© Таня Свон, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

– Да, мам, в колледже все отлично. – Камень, который я сжимала в руке, пульсировал светом, поглощая каждое лживое слово. Все мои фразы, пропитанные враньем и услышанные одним осколком адуляра, моментально передавались тем, у кого есть другие кусочки разбитого лунного камня. Моим родителям.

Эта простая, но незаменимая вещичка называется эххо. С его помощью можно связаться даже с тем, кто находится за тысячи километров от тебя. Жаль, что приходится использовать эххо для обмана близких, но иного пути нет.

– Сандра, – голос мамы прозвучал будто внутри моей головы, и я крепче стиснула в пальцах потеплевший камень, – у меня нехорошее предчувствие. Точно нет никаких проблем с учебой, новыми предметами? Может, преподаватели слишком давят на первокурсников?

Чтобы сдержать вздох, полный досады, мне пришлось до боли прикусить губу. Черт! Неужели моя ложь настолько отчетливо звенит в голосе, что мама что-то заподозрила?

– Все отлично, – как можно увереннее протянула я, а сама покосилась в сторону улицы. Оттуда в закоулок, где я пряталась от городского шума, пьяной походкой двинулся смердящий алкоголем незнакомец.

Я скривилась от раздражения и прошила мужчину искрящимся злостью взглядом.

– Сейчас вот с девочками пойдем в библиотеку, делать домашку, – спокойно и громко произнесла я.

Мерзкий незнакомец услышал меня, одарил удивленным взглядом и тут же попятился прочь. Похоже, не только я мечтаю хоть каким-то образом найти уединение в этом огромном, жужжащем, как улей, городе.

– А, занимаетесь уроками, – понятливо прощебетала мама.

Я прикрыла глаза и ярко представила, как она тепло улыбнулась. В груди сразу защемило, а я, ощутив нарастающие тоску и стыд, поспешила сбежать.

– Ладно, мам, я пошла. А то девчонки уже зовут. Папе привет!

Немного погодя небольшой камень молочного цвета потух – связь оборвалась. Я тяжело выдохнула, привалилась спиной к кирпичной стене и сползла на землю. Там меня окончательно поглотила тень безлюдного переулка, спрятав в сумеречный кокон, в который даже звуки, казалось, не проникали.

Сколько еще я смогу обманывать родителей?

В лицо ударил жар стыда, щеки и уши запылали. Я тут же стянула тонкую серую шапку, и по плечам рассыпались пересушенные дешевой краской розовые волосы – единственная яркая деталь в моей нынешней жизни.

В колледж, который для меня выбрали родители, я не попала, намеренно прогуляв вступительные экзамены. Однако родным об этом ничего не сказала. Пусть думают, что прилежно учусь. А я пока буду обустраивать свою жизнь по-своему. Так, как сама хочу.

В студенческое общежитие меня, само собой, не пустили, и все деньги пришлось потратить на съем захудалой комнатки. С работой тоже не заладилось: достойное место без образования вчерашней школьнице не найти, если только не блещешь выдающимся умом и особыми талантами. У меня ничего из этого списка не имелось. Зато амбиций – хоть отбавляй!

Самоуверенность завела меня в Нью-Сайд – шикарный город, который оправданно называют столицей не только Равена, но и мира. А все потому, что именно здесь находится штаб Единого Сената. Еще про Нью-Сайд частенько говорят, что это город, исполняющий мечты. Только вот мало сюда попасть. Нужно как-то выжить. Особенно если эти самые мечты с треском провалились.

В мыслях снова эхом прозвенел восторженный голос мамы. Она так гордилась, что я «поступила» в один из лучших колледжей страны, «схватила удачу за хвост» и все такое… Но учеба на дипломата пусть и перспективна, но далека от моих мечтаний. Этого для меня хотели родители. Но не я сама.

Я вообще не просила ничего из того, что мне давали в избытке. Уже и не вспомню все кружки, секции и команды, в которых я оказалась по настоянию родных. Такое чувство, что мама и папа не смогли смириться с тем, что их дочь – обычный человек, не способный к магии ни в каких ее проявлениях, а потому решили довести до совершенства любые физические навыки, которые можно развивать.

У меня не было ни секунды свободного времени из-за тренировок, секций и репетиторов. Нескончаемые занятия, подготовки к экзаменам, полировка знаний, контроль каждого шага…

Хватит.

Теперь, вырвавшись из-под удушающей опеки, я всего лишь хочу быть собой.

Ухмыльнувшись этим мыслям, я поднялась с сырой после короткого дождя земли, отряхнула выцветшие джинсы и поправила растрепавшиеся локоны неестественного цвета закатного неба.

Быть собой, значит…

Когда я еще жила с родителями и только строила планы, эти слова звучали куда проще. Понятнее. Я знала, что никогда не прогнусь под чужие указки: не стану поступать в выбранный семьей колледж, не буду удобной и послушной. С предвкушением представляла дни, когда наконец дорвусь до Нью-Сайда и начну новою жизнь. И вот я здесь, в огромном городе, где никому не нужна ни я, ни мои амбиции.

Я знаю, чего делать не хочу, но все еще понятия не имею, к чему стремлюсь. К свободе? Вот она, бери! Иди куда хочешь! Делай что хочешь! Только не забывай врать родителям, что ты прилежная студентка-первокурсница и будущий дипломат! Не переживай, ты обязательно расскажешь семье правду, когда добьешься успеха. Смеясь, признаешься, что все это время не пыхтела на унылых парах, а строила карьеру.

«Ага, карьеру, – издевательски пропищал внутренний голос. – Петь на улицах – это не карьера, а жалкая попытка выжить. И, кстати, не особо успешная».

Носок ботинка встретился с бутылкой, что валялась посреди переулка, и та полетела в стену. Стекло со звоном ударилось о камень и разлетелось на осколки, а меня тут же настигла карма в виде брызг с затхлым ароматом спирта. Я поморщилась, в очередной раз проклиная свою импульсивность, выругалась под нос и побрела обратно к проспекту.

Похоже, придется вернуться на съемную квартиру, переодеться. У меня и раньше были проблемы с солдатами, патрулирующими город, а благоухая, как последняя бездомная оборванка, я стану еще более привлекательной мишенью для хранителей порядка.

Пока я думала о своем туманном будущем и совершенно бесперспективном настоящем, на мои плечи словно легла многотонная глыба. Это закономерное последствие полного лжи разговора с родителями. Дыхание стало тяжелым, мышцы налились сталью, взгляд поник, а мысли в голове замедлились, будто мухи, увязшие в смоле.

Нехотя перебирая ногами, я плелась к главной улице, двигаясь навстречу огням большого города, шумной толпе и музыке, льющейся из каждой забегаловки. Когда я только приехала, все это казалось ежедневным ярким праздником. Теперь же стало понятно: если это и праздник, то точно не мой.

Этим выводам вторил слабый звон скудного количества монет, которые я выгребла из кармана куртки. Глядя на эту не внушающую доверия горсточку, я поморщилась. Если на метро не хватит – это конец. Конец законопослушной жизни и моей нервной системе. Потому что, даже оставшись на мели, я не сдамся, не поеду в родной город. Просто методы выживания станут другими.

Пока что я не настолько отчаялась, чтобы признать поражение и идти с повинной к родителям. Ни капли не сомневаюсь – они увезут меня тотчас, едва скажу, в каком состоянии и где нахожусь, когда и что в последний раз ела и каким образом на эту самую еду заработала. Слишком правильные, даже щепетильные, родственники ни на секунду не оставят меня в таком положении.

Только вот для меня это будет означать полный проигрыш – свидетельство, что я ни на что не способна сама. Единственное, что мне останется, – следовать указаниям и быть такой, какой меня всегда надеялись видеть. Правильной. Послушной. Удобной.

Меня передернуло, а кожу лизнула нервная дрожь. Ну уж нет! Всю жизнь я делала то, что от меня ждали. Не понравилось. Больше не хочу. И не буду!

Я мотнула головой, прогоняя дурноту и наваждение мрачных мыслей. Снова опустила глаза к горстке монет и принялась трепетно перебирать свои последние гроши, отсчитывая сумму на дорогу до дома. Едва я вывернула на проспект, монетки заблестели, отражая неоновый свет, но я даже подумать об этом не успела, когда кто-то с силой в меня врезался.

В глазах потемнело, я шумно втянула носом воздух и заметно покачнулась. Последние сбережения, сверкнув на прощание серебристыми гранями, со звоном посыпались на асфальт. Меня затрясло от гнева, сердце сжалось от обиды и разочарования.

– Смотри, куда прешь! – Я метнула яростный взгляд на обидчика, но тут же прикусила язык. Из-под плаща мужчины, что суетливо пытался меня обойти и нырнуть в новый поток людей, угрожающе сверкнул металл.

Я оторопело отшатнулась и тут же налетела спиной на очередного прохожего. Незнакомец от души обругал мою неуклюжесть, но едкие слова донеслись словно сквозь туман. Люди продолжали обходить меня, подобно воде, обтекающей камень. Они неслись куда-то, не обращая внимания ни на испуганную девушку, ни на незнакомца, который прятался с оружием в огромной толпе шумного проспекта.

Мужчина в мою сторону даже не смотрел. Он проталкивался сквозь народ, снова переходя на бег, пока я глупо глядела ему вслед.

Однако ступор рассеялся, когда неестественно мощный поток воздуха незримой свистящей стрелой пронесся прямо возле меня. Я невольно отшатнулась. Взгляд метнулся в сторону, куда была направлена чужая атака. В глубине души я знала, кто будет целью, но все равно тихо охнула, когда незримые путы сковали человека, который еще несколько секунд назад едва не сбил меня с ног.

Когда незнакомец потерял равновесие и повалился на землю, из-под его плаща с металлическим лязгом выпал меч. Клинок звонко клацнул о землю и со скрежетом проехал пару метров по асфальту.

Интересно, мне одной лязг металла показался оглушительным? Словно весь остальной мир умолк, слушая стоны тонкого, блестящего серебром лезвия, которое оказалось почти у моих ног.

Наблюдавшая за развернувшейся сценой толпа вокруг на секунду стихла. Осознание приходило медленно. Я тоже застыла как вкопанная, не зная, что делать. Но даже тогда, когда люди вокруг с криками, в полной суматохе бросились прочь, я так и не посмела шелохнуться. Стояла и глядела на клинок, поблескивающий в неоновых огнях.

Кто-то больно наступил мне на ногу и пихнул локтем под ребра. Жгучие неприятные ощущения мгновенно привели меня в чувство. Сбросив морозное оцепенение, я побежала.

Попыталась пробраться сквозь толпу, стать частью единого обезумевшего потока, но тот настырно пытался меня выплюнуть. Люди вокруг словно озверели и были готовы растоптать друг друга, лишь бы поскорее унести ноги из эпицентра зарождающейся потасовки. В такой круговерти мне не удалось и метра пройти.

Я не удержала равновесие, когда кто-то с силой меня пихнул. Всплеснув руками, я неуклюже рухнула на землю посреди опустевшего пятачка улицы. Из глаз посыпались искры, тупая боль разлилась по плечу и спине. Из горла вырвался не то стон, не то хрип, и я на несколько секунд скрючилась на асфальте. Лишь услышав звук быстро приближающихся шагов, я распахнула веки и чуть не вскрикнула от нарастающей тревоги. Прямо на меня темным ураганом несся абсолютно незнакомый черноволосый парень, с каждым мгновением неминуемо становясь все ближе.

Рука сама потянулась в сторону, пальцы быстро нашарили на земле холодную рукоять. Я крепко стиснула меч и, ощутив, как по коже вдруг будто пробежали разряды молний, вскинула клинок перед собой.

Однако парень, на которого было направлено острие, на меня нападать и не думал. Брюнет меня вообще, похоже, не замечал. Его стальной взгляд оставался прикован к мужчине, который корчился на земле, разрывая невидимые путы.

– Ну уж нет, – сквозь зубы процедил парень, и я заметила, как между его пальцев что-то мелькнуло.

Лист, исписанный какими-то символами. Бумажный амулет? Рассмотреть получше я не успела, потому что испещренный знаками клочок вдруг начал стремительно растворяться в воздухе, будто пожираемый незримым пламенем.

Парень вытянул руку перед собой в тот момент, когда между его пальцев рассеялись последние кусочки амулета. Воздух завибрировал. Кровь заледенела у меня в жилах. Я не увидела, но почувствовала, как под рукой брюнета загудел поток незримой энергии.

Сделав короткое, едва уловимое движение кистью, парень обрушил высвобожденную из амулета магию на своего противника. Тот только успел вырваться из незримых цепей и теперь снова оказался распластан по земле.

Пользуясь заминкой врага, брюнет в несколько шагов сократил разделявшее их расстояние, запрыгнул противнику на спину и заломил ему руки. Поверженный мужчина зашипел сквозь зубы и попытался скинуть соперника.

Я шумно вздохнула, не сумев совладать с эмоциями. Я была уверена, что до меня нарушителям порядка нет никакого дела, но, как оказалось, ошибалась.

– Чего застыла?! – рявкнул парень, пронзив меня стальным взглядом. – Беги!

Мои глаза в ужасе расширились, и в эти короткие мгновения лицо мага прочно осело в моей памяти. Разум еще не успел обдумать, глаза – рассмотреть, но сознание уже запечатлело все черты незнакомца.

Однако, несмотря на мое секундное замешательство, повторять приказ дважды ему не пришлось. Боль мигом испарилась, и я молниеносно вскочила на ноги. Я уже хотела отбросить злосчастный меч, но молодой чародей, словно прочитав мои мысли, выкрикнул:

– Возьми клинок! Я найду тебя!

Раздался почти утробный рык разъяренного мужчины, в человеческой сущности которого я стремительно начинала сомневаться. От этого звука по коже поползли морозные мурашки, а внутренности стянулись в тугой комок. Препираться не было ни желания, ни времени, и я мгновенно сорвалась с места.

Огни города смешались в размытое цветастое пятно. Шум улиц, далекую музыку и чужие голоса заглушали собственное тяжелое дыхание и стук обезумевшего сердца. Ноги несли все дальше от того места, где остались незнакомый чародей и его противник, у которого я, кажется, украла меч…

Меч!!!

Демоны, я и забыла, что несусь по улицам вооруженная! То-то от меня все шарахаются! Надо срочно что-то с этим делать. Если солдаты заметят меня, шныряющую по городу с оружием, – тут же увезут на долгие разборки. И плевать им, что драться на мечах не умею, да и клинок вовсе не мой. Хотя последний факт сыграет явно против меня…

Напуганная этими мыслями, я свернула в ближайший проулок, втиснулась в небольшое пространство между мусорными баками и тут же поморщилась – гнилостный запах окутал удушливым коконом, но я собрала волю в кулак и постаралась сосредоточиться.

Что там сказал тот парень? Бежать с мечом? Ха! Очень здорово и понятно, спасибо! Почему я вообще должна выполнять указания какого-то мага, тем самым навлекая на себя чужие беды? Очевидно же, что меч – то еще яблоко раздора, за которым охотится и тот жуткий громила, и преследующий его чародей. Хотя есть у меня подозрение, что желающих завладеть клинком куда больше…

Все еще тяжело дыша после бега, я подозрительно покосилась на клинок, тонкая рукоять которого покоилась в моей ладони. Страх скрипучим голосом нашептывал идею бросить меч и бежать. И без того ведь проблем немало: нужно разбираться с жильем, работой, родителями, в конце концов! Не хватало еще подписаться на участие в чужих конфликтах!

Когда я уже собралась швырнуть оружие за баки, моя рука дрогнула, но тут же замерла. Странное чувство внутри не позволяло осуществить задуманное, но ни на голос совести, ни на шепот страха это похоже не было. Наоборот, я ощутила странную горечь, едва представив, что этот красивый, изящный клинок останется в гадком проулке, пропитанном зловонием мусора.

Я словно пыталась оторвать кусочек себя. Оставить меч было физически тяжело. Пока я мысленно прощалась с клинком, у меня даже пульс участился, а вдоль позвоночника скатилась холодная капелька пота.

Шумно выдохнув, я все-таки сдалась и отбросила мысли об избавлении от меча. С груди мгновенно словно спали тугие путы, легкие до предела заполнились холодным осенним воздухом. По телу прокатилась волна облегчения. Я искренне не понимала: откуда взялся этот моральный барьер? Почему так сложно распрощаться с чужой вещью, которая мне не принесет ничего, кроме проблем?

Затолкав эти вопросы куда подальше в сознание, я сдернула с шеи длинный черный платок, который обычно использовала вместо шарфа. Кожу тут же ужалил холод, я поежилась, но от идеи не отказалась. Знаю, из тонкой полупрозрачной ткани футляр для оружия – так себе, но иных вариантов у меня нет. Либо обмотать клинок хоть чем-то, либо нестись по городу с мечом наперевес.

Сомневалась я недолго. Уверенно кивнула собственным мыслям и торопливо, морщась от боли в ушибленном плече, принялась «упаковывать» в ткань длинный, с мою вытянутую руку, меч. Занимаясь этим, я пыталась убедить себя, что ввязалась в очередную передрягу не потому, что мною движет какое-то странное, необъяснимое чувство притяжения, а потому что меч – это шанс заработать. Не зря же за ним гоняются? Вот и потребую с чародея плату за хранение, когда тот явится за своим сокровищем. А если не явится… продам!

Закончив с маскировкой оружия, я дала себе несколько секунд, чтобы отдышаться, и выскользнула из укрытия, стараясь двигаться быстро, но плавно и спокойно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Однако план рухнул, когда вдалеке послышался резкий грохот. Силовой прием? Мне очень повезет, если его использовал тот парень, а не его соперник…

Сомнения прогрызали в сердце дыры, а интуиция вопила, умоляя бежать. Новый раскат магии, сопровождаемый испуганными воплями, прозвучал уже чуточку ближе и окончательно избавил меня от сомнений. Дальше медлить было нельзя.

– Стой! – где-то позади проревел голос преследователя.

Вопреки громогласному приказу я бросилась куда глаза глядят. Даже не стала тратить время на то, чтобы обернуться и проверить, где мой преследователь. Ответ и так был очевиден – слишком близко.

Стекла какого-то прилавка взорвались, когда я пробегала мимо. Осколки чудом не задели меня, но посеяли новую волну паники в толпе. Я расталкивала людей локтями, крепко прижимая к груди обернутый в ткань меч, старалась затеряться среди потока невольных свидетелей происходящего и хотя бы ненадолго слиться с окружающими. Враг ведь не настолько безумен и бесчеловечен, чтобы атаковать невинных людей?

Толпа значительно замедлила меня, но при этом все-таки дала небольшое преимущество. Чужая сила больше не сотрясала воздух, а выловить меня из обезумевшей человеческой массы – не такая уж простая задача. Однако я все равно постоянно оглядывалась, боясь увидеть за плечом перекошенное гневом лицо неведомого преследователя. Хотя, казалось бы, мой кошмар можно прекратить в мгновение ока. Достаточно просто отдать меч, избавиться от навязанной ноши…

Но я не могла. Все внутри противилось этой мысли и заставляло вновь ускорять шаг.

Мое напряжение усилилось во сто крат, когда совсем рядом стали звенеть команды и приказы солдат. Чеканные, короткие фразы хоть и адресовались не мне, но подгоняли незримым кнутом. Люди в темно-зеленой военной форме двигались в противоположную обезумевшей толпе сторону. Солдаты продирались сквозь людей с невозмутимыми строгими лицами. Они пытались сдержать обезумевшую человеческую волну, но сделать это сейчас было почти невозможно. Люди оказались слишком напуганы всполохами чужой силы, громкими взрывами и внезапной суетой, накрывшей оживленный проспект, который теперь превратился в сущий ад.

Мой взгляд метнулся к заметному свертку, в котором таился меч. Я судорожно сглотнула, быстро посмотрела в сторону приближающегося солдата и поежилась от страха. Демоны! А если он решит меня остановить?

Ноги по инерции продолжали нести вперед. Расстояние между мной и стражем быстро сокращалось, и я уже видела, каким цепким взглядом солдат осматривает каждого прохожего…

Я нервно оглянулась и, не заметив слежки, сделала выбор, на который еще минуту назад не решилась бы: в пару шагов перепорхнула из мощного многолюдного потока в другой, не такой плотный, который тянулся к метро.

Замкнутые пространства – не лучшее укрытие при чародейских потасовках. Там куда выше вероятность получить травму, да и спрятаться сложнее. Если мой преследователь заметит, куда я увильнула, все эти прелести мне придется испытать на собственной шкуре. Если, конечно, я вообще смогу войти…

Мои последние монетки, рассыпанные, остались валяться где-то на проспекте. Платить за вход нечем. Но я лучше обманом проскользну внутрь, чем добровольно подставлюсь солдатам и на блюдечке преподнесу им украденный меч. Тем более во всех пятнадцати государствах для клинков действует отдельный закон. Это единственный вид оружия, который нуждается в особой лицензии… которой у меня, разумеется, нет. У меня вообще никакой лицензии нет, я ведь не солдат и совсем не боец!

Но и вот так просто расстаться с мечом я тоже не могу. От одной мысли, что у меня его заберут, в глазах темнеет. Странно, но меня больше беспокоит не наказание за ношение незарегистрированного оружия, а его возможная утрата.

Больше ни капли не сомневаясь, я последний раз оглянулась и, не заметив преследования, нырнула за массивные двери.

Просторный холл станции встретил знакомым, едва уловимым запахом, присущим только метро – смесь сырости, пыли и машинного масла. Привычный аромат немного успокоил, я вдохнула полной грудью и внимательно осмотрелась.

Единственными источниками света были оранжевые бра. Они ютились над кассами, возле которых взволнованно переминались с ноги на ногу люди, стоящие в длинной очереди. Глядя на эту вереницу, я нервно сглотнула. В любой момент сюда могут ворваться мой безумный преследователь или солдаты, и оба варианта мне не нравятся. Стоять в очереди за жетоном входа – долго и бессмысленно. Мне нечем рассчитываться. Значит, нужно искать другой вариант…

Мой взгляд переметнулся туда, где между холлом и коридором, ведущим к спуску на станцию, сиял бледный защитный барьер. Как раз в этот момент к преграде подошел незнакомый мужчина и подбросил жетончик, который тут же растворился в воздухе. Сияющий полог развеялся, пропуская посетителя, и снова сомкнулся, едва человек пересек условную границу.

Я с тоской и тихой завистью проводила незнакомца взглядом, наблюдая за тем, как он исчезает в полумраке длинного коридора. Вот бы и мне как-то оказаться по ту сторону барьера…

Мои мысли прервал грохот массивных дверей, на который я испуганно обернулась и вздрогнула всем телом.

– Мисс, именем закона приказываю вам оставаться на месте! – отчеканил мужчина в темно-зеленой форме и пронзил меня испытующим взглядом.

Народ, стоящий у касс, мгновенно отхлынул от центральной части помещения. Теперь люди нервно кучковались у стен, перешептываясь и настороженно наблюдая за разворачивающейся сценой.

От страха ноги будто увязли в невидимом болоте. Широко раскрытыми глазами я смотрела на солдата, с ужасом понимая: в случае моего сопротивления он незамедлительно атакует. Между пальцев военного уже искрила сила, которую он был готов применить.

Сердце пропустило удар, когда я поняла, что сбежать не получится. Чародей явно сильнее меня, да и спорить с представителем закона – не лучшая идея. Солдат, видя, что я не собираюсь оказывать сопротивление, кажется, облегченно выдохнул и шагнул мне навстречу. В эти мгновения время словно замедлилось, а мысли, наоборот, ускорились.

Глас рассудка приказывал не двигаться, даже не пытаться обвести служителя закона вокруг пальца. Да, меня заберут на допрос. Ведь именно я оказалась в эпицентре зародившегося хаоса. Видела, как все началось, и даже невольно стала одним из главных участников беспорядка. Особых проблем к тому же добавит украденный меч, носить который не имею права.

Но я все равно ни в чем не виновата.

Потрепанные нервы – единственная плата, которую с меня возьмут за то, что оказалась не в то время не в том месте. Ну и меч, само собой, отнимут.

От этой мысли нутро сжалось в противоречивых чувствах. Я понимала, что меч – корень всех проблем, и не только моих. Но отдавать его никому не собиралась.

Я прижала к себе сверток с оружием. И сделала это с такой силой, что клинок наверняка должен был рассечь куртку и поранить ладони и грудь. Но я не чувствовала боли, лишь злость, что нарастала с каждым шагом военного.

Расстояние между нами сократилось до вытянутой руки, и отчаяние захлестнуло меня с головой. Каждый ускоренный удар сердца отмерял последние мгновения, когда я могла хоть как-то повлиять на ситуацию, но я понимала, что любое мое действие кончится поражением, и потому лишь глупо стояла, наблюдая за приближающимся мужчиной.

– Что у вас в платке? – проницательно прищурился страж и протянул мне руку раскрытой ладонью вверх. – Дайте сюда.

Он выжидающе наблюдал за душевными метаниями, что отражались на моем побледневшем лице. Каждая секунда промедления заставляла взгляд служителя закона мрачнеть, его и без того тонкие губы вытянулись в бледную недовольную линию.

И вот, когда я думала, что солдат вырвет сверток у меня прямо из рук, входные двери снова громыхнули. Створки раскрылись с такой силой, что по дереву пошли трещины, в стороны посыпались щепки. Случайные свидетели, и без того напуганные, с визгом вжались в стены. Кто-то особо отчаянный бросился к бледно поблескивающему барьеру, отделяющему холл от подземного коридора.

Я же застыла в ужасе, легко узнав вошедшего человека. От одного только взгляда его горящих гневом глаз кожу усыпали колючие мурашки, а внутренности затянулись в тугой скользкий узел. Неужели тот парень, который приказал мне схватить меч, маг, который должен был меня найти… проиграл в схватке этому отморозку?

Внутри что-то оборвалось, а вдоль позвоночника прошла дрожь. Разумеется. Теперь этот жуткий тип пришел за мной.

– Именем закона, – снова начал страж, обращаясь уже не ко мне, а к пугающему, мрачному, как свинцовая туча, магу.

Договорить военный не успел.

Прямо из воздуха стремительно соткались сети и окутали стража дымчатым коконом. Мужчина даже опомниться не успел, а уже оказался с ног до головы обвит темной паутиной, нити которой опасно натянулись при первом же движении пойманной жертвы.

Я, как и многие в Нью-Сайде, видела эту магию раньше и прекрасно понимала, что за соперник мне достался…

– Вампирам нельзя использовать магию против людей! – отчеканил солдат, стараясь сохранять спокойствие. Однако и я, и вампир успели заметить, как дрогнул кадык военного, и услышали, как в конце фразы сорвался его голос, окончательно разрушив маску напускного хладнокровия.

– Если не будешь дергаться, останешься цел, – невозмутимо пожал плечами громила и, больше не обращая внимания на возгласы обезвреженного стража, перевел тусклые, бесцветные глаза на меня.

Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Кровь обратилась в кипяток, и я почувствовала себя пружиной, которую долгое время сжимали, а теперь вдруг отпустили… Я сорвалась с места, даже не думая о том, куда и, главное, как смогу убежать.

Прямо перед носом выросла тень и неразборчивым сгустком чар преградила дорогу. Люди, которые все еще жались по углам холла, пронзительно завизжали. Где-то за спиной гремел голос солдата – бедняга все еще пытался отдавать приказы…

Поддавшись внутреннему порыву и больше не чувствуя боли в ушибленном плече, я интуитивно вскинула клинок. Платок соскользнул с длинного меча, свет ламп бликом прокатился по гладкому лезвию и застыл у самого кончика, которым я вспорола фигуру, сотканную из вражеской силы. Темная дымка тут же рассеялась, будто ее и не было.

Невольные зрители, как один, шумно охнули, а мой противник утробно зарычал. Нутро подсказывало бежать, и я не смела противиться: в несколько широких шагов пересекла оставшееся до барьера пространство как раз в тот момент, когда к нему подбежал какой-то напуганный и явно отчаявшийся парень. Незнакомец дрожащей рукой подбросил жетон входа, и завеса открылась, чтобы пропустить одного посетителя.

– Прости, – без капли сожаления выпалила я, оттеснила несчастного паренька локтем и проскользнула прямо перед ним, – я бы вернула должок, но нечем!

Проход сомкнулся, стоило мне оказаться по ту сторону полупрозрачного барьера. Я обернулась, не веря в свой успех, и тут же столкнулась взглядом с обманутым парнем. Ошарашенный, он закипал гневом прямо на глазах. Высказать все, что думает обо мне, незнакомец не успел. Его снова оттолкнули. На этот раз – разъяренный вампир.

Полупрозрачная стена вспыхнула искрами, когда мой преследователь безрезультатно стукнул по преграде кулаками в бессильной злости. Энергетическая волна тут же оттолкнула и вампира, и бедного паренька, день которого совсем уж не задался.

– Жетон! – прорычал вампир, уже поднимаясь на ноги. – Дайте мне жетон!

Пока вампир пытался вытрясти из напуганных людей жетон входа, я со всех ног ринулась к спуску. Может, повезет и минутная фора все же спасет мою шкуру? Мне бы только до станции добраться и запрыгнуть в первый же попавшийся состав. Ну а дальше этот упырь в жизни меня не найдет в огромном городе!

Воодушевленная этими мыслями, я неслась по длинному тоннелю, не чувствуя ни усталости, ни боли в мышцах, ни горящих легких. Новая порция адреналина заставляла кровь бежать по венам электрическими разрядами. Зрение стало четче, слух – острее, реакция ускорилась.

Это позволило мне легко обогнуть все преграды и не врезаться в прохожих. А еще – услышать знакомый рык и тяжелое дыхание еще до того, как на меня напали.

– Схватите ее! – гаркнул вампир, и его вопль эхом разнесся по глубокому тоннелю.

Люди оборачивались и испуганно озирались, но следовать указу жуткого типа никто явно не собирался. Мало кто рискнет подойти к вооруженной девушке по сомнительному приказу от пугающего незнакомца.

Меч я больше не прятала и крепко сжимала рукоять, держа клинок на изготовку. Уж не знаю, как буду отбиваться от вампира, но его чары этот клинок развеять точно сможет. Проверено.

Настырный преследователь отступать не хотел. Угрюмо буркнув что-то под нос, он тяжелым шагом двинулся ко мне. Одновременно с этим в его ладонях сгустились, клубясь, тени, которые вдруг резко сорвались и черными кометами помчались на меня.

Я вскинула меч и… промахнулась. Первый сноп силы ударил в грудь, парализовав меня на несколько драгоценных секунд, а второй отшвырнул к стене. Боль разлилась по всему телу, будто кожу изнутри кололи тысячи тонких иголочек. Легкие свело судорогой, в глазах потемнело, но сознание я не потеряла и даже сумела достаточно быстро прийти в себя.

Я закусила губу, чтобы не закричать от боли, которая постепенно отступала. Глянула на свои руки и с удивлением обнаружила, что по-прежнему сжимаю меч. На недоумение времени не оставалось. Краем глаза я заметила приближающегося вампира. В воцарившейся суматохе, со своим деланым спокойствием и ехидной полуулыбкой он выглядел ужасающе.

– Еще не отключилась? – удивился он, поймав мой искрящийся гневом взгляд. – Странно…

Нас огибали убегающие люди, прочь неслись десятки чародеев, которым до развернувшейся трагедии не было дела. Никто даже не остановился помочь. Удивительно, но отчаяние и осознание того, что положиться можно было только на себя, стали отрезвляющей пощечиной. Сделав над собой усилие, я оперлась на меч и поднялась на ноги. Чуть покачнулась, но все же смогла удержать равновесие.

– Я не хочу тебя убивать, – противореча словам вампира, его тусклые глаза опасно сверкнули. Похоже, я не на шутку его рассердила. – Просто отдай мне меч, и ты свободна…

Я недоверчиво прищурилась и глянула на противника исподлобья, чуть склонив голову набок:

– Ага, как же. Сомневаюсь, что тебе нужны свидетели, а я – самый главный.

Вампир презрительно фыркнул. Его взгляд потемнел, черты лица заострились, отражая нетерпение и злость.

– И без тебя полно свидетелей. Думаешь, буду искать каждого, чтобы убить или стереть память?

Сердце испуганно екнуло. Демоны! Он и память умеет стирать? Неужели настолько силен, что имеет несколько особых талантов? В таком случае можно даже думать забыть о том, чтобы выбраться из этой передряги невредимой.

Хотя чего я ожидала? Видела ведь, даже на себе прочувствовала его силу! Этот вампир явно не обычный рядовой и уж точно не безвольный низший. Интересно, меч нужен ему? Или он лишь пешка и выполняет заказ еще более могущественного вампира? Хотя это все не так важно.

Куда интереснее, почему за этим оружием охотятся не только вампиры, но и люди. Тот парень с улицы точно человек, потому и использовал бумажный амулет-проводник, чтобы призвать силу. Зачем меч ему? И почему сама я чувствую к клинку невероятное притяжение, которое сильнее и гласа рассудка, и инстинкта самосохранения?

– Закончим мирно, – снова предложил мужчина и вымученно улыбнулся.

Он протянул руку, в которую я должна была вложить рукоять, но этого не произошло. Вместо того чтобы сдаться, я вскинула клинок и с силой опустила его прямо на предплечье врага. Вампир в последний миг выставил энергетический щит, но лезвие с легкостью его разбило.

Защита лопнула, как мыльный пузырь. Несколько теплых соленых капель брызнули мне на лицо. Кровь обагрила клинок. Отсеченная кисть упала на белый мраморный пол, по которому уже растекалась алая лужа.

Вампир взревел. Его глаза вспыхнули яростью. Несколько ужасных мгновений я таращилась на мучения врага. Взгляд метался от изуродованного злостью и болью лица к отсеченной конечности, что сиротливо утопала в центре растущего алого озерца. Неподвижная мертвая рука выглядела неестественно, неправильно. Будто это и не рука вовсе, а муляж, иллюзия… Но и боль, и ярость искалеченного вампира были самыми настоящими. Я в этом не сомневалась и вовсе не хотела испытать его гнев на собственной шкуре.

Сначала я глупо попятилась, с каждым шагом все больше приходя в себя. Осознание – «Это сделала я!» – приходило медленно, неохотно. Стыда, вины и сожаления не было. Лишь ужас перед мощью, что таится в клинке, который мне «посчастливилось» утащить.

Не так-то просто разрушить вампирские чары. Еще сложнее – ранить самого вампира, даже если он обычный низший.

А я… собственными руками…

Нет. Дело не во мне. Это все меч! И если так, то теперь вполне понятно, почему на клинок открыта охота. Я бы могла выйти из этой игры в любой момент: не поднимать чертов меч, выбросить его в подворотне или на худой конец просто отдать солдатам или вампиру! Он бы стер мне память, я бы даже не помнила о том, что натворила. Никаких метаний, угрызений совести и страданий…

Но теперь слишком поздно. Я уже замарала руки чужой кровью, разозлила сильного противника и, что самое страшное, ни капли об этом не жалею.

– Мразь! – От голоса, напитанного яростью и болью, по стенам пошла вибрация. – Убью!!!

В искренности намерений врага я не сомневалась ни секунды, как и в том, что лучше как можно скорее уносить ноги. Рискнув спуститься в метро, я загнала себя в ловушку. Длинные полупустые коридоры, замкнутые пространства и открытые платформы – не лучшая территория для игры в прятки. Убегать долго не выйдет. Надежда только на поезд, в который можно будет запрыгнуть. Но и там есть свои нюансы. Если вампир успеет зайти со мной в один вагон, до следующей станции доживет лишь один из нас…

Но лучше испытать судьбу, надеясь на удачу, чем глупо стоять и ждать неминуемой расправы. Момент, когда все можно было решить мирно, упущен – я обменяла свободу и жизнь на меч, который уже стал главным источником проблем. Теперь остается только бежать.

В место, где я стояла еще мгновение назад, ударила мощная энергетическая волна. Даже не оглядываясь, я увидела поднявшуюся пыль. Несколько обломков мраморного пола больно царапнули открытые кисти, ударили по спине. Я взвизгнула, заметив, что трещина ползет прямо под моими ступнями, и одним прыжком перебралась на эскалатор, что степенно полз вниз.

Только вот прыгнула вовсе не на ступени, а на пологую поверхность между соседними лестницами. Когда я поняла, что именно натворила, отступать было уже поздно – вереща во все горло, я катилась по спуску, как по горке.

Ветер свистел в ушах, перед глазами снова и снова вспыхивали огромные лампы, что висели прямо у меня над головой. От этих быстрых, ярких всполохов в глазах рябило, но я все равно сумела разглядеть немногочисленные фигуры людей, которые еще не успели убежать и стояли на лестнице. Я катилась, а напуганные незнакомцы становились все ближе и ближе.

Сердце подернулось морозной коркой, когда я услышала девичий визг. Принадлежал он не мне, а девчонке, которая ехала на эскалаторе и смотрела на меня широко распахнутыми от ужаса глазами. Чем ближе я становилась, тем отчетливее понимала: девочка смотрит не на меня, а на меч, зажатый в моей руке. И его клинок очень некстати оказался направлен вбок. Как раз туда, где на ступенях столпилась горстка людей.

Действовать нужно сию секунду. На моих руках уже кровь вампира. И если негодяй такую расправу заслужил, то ребенок не должен пострадать! Я просто не прощу себя, если по неосторожности и глупости искалечу невинных людей!

На раздумья времени не оставалось, и я сделала первое, что пришло на ум: вскинула руку с мечом так, чтобы клинок завис над моей головой. К моему облегчению, на своем ужасном аттракционе я миновала людей без происшествий: никого не задела, все остались целы. Уже из-за спины я услышала облегченные вздохи и даже скудные аплодисменты.

Правда, прочувствовать момент триумфа мне не удалось. Новый всплеск света оказался куда ярче предыдущих. Лампа над моей головой не просто вспыхнула, она со звоном взорвалась, превратившись в фонтан огней.

Уже в следующую секунду я поняла, что мне не показалось. Поднятым мечом я разбила лампу, и теперь осколки сыпались, как тлеющие искры фейерверка. Они летели на меня и больно царапали кожу. Я зашипела, дернулась и слетела на пол, неуклюже распластавшись на холодных плитах платформы.

Не самое удачное завершение «поездки», но я хотя бы добралась до низа целая и относительно невредимая. К тому же сильно обогнала своего преследователя, который трюк с горкой повторить не решился. Поднимаясь на ноги, я обернулась и нашла взглядом своего соперника. Он выбрал пустой эскалатор и сейчас несся ко мне, перескакивая через ступеньку.

По коже прошла нервная дрожь, внутри забурлило раздражение. Я пыталась успокоить себя, напоминая, что получила максимальную фору, но страх подсказывал – это не повод расслабляться. Нужно бежать.

Но куда?! На платформе не разгуляешься, а поезда все нет.

Однако, когда отчаяние было готово вот-вот захлестнуть с головой, от одного из тоннелей послышались знакомый шум и металлический лязг. Звуки становились громче, ближе, и я ухватилась за них, как за спасительную соломинку. Подхватила с пола выпавший меч и изо всех сил бросилась к краю платформы.

Взрыв. Звон. Опять боль.

Это взорвалась очередная лампа. Я возмущенно отшатнулась, скривилась от боли и сощурилась. На станции стало значительно темнее.

Опять взрыв. Новый шар света разлетелся на осколки, обдав кожу неприятным жаром.

В тусклом свете последних работающих ламп я увидела высокомерную ухмылку вампира, который уже спустился с эскалатора. Он щелкнул пальцами, и все оставшиеся шары погасли.

Подземную станцию окутал мрак, а меня сковала удушающая паника.

Для меня потухший свет – все равно что слепота. Как можно сражаться, утратив зрение? Особенно если твой противник даже в кромешной тьме все еще может видеть…

Со мной все ясно. Я просто человек, у которого с магией с детства не заладилось. Будь я чародейкой, во мне бы теплилась хоть призрачная надежда на возможность побега. Даже с помощью элементарного приема я могла бы призвать искру света, что значительно повысило бы мои шансы на выживание.

Люди подпитывают свою магию, черпая силы из мира. Для этого они учатся «слышать» природу и стихии, пропускать энергии через себя и направлять их, подчиняя с помощью проводника, будь то ритуальные камешки, бумажные амулеты или что-то еще. Людским магам нужны гармония и концентрация, без которых даже самый богатый источник может не подчиниться их воле.

А вот вампиры… Они черпают магию из самих себя. Поэтому их приемы всегда мощны и не дают осечек. Магия им никогда не «отказывает» и подстраивается под потенциал хозяина.

Не сомневаюсь – прямо сейчас, когда я слепа, мой противник все видит и наслаждается каждой секундой отчаяния своей загнанной добычи.

Я вслушивалась в звенящую тишину, но не различала ничего, кроме ударов собственного сердца. Казалось, оно барабанами стучало прямо в висках. Как ни старалась, я не могла различить шаги крадущегося вампира.

Разыгравшееся в темноте воображение живо подбрасывало пугающие образы и обманывало слух. Несколько раз я испуганно оборачивалась, бездумно рассекая всепоглощающую тьму перед собой. Мне слышались шаги и чужое дыхание, но каждый раз я ошибалась. Только тратила впустую силы и вгоняла себя в еще большее отчаяние.

– Хватит издеваться! – зарычала я, когда клинок со звоном ударился о колонну, по ошибке принятую мной за противника.

Прямо за спиной раздался хриплый смех. Я похолодела. Сердце ухнуло в низ живота. На негнущихся ногах я обернулась и шумно охнула.

Из тоннеля с визгом выехал поезд, на который еще несколько минут назад я так надеялась. Теперь же было слишком поздно. Неоновые вставки у окон и дверей тусклым сиянием осветили небольшой клочок платформы, где стояла я, а в паре шагов – раздразненный жаждой кровавой мести вампир.

Лучше бы я не видела его… Лучше бы погибла, не видя этих горящих гневом глаз и искаженного голодом и злобой лица.

Чувствуя мой страх, вампир неестественно широко улыбнулся, демонстрируя длинные острые клыки. Паника украла дыхание, я застыла в ступоре. Пользуясь этим секундным замешательством, мой враг поднял обе руки, чтобы швырнуть в меня дробь чар, но…

По его правому предплечью, которое мерзко зияло открытой рубленой раной, струйками полилась кровь, пачкая оборванный рукав плаща. Улыбка моментально сползла с узких губ, которые тут же вытянулись в тонкую недовольную линию. Глаза недобро сузились, брови стянулись к переносице. Вид собственной травмы сильно покоробил вампира. Настолько, что он даже позабыл о силовом приеме, которым собирался меня прикончить.

– Дрянь! – процедил сквозь острые, нечеловеческие зубы Однорукий и кинулся в мою сторону. – Ты недостойна быстрой смерти!

Снова взмах меча и блики на острие. В этот раз вампир отшатнулся, наученный неприятным опытом. Мой удар его не задел. Но тот факт, что противник меня все же боится, невероятно воодушевлял.

Двери вагона с шумом открылись, и я вздрогнула. Это мой последний шанс. Другого не будет. Если прямо сейчас я не успею заскочить в состав, то живой из метро точно не выйду.

Несколькими уверенными, но абсолютно неумелыми взмахами клинка я заставила вампира отступить еще на несколько шагов. Затем резко развернулась на пятках и со всех ног рванула к вагону.

Видя окровавленное лезвие у меня в руках, пассажиры пришли в ужас. Женщины визжали, мужчины молча бледнели. Толкаясь и вереща, народ двинулся на выход или в соседние вагоны. На эту суматоху мне было плевать. Сердце скакало галопом по другой причине.

– Ну же! – взмолилась я, уже из вагона наблюдая за тем, как вампир с каждым шагом все ближе подходит к механизированным дверям, которые все никак не хотели закрываться. – Давайте!

Мои молитвы были услышаны. Неоновая полоска под потолком вагона загорелась красным, оповещая о закрытии дверей. Из груди вырвался облегченный вздох, а я безвольно рухнула на опустевшие сиденья.

Как оказалось, слишком рано.

Когда между закрывающимися створками оставался крошечный зазор, в него влезла испачканная кровью рука. Пальцы побелели от усилия, но вампиру все же удалось выломать дверь. Он с надменным выражением лица шагнул внутрь как раз в тот момент, когда состав резко тронулся с места.

От такого стремительного старта даже я пошатнулась и чуть не слетела с сидений. Хотя и дальше прохлаждаться, восседая на креслах, явно было нельзя. Но что делать?! Я заперта в вагоне с кровожадным чудовищем, которое жаждет моей смерти!

– Бежать некуда, – озвучивая мои мысли, приторно протянул негодяй и снова улыбнулся. – Но ты можешь попробовать. Мне нравится твое сопротивление.

Подчиняясь адреналину, бурлящему в крови, я вскочила с места и махнула мечом, целясь в шею противника. Несмотря на долгую борьбу и накопившуюся усталость, я не чувствовала тяжести клинка. Он будто совсем ничего не весил, настолько легко мне было орудовать им.

Однако легкость меча не заменяет мастерства владения им.

Вампир уже понял, что сражаться я не умела. Все мои выпады были лишь жалкой попыткой имитировать бой. И, может, враг боялся клинка, но уж точно не меня.

Легко уклонившись от неумелого удара, противник не стал отступать. Он дождался, когда моя рука по инерции отойдет чуть в сторону и назад, и без труда выбил клинок. Тот со звоном упал на пол, а я пошатнулась – то ли от ужаса перед собственной безоружностью, то ли просто состав сделал резкий поворот.

Я начала падать, но вампир не позволил мне рухнуть на пол. Он схватил меня за шею, и я вскрикнула, когда его пальцы сдавили горло.

– Как ты хочешь умереть? – с притворной нежностью поинтересовался он и приблизил свое лицо к моему. В нос ударил неприятный солоноватый запах, и я скривилась.

Похоже, мое дерзкое поведение и попытки постоять за себя оскорбили Однорукого. Его пальцы крепче стиснули горло, и я захрипела, пытаясь сделать хоть крохотный глоток воздуха.

– Ах да. Ты такой чести недостойна! – Он приподнял меня и с силой ударил затылком об окно.

Что-то хрустнуло. Стекло или мой череп?

– Может, вышвырнуть тебя за дверь? – вслух раздумывал безумец. Он волоком подтащил меня к выломанной дверце и заставил встать в зияющий проем. Его ладонь сильнее вдавилась в мою шею, вынуждая либо терпеть невыносимую боль и удушье, либо подчиниться и откинуться к дверям.

Инстинктивно я сделала шаг назад, но оступилась в пустоту. Ноги повисли над рельсами, бегущими подо мной с безумной скоростью, в ушах засвистел холодный воздух. Невыносимая боль прострелила сдавленную шею, и я невольно схватилась за руку вампира, пытаясь подтянуться на ней.

– Если я выброшу тебя здесь, то умирать ты будешь медленно, – с наслаждением выдохнул мерзавец. – Никто не найдет, не услышит… Интересно, умрешь от жажды? Может, станешь ужином для крыс? Или в отчаянии сама бросишься под очередной поезд, в котором будет столько людей, но никто… никто не поможет.

Я принялась царапать руку, которая так крепко сжимала горло. Перед глазами уже темнело и плыли разноцветные круги, но что-то, живущее в глубине сознания, отчаянно цеплялось за жизнь.

– А может, тебя просто на скорости размазать по стене? – продолжил перечислять отвратительные варианты казни садист. Правда, меня они уже не впечатляли. Слова доносились словно сквозь толщу воды, их смысл терялся в агонии удушья.

Такой расклад, видимо, мучителю не понравился. Он резко втянул меня обратно в вагон и швырнул на пол. В горящее от боли горло тут же ворвался живительный кислород. Я жадно хватала ртом воздух, хотя каждый вдох отзывался жгучей болью.

– Знаешь, у меня все-таки есть идея, – с затаенной радостью поделился вампир.

Где-то за спиной послышался скрежещущий звук, будто что-то увесистое, но тонкое проволокли по полу. Осознание пришло в следующую секунду. Кровь отхлынула от лица, сердце пропустило удар. Я обернулась и тут же получила пинок ногой в грудь.

Из легких вышибло весь воздух. Перед глазами посыпались искорки, а когда зрение восстановилось, я увидела нависшего надо мной вампира. В его уцелевшей руке сверкал клинок.

– Кровь за кровь, дрянь. Будет честно убить тебя тем же мечом, которым ты ранила меня.

Я хотела возразить, что ранить – не равно убить и кара совершенно несправедлива. Однако вместо слов с губ сорвался жалкий хрип. Я схватилась за горло, а садист заливисто рассмеялся:

– Не переживай, ты умрешь медленно. Сначала я вскрою тебя мечом, а затем, пока ты еще будешь в сознании, сполна наслажусь твоей кровью. Я, знаешь ли, много магии на тебя потратил. Нужно восстанавливать силы.

По коже прошла липкая дрожь. Я попыталась отползти, но вампир сел сверху, прижав мои бедра и живот коленями. Я чуть не взвыла от этой боли, но слезы застыли в глазах, а крик – в горле, когда надо мной сверкнул занесенный клинок.

Миг, и лезвие обрушилось прямо на мою грудь. Я даже зажмуриться не успела, и во все глаза смотрела, как клинок все глубже и глубже опускается между ребер.

Но ни боли, ни крови не было. Неужели тело устало страдать и судьба подарила мне безболезненную смерть?

Вампир выругался, когда лезвие без малейшего сопротивления опустилось в меня до рукояти… а затем и она исчезла, словно ухнув куда-то под ребра. Мой мучитель застыл в изумлении и даже не заметил, как остановился состав и открылась уцелевшая дверца.

Вытянувшееся лицо Однорукого, отсутствие боли и крови и ясное сознание четко дали понять – я не умираю. Эта совершенно безумная мысль вдохнула в меня новые силы.

Я резко села и пихнула противника в грудь. Сбитый с толку, он пошатнулся, а я смогла встать. В этот момент неоновая полоска над покореженными дверцами снова покраснела, оповещая о том, что состав вот-вот тронется.

Я не могла совершить ошибку. Выпрыгну сейчас – вампир пойдет следом, и все шансы на побег окончательно развеются. Нужно поймать момент. Или создать его самой!

Я с силой пнула окровавленную, еще свежую культю. Вампир взвыл, зашипел и скорчился от боли. Остатки дверей застучали, закрываясь, а я выскользнула в зияющий просвет выломанной створки.

Уходя, я успела обернуться. Глянула на пол, убеждаясь, что меча нигде нет. Затем наткнулась на горящий, прожигающий насквозь взгляд вампира и отшатнулась от набирающего скорость состава.

Выскочить за мной это чудовище не успело.

Прежде чем направиться домой, я перебралась на другую ветку метро. По ней путь гораздо дольше, да и пешком придется делать круг, однако мне казалось, что так безопаснее. И действительно, до своего района я добралась без новых приключений, хотя пассажиры и прохожие на меня нехорошо косились. И не без причины. Ободранная, заляпанная кровью одежда, сильно потрепанный вид и, разумеется, яркие, неестественно розовые волосы. Было глупо надеяться, что мне удастся не привлекать лишнего внимания. Но, к счастью, проблем оно не добавило.

Выйдя из метро, я бегом рванула по дворам в сторону многоэтажек, в одной из которых уже не первую неделю снимала комнату. Стоило свернуть с проспекта на менее оживленные улицы, как меня снова окутала паника. Здесь, на безлюдных улочках, темно и жутко. Нет ни ярких, переливающихся разными цветами огоньков, ни шумных компаний, среди которых, в случае чего, можно затеряться. Только одноликие дворы и мрачные закоулки, в любом из которых свою добычу может поджидать оскорбленный вампир…

От этой мысли меня передернуло. Я судорожно обернулась и, не обнаружив слежки, ускорила шаг.

Может, стоило обратиться к военным? Рассказать о нападении, попросить помощи. В конце концов, простые люди, чародеи и вампиры давно живут рука об руку, существуя во взаимовыгодном союзе. Сообщить о его нарушении – мой долг.

Вампирам нельзя нападать на людей. Этому учат с детства и людей, и вампиров. Мы получаем образование в одних школах, академиях и университетах, ездим в одном транспорте. Мы привыкли жить в мире, где каждый извлекает из этого союза пользу.

Вампиры – сильные маги, а потому часто занимают должности, где это качество является одним из важнейших. Из людей, склонных к чародейству, получаются хорошие стихийники, что используется и в сельском хозяйстве, и в развлекательных сферах, и в промышленности. Для таких, как я, «глухих» к энергиям мира, тоже есть ниши. Статистика показывает, что немаги очень талантливы в технических сферах и науке. И хоть на мне эта самая статистика, видимо, дала сбой, она все еще работает почти безупречно. Исключение из правил только подчеркивает его верность.

Мы живем в мире, спокойствии и абсолютной гармонии. Вампиры и люди научились понимать друг друга и существовать на равных. Первые используют свою силу во благо, защищают слабых и берут на себя задачи, с которыми не справились бы люди. А те, в свою очередь, помогают вампирам восстанавливать магический потенциал: быть донором крови – вполне уважаемая работа.

За всю жизнь я повидала немало вампиров. В начальной школе даже дружила только с ними. Тогда почему сейчас меня трясет так, будто после одного нападения весь мир пошатнулся?

Рука потянулась к груди и застыла там, где сейчас должна была зиять открытая рана. Собственными глазами ведь видела, как меч пронзил меня… и исчез.

По коже снова прополз липкий холодок. Я поежилась и крепче сжала в кулаке ключ. Длинный, старомодный и достаточно увесистый, с выступающими мелкими зубчиками… Я держала его, словно оружие, которое была готова в любой момент всадить в висок противника.

В тесный мрачный подъезд со стенами, покрытыми облупленной краской, я входила, нервно озираясь. До лифта почти кралась, с подозрением сумасшедшей заглядывая за каждый угол. Почему-то казалось, что именно сейчас, когда безопасное убежище так близко, мстительный вампир выйдет из тени и свернет мне шею.

Кнопка вызова лифта мигала невероятно долго. Пока ждала, я оглядывалась на каждый шорох и нервно притоптывала ногой. А когда лифт наконец-то открылся, да еще и оказался пустым, чуть не запищала от радости.

На моем этаже тоже никто не поджидал. Полоса невероятного везения пусть и была приятна, но все же пугала. Почему-то из головы не выходили слова о том, что перед штормом всегда бывает штиль…

Оказавшись в квартире, я первым делом закрыла все замки и несколько раз проверила, что дверь действительно не поддается моим попыткам ее распахнуть. Собственная мнительность начинала напрягать, казалась до смешного абсурдной. Я никогда не страдала паранойей, да и фобий никаких вроде не имела. До сегодняшнего дня.

Крадучись, я обошла небольшую квартиру и даже заглянула в комнату, которая принадлежала моей соседке. Над дверным косяком уже который день от сквозняка качалась паутина, а на полу по-прежнему лежал раскрытый журнал. Все на той же восьмидесятой странице.

Соседка уже несколько дней где-то пропадала. Каждый раз, возвращаясь домой, я заглядывала к ней, но видела одну и ту же картину: незаправленная постель, открытый шкаф, журнал на полу и паутина. Впрочем, меня долгое отсутствие соседки не смущало и в чем-то было на руку.

Я даже имени девушки, с которой делила съемную квартиру и счета, не помнила. Роза? Роззи? Розалия? С тех пор как заселились, я видела ее от силы раз пять. Каждый раз тусовщица куда-то исчезала, а через несколько дней как ни в чем не бывало снова врывалась на кухню, пока я пила дешевый растворимый кофе. Хуже, если она начинала свое возвращение с битвы за ванную комнату.

В этот раз соседка отсутствовала дольше, но меня это не удивляло и, если честно, не волновало. Наверняка опять гуляет там же, где и обычно, просто с большим размахом. Главное, что по счетам платить не отказывается, а в остальном я только в выигрыше: никаких споров, скандалов и лишних вопросов.

Кстати, о вопросах. Если бы соседка меня сейчас видела, наверняка пришлось бы отчитываться и за внешний вид, и за бледное от страха лицо, и за одежду, испачканную кровью.

Да уж…

Сейчас, когда я осталась наедине с собой, в голову лезли неприятные мысли. Они бились и метались, как назойливые мошки, и спрятаться от них было некуда.

Почему просто не отдала меч вампиру? Почему предпочла риск забвению и спокойствию? Почему в конце концов не пошла жаловаться военным? Не додумалась сразу? Побоялась? Запаниковала, что и меня обвинят в чем-то? Например, в ношении меча, который мне не принадлежит?

Едва я вспомнила о мече, как перед глазами снова живо пронеслись сцены борьбы с вампиром. А ведь я сражалась не за жизнь, не за свободу… За идиотский клинок! Но как я ни старалась осуждать себя за глупость, неосторожность и импульсивность, в душе все равно жила уверенность – я поступила верно.

Воспоминания накатывали волнами, и сознание отзывалось на них целым ураганом эмоций. Я снова проживала эти моменты, эту боль, прокручивая раз за разом насыщенные события вечера. А вместе с тем росли паника и страх, ведь из мыслей ни на секунду не уходил образ кровожадного вампира.

Я тряхнула головой, прогоняя мрачные думы, и решительно направилась в ванную. Нужно умыться. Вода унесет усталость, заберет дурные мысли. Мне определенно станет легче. Просто нужно успокоиться. Я ведь дома, в безопасности. Все позади.

Щелчок – и в тесной комнатке зажглась желтая лампа. На стенах тут же заплясали кривые длинные тени. По старому, местами надтреснутому кафелю поползли блики. Я подошла к раковине, повернула ржавые краны и протерла рукавом пыльное, все в разводах зеркало. За тканью протянулся кровавый след, и я содрогнулась. Скинула на пол куртку и склонилась над раковиной, в которой уже потихоньку накапливалась плохо сбегающая вода. В прозрачной жидкости запрыгали отблески света, и это могло бы выглядеть красиво, если бы не ошметки пепла и волосы, что плавали рядом.

Меня снова передернуло. На этот раз – от отвращения.

За восемнадцать лет своей жизни я впервые оказалась в таком ужасном положении, которое к тому же искренне отказывалась признавать. Мне казалось, что даже такая жизнь лучше скучной обыденности, которую принято называть стабильностью.

Родители от всего сердца желали мне лучшего будущего и делали все, чтобы помочь его достичь. Образовательные кружки, дополнительные занятия, музыкальная школа, сотни часов спортивных тренировок… К совершеннолетию я настолько устала оттого, что из меня пытаются создать саму безупречность, что в конце концов решила сбежать в новую жизнь, где решать буду только я.

И вот мои мечты сбылись! Я живу в свинарнике, ем что придется, пою в переулках за гроши и отрубаю вампирам руки в метро! Просто блеск! Зато все сама! И впереди – полная обмана, грязи и отвращения самостоятельная жизнь!

Знаю, в любой момент я могу остановиться. Покаяться родителям, начать все сначала, найти достойное учебное заведение… Но внутренняя «я» противится этому и, несмотря на все минусы, жаждет только одного. Быть хозяйкой самой себе.

Может, все дело в возрасте и жестком воспитании? В жажде свободы, которой у меня никогда не было? В таком случае рано или поздно мне надоест нынешний образ жизни. Я образумлюсь, начну снова следовать советам родителей.

Но не сейчас.

Злобно фыркнув, я набрала в ладони побольше ледяной воды и плеснула в лицо. Окончательно остыть это не помогло, но пыл все же умерило. Я устало надавила на переносицу, тяжело выдохнула. Подняла взгляд к зеркалу и сморщилась. На шее, там, где ее почти до хруста сжимал вампир, остался ярко-красный след. Думаю, уже завтра он начнет превращаться в хороший такой синяк, который еще не один день будет «радовать» взгляд и менять цвет – от насыщенного фиолетового до болезненного желтого.

Я перекинула длинные пряди волос через плечи так, чтобы они хоть немного закрывали шею. Розовые локоны картину нисколько не улучшили, и я раздосадованно покачала головой.

Если бы родители меня сейчас видели, их бы хватил удар. И дело даже не в волосах, которые я покрасила в первый же день своей свободы, не в одежде, что так разительно отличается от той, которую для меня всегда выбирали родные…

Додумать мысль я не успела. Чуткий слух уловил какой-то шум на лестничной площадке, и я мигом обратилась в оголенный нерв. Напряглась и затаила дыхание.

Мне не показалось. Звук раздался снова. Скребущий, почти неразличимый. Кто-то явно пытался быть незаметным, пока копошился у входной двери.

Вариант, что это могут быть соседи, даже не рассматривался. Думать, что шум за дверью – случайность, которая меня не касается, было бы преступным легкомыслием.

Еще несколько секунд я слушала, как кто-то дергает дверную ручку и пытается что-то засунуть в замочную скважину. Нервы звенели от напряжения, как натянутые до предела струны. Я больше не могла ждать, не собиралась бездействовать.

Взгляд метнулся под раковину, где обычно валялись хозяйственные инструменты, напоминая о незавершенном ремонте. Кисти, банки с краской, шпатели… Молоток.

Даже самые тихие звуки сейчас казались раскатами грома, и потому я до боли прикусила губу, когда пришлось чуть сдвинуть металлическое ведерко. Оно неприятно проскребло по полу, за что я себя тут же обругала, хотя этот звук уж точно не мог меня выдать.

Из ванной я выбиралась на цыпочках, обеими руками крепко сжимая увесистый инструмент. Расстояние до входной двери стало полосой препятствий, которую необходимо было пройти не быстро, а беззвучно. А это казалось почти невыполнимой задачей: скрипучие половицы, шорох шагов, да даже собственное дыхание осложняли путь. Страх тоже не играл на руку, ведь сомнений больше не оставалось – гость знает, что он нежеланный, и пытается проникнуть незаметно. Будь это моя соседка, давно бы уже вошла, а не копошилась со взломом замка.

До порога я добиралась целую вечность. И чем ближе оказывалась, тем громче и настойчивее казались попытки кого-то снаружи сломать единственную преграду между нами. Дверная ручка проворачивалась все чаще, и каждый раз дыхание болезненно застревало у меня в горле, напоминая о сегодняшней травме. Я боялась, что новый рывок незримого противника станет последним и дверь распахнется.

Однако я все же сумела подкрасться к двери до того, как та впустила внутрь непрошеного гостя. Крепче стиснув молоток и задержав дыхание, я осторожно привстала на носочки. Сердце заходилось безумным ритмом, но, едва я заглянула в глазок, оно остановилось, похолодев.

Кто-то смотрел на меня с другой стороны двери.

Молоток едва не выпал из трясущихся рук. Я отшатнулась и закрыла ладонью рот, чтобы заглушить шумное судорожное дыхание. Крупная дрожь прокатилась по оцепеневшему телу, а комната будто пошатнулась. Перед глазами стоял крохотный клочок, увиденный в небольшое отверстие: белок, а в центре него – темный кружок зрачка и светлый ободок радужки.

Сомнений не осталось. О моем нахождении дома знают.

Тогда смысл тянуть время? Не лучше ли что-то предпринять?

Мысли заметались, быстро сменяя друг друга. Я перебирала варианты, прекрасно понимая, что сработать может только один.

Бежать не выйдет – некуда. Прыгать из окна нельзя – разобьюсь. Звать на помощь бессмысленно и слишком поздно.

Остается только одно – сражаться. И будет лучше, если моим преимуществом станет что-то помимо молотка. Например, неожиданность.

Стоило мне об этом подумать, замок прямо на глазах провернулся, дверная ручка дернулась. Кровь заледенела всего на миг, а затем лавой обожгла вены. Я замахнулась как раз в тот момент, когда дверь поддалась чужаку и распахнулась, но нанести удар мне так и не дали.

Шквал незримой энергии оттолкнул меня на несколько метров и пригвоздил к стене. Я больно ударилась затылком и выронила молоток, который с грохотом рухнул в опасной близости от моей стопы.

– Ты чего творишь?! – В глазах плыло после удара, и я не могла разглядеть человека, чей голос звенел от возмущения. Однако именно голос был мне знаком, и только поэтому я позволила себе ответить колкостью:

– Могу задать тот же вопрос! – говорить было больно. Горло саднило, каждое слово резало его изнутри. Неприятный бонус к синяку на шее…

Двоящаяся картинка мира постепенно стянулась в единый кадр. Я прищурилась, все еще держась за голову, и смогла-таки разглядеть стоящего передо мной мага.

Я уже видела его сегодня. Высокий, стройный брюнет, весь в черном. Кожаная куртка с заклепками, темные футболка и брюки, полуперчатки, открывающие длинные, тонкие пальцы. Только подвеска на груди другого цвета: красный кристалл на серебряной цепочке с крупными звеньями. Эххо.

Рука непроизвольно потянулась к моему лунному камню, благодаря которому происходило общение с родителями. Интересно, с кем незнакомца объединяет его кулон?

Парень присел на корточки и заглянул мне в лицо. Взгляд его был серьезным и внимательным. Перед глазами больше не двоилось, и я смогла рассмотреть своего гостя, который выглядел всего на пару лет старше меня.

Резкие, но красивые черты лица подчеркивали мазки крови. Она ярко контрастировала со светлой кожей, сочась из разбитой верхней губы и острой скулы. Слева на лбу я заметила еще одну ссадину, но ее парень скрыл за растрепанной челкой. Короткие волосы едва прикрывали кончики ушей и пребывали в полном беспорядке, хотя было видно, что маг пытался пригладить непослушные угольные пряди.

– Ты меня нормально видишь? В глазах не плывет?

– Видела бы лучше, если бы кое-кто не приложил меня головой о стену, – огрызнулась, потирая затылок.

– А что мне еще оставалось делать? Ты кинулась на меня с молотком! – Серые глаза смешно округлились, брови поползли на лоб.

– А ты ожидал, я тебя чаем с конфетками встречу?! – взвинченно парировала я. – Ты тайком пытался пробраться в мой дом! Я думала, это тот жуткий вампир! А еще ты меня ужасно напугал! Зачем было смотреть в глазок с той стороны? Совсем ненормальный?

Парень не ожидал от ошарашенной девушки такого выпада. Он чуть отпрянул, снова поднялся во весь рост и отошел к распахнутой двери. Наблюдая за ним, я в ожидании прикусила губу. Чародей же осторожно выглянул за дверь, убедился, что рядом никого нет, и заперся изнутри на все замки. Только после этого он снова посмотрела на меня и, понизив голос, пояснил:

– Извини, что напугал, но это были меры предосторожности. Я думал, тот упырь последовал за тобой до дома и ты здесь не одна.

А ведь я тоже боялась, что вампир нагрянет сюда. Именно поэтому визит чародея поверг меня в такую панику.

– Как ты выследил меня? – спросила я угрюмо, поднимаясь с пола.

Мой новый знакомый манерами не блистал – даже руку даме не подал. Однако жаловаться я не собиралась. Встала, отряхнулась, чуть-чуть пошатнулась и пронзила парня пристальным взглядом.

– У меня свои методы, – сухо отозвался он и подпер плечом дверной косяк. Тот жалобно скрипнул, и парень моментально выпрямился, боясь ненароком что-то сломать.

Я не знала, что говорить, поэтому скрестила руки на груди и молча ждала хоть каких-то пояснений от непрошеного гостя, но тот с любопытством озирался по сторонам и разглядывал далеко не богатую обстановку. В голову лезли разные мысли, но громче всех была лишь одна.

Вдруг этого парня стоит бояться ничуть не меньше, чем кровожадного вампира? Да, маг разговаривает со мной на равных, не проявляет агрессии… Сейчас.

А ведь еще пару минут назад именно он пригвоздил меня к стене, даже не думая, что таким образом может наградить сотрясением.

– Зачем ты пришел? – жестко поинтересовалась я, когда молчание показалось слишком затянувшимся.

Чародей лениво перевел на меня взгляд, отливающий холодным металлом, и удивленно вскинул бровь.

– Вот так грубо? – Губы сложились в самодовольную ухмылку. – Мы даже не представились друг другу, а ты…

– …А я уже хлебнула с тобой горя, – красноречиво указала я на свою голову, а затем, не оглядываясь, махнула в сторону стены, по которой не так давно без сил сползала после удара.

– Виноват, – поджал губы парень, и я вскипела. Это не извинение! Но каяться брюнет и не собирался. Он деловито протянул мне ладонь для рукопожатия и представился: – Нокс.

– Сандра, – отозвалась я без энтузиазма, даже взглядом не удостоив протянутую руку.

Нокс сдавленно кашлянул и попятился на один шаг. Правда, тут же споткнулся о груду металлических тазов и чуть не улетел в приоткрытую кладовку…

– Ты действительно тут живешь или специально выбрала это место, чтобы заманить вампира? – совершенно искренне поинтересовался мой новый знакомый, а я так же искренне оскорбилась.

– Не у всех есть деньги на то, чтобы снимать замок!

Нокс хмыкнул, неодобрительно покачал головой и снова огляделся.

– До замка тебе еще ой как далеко, Сандра. Речь о доме, где хоть в оконных рамах будут стекла, а не целлофан…

Нокс удрученно кивнул в сторону кухни, и я покраснела. Да, там выбито стекло, а денег вставить новое попросту нет. Поэтому выкручиваемся с соседкой, как можем. Точнее, я выкручиваюсь, а она сбегает ночевать в другие места.

– Нельзя вечно сидеть на шее родителей, – туманно и невпопад отозвалась я и грубо захлопнула дверь в коридор, закрывая любопытному гостю обзор в другие комнаты.

– Вон оно что, – протянул Нокс, догадавшись об истинном положении дел, и его глаза зажглись интересом. – Ты бунтарка! Сбежала из родительского гнездышка, чтобы жить своей жизнью? Сама себе хозяйка?

Нокс попал в яблочко. Буквально озвучил то, что постоянно крутилось у меня в голове. Но парень сделал это таким тоном, что соглашаться с ним совсем не хотелось. Он будто издевался, отчитывал меня, и каждое его слово сочилось сарказмом.

– Не твоего ума дело, – буркнула, насупившись.

Гордо вскинув подбородок и крепко стиснув челюсти, я одарила мага самым яростным взглядом из всех, на какие способна. Пока Нокс не открывал рот, он нравился мне больше.

– Да ладно тебе, – отмахнулся брюнет. – Ты не одна такая особенная.

Чем дольше Нокс болтал, тем сильнее я начинала жалеть, что все-таки не тюкнула его молотком. Наверное, эта мысль отразилась на моем лице, потому что чародей вдруг примирительно вскинул ладони:

– Не дуйся. Если тебя это успокоит, мы с тобой в одной команде.

– Какой еще команде?

– Бунтарей и негодяев, – подмигнул Нокс, и я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. – У меня тоже есть история о серьезном конфликте с родителями, побеге от прошлого и новой, не зависящей ни от кого жизни…

Говоря это, Нокс явно мысленно путешествовал по своему прошлому. Его взгляд подернулся дымкой воспоминаний, с губ сползла притворная нахальная улыбка. Однако меня откровения парня нисколько не впечатляли. Даже наоборот. Я была в бешенстве.

– Ты мне зубы заговариваешь, да? Я ведь не дура. Понимаю, что ты взломал замок не для того, чтобы поведать байку о своей молодости!

– Эй! – надулся собеседник. – Я вообще-то не сильно старше тебя!

– Да мне плевать! – На крик голос не сорвался лишь из-за боли, что вгрызалась в горло при каждом слове.

Дружелюбие Нокса среди ужасов сегодняшнего дня казалось неуместным и нелепым. Оно, скорее, внушало мысль, что это все – просто наживка. Вопрос лишь в том, для чего мне ее подкинули.

– Прекрати делать вид, что все нормально! Что мы давние друзья! – Мои ладони сжались в кулаки, ногти впились в кожу, но я не чувствовала этого. – Ты пришел за мечом, так ведь?

Вопрос повис в воздухе, который вдруг стал таким вязким, что было сложно вдохнуть. Маска дружелюбия мигом слетела с Нокса, а под ней я увидела абсолютно серьезного парня, который смотрел на меня холодным проницательным взглядом. От таких перемен коленки чуть не подкосились, но я заставила себя выдержать взгляд Нокса. Не отвернулась и не показала страха.

– Да, мне нужен меч, – наконец признался гость голосом, из которого пропало звонкое веселье. Непринужденный тон тоже куда-то испарился. – И раз ты все понимаешь, давай закончим это шоу, и я оставлю тебя в покое.

Я сердито поджала губы и медленно вдохнула. От возмущения закипала кровь. На языке вертелось множество грубых слов, но я не позволила им сорваться с губ, хотя ужасно хотела высказать все, что думаю.

Но разве разумно ругаться с чародеем, который абсолютно точно сильнее тебя?

– То есть ты, зная, что за мной гоняется какой-то вампир, просто пришел за своей добычей, чтобы сразу же исчезнуть? Ты не думаешь, что мне теперь нужна защита? – с явным осуждением протянула я и вопросительно выгнула бровь. – И, кстати, охотятся за мной именно по твоей милости. Ты приказал мне схватить этот чертов меч.

– Я ничего не приказывал, – продырявил меня взглядом Нокс, чеканя каждое слово. – Я лишь попросил. Брать меч или нет – это был только твой осознанный выбор.

И не поспоришь. Он прав.

Понимание этого ничуть меня не успокоило. Пожар обиды в груди разгорелся с новой силой, притупляя рассудок.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Как и ты на мой. Где меч, Сандра?

Мы сверлили друг друга взглядами целую вечность. Тишина стала такой пронзительной, что было слышно, как в ванной из крана капает вода. Я крепче стиснула зубы. На скулах Нокса тоже заходили желваки.

– Я не смогу тебе помочь, пока не скажешь, где меч, – первым сдался чародей, а я задумалась.

Что это за оружие все-таки? Почему за него сражаются люди и вампиры? Что с клинком собирается делать Нокс?

Столько вопросов, и, уверена, ни на один из них маг мне ни за что не ответит.

– Я не знаю. Не знаю, где меч.

Лицо парня заострилось, губы приоткрылись в немом изумлении. Но недоумение быстро сменилось злостью, что мигом исказила приятные черты настолько, что я содрогнулась от нахлынувшей паники.

– Как это – не знаешь? Его забрал тот вампир? Он стер тебе память? – тараторил Нокс, с каждым словом сокращая расстояние между нами. – Нет. Точно не стирал. Меня же ты помнишь. Тогда почему…

– Он исчез! – оборвала я тираду мага и схватилась за голову, которая от происходящего шла кругом. – Меч пропал. Я не знаю как. Но…

– Тише, – неожиданно миролюбиво произнес Нокс и осторожно коснулся моего плеча. – Не паникуй.

Почувствовав через ткань тепло его ладони, я отшатнулась. По какой-то причине Нокс внушает доверие, но я все же его совсем не знаю. И, хоть интуиция рядом с парнем не вопила об опасности, подпускать его к себе я не хотела.

– Если я расскажу все, ты поможешь? Сможешь меня защитить?

– Я постараюсь, – ответил он то, что я хотела услышать.

Я толкнула дверь в свою комнату и кивком пригласила Нокса войти. Даже если парень врет и никаких гарантий моей безопасности нет, я все равно готова все ему рассказать. Всего один вечер живу с бременем этого проклятого меча, но уже ужасно устала. И теперь даже простой разговор может создать иллюзию – в своей беде я не одна.

Нокс запретил зажигать в квартире свет. Сказал, будет лучше, если мы сделаем вид, будто дома никого нет. Мне эта предосторожность показалась излишней. Сомневаюсь, что напавший на след вампир будет выискивать меня в многоэтажном здании, ориентируясь исключительно на горящие окна. Хотя откуда мне знать? Еще вчера я жила совсем иначе и даже не задумывалась о том, как вести себя, находясь в бегах, скрываясь от безумного маньяка и военных.

И пусть лампы так и остались незажженными, в темноте сидеть не пришлось. Едва мы задернули пыльные шторы и уселись на пол, под окно, Нокс достал из кармана куртки зажигалку, а откуда-то из рукава – тонкий бумажный амулет, исписанный символами.

– Твой проводник? – спросила, чтобы разрядить давящую атмосферу.

– Ага, я ведь не вампир. Без проводника стихии не слышат меня, – Нокс что-то шепнул одними губами, поджег амулет, отпустил его, и тот завис в воздухе на уровне наших лиц.

Бумага вспыхнула призрачным белым пламенем, которое замерло в самом низу амулета. Ни пепла, ни дыма. Света мало, снаружи точно ничего не будет видно. А вот нам этого огонька вполне достаточно, чтобы в темной комнате разглядеть хотя бы размытые сумраком черты собеседника.

– Стихии? – эхом повторила я, глядя на тусклый огонек, который обнимал своими извивающимися бледными языками заковыристые и непонятные мне знаки. – Ты владеешь несколькими?

– Нет, – замялся Нокс, а потом чуть живее добавил: – Пока нет. Я работаю над этим. Учу знаки других стихий, пишу новые лигатты…

Лигатты? Наверное, так он называет свои амулеты, с помощью которых взывает к силам стихий. Спрашивать об этом я не стала – имелись и более важные темы для разговора, не терпящие отлагательств. От которых зависела моя безопасность.

Сидя почти в кромешной темноте напротив едва знакомого парня, я ощущала себя немного странно. Я отчетливо понимала, что сегодня сделала шаг за незримый рубеж, который навсегда разделит мою жизнь на «до» и «после». И теперь, как бы непривычно я ни чувствовала себя рядом с Ноксом, как бы страшно мне ни было, в душе царило необъяснимое спокойствие, нашептанное каким-то внутренним предчувствием. Все идет так, как и должно.

Нокс внимательно слушал мой рассказ о сегодняшнем вечере. Иногда кивал, порой задумчиво потирал подбородок или недоуменно хмурился. Когда я призналась, что случайно отрубила вампиру кисть, Нокс впервые меня перебил:

– Случайно?! – вытаращил глаза он. В свете белого огня казалось, что радужка отлита из серебра.

– Я не думала, что смогу его хотя бы ранить, – развела руками я. – Он ведь явно не низший вампир.

– То, что люди слабее вампиров, не повод тыкать в каждого из них оружием, – нравоучительно протянул Нокс, а я пожала плечами.

Я действительно не хотела кого-то калечить. Просто была ужасно напугана и пыталась хоть как-то постоять за себя и выиграть время. К тому же люди значительно слабее вампиров. Особенно в ближнем бою, в котором у вампиров всегда явное преимущество – они умеют напитывать оружие силой и из нее же создают щиты.

Ранить такого противника в ближнем бою обычный человек, скорее всего, не сможет. Мой случай – странное, из ряда вон выходящее исключение.

С низшими проще. В отличие от высших, они вампирами не рождались и до обращения были простыми людьми. Низшие не обладают ни магией, ни рассудком. Это безвольные рабы крови и своего хозяина – того, кто рискнул преступить закон и обратил человека.

Устранить низших вполне реально, хоть и не так уж легко. Но, к счастью, шансов встретиться с таким чудовищем в наши дни почти нет.

И хоть человечество давно живет в мире и тесно сотрудничает с вампирами, их раса для нас – до сих пор что-то далекое и непонятное. Знания о них, об их законах и ритуалах расплывчаты и поверхностны.

Например, я могла даже не надеяться ранить высшего вампира в ближнем бою. Но почему-то отсекла одному из них руку…

– Не понимаю, почему ты просто не отдала этому гаду меч? – закономерно поинтересовался Нокс, задавая тот же вопрос, что крутился в моей голове, пока я убегала от озверевшего вампира.

И тогда, в метро, и сейчас я знала ответ, хотя он был абсурден и нелеп. Я просто чувствовала, что не могу отдать меч. Все мое нутро противилось мысли о том, чтобы проститься с клинком.

Такой ответ даже в мыслях звучит совсем нелогично, неубедительно, да и вовсе странно. Однако и молчание вызывает подозрения. Нокс не сводил с меня глаз и выглядел так, будто пытался прочесть, о чем думаю.

Неужели заподозрил, что я знаю что-то важное о клинке и теперь не отдам его ни Ноксу, ни кому-либо еще?

– Не отдала, потому что надеялась заработать, – произнесла я, стараясь говорить как можно спокойнее и убедительнее. – Очевидно ведь, что, раз за мечом идет такая охота, его можно выгодно продать.

Я догадалась, что Нокс поверил в эту полуправду, когда он коротко усмехнулся и отвел взгляд.

– То есть ты серьезно ради денег была готова умереть? А если я не куплю у тебя меч?

– Во-первых, – я подняла один палец, – если не купишь ты, купит кто-то другой. Мне нужно на что-то жить, не обессудь. Во-вторых, – разогнула еще один палец, – с чего ты решил, что меч все еще у меня?

– Ты выглядишь как человек, который что-то скрывает. Что-то прячет…

– Я прячу себя, – фыркнула я презрительно, – от всяких кровожадных безумцев и чудиков вроде тебя.

Нокс улыбнулся, но я поняла, что не убедила его. Да и не пыталась, если честно… Мне нужен союзник. Человек, который скажет, что теперь делать и как дальше жить. И пока что только Нокс подходит на эту роль.

– Ну же, Сандра. Просто скажи, где меч?

Так что же это за клинок все-таки? Почему Нокс настолько ослеплен идеей его найти? Я знала, что, если спрошу, он не ответит. А потому набрала полную грудь воздуха и, шумно выдохнув, призналась:

– Кажется, он во мне.

Несколько секунд Нокс хмурился, наверняка ожидая признания, что я пошутила. Но я глядела на парня абсолютно серьезно, и это заставило его принять услышанное. Глаза с серебряной радужкой округлились, и в них пробежала тень сомнения.

– Тот вампир пытался убить меня, – добавила я, прежде чем Нокс успел что-то спросить. – Он пронзил меня мечом… И тот просто исчез.

– Растворился в воздухе? Это могла быть иллюзия клинка, Сандра. Нас обоих просто обвели вокруг пальца.

– Нет же! – запротестовала я, чуть подавшись вперед. – Это звучит странно, я понимаю, но меч словно растворился во мне. Я видела, как лезвие прошло между ребер, но боли не почувствовала.

– А потом?

– Вампир давил на рукоять до тех пор, пока и она не исчезла. Странно, может…

– Что угодно это может быть, – резко перебил меня Нокс и поднялся с пола. Он снова не подал мне руку и размашистым шагом двинулся к выходу из комнаты.

Я плелась следом, пока раздраженный чародей перечислял:

– Иллюзия, неудачно сработавшая маскировка или заклятие поглощения, какая-то извращенная вампирская магия… Слишком много вариантов!

Одержимость Нокса настораживала и действовала на нервы. Его настроение напрямую зависит от этого идиотского клинка! А ведь меч, возможно, буквально замурован в моем теле. Чем мне это грозит? Что теперь делать?

– Я не хочу быть живыми ножнами! – мой страх вырвался наружу до того, как я успела прикусить язык.

Нокс невесело усмехнулся, но все же успокоил:

– Сомневаюсь, что все именно так, как ты говоришь. Скорее всего, твое зрение обманули магией. Это нужно как-то проверить…

– Давай, я готова. Ты же у нас маг. Дерзай!

Парень покачал головой и пояснил:

– Не все так просто. Я, может, и специалист в магии, но точно не эксперт. Здесь нужно посовещаться.

На душе стало неспокойно, в голову полезли дурные мысли, и я просто не смогла промолчать:

– Ты же не оставишь меня здесь одну? Если уж ты выяснил, где я живу, то и тому маньяку это сделать ничего не стоит.

Парень постучал пальцем по подбородку, изображая задумчивость, а я снова начала закипать. Издевается он, что ли?

– Ты обещал мне защиту в обмен на информацию. Ты ее получил, – с нажимом напомнила я, уже готовая в случае чего метать молнии. Ну, или хотя бы молоток. Вон он, на полу до сих пор валяется.

– Не переживай, Сандра. Без тебя я никуда не уеду. Просто думаю, куда нам грузить багаж…

– Багаж? – Я заломила бровь, внимательно следя за Ноксом. Он же в мою сторону почти не смотрел.

– Даже после того, как мы со всем разберемся, сюда тебе лучше не возвращаться. Мало ли…

Я понимающе кивнула. Этого стоило ожидать. Я влезла в серьезное дело, обзавелась опасным врагом и по уши увязла в проблемах. Чувствую, в ближайшее время мастерски освою способность заметать следы и постоянно прятаться.

Но одно в словах Нокса точно радовало. Маг уверен, что мы найдем решение проблемы. Да и неудивительно. Ноксу нужен меч. Он так просто это дело не оставит.

– Бери с собой все нужное сразу, я подожду, – произнес Нокс и привалился плечом к стене. – Учти, возможности вернуться может и не быть. Так что ничего не забудь.

– Я быстро, – заверила я его и скользнула обратно в комнату, хотя понятия не имела зачем. Собирать-то мне было нечего.

Все, что чего-то стоило, давно продано. Любимых безделушек тоже нет, а одежды у меня совсем немного. Недолго думая, я побросала ее в рюкзак и осмотрела комнату, в которой жила несколько не самых счастливых недель.

Тесное пространство все еще освещал тусклый огонек зависшего в воздухе и уже догорающего амулета. Здесь царил полумрак, но даже так я все равно увидела кровоподтек на шее, когда случайно столкнулась взглядом со своим отражением в зеркале.

Кончики пальцев осторожно пробежали вдоль саднящего пятна, и я грустно вздохнула. Лучше чем-то прикрыть шею, чтобы не привлекать лишнего внимания. Однако в моей комнате ничего подходящего для этой цели не нашлось.

Я прошмыгнула по коридору мимо Нокса и неуверенно вошла в чужую спальню. Помнится, у моей соседки была пара широких лент, которые она любила повязывать на шею и запястья. Следуя нынешней моде, она часто покупала такие украшения на заказ. Это я точно помню.

Не думаю, что девушка, которая дома почти не появляется, заметит пропажу одной бархатки.

Успокоив свою совесть этими мыслями, я выдвинула ящик тумбочки, безошибочно угадав место склада дешевых украшений. Подцепила пальцем первую попавшуюся ленточку и приподняла ее так, чтобы слабый свет из другой комнаты хоть сколько-нибудь коснулся моей находки. Обычная бархатка с аккуратной металлической застежкой. Таких у моей соседки еще как минимум три. Она заказывает их пачками.

Что ж, будем считать это прощальным подарком.

Я попыталась надеть украшение, но дрожащие от волнения пальцы то и дело соскальзывали с крохотной застежки.

– Помочь? – Будто из тени, за спиной возник Нокс. Он зашел настолько бесшумно, что сейчас, когда его голос прозвучал у самого уха, я едва не подпрыгнула от испуга.

– Нет, я сама. – Я мотнула головой, но парень уже забрал из рук темную ленточку, встал позади и перекинул через плечи мои волосы, чтобы открыть шею.

– Сама ты делаешь это слишком долго. Мы и так потеряли здесь массу времени.

Прохладные пальцы случайно скользнули по коже вдоль позвонков, и мое тело отозвалась на чужое прикосновение предательскими мурашками. Пока Нокс невозмутимо застегивал бархатку, я краснела и искренне радовалась, что темнота скрывает мое смущение.

– Спасибо, – буркнула я, когда парень справился с украшением.

Возможно, в темноте мне показалось, но вроде бы Нокс мне подмигнул.

– Все собрала?

Я кивнула и крепче стиснула лямки рюкзака:

– Да, я готова.

– Тогда вперед.

Нокс вышел первым. Убедился, что вокруг безопасно, и жестом разрешил выбираться и мне. Я шла за ним без страхов и сомнений.

Почему-то я знала, что поступаю правильно.

Тучи заволокли ночное небо, и по улицам мы пробирались почти в кромешном мраке. Редкие фонари освещали крошечные островки подворотен, но мы старались огибать их и держались в тени. Я думала, что придется далеко и долго идти пешком, но наша цель оказалась куда ближе.

– Запрыгивай, – Нокс кивнул на байк, что дожидался нас за одним из поворотов. Маг первым запрыгнул на сиденье, положил руки на руль и выжидающе уставился на меня.

– Он твой? – спросила я недоверчиво, и на губах Нокса заиграла хитрая улыбка.

– Я похож на угонщика? – Даже в темноте я увидела, как сверкнули серебром его глаза.

Я быстро окинула чародея взглядом и уверенно кивнула. Весь его образ – от растрепанных, торчащих во все стороны коротких прядок до лукавой улыбки – кричал о непокорном характере парня.

– Это мой байк. Так что можешь не переживать, Сандра.

Говорить, что я и не волновалась, а спросила из чистого интереса, я не стала. На самом деле, даже если бы Нокс признался, что прямо сейчас собирается угнать чужое транспортное средство, я бы не возражала. Глупо осуждать кого-то, когда сама творишь что-то из ряда вон: никогда бы не подумала, что сяду на байк вместе с малознакомым парнем и умчу в… А, собственно, куда?

– Знаешь, кто такие Химеры? – спросил Нокс, когда я озвучила свой вопрос.

– Мифические гибриды, – не особо уверенно отозвалась я, и парень хмыкнул. Мой ответ его явно позабавил.

– Химеры, о которых говорю я, с мифами имеют мало общего, – произнося это, Нокс смотрел на панель управления, где разными цветами подсвечивались какие-то кнопки и шкалы, в которых я ничего не смыслила. – Химеры – это союз талантливых людей и вампиров со всего Нью-Сайда. Если кто-то в этом чертовом городе и знает, как решить нашу проблему, то искать нужно среди Химер.

«Нашу проблему», – мысленно повторила я и ухмыльнулась. Даже не знаю, рада ли я, что Нокс с таким рвением записался в союзники? Тем более делает он это исключительно в своих интересах. И если вопрос встанет ребром – я или меч, – выберет ли чародей меня?

– Меч, вампиры, маги… Теперь еще и городская банда, – задумчиво протянула я. – Почему ты так уверен, что Химеры вообще станут помогать?

– Потому что я один из них, – легко признался Нокс и похлопал по сиденью позади себя. – Ну так что? Едешь?

Мотор уже мерно рокотал, ждать больше было нечего. Я без особой элегантности перекинула ногу через байк и опустилась на жесткое сиденье. По телу тут же прокатилась вибрация работающего двигателя, и я поняла, что совсем не знаю, как себя вести. Куда девать руки? А ноги куда ставить? Как вообще удержаться на байке, когда он рванет с места?

– Обними меня, – попросил Нокс, и я ошарашенно замерла. Может, показалось?

Нет, я, конечно, знаю, что многие катаются на байке именно так, в обнимку. Но мне всегда казалось, что это вариант для влюбленных парочек. Мы же с Ноксом знакомы от силы пару часов, и вот так льнуть к чужому человеку я не готова.

«Зато бросать все и ехать с ним, демон знает куда, очень даже готова!» – проскрипел совсем ослабший глас совести и рассудка. Я тряхнула головой, прогоняя назидания подсознания. Будь у меня другой выход, я бы обязательно им воспользовалась!

Но что я могу сделать? Оставаться одной в пустой квартире слишком опасно. Ехать к родителям – вариант ничуть не лучше. Во-первых, придется искать подходящий поезд или автобус, а на это нет ни денег, ни времени. А во-вторых, за мной гоняется ослепленный жаждой мести вампир. И, даже если враг не успеет поймать меня в Нью-Сайде, нет гарантий, что он оставит поиски. След приведет его к моему родному дому и семье. А это еще хуже.

Единственный вариант – бежать с Ноксом, каким бы абсурдом и безумием это ни казалось.

– Сандра, я жду, – оторвал меня от раздумий голос брюнета, который с каждой секундой терял последние крупицы терпения. – Я все еще не чувствую твоих объятий.

– А это обязательно? – жалобно поинтересовалась я. – Может, можно как-то иначе?

– Можно, конечно, – как-то неестественно бодро и легко согласился Нокс. – Только если по дороге потеряешься в какой-нибудь канаве, искать не стану.

Я возмущенно фыркнула, старательно сдерживая язвительный ответ. Вообще-то еще как станет! Меч ведь у меня.

Пока я мялась, не решаясь обнять парня, ему надоело ждать.

– Как хочешь, – буркнул Нокс и с ловкостью фокусника вынул из-под кожаных полуперчаток бумажный амулет, подкинул его перед собой, и проводник моментально разлетелся на искрящиеся клочки.

Глаза ничего не заметили, но я всем телом ощутила сконцентрировавшуюся вокруг нас энергию стихии. Воздух словно напитался силой и стал вязким, упругим. Неужели защитные чары?

– Это вместо шлема? – догадалась я.

Нокс лениво кивнул.

– Помчали, – вместо предупреждения произнес он и наклонился вперед.

Я же осталась сидеть, от напряжения вытянувшись в струнку. Спешно нашла, куда пристроить ноги, а вот опору для рук так и не обнаружила.

Несмотря на предупреждение Нокса, морально подготовиться к началу движения я не успела. Байк сорвался с места, почти моментально набрав скорость, и я взвизгнула так, что засаднило израненное горло. Чуть не слетев с сиденья, я в панике все же прижалась к Ноксу, цепко обхватив его руками.

Даже сквозь рев мотора я услышала, как заливисто рассмеялся Нокс. Возникло желание отстраниться и влепить шутнику хорошую затрещину, но я не смогла заставить себя даже пальцем пошевелить, настолько было страшно.

Я впервые ехала на байке. Впервые ощущала, что такое настоящая скорость. Холодный ночной воздух разметал волосы и свистел в ушах, и долгое время это были единственные мои ощущения, ведь ехала я с закрытыми глазами. Но постепенно спокойствие Нокса и мерный стук его сердца, что ощущался под кончиками пальцев, заставили и меня отбросить волнение.

Я приоткрыла веки, и глаза заслезились от ветра… и эмоций.

Мы неслись на огромной скорости по полупустым улицам. Мимо пролетали, сливаясь в единые всполохи света, огни неонового города. Витрины ловили наше отражение всего на какие-то доли секунды и исчезали, оставленные позади. Однако, когда мы проезжали мимо длинного здания с зеркальными стеклами, я все же успела рассмотреть наше отражение, и от восторга у меня перехватило дыхание.

– Нравится? – будто почувствовав мои эмоции, спросил Нокс. Я не могла рассмотреть в отражении его лицо, но по голосу слышала, что парень улыбается.

– Нравится, – отозвалась я и неосознанно крепче прижалась к нему.

Абсурд, но впервые за этот роковой день я чувствовала себя действительно спокойно, почти умиротворенно. Даже странно, но сейчас, пока мы с едва знакомым парнем мчались чуть ли не со скоростью света по ночным улицам огромного города, я могла бы назвать себя счастливой.

Всю оставшуюся дорогу мы с Ноксом молчали. Он уводил байк все дальше от центра, к окраинам. Цветные огоньки мелькали реже, здания становились ниже, а улицы – темнее. Вскоре мы и вовсе вывернули к заброшенным недостроенным районам. Нежилым и пустынным.

Казалось бы, мне стоило начать переживать. Куда Нокс меня везет? Сможет ли мне кто-то помочь, если союзник окажется врагом похуже кровожадного вампира?

Но даже эти мрачные мысли не пугали и казались надуманными. Почему-то я верила, что поступаю правильно, и не сомневалась в Ноксе. Наслаждаясь каждым мгновением нашей поездки, я старалась запомнить как можно больше деталей: ветер в волосах, запах машинного масла и терпкий аромат корицы, исходящий от Нокса, тепло его тела и невероятное ощущение скорости.

– Приехали, – маг остановился у высокой колонны, выстроенной из сваленных друг на друга останков машин.

Пустые корпуса, бамперы, разобранные двигатели и прочие части авто валялись здесь повсюду. Место напоминало свалку или пункт сбора металлолома, хотя в округе высились недостроенные многоэтажки. В некоторых окнах ютились огоньки света, подсказывающие – зря я подумала, что район нежилой.

Нокс уверенно двинулся по проходу, отвесные стены которого представляли собой груды металла. Я уверенно направилась за ним, с интересом разглядывая необычную локацию.

Чтобы металлический хлам случайно не обрушился в проход, вдоль дороги на небольшой дистанции друг от друга высились столбы с дорожными знаками, помятыми и изрисованными баллончиками. Еще я заметила парочку выведенных из строя и, похоже, очень старых светофоров. Между массивными столбами было натянуто несколько слоев проволоки. Крепкие блестящие нити сплелись настолько, что казались цельной стеной.

– Парадный вход, – похвалился Нокс.

К его огорчению, я торжественность момента не оценила и разрушила всего одной фразой:

– Где вы набрали столько мусора?

Нокс резко обернулся, всем своим видом демонстрируя глубочайшую обиду:

– Мусора? – Он даже остановился и встал передо мной, преграждая путь. – Тебе повезло, что эти слова слышал только я. Даже не думай так высказываться при ком-то из Химер.

Мои глаза округлились, брови выгнулись, выдавая удивление. Рука чесалась покрутить у виска, но я сдержалась.

– Это, – Нокс широким жестом обвел завалы автокладбища, – не просто груда разобранных машин. Здесь почти каждый из Химер оставил частичку себя.

Я проследила за взглядом Нокса, но воодушевлением парня не прониклась. Для него это место было чем-то памятным, сентиментальным. Для меня – просто необычной декорацией. Или же свалкой на окраине города. Я пока не определилась.

– Если бы у тебя был свой байк, ты бы меня поняла.

– В детстве у меня был велик, – попыталась я сойти за свою, но Нокс только покачал головой.

– Это другое. А вот мотоцикл или собственная тачка… Это как друг или даже член семьи. Когда мой первый байк отслужил свое, я так и не смог отвезти его на свалку или сдать в металлолом.

– И поэтому оставил его здесь, – догадалась я и обвела коридор под открытым небом уже новым, осознанным взглядом. – Выходит, здесь все пропитано воспоминаниями. Сколько же лет потребовалось, чтобы собрать такую «коллекцию»?

– Около двадцати, – ответил на озвученный вопрос Нокс. – Где-то здесь даже можно найти машину моего отца.

Едва Нокс произнес последние слова, его лицо всего на мгновение исказилось: между темными бровями залегла мрачная морщинка, губы скривились. Но чародей настолько быстро взял эмоции под контроль, что я засомневалась, не показалось ли мне?

Только поэтому я и рискнула спросить:

– Получается, Химеры существуют уже не первый десяток лет?

– Получается, что так, – бесцветно проговорил Нокс, спрятал ладони в карманы кожанки и угрюмо зашагал к концу коридора, который был уже совсем близко и сменялся подобием стоянки.

Я хвостиком шмыгнула за Ноксом и снова принялась надоедать ему очередным вопросом:

– Твой отец тоже… хм, состоял в Химерах?

Больше сомнений в том, что Ноксу не нравится этот разговор, у меня не возникало. Парень даже не пытался скрыть раздражение, которое вдруг отразилось в его взгляде стальными искрами.

– Давай не будем об этом, – процедил он сквозь зубы, и мне стало не по себе.

– Нокс, извини, я просто…

– Не надо.

Еще пару минут назад маг искренне восхищался этим местом, сосредоточением воспоминаний целых десятилетий. Теперь же, стоило мне заикнуться об отце чародея, ему не терпелось сбежать и от разговора о родственнике, и, похоже, от меня.

– Я скоро вернусь. Погуляй пока тут, – не оборачиваясь, угрюмо бросил он и ускорил шаг.

– Ты куда? – вскинулась я, глядя на стремительно удаляющуюся спину Нокса. – Погоди!

Хотела попросить его остаться, не бросать меня одну в незнакомом месте, но парень уже пулей выскочил с узкой дороги и потерялся из виду. Я вышла следом, но на стоянке Химер оказалась одна.

Куда Нокс ушел? И, что важнее, что теперь делать мне?

Ситуация, мягко говоря, не очень. Посреди ночи быть брошенной едва знакомым парнем в совершенно чужом месте – полный отстой. Да еще и не видно ни черта – луна до сих пор прячется за тучами.

Какое-то время я бродила по стоянке, пытаясь хоть чем-то себя занять. Она оказалась достаточно большой и, что меня удивило, забитой под завязку. Больше всего здесь нашлось мотоциклов, а вот машины, мопеды и уж тем более велосипеды можно было сосчитать по пальцам. Что я и делала. Лишь бы не пускать в голову мысли, которые все равно настырно в нее лезли, как бы я ни пыталась отбиваться.

Мое поведение – вовсе не пример для подражания. Родители бы упали в обморок, узнай они, что я вытворяю. И это не считая обманы, жизнь на копейки и упущенные перспективы. Речь пока только о сегодняшнем вечере, за который я успела ввязаться в кучу проблем. Как теперь выпутываться? И выпутаюсь ли вообще?

Я тоскливо коснулась подвески с лунным камнем, благодаря которому в любой момент могла связаться с родными. Не хотелось бы их разочаровывать, но и скрывать правду долго мне не удастся.

Ложь тяготит и тащится якорем. Невозможно быть свободным, если живешь в постоянном обмане. А быть свободной – это именно то, чего я так желаю.

Тряхнув головой, я набрала полную грудь прохладного, напитанного осенней влагой воздуха. Прикрыла глаза и вскинула лицо к небу, подставляя кожу легкому ветерку.

Что это со мной? Откуда этот внезапный приступ совестливости? Неужели разговор с Ноксом о его отце настолько меня задел? Точнее, несостоявшийся разговор…

Очевидно, что у моего нового знакомого не самые теплые отношения с родителем. Настолько, что одно упоминание о родственнике выводит Нокса из себя. Не могу сказать, что мне не интересно, в чем причина такого поведения, но благодаря этой короткой беседе я поняла, что переживаю за собственную семью.

Что, если мои выходки разрушат доверие между мной и родителями? Если они не смогут меня понять и простить?

Не хочу, чтобы мои отношения с ними стали такими же, как у Нокса с его отцом. Но гармонию нельзя построить на лжи, поэтому я должна признаться. Честно поговорить и сказать то, что произнести всегда боялась: мне уже восемнадцать, я взрослая и могу сама решать, как строить свою жизнь. Даже если решения эти кажутся глупыми и порой опасными…

Это мой путь, пусть и устланный граблями. Но, чувствую, я должна его пройти.

Конечно, мама и папа не будут в восторге от подобных тирад, но им придется принять правду – ни чародейки, ни леди из меня не вышло, колледж как-нибудь обойдется и без Сандры Нильсен, а я… похоже, как только встану на ноги, сразу же начну копить на байк.

Уверена, рано или поздно родные обязательно примут мой выбор и оценят честность, на которую я отважилась. Утром же свяжусь с ними с помощью эххо и расскажу, что пропустила вступительные экзамены и сейчас нигде не учусь. Для первого шага этого достаточно, не буду вываливать все разом.

Лишь бы только дожить до утра…

Нокса все еще не было, и я начала тревожиться. В душе расцветали запоздалые сомнения, к которым нужно было прислушаться еще в самом начале нашего с магом знакомства. А стоило ли ему вообще верить? Вдруг я добровольно шагнула в ужасную ловушку?

Да, когда соглашалась уехать с Ноксом, когда садилась с ним на байк, я была полностью уверена… в этом абсолютно чужом, незнакомом человеке. Меня покорила его готовность помочь, очаровали решимость и какая-то загадочность. Хотя как раз последнее должно было насторожить. Как и странная одержимость Нокса мечом, футляром которого я стала по злой шутке судьбы.

Какая же я глупая…

Импульсивная. Самонадеянная. Наивная.

Нокс бы и пальцем не пошевелил, не будь я ему полезна!

– Я тебя потерял, – раздался за спиной знакомый голос.

К этому моменту я настолько накрутила себя, что банальная фраза вызвала только негодование. Я медленно вздохнула, повернулась на пятках и пронзила Нокса испепеляющим взглядом.

– Ты сбежал. Бросил меня одну в незнакомом месте, – с каждым сделанным навстречу магу шагом мой голос становился громче.

– Я ведь сказал, что скоро вернусь. Как видишь, не обманул.

– Но мог бы? – зачем-то спросила я, о чем тут же пожалела.

– Боишься, что я завел тебя в ловушку? – проницательно заметил Нокс и усмехнулся. – Зря волнуешься. Если бы я действительно собирался тебя подставить, ты бы не успела об этом даже подумать.

От его холодного тона по коже проползли мурашки, а я снова ощутила себя слабой и никчемной. Во что я ввязалась? Разозлила вампира, украла какой-то важный клинок, спуталась с чародеем, для которого я – лишь ступень на пути к цели. Нокс и глазом не моргнет, если придется избавиться от меня. Раздавит как букашку.

– Ты околдовал меня, признайся? – спросила я, набравшись смелости. – Наложил какие-то чары, чтобы я не отказала и поехала с тобой?

Какое-то время Нокс оставался бесстрастным. Он с интересом наблюдал за тем, как медленно на моем лице проявляются истинные чувства: страх, ярость, обида. Когда мои ладони сжались в кулаки, а сама я, несмотря на последствия, была готова дать магу хорошую затрещину, он вдруг рассмеялся.

– Мне не нужны никакие заклятия, чтобы очаровать девушку. Ты сама захотела поехать со мной, Сандра, и я тебя в этом не виню. Столько пережить, остаться одной в едва знакомом городе и не знать, куда бежать за помощью… Мое появление – большая удача для тебя.

Кровь закипала, бурлила от нарастающей злости. Слова Нокса, которые должны были меня успокоить и поддержать, ранили. Каждая фраза – метко брошенный дротик. Но я не стала отпираться. Нет смысла отрицать очевидное: мне правда нужна помощь. И раз уж Нокс об этом заикнулся, я напомню чародею о его словах.

– Вот именно. Мне нужны помощь и защита, которые ты обещал мне дать. А что в итоге? Бросил меня одну на парковке у черты города! А если бы на меня здесь напали?

– Химеры не стали бы этого делать, – отмахнулся Нокс, а внутри меня заклокотало бешенство.

– А если бы нас выследил тот вампир, который чуть не прикончил меня в метро?! Он бы тоже не стал нападать?

Нокс оставался на удивление спокойным. Скрестив руки на груди, он произнес:

– Да, не стал бы.

Мои глаза округлились. Я глупо открыла рот, но так и не смогла ничего сказать. Нервно рассмеялась и запрокинула лицо к небу, все еще затянутому тучами.

– Да ты оптимист, Нокс!

– Нет, я просто уверен в своих ребятах и знаю особенности этого места. Лагерь Химер – это не какое-то там пристанище для заблудших душ и не порождение субкультур, как порой считают. Для многих – это второй дом, город внутри города. Эти земли годами подпитывали магией, особенно защитной. Поверь, Сандра, никто не сможет и шагу сделать на территорию Химер, если в его душе живут злой умысел и стремление навредить.

Я медленно приблизилась к Ноксу, чтобы в темноте лучше видеть его лицо. Меня сразу окутал запах корицы и бензина. Еще какое-то время назад он казался таким приятным и волшебным, но сейчас почему-то хотелось закрыть нос рукой.

– А если кто-то захочет причинить вред, уже находясь в вашем лагере? – спросила, внимательно вглядываясь в лицо парня.

Он стоял достаточно близко, и я в мельчайших деталях увидела смятение, что родилось в серебристых глазах. Нокс тяжело сглотнул, его кадык дрогнул. Похоже, чародей не знал ответа на мой вопрос.

Разочарование смешалось с горечью обиды. Чувства затуманили взор, и мне даже показалось, что из-за них все вокруг подернулось красной пеленой. А потом Нокс вскинул взгляд к небу, и его брови поползли на лоб. Повинуясь мгновенному порыву, я тоже подняла голову и охнула.

Тучи наконец-то расступились, а с неба на нас смотрела луна… Алая, как спелое, налитое яблоко. Ее таинственный свет окрасил тяжелые облака в необычный бордовый цвет, и теперь они будто светились изнутри.

– Же-е-есть, – донесся до меня незнакомый голос. – Алая луна! Впервые в жизни вижу!

– А не рановато ли для нее? – послышался высокий звонкий женский голос. Девушка словно чирикала, а не говорила. – Мне казалось, алая луна только через пару лет будет…

Я посмотрела туда, откуда доносился разговор. У ворот, за которыми простирался лагерь Химер, в небо смотрела небольшая компания. Девушка и два парня. Нас с Ноксом они пока что не замечали.

– Вот куда я ходил, – едва слышно обронил Нокс, – искал тебе гида.

Он даже не посмотрел в мою сторону, набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

– Мы здесь!

Химеры синхронно повернули головы в нашу сторону. Нокс махнул им рукой, и небольшая компания двинулась к нам.

– Перекладываешь ответственность? – прошипела я тихо, так, чтобы услышал только стоящий рядом Нокс. – Не хочешь со мной возиться?

– Не дуйся, принцесса, – хохотнул маг и потрепал меня по макушке.

Это было настолько неожиданно, что я не успела ни оттолкнуть его руку, ни возразить. Опешив, я смотрела на парня широко распахнутыми глазами, пока он, улыбаясь, окончательно портил мою прическу.

– У меня есть другие дела. Одри покажет тебе лагерь и поможет обустроиться.

– Одри? – Я покосилась на приближающуюся девушку. В темноте я могла оценить лишь идеальную фигуру и копну темных кудряшек, что воздушным облаком обрамляли лицо незнакомки. – Она и есть мой гид? Может, я все-таки тебя подожду, а?

Стыдно признаться, но к Ноксу я все же уже успела привыкнуть. В нем я была хоть капельку уверена и знала, какие фокусы можно было ожидать от мага. Перспектива новых знакомств не прельщала.

Нокс устало вздохнул и протянул ладонь, чтобы снова взъерошить мне волосы, но я вовремя отшатнулась. Насупилась и вскинула на парня изничтожающий взгляд. Он хмыкнул и с деланым безразличием произнес:

– Ладно, Сандра. Если уж я настолько тебе понравился, можешь подождать меня и не идти с Одри. Но учти, тогда тебе придется заселяться в мужской корпус.

– Мужской корпус? – эхом повторила я и непроизвольно поморщилась. Издевается он, что ли?

– Одри – комендант женских корпусов. Без нее я тебя туда провести не смогу. Но если ты настаиваешь на идее пожить со мной…

– Привет, Нокс! – Очень вовремя перед нами возникла Одри. – Познакомишь со своей подругой?

Щеки пылали от слов Нокса, а когда Одри широко улыбнулась, краска наверняка стала еще гуще. Среди ряда ровных белоснежных зубов я заметила два острых клыка.

Вампиры отлично видят в темноте. Мое смущение для Одри очевидно. Даже на алую луну можно не надеяться – ее свет не замаскирует нахлынувший стыд, а сделает мои щеки из розовых пунцовыми.

Интересно, Одри и ее друзья слышали, о чем мы говорили с Ноксом?

– Это Сандра, – маг кивнул на меня гладковыбритым подбородком, а затем по очереди представил мне Одри и двух парней, в компании которых она пришла.

Я вежливо кивала, а у самой коленки дрожали от волнения.

– Ну что? Пойдешь с Одри или…

– Уже ухожу, – торопливо перебила Нокса я и шагнула к вампирше. Не хватало еще, чтобы маг при других Химерах заикнулся про общее жилье!

Мое смятение было написано на лице. Это откровенно веселило нахального чародея, но снова дразнить меня он не стал. Парни остались о чем-то болтать, а мы с Одри покинули стоянку и направились в сторону лагеря.

Терпения Одри хватило ненадолго. Едва мы отошли на достаточное расстояние, девушка с загадочным видом произнесла:

– Впервые вижу, что Нокс кого-то привел к нам. Обычно желающие вступить в ряды Химер сами приходят.

До этого момента я старалась глядеть под ноги, но слова Одри заставили позабыть об осторожности. Я удивленно вскинула на вампиршу глаза и часто заморгала.

– Нокс не говорил, что меня примут к Химерам, – честно сказала я, и взгляд Одри вспыхнул от интереса.

– Тогда зачем он тебя привез? Сомневаюсь, что только чтобы впечатлить. Девушки и без того прыгают к нему в постель.

От такого откровенного заявления я закашлялась, а Одри довольно усмехнулась:

– Ну? Так в чем секрет, Сандра?

«В том, что я украла важную для Нокса вещь и теперь ума не приложу, как от нее избавиться», – мысленно ответила я, но вслух сказала:

– Он просто помогает мне с… хм… оружием.

– Оружием?! – просияла Одри. – Так ты боец!

Она шутливо стукнула меня кулачком в плечо и рассмеялась. Я тоже улыбнулась, но получилось как-то натянуто. Хорошо, что Одри настолько поглотила беседа, что она не заметила, как вымученно тянулись вверх уголки моих губ.

– Мы ценим талантливых людей, – продолжала вампирша, пока мы проходили через просторную поляну, в центре которой горел костер. – Ты ведь знаешь, как обычно представляют химер? Голова льва, туловище козла, змеиный хвост… Странное существо, собранное из разных, казалось бы, несовместимых частей, но такое сильное, величественное! Так и мы – не просто какая-то уличная банда, а мощный союз самых разных людей. Среди Химер есть все: люди искусства и науки, солдаты, врачи и просто искатели приключений вроде меня или Нокса. И если он привел тебя к нам, то ты явно чего-то стоишь, Сандра.

Мне не хотелось огорчать Одри. Она так воодушевленно говорила, с такой любовью и теплом отзывалась о Химерах! Еще мне казалось, что вампирша уже считает меня членом команды. Причем очень одаренным и сильным.

Врать я не собиралась, но и правду говорить не решалась. В конце концов, я сама еще ничего не знаю ни о мече, ни о планах Нокса касательно меня. Он ведь обещал меня защитить. Может, лагерь Химер и станет моим убежищем?

Пока мы с Одри шли по немноголюдным улицам, я не переставала глазеть по сторонам. Все-таки Нокс был абсолютно прав, когда назвал лагерь Химер городом внутри города. Зря мне сначала показалось, что это место – заброшенная стройка, обросшая свалкой. На самом деле это оказался целый жилой район со своей особой атмосферой.

С электричеством здесь было не очень, но на просторных улицах все равно оказалось достаточно светло. Под ветками деревьев висели гирлянды и бумажные фонарики. Они же украшали жилые фургоны, подсвечивали входы в здания, стены которых покрывали граффити.

– Нам повезло, что эти здания не снесли и согласились отдать Химерам, – проследив за моим взглядом, устремленным к верхним этажам высоток, поделилась Одри.

– Почему так вышло? Это ведь огромная уступка.

Вампирша немного замедлила шаг, и я тоже притормозила. Девушка вынула что-то из внутреннего кармана короткой куртки, щелкнула зажигалкой и подожгла кончик тонкой сигареты. В воздухе запахло сначала чем-то горьким, а затем – солоноватым, металлическим. Кровью.

– Понимаешь, Сандра, есть дела, которые официально, по правилам решить просто невозможно. Это понимают все: от солдат до шишек, сидящих в Едином Сенате.

Одри сложила пальцы веером и прижала к своей макушке, изображая корону. Я хохотнула, а она с улыбкой затянулась. Чуть приоткрыв пухлые губы, вампирша выпустила из легких ярко-алый дым и продолжила:

– Я уже говорила, среди нас полно разных людей и вампиров из любых слоев общества. Информация разносится среди Химер с невероятной скоростью. – Одри щелкнула ногтем по кристаллу, что висел у нее на груди. Эххо. Такое же я видела у Нокса и парней, с которыми Одри вышла нас встречать на парковку. – Мы знаем о городе больше кого-либо. У нас есть связи, которых нет больше ни у кого. Нью-Сайду выгодно иметь Химер в союзниках, хоть и говорить об этом открыто, конечно, никто не станет. Но нам идут на уступки и в случае чего всегда за них спрашивают свою цену.

От крови, обращенной в сигаретный дым, у меня начало саднить горло, которое распирало изнутри едва сдерживаемым кашлем. Мне и так пришлось несладко: кровоподтеки от удушения все еще болят, а тут вдобавок этот чертов дым.

– И чем вы обычно занимаетесь? – спросила я, прокашлявшись.

Заметив мои страдания, Одри бросила на землю недокуренную сигарету и наступила на нее каблуком. Мне сразу стало значительно легче дышать.

– Обычно мы помогаем военным, – немного подумав, отозвалась вампирша, – с поисками людей и улик, еще наводим справки, добываем информацию. Порой сами проводим задержание. Но наши заслуги всегда остаются в тени. Все лавры – заказчику. Нам – деньги. Это честная сделка.

Так вот почему Одри была в таком восторге, подумав, что я хорошо владею оружием! Им нужны сильные, подготовленные члены команды, готовые сражаться.

Но девушка ведь упоминала и о том, что среди Химер полно разных людей. В том числе тех, кто далек от драк и погонь. Чем занимаются они?

Я была любопытной слушательницей, а Одри – разговорчивой собеседницей. Она охотно пояснила, что работа в лагере найдется для каждого, как и награда за нее. Химеры никогда не делят заработанное. Любую выручку относят в специальное место – банк, как назвала его Одри. Там деньги хранятся до собрания, которое проводится каждую неделю, а дальше все решает магия.

– Самый честный судья – это ты сам, – пояснила Одри, когда мы уже подходили к намеченному корпусу. – Чары считывают, насколько полезным ты себя чувствуешь, улавливают гордость, переживания и даже чувство вины. Эту магию невозможно обмануть, поэтому каждый на еженедельном собрании получает свой заслуженный процент от общей выручки.

Организация, казалось бы, обыкновенной уличной банды поражала. Я все больше убеждалась, что Химеры – весьма серьезные ребята с особой тягой к приключениям, которую они превратили в работу.

Может, мне стоит присмотреться к ним? Со своим талантом попадать в переделки я бы отлично вписалась в клуб Химер. Но примут ли они меня как нового члена команды, а не как беженку, которой нужно укрытие? Не знаю. Хотя расположение хотя бы одной вампирши мне точно удалось завоевать.

Мы вошли в одно из зданий, холл которого встретил нас приятным запахом известки. Несмотря на то, что все постройки на этой территории представляли собой заброшенные дома, Химеры содержали их в абсолютной чистоте и делали все, чтобы обустроить свое жилище.

Пока Одри рылась в шкафчиках и занималась организаторскими делами, что-то помечая в бумажках, я не сводила с нее глаз. В холле горел приглушенный холодный свет. Здесь было значительно светлее, чем на улице, и я наконец-то смогла рассмотреть девушку.

Вампирша оказалась очень миловидной: с большими ореховыми глазами, россыпью веснушек и пухлыми, нежно-розовыми губами. Но больше всего в ней мне понравились волосы. Непослушные пышные кудряшки торчали во все стороны и подпрыгивали при каждом движении. Локоны-пружинки спускались чуть ниже плеч и напоминали пышную львиную гриву.

– Все, мы застолбили тебе комнату, – Одри сняла со своей связки один из ключей и бросила мне. – Теперь защитная магия пустит внутрь только тебя и того, кого пригласишь. Ясно?

Я быстро кивнула, а комендантша женского корпуса лукаво ухмыльнулась:

– Советую подумать десять раз, прежде чем приглашать к себе Нокса. Не выставишь ведь потом.

Мне показалось, что в холле стало жарко. Я сразу заозиралась, чтобы проверить, открыты ли окна. Открыты. Странно, почему же тогда так резко стало душно?

– Не волнуйся, – стиснув в кулаке полученный ключ, успокоила я новую знакомую, – если в мире существует место, куда Ноксу не пробраться, я сделаю все, чтобы так оно и оставалось.

Одри заразительно рассмеялась, и мне полегчало. Странное смущение отступило, как и мысли о недавнем разговоре с Ноксом на парковке, который Одри, похоже, все-таки слышала.

– Могу проводить тебя до комнаты, – дружелюбно предложила она, разложив все бумаги обратно по полочкам. – Не сказала бы, что здесь можно заплутать, но…

– Давай, – согласилась я без раздумий и вслед за Одри направилась к лестнице.

В коридорах оказалось очень чисто. В каждом пролете на подоконнике стояли пепельницы, а кое-где – даже горшочки с цветами. Под потолком висели гирлянды, что создавало особый уют.

Мы поднялись на четвертый этаж и двинулись по жилому крылу. Здесь почти у каждой двери лежали цветные коврики, а стены покрывал зеленый плющ, в листве которого парили приглушенные искорки света.

– В мужских корпусах так же красиво? – Я на ходу кончиками пальцев коснулась сочной зелени.

– Нет. Нашим оболтусам лень тратить время и магию на уют.

Сначала меня удивило настолько резкое заявление Одри. Но, немного подумав, я попыталась представить Нокса, который наколдовывает в коридоре красивые веточки и цветочки, развешивает под потолком милые гирлянды… и чуть не прыснула со смеху. Человек, которого восхищает груда металлолома из отживших свое мотоциклов и машин, не станет умиляться сказочным интерьерам.

– А что такое, Сандра? Рассматриваешь перспективу переезда в мужской корпус? – Одри шутливо поиграла бровями, и я вспыхнула:

– С чего это?! Я просто спросила!

– А я просто шучу, – вскинула руки в примирительном жесте вампирша. – Не кипятись ты так, ладно? Просто будь готова – многие решат, что между вами с Ноксом что-то есть.

Одри остановилась возле одной из комнат, почти в самом конце коридора. Она подбородком кивнула на дверную ручку, что значило только одно – мы пришли.

Однако бежать изучать свое новое жилище я не спешила. Скрестила руки на груди и встала напротив Одри.

– И ты тоже так считаешь? – спросила я, прищурившись. – Тоже думаешь, что между нами…

– Пока что я ничего не считаю, Сандра. Я знаю тебя всего ничего и сейчас могу с уверенностью сказать только одно: тебя почему-то волнует чужое мнение. Бесит оно тебя, огорчает или ты ищешь в нем подтверждение каким-то своим мыслям? Не знаю. Но ты все равно кажешься мне клевой девчонкой, и я искренне надеюсь, что Нокс привел тебя, потому что ты чего-то стоишь, а не из-за милой мордашки. Нам нужны талантливые люди.

Я тяжело сглотнула и уронила взгляд к носкам своих ботинок. Только сейчас поняла, что на пороге моей комнаты цветного коврика не было – знак того, что жилье пустовало.

Одри разочаруется, когда узнает правду, а рано или поздно это все равно случится. Я совсем не тот человек, за которого она меня приняла.

– Ну а Нокс, – по-своему расценив мое уныние, продолжила Одри, – ему нельзя верить. Я слышала, как он с тобой флиртовал. Но, Сандра, пожалуйста, не воспринимай его слова близко к сердцу. Нокс отличный друг, хороший маг и наставник, но как любовный интерес… скверное решение.

– Почему? – Слово сорвалось с губ быстрее, чем успела прикусить язык.

Одри снисходительно улыбнулась, похлопала меня по плечу и шепнула:

– Просто поверь на слово. Нокс не тот, в кого тебе стоит влюбляться. Старайся держать с ним дистанцию.

Странное предостережение. Возможно, мне показалось, но прозвучало оно как-то пугающе и даже угрожающе. Но, стоило мне поднять глаза и взглянуть в лицо Одри, она широко и открыто улыбнулась. Словно этого натянутого разговора и не было вовсе.

Но осадок после него остался. Я чувствовала себя так, будто меня отчитали за дурное поведение и в наказание дали непосильную домашку. Держаться подальше от Нокса – вот задание, выданное Одри.

Жаль, что вампирша выбрала неверную тактику. Запретный плод всегда слаще. И теперь, даже понимая все не самые приятные перспективы, я обязательно постараюсь выяснить, что с Ноксом не так.

– Есть еще вопросы? – склонив голову набок, поинтересовалась Одри, и я задумалась.

Конечно, у меня полно вопросов. Все такое новое и необычное, хочется узнать побольше об этом месте, о Химерах. Еще мне ужасно интересно, что случилось между Ноксом и его отцом. Может ли Одри знать историю чародея? Вполне. Но, боюсь, еще одно упоминание Нокса с моей стороны окончательно убедит вампиршу в том, что я от мага без ума. А это далеко не так.

– Я слышала, как ты на стоянке сказала, что алая луна пришла слишком рано. Что это значит? И почему она стала… такой? Я подобное вижу впервые в жизни.

Сначала Одри нахмурилась, явно удивленная выбранным вопросом, который я выпалила, толком не подумав. Просто мысли все вертелись вокруг Нокса и стоянки, где я впервые встретила Одри. Тогда небо и окрасилось алым.

– Это часть нашей, вампирской церемонии. Алая луна – символ смены правителя в династии. Но мы ждали, что это произойдет несколько позже. Видимо, просчитались.

Одри пожала плечами, а я понятливо кивнула. Пояснения девушки оживили мои собственные школьные знания. Нам ведь рассказывали об этом! Но так как ритуалы и обычаи вампиров меня касаются мало, память, видимо, решила вытеснить эту информацию. Зато законы мироустройства с начальной школы отлетают от зубов.

Единый Сенат – это орган власти мирового масштаба, который условно делится на две главнейшие составляющие.

Со стороны людей уже давно все решается по демократическим принципам. У нас нет единого монарха, но есть Совет, в котором заседают представители пятнадцати государств. Все члены Совета входят в Единый Сенат.

У вампиров иначе, хотя в каждой стране тоже есть свой глава. Но, будучи существами, жизнь которых завязана на магии, вампиры вынуждены подчиняться единому монарху. Король обладает колоссальной силой, которая позволяет ему занимать высшую ступень в иерархии и держать вампиров в узде закона и своей воли.

Вот и получается, что в Единый Сенат входят пятнадцать людей и вампирский король.

Этот титул уже несколько сотен лет неизменно остается в роду Колдренов. Его представители с помощью особого сложного ритуала передают силу короля из поколения в поколение, тем самым наращивая свою мощь.

Колдрены славятся не только тем, что стоят во главе вампиров не первый век, но и своим неизменным расположением к людям. Именно благодаря этому королевскому дому наш мир такой, каким является сейчас. Их герб – крыло, обнимающее сердце, – стал символом покровительства и спокойствия.

Под белыми флагами Колдренов все равны.

Пораскинь я мозгами, вспомнила бы, что король вампиров не так молод, а вот принц уже достаточно взрослый, чтобы принять бразды правления. Хагена часто упоминают в новостях, хоть наследник и пытается поменьше появляться на экранах. Именно он причина восхода алой луны.

– Спасибо, Одри, – я постаралась искренне улыбнуться, хотя это было сложно. Все-таки шутки про наши с Ноксом отношения почему-то задели.

Вампирша либо не заметила моего состояния, либо только сделала вид. Она улыбнулась, подмигнула мне и умчалась по коридору, быстро исчезнув за поворотом, ведущим к лестнице. Я зачем-то дождалась, когда девушка уйдет, и только тогда вставила ключ в замочную скважину.

За дверью ждала небольшая, простенькая комнатка, в которой из мебели оказались только узкая, явно не новая кровать и деревянный стул. Он стоял у изголовья и наверняка заменял собой тумбочку. А еще внутри не горел свет. Ни намека на электричество!

Я вернулась в коридор и, словно ягоды, собрала с увитых зеленью стен сияющие бусинки. Они теплом согревали ладонь до того момента, пока я не выпустила их на волю, снова оказавшись в своей комнате. Маленькие огоньки рассредоточились под потолком, а я, довольная, залюбовалась результатом.

При таком освещении много не увидишь, но хотя бы не в кромешной тьме сидеть. Уже успех.

Заперев изнутри дверь и дернув ее пару раз для проверки, я облегченно выдохнула. Наконец-то хоть какое-то подобие спокойствия и безопасности! Нокс сказал, что магия не пустит на территорию лагеря никого, кто настроен агрессивно, а Одри заверила – порог комнаты перешагнет только приглашенный. А это значит: пока что у меня есть свой уголок, где никто меня не потревожит.

Да, это комната в общежитии, а не хоромы в центре Нью-Сайда. Но здесь очень чисто, тепло, а еще приятно пахнет стиральным порошком. Запах исходил от постельного белья, аккуратно сложенного в изножье кровати. Там же я заметила полотенце, которое тут же натолкнуло на мысли о том, что мне не мешало бы искупаться. Сомневаюсь, что после сегодняшнего вечера благоухаю ароматами роз…

Но не успела я взять полотенце и отправиться на поиски душевых, как в комнате стало чуточку светлее. Пульсирующее сияние исходило от моего кристалла, висящего на шее.

– Мама? – Я почти мгновенно стиснула адуляр в пальцах и сосредоточилась. Это было необходимо, чтобы эххо сработало.

Встревоженный голос мамы, льющийся, казалось, из глубины сознания, заставил сердце разлететься на куски:

– Сандра, с тобой все в порядке?

Я нервно хохотнула и как в тумане опустилась на стул. Он жалостливо скрипнул и затих, будто тоже ждал моего ответа.

– Конечно, все хорошо. А почему со мной что-то должно быть не так?

– Может, потому что в новостях появилась ориентировка с твоим портретом?! – воскликнула мама, и голос ее зазвенел прямо в висках.

По телу прокатилась волна жара, а перед глазами на долю секунды потемнело. Я, конечно, собиралась признаться во всем родителям, но представляла себе это далеко не так!

– Возникли некоторые трудности, – промямлила я и от волнения накрутила на палец розовый локон. – Но вы с папой, главное, не переживайте. Сейчас все хорошо.

А хорошо ли? Я окинула комнату тоскливым взглядом. Вдруг меня выставят из убежища, едва Нокс добудет свой ненаглядный меч?

– Сандра, – мама понизила тон, а я напряглась. Звучало это куда более угрожающе, чем крик, – ты ведь должна быть в общежитии колледжа.

– Я не поступила, – выпалила я на одном дыхании и шумно втянула носом воздух, – хотела признаться, но побоялась!

Теперь настал черед мамы тяжело вздыхать. На какое-то время она замолчала, обдумывая мои слова, а затем поникшим голосом произнесла:

– Тебе не стоило скрывать это от нас, Сандра. Да, мы с папой очень хотели, чтобы ты получила достойное образование, но…

– Это мой путь! – перебила я упрямо, но быстро прикусила язык. Стало стыдно и неловко за свою импульсивность. Даже мама сумела взять себя в руки, а ей ничуть не легче, чем мне.

– Знаю. И не осуждаю тебя за решение не поступать в колледж.

С души словно камень упал. Слова мамы настолько ошарашивали, что я больше не смела ее перебивать.

– Но я осуждаю тебя за ложь, Сандра. Посмотри, к каким последствиям привел твой обман! Почему тебя разыскивают? Что ты успела натворить?

– Влезла в драку, – сказала половину правды я и потерла задеревеневшей ладонью лоб, на котором выступил холодный пот.

А ведь действительно. Почему меня разыскивают?

Вариантов может быть несколько. Обиженный Однорукий решил найти меня с помощью солдат? Или он тут ни при чем и хранители порядка сами возжелали собрать всех нарушителей спокойствия? А может, дело все в том же злосчастном мече? Меч нельзя носить, не имея подтвержденного разрешения и документов о том, где и кем он выкован. А меня как раз видели с клинком. Я успела засветиться с ним на людях прежде, чем тот спрятался где-то под ребрами.

Я коснулась груди, чтобы нащупать рану, которой не было. По коже прокатилась нервная дрожь, а затем в разговор вмешался еще один голос:

– Влезла в драку, значит? Надеюсь, ты хотя бы победила в ней?

Отцовская шутка заставила прыснуть со смеху. Я не ожидала, что во время столь серьезной и напряженной беседы смогу хотя бы улыбнуться!

– Тодд, какого демона?! – вскипела мама, а я заулыбалась еще шире. Готова поспорить, прямо сейчас она легонько стукнула папу по плечу. – Вообще-то это воспитательная беседа, а не цирк! Или тебя не беспокоит, что нашу дочь ищут военные?! Да и что это за драка такая была, что Сандру разыскивают по всему Равену?

Меня ищут по всей стране?!

– Все в порядке, – снова заверила я, хотя сама в это не верила. – Правда! Я нашла место, где можно спрятаться, и людей, которые мне помогут…

Договорить мне не дал голос мамы, от звона которого у меня едва череп не затрещал:

– Боги, ты еще и скрываешься!.. Сандра, я совсем не верю, что все хорошо. У тебя уже проблемы с жильем и законом. Что дальше? Тюрьма и нищета?

Я невесело ухмыльнулась, вспомнив о том, что как раз сегодня потеряла свои последние деньги. Но об этом сейчас лучше даже не упоминать.

– Я найду способ справиться, – заверила я твердо и сама поразилась тому, насколько уверенно прозвучал голос. – Разберусь со всем сама, обещаю. Я уже взрослая и…

– И, несмотря на это, наворотила проблем! – взвинченно протараторила мама. – Сандра, милая, я тоже была подростком и прекрасно понимаю твое желание взять все в свои руки, быть самостоятельной…

– Мне восемнадцать, я не подросток, – буркнула я обиженно, но мама пропустила эту фразу мимо ушей и продолжила:

– Но твои приключения зашли слишком далеко. Мы переживаем за тебя и не можем оставить все как есть. Скажи, где ты. Мы с папой приедем и заберем тебя домой. Все наладится, ты начнешь новую жизнь…

– Которую продиктуете мне вы? – продолжила язвительно.

Сжатый в кулаке кристалл, казалось, обжигал кожу. Кровь кипела от недовольства и обиды. Неужели родители не понимают? Если я соглашусь на этот легкий путь, он не будет моим. Я опять окажусь зажата в тиски общественных норм и так или иначе буду вынуждена делать то, что скажут.

Не хочу уезжать из Нью-Сайда. Ведь в моем родном городе не будет удивительных, невероятных Химер. Не будет приключений и драйва. Не будет Нокса. Даже по этой занозе я заскучала при одной только мысли, что придется покинуть Нью-Сайд!

Разговаривая с родителями, я отчетливо поняла, что ужасно хочу остаться с Химерами. И пусть в их лагере я не провела и дня и виделась лишь с крошечной горсткой банды, но уже безмерно прониклась атмосферой этих ребят. Химеры яркие, самобытные и независимые. По крайней мере, именно так мне казалось после знакомства с Ноксом и Одри.

Но самая главная причина, по которой я не могу согласиться на условия родителей, – это риск. Нет никаких гарантий, что тот вампир, которого мне «посчастливилось» разозлить, не станет искать меня. А мой след, если вернусь в свой город, неизбежно приведет Однорукого к родителям. Рисковать ими ради комфортной, спокойной жизни? Нет. Никогда!

– Сандра, прекрати огрызаться и просто скажи, где ты находишься. Мы заберем тебя и…

– Нет, – отрезала я.

Повисла тишина, и мне даже показалось, что связь оборвалась. Но кристалл, зажатый в ладони, все еще излучал слабый, пульсирующий свет, что отражало исправную работу эххо.

– Я останусь в Нью-Сайде и разберусь со всем сама. Пожалуйста, не пытайтесь вмешиваться, – каждое слово давалось с трудом, мне едва хватало сил, чтобы говорить спокойно. – Это моя жизнь, и я хочу сама ею распоряжаться.

Снова воцарилась тишина, которую нарушал лишь грохот моего сердца. Я ждала и одновременно боялась вердикта родителей. Искренне надеялась, что они примут мою позицию, но… Родители бы не были собой, если бы так просто отказались от попытки спасти меня.

– Сандра, мы бы рады дать тебе волю. – От печального голоса отца в груди что-то болезненно сжалось.

– Но все зашло слишком далеко, – подхватила мама, и мои надежды окончательно рухнули. По-хорошему не получится. – Давай, диктуй адрес, где ты скрываешься. Мы прибудем, как только получится.

Я постаралась запечатлеть этот момент в памяти. Запомнить голоса родителей, пропитанные заботой и любовью. Знаю, они желают мне самого лучшего. Как и я для них. А потому не позволю вмешиваться.

– Я люблю вас, – грустная улыбка коснулась губ, и на какой-то миг я засомневалась в правильности принятого решения.

Если осуществлю задуманное, когда снова смогу сказать эти слова и услышать родные голоса? Но я напомнила себе, какой опасности подвергну семью, если прямо сейчас проявлю слабость и сдамся. Поэтому, когда я продолжила, голос снова стал твердым и решительным:

– Не пытайтесь меня искать. Все будет хорошо, обещаю.

Я разжала кристалл раньше, чем опешившие родители успели что-то сказать, а я – передумать. Камень с глухим стуком упал на пол, и я, не давая себе времени на сомнения, с силой ударила по нему каблуком.

До боли прикусив губу, я смотрела, как медленно тухнут цветные осколки сломанного эххо. Теперь пути назад точно не было.

Какое-то время я пустым взглядом смотрела в одну точку и пыталась привести мысли в порядок. Успокоиться не получалось, тревога и сожаления не отступали. Мне стыдно перед родителями за то, что подвела их доверие и обманула ожидания. До дрожи бесит, что я чуть не подвергла их опасности, едва не втянув в свои проблемы. А еще очень грустно – сжигать мосты всегда тяжело. Сломанное эххо стало символом разрушенной прошлой жизни, от которой я добровольно отказалась.

«Теперь-то ты точно свободна! Сама строишь свою жизнь, Сандра! Или же окончательно рушишь ее?» – не унимался едкий голосок подсознания.

Ну все! Хватит! Надо брать себя в руки. Для начала глотну свежего воздуха, остужусь. Уверена, мне сразу станет легче.

Окно оказалось доисторическим и всячески отказывалось открываться. Рамы скрипели, стекла дребезжали, угрожая вот-вот со звоном разлететься на осколки, но мне все же удалось одержать победу в этом раунде. Створки распахнулись, лица коснулся прохладный ветерок, принесший в комнату запах сырой земли и дыма.

Я прикрыла веки и постаралась сосредоточиться на дыхании. Постепенно начало казаться, что мне действительно становится лучше, но очень скоро хрупкое спокойствие разбилось о шум приближающихся голосов. До четвертого этажа они доносились неразборчивым эхом, но даже так я уловила знакомые нотки.

Резко распахнув глаза, я высунулась наружу, силясь разглядеть идущую вдоль здания компанию. Несколько парней, Одри и Нокс. Я нахмурилась, наблюдая за явно спешащими куда-то Химерами. Проводила их взглядом вдоль улицы и крепко задумалась. Куда посреди ночи можно так торопиться?

Все проблемы мигом отступили на второй план, как и усталость вместе с недавними грезами о душе. Здравый смысл подсказывал, что стоит остаться в комнате. Вряд ли мне удастся найти Химер, не заплутав в незнакомом месте. Да и если выслежу их, что дальше? Ребята могут просто идти по своим корпусам.

Но почему-то меня не покидала уверенность – все не так просто.

Уже через минуту я была на улице. Из-за того что все вокруг купалось в свете неестественно алой луны, происходящее казалось жутким сном. Мир будто утопал в крови.

Пугающая мысль заставила нервно вздрогнуть. Я тряхнула головой, прогоняя дурные ассоциации, и скользнула в тень. Там бесшумно пробралась вдоль дома к развилке, где только что видела Нокса и его компанию. И что теперь?

Холодный ветер пробирал до костей, а на расстелившемся передо мной пустыре это ощущалось вдвойне острее. Я зябко запахнула короткую куртку и обхватила себя руками. Тоскливо посмотрела по сторонам и нахмурилась.

По одну сторону – жилые фургоны. Может, компания зашла в один из них? Я покосилась в противоположном направлении. Там обзор закрывал высокий металлический забор, и о том, что за ним прячется, можно было только догадываться.

Однако, приглядевшись чуть внимательнее, я поняла, что за ограждением горит костер. Его отблески виднелись сквозь тонкие щели между железными листами, из которых и был сооружен забор. К тому же небо над тем местом казалось чуточку светлее.

Дрожа то ли от холода, то ли от волнения, я набрала полную грудь воздуха. Как раз в этот момент на меня подул ветер, который принес с собой запах горелой древесины и горького дыма. А еще – голоса.

– Собрание ночью – это что-то новенькое. Что за срочность?

Повинуясь внутреннему порыву, я подкралась почти вплотную к ограждению и спряталась в тени раскидистого кустарника. Его ветки цеплялись за волосы, скребли открытую кожу рук и шеи, но зато я чувствовала себя в безопасности. Здесь меня не заметят, даже если кто-то будет проходить мимо.

– Все на месте? – Голос Нокса звучал настолько серьезно, что я засомневалась: а действительно ли это мой новый знакомый?

– Все, кто согласился прийти, здесь, – оповестила какая-то девушка. – Многие решили, что вопрос подождет до завтра.

– Я не могу столько ждать, – холодно отрезал Нокс.

На уровне моей поясницы я заметила небольшую щель между пластинами. Осторожно, боясь выдать себя любым шорохом, я присела на корточки и прищурилась. Так мне удалось увидеть совсем небольшой кусочек пространства, что скрывался по ту сторону ограждения: в центре поляны горел костер, а вокруг него на поваленных бревнах сидели люди.

– Догадываюсь, о ком ты будешь говорить. Но понятия не имею, что именно. – Я слышала голос Одри, но сама вампирша оставалась вне поля зрения.

– О той девушке, так? О новенькой? – подхватил кто-то, а я поежилась. Подслушивать разговоры о себе мне еще не доводилось.

– Она не новенькая. Пока что. – Нокс встал с бревна и повернулся к своим слушателям. Теперь я видела его затылок и об эмоциях могла догадываться только по голосу и жестам. И, судя по всему, Нокс очень напряжен. Он нервно притоптывал ногой, прятал руки в карманы и явно едва сдерживался, чтобы не начать мерить шагами место собрания.

– Я прошу сделать для Сандры исключение и принять ее к Химерам без испытаний, – на одном дыхании выпалил чародей и замолк. Тишина быстро сменилась шелестом встревоженных и возмущенных голосов.

– Ты переходишь все рамки, Нокс, – низкий мужской голос был полон неприязни. – То, что твой отец основал это место, не делает тебя им! Перестань думать, будто все Химеры должны лечь к твоим ногам лишь из уважения к Уоллису!

Нокс резко выпрямился, словно его током ударило.

– Не смей сравнивать меня с ним, – прорычал парень так, что у меня вдоль позвоночника пробежали мурашки.

Не знаю, к чему бы привела эта стычка, не вмешайся в спор Одри.

– Прекратите оба! Ведете себя как дети!

– Ты потакаешь этому щенку! Разве не видишь, что он переходит границы дозволенного? Нокс использует наше доверие, играет репутацией, которую имеет лишь благодаря…

– Хватит! – прорычала Одри, а в следующий миг что-то коротко, но ослепительно вспыхнуло. Послышалось невнятное мычание, а я нетерпеливо припала к щели между пластинами, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.

Послышались сдавленные смешки, которые быстро переросли в дружный хохот. Однако причина веселья Химер для меня по-прежнему оставалась загадкой.

– Так-то, – самодовольно протянула вампирша. – Еще хоть один скандал на собрании – и вместо моей иллюзии на тебе будет настоящий намордник. Уяснил, Феликс?

Феликс, тот самый зачинщик ссоры, попытался что-то прокричать, но не смог. Вместо слов раздалось нечеткое рычание, за которым последовал дружный смех, а после – противный лязг распахнутых ворот. Они оказались в паре метров от моего укрытия, и не заметила я их только потому, что створки никак не выделялись на фоне остального ограждения. Такие же металлические листы, покрытые ржавчиной и странными рисунками.

Толкнув ворота, из прохода вылетел незнакомый парень. Я испуганно опустилась на корточки, но до меня злюке не было никакого дела. Феликс двигался на топливе чистой агрессии: весь сгорбился, шаг тяжелый, широкий, глаза даже в темноте сверкают от ярости… А нижняя часть лица скрывается за бордовой дымкой, которая прочно пристала к коже. Похоже, Одри не шутила про намордник.

Я проводила угрюмого и униженного Феликса взглядом, не испытывая ни капли сочувствия, хотя понимала – наказание незаслуженное. Одри могла обойтись с зачинщиком ссоры иначе, быть мягче. Но вампирша решила бить наверняка.

– Это было слишком жестко, Одри, – озвучил кто-то мои мысли. Однако, в отличие от меня, говорящий был действительно огорчен случившимся. Я же лишь хихикала.

– Нормально, – отмахнулась вампирша. Из-за ворот, что теперь были открыты, подслушивать стало намного удобнее. – Если бы Нокс и Феликс опять сцепились, мы бы ушли отсюда только к рассвету. Не знаю, как вы, а я хочу просто провести собрание и отправиться отдыхать.

Мощно. Я даже мысленно поаплодировала Одри. Миловидная вампирша, оказывается, с характером!

– Тогда я еще раз озвучу свою просьбу, – Нокс говорил немного сбивчиво, торопливо. Стычка с Феликсом все-таки задела чародея. – Я понимаю, что именно соблюдение правил нашего лагеря позволило Химерам не просто существовать на протяжении десятилетий, но и процветать. Обычная банда превратилась в отдельный, наш собственный мир, в котором мы нашли себя. Правила и магия – вот на чем держится союз Химер, и я понимаю, что многим будет сложно переступить через наши законы. Но из каждого правила бывает исключение, и я прошу вас сделать его для Сандры.

Пока Нокс говорил, я даже дышать перестала. Подкралась поближе к приоткрытым воротам и внимала каждому слову, не веря, что это происходит наяву. Я не понимала, как реагировать, не знала, почему чародей просит за меня.

Еще какое-то время назад я сама искренне желала стать частью команды, но боялась быть отвергнутой Химерами. Теперь же, когда за меня просили, ощущала себя разбитой и потерянной. А все потому, что знала: Нокс рискует своей репутацией не ради моего благополучия, а ради каких-то тайных целей. И догадаться, для каких, было проще простого.

– Не понимаю, в чем суть проблемы? – спросил кто-то после недолгого молчания. – Ты хочешь, чтобы девушка осталась в лагере, это очевидно. Ну так пусть остается как гостья…

– Ты знаешь, что без клейма она не сможет долго находиться на этих землях, – раздраженно перебил Нокс. – Магия не потерпит чужака, и Сандре придется уйти.

– Да, через пару дней твоя подруга либо сбежит, либо выплюнет легкие, – безразлично заметил женский голос. – Но до этого момента, ты же знаешь, она вполне может пройти испытания и остаться среди Химер по праву, без неприятных последствий.

– Она не пройдет испытания! Не сможет! – теряя остатки спокойствия, в сердцах выкрикнул Нокс. Он хотел сказать что-то еще, но его перебила Одри:

– Пессимист. Уверена, Сандра не такая слабая, какой ты ее рисуешь. Она боец и умеет сражаться.

Я едва не хлопнула себя по лбу от досады. Конечно, недоговаривая Одри детали о нашем с Ноксом знакомстве, я понимала, что правда вскроется и вампирша сильно разочаруется во мне. Она ведь так радовалась, когда подумала, что я хорошо владею оружием! Однако я не рассчитывала, что истина всплывет так скоро…

Нокс рассмеялся. Заливисто, во весь голос. Никто не поддержал этот приступ внезапного веселья, причина которого была известна лишь мне и чародею, с которым меня связал чертов меч.

– Сандра далеко не воин, – выдохнул Нокс, а я до боли прикусила губу и шумно втянула носом воздух.

– Но она говорила…

– Не знаю, что она говорила тебе, Одри, но правда в том, что Сандра – и не чародейка, и не воин. Она обычная девчонка без капли таланта и образования, какая не сможет пройти испытания, потому что абсолютно ничем не пригодится Химерам.

Меня будто с силой ударили в грудь. Из легких вышибло воздух. Я глупо открывала и закрывала рот, силясь сделать вдох, но не могла. Обидные слова засели в сознании ядовитой занозой и продолжали повторяться в мыслях, даже когда Нокс замолчал.

Никто не вступился за меня. Только Одри нервно хохотнула и спросила:

– Тогда зачем она здесь? Либо у тебя, Нокс, окончательно снесло крышу, и ты просишь нас о серьезной услуге, только чтобы соблазнить очередную девицу, либо…

– Она нужна мне. Точнее, у нее есть кое-что… мое. Но, чтобы это вернуть, требуется время. Отпустив Сандру, я рискую потерять свою вещь. Если же оставлю в лагере, но без клейма Химер, Сандра умрет в течение нескольких дней. Поэтому я прошу вас принять эту девушку. Хотя бы на время.

Алая пелена ярости заволокла взор. Я даже не слушала, что говорят Химеры обо мне, не ждала новых унизительных пояснений Нокса. Резко вскочила, крепко стиснула челюсти и ринулась туда, где между пластинами зиял открытый проход.

– Мерзавец! – Я почти бегом подлетела к костру, возле которого стоял Нокс, и замахнулась для пощечины.

Но моя ладонь рассекла воздух и застыла в паре миллиметров от лица нахала. Перед глазами возникла алая вспышка. Запястье опалило жгучей болью, и я зашипела сквозь зубы.

– Хватит! – вскрикнула я и отпрянула от Нокса. Уставилась на него прожигающим взглядом, едва сдерживая ярость, что билась в груди холодными волнами.

– Как скажешь, – за спиной послышался голос Одри, а в следующий миг боль исчезла вместе с алой дымкой.

Так это была магия Одри?! Ну, разумеется. Нокс может призывать стихию только с помощью своих амулетов, лигатт. Но сейчас он этого не делал.

Я уронила взгляд к своему запястью, сердце сжалось от обиды. Там, где кожи коснулась вампирская сила, из пор красными бусинами сочилась кровь. Меня передернуло, стоило представить, что будет с человеком, если Одри не ограничится лишь лассо, а, допустим, спрячет жертву в кокон. Выживет ли бедняга?

Прикрыв раненую руку, я затравленно огляделась. На меня смотрели десятки пар глаз, в которых читался интерес, насмешка и даже неприязнь. Но не они облили меня грязью, не они кормили пустыми обещаниями.

– Ты говорил, что защитишь меня! Услуга за услугу, помнишь? – язвительно процедила, глядя в побледневшее лицо Нокса.

Стоило увидеть его ступор, я сразу позабыла о том, что мы здесь не одни. Гнев нарастал с каждой секундой, обида ядом струилась по венам.

Нокс предал меня! Предал, хотя обещал спасти!

– Тебе нужен только меч! Если бы не он, ты бы бросил меня, не раздумывая!

– Меч? – Со своего места поднялась высокая, коротко стриженная женщина. Я видела ее впервые, но интуитивно сделала шаг назад. – Нокс, о чем она говорит?

Собравшаяся у костра компания разделилась на два лагеря. Одни удивленно озирались, не понимая, о чем речь. Другие заметно напряглись и застыли, устремив выжидательные взгляды на Нокса.

Я оказалась где-то посередине. Понятно, что меч – что-то очень ценное, но я понятия не имела, в чем именно важность клинка. Но и сомнений в том, что все подумали именно о «моем» мече, не было.

– Расскажешь им или это сделать мне? – выгнула я бровь и оскалилась в улыбке.

Под скулами чародея заходили желваки. Он одарил меня холодным взглядом, тяжело вздохнул и признался:

– Я долго искал кое-какой меч, а когда нашел, оказалось, что гоняюсь за ним не я один. К сожалению, получилось так, что Сандра оказалась не в то время не в том месте. Ее пытались убить этим клинком, а потом…

– Что? Что потом? – нетерпеливо поторопила Одри, но Нокс умолк.

Он потупил взгляд, отстраненно сцепил пальцы в замок и выгнул их, разминая. На поляне было так тихо, что, наверное, каждый услышал, как хрустнули суставы.

– Меч исчез, – не выдержала я и выпалила правду вместо Нокса. – Он словно растворился… во мне.

Я ожидала чего угодно. Смеха, обвинений, недоверия… Но не давящей тишины, что повисла после моих слов.

– Алая луна, – первой заговорила Одри.

– Сэйки, – испуганным шепотом обронил кто-то из толпы, а мне показалось, что я ослышалась. Что это за слово? Что оно значит?

Я не поняла, почему Одри вспомнила о покрасневшей луне именно сейчас. Странная реакция. Однако я позабыла о ней в ту же секунду, стоило кому-то из Химер выкрикнуть:

– Почему ты охотился за мечом, не сказав никому из нас, Нокс?

– Потому что это мое личное дело, – решительно отрезал парень. – Я не собираюсь участвовать в вашем допросе.

– Тогда мы не собираемся выполнять твою просьбу!

В ответ на этот возглас последовали совсем редкие аплодисменты, а кто-то из парней неловко присвистнул. Выглядело это жалко. Особенно на фоне второй половины Химер, которая за происходящим бунтом наблюдала с презрением.

– А я думаю, мы поддержим Нокса и Сандру, – в противовес негодующим заявила Одри. Мой взгляд скользнул по Химерам, и я с удивлением обнаружила, что большая часть из них согласна с вампиршей.

– Кто за то, чтобы принять Сандру без испытаний? – выкрикнул кто-то из более адекватной части толпы, и руки одна за другой начали взлетать вверх.

Я не верила своим глазам, а в душе поселилась странная смесь непонимания и досады. Разве эти люди не живут по своим законам? Разве не отбирают членов команды тщательно и ответственно? Еще несколько минут назад я была уверена, что меня вышвырнут за ворота, едва подвернется шанс. Так почему же теперь, стоило заикнуться о злосчастном мече, Химеры готовы принять меня с распростертыми объятиями?

В том, что причиной всему именно меч, я не сомневалась. Потому все больше бесила связь, возникшая между мной и проклятым клинком. Казалось, о нем знают все, кроме меня. И все, похоже, хотят его заполучить. Иначе как объяснить внезапную гостеприимность Химер?

Но я сама бы с радостью избавилась от клинка. Слишком много проблем он принес в мою жизнь. Знать бы, как достать его, а дальше – не моя забота.

Однако я не могу позволить Химерам видеть во мне лишь зацепку в деле о ценном оружии. Едва они его вернут – я окажусь за воротами. Не важно, выставят ли меня Химеры, или я сама сбегу под гнетом удушающей магии. Факт остается фактом – даже с клеймом я буду изгоем, чужачкой. Если только не получу его сама, доказав, что могу и заслуживаю быть одной из Химер.

– Я отказываюсь от клейма! – Собственный голос показался чужим.

Ладони сжались в кулаки. Ногти впились в кожу, но я этого не чувствовала. От волнения перед глазами плыло, картинка происходящего казалась ненастоящей. Тогда я подняла лицо к небу, устремив взгляд к луне. Ее красный, словно налитый кровью, лик был единственным, что видела ясно и четко.

– Что ты делаешь? – прошипел Нокс, встряхнув меня за плечи.

Звезды качнулись, закружились вокруг неподвижной луны. Я опустила глаза к лицу Нокса, которое оказалось неожиданно близко, и попыталась вырваться из его рук.

Предатель. Обманщик!

Меня тошнит от одного его вида!

– Мне не нужны подачки! – прорычала я сквозь зубы.

– Ты не сможешь остаться в лагере, если не будешь носить клеймо!

Нокс дернул рукав своей куртки, подняв его до локтя. Я увидела на предплечье парня татуировку со змеей, окруженной колючими узорами, как ветвями терновника. Краска, которой рисунок был нанесен на кожу, казалась необычной. В свете огня она переливалась черно-красным.

– Сандра, магия этого места уничтожит тебя за пару дней, а отпустить тебя я не могу!

– Но не потому, что печешься о моей безопасности, да? – ехидно протянула я и прищурилась, наблюдая за растерянностью Нокса. – А вот я пекусь. Поэтому хочу остаться среди Химер законно, а не как временное орудие для достижения чужих целей! Я пройду ваши испытания, ясно? Я докажу, что на что-то способна!

– Ты не понимаешь, о чем просишь, – попытался достучаться до меня Нокс. – Ты провалишь задания!

– Если провалит, будем разговаривать по-другому, – вмешался незнакомый голос.

– Точно! – поддержал его другой. – Мы помним о твоей просьбе, Нокс. Но девушка изъявила желание примкнуть к Химерам и готова пройти испытания. По нашим правилам, мы не имеем права ей отказать.

Я чувствовала, что мой поступок вызвал уважение среди Химер. Если после слов Нокса о моей бесполезности и бесталанности на меня смотрели, как на грязь и бездарность, то сейчас во мне видели человека. Безрассудного, импульсивного и отчаянного.

– Сандра, – Нокс в один шаг пересек расстояние между нами и крепко стиснул мои плечи, – прошу, одумайся. Это не игра. Ты можешь погибнуть.

От этих слов сердце подернулось морозной коркой, кровь застыла в жилах. Дыхание комом застряло в горле, и я не могла выдавить ни слова. В голове крутилась лишь одна мысль: я ведь даже не узнала, что за испытания и в чем их суть! А вдруг мне придется кого-то убить?

Только сейчас до меня дошло, что Нокс, возможно, не пытался унизить и оскорбить меня, говоря, какая я бездарность. Он живет среди Химер и наверняка не раз видел, как новички проходят испытания. Может, чародей стремился защитить меня, обеспечив необходимой меткой без риска, который может стать для меня смертельным? Или же он волнуется только о мече, который я могу утянуть с собой на тот свет, если провалюсь?

Но метаться уже поздно. Нужно было думать, а лишь потом говорить. Теперь выбор сделан.

– Я хочу быть частью команды. Хочу остаться здесь. Пройти испытания – единственная возможность это сделать.

Нокс крепко стиснул челюсти и отступил:

– Я пытался тебя защитить, Сандра, – буркнул парень, но я едва разобрала эти слова за шквалом обрушившихся аплодисментов.

Химеры были в восторге.

Спала я очень скверно и утром встала вялая и потрепанная, будто вообще не ложилась. Всю ночь ворочалась, прокручивая в мыслях собрание Химер и слова Нокса.

Когда за стенами послышались голоса и шаги пробудившихся соседок, я уже давно сидела на кровати и смотрела в окно, за которым быстро светлело небо. Может, мне и удалось подремать, но восстановить силы перед новым днем – точно нет.

В ду́ше мне посчастливилось не столкнуться ни с кем из соседок по этажу, поэтому с разговорами приставать было некому. Хотя, наверное, это не очень хорошо. Беседа могла бы отвлечь от мыслей и страхов, которые нещадно грызли, пока я оставалась наедине с собой.

Итогом вчерашнего собрания стало общее решение – сегодня я пройду испытания, по результату которых и определится моя дальнейшая судьба. О вариантах не разговаривали, но я прекрасно понимаю, что их немного.

Первый: я благополучно выполняю все задания и становлюсь одной из Химер. Вместе мы соображаем, как извлечь из меня ненаглядный меч Нокса, и все остаются довольны.

Второй: я переоценила себя, ввязавшись в испытания, о сути которых даже не удосужилась поинтересоваться. Теперь дорога в Химеры закрыта, а клеймо и убежище мне предоставят лишь на время, пока Нокс не получит, что ему нужно.

Были и другие варианты, менее приятные. Например, мне откажут даже во временном клейме. Тогда Ноксу вместе со мной придется какое-то время скитаться по захолустьям Нью-Сайда. Опять же, пока чародей не заполучит свою прелесть.

Но покоя мне не давал самый ужасный исход: я могу просто не пережить экзамен Химер.

Скрываться от военных, прятаться от преследующего меня вампира, пытаться выжить, не имея ни денег, ни возможности их заработать… Не лучшая жизнь, но даже она лучше смерти.

А ведь Нокс предупреждал – я ввязалась в опасную игру.

Я пыталась отогнать мрачные мысли, но они неизбежно возвращались. Паника съедала изнутри, страх неизвестности туманил взор. Я смотрела под ноги, но видела только картинки сегодняшней ночи и споров у костра. Воспоминания настолько меня поглотили, что, выходя на улицу, я даже не заметила человека, который резко вывернул из-за угла.

– Ауч! – Я поморщилась, потерла ушибленное плечо и только потом подняла глаза на недотепу, с которым столкнулась.

У меня отвисла челюсть, а остатки сонливости мигом испарились. Я прекрасно помнила слова родителей о том, что мой портрет крутят в новостях по соседству с надписью «Разыскивается». Помнила и о том, что вчера уже удрала от одного солдата, но даже не подозревала, что служители порядка заявятся в лагерь Химер!

Инстинкт самосохранения сработал моментально. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала. Однако тут же лоб в лоб столкнулась с Ноксом. Причем буквально.

Удар получился такой сильный, что у меня из глаз посыпались искры. Я отшатнулась, чтобы продолжить бегство, но успехом эти попытки не увенчались. Голова кружилась, и я упала, споткнувшись о бордюр.

– Грация, Сандра, не самая сильная твоя сторона! – устало выдохнул Нокс, и я пожалела, что не ударилась об него посильнее. Я настолько зла на мага, что готова пожертвовать собственной головой, лишь бы и ему стало больно! Предатель! Обманщик! Ненавижу!

Я вскинула на брюнета затуманенный взгляд и попыталась гневно прищуриться. Со стороны это, должно быть, выглядело крайне нелепо, потому что Нокс вдруг рассмеялся:

– Не дуйся! Мне вообще-то тоже досталось! – Он указал пальцем на подбородок, о который я, видимо, и приложилась.

Не нравится мне эта тенденция. Второй день я знаю Нокса и второй раз ударяюсь головой. Если так и дальше пойдет, мне придется либо носить каску, либо смириться с вечным сотрясением.

Отвратительное начало дня. Хуже быть не может!

– Хваленые Химеры убиваются друг о друга. Вот как выглядит изнутри банда, которая держит в страхе весь преступный Нью-Сайд! – почти торжественно проговорил незнакомый низкий голос, и я содрогнулась.

Удар был настолько болезненный и внезапный, что во время его, похоже, у меня напрочь отшибло память. На несколько секунд я и думать забыла, почему вообще пыталась убежать. А теперь солдат нависал прямо надо мной, внимательно изучая цепким взглядом.

Хотя даже служителя порядка я была рада видеть гораздо больше, чем Нокса. От вида его ухмыляющейся физиономии меня вообще потряхивало от плохо сдерживаемой злости.

Я попыталась встать, но в панике тело слушалось очень плохо. Начала отползать, и это мгновенно вызвало бурный смех Нокса и недоумение солдата.

– Да уж, – протянул чародей, которого я готова была прибить, – даже не представляю, как ты будешь проходить испытания, Сандра, если и с простым бордюром разобраться не в состоянии.

– Да пошел ты!..

– Уже иду! – примирительно вскинул руки маг и послушно удалился.

Он очень быстро скрылся за поворотом тесной улочки между недостроенными корпусами, а я смотрела ему вслед, глупо открыв рот. Серьезно?! Нокс правда просто ушел, оставив меня наедине с солдатом?! Это даже не смешно!

– Давай помогу, – из ступора меня вывел голос стража. Он чуть наклонился и протянул мне руку.

Сначала я думала отклонить предложенную помощь. Насупившись, покосилась на раскрытую ладонь, но тут же вздрогнула. Несколько раз недоверчиво моргнула, надеясь прогнать навеянную недосыпом галлюцинацию, но с каждой секундой все прочнее убеждалась – мне не кажется. Из-под рукава военной формы выглядывал знакомый рисунок змеи, что извивалась в выбитых на коже узорах. Я уже видела такой на предплечье Нокса, когда он показывал свое клеймо.

– Вы не солдат, – опрометчиво выпалила я и в ответ получила снисходительную улыбку парня.

Улыбка ему очень шла. Она делала и без того молодое лицо совсем юным и зажигала в карих глазах теплые искорки. Растрепанные темные пряди тоже не сочетались с образом серьезного служителя порядка.

– Я солдат, – вопреки моим ожиданиям признался он, – но это не мешает мне быть Химерой.

Я грустно поджала губы, после чего, снова не подумав, выпалила:

– То есть вы меня все равно задержите?

Слова прозвучали по-детски наивно, и я сама понимала, насколько глупым был вопрос. Но парень нисколько не смутился. Он улыбнулся одними уголками губ и заверил:

– Я не собираюсь тебя задерживать.

– Потому что мы в одной лодке? – Все еще сидя на земле, я кивнула подбородком на протянутую руку с татуировкой.

– Нет, товарищеские чувства тут ни при чем. К тому же, как я понял, ты еще не одна из нас.

Неприятное напоминание о грядущих испытаниях заставило меня понурить голову и опустить на место задравшийся рукав. Пустое предплечье вызывало неуместный стыд.

– Тебя больше не разыскивают, Сандра. Ориентировку отозвали сегодня утром.

Я вскинула на солдата изумленный взгляд, пытаясь найти в глазах парня хитрый блеск, который бы выдал его ложь. Разглядывала спокойное лицо, но на нем ни один мускул не дрогнул. Неужели не врет?

– Так и будешь сидеть на земле? Давай помогу.

Как в тумане я приняла руку и поднялась, ощущая себя при этом так, будто за спиной раскрылись крылья. Не верилось, что теперь хотя бы на одну проблему стало меньше. Только вот в чем причина такого везения?

– Самому интересно, – пожал плечами собеседник, когда я озвучила вопрос. – Кто-то отдал приказ убрать твой портрет из новостей и остановить поиски.

Я задумчиво постучала пальцем по подбородку и нахмурилась. Хотелось бы верить, что у меня есть тайный и очень сильный союзник, но куда вероятнее, что мои проступки просто сочли детскими шалостями. Наверное, у военных есть дела поважнее уличных разборок безызвестной девчонки.

Но стали бы искать нашкодившую девушку по всей стране? Родители видели мой портрет в новостях, хотя от Нью-Сайда они очень далеко.

Так в чем же дело? Ориентировка была ошибкой с самого начала? Или причина в чем-то другом?

– А за что меня искали? – спросила, подняв на стража горящие интересом глаза.

– Странный вопрос, – опешил парень и добавил: – Я ожидал, что ты попросишь узнать, кто отдал приказ о прекращении поисков.

– А это возможно выяснить? – Во мне вспыхнула надежда, смешанная с азартом. Теперь, когда хранителей порядка мне не нужно было опасаться, я хотела знать как можно больше.

– Я постараюсь, – кивнул парень, а я облегченно выдохнула. – А вообще ты была замечена с мечом, предъявлять который отказалась рядовому при исполнении. За это и искали.

Ну, как я и предполагала. И на драку с вампиром в метро всем плевать.

– Спасибо вам, – несколько смутившись своей нелепой попытки сбежать, обронила я.

– Не за что. И давай будем на «ты», – тепло улыбнулся парень, и мне стало чуточку легче. – Меня зовут Себастьян, но можешь называть коротко.

– Сёба? – Я выгнула бровь, пробуя на вкус забавное имя, но новый знакомый качнул головой:

– Бастьян, – поправил он. Что-то в его интонации подсказывало, что он делает это далеко не в первый раз. – Куда ты собиралась, Сандра? Могу проводить, если хочешь.

На самом деле, выходя с утра из корпуса, я преследовала только одну цель – проветрить голову. За ночь меня изрядно утомили гнетущие мысли и давящие страхи. Мне надоело дрожать в ожидании экзамена на годность в Химеры, поэтому я решила прогуляться.

– Как насчет завтрака? – подсказал Бастьян, и я бодро кивнула.

Конечно, я и сама могла бы найти столовую. Достаточно просто следовать за людьми. Еще проще – спросить дорогу. Но куда приятнее, когда компанию тебе составляет симпатичный парень в военной форме, с которым по пути можно поболтать.

– Ты живешь в одном из корпусов лагеря? – спросила я, разглядывая высокие здания, между которыми мы проходили.

Их было не слишком много. Ночью казалось, что здесь целый город из достающих почти до неба домов. При свете дня все выглядело куда прозаичней.

Несколько высоких зданий в центре лагеря, в одном из которых находилась моя комната, располагались по соседству и были очень похожи. Их кирпичные стены, вплоть до последних этажей, которые оставались недостроенными, покрывали рисунки. Там не было стен – только балки, которые массивными столбами тянулись к небу.

Между этими высокими зданиями и вокруг них ютились домики поменьше. Одноэтажные малютки явно были построены самими Химерами, и каждый из них выглядел особенно. Ни один не походил на другой.

Еще были фургоны. По большинству из них было видно, что выполняли они исключительно роль жилища. Вокруг цветных микроавтобусов стояли столики из дерева, стульчики из пней, на ветках ближайших деревьев висели веревки для сушки белья…

Территорию лагеря замыкали совсем заброшенные ветхие высотки. Нежилые, они больше походили на огромные столбы, огораживающие район.

Наверное, если бы у меня был выбор, я бы осталась жить в фургоне. Да, может, это тесно, неудобно, но зато очень уютно. В этом есть своя романтика.

– Я живу в городе, – ответил на мой вопрос Бастьян. – В лагерь приезжаю не так часто, как хотелось бы. В основном чтобы передать новые задания от генерального штаба обороны, решить какие-то вопросы или, как сегодня, доставить запасы крови для вампиров.

– А… кровь Химеры получают бесплатно?

– Только в качестве лекарства, – качнул головой Бастьян. – Правила для вампиров везде общие, и за их соблюдением строго следит Единый Сенат.

В равенстве рас есть большая заслуга Сената, поэтому его законы чтят и тщательно следуют им. Так был введен лимит на кровь. У каждого вампира он свой и зависит от рода деятельности.

Вампиры мало отличаются от людей. Это те же чародеи, только для подпитки они используют не внешнюю энергию, а свою собственную. Чтобы восстановить силы и магический потенциал, вампирам нужна кровь, которая лучше всего восполняет потраченные внутренние ресурсы. Отсюда и начинаются математические игры.

Что за вампир? Чем занимается? Нуждается ли в магии на профессиональном, официальном уровне или использует ее для развлечений и вольной подработки?

Это лишь верхушка айсберга. Я знакома с вампирским миром весьма поверхностно. На деле все куда сложнее. Но что я знаю наверняка, так это то, что избыток крови для вампиров так же вреден, как полное истощение.

Я никогда не видела такого своими глазами, но наслышана о буйствах, которые устраивают вампиры, хлебнув лишнего. Существует незримая черта, за которой кровь из лекарства и энергетика быстро превращается в алкоголь и даже наркотик.

Поэтому существует целый свод правил и расчетных таблиц, которые определяют потребность в крови. Тот объем, что считается на уровне лекарства, можно получить бесплатно. Также платить не придется тем официальным работникам, которым магия профессионально необходима. Однако такие дозы четко рассчитаны, и если вампиру вдруг потребуется больше, ему придется проредить свои сбережения.

Купить крови больше положенного не выйдет. Каждая покупка фиксируется специальным прибором, который моментально передает информацию на другие такие же. Эти машины обязательно есть в каждом пункте хранения. Желающему приобрести пакетик донорской крови вампиру придется пройти через серьезные процедуры подтверждения личности, а дальше все будет зависеть от того, насколько исчерпан его лимит на текущий месяц.

Но, разумеется, существуют обходные пути. Некоторые из них – детский лепет, вроде тех случаев, когда подростки просят взрослых купить им алкоголь. Если вампиров поймают на таком проступке, неизбежно последует серьезный штраф. Но денежное наказание никогда не сравнится с карой за самое страшное преступление.

Нападение на человека с целью получения крови всегда карается смертной казнью.

– Я удивляюсь твоей способности задавать вопросы, – вдруг рассмеялся Бастьян, а я вопросительно выгнула бровь.

– Я сказала что-то не то?

– Нет, все отлично. Просто странно, что моя работа интересует тебя больше испытаний, до которых, кстати, осталось всего несколько часов.

Неприятное напоминание. Даже аппетит перед завтраком пропал, и я начала подумывать, что зря иду в столовую. В таком настроении даже какой-нибудь деликатес поперек горла встанет.

– Ладно, – кашлянула я, – и в чем же заключается суть испытаний? Какие будут задания?

– Суть испытаний в том, чтобы заставить выложиться на полную катушку. Выносливость, сила, магическая одаренность, смекалка, способность действовать и выживать в экстремальных ситуациях… Тебя вывернут наизнанку, чтобы узнать о твоих умениях все.

– Ясно. Сегодня я подопытный кролик…

– Так и есть, – хмыкнул Бастьян, а я напряглась еще больше. Даже по сторонам глазеть перестала.

– И какие будут задания? Меня заставят жить в лесу? Драться с волками? Прыгать через костер?

Бастьян рассмеялся и покачал головой, и мне на какую-то секунду стало легче. Но следующие слова парня моментально заставили тучи сомнений вновь сгуститься в моей душе:

– Никто не знает, какие тебя ждут задания, Сандра.

– Это как? – Мои брови поползли на лоб, глаза изумленно расширились. В жизни не поверю, что за годы существования Химер никто так и не узнал, как именно проверяют каждого перед вступлением в банду!

– Все решает жребий, – туманно пояснил Бастьян, а я поморщилась от шума, который вдруг нарушил утреннюю идиллию.

Мы уже подходили к одноэтажному зданию, возле которого под брезентом раскинулось небольшое уличное кафе. Уютные круглые столики из пластмассы пустовали, зато даже снаружи был слышен гул голосов и грохот, от которого едва не звенели стекла в окнах столовой.

Да уж… А мне казалось, я встала одной из первых!

– Там кого-то убивают? – Я недоверчиво покосилась на дверь, за которую мне вот-вот предстояло шагнуть.

– Это был бы не самый умный поступок, если учитывать, что прямо сейчас в лагере находится представитель военного штаба. Скорее ребята просто распределяют жребий.

Бастьян галантно открыл передо мной дверь, хотя я бы предпочла заходить второй. Или не заходить вовсе. Внутри царил такой хаос, что я на какое-то время потеряла дар речи. Застыла в проходе и во все глаза таращилась на беснующуюся толпу.

В центре зала, прямо на столе, стоял Нокс. На его плече сидела довольно большая птица, сотканная из чар. Ее иссиня-черные перья переливались блеском звездной ночи, а массивный клюв сжимал обрывок бумаги, который вскоре опустился на раскрытую ладонь парня.

– Ну, что там, Нокс? – выкрикнул кто-то из толпы, а все остальные в предвкушении засвистели.

– Что в твоем жребии?

Губы Нокса растянулись в довольной улыбке. Он сделал глубокий вдох, готовясь что-то объявить, но тут наши глаза встретились.

– Давайте оставим это сюрпризом для виновницы сегодняшнего торжества, – промурлыкал маг, глядя на меня поверх десятков голов.

Химеры, словно единый организм, разом повернулись в мою сторону и приветственно зашумели. Вопреки моим переживаниям, я больше не ощущала исходящего от них осуждения или презрения. Мое опрометчивое решение пройти испытания помогло заработать уважение Химер. Даже тех, кому я явно не нравилась…

– Встретимся на задании, – буркнул Феликс, проходя мимо меня к выходу.

Я узнала его по голосу. Именно он поссорился с Ноксом на собрании, за что моментально схлопотал унизительное наказание от Одри. Спросить, что Феликс имел в виду, я не успела. Светловолосый худощавый парень уже исчез за дверью.

Зато на столике, за которым Феликс сидел еще минуту назад, остался лежать клочок бумаги… Такой же я только что видела в руках Нокса.

«Ловкость», – значилось на обрывке, который я поспешила поднять. Гадать о значении увиденного не приходилось. Все и так было ясно.

– Садись, а я принесу нам что-нибудь поесть, – перекрикивая десятки голосов, сказал Бастьян и, не дожидаясь моего ответа, смешался с толпой.

Я заняла свободный столик в углу зала. Тот же самый, за которым не так давно сидел Феликс. Место оказалось неприметное и не слишком удобное – очень уж далеко идти до раздачи. Но пробиваться в центр столовой я не рискнула – там все еще продолжалось распределение бумажек.

Я достаточно долго просидела за столиком, от скуки наблюдая за происходящим, и пришла к выводу, что всю эту процедуру можно было бы провести в разы быстрее. Химерам просто хотелось представления, и они его устроили даже из такой банальной вещи, как жеребьевка.

Химеры по одному поднимались на стол и передавали друг другу шапку, набитую бумажками. А дальше – кто на что горазд. Те, кто колдовать не умел, просто вытягивали жребий и вглядывались в бумажный клочок несколько секунд, чтобы затем с улыбкой или некоторой досадой уступить место на «сцене» своему товарищу.

Чародеи же из простой процедуры делали целое шоу стихий и иллюзий. Один парень даже превратил шапку в вулкан, из жерла которого бумажки летели прямо в руки тех, кто распределение не прошел. Некоторые пустые, а на каких-то было что-то написано.

– Отстой! – выкрикнул кто-то. – Такое сегодня уже было!

Я покачала головой, прикрыла глаза и надавила указательными пальцами на виски. Голова казалась тяжелой, разбухшей от переживаний. Да и от шума в столовой легче не становилось. Все это шоу только в очередной раз напомнило, что совсем скоро мне придется пройти все круги ада, чтобы доказать – я на что-то гожусь.

– Я подсяду?

Даже с закрытыми глазами я знала, что Нокс улыбается.

– Нет, – буркнула я и услышала, как ножки стула проскребли по полу. Я лениво приоткрыла один глаз и тяжело вздохнула. – Вот и зачем спрашивать, если все равно поступаешь по-своему?

– Надеялся, что ты все же будешь рада моему обществу. Сидеть одной за столиком – слишком печальная участь.

Жаль, на столе ничего не лежало. Желательно что-то увесистое…

– Вообще-то я не одна, – процедила я сквозь зубы, а сама взволнованно оглядела зал, забитый толпой. Бастьяна нигде не было видно, и я раздосадованно прикусила губу.

– Во-первых, сейчас ты одна. Во-вторых, я просто хотел поболтать.

– Нам не о чем болтать, – оборвала я его строго. – Ты предал меня, открыто заявил, что хотел лишь использовать. Тебе плевать на данное обещание, а мне отныне – на тебя. Я мечтаю о дне, когда наконец пойму, как вытащить этот чертов меч, лишь бы больше не видеть твою наглую, напыщенную ро…

– О, приветик! – На стул напротив меня, лучезарно улыбаясь, опустилась Одри.

Ее внезапное появление заставило меня прикусить язык и оставить все ядовитые замечания при себе. Никогда не забуду, как Одри вступилась за Нокса, когда я собиралась отвесить негодяю пощечину. От одного воспоминания об этом запястье снова начало болеть.

– О чем болтаем? – поинтересовалась вампирша так, словно не замечала ни моего горящего гневом взгляда, ни напряжения, повисшего между мной и Ноксом.

– Да вот хотел спросить у Сандры, как она чувствует себя перед сложнейшим испытанием в своей жизни. – На губах чародея расцвела нахальная улыбка, а мне захотелось стереть ее кулаком. – Ну, знаешь, это ведь как экзамен. Только на кону далеко не оценка, а пересдачи не будет.

Он меня пугает? Специально ведь доводит! Мерзавец!

Ладони под столом сжались в кулаки. Я старалась держать лицо, но прекрасно чувствовала, как дрожат уголки губ.

– Отлично. Я чувствую себя просто великолепно, – соврала я, глядя в серебристые глаза мага.

– Правда? – Нокс вальяжно откинулся на спинку стула, а мне на какой-то миг показалось, что он вот-вот сложит ноги на стол. Но нет, настолько наглеть он не стал. – И даже голова не кружится? И спалось хорошо? Странно. Неужели защитная магия больше не действует на чужаков?

– Не обращай на него внимания, – вдруг вступилась за меня Одри и махнула на Нокса рукой. – И не волнуйся. Проходить испытания будешь вне лагеря. Как только выйдем за территорию, тебе станет легче, магия перестанет давить. Так что ничто не помешает показать себя по полной.

Даже не знаю, подбодрили меня эти слова или напугали…

– Ого, уже нашла компанию? – С двумя подносами, забитыми едой, вернулся Бастьян. Одри и Ноксу пришлось потесниться, чтобы парень тоже мог сесть. – Извините, ребят, на вас порций не взял.

Одри сказала, что она не голодна, а Нокс оправдался тем, что уже поел. Это внушило надежду, что и вампирша, и чародей быстренько ретируются, но не тут-то было.

Пока мы с Бастьяном пытались позавтракать, Одри забалтывала нас историями об испытаниях, на которых ей посчастливилось побывать. Она вскользь упоминала и о том, как сама справилась со вступительным экзаменом в Химеры, но куда больше ей нравилось говорить о заданиях, которые она курировала.

Как я уже успела понять, жеребьевка определяет случайным образом тех, кто будет играть роль экзаменатора в той или иной «дисциплине». Поэтому задания – это всегда сюрприз, качество и сложность которого определяется оригинальностью и извращенностью организатора.

Одри дважды доводилось проверять магический потенциал и один раз – силовую подготовку. И, судя по рассказам вампирши, больше всего она любила испытывать новичков иллюзиями.

Честно говоря, слушать Одри оказалось хоть и интересно, но тревожно. Я чувствовала себя так, словно стою перед экзаменом, к которому не готовилась, и слушаю отчет отличницы, которая уже все сдала. Поэтому очень быстро я перестала вникать в суть слов и потихоньку начала уходить в себя, а когда очнулась, разговор зашел уже совсем в иное русло.

– Новых заданий от штаба пока что нет? – со скучающим видом спросил Нокс, а Бастьян качнул головой:

– Ничего особенного. Первостепенная задача все еще та же самая.

– Искать пропавших людей скучно, – пожаловалась Одри, накручивая на палец тугой темный локон. – Вечные опросы, попытки выбить информацию из тех, кто ею не владеет…

– Согласен, – зевнул Нокс. – Долго топчемся на месте. Это угнетает.

– Если что-то появится, я сразу сообщу, – Бастьян подцепил пальцем цепочку, спрятанную за воротником. Он не стал вытаскивать подвеску, но я и так знала, как она выглядит.

У всех Химер были одинаковые эххо – осколки красного кристалла, происходящие от одного и того же камня. С его помощью члены банды могли связаться со всеми остальными Химерами.

Мой же адуляр теперь был навсегда утрачен, а вместе с ним – ниточка, соединяющая с родителями. Не знаю, смогу ли когда-нибудь ее восстановить? Простит ли меня семья за такую выходку?

К моменту, когда мы с Бастьяном закончили завтракать, в столовой стало совсем пусто. Все куда-то разбежались. Хотя не нужно было обладать особой интуицией, чтобы понять куда…

– Тебя подвезти? – на выходе меня поймал Нокс. – Все равно я тоже еду.

Ехать с Ноксом мне, мягко говоря, не хотелось. Мне противно было даже смотреть в его сторону. Однако лагерь снова опустел, к кому обратиться за помощью, я не знала. А еще понятия не имела, где вообще будут проходить испытания и как туда добраться.

На помощь совершенно неожиданно пришел Бастьян:

– Я еду обратно в город, могу подкинуть вас обоих.

Нокс недовольно поджал губы, его взгляд потемнел, серебро глаз потускнело. Досада парня доставила мне какое-то садистское наслаждение, которое я не упустила шанс подкормить:

– С радостью, – мило улыбнулась я и зашагала вслед за Бастьяном.

Нокс остался подпирать стены столовой, и на стоянке мы с ним так и не пересеклись. Однако по дороге я заметила, как парень на байке обгоняет машину, в которой в полном молчании ехали мы с Бастьяном. Я проводила Нокса тоскливым взглядом и на всю оставшуюся дорогу погрузилась в рефлексию.

Еще никогда я так сильно не боялась завалить экзамен.

Если лагерь Химер находился на окраинах Нью-Сайда, то испытания и вовсе проводились вне города. Бастьяну пришлось делать большой крюк, чтобы подкинуть меня к заброшенному району.

– Ты справишься, – сказал он, когда на обочинах дороги, по которой мы ехали через небольшой лесок, стали мелькать оставленные авто и мотоциклы. – Главное, будь очень внимательна и аккуратна.

– Нокс говорил, что я могу не пережить испытания, – вспомнила я очень некстати и покосилась через зеркало заднего вида на Бастьяна.

Вопреки надеждам, страж не спешил меня успокаивать. Я бы хотела услышать, что Нокс наврал, но ничего такого Бастьян не сказал.

– Такие случаи были, но их мало, – не отводя глаз от дороги, сухо отозвался он, а я чуть не поперхнулась воздухом. Зная мою везучесть, можно представить, с какой легкостью я стану одной из тех немногих, кто до финала полосы препятствий так и не дошел!

Я устало прижалась лбом к холодному стеклу окна. После того как мы покинули лагерь Химер, я чувствовала себя гораздо лучше: легкая слабость отступила, голова больше не кружилась. А ведь я даже не замечала этих побочек, пока не вышла за пределы территории, защищенной магией. Значит, чары уже потихоньку действовали на меня, накапливали эффект, чтобы потом просто перемолоть и выплюнуть из лагеря, в котором я никто.

Единственный способ остаться – получить клеймо.

– Кстати, почему ты решила вступить к Химерам? – Бастьян заметил мое уныние и решил отвлечь от него болтовней. Времени у нас оставалось не так много, но я с радостью ухватилась за возможность забыться хотя бы на пару минут.

– Потому что я увидела в лагере Химер дом, который потеряла по своей глупости, – собственная искренность поразила меня до глубины души, и на какую-то секунду я умолкла, задумавшись.

Стоит ли Бастьяну знать о том, что я натворила? О родных, с которыми оборвала связь, чтобы сохранить свою свободу и их безопасность? Нужно ли ему знать, что я бросила учебу и все планы, просто из-за каприза и наивной веры в лучшее будущее? Должна ли признаться, насколько беспомощной теперь себя ощущаю?

Все свои переживания я уместила лишь в одну фразу, которую и решилась произнести вслух:

– Мне кажется, среди Химер я буду полезнее, чем где-либо.

Громкие слова, но под ними крылась неприглядная правда. Я просто капризная девчонка, которая дождалась совершеннолетия, дорвалась до свободы и тут же разрушила все, к чему меня вели всю жизнь. Я из вредности не хочу отступать, не собираюсь сдаваться и продолжаю гнуть свою линию любыми доступными способами.

– Хороший настрой, – не уловив тени моих истинных чувств, улыбнулся Бастьян. – Я вот вступил только ради денег.

Я вопросительно выгнула бровь. Совсем не ожидала, что Бастьян, страж порядка, скажет нечто подобное! Я бы не удивилась, узнав о меркантильности Нокса, но от военного подобных признаний совсем не рассчитывала услышать.

– Подработка, – пожал плечами Бастьян. – Деньги многое решают, Сандра, но это не значит, что я плохой человек.

– Я ничего такого не думала, – нахохлилась я, смутившись.

– Штаб обороны и Химеры часто работают рука об руку, хоть это и не афишируется.

– Да, Одри говорила мне.

– Тогда ты понимаешь, что между этими структурами обязательно должно существовать связующее звено, благодаря которому стороны смогут договариваться друг с другом.

– Ты и есть это звено, – я легко уловила ход мыслей Бастьяна, и он кивнул.

– Да, но, разумеется, не единственное.

– Как Химеры принимают к себе солдат, не боясь предательства с их стороны? В конце концов, это уличная банда, а не кружок любителей литературы, и свои правила Химеры чтят выше, чем закон.

– Думаешь, я буду шпионить в интересах штаба? Сообщать о нарушениях закона и тайком вешать штрафы на товарищей? – Бастьян коротко рассмеялся, а затем качнул головой. – Нет, Сандра. Получая метку, мы даем клятву. Я не могу предать Химер и раскрыть их тайны. Конфликт внутри клана – одно, но умышленный вред и привлечение новой стороны – последнее дело.

– Клятва? – Все, что говорил Бастьян, померкло, едва я услышала это слово. – Мне никто не говорил о том, что придется проходить через какие-то ритуалы, давать нерушимые обещания и все такое…

– А ты как думала? Вступишь ненадолго, повеселишься, покатаешься на байках с крутыми парнями, а наигравшись, просто уйдешь? Это не шутки, Сандра. Нокс предупреждал тебя не просто так.

Закусив губу, я ждала, пока Бастьян остановит машину. Судя по куче народа, что сновала у закрытых ворот, за которыми простиралась территория заброшенного района, мы уже приехали.

– Удачи, Сандра, – произнес Бастьян, когда я уже отстегивала ремень безопасности.

Он поймал мою ладонь, заставляя взглянуть себе в глаза, и добавил:

– Подумай, действительно ли тебе это нужно.

Из машины я вышла совершенно подавленная. Разговор с Бастьяном меня окончательно добил. Еще утром я боялась, что провалю испытания. Теперь же я опасалась даже успеха.

Наедине с мыслями остаться не удалось. Пока Бастьян разворачивал машину, меня уже вышли встречать несколько девушек. Они проводили меня к полуразрушенной постройке, где Химеры обустроили что-то вроде временного лагеря. На расстеленных пледах сидели компашки и парочки. Кто-то ел, кто-то болтал, а кто-то ждал… меня.

– Сандра! – Одри прекратила что-то жевать, растянула губы в своей коронной улыбке и похлопала по месту рядом с собой.

Девчонки-Химеры подхватили меня под руки, и мы все вместе подсели к Одри, которая в одной руке держала недоеденный бутерброд, а во второй – прозрачный пакетик с темно-красной жидкостью, из которого торчала загнутая трубочка.

Кровь меня не смущает. В школе я училась в совмещенном классе, в котором были и вампиры, и простые люди. На переменах мы частенько обедали вместе, и к чужим бутылочкам с кровью вместо сока я привыкла уже с детства. А вот что меня сейчас действительно напрягало, так это посиделки у моего эшафота.

– Классный пикник в честь моих мучений. – Я окинула взглядом людную поляну, залитую солнечным светом, и со страдальческим видом подняла большой палец.

Здесь ничего не наводило на мысль об истязаниях, через которые мне придется сегодня пройти. Просто приятный пикник в последние теплые деньки осени. Яркое солнце, шелест опавшей листвы, запах сырой земли и чужого кофе…

– Прости, – развела руками Одри и рассмеялась. – Для нас посмотреть, как кто-то проходит испытания – это все равно что в кино сходить. Интересно же!

Девушки, которые сидели рядом со мной и Одри на пледе, бодро закивали. Я покачала головой и поджала под себя ноги. Несмотря на то что расположились мы не на голой земле, а на толстом пледе, все равно было зябко. Осенняя влага пропитала воздух и почву. Хотя я допускала, что меня трясет вовсе не от холода.

– Хоть плату собирай за зрелище, – буркнула я, оглядев всех собравшихся. Да, здесь явно присутствовали не все Химеры. На поляне начала представления ожидали не больше пятидесяти человек, но и это заставляло здорово нервничать.

– Не переживай, – подбодрила меня одна из девушек, – на испытания с тобой никто не пойдет. Мы сможем наблюдать только отсюда.

– Если повезет что-то увидеть, – буркнула другая.

– Как это, не пойдет? – опешила я. – А как я узнаю, куда идти и что вообще делать?

– Мы проводим тебя до ворот, – пояснила Одри. – Там тебя будет ждать куратор первого задания. Как только закончишь, первый куратор подскажет, как добраться до следующего. И так пока не пройдешь через все точки испытаний или пока не истекут отведенные на задания шесть часов.

– То есть зрителей не будет?

Химеры дружно покачали головами, а мне стало так беспокойно и страшно, что пришлось спрятать вдруг задрожавшие руки в карманы куртки.

– А вам не кажется, что это… Ну, неправильно? Вдруг кто-то захочет снизить мне оценку, просто потому что я ему не нравлюсь?

В памяти тут же возникло лицо Нокса. Серебряные глаза нехорошо блестели, на губах играла хитрая ухмылка… Несмотря на то что чародей не стал озвучивать свой результат жеребьевки, я знала, нутром чувствовала, что мы встретимся с ним по ту сторону ворот. Да и на поляне я его так и не заметила, хотя не переставала озираться.

Нокс сразу был против того, чтобы я проходила испытания. Он не хотел, чтобы я оставалась среди Химер. Так чего ему стоит дать мне невыполнимое задание или исказить истинные результаты?

– Кураторы заданий не могут ни помогать тебе, ни врать об итогах испытания.

– Опять магия, да? – догадалась я, а Одри, откусив бутерброд, кивнула.

– Точно такая же работает, когда мы делим выручку. Если куратор сделает задание слишком простым или нечеловечески сложным, если попытается исказить настоящие результаты – магия это покажет. В конечном счете именно она определит, насколько ты справилась.

Я хорошо помнила рассказ Одри о силе, которая поддерживает лагерь изнутри, а потому примерно понимала, как чары будут решать мою судьбу. А это значит, у меня будет самый строгий и непредвзятый судья.

– Что-то быстро, – вдруг обронила Одри, а я вопросительно заломила бровь. О чем это она?

Все вопросы отпали сами собой, когда вампирша вытянула из-под ворота обтягивающей кофточки пульсирующий светом красный кристалл.

– Пора? – догадалась я.

Одри кивнула, отложила неоконченную трапезу, и мы с девчонками все вместе поднялись. На нас тут же начали оборачиваться другие Химеры, но, кроме нашей компании, никто так и не сдвинулся с места. А потом все собравшиеся вдруг зааплодировали…

– Удачи тебе!

– Давай, новенькая!

– Покажи мощь!

Уж не знаю, действительно ли они болели за меня или лишь ждали яркого шоу, но поддержка меня невероятно подбодрила. На несколько секунд я позволила себе забыть обо всех страхах и предостережениях и просто растворилась в ярких эмоциях. Широко улыбнулась, помахала на прощание рукой и на негнущихся от волнения ногах проследовала за Одри. Нас проводил гул аплодисментов, который не стихал до самых ворот.

Улыбка сползла с моего лица, едва мы с Одри и парой ее подруг-вампирш остались одни.

– Что мне сейчас нужно делать? – спросила я, глядя на высокие витые ворота. Старых прутьев, покрытых ржавчиной, даже касаться было страшно. Казалось, оранжевый налет тут же переползет на кожу и останется на ней навсегда.

– Понятия не имею, – Одри так же, как и я, всматривалась в территорию, простирающуюся за воротами. Небольшой, ничем не примечательный кусочек пространства перед заброшенным районом. А дальше ничего не видно. Даже гадать не выйдет, чего ждать и откуда.

– Только куратор знает, в чем суть задания. Забыла?

– Помню, – сухо отозвалась я. – Просто волнуюсь.

Стоя всего в паре шагов от кошмара, который вот-вот должен был воплотиться в реальность, я чувствовала, что начинаю терять уверенность, которую пыталась себе внушить. Казалось, даже дышать стало сложнее, а черная ленточка на шее душила.

На самом деле я подумывала не надевать ее сегодня, но на горле все еще цвели следы вчерашней драки. Я не боялась напугать окружающих синяками от удушения. Просто под лентой я прятала воспоминания, которые неизбежно всплывали, когда взгляд касался красно-синих ссадин в отражении зеркала.

– Постарайся не выбыть раньше времени, – похлопала меня по плечу Одри и со скрипом отворила ворота.

Я не успела даже подумать о том, насколько странным было ее пожелание удачи, а меня уже втолкнули за забор. Дверцы жалобно застонали и снова сомкнулись за моей спиной, отрезав от прочего мира.

Я ожидала, что в первый же миг почувствую – испытание началось. Но мир не содрогнулся, воздух вокруг не вспыхнул искрами, встречая новую претендентку, и даже никакой куратор на горизонте так и не появился.

– И что дальше? – выкрикнула я и огляделась.

Девчонок у ворот уже не было. Похоже, вампирши ушли обратно на поляну, к остальным Химерам. Не зря же они все там расположились. Наверное, заранее подгадали наиболее выгодное место для наблюдения за моими страданиями.

Просто так стоять на месте – не вариант. Идти обратно – участь еще хуже. Позорная и никчемная. Да и есть ли у меня шанс передумать или уже слишком поздно?

Не видя других вариантов, я поплелась в глубь заброшенного городка. По своим масштабам он оказался намного больше лагеря Химер. Здесь раскинулся целый район, в котором можно было спокойно потеряться среди одноликих тонких зданий, что своими крышами, казалось, касались облаков.

Моя прогулка длилась уже минут пятнадцать, а ничего так и не происходило. Я даже начала думать, что про меня забыли и никаких проверок на прочность не будет. Пока я пыталась понять, радует меня это или огорчает, сердце перестало как сумасшедшее биться о ребра, дыхание стало ровным и глубоким…

А затем земля вдруг задрожала.

Сначала я решила, что мне показалось. Замерла, вслушиваясь в идеальную тишину. И толчок повторился вновь. На этот раз сильнее, ближе. Его источник будто находился прямо подо мной.

– Эй! Если здесь есть мой куратор, то самое время пояснить, что вообще происходит! – окончательно отчаявшись, выпалила я.

Голос эхом прокатился по пустынной улице, отразился от обшарпанных стен и разбитых стекол. Мне никто не ответил, а землю снова тряхнуло.

На этом мое терпение лопнуло. Самое глупое, что я могла сделать, – продолжать стоять. А единственный выход, который мне виделся, – бегство. Толчки исходили с той стороны, откуда я пришла, поэтому я со всех ног рванула в противоположную, глубже по району.

Стоило мне отбежать буквально метров на десять, раздался такой грохот, что остатки стекол задребезжали в почерневших рамах. Меня с ног до головы окатило землей вперемешку с чем-то склизким.

Сознание подсказывало: «Не оглядывайся! Беги!» Но я, разумеется, не смогла устоять. Не останавливаясь, бросила взгляд через плечо и тут же пожалела об этом.

От увиденного подкосились ноги, и я споткнулась о первый же камень. Упала, больно ударившись коленями, разодрала ладони. Впервые я настолько остро жалела, что не владею магией.

Из расщелины, образовавшейся в земле, выглядывало ужасное существо. Гигантский бронированный червь смотрел на меня десятком темных глаз, в каждом из которых я видела свое испуганное отражение. Огромный круглый рот заполняли сотни тонких игл-зубов, между которыми появлялась черная щель, когда существо высоко и протяжно пищало. От этого звука разрывались виски, хотелось закрыть уши руками и ждать, когда все прекратится. Но, боюсь, это может стоить мне жизни.

Не тратя ни секунды, я поднялась и бросилась прочь. Больше не оглядывалась и просто бежала, а каждый шаг отдавался новым содроганием земли. Несколько раз я увидела отражение чудовища в стеклах заброшенных витрин. Оно преследовало меня, ломая своим мощным телом каменные плиты и оставляя за собой глубокую борозду.

И что теперь делать?! Чертов куратор так и не объявился! Долго бежать не получится. Я выдохнусь, ослабну и стану закуской этого не в меру упитанного слизняка. Сражаться? Как?! Я ничего не умею! Да и оружия под рукой никакого нет. Хотя…

– Давай же! – прорычала я, больно стукнув себя по ребрам. – Вылезай!!!

Но меч, что прятался где-то под сердцем, таким приказам следовать отказывался. Как я ни царапала кожу, пытаясь нащупать заветную рукоять, спасительный клинок на помощь так и не пришел.

Когда я почувствовала, что силы вот-вот кончатся, то решила играть по-другому. Бежать по прямой больше нет смысла. Да, меня не догоняют, но и отрыв не увеличивается. А вот если начать петлять…

Я стала так часто менять траекторию, что у самой вскоре закружилась голова. Наматывала круги, но чудовище не отставало и постоянно подгоняло новым писком и грохотом. У меня уже кололо под ребрами, ноги казались ватными, а легкие горели так, что каждый вдох становился мукой. А потом я еще и совершила ошибку – завернула на улицу, по которой уже пробегала. Я узнала ее по выцветшей вывеске с рекламой каких-то хлопьев и сразу начала корить себя за глупость. Как теперь бежать, если дорога, изуродованная телом огромного червя, превратилась в овраг?!

Однако никаких разрушений не было. Хотя точно уверена – здесь я уже пробегала.

Сердце пропустило удар, а я вспомнила истории Одри, которыми вампирша делилась в столовой. Она обожает иллюзии…

Я остановилась так резко, что чуть опять не упала. Я не была до конца уверена в том, что собираюсь предпринять, но и другого варианта не видела.

– Ты иллюзия! – крикнула я червю.

Чудовище моей смелостью явно не восхитилось, потому что нестись на меня не прекратило. Во все стороны летели комья земли и обломки камней, которыми была выложена дорога. Червь противно верещал, с каждой секундой оказываясь все ближе. В какой-то момент я настолько четко разглядела свое лицо в отражении его глаз, что стало до тошноты жутко.

Вдруг я ошиблась и это будет стоить мне жизни?

Я не зажмурилась, когда дистанция между мной и монстром сократилась до расстояния вытянутой руки. Гордо вскинула дрожащий подбородок и приготовилась. Будь что будет.

Чудовище завизжало и взвилось надо мной. Острые зубы раздвинулись, открывая зияющую пустоту пасти, которая в следующий миг обрушилась на меня. Монстр бы проглотил меня заживо, если бы не растворился без следа в ту секунду, когда острые зубы коснулись моей кожи. Вместе с червем пропали и разрушения, учиненные в вымершем районе. Иллюзия исчезла.

Я шумно выдохнула и обессиленно осела на землю. Сердце билось где-то в горле, мешая дышать. Не верилось, что все обошлось. Всего лишь иллюзия! Страшно подумать, что бы произошло, соверши я ошибку. Я ведь могла просто перепутать улицы, и тогда список бедняг, для которых экзамен Химер стал последним в жизни, пополнился бы еще одним именем.

– Я уж думал, ты не догадаешься.

От этого голоса по телу прокатилась волна дрожи. Сердце пропустило удар, а потом забилось гулко и часто. Меня злила эта интонация, эта насмешка, сквозящая в каждом слове…

– Я справилась с заданием, – процедила я сквозь зубы. – Твои подколы неуместны.

– Справилась, – Нокс вышел из тени здания и направился ко мне, – но потратила на это слишком много времени и сил. Ты же в курсе, что на все задания выделено всего шесть часов?

– В курсе, – сухо откликнулась я и сделала вид, будто безмерно поглощена разглядыванием порванных на коленках джинсов. Кстати, очень жаль. Других-то у меня нет.

– Ну, так чего застыла, раз знаешь про лимит времени? Или ждешь особого приглашения?

От его дерзкого тона в груди забились волны ярости. Я вскинула глаза и встретилась со стальным, непроницаемым взглядом Нокса. Каменное лицо не выражало никаких эмоций.

– Жду приглашения куда? – процедила я, скрестив руки на груди. – Ты просто явился с обвинениями, ничего не пояснил, а теперь еще что-то требуешь! Ты куратор первого задания?

– Не угадала, – гаденько ухмыльнулся парень, а я не смогла скрыть удивления.

– Одри говорила, на каждом задании меня будет встречать куратор.

– Она ошиблась. Первый куратор решил не появляться, раз уж ты сама пришла прямиком ко мне.

Я тяжело сглотнула и поджала дрожащие губы. Очевидно, что маг пришел не просто посмеяться и испортить мне настроение. Я думала, что именно Нокс был куратором первого задания и мерзкий червь – творение его рук. Хотя… С чего я это взяла? Нокс ведь не умеет создавать иллюзии. Его сила – в стихии. И, видимо, наша встреча на испытаниях одним колким диалогом не ограничится…

– Так что? Идешь или передумала проходить задания? – Парень кивнул в сторону одного из зданий, сделал несколько шагов в сторону многоэтажки и обернулся, проверяя, следую ли я за ним.

Я шумно выдохнула и понуро поплелась за Ноксом. Отказываться от задуманного я не собиралась, хоть и чувствовала – сейчас чародей заставит пожалеть обо всех моих решениях.

– Советую прекратить дуться, – криво улыбнулся Нокс, когда мы вошли в полуразрушенное здание. – Тебе нужно сосредоточиться.

Внутри оказалось прохладно и сыро. В пустые оконные рамы заглядывали солнечные лучи, и в этих ниточках света отчетливо виднелись танцующие в воздухе пылинки. Здесь почти отсутствовала мебель, а единственное, что привлекало внимание, – это лестница, которая зигзагами тянулась вверх.

– Обида отнимает много сил, а ты и без того едва на ногах стоишь. Соберись, – посоветовал Нокс и хлопнул меня по плечу.

Не знаю почему, но этот жест меня только разозлил. Я так сильно стиснула челюсти, что еще немного, и зубы обратились бы в крошку.

– Я не могу не злиться, Нокс!

Я застыла у первых ступеней лестницы. Нокс уже преодолел один пролет и смотрел на меня сверху вниз. Но даже так я сумела разглядеть искру, что пробежала в стали серых глаз.

– Ты предал меня. Ты обещал, что поможешь, но…

– Но использовал тебя, да, – безразлично отмахнулся Нокс, и у меня внутри все сжалось.

Еще секунду назад казалось, что что-то было в его взгляде! Казалось, я могу до него достучаться. Думала, Ноксу стыдно за обман и боль, которую он мне причинил. Но все это растворилось в едком тоне и колючем холоде светлых глаз.

– Я уже слышал это на собрании. И в столовой. Придумай что-нибудь новое, Сандра.

От такой наглости и грубости у меня округлились глаза и отвисла челюсть. В бессильном отчаянии я глотала воздух и не могла сказать ни слова. А Нокс даже не смотрел в мою сторону. Он прогулочным шагом двинулся дальше по лестнице. Сделал несколько шагов, перегнулся через перила и прокричал:

– Ты идешь или мне можно сразу ставить ноль за это испытание?

Скрипнув зубами и сжав ладони в кулаки, я тяжелым шагом стала подниматься. Заметив это, Нокс решил продолжить разговор:

– Знаешь, сначала я был против того, чтобы ты проходила через испытания…

– Я заметила! – буркнула я сердито, стараясь идти не слишком быстро, чтобы сил хватило на весь подъем.

– А потом я подумал… Может, адреналин поможет изъять меч?

– Ты помешался. – Моя голова трагично качнулась. – Прицепился к этому мечу, как будто он – самая важная вещь на свете!

Нокс остановился и пронзил меня таким серьезным взглядом, что стало не по себе.

– Ошибаешься. Меч для меня ничего не значит.

Я охнула, когда ступени под ногами в один миг раскрошились. Опора исчезла, и я, вскрикнув, начала падать. Прямо перед глазами вниз порхнул использованный бумажный амулет.

В последний момент я ухватилась за уцелевшие перила и подтянулась на них. Пальцы саднило, так сильно железные прутья впивались в кожу, но отпустить их не могла.

– Зачем ты это сделал?! – выкрикнула я в сердцах, когда наконец забралась на безопасный выступ уцелевшей платформы. – Я могла разбиться!

Нокс без эмоций пожал плечами и размеренным шагом продолжил подъем. Я зарычала от злости и двинулась следом.

– Это потому что я спросила про меч? Ты что-то скрываешь, да?! Ты готов на что угодно ради чертова клинка, а сам говоришь, что он не имеет значения! В чем правда, Нокс?

Он так внезапно спрыгнул вниз по ступеням и оказался лицом к лицу со мной, что я на несколько секунд забыла, как дышать. Парень навис надо мной мрачной тучей. В его серых глазах сверкали молнии бушующих чувств.

– Меч – лишь ступень к моей цели, – его горячее дыхание щекотало мои губы, но я не позволила себе отвернуться или отступить хоть на шаг. – Иногда судьба дает нам шанс исправить ошибки своей семьи. И я сделаю это. Несмотря ни на что.

Память моментально оживила недавние образы: наш разговор с Ноксом на въезде в лагерь Химер. Тогда одно только упоминание об отце вызвало у парня очень странную реакцию. Смесь неприятия, обиды и боли…

Я интуитивно чувствовала, что воспоминания Нокса об отце – это незаживающие, кровоточащие раны. Их больно касаться, на них горько смотреть. А я возьму и надавлю со всей силы!

– Ты ведь говоришь об отце. – Я невинно заглянула в потемневшие глаза чародея. – Его ошибки ты хочешь исправить?

Под четко очерченными скулами заходили желваки. В серых глазах сгустились свинцовые тучи, предвещая грядущий ураган. Я хотела сжаться в комочек, спрятаться от беды, которую сама же навлекла, но не могла позволить себе даже отвести взгляд.

– Это не твое дело, Сандра, – сквозь зубы процедил Нокс и отвернулся так резко, что я вздрогнула.

Вздрогнула, но не отступила.

– Как это? – крикнула я ему в спину. – Меч для тебя – лишь ступень к цели. Значит, и я тоже.

Он медленно обернулся, а меня накрыла волна мурашек.

– Не играй с огнем, Сандра. Не усложняй и без того отвратительное испытание.

Я качнула головой и нахмурилась. Что он имеет в виду? В чем вообще суть задания? Пока что мы просто идем по лестнице и ссоримся. Я высказываю, что накипело, а Нокс ведет себя как последний урод!

Он будто услышал мои мысли, потому что пол под ногами опять затрещал. Я успела отскочить, но внезапный порыв ветра толкнул меня обратно, к самому краю разверзшейся дыры.

– Ты чего творишь?! – вскипела я и пронзила парня горящим яростью взглядом.

Он хмыкнул, отпустил тлеющую бумажную лигатту и слабо улыбнулся, любуясь моими мучениями.

– То, что должен, – туманно ответил он и продолжил подъем.

Я не переставала ругаться и прыгать через то и дело разверзающиеся под ногами пропасти. Чем ближе мы становились к последнему этажу, тем изощренней оказывались пытки чародея. Нокс легко призывал магию с помощью своих амулетов и использовал ее всякий раз, когда выдавался шанс «опрокинуть» меня. Я молилась, чтобы запас его мерзких бумажек-лигатт наконец-то кончился, но Нокс хорошо подготовился.

Провалившиеся ступени оказались детским лепетом по сравнению с кошмаром, который ожидал меня у финиша. Мне приходилось прижиматься к стене и по тоненькому выступу крошечными шажками преодолевать разломы. Прыгать над пропастью, чтобы в последний момент ухватиться за крошащийся камень. Терпеть, когда перила обжигали болью израненные ладони. Выпутываться из сковывающих чар, чтобы успеть шагнуть на новый этаж.

И хуже всего, что все это сопровождалось ужасными, колкими замечаниями, от которых хотелось рвать и метать. Если бы не чертова магия, если бы я могла добраться до Нокса, то вцепилась бы в его самодовольное лицо ногтями!

– Даже не знаю, чем ты заслужила одобрение вампиров, – скучающим тоном произнес Нокс, наблюдая за тем, как я, кряхтя и ругаясь, пытаюсь подтянуться на обломках камней на последний этаж. – Странно, что они все разом так за тебя вступились без всякой причины…

Мне наконец удалось забраться на безопасную поверхность. Пытаясь отдышаться, я села прямо на пол.

– Не… просто… так, – сказала я едва слышно между тяжелыми вдохами.

Нокса рассмешила моя слабость, а у меня зачесался язык сказать что-то ядовитое. Жаль, что, если попытаюсь сделать это прямо сейчас, ничего, кроме нового приступа веселья, у мага это не вызовет.

Хотя в его словах есть зерно здравого смысла. Я сама еще на собрании отметила странное поведение Химер. Сначала они сомневались, стоит ли меня принимать по просьбе Нокса, некоторые сразу заняли радикальную позицию. А потом все резко переменилось, стоило упомянуть чертов меч.

Причем поддержали меня по большей части именно вампиры. Среди тех, кто был готов принять меня без экзамена, людей можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Так почему это произошло? Почему вампиры, которым было плевать, что придется выставить на улицу безымянную девчонку, вдруг передумали меня отпускать? Настолько резко они поменяли свои взгляды, что не побоялись пойти против правил Химер, лишь бы заставить меня остаться.

– Им нужен меч, – высказала я свою догадку вслух, когда смогла нормально дышать. – Не ты один гоняешься за ним, забыл?

Нокс хмыкнул. Качнулся с пяток на носки и медленно подошел к хиленькой лесенке, ведущей на крышу. Положил ладонь на ее прутья и устало прижался лбом к тыльной стороне руки.

– Не думаю, что ты права. Я сам не знаю, что это за меч и почему я должен…

Он запнулся и резко замолчал, будто сказал что-то лишнее. Сидя на полу, я выпрямилась и уставилась на Нокса. Ждала, что парень что-нибудь пояснит, но он только шумно дышал. Словно это он, а не я шел через все эти мучения к последнему этажу.

Что же за цель у Нокса? Почему он так отчаянно жаждет получить меч, о природе которого ничего не знает?

Что на уме у вампиров? Неужели они были готовы поступиться правилами, лишь бы не упустить клинок?

Я устало покачала головой, прикрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. Мне нужны эти несколько секунд, чтобы прийти в себя. Понять, куда я ввязалась и почему не сбежала сразу, как только запахло жареным. Родители ведь предлагали помощь! Но нет. Я же взрослая. Я же сама справлюсь!

А что в итоге? Бегу от тени вампира, ищу приют среди Химер, которые, возможно, так же как и Нокс, видят во мне лишь средство достижения какой-то цели. Все крутится вокруг меча, который я ношу в себе, но ничего о нем не знаю. Да еще и по собственной воле подписалась на пытки, лишь бы официально стать своей. Даже не разобралась, нужно ли мне это и чем вообще грозит.

Меня очаровала милая обертка – семья свободных, равных людей и вампиров. Но я даже не удосужилась понять, что под ней прячется. Кто такие Химеры? Чем мне придется заниматься, если дам клятву и вступлю в банду?

– Отдышалась?

– А ты? – елейно протянула я, но Нокс шпильку проигнорировал.

Он без всяких предупреждений ловко вытянул из-под полуперчатки очередную лигатту и подкинул ее вверх. Я вздрогнула, когда мощный порыв ветра звучно ударил в потолок, с которого посыпались пыль и известка. Закашлялась и принялась махать рукой, чтобы отогнать белое облако. Когда оно рассеялось, я поняла, что сделал Нокс.

Над захудалой лесенкой, оказывается, был люк, ведущий на крышу. Проход запечатывал замок, обломки которого теперь валялись у моих ног.

– Идем, – позвал Нокс и впервые за время нашего знакомства протянул мне руку.

Я из вредности проигнорировала благородный жест. Сама встала, отряхнулась и полезла по дрожащей лестнице. Хлипкая конструкция угрожала развалиться прямо подо мной, поэтому я решила поторопиться и на крышу разве что не взлетела.

В глаза ударил яркий свет, и я прищурилась. Солнце постепенно клонилось к горизонту, но до конца дня еще было далеко. На небе – ни облачка. Безупречно голубое, ясное полотно. Когда глаза привыкли к свету, а я смогла смотреть вокруг без боли, то с удивлением обнаружила, что здание, на крыше которого мы с Ноксом стоим, – самое высокое во всем районе.

– Ну, и что дальше? Битва с боссом? – ухмыльнулась я, глянув через плечо на парня. – Встанем по краям крыши и будем швыряться огненными шарами, пока один из нас не скинет второго?

– Тогда тебе можно прыгать прямо сейчас, – подметил Нокс, склонив голову набок. – Магией-то ты не владеешь.

– А я буду кидаться камешками, – я пнула осколок кирпича, который оказался на крыше после разрушительного приема Нокса по взлому замка. Проще было новую дыру проделать, вот серьезно.

– Мне кажется или у тебя садистские наклонности, Сандра? – подозрительно прищурился Нокс.

Я в очередной раз подтолкнула носком ботинка небольшой камень, но на этот раз не рассчитала силу, и моя игрушка улетела куда-то вниз.

– Садистские наклонности? – выгнув бровь, повторила я, надеясь, что ослышалась.

Но Нокс уверенно кивнул и добавил:

– У тебя даже во взгляде читается: «Не подходи, убью».

– Правильно читается! Потому что ты, Нокс, предатель! Мы уже обсуждали это. К тому же ты ясно дал понять, что знаешь об этом и ни о чем не жалеешь.

Нокс тяжело вздохнул, а у меня в груди зажгло так, словно под ребрами развели костер. Что за перепады настроения?! Еще буквально час назад на первом этаже этого же здания маг говорил мне в лоб ужасные вещи, признавался во всех грехах и даже гордился ими! А теперь?

– Ты такая глупая, Сандра, – едва слышно буркнул Нокс, но его слова не остались неуслышанными.

– Что ты сказал?! – взвилась я тут же и в пару шагов сократила расстояние между нами. Толкнула мага в грудь, и тот от неожиданности пошатнулся, хотя ростом на целую голову превосходил меня.

От шока Нокс потерял дар речи и смотрел на меня широко распахнутыми глазами.

– Повтори! – прорычала я сквозь зубы.

– Ты глупая! – к моему удивлению выпалил парень.

Теперь настала моя очередь оторопело таращиться на него и возмущенно глотать ртом воздух.

– Начнем с истерики, которую ты вчера устроила на собрании, – Нокс загнул большой палец. Ох, чувствую, к концу тирады его ладонь обратится в кулак. А может, их будет даже два.

– И что же я сделала не так? Я услышала, как ты называешь меня пустышкой, которую обвел вокруг пальца, лишь бы добиться своей цели. Привел в лагерь и просишь приютить бедняжку, пока не выбьешь из нее все, что нужно! Как я должна была отреагировать?!

– Для начала, Сандра, ты не должна была появляться на собрании! Подслушивать плохо, тебя не учили?

Я подняла обе руки и показала Ноксу неприличный жест. Слов не было, а вот ярость переполняла так, что кровь кипела! Он предал меня, а теперь я плохая?!

– Ладно, – Нокс махнул на меня рукой и продолжил: – Демон с тобой. Пришла подслушать, допустим. Так и сидела бы тихо! Зачем высунулась?

– Затем, что ты поливал меня грязью, вместо того чтобы исполнить обещание!

– Я обещал защитить тебя! – закричал он, даже не дав мне договорить. – И я пытался это делать! Ты не думала, что я врал, когда говорил, что ты ничтожество? Я просил временное укрытие, чтобы найти другой вариант! Тебе не нужно было вступать к Химерам! Нужно было лишь подождать, когда я что-нибудь придумаю! Я дал Химерам причину оставить тебя: сказал, что ты только орудие, что ты слаба и бесполезна. Они были готовы приютить тебя без всяких обязательств и клятв. А что теперь?!

Я до крови прикусила губу и шумно втянула носом воздух. Злость Нокса породила во мне сомнения… А вдруг он прав? Я ведь сама уже половину дня корю себя за опрометчивое решение. Вдруг действительно стоило притвориться, что ничего не слышала? Перекантовалась бы с Химерами и фиктивным клеймом, а дальше мы бы обязательно что-нибудь придумали!

Но Нокс может и врать. Я запуталась. Не понимаю его, не вижу в серых глазах никаких эмоций, кроме отчаяния и злости. Я и в себе-то разобраться толком не могу. Что говорить о других?

– А ты не подумал, что я, может, сама хочу остаться с Химерами? – процедила я из вредности.

– Подумал бы, проведи ты с нами времени больше, чем одну ночь. Ты ведь ничего не знаешь о банде. А если мы убиваем людей? Вдруг мы охотники за головами?

Нокс посмотрел на меня со всей серьезностью. В его непроницаемом, беспристрастном взгляде невозможно было прочитать, лжет он или блефует. По коже прополз холодок, моя уверенность мигом испарилась.

– Это неправда, – обронила я тихо, а парень ухмыльнулся.

Он схватил меня за плечи так резко, что я даже вскрикнуть не успела. Подавилась глотком воздуха и повисла в руках Нокса безвольной куклой, ничего не в состоянии поделать с вдруг охватившим меня животным страхом.

– Думаешь, я не способен прямо сейчас столкнуть тебя с крыши? – Он подтащил меня к самому краю и наклонил над пропастью.

– Нет, – выдавила я.

Я видела только лицо Нокса на фоне безупречного, ясного неба. Он был так близко ко мне, что я ощущала его дыхание на своей коже.

– Ты не столкнешь меня, – продолжила я уже увереннее. – Пока у меня меч, ты не убьешь меня. Может, поэтому ты был против того, чтобы я проходила испытания? Боялся, что могу погибнуть, утянув за собой клинок?

Несколько бесконечно долгих секунд Нокс пристально смотрел в мои глаза. Потом он зарычал сквозь зубы и рывком поставил меня в привычное положение. Я не смогла сдержать облегченного вздоха. Прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить обезумевшее сердце, и украдкой глянула в расщелину между крышами, над которой только что висела в шаге от смерти.

Нокс смотрел в противоположную сторону. Я не решалась приблизиться к парню и держала дистанцию. Затем вернулась обратно в безопасный центр крыши и проследила за взглядом чародея. Там, где кончался разрушенный город, простиралась желтеющая под дыханием осени пустынная поляна. Мне показалось, я заметила несколько движущихся, совсем крошечных с такого расстояния, силуэтов. Химеры? Наверняка готовят один из этапов испытаний либо ищут новое удобное место для отдыха и зрелищ.

Я прищурилась, стараясь разглядеть получше, но тени уже исчезли. Показалось?

– Видел? Там кто-то был, – неожиданно даже для себя спросила я.

Нокс безразлично пожал плечами, и я поняла – даже если он и смотрел в ту сторону, то ничего не видел. Взгляд у него был абсолютно стеклянный.

– Тут часто кто-то ошивается. Бездомные, подростки, преступники…

– Здорово, – протянула я. – Отличное место для испытаний!

Нокс меня не слушал. Он витал в своих мыслях, ничего вокруг не замечая. Я понимала, что сюда Нокс меня привел, чтобы я могла немного передохнуть и набраться сил перед следующим заданием. Но сейчас пауза затянулась, и мне стало как-то неуютно.

– Как ты думаешь, зачем мы здесь? – словно прочитав мои мысли, спросил Нокс.

По спине почему-то прополз липкий холодок, а вдоль позвоночника скользнула капелька пота.

– Отдохнуть, – резонно предположила я, а Нокс хохотнул.

– Ладно, допустим. А дальше что?

Он медленно повернулся и шагнул в мою сторону. Я – назад. Нокс ухмыльнулся, видя мой страх, но комментировать не стал.

– Спустимся вниз, ты проводишь меня к следующему куратору, – высказала я догадку и в награду получила новую усмешку.

– Как, Сандра? Как мы спустимся по разрушенной лестнице?

– Ну… Ты же маг. Придумаешь что-нибудь.

Он пристально посмотрел на меня, его губы чуть дрогнули в слабой улыбке. В металлических глазах пробежала нехорошая искорка, и я ужаснулась.

– Не смей! – прошелестела я одними губами.

Нокс только развел руками и продолжил наступать, загоняя меня в ловушку. С каждым шагом я оказывалась все ближе к краю крыши, а мои попытки увильнуть мгновенно пресекались.

– Нокс, ты не сделаешь этого, – окончательно отчаявшись, произнесла я. Даже не знаю, кого пыталась убедить, себя или парня.

Я чувствовала себя загнанным зверем, на которого вот-вот спустят собак.

– Ты можешь сделать это сама, – гаденько улыбнулся Нокс, и сердце пропустило удар от ужаса. Я снова кинула взгляд вниз, и внутренности завязались в тугой скользкий узел.

– Нет! – взвизгнула я, когда до обрыва остался всего шаг.

Ладно еще испытания во время подъема – там была возможность удержаться, не соскользнуть. Выжить. А что делать теперь? Я не маг. Падение с такой высоты пережить не смогу. Даже смягчить удар не сумею!

– У меня меч, забыл? – пустила я в ход последний аргумент.

Нокс замер в шаге от меня. Мне показалось, в его взгляде что-то незримо переменилось. Я даже позволила себе облегченно выдохнуть и почти не напряглась, когда ладони чародея легли мне на плечи.

– Я помню про меч, Сандра. Хорошо…

Я улыбнулась, расслабилась… А в следующий момент Нокс с силой толкнул меня. Я потеряла равновесие, пошатнулась и полетела вниз. Пыталась ухватиться за что-нибудь, но было слишком поздно. Выступ крыши, где я стояла еще мгновение назад, становился все дальше. Не дотянуться.

Ветер свистел в ушах так, что я не слышала даже собственный крик. От него саднило в горле, рвало легкие. Внутри все перевернулось и затянулось в тугой узел. Я барахталась в воздухе, но только хватала пальцами пустоту.

Отчаяние выжигало нутро. Я не хочу умирать! Не хочу!

Я зажмурилась, чтобы не видеть, как стремительно теряю высоту, не смотреть на вырастающие на фоне голубого неба здания, что еще совсем недавно простирались подо мной. Закрыла глаза и принялась ждать конца.

А потом вдруг услышала смех. Заливистый, звонкий. Этот голос был хорошо мне знаком. Но смех… Такой искренний и счастливый я слышала впервые.

Открыв глаза, я увидела Нокса, который падал вниз совсем рядом со мной. Но, в отличие от меня, он не кричал, не боялся и не считал последние секунды жизни. Он наслаждался этим полетом.

Я изумленно смотрела на него, широко раскрыв глаза. Поведение парня настолько ошарашило меня, что я на какое-то время забыла, что мы на огромной скорости несемся к земле и ничего не можем с этим поделать. Я была парализована шоком, страхом, а еще… вдруг вспыхнувшим в сердце восхищением. И потому не сопротивлялась, когда Нокс прямо в полете обнял ладонями мое лицо и притянул к себе.

Я задохнулась, когда его губы коснулись моих. Внутри все перевернулось, чувства взорвались бурным, красочным фейерверком. Я даже не думала отталкивать Нокса, а потому послушно приоткрыла губы и позволила парню украсть мой первый и наверняка последний в жизни поцелуй.

Нокс целовал меня так яростно, самозабвенно и глубоко, будто вкладывал в этот поцелуй всего себя. Я хваталась за него, как за спасительную соломинку, ведь ощущения чужих касаний и жадных ласк перекрывали все: страх, отчаяние и ужас перед смертью. Я не чувствовала ничего, кроме губ Нокса на моих губах, его горячих ладоней и дыхания, что иногда скользило по коже, покрытой мурашками.

Потоки воздуха словно подталкивали меня к Ноксу, и я послушалась. Крепко обняла парня, сократив расстояние между нами. Обхватила его шею руками, прижалась к нему дрожащим телом. Отвечала на поцелуй так же, как и Нокс целовал меня – отдавая всю себя.

Если нам суждено разбиться, если это точка, то пусть она будет такой. Пылающей. Яркой. Страстной.

Но время шло, от поцелуев начали болеть припухшие губы, а легким стало не хватать воздуха. Не слишком ли это для нескольких секунд полета? Или мы уже разбились, и именно так выглядит мой рай? Вечное падение в объятиях Нокса.

Я разорвала поцелуй, с замиранием сердца приоткрыла веки. Меня быстро начали наполнять злость и возмущение, что в следующий миг хлынули наружу, как вода из треснувшего кувшина. Я с силой оттолкнула Нокса, который уже обо всем догадался и теперь смеялся мне в губы.

Все это время наши жизни не висели на волосок от смерти, а мы не рисковали вот-вот разбиться. Похоже, Нокс успел незаметно использовать лигатту, и его чары поймали нас в воздушный кокон всего в метре от земли.

Нокс знал это и воспользовался моим отчаянием!

Стоило мне оттолкнуть Нокса, как я сразу же рухнула на землю, больно ударившись поясницей. Я зашипела от боли, а чародей умело приземлился на ноги без всяких последствий.

– Зачем ты это сделал? Я думала, мы умрем! – Я сжала дрожащие ладони в кулаки, чтобы хоть как-то скрыть волнение и вдруг накативший стыд.

– Не говори, что тебе не понравилось. – Нокс облизнул припухшие губы и подмигнул мне. От этого во мне только сильнее взбурлил гнев.

– Это такая часть испытания, да? – прищурилась я, проигнорировав последние слова парня. – Что ты вообще проверял?! Какие-то дурацкие ступеньки, подставы, колкие фразочки!.. Теперь еще и это!

– Стрессоустойчивость, – легко признался Нокс.

– И целовать меня было необходимо для чистоты эксперимента, ага. – Мои слова сочились сарказмом, что был маркером моей боли и обиды, которые лишь усилились после следующего признания чародея:

– Это уже моя инициатива. Думал, если уж адреналин не влияет на клинок, то, может, возбуждение поможет его достать…

На заброшенных улицах было так безлюдно и тихо, что звук звонкой пощечины эхом повис в воздухе. Ладонь жгло после удара, а глаза – от слез.

– Урод! – прорычала я, пронзив Нокса взглядом, полным ненависти.

Он медленно поднял руку к покрасневшей щеке, будто не веря в то, что я сделала. Так-то! Сейчас рядом не было Одри, чтобы заступиться за Нокса!

Я не стала дожидаться, пока парень отсыпет новых едких фраз. И уж тем более не надеялась, что он начнет извиняться. Поэтому отвернулась от Нокса и пошла куда глаза глядят.

– Следующий куратор в другой стороне. Первый поворот налево, – бросил мне в спину Нокс.

Я его даже взглядом не удостоила. Молча развернулась на пятках и пошла в указанном направлении, точно зная, что экзамен на стрессоустойчивость с треском провален.

Следующие несколько заданий прошли легко и без приключений. Нет, я не выполнила их с блеском. Из половины вообще выбыла, толком не приступив к испытанию. Дело в другом: меня не пытались замучить до полусмерти, как это делал Нокс.

Кураторы встречали меня спокойно, не давили, а их задания оказались просто детским лепетом по сравнению с первыми двумя. Мне предлагали показать, как владею оружием, но при этом следили, чтобы я случайно не поранилась. Испытание, связанное с магическим потенциалом, кончилось, даже не успев начаться. Задание на смекалку получилось сложным, но вполне безопасным. Куратор завел меня в запертую комнату и следил за тем, как я одну за другой ищу подсказки, пытаясь выбраться.

Никаких рушащихся лестниц. Никаких жестоких чар. Никаких прыжков с крыши.

Меня словно жалели. Буквально сдували пылинки. В какой-то момент я даже подумала, что испытания – просто прикрытие, призванное удовлетворить мой каприз. Химеры только создают видимость того, что я прохожу экзамен, пытаясь стать настоящей частью команды. А на самом деле – они прислушались к Ноксу. Меня примут на птичьих правах, но до последнего будут это скрывать.

И что еще показалось мне странным, так это то, что самые заботливые кураторы все до одного были вампиры. Я все еще подозревала их, но пока не понимала в чем. В моем присутствии среди Химер вампиры определенно видели личную выгоду. Поэтому они ратовали за меня на собрании. Поэтому они максимально пытались облегчить мою участь сейчас.

Но, если подумать…

Обмануть чары не выйдет. Если Химеры осознанно сделали задания слишком простыми, никто от этого в плюсе не будет.

Я поняла, что рано расслабилась, когда куратор-вампир проводил меня к следующей станции на пути к финишу, где появился Феликс.

– Что-то ты долго, – вместо приветствия высказал он, и я сразу напряглась.

Просто не будет.

Я почти физически ощущала исходящее от Феликса недовольство. Он, сильно ссутулившись, шел впереди и молчал. Я тоже не тревожила повисшую тишину и лишь гадала, что меня ждет.

Сразу вспомнился клочок бумажки, оставленный Феликсом на столике во время завтрака. Я знала, что проверять на прочность блондин будет мою ловкость. Но как?

Вместе мы вошли в одно из полуразрушенных зданий. Внутри оно оказалось очень просторным, с высоким потолком и большими окнами почти во всю стену. Наверняка раньше здесь был крытый каток или что-то в этом духе, ведь такое место просто идеально подходило для занятий спортом. Даже захудалые трибуны по периметру имелись.

Феликс расселся на красной лавочке трибун, вальяжно закинул ноги на ряд пониже и лениво махнул мне рукой:

– Приступай.

Я посмотрела на него как на полоумного. Приступать к чему? В центре зала было пусто. Однако за сегодняшний день я видела магии чуть ли не больше, чем за всю жизнь, поэтому догадывалась, что все не так просто.

Подойдя к краю широкой площадки, я замерла. Ничего не произошло. Разве что Феликс захлопал, подгоняя. Какой же он противный! Поскорее бы уже к следующему куратору!

Сделав глубокий вдох и собрав волю в кулак, я шагнула через ограничительную полосу, проведенную на полу. В этот же миг послышался скрежечущий звук, и прямо под моей стопой начал расти тонкий каменный стержень.

Я неловко взмахнула руками и уже хотела отступить назад, но быстро взяла эмоции под контроль. Приставила вторую ногу и оказалась на самой вершине двигающегося столба.

Меня шатало, но я все же смогла устоять и даже не свалилась, когда стержень перестал подниматься. Он поднял меня над землей не больше чем на метр, но мне все равно было ужасно не по себе. После падения с крыши даже такая высота пугала.

Расслабляться рано. Я знала, что одним столбиком испытание Феликса не ограничится, а потому не удивилась, когда в полуметре от меня начал расти еще один. Мне не удалось сдержать досадливый вздох, когда я поняла – новая «ступень» оказалась чуть выше той, на которой я стояла сейчас.

Я очень долго примерялась перед тем, как сделать шаг. Дотянусь или придется прыгать? Мои долгие раздумья нервировали Феликса, и парень снова начал хлопать.

– Прекрати, пожалуйста! – выкрикнула, когда от нового хлопка зазвенело в ушах. – Я пытаюсь сосредоточиться!

– А я пытаюсь напомнить, что время не резиновое, – раздраженно парировал Феликс. – У тебя разве нет других испытаний?

От гнева у меня расширились ноздри, кровь жаром ударила в лицо. Но Феликс прав, тут не поспоришь.

Наконец я набралась смелости и сделала шаг. Стопа нашла новую опору, я легко перескочила с одного столбика на другой. Раскинула в стороны руки, пытаясь поймать равновесие, и облегченно выдохнула, когда мне это удалось.

– Наконец-то, – закатил глаза Феликс. – Я думал, это никогда не случится.

Я проигнорировала едкое замечание. Стояла, дожидаясь следующего этапа испытания моей ловкости. Но в очередной раз за день на прочность проверяли мои нервы.

– Ты, кстати, в курсе, что это испытание должна проходить на скорость?

– Если бы предупредил чуточку раньше, была бы в курсе.

– Ну, – пожал плечами худощавый блондин, – теперь ты знаешь. Так что поторопись.

Сказав это, Феликс отпустил из ладони на сиденье рядом с собой цветные камни, которые с частым стуком выпали на древесину. Похоже, парень и до этого крутил свои проводники в крючковатых пальцах, но теперь камешков было так много, что я даже издалека разглядела разноцветную россыпь.

Едва Феликс активировал все проводники, зал оброс препятствиями, которые словно ждали момента, чтобы эффектно появиться. Из земли выросли десятки столбов разной высоты. Некоторые из них даже двигались – то опускались, то снова поднимались. Я с ужасом заметила, что некоторые высокие платформы и вовсе подскакивали почти до потолка, где висели какие-то кольца и канат.

– Я не гимнастка! – отчаянно выдохнула я себе под нос, но мой мучитель услышал этот возмущенный шепот и рассмеялся.

– Да ладно тебе. Я даже не пытался придумать что-то новенькое. Это одно из стандартных заданий для тех, кто хочет стать Химерой.

Кровь заледенела от одной только мысли о том, что мне придется пройти через все это, если не хочу ударить в грязь лицом. Затем по венам разлилась лава, едва я поняла – падение неизбежно. Но я крепко стиснула зубы и кивнула сама себе. Стоит попытаться и выложиться на полную. Может, хотя бы мое усердие произведет на Феликса впечатление?

Воодушевленная этой идеей я прыгнула на следующий столб. Потом еще, еще и еще. Несколько раз я едва не упала, но все же смогла удержать равновесие. Удивительно, но даже часть полосы препятствий с канатом прошла вполне себе неплохо: я запрыгнула на него с разбега и с ветерком и визгом прокатилась до широкой платформы, где смогла хоть немного перевести дух.

Однако все мои усилия пошли насмарку, когда один из статичных столбов внезапно пришел в движение. К тому моменту я уже вошла во вкус. Мне даже начало нравиться прыгать по возвышениям и ловить равновесие. Но я не ожидала, что среди обычных платформ будут ловушки, направленные на проверку скорости реакции.

Я не успела ни перепрыгнуть на следующий столб, ни повиснуть на канате, который очень кстати покачивался рядом. Платформа подскочила к потолку вместе со мной, и я взвизгнула. Растущий камень замер так неожиданно, что меня подкинуло. Я соскользнула с опоры и полетела вниз.

Во второй раз за этот чертов день я падала с большой высоты и ничего не могла с этим поделать. Зажмурившись, я приготовилась больно удариться, но случилось невероятное. В момент, когда моя спина коснулась пола, тот прогнулся так, словно был батутом.

– Как я и думал, – скучающим тоном протянул Феликс, на которого я таращилась во все глаза.

Парень катал между пальцев один из своих камней, не сводя с меня бледных глаз, в которых читалось разочарование. Но злиться на него сейчас было сложно: если бы не сила Феликса, меня бы по косточкам собирали из лепешки обратно в человека.

Феликс одним движением смахнул все камешки со скамейки на ладонь, тем самым деактивировав проводники. Платформы начали исчезать, а каменные столбы втянулись обратно в пол.

– У тебя отвратительная реакция, – заключил блондин, и у меня в душе сгустились тучи.

– Я прошла достаточную часть полосы, – голос выдал мою гордость, смешанную с обидой. – Упала только на той платформе. И то потому, что не была готова, что она начнет двигаться!

Феликс пожал плечами и неохотно поднялся, чтобы двинуться вниз по трибуне, а потом – к выходу.

– Затем мы и проводим испытания. Чтобы прощупать кандидата. Поставить его в неожиданное положение и посмотреть, как он себя поведет. Ты неплохо справилась с той частью, к которой была готова, а вот сориентироваться в новой ситуации не смогла.

Скучающий, сухой голос. Тусклый взгляд. Абсолютная незаинтересованность. Нужно быть совсем наивной дурочкой, чтобы не понять, какую оценку дал мне Феликс.

В горле встал ком. Грудь словно сдавил пылающий обруч, который мешал дышать. Меня душила несправедливость. Горечь обиды отравляла рассудок.

– Я уверена, что могу пройти это испытание! Дай мне второй шанс!

Феликс замер. Он не ожидал от меня подобного рвения. Да я и сама не думала, что буду молить о еще одной попытке.

– Нет, – коротко отрезал Феликс, и у меня внутри что-то оборвалось. – Попытка у всех всегда одна. Почему я должен делать для тебя исключение? Ты какая-то особенная?

Правда больно ужалила самолюбие. Я с досадой прикусила губу и опустила глаза. На что я вообще рассчитывала?

– Если ошибешься на реальном задании, разве будет шанс что-то исправить? Нет. А от твоей реакции, выносливости и силы могут зависеть жизни. Почему я должен идти на уступки?

Он прав. В каждом слове прав. Да и умом я понимала, что, возможно, это к лучшему. Не зря ведь и Нокс, и Бастьян пытались отговорить вступать к Химерам. Может, проваленные испытания – не роковая ошибка, а пинок судьбы?

Но мое упрямство и разрушительное желание противоречить абсолютно всему оказались сильнее рассудка.

– Нокс не хочет, чтобы я оставалась с вами, – выпалила я, когда Феликс снова отвернулся и зашагал к дверям.

Я не особо рассчитывала на успех, но парень вдруг остановился и глянул на меня через плечо. Неужели в яблочко?

Еще на вчерашнем собрании я поняла, что Нокс и Феликс сильно не ладят. А что, если они противоречат друг другу так же, как и я всему миру? Чисто из вредности и упрямства.

Прежде чем Феликс потерял интерес к беседе, я с нарочитой печалью в голосе пожаловалась:

– Он не верит, что пройду испытания, и ждет, когда Химеры выставят меня из лагеря. Разве тебе не рассказали, что он говорил на собрании после твоего ухода? Он просто использует меня, чтобы добиться своей цели. А потом… выкинет на улицу.

– Я слышал, – к моему удивлению, кивнул Феликс. – Слухи ползут быстро. Но я-то тут при чем?

То, что Феликс не уходит, уже показатель успеха. Все-таки есть в нем желание хоть сколько-нибудь досадить Ноксу, иначе не слушал бы меня, а давно махнул рукой.

– Притом что, если я пройду испытания, смогу остаться. Нокс мне точно не поможет. А вот ты… Вместе мы бы могли уделать его.

Пока Феликс размышлял над услышанным, я спрятала руки за спину и на удачу скрестила пальцы. Я ведь даже не соврала Феликсу. Мной действительно руководило желание утереть Ноксу нос. Уж слишком сильно вывело из себя поведение чародея, а за поцелуй я и вовсе готова была обратить его в пыль и развеять над Нью-Сайдом.

Нокс использовал меня. Снова. И опять ради меча.

Феликс поднял взгляд, и я вздрогнула. Настолько жестким и решительным он был, что все сразу стало понятно. Я вытянулась в струнку и целиком обратилась в оголенный нерв. Что дальше? Феликс снова поднимет полосу препятствий? Или же…

– Уворачивайся! – взревел он и швырнул на землю несколько цветных камешков. Там, где упали проводники, пол содрогнулся и поднялся шуршащей камнями волной, которая на огромной скорости двинулась на меня.

Это оказалось настолько внезапно, что я даже не успела подумать о том, как буду справляться с альтернативным заданием на ловкость. Интуитивно рванула куда-то вбок, а гудящие мощью каменные гребни пронеслись в паре сантиметров от меня.

– Отлично! Еще! – скомандовал Феликс и призвал еще три разрушительные волны.

Я снова кувыркнулась вбок, чтобы избежать столкновения. И сделала это очень кстати, ведь буквально в следующую секунду раздался ужасный грохот.

Каменные валы врезались в деревянные трибуны, которые высились за моей спиной, и теперь от них летели щепки и пыль. Но было кое-что еще. Странное, неестественное. Звук, от которого кожу покрыли колючие мурашки.

От многоголосья нечеловеческих воплей в жилах заледенела кровь. Целый хор ужасающих криков заставил волосы на голове встать дыбом. Тело задеревенело, но я смогла найти в себе силы и, все еще лежа на запыленном полу, обернулась в сторону разрушенных трибун. Под ними обнаружилось темное пространство, где можно было что-то спрятать. Или кого-то.

Из образовавшегося разлома в зал вырвался десяток жутких тварей. Они верещали и шипели, демонстрируя острые зубы-бритвы. Щурили стеклянные, побелевшие глаза, в которых не осталось ничего человеческого.

Низшие вампиры. Как они здесь оказались?!

– Сандра, беги! – во все горло заорал Феликс, будто я сама не понимала, что нужно делать.

Шок отступил, и я моментально вскочила на ноги. Как раз вовремя, чтобы уклониться от замаха мертвенно-бледной когтистой руки. Совсем рядом послышалось недовольное голодное рычание, которое стало лучшей мотивацией.

Со всех сил я бежала к Феликсу. Не замечала ни боли, сжигающей мышцы, ни пламени, пожирающего легкие. Превозмогая себя, неслась к чародею, прекрасно понимая, что, если дам слабину – живой это здание не покину.

Феликс стиснул в одной руке эххо, а в другой уже перекатывал цветные камни-проводники, готовясь напасть на наступающих чудовищ. Я знала, что справиться даже с низшими вампирами нелегко. В одиночку Феликс не выстоит. В лучшем случае – временно сможет сдерживать оголодавшую толпу.

– Вставай за меня! – приказал Феликс, и я не стала спорить. Спряталась за худощавой спиной блондина и нервно прикусила губу.

Низшие не отличаются интеллектом, они не способны к осмысленному бою. Зато энергии в бывших людях чудовищно много. Вымотать их почти нереально. Низшие будут бесконечно вырываться из любых пут и продолжат нападать, даже если отрубить им обе руки. Это безумные, кровожадные монстры.

Справиться с одним – задача не из простых. А здесь их десять!

Знаю, Феликс уже призвал помощь, связался с Химерами через эххо. Но успеют ли они прийти до того, как нас растерзают на кусочки?

Краем глаза я заметила, как проводники в руке Феликса тускло засияли, а в следующий момент из пола выросли каменные жгуты. Они, как корни, обвили низших, заключив их в жесткую сеть. Чудовища зашипели, заметались, ломая прочные путы прямо на себе, превращая камень в крошку.

От этого зрелища нутро сжалось в комок: сколько же в этих тварях энергии?! Такими темпами Феликс не будет успевать обездвиживать противников, выдохнется, и мы проиграем.

Я вздрогнула, когда раздался первый выстрел. За ним моментально последовал второй. И еще, и еще. Сначала я не поняла, откуда исходит звук. Феликс все еще пытался колдовать, в его руках не было пистолета. Обернувшись к выходу, я увидела Нокса. Парень не переставал стрелять по вампирам и останавливался, лишь когда было нужно перезарядить оружие. Делал он это так быстро и ловко, что на смену магазина уходило не больше секунды.

Вампиры визжали, извивались, когда пули прошивали их тела, но не прекращали тянуться к нам. Пару раз им даже удалось подобраться слишком близко. Мне и Феликсу пришлось запрыгнуть на еще целые трибуны, а Нокс призвал стихию с помощью нескольких лигатт и порывом ветра отшвырнул тварей к противоположной стене. Их это разозлило еще больше, и они с остервенением ринулись к нам.

Я чувствовала себя отвратительно. Меня съедали страх и отчаяние, но хуже их оказалось ощущение собственной бесполезности. А ведь у меня есть меч, с помощью которого смогла ранить даже высшего вампира! Но что толку от воспоминаний? Мне нужен клинок сейчас!

Я старалась достать меч, царапала грудь и била по ребрам, но ничего не получалось. От бессильной злобы хотелось кричать. Но разве этим я помогу делу?

Мир на мгновение стих, когда все вокруг озарила яркая красная вспышка. Воздух взрезала сияющая полоса, которая стремительно расползалась, открывая пространственный ход. Портал.

Я облегченно выдохнула, когда увидела Одри и ее подруг. Вампирши действовали слаженно, будто по отработанной схеме. Кто-то из них накинул путы, которые были явно крепче тех, что накладывал Феликс. От силы завибрировал воздух. А потом головы низших взорвались, разлетевшись на мерзкие кусочки гнилой плоти. Их тела наконец-то безжизненно рухнули на пол и больше не двигались.

В зале воцарилась идеальная тишина. Несколько безумно долгих секунд мы смотрели на истерзанные тела, и каждый надеялся, что это сражение окончено. Достаточно долго ничего не происходило, и мы в унисон облегченно выдохнули.

Но расслабляться, как оказалось, было еще рано.

– Феликс, ты такой тупица, – раздраженно прорычал Нокс, наконец позволив себе опустить пистолет. – Неужели не знаешь элементарного? Низших надо дырявить, рвать на кусочки. Они хоть и бывшие люди, но все же вампиры. Вампиры, понимаешь? Человеческая магия против них почти бесполезна!

Лицо Феликса исказила гримаса гнева, а голубые глаза нехорошо сверкнули.

– Ты такой умный, Нокс, – с очевидным сарказмом процедил он. – Как, по-твоему, я должен был стрелять сразу по десятерым вампирам? Я пытался сдержать их, оттолкнуть. Держал дистанцию! Это единственно верная стратегия!

– Вообще-то Нокс прав, – в ссору вклинилась Одри, и Феликс заметно поник. Казалось, я слышала, как скрипнули его зубы. Так же как и на вчерашнем ночном собрании, вампирша снова приняла сторону Нокса. – Нанести урон – вот что было важно.

– Что? – не выдержала я. – Вы в своем уме?! Да мы оба живы лишь благодаря Феликсу! Он сделал все правильно!

Феликс на меня даже не глянул, но я заметила, как он чуть выпрямил спину. Все-таки моя поддержка придала ему уверенности. Нокс хмыкнул и отмахнулся. Одри скрестила руки на груди и покачала головой.

– Ты ничего не понимаешь, Сандра, – упрекнула меня вампирша, а я едва сдержалась, чтобы не нагрубить ей.

Я все прекрасно понимаю! Не слепая и вижу, как Одри пытается во всем угодить Ноксу. Даже если он очевидно не прав.

– Ладно, к демонам разборки, – чуть успокоившись, выдохнул Нокс. Он подошел к кучке обезглавленных тел и присел рядом с одним из них на корточки. – Что с этим теперь будем делать?

Вся собравшаяся компания, включая меня, стянулась к центру зала. Феликс остался чуть в стороне, я топталась рядом с ним, а вот Одри и ее подруги так же, как и Нокс, решили подойти поближе.

– Откуда низшие вообще здесь взялись? – спросила одна из девушек, разглядывая поверженных чудовищ. Она провела рукой над одним из тел, и несколько кусочков плоти, словно мозаика, встали на место.

Сначала я испугалась, что вампирша пытается оживить кровожадных монстров, но потом поняла – она просто восстанавливает картину произошедшего.

– Из-под трибун, – Феликс кивнул подбородком на разбитые в щепки доски. – Не знаю, как они там вообще оказались…

– Ты лучше скажи, что случилось с трибунами, – хихикнула одна из вампирш, а остальные подхватили ее веселье.

Я напряглась. Если Феликс скажет правду, будут ли у нас обоих проблемы? Имел ли он право давать мне второй шанс и самовольничать на испытаниях? Но парень откровенничать не собирался и проигнорировал вопрос.

– Что за дурацкая привычка взрывать головы? – бурчал под нос Нокс, шагая от одного тела к другому. – Как нам теперь их опознавать? Вдруг это те самые пропавшие люди, которых так требуют найти военные из штаба? Мы сели в лужу.

Пропавшие люди? Штаб?

А ведь я тоже слышала про это задание. Бастьян упоминал о нем в столовой. Но тогда я особо не вникала в разговор, да и Химеры жаловались, что задание очень скучное. Но теперь, если вдруг нападение низших вампиров и исчезнувшие люди как-то связаны, и так непростое дело обретает совсем иной оборот.

Кто-то обращает похищенных людей в низших вампиров.

Стоило мне сложить два и два, сердце опустилось в желудок. Я тяжело сглотнула и сделала шаг в сторону безжизненных тел. Хотелось рассмотреть их поближе.

– Тебе лучше идти к следующему куратору, – Феликс поймал меня за плечо и крепко его стиснул. – Не забывай, что на все испытания выделено определенное время.

Намек понят. Я здесь лишняя.

Жаль. Мне бы хотелось остаться и разобраться в происходящем. Узнать, откуда в заброшенном районе низшие вампиры. Первый ли это случай столкновения с обращенными людьми? И те ли это пропавшие, разыскиваемые солдатами?

Однако рука Феликса недвусмысленно сжимала мое плечо и уже тянула меня к выходу, да и я понимала, что это к лучшему. Мои испытания никто не отменял.

Перед тем как покинуть здание, я обернулась, чтобы увидеть еще хоть что-нибудь. И мне действительно удалось рассмотреть, как вампирши с помощью магии восстанавливают тела, собирая их по кусочкам. Выходило немного криво, было ясно, что где-то недостает клочка кожи, где-то, наоборот, – с избытком. Однако даже это не помешало мне вспомнить.

– Стой! – Я попыталась вырваться, но Феликс не отпускал. Тогда я крикнула уже громче и поднырнула под руку парня. – Отпусти! Я знаю ее!

В зале повисла гробовая тишина, а все взгляды оказались прикованы ко мне. Феликс моментально прекратил волоком тащить меня за собой и позволил пройти обратно к центру просторной комнаты, где на полу лежала девушка, чье лицо я узнала.

Сейчас, когда существо не пыталось меня убить, а острые клыки, блестящие от вязкой слюны, не клацали от голода, я могла рассмотреть знакомые черты.

Кожа моей бывшей соседки была сейчас значительно бледнее обычного. Мраморная, почти белая. Будто из тела вытянули всю кровь. Хотя… Насколько я знаю, низшими становятся люди, которых до последней капли испил вампир. Это незаконно. Это ужасно, аморально и жестоко. Человек никогда не будет равен высшему вампиру. Обратившись, он станет безумным чудовищем, ведомым жаждой и способным подчиняться лишь тому, кто обрек его на столь пугающую участь.

Я отвела взгляд от застывшего маской лица, от пустых белых глаз и превратившихся в острые клыки зубов. Тяжело вздохнула и произнесла:

– Это моя соседка. Не помню, как ее звали. Роззи? Роза? Розалинда?

– Мне жаль, – Одри оказалась рядом и ободряюще приобняла меня за плечи.

Я качнула головой и отстранилась:

– Она часто пропадала в клубах, мы даже толком не общались.

Несмотря на сказанное, мне все равно было тяжело. Меня пугало, что необъяснимые, жуткие вещи происходят совсем рядом. Еще вчера я воровала у соседки украшения, чтобы спрятать след от пальцев вампира на шее, а уже сегодня она, обращенная в бездушного монстра, пытается меня убить.

От этих мыслей тело до самых костей пробрала дрожь. Стало так неуютно и дурно, что я, не задумываясь, сорвала с шеи чужую ленту и бросила ее на пол. Не хочу, чтобы что-то напоминало об этом дне.

– Нужно проверить по спискам пропавших имена, которые назвала Сандра, – раздавал указы Нокс. – Вдруг на что-то выйдем?

Одри кивнула и стиснула в ладони свое эххо. Оно зажглось слабым сиянием, и уже через минуту вампирша доложила:

– Ребята проверили. Есть такая. Розетта Минхауз. Последний раз ее видели три дня назад.

– Где? – сухо спросил Нокс.

– По официальным данным – в баре. А по нашим – она заходила в портал за этим же заведением.

Нокс нахмурился, между черных бровей залегла мрачная морщинка.

– Плохо. С этим будет сложно разобраться.

– Тем не менее у нас есть хоть что-то, – Одри красноречиво выгнула бровь. – Мы точно уверены, что в деле замешан вампир.

Оставаться и дальше в этом зале не было смысла. Я и так увидела и услышала достаточно, чтобы удовлетворить свое любопытство. А вот испытания все еще оставались не пройденными…

Я обвела взглядом зал, пытаясь найти Феликса. Однако парень куда-то исчез. Поискав еще немного, я обнаружила его в другом конце помещения разговаривающим с двумя Химерами. Я уже думала подойти к куратору и спросить про следующее задание, но заметила, что в сторону Феликса шагает Нокс.

Я продырявила черноволосый затылок парня гневным взглядом и обреченно вздохнула. Не хочу приближаться к Ноксу! От одной мысли о нем в груди начинала биться ярость, а кровь закипала от гнева. Даже то, что чародей буквально спас и меня, и Феликса своим появлением, нисколько не убавило моей обиды из-за того унизительного поцелуя.

– Потерялась? – Очень кстати рядом возникла Одри. Она украдкой посмотрела вслед Ноксу и снова обернулась ко мне. В темных глазах читалось странное беспокойство. Неужели вампирша переживает о моем состоянии?

– Не знаешь, где мое следующее испытание? – спросила я и в ответ получила довольную улыбку.

– Ты крепкий орешек, Сандра, – присвистнула вампирша и дружески стукнула меня кулачком в плечо. – Я-то думала, после такого, – она обвела рукой полуразрушенный после сражения зал, – ты убежишь зализывать раны.

Я только усмехнулась и устало потерла затылок. Не говорить же вампирше, что меня все случившееся ужасно пугает, а испытания – не просто дань упрямству и самолюбию, но еще и повод отвлечься.

– Ладно, – Одри кивнула. – Сначала я думала, придется подсказывать дорогу до ближайшего привала, где тебя подлатают. Но раз рвешься в бой, скажу, где найти следующего куратора.

– Выкладывай, – попросила я и приготовилась запоминать.

Пока Одри объясняла дорогу, я искоса посматривала на Нокса. Он что-то активно обсуждал с другими Химерами. До меня ему не было никакого дела.

Что ж. Как и мне теперь до него.

Когда я, выйдя на улицу, снова оказалась совершенно одна, меня начало знобить. В окружении Химер я неосознанно чувствовала себя защищенной и не одинокой в своей беде. Но теперь, на мрачных и пустынных улицах опустелого района, эта иллюзия рухнула.

Как бы я ни пыталась убедить себя в обратном – я была одна. Без дома и семьи, с сожженными мостами за спиной и хвостом неприятностей, которых с каждым часом становится только больше. А я совершенно не знаю, что с этим делать.

Даже поспешное решение вступить к Химерам начало казаться абсурдной затеей, навязанной эмоциями. Тогда, на ночном собрании, я не думала. Слушала свою боль, обиду и страх остаться одной против всего мира. Мне нужен был новый дом. Мне нужно было доказать Ноксу, что он не прав, а я не пустышка и чего-то стою. Мне нужно было чувствовать себя частью чего-то большего.

Но не ошиблась ли я с импульсивным выбором?

Я неторопливо шла по пыльной улочке между серыми тоскливыми домами. Понимала, что время на испытания утекает, но мне нужно было разобраться со своими мыслями и чувствами. Пока в моих мыслях царит полный разлад, количество проблем будет только расти. Все мои беды – плоды несдержанности, переменчивого характера и полного непонимания самой себя.

Но есть вещи, которые от меня не зависят, и пугают они куда больше.

Перед глазами до сих пор стояли изуродованные обращением тела.

Я знала Розетту не так долго, мы толком не общались и даже имен друг друга не помнили. Поэтому случившееся с соседкой не вызывало во мне тоски или боли. Только страх, ведь если преступника не найдут, следующим обращенным в безвольного, кровожадного монстра может оказаться кто угодно. Даже я.

Когда из сгущающихся вечерних теней прямо передо мной возник человек, я не вздрогнула. Знала, что меня ждут, и была готова к встрече с куратором. Но, стоило мне подойти чуть ближе и в тусклом свете уходящего дня разглядеть лицо мужчины, в горле комом встал крик.

– Что-то ты долго, принцесса.

Грубый голос, ехидная усмешка и злой блеск глаз совсем не сочетались со слащавым обращением. Я скривила губы и попятилась. Вампир с довольной ухмылкой наступал, не давая увеличить дистанцию.

– Ваше высочество уже уходит? Позвольте вас проводить, – с наигранной досадой вампир выгнул брови, а затем протянул мне руку. Ту самую, наспех обмотанную бинтом. Обрубок без кисти.

Я с ужасом отшатнулась, а мерзавец рассмеялся, запрокинув голову к алеющему небу. Сердце заходилось бешеным ритмом, меня бросало то в жар, то в холод. Мысли путались, и я не понимала, что происходит.

Действительно ли передо мной недавний противник? Он нашел меня, явился отомстить и наконец забрать то, что я украла? Или же это очередное испытание Химер? Могли ли они проникнуть в мои воспоминания, считать страхи и заставить столкнуться с ними лицом к лицу?

– Принцесса, вы очень бледны, – снова это обращение, от которого кожу усеяли липкие мурашки.

А затем я вспомнила… Вчера точно так же меня назвал Нокс. Принцесса. Я не придала этому обращению особого значения, но сейчас оно казалось важной зацепкой.

– Очередная иллюзия, – мне пришлось приложить усилия, чтобы голос не дрожал. Я перестала пятиться, расправила плечи и гордо вскинула подбородок. – Что ж, если вы хотите заставить меня взглянуть своему страху в глаза, я сделаю это с достоинством.

Иллюзия вампира замерла, его лицо обратилось в маску, не выражающую никаких эмоций. Он смерил меня удивленным и, как мне показалось, настороженным взглядом, чуть склонил голову набок и хмыкнул:

– Что ты несешь? Какая иллюзия? – и снова продолжил наступать.

Я судорожно сглотнула, но с места не сдвинулась. На секунду слова вампира внушили сомнения. Вдруг я ошибаюсь и эта встреча – вовсе не испытание? Сердце пропустило удар и подернулось морозной коркой. Заблуждение может стоить мне жизни.

На первом испытании иллюзия чудовища исчезла, когда я перестала убегать и позволила «напасть» на себя. Может, и в этот раз предстоит сделать нечто подобное? Или лучше… напасть самой?

Никакого оружия с собой у меня не было, и я торопливо схватила с земли камень размером с мою ладонь. Вампир отреагировал на движение молниеносно. Он за долю секунды оказался рядом со мной, перехватил уцелевшей рукой запястье, не позволив даже замахнуться.

– К чему все это? Неужели надеешься одолеть меня каким-то булыжником? – Он рассмеялся мне в лицо, и я почувствовала солоноватый, металлический запах. Кровь.

Желудок скрутило от отвращения и страха. Слишком уж явственно чувствовались чужие пальцы, сжимающие мою руку. Слишком настоящий запах, от которого начало мутить. Да и «иллюзия» ни исчезать, ни отступать не собиралась…

– Доставай меч, принцесса. – Взгляд вампира потемнел, когда он склонился еще ближе и до боли стиснул мою руку.

Пальцы разжались, булыжник упал. Ссадина на шее вдруг снова заболела, и стало трудно дышать. Я дернулась и замахнулась свободной рукой. Из воздуха возник темно-бордовый жгут, который тут же обвил мою руку от ладони до плеча. Даже сквозь одежду я почувствовала обжигающую боль, зашипела, но бороться не прекратила. Пинком ударила Однорукого под колено, но тот лишь крепче стиснул челюсти.

Новый дымчатый виток сковал ногу и резко дернул. Я вскрикнула и упала, больно ударившись затылком.

– Повторяю еще раз, – прошипел вампир, склонившись надо мной, – доставай меч.

От боли в затылке в глазах потемнело. Слова доносились до меня словно сквозь толщу воды, ослабевшее тело не слушалось.

«Меч. Меч. Меч», – повторялось раз за разом в моей голове десятком разных голосов: моим, Нокса, Одри, этого ужасного вампира…

– Где меч?! – рявкнул мерзавец и, не сумев сдержать ярость, пнул меня по ребрам.

Из легких вышибло весь воздух. И как бы я ни старалась держать себя в руках, на этот раз мне это не удалось. Глухо всхлипнула, губ коснулись соленые слезы. Я старалась нашарить возле себя хоть что-то, чем можно защищаться. Но разве это поможет?

В прошлый раз, в метро, мне удалось сбежать лишь благодаря счастливой случайности. Мне выпал шанс скрыться – достаточно было вовремя прыгнуть в поезд. А здесь? Куда бежать в полуразрушенном, пустынном районе? Я не успею найти Химер, не смогу добраться ни до кого из них! Даже связаться не получится, ведь у меня нет чертова эххо!

– Где…

Ботинок опустился на мою кисть.

– Меч?!

Вампир с силой вжал ногой мою руку в землю. Пальцы хрустнули, я закричала, проклиная ту минуту, когда решила, будто столкнулась с иллюзией. Нужно было бежать, а не строить из себя бесстрашного героя.

– Я не знаю! – воскликнула я, когда этот монстр замахнулся для нового удара.

Мой ответ разозлил его еще больше. Путы чужой силы обвились вокруг горла, обжигая кожу касаниями. Вампир зарычал сквозь зубы, присел на корточки и заглянул в мое мокрое от слез лицо.

– Ты врешь, – шепнул он так спокойно, что меня передернуло от ужаса. В нем нет ни капли человечности!

В горле пересохло. Слезы перестали катиться по щекам. Осознание безысходности окатило ледяной волной. В этот раз мне не уйти.

В издевательское подтверждение моим мыслям вампир улыбнулся и показал мне то, что осталось от некогда здоровой руки.

– Нравится? – ядовито спросил он, наслаждаясь страхом в моих глазах. – Я сделаю тебе такую же, когда отдашь мне то, что украла. Если будешь хорошей девочкой.

Я прикусила губу, чтобы не сказать очередную колкость, за которую мне снова сделают больно. Но что-то все-таки переменилось в моем лице, потому что Однорукий ответил на немой вопрос:

– А если будешь плохой, то таких, – он покрутил перед моим носом культей в окровавленных бинтах, – у тебя будет две.

Не знаю, чего во мне было больше – страха или злобы. Я попыталась дернуться, но едкие путы подобно жесткой паутине обвили все тело. Я чувствовала себя бабочкой, угодившей в паучьи сети. Трепыхалась, билась, но увязла слишком глубоко.

– Мне надоело. Ты не понимаешь по-хорошему, – скучающе простонал вампир и встал, крутанув на пальце колечко, к которому был прицеплен ключ от авто. – Да и за меч в комплекте с сэйки должны заплатить больше.

Мой взгляд судорожно заметался. Я пыталась найти хоть что-то, способное мне помочь. Камень, палку, обломок трубы… Или, может, кого-то из Химер? Не могли же они все разом куда-то исчезнуть! Тем более тогда, на крыше, мы с Ноксом видели людей как раз в этом районе. Да и Одри не могла подсказать мне неверную дорогу…

Или могла?

– Стой, где стоишь, – мои мысли прервали незнакомый голос и звук приближающихся шагов.

Сердце затрепетало в надежде, которая в один миг заменила мне кислород. Еще мгновение назад я готовилась к худшему: пыткам, издевательствам и смерти. А теперь передо мной забрезжил шанс на спасение.

Мой мучитель злобно зарычал и бросил на меня прожигающий взгляд, полный ненависти. Будто это я призвала подмогу и испортила его блистательный план похищения.

– Сними с девушки чары, – приказал другой строгий голос, и я попыталась подняться или хотя бы повернуть голову, чтобы увидеть говорящего.

Простое движение отозвалось болью во всем теле и успехом не увенчалось. Слишком туго меня обвили нити чужой ядовитой силы.

Вампир мешкал. Я видела страх, застывший на его лице, но понимала, что и отступать он не собирается.

– Последнее предупреждение, – холодно отчеканил второй голос, и даже у меня по коже проползли мурашки.

Мгновения затишья, а затем…

Мой противник, поджав хвост, кинулся прочь. Посыпались выстрелы, ругань и новые приказы. Воцарилось полное безумие, от которого хотелось сбежать, спрятаться как можно дальше. И судьба даровала мне этот шанс.

Оковы, наложенные чужой магией, спали. Похоже, вампир предпочел тратить силы на защиту, а не на удержание меня. Теперь он стал жертвой, а не я.

Поняв, что магия больше не жалит кожу и не обвивает тело тугими канатами, я привстала, огляделась и едва удержалась, чтобы не рухнуть обратно на землю, как в окоп. Демоны! Я оказалась прямо посреди поля боя!

Три вампира в темно-зеленой военной форме наступали на моего обидчика, который отбивался из последних сил. Пятился, но загонял себя этим в тупик. Еще несколько метров, и он упрется спиной в глухую стену, а дальше… Сомневаюсь, что у него будет шанс на побег.

Солдаты атаковали безжалостно, не давая врагу шанса отбиться. Потоки энергии мешались с пулями. Запах крови стал острее. Адреналин бурлил в теле. Я больше не могла стоять на месте.

Пригнулась к самой земле и ползком, не жалея испачканной в грязи одежды, двинулась прочь. Каждый новый взрыв заставлял вздрогнуть, каждая искра, пролетавшая надо мной – замереть, затаив дыхание, а любое движение поврежденной кисти отзывалось такой дикой болью, что хотелось свернуться клубочком и выть. Я не могла даже взглянуть на свои изломанные пальцы. Боялась, что от вида неестественно выгнутых костей меня вывернет прямо здесь. А останавливаться нельзя.

– Стой, где стоишь! – прокричал один из стражей.

Я не знала, кому предназначался этот приказ, но следовать ему точно не собиралась. Сегодня я уже допустила ошибку – осталась, когда стоило бежать. Больше такое не повторится.

Спустя бесконечно долгие минуты я все же сумела выбраться из гущи чужой битвы. Нырнула в проем выломанной двери и, прижав раненую руку к груди, притаилась в тени здания. Отсюда меня наверняка не видно, но, если начнут искать, мое укрытие проверят одним из первых.

Я осторожно выглянула наружу, чтобы оценить ситуацию. Очевидно, что все солдаты, пришедшие мне на помощь, – вампиры. Иначе они не смогли бы так просто загнать моего неудавшегося похитителя в угол.

Некоторое время я наблюдала за сражением, воспользовавшись этой паузой, чтобы перевести дух и набраться сил для побега. Оставаться на месте – глупейшая идея. Даже если военные пришли мне на помощь, это не делает их моими союзниками. Зачем-то ведь стражи порядка здесь оказались. Зачем?

Сначала мне казалось, что вампиры сражаются на равных, но очень скоро я поняла, что ошиблась. Однорукий, преследовавший меня со вчерашнего дня, даже не пытался нападать. Он только защищался, но все равно проигрывал. Его щиты не работали, но он накладывал их раз за разом, бессмысленно расходуя магию.

Так вот что делают солдаты! Они намеренно выматывают противника, чтобы тот, обессилев, совсем не мог сопротивляться.

Если бы стражи хотели, они бы уже давно убили преступника, ведь сражение идет совершенно не на равных. Военные намного сильнее, а Однорукий даже защититься достойно не может, не говоря уже о нападении.

Едва солдаты покончат с вампиром, они неминуемо переключатся на меня. Я знала это, а потому не стала медлить. Едва поняв, что снова могу бежать, выбралась через разлом в стене и, прокравшись вдоль здания, направилась в ту сторону, откуда пришла.

Нужно найти Химер! Предупредить, попросить помощи! Хотя сомневаюсь, что они не в курсе происходящего. Битва гремит на весь район. Странно, что еще никто не пришел на шум…

Недоумение растворилось в панике, когда мой побег закончился, не успев начаться. Застыв перед полупрозрачной стеной, что перекрывала улицы и куполом устремлялась вверх, я сразу поняла, почему никто из Химер так и не пришел мне на помощь.

Все это время, пытаясь сбежать, я уже находилась в ловушке. Стражи перекрыли район, запечатав все пути к отступлению. И что-то мне подсказывало, что выстроили купол явно не из-за покалеченного, ослабевшего вампира…

Страх пульсировал в висках, заставлял кровь быстрее бежать по венам, а меня – вдоль нерушимой магической стены. Я огибала дома, разыскивая какую-нибудь лазейку, забиралась внутрь зданий, надеясь выпрыгнуть через окно… Бесполезно. Все пути оказались перекрыты.

Отчаяние захлестнуло с новой силой, когда шум битвы утих, а барьер так и не спал. Теперь я точно знала: солдаты идут за мной.

На счету была каждая секунда. Меня мелко трясло, поврежденная кисть пульсировала пламенем, руки дрожали, а каждый удар сердца громом отзывался в висках. Мне слышались чужие шаги в шелесте ветра, каждая тень казалась врагом. От страха я сходила с ума, бессилие уничтожало изнутри.

Бежать нет смысла, но и сдаваться я не собираюсь. Возле одного из зданий я заметила старую заржавевшую машину со сдутыми колесами и побитыми стеклами. Вечер сгущался, но я знала, что прятаться от вампиров в сумерках бесполезно. А вот в укрытии, например под автомобилем…

Почему бы не попробовать? Вариантов лучше все равно нет.

Я быстро огляделась, убедилась, что рядом все еще никого нет, выскользнула из здания и со всех ног рванула к убитой временем машине. Легла на землю и закатилась под автомобиль. На ум сразу пришла глупая ассоциация: почти так же я пряталась в детстве под кроватью. Родители делали вид, что не могут меня найти, а я зажимала рот ладошками и пыталась не смеяться.

Это теперь я понимаю, что они подыгрывали, а тогда считала себя гением пряток. Сейчас же я молилась, чтобы дурацкий трюк сработал.

Очень долго ничего не происходило. Разве что земля неприятно холодила спину и поясницу. Руку, которую вампир с силой топтал, нещадно ломило. В нос бил резкий запах машинного масла и пыли. От такого сочетания у меня кружилась голова и, кажется, уже болели почки. Я даже начала задумываться над тем, что ошиблась и военные не собирались бегать за какой-то девчонкой. Уже думала вылезать из-под машины, как вдруг услышала шорох шагов.

Я затаила дыхание и, как в детстве, зажала рот обеими руками. Только теперь пыталась не сдержать смех, а заглушить стук зубов, отбивающих чечетку.

– Ты уверен, что это она? – совсем издалека донесся голос. Я его узнала. Это говорил один из тех солдат.

– Не знаю, – ответил другой голос, тоже знакомый, – но приказ есть приказ.

– Я слышал, на нее указал кто-то из Химер.

– Вампирша, – подтвердил незримый собеседник. – Поэтому сомневаюсь, что здесь какая-то ошибка.

– А может, обман?

– Давать ложные сведения королю? Ты в своем уме?

Я не знала наверняка, о чем говорят стражи, но сложить два и два сумела. И то, что я поняла, мне совсем не понравилось.

Кто-то из Химер передал обо мне какую-то информацию самому королю вампиров. Что-то важное настолько, что за мной прислали военных. И нутро подсказывало, что все снова вертится вокруг чертова меча…

А еще теперь я понимала, почему на вчерашнем собрании вампиры, едва узнав о мече, так скоро решили принять меня к Химерам. Потому что они понимали – я долго среди них не задержусь. Меня лишь нужно придержать до выноса вердикта короля, который, не сомневаюсь, уже вчера получил все нужные сведения.

А вердикт таков, что я нужна королю настолько, что он приказал отозвать ориентировки на меня. Я почти не сомневалась в том, что эти пугающие догадки верны. То, что я приняла утром за везение, оказалось предвестником серьезных проблем…

– Она не могла уйти. Барьер ее не пропустит.

– Но она ведь…

– Может, и нет.

Слова проносились мимо меня. Я старалась слушать, чтобы получить хоть толику информации, но правда о короле, о предавших меня Химерах поразила настолько, что я была уже не в силах сконцентрироваться на чем-то другом.

Да еще и эти солдаты, прочесывающие округу! Я с замиранием сердца наблюдала за передвижениями ищеек через узкую полосу между дном авто и землей, в которую вжималась всем телом. Я видела лишь ноги в туго затянутых берцах и следила, как стражи порядка меряют шагами небольшой дворик, где я как раз и скрывалась.

Каждый раз, когда кто-то подходил слишком близко, я переставала дышать. А когда назойливые стражи, наоборот, отходили подальше, крепко сжимала кулаки, искренне надеясь, что они сейчас уйдут.

Я не думала о том, что будет, если мне удастся сбежать. Не думала, что даже среди Химер небезопасно. Вампиры уже предали меня ради своего правителя и сделают это еще раз. Все это померкло на фоне страха быть обнаруженной.

И вот, когда военные в очередной раз обманули мои надежды и в сотый раз начали прочесывать дворик, один из стражей не вытерпел:

– Не похоже, что она здесь.

Надежда забрезжила в душе слабым огоньком. Неужели они уйдут? Наконец-то!

Но вопреки моим чаяниям один из солдат, тот, что стоял ближе всего к машине, под которой я пряталась, внезапно наклонился. Он сделал это так резко, что я даже осознать происходящее не успела. Наши взгляды встретились, крик застыл в горле, тело заледенело.

– Вылезай, – в темноте блеснули белоснежные клыки.

Я отмерла, упрямо качнула головой и испуганно забилась под другой бок автомобиля. И как раз в этот момент на моей талии сомкнулись чьи-то руки.

– Отпустите! – взвизгнула я, но меня уже волоком тащили по земле. – Руки прочь!

– Тише ты, – буркнули мне в затылок и поставили на ноги.

Я дернулась, пытаясь бежать, но не смогла вырваться. Один из стражей подошел почти вплотную и наклонился, внимательно разглядывая мое грязное от пыли лицо.

– Не советую дергаться, – сухо бросил он и больно надавил пальцами одной руки мне на челюсти, заставив приоткрыть рот. На язык мне положили быстро растворяющуюся таблетку и для верности накрыли рот ладонью, чтобы я не смогла выплюнуть лекарство.

– Уже поздно сопротивляться, – пробормотал тот, что заламывал мне руки.

Я хмыкнула и успела подумать о том, что, если меня вдруг спрячут в багажник, можно выбить фару и высунуть в нее руку. Если кто-то заметит этот знак, у меня будет шанс на спасение!

Но шанса не было, потому что мне не дали самой и нескольких метров пройти. Снотворное сработало безупречно.

– Слишком долго не приходит в себя, – сквозь туман медикаментозного сна до меня донесся возмущенный, нетерпеливый голос. – Может, ударить, чтобы быстрее проснулась?

Я с трудом соображала, голова казалась тяжелой, налитой свинцом. Но даже в таком состоянии я догадалась, что мерзкий тип говорит обо мне. Гнев стал первой эмоцией, которая проснулась во мне. Еще не успела я открыть веки, вспомнить, где нахожусь и как тут оказалась, но уже была готова протестовать и отбиваться. Только вот вместо едких слов с губ сорвался слабый стон боли.

Шелест грубых голосов тут же утих, и я кожей ощутила на себе чужое внимание. С трудом открыла глаза, но сфокусировать взор не сумела. Комната плыла, качалась, будто я оказалась на корабле во время шторма.

Меня сковал ледяной ужас, едва в голову пришла безумная догадка. А вдруг я и правда на корабле?

Мысли заметались, замельтешили, словно беспокойные насекомые. Память подбрасывала картинки одну за другой, и я постепенно начала вспоминать…

Испытания Химер. Нападение низших вампиров. Жуткая встреча с Одноруким и вмешательство военных. А затем бегство, безуспешные попытки спрятаться и снотворное.

И где я теперь?

Я встрепенулась и испуганно заозиралась. Зрение в один миг стало четким, и я смогла разглядеть комнату, в которой оказалась. Точнее, темницу…

Как бы я ни старалась пошевелиться – не могла. Мои запястья и лодыжки туго обвивали веревки, удерживающие конечности привязанными к стулу. Я сидела в центре небольшой комнаты, у которой вместо стен были железные прутья, по ту сторону которых стояло не меньше десяти незнакомых мужчин.

Я скользнула взглядом по чужим лицам и нервно сглотнула. Всех их я видела впервые. Даже солдат, которые поймали меня, среди присутствующих не оказалось.

– Ну что? Будем по-хорошему или по-плохому? – обратился ко мне голос из толпы.

Я не сумела понять, кто задал вопрос, и не сдержала дрожь, поднявшуюся изнутри. Слова, сказанные резким, грубым тоном, напомнили о совсем недавних событиях, когда то же самое спрашивал выследивший меня вампир. Ему был нужен меч. Но что нужно этим людям?

– Не понимаю, о чем вы, – я старалась говорить уверенно и гордо, но получилось слабо и хрипло.

На душе стало совсем паршиво, когда негодяи вдруг взорвались хохотом, а потом и вовсе принялись улюлюкать и свистеть. Я вжалась в спинку стула, когда между прутьев решетки ко мне потянулись чужие руки. Они хотели меня ущипнуть? Ударить? Схватить за волосы?

Не знаю. Но стало безумно страшно и мерзко. Сердце сжалось в комок. Мне пришлось прикусить губу, чтобы дрожь не выдала волнение.

– Понимаешь! – выкрикнул кто-то, а остальные подхватили, сально улыбаясь.

– Ты все знаешь!

И в гомоне этих голосов я услышала одно слово, от которого мне стало дурно:

– Меч! Меч! Меч!

Я сжала ладони в кулаки, пальцы впились в деревянные подлокотники, к которым мои руки были крепко привязаны. Злость оказалась сильнее боли, которую я даже не замечала, хотя правая кисть горела огнем.

– Я не знаю! Я ничего не знаю! – в отчаянии завопила я, перекрикивая гул возмущенных голосов.

Незнакомцы хватались за прутья, словно норовили протиснуться между ними и хорошенько встряхнуть меня за плечи. Чужие голоса, полные гнева и возмущения, слились в гомон, звенящий в висках.

– Эта дрянь врет!

– Где меч?!

– Верни то, что тебе не принадлежит!

Я зажмурилась, вжала голову в плечи и постаралась не разреветься. Не верилось, что происходящее реально. Хотелось думать, что это лишь дурной сон, от которого я рано или поздно очнусь.

Но крики и ругань становились громче, яростней. Веревки жгли кожу. Кто-то тряс решетку так, что она страшно гремела, а с потолка прямо на мои колени сыпалась пыль. Что за странная, ужасная пытка? Я молилась, чтобы преграда не рухнула, ведь, стоит мне попасть в лапы этих разбойников, одними оскорблениями и угрозами дело не ограничится.

Собственное бессилие угнетало, было противно до тошноты. Но что я, ослабленная и связанная по рукам и ногам, могу сделать?!

Внезапно весь шум разом стих. Я вскинула загнанный взгляд и заметила, что один из мужчин стоит, подняв вверх ладонь, призывая к тишине. Все остальные сделали шаг назад, но глаз с меня не сводили. Мне показалось, в каждом из этих взглядов притаилось темное предвкушение, переплетенное с необъяснимым страхом.

– Ты вынуждаешь нас превратить допрос в пытку, – сказал один из незнакомцев и улыбнулся уголками губ.

– Я ничего не понимаю, – процедила я сквозь зубы. – Оттого, что вы будете кричать, пытаясь напугать меня, выше головы я не прыгну! Вы можете нормально пояснить, чего хотите от меня, или нет?!

Голос сорвался на крик. Я больше не пыталась себя сдерживать, а весь страх перетек в гнев. Меня раздражала ситуация, заложницей которой я стала. Бесило, что вокруг происходит полный хаос, в эпицентре которого – я и прокля́тый меч! Меня выводили из себя дурацкие методы допроса: посадить человека в клетку и пытаться его напугать. К чему это?

Я не произносила эти вопросы вслух, но каждый из них читался в моем горящем ненавистью взгляде.

– Хорошо, милашка, – сально ухмыльнулся мужчина, и я скривилась от отвращения. – Давай попробуем пойти самым простым путем. Но учти, второго шанса не будет.

Он ждал моего согласия или хотя бы кивка, но я не удостоила собеседника такой чести. Молча ждала, когда он продолжит.

– Итак, – наконец заговорил мужчина, – скажи, где меч?

Я улыбнулась сама себе, когда услышала предсказуемый вопрос. Устало покачала головой и тяжело вздохнула. Мне нечего было терять.

– Он во мне, – призналась я после недолгого молчания и в ответ получила вполне ожидаемый смех.

Сначала мои тюремщики посмеивались тихо, вполголоса, наверняка приняв слова за неумелую шутку. Но, когда мужчины поняли, что менять показания я не собираюсь, нервные смешки резко стихли, а взгляды стали мрачными и тяжелыми.

– Почему вы смеетесь? – нахмурилась я, ощутив нарастающую тревогу.

Снаружи клетки еще слышались редкие хохотки, но это были признаки плохо сдерживаемого раздражения. Ну, разумеется, мне не верят.

– Попытка была одна. – Мужчина, с которым я пыталась договориться, в наигранной тоске развел руками. – Жаль, что ты потратила ее на ложь.

Он подал кому-то знак, и я услышала странный скрежет за своей спиной. Попыталась обернуться, но не смогла. Жесткие путы слишком крепко сковывали тело.

– Стойте! – прокричала я в отчаянии, но меня услышали лишь с третьего раза.

Мужчина снова махнул рукой, и пугающий звук, словно позади меня открывались тяжелые железные ворота, стих.

– Я слушаю, – с издевкой произнес он. – Может, сейчас хотя бы перестанешь врать?

– Я не вру! – прорычала я упрямо. – Меч действительно во мне, но я не знаю, как его достать!

Абсурдная, ужасная ситуация пугала. Мне уже стало все равно, кто эти люди и почему они устроили мне допрос, посадив в темницу. Внутри билась паника: нельзя позволить воротам позади себя открыться!

– Не знаешь, значит, – насмешливо повторил кто-то по ту сторону прутьев. – Может, вурлак поможет понять?

Это предложение поддержали согласными возгласами, снова раздался лязг, а меня охватила дрожь.

Вурлак… Звучит очень знакомо. Только вот не могу вспомнить, где слышала это слово, которое одним своим звучанием пробуждало животный страх.

– Я не вру! – выкрикнула я снова, но услышала лишь смех.

А затем скрежет металла резко стих, столпившиеся у прутьев мужчины отшатнулись в глубь безопасной комнаты. Дыхание комом застыло в горле, кровь заледенела. Я замерла, нутром ощущая приближение чего-то мощного, пугающего и смертоносного.

Я не знала, что увижу, если обернусь, но мне было достаточно ужаса, переплетенного с садистским интересом и трепетом, что застыл на лицах мучителей.

От тихого, едва различимого звука, похожего на скрежет когтей по камню, в груди похолодело и болезненно заныло. Зверь крался на мягких лапах, оказываясь все ближе. Я знала, что стоит повернуть голову, и увижу его… Но боялась, что малейшее движение разозлит хищника, а потому сидела смирно и старалась даже не дышать, пока вурлак меня обнюхивал.

– Давай! – прокричал кто-то с безопасной стороны клетки так резко, что я вздрогнула, а возле моего уха клацнули зубы.

Я захлебнулась отчаянием, крепко зажмурилась, готовясь к тому, что вурлак, кем бы он ни был, кинется на меня… Но вопреки самым страшным ожиданиям, зверь бросился на прутья.

Услышав лязг металла, в который вцепились крепкие зубы, я открыла глаза. С изумлением уставилась на огромного черного волка с острыми высокими ушами, который яростно бился о решетку, пытаясь наброситься на моих обидчиков. Массивные лапы с мощными изогнутыми когтями толкали преграду, за которой к стенке жались напуганные мужчины. Прутья проседали под весом вурлака, грозя вот-вот выпустить чудовище на волю.

На меня вурлак не обращал никакого внимания. Неужели его не интересует легкая добыча?

Потолок затрещал, когда волк разбежался в небольшой клетке и всем весом навалился на решетку. Он встал во весь рост, и я не смогла сдержать изумленного вздоха. Вурлак был невероятно огромен!

– Что здесь происходит?! – властный голос заставил замереть каждого в этой комнате. Даже вурлак перестал биться о решетку. Зверь утробно зарычал, наблюдая за фигурой, пока еще скрытой в тени.

Мгновение – и человек выступил вперед. Его строгих черт коснулся свет желтых ламп, горящих под потолком. Я похолодела. Сердце пропустило удар и ухнуло в низ живота.

Я его знаю! Не раз видела в сводках новостей, во время трансляций и эфиров, а потому хорошо запомнила это лицо и жесткий, уверенный взгляд.

– Господин! – охнул один из моих мучителей и согнулся в таком низком поклоне, что едва не коснулся губами носков своих пыльных ботинок.

Остальные незамедлительно последовали его примеру, склонившись в почтительных поклонах. А я впервые почувствовала облегчение, оттого что нахожусь внутри клетки, запертая с вурлаком, а не снаружи, рядом с принцем вампиров.

Хаген Колдрен окинул своих слуг презрительным взглядом. Его синие глаза горели гневом, но ярость не затронула утонченных черт лица. Губы не дрогнули, искривившись от злости. Под острыми скулами не заходили желваки, а ровные брови не нахмурились от недовольства.

Но глаза… Этим взглядом можно убивать.

– Я спрашиваю, – спокойный голос наполнился затаенной угрозой, – что здесь происходит?

– Девушку привели на допрос, господин, – раболепно отчитался слуга, который стоял к Хагену ближе всего.

Вампир медленно обернулся в мою сторону, и по коже моей поползли мурашки. Что делать? Склониться? Но как, если я связана по рукам и ногам! Да и нужно ли мне кланяться чужому владыке?

Тяжелый пристальный взгляд прополз по мне от макушки до пят. Я почти физически ощутила внимание принца вампиров, и холод моментально сменился жаром. Под внимательным взглядом Хагена я чувствовала себя раздетой, он будто видел меня насквозь, изучал лицо, фигуру и… эмоции.

Вампир поднял руку, и воздух зазвенел от силы. В следующее мгновение железные прутья выгнулись и лопнули так, что образовался довольно широкий проход. Мужчины, которые издевались надо мной еще минуту назад, испуганно охнули и отшатнулись. Они прятались за спины друг друга, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как из клетки, крадучись на мягких лапах, выходит вурлак.

Гигантский лохматый зверь приблизился к кучке дрожащих, молящих о пощаде прислужников и утробно зарычал. С длинных острых зубов, виднеющихся в приоткрытой пасти, капала вязкая слюна.

Я с ужасом следила за происходящим: за тем, как быстро сползает с лиц провинившихся слуг краска, за холодным безразличием Хагена и за вурлаком, который кружил возле моих обидчиков.

Слюна сорвалась с клыков хищника и капнула прямо на плечо одного из мужчин. Он всхлипнул, пытаясь вжаться в своих товарищей по несчастью, но те безжалостно вытолкнули беднягу прямо к лапам голодного зверя.

– Зач-чем т-тебе я? – Его зубы стучали, дробя каждое слово. Тело тряслось так, что, казалось, у бедняги начался серьезный приступ.

Но моя жалость испарилась, когда мерзавец указал дрожащим пальцем на меня:

– Она с-связана. Даж-же сопрот-тивляться не с-сможет.

Во мне вспыхнула ярость, которая заставила кровь быстрее бежать по венам. Я встрепенулась, пытаясь вскочить на ноги, но встать не сумела. Веревки дернули меня обратно, ножки стула звучно стукнули о каменный пол.

Словно почуяв мою злость, вурлак зарычал так, что волосы у меня на затылке встали дыбом. Когтистая лапа ударила мужчину, и он рухнул на колени. Теперь негодяй выглядел так, словно умолял зверя о пощаде.

– Пустоголовые ничтожества, – сквозь зубы процедил Хаген, окинув прислужников высокомерным взглядом. – Кто дал вам право сажать девушку в клетку?

Молчание нарушали тяжелое дыхание зверя и дробь, отбиваемая зубами напуганных вампиров. Каждый шаг Хагена – как выстрел в тишине. И каждый шаг делал его все ближе ко мне.

– Солдаты привезли ее, – нерешительно выдавил слабый голос из угла комнаты.

– И? – Хаген остановился, обернулся. Я не видела в этот момент его лица, но отчетливо представляла этот убийственный взгляд, пробирающий до мозга костей.

– И нам доложили, что она знает, где меч, – растеряв остатки уверенности, договорил несчастный.

Вурлак зарычал, заставив говорящего умолкнуть. Хаген заложил руки за спину и расправил плечи, украшенные золотыми эполетами на безупречно белом кителе.

– Я не давал вам разрешения мучить мою гостью. И уж тем более не позволял натравливать на нее вурлака.

– Господин! – отчаянно выкрикнул один из провинившихся, но Хаген коротким жестом приказал тому умолкнуть.

Принц повернулся ко мне, шагнул через образовавшийся в решетке проем. Показалось, что температура в комнате резко упала на несколько градусов. Я чуть поежилась, прогоняя холод, но мороз уже пробрался под ребра и взял в тиски сердце.

Внезапно веревки на моих запястьях и лодыжках лопнули. Только теперь я поняла, как сильно они давили. Кровь хлынула в похолодевшие конечности, кожу закололо. Я непроизвольно шумно вздохнула и попыталась растереть затекшие запястья, но тут же скривилась от боли.

Правая кисть совсем не слушалась и опухла. Пальцы неестественно выгнулись, кожа на них покраснела и натянулась. Пытки Однорукого, который надеялся выбить информацию о мече, не прошли бесследно…

– Перелом, – без эмоций заключил принц, удостоив меня коротким взглядом.

Я прижала раненую кисть к груди, в которой расцветал букет смешанных чувств. Благодарность за спасение, страх, шок и… отвращение. Это по вине Хагена я здесь. Это он отозвал ориентировки, он послал за мной военных! И он знает про меч, ради которого все и затеяно. Я в этом не сомневалась.

– Я могу залечить, – бесцветно предложил вампир и протянул мне раскрытую ладонь, облаченную в белоснежную перчатку.

Я уже была готова протянуть ему сломанную руку, лишь бы избавиться от боли. Но вампир вдруг добавил:

– Хочу, чтобы на ужине ничто не отвлекало тебя от нашей беседы.

Моя ладонь зависла в воздухе, так и не коснувшись руки Хагена.

– Ужин? С вами? – осипшим голосом выдавила я и отшатнулась.

– Тебя что-то не устраивает? – Молодой вампир заломил темную бровь, так не сочетающуюся с белоснежными, словно высветленными волосами, и вознаградил меня удивленным взглядом. – Или предпочтешь ужинать с прислугой, а не со мной?

Я поджала губы и задумалась. Меня не покидала мысль, что ужин – лишь предлог для очередного допроса, а потому идти никуда не хотелось. Но отказывать могущественному принцу было неразумно. Он все равно получит свое.

– Я настолько тебе неприятен? – любые следы эмоций, которые я видела еще мгновение назад, испарились с лица, которое вновь стало бесстрастной и спокойной маской.

Хаген не ждал ответа, а я не собиралась говорить. Он понял все сам: по моему напуганному виду, руке, робко прижатой к груди, и взгляду, который то и дело возвращался к вурлаку, что, повинуясь воле Хагена, сторожил провинившихся прислужников. Я боялась волка, хоть и понимала: он не нападет, пока принц здесь. Да и меня зверь почему-то не тронул, хотя у него были все шансы расправиться со мной за доли секунд.

– Руку тебе залечит служанка, – отвернувшись, сказал Хаген так, будто это был приказ. – Не хочу на ужине смотреть на то, как ты мучаешься с вилкой.

Я вспыхнула, но вовремя прикусила язык. Я не давала согласия, но оно принцу и не было нужно. Его воля – закон. И плевал Хаген на то, что я человек и вампирской голубой крови не поклоняюсь.

– Тебя проводят, – коротко бросил он, когда выбрался из клетки и снова оказался в одной комнате с вурлаком и своими подданными.

Я смерила Хагена взглядом, в который вложила все свое недовольство и возмущение. Он и бровью не повел. Отвернулся к волку и, наблюдая за зверем, принялся ждать, когда я выберусь из темницы.

– Когда я смогу уйти? – набравшись смелости, спросила я, встав напротив вампира.

– Скоро. Сейчас за тобой зайдет мой слуга, который проводит тебя к покоям, – безразлично ответил Хаген, даже не глянув в мою сторону.

Я стиснула здоровую ладонь в кулак и с нажимом, непозволительным при разговоре с принцем, добавила:

– Когда я смогу уйти домой?

Время будто замерло, обратившись в медленно бегущую кинопленку. Каждое крохотное движение – сменяющийся кадр. Хаген опустил голову и посмотрел на меня сверху вниз так, что внутри у меня все перевернулось, а затем сжалось в страхе. Но внешне я старалась держать лицо и не позволила себе опустить глаза.

– Твой дом теперь здесь.

Меня будто окатили ледяной водой. Рот открылся, но слова так и не сорвались с пересохших губ.

– Поговорим за ужином. За тобой пришли, – без эмоций произнес Хаген и подбородком кивнул на дверь в углу небольшой, погруженной в полумрак комнаты.

Только тогда я, словно сквозь туман, увидела дверь. Она открылась, впуская внутрь нового гостя. И тут мои ноги, и без того ослабевшие после мучительного дня, подкосились.

– Себастьян, – в унисон с моими мыслями сказал Хаген, и я вздрогнула. Мне не показалось. Это и правда он.

Солдат, с которым я столкнулась утром. Который рассказал, что охота закрыта. Который подвез меня до места испытаний Химер и дал совет, надолго выбивший из колеи.

Бастьян стоял передо мной, вытянувшись в струнку. Ровная спина, руки по швам, подбородок вздернут… Солдат ждал приказа, и он последовал незамедлительно:

– Проводи девушку в ее покои, – сцепив руки в замок за спиной, сказал Хаген. – Проследи, чтобы служанки явились вовремя, а потом можешь продолжить свою работу. Все ясно?

– Так точно! – отчеканил Бастьян и коротко поклонился. На меня страж смотреть избегал. Дырявил взглядом потолок, старательно делая вид, что все в порядке.

Но ничего не в порядке. Все просто отвратительно!

Знал ли Бастьян, что меня ищет потомок королевской семьи? Подозревал ли, чем кончатся испытания, на которые так спокойно меня вез?

Не дожидаясь разрешения Хагена, я сама шагнула навстречу Бастьяну и выскочила за дверь прежде, чем кто-нибудь успел меня остановить. Хотя Хагену до меня уже не было дела.

– Вы нарушили правила, – уже в коридоре донесся до меня строгий голос будущего правителя, который обращался к провинившимся слугам. – Ненавижу, когда игнорируют закон…

Я услышала мольбы и причитания, но звучали они недолго. Звериный рык превратил приглушенные голоса в вопли. По коже прополз липкий холодок, и я замерла, надеясь услышать что-нибудь еще. Но из пыточной уже выскочил Бастьян, и захлопнувшаяся за ним дверь заглушила крики, от которых леденела кровь.

Не говоря друг другу ни слова, мы двинулись по паутине коридоров.

Путаные коридоры уходили в самое сердце здания. Я не понимала, где нахожусь, но внутреннее убранство залов, которые мы с Бастьяном миновали, давало все основания полагать, что это какой-то замок. Все было оформлено богато, со вкусом и с королевским размахом. На стенах – белые гобелены, на которых золотыми нитями вышито сердце, защищенное крепким крылом.

Путь, судя по всему, Бастьяну был хорошо известен. Мы никого не встретили, пока шли, и я даже решила, что солдат специально выбрал более длинную, но зато безлюдную дорогу. Однако, несмотря на отсутствие свидетелей, вплоть до самых покоев мы шли молча.

Бастьян открыл передо мной дверь, пропуская в просторную, очень уютную новую клетку. Здесь не было ни решеток, ни кровожадных хищников. Вместо этого имелись широкая кровать с высокой периной, несколько зеркал от пола до потолка и светлый уголок с парой кресел и небольшим столиком.

Мило. Красиво. Уютно.

Но осознание, что эти покои не что иное, как новая камера, не отпускало. В голове приговором гремели слова Хагена, сказанные сухо, без эмоций: «Твой дом теперь здесь».

Я до боли прикусила губу и обернулась, услышав щелчок замка. И ни капли не удивилась, встретившись взглядом с Бастьяном. Знала, что он не уйдет, а останется поговорить, и очень ждала этого момента. Наконец-то я могу выплеснуть все, что накипело!

– Серьезно, Бастьян? Ты просто исполнил его приказ?!

Парень оторопело заморгал. Он совсем не ожидал, что я вот так сразу нападу.

– А что мне оставалось делать?! Отказать принцу вампиров и остаться на растерзание вурлаку вместе с другими провинившимися?!

Упоминание о случившемся в подземелье заставило меня вздрогнуть. По коже снова поползли липкие мурашки, а в горле застыл ком подступившей тошноты. Несколько секунд я молчала, пытаясь прогнать накатившие эмоции, а когда снова смогла говорить, спросила:

– Он их… Что с ними будет?

Бастьян тяжело вздохнул, запустил пальцы в короткие темные волосы и пожал плечами:

– Хаген превыше всего ценит порядок и терпеть не может, когда его нарушают. Те олухи сильно провинились, когда решили допросить тебя, не дожидаясь приказа.

– Он не сможет им навредить. Закон не позволит. Правда ведь? – Мой голос дрогнул, и я не заметила, как пальцами здоровой руки начала теребить замок куртки.

Бастьян поднял на меня помрачневший взгляд, от которого внутри все перевернулось:

– Есть вещи, которые стоят выше закона, – надтреснутым голосом ответил он. – Например, клятвы.

Он умолк, а я помрачнела.

– Химеры, – сорвалось с моих губ, стоило вспомнить о нашем разговоре перед испытаниями. – Они тоже?..

Я прикрыла рот здоровой рукой, будто сказала нечто запретное.

Но Бастьян услышал вопрос и слабо кивнул.

– Именно. И Химеры, и военные штаба, и слуги королевской семьи произносят такие клятвы перед началом службы. Ошибка, измена, ложь… Наказание выбирает тот, кому принесли клятву. И какой бы суровой кара ни была, закон не может вмешаться.

– Хочешь сказать…

– Если Хаген убьет слуг, ему за это ничего не будет. Если ты станешь одной из Химер, а потом вздумаешь уйти, наказание может быть любым.

На душе стало так гадко, что захотелось завыть в голос. А ведь меня пытались остановить и Нокс, и Бастьян. Хотели уберечь от необдуманного решения. И в итоге меня спасла сама судьба.

Или же не спасла?

– Где мы? – спросила я, оглядев свою тюрьму в пастельных тонах.

– В резиденции Колдренов.

– Значит, мы все еще в Нью-Сайде? – Внутри меня вспыхнула надежда, и этот огонь сиянием отразился в глазах. Бастьян заметил его и сурово, без жалости отсек крылья веры, что едва успели возникнуть за моей спиной.

– Сбежать не выйдет, Сандра. Столько барьеров и охраны я в жизни не видел. Чтобы попасть на территорию резиденции, нужно пройти все круги ада, и еще столько же – чтобы выйти.

Я насупилась, а внутри заклокотала нарастающая ярость. Я в клетке. Да, красивой, безукоризненной, но все же – клетке. И плевать, что прутья у нее золотые.

– И как же ты здесь оказался, Бастьян? – цепляясь за последние крупицы самообладания, спросила я.

Парень грустно улыбнулся, и в этой улыбке я прочла больше, чем он мог бы сказать. Бастьян понимал мое смятение и страх, прекрасно видел желание сбежать… Но помочь не смог бы.

– Я солдат штаба, Сандра, – напомнил он и красноречивым жестом указал на темно-зеленую военную форму, которая так напугала меня утром в лагере Химер при нашей первой встрече. – Мы обязаны вести отчетную документацию и предоставлять ее по завершении работ. Сегодня мой отряд занимался тем, что развозил по районам кровь для вампиров. Думаю, тебе не нужно напоминать, насколько это серьезно и какое количество бумаг нужно заполнять на каждый пакетик донорской…

Я вяло кивнула, уронив взгляд в пол. С каждым словом Бастьяна меня окутывало все большее отчаяние, тесно переплетенное с ужасающим бессилием.

– Я всегда отвожу документы о поставках крови в резиденцию Колдренов. Обычно мои дела здесь на этом заканчиваются, но сегодня мне «повезло» получить внеплановое задание по сопровождению.

За дверью послышали шаги, и мы оба настороженно замерли. Кто-то прошел мимо, даже не заглянув в комнату, однако мы с Бастьяном стали вести себя заметно тише.

– Может, это судьба? – едва слышно произнесла я и посмотрела на стража так жалобно, что парень не выдержал и отвернулся.

– Сандра, я понимаю, к чему ты клонишь, но помочь не смо…

– Я не прошу выводить меня отсюда! – резко перебила его я и заговорила быстрее. Чувство, что время на исходе, не давало покоя. – Просто свяжись с Химерами, скажи им, что я в беде…

– Сандра, – устало выдохнул Бастьян и покачал головой.

Я понимала, что он начнет меня отговаривать, а потому не дала парню и шанса начать это делать.

– У тебя ведь есть эххо! Свяжись с Ноксом, с Одри… Да даже с Феликсом! Скажи, что я в лапах Хагена. Уверена, они придумают, как меня спасти!

– Сандра! – резко произнес Бастьян.

Он не прикасался ко мне, но голос прозвучал так, будто парень хорошенько встряхнул меня за плечи. Мольбы встали поперек горла, и я уставилась на Бастьяна широко распахнутыми глазами.

– Ни я, ни другие Химеры не рискнут идти против будущего короля вампиров.

– Я не прошу тебя спасать меня, – утопая в нахлынувшей панике, выдохнула я. – Просто передай мои слова Химерам.

Во мне еще теплилась надежда. Я верила, что смогу достучаться до Бастьяна, а ребята придумают, как мне помочь. Они вызволят меня из странного плена, и все будет хорошо…

Но Бастьян уничтожил мои чаяния всего одним словом.

– Зачем? – просто спросил он, а я застыла в изумлении.

– Не понимаю, – из груди у меня вырвался нервный смешок. Мои губы дрожали в неестественной улыбке, но Бастьян оставался серьезен.

– Зачем помогать тебе бежать? – повторил парень, и мое сердце разлетелось на кусочки.

Я не верила своим ушам. Отказывалась принимать эту реальность. Слова долго не шли, мысли путались, но время утекало с каждой секундой. Ухватившись за последний шанс договориться, я выпалила первое, что пришло на ум:

– Ты ведь давал клятву Химер! Я видела, у тебя есть их татуировка. Разве Химеры не должны помогать друг другу?

– Должны. Но, Сандра, ты не Химера, – Бастьян кивнул на мое открытое предплечье, и я спешно спрятала руку за спиной.

Парень грустно улыбнулся такой реакции, а потом добавил:

– Да и нуждаешься ли ты в спасении? Разве Хаген угрожал тебе?

Дрожа всем телом, я поджала губы и обхватила себя руками, словно пытаясь спрятаться от происходящего ужаса в коконе объятий. Я не отвечала Бастьяну, но парень этого и не ждал.

– Хаген вызволил тебя из клетки, выделил личные покои и служанок. Пригласил на ужин, как равную себе…

– Это не значит, что он не опасен! Это не значит, что я должна повиноваться воле чужого короля! Хотя… Хаген даже не король!

– Скоро им станет, – туманно отозвался Бастьян.

Наши глаза встретились. Парень легко прочел мое недоумение и напомнил:

– Алая луна – предвестник нового правителя. Забыла?

Не забыла. Просто не думала, что вампирские традиции так сильно отразятся на моей жизни.

– Он никогда не станет моим королем, – я обессиленно покачала головой и часто заморгала, чтобы прогнать слезы, которые уже обжигали глаза и горчили в горле. – Я человек и не обязана исполнять приказы Хагена! Он не имеет права удерживать меня силой и тем более – запирать в своем доме!

Бастьян промолчал, а я крепко стиснула зубы. Меня обуревала злость, смешанная с отчаянием. Эти чувства переплелись в груди, словно бурлящая лава и холодный, смертоносный металл. Время утекало сквозь пальцы, Бастьян оставался непреклонен, и это меня убивало.

Я понимала, что он не хочет рисковать сам, не хочет подставлять товарищей… Но было в этом всем что-то еще. Нутро подсказывало, интуиция нашептывала – все не так просто.

– Ты что-то знаешь, так ведь? – спросила, когда последняя капля надежды растворилась в бесстрастном взгляде Бастьяна.

Он едва заметно вздрогнул. Хотя, возможно, мне это только показалось.

– Не понимаю, о чем ты, Сандра.

Я уже открыла рот, чтобы высказать необдуманные обвинения, но дверь вдруг отворилась. В покои юркнула молоденькая вампирша в форменном сером платье. Она удостоила Бастьяна легким кивком. Страж ответил на него и исчез в коридоре, оставив нас со служанкой наедине. Я прожигающим взглядом смотрела вслед Бастьяну, который, кажется, только и ждал момента, чтобы сбежать. От меня. От расспросов и просьб, которые он не собирался исполнять.

– Добрый день, госпожа! – пролепетала служанка.

Меня удивило ее обращение, которое обычно использовалось при разговоре с высокопоставленными вампирами. Когда вампирша низко поклонилась, я и вовсе оторопела. Смотрела на нее и не понимала, почему девушка, которая совершенно точно намного сильнее и одареннее меня, чуть ли ниц не падает перед какой-то уличной оборванкой?

Окончательно растерявшись, я склонилась в ответном поклоне. Это развеселило вампиршу, и она постаралась замаскировать смех за кашлем. Однако от меня не укрылись задорные огоньки, что запрыгали в больших кукольных голубых глазах.

– Меня зовут Илинка, – представилась девушка, снова выглядящая серьезно и деловито. – Сегодня я помогу вам собраться на ужин с господином Колдреном.

– Это обязательно? – жалобно протянула я, чем сразу заслужила удивленный взгляд лучистых глаз.

– Вы хотите собраться сами? – Илинка окинула меня оценивающим взглядом, но от комментариев воздержалась, за что я ей была очень благодарна.

Выглядела я сейчас так, словно с рождения жила на улице. Одежда пыльная и разодранная. Естественный оттенок кожи не различить под слоем осевшей грязи, которая забилась в поры. А волосы? Да я и без зеркала видела, что локоны превратились в колтуны!

Я кашлянула и медленно, подбирая каждое слово, проговорила:

– Нет, я имела в виду… А обязательно ли мне идти на этот ужин?

Илинка уставилась на меня так, словно я сказала что-то абсолютно безумное. Озорные искорки мигом исчезли из ее глаз. Служанка подозрительно подобралась, крепко прижала к груди небольшой сверток, в котором наверняка прятались расчески и косметика, и одарила меня полным недоумения взглядом.

– Разве господин Колдрен не приказал вам явиться на ужин?

Я не смогла сдержать раздражения и шумно выдохнула. Однако срываться на Илинке, которая казалась мне очень приятной девушкой, не хотела, а потому быстро взяла себя в руки.

– Разве можно приказать человеку хотеть есть? – начала издалека я. Во мне поселилась надежда, что я смогу достучаться хотя бы до служанки. Может, вампирша поддержит мой саботаж?

Илинка часто заморгала. Ее лицо, сначала живое и радостное, сейчас вытянулось, заострилось. Я видела, что она сомневается… Но, к сожалению, не в правильности поведения Хагена. А во мне.

– Никто не заставляет вас есть, – вежливо произнесла она, но в словах сквозил холод. – Принц желает побеседовать с вами…

– А я могу отказаться? – заупрямилась я и попятилась к двери, хотя понимала, что это бессмысленно.

Даже если выскочу в коридор, там меня поймает предатель Бастьян или другой, заменивший его страж. Но, если путь окажется чист, за пределы резиденции мне все равно не выбраться. Бастьян предупредил, что это место тщательно охраняют.

– Вы противитесь воле будущего правителя? – Маска спокойствия быстро сползала с лица Илинки, и теперь я видела истинный спектр ее эмоций – от страха до полного шока. – Это неразумно. Глупо!

А заточить меня в золотой клетке, называя ее новым домом, – разумно? Ничего не пояснять напуганной девушке – разве это разумно?!

Но все эти слова так и остались невысказанными. Все еще пятясь, я споткнулась о незамеченную ножку кресла и рухнула на пол. Инстинктивно попыталась подставить руку, чтобы смягчить падение, но только потревожила сломанную кисть.

Боль раскаленным шипом пронзила руку, и я не смогла сдержать крик. Илинка в один миг подскочила ко мне и поймала опухшую кисть в свои маленькие ладошки.

– Господин Колдрен попросил меня вылечить вашу руку, – виновато пролепетала она. – Простите! Забылась! Сейчас все исправлю…

Чужая сила теплом коснулась кожи и обжигающей волной пробралась под нее. Казалось, кости плавятся от такой температуры, а потом заново принимают свою изначальную форму. Я рычала, шипела, кусала губы, пытаясь вытерпеть оздоровительную пытку, но даже сейчас мысли метались вокруг Хагена и его дурацких приказов.

Неужели все это только ради меча? И если так, то почему Хаген ясно дал понять, что из резиденции мне не выбраться? К демонам клинок! Я мечтаю избавиться от него с момента, как совершила ужасную ошибку и подняла его в тот роковой вечер. Пусть Хаген забирает меч, я только рада! Но зачем ему я? Почему он не может просто отпустить меня?

– Готово, – вскоре выдохнула Илинка, и я вдруг осознала, что боль утихла. Я снова могла шевелить рукой. Хоть какое-то радостное событие за последние дни!

Илинка помогла мне подняться и жестом пригласила к туалетному столику:

– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, – устало попросила она, и мне вдруг стало стыдно. Будто, если я не приду на ужин, накажут не меня, а Илинку, хотя ее вины в моих проступках нет.

Я не хотела подставлять служанку и послушно уселась на пуфик перед зеркалом. Илинка облегченно вздохнула, когда поняла, что мой гнев утих и протесты закончились. Она достала из свертка щетку для волос, встала за моей спиной и принялась аккуратно приводить в порядок мои растрепанные волосы.

На свое отражение я старательно не смотрела. И без того знала, как выгляжу. Ничтожно. Жалко. Поверженно.

И проиграла я вовсе не Илинке, которой все же удалось усмирить меня, а Хагену. Почему-то я была уверена, что Илинку он послал ко мне неспроста. Пытался надавить на жалость? Еще там, в подвале, показал, что бывает с провинившимися слугами, а потом приставил ко мне такую юную и невинную девушку! Знал, что после увиденного в темнице я не осмелюсь подставить Илинку.

Я грустно ухмыльнулась своим мыслям и тяжело вздохнула. Что ж, если нельзя избежать ужина с принцем вампиров, хотя бы постараюсь повернуть ситуацию в свою сторону.

Кто знает, может, мне удастся выторговать свободу в обмен на меч?

Эти мысли вдохнули в меня утраченную надежду. На душе стало чуть легче, оковы страха уже не сдавливали сердце. Я была уверена, что не нужна Хагену, и надеялась играть от этого. Пока Илинка превращала меня из дурнушки в красавицу, я прокручивала в голове сценарии предстоящей беседы. И только вера не позволяла мне опустить руки.

После того как мои волосы перестали походить на перекати-поле, Илинка помогла мне принять ванну, которая тоже была в моем распоряжении. Там вампирша долго колдовала над моей кожей: залечивала ссадины на шее, полировала тело скрабами, увлажняла ароматными ягодными гелями и успокаивала воздушной пенкой. Почти все это я могла бы сделать и сама, но Илинка настояла. Ее присутствие здесь – приказ Хагена.

Я злилась на принца, который не оставил мне никакой свободы. Даже ванну принять не могу сама!

После купания, наконец смыв пыль и пот, я ощутила себя заново рожденной. Кожа дышала и сияла чистотой, тело казалось легким и отдохнувшим. На несколько секунд я даже позволила себе насладиться этим ощущением, отбросив прочь мысли о вампире, ради которого меня и прихорашивали.

Когда Илинка вновь усадила меня перед зеркалом и начала наносить макияж, за окном уже сгустились сумерки. Деревья заслоняли вид на город, но алую луну, выступившую из-за лохматого темного облака, я заметила сразу.

Красный диск отразился в зеркале и все оставшееся время сборов никуда не уходил. Луна будто следила за мной налитым кровью оком.

Илинка сделала мне легкий макияж, подчеркнув ресницы и выделив розовым блеском губы. Часть моих локонов она собрала наверх и закрепила заколкой с прозрачным сверкающим камнем, а часть оставила распущенными. Чуть волнистые пряди спадали на плечи, открытые в элегантном, доходящем до щиколоток платье. Оно плотно облегало фигуру, подчеркивая и аккуратную грудь, и стройную талию, и бедра. Наряд из безупречно белой ткани выглядел очень дорого и изысканно, хоть и имел совершенно простой фасон.

– Вы настоящая принцесса, – выдохнула Илинка, любуясь результатом своей работы, а меня вдруг словно молнией прошило.

Сколько раз я уже слышала это обращение? И каждый раз оно звучит по-разному. С издевкой от того вампира, который выслеживал меня среди Химер. С насмешкой от Нокса. С восхищением от Илинки.

Я грустно глянула в зеркало, и сердце пропустило удар. Еще никогда в своей жизни я не была настолько красивой. Как жаль, что вся эта безупречная обертка – только ради Хагена.

Вот только зачем? К чему этот маскарад, если принцу нужен лишь меч? Или Колдрен настолько привык к роскоши, что не посмеет посадить с собой за стол кого-то вроде… прежней меня?

Пока Илинка вела меня по безлюдным коридорам резиденции, луна бежала за нами, заглядывая в окна. Она следила за мной, окрашивала белое платье в кроваво-красный цвет и будто пыталась что-то сказать.

– Господин Колдрен ждет вас за этой дверью, – поклонилась Илинка, оставив меня перед входом в следующий зал.

Здесь царил полумрак, разбавляемый лишь светом пары тусклых ламп, спрятанных в стенных нишах. А потому я засомневалась, действительно ли Илинка мне ободряюще улыбнулась или это только привиделось. Вампирша торопливо исчезла в коридорах, по которым мы сюда пришли, и в небольшом зале перед резной дверью я осталась одна.

Я вслушивалась в тишину, пытаясь уловить по ту сторону двери признаки жизни, но слышала лишь собственное дыхание и трепет напуганного сердца. Должна ли я ждать, когда Хаген меня позовет, или стоит постучаться самой? Нужно ли мне вообще идти с ним на встречу? Может, сбежать, пока не поздно?

Я резко тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Нет смысла противиться воле столь могущественного вампира. Да и чего я добьюсь, проигнорировав этот жест гостеприимства? Обозлю Хагена и окончательно настрою его против себя, лишившись всякого шанса выторговать свободу.

Нужно быть умнее, расчетливее. Жаль, что мои эмоции порой оказываются сильнее рассудка…

Глубоко вдохнув, я толкнула дверь, прежде чем успела передумать. Удар сердца – и я оказалась в небольшой, тускло освещенной свечами комнате.

– Ты не опоздала, – вместо приветствия произнес Хаген и шагнул мне навстречу. – Я приятно удивлен.

Едкие слова уже хотели сорваться с языка, но я напомнила себе, зачем пришла. Не удовлетворить волю принца, а попытаться договориться. Если разозлю Хагена, на этой цели можно смело ставить жирный крест.

Я тяжело сглотнула, прикусила изнутри щеку, изо всех сил стараясь держать лицо и сохранять видимость спокойствия. Однако из-за волнения зрение казалось затуманенным, а картина мира – нечеткой. Комната, погруженная в таинственный полумрак, покачивалась в такт частому сердцебиению.

Интуитивно вежливо кивнув, я осмотрелась. В центре просторной комнаты, прямо напротив распахнутого балкона, ждал вытянутый узкий стол, богато уставленный различными блюдами. Места за ним хватило бы и восьмерым, но стульев виднелось всего два – по одному у торцов стола напротив друг друга.

Хаген проследил за моим взглядом.

– Ты голодна? – вопрос прозвучал буднично, почти безразлично. В противовес неуместной романтической атмосфере.

– Нет, спасибо, – так же сухо отозвалась я и качнула головой.

Не зная, куда деть взгляд, я отвернулась к балкону. С него открывался вид на реку и высотки, сверкающие неоном с противоположного берега.

На улице давно не лето. Странно, что из распахнутых дверей не несет сыростью и холодом. Но, приглядевшись, я различила слабо сверкающую тонкую сеточку чар. Наверное, именно она не пускает внутрь дыхание осени и сохраняет уютное тепло.

– Сандра, – мое имя, прозвучавшее из чужих уст, заставило сердце пропустить удар, – так тебя зовут, да?

Медленно кивнув, я нерешительно глянула на Хагена. По его лицу невозможно было понять, что за эмоции он испытывает. Идеальная, нерушимая маска спокойствия пугала и заставляла кровь в жилах леденеть.

– Хорошо, Сандра. Позволь пригласить тебя за стол, – с холодной вежливостью проговорил Хаген, а мне почему-то стало очень тоскливо.

Он так учтив, галантен… Даже вот поклонился и протянул руку, чтобы проводить к столу. Настоящий принц! Только искренности в Хагене – ноль, а все его слова и действия – заученные правила этикета.

Я сделала вид, что не заметила раскрытую ладонь Хагена, и сама прошла к столу. Уже потянулась, чтобы отодвинуть стул, но принц меня опередил. Его рука легла на изящную спинку из темного дерева, и я едва успела отдернуть свою ладонь.

– Чувствуй себя как дома, – сказал Хаген, придвигая мой стул.

Его дыхание коснулось открытого в вечернем платье плеча, и моя кожа моментально покрылась мурашками. Только вот вовсе не из-за близости принца, а из-за слов, которыми он в очередной раз неосознанно напомнил, – я в клетке.

Хаген сел напротив меня. Звякнула посуда. Принц что-то налил в свой бокал. Я не смотрела на него и сверлила взглядом пустую тарелку под носом, судорожно пытаясь понять, что делать дальше.

Вампир вел себя так, словно ничего странного не случилось. Будто меня не похитили от Химер, не пытались скормить огромному жуткому вурлаку, заперев в клетке, и не удерживали силой в резиденции чужого короля.

Не выдержав, я посмотрела на принца и тут же тихо охнула. Цепкий взгляд глубоких темно-синих глаз пригвоздил меня к спинке стула. Всего лишь взгляд, но, встретившись с ним, я оторопела, забыла, как дышать, и несколько долгих секунд делала то же, что и Хаген. Изучала.

Несмотря на то что длинный стол создал дистанцию между нами, а вокруг царил полумрак, я видела лицо Хагена ясно и четко. Тени подчеркивали высокие скулы и собирались в уголках глаз, возле тонкой переносицы и в небольшой ямочке над пухлой верхней губой. Отблески свечей придавали идеально белым, снежным волосам, строго зачесанным назад, теплый оттенок. Свет осколком солнца отражался в миндалевидных глазах, разгоняя тени мрачных дум…

Я почти физически ощущала, как Хаген ощупывает меня взглядом. Видела, что он о чем-то серьезно размышлял, но пока не решался озвучить то, что вертелось в его голове.

Я ждала. Надеялась, что Хаген заговорит первым. Но вампир вдруг разорвал наши взгляды и непринужденно опустил глаза к своим столовым приборам. Однако даже в полумраке от меня не укрылось, как едва заметно напряглись его плечи, как дрогнули бледные пальцы.

– Зачем я здесь? – спросила я неожиданно даже для самой себя.

Слова давно просились с губ, но теперь же, когда волнение взяло верх, вопрос вырвался сам собой.

– Вам нужен меч, так? – Голос звенел от нервного напряжения, и это еще больше выводило из себя. Хотела же быть строгой и уверенной!

Хаген холодно улыбнулся одними уголками губ. Эту улыбку я хорошо знала. Не раз видела ее на экранах во время трансляций новостей, но никогда не думала, что такая же пустая королевская улыбка будет предназначаться мне.

Никогда не думала, что стану пленницей принца.

– Что ты знаешь о мече, Сандра?

Хаген поставил локти на стол по обе стороны от пустой тарелки, сплел пальцы в замок и спрятал за ними нижнюю часть лица. Его глаза пристально следили за мной, отражая огни свечей и устрашающе поблескивая.

– Ничего, – буркнула я грубее, чем следовало бы, и покосилась на принца. Вдруг его оскорбил мой неуместный тон?

Но Хаген остался невозмутим. Вампир даже бровью не повел. Так и продолжил сверлить меня взглядом, от которого зудело под кожей.

– Ничего? – повторил Хаген голосом, который походил на грубый скрежет камней.

Я не понимала, чего он ждет. Надеется, что я не подозреваю о каких-то невероятных свойствах клинка? Или, наоборот, хочет, чтобы сама поведала о них?

– Меня пытались убить, – сказав это, я поморщилась, а в горле снова встал горький ком. Я с трудом проглотила его и продолжила: – Но клинок не причинил мне вреда, растворился в груди. Больше ничего не знаю. Достать его сама не могу. Если поможете вытащить и заберете эту дрянь, буду признательна.

«А потом отпустите», – хотела я добавить в конце, но не успела. Хаген внезапно ожил, перестав казаться статуей, высеченной изо льда. Он едва не подскочил на своем стуле, настолько резко выпрямился.

– Ты хоть понимаешь, что называешь дрянью? – с пугающим спокойствием спросил вампир. Его глаза угрожающе блеснули, в них сгустились свинцовые тучи.

– Не понимаю! – раздраженно развела руками я, окончательно позабыв, с кем сижу за столом. – Я вообще ничего не понимаю! Почему все так носятся с этим мечом? Почему «счастье» быть его «ножнами» досталось именно мне? Почему я?!

В комнате резко похолодало на несколько градусов. Я отвела взгляд к распахнутому балкону, у которого парусами вздымались светлые шторы. Думала, дело в растворившихся чарах, что удерживали тепло, но нет. Сеточка заклятий оставалась на месте. Так почему же моя кожа покрылась мурашками, а заледеневшие кончики пальцев теперь едва заметно подрагивали?

– Ты задаешь неправильные вопросы, – наконец выдохнул Хаген, и я тяжело сглотнула.

– И что же я должна спросить?

Несколько долгих секунд мы оба молчали. Я не смотрела на принца, но знала, что он с меня не сводит глаз. Неуютно. Холодно. Страшно.

Хотелось обхватить себя руками, но это бы выдало волнение. Поэтому я положила ладони на колени и под столом крепко стиснула между пальцев гладкую белоснежную ткань платья.

– Спроси, кто ты, Сандра. В этом вопросе смысла больше, чем в любом другом.

Сердце льдинкой опустилось в желудок. Мысли загустели, обратившись в тягучую смолу.

О чем Хаген говорит? Мне и так прекрасно известно, кто я такая.

– Я просто человек, который оказался не в то время не в том месте, – глухо отозвалась я, но сознание подсказывало – я говорю это, чтобы успокоить себя.

Темное предчувствие уже скользнуло когтистой лапой вдоль позвоночника, коснулось сердца и готовилось стиснуть его в своих крючковатых, страшных пальцах. А то билось как обезумевшее, грозясь вырваться из часто вздымающейся от тяжелого дыхания груди…

– Ты и правда даже не догадываешься, – едва слышно шепнул Хаген, и в его голосе проскользнула то ли усталость, то ли тоска.

На эти короткие мгновения Хаген перестал походить на бесчувственный манекен. Сквозь щели безупречной брони холодного спокойствия я всего на миг увидела в принце обычного парня, которому не чужды человеческие слабости и эмоции.

Однако, когда Хаген снова заговорил, слова прозвучали так сухо и бесстрастно, что я почувствовала, будто меня оттолкнули. Захлопнули двери души прямо перед носом так резко, что я невольно начала сомневаться – а есть ли у принца эта душа?

– Хорошо, начнем с простого. Ты ведь знаешь, чем вампиры отличаются от людских чародеев?

– Источником магии, – ощутив себя провинившейся школьницей, насупилась я. – Люди черпают ее из природы, а вампиры – источники сами по себе.

Хаген кивнул:

– Мы используем силу самой жизни, находя ее в душах, и платим за это необходимостью искать подпитку в других. Такая мощная магия нуждается в контроле. Наши короли – не прихоть, а необходимость, без которой привычный мир рухнет. И для вампиров, и для людей.

Пока Хаген говорил, меня не покидало чувство, что я сижу на лекции. Все, что рассказывал принц, я и так знала благодаря школьной программе. Однако перебить его не решалась. Недоумевала, почему Хаген начал настолько издалека, но чувствовала – скоро пойму. И от осознания этого дрожали коленки…

– Мой род правит не одну сотню лет, и за это время мир не знал ни одной войны между людьми и вампирами. Мы чтим закон и традиции, уважаем людей и верим, что наш союз приведет к процветанию. Пока корона принадлежит Колдренам, вампиры подчиняются нашим правилам.

Про то, что Колдрены давно входят в Единый Сенат, я прекрасно знала. Скоро его членом станет сам Хаген, и, уверена, он будет не менее достойным королем, чем его предшественники… Но почему-то именно сейчас я вспомнила о расправе в подвале, о наказании, которое понесли слуги за необдуманное решение пытать меня. По коже прошла нервная дрожь.

– Демократия – не наш путь. Все решает сила, которую подпитывает чужое почитание, страх перед родом и магия. Понимаешь, о чем я?

Под его тяжелым взглядом хотелось раствориться в воздухе, который вдруг стал таким вязким, что каждый вдох давался с трудом. От нарастающего волнения, от затаившейся в душе тревоги не терпелось выкрикнуть: «Скажи прямо! К чему ты клонишь?!»

Но я не могла. Горло сковала судорога. Само тело противилось моему желанию нагрубить, вскочить и убежать прочь от этого странного, гнетущего разговора.

Конечно, я понимала, о чем говорит Хаген. О ритуале, который закрепляет за вампиром право на власть и делает его сильнейшим. Неприкосновенным носителем мощнейшей магии, стоящим на верхушке вампирской иерархии. Такого не под силу убить ни одному вампиру и тем более человеку.

– Восход алой луны – особый знак. Ее приход означает, что правление прошлого короля завершилось, а его наследнику дается тридцать один день на то, чтобы решить – готов ли тот принять силу и ответственность в свои руки. В это время, когда прошлый монарх уже ослаб и не может использовать былую мощь, а следующий – еще не обрел силу, голос обретают все, кто раньше молчал. Смутное время: беспорядки, недовольства, попытки сорвать ритуал… Несколько веков Колдрены передавали корону из поколения в поколение, что гарантировало: мир между вампирами и людьми, хранителями которого мы стали, не будет нарушен.

– Но? – Мой голос дрогнул и сорвался на шепот.

Хаген провел рукой по белоснежным волосам, и только это выдало его волнение. Голос остался ровным, а на точеном лице не дрогнул ни один мускул.

– Но не все зависит от наследника, а в ритуале передачи силы участвуют не только короли и их потомки.

– Без королевы не будет короля, – выдохнула я фразу, которую не раз слышала от учителей, и содрогнулась.

Я еще не осознавала, что именно Хаген пытается мне сказать. Догадки уже мельтешили где-то в подсознании, но разум отказывался их принимать. Меня обуревал страх, причина которого где-то глубоко в душе мне уже была известна, но правда пряталась от рассудка за туманной дымкой.

– Это утверждение не совсем верно, – устало прикрыл веки Хаген. – Я бы сказал, что без сэйки не будет короля. Но действительно, сэйки в награду за исполненный долг часто становятся парой для нового монарха.

– Сэйки? – непонятливо повторила я, пробуя знакомое, но чужое слово на вкус. Я уже слышала его. Но где?

– Люди совсем ничего не знают о нашей расе, – с некоторой досадой сказал Хаген, а меня обдало жаром стыда.

Смутившись, я опустила взгляд, но принц не стал обострять неприятный момент и снова заговорил:

– Сила, которую передают в королевском роду из поколения в поколение, имеет свойство, накапливаясь, возрастать. Но если воды становится больше, а сосуд остается прежним, как думаешь, что случится?

– Вода прольется, – почему-то дрожа, отозвалась я.

– Это если сосуд открыт. А если его закупорить и продолжить заполнять водой изнутри. Что тогда?

– Сосуд лопнет, – слова шелестом сорвались с губ, а перед глазами, как никогда ярко, мелькнули воспоминания о школьных уроках истории.

Примерно две сотни лет назад один из братьев-наследников рода Колдренов погиб, не сумев справиться с силой, которая хлынула в его тело во время коронации. В династию больше не верили, правление рода оказалось под вопросом. Все меньше вампиров были готовы следовать за Колдренами.

После этого ужасающего случая и был введен особый ритуал, позволяющий избежать новой трагедии. Но, что важнее, он прочно закрепил положение Колдренов в веках и лишил прочих претендентов всякого шанса завоевать корону.

В народе из-за цвета флага Колдренов ритуал прозвали «Белой коронацией». Я не знала, в чем именно его суть, но уже смутно догадывалась, на что Хаген намекает. В обряде как-то замешаны сэйки. А сэйки как-то связаны со мной.

Эти мысли четко читались на моем лице. Хаген понял, что я догадалась, какую правду он спрятал под простыми символами. Принц удовлетворенно улыбнулся одними кончиками губ и продолжил:

– Когда рождается наследник, из особого редкого металла начинают ковать ритуальное оружие, в котором вскоре сливаются две материи: магия и душа. Мы называем это оружие Мергером. Кинжал, секира, меч… Форма неважна, а работа может длиться несколько лет, но неизменно одно: когда Мергер готов, рождается сэйки – вампир с редким талантом проводника магии. Сэйки – идеальный сосуд для силы: бездонный, всегда открытый, но пустой. Можно вливать и черпать, не боясь, что тонкие стенки лопнут. Но куда важнее, что между гибкой душой сэйки и металлом, из которого куют Мергер, всегда существует особая связь. Активировать ее просто – достаточно щепотки магии, и где бы сэйки ни находилась, часть ее души, как мотылек, перепорхнет из тела в металл.

У меня закружилась голова. Комната качнулась, ее декорации обратились в неразборчивое пятно. Лишь лицо Хагена оставалось четким и ясным, как связующая нить между безумием и реальностью.

– Ребенок-сэйки может появиться на свет как в богатой семье, так и у безродных вампиров. Но найти того самого очень легко. Знаешь как, Сандра?

Я знала, но сказать не могла. Язык прилип к небу. Перед глазами стояла пелена. Это не может быть правдой!..

– Это просто, – не дожидаясь моего ответа, продолжил Хаген, – достаточно лишь знать о природе ритуального оружия, о которой я тебе только что рассказал. Мергер не просто так куют несколько лет, ведь он – проводник для магии и души, в металле которого они сплетаются воедино. Магию Мергер берет у будущего короля, накапливая в себе часть его силы для ритуала. Это значительно ослабляет наследника династии до коронации, но уберегает от гибели, которая неизбежно наступит, если вся сила, которой род перегружен, хлынет в молодого короля разом. А вот если вливать ее аккуратно, дозированно, например, отделив врожденный потенциал от приобретенного… Для этого и создан Мергер. Но вампирская магия – прихотливая материя. Ей нужна живая подпитка.

– Душа сэйки, – надтреснутым голосом произнесла я.

Синие глаза Хагена удовлетворенно сверкнули в свете свечей.

– Теперь поняла, как определить, что среди десятков новорожденных нашел того самого?

Кровь барабанами стучала в висках, и из-за этого я почти не слышала, что говорит Хаген. Картина происходящего быстро складывалась в моей голове, но была настолько абсурдной и нелепой, что я отказывалась в нее верить.

– Прекрати, – выдохнула я хрипло. Я не хотела слышать ответ на вопрос, который задал Хаген. Боялась, что моя догадка подтвердится, и тогда…

– Сначала проводят обряд поиска, во время которого Мергером ранят наследника. Требуется совсем немного крови будущего короля и карта. Затем – дело за малым.

– Не надо…

– Нужно просто уколоть острием этого же ритуального оружия пальчик ребенка, – игнорируя меня, говорил Хаген.

– Хватит!

– …А если сделать это не получится…

– Замолчи!!!

– …Значит, перед тобой ребенок, душа которого скреплена с Мергером.

Я не выдержала и вскочила. Случайно ударилась бедром о стол. Звякнула посуда, но я не придала этому значения, отпихнула стул и попятилась к двери. Хаген тоже поднялся, но сделал это плавно, медленно. Будто издеваясь над моим всплеском эмоций.

– Мергер – не просто ритуальный клинок, который позволит не утратить ни капли драгоценной силы и поставит точку в церемонии коронации, – продолжал вампир, направившись в мою сторону. – Это мощнейшее оружие, напитанное огромной частью магического потенциала наследника. Низший вампир или король – не важно. Мергер сразит обоих. В руках сэйки он – символ защиты и доброй воли, но в чужих – предвестник ужасных разрушений.

Под ребрами бушевало пламя. Кровь разрядами тока бежала по венам. Адреналин бил в голову, притупляя страх и подсказывая безумные идеи. Повинуясь внутреннему порыву, я перестала пятиться и, гордо вздернув дрожащий подбородок, встретила холодный взгляд Хагена.

– Так забери этот чертов меч! Я не претендую ни на силу, ни на власть! Отпусти меня, и я в ту же секунду забуду и об этом разговоре, и о клинке! Клянусь, я не собиралась ничего разрушать и идти по вампирским головам!

В конце голос сорвался на крик, но меня это не волновало.

– Не притворяйся, будто ничего не поняла, – губы вампира сложились в напряженную нить. Его глаза нехорошо сверкнули. – Мне нужен не только меч, но и сэйки, без которой Мергер бесполезен. Мне нужна ты.

Когда Хаген произнес слова, повисшие в воздухе приговором, мое сердце болезненно ёкнуло. Из легких вышибло весь воздух, будто кто-то с силой ударил меня по груди.

Время замедлилось, словно подернувшись инеем, и Хаген шагнул мне навстречу. Меня переполнил гнев, тесно сплетенный с отчаянием. Я чувствовала себя загнанным зверем, который встретился с охотником. И хоть Хаген был по-прежнему невозмутимо спокоен, и ничто в нем не выдавало угрозы, я мечтала только о том, чтобы проклятый клинок хотя бы сейчас оказался в руке, вскинутой в жалкой попытке защититься.

Внезапно комнату озарила короткая ослепительная вспышка. Я успела увидеть изумление, застывшее в синих глазах, что вдруг оказались так близко. Всего на миг нас окутала белая непроглядная пелена, а уже в следующую секунду зрение вернулось. Поднятая рука стала немного тяжелее, а пальцы ужалил холод сжатой рукояти.

По пересохшим губам скользнул дрожащий вздох. Собственные напуганные глаза отразились в серебряном лезвии, которое тонкой смертоносной дорожкой рассекло пространство между мной и Хагеном.

– Вот именно об этом я и говорил, – едва слышно произнес вампир, а меня переполнила злость. На несправедливый мир, на Хагена, которому отчаянно не хотела верить. Но больше всего я злилась на себя.

– Не приближайся! – прокричала я и крепче сжала рукоять в дрожащей ладони.

Острие меча уже упиралось в грудь Хагена и царапало белую ткань строгой рубашки. Мне стоило лишь слегка нажать, чтобы тонкое лезвие вонзилось между ребер вампира.

Я стиснула зубы, заставляя себя сделать это. Не чтобы убить Хагена, а лишь показать – я готова сражаться за свою жизнь и свободу.

Но тело била крупная дрожь, руки не слушались. Я не могла причинить Хагену вред, пока все мое нутро по необъяснимой причине противилось этому темному порыву.

– Ну же, – спокойно шепнул Хаген, – сделай то, что задумала.

Из горла вырвался вздох, больше похожий на всхлип. Я так и не смогла ранить Хагена, но меч не убрала.

– Я не та, кого ты ищешь, – процедила сквозь зубы. – Забирай клинок и дай мне уйти!

– Нет, – коротко отрезал принц, спокойно глядя на меня сверху вниз.

Я зарычала и неосознанно сильнее надавила на рукоять. Хаген даже не поморщился, а я краем глаза увидела, что на белой рубашке все же проступило крохотное алое пятно.

– Я даже не вампир! Я человек! И росла в человеческой семье!

– Люди действительно настолько мало знают о наших традициях? – презрительно выгнул брови Хаген, и мне снова стало стыдно.

Я опять что-то упустила. Что-то важное.

– Сэйки рождаются со спящими способностями и ничем не отличаются от людей. Пробудить в сэйки вампира может только ритуал. Иначе тебе будет сложно принять запечатанные в Мергере силы, чтобы потом, по кусочкам, вернуть их мне.

Я потрясла головой, будто пытаясь выгнать из нее гнетущие мысли.

– Это все ничего не значит и не имеет никакого отношения ко мне, – проблеяла я и до боли прикусила губу.

– Разве? Тогда почему я так уверен в том, что ты, Сандра, несмотря на все усилия, за всю жизнь не сумела подчинить ни одну стихию?

Его слова разбудили давние переживания, и я болезненно скривилась. В мире не так много абсолютно не способных к магии людей, и, когда я еще ребенком поняла, что являюсь одной из них, всю ночь проревела в подушку. Безумно обидно расти в семье талантливых магов, но самой быть полной пустышкой.

Я долго не могла смириться с тем, что не имею никакого магического таланта. Упросила родителей нанять мне в репетиторы лучших чародеев, много читала и училась, но все было зря…

А теперь, оказывается, мои детские мечты разбились не просто так?

– Но мои родители не вампиры. Я бы знала, если бы они не были людьми!

Хаген качнул головой:

– Ты права. Люди, которые тебя вырастили, действительно не имеют ничего общего с вампирами.

– Выходит, они меня…

– Не я должен тебе об этом рассказывать, – прервал меня Хаген, и слова так и остались невысказанными.

Мой мир рушится прямо на глазах. Все, что я знала и любила, теперь в прошлом, которое осколками битого стекла рвет душу в клочья. Что теперь будет? Я уже заперта в доме Хагена, и он меня не отпустит, если только…

– Я помогу тебе завершить ритуал, но не собираюсь оставаться в резиденции. Отпусти меня. Обещаю вернуться, когда это потребуется, – с надеждой в голосе попросила я и затаила дыхание, ожидая ответа.

– Нет, – непреклонно отрезал принц, одним коротким словом разбив мое сердце на куски.

– Нет?

– Нет. Твой дом теперь здесь. Ты, как и все прошлые сэйки, будущая королева и должна привыкать к новой роли.

– Я не хочу становиться королевой, – выплюнула я, глядя ему в глаза. – Дай мне уйти!

– Ты отказываешься, не подумав.

– А о чем думать?! Я знаю тебя лишь по сводкам новостей, а наше знакомство состоялось в подвале, в котором ты скормил вурлаку десяток слуг! И ты думаешь, что после этого я соглашусь стать твоей?! А вдруг все, что я услышала сегодня, и вовсе ложь?!

Хаген устало вздохнул, и клинок сильнее впился в его вздымающуюся грудь. Я приложила усилие, но не отступила и не ослабила натиск.

– Ты не сможешь сбежать от своего долга. Он уже привел тебя в Нью-Сайд, к Мергеру. Это не случайность, и алая луна, что взошла раньше срока, – тому подтверждение.

– Не заговаривай мне зубы! Я не буду твоей королевой!

– У тебя есть месяц, чтобы передумать.

– Этого не случится, – отрезала я уверенно, а Хаген впервые хмыкнул, что заставило меня удивленно вздрогнуть.

– Даже если так, – спокойно продолжил принц. – Я все равно не могу отпустить тебя. За этим клинком, – Хаген кивнул на меч, что упирался ему в ребра, – охотится достаточно людей и вампиров. Долгие годы Мергер считался безвозвратно утерянным, но пару дней назад вести о его появлении прокатились по всему Нью-Сайду. А еще о девушке, которая выжила после удара зачарованным мечом. Новости о тебе перечеркнули все лживые легенды, которые восемнадцать лет поддерживал весь королевский двор, лишь бы никто не узнал, что настоящая сэйки и ее Мергер давно пропали. Теперь же правда открылась для всех.

От осознания перехватило дыхание, а перед глазами замелькали недавние воспоминания…

Действующая лицензия на единственный вид оружия. Солдаты, погнавшиеся за мной из-за клинка. Химеры, которые готовы были принять меня к себе лишь благодаря вампирам, едва те услышали мой рассказ о мече.

Химеры не стремились помочь мне или приютить, не собирались делать меня частью команды, а лишь приманили, поймав на крючок… А сами связались с королевским домом и доложили о том, что душа, связанная с Мергером, сэйки, сама явилась к ним в лагерь.

Химеры сделали то же, что и обычно. Продали информацию.

А дальше все просто. Хаген приказал отозвать ориентировки, ведь я больше не являлась преступницей. Мой ранг резко подскочил. Такую добычу нельзя было доверять кому попало. За девушкой, предназначенной принцу, явились солдаты. Благо Химеры-вампиры поделились информацией и о том, где будут проходить «испытания».

Вот почему задания вампиров были такими простыми! Они и не собирались действительно проверять мои способности, а только тянули время. Ждали, пока за мной придут, чтобы увезти прямиком к Хагену…

Одри знала об этом с самого начала и направила меня по неправильному пути. Вместо следующего испытания – прямиком в лапы военных и вампира, еще одного охотника за Мергером, легко вышедшего на след.

Мозаика сложилась, но картинка, которую я увидела, не вызывала ничего, кроме отвращения.

Пока неясным оставалось только одно… Обманывал ли меня Нокс, говоря, что он понятия не имеет, за каким клинком гоняется? Или то была очередная ложь?

– Пока на небо будет всходить алая луна, ты – живая мишень, – леденящим душу голосом сказал Хаген. – У моего рода достаточно молчаливых ненавистников. Вампирам не нравится лимит на кровь, не нравятся запреты и законы, которые установила моя семья за сотни лет, пока мы стоим во главе нашей расы. Но твое неосторожное поведение развязало руки тем, кто давно мечтал уничтожить нынешнюю систему, а вместе с ней – мир между вампирами и людьми. Ты хоть понимаешь, что за тобой и Мергером теперь будут охотиться?

Я тяжело сглотнула, но сказать ничего так и не решилась. Каждое слово Хагена причиняло боль. Я так мечтала о свободе, а теперь оказалась заложницей собственной крови!

– Тебе повезет, если столкнешься с сообразительным противником. Таким, который будет знать, что связанный с душой сэйки Мергер потеряет силу после ее смерти. Тогда соперник оставит тебя в живых, чтобы самому завладеть мощным оружием, и придет за мной. Однако есть те, кто не жаждет власти сам, но желает избавиться от нынешней. Таким, чтобы добиться успеха, будет достаточно просто свернуть тебе шею. Без тебя и Мергера ритуал не состоится, я не смогу взять вампиров под контроль. Думаешь, тогда все решится мирно? Случайным образом определится достойнейший новый король?

Хаген нехорошо улыбнулся. Мою кожу лизнула нервная дрожь, но я не отвернулась и выдержала взгляд глубоких синих глаз.

– Вампиры устроят бойню. Такова наша природа – мы поклоняемся силе, которой сами же наделяем, когда испытываем страх, уважение, гордость… Наша магия тесно связана с душами и самой жизнью, а потому чувства и эмоции подпитывают ее.

Я знала, что все, о чем говорит Хаген, вовсе не пугающая история, призванная пробудить мою совесть. Это правда, которая неизбежно воплотится в жизнь, если я не пересилю себя и не усмирю эгоистичное желание сбежать.

– Как думаешь, Сандра, выживут ли в этом месиве люди? Ведь больше не будет никого, кто остановит безумства. Не будет закона, которому необходимо подчиняться. Только слепое желание ухватить свой кусок власти. Я вот думаю, что Единый Сенат развалится, людей останется немного… Да и тех сделают скотом, живым деликатесом.

К горлу подступила тошнота, во рту начало горчить. Не составило труда во всех красках представить побоище, которое описал Хаген. Бойня будет в любом случае, вне зависимости от того, выживу я или нет. Разница лишь в том, что, если враг короны завладеет Мергером, лидер определится сразу. Если же противник ограничится убийством сэйки, начнется бойня. Но и в том и в другом случае миру между людьми и вампирами придет конец.

Нет. Я не готова принимать на себя такую ответственность. Не хочу думать, что от меня зависит судьба человеческого рода!

– Не хочу, – вырвалось у меня.

Хаген нахмурился и пристально вгляделся в мое лицо, на котором читались боль и отчаяние, что терзали душу.

– Ты путаешь… Я не та, что тебе нужна…

Парень тяжело вздохнул, но, когда он заговорил, голос остался таким же спокойным, как и прежде:

– Факты налицо. Тебе сложно это принять, понимаю. Было бы легче, если бы восемнадцать лет назад тебя…

Он осекся, недоговорив. Я вздрогнула и прищурилась, внимательно вглядываясь в лицо Хагена.

– Говори, – я не попросила. Приказала.

– Потом, – качнул головой вампир. – Это слишком сложно.

– Ха! – Я не сумела сдержать нервный смешок. – А узнать, что я – элемент для вампирского ритуала, – самое время?!

– Да. Ведь ты должна быть готова к этому. Как и к тому, что тебе придется стать королевой.

– Придется? Почему ты так говоришь? – насторожилась я и цепко впилась взглядом в быстро мрачнеющее лицо принца.

Он что-то скрывает. Не хочет признаваться, боясь напугать?

– Говори, – с нажимом прошипела я.

– Не сегодня, – упрямо отрезал вампир. – Я и так вывалил на тебя слишком много. Сейчас тебе нужно обдумать услышанное и…

– И? – подтолкнула его я, когда Хаген снова умолк.

Он сжал губы так, что они стали почти белыми, а потом на одном дыхании, глядя мне в глаза, выпалил:

– И смириться с тем, что после ритуала остаток жизни ты проведешь со мной. Как королева или нет, решать только тебе, но это неизбежно. Ты должна быть готова.

Эти слова стали последней каплей. Я окончательно потеряла чувство реальности происходящего. Гнев ослепил меня, и за злыми словами я спрятала нарастающий страх:

– Я не готова, – рыкнула я сквозь зубы. – И никогда не буду! Я не останусь с тобой, Хаген!

Он пронзил меня взглядом, от которого сердце в груди болезненно сжалось. Принц не стал спорить или что-то доказывать. Он медленно, чтобы я видела каждое движение, протянул руку к клинку и сжал лезвие между пальцами. Я недоуменно нахмурилась, не зная, что делать. Нападать? Ждать?

Хаген поднял лезвие так, что теперь его кончик упирался не в грудь, а в незащищенное горло вампира.

– Тогда убей меня, – сказал он так серьезно, что по коже прошел шлейф мурашек. – Какая разница, когда это случится? Без сэйки не будет короля.

Я опешила. Застыла, обратившись в оголенный нерв. Ошарашенно смотрела на Хагена во все глаза и не верила, что все это происходит со мной.

– Нет, – надтреснутый голос выдал чувства, что бились внутри яростным штормом. – Я не хочу крови. Просто дай мне уйти…

Хаген так крепко сжал челюсти, что тени под его скулами стали еще четче. Дрожащие огоньки свечей искрами отражались в потемневших синих глазах.

– Я не отпущу тебя, Сандра. Ты нужна мне. В моем доме ты в безопасности.

– Мне не нужна безопасность, – капризно проскулила я, – мне нужна свобода!

Лицо Хагена помрачнело. Во взгляде сгустились тучи, и даже отблески свечей поблекли.

– Из-за детской прихоти ты ставишь под удар не только себя, но и тысячи жизней, – голос принца больше не был спокойным. Он напоминал раскаты грома перед бурей. – Я этого не позволю.

Я уязвленно поежилась, опустила меч и попятилась.

– У тебя есть месяц, чтобы передумать и пройти через ритуал вместе со мной. Это будет разумный поступок, достойный королевы. Мергер избрал тебя не просто так.

– А если спустя месяц я все равно откажусь? – Я исподлобья глянула на принца и крепко, до скрежета стиснула зубы.

Он выдержал мой полный презрения взгляд и произнес:

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

В свою комнату я возвращалась бегом. Столкнулась с несколькими обитателями королевского дома, заставив их в изумлении оборачиваться и в молчаливом возмущении хватать ртом воздух. Чуть не снесла с ног Илинку, которая попыталась меня остановить. Не понимая, что творю, я грубо оттолкнула девушку и захлопнула дверь в свои покои прямо перед побледневшей служанкой.

И только тогда, оказавшись наедине с собой, дала волю чувствам.

Прижалась спиной к закрытой двери, в которую отчаянно стучалась Илинка, закрыла лицо дрожащей ладонью и заплакала. Сначала слезы беззвучно катились по щекам, но чем сильнее меня накрывало осознание, что все, сказанное Хагеном, правда, тем сложнее было сохранять хоть толику спокойствия.

Всхлипы становились громче, и скоро я уже ревела в голос, завывая от боли, рвущей душу. Я даже не сразу поняла, что до сих пор сжимаю в руке ненавистный клинок. А когда случайно уронила на него затуманенный пеленой слез взор… словно с цепи сорвалась.

В моей спальне было много подушек, но ни одна не пережила эту ночь. Я протыкала ни в чем не повинные подушки мечом, швыряла их в стены и била кулаками. Понимала, что разрушения не решат проблем, но каждый удар приносил облегчение.

Я не включала в комнате свет. Наверное, потому что в сумраке алой луны происходящее казалось неестественным, нереальным. Всего лишь сном. А любое, даже самое страшное видение когда-нибудь обязательно кончается…

Но не мое.

Не постучавшись, кто-то бесцеремонно отворил дверь моей комнаты и с хлопком закрыл ее за своей спиной. Этот резкий звук выдернул меня из хрупкого, поверхностного сна. Я поморщилась, первое время не понимая, где нахожусь и почему так сильно щиплет веки, которые будто свинцом налились. Сквозь ресницы я оглядела залитую утренним светом комнату. Из груди вырвался дрожащий вздох…

Вспомнила.

– Я сплю, Илинка, – пробурчала я, даже не обернувшись на раннюю гостью. – Если тебя опять прислал Хаген со своими глупыми приказами, можешь идти обратно к принцу и передать, чтобы его высочество катился в за…

– Поаккуратнее с выражениями, – промурлыкал незнакомый женский голос. – Ты же все-таки почти принцесса.

От насмешки, которой сочился глубокий, с ленцой голос, я почему-то залилась краской. Резко села на кровати и уставилась на брюнетку, привалившуюся к двери.

Пухлые губы сложились в кривоватую улыбку, и вампирша тихо прыснула:

– Ты здесь с курами дралась, что ли?

Зеленые кошачьи глаза, которые на фоне смуглой кожи цвета какао казались еще ярче, оглядели комнату, в каждом уголке которой валялись перья. Пока вампирша прикидывала нанесенный мною ущерб, я рассматривала ее, пытаясь понять, кто она такая и зачем явилась.

На прислугу не похожа. Слишком дерзко разговаривает и, в отличие от той же Илинки, обращается ко мне на «ты». Да и вместо форменного платья – обтягивающая черная водолазка, облегающие темные брюки с завышенной талией, ремень с увесистой серебряной пряжкой и ботинки на высокой платформе. И близко не наряд горничной.

– Ладно, – так и не дождавшись моего ответа, вздохнула вампирша, – можешь не отвечать. Я и так все понимаю.

– Что же, например? – Сидя в постели в том же наряде, в каком вчера явилась на ужин с Хагеном, я скрестила руки на груди и выгнула бровь.

Бесит, что все вокруг все знают и понимают. Одна я – аутсайдер.

– Тебе страшно, – пожала плечами девушка, – непривычно. Хочется сбежать.

На последнем слове я вздрогнула, пальцы вцепились в одеяло. Я пыталась не показывать, насколько меня задело предположение незнакомки, попавшее точно в яблочно, но вампирша уловила едва заметную перемену настроения и понимающе кивнула.

– Можешь не прикидываться, что все нормально. Ты боишься, это очевидно. Поэтому я и пришла.

– Хаген прислал, да? – спросила я, с наигранной скукой вытягивая из волос запутавшиеся в прядях перья. – Так и говори, что выполняешь очередной приказ принца…

Девушка с досадой хмыкнула, но, едва заговорив, гордо расправила плечи:

– Я выполняю приказы Хагена, ты права. Скажем так, я его близкая помощница и неофициальный член королевской стражи. Однако…

Я снова покосилась на девушку, на этот раз более внимательно разглядывая ее. Несмотря на женственную фигуру, ее тело выглядело очень крепким. Видно было, что вампирша закалена тренировками и боями.

Перехватив мой взгляд, стражница довольно ухмыльнулась. Я смутилась, но не отвернулась. Пусть знает, что я ее не боюсь.

– Прийти к тебе – не приказ. Это моя личная инициатива.

– Хотела посмотреть на скандальную сэйки Хагена? И как?

Немного подумав, она улыбнулась:

– Интереснее, чем я предполагала.

Странно, но ее слова меня рассмешили. Напряжение отступило, и я больше не смотрела на гостью враждебно. Она это почувствовала и сделала несколько шагов в глубь комнаты:

– Дакота, – представилась вампирша.

– Сандра, – кивнула я в ответ, и с макушки упало несколько белых перьев.

Зеленые глаза блеснули, загоревшись какой-то идеей, мягкие губы сложились в загадочную улыбку.

– Не хочешь прогуляться? Покажу территорию резиденции. Поболтаем. У тебя наверняка полно вопросов.

Спрашивать дважды ей не пришлось. За ночь узел мыслей затянулся еще туже прежнего. Распутать его самой мне не под силу. А вот приближенная к королевской семье стражница вполне на это способна.

– Давай, – улыбнулась я, поднимаясь с кровати. – Только сначала помоги мне вытащить все перья из волос.

– Без проблем.

Здание, которое изнутри воспринималось чужим и враждебным замком, снаружи оказалось хорошо знакомой мне по сводкам новостей и учебникам резиденцией Колдренов. Красивая пятиэтажная постройка из белого камня с колоннами, доходящими до самой крыши, на которой по всему периметру стояли мраморные статуи предыдущих вампирских королей и их королев.

– Нравится? – Дакота глядела на меня, пока мой взор был устремлен к крыше, розовеющей в свете утренних лучей.

– Не знаю. – Я спрятала нижнюю часть лица за высоким воротником куртки, которую нашла в шкафу. – Красиво, но… мне здесь не по себе.

Хаген позаботился о том, чтобы я ни в чем не нуждалась. Гардероб был забит одеждой моего размера. Полки книжного шкафа – любимой литературой. В ванной я нашла знакомые гели и маски, а на туалетном столике – духи, которыми меня баловала мама, пока я еще жила с родителями.

От одного воспоминания о родных стало горько. Однако было и другое чувство, от которого тело, не переставая, била мелкая дрожь.

Страх.

Хаген тщательно изучил меня, заглянул в потаенные уголки души и каким-то образом выпотрошил их. Вот откуда он знает о духа́х? О книгах? Допускаю, что он как-то связался с моими родителями, но… Может, принц ради меня еще и прикажет новое меню составить?

Наверное, Хаген думает, что его внимание к деталям умилит меня. Что благодаря этим знакомым мелочам я забуду, что заперта в клетке, и увижу в ней новый дом. Однако все это до дрожи, до тошноты пугает.

Я и так в плену крови, долга и душного принца. А теперь еще и чувствую себя так, будто Хаген залез мне под кожу. Его попытки «приручить» меня не восхищают. Скорее они лишь еще больше отталкивают, пока частички прошлой жизни вопят: «Все кончено! Как раньше не будет! Тебе не выбраться!»

Танец на костях моей свободы.

– Я думала, экскурсия поднимет тебе настроение, – с наигранной грустью вздохнула Дакота. – Знаешь, многие готовы платить огромные деньги, лишь бы посмотреть на резиденцию королей не через заборы и прочие барьеры…

– Я просто еще не осознала своего счастья, – горько улыбнулась я и, развернувшись на пятках, побрела прочь от здания.

Широкая тропинка, выложенная белым камнем, бежала между желтых, подстриженных в форме кубов, кустов прямиком к небольшой полянке. Там, в тени деревьев, ютилась пара скамеек, смотрящих на маленький фонтанчик. Я со скучающим видом прошла мимо. Новая тропинка уводила к возвышающемуся вдалеке забору, по периметру которого развевались белые флаги Колдренов.

– Тут все находится под куполом магии, – напомнила Дакота, легко угадав мой замысел. – Даже не думай, что достаточно перелезть через забор или проскользнуть мимо охраны на воротах.

– Я не собираюсь сбегать. Просто хочу хотя бы посмотреть на улицы, по которым не могу прогуляться.

Дакота одарила меня удивленным взглядом, но промолчала, за что я была ей безмерно благодарна.

Конечно, за одну ночь смириться со своей участью – нереально. Но я уже успела осознать весь груз ответственности, который лег на мои плечи. Как бы ни хотелось, сбегать нельзя. Я никогда не прощу себя, если из-за моей глупости пострадают невинные люди. Хранить Мергер, чтобы он не оказался в руках кровожадного безумца, – вот мой долг. Но должна ли я после ритуала оставаться с Хагеном?

Я проворочалась почти всю ночь, думая о словах принца и о том, кто я такая. Не человек и никогда им не была. Вампир, чья природа спит, дожидаясь нужного момента.

Я до сих пор не понимала, как такое возможно. Если верить Хагену, сэйки – рожденные вампиры, которые до ритуала ничем не отличаются от людей. Но и моя мама, и папа – люди, а я не полукровка, каких сейчас достаточно.

Все это могло значить только одно – я выросла в приемной семье.

Правда была очевидна, но принять ее не получалось. В голове не укладывалось, что все, что я знала о себе раньше, – ложь.

– Дакота? – Медленно шагая по тропинке, я глянула на девушку, идущую рядом.

– Мм? – лениво промурчала она, нежась в утреннем тепле последних ясных деньков. Такая спокойная с виду, но в зеленых глазах прыгают хитрые огоньки. Что вампирша задумала?

– Можешь рассказать про ритуал?

Дакота поняла меня с полуслова.

– Хаген не рассказал? – округлила глаза она, а потом добавила: – Похоже, не захотел тебя пугать.

– А есть чем? – напряглась я и жалобно выгнула брови.

Дакота улыбнулась одними кончиками губ и тихо хмыкнула.

– Ты ведь уже знаешь про Мергер? Меч объединяет в себе твою душу и весомую часть магии Хагена. – Вампирша посмотрела на меня, дождалась кивка и продолжила: – Знаешь ты, полагаю, и про алую луну. Если в последнюю ночь, когда она будет на небе, с помощью ритуала часть силы не вернется к Хагену, он не сможет стать королем…

– …И тогда начнется бойня из-за борьбы за власть, – замогильным голосом закончила я.

После этих слов несколько птиц сорвались с веток и, хлопая крыльями, упорхнули к розовеющим облакам. Вот бы и мне так же унестись прочь от всех проблем и ответственности!

– Вижу, Хаген тебя уже просветил, – замедлив шаг, подметила Дакота. – Может, лучше поговорим о чем-нибудь другом? Вернемся в здание, я покажу комнаты отдыха.

– Не надо, – насупившись, буркнула я.

Небольшую экскурсию по резиденции Дакота и так провела, пока мы шли от моей комнаты до главного входа. По пути я увидела достаточно: большую столовую, библиотеку, кабинеты и кучу однотипных коридоров и залов. Меня не впечатлили ни богатая обстановка, ни роскошные интерьеры, ни развешанные всюду флаги с золотым гербом. Да и заинтересованными взглядами исподтишка, шепотом, летящим в спину, я уже была сыта по горло.

Не хочу привлекать внимание. Не хочу вести светские беседы. Не хочу даже пытаться влиться в это чужое для меня общество.

Но знать, что меня ждет, если не струшу и сделаю верный выбор, я обязана.

– Ты не ответила. – Я резко остановилась, замерев прямо на пересечении тропинок. Отсюда хорошо было видно и белоснежное здание резиденции, и витые въездные ворота, охраняемые солдатами. А еще – лицо Дакоты, которая явно не решалась в чем-то признаться. – Так в чем суть ритуала?

Лица девушки коснулась тень сомнений, игривые искорки, прыгавшие в ярких глазах, померкли. Я крепче стиснула зубы. Такое чувство, что Дакота специально пугает меня. Не хочет говорить?

Но в момент, когда я уже начала терять контроль над эмоциями, вампирша заговорила:

– Ритуал – это символ доброй воли и принятия, состоящий из нескольких этапов. Тут важна каждая ступень. Пропустишь хотя бы одну – и все рухнет. Главы пятнадцати государств присягают будущему монарху, доказывая верность народа. Новый король, принимая эти клятвы, подтверждает, что готов взять на себя ответственность за обретаемые силу и власть. Сэйки же, приняв свою истинную суть, помогает эту силу получить.

Краем глаза я заметила, что за нами наблюдают стражи, караулящие ворота. Меня это насторожило, но Дакота невозмутимо продолжала говорить:

– По рождению ты вампир, но, как и все предыдущие сэйки, до ритуала ничем не отличаешься от обычного человека. Это потому, что пока кусочек твоей души спрятан в Мергере.

Медленно кивнув, я дала Дакоте понять, что знаю об этой своей особенности. Хаген уже говорил и о магии, и об иллюзии выбора, которая выпала на мою долю. Иллюзии – потому что выбора у меня нет, как бы ни старалась я убедить себя в обратном. Цена моей свободы – тысячи человеческих жизней, и я не готова ее платить.

– Чтобы стать королем, Хагену нужно вернуть часть своей силы, которая запечатана в Мергере. Но без тебя он не сможет этого сделать, и ритуал прервется, даже если предыдущие ступени будут пройдены. Даже полученные от глав клятвы не помогут принцу переломить поражение, нанесенное отказом сэйки.

– А что от меня требуется? – прошептала я пересохшими губами.

– Согласие следовать воле Хагена. А дальше все просто. Тебя обратят в вампира…

Я оцепенела от потока совсем свежих воспоминаний, что лавиной обрушились на меня. Нападение низших вампиров, случившееся на одном из испытаний Химер, пронеслось перед глазами ужасающими, быстро сменяющимися картинками. Пустые глаза, острые, похожие на бритвы, зубы, обескровленные тела и мраморная кожа… Я будто снова услышала голодное животное шипение, и кровь в жилах заледенела.

– Но разве человек после обращения не станет безвольным низшим?! – выпалила я, тяжело дыша.

– Ты не человек, – холодно напомнила Дакота, и я содрогнулась.

Чтобы вампир обратил человека, он должен выпить всю его кровь. До последней капли. То есть буквально – убить. Выходит, мое человеческое «я» должно погибнуть, чтобы восстало новое, спрятанное глубоко внутри?

– Это обязательно? – мой голос дрожал, выдавая волнение. Я нервно прикусила губу, дожидаясь ответа.

– Обязательно. Иначе из Мергера свой кусочек души ты не достанешь, – пожала плечами Дакота. – А без этого кусочка не сможешь стать проводником силы Хагена. Теперь понимаешь?

– Магия Хагена… пройдет через меня? – глупо повторила я, а собеседница сдержанно кивнула.

– Да. И ты добровольно передашь ее Хагену… Если, конечно, не решишь устроить переворот.

Дакота звонко рассмеялась, а мне стало жутко.

– К демонам. Не нужна мне такая радость. Мне вообще магия не нужна, – я, словно помешавшись, затрясла головой и обхватила себя руками.

– Если пройдешь через ритуал, от магии никуда не сбежишь. И даже если попытаешься отдать Хагену все, что было запечатано в Мергере, какая-то часть силы все равно въестся в твою душу, чтобы поддерживать в тебе жизнь. Но этот кусочек ничтожен по сравнению с настоящей мощью короля. Так… просто отголосок магии.

– Значит, чтобы сохранить династию Колдренов, я должна умереть…

– Переродиться, – поправила Дакота.

– …И стать вампиром, чтобы передать магию Хагену и обзавестись кусочком своей.

– Именно. Твое тело, несмотря на годы человеческого существования, все еще помнит свою истинную суть. Просто у этой памяти вкус крови.

Последние сказанные Дакотой слова эхом раздавались в сознании. Я медленно кивнула и словно в тумане двинулась дальше вдоль дорожки. Моя спутница шагала рядом, не нарушая идеальной тишины, что вдруг повисла во дворе.

Все оказалось куда сложнее, чем я ожидала, а выбор, который передо мной встал, придется подкрепить кровью – своей или невинных людей.

Кажется, решение очевидно, но принять его – невыносимо сложно. Похоже, и Хаген, и Нокс правы. Я просто эгоистичный ребенок, который не готов жертвовать свободой и не способен нести ответственность. Даже сейчас, когда от моего выбора зависят тысячи жизней, я колеблюсь, тяну время и капризничаю, до последнего надеясь получить подарок судьбы и увильнуть от долга.

Мне должно быть мерзко от себя. Собственные мысли должны вызывать стыд, но я не могу заставить себя его испытывать. Доводы рассудка заглушает безумное отчаяние.

Я не готова прощаться с привычной жизнью.

Мы приблизились к забору и остановились, глядя через частые прутья на город, раскинувшийся под небольшим холмом, на вершине которого располагалась резиденция. Несмотря на раннее утро, Нью-Сайд уже пробудился, в городе кипела жизнь, даже отсюда было слышно, как гудят автомобили.

На какую-то долю секунды мне остро захотелось услышать рев мотора и приближающийся шелест двух колес. Я прикрыла глаза и ощутила запах, который исходил будто из моей памяти: машинное масло и корица.

Ищет ли меня Нокс или он знал, что Химеры продадут меня Хагену? Злится ли он из-за моей пропажи, или ему плевать? А может, его больше огорчает ускользнувший прямо из рук меч?..

Я крепко обхватила ладонями стальные прутья и прижалась к одному из них лбом. Прикрыла веки и глубоко вдохнула хрустальный, чистый воздух, напитанный свежестью и запахом мокрой листвы.

Все снова сводится к Мергеру. Если бы не этот клинок, Нокс бы никогда не отправился меня искать по гиблым районам Нью-Сайда. Никогда бы не посадил на свой байк и не отвез к Химерам.

Если бы не Мергер, Хаген бы и не подозревал о моем существовании. Не пытался бы завоевать меня, заперев в золотой клетке.

Если бы не Мергер, я бы не стояла перед очевидным, но таким невыносимо сложным, разрушающим выбором.

– Ты куда? – вскинулась Дакота, когда я слишком резко отвернулась от красочного вида города и зашагала прочь.

– К себе в комнату, – бросила я через плечо. – Нагулялась. Хватит.

Мне нужно переварить все, что я узнала от Дакоты. Позлиться, поплакать, но потом все равно неизбежно принять услышанное. Рядом с вампиршей, да еще и на виду у других обитателей резиденции, которые уже снуют по территории, сделать это будет сложно.

Хочется побыть наедине с собой.

– Погоди, – окликнула меня девушка. Догнала, зашагала рядом. – Если прямо сейчас запрешься у себя, ничего хорошего из этого не выйдет.

Я вопросительно выгнула бровь и искоса глянула на Дакоту. С языка так и рвалось какое-нибудь едкое замечание, но я предпочла промолчать.

– Если каждую неприятную новость будешь переживать в одиночестве, в доме скоро совсем не останется подушек!

Я сразу вспомнила о картине, которая ждала меня в покоях: полный бардак под соусом из перьев. Заметив мою улыбку, Дакота чуть просветлела лицом и заговорила несколько увереннее:

– Дай мне последний шанс помочь тебе. Покажу кое-что и, обещаю, сразу отпущу!

Сомневаюсь, что сейчас хоть что-то способно меня поразить настолько, что моментально забуду обо всех своих переживаниях. Разве что Дакота знает какой-то невероятный способ, который в мгновение ока решит все мои проблемы…

– Ладно, – сдаваясь, простонала я. – Веди.

Когда роскошные коридоры сменились голыми стенами подвалов, мне стало не по себе. Перед глазами снова ожили совсем свежие, желтые от тусклого света камеры, воспоминания. Запястья зудели, будто их вновь стягивали путы, в горле встал мерзкий ком.

– Мне здесь не нравится, – призналась я тихо, когда Дакота потянулась, чтобы толкнуть тяжелую дверь. – Зачем ты привела меня сюда?

Вампирша убрала ладонь с массивной железной ручки и медленно обернулась ко мне.

– Не доверяешь мне? – абсолютно серьезно спросила она, а я молча поджала губы.

У меня нет оснований верить Дакоте. Я знаю ее меньше часа и понятия не имею, чего от нее ожидать. Однако вряд ли приближенная к королевской семье вампирша способна мне навредить. Нас видели вдвоем и стражники, и прислуга. Сомневаюсь, что теперь Дакота рискнет хоть пальцем меня тронуть.

– Не доверяю, – произнесла я, – но и не боюсь.

– Разумно, – хмыкнула девушка.

В пустом, погруженном в полумрак подвале мы были одни. Здесь пахло сырым камнем, а каждый звук усиливался эхом. Поэтому, когда Дакота приоткрыла скрипучую дверь, я вздрогнула.

– Не покусаю, – вопреки словам, зеленые глаза хищно сверкнули, а из зала, таящегося за дверью, послышалось знакомое рычание. Внутри все перевернулось.

– Вурлак?! – догадалась я и попятилась. – Он меня в прошлый раз едва не сожрал! Хочешь закончить начатое?!

Дакота удивленно выгнула бровь, смерив меня несколько раздраженным взглядом:

– Поверь, если бы этот зверь собирался тебя сгрызть, ты бы здесь не стояла.

– Но…

Тело лизнула нервная дрожь, стоило вспомнить грозное, мощное существо, с которым, на потеху кровожадным недоумкам, я оказалась заперта в тесной клетке. Морда хищника находилась всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Один удар лапой – и от меня бы осталась только лужа крови и крошка из костей.

Вурлак чудом не тронул меня. И, честно, я до сих пор не понимала почему.

– Я не пойду, – я упрямо качнула головой и сделала еще шаг назад. – Не хочу испытывать судьбу.

Дакота недоуменно нахмурила темные брови. Ее хорошенький носик сморщился, когда она спросила:

– Ты о чем?

Простой вопрос взбесил настолько, что ладони сжались в кулаки. Неужели Дакота не понимает?!

– А если зверь кинется на нас? – произнесла я немеющими губами.

Несколько безумно долгих секунд мы смотрели друг на друга со всей серьезностью. Но потом тишину взорвал заливистый смех Дакоты. Это случилось настолько неожиданно, что я оторопело отскочила еще на пару шагов.

– Ты так ничего и не поняла? – улыбнулась вампирша, а я скрипнула зубами.

– Нет, – процедила я взбешенно. – Я в последнее время вообще мало что понимаю!

Взгляд Дакоты стал чуточку мягче. Она шагнула мне навстречу и без слов протянула раскрытую ладонь. Этот жест вышел таким легким, ненавязчивым и совершенно искренним, что я невольно, без раздумий вложила свою руку в ее. Чужие тонкие пальцы аккуратно скользнули между моими. Прохладные подушечки коснулись моих костяшек.

– Я хочу кое-что тебе показать. – Прямой взгляд зеленых глаз проник в самую душу, что трепетала от страха… и предвкушения. – Обещаю, все будет хорошо.

Верила ли я ей? Не знаю. Но все равно пошла за Дакотой и не вырвала руку, даже когда мы обе заходили в зал, окутанный тенями. Стоило пересечь порог, под потолком тут же тускло засветились желтые лампы, и я смогла разглядеть помещение, в котором оказалась.

Мы с Дакотой стояли на небольшом выступе в форме полукруга, а внизу простиралась широкая арена, которую мерил шагами огромный волк. Зверь никак не отреагировал на наше появление и вскинул желтые глаза, лишь когда из моей груди вырвался шумный вздох.

– Не бойся, – пальцы Дакоты крепче стиснули мои, – он тебя не тронет.

Вопреки словам вампирши, я не могла отделаться от мысли, что мы недостаточно высоко. Я ведь прекрасно помнила, как тогда, в камере, вурлак встал на задние лапы и навалился на решетку, пытаясь ее выломать. Хищник в холке достигал полутора метров, а если он снова повторит тот трюк и встанет во весь рост…

– Тут нет ни прутьев, ни сетки, – испуганно подметила я. – Если вурлак прыгнет, мы даже сбежать не успеем!

– Ему незачем, – отмахнулась Дакота. – Вурлаки не нападают на вампиров, если те их не злят.

Я потрясенно уставилась на Дакоту, глупо приоткрыв рот. Однако девушка не видела этого. Легко высвободив свою ладонь из моей, она подошла к краю платформы, ухватилась за специальный поручень и оказалась на вертикальной лестнице, сооруженной из стальных прутьев.

– Дакота! – позвала я ее, не в силах спокойно наблюдать, как девушка добровольно спускается к огромному жуткому чудовищу.

Мой голос дрогнул, выдавая волнение. Я виновато прикусила губу и тяжело сглотнула, когда наши с Дакотой взгляды встретились. Она ободряюще улыбнулась, а затем в один прыжок оказалась на арене.

Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как с каждым шагом Дакота становилась все ближе к вурлаку. Легкая походка, расслабленная поза. Вампиршу будто не заботило, что она находилась лицом к лицу с ужасным монстром, который способен убить ее одной лапой.

Но еще больше меня пугали слова, эхом гремевшие в сознании.

«Вурлаки не нападают на вампиров».

Так вот зачем Дакота привела меня сюда? Хотела наглядно доказать, что моя вампирская природа сильнее человеческого прошлого? Ведь тогда, в клетке, вурлак не тронул меня, хотя я была связана по рукам и ногам. Он бросался на прутья, пытаясь добраться до прислужников, которые издевались надо мной… Хотел растерзать обидчиков, но полностью игнорировал меня.

Сейчас же вурлак даже не смотрел на Дакоту. Она без страха подошла к зверю и потрепала пушистый бок. Темный мех оказался настолько густым, что рука девушки погрузилась в него почти по локоть. Внутри меня что-то сжалось, нервы загудели от напряжения. Несколько мгновений я, затаив дыхание, ждала, что вот-вот произойдет нечто ужасное.

Вдруг Дакота ошиблась и удача отвернется от нее в самый неподходящий момент?

А затем вурлак утробно зарычал. Но не от гнева, не от предвкушения вкусной добычи… а от удовольствия. Острые волчьи уши прижались к лохматой голове. В наслаждении зверь прикрыл желтые глаза с узкими вертикальными зрачками, а Дакота рассмеялась.

– Ваше величество так и будет стоять наверху? – глянув на меня снизу вверх, крикнула она.

От подобного обращения захотелось передернуть плечами. Вдруг получится стряхнуть с себя нежеланный титул? Но, собравшись с мыслями, я все же сделала то же, что и Дакота парой минут ранее. Взялась за поручень и начала спускаться на арену.

Преодолев половину ступеней, я тревожно обернулась. Вдруг зря решилась играть с судьбой? В прошлый раз мне могло просто повезти: хищник меня не заметил или посчитал слишком скучной добычей. Вдруг дело не в том, что эти звери не трогают вампиров, а в том, что это ручное чудище Дакоты? Тогда, выходит, я добровольно шагаю навстречу смерти.

Но, оглянувшись, я не увидела ничего подозрительного. Вурлак лежал на каменном полу, а Дакота сидела рядом, привалившись спиной к лохматой лапе, и ждала меня.

Когда мои ступни коснулись пола, паника резко отступила. Я поняла, что даже сейчас, когда я беззащитна и нахожусь так близко, вурлаку до меня нет никакого дела. Зверь лишь лениво приоткрыл один глаз, услышав приближающиеся шаги, но быстро потерял всякий интерес и, кажется, задремал.

Даже не знаю, что я испытала в тот момент.

Облегчение? Восхищение? Боль? Ведь все это значило только одно: Хаген в моем происхождении не ошибся, как бы я на это ни надеялась.

– Можно погладить? – спросила я тихо, не сводя глаз со спящего зверя.

– Вурлака или меня? – вопросом на вопрос ответила Дакота.

Я оторопело подняла на нее взгляд. Наверное, мои брови взлетели на лоб от удивления, а глаза округлились до размера кулака. Щеки обожгло странное смущение.

– Шучу, – примирительно подняла руки девушка и ухмыльнулась. – Конечно, ты можешь его погладить. Если осмелишься.

Последние слова вампирши прозвучали как вызов. Это еще больше подстегнуло мою решимость, и я, гордо вскинув подбородок, с деланым спокойствием коснулась черного загривка. Правда, рука дрожала, а сердце норовило сломать ребра изнутри, но внешне я старалась держать лицо, чем заслужила одобрительную улыбку Дакоты.

– Вот видишь, – склонив голову набок, сказала она, – это совсем не страшно.

Поначалу мне так не казалось. Я все же ожидала какого-то подвоха и невольно вздрагивала при малейшем движении вурлака. Однако чем дольше я гладила жесткий мех, тем отчетливее понимала – зверь меня и правда не тронет.

– Почему вурлаки не нападают на вампиров? – спросила я, когда окончательно успокоилась и поняла, что мне ничего не угрожает.

– Лучше спроси, почему они нападают на людей, – фыркнула Дакота, и в одной фразе я услышала столько отвращения, что мне снова стало жутко. Но вовсе не из-за зверя, мирно спящего рядом…

Вместо того чтобы что-то сказать, я села на пол напротив Дакоты и внимательно вгляделась в ее помрачневшее лицо. Зеленые глаза сузились, мягкие губы обратились в тугую нить.

– Вурлаки хоть и хищники, но долгие века они никогда не трогали ни людей, ни вампиров, – начала девушка.

Ее взгляд затуманился пеленой воспоминаний. Она словно глядела вглубь себя, выворачивая душу и память наизнанку. Я смотрела на нее с изумлением, не понимая, откуда в ней такие резкие перемены. Почему простой рассказ исказил красивое лицо печалью, а в глазах поселилась усталость?

– Ты знала, что мех вурлаков устойчив к любой магии? – вдруг спросила Дакота. Я качнула головой, а вампирша продолжила: – Вот как раз в этом и кроется корень зла. Слабые людишки надеялись, что шкуры вурлаков помогут им защититься от влияния вампиров.

Меня передернуло. «Слабые людишки».

Прозвучало это грубо и колко. Так, что стало стыдно за саму себя. Ведь, несмотря на происхождение, я росла среди людей и до сих пор считала себя одной из них.

– Люди начали охотиться на вурлаков, истреблять их ради меха, пока вампиры пытались остановить браконьерство. Правда, природа восстановила справедливость раньше закона. Животные умнее, чем мы привыкли думать.

Я перевела взгляд на вурлака, который больше не спал. Он смотрел на меня спокойным, почти человеческим взглядом, от которого на душе поселилась тоска. Сейчас этот дикий зверь казался таким мирным, почти домашним. И если все правда обстояло так, как говорила Дакота, реальность просто омерзительна.

Сколько же вурлаков успели вырезать люди, прежде чем обозлили целый вид?

– Спасибо, что рассказала, – обронила я тихо. – Я этого не знала.

Дакота слабо улыбнулась, принимая благодарность:

– Мой отец был зоологом.

Сказала это и умолкла.

Мне показалось или последние слова Дакоты и правда горчили тоской и болью? Мне хотелось спросить ее, но язык прилип к нёбу, а слова не шли. Да и нужно ли лезть в чужую душу?

– Зачем этого вурлака держат в резиденции? – спросила я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Его не держат, – пожала плечами девушка. – Видишь вон там, в стене, проход?

Я посмотрела туда, куда указала Дакота, и кивнула. Вход в коридор зиял непроглядным черным пятном и выглядел достаточно жутко.

– И что это?

– Подземный ход в лес за резиденцией. Он достаточно далеко от города, так что если вурлак выйдет через этот тоннель, то не столкнется с людьми и будет свободен. Проход всегда открыт, но за несколько месяцев вурлак так и не захотел вернуться домой, в свою стихию. Наверное, это потому что он еще совсем малыш…

– Малыш?! – Я изумленно уставилась на гигантского волка, который в холке был почти с меня ростом.

– Угу. Хаген нашел его в лесу с раненой лапой. Привез, приказал вылечить и проложить тоннель, чтобы кроха мог вернуться домой…

– Только вот его дом уже здесь, – надтреснутым голосом закончила я и до боли прикусила губу.

Этот зверь сильно напугал меня в нашу первую встречу. Да и, что таить, во вторую тоже. Но, оказывается, у нас общего куда больше, чем можно было предположить. И я, и этот вурлак с детства росли не в своем мире. А когда пришла пора возвращаться домой, сделать это оказалось слишком сложно. Только вот волку ничего не мешает остаться рядом с хозяином, а я обязана отказаться от привычной жизни ради сотен тысяч чужих.

– У него есть имя? – Я запустила пальцы в жесткий мех и прижалась к теплому боку вурлака, желая спрятать совсем не крохотного волчонка в своих объятиях.

– Нет. Хаген сказал, что имя еще сильнее привяжет вурлака к нам, а нас к нему. И тогда расставаться будет сложно. А так мы надеемся, что однажды волк сам решит уйти, и просто ждем.

Я молча кивнула, а сама подумала о том, как же все это странно. Ведь Хаген уже привязался к волчонку, это очевидно. Интересно, в тот день, когда принц застал меня и вурлака в одной клетке, что его взбесило больше? Покушение на меня или то, что пытались использовать его питомца?

В любом случае не важно, во мне было дело или в вурлаке, за свое непослушание и самовольство те бедолаги уже поплатились собственной кровью. И во всем снова виноват чертов Мергер…

Сердце тяжело ухнуло, а затем подскочило к горлу, мешая дышать. Демоны… Я ведь совсем забыла про меч! Последний раз я видела его ночью, когда в гневе рубила клинком подушки. А потом? Я даже не помню, как уснула. Не знаю, куда дела клинок. И с утра тоже нигде его не видела.

– Ты чего? – опешила Дакота, когда я резко подскочила на ноги. – Все в порядке?

– Д-да, – я выдавила улыбку, – просто вспомнила о кое-каких делах.

– Каких? – Вампирша недоуменно выгнула бровь и одарила меня подозрительным взглядом прищуренных глаз.

Я не хотела признаваться в своем легкомыслии. Если Дакота узнает, что я понятия не имею, где Мергер, об этом очень скоро будет осведомлен и Хаген. Новые причитания вампирского принца мне не нужны. И без него знаю, что мне вверен не просто меч, а оружие, способное сохранить или разрушить мир между людьми и вампирами! Уже слышу, как Хаген отчитывает меня своим сухим голосом, пронизывающим душу, словно ледяной ветер – тело.

«Ты будущая королева! Твои безрассудство, безответственность и легкомыслие ставят мир под угрозу! Повзрослей. Будь серьезней. Забудь о свободе. Все, что у тебя есть, это долг».

Кожу усеяли мелкие мурашки, глаза защипало. Я почти бегом ринулась к лестнице, игнорируя Дакоту.

– Сандра! Что случилось? Я сказала что-то не то?

Она могла бы догнать меня в два счета, как-то остановить. Но не стала.

Я обернулась, встретилась с растерянным взглядом вампирши, но так и не нашла, что ей сказать. В ложь Дакота не поверит, а правда слишком абсурдна и не вызывает во мне ничего, кроме стыда… Хлопнув дверью, я ушла молча.

По коридорам к своим комнатам я неслась так, что горели легкие. Залы сменяли друг друга, от многочисленных дверей и бело-золотых гобеленов рябило в глазах. Мне оставалось совсем чуть-чуть до заветного поворота к моим покоям, когда сердца словно коснулись чьи-то прохладные пальцы.

Это случилось настолько неожиданно, что я споткнулась и упала, растянувшись в пустом коридоре. Перевернулась на спину, уставилась пустым взглядом в высокий потолок и впилась пальцами в грудь там, где под ребрами билось обезумевшее сердце.

Меня не покидало ощущение чьего-то присутствия. Будто кто-то только сейчас заполнил собой пустоту в душе, с которой, даже не догадываясь, я жила все восемнадцать лет.

– Соберись, – прорычала я сама себе сквозь зубы и крепко зажмурилась, пытаясь прогнать странное наваждение.

Уверена, оно мне только показалось. А вот проблема с Мергером вполне реальна! Хотя, конечно, сомневаюсь, что в резиденции есть охотники за мечом вроде Нокса или того головореза, которого я оставила без кисти руки. Но от мысли, что серьезное оружие сейчас находится неизвестно где и это только моя вина, становилось дурно.

Несмотря на то что в груди все еще томилось странное, теплое ощущение, похожее на крошечный костер, я заставила себя встать. И я, все-таки протащив себя к дверям покоев, обнаружила, что они приоткрыты.

Собрав волю в кулак, я толкнула створки и шагнула в комнату.

Он стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Притворялся, что не услышал моих шагов, хотя я совершенно не пыталась скрыть своего присутствия. Его силуэт – идеальный, словно высеченная изо льда статуя, и пугающий, будто призрак, – не дрогнул, когда я произнесла:

– Что вы здесь делаете?

Хаген обернулся. Кожа покрылась колючими мурашками. Взгляд синих глаз пронизывал насквозь, но никак не выдавал чувств самого принца.

– Ты, – сухо поправил вампир, а я нахмурилась, не сразу поняв Хагена. Немного подождав, он пояснил: – Мне казалось, вчера мы уже перешли на «ты».

Я прикусила губу, со стыдом припомнив сцену, которая случилась накануне вечером. Из-за того что я не сумела принять правду о себе, своем происхождении и о нас с Хагеном, ужин завершился грандиозным скандалом, в котором я не соблюдала ни формальной вежливости, ни этикета.

Стыд обдал жаром щеки. Волна ужасного смущения прокатилась по телу до самых кончиков пальцев. Вспоминая все гадости, что вчера наговорила Хагену, сейчас я хотела провалиться под землю. А еще лучше – просто исчезнуть. Ведь тогда не придется проходить через какие-то ритуалы, становиться вампиром, а затем – собственностью Хагена.

Я кротко взглянула на него из-под опущенных ресниц и тяжело вздохнула. Принц до дрожи в коленках красив. Уверена, многие готовы дорого заплатить, лишь бы оказаться на моем месте… Но навязанный выбор всегда сложнее принять. Тем более я сама еще не знаю, чего хочу и что меня ждет.

Я никогда не влюблялась, не ходила на свидания, а мой первый и единственный поцелуй украден Ноксом. Да и тот оказался лишь обманным ходом, чтобы вытянуть из меня клинок.

Мне бы хотелось прожить обычную жизнь и сделать свой выбор. Но судьба повернулась так, что сначала за меня выбирали родители, а когда я наконец сумела вырваться на волю и глотнула свободы, она мигом обратилась в новый плен. Только вот если раньше у меня был шанс начать жить по-своему, то теперь об этом можно забыть… Иначе за свои прихоти придется платить кровью.

Я не верю в предназначение, но все чаще задумываюсь над тем, что именно оно привело меня в Нью-Сайд, переплетя множество судеб в единую нить.

– Так что ты тут делаешь? – проговорила я непослушными губами, но взгляд не отвела.

– Хотел поговорить.

Хаген быстрым движением кисти послал через комнату короткую волну силы. Она натолкнулась на дверь и заставила ту захлопнуться. Я нахмурилась и отступила на пару шагов. Хаген, наоборот, хотел сократить расстояние между нами. Плавно и быстро, словно хищник, он оказался рядом.

Я бы снова попыталась отстраниться, но вдруг увидела то, что вампир скрывал под белым плащом, накинутым поверх кителя.

– Мой меч, – обронила я, оробев.

Сердце тяжело ухнуло, а я поняла, что Хаген обо всем догадался.

– Ты хоть понимаешь, как глупо было оставлять его здесь? – рассудительным тоном произнес принц.

Его вопрос прозвучал как назидание, и я едва сдержалась, чтобы не понурить голову, как провинившаяся ученица.

– Да, я ошиблась. Но разве в резиденции есть кто-то, кому ты не доверяешь? Мне казалось, проникнуть сюда не так-то просто и я в безопасности. Как и Мергер. Или нет?

В лице Хагена ничего не переменилось. Я словно с ледышкой разговаривала!

– Не нужно полагаться на кого-то, кроме себя, – жестко припечатал принц. – Есть правила, и ты обязана их выполнять. Мергер создан не только для того, чтобы пылиться до ритуала, но и для защиты сэйки. Вот и носи его с собой. Всегда.

В груди разгорелся пожар разрастающегося недовольства. Хаген такой зануда! Только и говорит, что о правилах, законах, о долге и порядке. Может, для будущего правителя это и отличные качества, но… Тяжело представить, что именно с ним мне суждено провести всю жизнь.

Или нет?

– Вчера ты так и не сказал мне, почему я не смогу уйти от тебя после ритуала, – намекнула я принцу и искоса глянула на него, выжидая.

Впервые лицо Хагена заметно вытянулось, а синие глаза изумленно расширились. Темные, совсем не сочетающиеся с белоснежными волосами брови поползли наверх.

– Уйти? Куда?

Я шумно втянула носом воздух и медленно выдохнула. Надежда сильнее раздражения, поэтому я взяла себя в руки и пояснила:

– В другой дом, город… К другому парню. Я помогу тебе стать королем, чтобы Колдрены и дальше могли удерживать власть. Но быть твоей королевой не хочу. Мне нужна свобода.

– Это невозможно, – одной фразой Хаген разбил мое сердце на миллиарды осколков. Слова повторялись в сознании раз за разом, пока не перестали казаться реальными. И тогда я спросила:

– Почему?

Хаген внимательно заглянул мне в глаза, будто желая убедиться, что я готова услышать правду. Что не сойду с ума, не покончу с собой, не впаду в новую истерику. Я стойко выдержала его взгляд, от которого заледенела душа, и за это вампир вознаградил меня правдой.

– В Мергере переплетены твоя душа и моя магия. Чтобы передать мне силу, ты должна сама принять свою истинную суть, а затем пройти через ритуал.

Я заторможенно кивнула. Это мне уже известно. Частично от Хагена, а частично от Дакоты.

– Ритуал вернет тебе запечатанный в Мергере кусочек души, чтобы ты могла впустить в себя магию и передать ее мне. Но этот же обряд навсегда свяжет твою душу с тем, кто вернет ей истинный облик. В этой связи нет ничего общего с любовью, но тебе придется ее принять.

– Почему я должна ее принимать? Я ведь могу просто уйти, – упрямо возразила я.

– Говорят, сэйки не может долго находиться вдали от того, с кем связанна. Тебя всегда будет тянуть ко мне. Да и к тому же разве ты не задумывалась, почему супруги монархов носят закрытую одежду и перчатки? После ритуала чужие прикосновения причиняют им невыносимую боль.

Я никогда не придавала значения тому, что королева во всех эфирах одевается в одном и том же стиле: высокий ворот, перчатки даже летом, никакого декольте, юбок выше лодыжек и вырезов. Лицо – единственная открытая часть тела.

– Даже если разум и сердце будут любить другого, твоя душа навечно станет принадлежать тому, кто вновь склеил ее воедино. Ты будешь со мной, Сандра, либо увязнешь в болезненном одиночестве. Это единственный выбор, который я могу тебе дать.

– Но я ведь могу быть «воссоздана» кем-то другим, а магию передать тебе?

– Не можешь, – отрезал Хаген. – Безопасная передача такого мощного потока энергии возможна только между душами с особой связью. Поэтому я и буду тем, кто проведет тебя через ритуал к истинной сути.

– Но я ведь сэйки, а значит, могу и так жонглировать магией, как захочется.

– Ты – да. Но я на такое не способен. Поэтому, чтобы принять силу, должен быть связан с тобой. Для этого и нужен ритуал. – Принц замялся, а потом добавил: – К тому же уже имел место случай, когда сэйки передала силу не тому, с кем была связана. Убийственный, разрушительный подарок. Сила, принятая из рук чужой сэйки, – это верная смерть.

От серьезного, подернутого инеем взгляда на душе завыла вьюга. Хотелось реветь вместе с ней, но я держалась изо всех сил. Крепко стиснула челюсти, сжала кулаки и попыталась проглотить удушающий ком, застывший в горле.

Зачем я вообще задала этот вопрос? Алая луна уже несколько ночей смотрит с неба, напоминая о приближающемся дне ритуала. Даже скажи Хаген, что я могу навсегда вверить себя кому-то другому, чье имя сорвалось бы с моих губ?

– Я настолько тебе противен? – голос, который больше не казался ровным и бесстрастным, вырвал меня из раздумий.

Я подняла взгляд, чтобы посмотреть в синие глаза, и сердце в груди съежилось от тоски. Показалось, что лицо принца всего на миг исказила боль.

– Ладно, не надо, – он прикрыл веки. – Ничего не говори.

Хаген достал из-под плаща мой меч, положил клинок на свои раскрытые ладони и уже хотел протянуть Мергер мне, но мы одновременно замерли.

Странное и уже знакомое чувство прошило меня подобно молнии. Нечто похожее я уже ощущала, когда неслась по коридорам к своей комнате. В этот раз чувство стало ярче, сильнее. Оно топило в себе все мысли, ослепляло разум.

Это было похоже на пульсирующий пожар, вмиг родившийся под ребрами. Его жгучие языки тянулись по венам, заполняя теплом каждую клеточку тела. Пламя объяло сердце, лаская его, словно чьи-то аккуратные пальцы.

Ощущение, будто меня обнимают изнутри.

– Прости, – глухо выдохнул Хаген и почти грубо впихнул клинок мне в руки.

Едва Мергер оказался у меня, огонек в груди потух, а осиротевшее сердце тоскливо сжалось.

– Я должен идти, – тихо произнес принц и уже шагнул в сторону двери, но я, сама от себя того не ожидая, преградила ему путь.

– Что это было? – спросила, глядя в бледное, словно высеченное из хрусталя лицо. – Ты тоже это чувствовал?!

Хаген спокойно встретил мой упрямый взгляд, посмотрев на меня сверху вниз. Впервые он стоял так близко ко мне, а я не пыталась его ранить или оттолкнуть.

– Не совсем, – нехотя ответил он.

– И что это значит? Неужели так сложно сказать нормально?! – взвилась я и перехватила меч так, чтобы было удобно держать его в одной руке острием вниз.

Хагену не нравилась наша беседа. Я видела это по напряженной линии плеч, по теням, поселившимся во взгляде. Но вампир не оттолкнул меня и не попытался сбежать от разговора, а сделал нечто совершенно неожиданное.

Принц опустился передо мной на колени так, что теперь Мергер оказался прямо перед его лицом. Хаген стянул с одной руки перчатку и протянул к клинку кончики пальцев, но металла так и не коснулся.

– В Мергере заточена часть твоей души и доля моей магии. Они сосуществуют вместе уже восемнадцать лет, являясь чем-то неразрывным.

Я внимательно слушала Хагена, с удивлением наблюдая за малейшим движением принца. От того, что он сидел передо мной на коленях, внутри расцветал букет противоречивых и неожиданных чувств: смущение, тесно переплетенное с мимолетным ощущением превосходства.

– Неудивительно, что какая-то часть твоей души считает меня чем-то родным. И ей нравятся мои прикосновения…

В воздухе повисло недосказанное: «А тебе, Сандра?»

Хаген без предупреждения коснулся холодного металла, и внутри снова разгорелся пожар. Но на этот раз он был гораздо ярче. Горячие, свитые из жгучей лавы нити прошили меня насквозь. Сердце забилось быстрее, дыхание участилось.

Вампир легко, едва касаясь одними кончиками пальцев провел по желобку клинка от рукояти до самого кончика, и мое тело сотрясла мелкая дрожь. Странно, но в тот момент мне казалось, что невесомые крылья бабочки порхнули вдоль позвоночника.

– Я чувствую тебя, – шепнул Хаген, и я услышала его голос дважды. Настоящий и тот, что исходил из глубины моей души. – Чувствую твои обиду, боль и непринятие. Я ведь не так противен тебе, правда? Тебя отталкивает долг, а не я.

– Хватит!

То, что сначала казалось приятной лаской, постепенно обратилось в исследование моей души. Заставив расслабиться и открыться, Хаген воспользовался моей минутной покорностью и принялся листать ее, как книгу.

– Я думала… Это… Ты негодяй!

Мне пришлось отшатнуться, потому что руки чесались отвесить принцу пощечину. Уж очень удобно он сидел прямо у моих ног! На душе стало радостно, едва я представила удивленное лицо вампира и звон удара, которым отплачу за то, что Хаген залез в мою голову!

Но он будущий король. Разумно ли злить вампира, которому покорится необъятная мощь и от которого я никогда не смогу уйти? Ведь если Хаген не врет, моя душа будет вечно страдать, не будь рядом того, кто склеил ее воедино. Чужие прикосновения станут пыткой, а разлука с Хагеном – мукой… Даже если сердце будет принадлежать другому.

– Уходи, – сквозь зубы прорычала я, хотя старалась говорить ровно и спокойно. Мне хотелось держать лицо так же умело, как и Хаген. Но не вышло.

Слезы боли и обиды обожгли глаза и хлынули по разгоряченным щекам, но утирать я их не стала, боясь выглядеть еще более жалкой.

– Уходи! – сказала я вновь, уже громче и яростнее.

В глазах Хагена дрогнуло горькое сомнение. Он не хотел уходить? Хотя, возможно, мне это только показалось из-за слез, затуманивших взор.

Я все ждала, а Хаген не поднимался с колен. Сидел передо мной и молчал. Внутри свербело, сердце сжалось в комок. Я ужасно хотела, чтобы он что-нибудь сказал. Но Хаген все так же, не проронив ни слова, смотрел на меня своими холодными синими глазами.

Тогда я не выдержала. Сама подошла к двери и отворила ее, недвусмысленно намекая гостю, что ему пора. Только тогда Хаген поднялся и жестким шагом пересек комнату, даже не глядя на меня. У порога, поравнявшись со мной, он остановился.

– Этого всего бы не случилось, если бы ты держала Мергер при себе.

Его надменный тон выводил из себя. Почему Хаген не может просто молча уйти и оставить меня в покое хотя бы на этот последний месяц свободы?!

– Если бы я держала Мергер в себе, ты хотел сказать? – с ядовитым сарказмом поправила я, а вампир слабо кивнул.

– Именно.

– Предлагаешь проткнуть себя мечом? Я бы с радостью, но тогда принеси, будь добр, что-то более убийственное, ладно? В этот раз хотелось бы наверняка…

Хаген проигнорировал брошенную мной шпильку. Жаль. Это ведь даже не шутка. Я находилась на грани нервного срыва!

– Просто перестань отталкивать клинок. Вспомни, что он таит часть тебя, – проговорил Хаген с таким важным видом, что захотелось его передразнить, но я только фыркнула и начала закрывать дверь.

Хагену пришлось посторониться и отступить в коридор, чтобы его не ударило дверью. Однако в последний момент он вставил в стремительно уменьшающуюся щель ботинок.

– Ну? – нервно выдохнула я. – Что еще?

– Я приходил сказать, что сегодня состоится торжественный ужин. Будут наши родители, ты, я и…

– Мне все равно, – буркнула я гневно и с хлопком закрыла дверь.

Как же все это меня достало…

Как бы я ни злилась на Хагена, он прав.

Такая мысль посещала меня все чаще, и это неимоверно раздражало. Холодный, отстраненный, вечно правильный Хаген не может ошибаться. И насчет Мергера вампир снова попал в яблочко.

После ухода принца я какое-то время бесилась: мерила комнату шагами, порывалась изувечить еще парочку подушек, но старые и разорванные уже забрали, а новые до сих пор не принесли. Поэтому я довольствовалась тем, что представляла надменное высокородное лицо и бурчала под нос ругательства. Это немного помогло выпустить пар, и, когда взор больше не затуманивала ярость, я наконец смогла собраться с мыслями.

Сидя в кресле, я косилась на меч, лежащий поперек небольшого столика. Очевидно, что оставлять его так, как сегодня, больше нельзя. Всюду таскать за собой в ножнах – тоже не вариант. Знать бы, как запихнуть клинок обратно в себя…

Эта мысль заставила меня усмехнуться. А ведь еще пару дней назад я задавалась кардинально противоположным вопросом!

Я долго туманным взглядом смотрела на меч, а в голове вертелось с десяток догадок о том, как вновь заставить Мергер слиться с моей душой. Назойливее всего всплывал в мыслях вариант, который уже однажды сработал, но проткнуть себя клинком я так и не осмелилась.

Зато я вспомнила слова Хагена: расслабиться и вспомнить, что в Мергере заключена частичка меня. Так, кажется, принц говорил?

После длительной медитации над мечом я все же сумела найти верный подход. Взяла Мергер в одну руку, прикрыла глаза и представила, что клинок рассеивается в воздухе, своей сутью перетекая в меня. Удивительно, но это сработало! И плевать, что не с первого раза! Главное – меч исчез, а в груди поселилось приятное чувство целостности. А ведь я даже не задумывалась, что это ощущение впервые испытала не так давно…

До вечера я не выходила из комнаты, хотя скучать не пришлось. В обед ко мне заглянула Илинка, чтобы пригласить в общую столовую. Я бы и в хорошем настроении туда не вышла, а сейчас и вовсе высовывать нос из покоев не собиралась. К счастью, вампирша настаивать не стала и принесла обед прямо в мои апартаменты.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила я у Илинки, когда девушка вернулась за пустым подносом.

Она задумчиво нахмурилась и пожала плечами:

– Ничего особенного. Я знаю только о сегодняшнем торжественном ужине, но вы, полагаю, и сами в курсе.

Негусто. Я тяжело вздохнула, уже представляя, каким испытанием для меня станет сегодняшний вечер. Прошлый ужин я провела наедине с Хагеном и чуть его не прирезала. Боюсь предположить, что будет на следующем пиршестве… Тем более мне предстоит столкнуться не только с принцем, но и с его родителями. И, если я правильно поняла слова Хагена, и с моими родственниками тоже… Но, разумеется, говоря о моих родных, Хаген имел в виду кровных предков. А их я никогда не видела.

То, что я выросла в приемной семье, было очевидно. Сэйки – рожденные вампиры, а мои родители – люди. Я могу понять, почему мама и папа никогда не говорили о том, что удочерили меня. Не хотели причинять боль, от которой сейчас мне не скрыться. В сердце точно вонзили осколок и медленно проворачивали его, заставляя рану кровоточить.

Как я оказалась в человеческой семье? Почему восемнадцать лет отказывалась замечать, что совсем не похожа ни на смуглого, кареглазого отца, ни на зеленоглазую, рыжеволосую мать?

Сердце защемило от тоски по маме и папе, с которыми я провела восемнадцать лет. Да, они часто были ко мне строги. Да, именно из-под их заботливого, но жесткого крыла я так опрометчиво сбежала в Нью-Сайд. Но я люблю их и знаю, что родители всегда стремились сделать все ради моего блага.

– Еще что-нибудь новенькое есть? – с надеждой спросила я у Илинки, которая уже стояла у порога.

– А что именно вас интересует?

Я ненадолго задумалась, но в глубине души прекрасно знала, какой именно вопрос хочу задать. Он волновал уже не первый день, брезжа на краю сознания тревожной тенью.

– Вампир, которого солдаты схватили вместе со мной. Где он?

Илинка только развела руками, а я удрученно вздохнула и попросила позвать Дакоту. Илинка удивилась такому распоряжению, но спорить не стала и послушно юркнула в коридор, оставив меня одну.

Честно говоря, я сомневалась, что Илинка отправится передавать мое приглашение Дакоте. Да и в том, что вампирша ответит на послание и придет, тоже не была уверена. В конце концов, у стражницы может быть полно своих дел.

Но вопреки моим ожиданиям Дакота все же заглянула. Случилось это за несколько часов до ужина, когда я уже потеряла всякую надежду на встречу с девушкой.

Она, как и утром, вошла без стука и вместо приветствия одарила меня кривоватой улыбкой.

– Уже соскучилась, принцесса? – промурчала Дакота, а я закатила глаза. Как же все-таки бесит это обращение!

– Ты знаешь, что стало с тем вампиром, которого военные поймали вместе со мной? Такой неприятный тип без руки.

Дакота удивленно приподняла брови и выпятила нижнюю губу:

– А ты не церемонишься с прелюдиями. Что ж, да, я знаю кое-что о нем.

– Выкладывай, – нетерпеливо поторопила я. – Зачем он гонялся за мной? Хотя… Это очевидно. Из-за меча, разумеется. Но почему? Кто-то дал ему приказ? Или Мергер был нужен именно этому маньяку?

– Придержи коней, милая, – улыбнулась Дакота, и ее клыки сверкнули белизной на фоне кожи цвета молочного шоколада. – Я сказала, что знаю «кое-что», а не всю историю его жизни.

Я не могла усидеть на месте от нервов, а потому вскочила с кровати и подошла к Дакоте.

– Выкладывай уже, ну!

– Предупреждаю, тебе это не понравится, – Дакота отвела глаза и с виноватым видом потерла затылок, ероша длинные черные волосы. Будто плохие новости – ее вина.

Я напряглась, приготовившись услышать не самые приятные вещи. Но все равно оказалась абсолютно не готова к правде.

– Когда его попытались допросить, вампир откусил себе язык, – понизив голос почти до шепота, поведала Дакота. – А когда королевская стража и солдаты решили применить другой метод получения информации, он…

Дакота затихла, а у меня под кожей словно выросли сотни крошечных иголочек.

– Что? Что дальше? – прошептала одними губами.

– Его голову разорвало. На куски. Ты бы видела, сколько крови было… Честно, я думала, сорвусь.

Внутри меня что-то оборвалось. Тело заледенело, а к горлу подступил ком тошноты. Я испуганно подняла глаза на Дакоту и с удивлением осознала – она не понимает.

Не понимает, что ужасная смерть врага не радует меня, а до тошноты пугает. Не понимает, как мерзко и жутко прозвучали ее слова, напомнившие простую истину. Дакота вампир. Кровь для нее – изысканный деликатес и подпитка для магии. Без разницы – кровь людей или сородичей, что подобна медленному яду. Любая, она пробуждает в девушке инстинкты даже в такие страшные, отвратительные моменты.

И я не знаю, что пугает меня больше… То, что смертью моего преследователя кто-то намеренно заметает следы? То, что мерзкая казнь пробудила в Дакоте голод? Или то, что я от вампирши на самом деле ничем не отличаюсь?

Внезапно для нас обеих дверь отворилась и на пороге появилась Илинка с уже знакомым мне набором расчесок и заколок. Заметив служанку, я облегченно выдохнула, а Дакота, наоборот, насупилась.

– Еще увидимся, красотка. – Вампирша махнула мне на прощание рукой и расслабленной походкой вышла в коридор.

Желание появляться на ужине, которого и без того не было, сейчас превратилось в отчетливую боязнь.

Я не хочу быть одной из них.

Отдавая дань уважения дому Колдренов, меня снова нарядили в белое платье. На этот раз оно оказалось более закрытым, с полупрозрачными рукавами из ажурной ткани. Мои волосы Илинка собрала в аккуратную прическу из кос и распущенных снизу локонов, украсив все миниатюрной диадемой.

– Очень красиво, – улыбнулась она, встретившись со мной взглядами в зеркале. – Вот только волосы… Не хотите перекрасить в естественный цвет? Можем сделать это уже завтра.

– Нет, – сухо отозвалась я и устало прикрыла веки.

Уверена, про цвет моих волос Илинке кто-то намекнул. Тем меньше мое желание избавляться от этого оттенка. Меня и так лишили всякой надежды на жизнь, сценаристом которой я могла бы стать сама. Такие мелочи, как цвет волос, – последние крохи, которые позволяют думать, что я все еще имею контроль хоть над чем-то.

Ровно в шесть вечера в дверь постучали, и на пороге возник Хаген. Илинка глубоко поклонилась принцу, а я его даже взглядом не удостоила. Лишь краем глаза заметила, что принц к торжеству приоделся в строгую белую рубашку, на плечах расшитую золотыми нитями, что очень напоминало эполеты.

Я без слов вышла в коридор, проигнорировав протянутую руку вампира. Хаген никак не отреагировал на неловкую ситуацию и покинул покои следом за мной.

– Злишься, – констатировал он, шагая рядом по пустым коридорам.

Мое молчание стало красноречивым ответом, хотя хотелось кричать. Принц залез мне в голову, коснулся самой души, чтобы только узнать мое к себе отношение. Он без спросу сломал то единственное, что я считала неприкосновенным и личным. Я не просто злюсь. Я в ярости.

Больше Хаген заговорить не пытался, и до резных дверей столовой мы дошли в идеальной тишине. На входе, в тени коридора, я заметила Дакоту и другого стражника. Они поклонились нам, а когда Хаген отвернулся, чтобы распахнуть передо мной дверь, я увидела, как Дакота мне подмигнула.

Посреди просторного светлого зала стоял большой, но полупустой стол, накрытый белой скатертью. На стульях с высокими тонкими спинками нас уже дожидались гости, которых оказалось шесть…

Наверное, я должна была дождаться, когда Хаген представит меня своим и моим родным родителям, но среди новых лиц я вдруг заметила две знакомые фигуры и не смогла сдержать восторженного вскрика:

– Мама! Папа!

Я со всех ног бросилась к ним прямо через зал. Юбка мешалась, и мне пришлось придерживать подол, чтобы не запутаться в нем. Под тяжелыми, удивленными взглядами вампиров я заключила родителей в объятия. Они выглядели растерянными и одновременно безумно счастливыми.

– Что вы здесь делаете? – широко улыбаясь, спросила я и крепко сжала ладони мамы в своих.

– Это все господин Колдрен, – шепнула мама и благодарно кивнула Хагену. Принц вежливо улыбнулся, а я оторопела.

– Он связался с нами и все рассказал, – добавил папа. – Мы всегда считали, что приютили особенную девочку, но даже не догадывались насколько.

От этих слов защемило в груди. Выходит, они действительно не мои родные родители…

– Сандра, – словно сквозь туман позвал Хаген. – Садись за стол. У нас есть целый вечер, чтобы обо всем поговорить.

Я послушно прошла к свободному месту и, после того как Хаген представил всех присутствующих, села рядом с ним. Кто есть кто, я и так поняла, едва вошла в зал. По левую руку сидели мои приемные родители, справа – семья Хагена, а напротив…

– Ты выросла точно такая, как мы тебя и представляли, – выдохнула вампирша, глядя на меня с нескрываемым восторгом.

Я смотрела в ее яркие голубые глаза, но видела свои. В чертах ее лица узнавала собственные. Те же чуть вздернутый нос, густые брови и высокий лоб в обрамлении светлых кудрей. Разве что вампирша казалась более утонченной и каждое ее движение было завораживающе плавным и грациозным.

– Но что ты сделала со своими волосами? – Мягкие губы моей родной матери скривились. Очарование рассеялось. – Неужели служанка не передала мою просьбу смыть эту гадкую краску?

Ах вот оно что! Я-то думала, то была прихоть Хагена!

– Разве мы уже встречались? – Я удивленно выгнула бровь, усиленно пытаясь вспомнить, когда успела пересечься с родственницей.

Утром была прогулка с Дакотой, экскурсия по подвалам и встреча с вурлаком. Потом я до самого вечера сидела в своей комнате.

– Я видела тебя в окно, – призналась женщина и сложила тонкие пальцы под подбородком. – Если бы не госпожа Колдрен, в жизни бы не поверила, что моя дочь может позволить себе выглядеть вот так.

Она прошлась по мне оценивающим взглядом, даже не пытаясь скрыть разочарование. Я же вовремя прикусила язык и проглотила обиду. Эта женщина, несмотря на единство крови, – для меня совершенно чужой человек. Ее слова ничего не значат.

Вот если бы приемных родителей, которых до недавних пор я считала своей единственной семьей, возмутил мой внешний вид, я бы, возможно, расстроилась. Если бы они упрекнули меня в том, что я оборвала связь, сломав эххо. Если бы сказали, как сильно разочаровала и подвела, сбежав из дома… Но они будто забыли обо всем плохом, что произошло за последние недели, и просто, как и я, радовались новой встрече.

– Эвели, неужели спустя восемнадцать лет единственное, что тебя интересует в нашей дочери, – это цвет волос? – возмутился статный, темноволосый вампир, который сидел рядом с насупившейся женщиной. Назвать ее мамой даже мысленно язык не поворачивался.

Эвели, или же госпожа Дорей, с отсутствующим видом пожала плечами и отпила из своего бокала. Ее муж кашлянул, пытаясь скрыть нарастающую неловкость. Что же, хорошо, что не я одна тут на иголках сижу…

Атмосфера в зале, мягко говоря, царила прохладная. Родители Хагена оказались такими же строгими и молчаливыми, как и принц. Мои родственники лучше бы вообще рот не открывали, настолько меня разочаровало наше знакомство. Единственное, что придавало сил, – присутствие моей настоящей, хоть и не по крови, семьи.

Я понимала, что приемные родители не должны находиться на этом ужине. Видела, как на них косятся вампиры, и понимала, что Хаген пригласил людей в свою обитель только ради меня. От этой мысли на душе потеплело, но столь крохотного огонька все равно не хватило, чтобы растопить нависшую надо мной глыбу отчаяния.

– Сандра, – госпожа Колдрен мягко улыбнулась, но ее синие, такие же как у Хагена, глаза остались холодны, – у тебя есть какие-то вопросы? Наш мир хоть и родной для тебя, но все же ты росла как человек.

«И предпочла бы им и остаться, если бы не чертовы правила и законы», – едва не сорвалось с губ. Однако у меня и правда имелись вопросы, которые мучили уже несколько дней.

– Почему я росла среди людей? Это какой-то тайный обычай?

– Скорее глупое недоразумение. – Госпожа Дорей стиснула ножку бокала между пальцев с такой силой, что та едва не хрустнула.

Я ожидала, что именно родная мать возьмет ситуацию в свои руки и расскажет обо всем. Но она молчала и глядела словно вглубь себя. А в разговор неожиданно вступил господин Колдрен, отец Хагена и король… К сожалению, уже бывший.

– Обычно, когда Мергер избирает хозяина, который сможет поделиться с ним кусочком своей души, вся семья вместе с новорожденной сэйки перебирается в резиденцию королевской семьи.

Слушая господина Колдрена, я поразилась, насколько в течение своей речи он походил на Хагена… От матери принцу достались лишь глаза, глубокие, но холодные. В остальном он – вылитый отец, на которого еще не легла печать времени.

– Если все так, то почему же я росла не в резиденции, а среди людей? Почему даже не подозревала, что я приемный ребенок?

Слова дались с трудом. Я словно клещами вытягивала каждое, вырывая их вместе с частью оставшейся в теле души. Мысль, произнесенная вслух, прозвучала в сотни раз страшнее.

Я приемный ребенок. Потерянная сэйки. Рожденный вампир, чья редкая особенность состоит в ценной способности подчинять себе чужие силы и жонглировать ими, как захочется. Я – важное звено ритуала коронации, без которого мир между людьми и вампирами разрушится по щелчку пальцев.

Если бы я, как и полагается, с детства росла среди вампиров, если бы знала, что ждет в будущем, казались бы вести о моей судьбе такими пугающими? Боялась бы я оказаться связанной с Хагеном ритуалом или почла бы за честь вверить свою душу новому королю?

Скорее всего, я бы воспринимала и обращение, и ритуал, и связь с Хагеном, которая станет для меня кандалами после коронации, как крохотный рубеж в своей жизни: переступлю и не замечу.

Расти я рядом с Хагеном, знай с самого детства, что мы практически суждены друг другу, мне было бы легче. У меня бы было время свыкнуться с этой мыслью, а возможно, даже влюбиться в принца. Тогда я бы с радостью позволила ему завершить ритуал, воссоединить кусочки моей разорванной души, тем самым навсегда связав наши судьбы. Наверное, я была бы счастлива принять предложение Хагена и, после того как смутное время алой луны завершится, стала бы новой королевой.

Но шансы упущены. Я другой человек. И то, что могло бы меня восхищать, сейчас только пугает и разбивает сердце вдребезги. Однако я не жалею о жизни, которая у меня была. Я пла́чу о том, что с ней придется проститься.

– Этого не должно было случиться, – глухо произнес мой родной отец, и его голос дрогнул. – Ты, как и положено, должна была воспитываться среди вампиров.

Я набрала полные легкие воздуха и попыталась усмирить дрожь, что волной пробежала по телу. Предчувствие чего-то важного и пугающего не покидало ни на секунду.

– В день твоего рождения по традиции проводился торжественный прием. – Взгляд господина Дорея подернулся дымкой воспоминаний. Голос стал тише, ровнее и звучал словно из глубин прошлого. – У вампиров королевского рода есть обычай, во время которого подтверждается истинность крови сэйки. Доказать единство будущей королевы с Мергером можно единственным путем…

– Хотите сказать, меня прилюдно закололи мечом?! – От представившейся картины замутило. Все вампиры, кроме Хагена, покосились на меня с неприкрытым раздражением.

– Мергер – это не тот клинок, которым можно убить сэйки, – пояснила госпожа Колдрен, изящно переплетя пальцы, облаченные в ажурные перчатки. – Пока силы и кровь спят, меч может временно «сливаться» с душой.

Я вспомнила о том ужасном дне, который, думала, станет последним. Тогда меня пронзили мечом, пытаясь убить. В секунду, когда острие сверкнуло над грудью, мне казалось, это конец. Но то было лишь начало…

– А если сэйки уже прошла через обращение и стала вампиром? Разве тогда ее связь с Мергером разорвется?

Почему-то мне казалось важным уточнить это именно сейчас. В конце концов, я слышала разные детали моего будущего, но никогда не пыталась соединить их в единую картину.

– После обращения в вампира, Сандра, твое тело и душа вспомнят о своей истиной сути, – господин Дорей попытался доброжелательно улыбнуться.

Похоже, он единственный среди вампиров испытывал ко мне сочувствие, видя все переживания, написанные на побледневшем лице. Я оценила попытки родного отца помочь, сблизиться, но они совсем не помогали. Мне все еще было ужасно не по себе.

– После твоего обращения, – продолжил он, – пробужденная душа будет стремиться к восстановлению. Поэтому заканчивается ритуал так же, как начинался в день рождения наследницы.

– Меня пронзят Мергером, так? – догадалась я и ощутила, как внутри все стянулось в тугой комок.

Господин Дорей кивнул:

– В последний раз. После этого твоя душа снова станет цельной, а вместе с ней через Мергер ты получишь запечатанные в клинке силы принца.

– Но чем раньше ты передашь их наследнику, тем лучше, – добавила мать Хагена. – Несмотря на то что сэйки подобны бездонному сосуду для силы, а магия, которая запечатана в Мергере, не является и десятой частью королевской мощи, держать ее в себе девочке, которая всю жизнь считала себя человеком, сложно. Сила, которой не умеешь пользоваться, – тяжелая ноша. Поверь, уж я знаю это наверняка.

Госпожа Колдрен слабо улыбнулась, и у уголков ее глаз выступила тоненькая сеточка морщин. Она ободряюще кивнула мне, и я впервые задумалась, что на своем пути вовсе не одинока.

Как я раньше не вспомнила о том, что кто-то один из каждой правящей четы прожил часть своей жизни с подавленной истинной сутью и ничем не отличался от людей? Единственное, но колоссальное отличие лишь в том, как я и другие сэйки росли и воспитывались.

Я не так сильна в истории, особенно вампирской, но почти уверена, что никаких потерянных сэйки раньше не было. А значит, они все росли во дворцах, замках, резиденциях. Получали достойное образование, готовились к своей почетной роли, чтобы гордо нести корону и стать опорой монарху.

У меня ничего этого не было. И я, наверное, худший кандидат на роль королевы. Но этот статус – лишь утешительный приз для сэйки, которая после ритуала остается в плену навязанных уз. У меня есть право отказаться быть королевой, но принять роль сэйки я обязана.

– Это все, конечно, очень интересно, но какое имеет отношение к тому, что я росла среди людей?

После долгого молчания в разговор вступила моя родная мать:

– Все из-за ошибки военных, – ее взгляд сверкнул сталью. – Если бы в день твоего рождения они обеспечили достойную защиту…

Госпожа Дорей резко умолкла. Я нетерпеливо подалась вперед, но женщина продолжала молчать, будто снова переживая все события того давно минувшего дня.

Я в полном недоумении покосилась на своих приемных родителей, которые в беседе не обронили ни слова. Я будто ждала пояснений от них. Но что могут знать два человека, которые оказались случайно замешаны в вампирские интриги? Их присутствие здесь – лишь подарок от Хагена и шанс проститься с прошлой жизнью.

– Меня похитили? – предположила я, пытаясь оживить затухший разговор.

– Не тебя, – качнул головой господин Дорей, – Мергер.

Мое лицо вытянулось от удивления. Я пыталась сложить имеющиеся кусочки мозаики воедино, но не получалось. Почему украли Мергер, а среди людей оказалась я?!

– Это была не ошибка военных, а запланированный ход, – поправил бывший король голосом, от которого кровь застыла в жилах. – Защита резиденции была безупречна, я лично проверял ее несколько раз. Но среди доверенных стражей прятался предатель, которого я не сумел вовремя распознать. Я понял все, когда уже было слишком поздно. Мерзавец открыл портал, когда моя жена передавала Мергер госпоже Дорей, и убил себя, едва понял, что задача выполнена. Мы отследили, куда вел пространственный ход, но опоздали и упустили меч.

Я была настолько поражена услышанным, что не могла подобрать слов. Покосилась на родителей и поняла, что и для них рассказ стал откровением.

– Мы старались держать все в тайне, – помрачнев, промолвила госпожа Колдрен, – но слухи поползли слишком быстро. Весть о том, что королевская семья утратила важнейший артефакт, без которого невозможно сохранение династии, оглушила все вампирское сообщество. Если бы мой муж уже не был избранным королем, нашему дому ни за что бы не удалось удержать власть. Не удастся и Хагену, если ты откажешься пройти через ритуал.

Я раздраженно стиснула кулаки. Опять разговор уходит совершенно в другое русло! Опять мне напоминают о том, как важно Колдренам сохранить корону! Закон, равноправие людей и вампиров, долг и честь… Бла-бла-бла!..

– Мне все еще непонятно, как я оказалась среди людей, – выпалила я почти грубо, чем заслужила гневный взгляд родной матери и удивленный от всех остальных.

Но вампиры молчали, как дети, которые провинились и боятся в этом признаться.

– Хорошо, – вдруг выдохнул отец Хагена, и я вцепилась взглядом в его напряженное лицо, боясь упустить даже крошечную деталь рассказа. – Ты имеешь право знать.

– Господин Колдрен, – хотела было остановить бывшего короля моя родная мать, но тот упреждающе поднял ладонь.

– Я расскажу.

На пару секунд воцарилась идеальная тишина, а воздух от повисшего в нем волнения стал вязким и спертым. Сердце словно замерло в ожидании, а затем пустилось вскачь, когда вампир заговорил.

– Уверен, Сандра, ты уже знаешь, что Мергер – не только ритуальный клинок. Это мощное оружие, которое может сразить даже короля.

Я бодро кивнула, а господин Колдрен продолжил:

– Утрата Мергера для королевской семьи стала не только ударом по будущему рода, но и по безопасности в настоящем. Мы бросили все силы на поиски клинка, но он словно испарился. Однако было предельно ясно, что смертоносное оружие не уничтожено, ведь ты, связанная с ним душой, находилась в полном здравии. Значить это могло лишь две вещи. Первая: клинок действительно утерян. Лежит на дне морском, на горных вершинах или застрял в ледниках. Такой расклад грозил проваленным ритуалом и прерванной династией. Хаген не смог бы стать королем.

Сидящий рядом со мной принц нервно распрямил спину, будто его произнесенное имя – команда приготовиться.

– Но был и второй вариант, – глаза вампира потемнели, голос стал ниже. – Кто-то завладел Мергером и сумел это скрыть. А это серьезная угроза для любого вампира, независимо от рода и статуса.

Ткань платья показалась мне слишком тонкой. Стало очень холодно. Тело покрылось мурашками, словно инеем. Колючая дрожь ползла от кончиков пальцев к самому сердцу.

– Мы спрятали тебя в резиденции, чтобы решить, что делать дальше. – Простые слова прозвучали слишком жестко. Сначала я не поняла, почему мне так показалось, но все встало на свои места после следующей фразы бывшего короля: – Восстановить утраченную репутацию рода возможно, найти преемника легко, но вернуть к жизни погибших – не под силу даже королю.

– Вы хотели убить меня, – догадка надтреснутым голосом сорвалась с губ. – После моей смерти Мергер бы утратил силу и перестал быть угрозой…

Краем глаза я заметила, как Хаген под столом протянул ладонь, затянутую в белоснежную перчатку, к моей. Кончики его пальцев остановились всего в паре миллиметров от кожи, покрытой мурашками, но принц так и не решился меня коснуться. Отдернул руку, будто почувствовал, как мысленно я отталкиваю его.

– У нас не было выбора, – извиняющимся тоном проблеяла госпожа Дорей, моя родная мать. Однако вопреки полному сожаления голосу глаза ее остались совершенно холодными. – И мы не пытались тебя убить, Сандра, пойми…

– А заперли в охраняемой комнате, дожидаясь наступления критического момента? – слова сочились ядом, который травил душу. Обида и боль за прошлую, совсем беззащитную меня накрыла с головой.

– Ты права, – подхватила госпожа Колдрен, – мы действительно заперли тебя под охраной доверенных солдат. Думали, что сможем найти выход и тогда не придется проливать невинную кровь… Но снова ошиблись.

То ли от нервов, то ли от злорадства меня изнутри распирал едкий смех. Надо же! У королевской семьи опять сорвался план! Это уже доходит до абсурда!

– Все испортил еще один предатель, – договорила мать Хагена, а у меня даже зубы скрипнули.

«Испортил»? Серьезно?!

Они собирались убить новорожденную девочку лишь потому, что из-за нее существует оружие, способное уничтожить любого вампира! Пеклись о своей шкуре и были готовы купить свои никчемные жизни ценой крови младенца!

И ладно еще Колдрены… Поступок гадкий, но все же не они согласились отдать на заклание собственную дочь.

Дореи, значит… Что ж, я никогда не возьму их фамилию, будь она хоть самой почитаемой среди вампиров! Плевать, что она моя по происхождению. Мне мерзко иметь хоть что-то общее с этими монстрами!

– И что же? Кто-то снова открыл в резиденции портал? – тоном, абсолютно недопустимым при разговоре с королевской четой, спросила я и все же рассмеялась, когда старшие Колдрены кивнули.

– Не думаю, что тот страж хотел предать нас, – игнорируя мой нервный хохот, произнесла поникшая госпожа Колдрен. – На похищение его толкнуло доброе сердце.

– Неженка побоялся быть причастным к убийству, – фыркнула госпожа Дорей, явно позабыв, что несостоявшаяся жертва сидит прямо перед ней.

Из оцепенения меня вырвала мамина ладонь, которая вдруг накрыла мою. Мама не улыбалась и не пыталась подбодрить, лишь мягко напомнила, что настоящая семья рядом. Они никогда не дадут меня в обиду.

На сердце сразу стало легче, морок тоски рассеялся. Я сжала руку мамы в ответ, ни капли не беспокоясь о том, что подумают все эти серьезные и напыщенные вампиры. Неудивительно, что Хаген вырос таким холодным. Он, кажется, никогда не знал истинного тепла близких.

– Тот солдат был достаточно силен, чтобы в одиночку открыть целую цепочку порталов и запутать следы, – задумчиво проговорил господин Колдрен. – К нашему стыду, мы так и не отследили чародея и не смогли понять, где он спрятал девочку. Мы обошли все детские дома, опросили тысячи людей… Безрезультатно. А самый действенный метод поисков испарился вместе с Мергером.

И тут впервые за весь вечер слово взяли мои приемные родители. Папа тепло улыбнулся, будто вспомнил о чем-то приятном. Когда он заговорил, голос его звучал мягко и спокойно. В нем не было того напряжения, что неуловимо сквозило в словах всех вампиров. Отец смотрел прямо мне в глаза, и я понимала – он рассказывает это только для меня.

– Мы нашли тебя, когда только-только переехали в новый провинциальный городок. Представляешь, купили дом, а когда въехали, вдруг нашли в одной из комнат малышку. Тебя.

Папа улыбнулся, его глаза заблестели от слез. Уголки моих губ невольно поползли вверх, а взгляд подернулся соленой пеленой. На душе стало одновременно и тепло, и горько.

– Никто из соседей нас еще не знал, а потому скрыть, что ты не родная наша дочь, не составило труда, – сквозь слезы произнесла мама. – Я знала, что не только в Равене, но и по другим странам ищут пропавшую девочку, но отказывалась верить, что разыскивают именно тебя. Возможно, сердце подсказывало, что мы должны оставить тебя и воспитать, как родную… Сейчас я вижу, что не ошиблась в своем решении.

– Мама…

Она крепче сжала мою ладонь и всхлипнула. Папа подвинулся ближе к ней, приобнял дрожащие плечи. Немного успокоившись, мама продолжила, и никто не посмел ее перебить.

– Все восемнадцать лет, что ты росла у нас, меня мучила совесть. Я боялась, что человек, который подкинул тебя, ошибся с выбором. Боялась, что, оставив, лишила тебя лучшей жизни, ведь мы с Тоддом не так богаты… Но, Сандра, мы делали все, чтобы перед тобой открылись все двери.

Перед глазами разом пронеслись десятки кружков, все спортивные секции, дополнительные занятия, на которые родители таскали меня чуть ли не силой. Я ненавидела это. Бесилась, что у других детей полно свободного времени, а я все свое посвящаю занятиям и тренировкам.

Все эти годы я думала, что из меня лепят идеального ребенка. Но теперь стало понятно, что так родители пытались дать все то, что, возможно, отняли решением оставить меня в своей семье.

Мне подарили ценный шанс и огромный выбор, а я этого не ценила, потому что даже не понимала. А потом и вовсе сбежала, устав от вечной опеки.

Еще никогда мне не было так стыдно. Боль съедала изнутри. От злости на саму себя хотелось кричать. Слезы обжигали глаза и мешали дышать.

Но сильнее всего было другое чувство. Благодарность.

– Спасибо, – произнесла я одними губами и, наплевав на все приличия, вскочила из-за стола и порывисто обняла обоих родителей.

Они смеялись и улыбались сквозь слезы, прижимали меня к себе, пока я раз за разом повторяла, как сильно их люблю.

– Мы тоже тебя любим, дочка, – говорил отец, пока мама успокаивающе гладила меня по волосам.

– Мы гордимся тобой, – вторила она, и мое сердце трепетало.

На свое место я больше не вернулась. Передвинула стул и осталась сидеть между родителями, которые теперь крепко держали меня за руки. Это придавало сил и отгоняло тени пугающего прошлого и не менее ужасающего будущего.

Даже тогда, когда родные родители охотились за моей головой, совершенно чужие люди сделали все, чтобы я была жива и счастлива.

Быстро успокоив сбившееся дыхание и придя в себя от эмоций, я решила, что не стоит упускать шанс узнать правду, и спросила:

– А что стало с тем солдатом, который спас меня? – Несмотря на то что щеки еще блестели от слез, голос мой остался тверд.

Вампиры, смущенные развернувшейся перед ними сценой, явно ждали этого вопроса.

– Он был сильным магом, – начал господин Колдрен, а у меня в глазах потемнело.

«Был».

– Спрятав тебя в небольшом городке на окраинах Равена, предатель…

– Не называйте его так! – процедила я сквозь стиснутые зубы. Да, я даже не знаю, о ком речь, и не могу помнить этого мужчину. Но не позволю называть предателем человека, который обменял свою голову на мою жизнь.

А еще я ужасно боюсь, что Колдрены посчитают изменщиками и моих родителей и накажут их за то, что восемнадцать лет назад те утаили правду о моем происхождении.

Господин Колдрен не дрогнул, но в его светлых глазах застыло удивление. Моя родная мать надменно вскинула подбородок и раздраженно хмыкнула, а отец устало прикрыл глаза. Мать Хагена заметно напряглась, ее пальцы крепче стиснули ажурную салфетку, которую женщина нервно теребила. Видимое спокойствие сохранял только Хаген. Наверное, потому, что в те времена он тоже был совсем ребенком и никак не был связан с темными делами своих родных. Поэтому принц не испытывал ни стыда, ни сожалений, а лишь с интересом наблюдал за развернувшейся сценой.

Господин Колдрен кашлянул, сделал над собой усилие и продолжил:

– Хорошо, Сандра. Тот человек, – слово прозвучало слишком натянуто, но даже это было лучше, чем отвратительное обвинение, – он знал, как штаб обороны работает изнутри, и сумел запутать следы. Мы искали его несколько месяцев по всей стране, контролировали ситуацию в других государствах, а беглец все это время прятался у нас под носом. В Нью-Сайде.

Я опешила. Как такое возможно? Почему в первую очередь не обыскали столицу?

– У него была метка, – опережая мои вопросы, пояснил вампир. – Это значит, что человек дал клятву и вверил себя королевскому роду.

А ведь я уже слышала о таких метках от Бастьяна. Видела их у Химер и сама едва не получила такую же.

– По этому клейму мы пытались выследить преступника, но оно «молчало». Мы думали, что причина в том, что носитель спрятался слишком далеко, и потому отправились по ложному следу. На самом деле Уоллис обманул нас всех.

Имя показалось мне смутно знакомым. Когда я услышала его, в памяти что-то встрепенулось, но я не успела ухватиться за правильную ниточку воспоминаний, и ощущение узнаваемости исчезло. Мысли суетливо мелькали в голове, сменяя одна другую. Эмоции тоже менялись, как в калейдоскопе: страх, интерес, восхищение, горечь и тоска.

Не замечая моих метаний, господин Колдрен продолжал:

– Спустя долгие месяцы мы все же нашли его. Оказывается, его метка «молчала», потому что маг перекрыл ее другой, которую создал сам. Уоллис прятался в бедных районах, скрашивая последние дни жизни компанией таких же отбросов, как и он…

– Вы убили его! – Это был не вопрос. Слова сорвались с губ приговором.

Сердце сжалось в комок боли, когда я увидела сухой кивок и абсолютное безразличие в холодных глазах.

– Он был предателем, – заключил господин Колдрен и пригвоздил меня к спинке стула взглядом, от которого по коже проползла морозная корка. – Сандра, я понимаю, что сейчас мы все, – он жестом указал на сидящих за столом вампиров, – кажемся тебе чудовищами. Но пойми, корона – это огромная ответственность. Не только перед вампирами, но и перед людьми.

Я хотела снова выкрикнуть что-то колкое, ядовитое и злое, но, словно ощутив нарастающую во мне боль, мама крепче сжала мою ладонь. Я судорожно вздохнула, прикусила губу и пронзила бывшего короля взглядом, полным ненависти.

– Колдрены – один из немногочисленных родов, которые стремятся поддерживать равенство между людьми и вампирами. Да, не зная, где Мергер, я хотел убить тебя, чтобы развеять угрозу, нависшую над обеими расами. Это жестокая, но справедливая плата за мир.

– И вы, мой несостоявшийся убийца, говорите мне это прямо в лицо?! – вместо подступающих слез вырвался вскрик.

Я ожидала чего угодно, но не слов, сказанных холодным, бескомпромиссным тоном:

– Говорю. Как и то, что ни о чем не жалею. И если бы сейчас, когда ты нашлась, все повторилось вновь, если бы Мергер опять похитили, я бы убил тебя, не задумываясь. Это и значит – быть королем! Одна жизнь не стоит жизней целого мира.

Мне хотелось рвать и метать. Больше не в силах сдерживать эмоции, что нарастали ураганом, я вскочила с места так резко, что стул с грохотом отлетел назад.

Не знаю, что я собиралась сказать или сделать. Кончики пальцев зудели, прося призвать Мергер. Я уже знала, как это делается. Стоило всего-то пожелать, и в моих руках возникнет смертоносное оружие, перед которым дрогнет даже король.

Свет уже лучился вокруг. Еще немного, и меч, созданный из кусочка моей души, материализуется и знакомой тяжестью отзовется в руке.

Всего миг, и это бы случилось…

Но внезапно зал озарила другая вспышка. Пламенно-красная, с черными языками вампирской силы.

Портал.

Из зияющего посреди зала разлома темной волной хлынули низшие вампиры. Обезумившие чудовища толкали друг друга, шипели и клацали клыками, с которых капала прозрачная вязкая слюна.

Словно сквозь туман я услышала испуганный крик мамы и краем глаза заметила, как папа встал, чтобы спрятать нас за своей спиной. Я уже потянулась к руке отца, чтобы оттащить его назад. Нужно бежать! Человеку не выстоять против целой толпы низших!

Однако я забыла, что уже несколько дней окружена отнюдь не людьми.

– Держись рядом, – процедил Хаген и одной мощной волной незримой энергии заставил низших рухнуть безвольными телами.

Он схватил меня за плечо и отодвинул за свою спину. Я успела заметить, как крепко сжаты его губы, как низко сдвинуты широкие брови. Почему принц так встревожен? Все нападавшие устранены. Беда миновала.

Но, стоило мне об этом подумать, в комнате ослепительными вспышками замерцали новые порталы. Сначала их было не больше пяти, но с каждой секундой алый свет все чаще озарял зал, выпуская новую ораву изголодавших тварей.

Хаген и другие вампиры легко останавливали низших. Мертвые обескровленные тела бывших людей с глухим стуком падали на пол, но порталы не переставали сверкать. Новым чудовищам приходилось забираться на уже мертвых сородичей, чтобы добраться до нас, но их неизбежно настигала та же кара, а горы трупов продолжали расти.

Как такое возможно? Мы ведь в королевской резиденции – самом безопасном месте! Разве не так?

Из груди вырвался нервный смешок, и я сама не поняла, как по щекам заструились слезы отчаяния и бессильной злобы. Надо же, среди приближенных главнейшей семьи снова спрятался предатель! Только так можно объяснить, почему прямо посреди торжественного ужина началась мощнейшая атака…

Но не на Колдренов, не на Дореев. Хоть среди них пока что не было действующего короля, способного обрушить на нарушителей всю мощь вампирского рода, они все являлись очень сильными вампирами. Тот же Хаген убивал низших одним щелчком пальцев, хотя большая часть его сил запечатана в Мергере.

Я не глупа и могу сложить два и два. Охота на сэйки продолжается и вышла на новый уровень. К тому же кто-то знал о приеме и решил напасть не только на меня, но и на высокопоставленных вампиров, чтобы показать их бессилие перед врагом.

– Сандра, мы уходим, – строго отчеканил Хаген.

– Куда? – Я не позволила принцу поймать мою ладонь и отшатнулась.

Он раздраженно поджал губы и призвал новую волну силы. На этот раз сгусток энергии опрокинул низшего всего в паре метров от нас.

– Здесь небезопасно, – невпопад ответил Хаген, повысив голос, а я едва не рассмеялась.

Небезопасно? Правда? А то я не заметила!

Но я прикусила язык. Хаген, всегда непоколебимый и спокойный, сейчас действительно выглядел встревоженным и злым. Я видела эти темные эмоции в его помрачневшем взгляде, в жесткой линии подбородка и напряженных скул.

Я понимала, что он прав. Нужно бежать. Я – цель этого нападения. Низшим, которые непрерывным потоком лезут из порталов, достаточно лишь свернуть мне шею или разорвать клыками горло. Я, будучи всего лишь человеком, такого урона не переживу, а род Колдренов потеряет и шанс вновь легко занять престол, и доверие других вампиров. Вряд ли кто-то пойдет за королем, при котором в его же доме растерзали безумно важную и ценную сэйки…

Но я застыла. Ноги примерзли к полу, и я просто не могла пошевелиться, скованная страхом и болью.

– Сандра! – отрезвляюще рявкнул Хаген, но я даже вздрогнуть не сумела.

Перевела испуганный взгляд на родителей, и в горле застыл всхлип. Низшие зажали их в угол.

Я хотела призвать Мергер и ринуться к родным. Не могла видеть, как дрожит мама, как папа пытается закрыть ее собой и безрезультатно отгоняет тварей сломанной ножкой стула. У них не было магических проводников. Похоже, их изъяли, когда родители проходили через охрану резиденции, а теперь они не могли даже достойно защититься!

– Не смей! – Хаген, оказался за моей спиной, когда я сделала несколько уверенных шагов в сторону родителей. Однако принц успел обхватить меня руками и дернул обратно. – Ты же даже сражаться не умеешь!

– Я должна им помочь!

– Ты должна выжить! – прорычал Хаген, оттаскивая меня назад.

В его руках я не могла даже сопротивляться. Вампир был намного сильнее меня. Сколько бы я ни колотила его, сколько бы ни пыталась вырваться – бесполезно.

– П-помоги им, – надтреснутым голосом прошептала я, когда поняла, что Хагена одолеть не смогу.

Гнев, не найдя выхода в скованном теле, вырвался наружу слезами, которые раскаленными крупными каплями скользнули по холодным щекам. Я бессильно смотрела на родителей, о присутствии которых, кажется, просто позабыли. И Дореи, и Колдрены, не имея никакого оружия, как могли отбивали нападения, но только те, которые представляли угрозу для меня. Никто и не заметил, что моих родителей оттеснили и поймали в ловушку.

– Нет, – коротко отрезал Хаген и больно стиснул мое запястье.

– Нет?! – я задохнулась этим словом. Оно перекрыло горло, встав в нем удушающим комом.

– Ты важнее, – сухо бросил Хаген и, не обращая внимания на крики и слезы, подхватил меня на руки и, обернувшись через плечо, приказал: – Помогите Нильсенам!

Мое оцепенение тут же спало, по телу прокатилась обжигающая волна. Ярость.

Я кричала, билась, вырывалась и била Хагена по груди, но вампир не обращал на сопротивление никакого внимания. Продолжая наполнять пространство своей силой, чтобы расчистить путь к выходу, принц нес меня через настоящий ад.

– Им помогут, – иногда повторял он, но я не верила. – Все будет хорошо.

Пока мы уходили, мой взгляд больше не находил родителей среди этого ожившего кошмара. Я, ослепленная вспышками чар и порталов, потеряла их среди сотен вампиров. Исступленно озиралась, кричала родные имена, но все впустую.

Когда мы оказались в коридоре, мой голос осип, а тело ослабло. Во мне все еще теплилась надежда, но она была настолько ничтожной, что ее тусклый огонек скорее ранил, чем придавал сил.

Я не замечала ничего вокруг. Не видела, что кошмар поглотил не только зал столовой, но и коридоры. Я слепо смотрела перед собой, а в голове звенела безупречная пустота.

И лучше бы так и продолжалось. Лишь бы не чувствовать боль и безумное, пожирающее изнутри отчаяние.

Но из забытья меня вдруг вырвал звонкий голос Дакоты:

– Хаген! Сандра! Сюда!

Вампирша стояла в глубокой нише, которая возвышалась над полом примерно на метр. Кажется, раньше там красовалась древняя ваза, но сейчас от реликвии остались лишь осколки. Прячась в нише, Дакота легко отбивала атаки низших и могла не переживать, что кто-то нападет сзади. Туда же теперь направлялись и мы, но, окруженные врагами, остановились, пройдя лишь половину пути.

– Стой сзади, – приказал принц и опустил меня на ноги, которые тут же подкосились. Я едва не осела на пол, но все же сумела взять себя в руки и сделала то, что он велел.

Вокруг царил такой хаос, что я позабыла и о гордости, и об отвращении к Хагену. Прижалась к сильной спине, вцепилась белыми холодными пальцами в чужие плечи и затаила дыхание.

Низших здесь набралось столько, что стало душно, а в глазах потемнело. А потом я увидела, как Дакота спряталась за мерцающей завесой… Щит? Но зачем?

Ответ на свой вопрос я получила в следующий же миг, когда разрушительная волна силы прокатилась по коридору. От нее завибрировали стены, задрожал каменный пол, и, если бы не близость Хагена, если бы не купол, которым он нас укрыл, меня бы постигла та же участь, что и всех низших вокруг.

Издав предсмертные вопли, они рассыпались черной пылью. Даже те чудовища, которые только появились из новых порталов и чьи ступни в прыжке не успели коснуться пола, развеялись на миллионы крошечных частиц.

– Почему… Почему ты не сделал этого раньше?! Там, в зале?!

Меня мелко трясло. Горячая кровь, пульсируя в висках барабанным боем, оглушала. Мы стояли посреди черных песков, пристально глядя друг на друга, и не замечали ни Дакоту, бегущую к нам, ни новые вспышки порталов.

– Ты мог спасти моих родителей!

– Этот прием бы их убил, – ледяным тоном обрубил Хаген.

– Ты мог хотя бы попытаться наложить щит!

– Если бы не вышло, они бы погибли от моей руки!

– А так они умерли, растерзанные низшими! Хочешь сказать, это лучше?!

– С чего ты вообще взяла, что они мертвы. – Нерушимое спокойствие дало трещину. Голос Хагена, обычно сухой и холодный, вдруг растопили нотки раздражения. – Им есть кому помочь.

– Только этого почему-то никто не пытался сделать, – ядовито выплюнула я и почувствовала, как уголки глаз защипало от вновь подступающих слез.

Но я не заплакала. До скрежета стиснула зубы и до крови прикусила внутреннюю сторону щеки. Языка коснулся солоноватый вкус, а в груди что-то нехорошо вздрогнуло.

Отвращение.

Скоро вкус крови станет для меня привычным. Почти родным. Не хочу.

– Вы в порядке? – Рядом с нами оказалась встревоженная Дакота.

Зеленые глаза метались от меня к Хагену и обратно. Губы приоткрылись в тяжелом дыхании. Лоб блестел от испарины. К вискам прилипли влажные от пота темные прядки, которые выбились из тугого хвоста.

Я перевела взгляд на Хагена, и в груди что-то екнуло. Из носа принца тонкой струйкой бежала кровь. Вампир сразу же вытер алый след уже испорченной перчаткой, но недостаточно быстро. Я успела заметить его слабость.

– В зале остались родители Сандры. Им надо помочь, – не давая нам шанса задать неуместный вопрос, сказал Хаген и внимательно взглянул на стражницу. – Сможешь?

Дакота не успела даже рот открыть, а я – возмутиться. По коридору пронесся чей-то безумный смех. Мы втроем синхронно обернулись на звук. Дакота возмущенно зашипела, Хаген встретил противника тяжелым молчанием, а я не знала, что делать.

Я видела этого вампира второй раз в жизни. В скрюченной надсадным смехом фигуре, в искаженном безумством лице я узнала стража, который сегодня охранял вход в зал вместе с Дакотой. Он что-то сжимал в руке, но разобрать, что именно, не получилось. Зато Хаген все понял сразу…

– Так вот кто нас предал, – процедил принц сквозь зубы. – Это ты снял защитные барьеры по всей резиденции?

Я не верила, что вампир, стоящий передо мной, в своем уме. Он странно смеялся, его губы то и дело дергались в нервной усмешке. Я ждала, что страж начнет отпираться, отрицать обвинение… Но он в одно мгновение посерьезнел и медленно, с пугающим спокойствием кивнул.

– Это было просто, – скрипуче протянул мерзавец и почему-то посмотрел на меня.

От этого липкого взгляда по коже прополз холодок, а к горлу подкатила тошнота. Бывший страж смотрел на меня как на добычу, пойманную в силки. Будто исход этого вечера уже предрешен.

Порталы продолжали открываться, испещряя пространство новыми огненными язвами. Из них, словно гной из раны, тянулись новые и новые порции обращенных в чудовища людей.

Жутко… Действительно жутко. Ведь все эти низшие – когда-то пропавшие люди, которых до сих пор так усердно ищут военные. Кто-то наращивал мощь для этой атаки годами, создавал целую армию безвольных кровожадных тварей, набирая жертв по всему миру…

И все ради того, чтобы уничтожить одну беспомощную сэйки и унизить королевский дом, выставив Колдренов беспомощными и жалкими. Ведь они не смогли предотвратить беду.

Странно, но именно в этот страшный момент время словно замедлилось, а кусочки мозаики в моей голове стали вставать на свои места. Что, если все, что случилось со мной за последние дни, связано? Что, если тот вампир, который преследовал меня из-за Мергера, лишь один из тех, кому поручили отыскать клинок? А нападение низших – запасной план на случай, если пропавшая сэйки вдруг объявится? План, который разрабатывался восемнадцать лет, в течение которых, чтобы стать армией низших, по всему миру пропадали люди.

Но возможно ли это? И если моя догадка хоть в чем-то верна, почему никто не заметил тень надвигающейся беды?

– Зачем ты это сделал? – голосом, которым можно морозить реки, спросил Хаген.

Предатель странно качнулся, будто был пьян. Усмехнулся. Во взгляде мелькнул вызов.

Я нутром чувствовала, какой вопрос Хаген задаст следующим. На грани сознания мельтешила призрачная догадка – я понимала, что произойдет, если Хаген спросит. А потому, когда принц снова заговорил, во все горло закричала:

– Не надо!!!

– На кого ты работаешь? – одновременно со мной произнес Хаген, и пространство вдруг наполнилось силой.

Тело бывшего стража вздулось прямо на глазах. Кожа побагровела от прилившей к ней крови, а затем лопнула под натиском жидкости. Я взвизгнула, когда кости чужого черепа разлетелись с мерзким треском. Алые брызги окрасили пол, след которых кончался всего в паре шагов от меня.

– Уже второй такой случай, – голос Дакоты выдал ее волнение с головой.

А я очень некстати вспомнила ее сегодняшние слова о том, какие эмоции в девушке будоражит лишь вид крови. Даже боюсь представить, что Дакота, уставшая и вымотанная, чувствует сейчас.

– Все гораздо хуже, чем я думал. – Во взгляде Хагена блеснул металл. – Предателей не просто подкупают. Похоже, их вербуют и сковывают клятвами. Неповиновение, попытка проболтаться – верная смерть и большая проблема для нас.

Пока Хаген и Дакота отбивали непрекращающиеся атаки низших, которых снова стало ужасно много, я не могла отвести взгляд от изуродованного тела. В голове пульсировала мысль, которая не давала покоя и заставляла сердце леденеть.

Это все из-за меня. Невинные люди погибли, чтобы стать орудием, направленным против меня.

– Дакота, тебе нужно вернуться в зал, – заключил Хаген, заставив нескольких противников замертво упасть на пол. – Там остались мои родители и родители Сандры.

– Ты прав, – кивнула девушка. – Я пойду, а вы…

Дакота не успела договорить. Ее прервал кашель, которым зашелся Хаген. Ему будто не хватало воздуха, а в горле что-то хлюпало. Когда принц перестал задыхаться и оторвал руку от лица, я заметила на ней кровь.

– Демоны, – выругалась я вслух. Внутри все сжалось.

Дакота с удивлением таращилась на резко побледневшего принца, не смея ничего сказать. Но каждый из нас понимал – Хаген сильно ослаб, потратил слишком много магии, большая часть которой и так запечатана в моем мече.

– Ты уверен, что в таком состоянии сможешь защитить Сандру? – осторожно спросила Дакота. – Тебе нужна кровь.

– Как и тебе, – непреклонно отозвался принц.

Я глянула на Дакоту и с досадой прикусила губу. Хаген прав, Дакота тоже вымотана, хоть и не настолько истощена, как сам принц. Девушка тяжело дышала, капли пота стекали по вискам и испариной выступали на лбу.

– Вам обоим нужна кровь, – произнесла я, поочередно глядя на своих защитников.

– Кровь – не панацея, – качнул головой Хаген и шумно вздохнул. – Она не восстанавливает силы моментально.

– Тогда я пойду с Дакотой, а ты возвращайся в зал, – выпалила я и сделала шаг в сторону девушки. – Нашим родителям нужна помощь. Хотя бы оружие.

Взгляды вампиров, один строгий, другой удивленный, обратились ко мне. Лицо Дакоты вытянулось в изумлении, а Хагена – помрачнело от возмущения. Я уже видела ответ в его глазах, но он меня не устраивал.

– Ты вымотан, – попыталась достучаться до принца я, – а если пойдешь со мной, станет только хуже. Думаю, если мы с Дакотой сбежим из резиденции…

– Исключено, – Хаген меня даже не дослушал. – Уверен, снаружи тебя уже ждут.

– Но и здесь небезопасно!

Принц сурово поджал губы. На его лице отразилась внутренняя борьба.

– Чем дальше от центра резиденции, тем меньше порталов, – подметила я очевидный факт. – Раз нельзя покидать здание, мы с Дакотой уйдем в подвалы. Там нас не найдут…

– Дакота устала, – качнул головой вампир, упорно игнорируя факт, что сам ослаб ничуть не меньше, – если на вас нападут, она не сможет долго отбиваться.

– Это поправимо, – вдруг ухмыльнулась девушка и, глядя на меня, вполне красноречиво провела кончиками пальцев по своей шее. – Я потратила меньше сил, чем ты, Хаген, и восстановлюсь быстрее. Мы все знаем, что сделать это можно очень просто…

Мои глаза округлились, внутри все похолодело. Я знала, что рано или поздно мне придется столкнуться с этой стороной вампирской жизни, но не ожидала, что так скоро.

– Нет, – припечатал Хаген. – Это нарушение закона, Дакота. Ты знаешь правила…

– Я готова, – в один голос сказали мы с Дакотой.

Мы переглянулись и одобрительно кивнули друг другу. Если от этого будут зависеть жизни, я позволю Дакоте выпить моей крови. Я согласна.

Но Хаген – нет.

– Все еще нет. Ладно Сандра, – вампир снисходительно качнул головой, – она не знает наших правил. Но ты, Дакота? Ты же понимаешь, что какими бы светлыми ни были твои побуждения, они не отменят расплаты за нарушенный закон…

Дакота скривилась, будто под ногти ей загнали ржавые гвозди:

– Мне ли не знать…

– О какой расплате вы говорите? – спросила я, хотя прекрасно знала, что имеет в виду Хаген.

– Любое нападение на человека карается смертью, – озвучил мои мысли принц, а у меня из-под ног словно выдернули опору.

– Но она ведь… Дакота хочет защитить меня!

Я искренне не понимала, что происходит и почему Хаген не может сделать одну-единственную поблажку. Тем более ради меня.

– Ослаблю бдительность однажды, и этим начнут пользоваться, – пояснил принц, видя мое недоумение. – Как бы ни был суров закон – это закон. Тем более есть другой выход.

Хаген начал закатывать рукав рубашки, а Дакота нервно всплеснула руками:

– Нет, Хаген. Я не стану пить твою кровь! Ты слишком слаб, это убьет тебя! А пить кровь сородичей – все равно что глотать яд.

Но принц ее не слушал. Поднял рукав до предплечья, а я увидела кожаную повязку с небольшими кармашками. Открыв один из них, принц достал ампулу с темно-красным содержимым.

– Это единственное, что могу сделать, – Хаген протянул сосуд с кровью Дакоте, и та лукаво улыбнулась.

– Спасибо. Но лучше бы сразу признался, что просто не хочешь, чтобы кто-то пробовал Сандру до тебя.

Сказав это, вампирша щелчком открыла пробку и опрокинула в себя содержимое ампулы. Хаген повторил то же самое с другой колбочкой. А я залилась краской. Слишком дерзко прозвучали слова Дакоты, и слишком ярко я представила, как Хаген меня «пробует».

Из-за нахлынувших эмоций я не сразу обратила внимание на легкость, с которой общаются Дакота и Хаген. Это не походило на разговор подчиненного с начальником, а точнее – с будущим королем.

– Идите, – уже шагая обратно к залу, бросил нам Хаген. – Я вас найду!

Мы втроем синхронно кивнули друг другу, а затем наши пути разошлись.

Дорога до подвалов заняла не больше пяти минут, но для меня они ощущались часами. Дакота бежала впереди, проверяя каждый угол и каждую тень. Я же пряталась за ее спиной и часто поглядывала назад.

Я не ошиблась. Действительно, чем глубже мы спускались в подвалы, тем меньше низших встречали. Однако я все равно каждый раз вздрагивала, когда слышала утробное рычание и стремительно приближающиеся шаги.

– Дрянь, – выругалась Дакота, когда очередная человеческая оболочка, заполненная прогнившей душой, осела на пол под ее мощным ударом.

Я искренне восхищалась умениями вампирши вести бой. Даже удивилась, что Хаген не хотел доверять мою защиту Дакоте, которая оказалась прирожденной воительницей. Девушка сражалась с помощью телескопической дубинки, тонкой, но оттого не менее разрушительной. Длинный стержень при каждом взмахе со свистом рассекал воздух, а соприкасаясь с плотью врага, высекал искры тока.

– Здесь их не так много, – попыталась успокоить я сама себя. – Наверху было бы сложнее.

Дакота коротко кивнула и махнула рукой, приказывая двигаться дальше по коридору, который пока что пустовал.

– Кстати, я тронута, – не оборачиваясь, произнесла она. – Мило, что между мной и Хагеном ты выбрала меня.

– Это потому, что я правда считаю, что Хагену будет лучше наверху, – честно призналась я, игнорируя игривый тон Дакоты. Наверняка она сейчас улыбается, думая, что смутила меня.

– А мне показалось, дело в том, что вы не ладите, – с ноткой поддельного изумления ответила девушка, а я впервые пожелала, чтобы рядом оказался хотя бы один низший.

Мне не нравилось, куда уходил разговор, хоть Дакота и была права.

Мы с Хагеном действительно далеко не в лучших отношениях. Почти каждый шаг, который он делает мне навстречу, вызывает у меня злость. А все потому, что я знаю: принц пытается наладить со мной контакт не потому, что я нравлюсь ему, а потому что этого требуют обстоятельства.

– Ты его защищаешь? – язвительно выдохнула я, и Дакота, идущая впереди, пожала плечами:

– Я многим обязана Хагену. Когда-то очень давно он стал единственным, кто не отвернулся от меня. Только благодаря Хагену я сейчас та, кем являюсь. Он дал мне возможность учиться и тренироваться, позволил остаться в резиденции, сделав меня своим стражем. Хотя официально я до сих пор никто и не приносила дому Колдренов никаких клятв.

Она подала мне руку, помогая спуститься по ступенькам, и добавила:

– Я понимаю, что в твоих глазах принц – совсем другой. Строгий. Холодный. Возможно, жестокий…

Внезапные откровения Дакоты отбили всякое желание язвить и притупили бдительность. Я перестала озираться и погрузилась вглубь себя, пытаясь взглянуть на Хагена чужими глазами. Не получилось. Для меня он оставался все той же ледышкой с непроницаемым взглядом и расчетливым сердцем.

– Не нужно сдерживать эмоции, – мои мрачные размышления прервал голос Дакоты. – Я же вижу, как тебе плохо. Покричи, поплачь… Подушек тут, конечно, нет, чтобы порвать парочку. Но все же.

Я нервно прыснула и качнула головой. На бегу говорить было сложно, но я все же выдавила:

– Просто я устала. Все вокруг говорят, что мы с Хагеном предначертаны друг другу. Все твердят, что Мергер – символ доброй воли и искреннего выбора. Но правда в том, что никакого выбора у меня нет.

Дакота резко обернулась, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Она настолько неожиданно остановилась, что я чуть не снесла спутницу с ног. Вампирша хотела что-то сказать, приоткрыла губы, делая глоток воздуха… А затем стены окрасились красным.

– Дакота!

Она вскрикнула, выгнулась всем телом, но чудом осталась стоять на ногах. Красивое лицо исказила гримаса боли, которая в свете затухающего портала выглядела пугающей маской.

Неестественно заостренные ногти низшего покраснели от крови, и чудовище с наслаждением жадно слизнуло рубиновые капли узким бледным языком. Глядя на это, я заледенела. Во мне что-то надломилось, выпустив внутренний пожар. Душа просила призвать Мергер, но я почему-то медлила.

Ошарашенно смотрела на раненую Дакоту, на низшего, снова готовящегося напасть, и не могла решиться сделать простой, но такой важный шаг.

– Помогай или беги! – выкрикнула Дакота.

«Беги!» – вторил мой внутренний голос, почему-то переплетенный с голосом Хагена.

И я побежала.

В тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. Делаю так, как должна. Спасаю свою драгоценную шкуру на благо будущего человечества вместо того, чтобы лезть на рожон. Хаген будет гордиться мной. А вот я… Я себя уже ненавижу.

Я запрещала себе думать и не пускала мысли в голову, пока не добежала до знакомой двери. Толкнула ее, нырнула в погруженную в полумрак комнату, в глубине которой светились желтые глаза вурлака. На мое появление зверь отреагировал, уютно заурчав. Наверное, ждал, что спущусь на арену, чтобы погладить его, но я как вкопанная застыла у двери, к которой все еще прижималась спиной.

Как я могла? Почему бросила раненую Дакоту?!

Перед глазами стояла красная пелена, сплетенная из моего страха и чужой крови. Руки мелко дрожали от бессилия. От отвращения к себе хотелось кричать.

Знаю, что сейчас бы сказал Хаген, будь он рядом. Принц бы успокоил меня, сказав, что поступила правильно. Моя жизнь ценнее любой другой. Только я могу помочь Колдренам сохранить власть, а значит – и мир среди людей и вампиров.

Но мне сложно смириться с этим. Сложно отрицать, что за громким понятием долга сейчас скрывается обыкновенная трусость. На это Хаген ответил бы, что я поступила разумно, не став рисковать, что моей вины нет, а Дакота сильная и обязательно справится. Обязательно найдет меня, и мы вместе переждем беду.

Я понимала, что низшие не убьют Дакоту, но под ребрами поселилось разъедающее чувство. Стыд, смешанный со страхом. Эта гремучая смесь не давала здраво мыслить, и я была готова на что угодно, лишь бы заглушить нарастающую боль. Я резко отстранилась от двери и толкнула ее, всерьез решив, что вернусь за Дакотой.

Но та не поддалась.

Даже когда я навалилась на преграду всем весом, ничего не изменилось. Отчаянные попытки выбить дверь не помогали, а только выматывали. Неудачи злили, а душу разъедали мерзкие чувства.

– Демоны! – Я ударила дверь кулаком, разодрав костяшки в кровь.

И тут снаружи послышались чьи-то смех и торжественный клич:

– Сдохни, сэйки! Да здравствует новый мир без Колдренов!

Я не узнала голос, но внутри все перевернулось. А потом я почувствовала странный запах. Дым? Я инстинктивно положила ладонь на ручку, но тут же отдернула пальцы от неожиданно ставшего раскаленным металла.

Опять этот истерический смех, леденящий кровь. Мои попытки вырваться из ловушки только веселили незримого врага! Кто он? Чужак из портала? Или такой же «страж» резиденции?

Я занесла руку, чтобы снова ударить кулаком о дверь, и вдруг услышала какой-то шум. Вскрик. Невнятные вопли. Рычание. А затем – тишина.

Мысли судорожно заметались, сердце забилось тяжело и гулко, пытаясь разогнать по телу заледеневшую кровь. Неужели низшие сожрали моего мучителя?!

Но, несмотря на смерть врага, его сила продолжала напирать. Ее подкрепляла воля последнего заклятия, и чары не собирались слабеть. Черный, разъедающий легкие дым сочился в тончайшие щели древесины, тянулся ко мне тонкими призрачными пальцами.

Дышать становилось все труднее. В горле противно горчило, легкие отказывались впускать в себя пропитанный ядом воздух, и я закашлялась. Прикрыла нижнюю часть лица ладонью и бегом бросилась к лестнице, ведущей на арену.

Я еще не до конца понимала, что собираюсь делать, но точно знала, что счет идет на секунды. Нужно как-то выбираться, иначе следующие минуты станут последними в моей жизни!

Вурлак тоже чувствовал надвигающуюся беду. Когда я спрыгнула с последних ступенек на арену, зверь уже нетерпеливо крутился вокруг и жалобно скулил.

– Тише, маленький, – сказала я и тут же закашлялась.

Даже не сомневаюсь, что попала в ловушку не стихии, а магии. Обычный дым не может быть настолько молниеносной отравой.

Чертовы предатели!

Хаген своими попытками узнать правду невольно убил вампира, который снял защитные барьеры. Но, похоже, он был не единственным изменщиком короны. Только что, разодранный низшими, погиб еще один.

Но сколько врагов прячется в тени? И не столкнусь ли я с ними раньше, чем меня найдут Хаген и Дакота?

– Так, маленький, – после недавней прогулки с Дакотой я больше не боялась вурлака и легко положила ладонь на лохматую шею зверя, – мне нужна твоя помощь.

Желтые глаза смотрели внимательно. Так, словно хищник понимал каждое мое слово. Я попыталась вдохнуть, чтобы продолжить говорить, но вместо вдоха получился хрип.

Вурлак заскулил, медленно склонился к земле и боднул меня лохматой головой. Я сразу поняла, чего волк хочет от меня, и послушно забралась на спину зверя. Из-за узкого платья сидеть было неудобно, а когда вурлак снова встал во весь рост, я чуть не скатилась обратно на землю.

Так дело не пойдет.

Я наклонилась, поймала край подола и с силой дернула. Ткань жалобно трещала, пока я рвала ее, делая разрез до середины бедра. Платье было окончательно испорчено, но зато теперь я могла перекинуть одну ногу через хребет волка.

– Надо выбить дверь. Сможешь? – пригнувшись к макушке между острыми ушами, прохрипела я и подняла дрожащую руку, указывая на закоптившуюся дверь.

Черный дым клубился там густым туманом, собираясь в страшную мрачную тучу. Теперь сомнений не оставалось – это магия.

Вурлак поднял морду, зарычал и попятился. Я же снова настояла:

– Пожалуйста. Всего один прыжок, и мы…

На слова больше не хватало воздуха. Как я ни пыталась, вдохнуть не получалось. Легкие горели, в глазах потемнело. Время было на исходе.

– Беги, – из последних сил выдавила я и начала отключаться.

И в этот миг вурлак сорвался с места. Только мчал он вовсе не в сторону выхода…

Мы уходили от запертой двери все дальше, и мне даже показалось, что дышать стало немного легче. Воздух слабым, но живительным потоком хлынул в легкие. Зрение прояснилось, и я поняла, куда вурлак меня несет.

Вход в тоннель, ведущий в лесную чащу, неумолимо приближался. Проход выглядел как черная бездна, и я боялась, что именно она кроется в непроглядной мгле.

Дакота рассказывала, что тоннель проложили по приказу Хагена, чтобы вурлак всегда мог вернуться в родную стихию, в лес. Но Хаген не глуп. Скорее всего, этот ход создан таким образом, чтобы по нему мог пройти зверь, но не человек или вампир.

– Стой! – во все горло заорала я. Вцепилась в жесткий мех, потянула на себя, будто поводья. Ударила пятками в бока волка, но гигант этого даже не почувствовал.

Он одним прыжком пересек последние метры до тоннеля и на всей скорости влетел в пещеру, отвесно уходящую вниз. Я мигом забыла, что только что едва не задохнулась. Закричала так, что заболело горло, и зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что нас поглотила безупречная тьма.

Никакого намека на свет. Только иногда на влажных камнях я видела желтые отблески глаз вурлака. Я не знала, где мы и что будет дальше, но чувствовала каждое движение зверя, который преодолевал совсем нелегкий путь.

Сначала мне было очень страшно. Меня не покидала мысль, что я погибну здесь, в этом тоннеле, и мое тело никто даже не найдет. Но постепенно дурнота отступила, я успокоилась, но расслабиться себе не позволила. Все еще крепко обнимала лохматую шею и сжимала колени, чтобы во время очередного маневра вурлака не свалиться с него.

Я потеряла счет времени, но, пока мы выбирались из пещер, успела замерзнуть в своем легком вечернем платье. А еще сумела кое-что понять.

Может, я заблуждалась, думая, что Хаген просчитал все? Может, он ошибся, и именно по этому тоннелю в здание резиденции попал наш враг, который завербовал одного из стражей, чтобы тот снял защитные барьеры? Может, изначально брешь была не в верности и преданности слуг Хагена, а здесь. В подвалах.

Не знаю.

Я все еще очень плохо понимаю, что происходит. Собственное происхождение стало шоком, от которого я до сих пор не успела отойти. А тут навалилась еще целая гора бед. Предатели, битвы за власть, вампирские обычаи и правила…

Вот бы быть просто собой. Обычной Сандрой, которая по глупости сбежала из дома, как делают миллионы других обычных подростков. Но той жизни больше нет.

Нет больше ни «обычной Сандры», ни «родного» дома, ни…

Я не смогла закончить мысль. Просто не позволила себе это сделать. Не хочу думать, что родители не пережили атаку. Хочу верить, что их спасли. Что все хорошо. Хотя бы у них… все будет хорошо.

Конец тоннеля было видно издалека. Его выдавал призрачный, неестественно красный свет луны. Но, даже будь мои глаза закрыты, я бы почувствовала усиливающийся запах хвои и влажной земли.

Путешествие по подземельям закончилось одним гигантским прыжком вурлака. Всего миг – и в лицо ударил холодный ветер, а меня объяла осенняя промозглость. Выбравшись из тоннелей, вурлак не остановился, а продолжил бежать. Я не знала куда, но не останавливала зверя.

Где мы? Как далеко до города или хотя бы до дороги? Что делать дальше?

Столько вопросов, и теперь я осталась с ними наедине… Нельзя возвращаться в резиденцию. Нельзя просто идти в город. Но как выжить в лесу без еды, воды и даже теплой одежды?

Я понимала, что сейчас, когда мне удалось сбежать из особняка, который в мгновение ока из самого безопасного места превратился в ловушку, я заново загнала себя в угол. Если еще час назад мне угрожал таинственный враг, то сейчас это делала сама природа.

В свете ненавистной красной луны лес казался пугающим и неприветливым. Мимо проносились однотипные пейзажи, и мне даже начало казаться, что вурлак ходит по кругу. Но вскоре тишину взрезали звуки, совсем не свойственные чаще.

Рев десятков моторов и шелест шин по асфальту. А потом сквозь густые ветви и листву я увидела первые отблески света фар.

– Давай туда, – стуча зубами, я выпустила изо рта облачко пара.

Только вот что делать дальше, я все равно не знала. Не выскакивать же на проезжую часть на огромном волке! Да и нужно ли выдавать себя? В конце концов, эти люди могут быть настроены к потерявшейся в лесу девушке отнюдь не доброжелательно…

Однако чем ближе мы становились к дороге, тем призрачнее казалась надежда. Вурлак хоть и бежал как мог быстро, но все равно опоздал. Мы даже до обочины добраться не успели, а рев моторов уже стих вдалеке, свет фар затерялся за стеной деревьев.

Эмоции смешались. Облегчение сплелось со странной горечью, а ощущение безопасности – с удушающим одиночеством. Безысходность и усталость взяли в тиски сердце. Я больше не видела смысла бежать. Хотелось остановиться, рухнуть на промерзшую сырую землю и забыться хотя бы на несколько часов. Может, когда я проснусь, все снова будет хорошо?

Но вурлак и не думал останавливаться. Ломая ветви кустарников своим мощным телом, он продолжал нести меня к опустевшей дороге.

– Хватит, – всхлипнула я, потянув волка за уши. – Остановись.

Он не послушался. Ветки хрустели, ветер свистел в ушах, путал волосы и, казалось, проникал ледяными пальцами прямо под кожу. Так продолжалось, пока вурлак не вынес меня на окраину. Первым, что я увидела, стала пустая дорога, бегущая у кромки леса.

– И что дальше? – спросила я сама у себя, с тоской глядя на безжизненный пейзаж.

Внезапно в темноте в нескольких метрах от меня что-то вспыхнуло. Я успела прикрыть лицо рукой, чтобы свет не слепил, и тихо выругалась. Холод еще сильнее сковал тело, но теперь он исходил будто из глубин отчаявшейся души.

Что-то щелкнуло. В свете фонарика я заметила дуло пистолета, направленное прямо на меня. Вурлак зарычал, склонился к земле, готовясь к прыжку, а я испуганно прижалась к нему всем телом.

– Еще шаг, и я стреляю! – угрожающе прозвучал голос… который я сразу же узнала.

Сердце опустилось в желудок. Заледеневшее под злыми порывами осеннего ветра тело вдруг обдало жаром.

– Стой!!! – прокричала я, даже не понимая, к кому обращаюсь.

К вурлаку, прося не нападать на человека? Или к парню, чьего лица коснулся свет поднятого фонаря?

– Нокс! Не надо!

Даже издалека я увидела, как дрогнула его рука, а палец соскочил со спускового крючка. Темные брови дернулись, выдавая удивление. Стальные глаза жадно вглядывались во тьму, пока парень силился рассмотреть меня во мраке ночи.

Я убрала от лица руку, позволяя ему меня увидеть.

– Сандра? – нерешительно, тихо произнес он, а мои глаза почему-то вдруг наполнились слезами.

Мы расстались на ужасной ноте. Грудь обожгло болезненной обидой, когда я вспомнила наш последний разговор. Сжала ладонь в кулак, припомнив пощечину, которую отвесила Ноксу за лживый поцелуй…

Но только сейчас, увидев чародея вновь, я поняла, как скучала по нему. Или же по себе, какой была в те последние дни своей почти нормальной, человеческой жизни?

Я легко спрыгнула с вурлака, но не спешила приближаться к Ноксу. Он направил на меня луч фонаря, который сначала осветил лицо, затем безоружные руки. В конце свет коснулся босых ног. Туфли остались где-то в тоннелях под резиденцией.

Я стояла неподвижно, позволяя Ноксу изучить меня. Старалась сдерживать дрожь, которая била тело, но ничего не получалось. А когда вурлак за моей спиной вдруг сорвался с места, я и вовсе дернулась за ним. Однако, сделав пару шагов, снова замерла. Думала, волк кинулся на Нокса, но зверь в два прыжка скрылся в чаще, мигом позабыв и обо мне, и о чародее.

– Куда он? – изумленно глядя вслед вурлаку, спросил Нокс.

– На помощь своему хозяину, – ни капли не сомневаясь, ответила я, поджала дрожащие губы и потупила пронизанный болью взор.

Нокс за несколько секунд сократил расстояние между нами. Оставшись в одной футболке, парень снял кожаную куртку и накинул мне на плечи. Нокс даже не коснулся меня, но я почувствовала себя так, будто оказалась в его теплых объятиях. Может, это из-за запаха, который окутал меня, едва маг оказался рядом? Корица и бензин…

– Что ты здесь делаешь? – задал он вопрос, который не успела выпалить первой.

– Убегаю, – совсем коротко ответила я и пристально посмотрела на парня. – А ты?

– Собирался ехать туда, откуда ты сбежала, принцесса, – криво улыбнулся Нокс, а я тяжело вздохнула.

Ладно. За куртку я готова простить ему это прозвище. Но только сегодня!

– В резиденции Колдренов творится какой-то ад. Созвали всех, кто может помочь. Даже Химер.

Я кивнула, на несколько ужасных секунд снова погрузившись в воспоминания. Перед глазами замелькали вспышки порталов, острые зубы, пустые глаза…

– И почему ты здесь, а не в резиденции? – Я тряхнула головой, чтобы прогнать страшные видения и подняла глаза на Нокса.

– Байк подвел посреди дороги. Такое редко случается, но… Сегодня, видимо, это судьба.

Он одарил меня долгим, внимательным взглядом, от которого кожа покрылась новой порцией мурашек. Я поежилась, сильнее укуталась в чужую куртку и потопталась босыми ногами по мокрой рыхлой земле, усыпанной колючими еловыми иголками.

Заметив это, Нокс переменился в лице, будто только сейчас осознал какой-то серьезный промах. Прежде чем я успела понять его план и начать протестовать, парень подхватил меня на руки и прижал к своей груди.

– Не надо, – совсем ослабшим голосом выдохнула я, уткнувшись в его плечо.

– Надо. Ты замерзла.

Меня пленили его тепло, запах… которые совсем скоро должны будут стать запретными, недостижимыми. Может, именно поэтому я вдруг испытала такое притяжение к Ноксу?

За короткое знакомство с парнем я не успела проникнуться к нему особенно теплыми чувствами. Но теперь, когда права на эти чувства я больше не имела, мне до боли в груди захотелось их испытать.

Вольный, независимый, своенравный Нокс стал олицетворением всего того, чего я больше не имела права желать.

– Ты все знал? – спросила я, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, и затаила дыхание, дожидаясь ответа.

– Нет, – выдохнул в мою макушку он, а у меня с души словно камень упал. – Я знал кое-что про Мергер, но не думал, что ты сэйки. Очень сложно поверить в то, что девушка вроде тебя – почти королевских кровей.

Нокс хмыкнул, а я нервно прыснула. Его слова прозвучали вовсе не обидно. Наоборот, они стали связующей ниточкой между мной нынешней и мной из прошлого, которой я так хотела быть, но уже не могла.

– Я ведь буквально поглотила своим телом меч. Разве это не достаточное доказательство?

– Не для меня. Я до последнего думал, что все это совпадение и ты ввязалась в чужие разборки случайно. А потом ты резко пропала, и Одри призналась, что она вместе с другими вампирами выдала сведения о тебе королевским солдатам…

Лицо Нокса исказила то ли досада, то ли злость. Однако парень быстро взял чувства под контроль и спросил:

– Кстати, о мече. Где он?

Я заметно напряглась. В душе поселилось нехорошее подозрение. Неужели даже сейчас Нокс снова думает только о своей добыче, хотя понимает, что Мергер для меня значит?

– Не знаю, – буркнула я резко и насупилась.

Но Нокс, кажется, ничего не заподозрил:

– Плохо. Но ничего, разберемся.

Он усадил меня на байк, который, похоже, успел починить до моего появления. Сам парень опустился на корточки и, прежде чем я запротестовала, обхватил мои ступни горячими, грубыми ладонями. Я смущенно поежилась, но убегать было некуда.

Мы оба молчали, пока Нокс бережно растирал мои заледеневшие ступни, помогая их согреть. Почти сразу мои пальцы начало покалывать от тепла, которое постепенно поднималось вверх вместе с ладонями парня. Он остановился, когда его руки дошли до моих коленей, а я красноречиво кашлянула и спросила:

– Что будет дальше?..

– Ну, возможно, ты все же успела простыть и уже завтра проснешься с болью в горле, – с наигранной задумчивостью произнес Нокс. – А может, тебя пронесет и…

– Нокс, – моих губ коснулась горькая улыбка.

Он поднялся и полубоком сел на байк. Так, что теперь наши лица оказались почти на одном уровне.

– Что? Разве я не прав? – он дурашливо округлил глаза в притворном удивлении.

– Я про другое спрашиваю.

Парень сидел достаточно близко, и я сумела разглядеть, как он вопросительно выгнул бровь.

– Я не знаю, чего ждать от завтрашнего дня, – сломленно выдохнула я и уронила лицо в ладони. – Происходит какой-то ужас…

Ненадолго умолкнув, я попыталась собраться с мыслями. Нокс терпеливо ждал.

– Я понимаю, что должна вернуться в резиденцию, – произнесла я, окончательно помрачнев.

– Но не хочешь этого, – подметил Нокс, озвучив то, что сама я не решалась.

Вокруг повисла безупречная тишина, которую нарушал лишь шелест последней не опавшей листвы. Молчание, которое было громче крика, стало моим ответом.

В горле снова встал удушливый ком, я задышала шумно и тяжело. Заметив это, Нокс спросил:

– Ну а ты, Сандра? Чего бы ты хотела?

– Забыть, – выпалила так быстро, будто только об этом и думала. – Хотя бы ненадолго.

Наши глаза встретились, и я поняла все по взгляду Нокса. Он может помочь мне исполнить это желание. Достаточно просто попросить…

И я сделала это. Подалась чуть вперед, выказывая безмолвную просьбу. Нокс улыбнулся, но глаза его остались такими же печальными и усталыми. Он опустил веки, пряча от меня свои чувства, и, прежде чем я успела что-то сказать, обхватил мое лицо теплыми, жесткими ладонями.

Я послушно закрыла глаза и позволила Ноксу притянуть меня к себе. С головой ухнула в жар его тела, увязла в терпком аромате и растворилась в уверенных, но осторожных прикосновениях.

Его губы мягко накрыли мои, касаясь их нежно, почти невесомо. Он словно давал мне шанс передумать и отстраниться. Но я не оттолкнула Нокса и ответила на ласку, требовательно надавив на его губы своими.

Одна рука парня соскользнула с моей щеки и легла на прохладную кожу оголенного бедра там, где заканчивался разрез юбки. От этого простого движения мне вдруг стало очень жарко. Я придвинулась ближе к Ноксу, окончательно уничтожив расстояние между нами.

Его сильная грудь даже сквозь одежду обожгла жаром. Мои губы разомкнулись, пуская в легкие дрожащий вдох. Воспользовавшись этим моментом, Нокс не позволил мне снова сомкнуть губы и скользнул по моему языку кончиком своего.

Горячо.

Я охнула и удивленно распахнула веки. Вздрогнула от непривычного ощущения, но отстраниться не смогла. Нокс крепко держал меня в своих объятиях, продолжая углублять поцелуй. Я сомневалась всего мгновение, а потом поддалась, раскрылась, позволив делать все, что Ноксу захочется. Целовать меня так, как ему нравится.

Я старалась не думать о том, что поступаю неправильно. Что сейчас где-то с ума сходит Хаген, которому я принадлежу и телом, и душой, в отчаянии рыщет потерявшая меня Дакота. Запретила себе вспоминать, что понятия не имею, что с моими родителями, с резиденцией. Оттолкнула прочь страх, что нагоняли на меня преследователи, тайные враги и предатели, которые перевернут Нью-Сайд с ног на голову, лишь бы отыскать меня.

Все мои мысли и чувства сконцентрировались на ощущениях, замерли под кончиками пальцев Нокса, под его жадными, умелыми губами.

Но в один момент Нокс внезапно остановился. Разорвал поцелуй и, глядя в глаза, поправил на мне свою куртку, запахивая ее.

– Здесь все же холодно, – он натянуто улыбнулся. – Не хочу, чтобы ты простыла из-за меня.

– Но…

– Мне кажется, мы сделали достаточно, чтобы забыться.

Он потрепал меня по волосам и одним быстрым движением отвернулся к рулю.

Во мне вдруг начала расти такая безумная тоска, что захотелось прямо сейчас разреветься. Хоть Нокс и говорит, что все знает, он все еще ничего не понимает.

Не понимает, что меньше чем через месяц я никогда не смогу прикоснуться к кому-то, кроме Хагена. Никогда не испытаю желанных объятий, поцелуев… Любви.

Да, меня будет тянуть к Хагену. Но это не любовь. Это агония души, стремящейся к своему спасителю, который сумел сделать ее цельной.

Загудел мотор, Нокс склонился к рулю, а я вдруг порывисто обняла парня и неожиданно даже для себя прошептала:

– Не отталкивай меня. Прошу. Я так хочу почувствовать себя живой…

Я ощутила, как тяжело вздохнул Нокс, и крепче прильнула к нему. Мой последний глоток свободы…

– Сандра, ты хоть понимаешь, о чем просишь? Думаешь, если поиграем в чувства, станет легче? Нисколько. Ты на эмоциях, тебе нужно отдохнуть, а не клеиться к сомнительному парню.

– Я все понимаю, – обиженно обронила я. – Нокс, я не люблю Хагена.

Он разомкнул мои объятия. Обернулся и серьезно, глядя в глаза, спросил:

– А меня? Меня ты любишь?

Сердце льдинкой опустилось в желудок, но соврать я не сумела.

– Нет. Не люблю.

К моему изумлению, Нокс вдруг совершенно искренне улыбнулся, а в его глазах запрыгали хитрые искорки, отраженные от горящей приборной панели. Он задумчиво хмыкнул, а я нетерпеливо сжала ткань его футболки между холодных пальцев и с волнением выдохнула:

– Нокс…

– Поехали домой, Сандра, – оборвал он меня на полуслове и снова отвернулся к рулю.

Мотор громко взревел, байк сорвался с места.

Всю дорогу я думала над словами Нокса. Над тем, что теперь даже не знаю, где мой дом. От этих горьких мыслей хотелось плакать, и я больше не сдерживала слезы. Бесшумно рыдала, утирая соленые капли продрогшей рукой.

Мне казалось, что Нокс отвезет меня прямиком к Хагену. Добровольно передаст в заключение в золотой клетке. Только мысли об этом уже заставляли задыхаться, слезы катились, не переставая…

Но очень скоро вместо пышной резиденции вампиров из-за деревьев показались обшарпанные недостроенные дома. В груди потеплело, слезы высохли, а я невольно крепче стиснула Нокса в своих объятиях.

Наверняка парень этого даже не заметил, но так звучала моя немая благодарность.

«Поехали домой, Сандра», – раз за разом звучало в голове, когда мы подъезжали к лагерю Химер.

– Войдешь?

Нокс стоял на пороге небольшой комнаты в женском общежитии Химер, которую я заняла несколько дней назад, когда приехала в лагерь впервые. Прошло не так много времени, но казалось, что тот день был целую вечность назад.

Здесь я думала, что моя главная проблема – это преследования обезумевшего вампира, который оказался лишь пешкой и теперь уже был мертв. Здесь я не могла уснуть до утра, снедаемая мыслями о дальнейших планах. Здесь разбила эххо, с помощью которого могла связаться с родителями.

Я такая дура.

– Тебя не предупреждали, что приглашенный в комнату однажды сможет заходить в нее всегда? – поинтересовался Нокс, глядя на меня из-за порога.

– Говорили. Одри очень настоятельно просила не приглашать тебя. Якобы потом не выставишь…

– Но? – Парень привалился плечом к дверному косяку, внимательно глядя на меня сверху вниз.

– Но я не хочу быть одна. Пожалуйста, Нокс, побудь со мной, – произнесла я, прикрыв веки. Так происходящее казалось менее реальным, и побороть смущение было гораздо легче.

Мое сердце замерло на то мгновение, в которое парень принимал решение, и забилось чаще, когда он медленно кивнул. Нокс беззвучно и легко пересек порог, миновав незримую завесу, и закрыл за своей спиной дверь.

Света в комнате не было, но, даже если бы могла, я не стала бы его включать. Не хочу, чтобы Нокс видел мои горящие щеки и заплаканные глаза.

– Что теперь? – спросил он, глядя на меня сквозь темноту. – Будем играть в карты или разгадывать кроссворд?

Мои нервы были натянуты до предела, а потому рассмешить меня даже такой шуткой оказалось проще простого. Я прыснула, прикрыла улыбку рукой и сказала:

– Только если ты захочешь.

– Сомневаюсь. Так что жду твоих вариантов, Сандра.

В волнении я до боли прикусила губу. Просьба, которую я озвучила на обочине, все еще актуальна. Понимаю, что она глупая, неправильная и необдуманная. Но мне ужасно хочется ощутить, каково это – быть с кем-то по своей воле.

Я хочу провести эту ночь с Ноксом. Даже если в ней не будет ничего, кроме простых невинных объятий и ни к чему не обязывающих поцелуев. Я хочу запомнить это тепло, эту свободу прикосновений и легкость души.

Но Нокс мне уже отказал. Боится, что игра в чувства даст росток настоящим? Не хочет ранить меня, когда все придется прекратить?.. Или боится обжечься сам?

В любом случае сомневаюсь, что, если попрошу снова, если попробую его поцеловать, что-то изменится. Он оттолкнет меня, а я буду выглядеть еще более жалкой и ничтожной.

– Я хочу спать. Устала, – в подтверждение этим словам я зевнула и села на узкую кровать.

– Мне подождать, пока ты уснешь?

– Не хочу оставаться одна, – пробормотала я, смутившись, и подвинулась на кровати, как бы показывая, что места Ноксу тоже хватит.

Он все понял. Кивнул и, не произнеся ни слова, лег рядом. Было очень тесно, но ни я, ни чародей не жаловались. Я слишком боялась остаться наедине с мыслями, а Нокс… Даже не знаю, почему он из дерзкого парня вдруг превратился в такого милого и покорного. Неужели жалел меня?

Мы лежали на спине, глядя в потолок, и молчали. Боком, которым прижималась к Ноксу, я ощущала тепло его тела. Слышала размеренное дыхание, но понимала – он не спит. Его выдавало едва уловимое напряжение неподвижной позы. Как и, наверное, меня.

– Если неудобно, положи голову мне на плечо, – шепотом предложил он, когда я коротко шевельнулась.

Я на удивление быстро согласилась. Заворочалась, едва не столкнув Нокса на пол. Положила голову в изгиб, где шея переходит в плечо, и блаженно прикрыла веки. Да, так гораздо лучше… Только вот терпкий запах сводил с ума, а рука ненароком задевала чужую кисть.

Смущенно я попыталась отодвинуть руку, но Нокс поймал мою ладонь и крепко сжал.

– Лежи, – приказал он сухо и, убедившись, что я передумала избегать его касаний, отпустил мою ладонь. Но его мизинец так и остался сцеплен с моим.

Когда я была ребенком, клятва на мизинчиках казалась чем-то нерушимым. Для нас, детей, это был символ чего-то чистого и настоящего. Почти священного.

Интересно, была ли такая традиция в детстве Нокса? И если да, то думает ли сейчас он о том же, о чем и я? Трепещет ли его сердце от этих мыслей или Нокс такого глупого совпадения даже не заметил?

Погруженная в воспоминания о беззаботных днях детства и опьяненная чужим теплом, я начала засыпать. Усталость утягивала в сон, сознание отключалось…

Но из полудремы меня вырвал свет портала, который вспыхнул прямо посреди тесной комнатушки. Я зажмурилась от ярких лучей и, еще толком не понимая, что происходит, крепче прижалась к такому же сонному Ноксу.

– Убери от нее руки! – разъяренно процедил Хаген, и, прежде чем я успела хоть что-то сказать, мощный шквал силы швырнул Нокса в стену.