Это крайне странное чувство, когда смотришь на время и понимаешь, что будильник начнёт разрываться от дикого звона всего через каких-то жалких пять часов. Я мысленно осознаю, что мне стоит одуматься и лечь спать, дабы утром не валиться с ног от недосыпа и усталости. Однако я, отмахнувшись от разумных размышлений, продолжаю смотреть столь захватывающий сердце сериал. Но в конце концов, я нахожу в себе силы, чтобы оставить ноутбук на столе, а самой лечь в прохладную постель. Часы указывают на четыре часа утра, но я всё равно не хочу спать. Я прикрываю глаза и понимаю, что никак не могу нагнать на себя сон. Проходит около получаса, а я всё кручусь в постели с осознанием того, что вечером выпить две чашки крепкого кофе было крайне неразумно с моей стороны. Но ничего поделать с этим я уже не могу… Прокрутившись в постели ещё пару минут, я решаю, что мне стоит спуститься на первый этаж и выпить стакан тёплого молока с мёдом, ибо такой напиток всегда помогает мне справиться с бессонницей.

На приготовление молочного коктейля у меня уходит не больше пяти минут, но, допив всё содержимое стакана, я так и не чувствую желание поспать. Огорчённо вздохнув, я выхожу с кухни и иду в полной темноте и тишине к лестнице. Но стоит мне пройти возле входной двери, как я слышу копошение и тихие ругательства. Нетрудно догадаться кто может прийти в стельку пьяным в половину пятого утра, при этом не в состоянии попасть ключом в замочную скважину. Тяжко вздохнув от удручающего осознания, что какое-то время мне придётся понянчиться с вконец напившимся Брайаном, поскольку, если он так и не сможет открыть дверь и останется спать на крыльце, то облюёт всё в радиусе пяти футов. Я проворачиваю замок и ловко открываю дверь с уже чётким намерением отчитать своего братца, как вдруг вместо него я встречаюсь взглядом с удивлённым Александром, на плече которого спит Брайан. Но затем я замечаю на одежде Кинга свежие пятна крови, и, лучше всмотревшись в лицо моего несносного сводного братца, я замечаю кучу ссадин, которые уже покрыты корочкой запёкшейся крови. Я молча открываю дверь шире, чтобы Кинг занёс обездвиженное тело в дом, и пытаюсь сообразить, что со всем этим делать дальше.

— Принеси аптечку! — кричит Кинг с гостиной, а я выхожу из небольшого оцепенения. Я быстро захожу в комнату с небольшой белой сумкой, в которой хранятся самые необходимые медикаменты, и подхожу к дивану, на котором лежит пострадавший.

— Что на этот раз случилось? — я холодно спрашиваю у рядом стоящего парня, пока обрабатываю особо серьёзные раны на лице Брайана.

— А ты как думаешь? Вцепился с Джексоном на вечеринке. Разнесли полдома, начистили рожи друг друга и успокоились, — нервозно взъерошив волосы, он раздраженно отвечает и, присев рядом со мной на пол, начинает слегка бить Брайана по щекам, чтобы тот очнулся.

— Это бесполезно, — я останавливаю его попытки, ведь кому как не мне знать, что разбудить его в таком состоянии не под силу даже разъярённому Ричарду. — Найди на кухне тазик, потому что его может начать тошнить в любую секунду, — я быстро приказываю парню, поскольку замечаю, как Брайан начинает вертеться из стороны в сторону, при этом подозрительно морща нос.

Кинг молниеносно выполняет моё поручение и, вернувшись в комнату через минуту с пластмассовым тазиком в руке, вновь опускается на колени подле меня. Так как это далеко не первый раз, когда Брайана заносят в дом с такими побоями, я быстро управляюсь со всеми его ранениями, никак не заботясь о том, чтобы их обработка прошла безболезненно. Приклеив последний пропитанный мазью пластырь на правую бровь раненого, я оставляю аптечку на столе и прошу Александра отнести Брайана в спальню, дабы уложить того спать. Парень без каких-либо возражений соглашается, а затем поднимает пьяное тело, которое время от времени что-то нечленораздельно лепечет, и относит в комнату, где помогает мне уложить его в постель. Когда мы оказываемся в коридоре, я думаю, что Кинг быстро со мной распрощается и уедет к себе домой, но вместо этого он неожиданно заводит речь о физике, что заставляет меня побелеть и замереть как громом поражённая. Я совсем забыла, что должна завтра принести решённые задачи миссис Курцман перед первым уроком.

— Вот дерьмо, — я шепчу себе под нос, понимая, что неприятностей мне не избежать. Учительница по физике главная заноза в заднице всех учеников школы из-за её старомодных методов преподавания и постоянных криков за любой проступок. Боюсь представить, что произойдёт, когда я скажу, что не выполнила её задания.

— Ты хоть что-то сделала? — он облокачивается спиной о дверь, которая ведёт в спальню Брайана, и на мгновение устало прикрывает глаза.

— А сам как думаешь? — я раздраженно спрашиваю у него. — Я тетрадь даже не открывала!

— Звучит как крик о помощи, — он самодовольно протягивает, и ухмылка на его лице появляется незамедлительно, ибо, в отличие от меня, он уже давно выполнил свою работу. — Ну что? — он с неуместным весельем спрашивает, делая мне на встречу шаг. — Как далеко ты готова зайти, чтобы я помог тебе?

— А ты у нас что, светоч знаний по физике? — я рявкаю на него, потому как его радостная физиономия в данной ситуации неуместна.

— Теоретические вопросы ты легко сможешь найти в интернете, а задачи идентичны тем, которые решал я. Поэтому, если ты хорошенько меня попросишь, я тебе их с лёгкостью решу.

— С чего вдруг? — я недоверчиво хмурю брови и с откровенным подозрением на него смотрю. Чтобы он безвозмездно повёл себя, как мать Тереза? Да не смешите.

— Есть одна вещь, с которой можешь мне помочь только ты. Так что, услуга за услугу, — безусловно, великодушным его назвать нельзя, но выбора у меня всё равно нет. К тому же мне сложно представить озвученную им просьбу, выполнение которой будет непосильной мне задачей. Поэтому я без особого колебаний соглашаюсь на эту авантюру. И прежде чем мы покидаем дом, я иду в свою спальню, чтобы взять школьную форму и рюкзак, так как домой я уже не успею вернуться. Когда мы садимся в машину, часы указывают ровно на пять часов утра, из-за чего я готова взвыть в голос. Боюсь, сегодня мне уже никак не удастся поспать. Впрочем, не одной мне. Взглянув в сторону Кинга, я, после секундного колебания, задаю ему вопрос, который ранее он проигнорировал.

— Ты так и не назвал причину, по которой началась драка, — я мельком смотрю в его сторону и замечаю на его лице небольшое смятение, которое вызвано моим вопросом. Он определённо не хочет рассказывать мне о произошедшем, но я настаиваю на ответе: — Я не отстану от тебя, пока ты мне всё не расскажешь.

— Джексон пытался переспать с Бонни на вечеринке, — после недолгого раздумья он всё же отвечает. И его ответ повергает меня в шок. Чёрт! Я даже подумать не могла, что она пойдёт на его вечеринку, после того что произошло в эту пятницу. Бонни… Что же, чёрт возьми, творится в твоей голове? — Он долго к ней приставал, но она ему отказала и ушла домой, — после этих слов я с облегчением выдыхаю. — И после этого он начал кричать во всю о том, что Ривера, наконец, устала шлюшничать. Это услышал Брайан, который к тому времени был уже в стельку пьяным. Крикнув мне что-то вроде: «Тварь хочет драки, тварь её получит», он кинулся на него. И всё, пиздарики.

— Брайан… Дебил, блять, дурной, — я шиплю, вспоминая сегодняшнего героя-защитника. В этом весь он. Вечное его правило: «Если мне хочется дать кому-то по роже, то я определенно буду бить». Никогда не думает о последствиях… Придурок чокнутый.

— Он всегда так себя ведёт, когда выпьет?

— Да. Ему противопоказано пить алкоголь в большом количестве, потому что это, в лучшем случае, заканчивается дракой и покупкой новой мебели.

На какое-то время в машине образовывается тишина, из-за которой я начинаю проваливаться в сон. Но стоит мне всего на секунду прикрыть глаза, как вдруг Кинг начинает кричать во весь голос: «Проснись и пой, солнышко!», из-за чего я почти подпрыгиваю на сиденье, а он заливается счастливым детским гоготом. Я никоим образом не разделяю его дружеский настрой, ведь слова и слёзы Бонни всё ещё свежи в моей памяти, но так как от него зависит благополучие сегодняшнего учебного дня, я в который раз себе напоминаю, что не стоит ему грубить или дерзить. Ну, до тех пор, пока я не буду уверена, что работа по физике выполнена. А пока я лишь недовольно кошусь в его сторону, всем своим видом показывая, что его шутка мне не пришлась по душе. Но это его едва волнует, потому следом он включает радио на всю громкость и начинает трясти головой в такт музыки под мой презрительный взгляд. Может он и ушёл с вечеринки, но не вечеринка из него, это уж точно. И тут я прихожу в ужас от одного лишь предположения, что он возможно пьян. Сомневаюсь, что за весь вечер он не сделал ни глотка пива или чего-то покрепче.

— Ты что, пил?! — перекрикивая музыку, я возмущённо спрашиваю, а он многозначительно начинает мне улыбаться, что означает только одно — я не прогадала. — Это ненормально!

— Зато весело, — он отвечает, продолжая широко улыбаться.

В подобной ситуации ранее я не бывала, потому я не знаю, как мне стоит себя повести, дабы не спровоцировать автокатастрофу. Я лишь широко распахнутыми глазами слежу за дорогой и часто кошусь в сторону веселящегося Александра, которого больше ничто в этом мире не заботит. Потехи ради он начинает наращивать скорость и нарочно делать резкие повороты то вправо, то влево, из-за чего моё сердце каждый раз уходит прямиком в пятки. Его явно забавляет то, как я реагирую на его опасное для жизни дурачество. Могу только вообразить, как нелепо и смехотворно я выгляжу в эти страшные секунды со стороны, выкрикивая при этом всевозможные оскорбления в его сторону. Так и проходит оставшийся путь, за время которого моя неприязнь к рядом сидящему молодому человеку взлетает просто до небес. В отместку я бы с удовольствием разорвала ногтями сиденье, в которое я сейчас вцепилась, если бы это, конечно, было мне по силам. Поэтому единственное, что я могу сделать — это оставить едва заметные царапины на чёрной коже сиденья. Когда поездка подходит на удивление к благополучному концу, я молниеносно выскакиваю из салона автомобиля, с силой захлопывая дверь за собой.

— Ну ты и говнюк! — я шиплю на него, когда мы идём к входной двери его дома. До сих пор не верится, что он сел за руль, после того как выпил, да и ещё такое вытворял по пути.

— И снова грубишь, — он вздыхает, когда открывает входную дверь ключом. — Знаешь, тебе не стоит так вольно выражаться, ведь тебя пришибить сможет даже десятилетняя девочка.

— Это ты мне сейчас угрожаешь?

— Я и угрожать? Окстись, мелкая. Я предпочитаю физическую расправу пустому трёпу.

На его реплику я лишь закатываю глаза. Ещё один пунктик, который совпадает у него и Брайана. Тот тоже считает, что единственный способ устранить разногласие — это устранить человека, с которым у тебя, собственно, и произошла стычка. Вслух я, конечно же, ничего не говорю, дабы предотвратить спор, потому мы заходим в дом в полной тишине. Как я и ожидала, на первом этаже нельзя спокойно пройти. Повсюду валяется мусор, некоторая мебель перевернута и сломана, что свидетельствует о том, что драка произошла именно здесь. Радует только то, что в доме не стоит отвратительный духман, из-за которого глаза начинают слезиться. К счастью, на втором этаже обстоит совершенно иная ситуация, когда мы проходим по просторному коридору и заходим в спальню впереди идущего парня. Кинг включает свет в комнате и подходит к столу, на котором лежит его полупустой рюкзак. Недолго порыскав в нём, он достаёт злосчастную тетрадь по физике и подзывает меня к себе одним лишь пальцем. Я же вздыхаю и подхожу к нему, оставив свои вещи на выходе у двери. Всучив ему в руку свою тетрадь, я присаживаюсь на стул и наблюдаю за тем, как Александр изучает мои задания, хмуря при этом брови.

— Какие-то проблемы? — я спрашиваю у него, но в ответ слышу тишину. Чтобы ему не мешать и не действовать на нервы, я на время затыкаюсь и жду, когда он хоть что-то скажет.

— Твои задачи немного сложнее моих, — продолжая листать тетрадку, он говорит, а затем садится возле меня.

— Сможешь их решить?

— Ты во мне сомневаешься, мелкая? — дерзко ухмыляется он. — Назови мне фамилию хотя бы одного ученика нашей школы, который знает физику лучше меня? Нечего сказать, не так ли? А знаешь почему? Потому что нет никого умнее меня, — напыщенно заявляет он, а затем возвращается к физике под мой слегка насмешливый взгляд. Как всегда, его слова источают столько пафоса и спеси. Этот парень однозначно является мечтой любого психиатра, ведь до этого столь себялюбивых людей свет ещё не видел. И не устаёт он так себя восхвалять? Небось, каждый день он просыпается и засыпается лишь с одной мыслью: «Господи, какой же я отпадный».

Поначалу я питала немалые надежды, что после той безумной поездки, что он устроил, Александр успокоится и сейчас молча примется решать мои задачи, так как он уже добился того, чего так хотел. Он меня взбесил, разозлил и в придачу напугал. И он действительно больше не валяет дурака. Но вместо этого он постоянно говорит мне, что я непроходимая тупица, которая не в состоянии ответить ни на один теоретический вопрос правильно даже с помощью интернета. Мол, информация, которую я нахожу, недостоверна и написана слишком замудрённым языком, потому Курцман сразу же догадается, что я всё списала из интернета. Но даже после того, как я искренне прислушиваюсь к его замечаниям, он продолжает критиковать всё, что я пишу. Какое-то время я молча терплю непрекращающиеся упрёки и лишь моментами недовольно на него зыркаю, но после очередного замечания я не выдерживаю.

— Да хватит вести себя, как грёбаная википедия! — я кричу на мистера Самопровозглашенное светило науки, потому как у меня сил больше нет терпеть его едкие комментарии и фразы. Он так уверен в своей правоте, что от этого становится просто тошно.

— Это и есть твоя благодарность за мою помощь? — устало потирая переносицу, он недовольно хрипит, при этом ловко прокручивая ручку между пальцами.

— Это не помощь, а услуга, за которую я в скором времени расплачусь, — я резонно отвечаю ему и возвращаюсь к утомительной писанине.

— Будь уверена, сегодня ты мне заплатишь сполна, — он отвечает с примесью злорадства в голосе, которая самую малость меня настораживает, а затем вновь приступает к решению задач.

Когда я отвечаю на все теоретические вопросы и переписываю решения всех задач в тетрадь, часы указывают ровно на шесть часов утра. Тетради по физике откинуты в сторону, и Кинг предлагает использовать оставшиеся два часа, чтобы поспать. И я соглашаюсь. Дабы не терять драгоценные минуты сна, мы без задних мыслей оба заваливаемся в одну постель, и я через мгновение засыпаю. И мне чудится, будто не проходит и минуты, как я открываю глаза из-за противной вибрации будильника. Я не глядя его выключаю одной рукой и безжизненным тупым взором пялюсь на парня, лицо которого находится в непростительной близости. Как по мне, то незаконно так выглядеть по утрам. Его губы слегка припухли от недолгого сна, но не раздулись, как после укуса осы, волосы хоть и растрепались, но не напоминают гнездо вороны. Уж больно он идеально выглядит, как для спящего. Смею предположить, что это какая-та болезнь.

— Любуешься мной? — он хрипит с закрытыми глазами, а на его губах растягивается самодовольная улыбка.

— Нет, наблюдаю за тем, как ты слюни на подушку пускаешь, — я с лёгкой улыбкой отвечаю. Он с озадаченным видом проводит ладонью по губам и, стоит ему осознать, что я нагло солгала, как он показательно закатывает глаза.

— Ну ты и вредина, — он бурчит и поднимается с постели, лениво подтягиваясь. — Ты помнишь, где находится гостевая спальня? — он спрашивает, а я положительно киваю, после чего покидаю комнату парня, дабы привести себя в порядок.

Времени на сборы почти нет, потому я в кратчайшие сроки привожу себя в божеский вид. Я всё ещё помню своё первое утро в этом доме. Помню как Кинг меня поторапливал и изводил. Так что, дабы на сей раз этого избежать, я собираюсь меньше чем за десять минут. Когда я стою собранная у входной двери и ожидаю Кинга, я не могу отделаться от мысли, что же я должна сделать для парня. Я тяжело вздыхаю, ибо осознаю, что ничего хорошего меня не ждёт. Безумные теории и идеи терроризируют мой разум, потому, когда ко мне подходит парень, я с неким опасением на него исподтишка поглядываю. Не замечая мой опасливый взгляд, Александр ставит на сигнализацию дом, и мы вместе идём к автомобилю, на пару сонно зевая.

К кабинету миссис Курцман мы идём, срываясь на бег, так как до начала первого урока остаётся всего пять минут. Когда мы оказываемся у двери её кабинета, Александр стучит и, не успевает она разрешить нам войти, сразу заходит внутрь класса. Естественно, это возмущает учительницу по физике, на которой сегодня надет блекло-салатовый костюм, из-за которого она мне напоминает обезумевший кочан капусты. Пару минут она истошно кричит на нас из-за выходки Кинга, но затем она неожиданно меняет гнев на милость. К моему удивлению, она быстро просматривает тетрадь Александра и удовлетворенно кивает, когда доходит до решённых задач. Полепетав о том, какой он хороший мальчик, после она просит его впредь так плохо себя не вести. А затем наступает мой черёд. И я правда не знаю, кого я в данный момент ненавижу больше. Курцман, которая сразу начинает критиковать мои ответы на теоретические вопросы, или Кинга, который злорадно косится в мою сторону, приходя в неописуемый восторг, стоит учительнице особенно резко отметить глупость написанных мною слов. Когда приходит очередь задач, то она вздыхает и сразу закрывает тетрадь, отодвигая её в сторону.

— Вам, мисс Риддл, стоит отблагодарить мистера Кинга за то, что он помог решить все ваши задачи. Или Вы думали, что я наивно поверю, что Вы сами все сделали без единой ошибки?

— Не волнуйтесь, миссис Курцман. Мы с Нилой давно все обговорили. В долгу она у меня не останется, — он говорит и начинает обольстительно улыбаться довольной учительнице, а я едва сдерживаю себя, чтобы раздражённо не закатить глаза. — Теперь мы можем идти? — он любезно интересуется, закидывая лямку чёрного рюкзака на плечо.

— Конечно. Не смею Вас больше задерживать, — она говорит и провожает нас взглядом до самой двери. Покинув кабинет миссис Курцман, мы не спеша идём по пустым коридорам школы на урок английского языка, который начался минут десять назад.

— Встретимся на большой перемене возле моей машины, — и вновь в его словах проскальзывают командные нотки, которые так изводят меня.

— С чего вдруг? Я не собираюсь вместо ланча куда-то идти, — не глядя в его сторону, я бесцветным голосом отвечаю.

— Кажется, кое-кто забыл условия нашего договора. Ты сама согласилась выполнить мою просьбу взамен того, что я решил твои задачи по физике. Так что не отнекивайся и молча делай то, что я сказал, — заявляет Кинг таким тоном, что я просто не могу себе позволить согласиться на такое. Этот парень слишком большого о себе мнения.

— Ладно, — я смиренно соглашаюсь с ним, но выполнять его приказы не намереваюсь. Мельком взглянув в его сторону, я в нём даже немного разочаровываюсь, ведь он так легко и быстро поверил в мою ложь. Я была о нём лучшего мнения. Когда же мы подходим к нужному нам кабинету, Александр на этот раз без стука вламывается в класс первым, но никого это давно уже не удивляет. Так как брюнет немалых размеров, учительница не сразу замечает меня за его спиной и обращается исключительно к нему, полностью игнорируя тот факт, что он так бесцеремонно зашёл.

— В твоих опозданиях есть некая изысканность, Александр, — строго, но снисходительно утверждает мисс Смит. Но стоит ей заметить меня за спиной парня, как от её прежней доброты не остаётся и следа, а на лице появляется гримаса враждебности и неприязни ко мне и, возможно, ещё и к Кингу.

— Благодарю. Плод упорных и долгих тренировок, — проходя мимо стола почерневшей от злобы женщины, заносчиво говорит брюнет и занимает своё место.

Я также сажусь за свою парту, не заботясь о взгляде учительницы, которая готова взорваться от переполняющей её злобы. Я достаю свои вещи из рюкзака и от скуки начинаю вырисовывать разные символы на полях открытой тетради, пока мисс Смит продолжает проводить урок с уже спокойным выражением лица. Я вполуха слушаю её рассказы до тех пор, пока она не решает преждевременно огласить результаты теста, который я писала в ту злосчастную пятницу. Она просит какого-то парня с первой парты раздать листы с ответами всему классу, а я гадаю над тем, какую оценку я заработала. И когда парень подходит к моему месту и протягивает мне лист бумаги, я мысленно ухмыляюсь. Как я и предполагала. Учительница поставила мне жирную «тройку» за все мои старания. Откинув злосчастный тест на край парты, я непроизвольно смотрю в сторону рядом сидящего довольно улыбающегося Кинга, который в руках крутит свой тест. И мои глаза расширяются от переполняющего меня ошеломления. У него стоит «пятёрка»! Как такое может быть? Я отчётливо помню, как он относил пустой лист мисс Смит. Так какого чёрта у него такой балл?! Что он такого сделал, что мисс Смит сама проставила ему верные ответы, а затем наградила высшей оценкой? Из-за вопиющей несправедливости, сегодня я особенно раздраженной покидаю кабинет, недовольно скомкивая лист бумаги, в правом углу которого стоит неудовлетворительная оценка.

После урока мисс Смит неприятный осадок никуда не исчезает, потому, когда подходит время большой перемены, я без зазрения совести иду во внутренний двор школы с небольшим подносом еды, вместо того чтобы пойти на парковку, на которой меня ожидает Александр. Заняв единственный пустой столик и разложив на нём свои вещи, я приступаю к трапезе. Но не успеваю я распечатать бутылку с апельсиновым соком, как ко мне присоединяется непонятно откуда взявшаяся Бонни, на лице которой сияет привычная для неё радостная улыбка. Она начинает оживлённо рассказывать мне последние новости, попутно замечая какая крутая вечеринка была у Кинга этим воскресеньем. Я же с неким сожалением смотрю на неё, пока она этого не замечает и не останавливает свою бессмысленную болтовню. Она несколько секунд пустым взглядом смотрит в никуда, а затем тяжело вздыхает и с мольбой поглядывает на меня.

— Забудь о том, что я сказала той ночью, — она обращается ко мне с виноватым видом, когда понимает, что я не забыла инцидент, который произошёл в моей спальне между ней и Дереком.

— Меня больше заботит то, что ты собиралась сделать той ночью, — отставляя сок, я пристально смотрю на побледневшую девушку, которую явно волнует то, что я застала её в самый неудачный и неловкий момент вечеринки.

— Я была пьяной. Моментная слабость, ничего большего, — продолжая прятать глаза, шепчет мне она. — И… То, что ты сказала о Брайане… То, что он мною якобы увлечён. Можешь забыть об этом. Он нашёл себе девушку получше меня, — она разочарованно говорит, а затем взглядом указывает куда-то позади меня. Я, не веря, что мой несносный братец пришёл в школу после случившейся драки, оборачиваюсь и замечаю его рядом с неизвестной мне девушкой, которая бережно целует его щеки, а затем губы.

— Не неси чушь, Бонни. Я ем дольше, чем они встречаются. Тем более не из-за неё он вчера влез в драку и вернулся домой в бессознательном состоянии, — махнув на новоиспечённую парочку рукой, я возвращаюсь к своей еде. Но заметив неверящий взгляд девушки, которая жаждет подробностей, я решаю сперва ей всё объяснить, а уже после приступить к своему салату. — После твоего инцидента с Джексоном…

— Ты и об этом знаешь?! — она восклицает, малость смутившись. — Ты ведь знаешь, что я ему отказала? Я не шлюха, чтобы под него ложиться.

— Знаю. Не волнуйся, — я заверяю в край растерявшуюся девушку, которая явно стыдиться произошедшего, и продолжаю. — В общем, после того как ты ушла, Джексон мало чего приятного о тебе начал говорить. И Брайан взбесился.

— Брайан подрался с Джексоном из-за меня?! — она с искрящимися от восторга глазами смотрит на меня, а я не могу сдержать улыбку. Влюблённые, наверное, все такие. Она заливается краской от осознания, что Брайан заступился за неё на вечеринке, но совсем не думает о том, что защитник её чести в данную минуту целует и обнимает другую.

— Даже не сомневайся.

— С ума сойти… Но постой. Тебя ведь не было на вечеринке. Откуда ты всё знаешь? — начинает удивлённо расспрашивать Бонни. Она с интересом смотрит на меня, а затем украдкой зыркает в сторону моего сводного брата. — Тебе Брайан рассказал?

— Нет. Он был без сознания, поэтому домой его привёз Кинг, и…

— Кинг?! — раздосадованно восклицает она, не веря своим ушам. — Тебе обо всём рассказал Кинг?!

— Ага, — я пожимаю плечами и наконец приступаю к еде. Но как только я беру в руку вилку, я замечаю как лицо Бонни принимает убийственное выражение. Она начинает хмурить брови и враждебно смотреть мне за спину, всем своим видом показывая, какая она злая. Смею предположить, что только что упомянутый молодой человек попал в поле её зрения.

— Помяни дьявола, и он тут как тут, — сквозь зубы шипит Бонни и с многообещающим блеском в глазах смотрит на парня.

Я оборачиваюсь и замечаю Александра, который, вальяжно облокотившись о стол, о чём-то толкует с Брайаном. Я уже успеваю понадеяться, что он забыл о нашей встрече на парковке, но не тут-то было. Окончив разговор, Кинг хмурым взглядом осматривает всех присутствующих, и его взор останавливается на мне. На его губах мгновенно растягивается угрожающая ухмылка, которая не сулит ничего хорошего, и он быстрым шагом идёт в мою с Бонни сторону. Я разворачиваюсь к нему спиной и смотрю на девушку, которая, в свою очередь, не отрывает недоброжелательный взгляд от Александра. Любопытно о чём сейчас она думает? Вряд ли о том, как начать светскую беседу о погоде с подошедшим парнем, чьё присутствие я практически физически ощущаю за своей спиной.

— Вы только посмотрите кто тут. Александр Кинг собственной персоной. Как мы рады тебя видеть, — Бонни произносит сквозь стиснутые зубы слова приветствия так, что это звучит как «Пошел нахер отсюда, говнюк!».

— И в этом вся разница между нами, Ривера. Была б моя воля, я бы тебя всю жизнь не видел, — самодовольно и ядовито отвечает Кинг с его излюбленной противной ухмылкой на губах.

— Какой же ты всё-таки ублюдок, — с неким восхищением в голосе протягивает девушка.

— Я просто говорю то, что думаю.

— «Говорю то, что думаю» и «ублюдок» в твоём случае синонимы. А теперь прошу тебя, свали нахер отсюда, — ангельски улыбаясь, просит его Бонни.

И к её пребольшому удивлению, он повинуется, но не забывает захватить меня с собой. Он буквально выдёргивает меня из-за стола под непонимающий взгляд девушки, который требует объяснения, но я прошу её проследить за моими вещами, пока не вернусь. Она заторможено кивает, а я переключаю всё своё внимание на Кинга и начинаю вырывать свою руку из его стальной хватки, из-за которой в скором времени на моей руке будет красоваться сильное покраснение. Но несмотря на мои ярые препинания, он не отпускает мою руку, а лишь шикает, чтобы я перестала дёргаться и успокоилась, ибо люди смотрят на него, как на похитителя. От безысходности я соглашаюсь добровольно идти за ним, и только после этого его хватка слабеет, и он окончательно выпускает моё запястье. Я потираю покрасневшую руку, которая продолжает побаливать, и смотрю злостно на парня, которого никак не заботит тот факт, что он сделал мне больно.

— Я надеюсь ты меня долго прождал на этой чёртовой парковке? — я злостно интересуюсь, на что он с самодовольной ухмылкой смотрит на меня.

— Ты действительно думала, что я поверил тебе? Наивная. После конца урока я сразу же пошел во двор тебя искать, потому что прекрасно знаю, что ты никуда добровольно не пойдёшь. Тебя нельзя ни о чём просить, только принуждать.

На его реплику я ничего не отвечаю, несмотря на то что я желаю многое ему высказать прямо сейчас в лицо. Например то, как сильно он меня нервирует. До недавних пор я считала, что привести меня в бешенство за пару секунд может только Брайан. Но теперь в моей жизни появился такой раздражительный человек, как Кинг, который каждый день доказывает мне обратное. Я до сих поражаюсь тому, что у Александра вообще есть друзья. Как они могли добровольно начать общаться со столь заносчивым человеком, как он? Этот парень считает, что имеет право придерживаться высокого мнения лишь о собственной персоне, раз он вращается в светском обществе и происходит из благородной, аристократической семьи. И именно это так мне в нём не нравится. То, как он смотрит на других, то, каким тоном он позволяет себе разговаривать с людьми, чьи семьи не настолько величественны, как его. Это верх снобизма.

— Когда ты собираешься мне сказать, что я должна сделать для тебя? — я спрашиваю у него, когда мы выходим из школы. Я только сейчас задумываюсь о том, что он ни разу даже словом не обмолвился об этом. Я перевожу свой взгляд на него и недовольно хмурюсь, потому что его злорадная ухмылка ничего хорошего не предвещает.

— Есть одна девушка, которая мне не безразлична, — говорит Кинг, а я на секунду задумываюсь, что это за девушка такая, раз распрекрасный Александр Кинг до сих пор не смог охмурить её своей неподражаемой красотой.

— Это та, с которой ты был на вечеринке, которую устроил Брайан в пятницу? — я спрашиваю у него, припоминая рыжеволосую барышню, с которой Кинг провёл весь вечер. Но парень отрицательно качает головой из стороны в сторону, когда я озвучиваю свою догадку.

— Нет, мы с Амандой просто дружим.

— Интересно же ты дружишь, — я не веря протягиваю, припоминая как они тем вечером друг к другу ластились. — И каким образом я должна вызвать к тебе интерес твоей возлюбленной? — я скептически у него интересуюсь, когда мы подходим к автомобилю парня, который припаркован относительно недалеко от школы.

— Всё просто. Ты поможешь мне вызвать у неё ревность.

— До свидания, — я со смешком отвечаю. Понятия не имею каким образом он собирается вызвать её ревность, но я не собираюсь становится частью этого безумного и бестолкового плана. После сказанного я сразу же поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и возвращаюсь к школе. Однако в планы Александра не входит мой отказ и уход. Потому он вновь хватает меня за руку и резко тянет на себя. Но на сей раз на его выходку я реагирую иначе. Я машинально бью его по правому запястью и начинаю вырываться. — Если ты сейчас не уберёшь от меня свою руку, у тебя её больше не будет, — я предупреждаю его, прежде чем со всей своей силой ударить его.

— Она здесь, — говорит Кинг, а затем берёт моё лицо в ладони и неожиданно притягивает к своему.

А затем целует!

Мои глаза расширяются до нечеловеческих размеров, и я поражённо таращусь на Александра, который посмел меня поцеловать. Когда лёгкий ступор и испуг проходят, я хватаюсь за запястье парня и пытаюсь оторваться от него, но, почувствовав моё сопротивление, он только сильнее притягивает меня к себе. Он прижимает меня к капоту своего автомобиля и делает то, что я никогда ему не прощу. Он углубляет поцелуй. И теперь я думаю, что мне стоит с ним сделать. Откусить его язык, или просто дать коленом по яйцам. Я всегда считала, что такие поцелуи очень интимны, потому ни одна приличная девушка не должна так целоваться с парнем, если она не состоит с ним в особо близких отношениях. Поэтому, чтобы всё это прекратить, я кусаю его за кончик языка и слышу, как он начинает шипеть от неприятной боли.

— Вот же гадина, — он говорит мне в губы, но при этом не отстраняется ни на дюйм, дабы была хотя бы видимость того, что мы всё ещё целуемся.

— Ты случайно не охренел? — я угрожающе рычу на него, стараясь отстраниться от него.

Но, к сожалению, у меня в который раз ничего не выходит, и он опять меня насильно и властно целует. И я вновь сопротивляюсь, отчего наш поцелуй больше похож на драку. Во время непрерывных упираний я, увы, ненароком чуть шире открываю рот, благодаря чему он начинает целовать меня непростительно глубоко и влажно. Чуть отстранившись от меня, чтобы мы смогли сделать такой нужный сейчас глоток воздуха, он соприкасается своим лбом с моим и шепчет:

— Если ты сейчас не перестанешь сопротивляться и нормально меня не поцелуешь, то просидишь на этом капоте до конца дня. Ты меня поняла? — он говорит мне это таким тоном, что на секунду мне кажется, что он действительно воплотит эту угрозу в жизнь.

Как бы давая мне возможность подумать, он внезапно целует меня в щёку, а затем спускается чуть ниже и нежно целует меня в шею. И я сама не понимаю как это происходит, но стоит его губам прикоснуться к моей коже, как с моих губ слетает едва уловимый полустон, полувздох. Я в шоковом состоянии расширяю глаза, отчаянно надеясь, что Кинг этого не услышал. Но довольная ухмылка на его лице говорит об обратном. Я моментально бью его по груди, чтобы он отстранился от меня. И к моему счастью, он повинуется. В попытке осознать, что я сейчас чувствую, он с любопытством всматривается в моё лицо. И ему с легкостью удаётся прочитать все мои эмоции, потому что я даже не пытаюсь спрятать под маской привычного безразличия всю ту злобу и ярость, которую он во мне пробудил. В очередной раз попытавшись сбежать, я ненароком краем глаза замечаю женскую фигуру на крыльце школы и, внимательно всмотревшись в неё, я узнаю девушку. Это же мисс Смит! При чём, очень разгневанная мисс Смит. Неужели?.. Кто бы мог подумать, что ненавистная мною учительница завела роман со своим учеником. Кинг, заметив, куда устремлён мой взгляд, берёт меня за подборок и поворачивает моё лицо к себе. Но стоит ему снова меня поцеловать, как я плотно сжимаю губы, что не приходится ему по душе.

— Нила, просто потерпи, пока она не уйдёт. Это же всего лишь поцелуй, — с уставшим видом говорит брюнет, который, скорее всего, уже успел пожалеть о своём бездумном плане.

— Тогда не суй свой чёртов язык мне прямиком в глотку, — я шиплю на него, с трудом при этом веря в то, что я только что согласилась ответить ему взаимностью. Но, в конце концов, меня греет мысль о том, что это злит и, возможно, причиняет боль мисс Смит, которая сегодня сильно меня разозлила. К тому же открывающаяся перед ней картина, возможно, даст ей понять, что крайне неразумно заводить отношения со своими незрелыми учениками, которые ни о чем, кроме секса не могут думать. Я понимаю причину, по которой Кинг начал с ней встречаться. Я не раз слышала о том, как молодые парни начинают отношения с женщинами постарше, ведь те умелы и опытны в плотских утехах. Но зачем ей подобные отношения? Что побудило её к такому шагу, который может навсегда поставить крест на её карьере, как учителя? Деньги, любопытство, новый опыт или дело в настоящих чувствах?

Александр понимает, что я косвенно согласилась покорно выполнить его приказ (иначе это не назвать), поэтому прекращает вдавливать меня в капот. Он приближает своё лицо к моему и внимательно смотрит на меня, ожидая, когда я первая его поцелую. Но смелости и умения для этого мне не хватает, потому я лишь приближаю своё лицо к нему так, что наши губы едва прикасаются друг к другу. Ни один из нас ничего не делает, потому несколько секунд мы просто смотрим друг другу в глаза, непонятно чего ожидая. Затем я чувствую, как Кинг прикасается к моей щеке ладонью и в который раз за этот день начинает целовать. Но в этот раз без излишней пошлости, грубости и властности. Всего на секунду у меня в голове проносится мысль, что именно таким должен был быть мой первый поцелуй. Становится обидно от того, что Кинг впервые поцеловал меня таким ужасным способом. Мало того, что он использовал меня, чтобы вызвать ревность у мисс Смит, так он ещё почти что в глотку засунул мне свой чёртов язык. И как же я ненавижу его за это! Но вместо того, чтобы вцепиться в его шею и свернуть её, я обвиваю её обеими руками и прижимаюсь к нему чуть сильнее, ибо так удобнее. Одну руку он кладёт мне на заднюю сторону шеи, нежно поглаживая её, из-за чего по всему моему телу проходит волна мурашек, а другой он обвивает мою талию. Мне катастрофически не хватает воздуха, потому мы разъединяем наши губы. Но Кинг ни на дюйм от меня не отодвигается. И когда я приоткрываю рот, чтобы сделать глоток воздуха, мои приоткрытые губы скользят по губам Александра. Мы встречаемся с ним взглядом, отчего я на секунду невольно краснею, а затем он вновь начинает меня целовать. Он так сильно прижимает меня к себе, что я вновь издаю непонятный звук и сильно злюсь из-за этого, ведь Кинг подумает, что это его заслуга.

— Вот и всё, — он шепчет, когда самую малость отстраняется от меня.

Я смотрю на школьное крыльцо и, поскольку больше нет надобности вызывать ревность у мисс Смит, с силой бью Александра в грудь, дабы он от меня отошёл. Спрыгнув с капота и не проронив ни слова, я ухожи, иначе моя ярость трансформируется в синяки на теле парня. До сих пор не верится, что он посмел так со мной поступить. Кем он себя возомнил, раз посчитал нормальным — вот так взять и поцеловать. Он хоть на мгновение задумался о том, что мне могло стать противно и мерзко от его прикосновений и поцелуев? Или же он настолько высокого в себе мнения, что считает, что я сейчас готова взорваться от восторга, ведь меня одарил вниманием сам Александр Кин? Что ж, если это так, то он пришёл к неверному выводу, ибо сейчас у меня из головы не выходит навязчивая мысль сходить в уборную и прополоскать рот водой.

Лишь когда я подхожу к столику, за которым до сих пор меня покорно ждёт Бонни, я относительно привожу свои мысли и чувства в порядок. Я с трудом, но всё же убеждаю себя в том, что это был не поцелуй, а насильный обмен слюнями. Ничего серьёзного… Потому с напускным меланхоличным видом я присаживаюсь за стол под изучающий и подозрительный взгляд девушки и приступаю к еде. Но насладиться своим салатом мне не удаётся из-за того, как на меня пялится Бонни. Мало того, что она не сводит с меня свои янтарные блестящие от любопытства глаза, так она в добавок ко всему молчит, создавая вокруг давящую, действующую на нервы тишину. Когда время, отведённое на ланч, подходит к концу, мы с Бонни молча расходимся по разным кабинетам, так и не сказав друг другу ни слова. Повторно встречаемся с ней мы лишь в конце учебного дня в раздевалке перед уроком физкультуры, на который я так не хочу идти. Но деваться мне некуда, потому я смиренно переодеваюсь и иду в спортивный зал вместе с молчащей Бонни.

Первая половина урока проходит тихо и мирно. Тронутый никого, кроме баскетболистов, не трогает, поэтому я удобно устраиваюсь в углу зала и от скуки листаю ленту Инстаграма, продолжая думать о произошедшем инциденте на парковке. Но доселе царившее на уроке спокойствие исчезает, когда баскетболисты начинают жаловаться на то, что они устали от игры. И за это я их ненавижу, потому как Тронутому приходит восхитительная идея. Он внезапно решает провести парные тренировки между мальчиками и девочками. Так как больше всех восклицал вечно неугомонный Брайан, его вызывают в центр зала, чтобы показывать всем идиотские и нелепые упражнения. Под всеобщие одобрительные восклицания он театрально начинает разминаться. Когда Тронутый приступает к поискам добровольца среди девушек, к Брайану подходит главная активистка школы — Джорджиана. Вместе они создают прекрасный тандем, благодаря которому по спортивному залу проходится оглушительный гогот учеников, а затем — разъярённый крик учителя, который требует, чтобы все успокоились и перестали так громко смеяться. Со скукой наблюдая за воцарившимся хаосом, я упускаю тот момент, когда ненавистный мне Александр неожиданно присаживается возле меня.

— Знаешь, ты довольно-таки посредственно целуешься, — Кинг с ухмылкой начинает, стараясь задеть меня своими словами. Но поскольку в данную минуту он настолько мне неприятен, я не собираюсь считаться с его мнением о себе. Я лишь сильнее на него злюсь, поскольку, вместо того чтобы насмехаться надо мной и моей неопытностью, он должен молить меня о прощении. И желательно на коленях… — Поэтому я никак не могу отделаться от одной навязчивой мысли. И чтобы больше не терзать себя догадками, я спрошу у тебя прямо. Я что, украл твой первый поцелуй? — он с ухмылкой на губах смотрит на меня, явно наслаждаясь сложившейся ситуацией.

— В этом-то и дело, — я ядовито смотрю на него, приходя в неописуемое бешенство, ведь он так спокойно относится к тому, что произошло. — Но ты не только его украл, ты почти изнасиловал меня.

— Изнасиловал? Серьёзно, Нила? — теперь от былого веселья на его лице не остаётся и следа. Похоже что до этого момента он в самом деле считал, что я мысленно визжу от счастья, раз меня поцеловало сие великолепие! — В том, что между нами произошло на парковке, нет ничего страшного или насильного, — с лёгким раздражением в голосе говорит он.

— Ты сейчас шутишь надо мной? Ничего насильного? Да я только и делала, что пыталась вырваться и сбежать от тебя, — я возмущённо восклицаю. Не думала, что он так быстро абстрагируется от того, как я яро сопротивлялась.

— Вот как? Значит твои стоны должны были заверить меня в том, что тебе было неприятно? — он нервозно интересуется, а я теряю дар речи от его заявления.

— Это никак не связано, — немного растерявшись, я отвечаю ему с небольшим промедлением. Меня просто злит то, с какой лёгкостью он выкручивается из этой ситуации. Как уверенно он заявляет мне о том, что я сама поощряла его действия. — Я тебе не единожды говорила, чтобы ты оставил меня в покое и отпустил.

— Значит когда ты обнимала меня, прижималась ко мне, то ты таким образом показывала мне своё недовольство? — он резонно спрашивает, а я едва сдерживаю себя, чтобы не закричать во весь голос от досады. Как так можно?! Я говорю ему про одно, а он мне про совершенно другое.

— Ты вынудил меня на это! Вспомни, что ты мне сказал.

— Кинг, Риддл! Это спортивный зал, а не кабинет семейного психолога. Мне ещё не хватало, чтобы вы тут брачную ночь провели. А ну живо встали в пару и начали выполнять упражнения, — кричит во всю голосину Тронутый, привлекая к нам всеобщее внимание.

Вот же чёрт. Теперь ещё и упражнения придётся выполнять… Кинг, следуя приказанию своего тренера, резко встаёт на ноги и буквально поднимает меня следом за собой. Мгновение и он принуждает меня безропотно выполнять с ним нелепые упражнения, которые придумала Джорджиана на пару с моим братцем. И вновь повторяется то, что происходило дома у Александра. Он снова начинает с назидательным тоном говорить мне, что я всё делаю неправильно. Поэтому я вполне оправданно бью его рукой прямиком в пах, всем своим видом показывая, что это было страшной случайностью.

— О боже, ты в порядке? — я с очевидной наигранностью в голосе у него спрашиваю, когда он под мой удовлетворённый взгляд складывается пополам. — Я правда случайно… козлина, — последнее слово я говорю едва слышно, когда переступаю через скулящего на полу Кинга, а после сажусь на мат, так как мой партнёр в данный момент недееспособный. К счастью, это происшествие остаётся незамеченным, потому до конца урока я и Кинг молча сидим на разных концах мата, мысленно желая друг другу всех бед человечества.

— Это что такое было между тобой и Кингом? Я слышала, что ходил слух о том, что вы якобы встречаетесь. Но если тогда это были лишь глупые подозрения и сплетни, то теперь все абсолютно уверены в том, что это правда! — восклицает ошеломлённая Бонни, когда мы вместе выходим из спортивного зала.

— Серьёзно, Бонни? — я спрашиваю у неё с нескрываемым весельем. Я и Кинг? Большей глупости в жизни не слышала. — Разве я похожа на ту, которая добровольно свяжется с этой заносчивой скотиной? Я ещё не совсем из ума выжила.

— Кто его знает, Нила, — заходя в душную раздевалку, она недоверчиво протягивает. — Вы уже не первый раз вместе приезжаете в школу. Ещё сегодняшняя сцена во время большой перемены. А теперь вы мило сюсюкаетесь на физкультуре. Это в самом деле выглядит так, будто между вами двумя что-то есть, — в её голосе так много недовольства и уверенности в моей неискренности, что я начинаю закипать. Я на дух не переношу, когда меня обвиняют в том, чего я на самом деле никогда не делала и даже не замышляла.

Не говоря и слова в протест её заблуждению, ибо одного моего взгляда достаточно, дабы осознать безосновательность данной сплетни, я, взяв свои вещи из шкафчика, направляюсь в душевую, чтобы привести себя в порядок перед последними двумя уроками, окончания которых я с таким нетерпением жду. Когда тёплая вода окутывает моё тело, внутри меня будто что-то взрывается и я, как сумасшедшая, начинаю неистово тереть своё тело мочалкой. Противно. Противно, что Кинг посмел так повести себя со мной. Меня начинает колотить от одного лишь воспоминания о том, как он меня касался и целовал. Как он посмел это сделать?! Но больше чем моя ярость меня заботит лишь то, что его выходка останется безнаказанной. Он ведь даже не считает себя виноватым. Ему даже в голову не придёт мысль, что ему следует извиниться передо мной за случившееся. Не понимаю, почему он думает, что поцеловать меня против моей же воли, это нормально, раз он считает, что в этом мире нет красавчиков, великолепие которых равно его. Боже, как же я сейчас зла на него. И когда я выхожу из душа, то понимаю, что слишком долго и упорно тёрла своё тело мочалкой, из-за чего теперь вся моя кожа красная. И всё это из-за него!

Когда последний урок подходит к концу, я беру в руки всю учебную макулатуру, которая лежит у меня на парте, и полностью поглощенная своими мыслями иду к своему шкафчику. Но стоит мне выйти из-за угла, как я врезаюсь в Брайана, который нёсся со всех ног непонятно куда, и все мои вещи летят на пол. Я с апатичным видом смотрю на валяющиеся бумаги, а затем поднимаю глаза на Брайана, который необычайно эмоционален сегодня. Левая сторона его лица, которая особенно сильно пострадала во время драки, усыпана сине-фиолетовыми синяками, а в некоторых местах виднеется запёкшаяся кровь, что свидетельствует о том, что этот идиот опять расчесал свои раны, несмотря на то что я бесчисленное количество раз говорила ему этого не делать.

— Сейчас у меня нет времени на то, чтобы ты на меня орала из-за вчерашнего. Директор сказала, что я должен был прийти к ней в кабинет десять минут назад. Так что я побежал.

Брайану требуется всего секунда, чтобы исчезнуть, но даже не оборачиваясь я отчётливо слышу сотню извинений, которые потоком льются на всех людей, которых он по пути сбивает или задевает. А мне он даже вещи не поднял… Я тяжело вздыхаю, понимая, что какое-то время мне придётся ждать Брайана на парковке, вместо того чтобы поехать домой и отоспаться после бессонной ночи, и начинаю собирать книги, бумаги и тетради, которые самую малость пострадали из-за падения. Но вдруг я замечаю дополнительную пару рук, которая помогает мне всё собрать с пола. Я с удивлением поднимаю глаза, дабы узнать кто же это, но стоит мне встретиться с голубо-серыми глазами Кинга, как я молниеносно кое-как собираю с пола вещи, не обращая внимания на то, что они мнутся и в некоторых местах рвутся, а затем резко встаю и ухожу, ведь принимать помощь от этого человека я не хочу. Мне понадобилась всего одна секунда, чтобы от отрешенного и отчуждённого состояния прийти в остервенение. Но на этом всё, увы, не заканчивается. Александр вмиг преграждает мне путь, не позволяя дойти до моего шкафчика, и я едва сдерживаю себя, чтобы снова его не ударить.

— Нила, прекрати злиться. Я просто хочу с тобой поговорить, — он начинает миролюбивым тоном, но ни о какой мирной беседе между нами и речи быть не может.

— Нам не о чем говорить, — я разгневанно шиплю на него. Я осознаю, что должна взять себя в руки. Знаю, что не должна кричать на него и устраивать сцену на глазах у всей школы, но я не в силах усмирить свой пыл. Стоит мне лишь на него взглянуть, как у меня внутри всё начинает закипать от гнева. — Ты грёбаная глиста, Кинг. А с паразитами вроде тебя я не вожусь. Так что взял своё туловище и свалил нахер отсюда.

Он мне на эту дерзость не отвечает, поэтому я обхожу его и иду к своему шкафчику. Я нервозно его открываю и, не заботясь о сохранности и так пострадавших вещей, засовываю их на верхнюю полку. Какое-то время я неподвижно стою на месте, стараясь привести свои чувства в порядок, но любые попытки успокоиться ни к чему не приводят. Моё сердце продолжает гулко колотится в груди, а руки самую малость подрагивают. Понимая, что мне нужен свежий воздух, я резко закрываю свой шкафчик. Да так, что звук ударяющейся дверцы разносится по всему этажу, на котором практически никого уже нет. Закинув на плечо лямку рюкзака, я покидая школу и присаживаюсь на прохладные бетонные ступеньки. Свежий воздух благоприятно влияет на мои расшатанные нервы, и спустя несколько минут я возвращаю себе ясность ума и былое самообладание, практически полностью выкинув из головы мысли о Кинге и его выходке. Наслаждаясь осенним воздухом, я подношу лицо к небу и с интересом наблюдаю за пушистыми облаками, которые медленно плывут по голубому небу. Наблюдение за небом — это единственное занятие, кроме рисования, которое помогает мне на время забыться и насладиться тем мгновением, когда никакие проблемы и гадостные мысли меня не обременяют. Но весь момент рушится, когда подле меня присаживается Александр и поднимает глаза к небу, стараясь понять, что же меня там так заинтересовало.

— Чего тебе нужно? — после небольшого молчания я равнодушно у него спрашиваю.

— Я пришёл извиниться, — неожиданно заявляет он, а я перевожу свой малость заинтересованный взгляд на него, ожидая, что он скажет что-то ещё. Однако он молчит. Неужели с мыслями собирается?

— Я жду, — я протягиваю и получаю непонимающий взгляд в ответ.

— Вообще-то, это и было моё извинение.

— Отлично, тогда можешь идти куда шёл, — я фыркаю и перевожу взгляд вперёд, даже не удивляясь тому, что он не чувствует свою вину, после того что он сделал. Неужели он думает, что одного жалкого «извини» будет достаточно?

— Нила, мне правда жаль, — устало вздохнув, он продолжает настаивать, но мне вполне достаточно одного взгляда в его сторону, дабы понять, что он просто хочет, чтобы я перестала на него злиться.

— Хорошо. Тогда за что тебе жаль? — я с малым раздражением в голосе спрашиваю и с ожиданием на него смотрю, ведь ранее он говорил, что ничего ужасного не сделал.

— Тебе виднее, — он с неоднозначной ухмылкой отвечает мне.

— Как же ты меня бесишь, — я с отвращением отвечаю.

— Нила… Мы просто поцеловались. В этом нет ничего ужасного или гадкого.

— Ты упустил тот факт, что ты это сделал насильно, чтобы вызвать ревность у своей… Не знаю, девушки? Но это не важно, потому что я не давала своего согласия быть использованной таким образом. Ты не имел никакого права так со мной поступать. Чёрт, да ты ведь мог элементарно предупредить меня! Язык тебе на что дан? Не смей отвечать, — я твёрдым тоном затыкаю его, прежде чем он успевает сказать какую-то пошлость в ответ на риторический вопрос.

— Тебе станет легче, если я извинюсь и скажу, что даже подумать не мог, что тебе будет настолько неприятно? — практически серьёзно спрашивает Александр.

— Нет, но ты мог бы и попытаться.

— Хорошо, я извинюсь, — он заверяет меня и несколько секунд думает над тем, с чего начать, но в итоге сдаётся. — Ладно, я не умею просить прощение. Но я умею держать своё слово. Так что я обещаю, что поцелую тебя, только если буду безумно и донельзя сильно в тебя влюблён. А так как ты самая бесчувственная и язвительная девушка, которую я когда-либо встречал в своей жизни, до этого у нас с тобой точно никогда не дойдёт, — он заверяет меня без доли фальши с самой невинной и милой улыбкой, на которую он только способен.

— Окей, — я со вздохом соглашаюсь, понимая, что на большее он не способен. В любом случае, у меня не входит в планы дальнейшее общение с ним.

— Вообще-то это ещё не всё. Ты тоже должна пообещать мне, что не станешь кидаться на меня с поцелуями. Я не потерплю домогательства к своей персоне, — смело заявляет Кинг, а я резко хватаю свой рюкзак и им же бью улыбающегося парня.

— Совсем страх потерял? — я шиплю на него, не разделяя его веселье.

— Ладно-ладно, — он в примирительном жесте поднимает руки, чтобы я его перестала бить, почему я останавливаюсь, разве что напоследок ещё раз ударив его по руке. — Мир?

— Я подумаю.

— Если хочешь, я могу тебя подвезти домой, — Александр предлагает, а я с забавой на него смотрю, не веря, что он только что это сказал. После случившихся поцелуев его предложение совсем неоднозначно мною воспринимается.

— Даже и не подумаю.

— Уверена? — он с самоуверенной ухмылкой спрашивает и встаёт на ноги. — К твоему сведению, Брайан опять подрался с Джексоном. За это их двоих, скорее всего, продержат в школе не меньше часа.

От услышанного я раздраженно шикаю и кошусь в сторону медленно удаляющейся спины Александра. Все же соблазн велик. Последнее, что я сейчас хочу — это просидеть на холодных ступеньках школы целый час, когда так сильно хочется спать. Пару минут я пытаюсь убедить себя в том, что один час — это не так уж много, и я вполне могу подождать своего братца, из-за которого я так страдаю. Но лень и сонливость берут надо мной верх, и я с видом поверженного медленным шагом плетусь к машине Кинга. Я открываю дверь и молча сажусь на сиденье, полностью игнорирую победоносное выражение на лице брюнета, который не может не съязвить.

Комментарий к Глава IV. Главное завалить, а там запинаем.

Честно признаться, я совершенно не планировала то, что их поцелуй произойдёт так скоро и неоднозначно. Но я поддалась желанию и случилось так, как случилось(уверена, многие также любят подобные сцены) Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.