Рассказ о 15-летней Матильде, которая случайно находит письма на чердаке. История взросления, мудрости и силы материнской любви.
«
Матильда подпрыгнула от удивления. Было неожиданно увидеть свое имя. Резко свернула листок обратно. Повертела его одной стороной, другой, затем приблизила к глазам, зачем-то понюхала. Лист как лист, слегка потертый, пах залежавшимися документами и немного пылью.
Матильда машинально поправила выбившийся из-под кепки упрямо закручивающийся рыжий завиток.
На внешней стороне листа надпись: «Прочесть в день 15-летия». Серый грифельный карандаш, четкий аккуратный почерк.
Сегодня Матильде исполнилось 15. И тогда этот аккуратно сложенный листок, выпавший из какой-то книги, был предназначен скорее всего ей. Как у нее в руках оказалась эта книга, Мотя и не помнила. Мама отправила Матильду на чердак найти бабушкину книгу с рецептами. На мансардном этаже прямо под крышей дома у них был склад вещей. Старье, которое маме жалко выкинуть, говорила Мотя. Большой сундук служил пристанищем старых книг.
«Такие торты уже не делают! Наполеон из 9 несладких хрустящих коржей и вареной сгущенки! Только моя мама могла его так печь. Давай попробуем тоже? Поищи ее книгу с рецептами?» – мама была воодушевлена, когда говорила о своей маме. Мотя привычно наморщила лоб и потопала наверх.
– Тоже мне праздник. Лучше бы шла на свою работу, – ворчала себе под нос девочка, поднимаясь по старым скрипучим ступеням на второй этаж. И потом по выдвигающейся прямо из отверстия в потолке лестнице взобралась наверх.
Матильда вдвоем с мамой жили в старом доме почти в центре города, на тихой незаметной с основной дороги улице. Когда-то это была окраина. Город разрастался и улица Тихая (так она и называлась) стала частью центра города. Её семья жила в этом доме с тех пор, как бабушку, тоже кстати Матильду («И кто придумал такое глупое имя?!»), выдали замуж за молодого человека из хорошей семьи.
Сейчас бы тот брак назвали браком по расчету: предки Моти были дворянами, но разорившимися. А отец и дядя дедушки Георга были предпринимателями («спекулянты», как говорит про таких историчка на своих уроках), владевшими заводом по производству… сгущенки! Матильду очень смешил этот факт. «Потому бабушка добавляла сгущенку во все подряд», – размышляла Мотя, взбираясь по старой, но крепкой лестнице.
Бабушку и дедушку она не помнила. Бабушка умерла, когда Матильда была совсем маленькая, а дедушка еще раньше. Все, что знала Мотя про свою семью, это истории, которые мама в детстве рассказывала вместо сказок. Про то, каким красивым и цветущим было их поместье 100 лет назад. Про заводы дедушкиного рода. Про замужество не по любви.
– Интересно, а бабушка смогла все же полюбить дедушку? Ведь она его не выбирала. Хотя, это даже к лучшему. Неважно, красивая ты или не очень. Всё решают за тебя и можно не переживать, что ты со своими дурацкими веснушками и рыжей мочалкой вместо волос останешься старой девой. И будешь жить с котами.
Матильда осмелилась вновь развернуть листок.
– Матиииильдааааа! – раздался снизу мамин голос. – Ты где застряла?!
Быстро сложив письмо, девочка схватила книгу, прочитала название «Вечный Тук», автор Натали Бэббит. «Странное название, но посмотрим». Книга с рецептами оказалась на самом верху кучи.
– Как я могла ее не заметить сразу?
Быстро спустилась по лестницам вниз. Мысли в голове превратились в жирных медлительных улиток. Соображать было трудно.
– Все в порядке? Ты какая-то странная, – мама уже раскладывала продукты для торта на столе.
Следующий месяц пролетел незаметно. Весна жила и порхала на улицах города. Деревья на улице Тихой нежно цвели, живописно осыпая тротуары белыми лепестками. Матильда была задумчивой. Дочитывая книгу, оставленную бабушкой, Мотя восхищалась и удивлялась. Одновременно хотелось, чтобы книга не заканчивалась и чтобы она закончилась поскорее. Она честно пока не искала второе письмо. Как и обещала бабушке.
Много раз перечитывая ту записку, Матильде казалось, что она разговаривает с бабулей. Отвечала ей вслух, даже спорила. Матильда представляла, как она выглядит с седыми волосами. Как бабушка сидела бы на кухне в этом самом доме и готовила ей ужин.
– Что в школе? – спросила мама вечером на кухне. Она приходила с работы поздно. Мотя уже почистила зубы и ходила в пижаме.
– А что в школе? В школе школа и придурки-одноклассники.
– Так уж все и придурки?
– Нет, есть еще идиоты и выскочки. Прямо не знаю, кого выбрать.
Матильда не особо любила школу и свой класс. Ей не хотелось быть «душой компании», она и не умела. Не хотелось смеяться над пошлыми шутками ребят из ее класса. Поэтому они не обращали на нее внимания. Нравился один парень двумя классами старше, но он вряд ли знал о ее существовании. В том, что у нее до сих пор нет парня, Матильда винила свою необычную внешность и «упертый» характер (по словам мамы). Но у нее было отличное свойство – легко отпускать тяжелые мысли.
Матильда дружила с одноклассницей, с которой сидела за партой. Ну как дружила. Соседка списывала у Матильды уроки и не носила учебники, всегда пользуясь учебниками Моти. Мотя не жадничала. Подруга, какая-никакая. Хотя откровенно говоря, считала ее «никакой».
– Мам, ты когда будешь отдыхать? Все нормальные люди смотрят кино по вечерам и ужинают в семь. А не в девять.
– Мне до нормальных очень далеко, дорогая. Дом сам себя не оплатит, одежда сама себя не купит. Некогда отдыхать.
Мотя вздохнула, развернувшись, ушла. Мама Матильды приготовилась откусить бутерброд с сыром, да так и зависла рука, не дойдя до рта. «Вот и поговорили. Спокойной ночи!» – крикнула она вдогонку.
Этой ночью Матильда не спала, решив во что бы то ни стало дочитать книгу. Не терпелось найти второе письмо.
«
Бабушка была последовательна! Матильда улыбнулась. Словно теплые заботливые руки обнимали ее в момент, когда она читала эти записки. Адресованные только ей. От этого становилось еще теплее.
Слезы катились по горячим веснушчатым щекам девочки. Ее словно обдавало жаром от ощущения тайны. Которую она делила вместе с бабушкой. Она свернула письмо, вложила в книгу и прижала к себе. «Спасибо!», одними губами прошептала Матильда.
На улице Тихой стояло теплое лето. В школе заканчивались экзамены, и свободного времени становилось все больше. Матильда практически не виделась со своими школьными приятелями и все время днем проводила с книгой, а вечерами готовила ужин и ждала маму.
Мама все чаще приходила не в девять, и иногда они бродили по своей Тихой улице, снова говоря о своем доме, бабушке Матильде и ее необычной судьбе.
– Мама, а бабушка работала?
– Ты же помнишь, я родилась у них достаточно поздно по тем временам. Маме уже исполнилось 38, когда она родила меня. Мой папа, твой дедушка Георг, умер рано, в 55 лет от сердечного приступа. Что и говорить: нервное дело управлять заводом. После его смерти бабушка пыталась взять завод в свои руки. Но ситуация в стране была такая, что хорошо хоть дом у нас остался. Для меня он очень ценен. Хоть ты и ворчишь, что он старый, и в нем много старья. У меня не много осталось от родителей.
– Да нет, мне очень даже нравится наш дом, мам, – Матильда протянула руку маме и до дома они шли, держась за руки.
Август выдался очень знойный. Город плавился от жары и лени, как это бывает перед новой главой, наступающей каждую осень. Матильда все больше времени проводила на их старом чердаке, перебирая старые вещи. Рассматривала их, придумывала, как они использовались, где стояли. Книга «О дивный новый мир» будоражила Мотю. «Какое счастье, что мы живем не в таком мире! И как я могла только думать, что без родителей и чувств все было бы намного проще. Беру свои слова обратно, что наш мир глупо и несправедливо устроен. Уж лучше так, чем как в книге! Ну бабуля, ты даёшь….»
Книга заканчивалась и подошло время третьего, последнего, как уже знала Матильда, письма. Она потому и не спешила с книгой и последним письмом. Жалко было снова прощаться с бабушкой. Такой, какой она теперь ее лично знала.
– «Дорогой Джон»? Чтооо? Точно так же, как «Дорогая Мотя», только Джон? – Матильда спешно листала книгу в поисках письма. И правда, выпал тонкий свернутый листок.
Матильда не заметила, как в слезах уснула здесь же на полу чердака, обнимая бабушкину книгу.
Мама Моти пришла поздно. И почему-то не стала кричать Матильду на весь дом. Она поднялась на чердак, медленно наступая, прошла по чуть скрипящему полу. Наклонилась, взяла в руки свернутый листок.
Сентябрь постепенно вступал в свои права, заполняя город ветрами и мелким, стучащим по старой крыше дома, дождем.
Мама Матильды смотрела в маленькое чердачное окно и не замечала, как слезы, одновременно с дождем, стекают по ее веснушчатым щекам.