Домик под грушевым деревом

Предисловие

В 1927 году от Рождества Христова, когда Юпитер стоял высоко на небе, Ли Сян Цзы за веру в бессмертие человеческого духа был выслан с Севера в эту восточную страну, в город Камня.

Здесь, вдали от родных и близких друзей, он жил в полном уединении, в маленьком домике под старой грушей. Он слышал только речь чужого народа и дикие напевы желтых кочевников. Поэт сказал: «Всякая вещь, исторгнутая из состояния покоя, поет». И голос Ли Сян Цзы тоже зазвучал. Вода течет сама собой, и человек сам творит свою судьбу: горечь изгнания обратилась в радость песни.

Ли Сян Цзы написал сборник стихов, названный им: «Домик под грушевым деревом», состоящий из 21 стихотворения; всего в нем 147 стихов.

* * *

Из них первое:

На столе синий-зелёный букет Перьев павлиньих... Может быть, я останусь на много, на много лет Здесь в пустыне... «Если ты наступил на иней, Значит, близок и крепкий лёд»...* Что должно придти, то придёт!

9.IX.[1927]

* Цитата из кит<айского> поэта. Ч.

* * *

Из них второе:

На балконе под грушей Покрыто сердце пылью страха. Оно, как серые листы... Но подожди до темноты: Взметнётся в небо фуга Баха, — Очнёшься и увидишь ты, Что это он весь страх твой вытер И наверху зажёг Юпитер.

9.IX.1927

* * *

Из них третье:

За домами, в глухом переулке, Так изогнуты ветви ив, Как волна на гребне застыв, Как резьба на моей шкатулке... Одиноки мои прогулки: Молча взял уезжающий друг Ветку ивы из помнящих рук. *

12.IX.[1927]

* Кит<айский> обычай: при разлуке давать ветвь ивы. Ч.

* * *

Из них четвертое:

Мхом ступени мои поросли, И тоскливо кричит обезьяна; Тот, кто был из моей земли,— Он покинул меня слишком рано. След горячий его каравана Заметён золотым песком. Он уехал туда, где мой дом.

20.IX.[1927]

* * *

Из них пятое:

Здесь и в реке — зелёная вода, Как плотная, ленивая слюда Оттенка пыли и полыни... Ах, лишь на севере вода бывает синей... А здесь — Восток. Меж нами, как река, пустыня, А слёзы, как песок.

20.IX.[1927]

* * *

Из них шестое:

На веере — китайская сосна... Прозрачное сердце, как лёд. Здесь только чужая страна, Здесь даже сосна не растёт. И птиц я слежу перелёт: То тянутся гуси на север. Дрожит мой опущенный веер...

23.IX.[1927]

* * *

Из них седьмое:

Как для монаха радостны вериги, Ночные бденья и посты,— Так для меня (средь этой пустоты!) Остались дорогими только книги, Которые со мной читал когда-то ты! И может быть, волшебные страницы Помогут мне не ждать... и покориться.

26.IХ.[1927]

* * *

Из них восьмое:

Домик под грушей... Домик в чужой стране. Даже в глубоком сне Сердце свое послушай: Там — обо мне! Звёздами затканный вечер — Время невидимой встречи.

27.IХ.[1927]

* * *

Из них девятое:

На пороге гость крылатый: Строгий облик, меч и латы... Под землёю — змей — Источает смрад и пламя... Вниз с открытыми глазами За крылатыми шагами Вниз иди смелей.

29.IX.1927

* * *

Из них десятое:

Пустыни горький океан... Слова в душе оцепенели... Идёт к неведомой мне цели Сквозь пыльный, солнечный туман, Как серый жемчуг, караван... Что может быть прекрасней линий Верблюдов, странников пустыни?

3.Х. 1927

* * *

Из них одиннадцатое:

Китайский лиловый платочек Знаки твоей страны. Узор из серебряных точек И ветка сосны. Я при слабом свете луны Узор на платке разберу... И слёзы со щек не сотру.

3.Х.1927

* * *

Из них двенадцатое:

Нет больше журавля! Он улетел за другом, Сомкнулось Небо кругом, Под ним такая плоская Земля! О, почему вернуться мне нельзя Туда, домой, куда ушёл ты, А следом за тобой журавль жёлтый.

З.Х.[1927]

* * *

Из них тринадцатое:

Вся комнатка купается в луне, Везде луна, и только чётко, чётко Тень груши чёрная на голубой стене, И чёрная железная решётка В серебряном окне... Такую же луну видала я во сне, Иль, может быть, теперь всё снится мне?

12.Х.[1927]

* * *

Из них четырнадцатое:

...И сон один припомнился мне вдруг: Я бабочкой летала над цветами; Я помню ясно: был зелёный луг, И чашечки цветов горели, словно пламя. Смотрю теперь на мир открытыми глазами, Но может быть, сама я стала сном Для бабочки, летящей над цветком? *

12.Х.[1927]

* Образ из кит<айской> поэзия. Ч.

* * *

Из них пятнадцатое:

Огонь под пеплом... Не навеки душа ослепла — Золотые цветы огня Расцветают под грудой пепла Для тебя и для меня, Потому что такое пламя И его погасить нельзя.

12.Х.1927

* * *

Из них шестнадцатое:

Здесь всюду мчался белый конь Молниеносного героя, И среди пыли, вихря, зноя Звучат рога его погонь. И как запёкшийся огонь Стал цвет земли тёмно-лиловым. О, странник, к битве будь готовым.

12.Х.1927

* * *

Из них семнадцатое:

Воспоминаний злых страна... Каким мучительным пожаром Здесь плоть земли опалена? Скажи, какая власть дана Твоим обугленным чинарам? — «Здесь под землею чёрный ад, Отсюда я приду назад».

12.Х.1927

* * *

Из них восемнадцатое:

Чёрной гроздью винограда Стало сердце, вот оно! Эту ль гроздь мне выжать надо, Чтоб из чаши, полной яда Сделать доброе вино? Сердце выжатое плачет, Почему нельзя иначе?

13.Х.1927

* * *

Из них девятнадцатое:

Чужеземного дерева плот, По реке ты плыви без страха. И увидишь: Небесная Пряха Целый год Пастуха к себе ждёт. Только реку Дракон стережёт, Лишь единожды в год среди звёзд Птичьи крылья сплетают мост.

13.Х.1927

* * *

Из них двадцатое:

В пустыне знойной нет дорог... Последний бой был здесь проигран... Как будто жёлтой шкурой тигра Покрыт трепещущий Восток. Но кровь текла... И Джин Проклятый Забрызгал кровью весь песок — И стала шкура полосатой.

13.Х.1927

* * *

Из них двадцать первое:

Ему нет имени на небе. А на земле, куда пришёл, Приняв, как дар, позорный жребий, Он оправданья не нашёл. Здесь каждый встречный горд и зол Мой брат, ищи его внутри, Не забывай Его — гори.

15.Х.1927

* * *

Источник: Черубина де Габриак «Исповедь». Москва: Аграф, 1998

В оформлении обложки использован фрагмент старинной китайской миниатюры