книги, которые ему нравятся.
♦
Критики часто предпочитают придуманный ими литературный процесс реальной литературе – подобно тому как иные дамы предпочитают эротические фантазии полноценной интимной близости.
♦
Критики по сути своей очень напоминают (за редким исключением) лакеев, допивающих из хозяйских бокалов, но воображающих себя при этом дегустаторами, а то и виноделами.
♦
Восторг прикормленных критиков, неискренних, как продавцы гербалайфа.
♦
Иной критик похож на теоретическую балерину, никогда не стоявшую на пуантах, зато знающую, как их правильно завязывать.
♦
Критики вообще терпеть не могут самодостаточных писателей, предпочитая возить в колясках-рецензиях литературных инвалидов. Видимо, за этим жертвенным занятием они чувствуют себя нужнее и значительнее.
Тот, кто критикует, чтобы улучшить, и тот, кто критикует, чтобы уничтожить, никогда не поймут друг друга.
Да, кровь, как говаривал Воланд, – великая вещь! Кровь – неодолимая сила, исподволь ведущая человека по жизни. Можно об этом не думать, не признавать, считать, что всё дело в родном языке, в заоконных пейзажах, в прочитанных книгах, в могучих идеях. Можно, даже, наверное, нужно, так думать, но кровь несёт от сердца к мозгу нечто такое, чего нет и не было ни в языке, ни в пейзажах, ни в книгах, ни в идеях. Нигде! Кровь, текущая в твоих венах, помнит то, чего не помнишь ты. Так волжская вода, разлившаяся морем меж сухих голодных степей, помнит и про валдайские валуны, и про тверские затоны, и про корявые корни костромских елей, и про жигулёвские песчаные отмели… Эта забытая память определяет многое, если не всё, – поэтому лучше жить в согласии со своей кровью, а не вопреки.
♦
Как же долго, если не вечно, мыкаются в людской крови давние родовые обиды!
Кровь врага – нектар возмездия!
В лихие времена надежда умирает последней, а культура – первой.
♦
Культура – это не только самовыражение художника, это ещё и важнейший инструмент формирования общественного сознания.
♦
Культура утекает из России, как нефть из переломившегося танкера.
♦
– А вот интересно, почему шпионами чаще всего оказываются атташе по культуре?
– Потому что культура – вообще дело подловатое.
♦
Культура в осмыслении путей развития нации и государственности всегда опережает политику. Всегда! И тот политик, который умеет правильно читать литературу, ходит на хорошие спектакли, слушает хорошую музыку, читает серьёзных философов, поймёт, куда несёт нас рок событий, и не допустит роковой ошибки.
♦
Культура любого народа – это сформулированное в художественных образах целеполагание, смысл его национальной жизни.
♦
Культура – дело затратное, но именно на ниве культуры народ зарабатывает себе вечность.
♦
Когда я думаю о современной российской культуре, у меня возникает сравнение с яхтой, которую винт гонит в одну сторону, а ветер в парусах – в обратную. Главная проблема заключается в том, что по содержанию и направленности наша культура часто и принципиально не совпадает с теми историческими задачами, которые стоят перед Отечеством. Конечно, искусство, творчество, художественная деятельность – это особая, хрустальная сфера. Как писал великий Маяковский, «нажал и сломал». Отменив цензуру, наше мудрое государство решило, что искусства впредь будут множиться сами, как кролики, выпущенные из вольера, и теперь гораздо больше заботится о банках, словно у нас не рыночная экономика, а банковский заповедник.
♦
Культура – это то, без чего народ превращается в толпу.
♦
Культура формирует общественное сознание эффективнее и тоньше, чем идеология. Без искусства невозможно настоящее воспитание.
Деятель культуры – творец, а не инженер человеческих душ, ибо над инженером всегда можно поставить главного инженера… А над творцом – только небо!
♦
Многие деятели культуры специально валяют в молодости дурака, чтобы потом исследователь восхищался тем, как мучительно от авангарда двигались они к классическому канону.
♦
Талантливый деятель культуры предан искусству, а неталантливый – режиму…
♦
Беда нашего сообщества, деятелей культуры, в том, что люди разучились откровенно говорить то, что они на самом деле думают.
♦
Среди наших деятелей культуры есть странно устроенные люди: если Обама справит в Конгрессе нужду, они начнут вдохновенно рассуждать о новом витке американской демократии, а если Путин навестит лепрозорий, зашипят о том, что он популист.
♦
У нас почему-то охотнее канонизируют деятелей культуры, которые так или иначе ссорились со своей страной и желательно вообще эмигрировали, хотя бы на время. Сигнальчик наивным: если будешь честно жить и работать в своей стране, не встанешь, несмотря на обиды, в строй её хулителей, то классиком тебе не быть.
♦
Государство всегда использует деятелей культуры, интеллектуалов, и не имеет значения, какое это государство – коммунистическое или демократическое. Это совершенно нормально. Другое дело – как использовать? Можно заставить что-то лепетать с трибуны, а можно, поняв, что книга даёт какое-то возвышающее представление о твоей стране, о политической системе, стараться продвинуть её за границу, способствовать переводам. Почему нет?
Не будем также забывать о такой вещи, как культурная инерция. Вот, к примеру, сгорел где-то молокозавод – не стало молочных продуктов в городе, все понимают: надо срочно восстанавливать молокозавод. При разрушении культурных институтов на первый взгляд ничего катастрофического не происходит. Но проходит десятилетие, и родители удивляются: а что-то у нас дети какие-то странные, мы их учим разумному-доброму-вечному, а они – словно зверята с другой планеты. А просто дети выросли в мире, где культурные институты разрушены.
Культурная политика в России: чужому – рынок, своему – грант.
Почём вы, мастера культуры?
Самоокупаемость культуры – такая же нелепость, как самоокучиваемость картошки. Да, государство обязано содержать культуру, это одна из важнейших его функций. Но это ужасно, когда на вопрос: «С кем вы, мастера культуры?» – слышен ответ: «С теми, кто больше даст!»
Л
Лгун на договоре.
Жёны заказывают мужей не реже, чем мужья жён. И даже чаще. В каждой женщине тихо спит леди Макбет. Главная задача мужчины – её не будить. Чаще всего леди просыпается от обиды и от жадности.
Лень – состояние метафизическое.
Горькое и высокое ремесло – быть летописцем побеждённого народа.
Брезгливое равнодушие к судьбе государства в сочетании с болезненной страстью к государственным наградам – родовая черта российского либерала.
♦
Либералы готовы пожертвовать Россией ради свободы. Патриоты готовы пожертвовать свободой ради России. Нужна середина!
♦
Любимое занятие либералов – смахнуть то, что делали другие, а дальше можно ехать за океан и читать лекции о том, какой м…к русский народ, как с ним трудно делать демократию.
♦
– Да что вы всё – Россия, Россия… Ваша Россия оказалась годной только на то, чтобы устроить самую кровавую революцию в истории человечества!
– Позвольте! Историками доказано, что самой кровавой была Великая французская революция!
– Ну вот, что за страна! Даже самую кровавую революцию устроить не сумела!
♦
Наши либералы испокон века сильнее всего ненавидят государство и больше всего любят государственные награды.
♦
Без либеральных тараканов и патриотических пауков.
♦
Отечественный либерал устроен так, что под свободой слова понимает право говорить то, что думает он, и не давать говорить оппонентам.
♦
Наши либералы очень интересно устроены. Они готовы принять любые ужесточения со стороны Запада, но когда такое происходит в России, это вызывает у них ужас. У нашей либеральной интеллигенции есть одна особенность: она оценивает происходящие в России события с точки зрения интересов любой страны, кроме своей собственной.
♦
Изнасилование как способ полового просвещения – это вполне в духе российских либералов!
Гормональные либералы… они странные, вообще-то, люди: считают, что вслух говорить о любви к родине неприлично. Зато орать о нелюбви к ней же – прилично и даже признак интеллигентности. Что тут скажешь? У каждого младенца – своя колыбельная…
Считаю российский либерализм видом нервического расстройства.
♦
Если у российского двуглавого орла обе головы начинаютмыслить либерально, эта птица скоро сдохнет.
Лимонов пишет не прозу, а мемуары быстрого реагирования.
Тайна его любовной лирики – в секрете простаты.
Профессия литератора очень напоминает первобытное собирательство. Вырвал корешок, надкусил. Горько – сплюнул и выбросил, вкусно – сунул в торбочку и дальше побрёл.
♦
Любопытная закономерность: чем абсурднее пишет литератор, тем практичнее он живёт.
♦
Никто уже не ждёт от литератора метафор, а только инструкций по применению.
♦
Ещё ни один литератор не объяснил тот факт, что не создал ничего выдающегося, отсутствием таланта. Все объясняют отсутствием времени.
♦
Литератор скорее отдаст душу чёрту, нежели аванс – издателю.
♦
Литератор, нарушающий табу, должен быть готов ко всему.
♦
Нет такой профессии – прозаик, поэт или драматург. Есть профессия – литератор, который должен уметь всё.
♦
Когда литератор становится прижизненным памятником самому себе, писать он начинает из рук вон плохо.
♦
Литераторы часто пишут «в стол», но не по собственному желанию. Каждая рукопись – это сперматозоид, стремящийся стать человеком. Впрочем, люди рождаются разные.
♦
Ныне появились литераторы, которые с помощью сочинительства лечат себя от ночных кошмаров и социального уныния, но, увы, чтение их текстов мало чем отличается от визита к дантисту, подрабатывающему проктологом. Да, художник имеет право на пристрастие, но без гнева. Он должен попытаться понять всех, ведь у самого последнего негодяя есть своя правота перед Богом, а у самого нравственного человека – свои помрачения сердца.
Для литератора переломная эпоха – подарок судьбы, хотя для простого человека – это катастрофа. Тут нет противоречия. Для спецназа освобождение заложников – профессия, захватывающая работа, а для самих заложников – кошмар.
Что такое литература? Это некий обмен тончайшими энергиями. А как ты эту энергию саккумулируешь? Чем больше ты работаешь над вещью, чем больше отдаёшь энергии, тем больше она потом разряжается в читателя. Вот механизм-то какой!
♦
Литература была, есть и будет. Слово просто необходимо человеку. Особенно у нас в России. По-настоящему талантливые книги свою дорогу и в советское время находили, и сейчас находят. Безусловно, гораздо меньше стали читать, потому что, скажем откровенно, была государственная программа отучивания от чтения простых людей. Это уже политика. Сомнения в правильности ельцинского режима и даже в правильности горбачёвских шагов, сомнения в справедливости происходящего шли в основном через печатное слово. Именно поэтому с телевидения был практически изгнан писатель, сначала патриотически или просоветски настроенный, а потом были изгнаны и совестливые писатели либерального направления.
♦
Литература – это обмен тонкими энергиями. Чем человек талантливее, чем он больше вложил в книгу, тем сильнее это передаётся читателю, существует в нём и раскручивается самостоятельно, давая стимул жить и действовать.
♦
Плохая литература устаревает мгновенно, хорошая живёт долго, великая – вечно.
♦
Литература должна выяснять отношения с жизнью, а не с литературой!
♦
Главная литература творится всё-таки на родине. В чемодане можно увезти горсть земли, но горсть литературного процесса в чемодане увезти невозможно. Это иллюзия. Человек отрывается от родной почвы и теряет живую связь с социально-нравственной эволюцией общества, с языковым потоком, а это очень плохо для писателя.
♦
На века остаётся только литература, в газету потом заглядывают только специалисты. Кино тоже быстро устаревает, да и питается оно литературой.
♦
Серьёзная, самостоятельная литература – это общественный сейсмограф, по которому можно задолго уловить приближающиеся общественные потрясения.
♦
Литературу в жизни интересуют экстремальные ситуации.
♦
В литературе выигрывает не тот, кому дают премии, и даже не тот, у кого огромные тиражи. Выигрывает тот, кого перечитывают.
♦
Литература, питающаяся только тем, что происходит внутри Садового кольца, не нужна даже тем, кто внутри этого кольца живёт…
♦
Литература – как Бермудский треугольник. Сколько юных писателей, войдя в неё, пропали бесследно!
♦
Отечественная экспериментальная и экскрементальная литература.
♦
Если в романе всё как в жизни – это средняя литература.
Если в жизни всё как в романе – это большая литература.
♦
Литературная глиства.
♦
Литература всегда является основой синтетических искусств – театра, кино, телевидения.
♦
Серьёзная литература всегда пишется тяжело, трудно, многовариантно. Бывают, конечно, озарения, особенно у поэтов, но этому предшествует обычно долгая работа над собой.
♦
Неспособность влиять на современников – это отнюдь не качество новой литературы, а, напротив, отсутствие качества, превращающего приватный текст в настоящую литературу.
♦
Литературная моль.
♦
Иной раз художественная литература гораздо глубже и тоньше отражает жизнь, чем даже думает сам художник.
♦
Литература – базовая основа искусства.
♦
Литература – это выдуманная правда.
♦
Даже самая неудачная литература отличается от самого удачного коммерческого продукта так же, как самый глупый человек отличается от самой умной обезьяны. Ведь в основе художественного творчества, даже самого простенького, лежит стремление понять жизнь, познать изображаемую реальность, найти для этого адекватные языковые формы, донести мысли и эмоции до читателя.
♦
Литературный коммивояжёр.
♦
Литература, отражая жизнь, влияет на неё. Литература, отражающая кишечно-психическое состояние автора, ни на кого не влияет. Может быть, этого и добивались.
♦
Самое интересное в литературе – это история любви, переходящая в историю семьи, которая, в свою очередь, переходит в историю народа. Дело не в жанре. Средствами мелодрамы, «мыла» можно исследовать те же «проклятые» проблемы бытия, что и средствами высокой прозы. Только мелодрама гораздо демократичнее. Тут всё дело в качестве.
♦
Именно литература является базой для многих синтетических видов искусства и целых мировоззренческих трендов. Так, постмодернистский релятивизм развился сначала в литературе, а лишь потом шагнул в мир, изменив моральную атмосферу многих традиционных обществ. Сначала принцип «нон-селекции», «неразборчивости», по-русски – «тяп-ляп» – восторжествовал в прозе, поэзии, драматургии, а потом шагнул в большую политику, в частности в американскую.
♦
Каждая литература, словно прекрасное растение, цветёт своими неповторимыми цветами. Но корни каждого растения уходят в нашу общую Землю, переплетаясь там, в глубине. Напомню: в русском языке слово «земля» означает и почву, и то небесное тело, на котором мы все с вами живём, сплетясь корнями.
♦
Литература не может развиваться без столкновения различных направлений: архаистов, новаторов, западников, славянофилов и т.д. Движение вперёд происходит благодаря этой разности потенциалов. Есть две формы борьбы с литературными оппонентами: творческое состязание, кого больше будет любить читатель, а также открытая полемика.
♦
Литература обладает удивительной способностью ранней диагностики будущих социальных потрясений.
♦
Литература чем-то похожа на кошку, норовящую всегда лечь на больное место хозяина.
А ведь было время, братья Вайнеры казались глуповатыми. Да они по сравнению с этим американским дерьмом гиганты, братья Гонкуры!
Задача настоящей литературы – отобразить внутренний мир человека определённого времени, страны, и естественно, что литературу интересуют прежде всего конфликтные ситуации.
♦
Главная задача писателя и литературы, как её всегда понимали в России, – будить мысль и совесть современников, противостоять власти, попирающей маленького человека.
Историю отечественной литературы XX века нельзя считать написанной, пока не будет опубликовано полное собрание доносов писателей друг на друга.
♦
Историю Литературы пишут графоманы, ставшие филологами. Это – трагедия!
Классика – это та литература, которую начинают перечитывать.
Властей бояться – в литературу не ходить.
Войти в литературу, минуя портвейн, невозможно.
♦
Чем больше талант – тем меньше приходится прикладываться к рюмке.
– Напишу я лучше Пушкина? Нет. Лучше Достоевского Фёдора Михайловича? Лучше Есенина? Нет, нет, нет! Тогда зачем бумагу марать и людям голову морочить?! Если ради заработка – я ещё понимаю! Граф Алексей Николаевич Толстой говаривал, садясь за пишущую машинку: «Напечатаю-ка я сегодня рубликов полтораста, и будет!»
– Литература без цензуры – как собака без поводка.
– Кто же это Пушкина или Достоевского на поводке-то водил?
– А зачем на поводке водить? Поводок может и в кармане лежать. У хозяина. Обязательно!
Очередная разрекламированная литературная знаменитость похожа на силиконовую грудь: неестественна и недолговечна.
Вовремя поставленное многоточие – самый верный признак настоящего мастерства, в эротической прозе в том числе…
Большинство современных прозаиков пишут языком братьев Стругацких: точно, сжато, ничего лишнего. А искусство-то как раз – в лишнем…
♦
Общеизвестно, что у буревестников революции крылья опустились довольно скоро. Они поняли: новым властителям страны не нужны властители дум. Им нужны проводники идей.
♦
Гораздо проще увивать гирляндами художеств генеральную линию партии, нежели страдать, мучиться, искать свою собственную правду да потом ещё отвечать за неё перед людьми.
♦
Золотой минимум начинающего гения:
1. Вестимо.
2. Обоюдно.
3. Ментально.
4. Амбивалентно.
5. Трансцендентально.
6. Говно.
7. Скорее да, чем нет.
8. Скорее нет, чем да.
9. Вы меня об этом спрашиваете?
10. Отнюдь.
11. Гении – волы.
12. Не варите козлёнка в молоке матери его!
♦
– Интересно, почему сейчас не пишут большие романы со вставными новеллами? Это же так мило!
– Жадничают.
♦
Вы не замечали, что сочиняющие под своей родовой фамилией пишут лучше тех, кто взял псевдоним?
♦
Иногда проще избавиться от избыточного веса, чем от избыточного слова.
Реалистический метод – ствол литературы, а любой эксперимент, любые «измы» – ветви, побеги. Конечно, без ветвей ствол больше похож на столб, и в этом мы имели возможность убедиться, но ведь ветвей-то без ствола вообще не бывает… И потом, по моим наблюдениям, в реализме гораздо труднее быть талантливым, он требует полноценного дара, а исключительно экспериментом занимаются те, кому Бог дал частичный дар.
Литературные проходимцы чаще всего выдают себя за литературных первопроходцев.
♦
Сегодня мы видим какую-то странную игру, смысл которой заключается в том, чтобы провести литературную пешку в ферзи. Но литература не шахматы, в изящной словесности всё определяет уровень текста, пешка так и останется пешкой, как ты её ни называй и какие премии на неё не нахлобучивай. Читателей можно некоторое время морочить, но по большому счёту обмануть их невозможно…
Мы живём в эпоху литературных репутаций, нахально пытающихся заместить собой собственно литературу.
Герои всегда лучше своих авторов.
♦
В жизни ведь нет литературных героев – положительных или отрицательных. В жизни – просто люди. Я хоть и гротескный, но реалист, и я считаю, что литературный герой должен быть в первую очередь живым, ощущаться читателем как полноценная личность. Потому-то у меня не бывает чисто положительных или чисто отрицательных персонажей. Всё как в жизни…
♦
У каждого вида человеческого творчества есть какой-то главный долг перед обществом. У литературы этот долг – создание положительного героя. Это вовсе не означает, что каждый писатель обязан выдать на-гора по положительному герою. Но литература обязательно должна предложить несколько типажей, которые помогали бы обществу тянуться вверх, потому что жизнь по своей сути тянет человека вниз, а литература – это часть человеческой деятельности, которая уравновешивает это движение. Предлагая положительного героя, писатель помогает, по крайней мере, обществу тянуться вверх, удерживаться на уровне высоких нравственных ценностей. Заметьте, создание художественно убедительного положительного героя более сложная задача, чем художественно убедительного отрицательного героя. (Примером может служить Гоголь.)
Литературная судьба, литературный талант – это страшная вещь. Я в своей жизни встречал массу людей, которые, придя в литературу, под свой литературный талант создавали свою жизнь, строили жизнь близких людей, жён, детей. Всё вокруг них вращалось, а потом вдруг выяснялось, что у этого человека нет литературного таланта. Потому что литературный талант – это литературный дар, имеющий внутреннюю способность к развитию. Одну книгу человек от литературы способен написать. Но на этом всё может и закончиться.
Настоящая литература обязана быть сиюминутной, изображать и постигать ту жизнь, которой мы с вами живём сейчас, сию минуту. К вечному можно прийти только через сиюминутное. Это трудно, почти невозможно, но попробовать стоит!
Литературу надо всегда оценивать по произведениям настоящих писателей, а не тех литературных проходимцев, которым не важно, кого обслуживать – партократов или демократов, – лишь бы платили… К отечественной словесности они имеют такое же отношение, как переодевшийся в милицейскую форму вор-домушник к правоохранительным органам.
Собственно, для того и существует литература, чтобы женщина, прочтя, плачущая и полуодетая, примчалась к тебе ночью – навсегда.
♦
Литература имеет множество функций и мотиваций; одна из них, кстати немаловажная, – заранее оповещать общество о неблагополучии, ещё не ставшем бедствием. Это её долг. Долг власти – улавливать эти сигналы и менять что-то в политике, экономике, социуме, идейной мифологии и т д. Власть, реагирующая на любую критику как на клевету, обречена: она утратила энергию внутреннего развития и скоро рухнет, но не от колебания основ, а от своей исчерпанности. Но ещё скорее упадёт режим, даже не пытающийся бороться с клеветой и напраслиной, которую на него возводят в том числе и оппозиционные авторы. Мол, мели, Емеля, – твоя неделя…
«Придуманная правда»: литература не может отражать жизнь один к одному. Будет неинтересно. Но вымысел писателя должен строиться по тем же законам, что и жизнь.
Русской литературе всегда было присуще обострённое чувство социальной справедливости, внимание к нравственным проблемам, к судьбе маленького человека.
♦
Русская литература вся социально сориентирована. Традиционно отечественная литература всегда говорила о том, что человека унижает, что мешает ему жить. Русская классическая литература и советская литература – это единый процесс.
Парадокс заключается в том, что при советском режиме литература была большим нравственным корректором общества, чем сейчас, в демократическом обществе.
Бывают удачливые игроки, удачливых писателей не бывает. Когда речь идёт о литературе, то правильнее говорить не об удаче, а об успехе. Да, успех иногда бывает случайным и быстро улетучивается вместе с именем недавнего баловня.
♦
Ни космополитизм, ни патриотизм сами по себе успеха на литературном поприще не приносят. Успех приносит талант.
♦
Объективный критерий литературного успеха – перечитываемость. То есть если писателя перечитывают, его книги переиздают, а в библиотеках их часто спрашивают – успех есть. Это значит, что писатель пережил какую-то смену эстетических предпочтений, какую-то моду, но книга его осталась. Если ты пережил одну смену, значит, есть шанс пережить и другую. Только шанс, но он есть.
У нас ведь считается, что функции литературы – зубами рвать живое тело действительности. Тогда как я считаю, зубы ей нужны лишь для того, чтобы сделать надкус, когда надо отсосать из ранки яд. Сейчас люди уже устали от ненависти.
Литературное сообщество напоминает огромную ассенизационную станцию, в одном из закоулков которой зачем-то разместили крошечную парфюмерную лабораторию.
У него было лицо человека, решившегося попросить взаймы.
Женское лицо, искажённое мукой быта.
♦
Лицо женщины светилось магазинным счастьем.
…Мастер съёма и виртуоз охмуряжа.
♦
В мужчине, возвращающемся от любовницы, всегда есть добродушие сытого хищника.
♦
…Вёл жизнь вагинального коллекционера.
Ложь украшает любовь, как хороший багет линялую акварельку. Если мужчина перестаёт женщине врать, значит, он ею больше не дорожит и скоро разлюбит, если уже не разлюбил.
«Жена привезла из Канады «Лолиту». Я прочитал, загорелся: нимфетки и всё такое. Сажать надо писателей за такие книжки, а не Нобелевскую премию давать, ей-богу!»
Луна, точно надраенная дембельская пряжка.
Раннюю лысину оживляли редкие волосинки, уложенные с прощальной заботой.
Лысые больше всех любят стричься.
Всю жизнь мы долюбливаем свою первую любовь.
♦
Всякий, кого любят, похож на маленького оленёнка.
Обменявшись оргазмами, как приветствиями, любовники заговорили о деле.
♦
«Я не хочу быть дальним кустом сирени на твоём дачном участке!» – сказала она, когда он одевался, чтобы идти к жене.
♦
…Жить на обочине чужого семейного счастья.
♦
Они переглянулись так, как переглядываются любовники, открывшие ночью ещё одно, неведомое им прежде, страстное излишество.
♦
Наскоро любовничали.
Это жёны бесятся, когда пьяный муж звонит за полночь и с пятого раза выговаривает слово «задерживаюсь». А любовницам, наоборот, нравится: «Ах, он даже в таком виде про меня не забывает!»
♦
Дружба женщины, которая была твоей любовницей, непременно имеет оттенок пикантного сообщничества.
♦
Любовница становится натурщицей реже, чем натурщица – любовницей.
♦
Любовница для страсти, жена для старости.
После полугодичного любовного обморока он приступил к жизни.
– А что такое любовь?
– Любовь… Это когда он на тебя смотрит, а у тебя мурашки. Когда он случайно до тебя дотронется, а тебя как током.
– Током убить может! Любовь – это вроде симбиоза в природе. Когда порознь не выжить. Когда тридцать лет просыпаешься утром в постели с одним и тем же мужчиной – это тоже любовь.
♦
Любовь – огромная сила. Дарвин не прав. Не труд превратил обезьян в людей. Любовь!
♦
Любовь – это главное в жизни. И жить с человеком, который тебя не любит, унизительно!
♦
Любовь – это организм, который борется с окружающей средой.
♦
Все люди делятся на влюблённых, разлюбивших, любимых и разлюбленных.
♦
– Она тебе кто?
– Всё!
♦
Он стал рабом опиумной плантации под названием «Любовь».
♦
Любовь – как инфекция: может прятаться в каком-нибудь закоулке души или тела, в одной-единственной клеточке сердца, а потом вернуться. Страшно вернуться! Если любовь зацепилась в душе – это полбеды. А вот если в теле… Плохо, очень плохо! Потому что с душой ещё можно договориться. Трудно, но можно. А с телом – никогда!
♦
Любовь ела его изнутри, как болезнь, прикинувшаяся счастьем.
♦
Любовь – это функциональное расстройство. Лечится регулярным семяизвержением. А семья – святое.
♦
У любви, как у всякого недуга, столько странных и уродливых разновидностей!
♦
Какая любовь без пикантности?
♦
По ночам сладко ныли старые раны любви.
♦
Любовь – лучшее, что бывает в жизни человека.
♦
Между ними вспыхнула любовь, внезапная и чистая, словно краски Рафаэля.
♦
Любовь, она как торпеда. Если попала – хана! Сразу килем вверх.
♦
Любовь заканчивается в тот момент, когда начинают задавать себе вопрос: «А что будет потом?»
♦
Любовь наполовину состоит из прощения…
♦
– В жизни любимого не должно быть ничего такого, что нельзя принять или хотя бы понять. Верно?
– Неверно. Любовь – это искусство утаивания.
♦
В чистом виде любовь встречается так редко, что об этом потом помнят веками, как про Петра и Февронию…
♦
Со своим мужчиной можно всё, что захочешь, и в этом нет ни капли пошлости. Любовь, она, как серебро, всю грязь уничтожает!
♦
Любовная неукомплектованность.
♦
Как можно забыть эти первостоны любви!
♦
Любовь, как вода, охладев, иногда превращается в лёд дружбы. Но чаще всего испаряется.
♦
Что такое счастливая любовь? Представьте себе, два человека, как кроты, роют подземные тоннели, на ощупь, без ориентиров, без направления… Роют, роют, роют. И вдруг их тоннели встречаются. Чудо! Вероятность ничтожно мала. Но они всё-таки встречаются, совпадают, превращаются в один общий тоннель…
♦
Любовь – это честность.
♦
Любовь – это то, что продолжает связывать мужчину и женщину после того, как они уже оделись.
♦
– Что полагается в армии за предательство?
– Высшая мера.
– В любви тоже…
♦
Любовь – как болячка: если сама отвалится, потом ничего не заметно, а если отодрать – остаётся шрам.
♦
Треугольник – самая, наверное, распространённая фигура в геометрии любви.
♦
Любовь – соавторство…
♦
Помните, смерть Кащея таилась в игле? И у каждого из нас есть такая игла, но только мы не знаем, где она спрятана. А любовь – это когда ты вдруг понимаешь: твоя игла зажата в кулачке вот у этой женщины. И от неё теперь зависит твоя жизнь!
♦
– Значит, за деньги можно купить любовь?
– Нет, только слова и любострастие…
– А за что тогда можно купить любовь?
– За любовь, если очень повезёт… Или за смерть, если не повезёт…
♦
Любовь не считает рублей, как юность дней.
♦
Любовь не прошла постельные испытания.
♦
В любви, как на барахолке: даже самая никчёмная, завалящая вещица может кому-то вдруг понадобиться.
♦
– Я тебе никогда не говорил, что не люблю жену.
– А зачем? Ты говорил, что любишь меня. Этого довольно. Двоих сразу любить нельзя.
– Можно, но тяжело!
♦
– А почему вы считаете, если женщина идёт за любимым на край света, она декабристка? Она же не ради него идёт, а ради себя, ради своей любви!
– Значит, любовь – это просто разновидность эгоизма?
– Конечно!
♦
Школьная любовь хороша лишь для воспоминаний.
♦
– Нельзя же просто так, по-собачьи, – совокупиться и разбежаться. Мы же люди! У нас есть не только тела, у нас есть души!
– Совокупление душ – это уже не свинг. Это любовь.
♦
Если бы у любви было только начало! Но тогда и смерти не должно быть. И старости тоже…
♦
Любовь – это взаимное рабство. К сожалению, потом, в браке, любовь чаще всего превращается во взаимное рабовладение. Взаимное!
♦
Все разговоры о половом инстинкте – чепуха… Господь Бог придумал кое-что похитрее: в объятиях любимого существа человек хоть на мгновенье, хоть на долю мгновения чувствует себя бессмертным, вечным, неуничтожимым – и ради этого упоительного заблуждения готов на всё.
♦
Вообще любовь состоит из жизненно важных мелочей, и, когда жизненно важные мелочи становятся обычными мелочами, любовь заканчивается.
♦
Картонное слово «любовь».
♦
ГУЛАГ любви.
♦
Романтика? При чём тут романтика? Любовь добывается из такого же дерьма и грязи, что и деньги. Её так же, как деньги, легко потерять. Может, когда-нибудь люди будут на кредитных карточках копить не баксы, а любовь…
♦
Любовь прошла в ожидании любви.
♦
Достаточно увидеть мужчину и женщину наедине, чтобы понять, кто из двоих любит сильнее или кто из двоих вообще любит. Тот, кто любит, всегда участливо склоняется над тем, кто лежит, заложив руки за голову.
♦
Любовь покидала его сердце, как цунами покидает затопленный город, оставляя груды мусора и трупов.
♦
♦
Любовь – это самый мучительный способ быть счастливым.
♦
…Любви втроём не бывает.
Настоящая взаимность в любви – такая же редкость, как две молнии, ударившие в одно дерево.
Многие люди, охладев и разлюбив, остаются вместе, прощают друг другу измены только из благодарности за те первые месяцы невозможного счастья, ибо его дальние отголоски, словно неизлечимые вирусы нежности, до конца жизни бродят в давно остывшей крови…
♦
– Ты меня никогда не простишь?
– Прощу, когда разлюблю.
♦
Разлюбить нежно и незаметно, как гаснет тихий северный день, это же счастье!
♦
У любви, как и у жизни, должно быть только начало. Конец любви – это даже не смерть. Гораздо хуже!
♦
Любовь слепа, глуха и глупа. Но пока не кончилась – штука приятная…
Любовь сильнее измены.
Первая любовь как первый бой. Захочешь – не забудешь…
♦
Первая любовь бесценна. Последняя любовь не имеет цены.
♦
– От того, как обошёлся человек со своей первой любовью, зависит, в сущности, его судьба. Если предмет желания остался холоден и недоступен, мужчина потом всю жизнь суетливо добивается женщин, панически боясь отказа. Если первая любовь оказалась взаимной, подхватила, понесла, но постепенно иссякла и отпустила, мужчина потом спокоен, уверен в себе и срывает женщин по обочинам жизненного пути, как травинки для чистки зубов. Если же первая страсть по какой-либо причине оборвалась на взлёте, в момент самых разгорячённых иллюзий, он свято верит, что потерял в жизни главное, лишился единственного возможного счастья. Прерванный половой акт – это ужасно. Прерванная любовь – это прекрасно!
– А если первая любовь окончилась браком?
– Это самое неприятное. Искусство такие вещи не любит из-за художественной бесперспективности.
После первой ночи он стал её постельничим.
Ну куда, куда вы торопитесь? Зачем вам зелёные ягоды? Поспешная любовь скоротечна!
♦
Их юные тела просто-напросто выпали из реального мира и очутились в том восхитительном измерении, где смысл жизни заключён в слагательных движениях любви, а смерть кажется отдалённой нелепостью по сравнению с тем, что после получасового сладкого сна можно снова и снова повторять неповторимое…
♦
Сослагательные движения любви.
♦
Послесодрогательное смущение.
♦
Что-то я у вас тут залежался…
♦
Чем меньше любишь женщину, тем нелепее кажется то, что делаешь с ней в постели.
♦
Преодоление большой и чистой любви с помощью множества маленьких постельных дружб требует определённых расходов.
♦
Юным телам под любовь требуется ещё меньше квадратных метров, чем под могилу, а остывающей плоти подавай арабское раздолье.
Трепет перед женщиной, боязнь настойчивостью обидеть её и есть первый признак любви.
…Охваченный лихорадкой телесной любознательности.
Любопытство – первый шаг к потере невинности.
♦
Вы любопытны, как институтка.
Бедным людям не до «Бедных людей».
♦
Сложно живут люди! И чем больше у них денег, тем сложнее…
♦
Когда исчезнут нации и народы, люди будут делиться на тех, что были когда-то русскими, немцами, французами, евреями…
♦
Нет на свете ничего страшнее людей, стоящих в будущем обеими ногами!
♦
Все люди делятся на статистов и участников твоей жизни.
♦
Люди портятся изнутри, так сказать, с изнанки.
♦
Никчёмные люди уходят, не оставляя ничего никому. Усердные люди уходят, оставляя наследство детям. Великие люди уходят, оставляя наследство человечеству.
♦
Всех встреченных людей и все совершённые поступки мы носим в себе до самой смерти. А может, и после смерти.
♦
Люди резко делятся на две категории: одни не могут жить без любви, другие – без ненависти; и те и другие мучаются, если не встречают человека, достойного того, чтобы вылить на него всё накопившееся в душе.
♦
У хороших людей болит сердце, а у плохих – желудок.
♦
Ожесточились люди! Страшно ожесточились. Свободный человек с душой раба – жуткая вещь!
♦
– А каких грибов в лесу больше: поганок или хороших?
– Поганок.
– Надо же, всё как у людей!
♦
Люди похожи на грибы: тоже всю жизнь накапливают в себе разную дрянь, а потом вдруг становятся смертельно опасными.
♦
Принадлежал к тому типу людей, которые лояльны к любой власти по той простой причине, что она – власть.
♦
Люди не стыдятся искренних ошибок, людям стыдно за своё неловкое враньё и приспособленчество, ставшее со временем очевидным.
♦
Есть люди, которым нельзя совершать благородные поступки. Они от этого опустошаются.
♦
Достойные люди умеют расставаться достойно.
♦
Люди латентно принципиальные.
♦
Некоторые люди рассматривают достоинства страны проживания, как заключённые – благоустроенность своей тюрьмы.
Простые-то долго не озоруют, коль грамотные не подначивают.
Русские люди безалаберны. Они могут воспользоваться своим талантом лишь в том случае, если талант больше их безалаберности. А такой талант даётся редко. Собирать же крошечные способности в кулак, словно кузнечиков, они не умеют.
Сегодня принято объяснять особенную начитанность советских людей тем, что прежняя система сковывала реальную инициативу человека и ему оставались только книги. Отчасти это верно, как верно и то, что в застойном, иначе говоря, стабильном обществе читается лучше, нежели в стране, где тебе постоянно стучат по башке колотушкой реформ и обирают с помощью инфляций-дефолтов.
♦
Темна, беспорядочна и малоизученна сексуальная жизнь советских людей.
М
Макияж в манере Климта.
– Продайте Малевича. Я читала, что он стоит бешеных денег!
– Это подделка… Правда, очень хорошая подделка.
– Малевича плохо подделать невозможно.
– Она встречается теперь с каким-то маммологом. И у них серьёзно…
– Не понял. С кем встречается?
– Маммолог – специалист по женским бюстам.
– Это профессия или хобби?
Обычно считается, что мастерство заключено в самовыражении, что самовыражение это и есть мастерство. Всё наоборот: самовыразиться можно только через мастерство.
Изящный начальственный матерок.
♦
Обсценная, нецензурная лексика (неискоренимый мат) свойственна всем нормальным и естественно развивающимся национальным языкам.
…Вернулась из своего материнства. Женщины оттуда иногда возвращаются.
В красивой матери-одиночке всегда есть некая тайна. Сразу возникает масса вопросов. Кто отец? Почему он бросил такую женщину? Нет, это невозможно! Значит, бросила она! За что?
Машина для мужчины – то же самое, что нижнее бельё для женщины.
Знаменитый китайский поэт и публицист Ван Дзе Вей в своём замечательном романе о тётушке великого Ду Фу написал: «Лучший способ вылечить больного медведя – это попытаться снять с него шкуру».
Медицина развивается так стремительно, что скоро люди будут умирать практически здоровыми.
Есть слова, даже междометия, которые меняют жизнь. Но понимаешь это потом, позже.
По мелодии, выбранной человеком для сотового телефона, можно определить его характер, а возможно, и карму.
Мемуары быстрого реагирования.
Боже, откуда они только взялись, все эти гоп-стоп-менеджеры? Завелись точно моль в гардеробе. Неведомое семя, занесённое на Землю с инопланетных джунглей, где каждая былинка готова впиться и высосать через копчик твой спинной мозг. Какой-то новый класс-паразит… Паразитариат. Узнать паразитария легко: одет-обут модно и дорого, в руках новейший айфон, без него никуда, как монах без чёток. В кабинете, за креслом, висят дипломы и сертификаты об окончании чуть ли не Кембриджа, а то и золотая дощечка «Человек года» по версии Всемирной академии управления (ВАУ). Паразитарий знает всё и не умеет ничего, может только контролировать финансовые потоки, что в переводе на обыкновенный язык означает: воровать заработанное другими. Но главный отличительный признак – они никогда не признают своих ошибок, промахов, а то и просто глупостей.
И запрягаем долго, и ездим хрен знает как!
Всё хорошо в меру, а меру знает только талант.
У каждого мерзавца своя правота перед Богом.
Двадцать лет для мести не срок!
Бойтесь жестоких мечтателей!
Царственный милиционер.
Мир тесен, как новый полуботинок.
♦
Мир принадлежит активным пессимистам.
♦
Нет, мир стоит не на слонах, не на китах и даже не на быках. Мир стоит на трёх огромных свиньях, грязных, смердящих и прожорливых.
♦
Мир тесен, как туалетная комната в блочном доме.
♦
Мир после тебя – это как не написанное продолжение «Войны и мира».
Миролюбие сильного уважают. Над миролюбием слабого потешаются.
– Библиотека не место для митингов.
– А если от митингов зависит будущее страны?
– Если будущее зависит от митингов, это катастрофа.
Миф по своей природе далёк от реальности… Миф необходим человеку и обществу, но миф, которому перестали верить, а точнее – доверять, это уже предрассудок. Парадокс, а может, и закономерность увядания советского мифа заключались в том, что люди начинали ненавидеть его совсем не за то, что он звал к братству, равенству и социальной справедливости (как это пытаются представить ныне), а как раз наоборот – за то, что братства, равенства и справедливости в жизни становилось всё меньше. Именно потому разрушение советской цивилизации началось под лозунгом «Больше социализма!».
По каждому поводу иметь своё мнение так же невозможно, как отращивать новый член для каждой понравившейся женщины. Куда надёжней пользоваться мнениями умных людей.
Агитация за многодетность должна стать предметом культурных акций. Должны появиться фильмы, книги, где главный герой многодетен, чадолюбив, заботлив, а не просто как мотылёк порхает по дамам без всякой ответственности. Должна создаваться атмосфера гордости за то, что у тебя большая, дружная семья. А кто это будет делать? Депутаты? Нет, деятели культуры. А кто-нибудь к ним с этим обратился? Никто. От предписаний детей не бывает. От запретов на аборты – бывают. Но это другая тема…
Писатель, для того чтобы достичь хотя бы немногого, должен перед собой ставить сверхзадачи. Многожанровость – характерная черта наших классиков. Многожанровость отражает многогранность человека.
Тяжкий крест многолюбия.
Мода, как известно, ходит по кругу, подобно ослу, привязанному к колышку.
♦
Мода рукотворна.
Мозг вмещает ум не чаще, чем объятья – любовь!
Соблазнённая пепсиколовой бездуховностью молодёжь.
В молодости мы не понимаем, что порядок важнее свободы. А когда вдруг понимаем, уже поздно: под ногами обломки…
♦
В молодости пять лет кажутся необозримым, космическим сроком… Как же глупа молодость! Потом понимаешь: большинство людей живёт в прошлом, а в настоящем только едят, спят и сидят на унитазах.
♦
Боязнь опоздать на поезд – верный признак того, что молодость позади.
♦
Молодость столько сил тратит на придуманные трудности, что у зрелости почти не остаётся сил на борьбу с трудностями настоящими. Возможно, именно в этом главная драма человеческой жизни…
♦
Мы все с ностальгией вспоминаем о молодости. Эмоции, страсти, надежды, курьёзы…
♦
Кто в молодости не чудит, тот в старости не мудрит.
Подвиг моногамии.
♦
Моногамия – это подвиг без награды.
Когда мораль устареет, мир умрёт.
Блудливые морщины.
В Москву? За правдой? Ну вы и чудак!
♦
Всё зло из Москвы.
♦
Умеет столица жировать! Всю страну прожрёт и не заметит…
♦
Многовековая история взаимоотношений регионов и центра в России свидетельствует, что в этом противостоянии всегда выигрывал центр. Исторически сложилось и, видимо, отложилось где-то в глубинах нашего исторического сознания понимание того, что, если не будет сильной Москвы и не будет подчинения воевод центру, всё кончится очень большой бедой. Как это часто и бывало в нашей истории.
Мудрость – это всего лишь зрелые заблуждения.
♦
Мудрость тех, кто определяет духовную жизнь общества, как раз и состоит в том, чтобы найти тончайшую грань между окрыляющим мифом и удручающей реальностью.
– Я хочу нормального мужика, который в семь часов дома, умеет гвоздь вбить, может ребёнком заняться…
– Такой муж, какого ты хочешь, не существует как вид.
♦
Мужа лучше переласкать, чем недоласкать.
♦
А вообще-то мужья обычно переоценивают свою роль в жизни жён, и главное – их в этом не переубеждать.
♦
Муж должен знать о жене ровно столько, сколько это необходимо для семейного счастья.
♦
«У тебя никогда не будет последнего мужа – только предпоследние…»
♦
…Муж попался неудовлетворительный.
♦
Главное – разбудить в муже чувство вины, потом делай с ним что хочешь.
Мужик – как автомобиль: если начинает барахлить – от него нужно сразу избавляться. Потом будет поздно.
♦
Ох уж эта живущая в мужиках до старости мальчишеская боязнь открыться и получить в ответ холодное недоумение!
♦
Чем богаче мужик, тем больше у него должно быть детей. Для справедливости!
♦
Богатые мужики попадаются. Но все почему-то женатые. И чем богаче, тем женатее…
♦
Мужик, ведь он какой: трезвый не интересуется, пьяный не справляется. Вот и стереги промежуток!
♦
…Мужиков надо заготавливать впрок!
♦
Самые лучшие мужики, наверное, рождаются женатыми.
Мужчины относятся к прошлому иначе, чем женщины. И не такие уж сумасбродки эти многоразовые девственницы, получающие скидку как постоянные клиентки в клинике «Гименей-плюс».
♦
Мужчина должен быть добрым в быту и злым в постели.
♦
Мужчина становится образцовым семьянином только тогда, когда заводит любовницу. До этого он просто зануда и производитель грязного белья!
♦
Мужчины доверчивы, как индейцы.
♦
Раздвуженщенный мужчина.
♦
Чем может мужчина отдарить женщину? Только любовью.
♦
– …Мужчина должен женщину завоевать… Взять, как крепость!
– Вам, милая, нужно было в Средние века родиться. Нынешние мужчины берут только те крепости, в которых ворота открыты. Настежь. Ворота, милая моя, надо запирать не до, а после…
♦
Не нужно рассказывать о своих неудачных беременностях. Мужчина должен думать, что он единственный, даже если из его предшественников набирается футбольная команда.
♦
Мужчина, чтобы понравиться женщине, врёт ещё бессовестней, чем депутат избирателям!
♦
Мужчина начинает искать смысл жизни, когда заканчивает искать женщину своей мечты.
♦
У бедного и безвластного мужчины есть одно преимущество: если женщина ему и достаётся, то даром.
♦
Бывают же настоящие мужчины, эдакие неразговорчивые небожители, с ходу подкупающие своей глубинной задумчивостью! Даже неглупые женщины тратят годы, чтобы проникнуть в тайны их загадочного немногословия. И ведает, как говорится, лишь бог седобородый, что этот сосредоточенный избранник мучительно размышляет, например, о том, куда всё-таки запропастился лейбл от новой шмотки, а то ведь ненароком постираешь, в то время как допускается исключительно сухая чистка.
♦
Мужчине, не умеющему долго и последовательно сердиться на женщину, лучше всего родиться прикроватным ковриком.
♦
Мужчины ценят дорогостоящий разврат выше, чем невинность, доставшуюся даром!
♦
Природа отпускает мужчине на всю жизнь ограниченное количество семяизвержений, наподобие обоймы, какую выдают бойцу на учебных стрельбах. Ты можешь прицельно бить одиночными, а можешь сразу выпустить веером весь «рожок» и остаться без боеприпасов.
Как выпивающий мужчина никогда не перепутает на вкус пиво и «Зубровку» (хотя цвет примерно одинаковый), так жена выпивающего мужчины никогда не ошибётся, что именно – пиво или «Зубровку» – употребил супруг, прежде чем заявиться домой.
Глупей мечтательного мужского вожделения, наверное, только наша вера в светлое будущее.
У мужчин в мозгах одностороннее движение.
Мужские шалости и брак – сосуды не только не сообщающиеся, но существующие как бы в параллельных мирах.
Когда у мужика есть деньги, ему женщин и добиваться не надо! Бабы сами штабелями укладываются. Это даже скучно.
Она смотрела на него так, словно пыталась понять: стоит ли он своих денег.
♦
…Он отдал бы десять лет жизни, чтобы узнать, что происходит в голове женщины, когда она смотрит на мужчину, решая: «да» или «нет». Какие фантазии расцветают и гаснут, какой сокровенный трепет пробегает по телу, какие слова умирают на загадочно улыбающихся губах…
♦
В его жизнь вошла другая женщина, огляделась и вышла.
♦
Женщина – существо ожидающее. Мужчина – ожидаемое.
♦
У мужчин количественный подход к любви, у женщин качественный…
♦
Существует два типа женщин. Одни должны мужа уважать, а другие – унижать. И есть два типа мужчин. Одним нужно, чтобы жена их уважала, а другим – чтобы унижала…
♦
Знаете, в чём главная разница между мужчиной и женщиной? Мужчина всякий раз старается начать с того места, где остановился в прошлый раз. Большинство браков именно от этого и гибнут… А женщина хочет, чтобы мужчина каждый раз проходил весь путь – от робкой, почти школьной надежды до святого бесстыдства любви!
♦
Мы всегда влюбляемся в самую лучшую на свете женщину, а бросаем всегда самую худшую. Но речь идёт об одной и той же женщине!
♦
Первым надо быть в жизни. У женщины надо быть последним.
♦
Каждый мужчина, добиваясь женщины, хочет стать счастливцем, въезжающим в новенькую квартиру от застройщика. На самом же деле, он, как правило, получает жильё со вторичного рынка… Но лучше об этом не думать…
♦
Она отдалась ему на стильных чёрных шёлковых простынях, которые купила, ухлопав последние деньги. А он решил, что она грязнуля, и передумал жениться…
♦
«Я ещё не настолько стар, чтобы интересоваться дальнейшей судьбой моих прошлых женщин!..»
♦
Женщина может забыть, каким человеком был её муж. Но каким он был мужчиной, она не забывает никогда!
♦
Мужчина и женщина выглядели не просто не выспавшимися, а не выспавшимися вместе.
♦
Мужчина берёт, чтобы дать. Женщина даёт, чтобы взять…
♦
Ночь, проведённая вместе, не повод для замужества. Ночь можно провести с кем угодно, а жизнь – только с одним человеком.
♦
Она у него вызывала те же чувства, что и ёлка: хотелось украшать.
♦
У каждого, даже самого успешного мужчины есть в душе ностальгическая женщина, воспоминания о которой рождают светлую печаль о несбывшемся…
♦
К умным мужчинам судьба непременно цепляет глупых баб, подобно тому как при советской власти к сервелату в нагрузку давали пшёнку.
♦
Во всяком мужчине, даже женатом или влюблённом, скрыт половой естествоиспытатель, готовый за неведомой пестрокрылой бабочкой ломиться на край света.
Знаете, в чём назначение мужчины? В том, чтобы вырастить из половой партнёрши идейную соратницу!
Разлюбивший мужчина хуже себя самого настолько же, насколько любящий мужчина лучше себя самого…
Состоятельный мужчина без внебрачных детей – это просто нонсенс.
Трагедия мужчины: чем старше он становится, тем больше вокруг молодых женщин.
«Он у меня такой умный. С ним даже спать страшно!»
– Вы музыкант?
– Скорее, жертва музыки. Семь лет скрипичной каторги. Потерянное детство. Потом восстание и свобода!
Мысль едва-едва пробивалась сквозь интеллектуальный мусор его рассуждений.
♦
Если есть мысли, хоть на камне зубилом вырубай – не важно. А вот когда мыслей нет, даже самопишущий ноутбук не спасёт.
♦
Понятно, что мысль рождается в голове. Но кто отец?
♦
Тех, кто не записывает свои умные мысли, я бы порол. Тех, кто записывает свои глупости, я бы убивал.
Новое мышление – это когда любители отбивных, опасаясь, что мяса на всех не хватит, начинают пропагандировать вегетарианство.
♦
Всякое новое мышление – это просто хорошо забытое старое мышление.
Юная постельная мятежность.
Н
Оказывается, чтобы помереть в один день, супругам совсем не обязательно вести изнурительно правильную семейную жизнь и совершенно излишне быть праведниками, достаточно сообща набузукаться поддельной водкой. Вот времена-то!
В России вернее всего получить государственные награды за борьбу с государством.
♦
Награды – это как деньги: или много, или совсем нет…
♦
…Лауреаты всех степеней, кавалеры всего, что висит.
Напьёмся до синих зайцев!
Где наркобароны – там и наркобараны.
Народ, не уважающий прошлых побед, обречён на будущие поражения.
♦
О любом народе надо судить по его вершинам, а не провалам, в противном случае вся мировая история и все народы без исключения будут напоминать заспиртованных монстров из Кунсткамеры. Даже из тёмных вод своей истории нужно черпать не ненависть, а мудрость…
♦
Народ всегда мудрее и честнее власти.
♦
Умный народ глупых песен не поёт. Он либо отторгает навязываемую ему нелепицу, либо сам непоправимо глупеет, а затем исчезает из Истории…
♦
Такой терпимый к иным племенам и незлопамятный народ, как наш, ещё поискать!
♦
Народ уже приучен к несправедливости, как испорченный пионер к содомии, и даже находит в этом удовольствие.
♦
Народ не думает. Он или бессмысленно безмолвствует, или так же бессмысленно орёт.
♦
Возможно, все семьи счастливы одинаково, а несчастны по-разному, но с народами дело обстоит как раз наоборот: все народы несчастны одинаково, а счастливы по-разному.
♦
♦
Каждый народ пользуется лишь той степенью свободы, которую может себе позволить, – в зависимости экономического, политического, геополитического, нравственного, культурного развития страны…
♦
Чем меньше народ, тем большим авторитетом там пользуется писатель – гарант и хранитель национального языка.
♦
Пока народ чувствует себя победителем, ему трудно внушить, что живёт он неправильно.
♦
Тысячелетний исторический опыт созидания и распада держав учит: почти каждый народ, даже самый немногочисленный, мечтает о независимости, подобно тому как самая невзрачная кассирша грезит, что в их Богом забытое отделение Сбербанка вдруг заглянет, «дыша духами и туманами», сам Герман Греф, влюбится в неё и, не сходя с места, женится. В личной жизни такое невозможно, а вот в геополитике редко, но случается. Иначе как объяснить, что тридцатимиллионный народ курдов до сих пор своего государства не имеет, а эстонцы и туркмены, которых в десять раз меньше, имеют. О княжестве Монако я даже не говорю, это просто какая-то шутка Предвечного Крупье.
♦
– Народ – это всего лишь люди, которые смотрят телевизор.
– Народ – это люди, которые на улицы вываливают, если по телевизору слишком много врут.
Чем мельче народ, тем обидчивее, а у «прибалтят» гонора вообще на целую Британскую империю.
Напрасно утверждают, будто русский народ в пьянстве не знает меры. Знает. И эти стихийные, совершаемые по какому-то подсознательному порыву поиски третьего – тому свидетельство. Разве нельзя выпить бутылку вдвоём? Конечно, можно. А поди ж ты…
♦
Почему мы платим за свои победы больше, чем другие народы за свои поражения? Почему в цивилизованных странах каждый человек самоценен, а у нас швыряются миллионами жизней? Отчего наш исторический путь вымощен трупами, как улицы города булыжниками? Петербург стоит на костях, гиганты пятилеток – на костях, колхозы – на костях…
♦
Русский народ устроен так, что без государственности он исчезнет… Обычно говорят, что сила, удерживающая в истории русский народ, – это православие. Это верно только отчасти. Православие действительно помогло сформироваться русскому народу, под его воздействием были выработаны культурные и нравственные ценности, но всё-таки государственность для русского народа – на первом месте.
♦
Русский народ будет существовать до тех пор, пока не переведутся люди, которые хотят быть русскими. И исчезновение народа начинается с нежелания и боязни принадлежать к тому или иному этносу.
Если на наручниках выгравировано слово «свобода», они от этого не перестают быть наручниками.
Настойчивостью избранницу можно рассмешить и даже разозлить, но обидеть – никогда. Хитромудрая природа предусмотрительно наделила слабый пол безотчётным уважением к мужскому вожделению.
Наука доказала, что нездоровые демократические наклонности передаются по наследству.
♦
Наукой доказано: умственные способности взрослой хрюшки достигают уровня четырёхлетнего ребёнка, что не так уж и плохо для будущего окорока.
Патриот с патриотом договорится. Националист с националистом – никогда.
Наша национальная идея – это Три Д: Державность. Духовность. Достаток. Для особо нервных могу добавить четвёртое Д: Демократия.
Национальное без общечеловеческого убого. Общечеловеческое без национального – у Бога.
Сознание и самочувствие нации формируют вовсе не политические новости, а то, какие фильмы и телешоу она смотрит, каких людей слушает в эфире.
♦
Как только мы перестанем быть считающей нацией (считающей, хватит ли на хлеб), мы снова станем самой читающей.
Наше начальство мчится, мигая, по улицам с такой скоростью, точно на пожар торопится. Кажется, чуть опоздает – и сгорит государство Российское к чёртовой матери! Прямо обер-брандмейстеры какие-то!
♦
Большие люди одиноки и падки на лесть, как истомлённая брошенка на трамвайный комплимент.
♦
Начальству о бардаке докладывать – как свинье на грязь жаловаться.
♦
Всякое начальство – источник повышенной опасности и несправедливых притеснений. Что поделать, иначе нельзя. Руководитель обязан быть недовольным. Всегда. Лишь порой, пробив тучу угрюмства, тонкий лучик благоволения может коснуться избранного, но не часто, нет: похвала развращает подчинённого, как женщину – бесперебойные подарки.
Неблагодарность – чума морали!
Знание вызывает печаль, невежество – смех!
Это называется – достал по блату билет на «Титаник».
Неверность, повторённая многократно, – это уже верность принципам.
♦
Генитальная неверность укрепляет сердечную преданность законному супругу!
Невеста напоминала трепещущую тюлевую занавеску.
Современная девушка расстаётся с невинностью гораздо раньше, чем со школьной формой, у некоторых старшеклассниц личный опыт, по крайней мере в количественном отношении, побогаче, чем у многих преподавательниц.
А почему, собственно, негодяй должен быть лысым, маленьким и суетливым?
♦
Каждый негодяй уверен, что совершать подлость его вынуждает окружающая мерзость, а окружающая мерзость и складывается из этих якобы вынужденных подлостей.
♦
Страшно подумать, скольким хорошим людям может изгадить жизнь один настырный негодяй, мечтающий в старости греть пятки у камина в загородном доме!
Все недуги от унынья и безлюбья.
♦
Общие недуги сближают.
«Я буду нежен, как облако без штанов…»
Каждая прошедшая мимо незнакомка – это часть великого несбывшегося.
Любое непонимание – это страшный, вампирический отъём жизненной энергии.
Несправедливость должна быть искоренена. Конечно, в жизни нет и никогда не было справедливости. Но если исчезнет хотя бы несправедливость, то жить в этом мире можно!
Тихое, постоянное несчастье сплачивает двоих надёжней счастья, хрупкого и переменчивого.
В жизни чаще выигрывают умеренные неудачники, умеющие использовать второй или даже третий шанс. Счастливчики так привыкают к джокеру, что потом и не знают, куда его пристроить.
– Рабочий и Колхозница в стране, занимающей третье место в мире по количеству миллиардеров, – это «неформат».
– А что же тогда формат?
– Банкир и Проститутка.
Перспектива нищеты сплачивает похлеще самой строгой партийной дисциплины!
– А вот Льву Толстому Нобелевскую премию так и не дали.
– Это единственное, что сближает тебя с Толстым.
♦
Если бы Нобель узнал, кому дают сейчас его премию в области литературы и сколько там теперь политики, он бы собрал свой динамит, запалил и рванул, как шахид, вместе с Нобелевским комитетом.
Традиция требует таланта, а для новаторства достаточно нахальства.
♦
Окостеневшее новаторство.
♦
Подлинное новаторство заключается в развитии традиций, а не в отрицании их.
♦
В науке чужие мысли, изложенные своими словами, называются плагиатом, в литературе – новаторством.
Новизна бывает обогащающей и обедняющей. Новизна нужна только тогда, когда она что-то добавляет к сделанному в прошлом, в противном случае она разрушительна, ведь сделать хуже, чем было, – тоже новизна. Но кому она такая нужна?
♦
Новизна сама по себе не может быть смыслом искусства.
♦
Бежать за новизной – это как догонять по шпалам ушедший поезд. Лучше подождать в станционном буфете, пока состав тронется в обратный путь. А с новизной это случается всегда, она обязательно сдаёт назад.
Новое – это понятое старое.
♦
Новое – это всего лишь свежая банальность?
♦
Неверно думать, что новое побеждает старое потому, что новое лучше. Старое всегда лучше. Добрее, человечнее, гораздо более приспособлено к человеческой жизни хотя бы уже потому, что люди поколениями обживали это историческое пространство. А новое – всегда агрессивнее, циничнее, аморальнее… Но оно всегда побеждает. В этом тайный, не нами заданный смысл мировой истории.
Новое манит, но когда оно приходит – ужасает. Отсюда ностальгия.
О
Обед без кофе – как жизнь без смерти…
Обида – двигатель истории.
О, предчувствие обладания! Наверное, нечто подобное ощущает добытчик жемчуга, вскрывая верным ножом шершавые, заросшие тиной створки раковины и надеясь в привычной слизи моллюска найти невиданный, сказочный, переливающийся перл, который навсегда изменит жизнь!
♦
Что такое первое обладание женщиной? Ничего. Пустяк. Пылкая суета. Телесная неразбериха. Бросок по Третьяковке за полчаса до отхода поезда. Внезапное счастье, похожее на мокрый ожог электричества… То ли дело вторая ночь! Горячка успела остыть. И вот теперь, мечтая о новом свидании, ты, как бывалый стратег, лелеешь план будущего сражения, учитываешь оплошности и промашки предыдущего, вспоминаешь тайные складки и впадины ландшафта, уловки, увёртки и манёвры воображаемой противницы. Прижмурив глаза, мысленно рассчитываешь направление первого удара, второго, третьего, обход, обхват, притворное отступление, внезапный набег с тыла, штурм и победные крики взаимного упоения.
Хочется упасть в обморок и полежать.
Художественный образ – это и микроскоп, и телескоп одновременно.
Общество не может нормально развиваться, когда не анализируются ошибки и не называются конкретные виновники провалов, косяков, катастроф.
♦
Общество, где никто не голодает, но многого не хватает, казалось нам чудовищным. А разве социум, где всё есть, в том числе и голодные, справедливее?.. Любопытно, что государства рушатся от «сытых бунтов» чаще, нежели от голодных…
♦
Люди, не способные принимать решения, есть всегда, но если их количество в социуме переходит некую опасную черту, общество становится безвольным и бессильным перед теми вызовами, которые ему бросает время.
♦
К сожалению, в нашем обществе произошла… нравственная мутация: доблестью и славой стало то, что ранее было постыдным. Человека завалили неструктурированной информацией, которая на выходе даёт вот такое ощущение: а чего я буду упираться? Ради кого?
Выбирая жениха, невозможно ко лбу одного соискателя приставить нос другого, но при реформировании общества это единственно верный путь…
Общечеловеческие ценности в нашей стране нынче мало кому по карману.
Объятия любимой женщины отличаются от объятий нелюбимой, как небесный нектар от поддельной хванчкары…
♦
Преданные моногамные объятия.
В те минуты, когда он овладевал её телом, ему казалось, что он овладевает смыслом жизни.
♦
Нет, постель – ещё не любовь. Слияние тел – всего лишь грубое, физическое подтверждение слияния душ. Просто человек так нелепо устроен, что свою душевную нежность вынужден выражать через грубые плотские порывы. Но ещё можно любить глазами…
♦
Разладились пододеяльные механизмы счастья.
♦
Их последняя ночь была исполнена того плотского исступления, каким любовники всех времён и народов тщетно пытаются обмануть неминучую разлуку.
Огорчил в самое сердце.
Одежда – вечная молодость тела.
Одиночество – это как увечье, к тому же всем заметное.
♦
Люди, которым плохо вдвоём, почему-то больше всего страшатся одиночества.
♦
Лучше грубый муж, чем ласковое одиночество!
♦
…И ощутил в душе совершенно космическое одиночество.
♦
Не зависеть от происходящего в стране невозможно, но независимо оценивать происходящее можно и должно. Именно в этом смысле свободный ум одинок, именно в этом смысле одиночество – единственная нравственная позиция, позволяющая художнику давать гуманистическую оценку происходящему. Классическая русская литература достигла горних высот именно потому, что её создавали люди, знавшие цену одиночеству.
Женское одиночество – это Клондайк для мужчин.
Одновременность в супружеской жизни – великое дело.
Одноклассники – это твоё первое человечество.
Однокурсница, неприступная, как сопромат.
Человек всегда хочет больше, больше, больше! Без окорота всё вразнос пойдёт.
От олигархов всё зло!
♦
…А всё-таки олигархи – жлобы.
Если единственное желание оппозиции стать властью, то пусть остаётся там, где сидит.
♦
Оппозиция к власти – удел любого честного писателя, журналиста. Ведь власть – это в любом случае насилие. Вопрос только в том, насколько это присущее любой власти насилие разумно употребляется и какие благие для общества цели преследует. Поэтому истинный художник – не подголосок, но нравственный арбитр властей предержащих…
Орало эпохи.
Соавторы оргазма.
♦
Он работал над своим оргазмом, как слесарь над приржавевшей гайкой.
♦
Оргазм, как и огонь, добывается трением.
♦
У неё было то замечательное утреннее настроение, когда со всем миром хочется поделиться своим лучшим ночным оргазмом.
Вертлявая особа с мозгами, умещающимися на кончике языка.
Он говорил с тем лихорадочным остроумием, которое бывает у мужчины, собравшегося уложить женщину в постель.
Бей! Отбил жену – теперь почки отбей.
Если девушка решила отдаться, это непоправимо.
Почему любой рывок нашего Отечества к новизне происходит за счёт необратимых утрат того, что делает Россию Россией? Почему обещания поднять страну на небывалую высоту неизменно заканчиваются тем, что страну опускают? Почему за приобщение к очередной версии прогресса необходимо расплачиваться отчими землями, целыми сословиями, миллионами загубленных жизней?!. Почему каждый раз ценой страшных лишений нужно подгонять народ под прогресс, а не наоборот?
О пороках Отечества надо говорить в Отечестве!
Любое отклонение считает себя магистралью.
В отношениях между мужчиной и женщиной очень важна первая послепостельная встреча, а главное – первое послепостельное выражение глаз.
Презрение к интересам Отчизны – вещь постыдная. Когда это войдёт в моральный кодекс нового русского, страна изменится. И тут очень многое могут сделать деятели культуры. Люди, независимо от того, сколько у них денег на счёте, склонны к подражательству. Просто они сегодня подражают не тем героям и персонажам.
Русский офицер – удивительное создание: как бы ни процветал его личный бизнес, сердце под кителем всё равно болит за великую Россию, разоружённую, оболганную, превращённую в американскую подстилку.
Если бы ты знал, что думают о тебе официанты, подавился бы…
Чем глупее ошибка, тем труднее её заметить.
П
Нежный палач.
Людская память обладает двумя качествами: человек может забыть очень многое, и вместе с тем он никогда ничего не забывает. Если захотеть, можно вспомнить всё, любую мелочь: например, какого цвета были глаза у пассажира, который в позапрошлом году в одном купе с тобой ехал на юг. Конечно, при условии, что ты заглядывал ему в глаза.
♦
Штрафной изолятор памяти.
♦
Некоторым хорошая память заменяет ум.
♦
В памяти каждого человека есть тупик Позора, куда он изо всех сил старается не заглядывать, предпочитая прогуливать сытые мысли, скажем, по бульвару Добродетели или проспекту Взятых Вершин или по улице Исполненных Желаний, забредая в переулок Милых Недоразумений или проезд Обманутых Надежд… Но только не в тупик Позора! Нет, никогда! Ведь там, в мрачных лачугах, ютятся тени подло обманутых друзей и гнусно брошенных женщин, чадят, как тусклые керосиновые лампы, преданные идеалы юности и смердит проеденное свободолюбие. Там птицы поют как плачут, там деревья шелестят словно ропщут, там идут дожди солёных слёз, дуют ветры стенаний и гремят грома проклятий. Но почему, почему неведомая, неодолимая сила тянет, тащит сердце туда, в этот страшный тупик? Почему?..
♦
Кто не помнит – тот не страдает.
♦
Память избирательна, как женщина, которая видит каждую морщинку на лице соперницы, а на своём не замечает результатов подтяжки, сдвинувшей брови на затылок.
Партбилет, как и печень, у каждого один.
Нет никаких партий! Есть только одна-единственная партия – русский народ, а других нет!
♦
Проблема современных российских партий в том, что у них никогда не было никакого героического периода, если не считать поедания бесплатных бутербродов под дармовую же водку в «живом кольце» у Белого дома. Все нынешние партии начали с удовлетворения растущих потребностей, причём своих собственных, а не народа.
Со временем, когда спадёт пена, учёным ещё предстоит выяснить и обобщить благотворную роль парткомов в деле укрепления советской семьи и в борьбе с алкогольной зависимостью. И, собственно, чем принципиально отличается психотерапевт, кодировавший Гошу, от секретаря парторганизации, который тяжким, непрощающим взглядом смотрел на коммуниста, зачастившего бегать из советской действительности в бесклассовые туманы водочной эйфории?
Соответствующая графа в паспорте не нужна лишь тем, кто стесняется своей национальности. Мне нужна.
Патанатом – лучший диагност!..
Человек, не желающий быть патриотом, обречён однажды проснуться в стране, где к власти пришли фашисты…
♦
Заниматься делом, от которого зависят судьбы граждан и даже исторические виды Державы, не будучи патриотом, – примерно то же самое, что водить автобус с пассажирами, являясь дальтоником.
♦
Тех, кто наладился в политики или чиновники, надо бы проверять на детекторе: патриот или нет. Если нет, тогда идите себе в рукомесла, в бизнес, в свободные профессии, в искусства, в науки, лучше точные…
♦
Жить в стране и не быть её патриотом – нелепо.
Патриотизм – это привязанность к галере.
♦
Патриотизм – это иммунная система народа, а если прибегать к военным сравнениям, – кольчуга.
♦
Смеясь над патриотизмом, очень легко досмеяться до фашизма.
♦
Запад всегда ценил российского писателя не за талант, а за политическую бодливость. Но как понять государство, которое само финансирует чёрный пиар против себя? И когда же наконец наша продвинутая творческая интеллигенция поймёт, что патриотизм – это всего лишь порядочность по отношению к собственной стране!
♦
Патриотизм – это иммунная система народа. Возрождать Россию без опоры на патриотические чувства невозможно. Это была тоже моя форма, которую я не раз цитировал, – в стране, где высмеивают патриотизм, однажды проснутся при фашизме.
♦
Сегодня в России много патриотизма на экспорт и маловато для внутреннего пользования.
♦
Ни цари, ни генсеки так и не смогли приручить русский патриотизм, при всяком удобном случае придавливали и обращались к нему за помощью, лишь когда враг стоял у ворот…
Мы много рассуждаем об акселерации детей, но почему-то не говорим об инфантилизме педагогов.
Жизнецепкие пенсионеры.
Когда переводчики начинают писать оригинальные стихи или прозу, возникает ощущение, что они пользуются русским языком как мёртвым…
Переговоры без алкоголя – как большой спорт без допинга.
Благодушное, даже благожелательное отношение к дамам, навещающим писателей, – одна из давних традиций Переделкино. Литератор уединяется в Доме творчества не только для создания нового полнокровного произведения, но затем, чтобы расправить крылья чувственности, слежавшиеся в семейной неволе. Без требовательного клёкота либидо ничего путного сочинить нельзя. Вообразите, скольких шедевров лишилась бы мировая лирика, если, скажем, Байрон, Бодлер, Есенин, Блок или Рубцов были бы образцовыми мужьями! Конечно, к писателям в Дом творчества наезжали порой и законные жёны, но, во-первых, это считалось дурным тоном, а во-вторых, часто заканчивалось грандиозными скандалами.
Неодолимое желание перемен овладевает массами, когда основные жизненно важные желания уже удовлетворены.
Вечного мира не бывает, бывают только затянувшиеся перемирия.
1986 год, перестройка! Свобода уже проникла в Отечество, но вела себя ещё довольно скромно, точно опытный домушник: осторожно она обходила ночное жилище, примечая, где что лежит, прикидывая, что брать в первую очередь, а что во вторую, и нежно поигрывала в кармане «ножом-выкидухой» – на случай, если проснутся хозяева…
♦
Перестройка лишила нас главного – жизненной цели. Создавая массу препон и преград перед пьющим человеком, социализм имитировал, пусть неумело, цель, а значит, – и смысл жизни. Капитализм с его ломящимися от горячительных напитков витринами оставил нас один на один с леденящей онтологической бессмысленностью бытия. И нет ему за это прощения!
♦
Перестройка напоминала весенний косметический ремонт квартиры с неизбежной перестановкой мебели и ломкой несущих стен, отчего обрушится кровля.
Воинствующий пессимист и пассивный оптимист.
Печаль – подруга удовлетворения.
Ты молодой, у тебя ещё вся печень впереди!
♦
Мы с печенью тут посоветовались и решили больше не пить.
♦
…И с чистой печенью на свободу!
Пиво, как и жизнь, любят почти все…
♦
Пиво примиряет с действительностью.
♦
Пиво в больших количествах делает человека удивительно упрямым.
♦
А ты думал, пиво с водкой – эликсир вечной молодости?
♦
«Пивка прихвати, ладно? Для ремонтно-восстановительных работ…»
♦
Пиво, как известно, – самый древний транквилизатор, придуманный немецким гением.
В Пизанской башне живём. Скоро пизанемся!
Несколько лет назад я предложил ввести эту аббревиатуру (ПИП – персонифицированный издательский проект), чтобы не обманывать читателя. Нельзя одним и тем же словом «писатель» именовать Битова с Распутиным и Донцову с Марининой. Портной и стилист – разные профессии. Пусть будут писатели – это те, кто создаёт свой художественный мир, работает со словом, и пусть будут ПИПы – персонифицированные издательские проекты. ПИПы же лепят книжную продукцию, как правило, бригадой, и то, что на обложке стоит одно имя, никого не должно вводить в заблуждение… В кино, например, честно пишут фамилии всех авторов сценария…
Писатель – соглядатай эпохи.
♦
Писатель в силу своей специфики обязан говорить правду людям. Писатель в этом чем-то близок священнику, но более открыт и откровенен. Не случайно в наше время немало писателей ушли в священники. Они были предрасположены к этому поступку…
♦
Писатель без чувства родины – то же самое, что незрячий хирург.
♦
Писатели, прославившиеся шумным трибунным правдоискательством, в своих сочинениях, как правило, сервильны и скучны.
♦
Писатель должен знать всё! Почти…
♦
Писатель – невольник эпохи, карандаш в её руках.
♦
Каждый писатель чем-то похож на огуречную лиану, покрытую множеством цветков, большинство из которых так никогда и не будут оплодотворены пчелиным трудолюбием литератора и не вырастут до размеров полноценного художественного зеленца.
♦
Настоящий писатель обязательно должен сочинить что-нибудь про собак, про детей и про выдавленного раба.
♦
Писать можно для себя, как для всех, и для всех, как для себя.
♦
Только плохие писатели делятся на русских и евреев. Хорошие писатели делятся на хороших и очень хороших.
♦
Писатель, чьи книги не вызывают поначалу сопротивления, просто плохой писатель.
♦
Недонаграждённый писатель.
♦
Неискренний писатель на хрен никому не нужен. Я, когда ещё был молодым, понял для себя. Если ты хочешь быть по-настоящему интересным, то, садясь за письменный стол, должен забыть о двух вещах. Что подумает, прочитав это, твоя жена, и что тебе за это сделает партийная организация.
♦
Нет ничего печальнее для писателя, чем остановиться в своём развитии и самодовольно заниматься самоповторением.
♦
Писатель, не критикующий современное ему общество, подобен хирургу, который скальпелем играет «в ножички».
♦
Всякий нормальный писатель так же хочет быть афористичным, как всякая нормальная женщина – привлекательной. Надо сознаться, женщинам это удаётся гораздо чаще.
♦
Писатель должен находиться над схваткой – не так, чтоб ничего не видеть, но быть немного выше.
♦
У любого писателя есть излюбленные темы, в которых он лучше всего себя может реализовать. Заметьте, Толстой не писал о полярниках, а Достоевский об индейцах. Ждать от автора, чтобы он в каждой новой вещи был другим, невозможно. Это как ждать от жены, чтобы она каждую ночь ложилась в постель с новым набором половых признаков. Для этого существуют другие женщины.
♦
Прежде стоял вопрос, может ли писатель на свои заработки содержать семью. Сегодня стоит вопрос, может ли семья на свои заработки содержать писателя. Тоталитарный режим гноил юные таланты в котельных и сторожках – это общеизвестно. Но мало кто знает, что нынче и молодым, и пожилым литераторам гораздо чаще приходится идти в дворники, чем при советской власти.
♦
По большому счёту, писатель – всего лишь карандаш, которым эпоха выводит необходимые ей слова. Ты можешь ощущать себя охренительным демиургом, замыкаться в замок из слоновой и даже мамонтовой кости, но именно эпоха «затачивает» тебя, условно говоря, с красного или синего конца и, помусолив, утыкает в чистый лист бумаги. Твоя задача – не сломаться под её нажимом.
♦
Вы полагаете, среди писателей нет проходимцев? Есть. И даже больше, чем среди обычных граждан, исключая, конечно, бизнесменов и экстрасенсов.
♦
Образы положительных героев лучше всего удаются литературным мерзавцам.
♦
Слыть писателем и быть писателем – вещи разные.
♦
Писатель, дающий честное слово, – то же самое, что проститутка, которая клянётся своей невинностью!
♦
Учите английский, мой друг! Прошу вас! Без русского языка писатель в нашем несчастном отечестве кое-как ещё обойтись может, но без английского – никогда! Добиться международного признания можно, лишь ругая немытую Россию на отличном английском, желательно слегка по-оксфордски заикаясь.
♦
Писатель не тот пошёл. Думают, если в ЖЖ строчат, то и романы сочинять могут. Ерунда. Спьяну за столом все поют, без слуха и голоса, а в опере попробуй-ка! Современная литература – это опера без слуха и голоса. Выпил – спел.
♦
Писатель – невольник своей социально-нравственной интуиции. Задумаешь одно, а потом, когда герои начинают жить своей жизнью, логика их отношений выводит на другое. Это графоманы колядуют и делают со своими героями что хотят. А писатели, скажем так, более-менее в своём деле понимающие, – заложники художественной органики. И слова Пушкина «представляешь, что выкинула моя Татьяна, она вышла замуж» – абсолютная правда.
♦
Писатели относятся к произведениям товарищей по перу, как женщины к нарядам соперниц.
♦
Писатели – люди патологически завистливые, они не могут примириться с тем, что рядом с ними, по тем же улицам и переулкам, бродит гений, который учился в соседней школе, а потом работал в соседней редакции. Примирить их с этим фактом способно лишь сознание того, что гений приехал в Москву чёрт знает из какой глубинки. А ещё лучше: родился от колхозницы, собиравшей в лесу грибы и изнасилованной медведем.
♦
Чтобы стать большим писателем, надо иметь в биографии что-то необычное, содрогательное. Например, погибнуть на дуэли, как Пушкин с Лермонтовым. Или уйти на старость глядя из дому, как Лев Толстой. Неплохо быть расстрелянным, как Гумилёв. Можно посидеть в тюрьме, как Достоевский или Солженицын. В крайнем случае – застрелиться, как Маяковский, или повеситься, как Есенин. Гадко, конечно, но эффектно. Разумеется, я не желаю вам быть задушенным женой, как Рубцов, или похороненным заживо, как Гоголь… И уж точно не стоит умирать от водки, как большинство русских писателей. Это, знаете, вообще у нас не считается…
♦
Писатель закончил творческую жизнь СУЕТцидом.
♦
Чтобы понять: твоё место только в литературе, надо попробовать другие профессии. Чем больше социальных слоёв писатель прошёл на пути в литературу, тем объёмнее и многофактурнее его социальное зрение.
♦
Фамилия у писателя может быть любая, только не смешная.
♦
Писатели в пору творческого застоя могут запить, и запить так всемирно, что мемуаристы потом только про эти загулы и вспоминают.
♦
Есть два типа поведения. При советской власти был распространён тип писателей, ходивших с таким выражением лица, как будто им стамеску в печень воткнули. И им давали всё, что они просили. А был другой тип литераторов, которые, даже когда им было хреново, как мне в 80-е, когда мою прозу запрещали, выглядели нормально. Почему-то американских деятелей культуры мы уважаем, когда они держат лицо. А в отношении своих любим, когда они ходят с козьей мордой.
♦
Есть писатели, которые попросту переводчики общеизвестных истин на язык своего поколения. Некоторое время они пользуются громадным успехом, но потом их совершенно забывают.
♦
Писатели не врут, а сочиняют.
♦
Каждый писатель по-настоящему пишет только о судьбе своего поколения, остальное – более или менее удачныемодели.
♦
Не бывает композиторов, лишённых слуха, а писатели, лишённые слова, бывают.
♦
«Город Женева расположен на берегу одноимённого озера», – прочитал он первую фразу подаренного романа, заскрипел зубами, вскипел профессиональной яростью и подумал, что за такое начало писателя надо расстреливать на месте.
♦
Писатель, которого невозможно прочесть, в сущности, мало чем отличается от писателя, которого нельзя прочесть вследствие «ненаписанности» текста.
♦
Писатель должен страдать нравственною зависимостью.
♦
Точность – вежливость писателя. Увлекательность, кстати говоря, тоже. Это мой принцип. Кроме того, по моему убеждению, с возрастом писатель должен становиться добрее: чем глубже вникаешь в жизнь, тем терпимее становишься.
♦
Каждый писатель имеет возможность остаться или в истории литературной борьбы, или в истории литературы, или в литературе. В первом случае о нём вспоминают, во втором – его знают, в третьем – читают. Последнее – самое трудное, почти невозможное, испепеляюще непредсказуемое. Но только ради этого стоит садиться за письменный стол и пытаться. В одиночестве…
♦
Писатели и режиссёры любят для обострения художественного конфликта заставить своих героинь делать то, чем реальная женщина заниматься не станет ни за какие деньги!
♦
Бедные писатели! Они вынуждены не только, как все люди, бороться за прижизненное место под солнцем, но ещё и за посмертное место в учебниках.
♦
Каждый писатель должен пытаться сочинить такую книгу, по которой – в случае глобальной катастрофы – можно будет восстановить всю нашу цивилизацию.
♦
Учёный – это естествоиспытатель. Философ – это естествопониматель. Писатель – это естествонаблюдатель.
♦
Если слово писателя не вызывает поначалу удивления и даже отторжения, он занимается не своим делом. Возможно, конформизм – это смазочный материал истории, но никак не горючее.
♦
Большой писатель всегда приносит в стихи, в прозу, на сцену новую литературную версию современного ему родного языка, меж тем как его заурядные сверстники тащат в текст разговорный сор, стремительно устаревающий, или, сами того не замечая, заимствуют речевой канон вместе с типажами у драматургов-предшественников. И не потому, что они ленятся, а просто у них отсутствует орган, ведающий предчувствием языкового будущего, чем обладает от рождения талантливый писатель, интуитивно вылавливающий из вербального потока «золотую норму» своей эпохи. Критики обычно и этого не замечают, но зритель сразу чувствует и принимает новый канон с радостью, потому что на сцене говорят «как в жизни». На самом деле это совсем не так, но в том-то и загадка большой литературы.
♦
Чем талантливее писатель, тем большая часть его личности остаётся в произведениях.
♦
Писатель – болезнь и лекарство одновременно? Почему бы и нет.
♦
В интерпретаторах и навязывании нуждаются малоталантливые авторы, они, как слабоголосые певцы, ничего не могут без микрофона. Книга большого писателя – это как любовная лихорадка, настигающая внезапно и лишающая покоя. Гений словно бы создаёт свой художественный вирус, и тот уже никогда не исчезнет, «заражая» одно поколение читателей за другим.
♦
Писатель в современном обществе наг и беззащитен, как нудист в кактусах.
♦
Люди почему-то уверены: если в школе они получали за сочинения «четвёртки», то стать писателями или журналистами им раз плюнуть.
♦
Писатель – сложный организм.
♦
Встретить писателя с книгой – случай редкий.
♦
Когда писатель сочиняет прозу, он невольно рассказывает свою жизнь. Когда писатель рассказывает свою жизнь, он невольно сочиняет прозу.
♦
Писатель по своей природе – мифотворец, именно поэтому, особенно смолоду, он жаждет разрушать старые мифы, которые навязывает ему общество. Мифы и каноны.
♦
В писательской судьбе случайностей не бывает.
♦
На самом деле не писатель выбирает тему, а тема выбирает писателя.
♦
У писателя, как у хорошего старьёвщика, ничего зря не пропадает.
♦
Писатель ставит диагноз обществу.
Биография писателя соотносится с его текстом примерно так же, как тело танцора соотносится с танцем. Естественно, что писатель лепит книги из своего жизненного материала, из личного опыта, из судеб тех людей, с которыми соприкасается.
Внутренняя свобода писателя почти не зависит от того мира, в котором он живёт. Сейчас тебя за честное слово никто не посадит, а врунов в литературе стало гораздо больше.
У писателей бывают жёны – постельные, кухонные и литературные.
♦
Писательская жена читает сочинения своего мужа исключительно как криптограмму измен.
♦
Жена читает прозу мужа, как следователь по особо важным делам, пытаясь найти в написанном состав супружеской неверности.
♦
Жёны – это первые цензоры. Поэтому многие писатели подавляют в себе эротическую составляющую творческого воображения, боясь проболтаться, ведь жена писателя – это следователь, подкованный теорией Фрейда. Когда пишешь, надо думать не о реакции власти, а о реакции читателя – надо искать точные, врезающиеся в сознание слова, образы. О реакции власти пусть думают спичрайтеры.
♦
Жёны писателей воспринимают наши самые отдалённые увлечения как преступления, не имеющие срока давности.
Жизнь всякого честного писателя – тюрьма!
♦
Чем более писатель живёт нормальной, обычной, обывательской жизнью, тем лучше.
♦
Исключение из общественного сознания – для пишущего человека это и есть смерть.
♦
Писатель не имеет права себя вести как эстрадная звезда. Он не может вести светскую жизнь, он всегда должен подглядывать из-за угла.
♦
Писатель существует в двух плоскостях. С одной стороны, он как частное лицо не хочет, чтобы его дети голодали, а жена ходила в обносках. Поэтому он работает, зарабатывает. Это совершенно нормально. И я не понимаю того писателя, который всех заморил голодом, потому что пишет гениальный роман. Уверяю вас, человек, который заморил голодом всю семью, ничего хорошего не напишет.
Задача писателя – прежде всего быть интересным современникам. Внимание потомков – штука мистическая и непредсказуемая.
♦
Ложь выгодна и затягивает. Если ты идёшь в литературу или в журналистику приспосабливаться, то ты не туда идёшь. Задача писателя – говорить правду, иначе он просто не нужен.
Писатель не имеет права писать скучно. Занимательность – вежливость литератора. Так называемую «серьёзную», точнее, скучную литературу придумали филологи и философы, занявшиеся не своим делом.
Известность часто играет с человеком злую шутку: начиная работать на свой имидж, он сосредотачивается на этом, прекращая работу внутреннюю, – и тогда происходят необратимые перемены. Главным становится не внутреннее содержание, а внешняя оболочка. Для писателя это состояние особенно губительно – как правило, на этом он как писатель и заканчивается.
♦
О регалиях писатель должен думать в последнюю очередь.
Полное собрание личной жизни писателя в трёх романах, двух браках и восемнадцати изменах.
У писателя должна быть, между прочим, не только жена, но и любовница. Так заведено и очень полезно для творчества.
♦
Ценнейшую информацию обычно сообщают женщины, одаривающие сочинителя пусть даже кратким благорасположением.
Крайность мировоззрения обедняет писателя. Испепеляет талант. Остаётся одна дидактика, левая ли, правая ли. Именно из-за давления крайностей, как правило малоталантливых, до сих пор левые не хотят понимать правых, правые не хотят понимать левых. Но мы же один народ, одна культура.
♦
Писатель, который в литературе всё просчитывает, может здорово просчитаться.
♦
Любой нормальный писатель садится к столу, взыскуя вечности. Циничные борзописцы не в счёт, они к литературе имеют такое же отношение, как бывалые девицы по вызову к тайне любви.
Писатель, идущий своей дорогой, обречён на одиночество… Люди, сбитые в группы, не развиваются в крупных художников. Чувство локтя помогает в борьбе за жизнь, но мешает творить искусство.
Первая книга – это всего лишь повод подумать, стоит ли писать дальше.
♦
Для писателя первая книга – это как лишение невинности, он входит в другой мир.
Писатель в газете – явление традиционное для русской литературы. Вспомним Достоевского, Меньшикова, Булгакова… Эта работа учит самому главному – соединять сиюминутную отзывчивость с верностью себе, своим духовным принципам. А это непросто…
Власть к писателям всегда относилась с симпатией, ибо никто, кроме них, не умеет так быстро менять свои политические взгляды согласно сквознякам в коридорах Кремля.
♦
Писатель не должен вставать на позицию власти, тогда он перестаёт быть писателем.
♦
По моему глубокому убеждению, человек думающий, а тем более пишущий вынужден, как правило, быть в оппозиции к власти – силе надчеловеческой.
♦
Писатель, во всём согласный с властью, – подлец. Но писатель, ни в чём не согласный с властью, – дурак или провокатор.
♦
Писатель, если он настоящий писатель, всегда будет находиться в оппозиции к власти. К государству – в крайнем случае. Но нельзя воспринимать оппозиционно саму идею российской государственности.
♦
Литератор, гуляющий, как пудель, на поводке у власти или у оппозиции, автор, влекомый запахом сыра в премиальной мышеловке, устаревают быстрее, чем лозунг вчерашних выборов.
♦
Писатель по роду занятий обязан быть оппозиционером. Власть – это всегда, в общем-то, насилие. Хорошо ещё, если разумное и необходимое. Кто вступится за малых мира сего? Писатель. Кто сформулирует то, чем именно недоволен народ? Писатель. Однако оппозиция совсем не обязательно должна быть непримиримой.
Писатель, которому не интересна жизнь, не интересен…
♦
Писателя с действительностью может примирить только творчество.
♦
Писатель изучает жизнь, только пропуская её через себя.
♦
Описать своё время – это почти понять его.
♦
Жизнь без писателя обойдётся, а вот писатель без жизни – нет.
♦
Писатели готовят перемены, а мятежники устраивают под видом обновления хаос.
Если человек в совершенстве владеет русским языком, то он может так построить фразу, что читатель всё поймёт без ненормативной лексики.
♦
Если писатель хорошо владеет родным языком, он всегда сможет, обойдясь без мата, вызвать у читателя необходимые ассоциации. Понимаете, есть такое табу на употребление ненормативной лексики. Оно же не случайно возникло, значит, есть какие-то внутренние механизмы, если то, что можно в мужской бане, уже нельзя при женщинах. Общество каким-то образом регулирует эти отношения через язык. Почему литература должна их нарушать? Если писатель не задумываясь использует нецензурную брань, почему тогда, скажем, актёры не могут испражняться на сцене? Это тоже есть в жизни, правильно? Мне кажется, нецензурная брань идёт во многом просто от неуверенности в себе, от неумения достичь художественного эффекта не запретными средствами. Хотя, надо сказать, что у некоторых писателей нецензурная брань просто вызывает отвращение, как, скажем, у Ерофеева. А, допустим, в романах Лимонова она у меня почему-то отвращения не вызывает, хотя всё равно я считаю, что можно было обойтись и без неё. Это, видимо, зависит от таланта. Если человек талантлив и он всё-таки решил пойти на употребление табуированной лексики, даже в таком случае он находит какую-то приемлемую форму. Но это уже сравнительный анализ. В целом же я считаю: раз есть такое табу, значит, так надо. В противном случае литература с нецензурной бранью должна продаваться там же, где порнуха и фаллоимитаторы и т.д. Это уже не общенациональная литература, а её маргинальный фланг. Детей и подростков надо держать от него подальше.
Писатель должен жить так же, как народ, а если он живёт лучше, то пишет хуже.
Русский и русскоязычный – это не одно и то же. Есть писатели хорошие, но с неразвитым национальным чувством – это нормально, а есть – с развитым национальным чувством – почему же это плохо? По-моему, это замечательно. Развитие национального чувства – очень важно для писателя любого народа.
Когда писатель занимается только писательством, через пару лет он превращается в чудовищного зануду. Прекращается реальная подпитка извне, он переваривает самого себя. Вспоминает, как за девочками подглядывал, когда была первая эрекция… И становится «женоненасытником». Поэтому, кстати, лучшие писатели всегда были чем-то ещё заняты. Чехов лечил, Пушкин издавал «Литературную газету» – в «кондуите» у Бенкендорфа числился Дельвиг, а на самом деле первые двадцать пять номеров редактировал Пушкин. Невозможно только сидеть и писать, это превращается в кошмар. Для читателя прежде всего.
Общественное мнение играет писателем, но если писатель начинает играть общественным мнением, то превращается в конъюнктурщика.
Если писатель перестаёт быть нравственным арбитром общества, он превращается в писарчука при самодуре-градоначальнике. Это омерзительно…
♦
По роду своей деятельности писатель – это человек из «подполья», скорее соглядатай, нежели активный участник, для него самое главное – окружающий мир, а не он сам в этом мире. И чтобы этот мир узнать, он должен быть незаметным.
♦
Упрекать писателя в крушении общества, о недостатках которого он пишет, так же нелепо, как упрекать сейсмолога в землетрясении.
♦
У нас писатель – всегда общественный деятель. Так сложилось. Слово в России всегда значило очень много. Беда нынешних литературных изданий в том, что они в своём большинстве работают не на консолидацию, а на раскол страны. Но ведь либерализм и патриотизм – два равноценных крыла общественной жизни. С одним крылом летать невозможно – можно только ковылять…
Писатель в России традиционно вовлечён в политику, и если заявляет, будто она его не интересует, это примерно то же, как если бы он признался, что его не волнует половая жизнь человечества. Ну и что хорошего? Лично я книги такого писателя читать не стану. Политика – это зримые нам, пигмеям, трепеты и колебания Левиафана Истории. Как можно этим не интересоваться?
♦
Писатель не может быть вне политики, даже если этого и хочет. Другое дело – совсем не обязательно, а может быть, и вредно становиться «горланом-главарём» какой-то политической группы. Тогда приходится делать выбор между литературой и политикой, ибо политик, пишущий под диктовку сердца (а в этом, собственно, и заключается талант), подобен шахматисту, который, садясь за игру, передаёт сопернику перечень всех своих будущих ходов.
♦
Писатель, который искренне заботится об Отечестве, писатель-патриот сегодня фактически бесхозный.
Публицистика необходима писателю… Статьи, точно предохранительные клапаны, позволяют литератору выпустить излишний социальный гнев, ярость оскорблённой нравственности, мимолётную обиду на подлости эпохи. Это необходимо, ибо настоящий художник не должен валить в своё произведение шелуху сиюминутности, но отбирать осмысленные зёрна бытия. Он обязан попытаться понять всех. Ведь у самого последнего негодяя есть своя правота перед Богом, а у самого морального человека – свои помрачения сердца…
♦
Искренность в писательской публицистике встречается не так уж часто, хотя, казалось бы, именно своей откровенностью интересен литератор. Лукавство – это скорее трудовой навык политика. Впрочем, по моим наблюдениям, число профессионально неискренних писателей неуклонно растёт, это, наверное, какая-то мутация, вроде клопов с запахом «Шанели».
♦
Зачем поэты, прозаики, драматурги пишут статьи? Неужели они не могут свести счёты со Временем, скажем, при помощи могучей эпопеи, разительной поэмы или комедии, которую современники тут же растащат на цитаты, как олигархи растащили общенародную собственность? А ведь есть ещё эпиграммы, памфлеты, антиутопии, позволяющие от души поквитаться с неудовлетворительной действительностью. Но литераторы продолжают писать статьи. Зачем? А затем, что процесс художественного творчества долог, сложен, противоречив и непредсказуем. Да и само влияние художественного текста на общество неочевидно и ненадёжно, напоминает скорее поддерживающую терапию или даже гомеопатию. А что делать, если требуется молниеносное врачебное вмешательство – тот же прямой массаж сердца? Ведь случаются события, от которых, как пелось в революционной песне, «кипит наш разум возмущённый», когда хочется отхлестать гнусную рожу действительности наотмашь, вывалить политикам, соотечественникам, самому себе всё и сразу, пока не остыл, не забыл, не перекипел, ведь отходчив русский человек, непростительно отходчив…
♦
Любой крупный талантливый писатель обязательно и талантливый публицист. За редким исключением у любого стоящего русского писателя есть прекрасная публицистика. Это, как правило, взаимосвязано. Есть какие-то движения души, которые воплощаются в образе, а есть мысли, которые надо прямо выкрикнуть народу. Нет времени выжидать, пока толпа прочтёт твой роман и через десять лет поймёт, и тогда вырывается знаменитое толстовское: «Не могу молчать».
♦
По традиции – начиная с Пушкина – отечественные писатели всегда занимались и публицистикой, и издательской деятельностью. Наш литератор – это всегда ещё и общественный деятель, а не человек, сидящий в переделкинском подполье и выдающий по три романа в год.
Писательство без разногласий с редакторами – это как любовь без ссор. Не бывает.
Есть два типа режиссёров. Первые знают, чего хотят от писателя. Они будут ругаться, отвергать предложенное, стыдить, унижать, грозить разрывом и возвратом аванса, но как только ты выдашь требуемое, они в зависимости от характера тебя обнимут, поведут в ресторан или скупо похвалят, чтобы не избаловать «писарчука». А вот ко второму типу относятся те режиссёры, которые не знают, чего хотят. С авторами они обращаются, как недееспособные мужчины с женщинами, требуя от несчастных чего-то невероятного, что вернёт былые силы и способность к любви. С такими лучше не связываться. Результат всегда один: измочаленные нервы и выпотрошенное подсознание, а на выходе то же самое, что и на входе.
Писатель всегда хочет свободы больше той, которая необходима обществу.
Писатель должен нравиться читателям. Это главное. Остальное – премии, звания, должности, награды – сопутствующие товары. Есть – хорошо. Нет – и хрен с ними.
♦
Больные темы – это хлеб писателя и мечта читателя. Они неприятны только власти.
♦
У каждого писателя должен быть идеальный читатель.
Классик – это писатель, который переживает смену историко-культурных эпох и остаётся востребованным новым поколением.
♦
У меня есть такая теория, что классиком может стать только «перечитываемый» писатель. В сравнении с «читаемым» писателем – это качественно новая ступень, как неандерталец и гомо сапиенс. Если захотелось снять с полки и перечитать книгу современного писателя – значит, у этого писателя есть все шансы стать классиком, хотя, может быть, не первой величины. Ведь классики тоже разные. Например, Куприн – классик, но ведь его не сравнишь, скажем, с Чеховым.
♦
Настоящий классик – это тот, кого продолжают читать после смены поколений и художественных кодов.
Писателями-провидцами считают обычно путаников, которые за свою творческую жизнь набормотали столько разного, что можно использовать на любой случай жизни.
Литература – это жестокий способ миропознания, а писатель-сатирик обречён на косые взгляды современников, а то и потомков. Вспомните судьбу Булгакова и Зощенко!
Главный принцип писателя в России – говорить власти правду. Не приспосабливаться к ней, а говорить о наболевшем в лицо.
Разрекламированный писатель исчез, как монета в щели автомата, продающего презервативы.
Русским писателям интуиция заменяет любопытство.
♦
Роль духовного арбитра в обществе за русским писателем всегда останется.
♦
У писателя в России чувство гражданского долга всегда обострено до предела, и кто говорит, что литература – это личное, домашнее, просто врёт. Он не сумел в своём творчестве затронуть струны народной души. Тебе не дан талант глаголом жечь сердца людей – ну и сиди помалкивай.
Серьёзного писателя нельзя сводить к двум функциям – хвалить и ругать. Всё сложнее. Безудержное славословие надоедает. Безудержное очернение вырабатывает комплекс неполноценности. Многое зависит от исторической ситуации. Иногда важнее сосредоточиться на негативе. Иногда, наоборот, найти что-то духоподъёмное. Важна и специфика литературного дара и личности писателя.
♦
Серьёзные писатели предсказывают политические потрясения куда точнее, чем политологи, большинство из которых шарлатаны.
♦
Становясь серьёзным писателем, ты становишься участником сложнейшего духовно-исторического процесса, и все твои лукавства, приспособленчества остаются навсегда. Мы как-то забыли о том, что русский писатель в XIX веке всегда ценился не за умение пристроиться в кильватер к очередной власти, а за обострённую совестливость.
Фантастика! Столько в стране союзов писателей, а читать нечего!
Судьба писателя, не ставящего перед собой сверхзадачи, жалка. Его удел – изнывать от самоповторений, заглядывать в глаза критикам, молить издателей об авансе и завязывать шнурки на ботинках заезжих грантодателей…
Талант писателя состоит в том, чтобы убедительно ошибаться.
♦
Понимание того, готов ли ты как писатель к воплощению замысла, – это один из главных признаков профессионализма, а возможно, и таланта. Кстати, история литературы знает немало случаев, когда сюжет, родившийся в малоодарённых мозгах, потом становился подлинным искусством под пером совсем другого, готового к нему писателя.
♦
Писатель, будь он либеральный, будь он патриотический, если он талантлив, неизбежно будет противостоять оболваниванию человека. Он более объективен в силу своего дара. Журналист служит той или иной фирме. Писатель более свободен.
♦
Раньше считали так: если человек отлично работает на производстве, то и писать будет хорошо. Оказалось, всё не так просто. Перо не рашпиль. От фрезерного станка до письменного стола далековато. Мало кто из тех «призывников» выписался в приличного литератора, но зато они были первыми на собраниях, где прорабатывались коллеги, оступившиеся на творческом пути. Некоторые доросли до больших литературных начальников.
Есть два типа писателей. Одни своей задачей ставят концентрацию тёмного и негативного. Сейчас это огромное направление в литературе: Сорокин, Ерофеев… Такая анти-эстетика. Другие считают, что писатель должен максимально концентрировать позитив. На мой же взгляд, литература просто должна быть жизнеёмкой.
♦
[
Хорошие писатели изучают жизнь, а плохие – самих себя.
♦
Хороший писатель – не инженер человеческих душ, он их исследователь, иногда – поводырь… Плохой писатель может быть и инженером, и техником, и сантехником человеческих душ…
♦
Писатель – это прежде всего язык. Вы же сразу узнаете по абзацу Платонова, Белого, Катаева, Булгакова, Олешу, Шолохова, Распутина, Белова. Читая «писателя акунинской школы», не сразу поймёшь: то ли это детектив, то ли путеводитель по ресторанам, то ли инструкция по применению белой ленточки…
♦
Опыт русской литературы показывает, что только самостоятельность даёт писателю возможность заниматься собственно творчеством. В противном случае писатель быстро превращается в певца тенденции.
Хороший писатель – раб замысла.
Писательское дело – одинокое. Другое дело, что писателю нужна среда для проверки своих мыслей, настроений.
Писательство – преодоление собственных заблуждений. Кто не заблуждается – тот не творит. Осознанная ошибка – самый прямой путь к истине. Ничто так не обостряет творческие способности, как стыд за свои заблуждения. Но беда в том, что именно ложные истины чаще всего отливаются в бронзе и пишутся на знамёнах, ведущих людей на разрушение надоевшего миропорядка. Потом можешь обораться, объясняя, что ошибался. Твоя ошибка давно уже стала правдой момента.
Писать надо навынос, то есть помня о том времени, когда тебя вынесут вперёд ногами.
♦
Писать настоящую книгу, когда на тебе висит пионерское приветствие съезду профсоюзов, – то же самое, как, не залечив случайный триппер, добиваться благосклонности Прекрасной Дамы, которую искал всю жизнь…
♦
Драма заключается в том, что пишущий не знает, способен он на создание сверхтекста или нет. Есть два пути: можно много работать и положить свою жизнь на создание сверхпрозы, сверхстихов и в результате ничего не сделать. Но это ясно станет только потом. И другой вариант: человек покорячится немного и бросает всё. А потом выясняется, что он миллиметр не дотянул до этого «сверх».
Своими манерами коренные питерцы чем-то напоминают музейных смотрителей.
Пить – бессмысленная трата времени.
♦
…Постарел он гораздо раньше: пьёт, как мастеровой.
Горный плейбой.
Свою несвежую плоть мы, в сущности, воспринимаем как пропахшую потом, запачканную сорочку с залохматившимися манжетами, под которой прежнее, юное, упругое тело. И влюбляемся, влечёмся, вожделеем мы не грязными своими сорочками, а тем, что под ними!
♦
Наша плоть не всегда поспевает за желаниями. В этом смысле женщины всегда ощущают своё превосходство, но скрывают это, чтобы не обижать мужчин.
Разве можно всерьёз рассчитывать на преданность побеждённых?!
Повеситься на два месяца.
С повестью – как с женщиной: если ты, обнимая её, думаешь о другой, разрыв – просто вопрос свободного времени.
Подвигу нужны очевидцы!
Нарастающее чувство подлости.
Когда «не хватило доказательств», это означает только одно: у подозреваемого хватило денег.
Хочется покоя и вдумчивости.
Покойник с куриным выражением лица.
Давайте уважать даже заблуждения былых поколений.
Политик, теряющий власть, глупеет прямо на глазах.
♦
Гулящий политик.
♦
У хорошего политика должно быть лицо семейного доктора, которому вы с лёгким сердцем разрешите осмотреть вашу жену по самому сокровенному вопросу. А теперь мысленно переберите галерею наших нынешних вершителей. Вопросы есть? Вопросов нет. Впрочем, один всё-таки есть: где были наши глаза и мозги?! Я прежде думал, нет ничего более удручающего, чем президиум съезда КПСС. Я ошибался…
♦
Политики, начинающие строительство светлого будущего со своей четырёхэтажной виллы, нам не нужны. Впрочем, они не нужны нигде…
♦
Обанкротившийся политик похож на тяжеловеса, уронившего штангу в переполненный зрительный зал.
♦
У нас полно отставных политиков, наворотивших такого, что даже не застрелиться, а четвертоваться впору. Но они живут припеваючи и организуют что-то среднее между фондами и фрондами…
♦
В новейшей истории России есть немало деятелей, которым явно уже не воздастся по заслугам при жизни, но каждый честный человек обязан прийти хотя бы раз к ним на могилу и плюнуть.
♦
У нас слова «право» и «править» являются однокоренными лишь для лингвистов, но не для политиков.
♦
Самые большие несчастья народу приносит борьба политиков за право его, этот народ, осчастливить.
– Вот ты мне объясни! Выступает какой-нибудь по телевизору. Говорит, говорит, говорит. Всё вроде правда. Проходит месяц. Снова выступает. И опять говорит. И опять всё вроде правильно. Но совершенно наоборот. Они что там думают, у всех склероз?
– Вы ещё молоды и не понимаете, что в политике правда не самое главное. В политике, к сожалению, главное – политика.
♦
Политика – дело грязное. Руки вроде чистые, а душа – в дерьме. Лучше, когда наоборот.
♦
Политика – игра на вылет.
♦
Политика – это род профессиональной деятельности, где принципы размыты.
♦
Увы, в политике, как в жизни: хорошему человеку никогда не простят недостаток, который у подлеца даже не заметят.
♦
Благие намерения в политике требуют железной воли, глубочайшего ума и необоримого упорства.
♦
Большая политика – это банк, куда нужно вложить очень много зла, чтобы получать небольшие проценты добра.
Современная политическая борьба в России – это битва за безнаказанность.
За политической волей стоит масштаб личности.
Что есть политическая зрелость? Непонятно. Сегодня, скажем, договорились считать политически зрелыми блондинов, завтра, наоборот, брюнетов, послезавтра рыжих…
Политический деятель, строчащий книги, напоминает сомнительного мужчину, который, отобладав женщиной, тут же, не вылезая из-под одеяла, начинает ей же рассказывать обо всём, с ними только что приключившемся…
Политкорректность – это вежливое умолчание, а не трусливое молчание.
Ни одна самая прочная титановая конструкция не выдержала бы столь бурных и многочисленных содроганий, которые претерпевает человек на протяжении своей половой жизни!
Конечно же, надо понимать других людей, но не настолько, чтобы стать перед ними беззащитным.
♦
Мужчины врут, что им хочется понимания. На самом деле они просто хотят, чтобы женщины заглядывали им в рот.
Эротизм – это тоже форма свободы. А вот порнография – это уже клетка, вроде наркозависимости.
Порядок, как и разруха, – в головах людей.
♦
Порядок – это коммерческая услуга, которую государство оказывает гражданам. Плата – налоги.
Когда люди столько лет вместе, их отношения уже не называют словом «любовь». Скорее это послелюбие…
Он откупоривал шампанское, и они ныряли в постель, которая в первые месяцы любви всегда кажется неизведанной планетой, а потом превращается в одиночную камеру на двоих.
♦
Чужая постель – потёмки.
♦
О чём только не приходится говорить с женщиной по пути в постель!
♦
Юная девушка в постели стареющего мужчины – это дорогостоящая иллюзия вечной молодости.
♦
Взъерошенная постель.
♦
Постельное сообщничество.
♦
Нигде человек так не раскрывается, как в постели. Даже если он один.
Постмодернизм – интеллектуальная барахолка.
♦
Признак российского постмодернизма – абсолютное равнодушие к судьбе страны. Волнует один вопрос: «Уезжать или ещё пожить в этой ненормальной стране?» Лично мне такая литература неинтересна.
♦
Почему вместо создания подлинно нового искусство с головой ушло в глумливую инвентаризацию сделанного предшественниками?
♦
Постмодернизм не стал у нас общенациональным явлением именно потому, что в нём нет любви – хоть к женщине, хоть к родине, хоть к профессии.
♦
Занимательность – вежливость писателя. Если ты настолько умён и образован, что тебе трудно писать интересную прозу, пиши философские трактаты… Собственно, весь наш российский постмодернизм на девяносто процентов состоит из таких «элитарных» авторов. Они похожи на композиторов, прекрасно знающих нотную грамоту, готовых, если надо, записать музыку даже древнерусскими «крюками», но слуха у них нет…
Постмодернист играл словами, как дурак соплёй.
Постмодернистская революция 90-х привела к полному размыванию границ между тем, что такое хорошо и что такое плохо. Где критерии? Я так вижу, я так считаю, я так чувствую. В итоге текст неграмотного графомана именуется романом и получает «Букера», «Большую книгу», «Ясную Поляну»… Далее неофит, которого при советской власти отсеяли бы при первом внутреннем рецензировании за профнепригодность, объявляется надеждой отечественной словесности, а читатель в недоумении застревает на второй странице. И книга проваливается.
Есть такие поступки, которые женщинам надо не объяснять, а повторять снова и снова.
Современники завистливы, а потомки забывчивы…
♦
– То, что для нас зло, для потомков может оказаться благом. И наоборот. Так бывает.
– Конфуций?
– Не исключено.
…Беззащитное с похмелья сердце.
♦
В состоянии тяжёлой похмельной самоутраченности.
♦
Похмелье можно условно разделить на три стадии:
– Плохендро-I (5–6 часов утра).
– Плохендро-II (11–12 часов дня).
– Плохендро-III (4–5 часов дня).
Искусство заключается в том, чтобы лаской и строго последовательным введением в организм определённых доз алкоголя избавить похмельный организм от мучений на этапе Плохендро-I, в крайнем случае на этапе Плохендро-II, не доводя дело до ужасного Плохендро-III.
♦
Умираю… Полцарства… за коньяк!
♦
Поэта терзала похмельная всеотзывчивость: он мучительно слышал, как, переругиваясь, дворники скребут снег, мучительно обонял, как в диетической столовой за углом жарят на маргарине ромштекс, мучительно ощущал, как тяжело заходит на посадку, разворачиваясь над городом, аэробус…
♦
Реанимационная кружка пива.
♦
Тихая мудрость вовремя похмелившегося русского человека.
♦
…Обретя вновь гордую алкогольную автономию.
♦
…В состоянии похмельного обезволивания.
♦
Легкоточивая похмельная слеза.
♦
Похмелье обостряет интуицию.
♦
Похмельное бесприютство.
♦
Утром жизнь показалась ему летальным симптомом.
Обещающая походка женщины.
На похоронах думаешь о разном. Но чаще всего о том, что надо бы бросить курить…
♦
Чужие похороны – это, в сущности, – всего лишь репетиция твоих собственных.
Он поцеловал её усмешку.
Человек проводит в сортире гораздо больше времени, чем в объятиях страсти, однако мировая поэзия отдана любви, а не унитазам!
♦
В рыночных условиях поэзия коммерчески уязвима. Но поэзия – это та лаборатория, где происходят прорывы, рождаются новые формы, идёт тончайший языковой синтез, тончайшие эстетические исследования, которые проза может тоже вести, но очень редко. Поддерживать поэзию необходимо. Но скрытой дотации поэзии больше нет. Есть премии и гранты. Никаких других форм поддержки поэзии никто не придумал.
♦
Поэзия – удел молодых. Как правило.
♦
В эпоху ревущих информационных сквозняков задуть свечу подлинной поэзии не так уж сложно. И наоборот, можно до яркого, якобы поэтического пламени раздуть шашлычные угли. Этим занимается, в частности, телевидение.
Нынешним поэтам крылатого Пегаса заменили прокладки с крылышками.
♦
Есть боговдохновенные поэты. К их строкам обращаешься всю жизнь: в любви, в радости, в тоске – и всякий раз находишь если не ответ на вопрос, то по крайней мере врачующее созвучие своему сердцу. А это и отличает подлинное искусство от бесчисленных подделок и поделок, к которым современники норовят привесить ценники со многими нулями, превращающимися со временем просто в ноль.
♦
Я как-то пил в компании поэтов. Странное, скажу вам, племя – павлины с воробьиными мозгами. Но встречаются и умные.
♦
Поэт без книги, как Париж без Сены.
♦
Чисто русская традиция: не стреляющая Царь-пушка, не звонящий Царь-колокол и не печатающиеся поэты…
♦
Любой поэт после похвал становится добрее к чужим стихам, даже очень плохим.
♦
Поэту жилплощадь ни к чему. Отвлекает.
♦
– Хорошо, что поэту не нужны деньги. Только небо над головой!
– И вокзальная лавка под головой…
– Хлебников был нищим, а Верлен – пьяницей.
– Не всякий нищий – Хлебников, и не всякий пьяница – Верлен.
♦
♦
Поэт-метеорист.
♦
У них [
♦
Плохие поэты ради рифмы загоняют в строку случайные слова. У хороших, а тем более великих так не бывает.
♦
Тонкая работа со словом, какая бывает только у поэта…
♦
Классический поэт – всегда «ловец человеков», точнее, ловец человека. И этот единственный человек – он сам. Для того мучительно и вяжется небесная сеть стихов, ибо она способна уловить мятущуюся, ускользающую, любящую душу, а вместе с ней и дух своего народа, и эпоху, в коей довелось жить поэту. Для классика традиция не груда обломков, превращённая в пьедестал, но ступени, по которым происходит тяжкое восхождение к себе. Только тому, кто постигает себя, интересны другие, интересно то, что «за стихами». Родной язык для классика не распятое лабораторное тельце, дёргающееся под током натужного эксперимента, но тёплая кровь, струящаяся в строчках живого стихотворения. Классик обречён на гармонию.
♦
Начинающие поэты из-за необходимости вгонять строку в размер и подбирать рифмы в итоге сочиняют совсем не то, что поначалу задумывали. Нечто похожее случается и с неопытными публицистами.
♦
Встречаются и скромные поэты. Редко.
Молодой поэт начитается для читателя с запоминающейся метафоры, яркого сравнения.
А эти поэтессы вообще какие-то ненормальные и даже трахаются как-то ямбом.
У каждой страны, у каждого народа, у каждого человека своя правда, которая другим кажется ложью. И это нормально. Ненормально, когда страна, народ, человек начинают верить в чужую правду, а свою, родную, воспринимать как ложь. Тогда всё рушится… Всё!
♦
Правда – это всего лишь правдоподобное заблуждение.
♦
Правда – продукт скоропортящийся и длительному хранению не подлежит!
♦
Правда, как вода, дырочку найдёт!
♦
Говорить правду можно только посмертно. Хотя всё равно бесполезно.
♦
Правда гораздо интереснее, чем придуманные факты.
♦
В плюралистической мешанине мнений правду спрятать гораздо легче, чем на выхолощенных полосах официозной печати, где кривда так же очевидна, как казак, присевший в степи по нужде.
♦
Говорящих правду не любят. Лгущих презирают. Выбор невелик…
Люди верят только в выдуманную правду.
Вы не представляете, что может отчудить правильная девушка из ненависти к своей правильности.
У нас люди полстраны растащили, а сидят не в тюрьме – в правительстве.
♦
Правительство, экономящее на культуре, рискует в конце концов оказаться во главе оравы дикарей, пусть даже обладающих компьютерной грамотностью.
♦
Наше правительство напоминает мне Змея Горыныча: голов много, а желудок один.
Правозащитники напоминают людей, которые стоят у койки больного и громко, чтобы все услышали, повторяют его стоны и жалобы… Но лечат-то врачи!
Предателей надо наказывать. Хотя бы в кино…
Предательство обладает такой разрушительной силой, по сравнению с которой атомное оружие – китайская петарда…
♦
Предательство – заразная болезнь.
Как справедливо заметил Сен-Жон Перс, плохому президенту всегда парламент мешает.
♦
Президентам, как и девушкам, правду лучше не говорить.
♦
Неточность – вежливость президентов.
Выборы президента – это как замужество: выходишь вроде за одного, а живёшь потом совсем с другим.
Лауреат квартальных премий.
♦
Премия без денег – это как женщина без взаимности.
♦
«Большая книга» – это премия за верность зову ветхозаветных предков.
Страна Вриландия.
♦
Пресса – как дрессированная собака: приносит в зубах только то, что ей бросили.
♦
Прежде начальство всё-таки интересовалось: о чём там, внизу, попискивает прижатый тоталитаризмом народец? Пресса была чем-то вроде смотрового окошечка в камеру заключённого. Теперь никому ничего не надо, кроме денег, теперь, блин, демократия: не нравится власть – не выбирай. Она сама себя выберет. На то и урны. Поэтому пресса почти разнадобилась – держат так, для приличия, чтобы на переговорах западные умники не доставали.
Общее преступление связывает мужчину и женщину гораздо крепче, чем самый множественный оргазм.
Объявив всероссийскую кампанию по выдавливанию раба, мы забыли людям объяснить, что человек, выросший в условиях привычной несвободы, может второпях выдавить из себя раба вместе с совестью. Не здесь ли нравственный источник захлестнувшей страну преступности: от безжалостных душегубов до респектабельных пирамидостроителей?
Переесть можно не только икры, но и женских прелестей.
Только лёгкая пресыщенность делает мужчину интересным.
Привилегии чаще всего передаются половым путём.
«По призванию я борец за лучшее!»
Если признание (в том числе и премиальное) приходит к автору раньше мастерства, то мастерство не приходит к нему уже никогда.
По одному прикосновению узнают того, кого любят…
С принцами в Отечестве хреново. Одни нищие и пьющие.
Он был верен принципам, но не суетно.
Почему мы приспособленчество связываем исключительно с советским периодом? Приспособленчество вне формаций. Есть адаптация к действительности. И есть способность перешагнуть через нравственные барьеры. Это разные вещи.
Провинциалы вообще народ приставучий и трудновыводимый!
Продавщица с предоргазменным взглядом.
– Почему у главной героини, в которую влюбляются все мужчины, такой длинный нос?
– Если ваш папа – продюсер, можно сниматься и вообще без носа.
Когда я слышу слова «проект» и «формат», мне хочется достать мой семизарядный кольт!
Деталь в прозе – это всё! В кино – тьфу!
Со всех сторон доносилась такая глубинная и богатая матерщина, что [
♦
Прозаик, не писавший стихов, похож на ювелира со стамеской.
♦
Поскреби прозаика – найдёшь поэта. Мне достаточно прочесть абзац у какого-нибудь прозаика, чтобы понять, писал ли он стихи. Совершенно иное отношение к слову – трепетное.
♦
Поэзия – это энергетические выбросы. Проза – совершенно другой вид искусства, другая система структурирования текста и вообще всего внутреннего мира. Я бы сказал, что проблемы с прозой начинаются тогда, когда начинаются проблемы со склеротическими бляшками. Как только башка перестаёт соображать, тут заканчивается и прозаик.
♦
Прозописец.
Для прозаика любая экранизация – уникальная реклама его творчества.
Талантливое произведение – это не только рассказанная автором образная история, «вымысел», над которым читатель, по выражению Пушкина, «обольётся слезами», но и тончайший социально-нравственный сейсмограф, предсказывающий даже отдалённые бури и катаклизмы нации, социума, человечества.
Самое тяжёлое – поднять нашу лёгкую промышленность.
Нет пророков в своём Отечестве – одни пороки.
Проститутка – бактериологическое оружие дьявола!
♦
Искусницы коммерческого соития.
Покупать женщин так же бессмысленно, как одуванчики. Они же под ногами. Нагнись и сорви!
Простоту ищите не в искусстве, а в инструкции к стиральной машине!
Очаровательная постельная простушка.
Есть такая профессия – Родине изменять.
Выбрать творческую профессию, не имея настоящего таланта, значит сломать себе жизнь.
Прошлое – как климат: если солнечно, мы его хвалим. Когда непогода, ругаем.
♦
Никто не хочет назад в прошлое. Да это и невозможно. Но, умело пугая прошлым, нас уже наполовину лишили будущего!
♦
Нельзя любить прошлое. Можно помнить.
♦
Вспоминая прошлое, мы чаще всего перебираем наши весёлые ошибки, а не скучные правильности.
♦
Минувшее, пройденное, даже если в нём полным-полно ошибок, всегда дорого, потому что невозвратимо…
♦
Представления любого человека о своём прошлом – это вид самообольщения.
Придуманный, ненатуральный псевдоним каким-то таинственным образом искажает развитие творческой личности, направляя в ложное, ненастоящее русло.
Честная публицистика не та, что работает на очередного олигарха, очередного политического проходимца, а та, что работает на державу, на непреходящие нравственные принципы, – она не устаревает.
♦
Реакция общества и власти на актуальные публицистические высказывания гораздо острее и болезненнее, нежели на художественно упакованные инвективы. Иные начальники государства даже испытывают пикантное возбуждение, узнавая себя в цветистых сарказмах романиста. Но не дай бог заикнуться о том же самом в газете: старуха Цензура тут же заточит свой синий карандаш. Нет, я не жалуюсь, а хочу обратить внимание на то, что любая власть борется с инакомыслием одинаково: начинает с замалчивания, а заканчивает замачиванием.
Пушкин всегда будет влиять своей недостижимостью. Автор, следующий законам построения поэтической или прозаической фразы, невольно совершает насилие над живым языком. Так вот, у Пушкина этого насилия вообще не ощущаешь. Русский язык в его слове дышит без стеснения. Корсет литературной формы нигде не давит. Даже сознательная архаика не воспринимается у Пушкина как таковая, она в контексте обновляется, будто икона.
Настоящая, профессионально написанная пьеса, адресованная зрителю, а не соратникам по эстетическому помешательству, способна ограничить бесплодный произвол режиссёров и помочь выскочить из затянувшегося «дня сурка». Но для этого многих лауреатов надо заново учить писать пьесы.
♦
Лабораторная пьеса – это такой же нонсенс, как балет в уборной. Конечно, можно и там станцевать. Но зачем и кто увидит?
Безбрежно пьющий отец.
♦
Крепок был! Пил, как дышал.
В помещении стоял тяжкий водочный перегар, усугублённый закусочной неразборчивостью.
♦
В квартире царил настоявшийся смрад гармоничного семейного пьянства.
♦
Кто пьян с утра – тот счастлив целый день.
♦
Напился до состояния, близкого к невесомости.
♦
Я не пьянствую, я справляю поминки по великой советской цивилизации. Тризну.
♦
– Потом мы гуляли по ночной Москве, и это была самая лучшая ночь в моей жизни!
– Так мужики всегда говорят, когда ничего не помнят.
♦
– Ты не будешь так пить?
– Так не буду.
– А как будешь?
– Так, чтобы не спятить от этой жизни.
♦
Наутро он был омерзительно никчёмен.
♦
Вчерашняя перелитровка.
♦
В пьянстве главное – возможность опохмелиться.
♦
Для целенаправленно пьющего человека очень важно, чтобы утром был кто-нибудь рядом.
♦
Как говорил замполит Агариков: «Совсем мозги допил!»
♦
Конечно, пьянство – это самоубийство. Но неспешное и упоительное…
♦
Элегантно нетрезв и трогательно счастлив.
♦
Пьянство не порок, а важная часть великой русской культуры.
«А кодировать пробовали?.. Сам себя раскодировал? На какой день?.. На двадцать пятый? Ну, это ещё ничего! Костя сам себя раскодировал на третий день. Он же у нас учёный!»
♦
– Лечить я тебя буду! [
– Бесполезно! От счастья вылечить невозможно…
У пьяных свои нравственные императивы.
♦
Мне кажется, померкнувшее сознание мертвецки пьяного человека временно, – подчёркиваю, временно, – отлетает в тот же самый предвечный накопитель, куда прибывают и души тех, кто на самом деле умер. Там они трутся друг о друга и горестно общаются. Только таким, пусть кратким, но невыразимо печальным соседством можно объяснить запредельную тоску, какую ощущаешь, очнувшись после жестокой попойки…
Р
Ничто так не заводит женщину, как мужское равнодушие.
Разведёнка – мечта начинающего сексуала! Краткий курс молодого постельного бойца.
♦
Вообще разведёнки, как известно, чрезвычайно чутки к чужому семейному горю, обладают удивительной, неженской понятливостью (к сожалению, временной) и вытворяют в постели такое, о чём их прежние супруги даже не мечтали.
Они разошлись интеллигентно, и расставанье их обещало впереди если не встречу, то, во всяком случае, нормальные отношения чужих людей, у которых из общего осталось только одно, зато самое главное, – ребёнок…
♦
Разошедшиеся супруги, видимо, специально в первое время становятся чудовищами. Они делают это, наверное, чтобы уравновесить прежнюю доброту и давнюю, доходившую до глупого сюсюканья нежность. Именно воспоминания о хорошем язвят и гложут больней всего. И эту память необходимо убить ненужной, крикливой жестокостью. А потом, позже, когда нынешняя злоба уравновесит былую нежность, наступит тупое успокоение, и родные некогда люди смогут перейти к новым, бесстрастным, деловым отношениям.
♦
Легко расходиться со стервами, тут всё понятно: она дрянь – и от неё нужно бежать. А что прикажете делать с приличной, семейной женщиной, которая просто тебе не подходит. Почему? Потому что не подходишь ей ты.
♦
Странное слово «развод»… Ну, в одном смысле понятно: людей как бы разводят в разные стороны… В другом: как бы отпускают на развод. В смысле – размножение…
♦
Кстати, о разводе. Где-то написано, что при разрыве, как правило, женщина уходит к другому, а мужчина в никуда. Возможно…
♦
Делиться будем так: расходы в суде твои, джип – мой…
♦
Если ты прожил с женщиной много лет, то одного она всё-таки заслуживает – уведомления об отставке.
♦
Чем ближе развод к свадьбе, тем меньше проблем.
♦
Мелкооптовый развратник.
Мужчина хочет раздеть женщину лишь тогда, когда ему нравится, как она одета…
В мире мало людей, умеющих красиво любить. Но людей, умеющих красиво разлюбить, ещё меньше.
Разоружитесь перед Родиной!
Разочарование – родина вдохновения.
Главное – получить разрешение. Бумажку. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой бизнесмен.
Нельзя разрушить то, что уже разрушено!
♦
Не рушьте то, что не вы построили!
Коллективный разум и коллективная трусость – вещи разные.
Разумные существа есть, вероятно, не что иное, как смертоносные вирусы, вроде СПИДа, которыми одна галактика в момент астрального соития заражает другую.
У женщин и мужчин свой рай. У мужчины это – война, на которой не могут убить. А у женщины это универмаг, в котором всегда скидки, а деньги не кончаются.
♦
Солнце, море и любимая женщина рядом – вот он, рай! А вдруг после смерти окажется, что рай – это и есть бесконечный океанский пляж: на крупный белый песок мерно набегают лёгкие волны, настолько прозрачные, что можно сосчитать чешуйки на рыбьих спинках. На пляже, сколько хватает глаз, блаженствуют нагие, юные, прекрасные люди. Их много, тысячи, миллионы, миллиарды… Одни купаются, другие загорают, третьи, проголодавшись, уходят в ближнюю рощу, срывают с веток и едят невиданные сочные плоды. А насытившись и воспылав, там же, под деревьями, прихотливо любят друг друга в траве, укромно смыкающейся над содрогающимися телами. И можно часами, днями, годами, веками идти берегом по щиколотку в тёплой воде, смотреть по сторонам, узнавать знакомцев по земной жизни, разговаривать, смеяться, пить за встречу райское вино, терпкое, весёлое, но не оставляющее тени похмелья. И снова брести по бесконечному песку, ловя обрывки разговоров и понимая всех, потому что там, у них, изъясняются на всеобщем языке, который ты, оказывается, знал на земле, но никогда за ненадобностью им не пользовался. Чем дальше по берегу, тем удивительней встречные люди, они похожи на старомодных актёров из немых фильмов. Вместо длинноногих худышек с силиконовыми дарами в волнах плещутся пухлые наяды, вроде толстенькой Айседоры Дункан. Наверное, в раю человек просыпается в лучшей своей поре, в расцвете, в плотской роскоши. Нет, нет, он получает такое тело, о каком грезил перед зеркалом, страдая от несовершенства. Но в таком случае как узнать в сонме мечтательной наготы знакомых, близких, любимых, взаимно или безответно? А никого и не надо узнавать. Надо просто идти по безначальному и бесконечному лукоморью, радоваться солнцу, жизни и вечности…
Как объяснить тот факт, что Ад и Рай очень легко представить в виде двух блоков памяти некоего гигантского компьютера? Причём первый блок хранит информацию о достойно прожитых жизнях, а второй, соответственно, – о прожитых паскудно. И благодать заключается в том, что хорошую информацию берегут. А возмездие – в том, что плохую информацию стирают. Хотя возможно, всё обстоит как раз наоборот. Именно в этом смысл воздаяния.
♦
А вдруг рай – это такая туристическая фирма? Она отправляет праведников в лучшие отели у моря, в горах, у минеральных источников, снаряжает экскурсии к пирамидам, в Кижи, по замкам Луары, в Венецию… Мест отдыха и достопримечательностей в мире столько, что хватит до Страшного суда. А как быть с грешниками? Очень просто. Они будут скитаться по тюрьмам, колониям, лагерям. Мест заключения на планете ещё больше – столько, что не управишься до трубы архангела…
♦
Возможно, рай – это пьянство без похмелья, а ад – это похмелье без пьянства.
Раскаяние – это внутренние усилия души.
– Ты же мне сказала, что развелась!
– Я не говорила – развелась. Я говорила – рассталась.
– А это не одно и то же?
– Нет! Иногда жёны расстаются с мужьями, даже не покидая супружеской постели.
Все модернизмы и формализмы – всего лишь чистящие средства, с помощью которых доводят до блеска пуговицы на нетленном камзоле Его Величества Реализма…
Ребёнок для женщины – это шанс прожить ещё одну, новую жизнь, в которой всё будет лучше, умнее, чище, достойнее, чем получилось у неё самой. Вот почему мать страдает от ошибок ребёнка так, словно это она их совершила!
♦
Ребёнок делает женщину беззащитной…
♦
Нежелание иметь второго ребёнка ещё не повод для того, чтобы превращать брачное ложе в лабораторию противозачаточных исследований.
Ревность, как икота, состояние непроизвольное и разуму неподвластное.
♦
Ревнуют юных жён и любовниц, а ревновать соратницу по совместному старению – это глупо.
♦
В сердце снова заскреблись мыши ревнивых подозрений.
♦
Нельзя зацикливаться на половом дискурсе, ревность – это заболевание.
♦
Самая страшная ревность, когда не уверен в измене.
♦
Ревновать женщину к её постельному прошлому – такая же нелепость, как, скажем, ненавидеть Ленина за Октябрьскую революцию. Что было – то и было. Могло быть и ещё хуже.
♦
Ревность – это геморрой сердца.
♦
Сердце уколол скорпион ревности…
Революцию начинают от хорошей жизни и заканчивают от плохой.
♦
Революция – это буйный и кровавый отдых от государства.
♦
Всякая революция – это, кроме прочего, мятеж дилетантов против профессионалов.
♦
Не верьте, когда говорят – Россия исчерпала лимит на революции! Не исчерпала!
♦
Революция, как и разруха, – в головах.
♦
Революции вершат именем народа, но во имя личных интересов.
♦
Революции нужны хотя бы для того, чтобы давать названия станциям и площадям.
♦
Революция – это взрыв, когда ломается, теряется почти всё, что создано за прошлые годы.
♦
В революцию идут, с одной стороны, люди идеально чистые, а с другой – те, кто недоволен своей судьбой, озлоблен неудачами. Но власть они берут вместе. Потом худшие отворачивают голову лучшим. Зло на каждом конкретном историческом отрезке сильнее добра. А в целом конечно же добро сильней…
♦
Революция – это героическое хулиганство.
♦
Революция – дело недешёвое.
♦
Революция без евреев – как тесто без дрожжей. Главное – не переборщить.
♦
Люди после революции тоже кушать хотят. Даже сильнее, чем до революции.
♦
– С коммунистами у вас есть контакт?
– Нет! Мы гораздо левее.
– Не левее надо быть, а умнее.
♦
Революция революцией, а девки цветы любят.
♦
Сложившийся после революции режим – это возмездие за накликанную революцию, это если и зло, то вынужденное делать добро, хотя бы ради самосохранения.
♦
В наших специфических русских условиях снос режима – это снос страны. Мы это наблюдали и в 1917 году, и в 1991-м.
Основное достоинство главного редактора – не бояться ссориться с сильными мира сего. Боязливый редактор – это как волк-вегетарианец: сам околеет и стаю погубит.
Не редакция, а какой-то табор пьющих космополитов!
♦
Редакционное пьянство – профессиональный порок, не зависящий от национальных и политических кондиций.
♦
епьющая редакция – это такая же нелепость, как бездымная домна.
Давно замечено: чем бездарнее режим, тем больше денег ему необходимо для самосохранения.
– Режиссёр?
– Нет, бандит.
– Это одно и то же.
♦
Что такое талант актёра? Так, ёмкая глупость. А режиссёр – демиург, творец, бог! Он может всё!
♦
…Он посмотрел на режиссёра, словно на серийного самоубийцу.
♦
Режиссёры капризны как климактерические принцессы…
♦
Хороший режиссёр, как хирург, знает, где надо отрезать.
♦
«Новизна» нынешних режиссёров – это силикон в старушечьей груди. Чтобы воспарить над жизнью, надо её знать.
♦
Спорить с режиссёром – как спорить с инспектором ГАИ. Бессмысленно. Прав тот, у кого полосатый жезл, а в театральном деле жезл всегда у постановщика.
Реформой могут назвать или не назвать какое-нибудь событие только потомки или историки. Всё остальное – мероприятия… Конечно, за исключением денежной реформы…
♦
Неуёмная жажда реформ появляется обычно на сытый желудок. И утоляется у всех, кроме самих реформаторов, очень быстро.
♦
Любая реформа – это скальпель, которым можно и спасти, и зарезать. Всё зависит от того, как относиться к человеку, ведь от настойчивых призывов потерпеть до общеизвестного «лес рубят – щепки летят» не так уж далеко.
♦
Реформа, извините за банальность, – это сложнейший социально-политический инструмент, лазерный скальпель, а не палка, чтобы отбиваться от конкурентов в борьбе за власть!
Глядя на наших реформаторов, думаешь: лечить плоскостопие с помощью ампутации ног каждый умеет.
♦
Неумелый реформатор гораздо опаснее для любой страны, чем самый замшелый консерватор.
♦
Реформаторский дар встречается редко. Реформаторская дурь – постоянно.
Робкий, как заблудившийся страусёнок.
Любить и усиливать свою Родину для человека гораздо естественнее, нежели презирать и обирать её.
Родители часто оставляют детям в наследство свои неосуществлённые мечты. И напрасно.
♦
Родители, пока живы, заслоняют ребёнка от могильного хлада, сквозящего из неведомых щелей Вечности.
Роман о любви без эротики – как Госдума без дураков.
♦
Завязать роман гораздо легче, чем развязать. Это характерно не только для любовных отношений, но и для литературы.
♦
Написать роман сразу набело – это как спуститься в метро с завязанными глазами, поймать в потоке пассажиров чью-то руку и, сняв повязку, выяснить: перед тобой именно та женщина, какую ты искал всю свою жизнь.
Женский роман – бизнес серьёзный, и баб к нему подпускать нельзя.
В России всё на особинку!
♦
В России власть и народ похожи на давно охладевших супругов: спят в одной постели, но грезят каждый о своём.
♦
В России две проблемы: патриотизм, принявший форму идиотизма, и либерализм, принявший форму аморализма.
♦
Как жаль, что Россия – это не футбольная команда, тогда сколько было бы у неё болельщиков.
♦
Жить в России сегодня трудно, тревожно и обидно.
♦
В России множество малых народов, но нет мелких.
♦
Сегодня, кажется, стало ясно даже наверху: превратить Россию в Запад с помощью самооплёвывания, а тем более саморазрушения невозможно.
♦
Россия может быть или империей, или союзом независимых деревень.
♦
В России никогда не встречали и не провожали по форме носа или цвету волос, а только – по уму и верной службе Отечеству.
♦
Когда в России громят инородцев – это мерзость, когда громят русских – это самоубийство.
♦
Чем хуже дела у России, тем острее я чувствую себя русским.
♦
В России, если не заставишь – ничего не будет. Это плохое само к человеку прилипает, а хорошее нужно к нему пришивать суровыми нитками… А раба у нас из себя, если и выдавливают, то почему-то вместе с совестью.
♦
Довели страну! Раньше бифштекс в общепите заказывали, а теперь живых людей.
♦
Вековое желание России стать Европой – это форма рецидивирующего слабоумия.
♦
В такой стране, как Россия, задушить литературу, по-видимому, невозможно.
♦
Мы живём в эпоху, когда против нашей страны сложился настоящий «открытый заговор».
♦
Страна превратилась в огромную кунсткамеру, уродцы, сидевшие при советской власти в спирту, повыскакивали из банок и устроили шабаш непослушания.
♦
Мы были богатой страной с бедным народом. Теперь мы бедная страна с бедным народом.
♦
Мелко нарезанная, нашинкованная Россия – давняя золотая мечта Запада: не очень-то приятно возделывать свой лилипутский садик, если за забором начинаются угодья великана.
Сегодняшнее российское общество – это гротеск, занимающий одну седьмую часть суши.
Человек, чей росчерк обладает руководящей силой, относится к автографу серьёзно и исполняет его с чувством ответственности, не допуская, чтобы по законам сомнительной науки графологии он менялся в зависимости от настроения.
♦
Утомлённые служебной властью, многие большие руководители в домашних условиях совершенно безобидны.
Рискованное рукознание.
Забирать из редакции рукопись через полтора года – такая же нелепость, как потребовать в больнице вернуть отрезанный аппендикс.
В пластическую клинику приползла русалка. Рыдая и судорожно вздрагивая хвостом, она рассказала, что безответно влюбилась в принца: «Умоляю, увеличьте мне грудь на три размера!»
Живя в России, говоря по-русски, воспитываясь на русской культуре, не быть русофилом так же странно, как, живя, скажем, на Мальвинских островах, быть им.
Русофобия – дама модная и всегда драпируется в идеологические тряпки из последней сезонной коллекции.
Русские – великий народ, а не этнический вакуум, в котором другие племена творят свою драгоценную историю.
♦
Почему-то все считают, что русские никогда не доводят дело до конца. Чушь! Если мы напиваемся, то до ненависти к водке.
♦
Гордиться тем, что ты русский, можно тогда, когда другие восхищаются тем, что ты русский.
♦
Вот он, русский человек в действии! Не может украсть всё до последнего. Хоть чуть-чуть, а оставит ближнему! Именно это спасёт Россию! Россия – Феникс!
♦
Во времена моего детства вздрагивали при слове «еврей». Сегодня вздрагивают при слове «русский».
♦
Тот, кто не говорит «я русский» из боязни быть осмеянным, очень скоро не сможет говорить «я русский» из страха быть убитым.
♦
Отходчив русский человек, непростительно отходчив…
♦
Русский – тот человек, который воспринимает угрозу русской культуре и государственности не на интеллектуальном, а на биологическом, на клеточном уровне.
♦
В нашем многоплемённом Отечестве русский – тот, кто считает себя русским, не россиянином, а именно русским. Точнее, сначала русским, а потом россиянином. Рубашку на пальто не надевают.
♦
Чем меньше в стране будет граждан, ощущающих себя русскими, тем больше вероятность того, что Российская Федерация разделит судьбу Советского Союза.
♦
Именно со стеснения или боязни назвать своё племенное имя и начинается исчезновение народа. Если ты боишься или стесняешься вслух назвать себя русским, ты почти уже перестал быть им.
♦
Когда борешься за место для «русских русских» в информационном пространстве, на тебя как-то странно смотрят, мол, вроде нормальный с виду, хорошо одетый и причёсанный гражданин, не пьяный, а вместо галстука повязал на шею змею.
♦
Желание русского быть русским – совершенно естественное чувство, более того, оно просто необходимо для дальнейшего существования крупнейшего народа нашей страны.
♦
Мы, русские, поднимаемся на серьёзные социальные протесты редко, однако тогда сносим всё на своём пути. Впрочем, исторический опыт, особенно девяностые годы, учит, что жизнь после слома становится ещё хуже. И наша национальная память советует нам терпеть до последнего, потому что в России развал государства равнозначен исчезновению народа, прежде всего русского. К тому же наш народ внушаем и слишком доверяет новым словосочетаниям.
♦
Говоря «русский», я, упаси бог, не имею в виду чистоту крови. Русский тот, кто считает себя таковым, говорит, мыслит, чувствует по-русски – и всё!
♦
Непросто быть русским в России. Ох непросто!
♦
Не надо бояться человека, который хочет быть русским. Таких людей, наоборот, надо поощрять, помогать им. Бояться надо тех, чья национальность – это сумма прописью.
– А правда, что грибы не растения, а скорее даже животные?
– В известной степени, ведь они не синтезируют хлорофилл, как растения, а отбирают его у других, как животные.
– И новые русские.
«Светлое завтра» – светский символ веры русских людей. Один из признаков русскости – мистическая вера в особую миссию России, в её светлое будущее. С этим связаны во многом те духовные, научные и исторические вершины, на которые мы поднялись. Те народы, у которых есть вера в миссию своего государства, чего-то добиваются. Вера в высочайшую мировую миссию России неотделима от русского человека.
С
Самоирония – это признак нормального человека. Это совершенно здоровое качество не только пишущего человека, но и человека вообще.
Человек готов к самосовершенствованию, чтобы не выглядеть нелепым.
– А отчего он застрелился?
– А отчего стреляются? От души… Хороший человек был.
♦
Покончил с собой двумя выстрелами в затылок.
Человек с суицидальной решимостью в лице.
♦
Жуткий человек. В постели с ним чувствуешь себя самоубийцей.
Сатиру часто принимают за клевету, а клевету, наоборот, за сатиру.
♦
При социализме сатира была эдакой смешливой Золушкой, которая, старательно начищая хозяйские позументы, иногда прыскала в ладошку? Но Золушка вышла замуж за принца, а принц в результате дворцового переворота стал королём. И вот сатира-Золушка становится чуть ли не главным действующим лицом нашей жизни, заполняет эфир и печать, без сардонической усмешки теперь вроде как и слово-то сказать неудобно.
♦
Куда-то исчезла сатира, не «аншлаковое» зубоскальство, а серьёзная сатира уровня Зощенко, Ильфа и Петрова, Булгакова, Эрдмана. Куда? Ведь наше время вызывающе сатирично, буквально сочится чудовищным гротеском! А сатиры нет.
♦
Люди не узнают сатиру на себя.
♦
Настоящая сатира всегда кроме смеха несёт в себе социальный анализ, протестные функции.
Сатирическое мироощущение более сложная вещь, чем принято думать. Комизм может достигаться за счёт столкновения разных стилей, игры с дополнительными смыслами. Перепад «высокое-низкое» можно показать не только на социальном уровне, но и на языковом. Это и есть по-настоящему стильный юмор.
♦
Увы, сатирическое мироощущение и в писателе, и в читателе сильнее развито в эпоху несвободы. А свобода, к тому же понятая как вседозволенность, убивает интеллектуальный смех. Люди перестают смеяться и начинают ржать.
Ничто так не отвлекает от неприятностей, как сборы в дорогу.
Важно не до свадьбы быть честной, а после.
…И наши свидания стали скучны, как практические занятия по половой гигиене.
♦
Перед свиданием женщина занимается предпродажной подготовкой.
Свита не только играет короля, она его, увы, ещё и проигрывает…
На самых крепких цепях, как правило, вычеканено красивое слово «Свобода».
♦
Свобода – это всего лишь приемлемая степень принуждения! Не более!
♦
Лучше быть рабом свободы, чем свободомыслящим рабом!
♦
За свободу всегда приходится платить больше, чем она того стоит.
♦
Свобода настраивает мужчину на философский лад и делает гурманом.
♦
Понятие свободы сейчас очень умозрительно.
♦
Свобода – это путь к рабству.
Ступив на путь борьбы за свободу, человек тут же попадает в крепостную зависимость от законов этой борьбы.
♦
Люди столько энергии отдают борьбе за свободу, что воспользоваться свободой у них уже нет сил.
– Слишком много теперь изданий и журналистов. Не хватает на всех свободы слова.
– Вот видите! Надо быть экономнее, и тогда хватит на всех!
♦
Свободы слова… нет и быть не может, ибо каждый считает свободой своё право говорить то, что хочется, и не слышать того, с кем не согласен. Отсутствие одного из этих прав воспринимается как цензура.
♦
Когда люди бьются за свою свободу слова, они попирают чужую свободу слова. Как преодолеть это противоречие, не знаю…
♦
Сегодня можно говорить всё что угодно и при этом не быть услышанным…
Невежественное свободомыслие.
Их связь вступила в тот опасный период, когда свежесть обладания уже притупилась, а неотъемлемая привязанность, именуемая иногда «настоящей любовью», ещё не настала.
Самое страшное, когда распадается связь времён.
Не надо глумиться над бывшей святыней. Люди совсем отучатся верить.
Секретарша – это идеальная жена. Но ей надо убедить своего начальника к записи в трудовой книжке добавить ещё и отметку в паспорте. Это удаётся редко. Мужчины понимают: в случае кадровой ошибки секретаршу уволить гораздо проще, чем жену…
При советской власти секс был практически безопасен, если не считать парткома и уголовного кодекса.
♦
Главное ведь не обладать, когда хочешь, а хотеть, когда обладаешь!
♦
Во время первого интимного свидания они оба так старались, словно участвовали в финале телевизионного конкурса на лучший половой акт.
♦
В приливе полуобморочной постельной откровенности.
♦
Даже в страстные стоны супружеского удовлетворения она могла вложить своё неудовлетворение маленькой зарплатой супруга.
♦
Вы никогда не замечали, что клинок входит в ножны, словно мужчина в женщину?
♦
Буйный корпоративный секс.
♦
Если бы каждый половой восторг оставлял на теле памятное пятнышко, как на крыльях божьей коровки, люди скрывали бы эти знаки любви или, наоборот, выставляли напоказ? Вряд ли! Наверное, на общественных пляжах все купались бы наглухо одетыми, как мусульмане, и только в нудистских уголках можно было бы увидеть тех, кто не боится открыть свои тела, испещрённые счастьем. Хотя тут возникает множество побочных проблем. Ну действительно, что делать невесте, таящей под белым платьем новобрачную плоть, усеянную метками прежних удовольствий, как глиняная табличка из библиотеки Ашшурбанипала – клинописью? Или вот ещё незадача: знаки однополых восторгов должны как-то отличаться от следов традиционных сближений? А рукоблудие, оно оставляет на коже следы или же нет?
♦
У них обоих не просто сонные лица, нет, у них лица мужчины и женщины, которые не выспались вместе – вдвоём.
♦
Какой-нибудь нищий сморчок, прикидывающийся брачным соискателем, легко уложит в постель гордую одинокую красавицу, безнадёжно отказавшую многим серьёзным мужчинам, у которых есть всё: внешность, ум, деньги – нет лишь паспорта без штампа ЗАГСа.
♦
Ничто так не отдаляет мужчину и женщину, как физическая близость, не оплаченная подлинной любовью… Хорошее начало для статьи, адресованной вступающим в личную жизнь!
♦
…А затем, если соседки ушли, мы поскрипим немного на узкой казённой кровати: я буду терпеливо гоняться за оргазмом по закоулкам своего безотзывного после алкоголя тела, а она – страстно шептать в моё ухо: «Только не в меня! Только не в меня!!» Женщины моей юности делились на вменяемых и невменяемых.
♦
Когда въезжаешь в отель, тут же звонят, спрашивают: «Молодой человек, не хотите с девушкой отдохнуть?» А разве с женщиной отдыхают? С настоящей женщиной работают, вкалывают! До седьмого пота, до кровавых волдырей на сердце!
♦
Она ещё верит в то, что лежащие в одной постели мужчина и женщина могут объяснить друг другу, о чём они на самом деле думают!
♦
Если между мужчиной и женщиной хоть однажды что-то было, это – навсегда.
♦
Вылюбленный до самоощущения яичной скорлупы.
♦
Обладая умной начитанной дамой, ты в известной мере сжимаешь в объятиях не только тело, но и весь её богатый внутренний мир, что сообщает плотской добыче познавательную остроту.
♦
Раздевая её, он бормотал разные гуманитарные глупости.
♦
Уступив ему, она с огорчением поняла, что он не твёрд в намерениях.
♦
Устный секс.
♦
Когда одеваешься, дама, оставшаяся в постели, кажется недоеденным деликатесом.
♦
Вернуться в брачный секс.
♦
Совокупительная чудаковатость.
♦
Семейный секс и любовные свиданья соотносятся как диетический стол и грузинское застолье.
♦
Роскошь постельного общения.
♦
В минуты сладкой и быстротечной устали.
♦
Совокупец.
♦
…До изнеможения осваивая друг друга.
♦
Загадочны и не исхожены дебри советского секса!
♦
Склонить советскую девушку к постельному многоборью не так-то просто, действовать надо ласково, осторожно, поэтапно, чтобы не насторожить, не спугнуть, чтобы до самого проникновенного мига она верила, будто твой интерес к её плоти – всего лишь боковой случайный побег большой, вечнозелёной и невинной любви.
♦
Секс – лучший антидепрессант.
♦
Он позволял себе секс, как диабетик варенье.
Научные работницы, должно быть, очень темпераментны: потому что ведут сидячий образ жизни, и кровь у них застаивается в малом тазу. По этой теории самыми сексуальными являются сотрудницы сберегательных касс. Потому что деньги вообще возбуждают.
Завоевать строгую, неприступную женщину, добиться от неё нежной привязанности – это особенно трудно и почётно, что-то наподобие сексуального альпинизма. Впрочем, кто-то из знакомых скалолазов рассказывал, что спускаться с покорённой вершины не в пример труднее, а главное – утомительнее, нежели взбираться на неё.
Семейная жизнь вступила в тот период, когда вопрос, кто кого переспорит, сменился другим вопросом: кто кого переживёт.
Есть такие женщины, обладая которыми, не обладаешь, в сущности, ничем, кроме семейных обязанностей.
Хочешь укрепить семью – влюбись. Хочешь разрушить семью – полюби.
♦
Он прожил всю жизнь с одной скучной женой, словно в захолустном городке, где родился и откуда никогда не отлучался.
♦
А ведь по тому, как собран человек в дорогу, можно судить о его семейном положении и даже о качестве семейной жизни!
♦
Жизнь с женщиной – это вообще какое-то бесконечное, на годы растянувшееся дефиле, во время которого подруга изо дня в день показывает тебе разные наряды, начиная с белопенной свадебной фаты или медового прозрачного пеньюара и заканчивая старушечьими платочками, а под конец – похоронным чёрным платьем. При условии, конечно, что ты переживёшь свою жену…
♦
Это ведь с возрастом понимаешь, что жаловаться людям на собственную жену так же нелепо, как жаловаться на свой рост или, скажем, рельеф физиономии.
♦
Жили они в достатке, согласии, изредка перед сном занимаясь по остаточному принципу любовью.
♦
Так они и жили. Душа в душу. Тело в тело.
♦
Семейный союз двух человек – странное сооружение, оно может развалиться в пору тихого благоденствия от шанелевого ветерка, поднятого прошелестевшей мимо женской юбкой, а может защитить тех же двоих от бешеных ударов исторической бури.
♦
Мы были с ней знакомы и даже немного женаты.
♦
Когда долго живёшь с женщиной, даже её недостатки постепенно становятся достоинствами.
♦
Если бы род людской подразделялся на породы, как собаки, семейно-брачные отношения были бы гораздо гармоничнее: бульдог не женился бы на болонке.
♦
Свои крепкие семейные узы эта пара использовала в качестве удавки для врагов.
♦
Все несчастные семьи, вопреки утверждению классика, похожи друг на друга.
♦
…До утра сгинуть в ненасытной прорве семейного благополучия.
♦
– А вы давно женаты?
– С детства.
♦
Семья – всего лишь боевая единица для успешной борьбы с жизнью.
♦
Семья – это не два человека, это много-много людей – живых и ушедших.
♦
Семья – непотопляемая авиаматка человечества.
♦
Что крепче всего держит вместе мужчину и женщину? Нет, не постель, не привычка и даже не дети. А то, что все вокруг уверены, будто эти двое созданы друг для друга.
♦
Он по-человечески любил свою жену, и это её страшно оскорбляло.
♦
Переформированная семья.
♦
Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь: именно семейные фобии и предрассудки определяют отношение человека к миру, людям, стране. Школа может только слегка подправить искажения личности, заложенные в семье.
Семейная традиция – тоже вид исторической памяти.
Кропотливое, бережное домашнее созидание таит в себе не меньше радости, чем бурные совпадения плоти. И никто не знает, что прочнее слепляет вместе мужчину и женщину – упоительное синхронное плавание в море телесной любви или согласие, достигнутое в муках при выборе обоев для спальни?
Когда мужчина сочетается браком, его избранница всегда необыкновенна, а жёны всех остальных мужчин обыкновенны. К сожалению, со временем собственная супруга становится обыкновенной, а жёны других мужчин, напротив, необыкновенными. В этом трагедия семейной жизни.
Памятное семяизвержение.
Сердце ныло от острой любовной недостаточности.
♦
Самое страшное, когда в сердце сталкиваются невыносимое счастье и большое горе. Можно умереть или совершить непоправимую ошибку…
♦
Сердце у человека одно, сколько бы раз он ни влюблялся.
Детективная многосерятина.
♦
– А почему во всех сериалах главные героини или память теряют, или детей?
– А вы попробуйте сочинить сто серий, если никто не потерял ребёнка и не впал в кому!
♦
Сериалы – для дебилов, новости – для кретинов.
Если бы четверть той силы, которую русские растратили на пьянство, они пустили в дело, то давно обогнали бы Америку. Но если бы пустили в дело всю силу, России давно бы уже не было…
Синопсис должен быть прост и краток, как рапорт дебила. Никаких виньеток, миньеток и завитушек!
Внутрисемейный синяк.
Скатерть-самопьянка.
Только не учите меня скорби!
Он был так скромен, что в гостях пил, не закусывая.
Посмертная слава – действительно дело капризное и часто зависит от случайности. Но ведь подвиг мы совершаем прежде всего для себя, только потом – для людей!
♦
А слава – правильно сказано – яркая заплата!
♦
Лучше любовь без славы, чем слава без любви.
♦
За славу всегда расплачиваются жизнью. Иногда в рассрочку, иногда сразу!
Слава и деньги всегда рядом ходят, как алкоголизм и цирроз…
Все пережитые нами восторги сладострастья записаны где-то в глубинах мозга. Когда-нибудь наука сумеет извлекать их из этих глубин. И ты, летя, скажем, в самолёте сможешь с помощью нехитрого чипа пережить вновь давно забытые ощущения, оставшиеся от упоительного курортного романа тридцатилетней давности. Ты даже сможешь повторять эти ощущения вновь и вновь. Но что тогда станет с родом человеческим?
За любимыми смешно переиначенными словечками скрываются обычно какие-нибудь незабываемые жизненные обстоятельства. И кто знает, может, там, в посмертных эфирных скитаниях, души узнают друг друга именно по этим переиначенным словечкам.
Каждое неверное слово – пуля, выпущенная в чужое сердце.
♦
Слова все кругом говорят правильные, а жизнь всё равно несправедливая!
♦
Если ты начинаешь ценить свои слова на вес золота, значит, в голове у тебя дефолт.
♦
Иногда вся жизнь от одного верного слова зависит.
Именно родное слово, отточенное классиками, закладывает в нас национальный культурный код. Человек, вовремя не прочитавший Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, Шолохова, будет иметь к России скорее паспортную, нежели духовную принадлежность!
Слухи – это правда в кредит.
Кто знает, возможно, когда-нибудь в грядущем сверхгуманном общественном устройстве смертную казнь заменят пожизненным браком…
Почему, почему бесконечная жизнь может вдруг вот так взять и замереть между двумя датами, выбитыми на камне?
♦
Горевать заранее о неизбежном – бесполезно и даже вредно. Вот когда безносая сядет у изголовья, тогда будет время подумать и о потустороннем варианте. В Бога и вечную жизнь он не верил. Да, конечно, из элемента питания заряд не исчезает бесследно, переходит в иные виды энергии, но сдохшей батарейке-то какая с того радость?
♦ Что есть смерть? Сон без снов? Сон с видениями? Радикальное отсутствие в мире, вроде глубокого обморока?
♦
Что есть смерть? Мир за вычетом тебя? Или ты за вычетом мира?
♦
Надо быть большим пакостником, чтобы в конце до слёз забавной жизни поставить такую несмешную штуку, как смерть… А может быть, это тоже юмор, только чёрный?!
♦
Люди живут в своё удовольствие, забыв о смерти, как забывают о взятом кредите. Не думая о будущей расплате с банком, они в беспамятстве покупают и покупают глупые, ненужные вещи. В сущности, смерть и есть тот неумолимый банк, который всё помнит, всё считает, за всё накидывает проценты, пени и однажды непременно потребует своё. Это неизбежно! А если неизбежно, то зачем страдать заранее? Спросят – отдадим что осталось. Схемка на первый взгляд простенькая, но ведь работает! Веками работает, тысячелетиями! И пока ты живёшь, смерти нет. По умолчанию…
Конечно, смерть никуда не исчезает, она вокруг, она везде. В разделённых чёрточкой датах под именами великих людей. Она в каждых телевизионных новостях о ночных весельчаках, заживо сгоревших на дискотеке, о рухнувшем в океан самолёте, о безумном милиционере, устроившем сафари в супермаркете… Смерть повсюду: в газетах, Интернете, скорбном разговоре пассажирок в метро, в считалке про десять негритят, в радостном шёпоте любовницы: «Ах, я сейчас умру…» Смертей вокруг тысячи, миллионы, миллиарды, и только одна из них – твоя. Вероятность встретиться настолько мала, что можно спать спокойно…
♦
Смерть – это такая особая форма жизни. Она питается человеческими смертями и, если не получает вовремя пищу, погибает от голода…
♦
Смерть – это когда тебя снимают с главной роли в спектакле под названием «Жизнь». Но весь вопрос в том, где ты окажешься потом: в мрачном глухом неведомом закулисье или в зрительном ряду, наблюдая продолжение действа уже со стороны.
♦
Уж где-где, а Там никаких мораториев на вечную казнь нет и быть не может!.. Насколько легче жилось прежним, наивным грешникам, ведь они, преступая, прекрасно знали, что именно их ожидает Потом: смола, сера, крутой кипяток, стоглавые змеи, черти с острыми крюками… Весь предстоящий кошмар был по-честному, заранее, в красках, изображён в церквах на иконах, точно теперешние бигмаки и гамбургеры в «Макдоналдсах». А вот как быть нынешним грешникам, начитанным, нателевизоренным и понимающим, что все эти былые мучения – всего лишь простодушное, сказочное отражение неведомых, неизъяснимых мук, не имеющих имени на человеческом языке? Конечно, можно это истязающее Потом вообразить по-современному: например, грешник оказывается в эпицентре атомного взрыва, где гибнет, испаряется его город, все близкие, а он остаётся и вечно бродит меж пепельных теней, безнадёжно моля о смерти…
♦
Смерть должна быть красивой. Иначе зачем человек живёт?
♦
…А если все люди на земле одновременно забастуют против смерти, бросят работу, выйдут на митинги, а лучше – лягут на землю и замрут в знак протеста. Всё остановится: трактора, заводы, поезда, самолёты, пароходы, ракеты… Бог (или какая-то другая Материально Ответственная Сущность) не сможет не заметить такого ужасного непорядка и обязательно вмешается. Ну хотя бы наконец объяснит, зачем ему нужно, чтобы все люди на земле умирали!
♦
– На том свете отдохнём.
– На том свете мы будем работать над ошибками.
♦
Смерть – это самый важный жизненный опыт, но воспользоваться им, увы, нельзя.
♦
Человек думает о смерти иногда, а смерть думает о нём постоянно.
♦
Стоит ли изводиться из-за такой, в общем-то, обычной, общепринятой вещи, как смерть…
♦
Главная женщина у мужчины всегда впереди. Правда, когда она приходит, выясняется, что зовут её – Смерть…
♦
Наука выделяет две самые распространённые причины смерти. Вовремя не завязал и вовремя не выпил.
♦
В самой смерти заложен жестокий сарказм мироздания. Человек может сколько угодно иронизировать, смеяться, даже издеваться над тем, что не нравится ему в жизни, но в конечном счёте последняя насмешка остаётся за этим несовершенным бытием – смерть. И чем тоньше, острее, глубже, остроумнее, талантливее был человек – тем неестественнее кажется его кончина, подобная трагическому финалу, пришитому к искромётной комедии.
♦
…И я когда-нибудь буду вот так же лежать в гробу, даже если окончу школу с золотой медалью.
♦
Смерть всегда приходит по расписанию, просто никто из нас не знает этого расписания.
♦
Кто и когда выигрывал у смерти?
♦
Чужая смерть – перегоревшая лампочка, собственная смерть – перегоревшее солнце.
Смех, конечно, дело хорошее… Хотя, смеясь, можно расстаться не только с прошлым, но и с будущим!
♦
Горький смех над несовершенствами – своими ли, своего ли народа и глумление над чуждой средой обитания – вещи эстетически и онтологически разные.
Снег цвета довоенных фото.
Влюблённый соавтор так же бесполезен, как снайпер с конъюнктивитом.
♦
Соавторы бранятся – только тешатся.
В племени мататуев есть поговорка: «Из этого мира в страну предков ничего нельзя унести с собой, кроме чистой совести». Дикари, а лучше нас понимают!
Незатейливый пожилой сон.
Всё-таки социализм – дневной общественный строй, в отличие от капитализма – строя ночного.
♦
Почему скопытился социализм? Его специально умертвили, чтобы разобраться в том, что в нём было не так. Так покойников вскрывают и смотрят. Патанатом – лучший диагност!.. Разберутся и, когда снова будут социализм строить, ошибок уже не повторят.
♦
Социализм от капитализма отличается только количеством дефицита. При социализме дефицита было до хрена: икра, автомобили, книги, квартиры, водка, обувь… При капитализме только один – деньги. Зато их отсутствие превращает в дефицит абсолютно всё. Поэтому социализм всё-таки гуманнее.
♦
Социализм родил своего могильщика: партийный функционер стал могильщиком социализма.
Сочинители, воображающие себя открывателями новых литературных пространств, на самом деле всего лишь туристы, свинячащие в давно обжитой местности.
Спальня – это лучшее из всего, что изобрело человечество!
СПИД – это всего лишь одно из имён Бога.
В России справедливость невозможна. Её даже в Европе нет.
♦
Самые чудовищные душегубства начинаются с мечтаний о справедливости.
♦
С детства внушённая вера в неизбежную справедливость и погубила многих простодушных людей, когда в Отечестве объявили капитализм.
♦
Родниковая справедливость.
Всякая мудрая дама может простить мужу охлаждённый, даже равнодушный взгляд, но взгляд, в котором появилось сравнительное женоведение, она не простит никогда.
Как известно, великую державу сразили две напасти: дефицит алкоголя и переизбыток бездельников, поющих под гитару песенки собственного сочинения.
♦
Почему страна, казавшаяся несокрушимой, вдруг взяла и с грохотом навернулась, словно фанерная декорация, лишившаяся подпорок? А вот почему! Нельзя радоваться чужому больше, чем своему, нельзя ненавидеть своё больше, чем чужое, нельзя своё называть чужими именами. Нельзя! Есть в этом какая-то разрушительная тайна.
♦
Советское не значит худшее.
♦
Наши братские республики во главе с РСФСР выпрыгнули из СССР, как проститутки из горящего борделя.
Сейчас даже странно вспоминать, но свобода в СССР началась с почти теперь уже забытой противоводочной инквизиции, и, вероятно, именно этот первородный грех навсегда исказил физиогномию российской демократии.
Старик, женясь на девушке, рискует, как в русской сказке: можно омолодиться, а можно свариться заживо.
♦
Старичок хвастался низким сахаром в крови, как когда-то мужской мощью и постельными рекордами.
Старость – это когда кокетничаешь с девушкой, даже не помышляя о том, чтобы уложить её в постель.
♦
А потом пришла старость, бесцеремонная и жестокая, как налоговая полиция…
♦
Нет ничего хуже вероломной старости!
♦
От старости не выздоравливают.
♦
Что есть молодость? Молодость – это чистые, белые, живые зубы. А что есть старость? Ладно, не старость, а, допустим, предстарость? Это когда ты, прежде чем слиться с избранницей в поцелуе, опасливо исследуешь языком несвежесть своего рта и тайком иссасываешь мятный леденец. Господь, вытряхивая Адама и Еву из рая, наверняка крикнул вдогонку среди прочего: «И зубы ваши истлеют от кариеса, как плоды, изъеденные червём!» Только это в Библию не попало…
♦
Кто не глупит в молодости, тот не мудрит в старости.
♦
Старость – это унижение…
♦
А что нам, старикам, делать? В окно глядеть да пенсию считать.
♦
Старость – это когда воспоминания живее реальности.
Я иногда думаю, люди стареют и умирают только оттого, что накапливают в себе всю эту жизненную дрянь.
♦
Чем ближе старость, тем дальше смерть.
Старушка с грацией агонизирующей газели.
Стена Плача в Израиле, а Стена Смеха – в России.
Лучший стимулятор – любовь!
Сочинение стихов – это доброкачественное помешательство.
♦
Стихи непрофессионалов – это глас народа в чистом виде.
♦
«Я уже много стихов написал, целую тетрадь, а показывать боялся. Это же как перед всеми догола раздеться…»
♦
Мишка Светлов говорил мне так: «Две вещи в жизни необъяснимы: почему люди пьют и почему пишут стихи».
♦
Чтобы научиться понимать чужие стихи, надо обязательно попробовать писать самому.
♦
Интересно – почему, чем меньше в стихах искренности, тем больше в «лесенке» ступенек?
♦
Завязь будущего стихотворения чаще всего рождается в душе от грусти.
Страсть к стихописанию – это своего рода болезнь, которая не разбирает ни социального положения, ни возраста.
♦
Он писал стихи. Отвратительные, как утренний остаток макияжа на лице нелюбимой женщины.
Сегодня живём в стране, где свободы слова больше, чем здравого смысла.
♦
Мне вообще иногда кажется, что мы живём в стране, где власть захватили злые дети-мутанты, назначившие себя взрослыми, а нас, взрослых, объявившие детьми. Потому-то всё и рушится, как домики в песочнице…
♦
Омерседесить полпроцента населения и завалить города дорогими западными неликвидами – ещё не значит влиться в не очень-то дружную семью цивилизованных народов. Страна, где профессор медицины получает меньше, чем подросток, подторговывающий анальгином, обречена.
♦
У нас свободная страна: можно спокойно обзывать царя козлом, но попробуй сказать против псаря, – затравят!
♦
Любая страна, в том числе и наша грешная держава, способна полнокровно существовать на земле лишь до тех пор, покуда в воображении народа живёт её облагороженный мифический образ. Гибель мифа чревата национальной катастрофой.
♦
Архикошмар! Страна лохов… Нет, архилохов!
♦
Страна, не помнящая своих героев, очень скоро забудет и своё имя.
Где ты, страна Лимония? Где вы, пивные реки, населённые воблой и варёными раками?
«Страха бояться не нужно!» – говаривал замполит Агариков.
♦
Самое страшное в жизни – это когда на тебя орёт женщина в бигуди.
Стремление людей к лучшему почему-то чаще всего используется как таран для разрушения хорошего. Что это – глумливый закон истории?
«Хочу тебя предупредить, что от стрессов силикон иногда пропадает, как молоко…»
Студентка? Опаснейший контингент: в голове и промежности ветер, вагинальный опыт катастрофически опережает опыт жизненный.
♦
Ногозадиристые студентки ВГИКа.
Парад суверенитетов оказался парадом вероломств.
♦
Да, мы вернули политический суверенитет, да, стараемся вернуть экономический, но культурного суверенитета у нас нет. Вообще. А ведь это главное. Кинотеатр, где с утра до вечера мы смотрим американские фильмы, – это, в сущности, виртуальный гарнизон оккупационных войск. Обидно. Стыдно!
♦
Наш суверенитет ещё юн и беззащитен, как темя младенца.
Русский суд – долгий и неправый.
♦
Вы что, не знаете наших судов? Там, если проплатить, женщине дадут срок за мужеложество!
♦
Суд – это такое место, где у закона можно купить столько справедливости, на сколько тебе хватит денег!
♦
Сегодня в судах не правду ищут, а кошельками меряются…
♦
В наших судах можно, конечно, добиться справедливости, если ты научился печатать на цветном принтере настоящие деньги.
На Верховный суд надеются только идиоты и бандиты.
Когда судят по совести – это хорошо. Когда судят против совести – это плохо. Когда судят без совести – это катастрофа.
Судьба непредсказуема, словно домохозяйка за рулём.
♦
Жизнь полна случайных совпадений, из которых, как из кирпичиков, складывается судьба.
♦
Перепланировка судьбы.
♦
Судьба подобна вредной соседке по коммуналке, то и дело подсыпающей в твою кастрюлю персидский порошок.
♦
Море… Дробящаяся на волнах лунная дорожка – это путь, который видят все, но никто не может на него ступить. А судьба – это путь, который никто не видит, но все по нему идут…
♦
Из каких тонких и почти случайных причинно-следственных паутинок соткана человеческая судьба!
♦
Судьба – это выбор.
♦
Нет, судьба не слепа: у неё хитрый прищуренный глаз карикатуриста.
♦
Несправедливость и неудача суть движущие начала человеческой судьбы. А счастье – это тупик, летальный исход.
♦
Всегда кажется, будто судьба недодала нам радостей, как курортный врач – процедур.
Редкая супруга способна долго злиться на мужа, который, вырядившись в старьё и надвинув на брови сложенную из газеты шапочку, начинает в квартире ремонт и решительно срывает со стен старые обои, словно одежду со страстно желаемой жены, упорно уклоняющейся в перевоспитательных целях от постельных обязанностей.
Супруги давно спали отдельно, вместе их удерживало страстное желание не дать друг другу устроить своё постельное счастье на стороне.
♦
Ведь, в сущности, объятья пожизненных супругов есть не что иное, как попытки досодрогаться до прежних, первых, ярких ощущений любви. Конечно, вернуться в то сумасшедшее начало невозможно, но поймать в брачной постельной рутине его пьянительные отголоски иногда получается именно на отдыхе, когда можно прислушиваться к себе и безмятежно, целыми днями караулить забытую негу, словно суслика возле норы…
♦
Режим супружеской благонадёжности.
Лихорадочные поиски такси. Знакомство на ощупь на заднем сиденье. Чужая квартира, пахнущая незнакомой и непонятной жизнью. Гостеприимная женская суета. Вместо обещанного чая срывание всех и всяческих одежд. Страстные попытки приладиться к незнакомому телу, которое, брыкаясь колючими ногами, хочет показать себя с самой лучшей стороны. Наконец, болезненные содрогания, напоминающее приступ сладкого люмбаго. Усталость, переходящая в раскаяние. Желание немедленно одеться и покинуть место преступления. Озноб. Отвращение к миру. Рассеянные мысли о венерических последствиях. Чужой подъезд. Пустая утренняя столица. Радикальное отсутствие такси. Тяжёлый оптимизм просыпающегося города. Догадливые толстые дворничихи, шаркающие по асфальту берёзовыми мётлами. А с плаката строго смотрит белозубый ударник труда, никогда не изменяющий жене.
Супружник, уволенный за профнепригодность.
Нынешние сценаристы не пишут тексты, а что-то бормочут себе под нос на компьютере.
♦
Бездарный сценарист – это разновидность штамповочной машины.
– Скажите, как пройти к счастью?
– Прямо…
♦
Счастливый человек всегда не в себе… Он весь – в другом человеке, в том, кого любит. К сожалению, потом люди обычно приходят в себя.
♦
Счастье состоит на девяносто процентов из отсутствия несчастья и на десять процентов из надежды на то, что счастье всё-таки существует.
♦
Отражённое счастье – удел многих.
♦
Гендерное счастье.
♦
Счастье – это лишь предбанник горя.
Сюжет невозможно вот так взять и придумать, его надо подхватить среди людей, как вирус, потомить в сердце и лишь после заболеть им так, чтобы бросало в жар и холод замыслов, чтобы бил озноб вдохновенья, чтобы повсюду преследовали длинные тени художественного бреда…
♦
Первичный сюжет отличается от окончательного произведения примерно так же, как яйцеклетка от взрослой дочери, одетой в свадебное платье.
♦
Сюжет, предназначенный для прозы, так же подходит пьесе, как хомут собаке.
Т
Талантливый человек гораздо сильнее зависит от своего времени, нежели бездарный…
♦
Талант половым путём не передаётся не только жёнам, что понятно, но, увы, частенько и детям. Талант – это озорной дар Космоса, и русскую культуру погубят внуки лауреатов Сталинской премии.
♦
– Вроде обычные слова, а сердце-то сжимается, и мурашки по коже…
– Это талант называется.
♦
Талант складывается из трёх чувствительностей – вербальной, социальной и нравственной. Без этих трёх составляющих серьёзный писатель невозможен. У тебя есть социальная и нравственная чувствительность, но нет вербальной, ты не передашь читателю всех тонкостей своего восприятия социума и тонкого мира, человеческих отношений, характеров своих героев. Если у человека есть вербальная чувствительность, он ощущает слово, умеет с ним работать, но не воспринимает социальных и нравственных проблем, то он никогда не станет настоящим писателем, потому что ему не о чем говорить, ничего, кроме себя, такого человека не волнует, он интересуется только собой. И ещё – игрой в слова.
♦
Это только бездарность страдает от геморроя, а талант всегда страдает от власти. Любой и в любую эпоху…
♦
Талант – это безумие, посаженное в клетку разума…
♦
Талант – самый короткий путь к истине.
♦
Не по таланту выбранное поприще – жутко уродует человека. У него возникает ощущение заговора, он начинает думать, ага, у них получается, а у меня нет, значит, это кем-то против меня подстроено. Ведь очень трудно себе признаться в том, что ты лишён таланта.
♦
– Дорога в ад вымощена не столько благими намерениями, сколько талантами. У человека, обладающего талантом, два пути – он может стать или подмастерьем дьявола, или подмастерьем Бога. Первое проще и доходнее. Второе – почти невозможно. И очень опасно.
– У Бога опасно?
– Да, именно так.
– А третьей дороги нет?
– Есть, конечно… Не писать.
♦
Вы никогда не задумывались, почему самые красивые женщины уходили в монастырь? Потому что лучше зарыть талант в землю, чем распорядиться им неверно. Каждое неверное слово – пуля, выпущенная в чужое сердце. Когда писатель это осознаёт, он иногда берёт револьвер и стреляет в своё собственное сердце…
♦
Талант – это когда чувствуешь, как не должно быть.
♦
Литературный талант такая же редкость, как безукоризненная женская красота.
♦
Литературный талант – очень редкое свойство. Его сымитировать невозможно.
♦
Скорее мартышка станет человеком, нежели талант – гением.
♦
Чем талантливее человек – тем он требовательнее к себе; чем он требовательнее к себе – тем труднее пишет, а чем труднее он пишет – тем меньше он зарабатывает…
♦
Всегда трудно сказать, чем обернётся ранняя смерть большого таланта. Лишит она нас, потомков, неведомых шедевров или убережёт от разочарований.
♦
Подлинный талант никогда не борется с моральными табу и нравственностью. Он может жёстче других выразить ужас морального падения, глубже проникнуть в душу, тронутую тленом зла, тоньше исследовать анатомию греха. Но истинный талант всегда чувствует ту грань, за которой начинается хаос вседозволенности, ведь сохранение выработанных столетиями нравственных ценностей – это то же самое, что поддержание ядерного паритета в геополитике. Лишь ослабни – и окажешься посреди радиоактивной пустыни. А зло, как известно, никогда не станет разоружаться.
♦
Диктатура таланта куда лучше, чем демократия бездарей.
♦
За талант многое прощается.
♦
Что есть талант? Вирус рецидивирующего вдохновения или упорный труд, доводящий до озарения? Почему хорошие поэты пьют, как сукины дети, и уходят раньше срока, а плохие, как правило, умеренны во всём, в творчестве, к сожалению, тоже. Их сочинения напоминают гигиенический секс по расписанию, где все оргазмы рассчитаны наперёд и согласованы с врачом.
♦
Пускаться в творческую профессию, для которой не хватает таланта, – то же самое, что участвовать в автогонках со спущенными шинами.
♦
Талант – не имплант, не вставишь туда, где не хватает…
♦
Ревность к таланту литературного сверстника способна исказить историю словесности до неузнаваемости.
♦
Талант обрекает на трудолюбие.
Механическая страсть танца.
Что бы ни случилось в семейной жизни, тапочки всегда должны стоять рядом…
Неудовлетворённость существующим порядком вещей – главная особенность, да и обязанность любого творца.
…Его охватил знакомый каждому сочинителю озноб творческого всемогущества, когда слова становятся податливыми и отзывчивыми, как влюблённые женщины.
Творчество – это одиночество.
♦
Творчество, как и Восток, – дело тонкое.
♦
Если трудно писать, значит, творчество идёт. А когда будет легко писать – надо заканчивать с писательством. Да и опыт показывает, что чем больше отдаёшь своей духовной энергии, тем сильнее текст заряжает читателя.
♦
Всякий художник напоминает чем-то стартовавшую ракету, по мере своего горнего полёта «отстреливающую» одну «ступень» за другой. Жестокость творческого ремесла в том, что никто не ведает этого.
♦
Модное одно время утверждение, что, мол, творчество – это глубоко интимный акт самовыражения, никого не касающийся, привёл к появлению писателей, которые равнодушны к тому, «как отзовётся их слово» (Тютчев) в мире. Да, конечно, родители не обязаны отчитываться за каждый свой акт любви, но кем вырастут и что будут вершить на земле дети, рождённые от этих «актов самовыражения», – это уже далеко не только их личное дело.
♦
Синдром похмелья и творческое усердие – две вещи несовместные. Хотя, должен признаться, иные неожиданные идеи зарождаются именно в похмельном мозгу. Но, увы, для многих молодых талантов, не научившихся соизмерять написанное с выпитым, первые лучи славы оказались и последними.
Если говорить об источниках творчества, то самый глубокий источник – это тихое, долгое, нежное, грустное прощание с уходящей любовью.
♦
В литературном деле жизненные впечатления, как венерические инфекции, имеют скрытый, латентный период, и лишь спустя некоторое время остро проявляют себя, заражая восторгом вдохновения весь творческий организм.
Творческая зависть – страшная вещь!
В определённом смысле каждый творческий работник похож на уродливую женщину, которая всё равно в глубине души убеждена: в ней что-то есть, что-то чертовски милое – просто пока ещё никто не заметил.
♦
С нравственной точки зрения ухватистые пропагандисты умного рынка и просвещенного фермерства ничем не отличаются от воспевал стальной индустрии и поголовной коллективизации. И для тех, и для этих цена, заплаченная народом, значения не имеет. Более того, будь человеческий век подольше, это вообще были б одни и те же люди! А ведь на самом-то деле главная задача интеллигенции быть нравственным арбитром властей перестраивающих. Её задача – помочь правильно установить парусную систему государственного корабля, а не дуть в паруса, лиловея от натуги и стараясь, чтобы их усердие заметил если не капитан, то хотя бы старпом.
♦
Чем меньше у творческого человека таланта и больше идеологической спеси, тем он нетерпимее относится к людям, которые пытаются достичь компромисса.
♦
Уверенность, что увидав мимолётную информационную картинку, ты узнал жизнь с новой стороны, – трагедия нынешнего творящего сообщества.
Неизлечимое, иной раз безотчётное чувство вины – быть может, главный творческий стимул для русского писателя…
Современный русский театр пребывает в таком чудовищном состоянии, что если бы Станиславский встал из гроба и сходил в «Театр.doc», то пришёл бы в ужас, заплакал, снова лёг в гроб и попросил забить крышку намертво…
♦
Театр – это и социальный психолог, и педагог, и врач. Конечно, он не может полностью заменять собой эти структуры, но ведь в правильной диагностике всегда уже заложен курс лечения. В том случае, конечно, если эта диагностика сделана с позиций наших традиционных ценностей, нравственности, патриотизма.
♦
Я ненавижу мир, который не понимает, что в театре можно абсолютно всё, что лучший спектакль – это пустая сцена, не осквернённая пошлой декорацией, что, только уничтожая искусство, мы возрождаем его для новых смыслов, что, сквернословя, мы очищаем душу от мерзости животного низа, что, богохульствуя, мы приобщаемся к трепету чистой веры!
♦
Увы, в театре логика ещё более редкий гость, чем в российском либерализме.
♦
Нынешний театр иной раз напоминает мне лабораторию, где занимаются не научным исследованием, а придумыванием диковинных пробирок.
♦
Социальная актуальность театра – не самоцель, она просто неизбежно возникает.
♦
У нас театр традиционно был социальным, нравственным, политическим чувствилищем. Теперь это театр для рантье и мажоров, упивающихся чернухой.
♦
Драматический театр не варьете, это школа, где воспитывают сердца, где говорят о главном, где разум приучают к новизне… Только надо помнить: новизна не всегда талантлива, а вот талант всегда нов…
♦
Наш театр оказался пленником ложно понятой новизны и вседозволенности, застрял в своего рода «дне сурка» и никак не может выбраться. А как выберешься, если под обновлением языка понимается матерщина, под творческой дерзостью – генитальная развязность, а под остротой подразумевается мучительная, как зубная боль, неприязнь к собственной стране. Многие режиссёры уверены: театр – это своего рода «майдан», место неадекватной самореализации, где можно воплотить любую самую бредовую грёзу. Зрителям дозволено при этом присутствовать, критикам разрешено хвалить, а несогласных объявляют мракобесами…
♦
Театр – жестокое поприще.
♦
В театре, как в любви, отложенное желание ни к чему хорошему не ведёт.
♦
Слово «талант» исчезло из околотеатрального обихода как графа «национальность» из паспорта.
Кризис нашего театра сегодня заключается в том, что главным в нём стал режиссёр. А должен быть – автор. Потому что именно автор формулирует то послание, которое зрителям отправляет режиссёр, актёры и т.д. Драматург – наконечник стрелы, а сценическое решение – её оперение. Каким бы цветастым, необыкновенным ни было оперение – хоть ты из колибри его сделай, если нет наконечника – всё бессмысленно. Вот наш сегодняшний театр во многих случаях – это стрела со страусиными перьями без наконечника.
♦
Эксперимент предполагает неудачу, и театр – своего рода лаборатория. Но лаборатория не может быть размером с Нижнетагильский металлургический комбинат. Куда горы неудавшегося железа девать будем? На металлолом? А в театре у нас именно так и происходит…
Театроведша, прокуренная, как боцманская трубка.
Как нужно пить текилу: её, заразу кактусовую, оказалось, положено зализывать солью, закусывать лимоном и запивать томатным соком – в противном случае это никакая не текила, а просто-напросто хренотень из столетника.
Как говорится, каков текст – таков контекст.
♦
Текст довольно долго сохраняет для автора память о его усилиях. Почему самое трудное в литературной профессии – это объективно себя оценивать?.. Когда человек начинает писать, он чаще всего оценивает не то, что написал, а замысел, процесс создания, в который вложено много труда, и путает результат с душевными затратами и творческими усилиями.
♦
…Текст начал разрастаться с тропическим буйством.
♦
Главное устаревание текста происходит на языковом уровне… Затруднённое чтение, как и затруднённое дыхание, радости не приносят. Кроме того, когда устаревают приметы текущего быта, актуальные намёки, шпильки и затрещины литературно-политической борьбы, многие сочинения делаются просто скучными. Становится ясно: они были не талантливы, а лишь казались или провозглашались таковыми. Увы, в литературе много званных, меньше избранных и совсем уж мало одарённых тем, что необходимо для долгого читательского успеха.
Раньше, при социализме, у нас было очень серьёзное телевидение. Юмор строго дозировался, точно критические абзацы в партийном докладе. Да, это было телевидение со сжатыми зубами. Сегодня мы имеем зубоскалящее телевидение. Что лучше, право, не знаю…
♦
Нынешнее ТВ – это даже не кривое зеркало, ибо кривым, мутным, покрытым чёрными пятнами умолчаний зеркалом было позднее советское телевидение. Нынешнее ТВ – это зеркало разбитое, точнее, пустая рама от него.
♦
Российское телевидение, наверное, единственное место в мире, где при полном отсутствии профессионализма и таланта можно получать гигантские зарплаты только за одну приверженность общечеловеческим ценностям и отверженность от ценностей общероссийских.
♦
Телевидение – Молох, питающийся человеческими мозгами!
♦
Главный грех нашего ТВ в том, что оно зачастую сознательно искажает картину реальных умонастроений общества, делая это с помощью тщательного отбора «говорящих голов». Голов, начинённых либеральной «общечеловечиной», в эфире значительно больше, чем голов, озабоченных судьбой державы. А ведь власть нередко в своих решениях исходит именно из телевизионного анализа ситуации в стране. Прибегну к медицинской аналогии: вообразите себе врача, ставящего диагноз по сознательно искажённой кардиограмме…
♦
Телевидение без пропаганды – это пожарная машина с сиреной, но без воды.
♦
Глядя на государственное телевидение, можно прийти к выводу, что чувство уверенности россиянину сегодня могут дать только надёжные гигиенические прокладки.
♦
Телевизионная ложь стала первой и пока единственной по-настоящему успешно приватизированной государственной собственностью…
♦
На сегодняшний день телевидение – это не окно в мир, а по большей части – террариум, вмурованный вместо окна в глухую стену…
♦
Телевидение, как ни крути, всегда информационное насилие. Но одно дело – с помощью насилия убедить родителей, что нельзя бить детей, а надо читать Толстого. А другое – применять насилие для того, чтобы некий Борис Абрамович не испытывал нужды в деньгах и продолжал чувствовать себя очень важной персоной. При страшном различии интересов нашей элиты и большей части общества телевизионное насилие, диктуемое этой элитой, особенно трагично.
♦
Даёшь дедебилизацию эфира!
♦
От того, какие лица мелькают на экране, что и как они говорят, во многом зависит самочувствие общества.
♦
Телевидение, особенно центральное, обязано учитывать этническую структуру всего общества и в известной мере её отражать. Отсутствие на экране лиц, близких нам по роду-племени, подсознательно включает чувство тревоги, восходящее к тем далёким временам, когда появление близ стойбища людей с другим цветом волос, разрезом глаз и покроем шкур заставляло насторожиться и положить поближе каменные топоры. Конечно, с тех пор многое переменилось, культура смягчила нравы, вековой опыт межнационального общения отучил видеть в каждом иноплеменнике врага, да и смешанные браки, метисация, идущая вокруг любого этнического ядра, сделали своё дело. Но отменить этническую комплиментарность (термин Л. Гумилёва) никто не в состоянии. Более того, когда рушатся государства и социумы, а следовательно, снимаются запреты, мы наблюдаем резкое обострение межнациональных противоречий и фобий, что приводит к большой крови. Так было в СССР, так было в Югославии, так было в Сирии, так, надеюсь, не будет в России.
♦
Очнитесь, телебароны, наши зрители далеко не телебараны!
♦
Если каждому гражданину РФ, недовольному нынешним отечественным телевидением, разрешат бросить в Останкино даже не камень, а камешек, – то на поверхности останется торчать, думаю, только самый кончик телебашни. А может быть, и его не будет видно.
Гибель государства начинается с телевизионного диктора, который иронизирует, читая новости. Это конец! Дальше – чертополох в алтаре…
Ничто так не подрывает дух нации, как гнусная рожа телевизионного политобозревателя, имеющего к тому же двойное гражданство.
Телевизор – это окно в коллективное бессовестное.
♦
Лучший способ разучиться говорить по-русски – слушать телевизор.
♦
Канули в заэкранье.
По телефону можно сделать всё, кроме детей.
♦
Когда телефон звонит без умолку – это ужасно. Когда он молчит – это страшно!
Телеэкран – тот же детектор лжи: неискренность сразу видна, как некачественный силикон у топ-модели.
И что самое печальное: тело – всего лишь капризная оболочка, ненадёжное вместилище души. Конечно, всё это было известно и раньше, но одно дело – знать, и совсем другое – почувствовать…
♦
Послекурортная гордость своим телом.
– Был человек, а стал теловек. Теловек. Человек без души.
– Человека без души не бывает. Господь душу дарует. Душа бессмертна.
– Лучше бы тело было бессмертно.
Женская телопродажность.
Террор гораздо сложнее и многообразнее, чем милосердие…
Хороших тёщ не бывает.
♦
Жена от Бога, а тёща от чёрта.
Сердце содрогается от суровости тирана, а разум при этом восхищается свершениями его эпохи.
Толстяк с волосатым лицом образованного примата.
Торопиться не надо! Вот и Господь мог ведь мир в миг сотворить, а на семь дней растянул. Зачем? Нам всем урок: не торопись!
Соскучился до клеточной тоски.
♦
Что точно – то правильно!
Трагизм, как экзистенциальный тупик, острее воспринимается именно на контрасте с ироническим осмыслением жизни. Смех и слёзы не случайно вместе.
Традиция – это историческое сложение усилий многих талантов, от неё нужно отталкиваться, а не попирать в спесивой гегемонии.
В наше время важно иметь трезвую голову.
Слово хорошее – трепанги. Среди людей очень много трепангов.
Я, знаете ли, убеждённый трёхрюмочник! Это принцип.
Труд делает мужчину человеком!
Не случайно труженики ликёро-водочных комбинатов или спиваются, или становятся трезвенниками.
У
Уверенность в себе – это прежде всего уверенность в своих друзьях.
Мы живём в стране торжествующего зла, которое возможно лишь при добром уголовном кодексе. У нас нежнейший уголовный кодекс, его, наверное, долгими тюремными ночами писали рецидивисты-интеллектуалы.
Удачливость – это не стечение жизненных обстоятельств, а просто черта характера, как, например, искренность, злобность, отходчивость…
Как сказал поэт Уитмен, чем болтать, давайте выпьем!
Господь жестоко наказал Украину государственностью. Но русские-то в чём виноваты? Нет, не смешно, когда бедных русских людей терроризируют этим нелепым мовоязом! А Крым… почему наш Крым у них? Вы мне можете ответить? И никто не может! Екатерина Великая в гробу перевернулась! Князь Потёмкин-Таврический себе в могиле от бешенства второй глаз вышиб!
У неё была странная, гигиеническая улыбка.
♦
Когда говорите кому-то неприятные слова, обязательно улыбайтесь! Лучше действует. Ведь что такое улыбка? Это оскал зверя, облагороженный человеческой цивилизацией…
♦
Выпроваживающая улыбка.
♦
Конспирологическая улыбка.
Если мы такие умные, почему у нас всегда грязные сортиры? Даже на Красной площади!
♦
Как говорил замполит Агариков: «Если ты такой умный, где твои лампасы?»
Жить легче безбожнику, а умирать – верующему.
♦
Лучше умереть от отчаянного пьянства, чем от трезвого отчаянья!
В душе каждый знает истинную цену своего успеха, разницу между заслуженным признанием и не очень заслуженным, скорее вырванным.
Жизнь так мимолётна, что единственное утешение – длинные романы.
Утраты закаляют сердце.
Утром все гении!
…Съел собственную ухмылку.
Ему хотелось уйти в другую жизнь тихо и благородно – как умереть.
Наши русские Ломоносовы, как сперматозоиды: из миллионов лишь один доберётся до цели. Остальные гибнут невостребованные, часто – от водки.
Бисмарк сказал: во Франко-прусской войне победил немецкий учитель. В третьей мировой, холодной, войне русский учитель проиграл.
♦
– Учитель – это не профессия.
– А что же?
– Разновидность нищеты.
Ф
Безграничность фантазии – явный признак ограниченности ума.
У русского фашизма и американской демократии много общего: все о них говорят, но никто не видел.
Во времена моей зрелости физики с лириками шумно воевали, а теперь тихо: физики читают лирику, а лирики ничего не читают!
Сначала тела сливаются в физическом восторге, а потом физические лица делят совместно нажитое имущество.
♦
Влюбляются физические лица, а разводятся юридические.
Филологические водоросли.
У российского флага и у товарного знака «Пепси» одинаковые цвета: синий, красный, белый.
– Вы не думали, почему наш государственный флаг весь красный?
– Не весь! – донеслось с подоконника. – Там ещё есть серп и молот. «Хочешь – жни, а хочешь – куй, но всё равно получишь х…»
Первая фраза долго не давалась, сопротивляясь с мускулистым упорством спортивной девственницы.
♦
Первая фраза в романе – это как первый поцелуй в любви! Он должен обещать такое, от чего твоё немало повидавшее и поимевшее на своём веку тело вдруг начинает мальчишески трепетать в надежде на небывалое. Неважно, что в итоге ты получаешь бывалую женскую плоть, в той или иной степени натренированную в любовных содроганиях, и, обливаясь потом в требовательных объятиях, из последних сил борешься за свою мужскую честь. Первый поцелуй должен быть лёгким и загадочным, ничем не намекающим на суровую реальность биологического соития, он должен быть сорван, как роза в городском саду, даже если ты и заплатил за это сторожу со свистком. Наконец, он должен быть свеж и ароматен, а если он пахнет мятной жевательной резинкой, это – конец, и читатель закроет твой роман на первой же странице.
Карманное фрондёрство «Машины времени».
Чем принципиально отличаются функционеры того времени от нынешних, в первую очередь образца 90-х годов? Советский функционер был государственником. Все внутренние интриги шли только до тех пор, пока борьба не наносила вред делу. Никакому секретарю ЦК/обкома/райкома, проигравшему аппаратную схватку, не пришло бы в голову, как нынешнему шереметьевскому сидельцу Сноудену, идти сдавать врагам секреты государства. А в девяностые в госаппарат пришли люди, для которых государственные интересы – последнее дело. Они не все жулики и мерзавцы, но государственный инстинкт у них атрофирован. А чиновник без него невозможен, как музыкант без слуха или танцор без ноги.
Х
Чтобы понять характер человека, надо понаблюдать, как он ведёт себя, например, в переполненном вагоне метро. Один умеет встроиться в толпу, другой агрессивно расширяет пространство вокруг себя, третьего затирают.
Сила характера не в том, чтобы ломать других, а в том, чтобы сломать себя!..
Тот, кто докладывает обольщаемой женщине о своих прежних победах, оказывается гораздо скромнее на деле, чем на словах.
Хлеб вызывает доверие на уровне подсознания.
Хозяйка из тебя, как из еврея патриот.
Винно-водочный холокост.
«Холуин» – праздник творческой интеллигенции.
Холуи умственного труда.
Хорошо быстро не бывает и в любви, и в литературе…
Хрущёвская кукурузомания.
Художник, который полностью зависит от общества, быстро превращается в лакея. Художник, который совсем не зависит, быстро превращается в хулигана.
♦
Счастлив художник, хоть недолго побывавший под запретом!
♦
Художник, изображая любимую, обязан быть реалистом! В противном случае он просто не умеет рисовать и его надо гнать из искусства поганой метлой!
♦
Художник – эгоцентрик по самой своей природе.
♦
Есть художники, которые периодически сбрасывают некий хитиновый покров и растут, развиваются, усложняются, а есть и такие, что всю жизнь ходят в одном панцире, засиженном мухами.
♦
Есть художники, которым надо регулярно и твёрдо напоминать об ответственности перед обществом, тогда у них почему-то лучше получается.
Чем отличается великий художник от рядового изготовителя артефактов, пусть даже и талантливого? А вот чем: у рядового воплощение, как бы он ни старался, всегда ниже замысла. У великого, как бы он ни ленился, – всегда выше!
Вся жизнь художника есть лишь пища для солитёра вдохновенья.
Любая власть пытается диктовать художнику. Сопротивляйся, а иначе зачем ты пришел в искусство? Зарабатывать? Ну, извини…
♦
У художника и у чиновника – разная правда. Позиция художника – ярко обозначить границы зла. А позиция власти – не допустить, чтобы общество сползло в хаос.
Художник, сохраняющий верность жене, изменяет Искусству!
Ц
Царство, разделившееся во времени, неизбежно распадётся и в пространстве…
Беспомощность портит царей не хуже власти.
Никакие цели не стоят слезинки ребёнка, а тем более рек крови!
♦
Половая цель.
Общечеловеческие и национальные ценности противостоять друг другу не могут. Если они противостоят, то какая-то из «ценностей» фальшива…
– Мне кажется, церковь не приветствует любовь втроём.
– Церковь приветствует любовь к ближнему, а способы этой любви и количество ближних можно выбирать по своему усмотрению. Не зря же нам дарована свобода воли?
Человеческая цивилизация держится на табу и запретах. Если их отменить, мы очень быстро вернёмся в первобытное состояние.
Крах советской цивилизации объясняется в основном духовно-нравственными причинами. Однако диссиденты тут ни при чём или почти ни при чём. Узок, как говорится, круг этих революционеров, страшно далеки они от народа и подозрительно близки к зарубежным спецслужбам. Подспудное или явное презрение элиты к собственной стране, к её историческому выбору ведёт к катастрофе. Так и случилось.
♦
Сочетание критичности с искренним романтизмом и доверчивостью было типичной особенностью человека, вскормленного советской цивилизацией.
У меня вообще сложилось впечатление, что стремление всякий раз подкрепить свой поступок цитатой – удобная форма освободиться от личной ответственности. Что-то вроде коллективной безответственности.
Ч
Если у человека сначала отобрать всё, а потом кидать ему крошки, то он будет благодарить и лобызать кидающую руку, не вспоминая даже, что она, эта рука, всё и отобрала.
♦
Когда человек занимается тем, что потихоньку обворовывает собственное отечество, любой дружеский жест со стороны власти ему приятен. Орденок, например.
♦
Увы, человек не может одновременно бороться за выживание и за справедливость.
♦
Мы живём в мире красивых слов и подлых дел. Чем подлее человек, тем красивее он говорит.
♦
О, если бы на каждом человеке был ярлычок с надписью, сколько в нём синтетики, а сколько коттона, сколько натурального, а сколько искусственного!
♦
Когда человеку всё равно, что о нём думают, он непременно превратится в хама, не важно – в бытового, политического или литературного…
♦
Человек, который ездит на метро, не может быть счастлив по определению.
♦
Человек должен «держать» лицо независимо от обстоятельств.
♦
Так уж повелось: если человек смешон, то злится он почему-то не на себя, а на того, кто не смог удержаться от смеха…
♦
Человек, который изредка прогуливается по кладбищу, не так самонадеян.
♦
– Каждый человек должен знать своё место.
– Каждый человек должен быть человеком! В первую очередь.
♦
Человек так устроен. Стоит сознаться в мелочи, а потом уже не удержаться.
♦
– Кто он?
– Хороший человек.
– А по профессии?
– Хороший человек – это и есть его профессия…
♦
Человек помнит, к сожалению, гораздо больше, чем это необходимо для счастья…
♦
Художественно одарённый человек видит и выражает мир острее. А эта обострённость представляется кое-кому преувеличением, искажением и даже прямой клеветой на действительность.
♦
Человек не может только без себя… И это отвратительно!
♦
Понять, что за растение перед тобой, трудно, пока оно не зацветёт. Понять, что за человек перед тобой, трудно, пока он не совершит поступок.
♦
Человек ради того, чтобы хорошо жить, должен работать, а не продаваться.
♦
Человеку, у которого слабый голос, всегда кажется, что в зале, где он поёт, плохая акустика.
♦
Человек повышенной комфортности.
У каждого делового человека есть два кармана. В одном деньги для бизнеса, в другом для удовольствий. Тот, кто путает эти карманы, быстро разоряется.
Есть нравственность и есть внутренняя правота. Порядочный человек тот, у которого первое совпадает со вторым.
Незлобив русский человек: ушла жена, тиранит начальство, а он лишь сожмёт зубы и выполняет долг перед Отечеством.
♦
Русский человек редко бывает ироничным.
♦
Русский человек последователен – он должен напиться до ненависти к водке.
♦
Если человеку внятно и честно объяснить, за что он страдает, – терпеть он может долго. Тем более – человек русский. Но лучше до этого не доводить.
♦
У нас, русских, вообще мобилизационная психология. Климат. Мужик сидит полгода в заметённой избе, чинит инструмент, сбрую, а потом четыре месяца сеет, жнёт, молотит без передыху.
♦
Русских людей должно быть много.
♦
Русский человек, точнее, человек, воспитанный русской культурой, традиционно верит в целительную силу слова. Ему кажется, что, назвав зло своим именем, он нанесёт ему смертельный удар. Вот почему с таким восторгом была встречена гласность. Мало кто задумывался о том, что глас вопиющего пустыне – тоже разновидность гласности.
Советский человек существовал в двух мирах – в реальном, далёком от идеала, и в идеальном, далёком от реальности.
Чтобы быть современным, надо оставаться немного старомодным.
Чем отличается талантливый человек от неталантливого: талантливый человек, получив информацию, совершает с ней очень сложную работу. Она в нём переходит в новое качество. Он как бы выжимает квинтэссенцию. А неталантливые люди просто пропускают её сквозь себя, как испорченный желудок – пищу. Поэтому они, как правило, многоговорящие и многопишущие.
Взрослея, человек начинает воспринимать то, что в благородной юности казалось невозможным и недопустимым, – как возможное и допустимое. Всё, абсолютно всё в тех или иных обстоятельствах становится возможным и допустимым!
Человека, испытывающего неприязнь к собственной стране, можно лишь пожалеть, ведь нельзя же, в самом деле, гражданина, страдающего сенной лихорадкой, осуждать за нелюбовь к скошенной траве.
♦
Чем человек хуже относится к своему государству, тем больше он любит государственные посты, льготы и награды.
♦
Человек, удачно выпивший вместе с десятым клерком, который в администрации президента промокашки носит, получает иной раз возможность заработать столько, что и отдалённые потомки не будут знать, куда ещё засунуть наследственную зелень.
Человек, выпавший из твоей судьбы, в сущности, так же мёртв, как и все зарытые в тесной кладбищенской ограде.
♦
Человек, обворовавший других, в конечном счёте обворовывает сам себя – если не в материальном, то в моральном смысле. И рано или поздно наступает расплата. Если не для него, то для его детей.
Как же искусен, хитёр и затейлив может быть человек крадущий!
Стремление нагадить в любом плохо освещённом замкнутом пространстве – видовая особенность человека разумного.
– «Человек с принципами» – это всего лишь щадящий синоним к слову «неудачник»…
– Значит, «беспринципность» – всего лишь синоним к слову «преуспевание»?
Есть два принципа жизни творческого человека. Первый: живу как живу. И параллельно свою жизнь, которая складывается так, как складывается, делаю предметом литературы. Второй: автор работает над своей жизнью, как над художественным произведением. Все свои браки, романы, конфликты рассматривает как черновики к творчеству. Большей нелепицы нет, тексты начинают за себя мстить. Потому что писатель – соглядатай. Он не может одновременно творить свою жизнь и литературу. Есть гении, которым удаётся и то и другое. Я к их числу не принадлежу.
Безответственная любовь к человечеству.
Очень важно понять, и как можно раньше, где твоё честолюбие… Борьба за власть, пусть даже в писательском союзе, и творчество черпают душевную энергию из одного источника, и на два дела этой энергии обычно и по большому счёту не хватит.
Все чиновники делятся на две неравные категории: берущие гниды и неберущие гниды.
♦
Кресло даётся чиновнику, чтобы работать головой, а не отдыхать ягодицами.
♦
Чиновник, который не боится быть посаженным в тюрьму за казнокрадство, хуже шахида с бомбами.
♦
У настоящего чиновника должна быть в голове государственная завитушка.
♦
Если всё время заглядывать в шпаргалку, да ещё не всегда самим написанную, вовсе разучишься мыслить, рассказывать, разговаривать, уж не говорю – спорить.
♦
Чиновник, настроенный антипатриотически, – это такой же нонсенс, как хромая балерина.
♦
Если государственный муж может купить всё, что хочется, зачем ему государство вместе с косоруким народом? Именно такие мысли посещают меня, когда я вижу в телевизоре иных нынешних министров, изнывающих в холодной, неблагодарной России. У них в глазах – тоска по дальним и тёплым странам.
♦
Глупое и бессмысленное заискивание перед либеральной тусовкой остаётся бедой наших госмужей. Неужели они не понимают: если обе головы двуглавого орла начнут мыслить либерально, то птица просто сдохнет!
Читатель всегда прав.
♦
Читателю интересно только то, что глупее его самого.
Специалистка в области сравнительного членоведения.
Ритмичные чресла.
Традиция серьёзного чтения – это национальное достояние, вырабатываемое веками, но теряется оно очень быстро. От чтения, которое учит думать, мы стремительно скатываемся к чтению, которое отучивает думать.
♦
Чтение – это определённое интеллектуальное усилие. И человека следует убедить в том, что усилие надо совершить, что такое усилие ему необходимо. К здоровому образу жизни, к посещению тренажёрных залов нас всячески побуждают? Как это ты не ходишь в тренажёрный зал? Лох, что ли? А то, что человек ничего не читает, кроме того, что необходимо по работе, это вроде никого не удивляет. А раньше было наоборот. Не ходишь в секцию лёгкой атлетики? Ну и ладно. А вот то, что ты не читаешь, – это чёрт знает что такое! Стыдно людям показаться.
♦
Привычка к серьёзному чтению воспитывается десятилетиями, а теряется очень быстро.
♦
Люди всегда будут читать только те произведения, которые и более совершенны, и созвучны эпохе.
♦
Навык граждан к серьёзному чтению – такое же достояние страны, как газ и нефть.
Чубайсу писать книгу о приватизации в России – это примерно то же самое, что народному академику Лысенко писать книгу «Почему я так и не вывел ветвистую пшеницу».
Ш
– Знаешь, чем шахматы отличаются от жизни?
– Чем?
– В шахматах нельзя всё до конца просчитать.
Допустим, ты не читал Шекспира, а это, в сущности, равносильно тому, как если б он ничего не написал. Но ведь Шекспир всё равно гений!
«Ах, Арбат, мой Арбат!», сладко воспетый Окуджавой, – на самом деле символ чужой украденной жизни. Если, конечно, помнить, кто там жил до прихода «комиссаров в пыльных шлемах», среди которых были и родители самого барда. Но шестидесятники помнят только свои семейные обиды.
«Когда он гуляет – это секс-коллекшн, а когда я чуть-чуть, с горя, – это уже измена. Мужской шовинизм!»
Мелкий шрифт – орудие мошенников!
Щ
Щёки мускулистые, как у саксофониста.
Э
Я не экономист и не могу судить об экономических тонкостях, но совершенно очевидно даже гуманитарию: если миллиардами отсюда вывозят деньги, которые заработаны здесь, ничего хорошего в этом нет. Если муж несёт не в дом, а из дому, то его в конце концов выгоняют вон.
Экспроприация – это всего лишь перекладывание денег из одного кармана в другой.
Экстремисты приходят к власти тогда, когда из политики уходит мораль, когда элита превращается в клоунов, кувыркающихся в грязи.
«Гомо электоратус» – нелепое существо, появившееся на свет исключительно для того, чтобы подобно бабочке-однодневке совершить свой электоральный полёт и кануть, исчезнуть, умереть, затаиться в тёмной щели бытия до новых выборов.
В последнюю пару столетий главная беда России – это её элита. То есть правящий класс. К сожалению, в эти века, за редким исключением, интересы страны, народа и правящего класса, как правило, расходились. И в этом всё дело. Отсюда и дураки, отсюда и дороги. Народу нужно одно, а правящему классу – другое. Народу нужно нормально жить, растить детей, пахать землю. А правящему классу – в драчках участвовать, строить коммунизм. Или капитализм. Или защищать интересы своих единоплеменников в Европе. Своих родичей по царствующему дому, чем мы в ХIХ веке нередко занимались. Интересы трона, династии. А сейчас – общечеловеческие ценности и либеральные модели. А то, что в стране прорывает плотины и одуванчиками заросли поля, где раньше были хлеба, лён… Ну что мне либеральные ценности, если вымирают исконные русские земли? Пока в Европе и в Штатах строили, мы всё время восстанавливались после опустошительных войн. Поэтому отставали в уровне жизни, бытовой культуры. Это не вина наша. Это наша беда. А нам сейчас надо набираться сил, полноценно освоить огромную территорию, которую нам подарила история.
♦
Нынешняя элита думает только о себе, даже когда прикидывается оппозицией.
♦
ынешняя львовско-киевская элита капризна, как диатезный ребёнок, который никак не может собрать игрушечную железную дорогу, подаренную добрым дядей Сэмом.
♦
Национальной, социально ответственной, патриотической элиты у нас нет. А та, что есть, воспринимает Россию как некий вахтовый посёлок, где можно заработать большие деньги, а тратить их потом в «нормальных» странах. Саранча ведёт себя так же: выжрав одно поле, просто перелетает на другое.
Нам страшно не повезло: мы живём в эпоху перенасыщенного культурного раствора.
♦
Чем дальше уходит эпоха, тем вольнее, даже фривольнее вспоминают её очевидцы.
Сознаться сегодня в приличном обществе, что тоскуешь по советской эпохе, – примерно то же самое, как в году 25-м сказать, что скучаешь по царизму. Расстрелять не расстреляют, но на будущее обязательно запомнят…
Нас заставляют смотреть на Сталинскую эпоху глазами зэков. Но попробуйте взглянуть глазами сегодняшнего заключённого на наше время! Оно тоже покажется ужасным.
♦
Он страшно пострадал в годы сталинского террора: получил семь лет лагерей за махинации с бухгалтерскими отчётами.
Эпоха перемен – это всегда время авантюристов и подвижников, ворюг и работяг, «гостомыслов» и патриотов. Первые начинают, процесс идёт, а когда страна превращается в груду обломков, за дело берутся вторые и спасают государство. Почему вторые никогда не начинают первыми – одна из загадок российской истории.
Эрос есть даже в вакууме!
Эротикой современного читателя поразить так же трудно, как танк резиновой пулей.
♦
Нынче к эротике попривыкли, как к витринам, заваленным аппетитной на вид, но почти несъедобной колбасой.
Уровнем эротического сознания во многом определяется культурный уровень общества.
Этнос – живой организм, у него тоже есть возрастные фазы, недуги, приливы сил и приступы бледной немочи, есть некие защитные механизмы. Человек связан со своим народом не только через язык, обряды, обычаи, «вмещающий ландшафт», историю, культуру… Мне кажется, есть ещё тайные, не изученные пока биоэнергетические узы, соединяющие людей одного рода-племени. Иной специалист назовёт это примордиальной чепухой. Вольно ж ему: генетику тоже считали одно время «продажной девкой империализма», а теперь можно сдать защёчный соскоб на ДНК-анализ и выяснить пути-перепутья своего рода, начиная чуть ли не с ледникового периода.
Этническая самоидентификация – категория тонкая: нажал и сломал. Она, подобно любви, не терпит принуждения и навязчивости. Русским, как и нерусским, никого нельзя назначить или обязать быть. Можно пытаться. А толку? В основе этнического самоопределения лежит желание человека принадлежать к данному народу, в нашем случае «желание быть русским». Чем объясняется такое предпочтение – генетикой, культурой, языком, комплексом причин – пусть разбираются специалисты. Нам важно другое: с нежелания или боязни людей принадлежать к тому или иному этносу начинается исчезновение народа. В нашем случае – русского.
Этническое самосознание – хрупкая вещь! Никого не заставишь насильно считать себя принадлежащим к тому или иному народу. Но можно создать такие условия, когда человек сам расхочет быть – русским, абхазом, русином, гагаузом.
Баррикады эфира.
Ю
Поющие фонтаны юности.
♦
Заманчиво улечься в постель со своей юностью. Освежает.
Юноша с улыбкой мнительного зайца.
Юристы – это люди, которые с помощью закона попирают справедливость.
Я
Моя Ягиня.
Вольноопределяющиеся ягодицы.
За тысячи лет общения с мужчинами женщины выработали особый тайный язык, в котором обычные слова приобрели совершенно иной смысл, помимо прочего подсказывающий нападающему последовательность действий и сигнализирующий, что пора от предварительных ласк (их на военный манер можно сравнить с артподготовкой) переходить к глубоким рейдам в расположение противника. По моим многолетним наблюдениям, словосочетание «что ты делаешь?» означает: приготовиться к броску на бруствер. А сказанные следом слова типа «глупый», «глупенький», «дурачок» и т.д. я, не задумываясь, смело уподоблю сигналу к атаке.
♦
– Ну и язык у современных девушек!
– А что? Нормальный, рабочий…
♦
Давно пришло время создать полномочный экспертный центр, где профессионалы: лингвисты, историки, писатели, журналисты, правоведы – давали бы заключение: стоит ли то или иное словесное новшество допускать в нашу языковую Вселенную, подбирали бы синонимы из богатых языковых залежей, до поры невостребованных, предлагали бы неологизмы на основе русских корнесловий. Это обычная практика во всём мире. Тогда к нам проникала бы лишь та иноязычная лексика, которая языку необходима. Это только кажется, будто нашу языковую Вселенную нельзя засорить. Мировой океан-то уже замусорили.
♦
Язык – это самость народа, тот код, без которого нет национальной культуры. Как только утрачивается язык, вопрос ассимиляции решается через одно-два поколения. Хотя есть исключения: армяне, евреи…
Для того чтобы наклеивать ярлыки, ума много не надо, достаточно – слюны.
Список произведений
«Время прибытия». Стихи (1980)
«Сто дней до приказа». Повесть (1980)
«ЧП районного масштаба». Повесть (1981)
«История любви». Стихи (1985)
«Работа над ошибками». Повесть (1986)
«Ветераныч». Рассказ (1986)
«Пророк». Рассказ (1987)
«За боем бой». Повесть (1988)
«Апофегей». Повесть (1989)
«Парижская любовь Кости Гуманкова». Повесть (1991)
«Демгородок». Повесть (1993)
«Козлёнок в молоке». Роман-эпиграмма (1995)
«Небо падших». Роман (1997)
«Левая грудь Афродиты». Пьеса (1998)
«Замыслил я побег…». Роман (1999)
«Красный телефон». Рассказ (2000)
«Халам-бунду, или Заложники любви». Пьеса (2000)
«Возвращение блудного мужа». Повесть (2001)
«Контрольный выстрел (Смотрины)». Пьеса (2001)
«Подземный художник». Повесть (2002)
«Хомо эректус, или Обмен жёнами». Пьеса (2003)
«Порнократия». Публицистика (1988–2004)
«Грибной царь». Роман (2004)
«Женщины без границ (он, она, они)». Пьеса (2005)
«Одноклассники». Пьеса (2006)
«Россия в откате». Публицистика (1992–2008)
«Гипсовый трубач». Роман (2007–2012)
«Государственная недостаточность». Интервью 1986–2005 гг. (2014)
«Как боги». Пьеса (2014)
«Чемоданчик». Пьеса (2015)
«Созидательный реванш». Интервью 2006–2015 гг. (2015)
«Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма».
Публицистика (2015)
«Любовь в эпоху перемен». Роман (2015)
«По ту сторону вдохновения» (2017)
«Золото партии!». Пьеса (2017)
«Фантомные были». (2017)
«Перелётная элита». Публицистика (2017)
«Желание быть русским». Публицистика (2018)
«Честное комсомольское!». Интервью и публицистика (2019)
«Быть русским в России». Публицистика (2019)
«Весёлая жизнь, или Секс в СССР». Роман (2019)
«Босх в помощь!». Публицистика (2019)
«В ожидании сердца». Пьеса (2019)