Дело № 2. Дауншифтер

Пролог

С момента событий, которые Зиночка Князева и Фёдор Кольцов не сговариваясь именовали между собой не иначе как дело «Рифл шафл», прошло больше года…

Детективное агентство «Ринг» набирало обороты, распутывая сложные клубки семейных интриг, измен, розыска пропавших родственников и прочих неприятностей, в которые умудрились угодить граждане города Кумска.

Подполковник Иван Молин также не забывал друзей, время от времени подкидывая клиентуру.

Стабильный доход позволил увеличить штат сотрудников на одну единицу. Вакантное место — к радости обоих партнёров — согласился занять Нил Моршин. Тот самый бойкий паренёк-водитель, обслуживающий гостей губернатора области.

Коттеджный комплекс «Озёрное» под бдительным руководством председателя ТСЖ Аркадия Казимировича Тусевича разросся ещё больше и из обычной загородной застройки постепенно превращался в популярное местечко для проживания…

Глава 1

Вот он — долгожданный отпуск!

И чего не спится часов до десяти, чего не нежится прохладным утречком в удобной постельке?

Нет! Наоборот!

В семь утра проснулась Зиночка Князева и бродит по дому в поисках занятия.

С изображением прапрадеда, Анисима Титовича, поздоровалась.

Пыль с портрета основателя дворянского рода Князевых стёрла, чем, по всей вероятности, пыталась снискать себе благословение пращура на славный двухнедельный отдых.

Спустившись в гостиную, пощёлкала пультом от телевизора.

Посмотрела в окно и от нечего делать выползла на террасу. Хотела уж было на свежем воздухе зарядочку сделать, да замерла от удивления…

По мощёной дорожке, огибающей изумрудный газон, мимо неё дружно прошествовали жители ТСЖ «Озёрное»…

Даже Липкины выползли в такую рань.

Первое, что пришло в голову, — это спрятаться за дверь, чтобы не попасться на глаза разговорчивой Оксане.

Но куда там! Уже поздно!

— Зинаида Львовна! Зиночка! Вы разве на ярмарку не идёте? — визгливо прокричала тощая соседка с двадцать четвёртого участка.

— Здравствуйте, Оксана, здравствуйте, Валерий! — поприветствовала Зина судью с супругой. — А что за ярмарка?

— Областная сельскохозяйственная ярмарка-выставка, — начала разъяснять Оксана. — Вся область у нас! Там даже сцену поставили, артисты выступать будут! Мы вот хотим мёд купить и колбасок домашних… — пустилась в подробности соседка. — А ещё декоративных курочек. Сейчас очень модно держать их дома. Знаете, настоящее украшение приусадебного участка. Одна моя знакомая карликовых кур прямо в квартире разводит. Обожаю этих птичек! Хочу «бентамку сибрайт», «голландскую белохохлую», «мильфлера разноцветного» и «малазийскую сераму».

— Ух ты! Не знала! Спасибо! Вы идите, я догоню, — пообещала Зинаида и скрылась в доме.

Зазвонил телефон.

— Здорово, курортница! — раздался в трубке голос Кольцова, руководителя детективного агентства «Ринг», лучшего друга и лучшего босса в одном лице. — Как отдыхается? Расскажи! А то я ни разу в жизни в отпуске не был, ну если не считать вынужденной реабилитации после ранения… Чего делать собираешься?

— Отправляюсь на ярмарку! — отрапортовала Зина.

— «Ехал на ярмарку ухарь-купец, ухарь-купец, удалой молодец!» — пропел Фёдор. — Ты пешкодралом? Может, Нила с машиной к тебе отправить?

— Издеваешься, начальник? Ярмарка хоть и областного значения, но у нас в Озёрном. Так что я — на своих двоих.

— «У нас в Озёрном!» — передразнил босс. — Ты же теперь наша, городская, раз квартирку в Кумске прикупила! А сейчас ты, так сказать, на загородной вилле…

— Тебе скучно? Некому кофейку заварить? — беззлобно огрызнулась Зиночка.

Но Фёдор на колкость не отреагировал.

— Кстати, о птичках: у вас в Озёрном проживает один «ухарь-купец», некто Пётр Ильич Лыков — в прошлом один из первых основателей торговых бирж. Богатейший был человек! Но потом прогорел, в бизнесе разочаровался, решил податься в эти… Как их? Дауны… Даунлифтеры…

— Дауншифтеры — ну ты, Кольцов, и деревня! Это люди, целенаправленно и осознанно опустившиеся по социальной лестнице на более низкие ступени, решившие пожить «для себя», — помогла другу Зиночка. — Только, насколько мне известно, он всерьёз фермерством занялся. Хозяйство, коровы, свиньи, птица…

— Ты видела? Сама хозяйство его видела?

— Нет! Там заборище метров десять высотой, у него смотровая вышка даже имеется… Но про хозяйство знаю — он у дороги маленький магазинчик открыл «Фермерское мясо».

Тут Зину словно осенило.

— Кольцов! Я же — в отпуске! Ты зачем меня расспрашиваешь? Заказ на Лыкова?

— Нет, что ты! — торопливо ответил Фёдор. — Просто… просто так спросил! Интересно стало, как бывшие олигархи проводят трудовые будни. Всё, не серчай, Зинаида Львовна, соскучишься — звони. Вот и Нил тебе привет передаёт.

— Спасибо! Чем заниматься будете?

— За нас не переживай, не перевелись ещё на Руси-матушке ловеласы да изменники… Едем в «Эдем» шпионить за неверным муженьком одной бизнесвумен…

— Удачи! Целую. Пока. — Зина нажала отбой.

Она быстро нарядилась в любимые джинсы и майку, прихватила сумку на колёсиках и, закрыв дверь, влилась в ряды знакомых, шествующих по направлению к ярмарке.

Зинаида бродила между торговыми рядами.

Глаза разбегались от аппетитной красоты свежих овощей и фруктов… А вот и домашние сыры с колбасами…

«Куплю всего понемножку! — размечталась она. — Буду дома дегустировать! Копчёное мясо можно с пивом дегустировать…»

— Девушка, не проходите, попробуйте моего сальтисона, вот и сальце, и кровяная колбаска… — краснолицая тётка срезала ножичком тонкие пластики от перечисленных изделий и раскладывала на салфеточке.

— Ей-богу, всё своё, домашнее. Мы с Верхнебугрово к вам приехали, фермеры Дудкины, — она махнула рукой в сторону вывески с названием района. — Пробуйте, покупайте.

Зинуля съела кусочек и от удовольствия закатила глаза.

— Во! — обрадовалась фермерша. — А я шо говорю… Объедение! Потому как свеженькое, вот этими руками сделанное. — Она продемонстрировала Зине красные ладони с толстыми пальцами, похожими на сосиски, которые лежали в витрине. — Всё своё, не то что у некоторых жуликов — ни коровёнки, ни свинёнки, а мясом — нате вам, пожалуйста! — торгуют…

— Вы кого-то конкретного имеете в виду? — дожёвывая сальтисон, профессионально поинтересовалась Зинаида.

— Да Лыковых ентих имею… Его когда с Москвы попёрли, он у нас в Верхнебугрово проживал, теперь вот к вам перебрался. Заборищем от людей огородился, сторожевая верхотура у него была… Слышь, чисто как на зоне… А поверх забора — проволока, в деревне говорили, что с электричеством. Представляешь?

Слушая сплетницу, Зина дала уговорить себя на четыре сорта различных мясных изделий, по триста граммов каждого.

— Так вот, он мясо продавал… Знаешь, сизое, как свёкла, крашеное, наверное. Магазинчик хоть и около деревни, но на трассе поставил. Да и правильно! Наши-то, деревенские, у него не покупали, а городские — кто мимо едет — останавливались.

— Ну и что в этом плохого? Живёт человек, скотину разводит, мясом торгует, — медленно проговорила Зина.

— Да, слышь, не водилось у него никакой скотины!

— А вы откуда знаете?

— Он когда своё поместье куму продал, мы ходили смотреть… Так вот, не было там ни хлевов, ни свинарников. Больше скажу: даже не пахло скотиной-то, ни кучки помётной или навозной… Вот так вот!

Потом, глядя в посерьёзневшее лицо покупательницы, спохватилась.

— Ты, девка, не думай, у меня всё своё! Давай, ступай! Сальтисон! Колбаски! Сало! — снова закричала в толпу продавщица…

Зинуля с удовольствием бродила по шумной ярмарке, наполняя сумку покупками.

Посмотрела несколько выступлений танцевальных фольклорных коллективов, послушала народные песни. От души посмеялась, когда ведущий — круглый толстячок, буквально выкатившийся на сцену, — объявил конкурс частушек.

Что тут началось!

Бойкие старушки, одна за другой, залихватски выкрикивали в трескучий микрофон такие куплеты, что батюшка Серафим — священник местной церкви — несколько раз перекрестился и отошёл подальше.

Толпа просто зашлась хохотом, когда морщинистая горбатенькая певунья, откашлявшись и хитро прищурившись, пропела:

— Одеяло, одеяло! Одеяло красное! Да как под этим одеялом Моя целка хрястнула!

— Молодец, бабка Нюра! — загалдели вокруг. — Эй, конферансье, приз в студию! Приз бабе Нюре!

Толстячок не растерялся и, сбегав за кулисы, вручил победительнице бутылку шампанского.

Тут старушка, держа подарок в руке, снова приникла к микрофону:

— Я шампанского налью, И стакан в себя волью! А потом вдогоночку Опрокину водочку!

— Ужас и кошмар! — раздался над ухом Князевой голос Оксаны. — Интеллигентные люди не должны слушать такую мерзость! — помолчав, добавила она, ожидая поддержки от соседки.

— Почему мерзость? Народное творчество! — заступилась та за бабу Нюру.

— Не знаю… Лучше бы читали Пушкина или Есенина… — презрительно окинув взглядом собравшихся у эстрады односельчан, резюмировала Липкина.

— Как хорошо, что вы любите Пушкина, — Зина хитро улыбнулась и громко, с выражением продекламировала:

— С утра садимся мы в телегу; Мы рады голову сломать И, презирая лень и негу, Кричим: пошёл, ёб…на мать!

— Есенина будете слушать? — закончив, уточнила она.

— Извините, тороплюсь… Надо Валеру искать… Отстал где-то. Мы ведь курочек купили, теперь нужно с кормами определиться. Химическую гадость — что везде продаётся! — я им давать не позволю, они у меня будут только натуральное кушать. Зерно Валера достанет, а мясокостную муку станем брать в магазине у Лыкова. Я договорилась, будут специально для нас готовить, — важно сообщила соседка, умело «съехав» с темы о Есенине.

— Понимаю! — сочувственно произнесла Зиночка. — Вы теперь вся в хлопотах. Но если вдруг захотите подискутировать о русской поэзии — милости прошу!

На выходе Зинаида заметила ряды с птицей и яйцами. Вспомнила, что ещё не завтракала. Так захотелось горячей яичницы с колбасками фермерши Дудкиной, что Зина, не раздумывая, свернула к длинному прилавку.

Бойкие торговки расхваливали яйца, демонстрируя их покупателям. И только одна скромно стояла в сторонке с двумя плетёными корзинками, накрытыми белоснежной марлей.

Зина решительно двинулась именно к ней.

Остановившись напротив, рассмотрела продавщицу. Совсем молоденькая большеглазая девушка выглядела красавицей, даже белая полоска шрама над верхней губой её не портила. Князевой показалось, что она похожа на оленёнка. Тонкая, длинношеяя, в чёрном платье и белом капроновом платке на голове.

«Ещё год-два, и будет Шамаханской царицей», — подумала Зиночка.

— Здравствуйте, — нежным, чистым голосом поприветствовала её девушка. — Купите у меня яйца, пожалуйста, — попросила она и с надеждой посмотрела на потенциальную покупательницу.

— Обязательно куплю, — обнадёжила её Зина. — Яйца у вас домашние?

Соседки по прилавку затихли, с интересом прислушиваясь к разговору.

— Домашние! — улыбнулась девушка. — У нас все куры на свободном выгуле, поэтому и яйца дорогие — по сто рублей… Дешевле не могу, извините.

— Во заливает! — не удержалась одна из торговок. — На свободном выгуле… Ещё расскажи, что твоих кур петухи кроют и что красители для желтка в корма не добавляешь. Сейчас все одинаковыми комбикормами кормят… Я вот от птицефабрики торгую и по пятьдесят рублей за десяток. А ты врёшь всё про выгул свой!

От волнения белоснежная кожа красавицы начала покрываться красными пятнами.

— Не вру! Могу доказать!

— Это как? — не унималась спорщица.

— Если вы всю жизнь кур разводите — сами знать должны, — осмелев, выдохнула большеглазая.

Вокруг стали собираться любопытные покупатели.

— А правда — как? — спросил дядька с профессорской внешностью при очках и бородке. — У меня есть ряд вопросов относительно яиц. Кто из вас удовлетворит моё любопытство — обязуюсь купить у него четыре десятка сразу! Согласны?

— Я согласна, — произнесла девушка.

— Ну давай попробуем! — не отступила представительница фабрики.

— Итак, вопрос первый, — возвестил мужчина. — Какие яйца лучше: белые или коричневые?

Торговка задумчиво почесала взъерошенный короткостриженый затылок.

Зато «Шамаханская царица», вытащив из разных корзин по яйцу, выложила их на прилавке для всеобщего обозрения.

— Вопрос поставлен некорректно, — уверено ответила она.

И Зина уловила нотки профессионализма в её окрепшем голосе.

— Яйца с коричневой скорлупой несут куры, имеющие коричневое оперение, а с белой — белое. Считается, что белые выглядят более гигиенично, а коричневые имеют более плотную структуру скорлупы и, соответственно, получается меньше потерь при транспортировке.

— То есть цвет скорлупы зависит от породы кур? — уточнила женщина в спортивном костюме.

— От кросса, — поправила её девушка. — Порода кур называется «кросс».

— Ну надо же! — изумилась пенсионерка. — Как любопытно!

— Так какие из них лучше? — поинтересовался «профессор».

— Качество зависит только от условий содержания и корма, — пояснила «царица».

— Ну, а как отличить деревенское яйцо от фабричного? Это мой второй вопрос, — не унимался дядечка.

— Фабричные куры несут неоплодотворённые яйца. Вот, смотрите!

«Лекторша» достала две пластиковых тарелки и в одну из них разбила яйцо из своей корзины, а в другую — яйцо из гофропрокладки конкурентки.

Присутствующие уставились на разбитые яйца.

— Не вижу разницы! — заключил «профессор».

Зинаида не стала торопиться с ответом и, присмотревшись повнимательней, заметила на поверхности одного из желтков небольшой пузырёк размером с бусинку.

— Вот, типа шарик, — сказала наблюдательная Князева.

— Правильно! — обрадовалась «царица». — Это и есть свидетельство оплодотворения — значит, куры на свободном выгуле содержатся вместе с петухами, что невозможно в промышленных условиях, так как фабрики выращивают только кур-несушек.

Тут все столпились у прилавка и, тыкая пальцами, принялись разглядывать белёсый пузырёк.

— Получается, снаружи и не узнаешь… — разочарованно протянула спортивная дама.

— Ох, девушка, вы такая умная… Столько рассказали, — похвалил бородач. — Ну а по размеру какие лучше: мелкие или крупные?

— Мелкие — вкуснее, — улыбнулась «царица». — Их несут молоденькие курочки, а большие — старые куры. Но тут опять же… Если вы хотите побольше витаминов и аминокислот — берите мелкие, а если в тесто или любите пожирнее с двумя желтками, то покупайте большие.

— Всё! Сдаюсь! Спасибо за познавательную лекцию! — «профессор» протянул пятьсот рублей. — Беру пять десятков: два белых и три коричневых… А лекцию вашу жене перескажу обязательно…

— И мне, и мне, — с разных сторон потянулись руки с купюрами.

Зиночка вовремя спохватилась, успев прикупить полтора десятка мелких.

— У-у-у… Лыковское отродье! Жульё изворотливое! Сказок понарассказывала… — злобно прошипела представительница фабрики.

Зина заметила, как у девушки задрожали руки, и она, торопливо подхватив пустые корзинки, покинула рынок.

— Зачем вы так! — строго спросила Князева. — Вы бы тоже про свою продукцию рассказывали, уверена, и у вас яйца отменные. Заинтересуйте покупателя! Если сможете…

Пристыженная тётка, поджав губы, отвернула лицо в сторону…

Глава 2

Олег Николаевич, дежуривший на въезде в коттеджный комплекс «Озёрное», заметив возвращающуюся с покупками Зинаиду, поспешил предложить помощь.

— Нет! Спасибо! — поприветствовав охранника, отказалась она.

— Давненько вас видно не было! В город перебрались? Поближе к работе? — поинтересовался толстяк.

— Я, Олег Николаевич, поспать люблю, вот и купила однокомнатную рядом с офисом, — призналась Зинаида. — Как ни крути, а полтора часа экономии каждое утро. И по улице пробежаться мне больше нравится, чем в электричке трястись, особенно зимой.

— Бесспорно, вы правы… Коттедж продавать будете?

— Ни за что! — отрезала Зина и хотела уже повернуть к дому, как Олег Николаевич, спохватившись, удержал её на месте.

— Чуть не забыл предупредить! Вы, Зинаида Львовна, старайтесь одна рано утром и поздно вечером за пределы нашего комплекса не выходить.

— Что случилось? — удивилась она.

— У нас тут дикие собаки появились, отловить никак не могут. Сбились твари в стаю и где-то прячутся. Нападают на одиноких прохожих. В Приозёрном месяц назад насмерть мальца загрызли. А у нас рано утром на продавщицу напали, покусали так, что уже неделю в больнице лежит.

— Ужас! Спасибо, что предупредили, — ответила Зина.

— Я вот Казимирычу говорю, что со стороны озера калитка высокая, а под ней — зазор, если собаки подкопают, то и к нам проникнуть смогут. Да и жильцы наши — особенно ребятишки, когда на озеро купаться ходят, — иной раз эту калитку закрывать забывают. Вы если Тусевича встретите, скажите ему, чтобы средства выделил, я считаю, что у меня как у старшего охранника должен быть постоянно пополняемый денежный фонд для непредвиденных расходов…

«Понятно, куда ты клонишь», — про себя подумала Зиночка. — «Вот для чего ты меня страшилками потчевал… Нет, дружок, в этом деле я тебе не помощник…»

— А ещё у нас новый участковый — вернее, участковая — Ким Наталья… — уже вслед уходящей Зиночке прокричал Олег Николаевич…

К полудню солнце припекло так, что Князева, закинув в пляжную сумку купальник и полотенце, рванула к озеру.

Проходя мимо дома, в котором год назад квартировал Цветов, почувствовала, как защемило от воспоминаний сердце. Она невольно окинула взглядом знакомую террасу, на которой шумно резвились два мальчугана лет по шесть, и вышла за территорию.

Августовский лес уже начинал скидывать первые жёлтые листочки в пыльную траву под ногами.

«Классно! — подумала Зина. — Если пройдёт дождик, то начнётся грибное изобилие. Буду собирать каждый день. Насолю на троих: себе, Кольцову и Нилу…»

Она шла по тропинке, прикидывая места, куда в первую очередь нужно будет заглянуть в поисках рыжиков.

Её словно парализовало от страха, когда сзади послышалось угрожающее звериное рычание. Боясь повернуться, она прислушалась к прерывистому дыханию за спиной.

— Каин! Фу! — грубо прикрикнул незнакомый мужской голос, и рычание стихло.

Зина медленно обернулась.

Прямо перед ней, высунув язык, стоял на «раскоряченных» лапах бело-серый питбуль со злобной мордой.

Хозяин, держащий пса на поводке, тоже остановился.

— Сидеть, Каин! Сидеть!

Зинаида подняла глаза на мужчину.

Он показался ей невероятно высоким. Несмотря на жару, незнакомец был одет в длинный брезентовый плащ с капюшоном и вязаную шапчонку непонятного цвета, из-под которой выбивались и блестели на солнце буйные отливающие золотом каштановые волосы.

Худое загорелое лицо обрамляла борода.

А глаза! Глаза были такие голубые и такие прозрачные, будто синяя шпинель — редкий драгоценный камень.

Но самое главное, что поразило Князеву, — это взгляд… Задумчивый, отрешённый, словно отсутствующий…

Зина терпеть не могла бородачей, но этот…

Она засмотрелась на незнакомца и стояла как вкопанная.

— Стоять долго собралась? Или проходи, или нас пропусти! — командный голос вернул её к действительности.

Пёс, словно разделяя недовольство хозяина, снова зарычал.

— Каин! Фу! — дёрнул за поводок мужчина.

Зина послушно попятилась с тропинки, уступая дорогу.

«Авель» и «Каин» — так она окрестила встреченную парочку — быстро прошли мимо и скрылись из вида…

На берегу народу было не меньше, чем на черноморском пляже. Пёстрые заплатки покрывал и полотенец, расстеленных на песке, выглядели, словно лоскутное одеяло.

«Даже приткнуться некуда», — расстроилась Зиночка, пробираясь поближе к воде.

Дружелюбная пожилая дама в цветастой панаме сжалилась над припозднившейся купальщицей и, приподняв край огромного покрывала, показала глазами на освободившееся место.

— Одна? — спросила она, близоруко прищурившись.

— Одна! — обрадованно заверила Зина.

— Располагайся! — любезно уступила мадам часть «своей территории».

Князева наплавалась от души, вода была тёплая, но у берегов уже скапливался бурый фитопланктон. Как говорили местные: «Озеро начинает цвести».

Само по себе это явление не особо опасно для человека, в умеренных масштабах одноклеточные водоросли даже повышают биологическую продуктивность водоёмов, но вот «гиперцветение» создаёт серьёзную угрозу для здоровья. Памятуя об этом, Зинуля быстро пробежала прибрежное скопление водорослей, и с удовольствием сделала несколько кругов вполне приличным «кролем» подальше от берега.

— Красиво плаваете! Я вами любовалась! — похвалила соседка.

— Спасибо! — отозвалась Зиночка. — Вы — если хотите искупаться — идите, я за вещами присмотрю. Не переживайте: всё будет в целости и сохранности.

— Я и не переживаю, — улыбнулась седая дама. — Мы с вами из одного коттеджного комплекса. Наш дом — крайний, у озера. Меня зовут Изольда Викторовна… Можно просто Иза, а вы — Зинаида Львовна…

— Точно! — Зина улеглась на своём полотенце.

— Аркадий про вас рассказывал. Аркадий Казимирович, — пояснила она.

— Понятно, — протянула Князева.

— Вот сейчас мальчишки прибегут, и пойдём купаться. Это я про Кирюшу и Витька… Они с Валентиной — няней своей — дома мультфильмы смотрят, а я с десяти утра место караулю. Задерживаются что-то… Может, пойти встретить? — размышляла Изольда. — А то предчувствие какое-то нехорошее…

В этот момент раздался душераздирающий вопль, перекрыв гомон отдыхающих на пляже.

— Помогите! Кто-нибудь! Спасите! На детей напали!

К берегу из леса выбежала орущая девушка в порванном платье, с перекошенным от ужаса лицом.

— Валя! — охнула Изольда и схватилась за сердце.

Зина вскочила на ноги и, не разбирая дороги, понеслась на крик. Год усиленных тренировок в спортзале под бдительным наблюдением Кольцова не прошёл даром. Единственное, о чём она сейчас жалела, — оставленный в коттедже «травмат».

— Туда, туда! — вопила девица, указывая дрожащей рукой вглубь деревьев, откуда доносились детский плач и собачий лай. — Собаки напали!

Через минуту Зина подбежала к раскидистому клёну и облегчённо перевела дыхание, увидев, что мальчишки сообразили залезть на дерево.

Всё это напоминало эпизод из фильма ужасов.

Ухватившись руками за сучковатые ветки, зарёванные ребятишки висели над землёй и кричали благим матом. Под деревом валялись клочья пакета из-под провизии для пикника, жестяные банки с колой и хлебные крошки. Три лохматых бродячих пса, скребя когтями по стволу, заливисто лаяли и скалили зубастые пасти, задрав морды кверху.

Князева схватила камень и, прицелившись, кинула в самую большую собаку. Попала.

Псина взвизгнула и завалилась на траву, но двое других, на секунду прекратив рычать, хищно посмотрели на незваную заступницу и, пригнувшись к земле, приготовились к прыжку.

«Вот и всё! — подумала Зина и, вооружившись попавшейся под руку корягой, приготовилась обороняться. — Бежать бесполезно!»

— Каин! Взять!

Зина едва успела упасть и откатиться в сторону, как белосерый монстр, пролетев мимо неё, вцепился мёртвой хваткой в шею лохматого пса.

Из зарослей дикой малины молча появился «Авель». А с пляжа наконец добежала «группа спасения», состоящая из десятка пузатых мужиков, Изольды и рыдающей няни Валентины.

Все безмолвно наблюдали за поединком.

Если честно, назвать это побоище сражением язык не поворачивался. Озверевший Каин просто рвал диких собратьев на лоскуты… Шерсть отлетала клочьями, подранные противники истекали кровью.

Когда все три туши валялись на земле и дёргались в предсмертных конвульсиях, хозяин питбуля отрывисто скомандовал:

— Ко мне! Каин, ко мне, место!

Пёс моментально остановился. Он дрожал всем телом и, разгорячённый схваткой, дышал громко, с присвистом, высунув язык.

Мужик пристегнул к ошейнику победителя поводок и быстрым шагом направился в сторону посёлка.

— Пётр Ильич! — крикнула ему вслед Изольда. — Спасибо! Огромное спасибо!

Бородач даже не обернулся.

Глава 3

Они сидели за накрытым столом на террасе коттеджа Изольды Викторовны и в сотый раз слушали пересказ «кошмарного события», пережитого впечатлительной Валентиной.

— Они, видимо, за нами крались, — снова и снова повторяла она. — Я вроде слышала, как кусты потрескивают, но внимания не обратила. Тут Кирюшка пристал: «Дай хлеба с мясом, да дай…» Вот ведь, Изольда Викторовна, знаете же — ничего для них не жалею, а они всё никак от своих привычек не избавятся… Вечно голодные!

Зиночке показалось, что от последних слов Валентины Изольда досадливо поморщилась, но няня, не обратив никакого внимания на мимику хозяйки, продолжала сбивчиво говорить:

— Я ему отвечаю, мол, потерпи, на берегу покушаем…» А Витюшка братика пожалел… Они от меня приотстали… Из сумки нарезанную буженину вытаскивали, да и уронили всё… Господи, хорошо, что там дерево… Я вся ободралась, пока их подсаживала… Псины-то жрать начали… Ужас! Больше за территорию — ни ногой!

К дому подошёл молодой узбек с лопатой.

— Всё, хозяйка, закопал, — он посмотрел на Изольду. — Всех троих закопал…

— Валя, сумку принеси! — приказала Иза.

Открыв кошелёк, вытащила две тысячных купюры и протянула парню.

— Лопату куда поставить? — спросил он.

— Выкинь, вдруг на ней зараза какая-нибудь!

— Себе возьму, можно?

— Как хочешь! Только с глаз долой убери…

Дома, облачённая в дорогой спортивный костюм, Изольда Викторовна уже не казалась Зиночке пожилой пенсионеркой. Стильная стрижка абсолютно седых волос, очки в золотой оправе, которые она надела, когда рассчитывалась с парнишкой, здорово поменяли имидж старушки, придав ее облику элегантности.

— Изольда Викторовна, вы того мужчину — хозяина питбуля — знаете? — полюбопытствовала Зинаида.

— Конечно! Это Пётр Ильич Лыков! Думаю, его историю все слышали… Он в прошлом крупным бизнесменом был. Состояние сделал на бирже, вложился в производство и прогорел. Печально, конечно… Но, к сожалению, не редкость.

— А можно подробней, я ведь человек, от бизнеса далёкий, — извиняющимся тоном попросила Князева.

— Можно и подробней, — согласилась Изольда и принялась рассказывать. — Пётр — незаурядного ума человек, математик, — когда в перестройку народ голодал, зарегистрировал один из первых кооперативов. Скупали мёд у населения, фасовали и продавали в Японию за валюту. Очень прибыльное дело! Потом открыл товарную биржу и до начала двухтысячных сколотил немалый капитал. Затем взялся приобретать промышленные предприятия, пока не обзавёлся целой империей. Выпускал бытовую химию, краски, трубы ПВХ… Сейчас всё и не припомню… Только оборудование на его заводах было допотопное, ещё со времён социализма… Вот и начал он со сбытом буксовать — окупаемости никакой. А тут ещё и Китай «изо всех щелей прёт», рынок наполняет — у них в те годы как раз такой индустриальный бум свершился, что конкурировать просто невозможно стало, особенно по цене… Понимаешь?

— Нет, — застенчиво призналась Зина. — Я в этом ничего не смыслю…

— Как тебе объяснить? Представь, например, что тебе нужно пошить сто платьев, но у тебя, кроме материи, ниток и иголок, ничего нет… Ты нанимаешь людей, и они вручную, стежок за стежком, шьют сутками напролет. В результате: брака много; зарплаты с налогами — «выше крыши»; электричества на кругленькую сумму нажгли; ниток наворовали… А качество — низкое! Теперь другой пример: тот, у кого оборудование последней модели и полностью автоматизировано, нанял одного человека и нашил сто платьев в два раза быстрее тебя. У него расходов — меньше, качество — лучше, цена — ниже, да и с прибылью всё в порядке!

— Поняла, — кивнула Зиночка. — Передовые технологии приносят больше дохода.

— Верно! Только замена оборудования огромных денег стоит. Вот и пришлось Лыкову со своим планом по модернизации в «Экстра»-банк за кредитом обращаться. Многие ему тогда говорили: «Не вкладывай… Лучше продай всё да живи где-нибудь в Лондоне в своё удовольствие!» Но Пётр не слушал. Тип людей такой! Созидатели называются. Ничего не поделаешь! Не могут они просто жить, у них эндорфины вырабатываются только тогда, когда делом занимаются. У таких «точка G» в голове, а не между ног! Ну и пошло-поехало… Любая модернизация начинается с демонтажа старья. Дорогое, замечу тебе, удовольствие, хотя ломать — не строить, но денег огромных требует. Затем нужно проводить экспертизу недвижимости, что-то реконструировать, что-то заново возводить. Следующий этап — заказ оборудования. Приезжают поставщики, замеряют, рассчитывают, дают указания, какие коммуникации, куда подводить… Жесть, одним словом, но за это тоже платишь… Потом начинается контроль поставок, обязательно что-то забудут, там — недокомплект, тут — несоответствие… Рекламация! Суд! Ты без конца только платишь и платишь, а дохода-то нет, производство остановлено! И тут — на тебе: трах-бах, кризис! Банк сначала проценты по кредиту в два раза увеличил, а потом выяснилось, что у него «подмоченная репутация», и его лишили лицензии! Финансирование Лыкову прекратили! Всё! Приехали! Остался Пётр с разваленными производственными площадками и прорвой долгов поставщикам и кредиторам, на которые, между прочим, каждый день проценты капают. В результате Пётр — банкрот! Активы отданы за долги! А самого Лыкова год под следствием продержали… После всего этого он из города и уехал, так сказать, ушёл «на дно»…

— Господи, какое несчастье! Ни за что пострадал! — Зиночка была шокирована рассказом, но всё же спросила. — А эти банкиры? Они же, когда с ним бизнес-проект подписывали, наверняка знали, что у них «рыло в пуху», что хлопнут их… Выходит, молчали, гады?

— А как же кредитный портфель?! А рейтинг?! — иронично заметила Иза. — Они ведь помимо процентов вновь приобретаемое имущество с пятидесятипроцентным дисконтом под залог брали. Торговали потом, наживались на чужом горе.

— И что, им всё с рук сошло? — возмущённо поинтересовалась Князева.

— Как сказать… — загадочно улыбнулась Изольда.

— Скажите, как есть!

— Пропали… — Иза помолчала. — Некоторые из них: кто ключевые посты в том банке занимал, кто подписи свои ставил под договором и одобрял бизнес-проект. Говорят, в городе остался один начальник кредитного отдела по фамилии Чайников.

— Как — пропали? Может, за границу уехали? — усомнилась Зина.

— Вряд ли! Один точно сгинул, знаю, что родственники в розыск подавали, но ни следов, ни зацепок… Двое других дома не появляются, телефоны отключили. Даже я ничего предположить не могу.

Последнее высказывание новой знакомой немало удивило Зиночку. Она только сейчас задумалась об истоках такой детальной осведомлённости.

«Неужели прокуратура, — предположила Зина. — Интересно, сколько ей лет? Визуально — под шестьдесят… Неужели до сих пор трудится? А может, привлекают как опытного консультанта?».

— Изольда Викторовна… — вопрос уже крутился у Зиночки на языке.

— Хотите спросить, где я работаю? — опередила её дама.

— Да! — честно призналась Зина.

— У меня салон… — Иза хитро посмотрела на собеседницу. — Эзотерический… Услуги ясновидения, хиромантии, гадания. А лично я — астролог.

— Астролог!? — изумлённо воскликнула Князева. — Ушам не верю!

— Да бросьте! — дама звонко рассмеялась. — Бьюсь об заклад — с вашей Луной в Рыбах, да ещё на таком отработанном уровне — сталкиваться с необычными людьми и попадать в неординарные ситуации не в диковинку.

Зина смутилась.

— Но откуда вы знаете все подробности?

— Деточка! Это для посторонних глаз сильные мира сего — материалисты и прагматики… А случись что, бегут к нам, к эзотерикам… У меня такие люди совета спрашивают, что… Сказать — не поверите! А уж по делу Лыкова года два ходили… От кредиторов до родственников… Я его гороскоп наизусть знаю и будущее вижу…

В сумке у Зинаиды зазвонил телефон. Не вытаскивая аппарат, она написала Кольцову, что наберет позже, и поспешила домой.

— Спасибо, Изольда Викторовна, за чай, за угощение, а особенно — за интересную беседу. Теперь вы ко мне приходите в гости… — Зина замялась. — Может, мне совет дадите?

— Тебе? — удивилась Изольда. — Сны свои внимательно смотри: там и советы, и ответы, и перспективные планы…

Она встала из-за стола, чтобы проводить гостью.

— Ещё раз, Зинаида, огромное спасибо! За сорванцов наших, что кинулась на выручку… И что Лыкову понравилась… Это он тебя защищал… В первую очередь тебя, Зиночка…

Глава 4

Скинув у порога туфли, Князева прошлёпала в гостиную и, плюхнувшись на диван, перезвонила Фёдору. Кольцов отвечать не спешил. Зинаида уже хотела нажать «отбой», когда в трубке раздался счастливый голос Нила, заглушаемый непонятным шумом и гулом голосов.

— Вы — где? Слышно плохо… Чего звонили?

— Мы — в аквапарке! — кричал Нил. — Фёдор сейчас плавает!

— Отлично! — позавидовала Зиночка. — Вы такое крутое задание для себя придерживали? Когда я работаю, то в основном по помойкам лазаю или за бомжами бегаю… В прошлый раз на кладбище всю ночь в засаде просидела, когда несовершеннолетний Вася решил сатанистом стать… Помнишь? У тебя, Нил, тогда «киста Бейкера» в колене воспалилась, и тебе нельзя было ни сидеть, ни бегать… А сегодня в бассейне плескаться можно! Как колено, не беспокоит?

— Нет! — простодушно ответил помощник. — В воде вообще полезно суставы разрабатывать, а тут, тем более, гидромассаж есть…

Зина и Фёдор ни разу не пожалели, что переманили Нила Моршина на работу в «Ринг». Парень исполнительный, старательный. Это, конечно, безусловные плюсы, но периодически в нём просыпается такое занудство, что приходится прилагать большие усилия, дабы удержать себя в руках и не вспылить.

Вот и сейчас Нил начал подробно рассказывать коллеге, сколько разновидностей гидромассажных установок имеется в аквазоне развлекательного комплекса «Эдем». Затем подробнейшим образом принялся описывать — в соответствии с перечнем! — где они расположены и какой температурный режим на каждой из них предусмотрен… Потом стал спрашивать совета, какую последовательность ему следует соблюсти в «принятии процедуры»…

Князева, установив на телефоне громкую связь, успела за это время переодеться, сполоснуться под душем, перекусить, включить телек и полистать журнал…

«Интересно, — подумала она. — На общепринятый вопрос «Как дела?» Нил отвечает так же подробно?»

Наконец телефон взял Кольцов, видимо, он сменил дислокацию — слышно стало гораздо лучше.

— Меня Нил утомил… — пожаловалась Зина.

— Да ладно! Всего-то тридцать две минуты разговора! Не сердись, так нужно было… По «легенде» для непосвящённых зрителей великовозрастный сынок разговаривал с любящей мамочкой… Ну и одновременно фотографировал парочку, отдыхающую на соседнем шезлонге…

— В следующий раз — скажи ему! — такой разговор можно просто инсценировать, не обязательно мучить собеседника!

— Так мы и хотели… Но ты сама позвонила!

— Я не позвонила, а перезвонила, — уточнила Зиночка. — Ты-то чего от меня хотел?

— Хотел узнать, ты фуа-гру любишь?

Князева поморщилась.

— Фёдор, как бы ни противился твой язык и логика, но «фуагра» — слово среднего рода и не склоняется! Фуа-гра я люблю… Но это очень высококалорийное блюдо, к тому же — дорогое, смотрите не переусердствуйте…

Она непроизвольно вздохнула.

— Зин, ты что, расстроилась, что я неправильно сказал?

— Я расстроилась от того, что, находясь в отпуске, сижу в Озёрном и плаваю в подёрнутом мелкой ряской озере… Ем простую еду… А вы на работе принимаете гидромассажные процедуры в элитном СПА-комплексе и обедаете фуа-гра. Где справедливость?

— Так давай восстановим! — обрадовался Кольцов. — Через сутки слежка закончится! Материала мы уже собрали достаточно. А гусиную печень я куплю и привезу тебе в подарок!

— Ну… не знаю… — протянула Зина. — Как хочешь…

Однако слова своего Кольцов не сдержал…

Вскоре он появился на пороге дома Князевой бледный и осунувшийся.

— Зин, у нас ЧП… — «с места в карьер», не поздоровавшись, заявил директор детективного агентства. — Нужно поговорить и посоветоваться…

Зиночка, только что вернувшаяся с пятикилометровой пробежки, налила в стаканы свежевыжатый апельсиновый сок и усадила друга за стол.

Кольцов понуро молчал и к угощению даже не притронулся.

— Федь? Да что стряслось? Не томи! Рассказывай!

— Думаю… — отозвался Фёдор. — С чего начать: с финансового вопроса или с производственного…

— Да с любого! Главное — не молчи… Эй! Выше нос! — подбодрила Зинуля и похлопала товарища по мощной спине.

— Короче… — помолчав, начал Кольцов. — Частную клинику «Эскулап» в Кумске знаешь?

— Пафосное местечко, — кивнула Зина. — Цены запредельные, я однажды им за две зубные пломбы пятнадцать тысяч отвалила! Потом в Озёрном переделывала. Помню, у них там всё в мраморе, хрустале и позолоте… Не клиника, а дворец какой-то!

— А владелицу «дворца» видела? Чайникову Флору Эмильевну?

Князева невольно вспомнила, что недавно уже слышала эту фамилию.

— Нет! — задумчиво ответила она. — А что, стоило посмотреть?

— Стоило! — Фёдор недобро усмехнулся. — Не баба, а просто гренадёр какой-то… Под два метра ростом, плечи — как у молотобойца, кулачище — с мою голову… И связи на всех уровнях…

— Только не говори, что испугался!

— Да как сказать, она, наверное, сможет и агентство наше прикрыть… Если захочет…

— А повод?

— Повод есть! Несмотря на внушительную внешность, Флора несколько лет назад успешно вышла замуж за богатенького в то время банкира Чайникова Сергея Юрьевича, помнишь нашумевшее дело о лопнувшем банке «Экстра»?

Зина «превратилась в большое ухо» и внимательно слушала.

— Так вот, оставшись без работы, муженёк трудоустраиваться заново не спешил. Сначала просто безвылазно сидел дома, потом — запил… Ну а после впал в депрессию и лечился по заграницам… По возвращении в родные пенаты у него начала стремительно развиваться мания преследования, просто паранойя какая-то… Чтобы успокоить супруга, пришлось нанять ему личного охранника, причём — по требованию Чайникова! — это обязательно должна была быть девушка.

— И что, Флора наняла охранницу? — удивилась Князева.

— Доброе сердце у Эмильевны, несмотря на угрожающую внешность, — поставил диагноз Кольцов. — Видимо, трепетно любит своего Гнома.

— Гнома? — переспросила Зиночка.

— Она сама его так называет — «мой Гном»! Чайников тот — метр пятьдесят в прыжке, лысый, с дурацкой бородкой альпийских лесорубов и с телосложением «яйцепопа».

— «Яйцепоп» — это как? — Зина не удержалась от улыбки.

Фёдор наконец-то взял стакан и отпил сок.

«Слава богу, оживает!» — заметила Князева.

— Яйцеголовых представляешь?

— Ну!

— Теперь представь яйцепопых, когда силуэт напоминает яйцо острым концом вверх. То есть: голова — маленькая; плечи — узенькие; ручки — коротенькие; талия — широкая; бёдра толстые, ноги короткие. Такие мужики на перевязанные снопы похожи, когда ремень под грудью затягивают…

— Красавчик! — ухмыльнувшись, представила Зина.

— Для Флоры Эмильевны — самый красивый на свете! Она его к каждому столбу ревнует… — Кольцов внезапно осёкся. — Ревновала.

Зина вопросительно взглянула на друга, но перебивать не стала.

— Начну с начала. Три дня назад госпожа Чайникова заявилась к нам в агентство… Не поверишь, кто за неё попросил…

— Кто? — живо отозвалась Зинаида.

— Молин!

— Ваня?!

— Да! Сказал: «Начальство заело, требует установить круглосуточное слежку, причём в порядке «благотворительности», без возбуждения дела и официального разрешения…». Ванька даже психанул… Но генерал лично просил, и глава области — туда же… Видишь ли, весь наш городской бомонд у Чайниковой в клинике обслуживается… Чтобы как-то выкрутиться, Молин и поведал Флоре о нашем замечательном агентстве. А у неё денег — как у дурака махорки, она — представляешь! — авансом только триста тысяч нам внесла… Пожаловалась, что подозревает своего Гнома в интимной связи с той самой охранницей, которую сама же для него и наняла. Хохма?! Рассказала, что он уезжает на выходные в «Эдем»… Просила нас ни в чём себе не отказывать, жить в люксе, посещать СПА-комплекс, питаться в самом дорогом из трёх ресторанов, короче, везде следовать за её муженьком… А у него губа не дура…

— Сколько потратили за два дня? И какой процент неустойки по договору? — Зиночка уже смекнула, что «грусть-тоска» Кольцова напрямую связана с необходимостью возврата полученных денег.

— Триста! — отчаянно выкрикнул Кольцов и схватился руками за голову.

— Сколько!? — не совладав с собой, заорала Князева как резаная. — Триста тысяч на двоих за два дня!? У вас рыло не треснуло, дорогие коллеги?

— А что ты хотела? Там люксы по двадцать тысяч в сутки, рестораны…

— Сам считай! За двое суток — восемьдесят! В ресторане — даже если фуа-гра до горькой отрыжки давиться — ну полтинник. И это — потолок… Откуда триста?!

— Мы в карты проиграли… — Фёдор с вызовом посмотрел на Зину. — Только не ори, я деньги сам найду, из кассы брать не буду…

— В карты? Ты ничего не попутал? Вы где были? В двадцати километрах от Кумска или в Лас-Вегасе?

— Там… Ну как бы подпольное казино… Чайников всю ночь играл, и нам пришлось… Мы сначала даже выигрывали, — защищался Кольцов.

— А потом — проигрывали… — в тон ему продолжила Зина. — Игроманы фиговы!

В состоянии аффекта Князева открыла холодильник и, не предлагая Фёдору перекусить, отрезала себе ломоть хлеба, сверху бухнула кусок сальтисона шириной в два пальца и принялась нервно жевать…

— Зин — диета! — робко напомнил Кольцов.

— Иди ты знаешь куда?! — огрызнулась напарница. — Из-за вас без работы останемся… Все на диету сядем… Дальше рассказывай!

— Мне хоть отрежь! Пахнет вкусно! Я ещё не ел сегодня!

Зина сжалилась и сделала бутерброд товарищу.

— Это случилось вчера, — продолжил Фёдор. — После завтрака. Чайников с телохранительницей своей отправился в аквазону. Да ещё при экипировке ныряльщика: очки специальные, шапочка резиновая… Мы расположились рядом, чтобы наблюдать, не заморачиваясь… Через некоторое время Гном встаёт и отправляется к бассейну. Мы с Нилом даже посмеялись, когда заметили, что он на пятиметровую вышку взбирается. Думаем, сейчас посмотрим, как банкир перед любовницей будет выёживаться.

— Стоп! Так она всё-таки любовница?

— По всему видно, что — да… Девка симпотная, на японочку смахивает… — подтвердил Кольцов. — Когда он на вышке стоял, мы на неё обернулись, она этому «яйцепопу» воздушные поцелуи посылала… Он тоже ей помахал и прыгнул в воду…

Фёдор замолчал и откинулся на стуле.

— Дальше! — потребовала Зина.

— Всё! Никакого дальше нет! После этого мы его не видели!

— О боже! Он что, утонул?

— Нет! Он пропал!

— Не понимаю, — Князева зажмурилась и помотала головой. — Как — пропал? Он что, не вышел из бассейна?

— Да, он не вышел из бассейна! — подтвердил Фёдор.

— Как такое возможно?

— Не знаю, Зин! Не знаю!

— А что охранница?

— Она через десять минут такой кипиш подняла… Мама дорогая! Всё обыскали… Пропал человек бесследно! Вызвали Чайникову. Крики, визги, мат… Охраннице по морде съездила! На нас орала, грозилась лицензии лишить! Молин примчался! Такое началось!

Зиночка встала со стула и принялась ходить по гостиной из угла в угол.

— Да сядь, не мельтеши! — осмелел Фёдор. — Я сутки без сна на ногах… Объезжали, проверяли все возможные места, где Сергей Юрьевич бывал… Всё безрезультатно!

— И что теперь? — воззрилась на коллегу Зинаида.

— Чайникова поставила условия. Она даёт нам десять дней, чтобы нашли её мужа — живого или мёртвого… Если не исполним, то обещала объявить нам войну и сжить со свету…

— Конструктивный подход! — Князева иронично похвалила заказчицу. — Отсчёт с сегодняшнего дня?

— С завтрашнего…

— Понятно! Что Иван?

— Подполковник Молин обещает любую поддержку и участие. Он принял заявление об исчезновении человека.

— Какие зацепки?

— Длинная история… Как выяснилось, Чайников боялся за свою жизнь не зря. Он до бассейна был последним «непропавшим» топ-менеджером банка «Экстра» — остальные исчезли… Информацию об этих лицах я у Ивана получил… И ещё… Поговаривают, что это может быть связано с Петром Лыковым, из-за того банка он лишился всех активов и обанкротился… Может, он похитил?

— Исключено! Как раз в тот день, когда пропал Чайников, я много времени провела вместе с Лыковым… Так получилось.

И Зиночка в подробностях рассказала Кольцову о субботнем приключении…

— И всё-таки будем отрабатывать все версии… Тем более что их ничтожно мало… — подытожил Фёдор, внимательно выслушав подругу.

Князева сбегала на второй этаж и принесла письменные принадлежности: пачку чистой бумаги, маркеры и ручку.

Друзья склонились над столом.

В центре листа появилась красная квадратная рамка с надписью «Банк «Экстра». В стороны от неё разбежались первые пять стрелок.

— Пиши! Диктую перечень ключевых фигур, — скомандовал Кольцов, к которому в процессе работы вернулась былая уверенность. — Начальник юридического отдела — Горелов Алексей Викторович, пропал из ресторана «Ласточка», куда был приглашён на празднование юбилея. Известный бонвиван, ни одной юбки не пропускал, снять незнакомую девицу и зависнуть с ней на неделю — для него было обычным делом, поэтому никто сразу его исчезновению с банкета значения не придал. А уж заявление в полицию старики-родители только через полмесяца подать решились. Далее, начальник службы безопасности — Ким Поликарп Васильевич, уроженец Казахстана. Заявления от родственников на розыск не поступало, в связи с отсутствием оных. Сам Поликарп по адресу прописки не проживает, телефон отключен, биллинг номера показывает, что последний звонок зафиксирован в соте посёлка Верхнебугрово… Ты чему сейчас улыбаешься? — прервался Кольцов, глядя на Зиночку.

— Вспомнила одну поговорку, — призналась Князева. — Но ты продолжай! Не отвлекайся.

— Да нет уж! Что за поговорка? Выкладывай!

— Корейская поговорка: «Искать Кима в Сеуле». Это как наше: «Искать иголку в стоге сена». Двадцать процентов из сорока семи миллионов населения Южной Кореи — Кимы.

— Понятно! Следующий персонаж — Савелий Лыков, бывший директор банка. Акционером не являлся…

— Как ты сказал? — удивлённо переспросила Зиночка.

— Да-да, ты не ослышалась! Лыков Савелий Ильич, сводный брат Петра Ильича Лыкова. Родился после того, как отец Петра бросил свою жену с годовалым сыном на руках. Ну и Чайников…

Повисла напряжённая тишина, напарники молча изучали нарисованную схему…

— Знаешь… — неожиданно хором произнесли Зина и Фёдор и, улыбнувшись, переглянулись…

Зинуля забыла о неприятностях и, ребячась, быстро схватила Кольцова за волосы.

— Когда моё счастье исполнится?

Фёдор непонимающе посмотрел на подругу и покрутил пальцем у виска.

— Блин! Ну… Это как в детстве: если вместе одно слово сказали, то нужно схватить за волосы и спросить…

— А мне что отвечать? — недоумевал сыщик.

— Назови дату и год, когда я стану счастливой…

— Зачем?

— Называй немедленно! — обозлилась Зина.

— А что тут думать! Когда Чайникова найдём! Значит — пятнадцатого августа этого года.

— Время! — прорычала Князева и для острастки больно потянула товарища за прядь.

— Ой! Ё-моё! Восемнадцать тридцать! — простонал он.

Зина убрала руку с его головы.

— А моё? — поинтересовался Фёдор. — Когда моё счастье исполнится?

— После дождичка в четверг! Я первая спросила! Вторым не отвечают.

— Говори, «первая», что сказать-то хотела, — уступил Кольцов…

— Пока на схеме для меня два узнаваемых слова. Первое: Верхнебугрово — именно там жил Лыков до переезда в Озёрное. Второе: Ким — такая же фамилия у нашей новой участковой… Николай Олегович говорил…

— Несерьёзно! Сама же про Кимов шутки шутила… Вот у телохранительницы Чайникова тоже фамилия Ким… Ким Татьяна Поликарповна… — последнее слово Фёдор произнёс замедляясь и тормозя на каждом слоге… — Поликарповна… — повторил он и уставился на напарницу.

— Согласна, редкое имя…

— Редкое имя?! Посмотри, как звали начальника службы безопасности?

— Поликарп Васильевич… — прочитала Зина. — Может, совпадение? А ты не помнишь, она замужем?

— Не замужем… Ей двадцать четыре года… Начальнику службы безопасности — около шестидесяти… Вполне себе может оказаться отцом… Поставь там вопросик! Да, и на всякий случай поинтересуйся отчеством вашей новой участковой полицейской… Хотя… Не надо! Воспользуемся кнопкой «звонок другу!»

Кольцов тут же набрал номер Ивана и поделился соображениями, Молин ответил, что информацию принял, и отключился.

— А что ты про Верхнебугрово говорила?

— Говорила, что до переезда в Озёрное там жил Пётр Ильич Лыков и, по всей вероятности, не один.

— Эх! Разузнать бы что-нибудь от сторонних лиц… Самого его потревожить не получится… У нас на него ровным счётом — ничегошеньки…

— А знаешь, давай завтра смотаемся в Верхнебугрово! У меня там знакомая появилась, некто Дудкина, может, что и выясним. Её родственник купил у Лыкова дом и участок… Вдруг находил чего от прежнего хозяина?

— Идёт! — согласился Фёдор. — Утром жди! А Нила к Молину отправлю, за информацией…

Глава 5

Проводив Фёдора, Зинаида опять принялась рассматривать схему. У неё возникло острое чувство, что они с напарником упустили что-то крайне важное…

Она снова и снова просматривала записи…

Добавила ещё одну стрелочку — только в обратном направлении — не от банка, а наоборот. Подписала её: «Пётр Лыков — главный пострадавший», потом ещё немного подумала и, пририсовав от фамилии облачко, взяла ручку и начеркала на нём: «Созидатель». Именно так и охарактеризовала его Изольда — «Созидатель».

Затем непроизвольно поставила тире и добавила: «Тот, кто создаёт что-либо…»

Если Изольда права, и все люди всего лишь заложники своей судьбы, обречённые на исполнение её воли, значит, при любых условиях они будут следовать внутренним убеждениям и порывам… Допустим… Тогда получается, что лишённый всего Лыков не мог сидеть сложа руки — он должен был за эти годы снова что-либо создать.

Зиночке мысль понравилась, она достала из пачки чистый листок бумаги и по старой школьной привычке принялась усердно грызть ручку… Это была верная примета, что мыслительный процесс набирает обороты.

«Что можно создать, лишившись всего, то есть — при полном отсутствии денег?» — записала Зина в первой строке.

Все предприятия — промышленные, торговые, сельскохозяйственные, транспортные — отпали сразу. Везде необходим стартовый капитал! А его нет, и взять негде, так как после громкого скандала ни один банк ничего не даст, не говоря уже о спонсорах… Нет, ну конечно, могут пожалеть… Но отнюдь не в таком размере, чтобы хватило на приобретение дома, земли, оборудования… Чисто гипотетически, как математик, он мог заниматься репетиторством, писать курсовые и дипломные работы, но это — копейки… Только на еду и хватит… А с учётом позорного статуса «банкрота» кресло руководителя в ближайшие годы ему не светило.

Зинаида прервала раздумья и, включив компьютер, почитала в интернете скудные сведения о Петре Ильиче и его бывших заслугах.

Прямо сказать — негусто! Вот статей и выступлений на тему экономического развития региона и необходимости модернизации производства — сколько угодно. А о личной жизни — ничего: ни семейных портретов, ни фото на фоне загородного дома…

Зина стала вспоминать, как выглядела женщина, торгующая мясом в магазинчике. Белокурая, миловидная, тридцати с небольшим лет. Если верить бейджику — зовут Анна. Но кем она приходится нелюдимому дауншифтеру? Может, родственница, а может, и нет…

Это что же получается — вдвоём живут?

Забор десять метров, смотровая вышка, магазинчик около трассы…

— Где средства брали, господин Пётр? Полный банкрот, в течение последних лет подотчётный финансовому управляющему… — прошептала себе под нос Князева. — Что же ты насозидал, насоздавал из «воздуха»? Что прячешь за своим забором?..

Вспомнив, что из-за визита Кольцова ей не удалось толком позавтракать, Зинаида поставила на плиту сковородку, вытащила яйца и застыла…

Она явственно вспомнила, как потерпевшая фиаско в торговле яйцами представительница птицефабрики злобно обозвала большеглазую девушку «лыковским отродьем»… Князева не сомневалась, что тётка так и сказала: «Лыковское отродье!»

Зинуля торопливо записала на листочке сей факт и поставила знак вопроса.

«Вот дура! — разозлилась она сама на себя. — Если бы проследила, куда пошла та девушка с ярмарки, то сейчас наверняка знала бы: имеет ли она отношение к Лыкову или нет. Но кто ж мог предположить, что это будет необходимо!»

Пожарив яичницу, быстро перекусила.

Мысли о торговке не отпускали: «В Озёрном я её ни разу не встречала! Только на ярмарке. Ярмарка — областная! Она откуда угодно могла приехать… У неё свои куры? Или обманула? Вполне могла быть и перекупщицей… А вот знания… Да! Знания действительно есть. Такие знания должны давать в специальных учреждениях…»

Зиночка снова залезла в интернет. В поисковике наобум забила: «Кумская область, образовательные учреждения сельскохозяйственного направления…» Через секунду она узнала про областной зоотехнический колледж. На всякий случай запомнила адрес.

Затем ещё раз пробежала глазами исписанные страницы, посвящённые новому расследованию, после чего отложила их на край стола и включила телевизор, чтобы немного отвлечься.

Бойкая дикторша освещала региональные новости.

— Областная ярмарка сельхозпродукции завершила свою работу. В этом году фермеров встречало село Озёрное…

На экране замелькали кадры, демонстрирующие изобилие торговых рядов, улыбающиеся лица продавцов и покупателей…

— Немало усилий приложил глава поселения для организации мероприятия… Согласованную работу продемонстрировала координационная комиссия, возглавляемая местным активистом-общественником, председателем ТСЖ «Озёрное» Аркадием Казимировичем Тусевичем. Он согласился ответить на вопросы нашего корреспондента…

Зина ухмыльнулась и прибавила звук.

На экране появился Тусевич.

— …На начальном этапе подготовки к проведению… Это было почётно: встречать на нашей территории… Я лично рассылал уведомления и приглашения… Мы смогли обеспечить торговыми местами всех лиц, подавших заявки на участие… Согласно имеющимся спискам, нас посетили…

Зиночка вздрогнула.

— Гениально! Казимирыч, ты — чудо! Уже бегу…

Через пятнадцать минут она звонила в дверь председателя.

— Здравствуйте, Зинаида Львовна, давно вас не видел! — поприветствовал Казимирыч.

Однако в дом не пригласил, а, выйдя на террасу, наоборот, плотно притворил за собой входную дверь.

Зина только сейчас сообразила, что не придумала никакого повода, чтобы посмотреть списки торговавших на ярмарке.

Казимирыч спросил про здоровье, передал привет от Артемиды, рассказал про погоду в Швейцарии и вопросительно замолчал.

«Была не была! — решилась Зиночка. — Надо импровизировать!»

— Аркадий Казимирович, мне нужны ваши списки по аренде торговых мест в яичном ряду! — выпалила она на одном дыхании.

— Зачем? — как-то настороженно поинтересовался глава координационной комиссии. — Хотите жалобу написать?

— Да что вы! Я там с продавщицей одной разговорилась, она от птицефабрики торговала, ей надо, чтобы я сына её к школе по английскому подтянула. Обещала возить через день, пока я в отпуске. А я — растяпа! — телефон потеряла… Мне с ней срочно переговорить нужно…

Получилось довольно убедительно.

Аркадий Казимирович понимающе кивнул и предложил Зиночке подождать на воздухе.

— Кто там? — послышался из глубины дома знакомый мужской голос, когда Тусевич притворял за собою дверь.

— Не переживай! Это соседка…

Дальше Зина уже ничего не расслышала.

Вернувшись, Тусевич протянул ей листок.

— Возьмите. По яйцу всего девять мест было. Список небольшой, там имена и телефоны… Берите, это копия.

— Большое спасибо! — обрадовалась Князева.

Она хотела было сказать комплимент по поводу выступления, показанного по телевизору, но дверь торопливо захлопнулась, и Зина явственно услышала, как проворачивается ключ в дверном замке с обратной стороны.

К сожалению, список помог не очень…

На первой половине листочка был написан перечень фамилий поставщиков продукции: «ИП Синькин», «Частное подворье Иванова», «Птицефабрика «Рябушка», «Частное подворье Лыкова»…

Зина обрадовалась, значит, Пётр Ильич заявку на участие подавал!

Во второй половине листка значились фамилии продавцов и телефоны. Зинуля пробежала глазами список: «Вот как разобрать? Кто от кого торговал?»

Внезапно взгляд зацепился за короткую, не полностью заполненную строку. Смагулова Амина, телефон не указан.

Зиночка ещё раз вспомнила «Шамаханскую царицу» в чёрном трикотажном платье и белом капроновом платке.

Была жара! Но девушка — в платке… Нет! Этот головной убор явно не от солнца… Красавица-мусульманка! И однозначно — она и есть Амина Смагулова.

Вот и познакомились! Но при чём тут «лыковское отродье»?

* * *

Ночью снилось чёрт-те что!

Огромная, выкованная из металла дверь, расположенная в конце тёмного туннеля, никак не открывается. Зиночка стоит босиком на рельсах и налегает на эту дверь изо всех сил, пытаясь сдвинуть засов.

Позади раздается шум приближающегося поезда.

Рядом — сумка с инструментами. Зинуля склоняется над ней… Но, к своему ужасу, понимает, что никаких инструментов там нет…

Внутри, завёрнутое в полиэтилен, лежит бежевое платье из органзы, то самое платье-маллет, которое она примеряла в бутике «Итальянской моды. Оно досталось ей после пожара на выступлении в концертном комплексе.

Зина вытаскивает наряд…

Поезд всё ближе…

Вдруг от стены отделяется зарёванная девчонка лет семнадцати. Пожалев плаксу, Зина почему-то надевает на неё своё любимое платье…

Дверь тут же раскрывается, в глаза бьёт яркий луч солнечного света…

Глава 6

Князева резко проснулась.

Нашарила на кровати телефон и посмотрела на время. Всё в порядке — восемь утра. Через час приедет Кольцов…

Когда Зинуля появилась перед напарником в вечернем бальном платье, на каблуках и с распущенными кудрями, Фёдор насупился.

— Я так понимаю, планы поменялись, и ты не едешь?

— Крути баранку, шофёр! — игриво приказала подруга, разместившись на заднем сиденье.

— Это поездка в Верхнебугрово тебя так вдохновила?

— Это что за пренебрежительное отношение к районному центру Кумской области!? — менторским тоном откликнулась Зинаида и демонстративно поправила причёску.

— Убиться веником! Верхнебугровцы — они такие, к ним запросто не приедешь! Простите, мадам, что не соответствую… Забыл про дресс-код… А так бы обязательно смокинг напялил! — съязвил сыщик.

— А он у тебя имеется? Смокинг?

— А как же! Только лакей обленился и забыл почистить…

Не в силах больше притворяться, Зина прыснула со смеха.

— У меня сногсшибательные новости от Молина, — разгоняясь по трассе, сообщил Фёдор. — Татьяна Поликарповна Ким — наша телохранительница — и Наталья Поликарповна Ким — участковый уполномоченный полиции Озёрного поселения — родные сёстры.

— А Поликарп Васильевич? Он что, их отец?

— Вот тут загвоздка… — вздохнул Фёдор, притормаживая и прячась за фуру, в то время как с противоположной стороны на встречку вылетел тёмно-синий микроавтобус и, просвистев в нескольких сантиметрах от кольцовского «Вольво», снова нырнул на свою полосу.

— Ишак ты бухарский! — крикнул Фёдор и несколько раз возмущённо просигналил вслед нарушителю.

Испуганная Зиночка успела разглядеть номер машины — «206».

— Он бы тебя не задел! — успокоила она взбешённого водителя. — У него номер в сумме даёт восьмёрку, а это — твоё счастливое число!

— Я бы сам его с удовольствием задел… Кулаком в печень… Ездун хренов… — пробурчал Кольцов.

— Федь, ты мне недосказал насчёт начальника службы безопасности… — напомнила о прерванном разговоре Зиночка.

— Загвоздка там! — повторил напарник, аккуратно обогнав фуру. — По официальным данным пропавший Поликарп Ким сейчас холост — был женат, но давно развёлся… В настоящее время в зарегистрированном браке не состоит… А Татьяна и Наталья — они, кстати, близняшки — воспитывались в детском доме… Сегодня Молин с Нилом туда и отправились… Будут узнавать, откуда у сирот такое редкое отчество взялось?

— Понятно, что ничего не понятно… — вздохнула Зинаида и рассказала Кольцову про Амину Смагулову, её профессионализм и наличие в регионе зоотехнического учебного заведения.

— Так давай на обратном пути заскочим в колледж! — тут же предложил сыщик. — Чего время тянуть?

Зина согласно кивнула.

Въехав в Верхнебугрово, притормозили около автобусной остановки, на которой, сидя на скамеечке, увлечённо беседовали два пенсионера.

Зиночка открыла окно и лучезарно улыбнулась мужчинам.

— Добрый день! Не подскажете, как попасть к дому фермеров Дудкиных?

— Добрый! К Насте в гости? — с охотой отозвался сухопарый старик в кепке. — Езжайте прямо, за аптекой повернёте направо, третий дом… Забор коричневый…

— Спасибо! — Зина ещё раз одарила их улыбкой.

Добравшись по указанному адресу, они застали Анастасию Дудкину выруливающей из ворот на видавшей виды «Волге».

Не отъехав и метра, машина внезапно заглохла.

Вылезшая из-за руля крупногабаритная краснолицая Настя повернулась к дому и так отчаянно закричала, что замерли все прохожие на улице.

— Коля! Твою дивизию! Как мне всё надоело! Ты когда эту колымагу до ума доведёшь? Коля!

Из ворот с невозмутимым видом вышел низкорослый щуплый мужичок, вытирая руки грязной тряпицей.

— Звала, любимая? — обратился он к жене.

— Опять ремень порвался! — всплеснула руками Настя и расплакалась.

Не проронив ни слова в ответ, Коля исчез за забором. Через минуту он уже выехал на велосипеде и помчался по улице.

— Коля! Да не торопись! Автомагазин в одиннадцать открывается! — крикнула вдогонку Дудкина.

Из «Волги» вылезла и встала рядом с матерью девчонка лет семнадцати…

— Да! — констатировала Зинаида. — По всему видно, что мы не вовремя… Ну что ж, придётся работать в экстремальных условиях…

Она выпорхнула из машины и, перебежав улочку, подошла к фермерскому автомобилю.

— Здравствуйте, Анастасия!

— Здрасти! — неприязненно ответила Дудкина.

— Помните, мы с вами в Озёрном на ярмарке познакомились?

— И чё! Я тебя что, в гости приглашала?

— Нет! — как ни в чём не бывало ответила Зиночка. — У меня к вам просьба…

— Слышь! Мне сейчас не до тебя! — махнула рукой фермерша. — Я в город тороплюсь, дочке платье купить. У ней одноклассница в пятницу замуж выходит, а Варька наша — дружка…

— Здорово! — пытаясь расположить к себе Дудкину, подхватила Зиночка.

— Чего ж здорового! Восемнадцать лет! Пять месяцев беременности! Невеста называется! — с силой дёрнув за руку скромно молчащую дочурку, тётка угрожающе добавила: — Упаси господи тебе такое отчебучить! Вот этими руками на колбасу порублю! — и погрозила кулачищем перед лицом девочки.

— Ну да, нехорошо! — быстро поменяла мнение Зинаида в угоду грозной бабе. — Видимо, девушка безнравственная… Бедные родители…

— Ты говори, да не заговаривайся! — неожиданно рявкнула Настя. — Это кто — безнравственная? Дочка нашего депутата безнравственная?! А дети — это счастье, между прочим!

От такого поворота Зиночка обалдела и замолчала на полуслове.

— Мам, я тебе про такое платье говорила… — подала голос Варька, показывая на Зину. — В бутике итальянской моды…

Настя бесцеремонно принялась разглядывать Князеву. Обошла со всех сторон. Задумалась.

— Красивое! — одобрила мать. — И почём?

— Сто десять! — затараторила Варвара. — Это по скидке, оно раньше сто тридцать шесть стоило…

— Сдурели совсем! Да я за такие деньги с крыши спрыгну!

Князева посмотрела на крышу одноэтажного деревянного дома, а затем перевела взгляд на хозяйку. Представив, как мощная Дудкина карабкается по черепице, не смогла сдержать смешок.

— Тебе чего от нас надо? Стоит здесь, усмехается!

— Да! — очнулась Зинаида. — Мне очень нужно пообщаться с вашим кумом… Помните, вы рассказывали, что он купил дом у Петра Лыкова… Может, позвоните ему, мы бы прямо сейчас подъехали и поговорили…

— Ну купил Костя дом у Лыкова… Только в нём ещё никто не живёт… Да и сам он сейчас в Крыму бизнес организовывает… Нет никого.

— Очень жаль! — опечалилась Зинаида. — Тогда просто объясните, где этот дом находится — мы со стороны посмотрим.

— А зачем на него смотреть? Костя его продавать не собирается! — и тут же обратилась к дочери. — О! А ты чё надулась, как мышь на крупу? Ты мне поплачь ещё на людях… Сейчас папка ремень поменяет и поедем… Найдём тебе платье…

— Не надо ничего искать, — дрожащим голосом произнесла Варвара. — Я это платье хотела… У тебя же есть деньги на карточке… Я знаю…

— Много ты знаешь! Есть, да не про твою честь! — отрезала мамаша. — А поросят и цыплят на что покупать прикажешь? Пресс-обвалка на ладан дышит… Умная какая! — добавила женщина с обидой.

Однако урезонить капризную дочь не получилось. Девочка дёрнулась, словно от удара тока, развернулась и побежала к дому.

— Нет, ну смотри, что творит! И Коля застрял как нарочно! Да что ж за день такой!

— Думаю, день для вас хороший! — уверенным голосом сообщила Зинаида.

Настя посмотрела на неё недоверчиво.

— У меня к вам деловое предложение! Можно сказать, выгодное! Я даю Варваре своё платье… напрокат… А вы за это показываете, где находится бывший дом Лыкова.

— Ну-ка, пошли в избу! — скомандовала фермерша.

Переодетая в клетчатый Варькин сарафан Зиночка смотрела на счастливую девчонку, вертящуюся перед зеркалом.

— Тебя хоть как зовут, благодетельница? — спросила стоящая рядом Настя.

— Зинаида. Зинаида Князева.

— Огромное тебе, Зина, спасибо! Выручила… Телефончик оставь, позвоню, узнаю, куда наряд возвращать.

И, улыбнувшись, протянула Зиночке связку ключей.

— Костя ключи у меня оставляет, — виновато добавила она. — Езжайте, смотрите… Насквозь село проедете и увидите. На отшибе — частокол деревянный с проволокой и вышка… Не промахнётесь… А я Колю дождусь, вам гостинцев соберу и подъеду. Дождитесь только.

— Обязательно дождёмся! — заверила Зина.

Глава 7

— Махнула не глядя! — шутливо пояснила Зинуля Фёдору, с удивлением разглядывающему её новое облачение.

Затем вытащила из кармана связку ключей и потрясла ими под носом у напарника…

Поместье Лыкова нашли без труда. По прорезям в замках быстро разобрались с ключами.

— Странное жилище, — резюмировал Кольцов, расхаживая по пустым, огромным комнатам бревенчатого дома.

— И мне здесь не по себе… — согласилась Зиночка. — Не пойму, они что, на полу спали?

— Почему так решила? — спросил Фёдор.

— Ну вот, смотри: пол крашеный, причём давно, поэтому на нём есть следы, царапины, местами краска выцвела… Могу показать, где стоял длинный стол, скамьи, кухонная мебель… А вот отметин от ножек кроватей или диванов нигде не видно…

— Молодец, соображаешь! — похвалил Кольцов. — А тебя не смущает другое: зачем одинокому мужику такой длиннющий стол?

— Меня и смотровая вышка смущает! — откликнулась Зина из другой комнаты.

Послышались тяжёлые шаги, на пороге появилась Настя.

— Смотрите? — поинтересовалась она.

Кольцов вышел ей навстречу и, поздоровавшись, представился.

— Частный детектив Фёдор Кольцов.

Он хотел предъявить удостоверение, но Дудкина, всучив ему тяжёлый пакет, только замахала руками.

— Не надо! Верю! Я ведь — не дура, сразу поняла, что вас бывший хозяин, а не домина, интересует… Но тут пусто, искать нечего. Был хлам кое-какой, я в сарай оттащила, сжечь руки не доходят…

В сарае валялось всякое пыльное старьё: вещи, обувь, драное одеяло…

Зина присела на корточки и стала разбирать обувь, выставляя её парами. Получилось несколько комплектов. Кеды, сапоги, ботинки, кроссовки… Обувь была разных размеров: от тридцать седьмого до сорок четвёртого.

Князева указала глазами Фёдору на ряд, выстроенный в порядке возрастания величины…

Кольцов всё понял и почесал затылок. Да уж! Задачка!

Вещички тоже оказались «разнокалиберными».

— Анастасия! — обратился к Дудкиной сыщик. — Это действительно всё? Или, может, ещё что-то было?

Фермерша замялась…

— Из вещей — всё!

— А не из вещей? — не отставал Кольцов.

— Да был ещё… ополовиненный мешок с мясокосткой… Я курям забрала.

— С чем? — не понял ответа сыщик.

— Мясокостная мука! В корма добавлять! — пояснила женщина.

— Стесняюсь спросить, а как её изготавливают, знаете?

— Да все знают! Остатки скота, а может там, птицы — после забоя или при падеже — разрубают, измельчают и сушат…

— Скажите, а на том мешке была этикетка?

— Нет, ничего не было!

— А вы точно уверены, что там была эта… ваша мука для корма?

— Да что ж я, мясокостки, что ли, раньше не видела! Всю жизнь скотину разводила. Когда денег не было, то мы с Коляном сами в печи жгли… И косточки фруктовые добавляли…

Но Кольцов дослушивать не стал.

— Покажите печь! Где тут печь?

— Так при бане! Только баню Лыков, видать, не доделал — помещение пустое, а вот печь — поставил… Огромная! — с видом знатока пояснила фермерша.

Фёдор и Зина поспешили к бане. Невысокое строение с трубой занимало площадь не менее ста квадратов. Бетонные полы, вытяжка и ни одного окна…

Кольцов заглянул внутрь печи. Идеальная чистота — ни кучки пепла.

Выйдя наружу, залез на крышу и постучал по трубе…

— Да пустая она! Слазь! — крикнула Дудкина. — Там у него фильтры стояли… мощные такие. Снял, не оставил…

Фёдор ловко спрыгнул вниз.

— Образца той муки у вас не сохранилось?

— Шутишь! Всю курям скормила!

— И как?

— Что как? — начала заводиться Настя. — Куры говорят: «Ещё давай!»

— Спасибо, мы поехали! — спасла положение Зиночка и подтолкнула Кольцова к воротам. — Мы бы ещё магазинчик его на трассе посмотрели…

— Так там сруб был, он и его забрал, когда съезжал… Вот здесь — в ста метрах у дороги — и стоял.

Женщина махнула рукой в сторону трассы.

— Колбаску и сальтисон долго не храните! Кушайте! — прощаясь, посоветовала Дудкина…

— Ну-с? Что скажешь? — обратилась Зиночка к Фёдору, выруливающему на дорогу.

— Не нравится мне этот Лыков! Ох, как не нравится! А «наехать» на него не с чем! Что предъявить?

— А почему полиция не может поинтересоваться, откуда взялись деньги?

— Дохлый номер! Не прокатит! Скажет, что было у него кольцо старинное, бриллиантовое, от прабабки осталось. Продал он его на барахолке незнамо кому. Купил землю за бесценок и брёвна. Строил сам… Мозоли на руках покажет… И потом: не тот масштаб, чтобы интересоваться. У тебя хоть кто-нибудь спрашивал, мол, откуда деньги, когда мы офис и квартиру тебе покупали?

— Так мы — по документам! — оформляли всё за треть цены… — Зина осеклась.

— То-то и оно! — подытожил Кольцов.

Зиночка продиктовала ему адрес зоотехнического колледжа и, закрыв глаза, решила вздремнуть.

Глава 8

Колледж располагался в трёхэтажном кирпичном здании.

Припарковав машину на пустом пятачке около входа, детективы агентства «Ринг» поднялись по широкой лестнице и вошли в просторный холл.

Пахло краской, с верхних этажей доносились ухающий шум и жужжание перфоратора.

— Смотри! — Князева дёрнула напарника за рукав рубашки.

— Куда?

— На стенд «Наши отличники»! Третья, во втором ряду слева… Это она! Та девушка, что куриными яйцами торговала.

Фёдор подошёл поближе и принялся рассматривать снимок. — Красивая! Она и в жизни такая или это «фотошоп»? — В жизни ещё красивее! — заверила Зиночка.

— Молодые люди, вы к кому? — грузная старушенция в синем рабочем халате с косынкой на голове появилась из глубины коридора. — У нас каникулы до первого сентября, никого нет… Ремонт…

— Сергеевна, ты с кем разговариваешь? — окликнула бдительную вахтёршу миловидная женщина в строгом костюме. — Фёдор! — неожиданно воскликнула она. — Ты какими судьбами здесь? Ко мне приехал?

Было видно, что неожиданная встреча смутила Кольцова, — он покраснел и закашлялся.

— Ну, чего стоишь? Девочка с тобой? Поднимайся в мой кабинет! — не отставала женщина.

— Это кто? — прошептала Зина, когда они шли вверх по лестнице вслед за Фединой знакомой.

— Жесть! Это Лидочка… Одна из бывших… Сейчас начнётся…

Женщина открыла дверь с надписью «Директор. Зимина Лидия Ивановна».

Переступив порог, Зинаида, не дав другу опомниться, заговорила первая.

— Лидия Ивановна, я — двоюродная сестра Феди, работаю на птицефабрике «Рябушка» менеджером по персоналу. Подыскиваю молодые перспективные кадры. Давно к вам собиралась! А тут выяснилось, что Федя вас лично знает! Он так тепло о вас отзывался, говорил, что вы — удивительная, красивая и умная… Уверял, что ему до вас, как до Марса… Даже ехать отказывался, мол, стесняется с вами увидеться. Не хочет, так сказать, воспоминания бередить! Согласился только ради меня! Ой! Вы и действительно ужасно красивая! Теперь понятно, почему он от вас сбежал… Нашему Федюшке такую королеву не потянуть! Не по Сеньке шапка!

— Кольцов, это про тебя?! — засмеялась Лида. — Кольцов, ты меня дурачишь? Мириться решил?

— Не слушай ты её! Наша Зина — с птицефабрики, вот и квохчет… Курица! — обозлился сыщик.

— Вы, Зина, двоюродного брата совсем плохо знаете… Если он вам брат, конечно? — Зимина игриво посмотрела на Фёдора. — Ладно! Прощён! Вечером позвоню!

— Лидия Ивановна, а я? Я действительно с птицефабрики… — напомнила о себе Зиночка.

— Видно, что с птицефабрики, — поддела Зимина. — Сарафанчик в жёлтую клеточку с красными туфлями… Так что ты про кадры спрашивала?

— Я насчёт Амины Смагуловой, говорят, толковая студентка.

Лицо Лидии Ивановны снова приняло серьёзное выражение. Она пристально посмотрела Князевой в глаза.

— Вы правы: очень хорошая девочка и специалист будет отличный… Только…

— Что — только? — торопливо спросила «менеджер по персоналу».

— Я не думаю, что она в области останется. Вероятнее всего, уедет на Кавказ.

— Но мы можем заинтересовать — у нас общежитие… — самозабвенно врала Зина. — Дайте её адрес или телефон.

— Не могу… Тут такое дело… Она даже диплом не защитила, на осень перенесли… Хорошо, садитесь, расскажу про Амину… Её отец переехал в Кумск года четыре назад, организовал строительную компанию, занимался жилыми домами. Дела шли отлично, перевёз жену с детьми. Аминочка к нам поступила. Семья у них хорошая, крепкая… Была…

— Почему была? — поинтересовалась Зинаида.

— Вы про банк «Экстра» что-нибудь слышали?

— Да, у некоторых работников нашей фабрики там вклады пропали… — не моргнув глазом, печально проговорила Зиночка.

— Вклады… — протянула Лида. — У Смагулова жизнь из-за этого банка рухнула. Он там деньги инвесторов хранил… Всю вину на него повесили… Застрелился мужик.

— О, боже! — не сдержалась Князева.

— Жена с горя рассудка лишилась, а там ведь, кроме Амины, ещё трое ребятишек мал мала меньше. В общем, девочка отправила мать с детьми к родичам на Кавказ. Сама вроде здесь пока, но точно не знаю. Если осенью не придёт диплом защищать… Буду думать, что с ней делать. Жалко девчонку!

У Кольцова «булькнул» сигнал пришедшего эсэмэс, он посмотрел в телефон и произнёс извиняющимся тоном, обращаясь к Зинаиде:

— Сестрёнка, мама твоя нас потеряла, просит, чтобы я срочно тебя домой вернул. Тебе нужно навоз грузить…

«Вот гад мстительный!» — Зиночка метнула на него злобный взгляд.

— Извините, Лидия Ивановна, спасибо, что уделили время…

— Если что — звоните, у брата вашего мой номер имеется, — великодушно разрешила директриса.

Когда отъехали километров на десять, Кольцов остановил машину на обочине и, развернувшись к напарнице, твёрдо заявил:

— Ещё одна подобная выходка, и ты меня больше не увидишь! Поняла?

— Да что такого? Я хотела как лучше!

— Я в твою личную жизнь лезу?

— Нет, — пристыжено призналась Зина.

— И ты в мою лезть не смей! Работа — одно. Личная жизнь — совсем другое… Завтра соглашение бессрочное заключим о том, чтобы ты при моих знакомых свой рот первая никогда не открывала. Косячница!

— Тоже мне косяк! Вы с Нилом триста штук размотали — я промолчала.

— Полезло! Долго терпела?

— Хорошо, мир! Давай после пятнадцатого августа на все не относящиеся к поиску Чайникова темы и поговорим… Федя!

— Никогда не называй меня «Федя». Ненавижу!

— Так вот почему ты взбесился?! Ок, Фред! Фредом можно называть?

— Дура ты, Князева! Я злой потому, что вечером Зимина мириться заявится… А я выспаться мечтал…

— А сегодня? Почему не выспался?

— По кочану! Не твоё дело! Я вообще не понимаю, чему ты сейчас улыбаешься?

— Кольцов, я улыбаюсь тому, что мне стало понятно…

— Что тебе понятно, Князева?

— Меня мучил вопрос. Что можно создать, не вкладывая ни одной копейки… без денег…

— И?..

— Можно создать группу единомышленников! Понимаешь? Коллектив единомышленников, объединённых общей целью. Пожалуйста, попроси у Молина список «пострадавших» от «Экстры» в наиболее крупных размерах… Как Лыков и Смагулов… И информацию об их дальнейшей жизни…

— Хорошая мысль! — согласился Фёдор, он мельком посмотрел на часы. — Предлагаю вытащить подполковника Молина на обед. Не возражаешь? — и вырулил на дорогу.

— Нет, конечно! В какой ресторан поедем? Я бы суши поела… Или в «Итальянскую кухню»? Может, ты стейк хочешь?

— Зина, ты меня удивляешь! Забудь про суши, карбонару и стейк рибай — мы будем есть оливье и пельмени…

— Фёдор, самые вкусные пельмени я делаю сама. Пельмени отпадают…

— Котлета с пюре устроит?

— Кольцов! Вот почему ты опять начинаешь меня злить?

— Нет, я просто перечисляю блюда из меню ресторана, куда мы собираемся. Молин уже согласился, эсэмэс прислал.

— Понятно! Ты везёшь меня в заведение, где у тебя двадцатипроцентная скидка!

— Слушай, Зинаида, перепроверь свой коэффициент интеллекта, чутьё мне подсказывает, что ста тридцатью уже и не пахнет… Считаю до трёх! Если не скажешь, куда мы направляемся, то расскажу Нилу, какая ты «тормозная»… Раз! Два!..

— Водитель! Не отвлекайтесь! Мы едем в «Ласточку», в ресторан, откуда пропал Горелов Алексей Викторович — начальник юридического отдела банка «Экстра»… Будем совмещать приятное с полезным.

— Бинго! Догадалась!

Глава 9

На крыльце ресторана расхаживал хмурый Молин и разговаривал по телефону.

Правильнее сказать: не разговаривал, а слушал, и, видимо, что-то не совсем приятное для себя, потому как изредка вставляя короткое: «Понял, товарищ генерал!», раздражённо пиная носком ботинка основание бетонной колоны у входной двери.

Зиночка и Кольцов молча стояли рядом, ожидая конца беседы. Наконец Иван нажал отбой.

— Уволят! К себе в агентство возьмёте? — мрачно пошутил он.

— Не сомневайся, не уволят! Не сомневайся, возьмём с удовольствием! — выпалила Князева.

Кольцов посмотрел на неё с иронией.

— Если нас самих не прихлопнут…

Теперь настроение испортилось у всех…

— Эй! Православные! Унынье — смертный грех! — первым пришёл в себя Молин. — Чего стоим? Заходим! Горевать на сытый желудок всяко легче! Да и времени у меня меньше часа осталось…

Внутренний интерьер ресторана Зиночке понравился. Если снаружи заведение, расположенное на первом этаже пятиэтажной «панельки», казалось ничем не примечательным, то внутри приятно удивляло воздушным дизайном в стиле «хай тек». На белоснежных стенах и потолке, словно замерев в полёте, были нарисованы птицы с раздвоенными хвостами и разным положением крыльев.

Зина вспомнила легенду о том, как ласточка помогала людям украсть у богов огонь. За это разозлённый бог бросил в неё горящий уголь, который, попав посередине хвоста, прожёг его насквозь.

Мебель в зале также была «воздушной» и лёгкой на вид: столики со стеклянными столешницами и прозрачные стулья с высокими спинками.

Расположившись в углу и сделав заказ, друзья принялись обмениваться информацией.

Молин с большим интересом выслушал подробный доклад Кольцова об усадьбе Лыкова. Относительно студентки Смагуловой заметил, что не видит ничего особенного в том, что девчонка нанялась торговать яйцами, в её нынешнем положении каждая возможность заработать — удача!

— Вань, а перечень значительно пострадавших от банка «Экстра» долго ждать придётся? — поинтересовалась Зина.

— Перечня — по тем параметрам, которые нас интересуют, — ждать не придётся. Банк небольшой, практически — карманный, так что по памяти назову… Самыми крупными клиентами были «Промышленный холдинг Лыкова», «Строительная компания Смагулова», «Областной цирк» и заводик по переработке органических отходов…

— Крематорий! — медленно произнесла Зиночка.

— Что это значит? Какой крематорий! — удивился Иван.

— Заводик по переработке органических отходов… Практически — крематорий… Потому что там сжигают… — объяснила Князева. — Вань, а можно узнать, кто выкупил с торгов оборудование… Ну… линию по переработке…

— Узнаю, — пообещал Молин, после чего распрощался и поспешил на службу.

Кольцов подозвал официанта и попросил счёт…

Они сидели вдвоём в абсолютно пустом зале.

— Что ты там увидела? — поинтересовался Фёдор, стараясь отследить взглядом то место, куда таращилась Зиночка.

— Это — сцена? — Князева махнула рукой в сторону возвышения, идущего вдоль центральной стены.

— Может, и сцена, — рассеяно ответил Кольцов. — А может — просто возвышение, там вполне и столики могли стоять. Да какая разница?

Вернувшийся официант поставил около Кольцова небольшой медный подносик, на котором лежал чек.

— Вам у нас понравилось? — в ожидании расчёта вежливо спросил парень в чёрном фартуке.

— Понравилось! Вкусно, недорого, чисто. Очень приятная атмосфера, только посетителей почему-то мало… Или мы в такое время попали? — проговорила Зинуля.

— Дело не во времени… — грустно улыбнулся молодой человек. — Дело в Ласточке…

— В смысле? — заинтересовалась Зиночка. — Это технические или юридические проблемы?

— Вы извините, мне не положено вступать в разговоры с посетителями на не касающиеся обслуживания темы… А когда я назвал имя «Ласточка», то вовсе не имел в виду ресторан… Хотя снижение посещаемости именно с этим и связано.

Зинуля покрутила головой по сторонам, чтобы убедиться, что в зале кроме них никого нет, и снова обратилась к общительному официанту:

— Так нет никого! Кто узнает, что вы с нами разговаривали?

Кольцов одарил напарницу скептическим взглядом и положил на поднос «пятисотку» сверх суммы стоимости заказа.

Парнишка быстрым движением схватил последнюю купюру и засунул в карман фартука.

— Согласен, время пока есть… Администратор только через час появится… Но если он придёт раньше, то скажите ему — вдруг чего! — что интересуетесь приобретением ресторана и беседуете со мной, предлагая не увольняться…

— Как скажешь! — подтвердила готовность Зинаида.

— Наш владелец — бывший цирковой. Сам выступал до тридцати пяти лет. У него номер был эксклюзивный, «Гуттаперчевое тело» назывался. Таких исполнителей в мире по пальцам посчитать можно. У него суставы гибкие и тянутся словно стрейч. Он может позвоночником так управлять, что плюс-минус пятнадцать сантиметров к росту — как здрасьте! Хочешь — горбуном прикинется, хочешь — бодибилдером, а через минуту — словно беременная женщина выглядит.

— Ну надо же? Настоящий «клишник»! — Зина изобразила на лице крайнюю степень удивления.

— Кто? — не понял Фёдор.

— Артист, который способен придать своему телу практически любую форму. Их называют «клишниками», или «каучук». Читала о профессионале, который «сворачивается» в четыре раза…

— Прости, забыл! Коэффициент интеллекта — сто тридцать… — подколол Кольцов напарницу. — Эрудит — он и в Озёрном эрудит!

— И что? После выхода в отставку ваш босс связи с цирком не терял? — бросив нарочито презрительный взгляд в сторону шутника, как ни в чём не бывало продолжила Князева.

Фёдор повертел в руках айфон и незаметно включил записывающую опцию.

— Вы у стены подиум видите? Это у нас «цирковые» с номерами перед клиентами выступали. Ласточка с них даже денег не брал. Он человек такой… Всем помогает… А уж о «цирковых» и говорить нечего!

— Ласточка — это сценический псевдоним?

— Нет! Прозвище. Раньше он успешно в Китае гастролировал. Тогда-то местный переводчик и разъяснил, что Ян на китайском значит Ласточка. Он же Ян Крапивин! Вот с тех пор и прилипло…

— Понятно… — протянул Кольцов. — Так и что с ним случилось, с вашим Яном?

— Любовь с ним случилась! — продолжал расположившийся на стуле официант. — Безумная любовь к воздушной гимнастке Ларисе Розовой… Может, слышали или читали: пять лет назад она упала из-под купола… На репетиции. Больше года лежала в коме. Родители дачу продали, чтобы должный уход обеспечить… Друзья помогали… Цирк доход от нескольких выступлений на её лечение пожертвовал. Потом она с того света вернулась, но двигаться не могла. Крапивин её в Израиль возил, вроде что-то сдвинулось… Вы извините, я в таких вещах плохо разбираюсь, говорю то, что на кухне обсуждают… Только все врачи в один голос твердили, что без операции никак не обойтись. А операция эта на двенадцать миллионов тянула. И ехать в Германию пришлось бы. Ласточка, не раздумывая, заложил ресторан и взял в банке «Экстра» кредит в пятнадцать миллионов. Саня-повар рассказывал, что эти кровососы банковские содрали с него три миллиона, чтобы деньги обналичить и в евро перевести. Крапивин с клиникой договорился, билеты купил, а тут банку — кирдык. Он сначала не сильно расстроился — наличку-то в ячейке у них хранил. Короче, он бегом к ячейке, договор предъявил, в хранилище спустился, ящик открыл, а там… А там — одна тысяча рублей, сотнями. Представляете!!! Кидалово какое! Банкиры — в отказ: «Знать не знаем, что вы в арендованном сейфе хранили! Расписок не давали, рядом не стояли, на записи с камер ничего не видно…» Кладёт Крапивин пакет в ячейку, а кто знает, что в том пакете?

— Чисто сработано! — присвистнул Фёдор. — Даже выслеживать не пришлось… Половина «Экстравцев» наверняка была в курсе, сколько миллионов ресторатор в ячейке запер… Жалко парня!

— Не то слово! Хотя многие не поверили в историю с ячейкой… Ларисины родители стали Яна обвинять, мол, дал надежду дочери, а потом и передумал! А Ян — он не такой! Он… он ещё и детскому дому помогал. Устраивал в нашем ресторане для сирот праздники. И двух пацанят усыновить пытался, только ему отказывали как холостяку… Но он всё равно их домой забирал и на отдых возил…

Официант замолк и посмотрел на часы.

— А дальше? Что было дальше? — нетерпеливо спросила Зина.

— Дальше… Лариса умерла. А заведение наше с прошлого года на торги выставлено. Ласточка какую-то подставную контору нашёл, и она — вроде как по соглашению с конкурсным управляющим — ресторан в аренду снимает до тех пор, пока кто-нибудь не выкупит. Весь город про это знает, вот и не ходит никто…

— Понятно, — Кольцов поднялся из-за стола. — Печальная история… Ну… держитесь! Думаю, справедливость восторжествует, и у вас появится хороший новый хозяин…

Напарники вышли из ресторана и направились к машине.

— Ян Крапивин, Ян Крапивин… Гуттаперчевый парень… — приговаривал Кольцов, отправляя Молину эсэмэс.

— Ты тоже об этом подумал? — спросила Зина. — Умение менять внешность…

— А то?!

— Думаю, скоро мы с Ласточкой познакомимся. Если моя гипотеза относительно «сплочённого коллектива» подтвердится, тогда сразу записывай туда Татьяну и Наталью Ким. Потому как…

— Потому как… — перебил Кольцов. — Если в бассейн «Эдема», надев шапочку и очки, нырял видоизменившийся Крапивин, то телохранительница сто процентов в сговоре!

— Какая проницательность! — съязвила Зиночка.

— Проницательность — не проницательность, но если мы на верном пути, то первый из десяти дней прошёл очень плодотворно.

— Приеду домой, допишу новую информацию в схему, — пообещала Зинуля.

— Ну-ну… Допиши! Кстати, а откуда слово такое — «клишник», что сие обозначает?

— Это очень интересная история, — Зиночка поудобней откинулась в автомобильном кресле и интригующе посмотрела на друга.

— Не томи! Расскажи!

— Как гласит легенда, в начале сороковых годов прошлого столетия директор венского цирка трижды отвергал настойчивые просьбы молодого и никому не известного артиста выступить на арене его заведения. Тогда парень пошёл на риск. Он, раздобыв обезьянью шкуру и маску, снова предстал перед несговорчивым администратором. Ужимки, сходство поз, походка, рост, непостижимая гибкость — всё было передано столь точно и с такой выразительностью, что присутствующие бились об заклад, утверждая, будто это самая настоящая обезьяна. После этого проситель был принят в труппу, а звали того юношу Эдуард Клишник. Он объездил весь мир, получая самые высокие в цирке гонорары. Его универсальная гибкость и творческая фантазия позволяли ему часто менять оформление номеров и образы. На афишах значилось: «Человек-лягушка», «Человек-змея»… Всё это было новым, невиданным и породило, как всегда бывает в таких случаях, массу подражателей, которых уже именовали не иначе как «клишниками».

— Класс! — восторженно протянул Фёдор. — Ну и если он стал богачом, думаю, начал молодёжь своему ремеслу обучать?

— Не отгадал! Горестная участь постигла Эдуарда Клишника, хоть имя его и сделалось нарицательным: знаменитый артист, к которому когда-то «летели тысячи надушенных писем от прекрасных дам», умер в нищете в одной из венских мансард.

Глава 10

Договорившись встретиться на следующий день и последить за Крапивиным, Зина вылезла из машины, не доезжая до дома.

— Размяться захотелось? — понимающе спросил Фёдор. — Я сегодня тоже перед сном побегаю… А потом!!! — он злобно посмотрел на Зинаиду.

— Помню… Потом — визит Зиминой… И чего? Она такая хорошенькая!

— Иди уже, сводница деревенская.

Проходя мимо церкви, Князева помахала отдыхающему на скамейке отцу Серафиму. В ответ священник поздоровался и пригласил зайти.

Зинуля с удовольствием свернула с дороги и, оказавшись за церковной оградой, остановилась около батюшки.

— Вот сижу, блаженствую, хочу радостью поделиться, — начал разговор отец Серафим. — Нашей церкви новый прихожанин такую дивную икону подарил — не налюбоваться! Загляни, Зинаида Львовна, поклонись… С правой стороны от алтаря увидишь… Божья матерь с Иисусом, девятнадцатый век…

Зинуля с готовностью приняла приглашение.

Зайдя в храм, положила в ящичек на церковные нужды тысячу рублей, взяла на столике свечек и, покрыв голову носовым платочком, шагнула вглубь помещения.

Сначала помянула всех умерших родных, постояла, поставила свечу, тихонько помолилась. Затем пошла к Николаю Чудотворцу, попросила всемогущего святого, чтобы даровал успех в работе… Дошла до новой иконы.

Тёмная доска в толстом серебряном окладе. Печальные глаза Богородицы с любовью посмотрели на Зину. А она, почувствовав прилив энергии, поцеловала святой лик.

— Спасибо тебе, пресвятая Богородица, что хранишь меня, непутёвую!

— Ну как? — спросил отец Серафим, когда Зинаида вышла из дверей и, обернувшись к храму, трижды перекрестилась. — Вижу, по душе пришлось, вот и мне — тоже…

— А кто дар преподнёс? Если не секрет, конечно?

— Никакого секрета! Пётр Лыков!

— Пётр Лыков! — Зиночка даже не удивилась.

В этот момент в калитку вошла девушка в форме полицейского. На погонах кителя красовались три звёздочки. Незнакомка была не намного выше Князевой: коренастая, короткостриженая, со строгим азиатским лицом.

«Старший лейтенант…» — определила Князева.

— Добрый вечер, Наталья! Опаздываешь! — беззлобно попенял священник.

— Вот, Зинаида Львовна, знакомьтесь — наш новый участковый Наталья Ким.

Девушка приветливо кивнула и подошла к Зине. Князева пожала протянутую ей руку.

— Представляете, Зинаида Львовна, какого неравнодушного полицейского к нам в Озёрное назначили… Я таких раньше и не встречал, — признался батюшка. — Службы посещает, проповеди слушает. А теперь ещё и инициативу проявила, хочет, чтобы я к прихожанам с наставлениями обратился…

— С какими? — удивилась Зиночка.

— Не мусорить в родном посёлке!

— А что? — поддержала предложение участковой Зина. — Я тоже считаю, что церковь может способствовать наведению порядка не только в душах, но и в головах нерадивых граждан…

— Я — не против, благое дело… Так Наталья ещё и загорелась воскресную школу для дошколят из неблагополучных семей организовать. Для начала — летнюю.

— Ну излагай! — обратился отец Серафим к участковой.

— Не буду мешать!

Зинаида раскланялась и вышла из церковной ограды.

«Вот и познакомились, Наталья Поликарповна, воспитанница Кумского детдома и родная сестра телохранительницы господина Чайникова…» — удовлетворённо подумала Зина.

Но это были не все встречи, уготованные ей судьбой на этот день…

Войдя на территорию коттеджного комплекса, Зинаида столкнулась с Аркадием Казимировичем.

— Ну как, дозвонились по поводу уроков? — участливо поинтересовался Тусевич.

— Да, спасибо! — ответила Зина.

— Восхищаюсь вами, Зинаида Львовна, в рабочее время — работаете, в отпуске, опять же, — работаете… Когда отдыхаете?

— Да что там, если три раза в неделю по два часа преподавать — это не так уж и утомительно. Да и мне нужно оставаться в форме — языки не забывать. Так что нормально.

— Для молодых — нормально! В молодости и сил много, и энергии… А я вот с каждым годом сдаю… Сам чувствую. Всё как-то тяжелее…

— Аркадий Казимирович! Это не про вас. Выглядите отлично! Как Артемида? Замуж не вышла? — Зинуля решила сменить тему.

— Лучше бы вышла! Может, спокойней бы стала… У неё идеи фонтаном бьют! Хочет купить в Кумске ресторан. Поручила подыскать подходящий. У вас, случайно, нет ничего на примете? Вы ведь по работе с разными людьми сталкиваетесь. И чтобы с персоналом проблем не было… А то толковые кадры сегодня в большом дефиците!

— Есть! — чересчур быстро выпалила Зина. — Отличный ресторанчик, расположен в центре, компактный зал, ремонта почти не потребуется… И менеджер толковый, думаю, останется. Поговорить?

— Сделайте милость! Если до чего договоритесь, то можете мой номер телефона давать… Разрешаю.

— Тогда — до связи! Результаты переговоров сообщу.

Дома Зиночка позвонила Кольцову. Рассказала о случайном знакомстве с Натальей Ким и стихийно возникшем поводе пообщаться с Крапивиным.

Фёдор порадовался успехам подруги и сообщил, что на завтрашний день планирует посещение цирка.

Перед сном Зинуля решила побаловать себя тёплой ванной с душистой солью. Она любила лежать в воде до тех пор, пока кожа на подушечках пальцев не становилась морщинистой и не напоминала извилистым рисунком персиковую косточку. Для Зинули это был не просто ритуал, а своего рода тестирование организма.

Когда-то давным-давно она переводила статью для одного научного журнала, в которой автор пытался разобраться с этим явлением, выдвигая различные гипотезы. Одна из них сводилась к тому, что это результат биохимической реакции, осмотического процесса, при котором из кожи «вымываются» некоторые вещества, и она деформируется. Однако хирурги заметили, что если повреждены определённые нервы, то в зоне их иннервации кожа не морщится. Таким образом, бугорки на пальцах — признак того, что нервная система в порядке. Учёные даже предложили использовать данную реакцию для проверки функции симпатической нервной системы пациентов, если на иные воздействия они не реагируют.

Вдоволь насмотревшись на волнообразные узоры пальцев рук и ног, Зина поставила своей нервной системе пять из пяти и вылезла из ванны.

Замотавшись в уютный халат, разлеглась на кровати и включила ноутбук.

Ничего себе!

Внизу экрана на голубом значке скайпа — четыре пропущенных вызова.

Зинуля открыла программу: все звонки поступили от Цветова.

Сначала она не хотела перезванивать Святу: кто он ей? «Ни друг, ни товарищ… Страстный любовник на одну ночь… Щедрый даритель, отваливший десять миллионов рублей. Спасибо ему за это, конечно… И если бы он жил — как раньше — в Озёрном, а не в далёкой Швейцарии, то, может, были бы хоть какие-то надежды. А так? Никакого смысла в поддержании отношений», — подумать обо всём этом Зина, конечно, подумала, но вести себя как отпетая стерва не стала…

Что там астролог Изольда Викторовна про Луну в Рыбах глаголила… Порывы, порывы…

Своевременно вспомнив про то, что мокрые волосы сосулями свисают с головы, Зина выключила видеокамеру и позвонила.

Экран развернулся, и она увидела Свята.

Он стал ещё красивее! Все рациональные размышления куда-то улетучились… Зиночке ужасно захотелось дотронуться до его небритой щеки.

— Зина! — попросил Цветов своим низким с хрипотцой голосом, от которого у нее моментально участилось дыхание… — Включи камеру, я тебя не вижу!

— Сломалась… камера, — попыталась отвертеться Зиночка.

Свят засмеялся.

— Ты удивишься, но я всегда знаю, когда ты врёшь… Включай! Обязуюсь смотреть только в глаза!

«О! Боже мой! — испугалась Зина. — Да плевать на мокрые волосы, лучше включу, а то мало ли что подумает?»

— Вот она — я! Была в ванной, когда ты звонил! Что случилось?

— Зин, я хочу понюхать, как пахнут твои мокрые кудри… Зин, я всё помню…

— А я — нет! — отрезала Князева.

— Врёшь! Снова врёшь! Ну да ладно… Секс по телефону — не наша тема. Вот встретимся и поговорим!

— Встретимся?! — заволновалась Зина. — Ты прилетаешь? Когда?

— Теперь это от тебя зависит! — загадочно произнёс Свят. — Ладно, не буду темнить. Казимирович уже доложил нам с Артемидой, что перепоручил тебе поиск ресторана для покупки.

— А-а-а-а-а… — разочарованно протянула Зиночка. — Как говорится: «Ничего личного, только бизнес!»

— Зин! Перестань! Я, наоборот, обрадовался, думал, совместить приезд…

— Ты год назад уже удачно совмещал меня и использовал!

— Зинаида! Смени тон, пожалуйста!

— Сменю тон и адрес скайпа заодно! Adieu[1]! — угрожающе пообещала Князева.

— See you soon! I'll miss you[2]! — проникновенно ответил на её угрозы Цветов и отключился.

«Хам! — заключила Зиночка. — Самоуверенный богатый хам! Нормальный мужик должен был дождаться, когда девушка первая «положит трубку».

Глава 11

На следующее утро Зинаида в ожидании Кольцова вышла на трассу и принялась курсировать взад-вперёд, раздражаясь на себя, что второй день уклоняется от пробежки.

Внезапно мимо неё на бешеной скорости пролетел синий микроавтобус. Присмотревшись, она узнала номер вчерашнего «нарушителя» — «206».

Зина выскочила на середину пустой дороги и заметила, как машина затормозила, съехав к обочине метров через пятьсот. Именно в этом месте располагался магазинчик Лыкова «Фермерское мясо».

Наконец подъехал Фёдор, он, развернувшись, остановился около Зинули и, перегнувшись через переднее сиденье, открыл для неё дверь.

— Привет, красавица! Работаешь? — изобразив на лице пошлую ухмылку бывалого развратника, поинтересовался сыщик.

— А в глаз!? — поприветствовала напарника Князева.

— Ты чего на трассу выползла и прохаживаешься? Дальнобойщиков завлекаешь? Сказано же тебе: «Сиди дома и жди!»

— Поехали уже! Тоже мне, моралист выискался! Зимина приходила? Молчи! Не отвечай! Вижу, что приходила… Вся майка в её волосах!

Пристыженный Фёдор вылез из машины и, стянув чёрный бодлон, осмотрел его со всех сторон. Обнаружив несколько волосин, брезгливо снял их с ткани.

— Спасибо, ты — настоящий друг! — благодарно произнёс он. — А то у меня вечером свидание, деловое…

— Услуга была платная! — пошутила Зиночка.

— Что взамен?

— Давай с полкилометра в обратном направлении скатаемся. До лыковского магазина.

— Не вопрос…

Подъехав к мясному павильону, они сразу же увидели припаркованный у заднего входа микроавтобус.

— Зайдём! — предложила Зина. — На работницу его посмотришь!

Торговый зал был малюсенький, с трёх сторон, образуя букву «П», теснились витрины с мясными изделиями. За прилавком никого не наблюдалось.

— Странно! — пробормотал Кольцов. — Почему зал такой крошечный? Само помещение раза в три больше…

— Подсобки, наверное, склады… — предположила Зина, указывая на приоткрытую дверь за прилавком.

— Сейчас загляну! — объявил Фёдор.

Он с трудом втиснул своё накачанное тело между стеной и витриной и уже был готов предпринять очередные усилия, чтобы попасть за установленные для покупателей пределы, как… из внутренней двери показалась девчушка.

— Мама! — закричала она, глядя на Кольцова. — Мама! Какой-то дяденька витрину ломает!

Ситуация была настолько глупой, что Фёдор тут же, скребя по стенке заклёпками на карманах джинсов, вернулся на прежнее место.

— Здравствуйте!

Анна возникла за прилавком, вытирая руки о фартук.

— Вы что-то хотели? — она строго посмотрела сначала на Кольцова, а затем перевела взгляд на смущённую Зинаиду.

— Ради бога, извините, — заговорщицки зашептала Князева, приблизившись к женщине. — Мой приятель болен… Энурез… Можно ему воспользоваться вашим туалетом? Пожалуйста.

— Туалет во дворе, за магазином, — сухо отозвалась Анна.

Пунцовый от стыда Кольцов молча вышел на улицу.

— А мне вашего фарша килограммчик, — залебезила Зиночка перед продавщицей. — У вас такой чудесный фарш!

— Сами крутим, — сообщила женщина. — Никаких консервантов или красителей… Торгуем только неинъецированным мясом.

Она взвесила пакетик с фаршем и, получив деньги, протянула его покупательнице.

Зина увидела, как вернувшийся Фёдор сел за руль.

— Спасибо, до свидания! Нам пора!

— Как же он с таким недугом разъезжает? — недоверчиво спросила Анна.

— Так и ездим: от заправки до заправки… — «пожаловалась» Зинаида…

Не успели отъехать, как Кольцов накинулся на Зину.

— Ты соображай, что говоришь. Меня половина Озёрного знает! Теперь все будут думать, что я в памперсах хожу!

— Если бы ты видел свою физиономию — красную, вспотевшую и глупую, — когда застрял за витриной… понял бы, что энурез — ещё «лайтовый[3]» вариант… Там по всем признакам «медвежью болезнь» можно было диагностировать.

— Какую!

— Диарею! Понос! — разозлилась Князева. — Скажи спасибо, что выкрутились. Лучше расскажи, что во внутреннем дворике видел?

— Да толком — ничего… Микроавтобус с номером «206» задними дверями был вплотную припаркован к служебному выходу…

— А люди? Кого-нибудь из людей приметил?

— Нет! — отрезал Фёдор и, посмотрев по сторонам, стал разворачивать машину в обратном направлении.

— Стоп! — взвизгнула Зиночка. — Осторожно! Не видишь? «Наш» синий выезжает.

— Да и фиг с ним! Наша — главная! — огрызнулся Кольцов.

Микроавтобус медленно вырулил на дорогу вслед за «Вольво». Обгонять не торопился — полз следом.

Князева, развернувшись на заднем сидении, пыталась рассмотреть водителя.

Внезапно из «микрика» прямо на ходу вывалился человек.

От неожиданности Зина пронзительно вскрикнула.

Фёдор резко нажал на тормоза, и автомобиль, дернувшись, застыл на месте.

— Зина! Что с тобой! — обеспокоенный Кольцов развернулся лицом к подруге.

— Федя! Там — человек… Человек вывалился из микроавтобуса…

Фёдор вылез из машины, за ним последовала Зиночка. Они увидели, как около синего «фольксвагена» суетятся два мужика, поднимая с дороги что-то громоздкое.

— Ты уверена, что это человек?

— Да вот же! Видишь, рука повисла! — волновалась Зина.

— Быстро в машину! — скомандовал Кольцов. — И звони Молину, пусть подъезжает!

Увидев, что номер «206» изменил маршрут и возвращается к магазину, Фёдор, не раздумывая, пустился за ним в погоню. Автобус на бешеной скорости зарулил на задний дворик, но и сыщики свернули следом.

«Фольксваген» задней дверью багажника практически втиснулся в помещение.

— Ни черта не видно! — разозлился Кольцов и уже взялся, было, за дверную ручку, как…

Новый персонаж заставил его передумать выходить из авто: свирепо лая и демонстрируя острые клыки, выглядывающие из розовой пасти, на «Вольво» кинулся разъярённый питбуль. Уставившись на машину своими красными от злобы глазами, зверь хрипел, рычал, рьяно защищая территорию от непрошеных гостей.

Прошло минут десять, но «охранник», поминутно скаливший острые зубы, и не думал покидать своего поста.

Зинаида открыла окно и громко прокричала:

— Кто-нибудь! Уберите немедленно собаку! Нам нужно выйти!

Ответа не последовало.

— И что делать? — она посмотрела на Фёдора.

— Сиди, наблюдай! Я Молину написал, он в курсе.

Позвонил Иван. Кольцов включил громкую связь.

— Что у вас? — поинтересовался полицейский.

Кольцов доложил обстановку.

— Сейчас участковый подойдёт… Вы там не перестарайтесь. Расскажите ей, что видели. Она осмотрит и машину, и помещенье.

Прошло ещё десять минут, прежде чем сыщики увидели Наталью Ким. Как ни странно, но она появилась в сопровождении Лыкова, с которым мирно разговаривала, подходя к машине со стороны трассы.

— Каин! Свои! — скомандовал Пётр Ильич.

— Лыков? — спросил Зиночку Кольцов, с интересом разглядывая бородатого мужика.

— Он, — подтвердила Зина.

— Колоритный дядька, — задумчиво заключил Фёдор. — Я бы даже сказал — чересчур… И борода, и усы, и волосы отрастил… Под Робинзона косит… Или?..

— Что — или? — не поняла Зина.

В этот момент хозяин магазина и участковая поравнялись с «Вольво», а злобный Каин исчез, будто его никогда и не было.

— Здравствуйте! Что случилось? — поинтересовалась Наталья. — Меня подполковник Молин просил с вами поговорить…

Князева и Кольцов наконец покинули «убежище», и Зинаида в подробностях пересказала всё, что видела на дороге.

Выслушав, участковая вопросительно воззрилась на Лыкова.

Пётр Ильич непонимающе пожал плечами.

— Вы не возражаете, если я осмотрю машину и помещение магазина?

— Смотрите, — равнодушно разрешил он.

Фёдор и Зинаида проследовали за участковой. Но когда Кольцов проходил мимо Лыкова, тот сделал шаг навстречу, преградив сыщику дорогу. Кольцов, не меняя траектории движения, резко двинул волосатого плечом, освободив себе проход.

Ким обернулась.

— Что у вас?

— Всё в порядке! — откликнулся Фёдор.

При этом Лыков окинул его таким «многообещающим» полным ненависти взглядом, что Зиночка испугалась.

По требованию участковой Пётр открыл дверцы «микрика». Людей в машине не было, только на полу салона валялся мешок, наполненный чем-то объёмным.

— Развяжите! — коротко приказала Наталья.

Усмехнувшись, «бывший миллионер» подтянул поклажу и развязал верёвку. Внутри мешковины находилась целая свиная туша.

В торговом зале магазинчика и в подсобных помещениях также никого — кроме Анны и девочки — обнаружить не удалось.

— Но… — запротестовала Зина. — Мы из машины не могли выйти минут двадцать… Те люди, которых я видела на трассе, вполне могли уйти через центральную дверь и скрыться…

— Так беги, ищи! — ухмыльнулся Лыков.

— Думаю, вам показалось, — подвела итог Ким. — Я позвоню Молину, сообщу о результатах…

Зина хотела ещё что-то сказать, но Кольцов, сдержанно попрощавшись, усадил её в «Вольво».

— Ты зачем меня в машину затащил? — обиделась Князева.

— Не понимаешь, что бесполезно? Потеря времени! Шоу для лохов!

— В смысле?

— Как тебе команда: «Каин! Свои!»? Думаешь, он обозначил псу, что мы действительно «свои»?

— Да это просто такая типовая команда… — ответила Зина.

— Не в нашем случае. Думаю, что вырвалось непроизвольно… С появлением участковой…

— А куда делись те трое, которых я видела на дороге?

— Ты у меня спрашиваешь? Тогда — не знаю! Эх! Поискать бы у него… на территории дома…

— Ордер нужен! — вздохнула Зинаида.

— Да что вы говорите! Хорошо, что просветили! Буду знать! И вообще, набирайся юридической грамотности: не ордер, а постановление!

— Не умничай!..

— Вот когда чего-то не знаешь, то и «в бутылку лезть» не стоит, — оборвал дебаты Фёдор и завёл машину…

Учитывая непредвиденную задержку, к зданию цирка добрались в полдень.

Цирк города Кумска был ровесником Князевой, так как открылся аккурат в год её рожденья. За основу постройки был взят типовой проект, разработанный Центральным институтом зрелищных сооружений. По этому проекту в областных центрах бывшего СССР были построены практически все цирки. Правда, за тридцать с лишним лет громадина бетонного многоугольника порядком поистрепалась и требовала ремонта.

Зиночка и Кольцов, не сговариваясь, остановились около входа, разглядывая афиши.

— Я когда в школе училась, нас привозили сюда на экскурсию, — ностальгически произнесла Князева. — Там легко заблудиться, целый комплекс внутри: вольеры, конюшни, репетиционная база, кухни для людей и животных, много подсобных помещений, склады, мастерские…

— Где кабинет директора, помнишь?

— Это было двадцать пять лет назад… Не помню, конечно.

— Тогда пошли искать! — прервал воспоминания Фёдор. — Или хочешь купить билет на дневное представление? Начало — через два часа.

— В другой раз, — не поддавшись на провокацию, ответила Зинуля…

Директор цирка — длинноносый прихрамывающий старик по фамилии Ворон — полностью оправдывал свою фамилию внешним сходством с мудрой птицей. Встретив детективов, он тут же сослался на дефицит времени, нетерпеливо уставившись на незваную парочку.

Кольцов поздоровался и кивком головы подтвердил своё согласие на непродолжительную беседу. Шагнув к длинному столу, за которым Ворон предложил расположиться гостям, Фёдор онемел от удивления: на одном из стульев стоял раскрытый чемодан, доверху набитый пачками евро.

Фёдор поднял недоумевающий взгляд на директора.

— Ох! Боже мой! Молодой человек! Что вы так таращитесь-удивляетесь! Это же — цирк! А тут у нас — реквизит! Фальшивые бумажки для репризы… Только и всего…

— Понятно! Лишнего времени не займём, — заверил Кольцов. — Нас интересует приблизительный ущерб, нанесённый вашему учреждению в связи с закрытием банка «Экстра», и… — Фёдор на секунду прервался. — И характер отношений с бывшим артистом цирка Яном Крапивиным.

Ворон склонил голову набок и печально улыбнулся.

— Молодой человек! Кто может назвать сумму ущерба? Как её посчитать? Невероятными усилиями я добился того, чтобы цирк города Кумска был включён в программу федерального финансирования по модернизации. Нам требуется не только привести в достойный вид фасад, но и отремонтировать внутренние помещения, зрительный зал переоснастить современным оборудованием, светом, звуком… Сумма получилась огромная… Огромная!!! Более двухсот миллионов рублей! А программа предполагает возмещение только пятидесяти процентов от всех затрат. Вот мы и попытались накопить свою долю… Чёрт! Чёрт! — старик схватился за голову.

— Вам плохо? — испугалась Зинуля.

— Плохо? Мне не плохо, мне — отвратительно! Старый я дурак! Сколько раз мне говорили: «Яша! Никогда не верь рекламе! Никогда не верь тому, кто предлагает сделать тебе хорошо!»

Он отпил из чашки, затем протянул руку к сахарнице, достал оттуда пальцами кусочек рафинада, обмакнул его в чай и затолкал в рот.

— Никто и никогда не придёт к тебе, чтобы облегчить твою жизнь! Если ходили и обивали пороги, значит — преследовали исключительно свою выгоду! Вы бы видели этого Горелова! Как он здесь «пел»: «Только в банке «Экстра» самые высокие проценты по депозитам… Только в банке «Экстра» лучшие бонусы для вкладчиков!» — во, видали! — с этими словами Ворон выставил вперёд кукиш и повертел им перед гостями.

— Горелов Алексей Викторович, начальник юридической службы? — уточнил Фёдор.

— Он, он… Мало того, что никаких космических процентов мы не получили, так ещё и наши денежки — тю-тю… А знаете, молодые люди, что я сделал?! Я их проклял! Проклял! Не верите?

Зина закашлялась.

— Я сказал им: «Подавитесь! Пропадите пропадом! Исчезните с лица земли!»

— Думаете, они потому и пропали? — Кольцов серьёзно посмотрел на старика.

— Неужели пропали? Что вы говорите! — директор поднял вверх брови, изображая крайнюю степень удивления. — Значит, есть на свете бог и справедливость… Вы спрашиваете размер ущерба?! Мы вылетели из программы! Мы остались без реконструкции! Сколько ещё протянем в таком состоянии — неизвестно…

— Понятно, — заключил Кольцов.

— А что про Крапивина? — напомнила Зина.

— А что про Крапивина? — переспросил Яков Ворон. — Я знаю Янчика с рождения! Преданный цирку артист. «Клишник» с мировым именем. Когда выступать перестал — вошёл в попечительский совет. Он тоже пострадал от «Экстры»…

— Мы в курсе, — кивнул Фёдор. — А вам не кажется подозрительным, что Горелов исчез именно на банкете в ресторане «Ласточка»? Ресторан принадлежит Крапивину. Думается мне, что не в одном проклятье дело… Как насчёт мести?

— Нет! Не кажется! К тому же на тот момент ресторан уже обанкротился и сдавался в аренду…

— О! А вы отлично осведомлены! — наигранно изумился Кольцов.

— Всё, молодые люди, извините, мне надо работать! — безапелляционно заявил Ворон.

— Адресок Крапивина не дадите? — как бы невзначай попросил Фёдор.

— Откуда я знаю? — попытался отбояриться директор.

— Так вы же с ним с рождения знакомы? — напомнил детектив.

Ворон с раздражением вырвал из блокнота страницу и, чиркнув адрес, протянул Кольцову.

— Теперь куда? — спросила Зинаида, когда они вышли из цирка.

— Очень кстати! — обрадовался Кольцов, глядя в телефон.

— Что там? — полюбопытствовала Зинуля.

— Молин сбросил фотографию Крапивина. Смотри!

Он протянул Князевой аппарат. С экрана на Зинаиду смотрел смуглый красавец с немного раскосыми серыми глазами на узком лице.

— Запомнила?

— Угу, — подтвердила Зиночка. — Внешность колоритная, чем-то на азиата похож, скинь мне на всякий случай.

— Так куда едем?

— Для начала — в наш офис. Там Нил дожидается…

Офис детективного агентства «Ринг» находился на втором этаже престижного бизнес-центра.

Мраморный холл, охрана, вертушка и вход исключительно по пропускам… Всё это ужасно понравилось Кольцову, когда друзья носились по городу, подыскивая помещение для работы…

— Интерьер добавляет статуса! — убеждал Фёдор сопротивляющуюся Зиночку. — Да, переплата! Но зато как солидно! И никаких «головняков» насчёт охраны, уборки и прочих мелочей… К тому же шикарная мебель от бывших владельцев… Кафе и столовая на первом этаже… Удобная парковка…

Устоять против такого напора было невозможно, и Князева сдалась.

В результате они стали владельцами восьмидесяти квадратных метров, разделённых на три небольших кабинета и просторную зону отдыха.

Изначально планировалось, что каждый сотрудник будет иметь рабочее место в отдельной комнате… Но задуманному так и не удалось свершиться.

Стихийно, за год работы, каждое помещение само собой получило предназначение… Первый кабинет мог вполне именоваться складом оргтехники, второй — архивом, третий — спальней Нила. Парень, живущий с родителями, с удовольствием оставался ночевать на работе, используя вместо кровати казённый кожаный диван.

И дело тут было вовсе не в любви к одиночеству.

Дело было в «скрытых пороках»!

Именно так матушка Моршина-младшего именовала безудержную тягу великовозрастного геймера к ночным бдениям за компьютером. Все эти «League of Legends», «Dota 2», «World of Warcraft», «Counter-Strike» и прочие атрибуты бездумного времяпровождения сына были злейшими врагами Маргариты Гавриловны, по вине которых она до сих пор не имела ни невестки, ни внуков. Сам же Нил с нетерпением ждал, когда киберспорт будет признан олимпийской дисциплиной, и втайне мечтал о карьере комментатора, не пропуская ни одного сто_́ящего сеанса игры, выложенного на YouTube. А головокружительный успех кумира миллионов геймеров — Пола «ReDeYe» — вселял в парня оптимизм.

Последней комнатой была так называемая «зона отдыха». Меблированная длинным низким столом и пухлыми креслами, именно она и являлась рабочим помещением, в котором по-настоящему кипела профессиональная деятельность…

Шагнув за порог офиса, друзья опешили от неожиданности…

Глава 12

В комнате, склонившись над исписанными и исчерченными непонятными знаками листами бумаги, сидели трое: Нил и ещё две дамы.

Одна из них была настолько огромной, что закрывала пышными телесами громоздкое кресло. От этого создавалось впечатление, будто она самостоятельно удерживает себя в пространстве, неправдоподобно согнув толстые ноги, обтянутые белой тканью летних брюк. На голове женщины-гиганта красовался безумный начёс, похожий на чёрное облако сажи из фильмов ужасов. Казалось, что из него вот-вот начнёт материализоваться «повелитель тьмы» или другая загробная нечисть. Наползавшие одна на другую шарообразные груди смотрелись в смелом декольте скорее комично, чем сексуально. Губы — каждая величиной с перезрелый банан — были приоткрыты то ли в кокетливой улыбке, то ли по жизненной необходимости, обеспечивая должный доступ кислорода для функционирования организма.

Вторая гостья была её полной противоположностью: собранная, элегантная, с модной стрижкой седых ухоженных волос, в неброском блёкло-розовом костюмчике… Она выглядела словно модель, позирующая известному фотографу Ари Сет Коэну, который обожает снимать для глянцевых журналов исключительно возрастных дам. Молодой художник уверен, что с годами стиль не только не теряется, а — как хорошее вино — обязательно становится лучше.

Долговязый красавчик Нил в прикиде неформального рэпера смотрелся словно трудный ребёнок, приехавший к тётушкам на каникулы.

— Флора Эмильевна!? — наконец выдохнул Кольцов.

— Изольда Викторовна!? — удивлённо прошептала Зинаида. — Какими судьбами?

— Вот видишь! — торжествующе произнесла Чайникова, обращаясь к Нилу. — Даже твоя приятельница знает моего личного астролога! А ты: «Не верю, не верю!»

— Извините, что прерываю, — Кольцов явно был раздосадован встречей.

— Ничего страшного, — милостиво кивнула Флора. — Проходите, садитесь… Мы вот решили без звонка приехать! К тому же Иза была уверена, что застанем всех вас на месте. А моя Иза никогда не ошибается!

— Флора Эмильевна, к сожалению, сегодня у меня нет для вас никаких новостей… — начал Фёдор.

— Мы — не за новостями! Мы сами готовы сообщить вам срочную информацию!

— Слушаем вас внимательно!

Кольцов уступил четвёртое кресло Зиночке, а сам уселся на стул.

— Мой муж, Чайников Сергей Юрьевич, жив! Гном не умер! Фёдор и Зинаида переглянулись и посмотрели на Нила.

— Пока жив! — подтвердил напарник. — Просто у него сейчас транзитная Лилит в шестом доме, и мы предполагаем, что он либо тяжело болен, либо занимается изнурительным трудом, лишённый возможности позвонить или приехать…

— Нил?! Алё! Ты сам себя слышишь?

Кольцов хотел ещё что-то добавить, но Зина вовремя ущипнула его за руку.

— Овен?! — уверенно произнесла Изольда Викторовна.

— Фёдор! — представился Кольцов.

Астролог незаметно улыбнулась и посмотрела на Чайникову.

— Поехали, Флорочка, мы детективам сказали всё, что были должны… А дальше они уж сами пусть действуют… Главное, ты будь осторожна. У тебя завтра повышенный риск травматизма!

Флора встала, заслонив собой окно, взбила пальцами причёску и, посмотрев сверху вниз на коротышку Князеву, посоветовала:

— Не делайте вы этот дурацкий хвостик, распустите кудри. Стиль гранж — тренд сезона! На голове должен быть художественный беспорядок… Спутанная небрежность…

На том и распрощались.

Как только дамы покинули агентство «Ринг», Кольцов тут же поинтересовался, откуда подруга знакома с астрологом.

Зиночка вкратце сообщила, что Изольда — просто соседка по Озёрному.

— Дурдом на выезде! Нет, ты слышала? Транзит-Лилит… Если бы я был Чайниковым… — на мгновенье лицо Фёдора приняло испуганное выражение. — Слава богу! Я — не Чайников!

— Ты просто сначала не слышал! Это так интересно… — попытался заступиться за дам Нил.

— И тебе, Нилушка, мой совет: немедленно выкинь всю эту чушь из головы! Понял?! Не слышу!

— Понял! — не стал лезть в бутылку помощник.

— Лучше доложи, как выполнил вчерашнее задание? Что удалось узнать в детдоме, где воспитывались сёстры Татьяна и Наталья, и что выяснил Молин по вопросу продажи линии производства мясокостной муки? А то — Лилит-транзит…

Нил положил на средину стола диктофон и включил запись…

— По поводу сестричек… — раздался приятный женский голос. — Девочки хорошие, очень дружны между собой. Да иначе было бы, наверное, странно! Мамашу их непутёвую почти половина Кумска знала. Я сейчас говорю о мужской половине нашего города.

— Понятно! — прозвучал голос Молина. — Путана?

— Называйте как хотите… Пьющая безалаберная деваха жила в коммуналке, состояла на учёте в венерическом диспансере… Удивительно, что девочки родились здоровыми! В их случае — наверное, грех так говорить, — может, и неплохо, что родительница скончалась: неизвестно что могло с ними случиться при такой-то матери…

— С матерью более-менее понятно… — снова зазвучал голос Молина. — Что вам известно об отце?

— После развала Советского Союза, когда нарастала волна переселенцев из бывших союзных республик, в Кумске стали появляться корейцы из Казахстана. Как правило, приезжали мужчины, осматривались, подыскивали работу, покупали землю, открывали кооперативы… Семьи перевозили только тогда, когда удавалось полностью закрепиться. Для начала требовалась прописка, и фиктивный брак за деньги был одним из самых распространённых вариантов… Говорили, что её замужество было оформлено именно таким образом. В результате в двадцатиметровой комнате прописалось ещё семь мужчин — родственников новоиспечённого супруга. Соседи вспоминали: несмотря на то, что официальным мужем числился Ким Поликарп Васильевич, девушка пила и сожительствовала со всеми, так сказать, «родственниками». Поэтому сказать точно, кто родной отец девочек… Сами понимаете… Тем более что на момент рождения детей мамаша была уже официально разведена. Малышки поступили к нам в возрасте трёх лет. Знаете, что самое удивительное? Им в детдоме понравилось. Никаких хлопот с адаптацией, никаких трудностей при контактах с другими воспитанниками. Учились нормально, увлекались спортом, особенно преуспевали в боевых искусствах.

Единственное, что меня настораживало, — это их категоричность во взглядах на жизнь. Обычно детки, несмотря на то, что в большинстве своем оказались у нас исключительно по вине своих родителей, всё равно их любят. Да! Как бы странно это ни звучало! Любят, жалеют и оправдывают! Вот пример приведу… Получаем новые вещи, неважно, что: одежду, обувь — раздаём детям. Спрашиваю некоторых, мол, почему не надевают? Отвечают, что берегут, или что нет повода, или ещё чего придумают… И тут появляются родители-алкаши, приехали чадо брошенное навестить, а чадо — которое само на казённых харчах живёт! — своей «мамочке» подарки вручает… И «мамочки» — берут! Чтобы продать и пропить, а потом исчезают до следующего свидания в надежде, что заботливая дочка или сынок ещё что-нибудь для них припасут… А ребятишки счастливы, что нужны своим родителям, мечтают, как вырастут и будут жить вместе с ними…

— А Наташа с Таней не мечтали? — поинтересовался Молин.

— Нет! Никогда! Наталья в пятом классе написала сочинение, что когда вырастет, пойдёт работать в милицию, найдёт родного отца и посадит в тюрьму! Представляете?

— А Татьяна? Тоже хотела наказать отца? — неожиданно раздался голос Нила.

— Ух ты! — не смог промолчать Кольцов. — Нил обозначился! А я уж начал сомневаться, что ты с Иваном ездил…

Парень изобразил на лице обиду.

— Не помню, врать не буду… — продолжала директор детского дома. — Но они, знаете, как дракончик двуглавый — что в одну голову пришло, то вторая поддержит обязательно. Когда им было лет по тринадцать, девочками заинтересовалась американская семейная пара. Корейцы- эмигранты, по всему видно, что люди состоятельные. Очень хотели сестёр удочерить. Для начала оформили опекунство и даже несколько раз на каникулы забирали Таню и Наташу к себе в Штаты.

— И что, им не понравилось? — поинтересовался Молин. — Почему усыновление не состоялось?

— Я уже толком не помню, столько лет прошло. Но, по-моему, девочкам всё нравилось… Правда, изменились очень после поездки. Повзрослели, стали строже и как-то обособились от коллектива. Думаю, хотели сестрички попасть в новую семью и уехать… Но ничего не вышло. Когда им исполнилось по четырнадцать лет, их опекуны больше не появились.

— Как это? Так нужно было их разыскивать, они же официально всё делали? — уточнил подполковник.

— Видите ли, по закону опекунство над сиротой оформляется до его четырнадцатилетнего возраста. А затем принимается решение либо об усыновлении, либо о попечительстве. Но если ни то, ни другое сделано не было, то опекунство аннулируется.

— Бедные девчонки! — раздался взволнованный голос Нила. — Представляю их состояние, снова предательство пережить…

— Знаете, внешне они никак не высказывали своё разочарование — ещё скрытнее стали. Вот и всё! Но у меня создалось впечатление, будто они были готовы к тому, что опекуны не станут их удочерять…

Запись закончилась…

— Это всё? — Зиночка посмотрела на парня.

— Всё! Иван сказал, достаточно… Он ещё просил передать, что Поликарп Васильевич Ким из банка «Экстра» был мужем матери сестёр на протяжении шести месяцев.

— Ясненько! А что насчёт оборудования по переработке органических отходов? Выкупили?

— Выкупили! — подтвердил Нил. — Установку по сжиганию и микроавтобус — синий «фольксваген» две тысячи шестого года выпуска — приобрёл Ворон Иосиф Яковлевич.

Кольцов многозначительно посмотрел на Зинаиду.

— Как тебе информация?

— Ценная! Сейчас только в интернете про установку подробнее узнаем, — Зинуля быстро застучала пальцами по клавиатуре компьютера. — Итак, внимание! «Сжигание в специальной установке, — торжественно объявила она и принялась читать, — такое сжигание проводится в печи, в которой туши животных (целиковые или в частях) могут быть полностью кремированы до состояния пепла. Метод позволяет достигнуть полного разрушения патогенных возбудителей… Кремация в стационарных установках является полностью закрытым и экологически безопасным способом…» — Она остановилась, перевела дух, после чего задумчиво произнесла. — А как вам нравится «до пепла»? Осталось узнать: где это оборудование установили?

— Найдём и выясним! — с энтузиазмом объявил Моршин. — У меня ещё для вас подарок от подполковника.

Нил выложил на стол пачку фотографий.

— Вот, так сказать, все фигуранты дела.

Кольцов и Зиночка с интересом разглядывали снимки.

— Смотри-ка… А Савелий с Петром похожи… А это наш Чайников — вылитый Гном. А вот Горелов — просто красавец, эдакий герой-любовник, — приговаривал Фёдор.

— У Поликарпа Васильевича тоже внешность запоминающаяся: вон какой лютый взгляд из-под бровей и лицо почти квадратное, — Князева протянула коллеге карточку.

Остальные фото досмотрела молча и, сложив стопочкой, вернула Моршину.

— Нужно будет размножить, чтобы у каждого из нас были свои экземпляры, — подытожил Кольцов.

— Обалдеть! Какой ты молодец! — отметила работу напарника Зиночка.

— А то?! Спасибо, что оценили… Но и это ещё не всё! Главное, что у Татьяны Ким имеется жених, и зовут его Иосиф Ворон. А так как людей с фамилией Ворон у нас в Кумске не так уж и много, то выяснить, что Иосиф точно приходится сыном Якову Ворону, директору цирка, — не составило труда. Как вам такой замес?

— Замес что надо! — задумался Кольцов и неожиданно пропел. — «Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой, ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой…» — Но глядя, как заулыбались товарищи, засмущался и, прервав пение, строго добавил: — Вопрос: как это использовать с точки зрения нарушения закона… Все чистенькие… Аж противно… Предъявить нечего.

Кольцов посмотрел на часы. Зинуля тоже перевела взгляд на настенный циферблат, убедившись, что за разговорами троица напрочь забыла об обеде.

— Слушай мою команду! — приказал Фёдор. — Сейчас перекусим и разбегаемся. Нил, ты отправишься по адресу знакомиться с господином Крапивиным… Скажешь, что являешься представителем потенциального покупателя ресторана и хочешь узнать, как там обстояли дела до тех пор, пока его не выставили на продажу… Слушай, записывай, умное лицо делай! Покажи умное лицо!

Нил послушно нахмурил брови и поджал пухлые губы.

— Пойдёт! — одобрил Фёдор. — Но это — не главное, главное — рассмотри самого Крапивина, не покажется ли он тебе знакомым…

— Знакомым? — удивился парень.

Кольцов вопросительно посмотрел на Зинаиду, и та в двух словах поведала Нилу о мастерстве «клишников» и их совместной с Кольцовым гипотезе относительно возможности его перевоплощения…

— Ты, Зинаида, останешься в офисе и соберёшь из интерната все данные о брате Лыкова… Всё, что только возможно, включая социальные сети. Я отправляюсь к Молину, у него сегодня очередная беседа с Татьяной Ким — телохранительницей Чайникова… Встречаемся через пять часов, делимся информацией.

Глава 13

Оставшись одна, Зинуля принялась исполнять поручение Кольцова.

По всей вероятности, банкир не любил светиться в прессе и, к удивлению Князевой, не был зарегистрирован ни в одной из социальных сетей. Больше всего ссылок приходилось на информацию с сайта арбитражного суда, относительно исков кредиторов.

«Бесполезное занятие! — решила для себя Зина. — Наверное, будет проще Молина попросить. Хотя затюканный руководством Иван спит и видит только одно: как поскорее разыскать пропавшего Чайникова. Ваня сам в цейтноте и «на нервяке»… К тому же ему будет гораздо проще не сваливать всё в одну кучу, а надавить как следует на телохранительницу Татьяну — пусть «колется», каким боком она причастна к исчезновению».

Размышления прервал телефонный звонок.

«Оксана Липкина!» — удивилась Зиночка, увидев на экране имя соседки из Озёрного.

— Здравствуйте, Зинаида Львовна, — завизжала трубка голосом Оксаны. — Вы меня слышите?

— Да, конечно! Здравствуй! Что случилось?

— У меня, слава богу, ничего! Но тут такое дело… Есть, Зиночка, одна срочная просьба… Я даже к тебе домой забегала, думала, ты в отпуске… От Олега Николаевича узнала, что в городе. Ты уже на работу вышла?

— Так получилось! — вздохнула Зиночка. — Что за просьба?

— Моя одноклассница — Катя Бредихина, бывшая фотомодель — попала в крайне неприятную ситуацию… Вот я ей, Зиночка, всегда говорила: «Регистрируй брак, не тяни… Окажешься у разбитого корыта без копейки в кармане…» Мы, красивые женщины, должны сами о себе заботиться! Отхватила толстосума — тащи его в ЗАГС, пока тёпленький… или пьяненький… — фонтан красноречия на секунду прекратился и послышался идиотский смех. — Я права? Ты меня понимаешь?

— Извини, Оксана, я ничего не понимаю! Чем я могу помочь?

— Ты поговори с ней! — запросто объявила Липкина. — Выслушай! Её на деньги кинули, а посоветоваться не с кем. Валера мой сказал, что дело «швах»! Но, тем не менее, пожалуйста, поговори… Валера тебе большой привет передаёт! Я ей адрес вашего агентства скинула, она с минуты на минуту у тебя появится!

Отказывать в просьбе супруге известного в Кумске судьи было бы со стороны Князевой крайне опрометчиво.

— Хорошо! Буду ждать! — пообещала Зинаида, злясь на себя за то, что ответила на звонок Липкиной…

Екатерина Бредихина действительно была хороша собой.

«Настоящая модель!» — подумала Зиночка, разглядывая стройную фигуру липкинской протеже в экстремально коротком платье.

Гостья бесшумно расположилась в кресле, картинно скрестив лодыжки умопомрачительных ног с тесно сжатыми коленями.

У Зины никогда не получалось так эффектно выглядеть сидя.

— Меня зовут Китти! Я подруга Ксю…

Профессиональная привычка постоянно улыбаться сейчас была неуместна, но «модель» не смогла себя побороть и, с точки зрения Князевой, выглядела очень глупо, жалуясь на судьбу с сияющим выражением лица.

Её история была банальна, как сюжет низкобюджетного сериала для домохозяек. Красивая, но бедная девушка после долгих мытарств и унижений наконец обретает счастье в объятиях зрелого состоятельного мужчины-вдовца. После сорока минут перечисления достоинств партнёра и красот принадлежащей ему недвижимости в разных странах мира Зиночка, наконец, вклинилась с «рекламной паузой».

— Китти! Екатерина! Наше детективное агентство в настоящее время имеет множество заказов… Я прошу прощения, но пока никак не могу взять в толк, в чём состоит цель вашего визита.

Бредихина улыбнулась ещё лучезарней…

— Просто теперь у меня ничего нет… — подытожила она.

— Бывает! — коротко заметила Зинаида. — Чем вам поможет работа детективов?

— Узнать, куда всё пропало! — невозмутимо пояснила «модель».

— Я, наверное, что-то пропустила? — изумилась Зина.

— Мне рассказать сначала? — с готовностью спросила гостья.

— Нет! — испугалась Князева. — Лучше я буду задавать вопросы, а вы отвечайте по возможности коротко и конкретно… Итак, в каком году вы вышли замуж?

— Мы с Лёшиком не оформляли отношения… Была, конечно, свадьба на Мальдивах, но по законам нашей страны…

— Понятно, достаточно! Перечислите объекты недвижимости, судьба которых вас интересует!

— Вилла в Кампоаморе, ну, знаете, Ориуэла Коста, Аликанте… Там такое райское место. Рядом…

— Ясно! — снова перебила просительницу Зинаида и, пододвинув листок бумаги, сделала короткую пометку.

— Квартира в Праге и апартаменты в Австрии…

— Понятно! При покупке вы частично финансировали приобретение данных объектов?

— Нет, всё покупал Лёшик…

— Лёшик оформлял на вас долю в приобретаемом имуществе?

— Думала, что да… А сейчас кажется, что нет…

— А у Лёшика спросить можно? — Зиночка начинала терять терпение.

— Думаю, что да… Только его нет…

— А когда будет? — сквозь зубы выдавила из себя Князева.

— Не знаю… Лёшика уже давно нет… Он поехал в ресторан к приятелю на юбилей и пропал…

— Вы жили вместе? — не дослушав, прервала собеседницу Зина.

— У него за городом дом, где, кроме него, ещё его старенькие родители обитают… А мне он квартирку подарил, трёхкомнатную… Я сначала с родителями его жила, но когда прошло полгода после исчезновения Лёшика, и полиция практически прекратила дело, я переехала в город… Зарубежную недвижимость пришлось сдавать в аренду знакомым… Без оформления договоров… Надо же как-то существовать? — улыбнулась Бредихина. — Только неделю назад всех моих друзей выставили на улицу… Почти одновременно и в Испании, и в Чехии, и в Австрии… Оказалось, что жильё продано… Я в Испанию сама полетела проверять.

— Проверили?

— Да. Мне объяснили, что Горелов Алексей Викторович передал доверенность одной из риэлтерских контор на продажу всего зарубежного имущества.

— Кто?! — Зинаида подпрыгнула в кресле.

— Лёшик! Алексей!

— Так ваш, с позволения сказать, гражданский муж — Горелов Алексей?

— Конечно! — подтвердила Китти. — Начальник юридического отдела банка «Экстра».

Злость и раздражение у Зинаиды моментально улетучились.

— Доверенность! Вы своими глазами видели эту доверенность? Какая на ней стояла дата оформления? До или после его исчезновения?

— Получается, что — после… — подумав, ответила Бредихина. — Родители заявление на розыск в полицию долго не подавали. Видите ли, Лёшик имел скверный характер… Мог неделями дома не ночевать и телефон не брать…

— Срок действия доверенности помните?

— Три года… — сообщила «модель».

— А про покупателей… Удалось что-нибудь узнать про покупателей?

— Нет! Заявили, что это закрытая информация… Что скажете, Зинаида? После пяти лет верности я «осталась с носом»?

— Вы остались с трёхкомнатной квартирой! — напомнила Зина. — А претендовать на виллу в Аликанте и прочее у вас нет никаких оснований… Да и, насколько я поняла, сделка была проведена законно.

— Шутите? — улыбка на лице модели превратилась в страшную маску. — Квартира в Кумске! Да это от силы — десять миллионов рублей… Когда только вилла стоила три миллиона евро! А квартира и апартаменты… Кому денежки достались?!

— Ничем помочь не могу! Абсолютно не наша компетенция! Уверена, что и Валерий Липкин вас обнадёживать не стал.

— А где мне брать деньги на жизнь? Теперь даже в аренду сдать нечего!

«Пиши заявление на выдачу пособия по утере кормильца», — зло подумала Зиночка. Но вслух произнесла:

— Удачи вам, Китти! До свиданья!

К семи вечера на рабочее место вернулись Нил и Фёдор.

Зиночку распирало от желания вывалить на парней полученные от Бредихиной новости. Но она сдержалась, решив сначала выслушать истории мужчин.

Как ни странно, но Фёдор выглядел довольным. Он рассказал, что Татьяна держалась спокойно. Все предъявленные претензии и обвинения отклонила. Её позиция строилась на том, что по контракту нанимателем является непосредственно Сергей Юрьевич Чайников, чьи приказы она соблюдала неукоснительно.

Достав копию контракта, Кольцов зачитал перечень обязанностей вслух:

— Организовывать и осуществлять охрану клиента от любого физического воздействия со стороны третьих лиц…

«Разумеется, это ключевая обязанность, без которой работа телохранителя была бы бессмысленной», — подумала Зиночка.

— Сопровождать охраняемое лицо при его перемещениях…

«И здесь всё понятно — какой был бы толк от охраны, сидящей в офисе», — мысленно согласилась она с прописанным пунктом.

— Проверять безопасность маршрутов, по которым передвигается охраняемое лицо… Проверять лиц, имеющих доступ к объекту охраны и при необходимости ограничивать доступ к охраняемому лицу.

«А вот тут — интересно! Если наша Таня была в сговоре с похитителями, значит, сознательно нарушила данный пункт».

— Наблюдать за обстановкой в местах пребывания охраняемого лица. Обнаруживать и блокировать места, которые могут подходить для совершения покушения…

«Ну надо же! — удивилась Зинаида. — Как это возможно: блокировать места, подходящие для совершения покушений?»

Фёдор закончил чтение.

— Я правильно поняла? Если Татьяну Ким наняли официально как сотрудника охранного предприятия, то она была обязана докладывать своему руководству о ходе работы и при необходимости согласовывать отдельные вопросы?

— Верно, — подтвердил Кольцов.

— Из этого следует, что такое людное место, как аквапарк «Эдем», не было расценено как потенциально опасное…

— Конечно! Закрытый элитный клуб! Да и охраны полно! — высказался Нил.

— Знаем! Горели! — напомнила Зина.

— Короче! — предотвратил дебаты Кольцов. — К ней не подкопаться!

— Абсолютно уверен? Я, между прочим, внимательно тебя слушала. Как насчёт этого: «Проверять лиц, имеющих доступ к объекту охраны, и при необходимости ограничивать доступ к охраняемому лицу…»?

— Ты о чём?

— Я о прямом участии Ким в похищении! Предлагаю попросить у Молина все изъятые видеозаписи и ещё раз пересмотреть их.

— Ты надеешься на них Крапивина увидеть?

— Как вариант! Или любого другого, кто примелькается поблизости…

— Думаю, исполнимо… Готовься! Тренируй зрение! — посоветовал Фёдор.

Теперь информацией принялся делиться Нил.

Как выяснилось, Крапивин не выделывался и, выслушав предложение о покупке, вежливо намекнул, что далёким от ресторанного бизнеса людям соваться в тему не следует. Кроме того, он дал понять, что ведёт переговоры с конкурсным управляющим о прекращении банкротства и подписании мирового соглашения.

— Ничего себе! — удивился Фёдор. — Ласточка деньги нашёл! Интересное кино…

— Я даже догадываюсь — откуда! — заявила Зиночка и рассказала печальную историю Екатерины Бредихиной.

— Отлично! — обрадовался Кольцов, как только умолкла Зинаида. — У нас есть реальный шанс! Уверен, что пропавший два дня назад Чайников жив, и его тоже обрабатывают насчёт доверенности. Значит, нужно «колоть» госпожу Чайникову на предмет недвижимости за рубежом или оформленных на мужа ценных бумаг, а также — наличности, припрятанной в тайном месте! Сейчас разъезжаемся по домам, а завтра с утра займёмся просмотром видеоматериалов и «допросом» Флоры Эмильевны.

Глава 14

Ночевать Зинуля осталась в Кумске.

Ей было жалко вымотанного Кольцова, который хорохорился и предлагал по-быстрому отвезти её в Озёрный.

— Для бешеной кобылы сто вёрст — не крюк, — бравировал Фёдор.

— Как-то ты себя не очень по-мужски называешь! Тогда уж — для жеребца! — пошутила Зиночка.

— Я, вообще-то, имел в виду свою машину, — обиделся напарник.

На том и разошлись по домам…

Перед самым подъездом Зина вспомнила, что, отправляясь в отпуск на «фазенду» в Озёрном, ликвидировала в квартире все съестные припасы и даже помыла холодильник. А фарш, купленный для отвода глаз в павильоне «Фермерское мясо», благополучно покоился в офисной морозилке.

Развернувшись, потопала в магазин. Круглосуточный сетевой универсам кишел народом.

— Акция! Подходите! Пробуйте! Свежее фуа-гра!

Столик с крикливыми промоутерами располагался поблизости от витрины с мясом и полуфабрикатами птицы.

Предприимчивые продавцы, рекламирующие продукт, демонстрировали простоту приготовления деликатесной печёнки. Наряженные в одинаковые бежевые халаты с вышивкой длинношеего гуся на кармашке, они устроили целое шоу для любопытных покупателей. Раскалённую поверхность электрогриля сначала посыпали смесью соли и крупномолотого перца. Затем отрезали от цельного куска жёлто-белой печени небольшие ломтики и, обжарив их с двух сторон, сбрызгивали вином и уксусом. Закрыв крышку на пять минут, раздавали зевакам яркие буклетики с рецептами и информацией о пользе продукта. По истечении времени крошечные кусочки готового деликатеса нанизывали на одноразовые шпажки и выставляли на прилавок в плоской тарелочке.

Покупатели пробовали с удовольствием.

— Кому говорю: «Съешь!» — молодая мамочка почти насильно запихивала в рот сыну горячее «лакомство». — Съешь и желание загадай! Первый раз такое пробуешь!

— Да не хочу я… — уворачивался от дармового угощения мальчуган. — Если тебе нравится — купи домой…

— Купи домой! — охнула стоящая рядом дама преклонных лет. — Восемь тысяч за килограмм! С моей пенсией только так и попробую! Одно слово: гастрономический шик!

Внезапно от кучки дегустаторов отделился небритый подвыпивший парень.

— Люди! Вы сошли с ума! Вы — живодёры, поедающие печень замученных гусей!

Внимание зевак переключилось на «защитника животных».

— Вы когда-нибудь видели, как выращивают птицу ради того, чтобы вырезать её жирную печень?! Бедные гуси не могут двигаться! Они сидят в узких отсеках с шеей, зажатой специальным приспособлением. Бездушные варвары насильно заталкивают им в горло огромную воронку с длинным наконечником и всыпают в пищевод зерно… Принудительные порции в десять раз больше тех, что должны потреблять эти несчастные птицы! Их жизнь — сущий ад! Тридцать три недели мучений — и смерть. В этой печени энергия страдания и ненависти к палачам! Думайте, что вы едите! Мы есть то, что употребляем в пищу!

Народ заволновался и, требуя разъяснений, стал плотнее придвигаться к столику…

— А ещё спросите, — подливал масла в огонь небритый, — откуда этот изыск к нам приехал? И как попал в продажу в период санкций?

Зиночка не на шутку заволновалась и поспешила подозвать к месту назревающего конфликта охранника магазина.

— Скажите правду? Вот то, что сейчас молодой человек рассказывал… это действительно так? — взволнованно интересовалась молодая мамаша.

Растерянные пиарщики беспомощно озирались по сторонам, словно ожидая поддержки.

— Сейчас! Сейчас всё поясню! — стройная девушка в таком же бежевом халатике и косынке на голове пробралась в центр немногочисленной толпы.

«Вот это фокус! Амина Смагулова собственной персоной», — подумала Зиночка, узнав говорящую.

— Расскажу всё по порядку! Во-первых, рекламируемый продукт является фуа-гра местного производства и к санкционным товарам никакого отношения не имеет. Ферма располагается в экологически чистом регионе нашей области. Во-вторых, наладив собственное производство данного вида продукции, мы имеем возможность продавать его по более низкой цене, чем импортировали европейцы. Тогда цена за килограмм составляла пятьсот евро, а это — в четыре раза дороже. В-третьих, при содержании птицы используются гибкие щадящие устройства для кормления…

— Всё равно! Регламентированный период продолжительности жизни — всего тридцать три недели, — провокатор от «зелёных» снова попытался взбудоражить народ.

— Ну и что?! — с вызовом уставилась на него Смагулова. — Да, тридцать три недели! Но это больше, чем срок жизни бройлерной курицы — всего сорок дней. Тогда следует пожалеть и сорванный огурец, и выкопанный картофель, а проросшая пшеница, чьи нежные побеги с удовольствием используют вегетарианцы… Человечество выжило исключительно потому, что употребляло животный белок… С вашим подходом мнимого противника уничтожения животных легко дойти до абсурда. Так можно додуматься до того, что мы истребляем целые колонии бактерий, просто умываясь с мылом!

Она перевела дыхание и очаровательно улыбнулась. Некоторые из собравшихся захлопали.

— Хочу добавить, что, согласно истории, одомашнивание гусей произошло от желания древних египтян лакомиться именно такой печёнкой. Ведь в ней содержатся и витамины группы В, и витамин А, и биотин, и полиненасыщенные жирные кислоты. Витамины в печени гуся представлены в гораздо большем количестве, чем в значительной части растительных продуктов.

Зина отнюдь не являлась фанатом жирной печёнки, но сама «лекция» ей очень понравилась.

Народ потихоньку начал разбредаться по разным секциям. Князева не спеша подошла к столику и взяла парочку буклетов.

— Интересуетесь? — обратилась к ней Смагулова и, узнав Зиночку, приветливо поздоровалась.

— Вы здесь работаете? — спросила Зинаида.

— Можно сказать и так… — без особого энтузиазма отозвалась девушка. — Извините, тороплюсь, за мной уже приехали, а мне ещё с администратором попрощаться.

Зина проследила взглядом, как Амина, дав распоряжения проводившим акцию продавцам, скинула халат и поспешила удалиться.

Забыв о покупках, Князева опередила Смагулову и оказалась на улице раньше. Первое, что бросилось в глаза, — припаркованный сбоку от центрального входа микроавтобус «Фольксваген» с номером «206». Водителя за рулём не было. Рядом с автомобилем, почти вплотную, стояло разрисованное шашечками такси.

Зинуля ринулась к машине и, запрыгнув в салон, протянула водителю тысячу рублей.

— Все бы так! — обрадовался лысый мужик. — Куда едем?

— Пока — никуда! — скороговоркой выпалила Зина. — Слежу за одной девицей! Привязалась к моему сыночку, а сама мало того, что старше его лет на семь, так ещё и погуливает… Хахаль её на этом «Фольксвагене» раскатывает… Приехал за ней к магазину. Хочу посмотреть!

— Смотри! Только в драку не лезь! — предупредил таксист. — Если что — я на открытой площадке чайку попью, буду за тобой приглядывать. Как «насмотришься» — рукой помашешь. Лады?

— Спасибо! — благодарно отозвалась Зина.

Таксист вытащил из замка ключи и, одёргивая на ходу задравшуюся рубашку, зашёл в летнее кафе.

Было часов девять вечера, смеркалось…

Зинуля опустила тонированное оконное стекло ровно настолько, чтобы снаружи её было трудно рассмотреть. После этого, расположившись на заднем сидении, стала наблюдать за «микриком».

Вскоре к синему «фольксвагену» подошёл спортивного вида носатый и коренастый мужик с бумажным стаканчиком кофе. Осмотрелся по сторонам и, открыв переднюю дверцу, осторожно поставил напиток на сиденье.

Через минуту появилась запыхавшаяся Амина.

— Давно ждёшь? Там парни сейчас ещё наши коробки вытащат…

— Да всё нормально, не переживай! На вот, пока кофейком взбодрись… Тебе принёс.

Девушка благодарно улыбнулась и, закинув сумочку в салон, взяла в руки стаканчик.

— Ты сегодня с Ласточкой работал? — оглядевшись по сторонам, спросила Смагулова. — Как всё прошло?

Мужик вздохнул.

— Не совсем так, как планировали…

Переведя телефон в режим видеосъёмки, Князева стала снимать собеседников на камеру: «Да… Мой айфон — это далеко не подслушивающее устройство… Разговор вряд ли запишется более-менее разборчиво, но и изображения — в качестве доказательства знакомства водителя микроавтобуса со Смагуловой — будет достаточно для конструктивного диалога с девушкой…» — думала Зиночка, осторожно меняя ракурс.

— Этот гад обманул нас? — тем временем продолжал водитель.

— Шутишь? Наши славные потомки Ким Ду Хана так его отделали, что он жизнь спасал, когда рассказывал, где искать. «Ганпхэ» — молодцы! А мне вот что смешно — банкир, а банкам не доверяет!

— Потому и не доверяет… — хмыкнул «спортсмен». — Там заначки настолько хитроумные, что если бы не раскололся — в жизни бы не нашли… Особенно гардина…

— Гардина? — удивлённо переспросила Смагулова и снова покрутила головой.

Убедившись, что никого поблизости не наблюдается, отпила кофе и повторила вопрос:

— Так что с гардиной-то?

— Прикинь: в сарае — полки с инструментом; над ними — старая круглая гардина с замызганной шторкой. Так вот: внутри эта полая труба оказалась вся набита «шпонками пятихаток евровых».

Амина непонимающе воззрилась на рассказчика.

— Эх, сестрёнка, цветочек аленький! «Шпонкой» зэки называют туго скрученные рулончики денег. Если их в целлофан запаять, то можно пронести, засунув… Ну, короче… Можно спрятать. А «евровые пятихатки» — деньги по пятьсот евро. Хитрый, подлец, и воспользовался приёмом… Только не помогло! Когда тебя убивают — сам из любого отверстия всё вытащишь!

— Ворон! Я поняла… Сколько там?

— Около четырёх — в гардине и ещё два — на участке…

— Странно, но это гораздо меньше, чем планировали получить! Что-то пошло не так?

— Великанша приехала, пришлось «выключить».

— Ёся, она вас видела? — испугалась девушка.

— Нет! Не переживай!

— А машину?

— Говорю же, что ничего не видела… Только нам на полдороге останавливаться никак нельзя — нужно всё изъять. «Ганпхэ», правда, ещё пару вариантов придумали, сначала сами попробуют, а если что — тебя подключат. Надеюсь, ты не против?

— Но я мало что умею, — тихо призналась Амина.

— Это — сможешь! — хохотнул Ворон. — А вон и твои помощнички тащатся.

Зинуля увидела грузчиков, толкавших впереди себя тяжёлые тележки.

Боковая дверь салона с шумом отворилась, и парни перегрузили несколько коробок в машину.

— Спасибо, ребята! — Амина вытащила деньги и рассчиталась. — Если понадобитесь — позвоню!

Она небрежно бросила стаканчик из-под кофе в опустевшую магазинную тележку и, разместившись на сиденье рядом с водителем, захлопнула дверь. Ворон сел за руль, и «Фольксваген» вырулил со стоянки…

Зиночка ещё некоторое время посидела в машине, а когда убедилась, что микроавтобус скрылся за поворотом, вылезла и помахала таксисту рукой.

— Теперь куда? — поинтересовался лысый.

— Всё! Спасибо! Я приехала! — отрапортовала Зинаида…

Она зашла в кафе и поужинала, размышляя над подслушанным разговором. К счастью, в заведении был отличный «wi-fi». Не откладывая дело в долгий ящик, Князева решила прояснить для себя значение нескольких непонятных терминов.

Как оказалось, «ганпхэ» — это разновидность корейских гангстеров, а Ким Ду Хан — сын «корейского Махно», борца за независимость Ким Чжуа Чжина, которому удалось объединить под своей властью разрозненные корейские группировки и возглавить борьбу местных гангстеров против японских якудза.

«Надеюсь, начитанный Ворон так пошутил… — подумала Зинаида. — Или… или дал понять собеседнице, что это были корейцы, вернее — кореянки…»

Глава 15

Утром Зиночку разбудил звонок Кольцова. Не удосужившись даже поздороваться с подругой, он сразу перешёл к делу.

— Быстро поднимайся и дуй в первую областную больницу. Флора — в тяжёлом состоянии, вчера вечером её нашли на даче с травмой головы. Молин уже там, я договорился, что он проведёт нас с тобой. Через полчаса встречаемся в приёмном покое…

— Поняла! — прошептала Зина и, не теряя времени, принялась собираться. Выйдя из подъезда, увидела автолавку, торгующую молочными продуктами. Прикупив пару стаканчиков свежей простокваши, засунула их в пакет и разместила в сумочке. «Перекушу на работе с печеньем…» — успокоила себя Зинуля, припустив «галопом» по проспекту, в конце которого находилась больница.

Ворвавшись пулей в приемный покой медицинского учреждения, она с размаху уткнулась в спину Фёдора. Стоявший тут же Иван Молин взял её за руку и молча поставил рядом с собой.

Зиночка подняла заспанные глаза и сообразила, что друзья внимательно слушали доктора, который, видимо, уже заканчивал свой рассказ о состоянии здоровья пациентки Чайниковой. Небрежно кивнув в сторону вновь прибывшей, врач продолжил:

— Коллеги из клиники госпожи Чайниковой настаивают на её переводе к ним, но я пока воздерживаюсь. Не уверен, что транспортировка пойдёт ей на пользу… Понаблюдаем ещё сутки, тогда будет видно. У нас здесь всё-таки стационар, хотя и не коммерческий, и не такой шикарный, но всё необходимое имеется. Если бы скорая помощь её сразу отвезла туда — одно дело, но так как до нас было гораздо ближе, именно мы приняли пострадавшую…

— Мы можем с ней поговорить? — дослушав медика, поинтересовался Молин.

— Вопрос непростой! Дама, конечно, в сознании… Но!

— Что — но? — переспросил Кольцов.

— Характер у Флоры Эмильевны тот ещё! Она наотрез отказывается, чтобы её кто-то видел без макияжа, причёски и неглиже. Тем более, мужчины… Я имею в виду: мужчины, не врачи. С утра требовала привезти и поселить рядом с ней девушку, которая ей по хозяйству помогает, навроде служанки. И пока мы не согласились, голосила так, что чуть инсульт не спровоцировала. Теперь желает срочно увидеть личного астролога. Та уже едет… Так что спросить насчёт вас я, конечно, могу, но…

— Вы, наверное, не поняли, — начал злиться Молин. — Я вам не домработница и не звездочёт! Я — подполковник полиции. И если на гражданку Чайникову совершено нападение, то мне придётся её опросить. Это действие обусловлено законодательством, а вовсе не моя прихоть.

— Я вас отлично понимаю, не первый год работаю… Только Чайникова отрицает факт нападения, она утверждает, что упала и ударилась головой случайно. Никакого заявления в полицию подавать не собирается. Поэтому даже ваше присутствие здесь мне не совсем понятно.

— Видите ли, я веду дело, возбуждённое на основании личного заявления Флоры Эмильевны об исчезновении её мужа. А это — частный детектив, нанятый лично Чайниковой для розыска пропавшего, — Иван указал на Кольцова. — Возникли не терпящие отлагательства вопросы…

— Всё это — несерьёзно! — парировал доктор. — Вот придёт пациент в норму, тогда и общайтесь на здоровье. А сейчас — только посетители, которых она сама пожелает видеть. Если вы из их числа, то попытайтесь поговорить, но если она потребует вас выдворить — сами понимаете… Я тут бессилен!

— Молодые люди! Можно пройти? — в дверном проёме стояла Изольда Викторовна.

Все замолчали и уставились на вновь прибывшую.

— Знакомые всё лица! Здравствуйте, господа сыщики! Пропустите женщину?

Она направилась к доктору.

— Я — к Чайниковой, куда идти?

— Пожалуйста, возьмите бахилы и халат, потом — по коридору направо, десятая палата.

Зиночка заметила, как уважительно разговаривает доктор с Изольдой.

— Я ещё насчёт своего дела хотел поинтересоваться, — заискивающе обратился он к астрологу.

— Не здесь и не сейчас… — отрезала владелица эзотерического салона.

— Изольда Викторовна! Можно я с вами? — Князева умоляюще посмотрела на соседку. — Вы сами вчера сказали, что Чайников жив. Вы же понимаете, что нужно торопиться.

Зинаида вплотную подошла к женщине и стала говорить так тихо, чтобы стоящие в стороне мужчины ничего не могли расслышать.

— Я знаю, зачем Флора вас вызвала! Я знаю, что её вчера ограбили, и она будет задавать вопросы не о муже, не о своём здоровье, а исключительно — о деньгах. Я догадываюсь, кто её ограбил и кто на неё напал… Честное слово! Я обещаю молчать относительно кражи. Но я уверена, что это поможет нам найти её супруга! Всё взаимосвязано! Неужели вы не чувствуете?

Иза вздрогнула от неожиданности, удивлённо посмотрела на Зиночку, а затем на секунду закрыла глаза, словно погрузившись в свои мысли…

— Дилемма… — тихо произнесла она. — С одной стороны — не в моих правилах посвящать в дела клиентов сторонних лиц: все секреты, которые они мне доверяют, я храню как тайну исповеди, и моя репутация в этом вопросе чиста. Но с другой стороны — именно вы та ключевая фигура, которая действительно может распутать этот клубок… Пойдёмте со мной, может, удастся уговорить Флору пообщаться с вами.

И Зинаида, облачённая в больничный халат и голубенькие бахилы, торопливо засеменила по больничному коридору вслед за Изольдой.

Около двери, ведущей в палату, Иза — прежде чем зайти — остановилась и приказала Князевой подождать снаружи.

Пока она торчала в коридоре, Кольцов закидал её эсэмэс вопросами, безмолвно возникающими на экране телефона с предусмотрительно отключённым звуком.

«Отправляйтесь с Иваном в офис, посмотрите видео с камер аквапарка. Как освобожусь — подъеду. Есть очень важная информация!» — написала Зинаида.

«Слушаюсь, госпожа начальник!» — ответил Фёдор.

«Всегда бы так!» — подумала Зиночка.

Наконец дверь открылась, и вышла Изольда. Она улыбалась.

— Ну вот, я убедила Флорочку поговорить с вами. Конечно, она не сразу согласилась, но я постаралась… Сказала, что помимо того, что трудитесь в детективном агентстве, вы ещё обладаете задатками сновидца-прорицателя… На Флору всё мистическое действует больше. Так что будет лучше, если вы поделитесь с ней информацией, сославшись… ну… на свои сны… Поверьте мне, я её знаю не один год. Идите!

— А вы? — удивилась Зинуля. — Разве вы не пойдёте со мной?

— Нет! У меня ещё масса дел! Полнейший цейтнот! Нужно срочно бежать. До свидания. Кстати, сегодня я бы рекомендовала вам приехать в Озёрное — чувствую, что вас ждёт новость! Важная новость! — повторила Иза, торопливо удаляясь.

Зиночка глубоко вздохнула и шагнула за порог палаты…

Чайникова, обложенная со всех сторон подушками, полулежала в кровати. Голова забинтована. Вокруг заплывших глаз — чёрные синяки.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовалась Зинаида.

— Получше… — попыталась улыбнуться Флора. — Изольда мне всё рассказала о вашем даре, и я с интересом вас выслушаю. Садитесь.

Зинаида опустилась на стул возле кровати.

— Подайте, пожалуйста, стакан на тумбочке… Выпью, пожалуй, это «трансцендентное зелье», чтобы полегчало.

Зинуля подала на треть наполненный тёмной жидкостью бокал, от которого пахло травами.

— И это — лекарство? — спросила Князева.

— Его у Изы в салоне колдун-травник сам изготавливает. Иза сказала: «Первая помощь при травмах головы…»

Князева не выдержала и тихо засмеялась.

— Вы же сами клиникой владеете, а лечитесь народными средствами.

— Вы против народной медицины? — поморщилась Чайникова.

— Нет, что вы! — заверила её Зиночка. — У меня и бабушка разбиралась в травах… Просто… как-то не вяжется…

— Всё вяжется… И никакого контрафакта! Всё рассчитано индивидуально… — кряхтела Флора Эмильевна, двигая своим огромным телом в кровати.

Она не торопясь допила жидкость и вернула стакан.

— У меня в клинике — лучшие в области пластические хирурги, но лично я под нож сама ни разу не ложилась. Хочу жить долго и с удовольствием! Это я к вопросу о народных средствах… Знаете, как в Индии говорят: «Пей кислое молоко, и проживёшь долго». Вот вы, например, слышали о том, что на использовании кисломолочных продуктов основана теория Мечникова — продление жизни с помощью простокваши. Я без простокваши и дня протянуть не могу! Послала свою помощницу в магазин… А её всё нет и нет…

— Мечты сбываются! — торжественно объявила Зиночка и извлекла из сумки баночку с кисломолочным продуктом. — Свежайшая!

Она ловко сняла крышку, оторвала фольгу и вручила Флоре.

— Теперь рассказывайте, что вам привиделось? — скомандовала больная, с удовольствием поглощая угощение.

— У меня во сне… Такие видения… Они обрывчатые, словно картинки… — начала Зинаида. — Видела подсобное помещение: то ли гараж, то ли сарай… Там этажерки с инструментами, а под потолком круглая гардина…

Было видно, как Чайникова меняется в лице: снисходительное любопытство уступило место тревоге.

— И какой-то голос говорит мне… — начала импровизировать Зинуля. — Вот! Клад! Клад под потолком! Потом картинка погасла… И я увидела синий микроавтобус с номером «206»… Ясно так увидела… И двоих мужчин: одного звали Ворон, а второго — Ласточка.

Глаза Флоры сначала широко раскрылись, будто от страха, а затем она смежила веки и захрипела. Дыхание сделалось прерывистым, изо рта потекла слюна. Женщину начал колотить озноб…

— Флора Эмильевна! Вам плохо?! — заволновалась Зинуля. — Я позову врача!

— Не надо врача! Говори! Что ещё видела? — настаивала Чайникова.

— Один мужчина сказал другому: «Гном зарыл клад в земле!» — соврала Зиночка. — Они начали копать землю и вытаскивать глиняные горшки.

— Сколько вытащили? — прерывисто дыша и не открывая глаз, прохрипела Чайникова.

— Три, — убедительно солгала Зина.

— Слава богу! — выдохнула Флора. — Только три… Как, говоришь, номер у микроавтобуса?

— Двести шесть, — повторила Зиночка.

— Стоял… Я думала — маршрутка… Стоял на углу… Точно… Двести шесть… Отравила… отравила… Ты… Ты… — Флора потеряла сознание.

Перепуганная Зина уже изо всех сил давила на кнопку экстренного вызова.

В палату одна за другой вбежали две медсестры и доктор.

Врач бесцеремонно оттолкнул посетительницу.

— Убирайтесь прочь! — рявкнул он на Князеву.

Зиночка, торопливо спрятав стакан, из которого пила Флора, в карман халата, выбежала в коридор…

* * *

При её появлении в офисе Кольцов, Молин и Нил сразу поняли, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.

Отказавшаяся от воды и кофе Зина, не тратя времени на лишние эмоции, подробно рассказала всё, начиная со вчерашнего вечера.

— Стакан я, конечно, на экспертизу передам… — тяжело вздохнул Молин. — Но самое неприятное, что, помимо отпечатков Крапивиной и Чайниковой, там, Зинаида Львовна, и твои пальчики имеются. Так что в случае чего и ты под подозрением. Молиться нам нужно, чтобы Флора жива осталась…

— Да я не об этом, — отмахнулась Князева. — Я о том, что на Флору напали Крапивин и Ворон, и автобус синий она видела… Получается, что Чайников у них в плену, так как кроме него некому было рассказать, где хранятся деньги…

— Ты запал свой поубавь, — порекомендовал Иван. — Мы и сами всё поняли. Но ты очевидного не видишь, как ловко тебя экстрасенсша подставила… Вот где мотив искать нужно!

— Кстати! — вдруг вспомнил Нил, до этого молча рассматривавший в мониторе изъятую у охраны «Эдема» видеозапись. — Я хорошо помню, как вчера астролог предупреждала Флору Эмильевну о возможности травмы… Неужели не помните?

— Было! — согласился Кольцов. — Интересно, это она таким образом пыталась блокировать инициативу визита Чайниковой на собственную дачу? Или действительно предупреждала?

Чертыхаясь, Иван пытался дозвониться в больницу, но дежурная медсестра отвечала, что доктор занят с Чайниковой… Только спустя час лечащий врач сам перезвонил подполковнику, сообщив, что Флора жива.

Как выяснилось, причиной резкого ухудшения состояния пациентки явился отнюдь не нервный срыв. Госпожу Чайникову пытались отравить. Экспресс-анализ идентифицировал яд, приготовленный из «безобидного цветочка» семейства лютиковых — аконита.

— Боже мой! — ужаснулась Зиночка. — Аконит очень опасен! Смерть наступает в течение трёх часов! Я сама подала ей этот проклятый отвар!

— Не расстраивайся! — прервал её стенания Молин. — Доктор приносит тебе свои извинения за грубость и благодарит от всего сердца…

— Меня? За что? — не удержалась Зина.

— За то, что накормила Чайникову простоквашей! Кислое молоко — отличное средство, нейтрализующее действие аконита! Ладно. Я поехал, — объявил Молин. — Вы, когда «кино» досмотрите, позвоните. А я стаканчик экспертам заброшу и в эзотерический салон смотаюсь, поговорю с великим травником. Что там за «друид»-отравитель отвар изготавливал?

— Ну и денёк! — пробурчал Фёдор, как только за Молиным закрылась дверь. — От расстройства жор наступил раньше времени.

— Простоквашу будешь с печеньками? — спросила Зинуля, доставая из сумочки вторую порцию.

— Ещё бы! — согласился Кольцов. — Противоядие мне сейчас — в самый раз!

У Фёдора затрещал телефон.

— Смотри, кто звонит, — прошепелявил он с набитым ртом, протягивая коллеге аппарат со светящимся экраном.

— Чайникова Ф. Э., — прочитала вслух Князева. — Бедняжка покаяться хочет, только откачали, а она уже активничает. Нажми кнопочку, садист, не издевайся над потерпевшей…

— Над клиенткой, — поправил Фёдор и поднёс телефон к уху.

По выражению его довольного лица было понятно, что ему очень нравится то, о чём в данный момент вещает Чайникова.

— Ну что, призналась насчёт денег? Испугалась? Поверила нам? — нетерпеливо затарахтела Зиночка.

— Не знаю… — как-то загадочно произнёс Кольцов.

— А что знаешь? — психанула напарница.

— То, что она нас благодарит за своё чудесное спасение простоквашей! И не только не будет взыскивать выплаченный аванс, но и ещё добавит столько же сверху в знак безграничной признательности. Ух! Камень с души свалился! — радостно воскликнул Кольцов и подмигнул Зиночке.

— Это не должно отвлекать нас от работы! — не разделила его ликования коллега.

Зина подсела поближе к Нилу.

— Ну как? Надыбал что-нибудь интересное или подозрительное? — поинтересовалась она у парня.

— Вроде нет! — замученно ответил тот, посмотрев на Князеву красными глазами. — С восьми утра пялюсь…

— Иди чаю попей! Теперь я посмотрю…

Зиночка включила запись и стала просматривать её с самого начала.

— Ну как? — пытаясь подлизаться, поинтересовался Кольцов. — Узнала кого-нибудь?

— Заинтересовалась парочкой геев… Наблюдаю… — нарочито по-деловому отозвалась Зинуля.

— Фи! Зинаида Львовна! — брезгливо протянул Нил. — Нашли за кем наблюдать… Нас с Фёдором — когда в аквапарке их заметили — чуть не вырвало. Ходят, обнимаются. Мерзость какая! У детей на виду…

— Как они обнимаются — меня совсем не волнует… — задумчиво ответила Зинуля. — Меня веселит другое: как у того, который помельче, паричок всё время набок съезжает. Забавно, правда? Паричок с хвостиком… Зачем он ему в бассейне?

— Ну-ка, покажи… — заинтересовался Кольцов.

Нил тоже вернулся к монитору.

— Действительно, похоже, что он в парике, — согласился Фёдор. — Вот ведь глазастая!

— А этот спортивный здоровяк мне напоминает водителя микроавтобуса с номером «206» по фамилии Ворон, которого я вчера с Аминой видела… Только он тут — в очках.

— Очки вполне себе могут быть бутафорские… Интересное кино… Опа! Стоп! — скомандовал Кольцов. — На кого он смотрит?

— Получается, что на нас… — разочарованно ответил Нил, проследив направление взгляда очкастого «голубка».

— На Чайникова! — не колеблясь, ответила Зинаида и медленно повторила. — Он смотрит на Чайникова! И они — уходят…

Тем временем на экране было видно, как банкир поправил профессиональные «шведки» — специальные очки для плавания — и, потуже натянув резиновую шапочку, направился в сторону вышки для прыжков. Проходя мимо двери в душевую, он на секунду смешался с толпой входивших в зал молодых парней и девушек. Вот он зацепился за чей-то халат и, ненароком стянув его с плеч девушки, нагнулся, чтобы подобрать. Компания обступила его со всех сторон, на некоторое время скрыв от наблюдения. Вот он извинился, приложив руки к груди, и поспешил дальше. Несколько человек из компании вернулись в душевое отделение…

— Очки! — вдруг закричал Фёдор. — Другие очки! У Чайникова были «шведки» с двойным ремешком, а сейчас ремешок одинарный, и это — «Arena Zoom» из неопрена, у меня такие же…

— Ты уверен? — недоверчиво переспросил Нил.

— Зуб даю! — прошипел Фёдор. — Но в остальном — никак не отличить… Перемотай, посмотрим, как несколько человек возвращаются в душевые…

— Вот — девушка с пышными волосами; вот — подруга набрасывает на неё поднятый Чайниковым пёстрый махровый халат; вот — дурачась, надевает ей на голову капюшон; вот — два парня их уводят…

— А в душевых камер нет? — с надеждой поинтересовался Нил.

— Извращенец!? Ни в душевых, ни в туалетах камер, конечно, нет…

— Дальше можно не смотреть! И так всё понятно, — подытожил Фёдор.

— Ничего не понятно! — категорично заявила Зина.

— Что тебя смущает?

— Макияж на девицах! Не девки, а просто Клеопатры какие-то… Как они могли душ принимать с таким слоем грима?

— Слышь, Зинок, раз лиц ни черта не разобрать — нужно какие-нибудь другие зацепки обнаружить. Вот смотри, например, на второй девице какая майка… Я таких не видел, но похоже, что редкий экземпляр. Приглядись повнимательнее, ты же в трендах-брендах всяких понимаешь!

Зинуля, рассматривая мешковатую чёрную футболку с нарисованным почти во всю спину изображением «злобного смайлика» и двумя иероглифами, вдруг вспомнила.

— Ганпхэ… — сказала она. — Я узнала эти иероглифы, у меня профессиональная память на знаки, а вчера я про этих «ганпхэ» столько начиталась, что голова кругом пошла.

— Что за слово такое? — вклинился Нил.

— Так называют разновидность корейских гангстеров… В переводе — «хулиган». Банды этой группировки орудуют в Корее и в Америке. Занимаются торговлей оружием, наркотиков, людьми… Мне всё больше и больше кажется, что сестёр Ким не просто в шутку этим словом называют. Но догадки к делу не пришьёшь. Факты нужны!

— Вот и приехали! — объявил Кольцов. — Понять — понимаем, а сделать ничего не можем.

— Могу в «Эдем» смотаться, у меня девчонки на рецепшене все знакомые. Покажу им снимки «голубой парочки» и эту компанию. Может, вспомнят: в каких номерах проживали, под какими фамилиями регистрировались, — предложил Нил.

— Давай, Пинкертон, работай! — одобрил Кольцов.

— А мы чем займёмся? — поинтересовалась Зина. — Вернёмся в больницу Флору Эмильевну раскручивать? Нам — кровь из носа! — нужно её склонить к заявлению в полицию, иначе — никак.

— Я думаю, что сегодня не стоит! — отказался Кольцов. — Мы сейчас ко мне на квартиру буквально на минутку заскочим и дунем к тебе в Озёрное… с ночёвкой. Возьмёшь, хозяйка, жильца на постой?

— Куда ж от тебя деваться, «жилец»? Конечно возьму, — улыбнулась Зина.

Глава 16

Глядя, как Фёдор бережно выгружает из багажника на её террасу огромный картонный короб, Зиночка не удержалась от шутки.

— С вещичками решил ко мне перебраться? Что там у тебя?

— Очень ценная вещь! — многозначительно пояснил Кольцов. — Я её в своё время у нашего общего знакомого злодея Шилова позаимствовал. Квадрокоптер называется, ну или дрон, если тебе так проще…

— Украл? — округлила глаза Зинаида. — Да ты, батенька, — вор!

— Тихо! Не кричи! Не украл, а экспроприировал. Слышала про «экспроприацию у экспроприаторов» — это оно самое и есть.

— Типа «грабь награбленное»? Таких взглядов не разделяю…

— Переживу! Ради общего дела переживу! — хохотнул Фёдор. — Ох, и трудно же вам, ваше сиятельство, потомственная дворянка, поступаться своими принципами, — продолжал он ёрничать. — Сбегай, Анисиму Титовичу доложи!

С того момента, как Зиночка рассказала Кольцову о принадлежности их семьи к дворянскому роду Князевых, Фёдор не упускал момента подшутить над подругой.

— Ещё одна подобная шуточка, и… останешься без ужина! — пригрозила Зина.

— Не пугай! Добрейшая Анастасия Дудкина нас двоих домашними деликатесами угостила. Так что на свою половину вкусностей имею полное право!

Поняв, что пререкаться с товарищем бесполезно, Зинаида сменила тон.

— Фёдь, ты что задумал? — примирительно произнесла она.

— Учитывая ограниченное время, думаю, что грех не использовать чудо-технику и не посмотреть, что там за высоким забором у Лыковых творится?

— Прямо сейчас?

— Ну да! Пока не стемнело.

— Ну так, может, пока твой «шпион» летает, мы перекусим?

— Нет, матушка, мы возьмём твою пляжную сумку и сделаем вид, что идём к озеру. Нам нужно поближе к их дому подобраться. От твоего коттеджа слишком далеко… Вернёмся и за едой видеоматериал посмотрим. Идёт?

Друзьям повезло: им никто не встретился на пути к усадьбе Лыкова, и такими же незамеченными они вернулись обратно в коттедж.

Фёдор скачал видеоматериал на Зиночкин ноутбук, и напарники с нетерпением включили просмотр. Совмещая приятное с полезным, они пили чай и закусывали дудкинскими колбасами с хлебом.

А на экране…

Во дворе кипела работа. Сам Пётр Ильич, вооружившись электропилой, отпиливал ветки у поваленного дерева, лежащего на земле. Сидящий тут же на корточках мужик помогал хозяину, придерживая ствол.

Рядом бегала девочка.

Из дома вышли две женщины и, неся в вёдрах что-то тяжёлое, направились к одноэтажным хозяйственным постройкам. Одна из них была в чёрном платье и белом платке, замысловато повязанном поверх тёмных волос.

— Амина! Это точно она! — Зина ткнула пальцем в монитор. — Смотри, у Анны волосы прибраны в пучок, и она без платка, а другая — точно Смагулова.

Когда женщины подошли к сараю, они не сразу открыли дверь, а принялись стучать. Причём стучали не слабо. Судя по тому, как Амина непроизвольно подула на костяшки пальцев, она их, видимо, оцарапала о неровную поверхность.

Дверь отворилась, и из проёма появилась здоровенная рука, которая приняла вёдра и снова исчезла.

Анна подёргала ручку, словно проверяя замок. Убедившись, что вход в помещение крепко заперт, женщины торопливо удалились в дом.

— Что это было? Тебе это не кажется подозрительным? — Зина перевела взгляд с экрана на Фёдора.

— Ну как тебе сказать? Постановления — хоть ты его упорно называешь ордером! — на обыск мы на основании этого материала точно не получим! Но! Что мешает нам лично навестить их и выяснить, кем Лыкову приходится Амина Смагулова, дочь пострадавшего от банка «Экстра» бизнесмена-строителя?

— А повод?

— Сейчас «нарисуем»!

Фёдор вытер руки кухонным полотенцем и схватил телефон.

— Аллё! Лидочка, это я, — видимо, от приятных воспоминаний лицо сыщика зарумянилось. — Очень нужна твоя помощь. Ты ещё на работе? Отлично! Скинь мне на электронку письмо для студентки Смагуловой. О переносе защиты её диплома на сентябрь, ну и всякое такое, что там у вас ещё полагается… Зачем?! Не пытай — не скажу: тайна следствия! Позарез надо! Жду! Целую! И я тебя…

Через десять минут Зинуля, спустившись из кабинета, протягивала Кольцову распечатанное на бланке зоотехнического колледжа письмо за подписью директора Зиминой.

— Теперь — твоя легенда. Все в посёлке знают, что ты профессиональная переводчица. Так?

— Так, — кивнула Князева, ещё ничего не понимая.

— Ты помогаешь Зиминой с переводом какой-то её монографии и поэтому посещаешь Лиду на рабочем месте. Может такое быть?

— Вполне, — снова согласилась Зинуля.

— На стенде отличников ты увидела фотографию Амины, узнала её и рассказала о знакомстве с ней Лидии… Улавливаешь?

— Не совсем…

— Лидия пожаловалась, что колледж потерял со Смагуловой связь. И ты вдруг очень кстати вспомнила, что она проживает в доме Петра Лыкова, твоего соседа по Озёрному. Вот тогда-то обрадованная Зимина и попросила тебя передать девушке письмо.

— Но Амина не говорила мне, что живёт у Лыкова! — запротестовала Зина.

— Неважно! Главное, что в деревне её величают «лыковским отродьем», и по заявке своего хозяина она была представителем фермера на областной ярмарке. Это ты легко можешь ей рассказать, если она спросит, мол, откуда сведения…

— Хорошо… Могу соврать, что про неё мне и Тусевич говорил. Он был в организационной комиссии.

— Ну а я о чём! Тебя учить — только портить! Дуй к Лыковым!

— Сейчас? Одна? Но уже вечер!

— Восемнадцать ноль-ноль… Ты вернулась из города с письмом и сразу — к ним… Волнуешься, так как ответственно подходишь к просьбе…

— А ты?

— А я, душа моя, лесом, лесом, крадучись… тебя сопровождать буду…

* * *

Оказавшись у высоченного металлического забора, Зиночка не успела даже поднести руку к звонку, как услышала леденящий душу свирепый лай Каина.

Однако заметив, что прямо над ней установлен глазок камеры, переборола страх и нажала на кнопку.

Ожидая, пока хозяева откроют, гостья с интересом рассматривала «сторожевую вышку», возвышающуюся над двором. Как и на съёмке, башенка на верхотуре пустовала.

Наконец по ту сторону заграждения послышались шаги: одни степенные, словно припечатывающие гравийную дорожку; другие — семенящие и лёгкие. После скрежета засова калитка приотворилась.

Уставшая Анна с растрёпанными волосами негостеприимно окинула Князеву суровым взглядом. А вот её дочка, вертевшаяся рядом с матерью, радостно улыбнулась гостье.

— Что хотели? — спросила женщина, загораживая собой проход.

— Здравствуйте, Анна, у меня письмо для Амины Смагуловой, — строго произнесла Зинаида, придав лицу деловое выражение.

Хозяйка не успела открыть рот, как юркая девчушка бросилась к дому.

— Это к Амине! Это к Амине!

— Да замолчи ты, неугомонная! — с досадой выкрикнула Анна и виновато обернулась к приближающемуся к калитке Петру.

— Ну что ж ты, Аня, соседку в дом не пускаешь? Вот сейчас я Каина в вольер загоню, и проходите…

После того как лютый пёс был заперт за оградой рядом с дверью в сарай — куда, во время съёмки, Анна и Амина таскали тяжёлые вёдра, — калитка отворилась полностью.

А Пётр Ильич, насмешливо разглядывая Князеву своими необыкновенно синими глазами, склонился в шутовском поклоне.

— Милости прошу, проходите.

Во дворе не было ни души. Как ни странно, но дверь в сарай оказалась распахнутой, и, заметив любопытный взгляд гостьи, Лыков пояснил:

— Кур держим.

— Знаю, — с готовностью отозвалась Зиночка. — Покупала вашу продукцию на ярмарке у Амины, очень много интересного узнала. Амина — такая молодчина! — целую лекцию покупателям прочитала. Народ удивлялся: «Как так, совсем недавно Лыковы хозяйством обзавелись и уже торгуют!» Все хотели именно «лыковских яиц» прикупить. Повезло вам с девушкой! А можно на кур взглянуть?

Выслушав длинную тираду о спросе на его яичную продукцию, Лыков слегка изменился в лице, казалось, он соображает: как вести себя дальше и что говорить.

— Извините — что? — рассеянно пробормотал Пётр Ильич.

— Кур посмотреть можно? — повторила вопрос Зиночка.

— Да, загляните снаружи. Посторонним внутрь входить нельзя. Можно птицу заразить.

Зинуля засунула голову в птичник.

По обе стороны от неё стояли аккуратные клетки в три яруса, между ними уходила вглубь помещения и терялась в темноте мощёная дорожка. Несушки громко раскудахтались.

— Пойдёмте, — Лыков закрыл дверь и указал Зинаиде на крыльцо.

В просторной, более чем скромной гостиной Анна накрыла стол к чаю. Двери в остальные комнаты были широко распахнуты, словно предлагая Князевой убедиться, что здесь, кроме них, никого нет.

— Помнишь, Анна, девушку, которую мы брали на ярмарке торговать? — как бы между прочим спросил Лыков у женщины.

Она, словно припоминая, неопределённо кивнула головой.

— Представляешь, в деревне решили, что она у нас проживает! Анна молча разлила чай по кружкам.

— Ну… Так что там у вас к этой девушке?

Зиночка убедительно рассказала заготовленную легенду и протянула письмо хозяину.

Лыков просмотрел документ очень внимательно, после чего передал бумагу Анне. Теперь на их лицах одновременно читались и облегчение, и озадаченность.

Зинуля решила идти ва-банк.

— Если вы с ней больше не общаетесь, то можете дать мне её телефон, я сама позвоню или передам номер в колледж, пусть с ней свяжутся. Просто жалко, если такая хорошая студентка без диплома останется, — сердобольно посетовала Князева.

Повисла гнетущая тишина.

— Хорошо, — прервал затянувшееся молчание хозяин. — Передадим. У вас — всё?

Зинаиде ничего не оставалось, как, поблагодарив Лыковых, встать из-за стола и поспешить к выходу.

Оказавшись за ворота, она не могла отвязаться от мысли, что кто-то пристально смотрит ей в спину.

Отойдя на несколько шагов от забора, Зина сделала вид, будто обнаружила на обуви развязавшийся шнурок. Найдя подходящий камень и поставив на него ногу, она развернулась лицом к дому и принялась демонстративно завязывать шёлковую верёвочку, наблюдая из-под кудрей за появившимся на смотровой площадке силуэтом. Управившись, выпрямилась и задрала голову вверх.

Тёмная фигура, наблюдавшая за ней с вышки, моментально присела, спрятавшись за невысокое ограждение.

Зинуля снова двинулась в путь и через пять метров услышала тихий свист из кустов.

— Федя, не смей подходить, за мной наблюдают, — процедила она сквозь зубы.

— Вижу, — отозвался Кольцов и скрылся в гуще деревьев.

* * *

— Итак, в доме никого, кроме Лыкова и Анны с девочкой, ты не видела? — вслух размышлял Фёдор.

— Не видела! — подтвердила Зинуля. — И мне показалось, что они специально давали возможность в этом убедиться. Все двери нараспашку. В курятник пустили… Но ведь были же люди — как минимум ещё двое! — которых мы засняли. Прячут? Странно…

— Не переживай! Лыков не глупее нас! Больше чем уверен: он заставит Смагулову проверить подлинность письма. Не сомневаюсь: она будет в колледж звонить. Я сейчас Молину звякну, чтобы прослушку на приёмную Зиминой поставил. Там на каникулах больше ни один телефон не отвечает, так что вычислим твою Амину. Сейчас душ приму и на скайп Молину с твоего ноутбука брякну!

Зинаида поднялась наверх, чтобы застелить для Фёдора тахту в кабинете.

Она слышала, как Кольцов беседовал с Иваном, отчитывался за день и интересовался встречей с травником из эзотерического салона Изольды Викторовны.

— Значит, говоришь, что он не при делах, никакого лютика в отвар не подмешивал? А ему верить можно? С детства дружат? Хозяйку не подведёт? Ну… Понятно, понятно… Проверишь весь медперсонал… А насчёт самой Изольды? Что ясновидящая наша сказала? На звонки не отвечает? Интересно… Завтра с утра навестим! Она рядом с Зиной в Озёрном лето проводит! Не говори, тесен мир! Вань! Вань, ты меня слышишь? Что-то связь пропадать стала, перезвони…

Сначала послышался булькающий звук отключения, а затем снова раздалась громкая требовательная трель.

— Завтра пересечёмся! — прокричал Фёдор. — Сейчас мы с Зиной спать укладываемся!

— Вот как? Неожиданно! — из компьютера донёсся низкий с хрипотцой голос Цветова. — Добрый вечер, Фёдор, я хотел с Зинаидой поговорить, это возможно?

Перескакивая через ступеньку, Зиночка сбежала с лестницы и застыла, закрыв лицо руками.

Обнажённый по пояс, с влажными после душа волосами, Кольцов сидел напротив экрана, с которого на него с усмешкой поглядывал Свят Цветов.

— Здравствуйте, Зинаида Львовна, — очаровательно улыбнулся Свят, заметив робко выглядывающую из-за мощного торса Фёдора Зинулю. — Про дела не спрашиваю, вижу, что хорошо… — он вздохнул, опустив глаза.

— Это не то, что ты подумал! — выпалила Князева и толкнула застывшего напарника в плечо: «Исчезни!» — Ой, я это не тебе, это — Фёдору. Мы работаем, у нас тут в Озёрном одно дело…

Осознав нелепость происходящего, тот наконец сообразил встать, уступая подруге место у компьютера.

— У нас с Кольцовым исключительно деловые отношения! Клянусь, мы напарники и ничего больше! — глупо оправдывалась Зина.

— Верю! — произнёс Цветов. — Изольда говорила.

— Ты Изольду Викторовну знаешь?

— И Изольду, и сына её — Яна Крапивина. Чему удивляешься, я со многими цирковыми знаком! Это я им дом в Озёрном и порекомендовал… Так что у меня везде свои глаза и уши…

— Следишь!? — Зинуля наигранно сдвинула брови.

— Охраняю и берегу, — Цветов посмотрел на Зиночку так, что она почувствовала его желание и потупила взгляд.

— Я скучаю, — невольно вырвалось у неё.

— Отлично! — рассмеялся Цветов. — Наконец-то хоть одно приятное слово в мой адрес… У меня к тебе огромная просьба: зайди завтра к Тусевичу, он тебя в десять утра ждать будет. Только Казимирович просил, чтобы ты одна пришла. У него на твоего напарника — да и на все правоохранительные органы после известных тебе событий — аллергия…

— Хорошо, — торопливо пообещала Зиночка и, раскаиваясь в своём откровенном порыве, поспешно отключила скайп.

— Как тебе новость про Изольду? — ни грамма не чувствуя своей вины за то, что засветился неглиже поздним вечером в доме Князевой, спросил Фёдор.

— А извиниться не хочешь? За несанкционированное проникновение в мою частную жизнь… — резко ответила Зинаида. — А относительно Изольды — неожиданно… Пусть Молин с ней побеседует.

— Ну извини… Случайно вышло. Был уверен, что это Иван перезванивает! Лучше давай обсудим другое: что от тебя могло понадобиться Казимировичу, раз он не сам позвонил, а решил аж через Швейцарию действовать. Тебе не кажется это глупостью?

— Мало ли… — пожала плечами Зина. — Завтра узнаю.

— Узнаем! — поправил её Кольцов и, сообразив, что донимать разговорами расстроенную подругу сейчас не самое удачное время, поспешил удалиться в кабинет.

Глава 17

Приснившийся сон был по меньшей мере странным…

Зине привиделся Пётр Лыков, грязный и измождённый. Бывший олигарх затравленно озирался по сторонам, бредя по лесной тропе. Неожиданно перед ним возник злобно оскалившийся питбуль Каин. Но вместо того чтобы радостно подбежать к хозяину, пёс начал нападать на мужчину. Он кусал его за ноги и рычал. Сама Зинаида пряталась в кустах, наблюдая за происходящим. Внезапно её окликнули. Девушка обернулась и застыла в изумлении: за спиной стоял Пётр Лыков, а у его ног смирно сидел питбуль…

— Ах! — выдохнула Князева и проснулась.

* * *

Фёдора в доме уже не было.

«Ну и отлично! Не придётся готовить завтрак», — подумала Зина и, прихватив густые кудри заколкой, отправилась на утреннею пробежку.

Она бегала около озера, когда в кармане затренькал телефон — звонил Кольцов.

— Контролирую, чтобы не проспала визит к Тусевичу, — бодрым голосом объявил Фёдор. — Ну и тороплюсь сказать, что твой Цветов прав: Изольда действительно приходится матерью Яну Крапивину.

— А мальчишки? Кирилл и Витя? Получается, они — её внуки? Дети Яна? Но официант в «Ласточке» ничего не говорил о том, что у него есть дети!

— В этом-то и закавыка: нет у Ласточки никаких детей, он и женат-то не был. Остался холостяком после смерти своей гимнастки.

— Ничего не понимаю. Но они называли её бабушкой, и по всему было видно, что она им — не чужая. Что сама Изольда на всё это ответит?

— Она пропала — в салон больше не приходила, на звонки не отвечает! Молин грозится ориентировки разослать, если дамочка не объявится. Так что… У меня к тебе задание: сходи к ним в коттедж, посмотри, поспрашивай…

— Придётся. А как Чайникова себя чувствует?

— Нормально.

— Ну хоть тут слава богу… — Зина нажала отбой и решила посетить крайний от озера коттедж прямо сейчас, не откладывая на потом…

Несколько раз безрезультатно нажав на звонок, Зинаида обошла вокруг дома, пытаясь докричаться до его обитателей.

— Изольда Викторовна! Валентина! Кирюша! Витя! — выкрикивала она имена обитателей коттеджа. Безрезультатно! Через оконное стекло удалось разглядеть странный беспорядок внутри. Неожиданная тревога холодком закралась в сердце, и Зина решила действовать на свой страх и риск.

В голову тут же пришла дерзкая идея…

Зинуля галопом домчалась до сторожки охранника, где Олег Николаевич — толстый увалень-охранник — завтракал, сидя за столом.

— О, Зинаида Львовна, здравствуйте, чаю со мной попьёте? — поприветствовал он Князеву.

— Нет, благодарю, — придав лицу взволнованное выражение, отказалась Зинуля. — У меня — ЧП!

— Что случилось, — охранник перестал жевать и уставился на Зину.

— Ключи дома забыла. Я спозаранку бегать отправилась, а дверь на верхний замок случайно и захлопнула… Теперь вот не могу в коттедж попасть. Запасной ключик не дадите?

— Конечно, дам… Для таких вот целей и храним.

Олег Николаевич тяжело поднялся из-за стола и направился к сейфу.

— Только, пожалуйста, верните! Как дверь откроете — сразу и верните! — приказал он.

Зиночка приподнялась на цыпочки, разглядывая набираемый охранником цифровой код из-за его массивной спины.

«Ну надо же! С прошлого года так и не поменяли комбинацию цифр, которую ещё Кольцов устанавливал», — с облегчением подумала она.

— Держите, — Олег Николаевич протянул ключи.

Зина выхватила связку и, очаровательно улыбнувшись, побежала домой…

Зайдя в свой коттедж, тут же набрала Кольцова.

— Слушай внимательно, вопросов не задавай! — гаркнула она в трубку. — Ровно через пятнадцать минут набери Олега Николаевича — своего бывшего сменщика — и скажи, чтобы бежал к воротам… Придумай что угодно… Что где-то дерево поваленное лежит… Что хулиганы бензином забор поливают… Неважно… Скажи, тебе, мол, знакомые позвонили, которые мимо проезжали… Наври, что хочешь! Мне надо, чтобы он из сторожки пулей вылетел. Понял?

— Не понял, но сделаю! Чтобы ты меня за вчерашнее окончательно простила, — ответил Кольцов. — Только потом что прикажешь говорить? Розыгрыш? Первое апреля?

— Зачем? Скажешь, что перепутали коттеджный посёлок твои знакомые, позвонили, извинились… Вот и всё!

— Ты что задумала, подруга?

— После расскажу! Это для дела! Не переживай…

Зинуля вернулась в сторожку, но, отдав ключи, не торопилась уходить.

— А попью-ка я с вами чайку, Олег Николаевич, — и, не дождавшись повторного предложения, уселась к столу.

Толстяк оживился, щедро добавил в вазочку клубничного варенья и порезал булку.

Зина положила поверх хлебного ломтика ложку густого алого джема и поднесла его к носу.

— Обалденный запах! — похвалила она. — Это свежее?

— Да! — гордо отозвался Олег Николаевич. — Этого года урожай, жена сама выращивает и сама варит.

Раздался звонок — Кольцов не подвёл!

— Вы сидите, Зинаида Львовна, — засуетился охранник. — Я сейчас — до ворот и обратно…

Как только он вышел за порог, Князева метнулась к сейфу, открыла его и вытащила оттуда ключи от коттеджа Изольды, спрятав их в карман. А встретив ковыляющего обратно Олега Николаевича на крыльце и поблагодарив за вкусный чай, откланялась…

Незаметно вернувшись к дому экстрасенсши, Зина быстро открыла дверь и, осмотревшись по сторонам, скользнула внутрь.

В доме никого не было, но создавалось впечатление, что жильцы покинули его впопыхах. Смятые кровати, открытые створки шкафов, выдвинутые ящики комода насторожили Князеву.

Зина прошлась по всем комнатам.

Наверху её внимание привлёк заваленный ворохом бумаг и журналов массивный письменный стол, на котором Зиночка обнаружила пластиковую папку в виде конверта.

Руки так и потянулись к находке.

Недолго раздумывая, она щёлкнула белой кнопкой и вытряхнула на стол содержимое. Это были статьи и публикации, одни из них были аккуратно вырезаны, другие же состояли из нескольких страниц, скреплённых между собой степлером.

Даже невооружённым глазом было видно, что листы бумаги извлечены из периодических изданий давно минувших дней. Большая часть текстов написана на английском, и только парочка статей оказалась на русском языке, однако и те газеты были выпущены в Республике Казахстан.

Зиночка с интересом приступила к чтению.

«… Перспективный предприниматель из Казахстана Виталий Ким… — «Ещё один носитель распространённой фамилии», — усмехнулась про себя Князева, — глава предприятия, осуществляющего деятельность в горнодобывающей промышленности, прибыл в Южную Корею на стажировку по организации и ведению бизнеса. Вчера, в рамках расширения сфер делового сотрудничества между странами, В. Ким был представлен лично одному из глав крупнейшей в мире автомобильной корпорации господину Чон Мун Ин. Корейский миллиардер, входящий, по версии журнала «Форбс», в число богатейших людей планеты, с интересом расспрашивал казахстанского бизнесмена о планах на будущее и обещал молодому человеку разностороннюю поддержку…»

Далее в статье упоминалась история переселения корейцев в Россию, стимулом для которого явилась нехватка земель в их родном государстве, хорошее отношение местных чиновников к народу, а также оккупационные действия со стороны Японии. Указывалась статистика проживания лиц корейской национальности в странах СНГ.

Зиночка несколько раз перечитала информацию, но не нашла в ней ничего, что могло относиться к текущему расследованию. Кроме упоминания распространённой корейской фамилии — ничего!

Она уже хотела отложить вырезку, как лицо одного из участников встречи, запечатлённого на размещённом в конце колонки снимке, показалось ей знакомым.

За спиной казахстанского бизнесмена со строгим беспристрастным лицом и моногарнитурой с пружинкой на одном ухе она рассмотрела Поликарпа Васильевича. Конечно, на этом фото мужчина выглядел намного моложе — ни одного седого волоса, ни морщинки вокруг глаз, — но Зинуля, многократно разглядывавшая его лицо на полученной от Кольцова фотографии, была уверена, что не ошиблась. Публикация датировалась февралём 1992 года.

Следующая статья была посвящена получению учёной степени доктора философии по бизнесу и административному управлению в одном из университетов США всё тем же Виталием Кимом, и снова на фото позади героя материала маячило лицо Поликарпа.

Далее шла небольшая заметка из колонки происшествий одного из американских журналов, относящихся к так называемой «жёлтой прессе». Автор рассказывал о связи некоторых членов из окружения казахстанского бизнесмена с корейской криминальной группировкой «ганпхэ». Виталий Ким категорически отрицал подобные домыслы, но обещал разобраться в ситуации.

Следующая публикация казахских СМИ — правда, в разделе «слухи» — комментировала скандал, произошедший в структуре корпорации В. Кима. Согласно информации от источника, пожелавшего остаться неизвестным, руководитель с позором уволил с должности начальника службы безопасности дальнего родственника, некого Поликарпа К., уличив последнего в соблазнении работницы финансового блока и склонении неразборчивой девицы к махинациям и мелким хищениям. Нечистый на руку охранник не преминул покинуть страну.

«Да, от жадности своей лишился ты, Карпуша, хлебной должности!» — усмехнулась про себя Зинуля, взяв в руки очередную статью.

Теперь речь шла о визите в Казахстан Петра Лыкова. Владелец химических предприятий провёл несколько встреч с Виталием Кимом, на которых обсуждались перспективы производства и сбыта используемых в процессе добычи горных пород химических реактивов. Там же указывалось, что в ходе своего пребывания в Казахстане российский бизнесмен познакомился с дочерью олигарха, и, судя по всему, между ними возникли романтические отношения. Ещё говорилось, что будущий тесть не в восторге от такого поворота событий, так как ранее анонсировал помолвку любимой дочки с сыном своего старинного приятеля, миллиардером из Южной Кореи.

Той же теме была посвящена и статья американского журнала светской хроники. Согласно информации популярного издания, Виктория Ким — дочь казахстанского олигарха, студентка американского университета и завидная невеста — обручена с российским предпринимателем Петром Лыковым, перед которым её отец поставил задачу по созданию и развитию крупного промышленного холдинга на территории России. Журналист, написавший статью, выдавал гипотезу о том, что без исполнения данного условия будущий тесть не одобрит выбор наследницы.

И последняя газетная вырезка из разряда американских сплетен, но уже датированная прошлым месяцем текущего года, была посвящена репортажу из клиники неврозов, где, по версии щелкопёров, проходила лечение Виктория Ким, поступившая в учреждение под другим именем. Более того, писака намекал, будто девушка находится в «интересном положении»…

Отложив папку, Зинаида принялась за журналы, в каждом из которых она натыкалась на статьи, касающиеся деятельности предприятий Лыкова. Стала читать и рассматривать фотографии. На одном из снимков она с трудом узнала Петра Ильича. Строгий бизнесмен был гладко выбрит и коротко острижен. Такой облик никак не вязался с внешним видом лохматого и бородатого лесовика-Лыкова, которого она видела сама.

«Надо же, как поменялся человек!» — удивилась Зиночка.

А когда в одном из журналов наткнулась на интервью о личной жизни магната, то стала читать ещё более внимательно. Сразу насторожило то, как сдержанно отвечал Пётр Ильич на вопросы назойливого корреспондента, как уклонился от разговора, связанного с выбором второй половины, как отказался комментировать слухи о помолвке с дочерью миллиардера из сопредельного государства. «А есть ли у вас домашние питомцы?» — интересовался интервьюер. — «К сожалению, не могу себе этого позволить: с детства страдаю аллергией на собак, кошек и другую живность…» — отвечал Лыков.

Ничего себе!

«Как-то не стыкуется такая болезнь с занятием Петра Ильича животноводством… Ладно, идём дальше…» — не стала додумывать Зина и решила забрать журнальчик и папку, чтобы показать Молину и Кольцову.

А это что?

Её внимание привлекла стопка документов, сцепленных между собой огромной скрепкой.

Оказалось, там имелись не менее интересные бумаги: постановление Правительства РФ «О временной передаче детей, находящихся в организациях для детей-сирот, и детей, оставшихся без попечения родителей, в семьи граждан, постоянно проживающих на территории РФ»; заявление «О временной передаче Сидоровых Кирилла и Виктора согласно «гостевому режиму» Крапивину Яну Сергеевичу; копия паспорта заявителя; справка об отсутствии судимости; справка лечебно-профилактического учреждения о состоянии здоровья; приказ о временной передаче детей в семью гражданина Крапивина, заверенный руководителем организации для детей-сирот.

Не раздумывая, Зинуля решила прихватить и эти документы.

Не обнаружив в доме больше ничего интересного, она выглянула на улицу и, убедившись, что поблизости никого нет, быстро закрыла за собой дверь…

Ей несказанно повезло: на обратном пути она услышала доносившийся с участка Липкиных голос Олега Николаевича. Зная о его привычке оставлять дверь сторожки не запертой, Князева без проблем вернула ключи на место.

Дома, наконец-то переведя дыхание, Зина приняла душ, позавтракала и, посмотрев на часы, заторопилась — через десять минут нужно было нанести визит Тусевичу. Странно, конечно, но раз обещала Цветову — следует исполнить…

При виде спешащей к его коттеджу Зиночки стоящий на террасе Казимирович загадочно улыбнулся.

— Проходите, Зинаида Львовна, чувствуйте себя как дома, — он отворил дверь, жестом пропуская утреннюю гостью войти.

— Вы куда-то собрались? — поинтересовалась Князева, заметив, что председатель ТСЖ одет в элегантный летний костюм.

— Да, вызывают в администрацию. Но вы проходите, вас уже ждут! — и он как-то странно улыбнулся.

— А вы? — сбитая с толку Зинаида застыла в дверях.

— А я — тороплюсь! Да заходите, сами всё поймёте.

Зина прошла в гостиную и чуть не лишилась чувств от неожиданности: навстречу к ней вышел Святослав Цветов…

— Ты?! Это — ты?! — глупо повторяла Зиночка, не веря своим глазам.

Склонив голову, Свят смотрел на неё своим неотразимым взглядом и хитро улыбался.

Зинуля была в замешательстве, не зная, что делать дальше, она, словно школьница в кабинете у директора, краснела и переступала с ноги на ногу…

А потом…

* * *

Не проронив ни слова, Свят судорожно вздохнул и крепко обнял Зинаиду.

Она уткнулась лицом в его шею и, жадно вдыхая забытый запах, стала без устали целовать смуглую кожу. Это неконтролируемый порыв вырвался сам по себе, откуда-то из глубины её души. Мысли и воспоминания, которые она прятала глубоко-глубоко, на самом донышке, где-то в уголке сердца, потекли солёными потоками из глаз.

Свят касался горячим ртом её зарёванного лица, тесно прижавшись к ней всем телом.

Их колотили невидимые разряды электричества…

Кто сказал, что любовь — это химия? Какая химия!? Самая настоящая электродинамика! Сильнейшее электромагнитное поле, в котором бурно протекает реакция взаимодействия двух тел, до отказа заряжённых любовью!

Словно издалека, раздалась трель телефонного звонка. Зина виновато покосилась на надрывающийся в руке аппарат.

Свят молча разжал её пальцы и, не спрашивая разрешения, отключил мобильный.

Затем — не в силах бороться с желанием! — Цветов поднял Зиночку на руки и перенёс в соседнюю комнату, бережно опустив на широкую кровать.

Боясь хоть на секунду разжать объятия, Зина поддалась его натиску и даже помогала всем телом, когда Свят снимал с неё одежду.

Он был просто бог!

Никакой суеты, никаких лишних движений…

Она блаженно повторяла его имя снова и снова. Ловила губами знакомый медальон на длинной цепочке и теряла сознание от счастья и удовольствия.

— Ты — моя? — страстно шептал Цветов и, словно боясь услышать отрицательный ответ, закрывал глаза.

— Твоя! Только твоя! — будто молясь, с придыханием отвечала Зиночка.

— Ты… Моя… Моя… Моя… — почти кричал Свят и уносился вместе с любимой далеко-далеко, выше неба, выше звёзд и туманностей, туда, где сливаются души, а потом, распадаясь на тысячи разноцветных искр, освещают всё вокруг своим божественным сиянием…

* * *

— Вот теперь веришь, что скучал? — Цветов вернулся из душа и, вытираясь полотенцем, глядел на лежащую на кровати обнажённую Зиночку. — Жил как Штирлиц! — усмехнулся он, натягивая джинсы.

— Это как? — игриво поинтересовалась она, грациозно вставая с ложа любви.

— Воспоминаниями! — ответил Свят.

— Так не бывает, — грустно произнесла Зина. — Ты — мужчина.

— Много ты понимаешь про влюблённых мужчин! — парировал Цветов, застёгивая рубашку. — Тем более… моя женщина — не абы кто, а титулованная дворянка… Если соответствовать не буду, то рискую Анисима Титовича разгневать, — он сдвинул брови, состроив сердитую гримасу.

Зинуля прыснула со смеху и прошлёпала в ванную.

Одевшись после душа, она прибрала в комнате Казимировича, чтобы ничего не вызвало подозрений у председателя коттеджного посёлка о том, чем занимались тут гости в его отсутствие.

— А почему ты не мог прийти ко мне? К чему эти сюрпризы? — наконец спросила Князева, когда они вернулись в гостиную.

— О моём визите никто не должен знать! — строго предупредил Цветов. — А у тебя меня могли заметить… Это сейчас крайне нежелательно… Поверь…

— Да почему? Многие в курсе, что ты хочешь ресторан купить… для Артемиды. И потом: при желании всегда узнать могут… Если кому надо — регистрацию на рейс проверят. Это я тебе как частный детектив заявляю.

— Я прилетел на своём самолёте и приземлился на частном аэродроме, — пояснил Свят.

— Круто! — Зина задумалась и спросила с сомнением. — Только из-за меня прилетел?

— Нет! — честно признался Свят. — Не только…

— Понятно, — протянула Зиночка. — Тогда рассказывай, для чего я тебе вдруг понадобилась.

Словно не замечая смену её настроения, Цветов медлил с ответом.

— Да не молчи ты — я не обижусь, — подбодрила его Зина. — Нашёл ресторан, будешь выкупать?

— Пока нет, — глухо отозвался Свят. — Тебе, конечно, скажу, почему я прилетел, но только пообещай, что об этом ни одна живая душа не узнает! Можешь пообещать?

Зина почувствовала тревогу. Она вдруг ощутила себя загнанной в угол маленькой мышкой, над которой нависла тяжёлая тапка, угрожающая прихлопнуть и раздавить жалкое существо.

— Ты же знаешь, кем я сейчас работаю? — вместо ответа спросила она. — Я уже догадалась, что твой визит каким-то образом связан с моим делом. Я права?

— Права! — подтвердил Свят и отвёл глаза.

— Ну и как я могу тебе пообещать что-либо? А ты… Как бы ты себя чувствовал на моём месте?

— Давай сделаем так, что ты бросишь здесь всё, — он говорил столь напористо и убежденно, что Зиночке стало не по себе. — Бросишь к чёрту работу, страну, дом… Улетишь со мной в Швейцарию… Чего мы ждём? Что нам мешает быть вместе? Что не позволяет жить счастливо? Только не говори мне сейчас про «подумать», про «дать время на размышление»! Если ты моя — почему ты не со мной?

— Запрещённый приёмчик! — остановила его Зинаида. — Я никуда не хочу переезжать, здесь мой дом… Моя родина…

— Да брось! Там у тебя будет другой дом, нет — целый дворец! И там будет твоя новая родина!

— Ты не понимаешь! Родина — это место, где могилы твоих родных… А у меня половина кладбища в Кумске — родственники и знакомые… Я буду жить здесь! Точка! Если не можешь без меня — сам ко мне переезжай!

— Понятно! Разговора не получилось, — резюмировал Свят. — Отложим до следующего раза.

Зиночка согласно кивнула.

— Ладно, рассказывай свой великий секрет, обещаю, что сохраню его в тайне, если он не противоречит закону.

— Пока нет, я передумал, — быстро отозвался Цветов. — Тем более, это касается Изольды.

— Изольды?! — ошарашено переспросила Зина. — Где она? Мы её ищем!

— Сейчас она в надёжном месте, а через три часа мы улетаем.

— Нет! Она пыталась отравить одного человека!

— Никого она не травила, её подставили… Тут всё гораздо сложнее… Изольда и Ян — прекрасные люди! Я их тысячу лет знаю. Они попали в беду! Понимаешь, я должен помочь!

— Прекрасные люди? — язвительно уточнила Зина. — Ребятишек «приручили» и бросают?

— Никто никого не бросает! Она их любит.

— Всё равно не понимаю. Если она ни в чём не виновата — полиция разберётся!

— Да бог с ней, с полицией! Её убить могут, они с Янчиком вляпались в такое дерьмо…

— Так ты и Крапивина похищаешь?

— Хотел… — расстроено произнёс Свят. — Уговаривал, но он — ни в какую. О матери заботится, а о себе не думает… Робин Гуд хренов. Ты уж помоги ему, если что… Я ему твой телефон дал. Сказал, коли совсем прижмёт, то можно обращаться.

— А ты в курсе, что он, используя свой талант «клишника», людей похищал?

— Были бы там люди… — вздохнул Цветов. — Воры и отбросы… Янчик мстит за…

— За Ларису Розову, — подсказала Зина. — Но это — не по закону…

— Не по закону?! — взвился Цветов. — Да если с тобой — не дай бог! — что-то случится, я всех убью… Я город взорву, и мне будет наплевать, что это не по закону! — Свят произнёс это таким тоном, что Зиночка поверила и, подбежав к нему, прижалась, крепко обхватив руками.

— Тихо, тихо… Всё будет хорошо, увози Изольду, я никому не скажу… Я тебе верю. Но разреши мне с ней поговорить, сегодня, до вашего отлёта…

— Тогда поехали, — согласился Цветов. — Только…

Он не договорил, в дверь постучали — вернулся Тусевич.

— Свят, тебе пора, машина уже около дома, и во дворе — никого!

— Зинаида поедет с нами, вы её потом назад привезёте, — не терпящим возражений тоном приказал Свят.

— С нами — так с нами… — равнодушно согласился Аркадий Казимирович.

* * *

Через полтора часа они остановились на трассе, мужчины покинули машину, и Зиночка заметила, как из припарковавшегося за ними джипа вышла Изольда Крапивина. Она переговорила со Святом, подошла к автомобилю Казимировича и уселась за руль.

— Здравствуйте, Зиночка! — буднично, словно ничего необычного не было в их встрече, произнесла Иза, заводя машину и трогаясь с места.

— У меня несколько вопросов… — начала Зинаида.

— Естественно… — шутливо протянула Крапивина, посмотрев на собеседницу. — Вы не поверите, но истинным побудительным мотивом с моей стороны согласиться на этот разговор является вовсе не желание удовлетворить ваше любопытство и даже не просьба Цветова… На самом деле — как бы глупо для вас это сейчас ни прозвучало! — ваша Луна в Рыбах — единственное, что сподвигло меня на встречу. Такая позиция в натальной карте — удивительная вещь: многие астрологи негативно отзываются об этой «метке». А я считаю подобных людей единственными, кто действительно может понять и искренне проникнуться бедами других… Огромная редкость в наши дни.

— А вы уверены, что не ошибаетесь насчёт меня? — попыталась встать в позу Зиночка.

— Абсолютно… Мне все ваши данные Свят давно передал, просил на совместимость проверить.

— Проверили? — с напускным равнодушием поинтересовалась Князева.

— А то! Вы — единое целое! Кармические супруги! Только не торопитесь радоваться: такая мощная энергия, которая возникает между вами, может и на куски порвать! Тут высший пилотаж необходим, чтобы не сгореть. Никто и никогда не сможет заменить вам друг друга, но… цена будет ого-го какая!

— В смысле — цена? — не поняла Зина.

— Цена за счастье! Ничего не даётся даром, запомните! И чем выше награда — тем больше расплата. Вы ведь умница: литературу и историю лучше меня знаете. Хоть один пример приведите великой любви, которая в своём величии уживалась бы в тихих и спокойных рамках семейного быта… Нет такого, да и быть не может. Когда чёрная дыра в космосе поглощает и уничтожает материю, то вырывается мощнейший световой поток — квазар… А вы же знаете, что всё в мире устроено, так сказать, «по образу и подобию», поэтому получает только тот, кто отдаёт. Есть, конечно, умельцы отхватить за просто так, но поверьте — это всего лишь отсрочка…

Тут Изольда лукаво посмотрела на Зиночку.

— Ну, а учитывая, что ехать нам долго, приготовьтесь выслушать мою историю… Мои родители познакомились на войне, влюбились, как говорится, на всю жизнь, но, вынужденные подчиняться приказам, были разлучены по воле командира или судьбы… Как именно, сказать не берусь. Раскидала их Великая Отечественная далеко и надолго, подробности опускаю, но поверьте: горя и несправедливости — до того, как снова встретиться больше чем через десяток лет, — они хлебнули вдосталь. Получается, что верностью своей и настойчивостью выкупили у жизни право свидеться вновь… Оказались оба в Казахстане. Я была единственным и по тем меркам довольно поздним ребёнком. Обласканная неимоверной любовью и заботой, до девятнадцати лет я росла словно парниковый цветок. Всё случилось в январе 1977 года… У отца в Хабаровске скончался однополчанин, и надо сказать, что родственников у моих родителей после войны не осталось, поэтому к боевым товарищам и их семьям отношение всегда было особое. А у меня как раз зимняя сессия, я тогда на филфаке училась, поэтому брать или не брать меня с собой — вопрос не стоял. Мама очень волновалась: мы разлучались впервые… И переживала она не зря, чувствовала, что больше не увидимся: тринадцатого января при посадке, за пятнадцать метров до аэропорта самолёт загорелся и потерпел крушение. С того момента я осталась полной сиротой в трёхкомнатной квартире. Никаких, даже дальних, родственников, с кем можно было бы маму с папой помянуть… Так уж получилось, что из института я вылетела, а моя квартира превратилась почти в притон. То у меня парочки ночевали, то серьёзные картёжники играли, но, честно сказать, на мою девственность особо никто не посягал — я вроде кастелянши и уборщицы была, так как ни красотой, ни бойкостью не отличалась. Наоборот — послушная и доверчивая. Денег и продуктов хватало, работы по содержанию «притона» — тоже. В середине восьмидесятых, в голодное время, когда по карточкам мясо и масло выдавали, стал захаживать ко мне мужчина один, в картишки перекинуться. Был он из бывших афганцев — Ким Поликарп Васильевич. Среди моих завсегдатаев он пользовался огромным авторитетом, побаивались его многие. И как-то прониклась я к нему, привязалась, он заботу проявлял, а я, словно собачонка шелудивая, которую добрые руки подобрали, нарадоваться не могла… Вот и родился у меня Янчик, зарегистрировала я его, конечно, на свою фамилию. Знаете, Зинаида Львовна, я была очень рада такому повороту событий: во-первых, Поликарп, когда я родила, весь шалман разогнал; а во-вторых, помогал вначале очень достойно. Мы с Яном ни в чём не нуждались. С нами он не жил, наезжал время от времени, а так всегда был чем-то занят: то охранные агентства создавал, то союзы ветеранов афганской войны… Однажды приходит ко мне с серьёзным разговором и объявляет, что есть возможность заработать огромные деньги, но для начала нужно получить кредит. Говорит, что решил обо мне позаботиться и поэтому создаст на моё имя предприятие, на которое будет финансирование банка открываться, правда, есть мелочь одна: нужно моё согласие на передачу квартиры в залог. Сейчас так уже никого не проведёшь, а в те времена у него со мной легко всё получилось. Как вы уже догадались, через год осталась я и без квартиры, и с огромным долгом, так как подписывала поручительства по его настоянию… Вы когда-нибудь были в отчаянии?! Нет, не из-за сломанного каблука, не из-за ссоры с другом, а в настоящем отчаянии, когда хочется себя жизни лишить? Только и это невозможно, потому как на руках маленький, единственный родной человечек, и ты прекрасно понимаешь, что, кроме тебя, он не нужен никому. После всех моих рыданий и стенаний спрятал меня Поликарп в России. Снял мне на год ветхий домишко на окраине Кумска и исчез. Кому рассказать — не поверят, как мы с Янчиком жили. От людей я шарахалась: боялась, что меня милиция за долги разыскивает. Денег — ни копейки. Продала на толкучке мамино колечко и растягивала как могла… Окорочок куриный сварю, вермишельки в бульон брошу — у нас супчик. На другой день мясо с косточки обдеру — у нас второе… Хорошо, что рядом кладбище: ходила, высматривала, где люди усопших поминают да оставляют конфеты и сушки… Как только вокруг — никого, я быстро в пакетик сладости сложу и сыну несу. Вот так вот и жили…

Она неожиданно засмеялась.

А Зинаида сидела, вдавившись в кресло, и часто моргала глазами, чтобы не разреветься.

— Ну-ну, Зиночка, что вы… Не плачьте, а то, если и я разревусь, на самолёт опоздаю…

Погладив Зину по плечу и как-то неловко улыбнувшись, Изольда продолжила:

— Сынок такой шустрый был, носился по улице целыми днями — дети местные на него как на дикаря смотрели, а он приноровился в одиночку играть. Представляете: худющий, голодный, сандалики с дырками на подошве, а он всё хохочет, сам с собой разговаривает, особенно любил прохожим подражать. Мог любого скопировать: и походку, и выражение лица. Многим нравилось: кто рубль даст, кто угостит чем-нибудь. На улице он и познакомился с Вороном. Мой Янчик так приглянулся директору цирка, что велел Яков мне его на манеж водить, на занятия по растяжке и гибкости. Меня же к себе уборщицей трудоустроил… Жизнь потихоньку стала налаживаться. Питаться мы теперь могли регулярно, одежду покупать стали… Правда, вот телевизор позволить себе не могли. Теперь-то я понимаю, что оно и к лучшему было… Нашла я как-то в сарае кучу тетрадей и папок с распечатанными листами — от прежних жильцов сохранились, а хозяйка их для растопки оставила. Хорошо, что я любопытства ради решила их не сразу в печку кинуть, а пролистать сперва… Там тексты были по астрологии. И так я увлеклась, что за пару месяцев выучила всё, что нашла, практически наизусть. Затем прикупила на барахолке подобной литературы и… пошло-поехало… Знаешь, словно третий глаз открылся — теперь я понимала: и отчего всё так в моей жизни сложилось, и чего ждать, и чего избегать… А в девяностых я уже была первым в Кумске официальным астрологом. Мне даже патент выдали на «прочую» деятельность. И получили мы, Зиночка, с сыночком сполна за все наши невзгоды! Были у нас и деньги, и слава, и планы на будущее… Да и коллектив цирковой — почти родственники, так что, считай, большой семьёй обзавелись. Остальное — про ресторан, про Ларису Розову, про банк «Экстра» — ты знаешь, пересказывать нет смысла. Наверное, загостились мы под крылом у фортуны… Снова начались лихие времена…

— А вы разве не знали, что Поликарп Ким работает в банке начальником службы безопасности? — тихо спросила Зина.

— Нет, тогда — не знали… В том-то и беда! Янчик Поликарпа совсем не помнил — да и что может помнить малыш, которому было чуть больше года, когда «папа» показывался у нас в последний раз, — а сама я про него никогда и не рассказывала. Просто хотела забыть, да и забыла… как страшный сон…

Тут Крапивина прерывисто вздохнула, видимо, совсем нелегко ей давались эти воспоминания, и перешла к главной части своего рассказа:

— Всё началось, когда Яков Ворон, после того как Пётр Ильич был отпущен из СИЗО, рассказал нам его идею. Задумка была в следующем: пострадавшая от банкирского произвола группа людей должна компенсировать потери.

После своего освобождения Пётр углубился в сбор информации о деятельности банка Савелия. С его умом и знаниями он быстро рассчитал, сколько миллионов долларов осели у нечистоплотных банкиров. Сумма, поверьте мне, очень внушительная. Сначала он предъявил свои выводы брату и предложил тому не отпираться, а вернуть все присвоенные деньги. Но Савелий только глаза пучил, клялся и божился, что, живя на широкую ногу, умудрился потратить всё до копейки. В конце концов убедил брата, что львиная доля денег сосредоточена в руках Горелова и Чайникова. Пётр брату поверил и предложил тому спрятаться на время. Сам же составил план операции, который в шутку именовал «Дауншифтер». Отвёл себе роль главного координатора и придумал, что делать.

— Просто Остап Бендер какой-то! А по закону, через правоохранительные органы — никак?

— Не разочаровывайте меня, Зинаида Львовна! О чём вы говорите? Если о возможности «слугам государевым» присвоить неучтённый гешефт, тогда — вопрос… Какой во всём этом смысл? Пётр, который на своей шкуре испытал всю несправедливость жизни и бессилие перед законом, теперь предпочёл действовать самостоятельно.

— Вы считаете это правильным решением?

— Безусловно правильным! Я бы даже сказала, что в данной ситуации — единственно правильным. Исключим, конечно, вариант, когда раскаявшиеся подонки сами вернут награбленное…

— В принципе, я поняла, — перебила Зиночка. — Дальше можете не рассказывать, то есть: он решил похитить банкиров и заставить их отдать деньги. А дальше… Дальше убить?

— Да бог с вами! Зачем?! Планировалось, что когда у них всё изымут, они вновь смогут работать, только уже абсолютно честно. У Петра была своя задумка относительно их дальнейшей жизни, и никакие убийства туда не входили…

— Тогда… где они? К примеру, Горелов? Насколько мне известно, он отдал всё, что имел, но домой не вернулся. Вы уверены, что Лыков его отпустил?

— Не знаю… Всё пошло не так… — Изольда поджала губы.

— Когда именно всё пошло не так?

— Когда сёстры Ким появились! Не похожи они на остальную команду. Подозрительные слишком. Да и затесались в доверие как-то чересчур быстро… Сначала Ворон-младший знакомится с Татьяной через Анну Терещук, пострадавшую по вине банка владелицу предприятия по переработке органических отходов. Вы с ней знакомы — это она в фермерском магазинчике торгует. Потом выясняется, что живут сестрички не как все люди, а по устоям какой-то организации, не позволяющим им остаться в стороне от участия в «акте возмездия». Помимо этого, они ещё и оказались дочерьми Поликарпа, которого разыскивают, якобы чтобы в глаза ему посмотреть и спросить с него за их сиротское детство… Слава богу, Ян не знает, что они ему родственниками приходятся…

— А как же ваши звёзды? Что они говорят про сестричек Ким? — съязвила Зинуля.

— Звёзды говорят, что у них крепкие доверительные отношения с отцом… — спокойно ответила Изольда Викторовна. — Очень странно, конечно…

— А почему вы одна улетаете? Как же любимый Янчик?

— Смешной вопрос, я уверена, что меня активно подставляют! Возможно, обвинят в отравлении Флоры и задержат. Всё понятно: сделают из меня заложницу, чтобы шантажировать сына и остальных.

— Кстати, а почему вы так дружите с Флорой? Задание Лыкова?

— Нет! Чайникова — дама специфическая, сенсорная и неуравновешенная. Она пользовалась услугами моего салона задолго до событий, связанных с банком «Экстра». Честно сказать, она одна из моих vip-клиенток — платит щедро, посещает регулярно… Вас, конечно, интересует: передавала ли я информацию, полученную от Флоры?

Зинаида выжидательно посмотрела на Изольду…

— Назовём это… делилась мыслями с Янчиком… Мой сын — взрослый и самостоятельный человек. Он заботится обо мне, предпочитая не втягивать в свои личные дела, тем более — такого плана. Но вы же понимаете, что догадаться о происходящем мне было не сложно… Тем не менее, отговаривать я его не стала, по моим прогнозам, для него ситуация сложится вполне благополучно.

— А для Поликарпа Васильевича — отца вашего сына — как сложится ситуация? — не выдержала Зиночка.

— Коварный вопрос! — голос Крапивиной стал злым. — Без понятия! И отцом своего ребёнка этого мерзавца я не считаю! Да и Янчик ничего не знает об этом, с позволения сказать, родителе. Поэтому попрошу вас, Зинаида Львовна, данную информацию держать при себе.

— Ваше право… — отозвалась Князева. — Хотя мне всё равно непонятно ваше бегство. Я бы на вашем месте сына не бросила…

— Пытаетесь обидеть? — ухмыльнулась Изольда. — Знаете, у нас с сыном незыблемое правило: каждый может ошибиться, но если ошибся, сам обязан всё исправить! Думайте, что хотите, но мой вам совет как сыщику: разберитесь с Натальей и Татьяной — я чувствую, что в этой игре у них особая миссия.

— А с Флорой? С её отравлением разбираться разве не нужно?

— Нужно, конечно! Неплохая задумка у злодеев сорвалась. Хотели одним махом и Флору нейтрализовать, и меня с вами заодно под подозрение поставить. Спасли вы нас, Зиночка, с простоквашей своей. Уникальная гороскопическая особенность вовремя отводить беду…

— Лишь бы Флора теперь стала осторожней, — произнесла Князева. — Если получилось однажды, не факт, что попытка не повторится…

— Флора станет осторожной!? Танк-женщина! Вероятнее всего, примется перепрятывать оставшееся богатство. Но у меня такое предчувствие, что не одна я это понимаю. Думаю, есть профессионалы, которые придумали, как мою клиентку временно из игры вывести. И жизнь ей сохранить. Не согласны со мной, Зинаида Львовна? Зажала наша бизнес-вумен неправедные накопления, а это — риск! Огромный риск!

— Обо всём подумаем! — пообещала Зина. — И про Петра Лыкова — тоже…

Зиночка не стала рассказывать Крапивиной о том, что ранним утром побывала в её коттедже. «Диалог с подозреваемым должен состоять из твоих вопросов и его ответов. Никогда не сообщай информацию, обсуждение которой может изменить ход беседы», — поучал напарницу Кольцов при каждом удобном случае.

Но Изольда будто мысли читала, тут же сделала вид, что вспомнила нечто важное, и добавила как бы невзначай:

— У нас в коттедже на столе пластиковая папка с интересными газетными статьями осталась, при желании можете ознакомиться, ключ от дома у Каземировича. Он предупреждён. И с Савелия глаз не спускайте, — ухмыльнувшись, посоветовала она, сворачивая с трассы на дорогу, ведущую к аэродрому…

Припарковав машину, она коротко попрощалась с Князевой и направилась к джипу, остановившемуся неподалёку.

Зинаида вознамерилась было тоже вылезти из автомобиля, но Крапивина щёлкнула «дистанционнкой», заблокировав все двери. От такого обращения Зина пришла в бешенство.

«Сама дура!» — отругала себя Князева.

Сначала она хотела самостоятельно, изнутри разблокировав двери, выйти из авто и закатить скандал, потом — достать телефон и, позвонив Цветову, выразить своё негодование, но, поразмыслив, решила не унижать себя скандалами и осталась сидеть на месте.

Из окна салона, к своему удивлению, она увидела, что помимо Свята и Тусевича из внедорожника вышла Валентина, помогая выбраться Кирюше и Витюшке.

«Ну что ж, хотя бы благородный мотив налицо — детей увозит. А может, страхуется? Прячет мальчишек? Если подозрения Изольды не беспочвенны, то дети, взятые под патронаж на лето, всегда будут в опасности… Действительно, лучше увезти их подальше», — мысленно согласилась Зина.

А заметив, что, выгрузив из машины багаж, Свят, Крапивина и Валентина с мальчиками направились к двухэтажному зданию — единственной постройке на краю лётного поля, — Зиночка демонстративно отвернулась от окна, сжав в руке телефон.

Минут через десять раздался щелчок, снимающий блокировку дверей, и появился запыхавшийся Аркадий Казимирович.

— Всё в порядке, разрешение на вылет уже получено, — пробормотал председатель ТСЖ. — А что в этой машине тоже чемодан имеется — забыли… Представляете!? Зинаида Львовна, потерпите ещё минут пять. Я мигом!

От обиды и злости Зиночка окинула старика презрительно-равнодушным взглядом и демонстративно отвернулась.

Он вытащил из багажника чёрный пластиковый чемоданчик и, подхватив его, вдруг покачнулся, еле устояв на ногах.

Зиночка, вполоборота наблюдавшая за Тусевичем, выскочила из машины.

— Аркадий Казимирович! Что с вами?

— Лекарство… Достаньте из кармана баллончик, пожалуйста… Ох, как некстати прихватило… Сейчас нужно чемодан отдать.

— Так, вы сидите тут и принимайте ваши лекарства. А я чемодан сама отнесу.

Она схватила тяжёлую поклажу и быстро добежала до здания, из которого прямо на неё вылетел взволнованный стюард в форменном тёмно-синем костюме.

— Забытый чемодан госпожи Крапивиной?

— Да, — подтвердила Зиночка.

— Там же на парковке тележки есть, зачем вы его в руках тащили — в нём тринадцать килограммов всё-таки!

Князева не стала ничего отвечать, она развернулась и быстрым шагом направилась к «своей» машине.

По всему было видно, что Казимировичу полегчало, — он извинился перед Зиночкой и вырулил по направлению к трассе. Тёмный джип остался на парковке.

Зина хотела спросить, кто заберёт внедорожник, но передумала: «Плевать, какая мне разница!»

— Не сердитесь, Зинаида Львовна, что пришлось взаперти посидеть. Цветов решил, будет лучше, если дети, да и Валентина, вас не увидят. Мало ли… А мне велел довезти вас до Кумска. Не ошибся?

— Не ошибся! — с трудом сдерживая раздражение, прошипела Князева.

Глава 18

В офис агентства «Ринг» Зиночка вошла в шестнадцать часов.

— Ты где была?! Где тебя носило? — Кольцов с перекошенным от ярости лицом не смог сдержать негодования. — Ты почему на звонки не отвечаешь?

Только сейчас Зина вспомнила о выключенном с утра аппарате.

— Ты что, всё это время у Казимировича торчала? — сыпал вопросами Фёдор. — Да что с тобой, в конце концов?

— Была у Казимировича, — наконец ответила Зина. — Обсуждали вопросы, связанные с благоустройством территории, хотят за моим участком детскую площадку ставить…

— С десяти утра до обеда? — не унимался напарник.

— Нет, не всё время, — Зинаида вспомнила о журналах и документах, прихваченных из коттеджа Изольды Викторовны. — Ещё выполняла твоё задание, навещала Крапивину. Забыл, что ли? Я же тебе звонила…

Она вкратце пересказала Кольцову результаты незаконного проникновения в жилище соседки, продемонстрировав папку и журналы, сместив событие по времени на более поздний срок.

— Обалдеть! — подытожил Фёдор. — А ничего, что мы вместе работаем!? Что нужно советоваться и обсуждать со мной свои намерения?! Или ты у нас самостоятельное расследование затеяла? Но материал, конечно, ценный добыть удалось. Тут ведь конкретный мотив прослеживается.

— Вот видишь, не зря старалась! А за то, что не предупредила, прости, пожалуйста, — покаянно произнесла Зиночка. — Так вышло…

— Ты меня пугаешь! Такая покладистая… — он хотел ещё что-то добавить, но дверь распахнулась, и на пороге появился Нил.

— Я сейчас вам такое расскажу — обалдеете! — возбуждённо объявил парень.

— Ещё один самостоятельный! — переключился на вновь прибывшего Кольцов. — Есть такая штука чудо-техники, называется — телефон! По нему тоже можно горячие новости сообщать!

— Ты чего, Фёдор? Я просто хотел лично рассказать, — обиделся неожиданному выплеску негатива помощник. — По телефону не стал… И потом, я вам из ресторана «Эдем» вкусностей привёз, там сегодня «День гамбургера», я целых шесть штук прикупил: и с бужениной, и с рыбой, и с индейкой… А ты орёшь! Голодный, поди? Поэтому и злой…

Нил вытащил из пакета вкусно пахнущий свёрток и прошёл в комнату отдыха.

Зиночка и Кольцов последовали за ним.

Подобрев от горячего чая и вкусных бургеров, Фёдор, наконец, успокоился.

— Ну что там у тебя, — обратился он к Нилу. — Удалось что-нибудь выяснить насчёт развесёлой компании?

— И да, и нет! — лукаво ответил Моршин. — В отеле они не регистрировались и не проживали. Оказывается, помимо гостей «Эдема» аквапарком могут пользоваться члены клуба, имеющие специальные карточки посещения, а также — их гости, о которых они обязаны предупредить администрацию. А теперь — внимание! Кто, по-вашему, ходатайствовал об отдыхе молодых людей?!

— Ты, экзаменатор, давай без вопросов! Не томи… — перебил помощника Фёдор.

— Стало быть, сдаётесь? — не обращая внимания на требование босса, продолжал Нил. — Если сдаётесь, то… Та-да-да-дам! Внимание! Правильный ответ! Чайникова Флора Эмильевна! Лично госпожа Чайникова!

От неожиданности Кольцов непроизвольно присвистнул.

— Вот это поворот!

— А ещё я побывал в магическом салоне Крапивиной и поговорил с «друидом», который изготовил зелье.

— И что поведал старец? — вспомнив недавнюю беседу с Изольдой, встрепенулась Князева.

— Поведал, что аккурат когда он изготавливал лекарство, к нему в кабинет пожаловала дамочка из полиции азиатской наружности и типа интересовалась работой салона.

— Надеюсь, он внимательно изучил удостоверение? — моментально отреагировал на услышанное Кольцов.

— Не надейся, — погрустневшим голосом сообщил Нил. — Целитель этот действительно «божий одуванчик», тридцать девятого года рождения… Корочки увидел и фотографию сверил… Всё… Говорит, зачем ему остальное? Девушка в форме и при погонах. Он, наоборот, перед ней похвалиться решил, что готовит болеутоляющее лекарство не для простого смертного, а лично для руководителя лучшей в Кумске клиники — для самой госпожи Чайниковой… Вот, мол, какой он великий травник, если даже представители официальной медицины его услугами пользуются…

— Он при ней отлучался из кабинета? — с волнением спросила Зина.

— Отлучался! Она просила сделать копию со своего паспорта…

— Думаешь, Наталья? — озабоченно поинтересовался Кольцов.

— Похоже…

— Надо будет ему её фото показать.

— Сделаю, — согласился Моршин.

— Тихо! — приказал Кольцов, подняв вверх указательный палец. — Иван звонит.

Он нажал кнопку громкой связи.

— Вы на месте? — угрюмо пробасил Молин. — Телевизор включите, по местному каналу новости идут…

Нил уже схватил пульт и, нажимая на кнопки, настраивал изображение.

— Менее часа назад в областной больнице произошёл взрыв, имеются погибшие… — звучал с экрана взволнованный голос диктора.

— Едем! — крикнул Кольцов и первым бросился к двери.

* * *

Здание было окружено толпой: врачи в белых халатах и пациенты в пижамах, пожарные и полиция, журналисты и зеваки.

Ещё до того, как разыскать в этом шумном столпотворении подполковника Молина, сыщики поняли всё, что здесь случилось…

Неизвестная девушка пронесла в здание больницы небольшое взрывное устройство. В результате взрыва погибла пациентка Чайникова Флора Эмильевна и сама убийца, личность которой устанавливается.

Фёдор решил пробраться к Молину в одиночестве, оставив Зиночку и Нила ожидать его снаружи.

— У тебя бинокль с собой? — спросила Зина у Моршина.

— В машине, — отозвался тот. — Сейчас притащу.

— Только положи в пакет, чтобы никто не заметил, — попросила Князева.

Через несколько минут она сидела на широкой ветке высоченного дуба и сверху внимательно разглядывала сгрудившуюся толпу.

Расстроенный Нил дежурил под деревом, его светлая футболка была покрыта пятнами следов, оставленных кроссовками напарницы, а на плече болталась её объёмная сумка.

Знакомую троицу Зиночка обнаружила сразу.

Иосиф Ворон прижимал к себе рыдающую низкорослую девушку с чёрными волосами, одетую в тёмную майку со смайликом и двумя иероглифами. Тут же стоял и Ян Крапивин. Ласточка что-то говорил приятелям и нервно поглядывал на часы.

Наконец они стали выбираться через толпу.

Проследив направление, Зиночка увидела припаркованный неподалёку микроавтобус синего цвета.

— А где Зинаида? — снизу донёсся голос Кольцова. — Охренеть! Тарзан! Это ты придумал?

— Нет, она сама… До веток дотянуться не могла… По мне лезла, — оправдывался долговязый Моршин. — Вот… Всю футболку изнахратила.

— Эй, наверху! Майна! — прокричал Фёдор.

— А ты снова вставай к стволу — будешь лестницей работать, — обратился он уже к Нилу.

— А что такое «майна»? — спросил парень, подходя к дереву.

— Так строители выражаются: вира — вверх, майна — вниз.

— Кого ты слушаешь! — пробормотала Зиночка, поставив ногу на плечо Моршину. — Слова «майна» и «вира» — это морские термины древних финикийцев. Вира буквально означает «в воздух», а майна — «в воду».

Оказавшись на земле, покарябанная, но довольная Князева сообщила коллегам результаты наблюдения.

— Немудрено… — протянул Фёдор. — Убийца Чайниковой — Амина Смагулова, её камеры на входе запечатлели… Так-то вот!

— Что теперь?

— Сейчас Молин подойдёт, я передал ему снятый над усадьбой Лыкова видеоматериал. Там Смагулова в том же наряде, что и сегодня. Пусть идентифицирует и получает постановление на обыск у Лыкова. Наконец-то мы сможем злодею предъявить…

— А бедная Флора? Она теперь мертва! — Зина посмотрела на Фёдора. — Областное начальство Молина сожрёт…

— Не факт! Заявления о нападении не было, охрану к Чайниковой не приставляли, а за устроенный в больнице «проходной двор» спросят с главврача.

Когда от здания одна за другой отъехали две машины скорой помощи, из дверей вышел подполковник Молин. Увидев сыщиков, направился к ним сквозь поредевшую толпу.

— Вот такие дела, — задумчиво произнёс Иван. — Дело об ограблении отсутствует, зато есть дело о предумышленном убийстве. Вы-то теперь как: помогать будете или в связи со смертью заказчицы закругляете поиски?

— Продолжаем расследование, — уверенно заявил Кольцов. — Агентство «Ринг» доводит начатое до конца. Тем более гонорар и вознаграждение — у нас на счёте. Будем искать Чайникова…

— И Поликарпа Кима, — добавила Зинуля. — А может, и самого Петра Лыкова.

— Ты же с дуба вроде не рухнула! Ты же нормально на плечи Нилу наступила… Чего буровишь? Лыкова брать надо, а не искать… Так что если оперативно сработать — можно и сегодня, — переведя взгляд с напарницы на подполковника, посоветовал Фёдор.

— У меня есть подозрение, что тот человек, который живёт в Озёрном и выдаёт себя за Петра Ильича, — вовсе не он, — Князева наконец-то сняла сумочку с плеча Моршина и вытащила журнал.

— Что это? — устало поморщился Иван.

— Интервью с Петром Лыковым! В котором он объясняет корреспонденту, что, страдая аллергией, никогда не сможет иметь домашних питомцев, да и содержать любую другую живность…

Мужики склонились над страницей, шевеля губами.

— Ерунда, — заметил Молин. — Он эту аллергию мог вылечить! Журнальчик пятилетней давности.

— Может, и мог, — согласилась Зина. — Тем не менее, я посчитала нужным, чтобы сей факт стал вам известен.

— Я тебя услышал, — ответил Иван. — А теперь давайте о серьёзном: мне надо, чтобы через пару часов вы были в Озёрном, — привлеку как понятых… Встречаемся у дома Лыковых. Договорились?

— Договорились, — ответил за всех Фёдор.

Примчавшись в посёлок, неугомонный Кольцов тут же решил снова проверить, что же творится за забором бывшего олигарха. Прихватив дрон, троица отправилась через лес к усадьбе.

Но как только квадрокоптер подлетел к объекту, раздался хлопок выстрела, и «летучий шпион» рухнул вниз.

— Чёрт! Попались! — с досадой проговорил Кольцов. — Что делать будем?

— Предлагаю подойти поближе и ждать Ивана, — робко предложила Зина. — Зато мы теперь наверняка знаем, что в доме кто-то есть…

— Квадрокоптер-то как жалко, — словно не расслышав подругу, продолжал сокрушаться Фёдор. — Может, починить удастся?

— У меня есть знакомый — руки золотые, завтра же позвоню, — отозвался Нил.

— Ладно. Теперь расклад такой… Ты, Нилушка, незаметно доберись до магазина «Фермерское мясо», ты его видел — на трассе на уровне усадьбы стоит.

— Знаю! — подтвердил Моршин.

— Спрячься, чтобы тебя не заметили, и наблюдай. Есть там кто или нет? Кто входит, кто выходит?

— Магазин уже, наверное, закрыт — скоро восемь, — напомнила Зина.

— Неважно, его дело — наблюдать…

— Так, может, я уже пойду?

— Иди, — поторопил помощника Фёдор…

Когда подполковник Молин в сопровождении бригады оперов прибыл к поместью Лыкова, уже смеркалось.

— Долгонько вы, — начал было Кольцов, но, посмотрев на усталое осунувшееся лицо друга, осёкся.

— Решение на обыск получал — то ещё удовольствие! — спасибо, ваше видео помогло. Эксперты однозначно признали: женщина во дворе дома и женщина, входившая в больницу, — одно и то же лицо. Потом пришлось парней из магического салона дожидаться…

— А там что? — спросил Фёдор. — Криминал?

— Да вроде бы нет, старичок-травник прямо на рабочем месте умер… Сердце остановилось.

— Уверен, что не помогли? — подозрительно прищурился Кольцов.

— Отстань, — отмахнулся Иван. — Жрать охота — сил нет. Так что ты меня лучше за оперативность поблагодари, — он замученно усмехнулся.

— Так давай потом ко мне, — охотно пригласила Зиночка. — У нас с Кольцовым есть колбаса домашняя, да такая, что пальчики оближешь! А картошку с маслом и укропом я за двадцать минут сварганю!

— Посмотрим. Но звучит соблазнительно. Стойте пока здесь, я за вами лейтенанта пришлю.

Кольцов и Князева наблюдали, как Иван, замерев у ворот, терпеливо вдавливал кнопку звонка. Но со стороны дома не было слышно ни звука, даже «окаянный» Каин помалкивал.

Молин, оставив идею дозвониться, принялся стучать в ворота кулаком.

Кольцов, поняв, что хозяева открывать не собираются, подошёл к калитке.

— Говоришь, там кто-то был? — не переставая звонить и тарабанить, зло спросил Иван.

— Сто пудов, шмальнул же «снайпер» какой-то — с одного выстрела дрона «снял»…

— И что делать, замок вырезать? Ты, когда охранником в Озёрном служил… у тебя случайно автогена не было?

— Автоген был, но можно и без него попробовать! — Фёдор достал из кармана светодиодный фонарик и посветил в замочную скважину. — Ну чё, «таможня даёт добро»? — он подмигнул Молину.

— Давай, медвежатник, действуй.

Фёдор начал ковыряться в замке, заслонив обзор своим мощным телом.

Через несколько минут ворота отворились, и полицейские первыми шагнули вовнутрь.

Свет в доме не горел.

Пощёлкав выключателем около крыльца, Зиночка зажгла уличное освещение.

И снова действие повторилось: для начала Молин несколько раз позвонил и постучал в дверь, а затем, посторонившись, кивнул Кольцову.

В доме также никого не оказалось. Вспомнив про видеокамеру над воротами, Зина метнулась обратно, но, вернувшись, только развела руками.

— Сняли? — спросил Кольцов.

— Угу, — подтвердила она.

— Работаем, работаем… — приказал Молин приехавшим с ним полицейским.

Опера разбрелись по комнатам, осматривая более чем скромную обстановку и проверяя содержимое шкафов и ящиков. На полу в столовой лежали две длинных верёвки с замысловатыми узлами.

— Глядите, товарищ подполковник, — обратился к Молину один из оперов. — Тут записка на столе. Написано: «Срочно покиньте дом!!!» — три восклицательных знака поставили…

— Пугает, сволочь! — процедил сквозь зубы Иван.

— Как думаешь, Лыков поднимет «волну»? — поинтересовался Кольцов, обращаясь к другу.

— Вряд ли… У нас ЧП в общественном месте, а он — подозреваемый в соучастии… Да и потом, я уверен, что он больше никогда здесь не появится. А если судить по обстановке, то этот дом — так… для отвода глаз.

Подошедшая Зинаида потянула Кольцова во двор.

— На вышку залезть не хочешь?

— Точно! — воодушевился сыщик. — Посвети-ка мне фонариком, чтобы я со ступенек не навернулся.

Добравшись до смотровой площадки, Фёдор неожиданно закричал:

— Зина, беги, позови Ивана! Я их вижу, они около магазина, садятся в микроавтобус. Звони Нилу! Нет, погоди! Раз, два, три, четыре… Не видно, выключили свет… Чёрт!

Зиночка добежала до крыльца и, рванув дверь, заорала:

— Иван, срочно, они уходят!

Молин выбежал на крыльцо и, разглядев на вышке тёмный силуэт Фёдора, без раздумий полез наверх. Зиночка светила ему снизу фонариком.

Она не успела ничего понять, когда прогремел взрыв, и осколки оконного стекла разлетелись в разные стороны. Пламя поглотило постройку, и деревянный дом охватил огонь.

Оглушённая Зина беспомощно озиралась по сторонам. Она не заметила, как рядом с ней возник Нил.

— Ты откуда? — ничего не понимая, спросила Князева.

— Подземный ход, — парень махнул рукой в сторону сарая.

В это время раздался новый взрыв, и смотровая вышка разлетелась на куски.

Зиночку отбросило на землю. Ударившись головой обо что-то твёрдое, она потеряла сознание.

— Зина! Зина! — чёрный от копоти Кольцов тряс её за плечи и нещадно хлестал по щекам. — Зина, соберись, уходим — тут везде взрывчатка.

Князева посмотрела в сторону высоченного забора.

— Ворота заперты снаружи, мы — в ловушке, придется воспользоваться подземным ходом, — проследив за её взглядом, прокричал Фёдор.

— А Иван? Он жив?

— Жив! Только нога повреждена, встать не может, нам нужно быстрее убираться отсюда, неизвестно, какие сюрпризы здесь ещё приготовлены.

Снова раздались взрывы.

— Гады! Они полицейские машины взорвали! — зарычал Кольцов.

Зина с трудом поднялась и, опираясь на Фёдора, поковыляла в сторону распахнутой двери курятника. Внутри их ждали Нил и Иван. Молин сидел около открытого люка и рассматривал окровавленную ногу.

— В отделение дозвонился? — спросил Кольцов.

— Связи нет, — тихо ответил подполковник. — Представляешь, нет связи…

— Да чего вы ждёте? — психовал Нил. — Я нормально сюда добрался, выйдем в магазине. Там нет никого! Я за ними следил, они все уехали, убегали так, что дверь оставили открытой.

— Кто там был? — морщась от боли, спросил подполковник.

— Мужик и две женщины. Ну так что, пошли?

— Пошли, пошли…

Фёдор первым спустился в подземный ход и подхватил раненого друга, который, прыгая на одной ноге, отказывался от помощи. Затем спустились Зиночка и Нил.

Яркий луч фонарика осветил круглые стены…

— Кольца — бетонные, — Фёдор постучал по гладкой поверхности кулаком. — Капитально готовились, гады! Целый тоннель проложили! Вот, значит, куда они в прошлый раз исчезли, когда мы у магазина их припёрли, — задумчиво произнёс он.

— Ничего себе… А кольца какие… Да тут метра два в диаметре, я даже не знала, что такие бывают, — прошептала Зина.

— Думаю, больше, чем два метра, — уточнил Моршин. — Я в полный рост стою и ещё над головой места полно, а у меня рост — метр девяносто два…

— Да, наверное, два с половиной, — согласился Фёдор. — Это не самый большой диаметр, по стандарту производят и два метра семьдесят четыре сантиметра… Если не ошибаюсь, то типоразмер «КС25.6»… Что-то в этом роде… Иван, давай-ка я тебя лучше на себе понесу! — перестав умничать, обратился Кольцов к Молину.

Худощавый подполковник обхватил друга сзади за плечи, и Фёдор, согнувшись и удерживая руками ноги раненого, зашагал по тоннелю.

Коротышка-Зиночка шла впереди, освещая путь. Пройдя метров триста, она ойкнула и остановилась.

— Что ещё? — прерывисто дыша, спросил Фёдор.

— Там кто-то есть! — Зина дрожала всем телом.

— Нил, посмотри, — скомандовал Кольцов.

Прижимаясь к стенке, Моршин аккуратно обогнул товарищей и прошёл вперёд.

— Тут человек, по-моему — мёртвый, — закричал он.

Фёдор бережно опустил Молина на пол, сказав тому:

— Потерпи, Ванёк, недолго осталось, сейчас гляну, что там у них… — он обошёл Зиночку и поравнялся с Нилом. — Крапивин… Живой… Что ж, Нил, этого тебе тащить.

Моршин безропотно поднял на руки тощего «клишника», и процессия снова двинулась вперёд.

Шли молча…

Они вылезли «на свободу» посередине хозяйственной пристройки магазинчика.

Включив свет, Зинаида тут же принялась звонить в пожарную службу и скорую помощь.

Бледный Молин лежал на полу, из его глаз катились слёзы, а сам он рычал, выплёвывая слова:

— Тварь, ты у меня за всё ответишь! За ребят моих ответишь! Двух человек угробил, сволочь! Думаешь, выкрутился и на зону пойдёшь!? А вот хрен тебе! Сам пристрелю. Как собаку!

Подполковник только сейчас осознал весь ужас произошедшего.

Фёдор подошёл к раковине и, найдя ковш, набрал воды.

— Попей, Ванёк, — он приподнял друга и поднёс к его губам ёмкость.

Молин сделал пару глотков, а потом, немного успокоившись и тяжело вздохнув, спросил:

— Это что ж, Федька, снова как на войне? А этот гад, Крапивин, живой?

— Вроде дышит, — Кольцов допил оставшуюся воду, а затем, снова набрав полный ковшик, вылил его на «клишника».

Ян застонал и, открыв глаза, начал бормотать что-то бессвязное.

Зиночка опустилась на колени, прислушалась…

— Он говорит, что в доме остался человек… В бункере под столом — человек… Его нужно спасти…

Больше она услышать ничего не смогла, так как во дворе раздался звук сирены. Первыми примчались пожарники. За ними, разрывая темноту светом фар и яркими всполохами мигалок, около магазина остановились машины скорой помощи.

Убедившись, что теперь с Молиным всё будет в порядке, Фёдор запрыгнул в пожарную машину, которая направлялась к усадьбе Лыкова. Высунувшись из кабины, он прокричал:

— Зинаида, забирай Нила и ждите меня дома!..

Фёдор вернулся на рассвете…

Несмотря на видимую невооружённым взглядом усталость, его глаза светились радостным блеском.

«Так, наверное, сходят с ума…» — подумала Зиночка, глядя на то, как её друг и соратник, держа в грязной руке огромный кусок хлеба, ест его и улыбается.

Нил с трудом разлепил глаза — парень уснул прямо на табурете около стола — и теперь вертел затёкшей шеей в разные стороны.

Дожевав, Фёдор откинулся на спинку стула и радостно произнёс:

— Вы не поверите, но Ванькины ребята остались живы!

«Началось! — печально подумала Князева. — Посттравматический психоз, или как там это называется…»

— Как это? — пришёл в себя Нил. — Дом же сгорел…

— Точно, но до этого доблестные полицейские обнаружили подпол и спустились его посмотреть… Представляете, взрыв застал их в убежище… Они, конечно, подугорели к нашему приезду, зато живы… Нет, есть всё-таки бог на свете!

— Ты сейчас правду говоришь?

— Отвечаю! — расхохотался Кольцов. — Если бы сам их не видел — ни за что не поверил бы. Я когда Молину по телефону рассказывал, он подумал, что я с катушек слетел… Представляете!?

— Господи, как хорошо, — пришла в себя Зинуля. — Федя, Феденька, ты иди, помойся, а я вам пока кровати застелю…

Но вместо ответа она услышала громкий раскатистый храп Кольцова.

Вдвоём с Нилом они кое-как дотащили босса до диванчика и положили спать прямо в одежде — грязного, провонявшего насквозь едкой гарью и дымом.

* * *

Молин сидел на больничной койке с забинтованной ногой и хмуро рассматривал разместившихся напротив работников агентства «Ринг», прибывших в полном составе по его «приказу» на следующий день после происшествия.

— Завтра, — он посмотрел на Зиночку, вопросительно приподнявшую бровь, — ну, край, послезавтра я выйду на работу. Перелома нет, а связки — ерунда. Сидеть я и в кабинете смогу. И ты, Князева, меня не гипнотизируй! Лучше Крапивина навести, чутьё мне подсказывает, что тебе он расскажет больше, чем моим парням. А то придумал себе легенду, мол «пришёл к фермеру несушек купить и нечаянно в люк провалился…» А про то, что в забытьи шептал о бункере и человеке каком-то — не помнит… Видите ли, бредить он изволил! Короче, выходите на связь, ежедневно. Если что по линии официального следствия понадобится — обращайтесь сразу же. Понятно?

— Так точно, товарищ подполковник! Разрешите идти? — чересчур браво откликнулся Кольцов.

— Ты мне тут не паясничай, — Иван снова поморщился от боли. — Идите…

Вернувшись в офис, троица сыщиков расположилась за столом.

— На сегодняшний день вырисовывается следующая картина… — Фёдор помолчал и уточнил. — Слабо вырисовывается… Но! Что есть — то есть! Пострадавший из-за внезапного банкротства «Экстры» господин Лыков Пётр Ильич решает наказать нечистоплотных менеджеров во главе со своим братом Савелием Ильичом. Для начала он собирает сведения о работе банка, которые помогают ему посчитать ориентировочную сумму присвоенных денег. Не знаю, чем он там руководствовался: то ли знанием среднестатистических объёмов по «откатам», то ли манипуляциями с оффшорами или объёмом выдачи заведомо невозвратных кредитов… Нам не столь важно… Главное, он определил, сколько можно «стрясти» с бывших банкиров. Предполагаю, что сумма внушительная. Если учесть стоимость активов Горелова, озвученную некоей Китти, и количеством денег, найденных на даче у Чайникова, — уже получается порядка пятнадцати миллионов в валюте. Причём — если ты, Зинаида, не ошибаешься и ничего не путаешь, — из разговора покойной Смагуловой с сыном Якова Ворона Иосифом ясно следующее: шесть миллионов, найденные у Чайникова, их разочаровали, да и Флора своим поведением дала понять, что грабители обнаружили далеко не всё. Кроме того, не стоит забывать о Поликарпе Васильевиче Киме. Думаю, он поживился не меньше остальных. Однако о его персоне — ни слуху, ни духу…

По моим предположениям, план Петра Ильича сводился к похищению и запугиванию нечистых на руку банкиров с целью изъятия денег, что ему частично удалось реализовать. Итак, раскручивать клубок предлагаю через Иосифа Ворона — тут у нас по крайне мере есть видео, подтверждающее его знакомство со Смагуловой. Не отвертеться…

— А почему не с Крапивина? — удивилась Зинаида. — Он — единственный, чьё местонахождение нам доподлинно известно. К тому же у меня на него тоже рычаги воздействия имеются…

Нил и Фёдор вопросительно уставились на Князеву.

— Какие рычаги? — не понял Нил.

— Вот именно — какие? — присоединился Кольцов. — Он у нас — полусвидетель, полупотерпевший.

Зинаида покраснела как варёный рак. Она встала из-за стола и, надеясь скрыть своё замешательство, принялась наливать воду в чайник, отвернувшись от приятелей.

— Зина, что происходит? Что такое знаешь ты и не знаем мы? Быстро колись!

— Уф-ф! Наехали, — попыталась отшутиться Князева.

— Рассказывай, говорю, зубы не заговаривай, — продолжал натиск Кольцов.

— Просто я встретила Изольду… Вернее, не Изольду, а Валентину — няню крапивинских внуков… Вернее, не внуков, а мальчишек из детского дома, над которыми Ян с матерью оформили патронаж и получили разрешение на то, чтобы провести вместе с ними лето… — попыталась выкрутиться Зиночка, чувствуя, что получается не очень…

— Ты хочешь сказать, что Крапивина уехала на отдых вместе с детьми?

— По-видимому, да. С детьми и Валентиной. А учитывая, что мальчиков они любят как родных и планируют опекать и дальше, то вряд ли Крапивина обрадует перспектива проходить соучастником по уголовному делу. Тут он не только реноме себе подпортит, но и права видеться с подопечными лишиться может… Я бы использовала это при разговоре с Яном. Пусть выбирает, что ему важнее: Лыкова покрывать и грабежами заниматься или дети…

— Слабенький аргумент, конечно… А тебе не кажется, что это всё чересчур противоречиво? С одной стороны — парень задумался о воспитании сирот, а с другой — влез в явный криминал. Он что, надеялся, ему всё с рук сойдёт? Или он — не у дел?

— Не знаю! Что слышала у торгового центра — всё вам рассказала: имя Яна не упоминалось, но прозвище «Ласточка» — фигурировало.

— А почему никто не говорит о сёстрах Наталье и Татьяне? — вставил Нил. — Или их «пришить» не к чему… Но Наталья… Она же — участковый… По идее, её можно опросить на предмет информации о проживающей на её участке семье Лыковых.

— Логично, но нам не по зубам — заняться этим могут только официальные представители правоохранительных органов. Молин уже отдал распоряжение. Давай, Зинуля, навести Крапивина, только не тупи и разговор на диктофон записывай… Учись у Нила!

Телефон запиликал так неожиданно, что Зиночка вздрогнула.

— Кто там ещё? — как бы между прочим поинтересовался Кольцов.

— Не знаю, с неизвестного номера звонят, — Зина выжидательно посмотрела на друга.

— Ну! Чего ждёшь, принимай звонок! — поторопил Фёдор.

Зинуля нажала зелёный кружок на сенсорном экране и включила громкую связь.

— Алло, я слушаю! — спросила она.

— Слушай внимательно! — грубый голос на другом конце усмехнулся. — Не отдадите деньги и бумаги — буду всех по очереди отправлять вслед за Флорой. Понятно? Я спрашиваю: «Понятно?!»

Зиночка переводила взгляд с Фёдора на Нила, ошарашенная услышанным.

— Давай, не молчи! — прошипел Кольцов.

— Извините, я вас не понимаю… — начала Князева.

— Не трать время на пустые слова! Быстро переключайте мозги и выполняйте приказ!

— Но почему именно мы? — с вызовом спросила Зина.

— Потому, Зинаида Львовна, что это ты со своим любовником организовала вывоз шести миллионов в Швейцарию! Тебя что, в детстве не учили, что чужого брать не следует?! Вздумаешь водить меня за нос — разоришься похороны устраивать! И сама подохнешь в таких муках, что врагу не пожелаешь! Обратишься в полицию — тебе конец! У меня есть интересные снимки: на них видно, как ты помогаешь Крапивиной сбежать с деньгами Гнома, а она, между прочим, под подозрением! Короче, с вас все деньги, а Лыкова с Крапивиным, если найдёте, можете себе забрать. А ещё лучше — на нары их определить, должен же кто-то за всё ответить.

Собеседник нажал отбой, и в трубке послышались короткие гудки.

От ужаса Князева покрылась испариной.

— Не факт, что звонивший — мужик, — медленно проговорил Кольцов. — Сейчас этих аппаратов — «voice changers», изменяющих голоса, — пруд пруди. Купи и звони… Технология простая: голос проходит через микрофон к плате, там меняет свою частоту и тембральную составляющую, а затем уже в модифицированном виде выходит на динамик. Так что пугать нашу Зину вполне могла и тётенька… Ты, подруга, не бойся, это тебя «продавливают», на понт берут… А насчёт «клишника» я сейчас уточню, в больнице ли наш циркач.

— Точно, пропал Ян Крапивин… — через минуту угрюмо сообщил Кольцов и матерно выругался.

Князева стояла с вытянутым лицом и боялась пошевелиться, толком не понимая, о чём сейчас разглагольствует Фёдор и почему так пристально рассматривает её Нил… Она судорожно соображала, зачем нужно было Цветову её подставлять… Как может в одном человеке сочетаться пылкая искренняя любовь и прожжённый подлый цинизм? А может, и нет никакой любви, просто использовал её Свят в своей продуманной многоходовке?

Кольцов замолчал на полуслове и внимательно уставился на еле живую напарницу.

— Или?.. Или ты нам хочешь ещё о чём-то рассказать? Зинаида, не молчи! — попросил Фёдор, он словно сам испугался случайно пришедших в голову мыслей. — Не молчи, Зина! — повторил он.

— Сколько может весить шесть миллионов евро? — еле выдавила из себя Князева.

— Миллион евро пятисотками — два килограмма двести граммов, — моментально ответил Нил. — Соответственно, шесть миллионов — тринадцать килограммов двести граммов.

— Точно… Тринадцать килограммов, — словно в бреду повторила Зина. — Он тогда и проговорился… Он сказал: «Тринадцать килограммов…». Что я натворила!? — на глазах Князевой появились злые слёзы.

Нужно отдать должное мужской половине немногочисленного коллектива агентства «Ринг»: Кольцов и Моршин выслушали рассказ напарницы без лишних эмоций, ни разу не перебив повествования.

— Ладно, — подытожил Фёдор. — Едем к Казимировичу, старый аферист на этот раз точно допрыгался.

— Вы меня ненавидите? — Зиночка посмотрела на сослуживцев.

Нил молчал, делая вид, что цветочный орнамент на чайной чашке сейчас является для него наиважнейшим предметом рассмотрения.

— Мы — не дураки! — отрезал Кольцов. — Знаешь, чем дурак отличается от умного? При возникновении проблемы дурак тотчас начинает излагать своё отношение к ней, а умный — предлагать пути решения! — не дождавшись ответа, разъяснил он. — Едем к Казимировичу!

— Ты расскажешь обо всём Молину? — поинтересовалась Зина.

— Нет! Ни я, ни, надеюсь, Нил ничего подполковнику не скажем! Тем более у него от нас свои секреты тоже имеются. Правда, Нил?

— Да, конечно, — торопливо отозвался парень.

* * *

Аркадий Казимирович гостям не удивился. Старик выглядел неважно: бледный, с тёмными кругами вокруг глаз, он впустил в дом посетителей, держа в руке баллончик с нитроглицерином.

К удивлению Зины, Тусевич проводил их не в гостиную, а, миновав узенький коридор, открыл дверь в одну из комнат на первом этаже, в которой раньше ей бывать не доводилось. Судя по всему, данное помещение выполняло функцию библиотеки или кабинета. Многочисленные стеллажи от пола до потолка занимали книги.

«Да… В наше время, когда любую информацию можно выудить из интернета, в квартирах уже мало кто собирает такое количество печатных изданий», — подумала Зиночка, разглядывая корешки фолиантов, многие из которых были на иностранных языках.

Английская и немецкая литература Князеву не удивила, она прекрасно знала, что долгое время бывший учёный проживал и трудился за границей, но вот японская и корейская… Это для Зиночки стало неожиданностью.

Посередине комнаты располагался низкий стол, окружённый миниатюрными полукруглыми креслами.

— Присаживайтесь, — предложил хозяин.

Усевшись напротив двери в комнату, Зинуля обратила внимание, что в углу, в высокой подставке стоят несколько клюшек для гольфа.

Тусевич заметил любопытный взгляд соседки.

— Сейчас уже редко на поле выезжаю, — грустно произнёс он. — Да и грипсы[4] на рукоятках поменять пора…

— Господин Тусевич, надеюсь, мы сейчас обойдёмся без лишнего словоблудия и не станем упражняться в театральных постановках… Зинаиде угрожают! И я думаю, вы прекрасно знаете, кто и почему. Поэтому просветите нас, пожалуйста… — начал разговор Кольцов. — Или боитесь?

— Чего мне бояться, молодой человек? Я уже отбоялся… А вы, Зиночка… Вы же сами настаивали на разговоре с Изольдой!? Вы фактически напросились проводить её до самолёта. Разве я не прав?

— Правы, — не стала отпираться Князева. — Но про плохое самочувствие вы схитрили, чтобы вынудить меня отнести чемодан лично! Наверняка есть записи с камер, как я передаю его стюарду.

— Мне действительно было плохо, — вяло отозвался Тусевич и посмотрел в глаза Зинаиде.

— Аркадий Казимирович, не отвлекайтесь, — напомнил о себе Фёдор. — Рассказывайте по порядку: куда влипли вы и куда втянули нас…

— Расскажу, что знаю, — начал Тусевич. — В данной истории все упускают главное. Все помнят тот факт, что Савелий Ильич Лыков не был акционером, а лишь числился директором коммерческого банка «Экстра» и совершенно не задумываются над вопросом о происхождении капитала, необходимого для деятельности финансового заведения. Вот вы знаете, у кого господин Савелий Лыков взял деньги на открытие банка? Минимальная сумма его стартового капитала составляла около полумиллиарда рублей! Согласитесь, немало! А если учесть, что — в отличие от брата Петра! — Савелий умом не блистал, был неразборчив в связях и болезненно честолюбив, то не трудно догадаться, что ни идея, ни финансы ему не принадлежали с самого начала. Его задачей было подобрать лучших специалистов да осуществлять контроль, но — как мы сегодня знаем — он и с этим не справился. Вам когда-нибудь доводилось слышать о корейской мафии?

Зиночка встрепенулась, но Фёдор легонько наступил ей на ногу.

— Молчите… И я до этого случая ничего не знал, а это — очень скрытая организация, многоступенчатая, законспирированная, со сложной структурой управления. Так вот, ещё во времена работы в компании брата сдружился Савелий Ильич с начальником ЧОПа. И начал этот Поликарп Васильевич Ким капать на мозги Савелию, мол, почему ты у брата на вторых ролях, почему собственного бизнеса не откроешь? Стал намекать, что есть люди в Америке, которые сами светиться не желают, но в создании банка на территории России очень заинтересованы. Деньги могут передать любыми путями: хоть наличными, хоть через подставную компанию… Условие одно: каждый год возвращать инвесторам по десять процентов от вложенной суммы «чёрным налом». Банковская сфера хоть и является очень выгодным направлением, но заниматься именно таким бизнесом способны не многие. Пётр как мог брата отговаривал, только тот к тому моменту уже зачитывался написанным господином Чайниковым сказочным бизнес-планом на ближайшие пять лет, по которому поставленное «американцами» условие казалось не только легко выполнимым, но и архивыгодным для самого Савелия. Чайников сразу смекнул, что его потенциальный шеф ничего в банковском деле не смыслит, и нарисовал ему на бумажке «расчёт двоечника из школы для идиотов»: «Возьмём деньги, раздадим кредитов под семнадцать годовых, да комиссии, да процент за обслуживание… За пять лет «поднимем» дохода восемьдесят пять процентов, пятьдесят вернём, а на тридцать пять — в наваре… А это — сто семьдесят пять миллионов рублей!» Савелий Ильич, видимо, сумму барыша в уме разделил, и вышло у него почти три миллиона в месяц. Он Чайникову и заявил, мол, выкрути мне сразу на домик у моря да каждые тридцать дней перечисляй по миллиончику, а потом… Потом «рули» на своё усмотрение, а я буду звонить и изредка навещать… На том и сговорились… Только Чайников и Горелов свою выгоду пуще хозяйской блюли… В общем, через три года всем стало понятно, что условия выполнить возможным не представляется! Тогда Поликарп и предложил дерзкую схему с заведомо обманным инвестированием Петра. Лыкову открывают кредитную линию под залог всей недвижимости с огромным дисконтом. Банк сливается, предприятие банкротится, а залог продаётся в нужные руки за смехотворную сумму. Новый хозяин, представляющий интересы заокеанских собственников, продаёт активы по реальной стоимости и… все довольны. Кроме Петра, разумеется!

Но, как говорится, «перед смертью не надышишься», и банкиры заворовались так, что под раздачу попали все крупные клиенты банка. Только и это не позволило Поликарпу исполнить свои обещания перед акционерами. Думаю, поэтому Ким залёг на дно и затаился.

Лишь спустя полтора года Пётр Ильич во всём разобрался. Посчитал, прикинул и решил, что слишком жирно будет оставлять «грабителям» то, что они успели «наварить». Так как законных рычагов изъять у них эти средства просто не существует, решил он действовать по-своему…

— Понятно, — кивнул Кольцов.

— Ничего вам не понятно, — выдохнул Тусевич. — Флора — дура… Она не за Гнома своего боялась: больше всего ей было жалко денег, вот она и наняла охрану. Про то, что пропавший Алексей Горелов выдал доверенность на продажу всей своей заграничной недвижимости, Флора узнала от его любовницы, а когда представила, как на банкира надавили, — запаниковала… Чайников — далеко не супермен: сдаст сразу, как только на него кулаком замахнутся… Так, собственно, и случилось, но к тому моменту Флора Эмильевна часть денег перепрятать всё-таки успела. За то и поплатилась…

— Вы хотите сказать, что Смагулова убила Чайникову за сокрытие денег? — не поверила Зиночка. — Как-то не вяжется. Студентка-отличница… Нет, я понимаю — ненависть, желание отомстить за отца, но ни за что не поверю, что она взорвала Флору из-за денег… Тут явно что-то другое.

— Зинаида, — строго прервал её размышления Кольцов. — Давай не будем версии озвучивать, тем более — сырые и необоснованные. Потерпи, мы сюда не за этим приехали, — и, обращаясь к Тусевичу, настойчиво порекомендовал: — Аркадий Казимирович, поясните, пожалуйста, откуда вы все эти тонкости и нюансы знаете: условия инвесторов, расчёт Чайникова…

— Изольда рассказывала, — сообщил Тусевич и нехотя добавил: — Отношения у нас. Познакомились благодаря Цветову, стали общаться… Ну что вы все на меня так смотрите, думаете, легко одному на старости лет куковать?

Казимирович вздохнул и, извинившись перед сыщиками, прошёл в ванную.

— И тут любовь! — не удержался от едкой реплики Фёдор. — Вот правда, все проблемы из-за неё! Пообещай мне, Нилушка, что как только я жениться надумаю, ты лично меня пристрелишь.

— Фёдор, перестань паясничать, — перебила закоренелого холостяка Зиночка. — Тут не про любовь, тут про деньги и преступления… Ты почему о самом главном не спрашиваешь? Зачем они бабки вывезли?

— А ты думаешь, он знает, что в чемодане было? — вопросом на вопрос ответил Кольцов. — Про этот чемоданчик ты, Зинаида Львовна, лучше у своего любимого поинтересуйся… Где твой иллюзионист появляется — там сам чёрт ногу сразу сломает.

— Мы же договорились, что не лезем в личную жизнь друг друга, — обиженно напомнила Зина.

— Так твоя личная жизнь уж больно криминалом попахивает, — не сдавался Кольцов.

Прошло минут десять, Тусевич не возвращался.

— Что-то наш рассказчик в ванной задерживается. Вам не кажется? Может, поплохело ему? — забеспокоился Нил.

— Ты что, предлагаешь в дверь постучать, поинтересоваться? — поддел парня Фёдор. — Человек пожилой, всякое случиться может.

— Можешь смеяться сколько угодно, а я схожу и посмотрю, — спокойно ответил Моршин и вышел из комнаты.

— Я ещё сегодня планировала Иосифа Ворона поискать, — напомнила Зиночка Кольцову.

— Вот сейчас здесь договорим и поедем искать жениха Татьяны Ким. Идёт?

— Идёт, конечно. Слушай, и Нил пропал… Не нравится мне всё это… — и Князева сделала движение в сторону коридора, ведущего в туалетную комнату.

— Эй! — остановил Фёдор. — Здесь сиди, я сам посмотрю, может, действительно старику плохо… Сиди…

Через минуту Зина услышала, как около коттеджа Тусевича затормозила машина.

— Фёдор, Нил, Аркадий Казимирович, — позвала она мужчин. — Кто-то к дому подъехал…

Зинаида не успела дождаться ответа, как дверь открылась, и на пороге появилась Наталья Поликарповна Ким, одетая в строгую юбку и форменный китель.

— Здравствуйте, — Князева улыбнулась и двинулась навстречу участковой с протянутой рукой.

— Замри! Не суетись! Слушай меня внимательно! — повелительным тоном произнесла Ким. — Сейчас выходишь вместе со мной и садишься в машину. Повтори!

— Фёдор! — закричала Зиночка, отступая вглубь комнаты и ища глазами любой предмет, который мог бы послужить в качестве орудия обороны.

— Не будь дурой! Кольцов тебя не слышит, и только от тебя сейчас зависит, сможет ли он вновь обрести способность слышать, видеть и передвигаться, — Наталья презрительно ухмыльнулась. — Повторяю для тупых: выходи и садись в машину. Если начнёшь делать глупости, то за них ответят не только твои друзья, но и родственнички… Например, многочисленное семейство из славного города Загорска.

Когда на выходе из комнаты Зина поравнялась со стоящими в углу клюшками, её рука непроизвольно потянулась в их сторону, но в этот момент один из узких стеллажей бесшумно отворился вовнутрь, и в образовавшемся проёме возник Крапивин.

Он приложил поднятый палец к губам, призывая сохранять молчание.

Зина жест поняла и молниеносно отдёрнула руку.

— Она не одна, — прочитала по губам Зинаида. — Не бойтесь, вы нужна им живая.

Зина вышла в коридор и направилась к двери, поравнявшись с гостиной, заглянула вовнутрь.

Прямо на полу лежали Казимирович, Кольцов и Моршин. Около них на корточках сидела точная копия местной участковой, только — в отличие от Натальи — её сестра была одета в джинсы и чёрную майку с иероглифами, а в обтянутой медицинской перчаткой руке Татьяна держала одноразовый шприц.

— Они живы? — не удержавшись, спросила Зина.

— Да, — ответила вторая Ким, пряча в сумочку ещё два использованных шприца.

— Быстрее, Зинаида, не тяни, сами виноваты, — снова раздался требовательный голос Натальи, — когда вам говорят вернуть деньги, не стоит отвлекаться на никчёмные расследования.

Зина решила не испытывать терпение «ганпхэ» и подчинилась команде.

Около коттеджа стоял синий «Фольксваген» с номером «206».

Татьяна уселась за руль, а Наталья, подтолкнув Князеву внутрь салона, разместилась рядом с пленницей.

Выезжая с территории, участковая помахала рукой стоящему около шлагбаума Олегу Николаевичу.

— Всё нормально? — прокричал толстяк.

— Спасибо, всё отлично! — ответила Ким.

Микроавтобус выкатил из ворот и, миновав Озёрное, выскочил на трассу.

— Зинаида, посмотри в окно, это не твои знакомые за нами гонятся? — скороговоркой выкрикнула Наталья.

Зина машинально повернулась и тут же почувствовала резкую боль от укола в шею. Она моментально обмякла и погрузилась в глубокий сон.

Глава 19

— Фёдор! Фёдор, очнись! Ты живой? — Нил изо всех сил тряс напарника за плечи.

Приглушённый голос помощника долетал до сознания Кольцова словно подземный гул. Сыщику казалось, что он бесцельно бродит в лабиринтах тёмных пещер, петляя по извилистой тропинке. Чувства притупились, слабость и апатия полностью завладели телом. Еле переставляя ватные ноги, он пытался прислушаться к невнятному зову, но, не в силах совладать с навалившейся ленью, замер на месте. Гул стих. Картинка сменилась. Теперь Фёдор ощутил себя в густом облаке серого тумана. Плотный пар поднимался от земли, дышать становилось труднее…

Кольцов застонал.

Шатаясь, Моршин открыл дверь в ванную и, шагнув вовнутрь, огляделся. Около душевой кабинки стоял вместительный пластиковый таз.

Недолго думая, Нил наполнил ёмкость ледяной водой и, с трудом дотащив тяжёлую ношу до места, обрушил всё её содержимое на своего босса и Казимировича. После чего, поскользнувшись на гладкой мокрой плитке, не удержался и рухнул сверху.

— Ё-моё! — прохрипел Фёдор, наконец открыв глаза. — Что происходит?

— Слава богу, ты живой! — улыбнулся Нил. — Я уже минут двадцать пытаюсь тебя в чувство привести.

— Привёл?! Слазь! — насквозь мокрый Кольцов похлопал рукой по кафельному полу, сплошь залитому водой. — Что с Казимировичем? Где Зина?

— Казимирович рядом с тобой, тоже был без сознания… А Зина… Зина исчезла.

Кряхтя и шатаясь, детектив поднялся на ноги и, бросив взгляд в сторону постанывающего Тусевича, распорядился:

— Займись хозяином, а я посмотрю снаружи.

На улице Фёдор стянул с себя мокрую футболку и, отжав её, повесил на перилах террасы. Затем, обнаружив около двери резиновые «кроксы», обулся и направился прямиком к домику охраны.

Уже вечерело.

В поисках телефона он похлопал себя по бёдрам, но аппарата не обнаружил. Зато в заднем кармане джинсов оказался размокший, вчетверо сложенный листок.

Остановившись на полдороге, Фёдор принялся читать напечатанный на компьютере текст: «Кольцов, не усугубляй ситуацию! Любой контакт с правоохранительными органами либо их представителями — включая Молина — приведёт к смерти людей. У тебя ровно три дня. Верните деньги и банковские чеки — ты знаешь, о чём речь! Один неверный шаг с твоей стороны, и все будут убиты. Если ты понял — прикажи Тусевичу не выключать свет в доме сегодня ночью. Если ты не принимаешь наши условия, смотри завтра «Новости» — надеемся, небольшой теракт в Кумске будет доказательством серьёзности наших намерений…»

— Уроды! — Кольцов злобно выругался и с полдороги вернулся в коттедж Тусевича.

К его удивлению, в доме никого не оказалось. Нил и Аркадий Казимирович будто испарились. Воды на полу также не наблюдалось, зато в коридоре стоял тяжёлый моющий пылесос, которым, по всей вероятности, и была ликвидировала огромная лужа.

— Эй! Вы где? Выходите, мне не до шуток! — прокричал сыщик, заглянув во все комнаты.

Тишина.

Дойдя до кабинета, где они беседовали с хозяином дома, Кольцов увидел, что угловой стеллаж неплотно придвинут к стене, а ухватившись за боковую стенку, он удивился, с какой лёгкостью корпус развернулся на девяносто градусов, обнаружив узкий проход.

— Охренеть! — не удержался от возгласа Фёдор.

Он протиснул своё мощное тело в потайной проход и оказался в ярко освещённой комнате без окон. Узкая кровать, комод, огромное трюмо, туалетный столик, заваленный гримёрными принадлежностями, париками, усами и грудой специальной косметики…

Ящики комода также были доверху набиты странными вещами, начиная от наборов цветных линз для глаз и заканчивая накладным животом, имитирующим восьмой месяц беременности…

— Охренеть! — снова повторил Кольцов. — Гримуборная Мосфильма какая-то… Или областного цирка, — поправил сам себя сыщик.

— Классно! — отозвался Нил, сидящий рядом с Крапивиным на кровати.

— Крапивин?! — удивился Фёдор. — Ты же в больнице должен быть!

— Сбежал, тем же вечером сбежал… — снова встрял Нил. — Санитаром прикинулся и свалил… Его бы там, в больнице убили… Ну да он тебе сам всё объяснит.

— Уж он-то объяснит, — тихо пробормотал Фёдор.

Смуглый и сухопарый, одетый в чёрный спортивный костюм с капюшоном, Ян выглядел гораздо моложе своих лет.

«Глаза серые раскосые, кожа смуглая… а парень-то действительно на азиата похож», — подумал про себя Кольцов.

— Ян Крапивин, — «клишник» протянул руку Кольцову. — А вы, стало быть, Фёдор. Мне мама про вас рассказывала… Изольда Викторовна…

Фёдор молча пожал циркачу руку.

— Что с Тусевичем? — сухо спросил он.

— Старик неважно себя чувствует, наркоз в таком возрасте гораздо хуже переносится. Пусть отдохнёт. А вы, смотрю, бодряком…

— Бодряком… — недовольно хмыкнул Фёдор. — Мне бы попить, а то сушит ужасно.

— Пойдёмте на кухню, там есть чай, а в холодильнике — минералка, — с этими словами Ян вышел из комнаты.

— Ты ему веришь? — Кольцов пристально посмотрел на Нила.

— Ну он же меня откачал… Если бы хотел, мог с нами всё что угодно сделать, пока мы там мешками валялись, — задумчиво ответил парень.

— Ладно, послушаем ещё одного акына… Что он нам петь станет, — резюмировал Кольцов.

— Слишком распространяться не буду, — начал Крапивин, когда все уселись за столом. — Думаю, вам и так всё понятно — хотели одного, но в результате получили совсем другое. Если бы изначально знали, кому реально принадлежит банк «Экстра», думаю, что и банкиры, и вкладчики вряд ли согласились бы иметь дело с данным заведением. Эта группировка ни перед чем не остановится. Поэтому питать иллюзий насчёт их гуманности не стоит. Они уже убили Чайникова и Горелова.

— А Смагулова? Амина Смагулова, получается, она с ними заодно? — задал вопрос нетерпеливый Моршин.

— Смагулова… По официальной версии пронесла в больничную палату взрывчатое вещество. Сколько там бабахнуло в тротиловом эквиваленте? Грамм сто пятьдесят?

— Вы это так спокойно рассказываете, — холодно заметил Кольцов, — будто одобряете… Вы же — взрослый и неглупый человек, неужели не могли воспрепятствовать?

— Представляете — не мог! — глаза Яна полыхнули дерзким огнём. — После того, как всем стал заправлять Поликарп, — не мог! Мы оказались заложниками… Эти «ганпхэ»… Они умеют находить рычаги воздействия. Вот теперь и вы попались…

— Откуда такое известно?

— Из записки в кармане ваших джинсов. Извините… Прочитал…

— А что Пётр? Тоже погиб? — сухо поинтересовался Фёдор.

— Около недели тому назад.

— Тогда кто тот бородач, с Каином?

— Брат Петра — Савелий. Они похожи, мне потребовалось не так уж много усилий, чтобы загримировать его, и ни у кого не возникло сомнений, что это Пётр.

— Ни у кого — это у кого? — голова Кольцова гудела, остаточные явления наркоза и поток запутанной информации делали мозги неповоротливыми.

— У всех, — раздражённо ответил Крапивин.

— Ничего не понимаю! — признался Фёдор. — Давай с самого начала и по порядку.

— Нас объединил Пётр Лыков. Мы все: я, Ворон, Смагулова и Анна…

— Какая Анна? — сразу перебил Кольцов.

— Анна Терещук, владелица предприятия по переработке органических отходов, которая жила в доме Лыкова вместе с дочерью и торговала в магазине…

— С ума сойти можно, — вставил Нил.

— Так вот, мы планировали наказать банкиров и вернуть наши деньги, у Петра был отличный план их использования. Он собирался вложить вырученную сумму в новое прибыльное предприятие и обеспечить всех работой.

Крапивин тяжело вздохнул и с вызовом посмотрел на ухмыляющегося Фёдора.

— Не надо иронии, — устало заявил он. — Каждый ищет свою правду и свои пути решения проблем…

— Да я, собственно, ничего и не говорю, — насмешливо возразил сыщик.

— Но ты так смотришь…

— Каждый смотрит, как считает нужным, — парировал Кольцов и требовательно добавил: — Дальше!

— Пользуясь моим умением перевоплощаться, мы похитили Горелова и без труда смогли заставить его подписать доверенности на распоряжение и продажу его заграничной недвижимости. В настоящее время объекты сдаются в аренду, доход используется на обеспечение существования нашей группы и поддержание имиджа фермерской деятельности. Пётр собирался продать дома только тогда, когда будут изъяты деньги у Чайникова и Поликарпа Кима, которого мы так и не нашли… Сейчас я уже понимаю, что в нашей группе был «крот». И я больше чем уверен, что это — Анна, думаю, она и сообщала Поликарпу всё о наших планах. Это она познакомила Ворона с Татьяной и ввела сестёр в наш круг, доказав их неоспоримую пользу в деле. Представляешь, мы даже радовались, когда Наталье удалось перевестись участковым в Озёрное. Сёстры Ким рассказали нам, как ещё в детстве побывали в Америке, где им довелось познакомиться с членами корейской бандитской группировки «ганпхэ», к которой принадлежала пожелавшая удочерить их семейка. Таня так вообще была помешана на правилах существования банды и могла без умолку тарахтеть о структуре власти и отлаженной системе конспирации. Сёстры постоянно делали вид, что разыскивают ненавистного папашу, дабы отомстить за своё сиротское детство. Теперь я понимаю, что это они намеренно убили Горелова, а затем и Чайникова, — потому как каждый из них требовал призвать к ответу Поликарпа. И Горелов, и Чайников доказывали Лыкову, что именно Ким идеолог всего, что случилось с банком.

— Убили?! — нахмурился Фёдор.

— Горелова сожгли в печи ещё в Верхнебугрово. Там вообще была целая история. Мы производили мясокостную муку, чему и заставляли обучаться Алексея Горелова. Охраняли его по очереди. Так как по указанию Петра мы все должны были где-то появляться, общаясь с другими людьми, ну, короче, не пропадать надолго из поля зрения бывших знакомых и друзей. Пётр в то время занимался строительством усадьбы в Озёрном. Сам понимаешь: сделать по-тихому подземный ход, нанять бригаду из другого региона, технику и прочее — всё это требовало его присутствия на месте. Я оформлял мировое соглашение с целью обратного выкупа ресторана, Ворон работал в цирке у отца, Амина взяла на себя рекламные кампании и время от времени реализовывала продукцию. Анна с дочкой всегда находилась в доме или в торговом павильончике. Так вот, в ту ночь дежурившая Анна якобы позвонила Татьяне Ким, сообщив, что Горелов отравился газами у печи. Примчавшаяся Татьяна приняла решение сжечь труп и избавиться таким образом от тела.

— А как на это отреагировал Лыков? — поинтересовался Фёдор.

— Он был страшно разгневан, хотел даже прекратить всю деятельность нашей группы. Не верил Татьяне. Но Анна так плакала и заступалась за Ким… Да и все мы тогда встали на её строну, ему пришлось смириться. Правда, с тех пор он меньше посвящал нас в свои планы.

— Видимо, за это вы его и приговорили! Расскажи мне, как погиб Лыков? — вкрадчиво проговорил Фёдор.

— Самоубийство, — медленно произнёс Ян и опустил глаза.

— Врун ты, Ласточка, а врать совсем не умеешь… — хмыкнул Кольцов.

— Фёдор! Ты чего? — от такого поворота Нил, не удержавшись, чуть не подпрыгнул на месте.

— Помолчи, приятель! Сейчас самое интересное начнётся! — осадил его старший товарищ.

Он резко соскочил со стула и кинулся к Крапивину.

Ян попытался уклониться, но Кольцов схватил его за предплечье, с силой вывернув руку.

Худосочный «клишник» обмяк и взмолился:

— Фёдор! Прекратите немедленно, что вы делаете, вы меня изувечите.

— Невелика потеря! Быстро говори, кто убил Петра Лыкова, думаешь, я ничего не понял? Думаешь, я не прочитал и не узнал всё об этом человеке… Об этом очень, между прочим, умном, продуманном и рассчитывающем каждый свой шаг человеке. С чего вдруг ему себя жизни лишать? Пока он вместе с вами не реализовал и половины задуманного… Кто вы без него? Колись, гнида, что с Петром сделали?

— Он сам, сам… Он взял ружьё и застрелился. Сказал, что «благими намерениями выстлана дорога в ад» и что в случае провала нам следует всю вину повесить на него одного, а потом застрелился.

— Ты своими глазами видел?

— Да, своими! — с вызовом ответил Ян.

— Так, может, и записка предсмертная имеется?

— Имелась! Только её Ким у меня забрал…

— А тело? Где его труп? Тоже сожгли? Кто сжигал?

— Я сжигал. А что мне оставалось делать?! Ты прямо как Поликарп! Он когда объявился, тоже мне не поверил! Но подумав хорошенько, заставил Савелия занять место брата. Чтобы никто из посторонних не догадался. А с нас клятву взял, что деньги и чеки, которые в распоряжении Петра имелись, мы ему отдадим. Иначе, обещал, все трупы на меня и Савелия повесит, а Наталья нас на зону отправит. Да отпусти, наконец… Сил нет!

— А ты прямо Геракл, один сжёг бывшего друга? — недоверчиво переспросил Кольцов, разжимая руки.

— А ты бы на моём месте как поступил?

— А я бы на твоём месте никогда в такое дерьмо не вляпался! — отрезал Фёдор. — Ещё детей усыновить хочешь! Чему ты их научишь?!

— Не тебе судить, — с усмешкой парировал Крапивин. — Жизни научу! Как выживать, научу!

— Может, хватит? Может, лучше позвонить Цветову и Савелию? — на кухню, держась рукой за сердце, вошёл Тусевич.

— Аркадий Казимирович, шли бы вы обратно и прилегли… Я ещё не закончил с допросом. А звонить пока никому не надо. Слышите? Никакой паники и никакого движения на ближайшие три дня. Мне сначала Зину найти нужно.

— С допросом! С каким допросом? Да вы мне должны быть благодарны, — возмутился Крапивин. — Это я, между прочим, вас час тому назад в чувство приводил…

— Я тебе буду благодарен при одном условии: когда ты мне Зинаиду Князеву вернёшь живой и невредимой. Понял? А иначе ты у меня загремишь так, что мало не покажется… Говори, каким образом оказался в туннеле? Почему не сбежал со всеми?

Ян поднял разочарованный взгляд на Фёдора, который не торопясь занял своё место за столом.

— «Хитры вы, собаки легавые, с подходцами вашими…»

— Ты мне здесь классику советского кинематографа не цитируй. У меня дедлайн. Поэтому лучше просто отвечай на мои вопросы.

— Поликарп был взбешён выходкой Амины, точнее — взрывом, который она устроила в палате Флоры. Он объявил, что всем нужно покинуть Озёрное как можно скорее, так как не сегодня-завтра нагрянет полиция. Чтобы не оставлять никаких следов, было решено забрать спрятанные деньги, а в дом заложить взрывчатку.

Он замолчал.

— Не буксуй! — приказал Фёдор.

— Но как ты понимаешь, денег-то уже в доме не оказалось… Наличку, чеки на предъявителя и документы на отобранную у Горелова недвижимость не нашли…

Крапивин посмотрел в глаза Кольцову, хитро подмигнул и рассмеялся.

— Дальше… — прошипел Фёдор.

— Нас с Савелием связали и начали бить… А тут — вы! Ну хоть раз родная полиция вовремя подоспела. Спасители наши! Да и таймер тикает… Времени до взрыва не так много оставалось… Они сбежали, а я, пока вы с замками копошились, успел от верёвок освободиться и Лыкову помочь. Даже записку с предупреждением вам на столе оставил. Затем я в тоннель метнулся, там оступился и упал, остальное помню плохо, а Савелий в бункере спрятался… Ну а дальше… Вы всё знаете…

— Слышь, гуттаперчевый, ты из меня дурака-то не делай! Если бы ты из дома драпал, то в подземелье своём обязательно с Нилом повстречался бы, который из магазина по туннелю до нас добрался. Значит, не так всё было, и торопился ты не из дома, а, наоборот, в дом. Думаю, твои бывшие товарищи тебя с собой прихватили. Я ведь, когда с вышки беглецов приметил, то четырёх человек разглядел. Но когда Нил за нами вернулся, так только про троих рассказывал. Вот и получается, что ты, как человек ловкий и тренированный, сбежать умудрился. А вот зачем ты назад ломанулся?

— Думай, что хочешь… всё равно уже ничего не докажешь! — огрызнулся Ласточка.

— А что? Кроме тебя и Лыковых, про бункер никто не знал? — спросил Нил, пристыженный тем, что сам не догадался о вранье «клишника» в туннеле.

— Никто, — подтвердил Ян.

— Чайникова как убили? — снова переключил на себя внимание циркача Фёдор.

— Он несколько дней назад бежать пытался, сначала предлагал лично все места на даче, где деньги спрятаны, показать, а потом такое отмочил… Ну вы видели на дороге…

— Твоя мать знает, что Пётр мёртв? — хитро поинтересовался Кольцов.

— Нет, не знает… Она бы не одобрила эту нашу затею, и потом: она бы тогда отказалась деньги вывозить.

— Затею?! — передразнил Фёдор. — Пять трупов у затейников… Ладно, мне тобой сейчас заниматься недосуг, пусть с тобой потом полицейские разбираются. Это, в конце концов, их прерогатива. Короче, приказываю! Сиди, Крапивин, тише воды и ниже травы до моего приезда. Да, и самое главное: сегодня ночью свет должен гореть в каждой из комнат! Это условие похитителей! Вставай, Нилушка, у нас с тобой полно работы!

* * *

В свой офис сыщики добрались уже затемно.

Фёдор включил компьютер, открыл скайп и в раздумье уставился на экран.

— Будешь звонить Цветову? — догадался Нил.

— Предположим, — недовольно буркнул Кольцов.

— Правильно! — одобрил Моршин. — Это самый рациональный вариант. Сколько там эти «ганпхэ» просят? Двадцать миллионов? Да для него это, как для меня — десять тысяч рублей. Пусть выкупает Зинаиду.

— А дальше? — отозвался Кольцов. — Как ты себе представляешь эту операцию, умник… Швейцария — не та страна, где тебе наличкой такие деньги сразу выдадут, между прочим, это двести килограммов чистого веса, если в американских бумажках. А потом, кому их отдавать? Ворам и убийцам?

— Тогда что делать? У нас со временем напряг…

— Знаю, — удручённо ответил Фёдор. — Помнишь, что нам утром Зинаида рассказывала? — неожиданно поинтересовался он.

— Про что именно?

— Про то, что Изольда родила Яна от Поликарпа…

— Но это — с её слов, сам «клишник» ничего о своем происхождении не знает…

— Я сейчас не о том… Я думаю, может, Изольда нам чего подскажет, может, догадается, где бывшего любовника найти можно?

— А как ты с ней свяжешься?

— Ты поможешь! У тебя телефончик директрисы детского дома остался?

Нил подтвердил предположение шефа кивком.

— Так звони, у неё наверняка все контакты Крапивиной имеются, они, когда детей под патронаж оформляют, обязаны регулярно на связь выходить. Мало ли что…

— Понял! — кивнул Нил, набирая номер.

Уже через несколько минут разговора Моршин размашисто записывал на листе телефон электронный адрес и скайп Крапивиной.

Кольцов, не раздумывая, тут же принялся звонить.

— Ян жив? — первое, что спросила обеспокоенным голосом Изольда.

— Жив, — отрапортовал Фёдор. — На руках вашего сына тащили…

— Спасибо, — не уточняя подробностей, поблагодарила Крапивина. — Спрашивайте, что хотели… Знаю, что вам нужно торопиться. Чувствую, что беда случилась, думала — с Янчиком.

— Поликарп похитил Зинаиду.

На другом конце повисло тягостное молчание.

— Понятно… — тихо ответила дама. — Но не волнуйтесь: у Зиночки длинная жизнь, запутанная и непредсказуемая, но — длинная.

— Изольда Викторовна, давайте обойдёмся без пророчеств, не за тем звоню, — поморщился Кольцов. — Меня интересует: можете ли вы предположить, где искать Поликарпа. Я понимаю, что вы давно не виделись и не общались, но вдруг вспомните что-нибудь… Поможете?

— Поликарп, Поликарп… Такой, как он, своего не упустит. Самооценка просто зашкаливает. При его далеко не исполинском росте умудрялся на всех снизу вверх смотреть. Мнил себя эдаким хозяином жизни. У него на плече даже татуировка в виде солнца, с маленьким иероглифом посредине. Шутил, мол, я сам себе светило… Что ещё? — женщина задумалась. — Вспомнила! Он верен национальным традициям, обожает настоящую корейскую кухню, без этой еды и дня не проживёт. Всегда мечтал стать владельцем такого заведения. Думаю, вам нужно поработать в этом направлении. Кстати, в Верхнебугрово одна корейская семья ещё с восьмидесятых содержит лучший в области национальный ресторан. Поликарпу там очень нравилось…

— В Верхнебугрово? — переспросил Кольцов.

— Да, — подтвердила Изольда. — Те корейцы вроде его знакомыми были, кажется, по фамилии Ан. Только постарше. Сами-то живы или нет, я не в курсе, но, может, детям бизнес передали… Вы, Фёдор, наведайтесь туда, у меня чувство такое…

— Понял, спасибо, — перебил Кольцов. — До свидания.

Он уже хотел было нажать отбой, но Крапивина сказала такое, от чего Фёдор пришёл в полное недоумение.

— Почему вы умалчиваете о деньгах? — произнесла Изольда. — Вы считаете, что я вывезла их из страны… Это не так! Деньги в надёжном месте, о котором знаем только я и Цветов. Не торопитесь думать о людях хуже, чем они есть на самом деле. А теперь — до свидания.

Абонент отключился, и в трубке раздались короткие гудки.

Приказав Нилу оставаться в офисе и быть на связи, Кольцов не раздумывая рванул в Верхнебугрово.

«Чертовщина! Просто какая-то чертовщина!» — думал он, несясь по пустынной трассе. — «Кто бы мог представить, что безобидная слежка за плюгавым ловеласом обернётся такой запутанной историей. Если всё закончится удачно — нужно завязывать с этой детективной деятельностью. Зинаиде — так однозначно! Пусть выходит замуж и занимается чем-нибудь менее опасным. Лишь бы только всё благополучно завершилось! А этот Ян Крапивин — ещё тот гусь лапчатый! Не всё рассказал, ох не всё! Почему он у Казимировича прятался и, судя по «гримёрке», наведывался к старику частенько… Отсиживался там… А Казимирович? Тоже подыгрывает? Жулик на жулике, артист на артисте… Столько трупов! Ради чего? Справедливости? Какой справедливости? Ладно, шут с вами, уроды! Мне сейчас Зинаиду спасать надо! Бедная Князева, как кур в ощип…»

Переведя дыхание и утихомирив буйство клокочущего негодования, Фёдор прибавил скорость…

В Верхнебугрово он попал заполночь. Поплутав по тёмным улочкам, подрулил к дому Анастасии Дудкиной и, откинув спинку кресла, моментально уснул.

— Подъём! — прокричала Настя, тарабаня красным кулачищем по кузову. — Ты чего, Фёдор, в машине дрыхнешь? Ко мне за платьем приехал? Зинаида прислала?

— Настя, здравствуйте, я к вам по важному делу, — с трудом разлепив глаза, Кольцов потёр лицо руками.

— Так пойдём в дом, умоешься, поешь… С ночи меня ждал, что ли?

— С ночи, — признался сыщик.

— А почему не зашёл? — Дудкина открыла ворота и помахала Кольцову, чтобы загнал машину.

На крыльце в одних трусах появился Николай.

— Настя, чего орёшь? — зевая, спросил муж.

— Гость у нас ранний. Ну, помнишь, я тебе рассказывала… Он с той девкой был, которая Варьке платье на свадьбу дала. Вот, забирать приехал…

Как ни странно, но незатейливый разговор фермерской четы подействовал на Фёдора как глоток свежего воздуха.

«Эх, жить бы так… В доме с яблоневым садом, с курями, с поросятами… Колбаску делать…» — завистливо подумал сыщик, но тут же был возвращён на грешную землю смачной тирадой Дудкиной.

— Коля, твою мать! Чего замер, как истукан! Я с гостем сама разберусь, а ты беги курей корми. Там, за сараем для поросят, бачок прихвати… Ну что уставился, чучело гороховое, поворачивайся живее!

Наспех позавтракав, Фёдор приступил к расспросам хлебосольной хозяйки. Собственно, его волновали два аспекта: действует ли в посёлке ресторан корейской кухни и может ли Настя ещё раз позволить ему осмотреть пустующий дом кума.

Дудкина прищурилась и пристально стала разглядывать Кольцова.

— Не хитри, — наконец произнесла фермерша. — Что стряслось?

— Да ничего особенного, — соврал Фёдор. — Просто ещё разочек взглянуть нужно.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнула хозяйка. — Чем наш кум проштрафился, раз он тебя со всех сторон интересует. И по дому, и по бизнесу…

— При чём тут ваш кум? Он что, имеет отношение к ресторану?

— Так ясный пень, что имеет… Ведь ресторан — его собственный, — заявила Настя.

— Как это? — оторопел Кольцов. — Ресторан корейской кухни принадлежит русскому? Я правильно понимаю? Кум — это человек, по-видимому, крестивший вашу дочь?

— Правильно понимаешь! — Настя улыбнулась. — Кум — это наш Костя, православный. Только не русский он, а кореец, Ан его фамилия.

— Да ладно! — не поверил своим ушам Фёдор. — Правда, что ли, кореец?

На веранде, где завтракал Кольцов, появилась растрёпанная со сна Варька. Она вежливо поздоровалась и протянула гостю свёрток.

— Передайте Зинаиде большое спасибо. Она меня платьем очень выручила. А насчёт православных корейцев… Вы что, действительно не знали?

— Нет, — искренне признался гость.

— В России их очень много, может, даже большинство от всех проживающих. Между прочим, есть даже славяно-корейское православное общество. Много священнослужителей. Я читала про епископа Феофана, а он в миру — Фёдор Сон, этнический кореец. Есть батюшки, есть клирики монастырские…

— Ты умылась уже, энциклопедия ходячая? Если да, то ступай, отцу помогай, ишь, расселась… Умничает… Не видишь, что у матери важный разговор, — рявкнула на Варвару Дудкина.

И, когда дочка ушла, добавила:

— Любит она крёстного своего, вот на каникулах у него официанткой подрабатывала. Да и мы, так сказать, основными поставщиками мяса да птицы в ресторан являемся. А что? Как там говорится: «Кум куме — полтину, а кума куму — холстину», — только я, получается, не холстину, а свинину…

Настя коротко рассмеялась.

— А Константин до сих пор не вернулся? — как бы между прочим спросил Фёдор.

— Нет, он к сентябрю приедет. Вместо него сейчас инвестор всем заправляет… Поликарп… Строит из себя «дона мафиозного», каждый рад ему угодить… за денежку…

— Поликарп Васильевич Ким? — словно боясь спугнуть нежданную удачу, осторожно спросил Кольцов.

— Ну, видишь, так ты и сам всё знаешь… Говорят, работал в банке «Экстра», денег — куры не клюют. Костя ему кругленькую сумму должен.

— Настя, нужно вашего кума Костю обезопасить, у него могут быть крупные неприятности, связанные с Поликарпом, — взвесив все за и против, решительно произнёс сыщик. — Только всё, о чём мы с вами говорим, необходимо держать в строжайшем секрете. Сможете гарантировать мне, что не проболтаетесь?

— Ишь ты… В секрете. Ну давай, выкладывай, помогу чем смогу, — тётка навалилась на стол мощной грудью, приблизившись к Фёдору.

— Во-первых, никому обо мне не рассказывайте. Нужно, чтоб ни одна живая душа не знала о том, что я у вас.

— Как это — у нас? Ты, никак, на постой определяешься?

— Да! Придётся у вас пожить пару дней, но вы не переживайте — я заплачу…

— Да ладно! Заплатит он! Ты лучше Кольке помоги свинарник да сарай к зиме подшаманить… Вот это дело будет!

— Хорошо, помогу…

— А что мне соседям сказать, когда спрашивать начнут? Кто это у нас по двору незнакомый расхаживает?

— Скажу, что друг из Новосибирска погостить приехал, — раздался голос Николая, который, обняв дочку, стоял на крыльце.

Было понятно, что и он, и Варька подслушивали разговор.

— А во-вторых? — заговорщицки спросила девчонка. — Что — во-вторых?

— Во-вторых… — обескураженный сыщик слегка замялся. — Во-вторых… Я уверен, что Зинаида подарит тебе это платье, если мы её освободим.

— Что значит — освободим? — глаза девочки округлились от ужаса. — Она в плену? У кого? У Поликарпа?

— Да цыц, ты! — прикрикнула Настя и, понизив голос, прошептала. — Серьёзное дело получается… Коляша, ты евойную машину брезентом накрой, чтобы номеров видно не было. А то соседи пронырливые интересоваться будут. Гость издалёка, а номера — местные. Это ты, Фёдор, молодец, что ночью приехал… — добавила она, понизив голос.

Коля беспрекословно отправился выполнять распоряжение жены.

«Повезло мне с агентурой…» — подумал Кольцов и уважительно посмотрел на Дудкину.

— Чего примолк, Штирлиц, говори, что делать-то! Вербуй… — проворчала хозяйка. — А то у меня тут забот полон рот, мне ж теперь придётся свой день перекроить с учётом твоих поручений… Правильно мыслю?

— И мне тоже поручение дайте, — встряла Варька. — Пожалуйста…

— Хорошо, только для начала нарисуй мне, Варвара, план ресторана… По возможности подробно.

Девушка тут же притащила ноутбук. Кольцов даже удивился:

— В компьютере рисовать станешь?

— А то… Она у нас знаешь, как с ним управляется? И рисует в нём, и чертит, и фотографии так подправит — закачаешься… Покажи, Варька, Фёдору…

— Ну мам… Я потом покажу, — отмахнулась та.

Быстро водя курсором по экрану, Варвара изобразила план-схему заведения под названием «Ариран».

— Интересное название, — прочитал Фёдор. — Не знаешь, как переводится?

— Никак, — продолжая рисовать, ответила Варя. — Это название самой главной корейской песни, так дядя Костя говорит. Пять лет назад ЮНЕСКО включила её в список нематериального культурного наследия всего человечества.

— Вот зараза, — гордо отозвалась Настя. — Ну всё знает… Я понятия не имела, что этот «Ариран» означает, а она — знает… Так почему никак не переводится, если это их главная песня? Приедет Костик, обязательно спрошу, — приговаривала хозяйка, убирая посуду со стола в раковину.

— Это название из легенды, — пояснила девушка, разглядывая чертёж и делая поправки. — Короче… Давным-давно в одном селе были у помещика батраки: парень Ри Ран и девушка Сон Бу. В голодный неурожайный год они участвовали в восстании местных жителей против эксплуататоров. После чего, чтобы избежать преследований военных, укрывались в глухих местах. Там они поженились. После Ри Ран решил продолжить борьбу и покинул дом, оставив любимую жену. Тогда Сон Бу, глядя на горный перевал, через который муж отправился на войну, выразила свою тоску о нём в песне. Эта песня нигде не была записана, а передавалась из уст в уста с названием «Ариран». Вот и всё!

— Красивая легенда, — похвалил Кольцов.

— А вот и схема! — улыбнулась Варька. — Я закончила.

Кольцов увеличил изображение и стал внимательно изучать рисунок…

— Настя! А мы можем сегодня заехать на территорию ресторана, желательно, когда смеркаться начнёт.

— Запросто. Там повар объедки для наших свинок оставляет, как раз сегодня и забрать можно, — ответила Дудкина.

— А кто обычно забирает: вы или Коля?

— Да хоть кто — когда я, когда он…

— Варя, а сторож там имеется?

— Да нет… На охрану сдают. Витрины роллетами металлическими закрывают, и всё.

— А работают до скольки? — снова спросил Фёдор.

— Кухня до десяти, поэтому к полуночи уже никого нет, — охотно проинформировала сыщика Варвара.

Её глаза блестели, и было видно, что на языке у девчонки вертится ещё какой-то вопрос. Она даже начала приплясывать на месте от нетерпения, кидая недвусмысленные взгляды сначала на Кольцова, а затем — на открытую дверь.

Фёдор сообразил, что Дудкина-младшая хочет выманить его во двор для конфиденциальной беседы.

— Ты чего заегозила вся? — нахмурилась Настя. — Сгоняй лучше в магазин, мешки мусорные закончились, а мне…

Она не договорила, так как Фёдор решительно перебил фермершу.

— Так и я — в магазин! Раз гостеприимные хозяева на постой берут, то прикуплю к столу гостинцев… — он хитро посмотрел на Варвару. — Если молодёжь покажет, в какой стороне лабаз, куплю всё что требуется. Что помимо мешков нужно? — обратился он к Насте.

Настя довольно хмыкнула и стала открывать дверцы кухонного шкафа, разглядывая запасы провизии.

— Вот гречки бы неплохо, соли крупной, манки… Запоминаешь? — справилась она у гостя.

— Да, да… Ещё чего? Может, конфет или чаю с кофе…

— Чай есть… — отозвалась Дудкина. — А конфет… Пожалуй, не помешает. Это мы уважаем! Варька, сходи с гостем, чтобы не заблудился.

* * *

Когда сыщик с девушкой отошли подальше от дома, Фёдор поубавил шаг и серьёзно спросил.

— Ну, что сказать хотела?

— Только матери не говорите! Ладно?

Варька просительно заглянула Кольцову в глаза.

Тот воздержался от скоропалительного обещания и поторопил конспираторшу.

— Да не томи уж…

— Я с парнем встречаюсь. С Валеркой Степановым… Но мама… если узнает — убьёт. Она с его родителями даже не здоровается, потому что в молодости мой папка сначала за Стёпкиной матерью ухаживал… Он… до сих пор, когда напивается, говорит, что лучше бы на Милке женился…

— Понятно. Дальше можешь не продолжать, истоки Дудкино-Степановых разногласий мне понятны…

— Так вот, Валерка в «Ариране» работает, официантом… Хочет на крутой комп с гарнитурой и ещё всякие там гаджеты денег накопить и стать крутым стримером.

— Непонятно… — медленно признался Фёдор. — Кем хочет Валерка стать?

— Это новое направление интернет-заработка, оно сейчас очень популярно! — затараторила девушка. — Стримеры — это ребята, которые в режиме реального времени показывают другим, как они играют в любимые видеоигры, комментируя при этом каждое своё действие. Представляете, занимаясь этим, можно зарабатывать, причём доход популярных стримеров только за один день может составить около двадцать тысяч рублей! Да это целая зарплата за месяц, например, продавца или начинающего инженера… Естественно, у новичков доходы в разы меньше, ведь им поначалу сложно привлечь внимание зрителей и рекламодателей. Приходится сперва сколотить себе репутацию, но без этого сейчас — никуда. Лучше всего получается у комичных и саркастичных парней. Они в короткие сроки собирают вокруг себя большую аудиторию. Чтобы добиться популярности, мало просто тупо играть, нужно сопровождать всё шутками, подколами, какими-нибудь своими фишками. Сами же понимаете, что монотонную речь слушать скучно…

— Двадцать тысяч рублей в день? — не поверил своим ушам Кольцов.

— Валерка говорит, что и это не предел! — восторженно воскликнула Варвара. — Он рассказывал, будто есть один стример — Паша Бицепс, так вот, он за два дня поднял двадцать пять тысяч долларов! Представляете?

— Да уж! — отозвался Фёдор. — Однако «поколение пепси» умеет деньги делать…

— Так вот, — не замечая иронии в голосе сыщика, продолжила Варя. — Пока у Валерки нет своего достойного компа, ему дядя Костя разрешает пользоваться ресторанным компьютером и интернетом. Валерка три раза в неделю по ночам «стримит», прямо из «Арирана»… И сегодня тоже он там будет… Ночью…

Она лукаво посмотрела на Фёдора.

— Вы же хотели незаметно в ресторан пробраться? Я правильно поняла? Всё расспрашивали…

— Да уж! — снова повторил сыщик и посмотрел на Варьку с уважением. — Так как? Можно на содействие Валерки твоего рассчитывать?

— Телефон дайте. Я ему звякну, — девушка нетерпеливо протянула руку.

Кольцов повиновался приказу и молча положил в её ладонь аппарат.

Варя набрала номер и, разговаривая, отошла в сторону.

— Всё, — выдохнула она, возвращая телефон. — Сейчас быстро бежим в магаз, а потом — к старой котельной, Степанов нас там ждать будет.

— К старой котельной… — задумчиво произнёс Кольцов.

— Вы что, боитесь? — удивилась Варька.

— С чего ты взяла? — огрызнулся детектив. — Ну побежали, раз нужно торопиться.

И они припустили по улочкам Верхнебугрово, удивляя своей прытью редких утренних прохожих.

Отоварившись на пять тысяч рублей, так как из конфет покупались самые что ни на есть дорогие, а к сладостям Кольцов прикупил ещё мартини и шикарную водку с баночкой икры, парочка поспешила к месту тайной встречи.

Заброшенная котельная находилась на самой окраине села.

Обнесённая ржавой, местами порваной сеткой-рабицей, она представляла печальное зрелище. Ветхое облупившееся строение было наполовину разрушено. Вокруг валялся разный хлам и виднелись места кострищ. Разноцветные пятна краски, мишени, обрывки плакатов и картин, то тут, то там попадающиеся на глаза, натолкнули Кольцова на догадку.

— Вы здесь что, в пейнтбол играете?

— Ребятишки играют… Изредка, — ответила девушка. — Сейчас экипировка детская у всех есть, да и пистолеты не очень дорого стоят.

Заглянув вовнутрь, Фёдор подивился изобретательному кощунству устроителей баталий. По всей вероятности, не отягощённый интеллектом мозг двоечника мстительно наслаждался сатисфакцией за неуспеваемость, развесив по грязным стенам распечатанные на принтере чёрно-белые портреты великих учёных и литераторов, входящих в школьную программу. Малолетние вандалы расстреливали изображения шариками с краской, отчего картины имели весьма удручающий вид. Хороший психолог мог бы с лёгкостью определить, что самые большие проблемы подрастающее поколение испытывает с математикой и физикой, потому как Лобачевскому и Ньютону доставалось больше остальных.

— Привет! Я здесь!

Из глубины заброшенного помещения появился молодой парень.

Валерка действительно был хорош собой. Эдакий Брэд Питт двадцатилетней давности.

Он сдержанно, по-мужски поздоровался с Фёдором, крепко пожав сыщику руку, а затем быстро чмокнул Варвару в щёку.

«Серьёзный малый… — подумал Кольцов. — Придётся говорить по-взрослому, без недомолвок…»

Он попросил Варьку подождать его снаружи, девушка понимающе кивнула и удалилась.

Для начала Фёдор вытащил из кармана удостоверение частного детектива, протянул парню.

Тот, внимательно изучив документ, вернул его владельцу.

— Чем могу помочь? — с готовностью поинтересовался Степанов.

— Мне нужно осмотреть помещение ресторана, — признался Фёдор. — Осмотреть так, чтобы никто ничего об этом не знал и даже не догадался о моём присутствии. Устроишь?

— Только если вы с вечера останетесь… Я вам место, где отсидеться, пока все не уйдут, покажу… Просто, понимаете, над входом — камера, в зале — камера… А в подсобках ничего нет. Как бы сделать? — начал вслух размышлять Валерий.

— На этот счёт не переживай. Я с фермерами Дудкиными на «Волге» во двор въеду… Годится?

— Супер! А я вас там встречу и спрячу… Только с одиннадцати до двенадцати я «стримить» буду… Уж извините, у меня плановый сеанс игры.

Кольцов недовольно поморщился.

— Понимаю, — улыбнулся Валерка. — Не нравится вам моё хобби. Сами не играете?

— Нет! — категорически отрезал Фёдор. — Но представление имею. У меня один сотрудник — товарищ мой по работе — на этом деле повёрнутый…

— Как зовут? Я многих знаю… Заочно, конечно, — поинтересовался Степанов.

— Нил Моршин, — нехотя ответил Кольцов.

— В нашей среде под своим именем мало кто регистрируется, может, «ник» припомните?

— Нильс! — вспомнил Фёдор. — Лаки Нильс, кажется…

— Есть такой «персонаж», — кивнул Степанов. — Больше скажу: он один из моих подписчиков. Если что, то для интернет-сообщества я — Вальтер Степ.

— Тесен мир… — резюмировал Кольцов. — Ладно, у нас с Варюхой время ограничено, бежать надо… Давай, до вечера!

— До ночера! — отшутился Валера. — Буду вас ждать. Точно придёте?

— Обязательно, — снова протянул парню руку Фёдор и тихо добавил. — У меня другого выхода нет: вопрос жизни и смерти… Так что жди, готовься, если не приду, значит, меня старуха с косой забрала… А так как помирать в мои планы на ближайшие сорок лет не входит, то свидимся. И ещё… О нашем с тобой разговоре — никому!

* * *

— Нет! Ну ладно, Фёдор! Но ты-то почему дурой растёшь?! — сокрушалась громкоголосая Настя. — Рафаэлов дурацких на сто человек накупили, мартини проститутского по тысяче не забыли, водки… А мешки с гречей где? Ну, раззявы полоротые…

Фёдор и Варька пристыжено молчали и переглядывались, хлопая глазами.

А вот Николай довольно улыбался, крутя в руках дорогущую сорокоградусную.

— Да не бухти, мать, я мигом на велике сгоняю… Ради такого магарыча можно и не сердиться… Что, Фёдор, вечерком разговеемся?

— Без меня, — извиняющимся тоном проговорил Кольцов. — Я же на работе… Но в следующий раз с превеликим удовольствием, — добавил он, глядя на обиженное лицо хозяина.

— Разговеется он, алкаш несчастный! Оставь до дня рождения! Через неделю гости приедут, вот и выпьешь… Давай, в магазин дуй, повторным рейсом.

Анастасия взяла бутылки и, дождавшись, пока муж покинет кухню, запрятала их подальше.

— Настя, а за свиным рационом в «Ариран» можно в половине одиннадцатого поехать… И меня захватить?

— Можно, — милостиво согласилась Дудкина. — В двадцать два тридцать? Да как скажешь. А до ночи чего делать будешь?

— До ночи? — переспросил Кольцов. — До ночи мне бы в бывшей лыковской усадьбе побывать…

— Так это — запросто, ступай с Николаем, ему как раз нужно там шифера на крышу для сарая набрать… Вот Колька вернётся… Берите две тачки — и вперёд! Только переоденься в рабочее. Замызгаешь одежду-то, — скомандовала Настя…

Минут через сорок, толкая перед собой пустую металлическую тачку, Фёдор шагал следом за Коляном по пыльной обочине трассы.

Когда до кумова дома оставалось меньше ста метров, Кольцов увидел, как из ворот усадьбы выехал синий микроавтобус и, вырулив на дорогу, медленно поехал прямо им навстречу.

Детектив, «принаряженный» в рваные выцветшие треники и бесформенную майку, прикрыл лицо козырьком грязной бейсболки и, притворившись, что на кроссовках развязался шнурок, присел, пристроив тачку к дереву.

Автомобиль поравнялся с путниками и притормозил. Оконное стекло приоткрылось.

— Николай, здравствуйте! Спасибо, что позвонили!

Не поднимая глаз, Фёдор узнал голос Татьяны Ким.

— Не вопрос, всегда рад помочь, — усмехнувшись, ответил Дудкин. — Хорошо, что заранее предупредили. А на ловца, как говорится, и зверь бежит! Правильно говорю, господин сыщик? — в голосе Николая зазвучали угрожающие нотки.

— Спокойно, Коля. Мы сами справимся.

Ловко выскочив из машины, сёстры, одетые в тёмные тренировочные костюмы, двинулись на Кольцова.

Сообразив, что его предали, Фёдор выпрямился во весь рост и для начала решил очаровать дам обаятельной улыбкой. Драться с женщинами ему в своей практике ещё не приходилось. Он даже сделал шаг вперёд, глядя в застывшие раскосые глаза кореянок.

— Девушки! — начал он, миролюбиво подняв правую руку. — У меня к вам несколько вопросов…

Закончить фразу сыщику не удалось.

Одна из сестёр высоко подпрыгнула на месте и, молниеносно подлетев к Фёдору, с невероятной силой ударила его левой рукой по лицу. От неожиданности Кольцов на секунду опешил, но этого было достаточно, чтобы правая кисть нападающей веерным касанием пальцев ввинтилась в болевые точки на шее. Затем последовала короткая серия ударов ногой по коленям и головой в грудь.

— Экх! — выдохнула Ким и посмотрела на сестру.

— Отличный «мёнчхиги», — сдержанно похвалила близняшка. — Только с болевыми точками поаккуратней, с такой силой можно и мышцу порвать.

Обездвиженный Фёдор лежал на земле.

— Ну ничего себе карате! — уважительно прошептал испуганный Дудкин.

— Не карате… Тхэккён — корейское боевое искусство! — коротко пояснила воительница. — Лучше помоги загрузить его в машину побыстрее.

Она склонилась над Кольцовым и быстро обшарила его карманы. Найдя телефон, вытащила «симку», а аппарат, покрутив в руке, протянула Николаю.

— Держи! Заработал!

— А с машиной его чего делать? Насте что сказать? — суетливо заталкивая Фёдора в салон, тараторил Дудкин.

— Придумай что-нибудь…

— А шифер? Шифер на сарай… — вспомнил фермер.

— Шифер возьмёшь сам… Раз договаривались, — усмехнулась одна из сестёр, усаживаясь за руль.

Глава 20

Ледяной поток обрушился на лицо.

Фёдор закашлялся, с трудом разлепил глаза и обхватил гудящую голову руками.

— Очухался, Кольцов? — спросил незнакомый мужской голос. — Просил же по-человечески: верните деньги и забудьте… Ты с чего решил, отставной вояка, что тебе всё можно? Ты что — бессмертный? Жил бы себе и в ус не дул. Куда полез? Зачем полез? Ты же мне не нужен. Понимаешь, что тебя отсюда в мешке для отходов вынесут?

Фёдор пытался рассмотреть говорящего, но глаза застила густая пелена, и всё, что он видел, напоминало расплывчатую мозаику из светлых и тёмных пятен. Веки непроизвольно смежились.

— Ну ты, Танюха, приложила его не по-детски, — снова проговорил мужик, и жёсткая шероховатая ладонь наотмашь хлестнула Фёдора по щеке. — Снова «ушёл».

— А зачем он тебе? Пока Кости нет, пустим в расход… Дымить, правда, будет, фильтры-то сняли… — отозвалась бывшая телохранительница Чайникова.

— Ты права, видимо, он — просто пешка, и ничего не знает… Нам проще Цветову счёт предъявить, пусть выкупает свою мамзель! Не обеднеет фокусник! И нам надёжнее. Мне теперь вся эта братия вообще без надобности. Сожгите его. Что останется — фермеру отдайте, свиньям на корм.

— А «клишник»? Прячется где-то… — снова подала голос Татьяна.

— Позже… Он никуда не денется, на нём дети детдомовские… Сам проявится рано или поздно.

Окончательно пришедший в себя Кольцов слышал каждое слово. Он лежал на бетонном полу, изогнувшись в неудобной позе с запрокинутой назад головой и не шевелясь.

— Ночью сожжём, — тихо ответила девушка.

— Ночью, так ночью… — согласился незнакомец.

Фёдор услышал удаляющиеся шаги и лязг закрывающегося засова.

Когда все стихло, он попытался сесть.

Голова невыносимо болела, зато зрение вернулось. Сыщик огляделся. Он находился в пустой бетонной каморке, единственное окошечко под потолком тускло освещало помещение.

«Джентльмен дерьмовый! — мысленно отругал себя Фёдор. — Рука на женщину не поднялась! Да таких змеюк мочить без предупреждения надо!»

Он поморщился и потрогал себя за шею: «Ганпхэ чёртовы! И приёмчики у вас, как у профессиональных убийц! — тихо ступая, приблизился к двери. Подёргал. Заперто. Замка нет, значит, установлен наружный засов. — Интересно, где я? В лыковской усадьбе, в ресторане или где-нибудь в заброшенной котельной?»

Допрыгнуть до окна было невозможно, разбить стекло — тоже, в «зиндане» не наблюдалось ни одного более-менее тяжёлого предмета. Кольцов снова опустился на пол.

«Кажись, допрыгался… — неутешительная мысль полоснула ножом по сердцу. — Хорошо хоть Зина жива. Раз корейцы задумали менять её на деньги — убивать не станут…»

* * *

Нил маялся от неизвестности.

Телефон шефа был отключён. На звонки от разгневанного Молина за целый день устал врать. В легенду о недомогании Кольцова и решении отоспаться Иван категорически не верил. Про Зину пришлось сочинить, что она получила известие о болезни тётки в Загорске и в срочном порядке рванула к родне.

Вот и сейчас его мобильник разрывался от звонка подполковника.

Нил нехотя поднёс трубку к уху.

— Слушай меня внимательно, Пинкертон недоделанный. Если у вас что-то случилось — а я уверен, что дело обстоит именно так, — и ты мне не говоришь, то имей в виду: спрошу лично с тебя!

— Да всё в порядке, — промямлил Моршин. — Зря волнуетесь, я же сказал, как только Фёдору станет легче, он включит телефон. Ну и если со мной свяжется, то… я сразу скажу, чтобы вам перезвонил…

— Идиоты… — выругался Молин и нажал отбой.

Нил посмотрел на часы — одиннадцать ночи.

«Подожду до пяти утра… — решил парень. — Если Кольцов не объявится, то буду сам звонить Молину…»

Чтобы убить время, он сел к компьютеру и, пошарив по любимым сайтам, обнаружил в онлайне игру стримера под ником Вальтер Степ. Сегодня Степ рубился в «Counter-Strike», или — в переводе на русский — «Контрудар». Игровой темой было выбрано спасение заложников. Основная идея заключалась в противостоянии двух команд — террористов и контр-террористов, то есть спецназовцев. Каждый игрок при входе в игру выбирал команду, за которую он хочет играть, либо становился наблюдателем. Вальтер бился за террористов и одновременно общался со зрителями через веб-камеру.

Примкнув к зрителям канала, Нил включил звук на полную мощность и заварил чаю покрепче.

Моршину нравилось, как комментировал Степ: в его словах не было нецензурной брани или лишней агрессии — всё по делу и с юморком.

— О! Наконец-то к нам присоединился мой давний кореш, сам Лаки Нильс. Эй! Нильс! Слышишь меня?

От неожиданности Нил чуть не опрокинул на себя чашку с горячим чаем: «С чего вдруг Степ записал его в свои давние кореша?»

— Лаки Нильс, отзовись! Слышишь меня, дружище! — в голосе стримера звучала настойчивость и — как показалось Моршину — неподдельное волнение.

Нил быстро подсел к компу и отправил сообщение в чат: «Привет! Я тебя слышу! Удачи в игре!»

«Спасибо, брат! — тут же отозвался Вальтер. — Теперь удача точно меня не покинет! Тем более что «спецназовцы» сегодня еле ворочаются… Вот умора… Посмотри на этих «героев»! А кем они себя называют?! Терминаторы?! А вот этот… Да разве он Терминатор, он просто Фёдя какой-то! Фёдя съел медведя! У меня один знакомый — Фёдор из Верхнебугрово, такой же игрок-недотёпа! — думая, что супермен, тоже хотел кого-то спасти, а вместо этого в плену оказался…»

Чувствуя, как трясутся руки, взволнованный Нил быстро ударял по клавишам: «А во что играл твой Фёдор?»

«Прикинь, братуха, он сам игру написал… Типа корейская мафия, папа и две дочки держат «рестик»… И мочат людей за деньги… Тема? Да?»

«Тема…» — поспешил ответить Нил и отключился от игры.

Теперь — после полученной информации — перед Моршиным возникла настоящая дилемма. А именно: с кем ему следует поделиться полученной от стримера информацией? От волнения он даже принялся грызть ногти, словно первоклассник.

Первой мыслью было срочно известить подполковника Молина и переложить на полицейского весь груз решения проблемы.

Но!

Кольцов строго-настрого приказал не сообщать Ивану о похищении Князевой.

Искать помощи у Тусевича с Крапивиным? Прощупать почву? Господи, как же трудно принять самостоятельное решение! Как трудно выбрать верный ход!

От волнения парень взмок с головы до пят.

«Глупость, конечно! — подумал Нил и вытащил из кармана пятирублёвую монету. — Выпадет орёл — звоню Ивану, решка — Казимировичу!»

По закону подлости выпала решка.

— Да! Кто это? — сонный голос старика Тусевича не придал Нилу уверенности в правоте его действий. Но идти на попятную было уже поздно.

— Кольцов в беде! — сдерживая дрожь в голосе, без всяких предисловий начал он.

— Подожди, сейчас позову Яна и включу громкую связь, — быстро отреагировал Казимирович.

Наконец Нил услышал звук хлопающей двери, шорох торопливых движений и неразборчивое перешёптывание.

— Я здесь, — произнёс Крапивин. — Говори.

Подробно пересказав события десятиминутной давности, Нил замер в ожидании.

— Стример, говоришь… Вальтер Степ… — задумчиво произнёс Ян. — Думаю, он не шутит. Знаю одного официанта из Верхнебугрово, Валера Степанов, думаю, это он. Ладно, придётся говорить начистоту… Только учти — никакой полиции на данном этапе. Надеюсь, ты вашего подполковника ещё не тревожил?

— Нет, — подтвердил Нил.

— Отлично! Садись в машину и дуй в Озёрное, встретимся у церкви. Хоть твой шеф и неприятный мужик, но выручать придётся.

— Зачем в Озёрное? Нужно в Верхнебугрово срочно ехать, если там Фёдор… Может, и Зинаиду там же прячут!

— Ничего с твоими товарищами за три часа не случится, поверь мне! В Верхнебугрово — Цветов с охраной, всё под контролем.

— Цветов?! Он же в Швейцарии?!

— Хорош болтать, жду тебя у церкви!

В трубке раздались короткие гудки…

Подъезжая к Озёрному, Нил издалека увидел жёлтое марево пожара и прибавил скорость. Горело на территории церкви.

Внезапно прямо посреди дороги возникла фигура Аркадия Казимировича.

Моршин тормознул.

Старик ловко открыл заднюю дверцу и улёгся на сидении.

— Подъезжай к церкви с заднего двора. Постарайся незаметно! — коротко скомандовал он. — Я останусь в машине, а ты разыщи отца Серафима, он скажет, что делать дальше. Понял?

Нил согласно кивнул и, свернув с трассы, стал дворами выруливать к запасной калитке церковного дворика.

Оставив Казимировича в машине, смешался с кучкой зевак, глазеющих, как подъехавшие пожарные принимаются тушить догорающий домик священника.

Сам отец Серафим, скорбно сгорбившись, в покрытой пеплом рясе, стоял, опершись на штакетник, и время от времени крестился, бормоча что-то себе под нос. Глубоко надвинутая на лоб чёрная скуфья мешала сразу разглядеть лицо батюшки.

— Здравствуйте, — тихо произнёс Нил, подойдя к священнику вплотную.

— Здоро_́во, — отозвался батюшка знакомым голосом «клишника» Крапивина. — Сейчас я инсценирую обморочное состояние, а ты отведёшь меня поближе к месту, где поставил машину. Участковая давно приняла вызов и скоро будет на месте. Как только она появится — будь наготове. Да не пялься так на меня — заметить могут!

— Ох! Ох! — громко, но уже совсем другим, глухим старческим голосом простонал циркач и начал заваливаться на Моршина.

Некоторые из зевак кинулись было в их сторону, но Нил заслонил от них мнимого батюшку.

— Граждане! Спокойно! Я — врач, мешать не нужно… Всё нормально.

Он обнял «клишника» за плечи и отвёл на задний двор.

К этому времени пожар уже был потушен, и любопытные начали расходиться.

Прибывшая на пепелище Наталья Ким несколько минут поговорила с пожарными и, озираясь по сторонам, явно стала высматривать священника.

— Действуем! — коротко скомандовал Ян. — Окликни её.

Нил сделал несколько шагов в сторону полицейской и, размахивая руками, прокричал:

— Женщина, вы участковый?! Подойдите сюда, вас отец Серафим зовёт!

Кореянка вздрогнула и, вглядываясь в тёмную часть церковного двора, пошла на голос.

Для пущей убедительности Крапивин сделал вид, что пытается подняться, и тоже махнул Наталье рукой.

Убедившись, что её зовёт священник, она побежала в их сторону.

Ян сидел прямо на земле, низко склонив голову, его плечи слегка подрагивали.

— Отец Серафим, с вами всё в порядке? Как это произошло?

Участковая присела на корточки, пытаясь заглянуть в лицо потерпевшего.

— Ты?! — в ужасе выкрикнула она, но было уже поздно.

Струя едкого газа из баллончика ударила ей прямо в лицо. Сам «клишник» старательно прижимал к носу невесть откуда взявшийся респиратор.

Ким беззвучно завалилась на траву.

Нил испуганно посмотрел по сторонам: вроде всё нормально, никто не заметил случившегося.

— Давай, поднимай её и быстро в машину, — прошипел Крапивин, скидывая с себя рясу.

Минут пятнадцать они гнали по пустой трассе в гробовом молчании. Наконец циркач достал телефон и набрал номер.

— Танюша! — зловещим тоном произнёс он. — Твоя сестра у нас. Надеюсь, вы правильно всё поймёте и не наделаете глупостей. Для начала отпустите Кольцова. Этот шаг с вашей стороны будет расценён нами как готовность к переговорам!

Трубка что-то пробурчала в ответ.

— Не в вашем положении ставить нам условия, — проговорил Ян и нажал отбой.

— Может, всё-таки сообщить Молину? — придя в себя, подал голос Нил.

— Да?! А как насчёт пойти по статье сто двадцать шесть УК РФ «Похищение человека, совершённое группой лиц по предварительному сговору»? — усмехнулся «клишник». — Нам сейчас лучше подумать, куда эту «ганпхэ» спрятать.

— У меня в Кумске квартира, — отозвался Казимирович.

— Не вариант, — Ян отрицательно помотал головой. — Вычислят, вам и самому придётся где-нибудь отсидеться…

— Я живу с родителями, — торопливо пояснил Моршин.

— Едем в ваш офис, у вашего агентства есть офис, я знаю, — решительно скомандовал Крапивин.

— Ерунда, там охрана, и потом, сейчас же ночь…

— А ты что, ночью никогда в офисе не бывал?

— Бывал, — нехотя признал парень. — Я там ночую часто и в магазин выхожу…

— Вот видишь, как всё замечательно складывается, — подытожил Ян. — Заложница наша не более пятидесяти килограммов весит, она, слава богу, миниатюрная дамочка.

Тут он с силой пихнул локтем связанную участковую, пытавшуюся промычать что-то через плотно приклеенный к губам широкий скотч.

— Пришла в себя? — обернувшись с переднего сидения, поинтересовался Тусевич. — Что делать будем?

— Не бойся, успокоим, если что, — у неё в сумочке как раз нужные инъекции со шприцем завалялись, — нервно хохотнул «клишник». — Всё в этой жизни возвращается бумерангом. Да, Наталья Поликарповна? Вы хотели нашими руками жар загрести! Не вышло… — А затем, ткнув Казимирыча в плечо, поинтересовался: — У тебя дома тара подходящая для транспортировки пленницы найдётся? Коробка или мешок какой?

— Есть сумка-рюкзак для переноса надувной лодки, — поразмыслив, предложил Тусевич. — Должна выдержать.

— Усёк? — Крапивин хлопнул Моршина по плечу. — Быстро придумывай легенду…

Когда подкатили к офису, в голове у Нила уже сложился стройный план действий…

Охранник, открывший дверь, радостно похлопал Моршина по плечу.

— Снова-здорово! Ночевать здесь будешь? — поинтересовался он, пропуская помощника детектива в просторный холл.

— Слушай… — придав голосу максимум непринуждённости, начал Моршин. — Я сейчас у друга за полцены надувную лодку выторговал. Хочу побыстрей забрать, чтобы не передумал.

— Подфартило! — понимающе кивнул, охранник. — Конечно, забирай, не упускай момент!

— Только я её домой везти не хочу, мать с ума сойдёт! Пилить будет, что деньги транжирю…

— Так и чего, вези сюда. Потом родительницу морально подготовишь и перетащишь покупку.

— Точно! Спасибо за подсказку! — «одобрил» предложение Моршин. — Сейчас вернусь, жди.

— С тебя пузырь за совет! — пошутил радушный охранник.

— Да как скажешь! — облегчённо отозвался Нил.

Вернувшись в машину, он повернулся к Тусевичу и сказал:

— Называйте адрес, едем за сумкой. Да… И ещё прихватите бутылку водки… Я охраннику обещал.

— Хорошо, — вздохнул старик. — И назвал улицу и номер дома.

Шатаясь под тяжестью поклажи, Нил умудрился улыбнуться назойливому охраннику и, отдав «сорокоградусную взятку», еле добрёл до лифта.

Уложив спящую глубоким сном Наталью на диван в своём кабинете, проверил, как велел Ян, не слетел ли стягивающий руки и ноги заложницы скотч, убедился, что клейкая лента не сползла со рта. Затем сделал несколько снимков девушки и вышел, заперев кабинет на ключ.

— Всё нормально, — доложил он Крапивину. — А сколько она ещё без сознания будет? Фотки тебе уже сбросил.

— До утра — точно! Картинки получил. Не переживай, дальше мы сами. Охраняй её, никуда не выходи. Будь на связи!

* * *

За всё время своего плена Фёдор так и не сомкнул глаз.

Нервно меряя шагами темницу, Кольцов прокручивал в голове все возможные сценарии, позволяющие вырваться из плена, когда похитители явятся за ним.

«Вряд ли будут убивать здесь… — думал сыщик. — Сто килограммов поднимать и тащить — нелёгкая задача. Не тут же разрубать на куски они меня собрались. Скорее всего, заставят подниматься самостоятельно…»

В том, что придётся именно подниматься, детектив не сомневался, судя по маленькому окошечку под потолком, он находился в подвале.

«Значит, у меня будет время… Только как его использовать, пока не «вырубят»? — размышляя, он попробовал встать около двери, плотно прижавшись к стене. — Если успею схватить входящего и прикрыться им, то… появится возможность придушить гадину… Хоть какая-то месть, раз помощи ждать неоткуда…»

От нечего делать Кольцов решил размяться. Сделав несколько приседаний, он начал качать пресс и отжиматься.

Внезапно ему показалось, что в коридоре кто-то тихонько топчется.

Сыщик бесшумно поднялся и занял выбранную позицию у двери.

Раздался щелчок открывающегося засова, и Фёдор напрягся, сжимая кулаки.

Тишина…

Послышался шорох удаляющихся шагов.

«Что за дурацкие игры? — пронеслось у него в голове. — Зачем меня открыли?

Постояв наизготовку с минуту, Кольцов толкнул дверь ногой и прислушался. Вроде никого, только луч света снизу резанул по глазам.

Он толкнул дверь шире — под ногами лежал включённый фонарик.

Выскользнув наружу, быстро схватил трофей. Посветил вокруг. Прямо перед ним — лестница. Не раздумывая, начал подниматься по высоким бетонным ступеням.

К своему удивлению, сыщик обнаружил, что находится в заброшенной котельной.

«Интересно, а где же мой благодетель? И куда мне дальше? Вернуться к Дудкиным за машиной? Опасно, там меня могут ждать. Добраться до Кумска без денег и в старых «трениках»… Вряд ли кто-нибудь на трассе подберёт такого пассажира. Наведаться к Валере в ресторан?.. Не факт, что он ещё там. Судя по предрассветным сумеркам, сейчас пятый час утра…» — Обдумывая свои дальнейшие действия, Фёдор двигался внутри разрушенного здания, пока не вышел прямо к стене, на которой были развешены портреты-мишени.

Луч скользнул по лицам великих…

Что это? Или ему показалось?

На заляпанной краской стене появился новый портрет формата «А-4», по всей видимости, недавно распечатанный со страницы Википедии!

А с этого портрета на Фёдора смотрел хорошо знакомый обер-секретарь Департамента Сената Князев Анисим Титович, собственной персоной.

— Ё-моё! — радуясь такой встрече, прошептал сыщик и направился к стене.

Ровнёхонько под портретом Зинаидиного предка, топорщась над поверхностью пола, лежала смятая газета.

Кольцов поддел бумагу ногой и увидел две пятитысячных купюры.

— О! Вот так уже гораздо лучше… — облегчённо проговорил он.

Подняв деньги, Фёдор бережно снял со стены портрет дворянина Князева и, свернув листок, затолкал в карман растянутых спортивных штанов.

— Своих не бросаю! — проговорил он и торопливо вышел наружу…

Через два часа, ровно в семь утра, он уже переступал порог детективного агентства «Ринг».

Выслушав подробный доклад Нила, рассказал коллеге о своих приключениях.

— Вот я бы даже не догадался под портретом искать! — восторженно проговорил парень. — Как тебе в голову пришло под газетой шарить?!

— Ты это всерьёз спрашиваешь? — остолбенел Фёдор.

— Ну да… — признался Моршин. — А что?

— А то! Кино смотреть нужно… Классику советского кинематографа!

— В смысле?

— В коромысле! — разозлился Кольцов. — Фильм «Место встречи изменить нельзя», там такой приём с фотографией использовали… Стоп! — Кольцова внезапно осенило. — Значит, меня спас Цветов. Для его поколения это был культовый сериал, да и портрет Анисима Титовича ему знаком не понаслышке… Вот ведь фокусник! Выходит, эта инсценировка с отлётом в Швейцарию — всего лишь часть его плана… Опять факир за своё принялся! Опять самостоятельность проявляет…

— Мы Молину сообщать что-нибудь будем? А то он там звереет уже. Позвони ему сам… — попросил Нил.

— Нет, мой юный друг, пока Зину не вытащим — я господину подполковнику правды говорить не намерен! — изрёк Кольцов и взялся за телефон.

— Ало, Ваня, прости за вчерашнее молчание… Я расклеился совсем… Да и Зины пару дней не будет… Тётка в Загорске приболела… Нет! Спасибо, ничего не надо! Сам как? Хорошо, как оклемаюсь — сразу к тебе…

Как только Фёдор договорил с Иваном — у Нила зазвонил мобильный.

— Крапивин, — глядя на дисплей, проговорил Моршин и принял вызов.

Кольцов насторожено придвинулся к парню и показал, чтобы тот включил громкую связь.

— Привет! — раздался в трубке голос «клишника». — Я внизу, позвони на охрану, чтобы пропустили.

Ян не выразил никакого удивления, когда Фёдор лично открыл ему дверь.

— Добрался? Всё в порядке? — коротко поинтересовался Крапивин.

— Спасибо, — медленно произнёс сыщик.

— Как «ганпхэ», спит ещё?

— Спит, — подтвердил Нил.

— Тут такое дело… Её здесь оставлять дольше опасно, мы место подготовили, сейчас перевезём.

— Постой, — нахмурился Фёдор. — Но это наш единственный козырь, чтобы выторговать Зинаиду. И потом, я лично хотел с ней поговорить…

— Где поговорить? Здесь? Не смешно! Насколько я понял, ты уже с её сестрой один раз поговорил… Неудачно…

— Не волнуйся, не повторю ошибки, — не сдавался Кольцов, но выглядел сконфуженно.

— Да не ерепенься, — миролюбиво продолжил Ян. — Обязательно поговоришь. Мы такое место придумали… Говори сколько влезет, никто мешать не будет, — его глаза злобно блеснули. — У меня к ней тоже ряд вопросов имеется.

— Допустим, — кивнул Фёдор. — А что насчёт Зинаиды? Её Цветов выкупил? Когда она вернётся?

Крапивин замялся.

— Да не гони ты коней, Фёдор, давай, как в английской поговорке, продвигаться к цели «step-by-step».

— Шаг за шагом? А к какой цели? Может, они у нас разные? — Кольцов недобро окинул взглядом стоящего перед ним циркача, которому так и не предложил присесть. — Вы со своей командой уже такого наворотить успели, что лет на пятнадцать строго режима потянет… Я вот сомневаюсь, что ваш очередной план не прогорит, как предыдущий. Не уверен, что моя напарница в безопасности. Дай-ка я сначала сам обо всём с Цветовым побеседую, а потом и решу: отдавать вам Ким или нет. Вызывай сюда Свята!

— Тихо, тихо… — стал вдруг приговаривать Крапивин, засовывая руку в карман джинсовой куртки.

— У него баллончик! — успел крикнуть Нил за секунду до того, как Кольцов резким ударом отправил «клишника» в нокаут.

Ян, глухо охнув, согнулся пополам и опустился перед сыщиком на колени.

— Вяжи его, — приказал Фёдор помощнику. — И рот заклей.

— Может, мы это зря!? — пробормотал Нил, застёгивая наручники за спиной у циркача, а потом, пошарив по карманам Крапивина, добавил. — Нет у него баллончика.

— Нет так нет! Так даже лучше… Всё равно, пусть он с нами побудет, а мы тем временем его телефончиком воспользуемся… Может, что и получится. Я, Нилушка, пока Зину не вытащу — всех буквой «Зю» поставлю… Надоели уже все: и банкиры заворовавшиеся, и Робин Гуды потерпевшие, — приговаривал Кольцов, листая список контактов в телефоне Крапивина.

— Смотри, как интересно: «Большой брат»… Как думаешь, кто за этим именем скрывается?

Пришедший в себя «клишник», лёжа на полу, мычал и вращал глазами, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Любопытно, кто это? Сейчас узнаем!

Глаза Крапивина налились кровью, и он в бессильной злобе несколько раз ударился головой об пол.

— Подложи-ка ему подушечку, а то, не ровён час, башку себе прошибёт, — попросил Кольцов помощника.

— Ласточка? Почему так рано? — раздался в трубке незнакомый мужской голос. — У тебя всё в порядке?

— Отлеталась твоя ласточка! Посидит теперь у меня в клетке, — медленно проговорил сыщик.

— А, Кольцов… Чего хочешь, частный детектив?

— Для начала хочу узнать, с кем разговариваю…

— Наталья ещё у тебя?

— Ты плохо слышишь? — перебил собеседника Фёдор. — Я тебя спросил: кто ты такой?

— Я тот, кого тебе для начала следует поблагодарить за чудесное спасение парочки полицейских во время взрыва в лыковском доме, да и за твой побег тоже.

— Не понял… — отозвался Кольцов.

— Да всё ты понял, я — Лыков. Отпусти Яна, это он, между прочим, просил тебя освободить. Ошибся ты, сыщик.

— Ладно, разберёмся… Отпустить твоего подельника я всегда успею. Мне бы с тобой встретиться, — разговаривая, детектив перешёл в комнату отдыха и уселся на диван.

Нил расположился в кресле напротив шефа.

— Встретиться вряд ли получится, — усмехнулся Лыков. — У меня ещё много не требующих отлагательств дел. Я, Кольцов, сейчас свои ошибки исправить должен. Поэтому — недосуг мне… А как всё закончится, если, конечно, жив останусь… Обязательно познакомимся… У тебя репутация честного человека, я таких, как ты, уважаю.

Фёдор жестом попросил Нила налить ему чаю.

Покрутив в руках пустой чайник, Моршин поставил его под кран и включил воду.

— Ты мне, Савелий Ильич, лапшу не вешай, — припугнул собеседника Кольцов. — Раз говорю, что надо встретиться, значит, надо, и чем быстрее — тем лучше. Виноват твой Ласточка или нет, а всё равно я его не отпущу, пока с тобой не побеседую.

— Кого не отпустишь? — засмеялся Лыков. — Янчика не отпустишь? Сомневаюсь, что он ещё у тебя!

Фёдор, словно ужаленный, выскочил из-за стола.

В маленьком квадратном коридорчике на полу лежали застёгнутые браслеты наручников и кусок серебристого скотча. Входная дверь была закрыта на ключ с обратной стороны.

— Я всё равно тебя найду, — прокричал Кольцов в трубку, издающую короткие, словно хихикающие над ним, гудки.

— Да ладно, Фёдор, главное, что Крапивин нам не враг, к тому же получается, что он постарался тебя вытащить, — примирительно произнёс Нил и тут же рассмеялся. — Эх, мы! Нашли кого в наручники… Человек-каучук! Знаменитый «клишник»! Блин, как не догадались…

— А я тогда в толк взять не могу, как Крапивин с Лыковым про портрет Анисима Титовича узнали? Чертовщина какая-то! Выходит, что был «клишник» у Князевой дома! Ну-ка я сейчас своему бывшему сменщику в Озёрное звякну, — Кольцов быстро набрал номер и стал говорить нарочито небрежным тоном. — Алло, Олег Николаевич, привет, дорогой! Как дела? Тихо всё? Ничего подозрительного? Да я к слову просто…

Моршин, находящийся в нескольких шагах от Фёдора, слышал тяжёлую одышку охраняющего коттеджный комплекс толстяка и саркастически усмехался. На что Кольцов показал напарнику кулак, призывая не мешать беседе.

— Что говоришь? На Зинаиду Львовну обиделся? Прошла мимо, на твоё приветствие не ответила? Удивительно… Может, не услышала? Услышала? Шаг ускорила? Ладно, не обижайся… Может, торопилась… Странно одета была… От Казимировича вышла? Понятно… Ну… Приношу за подругу извинения… Женщины — они такие… От настроения у них многое зависит. Бывай, дружище! Скоро заеду.

— Ну что, прояснилось? — полюбопытствовал Нил.

— Ну «клишник», ну сукин сын! Вырву я твои гибкие ручонки, затолкаю в одно место… Всё понятно, пошарил он у Зинаиды в коттедже, мастер перевоплощения… Сумочку Зинину мы с тобой от Казимировича забрать не догадались, а там — ключи… Только вот что ему у неё в доме искать?

— Деньги? — спросил Моршин, но когда Кольцов поморщился, понял, что сморозил глупость.

— Пойдём пленницу посмотрим, — озабочено проговорил Фёдор. — Нужно её до гальюна сводить, да и покормить чем-нибудь. Только… С ней тоже… Ухо востро… Та ещё «балерина», ногами махать умеет похлеще Джеки Чана.

Глава 21

Зиночке снилось, что она катается на американских горках.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

От ужаса захватило дух, когда, оглянувшись по сторонам, она увидела, что является единственным посетителем аттракциона.

После очередного виража «паровозик» резко остановился, замерев у края глубокой пропасти.

Не решаясь заглянуть в бездну, Зинуля задрала голову к небу и стала рассматривать серые, слегка выпуклые грозовые облака, медленно плывущие над головой.

Одна из туч вдруг стала опускаться всё ниже и ниже. Рельефные очертания волнистых контуров неожиданно приняли форму человеческой головы.

— Изольда Викторовна, это вы? — удивившись такой трансформации парообразных сгустков, пролепетала Князева. — Пожалуйста, не приближайтесь! Мне страшно! Чего вы хотите?

— Ты знаешь, где тайник, — скорее почувствовала, чем услышала она странные слова, исходящие от надвигающегося облака.

— Какой тайник? — не поняла Зиночка и изо всех сил вжала голову в плечи.

— В котором спрятаны банковские чеки на предъявителя…

— Да кто вам сказал такую чушь?! Я ничего не знаю! — простонала Князева.

* * *

Она очнулась.

Голова словно свинцом налилась, а веки настолько тяжёлые, что глаза открыть больно. Даже пошевелиться никаких сил не было. Она с трудом повернула голову и огляделась из-под смежённых ресниц.

Странное помещение казалось заброшенным. Никакой мебели вокруг она не увидела.

Неожиданно дверь отворилась, и Зинуля замерла, затаив дыхание.

Цветов вошёл в комнату в сопровождении плотного седого корейца с квадратным лицом и сразу ринулся к кровати.

— Да она сейчас задохнётся в этих подушках! — гневно прокричал он, бережно приподняв голову женщины. — Что вы ей колете?

— Успокойтесь, ничего смертельного мы не вводили… — спокойно отозвался Поликарп и взял Зиночку за запястье. — Пульс нормальный. А вот когда выводить её из такого состояния — зависит полностью от вас. Чем дольше вы раздумываете, тем больше девушка получает препарата и продолжает спать.

— Изощрённый шантаж! — еле сдерживая себя, отозвался Свят. — Вы же не идиот и понимаете, что основная часть моих капиталов вложена в бизнес. Вы что считаете, будто я без конца могу вынимать деньги из депозитария? И потом… Мои чеки — на предъявителя — те самые, которые я передал Петру в качестве своей доли в организации нового предприятия… Мне кажется, они тоже у вас, ведь инкассо по ним до сих пор не проведено… Там четырнадцать с лишним миллионов евро, немаленькая сумма… Думаю, что если вы их присвоили, то пора и поумерить аппетит! Или нет?!

Свят скрестил руки на груди и, раскачиваясь с пятки на носок, пристально всмотрелся в застывшее лицо врага.

— Вот это фокус! — зловеще ухмыльнулся он. — Я правильно понял: Петра вы убили, а чеков так и не нашли? А тут ещё из-под носа целый чемодан налички Чайниковских припасов увели…

— Не болтайте ерунды, наверняка Крапивин доложил вам, что Пётр застрелился сам, — огрызнулся кореец. — И я не намерен выслушивать ваши философские гипотезы. Вот девушка, жизнью которой вы дорожите… И я готов поменять её на деньги. Остальное с вами обсуждать не намерен. Моя цена — двадцать миллионов!

— О'кей! — легко согласился Цветов. — Встречный вопрос. В какую сумму вы оцениваете жизнь своей дочери Натальи? Начинаем аукцион по голландскому типу на понижение. Соответственно, стартовая цена — всё те же ваши пресловутые двадцать миллионов…

— Наталья! — злобно выкрикнул Ким и ринулся на Цветова. — Где она? Я тебе не верю! Ты — покойник!

— Не сотрясай воздух! Я навёл справки… Не здесь… В Америке… Я знаю, как ты вляпался, провернув аферу и заняв денег у корейского клана под недвижимость безумно в тебя влюблённой потенциальной невесты! Я знаю, сколько натикало процентов по этому счётчику! Я знаю, что тебе грозит, если ты не вернёшь долг! И догадываюсь, как ты обрадовался, узнав от своей любовницы Анны Терещук о планах Петра. Ведь это должно было решить твои проблемы? Не правда ли? Я даже знаю про ещё одну гражданку США и её малолетнего сына… Твоего ребёнка, между прочим. Я знаю очень много! Но я не перестаю удивляться твоей ненасытной жадности! Ты готов проливать кровь и портить жизнь родным дочерям только для того, чтобы урвать ещё кусок… Жирный кусок для себя… Не боишься, если расскажу им, как обстоят дела на самом деле? Что кодекс «ганпхэ» — это инструмент для манипулирования сиротами, с которыми, может, когда-то ты и хотел воссоединиться, но потом передумал, выбрав более лёгкий способ воплотить заокеанскую мечту… Поэтому я не верю в твоё волнение о судьбе дочери, но верю в твой страх, что она узнает всю правду сейчас! Сейчас, когда тебе позарез нужны верные исполнители!

— Мой страх?! — засмеялся Поликарп. — Слушай внимательно, фокусник! Ты забыл, что твой знакомый Лыков строил свои убежища, предполагая различные сценарии событий! Ты просто отсюда не выйдешь! И ни тебя, ни эту девку никто никогда не найдёт!

— Если я не выйду — ты однозначно останешься без денег… А через некоторое время — и без головы. Так что не пугай! — спокойно возразил Цветов. — Моя окончательная цена — шесть миллионов! Причём, Зинаиду я забираю прямо сейчас! А деньги ты получишь вместе с Натальей в офисе детективного агентства «Ринг» через три часа.

— А ты — наглец! — ощерил жёлтые зубы Поликарп. — А как насчёт выручки от недвижимости Горелова? А остатки Чайниковских денег, припрятанных на даче, кому достанутся? Хороший навар от покойного друга? Не так ли?

— Может, ты и прав! Но если они найдутся, то я исполню волю Петра и создам на эти средства предприятие, которым будут владеть родственники ограбленных тобой вкладчиков. Да, и ещё… На церковь пожертвую и домик одному хорошему человеку — отцу Серафиму — заново построю. Так что планов, как говорится, громадьё! Я забираю Князеву. А насчёт Ворона предупреждаю… Не дай бог он сегодня ночью не вернётся к отцу!

Казалось, что бывший начальник безопасности банка «Экстра» впал в анабиоз. Узкие чёрные глаза не мигая смотрели на Цветова. Ещё чуть-чуть, и самообладание могло покинуть корейца. Но дверь в помещение отворилась, и на пороге появилась Татьяна.

— Папа! Мы не можем допустить, чтобы они расправились с Натальей, — девушка выглядела абсолютно раздавленной. — Папа! Нужно всё бросить и любой ценой вернуть её! Если ты знаешь, где она, — скажи мне… Для меня нет ничего важнее её жизни! Ты со мной?

Еле заметная судорога пробежала по лицу Поликарпа, он перевёл взгляд на дочь.

— Всё в порядке! Наташа завтра будет с нами, с ней всё хорошо! Проводи этих людей до машины. Они уезжают!

— Как уезжают? — переспросила Татьяна.

— Мы обо всём договорились, он дал слово… Он заплатит… Через несколько часов мы поедем за деньгами…

— А сестра?

— Она тоже будет там.

Цветов подошёл к кровати и легко поднял Зиночку на руки. Дыхание её было еле слышным, зато сердце колотилось, как загнанный заяц. Он прижал девушку к себе и вышел, не проронив больше ни слова.

* * *

Кольцов буквально задохнулся от злобы, когда на пороге офиса как ни в чём не бывало снова возник улыбающийся Крапивин.

Опережая негодование сыщика, «клишник» молча протянул ему телефон.

— Ало! Фёдор, Фёдя… — донёсся из трубки слабый голос Зиночки. — Ты почему молчишь?

— Зинаида! Зинка, — счастливо выдохнул Кольцов и от избытка нахлынувших чувств похлопал по плечу подбежавшего Нила. — Ты как? Где?

— У меня всё хорошо! Я уже дома… Лежу под капельницей… Не переживай, чувствую себя нормально…

— Ты что, одна? — заволновался Кольцов.

— Нет, — тихо ответила она. — Тут и врач, и Свят с Казимировичем. Поговори, пожалуйста, со Святом…

— Привет, сыщик! — бодро поприветствовал Цветов. — Хочу попросить тебя сделать одно дело, но не задавая вопросов… Такое возможно?

— Какое дело? — насторожился Фёдор.

— Отпусти свою пленницу. Пусть уходит с Ласточкой.

— Но…

— Без «но», я дал слово… Они должны уйти…

— Она — преступница, её нужно сдать в полицию, — возразил Кольцов.

— Сыщик, не заставляй меня читать тебе лекцию на тему «Правовое регулирование обмена военнопленными», поверь, я тоже устал… А работать на полицию — тем более, волонтёром — не подряжался… Это была моя операция, поэтому исполни, о чём прошу.

— Я пойду с Крапивиным, — предупредил Фёдор.

— Настырный… — вздохнул Цветов и отключился.

Ким сориентировалась мгновенно, разминая затёкшие руки, она смотрела исподлобья на Крапивина ненавидящими глазами. Фёдор же не был удостоен даже взгляда «ганпхэ».

— Наташа, без глупостей! — предупредил Ян. — Молча выходим из офиса и расходимся. За углом тебя ждут Татьяна с отцом. Деньги я передал.

— Да пошёл ты… Благодетель… Встретимся ещё, предатель!

— Пусть предатель, зато не убийца, — сухо ответил «клишник».

— Пожалеешь ещё…

— Может быть, может быть… — ухмыльнулся Крапивин.

Кольцов держался в шаге позади парочки. Выйдя за вертушку, Ким ускорила шаг, а потом, оторвавшись от сопровождения, пулей вылетела на улицу и скрылась из вида. Через минуту синий «Фольксваген» с номером «206» проехал мимо стеклянных дверей бизнес-центра и затерялся в потоке машин.

— Чё, в натуре Цветов миллионы отвалил? — поинтересовался Кольцов.

— Нет… Ограничился парой тысяч, — зевнул, глядя на августовское солнышко, Ян.

— Да ладно! Как это?

— Мы же — цирковые! Или забыл, дружище…

— Я тебе не дружище, я все силы приложу, чтобы тебя арестовали, — твёрдо пообещал Фёдор.

— Меня?! За что?! — наигранно изобразил удивление Ласточка, и его серые глаза на смуглом лице заблестели лукавством. — За то, что хотел курочек купить, в переделку угодил, сознания лишился? Ничего не помню… Представляешь?! Не перегибай, детектив! Ладно, мне пора, а Нилу от меня привет передавай, он у тебя парень клёвый и соображает быстро… А про мой арест — это ты погорячился. Отвечаю — не за что!

— За несанкционированное проникновение на частную территорию. Ты же был в доме у Князевой?! — спохватившись, проговорил Кольцов в спину уходящему «клишнику».

— Вы что-то путаете, мужчина… — ответил тот, ухмыльнувшись и даже не поворачивая головы.

«Интересно, врёт циркач или действительно Цветову удалось обмануть «ганпхэ»? — подумал Фёдор, вспомнив про чемодан фальшивых купюр, увиденных им в кабинете директора цирка. — Сам чёрт не разберёт этих артистов. Скользкие и хитрые… Но рисковые ребята, ничего не скажешь. Как там говорил писатель и поэт Иван Бунин: «Больше всех рискует тот, кто не рискует…»

Возвращаться в офис Кольцову не хотелось, поэтому, перезвонив Нилу, он велел вызвать такси и отправляться на заслуженный выходной, а сам на временно «реквизированной» у Моршина машине направился прямиком в Озёрное. Детектива не отпускала тревога о Зиночке.

Настоящая война только начинается…

* * *

Зина обрадовалась визиту друга и, несмотря на предостережения присутствующего в её доме доктора, попросила оставить их наедине буквально на полчаса.

Пожилой врач с брезгливым лицом в обрамлении тройного подбородка смерил Фёдора оценивающим взглядом и удалился.

— Сразу видно — светило! — пошутил Кольцов. — Услуги на дому для клиентов! Цветов — молодец! Заботится о тебе.

Бледная и похудевшая Князева извиняющимся кивком показала на капельницу, стоящую около кровати.

— Со мной всё в порядке. А врач меня не слушает… Говорит, мол, пока не прокапает — не уедет. Он действительно крутой, этот Корнейчук — один такой в области! К простым смертным не приезжает…

— Ну насчёт «простых» и «непростых»… Позволю себе напомнить: все мы смертны. А что не слушает, так молодец — это он правильно делает. А то ты со своим даром убеждения любого уговоришь. У тебя в роду — помимо дворян! — цыган случайно не было?

Зиночка засмеялась, она была рада видеть Фёдора и не собиралась дуться в ответ на шуточки бывшего вояки.

— А где «группа поддержки»? — небрежно поинтересовался Кольцов, явно имея в виду Цветова и Тусевича.

— Ушли, — просто ответила Зина. — После разговора с тобой попрощались и исчезли.

— Хорошо бы навсегда, — пробурчал детектив.

— Фёдор! — укоризненно остановила его напарница. — Давай лучше о деле.

Они рассказали друг другу о произошедших с ними за последние сутки событиях, а теперь настал черёд поговорить о дальнейших действиях.

— Как думаешь, Молин нам простит самодеятельность? — наконец задала Зиночка терзавший обоих главный вопрос.

— С душком история! У меня на сердце полегчало бы, если бы удалось сдать Ивану всех участников этого спектакля, включая твоего иллюзиониста. А вот ещё… Цветов случайно не делился с тобой дальнейшими планами их «боевой цирковой бригады»? Ведь если подполковник возьмётся этот эпизод раскручивать, то и циркачам, и Казимировичу не поздоровится.

— Что предлагаешь?

— Не знаю. С одной стороны — нужно с этим беспределом заканчивать, а с другой — они меня из «зиндана» вытащили… Как-то не по понятиям получается, — сыщик тяжело вздохнул, — да и твои личные отношения тут замешаны… И, как ни крути, Свят нам кем-то вроде инвестора приходится. Ты-то что думаешь, напарница? По закону или по знакомству действовать будем?

— Если и не до конца по закону, то с Молиным всё равно встречаться придётся. Может, сгоняешь на разведку? Узнаешь, как у подполковника дела продвигаются?

— Сгоняю, но не сейчас… Меня ещё один вопрос интересует: что Крапивин делал у тебя дома? Можно, пока ты лежишь, я тут экспресс-инвентаризацию проведу?

— Валяй! — легко согласилась Зина. — Думаешь, искал что-нибудь?

— Это — вряд ли. Предполагаю, что прятал.

— Прятал?! — от удивления Князева даже присела в кровати, но в это время в спальне появился доктор, и разговор пришлось прекратить.

— Тихо, тихо, Зинаида Львовна, без резких движений, — эскулап-тяжеловес сердито посмотрел на Кольцова. — Вам ещё — как минимум день постельного режима.

— Доктор, а что ей вводили? — поинтересовался Фёдор.

— Что вводили? — пробурчал мужчина. — Препарат группы барбитуратов вводили… Ваша приятельница перенесла вторую стадию отравления. Сколько она спала? Почти двое суток. А это уже очень глубокий сон, который мог перейти в поверхностную кому. Благодарите Святослава… А вы, Зинаида, благодарите своих предков, что унаследовали от них отменное здоровье.

Он пощупал пульс на запястье и посмотрел зрачки. Удовлетворённо улыбнулся пациентке и занял своё место в кресле напротив.

— Я действительно себя нормально чувствую, мне даже неловко вас задерживать. Представляю, сколько пациентов нуждаются в вашем присутствии, — виновато улыбнулась Зиночка.

— Не сомневаюсь, что вам лучше, — вот уже хитрить начинаете, — ответил довольный похвалой доктор. — Антидоты в полном объёме вы получили, а барбитураты — слава богу! — быстро выводятся. Но есть своеобразный регламент. Посему не нужно спорить. И потом: я лично господину Цветову обещал не поддаваться на уговоры, так что выпроваживать меня бесполезно.

— Барбитураты… Это их при эвтаназии используют? — медленно проговорил Кольцов и уставился на врача.

— Молодой человек, вы это сейчас к чему вспомнили? Всё определяется дозой… Мерзавцы-похитители такой цели не преследовали…

— А «сыворотка правды» тоже из этого разряда? Я слышал, что амитал натрия применяется в ходе так называемых «интервью», и человек, которому задают вопросы, под действием этого препарата будет говорить правду. Он может быть введён путём внутривенной инъекции?

— Слышал звон, да не знает, где он… Препарат сам по себе не заставляет людей говорить правду, он — только предположительно! — уменьшает тормозные процессы и замедляет творческое мышление, благодаря чему повышается вероятность того, что люди при допросе будут «застигнуты врасплох» и выдадут информацию под влиянием эмоций. А эффекты, связанные с ухудшением памяти и когнитивными нарушениями — опять же, как считают некоторые, — могут уменьшить способность человека изобретать и запоминать ложь.

— Так, может, Зинаиду хотели допрашивать? — не унимался Фёдор.

— Нет! И ещё раз нет! Не фантазируйте и не пугайте мне пациентку. Вы собирались чем-то заняться?

— Да, пойду… посмотрю… — пристыженно ответил Кольцов и вышел из спальни.

— Идите уже, — напутствовал доктор вслед. — И если приготовите нам сладкий чай — тоже будет хорошо. Зинаиде пить нужно как можно больше…

— Вспомнил! — снова заглянул в комнату сыщик. — Мэрилин Монро умерла в результате передозировки барбитуратами…

— И Далида, и Джуди Гарленд, и Дороти Дандридж, и Шарль Буайе, и Эллен Уилкинсон, и Кэрол Лэндис, и Дороти Килгаллен, и Джин Сиберг, и Джимми Хендрикс… Это у вас такое чувство юмора? Вы, наверное, бывший военный? Среди моей клиентуры всякие встречались. Но чтобы два дня подряд бог посылал таких разговорчивых — это впервые. Сегодня — вы меня доканываете, вчера — Чайникова Флора Эмильевна донимала…

Глядя, какими глазами на него уставились Князева и Кольцов, доктор осёкся на полуслове и покраснел, поняв, что сболтнул недозволенное.

— Кто? Разве она жива? — не поверив своим ушам, удивилась Зина.

— Так! Всё! Вам действительно лучше. Сейчас позвоню Святославу и ухожу. Я тоже, знаете ли, из огня да в полымя… Самому неплохо было бы выспаться.

— Какую фамилию вы сейчас назвали? — Фёдор угрожающе взял толстяка за плечо.

Три подбородка беспомощно затряслись.

— Что вы себе позволяете! Отпустите немедленно! Я буду звонить в полицию! Я доложу полковнику Молину о применении угроз и пыток!

— Фёдор! Прекрати немедленно! — Зина вытащила из вены иголку и, согнув руку в локте, встала с кровати.

— Ради бога, простите нас. У моего друга нервы расшатаны…

Но доктор уже звонил Ивану. Не прошло и минуты, как он протянул трубку недоумевающему Кольцову.

— Здорово, конспираторы! Что, неисповедимы пути господни? А ты как хотел? Нужно же мне было этот айсберг неприступный как-то взорвать. Вот и придумали повод… Ладно, вы только молчите на этот счёт… Никому ни гу-гу. А то ваши полукриминальные знакомые метаться начнут и испортят мне дело. Понял? Отвечай?

— Понял… А Смагулова жива? — глядя на поражённую новостью Зиночку, которая тоже слышала громкий голос подполковника из трубки, поинтересовался Кольцов.

— А Цветов в России? — в тон ему пробасил Иван. — А доктор Корнейчук что делает у Князевой дома? Неужели из запоя выводит? Всё! Отбой!

Доктор Корнейчук буквально вырвал из рук Фёдора свой телефон. Он торопливо собрал саквояж и выбежал из комнаты, даже не попрощавшись.

— Ну, Ванька! Ну, жучара! — негодовал Кольцов. — Нет, ты подумай?! А как искренне сокрушался по поводу взрыва?! Нет, ну нам-то… нам-то почему не сказал? Смотри, как ловко организовал себе постановление на обыск лыковской усадьбы! И меня! Меня в тёмную использовал!

— И меня, — тихо вставила Князева.

— Да что тебя!? — в запале продолжал орать Фёдор. — Меня! Меня — старого, верного боевого товарища! — вокруг пальца крутанул!

— Ну… мы же тоже ему не всё рассказали… — опять напомнила Князева. — И потом: он — на государственной службе, а мы…

— Давай, давай! Договаривай! Ни богу свечка, ни чёрту кочерга… Да? Нам только неверными мужьями заниматься? Тогда зачем он мне эту Флору приволок? Мы с Нилом, как два дурня…

Тут, видимо, Фёдор, вспомнив, как они с Моршиным бесславно проворонили объект, прикусил язык и, тяжко вздохнув, махнул рукой.

Острая на язык Зиночка не стала подсыпать соли на душевную рану друга и даже не напомнила ему о глупо истраченном авансе… Вместо этого она ловко перевела разговор на другую тему.

— А ты с чего взял, что Крапивин был у меня?

— Так… Придумка с портретом твоего прадеда… Такое мог придумать только тот, кто к тебе захаживал, — не сразу отозвался сыщик.

— Вопрос интересный, но почему бы нам не спросить Цветова, может, это он посоветовал. А ты, Фёдор, просто молодец, что заметил…

Зиночка погладила Кольцова по плечу.

— Успокойся…

— Подожди… Когда я позвонил Олегу Николаевичу, охранник сказал, будто видел, как ты в странной одежде направлялась к коттеджу. Больше всего его удивило, что ты не ответила на приветствие. Как тебе такой факт? Мы ведь с тобой точно знаем, что позавчера ночью это была не ты…

— Не я, — задумавшись, согласилась Зина. — Думаешь, «клишник»?

— Больше некому… Кроме этого мастера перевоплощения, — последнюю фразу сыщик произнёс с нескрываемым раздражением.

— А как он открыл дверь?

— Зина… — Кольцов наиграно дотронулся до лба напарницы тыльной стороной ладони. — Не температурь! Сумка твоя у Казимировича осталась. Кто тебе ключи отдавал?

— Точно! Тусевич! Извини, протупила…

— Бывает… Ты давай, ложись в кровать, а я всё проверю.

Однако уговорить Князеву не получилось, и она следовала за шефом из комнаты в комнату, исследуя ящики комодов и сервантов, приглядываясь к порядку на книжных полках и в тумбочках.

Закончив с домом, друзья спустились в гараж. Кольцов знал Зиночкину историю годичной давности, когда Цветов вызвался разобрать «авгиевы конюшни» в цокольном помещении. Но тонкая паутинка за дверью и пыль на выключателе показывали, что уже давненько сюда никто не спускался.

— Ничего не понимаю, ну не на портрет же поглазеть он заходил? — вслух подумал Кольцов.

— А почему и нет? Допустим, что Цветов надоумил его совершить трюк с портретом, вот он и решил посмотреть, как дворянин Князев выглядит. Ну, чтобы наверняка…

— Слабо верится… Мог бы и в интернете глянуть. Хотя, вполне вероятно, что ты права…

Детективы вернулись в дом и, расположившись в гостиной, стали пить чай с вареньем, вспомнив настойчивые рекомендации доктора Корнейчука.

— Голова гудит, — признался Кольцов. — Дай анальгинчику, что ли.

Зинуля открыла объёмный выдвижной ящик кухонного стола, в котором со времён мамы было заведено хранить аптечные принадлежности, и застыла в недоумении, широко открыв рот.

— Зинаида! — напомнил о себе Фёдор. — Что ты там увидела?

— Пропали! — не веря своим глазам, взволнованно произнесла Князева.

Забыв про головную боль, напарник подскочил со стула и вместе с хозяйкой стал разглядывать запасы лекарств, наполнявших нутро ящика.

На первый взгляд порядок не был нарушен. Разнокалиберные пузырьки с витаминами, упаковки таблеток, бинты…

— Что конкретно пропало? — тоном дознавателя спросил Фёдор.

— Две пачки «Libresse»! — механически ответила Зиночка. — Я их неделю назад купила и вот сюда положила, — она ткнула пальцем в пустой угол. — Они по акции продавались…

— Поясни! — скомандовал Кольцов. — Это что за препарат?

Опомнившись, Зина залилась краской стыда и, нервно задвинув ящик, вернулась к столу.

Какая глупая ситуация…

Она точно помнила про эти две упаковки и могла поклясться, что ещё два дня назад они лежали на месте.

— Это не лекарства… — тихо сказала Зиночка. — Это… Это, ну… Предметы женской гигиены. Ты что, рекламу никогда не видел?

— Между прочим, именно из-за всякой дурацкой рекламы я телек и не смотрю, — огрызнулся Фёдор, сообразив наконец, что именно похитил Крапивин в чужом доме. — А ты ничего не путаешь? Уверена?

— Не путаю! И уверена на сто процентов.

— Вот уж действительно — ищи кому надо! Не себе же Ласточка на ночь глядя подобный трофей добывал, да ещё и с таким риском… Стало быть, не было у него другого выхода.

Ойкнув, Князева снова выдвинула ящик и протянула другу обещанную таблетку.

— Поздно, батенька… Уже прошло, — попытался схохмить детектив, отводя её руку.

— Думаешь, что Амина с Флорой здесь?

— Здесь. И ты тоже уже догадалась, в каком домике они прячутся, — покачал головой мужчина. — Теперь понятно, почему Крапивин не мог помочь, когда «ганпхэ» нас всех нейтрализовали… Что ж, хотя бы не трус и не подлец… По всей вероятности, опекал «взорвавшихся» барышень. Не хочешь навестить неожиданно воскресших?

Но никуда идти не пришлось — в гостиную, опираясь на трость и прихрамывая, вошёл Иван Молин.

— Рад видеть вас в добром здравии! Только не надо обиженных лиц, — предупредил он сразу. — Вы бы для начала двери закрывать не забывали. Я, конечно, понимаю: коттеджный посёлок, охрана и всё такое прочее, но… Тем не менее… Заходи, подслушивай…

— Давно подслушивал? — сухо спросил Фёдор.

— Достаточно. И хочу предупредить: никого навещать не нужно… Это даже не предупреждение, это — приказ.

— Ты сюда приказы раздавать наведался? — сквозь зубы процедил Кольцов.

— Приехал я к вам, ребятушки, мириться. Но и приказы тоже будут. Для начала угостите меня чаем.

— А если мы не станем мириться? — продолжал наступать сыщик.

— Да как же не станете, если станете? Куда ж вы без меня, а я — без вас? — «замурлыкал» Иван. — Мы же — друзья! А верных друзей — впрочем, как и толковых агентов, — нужно беречь!

— Толковых агентов! — охнула Зинаида. — Так вот оно что! А я думала, как это в прошлый раз Казимировичу все похождения с рук сошли. Сотрудничает наш председатель ТСЖ с правоохранительными органами. Восемь дней назад не ты ли у него дома был, когда я приходила, и меня даже на порог не пустили? То-то мне голос знакомым показался…

— Тсс… — Иван приложил палец к губам. — Не понимаю, о чём вы говорите, мадам Князева.

— Между прочим — мадмуазель… — рассмеялась Зинаида.

— Так, может, и Святослав Цветов твой агент? Может, это ты придумал хитроумную операцию с фальсификацией его отлёта в Швейцарию и пропажей чемодана с деньгами? — ехидно поинтересовался Кольцов.

— Цветов — не мой агент. Цветов — моя головная боль! Альтруист-иллюзионист. Я бы его с удовольствием из страны выдворил или по делу привлёк. Но, учитывая статус потенциального жениха нашей уважаемой Зинаиды Львовны, приходится терпеть его самодеятельность… Он в этой истории такого наворотил — мама не горюй. Согласно агентурным донесениям, наш фокусник передал Петру Лыкову чеки на предъявителя в европейском банке. Сумма там — закачаешься. Срок действия документов — семьдесят дней. А сами бумаги как сквозь землю провалились. После смерти Петра их никто найти не может. А вы говорите: «Агент!»

— Почти пятнадцать миллионов? — как во сне повторила Зиночка.

Молин вздрогнул, а Фёдор с удивлением посмотрел на подругу.

— Откуда такие сведения?

— Не знаю, стоит ли говорить, но когда я была без сознания, то мне приснился сон…

— Зина! — угрожающе сдвинул брови Иван. — Не до шуток.

— Я не шучу. Мне приснилась Изольда — мать Крапивина. Она говорила про чеки, и ещё…

— Что — ещё? — поторопил собеседницу подполковник.

— Она сказала, что я знаю, где они спрятаны. Но клянусь: я ничего не знаю… Я просто сейчас об этом вспомнила.

— Час от часу не легче… — вздохнул полицейский. — Но, может, оно и к лучшему. Раз есть предпосылки — подключайтесь к поиску. Нельзя допустить, чтобы столь ценные бумаги попали в руки бандитов.

— Ты имеешь в виду семейку Ким? — спросил Фёдор. — Так, может, арестовать их до этого момента, или пусть Цветов отзовёт свои чеки. Можно же отозвать? Вот Зина с ним поговорит, и он их аннулирует!

— В том-то и дело, что до срока гашения отозвать не получится! Учите законы, господин частный детектив!

— Тогда… какие планы?

— Ждём-с… Очень надеемся на то, что, помимо розыска чеков, «ганпхэ» начнут вести раскопки на приусадебном участке госпожи Чайниковой в поисках остальной части припрятанного богатства. Там их и возьмём. Но если они разделятся, будет тяжелее.

— Иван, неужели им сейчас предъявить нечего? На них столько трупов, столько убийств.

— Зина! Нет трупов! Ни одного трупа нет, и останков нет, нет даже горсточки пепла. Смагулова, конечно, рассказала о сожжении, но без прямых улик для суда это — не аргумент. Факты нужны! К тому же, мы не знаем: есть ли у них сообщники. Да и Иосиф Ворон… Кто он? Заложник или заодно с корейцами? Не забывайте и про Анну Терещук с дочерью.

— А Савелий? — проговорил захваченный профессиональным азартом Кольцов. — Ты в курсе, что Савелий Лыков жив и общается с Крапивиным?

— «Клишника» сам чёрт не разберёт. Может, и жив Савелий. Будем искать братца… — согласился Иван.

Внезапно Зинаида переменилась в лице. Она откинулась на спинку стула и замычала, уставившись в потолок.

— Зин, не пугай! Тебе плохо? — встревожился Фёдор.

— Я думаю… Я вспоминаю…

— Если подробности сновидения — то не трудись, — подколол Молин. — У нас такого материала — пруд пруди… Мне бы фактов!

— А я про факты… Знаете, я сейчас вспомнила, что Липкины на ярмарке купили декоративных курочек. А про мясокостную муку Оксана говорила мне, что будет брать её только у Лыкова. Интересно, можно ли по остаткам от кремации провести экспертизу. А? Чего примолкли? Если удастся у Липкиной взять образец мясокостной муки…

— В таких тонкостях я не силён, — признался Кольцов и посмотрел на подполковника.

— У нас в стране точно такой экспертизы не сделать. Невозможно! Ходят байки, будто в Канаде у новорождённых сжигают часть пуповины и хранят образец в специальном хранилище под определённым номером. Вроде как для идентификации с пеплом от кремирования, в случае необходимости. Но не уверен, что это правда. А в России — вообще без вариантов. Вот когда в прахе находят несгораемые частицы, тогда ещё есть шанс как-то использовать материалы в качестве доказательства. Так что в этом направлении рыть не рекомендую. Вы мне лучше в подробностях расскажите про ваши приключения. А то меня слушают, а сами — помалкивают.

Князева и Кольцов переглянулись.

Внимательная Зиночка заметила, что Фёдор едва заметно качнул головой и поджал губы. По их сигнальной системе эта гримаса означала: «Много не болтай, про меня не распространяйся…»

Зиночка сухо изложила произошедшее в доме у Тусевича, а про дальнейшее, сославшись на то, что потеряла сознание и пришла в себя только после освобождения её Цветовым, она не стала говорить ничего. Правда, по выражению лица Молина Зина сообразила, что эта информация ему уже известна, видимо, Тусевич исполнял свои обязанности исправно.

Интересно, а что он докладывал подполковнику про Крапивина? И докладывал ли вообще?

А Свят? В курсе ли он осведомительской деятельности старика?

— Где в данный момент находится господин Цветов, ты, конечно, не знаешь? — саркастически спросил Иван.

— Правда, не знаю. Может, позвонит или приедет…

— Может… — согласился полицейский и вопросительно уставился на Князеву. — Ты заявление о своём похищении подавать не намерена? Я правильно понимаю?

— Не намерена, — опустив глаза, отозвалась Зиночка.

— Почему? Чего не договариваешь?

— Был звонок с неизвестного номера… — нехотя призналась она. — Меня предупредили, что если я заявлю в полицию, то они начнут убивать невинных людей. Пока ты их не арестуешь — я ничего писать не буду.

— Смешная! — разозлился Иван. — Ещё раз подумайте: за что мне их сегодня арестовывать? Если вы забыли, то к похищению банкиров они не причастны — это задумка Петра Лыкова. Пётр мёртв. А насчёт сожжения тел… Поди докажи: кого сожгли, кто сжёг… Единственный шанс — если на краже Чайниковских кладов возьмём. Да и тут, честно сказать… Флора Эмильевна далеко не в восторге, ей ведь объяснять придётся: какое отношение она к этим деньгам имеет. Скажет, «моё» — статья! Свалит на покойного мужа — тоже пятно на репутации. Единственное заявление, по которому я работал, — это исчезновение Сергея Юрьевича… Всё…

— Вот мне непонятно, почему ты игнорируешь персону Савелия Лыкова? Кстати, твои опера, которые в бункере спаслись, что говорят? Кто им спрятаться предложил? Куда потом этот человек пропал? — произнёс Фёдор. — Почему? Может, стоит найти этих «землекопов-умельцев», спецов по подземным переходам? Что за организация такая? Бункеры, тоннели… Я такое только в Албании видел. Там вся страна в укрытиях, готовились много лет к американскому вторжению.

— Ну, понесло… — по всему было видно, что Ивану монолог друга не нравится. — Я, что ли, виноват, что всё так обернулось? Короче, догадки строить — время терять. У меня засада на даче Флоры. Если что и сдвинется по части корейской мафии и их приспешников, то только там. А иначе… Ещё один нераскрытый «висяк» придётся сдавать в архив. Такие дела… — подытожил он и, покрутив в руках чашку с давно остывшим недопитым чаем, встал из-за стола.

После отъезда Ивана на душе у напарников было погано.

— Бесперспективное дельце, — вздохнул Кольцов.

— Ну… в истории человечества — не единственное, — ляпнула Князева, чтобы хоть как-то подбодрить товарища.

— Ты ещё про Джека-Потрошителя вспомни, — усмехнулся он.

— Между прочим, есть абсолютно сумасшедшая версия, согласно которой им был Льюис Кэрролл. Некто — Ричард Уоллис — утверждал, будто таинственным убийцей, разрезавшим лондонских проституток на кусочки, был… автор «Алисы в Стране чудес». Его выводы базировались на обнаруженных в книгах Кэрролла анаграммах. Этот Уоллис брал несколько предложений из произведений сказочника и составлял из имеющихся в них букв новые предложения, которые повествовали о злодеяниях Доджсона в качестве Джека Потрошителя. Правда, предложения Уоллис выбирал самые длинные. И в них было так много букв, что при желании каждый мог составить текст с любым смыслом.

— Я эту версию слышал, — удивил Зиночку Кольцов. — И, между прочим, там есть за что зацепиться. Все знают про интерес Кэрролла к анатомии, есть факты, подтверждающие присутствие писателя при работе патологоанатомов. А эта его странная любовь к маленьким девочкам? Что за дурость — дружить с детьми?! Просить родителей приводить девчушек к себе домой… А фотографии… Посмотри, какие фотографии он делал. От них так и веет… Даже говорить не хочу.

— Стоп, Фёдор! Предлагаю отвлечься.

— Ты типа меня ночевать оставляешь? — уточнил сыщик.

— Типа — да! И мне не страшно, и тебя в таком разобранном состоянии я не отпущу.

— А если Цветов твой пожалует?

— И что? Кто ревнует к напарнику? Напарник — больше чем брат! И обещай, что о работе сегодня ни слова. Объявляю выходной! Я, в конце концов, в отпуске. У тебя какие трусы?

— Князева? Ты в своём уме? Что за вопросы?

Но Зиночка уже хохотала в голос.

— У меня есть шорты, я двоюродному брату купила — он твоей комплекции. Я просто хотела вытащить тебя на озеро. Будешь в трусах купаться, а потом шорты наденешь… Сейчас принесу, — и она пошла в спальню, не переставая смеяться.

Видимо, до Кольцова только сейчас дошла суть вопроса, и он тоже расслабленно хохотнул.

— Тащи свои шорты, разберусь, в чём плавать. Правда — нужно отвлечься. Мы всего восемь дней этим делом занимаемся, а такое чувство, что год прошёл…

Глава 22

Весь вечер Зиночка и Кольцов провели на берегу.

Тёплая, прогретая августовским солнцем водичка ласково снимала усталость.

Фёдор резвился как мальчишка: восторженно крича, он разбегался от берега и, глубоко вдохнув, нырял, надолго пропадая под водой.

Редкие любители закатного плаванья с интересом разглядывали мужчину атлетического сложения рядом с Зинаидой Львовной. Прогуливающиеся женщины перешёптывались и хихикали, особенно когда Фёдор выходил из воды в прилипших к телу льняных шортах.

«Да они мне завидуют! — подумала Зиночка. — Интересно, о чём болтают? Наверное, вспоминают прошлый роман с Борисовым. Теперь вот пойдут разговоры о связи с бывшим охранником…»

Зиночка и дальше предавалась бы своим размышлениям, если бы не пронзительный голос худосочной соседки с двадцать четвёртого участка.

— Валера! Иди сюда! — верещала Оксана. — Смотри, тут Зинаида с молодым человеком отдыхает. Добрый вечер, Зиночка, а кто это с вами такой интересный? Новый бойфренд?

Не спросив разрешения, жена судьи уселась на Зиночкино покрывало.

— Я Валере говорю: «Пойдём подышим. Скоро лето закончится, и на озеро не сходишь уже…» Вода тёплая? — тут же поинтересовалась она.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал Князеву судья. — Отличный вечер. Пойду вместе с Фёдором поплаваю.

— С Фёдором? — удивилась Оксана. — Боже мой! Это же наш бывший охранник Фёдор Кольцов, а я его и не узнала. Богатым будет! Так вы, Зиночка, теперь с Фёдором живёте? Ну надо же! Это его «вольво» около вашего дома я частенько вижу? Замуж ещё не вышли? Торопитесь, дожимайте его… А то в вашем возрасте — это уже, наверное, последний вагон…

— А как ваши дела? — игнорируя поток вопросов, ответы на которые обязательно перерастут в тему для сплетен, поинтересовалась Зина. — Как курочки поживают?

Если бы Князева спросила Липкину про её хохлаток с самого начала, то гарантированно избежала бы вопросов о своей личной жизни. И вполне вероятно, что анорексичная «птичница» просто не заметила бы присутствия Кольцова.

— Зина! Зиночка! Это потрясающие существа! Это такая прелесть! Такое наслаждение! Я могу с утра до вечера ими любоваться. Вот знаете, проснусь уставшая, недовольная: или Валера меня чем-нибудь огорчит, или домработница пылесос включит не вовремя… А один раз, представляешь, ноготь отвалился! Всё, нервы на пределе! Думаю: убью всех! Сил нет так жить! Потом возьму себя в руки, сяду на качели и смотрю на своих курочек. Они: «Коко-ко, ко-ко-ко…» Ну, не передать! Ходят по цветочкам, — наращённые ресницы дрогнули, татуированные брови умильно взлетели вверх. — Вот, смотри!

Липкина вытащила из кармана айфон и стала показывать фотографию за фотографией. Снимков было невероятное множество. Зина была не в состоянии запомнить всех курочек по именам. Но и перебивать увлечённо болтающую Оксану, пока Фёдор с Валерой не выйдут из воды, тоже не решалась.

Наконец мужчины вернулись на берег.

— Здравствуй, Фёдор! — Липкина жеманно протянула Кольцову тощую руку, похожую на куриную лапку. — А я думаю, кто это у нас такой красивый на пляже отдыхает?

— Это вы про Зинаиду? — лукаво улыбнулся Кольцов. — Она у нас такая! Одни волосы чего стоят! Кудри огненные!

«Что он творит!» — в ужасе подумала Зина и укоризненно глянула на друга.

— Нет, это я про тебя подумала, — кокетничала Оксана, поправляя иссиня-чёрные отутюженные пряди. — А мне больше нравится быть брюнеткой…

— Оксана! — одёрнул её муж, судье явно не нравился этот демонстративный флирт. — Приятно было повидаться, но пора спешить к ужину.

— Валера, давай пригласим Зиночку и Фёдора к нам в гости. Представляешь, Зина хочет посмотреть на моих курочек.

Князева чуть не поперхнулась, а Кольцов покосился на напарницу с удивлением.

— Кстати, у нас на ужин осетрина под белым грибным соусом с икрой, салат из авокадо с помидорами, сладкий пирог с творогом и маком по венгерскому рецепту и ягодное желе. Нужно позвонить прислуге, чтобы охладила белое вино.

Теперь уже Зина смотрела на напарника.

Перечень блюд, которые собирались отведать Липкины на закате дня, произвёл на сыщика неизгладимое впечатление. Было видно, что возможность такой трапезы детектив не упустит ни за что.

Валера устало кивнул и промямлил что-то типа:

— Да, отличная идея…

Кольцов «метал» дармовую осетрину без зазрения совести. Причём за столом он общался исключительно с Валерием, напрочь игнорируя глупую Оксану.

Тот расслабился, флюиды настороженной ревности, некоторое время назад казавшиеся вздыбленными иголками дикобраза, приняли горизонтальное положение, и судья превратился в милейшего дядьку с отличным чувством юмора. Мужчинам было так комфортно друг с другом, что, выпив ещё по одной рюмке, они удалились в биллиардную разыграть партию-другую.

Оксана подливала и подливала себе вина. Видимо, не зная, что спиртное действует на организм в расчёте на килограмм веса, она явно превысила норму. Опьянение делало её ещё более разговорчивой и агрессивной.

Зина ужасно мучилась, выслушивая бессвязные речи хозяйки.

Внезапно Липкина поднялась и, шатаясь из стороны в сторону, встала напротив Князевой, упёршись руками чуть ниже выпирающих рёбер.

— Зина, поднимайся, пойдём смотреть моих деточек… моих малышек, моих рябушек и хвостаток…

— Оксана, давай завтра, они же уже спят, — отбивалась Зинаида.

— Фигня! Разбудим! Я им скажу: «Девочки, смотрите, кто к нам пришёл!» — и ты с ними познакомишься! Сейчас, минутку, я только ветеринаршу вызвоню, пусть с нами идёт и всё тебе рассказывает… А я тоже послушаю, так люблю её слушать, она всё по-умному говорит, — икнула Оксана…

Зинаида не знала, куда от стыда спрятать глаза, когда в ночных сумерках, подойдя к помещению курятника, снаружи напоминающего сказочный терем, увидела заспанную тётку, привезённую в срочном порядке из посёлка по прихоти богатой хозяйки.

— Может, не стоит птицу тревожить? — робко посоветовала она.

— Вот тебе пять тысяч за визит, — Липкина сунула в руку ветеринарши купюру. — Тревожь!

Быстро спрятав денежку в карман, «куриный доктор» заметно повеселела и, перестав ратовать за спокойствие подопечных, начала экскурсию.

Внутри помещения было тепло и совсем не пахло помётом. Стены выложены бежевым кафелем, на полу — соломенная подстилка, а насесты и гнёзда выглядели просто идеально.

— Обогреваемый зал оснащён вентиляцией, — принялась рассказывать ветеринар.

Зиночка слушала вполуха, разглядывая сидящих в разных углах помещения нахохлившихся птиц. Они действительно были необыкновенно красивы.

— Перед вами разноцветный мильфлер, — заучено вещала специалист. — Создатели этой породы ставили целью получить курицу с ярким эффектным оперением, и им это удалось. Птицы весом шестьсот граммов имеют красочную расцветку и густое оперение на лапках. Чаще всего встречается трёхцветный окрас: на фоне рыжих перьев отчётливо выделяются чёрные пёрышки — у основания, а на концах — оттененные белым. Но Оксана Владимировна выбрала фарфоровый окрас. Видите, оперение у нашей Мирабели синее, крапчатое с белым.

— Очень красивые, — восхитилась Князева.

— Ты вот сюда посмотри, — Оксана попыталась развернуть гостью к стене. — Смотри, с какими причёсками!

— Это голландские белохохлые, — тут же подхватила «экскурсовод», — Родиной породы считается Голландия. Первое упоминание об этих декоративных птицах найдено на картинах XVI века, но точная версия происхождения кур с причёской неизвестна. Курочки породы «голландская белохохлая» имеют весьма необычный вид: на их голове красуется пышный хохолок белого цвета, напоминающий парик. Маленький аккуратный хвост имеет необычно изогнутую форму, что является ещё одной отличительной чертой этой породы. Компактное изящное туловище покрыто чёрными или серыми перьями.

— А вот мои любимые малышки, мои серамочки, — Оксана потянула Зину к противоположной стене.

Не закончив рассказ о белохохлых, ветеринарша послушно последовала за хозяйкой и быстро переключилась на описание новой породы.

— Представители этой породы — совсем крошки! Куры ростом примерно с голубя весят двести пятьдесят граммов, да и петухи вырастают не многим больше. Эти птицы имеют очень короткое тельце, поставленное вертикально, хвост у них поднят вверх, а шея изогнута, как у лебедей. Из-за особенностей строения грудная клетка серамы выдвигается вперёд, и это является одним из признаков породистости. Чем изогнутей туловище — тем лучше. Для комфортной жизни этих курочек нужен тёплый воздух и особое питание.

— Во! Слышала? Особое питание, — Липкина погрозила неведомо кому тонким указательным пальцем. — А они хотели убить моих лапочек. Я их засужу! Я их на пожизненное отправлю… Пална! — обратилась она к замолчавшей женщине. — Я тебе велела эту гадость прибрать… Ты прибрала?

— Да, Оксана Владимировна, — покорно ответила та.

— Это здесь?

— Да.

— Дай сюда, я Зиночке покажу.

Тётка вышла в подсобку и тут же вернулась, протянув Липкиной маленький полиэтиленовый мешочек с несколькими коричневыми крошками и крохотной металлической деталькой внутри.

Зинаида подошла поближе к свету и принялась рассматривать предмет. Это был малюсенький шурупчик, не более трёх-четырёх миллиметров в длину.

«Зубной имплантат…» — догадалась она, но вслух ничего не произнесла.

— Ты представляешь? — возмущалась пьяная Оксана, отобрав у гостьи улику. — Вот эта иголка была в кормах.

— Не в кормах, а в пакете с мясокостной мукой. Я её у Лыкова в магазине покупала. Они эту муку небольшими объёмами производят: часть — на продажу, часть — для себя. У них ещё задумка была на её основе собачьи корма изготавливать, я даже слышала, что тестировали на бездомных собаках, подкармливали бродячих псов… — пояснила ветеринар.

— Да какая разница… Вот если бы мы случайно это не обнаружили… Если бы не обнаружили, — Липкина заплакала.

— Всё, Пална, уходи, уезжай… А он мне говорит, что я вру! Я ему говорю: «Валера, иди, поговори с этим Лыковым…» — а он мне…

Речь Оксаны сделалась вконец бессвязной.

Зина еле дотащила худосочную помещицу обратно в дом и разместила на диване.

Липкина тут же уснула.

Недолго думая, Князева присвоила мешочек с имплантатом и, спрятав его в карман джинсов, отправилась разыскивать Кольцова…

Где находится биллиардная, она учуяла по вкусному запаху сигарного дыма, расползающемуся из приоткрытой двери.

Зина замерла, прислушиваясь к разговору внутри.

— Получается, что много дел в суде разваливается за недостаточностью улик, — послышался голос напарника.

— Да нет, не так уж и много, но прецеденты встречаются, — отозвался Липкин. — Вот я, Фёдор, сегодня с вами, так сказать, поближе познакомился и вижу, что вы далеко не глупый молодой человек. Извините за прямоту, но думаю, мой возраст — да и опыт! — дают мне основания для таких высказываний. Поэтому уверен, что не раскрою для вас секрет Полишинеля, если напомню, что в полиции тоже люди работают. И там, как и везде, на одного умного парочка не очень умных приходится. Иной раз так дело сфабрикуют, что диву даёшься: как подобная макулатура в суд попала. Вот только недавно в прессе прочитал, что за последние три года количество невинно осуждённых граждан в нашей стране составило более четырнадцати тысяч человек. Страшная цифра, не правда ли! А между нами говоря, я не уверен, что она является верной… Не заниженной. Это, молодой человек, трагедия! Конечно, получить компенсацию за незаконное осуждение теперь можно, и, более того, я знаю случаи, когда люди реально добивались таких выплат. Но только представьте, чего им это стоило… Так что не торопитесь делать выводы… А из того туманного примера, который, с ваших слов, произошёл в Буробинске у чёрта на куличках десять лет назад, сразу скажу, что доказать виновность подозреваемых полиции практически невозможно. То есть — тогда было доказать, — он громко хохотнул и, понизив голос, добавил: — Ну… вы всё поняли…

— Понял, но не согласен. Будем работать, — недовольно проговорил Кольцов.

— Работайте! Никто не против! — великодушно разрешил хозяин.

Зиночка обозначила своё присутствие, легонько постучав по дверному наличнику.

— Валерий! Спасибо огромное за гостеприимство, но нам пора уходить. Во-первых, поздно, во-вторых, Оксана уснула.

— Бывает, — благодушное выражение лица судьи омрачилось тенью стыда и раздражения. — Устаёт, да и потом… эта дурацкая мода на тощие тела… Она у меня почти не ест ничего, вот её с нескольких бокалов и разморило.

«Интересно, слово «бокал» в его обиходной речи подразумевает литр?» — съехидничала в уме Князева…

— Ты что, пытался у Липкина узнать о перспективах нашего расследования? — накинулась Зина на напарника, когда они миновали двадцать четвёртый участок.

— Нет, я иносказательно с ним говорил, — попытался отбиться Фёдор.

— Твоё иносказание даже дегенерат поймёт. И потом: ты же видишь, как они живут?! Ты веришь, что у нас судьи такие зарплаты получают?

— Зина! Прекрати мыслить штампами, — Кольцов остановился напротив сторожки охранника. — Валерий получил наследство, у него предки, между прочим, очень состоятельные люди были, а он — единственный ребёнок двух знатных фамилий.

— Ну-ну… — пробормотала Зинаида. — Не хочешь нарушать флёр благородства судьи Липкина?

Неожиданно в окне домика зажёгся свет, и на пороге обозначилась грузная фигура Олега Николаевича.

— Здорово, Фёдор! — поприветствовал охранник бывшего сменщика. — Вы чего, полунЯнчики, по объекту бродите?

— Для кого — объект, а для кого — территория проживания, — не слишком любезно отозвалась Зиночка.

— О, Зинаида Львовна, вы уже сменили гнев на милость, не будете меня больше игнорировать?

— Игнорировать?! — удивилась Князева, но, получив от Кольцова дружеский тычок в спину, опомнилась. — А! Это вы про то, что не ответила на ваше приветствие позавчера? Простите великодушно, очень плохо себя чувствовала, зубы болели…

— Вот горе-злосчастье… — Олег Николаевич шумно хлопнул себя руками по толстым бёдрам. — Разболелись все. Мне сейчас жена звонила, просила, чтобы я срочно домой приехал. У нашего пса тоже хвороба, нужно ему лекарство дать, а она одна не справляется.

Хорошо, что на улице было темно, и страж объекта не заметил злобы на Зиночкином лице от неудачного сравнения её с собакой.

— Фёдя, может, по старой дружбе посидишь пару часиков… А? Я быстро смотаюсь, сейчас трасса пустая — до города стрелой долечу. В другое время отлучился бы с лёгким сердцем, а сейчас, сам понимаешь, неспокойно у нас. Знаешь, поди, какие-то вандалы домишко отца Серафима спалили. Хорошо, что сам батюшка не пострадал…

— И что священник? — озабоченно поинтересовалась Зинаида. — Он же без крыши над головой остался, может, ему предложить…

— Да не переживайте так, Зинаида Львовна, Казимирович сказал, что неизвестный благодетель уже квартиру для батюшки снял в Озёрном и в ближайшее время новый дом для него построит, полностью за свой счёт. Слава богу, есть добрые люди!

«Молодец Свят», — с облегчением подумала Князева.

— Смотайся, только не задерживайся, — зевнув в кулак, согласился Фёдор.

Смешно переваливаясь с боку на бок, словно медведь, Олег Николаевич потопал к воротам периметра.

— Молодец, Кольцов! Это наш шанс! — возликовала Зинаида. — Давай, быстро бери ключи от коттеджа Изольды, и пойдём. Мне с Флорой поговорить надо.

— Ау, Львовна! — Фёдор дважды пощёлкал пальцами перед лицом подруги. — Ты уверена, что барышень там прячут?

— Конечно, уверена! Больше и негде! Роллеты на окнах опустили и сидят, как мышки. А двери там металлические, не стеклянные, как у меня. С улицы ничего не видно. Где им ещё быть-то?

— А может, они на ночь к Тусевичу перебираются? Не подумала? А Казимирович молчать не будет — враз нас Ивану сдаст. И так отношения с подполковником натянутые, а мы ещё и на рожон прём! Ключи воруем…

Но судя по тому, как Фёдор оживился и перестал зевать, было понятно, что идея ему на самом деле понравилась.

Пользуясь замешательством товарища, Князева в двух словах просветила его о металлической находке в россыпи кормового ингредиента, купленного в магазине Лыковых.

— Тема! Да и Флора — как ни крути! — наша заказчица и знать про находку должна, — согласился сыщик и зашёл в сторожку…

* * *

Затворив за собой входную дверь, детективы оказались в тёмной прихожей.

Тишина, ни единого звука…

Кольцов включил фонарик и, посветив на стену, обнаружил выключатель. Однако от нажатия на белую клавишу лампочка не зажглась. Зина уже подумала, что в доме действительно никого нет, но, принюхавшись, учуяла еле различимый запах колбасы. Когда она была здесь в прошлый раз, съестным точно не пахло.

Фёдор снова включил фонарик и, показав жестом, чтобы напарница прижалась к стене, рывком открыл дверь в гостиную.

Дальше события развивались словно в фильме ужасов.

Сначала раздался громкий стук, затем тихий отборный мат, после чего от пронзительного визга у Зинули заложило уши, а потом яркий свет залил пространство комнаты.

Прямо перед Князевой в красной трикотажной пижаме с изображением весёлых скелетиков стояла Чайникова. Лицо «Брунгильды» было намазано толстым слоем чёрной косметической глины, на вздыбленных волосах красовались пластиковые бигуди. В руках «суперженщина» сжимала рукоять огромной сковороды. За её спиной маячила Амина с ножом наперевес.

— Флора Эмильевна! Вы хоть думаете, что творите?! — прошипел Кольцов, потирая ушибленную голову.

— Тефаль думает о вас! — спокойно ответила Чайникова, ловко вращая сковородку в руке. — Почему не позвонили? Если вас Молин прислал, то наверняка и наши контактные телефоны сообщил. Есть же договорённость: без звонка к нам никто не приходит! — отрезала дама и, закинув орудие самозащиты в раковину, продефилировала в ванную смыть с лица маску.

— Вас не тошнит? — сердобольная Смагулова кинулась к Кольцову, продолжая держать нож.

— Вы это всерьёз? Правда собирались людей резать? — отстранил Амину сыщик.

Он, пройдя к кухонному крану, включил воду и засунул голову под струю.

Амина тут же принесла полотенце.

— Нет, я колбасу резала. Знаете, сидим тут взаперти, спим плохо… Когда уже всё закончится? — она опустила нож на досточку, где действительно лежал «бублик» ароматной «Краковской» и несколько отрезанных ломтиков. — Флора Эмильевна говорит, что на сытый желудок легче заснуть.

В подтверждение её слов Чайникова горестно вздохнула и, сев на стул, механическим движением отправила кусок колбасы в рот. Молча закончив ночной перекус, неожиданно заплакала.

Амина тут же схватила корвалол, накапала в стакан и, протянув даме лекарство, извиняюще объяснила:

— Ей плохо, очень плохо. Она когда узнала, что Сергей Юрьевич умер, полдня просто молчала и в одну точку смотрела. Потом вроде отошла, взяла себя в руки, но может и заплакать.

Зина подсела к великанше и погладила её по руке, но Флора не реагировала.

— Подождите, минут пять так посидит, а потом очнётся. Но всё слышит, если вам что-то сказать нужно — говорите, — пояснила девушка.

— Про то, что мы здесь, полиция не знает, — честно призналась Зина. — И чтобы вам было известно: мы — частные детективы, а Флора Эмильевна — наша нанимательница.

— Я знаю, — кивнула Амина и грустно улыбнулась. — Мы за эти дни друг о друге почти всё узнали.

— Амина, скажите, это вы обратились в полицию или на вас вышли с предложением? А лучше расскажите свою историю по порядку… — осторожно попросил Фёдор.

Девушка на мгновение задумалась, а потом, глубоко вздохнув и как бы решившись, начала говорить:

— Я с удовольствием примкнула к команде — и цель, и идея мне понравились. Лыков — замечательный человек, он всё доходчиво объяснил: мы похищаем проклятых ворюг и отбираем у них деньги. Он был уверен, что никто из них жаловаться не станет, так как они никогда не смогут обосновать происхождение своих накоплений, — глаза девушки заблестели. — Пётр Ильич представил нам план строительства высокотехничного производства, для его реализации нужно было несколько десятков миллионов евро. Он объяснил, что нашёл обладающего легальным капиталом человека, который официально объявит себя инвестором и учредителем. Но наша команда будет рассчитываться с ним втёмную, используя изъятые у банкиров средства, взамен на уступку долей в производстве. Сразу мы планировали выкупить пятьдесят один процент, а постепенно — и всё остальное. Мы мечтали, что будем работать на новом предприятии все вместе и даже Горелову с Чайниковым дадим возможность реабилитироваться и нормально получать. Они, конечно, сопротивлялись нашей идее, но в их положении это было бессмысленно. Только в исполнении проекта случилась загвоздка: этот иностранный учредитель сам возглавлять проект категорически отказался. Он в бизнесе ничего не смыслил, да и жить у нас в стране не хотел. Сам Пётр Ильич был лишён права занимать руководящие должности. А из нас к высоким технологиям вообще никто отношения никогда не имел. Брать кого-то со стороны — опасно. Опыт уже имелся… Лыков долго сомневался, прежде чем вышел на брата с предложением. Савелий Ильич — человек весьма поверхностный, сами знаете! — умудрился банк прохлопать. У него под носом подчинённые аферы проворачивали, а он по заграницам отдыхал. Мы бы и Савелия в список экспроприируемых внесли, но только к моменту создания группы брать с него уже было нечего. На предложение Петра он согласился легко, потому как после роскошной жизни сидел безработным и без копейки денег. Следить за ним приставили Ласточку. Это Ян придумал сначала показать всем Пётра Ильича как опустившегося дауншифтера, чтобы впоследствии осуществить замену. Собственно, задумка состояла в том, что Савелий, принявший облик нелюдимого Петра, будет имитировать фермера. А сам Пётр, гладко выбритый и слегка подгримированный, по документам Савелия примется за строительство производства, будет вести переговоры, приобретать активы. Правда, отличный план?..

— Интересная задумка, — согласился сыщик, а Амина продолжила:

— Только среди нас был предатель, вернее, предательница — Анна Терещук. Она, оказывается, давным-давно знала Поликарпа Кима…

— Я своим ушам не поверила, когда про Аньку услышала, — как ни в чём не бывало включилась в беседу, пришедшая в себя Флора. — Кумск — город небольшой… Аньку-буфетчицу из железнодорожного ресторана многие знали, из её рук столько мужиков палёной водкой потравилось! На неё и заявления писали, и товар изымали. Но, как ни странно, ей всегда удавалось выкрутиться. Сергей — он у меня, знаете ли… — тоже не ангел был (грех, конечно, о покойнике так говорить, но связи разные имелись), Поликарпа знал давно. Кстати, это по протекции Кима мой муж в банк попал. Так вот, Гном мне как-то рассказывал, что видел Поликарпа вместе с буфетчицей, но я тогда не поверила. Но как только банк «Экстра» открылся, Анька вдруг перестала быть Анькой, а стала уважаемой Анной Терещук — владелицей предприятия по переработке органических отходов. Теперь-то мне понятно, откуда такие перемены… Ясно, что не без помощи любовника бизнес развернула…

Чайникова уже окончательно пришла в себя и с аппетитом принялась поглощать нарезанную колбасу.

— Думаю, Поликарп Васильевич и порекомендовал Анне прикинуться единомышленницей Лыкова-старшего. Вот смотри, что получается: как на деньги, нюх отменный, а с людьми прогадал. Только чего уж теперь, сам жизнью поплатился… — добавила она с набитым ртом.

— То есть вы, как я понимаю, взглядов покойного Петра Ильича не разделяете, — вкрадчиво спросил Кольцов.

— Правильно понимаешь! — рявкнула Флора.

— Тогда… как же вы здесь с Аминой уживаетесь? — не унимался сыщик.

— Прекрасно уживаемся! Не поверите, просто замечательно! Когда всё закончится, я её к себе на работу устрою. У нас с ней общие враги, а это, уж поверьте, сближает гораздо больше, чем общие друзья! А ещё — общие испытания… Как вспомню, как мы задыхались от той дымовухи в палате, как я респиратор снимала, а Аминочка меня удерживала, а потом в чёрных пакетах нас на каталках вывозили. Такой спектакль не каждые звёзды Голливуда отыграют. Я вашему Молину так и сказала… У меня теперь ближе этой девочки — никого… Я сама её семье помогать буду, искуплю Серёжин грех…

— Я вам верю, — Князева остановила поток излияний великанши. — Амина, ты доскажи нам, что было дальше, — снова обратилась она к девушке.

— Дальше… Анна познакомила Ёсю — мы так называем Иосифа Ворона — с Татьяной Ким, и через несколько дней Ворон сам попросил Петра принять её в нашу группу, а заодно — и Наталью. Они рассказали нам о своём беспризорном детстве и ненависти к отцу. Сёстры Петру понравились, особенно их спортивная подготовка. Они говорили, что были в Америке и вступили в тайное общество справедливости, где все называют себя «ганпхэ» и мстят обидчикам. Врали, наверное, но как проверишь? Нужно отдать им должное — никакой работой не гнушались: сильные, выносливые. А Наталья — ещё и полицейский, это очень кстати пришлось. Помимо возвращения украденного, нам работать тоже приходилось. Пётр приказал, чтобы наша фермерская деятельность ни у кого не вызывала сомнения. Мы действительно и кур содержали, и «мясокостку» изготавливали, ещё ездили в другую область за мясом, потом продавали через магазин вместе с полуфабрикатами и фаршем. Все должны были верить, что Пётр Ильич — самый настоящий дауншифтер, отрёкшийся от своего прошлого. Живёт у всех на глазах: вот его работники, вот его продукция, и никаких подозрений у окружающих возникнуть не должно. Никому и в голову не придёт связать его с исчезновением топ-менеджеров банка «Экстра»… Всё началось, когда погиб Горелов, ещё в Верхнебугрово. Анна с Татьяной объяснили нам, что он угорел у печи при закладке сырья, а они от страха решили и его сжечь вместе с останками животных. Петру Ильичу это не понравилось, а Савелий Ильич начал истерить и отказался жить в том доме. Пришлось продать и заново отстраиваться в Озёрном. А это — не быстро, вы же в курсе наших подземных переходов? Кстати, Лыкова о таких штуках Казимирович надоумил, жених матери Ласточки. Ян говорит, что он хоть и старик, но прошлое у него было очень незаурядное. Там целая история…

— Мы эту историю хорошо знаем. Не отвлекайся, — отозвалась Зиночка.

— Так вот, Савелий стал очень подозрительным, всего боялся и не расставался со своей собакой ни днём ни ночью, думал, что и его убьют, когда он станет не нужен. Ян вчера только рассказал, что при строительстве второго дома, Савелий — помимо подземного хода — велел брату сделать тайный бункер в одной из комнат. Представляете? Мы даже не знали!.. После получения доверенностей на продажу заграничной недвижимости Горелова Пётр в усадьбе почти не появлялся. Приезжал изредка, коротко докладывал, как продвигаются дела, и снова уезжал. Мы тогда как раз на Чайникова охотились. Ой! — девушка прикрыла рот рукой, с опаской посмотрев на «Брунгильду».

— Чего уж там… — пробормотала Флора. — Я уже об этом знаю. Продолжай.

— Однажды Татьяна сказала, что жена Сергея Юрьевича ищет для мужа бодигарда. И «ганпхэ» легко заполучила эту должность. Мы, конечно, обрадовались. Ян спланировал похищение, и всё срослось. Только этот банкир оказался менее уступчивым, — Амина покраснела и выразительно посмотрела на детективов, округлив глаза. — Даже пытался бежать. Несколько раз сообщал неверные сведения и координаты… Несговорчивым был… В общем, нашли парни не всё. Но тогда пленник свалил обман на Флору Эмильевну, мол, жена перепрятала. Ласточка решил отложить решение вопроса до приезда Петра Ильича. Только когда он приехал, было уже поздно: сёстры так избили Сергея, что у того сердце не выдержало, труп его они тоже сожгли. В тот же день Лыков-старший застрелился сам. «Ганпхэ» стали всех уговаривать убить Флору Эмильевну и беспрепятственно найти остальные деньги. Наследников, мол, у Чайниковых нет. Так что участок будет пустовать. А как объявить себя на нём хозяевами — они берут на себя. Говорили, что, отыскав деньги, мы их поделим поровну и разбежимся.

Кольцов и Зиночка переглянулись, а Амина продолжила, хотя голос её становился всё тише и тише:

— Никто из наших не соглашался. Тогда Татьяна стала меня обрабатывать, намекала, что русские трусоваты, а вот для настоящих кавказцев месть — на первом месте. Говорила: «Я достану тебе взрывное устройство, зайдёшь к Флоре в палату и взорвёшь старуху ради общего дела, а если с тобой что-нибудь случится, то мы до конца дней будем опекать твою семью…» Представляете, она решила, что я — фанатичка. Она, наверное, думает, что все мусульмане — идиоты. Только я знаю другое: заботиться о своих братьях и сёстрах мне нужно самой. Я рассказала об этом Ласточке, он — Казимировичу, тот — подполковнику Молину. В полиции мне пришлось написать всё как было и согласиться на сотрудничество. И вот мы здесь. Кстати, простите меня, Зинаида, пришлось без спроса у вас некоторые вещи позаимствовать. Сами понимаете, ночью взять было негде.

В ответ на признание Зина предпочла промолчать.

— Так вы за стриптизом души приходили? — Флора Эмильевна снова была в своём амплуа. — Или за расторжением контракта и урегулированием финансовых вопросов?

Кольцов закашлялся, напоминание о крупных суммах гонорара и отсутствии положительных результатов было неприятно, хотя и справедливо.

— Как мне объяснили: нет тела — нет дела. Я даже доказать смерть мужа не могу, не то что наказать виновных. Полиция будет ловить на моей даче убийц, но вменить им удастся максимум ограбление…

— Зря вы так, — начал Фёдор. — Вот свидетель, Амина — свидетель…

— Девочку подставлять? Думаете, мне от этого легче станет?.. — она вяло махнула рукой.

Испугавшись, что Чайникова может снова впасть в ступор, Зиночка положила перед ней пакетик с металлическим шурупчиком.

— Флора Эмильевна, это нашли в так называемой мясокостной муке, изготовленной в хозяйстве Лыкова. Насколько я могу судить, это — зубной имплантат. Скажите, не было ли подобных операций у вашего мужа?

— Были, — Чайникова задрожала всем телом. — У Гнома были отвратительные зубы, мы, когда поженились, поехали в Германию, и там — в Мюнхенской клинике — ему три имплантата поставили. У них сплав запатентован уникальный, на основе титана. Это его останки! Вы нашли останки моего мужа! Да я… Да я вам доплачу!

Не ожидавшая такой бури чувств Зиночка быстро спрятала пакетик в карман.

— Ничего доплачивать не нужно, мы с Фёдором сделаем всё что сможем. Вы мне только название клиники точное напишите, — и она протянула Флоре айфон.

Догадавшись, чего от неё хотят, вдова банкира быстро застучала ноготком по клавиатуре, возникшей на сенсорном дисплее.

— Всё, нам пора уходить, закрывайтесь, — Кольцов направился к двери.

Он хотел ещё что-то добавить, но вдруг смешался и передумал.

— Не переживайте, о вашем визите мы полиции рассказывать не станем, — словно прочитав его мысли, чётко произнесла Флора Эмильевна. — Правда, Амина?

— Не расскажем, — подтвердила её слова девушка.

— В конце концов, я и сама могла вас вызвать для отчёта, — добавила Чайникова.

Неожиданно Фёдор, подталкивающий к выходу Зиночку, оглянулся на Смагулову.

— А ты Крапивину доверяешь?

— И Крапивину доверяю, и Ворону раньше доверяла, только… Иосиф Татьяну всё равно не оставит — она от него беременна…

— Индийское кино, ё-моё… — выдохнул Фёдор, когда они снова оказались на улице. — Короче, напарница, вижу, ты уже окончательно излечилась, поэтому предлагаю дождаться Олега Николаевича и ехать ко мне в Кумск.

— Сдурел? Два часа ночи! Да и зачем!? — стала отнекиваться Зина.

— Предчувствую войну и новые сражения! А здесь мне тебя защитить нечем, да и помощи ждать неоткуда.

— Может, ты забыл, но у меня в Кумске и своя квартира имеется! Так что я могу и там жить!

— Исключено! Только под моей охраной и — постоянно! Всё гораздо серьёзней! И неизвестно, как далеко теперь дело зайдёт… А ты в настоящее время — самый лакомый кусок для кинутых бандитов, жаждущих вернуть потерянные деньги.

— Фёдя, я ничего не понимаю… — попыталась засмеяться Зиночка.

— Если Смагулова говорит правду и если Крапивину можно верить, то ты — в опасности.

— Да почему? — Зинуле казалось, что друг разыгрывает её, отвлекая от серьёзных мыслей.

— Забыл сказать, что Цветов заплатил за тебя Поликарпу шесть миллионов евро.

— Очуметь! Боже, он мне ничего об этом не сказал! Федя, что мне делать, я же по гроб жизни должна буду… Боже мой, неужели он так меня любит? — голос Князевой дрогнул.

— Конечно, любит — тебя не любить невозможно. Только деньги, Зиночка, он отдал фальшивые. А «ганпхэ» этого так не оставят…

* * *

Зиночка лежала на широченной кровати Фёдора, сам же хозяин с трудом уместился на кухонном диванчике, презрев доводы разумной гостьи относительно её низкого роста и малого веса.

До этого Зинаида несколько раз демонстративно вытягивалась на плетёном кухонном лежаке, показывая, что именно ей с её комплекцией здесь самое место.

Однако Кольцов к аргументам не прислушивался и стаскивал настырную подругу с миниатюрного ложа.

И вот теперь она, оставив безнадёжные попытки уснуть, виновато прислушивалась к вздохам напарника, мучавшегося на прокрустовом ложе.

Помимо доносящихся из кухни звуков, её терзали мысли о Цветове: «Почему он так ею рискует? Почему передал фальшивые деньги? Нет, ну понятно, конечно… Кому охота расставаться с такой суммой… — думала в полудрёме Зина. — Хотя… если бы у меня было столько денег, сколько имеет Свят, я бы не раздумывая его выкупила… Я бы и Фёдора выкупила, и Нила… Да что такое деньги по сравнению с жизнью близкого человека. Вот Фёдор — он такой настоящий! Такой преданный! Он для неё и в огонь, и в воду… Вот и сейчас скрючился в три погибели… Руки-ноги, поди, затекли… Но всё равно лучшее место ей уступил. Вот Кольцов никогда бы не отдал за неё фальшивые деньги! Он всё делает по-настоящему. И чувства, и эмоции — всё честное! Даже матерится от души… Ему даже идёт ругаться…»

От нахлынувшей нежности к другу глаза Зиночки увлажнились…

— Твою мать, Князева, поднимайся! Всё! Не могу больше из себя джентльмена корчить. Это нереально! У меня шея так сломается. Вставай, меняемся кроватями.

Зину словно ледяной водой окатили. Нет, чудес не бывает, все мужики — эгоисты, и любить они, кроме себя, никого не умеют.

— Ты бы тоже за меня фальшивыми деньгами расплатился? — зло спросила Зина, специально задев Фёдора плечом, когда они обходили друг друга в прихожей, волоча за собой подушки и пледы.

Кольцов посмотрел на напарницу сонными глазами.

— Вот, Князева, ты ещё когда при первой встрече мне сказала, что у тебя коэффициент интеллекта сто тридцать… Я ведь сразу не поверил… Что-то и сейчас… Завтра с утра я сам выберу в интернете тест, а ты воочию убедишь меня в своих способностях…

— Не заводись, проехали, — Зина кинула подушку на диван и уже собиралась прилечь.

— Посмотри на меня! — требовательно произнёс стоящий в дверях Фёдор. — Ты не о том думаешь! Твоё самолюбие уязвлено, и мозг застит обида: «Как этот подлец посмел заплатить фальшивками…» Я вот, например, сразу подумал, что Цветов — не банальный жлоб, Цветов — фокусник с мировым именем. И если он набил чемодан фантиками, значит, дело не в фантиках, а… в чём?

— Во мне? — с надеждой в голосе переспросила Князева.

— В чем-то другом, тыковка! Например, в неожиданном эффекте от прикосновения к ним… Всё, спи. Через шесть часов поговорим, — не терпящим возражений тоном приказал Кольцов и плотно затворил за собой дверь.

Утомлённая событиями предшествующих суток Зиночка наконец заснула.

* * *

Сон приснился странный…

Ей привиделось, что стоит она абсолютно одна в полутёмной церкви напротив иконы Божьей матери и усердно молится. И кажется ей, что молиться нужно ещё и ещё, не переставая читать «Отче наш»…

Потому как за пределами храма творится что-то страшное…

Воют снаружи то ли голоса чьи-то, то ли ветра.

Потом раздался грохот, стены стали ходить ходуном, а пол — затрясся.

Но Зиночка понимала, что останавливаться ей нельзя ни в коем случае. И по сторонам смотреть нельзя, только на икону, иначе — придёт беда.

Вдруг она почувствовала, что позади неё стоит человек и дышит ей прямо в затылок.

— Молись обо мне, о рабе божьем Петре Лыкове, — прошептал голос. — Ты, Зинаида, главное, не допусти, чтобы жадные изверги успели чеки найти. Много бед они с такими деньгами натворить смогут.

— Какие чеки? — не поворачивая головы, спросила Зиночка. — Я ничего не знаю, я не смогу ничего предотвратить…

— Как не знаешь!? — удивился голос. — А говорила, что коэффициент интеллекта выше среднего…

Невидимка замолчал, пугающий гул прекратился. Всё вокруг озарилось светом.

А строгий лик с иконы устало улыбнулся Князевой…

В нос ударил вкусный запах свежезаваренного кофе…

Глава 23

Наступил десятый день расследования…

Дружный коллектив детективного агентства «Ринг» в полном составе собрался в офисе для подведения итогов на текущий момент.

Анализ всех событий показывал, что информация, в которой никто из присутствующих не сомневался — относительно смерти Горелова, Чайникова и Петра Лыкова, — фактами не подтверждается.

Идейный вдохновитель «благородного плана», превратившегося по воле семьи Ким в банальные убийства, рассчитался за свои промахи жизнью. Мало того: никто не знает, где находятся банковские чеки на предъявителя, полученные им от Цветова. И если миллионы попадут в руки «ганпхэ», ждать можно чего угодно.

Надежда на имплантат, «изъятый» у Липкиных и переданный Молину на идентификацию, себя не оправдала. По словам подполковника, этот кусочек металла является всего лишь косвенной уликой в деле об исчезновении банкира Чайникова, потому как лишение человека части «зубной конструкции» не является доказательством лишения его жизни.

Согласно заключениям экспертизы, миниатюрное взрывное устройство, полученное Аминой Смагуловой от Татьяны Ким для уничтожения Флоры Эмильевны, не имело на корпусе отпечатков пальцев злодейки. Да и план Молина по обнаружению в логове мнимого дауншифтера чего-либо компрометирующего сорвался… А доказать причастность злоумышленников к взрыву дома невозможно, Ласточка сослался на беспамятство, а Савелия на месте обнаружить не удалось.

— Итак, что имеем в сухом остатке? — Кольцов посмотрел на Моршина и Зиночку. — С одной стороны, нами установлено следующее: предполагаемое место гибели мужа нашей заказчицы; способ убийства; имеется и фигурант Смагулова, на словах подтверждающая данную информацию. Пшик, по профессиональным понятиям! Но с другой стороны — организатор преступной группы, инициировавший похищение, также отбыл в мир иной. Лучший способ, для очистки совести, завершить выполнение заказа — это полностью свалить вину на Петра Лыкова. Хотя, если честно, мне его не слишком-то и жаль… Сам всю кашу заварил.

— А как насчёт чеков… — перебила напарника Зинуля. — Будем искать?

— А с нами кто-то на эту тему соглашение заключил? — вопросом на вопрос ответил Фёдор. — По большому счёту, нашу деятельность по розыску Сергея Юрьевича можно считать оконченной. Думаю, что вопросов у вдовы не возникнет. А по возбуждению дела против семейки Ким — это теперь к Молину.

— И мы что, будем сидеть сложа руки? — удивилась Зина. — Ничего не понятно. Крапивин, Цветов… Ты же понимаешь, что они что-то затеяли. Может, нужно их обезопасить? Вот ты вчера мне сказал, что если дело не в купюрах, то наверняка в чём-то другом! Значит, ты думаешь над этим.

— Они, конечно, что-то задумали, даже не сомневаюсь… Но памятуя о делах годичной давности, убеждён, что с нами своими планами не поделятся… А что у этих циркачей на уме — даже предположить страшно. Может, тебе Изольде своей звякнуть? Вдруг она там в тазике с яблочком истину увидит. Экстрасенсша хренова… Короче, де-юре мы работу исполнили.

— А де-факто? — не унималась Зиночка.

— Де-факто… Можем только любопытство проявить, поинтересоваться, так сказать… Ты вот, например, можешь у Цветова спросить, если дозвонишься, конечно…

— Плохая шутка… — ответила Князева.

— Кстати, шеф, а как насчёт наведаться в Верхнебугрово и забрать твою машину? — чтобы предотвратить нарастающую перепалку, предложил Нил. — Я бы заодно и Дудкину по репе настучал, а вот Вальтера поблагодарил бы от всей души. Смекалистый стример оказался.

— Я с вами, и даже не отговаривайте. Мне тоже интересно, как этот Николай Дудкин — сволочь и гад! — выкручиваться будет, — Зина посмотрела на мужчин требовательным взглядом, после которого никто спорить с ней не решился…

* * *

Видимо, устав испытывать детективов на прочность, фортуна решила смилостивиться над ними и продемонстрировала свою благосклонность в виде Николая Дудкина, одиноко ехавшего на велосипеде по трассе у въезда в посёлок.

Не упуская момента, Моршин лихо прижал фермера к самому краю обочины и резко затормозил.

Разъярённый мужик хотел было возмутиться такой наглости, но не успел проронить ни слова, когда выскочивший из машины живой и невредимый Кольцов резко, одним движением, ударил предателя в живот.

Мужичонка охнул и свалился на землю. Рассыпая проклятия и кряхтя, он попытался вытащить из кармана телефон, но Фёдор, равнодушно наблюдавший за его корчами, с силой наступил Дудкину на предплечье и, выбив аппарат из дрожащих пальцев, кинул его через открытую дверцу в протянутые руки Моршина.

— Вот и мой айфончик вернулся!

— Что вы хотите? — Колян беспомощно озирался по сторонам. — Что вам от меня надо?

Увидев вдалеке приближающуюся фуру, Фёдор решил не тратить время на разговоры и, треснув велосипедиста ребром ладони по шее, молча затолкал в салон обездвиженное тело. После чего вернулся и отбросил двухколёсное средство передвижения подальше в овраг.

— Ну это, конечно, очень даже по закону, — усмехнулась Зиночка. — Вы как-то, Фёдор, непоследовательны во взглядах.

— Бывает… Человек слаб, а я — особенно… — буркнул Кольцов и, кивнув Нилу, чтобы тот переместился на заднее сиденье поближе к пленнику, уселся за руль.

— Куда едем? — спросила Зинаида, когда друг развернулся на дороге в противоположном от Верхнебугрово направлении.

— В лесок, — коротко ответил Фёдор. — Вот сейчас свернем с трассы и найдём подходящее местечко для «пикника»…

На маленькой полянке, окружённой со всех сторон кустами пыльной дикорастущей малины, Кольцов с Моршиным усадили предусмотрительно связанного Дудкина на землю, прислонив спиной к берёзе.

Нил притащил из багажника пятилитровую баклажку воды, посредствам которой и привёл стукача в чувство.

Дудкин разлепил глаза и, подслеповато щурясь, уставился на троицу. Сидел молча, рта не раскрывал.

Когда Фёдор погрозил перед его лицом своим увесистым кулачищем — задрожал.

— Если расскажешь правду — бить больше не буду… — пообещал Кольцов, а чуть погодя добавил: — Может быть…

— К-к-какую правду? — проблеял напуганный Колян.

— Что именно связывает тебя с Поликарпом Кимом и его дочерями? С какой стати два дня назад ты рассказал им о моём визите? — приступил к допросу Фёдор.

— Деньги! Только деньги! — торопливо заверил фермер. — Сейчас кризис, сам знаешь, а у меня — хозяйство, ты же видел, его содержать нужно… А Поликарп за каждую оказанную ему услугу платит.

— Ерунда какая-то! Ты, Дудкин, сам себя слышишь? — было видно, что детектив не поверил ни единому слову допрашиваемого. — Он что, по деревне ходит и всем кому ни попадя предлагает сообщать о посетителях, не проживающих в посёлке? Ты, батенька, не заливай мне! С чего ваша дружба началась?

— Если он узнает, что я кому-то рассказал, — он меня убьёт! — выпалил Дудкин. — Ты, Фёдор, лучше избей меня, но…

— Да не вопрос! Раз сам просишь… — прервав Николая на полуслове, Кольцов повыше засучил рукава рубашки. — Прости великодушно, господин Дудкин, но мне нужно получить от тебя данную информацию в обязательном порядке. Поэтому — с твоего разрешения, конечно! — приступаю…

Он резко замахнулся и застыл, глядя на Николая, который замотал головой и, перейдя на фальцет, взвизгнул:

— Расскажу, всё расскажу!..

История знакомства фермера Дудкина с «ганпхэ» началась в то время, когда Константин Ан, который доводился Варьке крёстным, надумал купить лыковскую усадьбу. Костя вместе с кумовьями Дудкиными несколько раз ходил смотреть дом, но с решением специально откладывал — пытался ещё снизить и так невысокую цену.

Бывший хозяин выглядел каким-то расстроенным, равнодушным… Запустив покупателей вовнутрь, сам сидел в доме, по телефону разговаривал, да ещё и на разных языках…

В очередной раз, когда Костя взял с собой Николая, они въехали на дудкинской «волге» прямо во двор. Кум пошёл к хозяину по цене «дотирать», а Коле велел ещё раз все хозяйственные пристройки обшарить, может, дефект какой найдётся, чтобы торговаться сподручней было. Ну, Дудкин и давай бдительность проявлять, везде заглядывать.

Короче, никаких недостатков горе-эксперт не обнаружил, зато наткнулся на закопанные в землю несколько пакетов мясокостной муки. А так как у запасливого и экономного фермера был свой взгляд на вещи, то решил он по-тихому перетаскать их к себе в багажник. Раз бывшие хозяева продукт прикопали, значит, он им не нужен, а раз не нужен — никто и не обидится. Да и зачем добру пропадать?

В общем, вывез тогда Коля молчком штук пять-шесть бумажных мешков с сырьём. Жена только похвалила: какой у неё муж хозяйственный да заботливый. Знамо дело, такой товар в магазине — по шестьдесят рубликов за кило. А рублики эти тоже на дороге не валяются.

Стал Николай на другой день трофеи рассматривать, решил качество оценить, да если что — рассортировать: что на корма, что на удобрения…

Высыпал содержимое одного пакета на расстеленную плёнку и расстроился. Не однородная мука по составу и много в ней примесей непонятных. Николай — фермер со стажем, он знал, что на крупных производствах готовый продукт и через сита просеивают, и через магнитные сепараторы прогоняют.

Магнитных установок у него не было, а вот обычное металлическое сито нашлось…

Стал Дудкин вручную доработкой продукта заниматься и такое обнаружил, что волосы дыбом встали. Нашёл фермер в той муке зубы человеческие. То, что это не коровьи и не свиные, было ясно сразу, потому как они оказались вовсе не костяные, а фарфоровые, и было их целых пять штук.

Тогда Николай не придумал ничего умнее, как заработать денег. Недолго думая, ополовинил он поллитру в одно лицо, сел в машину и поехал в усадьбу.

Хозяина он не застал, зато на месте его встретили две женщины — русская и кореянка. Светленькая представилась Анной и сказала, что ей поручено провести сделку по купле-продаже подворья.

Фермер тут же и вышел с предложением. Мол, он не знает и знать не желает, что тут за высоким забором творилось, но если он свои находки в полицию сдаст, то нынешние владельцы не только дом не продадут, но и под следствие угодят.

Дамы делали недоумевающие лица, вроде как строили предположения… Но, в конце концов, пришли к выводу, что не их женское дело следствие вести, их задача — дом побыстрее сбыть и хозяина обезопасить.

Короче, на пятидесяти тысячах рублей сошлись: за каждый зуб — по десятке. Дудкин находки вернул, а женщины ему деньги отдали и молчать приказали.

Позже Колян узнал, что подружка-кореянка оказалась дочерью Поликарпа Васильевича, Костиного партнёра по ресторанному бизнесу.

И наладилось у Дудкиных с семейством Ким деловое сотрудничество: он им мелкие услуги оказывал — они платили щедро. Вот и сейчас, когда Константин в Крым укатил новое заведение открывать, кумовья втайне от хозяина пускали Поликарпа с дочками в усадьбу. Как догадывался Николай, там им что-то нужно было хранить, но что именно — Дудкин понятия не имел, да он и не спрашивал: меньше знаешь — крепче спишь.

Сёстры — Татьяна и Наталья — всегда с интересом относились к тому, о чём Николай рассказывал. Приедет к ним за съестными отходами для свиней, а они ему тут же водочки нальют и про жизнь расспросят. Вот он им и поведал историю, как на платье для Варвары сэкономить удалось. Татьяна тогда очень внимательно слушала, переспрашивала даже. А потом попросила, мол, если когда-нибудь эти люди у вас появятся, то не сочти за труд — извести по телефону…

— В телефоне номер Ким как-то обозначен? — когда «докладчик» закончил, поинтересовался Фёдор.

— Таня-Деньги, — тихо произнёс Дудкин.

— Всё, Николай, надеюсь, что ты понимаешь: распространяться тебе о нашем разговоре — всё равно, что самому себе могилу копать. Сейчас мы дружно едем к тебе за моей машиной, а далее… Если понадобишься — позвоню.

* * *

Насти и Варьки дома не оказалось.

Зиночка вместе с Фёдором пересели в «Вольво» и, обогнав Нила, рванули назад, в город. В ресторан к Валере Степанову решили не заезжать, при таком раскладе было бы рисково подставлять парня.

— И что мы с этой информацией делать будем? — сокрушённо поинтересовалась Зиночка, глядя на Фёдора, сосредоточенно вцепившегося в руль своей четырёхколёсной любимицы. — Вроде и свидетель — извините за тавтологию! — свидетельствует, но фактических доказательств никаких нет. Да и Дудкин этот, по всему видно, мужичонка так себе. От своих слов откажется, «как здрасьте»!

— Наше дело теперь — ждать! — загадочно ответил Кольцов.

— Чего ждать? Ты, Фёдор, тумана не напускай, поясни. Опять на чемодан намекаешь? Мыслями поделился бы с коллегой.

Мужчина задумался.

— Трудно что-либо предполагать, имея дело с такими неординарными личностями, как Цветов, или этот «клишник», или мамашка его — Кассандра ясновидящая… Да и Казимирович… Сектант-конспиратор, жених — блин! — председатель ТСЖ, бывшее светило отечественной науки… Такой биографии на десятерых хватит. Что у него в голове? Где нам, простым смертным, разобраться?!

— Прелюдию прослушала, — остановив поток негодования, вставила Зиночка. — Давай по существу. К чему больше склоняешься? К установленному маячку, взрывному устройству или, например, обработке купюр ядом пролонгированного действия… А может, они змею ядовитую под пачками с деньгами спрятали?

Сыщик поперхнулся и закашлял.

— Про «профессиональное выгорание» слыхал, но это — не твой случай. У тебя, скорее, можно диагностировать профессиональный маразм. Ты сейчас дофантазируешься до карлика, притаившегося за подкладкой чемодана. А если уж по-моему… — Фёдор слегка замялся. — Так маячок — логичнее.

— Думаешь? — словно проверяя слово на вкус, произнесла Зина. — Зачем? Почему? Мне кажется, что Цветов и компания хотят отомстить «ганпхэ» их же методами, а именно: все умерли, а виновных нет. Тем более, коли чеки на предъявителя никак нельзя отозвать до истечения времени их гашения, пока они где-то гуляют, у Свята существует реальная угроза потерять деньги раз и навсегда.

— Только вряд ли они — как ты выразилась — «гуляют»… Спрятал их Пётр Ильич, да наверняка в таком месте, что и в голову никому не придёт там искать… Думай, Зинуля, думай. На тебя вся надежда, сновидица ты наша… — не удержался от возможности поддеть напарницу Кольцов.

— Вернёмся к чемодану, — женщина пропустила колкость мимо ушей. — Допустим, по маячку хотят определить координаты местонахождения. Допустим, каким-то образом о них узнали в полиции. И что? Выезжает группа захвата. А папа Ким сидит с дочками и чай распивает у самовара: «Здравствуйте, люди в чёрных масках! Чего хотите? Чаю или поболтать?» Пусть даже вперёд выступит подполковник Иван Молин и спросит злодеев строгим голосом: «Вы зачем убили столько человек? Вы на кого работаете? Вот я вас сейчас арестую!» А злодеи в ответ: «Никого не знаем, ничего не ведаем, впервые о случившемся слышим. Если есть что предъявить — предъявляйте, если нет — садитесь с нами чайку попить…» А предъявлять-то действительно нечего — слова одни. Отпечатков пальцев — нет, усадьба в Озёрном — сгорела. Если в Верхнебугрово что и осталось, то и тут всё понятно, мол, деловой партнёр по ресторанному бизнесу дом купил, мы там бывали. Как-то так получится. И я думаю, что Цветов это прекрасно понимает… Если и искать кого, так это Анну Терещук с Вороном, коли они ещё живы, конечно!

— Ну да, — согласился Кольцов. — Не спорю, к дамочке вопросов — тьма.

— Вот если бы у меня были возможности Цветова, то я бы обработала фальшивки ядом и выманила злодеев за антидотом, поставив условием согласие на явку с повинной…

— Эко тебя занесло…

— А что, отравление ядами — ходовой приём, — не сдавалась Зина. — А судя по тому, как они нас нейтрализовали, династия Ким тоже в этой теме разбирается и при первых симптомах каяться по очереди начнут…

— Когда появятся признаки отравления, им уже не до того будет, — возразил Кольцов.

— Ошибаешься, гражданин сыщик! На современном уровне развития науки бывает крайне сложно определить сам факт отравления. Перитонит и острое несварение желудка по симптомам похожи на отравление кислотами и соединениями металлов, а апоплексия, эпилепсия и кровоизлияние в мозг — на отравление наркотиками. Бывший директор ЦРУ Колби писал о некоем «плане Наоми»… Так вот, там вообще была разработана программа стоимостью в три миллиона долларов по созданию комплексной группы ядов, способной вызывать все заболевания, начиная с тяжёлого поноса, шизофрении и потери памяти до полного паралича.

— Ты ещё расскажи мне о прогулочных тростях и зонтиках, которые пускают ядовитые стрелы; об электрической лампочке, которая в момент зажигания выделяет в воздух ядовитый газ; о пуговице, которая — будучи пришитой на одежду — может странствовать из одной страны в другую, но на самом деле это вовсе не пуговица, а ядовитая таблетка огромной силы… Помню, читал даже об «остроумном» аппарате, который при запуске автомобиля выпускает в салон машины отравляющий газ. А ещё — «дорожный знак», который — на самом деле! — имеет аэрозольное устройство, систематически опрыскивающее шоссе и железнодорожные рельсы возбудителями болезней, чтобы проходящие мимо транспортные средства увозили на своих колёсах опасные бактерии на большие расстояния… — разошёлся Фёдор.

— Зря иронизируешь! Всё это не смешно, а страшно. Современные отравляющие вещества почти невозможно обнаружить. Они быстро разлагаются в организме. Их знают только страны-производители, и такими секретами разведчики вряд ли будут даже с союзниками делиться. Часто симптомы воздействия маскируются под обычные болезни. По мнению специалистов, в дальнейшем будут развиваться селективные яды, смертельные только для определённого типа генома человека. Ведь получить генетический материал кого-то конкретного не так уж и сложно. Для всех остальных такая отрава не будет представлять абсолютно никакой опасности. Представляешь, персональный яд? Вот украдут незаметно несколько твоих волосинок, выделят из них ДНК — и привет! — готов яд, действующий исключительно на тебя! Угощаются десять человек салатом «Оливье», девяти — хоть бы что, а десятый позеленел и дышать перестал.

— Всё! Хватит! — не вытерпел Фёдор. — Значит, будешь звонить своему Святославу — не знаю как там его по батюшке — и узнавать из первых рук: что к чему…

— Звонила! Он вне доступа сети! — в тон ему ответила Князева.

Остаток дороги до Кумска ехали молча. Обогнавший их на въезде в город Моршин даже перезвонил Зиночке.

— У вас там всё в порядке? А то лица какие-то затрапезные…

— Результат околонаучного диспута, — отшутилась Зина и уже собиралась отключиться, как Нил издал странный звук и закричал в трубку так громко, что Князева автоматически отодвинула аппарат от уха.

— Что там у него? — пробурчал Фёдор. — Кусают его, что ли?

— Эй, напарники, глаза вверх поднимите! — настойчиво потребовал Нил. — Справа, на баннере!

Зина и Кольцов посмотрели в указанном направлении.

С огромного рекламного щита, скрестив на груди руки, на них устремил свой ироничный взгляд иллюзионист Святослав Цветов. На заднем фоне артисты в замысловатых костюмах и скрывающих лица масках замерли, исполняя странные «па».

Надпись на плакате гласила: «Open air[5]» на центральном стадионе Кумска! Новаторское, экспериментальное представление с элементами современной мистерии, пантомимы и шоу теней! Вход свободный. Возрастной ценз «18+».

Снизу были перечислены регалии и звания Цветова, указаны имена других артистов кумского цирка, занятых в постановке, дата и время начала.

— А ты говоришь, что телефон вне зоны… — наконец заговорил Фёдор. — Сюрприз человек готовил… — И рассмеялся. — Ну, Цветов! Ну, фокусник!

— Зачем?! Зачем ему это надо? Что он задумал? Как считаешь, это опасно? Интересно, что скажет Иван? — вопросы посыпались из Зиночки, словно сухой горох из банки.

— Едем к Молину! — бросил Кольцов и на перекрёстке свернул в противоположную от офиса сторону…

* * *

В отделении полиции подполковника не оказалось, а номер Ивана был постоянно занят.

Чертыхнувшись, Кольцов решил ехать прямиком в цирк. И не ошибся. На парковке детективы обнаружили машину полицейского. Они даже не успели покинуть «Вольво», как заметили выходящего из дверей здания Ивана.

— О! Ещё одни, — без улыбки поприветствовал их подполковник. — Тоже новаторским представлением интересуетесь? Не переживайте, я уже проверил… Разрешительная документация в порядке. С руководством города выступление согласовано. Никаких рычагов воздействия на выходки нашего иллюзиониста правоохранительные органы не имеют. Мэр попросил только порядок проконтролировать… Так что, вот… — он театрально развёл руками. — Мистерия, твою мать… У меня истерия от его мистерии…

Фёдор и Зина молча переглянулись.

— Понятно, — зачем-то произнёс Фёдор.

— Если тебе понятно, может, мне растолкуешь?! — Иван начал заводиться. — Погнали к вам, послушаю гипотезы продвинутых сыщиков.

По приезде в офис Молин — на правах старшего по званию — два раза сгонял молодого Нила в магазин. Сначала — за докторской колбасой, а затем ещё раз — за чаем, так как от употребления остатков старой заварки гурман-полицейский напрочь отказался.

Зиночка, остерегаясь новых нападок привередливого начальника, тут же решила отдраить от въевшихся пятен и чашки, и металлический чайник. А чтобы не раздражать Кольцова шумом льющейся из крана воды в то время как он докладывал Ивану о минувших событиях и делился соображениями по поводу неожиданного выступления Свята, перемыла посуду в туалетной комнате.

— Зин, а у нас бумага для принтера есть? — спросил Фёдор, когда она вернулась в комнату отдыха.

— Полно, — отозвалась Князева.

— Тогда спонсируй любимой полиции пару пачек, — распорядился напарник. — А то гражданин подполковник нашего Нила в третий раз в магазин отправить собрался, пожалей бедного коллегу — поделись бумагой.

Зиночка уже пятилась спиной в прихожую, одной рукой прижимая к груди две толстых пачки «Svetocopy» и прикрывая внутреннюю дверь другой, когда услышала, как Нил открывает замок снаружи.

— Дедовщина какая-то, — недовольно бурчал себе под нос Моршин, рывком захлопывая дверь после возвращения из второго похода.

Парень явно не рассчитал силёнок и грохнул дверью так сильно, что на пол посыпались кусочки штукатурки.

А у крутнувшейся ему навстречу Зинули неожиданно, словно от толчка, дрогнули руки, и обе пачки упали на пол.

— Зинаида Львовна! Простите, пожалуйста! Я не хотел вас напугать, — извинился Нил и, ловко бросив пачку с чаем в протянутые руки Кольцова, кинулся к Зине.

— Да что за день-то такой! — сокрушённо проговорила Князева, виновато глядя в суровые лица Молина и Фёдора. — Вроде крепко держала… Растяпа…

Зиночка попыталась, было, разрядить обстановку, обаятельно улыбнувшись друзьям, но в тот же миг Фёдор сгрёб её в охапку, а потом поднял на руки, крепко прижав к себе.

— Спокойно, Зинаида, спокойно… Это шок.

Князева ничего не понимала и, пытаясь высвободиться из тисков его стальных объятий, только хлопала от удивления глазами, но Кольцов разжал свои руки, лишь опустив подругу на диван. Её удивление стало ещё сильнее, когда она увидела Ивана, с трудом присевшего на корточки перед валяющимися ярко-зелёными упаковками, и Нила с гримасой ужаса, застывшей на бледном лице.

— Да что с вами? — уже серьёзно заволновалась Зина.

Вместо ответа Фёдор бесцеремонно обшарил её грудь и живот, затем задрал майку и облегчённо выдохнул:

— Слава богу! Цела! — и, вытерев пот со лба, уже более спокойным голосом обратился к подполковнику. — Иван, что у тебя? Нашёл?

А Молин, охая от боли, разогнул ещё не до конца зажившую ногу и выпрямился. В его пальцах была зажата пуля…

— Пуля от пистолета «Макаров», калибра девять миллиметров… Счастливая ты, Зинка, повезло, что «Макаров», — «ТТ» бы насквозь прошил… А эта вот, во второй пачке застряла.

Сказав это, Иван распахнул входную дверь. По коридору бизнес-центра сновали служащие многочисленных офисов, расположенных на этаже. Обычный рабочий день…

— Слушай мою команду! — приказал полицейский, обращаясь к друзьям. — Я забираю улику и уезжаю в отдел, а вам, бесстрашные мои, для повышения бдительности предписываю в обязательном порядке ознакомиться со справкой Интерпола относительно деятельности «ганпхэ». Справка — у вас на электронной почте. Нил Моршин, ты лично уполномочен мною зачитать коллегам полученную информацию, и при необходимости — несколько раз. Я хочу, чтобы до ваших мозгов дошло наконец, что всё гораздо серьёзней, чем вам кажется! В остальном же… вашу миссию объявляю выполненной и законченной. Последующее вмешательство в ход следствия будет расценено мною как противозаконная деятельность. Всё понятно, господа частные детективы?

— Ты, это… Иван… — насупился Кольцов.

— Я всё сказал, — перебил товарища Молин. — Вы мне нужны живыми! И точка!

Подполковник переговорил с кем-то по телефону и вышел не прощаясь.

Только сейчас до Зиночки дошло, что в неё стреляли. Стреляли в открывшуюся на секунду дверь от противоположной стены, из общего коридора бизнес центра.

Фёдор метнул в её сторону тревожный взгляд и, угадав состояние напарницы, поинтересовался:

— Врача вызвать?

Зина отчаянно замотала головой и, не сдержав эмоций, зарыдала в голос.

Не дожидаясь просьбы, Нил ринулся в аптеку за успокоительным…

Прошло больше часа, прежде чем Зинуля окончательно пришла в себя.

Вытирая салфетками мокрое лицо, она посмотрела на Фёдора и неожиданно спросила:

— У нас сегодня какое число?

— Пятнадцатое августа, — не задумываясь, ответил Кольцов.

— Вот моё счастье и исполнилось…

— Какое счастье? — не понял Фёдор.

— Ну… ты мне сказал, что моё счастье исполнится пятнадцатого августа. Помнишь, когда я тебя за волосы держала?

— Не помню, — признался сыщик. — Но ты сегодня второй раз родилась, и это — факт. Предлагаю отметить.

Он разлил по рюмкам коньяк, а Нил быстро соорудил бутерброды с колбасой.

— Иван так и не перекусил, — пошутила Зиночка. — Давайте за нас и за Ивана выпьем…

Мужчины залпом опрокинули в себя терпкую жидкость, а Зиночка сделала маленький глоточек и отодвинула рюмку.

— Нил, включи компьютер, раз обещали подполковнику ознакомиться со справкой, то нужно выполнять. Вы пейте, а я вам почитаю, мне отвлечься хочется.

— Ничего себе отвлечься! Пусть, вон, Моршин приказ выполняет! — запротестовал Фёдор.

Но Зиночка уже открывала присланное Иваном сообщение…

«В восьмидесятых годах на волне социально-экономического роста в Южной Корее остатки множества нелегальных группировок «ганпхэ» объединились в три большие организации. Их основной деятельностью были рэкет, сутенёрство, отмывание денег и игорный бизнес. Влияние всех трёх банд стремительно возрастало, но в 1986 году, во время правления диктатора Чон Ду Хвана, лидеры двух из них были арестованы, а главарь третьей сбежал за границу. Было объявлено, что «ганпхэ» разгромлено.

После инаугурации следующего президента Южной Кореи Ро Дэ У «ганпхэ» получили вторую жизнь, которой они и живут в наши дни.

Основные сферы их деятельности сегодня включают в себя: вымогательство, незаконную торговлю оружием и наркотиками, легализацию денег, похищения и ростовщичество.

На данный момент существуют три основные группировки: «Банда Драконов», «Банда Звёзд» и «Банда Солнечных». Каждая из них включает в себя множество локальных подразделений в разных странах мира.

1. «Банда Драконов».

Эта группировка — самая старшая из трёх и считается наиболее известной в корейском обществе. Историю её возникновения не знает никто. В девяностых годах она прославилась беспощадностью и жестокостью своих членов. Несмотря на то, что их присутствие в криминальном мире было не очень заметно, в 2005 году банда заявила о себе, разгромив несколько ночных клубов и бизнес-центров. Каждый член группировки делает на плече татуировку в виде двух драконов, сплетённых друг с другом.

2. «Банда Звёзд».

Данная организация является самой большой. У её истоков стояло семь основателей. Трое из них сейчас отбывают сроки в тюрьме по обвинению в шантаже директора крупной строительной фирмы и вымогательстве более двадцати миллионов долларов, остальные — убиты. Известность в корейском криминальном мире банда приобрела за счёт того, что её методы схожи с методами знаменитых якудза. Но, в отличие от японских гангстеров, её представители действует крайне скрытно. Каждый член организации имеет на груди татуировку в виде семи соединённых звёзд.

3. «Банда Солнечных».

Точно неизвестно, как эта группировка появилась и почему получила такое название. На данный момент именно она обладает самыми обширными международными связями: её политика направлена на сотрудничество с криминальными структурами из Америки, Мексики, Бразилии, России, Японии и Китая. Каждый член банды обязан сделать татуировку в виде солнца и иероглифа.

Наибольшее распространение «ганпхэ» получили в США.

Там группировки сильно разнятся по масштабу своей деятельности. Это могут быть уже ставшие стереотипными в городах с большим количеством этнических корейцев мелкие гангстеры в мешковатой одежде, которые ездят на заниженных «хондах», носят кепки с надписью «Korean Pride», говорят на очень плохом английском и в знак принадлежности к банде делают сигаретами ожоги на руках. Такие «ганпхэ», как правило, замешаны только в кражах и локальных вымогательствах.

Но есть и другие, гораздо более крупные корейские кланы, промышляющие на территории США. Они занимаются торговлей людьми, сутенёрством, вооружёнными грабежами, вымогательством в особо крупных размерах.

Основной проблемой является то, что банды активно вовлекают в свои ряды большое количество подростков, таким образом формируется новое поколение «ганпхэ».

Никто всерьёз не борется с участием несовершеннолетних в подобных организациях: родители и знакомые чаще всего предпочитают закрывать на это глаза…».

— Получается, что неуловимый Ким Поликарп Васильевич — «ганпхэ» из банды «Солнечных» уродов, — зло констатировал Фёдор, в очередной раз чокаясь с напарником. — Выпьем за то, чтобы он исчез с лица земли…

— Почему «Солнечных»? — переспросила Зина.

— Изольда про Поликарпа рассказывала и про татуировку в виде солнца тоже вспоминала…

— Изольда… — медленно проговорила Зиночка. — Она мне говорила, что я буду долго жить. И ещё утверждала, будто я знаю, где Пётр Лыков спрятал банковские чеки… Получается, если она ошиблась во втором случае, то и первый под сомнением? — грустно улыбнулась женщина.

— Зинаида! Не впадай в хандру! Будем считать, что ясновидящая наша во всём права, — попытался разрядить обстановку Кольцов. — Уверен, ты вспомнишь.

— Да как я вспомню! — возмутилась Князева. — Тут сам чёрт ногу сломит… Выходит, я даже никогда настоящего Петра и не видела! Только братца его переодетого…

— Не видела… но это не главное, — раскрасневшийся Нил тоже решил поддержать разговор. — А может, слышала что-то такое, чему не придала значения. Вспоминай!

— Да что я слышала?! Всё, что читала о нём в интернете да в найденных журналах, вам доложила… Скудная информация. Изольда мне про него рассказывала… Тоже не густо… Отец Серафим говорил, что Лыков икону церкви подарил, я даже на неё взглянуть заходила. Старинная икона — богоматерь, и оклад такой толстенный…

После этих слов весь коллектив агентства «Ринг» словно по команде поднялся из-за стола.

— Едем в Озёрное! — объявил Фёдор и задумчиво посмотрел на пустую бутылку.

— Вот и я про то же, — перехватила его взгляд Зинуля. — Пьяный за рулём — преступник!

— Зина! Двадцать первый век, есть чудо-услуги! Трезвый водитель, например! Сейчас позвоню, вызову…

— Категорическое «нет»! Во-первых, в нетрезвом виде разговаривать с батюшкой я вам не позволю; во-вторых, такие вещи лучше с утра решать, а не тогда, когда добрые люди отдыхают.

— Значит, продолжим «закусывать» за твоё здоровье, — быстро согласился Кольцов. — Нил, у нас ещё коньячок найдётся?

— Шеф, благодарные клиенты от щедрот своих пополняют закрома нашего агентства.

Моршин открыл створки шкафа и стал разглядывать запасы спиртного.

— Что выбираем? Объём или качество? — поинтересовался парень у коллег.

— Что подразумеваешь под словом «качество»? — откликнулась вопросом Князева.

— Есть «Hennessy XO», правда, всего триста пятьдесят граммов, зато коробочка красивая и с портретом императора.

— Это не император, а основатель коньячного дома, славный капитан Ричард Хеннесси, — пояснила Зиночка и тут же скомандовала. — Вынимай! Из того что есть — этот самый деликатесный.

— А я думал, что император… — разочарованно протянул Моршин, вытаскивая фигурную бутылку из упаковки.

— Могу тебя утешить, императоры очень уважали этот напиток! Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна целую партию в 1818 году закупила…

— Это меняет дело, — усмехнулся Кольцов. — Приступим к дегустации, а там — посмотрим.

— Не посмотрим, — осадила его Зина. — Это последний «пузырёк успокоительного»! Принимаете, и мчим ко мне в Озёрное ночевать, места всем хватит.

— Ясно-понятно, — обижено произнёс Фёдор. — Молин приказал тебя одну ни на минуту не оставлять. Ты теперь у нас — охраняемый субъект, вплоть до отмены его личного распоряжения. Подполковник считает, что «ганпхэ» продолжат охоту, так как, оставшись без денег, будут либо мстить, либо предпримут новую попытку похищения…

— Вот ты сейчас специально меня пугаешь? — обиделась Князева.

— Боже упаси! Это моя месть за ваш выбор в пользу маленькой бутылки. А в один день дважды никто не нападает… Статистика…

Глава 24

Через три часа — в то самое время, когда Зиночка по заказу подвыпивших коллег жарила картошку и нарезала малосольные огурчики в своей гостиной, — у подполковника Молина зазвонил телефон.

— Товарищ подполковник, докладываю: «Вся троица прибыла в Озёрное без происшествий. Доставил прямо до порога…»

— Они ничего не заподозрили? — поинтересовался полицейский.

— Нет, я представился исполнителем услуги «трезвый водитель». Но в пути они переговаривались насчёт каких-то чеков и церковной иконы. И даже около дома продолжали спорить.

— Икона! Как же я сам не догадался… Отличная работа, лейтенант! Наблюдение продолжать! А в церкви мы засаду организуем!

— А на даче у Чайниковой никто не появлялся? — поинтересовался лейтенант.

— Тихо пока, — нехотя ответил Молин и нажал отбой.

* * *

— Перехожу на качественные напитки, — объявил за завтраком Фёдор. — Считай, вчера с Нилом в общей сложности по два стакана коньяку оприходовали, и хоть бы хны. Чувствую себя прекрасно!

— Доедайте и пойдём, — поторопила друзей Князева. — Уже семь часов.

— А не рано? — дуя в кружку с чаем, спросил Нил.

— Не рано! Батюшка Серафим с шести на ногах. Так что, пока народу в храме нет, мы поговорить как раз успеем.

Уже на подходе к церкви Зинаида поняла, насколько она ошиблась. Народу было предостаточно. К своему великому стыду, Князева только сейчас вспомнила о днях Успенского поста. «Как ни есть, а мы — типичные «захожане!» — с горечью подумала она.

Зиночка не была человеком воцерковленным, но, как любой русский интеллигент, с почитанием относилась к православным традициям.

Однажды, в бытность работы в издательстве, ей даже приходилось редактировать статью, разъясняющую отличие «прихожан» от «захожан».

Воцерковленные прихожане, по мнению автора, трактовались как православные христиане, принявшие крещение и регулярно участвующие не только в богослужениях, но и в церковной жизни. Они стремятся жить по-христиански и поддерживают социальные отношения в пределах своей церковной общины.

В отличие от них, «захожане», которые также являются людьми крещёными, не интересуются ни содержанием, ни смыслом богослужения, не участвуют в «Таинствах», однако иногда заказывают требы, крестят детей и отпевают усопших родственников. «Захожане» представляют собой большую часть россиян, искренне считающих себя верующими.

— И что делать будем? — прервал её размышления Нил.

— Если сейчас идёт служба первого часа, то она короткая и скоро закончится. Второе богослужение начнётся не раньше девяти. Так что побеседовать с отцом Серафимом время у нас будет, — спокойно ответил Фёдор, чем немало изумил Князеву, посмотревшую на него с уважением.

Всё произошло так, как и предполагал Кольцов. После окончания службы священник в окружении трёх старушек вышел из церкви. Друзья терпеливо дождались, когда батюшка останется один.

Отец Серафим, увидев Зиночку и Фёдора, поспешил направиться к ним.

— Отчего в храм не заходите? — поздоровавшись, задал вопрос священник. — Пост с ежедневных молитв каждое утро начинать нужно. Это время, когда любой человек может изменить свою жизнь, покаяться в грехах и встать на путь исправления.

— Вы нас извините, конечно, отец Серафим, но мы к вам по делу пришли.

Фёдор решил не затягивать и сразу перейти к цели визита.

Лицо батюшки сделалось печальным.

— Подождут твои дела, Фёдор, — тихо, но твёрдо произнёс священник. — Говорю же, пост — время для молитв и очищения.

— Да нам нужно только одну икону посмотреть! Ту самую, которую Пётр Лыков в дар храму передал. Вполне вероятно, что она с секретом, а внутри ценные бумаги…

— Гневаться в такие дни возбраняется. Не доводите до греха, побойтесь бога! Успенский пост — единственный, посвящённый Богородице! А вы предлагаете в это время икону Божьей матери досмотру подвергнуть. Даже слушать не желаю!

— Но батюшка…

— Идите с богом, в другое время поговорим.

Зиночка только сейчас заметила, что вокруг них образовалась кучка зевак. Ей пришлось дёрнуть Кольцова за руку, когда он вознамерился остановить откланявшегося священника.

— Фёдор, не надо, не получится. Мне нужно было сразу сообразить, что момент неподходящий.

— Что значит «не получится»? — огрызнулся Кольцов.

Но в это время из церкви донеслись истошные крики.

— Украли! Держите вора! Украли икону Божьей матери!

Отец Серафим резко развернулся и, осеняя себя на бегу крёстным знаменьем, припустил обратно в храм.

Фёдор и Нил в два прыжка обогнали батюшку.

Народ в панике выбегал из церкви. На некоторое время в дверях возникла пробка. Крики, стоны со всех сторон.

Из помещения раздались выстрелы.

Зиночка обвела толпу глазами. Ни Нила, ни Фёдора она уже не видела, зато заметила, как старенький священник, отец Серафим, схватившись рукой за сердце, медленно опускается на ступени.

Расталкивая бегущих навстречу прихожан, Князева подлетела к батюшке.

Старик был бледен, глаза прикрыты, и только сухие губы шевелились в молитве.

— Нитроглицерин! Срочно! Люди, у кого-нибудь есть нитроглицерин? — заорала Зинаида, придерживая одной рукой слабеющего священника.

Пожилая тётка, охая и вздыхая, принялась рыться в сумке.

— Вот! — протянула она аэрозольный баллончик и тут же смешалась с толпой.

— Дышите, отец Серафим, миленький, дышите! — Зина направила струю в приоткрытый рот старика.

— Всё, всё… — священник слабо дотронулся до её руки.

— Разрешите, я вам помогу, — раздался женский голос над ухом.

Зинуля окинула взглядом незнакомку: длинная бесформенная юбка, надвинутый на самые глаза платок…

— Помогите, — кивнула Князева. — Давайте его на скамейку перенесём.

Они подхватили сухонького батюшку и, дотащив до скамейки, уложили поудобней.

— Вызывайте скорую помощь! — велела Князева. — Я сейчас вернусь!

И она побежала к храму, но, не успев ворваться вовнутрь, увидела, как на пороге возник запыхавшийся и взъерошенный Кольцов с пистолетом в руке, а следом вышел Нил, держась за вспухшую скулу.

— Что там? Что?! — Зинаида кинулась к друзьям.

— Всё в порядке, Зинуль, — улыбнулся Фёдор. — Взяли злодея.

Последними из церкви вышли трое мужчин. Двое из них сопровождали Иосифа Ворона, уже закованного в наручники.

— Молин постарался! — восхищённо проговорил Нил. — Его оперативники тут засаду устроили. Вот и мне наваляли, не разобравшись.

Незнакомый коренастый полицейский звонил по телефону, видимо, вызывал наряд, а второй разглядывал хмурого Ворона.

Зиночке показалось, что глаза пленника вспыхнули недоумением, когда он увидел скамейку, на которой полулежал отец Серафим.

— Чему он удивляется? — прошептала Князева и моментально покрылась холодным потом с ног до головы.

— Фёдор! Смотри! — она указала пальцем в сторону священника.

Батюшка был жив, но явно напуган, потому как сидящая рядом тётка приставила к его боку зажатый в руке пистолет.

— Я узнала! Это Анна — Анна Терещук, — не представляя, как вести себя дальше, проговорила Зиночка.

Любовница Поликарпа, не отводя глаз, смотрела на Ворона и разочарованно качала головой, возле неё на скамейке лежала икона Божьей матери.

— Так вот кому он икону передать успел, — прошипел Фёдор и, крепко схватив Зину за локоть, проговорил. — Стой, не дёргайся, а то хуже будет. Видишь, она не в себе. В таком состоянии пальнёт в батюшку запросто. Эх, жалко, что народ рассосался, — стоим как на ладони. Вот что у этой психопатки сейчас на уме?

— Ворон! — вдруг выкрикнула Анна. — Это подстава! Тут ничего нет! Нас просто подставили! — и она истерически засмеялась. — Я пристрелю попа! Я сейчас пристрелю старика! Беги, Ворон! Ты должен отомстить им, должен… За меня, за себя, за Амину! За то, что Наташка едва выжила от яда на их поганых фальшивках! — голос Терещук дрогнул, и она с ненавистью перевела взгляд на отца Серафима. — Молись, старик…

— Анна! Что ты творишь! У них на нас ничего нет! Не стреляй! — закричал Иосиф и, с силой оттолкнув стоявшего рядом охранника, ринулся вниз по ступенькам.

Его тренированное тело стремительно приближалось к скамейке.

— Зря, Ворон, всё зря! — злобно крикнула Анна и направила на него оружие.

Раздался хлопок выстрела, и Иосиф, дёрнувшись, словно его ударило током, рухнул на землю.

Всё произошло настолько быстро, что опера, кинувшиеся вслед за беглецом, не сразу сообразили, в чём дело.

— Терещук, немедленно бросьте пистолет! — наконец пришёл в себя один из них.

— Нет! — исступлённо завизжала Анна. — Нет! Не подходите ко мне, я убью его. Это я вчера в вашу гадину промахнулась! А сегодня — убью! Где эти грёбаные чеки? Где?! Ещё раз говорю: «Не приближайтесь!!!»

Было заметно, что её рука трясётся.

Зина зажмурилась, отца Серафима не спасти…

Повисла гнетущая тишина.

Князевой казалось, что она слышит не только звук своего сердцебиения, но и учащённый стук сердец всех, кто находился поблизости.

«Музей восковых фигур…» — пронеслось в голове у Зинаиды.

Ей даже почудилось, что время остановилось, наполнившись до краёв напряженным тягостным ожиданием.

— Каин! Фас! — короткая команда прозвучала, словно магическое заклинание.

Рычащий монстр стремительно взлетел на скамейку и вонзил клыки в горло Терещук.

Жертва не проронила ни слова. Рука разжалась, и пистолет выпал.

Всё вокруг моментально пришло в движение.

Фёдор подхватил на руки батюшку и понёс его к подъехавшей машине скорой помощи. Кто-то оттаскивал труп Ворона. Откуда-то появились полицейские в форме. И только Зиночка не могла отвести глаз от Каина, который продолжал терзать уже мёртвую окровавленную Анну.

— А мне её не жалко! — словно издали раздался знакомый голос.

— Каина жалко. Теперь пса придётся усыпить, — отозвался второй голос.

В нескольких шагах от Зинаиды стояли Флора и Амина. А чуть поодаль, облокотившись на штакетник, Крапивин и Савелий Лыков. Заметив, что Князева на них смотрит, мужчины кивнули. А Ян, сказав что-то собеседнику, направился прямиком к Зиночке.

— Здравствуйте, Зинаида Львовна! Вы в порядке?

— Не ваше дело, — холодно ответила та и хотела уже отойти, как Крапивин заговорил снова:

— Видите ли, мы тоже догадались про икону. Поэтому действовали оперативно. Вытащить оттуда чеки для меня труда не составило — сигнализации ведь никакой. А вот куда их быстро перепрятать?.. Пришлось импровизировать практически на месте. Они здесь, рядом, просто теперь мне неловко повторять незаконное вторжение в частное жилище. Предлагаю сопроводить вас до дома, где вы мне их и передадите. Не сомневайтесь, Цветов в курсе.

— Чеки у меня в доме? — возмутилась Зиночка.

— Да, признаюсь… Они у вас, под надёжной защитой.

— Вы что, в моём белье рылись?

— Нет, что вы! Охранять такую сумму я мог доверить только благородному человеку. Ваше бельё тут совершенно ни при чём.

— Понятно! Вот, значит, когда ты Анисима Титовича рассмотрел, — произнёс подошедший Кольцов. — А я-то думал, откуда такая осведомлённость?

— Исключительно из благих намерений, — тут же отозвался Крапивин.

— Вашими благими намерениями прямая дорога в ад выстлана. Ладно, поехали, сейчас только Нила предупрежу, он там вызвался добровольцем порядок в храме восстановить. А то мы при задержании намусорили немного…

Когда, отстранив Крапивина, Фёдор бережно снял со стены портрет дворянина Князева, Зиночка мысленно попросила у пращура прощения и демонстративно отвернулась.

— Зин, посмотреть не хочешь? — спросил Кольцов, вертя в руках зеленоватые вытянутые бумажки с ажурными рамками по краю и рядом длинных цифр внизу.

— Не хочу! Фёдор, верни Анисима Титовича на место, и пойдём, проводим уже гостя, — ответила она так, словно ядом плюнула.

— А я раньше таких бумаг никогда и не видел… Дай хоть в руках подержать, — сыщик, словно загипнотизированный, продолжал изучать банковские чеки.

— Кольцов, мне действительно противно от всего этого!

— Ладно, ладно, не злись…

— Я хочу в церковь вернуться, — призналась Зиночка, когда они остались вдвоём и спустились в гостиную перекусить. — Буду Нилу помогать. Может… Там полы помыть нужно? У меня, Федя, на душе отвратительно и мерзко. С одной стороны, этих подонков и жалеть не за что, а с другой — нет никакого удовлетворения. Будто прихлопнули жирных тараканов, а оставшееся пятно отмыть не можем.

— Такая у нас работа, — Фёдор обнял напарницу за плечи. — Да и прихлопнули пока что не всех.

— В этом деле зло порождает ещё большее зло, и чем больше праведных мотивов — тем больше путаницы и горя. Если от рук вороватых банкиров сначала погиб только один Смагулов, то заумный Лыков навлёк беду на множество людей. Он что, прав был, по-твоему? А Флора? Её полиция спасает, а она с муженьком на даче ворованные деньги хранит. Думаешь, у неё их изымут? Ага, ждите… Вот работала я в издательстве… Да, скучно, да, безденежно… Зато понятно.

— Зина! Жизнь — она не идеальна. Многие знания — многие печали! По делу маньяка Чикатило срок отбывали одиннадцать невиновных человек, а одного или двоих даже расстреляли.

— Какой кошмар! Мне всегда казалось…

— Можешь не продолжать, примерно догадываюсь, как ты себе это представляла, — Фёдор разлил в кружки чай и одну поставил перед Зиночкой. — Ты была уверена, что существуют добро и зло в чистом виде. А наша работа — это защищать первое и наказывать последнее. И, конечно же, в конце каждого дела ты, я и Нил надеваем на головы будёновки, садимся на коней и едем через поле ковыльное в багряный закат под красивую грустную песню. Мы — герои, и нам за себя не стыдно!

«Если снова над миром грянет гром,

Небо вспыхнет огнём,

Вы нам только шепните,

Мы на помощь придем»,

— тихо пропел Кольцов.

— Перестань, я не это имела в виду. Причём тут «неуловимые мстители», совсем не к месту…

— О! Ожила, — обрадовался напарник. — Тогда лучше порадуйся, что чудесный человек, отец Серафим — действительно светлый и добрый! — сегодня цел остался. Думай об этом. Допивай свой чай, и поехали Моршину помогать. А от дурных мыслей мой тебе совет: «Делай что должен, и будь что будет!»

— Это не твой совет! Первым эту фразу произнёс древнеримский император Марк Аврелий. Точнее, его фраза звучала так: «Делай что должен, и свершится чему суждено!» А современная форма этого афоризма пошла от девиза одного из масонских орденов под названием «Рыцарь Кадош»…

— Хорош умничать! Поехали! Про масонов потом расскажешь…

* * *

Перед днём выступления цирковой группы Молин собрал всех в ресторане «Ласточка».

За эти дни Зиночка впервые увидела Цветова, но сделала вид, что не желает с ним разговаривать, и ограничилась лишь холодным приветствием. Точно так же она не выказала радости от встречи ни с Изольдой, ни с Тусевичем, ни с Яном, а Савелий Лыков и сам вёл себя отстранённо. Он, сидя в углу за столиком, вообще ни с кем не общался.

Флора Эмильевна не расставалась с Аминой, видимо, за время вынужденного заточения они стали подругами, несмотря на разницу в возрасте.

Крапивин, снова вступивший в права владельца рестораном — по всей вероятности, не без помощи Цветова, — хотел было распорядиться насчёт еды, но Молин категорически запретил устраивать застолье, велев ограничиться исключительно водой и кофе.

— Моя ключевая задача на завтрашнем мероприятии — это обеспечение вашей безопасности, — обратился к присутствующим подполковник. — Я не до конца разделяю уверенность господина Цветова, что Поликарп Ким вместе с дочерями в обязательном порядке посетят этот, с позволения сказать, «перформанс», но, в чём-то соглашаясь с нашим маэстро, требую от вас соблюдения мер предосторожности, разработанных моими людьми. Итак, первое: всем зрителям на входе будут выдаваться вот такие костюмы…

Он показал присутствующим длинный шёлковый плащ-накидку лилового цвета с большим капюшоном.

— Нил, будь другом, примерь на себя, — обратился Иван к парню.

Долговязый Моршин облачился в костюм и стал похож на средневекового монаха, а подполковник, удовлетворённый такой демонстрацией старинной моды, продолжил:

— Теперь просьба: чтобы не выделяться, попрошу вас быть одетыми в одежду неброских цветов, обувь также не должна привлекать внимание. Флора Эмильевна, к вам личная просьба завтра обойтись без каблуков и экстравагантных причёсок, а вы, Зинаида Львовна, постарайтесь экипироваться с точностью до наоборот. Далее: масками, которые тоже выдадут при входе, рекомендую обязательно воспользоваться. Теперь о местах: каждый из вас должен занять строго определённое место.

После этих слов Ян Крапивин раздал каждому план трибун городского стадиона с отмеченным крестиком местом.

— Только так я смогу гарантировать вам охрану. Мои работники под видом обычных зрителей будут располагаться рядом с вами справа. Запомните! Справа! В случае если кто-либо из вас увидит наших «ганпхэ», то он никоим образом не должен показывать этого. И только заняв своё место, обязан сообщить о своих наблюдениях сидящему справа от него человеку.

— Стесняюсь спросить, — подала голос Чайникова. — Это будут мужчины?

— Человек справа от вас может быть как мужчиной, так и женщиной. Но будьте уверены: он проинструктирован относительно своих действий. Присутствующим категорически запрещается проявлять инициативу, что бы ни происходило вокруг. Если кто-либо из вас не в состоянии выполнить мои требования, тогда у меня ещё одна просьба: заявить об этом сейчас и не присутствовать на выступлении. Мне так даже спокойней будет.

— Сколько человек предположительно придёт на шоу? — задал вопрос Кольцов.

— И кто ж тебе, Фёдор, это скажет? — вопросом на вопрос ответил Иван. — Стадион Кумска рассчитан на десять тысяч зрителей. Учитывая, что начало представления назначено на позднее время — да ещё посреди рабочей недели, — я не думаю, что будет столпотворение. Тем более что для самой бойкой публики — в возрасте до восемнадцати лет — вход воспрещён… Пока ориентируемся тысячи на полторы-две зрителей.

— Это очень много и очень рискованно! Давайте отменим вашу «мистерию»…

— Легко сказать, ведь наш мэр — почитатель таланта господина Цветова… Он собирается посетить мероприятие лично, да ещё и с семьёй… Господин Цветов, когда это всё придумывал, меня не спрашивал! Мне тоже, знаете ли, столько людей подключать… Я и здесь нахожусь без согласования с руководством.

— Мне затея не нравится! — продолжал настаивать Фёдор. — Я понимаю, что господин Цветов, изрядно насоливший Киму… — тут Кольцов осёкся на полуслове, глядя на брови Ивана, которые удивлённо поползли вверх. — Я имею в виду финансовую поддержку Лыкова… — Фёдор окончательно смешался и махнул рукой.

— Я чего-то не знаю? — строго спросил Молин.

— Всё в порядке, — вступилась за друга Зиночка. — Это он за меня переживает, ну… когда в меня… ну… ты понял…

— Хорошо, — устало согласился Иван. — Переживает — это хорошо, будет впредь осторожней.

— Как это — осторожней? — простодушно брякнул Нил, до сих пор не снявший лиловой накидки и потому выглядевший комично. — Это же вы к нам Флору Эмильевну направили за мужем следить… С этого всё и началось…

— Господа! — умница Цветов бесцеремонно вмешался в разговор. — Считаю, что мы должны быть благодарны подполковнику, и лично я нахожу всю подготовку, проведённую им к завтрашнему мероприятию, очень здравомыслящей и обязательной к исполнению с вашей стороны.

А хитрая Зиночка тут же стала отвлекать Ивана, задавая вопросы один за другим.

— Ваня, как твоя нога? А к тебе завтра подходить можно или лучше не надо? А имплантат — зубной имплантат, который мы тебе передали, — он Чайникову принадлежал?

— Чайникову, — быстро ответил Молин и, подняв руку, снова призвал всех к вниманию. — И ещё, завтра ко мне желательно не подходить. Не нужно демонстрировать, что мы с вами знакомы…

— Вы вели себя как идиоты, — выговаривала Зиночка напарникам по дороге в офис, — зачем Ивана злили?

— А зачем он с нами разговаривал так, будто мы сами втюхались в эту кашу? — не вытерпел Нил. — Он Фёдора не слушал. А Фёдор прав: вдруг паника, вдруг перестрелка? Зачем всё это?

— Да нет, — вяло не согласился Кольцов. — Тут Цветов вызывает огонь на себя. Если «ганпхэ» настоящие, то по их законам его должны будут убрать. Как ни крути, именно он у них — главный враг на сегодня. Лишил их всех денег. Наталью чуть не отравил… Помнишь, что Терещук Ворону кричала? Они такого не простят… А мы — так, сбоку припёка все. Кроме Зиночки, конечно, она у нас тоже лакомая приманка… Ты бы, мать, сидела завтра дома. А ещё лучше — спряталась бы у Тусевича в потайной комнате.

— А если там ничего не произойдёт, мне в потайной комнате всю оставшуюся жизнь сидеть? Я обязательно пойду! Даже не уговаривай…

Глава 25

Вся арена городского стадиона была уставлена огромными экранами. Громадные щиты возвышались по периметру поля, образуя своеобразный полукруг, и были обтянуты белоснежной тканью. Из динамиков доносилась громкая музыка, странная и непривычная композиция создавала тревожную атмосферу и настраивала на мистический лад тех, кто собрался в предвкушении необычного представления.

Любопытные горожане, решившие посетить необычное мероприятие, рассаживались по своим местам. Многие из пришедших не преминули воспользоваться тёмно-фиолетовыми шёлковыми накидками с капюшонами и закрывающими лицо масками, что добавляло колорита и таинственности в сгущающиеся сумерки августовского вечера.

Зиночка не могла унять волнения. Беспричинный страх из давно забытого детства снова напомнил о себе…

Для маленькой Зинули стоило неимоверных усилий и храбрости добежать ночью из своей спаленки до туалета. Путь лежал через тёмный зал, уставленный громоздкой мебелью, роняющей длинные тени на паркет. Она хорошо помнила эту комнату, освещённую тусклым лунным светом, который проникал в огромное окно и через балконную дверь кирпичной «сталинки» сквозь состоящую из узоров и дырочек нитяную тюль. И эта совсем не страшная днём штора была по ночам такой зловещей, что малышке она казалась жуткой колышущейся сетью, которая может пленить трусишку в любой момент.

Но зал в то время был не самой страшной проверкой храбрости для Зины.

Длинный узкий коридор, на стене которого, цепляясь за прибитые крючки, висела верхняя одежда всех домочадцев, — вот где ждало настоящее испытание. Драповые пальто с вытянутыми на локтях рукавами, шелестящие болоньевые куртки с косматыми капюшонами, плащи, шапки-ушанки, да и сапоги, стоящие рядком на полу, — они все были одушевлёнными и оживали каждую ночь, чтобы пугать шестилетнюю Зиночку. Они шевелились, перешёптывались и шутки ради падали девочке под ноги, когда та, зажмурив глаза и сжав кулачки, проходила мимо, стараясь не дышать и считая шаги до заветного выключателя. А однажды — Зина никогда и никому не рассказывала про тот случай — тяжёлое, тёмно-зелёное дедушкино пальто с цигейковым воротником протянуло к ней свой пустой рукав и погладило малышку по голове. Оно даже что-то ей сказало, и это было, наверное, что-то очень важное, но от страха девочка завизжала так, что разбудила всех родственников, в суматохе совсем забыв, о чём же предупреждало её старое пальто…

Вот и сейчас Зинаида Львовна изо всех сил сдерживалась, чтобы не запаниковать. Предчувствие беды нарастало.

Она слегка успокоилась лишь тогда, когда рядом с ней плюхнулся Нил, замотанный в лиловый балахон.

— И маску надел? Это же не обязательно, — насмешливо посмотрела на коллегу Князева. — Мне иногда кажется, что ты — ребёнок. В игры по ночам играешь, мимо карнавальных костюмов спокойно пройти не можешь.

— А чего? — недоумённо отозвался парень. — Во-первых — прикольно, а во-вторых — бесплатно. Я знаешь, что хотел спросить, пока представление не началось… Мистерия — это что вообще такое? А то я у Фёдора поинтересовался, а он меня к тебе отправил. «Иди, — говорит, — пусть наша высокоэрудированная Зинаида Львовна объяснит, да заодно и от дурных мыслей отвлечётся. А то сидит там напряжённая до ужаса, вот-вот взорвётся…»

— Очень смешно, заботливые вы мои, — Зина нашла глазами маячившего у самого входа Кольцова и успокоилась окончательно. — Ладно, слушай… В конце пятнадцатого века наступила эпоха бурного роста городов. Горожане практически избавились от феодальной зависимости, но ещё не попали под власть монархии. Именно это время считается периодом расцвета мистериального театра. Мистерия стала отражением благополучия средневекового полиса и развития его культуры. Думаю, что прародителем жанра явились городские шествия в честь религиозных праздников или другие торжества. Вот из них-то постепенно и сложилась площадная мистерия, которая взяла за основу опыт средневекового театра как по литературной, так и по сценической линии. Постановки мистерий осуществляли уже не только церковники, но и городские цехи с муниципалитетами. Авторами таких представлений становились драматурги нового типа: учёные, богословы, врачи, юристы… Да и любой из уважаемых граждан. Мистерия превратилась в площадное самодеятельное искусство, и это несмотря на то, что шоу руководили буржуазия или духовенство. В представлениях обычно принимали участие сотни человек. В постановках мистерий помимо актёров были задействованы и простые горожане.

— Слушай! — перебил Моршин. — Значит, это по сценарию подполковник Молин сюда народ согнал, куда ни посмотрю — знакомые всё лица, — сам пошутил и тут же рассмеялся своей шутке Нил.

— Мистерии в древнем мире относились к закрытым мероприятиям, а вот в среднее века стали зрелищем для всех желающих, — не оценив юмор коллеги, ответила Зинаида.

— В программке написано, современная мистерия с элементами… этой… самофракийской. А это — как?

— Вот это и пугает, — честно призналась Князева. — Значит, должна быть церемония раскаяния.

— Не понял? — застыл Моршин.

— Прости. Слово мистерия имеет значение «церемония», а в самофракийской мистерии по традиции присутствует особый жрец, очищавший убийц, от которых требовалось исповедаться в своих грехах.

— Жесть! Ты про это Кольцову говорила?

— Говорила и Кольцову, и Молину…

— А вот ещё… Как думаешь, Цветов это специально устроил? Он здесь кого изображать будет? Жреца?

— Вряд ли… — задумчиво произнесла Зиночка. — Видишь ли, постановкой мистериального зрелища руководил человек, которого называли «руководитель игр», скорее всего, он им и будет.

Неожиданно музыка затихла.

Вспыхнувшие лучи прожекторов заметались по полю стадиона причудливыми бликами. Затем рассредоточились в разных направлениях и наконец замерли. Все экраны осветились кровавокрасным цветом. Под каждым из них, замерев в невероятных позах, стояли артисты, увеличенные тёмные контуры теней которых вырисовывались на полотнах ткани.

— А он — затейник, наш иллюзионист, — прошептал Кольцов и, усаживаясь около Зинаиды, тихо добавил: — Представление представлением, но расслабляться не советую. «Ганпхэ» прибыли в полном составе, — и тут же одёрнул Нила. — Да не крутись, не привлекай к нам внимания.

Раздался звук фанфар, и в круге жёлтого цвета напротив трибун возникла мужская фигура в чёрном смокинге. Это был Свят.

— Дамы и господа, — зазвучал над стадионом низкий, чуть хрипловатый голос фокусника. — Достопочтимые жители славного города Кумска! Благодарю вас за то, что почтили своим присутствием нашу мистерию. С вашего позволения мы вместе с артистами цирка начинаем удивительное представление. В мистерическом действе может принять участие каждый. И если вы узнаете себя или события спектакля покажутся вам знакомыми, то не стесняйтесь, присоединяйтесь к актёрам.

Раздавшиеся аплодисменты зрителей потонули в повторном громе фанфар.

Затем на несколько секунд стадион погрузился во мрак. Но не успели присутствующие испуганно заохать, как освещение коснулось первого экрана.

Заиграла печальная музыка…

И вот изломанная женская тень мечется на освещённом фоне, то спотыкаясь, то прикладываясь губами к горлышку бутылки. Вокруг танцовщицы высвечивается и тут же пропадает во тьме хоровод веселящихся людей. Иногда они, появляясь из темноты, словно пытаются затоптать девушку, кружась в бесноватом танце, а иногда, протягивая руки, увлекают с собой.

И всё это время в углу экрана виднеется силуэт чёрного паука, наблюдающего за происходящим и плетущего свои сети. Вот паук нападает на жертву. Он заматывает её в плотный кокон и переворачивает в горизонтальное положение…

В это время на экране возникает силуэт кладбищенского креста над холмом.

Зрители начинают волноваться…

Первый экран гаснет, и тут же освещается второй, на фоне которого, держась за руки, возникают две девчушки с вплетёнными в озорные косички бантами. Паук сидит в углу и наблюдает за детьми. Девочки озираются по сторонам и плачут. Появляется худая сутулая фигура, хватает их за тоненькие шейки и утаскивает во тьму. В то же время снизу в сторону паука начинают плавно подниматься продолговатые бумажки.

— Деньги! Это деньги! — проносится по рядам зрителей.

А когда загорается третий экран, всё видят счастливую семью, окружившую заботой юную дочь. Но вот они расстаются, девушка машет вслед родителям и, оставшись одна, получает страшное письмо. Всем понятно, что она осиротела. Сидевшее в углу мерзкое насекомое выбирается из укрытия и нападает на несчастную. Через время на паука снова сыплются деньги, а молодая мать понуро бредёт, держа за руку прыгающего мальчугана.

Понятные для Зиночки сцены одна за другой сменяют друг друга…

Вот девочки с чемоданами обнимают своих опекунов…

Вот паук перевоплощается в человека и признаётся дочерям в отцовстве, рассказывая им увлекательную и романтическую историю о смелых бойцах за справедливость…

На экране возникают иероглифы, обозначающие слово «ганпхэ»…

Девочки клянутся хранить тайну и с усердием занимаются боевыми искусствами…

Затем — на фоне небоскрёбов Нью-Йорка — паук снова нападает на легкомысленную добычу, затем — на другую…

И снова женщина из беззаботной красотки превращается в старуху…

А на паука сыплются и сыплются купюры, монеты…

После этого начинаются безумные танцы злодея, он раскидывает деньги, он подвержен соблазну и азартным играм. И вот уже на него наставлено дуло огромного пистолета, а сам он становится точкой на мишени…

Неожиданно загораются все экраны, и на каждом из них рождается отдельный сюжет.

Где-то высокий стройный человек планирует масштабный бизнес…

Где-то цирковые артисты показывают представление…

Где-то силуэты башенных кранов символизируют строительство…

Но на каждом экране вновь и вновь появляется силуэт ненавистного паука, потирающего руки. Гомерический хохот заглушает музыку. А посередине проступают кровавые слова — «Банк «Экстра»».

— Ужас! Какой кошмар! — волнение прокатывается гулом зрительских возгласов.

— У меня там тоже деньги сгорели! — доносится мужской голос с заднего ряда.

— И у меня! И у меня! — эхом отзываются трибуны.

В это время экраны демонстрируют сцены изуверских убийств и паука, сидящего на растущей горе денежных знаков.

Наконец все изображения пропадают…

Раздаются громкие звуки выстрелов, и в возникшем круге яркого света ползает и шевелит лапами отвратительный паук, а рядом с ним — две убитые девушки.

Из темноты неожиданно появляются дети-подростки. Сначала — худенькая девчушка, изображающая страх и удивление, затем — малыш на велосипеде и наконец — совсем крошечный карапуз…

От такого реализма у Зиночки перехватило дыхание. Она настолько углубилась в сюжет, что не смогла сообразить, кто перед ней: то ли артист, то ли сам Поликарп.

Неожиданно исполнитель роли убийцы-паука выпрямился, расправил плечи, и Зиночка с восторгом узнала в нём Яна Крапивина. Изображавшие убитых циркачки легко подскочили на ноги и встали, держась за руки поодаль от Ласточки, а остальные ребятишки облепили девушек.

Раздались овации, однако артист поднял руку вверх, призывая присутствующих к молчанию. Из динамиков донёсся его громкий голос.

— Сейчас я обращаюсь к тем, кто пришёл сюда, чтобы выплеснуть свою ненависть! Чтобы убивать, похищать, шантажировать и вымогать деньги! Деньги, которые они считают единственно стоящей целью! Вы ослепли! Да, да! Вы ослепли и оглохли, отравленные паучьим ядом. Вы потеряли самое главное — человеческий разум! — закричал «клишник», взывая к трибунам. — Посмотрите на меня! Я ваш брат! У нас разные фамилии и разные судьбы. Остановитесь! Я действительно ваш старший брат! Поверьте! Вас обманывали — вы не одиноки в этом мире! Мы — родные, мы — семья! Главная цель существования любого человека — ощущать в себе необходимость оказывать помощь тем, кто в ней нуждается! Хватит служить выдуманному кумиру, хватит подчиняться ложным законам! Вы — люди, так и живите во имя людей! Ловкий стяжатель превратил вас в орудие обогащения! Я не верю, что вы счастливы, упиваясь своей безнаказанностью! Я отказываюсь верить! Откажитесь от задуманного, не мстите, не преследуйте, не убивайте… Хватит! Во все века, если кому-то приходила мысль убить, то другой осознавал необходимость спасти. И спастись самому…

Два экрана с обеих сторон от артиста включились и ожили, на них появились лица Чайниковой Флоры Эмильевны и Смагуловой Амины.

— Нам пришлось инсценировать нашу смерть, у следствия на тот момент не было другого выхода, — раздался голос Флоры Эмильевны.

— Девочки! — звонко зазвучал молодой голос Смагуловой. — Я не смогла… Я просто не смогла так жить. И я знаю, что мой отец больше гордился бы мною, думай я о семье, а не о том, как наказать обидчиков. И даже если всё пошло не так — не нужно продолжать скатываться в яму. Нужно выбираться…

— Что она говорит? Что происходит? Кому направлены эти обращения? — по толпе прошёл недовольный ропот, раздались свист и улюлюканье.

— Я же тебе говорила, что забесплатно только ерунда какая-нибудь будет! — громко проворчала толстая дама, обращаясь к очкастому спутнику. — У них тут, видите ли, деньги — не главная цель жизни. Да это секта! Ишь ты, братья и сёстры! Граждане, расходитесь, сейчас бабки собирать начнут! Вот уже и Чайникову воскресили! — крикнула она окружающим.

— Дурацкие шутки! — разнеслось со всех сторон. — Мир с ума сходит.

Зиночка заметила, как представители администрации дружно поднялись со своих мест и потянулись к выходу.

— Это уже перебор, — зашипел Кольцов. — Что себе циркачи позволяют?!

— А может, это и правильно, — рассудительно произнёс Моршин. — Флора — женщина в городе всем известная, ей, по-твоему, как воскресать из мёртвых прикажешь? А так — шоковая терапия, все один раз удивятся, а потом забудут. Вот посмотрите, у неё ещё интервью брать станут, а пациенты клиники автографы просить начнут.

— Уважаемые граждане! — усиленный мощными динамиками, над стадионом раздался знакомый голос Ивана Молина. — Пришло время прощаться.

Ослепительно яркий свет зажёгся повсюду, а подполковник продолжал:

— Оценить и обсудить новаторское и экспериментальное творчество коллектива цирка вы сможете позже. А сейчас просьба — расходитесь! Что касается неожиданной информации, донесённой до вас с этой сцены… Все подробности вы сможете узнать из газет и программы новостей городского телевидения. Желаю вам доброй ночи!

Публика вяло поаплодировала и послушно начала расходиться.

Кольцов с Нилом, приказав подруге ждать их и не двигаться с места, сами отправились посоветоваться и обсудить увиденное с Иваном…

* * *

— Ну как? — бодро спросил неожиданно возникший перед Зинаидой Цветов.

Зина его сначала не узнала — он уже был в джинсах и в тёмном бодлоне.

— Предупреждать надо! Так и до инфаркта недалеко…

— Это ты сейчас о сюжете, о качестве исполнения или обо мне?

— И о том, и о другом, и о третьем!

— Да ладно! Не темни! О третьем — разговор особый, а вот первое и второе… Сюжет тебе был знаком. Думаешь, я не в курсе, что папочку, которую я для Изольды с Яном собирал, ты позаимствовала. Ты лучше игру артистов оцени да декорации.

— По-моему, это полный провал! Никто ведь ничего не понял.

— А по-моему, так в десяточку! Никто же не стрелял. Все живы и на месте. Причём, «ганпхэ» присутствовали и, по всей вероятности, задумались…

— Ты сам видел? — удивилась Зинуля.

— Изольда сказала, — Свят хитро прищурился и посмотрел Князевой в глаза.

Посмотрел в самые зрачки, в самую глубину…

Зиночка почувствовала такую волну исходящей от него энергии притяжения, что отвернулась, пытаясь освободиться от его мужских чар.

— Ты, правда, за меня с «ганпхэ» фальшивками рассчитался? — наконец задала она вопрос, чтобы не молчать.

— Конечно! Я ведь переживаю, чтобы господин-начальник службы безопасности банка «Экстра» не раздумал поиски прекращать. Вдруг довольствуется малой толикой да сбежит?! А я, знаешь ли, не успокоюсь, пока его не уничтожу либо морально, либо физически. У меня к нему свои счёты — он на мою женщину покушался…

— Ничего себе малая толика? — невпопад пробормотала Князева и умоляюще посмотрела на Свята.

«Ну пожалуйста! Не здесь и не сейчас! — просил её взгляд. — Я хочу быть свободной от твоей власти… Пожалуйста!»

Цветов усмехнулся немой просьбе и, помахав возвращающемуся Кольцову в знак приветствия, продолжил уже совсем будничным голосом:

— Ну… с него бы и этого хватило.

— Тогда весь этот цирк к чему?

— Для внесения разлада во вражеский стан. Для срыва их замыслов, а если повезёт — и для расправы над Поликарпом. Должен же он ответить за всё, в конце концов? Или ты так не считаешь? Пусть себе глухарь висит? У полиции-то ему предъявить нечего… А я не за галочку стараюсь, я — за торжество справедливости… Когда чемодан и купюры ядохимикатами обрабатывал, надеялся, что они в больницу попадут как минимум. Но нет, живучие, гады… Пришлось, видишь ли, по-другому действовать.

— А Флору с Аминой, как уговорил?

— Это Казимирович постарался, видео сделал.

— Молина не боишься?!

— Нет! А что, думаешь, ему представление не понравилось? Ладно, пойду я, пока все твои друзья не вернулись, да и Савелий меня ждёт — он теперь под следствием. Каин, видишь ли, переусердствовал, нейтрализуя террористку. С другой стороны, заложник — отец Серафим — жив остался. Кстати, навести старика, — Свят назвал адрес и, поцеловав Зиночку в висок, прошептал ей в самое ухо. — Чуть не забыл, спасибо, что сохранила мои чеки. Я — твой должник. Скоро увидимся!

— Ты что, улетать не собираешься?

— Собираюсь, но не завтра. У меня теперь столько дел в Озёрном организовалось. Приду с Анисимом Титовичем посоветоваться…

* * *

Когда дружный коллектив агентства «Ринг» в полном составе шёл к парковке через тускло освещённую аллею прилегающего к стадиону парка, из-за деревьев раздался высокий юношеский голос, окликнувший Кольцова по имени.

Троица замерла.

Фёдор только глянул на Нила, и тот, мгновенно обхватив Зину, ринулся вместе с ней за деревья. Рука сыщика легла на спрятанный за поясом пистолет.

— Фёдор! Это мы! — теперь уже говорила девушка.

Кусты шелохнулись, и на парковой дорожке возникла смущённая и слегка растрёпанная парочка с опухшими — по всей видимости, от поцелуев — губами.

— Нил, отбой! Это Варвара Дудкина с кавалером, Валерием Степановым. Знакомьтесь, вот он наш герой, находчивый стример Вальтер Степ!

Фёдор обнял паренька и похлопал по спине.

— Респект, дружище! Я Нил, то есть Лаки Нильс, — Моршин тоже протянул руку.

Зиночка заметила, как Нил мимолётно «заценил» подругу нового знакомого.

«Ребёнок, большой ребёнок наш Нилушка…» — улыбнулась она.

Парни отошли в сторонку и принялись о чём-то увлечённо разговаривать.

— Вы, девочки, чего-нибудь понимаете? На каком языке сейчас юноши общаются? — прошептал детектив и подмигнул прыснувшей в кулачок Варваре.

— Не имею привычки подслушивать, — в тон ему ответила Князева.

— А зря, тебе — как лингвисту — должно быть очень интересно, — Кольцов приложил палец к губам. — Нет, ты послушай…

Молодые люди не заметили, что всё внимание обращено в их сторону. Только понять суть их беседы здравомыслящему человеку было не под силу.

Такие странные фразы Зинуля слышала впервые.

— …А я им: «Пацы, плиз, купите мне муху, а то на слона голда не хватает!» — а тот в ответ: «Хорош нубить, тебе его не вынести, он весь в артах, это — слиф, стопудоф!» Меня вчера за пять батл-граундов ни разу не вынесли.

— Эти нупы зерг собрали. Я моба сагрил, и меня слили. Дропнулся дагер с рагны… Держали телепорт и павнили их там два часа.

— Короче, нужда саб качать. Хост бань! Фидер!..

— Ну как? — не выдержал Кольцов. — Вот какой это язык?

— Это геймерский сленг, — весело пояснила Варька. — Валера вашему другу рассказывает, как он вчера играл.

— Не друг он нам после этого, — пошутил Фёдор и окликнул собеседников. — Эй, инопланетяне, вас долго ждать?

— Вы на моего папу сильно обиделись? — спросила Дудкина-младшая. — Мама — когда он ей всё рассказал — его била. Обещала, что закодирует насильно. А потом от стыда плакала… Она теперь не знает, как вам, Зина, позвонить, чтобы платье вернуть. Говорит: «Стыдоба такая, хоть вешайся!»

— Забудь, — ответил Фёдор. — В любом случае ни к тебе, ни к Анастасии это отношения не имеет. А вот пить твоему отцу действительно прекращать нужно. Да успокойся! Всё нормально.

И Кольцов потрепал приунывшую Варвару по плечу.

Зиночка тоже решила подбодрить девчонку.

— Платье я, Варюша, тебе дарю. Возвращать не надо, носи на здоровье. А если что, то у меня есть телефончик одной замечательной портнихи, которая его и сшила, она любое тебе пошьёт…

— Как это, портнихи? Оно же из бутика «Итальянская мода», это платье больше ста тысяч стоит.

— Успокойся, стоит оно в четыре раза меньше. И говорю тебе, что все эти платья — которые «из бутика»! — у нас в Кумске делают…

— Ой! — вскинулась Дудкина-младшая. — Чуть не забыла… Дядя Костя — тот, который мой крёстный — вернулся. Вернулся потому, что Поликарп с дочками пропал. Представляете, исчез! Дядя Костя должен был ещё в Крыму находиться, но раз такое дело — не стал задерживаться. Между прочим, мой Валера теперь — администратор, а не официант. Только если вы маму мою встретите, не говорите ей, что нас видели. Да ещё и в Кумске, на представлении. О, господи! Одиннадцать скоро… Валера! — испуганно позвала Варька. — На электричку опоздаем! Мать убьёт!

— Может, выручим?! — отозвался сердобольный Нил. — На машине до Верхнебугрово молодежь доставим…

— Конечно, выручим! — дёрнула Князева за рукав застывшего Фёдора. — Как не помочь, когда Лаки Нильс за Вальтера Степа просит!?

* * *

Прошло три дня…

Именно их, по сути, Зинуля провела как настоящая отпускница. Она и на озеро ходила, и в лес за грибами.

Однажды, возвращаясь с очередной прогулки, увидела торопившегося ей навстречу Олега Николаевича. Толстяк смешно размахивал руками, призывая Князеву остановиться.

Зинуля повиновалась, опустив под ноги корзинку с рыжиками.

— Вот, Зинаида Львовна, предупреждал я всех про собак бродячих, — отдуваясь и вытирая взмокший лоб рукавом форменной куртки, заговорил охранник. — Нет! Никто меня не слушал. А теперь труп в лесу нашли. Думаю, всё-таки нужно у Казимировича деньги просить…

— Какой труп? Где нашли? — забеспокоилась Зиночка.

— За бывшей лыковской усадьбой, ну за той, что погорела, или газ там взорвался…

— Чей труп? Опознали?

— Говорят, что дауншифтер какой-то…

— Кто? — не поверила своим ушам Князева. — Что за ерунда!

— Вот и я говорю — ерунда. Только Оксана Липкина с двадцать четвёртого участка заявила, что в нашем лесу был лагерь, где трёхдневный семинар проводился. Я в этом мало что понимаю. Но она рассказывала, будто мода сейчас такая, когда богатые люди хотят в глуши пожить наедине с природой. Но пока они не знают, смогут ли до конца отречься от комфорта, потому им такие выезды и устраивают… За деньги, конечно. Так вот, одного мужика дикие собаки насмерть задрали. Какой-то не русский, узбек или кореец, кажется. Даже телевиденье местное приезжало, сегодня в криминальных новостях покажут.

— Ладно, посмотрю, — Зинуля подняла корзинку и направилась к дому.

— Зинаида Львовна! Зиночка, так как насчёт денежного фонда от Казимировича? Поддержите меня?

— Я подумаю, — пообещала Князева, ускоряя шаг.

Оказавшись дома, Зина решила заняться грибами и уже было залила водой рыжики, но, включив телевизор, отставила тазик в сторону.

— Происшествие в Озёрном. Сегодня в лесополосе — поблизости от пустующего в результате пожара дома — был обнаружен труп мужчины, — вещал скороговоркой диктор, смешно и невпопад жестикулируя.

В окровавленном лице погибшего, возникшем на экране всего на долю секунды, Зиночка тут же узнала Поликарпа Кима, а диктор, не переставая «помогать» себе руками, продолжал:

— По предварительной версии, мужчина был участником выездного семинара по философии дауншифтинга и, заблудившись ночью в лесу, упал в овраг, ударившись головой о камень. Бродячие собаки, обнаружив тело, буквально разорвали потерпевшего на куски. Сегодня в нашей студии находится психолог Сергей Козлов.

Камера отъехала на незначительное расстояние, и рядом с ведущим обнаружился лысый дядька с оттопыренными ушами и малюсенькими злобными глазками.

— Добрый вечер, дорогие телезрители! — затараторил гость программы. — Психика современного городского жителя напоминает кипятильник, застрявший в розетке. Даже нормальные с виду люди периодически срываются и ведут себя неадекватно. Виной всему кризис, стрессы и непроходимая тупость человеческих отношений. Не удивительно, что некоторые пленники «каменных джунглей» решают совершить побег на лоно природы. Мотивация у дауншифтеров бывает разной: кто-то жертвует карьерой ради семьи, кто-то — ради творчества, кто-то — ради возможности остановиться и подумать, а кто-то даже не представляет, что может превратиться в дауншифтера из законченного карьериста. Одним из вариантов самопроверки на готовность к добровольному дауншифтингу являются трекинги.

— Что значит слово «трекинг»? — с заинтересованным видом спросил ведущий.

— Сейчас объясню. Трекинг — это разновидность похода по труднодоступной местности без всякой на то подготовки. Думаю, что он входил в программу выездного семинара, и именно это привело к трагедии.

— Согласен, — кивнул ведущий. — Как нам сообщили, руководство курсов будет призвано к ответу.

— Обязательно! И я хочу сейчас обратиться к телезрителям, чтобы они внимательно выбирали компанию, которая предоставляет услуги данного направления. Перед нами налицо безответственность устроителей мероприятия… Халатность и вопиющее нарушение норм безопасности. Но сразу же хочется добавить, что сам по себе трекинг — отличная тренировка для не лишённых авантюрной жилки людей. Вы только представьте, с какой гордостью потом будете рассказывать о своих приключениях друзьям и знакомым: «Ребята, я побывал в таких труднодоступных местах, в такой глуши! Причём без чемодана, без шмоток. И никаких тебе светских тусовок — только лес, звери, облака и… люди, которые точно знают, что такое счастье!» Я сам возглавляю курсы погружения в дауншифтинг. Поэтому если вы действительно хотите оставить карьеру или жизнь в шумном мегаполисе, но не до конца уверены в своём решении, позвоните нам по телефону… Мы предлагаем как групповые, так и индивидуальные программы. Если вы придёте именно к нам, то с вами никогда не произойдёт того, что случилось с начинающим дауншифтером из предыдущего сюжета!

— Господи! Да что же такое происходит! — негодующе воскликнула Зина, обращаясь к тазу с замоченными рыжиками. — Это же не прикрытая реклама! Даже эфиром криминальной хроники не брезгуют…

Она стала переключать каналы, но, как назло, везде натыкалась на рекламу. Навязчивая пропаганда любых товаров — памперсов, которые спасают «от затекания по спинке»; колбасы, которая намекает, что произведена по всем нормам, в отличие от соседей по прилавку, изготовленных, по всей вероятности, из туалетной бумаги и красителей; семейки плачущих «идиотов», у которых то понос, то изжога с несварением, где ликует только мамаша, когда от всех недугов потчует домочадцев одним и тем же лекарством, — всегда бесила Князеву своей непробиваемой тупостью.

«Лучше бы она научилась нормально готовить!» — разозлилась Зина, вспомнив горе-мамашу, и отшвырнула телевизионный пульт на диван.

Зазвонил телефон.

— Смотрела криминальную хронику, узнала личность потерпевшего? — без предисловий поинтересовался Фёдор.

— И смотрела, и узнала. Как думаешь, это дочки его приговорили? — робко спросила Зина.

— Вполне себе здравое предположение. После шоу Цветова, истинный посыл которого был адресован именно сестричкам, их устои и вера в отца — как настоящего «ганпхэ» — наверняка пошатнулись. Несколько дней на проверку информации Цветова, и… приговор был приведён в исполнение! Только и им самим сейчас не позавидуешь. Я бы на их месте, наверное, застрелился. Они же прекрасно понимают, что загнаны в угол, — Фёдор помолчал.

— Не знаю, что и сказать, — нарушила тишину Зинаида. — С одной стороны, судьба у сирот — не позавидуешь… Может, и права была директриса детского дома, когда рассказывала Нилу, что брошенные дети, несмотря ни на что, оправдывают своих родителей. Но с другой стороны…

— С другой стороны, — перебил её Кольцов, — когда Свят показал им, что у папаши они далеко не единственные сиротки, которых он «настрогал» да бросил по всему миру, желание наказать возобладало над дарованным прощением…

— Думаешь, Цветов на это и ставил?

— Уверен! Он хотел сестер превратить в орудие уничтожения родителя. И даже предположу, что и их подталкивал к самоубийству… Вспомни эти душераздирающие сцены с детьми…

— Не хочу больше об этом думать! — решительно заявила Зина. — Я буду рассуждать рационально. Первое: у нашего агентства была задача проследить за Сергеем Юрьевичем Чайниковым, чтобы найти доказательства его супружеской измены нашей заказчице…

— Фривольный характер отношений с собственным бодигардом Татьяной Ким установлен, фото и видеосъемка произведены, — согласился Кольцов.

— Второе: похищение банкира — не наше упущение, так как его охрана в круг наших обязанностей не входила, — продолжала Князева.

— Не входила, — снова согласился Фёдор.

— Третье: в ходе розыскной работы мы спасли жизнь заказчицы, нейтрализовав последствия отравления аконитом.

— Ты спасла! — напомнил Кольцов.

— Четвертое: предоставили нанимательнице хотя бы крошечные, но останки погибшего супруга, известив об обстоятельствах страшной смерти. Получается, что мы просто отлично сработали в рамках своих обязательств.

— Получается, что да! — подхватил Фёдор. — И вполне можем себе позволить расслабиться. Например, в чудном домике у нашей коллеги, проживающей в экологически чистом посёлке Озёрное.

— Даже и не подмазывайся, у меня — планы… — поняв, куда клонит верный друг, отрезала Зиночка.

— Ну тогда им не суждено сбыться! Имею информацию, что завтра к тебе гости нагрянут.

— Гости?! — ужаснулась Зиночка.

— Флора с Изольдой, ну и мы с Нилом да с Ванькой подтянемся.

— Офигеть! Сюрприз… А я, вообще-то, завтра планировала рыжики мариновать… У меня тут фабрика-кухня.

— Много насобирала? — спросил Кольцов.

— Много! — зло огрызнулась Зина.

— Много-премного? Или просто много?

— Много-премного…

— Зин! А давай их пожарим, пожалуйста! Ты не представляешь, как я рыжиков хочу, вот ни салатов, ни пирогов… Хочу столько жареных рыжиков, чтобы есть и не стесняться, что кому-то не достанется. Чтобы все наелись, и ещё осталось…

Фёдор так отчаянно уговаривал, что Зинаида невольно умилилась. Она представила огромного Кольцова, сидящего на своей городской кухне в Кумске и мечтающего о жареных грибах. Ну как лучшему другу откажешь!? Он так о женщинах не мечтает, как о грибной жарёхе…

— Вот знаешь, как говорится, до отвала… Вот лично я могу полведра один, наверное, съесть… Чего ржёшь? — дойдя до пика гедонического возбуждения, продолжал упиваться предвкушением завтрашнего ужина Фёдор. — Да и готовить их просто… Берёшь таз с водой, высыпаешь в него грибы и даёшь постоять минут двадцать. Вся грязь с них там отмякнет, ты их аккуратненько вынимаешь и в кастрюлю, посолишь, конечно, и варишь полчасика. Затем берёшь казан с раскалённым маслом и меленько порезанный лучок туда — бултых, а дальше… Отваренные рыжики откидываешь на дуршлаг, вода должна стечь, а потом грибочки — в казанок, да помешивай деревянной лопаткой, помешивай… Вот жидкость вся испарится, а грибки начнут поджариваться… Ой-ей-ей, как это вкусно даже выглядит: будут они лежать на большом блюде поджаренные, томлёные, в еле заметных капельках масла… Слушай! — перебил он сам себя. — Зинаида, тогда нужно ещё взбитое с молоком и маслом пюре и малосольные помидоры. Вот теперь — точно всё! Бутылка «Белуги» с меня. Идёт?

— Идёт! — подтвердила Зина. — Ты так смачно рассказывал, что я сама слюной чуть не подавилась. Ладно, жду завтра… Кстати, сегодня — четверг, и у нас дождь накрапывает…

— А это к чему? — удивился Кольцов.

— Всё просто, помнишь, что счастье твоё — после дождичка в четверг?

— Точно! — обрадовался сыщик. — Ну тогда — до полного счастья! — пожарь мне ещё и гренок с чесноком!

* * *

К удивлению Зинаиды, все гости, рассевшись вокруг стола, оценили изысканную простоту блюд. Дамы пришли в неописуемый восторг от изобилия рыжиков и признались, что поесть таких грибов до отвала тоже было их давнишней мечтой.

Флора Эмильевна долго рассказывала, как в клинике восприняли весть о её воскрешении и как сотрудники выразили неописуемую радость по поводу её возвращения. Кроме приятных воспоминаний, Чайникова не преминула сообщить, что дух убитого мужа являлся во снах Изольде Викторовне. На что Крапивина сдержанно кивнула, подтверждая слова приятельницы.

— Так вот, Сергей Юрьевич просил поставить ему памятник. С руководством кладбища я уже договорилась… — объявила Флора Эмильевна.

— Но как? — удивился Нил, за что был тут же удостоен укоризненного взгляда Зинули.

— Очень просто, молодой человек, — не обиделась на бестактность Флора Эмильевна. — Закопаю под памятником некоторые его личные вещи и тот имплантат, который полиция идентифицировала.

— Но… — продолжал изумляться бестолковый Нил, — У вас же нет заключения о смерти! В вашем случае — по без вести пропавшему — только через пять лет…

— Говорю же, договорилась…

— Фёдор, Нил, а почему вы молчите, почему не расскажете о том, что приготовили для Зиночки? — вывела всех из тягостных размышлений Крапивина.

— Ой, можно, только сначала я скажу, — оживилась Флора. — Дело в том, что давненько сотрудничаю с гостиничным комплексом «Эдем», я там от нашей клиники часть этажа в аренду снимала под кабинеты массажа и услуги косметологии. В общем, у меня в клубе отличные связи, всем знакомым карточки на посещение раздаривала. Вот Изольда не даст соврать…

Зина и Кольцов переглянулись, а Крапивина отвела глаза.

Детективам стало понятно, кто попросил Флору похлопотать о посещении аквапарка похитителями. Фёдор даже не смог сдержаться и хмыкнул. Хорошо, что «Брунгильда» не обратила на эти переглядывания никакого внимания и продолжала делиться новостями:

— Так вот, мне предложили в долгосрочную аренду целое здание! Представляете, с мебелью, персоналом и по очень выгодной цене. Я, конечно, сразу согласилась, такие шансы упускать нельзя. Только, к сожалению, селить там детей администрация «Эдема» категорически запретила… Поэтому пришлось это помещение другим людям сосватать.

— Каких детей? — не поняла хозяйка «грибного раута».

— Вы не знаете? Вам Цветов с Яном ничего не рассказали?

— Я их и не видела со дня представления, — вздохнула Зина.

— Да вы что! Мы же с Изольдой семейный детский дом открываем. Я буду генеральным инвестором, а Изольда закрывает свой салон и вместе с Аминой и Яном займутся организационными вопросами. Раз на территории «Эдема» не удалось, Цветов начал оформление документов на приобретение лыковской усадьбы. Земли там много…

— Но Святослав говорил, что в память о Петре они вместе с Савелием будут производством заниматься. Деньги, как я понимаю, на это имеются, — вставил Кольцов, недвусмысленно намекая на экспроприированные у банкиров средства.

— Мы в эти мужские вопросы не вникали, — запальчиво воскликнула Флора. — А заботиться о детях-сиротах считаю более полезным делом. Мне на это никаких денег не жалко.

— Ясен пень, — прошептал Фёдор, сидящий рядом с Князевой. — Всё понятно… Что ж — не самый плохой способ легализации.

— Так вот, по поводу здания в «Эдеме». Недавно в Кумск переехал знаменитый немецкий гомеопат из бывших наших соотечественников. У него есть гениальная идея по открытию санатория с нетрадиционными методами лечения и омоложения. Представляете?! — она обвела присутствующих таинственным взглядом. — Такого в нашей области ещё не было! Герман Блюм — так его зовут — организует и возглавит санаторий для состоятельных пациентов!

— Отлично! — Зина изобразила на лице улыбку.

— А теперь — сюрприз! От всех нас. Ваши сотрудники готовы отпустить вас, Зиночка, ещё раз в отпуск, а я дарю вам подарочный сертификат класса VIP на десятидневное проживание в санатории «Грёзы» в любое удобное для вас время!

Флора сняла висевшую на спинке стула сумочку и вытащила из неё конверт.

— Изочка, передай Зинаиде, — попросила она Крапивину.

Пока Зинуля с растроганным лицом благодарила Чайникову, а Кольцов и Моршин хлопали в ладоши, Крапивина, поводила над конвертом рукой, прикрыв глаза.

— Вам плохо? — поинтересовалась Зинаида.

— Нет, всё в порядке. Интереснейшее дело у вас там получится… — она таинственно посмотрела на Князеву, вручая той конверт.

— Дело? В санатории «Грёзы»? — засмеялась Флора, — Никаких дел! Отдых и оздоровление!

— Конечно, — согласилась ясновидящая. — Эта история к нашему сегодняшнему застолью никакого отношения не имеет. Тем более, Зиночка, что к вам ещё гости пожаловали.

Никто даже не успел удивиться словам Крапивиной, как в дверь постучали…

Зинуля не была экстрасенсом, но даже она догадалась, кто стоит у порога…

— Свят, — прошептала она и покраснела словно школьница.

Цветов появился в гостиной, держа в руке обёрнутый в яркую бумагу какой-то крупный и плоский предмет прямоугольной формы. А Зинаида вернулась из прихожей, прижимая к груди огромный букет свежих лилий.

— Просто день подарков! — умилилась Флора Эмильевна, подвигаясь на диване и показывая Цветову место возле себя.

— Я пересяду! — подхватился Нил, освобождая один из стульев рядом с хозяйкой.

— Это картина? — стала допытываться Чайникова. — Зиночка, вы же не возражаете, если Святослав нам её продемонстрирует?

— Это не совсем картина, — Изольда улыбнулась. — Вы, Свят — умница, — похвалила она мужчину.

Зинуля подала иллюзионисту ножницы и замерла в ожидании.

Когда бумага с шелестом свалилась на пол, все, затаив дыхание, стали разглядывать «не совсем» картину.

Крупный симметричный рисунок с преобладанием ярко-голубых тонов был помещён под стекло и обрамлён в серебристую массивную раму. Снизу каллиграфическим шрифтом была сделана надпись с употреблением букв исторической кириллицы.

— Это абстракция? — предположила Чайникова.

— Да нет, это вполне себе конкретный символ, — поправил её Цветов.

Зиночка уже всё поняла, но ей доставляло безумное удовольствие происходящее, и она промолчала.

— Фамилия Князевых долгие времена Престолу Российскому служила… — спотыкаясь, начал читать Моршин. — Дворянские службы… И жалованы были от Государей поместьями… За службу во дворяне вёрстаны… Поместным окладом… Всё сиё доказывается справкой Коллегии иностранных дел и родословною Князевых… Нет, такое читать — язык сломаешь. Это — герб! Я правильно понял? — спросил Нил.

— Правильно! — подтвердил Цветов.

— А что там нарисовано? — теперь уже поинтересовалась Флора.

Свят хотел было начать описание, но Зиночка его опередила.

— В щите голубое поле, там изображён золотой крест, а под ним — восьмиугольная серебряная звезда, имеющая по сторонам два серебряных же полумесяца, рогами один к другому обращённые. Щит увенчан дворянским шлемом, поверх него — дворянская корона со страусовыми перьями. Намёт на щите голубой, подложенный серебром… Я это с детства помню, — смутилась Князева. — Спасибо тебе большое! Очень приятно!

Она уже собралась принять подарок, но Цветов, обаятельно улыбнувшись, протянул герб Кольцову.

— Фёдор, позволь тебя попросить прибить, куда хозяйка велит, я бы с удовольствием сам всё сделал, но улетаю… через несколько часов. Возникли обстоятельства, которые проигнорировать никак не получается. А вам, Флора Эмильевна, всё Ян передаст… Так что, убегаю с вашего позволения…

Зина остолбенела от услышанного.

В её душе ещё минуту назад царила радость и полная уверенность, что он приехал к ней, чтобы остаться… Хотя бы на несколько дней и ночей, которые они проведут вместе, не разжимая объятий, наслаждаясь друг другом… И вдруг… А сейчас… Она еле-еле сдерживала злые слёзы разочарования.

Лучший друг тут же пришёл на выручку: он принял из рук Цветова герб и, прислонив его к стене, с преувеличенным негодованием обратился к Зинуле:

— Эй, хозяйка! Не пора ли чайком гостей побаловать?! — и, взяв её за плечи, развернул к раковине, вручив в руки чайник.

Зинуля, сдерживая предательские слёзы, судорожно вздыхала, делая вид, что протирает тряпочкой пузатый бок электроприбора.

— Раз торопишься — значит, так надо! — переключился Фёдор на Святослава. — Пойдём, провожу…

— Зина! — позвал Цветов.

— Счастливого пути, Святослав, — отозвалась та хриплым голосом, не поворачивая головы.

— А мы с вами водочки выпьем! — отвлекал въехавший в ситуацию Нил оставшихся за столом дам и предложил неестественно бодрым голосом: — Давайте поднимем тост за нашу знакомую дворянку, а также за обретение ею изображения родового герба… Эх! И чего мы, Моршины, не дворяне?!

Флора и Изольда засмеялись, а Зина с теплотой подумала: «Господи! Как же мне повезло с коллегами! Да что там с коллегами, теперь уж точно — с друзьями!»

После того как пожилые дамы, поблагодарив хозяйку за удивительный ужин, разъехались по домам, Зинуля вспомнила об Иване.

— Фёдор, а почему наш бравый подполковник не явился?

Кольцов схватился за телефон и, поставив его на громкую связь, ответил:

— Сейчас узнаю…

Сначала аппарат Молина не отвечал, затем послышался голос запыхавшегося Ивана, который, перекрикивая звуки улицы, гудящих автомобилей и чьих-то голосов, отрывисто произнес:

— Кольцов, я сейчас нахожусь на выезде, у нас смерть сотрудника… — он помолчал. — Наталья Поликарповна Ким, участковый из Озёрного, погибла в ДТП, разбилась на машине вместе с сестрой. Потом поговорим… Сейчас некогда…

Эпилог

Зима наступила рано.

Вчера Зинуля с Нилом вернулись из командировки, где собирали связанный с очередным делом о наследстве материал. Кольцов великодушно разрешил напарникам выспаться и ждал их в офисе не раньше обеда…

Князева брела по заснеженной улице не торопясь, время от времени приостанавливаясь около нарядных витрин магазинов, украшенных ёлками и разноцветными шарами ещё за месяц до наступления Нового года.

За всё это время Цветов пытался несколько раз выйти с Зиночкой на связь и, отчаявшись от её равнодушия, заваливал эсэмэсками. Зинуля заставляла себя игнорировать его послания: «Скучаю! Нужно поговорить! Ты всё узнаешь!»

«Зачем эти восклицания? — с грустью думала она. — Ничего путного из истории их отношений не выйдет… Ежу понятно!»

Она остановилась около газетного киоска.

— Есть настенные календари на следующий год? — поинтересовалась она у молоденькой продавщицы, с любопытством листающей глянцевый журнал.

Девчонка отложила чтиво и исчезла под прилавком…

На обложке выставленного в витрине журнала была изображена красавица-азиатка в свадебном наряде. «Виктория Ким — единственная дочь казахстанского олигарха — выходит замуж», — гласила надпись под шикарной фотографией.

Заголовок заинтриговал Князеву, и, выбрав календарь для агентства, она заодно прикупила и журнал…

В офисе, поговорив о делах, протянула Кольцову гламурное издание.

— Вот, в киоске купила. Получается, что девушка утешилась и нашла себе нового избранника.

— Ну и что? Раз Петра больше нет, не век же ей в девках куковать, — Кольцов взял журнал и нашёл текст, посвящённый событию из жизни бывшей невесты Лыкова.

— Молодые счастливы… Свадьба назначена на десятое декабря… Бла-бла-бла… Торжество пройдёт в Монако… Бла-бла-бла… Вот, нашёл! — голос Фёдора стал громче. — Избранником Виктории стал неизвестный в кругах богемного общества бизнесмен, гражданин государства Сент-Китис и Невис, господин Питер Линденбарк, проживающей в Чарлстауне…

Не выдержав, Зина начала заразительно и заливисто хохотать. Она смеялась так громко, что Нил и Фёдор тоже развеселились, глядя на подругу.

— Как? Как, говоришь, страна называется? — спросил Нил, присев за компьютер и набирая в Гугле запрос. — Сент-Китис и Невис? Ой! Не могу! Представляете, население страны — двенадцать тысяч человек! А в этом Чарлстауне — между прочим, в их столице! — меньше полутора тысяч проживает! У нас в Озёрном и то народу больше!

Зиночка продолжала смеяться, и это длилось уже так долго, что напарники с подозрением стали коситься в её сторону.

— Дауншифтер! Он снова поменял место жительства…

— Кто — он? — переспросил Кольцов у Зины.

— Питер Линденбарк! — сквозь смех ответила Князева.

— Ты его знаешь? — удивился Нил.

— Конечно! Мало того, и ты его тоже знаешь… Питер — это Пётр! А Линденбарк — это кора липового дерева… Ну… Лыко, по-нашему! Это Лыков! Я уверена… Вот я всё время думала: почему после взрыва Крапивин оказался в подземном переходе, а Савелий — в бункере… А самое главное: где был Каин? Куда псина тогда подевалась? А всё просто — не было там никакого Савелия, это Пётр был. Это он полицейских спас, когда пожар начался. Он и сбежать в суматохе умудрился, а Крапивин нас в тоннеле специально задерживал, помогал Лыкову скрыться… Короче, ни черта он не стрелялся… Только что он там делал, вряд ли мы на самом деле узнаем.

— Так и я Крапивину не верил! Как он один тело сжигал?! — ухмыляясь произнёс Фёдор. — Ну и слава богу! Значит, в этой запутанной истории на один труп меньше. Получается, что свалил всё-таки наш мститель вместе с денежками за бугор! И пластику, поди, сделал! Ну а «клишнику» этому я при встрече точно наваляю, раньше руки не доходили…

— Да! Дело было не из лёгких, — сдвинув брови, театрально произнёс Моршин.

— Ошибаешься! — назидательно поправил парня Кольцов. — Не было… не существовало никакого уголовного дела. Был, так сказать, ряд эпизодов, по которым полиция работала. Я сам, краем уха, кое-что слышал, только забыл уже… Усёк, помощник?!