Росакар. Столица. Резиденция рода Рош Экита.

Два месяца после катастрофы.

За дверью послышался смех, Ян приоткрыл глаза. Слышно было как Арис в коридоре шутливо приставал к одной из горничных. Та визгливо хихикала и, Ян мог поспорить, смущаясь, прикрывала раскрасневшееся лицо фартуком.

У Яна, схватить пробегающую мимо, служаночку, за зад в пышных юбках или ущипнуть за грудь, рука не поднималась. Было тошно и брезгливо.

Арис, младший брат, баловень и любимец семьи приехавший следом за отцом из дворца проведать вернувшегося из изгнания брата. Темноволосый улыбчивый и зеленоглазый, душа любого общества.

Он смеясь зашел в комнату. Ногой подвинул кресло поближе к кровати. И плюхнулся в него развалившись.

— А знаешь ли ты, братец, что родители собрались дать скромный прием в честь твоего возвращения?

— Вот как? — Ян приподнялся на локте.

— Да-да, возвращения и выздоровления, а я смотрю ты совсем раскис, — Арис приподнял салфетку на нетронутом подносе с едой стоящем на прикроватном столике, — не расскажешь, что случилось?

«Инга со мной случилась», — тоскливо подумал Ян, — «Инга Владимировна Савельева».

Она словно заразила его неизвестной болезнью изменяющей что-то в голове, и весь мир теперь выглядел по — другому и Ян, в чем-то даже завидовал младшему братцу. Девицы, развлечения, охота, друзья, немножечко финансовые дела. Жизнь по накатанной колее. А самое главное, все просто и никаких лишних душевных терзаний.

«Это у нас экстремальные обстоятельства, а у окружающего мира все так как было, так и продолжается, — словно наяву услышал он слегка насмешливый голос Инги, — миру вообще пофиг на тебя, по большому счету.»

Инга. Это имя засело внутри болезненной занозой, которую не представлялось возможности вытащить. И боль вокруг нее расползалась все дальше и проникала все глубже.

Ян пожал плечами и даже смог улыбнулся братцу в ответ.

— Да ничего интересного, прожил часть лета в Равенхальме, — Ян сел на край кровати, — потом, вот путешествовал немного.

Арис прищурился.

— Вастаб написал отцу, что ты приходил за «темным мешком».

Ян потянулся за стаканом с водой, не спеша отпил.

— Приходил.

— И? — младший братец дернул ногой от нетерпения, клинки у него на поясе звякнули.

— Получил, — подтвердил Ян, — и прожил зиму в Лерте.

Арис рассмеялся.

— А ты изменился, — вдруг сказал он перестав улыбаться, — и взгляд у тебя стал…мертвый.

Ян неспешно поставил стакан обратно на поднос и серьезно, без тени улыбки, посмотрел на брата.

— А я и умер, думаешь «темный мешок» просто так отдают?

— А что за история с травницей? — не сдержал любопытства Арис, — отец письма получил и молчал, а Вастаб писал, что ты очень ее слушаешь.

Ян не знал, что ответить. Рассказать кто такая Инга брату? А поймет ли ветреный братец? Да и как объяснить, кем она стала для него, Яна?

Можно, конечно, рассказать про чудесную, умную, женщину которую посчастливилось встретить и это будет полнейшей ерундой.

Ян вздохнул:

— Она не травница.

Арис явно изнывал от любопытства

— Ярран, не тяни, расскажи.

— Она ученый, математик, мы жили в Лерте, потом поженились, потом немного путешествовали.

— Поженились, но ведь ты был изгнан? — не сумел скрыть удивление Арис, Ярран с мрачной насмешкой взирал на отвисшую челюсть младшего брата.

— Кроме законов Росакара существуют и другие, — пояснил он, — мы поженились по древне-славянскому языческому обряду.

Смысла он и сам не очень понимал, в мире Инги все было запутано, даже с ее объяснениями, но словосочетание, особенно с приставкой «древне», звучало внушительно.

— А потом вы путешествовали в горах? — неверяще спросил Арис.

— В горах, — Ян утвердительно кивнул и улыбнулся, — там было озеро и суворовские бани, а еще палатка и пуховые спальники. Знаешь, оказывается если ходить пешком, а не летать, то можно узнать и увидеть уйму интересного.

— И как ты вернул горга?

Об этом лучше бы спросить у Инги, снова мелькнула мысль, происходящие на станции процессы она понимала гораздо лучше.

У Яна не получалось думать о ней как о мертвой. Он просыпался утром, говорил себе: «Инга умерла, ее больше нет», разум соглашался, но тут же предательски шептал: «Ты не видел, что там произошло, ты не видел ее тела, может алорнец тебя обманул, ты же видел как он смотрел на нее?». И Ян позволял этому сомнению жить внутри себя. Вот только какие действия предпринять решения пока не приходило.

Пожалуй, верным было бы дождаться пока заживет рука и вернуться в дом в Лерте. Находиться здесь, в столице Роскара, Ян больше не хотел. Было невыносимо смотреть на беготню слуг когда отец вечерами возвращался из министерства, запирался в кабинете и ужинал там.

На мать, ежеутренне выходящую к завтраку при полном параде, в украшениях, с прической. На старшую сестру, похожую на мать настолько, что они казались сестрами-близнецами. Похожая одежда, одинаковая поступь, одинаковые движения рук и даже выражение лиц похожее: чаще всего недовольно поджатые, бледные губы.

Ян провалявшись в лихорадке почти месяц, встав на ноги, выдержал целых два таких парадно-деревянных завтрака. И, ссылаясь на плохое самочувствие, попросил приносить еду к нему в комнату.

Семейных обедов почти всегда удавалось избежать изображая занятость делами. То верхом уехал и возвращался долго, то на прогулке в парке задержался. То, якобы, приятеля встретил. Приятелей, а вернее бывших собутыльников Ян встречал регулярно, иногда раскланивался и старался побыстрей свернуть разговор ссылаясь на неотложные срочные дела, иногда просто делал вид, что не узнает.

— Так как ты вернул горга? — снова спросил Арис, — и почему тебя доставили в таком виде? Мать сказала, что ты молчишь и сидишь большую часть времени у себя в комнате. И не разрешил доктора.

— Я рисовал, — пояснил Ян, — мне нужно было успеть пока телефон работает. Но, вроде, батарея еще полностью не разрядилась. Наброски я делал.

Арис ошарашено пытался что-то произнести.

— На-наброски?

— Да, — Ян достал из под кровати ящик с листами бумаги, — вот смотри.

С листа на Ариса смотрела девушка со светлыми волосами и с прищуренными от яркого солнца глазами. За спиной у нее причудливо складывалось переплетение геометрических линий.

На втором листе был нарисован Ян и эта же девушка, ракурс был выбран странный, близко от лиц и слегка сверху. Оба смеялись, глядя на художника, а девушка, кажется, тянула к рисовавшему руку.

Арис интуитивно почувствовал, что отпускать фривольные шуточки глядя на портрет неизвестной женщины не стоит, слишком уж болезненным взглядом Ян смотрел на ее изображение.

Арис кашлянул

— Красивая, очень.

— Ага, красивая, — Ян торопливо спрятал листы в коробку, — мы пришли в горы, там было святилище древних, и там я вернул себе горга. А доктора я не разрешил вот поэтому.

Ян посмотрел на брата и закатал рукав рубашки, камни почти все отпали и остались только, существенно уменьшившееся браслеты на руках, и линия вдоль спины.

— Ого, — Арис разглядывал камни, — это что за украшения? Погоди, это ж камни древних, почему они прямо к коже прилипли?

— Это лекарь древних прикрепил, — пояснил Ян.

— А ты видел древних? — потрясенно спросил Арис.

— Нет, — Ян улыбнулся настолько очевидно было любопытство брата смешанное с удивлением

— Но лекарь…

Ян вздохнул и пояснил:

— Лекарь как оказалось, это искусственный интеллект, там много всяких таких штук было.

— Интеллект, разум, — повторил Арис задумчиво, — искусственный разум? Хочешь сказать, что древние создавали разум, как торговки на большом базаре делают шелковые цветы?

Ян рассмеялся.

— Создавать разум все-таки сложнее, чем накручивать шелковую ленту на сухую палочку и закреплять клеем, — Ян повторил фразу когда- то сказанную Ингой, — не на коленке делается.

В дверь постучали.

— Да! — откликнулся Ян.

Дверь осторожно приоткрылась.

— Эрр Ярран, там принесли мешок с опилками, на цепях, — раздался слегка удивленный голос Грида, домоправителя, — говорят, вы велели его подвесить в зале для фехтования.

— Да, сейчас покажу где нужно подвесить, — Ян спрыгнул с кровати и спешно натянул сапоги.

— Мать жаловалась, что ты странно одеваешься, я думал она преувеличивает, — пробормотал Арис глядя на джинсы и рубашку Яна.

— Мне так удобно, — пожал плечами Ян, — скажи матери, что на официальный прием я оденусь как положено. Кстати, ты наверняка в курсе. Они затеяли это, чтоб представить мне Дегну Рош `Истаг?

Арис выпучил глаза:

— Да, откуда ты…

Ян презрительно хмыкнул.

— Отец становится предсказуемым.

Ян быстро сбежал вниз по лестнице в холл и оттуда, в зал для фехтования.

Там уже стояли, ждали работники. Рядом с ними лежал мешок из толстой кожи, набитый песком и опилками.

— Вот туда, на балку подвесить, — распорядился Ян, — закрепите очень прочно. Мешок не должен упасть.

— И что это? — спросил из-за спины Яна Арис.

— Боксерская груша, — усмехнулся Ян, — сейчас, закрепят, покажу.

— Я крута! — Инга смешно махнула руками.

Яну стало любопытно, Инь изображала удары, но как — то странно. Явно что-то интересное, не замахи кулаками как у деревенских бойцов, не подлые приемы, тычки исподтишка, как у стражей.

— Покажи еще! — попросил он.

Инга смутилась так, что щеки у нее порозовели.

— Ну, руки держат вот так, лицо закрывают, — она выставила кулачки вперед, — и локтями прикрывают корпус. И вот это прямой удар. А вот так вот, сбоку бьют, — она смущенно хихикнула, — можно в ухо, можно в челюсть

— Это хорошо, когда противник стоит на месте, — Ян снисходительно улыбнулся, — а если двигается то ты в него не попадешь.

— Неее, — Инга встала на цыпочки и попрыгала с одной ноги на другую, — там надо постоянно всяко уворачиваться. Танцевать. Только у меня не получится тебе показать, у меня центр тяжести неправильный.

Она на секунду задумчиво прикусила губу и подпрыгнула на месте

— Конечно, сейчас мы будем смотреть кино!

— Кино?

— Да, у меня тут в телефоне один фильм. «Живая сталь» называется, это сказка, но бокс там показан настоящий. Сейчас, сам увидишь. Жаль, экран маленький.

На этот маленький экран Ян смотрел во все глаза. Там был не только «бокс», там еще была часть жизни, той, в которой жила Инга. Люди, улицы, автомобили, жилища.

Ян смотрел не отрываясь:

— Стой, стой, покажи мне еще вот это! — он вскакивал на ноги и повторял движения, чувствуя себя до злости неуклюжим, — да как он так ногами умудряется двигать? Это невозможно так двигаться!

Инга смеялась.

— Они много тренируются, бегают, прыгают на скакалке. Чтобы ноги были сильные, развивают мышцы и правильно питаются. А еще они бьют грушу.

— Грушу? В смысле дерево?

— Нет, груша это такой мешок, обычно из кожи набитый песком с опилками, и на цепях подвешенный на стойку, — она ткнула пальцем в экран, — вон смотри. Я как- то смотрела кино про боксера, так он умудрялся удары отрабатывать на коровьих тушах. Но, думаю, груша все-таки удобнее.

— Какими тренировками можно добиться такого? — спрашивал Ян упрямо пытаясь повторить удары.

— Осторожнее, не скачи так, — притормозила Инга его прыть, — нужно сперва мышцы разогреть, а то потянешь.

— Как это сделать?

Инга вздохнула:

— Ты за один раз хочешь усвоить то, что люди годами изучают.

— Я способный.

— Обычно все начинают с разминки, приседают, отжимаются, — она показала движения, — так же как перед фехтованием. Помнишь, в Лерте? Только больше упражнений на все мышцы. Потом начинают тренировать удары на груше или спарринг, это бой с человеком. Естественно надевают защитную экипировку, чтобы руки не разбить и голову не стрясти.

— Покажи мне еще раз.

Инга улыбаясь включала повтор и на маленьком экране снова и снова повторялись варианты ударов.

— А вот как раз уход от удара, — прокомментировала Инь очередную картинку, — смотри, как это делается. И еще он когда бьет очень резко выдыхает воздух, как будто фыркает, видишь?

— Кажется, я понял, — Ян медленно повторил уход в сторону и немного вниз.

— Ух, у тебя здорово сейчас получилось! — Инга смотрела на него с таким восторгом, что он готов был хоть всю ночь торчать тут в коридоре, по — дурацки прыгать, пытаясь изобразить и понять увиденное в ее телефоне.

Тем временем на экране начались финальная сцена фильма, главный герой победил и не стесняясь целовал красивую женщину с каштановыми кудрями. А потом экран стал темным и по нему побежали буквы незнакомого текста.

— Вот это да! — Ян снова подскочил на месте, — я тоже так хочу. Раз! Два!

Инга обняла его за талию.

— Учись, основные приемы ты, кажется, запомнил. Думаю, с годик тренировок, и ты будешь отправлять в нокаут любого, кто осмелится тебе перечить. Легко так, — она сделала движение будто отряхивала пылинки с одежды.

Ян согласно покивал:

— Люблю когда спор разрешается в мою пользу.

Грушу подвесили на балку под потолком и хорошо закрепили.

— Спасибо, можете идти, — Ян развернулся к управляющему, — Грид, будь любезен, оплати людям работу. И распорядись, чтоб приготовили мне ванну.

Ванна здесь была делом долгим, нелегким и требующим беготни с ведрами с этажа на этаж. И заказывать ее требовалось сильно заранее. Это тебе не в Лерте, зашел, кран открыл и вот она- горячая водичка.

Ян повернулся к Арису.

— Ты со мной?

Брат ехидно заржал.

— В ванну? Думаю нет.

Ян в ответ ухмыльнулся.

— Ну ладно, я предлагал, ты отказался.

Он закатал рукава рубашки. Прикрыл глаза, вспоминая, что рассказывала Инга и как они тренировались. «Сначала хорошо разогреть мышцы»

Он побежал трусцой по залу, не спеша, так же как в Лерте, на площадке для фехтования. Зал даже больше, но кругов двадцать нужно пробежать. Сапоги равномерно шоркали по деревянному полу. Может, найти мага который делает копии вещей и скопировать странную белую обувь Инги? Она очень ловко в них бегала. Возможно маг и размер подгонит.

Ян прикрыл глаза и словно вживую услышал сопение Инги под боком. Похрустывал несуществующий снег под ногами, дыхание вырывалось облачком пара на морозном воздухе. Казалось, открой глаза и Инга будет тут, рядом. Бежать, сосредоточенно глядя под ноги.

Волосы у нее выбивались светлой волной из- под пестрой вязаной шапочки, на щеках горел яркий румянец.

Сбоку раздались тяжелые шаги Ариса, братец сбросил камзол и пояс с ножнами в угол и теперь бежал рядом, изо всех сил пытаясь не задохнуться.

Ян повернулся к нему и пробежал несколько шагов спиной вперед.

— Сапогами, как копытами стучишь, братец, — поддел он его.

— Можно подумать, ты порхаешь как бабочка над цветком мораны, — огрызнулся Арис, пытаясь не хватать ртом воздух.

— Вдыхаешь через нос, выдыхаешь через рот, — посовтовал Ян, — я бегу двадцать кругов, ты как хочешь.

Он развернулся и все так же неспешно побежал, чувствуя, как сопротивляется тело. Как медленно теплеют мышцы. Как спина становится мокрой от пота. На двадцать первом круге он замедлился и перешел на шаг вращая кулаками в стороны. Левая рука побаливала, рубцы неприятно тянуло, но швы за пару месяцев хорошо зажили.

Хотя бинты Ян не снимал, не хотел, чтобы посторонние видели камни на запястьях.

Его догнал запыхавшийся Арис.

— Что дальше?

— Дальше? — Ян ухмыльнулся и подмигнул выдохшемуся братцу, — отжиматься будем.

Упражнения были знакомы, он делал их уже не раз, сначала медленно, опасаясь повредить руку, потом в полную силу.

Арис глядя на Яна попробовал встать в «планку» и провис животом в пол. Ян ехидно фыркнул.

— Неуж мой братишка слабак?

Ответом ему стало злое пыхтенье:

— У меня сапоги по полу проскальзывают.

— Не сапоги, а пузо у тебя по полу проскальзывает, — съязвил Ян, — смотри и считай.

— Хочешь сказать, что ты больше тридцати раз сможешь…

— Отжаться от пола, — подсказал Ян,

— Больше тридцати раз отжаться? — лицо Ариса выражало огромное сомнение.

— Да легко, — фыркнул Ян и вытянул одну руку вперед, — десять раз.

Арис присвистнул и начал считать

— Четыре, пять…десять, ого!

— Теперь другую, — Ян сменил руку, и отжавшись еще десяток раз легко поднялся с пола, — а теперь я пошел подтягиваться, а после вымещать злость на мешке.

Мышцы ныли от нагрузки.

Вспышка света. Незнакомые голоса что-то говорящие. Я спрашиваю кто они, сначала по-русски, потом по-английски.

Мне отвечают, но я не понимаю что. Спрашиваю по-немецки. Единственное, что я помню из фильмов: «Шпрехен зи дойч? Шнелле!». Явь и сон сплетаются в неимоверный клубок.

— На каких языках она говорит? — шепчет женский голос.

— Не знаю, — так же шепотом отвечает ей мужской, — надо доложить владыке.

Темнота.

— Надо уменьшить порцию зелья, — сердито выговаривал голос, — она говорит на своем языке и не понимает хотя бы имперского. А мне нужны ее знания, очень. И она сама. В сознании.

Второй голос дребезжал как крышка на закипающем чайнике:

— Поймите, Владыка, подбор дозы весьма сложен. А она, вдобавок ко всему, постоянно теряет вес, если я дам меньше зелья, чем нужно, она может вспомнить все, — он вдруг замолчал словно наткнувшись на что-то и торопливо добавил, — но я, конечно, постараюсь подобрать.

Я открывала глаза, как бы выныривая из темноты, и видела край окна с темной, вроде бы коричневой, шторой. Она была подвязана толстым золотым шнуром. Темнота наступала снова, подкрадывалась, гася лучики света на потолке. Медленно, приглушенно, как из — под толщи воды до меня доносились звуки. Кто-то гладил меня по голове и ласково просил:

— Милая, не мечись так, я знаю, что тебе больно. Не плачь. Прошу, потерпи немного.

Я не открывая глаз чувствовала как меня приподнимают, льют какую-то сладкую жидкость в рот и снова проваливалась в темноту.

Иногда становилось нестерпимо жарко и от этого было еще больше больно. Я дергала ногами стараясь отодвинуть источник тепла подальше.

— Поешь, милая, — просил тот же голос, — немножко. Тебе нужно набраться сил и выздоравливать.

Я отворачивалась, мою голову осторожно поворачивали в нужную сторону и вливали что- то остро пахнущее и соленое. Я отплевывалась. Жидкость была ужасно противной.

Голос рассказывал, что в этом году на удивление теплая осень и в саду огромный урожай яблок и сладких груш. Что я должна обязательно попробовать хоть одну. Иногда он пел, напевал что- то непонятное мне, длинное и заунывное, потом тихо смеялся и говорил, что это его колыбельная для меня, жаль, что я его не слышу. Но я слышала. И снова рассказывал про сад, про цветы, которые спрячутся потому, что скоро придет зима. Про фонтаны. Про птиц которые поют о любви сидя на фруктовых деревьях. Рассказывал о ягодах атраа- ягодах любви. Когда двое счастливы, они кормят друг друга этими ягодами и целуются, говорил мне голос. Иногда голос был сердитым, он тихо ругался на какой- то совет, говорил, что лучше знает, но не слушать совет нельзя.

Мне нравился этот низкий с хрипотцой голос. Потому, что хоть немного, но он отгонял боль. Боль была постоянной, не острой, но сильной, выматывающей. Болел живот, болели ноги, почему — то в районе колен, болела спина и шея. Я открывала глаза, смотрела на странный потолок, откуда- то я знала, что правильный потолок белого цвета. А этот был неправильным: не белым. Разрисованым и позолоченым.

Потом уставала от боли, снова закрывала глаза проваливаясь в никуда, там, в теплой темноте было не больно.

Однажды мне стало холодно, так сильно холодно, как будто меня положили в ледяную воду. Я поняла, что умираю.

— Я умираю, — сказала я голосу, — жаль.

Голос возразил:

— Как ты можешь умереть, ведь ты такая сильная, и столько времени боролась. И я обещал, что не дам тебе умереть.

— Не, слабая, — возразила я, выдохнула последний воздух из легких, вдыхать сил уже не было.

— Не смей! — закричал на меня голос, — дыши! Инга! Инга, прошу тебя!

Все верно, мысленно согласилась я с голосом. Инга это я.

Меня тряхнуло, боль снова ожила, обрадовалась, прострелила все тело сверху донизу. Я вдохнула и открыла глаза.

— Были бы у меня силы, я бы тебе врезала, — прошептала я глядя в бирюзовые глаза моего собеседника.

Он осторожно опустил меня в подушки, нашарил под одеялом мою руку поднял к своим губам и нежно ее поцеловал.

— Ты очнулась, я рад.

Лицо и голос казались знакомыми. Но сколько я не пыталась сообразить, кто этот красивый мужчина, заботливо поглаживающий меня по руке, так и не могла. Вспомнить не получалось. В голове было пусто как в хорошо отчищенной кастрюле.

— Кто вы? — поинтересовалась я, все так же шепотом, говорить в полный голос сил не было.

— Ты меня не помнишь? — в тоне моего собеседника проскользнули довольные нотки, он с кошачьей грацией растянулся рядом со мной поверх одеяла.

Я отрицательно качнула головой.

— Мы собирались пожениться, милая. А потом ты поехала кататься на лошади и упала.

Пошарилась по закоулкам своей памяти, ничего, пусто.

— Кто такие лошади? — уточнила на всякий случай.

Мой собеседник растерялся,

— Это …это животные, на четырех ногах, на них ездят верхом или запрягают в повозки, в телеги. Милая, а ты хоть что- нибудь помнишь?

Я прикусив губу сосредоточилась, анализируя, что же я помню.

— Меня зовут Инга, — неуверенно выжала я, и он радостно закивал, — это вы мне сказали, когда кричали, чтоб я дышала.

Улыбка сползла с его лица.

— Я устала, — сказала я красивому мужчине и закрыла глаза,

— Ох, милая, — услышала я, перед тем, как провалиться в темноту.

В другой раз меня из темноты вынул громкий шепот:

— Он притащил эту дрянь неизвестно откуда, Лоет! И объявляет ЭТО своей невестой?! Жениться собрался вот на этой бледной немочи? За все время пока она здесь она даже не очнулась! — Я приоткрыла один глаз и стала наблюдать сквозь ресницы. У двери в комнату стояла высокая девушка, с золотистыми локонами забранными в красивую прическу с заколками из драгоценных камней. «А-ме-тист» вспомнила я название, но здесь их называют как- то иначе. Камни сверкали в лучах солнца падающих через окно. Платье на девушке было из многих слоев тонкой струящейся ткани. Так и хотелось дотянуться рукой и потрогать это нежное цветное великолепие. Рядом с девушкой стояла еще одна, одетая не так ярко и красиво, и без украшений.

Яркая девушка тем временем продолжила:

— И я надеюсь, что она не очнется, Лоет. Зайди ко мне вечером я дам тебе кое-что.

— Да эрра Эдея, — вторая девушка покорно склонила голову и чуть улыбнулась.

Эрра Эдея величественно выплыла из комнаты. Оставшаяся в комнате Лоет опасливо глянула в мою сторону. Из-за подушек ей не было видно мое лицо. И достав из кармана пузырек, стала капать в кувшин с водой, зеленоватого цвета капли. Я прикрыла глаза.

«Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано "Яд!", то почти наверняка тебе не поздоровится» вдруг всплыла в памяти странная фраза.

Нужно будет спросить у того красивого мужчины когда он придет, что такое «яд». Я снова закрыла глаза.

В следующий раз когда темнота закончилась передо мной замаячило заботливое, миловидное личико с изящной кружевной наколочкой по темным волосам. Ее имя Лоет. Это я помнила.

Край чашки ткнулся мне в губы, я сжала их и мотнула головой.

— Вам нужно это выпить, не упрямьтесь, — Лоет настойчиво покачала чашку прижимая к моим губам, — прошу вас, эрра.

Я опять мотнула головой, не разжимая губ. Она капала что- то в кувшин. Я помню.

Я рукой отодвинула чашку от своего лица и половина содержимого выплеснулась на одеяло.

— Ох, эрра что вы наделали, — запричитала она, — теперь придется менять постель.

— Хочу в сад, — прошептала я, — там воздух и яблоки.

— Но, эрра, — возразила Лоет, — вам нельзя вставать, вы еще больны.

— Хочу, — я капризно ударила рукой по одеялу.

— Как обстоят дела, Лоет? — в комнату вошел тот мужчина.

— Хочу в сад, смотреть на яблоки, — упрямо повторила я глядя на него, — хочу! Там воздух.

— Милая, ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, — он взял меня за руку, — что тут произошло, почему постель мокрая?

— Я толкнула Лоет, — призналась я, — не хотела пить. Слишком резко отказалась, так получилось. Я все равно хочу в сад. Хотя бы пока она меняет постель.

Я осторожно сползла с кровати, если не делать резких движений, то вполне терпимо, боль спряталась где- то внутри и выжидала подходящего момента. На стене висело большое, в полный рост, зеркало. В нем отражалась, как раз, как сказала эрра Эдея, «бледная немочь». Ночная рубашка до пола с длинными рукавами, серые волосы похожие на мочалку. Заостренные черты лица, острый, немного длинный нос, небольшой рот с плотно сжатыми бесцветными губами.

Я сделала шаг к зеркалу стараясь рассмотреть незнакомую женщину в нем в подробностях.

— Милая, нет, — мужчина подхватил меня под руку, — раз уж ты встала, давай я отнесу тебя в кресло.

— К зеркалу сначала, — я осторожно шагнула в нужном направлении, — я хочу на себя посмотреть.

— Женщины! — с чувством произнес мужчина, помогая мне добраться к намеченной цели. «Синдром самурая», услужливо подкинул мне мозг определение моего поведения. Что бы это ни значило, я была уверена, что это оно самое и есть.

Я разглядывала свое лицо, странные серые глаза, не такие как у мужчины. Чуть более темные, чем волосы, брови и ресницы. Наверное, будь я здорова, то выглядела бы даже красивой.

— У меня глаза не такие яркие как у вас, — вынесла вердикт я, — и уши тоже другие. Почему?

Как мне показалось мужчина немного помедлил прежде чем ответить

— Ты просто немного другая, не алорнка.

— Не алорнка, — повторила я и подняла руку к лицу, на левом плече вдоль спины почувствовалось что- то чужеродное, болезненное. Я распустив шнуровку у шеи, скинула рубашку и повернулась спиной к зеркалу, разглядывая длинный толстый шрам спускающийся по спине вниз от левого плеча до бедра.

Лоет за моей спиной охнула и бросилась поднимать рубашку приговаривая,

— Эрра, вы как несмышленое дитя. Нельзя же так.

Мужчина растерянно кашлянул и повернулся к окну.

— Гадость какая, — я провела пальцами по рубцу отчего кожа болезненно натянулась, — это все лошадь?

— Да, — хрипло сказал мужчина, все так же глядя в окно, — это все лошадь, милая, мне очень жаль.

— Почему он такой уродливый, я на арматуру налетела? — память выдала очередной финт. Слово «арматура» я сказала, а что оно значит не помнила.

Мужчина снова откашлялся.

— Ты долго была без помощи, прежде чем тебя нашли, потеряла много крови. Когда тебя привезли сюда, лекарь попытался сшить рану, но не получалось, края рвались. Заражение было.

— И сколько я провела в беспамятстве?

— Больше пятидесяти дней.

Пятьдесят дней это много, даже слишком. Я же куда- то торопилась. Только вот куда? Я нахмурила брови тщетно пытаясь что-то вспомнить.

Лоет, тем временем надела на меня рубашку, и закутала сверху пушистой белой шалью.

— Все таки я хочу в сад, покажи мне, как туда дойти, — я стараясь не шататься, шагнула к двери, — хочу увидеть яблоки и фонтаны.

Губы мужчины дернулись в намеке на улыбку.

— Хорошо, раз ты так настаиваешь, — он повернулся к служанке, — Лоет, распорядись, пусть принесут кресло и подушки в малую беседку. Если меня будут искать, то я там с моей невестой.

Он подхватил меня на руки и попросил.

— Обними меня за шею. Пожалуйста.

Я сцепила руки в замок за его головой и уткнулась носом в мускулистую шею.

От него пахло чем- то сладким, медом, цветами, яблоками, вкусный, но неправильный запах.

— От тебя пахнет, — сообщила я, — как в гробу уважаемого человека.

— Что? — мужчина споткнулся.

— Цветами от тебя пахнет, — пояснила я.

Он довольно долго шел, несколько раз спускаясь по длинным лестницам.

Двери перед нами услужливо распахивал человек, торопливо идущий впереди и бесконечное число раз оглядывающийся на нас, одетый в странный зеленый пиджак и белые обтягивающие брюки.

Встречающиеся нам в коридорах алорнцы с любопытством разглядывали мужчину и его ношу, то есть меня.

— Кто это? — спросила я после очередной услужливо открытой двери.

— Слуга, милая.

— А те люди которых мы видели, тоже слуги?

— Не все.

— Они тут живут?

— Некоторые, — отрывисто ответил он.

Мужчине было тяжело, хотя он не показывал виду, на висках проступал мелким бисером пот.

— Отпусти, я хочу пойти ногами, немного, — попросила я. Надо все- таки облегчить ему задачу, то есть ношу, пусть отдохнет немного.

— Уверена? — он с тревогой посмотрел мне в глаза.

— Да.

Он осторожно опустил меня на пол из блестящего белого камня с золотыми искорками. Ноги моментально заледенели, но я упрямо шагнула один шаг, другой, третий.

У окна стояли две, очень красивые, пестро одетые женщины, они с любопытством рассматривали нас, о чем- то очень тихо переговариваясь.

— Что это за место? — я чуть приподняла рубашку, чтоб не запнуться о длинный подол.

— Холл дворца Владыки Алорны, — он перевел взгляд на мои ноги, — вечность, ты же босая, как же так.

Он шагнул ко мне снова собираясь подхватить на руки.

— А ты, тоже слуга? — я, отодвинув его рукой, прошла еще пару шагов.

— Нет, — спокойно ответил мужчина, — я Владыка Алорны.

— А, — поняла я, — так это твой дом.

— Тебе не нравится? — он снова подхватил меня на руки.

— Народу много, и все смотрят, неловко, — пожаловалась я.

— Ничего. В саду сейчас нет никого, думаю, немного солнца пойдет тебе на пользу, чтобы не говорил Агараф. Это лекарь, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Лекарь- лечит?

— Да.

— Меня тоже?

Мужчина вздохнул

— Да, милая, тебя тоже.

Он спустился по ступенькам на яркую, изумрудного цвета лужайку.

— Гадость какая, — непроизвольно вырвалось у меня. Где- то я уже видела подобную пастораль. Идеальная лужайка и белые дорожки. Голова закружилась.

— Почему гадость? — удивился мужчина.

— Она идеальная, — объяснила я, — и дорожки тут из белых камушков.

— А должны быть?

Я посмотрела на здание из которого мы вышли. Дом отвращения не вызывал, весь белый, воздушный.

— К дому подходят, тоже белые.

Мужчина озадаченно нахмурился. Да не удивляйся, мне и самой не понятно, почему лужайка вдруг стала «гадостью». Попробуй объясни ассоциативный ряд, где есть зеленая лужайка, белые дорожки и серый мрачный дом. И такое сочетание кажется мне опасным.

— Ты хотела посмотреть на яблоки? Вот яблоневый сад.

Мужчина занес меня в беседку увитую зелеными листьями. Там стояла небольшая софа с большим количеством подушек разнообразной формы и кресло, с пуфиком под ноги.

— А груши где? — спросила я, оглядываясь.

Мужчина указал рукой в сторону.

На стеклянном столике стояла ваза с разноцветными фруктами.

— Ты устал.

Красивые губы изогнулись в улыбке.

— Немного.

Я похлопала ладонью по софе.

— Присаживайся рядышком, отдохнешь.

Он опасливо покосился на софу, но рядом все-таки сел. Взял зеленую ягоду с блюда.

— Это атраа? — спросила я вспомнив как он мне рассказывал о них.

— Да, — он поспешно прожевал, — сейчас осень, как раз собирают.

— А нам обязательно целоваться когда мы их едим? Или можно просто их есть? — уточнила я.

Целоваться не хотелось, а вот голод ощущала вполне приличный.

Мужчина закашлялся.

— Можно просто есть, конечно, — в перерывах между кашлем сказал он.

— Бедный мой, — я похлопала его по спине, — а мы уже их ели, ну, с поцелуями?

— Нет, — сдавленно прошипел он, кончики острых ушей покраснели.

Я удивилась.

— А почему? Раз я ваша невеста, мы же наверняка уже ели эти ягоды.

Он налил в стакан воды из кувшина, отпил. Отдышался.

— Да как — то не сложилось.

— Ну, — неуверенно предложила я, — я, конечно, кушать больше хочу, чем целоваться, но мы можем сейчас попробовать.

— Давай лучше тебя накормим, — улыбнулся он слегка сдвигаясь к краю софы.

— Ну, спасибо, — я уткнулась носом ему в плечо.

— За что?

— За заботу.

Я дурачась прошлась пальцами по его ребрам, он охнул и удивленно уставился на меня.

— Ты чего?

— Извини, — я снова прошлась по его ребрам, — не знала что ты такой недотрога.

Он сдвинулся снова, едва не свалившись с софы.

— Мне нельзя тебя трогать? — уточнила я.

— Можно, — он повернулся ко мне, — просто я не совсем понимаю, что ты делаешь.

— Заигрываю, — хитро улыбаясь пояснила я, обняв и прижавшись к его спине грудью.

Нет, все-таки что-то тут не то. Чего он от моих прикосновений так шарахается? Чуть с софы задом на пол не свалился.

— Я хотела тебя спросить, — я потерлась щекой о его плечо и легонько подула на шею.

— Спрашивай, — я чувствовала как под моими прикосновениями напрягаются, каменеют мышцы на его спине.

— Что такое яд?

Он вздрогнул и повернулся ко мне. Пришлось отсесть на некоторое расстояние.

— Где ты это услышала?

— Я видела как Лоет добавляет в кувшин с водой зеленые капли, и вспомнила странную фразу: «Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано "Яд!", то почти наверняка тебе не поздоровится»

— Что ты видела?! — он подскочив развернулся ко мне.

— Думаю, ей эрра Эдея дала пузырек.

Он шумно вдохнул-выдохнул сжимая кулаки. Я на всякий случай отодвинулась подальше, мой маневр от него не ускользнул и он разжав руки, улыбнулся и показал мне раскрытые ладони.

— Милая, ты что, напугалась? Расскажи мне подробно, если, конечно, хорошо помнишь, — мягко попросил он.

Я пересказала ему про визит эрры Эдеи в подробностях, вплоть до того, где та стояла, пока была у меня в комнате.

— Вот вы где! — сбоку от беседки раздался веселый голос и по ступенькам поднялся золотоволосый и синеглазый мужчина, статный, с золотистой кожей, — рад видеть вас здоровой, Ингарра.

Я молча кивнула, рассматривая его. «Имириэль, костер, отвар» услужливо подкинул мозг очередной ассоциативный ряд. Так. И что я делала с Имириэлем и отваром у костра?

«Чистый ангел, крылышек только нет» — хмыкнул внутри меня невесть откуда взявшийся внутренний голос. Вот и еще один вопрос, что значит «ангел»?

Пока мужчины здоровались, я озадаченно потерла лоб. Откуда все-таки берутся все эти странные слова и стоит ли спрашивать об этом владыку.

Тем временем, они отошли в угол беседки и тихо там шептались. Изредка оттуда доносились приглушенные возмущенные восклицания то одного, то другого.

Я улеглась на подушки и, тихо напевая, кажется, знакомую мелодию, разглядывала бегущие по небу облака.

— Милая, — оторвал меня от созерцания воздушных замков владыка Алорны, — расскажи, пожалуйста, Имириэлю, то, что ты видела и слышала у себя в комнате.

Я слово в слово повторила рассказанное владыке и снова плюхнулась на софу рассматривать облака.

— Вот это да, — Имириэль присел на кресло, — Лоет надо убирать оттуда.

— Может все- таки последить? — неуверенно предложил владыка

— Дождаться пока она Ингарру отравит? — прошептал Имириэль.

— Новую тоже могут купить или заставить, — так же шепотом возразил владыка.

У меня в голове крутилась все та же мелодия и я, уже не особо прислушиваясь к их разговору, стала напевать, пытаясь вспомнить слова, хотя бы припева.

«Жили-были мы на краю, с нами был теплый июль …с тобой играли в жизнь …это песня простая» Увлекшись, закинула ногу на ногу и стала похлопывать руками по колену, отбивая ритм. «Во дворе чтоб играли пацаны на гитаре».

В паузе между словами уловила тишину и повернувшись увидела, что эти двое во все глаза смотрят на меня.

Я смутилась

— Извините, я кажется, помешала вам разговаривать.

Имириэль расплылся в улыбке и пересел на край софы.

— Что вы, эрра, вы так мило…кхм…пели. И мелодия приятная, переведете?

Он осторожным жестом поправил подол моей рубашки вниз.

Я открыв рот посмотрела на Владыку, а потом на Имириэля. До меня дошло, что пела я на своем родном русском, а тут разговаривают совсем на другом языке. И я его неплохо знаю.

— …изображали жизнь, мы с тобой играли в жизнь, которой будем жить, — слегка запинаясь перевела я.

Владыка смотрел на меня внезапно потемневшими глазами. Имириэль сидел с отвисшей челюстью. И чего это они вдруг? Я снова смутилась и отвернувшись, сосредоточилась на облаках, они спокойно плыли по небу и им не было до нас никакого дела.

С утра пораньше, оседлав Ворона, Ян отправился к магу. Эрр Дарис РошСайнар был высок ростом, тощ, молод, кажется, младше Яна, энергичен и полон идей.

— А, эрр РошЭкита, — поприветствовал он входящего в лавку Яна, — вы ко мне по делу?

— По делу, уважаемый Сайнар, по делу, — усмехнулся Ян и положил на стол мага кроссовки Инги, — мне нужна копия этой обуви, подогнанная на мою ногу.

— Уважаемый, уж не спутали вы меня с сапожником? — Сайнар наклонился над столом разглядывая кроссовки и замер, — это что, обувь? — он взял кроссовок и покрутил его в руках.

— Да, обувь.

— И вам нужна копия?

— Да, — Ян положил на стол кошелек с заранее отмерянным количеством монет, — мне нужна точная копия, но как вы видите, они слишком маленькие, мне нужны такие же, но на мою ногу.

— Даааа, — задумчиво протянул Сайнар, — сапожник тут точно не справится. Удивительно легкие ботиночки. Из чего они сделаны?

Ян растерянно посмотрел на мага

— Я знаю, что материалы искусственного происхождения, но точно сказать из чего, не могу, — он ткнул пальцем в носок, — вот это кожа.

— Да, я вижу, — Сайнар подошел к окну стараясь рассмотреть кроссовок, — шнурки скользкие, сетка сверху похожа на шелк, но это не он. А подметка из чего?

— Не пытайтесь угадать, — огорченно вздохнул Ян, — таких материалов у нас в Росакаре, увы, нет. Где взять не знаю.

— Видите-ли в чем дело, эрр Экита, — маг потер длинный нос заляпанными чернилами пальцами, от которых на его лице тут же остались синие следы, — для того, чтобы воссоздать подобное, мне нужен хотя бы исходный материал, из которого они сделаны. Для того, чтобы воссоздать шелк мне нужен хотя бы шелкопряд с его слюной в брюшке, понимаете?

— Да, конечно, эрр Сайнар, понимаю, — Ян со вздохом сгреб кроссовки в мешок, и потянулся за кошельком.

— Подождите! — воскликнул Сайнар, — я, я могу попытаться найти вам исходные материалы.

— Каким образом? — Ян заинтересованно рассматривал мага.

— Я могу на карте указать их местоположение, — Сайнар снова потер нос, — но расстояние может быть огромным.

— Валяйте, — Ян снова сел за стол.

Сайнар достал откуда- то из глубин шкафа с дверцами темного дерева, потрепанную, но достаточно точную, карту Росакара. Взял стеклянную колбу с прозрачной жидкостью, опалесцирующую синим.

Ян с интересом наблюдал как маг что-то бормочет, тыкает колбой в кроссовки, отчего жидкость поменяла цвет на ядовито-желтый, напоминая камни древних, а затем начинает водить колбой по карте. Вдоль границы черных болот колба начала, с небольшими промежутками, светиться ярко-зеленым светом.

— Простите, эрр Экита, — разочарованно выдохнул маг, — кажется, мой поиск не увенчался успехом.

— Твоя колба может указать точное место?

— Нет, — огорченно помотал головой Сайнар, — видите? Идет серия вспышек по всему краю черной топи.

Ян со всего маху хлопнул себя ладонью по лбу, Инга говорила, что вещество из которого в ее мире делают очень много вещей- нефть-«черное золото». Вот только делают ли из него обувь? В любом случае, не проверив не понять. И точно ли жижа из черной топи это то-же вещество.

— Я вернусь через два часа, — Ян кинулся к двери прихватив кроссовки со стола.

— Я с вами, эрр Экита! — подскочил маг, поправляя камзол, — вы, ведь собрались к черной топи лететь, верно?

— Идемте, — Ян покрутился определяя откуда лучше и ближе отправиться к черным топям, — я думаю, лучше лететь от закатных ворот, и возьмите с собой емкость.

Маг уже гремел чем-то в кладовой.

Из-за императорского дворца полеты над столицей Росакара были запрещены, на городских стенах постоянно дежурили стражники с баллистами и арбалетами. Взлетать можно было исключительно за городскими стенами.

Ян не спеша направился к закатным воротам, ожидая пока Сайнар его догонит. Вежливо раскланялся с парой встречных знакомых.

Через некоторое время Яна бегом догнал маг, несмотря на теплую погоду, он надел плащ. В руках мага была сумка, приличная бухта веревки и жестяное ведро.

— По черной топи ходить нельзя, — кивнул он на веревку, — утонуть легко.

— Мой конь остался у вашей коновязи, — Ян обеспокоенно оглянулся в сторону где находился дом мага.

Сайнар махнул рукой.

— Она зачарована так, что либо хозяин, либо я могу отвязать от нее лошадь, вода там есть, сена тоже достаточно, не беспокойтесь. Скажите, эрр Экита, а зачем вам понадобилась такая странная обувь, еще и цвета, уж простите, очень странного?

Ян хмыкнул.

— Да мне бегать по залу в сапогах неудобно, а у этой обуви, как мне пояснила, — Ян сбился, решив не говорить, что обувь женская, — пояснил ее хозяин, она предназначена специально для бега. Вот, хочу испробовать.

— Бегать? — уточнил Сайнар.

Ян перепрыгнул лежащую на дороге груду мусора, поскользнулся и, с трудом удержав равновесие, пояснил.

— Я занимаюсь в фехтовальном зале, и в сапогах это делать крайне неудобно, они скользят по деревянному полу. А гвозди подметки еще и царапают доски, при падении потом все руки в занозах. А босиком фехтовать это вообще из ряда вон.

— Ах вот как, конечно, фехтование, — Сайнар понимающе покивал головой.

Миновав ворота они вышли на подходящую для взлета поляну. Ян зашел в кусты, снял одежду, камни древних при частичном преображении оставались поверх чешуи, и он не собирался показывать их постороннему. Из кустов он вышел уже в виде дракона, набросив на шею сумку с одеждой.

— Ну, что? — из других кустов высунул нос небольшой горг с болотно зеленой чешуей, — ого, а я слышал, что цвета Экита синие.

— Как видите, не у всех, — недовольно проронил Ян, не объяснять же каждому встречному, что цвет чешуи у него изменился после визита к древним.

Он расправил крылья, и потянулся, проверяя не тянет ли шрам. Тот серебряным кольцом вился по крылу, тянул, но не сильно.

«Как печать»- усмехнулся Ян

— Полетели? — зеленый горг, неуклюже подпрыгнув, замахал крыльями набирая высоту. Ведро на его шее жалобно звякнуло.

«Интересно, я с земли выгляжу так же нелепо? — подумал Ян, — да и выдержит ли этот задохлик такую долгую дорогу?»

Ян подождал пока Сайнар отлетит подальше, взмахнул крыльями и догнал зеленого за несколько взмахов. Дорога обещала превратиться в нечто занудное и длинное. Ян поморщился, взмахнул раз крыльями набирая высоту и планируя последовал за зеленым. Тот пыхтел, отдувался, но упрямо двигался вперед.

Через два круга, они наконец — то добрались до места, никогда еще полет не казался Яну таким долгим. Лететь вслед за медленным Сайнаром ему очень не понравилось.

Небольшой белый островок посреди черной топи казался чем-то чужеродным. Они приземлились на него по очереди, для двух людей на островке места было достаточно. Два горга не поместятся тут даже в самом крайнем случае.

— Ну и запах здесь, — Ян оглянулся, кругом расстилались поля жижи из песка и черной маслянистой жидкости. Поверхность топи казалась лаковой, — где черпать будем, эррСайнар?

Сайнар закрутил головой почесывая нос и ткнул узловатым пальцем в сторону.

— Вот там, эрр Экита, видите? Вроде бы яма.

— И как вы это определили? — Ян старался разглядеть указанную «яму».

Сайнар опять поднес палец к носу. Ян еле сдержался, чтоб не скорчить морду.

— Там жидкость более активно движется, — пояснил маг, — видите, по краям ямы пена.

— Да, — Ян скинул сумку с одеждой на землю, — позвольте ведро и веревку. Хотя нет, давайте разрежем ее напополам. К одной части привяжем ведро, а другую часть оставим как страховку. Сдвиньтесь в сторонку, я перекинусь.

Он прикрыл глаза, ощущая, как на лице и пальцах начинает формироваться чешуя, а за спиной разворачиваются крылья.

Протянув лапу он ждал пока Сайнар привяжет к ней веревку. Прихватив одним когтем ведро взлетел и попытался зависнуть над ямой. Получалось плохо. Размах крыльев был велик и взмахивать ими приходилось осторожно, чтобы не задеть смолу и не увязнуть в ней.

«Бабочка переросток, давай, собирай нектар, белые тапочки из ниоткуда не возьмутся», — приказал себе Ян.

С третьей попытки ведро утонуло в черной густой жиже полностью и Ян стал набирать высоту чиркнув краем крыла по лаковой поверхности песка.

— Едва не влип, — сообщил он, приземляясь на островок и возвращая себе человеческий облик, — ну и жижа. И ведро все в ней, — Ян мазнул пальцем по боку посудины, растер между двумя пальцами черную маслянистую субстанцию, — крышки-то у вас для ведра, конечно, нет, эрр Сайнар?

Сайнар обиженно посопел, пошарился в недрах сумки с одеждой и достал кожаный мешок для ведра. Из тех, что крепятся к седлу лошади, для перевозки воды.

— Беру свои слова назад, уважаемый Сайнар, — посмеиваясь сказал Ян, — восхищен вашей предусмотрительностью.

— Мне и самому очень любопытно, что же выйдет в итоге, — Сайнар сверкнул улыбкой и снова потер нос.

Обратная дорога заняла еще больше времени. Ведро нес Ян, осторожно, стараясь не расплескать. Сайнар летел сзади, явно выдохшись от большой нагрузки и все больше отставая.

Да дома Сайнара добрались уже после обеда, ближе к вечеру.

— Пожалуй уже поздно, — попытался раскланяться с магом, Ян, — я к вам зайду завтра. И мы продолжим.

Маг, казалось, выглядел разочарованным.

— Как, а сделать обувь?

Ян заулыбался.

— Хотите сказать, что после такого перелета, в силах творить магию?

— А, так вы пытаетесь быть вежливым? — Сайнар хохотнул, — мне очень любопытно что получится. Потому, давайте приступим.

Он выставил на стол в лаборатории кроссовки, поставил рядом ведро, подумал, положил сверху кожаные перчатки, и достал из шкафа колбу, на этот раз с темно бордовой жидкостью. Задумчиво потер нос, явно что-то высчитывая, капнул пару капель из колбы в ведро.

Ведро вдруг стало подпрыгивать как будто стол кто-то встряхивал.

— Кажется, что-то пошло не так, — задумчиво провозгласил Сайнар невозмутимо глядя на едкий дым начинающий сочиться из-под крышки.

Ян схватил незадачливого мага под мышку и выскочил с ним через открытое окно на задний двор. В доме сверкнуло, грохнуло, из окна лаборатории повалил белый дым.

— Вот это да, — восхищенно прошептал маг, — первый раз такое вижу.

Ян пытался откашляться. Сайнар во время прыжка в окно заехал ему в поддых, да так, что разогнуться все еще не получалось.

— Идемте смотреть что получилось, эрр Экита! — Сайнар в нетерпении подергал Яна за рукав, тот с трудом подавил желание отвесить магу подзатыльник, как расшалившемуся пацану.

— Там еще дым, и он, похоже ядовит! — Ян ткнул пальцем в окно, — надо ждать пока проветрится.

— О, вы так думаете? — Сайнар растерянно глянул на окно из которого клубами валил белый дым, — да, реакция что-то бурно протекает.

Ян наконец-то полностью распрямившись подошел к двери и открыл. За дверью непроницаемыми белыми клубами стелился дым, полностью закрывая происходящее в лаборатории.

— Мдаа, — с чувством произнес Ян отходя подальше. Дым был похож на пороховой, а значит, совершенно точно, ядовит.

— Не закрывайте дверь, — Сайнар выглядывая из-за плеча Яна вдруг начал смеяться.

Ян с удивлением смотрел на хохочущего мага.

— Я так не безобразничал со времен обучения, — хохоча пояснил тот, — однажды, будучи еще совсем юным, я умудрился взорвать подушку. Перьев вокруг, пожалуй, было столько же сколько сейчас дыма. Ох и досталось мне тогда от учителя.

Он утер выступившие от смеха слезы.

Ян укоризненно покачал головой. Сайнар вдруг смутившись сказал.

— Я бы пригласил вас за стол, отобедать, пока здесь все проветривается, но боюсь, у меня в ларе немного черствого хлеба, сыр и ветчина. Вы, эрр Экита, наверное, привыкли к более изысканной еде.

— Идемте, я не притязателен, к тому же обед в родительском доме, я уже пропустил, — согласился Ян, — хорошо, что у вас лаборатория отдельно от домашних помещений, иначе бы в дом невозможно было войти.

— О! — воскликнул маг, — я уже научен горьким опытом, знаете ли. Эксперименты не всегда безопасны.

— Не всегда — согласился Ян следуя за Сайнаром в кухню.

В маленькой кухне было тесновато. Сайнар достал из ларя четверть сыра, ржаной хлеб и кружок ветчины, подумал, нарезал крупными ломтями хлеб и задумчиво завис над столом, явно не зная как быть дальше.

Ян решил исправить неловкость.

— Эрр Сайнар, вы ставьте воде для отвара, а я пока нарежу бутербродов. Есть у вас плоская тарелка?

Сайнар закивал, полез куда то в шкаф и достал небольшое деревянное блюдо.

— Никогда бы не подумал, что можно так сделать, — Сайнар разглядывал бутерброды, — думал нет еды, а получилось целое блюдо. Это где так готовят?

— В Лерте, правда там еще и запекают в печи, так чтоб сыр сверху подплавился, — задумчиво крутя в руках кружку с отваром пояснил Ян.

Беседа была неспешной. Маг расспрашивал про Лерт, про Равенхальм.

— Я не бывал так далеко от дома, — пояснил он, — а тут вообще чужая страна. Интересно.

Ян посмеиваясь и умалчивая слишком откровенные подробности рассказал ему, как они с Ингой попали к магиане-мошеннице.

— Ваша спутница очень отважная женщина, — сказал маг выслушав.

— Да, — согласился Ян, — как думаете, там проветрилось?

— Сейчас проверю, — Сайнар вышел и вскоре вернулся сияя как новенький золотой, в руках он держал две пары кроссовок, — точная копия, даже царапины на месте! Теперь надо на вас их подогнать.

Он что то пошептал, достал из кухонного шкафа какой- то серый, блестящий порошок, посыпал им кроссовки.

Те задымились, Ян ругнулся, собираясь снова хватать незадачливого мага под мышку и тащить на улицу. Но дым пропал, а кроссовки, по крайней мере визуально казались нужной длины.

— Ну и ну, — выдохнул Ян.

— Примерьте, — Сайнар потер руки в нетерпении и хихикнул, — мастером по изготовлению обуви я еще не бывал.

Он задумчиво прикинул кроссовки в руках.

— А не позволите ли вы мне, эрр Экита, сделать и себе копию этой обуви? Уж больно они легкие.

Ян согласно кивнул и надел кроссовки, попрыгал. Было ощущение, что на ногах нет обуви вовсе.

— Благодарю, эрр Сайнар, — он положил кошелек на стол, — кстати, если у вас есть желание, можете присоединиться к тренировкам. Сегодня около шестого круга.

— Да я как то не особо, — смутился Сайнар, — все больше за столом.

— Ну, как хотите, — не стал настаивать Ян.

Ведра хватило на три пары кроссовок. Сайнар получив свою пару тут же надел их на ноги и пару раз топнул пяткой.

— Удивительно, — произнес он и снова топнул по полу, разве что не пустившись в пляс.

«Неужели я, в глазах Инги, выглядел таким же придурком, разглядывающим любую мелочь с открытым ртом?»

Ян наскоро расплатился с магом, оседлал Ворона, и отправился домой.

Дома царила тишина, обед уже давно закончился, время ужина еще не наступило. Мать с Денирой были в гостиной и, кажется, вышивали.

Ян отнес мешки в комнату и спустился поздороваться с матерью и сестрой.

Мило побеседовал с ними о погоде, пообсуждал свою, якобы, прогулку, за городом. Рассказал, кого встретил из знакомых. Почитал им книгу стихов. За этим высокоинтеллектуальным занятием его и застал Арис.

— Ярран, ты сегодня будешь заниматься в зале?

— Ох, — Ян отложил книгу в сторону, — ты не шутил, что будешь тренироваться со мной?

— Нет, — брат дернул пуговицу на камзоле, — так когда?

— На шестом круге, возможно, придет РошСайнар. Думаю, он присоединится к тренировкам.

— РошСайнар? — изумленно воскликнула мать, — но ведь он же….

— Что "он же"? — Ян недоуменно смотрел на мать, не понимая, что ее так удивило.

— Маг РошСайнар? — смеясь уточнил Арис.

— Да, — Ян пожал плечами, — а что смешного?

— Ты пригласил к нам домой сына магистра РошГастейна.

Ян от неожиданности дернулся и сбросил со стола книгу, тяжелая, в деревянной обложке, она, как водится по закону подлости, плюхнулась прямиком на ногу.

— Надо же, а по нему и не скажешь, что Гастейн его отец, — сдавленно прошипел Ян.

Мать поджала губы.

— Неудивительно, он не так давно его признал, мало того, что Рош Сайнар открыл магическую лавку, так он в ней еще и работает. Весь в мать.

— Мама, — примирительно сказал Арис, — ты же знаешь, что магам надо постоянно развивать магию, тренироваться, иначе они теряют форму и становятся слабыми.

— Эрр Рош Гастейн умудряется свою магическую форму развивать и без лавки, — отрезала мать, — а здесь сразу видно неблагополучную наследственность, которую, даже самой благородной кровью не исправишь. Лавочники, — она возвела очи горе и брезгливо пожала плечами.

Денира тихо ойкнула уколов палец.

— Предлагаешь отказать ему от дома? — насмешливо поинтересовался Ян.

Мать замялась, отказывать от дома сыну главы совета магов, без серьезных на то оснований, было неприлично, и весьма недальновидно.

— Ну хорошо, — нехотя согласилась она, — пусть приходит, тем более, что вы собрались в этом вашем зале фехтовать, а не в гостиной сидеть.

— Не переживай, мама, мы не будем мозолить вам с Денирой глаза, — пообещал Ян.

На шестом круге Ян с Арисом уже были в зале. Ян наматывал круги по залу, Арис лупил кулаками по груше, неловко замахиваясь.

— Братец, не маши ручонками как крыльями, — Ян на бегу кинул ему тканевые ленты, — на руки намотай, а то собьешь кулаки и будешь ходить, как боец с ярмарки.

Арис отошел от груши и недовольно заворчал наматывая бинты.

— Все- таки я не совсем понимаю, как правильно наносить удары. Ярран, как их на руках закреплять?

Ян подошел и помог брату закрепить бинты.

— Ну, вот смотри, руки к корпусу, — Ян легко протанцевал вокруг груши нанося серию ударов, — руками не маши, тут, как я понял, важно свой вес вложить в силу удара.

Дверь зала скрипнула.

— Эрр Ярран, к вам с визитом Дарис Рош Сайнар, — пафосно возвестил Грид заглядывая в зал.

— Зови, — кивнул Ян.

Маг вошел в зал откровенно глазея по сторонам.

— Вы фехтуете? — спросил его Арис отходя от груши.

— Что? Ах да, то есть, нет, — Сайнар смутился, — я книгами больше интересовался. Здравствуйте, эрры.

Ну конечно, если его мать торговка, то навряд- ли у него было время заниматься, помимо магии, еще и фехтованием. Интересно, Арис намеренно поставил его в неловкое положение своим вопросом, или сдуру ляпнул.

Ян нахмурившись глянул на младшего брата, дескать, не зарывайся. Тот сделал вид, что не понял почему это старший братец смотрит на него с таким неодобрением. Повернулся к Сайнару и предложил, кивнув на кладовую.

— Можете взять клинки, какие понравятся, потренируемся.

Сайнар беспомощно посмотрел на Яна.

— Выбирайте не слишком тяжелые и не короткие, при вашем росте, конечно, можно и короткими сражаться, но это при наличии навыка, — посоветовал Ян и повернулся к Арису, — идите вместе, поможешь ему подобрать что- нибудь подходящее. И защиту не забудь.

— Ты уверен? — спросил Арис.

Ян начал медленно закипать, он уже открыл рот, чтоб сказать Арису, что думает по поводу его снобизма, как братец заулыбался примирительно подняв руки.

— Я не то имел в виду, — засмеялся он, — просто эрр Сайнар, как я понял, совсем не умеет фехтовать. Значит надо начинать сначала. Как с нами, помнишь?

А ведь Арис прав, дошло до Яна, если сразу выдать Сайнару клинок, он может запросто травмироваться.

— Я тут вот, обувь для бега принес, — подал голос маг, доставший из холщового мешка кроссовки, — так, что не обязательно фехтовать.

— Ага, — Арис подошел ближе, рассматривая обувь в руках Сайнара и обувь на ногах Яна, — твои проделки, братец?

— Я ничего не делал, — засмеялся Ян.

— Моя пара где? — сурово нахмурившись поинтересовался Арис, — не надавать ли тебе по шее, братец?

Ян носком подцепил лежащий на полу клинок и ловко подопнув вверх, поймал его в руку.

— Защищайтесь, сударь!

— И где только набрался, — хмыкнул Арис, доставая клинки, — мне нравится. Не боишься, что я тебе задницу надеру?

— Надиралка отросла чтоль? — фыркнул Ян, обходя мелкого нахала, — не беги потом к мамочке жаловаться.

— Как бы ты не побежал, — Арис дернул плечами разминаясь.

Сайнар, с веселым удивлением, наблюдал за перепалкой двух братьев.

— А вы что встали столбом, эрр САйнар? — Арис протянул клинок удивленному магу, — держите, не порежьтесь, так и быть, я один- сильный, выступлю против вас двоих- слабых.

Он заносчиво выпятил нижнюю губу. Ян хмыкнул.

— Ну как знаешь, братец, как знаешь.

Через три минуты клинок Ариса лежал на полу. А сам он потирал запястье. Сайнар стоял в стороне посмеиваясь.

— Не повредил? — уже без шуток спросил Ян

— Не, — Арис мотнул головой, — где научился?

— В Лерте тренировался, — для большей внушительности Ян выдержал паузу, — с Норедом Рош`Рашшатом.

Арис присвистнул.

— Откуда?

— Вастаб нанял для охраны.

Арис только головой покачал и повернулся к Сайнару

— Знаете, эрр Сайнар, давайте я с вами, на вон тех деревянных мечах, потренируюсь, а то у этого хитреца наверняка есть еще финты подсмотренные у эрра Рашшата, мое самолюбие этого не переживет.

Ян фыркнул и, положив клинки на место, пошел отрабатывать удары на груше.

— Так, что там насчет белых, симпатичных ботиночек? — поинтересовался Арис, когда они втроем сидели в малой гостиной после тренировки.

— Ты куда бегать- то собрался? — спросил Ян.

Арис глянул на Сайнара пытающего сидеть в кресле ровно, и хмыкнул.

— С вами.

Алорна. Дворец Владыки Алорны

Приглашения на "праздник" были разосланы за месяц до даты проведения приема, и сейчас Ян, стоя посредине холла рядом с родителями, Арисом и Денирой, встречал гостей. Прибывали уже последние, слегка запоздавшие. Пока в танцевальном зале настраивался оркестр, гости развлекали сам себя.

За спиной слышался шорох, это суетливо шмыгали, из кухни и обратно, лакеи разносящие игристое вино на серебряных подносах с расшитыми белоснежными салфетками.

— Магистр ковена магов, барон Варех, — громко объявил дворецкий, — Дарет Рош`Гастейн и его сын, признанный, маг, Дарис Рош`Сайнар.

— Надеюсь, ты доволен, — прошипела мать Яну, — они все-таки явились.

— Мама, — прошептала Денира, — Ян пригласил их исключительно из вежливости.

Отец в это время уже пожимал руку Гастейну чересчур радушно улыбаясь. Сайнар стоял чуть в стороне и близоруко щурясь рассматривал окружающую обстановку.

— Что же вы стоите, — мать подошла к нему, — прошу вас, проходите в зал. Гаррарт, — обратилась она к отцу, — кажется, гости закончились?

Отец вопросительно повел бровью в сторону Грида.

— Да, эрр, прибыли все, кто ожидался, — Грид склонился в почтительном поклоне.

— Чтож, прошу в зал.

Отец протянул руку матери и они поплыли в зал. Арис смеясь предложил руку Денире, та чуть заметно прикусив губу покосилась на Сайнара, но взяла руку брата и пошла с ним рядом.

Утром я проснулась в своей кровати. Проснулась от того, что кто-то особо наглый, дернул у меня из-под головы подушку. А еще, одеяло оказалось придавленным с одной стороны владыкой, он безмятежно спал поверх.

— Ради разнообразия мог бы и у себя поспать, — проворчала я зевнув и подтащила подушку к себе.

— Угу, — пробормотал он, снова отобрав у меня подушку- я у тебя привык спать, мне тут удобно.

Ну, блин, красавчик ушастый, сейчас будем у тебя отбирать мою подушку.

— Эрр Керио, — протянула я задумчиво, привалившись поудобнее к спинке кровати, — вот смотрю я на вас, и думаю, — Керио завозился и приоткрыл один глаз, — спите вы, чужую подушку слюнявите, а ведь кто — то мнит вас своей мечтой, да.

— Я не слюнявлю подушку, — возмутился он, — я просто охраняю покой прекрасной эрры, чтоб в минуту опасности, — он широко зевнул и перекатился на бок, — прийти ей на помощь.

Я воспользовалась моментом и снова утянула подушку на себя.

— То есть, вам мало, что вы своим богатырским храпом не давали мне спать, вы решили еще и подушку у меня экспроприировать? — возмутилась я, — хороша помощь. Вот я сейчас протяну ногу и скину вас с кровати, чтоб неповадно было.

— Не рекомендую, голая женская нога может вызвать непредсказуемые реакции в моем сонном организме, — Керио вздохнул и поднял голову пытаясь открыть глаза, — Инга, почему ты такая неугомонная? Я же не одеяло у тебя отобрал, а всего лишь маленькую подушечку. Малюсенькую даже, — он мученически закатил глаза, — Вечность, пили вчера вы с Имириэлем, а похмелье почему-то у меня.

Со стоном опустил голову на постель и пожаловался, — все болит, голова кружится и тошнит.

— Зато ты ужинал без нас, — парировала я, — все самое вкусное, небось, стрескал, вот теперь тошнотой и мучаешься.

— Неа, у меня без вас аппетита не было, я всего ничего съел, — Керио опять зевнул, — тошнит.

Я слезла с кровати и притащила ему тазик из-под умывального стола.

— Зачем? — он посмотрел на меня опять открыв один глаз.

— Тошниться в него, — пояснила я, — раз у ж у тебя отравление.

И хлопнула себя по лбу.

— Алтенариэль, а может это действительно отравление, только не пищевое, за ужином — то ты был один?

— Угум, — Керио снова зевнул, — и что с этим делать?

Я открыла окно, в комнате стало прохладно, за окном пищала какая-то пичуга.

— Как что, — я вспомнила что нужно делать при отравлении, — желудок надо промывать…со всех сторон.

— Как это со всех? — дрожащим, слабым и несчастным голосом спросил Керио, подтягивая к себе мою подушку.

— Вам в подробностях рассказать? — съехидничала я направляясь к двери

— Не надо в подробностях, они наверняка жуткие, — подушка заняла место под головой Керио, — а ты куда собралась?

— Имриэля буду звать и вашего доктора, как его там, — я пощелкала пальцами вспоминая, — лекарь Агараф?

— Может не надо?

— Надо, — буркнула я и вернулась к кровати, — ну-ка подумай, отчего у здорового лося с утра болит и кружится голова и его при этом тошнит? Да так, что он не может встать с постели. А пил ты меньше, чем мы с Имириэлем. Значит, либо ты отравился несвежей едой, либо отравили тебя. Кстати, живот болит?

Керио смутился и отрицательно помотал головой.

— Ладно, — я снова направилась к двери, — не буду доставать тебя вопросами. У тебя лекарь есть, вот пусть он и работает.

— Не надо лекаря, — Керио сел на постели, — венец древних защищает от действия ядов. Разных. Раз уж ты там, вели позвать Имириэля.

Я, высунув нос за пределы комнаты, велела дежурившим у покоев охранникам найти и позвать Имириэля Ист`Гора.

Владыка, откинув свое одеяло в сторону, сполз постели. Как выяснилось, спал он в рубашке и брюках. Потянулся за сапогами стоящими рядом с кроватью, охнул и так же согнувшись перебрался в кресло.

— Нельзя, старому больному алорнцу устраивать такую встряску, — проворчал он поудобнее устраиваясь в кресле.

— Радует только то, что ты в сознании, — рявкнула я, — и имеешь силы зубоскалить.

— Мне выезжать завтра, а я как дохлый скрат, — жалобно скривился владыка.

В дверь постучали, и в комнату зашел Имириэль, видок у него был потрепанный и запах соответствующий.

Я потянула носом воздух.

— Я в казарме ночевал, — смущенно признался тот, — домой возвращаться по темноте не хотелось, а тут ребята знакомые встретились. Ну, мы немного посидели.

Да уж, посидели, настолько немного, что Имириэля до сих пор пошатывает.

— Ясно, поднимали боевой дух в рядах, — не слишком вежливо прервала я его и кивнула на Керио, — его отравили. Вчера. За ужином. Он говорит, что не надо лекаря, раз у него на голове волшебные камушки.

— Ох, ты ж…,-дальше последовала непереводимая длинная тирада на алорнском, — простите эрра.

— Прощаю, — я великодушно махнула рукой, — делать то что?

— Ты же травница придумай что — нибудь, — Керио откинулся в кресле и ехидно сощурился на меня, — кстати, что такое лось?

— Не провоцируй, — предупредила я, — у меня давно ручонки чешутся.

— Так может это ты меня? — поинтересовался этот умник.

— Боюсь, я бы действовала более топорно, — хмыкнула я, — в прямом смысле этого слова.

Имириэль озадаченно переводил взгляд с Керио на меня и обратно.

— Может вы не будете сейчас ссориться? — осторожно спросил он присаживаясь на сундук у стены и прикрывая глаза.

— Предлагаешь перенести на завтра? — мой страх за Алтенариэля вылился в повышенное ехидство, — можно еще на могилке этого товарища поплясать потом, судя по всему, он этого от меня и ждет.

Я с обиженным видом уставилась в окно. Вот не буду с этими ушастыми больше разговаривать. Целый месяц. Нет. Два месяца. Или три. Взяли моду плохо про меня думать.

— То я лось, то товарищ, почему ты такая странная?

Вот-вот, он то лось, то товарищ, а странная почему-то я.

Я с ним не разговариваю. Я сжала зубы и стала смотреть вдаль, на ограду дворцового парка.

— Я сейчас встану и полезу к тебе обниматься, — кресло угрожающе заскрипело.

— Угрожать мне не надо! — возмутилась я обернувшись. Ну вот, заговорила, — сиди, раз уж лежать у тебя плохо получается.

— Лежать у меня получается как раз хорошо, — возразил владыка, — очень даже хорошо. Просто кто-то маленький и жадный отобрал у меня подушечку. Маленькую.

— …хорошо, что не жадную, — я закончила за владыку конец фразы, — чтобы тебя лечить мне нужны травы.

Имириэль мирно прислонившийся спиной к стенке громко всхрапнул. Керио посмотрел на него, потом на меня и захохотал.

— Так, этот цирк с клоунами меня порядком достал, — я вручила владыке кувшин и кружку, — вот вода. Пьете сколько сможете. Имириэль! — рявкнула я, тот вздрогнул, звонко стукнулся затылком о стену и выпучил глаза, — найдите мне жестяную коробку, жестяную, а не свинцовую! И уголь, березовый или любой другой не хвойный. У лекаря возьмете брусничный лист, и пусть из кухни принесут еще несколько кувшинов воды, кипяченой. А да. Еще пусть натрут сахар, чашки две.

— Ого, — в голосе Керио мелькнуло уважение, — сразу видно, маленькая травница в своей стихии.

Я повернулась к Ими.

— И не забудьте принести чистую тряпочку, примерно, вот такой вот величины, — я показала руками желаемый размер.

— Зачем? — Ими потирал затылок, приложился он знатно.

— Кляп сделаю, чтоб эрр Керио тратил силы не на болтовню, а исключительно на восстановление организма.

— Ваши отношения явно перешли на какой-то новый, не совсем понятный мне, уровень общения, — констатировал Имириэль и пошатываясь отчалил за требуемым.

— Руку сюда дайте, — я присела рядом с креслом. Керио дернул уголком губ вверх, но подчинился. Я нащупала пульс. Ровный, четкий хорошей наполненности. Будем надеяться, что сердечно сосудистая система владыки справляется. Я наклонилась рассматривая венец, линия камней надо лбом изменила цвет с зеленого на белый и отстала от кожи, — остается надеяться, что ваши легенды правда, и эта штука, на самом деле, защищает от ядов.

— Ты за меня боишься, — мягко улыбнулся он.

— Боюсь. Тут не так много людей с которыми можно поругаться из-за подушки, — честно призналась я и добавила ехидства в голос, — а потом, ты же мне денег обещал.

Он беззлобно фыркнул.

— Вот маленькая жадная вредина, а.

— Угу. Она самая, — я встала и начала ходить по комнате, — ели вы вчера, потом пили спиртное, это усиливает всасывание токсинов в кровь, да и сам по себе алкоголь яд. Прошло уже, — я выглянула в окно, — больше десяти часов, значит, вся отрава давным- давно у вас в крови. Блин.

— Сядь и поясни мне, о чем речь, не топчи зря ковер, — сердито рыкнул владыка.

— Речь о том, что времени, после того как вы съели яд, прошло много, и он уже в не желудке, а растворился в крови, — я присела на край кровати, ухмыльнулась, — и вывести его, в здешних условиях, можно только одним способом, — Керио ощутимо напрягся, я хмыкнула, — естественным. Пейте воду, а я заварю брусничный лист, чтобы усилить вывод жидкости.

Я сунула тазик обратно в умывальник.

— Как думаешь, мне до завтрашнего утра станет легче? — Керио запрокинул голову на спинку кресла, — не хотелось бы в дороге маяться. Верхом будет тяжеловато.

— Так поезжай в карете, наверняка она у тебя есть. Кстати, почему собрание совета проводят не здесь, во дворце, а в непонятно какой глуши?

— В карете я, вместо двенадцати дней, проезжу пятнадцать. А проводят в глуши потому, что это традиция, по очереди у всех членов совета.

— Ага, а тебя решили аккурат перед этим самым собранием отправить к праотцам. Арано мертв. Кому еще выгодно убить владыку Алорны? Совету твоему выгодно? И самое главное, зачем?

Керио вздохнул.

— Я бы не хотел, чтобы ты в это вмешивалась.

— Конечно, — я мило улыбнулась, — я же девочка, да? А девочкам не положено играть в серьезные мужские игры. Задумайся на секунду. Тебя пытались отравить. Ты уезжаешь, и тут остается твоя невеста. Никто же не знает, что я уже не в этом статусе. Как думаешь, воспользуются твои враги удобным случаем? Ты хотя бы обрисовал кого мне стоит бояться. Так сказать, обозначил общий круг мстителей и отбирателей твоего трона.

Керио вздохнул и потер висок.

— Я упустил это из виду. С собой тебя не взять, свита жестко регламентирована. Что же делать?

— Да останусь я здесь, — я махнула рукой, — если что в комнате запрусь, только тебя тоже могут убрать, по дороге, например, тем более, если состав свиты заранее известен.

— Убрать? — он задрал одну бровь вверх.

— Убить, — пояснила я, — давай так сделаем, представь мне людей, которым, в твое отсутствие, я могу доверять. Стражи, слуги, наверняка есть кто-то, кому ты доверяешь.

Керио нахмурился и кивнул.

— Да, есть такие. Представлю. Начальник дворцовой охраны Ист`Рето мой хороший друг, могу прямо сейчас его вызвать.

— Кстати, ты собираешься службу безопасности, ох, — я сбилась, вспомнив, что тут другие названия, — то есть, твой второй анхар, ставить в известность о том, что тебя пытались отравить?

— Придется, — Керио встал и перешел ко мне на кровать, — и второй анхар и третий. Спать хочется, женщина, отдай подушечку, а?

— Нельзя, можно заснуть и не проснуться, потому, милый, давай будем играть в активные игры.

— Звучит многообещающе, — поиграл бровями Керио, — но уже немного зная твою хитрую натуру, подозреваю, что это совсем не то, на что я надеюсь.

Я вытащила из ножен лежащих в углу клинок и протянула ему.

— Давно не тренировалась.

— Да ладно, — усомнился он, — ты фехтуешь?

— Не особо, — честно призналась я, — но гораздо интересней потыкать в тебя клинком, чтоб ты не спал, чем использовать для этого дамские булавки. Ты тошнотик, я слаба после ранения, так что, думаю, мы вполне можем попробовать. Главное, не разбить вазу на столике, она мне нравится.

Взмокшая я и не менее взмокший Керио лениво обменивались взмахами клинков.

— Ты опять руку неверно держишь, — Керио одним движением выкрутил у меня из руки клинок, — ну что за безобразие, Инга.

— Как умею, так и держу, Рашшат говорил, что кисть надо держать вот так, Ян, что вот так, а ты говоришь, — я продемонстрировала, — что вот эдак. И кому из вас верить?

— Мне конечно. Возьми его пожестче, — Керио отложил свой клинок в сторону, и подойдя положил свою руку поверх моей, — вот так. Видишь. Теперь он никуда не денется.

— Ага, только руку запросто вывихну.

— Так ты медленно расслабляй руку, вот, и он сам пойдет в нужную сторону.

Керио перехватив мою руку просунул большой палец под дужку рукояти и он благополучно там застрял.

— Застрял, — констатировал он подергав рукой, — подожди, сейчас я его вытащу.

Я зашипела на него, пытаясь выдернуть пальцы из стальной ловушки.

— Больно же!

— Инга, — он попытался вывернуть палец, отчего я охнула и застонала, — ну расслабься, потерпи чуть-чуть, сейчас я его вытащу.

— Вытаскивай быстрее, чего он у тебя такой большой — то, — я подергала рукой пытаясь освободиться, — может, маслом полить?

— Где ты сейчас масло возьмешь? — проворчал Керио.

— Блин, больно то как. Посинело уже все. Масло похоже все — таки надо. Ой, вон мыло лежит.

— Думаешь, мыло поможет? — усомнился Керио.

— Конечно поможет, водичкой польем, намылим, сам выскочит!

— Кхм, — робко донеслось от двери. На пороге стоял Имириэль и, судя по форме, начальник дворцовой охраны, — мы вам не помешали?

— Имириэль, как хорошо, что вы так быстро пришли! Нужно отжать эту дурацкую скобку, мы застряли! — с облегчением воскликнула я.

Имириэль подошел ближе и, поставив принесенное на прикроватный столик, свалился на кровать с диким хохотом.

— Вот видишь, Лераниэль! — воскликнул он обращаясь к охраннику, — у них руки застряли, а ты «не стоит беспокоить» ой, я не могу!

Ими снова откинулся на кровать заходясь в приступе хохота.

Это они что же подумали? Я переводила взгляд с хохочущего Имириэля, на смущенного стражника и медленно краснеющего Керио, под моим взглядом даже кончики ушей у него стали малинового цвета.

— Тьфу на вас три раза, — я в сердцах дернула так, что выдернула пальцы из под скобы ободрав ладонь о рукоять, Керио охнул, — ну вот, кожу ободрала. Будьте любезны, владыка, полейте мне водички, одной рукой неудобно.

Я фыркнула стараясь не засмеяться, представляю, что они там, за дверью, навыдумывали услышав наши разговоры.

— Больно? — Керио взял кувшин и плеснул воды на ссадины.

— Немного, — я зашипела намыливая ладонь, — спасибо.

Керио поспешно полил воду смывая с моей руки мыльную пену, и тут же завернул мою ладонь в платок.

— Эрр Керио, тут полотенце есть, — я зыркнула глазами на висящее за умывальником полотенце.

— Извини, — владыка хмыкнул сдерживая смех, откашлялся и отставив кувшин в сторону громко сказал, — Ингарра, позволь представить тебе начальника дворцовой охраны Лераниэля Ист`Рето.

— Очень приятно, — я улыбнулась, — Ингарра Ивянская. Проходите, присаживайтесь — я кивнула на стул.

Рето был, как почти все алорнцы, высок, синеглаз и золотоволос. С характерной холодной золотой искрой на коже. Широкоплеч, при его профессии, наверное, иначе и быть не могло.

Ист`Рето кивнул и немного сутулясь, скорее от смущения, чем почему то еще, прошел ближе к окну. Стул на который он опустился жалобно заскрипел под, судя по всему, приличным весом.

— Спасибо эрра, — голос охранника оказался глубоким и низким.

— Мне нужно, чтоб ты ее охранял, — без предисловий начал Керио кивнув на меня, — пока я буду на совете. Похоже, по моему отъезду тут намечается заварушка.

— С чего ты такой вывод сделал? — Рето не знал куда сложить похожие на лопаты ладони и, повозившись, пристроил их на колени.

Я разбирала то, что принес Ими. Вынула из мешка чашку с фитилем и металлическими «рожками».

— Спиртовая горелка? — спросила у него, стараясь не перебить разговор Керио и Рето.

Ими помотал головой.

— Масляная.

— Долго закипать вода будет. Коробочки жестяные притащил?

— Вот! — Ими сунул мне в руки одну круглую высотой сантиметров шесть и вторую, размером с хорошую книжку.

— Будем безобразничать, — решила я, отцепила от платья большую булавку и протянула Ими вместе с круглой коробочкой, — Имириэль смотрите, вот тут надо сделать маленькие отверстия по периметру. В центре надо проделать побольше, миллиметра, ой, то есть, как три толщины иглы.

Имириэль сосредоточенно сопя принялся выполнять задание.

— Инга, а можно просто отвара сделать? — попросил Керио, — а то я воды напился столько, что она у меня в ушах булькает.

— Отвар потом, — я наблюдала за кружкой поставленной на масляную горелку, — сначала лист брусники. Можете закусывать сахаром, все равно тошноту не снять по-другому. Налью вам во фляжку и будете целый день пить, — я полезла в ящики туалетного стола. Чего там только не было, духи на масле с таки термоядерным запахом, что глаза начинали слезиться даже при закрытом флаконе, куда там Гарте с ее любимым перецветом, тут запашок был гораздо ядреней. Пудра, я честно опасалась ей пользоваться подозревая в составе свинец или еще какие- нибудь сюрпризы, помада в изящной фарфоровой чашечке, бальзам для волос пахнущий прогорклым жиром, зато ярко-красного цвета, — где-то здесь у меня был, настой на лепестках роз. Вот оно!

Я потрясла бутылочкой.

— Открывай коробочку.

Керио и Рето замолкнув наблюдали за нами.

— Инга, что ты делаешь? — осторожно спросил Керио.

— Меня раздражает ждать полкруга пока вскипит кружка воды, — пояснила я наливая настойку в коробку, — делаю спиртовую горелку, лишь бы настой оказался достаточно крепким и хорошо испарялся.

Подумав, надрала ниток из полотенца и скатала их в шарик, — это для более ровного горения, — пояснила Имириэлю. Шарик из ниток отправился на дно коробки, — теперь надо эту штуку поставить на тарелку.

— Он всегда такая? — шепотом спросил Рето у Керио подвигаясь так, чтоб лучше видеть происходящее.

— Подозреваю, что да, — так же шепотом ответил Керио, — все время какие-нибудь штуки появляются, я думал само, а похоже, она.

— Само, исключительно само, — фыркнула я, — я вообще не при чем.

Ими спрятал улыбку, скорчив морду. Коробочку водрузили на тарелку, я налила еще немного настойки. Пояснила в ответ на вопросительный взгляд Ими.

— Это для того, чтобы спирт внутри нагрелся и начал парить, — я лучинкой подожгла настойку в тарелке, — о, хорошо горит.

— А дальше что, снаружи все прогорело?.

— Ой, забыла, дайте монетку быстренько! — кто — то из них сунул мне в руку медяшку и я закрыла центральное отверстие. Поднесла лучинку к мелким отверстиям по кругу и вокруг жестянки лениво вспыхнула синяя корона пламени, — вот так. Теперь быстро закипит.

Я подхватила «рожки» стоящие над масляной горелкой и перенесла их вместе с кружкой на тарелку.

Керио и Рето переглянулись, Имириэль заворожено смотрел на синие язычки пламени.

— Я эту штуку с собой возьму? — Керио потянул руки к тарелке.

— Дарю, — великодушно разрешила я, — вот только горючее должно быть чистым и очень крепким.

Пытаться поделить волшебную штуку с владыкой присутствующие не решились, хотя по взглядам было заметно, что «им тоже такую надо». Кажется, очередная моя идея снова пошла «в народ».

Весь остаток дня Керио носил с собой фляжку, из которой периодически отпивал глоток горького темного отвара и зажевывал его сахаром.

У меня в такие моменты возникала стойкая ассоциация владыки с лошадкой, которую угостили вкусным и она старательно хрустит, пережевывая сахар, прикрывая от удовольствия глаза и прядая ушами. Глядя на это я тихо отползала в ближайший темный угол, с трудом сдерживая смех.

Чувствовал он себя намного лучше, настолько, что предложил мне вечером прогуляться по саду.

Уговаривать меня не пришлось, ведь мне маячила перспектива сидеть двенадцать дней в комнате, дожидаясь, пока он приедет. Я надела накидку, дело близилось к осени и вечера были прохладными, и быстренько спустилась в холл.

Из дворца мы вышли молча и какое-то время бродили по дорожкам сада, разглядывая розовые кусты. В вечернем воздухе разливался умопомрачительный аромат ночной фиалки.

— Ты устала? — Керио задумчиво смотрел на уходящее за замок солнце.

— Да, — честно призналась я, так как ощущала слабость в ногах, — мне бы присесть. День был длинный и меня весьма утомил, Ваше величество.

— Твое обращение звучит как издевка, — усмехнулся он, — то на «ты», то на «вы», то вообще переходишь в сухой официоз, вот как сейчас.

— Думаю, что на людях это правильно. Субординация.

— Здесь нет никого, кроме охраны, — он кивнул головой на следующих за нами в некотором отдалении стражей, — можешь называть меня на «ты», — он вздернул бровь вверх, — приказываю.

— Слушаюсь, Твое Величество, — шепотом гаркнула я.

— Хватит паясничать, сядь, — он похлопал рукой по мраморной скамье, — хочу тебе кое-что сказать.

— Судя по тону, что то не слишком приятное, — вздохнула я.

— Я написал письмо твоему горгу, — Керио нервно похлопал ладонью по скамейке, — мне пришел ответ. Не от самого Экиты, а от Экиты старшего.

Керио вздохнул и замолчал.

— Не томи уж, — поторопила я, хотя, от страха и нервного ожидания хотелось заткнуть уши и убежать.

— Он написал, что Ярран Рош Экита женится на Дегне Рош Истаг и что твоя судьба его не волнует, — Керио взял меня за руку, — Инга, зачем тебе возвращаться к нему? Останься здесь, в Алорне, я обеспечу тебе дом и содержание.

Чтож, вполне закономерный итог. Ян вернул своего горга, и вернулся в стаю. Он об этом, помнится, мечтал. Можно за него порадоваться. Тем более, его ипостась дарована древними, ничего удивительного, завидный жених и невеста, наверное, под стать.

— Рада за него, надеюсь, его невеста достойная девушка, — я улыбнулась и медленно встала со скамейки.

Грудную клетку сдавил раскаленный обруч, голова закружилась. А я очень старательно следила, чтоб улыбка не превратилась в болезненный оскал.

Доберусь до кровати, запру спальню, а то последнее время она стала походить на проходной двор, и наплачусь там о своей любви.

— Инга, ты куда?

— В кровать, — вяло отмахнулась от него как от назойливой мухи, — дурацкая слабость, надо было поужинать нормально.

— Инга.

— Эрр Керио, спасибо, что вы мне сказали правду, но здесь, в Алорне, я не останусь. Вернусь в Лёрт и буду там строить свою жизнь, по возможности независимую ни от кого.

— Может, ты хотя бы подумаешь над моим предложением?

— Алтенариэль, нет. Я дождусь вашего возвращения и, как и планировала, уеду в Лёрт.

Керио ухватил меня за руку и остановив посреди тропинки, развернул к себе,

— Что, даже не слезинки не прольешь из-за своего горга? — он зло встряхну меня за плечи.

Воздух внезапно заледенел и перестал проходить в легкие, я попыталась вдохнуть, раз, другой, в глазах потемнело, горячий обруч стянулся сильнее, и я почувствовала как ударяюсь плечом о твердые камешки дорожки. В глаза бросился розовый куст, весь в пышных бутонах, на ближайшей клумбе. Я сосредоточилась на алом цвете бутонов.

Керио поднял меня и устроил мою голову у себя на коленях.

— Я не могу заплакать, — прохрипела, — просто не могу.

— Прости, я не думал, что ты так отреагируешь, — он прижал меня к себе укачивая, — тебе сильно плохо?

— М-м-м, — промычала я пытаясь дышать, и выжала через силу, — мне надо спрятаться.

— Что? — не понял Керио.

— В нору, зализывать раны, — я прикрыла глаза прижимаясь к его груди. Он был приятно теплым, а следом за теплом пришла моя старая знакомая темнота.

— РошЭките я сам, лично, набью морду, — Имириэль осторожно водил колбой с нюхательными солями у меня под носом.

Я полулежала на кровати у себя в комнате. Видимо, меня опять донесли сюда на руках.

— Я набью, — хмуро возразил Керио сидящий в кресле.

— Ты не можешь, у тебя статус не тот, в смысле высокий слишком, владыка бьющий морду младшему послу, это скандал, — Имириэль осторожно погладил меня по щекам, — очнись, хорошая.

— Обалдели что-ли, — едва ворочая языком возмутилась я, — человек имеет право сам выбирать себе супруга, и бить его за это нельзя.

— Посмотри — ка, — возмутился Ими, — она его защищает.

— Я за демократию в вопросах выбора партнера, — огрызнулась я, — вам в поездку собираться не надо?

— Иди-ка ты Имириэль, и правда, распорядись насчет завтра, багаж проверь, — Керио поднялся из кресла, — мы с Ингой не договорили.

— Уверен?

Имириэль оставил колбочку с солями на прикроватный столик и пытался что-то рассмотреть в серьезном лице Керио.

— Иди-иди.

Уж не знаю, о чем еще он решил со мной разговаривать, но чую, что разговора у нас не выйдет.

За Ими захлопнулась дверь, Керио подошел к кровати и начал стягивать сапоги.

Я наблюдала, ожидая когда он начнет говорить, тем временем сапоги были сняты, камзол снят и аккуратно повешен на спинку стула. Он взялся за подол рубашки, потом передумал и забрался на кровать так, в брюках и рубашке. Повозился устраиваясь рядом, потом сгреб меня в охапку и прижал к себе.

— У меня был выбор молчать или рассказать тебе правду, — начал он, — лгать не буду, я сомневался стоит ли. А сейчас ощущаю себя так, словно тебя ударил. Прости.

— Хорошо, что сказал. Я бы ждала его, надеялась, а так все сразу ясно.

Он тяжело вздохнул.

— Может поплачешь?

— Потом, одна, — честно сказал я.

— Ладно, я к себе пойду, зови, если понадоблюсь, — Керио подхватил вещи и исчез за дверью.

— Хорошо, — я разглядывала знакомую лепнину на потолке. В комнате горел масляный ночник, я лениво разглядывала как он формирует причудливые тени от мебели на стенах. Дворец жил своей жизнью, под окнами прогремела обмундированием стража, Кого-то окликнули, где-то вдалеке звякнул звоночек. Заржала лошадь, проскрипели ворота.

Я уткнулась носом в подушку, хотелось заплакать и не получалось, внутри все спрессовалось в болезненный комок, не позволяющий слезам прорваться наружу. Значит, позже. Сон тоже не желал приходить, я лежала рассматривая лепные узоры до самого рассвета, до того, как первые лучи солнца раскрасили эту самую лепнину в розовый цвет.

В дверь осторожно постучали, я закрыла глаза, притворяясь спящей. Дверь скрипнула, быстрые шаги, Керио, кто же еще, хмыканье, подушечки пальцев гладящие щеку, мягкое касание губ.

Шепот:

— Дождись меня.

Тихий стук двери закрывшейся за ним.

Под окнами заржали предвкушающие поездку лошади.

Окончательно измученная я завернулась в одеяло и отключилась.

Проснулась я уже далеко за полдень, меня разбудил осторожный стук горничной в дверь. После исчезновения Лоет я так и не удосужилась узнать как зовут эту, новую, горничную.

За окном лил дождь, косыми лохмами цепляли верхушки деревьев парка серые тучи. Ну и повезло же Керио с Ист Гором в такую-то погодку в дороге оказаться.

Я выбралась из кровати.

— Эрра, какую одежду вам приготовить? — прошелестела горничная.

— Желтое платье и шаль.

Я уже и сама не замечала как разговариваю с прислугой в приказном тоне. Не боясь обидеть. Тут нормально отдавать приказы безо всяких «пожалуйста». А иначе сама прислуга не поймет и уж совершенно точно не оценит.

Я подошла к зеркалу и распустила прическу. Волосы уныло повисли вдоль лица светлыми прядками.

— Распорядись, чтоб мне ванну горячую приготовили. Вымоюсь, потом оденусь.

Служанка кивнула и ушла.

Я сполоснула лицо холодной водой из кувшина. Хмыкнула. Как там у Чуковского было? «Из маминой из спальни, кривоногий и хромой»? Помню, в студенчестве хохотали до умопомрачения, что умывальник выскакивает из «маминой спальни». И что это он, негодникй, там делал?

А вот он, умывальник. В углу моей комнаты, с белым, фарфоровым кувшином, в нежно-голубой цветочек, вместо крана и тазиком, с тем же узором, вместо раковины. В спальне. Потому, что такое помещение как ванна тут еще не придумали.

А чтоб вымыться мне принесут в соседнюю, небольшую комнатушку деревянную лохань, ведрами натаскают кипятка, потом так же, ведрами, утащат обратно грязную воду.

А вместо полотенец тут жесткие полотнища, величиной с половину простыни. И пахнут они, мылом без отдушки и, чуть- чуть, дымом.

Я подошла к окну разглядывая парк. Вдалеке маячили две фигуры, странно, садовники что-ли, кому еще придет в голову шататься среди мокрых кустов под дождем. Я наблюдала, как они неспешно бредут в сторону дворца, переговариваясь и не обращая внимания на мелкий, начинающий накрапывать по новой, дождь.

Фигуры подошли ближе, покивали друг другу, видимо, прощаясь. Один, высокий, в голубом камзоле, с шапкой темных кудрей, редкий цвет волос здесь. И второй, классический, светловолосый алорнец.

Вот интересно, что заставило их тащиться под дождь в парк. Скорее всего, желание не быть подслушанными.

Серость и сырость за окном вызывали одно желание, взять кружку с горячим отваром, завернуться в шаль и забраться в кровать.

Однако, сбыться этим устремлениям не удалось. Явилась служанка и сообщила мне, что ванна готова.

Условия тут были чуть лучше, чем в доме Арано. Подогретые полотенца, мыло с тяжелой цветочной отдушкой, я различила что-то похожее на розу, приправленную специями и амброй. Очень модный при дворе запах, как пояснила мне служанка.

Я лениво бултыхалась в медленно остывающей воде и, вытирая бегущие по щекам слезы, обдумывала, что же я буду делать дальше, после того, как вернется Керио. Раз Ян вернулся в клан и нашел свое счастье, а мое будущее «его не волнует», то я могу считать себя свободной от обещаний и либо, просто строить свою жизнь здесь, в этом мире, либо, снова пытаться найти путь домой. Можно еще выйти замуж за Керио и прожить остаток жизни с нелюбимым мужчиной, без возможности развода. Одно маленькое «но», Керио мог солгать и тогда, он получит желаемое в виде меня и знаний древних. А письма, я имею в виду бумажного такого, в конвертике, и с сургучной печатью Экита я не видела.

Стоит ли считать Керио окончательным ушастым свинтусом или не стоит, вот в чем вопрос. Задача почти по Гамлету.

Отмывшись до скрипа я выбралась из остывшей воды, мысленно возблагодарила того, кто додумался подогреть полотенца и отправилась одеваться.

Выбранное мной платье было «статусным»: лимонно-желтым, с тонким золотым шитьем по корсажу и верхней юбке длиной до пола. Неглубокий вырез обрамляло тонкое кружево с тем же мотивом, что и на юбке. Рукава от кисти до локтя украшали золотые пуговицы в виде роз с перламутровыми вставками.

Нижних юбок полагалось аж целых четыре штуки, три хлопковые, одна шелковая. На это надевалось нижнее платье из шелка, кокетливо выглядывающее краем из-под веерхнего. Под платьем была рубашка, тоже до пола, панталоны, шелковые чулки чуть выше колен, пристегнутые к этим самым панталонам и корсет на рубашку.

Надев на себя такое количество тряпок я тихо, сквозь зубы, ругалась нехорошими словами. Весило это все прилично. Хотелось лечь и лежать, а не подметать всей этой роскошью замковые полы.

Про то, как в таком наряде идти в туалет, или раздеваться перед сном без посторонней помощи, я старалась не думать.

Служанка высушив мои волосы, попыталась уложить их в причудливую прическу, очередную «модную», но я настояла, чтоб она заплела мне косу «дракончиком». Она недовольно посопела, но косу, после моих объяснений, все-таки заплела и украсила мелкими, нераспустившимися бутонами желтых роз.

— Проводи меня к Ист Рето.

Я взяла шаль, в дворцовых коридорах было прохладно, их не отапливали.

— Эрра не будет обедать? — удивилась служанка.

Я посмотрела на столик с обедом. Овощи под соусом странного оранжевого цвета, запеченная тушка какой-то мелкой птички. Вздохнула. Прихватила из вазы с фруктами пару яблок. Хорошо, что даже в таком платье, были в наличии карманы.

— Нет, сначала побеседую с Ист Рето, потом пообедаю.

Подумав, прицепила к поясу короткий клинок и спрятала его в складках верхнего платья. Если не хватать меня за талию, то не заметно, что он на мне есть. Ходить через весь дворец без защиты я не собиралась. Укромные уголки, где теоретически можно меня лишить жизни, тут, наверняка, имеются в большом количестве.

Кабинет начальника охраны дворца располагался рядом с казармами охранников.

Обстановка в нем была странной смесью аскетичности и роскоши одновременно. Добротный резной стол с бумагами на нем и кресло с резными подлокотниками соседствовали с диванчиком с затертой обивкой и полкам- стеллажами на которых вперемежку лежали папки, стопки бумаг и оружие. На одном из стеллажей лежало несколько книг, на другом латы.

— День добрый, — поздоровалась я, предварительно постучав в дверь.

— Эрра, Ин…эээ…Ивянская, — хозяин кабинета не был удивлен, он немного неловко выбрался из кресла, подошел ко мне и за ручку сопроводил к дванчику, — присаживайтесь. Что вас привело ко мне?

— Привело меня к вам, эрр ИстРето, нежелание сидеть двенадцать дней взаперти. Прошу вас, выделить мне пару телохранителей. Чтоб сопровождали меня на прогулках.

— Я бы рекомендовал вам..

— …Сидеть и не высовываться, — не слишком вежливо прервала я его, — но будет спокойнее если рядом со мной будут дежурить двое ваших людей. Во-первых, вы будете считать, что сделали все что в ваших силах.

— Я обещал ему, что пригляжу за вами лично, — Ист Рето недовольно скривился, — а что во-вторых? — голубые глаза смотрели насмешливо.

— А во-вторых, вам не придется охранять меня лично, как вы пообещали эрру Керио. И сможете спокойно заниматься работой, не отвлекаясь.

— Я не дам вам охрану, — Ист Рето сделал пару шагов в сторону, покачался с пятки на носок, — слишком много моих людей отправилось вместе с владыкой на совет, снять еще пару человек с дежурства, значит, создать брешь в охране дворца, извините, эрра, — он зло оскалился, — но снимать людей с охраны, чтобы успокоить взбалмошную девицу, возомнившую, что на ее жизнь возможно, — он голосом выделил это слово, — будут покушаться, я не собираюсь.

— Чтож, — я поднялась с дивана, — спасибо, эрр Ист Рето, раз уж первый вопрос мы решили, то у меня есть еще один.

— Что, никакой истерики? — вдруг удивленно и растерянно спросил он.

— У меня нет желания вас переубеждать, вы слишком предвзяты, а это обычно трудно переломить. Внутренние убеждения, как показывает практика, самые сильные, — усмехнулась я, — так что, да. Никакой истерики. Я хочу спросить вот о чем, Алрнцы, в основном, все светловолосые, но недавно в парке я увидела мужчину с целой шапкой темных, кажется каштановых, кудрей на голове.

— Вы хотите знать кто это?

Я кивнула.

— Решили разнообразия в свою коллекцию добавить, Владыки вам недостаточно? — вкрадчиво спросил меня этот ушастый. А ведь какой милый был при Керио, молчал и смущенно улыбался.

— Хотелось бы знать кто это, слишком нетипично выглядит для алорнца, — я проигнорировала его выпад.

— Вероятнее всего глава совета, Лориан Ист Норо.

— Ну чтож, такого вельможу и в коллекцию можно, ничуть не хуже Владыки, — я поправила шаль, — благодарю за познавательную беседу, эрр Ист Рето

Ист Рето оказался за моей спиной.

— Я, пожалуй, провожу вас до ваших комнат, эрра.

— Как хотите.

До моей комнаты мы шли молча.

Я сидела в комнате, на стуле около окна и, напевая колыбельную, укачивала завернутую в шаль подушку. За окном разливалась синева поздних сумерек.

На стуле, возле двери, сидел один из стражников, периодически он клевал носом и снова прислушивался к моему тоскливому (и фальшивому) пению.

— Ты гори, догорай моя лучина, — старательно, тоненько, жалобно и негромко выводила я, — догорю с тобою я…

Я зевнула, покачала подушку и приговаривая:

— Ваше высочество, извольте заснуть, мертвым принцам тоже надо спать, — встала и начала ходить по комнате, покосилась на стража, тот сделал стойку, но глаза были соловые, — птица черная жадная до смерти, зачем над моей головой кругами летаешь, — затянула я, — падали жаждешь наклеваться. Черная жадная птица падальщик, не кружи вокруг, не вейся, не жди пира.

Я снова зевнула и уложив подушку на руку, легла на брошенные на пол одеяла. Уже одиннадцать дней моя кровать. Не сама неудобная, кстати. Предполагаю, что могло быть и хуже. А тут, кормят, поят, спать укладывают.

Дверь скрипнула.

— Наконец-то, — проворчал охранник, было слышно как скрипнул стул когда он поднялся с него, — я чуть не рехнулся, она все время поет про смерть, то про ядовитое дерево с ядовитой смолой, то про живого мертвеца которого сетями выловили из реки, то вообще что — то невообразимое про птицу кружащую над покойниками.

— А про десять человек пела? — шепотом спросил второй, — ну которых сначала десять, а потом девять, и всех по порядку убивают?

— Нет, сегодня не было, утром только, опять птичье молоко просила, еле успокоил. Дал ей персик и яблоко.

Держали меня на территории дворца, в небольшом, отдельно стоящем, одноэтажном флигеле. Я сильно удивилась, потому, что ожидала, что меня как минимум, попытаются вывезти за пределы дворца. Ан нет, оказалось, что и на территории дворца есть укромные уголки.

В самый первый день моего заточения меня посетил алорнец с копной темный кудрей, глаза у него были удивительного серого, почти серебряного, цвета.

— Мне некогда, — бросил он на ходу охранникам, входя в комнату, — зачем вы меня позвали?

— Мы эрру доставили, как приказано было, да только она совсем не в себе, — негромко пояснил тот, который, обещал красивую кроватку мертвому принцу.

— С чего вы это решили? — он подошел ко мне и потянул подушку у меня из рук, я увернулась, — отдайте мне подушку, эрра! — рявкнул он.

— У меня нет подушки, ненормальный, у меня мой ребенок в руках! — рявкнула я в ответ, — и не шумите, я его и так полночи укачивала.

Я обиженно надула губы, отвернулась от него, прижала подушку к себе приговаривая.

— Не плачь, мой хороший, принц мой, ненаглядный, не плачь, приедет твой папа и заколет плохого дяденьку клинком прямо в сердце и нам не будут мешать спать, — я тихонечко замурлыкала с обожанием глядя на подушку, — спи, мой мертвый принц, засыпай, скоро придет большая ночь, укроет нас снегом. И снег будет нам петь колыбельную. У вас нет птичьего молока? — шепотом спросила я у кудрявого.

— Чего? — растерялся он.

Я сердито нахмурилась

— Как вас зовут? Только не сообщайте мне все эти ваши Ист-чего- то — там, я это запомнить не могу, — потребовала я, — просто назовите имя!

— Ло…Лориан, — растерянно произнес он.

— Хорошо, Лолориан, — я еле сдержалась, чтоб не смеяться, — понимаете, мертвому принцу нужно птичье молоко. Я желаю, чтоб мой мальчик рос большим и сильным, как его отец, а мне доказывают, что птичьего молока не бывает. Представляете?! Я сама его ела, оно бывает круглое, таким шариком, и квадратное! А они меня намеренно с ума сводят, говоря, что я придумываю!

— Кто «они»? — «Лолориан» с опаской отошел от меня подальше, на физиономии ни один мускул не дрогнул, а вот тело выдало. Инстинктивное желание оказаться от явно неадекватной женщины подальше заставило алорнца сделать пару шагов назад.

— Вот эти вот, — я возмущенно ткнула пальцем в сторону охранников сиротливо жмущихся у двери, — они мне обещали красивую кроватку для мертвого принца.

ИстНоро схватился за голову,

— Почем не донесли, что она не в себе? — он подошел к охранникам.

— Мы не знали! — хором повинились те, решив, что спорить с начальством затея невыгодная.

— Вы понимаете, что она делает?! — заорал он, я недовольно зашипела и он сбавил тон до яростного шепота, — вы понимаете, что она укачивает младенца?! Где настоящий младенец, а не эта подушка?! Куда Керио мог его спрятать?

Вот это да, кажется, моя клоунада приобрела более объемные масштабы. Я прижала к себе подушку «столбиком» и принялась ходить у окна.

— Баю-баюшки- баю, не ложись мой мертвый принц на край кроватки, придет серый волк и съест твой бочок, — затянула я тихонечко, — спи мой хороший, ну чего ты мне улыбаешься вместо того чтоб спать?

— Надо чтоб ее маг или лекарь посмотрел, он скажет, действительно ли она безумна, — Ист Норо пригладил волосы, — я вернусь через четверть круга. И постарайтесь, чтоб к тому времени она успокоилась.

Вот влипла, я чуть крепче прижала к себе подушку. Бежать некуда. Пороха нет, ключа от всех дверей тоже. Может, убить этих двух и сбежать? Нет, с двумя здоровыми амбалами не справлюсь.

— Думаешь маг определит притворяется она или нет? — шепотом спросил один страж у другого.

— Конечно, определит, — первый покосился на меня с опаской, я села на стул у окна и просто подвывала уже без слов, так, чтоб мне было слышно о чем они шепчутся, — маг читает мыслеобразы. И отличает действительно увиденное от придуманного.

Мыслеобразы говорите? Хм, я мысленно потерла руки, будут вам, господа мыслеобразы. Ужастики я, конечно, не очень любила смотреть, но парочку точно вспомню.

Оставшееся время я убеждала себя, что на коленях у меня не подушка, а действительно мальчик, светловолосый и голубоглазый, маленький мальчик, похожий на эрра Керио в детстве.

Когда Ист Норо пришел с магом, я уже перебрав и вспомнив то, что нужно, успокоилась и сидела глядя в окно держа подушку на коленях.

— Вот уважаемый, Ист Делас, посмотрите, эта девушка безумна? — Ист Норо подошел ко мне и встал напротив.

— Я могу вывести образы вот сюда, — маг достал хрустальную пластину величиной с ладонь.

— Да, благодарю, — кивнул Ист Норо.

Ист Делас, сухощавый, с тонкими запястьями, подошел поближе, погладил меня по щеке.

— Посмотри на меня, девочка, — пропел он, — обещаю, больно не будет.

Я подняла голову, оторвав взгляд от «мертвого принца» и улыбаясь, уставилась в синие гляделки мага. При этом я начала прокручивать наиболее яркие сцены из «Обители зла».

Пластинка как проектор отображала объемные образы в воздухе.

Вот кошмарные доберманы, без кожи, с мертвыми мутными глазами грызут железные решетки, вот они цокая когтями по полу понеслись кого-то догонять. Вот пробегает по потолку непонятная темная тень, это в мои воспоминания затесалась картинка из «Чужого». Охранники сдавленно ахнули и подошли поближе во все глаза уставившись на транслируемое в воздух изображение.

Вот толпа мертвецов, страшных, полуразложившихся, ест одного из участников экспедиции в «муравейник». Тот, как положено жертве, истошно орет, исчезая под массой голодных зомби.

Наблюдать за реакцией алорноцев оказалось очень занимательно, ужас, отвращение, неверие, снова ужас, почти животный страх. Они смотрели на изображение во все глаза. И отказывались верить увиденному.

А вот вам, ребятки, воспоминания уже из другого фильма: опять мертвец, жуткого вида, учуяв живого человека, стоит на месте щелкая зубами.

Ист Норо отодвинулся как можно дальше к двери, спрятавшись за спинами охранников. Как будто картинка проецируемая из устройства мага, могла нести реальную опасность. У Ист Деласа тряслись пальцы и подбородок.

Дальше я устроила мешанину из воспоминаний, «Обитель зла», «Сайлент хилл», «Дум» и напоследок картинка, женщины висящей в воде, явно мертвой, вдруг открывшей глаза.

Эффект был потрясающий, маг, Ист Норо и охранники с криками разной степени громкости отскочили в стороны, а маг уронил пластину себе на ногу.

Я прикрыла глаза, надеясь, что эта стекляшка достаточно тяжелая.

— Вечность, я же теперь спать не смогу, — пробормотал тот охранник, что стоял ближе к двери.

ИстДелас трясущимися руками кинулся подбирать с пола пластинку.

— Эрр Ист Делас, — обратился к нему Ист Норо, — вы можете объяснить то, что мы увидели. Она все- таки безумна?

— Вы сами все видели, эрр Ист Норо, — маг спрятал пластинку в карман камзола, — или это бред сумасшедшей, или, — маг понизил голос, — учитывая яркость картинки, она видела это на самом деле. Неудивительно, что от пережитого ужаса, она двинулась рассудком.

— А ребенок? — сдавленно прошипел Ист Норо, — мне нужно знать был ли у нее ребенок!

— Сейчас, сейчас, — заторопился маг снова доставая пластинку, — посмотри на меня, — он потеребил меня за плечо.

— Не хочу, — закапризничала я, наскоро вспоминая, что бы еще такого занятного мне им показать, — вы шумите, мертвый принц хочет есть.

— Посмотри на меня, — настойчиво повторил маг, передергивая печами будто замерз, ага, пробрали предыдущие мыслеформы, значит.

Я снова уставилась в синие глаза мага.

Сначала образов не получилось, просто женские крики и фраза: «Еще чуть — чуть осталось, тужься!», затем женский голос: «Поздравляю, мальчик у тебя!». И громкий детский плач.

Звук вышел прерывистым, я «вспоминала» на русском, а потом осознавала перевод на алорнский.

Случайно увиденная серия какого-то сериала сослужила мне добрую службу.

Затем младенец в кроватке, милый, улыбающийся беззубым ротиком и жующий кулачок. С ярко бирюзовыми глазками. Солнечные лучи заливающие явно детскую комнату, чистенькую и светлую, звук музыкальной шкатулки. Яркие игрушки над детской кроваткой. Снова младенец.

Набившая оскомину реклама памперсов и детского питания, вам тоже надо сказать спасибо.

В воспоминания, надо сказать, весьма удачно, затесался раздетый Керио, устало откидывающийся на белое, «зефирное» покрытие медкапсулы, прикрывающий глаза. Взгляд у эрра, на изображении с пластины, вышел что надо, томный и расфокусированный. И неважно, что на самом деле вызван он был далеко не бурными утехами со мной, а болезнью и недостатком кислорода.

Картинка пропала.

— Милый, он так похож на тебя, — шепчущий женский голос, — просто копия.

И снова воспоминания из сериалов:

Младенец, мирно дремлющий в коляске. Нить ярких погремушек.

Аллея парка усыпанная осенними желтыми листьями, надеюсь они не заметят, что дорожка асфальтированная. Ветер подхватывающий листья и закручивающий их в маленькие смерчи. Снова коляска и дальше, вихрь из осенних листьев, взметнувшийся на ее месте, со странным шепотом и закрутившейся до головокружения, картинки.

— Не хочу больше, хватит! — я оттолкнула мага и забилась в угол, крепко прижимая к себе подушку.

— Вы сами все видите, — обратился маг к ИстНоро. — судя по всему ребенок действительно был. Видимо его спрятали и, судя по ее воспоминаниям, его отец действительно эрр Ке…

— Т-с-с-ш, — зашипел Ист Норо не хуже змеи, — это значит, у него где-то припрятан прямой, Вечность его разбери, наследник.

Я сидела в углу уткнувшись носом в подушку, надеюсь, полученной информации, а точнее дезинформации, им хватит, чтоб какое-то время не обращать на мою скромную персону внимания.

Чуть-чуть намеков и картинок, и они уже делают грандиозные выводы. В живых меня оставя, т хотя бы ради того, чтоб попытаться узнать, куда Керио мог спрятать своего наследника. Разумеется, временно.

Итак, уже одиннадцать дней меня мариновали во флигеле, я спала, ела и в свободное ото сна время укачивала любимую подушечку. Платьице мое подзатерлось. Прическа, несмотря на то, что я старалась ее не трогать, напоминала старую мочалку, да и запашок от одиннадцатидневного отсутствия мытья, весьма удручал не только меня, но и окружающих. Хотя мне такое было даже на руку, слишком явно им было брезгливо подходить ко мне близко и притрагиваться. Пивом бы облиться, для полного «бомж-стайла».

В отместку за отсутствие удобств я развлекала ушастых охранников пением.

Правду говорят, если долго что-то делать то количество перерастет в качество, в моем случае, я даже стала, изредка, попадать в нужные ноты.

Пела все, что смогла вспомнить жуткого, от детских считалок, до стихов Пушкина. «Анчар» в моем переводе особенно хорошо звучал в ночной темноте.

Один из охранников, тот который повыше и покрупнее, начинал временами по-щенячьи поскуливать от моего пения. А еще моим развлечением было дождаться пока он уснет и притворяясь спящей, как можно звонче щелкнуть пальцами. Охранник шумно подскакивал на стуле и начинал напряженно приглядываться ко мне.

Я изображала безмятежный сон, охранник выдыхал и, через некоторое время, снова начинал клевать носом.

Я выжидала, когда моим похитителям надоест держать меня в заточении и они решат перевезти куда-нибудь подальше. Либо убить. Единственное на что я могла рассчитывать это на эффект неожиданности. От смирненькой меня никто не ожидал побега.

Судя по разговорам стражников, Керио еще не вернулся с совета, очень надеюсь, что ИстРето послал к нему дополнительную охрану и все обошлось. Я лежа в полудреме прислушивалась к шепчущимся у двери во время очередной «пересменки».

— Эта штука разъехалась как скорлупа ореха, представляешь? И этот оттуда выскочил, гад здоровенный. Нитаэля и Делея разорвал на куски когтями, а Тераниэля швырнул об стену. Так тот и лежит теперь, слюни пускает и говорить не может, только мычит, да под себя гадит. Никого не узнает. Лекарь сказал и не будет узнавать. Еле убрали их тела оттуда. Ист Рето со своей шайкой все вынюхивают. Через ворота не зайти, не выйти.

— А Ист Норо что к себе не вывез это все?

— А Ист Норо дурак тебе у себя дома такое держать? — из шепота охранника было понятно, что «ТАКОЕ» действительно держать у себя дома опасно.

Как мне повезло с болтливой охраной, можно узнавать хоть какие-то новости. Стражники, тем временем, продолжали взволнованно шептаться.

— Керио, говорят, так и не нашли. По снегу все следы видать, а он как по воздуху. Ни отряда, ни его. А ведь пятнадцать человек и все на лошадях. И на всех стоянках ни одного следа от костров. Как испарился.

Ага, на Керио все-таки было покушение, раз не нашли, значит, он успел подготовиться, я довольно прижмурилась. Керио, конечно, заноза в заднице, но он мне нравится и я переживаю за его здоровье. Да и Имириэль там, рядом, он-то мне вообще ничего плохого не сделал.

Я завернувшись в накидку задремала.

— Нехорошо это, — сквозь дрему слушала я, — нехорошо. Эрра безумная, но к этому ее вести, — сердито шептал первый охранник, — он же ее съест.

— Ты брось, наше дело приказ выполнять, а не думать хорошо-плохо, — зашептал второй, — вот отоспится, поднимем и отведем.

— Может сами потихоньку, подушкой там, или клинком?

— Ист Норо велел отвести, чтоб на того все подумали. Не вздумай касаться даже. Безумная она, сама из любопытства бродила, сама пришла и сама виновата.

Разбудил меня охранник, осторожно, на расстоянии вытянутой руки, пытающийся потрясти меня за плечо. Приближаться он не решался, да что уж говорить, я бы и сама не рискнула к себе такой приблизиться. Метров на пять точно.

Я открыла один глаз и вопросительно дернула бровями.

— Эрра, нам это, — охранник виновато потупил глаза, — сопроводить вас велено. В подвал. Вы это. зла не держите.

Я сунула в карман пару яблок оставшихся от обеда. Приятное разнообразие от хлеба с водой. Нож и фляжка так и были спрятаны в подушке. Я прижала ее к себе посильнее. И пошла за охранником.

За это дни притворяясь безумной, я выложилась настолько, что эмоций внутри меня не осталось. Мне было все равно, что будет дальше, спасут ли меня, или мне удастся спастись самой. Даже страха не было, несмотря на подслушанный вечером разговор охранников.

— Эрра, вы не взыщите, — вдруг прошептал он, воровато оглядываясь на дверь и сунул мне в руки небольшой кинжал с ножнами, — но вы уж там сами не плошайте. Нехорошо это, женщину к чудовищу на растерзание, пусть даже человеческую, — я растерянно взяла клинок в руки, — прячьте быстрее, — зашептал он.

Я сунула клинок в карман.

Если там, куда меня ведут и вправду чудовище, которое рвет здоровенных алорнцев напополам, то эта зубочистка мне не поможет. Дверь скрипнула и вышел второй.

— Одеяла надо будет сжечь, больно грязные, — буднично посетовал он, — а жалко, хорошие одеяла. Я б себе забрал.

По скрипучей деревянной лестнице мы спустились на первый этаж флигеля. Небольшой холл освещали масляные лампы. Со стула в углу поднялась фигура в черном плаще с капюшоном, махнула рукой в перчатке в сторону.

Через холл мы прошли в помещение вроде кухни, оттуда начиналась лестница в подвал. Сразу видно, что сделали ее не так давно. Ступеньки новые, каменные, широкие, со следами, не очень аккуратного, обтеса. Мои охранники прихватили со стенки пару ламп и подтолкнули меня вниз. Я насчитала семнадцать серых, больших, ступенек.

Там, внизу, оказался довольно широкий и длинный коридор, с ответвлениями. В одно из них завели меня и открыв тяжелую, обитую железом, деревянную дверь втолкнули в камеру. С противным скрипом дверь захлопнулась за моей спиной.

— Не серчайте, эрра, — пробубнил один из охранников. Подозреваю, что тот который дал мне кинжал.

Освещение в камере было скудным. В полукруглое, забранное толстенными прутьями, окошечко под потолком, попадало немного света от уличного фонаря. Самую малость, чтоб не чувствовать себя в абсолютной темноте.

— Надеюсь, он тебя сожрет, мерзкая выскочка, — донеслось до меня напоследок пожелание произнесенное нежным мелодичным голосом эрры Эдеи.

Из темного угла на меня уставились отблескивающие красным глаза. Затем что- то завозилось и в тусклом свете факела, на меня двинулась фигура высотой метра два, а то и выше. Покрытая черной с синим отливом броней, при таком освещении разглядеть было сложно. Кажется, в жизнь медленно, но верно воплощался какой- то из моих ночных кошмаров.

— Чешую ты, похоже, у горгов спер, — констатировала я, глядя на висящие вдоль длинного тела руки с когтями, и давя на корню желание забиться подальше в угол, мало- ли, может ЭТО чувствует страх, как дикие звери, — опять же хорошо, не холодно наверное, а то тут сырость неимоверная- я, не удержавшись, чихнула, существо отреагировало на резкий звук негромким ворчанием- яблочко хочешь?

Я пошарила в кармане платья и с сожалением достала свой неудавшийся завтрак. Существо склонилось к яблоку в моей руке и, внимательно взглянув на меня красноватыми глазами, обнюхало его.

— Еда? — обнаружив совершенно нечеловеческую артикуляцию вдруг спросило оно. Я с трудом удержалась от того, чтоб не подскочить и не заорать от страха.

Молвило человеческим голосом чудище из сказки про аленький цветочек. На милую Настеньку я что-то не тяну. А ну как решит чудище мной отобедать, как того пожелала прекрасная Эдея?

— Да, если ты такое ешь, — я оценила несколько рядов острых шилообразных зубов находящихся во рту у существа. Судя по ним это хищник предпочитающий сырое мяско на завтрак, обед и ужин.

— Ты еда? — существо потянулось острым носом к моему лицу. Широкие, почти человеческие ноздри медленно втягивали воздух.

— Нет, я не еда, — голова у меня начинала кружиться от голода и я прислонилась спиной к косяку двери, чтобы не свалиться. Существо зарычало и взяло у меня из ослабевшей руки яблоко. Поднесло его к носу, обнюхало со всех сторон.

— Ты еда, — оно сунуло яблоко мне в руку и демонстративно поклацало зубами, — ты — еда.

Хорошие новости, насколько я помню из курса биологии, животные едой делиться не умеют, значит, передо мной существо обладающее разумом.

— А ты? — Поинтересовалась я, откусив от яблока маленький кусок и вяло его пережевывая. Надеюсь, оно не пытается меня откормить перед собственным ужином.

— Я- еда, — он потряс когтистой лапой-рукой и достал что-то вроде плоского пакетика, — я еда- ает!

— Занимательный диалог, — вздохнула я, — а ты, получается, по местному совсем не разговариваешь?

— Разговариваю. Но плохо, — существо облизало зубы и с видимым сожалением спрятало пакет куда-то обратно, мне показалось, что под чешую, — от тебя пахнет не так, как от них. Почему?

— Я же не спрашиваю почему ты как космонавт, из пакетика ешь, — огрызнулась я, раздраженная тем что меня отвлекают от поедания яблока, — не мылась я двенадцать дней как, вот и пахну.

Следующие вопросы мы задали одновременно:

— Космонавт?

— Из пакетика? — осенило меня.

И снова синхронно:

— Кто ты?

Оно снова потянулось к моей шее втягивая воздух. Прошлось своей носопыркой по моей шее, я хихикнула и съежилась от щекотки. Зарылось носом в мои волосы и порыкивая запыхтело над моей макушкой.

— И что ты делаешь? — поинтересовалась я, решив, что раз оно разговаривает, то можно перестать бояться хотя бы частично.

— Запах, — существо опять потянуло носом, и потрепало узловатыми пальцами мои волосы, — ты пахнешь металлом и еще чем — то странным. И волосы и кожа пропитана насквозь запахом. Запах не такой как пахнут местные. Другой. Совсем незнакомый.

— И много местных ты видел?

— Не много, — существо покачало головой, — ты Мерзкая Выскочка?

Ситуация было настолько дикой, что я нервно засмеялась. Сначала я-«еда», теперь «мерзкая выскочка». Существо, глядя на то как я смеюсь, нервно оскалило зубы и зарычало.

— Прости, — смеяться глядя на оскаленные острые зубы резко расхотелось, — нет, я не мерзкая выскочка. Это ругательство, та женщина обозвала меня так от сильной злости. Меня зовут Инга, или Ингарра.

— Нн-гарра, — задумчиво проворчало существо, — длинное имя. Ты комА?

И вот пойди угадай что значит сие: «комА», может это «гейша», или наоборот название монахини.

Я молча дернула плечами продолжая обкусывать яблоко.

— Я комА Дозе`Нгкат`Pазай, — существо с видимой гордостью хлопнуло себя когтистой ладонью по животу.

— Ты, наверное, очень этим гордишься, — я прожевала кусок яблока и поморщилась, ощутив, как противно заныл желудок получивший порцию грубой пищи. Эх, супу бы сейчас, куриного с лапшой. Я сглотнула слюну заполнившую рот и волевым усилием прогнала от себя мысли о наваристом золотистом бульоне.

Одиннадцать дней на персиках и яблоках и скудном количестве хлеба с водой очень пробуждают аппетит.

— Мо имя- трехсложное, — гордо пояснил этот…Разай, — я комА.

— Ох, а я Инга Владимировна Савельева. И? Я не понимаю, что это значит, — я потерла солнечное сплетение в надежде, что желудок прекратит ныть. Рано или поздно эксперименты с едой должны были закончиться чем- то подобным. Но в данный момент это было, более чем, не вовремя, — я не знаю, что значит комА, и что значит трехсложное имя тоже не знаю.

— Твое имя длиннее, — озадаченно произнес он, — я управляю кораблем который летает.

— Погоди-ка, — дошло до меня, — так это тебя нашли в капсуле, в тоннеле. Твою капсулу Арано вывозил от чаши. Ты пилот? Или ты командуешь пилотом, ну, тем кто рулит?

— Пи-лот, — существо мотнуло головой, в его исполнении слово пилот звучало как «ылот», — говорю откуда и куда летит корабль.

Значит, Арано умудрился откопать капсулу с законсервированным в ней капитаном корабля древних. И доставить ее сюда, в Алорну. И протащить ее во дворец, потому, что прятать вещи выкопанные в тоннеле древних у себя опасно. Старое правило: хочешь чтоб вещь не нашли положи ее под самым носом, в данном случае, у своего врага.

— А ты можешь сказать, сколько времени ты провел в капсуле? — осторожно поинтересовалась я, садясь на порог камеры. Пол был земляной, но утоптанный до состояния камня.

Разай шумно выдохнул воздух, кажется, отвечать на мой вопрос он не собирался.

— И почему ты здесь сидишь? Они тебя не выпускают, да?

Разай пошевелил носом.

— Я тут время жду.

— Какое время?

— Подождать, потом можно выходить, — пояснил он.

— Ох, так ты решил, что тут карантин и потом ты отсюда выйдешь?

— Нет?

Я покачала головой,

— Они считают тебя опасным, ты же трех алорнцев убил, когда капсулу открыли.

— Не понимал-, Разай присел рядом со мной, — долго лежал. Очень больно было просыпаться. А они тянули за руки, голову. Больно. Палкой тыкали.

— А сейчас не больно?

— Сейчас привык, — Разай потянулся ко мне носом и сморщился.

— Да не нюхай меня, пожалуйста, — жалобно попросила я.

— Железом пахнешь, мне нравится, успокаивает.

Он оскалил зубы и принялся водить носом вдоль моей шеи.

— А к тебе сюда кто приходил? — я отодвинулась от его любопытного носа подальше, — такой высокий с бритыми висками? Или темноволосый?

Сомневаюсь я, что Керио в курсе, что у него тут, под боком, хранится. Но не спросить не могла.

— Высокий? — Разай потер рука об руку и постучал ребром когтистой ладони по плечу, — да они все одинаковые, до сих пор. Но темный был. Да. Обзывался.

— Обзывался, — задумчиво повторила я, — ой, как нехорошо все опять, — думаю, этот страшный и когтистый древний мой шанс отсюда выбраться, — как мне тебя называть? — уточнила я, — Разаем можно, или полным именем, или как — то по-другому?

Он встал, походил по камере, задумчиво покарябал когтями стенку оставляя приличной глубины борозды.

— Разай можно, — он кивнул, — а тебя Н — га?

— Как тебе удобнее, — разрешила я глядя на его «клычки» — с ними особо не повыговариваешь, язык порезать недолго, — только предупреди, чтоб я понимала, что ты ко мне обращаешься.

— Тогда Н — га, — как он не пытался выговорить первую букву «и», она исчезала за острыми зубами и мое имя превращалось в «Н — га».

Он снова присел рядом со мной.

— Ты сказала, меня отсюда не выпустят. Почему?

Я глубоко вдохнула сырой, пахнущий прелыми осенними листьями воздух, с тоской посмотрела на окошечко. И решила рассказать всю правду, потому что, если бы меня разбудили, вот так, неизвестно когда, неизвестно где, а потом заперли в подземелье, безо всяких объяснений, что бы я испытывала?

Не думаю, что ИстНоро снизошел до «чудовища» и что — то ему рассказал.

Разай, тем временем, пододвинулся ближе и снова уткнулся носом мне в волосы.

— Разай, — я не особо сопротивлялась его обнюхиванию, в камере было прохладно, а Разай был теплый, — а ты вообще, в курсе куда ты попал?

— Куда?

— Здесь, если совсем коротко объяснять, пока еще, толком нет никаких технологий, кузнецы есть, сельское хозяйство не слишком эффективное. Люди отапливаются печками на дровах, ваша станция на горе считается святилищем «Древних». Везде монархия. Здесь, у алорнцев правда есть совет, ограничивающий абсолютную власть монарха. Я знаю еще пару стран: Росакар, где живут горги и Хистеран, там люди. Там тоже правят монархи. Есть еще острова и там, видимо рыболовецкие племена, вероятнее всего, тоже с вождями.

Разай крякнул и что — то пробормотал. Я отодвинулась и посмотрела на него.

— Ты не лжешь, — проскрипел он, и сунув лапу в карман моей юбки, я даже подскочить не успела, достал второе яблоко, вернее просто нанизал его на свои когти, — вот скажи, что оно другого цвета.

Я посмотрела на зеленое с желтым бочком яблоко с сожалением.

— Это яблоко красное, — утвердительно произнесла я.

— Да, теперь верно, — он довольно кивнул, — яблоко красное — неправда. То, что ты говоришь про все кругом — правда.

— У меня запах меняется, — догадалась я, — неужели у тебя настолько тонкий нюх?

Разай довольно заулыбался.

— Да, у Дозе Нгкат Разая хороший нюх, я плохо разговариваю, но нюх хороший. Лучший, потому я — комА.

Он повозился, устраиваясь удобнее. Дожили, рядом со мной сидит двухметровый, зубастый детектор лжи.

Соврешь и рискуешь остаться без головы. Я продолжила разъяснять ему ситуацию.

— Сейчас мы в Алорне, как ты уж понял, тут произошел переворот. Одного монарха убили, на его место пришел наследник, Алтенариэль Ист Керио, кстати, он был на вашей станции, там, на горе, и ему капсула на голову, — я помахала рукой показывая где, — камни с проволокой надела. Тот алорнец — Арано, который якобы затеял переворот, там погиб, пытаясь получить эту штуку на голову. И чуть не убил меня. А здесь выяснилось, что он затеял это не в одиночку. Похоже, его надоумил на это Ист Норо, тот, который, приходил сюда, к тебе.

Разай поскреб когтями порог.

— Дальше.

— Дальше Ист Норо украл меня, пытаясь шантажировать Керио. Сюда меня привели в расчете на то, что ты меня убьешь, так же как тех, кто тебя из капсулы доставал. Я, видишь ли, прикинулась чокнутой, и мне удалось потянуть время, целых двенадцать дней. И они решили создать видимость того, что я будучи сумасшедшей, пошла гулять неизвестно куда, набрела на тебя, а ты меня убил. Думаю, в их планах убить и тебя. Это в общих чертах.

Разай встал и нервно заходил по камере.

— Не мельтеши, а, — попросила я вздрогнув и клацнув зубами от холода, — сядь где был, а то холодно тут.

Разай остановился, посмотрел на меня, поднял руку к носу, явно что — то сделав, заткнул себе ноздри, что — ли?

Сел рядом. Потрогал мою руку, прошелся пальцами по голове, по шее, плечам.

— Маленькая, слабая, — констатировал он, — тощая. Не воин. А имя трехсложное. Двенадцать дней безумной притворялась. Поверили. Хорошо. Хитрая. Умная, — он задумчиво поклацал зубами и прижал меня к себе, — так тепло?

— Ты сам не мерзнешь?

— Мерзну, — неохотно признался он, — из капсулы голого достали, все время в орайге неудобно, а голым холодно.

— А «орайга» это что? — уточнила я.

— «Орайге», — исправил он, и поскреб когтями по чешуе, — вот это.

— Это одежда или как у горгов, естественное?

— Часть меня, но в нем не так холодно.

— Они тебе даже одеял не дали?

Он мотнул головой.

— А кормить? Ну, еду давали?

Снова отрицательное мотание

— У меня, как ты сказала, па — ке — ти — ки, — в его интерпретации это опять прозвучало как «па — кхе — ик — ии» — в капсуле было немного. Это для опасных ситуаций. Ты тощая, так и было?

— Нет, меня тоже не кормили, — пояснила.

— Ты готова была разделить со мной еду, даже зная это? — удивился Разай, — не жалко?

— Нет, Разай, не жалко, — я зябко повела плечами и ругнулась, — гады они. Разай, решать конечно тебе, но думаю, нам надо отсюда бежать. Как только эти, — я ткнула пальцем в дверь, — поймут, что ты меня не убил и не съел, они придут исправлять ситуацию.

— А вот теперь ты боишься, — он похлопал меня по плечам, и подтянул к себе, — мне надо подумать.

— Думай, только побыстрей, предполагаю, у нас время до утра, а дальше начнется, — я зевнула и стащила с себя накидку, Разай насторожено следил за моими действиями, набросила ее широкой стороной на его плечи. Он сообразив, что я делаю, завернул нас обоих в ткань.

— Тепло, — выдохнул он.

Продремали мы часа два. В коридоре что — то стукнуло, Разай дернулся и я тоже проснулась.

— Я подумал, — он клацнул зубами, — надо идти.

Я достала из подушки флягу с водой.

— Будешь?

Он протянул руку и влил в себя большую часть фляжки, вернул посудине мне. Я тоже сделал пару глотков. Холодная вода обожгла пустой желудок и заставила передернуться от накатившей голодной боли.

— Голодная, — Разай дернул надо мной носом, — яблоко ешь.

— Не, — возразила я, — желудок опять скрутит, будешь меня на руках отсюда выносить.

— Плохая еда?

— Нельзя есть только это и постоянно, — я незаметно для себя перешла на такую же односложную речь которой изъяснялся Разай.

Он клацнул зубами возле моего носа, привлекая внимание.

— Я говорю плохо, но понимаю хорошо.

— Прости, постараюсь изьясняться нормально.

— Ты будешь мне сестрой? — вдруг спросил Разай. Судя по том, как он снова клацнул зубами вопрос был неожиданный, даже для него самого.

Видимо, не я одна страдаю принятием спонтанных решений.

— Ээ, — я растерялась от неожиданного вопроса, — буду. Но и ты будь мне братом.

Интересно, судя по всему, это какая — то ритуальная фраза, радует, что не «женой» предложил.

— Тогда я за тебя отвечаю, идем.

Разай подошел к двери и спокойно ее открыл.

— Но как? — моему удивлению не было предела, — зачем ты сидел тут, когда мог в любой момент спокойно выти отсюда?

— Я думал карантин, — пояснил Разай, — ну, и людей не пугать.

— Там за дверью страж, наверное, — поспешила предупредить я, выглядывая следом за Разаем в коридор, — был.

К моим ногам бесшумно легло тело алорнца со свернутой шеей.

— Разай, может не надо их убивать? — прошептала я.

— Они бы жалели? — он наклонился к моему лицу и оскалился.

— Нет, — выдохнула я.

— Не врешь, — хмыкнул он и пообещал, — не буду всех, только тех, кто мешает.

Я потерла лоб, понимая его правоту, он все делает верно, в рамках «necessary and sufficient» (необходимо и достаточно). Как бы мне это не было противно, и как бы не орал против мой внутренний пацифизм, нельзя оставлять за спиной врага, лишний гуманизм может обернуться нашей смертью.

— Выход там, — я подтолкнула его рукой в нужном направлении.

— Хорошо, — сказало это чудо и цепляясь за камни когтями, взобралось под потолок коридора, — бежим.

Я пошла вперед, на меня сыпалась каменная крошка, Разай «шел» по потолку прямо над моей головой.

Впереди раздались голоса. Судя по эху много, я высунула нос в главный коридор.

— Разай, их там человек двадцать, нам не пройти, — прошептала я.

Видимо, столько много стражей сюда привели, для того, чтоб справиться с Разаем.

— А в другой стороне выход есть? — он отпустил руки и повис вниз головой напротив моего лица.

— Не знаю, меня с этой стороны привели.

— А там решетка да? — он посмотрел на выход потом на решетку, явно что — то просчитывая.

Я присмотрелась, в противоположной от выхода стороне действительно была решетка, черная, кованая, она перегораживала коридор. Одна створка, как в воротах, была открыта.

— Я иду туда, — Разай махнул в сторону решетки, — как махну, ты бежишь ко мне и помогаешь закрыть створку. Дальше прячешься за тем поворотом и ждешь меня.

Он выдохнул и как гимнаст на турнике «сложился» обратно к потолку.

Боги, кого я выпускаю из тюрьмы? Зубы, когти, великолепный нюх, скорость такая, что быстрые алорнцы не успевают реагировать, умение ходить по потолку.

Разай, тем временем, был уже за перегородкой.

— Ф — фы, — чихнул он и махнул мне рукой.

Я, подхватив юбки, рванула к решетке, меня заметили, за спиной раздались встревоженные вскрики и восклицания.

И топот бегущей за мной охраны. Я ускорилась, перескочила небольшой порожек, подхватила тяжелую створку и вместе с Разаем закрыла ее.

— Марш отсюда, — он как — то странно рыгнул и плюнул на соединение створок белой жижей, та поползла сверху вниз, намертво сплавляя створки ворот.

— Чужой, часть не знаю какая, — нервно икнув я опрометью кинулась за угол.

Следом за мной на пол спрыгнул Разай.

— Воды дай, — прохрипел он, — больно.

Я торопливо сунула ему в руку фляжку. Он торопливо прополоскал рот и выплюнул воду, там куда попала эта вода каменный пол начал плавиться. Разай одним глотком выпил остатки воды из фляжки.

— Луженая у тебя глотка, — откомментировала я, в ответ мне достался хмурый взгляд, — прости, это у меня от сильных переживаний.

Мы пробежали по коридору дальше. Все, приехали. Это оказался тупик с тремя обитыми железом дверьми.

Разай остановился у одной из дверей:

— Пахнет тобой, — сказал он обводя носом периметр двери.

— Ты что — то путаешь, здесь я точно не была никогда, — я пыталась отдышаться после бега, силенок у меня стало маловато, бегать было тяжело.

— Пахнет, — настойчиво повторил Разай.

— Может, там какие — то мои вещи? — предположила я.

Если там есть мои вещи, это плохо, значит их поместил туда тот, у кого они были, а это Керио, Ян и пожалуй, всё. Разве что случайно что — то попало.

— Сейчас посмотрим, — Разай прислонился к двери плечом отчего она упала внутрь помещения.

— Ого, — уважительно сказала я заглядывая внутрь.

— Фр — р, — отозвался Разай. И тайком потер плечо. Я вежливо сделала вид, что ничего не заметила.

В довольно большом помещении вдоль стен лежало несколько блестящих светло — серого цвета труб.

Лежащая на боку мед капсула. И подсвечник из дома Арано которым я угрожала избить эрруДирон. По крайней мере очень похожий. Откуда он здесь взялся? И Сюртук самого Арано, рваный, тот, в котором он был у реки. С аккуратно пришитыми заплатками на локтях. В том, что сюртук тот самый, я была уверена. Очень уж интересные у него были пуговицы, из серебряной проволоки в виде вензеля алорнскими буквами «ТИА». Странно, сюртук заношен до протертых локтей, брошен здесь, а пуговицы с него не срезали.

Алорнцы пытались выбить решетку коридора, было слышно, как они дружно, громко считают и по металлу бьет бревно, принесенное в качестве тарана. Судя по лязгу им это удавалось и решетка долго сопротивляться не будет. Оперативно работают.

Разай тем временем изучал трубу лежащую стены. Подошел к небольшому окну находяшемуся на уровне земли, закрытому снаружи узорной, кованой решеткой.

— Ты собрался решетку ломать? Так она в кладку вмурована. Вон на каких прутьях, кованые, на века.

Он тем временем что — то погладил на трубе и она бесшумно выпустила закрылки. Я прижалась к стенке. Это еще что за баллистическая ракета?

— Их две, — пояснил он, — это транспорт. Один откроет нам окно, на втором мы уедем.

Я облегченно выдохнула,

— Я уж было подумала, что ты решил всю Алорну взорвать, очень уж эта штука на боеголовку похожа.

— Я не выжил из ума, — рыкнул Разай легко прихватывая меня и мою подушку под мышку, и выскакивая в коридор подальше от двери.

В комнате что — то коротко хлопнуло, сначала взвыло, а после и вовсе завизжало на ультразвуке. Я присела, заткнув уши. Раздался грохот камней.

— Быстрей, — он снова прихватил меня и заскочил обратно в комнату не обращая внимания на висящую в воздухе каменную пыль, — долго возишься.

Я закашлялась и прикрыла лицо рукавом платья.

Вместо окна светился дневным светом приличного размера пролом.

Он в два прыжка добрался до второй трубы. Снова погладил ее, как человек бы потрепал любимую собаку по ушам. Труба бесшумно выдвинула закрылки и открыла в середине крышку. Разай закинул меня с подушкой под эту крышку, там оказалось сиденье из того же белого материала из которого была сделана кушетка на станции, заскочил на второе сиденье сам и мы стартанули так, что ускорением меня вжало в спинку. Материал мягко спружинил и принял форму моего тела.

Перед Разаем замерцал монитор показывающий окружающую обстановку. К пролому со всех сторон бежала стража.

— Жалко им помахать нельзя, — вздохнула я, — а забор — то вокруг замка мы как пролетим? Разай! Эта штука умеет прыгать?!

— Я комА Дозе`Нкат`Pазай! — рыкнул он, — ты почему мне не веришь?

— Да верю я тебе, — я сжалась, предчувствуя как мы сейчас, со всего маху, устроим краш тест инопланетного челнока о красивый и прочный алорнский забор.

— Первая ракета проложит нам путь, — пояснил Разай трогая когтями символы на проекции, недовольно покрутил пальцами у себя перед носом, — неудобно, перекинуться надо.

Он вдохнул, прикрыл глаза и на сидении впереди меня оказался голый, с золотистого цвета кожей, мужчина.

— Везет мне на голых мужиков, — вздохнула я закатив глаза вверх, капсула тем временем набирала скорость, — ты не замерзнешь?

— Нет, обогрев есть, — отрывисто ответил он, тыкая пальцами в проекцию, — удобней намного.

Я отвязала одну из своих нижних юбок, протянула ему.

— Прикройся.

— Прости, — коротко бросил он, нимало не смутившись и стащил полотнище себе на колени, — надо посмотреть в багаже, тут должна быть рабочая одежда.

Мы благополучно пролетали, похожее на поле, украшенное фигурными кустами, свободное пространство между флигелем и забором. М-да, бедные кусты. Кажется, мы изрядно попортили творчество, весьма симпатичное, кстати, местного садовника.

Алорнцы безуспешно пытались догнать нас, сначала бегом, потом на проекции перед лицом Разая мелькнули несколько всадников. Об обшивку ударилось несколько стрел, арбалетных или выпущенных из лука. На такой скорости я не успела разобраться. Было видно только характерное движение всадников: одна рука вперед и вторая отпускающая тетиву.

— Что за животные? — уточнил он.

— Лошади, на них ездят верхом или запрягают в повозки. Или ты про тех, кто на лошадях? — съязвила я.

— «О-шша-ды», — повторил он и досадливо причмокнул, — про тех, кто на лошадях я и так понял.

Я хихикнула.

На проекции творилось нечто. Первый транспорт выпущенный Разаем, уже изрядно помятый встречей со стеной подвала, с воем врезался в высокую кирпичную стену окружающую дворец. Застрял в ней, взвыл, выломил приличный кусок между башенками и, скрутившись в спираль, носился по припорошенному первым снежком лугу, как сдувающийся шарик. Вот только шарики не разбрасывают вокруг себя снопы искр.

— Плохо, он должен был в стене взорваться, — недовольно проворчал Разай, — держись, — обратился он ко мне, — разгоню и уберу закрылки, в пролом пройти надо.

— Мамочки, — прошептала я, ускорение выжало из легких воздух и вдавило в спинку с такой силой, что нагрузка при вылете из подвала показалась мне детской каруселью. Я вцепилась в сиденье и прикрыла глаза, чтоб не видеть стремительно приближающуюся стену.

Скрежет и резкий рывок вбок заставили меня открыть глаза.

— Врезались? — задала я глупый вопрос. Ну да, на такой скорости врезались и остались живы, и целы.

— Первый нерг`к зацепили чуть-чуть, — Разай остервенело тыкал в экран, — не страшно, это починим, это тоже. В какую сторону летим?

«Нерг`к» это, видимо, название транспорта на котором мы передвигаемся. Я выдохнула и расслабившись откинулась на сиденье. Все не по-человечески, вот что им стоило, назвать эту серебристую трубу шаттлом, или катером, или флаером, или икс-образным истребителем… Моя фантазия закончилась, а Разай выжидающе молчал.

— в Лёрт? — неуверенно предложила я.

Он повернулся ко мне и улыбнулся, я вздрогнула, настолько он был похож на алорнца в своем «человеческом» виде, разве что, крупнее намного.

— Н-га, направление укажи.

— А карт, ну, плана местности в твоей чудо-машине нет?

Разай вздохнул и задумчиво постучал пальцем по краю проекции.

— Карты есть, но они совсем старые, не подходят.

Он чуть сдвинулся в сторону, так, чтоб мне стало видно проекцию. Даже нарисованная карта у Анеи была информативнее.

— Тогда поднимемся чуть выше и ищем большую дорогу, там спросим.

Разай с сомнением сморщил нос.

— Спросим?

— Ну, да, что такого? Остановимся и спросим у местных, в какой стороне Хистеран. Потом, в самом Хистеране, выясним в какой стороне Лёрт.

— Вот так все просто? — недоверчиво спросил Разай.

— Ага.

На дороге, припорошенной первым, подтаявшим снежком, шло несколько груженых чем-то, закрытых дерюгой, подвод. Лошади выдыхали пар при каждом шаге ениво переставляя копыта по грязной дороге. Их сопровождали тепло одетые крестьяне. Чуть дальше купеческий обоз.

— Лишь бы не разбежались от испуга, — поделилась я своими опасениями с Разаем, — давай потихоньку, по дороге, как повозка к ним подъедем. И крышку открой пока, — я ткнула пальцем в потолок.

Крестьяне выпучив глаза смотрели как к ним, с тихим шорохом, подкатывает странная серебристая труба, ну все верно, он же не знают, что это целый «нерг`к».

Как водится, из-за большой скорости, мимо крестьян мы проехали, затормозив аккурат у купцов.

— Уважаемый, — проигнорировав направленные в нашу сторону клинки, обратилась я к алорнцу с косичками по бокам узкого, с запавшими щеками, лица. Судя по всему, командиру наемной охраны, — мы тут слегка заблудились, не подскажете, в каком направлении Хистеран?

Тот, ошалело глядя на мои торчащие волосы, молча ткнул пальцем себе за спину.

— Благодарю, — я дернула на себя крышку и тут же высунулась обратно, — могу я вас попросить об одном одолжении? — тот, все с таким же обалдевшим выражением лица, кивнул. Оторвала пару пуговиц с платья и протянула ему. Разай поднял «трубу» чуть выше, так, чтоб мне удобно было их отдать, — когда вас вызовет себе на допрос владыка Ист` Керио, отдайте ему эти пуговицы. Только именно ему, — строго наказала я, — и скажите, что с Ингой все в порядке, она жива и направляется туда, куда планировала. Я ему обязательно напишу.

— Я..а..эээ, — наемник опустил клинок.

— Так вы говорите, Хистеран там? — я дождалась кивка от внезапно онемевшего наемника, — ну вот и славненько. Только не продавайте пуговицы, а то вас заподозрят в нехорошем, — посоветовала я напоследок.

Я захлопнула крышку и похлопала Разая по плечу.

— Ну, вот видишь, Хистеран там, — я ткнула пальчиком в направлении, предположительно, Хистерана, — летим?

— Туда? — уточнил Разай, тоже указав пальцем направление.

— Ага, туда, — подтвердила я.

— Навигация по пальцу, это что-то новое- пробормотал он, поднял «нерг`к» над лесом и мы понеслись вперед.

— Скажи спасибо, что не блюдце с иголкой, — посветила его я, — ты бы видел местные карты. Их от руки рисуют. Очень примерно. Так что дорогу я бы не рекомендовала выпускать из виду, а то можем уйти по азимуту в неведомые дали.

Разай хмыкнул и выровнял курс.

— А блюдце это гадания какие — то? — уточнил он.

— Это намагниченная, с одного конца, металлическая игла. В воде поворачивается в соответствии с магнитным полем планеты. Обычно, один конец покрывают краской и он указывает на магнитный полюс.

— А, понял, — Разай опять нажимал кнопки, — только здесь это не сработает. Много магнитных точек. Очень плотных. Только запутает. Мы, когда место под станцию выбирали, реактор энергии на такой точке поставили, удобно.

— Вы использовали магнитные поля для генерации энергии? — пришла моя очередь обалдевать.

— Ну да, — он озадаченно почесал за ухом и снова начал нажимать кнопки, — надо сделать остановку. Крыло царапнули сильнее, чем можно.

Генерировать энергию в большом количестве используя магнитное поле планеты. Это невероятно. Хотя о чем это я, если даже не смогла понять, какой вид энергии они используют, явно не электрическую, несмотря на все световые эффекты, на станции в том числе.

— Да, конечно, — я обдумывала полученную информацию, поэтому мой ответ прозвучал несколько рассеяно, — только где-то рядом с водой.

— С большой водой? — уточнил Разай

— Ага.

Как-то я не предполагала, спустя пару часов выходя из нерг`ка, что «большая вода» будет означать морское побережье. Запах водорослей, бурыми полосами разбросанными по кромке прибоя и соленой морской воды сразу ударил в нос, едва я открыла крышку. С моря дул прохладный ветер, небо пасмурное, с нависшими тучами, но было гораздо теплее, чем в Алорне.

— Мы обратно дорогу найдем? — уточнила я у бодро выпрыгнувшего на каменистый берег Разая.

— Да, точку отметил, — он с хрустом потянулся. И подскочив на метр вверх прошелся колесом по берегу как заправский гимнаст, я прикрыла глаза ладонью, — сидел долго, места мало, устал не двигаться, — пояснил он, — ты чего глаза закрыла?

— Ты раздетый, — не отрывая руку от лица, из — под ладоней сказала я, вышло смущенно и невнятно.

— И что? — Разай оглядел себя, — я сейчас в воду уйду.

Ян сидел на кровати и задумчиво оглядывал окружающее пространство.

В Лёрт мы прилетели ещё до рассвета. Небо только светлело, нерг`к с легким шорохом парил над лесом. В багажном отсеке лежало ведро креветок и мешок рыбы.

Я мысленно прикидывала наши дальнейшие действия. Через ворота Разаю не пройти, слишком он выделяется из толпы. Да и одежда у нас «чудесная». На Разае тонкий серебристо-белый комбинезон. На мне пока тоже. Но придется переодеваться в платье. А платье слишком заметное.

— Разай, ты можешь поднять нерг`к повыше? Я укажу место куда нужно приземлиться.

Фар у нашего транспорта не было, а на экране высвечивалось что-то отдаленно похожее на изображение с прибора ночного видения. Разай пробежался пальцами по панели управления и нерг`к как лифт, бесшумно, поднялся вверх. Пара касаний ловких пальцев и перед нами объемная карта города. Правда не разноцветная, а тусклых, серо-голубых тонов. Более светлыми точками отмечались, как я поняла, живые существа. Или то, что излучает тепло.

— Светлые точки это живые? — спросила я, — на тепло реагирует?

— Да, чем теплее, тем ярче, — Разай продолжал прикасаться пальцами к серым светящимся символам.

Я рассматривала карту мысленно выстраивая маршрут, вот «Голова короля» странных очертаний, может это с воздуха так искажается? Вот контора Вастаба. Через квартал его дом. Вот участок, недалеко от него дом капитана Антериса. От участка я проследила линию до Рассветной улицы и дома номер семь.

— Нам вот сюда. Надеюсь, Вастаб не продал дом и никого в нем не поселил.

Мы зависли над площадкой для тренировок и Разай осторожно посадил нерг`к под деревья.

— Что дальше? — он потянулся и кивнул на экран, — дом пуст. Видишь, никакого тепла.

Я приоткрыла люк. Снаружи летел снежок, касался кожи, таял, оставляя неприятные мокрые следы.

— Смысла сидеть в нергке нет, замерзнем. Разай, ты сможешь вскрыть вот то, кухонное, окно? До утра все равно придется ждать, чтоб дойти до Вастаба, забрать у него ключи и деньги.

Разай, высунувшись в люк, сощурившись смотрел на темный квадрат окна.

— Могу выбить, — он нахально улыбнулся.

— Нет, — возразила я, — можно просто открыть раму. Если выбить стекла, в доме будет холодно. А так мы сможем поспать в комфорте и переодеться в местную одежду. здесь осталась моя и Яна. Думаю, он не обидится если я одолжу тебе его рубашку. Тут даже ванная есть. Только воду мы слили, чтоб не размерзлось. И провизия оставалась в кладовой.

Разай вылез из нергка покрутил головой, так, что шея захрустела.

— Оттуда, сверху, есть вход в дом? — он кивнул на крышу.

— Да, люк в полу.

— Хорошо.

Он шагнул в свою «темную» ипостась. Белый комбинезон натянулся на широкой спине, рукава и штанины стали короткими.

— Крыша наверняка скользкая от снега, — прошептала я предупреждая.

— Не страшно, — Раза в два прыжка оказался у стены дома, в то время как я еле сдерживала нервный смешок, в его исполнении слова прозвучали как «нэштрашна». Светлый силуэт по- паучьи взобрался на стену, на крыше присыпанной снегом его было почти не видно. Оглянулся, снял решетку со слухового окна и исчез в нем.

Я сообразила, что все то время пока он поднимался вверх по стене я не дышала. Глубокий вдох и морозный воздух стек в легкие как вода. Минута, еще одна. Я напряженно вглядывалась в темные окна дома.

На память пришло как на дом напали и пришлось спускаться по веревке. И потом сидеть вот там, возле забора, ждать, пока нападавших переловят.

— Нашла время ностальгировать, — зашипела я на себя.

Прошло еще минут десять. Окно кухни задрожало и одна створка открылась.

— Осторожнее, — Разай выпрыгнул наружу, — там темно.

Он помог мне забраться внутрь. Внутри дома, кажется было еще холоднее чем снаружи.

— Разай, — я высунулась в окно, — багаж!

— Ахгр-р-р! — невнятно ругнулся он, но вернулся к нергку, достал из багажника наш улов завернутый в мою многострадальную нижнюю юбку. Нажал что-то и нерг слился с местностью.

— Это как? — удивилась я.

— Мы использовали их для ловли местной эээ. фауны, — Разай закинул импровизированный мешок в окно и заскочил следом сам, — здесь холодно, — он огляделся, — может, стоит переночевать в нерг`ке?

— Предпочитаю спать на кровати, — я на ощупь открыла ящик буфета и достала оттуда пару свечей и огниво, — да будет свет!

— Что это? — он потянул носом.

— Огниво и свечи. Сейчас будем топить печь, камин в гостиной и жаровни для спален.

— Интересно, — Разай заинтересованно завис надо мной.

— Ты видишь в темноте? — удивилась я.

— Не очень хорошо, — Разай, кажется, смутился, — дай я попробую огонь зажечь.

Огонь мы развели на удивление быстро, Разай ловко управился с огнивом. Мы раскалили уголь в жаровнях для обогрева спален.

Разай презрительно фыркал глядя на жаровню и грелки для кровати. До тех пор пока не зашел в спальню. Там было холодно.

— Если потрогаешь одеяла, — сообщила я доставая из комода простыни, — то почувствуешь насколько они холодные, такие, что кажутся сырыми.

Разай следуя моим словам прикоснулся к подушке и отдернул ладонь.

— И правда, сырые, грелка поможет?

— Поможет, — я расстелила кровать и положила одну грелку под одеяло. Зажгла масляную лампу на столе, — это чтоб в темноте спать не пришлось.

Разай повел носом.

— Тут пахнет тобой. И еще кем-то и кровью.

— Здесь лежал раненый, капитан Антерис, но комнату после этого убирали и постель, естественно, проветривали и меняли.

— А ты будешь спать здесь? — Разай наклонил голову разглядывая меня.

— Нет, я буду спать в другой комнате, напротив, — я подавила грустный вздох, спальня и кровать без Яна будут ужасно пустыми, — кстати, пойдем, найдем в гардеробе что-нибудь подходящее.

Разай кивнул и последовал за мной.

— Тут кровать больше, — объявил он войдя в комнату.

— Ну, если хочешь, уступлю тебе эту кровать, — предложила я. Пристроила свечу в подсвечник на столе и зажгла лампу, света в комнате стало чуть больше.

— Нет, — Разай мотнул головой, — это гнездо, я что без ума по-твоему, лезть в чужое гнездо?

— Ох, Разай, — я вздохнула, положила грелку под одеяло, — кровать это всего лишь кровать. Давай поищем тебе одежду.

— Как у местных? — спросил он и скривился, — на дороге алорнцы были одеты некрасиво.

— Ага, — я залезла в шкаф и достала одну из рубашек Яна, не тех, что шили по моим эскизам, а по местной моде, безразмерных, — вот эта рубашка пойдет, а вот насчет штанов я не уверена. Вот эти, пожалуй.

Я подошла и прикинула на Разая широкие штаны, они, кажется, были велики даже ему. Он оскалился и зарычал.

— Не рычи, — я вручила ему рубашку и брюки, — чтоб получить полотно для таких вот штанов один человек будет работать месяц.

— Айй-х-х-а, — с чувством протянул Разай, — серьезно?

— А ты как хотел, если тут все ручками делается? — улыбнулась я, — а теперь, если позволишь, я хотела бы лечь спать.

Разай, однако, остался стоять на месте.

— А ты спать не собираешься? — поинтересовалась я.

— Собираюсь, — Разай кивнул, — но я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

— Разай, друг мой, мы не в звездолете, чтоб ты все контролировал, — я с трудом сдерживала смех, кто его знает, обидится еще, — уверяю тебя, я в состоянии укрыться одеялом самостоятельно.

Я загнула уголок покрывала и сдвинула грелку повыше.

— Одеялом надо укрываться? — уточнил он.

— Да и если сильно холодно, то можно не убирать покрывало.

— Понял, — Разай направился к двери.

Я разделась, нашла в шкафу свою теплую ночную рубашку и забралась под одеяло. От грелки шло приятное тепло. Я уткнулась носом в соседнюю подушку и пожалела, что у меня не такой острый нюх как у Разая, можно было бы поймать запах Яна.

Проснулась я от ощущения тяжести. За окном медленно, словно нехотя, занимался рассвет. Приоткрыла глаза. Разай завернутый в свое одеяло, вместе с покрывалом, свернулся вокруг меня немыслимой буквой «с».

— Разай, — позвала я шепотом, — ты чего?

Он приподнял голову и открыл один глаз.

— Я там замерз, — проворчал он и зевнул, — дом скрипел, угли в жаровне трещали, одеяло мешается и кровать короткая. Непривычно все. За тебя переживал. Поэтому я принес сюда грелку и жаровню. Две жаровни теплее.

— Ох, ладно, — я закрыла глаза и снова заснула ощущая себя дома и в безопасности.

Открыв глаза я сначала не поняла где нахожусь. Слишком привыкла к нежно — лазурному, с золотом, потолку во дворце. Всегда говорила, что к хорошему привыкаешь быстро. и даже балдахина над головой как — то не хватает. Но позитивный момент в этом тоже, надо сказать, есть. Не в лесу на земле сплю и не на голом полу, на кровати. Уже хорошо.

Я повернула голову. Разай спал завернувшись в одеяла как в кокон, с головой. За окном, на улице было странно тихо. Тихо даже для небольшой и приличной Рассветной улицы. Даже птиц не было слышно, снегопад на них так подействовал, что-ли.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, — сказала я, чтоб разбавить тишину, — надо-надо-надо встать.

Разай на мои словесные упражнения нервно дернул ногой.

Я хихикнула, откинула одеяло и начала сползать с кровати, в комнате было холодно. Хотя не так как обычно бывало под утро, когда жаровни остывали. Две жаровни действительно дали больше тепла, м-да. Нужно что-то делать с отоплением, раз уж я решилась поселиться здесь, на Ниорге.

Название данное этому миру народом Разая пришлось мне по душе. «Ниорга» звучало интригующе и многообещающе. Словно в детстве, услышав название вроде «земля Санникова» представляешь себе нечто огромное, неуловимое, бесконечное, неисследованное и столь же загадочное. Полное приключений.

Как будто мне их тут мало!

Я всплеснула руками и полезла в шкаф.

Там я нашла платье, мое любимое, светло-голубое и теплую шаль. Вещи, как видно, никто не трогал. Все, что мы оставили с Яном, все висело в шкафу, пересыпанное ромашкой от моли. С собой, когда уходили, мы забирали только дорожную одежду. Я ткнулась носом в сюртук Яна и утонула в его запахе. Он пах горьким осенним дымом, немного мылом, много ромашкой и совсем чуть-чуть Яном. Хотелось закрыть глаза и сидеть так долго-долго.

— Н-га, — Разай высунул нос из одеяла, — здесь всегда так холодно?

— Нет, — буркнула я, недовольная тем, что меня оторвали от вкусного запаха, — вот накачаем воду, натопим печь и будет тепло. Дом стоял долго нетопленым, поэтому так промозгло. Вставай, Зай, нас ждут великие дела!

Из кокона появилась голая ступня. Разай недовольно пошевелил пальцами.

— Знал бы, что будет холодно, принес бы сюда одежду, — из-за одеял его голос звучал приглушенно.

— Лежи, принесу.

Я принесла ему одежду из соседней спальни и, не ожидая пока он оденется, спустилась вниз.

Развела огонь в камине и кухонной плите. Сняла чехлы с мебели, не стала сворачивать. просто сбросила горкой на диван.

Неизвестно как поведет себя Вастаб. Он имеет полное право не отдавать мне ключи от дома. Я всего лишь наследница Яна, а Ян жив. С деньгами, надеюсь, вопросов не возникнет.

Поэтому распоряжаться в доме как полноценная хозяйка я не спешила.

Разай спустился вниз, рубашка была ему, что называется, только-только, брюки хорошо в ширине, но коротки. На ногах вязаные носки. Сапог у него не было, сапоги Яна оказались ему малы, а ходить босиком по холодному полу, даже такому «терминатору» как Разай наверняка неуютно.

— Если холодно, можешь взять мою шаль, — я протянула ему вязяное полотно, — правда она колючая, но очень теплая.

Он отрицательно монтул головой

— Ну, тогда помоги мне вылезти из окна, — попросила я, — в платье неудобно, а нужно набрать воды.

— Как это сделать? — он подошел к окну.

— Вот там, — я махнула рукой в сторону колодца, — рычаг нужно качать, ручной насос и трубы.

Разай почесал макушку, открыл окно, в кухне резко стало холодно и через несколько секунд был у насоса. Несколько качков рычага и в дровяной колонке зашумела наливающаяся вода. Через полчаса все нужные емкости были заполнены. Разай заскочил обратно в окно растирая руки, замерз. Я все таки замотала его в шаль.

— Будет хуже если ты простудишься, лечить тебя нечем, — отчитала его я, — из лекарств тут только травки. Так что будь добр, не создавай лишних рисков.

Разай обиделся, сверкнул на меня глазищами и сел на табуретке в кухне, рядом с плитой, сгорбился, подставив спину теплу.

В дровяной колонке горел огонь. В кухне, на плите, варился рыбный суп. Если бывает рыбное рагу, то это получалось как раз оно. Потому что я, стараясь приготовить повкуснее, и глядя на Разая, посытнее, сложила туда слишком много всяких разных овощей. Небольшая кастрюлька, густого рыбного супа, с пресловутой возможность поставить в нем ложку.

— Странная еда, — Разай повел носом над тарелкой.

— Я не сыпала специй, только соль.

Себе в тарелку я от души сыпанула ярь травы и остро пахнущих пряных трав. После голода почему-то, хотелось чего-то острого.

— Да, я чувствую, — Разай кивнул и спросил, — ты поешь и пойдешь к Вастабу?

— Угу, как бы не оттягивала, придется, — я вздохнула, зацепила ложкой кусок рыбы и с удовольствием ее сжевала.

Разай дернул углом рта.

— Нервничаешь, он тебе неприятен.

— Скажем так, Вастаб относился ко мне несколько предвзято. Считал меня обманщицей использующей в корыстных целях его внука. А я сейчас заявлюсь и попрошу у него ключ от этого дома. Боюсь, он запросто может меня послать, кхм, — я съела пару ложек горячего острого супа, желудок обрадовался еде и потребовал еще, а я вспомнила, что много есть после «хлебной» диеты, мне нельзя и с сожалением отложила ложку в сторону, — далеко, в общем, может послать. А куда деваться в таком случае, я не представляю. И что делать тоже. Как вариант купить дом где-нибудь на окраине Лерта и жить там.

— Ты сказала, что точка разрушена? — Разай тоже отложил ложку в сторону. Поджал губы, глядя на суп.

Я заулыбалась.

— Ага, мне тоже хочется умять всю тарелку, но если съесть все сразу, может стать совсем плохо, да? Может тебе просто выпить бульон?

Разай хмыкнул, поднес тарелку ко рту и с видимым удовольствием выпил всю жидкость.

— Да, ваша станция разрушена, — подтвердила я, — ты рассматриваешь вариант отправиться туда и жить там?

— Там было, — Разай сморщился подбирая слова, — вещи, чтоб сделать жилье, временное. Но удобное.

— Скорее всего тоннель и станцию охраняют. И я с трудом представляю, как под камнями можно будет что-то найти, — возразила я, — но если считаешь нужным, то давай слетаем туда. Авось пронесет и нас не поймают. Ладно, я пойду. Если задержусь, топи печь и камин. Вон в том сарае есть уже наколотые дрова.

Разай покрутил ложку в руках, кивнул.

— Может мне пойти с тобой? — серебряная ложка слегка согнулась в его руке.

— Не стоит, ты слишком заметный. Тебя можно выдать за горга, но с большим трудом и в соответствующей одежде. Да и шерстяные носки не лучший вид обуви. Лучше не рисковать. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Волнение Разая мне было вполне понятным, остаться одному в незнакомом месте. С минимум навыков выживания. Это не внушает уверенности.

— Они все мне не нравятся, — прорычал он вскакивая.

— «Все» это кто? — уточнила я.

— Алорнцы, хистеранцы, горги, — он нахмурился, — здесь опасно.

— У меня было такое же впечатление когда попала сюда, потом поняла, что все они разные, кто-то хороший. Кто- то плохой. Анея меня спасала. А ночные стражи хотели ограбить, изнасиловать и убить. Мир будто перевернулся с ног на голову, не то чтоб я страдала излишне идеализацией жизни, но … Да и выхода отсюда нет, придется разбираться с тем, что есть. Привыкать жить в здешних условиях.

Разай сел обратно на табурет, задумался.

Я оделась потеплее, намотала на голову шарф как чалму, нужно же хоть чем-то прикрыть мою полулысую голову. Набросила длинную накидку, на улице было холодно, холоднее чем ночью. Сунула в карман платья алорнский кинжал.

— Я умею им пользоваться, тренировалась с Яном и наемниками, — пояснила Разаю, поймав его вопросительный взгляд, — хоть какая-то самозащита.

С помощью Разая выбралась в окно и отправилась к Вастабу.

Большой вопрос насколько он мне обрадуется. Я гнала от себя тревожные мысли. Если не ключи, то деньги я получу. А там уже буду решать проблемы классическим методом: по мере поступления.

На улице было скользко, а мои ботиночки не предназначены для ходьбы по льду. Я торопилась, лавировала, поскальзывалась. Ботинки промокли в месиве из воды и снега.

Подумала о том, чтоб нанять извозчика, но их не было видно, да и денег у меня не было.

На улицах было пусто, лишь изредка мне встречались торопливо идущие навстречу люди. Как будто время не полдень, а ранее утро. Может на них непогода так влияет? Откуда- то сбоку, из переулка, раздался тоскливый собачий вой. Я вздрогнула от неожиданности, по спине пробежал неприятный холодок, и ускорилась.

Таблички на двери, которая оповещала посетителей, что контора открыта, не было. Интересно, ее стащили?

Я толкнула дверь, она оказалась открытой, стукнула пару раз и, не дождавшись ответа, заскочила в приемную. В приемной было пусто и холодно. Маленькая печка в углу стояла темным холодным островком. Стул был подвинут вплотную к столу, на столе не было ни бумажки, ни даже, чернильницы с перьями. Не наблюдалось в приемной и взъерошенного секретаря с намертво въевшимися в пальцы чернильными пятнами.

Колокольчик над моей головой недовольно звякнул и затих.

— Съестного здесь нет, — проскрипел за дверью кабинета знакомый голос и в приемную вышел Вастаб. За те полгода, что я его не видела, он как будто стал меньше, съежился, сгорбился и резко постарел, если это, конечно, возможно. Я застыла, на меня была направлена стрела из взведенного арбалета.

— Я сказал, еды здесь нет, — Вастаб махнул арбалетом в направлении входа.

— Эрр Вастаб, вы бы не махали так этой штукой, еще бумкнет, не дай Вечность, — я осторожно подняла руку вверх и стянула капюшон, — не подскажете, что здесь происходит?

На морщинистом лице Вастаба не дрогнул ни один мускул, ну, или не одна морщинка, если хотите. Однако арбалет плавно опустился смертоносным жалом в пол. Я облегченно выдохнула. Все- таки, получается, моя нелюбовь к колющим и режущим предметам вполне оправдана. Жуть как не люблю, когда эти штуки на меня направляют. Сразу уйма неприятных ощущений появляется. Руки холодеют, сердце пытается стучать где-то в горле, желание спрятаться за кого-нибудь или за что-нибудь. Лучше, конечно, если это «что-нибудь» будет каменное или металлическое.

— Ингарра, — проскрипел он, подслеповато щурясь, — как ты здесь оказалась?

— Конкретно до вашей конторы дошла ногами, — я ухмыльнулась и приподняв намокший подол продемонстрировала ему промокший ботинок, — не могу сказать, что это был приятный опыт, погода, вы знаете, совсем не радует. Гляжу, у вас дверь открыта, вот и решила зайти в гости. А тут такой радушный прием.

Вастаб прошаркал к двери в приемную и закрыл ее на засов.

— Марш в кабинет, — рыкнул, махнув арбалетом на дверь кабинета, — и хватит паясничать. Мимо она шла.

Ну как отказать человеку…эээ, горгу в такой настойчивой просьбе, как говорится: «Добрым словом и пистолетом всегда можно добиться большего, чем просто добрым словом». В моем случае вместо пистолета был арбалет, но суть это мало меняло.

— Может не стоит размахивать этой штукой? — вежливо попросила я плюхаясь на диванчик у стены и снимая с ног размокшие ботинки. Мысль о том, что мне придется идти в них обратно вызывала острое желание научиться летать. Я растирала замерзшие ноги оглядываясь вокруг. Кабинет мало изменился, был все таким же мрачным и, вдобавок ко всему, нетопленым. В воздухе висела промозглая сырость. На столе еле теплилась масляная лампа добавляя атмосфере кабинета еще большей мрачности.

— Холодно и нетоплено, — констатировала я, — даже ботинки просушить негде бедной девушке.

— Извини, — буркнул Вастаб кладя оружие на стол, прямо на какую-то папку, — так как ты здесь оказалась, бедная девушка?

Возможно мне показалось, но на лице старого горга едва уловимой тенью проскользнула улыбка.

— «Здесь» у вас, или «здесь» в Лёрте? — я поджала чуть согревшиеся от растирания ноги под себя, тщательно укутав их юбкой, — кстати, почему у вас тут не топлено?

— Дым привлекает внимание мародеров, а у меня тут сейф и документы, — Вастаб выжидающе уставился на меня поверх пенсне.

Блики от тусклого огонька лампы подсвечивали его пенсне золотыми бликами.

Я дернула плечами.

— Я пришла через ворота из Алорны, вы наверняка в курсе про то, что Ист Керио планировал на мне жениться. Это не входило в мои планы.

— Ну, про ворота ты лжешь, — Вастаб сдвинул светильник и уставился на меня цепким, ехидным взглядом, — а вот про Керио, что же ты не вышла за него замуж, или вышла?

Он сердито смотрел на меня ожидая ответ, нервно выстукивая узловатыми пальцами по столу. Хороший у Яна дед, вон как за внука переживает. Просто расчудесно когда родственники всегда на твоей стороне и готовы тебя защищать. Даже если этого не требуется.

— Если бы вышла, то не носилась по Лёрту как очумевший акус и не вела с вами беседы тут. А сидела бы себе во дворце, винишко с персиками вкушала, — огрызнулась я, намотать тысячи километров пытаясь сюда вернуться и тратить время на бесполезные пикировки. Досадно и обидно, — почему про ворота лгу?

— Потому, что в городе соленый мор, вот почему! — фыркнул Вастаб откинувшись на спинку стула, — и потому, что город окружен лучниками. Они не дают никому зайти или выйти. Значит, ты прошла контрабандными тропами. Хотя я не понимаю как.

Я присвистнула. Милый средневековый способ лечить любую эпидемию. Вот почему на улицах почти не было народу. Все прячутся по домам и боятся болезни. Получается, выбравшись из одной ловушки я угодила в другую. Хотя, может это к лучшему, кто в здравом уме предположит, что я сунулась в самое пекло.

— Я не контрабандными тропами сюда явилась, если вас успокоит, я сделала это по воздуху.

— Неужели тебя горги- наемники сюда притащили? — изумился Вастаб. От волнения он привстал, стул под ним противно скрипнул, покачнулся, и тут же сел обратно.

— Это неважно. Мне нужны деньги и ключ от дома.

— Ты собралась оставаться здесь?

— А вы думаете, что я смогу выйти из города мимо лучников?

— В городе голод, — Вастаб поправил пенсне, — тебе повезло, что застала меня здесь. Тут было немного еды, но она закончилась. Как ты будешь выживать одна?

— Что-нибудь придумаю, — улыбнулась я, — так вы дадите мне ключ?

Вастаб отпер один из ящиков стола, пошарил там и протянул мне знакомый медный ключ.

— Провожу, — он подтянул к себе арбалет, — одной по улицам тебе опасно. Пока не вернется мой внук, придется приставить к тебе охрану.

— Ян не вернется, — эти слова дались мне тяжело, — по крайней мере сюда. Владыка Керио сказал, что получил письмо от его отца. Гаррарта Рош Экиты, — я, стараясь удержать внезапно подступившие злые слезы, медленно и глубоко вдохнула сырой, холодный воздух кабинета. Как в подземелье холод, ей-ей, разве что плесенью не пахнет, — в письме было написано, что Ярран Рош Экита женится на Дегне Рош Истаг и моя дальнейшая судьба, — я прикрыла глаза и процитировала, — «его никаким образом не волнует и не касается». Так что, эрр Вастаб, тут вы мимо и с претензиями по поводу владыки Алорны, тоже.

— Молодые скороспелые, — недовольно проскрипел Вастаб, — никто ни на ком не женится, не кипи. Дегне и ее семейке, которую Гаррарт привечал, он на дверь указал. Ян у магов, испытания проходит. Все из-за ваших древних камушков. Не смотри на меня, — он сморщил нос, — сам ничего не знаю из-за мора. Идем.

Я со вздохом оторвала очередной кусок от нижней юбки и замотала ноги. Надеть промокшие ботинки при минусовой температуре равно почти стопроцентному обморожению.

— Подожди, у меня тут есть сапоги, переоденешься, — Вастаб прошел к окну и открыл сундук.

— Кстати о сапогах, эрр Вастаб, а нет ли у вас в запасах мужской одежды?

Вастаб склонившийся над сундуком крякнул от неожиданности.

— Что значит мужской одежды? — уточнил он.

— Большой мужской одежды, — я развела руки в стороны показывая насколько большой, — раза в два вас побольше.

Вастаб выпрямился и уставился на меня с возмущением и вопросом в глазах.

Ну да, я ж такая внезапная вся, появилась из неоткуда и спрашиваю с деда, своего, почти мужа, мужицкие шмотки. Деликатность мое второе имя.

— Пояснять? — я с усталым вздохом опустилась обратно на диванчик.

Вастаб кивнул.

— Думаю, да.

— Долгая история получится, — я ухмыльнулась, — если совсем в двух словах, одежда мне нужна для Древнего. Зовут Дозе Н`гкат Разай, он комА.

— Древний? — скептицизм Вастаба можно было черпать ложкой, ну или резать на кусочки вместо торта.

— Ага, — я поправила сбившуюся портянку, надо же теряю сноровку, стоило пожить во дворце и уже забыла нужные навыки, — он меня сюда и привез. Видите ли, Ист Норо, вижу вам знакомо это имя, решил, что может шантажировать Керио моей жизнью.

Вастаб выразительно хмыкнул. А я продолжила.

— На Керио, видимо, это не подействовало. А может, ему было не до того, когда мы с Разаем позавчера удирали, я подслушала, что на него готовили нападение и он пропал. А Ист Норо решил скормить меня, якобы, чудовищу которого они достали в хранилище, там, где Арано рыл. Ну, вы в курсе, наверное, этой истории с Арано. «Чудовище» меня есть не стало, он не идиот. Мы договорились и сбежали.

Вастаб постучал узловатыми пальцами по столу, задумчиво вздохнул. По глазам вижу: не верит.

Прячет колючий взгляд в пенсне и сомневается во всем мной сказанном. Еще бы.

— Понимаю, в это сложно поверить. Арано перед гибелью откопал хранилище древних и там нашел одного из них, спящего. Вывез его в Алорну и вместе с Ист Норо спрятал на территории дворца. Только у капсулы в которой древний спал, закончилась энергия, и капсула раскрылась. Древний проснулся. Эти придурки, простите меня эрр Вастаб, но назвать людей которые тыкают в только что проснувшегося человека копьями, как-то иначе нельзя. Так вот, эти придурки заперли его в камере. Держали там несколько месяцев. Теперь он ждет меня у дома на Рассветной улице. И из одежды у него рубашка и штаны Яна, комбинезон для технических работ, которые надевают поверх основной одежды. Так что его можно не считать за одежду. И шерстяные носочки, которые чудом оказались в шкафу. Можете пойти, поговорить с ним и убедиться сами.

— И ты смогла договориться с ним? — скепсис перевалил за крайнюю отметку и пошел по второму кругу. Вастаб с самого начала считал меня авантюристкой. Конечно, он мне не верит.

Я зевнула и поднялась с диванчика. Вздохнула, надела ботинки поверх портянок. До дома дойду.

— Смогла, конечно. Потому и не предлагаю верить мне на слово.

— Всегда подозревал, что ты не так проста, как кажешься, — он протянул мне сапоги, размера так, на мой взгляд, пятьдесят шестого. Я, вовремя вспомнив поговорку про коня и его зубы, вежливо поблагодарила.

— Модно, стильно, молодежно, — съехидничала я глядя на внушительные подошвы сапог, — Дозе Кома Н`гкат Разай будет несказанно рад.

Вастаб тем временем подал мне весьма тяжеленький мешочек с деньгами и сверток с одеждой. Как у заправского разведчика, у Вастаба в конторе имелся небольшой гардероб.

— Я бы вас расцеловала, да боюсь схлопотать по шее, — пошутила я.

Вастаб с кривой и немного суровой улыбкой созерцал меня через пенсне.

— Я рад, что ты вернулась, — скупо проскрипел он, — возможно, с твоим появлением здесь, жизнь наладится.

— Я бы, на вашем месте, не строила иллюзий, — улыбнулась я, — хаос мое второе имя. Во дворце Алорны вообще вон, стенку сломали.

Вастаб засмеялся.

— Идем, расскажешь по дороге.

Всю дорогу я рассказывала Вастабу наши с Яном приключения, начиная от стычек с алорнцами в горах и заканчивая побегом из подвала. Разумеется, кое о чем я благоразумно умалчивала. Но даже в общих штрихах мой рассказ произвел неизгладимое впечатление.

Я постучала в дверь и открыла ее ключом. Разай сидел в гостиной, за столом и пытался что то писать пером.

— Н-га, я сломал несколько перьев и чуть не разлил краску, — сказал он и замолк глядя на вошедшего со мной Вастаба.

— Познакомься, Н`гкат Разай, это эрр Вастаб, дед Яррана, я тебе рассказывала о нем, — я сдвинулась в сторону, чтоб они могли посмотреть друг на друга.

Разай поднялся из-за стола, кивнул серьезно глядя на Вастаба.

— Хасага, эрр Вастаб. Мое имя Дозе Нгкат Разай. КомА уматахайи нергк.

— Привествуя вас, эррВастаб, Мое имя Дозе Нгкат Разай я командир, ну или анхар четвертого корабля, — перевела я.

— Анхар главнокомандующий, — поправил меня Разай, — а я комА в корабле.

Вастаб крякнул и прошелся вокруг Разая разглядывая. Как он умудрялся смотреть на Разая сверху вниз, хотя доходил тому до плеча, для меня загадка. Потыкал пальцем в плечо.

— Рукав закатать? — в глазах у Разая плясали огненные бесенята. Непонятно, то ли смеется, то ли сердится.

— Не надо, — Вастаб махнул рукой, — и так вижу, что ты не алорнец и не горг. Покажи эту штуку, на которой вы прилетели.

Я так и думала, что верить мне на слово Вастаб не собирался. Хотя, кто на его месте был бы настолько наивен?

Разай слегка сморщил нос, наклонил голову набок рассматривая Вастаба.

— Не слишком ли ты хочешь? — он улыбнулся-оскалился внезапно ставшими острыми зубами. К Вастабу он обращался на «ты», но это не звучало как-то вызывающе. Разумеется, он сам привык командовать и совсем не привык, когда командуют им.

Несмотря на то, что язык он знал плохо, мысли ему удавалось формулировать достаточно четко и одним вопросом Разаю удалось поставить Вастаба на место. Ай да комА, я мысленно поаплодировала древнему.

— Начались мальчиковые игры, — проворчала я, — ладно эрры, я на кухню, рыбный суп разогрею, стол накрою. Когда выясните кто главный, приходите на кухню. Обедать будем.

Я боком проскользнула мимо Разая и услышала за спиной басовитый хохот Вастаба.

— Верно говорил мой внук про ее острый язык, — Вастаб уже мягче попросил, — и все — таки покажи мне то, на чем вы прибыли сюда, я не привык верить на слово.

— Н-га не лжет, — хмыкнул и нахмурился Разай, но кивнул Вастабу приглашая следовать за собой, — странно, что ты подвергаешь ее слова сомнению. Не верить своей семье плохо.

— Все в порядке Нгкат Разай, — я фальшиво улыбнулась, неоправданное недоверие задевало, еще как, — я уже объясняла тебе про мнение эрра Вастаба относительно меня.

— Ты давала повод для таких выводов о себе? — Разай шагнул следом за мной на кухню и проследовал к черному входу. Вастаб шел следом.

— Нет, ты знаешь всю историю.

Я подошла к Разаю и накинула ему на спину шаль.

— Однако ты не споришь с ним, Н-га, — Разай попытался скинуть шаль, но я погрозила ему кулаком и он прихватил углы, чтоб полотно не сползало.

— Для этого придется сказать больше, чем следует.

Вастаб рассерженно рыкнул.

— Может, прекратите разговаривать так, будто меня здесь нет?

— Извините, — я вышла следом за ними на крыльцо. Разай спустился к нергку, нажал что-то на корпусе и его стало видно. Откинул крышку люка, с вызовом и усмешкой глянул на Вастаба.

— Садись, — ткнул пальцем в пассажирское сиденье.

Вастаб вдруг беспомощно оглянулся на меня. Не испуганно, но растерянно.

— Вы хотели убедиться своими глазами, что я не лгу. И что Нгкат Разай тот за кого себя выдает, — я спустилась с крыльца вниз, на площадку, — садитесь, увидите все своими глазами.

Разай, конечно поступил жестко, но я думаю правильно. Нужно расставить все точки над «й» сразу, не оставляя лазеек для сомнений.

Вастаб крякнул, неловко забрался в нергк, сел. Разай уселся на «водительское» место.

— Думаю, круга над городом будет больше чем достаточно, — шепнула я ему, переживая, что Вастаба может напугать знакомство с техникой древних. Все-таки «за уши и в цивилизацию «не самый лучший способ знакомства с технологиями.

— Я осторожно, — серьезно пообещал Разай, — не буду специально пугать и делать что-то опасное. Обещаю.

Я отступила в сторону, Разай, подмигнув мне, закрыл люк. Нергк, став почти прозрачным, невесомо поднялся в воздух.

Представляю какой будет шок у Вастаба. Несмотря на всю внешнюю невозмутимость и непробиваемость. Я повздыхала, глядя на безоблачное небо и отправилась в дом. Как говориться «война войной, а обед по расписанию».

Провела ревизию запасов в кладовой. Негусто. Пара мешков крупы, ящик с остатками муки, когда уходили, я упустила его из виду и не отдала никому. Моя рассеянность сослужила мне, в этот раз, добрую службу. Остатки сахарной головы. Целый ящик сушеных овощей. Я хотела взять их с собой в горы, но из-за большого объема прихватила с собой лишь малую часть. Мешок рыбы и водорослей- ламинарии которые привезли мы с Разаем. Травы, лечебные в том числе, в весьма приличных количествах.

Целых два ящика душистого мыла, я варила его зимой, не рискуя покупать мыло у местных торговцев. И почти литровая банка зубного порошка.

Я подкинула дров в плиту, поставила чайник и призадумалась. Месяца полтора, два, на этих запасах можно протянуть. Но карантин с города навряд ли снимут до весны, а возможно и до конца лета. И нужно поделиться с Вастабом.

Чайник засвистел. Я, заливая кипятком травы для отвара в заварочном чайнике, мысленно делила мешки на порции, а порции делила еще пополам и еще, до самого минимума. Сколько может продлиться соленый мор?

Надеюсь, не как Юстинианова чума 60 лет. На столько запасов в кладовке точно не хватит, даже при самой жесткой экономии.

Я накрыла заварочный чайник полотенцем и пошла расставлять тарелки на столе в гостиной. Так как учили в детстве. Плоская тарелка, на ней суповая. Рядом салфетка и ложка. Вместо хлеба — лепешки.

Простые действия успокаивали, отвлекали от тревоги за Разая и Вастаба. Надеюсь, старого горга не сильно напугает полет над городом. Все-таки горги умеют летать и высоты не боятся. Я поставила чайник и суп на жаровню, чтоб не остыли, и отправилась на кухню к окну. Ждать. Кружка с отваром согревала руки, я сидела у окна погружаясь в подобие транса, глядя на то как изредка, откуда — то с крыши, ветер сдувает хлопья снега.

Наконец во дворе знакомо зашуршало, нергк проявился в паре метров от земли, сел, свернул закрылки, став снова похожим на серебряную трубу. Люк открылся, из него выскочил Разай, посмеиваясь, подал руку Вастабу, помогая тому выбраться. Закрыл люк и нергк слился с окружающим его пейзажем.

Я облегченно выдохнула, кажется, эти двое нашли общий язык.

— Я и забыл как выглядят города с высоты, — Вастаб прошел в комнату, сел за стол, — давно не летал.

Разай подал мне шаль с коротким «спасибо».

— Вастаб мне сказал, что в городе соленый мор, — стул жалобно скрипнул под ним.

— Прости, если бы я знала о том, что здесь эпидемия, то не потащила бы тебя сюда.

Я разлила суп по тарелкам.

— Эпидемия? — Разай непонимающе смотрел на меня.

— Когда болеет много людей заразной болезнью это называется эпидемия. В твоем языке наверняка есть название такому явлению, — объяснила я, — если больше половины населения, то это уже пандемия.

— Ну и что такого страшного? — Разай пожал плечами и с аппетитом взялся за ложку, — их же наверняка лечат.

— А их нечем лечить, — я устало плюхнулась на стул, — тут из лекарств травы, отвары и настои. Я тебе говорила.

Разай повернулся ко мне с недоумением.

— Хочешь сказать, не лечат?

— Город окружен лучниками, войти в него приложив некоторые усилия можно, а вот выйти уже нет. Чтоб не заразиться, и не дать болезни распространяться, лучники убивают всех не давая приблизиться. Трупы потом сжигают, да, эрр Вастаб?

— Да, — проскрипел Вастаб, — из-за этой осады в городе голод. Никто не повезет продукты сюда, рискуя жизнью.

Разай отложил ложку в сторону, задумался.

— Почему вы не уехали в Росакар? — я принесла из кладовки плотные холщовые мешки и насыпала в них крупы, — даже сейчас вы можете улететь.

Мешки с крупами отправились в мешок побольше, чтоб удобно было нести.

Вастаб грустно улыбнулся и постучал пальцами по столу.

— Смысла нет. В Роскар нам с Улинитой нельзя, мы почти изгнанные. Переезжать в другой город- слишком старые.

— Это вам, — я поставила мешок рядом со столом, — надолго не хватит, но если экономить, можно около месяца протянуть. Еще рыба, ее лучше, наверное, засолить. И еще есть водоросли. Не вкусные, но съедобные и о-о-очень полезные.

Разай при упоминании водорослей передернул плечами и фыркнул.

Вастаб вдруг улыбнулся.

— Спасибо, Ингарра.

— Не за что. Значит, вы осознанно остаетесь здесь, а как же мор, не боитесь?

— А горгов эта зараза не берет, — Ввастаб смотрел на меня с мальчишеской бравадой во взгляде, — говорят, это дар Древних.

Ага, у горгов имеется иммунитет к этой неприятности. Значит Вастабу и Улините ничего не грозит, кроме голода.

— А алорнцев не наградили таким чудом? — поехидничала я, памятуя, что сородичи Разая сначала «изобрели» алорнцев, а потом уже из них сделали горгов.

— Алорнцы были слишком заносчивы, — хмыкнул Вастаб, — поэтому болеют, но почти всегда выздоравливают. Древние их пожалели.

— А люди?

— А люди чаще всего гибнут, — Разай оторвался от созерцания огня в камине и снова взялся за ложку, — я понял о какой болезни речь, Н-га, название очень понятное. Человеческий организм не в силах ей сопротивляться.

— Из десяти заболевших сколько умрет?

— Семь, — проворчал Вастаб, — трое выживут в случае, если им повезет.

— Семидесятипроцентная смертность, ну это даже по-божески, у нас при чуме девяностопятипроцентная была. Из ста человек умирали девяносто пять, — пояснила я, — при легочной форме. А что не так с названием? — я рассеяно прислушивалась к шуму ветра в каминной трубе. Кажется, на улице начинала бушевать непогода.

— Сначала покрываются белыми крупинками ноздри, — пояснил Вастаб, — потом рот, потом уши, все это выглядит будто засыпанным солью. Потом человек покрывается кровавыми точками. Не красной сыпью, как бывает когда дети болеют поветрием, а именно кровавыми, будто кто иглой ткнул. Потом они сливаются в одно пятно и, — Васатба передернуло от отвращения, — цвет мертвых из-за это бордовый, и на глазах, губах, носу как соль, будто макнули лицом в миску.

— Ну с точками понятно, это кровоизлияния, а вот с «солью»? — я посмотрела на Разая.

— Тут просто, — он сел за стол и подвинул своей лапищей мешки с крупами, — маленькие существа вызывающие болезнь.

— Угу, бактерии, скорее всего, — буркнула я.

— Бактерии, — Разай кивнул, — они вырабатывают пигмент и он окрашивает не-кровь в белый цвет.

— Зашибись, эта хрень поражает сосудистую и лимфатическую системы, кучерявенько, ничего не скажешь, — я сдернула повязку с головы и взъерошила волосы, они непривычно кололи пальцы, — а антибиотиков тут нет. Я, конечно, знаю теорию, как их сделать, но вероятно они не будут работать. Да еще и вид плесени нужный фиг добудешь. Взять негде, изучить негде, отфильтровать для использования, негде. Прекрасно, просто прекрасно.

Надо хоть в зеркало посмотреться, совсем я лысая или хоть сантиметр остался. Тьфу, какие мысли на нервах в голову лезут.

— И не факт, что это бактериальное, а не, например, вирусное. В таком случае, все еще интереснее, — я посмотрела на Разая, он внимательно меня слушал и кивал, соглашаясь. Вастаб, я спиной чувствовала, тоже слушал очень внимательно, — потому что, если это вирусное, то антибиотики не помогут, а вирулентность у этой штуки, в таком случае, крайне высокая и передается оно по воздуху. А голод и холод довершают дело ослабляя организм, — я развернулась к Вастабу, — откуда началось?

Вастаб сверкнул на меня глазами из-под пенсне.

— Говорят, заезжие купцы привезли, — он помолчал. Потом заговорил, негромко и оттого сказанное им было еще страшнее, — началось все, Ингарра, с «Головы короля», туда приехал закрытый обоз. Купцы вернувшиеся с островов. Они прятали своих больных в телегах. Когда все выяснилось, вся обслуга и хозяин уже болели. «Голову короля» сожгли. Заезжих купцов тоже. Но болезнь поползла дальше по городу. Городской голова, едва заслышав об опасности, сбежал. Сейчас городом руководит Антерис, ему позволяет дворянское звание.

— А что с Ильнииром, он тоже..? — при мысли о том, что вертлявый и улыбчивый мальчишка погиб, внутри все сжалось. Это было бы очень большой несправедливостью судьбы.

— Я звал его к себе, — хмыкнул Вастаб, после бесконечной, как мне показалось, паузы, — но он предпочел остаться жить под лестницей в доме Антериса, вместе с той, пушистой вонючкой.

«Пушистая вонючка» это, так понимаю, скрат. Ласково его Вастаб обозвал, я сдержала смешок. Однако, если этот скрат здесь и все время находился в городе вместе с Ильнииром, то откуда взялся укусивший меня за пальцы скрат во дворце? Я посмотрела на руку. Два тонких, белых следа от острых зубов зверька не оставляли сомнений, что мне не приснилось. Расстояние между Алорной и Хистераном большое, неужели каким-то образом сбегал туда- обратно?

Про кошек и собак умудряющихся вслед за хозяевами преодолевать десятки, а иногда и сотни, километров, я как и все, слышала. Но возможно ли такое здесь? Хотя, почему бы и нет.

Я с облегчением выдохнула, Ильниир жив, это хорошо. Разай ободряюще похлопал меня по руке. Видимо понял, что я переживаю за мальчишку.

— Подождите, а его отец и кухарка, — я вспомнила полненькую улыбчивую женщину у плиты, — их…они тоже?

Вастаб кивнул. Я, не выдержав, разразилась ругательствами.

— Из огня да в полымя, — я в сердцах пнула ножку стола, — знаешь, Разай, я тебя пойму если ты решишь сменить город проживания на более удобный.

Эносхайи посмотрел на меня высокомерно выпятив подбородок.

Вот если бы еще губы оттопырил, вообще бы стал на негра похож.

— Н-га, я буду думать, что ты так пошутила. Я не бегаю от проблем, это раз, а во-вторых мой организм может сопротивляться этой болезни. Горги получили иммунитет от нас.

— А у вас он искусственный? Ну знаешь, — пояснила я, — вводят в организм ослабленную болезнь, человек болеет ей в легкой форме или вовсе не болеет и таким путем создается искусственный иммунитет. Или с рождения?

— Ты серьезно говоришь о таком? — Вастаб отставил кружку с отваром в сторону, — намеренно заражать кого-то болезнью?

— Это не со всеми болезнями действует, — объяснила я, — только с теми которыми болеют один раз. Наверняка о таких знаете. Человек более один раз, а потом, даже если все вокруг болеют, то он остается здоров.

Вастаб недоверчиво покачал головой.

— Когда мы вернулись сюда Дезаа Нгкат Разай усиливал сопротивляемость болезням у нас, — уголки губ у Разая расстроено опустились вниз, — это обязательно для всех исследователей. Все планеты разные. И маленькие организмы на них разные. Все сразу не изучить.

— Вы и правда путешествовали по разным мирам? — Вастаб не смог сдержать любопытства.

Разай кивнул.

— Путешествовали. Таких миров как этот почти нет, а есть разные, из воды или газа, или из огня.

— А Ночная гостья? — спросила я про спутник Ниорги, правда спросила больше из любопытства, — почему она зеленая?

— Ты про планету рядом? — Разай ткнул пальцем в потолок, — там минерал зеленый, — Разаю явно было сложно формулировать объяснение из-за наличия технических терминов, — оболочка — корка замерзшей воды в которой растворен этот минерал.

Вастаб пристально уставился на меня

— Ты понимаешь о чем он говорит?

— В общем да, о том, что поверхность Ночной гостьи состоит из льда окрашенного зеленым минералом. Я это спросила из любопытства, — пояснила я.

В этот момент раздался стук в дверь.

— Мы никого не ждем, — сказала я в ответ на вопросительный взгляд Вастаба.

Он тяжело поднялся из за стола.

— Ну, пойдем спросим кто там, — он отстегнул от пояса арбалет.

Разай тоже поднялся.

— За дверью несколько киман, один из них был здесь, его запах есть внутри дома, там, на втором этаже.

На секунду мне показалось, что он говорит про Яна, я замерла на пороге и сообразила, что он говорит про Антериса. Не ускользнуло от моего внимания и то, что Разай назвал стоящих за дверью «киман»-самцами.

— Ты чуешь их отсюда? — удивился Вастаб.

— Сквозняк по полу, — пояснил Разай, — а пахнут они как Н-га день назад.

Я закашлялась от такого «комплимента».

— Иногда, лучше жевать, чем говорить, — обиделась я и пошла открывать дверь.

— На правду нельзя обижаться, — сказал мне в спину этот правдоруб.

Я как могла, спиной, выразила свое неудовольствие.

За дверью и правда был Антерис, а с ним еще трое стражей. Судя по выражению лица, Антерис явно не ожидал, что ему откроют дверь.

— Здравствуй, Дилам, — Вастаб убрал арбалет, — какими ветрами?

— Присматривал за домом, — улыбнулся Антерис, — а тут донесли, что со вчерашнего вечера дым из трубы. И что видимо в дом кто-то проник. Я решил проверить лично. Времена, эрр Вастаб, сами знаете, неспокойные нынче, — он повернулся ко мне, — Рад, что вы вернулись эрра Линара.

— Проходите, — пригласила я, — пообедайте с нами.

— Да мы, так, мимоходом, — попробовал отказаться капитан.

— Вот мимоходом и пообедаете, — Вастаб кивнул в сторону гостиной и сдвинулся в сторону. Стражи, негромко звякая своими латами прошли в комнату.

Разай сидя на стуле явно наслаждался зрелищем. Он открыто разглядывал латы и оружие стражи.

— Они кожаные? — спросил у меня.

— Да, дубленая коровья шкура. Сам видишь, почти полсантиметра толщиной.

— Но арбалет пробьет? — Разай кивнул на оружие на поясе Вастаба.

— Увязнет, — Антерис сел за стол. Махнул своим спутникам и они расположились вокруг стола тоже.

Я расставила тарелки и разлила суп. Разай наблюдал как стражи неловко, доспехи мешали, и немного жадно едят. Неторопливо, но было видно, что они голодны.

— Давно в городе голод? — спросила я у Антериса, разливая по чашкам отвар. Забавно получается, почти светская беседа за чашечкой горячего чая.

Он торопливо прожевал кусочек лепешки. Посмотрел на Вастаба, тот кивнул, дескать отвечай.

— Расскажи ей про обстановку в городе, — хрипло попросил Вастаб, с явным наслаждением отхлебывая горячий отвар, Антерис в ответ удивленно вскинул бровь, но Вастаб безапелляционно припечатал, — эти двое, похоже, разбираются в том, делать с болезнью лучше, чем мы.

Я протянула чашку с отваром Разаю.

— Осторожнее, горячо, — предупредила его.

Антерис не стесняясь разглядывал Разая. Тот в свою очередь, разглядывал Антериса и стражей.

Вастаб все так же смаковал отвар прикрыв глаза.

Над столом висело молчание. Антерис как будто обдумывал просьбу Вастаба, больше похожую на приказ, но Вастаб никогда особой деликатностью не отличался.

Я отставила чашку в сторону, молчание затягивалось. Антерис глядя на меня откашлялся. Разай наблюдал за всей этой пантомимой, кривя губы в усмешке.

— Ладно, — Вастаб брякнул чашку на стол, — помолчали, подумали и хватит. Антерис?

Тот вздрогнул и оторвался от задумчивого разглядывания меня. Не нравится мне, когда так изучающее смотрят. В стиле: «Женщина, да что ты можешь знать вообще?». Сразу хочется доказать…что-нибудь, или сказать «разбирайся сам, раз такой умный» и утопать, на теплый диван читать книжку. Или теорему доказывать.

— Эрр Вастаб, — осторожно начала я, — эрр Ист Антерис не должен нам ничего объяснять. Он наверняка знает, как решать проблемы. И ничего нового мы ему не скажем.

— Отчего же, — Антерис тоже отставил пустую чашку на стол, гнев капитана выдавали сжатые на ручке кружки, до белизны, пальцы — мне бы не помешала пара-тройка дельных советов. Особенно сейчас. Мор начался в конце лета, градоначальник сбежал почти сразу, еще до прихода войск. Когда мы стали проверять городские склады, выяснилось, что он продал почти все. Запасов не было, склады оказались пустыми. Люди живут на тех запасах которые у них есть. Купцы конечно, кое-что припрятали, но даже с обысками я добился мало. Мне ребят, — он мотнул головой в сторону стражей, — кормить нечем. А они мародеров гоняют.

Удружил, эрр Вастаб, как смог. Называется: почувствуй себя, Инга, суперменом, надень трусы на брюки.

— У меня куцые идеи, — я развела руками, — нужно понять как распространяется болезнь. Через воздух, воду или кусающиеся насекомые ее переносят. Обеззаразить источники воды. Засыпать антисептиком сточные канавы. Известью, золой. Хотя, где взять известь в масштабах для города не представляю. Воду для питья и умывания использовать только кипяченую. Посуду мыть, а потом кипятком ошпаривать и тщательно просушивать. Дома тоже мыть, вплоть до стен. Умерших закапывать сразу как умерли, в закрытых гробах. Не разрешая никому к ним прикасаться. Убирать грызунов которые могут переносить болезнь.

Антерис потряс головой.

— Эрра, понимаю, что вы, как все женщины боитесь мышей, но уничтожать их всех? — присутствующие в гостиной уставились на меня насмешливыми взглядами, будто я сказала несусветную глупость.

Разай перевел взгляд на меня и, могу поклясться, в его глазах плясали веселые чертики. Он сложил руки на груди и даже слегка откинулся на стуле наслаждаясь зрелищем.

Еще бы, для него это вообще наверное как с питекантропами за одним столом сидеть.

Вастаб спрятал ухмылку в кружку.

— Я не боюсь мышей, — очень ласково улыбнулась я Антерису, начиная звереть от местной тупости, — вот представьте, эрр Антерис, три миленьких, маленьких мышки побегали у вас, ну допустим, в конюшне. По дерьму лошадиному. Подцепили его на лапки и весело побежали кушать крупу в вашей кладовой. Надо ли объяснять, что лапки, перед тем как влезть в ящик с крупой, они не вымыли. У крыс лапки побольше, а еще они переносят блох. Блоха напилась крови больного, ей видите — ли, все равно чью кровь пить и на крысе, как на лошадке, приехала к вам в дом. Как думаете, что произойдет когда она решит в очередной раз покушать?

Антерис поперхнулся отваром.

— Не продолжайте, эрра, я понял.

Насмешливые взгляды как-то, сами собой, превратились если не в уважительные, то в серьезные.

— Простите, эрра, — вежливо спросил один из стражей, — если с грызунами все понятно, то чем может навредить чистая колодезная вода?

— Объясняй, Н-га, ты все равно лучше меня разговариваешь, — Разай устроился поудобнее на стуле.

— Начнем со сточных канав, кое-где они прокопаны в глине, кое-где в песке, кое-где в обычной земле. Грязная вода просачивается, например, сквозь песок. И уходит в подземные реки. Думаю, вы слышали про такое? — я старалась объяснить им все насколько возможно проще, — подземные реки наполняют колодцы. Проверить попала в колодец грязная вода или нет, невозможно. Значит, грязь в канавах надо убрать. А воду надо кипятить. По возможности всю.

Судя по лицам стражей я весьма озадачила их своими рассуждениями.

— Ты упустила одну вещь, Н-га, — Разай взял в свои лапищи кружку, так, что ее почти не было видно, — одежду тоже надо кипятить и любые тряпки где могут быть насекомые.

— Прости, забыла, — повинилась я, — да, все верно, одежду, белье, кипятить в щелоке. Матрасы пересыпать травой от насекомых. У аптекарей наверняка есть. Возможно не сразу, но это притормозит эпидемию. Или остановит, если очень повезет.

— Слишком просто, — Антерис скептически оглядел меня, Вастаба и Разая, — слишком уж просто. Засыпать канавы золой, уничтожить грызунов, заставить всех кипятить воду и стирать одежду.

— «Просто», — хмыкнул Вастаб, — ну-ну. Ты попробуй, Дилам, заставь какую — нибудь курицу из купеческих вскипятить ее любимый алорнский фарфор, или дорогое платье, да плевала она на твою эпидемию, ей платье будет важнее, особенно, если «в нем умерла моя любимая тетушка».

Вастаб прикрыл нижнюю часть лица ладонью и манерно похлопал ресницами.

Антерис шепотом выругался.

— Простите, эрра Линара. Да, эрр Вастаб, и тут вы правы.

Антерис задумчиво пригорюнился над чашкой с отваром. Разговор как-то сам собой стих, застопорился, каждый молча пил отвар и думал о своем.

Вастаб вскоре засобирался домой, его ждала Улинита.

— Наверняка она уже волнуется, — проворчал он, отставляя чашку в сторону, — и если я не вернусь домой в ближайшее время, то это женщина выпотрошит весь Лерт как рыбу.

У Антериса были дела в ратуше и он вызвался проводить Вастаба до дома.

Я вручила Вастабу мешок с крупами и еще один, с выпотрошенной, замороженной нарезанной рыбиной.

— А вы, двое? — спросил он, глядя на меня и Разая.

— Что-нибудь придумаем, я разделила напополам то, что здесь оставалось.

Вастаб недовольно нахмурился.

— И не хмурьтесь, — я улыбнулась, — у вас дома жена и слуги которым некуда деваться. Сколько их там у вас, трое, четверо?

Вастаб дернул щекой.

— Садовник, конюх, кухарка, служанка и дворецкий. И нас двое.

Я сходила на кухню и принесла вторую рыбу, вручила Вастабу.

— Он тоже комА, — грустно сказал Разай когда дверь за Вастабом закрылась, — он тоже отвечает за своих.

— Наверное, — я вздохнула, рыбу было, если честно, немного жалко, — надо будет сгонять на побережье еще раз и наловить много рыбы. Весь город мы не накормим, но себе запасы сделаем.

— Н-га, может стоит улететь в более безопасное место? — Разай прошел следом за мной в гостиную и смотрел как я убираю тарелки со стола.

— Держи, — я вручила ему стопку тарелок, — я думала об этом. Только получается, что некуда. Лететь куда-то наугад, искать дом, который продадут, покупать его, документы оформлять, обустраивать быт. Здесь сложно все это. И пока вообще ничего не ясно, что происходит.

Разай безропотно отнес тарелки на кухню и опустил их в раковину с теплой мыльной водой.

— Ты будешь их кипятить? — с интересом спросил он.

— Вымою с мылом и кипятком ошпарю. Надеюсь, этого будет достаточно.

— Н-га, ты сказала засыпать канавы, это поможет?

— Ты немного не понял, — я взяла полотенце, — я предложила засыпать канавы известкой. Хотя совсем не уверена, что это хороший способ. Лучше бы хлоркой. И совсем не уверена, что Антерис не придет завтра спрашивать, что такое известка и где ее взять.

— Известка и хлорка? — Разай принялся составлять посуду в шкаф, — звучит как имена женщин, вредных.

— Хлорка, это хлорная известь, — я задумалась, если уж мне удалось добыть селитру, может имеет смысл озадачится хлорной известью, поваренная соль здесь есть и известняк тоже есть, часть заборов построена из него, — ну-ка пойдем в комнату, будем бумагу переводить.

Весь вечер я объясняла Разаю основы химии, ну, из того, что сама помнила. Писала формулы, вспоминала школьные уроки. Знания, которые благополучно были забыты после выхода из-за парты, (я же математик, зачем мне химия? Ох, как же мне хотелось себе тогдашней треснуть по лбу, за глупость), никак не хотели вспоминаться. Про известь я вспомнила то, что известняк или ракушечник дробят, обжигают при высокой температуре в печи, а потом перемалывают. В конечном итоге я все-таки додумалась как сделать хлорную известь. Дело оставалось за такой «мелочью» как техническая база. Печи способные нагревать известняк до тысячи градусов. Жернова, чтоб его молоть. Установка пропускающая через солевой раствор углекислый газ и аммиак.

Разай глядя на мои рассуждения и попытки вспомнить школьные знания удивлялся. Удивлялся потому, что «проще взять маленькие частицы (он подразумевал атомы) и соединить, так как нужно, зачем столько лишних затрат энергии?».

— Ты руками будешь их соединять? — я постучала пером по бумажке, — поймал одну молекулу, вторую. Клеем их намазал и склеил?

Разай наклонился над столом рассматривая мой почерк.

— Я все еще живу в своем мире, — он погладил столешницу своей огромной ладонью, — болезни там лечатся, комфортное место для жизни создается за неделю, а вода берется из атмосферы. А здесь…чернила и перья.

Он с досадой припечатал ладонью по столу. Чернильница подпрыгнула, если бы она была одушевленной, я бы сказала, что она испуганно подпрыгнула.

О, да. Это я проходила. Отсутствие горячей воды, стирка на руках, готовка на костре. Ну и что, что костер в придуманной для него коробке.

— Понимаю, у меня до сих пор так же, — я сочувственно покивала и вспомнила своеобразный «кран» на станции, — слушай, так эта штука, там на станции, такая, конусовидная, достает воду из воздуха?

— Да. Здесь бы как раз пришлась, — Разай передернул плечами, — сырости меньше стало бы.

— А под ним круг для чего, который сильно греется? В той комнате где прозрачные трубы.

— Для разогрева еды, на него ставится подставка, она нагревается и еда долго остается теплой.

— То есть все-таки там кухня, — сделала вывод я, — а почему температура не регулируется?

Разай посмотрел на меня как на альтернативно одаренную, очень уж выразительным был его взгляд.

— Регулируется, — пояснил он, — на круге с наружной стороны кольцо. Нажимая сектор на кольце, можно выбирать нужную температуру.

— Вот я валенок, не догадалась, — я с досадой пожевала перо и задумчиво посмотрела на лист исписанный химическими формулами и меня осенило, — здесь, в Лерте, наверняка есть гончары и печи для обжига глины. Я видела на окраинах высокие печные трубы. Возможно, это сработает.

— Н-га, а при чем здесь высокие печные трубы и что такое «валенок»? — Разай смотрел на меня с удивлением.

— Тяга, — пояснила я, — чем выше труба, тем больше воздуха и лучше горят дрова. Иного топлива тут нет. А разогревать печь нужно до тысячи градусов. Вода кипит примерно при сотне. Разай, неужели вы не учите простую физику?

Он смутился.

— Мне больше нравилась сложная, а работа с веществами, это для создателей.

— Ну вот, теперь я не очень хорошо понимаю, о чем идет речь. Может расскажешь как у вас детей воспитывают и учат? Ведь у вас тоже технологии не сразу появились. Знания должны были накапливаться. У нас все началось с алхимии. Знаешь, там такие глупости иногда творили. Вроде превращения свинца в золото.

Разай устроился на диване, вытянув длинные ноги в сторону камина. Я все так-же сидела за столом, посматривала краем глаза на свои записи. Антерис непременно придет спрашивать о том, что я говорила.

Разай начал рассказывать о системе обучения у эносхайи. Длилось оно не много ни мало, двадцать с лишним лет. Начальная ступень начиналась после того как ребенок научится читать, писать и считать. Эносхайи с детства выбирали себе путь и следовали ему. Всего у них было пять ступеней обучения, после каждой следовало испытание и некоторое время практики во время который ученик применял свои знания на деле.

А я слушая Разая, почему — то думала о том, как в этой гостиной, прошлой зимой мы с Яном праздновали «новый год», точно так же горел огонь в камине, потрескивали дрова, свечи горели и пахли воском. И Суся посверкивал жадными глазками на салаты.

— Ты думаешь о чем — то другом, — Разай провел носом в мою сторону, — запах меняется.

— Ничего себе, ты через комнату чувствуешь такие нюансы? — удивилась я, — теперь понятно почему у вас на станции такая вентиляция была. Прости, — я зевнула, — время уже позднее. Надо бы отмыться и спать.

— Угу, — он смотрел на огонь в камине и не двигался, — мы никогда не жгли деревья, видели только, как местные это делают.

— Вам незачем было, — я повозилась устраиваясь удобнее, — у вас более эффективные источники энергии и тепла. Меня поначалу, как я попала сюда, знаешь как сердило, что я знаю уйму вещей, а применить не могу. Технологий нет, нужных приборов-механизмов нет. Со стиральной машинкой, ага- я покивала в ответ на немой вопрос, — та штука в ванной для стирки одежды. Так вот, ее сконструировать целая история была и тот мастер который ее делал, по местным меркам гений. Живешь среди цивилизации и не задумываешься что, как и для чего. А стоит остаться без всего, что тебя окружало и ерунда какая-то оказывается трудновыполнимой или требует больших усилий.

За разговорами время незаметно подошло к полуночи, огонь в камине погас, свечи оплыли. Я потерла глаза и сползла со стула.

— Пора спать, пожалуй.

Разай тоже поднялся на ноги, потянулся.

— Надо еще раз уголь поменять? — спросил он.

Уголь в жаровнях отапливающих спальни мы меняли за день раза три, чтобы прогреть и просушить сырые комнаты.

— Да, принесешь жаровни?

Разай, кивнув, послушно отправился наверх, а я достала специальный совок для угля.

— Ну и отопление, — ворчал Разай, пока я нагружала уголь в чашу жаровни, — дымит, коптит, и плохо греет.

— Предложи другое, — я чихнула, зола от моих маханий совком поднялась в воздух, — я думала про паровое отопление, но не уверена, что правильно сделаю. Можно озадачить местных магов. Делают же они лари для хранения, почему бы не сделать, например, камни для обогрева.

Разай потер подбородок размышляя на моими словами, потом прихватил жаровню и, все так же ворча, понес ее наверх.

Я, посмеиваясь, пошла следом.

Спалось мне, невзирая на все проблемы, отлично.

Утро началось с тишины. Если раньше, здесь в Лерте, меня будил с утра какой-то настырно орущий соседский петух, то теперь я проснулась в тишине. Наверное, птичку давно скушали. Не могу сказать, что сильно об этом сожалею. Орущие с утра пернатые еще хуже, как мне кажется, чем звонящий рано утром телефон. И какой-нибудь бодрый абонент на том конце провода наивно вопрошающий: "ой, неужели я тебя разбудил?"

Удивительно, прошло почти три года с моего появления тут, на Ниорге, а я каждый раз, просыпаясь, прислушиваюсь к шуму за окном. Кажется, что вот-вот прошуршит по асфальту проезжающая под окнами машина, а вдалеке прозвенит колесами по рельсам трамвай. Увы, мои ожидания не оправдывались в течении, почти, трех лет.

Вместе с наступлением утра вспомнились и вернулись вчерашние проблемы.

Эпидемия, сопутствующий ей голод и блокада Лерта от всего окружающего мира. И еще Разай. Я, попав сюда, воспринимала здешнюю реальность не так остро. Даже не сильно удивилась. Было просто любопытно, ну и страшно. Слишком много фантастической литературы в свое время прочитала и фильмов посмотрела. Сомневаюсь, что в мире Разая было подобное творчество. Надо будет спросить. Почему-то мне кажется, что ему сложнее, чем мне.

Я слезла с кровати и торопливо оделась, пританцовывая от холода. За ночь жаровня с углем остыла и в спальне было прохладно. Шерстяные чулки, «домашние» туфли, шерстяное, теплое платье на теплую же рубашечку.

Утро решила начать с привычных действий, набрать воды, приготовить завтрак, протереть пыль, разобраться, что пора отмыть, а что постирать. Вечный круговорот работы по дому, который никогда не заканчивается.

Разай спустился в кухню как раз в тот момент, когда я, уже приготовив кашу на завтрак, наливала кипяток в чайник с отваром.

— Холодно, — вместо приветствия буркнул он, — ты права, надо придумать, чем отапливать весь дом.

— В списке наших проблем не только холод, — я поставила перед ним тарелку с жидкой кашей.

Села за стол.

— Ты есть не будешь? — Разай взял ложку.

— Буду, — я кивнула на небольшую пиалу, — вот отсюда. Я после жесткой диеты, не забыл? Если начну есть в больших объемах, то получу проблем с желудком.

— Ты решила экономить еду? — Разай прищурился с подозрением и наклонив голову заглянул мне в лицо.

Я засмеялась, настолько комичная физиономия у него получилась.

— Нет, не решила, — я тоже взялась за ложку.

— А что у нас в списке проблем? — Разай внимательно смотрел на меня и легка откинулся назад.

— Голод, эпидемия, блокада, — я сердито перечислила «весь список» и погрузила ложку в кашу, — у меня нет желания геройствовать и решать проблемы города. Мы чужаки и привлекать к нам внимание нежелательно. Чужаков не любят и относятся с опаской. Однако, раз я вчера открыла рот и сказала Антерису, что надо делать, он придет сюда спрашивать как это сделать.

— И из-за этого ты сердишься, — понимающе кивнул Разай, с аппетитом поедая размазню.

— Анея прожила в деревне всю жизнь, не совру, что половине детей там она помогла появиться на свет, а лечиться к ней ходили все кто жил в деревне. Однако она выкопала ход из дома, на случай, если ее сожгут. Понимаешь, о чем я?

— О том, что Анея была «своя», но ее не пожалели бы. А мы чужие и нашу, даже очень большую, помощь не примут во внимание. В общем, ты о неблагодарности. Думаешь, не стоит вмешиваться?

Я раздраженно помешала остатки каши в пиалке.

— Меня злит что мы, по факту, уже по уши во всем этом. Хотим или не хотим.

Я быстро дожевала остатки остывшей каши и взялась за кружку с отваром.

— Пока что ты разбираешься во всем происходящем лучше, чем я, — он тоже прихватил кружку с отваром, — скажи, что думаешь.

Прямо- таки не эносхайи, а начальник: выслушать все идеи, а потом принять к выполнения самую, по его мнению, оптимальную.

— Как известь делать я им расскажу, — кружка с отваром приятно согревала руки, — даже, наверное, покажу. Но делать больше чем то, о чем говорила Антерису, не хочу.

— Помогать или делиться знаниями не хочешь? — уточнил Разай.

— Я опасаюсь наткнуться на невежество. В истории моего мира людей сжигали на кострах за то, что они говорили, что Земля круглая и вертится, — Разай в удивлении растопырил глаза, — здесь я с таким не сталкивалась, но кто его знает. В большинстве своем они не особо грамотны, знаешь ли, даже те, кто считается учеными. К тому же, я боюсь подтолкнуть их по пути развития им не принадлежащему.

— Понятно, — Разай взял тарелки со стола и пошел к раковине их мыть, я подскочила было ему помочь, но меня остановили взмахом руки, — сиди отдыхай, думаю, ты не права, знаниями надо делиться, да и ситуация сейчас экстремальная.

— Далеко не все знания будут им полезны, — возразила я, — к тому же, есть уйма вещей которые технологически невозможно сделать. У тебя есть варианты решения проблем? Как накормить город в блокаде я не знаю. Мотаться на побережье и ловить рыбу? Тоннами? Чем лечить соленый мор, тоже не знаю. Понимаешь, я рассуждала исходя из опыта своего мира. Общие действия. А вдруг не поможет, — я нервно дернула бахрому на скатерти, — и я своими советами сделаю хуже.

— Думаешь, может быть хуже? — вымытые тарелки аккуратно легли на полотенце и Разай повернулся ко мне, — сама подумай.

— Ты комА, тебя учили отвечать за всех, — буркнула я, — вот ты и пытаешься взять в ответственность весь город. Не лучшая затея. За всех отвечать.

— Предлагаешь ничего не делать и смотреть как город вымирает? — он нахмурился и сел на табурет вытирая руки полотенцем, — если не остановить мор, он пойдет дальше.

Разумные рассуждения, только получится ли у нас остановить мор.

— Ладно, как не тяжело это признавать, но ты прав. Нам тут жить. И придется эту жизнь как — то улучшать, — согласилась я со вздохом.

— Я думал, чем могу помочь, но что-то сложное сделать не получится. А простое займет много времени. Твое решение быстрое.

— Относительно. Слишком примитивно и не факт, что будет результат. А что ты хотел сделать?

Он замялся подбирая слова.

— Облучатели или излучатели. Не знаю, как верно сказать. Они ослабят болезнь. Не вылечат, но помогут. Из чего сделать есть в нергке, там несколько приборов есть. Не очень нужных. Мы их использовали для приманивания местных. Только они не работали.

— Хорошо, — одобрила я, значит, Разаю на ближайшее время будет, чем занять мозги. Временно конечно, но он не будет думать об обстоятельствах благодаря которым оказался здесь. Выводить из депрессии древнего, наверное, сложнее, чем выводить из депрессии горга.

— А работать эти излучатели на большую площадь будут? — мне стало любопытно.

Разай почесал затылок совершенно человеческим жестом, размышляя над ответом.

— Примерно на два-три дома, — уверенно объявил он и пояснил, — ну по кругу. Собирать их долго. Дней десять займет, может больше.

Около полудня в дверь постучали. Как я предполагала эрр Антерис пришел «за советом». Разай проводил его в гостиную. Сел, нахмурившись, на стул и уставился на капитана немигающим змеиным взглядом. Тому было неловко, но виду он не подавал. Улыбался, согласился попить отвара.

И, как бы между прочим, посреди обсуждения погоды, спросил.

— Эрра Линара, вы упоминали известь. Это, — последовала пауза, капитану не хотелось показывать свою неосведомленность, поэтому он тщательно подобрал слова, — эээ…вещество, где лучше взять?

Несмотря на сильное желание, иронизировать над гордыней Антериса я не стала. Капитан был нагружен заботами сверх меры и дразнить его ответами: «там же где берете обычно» было бы просто некрасиво. Но очень хотелось, не скрою.

Разай ощущая мой настрой неслышно постукивал указательным пальцем по столу, будто предупреждая, чтоб не безобразничала. Наблюдал, слегка усмехаясь. Небольшая полуусмешка, едва приподнятый уголок губ и отрицательное покачивание головой. И без переводчика ясно, что эносхайи не одобряет моих порывов.

Я смиренно сложила руки на коленях и ответила.

— Это вещество производят путем обжига известняка, при высокой температуре. Я видела забор вдоль улицы Цветочников из белого ракушечника. Так вот, он вполне подойдет. Раздробить в размер половину моего кулака, обжечь в печах у горшечников. Перемолоть в муку. У меня есть идея как можно улучшить дезинфицирующие свойства извести, сделав ее хлорной, эрр Антерис, — я вздохнула, Разай довольно кивнул, я в ответ сердито на него зыркнула. Антерис отставил кружку на стол, приготовившись внимательно слушать, — но мне нужно время для предварительного эксперимента и мастер Дайнери.

Во взгляде капитана скользнуло разочарование, он отпил отвар из кружки и вздохнул.

— А могу я спросить сколько времени займет ваш эксперимент?

— Как только будет готова известь, то не больше суток. Есть одно но: мне понадобится много соли и дров.

Через круг Антерис привез мастера Дайнери, раскланялся и торопливо умчался по каким то своим срочным, городским делам. Я проводила мастера в гостиную, тот исхудал и синяки под глазами создавали впечатление сильно изможденного человека.

Разай, наскоро поздоровавшись с гостем, отозвал меня в кухню и сообщил шепотом.

— Я на побережье ловить рыбу. С мастером можно будет расплатится за работу рыбой? И если по пути в лесах, что-то попадется большое, можно ловить?

Я согласно кивнула.

— Можно, только не хищников, а копытных. И возвращайся так, чтобы не заметили. Если поймут, что мы можем незаметно выбираться из города, будут неприятности.

— Это я уже понял, — Разай озадаченно потер лоб, — постараюсь в темноте вернуться.

— Буду ждать, — я благодарно похлопала его по руке.

Заперла кухонную дверь за Разаем и прислушиваясь к шороху взлетаюшего нергка вернулась в гостиную. За Разая было страшновато, вдруг наткнется на что — то или кого-то, мало ли кто там по лесам бродит, и не сумеет правильно сориентироваться в ситуации.

Прогнав тревожные мысли подальше я вынула из бюро чертеж и выложила его на стол.

— Вот, мастер Дайнери, мне нужна эта вещь.

Мастер посмотрел на бумагу, на меня, нахмурился стараясь разобраться в моей наскальной живописи. Перья и чернила очень способствуют превращению чертежей, особенно начерченных второпях, в подобие наскальных рисунков. Я даже начала понимать художника, то есть картографа, который рисовал местонахождение Кристальной горы. Оказывается, у него очень даже неплохо получилось.

— Вы хотите пропускать дым сквозь воду? — уточнил он.

— Не сквозь воду и не только дым, — я указала пальцем, — компонентов будет два. Дым с большим количеством воздуха и пары нюхательной соли. вот здесь, видите, подогреваемая емкость.

Дайнери не удивился, посмотрел еще раз на чертежи, вздохнул.

— Если б я раньше не работал с вами, то решил, что это какой-то розыгрыш.

Я честно призналась.

— Я и сама не уверена, что это будет работать, но делать маленькие установки для опытов времени нет.

Дайнери поскреб пальцами ввалившуюся щеку поросшую рыжеватой щетиной и задал закономерный вопрос.

— А что должно получиться, эрра?

— Несколько порошков. Сода, кальцинированная сода и в осадке хлорид аммония-нашатырь, если это вам о чем-то скажет. Соды применяют в домашнем хозяйстве, мытье посуды, стирка, уборка. А нашатырь в смеси с известкой дает хлорную известь. Сильный антисептик. Вот им я и предложила засыпать канавы.

— Да, Антерис говорил по дороге, что вы посоветовали ему засыпать все канавы известью, — Дайнери коротко рассмеялся, — шибко он озадачился как ему заполучить тот забор о котором вы упомянули. Возможно, придется его выкупить, за немалые деньги. У нас мало используется известь, в основном привозная. Нет нужных камней.

— Вот оно что. Тогда понятно почему она здесь не распространена. Обычно ее используют для побелки и, кажется, для противопожарной обработки.

— Не знал, — Дайнери улыбнулся, — тут больше в ходу глина. Вы видели, наверное.

— Видела, мастер Дайнери, вы обедать будете?

Дайнери криво усмехнулся, неловко, глядя на стол.

— Ну раз уж вы предложили, кто же откажется.

Я свернув чертежи, принесла из кухни кашу оставшуюся от завтрака и обжаренную рыбу. Последнюю из тех, что мы привезли с побережья.

— Эрра Линара, а можно это мне с собой завернуть? — Дайнери явно смущался.

Я словно лицом на бетонную стену налетела, конечно, у мастера Дайнери наверняка есть дети и жена. Из неизвестных глубин начала выползать жалость. Очень вовремя. Возможно, Разай вернется с удачным уловом, — шепнул мне внутренний голос, — а мастеру Дайнери еду взять неоткуда. А у него дети.

— Ешьте, — я вручила Дайнери ложку, — у меня есть немного крупы, я вам насыплю и возможно, добавлю еще чего-нибудь съестного, чуть позже. Считайте добавочной оплатой за работу.

Дайнери поднес ложку ко рту и вдруг отложил в сторону.

— Дети иногда получают куски хлеба от солдат, тех, что охраняют, — его голос дрогнул, — они прицепляют черствые куски к стрелам. Они не разламываются. Иногда, хлеб падает в грязь и приходится его отчищать. Крошки осыпаются. И дети собирают эти крошки с земли.

— Сколько у вас детей? — не удержалась, спросила я.

— Четверо и двое подмастерьев в обучении, старший недавно слег, — Дайнери махнул рукой, — от голода ослабел. Продукты сейчас за деньги не купить.

— Как город остался без запасов я знаю, а жители? — я подтолкнула к нему тарелку, — остынет.

— Так все летом началось, — Дайнери взялся за ложку, — то, что с зимы осталось подъели, а то что весной посадили, собирать не дали, город закрыли. Да во главе солдат, нынче, эрр Кахнат, говорят, он с Антерисом сильно на ножах.

Со слов Дайнери рисовалась совсем уж грустная картинка. Еще более удручающая, чем та, которую обрисовал Антерис.

— М-да, весело у вас тут, — резюмировала я разливая горячий отвар по чашкам, — как скоро вы сможете сделать то, что мне нужно?

— Так ведь нужно как можно скорее? — Дайнери неспешно ел кашу.

— Да, если наступит оттепель будет хуже.

— Эх, и откуда он взялся, мор этот, на нашу голову, — Дайнери, грустно вздохнув, неловко подтянул к себе кружку с отваром.

Я понимающе покивала и отправилась на кухню собирать мастеру мешочек с крупами. Похоже жалость к окружающим решила меня доконать, но не поделиться с Дайнери я не могла, тем более зная, что у него дети.

Мастер Дайнери допив отвар, принялся прощаться, забрал чертежи, бережно завернул их в лоскут непромокаемого росакарского шелка. Попытался отказаться от крупы, но я, наступив на горло собственной скупости и, подозреваю, здравомыслию, настояла. Вручила так же оплату за работу, вперед.

Данери ушел, пообещав вернуться завтра со сделанным проектом.

— Постараюсь как можно скорее сделать, — пообещал он напоследок.

Я же решив, что лучший способ не раскиснуть это работа по дому, начала с мытья посуды и протирания пыли. Прошлась по спальням с веником и тряпкой. Поставила готовиться ужин. Тревога за Разая не отпускала, как я не пыталась отвлечься на домашние дела, она все равно зудела где-то внутри как противный комар. В конце концов, вылизав дом до блеска, я села за стол в комнате, с очередными чертежами и схемами. Как я не сопротивлялась «прогрессорству» так или иначе необходимость в нем возникала.

В дверь постучали, я недовольно заворчав пошла открывать.

— Кто там? — осторожность не мешала никому и никогда во все времена.

— Женщина, если ты еще подержишь меня на этом холоде, то я буду греться о тебя, — весело сообщили мне.

Не поверив своим ушам я распахнула дверь и с придушенным писком повисла на пришедшем.

Ян, казалось, занял собой весь дверной проем и капельки растаявшего снега искрились на темных волосах. Я открывала и закрывала рот не в силах произнести ни слова. Как рыба.

— Я вижу, ты безмерно рада меня видеть, — он зашел в дом, подхватывая меня одной рукой, а второй неся рюкзаки, — вечность, Инга, как же я скучал.

Рюкзаки. Те самые, с которыми мы путешествовали по горам, отправились в угол гостиной. А Ян схватил меня в охапку, уткнулся носом мне в волосы и закружил.

— Как же я по тебе скучал, — сказал он с чувством вздохнув, — ты представить себе не можешь.

— Могу, — рассмеялась я, — потому, что тоже скучала.

Ян притиснул меня к себе еще крепче.

— У меня были очень насыщенные приключения последние пару месяцев, — сказал он, — думаю, у тебя тоже.

Эмоции переполняли меня выше головы, так, что словами не выразить и я решила не тратить время на разговоры. Вернее, отложить все беседы, рассказы и выяснения отношений на потом.

— Я тебе обязательно все расскажу, — я потянула его на второй этаж, в спальню, — обязательно расскажу. После.

Ян посмотрел на лестницу, на меня, улыбнулся.

— Знаешь, мне нравится, когда меня так встречают, — он подхватил меня на руки и умудрился бегом подняться по лестнице в спальню.

Чуть позже мы сидели в гостиной на диване, любовались на отсветы камина и рассказывали друг другу свои приключения.

— Я копал камни как сумасшедший, руками, — он показал руку которую пересекал длинный продольный шрам, — и ничего. На меня свалился камень и повредил крыло. Из-за этой раны я потерял много крови, да еще и Керио пришлось вниз тащить, на себе. Нас внизу нашел отряд пограничной охраны и силой доставил меня к родителям.

— Бедный мой, — я поцеловала его, — тяжело тебе пришлось со всеми этими испытаниями.

— Кстати, насчет испытаний, — в голосе Яна чувствовалась чуть заметная улыбка, — как тебе удалось заставить говорить артефакт?

Я принялась рассказывать ему историю с Разаем опустив некоторые детали, вроде купания в голом виде.

— Вот так и получилось, что эта штука сработала, я даже не поняла толком, что произошло, просто дурачилась, — пояснила я.

— Да, — Ян усмехнулся, — я как услышал: «сосна, я белка», чуть не начал смеяться во весь голос. Потому, что ситуация дурацкая. Сидит совет магов, точат на меня зубы и тут к ним приходит такое глубокое разочарование. Я на такое чудо не рассчитывал, только на свой побег.

— Ян, а тебя не смущает, что я теперь немного без волос и тоже со шрамами? — я кивнула на свое плечо.

Ответом мне было возмущенное мычание.

— Инга, ты сдурела что-ли?

Я возмущенно постучала ему указательным пальцем по лбу и назидательно сообщила:

— Мужчины любят глазами.

Ян расхохотался.

— Могу тебе напомнить, что не далее как полкруга назад это было не глазами, совсем даже, — он провел пальцами по моим волосам, ну то есть их остаткам и улыбаясь сообщил, — пушистые. Не расстраивайся, отрастут.

— Жаль, что пришлось их состричь, но расчесать и отмыть их было невозможно, — я прижалась к Яну всем телом и хихикнула, — от меня пахло ужасно. Зато алорнцы ко мне, ближе чем на расстояние вытянутой руки, не подходили.

— А этот Нгкат Разай подошел?

Возможно мне показалось, но в голосе Яна проскользнули немного ревнивые интонации.

— Меня планировали ему скормить, может он меня потому и не съел, что тухлячок это невкусно. Ой, — спохватилась я, — ты же с дороги, пойдем, накормлю.

— Да, я проголодался, — он снова прошелся пальцами по моей голове, я потянулась за его пальцами как кошка, — тут совсем плохо с едой, да? — он дождался моего убедительного кивка, — я привез. Обоз под охраной Рашшата с Сайнаром и Денирой, моей сестрой, ушел к Вастабу. А я рюкзак под завязку крупами и мукой набил, и сюда бегом, c дедом только парой слов перекинулся.

Он поднялся с дивана и не выпуская меня из рук двинулся на кухню.

— Мы так и будем двигаться по дому в обнимку? — мне самой очень не хотелось освобождаться от теплых объятий Яна.

— Ну, может быть я тебя отпущу, попозже, — прошептал он мне на ухо, — но сейчас не в силах это сделать.

Я потерлась щекой о его плечо. Вдохнула такой родной запах и попросила.

— Больше не бросай меня одну, ладно? А то одиноко как-то.

Мне смешливо фыркнули куда то в макушку.

— По своей воле никогда, — серьезно пообещал Ян, — и ты уж, пожалуйста, тоже не исчезай. Я когда узнал что тебя невестой Керио назначили, чуть с ума не сошел.

— Поверил? — обиду в голосе было очень трудно скрыть, я постаралась, но получилось плохо. Было бы очень обидно услышать, что Ян поверил тому, будто я способна на подлый, в общем-то, поступок.

— Нет — Ян замялся, — то есть сначала рассердился, а потом мозги, как ты говоришь, включил и понял, что это глупость.

— А чего это, — поддразнила я, — императрица из меня получилась бы очень даже ничего.

Я попыталась принять горделивую позу, задрав нос и отставив ногу в сторону, но мне помешали кое-чьи шаловливые ручонки. В результате мы чуть не упали на пол.

— Ты и без этого прекрасна, — меня поцеловали в губы.

— Каждая девочка мечтает о короне, — назидательно произнесла я давясь от смеха.

— Так ты, Инь, уже взрослая, — поддел он меня, — что за детские мечтанья?

— Вот ты какой, — обиделась я, — уж мне и помечтать нельзя. Вот вышла бы замуж, получила бы корону и в придачу целое царство…

— …И отвественность за целый народ, — закончил за меня вредный горг, — тебе это точно не нужно. Я неплохо тебя знаю.

— Нельзя же так, — я притворно надулась, — все мечты разбил о приземленную действительность. Я может на самом деле замуж хотела!

И, не выдержала, засмеялась глядя на то, как улыбается Ян

— Ну, раз хотела, — он прищурился глядя на меня, — значит так, надо, чтобы все было по правилам. Встань вот сюда, пожалуйста.

Он поставил меня посередине кухни и откашлялся. Я, заинтригованная его действиями, не сопротивлялась. Послушно встала там, где указал. Ян нервно похлопал себя по камзолу, удовлетворенно кивнул и подошел ко мне.

— Я ни на мгновение не забывал о тебе, — он на секунду задержал дыхание и взял меня за руки, — даже когда Керио сказал, что тебя больше нет не поверил. Знаешь, мне дед сегодня сказал, что я идиот. И что договоренность о взаимном сотрудничестве выгодней, чем договор возмездного оказания услуг. Блин горелый, я нервничаю и что-то не то говорю, — он нервно сжал мои пальцы и вдохнул побольше воздуха, — Инга, я тебя люблю. Поэтому хочу попросить тебя стать моей женой, по настоящему. Официально, со всеми возможными печатями. И даже согласен надеть на свадьбу черный костюм и этот…как ты говорила, в виде петли на шею, — он нервно защелкал пальцами пытаясь вспомнить название.

— Галстук, — подсказала я.

— Да, — он облегченно выдохнул, — галстук. И я согласен, чтоб ты была в белом платье, хотя на мой взгляд это ужасный цвет для свадебного платья и ты гораздо лучше смотрелась бы в традиционном бронзовом.

— Это, конечно, огромная жертва с твоей стороны, — не удержалась от шпильки я.

Ян в ответ нервно дернул плечом, но реагировать на мою язвительность не стал.

— И я тут вот…Ну, ты говорила, что у вас принято дарить кольца с бриллиантом.

Он, снова похлопав себя по камзолу, достал из кармана деревянную шкатулку. На дне ее, в комке красного шелка лежало кольцо. Хотя нет, не так. КОЛЬЦО. Шириной больше фаланги пальца с вплавленным в золото грубо ограненным камнем.

— От перегрева камень чуть не лопнул, я думал, помутнеет или потрескается, но все обошлось, — совсем не романтично швыркнув носом сообщил Ян.

— Ты сам его сделал? — удивилась я, осторожно доставая сие произведение искусства из шкатулки.

— Да, и очень боялся, что оно тебе не понравится. Я не слишком искусен в ювелирном деле, мне немного Сайнар помог. И ты его взяла!

Он подхватил меня на руки и закружил. Я взвизгнула от неожиданности. Ян перестал меня кружить и осторожно поставил на пол.

— Ты говорила, что если женщина берет кольцо, это значит, что она согласна. Ты ведь согласна, любимая? Да? — он взволнованно заглянул мне в глаза, — да?

Я радостно улыбнулась и протянула ему руку:

— Да, эрр Ярран Рош`Экита, я согласна стать твоей женой.

Ян бережно надел кольцо мне на палец.

— Ты уверена, что он тебе подходит? — раздался скрипучий голос от порога кухни.

Разай вошел в кухню неся на плече тушу животного похожего на лося. Размером, по крайней мере, такую же. Над головой Разая нависали ветвистые, похожие на дубовые листья, рога.

— Уверена, — я посмотрела на Яна, тот пребывал в полнейшем недоумении.

— Инь, а это кто?

М-да знакомство явно вышло не самым удачным. Я продолжая улыбаться, ничего не могла с собой поделать, представила их друг другу.

— Ярран, познакомься, это Дозе Н`гкат Разай, комА, древний. Это его, в капсуле, Арано отвозил в Алорну, — я повернулась к Разаю, — Дозе Н`гкат Разай, это мой жених Эрран Рош Экита, горг.

— Я понял, — Разай изобразил подобие улыбки, скорее скривился и стал снимать тушу с плеч, — помогай, жених. Кровь я слил, а вот как шкуру снять, понятия не имею.

Ян насупился, такое обращение ему явно не понравилось, но спорить не стал. Я бы тоже не стала спорить с чуваком с такими рогами.

— Лучше это отнести в сарай, — предложила я, — там есть колода для разделки туши.

— Где вы…ты ее поймал? — спросил Ян обалдело разглядывая шикарные рога, — мы пытались тут охотиться, но зверей в округе мало, войска их повыбили.

— Далеко, на побережье, — Разай рыкнул и кивнул на дверь, — Н-га, посвети. Там еще рыба, но ее можно сложить куда-то, чтоб замерзла.

Вокруг нергка висел стойких запах рыбы. Рядом с нергком лежала куча этой самой рыбы высотой, примерно, с меня.

— И что с ней делать? — я растеряно взирала на рыбную кучу, — мне же не выпотрошить столько рыбы. А на запах все скраты округи сбегутся. И не только скраты. Елки, — я аж присела, — если это увидят, то поймут, что мы выходили из города.

— Часть можно пересыпать солью, — предложил Ян, — там, в сарае была бочка, которая не подошла для ванной, помнишь? Она большая.

— Лишь бы соли набралось достаточно.

Ян кивнул.

— Когда мы уезжали, оставалась больше половины ящика, думаю, этого хватит.

Точно я и забыла про ящик в дальнем углу сарая. Соль тут продавали мешками, поэтому, купив по приезду мешок соли весом килограммов двадцать, я, отсыпав из него пару килограммов соли для нужд кухни, задвинула, попросила Яна задвинуть, его в дальний угол сарая и благополучно про него забыла.

— Чистить будем вместе, — решил Разай, — вот только разберемся с мясом.

Вдвоем с Яном они затащили рогатую тушу в сарай. Под потолком повесили лампы и начали разделывать тушу топорам для колки дров. Половину туши, облив водой для того чтоб она покрылась ледяной коркой, подвесили под потолок.

Ян заинтересовано поглядывал на рога.

— Не вздумай тащить их в гостиную, — предупредила я в шутку.

— Из них получатся неплохие костяные рукоятки для клинков, — он оценивающе оглядел лежащие у стены костяные отростки.

— Потомки будут удивляться, с какого монстра их сняли, — пробурчала я. легонько попинав их ногой.

Вторую половину туши разделали на относительно небольшие части. Шкуру, вычистив изнутри ножом, засыпав солью, разложили у стены.

Пока Разай и Ян возились с рогатой фигней, я приносила рыбу в ведре, потрошила, отрезала головы и, пересыпая солью, укладывала слоями в бочку. Оставшуюся часть рыбы разложили по ларям, выстелив их, оставшимся от моих походных приготовлений, роскарским шелком.

Удивительно сколько могут сделать трое человек, ну, не совсем человек, при правильном целеполагании. К утру двор был чист, нергк спрятан, а наша троица была абсолютно обессилена.

Сил хватило только на то, чтоб отмыться от стойкого рыбного запаха, расползтись по кроватям и уснуть. Крепко обняв Яна, я прижалась к нему и вырубилась.

Утром меня разбудил шум внизу, в дверь кто-то стучал. Стучал бодро и нагло.

— Можно я его убью? — спросила я, закрывая голову подушкой.

— К сожалению, нельзя, — Ян зевнул и охнув сполз с кровати, — как болит то все, кажется, мы вчера перетрудились.

Я приоткрыв один глаз наблюдала как он втискивается в джинсы и надевает кроссовки. На шерстяные, вязаные носки.

— Радость моя, — проворчала я сонно, — ты как умудрился втиснуться в мои кроссы, это же неудобно?

Ян как то хитро улыбнулся, и поцеловав меня спросил.

— Тебе жалко жениху-мужу кроссовки?

— Женихумужжу мне ничего не жалко, даже кроссовки, — уверила я, — просто размерчик-то, наверное, жмет. Слушай, можно я еще посплю?

— Кроссовки мне Сайнар скопировал, — прошептал Ян мне на ухо, — и даже по размеру подогнал. А еще он сделал точно такие же себе и Арису.

Говорить о том, что белые кроссы с яркими, блестящими полосками — женские, я не стала. Зачем разочаровывать человека. Главное, чтоб ему было удобно.

В дверь еще раз постучали, надо сказать, весьма настойчиво.

— Пойду открою. Ты приводи себя в порядок и тоже спускайся.

Ян торопливо выскочил за дверь прогремел торопливым бегом по лестнице.

Я вздохнула и охнув начала сползать с кровати. Торопливо оделась, умылась холодной водой из умывальника, со вздохом и укоризной поглядев на остывшую жаровню. Может попросить Дайнери, чтоб он сделал небольшую чугунную печку — буржуйку для спальни?

Сделав мысленную заметку, что надо обдумать эту затею, я медленно начала спускаться вниз. При первом же шаге ойкнула и вцепилась в перила. Ноги сгибаться не желали, перетруженные мышцы протестовали против всякой нагрузки и, особенно, против лестницы.

В гостиной негромко переговаривались Разай, Ян, Вастаб и высокий, худощавый молодой горг с девушкой.

— Доброе утро всем, — поздоровалась я, осторожно сползая с лестницы в гостиную.

— Инга, — Ян подошел и помог мне спустится, — Вастаба ты знаешь, а это моя сестра Денира Рош Экита и ее жених Дарис Рош Сайнар. Дозе Нгкат Разая я уже представил. Дарис, Денира, это моя жена Ингарра Ивянская, — он хихикнул, — она же Линара Савель.

Я оглядела присутствующих. На Разае вчерашнее кажется никак не отразилось. Он, как ни в чем не бывало, с комфортом устроился в кресле, закинув ногу на ногу и благосклонно взирал на наших гостей. Я поразилась выносливости эносхайи. Ведь он целый день пробыл на рыбалке, успел поохотиться на лося и потом еще помогал с упаковкой добытого на хранение. Ян выглядел слегка уставшим, но нагрузку перенес явно легче, чем я. Вастаб был собран и бодр, сидел за столом, поблескивал глазами из-за очков, явно изучая собравшуюся в гостиной пеструю компанию и делал какие-то свои выводы. Девушка, то есть Денира, была изящно причесана и одета в платье с неяркой, очень красивой, вышивкой. Она, не стесняясь, разглядывала меня с некоторой ревностью во взгляде. А на Сайнаре красовались точно такие же кроссовки как у Яна. Похоже, в Росакаре теперь будет новая мода, на белую мужскую обувь. Однако, думаю, дружбы с конским навозом на улицах у модников в белых тапочках не случится.

— Как вы умудрились подогнать их на свою ногу? — поинтересовалась я.

Горг смутился, потер длинными, нервными, пальцами нос.

— Это целая история, эрра, — он чуть виновато улыбнулся, — мы летали на черную топь.

— Ничего опасного, Инь, — торопливо успокоил меня Ян, невежливо перебив Сайнара, — быстренько слетали на топь, зачерпнули ведром жижу и вернулись обратно. За полдня справились. Кстати, эрр Вастаб, ты не мог бы узнать, можно ли купить эти земли?

«Ого, — хмыкнула я про себя, — у меня оказывается продуманный муженек, раз решил прихватить в собственность местные углеводороды»

Сайнар задумчиво посмотрел на Яна, снова потер нос. Уж не стимулирует ли он так мыслительный процесс?

— Знаете, эрр Вастаб, если Ярран не будет возражать, я бы тоже хотел купить часть.

Вастаб поглядел на них поверх очков.

— Вы двое знаете что-то чего не знаю я? — он наклонил голову, — зачем вам эти грязные болота, там же пустыня из черной смолы?

— Видишь-ли, дед, — Ян, кажется, первый раз на моей памяти, назвал Вастаба дедом, — есть у меня подозрение, что земли эти, через некоторое количество времени, будут стоить очень дорого.

Вастаб насмешливо глянул на меня, на Яна.

— И откуда взялись подобные выводы?

Ян ткнул пальцем в свои кроссовки.

— Вот они сделаны из этой самой жижи.

Сайнар покивал.

— Рано или поздно, появится технология позволяющая перерабатывать эту «грязь», эрр Вастаб, в полезные вещи.

Я огорченно вздохнула: так или иначе получалось, что мои рассказы подтолкнули прогресс в том же направлении, в котором двигался мой мир. И сказать, что меня это обрадовало, не могу.

Вастаб, услышав мой вздох, кинул на меня цепкий взгляд и уже было открыл рот, чтоб задать вопрос, но не успел. В дверь опять постучали.

На пороге стоял мальчишка лет шестнадцати, кудрявый и веснушчатый до рябости. Он хмуро рассматривал Яна открывшего ему дверь.

— Чего тебе? — рыкнул Ян прищурившись.

— Я от мастера Дайнери, — испуганно протараторил пацан, — он велел передать, что готово все. Только перевозить сложно. Велел спросить, сюда на телеге везти или эрра сама приедет?

— Сама, — проворчала я, выбираясь из уютных объятий кресла.

— Инь, ты даже не позавтракала, — растерянно пробормотал Ян.

— Готовить некогда, — пояснила я, — вы уж тут сами управляйтесь.

— Предлагаешь тебя одну отпустить? — Ян улыбнулся, — ни- за — что. Я уже один раз сглупил.

— Я тоже с тобой, — Разай поднялся с кресла.

В результате к Дайнери мы отправились вчетвером. Я, Разай, Ян и Сайнар. По пути проводили Вастаба и Дениру.

Следующие четыре дня были посвящены химической круговерти: Сделать раствор соли, пропустить через него дым подгоняемый кузнечными мехами и пары нюхательной соли. Отфильтровать выпавшую в осадок соду, разложить ее сушиться. Самая обычная пищевая сода о которой я так мечтала год назад. Соды получилось даже сверх моих мечтаний. Потом охладить раствор и получить еще один осадок. Отфильтровать, добавить к этому осадку разбавленную водой известь. И еще раз добавить известь.

Своего я добилась и опытные образцы показали, что расчеты сделала верные. На выходе получились сода, кальцинированная сода, гашеная и негашеная известь, и хлорная известь в просторечии именуемая хлоркой.

Специфический запах хлорки шибал в нос еще на подходе к мастерской мастера Дайнери.

Разай и Сайнар изучающее смотрели на то, что происходило. Причем Разай, понимающий что происходит, задавал весьма конкретные вопросы. А я не всегда знала, что на них ответить. Сайнар же предпочитал смотреть молча. Было ощущение, что у него внутри работает встроенный фотоаппарат. Я попросила его загрузить печь известью и он с первого раза повторил мои действия в точности. Сдается мне, что у жениха эрры Дениры фотографическая память.

Полученную соду разделили на две части и одну отправили прокаливаться в печи. Разай снова озадачил вопросом.

— Н-га, зачем нагревать соду, если мы ее уже получили и высушили?

— При нагревании испарится вода, — пояснила я, подавив в себе желание отодвинуть заслонку в печи и посмотреть как проходит процесс, — сода обезвоживается. Был гидрокарбонат натрия, вода испарилась, стал карбонат натрия. Уф, — я вытерла лоб, — что — то тут жарко. В общем, эту соду нельзя использовать в пищу, но из нее можно сделать жидкое средство для стирки и мытья посуды.

Этим рецептом на очередном пикнике поделилась Татьяна. Она вообще была кладезь всяких идей для улучшения быта. Если не знаешь как что-то отмыть или отстирать, пойди и посоветуйся с Танюшей. Причем большинство ее методов работали безотказно и эффективно. С ее легкой руки женская половина нашей компании приобрела тряпочки из микрофибры и белые губки которые отмывали почти все. И всякие волшебные швабры. На «волшебность» швабр, правда, я не купилась. Предпочла решить вопрос кардинально. Муж полы мыть не любит. Я тоже. Значит, вместо того чтобы спорить, чья очередь прибирать полы, нужен кто-то третий. «Третьим» стал робот пылесос который ежедневно собирал пыль. Юрка ласково называл его «Бобик» и проводил над ним всяческие эксперименты. «Смотри-ка ты, и это съел!»- удивлялся Юр, подсунув «Бобику» бумажку или колпачок от ручки. Я ворчала, что за такую цену от должен печатать на «съеденной» бумаге зеленые дензнаки и если Юр своими экспериментами его сломает, то будет собирать колпачки от ручек и бумажки с пола сам.

Татьяну я не раз помянула добрым словом, используя ее «экологические» идеи в здешнем быту.

— Удивительно, сколько всего можно сделать из простого мелового камня и соли, — мастер Дайнери устало потирал шею, — удивляюсь вашим знаниям, эрра.

— Мне стоило большого труда вспомнить как правильно это рассчитать, — призналась я, — до последнего не была уверена в успехе. Мастер Дайнери, надо послать к капитану Антерису, сказать, что можно забирать посыпку для канав, только не забыть предупредить, что она ядовитая. Её нельзя вдыхать и есть людям и животным.

Я посмотрела на мешки ровными рядами разложенные вдоль стенки, еще одна веха на моем невольном прогрессорстве.

— Не переживай так, — шепнул подошедший ко мне Ян, — ты не выдала великих секретов. Известь у нас известна, просто тут, в Лерте, ее не из чего делать, нужного камня мало.

— Да, Дайнери говорил об этом, — я повернулась к Яну, — знаешь, за эти дни ужас как устала. Поедем домой, а то кушать хочется.

Разай сгрузив у стены очередной мешок стянул с рук кожаные краги.

— У меня из-за этой пыли весь нюх отбило, — проворчал он, — даже фильтры не спасают.

— Думаю, дальше процесс пойдет без нас, — я потянулась, — надо подсказать жене мастера Дайнери как делать гель для стирки и мытья посуды. Его можно делать из мыла с разным запахом и, разлив по бутылочкам, продавать втридорога. Особенно если правильно прорекламировать.

Дайнери засмеялся.

— Кто же купит мыло для мытья посуды задорого, эрра.

— Смотря как его продавать. Представьте его женщинам как нечто необходимое, что отмоет весь дом до блеска и они, всего лишь купив бутылочку, станут идеальными хозяйками. Добавьте в каждый пузырек ложку масла, можно какого-нибудь экзотического и можно сделать упор на красоте: женские ручки должны быть красивыми.

— Да ты хитрая женщина, — хихикнул Ян.

Я подмигнула и кивнула.

— Да, но нанимать глашатая на рынке дорого, — задумчиво возразил Дайнери.

— Зачем на рынке? Пусть ваша супруга обмолвится своим знакомым, что ей удалось легко отмыть плиту от сажи за один раз. Потом упомянуть, что гель отстирывает вещи лучше чем мыло, за меньшее время. А уж посуду мыть одно удовольствие. Сестры у вас с супругой есть? Пусть они тоже похвалят и расскажут знакомым. Для сомневающихся сделайте маленькие чашечки на пробу, такие, чтобы хватило на один раз.

— Ну и ну, — покачал головой мастер, — хитро.

— Это называется сарафанное радио, — улыбнулась я.

— И то верно, бабы иной раз как кирА, — Дейнери слегка поклонился, — не в обиду вам, эрра.

Ян нахмурился на его резкое высказывание, Разай тоже удивленно поднял бровь.

— Что же, от этого тоже может быть польза, — вежливо отметила я.

На этой ноте мы распрощались с мастером Дайнери, захватили с собой мешки с продуктами нашего «химического производства» и отправились по домам. Сайнар к Вастабу, там его дожидалась Денира, а мы с Разаем в дом на Рассветной улице.

Дома было темно и прохладно, он успел выстыть за время нашего дневного отсутствия. Ян сгрузил уставшую меня в кресло и велел отдыхать, заявив, что я и так достаточно потрудилась у мастера Дайнери. Они с Разаем очень быстро накачали воды в баки. Разожгли печь на кухне и камин.

— Командуй как приготовить ужин, — Ян выглянул из кухни и скорчил жалобную физиономию, — только поскорее, пожалуйста. А то, мы тоже есть хотим, как арахтусы.

— А это еще кто такие? — удивилась я.

— Ээээ, — Ян озадачился, — ну, они такие, вечно голодные и все время роют землю в поисках еды. Почти как твои древние горги-троглодитики, которые вымерли от обжорства. А мы рискуем вымереть от недоедания.

— Ох, ну если быстро и просто, то поставь вариться кашу в кастрюльке. И потуши к ней мясо.

С поставленной задачей, пока я отмокала в ванной, парни справились на ура. И даже посуду после готовки вымыли. За это я их очень старательно и долго хвалила.

Разай весь ужин ворчал, что запах хлорки лишил его нюха. «Хуже ярь-травы!», любопытный эносххайи сунул нос в кладовку, в банки с приправами, и поплатился за это чиханием до слез. Ян хмурился, слушая ворчание Разая, но молчал. Я же ощущала себя настолько усталой, что едва поднимала ложку.

— Ян, а что с обозом, который у Вастаба? Его на благотворительность пустят? — спросила зачерпывая ложку каши с терпким, пахнущим хвоей, лосиным мясом, — а то меня совесть мучает. В городе голод, а мы мясо трескаем.

— Н-га, — укоризненно и немного гнусаво проворчал Разай, — ты уже сделала для города много, а беспокоишься о том, чтоб еще и всех голодных накормить.

— Обоз не слишком большой, — Ян потер лоб, — думаю, часть Вастаб отдаст Антерису. А уж тот, как глава города, решит, что делать.

— Понимаю, — я вздохнула, — нечего лезть в чужую компетенцию.

— Куда? — поперхнулся отваром Ян.

— Чего "куда"? — не поняла я.

— Лезть куда? Ком…те…ци, тьфу, язык сломать можно, — он смотрел на меня поверх кружки.

— Нечего пытаться выполнять чужие обязанности, — пояснила я, тоже отпила отвар и поморщилась, — чего он такой горький-то.

— Отвар нормальный на вкус, — Разай отпил из кружки, — ты, наверное, тоже надышалась пыли. У меня нюх отбило, а тебе на вкус все горьким кажется.

— Наверное, — я прикрылась ладошкой и зевнула, — раз уж вы сегодня дежурные по кухне, то я пошла спать. Ян, поможешь мне еще одну жаровню наверх поднять? А то, что-то мне кажется прохладно.

Ян кивнул, достал из кладовки небольшую жаровню. Прошлой зимой мы использовали ее только в сильные холода. Накидал в нее горячие угли из плиты и понес следом за мной в спальню.

— Все равно тут холодно, — бурчала я, чувствуя как холод пробирается сквозь одежду, — смотри, — я сунула Яну руку под нос, — вся пупырышками покрылась.

— Ох, ворчунья, — он засмеялся и прижав меня к себе потер ладонями по спине стараясь согреть, — забирайся скорее под одеяло пупырчатая ворчунья. Я скоро приду.

Я лежала в кровати и, улыбаясь, слушала как они негромко переговариваются с Разаем, что-то обсуждая. Так, прислушиваясь к их разговорам, я и провалилась в сон.

Утром я проснулась от возни Яна, он собирался вставать. Я попыталась открыть глаза, но сил, так же как вчера, совсем не было. Будто не спала вовсе.

— Мм, Ян ты вставай, а я еще посплю, — я потянула одеяло на голову, — сегодня у меня выходной.

— Хорошо, — он куснул меня шею и бодренько спрыгнул с кровати.

Я вполуха слушала как Ян ходит по комнате одеваясь. Прошуршала ткань джинс, рубашки, негромко брякнули об пол кроссовки.

— Спи, — постель опустилась под его тяжестью, сквозь сон мне показалось, что Ян потянулся меня поцеловать, но замер, разглядывая меня, — спи, — повторил он и легко спустившись с кровати с еле слышным шорохом прикрыл за собой дверь. Я повертелась, в спальне было холодно, потянула на себя одело Яна и, так и не согревшись, снова провалилась в сон.

Второй раз я открыла глаза, услышав шорох. Эти двое: Ян и Разай, стояли у кровати и пристально разглядывали меня.

— Бу! — рявкнула я. Разай рыкнув подскочил, как кот, вверх, Ян отпрыгнул назад и снес тазик с умывальника. К счастью тазик был пустой, — и чего интересного вы, двое, на мне увидели?

Я непроизвольно сглотнула, горло болело.

— Ты прав, — Разай снова наклонился ко мне, разглядывая мое лицо, — это оно.

— Вы чего? — я даже обиделась, — лицо как лицо, ну подумаешь спросонок немного. А вы сразу «оно».

Они даже не улыбнулись, как стояли с постными физиономиями, так и стояли. Потом Ян глядя куда- то в сторону сказал.

— Инь, я зеркало тебе дам, ты, — он выдержал паузу, было видно, что ему очень неловко и еще что-то такое, будто горечь во взгляде, — ты сама посмотри.

Мне стало тревожно, стоят тут вдвоем, смотрят на меня как родственники, на неизлечимо больную любимую бабушку и не знают как ей, то есть мне, об этом сказать.

Он протянул мне небольшое ручное зеркальце.

— Вот.

Прохладная, резная ручка удобно легла в ладонь. Зеркало было четкое, редкость для местных зеркал, видимо потому, что небольшое. И я себя разглядела в подробностях. Неприятных.

— Ну хлорку мы привезли, так что дом есть чем отмыть, — я откинулась на подушки и уронила зеркало на одеяло, — Антериса сюда не пускайте, и стражей тоже. Да, и вообще, любых посетителей.

— Инга… — взгляд Яна сменился с расстроенного на сердито- возмущенный.

— Ну, что? — ворчливо отозвалась я, — поздно пить лечебную воду. Я уже болею. Вастаб же сказал, что у меня есть шанс. Целых тридцать процентов.

Разай сердито фыркнул куда-то в сторону. Ян взвился.

— Тридцать процентов, да?! И что прикажешь делать с этими тридцатью процентами.?Повесить их на стену и любоваться? — он сердито плюхнулся на стул у умывальника, — что делать то?

— Дом отмыть, белье постирать в кипятке с хлоркой. Мне заварить морс, кажется, в кладовке была банка с вареньем. Если у меня будет жар, отвар коры, судя по всему, пить нельзя, — я посмотрела на Разая, он согласно кивнул, — значит, обтирать смесью крепкого алкоголя с уксусом. Организм либо справится. Либо нет, — я подняла зеркало с одеяла и протянула Яну, — если не возражаете, я хочу побыть одна.

Разай снова кивнул и вышел, слышно было как лестница поскрипывала когда он спускался в гостиную.

— Не прогоняй меня, — Ян сел рядом со мной на кровать, — Инь, я не буду, как ты говоришь, психовать.

Я уткнулась носом ему в плечо.

— Не прогоняю, просто мне нужно как то принять происходящее, — пробормотала я, — осознать его. В очередной раз.

— Тебе страшно? — Ян осторожно погладил мое плечо.

Замечательный вопрос, учитывая, что недавно я валялась при смерти в Алорне, и теперь вот, получила местную чуму, здесь, в Лерте. Кто там говорил про «всё к лучшему»?

Я скрипнула зубами от досады.

— Зубами скрипишь, — Ян осторожно заглянул мне в лицо.

— Конечно страшно, я так хотела сюда вернутся. И вот, на тебе.

Я огорченно вздохнула.

— Я тоже только и думал вернуться сюда, сказал родителям, что не желаю других женщин кроме тебя. А про себя решил что буду вечность жить здесь, в нашем доме. Даже если ты не вернешься, то один, — он придвинулся ко мне ближе, — потому что тут все пахнет тобой. Нами. Я доставал кусок мыла из твоего рюкзака и вдыхал запах лимонной мяты, и представлял, что я здесь. А ты просто ненадолго ушла по делам.

Я украдкой смахнула слезы, столько любви было в его словах и почти столько же- отчаянья.

Разай ходил по гостиной.

Я, лежа в кровати, слышала как он топает по комнате из угла в угол, что — то бурча. Ян, судя по всему, тоже был там. Он изредка вставлял негромкие реплики в сердитое «бу-бу-бу» Разая. Разай о чем-то спрашивал, Ян возражал. Затем Ян спрашивал и Разай, продолжая топать, возражал или обсуждал.

Изредка я слышала как в их диалоги вмешивается бряканье чайника с отваром или негромкий звон кочерги о решетку камина, которой они поправляли угли. Было не совсем понятно, что же происходит, но очевидно в гостиной что-то задумывалось, и вероятнее всего касалось это меня. Мое воображение не на шутку разыгралось, представляя внутреннему взору эносхайи наматывающего круги по гостиной как конь по цирковой арене.

Спорили они долго. И я прислушиваясь и изнывая от любопытства, пыталась понять, о чем они разговаривают. Но говорили они негромко, слов мне не было слышно, только интонации, ровные, вопросительные Разая, сердитые Яна.

Болела я уже третий день. Все основные признаки соленого мора были налицо. Такие, что даже во время умывания старалась не смотреть на себя в зеркало. Зрелище было, прямо скажем, не слишком приятным.

Ян добросовестно возился со мной. Ворчал, что перетружусь, когда я брала в руки спицы. Но просто лежать в кровати, ничего не делая, было не в моих силах. Ян приносил еду и питье. Следил, чтоб пила морс, помогал спускаться по лестнице до закутка возле кухни.

Делал он все это сосредоточенно- молчаливо, от прежнего улыбающегося, веселого, Яна остались лишь малые проблески. Редкие улыбки, а чаще нахмуренные брови и плотно сжатые губы.

— Мы с тобой поменялись местами, — он помог мне забраться в кровать и подоткнул одеяло, — теперь я о тебе забочусь и боюсь за тебя. Почему так случилось. Несправедливо, что ты заболела когда мы только-только вернулись сюда.

Он сел на стул рядом с кроватью и сложил ладони на колени. Я понимала его тревогу и то, что он не знает куда деваться от нее, хоть и не показывает это.

— Было бы удивительно, если бы этого не случилось. Все равно что влезть в осиное гнездо и удивляться, за что это осы покусали. Не расстраивайся, — я постаралась его успокоить, — я же в сознании, и ходить могу, двигаюсь, разговариваю.

— А если… — он замолчал на полуслове.

— Может, обойдемся без «если»? — не слишком вежливо попросила я, — не нагнетай. За три года, что я здесь, у меня даже насморка не было. Надеюсь, мой организм достаточно силен, чтобы справиться.

Ян покивал и надолго замолчал взяв меня за руку. Так я и уснула.

На четвертый день мне стало еще хуже. Ян все утро пытался сбить температуру которая, по моим ощущениям, была очень высокой, но все оказалось бесполезно, к обеду я сама почувствовала как проваливаюсь в знакомую уже, темноту.

— Ну вот, — выдохнула я, — вот теперь плохо дело.

Ян негромко ругнулся, потянулся к столику, чтоб поставить на него керамическую миску-тазик с ледяной водой и в результате и миска и стол оказались опрокинутыми. Ян выругался еще раз, погромче.

— Что случилось? — дверь открылась и сверху, через притолку, в комнату заглянул Разай. Видимо, услышав шум он перестраховался и прошелся по потолку, так же, как в подвалах Алорны.

Меня этим было уже не удивить, а вот Ян поначалу растерялся, глядя на висящего вниз головой Разая.

— У нее сильный жар и говорит, что сознание начало путаться, — он поднял миску и в сердцах шваркнул ею об умывальник. Миска подозрительно хрустнула, — а ты чего это…вниз головой?

— Симпатичная была чашечка, — грустно подытожила я, — всегда мне нравилась.

— Шум услышал, — невозмутимо пояснил эносхайи, мягко спрыгнул с потолка, потоптался, держась за дверь. Не спеша надел носки и подошел ко мне. Склонился разглядывая мое лицо. Чуть прикусил нижнюю губу, то-ли с сожалением, то-ли с досадой. Все-таки повезло, что он хороший инопланетянин. Доброжелательно настроенный к нам и одинаково с нами воспринимающий окружающее.

— Н-га, — он погладил мою руку, — все хорошо будет.

Разай повернулся к Яну.

— Я был прав, собирай вещи и ее пакуй, — он мотнул головой в мою сторону, — времени мало.

— И что вы задумали? — спросила я, занервничав от одного их вида. Вид был заговорщицкий и вызывающий всевозможные подозрения.

Ян почесал макушку.

— Ладно, давай сделаем так, как ты предлагал, но надо предупредить Вастаба, чтоб дом не остался без присмотра.

Разай недовольно заворчал, но возражать не стал. Подошел к окну, посмотрел во двор, туда, где на площадке стоял невидимый нергк. Потер подбородок, задумчиво, словно что-то прикидывая. Повернулся к Яну.

— Да, предупреди конечно.

Я, возмущенная тем, что меня игнорируют спросила громче.

— Вы, двое, чего задумали? — задуманный суровым вопрос, получился тихим, и даже каким-то жалобным. Больше напоминающим осиплый мышиный писк.

Разай подошел ко мне, сочувствующе похлопал по руке и приложил ладонь к моему лбу. Ладонь была почти человеческой, разве что, чуть более шершавой и холодной. Но, вероятнее всего, руки у эносхайи просто замерзли. Ощущение прохлады было замечательным, головная боль отступила в сторону, исчез гул из висков, я закрыла глаза и все-таки провалилась в темноту.

Очнулась я уже нергке, на коленях у Яна, закутанная в два спальных мешка с вязаной шапкой на голове.

— Еще раз он применит ко мне гипноз и ему на все дни рождения буду банку с ярь-травой дарить, — просипела я, — каждый раз новую и свежую. Лично буду собирать.

— Ой, ты проснулась? — Ян улыбнулся, — и уже ворчишь.

— Конечно ворчу, он, — я мотнула головой в сторону Разая, отчего шапка съехала мне на нос, — он меня нарочно усыпил.

— То что ты строишь долгосрочные планы очень радует, Н-га, — Разай сосредоточено следил за экраном, — ты проспала немного больше, чем четверть круга. Я просто чуть облегчил твое состояние.

Я сдвинула шапку на место.

— Так нельзя делать. Без предупреждения.

Разай дернул плечами, нерг качнуло, он сердито пробормотал что-то на своем языке и начал тыкать пальцем в экран.

— Ты бы не отказалась, — на секунду отвлекшись уверенно сказал он, — это помогло.

— Не важно, — огрызнулась я, — все равно без разрешения нельзя.

— Хорошо, я буду спрашивать разрешение, — Разай продолжал порхать пальцами по экрану.

Ян сидел слегка ошарашено поглядывая через плечо эносхайи на экран транслирующий картинку снаружи.

— Инь, ты чувствуешь скорость с какой мы летим? — было видно, что ему немного не по себе.

— Горги летают, чего вдруг тебя скорость напрягла? — я повернула голову, чтоб видно было мерцающий белым экран.

— Одно дело самому летать, — прошептал он мне на ухо, — другое дело лететь внутри маленькой железной трубы. Скорость больше, чем та, с которой летают горги.

— Не труба, и не железная, — Разай откинулся в кресле и потер пальцы, — нерг`к сделан из обработанного ларака. А маршрут просчитывается с учетом вариативности внешних факторов.

Ян презрительно дернул носом.

— Мне все равно из чего он сделан, мне вообще вся эта затея не нравится, — буркнул он, отвернувшись и рассматривая ручки на люке нергка. Я потерлась о его плечо щекой, он вздохнул и легко прошелся губами по моему виску.

— Только ради тебя я согласился на эту авантюру, — прошептал он мне.

— Н-гу надо лечить, — тоном училки повторяющей нерадивому ученику на сотый раз как решать задачу сказал Разай, — у них есть капсула. Н-гу она вылечит за круг и создаст иммунитет. Она больше никогда не заболеет мором.

— Они могут не отдать капсулу, — возразил Ян примерно тем же тоном. Было понятно, что обсуждают они это совсем не в первый раз.

До меня начало доходить о чем они спорили в гостиной в течении почти трех дней. Разай, видимо как и я предпочитал действовать, чем сидеть на месте. Не могу сказать, что это всегда верный подход. Но по крайней мере остается ощущение, что ты хоть что-то сделал, для решения задачи.

И вот теперь, раз мне стало хуже, мы летим в Алорну.

— Вы думаете Керио вернулся во дворец? — озвучила свои сомнения я, — там его целая армия ждет, он не дурак в ловушку лезть. А капсула в подвале, на территории дворца.

Я уткнулась в край спальника и закашлялась.

— Мы что — нибудь придумаем, — Разай смачно потянулся.

Судя по тону, он действительно что-то уже придумал. Поэтому это «мы придумаем» было больше формальностью.

Нергк с монотонным шорохом несся вперед. Я дремала. Ян внимательно разглядывал экран, Разай расслабленно сидел, почти дремал, в своем «водительском» кресле. Так понимаю, он включил что-то вроде автопилота и сейчас в управлении нергком не участвовал. Только изредка наклонялся к монитору и, легко касаясь прозрачной картинки, что-то поправлял.

— Как зовут того, главного охраны дворца? — Разай задумчиво постучал пальцами по обшивке.

— Ист Рето, Лерианиэль ИстРето, — ответила я, — может расскажешь, что ты задумал?

Разай снова постучал пальцами по обшивке.

— Найду ИстРето, спрошу где искать Керио.

— Ага, вот так просто, — ехидно фыркнул Ян, — с чего ты взял, что Рето скажет тебе где искать Керио.

Разай обернулся и с сомнением посмотрел на Яррана.

— Надеюсь, Н-га подскажет мне, как его убедить, — он дружелюбно оскалил удлинившиеся зубы.

Ян, первый раз увидев подобное зрелище, непроизвольно дернулся назад, чуть-чуть, самую малость, но Разай, разумеется, это заметил, удовлетворенно кивнул и отвернулся обратно к монитору.

— Ну и ну, — выдохнул мне в ухо Ян.

Я призадумалась. Скорее всего, Рето и сам не знал, где находится Керио, иначе послал бы ему помощь.

— Разай, — окликнула я эносхайи, — Рето навряд ли знает где Керио. Иначе бы он выслал ему в помощь целую армию, насколько я поняла, они друзья. А я не в курсе как убедить Керио, если только предложить ему взамен что-то из технологий, возможно, если его это устроит, он согласится.

Разай с досадой щелкнул пальцами.

— Я понял, скажи мне как добраться до кабинета этого Рето.

Добрых двадцать минут я объясняла Разаю как найти кабинет ИстРето во дворце, но получалось не очень хорошо. Толи у меня обострился топографический кретинизм, толи Разай не очень хорошо понимал мои объяснения.

— Стоп, — он потряс головой, видимо пытался поставить запутанный мной мозг на место, нажал какие-то точки на мониторе, — подлетим к дворцу, покажешь окна его кабинета хорошо? Так будет даже проще.

— Нам нельзя во дворец. Во-первых, убьют, во-вторых, притащим заразу.

Разай обернулся и вдруг с улыбкой объявил.

— Зараза, ради её безопасности, останется в нергке, вместе с держателем.

Неожиданная, пусть и грубоватая, реплика разрядила напряженную обстановку, мы с Яном засмеялись.

— Сказал парень умеющий ходить по потолку как муха, — не осталась в долгу я, — у Рето можно узнать маршрут которым двигался отряд Керио и район в котором они пропали. А потом искать Керио с воздуха при помощи тепловизора. Правда можем наткнуться на его преследователей.

Нергк с бешенной скоростью несся в неизвестность. Мы не знали захвачен ли дворец, жив ли Ист Рето, где находится Керио со своим отрядом и что он потребует за разрешение воспользоваться капсулой. Формально, раз она находилась во дворце владыки, она была собственностью Алорны.

Через несколько часов на экране замаячили знакомые очертания башен. Наша неизвестность приближалась все ближе и ближе. Вон священная роща, даже видно поляну на которой мы пили вино с Имириэлем.

Я почувствовала как собрался, сосредоточился Ян.

Движения Разая отключившего автопилот стали более короткими, скупыми. Его профиль в мерцании экрана словно заострился, стал жестким как изображение на старинных бронзовых монетах.

— Керио попросит плату за пользование капсулой, — не удержалась, повторила я.

— Знаю, — буркнул Разай.

— А если он потребует что-то сверх меры?

— Я сам назвал тебя сестрой, — Разай сурово сжал губы.

— Нельзя, — я встревожено дернулась и Ян прижал меня к себе, — Разай, нельзя ему давать что-то опасное. Ты же сам видел какой тут уровень развития цивилизации, человек с более совершенным оружием нежели клинок или арбалет получит абсолютную власть. Даже то, что касается простых вещей нужно обдумывать, стоит ли рассказывать им.

— Я тебя понял, — он кивнул на монитор, на котором, как на ладони был фасад дворца, — показывай где кабинет ИстРето.

— Вот это окно, второй этаж. Там целое административное крыло, видишь? Закрыто шторами.

— Да, вижу.

Нергк приземлился недалеко от входных ворот во дворец. В открытый люк сразу полетела мелкая морось, было пасмурно и почти тепло. И никакого снега в отличие от Лерта.

Разай завозился в кресле скидывая с себя одежду. Ян возмущенно кашлянул и прикрыл мне глаза ладонью. Все верно, вдруг я увижу что-нибудь, что порядочной девушке видеть не положено.

— Я настроил нергк так, что если не вернусь через круг, то он закроется и вернется обратно в Лерт. Не выходите из него, хорошо?

Последние слова он произнес шепеляво. Я, услышав, что произношение Разая изменилось, тряхнула головой сбрасывая ладонь Яна. В кресле вместо привычного золотистого Разая сидело уже знакомое черное чудище. Он повернулся и дружелюбно оскалился темными шильями-зубами.

— Зай-Разай, — подначила я его, — а почему у тебя такие большие зубы?

— Чтобы легко перегрызать горло врагу, если, конечно, не противно тащить в рот всякую пакость, — подмигнув мне парировал Разай. Он ловко выбрался из нергка с удовольствием потянулся и двинулся к забору.

— Зубастый парень, — подвел итог нашей беседы Ян, — давай я вперед пересяду, пока люк в этой штуке открыт.

Разай, тем временем, прижался к забору и стал с ним одного цвета, только контуры тела было немного видно, если знать куда смотреть.

— Надеюсь, тебя не поймают, — вздохнула я.

— Буду считать твои слова пожеланием удачи, — буркнул невидимый Разай и начал подниматься по стене. С нее посыпалась мелкая каменная крошка.

— Обалдеть, — Ян наблюдал за подъемом с нескрываемым удивлением, — я сначала не поверил, что он древний. Однако убеждаюсь, что зря сомневался. Инь, он же идеальный воин, смотри, по стене как по улице идет.

— Все бы вам, мальчишкам, оценивать с точки зрения войны, — я вытянулась устраиваясь поудобнее, — впечатляет конечно, да.

— Инь, — Ян замялся, закрыл люк, поскреб ногтями обшивку нергка проверяя какая она на ощупь, подозреваю, при Разае он стеснялся проявлять любопытство, — а он тебе сильно нравится?

— В каком смысле «сильно нравится»? — сон с меня слетел моментально.

Интересно с чего вдруг Ян решил сейчас отношения выяснять? И в голосе нотки ревности проскальзывают. Тихие такие, едва заметные.

— Ну, вы же с ним одинаковые, — Ян потер шею, — знания у вас…. Понимаете друг друга с полуслова. Подходите друг другу.

— Рош Экита, — сердито выдохнула я, — вот соберусь с силами и как дам тебе по лбу, чтоб глупости не болтал, а?

— Я просто смотрел как вы общаетесь, он действительно понимает то, о чем ты рассказываешь и о чем говоришь.

— И что? — я уставилась на Яна. Он сидел вполоборота в кресле, явно испытывая неудобство из-за нехватки места, но смотрел куда угодно только не на меня.

— Я хочу, чтоб ты была счастлива, — буркнул Ян.

— И поэтому готов благородно от меня отказаться? — съехидничала я.

— Я запомнил лекцию о надоевшей морде на подушке, — тихо произнес он и поднял на меня свои несчастные зелено- оранжевые глазищи, — мне бы не хотелось оказаться для тебя надоевшей мордой.

— Может мне тоже стоит об этом побеспокоится? — я приоткрыла люк, становилось душновато, — ты горг, живешь долго, а я человек. Семьдесят сезонов и я превращусь в старушку, а ты все еще будешь молодым. Встретишь какую-нибудь идеальную горгону, или горгу и все, прощай старушка Инь?

— Зачем ты так? — он сурово поджал губы.

Я устало прикрыла глаза, полет меня вымотал, из-за жара кружилась голова, хотелось спать и пить.

— Затем, Ярран Рош Экита, что я выбрала тебя. Не владыку эльфов, бррр, — я встряхнула головой, пытаясь хоть как-то собрать мысли в стройный ряд, — алорнцев, которому по факту нужна не я, а мои знания. Который даже не поинтересовался чего я хочу. Не древнего, который отнесся ко мне как к объекту опеки. А тебя. Про древнего вообще думаю, что у него так психика пытается из стрессовой ситуации вырулить, с минимальными потерями. Понимаешь?

Ян отрицательно мотнул головой.

— Ну он отвечал за всех в этой своей экспедиции, да его еще и выбрали комА-командиром, потому, что он сверх-ответственный, а когда он очнулся, выяснилось, что все его подчиненные погибли. Он считает себя виноватым.

— Но ведь был потоп, стихия, — возразил Ян.

— А это беда сверхотвественности, понимаешь, он считает, что ОН сделал что-то неправильно. Что катастрофы можно было избежать. Поэтому попадись ему вместо меня кто угодно, лошадь, скрат, моль, с кем у него установился бы контакт, он точно так же взялся бы его опекать. Чтобы доказать себе, что он может все делать правильно. Со всем возможным усердием. А я хочу быть любимой, а не опекаемой. Понимаешь разницу?

— Хм, интересная версия происходящего, — Ян наморщил лоб, — я видел только, как мне казалось, ваше взаимопонимание, но не задумывался, чем оно вызвано. Извини, Инь.

— Ох уж эти благие намерения, — улыбнулась я, — давай я сначала выздоровлю, а потом мы с тобой будем ругаться, сколько хочешь. Даже тарелки могу побить.

Ян засмеялся, перебрался ко мне на сиденье и мы, обнявшись заснули, вернее заснула я, а Ян задумчиво гладил меня по стриженой голове. Сквозь дрему я ощущала как скользят его пальцы по моей шее.

Разай вернулся незадолго до истечения обозначенного круга. В «невидимом» режиме спрыгнул с забора, было видно только как трава примялась и следы на ней последовали к нергку.

— Он не знает где искать Керио, — Разай стал видимым, бросил что-то на переднее сиденье и стал торопливо натягивать на себя одежду, — но дал мне карту с маршрутом, — он кивнул на бумажку, — теперь надо как то приложить эти каракули к местности и начать искать. Сказал, если найдем и поможем Керио, он допустит нас в подвал к капсуле.

— Ага, а потом не выпустит из этого подвала, — нахмурился Ян.

— Все может быть, — Разай закончил одеваться и забрался в нергк, — и почему я не дамрок, — риторически, в пространство, спросил он, — у них шерсти много, они не мерзнут.

Ян сунул руку куда то под сиденье и достал оттуда меховую жилетку, протянул ее Разаю.

— Это что, из шкуры животного? — Разай провел носом над мехом.

— Да, — Ян снова пошарил под сиденьем, — Инь, ты пить хочешь? Я захватил походный рюкзак, на всякий случай. Там еда. палатка, сменная одежда и котелок с фляжкой.

— Вот что ты так усердно запихивал под сиденье, — Разай надел жилетку и стал похож на викинга, — я то думал, ты для Н-ги удобнее устраиваешь место.

— Я и устраивал, — Ян снова сунул руку под сиденье, выудил оттуда кружку и фляжку с водой, — я хотел отвара налить, но три ведра отвара нам не выпить, поэтому просто вода, — он посмотрел на меня и подчеркнул, — кипяченая вода.

— Спасибо.

— Некогда сидеть на месте, — заворчал Разай, но дождался пока напьемся мы с Яном и сам тоже, с удовольствием, сделал пару глотков.

Блокаду Лерта за два дня до нашего возвращения сняли. Возможно помогли мои «изобретения», а возможно болезнь сама сошла на нет.

И город, оплакивая свои потери, постепенно возвращался к нормальной жизни. Антерис так и остался городским главой. Денира и Сайнар успели пожениться за время нашего отсутствия. Экстремальная обстановка диктует свои правила. И Вастаб хоть и ворчал на то, что они поторопились, но в целом этот брак одобрял.

Через несколько дней, мы, ранним морозным утром прогулялись в ратушу и там зарегистрировали наш брак. Зай предпочел остаться дома, чтобы не пугать окружающих своим видом, серьезно пояснил он, незаметно косясь на торт стоящий на буфете в кухне. У него выявилась страсть к сахару. Надеюсь, до нашего возвращения из ратуши доживет хотя бы кусочек.

Свадьба была скромной, ни свидетелей, ни родственников с обеих сторон. Вастаба и Сайнара с Денирой мы пригласили на чаепитие.

Костюмы на молодоженах были нетрадиционные для здешнего мира, черный костюм на женихе. С, да-да, шелковым, расшитым золотыми драконами, белым галстуком. И кружевное платье цвета слоновой кости на невесте.

И пытался возражать, что раз мы не одеты в традиционные свадебные наряды, то и зарегистрировать наш брак он не может. Но пара золотых монет положенных Ярраном на стол сделали свое дело и служка расшаркиваясь сделал нужную запись. И даже нашел двух свидетелей которые глазели на нас с нескрываемым изумлением, но тем не менее, подтвердили своими подписями наш брак.

— Ян, — прошептала я ему, когда мы обменялись кольцами и поцеловались, — ты слышишь шум, там, снаружи?

Ян наклонив голову вслушался

— Нет. А что? — он недоуменно смотрел на меня.

— Ой-ё, — прищурившись сообщила ему я свое видение, вернее слышанье, ситуации. Окно зала распахнулось и в помещение впрыгнул Разай, испугав служку до икоты.

— Там, Керио вас ищет, — сообщил он.

— Нас? — слегка обалдев от неожиданности спросила я.

— Ага, — Разай дернул носом в сторону дверей, — эх, не успел я вовремя.

За дверьми комнаты возник какой-то шум и сдавленный писк, кто — то с кем- то спорил, затем двери распахнулись и в комнату уверенным шагом вошел не кто иной как владыка Алтенариэль Ист`Керио. Черный короткий плащ воинственно развевался за его широкими плечами, венец древних грозно поблескивал, начищенные сапоги блестели как зеркало. За ним бесшумно следовал отряд из шести телохранителей.

— Кажется, я немного опоздал, — произнес он задумчиво глядя на меня, и совсем не по-королевски цыкнул зубами, — чтож, позвольте вас поздравить с женитьбой.

Он жестом фокусника извлек откуда- то из-за спины букет белых цветов напоминающих пионы и улыбаясь протянул мне.

Ян едва слышно рыкнул и, задвинув меня к себе за спину, забрал цветы у Керио.

— Эй, это мне букет! — возмущенно запротестовала я.

— Да, Экита, цветы не тебе, — усмехнулся Керио.

— Если б они были мне, я б тебе нос сломал, — фыркнул Ян.

— Ты слишком высокого о себе мнения, Экита, ломать нос переломанными руками и ногами сложная задача, — Керио смерил Яна высокомерным взглядом, — этого даже первородному горгу не дано.

— Вы оба! Меряться письками будете в другом месте, а не на моей свадьбе, — разозлилась я и проигнорировав отвисшие челюсти окружающих, потребовала повернувшись к Яну, — отдай мои цветы!

— Инга! Ну что за слова! — укоризненно воскликнули оба.

— Цветы отдай! — я прищурившись глянула на Яна.

Он закашлялся и протянул мне букет.

— Конечно, Инь, я просто подумал, что тебе будет неудобно его нести.

Он нежно поцеловал меня в щеку. И протянул мне цветы.

Я взяла букет и прикинула его вес в руке, ну все ушастый, кажется, ты меня довел. Развернулась с милой улыбкой к владыке, он узрев что — то нехорошее в моем взгляде с опаской попятился назад.

— Инга, отдай букет Эките, пусть он его подержит, а то цветы тяжелые.

— Это же её букет, Керио, — с издевкой хмыкнул Ян.

— Значит, решил нам свадьбу сорвать? — огрела я наглого эльфа цветами по плечам, он ошарашено застыл, — это тебе за «особые» лекарства, братец! — я снова прошлась букетом по торсу затянутому в черную ткань, — а это тебе за то, что хотел обманом на мне жениться! И букет свой забери!

Я сунула порядком измочаленный букет в руки застывшему от моей наглости владыке Алорны. Как бы не схлопотать смертную казнь за нападение на венеценосную особу.

— Стыдно должно быть чел. алорнцу который является примером для всей его нации, совершать такие гадкие поступки.

Керио, отмер, перевел взгляд на обалдевшего, от развернувшейся перед ним сцены, служку и довольно заухмылялся.

— Ты уверен, что тебе повезло с супругой? — насмешливо спросил он, глядя на Яна.

— Уверен, — Ян прижал меня к себе, — а вот тебе с сестрой не повезло, мало того, что она горг, так еще и рука тяжелая.

— Ага, и рука тоже, — Керио стряхнул часть лепестков на пол, — чтож, Ингарра, ты права. Я поступил несколько опрометчиво, признаю. Предлагаю вам охраняемое поместье на территории Алорны и пожизненное содержание из казны. Мы говорили с тобой об этом, Инга, — напомнил он, — помнишь?

— Щедрое предложение, — прорычал Ян, — чересчур щедрое. Но мы, пожалуй, откажемся.

Керио мотнул головой, двое из охраны подскочили и в мгновение ока выдвинули служку за дверь. Тот пытался что-то промямлить про важные документы на его столе, но его никто не стал слушать.

— Проследите, чтоб никто не подслушивал, — приказал владыка охранникам. Еще двое буквально испарились в воздухе.

— Ты не совсем понимаешь ситуацию, — развернулся он к Яну, — я предлагаю вам не тюрьму, а безопасность. Пока вы тут женихались, разведка донесла Императору Хистерана, что на его территории находятся двое древних обладающих невероятными знаниями. И эти знания позволяют победить в любой войне. Предполагаю, что это кто- то из оставшихся в живых подельников Исто Норо. Владыке горгов тоже пришла такая информация. И мне, как главе первого дома Алорны. Так что угадай, через какое время вас начнут загонять как кабанов на собачей охоте?

Он небрежным жестом откинул плащ и уселся на край стола. Луч солнца пробившийся через высокое стрельчато окно кабинета высветил идеальное лицо Керио с точностью фотографической вспышки. Темные круги под глазами, залегшие вокруг идеальных губ усталые складки. На темном воротнике рубашки прилипло пару белых лепестков. Несладко приходится владыке. Восстанавливать страну после переворота занятие сложное. Мне внезапно стало его жалко.

Я посмотрела на Яна. Тот задумчиво тер лоб.

— Он ведь прав, — я опустилась на стул с высокой спинкой и повернулась к Керио, — ну что вам стоило, пару дней пождать и не портить нам свадьбу?

Керио криво усмехнулся и сказал глядя мимо меня.

— Когда речь идет о жизни, все остальное становится второстепенным.

— Ну что? — я повернулась к Яну, — вещи паковать?

Ян взъерошил волосы и ослабил галстук.

— Всю жизнь опасаться, что похитят тебя, или кого-то из наших детей, или Разая.

Зай подошел ближе и улыбаясь, внимательно разглядывал Керио, зрелище было впечатляющее. За потемневшими губами Разая угадывались острющие как шилья зубы.

Я помнила какое впечатление он произвел на меня когда в первый раз его увидела. Керио мужественно делал вид, что не боится. Но непроизвольно, буквально на миллиметры, сдвигался назад,

— Разай, ты вторгаешься в личное пространство владыки.

— Он не врет, — Зай слегка отодвинулся, — и он нервничает. Почему он нервничает, если не врет?

— Возможно, ему не нравится когда про то, что он чувствует, сообщают окружающим.

Угол губ Керио дернулся в благодарной незаметной усмешке.

За окном послышался шорох. В комнату, через открытое окно впорхнули люди Нореда Рашшата. Югат и Ирган. Дюльфером с крыши, как я понимаю. Научила на свою голову. За дверью послышалась возня и вошел сам Рашшат в сопровождении Карнаса.

— Простите, что срываем вам свадьбу эрра Ингарра, — Норед слегка поклонился, — но мне поступила информация, что вас хотят похитить.

Алорнцы положили руки на клинки. Наемники отреагировали соответственно.

Разай легко потянулся носом ко вновь пришедшим.

— Этот тоже не лжет и переживает за тебя.

Ян поднял меня со стула сграбастал в объятия и тоже положил руку на клинок.

— Предлагаете всю жизнь бегать прятаться от желающих вытрясти из нас с За…с комА ДозеНг`Кат`Pазай, — я кивнула в сторону Зая, — страшные секреты? А если у них получится и нас все — таки поймают, что тогда?

Зай почесал нос, фыркнул, что видимо обозначало крайнюю степень задумчивости.

— Нужно чтобы знания стали доступны всем.

— Мы уже обсуждали это с тобой, — напомнила я, — идея плохая. Но набегалась я по вашим лесам во, — я провела ладонью по шее, — на всю оставшуюся и еще чуть больше.

— Идея хорошая, — заспорил Разай, — если наши знания будут доступны всем, то никто не будет за нами охотиться.

— И что ты предлагаешь? Открыть школу?

— Зачем школу? — вмешался Ян, — ты же говорила, что у вас есть университеты. И там учат всему.

— Можно, — неуверенно согласилась я, — изучать свойства трав и систематизировать, и магию тоже, у вас маги учеников берут и учат каждый по своему, а если бы была система…Только без базовых знаний не обойтись, школа нужна.

Ян вздохнул.

— Инь, у тебя будет возможность заниматься твоей любимой математикой.

— А ты? Я без тебя с места не сдвинусь.

— А я с тобой, напрошусь послом в Алорну.

Кериор согласно кивнул.

— Ну да — рассмеялась я, — хорошая шутка: эрр Рашшат и охрана владыки будет преподавать студентам боевые искусства, стратегию и физическую культуру, ты риторику и искусство дипломатии, я математику, физику и химию, Разай будет курировать биологию и медицину. Еще откроем факультет ботаников — травников, магов разных направлений, от целительства, до боевых. Что я еще забыла?

Разай ехидно ухмыльнулся и показал мне глазами на Керио.

— Неплохая идея, — хмыкнул тот, судя по взгляду он уже все взвесил, подсчитал, продумал, и накидал примерный план действий в свою, разумеется, пользу. Следующая произнесенная им фраза показала, что я не ошиблась, — думаю, мне удастся заставить казначейство выделить сумму для финансирования, да и замок есть неподалеку от столицы. Древняя постройка, но прочная, а главное, очень большая. Но можно будет достроить по мере надобности.

Окружающие нас алорнцы и горги переглянулись и спрятали клинки в ножны.

— Вы серьезно? Хоть представляете каких вложений это потребует и затрат времени?

Керио улыбнулся

— Не вы ли, эрра, убеждали меня, что вложения в научные разработки могут быть весьма выгодными. А тут возможность сконцентрировать уйму разных знаний в одном месте. Нужно быть дураком, чтоб не понимать какие выгоды это сулит.

Разай дернул носом.

— Согласен, но все решения по университету принимаем мы с Ингой.

Вот ведь предатель когтистый. Торгуется даже меня не спросив.

Керио согласно покивал.

— Вы шутите так? — не сдавалась я.

Но окружающие меня мужчины отнюдь не шутили.

— Хорошо, в таком случае, настаиваю, чтоб доступ в университет был у всех, даже у самого последнего бродяги была возможность сдать туда экзамен, — выдвинула я свое условие.

— Вот видишь, ты уже начала решать поставленную перед тобой задачу, — поцеловал меня в затылок Ян.

Я всплеснула руками

— Да вы с ума сошли!

— Едем, времени мало, — Керио решительно откинул полы плаща, — или вы своим способом добираться будете?

— Своим, — в тон ему ответил Разай, — встретимся у ворот дворца.

— Эх, а вечернее чаепитие как же? — не сдавалась я, — а торт?

— Я распоряжусь, чтоб ужин был праздничным, — Керио уже выходил из комнаты.