© М. В. Семёнова, перевод, 2021

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

Листок, вздрогнув, проснулась и резко села в постели. Некоторое время она ничего не могла понять… потому что постель была не ее. В изножье не просматривался плакат музыкальной группы, его там не было – как не имелось и самой стены. Отсутствовал и столик возле кровати. А по другую сторону не подмигивали красными глазами четырехфутовые часы-тролль. Эти часы они с братом Эдом сварганили несколько лет назад для школьного научного проекта. А теперь их там не оказалось!

К тому же одета Листок была не в свою обычную одежду для сна. Листок привыкла спать в футболке – имени любимой группы, конечно, – и спортивных штанишках. Теперь на ней красовалась бледно-голубая ночнушка из мягкой фланели, доходившая почти до пят. Да когда бы она такое на себя надела?

Комната, где она очутилась, намного превосходила размерами ее спаленку. Здесь стояло еще восемь кроватей. На ближайших удалось рассмотреть определенно спящих людей: контуры тел под покрывалами, торчащие наружу макушки. Надо полагать, не пустовали и другие кровати.

Обстановка подозрительно смахивала на больничную…

С Листок мигом слетел последний сон.

Она попыталась вскочить, однако ноги отказались держать ее, и вместо бодрого прыжка девочка бесславно сползла на пол. Хватаясь за постельное белье, она кое-как поднялась и облокотилась на матрас, силясь сообразить, что вообще происходит.

Постепенно стала складываться кое-какая картина, но дело шло трудно и медленно. Последние воспоминания казались разорванными, перемешанными. Разум трудился, пытаясь собрать их воедино.

Листок вспомнила, как ходила в госпиталь Восточного округа навестить своего друга Артура. Он рассказывал ей про Дом, который являлся, оказывается, эпицентром Вселенной. А еще рассказал, как его, Артура, избрали Законным Наследником Зодчей. Не по праву рождения, крови и всякого такого – просто ему повезло оказаться в нужный час в нужном месте. (Или здорово не повезло, это смотря с какой стороны посмотреть.) Зодчая, по-видимому, создала все на свете. Она сотворила не только Дом, но и всю Вселенную за его пределами. В том числе Землю.

А еще Артур поведал ей о Мистере Понедельнике и о Мрачном Вторнике – двух Доверенных Лицах, что предали исчезнувшую Зодчую, отказавшись исполнять ее Волеизъявление… Правда, рассказать все до конца Артур не успел. Прямо из ниоткуда нахлынула здоровенная волна и утащила их с Артуром в океан. Притом находившийся даже не на Земле. Артура понесло куда-то дальше в это непонятное море, а Листок подобрал корабль. «Летучий богомол», да.

– «Богомол»… – прошептала Листок.

В комнате было так тихо, что даже шепот показался излишне громким. Люди на соседних кроватях не издавали вообще никаких звуков! Даже не посапывали во сне! Листок вдруг задумалась: а может, они все умерли? Она уставилась на ближайшее тело под одеялом. Виднелась только макушка с прядью волос, не ясно даже, мужчина там или женщина! Впрочем, спустя несколько мгновений Листок испытала немалое облегчение, заметив, что одеяло слегка поднималось и опускалось. Человек – кем бы он ни был – дышал, хотя и очень медленно.

– Я плыла на «Богомоле», – шепнула себе под нос Листок.

Понемногу все возвращалось. Плавание в Пограничном море Дома длилось шесть недель. Она успела стать членом команды… А потом на них напали пираты. Они убили ее друга Альберта…

Листок зажмурилась. Вот об этом она бы совершенно не хотела вспоминать. Что ж, по крайней мере, она помогла Артуру одолеть пиратов. И даже пинком отправила голову главного пирата, Лихожаро, в лужу грязи, полную Пустоты. Потом они отправились в Порт-Среду и там сели на подъемник, направлявшийся к…

– К Парадной Двери, – пробормотала Листок. – На холм Дверная Пружина. Там еще был Сменный Привратник…

Они с Артуром пытались вернуться домой через Парадную Дверь Нижнего Дома, но вышла незадача. Сменный Привратник никак не давал Артуру миновать Дверь, а потом… потом случилась та встреча с Первоначальствующей Госпожой, где выяснилось, что личность и место Артура на Земле захватил Мальчик-без-кожи и теперь Артур не мог вернуться домой.

А вот Листок ничто не мешало вернуться. И она очень хотела домой – после всего-то случившегося! – но все оказалось совсем не так просто.

– Я вызвалась изгнать Мальчика-без-кожи, – сама себе изумляясь, припомнила Листок. – Я, наверное, спятила!

Тем не менее она таки сумела найти источник могущества Мальчика-без-кожи. И – против всякой вероятности – передать его Сьюзи Бирюзе. Вот только ее угораздило заразиться «плесенью разума», так что с некоторого момента Мальчик-без-кожи мог управлять каждой ее мыслью и действием…

Куски воспоминаний сползались вместе, постепенно срастаясь. Листок напряженно хмурилась, соображая, что же могло произойти. Сьюзи наверняка передала колдовской мешочек, посредством которого был создан Мальчик-без-кожи, Артуру, и тот использовал мешочек для уничтожения опасного пустотника. Не произойди этого, к Листок не вернулось бы сознание. Она была бы безмозглой куклой, рабыней Мальчика.

Вот только победного ликования Листок особо не испытывала: она припомнила наконец, что уже не первый раз приходит в себя после того, как подхватила чертов грибок.

– Был палаточный госпиталь. Временный такой… – выговорила Листок. Произнося вслух, легче было припоминать детали. – Меня тошнило слизью, оставшейся после плесени…

Тут она застонала и костяшками пальцев сжала виски, припомнив кое-что еще. Нянечка сказала ей, что она семь дней провалялась в коме. С вечера четверга по утро пятницы следующей недели. «Ну и когда все это происходило? – спрашивала себя Листок. – Я, наверное, потом опять в кому впала… или…»

Прекратив тереть виски, она ткнулась лбом в матрас. Приподняла голову, ткнулась опять. Это была скверная привычка, но ничего с собой поделать она не могла. Вечно тыкалась головой – желательно во что-нибудь мягкое, – когда дела шли наперекосяк.

Самым последним, что она помнила, было то, как нянечка указывает ей на приближающуюся врачиху. А потом раздалось страшное:

«Это доктор Пятница! Настоящая леди. Мы в отделении так ее леди Пятницей и называем…»

Листок смутно припомнила, как все ее существо затопил ужас. К ней, окруженная свитой, приближалась невероятно прекрасная женщина в белом халате… И на этом все. Дальше девочка ничего не помнила.

Эта «доктор Пятница» совершенно точно явилась из Дома. И на самом деле была одной из Доверенных Лиц. По имени Леди Пятница. И наверное, она что-то сделала с Листок!

«Может, я не неделю времени потеряла, а больше, – думала девочка. – Что угодно могло успеть произойти! С Артуром! С моими родителями! С Эдом! Все, что угодно!»

Шорох, донесшийся из дальнего конца комнаты, заставил Листок вздрогнуть. На миг она замерла, потом съежилась за кроватью, но в итоге стала пробираться вперед: надо же выяснить, что там творилось! Кто-то открывал распашные двери палаты. Возникла щель, в нее что-то просунулось… Листок понадобилось мгновение, чтобы опознать ведро, подталкиваемое шваброй. Та, что толкала ведро, возникла в проеме, ступила внутрь комнаты и привычным движением ноги прикрыла за собой створки.

Вошедшая выглядела вполне по-людски, вполне нормально. Женщина средних лет смотрела в основном себе под ноги. Волосы связаны на затылке, зеленый рабочий халат, белые резиновые сапоги… Листок испытала некоторое облегчение. Будь она фантастической красавицей баскетбольного роста, в ней с хорошей вероятностью можно было бы заподозрить Жительницу. А это значило бы, что Листок вновь очутилась в Доме.

Миновав дверь, уборщица чуть помедлила, окуная швабру в ведро с водой, а потом начала протирать дорожку футов шесть шириной посередине палаты. Особо наблюдательной тетка не выглядела… однако пустую постель навряд ли пропустит.

Листок огляделась, ища что-нибудь, способное хоть отдаленно сойти за оружие, и параллельно прикидывая, удержат ли ее ноги, вздумай она снова вскочить. От долгого лежания она безобразно ослабла, но страх придавал сил. Все эти спящие тела на кроватях в обширной палате навевали настоящую жуть. Здесь не создавалось ощущения нормальной больницы. Листок нутром чуяла: без Леди Пятницы тут не обошлось!

Быстрый осмотр помещения только подкрепил ее подозрения. Где обычное медицинское оборудование по стенам? Ни кислородных разъемов, ни кнопок вызова медсестры! Просто ряды кроватей. И люди на них… спящие весьма странным сном.

Листок вновь посмотрела на уборщицу, которой, увы, именно в этот момент пришло на ум вскинуть глаза. Обе на миг замерли, уставившись друг на друга… потом женщина сдавленно вскрикнула – и выронила швабру.

Листок кое-как поднялась на шаткие ноги и дернулась вперед в попытке перехватить швабру. Она еле держалась в вертикальном положении и уж точно не выглядела страшной угрозой, однако уборщица вновь завизжала и попятилась прочь. Листок едва не свалилась, запнувшись о брошенное ведро, но шваброй все-таки завладела. Ей даже удалось выпрямиться и взмахнуть трофеем, как боевым посохом.

– Не… не делай ничего! – громким шепотом выдавила женщина. Она явно боялась, но не Листок пугала ее: зря ли уборщица все время оглядывалась на дверь. – Лезь обратно в постель! Она уже близко!

Листок опустила оружие.

– Кто сюда идет? И что вообще тут за место?

– ОНА! – повторила уборщица. – Быстро в постель! Притворись, что ты такая же, как все! Просто повторяй все за ними!

– С чего это?

Уборщица содрогнулась:

– Так надо. Если ты не… она такое с твоей головой сделает! Я видела разок… был тут один… тоже проснулся не вовремя. Она взяла это свое зеркальце, и я увидела… увидела, как из него…

– Что?

– Жизнь уходила! – прошептала уборщица. Она была белее ваты, ее трясло. – Зеркальце блеснуло, и я увидела, как из его головы… что-то выходит! А потом она наклонила зеркальце к своему рту и…

Осекшись, уборщица лишь судорожно сглатывала, не в состоянии продолжать.

– Должен быть выход, – с тихой яростью проговорила Листок. И указала на другую дверь, противоположную той, через которую входила уборщица: – Вон там что?

– Бассейн, – прошептала несчастная тетка. – Ее бассейн. Тебе в постель надо! Пожалуйста, пожалуйста, я не хочу опять на это смотреть!

Помедлив, Листок сунула швабру ей в руки, и та схватила черенок, как если бы ей бросили спасательный круг. Листок же, качаясь, направилась к дальней двери.

– Нет! – завизжала уборщица. – Она увидит пустую койку! Нынче же пятница! У нас тут все иначе по пятницам!

Листок пыталась идти, но вот ноги были против. Девочка повалилась на четвереньки. Прежде чем она вновь успела подняться, уборщица подхватила ее под мышки и потащила к постели. Листок отбивалась, но сил попросту не хватало.

– Веди себя так же, как спящие, – пропыхтела женщина. – Это твой единственный шанс! Следуй за ними…

– Куда? – резко осведомилась Листок.

Немощь и непослушание собственного тела приводили ее в ярость.

– Они идут в бассейн, – сказала уборщица. – Только не бассейн это… мне видеть не полагается, но… Я же что, я же полы намываю там, куда она направляется… Но я разок подсмотрела. Через жалюзи в раздевалке…

– А из бассейна они возвращаются?

– Не знаю, – прошептала уборщица. – Уж точно не сюда. Их появлялось тут лишь по два десятка за месяц, не больше, за всю мою службу, а я тут уже тридцать лет работаю… А в эту неделю – все как есть битком! Наверное, она в этот раз людей тысячами забирает…

– Кто забирает? Каких людей? Из больниц?

– Тихо ты! – с отчаянием прикрикнула уборщица.

Кое-как натянув на Листок одеяло, женщина бросилась обратно – к ведерку и швабре. Оттащила ведро к дальней двери. И предупредила уже через плечо:

– Она идет!

Листок неохотно вытянулась в постели, только повернула голову, чтобы следить за дверью сквозь опущенные ресницы. Минуту спустя послышались тяжелые шаги… и створки распахнулись. Два высоченных красавца в графитового цвета костюмах и просторных полупальто буквально ворвались в палату. Листок мигом опознала обоих: высшие Жители! Пальто у них приподнимались на лопатках, словно два горба: под одеждой прятались крылья.

Следом за Жителями вошла красавица, которую Листок помнила по госпитальной палатке. Госпожа Пятница была очень высокой, и тонкие шпильки украшенных рубинами туфель еще добавляли ей роста. Золотая мантия искрилась и переливалась, разбрасывая пляшущие отблески. На голове красовалась шляпка, отделанная кусочками цветного стекла, а возможно, маленькими бриллиантиками. Их грани подхватывали золотой свет и делали его еще ярче, до рези в глазах. Так что долго рассматривать лицо Леди Пятницы было больно и трудно.

А в правой руке Доверенное Лицо держало нечто маленькое, но сверкавшее уже совсем нестерпимо. Листок пришлось зажмуриться наглухо, но безумный блеск проникал даже сквозь сомкнутые веки, отдавая в переносицу острой болью.

Лежа с закрытыми глазами, Листок не могла видеть, что произошло дальше. Однако услышала. Раздался мягкий шорох множества босых ног, особенно странный после резкого топота ботинок Жителей и цоканья шпилек Пятницы. Хотя и столь же отчетливый.

Листок выждала, пока Пятница минует ее. Убедившись в этом, вновь посмотрела.

Палата была полна лунатиков, следовавших за Пятницей. люди в голубых балахонах, не открывая глаз, тянулись длинной вереницей, многие – с руками, выставленными вперед. Другие казались слишком расслабленными, чтобы даже стоять, не то что ходить.

И все они были в преклонных годах! Большинство мужчин если не лысые, то на разных стадиях седины, то есть, по мнению Листок, каждому перевалило за семьдесят. У женщин возраст определить оказалось труднее, но и те были определенно немолоды. Совсем ветхих и древних тут не наблюдалось, все вполне держались на ногах, но о молодости и речи не шло.

Листок смотрела, как все они шаркают мимо, и лихорадочно соображала, как поступить. Сотни людей миновали ее, и девочка начала прикидывать – а может, пропустить эту толпу, спрятаться под кроватью, да и выскользнуть вон? Однако потом заметила еще двоих Жителей – они направляли спящих, точно пастушьи псы. Прошло еще несколько минут, отмеченных новыми сотнями лунатиков, и появилась очередная пара Жителей. Значит, под конец шествия их тут соберется немало.

А следом Листок увидела кое-что, подтолкнувшее ее к мгновенному решению.

Она заметила среди бредущих свою тетю Манго. Погруженную в крепкий сон, слегка улыбающуюся чему-то…

Листок рванулась из-под одеяла… Однако все-таки спохватилась и сумела затаиться, прежде чем в комнату вошли двое очередных Жителей, конвоировавших лунатиков.

Тетя Манго была не просто какая-то там тетя! Листок с Эдом считали ее почти второй мамой! Она жила в семье Листок долгие годы, с тех самых пор, как девочка вообще себя помнила. Манго доводилась маме Листок старшей сестрой, но вела себя по большей части как младшая, неприспособленная, беспомощная. В чем там было дело, Листок толком не знала. Тетя Манго то ли родилась с легкой умственной дисфункцией, то ли с ней позже что-то случилось. Она была полна добра и любви, но проявляла полную беспомощность во всем, что касалось каждодневных бытовых забот. В сочетании с ребяческим энтузиазмом, требовавшим постоянного присмотра, это иногда раздражало. Но что за мелочи? Главное, тетя Манго всегда была рядом. Она рассказывала Листок сказки, была в курсе всех ее детских обид и бед, утешала…

Листок следила взглядом за тетей, пока та не скрылась за дальней дверью.

«Нужно идти. С ними. Прямо сейчас, – сказала она себе. – Тетя Манго беспомощная, она без меня пропадет! Но я-то что могу сделать? Ни оружия, ни связи, ни помощи! И магия вся в Доме осталась…»

Рука дернулась сама собой. Листок прервала движение, потом осторожно скользнула пальцами к шее. Лишь бы нащупать… лишь бы оно по-прежнему оставалось при ней… Потому что с ним у нее имелся козырь. Весьма полезный. Волшебный.

Рука Листок нашарила шнурок, сплетенный из зубных нитей, провела по нему и сомкнулась на крохотном резном диске из китового уса, что дал ей Артур.

Медальон Моряка.

Он не сильно помог Артуру в Пограничном море – Моряку потребовалось слишком много времени, чтобы явиться на выручку. Но ведь в конце концов он все же явился? Значит, и теперь оставался некоторый шанс дождаться вмешательства извне…

Листок лежала в постели, а мимо шествовали лунатики. Прячась под одеялом, девочка то напрягала, то расслабляла мышцы на руках и ногах, пытаясь размять их на случай, если потребуется выжать из них хоть какую-то скорость. Пыталась избавиться от слабости, вызванной недельным лежанием.

Наконец, спустя бесконечно долгое время, за которое мимо Листок прошли, наверное, многие тысячи спящих, наметилось завершение вереницы. Последних людей сопровождали четверо Жителей. Уже не столь великолепных, как те, что предшествовали Леди Пятнице, но и эти были из Высших и дело свое исполняли старательно. Остановившись у двери, они помедлили, глядя на пациентов в постелях вокруг Листок.

Несколько мгновений ничего не происходило… а потом комнату вдруг заполнил мягкий золотой свет, словно в нее заглянуло теплое послеполуденное солнце. Чудесное сияние пропало почти так же быстро, как и разлилось, полностью втянувшись в дальнюю дверь.

И по мере удаления света в мозгу Листок прозвучал зов: «Следуй за мной!»

Голос был негромкий, но он гулко отдался в голове Листок – так бывает, когда сам что-нибудь говоришь, зажав пальцами уши.

Девочка почувствовала, как властно действует на нее произнесенная фраза, но оказалась в силах воспротивиться услышанному приказу. Сновидцы явно острее восприняли зов. По всей палате люди стали садиться, слезать с коек и присоединяться к череде последних лунатиков, уходивших за дверь.

Листок тоже встала и потащилась за ними, усиленно изображая походку сомнамбулы. Позади нее шли всего шестеро спящих, а по пятам за ними двигался арьергард Жителей. Листок держала лицевые мышцы расслабленными, челюсть – немного отвисшей… но за этой маской ее разум отчаянно трудился, давя страх перед неведомым и животную панику, грозившую захлестнуть все ее существо.

Она боялась не за себя, а за беспомощную тетушку Манго.

Дальние двери были распахнуты, но Листок не решалась поднять голову и посмотреть вперед, пока, шаркая, не оказалась на пороге. Здесь она смогла притвориться, будто слегка споткнулась: лунатику позволительно. Намеренная неловкость едва не кончилась вполне реальным падением, но все-таки ноги с каждым шагом становились крепче – Листок устояла и смогла оглядеться.

Увиденное чуть не вынудило ее остановиться и тем самым выдать себя. Огромный зал, открывшийся перед ней, вмещал плавательный бассейн олимпийских размеров. Вот только воды в нем не было. На дно вел пандус, и по нему неверным шагом спускались последние спящие. Там их ждала зеркальная поверхность. Сперва она отражала приближавшихся людей, а потом…

Потом поглощала их. Проглатывала целиком.

Наверху пандуса Листок снова заколебалась… По пятам топала четверка Жителей, но из помещения имелось еще несколько выходов. Если рвануть наутек прямо сейчас, может быть, удастся юркнуть в одну из дверей. Вдруг это единственная возможность спастись?

Но тетя уже ушла в зазеркалье сухого бассейна…

Листок сделала шаг по спуску, потом еще. Глядя сквозь щелочки век, она увидела на поверхности отражение своего страха – в то время как ноги уже скрылись из виду. Девочка их по-прежнему чувствовала, и осязание подсказывало, что она продолжает идти по плавному спуску. Листок натурально затошнило, прямо как тогда, когда ее тело извергало из себя плесень. Давя подступающую дурноту, Листок крепко зажмурилась и устремилась вперед, вытягивая перед собой руки.

Будь что будет!

Что там, за зеркалом Леди Пятницы, поглощавшем лунатиков?

Есть ли там вообще что-нибудь?..

Солдат-пустотник сделал выпад копьем. Копье трещало электричеством, метя Артуру в грудь. В последний момент мальчик умудрился отбить удар щитом, и наконечник его не достал, лишь прочертил по щиту. Металл жутко заскрежетал о металл. Артур контратаковал мечом-злорубом, но пустотник ловко ушел вбок, а потом прыгнул на него, сбив с ног. Когтистые пальцы потянулись к лицу…

Артур с воплем вскинулся на постели, судорожно ища руками оружие. Пальцы сомкнулись на рукояти, он схватил меч и рубанул нападавшего… тот бестелесно растаял в воздухе, а мальчик окончательно проснулся. Меч в его руке изменил форму – гибкая рапира стала маршальским жезлом из слоновой кости и золота. Именно такую форму приобретал Четвертый Ключ, когда Артур носил его.

Положив жезл, Артур постарался перевести дух. Сердце еще молотило так, словно в груди трудился сумасшедший кузнец. Приснившийся ужас не слишком торопился рассеиваться.

Не то чтобы в вещественном мире было намного веселей… Артур с надеждой посмотрел на свой палец, на колечко в виде крокодила. Колечко показывало, насколько сильно пропитались магией его кости и кровь. Разницы со вчерашними показателями не наблюдалось. Пять из десяти сегментов кольца обратились в золото. Это значило, что он как минимум наполовину стал Жителем. Каждое обращение к Ключам или иное колдовство добавляло еще немножко, и кольцо показывало процент заражения. Если золото захватит еще один сегмент, процесс станет необратимым и он уже никогда не сможет вернуться домой. Вернее, сможет, но с очень плачевными последствиями для всех и всего, что он любит. Жители вообще скверно влияли на Второстепенные Царства…

– Домой… – вслух выговорил Артур. Теперь, когда в голове прояснилось, в ней стали подавать голоса бессчетные проблемы, и каждая требовала первостепенного внимания. Однако главнейшим было желание узнать, что происходит дома. Удостовериться, все ли в порядке.

Он выпутался из тяжелых атласных простыней, слез с пуховых перин шикарной кровати красного дерева. Угловые столбики покрывала резьба с изображениями батальных сцен. Они слегка отвлекли Артура… потеряв бдительность, он несколько травматически обнаружил, что до пола было вовсе не так близко, как он рассчитывал.

Он как раз вставал после падения, когда в дверь деликатно постучали.

– Войдите! – оглядываясь, подал голос Артур.

Он так вымотался, защищая Цитадель от армии новопустотников, что едва заметил, куда его отнесли отдыхать. Его явно уложили в спальне весьма высокорангового офицера, возможно даже самого Сэра Четверга. Ибо помимо роскошной кровати здесь имелось несколько позолоченных кресел, нечеловечески мягких даже на вид, пышнейший ковер, изображавший очередное сражение – оранжево-красное пламя плескалось над ордой Нижних Жителей, уродливо-старомодных, – умывальник с цельнозолотой раковиной и толстыми пушистыми полотенцами… и дверь в гардеробную, битком набитую разными мундирами, сапогами и снаряжением.

– Доброе утро, государь Артур! Вы уже готовы побриться?

Вошедший Житель был капралом в алом камзоле и черных штанах Полка, но форму дополняли белый передник и головной убор вроде медного тазика. Он принес кожаный чемоданчик, который тут же и раскрыл на боковом столике, явив несколько щеток и набор опасных бритв самого кровожадного вида.

– Да, конечно, только, пожалуйста, обушком лезвия, – рассеянно отозвался Артур. За время рекрутского обучения он успел привыкнуть к ритуалу «бритья», хотя в его двенадцать лет никаких усов с бородой у него не было и в помине. И не будет еще несколько лет.

Капрал жестом пригласил Артура сесть. Снял с головы тазик, наполнил его водой из крана, сделанного в виде слоновьего хобота, и принялся взбивать пену.

Артур сел было, но тут же снова вскочил.

– У меня нет на это времени, – проговорил он торопливо. – Я должен ознакомиться с обстановкой.

– И ознакомитесь, сэр, – прозвучал со стороны двери еще один голос.

Это был маршал Сумрак; в темно-сером мундире он смотрелся куда опрятнее и чище, чем после битвы, когда Артур последний раз его видел.

– У Четверга был обычай выслушивать утренние сводки, пока его брили и одевали, – продолжал маршал. – Не желаете ли последовать его примеру?

Артур торопливо осмотрел себя. Он совсем упустил из виду, что на нем была пижама. Полковая пижама, алая с золотом. С бахромчатыми эполетами, нещадно раздражавшими шею. Артур давно проснулся бы от этой настырной щекотки, но усталость брала свое.

– Да, – сказал он, – и точно, надо бы переодеться…

Он сел, и цирюльник тотчас намылил ему щеки и подбородок. Сумрак строевым шагом вошел в комнату и замер по стойке смирно напротив Артура. Еще один капрал, тоже в алом камзоле с передником, но в более привычном головном уборе, сразу устремился в гардеробную.

– Чем там заняты новопустотники? – спросил Артур. – Дудочника не видно?

Он пытался как можно меньше двигать лицом, когда говорил. Цирюльник просто соскабливал пену обушком лезвия, но Артур все равно нервничал.

Новопустотники служили Дудочнику, загадочному младшему сыну Зодчей и Старика. И накануне они едва не выиграли бой у Артура и Армии Дома, пугающе близко подобравшись к захвату Цитадели. Перелом наступил лишь благодаря прибытию Первоначальствующей Госпожи, оснащенной тремя старшими Ключами, и с нею солидного подкрепления, собранного в Нижнем Доме, Дальних Пределах и Пограничном море.

Приходилось признать, что важную роль сыграло и вероломство Четвертой Части Волеизъявления. Приняв змеиную форму, оно брызнуло кислотой в маску Дудочника, когда тот вроде как вел переговоры с Артуром. Отсутствие Дудочника – а с ним и присущих ему сил, явно очень немаленьких, – весьма вероятно, качнуло весы от разгрома к победе.

Хотя вероломство, оно вероломство и есть…

– Новопустотники всю ночь провели в своих окопах против Цитадели, – доложил маршал Сумрак. – Наши войска по всей площади Великого Лабиринта сообщают об отсутствии враждебной активности. Тем не менее ситуация остается серьезной. В Лабиринте находится до миллиона неприятельских солдат. И нам по-прежнему неизвестно, где Дудочник и что у него на уме.

– А где Первоначальствующая Госпожа? – спросил Артур.

Ему как раз вытирали горячим полотенцем лицо. Он понятия не имел, каким образом цирюльник его нагревал, – это просто являлось фактом, и все.

– И есть ли какие-то известия о моих друзьях – Сьюзи Бирюзе и Фреде Золотые Заглавные? – добавил он.

– Первоначальствующая Госпожа ждет вас в штабной комнате, – ответил Сумрак. – О пленных детях Дудочника нам, боюсь, ничего не известно. В квадрат «пятьсот-пятьсот», где был Шип Пустоты, послан отряд разведчиков. Возможно, ближе к вечеру они что-нибудь доложат посредством фигуры связи.

– Спасибо, – поблагодарил Артур.

Брадобрей завершил свое дело и убрал инструменты, Артур встал и механически ответил на его воинское приветствие. Второй капрал вышел из гардеробной с набором мундиров, разложил их по краю кровати и ушел за следующей порцией, в то время как Артур созерцал принесенное, пребывая мыслями совсем в другом месте. Он думал о Сьюзи и Фреде, о Листок, оставшейся на Земле… о своих родных. Столько людей, о которых ему следует позаботиться! Столько врагов и несчастий! Не говоря уже о судьбах Вселенной…

– Какой мундир предпочтете сегодня, сэр? – спросил капрал. – Есть должным образом обновленные мундиры, основанные на формах генерала Полка, ханмандира Орды, легата Легиона…

– Я последую примеру сэра Четверга, – сказал Артур. – Мне бы мундир рядового Полка. С соответствующими знаками различий.

Подавив вздох, капрал вернулся в гардеробную, чтобы секундами позже вынести затребованную одежду. Он хотел помочь Артуру одеться, но не успел – мальчик живо управился сам.

Что характерно, ни капрал, ни Сумрак не попытались подать Артуру Четвертый Ключ. Теперь, когда Артур заявил на него права, Ключ мог запросто испепелить или еще как-то уничтожить взявшего его в руки. Артур и сам крайне неохотно прикасался к нему, зная силу искушения пользоваться мощью Ключей от Королевства. Пользоваться, даже хорошо понимая, что с каждым обращением к этой мощи теряешь частицу человечности, частицу себя…

Поколебавшись, Артур все же вдел жезл в петлю на поясе и убедился, что он крепко там держится. Пускать в ход Ключ ему не хотелось, но тяжесть у бедра вселяла некоторую уверенность. В иных ситуациях могло хватить и угрозы его применения!

– Теперь в штабную, государь Артур? – спросил маршал Сумрак, прерывая цепочку нерадостных мыслей мальчика. – Первоначальствующая Госпожа ждет вас.

– Да, – сказал Артур.

Он питал смутное подозрение, что эта самая Госпожа, дай ей волю, может наворотить дел, никак не отвечающих интересам Артура. Хуже мог быть только ее тандем с Четвертой Частью Волеизъявления, вероломной и куда как скорой в суждениях.

Как выяснилось, опочивальня располагалась на одном из верхних этажей Звездного Форта и идти до штабной комнаты было недалеко. Артур слегка удивился, увидев, какое количество стражей ожидало его за дверью спальни. Восемь легионеров в полном вооружении и с мечами-злорубами строевым шагом двинулись впереди, а сзади – такое же число Пограничников с длинными луками, выложенными силовым волокном. Таким составом они и двинулись по коридору. Подумав, Артур счел меры безопасности вовсе не чрезмерными, учитывая, что Дудочник мог в любой момент использовать Невероятную Ступеньку или еще какой-нибудь способ и появиться в любой точке Дома либо Второстепенных Царств.

Раздумья о Ступеньке и страже в очередной раз напомнили Артуру о сэре Четверге. Оставалось надеяться, что тот по-прежнему надежно заперт, – и враги не доберутся, и он не сбежит. Трое Доверенных Лиц, ранее смещенных Артуром, нашли свой конец. Возможно, потому, что знали нечто способное стать полезным Артуру и Волеизъявлению…

– Как там сэр Четверг? – спросил Артур.

– Заперт и под присмотром, – ответствовал Сумрак. – Первоначальствующая Госпожа разговаривала с ним ночью, но в остальном он лишен связи с внешним миром. Охрана предупреждена насчет возможного появления убийц и вражеских налетчиков.

– Отлично. – Артур собирался спросить что-то еще, но не успел.

Передовые стражники распахнули двери в штабную, и находившийся там сержант-майор рявкнул:

– Смир-р-на! Государь Артур!

Артур вступил в высокое сводчатое помещение, и все внутри, кроме Первоначальствующей Госпожи, вытянулись в струнку. Сама комната выглядела примерно как накануне, но в этот раз у Артура оказалось немного больше времени на рассматривание деталей, ведь сэр Четверг на него больше не нападал.

Первым, что он заметил позади строя офицеров и сержантов, стоявших по-прежнему навытяжку, был большой квадратный стол и в дальнем конце его – внушительная фигура Первоначальствующей Госпожи. Артур направился к ней, с некоторым запозданием приметил напряженные позы присутствующих и сказал:

– Вольно. Продолжайте, пожалуйста.

Офицеры и младший комсостав – сержанты с капралами – вновь засуетились и приглушенно зашумели, наполнив штабную ровным гудением трудолюбивого пчелиного улья. Первоначальствующая Госпожа – теперь она была ростом под восемь футов и в роскошном ало-золотом платье – слегка кивнула подошедшему Артуру. Он тоже кивнул, отметив, что замысловатое платье было перехвачено в поясе простым, хотя и прекрасно начищенным ремнем. На ремне висел меч – часовая стрелка, Первый Ключ, рядом виднелась пара свернутых перчаток – Второй Ключ, и в особых ножнах у левого бедра – маленький трезубец, Третий Ключ.

При виде их у Артура дрогнуло сердце, накатило желание забрать Ключи у Первоначальствующей Госпожи. И в то же время у пояса шевельнулся жезл Четвертого Ключа – три других как будто притягивали его.

Ощущение не понравилось Артуру. Борясь с ним, он перевел взгляд на крышку стола. Та на первый взгляд представляла собой скучный набор очень мелких квадратиков, лишенных зримых деталей. Со второго взгляда накатывало чувство падения с высоты навстречу мозаике. Стремительно проявлялись подробности, в каждом квадратике обнаруживалась своя местность, по мере приближения возникали крохотные модели, отображавшие войска Дома и пустотников. Тут и там виднелись пометки типа «2 часа назад» или вовсе со знаком вопроса.

Артур моргнул, преодолевая головокружение, сглотнул поднявшуюся к горлу капельку желчи… и подробная карта вновь стала набором безликих квадратиков.

– Стол отображает расположение наших сил, а также достоверные сообщения о замеченном неприятеле, – пояснил Сумрак, пока Артур тер глаза. – Пользование картой требует практики, неопытному наблюдателю может стать плохо.

– Здесь присутствует множество опытных пользователей, государь Артур, – вмешалась Первоначальствующая Госпожа.

Она щелкнула пальцами – и толстенная книга в твердом переплете вывалилась прямо из воздуха, чтобы шлепнуться ей на ладонь. Смертному такая тяжесть переломала бы пальцы, но Госпожа легко подхватила ее. Книга показалась Артуру смутно знакомой, и скоро он понял причину.

– Вам нет нужды самому смотреть карту, – сказала Госпожа. – Теперь, когда вы здесь, вы можете заняться более важными делами – вопросами высшей стратегии. Я продумала распорядок…

Артур вскинул руку:

– Пожалуйста, больше никаких повесток дня и распорядков. Перво-наперво я желаю знать, что происходит дома. Как там Листок? И что случилось с Мальчиком-без-кожи? Он… его… он окончательно уничтожен?

Первоначальствующая Госпожа раздраженно фыркнула и отбросила фолиант с повесткой. Его двумя руками поймал выскочивший сзади капрал. Он был из числа Нижних Жителей и охнул от усилия.

– Есть более насущные материи, государь Артур. Если помните, мы ведем войну с Дудочником и его новопустотниками. Не говоря уже об оставшихся Грядущих Днях…

– Я в курсе, – мрачно ответил Артур. – Где доктор Скамандрос и Солнцедырь?

– Все Жители, непосредственно не задействованные здесь, отправлены по исходным местам пребывания, – сообщила Первоначальствующая Госпожа. – Поскольку я пребываю здесь с тремя Ключами, а вы с четвертым, излишние силы Жителей нам ни к чему, они нужнее в других местах.

– Я особенно хотел поговорить с доктором Скамандросом, – сказал Артур.

Отсутствие Скамандроса и Солнцедыря внушало ему глухое беспокойство, ведь это были не просто ведущие союзники, но и друзья. Что еще важнее, доктор Скамандрос был волшебником, обучавшимся в Верхнем Доме. Притом единственным, кто не служил Превосходной Субботе.

– Я послала доктора Скамандроса в Нижний Дом, наказав помимо прочего присматривать за Стариком, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – В Нижнем Угольном Погребе творится кое-что странное.

– А что там с Полуднем и Сумраком Понедельника? – спросил Артур. – Они тоже отправились в Нижний Дом?

Первоначальствующая Госпожа кивнула, сложив длинные пальцы и глядя на Артура сверху вниз, сквозь частокол острых ногтей. Зрелище было не для слабонервных.

– В каждом владении Дома нынче беда, государь Артур. Пустотники старого образца кишмя кишат, выползая в Нижнем Доме из каждой трещинки. Наши усилия по заполнению Ямы в Дальних Пределах вязнут в препятствиях и задержках, и существует опасность, что некоторые ее части могут обрушиться в бездну. У меня просто не было времени, чтобы силой загнать в берега Пограничное море, и туда во множестве мест просачивается пустота. Нет нужды объяснять, что наши усилия по исправлению ситуации нещадно саботируются лицемерными Доверенными Лицами, в особенности Превосходной Субботой. А теперь еще и Дудочник с ними в союзе!

– Не думаю, что он с ними в союзе, – сказал Артур. – Он просто считает, что это ему, а не мне надлежит быть Законным Наследником. Так что им он враг не меньший, чем я.

– Возможно, – тоном глубокого сомнения отозвалась Первоначальствующая Госпожа. – Как бы то ни было, однажды он окажется перед судом. Теперь же нам следует решить…

– Я желаю знать, что там с Листок и моими родными! – перебил Артур. – А еще я как можно скорее хочу вернуться домой. Пусть даже мама с папой не подозревают о моем отсутствии, я-то по ним скучаю! И не только по ним – по всем! А прежде чем вы что-нибудь скажете, знайте: мне известно, что остаться там я не могу. Я должен буду вернуться, чтобы забрать Пятый Ключ у Госпожи Пятницы и вообще сделать все, что от меня требуется, но… но сначала мне просто необходимо ненадолго смотаться домой!

– В настоящий момент такой возможности нет, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Сегодня с самого рассвета Превосходной Субботой перекрыты все подвластные нам подъемники в разные области Дома. А также по ее приказу нам больше нет хода в Парадную Дверь.

– Что?.. Да как ей удалось?

– У нее для этого достаточно власти, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Ее приказы может отменить только государь Воскресенье. Превосходная Суббота во многом заправляет перемещениями между областями Дома, в том числе подъемниками и – до некоторой степени – Парадной Дверью. Еще она хотела обрубить все телефоны, но это ей не вполне удалось, поскольку операторы подчиняются Нижнему Дому, а метафизическая сеть – Дальним Пределам.

– Я бы мог попасть домой с помощью Невероятной Ступеньки, – медленно проговорил Артур.

Взгляд его то и дело возвращался к кольцу на пальце. Чтобы пройти Ступеньку, ему придется использовать могущество Четвертого Ключа. А значит, каждый шаг по тому странному пути будет шагом прочь от человеческого естества. Даже в том случае, если он пойдет в сторону дома.

– Очень не советовала бы это делать, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Вам и так весьма повезло выжить в двух переходах через Ступеньку. Итак, приступим к пове…

– Где капитан Друри? – снова перебил Артур.

Он отвернулся от Первоначальствующей Госпожи и увидел телефонного специалиста, уже спешившего к нему через комнату. Приблизившись, Друри вытащил старомодную трубку из плетеного ящика, вмещавшего полевой телефон. Вручив его Артуру, капитан принялся вертеть ручку.

Мальчик сказал ему:

– Пожалуйста, капитан, соедините с Чихалкой из Нижнего Дома.

– Вижу, вам недосуг обсуждать стратегические планы, государь Артур, – крайне высокомерно фыркнула Первоначальствующая Госпожа. – Раз так, пойду допрошу детей Дудочника…

– Что? – спросил Артур, опуская трубку. – Это которых детей?

– Тех, что служат здесь, в Цитадели, – сказала Госпожа. – Дудочник объявил себя нашим врагом. Детей он с самого начала доставил в Дом самолично, преследуя какие-то свои цели. Стало быть, теперь они тоже наши враги, и судить их следует соответственно…

Пока она вела эти речи, ее язык ненадолго раздвоился и тошнотворно позеленел, а глазные зубы удлинились и заострились – в точности как клыки Четвертой Части Волеизъявления в его змеиной ипостаси.

Артур шагнул прочь, рука инстинктивно потянулась к Четвертому Ключу у пояса.

Нахмурившись, Первоначальствующая Госпожа вытащила из рукава изящный кружевной платочек и промокнула губы. Когда она убрала платочек, клыки и раздвоенное жало исчезли. Перед мальчиком вновь стояла сурово-прекрасная женщина восьми футов ростом.

– Не волнуйтесь, Артур. Мы еще усваиваем самую свежую часть нашей личности, а она склонна руководствоваться настроением. Итак, о чем это я?.. Ах да. Дети Дудочника. Думаю, суд будет быстрым и особого выбора у нас не предвидится… – И, ни мгновения не колеблясь, Первоначальствующая Госпожа провозгласила: – Здесь и повсюду в подвластных нам областях Дома все дети Дудочника должны быть казнены!

Артур повесил телефонную трубку и снизу вверх посмотрел на Первоначальствующую Госпожу.

– Никто из детей Дудочника не будет казнен, – сказал он твердо. – Ни здесь, ни где-либо еще. Дудочник управлял ими, только подойдя достаточно близко, чтобы слышалась его дудка. Да и тогда они просто переставали двигаться. Не более!

– Он определенно был способен на гораздо большее, – возразила Госпожа. – Не исключено, что даже вне Дома. Мы не знаем пределов его могущества. Избавиться от детей Дудочника – самое разумное, что нам следует предпринять!

– Нет! – выкрикнул Артур. – Да что с вами такое? Это же люди! Нельзя взять и поубивать сотни тысяч детей Дудочника лишь потому, что он – возможно! возможно! – способен заставить их что-то там сделать!

– Нельзя? Разве?.. – спросила Первоначальствующая Госпожа. Она выглядела искренне озадаченной.

– Нет, – сказал Артур, и его голос обрел силу и глубину. – Все дети Дудочника должны быть отпущены целыми и невредимыми, с возвращением прежних должностей и постов. За ними должен быть установлен надзор, и если – если! – они сотворят что-нибудь против нас, вот тогда их следует задержать и запереть. Просто запереть – и не более!

Последовало мгновение тишины. Смолк даже гул голосов солдат, разговаривавших за пределами комнаты. Первоначальствующая Госпожа едва заметно кивнула.

– Очень хорошо, государь Артур. Вы – Законный Наследник. Ваша воля будет исполнена.

– Вот и отлично, – сказал Артур. – А теперь я хочу позвонить Чихалке, и пусть он выяснит, что там происходит у меня дома.

Он вновь взял трубку у капитана Друри, и тот завертел ручку. В наушнике щелкнуло, зажужжало, и где-то очень далеко Артур услышал мужской голос, сурово произносивший:

– Все телефоны должны быть отключены согласно приказу…

Но этот голос растаял, а на смену ему зазвучал другой, помягче, то ли мужской, то ли женский.

– Заткнись, – сказал этот голос.

– Простите? – удивился Артур.

– Извините, это я не вам, – сказали из телефонных глубин. – Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы услышать Чихалку, это в Дневной Комнате Понедельника, пожалуйста.

– О! Вы ведь государь Артур, верно? Я вас сразу узнал, когда вы сказали «простите» и «пожалуйста». Все восхищаются вашей воспитанностью!

– Э-э-э… спасибо, – сказал Артур. – Так могу я с Чихалкой поговорить? Я по срочному делу…

– Соединяю, государь Артур, – сказал оператор. – И пусть старые ворчуны сколько угодно болтают, что мы…

Голос оператора рассеялся. Артур услышал множество других голосов, далеких, невнятных, они говорили все разом, но их перекрывал все тот же суровый голос, приказывавший отключить все телефоны. На несколько мгновений стало тихо. Артур уже собрался поинтересоваться у капитана Друри, в чем дело, но тут зазвучал знакомый голос Чихалки. Не из наушника – прямо из воздуха.

– Дневная Комната Понедельника на проводе! Чихалка слушает!

– Так бывает временами, сэр, – шепнул Друри.

– Чихалка? Это Артур.

– День добрый, государь Артур!

– Чихалка, я хочу, чтобы та заглянул в Семь Циферблатов. Мне надо выяснить, что случилось с моей семьей и Листок… и в целом разузнать, какая там ситуация. Ты можешь это сделать? Пожалуйста!

– Могу, сэр. Правду сказать, по распоряжению доктора Скамандроса я уже посмотрел. Понимаете ли, доктор хотел выяснить, не осталось ли там пустотников из свиты Мальчика-без-кожи.

– И что ты увидел? – спросил Артур. – Там ведь еще четверг, так?

– Нет, государь Артур. Пятница.

– Пятница!.. Если Мальчика-без-кожи уничтожили в четверг, получается, меня всю ночь не было дома! Родители, наверное, с ума сходят…

– Позвольте уточнить: пятница следующей недели после того четверга, когда мисс Листок выступила против Мальчика-без-кожи.

– Неделя!.. Получается, я отсутствовал на Земле целую неделю?!

– Полагаю, сэр, дело обстоит именно так. Доктор Скамандрос предположил, что уничтожение Мальчика-без-кожи вызвало небольшой разрыв временно́й связи между вами и Второстепенным Царством, где вы обыкновенно обитаете.

– Родители уже, наверное, решили… Что там с моими мамой и папой?

– Вынужден огорчить вас, государь Артур. Правда, с вашим отцом все в порядке… если не считать того, что он против своего желания предпринимает дальнее путешествие на автобусе, а по ночам играет с ансамблем, названном в честь грызунов. А вот ваша матушка, похоже, временно пребывает за пределами вашего Второстепенного Царства…

– Что? – у Артура разом сел голос, горло сжалось и пересохло. – Где она?! Кто… каким образом…

– В вашем мире отмечается большое нарушение порядка, государь Артур, – сказал Чихалка. Его голос постепенно становился глуше. – Некоторое число смертных оказалось перемещено в иное Второстепенное царство. Полагаю, ваша матушка оказалась в этой группе, хотя есть вероятность, что не за всеми исчезновениями стоит одна и та же сила. Нам вообще толком не известно, кто в ответе, хотя по логике вещей это Леди Пятница – ведь исчезновения случились именно в ее день.

Артур усилием воли пытался принудить себя успокоиться, отодвинуть панику и начать соображать. Получалось не очень. Хотелось просто куда-нибудь деться, раствориться, исчезнуть на время – и пускай всеми происходящими делами занимается кто-то другой. Закрыть глаза и открыть их, когда уже все будет хорошо. Вот только никто другой не мог позаботиться ни о маме, ни о самом Артуре… а также обо всем остальном.

Он дважды вдохнул и выдохнул, отметив, что легкие наполнялись не особенно хорошо, хотя виной всему являлись потрясение и испуг, а не его обычная астма. Внутри Дома Артур от нее не страдал.

– Выясни, где мама… и другие люди, – велел он Чихалке. – Пусть доктор Скамандрос этим займется. Пусть ему помогают все, кто способен… помочь… Да, а как там Листок? С ней все хорошо?

– Полагаю, мисс Листок тоже в числе похищенных смертных, – осторожно проговорил Чихалка. Его голос доносился теперь совсем слабо, как будто он держал микрофон слишком далеко ото рта. – Я бы сказал, она в основной группе похищенных. Хотя в ее случае возможно, что она ушла по собственной воле. Я не смог добиться ясной картины происходящего: возникали помехи, вызванные действием некой противоборствующей силы. Тем не менее было очевидно, что…

– Отстань! – воскликнул вдруг оператор, перекрывая голос Чихалки. – Нет, я не перемещаюсь по линии… Да отстань же! Пусти! Уберите это! Ой! На помощь! Оно меня за ногу… вытащите меня, ребята! Тяните!..

Ему отозвался целый хор голосов. Они кричали и визжали, начисто заглушая все, что пытался донести Чихалка. Потом раздался оглушительный вой, как если бы кто-то прищемил хвост очень большому и обозленному волку… и трубка в руках у Артура рассыпалась в пыль. Остался единственный проводок, пытавшийся слабенько, жалко искрить.

Артур торопливо бросил его и сказал:

– Нужно разыскать мою маму.

– Ваше высокое предназначение не подразумевает смертной семьи, – объявила Первоначальствующая Госпожа. – Как я уже говорила, вам следовало бы отбросить столь ничтожные узы. В любом случае, как я понимаю, ваши так называемые родители по крови вам не родня…

– Они. Мои. Родители, – возразил Артур твердо. Он давно свыкся с положением приемыша, но слова Волеизъявления все равно ранили. – Эмили и Боб любят меня. А я – их. Я люблю всю свою семью!

– Это выдумка смертных, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Ей нет места в Доме.

– Чему нет места?.. – спросил Артур.

– Любви, – пренебрежительно кривя губы, ответила Госпожа. – А теперь, государь Артур, я вынуждена настаивать, чтобы мы занялись хотя бы самыми существенными пунктами повестки дня. Я все их расписала, как вы и просили.

– Я просил? – отсутствующим голосом выговорил Артур, еще не отошедший от потрясения.

Он так старался оградить свою семью от беды. Все, что он делал, имело целью их уберечь. Но его постигла неудача. Превосходная Суббота грозилась подставить на его место Мальчика-без-кожи и подправить его близким память, чтобы они забыли настоящего Артура. С этим не вышло – и потому-то, наверное, Суббота похитила его маму… Артур стремительно соображал, пытаясь разобраться в происходящем.

– Еще во время нашей встречи в Дневной Комнате Понедельника, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Перед тем, как вы были призваны… Я требую вашего внимания, государь Артур!

– Я думаю, – отрезал Артур. – Капитан Друри, у вас есть еще телефон? Мне нужно снова вызвать Чихалку. И доктора Скамандроса.

– Артур! Но это не…

Продолжить Госпоже не удалось. Двое стражей-легионеров, охранявшие Артура, внезапно схватили его и утянули назад, а еще двое прыгнули вперед, с грохотом смыкая щиты. Воплощенное Волеизъявление тоже отскочило прочь, а комната вдруг наполнилась воем мечей-злорубов и едким запахом озона, источаемого молниеносными тальварами: все, у кого было оружие, разом обнажили его.

Артур не сразу рассмотрел, на что среагировали его телохранители. Лишь поднявшись на цыпочки, он увидел поверх сдвинутых щитов: кто-то возник всего в нескольких футах от того места, где он стоял прежде.

Этот кто-то оказался рослой, изящной Жительницей, весьма не по-военному облаченной в струящееся платье из тысяч серебряных ленточек, позванивавших при движении. Поверх столь замечательного одеяния красовался толстый кожаный передник с карманами, из которых торчали деревянные рукояти то ли оружия, то ли инструментов. Странный ансамбль дополнялся серебряной ветвью в ее правой руке. Ветвь украшало с дюжину небольших цилиндрических фруктов, блестевших золотом. Они отчаянно зазвенели, когда на их владелицу накинулись разом шестеро Жителей.

– Я вестница! – закричала новоприбывшая. – Я герольд, не убийца! Смотрите, у меня и оливковая ветвь есть…

– Больше смахивает на лимонную, – сказал легионер-десятник, выдергивая означенную ветвь у нее из руки. И обратился к Артуру: – Простите, сэр. Сейчас мы ее прогоним вон отсюда…

– Я посланница Леди Пятницы! – крикнула серебряная Жительница, еле видимая за спинами солдат. – Я настаиваю, чтобы государь Артур принял меня!

– Постойте! – разом воскликнули Артур и Первоначальствующая Госпожа.

Легионеры, уже тащившие нечаянную посетительницу прочь, остановились. Однако продолжали держать ее очень крепко.

– Ты кто? – осведомилась Первоначальствующая Госпожа.

Артур одновременно с нею спросил:

– Как вы попали сюда?

– Я Эмилена Листосборщица, второй уровень, десять тысяч двести восемнадцатая в иерархии Дома, – представилась Жительница. – Я послана к государю Артуру в качестве глашатая с сообщением от госпожи Пятницы, которая и отправила меня сюда посредством своего зеркала.

– Посредством зеркала? – спросил Артур.

А Первоначальница поинтересовалась:

– Какого рода сообщение?

Артур и Первоначальствующая Госпожа уставились друг на друга. Поединок взглядом длился мгновение, но потом Волеизъявление едва заметно потупилось. Артур вновь повернулся к Эмилене:

– О каком зеркале речь?

– О зеркале госпожи Пятницы, – ответила Эмилена. И добавила неуверенно: – Верно ли я предполагаю, что говорю с государем Артуром?

– Да, я Артур.

Эмилена что-то пробормотала. Артур толком не расслышал, но, судя по всему, она предполагала, что он окажется выше, внушительнее, будет метать глазами молнии и всякое такое прочее. С тех пор как кто-то в Доме настрочил книгу про государя Артура, каждый вновь встреченный Житель испытывал разочарование в связи с отсутствием у него героической стати и царственной властности.

– Я о зеркале Леди Пятницы, – напомнил Артур. – Правильно ли я понимаю, что оно может отправить куда угодно в пределах Дома и Второстепенных Царств?

– Этого я не знаю, государь Артур, – ответила Эмилена. – Меня никуда прежде не посылали. Обычно я состою старшей раскладчицей страниц в гильдии Переплета и Реставрации Среднего Дома…

– Нам известно, чем является зеркало Пятницы и как оно работает, государь Артур, – шевельнула поджатыми губами Первоначальствующая Госпожа.

Обведя взглядом комнату, она указала на прекрасно отполированный металлический щит, висевший на стене в качестве трофея:

– Кто-нибудь! Снимите этот щит и унесите туда, где темно.

Она помолчала, наблюдая, как несколько Жителей бегом спешат исполнить ее приказ, и продолжила:

– Зеркало Пятницы сродни Семи Циферблатам Нижнего Дома. Пользуясь могуществом Пятого Ключа, она может заглянуть либо отправить Жителей сквозь любое зеркало или блестящую поверхность. Единственное условие – если она уже посещала означенное место каким-нибудь обычным способом… И это заставляет нас задуматься, когда и почему Леди Пятница являлась сюда на встречу с Сэром Четвергом. Тем не менее непосредственно сейчас вопросом первостепенной важности является послание госпожи Пятницы. Надеюсь, она извещает нас о своей полной и безоговорочной капитуляции?

– В некотором роде, – сказала Эмилена. – Пожалуй. Возможно.

На сей раз промолчал Артур, тогда как Первоначальствующая Госпожа втянула воздух с отчетливо змеиным шипением.

– Так мне объявить вам послание? – спросила Эмилена. – Я его наизусть выучила.

– Давайте, – сказал Артур.

Эмилена набрала полную грудь воздуха. Стиснула руки. И, не глядя ни на Артура, ни на Первоначальствующую Госпожу, начала легкой скороговоркой, не выделяя голосом пунктуации и прерываясь лишь для того, чтобы взять дыхание:

– Государя артура приветствует госпожа пятница доверенное лицо зодчей и повелительница среднего дома я приветствую вас устами той что донесет мои слова в точном соответствии произнесенному мною в полной мере понимая что вы ищете пятый ключ и ни перед чем не остановитесь чтобы заполучить его и так же поступят суббота и дудочник…

Желая вести спокойную жизнь занимаясь собственными исследованиями разных сторон смертности я решила отречься от владычества над пятым домом и оставить ключ любому кто найдет его и сумеет воспользоваться как сочтет нужным…

Я лишь прошу чтобы меня не тревожили в моем убежище что лежит за пределами дома во второстепенных царствах со слугами которые решат последовать туда за мной мои посланцы отправились к субботе и дудочнику с таким же сообщением…

Тот из вас троих кто сумеет найти и взять ключ пребывающий в моем скриптории в среднем доме будет волен им распоряжаться ключ примет тебя либо субботу либо дудочника пятую часть волеизъявления я также оставляю в среднем доме и я более не несу ответственности за его удержание в заточении, но и не выпущу чтобы оно не добралось до ключа…

Мое отречение возымеет силу в момент когда вы все трое ознакомитесь с этим посланием и в этот же момент сей акт будет записан на металлической табличке также находящейся у посланца…

Умолкнув, Эмилена глубоко вздохнула и поклонилась. Выпрямившись, она добавила:

– Табличка у меня вот тут, в конверте, государь Артур.

Вынув из кармана передника небольшой, но явно увесистый конверт, она протянула его Артуру. Он инстинктивно потянулся взять, но стоило его пальцам коснуться конверта, как Первоначальствующая Госпожа выкрикнула:

– Нет! Не троньте!..

Ее предупреждение запоздало на долю секунды. Рука Артура сомкнулась, а Эмилены – разжалась. И Артур ощутил не только вес конверта, но и внезапный прилив магической энергии, рванувшейся из пакета. Конверт разлетелся облачком крохотных конфетти, и у Артура была частица мгновения, чтобы увидеть: он держал небольшую круглую пластинку серебристого, прекрасно отполированного металла.

И все окружающее исчезло, сменившись налетом ледяного воздуха, головокружением от потери верха и низа. Артур с ужасом понял, что падает… и мгновением позже его чувствительно приложило оземь.

Несколько секунд Артур пролежал, почти оглушенный. В падении он не пострадал, но столь неожиданное перемещение ошеломило его. Еще бы: он только что стоял в торжественной штабной комнате – и вот уже лежит в большом снежном сугробе, опрокинутый навзничь. Глядя вверх, он видел над собой лишь пухлые серые облака да несколько снежинок, что спускались, лениво кружась. Одна их них угодила Артуру прямо в раскрытый рот, вынудив мальчика поспешно закрыть его.

Серебристый металлический диск, пересланный госпожой Пятницей, все еще оставался у него в руке. Артур слегка приподнял голову и посмотрел на него. Он никогда прежде не видел металл электрум, но эта пластинка явно была сделана из сплава золота с серебром: Артур уже знал, что именно таков был традиционный материал Пластин Перемещения. А то, что он держал в руке, именно ею и являлось. Наверное, пластина была настроена немедленно переместить любого, мужчину или женщину, кто к ней прикоснется.

Другими словами – ловушка. В которую Артур и угодил, перенесшись из относительной безопасности Великого Лабиринта… неизвестно куда. Ясно было одно. Здесь он окажется гораздо более уязвимым…

Тут ход Артуровых мыслей резко сделался гораздо более упорядоченным. Выброс адреналина преодолел потрясение и растерянность. Он сел и внимательно огляделся кругом, не забывая глубоко и размеренно дышать. Следовало проверить, не подбираются ли непосредственные враги. А вдохи и выдохи должны были сообщить ему, не вернулась ли астма. Если вернулась, значит он больше не в Доме, а где-нибудь на Земле… или в другом Второстепенном Царстве…

Дышалось легко, даже несмотря на встряску и холод. И все равно Артур был озадачен. Место оказалось не похоже ни на одну известную ему часть Дома. Все выглядело попросту нереальным. Обычно бывало заметно, что небо – на самом деле потолок, только очень высокий. Или солнце перемещалось шажками, как стрелка часов… Здесь же все выглядело и ощущалось так, будто он вернулся на Землю.

А еще было очень холодно. И снег успел вымочить ему одежду. Артура пробрало ознобом, снова и снова. Потребовалось усилие воли, чтобы не трястись. С целью отвлечься он встал и энергично отряхнулся от снега. Получилось не очень, поскольку сугроб доходил ему почти до пояса.

– Вот интересно, могу ли я замерзнуть насмерть? – вслух сказал Артур.

Он говорил негромко, но кругом стояла такая тишь, что даже от звука собственного голоса стало немного не по себе. И сам вопрос получился тревожным. Артур знал, что внутри Дома смерть от голода или жажды ему не грозит, да и Четвертый Ключ в какой-то мере должен был оградить его от физических травм – но не от страданий и боли. Однако Артур оставался смертным. И ему было до крайности зябко.

Мысль о Четвертом Ключе заставила Артура в ужасе хлопнуть себя по бедру… паника сменилась облегчением – рука нащупала жезл. Он не выпал из крепления, что было очень хорошо. В снегу найти его точно не удалось бы!

Радовало и то, что, даже угодив в ловушку, он не остался совсем безоружным. Не то чтобы Артур собирался прибегнуть к магическим силам Ключа, но при необходимости жезл мог обратиться мечом. А им Артур после всех тренировок в Форте Преображения и битвы с новопустотниками научился владеть безо всякого волшебства…

Мальчик нахмурился. Думать о битве и вспоминать ее совсем не хотелось. Довольно и того, что ему снились кошмары. Еще не хватало, чтобы картины, ярко всплывающие в памяти, вытесняли все остальное. Заново переживать звуки, зрелища и треволнения того дня… нет уж!

Он опять содрогнулся – и от холода, и от воспоминаний. Потом заново огляделся. Нужно было найти убежище, и как можно быстрее. Понять бы еще, в каком направлении двигаться! Вернее, брести, кое-как разгребая глубокий снег…

– Пойду во-о-он туда, – сказал Артур, за неимением сколько-нибудь внятных ориентиров сворачивая в ту сторону, где снежный горизонт вроде бы не так плотно смыкался с низкими облаками.

Спрятав за пазуху Пластину Перемещения, он сделал четыре неуклюжих шага в избранном направлении, после чего остановился и замер. Сердце бешено колотилось.

Ярдах в пятидесяти впереди, как раз на границе четкой видимости, из снега вырастали темные силуэты. Знакомые… и весьма нежеланные. Человеческого роста, в темных, очень старомодных сюртуках и шляпах-котелках. Лиц Артур еще не мог рассмотреть, но и так знал, что они противные и брылястые, как у бладхаундов. Собачьи рожи прислужников Нижних Жителей.

– Податели, – прошептал Артур безотчетно.

Рука уже стискивала Четвертый Ключ, и тот вытягивался, обращаясь серебряным клинком рапиры.

Пустотников в поле зрения было шестеро. Они еще не увидели Артура и не унюхали его, благо не было ветра. Он смотрел на них, прикидывая, как сподручнее атаковать. Если заняться теми двоими справа, он, пожалуй, справится с ними прежде, чем остальные сообразят, в чем дело. Первое же прикосновение Ключа изгонит их назад в Пустоту, а тем временем он…

За спинами первой шестерки Подателей выросли еще пустотники. И еще. Целая цепь, числом не менее полусотни. Артур опустил меч и оглянулся, проверяя пути отхода. Врагов было все-таки многовато. С дюжиной он еще справился бы, но остальные навалятся и одолеют. И тогда останется уповать только на защиту Ключа. Еще можно прибегнуть к его мощи и покончить с пустотниками на расстоянии… но это средство на самый крайний случай. Артур дорожил своим человеческим естеством почти так же, как самой жизнью. Если он станет Жителем, надежды вернуться домой, в семью больше не будет. Если она еще была у него – его семья…

Артур отбросил пораженческие мысли и как можно быстрее побрел по снегу назад, прочь от Подателей. По счастью, они двигались медленно; им с их коренастыми, бесформенными телами снег являлся большей помехой, чем ему. Они были тяжелее мальчика и поэтому глубже проваливались в сугробы.

А еще они что-то искали. Артур это понял, когда оглянулся в очередной раз. Та первая шестерка выступала в качестве авангарда, а вот цепь, растянувшаяся позади, представляла собой поисковый отряд. Пустотники смотрели себе под ноги, даже временами наклонялись и шарили руками в снегу.

Артур со всей возможной скоростью устремился вперед и некоторое время больше не оборачивался. Его все сильнее тревожило полное отсутствие деревьев, кустов, строений – всего того, что можно было бы использовать как укрытие. Насколько он мог судить, кругом расстилалась лишь бескрайняя заснеженная равнина…

Однако особого выбора не было, и он продолжал двигаться. Прошло не менее часа – и наконец-то его усилия были вознаграждены: впереди показалось нечто вроде постройки. Рассмотреть ее удалось лишь на мгновение – почти сразу все вновь затянуло падающим снегом и облачной мглой, – но в сердце поселилась надежда. Артур побежал вперед, неровно подпрыгивая.

Через несколько шагов здание показалось вновь, и он невольно сбросил темп, осознавая увиденное.

Это вправду было здание, но весьма странное. Сквозь пелену снегопада проявилась прямоугольная форма, выглядевшая более-менее привычно, – башня либо нечто похожее, этажей девять или десять, размером со средний офисный центр. Но позади «башни» просматривалось нечто более крупное…

И оно двигалось.

Артур смахнул снежинку, упавшую на левый глаз, сморгнул сырость и двинулся дальше, по-прежнему намереваясь добраться до строения. Вскоре ему удалось рассмотреть, что движущееся нечто было громадным колесом – не менее ста сорока футов в диаметре и шириной, наверное, футов двадцать. Больше всего оно смахивало на колесо обозрения в парке развлечений. Только деревянное и без пассажирских кабинок. Центральная ось располагалась в верхней трети башни, сложенной из темно-красного кирпича. Три нижних этажа были совершенно глухими, но выше располагались симпатичные окошки, забранные синими ставнями. Все ставни были закрыты.

Вращалось колесо под действием воды. Она стекала по плицам и спицам, сопровождаемая кусками льда. Помимо воды и ледышек колесо поднимало и сбрасывало кое-что еще. Артур сперва посчитал это более крупными осколками льда, но, приблизившись, разглядел: колесо перетаскивало книги, каменные таблицы, перевязанные ленточками связки бумаг…

Он видел подобное в Нижнем Доме и сразу догадался, что это такое. Записи. Записи о людях и в целом о жизни Второстепенных Царств.

Вода, чье мощное течение двигало колесо, текла в широком канале. Таком широком, что противоположный берег не удавалось рассмотреть, поскольку всего в сотне ярдов вода сливалась с низкими облаками. Влево и вправо от башни тянулась невероятно прямая и ровная набережная. И тоже терялась по обе стороны в снежно-облачной мешанине.

Чуть поодаль от колеса прибрежную воду канала покрывал лед. Вздыбленные торосы были наполнены множеством бумаг, кусками испещренной бронзы, выделанной овечьей кожей с выжженными символами… и другими невнятными объектами. В открытой воде, покачиваясь, плавали документы…

Но для Артура самым притягательным был все-таки дым, вырывавшийся из центральной стойки в шесть дымоходов, которые торчали над башней. Они сулили огонь, а значит, тепло. Мальчик прибавил шагу, то пробиваясь сквозь сугробы, то перепрыгивая их.

По мере приближения он расслышал скрип и скрежет громадного колеса, сопровождаемые треском ломающегося льда, плеском падающей воды, буханьем и шлепками от падения всевозможных документов, подхваченных плицами. Об истинном назначении колеса оставалось только гадать. Если оно должно было вылавливать записи, то крайне скверно с этим справлялось: все вываливалось наружу сквозь дыры. Устройству явно требовался ремонт. Серьезный и давний.

Артур наконец достиг ближайшей стены, но не обнаружил с этой стороны башни ничего похожего на дверь или еще какой-либо вход. Чуть помедлив, он двинулся направо, случайным образом выбрав направление. Он чувствовал себя куда жизнерадостнее прежнего, ведь совсем рядом его ждало убежище и от непогоды, и от Подателей. По крайней мере, позиция, пригодная для защиты, если боя избежать не удастся!

Когда он завернул за угол, два обстоятельства бросились ему в глаза. Первое: как он и надеялся, там была дверь. И второе: перед нею в снегу сидели и лежали Податели. Ни дать ни взять свора псов в ожидании ужина. Их было восемь. Артур замер на месте, они же дружно вскочили. Раздувались брыли, свирепые взгляды устремились на него…

Артур не медлил ни мгновения. Он бросился на ближайшего пустотника, а все остальные – к нему. Прикосновение рапиры рассеяло Подателя завитком черного дыма; Артур яростно полоснул клинком вправо, и лезвие рассекло еще двоих, не встретив сопротивления, как если бы они и состояли из дыма, в который обращал их малейший контакт с Ключом. Артур топнул ногой и пошел на оставшихся Подателей. Они заворчали и закружились, пытаясь взять его в кольцо и стараясь не угодить под меч. Артур сбил им маневр, бросившись прямо к стене. Прижался спиной к кирпичной кладке и стал короткими выпадами разгонять наскакивающих пустотников. Они, правда, больше изображали атаку. Напасть по-настоящему у них смелости не хватало.

Потом один из них заговорил. Это был самый большой и безобразный Податель, чей котелок выглядел наименее помятым. Его голос напоминал рык пополам с лаем, но смысл улавливался легко.

– Скажи стае, скажи боссу…

Податель помельче повернулся и устремился прочь. Артур сделал бросок, целя в него и в главаря. Мелкий оказался слишком проворен, но вот предводителю пришлось поплатиться за неспособность разом говорить и перемещаться. Кончик рапиры рассек рукав черного сюртука… и рукав вместе с сюртуком, котелком и всем остальным, включая самого Подателя, рассеялись облачком маслянистого черного пара.

Трое уцелевших пустотников заскулили и попятились прочь. Артур не стал их преследовать, ведь того шустрого зацепить так и не удалось. Троица отступала, пятясь, два или три десятка шагов, потом развернулась и дернула наутек, быстро растворившись в метели.

Тут сзади по левую руку раздался резкий металлический звук, от которого крутанулся уже сам Артур. Звук исходил от двери – и он успел было решить, что за ней приводят в готовность какое-то оружие. Однако потом заметил посередине створки обрамленную металлом щель для почты: его-то крышка и хлопала.

Кончиком рапиры Артур отжал эту крышку и попытался заглянуть внутрь, не приближаясь к двери вплотную. Его вознаградил вид какой-то личности, шарахнувшейся прочь с той стороны, и приглушенные звуки, напоминавшие ругань.

– Отворяйте! – приказным тоном потребовал Артур.

Листок приоткрыла глаза, чувствуя, как загадочным образом переворачивается желудок. Череда сновидцев продолжала тащиться вперед по широкому коридору, вырубленному в тускло-розовом камне. Освещался он бронзовыми газовыми рожками, установленными через каждые несколько ярдов: по вогнутому потолку плясали отсветы длинных язычков синеватого пламени. Листок старалась не выбиваться из шествия, но, сделав шаг, потеряла равновесие и отчаянно замахала руками, как никогда не сделал бы спящий.

Несколько долгих секунд Листок, спотыкаясь, валилась вперед, пытаясь одновременно удержаться на ногах и при этом продолжать отыгрывать сомнамбулу. Постепенно до нее дошло, что дело было вовсе не в проблемах вестибулярного аппарата. Решив поэкспериментировать, она оттолкнулась чуть сильнее… толчок вышел слишком сильным, она недооценила свои ослабевшие ноги. Ее унесло на несколько футов вверх, и она чуть не врезалась в один из газовых рожков под потолком – а тот находился самое меньшее в девяти футах над полом. От пламени Листок увернулась, но вот столкновения с идущим впереди лунатиком избежать не смогла.

Невольный полет подтвердил ее предположение о том, что они оказалась в каком-то месте с гравитацией, значительно уступавшей земной. В то же время он привлек внимание Жителей-стражников, двигавшихся позади. Двое из четверых в арьергарде ринулись к ней. Оставшиеся продолжали присматривать за немногими сновидцами, шедшими за Листок.

Листок едва успела подняться и обернуться, когда те двое сгребли ее за руки и выдернули из вереницы, увлекая к стене прохода. Листок расслабила руки, прикрыла глаза и вяло повесила голову, изображая погружение в сон, но на сей раз Жителей провести не удалось.

– Девчонка проснулась, – сказала одна из стражниц. Она была облачена в такой же деловой серый костюм и полупальто-тренч, как и все остальные, безошибочно женским оставался лишь голос.

– Ну допустим, – отозвался другой Житель, мужчина. – И что прикажешь из-за этого с ней делать?

– Надо все проверить. У тебя при себе «Распоряжения и процедуры»?

– Я их вчера вечером переплетал. Положил под камень, чтобы прижать, и забыл, под который. Можно, твой одолжу?

– А я капитулы золотила, – ответила Жительница. – Оставила на верстаке.

– Может, позволительно спросить у нее…

От того, как было произнесено это «у нее», Листок помимо воли кинуло в дрожь: ясное дело, речь шла о Леди Пятнице.

– Не глупи! Она не прощает, когда ее дергают по пустякам! Помнишь, было дело, у нас проснулась одна? Как мы с ней поступили?

– У меня никто не просыпался, Милка.

– Это было всего двадцать лет назад по здешнему счету. Где ты был тогда?

– Там же, где, будь моя воля, находился бы и сейчас: Шестым-на-подхвате у Большого Пресса. Меня отправили сюда, лишь когда переплетной линией стал ведать Яким. Он меня никогда не любил! А все из-за того, что я нечаянно крутанул один из меньших прессов, как раз когда там была его голова. Тысяча лет с тех пор минула, даже больше…

– Вспомнила, – сказала Милка.

– Ты? Вспомнила? Да тебя там и не было!

– Нет, конечно, не твой поступок, придурок! Я вспомнила, как следует поступать с нечаянными пробужденцами. Их следует отводить к переворотчице!

– К кому?..

– К переворотчице. Ну, той смертной, что присматривает за спящими. Как там ее звали-то… я вроде знала, но, может, это была предыдущая… или еще какая-нибудь перед той. Они так быстро сменяются, поди их упомни!

– Ну и где нам искать эту… переворотчицу? – спросил Житель-мужчина.

Листок про себя решила называть его Придурком, пока не узнает его настоящего имени. Такое прозвание казалось весьма подходящим.

– У нее где-то должен быть офис. Поищи на карте! Карта хотя бы есть у тебя? А я между тем эту смертную подержу!

Листок ощутила, как Придурок выпустил ее, и напрягла все мышцы, готовясь рвануть прочь, если и Милка надумает разжать руки. Но Жительница лишь сильнее стиснула плечо девочки, больно впившись пальцами.

– Не балуй! – сказала Милка. – Я довольно работала с детьми Дудочника и вас, смертных, насквозь вижу! С вами глаз да глаз нужен! И можешь не прикидываться, что спишь! Да и бежать от нас бесполезно. Некуда здесь бежать!

Листок подняла голову, открыла глаза и медленно, не спеша огляделась. Придурок неуклюже разворачивал карту: та в его руках росла и росла, пока не превратилась в здоровенный – восемь футов на восемь – квадрат толстой плотной бумаги, прислоненный к стене. Увы, это оказалась обратная сторона карты. Перевернуть огромный лист было непросто, Придурок возился и мешкал.

Милка досадливо вздохнула, но хватку на плече Листок не ослабила.

– В каком это смысле бежать некуда? – глядя на неравное сражение Придурка с картой, спросила Листок.

Жителю удалось частично повернуть карту, но другая часть успела сложиться. То, что девочке удалось рассмотреть, больше напоминало не план местности, а чертеж здания. Сплошь комнаты с коридорами, расположенные кругом центрального… озера? Что еще мог обозначать ровный круг, закрашенный синим?

– Вижу, тебе надоело хитрить, изображая спящую, – сказала Милка.

Тон Жительницы показался Листок более-менее дружелюбным. По крайней мере, не напрямую враждебным.

– Все обстоит именно так, как я сказала, – продолжала та. – Мы находимся в Горном Приюте Леди Пятницы. Эту гору специально для нее выстроили в Доме, а затем переместили сюда. Тогда-то средняя часть немного и просела: уронили, бывает. За пределами горы находится одно из самых диких и негостеприимных Второстепенных Царств. Госпожа любит уединение. Очень любит!

– Нашел! – объявил Придурок.

Он ткнул пальцем в карту, по ходу дела выпустив один из углов. Карта немедленно сложилась, спеленав ему голову.

– Здесь в самом деле некуда бежать, – повторила Милка, сопроводив свои слова резким нажимом пальцев. – Просто постой спокойно у стеночки, через минуту мы тебя отведем к переворотчице. Вздумаешь баловать, будешь наказана!

Она выпустила Листок и отобрала карту у Придурка. С легкостью развернула ее, ища место, которое он указал прежде.

На миг у Листок шевельнулась мысль о побеге… Однако в ногах по-прежнему не ощущалось силы, равновесие оставляло желать лучшего, а главное – она поверила Милке. Здесь, похоже, действительно некуда было бежать. По крайней мере, не просматривалось очевидной цели побега. Лучше пойти с тюремщиками, а по дороге как можно больше выяснить об этом самом Приюте. Тогда можно будет начать соображать, как выбираться отсюда. И не просто сбежать, но и вытащить тетю Манго. И всех остальных, насколько это окажется возможно.

– Круг Шестой, восемнадцать, – сказала Милка. – А мы в Круге втором, сорок три. Нужно подняться на четыре круга, а там еще либо назад, либо вперед… назад будет немного быстрее.

– Почему? – не понял Придурок.

Милка безнадежно вздохнула:

– Потому что против часовой стрелки от сорок третьего до восемнадцатого – двадцать пять сегментов. А по часовой от сорок третьего до восемнадцатого – тридцать пять.

– А, да, верно, я просто не сосчитал, – сказал Придурок. И ткнул рукой вправо: – Вперед – это ведь туда?

– Нет, это назад, – сказала Милка. – Ты стоишь лицом к кратеру. – И подтолкнула Листок: – Давай двигайся. Чем быстрее мы тебя отведем, тем скорее тебя приставят к работе.

– К работе? – переспросила Листок. – К какой такой работе?

– Там увидишь, – сказала Милка. – Пошевеливайся!

Листок сдвинулась с места и пошла. Процесс ходьбы ощущался очень странно, приходилось осознанно делать мелкие, слабые движения, чтобы удержать равновесие. Как на Луне? Нет, все же не так: китайские космонавты, высадившиеся там несколько лет назад, двигались совсем иначе. Листок прикинула, что гравитация составляла процентов восемьдесят пять от обычной земной. Как раз такая, чтобы без конца спотыкаться.

Грубо вырубленный проход с его газовыми факелами тянулся несколько сот ярдов, плавно заворачивая влево. То тут, то там попадались двери, иногда с обеих сторон сразу. Это были деревянные двери самого обычного вида, выкрашенные в одинаковый бледно-голубой цвет, с весьма разнообразными бронзовыми ручками, вид и форма которых могли означать, что там, за дверьми… а могли и не означать.

– Не гони, – крикнула Милка. – Сворачивай направо, на лестницу.

Листок замедлила шаг. Впереди по правую руку виднелась открытая арка. Справа белой краской была нарисована цифра 42. Листок присмотрелась и вместо краски увидела мозаику из крохотных кусочков слоновой кости или сходного материала. Наверху арки виднелась еще одна белая цифра, на сей раз просто двойка.

За аркой обнаружилась лестничная площадка с цифрой 2, выложенной на полу то ли мелкими белыми камешками, то ли кусочками кости. С площадки уводила широкая лестница: слева – вверх, справа – вниз. Ступени были вырублены в скале и облицованы гладким светлым камнем синеватого цвета. Лестницу тоже освещали газовые рожки, поменьше тех, что в коридоре. Они имели форму припавших к земле леопардов и располагались не на потолке, а по стенам.

– Вверх! – приказала Милка.

Листок повернула влево и, делать нечего, полезла вверх по ступеням. Подниматься пришлось долго, но наконец впереди показалась другая площадка. На ней значилась цифра 3.

– Еще три пролета, – сказала Милка.

Даже в условиях пониженной гравитации подъем выдался долгий. Между третьим и четвертым уровнем Листок насчитала триста ступенек. Примерно столько же отделяло четвертый от пятого – правда, разок девочка сбилась со счета, отвлекшись на переживания о своих домашних и о себе лично.

За все время восхождения они не встретили ни души. И на уровне – или «круге», как выражалась Милка, – номер шесть в пределах видимости никого не оказалось. Коридор, куда они попали, выглядел почти точной копией того, по которому далеко внизу уходили лунатики. Листок приметила разве что легкие различия в цвете и текстуре скалы.

– А теперь пойдем вкруговую к восемнадцатому сегменту, – сказала Милка.

– Ненавижу это местечко, – бросил Придурок. – То ли дело у нас в Доме…

– Цыц! – прикрикнула Милка. – Никогда не знаешь, кто может подслушать!

– Но я же просто хотел сказать, что…

– Вот и отдохни от этой мысли. Нет, все же за какие прегрешения меня поставили в пару с тобой, а, Фиорин?

Листок с некоторым разочарованием услышала настоящее имя Жителя. Она уже привыкла мысленно называть его Придурком и собиралась называть так впредь. А как это делать, когда знаешь имя?

– Понятия не имею, – говорил он между тем. – Может, ты сунула кого-нибудь случайно под пресс? Запрессовала?

– Нет, я вызвалась по собственному желанию. Думала, это откроет путь к повышению… А теперь помолчи. Чем скорее мы сбагрим с рук этого ребенка, тем скорее сможем налить по чашечке чая и задрать ноги на стол!

– Чай? У тебя чай есть? – обрадовался Фиорин. – Правда?

– Да. Я получила ящичек от тех крыс, когда мы последний раз были дома. Шевелись давай!

После упоминания о чае они значительно прибавили шагу. Теперь Фиорин шагал первым. Если сопоставить номера, попадавшиеся через каждые несколько сотен шагов, с тем, что Листок удалось рассмотреть на развернутой Жителями карте, они шли кольцевым проходом, разделенным на главы. Или на сегменты, как циферблат. Коридор тянулся по внешней стороне круга, значит все комнаты и, видимо, меньшие коридоры тянулись от периметра к середине. То бишь до границ того большого синего пятна в центре.

Листок потратила некоторое время, пытаясь вычислить примерный размер круга. Если в нем шестьдесят сегментов и от одного до другого около трехсот шагов – а средний шаг Листок, как она помнила, равнялся восемнадцати дюймам, – окружность получалась… берем триста раз по полтора фута, это будет четыреста пятьдесят футов или сто пятьдесят ярдов… и умножаем на шестьдесят. Выходит девять тысяч ярдов или около пяти миль. А поскольку длина окружности есть два «пи», помноженные на радиус, диаметр круга будет… будет…

Листок настолько погрузилась в вычисления, что не сразу отреагировала, когда Фиорин неожиданно остановился. Она ткнулась ему в спину, отлетела и, потеряв равновесие, приземлилась на пятую точку.

Листок начала было вставать, но в следующий миг передумала. Фиорин откинул руки назад, пальто-тренч рывком слетело с него, выпустив матово-голубоватые крылья. Длинные перья мазнули девочку по лицу. Тем же движением он выхватил из поясных ножен то ли короткий меч, то ли длинный кинжал – зеркально отполированный клинок пустил по стенам яркие блики.

Долей секунды позже Милка последовала его примеру, буквально перепрыгнув через Листок. Газовое пламя потолочного рожка фыркнуло и зашипело – Жительница пронеслась прямо сквозь огонь. Ее крылья, как и у Фиорина, были бледно-голубого цвета. И в руках – такой же зеркальный кинжал.

Листок никак не могла рассмотреть, что они атаковали – или от чего защищались, – их оружие сверкало слишком ярко. Девочка видела только бешено бьющиеся крылья да световые следы вроде тех, что получаются, когда с большой выдержкой снимают уличное движение.

Потом мимо нее кувырком пролетел Фиорин: его отшвырнуло футов на тридцать назад по коридору. Врезавшись в пол, он прокатился еще не менее двадцати футов, чтобы наконец удариться в изгиб стены.

Тогда Листок разглядела напавшего. Или его часть. Это было длинное серое… щупальце? гибкий побег? – толщиной с ее ногу и десять футов длиной. Щупальце росло из пятнисто-серой штуковины, овальной, как мяч для американского футбола, только величиной с холодильник. Штуковина удирала в глубину коридора, двигаясь по-крысиному, хотя ног у него Листок не заметила. Зрелище длилось ровно секунду. Кинжал Милки рассек щупальце на несколько кусков и глубоко вонзился в серую тушку. Удар сопроводила столь мощная вспышка света, что Листок не просто временно ослепла, но и почувствовала жар на лице – ощущение, сходное с тем, когда обгораешь на солнце.

Зрение вернулось через несколько секунд. За это время разум и тело Листок успели сообща сделать вывод: пора как следует испугаться! И не просто испугаться, но и что-нибудь сделать! Желательно – удрать, да поскорее и подальше!

Но когда Листок снова смогла видеть, пусть и сквозь плавающие точки и темные кляксы, она сумела подавить страх. Этому немало помогла Милка, пинками сгребавшая в кучу остатки поверженного супостата. И все ее движения говорили о том, что существо более не представляло угрозы. Вернулся и Фиорин. Подошел как ни в чем не бывало.

– Что это было такое? – спросила Листок.

Голос прозвучал жалко, и она сама его услышала словно издалека.

– Открывайте! – повторил Артур. – Не то дверь с петель снесу!

Он вытащил клинок из почтовой щели, и рапира вновь стала жезлом. Как с надеждой предположил Артур, это могло означать, что врагов в непосредственной близости более нет, а таившийся за дверью был дружелюбен. По крайней мере – нейтрален. Еще было очень похоже, что передышка измерялась минутами. Кабы не набежала новая орава пустотников, да во главе с вожаком. Кто там ими командовал? Это мог оказаться кто – или что – угодно. От Сумрака Субботы до новопустотников, офицеров Дудочника. В любом случае Артур предпочел бы наблюдать их прибытие изнутри башни.

Прямого ответа на его крик не последовало. Артур набирал воздуха в грудь, чтобы в третий раз повторить свой приказ, одновременно соображая, что же все-таки делать, если ему так и не откроют, – но по ту сторону лязгнули отодвигаемые засовы, и дверь, заскрипев, отворилась.

Наружу высунулся Житель, тощий, но весьма жилистый. Он нервно огляделся по сторонам и сказал:

– Входите, сэр, входите скорей. Вы же не собираетесь всех нас поубивать?

– Я никого не убью, – пообещал Артур.

Житель отодвинулся в сторонку, пропуская мальчика, потом с усилием затворил дверь. И то сказать, она была толщиной в добрый фут, вся окованная железом. Житель задвинул несколько здоровенных засовов, потом опустил брус, годный быть главной крепью очень глубокой шахты и противостоять весу несчетных тонн камня.

Артур огляделся в небольшой прихожей. Здесь не обнаружилось ничего интересного, если не считать сыроватых стен и закрытой внутренней двери напротив. Она выглядела чуть менее капитальной, чем внешняя. И было по-прежнему очень зябко.

– Я просто обогреться хочу, – сказал Артур. – Кто вы?

– Марек Позолота, сэр. Ведущий Сусальщик, второй класс, девяносто семь тысяч восемьсот пятьдесят восьмой в иерархии Дома. Так вы нас не убьете? И мельницу не будете разносить?

– Нет, – сказал Артур.

Ему некогда было гадать, с чего бы Жителю, значительно превосходившему его ростом, настолько бояться мальчишки, и притом смертного. Немного помявшись, Марек открыл вторую дверь и жестом пригласил Артура внутрь.

Мальчик шагнул через порог – и чуть не отшатнулся: его встретила настоящая волна жара, а в глаза ударил желтый яростный свет.

– Ух ты! – вырвалось у него. – Ну и горячо тут у вас!

Он как будто шагнул из снегов прямо в разогретую сауну. За дверью помещалось открытое пространство величиной с дворец спорта: наружные размеры башни никак такого не предполагали. Артур уже не удивлялся подобному, успев попривыкнуть, что в Доме многие помещения оказывались куда больше, чем казалось снаружи. А вот к чему он оказался совсем не готов, так это к мощному жару и красно-желтому свету, а также к их общему источнику: посреди хоромины разлилось большое озеро золотого расплава. Величиной оно не уступало олимпийскому плавательному бассейну, только не было утоплено в пол, а, наоборот, возвышалось над ним кристально-прозрачными стенами не менее шести футов высотой.

Раскаленное жидкое золото стекало из бассейна в открытый хрустальный желоб, подпертый темными железными стойками. Желоб изливался в каскад из шести прудов поменьше. Возле каждого стояли Жители с десятифутовыми черпаками. Подносчики забирали почерпнутое золото и уносили в другой угол помещения, где из него отливали бруски. Еще горячими их забирали другие Жители, оснащенные толстыми рукавицами до самых локтей. Выстроившись в затылок, они переправляли золото в очередной угол. Этот угол напоминал кирпичный склад, только вместо обычных кирпичей там громоздились штабеля золотых. Выгрузив принесенные слитки, каждый Житель становился в другую очередь. Они двигались в противоположных направлениях, живо напоминая Артуру хлопотливую муравьиную дорожку.

Помимо жара и света помещение наполняло глухое механическое буханье. Оно доносилось из дальнего конца мастерской, где ось, движимая наружным водяным колесом, вращала другое колесо, поменьше, а то в свою очередь двигало множество колесиков, приводных ремней, поршней, управляя целым набором механических молотов. У самого крупного молота головка была размером с семейный автомобиль, у самого маленького – с голову Артура.

И все они били безостановочно, монотонно, ритмично. Кругом суетились Жители, то подставлявшие, то убиравшие куски золота. То, что попадало под большой молот в виде блестящего кирпича, выскакивало из-под маленького в виде широкого плоского листа. Новая вереница Жителей переправляла готовые листы в отдаленную часть комнаты, занятую двумя или тремя сотнями верстаков. И за каждым стучал молотком Житель, делая золотые листы еще и еще тоньше.

Всюду кишела безостановочная работа, тишина царила лишь там, где стоял Артур. Здесь неподвижно, словно погрузившись в сон, лежало около полусотни Жителей, каждый – с полоской бледно-голубой бумаги или пергамента, приклеенной ко лбу. Полоска тянулась вдоль носа и свисала на шею.

Артур окинул быстрым взглядом суетящихся рабочих и тех других, что лежали, обклеенные странными бумажками, но тратить время на расспросы не стал. У него имелись гораздо более насущные поводы для беспокойства.

– Кто здесь главный? – спросил он. Чтобы быть услышанным сквозь громыхание молотов, шипение текущего золота и перекличку Жителей, ему приходилось кричать. – И как бы отсюда посмотреть, что делается снаружи?

– Так вы действительно, взаправду не собираетесь никого убивать? – спросил Марек.

– Нет! – прокричал Артур. – Почему вы спрашиваете? Я что, на ненормального убийцу похож?

– Нет, – замялся Марек. Судя по голосу, он все еще до смерти боялся прогневать Артура. – Простите меня. Просто очень уж времена нынче странные… и я видел, как вы с теми пустотниками разобрались!

– Кстати, о пустотниках. Скоро они целым отрядом на вашу мельницу нападут, – предупредил Артур. – Мне нужно с вашим начальством поговорить!

Марек что-то сказал, но Артур не смог разобрать. Досадуя, он попятился обратно в прихожую, жестом зовя Марека за собой. Прикрыв дверь и добившись относительной тишины, Артур повторил свой вопрос.

– Я не знаю, кто здесь распоряжается, – сказал Марек, отчаянно сутулясь, так чтобы их головы находились более-менее вровень. – Ни один телефон не работает. Сегодня утром пришло письмо, в нем говорится, что госпожа Пятница убыла прочь, а Рассвет Пятницы, наш Цеховой Мастер, отправился в верховья канала выяснять, что там делается. После его отъезда мы получили письмо от Вышестоящей Субботы с известием, что она вступила в правление Средним Домом. Нам всем велено продолжать работу, а еще скоро явится новый Цеховой Мастер и будет нами руководить…

– Кто в Доме следующий по старшинству после Рассвета Пятницы? – спросил Артур. Его снедало беспокойство: близился штурм, отряд Подателей должен был вот-вот подойти. – И нет ли возможности осмотреть местность с башни?

– Старшая Сусальщица Элибазет Позолота, – сказал Марек. – Но она слишком занята изготовлением фольги, ее нельзя отвлекать. Я третий после Элибазет и отвечаю за получение писем. Второй – Кемен, но он на переживании и будет отсутствовать еще несколько недель. А чтобы выглянуть из башни, надо иначе открыть вот эту внутреннюю дверь. Но если вы не собираетесь убивать нас или все здесь ломать… почему бы вам просто не уйти? У нас дел, вообще-то, полно…

Вот такой переход от трусливого пресмыкания к откровенному хамству. Артур изумленно моргнул и представился:

– Я – государь Артур, Законный Наследник Зодчей, Командующий Армией Зодчей… и еще куча титулов. И я беру ваше заведение под свое начало. Я, а не Превосходная Суббота или кто-то еще. Все ясно?

Вся наглость Марека немедленно испарилась. Он припал на колено и покорно ответил:

– Да, государь.

– Иди и оторви Элизабет от…

– Элибазет, государь.

– Ладно. Элибазет. Ступай и скажи ей, пусть возле этой двери соберутся все Жители, служившие в Армии. Да пусть захватят все, что у вас тут сойдет за оружие. И давай открывай эту дверь «иначе», мне нужно увидеть, что происходит вне башни.

– Да, государь.

Марек показал Артуру, как вытянуть дверную ручку, повернуть ее на девяносто градусов и вновь утопить. Теперь, когда дверь открыли, взгляду предстала не прихожая с наружной дверью, а скудно освещенная, холодная и очень сырая лестница. Эти ее качества ничуть не скрадывались тонкими полосками света, проникавшими в щели оконных ставней наверху.

Артур помчался вверх по ступенькам, а Марек притворил за ним дверь. Добравшись до первого же окна, мальчик отомкнул ставни и на несколько дюймов приоткрыл одну створку. Так, чтобы видеть происходящее, а самому остаться по возможности незамеченным.

В узкую щель просматривалась заснеженная равнина, и более ничего. Видимость была по-прежнему крайне ограниченна, все так же густо валил снег, до облаков из окна башни можно было дотянуться рукой. Артур наполовину ждал, что увидит сомкнутые ряды Подателей и иных пустотников. Отсутствие врагов вызвало вздох облегчения, хоть Артур и знал, что передышка лишь временная.

Потом до него дошло, что он обозрел лишь одну сторону башни. Быть может, Податели толпой стояли у двух других стен? Благо четвертая обрывалась прямо в канал, и оттуда, предположительно, можно было не ждать приступа. Если только у Подателей не имелось ни крыльев, ни лодок… «А что, могут и оказаться. Очень даже возможно», – сказал себе Артур и решил, что нужно проверить и ту стену тоже.

Окна, выходившие в разные стороны, располагались на трех следующих уровнях. По одному на каждой площадке: на север, восток, юг или запад. Где какое – Артур понятия не имел.

Взбежав по ступеням, он быстро выглянул в каждое окно по очереди, всякий раз тщательно запирая ставни после осмотра. Он помнил, что во Второстепенных Царствах Подателям – крылатым или бескрылым – не было хода через порог, пока их не пригласят. Работало ли это правило внутри Дома? Он не знал.

Подумав об этом, он вспомнил разом две вещи. Первая – он так толком и не осведомился о своем местонахождении. Просто принял как должное, что его выбросило куда-то в пределах Среднего Дома. И вторая – у Первоначальствующей Госпожи по-прежнему имелся его «Полный атлас Дома». По этому поводу Артур испытывал смешанное чувство. Он не ощущал никакого желания заглядывать в Атлас… но хорошо бы тот все-таки сейчас был с ним! Хотя бы в качестве последнего средства при последней нужде. Да и вообще… незачем Атласу быть у Первоначальницы, и все тут!

«Не то чтобы я не доверял ей, – подумалось мальчику. – Я просто… не уверен, стоит ли ей доверять!»

Артур тряхнул головой и вздохнул. Только размышлений о Волеизъявлении и его проявлении в виде невыносимой Первоначальствующей Госпожи ему сейчас не хватало для полного счастья!

«Соберись, – приказал он себе. – Ну-ка соберись!»

Наблюдение за четырьмя сторонами света так и не выявило врагов. По крайней мере, Артур никого не заметил. Спускался он по лестнице несколько медленнее, чем бежал вверх, но голова трудилась без остановки, обдумывая ситуацию и прикидывая план действий. Сойдя вниз, Артур вернулся в прихожую, повернул ручку и снова ступил в шумный цех, полный расплавленного золота и снующих рабочих.

Артур рассчитывал, что его будет ждать внушительное ополчение армейских отставников, ждущих приказов… однако ошибся. В короткой шеренге по стойке вольно стояли всего трое Жителей. И вооружены они были, за неимением лучшего, все теми же десятифутовыми черпаками. Все прочее выглядело примерно так же, как и десять минут назад. Гудящий улей… за исключением тех Жителей, что лежали с наклеенными на лоб полосками то ли пергамента, то ли бумаги. А вот их число заметно возросло. В том углу добавилось двадцать, если не тридцать лежащих.

Марека нигде не было видно, но у двери стояла Жительница в мятой зеленой рубашке и несколько более чистом и внушительном фартуке, выделявшем ее среди остальных. Она давала указания нескольким рабочим. При появлении Артура она повернулась к нему и склонилась в низком поклоне.

– Элибазет? – спросил Артур.

– Да, государь.

– Это все здешние жители, служившие в Армии?

– Все, кто не на переживании, – сказала Элибазет.

И указала на спящих Жителей, оклеенных бумажками.

– Которые что?.. – переспросил Артур, решив, что неверно расслышал за общим гулом, стуком молотов и голосами.

– Которые не на переживании.

– Переживании? Но они же спят?

– Нет, государь, – сказала Элибазет. – Они не спят. Они причащаются опыта смертности. Они проснутся через месяц-другой.

– Во дела! – вырвалось у Артура. – А это что у них за бумажки?

– Назначения переживаний, – непоколебимо отвечала Элибазет. Она не так лебезила перед Артуром, как Марек, и не оправдывалась – просто поясняла. – Это частицы опыта смертных, что выбросила за ненадобностью Леди Пятница. Поскольку они не запрещены напрямую, мы сочли их допустимыми.

Артур вытаращил на нее глаза, потом покачал головой. Похоже, здесь можно было почерпнуть уйму информации, и следовало сделать это как можно скорее!

– Обожди здесь, – велел он Элибазет, а сам подошел к коротенькой и жалкой шеренге бывших солдат.

– Смир-р-на! – рявкнул правофланговый.

Троица вытянулась.

– Направо ра-авняйсь…

– Благодарю вас, – перебил Артур. – Оставим это. Всем вольно! Я – Артур, главнокомандующий Славного Воинства Зодчей. Итак, здесь в самом деле всего лишь трое знакомы с воинской службой?

– Так точно, сэр! – ответил Житель, взявшийся командовать построением. – Из тех, что не на переживании, сэр. Там еще около двадцати, сэр.

– Ясно, – сказал Артур. – Времени у нас в обрез. Назовите, пожалуйста, свои имена, прежние звания и подразделения!

– Юггут Позолота, Младший Бомбардир Среднепочетной Артиллерии, – представился правофланговый. – В запасе всего пятьдесят лет. А это Лакин Позолота, рядовой Полка, и кавалерист Серель Позолота из Орды.

– Ясно, бомбардир Юггут. Итак, у нас поблизости имеются силы Нижних Жителей – Подателей, а то и кого похуже; и, вероятнее всего, в скором времени они нападут. Я хочу, чтобы вы со своим… э-э-э… отделением заняли позицию на башне и вели обзор по всем четырем направлениям. Если что-то заметите, немедля отправьте кого-нибудь с докладом ко мне. Я буду здесь, с Элибазет. Вопросы есть?

– Так точно, сэр! – рявкнул Юггут. – Нас тут всего трое, сэр, так как же мы будем смотреть на четыре стороны, сэр?

– Меняйтесь местами, – пояснил Артур, с усилием проглотив резкость. – Сторону, где канал, наблюдайте каждые пять минут в течение минуты или двух, потом возвращайтесь на свой обычный пост. Это ясно?

– Так точно, сэр! – сказал Юггут.

Артур, правда, не испытал особой уверенности, что Житель в самом деле все понял. Как бы то ни было, бомбардир повел свое «отделение» за дверь, Артур же бегом вернулся к Элибазет. Та проверяла большой лист золота, поднесенный другим Жителем. Для этого она сместилась ближе к бассейну с расплавленным золотом. Здесь было гораздо жарче, чем у двери, причем настолько, что у Артура по шее потек пот.

– Элибазет! – окликнул он, прерывая обсуждение технических деталей дальнейшей расковки листа. – Как вы обычно защищаетесь от пустотников? Я к тому, что в Нижнем Доме, например, есть Порученцы… и так далее. А у вас здесь кто ведает охраной?

– Когда появляется Рассвет Пятницы, его сопровождает звено Золоченых Юношей, – сказала Элибазет. Перспектива нападения, похоже, ее не слишком тревожила. – Они облетают Равнину и Первый Подъем Канала, искореняя всех вторженцев-пустотников, каких обнаружат. После заката, насколько мне известно, сходную службу несут Крылатые Слуги Ночи. В любом случае, Золоченые Юноши отбыли вместе с нашим Цеховым Мастером, то бишь Рассветом Пятницы. Появятся ли ночью Крылатые Слуги, мне неизвестно. Как и то, настанет ли вообще ночь. С тех пор как сломалась погода, день и ночь здесь перестали быть постоянными величинами. Тем не менее сама по себе мельница выстроена очень надежно. Ворота даже крепче, чем кажутся с виду. Есть и другие способы защититься. Пустотникам какой бы то ни было разновидности будет крайне сложно проникнуть сюда!

Артур смахнул пот со лба и попытался привести мысли в порядок. Сведения о надежности обороны ласкали слух. К тому же у него теперь были выставлены часовые, так что нападение пустотников, случись оно, незамеченным не останется. Теперь ему перво-наперво следовало выяснить…

Первоочередным казалось решительно все.

– Отлично, – сказал он. – Начнем с элементарного. Где вообще мы находимся?

– Бродячий стручок, – пояснила Милка, обращаясь к Листок и указывая на дымящуюся шкурку только что уничтоженного существа. – Они время от времени пролезают снаружи. Если тебе здорово не повезет и ты снова с таким встретишься…

– Что мне тогда делать? – спросила Листок.

– Благодарить судьбу за то, что вы, смертные, так легко умираете, – мрачно ответила Милка. – Житель еще несколько месяцев вынашивал бы в себе цветок.

Листок не ответила, лишь молча перебралась на другую сторону коридора, стараясь держаться как можно дальше даже от обугленных останков стручка.

– Пошли, – приказала ей Милка. – Оставь, Фиорин! Здесь не обязательно это носить.

Тот, сражавшийся с тренчем, оставил попытки надеть его и, свернув, отправил под мышку. Крылья прижались к его спине и сложились на удивление компактно: кончики, прежде достигавшие коленей, торчали теперь чуть ниже талии.

Долго или коротко они шли до места своего назначения – Листок не могла бы сказать. Всякий раз, когда Фиорин замедлял шаг или прислушивался, девочку охватывало почти неодолимое желание шарахнуться назад. Ее нынешнее положение было весьма незавидным, но страх наткнуться на очередной стручок заслонял все иные тревоги. Из-за внезапности столкновения ее и без того напряженные нервы были взвинчены до предела. Листок подпрыгивала от каждого шороха и находилась практически на грани срыва. В то же время она отчетливо понимала: истерика ни к чему хорошему не приведет. И это понимание помогало держать себя в руках.

– Фиорин… постой-ка, – сказала Милка, негромко, но раздраженно вздохнув. И указала на дверь по левую руку, которую ее напарник только что миновал. На двери красовалась цифра 18, выложенная мелкими осколками голубого камня. – Пришли!

Комната за дверью оказалась размером примерно с гостиную в земном доме Листок. Большую часть дальней стены занимало окно – именно оно стало первым, что заметила девочка. Стекло казалось матовым, и сквозь него ничего не было видно. Оно лишь пропускало вполне достаточно лиловатого наружного света, перекрывавшего вездесущие газовые рожки на потолке.

Посреди комнаты стоял старый деревянный стол с единственным стулом при нем. В углу виднелась кровать, а на ней поверх покрывал спал человек. С виду самый обыкновенный смертный мужчина, облаченный в зеленую больничную форму. В точности как та, что носила уборщица в том земном отделении.

– Это она? – спросил Фиорин.

– Он, – сказала Милка. – Я же говорила, их все время меняют. Эй, ты! А ну просыпайся!

Человек вскрикнул от неожиданности и сел на постели. Листок увидела, что это был глубокий старик. Точно старше ее дедушки. Коротко остриженные волосы были белыми, как бумага.

– Что еще? – сказал старик. – Я только-только прилег!

– Мы тебе бодрого лунатика привели, – сказал Фиорин.

– Бодрствующего лунатика, – поправила Милка. – Расписка нужна.

Человек протер глаза и присмотрелся к Листок.

– Привет, – сказал он ей. – Я Харрисон. Пополнение прибыло, полагаю? Ты же из детей Дудочника, верно?

– Нет, – пискнула Листок. Она старалась притворяться совершенно растерянной и сбитой с толку, благо от истины это было не слишком далеко. – Я в больнице лежала…

Харрисон, хмурясь, слез с койки:

– Но она никогда не забирает тех, кто моложе пятидесяти!

– Расписку давай, – перебила Милка. – И поживее. У нас и так важных дел невпроворот!

– Чайку попить, например, – вставил Фиорин.

– Сейчас я, сейчас… – Харрисон потряс головой, моргнул, протер глаза.

Затем старик подошел к столу и что-то написал шариковой ручкой на обрывке бумаги. Милка взяла бумажку и неодобрительно поджала губы.

– Ну что за почерк, – сказала она. – Эти ваши заостренные штуки совершенно не годятся для письма!

– За расписку сойдет? – спросил Харрисон.

– Думаю, да, – сказала Милка. Очень тщательно сложив бумажку до размера в одну восьмую исходного, убрала в карман. – Фиорин! За мной!

Двое Жителей вышли вон, оставив Листок в одиночестве стоять у стола. Харрисон заново протер глаза и наклонился вперед, оперев подбородок на руки. Даже глаза прикрыл, словно добирая упущенный сон. Однако потом встряхнулся, сбрасывая остатки сонливости, оттолкнул стул и встал.

– Жаль мне тебя, – сказал он девочке. – Ты бы лучше присела. Тебя ждет потрясение…

Листок устроилась на стуле.

Харрисон прошелся туда-сюда мимо стола, почесывая затылок. Остановившись наконец, он повернулся к Листок:

– Даже не знаю, девочка, как рассказать-то тебе… Э-э-э… с чего бы начать? Те двое… ну… людей, что тебя привели. Они как бы не совсем люди. То есть совсем не люди, а что-то вроде инопланетян. Зовутся они Жителями и обитают обычно в таком месте… полагаю, это целый мир… называется Дом. Это не здесь, это планета в… в Малом Магеллановом облаке, полагаю. А может, и не там. Думать про это – и то голова пухнет, а уж объяснять… Короче говоря, настоящие люди, которые попадают сюда, в основном спят. И будут спать, пока… И еще есть несколько человек в здравом уме, вроде меня. Мы не спим, но мы все равно пленники… Тебе небось кажется, что я чушь порю, верно?

– Говорите, вы тут в заточении? – спросила Листок.

Ей хотелось убедиться, что перед ней не добровольный слуга Леди Пятницы.

– Ну да, точно, – сказал Харрисон. – Я, знаешь ли, от великого ума поступил на работу в больницу «доктора Пятницы»… там, на Земле. Оглянуться не успел – и вот я тут. А обратного хода не дашь… Дома-то который нынче год?

Листок назвала цифру. Харрисон переспросил. Она повторила. Выслушав сказанное еще раз, он замер, лишь дергались мышцы у горла, как если бы старик удерживал всхлип.

– Четырнадцать лет, – сказал он. – Четырнадцать лет меня тут продержали! Я думал, даже дольше… Странные вещи творятся, когда попадаешь с Земли в Дом, а из Дома – сюда!

– То есть мы прошли сюда через этот, как его, Дом? – спросила Листок.

– Если верить Эксильрад, – сказал Харрисон. – Это Жительница, она болтает со мной иногда… Хотя какая разница? Я здесь застрял. И ты тоже застряла. Но лучше уж так, чем со сновидцами…

– А что происходит со спящими?

Задавая этот вопрос, Листок отчаянно напряглась, ведь на самом деле он значил «Что произойдет с моей тетей?»

– Незачем тебе это знать, – пробормотал Харрисон, продолжая расхаживать. – Нет, правда не стоит. У тебя и так, должно быть, голова циркулем, а тут еще усугублять…

– Нет, я хочу знать, – сказала Листок. И набрала полную грудь воздуха, готовясь услышать сколь угодно страшную правду. – Вообще-то, мне уже известно о Доме с Жителями. И о том, что Леди Пятница – Доверенное Лицо Волеизъявления… ну и всякое такое.

Харрисон перестал расхаживать и уставился на нее.

– Откуда?.. Погоди. Ты ведь человек?

– Да, – сказала Листок. – Но мне уже доводилось посещать Дом. Я – друг Артура, Законного Наследника Зодчей.

– Ты хочешь сказать, что Артур действительно существует? – Харрисон присел на край стола и впервые посмотрел Листок прямо в лицо.

Девочка увидела, как внезапно ожили его глаза, как исчезла застарелая усталость.

– Жители временами упоминают о нем… Эксильрад утверждает, что никакого Законного Наследника на самом деле нет, есть лишь неистребимые слухи о нем… но если он способен победить Леди Пятницу… может быть… возможно, я наконец-то смогу вернуться домой!

– Он очень даже всамделишный, – сказала Листок. – И он уже побил Мистера Понедельника, Мрачного Вторника, Утонувшую Среду… а может, и Сэра Четверга побил, просто я не знаю наверняка. А теперь расскажите мне, пожалуйста, что происходит со спящими?

Харрисон вновь отвел взгляд и в смятении щелкнул ногтями.

– Обычно, – начал он, – она переправляла сюда порядка дюжины человек в месяц. С чего происходит нынешнее нашествие – понятия не имею. Их же тысячи! А я обязан переворачивать их с боку на бок каждые двенадцать часов, пока они не… пока не настанет время…

Его голос прервался.

– Время для чего? – упрямо спросила Листок.

– Они поступают к Леди Пятнице, – сказал Харрисон. – И тогда…

Продолжить не удалось. Раздался пронзительный электронный вопль, сопровождаемый треском из деревянной коробки у Харрисона на столе. Листок успела принять эту коробку за пресс-папье или нечто подобное, но она оказалась переговорным устройством.

– Харрисон! – раздалось оттуда. – У тебя, говорят, помощница появилась! Ступай-ка в Желтую Подготовительную, организуй дюжину для босса!

– Эксильрад, – пояснил Харрисон. – Жительница. Моя непосредственная начальница. На фоне других – не самая вредная… Идем!

– Но что там все-таки со спящими? – спросила Листок, увлекаемая Харрисоном к двери.

– Увидишь, – ответил старик. Хотя, по его словам, Эксильрад была «не самой вредной», он явно очень боялся заставлять ее ждать. – Следуй за мной!

Харрисон шел очень быстро, еще чуть-чуть – и перейдет на трусцу. Листок едва поспевала за ним; ее ноги еще в полной мере не восстановились, и быстрая ходьба стоила ей необычно больших усилий.

Одолев сотню ярдов по коридору, они миновали большое прямоугольное окно, забранное прозрачным стеклом и расположенное с внутренней стороны. За окном Листок увидела большое круглое озеро несколькими сотнями футов ниже и впервые как следует осознала, что комнаты и коридоры, где она побывала, были устроены в стенах кратера, напоминавшего погасший вулкан.

Бросив сквозь окно взгляд наверх, Листок сперва рассмотрела лишь странное пурпурное небо. Потом заметила тонкое бледно-золотое кружево, начинавшееся у дальней стены: над кратером словно бы выгнулась ажурная, очень тонкая сеть, сплетенная замысловатым узором. Еще через несколько секунд Листок поняла, что над кратером распростерлась не просто сквозная сеть – металлические ячейки были закрыты чем-то вроде стекла, и этот купол покрывал кратер целиком. Его диаметр составлял никак не менее мили, а высота – от трехсот до четырехсот ярдов.

– Быстрее, быстрее! – подгонял Харрисон.

Пока Листок глазела в окно, он успел уйти довольно далеко вперед. Оторвавшись от зрелища, девочка побежала за стариком. Но, нагнав его, опять замедлила шаг. Озеро в центре кратера что-то напомнило ей… напомнило… Оно ведь было довольно широкое. Вполне пригодное, чтобы плавать по нему на небольшом судне.

«Вода… озеро… море… судно… корабль. Моряк!» – сообразила Листок.

Она вновь дала Харрисону себя обогнать. Нет, она не остановилась, лишь замедлила шаг, чтобы старик скрылся за поворотом коридора. Тогда она вытащила медальон Моряка, который висел на самодельном шнурке, сплетенном из зубной нити, и приблизила его ко рту.

– Пожалуйста, помогите, – шепнула она в маленький кружок, вырезанный из китового уса. – Это Листок говорит, мы дружим с Артуром. Он дал мне медальон. Помогите, пожалуйста… Я в плену у госпожи Пятницы, где-то во Второстепенных Царствах. Прошу вас, помогите. Хотя бы расскажите Артуру… или Сьюзи Бирюзе… Помогите, пожалуйста…

Она успела несколько раз повторить это подобие мантры, прежде чем впереди вновь замаячил Харрисон, дожидавшийся перед дверью с цифрой 5. Он хмуро посмотрел на Листок и, дав ей приблизиться на расстояние в несколько футов, постучал. Затем, не дожидаясь ответа, просто отворил дверь и вошел. Листок последовала за ним, немного осторожничая. Мало ли что могло ждать внутри…

Желтая Подготовительная Комната оказалась действительно желтой. Стены в цвет маргариток и яркий, как желток, потолок. Прямоугольное помещение было большим и просторным, как спортзал у Листок в школе. Только вместо спортивных снарядов его занимали тридцать коек вроде тех, что стояли в больнице Пятницы на Земле. И на каждой спало по человеку. Листок быстро обежала взглядом ближайшие лица: вдруг кто-то знакомый? Или вовсе тетушка Манго?.. Нет, все лица были чужие. И все – старческие.

Посередине комнаты стояла Жительница. Деревянный стол перед нею загромождали бутылочки всех мыслимых размеров и форм, наполненные таинственной жидкостью. Жительница была в старомодной сестринской форме а-ля Флоренс Найтингейл, присутствовала даже накрахмаленная белая шапочка, делавшая высоченную фигуру еще выше. При росте явно за шесть футов Жительница выглядела весьма привлекательно, но не обладала сногсшибательной красотой, да, собственно, и рост по меркам Дома был скромным. Поэтому Листок для себя определила ее как средней руки служанку Леди Пятницы. Жительница сосредоточенно наливала темно-синюю жидкость из бутыли с длинным горлышком в мерную чашечку. Она не сразу подняла глаза, когда вошли Харрисон и Листок.

– С вашего позволения, Эксильрад… мы пришли, – сказал Харрисон, склоняя голову в несколько боязливом приветствии.

Эксильрад перелила содержимое чашечки в другую бутыль, взглянула в сторону двери и увидела Листок. Брови, сосредоточенно сдвинутые, немедленно сошлись еще круче. Поставив на стол бутылку и чашку, Жительница подошла к девочке:

– Ты не сновидица! Ты слишком молода! Откуда ты взялась?

– Я Листок. Я спала, потом проснулась…

Эксильрад протянула руку, сцапала Листок за подбородок и повернула ее лицо так, чтобы лучше освещал потолочный рожок.

– Ты дитя Дудочника, ведь так? Кто подослал тебя? С какой целью?

– Я лежала в больнице, тут пришла доктор Пятница, и я, наверное, снова заснула…

Эксильрад убрала руку. Шея Листок вернулась в нормальное положение, кольнув болью.

– Странно это, – сказала Жительница. На Листок она не смотрела, разговаривала сама с собой. – Она никогда не забирает таких молодых… Вероятно, тому есть причина. Надо пойти и все выяснить. Не нравятся мне такие сюрпризы!

– А этот Дудочник, он… – начала было Листок.

Ей самой показалось, что прозвучало неубедительно. Эксильрад же вовсе пропустила вопрос мимо ушей и вместо ответа направилась к двери, пролаяв по дороге приказ:

– Харрисон! Приготовь дюжину спящих. Стимулирующее средство я сделала, оно в шахматной склянке. Как только будут готовы, пусть отправляются в кратер. Я скоро вернусь, но ты не дожидайся меня. Пусть тебе девчонка поможет. Да смотри глаз с нее не спускай!

– Слушаюсь, мэм, – сказал Харрисон.

И поклонился уже закрывшейся двери. Листок следила за ним, приближаясь к отчаянию. Этот человек вел себя как законченный раб. Можно ли ждать от него хоть какой-то подмоги?..

– Осмотри каждого спящего, – наставлял ее Харрисон. – Все должны лежать лицом вверх. Если кто-то лежит не на спине, поверни его как надо.

– Зачем? – спросила Листок.

Подойдя к двери, она подергала ручку. Заперто.

– Просто делай, что велено! – взвизгнул старик.

Поспешив к столу, он схватил серебряную ложку с очень длинной ручкой и бутыль с шахматным рисунком в стекле. Внутри колыхалась жидкость цвета жухлой травы, по консистенции напоминавшая болотную жижу.

– Не буду я ничего делать, пока не объясните мне, зачем это нужно, – сказала Листок.

В дальнем конце комнаты имелась еще одна дверь. Листок направилась к ней.

– Она накажет нас обоих, если они не будут готовы! – сказал Харрисон.

Подойдя к ближайшей спящей, он влил в ложку порцию буро-зеленого снадобья, а с ложки, многоопытным движением, – женщине в рот. Та сглотнула, по телу прошла мгновенная дрожь, и женщина села, не открывая глаз.

Харрисон быстро наделил жидкостью еще двоих, после чего был вынужден отставить бутылку и отложить ложку, чтобы нужным образом повернуть третьего: тот лежал на боку. Опорожняя ложку, Харрисон сказал:

– Микстура выводит их из очень глубокого, на грани комы, сна. Они переходят на такой уровень, где им можно отдавать приказы, и они будут двигаться. Когда я всех подготовлю, я велю им идти в ту дверь. Она ведет к кратеру.

– Эта дверь? – спросила Листок, уже собиравшаяся открыть ее.

– Да, – сказал Харрисон. – Только сбежать тебе не удастся. Некуда здесь бежать. Даже если выберешься из горы, тебя растения слопают. Ты понятия не имеешь, насколько ужасны…

– Имею, вообще-то, – сказала Листок. – И часто сюда стручки забираются?

– Вот помоги мне, и я попытаюсь ответить на все твои вопросы, – пропыхтел Харрисон.

Он как раз переворачивал очередного сновидца, человека крупного и тяжелого.

Листок посмотрела на него, потом на спящих – и замотала головой.

– Не стану я помогать тебе помогать госпоже Пятнице убивать этих людей. Или что она там еще с ними делает!

– Это ты сейчас так говоришь, – отозвался Харрисон. – Поначалу, когда я сюда попал, я тоже упрямился. Но если хочешь получить еду и питье и спокойный уголок для сна, убеждения придется менять…

Листок не ответила. Она и забыла, что они покинули пределы Дома, а значит, ей потребуется пропитание. Уже сейчас одно упоминание о пище и питье заставило ее испытать внезапную жажду. Впрочем, пока недостаточную, чтобы заставить ее помогать Харрисону. Еще далек был предел, за которым она начнет кому-то помогать готовить невинных людей к смерти… или чему-то похуже.

Она пыталась придумать хоть какой-нибудь план. Причем не особенно рассчитывая на Моряка. Если он и явится на выручку, это может произойти слишком поздно.

«Нужно отыскать тетю Манго, – думалось ей. – Потом спрятать ее, спрятаться самой и дать знать Артуру или Сьюзи. Но что я могу сделать для всех остальных? Не знаю, но попробовать надо. Перво-наперво мне бы найти телефон и позвонить в Дом…»

– Ну вот, все готовы, – сказал Харрисон.

Вернувшись к столу, он взял небольшой серебряный конус, который Листок сочла за воронку. Старик, однако, использовал конус в качестве громкоговорителя. Поднеся ко рту, он стал говорить в узкий конец.

– Сесть! – приказал он.

Серебряный раструб изменил его голос: теперь Харрисон говорил почти как госпожа Пятница, поднимавшая сновидцев с их коек, – только потише, помягче. Листок снова ощутила, как этот голос перекатывается у нее в голове, – правда, на сей раз противостоять было легче.

Однако для спящих это был непререкаемый приказ, и они тотчас сели, все как один.

– Слезть с кроватей и встать!

Листок оставалось лишь предполагать, что за этим последует…

– Мы находимся на Сусальной Фабрике Гильдии Золочения и Украшения, на Равнине Среднего Дома, – рассеянным тоном пояснила Элибазет.

Так взрослый отвечает ребенку, пытаясь сосредоточиться на чем-то более важном.

– Ясно, – сказал Артур и сделал жест, приглашая продолжить.

Но Элибазет не торопилась больше ничего ему открывать. Ее требовательный взор был устремлен на Жителей, черпавших жидкое золото.

– Мне нужно знать больше, – повысил голос Артур, силясь быть услышанным сквозь производственный шум. Непрестанный грохот молотов начинал раздражать его. – Что представляет собой Равнина Среднего Дома? Есть у вас карта, чтобы я посмотрел? Мне нужно попасть в Скрипторий госпожи Пятницы, где бы он ни находился. И как можно быстрее!

– Я очень занята, государь Артур, – глядя на него сверху вниз, ответила Элибазет. Спасибо и на том, что хотя бы повернулась к нему. – Золотильщики Вида и Буквицы используют более четырех тысяч книжек сусального золота в день, я же являюсь ответственным служащим, отвечающим за…

– Чем скорее вы ответите на мои вопросы, тем раньше вернетесь к своей обычной работе, – холодно ответил Артур. – Конечно, если пустотники дадут вам нормально трудиться. Итак, есть у вас карта Среднего Дома?

– Ладно, ладно, – сказала Элибазет. – Идемте в мой кабинет.

Она пошла в сторону склада золотых кирпичей. Артур зашагал следом, подавив гневную жалобу. В который раз он имел дело с Жителями, но их узколобая сосредоточенность на единственном порученном деле и полное отсутствие здравого смысла, если обстоятельства превосходили их каждодневный опыт, раздражали его по-прежнему.

Элибазет провела Артура узеньким проходом между залежами золотых кирпичей. Проход упирался в деревянную дверь с матированным окошечком. На стекле облетала золотыми хлопьями надпись: «Г…авный С…альщик».

Стены кабинета были также собраны из золотых слитков, но по ту сторону двери имелся выложенный деревом потолок, сам кабинет оказался просторным и удобным, а главное – по крайней мере для Артура, – вполне успешно отсекал шум. Грохот молотов здесь ощущался в основном, как отдаленная вибрация, которую Артур скорее осязал, нежели слышал.

Элибазет уселась за стол красного дерева со столешницей, обтянутой красной же кожей, и принялась рыться в ящиках. Артур остался стоять, игнорируя и простой деревянный стул возле стола, и потертый кожаный шезлонг с клетчатым покрывалом.

– Вот, нашла, – сказала Элибазет.

Рукой она спихнула в сторону различные документы, лежавшие на столе, и развернула на освободившемся месте небольшую карту.

Артур склонился над ней, хмуря брови. Перед ним были разрозненные каракули, лишенные всякого смысла. Элибазет тоже нахмурилась и постучала по карте костяшками пальцев. Закорючки живо сползлись, показывая объемное изображение горного склона: кручи перемежались тремя широкими ровными уступами.

– Это Средний Дом, – пояснила Жительница, движением руки обводя склон.

Потом она указала на самое низкое и широкое плато, и карта послушно изменила масштаб, открывая своеобразный вид с воздуха на уступ. Появились названия нескольких локаций, отмеченных золотыми точками.

– Это Равнина, где мы сейчас находимся. Она подпадает под юрисдикцию Гильдии Золочения и Украшения, а основными производствами являются наша Сусальная Фабрика, а также Зал Безукоризненного Вида, вот он, и еще Блистательная Буквица с Твердыней Тесемщиков. А зиждущий центр – город Златоград, расположенный, как легко заметить, на равном расстоянии от производств.

– А что означает линия, которая тянется по склону отсюда на следующий уступ и с него на верхний? – спросил Артур. Он ткнул пальцем – и карта вернулась к прежнему состоянию, отображавшему трехмерную гору в разрезе. – Это дорога?

– Это Величайший Канал, – сказала Элибазет. – Его используют для перемещения записей между тремя гильдиями и озером-хранилищем. Позже их собирают воедино и отправляют в архивы Нижнего Дома.

– Но он же тянется вверх по склону, – заметил Артур. – Разве вода может течь вверх?

– Канал несет воду, обогащенную и заряженную текстами, – со скучающим вздохом пояснила Элибазет. – Русло содержит несколько постоянных течений, что движутся вверх и вниз с различными скоростями. Все, на чем что-то написано или напечатано, захватывается течением. Мы здесь, собственно, с каналом не очень связаны. Нашу фольгу большей частью перевозят по суше в Буквицу, а меньшие партии…

– Отлично, – перебил Артур. Пути следования золотой фольги его не слишком интересовали. – Как называется следующий уступ, тот, что повыше? И где находится Скрипторий Леди Пятницы?

– Следующее плато называется Серединой Среднего, – фыркнула Элибазет. – Там правит Гильдия Иллюстраций и Дополнений. Противные типы, правду сказать. Хуже их можно найти, только взобравшись на Верхнюю Полку, где бездельничает так называемая Высокая Гильдия Переплета и Реставрации. А Скрипторий госпожи Пятницы, я так полагаю, находится еще выше, на самом пике, хотя уверенно утверждать не берусь… А теперь можно мне к работе вернуться?

– Есть возможность перебраться сразу на Верхнюю Полку? – спросил Артур.

– В нормальной ситуации можно было бы воспользоваться подъемником, – сказала Элибазет. – Не знаю, правда, зачем. Только сейчас ни один лифт не работает. Подозреваю, сломались, как и погода. А теперь я решительно настаиваю…

– Еще несколько вопросов, – сказал Артур. – Возможно ли человеку… или Жителю… путешествовать посредством Канала? И доводилось ли вам что-либо слышать о Части Волеизъявления Зодчей, спрятанной в Среднем Доме?

– Вопросы о природе и действии Канала лучше задавать Бумаговодителям: они с этим работают. О Волеизъявлении Зодчей мне известно немногое помимо того, что примерно одиннадцать тысяч лет назад для него производили особо тонкую и тщательно выделанную сусаль. У нас до сих пор хранится образец. Могу показать его вам как Законному Наследнику, хотя обычно пришельцам со стороны к нему нет доступа. Он замечателен по следующим причинам…

– Довольно, я понял, – торопливо проговорил Артур.

Но Элибазет уже надавила на угол стола, открывая маленькое потайное отделение. Запустив туда руку, она вытащила крохотную хрустальную призму, величиной не больше мизинца, и протянула мальчику. Артур озадаченно взял и спросил:

– Но где же фольга?

– Поверните к свету, – сказала Элибазет.

Артур повернул призму, ловя свет, и увидел малюсенькую золотую чешуйку, висящую в центре.

– Она пришла и сделала ее своими руками, – благоговейно произнесла Элибазет. – Зодчая. Она и оставила нам этот лишний кусочек.

– А само Волеизъявление вы видели? – спросил Артур с любопытством. – Документ, я имею в виду. Зодчая ведь здесь буквы золотила?

– Нет, она забрала фольгу с собой, – сказала Элибазет. – Теперь, если мне позволено будет вернуть образец на место…

Артур медленно покачал головой. Он живо заинтересовался лепестком фольги, так как вспомнил кое-что, некогда сказанное доктором Скамандросом. А именно: то, что некогда было единым целым, но позже оказалось разделено, может сохранять меж собой магическую связь. Взаимно влиять. Чего доброго, эту крупицу сусального золота можно использовать, выслеживая части Волеизъявления, лично позолоченные Зодчей. Он не знал, каким образом это сделать, но если удастся связаться с доктором Скамандросом…

– Думаю, мне пригодится, – сказал он вслух.

– Но это же главнейшее сокровище гильдии! – запротестовала Элибазет. – Мы ни в коем случае не…

– Мне нужнее! – отрезал Артур.

До чего же приятно оказалось вот так рявкнуть на Жительницу. Дать выход гневу, отчасти сбрасывая растущее напряжение. Конечно, это было немного неправильно. Он вел себя скверно, и его мама такого не одобрила бы. Но он должен был заставить Жителей сотрудничать с ним, так что мама поняла бы его. Ей, между прочим, грозила нешуточная опасность, а он из кожи вон лез, пытаясь ее выручить.

Артур решительно отодвинул мысли о матери.

«Надо сосредоточиться, – сказал он себе. – Нельзя тратить время на пустые раздумья. У меня есть задание, и я должен его выполнить, как учили нас в Форте Преображения. Все, что не имеет отношения к заданию, следует забыть!»

– Еще мне понадобится одежда потеплее моей нынешней. У вас есть теплые вещи?

– Нет, – сказала Элибазет. – Нас наше золото греет. Если вы уже узнали все, что хотели… а также забрали… Государь Артур, я вынуждена настаивать на том, чтобы вернуться к работе!

– А что насчет крыльев? – Артуру вовсе не улыбалось лететь сквозь снежные тучи, но погода могла и перемениться. Парочка хороших крыльев живо доставила бы его в Скрипторий. – Крылья у вас есть?

– Нету. Никаких, – твердо ответила Элибазет.

Выбравшись из-за стола, она вышла из кабинета.

Артур последовал за нею, продолжая обдумывать услышанное и строить планы первоочередных действий. Поскольку полет, видимо, отпадал, наилучшим средством подъема на гору представлялся Канал. Правда, на воде без теплой одежды недолго и замерзнуть. А еще в любой момент могли напасть пустотники или иные враги. И шанс уйти от прямого столкновения давало только движение.

– Погодите, Элибазет! – окликнул он уже внутри золотоплавильного зала, вновь окунаясь в жару и невыносимый шум. – Где мне найти этих самых Бумаговодителей? И хотя бы запасные кожаные передники у вас есть?

Элибазет обернулась, хмуря брови.

– Бумаговодители держат пристань в полуфарсанге[1] к западу от мельницы, – сказала она, указывая направление, которое Артур успел волевым решением назначить для себя югом. – Передники же выдаются лишь полноправным членам гильдии, ибо…

– Мне нужно два, – перебил Артур.

Один он собирался повязать как положено, второй – за спину, наподобие плаща. Рабочие передники были из плотной кожи, они, по крайней мере, защитят от снега и сырости, да и тепло в некоторой степени удержат. Ведь если допустить серьезное переохлаждение, то придется задействовать Ключ, а к нему Артур не хотел бы прибегать до последнего.

– Полагаю, для вас мы сможем сделать исключение, – сказала Элибазет.

И хлопнула в ладоши, произведя на удивление резкий звук, пробившийся сквозь низкий рокот механических молотов. Сразу же подбежал Житель, возвращавшийся с разгрузки золотых болванок. Выслушав распоряжение, вновь убежал и вернулся с несколькими толстыми кожаными передниками для Артура.

– А теперь мне действительно пора за работу, – сказала Элибазет.

Поклонившись Артуру, она ушла к бассейну с золотым расплавом, заняв там позицию вблизи пышущего металла. Артур нипочем не смог бы последовать туда за ней без использования магической защиты.

Он забрал передники и, не теряя времени, направился к двери. И почти достиг ее, когда она распахнулась и в плавильную вбежал Юггут. Заметив Артура, он остановился и отсалютовал:

– Идут! Они идут, сэр! С юга!

– Сколько их? Далеко ли? – Артур сунул голову в лямку передника и затянул завязки. Нацепил второй задом наперед и завязал спереди.

Передники шились на Жителей, соответственно, Артуру были по щиколотку, составляя нечто вроде кожаного платья. Правда, Артур не обратил на это внимания.

– Трое, сэр!

– Трое? Всего трое Подателей?

– Нет-нет, сэр, это не Податели. Я не знаю, кто они такие. Двое примерно с вас ростом, третий чуть ли не вдвое выше и ширины соответствующей. И они все в форме, сэр!

– Какого цвета? – быстро спросил Артур.

– Бледно-желтые камзолы, пигмент сильно разбавлен белилами, – сказал Юггут. – Шапки черные, такие большие, пушистые. Один с длинным копьем…

– Мундиры новопустотников, – сказал Артур. – Двое детей Дудочника и его же почти-Житель. Как странно… Они еще далеко?

– Сейчас должны быть как раз на подходе, – ответил Юггут. – Я долго наблюдал за ними, чтобы убедиться и доложить вам наверняка. Вы можете взглянуть на них сквозь щель для почты, сэр.

Артур невольно вздохнул.

«Ага, быстренько смылся и оставил врагов с носом. Щаззз…» – подумалось ему.

– Так я и сделаю, – сказал он. – Возвращайтесь на пост и следите, не появится ли кто-то еще. Только впредь сразу бегите докладывать, как только что-то заметите!

– Так точно, сэр! – выкрикнул Юггут.

Он отдал честь – и так стремительно крутанулся на месте, что потерял равновесие и врезался бы в Артура, не успей тот отскочить. Совершив по инерции еще два оборота, Житель бросился в дверь. Артур обождал, пока он скроется за порогом и притворит дверь, потом повернул ручку для доступа в прихожую – и вышел туда.

Кто-то уже стучал в наружную дверь. И это было вежливое «тук-тук-тук», а вовсе не громыхание оружием или кулаками.

– Эй, есть кто дома? – спросили с той стороны.

Голос проник в почтовую щель и породил эхо.

Артур нахмурился и склонил голову набок. Голос показался смутно знакомым, хотя эхо и мешало точнее определить его. Артур подошел к двери, стараясь держаться в стороне от щели, которая, как он заметил, осталась открытой. Еще не хватало, чтобы снаружи в него ткнули копьем! Однако его можно было увидеть с крыльца, и там кто-то резко втянул воздух, буквально ахнув от удивления.

– Артур? – спросил голос. – Артур!..

– Сьюзи!

Артур порывисто шагнул, намереваясь отпереть дверь, но в последний момент все же сдержался. Да, голос был очень похож, но Сьюзи ли это? И даже если вправду она, вдруг ее колдовским способом принудили повиноваться Дудочнику и она обойдется с ним как с врагом? Зря ли Юггут описал мундиры новопустотников! Тот крупный – не иначе солдат Дудочника…

Снаружи приглушенно посовещались, и сквозь щель долетел другой голос:

– Рэй… то есть Артур! Это я, Фред! Может, пустишь нас все-таки? А то тут, знаешь, не жарко!

«Фред и Сьюзи, – подумал Артур. – С солдатом-новопустотником…»

– Отойдите от двери! – крикнул он.

Выждав, когда по снегу проскрипели удаляющиеся шаги, мальчик осторожно присел, держась на расстоянии фута от щели, и выглянул. Ожидая самого скверного, но надеясь на лучшее.

Снаружи постепенно темнело. Солнце садилось… а может, и несколько солнц, поди разбери, что там в небе за облаками. В сумеречном свете, еле пробивавшемся сквозь снегопад, Артур изучал лица двоих детей Дудочника и не то Жителя, не то новопустотника, стоявшего между ними.

Двое детей совершенно точно выглядели как Сьюзи Бирюза и Фред Золотые Заглавные. Однако они были в мундирах армии Дудочника, а солдат между ним… все-таки был новопустотником. Сперва он показался Артуру Жителем, но позже удалось рассмотреть, что у него было по семь пальцев на каждой руке. А на лбу, чуть ниже черной меховой шапки темнело небольшое углубление. Не шрам, не синяк – третий глаз, величиной примерно в четверть обычных.

Артур смотрел на пришельцев десять долгих секунд, моргая на ледяном ветру, проникавшем сквозь щель. И не знал, что ему думать, как поступить. До смерти хотелось впустить Сьюзи и Фреда, но он не мог забыть сказанное Первоначальствующей Госпожой: все дети Дудочника – под подозрением.

А он был один.

В конце концов он отвел взгляд. Уставился в пол и проговорил:

– Не думаю, что могу вас впустить. На вас форма воинства Дудочника, значит вы теперь у него на службе.

– Да мы же не нарочно! – закричала в ответ Сьюзи. – Он заставил нас мундиры надеть, но так и не принудил выполнять другие приказы! Это я, Сьюзи Бирюза! Я же никогда не делаю того, что мне говорят! И слушаться Дудочника не собираюсь… ай… ой… хррр…

Артур вновь выглянул в щель. Сьюзи стояла на коленях, сражаясь с чем-то вроде веревочной петли у себя на шее. Подробно рассмотреть эту штуку не удавалось, но она душила Сьюзи. Фред пытался засунуть пальцы под удавку. Получалось плохо. А новопустотник просто не обращал на происходившее никакого внимания. Стоял и смотрел на заснеженную равнину.

– Она послушается! Конечно послушается! – кричал Фред. – И я! Мы оба! Мы все приказы исполним! Кивни, Сьюзи! Кивни!..

Сьюзи в отчаянии кивнула. Фред выпустил удавку, девочка смогла вдохнуть полной грудью – и зашлась в неуправляемом кашле.

– Ну и что это было? – спросил Артур.

Фред оттянул ворот и подошел поближе к двери. Подробности различить по-прежнему не удавалось, но у Фреда тоже что-то было на шее. Надпись мелкими буквами? Татуировка?..

– Дудочник на нас наложил заклятие, – сказал Фред. – Если мы не подчинимся прямому приказу или даже заговорим о неподчинении, оно начинает душить нас. Но нам не давалось распоряжения нападать на тебя, Артур. Ничего такого! Мы сбежали, и он не успел! Может, все-таки пустишь нас обогреться и поговорить?

Артур заколебался. Ему очень хотелось возобновить дружбу с Фредом и Сьюзи. Поговорить с ними обо всем… Но кто поручится, что им можно было доверять?

– А про солдата-новопустотника что скажете? – спросил он.

– Это знаменный рыцарь Угэм, – поднимаясь и растирая шею, хрипло проговорила Сьюзи. – Он говорит, ему велено просто за нами присматривать… вот этим он и собирается заниматься. Угги, у тебя же нет приказа нападать на Артура или как-то вредить ему?

– В данное время я не состою в ссоре с государем Артуром, – отвечал Угэм.

Голос у него оказался на удивление тонкий и певучий, что шло вразрез с его габаритами и устрашающей внешностью. Помимо заряженного копья у него слева на ремне висел меч с широким лезвием, а справа – нож с бронзовой рукоятью-кастетом. Кастет был здоровенный, по ширине семипалой ручищи.

Артур заметил, что и у Сьюзи с Фредом висели на поясах сходные ножи, только поменьше, сообразно их рукам. Так что если они все-таки враги, придется обороняться от трех клинков. Как минимум…

– На самом деле я вполне допускаю, что у нас может найтись общий недруг и тогда мы выступим с государем Артуром плечом к плечу, – продолжил Угэм, указывая копьем на длинную – в сотни голов – цепь Подателей, неожиданно выросшую на расстоянии около двух сотен ярдов.

Темная толпа пустотников резко выделялась на фоне снега. Сдвинувшись вперед на несколько ярдов, они остановились, а откуда-то издалека из-за их спин долетел пугающий вопль. Подобный голос не мог принадлежать ни человеку, ни Жителю, ни Подателю. Пронзительный визг, оборвавшийся так, словно на кого-то натянули намордник. От этого звука ряды Подателей зримо заколебались, а Сьюзи и Фреда попросту затрясло. Артур тоже содрогнулся. Крик был… неправильный. Не имеющий права быть…

– Я за, – прохрипела Сьюзи.

– И я, – поддержал Фред.

Они подошли к двери и хором окликнули:

– Артур?..

«Пусть, ну пусть это не окажется военной хитростью, – подумал Артур. – Что ж, если припрет, у меня остается Ключ…»

– И я, – сказал он, поднимая брус и вытаскивая засовы.

Все трое немедленно оказались внутри. Сьюзи хлопала Артура по спине, но Фред лишь строго кивнул, глядя в глаза: они встретились, как два солдата, которых свело вместе новое испытание. Угэм поклонился Артуру и немедля помог ему запереть и заложить дверь, а потом, согнувшись в три погибели, повел наблюдение через щель.

– Спасибо, Артур! Наконец-то убрались из этого снега, – зябко отряхиваясь, проговорила Сьюзи. – И что в нем находят Фред с приятелями, понять не могу!

– Не то чтобы нам нравился снег, – сказал Фред. – Просто погода свихнулась годы назад. Я уже молчу про суточный цикл…

– А это еще что такое? – спросила Сьюзи.

– Последовательность дня и ночи, – сказал Фред. – У нас как-то целый год ночь стояла. Пока кто-то снова солнце не запустил.

– Рад видеть вас, – охрипшим голосом выговорил Артур. – Я думал… я боялся… после того, как вы в плен попали…

– Да ладно, мы же типа темные личности, – сказала Сьюзи жизнерадостно. – Нас не ждут, а мы тут как тут! Вроде как те Податели снаружи. Ты знаешь хоть, чьи они? А можно нам пройти куда-нибудь, где потеплее? Чтобы огонь горел?

И она взялась за ручку внутренней двери, но Артур не позволил.

– Там, внутри, слишком шумно. Лучше здесь поговорим, если только Податели не наступают.

– Сдается мне, они ждут своего командира либо кого-то важного, – сказал Угэм. – Я прежде с Подателями не дрался. Только слышал, что это низшие слуги: их посылают найти и украсть нужное. Таким, как мы, они не противники. Разве что навалятся большим числом, которое не победить доблестью.

– Понять не могу, чего они дожидаются, – сказал Фред. – И кто там у них в тылу так жутко вопил?

Артур предположил:

– Возможно, они ждут Сумрака Субботы или кого-то другого из ее главнейших слуг. Правда, Сумрак, которого я встречал в Яме, показался мне совсем не таким. В общем, разбазаривать время нам не стоит. Рассказывайте, как вы сюда попали? Почему Дудочник послал именно вас… и рыцаря Угэма, конечно. Что случилось после того, как вас схватили?

– Ну, вообще-то, Дудочник нас не посылал, – морща лоб, начал Фред. – Это длинная история, и лучше я начну с самого начала, хотя тут у меня местами пробелы. Когда Дудочник вышел на пандус, передо мной все почернело…

– И у меня было то же самое, – встряла Сьюзи. – Я услышала его дудку и вырубилась. А что потом было – шут его знает.

– Вы застыли, – сказал Артур. – Замерли неподвижно, как статуи. Сэр Четверг шагнул на Невероятную Ступеньку, и я с ним, но сперва я бросил мешочек в Шип – и правильно сделал, потому что Шип разнесло или типа того и Лабиринт снова смог двигаться…

– Мы потом тоже узнали, что Шипа больше нет. Нам новопустотники рассказали, – сказал Фред. – В смысле, когда я очнулся у них в лагере… уже с этой штукой на горле.

И он указал пальцем на строчку, опоясавшую его шею. При ближайшем рассмотрении Артур убедился, что это была очень тонкая татуировка. Либо надпись несмываемыми чернилами. Напрягая зрение, он едва мог разобрать крохотные буковки и слова, из них состоявшие. Как и те, из которых слагалось Волеизъявление, буковки переползали, мерцали, меняли алфавиты… поди что-нибудь прочитай!

– «Я буду служить… и повиноваться… Дудочнику до самого своего… последнего вздоха», – с грехом пополам понял Артур.

– Один из новопустов… так они себя называют… сказал мне, что там написано, – продолжал Фред. – Они обращались со мной… со всеми нами… вполне прилично, только заставили надеть вот эти мундиры – и держали под замком. Сержант Угэм нас сторожил. Это потому, что Дудочник отправился куда-то в другое место и не оставил насчет нас никаких указаний. Потом, часов через двенадцать или даже побольше, он вернулся, и нас к нему отвели. Он был чем-то очень сильно рассержен, но сердился так странно… Все крушил, руками размахивал… но не орал, а шептал. Мы его еле слышали. Так продолжалось некоторое время, а потом стражники приволокли того Жителя. Он сказал, что у него сообщение от Леди Пятницы: мол, она отрекается и оставляет Ключ…

– Ага, – вставил Артур. – Я тоже получил это письмо.

– Потом он попытался вручить Дудочнику ту металлическую пластинку, но Дудочник заставил его бросить ее на пол и запретил поднимать, потому что это могла быть какая-нибудь подстава. Один новопуст открыл конверт кончиком копья, и Дудочник как раз про это говорил, и тут Сьюзи мне шепчет…

– Ну да, а я и говорю: «Слышь, да ведь это Пластина Перемещения!» И как рвану к ней! А Фред за мной! А Угэм нас ловить! Короче, все держались друг за дружку, когда я коснулась пластинки… так, вместе, и вывалились сюда… Нет, правда, тут очаг где-нибудь есть? Водички горячей?.. У меня сейчас пальцы отваливаться начнут!

Артур спросил:

– Когда посланец Леди Пятницы держал речь, он говорил при вас насчет того, что Пятый Ключ оставлен в Скриптории Пятницы? Для меня, Дудочника либо Субботы?

– Да, – сказал Фред.

Сьюзи кивнула. Угэм ненадолго оторвался от почтовой щели и кивнул – торжественно и серьезно.

– Пятая Часть Волеизъявления тоже где-то здесь, в Среднем Доме, – продолжал Артур. – По крайней мере, так говорилось в послании Пятницы. Подозреваю, что правды тут ни на грош…

– А Дудочник, по-моему, поверил, – сказала Сьюзи. – По крайней мере, про Ключ. Как раз перед тем, как нам прыгнуть, он шептался с генералами о том, как бы захватить его первым.

– Полагаю, Превосходная Суббота тоже верит, что все находится здесь, – добавил Артур. – Это ведь ее Податели, не иначе. Она управляет подъемниками и может сюда, вниз, что угодно наслать. Кстати… а где там мои наблюдатели?

Он озадаченно уставился на потолок, потом тряхнул головой:

– Я и забыл, они небось в главный зал побежали с докладом… Эта дверь может в два разных помещения открываться, смотря как ручку повернешь.

– Пошли уже наконец туда, где тепло, – предложила Сьюзи. – Может, нам там и чая нальют?

– Чем заняты Податели? – спросил Артур.

– Стоят. Наблюдаю некоторый беспорядок, – доложил Угэм. – Отставить, кажется, я вижу… да, вижу, как сквозь тучи спускается некто из числа высших Жителей. У него крылья серебряные.

– Должно быть, Сумрак Субботы, – сказал Артур. – Не к добру это…

– Старина среброкрылый? Сменный Привратник провожал его, когда я была в Двери, – сказала Сьюзи. – Тебе не о чем беспокоиться, Артур, у тебя же Ключ.

– Ты прекрасно знаешь, что я предпочел бы им не пользоваться, – резко проговорил Артур. – Пошли лучше внутрь, спросим, нет ли отсюда другого выхода.

Он повернул ручку и открыл дверь. Но вместо золотой плавильни перед ним оказалась сырая и мрачная лестница.

– Я, видно, неправильно повернул… – сказал Артур.

Закрыв дверь, он покрутил ручку по-другому и снова открыл… результат оказался прежний.

– А ты ждал чего-то другого? – спросила Сьюзи.

– Да! – рявкнул Артур. – Я хотел попасть во внутреннее помещение! Элибазет говорила, у них есть способы защиты, и, наверное, это один из них… Надо наблюдателей расспросить!

Он побежал вверх по ступеням, сопровождаемый Сьюзи и Фредом… но, достигнув первой площадки, прислушался к тишине наверху и понял: Юггут с двоими другими, вероятно, вернулся в плавильню – и Элибазет ее запечатала. Артур бегом поднялся на вторую площадку, на третью… предчувствие не обмануло его. Башня была пуста. А единственный путь вел вниз и наружу через переднюю дверь.

«Это слишком очевидно, – подумал Артур. – Может, все-таки есть другой выход?»

– Что делают Податели? – крикнул он вниз, примериваясь к одной из ставен на северной стороне.

– Толкутся на месте, как и положено безмозглой скотине, – доложил Угэм. – Только среброкрылый идет вперед с белым флагом. Думается мне, хочет начать переговоры. Без сомнения, он боится, что им не выстоять против государя Артура, вооруженного Ключом.

Артур выглянул в окошко. Колесо, обросшее льдом, скрипело и стонало – громоздкая, внушающая оторопь машина, которую густеющая темнота делала попросту жутковатой. Артур проследил за движением колеса. Оно вращалось довольно медленно. Может, удастся перебраться на одну из плиц, спуститься вместе с ней и спрыгнуть на землю, не будучи замеченным Подателями, которые столпились у южной и восточной стен?

Ошибка приведет к тому, что он свалится в канал и утонет. Или насмерть замерзнет.

Как ни медленно двигалось колесо, прыжки из окна на плицу и с нее наземь выглядели очень опасным предприятием. С другой стороны, единственной альтернативой являлся бой против Подателей и Сумрака Субборы, и тут Артур не ощущал никакой уверенности в успехе. Особенно без Ключа.

– Угэм! – крикнул Артур. – Скажи Сумраку Субботы, что идешь внутрь меня звать. Скажи, пусть подходит через полчаса. Так у нас будет некоторая фора!

– А что мы собираемся делать? – спросил Фред.

Артур указал ему на окно:

– Схватимся за спицу колеса, а когда плица опустится, спрыгнем на берег, прежде чем она уйдет в воду. И будем пробираться берегом канала на запад. Там причал Бумаговодителей.

– Хм, – хмыкнула Сьюзи. – Другими словами, снова на холодрыгу!

– Да, – подтвердил Артур. – Снова на холод.

Листок с содроганием наблюдала, как сомнамбулы сползают с коек и, повинуясь командам Харрисона, выстраиваются в шаткую линию. Их невидящие полузакрытые глаза и замедленные плещущие движения смотрелись поистине жутко. Сновидцы выглядели не людьми, а отлично изготовленными марионетками, представляющими людей… только нити оставались незримыми. Брр!

– За мной! – громко приказал Харрисон, направляясь к дальней двери. Отнял от губ серебряный раструб и добавил уже своим слабым голосом: – Тебя тоже касается, Листок! Замыкай тыл!

– А если я не пойду? – воинственно поинтересовалась Листок.

Она попыталась вложить в свои слова агрессию, которой не чувствовала. Результат ей самой показался слишком хилым, ребяческим.

– Я могу заставить сновидцев притащить тебя, – сказал Харрисон. – Учти только, в процессе они непременно поранятся. В общем, всем будет проще, если ты пойдешь по собственной воле.

– Я не стану помогать вам, вы же ведете этих людей на погибель, – ответила Листок.

– Не будет их никто убивать. – говоря так, Харрисон почему-то смотрел в сторону. – В конце дня, когда она с ними закончит, они будут по-прежнему живы. Ну, иди же! Если опоздаем, нас обоих накажут!

– Я не буду помогать, – повторила Листок. – Я просто хочу посмотреть, что там, снаружи. Поэтому… сейчас пойду.

– Посмотришь, посмотришь, – как-то кисло отозвался Харрисон.

Он отодвинул два засова, запиравшие наружную дверь, и взялся за длинную ручку. Где-то внутри со скрипом пришел в движение большой заскорузлый замок. Справившись с ним, Харрисон распахнул дверь. Ему потребовалось упереться плечом и приложить изрядную силу: толщина двери достигала нескольких дюймов, а внешнюю сторону покрывали стальные листы.

Ворвался пурпурный свет, бросив мертвенные блики на лица Харрисона и сомнамбул. Листок прищурилась. Не от яркости света, просто оттенок был слишком насыщенный и такой… слегка нездоровый.

В лучах лилового солнца было теплее. Легкий ветерок взъерошил волосы девочки и принес странноватый запах, отдающий землей. Он вызывал воспоминания о лесах, где ей доводилось бывать, только с добавками неведомых пряностей.

Под ногами находилась гладкая каменная поверхность, завитки слоев и прожилок зримо свидетельствовали: некогда здесь текла лава, но давным-давно успела застыть. Поверхность медленно понижалась по направлению к центру кратера и озеру в нем. Вода с расстояния казалась вполне обычной, насколько можно было судить при фиолетовом освещении.

Листок оглянулась и увидела стену кратера, возносившуюся на три или четыре сотни футов. Всю ее усеивали разнокалиберные окошки, а высоко наверху наблюдались даже двери, соединенные подвесными мостиками вдоль стены. Поодаль, за кратером, там, где на умозрительном циферблате располагалась бы цифра 12, виднелся широкий железный балкон; прозрачный купол начинался прямо над ним. Оттуда до самого дна кратера спиралью спускалась красная лестница из кованого железа.

– Поторопись! – крикнул Харрисон.

Он вел спящих вниз, к берегу озера. Пока Листок, задрав голову, глазела на кратерные стены и купол, вереница успела уйти на тридцать-сорок ярдов.

Пропустив окрик мимо ушей, девочка продолжала озираться. Помимо двери, из которой они вышли, у дна кратера виднелось не менее дюжины других. Они не выглядели особо заманчивыми, поскольку, скорее всего, вели обратно внутрь «приюта» госпожи Пятницы. Или, того хуже, в джунгли, окружавшие гору. После встречи с бродячим стручком Листок полностью поверила Милке, утверждавшей: некуда здесь бежать.

Еще ей вовсе не хотелось смотреть на то, что произойдет со сновидцами, но, похоже, выбора не было. Дно кратера составлял голый и ровный серый камень, глазу не за что зацепиться. И гладь озера тоже не выглядела дорогой к свободе, ведь дышать под водой Листок не умела.

– Ну где ты там!..

Харрисон уже спустился к самому берегу и теперь выстраивал сомнамбул шеренгой вдоль края воды, поворачивая их лицом к столбу из темного камня, что торчал из воды в самом центре озера – то бишь в самой середине всего кратера. У основания толщина столба достигала примерно двадцати футов. На высоте где-то пятнадцати футов над уровнем озера располагалась плоская макушка около четырех футов в поперечнике.

Листок нехотя направилась к берегу, продолжая высматривать хоть какое-нибудь укрытие. Шагая вперед, она заметила некое движение на балконе – на том самом, «двенадцатичасовом». Несколько Жителей расправляли там крылья, и даже неестественный свет не мог перекрасить те крылья. Они были ярко-желтыми, как сердцевина маргариток. Пока Листок смотрела, с балкона снялись четверо. Они несли кресло, подвешенное на веревках. Серебряное кресло с высокой выгнутой спинкой, богатое и торжественное, почти как трон.

«Трон для пикника, – мысленно сформулировала Листок. – И гадать не надо, чей он…»

Вновь замедлив шаг, она в очередной раз огляделась, ища, куда бы спрятаться. Харрисон возился с последними сновидцами, вручную поворачивая голову какой-то старушки, чтобы та смотрела на шпиль в озере.

Тут Листок заметила в камне трещину. Тенистую щель, в которую она, пожалуй, смогла бы залезть… Подбежав, девочка упала на колени и заглянула вниз. Трещина действительно была очень узкой, но если распластаться, как камбала… а там, пониже, места делалось вроде чуть больше. Глубиной расщелина была всего фута четыре, но в одном углу, кажется, виднелась дыра. Может, она вела в глубину?

Более не раздумывая, Листок юркнула вниз. Она ободралась и ушибла бедро, ввинчиваясь в тесное устье, но все-таки оказалась внизу. Переведя дух, поползла к отверстию. Ее надежды оправдались – нора уходила вглубь каменной толщи. Насколько далеко, судить было трудно, пурпурный свет озарял лишь самое начало хода. Дальше залегла тьма. Бездонная тьма…

Листок собралась очертя голову ползти вперед, когда ее обоняния коснулся знакомый запах. Знакомый – и такой мерзкий, что девочка тотчас отшатнулась, еще не успев как следует узнать его. Какая-то влажная гниль… содержимое желудка поднялось к горлу, и это ощущение напомнило Листок, где она ощущала его ранее.

Мозговая плесень, извергнутая ее организмом, воняла в точности так же.

Листок шарахнулась и ободрала еще и локти в попытке выскочить из щели даже быстрее, чем забралась внутрь. Она уже подтягивалась на локтях, вываливаясь наружу, когда из темноты высунулось тонкое серое щупальце грибницы и, подрагивая, медленно ощупало место, где только что находилась Листок.

Девочка рванулась, откидываясь назад, и довольно болезненно приземлилась на камень. Но не замерла, ощупывая ушибы, а поспешно откатилась прочь, судорожно всхлипывая от пережитого страха, прямо под ноги Харрисону.

Старик помог ей подняться.

– Грибок! – вырвалось у нее. – Мозговая плесень…

– Серая ползучка, что ли? – спросил Харрисон. – Да, ее споры временами проникают сюда и укореняются в трещинах. Она не очень опасна, от нее кошмары снятся, и все. Тем не менее надо про нее доложить. Кто-нибудь из стражи придет и выжжет ее. А теперь идем скорее, надо убраться на безопасное расстояние!

Листок безропотно последовала за стариком. Запах серой плесени преследовал ее, неистребимо держался во рту и ноздрях. Ей мерещился вкус, вспоминалось ужасное давление в голове, когда грибок захватывал пространство внутри…

Листок даже остановилась, согнувшись при сухом рвотном спазме. Харрисон вернулся и, схватив ее за руку, потащил прочь:

– Скорей! Они уже поставили кресло! Сейчас она слетит, и нам надо успеть добраться до двери, не то нас тоже накроет!

Кое-как они сообща одолели подъем, и Листок свалилась, отчаянно кашляя. Ноги ныли, во рту было гадко, а когда она попыталась утереться рукавом голубой рубашки, на губах остались прилипшие нитки… Листок с отвращением выплюнула их, мотнула головой, и ее взгляд снова остановился на середине озера.

На темном каменном столбе стояло серебряное кресло. Четверо Жителей зависли в воздухе, окружая его. Ветер, порождаемый ударами крыльев, гнал по озеру волны…

А высоко над ними, на балконе, разгоралась звезда. По крайней мере, Листок так показалось. Звезда слишком яркая, чтобы смотреть на нее, взвилась в воздух – и медленно спустилась к креслу на столбе.

Здесь неистовое сияние немного померкло, и сквозь плотно сомкнутые ресницы Листок увидела Леди Пятницу. Ее длинные ярко-желтые крылья простирались на десять футов в каждую сторону, маховые перья загибались вверх в плавном планирующем полете. Вот она мягко опустилась на серебряный трон… Стало заметно, что сияние исходит от предмета в руках Пятницы. Того самого, что она держала, когда вела спящих в бассейн.

Когда Леди Пятница устроилась в кресле, двенадцать сновидцев разом вскинули руки. Листок слышала, как Харрисон втянул воздух и с хрипловатым звуком задержал его в груди. У нее самой перехватило дыхание. Пятница медленно воздела руку, источник света померк, а потом вдруг вспыхнул, осветив всю кальдеру, как чудовищная фотовспышка. Озеро на миг обернулось огромным серебряным зеркалом. И купол наверху – тоже.

Казалось, время остановилось… Листок замерла без движения – вспышка все обратила в моментальную фотографию. Ничто не шевелилось, не раздавалось ни звука; Листок не слышала даже собственного сердцебиения. А потом… потом что-то начало медленно-медленно исходить из глаз и уст сомнамбул на берегу. К звезде, ярко сиявшей в руке Пятницы, устремились многоцветные нити. Они вились и сплетались, протягиваясь над водой…

Доверенное Лицо как будто вытягивало их из старческих тел. Когда нити добрались до столба, свечение звезды изменилось, из ярко-белого став радужным. Замелькало красное, синее, зеленое, фиолетовое…

Потом нити оборвались со стороны сновидцев – и, завиваясь по концам, стремительно втянулись в руку Пятницы. Люди медленно оседали на землю, и падение занимало нескончаемые секунды…

Пятница же подняла сияющую радужную смесь ко рту – и, запрокинув голову, выпила. Большая часть многоцветных нитей попала по назначению, но Пятница пила очень небрежно. Иные обрывки, упав, расплескались, ударившись о камень, и медленно стекли в озеро.

По мере того как Пятница пила, мир возвращался к обычному состоянию. Листок вновь услышала биение своего сердца, легкий шорох дыхания в ноздрях и во рту, увидела пурпурный солнечный свет, вливающийся сквозь купол.

Госпожа Пятница раскинула крылья и взвилась в воздух. Ее спутники подхватили за лямки серебряный трон.

– Что она с ними сделала? – тихо-тихо спросила Листок.

Сновидцы неподвижно лежали на камне. Живые или мертвые – поди разбери.

– Она забрала их опыт, – сказал Харрисон. Его голос был невыразительным и каким-то пустым. Старик наверняка не впервые наблюдал этот процесс, но привыкнуть так и не смог. – Усвоила их жизни, их память, жизненный опыт… Она лакомится самым ценным. Хочет ощутить, как они жили, как восторгались, любили, торжествовали и радовались…

– Но что происходит со сновидцами… потом? После этого?

– Они больше не просыпаются по-настоящему, – прошептал Харрисон. – Обычно их возвращали на Землю, но теперь, когда их так много… я даже не знаю… О нет! Только не это! Она летит сюда!..

Харрисон склонил голову, опускаясь на колени. Листок стояла прямо и пыталась смотреть на Доверенное Лицо, летевшее в их сторону… но предмет в руке Пятницы снова сиял, и вынести его сияние не удавалось. Пришлось сперва потупиться, а потом и прикрыть глаза рукой. Леди Пятница приземлилась перед Листок, ее крылья обдали девочку потоком прохладного воздуха.

– Так вот ты какая, маленькая смутьянка, спутавшая все карты Душееду Субботы, – сказала Леди Пятница. Ее голос звучал вроде негромко, но пробирал до печенок, полностью завладевая вниманием. – Листок, подружка так называемого Законного Наследника по имени Артур Пенхалигон. Как любезно, с твоей стороны, почтить нас визитом!

– Эта сущность смотрела на меня с недоверием, – сказал Угэм, передавая свой краткий разговор с Сумраком Субботы. – Рискну предположить, что он опасался с нашей стороны некоего хитроумия, к тому же он определенно побаивается вашего могущества. Он согласился встретиться с вами, государь Артур, спустя означенные полчаса, и все же я сомневаюсь, что это был честный ответ. Скорее, он медлит начинать штурм, ожидая подхода более достойного воинства.

– Вроде того, что издавало те ужасные звуки, – поеживаясь, заметил Фред.

– Я лишь надеюсь, что Податели или что-то похуже их не караулит стену, обращенную к каналу, – сказал Артур.

Он настежь распахнул ставни, и его тут же пробрало ознобом – ветер ворвался внутрь, обдав мальчика сырым снегом.

– Дождитесь, пока я благополучно спущусь, – велел он, – а потом следуйте за мной по одному.

– Эй, погоди, – запротестовала Сьюзи. – Это я должна пойти первой. Чтобы выловить тебя, когда ты свалишься в воду!

– Или я, – сказал Фред. – Давай я пойду первым! Ты слишком важная персона!

– Первым пойду я, – отрезал Артур. – Помните, что сержант Хелв говорил насчет лидерства? За мной!

Выкрикнув это, он прыгнул с подоконника на колесо, рассчитав момент, чтобы попасть на спицу, когда та встанет горизонтально. Все же он чуточку не угадал – огромная обледенелая спица уже пошла вниз. Артур прыгнул метко, но сразу начал скользить. Он отчаянно цеплялся руками за мерзлое дерево, но его ноги уже свесились на дальнюю сторону. Туда, где канал.

Пальцы съезжали, не находя опоры. Уже чуть ли не в падении Артур дрыгнул ногами и все-таки закинул колено на спицу. После чего невозможным усилием, вывернувшим, кажется, каждую мышцу в теле, подтянулся назад. И весьма вовремя, чтобы то ли скатиться, то ли свалиться на заснеженный берег. Уже за его спиной нижний конец спицы, где он только что находился, ушел в воду. Захрустел, ломаясь, лед, грозно заворчал образовавшийся водоворот…

Артуру больше всего хотелось остаться лежать в снегу – и плевать, что там холодно и мокро, – но он не мог позволить себе передышки. Он принудил себя встать и оглядеться, убеждаясь в отсутствии непосредственной опасности. И, лишь уверившись, что поблизости не видно Подателей или чего похуже, он посмотрел вверх, на крутящееся колесо.

Сьюзи уже перепрыгнула и скользила вниз по клонящейся спице с ловкостью серфера, поймавшего волну. И на берег она соскочила в точно рассчитанное мгновение, осыпав Артура брызгами снега.

– Ух ты, классно! – весело объявила она.

Артур хмуро посмотрел на нее и стал отряхиваться от снега, ожидая прибытия Угэма или Фреда.

Появился Фред. Он не продемонстрировал высшего пилотажа, как Сьюзи, но все же вполне достойно съехал на четвереньках, чтобы в конце спрыгнуть по-собачьи и приземлиться в низкой стойке подле Сьюзи с Артуром.

Угэм, когда настал его черед, поступил совершенно иначе, благо успел насмотреться на остальных. Он прыгнул с кинжалом наготове и сразу всадил его в дерево, получив таким образом надежную опору. Расположившись посередине спицы, он затем высвободил клинок, съехал к внешнему ободу колеса, встал и шагнул со спицы на берег так же легко и непринужденно, как Артур, бывало, сходил с эскалатора на Земле.

– Идемте, – позвал Артур.

Мальчик махнул рукой, указывая направление вдоль канала, туда, где, в его понимании, находился запад, и первым стал пробираться сквозь снег, доходивший до пояса.

Через несколько шагов его догнал Угэм.

– Лучше я буду прокладывать путь, – сказал верзила.

Он направил заряженное копье на снег впереди и повернул бронзовую рукоять, запуская копье. Наконечник засветился, наливаясь жаром, и снег принялся таять, образуя траншею. Угэм стал расширять ее, проталкиваясь вперед. Трое подростков последовали за ним: теперь идти стало легко.

– Так оно вправду намного быстрее, – заметил Артур. – Только мы оставляем очень заметный след. Да и копье светится…

– Совсем без следа никак не получится, – возразил Фред. – Снегопад не настолько силен, чтобы его засыпать.

– Угги держит наконечник у самой земли, – добавила Сьюзи. – Свечение не очень заметно.

– Вот только другого света здесь нет, – сказал Артур, озираясь. Странным образом темнота не стала гуще с тех пор, как он впервые выглянул из башни. Другое дело, что холод стал восприниматься острее. Невзирая на толстые кожаные передники, мороз пробирал до костей и по телу время от времени пробегала неудержимая дрожь. – Что ж, выбора у нас все равно нет. Нужно поскорее разыскать пристань Бумаговодителей. Надеюсь, там мы сможем укрыться и пересидеть ночь…

– Которой, похоже, не будет, – сказал Фред. Ненадолго остановившись, он щурил глаза, глядя в затянутое тучами небо. – Похоже, солнце снова застряло! Ночи не будет, а значит, и утра. Все так и останется, пока кто-нибудь не починит!

– Красота, – буркнула Сьюзи. – Вечные сумерки и снег по уши. А я-то думала, что в Нижнем Доме хозяйствовать разучились…

– Не самый скверный расклад, – сказал Фред. – В мастерских или в городе обстановка вполне терпимая…

– Ага, – согласилась Сьюзи. – Зато в чистом поле не очень!

– Давайте-ка потише, – распорядился Артур.

Холод действительно был мучительным, он уже испытывал немалое искушение применить Ключ, чтобы согреться… и согреть остальных, хотя им-то, скорее всего, приходилось полегче, ведь они были менее смертными. Если не найдется прибежища, придется пускать в ход Ключ…

Некоторое время они молча тащились по глубокому снегу. Как и предсказывал Фред, небо темнее не становилось – по-прежнему были мутные сумерки. Не менялась и погода. Снег шел зарядами, не превращаясь в метель, но и не прекращаясь.

Одолев примерно милю, Артур объявил короткий привал. Он очень устал, причем более всего изматывала борьба с холодом. Вся четверка собралась тесным кружком вокруг копья Угэма, отогревая ладони. Артур едва чувствовал кончики пальцев, нос и скулы тоже начали подмерзать.

– Тебе бы шапку, Артур, – сказала Сьюзи.

Она сняла собственную шапочку, меховую, новопустотного образца, и напялила на Артура, прежде чем он успел возразить. Пока он пытался негнущимися пальцами ее стащить, Сьюзи выдернула из рукава большой носовой платок и повязала на голову, прикрыв уши.

– Я не могу взять твою шапку! – сказал Артур и попытался вернуть ее, но Сьюзи отскочила прочь.

Поняв всю бесплодность попыток заставить девочку забрать шапку назад, Артур надел ее. И признался себе, что так стало куда теплее. Он даже припомнил, как прочитал когда-то, что люди в основном теряют тепло через непокрытую голову. Почему он раньше об этом не подумал, не побеспокоился? Запросто можно угробить великое предприятие, сделав глупую маленькую ошибку – всего-то забыв шапку надеть!

«Впредь, – подумал Артур, – постараюсь не допускать мелких проколов…»

– Далеко еще до причала? – спросила Сьюзи.

– Толком не знаю, – сознался Артур. – Мне показали карту, но масштаба там не было. На вид – совсем рядом… А ты знаешь что-нибудь, Фред?

– Я никогда не уходил далеко от Блистательной Буквицы, – отозвался Фред. – Канал видел, причалы – нет. Слышал только, что у Бумаговодителей не очень хорошая репутация.

– Мне нет дела до их репутации, был бы очажок погреться, – сказала Сьюзи.

Артур молча кивнул. При каждой попытке говорить у него начинали стучать зубы, а он не хотел показывать спутникам, до какой степени на самом деле замерз. Поэтому он просто встал и махнул рукой, указывая на запад. Угэм немедленно двинулся вперед, продолжая плавить снег. Артур пошел за ним, следом – Сьюзи, а Фред замыкал шествие.

Они не успели продвинуться особенно далеко, когда Угэм вдруг остановился и обернулся к товарищам.

– Впереди что-то есть, – доложил он шепотом. – Лежит в снегу!

– Встаем цепью, – тоже шепотом ответил Артур.

Он вытащил Ключ… и в самый первый раз услышал, как жезл испустил тихое жужжание, принимая форму меча. В переводе на человеческий этот звук примерно соответствовал негромкому, предвкушающему: «Ага…» Что бы ни значила такая реакция, Артуру она не понравилась, но на данный момент о ней пришлось забыть. Он взмахнул мечом, указывая вперед, и четверка двинулась дальше.

Нечто в снегу при ближайшем рассмотрении оказалось телами двоих Жителей, лежавшими практически одно на другом. Жители были невысокие и потасканные… и оба – со здоровенными дырами там, где прежде были сердца. Длинные одеяния сплошь покрывала замерзшая голубая кровь. Одеяния были сделаны из бумаги. Они различались деталями, но сходились общим покроем. Оба состояли из лоскутного набора бумажных записей, аккуратно сшитых желтыми нитками.

– Это Бумаговодители, – сказал Фред. – Они носят одежду из печатной бумаги на случай падения в Канал. Текстуально заряженная вода выталкивает и переносит тексты, а значит…

– Это мне известно, – перебил Артур. Он тревожно озирался, холод и усталость были забыты. – Что могло с ними подобное сотворить, хотел бы я знать… Они же совсем мертвые! А я-то думал, Жителям нипочем очень многое из того, что наверняка убьет смертного…

Угэм обошел тела, потом нагнулся, принюхиваясь к ранам.

– Они были умерщвлены в мгновение ока. Пронизаны с той же легкостью, с какой я плавлю снега… и от них разит Пустотой. Осмелюсь предположить, что жизни этих несчастных забрало колдовское оружие. Нечто сходное с вашим мечом, государь Артур.

– Что? – вырвалось у Артура. – Их убили Ключом?..

– Чем-то в высшей степени волшебным, – сказал Угэм. – Здесь поработала не сталь, не оружие вашей Армии. Даже мое заряженное копье не пронзило бы двоих Жителей одним выпадом, оставив раны в ладонь шириной и уничтожив сердца.

Поднеся к телам левую руку, он растопырил все семь пальцем, чтобы подтвердить свои слова, и добавил:

– Кто бы это ни сделал, поистине он окажется грозным противником.

– Уж не сама ли Суббота здесь побывала, – проговорил Артур с беспокойством. – Не думаю, что ее Сумрак на такое способен. Не то он меня еще в Яме прикончил бы!

– Не-а, не думаю, – сказала Сьюзи. – Суббота сама сюда не попрется. Здесь песочница Пятницы – помнишь, у них же договоренность?

– Леди Пятница отреклась, – возразил Артур, беспрерывно обшаривая взглядом снежный ландшафт. – По крайней мере, так утверждало послание. Так что прежние ограничения для других Доверенных Лиц, надо думать, утратили силу. С другой стороны, можно предположить…

– Что? – спросила Сьюзи.

– Что этих двоих грохнула Пятница, – сказал Артур. – Да ладно, хватит гадать! У меня от холода и усталости голова уже не работает. Давайте лучше поищем причал… Только осторожнее! Всем смотреть в оба!

Сьюзи в кои-то веки удержалась от язвительных комментариев. Просто кивнула, и за ней Фред. Угэм вместо ответа зашагал вперед. В этот раз он не стал зажигать копье, лишь силой пробивал снег, оставляя за собой траншею.

Вскоре в поле зрения показался причал – он выглядел темным прямоугольником, лишенным в сумерках каких-либо деталей. По мнению Артура, издали он даже сошел бы за простой мыс в виде холма, но по мере приближения удалось рассмотреть: причал являл собой деревянный пирс, выдававшийся в канал футов на пятьдесят-шестьдесят, но на нем громоздились пачки бумаг, перевязанные лентами, каменные таблички, свитки папируса, стопки исписанной кожи… Все это лежало гигантскими грудами, вздымавшимися там и здесь футов на тридцать. Груды выглядели до крайности неустойчивыми, готовыми рухнуть. Притом если бы это и вправду случилось, то несчастным, оказавшимся на пути, можно было лишь посочувствовать. К примеру, иные каменные скрижали были крупнее самого Артура и весили значительно больше.

Четверо путешественников опасливо приблизились к залежам мокрых и потрепанных записей. Однако внезапного нападения не последовало. Не наблюдалось и признаков чьего-то присутствия поблизости. Быстрый обход берегового конца пирса показал, что рядом не было никаких строений. Даже сторожки, где они смогли бы укрыться.

Тем не менее между двух громадных стоп вонючей выделанной кожи удалось заметить неширокий темный проход. Кожа была исписана зелеными светящимися чернилами, но писец аккуратностью не отличался. Строки расползались в разные стороны и, кажется, стекали, заполоняя пространство.

– Там пройти можно, – сказала Сьюзи. – Мне одной кажется, что в недрах здешнего хлама таится небольшое уютное логово? Ближе к концу пирса, вероятно. Я бы устроила берлогу именно там!

– А еще в подобном месте удобно нападать из засады, – сказал Угэм. Передал копье Фреду и извлек нож-кастет: – Темные закоулки располагают к темным деяниям…

Прежде чем Артур успел что-нибудь сделать или сказать, Угэм нырнул в темную глубину, передвигаясь в низкой боевой стойке. Мальчик на мгновение заколебался… Нет, не от страха. Всему виной был холод, что прочно завладел пальцами рук и ног и расползался дальше, прокладывая путь в мозг…

«Я едва шевелюсь, – подумал Артур. – Надо срочно согреться, не то я просто умру!»

Впрочем, в глубине души он знал: не умрет. Его воля к жизни была слишком сильна. Если совсем вилы к горлу – он использует Ключ. Станет Жителем. Но умереть себе не позволит.

Артур волевым усилием постарался отвлечься от зыбкого, сосредоточившись на насущном. Принудил застывшие мышцы к движению и последовал за Угэмом в темный лаз. Сьюзи с Фредом дышали ему в затылок.

Всего через дюжину шагов Артур был вынужден остановиться. В напластованиях записей было совершенно темно, глаза уже ничего не различали. Лишь было слышно, как где-то впереди возился Угэм. Однако проход оказался извилистым, идти по нему ощупью было слишком трудно.

– У кого-нибудь из вас есть свет? – шепнул Артур.

Сьюзи стояла прямо у него за спиной, а позади нее – Фред.

– Только копье, – так же шепотом отозвался Фред. – Но его нельзя зажигать, тут же бумага кругом! Пожар сразу начнется.

– Света нет, но я немножко в темноте вижу, – сказала Сьюзи. – Не как новопусты, конечно; Дудочник сделал их особенными, им темнота дом родной… Может, Угги фонарь найдет и с ним за нами вернется?

– Мы не можем позволить Угэму идти вперед в одиночку, – сказал Артур. – Что, если на том конце его ждет кто-нибудь из Доверенных Лиц? Или Житель-колдун высокого уровня?

Сьюзи набрала в грудь воздуха, собираясь ответить… но все, что она желала сказать, полностью заглушил жуткий нечеловеческий вопль, раздавшийся сзади. Причем, вне всякого сомнения, это был вопль ярости. Опознаваемый мгновенно, на первобытном инстинкте. Крик мести и злобы, тотчас выдувший, словно ветром, все разумные мысли из трех подростковых голов.

Звук становился все пронзительнее, достигая почти невыносимого тембра. Опал, переходя в жуткое хрюканье и рычание. Вновь пошел вверх…

Артур уже бежал, стремительно ощупывая перед собой стенки прохода в поисках поворотов. Позади с треском и топотом неслась Сьюзи. Фред кричал нечто бессвязное, отчасти напоминавшее «Бе-е-ежи-и-им…»

При этом все трое печенкой чувствовали, что крик раздавался где-то за пределами пристани. То есть позади. Так что все инстинкты властно толкали их вперед, побуждая со всех ног мчаться на дальний конец пирса.

Что бы ни таилось в письменной глубине, в недрах рукотворного полуострова из бумаг, табличек, кожи и папирусных свитков – оно точно не будет опаснее того, что бродило снаружи, сотрясая небо воплями ярости…

Стремительная пробежка вслепую завершилась столкновением, бросившим Артура на колени. Он со всего маху врезался во что-то, напоминавшее гигантский матрас и бывшее, скорее всего, скопищем старых пергаментных свитков. Боль от падения в какой-то мере вернула мальчику ясность сознания. Вынужденно прервав бегство, Артур вцепился в Ключ на поясе… Он не отдал жезлу никакого приказа, но стоило пальцам сомкнуться на прохладной кости – страх тотчас рассеялся. Мальчик по-прежнему слышал чудовищные визги и рык, но всеобъемлющий ужас больше не имел над ним власти, не сводил с ума.

– Погодите! – крикнул Артур товарищам.

Фред и Сьюзи толкались и пинались, буквально лезли ему на голову в попытке прорваться мимо и дальше.

– Тут какое-то колдовство! Это просто звук!.. – снова крикнул он им.

Никакого эффекта. Сьюзи проскользнула вперед, Фред наподдал ему локтем, ломясь следом. И Артур остался один в темноте, а они крушили все на пути, удаляясь неизвестно куда.

– Стойте! – заорал Артур, уже зная: они не остановятся. Ну разве что он воздействует на них властью Ключа.

Артур предпочел последовать за ними, но медленнее. Держа одну руку на Ключе, вторую он вытянул вперед, нащупывая путь.

Вопли позади стали ближе… потом их заглушил шум обвала: часть бумажных нагромождений подалась и съехала вниз. Последовало рассерженное фырканье, треск раздираемых документов, тяжелые шлепки. Нечто таранило образовавшийся завал, втискиваясь в проход.

Артур вновь испугался, но совершенно иначе, чем прежде. Это был осознанный, рассудочный страх, и мальчик мог противостоять ему, удерживать в рамках. Да, он прибавил шагу, но не побежал, чтобы не врезаться еще во что-нибудь и не упасть.

Он как раз думал об этом, когда, ощупью огибая очередной угол, неожиданно вышел в пятно фонарного света. С бамбуковой вешалки для шляп свисала одинокая «штромовая» лампа (так в Доме из-за стародавней ошибки писца называли штормовые лампы). Подобные светильники он хорошо помнил со времен приключений в Яме, во владениях Мрачного Вторника. Лампа освещала этакую пещеру величиной примерно с гостиную у Артура дома. Только здесь были неровные стены из пачек бумаг и крыша из сметанных вместе кусков кожи, сплошь покрытых надписями неведомым алфавитом, сложенным как будто из множества палочек. Имелось и окошко, вкривь и вкось обрамленное стопками шиферных пластин и выдолбленным бревном; все это, конечно, тоже было исписано.

Сьюзи и Фред еще пытались куда-то бежать, но безуспешно: Угэм поймал обоих и держал на весу, зажав под мышками. При этом он еще успевал пинками отбиваться от наседавшего Жителя, который старался достать его длинным багром. Еще трое Жителей торопливо вылезали в окно. За ними просматривались воды Канала, полные письменного мусора.

– Прочь, прочь, сгинь, нечистая сила! – нараспев повторял вооруженный багром. Потом оглядывался через плечо на своих: – Подождите меня!

– Это кого ты нечистой силой дерзнул назвать? – взревел Угэм. Ловко прижав ногой багор, он двинулся на Жителя: – Нечисть там, снаружи гуляет, если верить шуму, ею производимому! Скажи лучше, куда это твои друзья удирают?

Житель взглянул на свои пустые руки, развернулся и побежал. Увы, мраморная плита, служившая подоконником, опрокинулась под ним, и Житель растянулся на полу прямо перед Угэмом… чтобы тотчас увидеть его тяжелый сапог у себя на груди.

В это время где-то в береговой части пирса раздался вселенский грохот, и визгливый вопль достиг уже немыслимых высот. Таких, что Артур вздрогнул и поморщился, а четыре тонкие фарфоровые, недавно опорожненные чайные чашки возле окна отозвались жужжанием, зазвенели и внезапно полопались, разлетевшись осколками.

Почти одновременно с гибелью чашек раздался очень громкий всплеск, и вопли прекратились. Что-то продолжало с шумом обрушиваться, но в целом стало на удивление тихо.

– Тварь проломила сгнившие доски, – сказал Угэм. – И упала в Канал.

Он притопнул ногой, добавляя словам веса и значимости. Житель на полу застонал. Сьюзи, только тут сообразив, что зажата под левой мышкой Угэма, вывернула голову, оглядываясь. Лицо ее выражало озадаченность. Фред, висевший у новопустотника на правой руке, выглядел аналогично.

– Можешь отпустить меня, Угги, – сказала Сьюзи. – Это я под чарами бегала, больше не побегу!

– Все из-за этого звука, – сказал Фред, когда Угэм осторожно поставил его и Сьюзи на пол.

Фред тряхнул головой, как будто внутри еще звучало эхо жуткого крика.

– От него хотелось убраться куда угодно, лишь бы подальше… – добавил он. – Что хоть это было такое?

– Не знаю, – сказал Артур. – Очень надеюсь, что оно сейчас тонет. – И обратился к пленному Жителю: – Ты Бумаговодитель?

Тот постанывал, прижатый сапогом Угэма. Он не ответил на вопрос, лишь жалобно охнул.

– Я спросил тебя, являешься ли ты Бумаговодителем, – сказал Артур. – Я – Артур, Законный Наследник Зодчей, и мне нужна твоя помощь.

Житель по-прежнему не спешил отвечать, но хоть стонать прекратил. Угэм что-то буркнул и крепче надавил сапогом, и пленник торопливо проговорил:

– Я не утверждаю ни прямого, ни обратного. Может, я и являюсь Бумаговодителем, а если так, я, стало быть, отвечаю за этот вот причал номер семнадцать, участок двенадцатый, являясь работающим на полную ставку Отраслевым Секретарем Благородной и Прославленной Ассоциации Воднопутного Продвижения, а вы не имеете чести являться, а значит, и нечего вам делать возле Канала.

– А назови-ка, болезный, свое имя и место в Доме, – вмешалась Сьюзи.

– Питер Пиркин, Первейший Бумаговодитель, первый класс, шестьдесят пять миллионов восемьсот девяносто восемь тысяч семьсот пятьдесят шестой в иер… Ух, какая ты умная! Взяла и на слове поймала!

– Итак, Первейший Бумаговодитель, – сказал Артур. – Я в самом деле являюсь Законным Наследником Зодчей. А значит, наследую, в частности, и Средний Дом со всеми и всем, кто или что в нем находится. И мне необходима ваша помощь, чтобы добраться до Скриптория Леди Пятницы.

– Не могу ее оказать, – сказал Пиркин. – И не хочу.

– Почему не можете? – спросил Артур. – Насчет «не хочу» отложим пока.

– Не могу, потому что Канал тянется лишь до Верхней Полки.

– Значит, хотя бы туда нас довезете, – сказал Артур. – А теперь…

Но прежде чем он успел договорить, пол под его ногами вдруг содрогнулся. Бревна и доски приподнялись на несколько дюймов, потом вновь опустились. Толчок немедленно повторился. На сей раз сопровождаемый ужасающим хрюканьем, ворчанием, бульканьем.

– Оно не утонуло, – заметил Фред.

– Оно прямо под нами, – сказала Сьюзи.

– Пустите меня! – закричал Пиркин. – Пустите!

– Куда пустить? – спросил Артур.

Пол скрипел, доски лопались, ощетиниваясь щепками.

– На плот!..

Угэм подхватил Пиркина, сграбастав его за воротник бумажно-лоскутного балахона, и бросился к окну. Выглянул наружу – и ему тут же пришлось уходить от удара бронзовой таблички, выполненной в виде большого ломтя хлеба.

– Странное плоское плавсредство в самом деле дрейфует на расстоянии прыжка, – доложил он, пригибаясь и уворачиваясь под градом различных носителей текстовой продукции Дома.

– Придется тебе и нас взять с собой, – сказал Артур, обращаясь к Пиркину.

Мальчик был вынужден волей-неволей прыгнуть в сторону, поскольку сразу несколько досок пола рядом с ним буквально взорвались щепками. Снизу вверх не менее чем на шесть футов высунулся прямой и невероятно острый шип – а может быть, рог или наконечник… Он состоял из чистой Пустоты в обмотке из серебряной проволоки. И исчез так же мгновенно, как появился.

– Мы уйдем отсюда все вместе! – крикнул Артур. – Либо все останемся здесь!

– Невозможно! – заверещал Пиркин. – Для плавания на плотах нужно быть членом Ассоциации!

– Мы в нее вступим! – пообещал Артур одновременно с очередным гулким ударом.

Рог снова разворотил пол, и на сей раз Артур смог рассмотреть голову чудовища. Это был пустотник самого низкого пошиба, из тех, что создаются из необработанной Пустоты: вот и в данном случае для придания формы обошлись простым каркасом из серебряной проволоки. Пол крушила взбесившаяся проволочная скульптура, безумный гибрид дикого кабана и единорога. Только вместо пустоты внутри каркаса клубилась черная Пустота.

У страшилища не было ни глаз, ни видимой пасти.

– Вы не можете просто так взять и вступить, – упирался Пиркин.

– Закинь его на плот и прыгай! – приказал Артур Угэму.

Он уже держал в руках Ключ, обратившийся мечом. И когда кабаноединорог опять проткнул пол, рубанул его по рогу.

Ощущение было такое, словно он взялся рубить камень. Отдача пронизала руку болью, но все-таки пустотнику пришлось куда хуже. Он завизжал – ужасающе тонко и громко – и спрятался под пирс.

Развернувшись, Артур вылез в окошко и прыгнул на плот, качавшийся внизу. Он едва не промазал, потому что плот уже двигался прочь. Шестеро Бумаговодителей налегали на шесты. И выражение их лиц ясно говорило, что сейчас у них в высшем приоритете – скорейшее удаление от пустотника, но никак не забота о новых членах команды.

Седьмым Бумаговодителем был Пиркин. Он как раз поднимался на ноги, причем с деятельной – и, скорее всего, нежеланной – помощью Угэма. Сьюзи и Фред смотрели назад, на рушащийся пирс, на жуткую тварь, что выбиралась из документальных завалов, провожая ускользнувшую добычу истошными воплями.

По счастью, Бумаговодители отлично знали свое дело. Вскоре быстрое течение подхватило плот и погнало его прочь. Когда берег отдалился на несколько сотен ярдов, причал и чудовище скрыла снежная мгла.

Артур присмотрелся и увидел: текстуально заряженные воды Канала сами мчали плот, изнутри и снаружи состоявший из записей Дома. Сотни, если не тысячи папирусных свитков удерживались вместе лентами, на которых тоже было что-то напечатано или написано. Особую крепость и жесткость плоту придавали распорки – длинные, тонкие планки. Их сплошь покрывал некий узор. Без сомнения, это опять же были своего рода письмена – хотя Артур, пожалуй, принял бы их за следы древоточцев.

Размерами плот достигал примерно половины футбольного поля. Некоторые его части явно просели. Одни напитались водой, другие вовсе подтопило. Артура особенно заинтересовала хижина в самой середине плота. Это было основательного вида строение: стены из мраморных плит, крыша из пластин аспидного сланца. На крыше торчала труба, из нее шел дым. Наружу вырывался мягкий желтый свет, означавший наличие по крайней мере одной «штромовой» лампы.

Артур без промедления направился в сторону убежища. Он больше не пытался скрыть крупную дрожь, которая зарождалась где-то внутри. Руки тряслись, зубы лязгали… Тому виной был и страх, и пережитое потрясение. Путешествуя в Доме, Артур повидал кое-каких страшных чудес. Так вот кабаноединорога превосходили немногие.

«Надеюсь, плавать оно не умеет, – подумал Артур. И тут же: – Надеюсь, оно за нами не гонится…»

– Остановитесь, – сказал Питер Пиркин, тыча пальцем Артуру в лицо. – По факту вы вступили на плот. Это мы еще можем вам спустить, хотя подобное идет вразрез с положениями и статьями Ассоциации… Но в дом общения вы ни под каким видом не можете быть допущены!

– Можем, – просто ответил Артур и стряхнул с плеча налипший снег, продолжая идти. – Я слишком замерз, чтобы спорить тут с вами.

– Разве это холод? Это вовсе не холод! – заявил Пиркин. – Мы, знаете ли, плавали в таких студеных течениях, что лишь движение текстов очищает их ото льда, да и то на краткое время, достаточное, чтобы плот…

– Отойдите с дороги, пожалуйста, – стуча зубами, произнес Артур.

Все это время Пиркин маячил прямо перед ним, отступая задом наперед, и теперь торчал прямо на пороге, заслоняя дверь – большой кусок коры, усеянный пиктограммами.

– Нет, вы меня действительно вынуждаете… А, ладно, забудьте. Кому какое дело? Вы только прикиньте, что за помощь я получаю от товарищей по Ассоциации! Их даже сборы заплатить не заставишь, а что уж говорить об изгнании несанкционированных пассажиров…

Пиркин дал знак полудюжине других Бумаговодителей: те с интересом наблюдали за происходившим, держась на безопасном, как они полагали, расстоянии и опираясь на шесты, которыми сталкивали плот с отмели. Рядом лежали длинные весла с широкими лопастями. Их запросто можно было использовать как оружие, но Жители не делали попыток их подхватить.

Сьюзи помахала им рукой. Четверо из шести, чуть помедлив, помахали в ответ.

– Коли так – входите, – сказал Пиркин со вздохом. – Вам, пожалуй, лучше снять мокрое и надеть правильную письменную одежду. Поди знай, когда доведется оказаться в воде!

– Боишься? – спросила Леди Пятница.

Сложив крылья, она подошла вплотную к Листок. Та стояла замерев, чувствуя себя очень маленькой и ничтожной.

– Да, – прошептала она.

Свет по-прежнему бил девочке в лицо, слишком яркий, не дающий поднять глаза на Леди Пятницу.

– Занятное чувство – страх, – сказала Пятница. – Как же много его в вас, смертных! Мне нравится его вкус, но лишь в ограниченных дозах. Вот почему те, кого я вкушаю, должны пребывать во сне: иначе страх настоящего затмит иные, прошлые переживания… Итак! Известно ли тебе, почему я привела тебя сюда, Листок?

– Нет…

– Я не пью от молодых смертных, – сказала Пятница. – Их опыт слишком легок и свеж, чтобы по-настоящему им наслаждаться. Вот память стариков – она как выдержанное вино. Какое блаженство вкушать память, накопленную за восемьдесят или девяносто лет, обильную сложными вкусами любви, надежды, радостей и печалей! Вот бы еще этот вкус сохранялся подольше… Впрочем, хватит об этом. Ты застала меня в момент, когда я исполнена смертного опыта и, полагаю, некая меланхоличность еще ласкает мое небо… Да, меня в самом деле печалит, что жизни, испробованные мной, улетучиваются так скоро. Приходится проявлять огромную выдержку, чтобы тотчас не отведать еще и еще!

Она сделала паузу. Листок по-прежнему не могла смотреть ей в лицо, но ее накрыло жуткое ощущение, что Пятница… облизывалась.

– Теперь что касается тебя, мисс В-каждой-бочке-затычка. Я забрала тебя сюда, потому что, хотя у меня и есть блистательный план по устранению твоего дружка Артура, равно как и нескольких других заноз, я не так глупа, чтобы слепо полагаться на успех задуманного. Мои шпионы докладывают, что Артур в высшей степени привязан к друзьям и готов ради них пойти на что угодно. Вот ты и послужишь либо наживкой в ловушке, либо доводом в переговорах, либо заложницей… в общем, чем-то полезным, смотря как сложатся обстоятельства. Просто делай, что скажут, и не путайся под ногами!

– А если нет? – сказала Листок, но гордого вызова не получилось – прозвучало жалко и безнадежно.

– Думаю, ты тоже не дурочка, – сказала Пятница. – Я собираюсь с твоей помощью надавить на Артура, но, уж верно, запаслась средством надавить на тебя, так ведь?

Листок совсем замерла, не в силах придумать ответ.

– Верно? – резко повторила Пятница. – Она твоя кровная родственница, полагаю. Тетушка апельсин… или яблоко… имя, помнится, какое-то фруктовое!

– Манго, – прошептала Листок. – Пожалуйста… не выпивайте ее…

«Да я же умоляю, – подумала она той частью рассудка, которая никак не могла поверить в происходящее. – Я вымаливаю жизнь для тети Манго! Или близко к тому…»

– О-о-о, да я все еще чувствую его остроту! – объявила Пятница. – Переживание держится дольше прежнего! Я чувствую почти как смертная… уже по меньшей мере минуту… Ах нет, все меркнет… Эксильрад! Мне нужна еще порция… Нет! Слишком скоро… они кончатся… нужно чем-то отвлечься…

Листок услышала, как развернулись крылья Доверенного Лица, и бросилась ниц, прямо на жесткий камень.

– Пожалуйста! Не трогайте тетю Манго!..

– Твое манго будет последним пунктом в моем меню, – ответила Пятница и рассмеялась – ясно и звонко.

Один мощный удар крыльев, и она взвилась в воздух.

Листок осталась лежать лицом вниз, пытаясь удержать всхлипы. Рука непроизвольно потянулась к медальону Моряка, пальцы так стиснули его, что побелели, став почти цвета диска из китового уса.

Так она и лежала не менее минуты, чувствуя, как страх мало-помалу отпускает ее, как возвращаются к ней привычные мужество и решимость. Теперь, когда госпожа Пятница скрылась, Листок снова могла здраво соображать, не чувствуя приближения слепой паники, в целом ей совершенно не свойственной.

«Значит, я умею быть храброй, только когда Пятницы рядом нет. – девочка подавила всхлип. – Ладно, это лучше, чем быть откровенной трусихой. Постараюсь держаться от нее подальше…»

– А я предупреждал, – сказал Харрисон недовольно. – Полагаю, будешь теперь мне помогать? Или как?

Листок не ответила. Медленно поднявшись на ноги, она отыскала взглядом балкон по ту сторону кратера, у самой кромки. Туда как раз приземлялась Леди Пятница со свитой. Листок смотрела, как они скрываются внутри, и не обращала внимания на Харрисона.

«Если теперь я сдамся, она всяко выпьет тетю Манго, – подумалось ей. – Сдаваться – дело бесперспективное. Никогда не работает. Но вот как помешать ей использовать меня против Артура?..»

– Я сказал, давай-ка начинай мне помогать! – повторил Харрисон, обходя ее спереди, ведь трудно игнорировать кого-то, стоя с ним нос к носу.

– С какой стати? – спросила Листок. – Она все равно слова не сдержит. Да и Артур скоро с ней разберется. Так что это вы лучше давайте мне помогайте.

– Ты о чем? – беспомощно проговорил Харрисон. – Ты же сама ее видела… ощущала силу Ключа…

– Вы уж определитесь, на чьей вы стороне, – сказала Листок. – Вы же вроде мечтали вернуться на Землю? Или как?

– Да, но…

– Может, вы полагаете, что Леди Пятница когда-нибудь сама вас отпустит?

– Нет, но…

– Тогда помогите мне! – настойчиво повторила Листок. – Здесь где-нибудь есть телефон, работающий внутри Дома?

– Я не… – промямлил Харрисон.

Он огляделся, проверяя, нет ли Жителей в пределах слышимости, но во всем кратере они с Листок были одни, если не считать павших сновидцев, усеявших берег озера.

– Я не знаю, – продолжал Харрисон. – Придется спрашивать Жителей… только они нипочем мне не скажут. И вообще, зря ты что-то затеваешь. Лучше просто помогай мне с работой и не лезь никуда, так-то оно вернее…

– Если никуда не лезть, о возвращении на Землю можно забыть, – сказала Листок. – Как и о том, чтобы кого-нибудь выручить. Пятница меня тоже до чертиков напугала, но что-то надо же делать!

– Я не могу, – прошептал Харрисон. – Я… у меня кишка тонка. Я больше ни на что не гожусь…

– Ну тогда хоть прикройте меня, – настойчиво попросила Листок. – Назначьте мне дело, чтобы я могла всюду ходить. Носить что-нибудь, например…

Она не стала упоминать, что воспользовалась уловкой, перенятой от приятеля – юнги Альберта, позже убитого Лихожаро. Он называл это сачкованием. Фишка состояла в том, чтобы взять в руки некий предмет и бесконечно бродить с ним по кораблю, изображая бурную деятельность по доставке от кого-то кому-то. Рано или поздно праздношатающегося замечало какое-нибудь начальство, но обычно не скоро. Жители достаточно легко велись на эту хитрость – они не могли вообразить, что кто-то сам себе придумывает работу.

– Но если тебя застукают где-нибудь, где тебе не положено находиться, спросят с меня!

– Если не поможете, будете такой же дрянью, как и она, – сказала Листок. – Когда Артур доберется сюда, окажетесь среди врагов.

– А он доберется? Ты точно уверена? Он правда десять футов ростом?

– Он придет, – сказала Листок с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. – Что касается роста, то… десяти футов в нем, пожалуй, нету, но он… в общем, четырех Доверенных он уже победил.

– Полагаю… полагаю, ты могла бы носить наволочки с бельевого склада, – сказал Харрисон.

Листок видела: он поддавался ее убеждению.

– Только это не поможет тебе найти телефон, – продолжал он. – Говорю же, придется Жителей спрашивать…

– Точно, – сказала Листок. – И кажется, я даже знаю, кого именно. Где этот ваш склад?

Харрисон не ответил, лишь наморщил лоб. Он еще сомневался.

– Помните: помочь мне – значит помочь Артуру, а он ваш единственный шанс выбраться отсюда, – сказала Листок. – Ну же! Теперь или никогда!

– Я… сделаю это, – сказал Харрисон. – В смысле да, хорошо! Я сделаю это! Идем, я покажу, как пройти к складу белья. Это Круг Третий, двадцать пять.

– А с ними что? – тихо спросила Листок, указывая на неподвижные тела возле берега.

– Мартина заберет их отсюда, – сказал Харрисон. – Она выйдет, когда солнце сядет.

– Кто такая Мартина? Жительница?

– Нет, она человек, как и мы. Она тут дольше, чем я, и давно спятила. Работает только по ночам. Ночи здесь, правда, совсем не такие, как дома. Три луны, притом большущие… и цвет меняют!

– Быть может, с ней стоило бы поговорить, – сказала Листок. – Где ее найти?

– В Шестом Круге, на полчаса, – пробормотал Харрисон. И направился к двери, откуда они вышли в кратер. – Только у нее правда крыша уехала. Идем!

Листок пошла за ним, оглядываясь на спящих.

– А еще мне бы попить, – сказала она. – У вас тут есть человеческая еда? И… ну… туалет? А чай найдется?

– Мне дают простую еду, – сказал Харрисон. – На весь приют имеются четыре так называемые комнаты отдыха для нас, смертных. А вот с чаем напряженка. Жители сами его любят и с нами не делятся. Кофе у меня тоже не водится, так что обойдешься водой.

– Да насчет чая я не для себя, – сказала Листок. – Я думала использовать его как валюту, чтобы подкупить Жителя. Раз нету, придумаем что-нибудь еще…

Пока она говорила, неожиданная мысль посетила ее. Нагнувшись, Листок подняла камешек. Один из немногих, лежавших на гладком дне кратера.

– А кстати, не подскажете, где любит зависать Житель по имени Фиорин? – спросила она.

– Тут Жителей вообще не так много, – сказал Харрисон. – Всего полсотни или типа того. В основном они держатся в Десятом Круге – с без десяти полдень до десяти после полудня. Думаю, их комнаты именно там. Предположительно, они должны патрулировать Приют, но я не больно-то часто встречаю их, когда хожу по делам. Кстати, о делах… пора уже мне браться по новой… всех перевертывать…

Он вздохнул, поникнув головой, и некая бодрость в походке, возникшая, когда он согласился помочь Листок, развеялась, уступив место прежнему унылому шарканью.

Девочка молча следовала за ним. У нее в голове роились планы и замыслы – надо признаться, в большинстве своем совершенно невыполнимые. Пока что она видела перед собой три основные цели. Но вот как их достичь, оставалось неясным.

«Перво-наперво – добраться до телефона и позвонить Артуру. Во-вторых, разыскать тетю Манго и увести ее, где бы она ни находилась. И в-третьих, спрятаться вместе с ней, пока не придет помощь…»

Впрочем, на самом деле целей было четыре, и четвертая казалась самой насущной.

«Не попадаться на глаза Леди Пятнице…»

Как и предрекал Харрисон, они добрались до бельевого склада, никого по пути не встретив. Это оказалось помещение, почти один к одному похожее на то, где Листок нашла кармашек Мальчика-без-кожи. Листок поморщилась от неприятных воспоминаний, а потом задумалась кое о чем. На всем белье оказались метки той же прачечной, что обслуживала госпиталь Восточного округа.

– Стирка отсюда отправляется на Землю, ведь так? – спросила она.

– Полагаю, да, – сказал Харрисон. – Грязные простыни я сбрасываю вот в этот желоб, а чистые получаю отсюда…

– Значит, кто-то переправляет их туда и обратно, – сказала Листок. – То есть имеется лаз отсюда до больницы госпожи Пятницы на Земле!

– Если и есть, – сказал Харрисон, – требуется ее могущество, чтобы пользоваться им.

Листок мотнула головой:

– Ну не сама же Пятница таскает грязное белье в прачечную и забирает чистое! Значит, есть способ… тоже, наверное, колдовской. Все равно стоит проверить!

– Мне нужно возвращаться на склад людей… то есть в палаты, – беспокойно проговорил Харрисон. Он был явно уже готов пойти на попятный. – Вдруг Эксильрад с проверкой нагрянет… Ты тоже здесь не задерживайся! Приходи быстрее мне помогать, не то как бы…

– Вы ступайте, – сказала Листок. – Я найду вас, когда понадобитесь.

– Ты только не… в общем… – Голос Харрисона окончательно увял.

Он помялся, глядя в пол, потом вышел.

Листок внимательно обшаривала бельевую, пока в одной из деревянных полок не обнаружила расшатанный гвоздь. Ей удалось его вытащить. Достав камешек, найденный в кратере, она нацарапала на нем несколько вымышленных символов: пусть покажется странным и интересным, а если повезет, даже волшебным!

Трудясь над камешком, она еще и тренировала размеренный лающий кашель.

– Кхе-кхе, кхе-кхе, кхе-кхе!

Вытянув руки, Артур продел их в рукава своей лоскутно-письменной обновки, чтобы Пиркин мог подрезать слишком длинные манжеты. Для этого Житель использовал огромные старинные ножницы из бронзы. При других обстоятельствах Артур, пожалуй, немного занервничал бы, но сейчас он ощущал себя вполне хорошо… Внутри домика на плоту царило чудесное тепло – благодаря фарфоровой печи величиной с холодильник, что покоилась на плите красного камня размерами десять футов на десять. Плиту сплошь усеивали крупные нечитабельные письмена. Закопченная кварцевая дверь печи не давала видеть огонь, и при Артуре туда не подбрасывали топлива. Однако снаружи завивался дымок.

Благом стала и новая сухая одежда. Артур, как и его спутники, успел полностью, начиная с нижнего белья, облачиться в бумагу, пергаменты и мягкую кожу, конечно испещренные строками писаний. Он ждал, что одежда будет царапаться и колоться, в особенности бумажный кафтан, но все оказалось на удивление уютным и мягким. Еще он закономерно предположил, что под открытым небом, где валил мокрый снег, толку с его наряда будет не много, но Пиркин объяснил, что сырость не сможет впитаться. Дело было в одном из немногих особых свойств Бумаговодителей: они умели делать одежду, годную для работы на Канале и способную защищать как от текстуально заряженной воды, так и от обычной.

Артура весьма радовало и то, что плот несся по Каналу на очень приличной скорости – миль двадцать в час, порождая заметную кильватерную струю. Для него это означало быстрое движение к цели, если считать таковой Скрипторий Леди Пятницы. Используя передышку, Артур размышлял о положении дел и о том, что следовало предпринять. А также – стоило ли обсудить возможные планы с Фредом и Сьюзи.

«Они мои друзья, – думал мальчик. – Но и служба Дудочнику их обязывает. Угэм вроде отличный малый, однако и он в конечном счете состоит в подчинении у Дудочника. Если мы доберемся до Ключа, Угэм волей-неволей попытается завладеть им для Дудочника… а скорее всего, призовет его туда, ведь сам он не сможет завладеть Ключом. Знать бы, есть ли у него какой-то способ связи с Дудочником…»

Пиркин завершил подрезку, вооружился длинной иглой с красной нитью и сноровисто подрубил рукава. Одежда Артура подгонялась последней по очереди. Так распорядился сам мальчик, привычно следуя этике Армии Зодчей, гласившей: офицеру следует сперва позаботиться о подчиненных, а потом уже о себе. Сьюзи и Фред – уже во всем великолепии письменно-печатных одеяний – вышли наружу убедиться, что пустотник кабаноединорог их не преследовал. Угэм вышел за ними, похожий на огромного пса, преданно опекающего несмышленышей. Новопустотник неохотно расстался с мундиром. Убедили его лишь объяснения Пиркина, что, мол, текстуально заряженные стремнины и прочие колдовские воздействия Канала крайне губительны для всякого, не облаченного в правильную одежду, сшитую Бумаговодителями.

«Дудочник и Суббота устремятся в Скрипторий, – раздумывал Артур. – Кто-то из них почти наверняка доберется туда раньше меня. Быть может, они подерутся из-за Ключа, попытаются друг друга остановить. Но если тем временем я обнаружу Часть Пятую Волеизъявления, уже не будет разницы, у кого Ключ: Волеизъявление мне поможет им завладеть. Похоже, надо мне для начала разыскать эту Часть, тем более что госпоже Пятнице я не доверяю ни вот на столечко. Да, но и Часть Пятая вполне может находиться там же, в Скриптории… Эх, был бы здесь доктор Скамандрос! Сейчас прочел бы над золотым листком то заклинание…»

– Чашечку кипятка? – вторгся в его размышления голос Пиркина. – Чая, правда, у нас нет, весь кончился. На причале немного было, но…

– С удовольствием, – отозвался Артур.

Он успел как следует согреться, но горячее питье по-прежнему выглядело очень желанным. Поможет изгнать если не сам холод, то воспоминание о нем. И будет вдвойне кстати, если Артуру придется идти за порог, где все так же валит снег.

Он спросил:

– А почему другие Бумаговодители не заходят? Им ведь вроде больше не нужно шестами работать?

– Мы сейчас в восходящей струе семь-шесть. Глубина здесь не менее двадцати саженей, – сказал Пиркин. Теперь, когда он оставил попытки не допустить Артура с товарищами на плот, он оказался довольно-таки приятным малым. – Тем не менее за плотом нужен присмотр: мало ли вдруг что-то отвалится или утонет, нарушив регулировку. Кроме того, они не привыкли к чужакам. Что с них взять, они рядовые члены Ассоциации, а не Отраслевые Секретари, как я.

Артур благодарно принял дымящуюся эмалированную кружку.

– Спасибо. Так, значит, мы в восходящем течении? Как скоро мы достигнем Середины Среднего? И сможем ли оттуда продолжить путь на Верхнюю Полку?

– К утру мы должны добраться до Нижнего Неба. Дальше все будет зависеть от того, как скоро мы сумеем миновать Небесный Затвор и…

– Нижнее Небо? Небесный Затвор? – удивился Артур. – О чем это вы? Я-то думал, Средний Дом – это одна большая гора…

– Это и так и не так, – сказал Пиркин, тоже отпивая горячей воды. – Эх, благодать… Не чай, конечно, но за неимением… Так о чем бишь я? Ну да, Нижнее Небо… Понимаете ли, над Равниной имеется Небо. Оно называется Нижним. И между Серединой Среднего и Верхней Полкой тоже есть Небо, оно называется Средним. И на самом верху, надо полагать, тоже есть Небо… По крайней мере, над Верхней Полкой светит солнце и плывут облака. И Небо, наверное, называется Верхним.

– А… Затвор что такое?

– Там, где Канал проходит сквозь Небо, стоят огромные сдвижные ворота, – сообщил Пиркин. – Такое мучение, скажу я вам, каждый раз их открывать! Требуется сотня рядовых на лебедку и парочка Отраслевых Секретарей, чтобы вести счет. Я уж молчу про то, насколько опасно это занятие! Если оступиться и упасть с берега, очень долго придется лететь…

– Примерно сколько времени это займет?

– А это зависит от обстоятельств, – ответил Пиркин и так передернул плечами, что облился из кружки. Человек не на шутку ошпарился бы, но Житель, кажется, и не заметил. – Если окажется, что по обе стороны выстроились плоты, Затвор, возможно, откроют до нас, и тогда пройдем влет. Или сами откроем по-быстрому…

– А когда окажемся на Середине Среднего, как скоро мы сможем ее пересечь и выйти на Верхнюю Полку? – спросил Артур.

– За пару дней, – сказал Пиркин. – Смотря какой будет груз. Придется остановиться в Буринбурге и забрать его. Если только там все на части не развалилось…

– На части? Это вы о чем?

Пиркин с удивлением посмотрел на Артура.

– Но вы же вроде сами участвуете, разве нет?.. Нам тут с плота Оддкина несколько писем закинули, когда они мимо шли… Так, где они у меня…

Он порылся в карманах, извлекая разного рода сложенные бумаги, и наконец вытащив искомое, вручил Артуру.

– В первом сказано, что госпожа Пятница куда-то свинтила, так что все желающие могут взять выходной, причем разрешено переживание, – сказал Пиркин. – Во втором – что госпожа Пятница передала полномочия Превосходной Субботе, работа должна идти, как обычно, переживания под запретом, всем исполнять приказы Субботы… ну и тому подобное.

Артур быстро просмотрел два письма, отмеченные красочными печатями соответствующего Доверенного Лица. Первое в самом деле подтверждало отбытие госпожи Пятницы, но не упоминало ни об отречении, ни о передаче Ключа, а с ним и власти над Средним Домом.

Второе письмо, исходившее от Превосходной Субботы, можно было назвать разъяснительным. Артур прочел его целиком.

Дочитав, Артур нахмурился. Письмо было снабжено печатью госпожи Субботы – золотым диском, посаженным на радужный, переливчатый воск… однако печати Воскресенья на нем не оказалось. И что еще за «негласное одобрение»?

«Надо побольше разузнать про Лорда Воскресенье, – подумал Артур. Эта мысль приходила ему уже не впервые. – Все, что делается мне во вред, организовано как будто Субботой, а Воскресенье держится в тени… Что там на самом деле?»

Прямо сейчас, однако, не время было гадать. Артур решил сосредоточиться на ближайших проблемах.

– Вы с начала до конца прочли второе письмо? – осторожно спросил он Пиркина.

Рука мальчика как бы невзначай легла на Четвертый Ключ у бедра. Артур не стал опоясываться ремнем, но и Ключ далеко не откладывал.

– Я их оба прочел, – сказал Пиркин. – Но, как и говорил Оддкин, это полнейшая чепуха. Истреблять детей Дудочника? Убивать Продвинутых Крыс?.. Ассоциация подобного не одобрит, уж вы мне поверьте. У Субботы нет никакого права здесь распоряжаться. У себя в Верхнем Доме пускай творит что пожелает, но здесь никто не станет глупостями заниматься просто потому, что она так сказала.

Он сделал паузу, чтобы хлебнуть еще кипяточка, и добавил:

– Лучше сказать, почти никто. Может, кто-то из задавак с Верхней Полки выслужиться захочет. Любят они поболтать, что, мол, у них «почти Верхний Дом». Любят повторять, дескать, «верхушка Среднего – это дно Верхнего». Неучи они там, вот что я скажу. Второгодники. Лучше бы записи чинили, как им по штату положено!

– Надеюсь, вы правы, – сказал Артур.

Он понес было кружку ко рту, но ее тут же пришлось схватить двумя руками, ибо плот вдруг резко качнуло. Пол накренился так, что Артур уехал к стене вместе со стулом, на котором сидел.

– Что случилось? – вырвалось у него.

– Это мы на подъем вышли, – сказал Пиркин. Отставил кружку и направился к двери. – И весьма вовремя, право! До Небесного Затвора еще часов десять ходу, а там – Середка и солнышко. У них-то погода в исправности. Пойду прослежу, чтобы мы в быстрейшем течении оказались!

Когда Пиркин вышел, Артур устроился поудобнее. Наклон пола теперь составлял градусов двадцать. Смотрелось и ощущалось весьма странно, но Пиркин отнюдь не выглядел обеспокоенным, так что и Артур решил поменьше переживать.

Он как раз сделал так внезапно отсроченный глоток, когда дверь распахнулась. С порывом ветра и в туче снега ворвались Сьюзи и Фред. Они опасливо приблизились к печке, стараясь не оступиться на наклонном полу, и уселись спиной к теплу, лицом к Артуру.

– Кабана не видать, – сказала Сьюзи. – Угги, правда, бдит все равно.

– Сказал бы мне кто, что однажды я прокачусь с Бумаговодителями на плоту, не поверил бы, – добавил Фред. – Особенно учитывая мою перспективу служить в Армии еще девяносто девять лет, прежде чем вернусь в Буквицу!

– Все еще хочешь стать генералом, Фред? – спросил Артур.

Фред медленно покачал головой и пальцами ощупал петлю-строчку на шее.

– В чьей армии? – спросил он. – Не думаю, чтобы маршал Полдень или еще кто стал мне теперь доверять…

– Уверен, от этой штуки можно избавиться, – сказал Артур. – Доктор Скамандрос или Первоначальствующая Госпожа…

– А ты можешь? Прямо сейчас? – спросила Сьюзи. – Я не вынесу необходимости подчиняться этому…

– Сьюзи! Молчи! – в один голос перебили Артур и Фред, но было поздно.

– …Дудочнику, – докончила Сьюзи.

Стоило прозвучать последнему слову, как строчка у нее на шее негромко, с присвистом зажужжала, и ребята увидели, как она начала затягиваться у Сьюзи на горле.

Сьюзи кашлянула один раз – и сползла на пол, растянувшись у ног Артура. Ее лицо налилось кровью, она царапала шею, где на красной, раздраженной коже белой нитью выделялась надпись…

– Артур! – закричал Фред. – Сделай что-нибудь!

Артур замешкался, но лишь на мгновение. По сути, выбора у него не было. Он вытащил жезл – Четвертый Ключ – и приложил к горлу Сьюзи, судорожно забившейся у его ног.

– Освободи Сьюзи от уз Дудочника, – произнес он негромко.

Жезл окутался неярким зеленым сиянием, и оно перетекло на шею девочки. На секунду вспыхнуло – ярко, как изумруд в солнечном луче, – и пропало, забрав с собой строчку письмен, принуждавших Сьюзи служить Дудочнику.

Сьюзи с хрипом и стоном втянула в себя воздух. Артур же встал на ноги и поднес жезл к шее Фреда, повторяя процесс.

На то, чтобы вызволить обоих, потребовались секунды. Артур сел и, положив Ключ на колени, поднес к глазам свободную руку. Кольцо-крокодильчик на его пальце отразило свет, сверкая почти поровну золотом и серебром. Артуру пришлось напрячь зрение, чтобы заметить: золото продвинулось за пятую отметку.

– Ты это нарочно сделала, так ведь, Сьюзи? – спросил он с горечью. – Чтобы вынудить меня использовать Ключ?

– Я не хотела, Артур, правда, – сказала Сьюзи. Прозвучало неубедительно. – Просто вырвалось, и все.

– Ну да, конечно, – сказал Артур и обреченно кивнул.

– Спасибо, вообще-то, – сказала Сьюзи и легонько ткнула его в плечо.

Он не отреагировал, и она отошла прочь.

– Да, спасибо, Артур, – сказал Фред. – Как-то неуютно было все время ждать, не вздумает ли эта штука меня удавить. Или вовсе голову отрезать.

Артур не ответил. Он был крепко сердит на Сьюзи – за то, что вынудила его применить Ключ. И на себя – за то, что сердился. Все-таки это было подло – не выручить друзей, когда им требовалась помощь. А все оттого, что ему Жителем стать не хотелось.

Несколько минут все трое сидели в молчании. Ни Сьюзи, ни Фред не поднимали глаз на Артура. Сам он тоже смотрел в пол и лишь крутил на пальце кольцо, стараясь повернуть так, чтобы виднелась лишь серебряная сторона. Потом все же повернул золотой стороной вверх. И так далее, раз за разом. Наконец вздохнул и спросил:

– Что Угэм по этому поводу сделает?

– Думаю, от него гадостей ждать не стоит, – сказал Фред. – Забавные они, эти новопустотники. Те, с которыми мы находились, все время говорили о садоводстве. Они хорошие солдаты, но солдатами быть не их призвание. Они обязаны Дудочнику, потому что он их создал, но не то чтобы добровольцами пошли на войну.

– Угги сказал, он будет действовать только согласно прямому приказу, – добавила Сьюзи. – То есть присматривать за нами. Ясен пень, если выйдет новый приказ, это поменяет все дело…

– Надо будет проявить осмотрительность, – сказал Артур.

– Думай о хорошем, Артур, – посоветовала Сьюзи. – Теперь…

– О хорошем? – сердито перебил Артур. – Ты просто ничего всерьез не принимаешь, Сьюзи!

– Она правда не хотела заставлять тебя браться за Ключ, – вставил Фред осторожно. – А тебе следовало бы извиниться, Сьюзи.

– Извини, – буркнула Сьюзи.

Артур вздохнул и почувствовал, как большая часть гнева покинула его. Долго сердиться на Сьюзи он все равно не мог. Даже несмотря на то, что она намеренно едва не довела себя до гибели, чтобы побудить его использовать силу Ключа и освободить ее от петли Дудочника.

– Ладно, проехали, – сказал он. – Все в порядке. Рассказывай про хорошее.

– Теперь ты можешь нам рассказывать, что мы собираемся делать, чтобы ты получил Ключ и дал Пятнице хорошего пинка под зад!

– Точно! – светлея лицом, сказал Фред. – И каков наш план?

Артур снова нахмурился, на сей раз в задумчивости, а не сердито.

– У тебя же есть план? – спросил Фред.

– Есть, – кивнул Артур. – Не знаю, правда, насколько хороший. Для начала нам нужно найти какого-нибудь колдуна. Либо как-то выйти на связь с доктором Скамандросом. Ну или еще как-то выяснить то, что нам требуется знать. Или…

– План-то расскажешь? – сказала Сьюзи. – Пока остальные не набежали. Глядишь, мы с Фредом все и обстряпаем.

– Спасибо большое! – проговорил Артур не без сарказма. – Вообще-то, все элементарно. Для начала Дудочник и Суббота ринутся в Скрипторий Леди Пятницы, чтобы попытаться присвоить Ключ. Они будут ждать, что и я сделаю то же самое. Полагаю, и Пятница в этом уверена. Но я хочу первым долгом найти Пятую Часть Волеизъявления: есть вероятность, что она находится где-то в Среднем Доме. У меня есть возможность найти Волеизъявление… по крайней мере, я на это надеюсь. Мне нужен колдун, способный сотворить простенькое заклятие. Так что если в Среднем Доме есть колдуны…

– Колдуны? – переспросил Фред. – Это смотря какое колдовство требуется. На Верхней Полке пруд пруди Жителей, использующих колдовство. В Высокой Гильдии таких большинство, хотя, может, они и не колдуны в том же смысле, как, например, доктор Скамандрос. Просто Переплет и Реставрация – это большей частью и есть колдовство… А что сделать-то нужно?

Артур собирался ответить, когда дверь распахнулась и внутрь сунулся Пиркин. Его лицо обрамлял снег, от носа в тепле отвалилась сосулька и звякнула о каменный пол.

– Свистать всех наверх! – сказал он. – Над нами, прямо в небе, битва идет!

На палубе было холодно. Заметно холоднее прежнего, но хоть снег больше не шел. Плот, шедший круто вверх по каналу, уже пробивался сквозь низкие облака. Небо за ними было ясным и светлым, хотя наверху снова темнело. Артур рассмотрел у далекого горизонта краешек солнца: там-то, видимо, оно и застряло. Его лучи простирались узким пучком, не достигавшим вершины канала.

В темноте над головой мелькали и другие огни: мерцающие искусственные звезды на нижней стороне промежуточной кровли. Где-то там, наверху, скрывался еще невидимый затвор, который плоту предстояло миновать.

Глядя вверх, Артур заметил с полдюжины новых звезд, что быстро перемещались по небу. Одна из них вдруг взорвалась огненными брызгами, и те гаснущим дождем посыпались вниз. Остальные пять отвернули в сторону и померкли в отдалении, а потом пропали совсем.

– Воздушная схватка, – сказал Угэм. – Природа сражающихся мне не знакома. Одна сторона блещет светом, другая окутана тьмой… Ага! Светоносные возвращаются!

Он указал на другой сектор неба. Теперь звезд было более дюжины. Выстроившись клином, они неслись туда, где полыхнул взрыв. Пересекая небо, они становились все ярче, и Артур вдруг понял, что они приближались, снижаясь к плоту.

– Кто это? – спросил он у Пиркина.

– Понятия не имею, – ответил Бумаговодитель. – А вот тех, кто прячется в потемках, я знаю.

– И я знаю, – выдохнул Фред.

Артур посмотрел на приятеля: Фред завороженно смотрел вверх.

– Ну и кто они?

– Крылатые Слуги Ночи, – хором ответили Пиркин и Фред.

При этом у Пиркина странно перехватывало голос, в нем звучала тоска, какой Артур прежде не замечал.

Пока они смотрели, еще две яркие звезды рассыпались искрами, и те медленно отплыли в сторону, угасая.

– Это, верно, светящиеся перья с крыльев падают, – сказала Сьюзи. – Ох, кому-то долго вниз лететь…

Замечание Сьюзи заставило Артура посмотреть вниз и вокруг. В полосе света от застрявшего солнца он наконец-то рассмотрел другой берег Канала. До него было не менее полумили, но поражала даже не ширина русла. Оно тянулось вперед по прямой на несколько миль, потом плавно заворачивало направо… и все это – на подъем, под углом градусов в десять. Поворот позволил различить, что махину Канала поддерживали тысячи колонн, уходивших вниз сквозь облака. Выглядело это как невозможно огромный пролет шоссейного виадука, растянутый во много раз и заполненный водой. Зрелище выбивало из равновесия, голова от него немного кружилась.

Смотреть вверх было проще, и Артур вскинул голову – как раз вовремя, чтобы заметить нечто валившееся с высоты прямо на них. Это нечто было почти неразличимо, пока не попало в полосу света, – черная точка, падающая с черного неба. Оно камнем летело к плоту, и Артур сперва даже принял его за какой-то снаряд. Однако с нескольких сотен ярдов стала очевидна более-менее человекообразная форма. И еще – что падающее тело должно было промахнуться – это касалось не только плота, но и в целом Канала, – продолжая свободный полет до самой Равнины.

Потом из его левого плеча развернулось подобие черного вороньего крыла, а из правого – мятый пучок растрепанных перьев. Отчаянно работая уцелевшим крылом, существо подправило свою траекторию, нацеливаясь на плот, и даже слегка замедлило падение. Последовал стремительный штопор…

Тело ударилось о плот с силой, неминуемо убившей бы смертного. Дважды подпрыгнуло и немедля начало подниматься. Артур даже решил, что перед ним какая-то разновидность пустотника, и на всякий случай схватился за Ключ, спеша к упавшему следом за Угэмом, Фредом и Сьюзи. Пиркин приотстал. Он не поднимал головы и еле тащил ноги.

Сбитый оказался не пустотником. Приблизившись, Артур увидел, что клювастая голова летуна на самом деле была шлемом с вытянутой и открытой лицевой частью, сквозь которую просматривался рот обычного Жителя. А то, что выглядело кожистой шкурой, оказалось латным костюмом. И даже когтистые перепончатые руки были просто когтистыми перепончатыми перчатками из того же черного материала.

Сказать, какого пола был Житель, не представлялось возможным. Когда подоспели Артур и остальные, летун привстал на колени. Одно крыло свисало вдоль тела, другое тянулось позади. Он хотел выпрямиться, но не смог и снова упал на четвереньки.

– Он… оно… это и есть Крылатый Слуга Ночи? – шепотом спросил Артур у Фреда.

Они стояли вокруг сбитого, не зная, что делать дальше.

– Да, – сказал Фред.

Он шагнул вперед и опустился на колени подле странного Жителя, руками и пальцами творя сложные знаки.

Слуга, казалось, ничего подобного не ожидал. Он удивленно вскинулся, после чего ответил такими же знаками, только быстро, слишком быстро для того, чтобы Фред смог понять.

– Да помедленнее ты, – сказал Фред и сделал несколько энергичных движений.

Слуга выдал новую серию пальцовок, на сей раз очень тщательно и с расстановкой.

– Она… ее зовут… – начал он переводить. – В общем… что-то вроде Вечерней Прохлады Перед Наступлением Темноты… Она говорит, они бьются с крылатыми Жителями из Верхнего Дома. Они называются… типа Умными Лежебоками?

– Искусными Трутнями, – сказал Угэм. – Наш владыка велел нам изучать всех врагов, с которыми мы можем столкнуться. И эти – не самые грозные воители Субботы.

Слуга – вернее, Служанка согласно кивнула.

– Она слышит? – спросил Артур.

Последовал новый кивок.

– Простите великодушно, – продолжал Артур. – Я к тому, что вы все слышите, но, наверное, не говорите?

Кивок.

– Я этого не знал, – сказал Фред. – Правда, я никогда настоящего Слугу не встречал.

– Откуда ты тогда знаешь знаки? – спросила Сьюзи.

Фред закашлялся, отвернулся от Служанки и что-то пробормотал.

– Ты… что? – настойчиво повторила Сьюзи.

– Я мечтал когда-нибудь вырасти и стать Крылатым Слугой… – щеки Фреда залила краска, и не только от холода. – Попалась однажды книга знаков, я позолоту в ней подправлял… это была часть учебника по управлению Средним Домом. Я ее придержал малость и выучился пальцовкам…

– Но дети Дудочника ведь не растут, – сказал Артур озадаченно.

– Знаю, – грустно проговорил Фред. – Я просто… ну, мечту себе выдумал. Я не хотел навсегда остаться помощником золотильщика. По счастью, я еще помню большую часть знаков, что тогда выучил… Это было очень давно, к тому же книгу у меня потом отобрали. Да и между ушей полоскали столько раз, что я со счету сбился.

При упоминании о полоскании Артур нахмурился. Он хотел узнать побольше и о самой этой процедуре, и о том, зачем ее проводили. Еще одна мелкая тайна Дома, с которой ему следовало разобраться. Однако и ее наряду со многими другими приходилось отложить в долгий ящик.

Служанка тронула Фреда за ногу, привлекая внимание. Ее пальцы выплели длинную фразу.

– Ей нужно вернуться в бой, она спрашивает, нет ли у нас запасных крыльев, – перевел Фред. – Любые сгодятся.

– У нас нет, к сожалению, – сказал Артур. – Если только у Пиркина…

– Крылья – для тех, у кого нет Канала, чтобы по нему плавать, – отозвался Пиркин. – Ассоциация прямым распоряжением запрещает держать на плотах крылья. Так что, если бы не смягчающие обстоятельства, я бы попросил мисс Вечернюю Прохладу немедля откланяться…

Служанка зашипела и потянулась к тонкой металлической трубке, подвешенной к поясу.

– Впрочем, смягчающих обстоятельств в избытке, – торопливо сказал Пиркин. – Так что добро пожаловать на борт. У нас тут и так полно не-членов Ассоциации. Одним больше…

Служанка кивнула и снова попыталась подняться. Фред с Артуром подхватили ее, но она стряхнула их руки и выпрямилась сама. Она поджимала одну ногу, на которую едва могла опираться; похоже, крылатая воительница получила перелом. Она снова принялась жестикулировать, а Фред – переводить.

– Ее товарищи вскоре прилетят за ней, если одержат победу. А если нет – явятся враги. В этом случае она советует нам держаться подальше. Искусные Трутни нас не тронут, ведь они не нападали на другие плоты.

– Другие плоты? – спросил Пиркин. – Где?

Служанка указала вверх и выдала еще одно длинное сообщение.

– Небесный Затвор захвачен неприятелем, – доложил Фред. – Его держат открытым, чтобы Искусные Трутни могли налетать из Буринбурга. Сам город сегодня утром был взят войсками Субботы. Большой десант высадился из лифтов… А еще Рассвет Пятницы отказался признавать власть Субботы и призвал всех верноподданных Среднего Дома к сопротивлению. Рассвет Пятницы и его Золоченые Юноши пытались удержать Буринбург, но были вынуждены отступить на Верхнюю Полку. Никто не знает, где находятся Рассвет и Сумрак Пятницы, равно как и сама госпожа Пятница… Так, что там дальше… Высокая Гильдия с Верхней Полки еще не присягнула ни той ни другой стороне. Крылатые Слуги нападают на войско Субботы, где только могут, но они летают лишь по ночам. Э-э-э… а конец вы можете повторить?

Фред внимательно вгляделся в повторенные знаки.

– Теперь насчет плотов. Сначала множество их застряло у Затвора из-за сражения, но теперь они свободно проходят. Трутни слишком заняты боями со Слугами и не обращают внимания на плоты. Я вас правильно понял, мисс?

Служанка кивнула. Ее голова в клювастом шлеме была задрана вверх, воительница вглядывалась в небо, рука искала трубку у пояса… Оружие показалось Артуру уменьшенной копией огнеметов, стоявших на вооружении Армии Зодчей. Противная штука, что уж говорить. Есть чего опасаться!

– Почему вы решили здесь приземлиться? – спросил Артур. – Почему сочли, что здесь вам ничто не грозит? Мы ведь определенно не Бумаговодители.

Вечерняя Прохлада мотнула головой и выдала быстрый ответ, не отрывая взгляда от происходившего в небесах.

– Ты правильно пахнешь, – перетолмачил Фред. – Жители, подначальные Субботе, пахнут… немножко не разобрал… каменным дымом? Угольным, наверное.

– Чуткие носы у Слуг, – заметил Угэм.

Вечерняя Прохлада ответила стремительными знаками.

– Летуны снижаются, – сказал Фред.

– И глаза зоркие, – добавил Угэм. – Я вот никакого движения не наблюдаю.

– Возможно, это Трутни с затемненными крыльями, – сказал Фред. – Как поступим, Артур? Мы же не можем просто бросить ее, потому что…

– Конечно не можем, – сказал Артур и выхватил Ключ.

Служанка зашипела от изумления и заслонила глаза рукой, глядя, как жезл превращается в серебряную рапиру, блестевшую ярче, чем полагалось простому отражению света.

Артур приказал:

– Приготовиться к отпору!

Натренировав притворный кашель и как следует разукрасив булыжник, Листок вооружилась охапкой бледно-голубых наволочек и вышла в кольцевой коридор – искать ближайшую лестницу. В голове у нее зрел план – пока еще в самых общих чертах. У плана имелись недостатки, но их предстояло преодолевать на ходу, поскольку ничего иного выдумать не удавалось.

Первый шаг состоял в том, чтобы где-то разыскать Жителя по имени Фиорин, но одного, без Милки. Фиорин дурковат, он, вполне возможно, попадется на удочку, приготовленную Листок, но вот с Милкой фокус, скорее всего, не пройдет…

«А может, мне еще какой-нибудь придурочный Житель встретится», – думала девочка, считая ступеньки до Круга Десятого и затем идя коридором к «полуденным» секторам, где находились комнаты Жителей.

Как и предсказывал Харрисон, она никого не встретила на всем пути. Коридор оставался пустым и выглядел в точности как прочие коридоры в стене кратера, где она уже побывала. Не будь номеров над дверьми и на лестницах, она могла бы поклясться, что именно сюда они и вышли, миновав зеркальный бассейн.

«А теперь, вероятно, нужно в дверь постучаться. И, вполне возможно, неприятностей себе заработать…»

Продолжая гадать, Листок прошлась вдоль верхних секторов круга, пытаясь найти хоть какие-то намеки на то, кто может встретить ее за той или иной дверью. Однако единственный нерядовой вход обнаружился на самой полуденной позиции. Эта дверь выглядела шире прочих, а ручку окружал замысловатый узор. Листок по здравом размышлении решила ее миновать. И, собравшись с духом, постучала в дверь на шесть минут первого.

Ей очень быстро открыли. Появившийся Житель держал большую иголку с продетой в нее золотой нитью, а в другой руке – книгу. Он сперва взглянул поверх головы девочки, но никого там не увидел и опустил глаза.

– В чем дело?

– Э-э-э, простите за беспокойство, – сказала Листок. – Мне тут велели Фиорину кое-что передать…

– Фиорину? Ты уверена?

– Да, точно ему.

– Следующая дверь, – сказал Житель, тыча иглой по часовой стрелке. – На десять минут.

– Спасибо, – уже в закрывающуюся дверь поблагодарила Листок.

Переведя дух, она двинулась к двери на двенадцать десять. Помедлила перед ней… и решительно постучала.

На сей раз открывать не спешили. Листок расслышала чей-то разговор, потом шаги. Наконец на пороге появился Фиорин, облаченный в кожаный передник поверх стильного сюртука.

Листок переступила через порог, прячась от возможного взгляда изнутри комнаты, и выдала отрепетированный лающий кашель.

– Привет, Фиорин, – сказала она. – Я тебе кое-что принесла!

– Мне? – удивился Фиорин.

И вышел к ней в коридор.

– Кто это? – окликнули изнутри.

Голос был знакомый. К гадалке не ходи – Милка!

– Скажи, курьер пришел, – шепнула Листок. Снова закашлялась и протянула свой «рунический булыжник». – А я тебе вот что дам… кхе-кхе… кхекокамень!

– Это курьер! – объявил Фиорин.

Он шагнул к Листок, протягивая руку за подарком, но девочка оказалась проворнее. Она отступила, закашлявшись.

– Сперва ты мне должен найти телефон для связи с Домом, – прошептала Листок. – Тогда кхекокамень отдам!

– Что курьер говорит? – окликнула изнутри Милка.

Листок взволнованно прошипела:

– Скажи ей – ничего важного! Так, пустяки!

– Ничего важного, пустяки, – доложил Фиорин. – Это всего лишь та спящая.

Листок застонала.

– Это у тебя кашель такой? – спросил Фиорин.

– Нет, – сказала Листок.

К двери вполне ожидаемо подошла Милка. Тоже облаченная в кожаный передник и с горшочком клея в руках.

– Ну так что? – спросила она.

– Что – что? – тупо переспросила Листок.

Все пошло кувырком!

– Послание, – пояснила Милка нетерпеливо. – Значит, ты все-таки из детей Дудочника! А я всегда говорила: они нам тут пригодились бы, на посылках бегать!

– Точно, – сказала Листок, заново подключая мозги. – Точно! У меня для вас сообщение! Вы двое должны отвести меня к телефону, чтобы я позвонила… э-э-э… колдуну в Доме – заказать кое-что особенное для вас, Жителей. Тут у меня кхекокамень… это образец… только я его, кажется, уже… кхе-кхе-кхе! – использовала.

– Ух ты! – сказал Фиорин.

Милка промолчала, лишь протянула руку за камнем.

Листок, не дыша, следила за тем, как Жительница изучает камешек, потом сует в рот. На несколько мгновений он застрял, Милка поперхнулась, из горла вырвался мерзкий свист… и камень благополучно провалился в желудок.

– Свист и кашель, – восхитился Фиорин. Но тут же надул губы: – Только они должны были достаться мне! Я бы не хуже Милки отвел тебя к телефону!

– Я главнее, мне и бонусы получать, – сказала Милка. – Ладно. Пошли.

И она зашагала по коридору. Листок следовала за ней по пятам. Нужно было спешить: очень скоро Милка поймет, что ее надули.

Подойдя к «полуденной» двери, Жительница постучала. Ответа не последовало. Тогда Милка просто открыла дверь и провела Листок внутрь.

– Это офис Полудня, – сказала она. – Сам он, наверное, у Леди Пятницы. Телефон у него на столе.

Листок огляделась. Кабинет напоминал офис больничного администратора. Вот только телефона нигде не было видно.

– А где телефон? – спросила Листок.

– Наверное, в выдвижном ящике, – предположила Милка.

– Точно, – сказала Листок.

Сложив наволочки у двери, девочка быстро пересекла комнату, села за стол и выдвинула верхний ящик. Руки аж задрожали: она увидела красную коробочку, в точности как та, что была в комнате у Артура. Быстро схватив, Листок открыла ее и вытащила древний комплект: отдельно микрофон, отдельно динамик. Динамик она поднесла к уху. Послышался треск.

– Да? – отозвался далекий голос.

– Мне бы позвонить, если можно, – сказала Листок.

– А зачем еще телефон в руки берут? – заметил голос.

– Да. Конечно, – нервничая, проговорила Листок. Милка с Фиорином ждали ее, стоя у двери, и, конечно, все слышали. – Мне нужно поговорить с доктором Скамандросом… пожалуйста. – И добавила, понизив голос: – Возможно, он в Нижнем Доме. Или в Великом Лабиринте.

– В Нижнем Доме? Они отключены от сети повелением Превосходной Субботы. Не могу соединить вас ни с кем ниже Среднего Дома.

– Но это очень важно, – взмолилась Листок. – Прошу вас!

– А кто спраши… – начал было голос, но что-то щелкнуло, и раздался другой голос, куда более мощный и властный.

– Заглохни, мошенник! Оператор слушает!

– Оператор? А там кто был?.. Впрочем, не важно… – Листок нутром чувствовала, как тает драгоценное время. – Пожалуйста, мне нужно срочно поговорить с доктором Скамандросом! Он в… ну…

– Вы подруга Артура, так? – спросил оператор.

– Да! – не размышляя, сказала Листок. – Ой! То есть… это смотря зачем вы спрашиваете…

– Соединяю, – сказал оператор. – Говорите быстрее, пока не прервали. Холуи Субботы всюду в сети!

В трубке громко щелкнуло. Потом зажужжало, что для издерганной Листок выглядело как разрыв связи… И наконец в наушнике сквозь помехи и шорохи пробился голос:

– Алло! Алло?

– Доктор Скамандрос! Это я, Листок! Я у госпожи Пятницы в горном убежище в каком-то Второстепенном Царстве! Возможно, в Магеллановых облаках! Мне…

– Листок! Продолжай говорить, и я засеку твое местоположение! Так, где мой локационный карандаш…

Последовало неразборчивое бормотание. Листок покосилась на Милку и Фиорина. Милка наклонила голову, явно прислушиваясь…

– Мне нужно договориться о поставке партии кашлей и других недомоганий для здешних Жителей, – без запинки выговорила Листок. – Да, конечно, сама госпожа Пятница тоже здесь. Жителей? Около пятидесяти…

– Говори, Листок, говори! У Пятницы при себе Ключ?

– Думаю, да, – сказала Листок. Милка покинула дверной косяк и направилась к ней. – Зеркальце? Нет, я о кашлях, им бы, наверное, каждому штучки по две…

– Это телефонное соединение под запретом, – влез первый голос. – Принимаются меры!

Телефон в руках девочки завибрировал, из него завитками повалил пар. Она уронила его на столешницу, но продолжала говорить, нагнувшись к упавшему микрофону так низко, как только осмеливалась.

– Скамандрос, вы слышите? По-моему, это планета серой плесени! И отсюда есть ход в прачечную на Земле…

Телефон забулькал, зашипел и растекся лужей расплава, вонявшего жжеными волосами.

– Хм, – протянула Милка. – Так это уловка была.

– Да! – дерзко ответила Листок.

– Значит, надо поскорее убираться отсюда, – сказала Милка. Сцапала Листок и повернулась к двери. – Фиорин, живо хватай наволочки! Бегом назад в комнату!

– С чего это? – осведомился Фиорин. – Мы же не виноваты. Полдень нас не… ой…

Милка была уже у двери, Листок она тащила под мышкой. Фиорин подхватил белье и помчался следом, забыв притворить дверь. Через полминуты все втроем уже сидели в комнате Милки и Фиорина. Эта комната не шла ни в какое сравнение с кабинетом начальства – тесная, обшарпанная и в целом довольно странная. В ней доминировали два верстака, заваленные книгами, бумагами и переплетными инструментами. В одном углу красовался пятифутовый книжный пресс. Он стоял полуразобранный, рядом валялся гаечный ключ.

– Спасибо, – сказала Листок, когда Милка поставила ее на пол. – Но почему…

– Заткнись! – велела Жительница. – Ты и так нас в большущую неприятность втравила. Дай поразмыслить!

– Но ведь Полдень не должен на нас это повесить? – спросил Фиорин.

– Повесить! – взвизгнула Милка. – Да ты и так на поруках! Он нас на нулевой уровень сошлет! Жаждешь сражаться с растениями, которые туда пролезают то и дело?

– Что же нам делать? – озабоченно спросил Фиорин.

– Спрятаться, – сказала Милка. – Отсидеться. Если Полдень нас не увидит, то и не спросит.

– И надолго мы…

– Навсегда!

– Навсегда?..

– На несколько дней уж точно. Полдень получит новый телефон и все позабудет. А вот ты…

И Милка рассерженно двинулась к Листок. Девочка попятилась от нее, едва не споткнувшись о стопку наволочек, брошенных Фиорином у двери.

– А мне можно спрятаться вместе с вами? – спросила Листок.

– Нет! – Милка занесла кулак, но опустила руку, так и не ударив Листок. – Ни в коем случае. Убирайся! И не смей никому говорить, что ты натворила! И про то, что мы тебе помогли!

– Конечно, конечно… – Листок подобрала наволочки и, продолжая пятиться, вышла из комнаты. Фиорин услужливо придержал ей дверь. – Спасибо!

– «Спасибо»!.. – зарычала Милка. – Да ты несчастье ходячее еще хуже Фиорина!

Дверь с треском захлопнулась, оставив Листок одну в пустом коридоре. Но нет! Она больше не чувствовала себя одинокой, отрезанной от всего мира. Доктор Скамандрос успел узнать, в какой переплет она угодила. Может, он и не успел засечь, откуда она говорила, но ничего, он разберется. И наверняка передаст весть Артуру. А уж Артур предпримет все возможное, чтобы ее вызволить. И поскорее.

Осталось разыскать тетю Манго. И – следуя проверенному рецепту Милки – затихариться с ней где-нибудь, пока не прибудет спасательная команда.

Листок улыбнулась и зашагала прочь…

…Чтобы немедля столкнуться с очень высоким, безукоризненно одетым Жителем. У него были соломенно-светлые волосы и пронизывающий взгляд голубых глаз. В одном глазу красовался невероятно блестящий монокль. Этот монокль не помешал Листок тотчас узнать в нем одного из двоих Жителей, возглавлявших процессию госпожи Пятницы тогда в больнице.

– Ага, – сказал Житель, бывший не кем иным, как Полднем Пятницы. – Вот и объяснилось несанкционированное использование моего телефона. Мисс Листок, не так ли?

Девочка кивнула.

– Вам повезло, – растягивая слова, продолжал Полдень. – Миледи велела содержать вас в дееспособном состоянии для возможного дальнейшего использования. А посему, если скажете, кому вы звонили, я избавлю вас от слишком тяжкого наказания.

– Я… я не дозвонилась, – выдавила Листок. – Место оператора занял Житель, верный Субботе…

– Вполне убедительно, – сказал Полдень. – Хорошо продуманная ложь, а может, и правда. Вот как бы тебя удержать подальше от неприятностей, пока не понадобишься, хм?

Листок не ответила. Лишь на полдюйма приподняла подбородок, чтобы посмотреть Полдню в глаза, но блик от монокля оказался невыносимо ярким, и ей волей-неволей пришлось зажмуриться.

– Хорошо выразился один из ваших смертных поэтов, – сказал Полдень. – Вот кто навел миледи на эту мысль! «…Сном забыться. Уснуть… и видеть сны…» Пора баиньки, мисс Листок!

Вместо ответа Листок швырнула ворох наволочек Полдню в лицо и кинулась прочь. Но, пробежав едва дюжину шагов, была сбита с ног сокрушительным воздушным вихрем. Она подняла голову: над ней стоял Полдень. Желтые крылья, развернутые во всю ширь, перегораживали коридор.

Листок поползла от него. Полдень Пятницы не пытался остановить ее. Он просто вынул из кармана маленький серебряный конус и поднес к губам, чтобы использовать как мегафон.

– Спите, мисс Листок.

Голос Полдня волшебно превратился в голос Леди Пятницы, обретая небывалую силу. Листок вдруг почувствовала, что ужасно устала. От всего. От бесконечных испытаний, когда она раз за разом делала все, что только было в ее силах… а теперь силы кончились…

Листок перестала ползти и затихла. Полдень Пятницы убрал серебряный раструб во внутренний карман и обратился к незримым Жителям у себя за спиной:

– Отнесите ее к переворотчику. Скажите ему, пусть бережно ухаживает за ней. Она еще может когда-нибудь пригодиться миледи.

Девять Искусных Трутней на затемненных крыльях спикировали к плоту. Каждый – или каждая – в правой руке держал изогнутый меч голубой стали, а в левой – длинный хрустальный стилет. Стилеты были одноразовые. Сердцевиной им служила Пустота, способная убить даже Жителя. Да и жизни этому опасному оружию было отмерено всего несколько часов после изготовления: Пустота, волшебным образом заключенная внутрь хрусталя, быстро проедала себе путь наружу.

Тот, кто возглавлял группу Трутней, не добрался до плота: брошенное со свирепой силой копье Угэма резко прервало его полет. Однако остальные восемь совершили посадку, держа строй, и двинулись на Вечернюю Прохладу, Артура, Сьюзи, Фреда и Угэма. Пиркина и его Бумаговодителей нигде не было видно, хотя мгновениями раньше все они стояли на палубе, и Пиркин – прямо рядом с Артуром.

– Немедленно прочь отсюда! – приказал Артур, вскидывая Ключ.

Вот только к его силе он не воззвал; Трутни никак не отреагировали, продолжая наступать. На лицах – отсутствующие улыбки, ноги в блестящих лакированных туфлях и полосатых брюках шагают в унисон, вороты пастельно-голубых свободных рубашек расстегнуты с одинаково тщательной небрежностью, даже береты на головах сдвинуты под одинаковым углом…

– Внимание… – пробормотал Угэм.

Ровно в эту секунду Искусные Трутни рванули вперед… и все смешалось в бешеном танце выпадов и защит. Каждый старался достать Трутней и увернуться от их ударов, особенно стилетами, заряженными Пустотой. Артуру стало казаться, что его тело действовало само по себе, без его осознанного водительства. Все происходило очень быстро. Мышцы срабатывали на рефлексах, отточенных тренировками и подстегнутых страхом.

А потом все кончилось. Так же внезапно, как и началось. Артур стоял над четверыми мертвыми Трутнями. На лицах павших застыло удивление: как же так, почему их убили всего лишь раны от меча? Они ведь не знали, что рапира Артура была на самом деле Ключом. Уцелевшая четверка пятилась прочь. Отступив достаточно далеко, они развернулись и взмыли в ночное небо.

Тогда Артур осмотрел себя, убеждаясь, что нисколько не пострадал. На нем не обнаружилось даже царапин. Он быстро обернулся: как там остальные? Его товарищи стояли позади, в нескольких футах. Сам он, похоже, неплохо контратаковал, когда Трутни сделали свой бросок.

– Раненые есть? – спросил он, подходя.

Все они, не сговариваясь, подались на несколько шагов назад, сторонясь мертвых Трутней. Артур же не оглядывался на погибших, не желая видеть дела своих рук.

– Скверные у них были ножики, – заметил он.

– Отравленные клинки, – отозвался Угэм. – Я не претерпел ран. Вы приняли главный удар, государь Артур.

– Я даже приблизиться ни к одному не сумел, – сказал Фред.

– Я тоже, – содрогнулась Сьюзи. – Ну и хорошо.

– Вечерняя Прохлада, вы как? – спросил Артур. Крылатая Служанка Ночи по-прежнему стояла на одной ноге. – Вас заново не поранили?

Она ответила жестами, адресованными Фреду.

– Говорит, нет, – перевел тот. – Она… э-э-э… хотела бы знать, кто ты такой, Артур. Похоже, правильный запах – это еще не все…

– Я Артур, Законный Наследник Зодчей.

– Хозяин Нижнего Дома, Властелин Дальних Пределов, – добавила Сьюзи.

– Герцог Пограничного моря и Главнокомандующий Армией Зодчей, – добавил Фред.

Артур поморщился. Он так и не смог привыкнуть ко всем этим титулам.

Вечерняя Прохлада чуть склонила голову, но ничего не ответила.

– А это Сьюзи Бирюза, Треть Понедельника, – сказал Артур. – А также лейтенант Фред Золотые Заглавные и Знаменный Рыцарь Угэм из новопустотников Дудочника. Рыцарь Угэм – наш временный союзник.

Фред невнятно пискнул и поднял руку:

– Артур? Это ты про меня? Ты меня… лейтенантом назвал?

– Да, – подтвердил Артур. – Я бы и в генералы тебя произвел, но решил, что тебе проще будет начинать с должностей чуть пониже.

– А меня, если хочешь, смело делай генералом, Артур, – предложила Сьюзи. – Конечно, Третью Понедельника быть тоже классно, но когда начинают распределять всякую поганую работенку, генералам вроде как чуток поменьше достается?

– Я над этим подумаю, – пообещал Артур. – Не уверен, что ты была бы очень ответственным генералом, Сьюзи. И в любом случае главное, что мы все друзья. По крайней мере, я на это надеюсь.

Вечерняя Прохлада посмотрела вверх и сделала быстрый знак.

– Что, опять? Еще Трутни летят? – спросил Артур.

Он поднял рапиру, вглядываясь в небеса.

– Не-а, – сказал Фред. – Еще Крылатые Слуги Ночи. Ох, надеюсь, они в курсе, что мы на их стороне…

Артур торопливо опустил рапиру. Угэм, подбиравший свое копье, положил его. Сьюзи сунула нож обратно за пояс. Бумаговодители по-прежнему не показывались, и Артур впервые за все время спросил себя, куда они могли подеваться.

Правда, он тут же перестал думать о них, потому что на плот опустилось не менее двадцати Крылатых Слуг Ночи. Они стали видимы только тогда, когда влетели в полосу света, почти покинутую плотом. Все это время плот быстро двигался вверх по каналу; Артур успел привыкнуть и к палубе под наклоном, и к слабым отсветам солнца, но скоро темнота вновь сомкнется, а плот будет продолжать свой путь наверх еще много часов.

– Скажите им, пожалуйста, что мы друзья, – обратился Артур к Вечерней Прохладе.

Кивнув, она воздела руки и отсемафорила что-то наверх – размашисто, чтобы оттуда увидели.

– Что она говорит? – шепнула Сьюзи на ухо Фреду.

Он покачал головой и ответил тоже шепотом:

– Понятия не имею. Я только знаю, что у них есть знаки большие и малые. Большие делаются всей рукой, и я их не учил.

Большинство Крылатых Слуг закружились над плотом, двигаясь вперед вместе с ним, но трое спустились на палубу. Вечерняя Прохлада устремилась навстречу, прыгая на одной ноге. Последовала стремительная беседа на языке жестов. Она длилась несколько минут.

– Слишком быстро, не разберу, – сказал Фред. – Только отдельные слова. Она рассказывает им, кто ты такой, Артур.

– Посмотрим, чем это кончится. – Артур не сводил глаз со Слуг наверху, чтобы не прозевать внезапной атаки. – Если они сражаются из верности Пятнице, то нападут. Так что будьте готовы. Да где ж эти Бумаговодители? Пиркин со мной рядом стоял…

– Я здесь, – прозвучал приглушенный голос в нескольких ярдах от него. Он доносился откуда-то из-под ног.

Артур посмотрел вниз. Сперва он не мог рассмотреть ничего, кроме связок папирусов, но потом заметил Пиркина, выглядывающего сквозь узкую щелку.

– Как? – спросил Артур. – Как вы пролезли туда?

Зазор между связками был не шире ладони.

– Папирусы можно раздвинуть, – ответил Пиркин. – Если знать как. В теле плота полно пустот и воздушных карманов. Естественно, лишь членам Ассоциации дозволено использовать структуру…

– Хорошо, – сказал Артур, с облегчением убедившись, что Пиркин не погиб в схватке и не свалился с плота.

– И я нипочем отсюда не вылезу! – заявил Пиркин. – Пока не настанет время переходить в другое течение! А это будет через…

– Идут, – сказал Фред.

Артур быстро вскинул глаза, но Слуги над плотом продолжали кружиться. Зато те, что беседовали с Вечерней Прохладой, подходили к Артуру, держа руки на отлете с раскрытыми ладонями, показывая, что безоружны. Конечно, не считая когтистых перчаток. Сама Вечерняя Прохлада уселась там, где прежде стояла.

– Здравствуйте, – сказал Артур, когда трое Слуг остановились в нескольких шагах и отвесили короткий поклон. – Фред, вот он, э-э-э… знает некоторые ваши знаки…

Трое новоприбывших немедленно обратились жестами к Фреду.

– Так… они… в общем, это… погоди… Крученое Перо Дивный Летун, Свирепый Убийца Предрассвета и Пережившая Тьму… Ага, Пережившая Тьму здесь старшая по иерархии Дома. Она подчиняется непосредственно Сумраку Пятницы.

Пережившая Тьму стояла посередине и была несколько выше своих соратников. Артур заметил, что у нее и когти на перчатках отличались: они были переливчато-белыми, словно вырезанными из лунного камня. Не из темного металла, как у остальных.

– Она благодарит за помощь Вечерней Прохладе, – пояснил Фред.

– Всегда пожалуйста, – сказал Артур. – Враги Превосходной Субботы – наши друзья.

– Крылатые Слуги Ночи исполняют свой долг, – переводил Фред. – Они мчатся в ночи над Средним Домом, беспощадно уничтожая пустотников и… мм… несанкционированных странников. Рвать когтями, жечь огнем оружия…

– Скажи им, что мы санкционированные, Артур, – сказала Сьюзи.

Пережившая Тьму обратила клювастую маску в сторону Сьюзи и выдала серию быстрых знаков.

– Ох ты, – сказал Фред. – Ты несанкционированная… хотя… все в порядке. Она говорит, при обычных обстоятельствах тебя бы убили или оттащили на суд Сумрака. Но он пропал, и Леди Пятница с ним. А Рассвет, который порывается быть их устами, над Слугами не хозяин. Ну а ты – государь Артур, повелитель приличной части Дома, а потому и здесь почетный гость. И, что важнее, ты дрался за них. Они не тронут ни тебя, ни твоих прихвостней…

– А ну повтори! – взъелась Сьюзи. – Это ты кого прихвостнем…

– Сьюзи, – предостерег Артур. – Дай Фреду закончить.

– За ними должок, и они тебе помогут, если это в их силах.

Артур выразительным взглядом осадил Сьюзи, порывавшуюся снова раскрыть рот, и поклонился Пережившей Тьму, тем самым выгадывая себе мгновение на раздумье.

– Благодарю вас, – проговорил он медленно. – Да, думаю, вы вполне сумели бы нам помочь… помочь мне. Вы ведь сможете перенести меня со спутниками на Верхнюю Полку? Мне необходимо найти там колдуна, и как можно скорее.

Пережившая Тьму недоуменно наклонила голову в маске. Потом жестами обратилась к Фреду.

– Она говорит – да, они могут перенести нас туда на крыльях. Однако Высокой Гильдии не следует доверять. Кроме того, Рассвет Пятницы и его Золоченые Юноши стоят лагерем за Переплетным Узлом, и она не знает ни их планов, ни того, кому они хранят верность.

– Значит, придется рискнуть, – решил Артур. – На плоту туда все равно слишком долго добираться.

– Четверо крылатых могут нести одного из нас, – перевел Фред череду стремительных жестов. – Сколько наших пойдет?

– Трое, наверное, – сказал Артур и покосился на Угэма. – Прости, Угэм, но есть вероятность, что Дудочник опередит нас…

– У меня задание – сопровождать мисс Сьюзи и лейтенанта Фреда, – пророкотал Угэм. – Оно обязывает меня не отлучаться от них.

– Но если мы наткнемся на Дудочника и он велит тебе на нас напасть… – начал Артур.

– Что может поделать простой воин, даже такой, как я, против могучего Артура и его меча? – спросил Угэм. – Думаю, вам нечего бояться, государь Артур.

– Возьмем его с собой, – сказала Сьюзи. – В глубине души он огородник, мечтающий выращивать репу.

– Не украшают вас шуточки по поводу моей затаенной мечты, мисс Сьюзи, – проворчал Угэм.

Артур вопросительно взглянул на Фреда.

– Я думаю, он скорее помощник, нежели обуза, – сказал Фред. – Особенно теперь, когда нам со Сьюзи не приходится подчиняться.

– Дудку Дудочника вы все равно не сможете пропустить мимо ушей, – сказал Артур. В задумчивости прикусив нижнюю губу, он безотчетно помял ее передними губами и наконец решился: – Ну ладно. Угэм полетит с нами. Итак, нас будет четверо!

Пережившая Тьму кивнула и широкими движениями велела кружившимся Слугам снижаться. Первые двое опустились рядом с Вечерней Прохладой. Один из них вытащил пару крыльев вполне кукольного вида, не более шести дюймов длиной. Однако стоило Слуге их встряхнуть, как они принялись расти, и всего через несколько секунд двое Слуг помогали Вечерней Прохладе избавиться от потрепанных крыльев и пристегнуть новые.

– Погодите-ка, – сказала Сьюзи. – Если у них так богато с запасными крыльями, почему просто нас ими не снабдить? А то, понимаешь, нести собрались!

Пережившая Тьму ответила энергичным жестом.

– Это значит «нет!» – перевел Фред. – Думаю, у них не хватит на всех.

– Или они просто не хотят, чтобы мы летали самостоятельно, – сказал Артур. – Ладно, проехали. Нам важно добраться до Верхней Полки быстрее, чем на этом плоту!

– А раньше он вам прекрасно годился! – долетел снизу обиженный голос.

Слуги Ночи так и подпрыгнули от неожиданности. Захлопали крылья, руки потянулись к оружию.

– Сперва они просят нас подвезти их, хотя это и было против всех правил, – продолжал Пиркин. – А теперь, видите ли, плот идет недостаточно быстро! На следующем же заседании Ассоциация заявит решительный протест, вот что я вам скажу!

– Мы глубоко благодарны вам, Пиркин, – сказал Артур. – За одежду, горячее питье и путешествие на плоту. За все, что вы для нас сделали. Я лично прослежу, чтобы вы и ваша команда были награждены. Если только… то есть когда я вступлю во владение Средним Домом.

– Одежда является собственностью Ассоц… – начал Пиркин и осекся. – Нас наградят? Что, правда грамоту вручат и все такое?

– Большую грамоту в рамке, – пообещал Артур. – Со всеми моими печатями. От имени всех владений, начиная с Нижнего Дома – и выше.

– Вот это я понимаю, – сказал Пиркин. – Что ж, если Благородная и Прославленная Ассоциация Воднопутного Продвижения сможет когда-либо вам послужить, вы знаете, как нас найти. Мы всегда на Канале!

В щель между связками высунулась тощая рука Пиркина. Артур пожал эту руку, Житель убрал ее, и щель тут же закрылась. Как ни обрадован был Пиркин грядущей наградой, выйти наружу он так и не рискнул.

– Нам бы поторопиться, Артур, – сказал Фред. – Слуги удерживают небесный затвор там, наверху, но вскоре может последовать контратака. И еще им необходимо вернуться в гнездо, пока не наступил рассвет.

– А где их гнездо? – спросил Артур.

Трое слуг зашипели, выдавая знак «нет», после чего Пережившая Тьму сделала еще несколько жестов. Трое взвились в воздух и вместе с другими Слугами зависли, работая крыльями, над головой Артура и его друзей.

– Это секрет, – сказал Фред. – Где-то наверху, точнее не говорят. Да, и еще они просят нас лечь ничком и задрать вверх руки и ноги. Так им проще будет нас подобрать.

– Или убить, – тихонько предположила Сьюзи. – Не то чтобы я думала, будто они собираются…

– Полагаю, мы можем им доверять, – шепнул в ответ Артур. Убрав Четвертый Ключ, он тщательно закрепил его на поясе и проверил, надежно ли спрятан во внутреннем кармане кристалл с золотым листком Зодчей. – Если бы они хотели напасть, уже давно бы напали. Да и Фред мечтал стать одним из них. Какие же они после этого злодеи?

– А я когда-то мечтала стать пустотницей о трех головах, так что особо ручаться не стоит, – прошептала Сьюзи, ложась и приподнимая руки и ноги. – Кстати, после очередного полоскания между ушей я даже думала, что три головы – это возможно…

Артур улыбнулся, но улыбка тут же погасла – ему на глаза вновь попалась четверка Искусных Трутней, лежавших бездыханными. Конечно, это были Жители, притом весьма странные даже по здешним меркам, и вдобавок враги, но мысль о том, что они пали от его руки, мягко говоря, удовольствия не доставляла.

«Нет никакой нужды во всех этих сражениях, – думал он, укладываясь на живот. – Скорее бы добраться до Пятого Ключа и попытаться их прекратить! Хотя… мне же не удалось полностью остановить бои с новопустотниками Дудочника в Великом Лабиринте… Вот бы Доверенные Лица сдались и сами отдали оставшиеся Ключи, как это и было задумано изначально! Тогда-то я мог бы…»

На этом мысли Артура сдуло потоком воздуха из-под четырех пар крыльев Слуг Ночи. Четыре пары рук в перчатках со втянутыми когтями осторожно, но крепко ухватили его щиколотки и запястья. Воздушный вихрь усилился – и Артура вознесло над плотом.

Додумывать потерянную мысль он не стал. Отчасти потому, что она могла завести в опасные дебри. И все-таки от тревожащих вопросов деваться было некуда.

«Ну и что я намерен делать, если у меня в самом деле получится справиться с Грядущими Днями и собрать все Ключи? Вот бы просто убраться отсюда домой… позаботиться о семье… остаться человеком…»

– У меня руки-ноги оторвутся сейчас! – кричала Сьюзи. – А все остальное свалится вниз, если мы скоро не приземлимся!..

– Потерпи, недолго осталось! – кричал в ответ Артур.

На самом деле мальчик понятия не имел, сколько им осталось лететь. У него тоже отчаянно болели плечи и бедренные суставы, просто он не видел смысла жаловаться на боль.

Расставшись с плотом, они довольно быстро миновали первый небесный затвор, застав близ него короткий воздушный бой двух десятков Искусных Трутней с неустановленным количеством Крылатых Слуг. Тех высвечивали только вспышки огнеметов да во время рукопашной – блики от вражеских крыльев.

В пространстве Середины Среднего оказалось гораздо теплее, что доставило Артуру немалое облегчение. Замерзать, когда тебе еще и вытягивают суставы, – это явно было слишком!

Впрочем, над Середкой они не задержались надолго. Слуги неотступно набирали высоту и прошли второй небесный затвор где-то через час после первого. Здесь никаких битв не последовало, так что Артур и не заметил бы прохождения границы, не крикни ему Сьюзи, что в небе впереди показалась дыра.

Верхняя Полка оказалась даже теплее Середки. Здесь были почти тропики. В нормальном состоянии Артуру здесь не слишком понравилось бы, но он успел так намерзнуться, что любое тепло было желанно. Он лишь задумался: если здесь такая жара стоит ночью, то что же делается днем? Какое у них солнце? Или, может, несколько солнц?

– Ох, скорее бы! – крикнула Сьюзи. – Ты внизу что-нибудь видишь?

Миновав второй небесный затвор, Слуги прекратили подъем. Это давало некоторую надежду, что страдания в обозримом будущем прекратятся.

– Зрю внизу огни лагеря, – отозвался Угэм.

Артур не мог рассмотреть ни самого новопустотника, ни несших его Слуг, но голос раздавался поблизости. Артур принялся выворачивать шею, пытаясь запеленговать увиденные Угэмом костры, хотя прежде на глаза попадались только звезды высоко наверху. Артур следил за ними, угадывая смещение, но положение звезд не менялось.

– Вижу, вижу! – заорал Фред. – Это Рассвет Пятницы с его Золочеными Юношами!

Артур повернулся туда, где, похоже, болтался в воздухе Фред… и заметил по курсу целую россыпь оранжево-красных мерцающих огоньков где-то внизу и не менее чем в миле по горизонтали.

– Зачем им костры-то? – крикнул Артур. – Здесь и так жарко, а еда им не нужна!

– Традицию соблюдают! – взвизгнула Сьюзи. – А может, чай пить собрались! И вообще, что за привал без костров? А-а-а, вот и еще огни…

Артур прищурился, вглядываясь вперед. За полумесяцем костров светились холодноватые белые точки.

– Это, наверное, Переплетный Узел! – прокричал Фред. – Штаб-квартира Высокой Гильдии!

Еще через минуту Слуги начали спуск, подтверждая его догадку. Планируя, они прошли над лагерем достаточно низко, чтобы рассмотреть отдельные костры и множество Жителей, сидевших и стоявших кругом; Слуги пронеслись едва в полусотне футов над их головами. Странное дело, внизу не то что не подняли тревоги – на появление чужаков вообще никто не обратил внимания.

«Может, они просто не смотрят вверх, – подумал Артур. – Должны же они знать, что по ночам Крылатые Слуги в небе хозяева…»

Переплетный Узел смутным силуэтом угадывался впереди. Насколько мог различить Артур, это была крепость с четырьмя угловыми башнями и квадратной цитаделью, высившейся посередине. Туда-то Слуги и направлялись, и едва Артур успел приготовиться к приземлению, как их с друзьями мягко уронили на верхнюю площадку центральной башни.

– Спасибо, – охнул Артур, пытаясь принять вертикальное положение. Все суставы и мышцы конечностей жаловались и болели, выпрямиться едва удалось.

Крылатые слуги отвесили поклон, и кто-то из них – Пережившая Тьму, а может, и не она – быстро отсигналил Фреду.

После этого они снялись с башни и растворились в ночи, уже подсвеченной, как теперь заметил Артур, с востока первыми проблесками восходящего солнца.

– Торопятся, – сказал Фред. – День наступает.

Артур кивнул, попробовал потянуться и едва сдержал болезненный вскрик. В отличие от него Сьюзи не комплексовала и поорала от души, разминая и массируя плечи. Прервав потягушки, Артур огляделся – не привлек ли шум лишнего внимания? Но нет, укрепления, на сколько хватало глаз, оставались пустынными. В одном углу площадки виднелась открытая лестница, вход озарял бледный свет ламп. Угэм уже стоял там, осматривая уходящие вниз ступени.

– Думаю, надо бы нам найти представителя Высокой, как там ее, Гильдии переплетчиков, – предположил Артур.

– Реставраторов еще, – сказал Фред. – Только не забудь, они, говорят, изрядные ловкачи.

– Мне от них нужен всего-то колдун на одно заклинание, – сказал Артур. – Так что не задержимся.

– А чего ты хочешь от колдуна? – спросила Сьюзи, начиная спуск по ступенькам.

Угэм шел самым первым, Артур – вплотную за ним. В стене через каждые несколько ярдов виднелись железные крепления, а в них – свечи или нечто вроде свечей, просто светившееся без видимого огня. Каменные ступени покрывал обшарпанный ковер. Он был довольно скользким, и на протяжении нескольких шагов Артур медлил с ответом, думая только о том, как вернее поставить ногу.

– Хочу, – сказал он наконец, – чтобы он обратил наш кусочек фольги Зодчей в подобие компаса. Такого, который привел бы нас к другим фрагментам сусального золота, использованным для Волеизъявления. Что-то, отъединенное от более крупного целого, все равно на магическом уровне остается его частью, так ведь? Мне Скамандрос про это рассказывал.

– Получается, твоя чешуйка выведет нас на Волеизъявление? – спросил Фред.

– Надеюсь…

– Но ты мог это все проделать с помощью Ключа, – сказала Сьюзи. – Тебе нет никакой нужды в…

Ее голос вдруг прервался и смолк. Артуру оглядываться не понадобилось, он и так знал, что Фред наподдал ей локтем в живот.

– Если здесь ничего не получится, что ж, прибегну к силе Ключа, – сказал Артур негромко. – Но не ранее.

– Кто-то идет! – предупредил Угэм.

Прижавшись к стене, он выставил копье.

И тут же из-за поворота, едва не напоровшись на острие, вынырнул Житель.

– Ой! – вскрикнул он, проворно отступая вниз по ступеням.

Незнакомец был за шесть футов ростом и очень хорош собой, если не считать слишком короткого носа на плосковатом лице: внешность, соответствующая довольно высокому положению. Впечатление усиливало черное бархатное одеяние, украшенное сложной вышивкой. Она изображала Жителей, хлопочущих у громадного, вдесятеро выше их самих, книжного пресса. Вышивка была такой тонкой работы, что казалась почти иллюстрацией, напечатанной на ткани. На голове у Жителя красовалась жесткая бумажная шляпа, напоминавшая митру епископа, но более треугольная, причем две длинные стороны были снабжены делениями, как линейка. При каждом из пяти делений стояли непонятные цифры.

– Угэм… – Артур протянул руку.

Новопустотник перехватил копье, поставив его рядом с собой, но держа по-прежнему наготове.

– Прошу прощения, – сказал Житель. Дважды поклонился и заломил испачканные чернилами руки. – Поправьте меня, но, предположительно, я обращаюсь к государю Артуру, Законному Наследнику Зодчей?

– Да. Я – Артур.

– Высокая Гильдия приветствует вас в Переплетном Узле, государь Артур! – Житель выдал очередной и еще более глубокий поклон, едва не прочертив сплющенным носом по верхним ступеням. – Я – Мастер-Переплетчик Яким, Первый Прессмастер, четыре тысячи двести десятый в иерархии Дома и в отсутствие Полдня госпожи Пятницы исполняющий обязанности главы Высокой Гильдии Переплета и Реставрации. Примите мои извинения за то, что не смог встретить вас в момент приземления, но мы только сейчас получили весть о вашем прибытии и…

– От кого получили? – спросила Сьюзи.

Яким пропустил ее вопрос мимо ушей, продолжая:

– Мы в любом случае готовы предпринять все, чтобы этот визит порадовал вас. Быть может, вы хотели бы осмотреть прессы? Или начнем с чашечки чая в нашей, простите за нескромность, очаровательной чайной для управленцев?

– Чая выпить было бы хорошо, – сказал Артур. – Вот только время поджимает, поэтому буду благодарен, если помимо чая вы предоставите нам вашего лучшего колдуна.

– Чашку чая и колдуна, ха-ха! – ответил Яким.

Никто не засмеялся, и Житель круче заломил руки.

– Это была маленькая шутка… Естественно, я более других преуспел в колдовских искусствах, хотя, сознаюсь, в довольно узкой области, связанной с нашей основной деятельностью. Прошу вас, однако, последовать за мной в управленческую чайную. И умоляю, поведайте, государь, что именно вам требуется?

Артур изложил свои пожелания, идя за Якимом башенной лестницей, затем каменным коридором, увешанным шпалерами с изображением Жителей, занятых шитьем, склеиванием, прессованием книг. Другие Жители вырубали каменные таблицы, отливали печатные клише из расплавленного металла, похожего на свинец.

– Не вижу затруднений, государь Артур, – сказал Яким. – Воссоединение объектов, бывших некогда одним целым, есть простое действие связывания, вполне входящее в спектр наших возможностей.

Открыв дверь, он повел их очередным коридором, на сей раз – завешенным белыми полотнищами, похожими на чехлы от брызг краски. Этот белый проход вывел в помещение, стены которого тоже покрывали полотнища, местами в цветных кляксах. Если не считать этих завес, комната выглядела весьма уютной. Здесь стояло с полдюжины кресел, обитых сливового цвета материей с пиктограммами, вышитыми золотой нитью. Всюду лежали бесчисленные подушки – полный радужный спектр, а посередине – стол, вырезанный из цельной глыбы камня, мерцавшего золотыми частицами. На столе красовался серебряный поднос с чайным сервизом.

– Ремонт еще не закончили! – сердито пожаловался Яким. – Простите великодушно, государь Артур! Быть может, перейдем для чаепития в Нижнюю Общую Комнату?

– Здесь тоже неплохо, – сказал Артур. – Если только вы не откажете наложить заклятие на золотинку прямо сейчас!

– Конечно, конечно, – сказал Яким. – Прошу вас, присаживайтесь. Вам налить?

Артур с товарищами сели. Остался на ногах лишь Угэм, занявший позицию между креслами Сьюзи и Фреда. Яким щелкнул пальцами, и чайник, подпрыгнув, изверг струю пара. Налив всем чая, Яким раздал чашечки, тонко сбалансированные на блюдцах, одну взял сам и опустился в кресло, ближнее к выходу в коридор.

– Это особая смесь, импортируемая из Второстепенных Царств, а не изготовленная в Нижних Пределах. – Он принюхался к ароматному пару, завивавшемуся над чашкой. – Ах! Сущий восторг… Впрочем, я понимаю ваше нетерпение, государь Артур.

Он поставил чашку с блюдцем на подлокотник своего кресла и встал.

– Я лишь захвачу необходимые инструменты, – сказал он, быстро отступая в коридор.

Оказавшись там, он выкрикнул три слова на неведомом языке. Артур почувствовал, как они отдались и завибрировали в груди. Слова переполняла колдовская сила.

В ответ на выкрик Якима белые простыни распахнулись, открывая пустое пространство и настоящие стены на расстоянии двадцати или тридцати футов. Обнажившийся потолок оказался единой плитой позеленевшей бронзы – верхней и подвижной плитой гигантского книжного пресса. Артур с друзьями сидели на нижней. Точно посередине.

– Попались! – крикнул Яким.

Он опять заломил руки, на сей раз от восторга.

– Вы о чем вообще? – устало спросил Артур. – Сейчас встанем и выйдем…

Пресс пока что не двигался. Сквозь верхнюю плиту, конечно, ничего не было видно, зато в стороне просматривался конец поворотного рычага и десяток Жителей, готовых налечь на него и тронуться в путь по круговой галерее. Надо думать, по центру размещался громадный винт, посредством которого вращение рычага поднимало или опускало плиту.

Вот только процесс получался явно небыстрым.

– Не уйти вам из-под личного пресса Зодчей, созданного для связывания самых упрямых объектов! – ликовал Яким. – Не после чая «гоучем», которым я вас опоил!

Артур нахмурился, рука потянулась к поясу, где висел Ключ.

– Ключ вас тоже не выручит, – рассмеялся Яким. – Мы будем опускать пресс очень медленно, так что Ключ не воспримет его как немедленную угрозу и не отреагирует! Мы на сей счет специально советовались!

Артур снова нахмурился. Собственная рука казалась ему странно тяжелой. Да и Ключ вел себя безмятежно. Не прыгал в ладонь, не обращался рапирой…

– Запустить пресс! – распорядился Яким. – Половинная скорость!

– А ведь говорили мне, что Высокая Гильдия – гнездо вероломства, – сказал Артур.

Он выпрямился в кресле, хотя это потребовало немалых усилий. На груди и спине словно по мешку цемента повисло.

– Мы всего лишь прагматики, – возразил Яким.

– И, зная это, я не притронулся к чаю, – сказал Артур.

Резко вдохнув, мальчик встал на ноги. Яким ахнул, словно эхо отозвалось.

– Уверен, мои друзья тоже не стали пить, – добавил Артур.

Говоря так, он даже не попытался оглядеться. Ответа не последовало. Впрочем, даже если он и был прав, остальных могла лишить речи и движения волшебная сила пресса.

– Ты не должен был встать! – возмутился Яким. – Этот пресс сделала Зодчая! Он никогда не давал сбоя, удерживая недовольных!

– Вот это тоже сделала Зодчая, – сказал Артур.

Шагнув, он вытащил Ключ, мысленно приказывая тому стать мечом. На мгновение ему показалось – не сработало! Однако потом жезл медленно удлинился и замерцал, становясь тонким серебряным лезвием. Изящная кружевная гарда оплела кулак Артура.

– Остановить пресс! – приказал Артур. И сделал еще шаг, двигаясь прямо к Якиму.

Идти было больно. Каждый мускул в ногах, спине и руках словно бы терзали пальцы массажиста-садюги. Однако Артуру не впервой было терпеть. Бывало, он продолжал двигаться даже тогда, когда кончался воздух в груди и только решимость гнала его вперед. А сейчас он даже не задыхался. Подумаешь, боль!

– Но ты не можешь! – протестовал Яким. – Ты просто не можешь вот так взять и выйти!

Артур не ответил. Он сделал еще шаг, рыча от усилия. Руки и ноги тряслись, но он заставил себя продолжать. Еще четыре шага, и он выберется с нижней плиты. Да еще и подойдет к Якиму на расстояние, достаточное для удара. Если, конечно, Житель не удерет.

– Кажется, мы немного поторопились, – сказал Яким.

Осталось три шага.

– А еще нам приказали, вы же понимаете, – добавил он. – Мы обязаны подчиняться приказам.

Артур заскрипел зубами. Их разделяли всего два шага, но он не мог оторвать ногу от пола. Ему попросту не хватало сил. Сменив тактику, он скользящим движением выдвинул правую ногу вперед. При этом сквозь сжатые зубы вырвался звук, отдавшийся в ушах стоном боли, но для Якима прозвучавший гневным рыком.

– Остановите пресс! – завопил Яким. – Государь Артур, примите наши нижайшие извинения…

Артур кое-как подтянул левую ногу и проелозил вперед, сходя с нижней плиты пресса. Давящая тяжесть немедленно улетучилась – так внезапно, что он буквально прыгнул вперед, а кончик рапиры чисто случайно устремился Якиму в лицо. Артур едва успел двинуть запястьем, так что острие прошло в двух дюймах от головы Жителя, оставив в его бумажной шляпе сквозную дыру.

Яким рухнул наземь, Артур же сумел сохранить равновесие, держа рапиру с нанизанной на клинок шляпой в защитной позиции. Сбросив ее на пол, Артур оглянулся через плечо. Сьюзи уже спешила к нему с ножом в кулаке. Угэм выпрыгнул из-под пресса и смотрел на Жителей у рычага, держа копье наготове. Лишь Фред остался сидеть. Он был неподвижен, глаза открыты…

«Никак помер, – подумал Артур, охваченный внезапным ужасом. – Он, наверное, измучился жаждой и как следует хлебнул проклятого чая…»

– Вставай! – велел Артур и легонько стукнул Якима рукояткой рапиры по голове. – Пусть кто-нибудь даст Фреду противоядие от того, что в чай подмешали!

Яким кое-как поднялся, по обыкновению заламывая руки, теперь уже с мольбой.

– Противоядия, увы, нет…

Артур зарычал и отвел руку, готовый насадить его на рапиру.

– Это просто снотворное! – пискнул Яким. – Усыпляющая добавка! Ваш друг проснется в течение часа!

– Наш паренек слишком доверчив, – сказала Сьюзи. – Пора бы уже понять: никогда не пей чай, если сквозь него видишь дно чашки!

– Что?.. – удивился Артур.

Рука у него дрожала. Он решил, что это не от мучительных усилий по пересечению пола, а от сдерживаемой ярости по отношению к Якиму. В какой-то миг он вправду готов был покончить с Якимом. А окажись Фред отравлен или убит – и покончил бы.

– Чай, – сказала Сьюзи. – Он должен быть крепким и темным. Иначе толку в нем никакого.

Артур покачал головой. И понял, что попросту выдохся. Он смог как следует отоспаться после битвы за Цитадель, но когда это было? Часов двадцать назад, если не больше.

«Некогда дрыхнуть», – подумал он и вновь покосился на Фреда. Угэм, подошедший осмотреть мальчика, кивнул и махнул рукой – мол, все в порядке. Фред дышал, его грудь равномерно приподнималась и опускалась.

«Спать буду после того, как… после чего? – спросил себя Артур. – Не стоит даже думать об этом… думать, что еще предстоит сделать…»

– Ладно, – сказал он вслух. – Яким, пусть двое твоих Жителей вынесут Фреда с креслом из-под пресса. Поставьте его вон там… Ты мне правду сказал насчет наложения заклятия на золотой листок?

– Да, государь Артур! – ответил Яким. – Дигби! Харрент! Вынести мистера Фреда из-под пресса! Да пошевеливайтесь, бездельники!

– Тебе что-нибудь требуется для заклинания? – спросил Артур.

– Нет, это простая работа, – сказал Яким. – Могу ли я взять золотой листок?

Сунув руку в карман, Артур вытащил хрустальную призму с золотой чешуйкой внутри.

– Просто сотвори заклинание, о котором я просил, – предупредил он, передавая призму Якиму. – Надо, чтобы я смог использовать его для поиска Пятой Части Волеизъявления.

– Да, господин мой, я понимаю, – сказал Яким. – Оно будет работать согласно вашему пожеланию. Золотой листок, заключенный в кристалл, воззовет к основной части, использованной при создании Волеизъявления.

– Только чтобы он не начал указывать на Первоначальствующую Госпожу, – добавил Артур. – Такова форма, принятая Частями Волеизъявления с Первой по Четвертую.

– Он будет указывать на ту из Частей, которая окажется ближе всего, – сказал Яким. – Если, конечно, данная чешуйка в самом деле есть частица фольги, использованной Зодчей.

– Ну и силен же он болтать, – заметила Сьюзи. – Подколол бы ты его, Артур, а? Чтобы поменьше мел языком, а побольше делал!

– Только не Ключом, – сказал Артур. – Он прикосновением убивает.

– Прошу вас, государь Артур! – взмолился Яким. – Мне нужно мгновение, чтобы сосредоточиться!

Артур кивнул и покосился на Сьюзи. Та правильно поняла его взгляд: «Помолчи немножко!» Пожав плечами, девочка улыбнулась и ушла к Фреду, которого как раз выносили из-под плиты.

Яким вытащил из кармана одеяния большой лист плотной бумаги, разложил его на полу и в самой середине расположил хрустальную призму. Извлек из другого кармана очиненное перо и крохотную бутылочку активированных чернил. Сгорбился, встав на колени, быстро обмакнул перо и проворно начертал кругом призмы четыре непостижимых слова, составленных из символов неведомого алфавита. Дописанные слова сразу же всплыли над бумагой, мерцая и извиваясь, точно морские черви, подхваченные приливом. Яким провел над ними пером, творя колдовской ритуал. Слова скользнули внутрь кристалла, съеживаясь до тех пор, пока не стали неразличимо крохотными.

Чихнув, Прессмастер закрыл чернильницу крышечкой, убрал в карман вместе с пером и поднялся на ноги.

– Готово, – сказал он.

– И это все? – осведомился Артур. – Теперь подними. Сам.

– Я бы не осмелился более ничего предпринять против вас, милорд… – начал Яким.

– Тогда подними, – перебил Артур. – И вручи одному из своих Жителей. А он пускай передаст мне.

– Лучше мне, Артур, – сказала Сьюзи подозрительно. – Тогда, если дело нечисто, ты сможешь его немедля проткнуть!

– Я наложил заклятие в точности так, как было велено! – проблеял Яким. Нагнувшись, он поднял кристалл. – Дигби! Поди сюда!

Житель по имени Дигби немедленно подбежал, приостановившись лишь для того, чтобы дернуть себя за чуб перед Артуром, и принял от Якима кристалл. Ничего не случилось. Как и потом, когда кристалл перекочевал к Сьюзи. Девочка подняла его к свету, внимательно всматриваясь в золотую чешуйку внутри. Даже постучала по поверхности рукояткой ножа – и наконец передала Артуру. Он взял призму левой рукой, не желая расставаться с Ключом. Уж больно скользким был Яким. С таким держи ухо востро!

– Вроде все в порядке, но если что, я тут как тут, – намекнула Сьюзи, пристраиваясь к Якиму с ножом наголо.

Тот нервно взглянул на нее и опять принялся заламывать руки.

Артур всмотрелся в кристалл.

– Как же заставить его работать? – спросил он.

Еще не договорив, мальчик увидел, как золотая пылинка внутри шевельнулась, меняя форму. Она медленно превращалась в очень тонкую, крохотную стрелку, не больше срезанного ногтя. Покрутившись, она успокоилась, указывая в избранном направлении, да еще под крутым углом к горизонту.

– Нам туда, – сказал Артур, указывая точку рядом с тем местом, где спал в своем кресле Фред. – И притом вверх. Яким, что находится в той стороне, только выше?

– Гора, – ответил Яким. – Скрипторий Леди Пятницы.

– Сколько еще до утра? – спросил Артур.

– Прямо сейчас длится рассвет, – пояснил Яким. – Малое солнце уже взошло, большое взойдет через несколько минут.

– Нам понадобятся крылья, – сообщил Артур. – Или, может, подскажешь другой путь добраться в Скрипторий?

Яким замотал головой.

– Что имеется в виду? – резко спросил Артур. – Другого пути нет? Или крыльев?

– Путь всего один, – сказал Яким, испуганно съеживаясь. – Туда можно добраться только по воздуху. Что же до крыльев, у нас их нет, но, может быть, Рассвет Пятницы… Золоченые Юноши…

– Которых вы не впустили, – сказал Артур. – Почему?

– Так приказал нам Полдень Субботы. Я думаю, все оттого, что Рассвет Пятницы отказался повиноваться. Мы лишь исполняли распоряжение Субботы!

– Полдень Субботы еще здесь? – спросил Артур. – Подъемники у вас работают? И что с телефонами?

– Нет, Полдень Субботы был вчера лишь с коротким визитом. Сумрак Субботы появлялся несколько раз за ночь, но сейчас его тоже здесь нет. Лифты под их началом, не под нашим. И телефоны не работают…

– Я хочу, чтобы вы отправили к Рассвету Пятницы гонца, – распорядился Артур. – Пусть сообщит, что государь Артур принял правление Средним Домом и если Рассвет будет следовать моим приказам, то получит под свою руку эту крепость и всю Верхнюю Полку.

– Нашу крепость! – заскулил Яким. – Но владение Рассвета – Равнина, она там, внизу…

Артур приподнял кончик рапиры.

– Да-да, государь Артур, исполним немедленно… Дигби, олух, ты слышал, что сказал государь Артур? Добудь ветку оливы и живо неси весточку за ворота, Рассвету Пятницы!

– Пусть вынесут из-под пресса те кресла и поставят их здесь, – приказал Артур.

Ему в самом деле необходимо было присесть.

– Габорл, Плуйк! – крикнул Яким. – А ну быстро передвиньте кресла для государя Артура!

– А ты иди помоги им, – сказала Сьюзи Якиму. – Кресла с виду тяжелые!

– Да, давай, – сказал Артур. – А насчет чая можешь не беспокоиться.

Жители без дальнейших указаний расставили кресла полукругом, а одно – отдельно, лицом к остальным. Туда и уселся Артур. Ключ он пока оставил в ипостаси рапиры, уложив клинок поперек подлокотника и придерживая рукоять.

– Сядь, – велел он Якиму, выбравшему кресло напротив его собственного.

Сьюзи тоже села, а Угэм привычно расположился между нею и Фредом.

– Раз уж нам приходится ждать, пока Рассвет Пятницы пришлет ответ, а Фред проснется, задам-ка я тебе еще несколько вопросов, – сказал Артур, обращаясь к Якиму.

– Как вам угодно, милорд… Все, что вам угодно…

– Дудочник здесь побывал? – осведомился Артур и, не удержавшись, глянул на Угэма.

Тот ответил безмятежным взором. Артур подавил вздох. Угэм успел понравиться ему. И в целом нравилось то, что рассказывали о новопустотниках. Как говорил ему Дудочник перед штурмом Цитадели, на самом деле они хотели возделывать землю. Однако при всем этом Угэм оставался сомнительным союзником. Одно слово Дудочника – и ему придется обратиться против своих друзей.

– Не здесь, – ответил Яким.

На сей раз Артур не сдержал тяжкого вздоха.

– Ты что имеешь в виду? Не в Переплетном Узле или не в Среднем Доме?

– О, я лишь хотел сказать, что его видели. Он появился с отрядом своих детей несколько часов назад, а потом они улетели – вероятно, в Скрипторий Пятницы. Если только Крылатые Слуги их не перехватили…

– Кто-нибудь еще погнался за ним?

– Хм… Полагаю, за ним полетел Сумрак Субботы примерно с дюжиной Внутренних Аудиторов…

– Внутренних Аудиторов? – переспросил Артур.

– Это лучшее войско Верхнего Дома, – сказал Угэм. – Лютые воины по всем статьям.

– Они способны высосать твои внутренности на расстоянии, просто взглядом, – вставила Сьюзи. – По крайней мере, так говорят.

– Знать бы, что за дети были при Дудочнике, – сказал Артур. – Он, должно быть, воспользовался Невероятной Ступенькой, потому и новопустотников не привел… Да, кстати, о них! На Равнине мы встретили пустотника, Яким. Что-то вроде кабана, только с рогом во лбу…

– Кабан с рогом? А-а, припоминаю мерзкий визг из подъемника, коим воспользовался Сумрак Субботы… Наверное, это было детище Пустоты того типа, который называют «гранноу-хойнч»…

– Так я и думал, что оно прибыло вместе с Сумраком Субботы, – сказал Артур. – Хотя сочетание более чем странное. Понять бы еще, что разыскивали Податели… Не знаешь, случайно, Яким?

– Прошу прощения, государь Артур? – Яким нервно вытер лоб и по обыкновению заломил руки. – Не знаю… что?

– Известно тебе, что искали Податели Субботы внизу, на Равнине?

– Ну… не то чтобы в точности… Вроде шел некий разговор кое о чем… кажется, о модифицированном грызуне, укравшем нечто не вполне ему принадлежавшее…

– Продвинутые Крысы! – воскликнул Артур. – Они искали кого-то из Продвинутых Крыс. Интересно, что он стащил?

– Опять же, это мне в точности не известно, – сказал Яким. – Но моих ушей совершенно случайно коснулась часть разговора между Полднем и Сумраком Субботы, и смысл его был таков, что я невольно думаю, будто крыса – если это и впрямь была крыса – заполучила в свои лапки письмо.

«Знать бы, вокруг чего огород городят, – подумал Артур и потер глаза в попытке отогнать усталость. – Продвинутый Крыс что-то спер у Субботы, и это что-то ищут на Равнине Среднего Дома…»

– Полагаю, его перенесла Пластина Перемещения, та, что посланник Пятницы дал Субботе. Примерно как нас – предназначенная Дудочнику, – сказала Сьюзи. – Я вроде видела смешные такие отпечатки в снегу, когда мы прибыли… верно, Угги?

Угэм кивнул.

Артур пристально посмотрел на него. В этот раз Новопустотник не стал встречаться с ним глазами, предпочтя уставиться в точку над плечом Артура.

«Ты что-то обо всем этом знаешь, – подумал Артур. – Знать бы, видел ли ты того Продвинутого Крыса. Пожалуй, лучше расспрошу-ка я Фреда о том, кто что видел… Надеюсь, он скоро проснется! А пока, может, и мне чуть-чуть отдохнуть? С мыслями собраться…»

– Я хотел бы глаза прикрыть на пару минут, – сказал Артур. – Сьюзи, Угэм, вы ведь постоите на страже?

– Без проблем, – сказала Сьюзи, а Угэм снова кивнул.

– Яким, ты не должен никуда уходить; кроме того, тебе следует ничего не предпринимать и не отдавать никаких распоряжений!

– В полной мере понимаю, милорд!

Артур заново оглядел комнату, чудовищный пресс и Жителей, все так же стоявших на кольцевой галерее. На данный момент все казалось более-менее безопасным.

– Разбудите меня, когда Дигби вернется с ответом Рассвета Пятницы, – сказал Артур и сомкнул веки.

…Солдат-новопустотник сделал выпад копьем, и на сей раз оно проникло под щит Артура. Он увидел движение наконечника словно бы в жуткой замедленной съемке, а потом копье врезалось в его доспех, и на миг ему показалось, будто все обойдется, но оно скользнуло между пластинами и вошло ему прямо в живот. «Рассвет Пятницы! – кричал новопуст. – Рассвет Пятницы… Рассвет Пятницы…»

Артур проснулся с воплем и судорожным рывком, чуть не выбросившим его из кресла на пол. Чувствовал он себя отвратительно. Все тело затекло и, кажется, стало одним сплошным синяком. Суставы болели после полета с канала наверх, мышцы еще не пришли в себя от усилий спасения из-под пресса. Рядом стояла Сьюзи и дергала его за рукав:

– Сюда идет Рассвет Пятницы! Он принял твое предложение!

Артур заморгал, вытер глаза и сел как следует.

– А Фред уже…

Фред помахал ему рукой, сидя в кресле напротив, и покаянно заулыбался.

– Прости, Артур, что я чая хлебнул. Вот же глупость какая…

– Все в порядке, – отозвался Артур. – Я тоже чуть не отпил. Э-э-э… я долго проспал?

– Около часа, – известила Сьюзи. – Верно, Якимка?

Яким сунул руку в недра своих одеяний и вытянул карманные часы. Большим пальцем отщелкнул крышечку. Несколько секунд внимательно созерцал циферблат, потом закрыл часы.

– Пятьдесят три минуты, милорд, – сказал он. – Рассвет Пятницы ждет, что вы его примете. Вы еще не раздумали говорить с ним?

– Пусть войдет, – сказал Артур.

Как он и ожидал, Рассвет Пятницы оказался рослым Жителем-красавцем. Чего Артур не предвидел, так это золотой чешуйчатой брони от щиколоток до шеи. В том числе кирасу с рельефом мощнейшей мускулатуры, невозможной даже для Жителя. Длинные крылья, желтые, как маргаритки, покоились сложенными за спиной. Их сгибы возвышались над головой, маховые перья едва не мели по полу. Рассвет нес шлем с забралом и плюмажем на левой руке, поверх изогнутого меча при бедре, уравновешенного коротким луком в кожаной налучи, подвешенным справа. Сквозь повязку на голове проступала синяя кровь – след недавней жестокой схватки – вероятно, с воинством Субботы.

Рассвет чопорно поклонился Артуру. Тот, встав с кресла, ответил кивком.

– Приветствую, государь Артур! – Голос у Рассвета оказался скрипучим и резким, совсем не таким приятным и мелодичным, как у большинства высокопоставленных Жителей.

– Взаимно, Рассвет Пятницы, – сказал Артур. – Надо полагать, вам верно передали мое предложение? Оно состояло в том, что, если вы встанете под мое знамя, я вручу вам власть над Переплетным Узлом и всей Верхней Полкой.

– Мне верно передали, государь Артур. И я… пусть неохотно… принимаю его, – сказал Рассвет.

– Неохотно? – спросил Артур.

Этот Житель явно привык резать правду-матку: приятный контраст после изворотливого Якима.

– Да, милорд, – с прежней чопорностью ответил Рассвет. – Ибо особого выбора у меня нет. Госпожа Пятница покинула нас, и с нею мои земляки, ее Полдень и Сумрак. Поскольку я не любитель принимать участие в ее… развлечениях, она явно решила от меня отказаться. А посему я решил хранить верность не ей, а Среднему Дому и тем, кто его населяет. Вот почему я сопротивлялся вторжению сил Субботы. Теперь я принужден выбирать между Субботой и вами, государь Артур. И я решил присягнуть вам.

– Я ведь, знаете ли, Законный Наследник, – сказал Артур.

– Да, государь, раз вы так говорите. Вы готовы принять мою присягу?

– Готов.

Артур невольно вспомнил предателя Правуила – в угольном погребе Нижнего Дома, давным-давно… или так ему казалось теперь. Правуил тоже предлагал верную службу, но собственно клятву так и не принес. Наверное, потому, что с самого начала работал на Субботу… или на кого-то еще.

«Я не повторю тогдашней ошибки, – подумал Артур. – Я с тех пор научился кое-чему».

– Вы должны принести клятву служить и повиноваться мне вот на этом клинке, который есть Четвертый Ключ, – сказал он, протягивая руку с рапирой так, что она коснулась пола у ног Рассвета Пятницы.

Рассвет не усомнился и не забеспокоился. Звеня и поскрипывая доспехом, он преклонил колено и руками в латных перчатках принял клинок.

– Я, Рассвет Пятницы, присягаю государю Артуру и клянусь служить и повиноваться ему, пока не погасну или пока не наступит конец всем и всему.

С этими словами он поднял голову и посмотрел на Артура, ожидая ответа.

– Я принимаю твою присягу, Рассвет Пятницы, и подтверждаю твое назначение командующим Переплетным Узлом и Верхней Полкой, равно как и защитником всего Среднего Дома.

– Благодарю за доверие ко мне, милорд, – вставая, произнес Рассвет.

– Ну и отлично, – сказал Артур. – Итак, Рассвет, нам нужно три… – Артур запнулся, поглядывая на Угэма. «Вот и настало время идти дальше без него, если таково будет мое решение, – подумалось ему. – Однако до сих пор Угэм хранил верность. У меня есть Ключ и союзники… и вообще, он же присматривает за Фредом и Сьюзи…» – Нет, – поправился он, – нам нужно четыре пары крыльев. Мне предстоит разыскать Часть Пятую Волеизъявления Зодчей, а данная Часть, полагаю, находится в Скриптории Леди Пятницы.

– Немедленно доставим, государь Артур. Не желаете ли крылья из тех, что носят мои Золоченые Юноши? Думаю, они легче приспособятся к вам по размеру, чем те, что в ходу у Высокой Гильдии.

– Согласен. Только Угэму, пожалуй, пригодятся более крупные от Гильдии… Погодите, Яким говорил, будто у них крыльев нет!

– Я имел в виду, нет достойных вашего высокостепенства, – немедленно вывернулся Яким. – Наши крылья такие грубые, неуклюжие, старомодные, молью побитые…

– Кто там следующий за Якимом по иерархии? – перебил Рассвет.

– Милка, господин, – ответил Дигби. – Только она ушла с Леди Пятницей. А за ней вроде как я.

– Тогда с этого момента ты выдвигаешься на место Якима, а он понижается на твое, – объявил Рассвет. – И я буду ждать, чтобы ты вел дела успешнее былого Прессмастера. Начни с предоставления крыльев для… солдат государя Артура.

– Протестую! – заверещал Яким, обращаясь к Артуру. – Государь, вы же не допустите подобного надругательства над…

– Рассвет в своем праве, – сказал Артур. – Ступай прочь.

И Яким ушел. Считаные минуты спустя Жители внесли крылья для Угэма. Еще несколько секунд – и прибыли двое Золоченых Юношей с тремя парами крыльев поменьше, но того же желтого цвета.

Юношей защищала броня вроде той, что носил Рассвет Пятницы, только шлем с забралом заменяли золотые маски, полностью скрывавшие лица. Имелись лишь узкие прорези для глаз, рта и ноздрей. Юноши заметно уступали Жителям ростом, будучи примерно с Артура. Присмотревшись, он неожиданно воскликнул:

– Да это же дети Дудочника, ведь так?

– Не совсем, – шепнул Фред. – Они начинали как мы, но потом кое-кто попался Мрачному Вторнику, и он превратил их для госпожи Пятницы… ну… вот в таких.

– Вот в таких – это в каких? – прошептал Артур в ответ.

Трое Золоченых положили крылья на одно из пустующих кресел, отсалютовали Рассвету, говорившему с Дигби, и вышли.

– Они в основном броня, – сообщил Фред. – Сколько там, внутри, осталось от бывших детей, никому не известно… По крайней мере, так нам всегда говорили.

– Весьма похоже на правду, – заключил Артур. – Подобное как раз в духе Мрачного Вторника. Да, кстати, тебе раньше приходилось пользоваться крыльями?

– О да, – сказал Фред. – Правда, это было до того, как нас прополоскали между ушей… хотя я все равно надеюсь, что навык вернется.

– И я надеюсь, – ответил Артур.

Его-то память восстановилась полностью, по крайней мере так думал он сам. Другое дело, что весь его опыт составлял лишь частицу от накопленного Фредом, прожившим по времени Дома несколько сотен лет, а то и поболее.

– Что ж… приступим! – сказал он.

Сьюзи помогла Артуру прикрепить крылья, тут же выросшие в размерах. Пока он взмахивал ими, пробуя и привыкая, она занялась Фредом и Угэмом. Артур запоздало спохватился, что Угэм может и не знать, как управляться с крыльями. Он задал вопрос, но Угэм уже делал упражнение за упражнением, показывая умение не в пример тому, которым обладал сам Артур. Артур ведь раньше летал всего один раз, в Яме у Мрачного Вторника.

– Наш повелитель Дудочник очень тщательно подходил к нашему обучению, – пояснил Угэм. – Прежде чем атаковать Великий Лабиринт, мы долгими десятилетиями осваивали все необходимые практики.

– Вам понадобится сопровождение, – сказал Рассвет, переходя от Дигби к Артуру. – Сообщают, что Дудочник с дюжиной солдат, предположительно детей Дудочника, несколько часов назад вылетел по направлению к пику, в Скрипторий. За ним последовал Полдень Субботы с отрядом Внутренних Аудиторов. Теперь, когда в нашем распоряжении Переплетный Узел, я могу выделить сорок или пятьдесят моих Золоченых Юношей. Хотелось бы побольше, но слишком много здешних Жителей занято переживанием.

– Не нравится мне эта тема с переживаниями, – сказал Артур. – Не уверен, что правильно понимаю ее смысл. Откуда берутся переживания, о которых все говорят?

– Госпожа Пятница забирает их у смертных, государь Артур, – объяснил Рассвет Пятницы. – Она смакует их приятные воспоминания, а скверные отвергает. Жители, обитающие с нею в горном убежище, собирают отбросы воспоминаний, фиксируют на магически заряженной бумаге и переправляют сюда на продажу. Обычно это грустные или тягостные воспоминания, но многие Жители все равно от них без ума. Как вы знаете, мы не мечтаем, нам не снятся сны, наши жизни имеют строго определенную цель. Поэтому любой опыт смертных так притягателен.

– Забирает у смертных… – вполголоса повторил Артур. – И что с этими смертными происходит?

– Я не знаю, – сказал Рассвет. – Я никогда не одобрял это, а госпожа Пятница никогда не брала меня в свой горный приют.

– А где он находится, вам известно?

Рассвет Пятницы покачал головой.

– Где-то во Второстепенных Царствах…

Артур некоторое время стоял неподвижно, лишь крылья подергивались.

– Сперва мы найдем Волеизъявление, – озвучил он свое решение. – После чего добьемся, чтобы оно помогло нам добыть Пятый Ключ. Вперед!

И он во главе свиты двинулся в коридор, но тут же остановился:

– Боюсь, я не запомнил, где тут выход… Дигби?

– Следуйте за мной, государь Артур, – сказал Дигби.

Он провел Артура по коридору и оттуда – в приятный открытый внутренний дворик. Там росли невиданные деревья с длинными, загнутыми кверху желтыми листьями, весьма похожими на чешую. Оттуда они перешли в другое здание – большой зал, полный малых прессов, верстаков, кип документов. Не менее сотни Жителей лежали навзничь, предаваясь переживаниям. К их лбам прилипли куски волшебной бумаги.

В конце зала располагались главные ворота, охраняемые смешанной ратью из Золоченых Юношей и гильдейцев, вооруженных зловещего вида копьями, которые напоминали иглы для переплетных работ, только семи футов длиной; оба отряда были исполнены взаимного недоверия.

Ступив за ворота, Артур впервые как следует смог осмотреть Верхнюю Полку. Гора, увенчанная Скрипторием, высилась внушительным скальным пиком на расстоянии в несколько миль. Она полностью заслоняла северный горизонт, возносясь, по оценке Артура, на высоту в четыре-пять тысяч футов. Оценка касалась участка, торчавшего над вторым небом. Артур помнил, что в действительности гора простиралась далеко вниз за Равнину, а Верхняя Полка была лишь маленьким уступом на теле величественной громады.

Если не считать крепости за спиной, пейзаж выглядел по-деревенски приятным. Луга, разбросанные там и сям рощицы… Деревья сплошь принадлежали к незнакомым породам, но все-таки это были деревья. Пусть даже их ветви и листья смотрелись несколько странновато.

На востоке в небе висели два солнца, чем и объяснялась жара. Светила не выглядели слишком большими, но одно было заметно крупнее другого. Артур благоразумно избегал смотреть на солнца, но от них шел почти такой же свет, как в летний день на Земле.

– Слишком много дел здесь и внизу требуют моего внимания, – сказал Рассвет. – Но ваш эскорт поведет Пятнадцать, один из моих опытнейших Золоченых. Пятнадцать! Перед тобой государь Артур!

– Государь Артур. Признан и подтвержден, – раздалось в ответ. Голос, то ли мальчишеский, то ли девичий, звучал тихо, с потрескиванием и как будто не прямо из-под маски, а издалека. – Звено к взлету готово.

– Спасибо, – сказал Артур и сверился с указующим кристаллом. Стрелка бескомпромиссно указывала на гору и вверх. – Благодарю и вас, Рассвет Пятницы. Желаю удачи в разборках с Сумраком Субботы. Если все сложится хорошо, я скоро смогу прислать помощь.

Рассвет ответил воинским салютом. Артур распахнул крылья, прыгнул вверх и бросился в небо. Золоченые Юноши взлетели одновременно с ним. Все четыре десятка выстроились звездой, поместив Артура в середину. Его друзья чуть помедлили, стартовав так, чтобы держаться несколько ниже.

Лететь было здорово! Артур наслаждался потоком встречного ветра, свистевшего в ушах, и мощью крыльев у себя за спиной. Дав на пробу крен в одну сторону и в другую, он еле успел восстановить равновесие, чтобы не закувыркаться в воздухе.

– Вот это я понимаю – крылья! – прокричала Сьюзи. – Не чета Возносящим, которыми мы пользовались в Яме! Правда, махать ими надо с умом: эти не только вверх умеют лететь, но и вниз тоже!

Артур и позабыл, что те, прежние крылья работали исключительно на подъем.

«А следовало бы помнить, – сказал он себе. – Те, из Ямы, еще и приклеивались воском для печатей, а здешние просто присоединились сквозь мой бумажный наряд. Да, похоже, полоскание между ушей на мою память все же подействовало… Гадай теперь, что я еще успел позабыть…»

В порядке эксперимента Артур стал по очереди вспоминать лица всех членов своей семьи. К его немалому облегчению, память выдавала четкие и красочные картинки. Ясно виделся знакомый дом. Новая школа…

Порыв ветра ударил в лицо, разогнав посторонние мысли. Артур рефлекторно выправил полет, распахнул крылья пошире и вслух рассмеялся, подброшенный восходящим потоком. Золоченый Юноша по прозвищу Пятнадцать подлетел ближе и окликнул своим странным, пронзительным голосом:

– Восходящий благоприятен. Достижение цели через сорок минут.

– Спасибо! – сказал Артур и посмотрел вверх.

Вершина горы выглядела все такой же недосягаемой, но теперь на голой скале можно было заметить искусственную постройку. Некий намек на кровлю…

Артур вновь сверился с хрустальной пирамидкой. Дважды повернул, поднес ближе к глазам.

– Погодите-ка, – сказал он. – Золотая стрелочка показывает не на Скрипторий, а почти прямо! Но там же ничего нет! Или…

Там все же кое-что было. На крутом склоне горы, примерно на половине расстояния до вершины, виднелась небольшая вертикальная щель. Темная расселина, как бы намекавшая на пещеры внутри.

Артур опустил одно крыло, закладывая плавный разворот, чтобы присмотреться получше. Все последовали за ним. Часть Золоченых Юношей летела выше Артура, часть – ниже.

– Леток обиталища Крылатых Слуг Ночи, – трескучим голосом сообщил Пятнадцать. – Дневным летунам проникновение воспрещено.

– Стрелка указывает прямо сюда, – сказал Артур.

Подлетев поближе, он завис, как колибри, всматриваясь в расселину. Она была высотой со среднюю дверь, а шириной – вполовину и не имела карниза для приземления: попасть туда в любом случае будет непросто.

– Как же Слуги Ночи к себе домой залетают? – вслух задался вопросом Артур.

Сьюзи зависла подле него, Угэм с Фредом – над головой.

– Надо нацелиться туда в полете, а в последний момент сложить крылья и типа нырнуть, – сказала наконец Сьюзи.

Она спикировала и вернулась. Висеть на одном месте было тяжеловато.

– Дневным летунам проникновение воспрещено, – повторил Пятнадцать.

– Ты туда точно не пролезешь, Угэм, – сказал Артур. – Похоже, нам с Фредом и Сьюзи придется пойти одним. Будем надеяться, Слуги не растеряли дружелюбия…

– Они так старались сберечь тайну своего убежища… – опасливо проговорил Фред.

– Как бы то ни было, мне нужно туда. – Артур снова заглянул в хрустальную призму. Крохотная стрелка смотрела прямой наводкой в отверстие. – Часть Пятая Волеизъявления где-то там, внутри!

– Мой долг – пребывать со Сьюзи и Фредом, – сказал Угэм. – Хотя проход и впрямь слишком узок для такого, как я.

– Тогда я пойду один, – сказал Артур. – Как-то непросто все складывается. Послушай, Пятнадцать… может, ты со своими… э-э-э… людьми покружишься где-нибудь здесь, пока я не выйду?

– Команды Артура будут исполнены, – ответил Пятнадцать и отвернул прочь, во главе Золоченых закладывая широкий круг над склоном горы.

– Я постараюсь управиться побыстрее, – сказал Артур. – Вы пока приглядывайте, не полетит ли Дудочник или Сумрак Субботы назад из Скриптория.

– Будет сделано, – пророкотал Угэм.

Он тоже полетел прочь от горы, догоняя кружащихся Золоченых. А вот Фред и Сьюзи остались.

– Живее! – сказала Сьюзи. – Ныряем, а то Угги все поймет и расстроится!

Сьюзи по отлогой глиссаде устремилась в узкую щель, изящным движением свернула крылья и скользнула внутрь, исчезнув из виду. Лишь громкое «ох ты!» свидетельствовало, что она встретилась с твердью где-то внутри.

Артур и Фред разом устремились к летку. Артур едва успел отвернуть, уходя от столкновения. Фред чуть-чуть не рассчитал время и левым крылом зацепил скалу. Примерно дюжина концевых перьев оборванными лепестками разлетелась в разные стороны.

Артур влетел внутрь почти сразу за Фредом. Ему удалось в нужный момент сложить крылья, зато он промазал со скоростью – зашел слишком быстро. Он выставил ноги и попытался бежать, но колени подломились, и Артур растянулся на каменном полу, порвав не только бумажное одеяние, но местами и кожу.

– Мракота-то какая, – сказала Сьюзи, невидимая в потемках. – Не возражаешь, Артур, если я подсвечу крыльями?

– Только не сильно. Мы же не хотим потревожить Слуг!

Сьюзи что-то пробормотала, и ее сложенные крылья озарились неярким, теплым сиянием. Фред открыл было рот, собираясь засветить и свои крылья тоже, но Артур вмешался:

– Нам и одной Сьюзи хватит пока, Фред. Кстати, твои крылья в порядке? От тебя на входе перья летели.

– Правда? – Фред завертелся, пытаясь заглянуть себе за спину. – Да, думаю, они еще поработают. Хотя наверняка узнаю, только когда проверю…

– По крайней мере, снаружи уйма народу, готового тебя подхватить, – сказал Артур. – Надо будет, кстати, не забыть и предупредить их, когда соберемся наружу. Сьюзи, тебе видно, что впереди?

– Да, – отозвалась Сьюзи. – Тут нечто вроде тоннеля. Он узкий и заворачивает, но пройти можно.

Она сделала несколько шагов. Артур услышал плеск.

– А еще тут под ногами сырость, – сказала Сьюзи. – Лужи повсюду.

Они шли по тоннелю не менее сотни ярдов, забираясь в толщу горы. Влаги становилось все больше, вода капала с потолка и текла по стенам, собираясь лужами на полу. Примерно через каждые двадцать шагов Артур проверял, куда показывает стрелочка в хрустале. Она неуклонно вела все дальше вперед.

Наконец Сьюзи остановилась. Узость тоннеля не позволяла Артуру заглянуть вперед, мимо нее.

– Ворота, – доложила Сьюзи. – Железные.

Она взялась за створки, попробовала тряхнуть, и послышался лязг.

– И запертые… – добавила она.

– Небось ни колотушки, ни звонка? – спросил Фред.

– Не глупи, Фред, – сказала Сьюзи. – Слуги Ночи не стали бы вешать колотушку на тайные ворота секретного обиталища! Хотя… погодите…

Сьюзи потянулась куда-то вверх и что-то дернула. Из недр горы отозвался перезвон сразу нескольких колокольчиков.

– А я говорил, – сказал Фред.

– Все равно это не колотушка была! – ответила Сьюзи. – Я только про нее говорила, что не повесили бы!

– Тихо вы, – распорядился Артур. – Сюда кто-то идет. Пригаси свои крылья еще немножко, Сьюзи!

Сьюзи что-то бормотнула, и свечение крыльев уменьшилось до уровня ночника, едва способного отбрасывать тени.

– Надо было Фреда первым пустить, – прошептал Артур, вслушиваясь в шорохи, отмечавшие приближение кого-то… или чего-то. – Только он жесты знает.

– Ну слышат-то они прекрасно, – сказала Сьюзи. – И потом, я же наблюдала и успела кое-что перенять. Вот сейчас и попробую…

– Нет! – хором сказали Артур и Фред.

Артур собирался что-то добавить, но Сьюзи уже вступила в диалог со Слугой, невидимым для всех остальных.

– Утречко доброе. Ну или снова-здорово, если мы уже виделись ночью. Я – Сьюзи Бирюза, а позади меня стоит государь Артур, Законный Наследник Зодчей… и еще Фред, который вашими знаками изъясняется. Может, пустите нас? Артуру надо разыскать Часть Пятую Волеизъявления Зодчей… Спасибочки! Кстати, а вы, ребята, никогда не думали устроить стоки в тоннеле? А то я все ноги промочила, пока…

– Сьюзи! – прошептал Артур. – Что происходит?

– А?.. Да все в порядке, Артур. Покивал, чуточку пошипел, а теперь обратно уходит.

– Ворота-то открыл?

– Нет пока, но, думаю, он за кем-то пошел.

– Надеюсь, ты права, – проворчал Артур. – А то тут и правда сырость кромешная.

Несколько минут они ждали в молчании, потом Фред вдруг сказал:

– Слушайте, а если этот тоннель и есть один большой водосток?

– Фред… – начал было Артур, но тут до слуха долетел звон ключей, и Сьюзи кому-то сказала:

– Приветик!

Ключ со скрежетом провернулся в замке, ворота заскрипели и отворились. Сьюзи миновала их первой, а за ней, хлюпая и шлепая, – Артур с Фредом. Тоннель вновь повернул направо и стал расширяться. Скоро троица смогла идти плечом к плечу, и в свете крыльев Сьюзи стала различима фигура Слуги, что вел их мимо боковых ответвлений тоннеля. При входе в некоторые из них стояли другие Слуги – не поймешь, стражу несли или высунулись полюбопытствовать.

«Надеюсь, с нами обойдутся как с почетными гостями, – думал Артур. – А то почем знать, защитит ли меня Ключ от выстрела огнемета! Вдруг я получу жуткие ожоги, но не умру…»

Они шли сквозь путаницу тоннелей добрых десять минут, и на пути им попадалось множество Слуг. Жители, затянутые в черную кожу, с клювастыми масками на головах, молча наблюдали за ними. Все они стояли так неподвижно, что вполне сошли бы за статуи.

Наконец провожатый привел их в просторное помещение, такое большое, что при слабом свете крыльев не удавалось рассмотреть ни стены, ни потолок. Здесь, явно ожидая их, стоял еще один Слуга. Вернее, Служанка. Рассмотрев на перчатках когти из лунного камня, Артур узнал Пережившую Тьму. Вот только неясно было, радоваться или пугаться.

Слуга, приведший их в глубину подземелий, поклонился Пережившей Тьму и бочком убрался прочь. Артур кивнул, Фред поклонился, Сьюзи отдала салют – гораздо почтительнее, чем обычно у нее выходило.

– И вновь приветствую вас, – сказал Артур. – Примите мои извинения за то, что явился в ваше гнездовье без приглашения. Дело в том, что я разыскиваю Часть Пятую Волеизъявления Зодчей и имею основания думать, что она где-то здесь.

Вытащив кристалл, он поднял его в руке. Присмотрелся и заметил, что стрелочка указывает круто вниз.

– Ух ты! А вела ведь прямо сюда, – сказал он. – Теперь спускаться велит. Здесь есть более глубокие уровни?

Пережившая Тьму ответила серией знаков.

– Добро пожаловать, государь Артур, – перевел Фред. – Она говорит, мол, всегда знала, что кто-то придет… из ее собственного… э-э-э… не знаю этого жеста… из собственного интерьера?

Пережившая Тьму выдала другой знак.

– Почти угадал, – сказал Фред. – В общем, она всегда знала, что ты явишься.

– Вот как, – удивился Артур. – Что ж, хорошо.

– Место, которое ты ищешь, лежит ниже, – продолжал переводить Фред. – Проводник отведет вас… в этот самый интерьер… Нет? Ага! Во Внутреннюю Тьму, вот!

– Спасибо, – сказал Артур.

– Лишь вы, государь Артур, можете войти в тайные чертоги Крылатых Слуг Ночи. Все остальные могут сопроводить вас до порога…

– Спасибо, – повторил Артур.

– Проводник отведет вас немедля. Да встретимся мы вновь… то есть нет. Она говорит, быть может, мы еще встретимся.

– Я тоже надеюсь, – сказал Артур.

Оглянувшись, он увидел Слугу, стоявшего у него за спиной, и подпрыгнул от неожиданности.

Слуга поманил его рукой и двинулся прочь. Артур кивнул Пережившей Тьму и быстрым шагом последовал за проводником. Сьюзи и Фред не отставали.

Провожатый вел их тоннелями и перекрестками, один раз они миновали целое скопище Слуг. Артур не был уверен, видел ли он их прежде. Если нет, получалось, что в горе обитало превеликое множество Крылатых Слуг Ночи. Вот только выглядели они почти близнецами. Черная кожа, остроклювые шлемы – поди отличи одного от другого!

Спустя некоторое время они достигли тоннеля, уводившего круто вниз. Его перегораживали еще одни железные ворота. Проводник отомкнул их ключом размером с ладонь Артура. За воротами начались широченные ступени, спуск стал еще круче, а у основания лестницы они увидели железную крышку люка, вполне достойную «Крысокита» – подводной лодки Продвинутых Крыс, на которой Артур и Сьюзи плавали в глубинах Пограничного моря.

Слуга крутанул стопорное колесо и с усилием распахнул крышку. Изнутри повеяло холодной сыростью, запахло плесенью…

– Фу-у, а тут пованивает. – Сьюзи зажала рукой нос. – Что там сдохло?

Слуга начал жестикулировать.

– Необученное животное, – перевел Фред.

Слуга замотал головой, добавил жестов и повторил предыдущие.

– Ясно-ясно, – сказал Фред. – В общем, там сидит Тварь. Вся из себя особенная. Ужас, летящий на крыльях Внутренней Тьмы… или что-то типа того.

Все трое смотрели, как руки проводника снова пришли в движение – только поблескивали перепонки между пальцами черных перчаток, выдавая очередное сообщение.

– Мы почитаем Тварь… боимся ее… – переводил Фред. – Потому что она… Погоди, я дальше не понял!

Слуга Ночи повторил знаки. Фред покачал головой. Тогда Слуга указал на себя, приложил три пальца к ротовому отверстию остроконечной маски… и в первый раз за все время издал звук.

Чавканье.

– Ого… – Фред невольно сглотнул и продолжил: – Иногда Тварь съедает кого-то из нас… Слышь, Артур, незачем тебе туда лезть!

– Там, внизу, Пятая Часть Волеизъявления, – сказал Артур. Золотая стрелочка в пирамидке указывала прямо на люк. – Я уверен… я верю… короче, все обязано кончиться хорошо.

– А если там что-то другое?

– Тогда меня защитит Ключ, – сказал Артур, постукивая по ручке маршальского жезла.

Мысль о том, что Ключ по-прежнему оставался с ним, определенно придавала уверенности.

– Ключ не позволит убить тебя насовсем, – сказала Сьюзи. – Но он вряд ли остановит Тварь, если она вздумает отгрызть тебе ногу… Ме-е-едленно…

– Спасибо за поддержку, – сказал Артур.

– Я бы лучше с тобой пошла, – настойчиво продолжила Сьюзи. – Интересно же, что там за Внутренняя Тьма! Вот бы с ней…

Слуга замотал головой и указал на Артура. Потом замахал ладонью, как бы отстраняя Фреда и Сьюзи. И наконец добавил несколько прочувствованных пальцовок.

– Как сказала Пережившая Тьму, лишь Артуру дозволено вступить в тайное место Крылатых Слуг Ночи, – истолковал Фред. – Если Тварь его не съест, он вернется живым и здоровым.

– Уверен, там Волеизъявление! – сказал Артур. Он сам понимал, что, произнося это вслух, выдает свою неуверенность, но удержаться не мог. Разве что не стал повторять многократно. – Пойду я уже.

– Удачи, Артур, – сказала Сьюзи. – И помни: если Тварь откусит тебе ногу или обе руки, я ее сразу…

– Знаю, знаю, – поспешно перебил Артур, пресекая оптимистичные комментарии Сьюзи.

– Это точно Волеизъявление, – сказал Фред, только голос почему-то сорвался.

Он вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Артур узнал эту резкую, подчеркнуто четкую манеру салютовать. Так провожают идущих на задание, с которого, скорее всего, не доведется вернуться.

Артур помахал им обоим рукой и отвернулся, в основном чтобы спрятать страх, наверняка отражавшийся на лице. Незачем Сьюзи и Фреду видеть, как он боится!

Под крышкой люка находился открытый колодец. Вертикальный тоннель до самого сердца горы. Прямиком во Внутреннюю Тьму Среднего Дома.

– Я могу подсветить крылья? – спросил Артур.

Слуга энергично мотнул головой: «нет».

– Так я и думал, – заметил Артур.

Слуга чуть помедлил, словно тоже собираясь с духом… потом влез в люк и скрылся во тьме. Артур набрал полную грудь воздуха, еще раз проверил Ключ на ремне – и последовал за Слугой вниз.

Скобы в стене колодца все не кончались, и футов через двадцать не стало видно совсем никакого света. Мрак царил даже вверху. Наверное, крылья Сьюзи были далековато от люка и узкий колодец отсекал их сияние. Артур только слышал, как внизу двигался Слуга, как цокали по железным скобам когти на его обуви и перчатках.

Несколькими сотнями футов ниже – так, по крайней мере, оценивал длину спуска Артур – цоканье когтей изменилось, а мгновением позже он и сам не нащупал очередной скобы. Зато, продолжая держаться за лестницу, встал на гладкий пол, и этот пол простирался во все стороны. Больше ни до чего дотянуться не удавалось, и Артур понял, что последнюю скобу выпускать ни в коем случае нельзя. Может, прямо рядом зияли в полу глубокие дыры! Или вовсе бездонные трещины до самой Пустоты!

…А еще где-то тут могла таиться Тварь. Невидимая. Стерегущая в темноте…

Что-то коснулось руки Артура чуть выше локтя. Он отшатнулся, едва подавив вопль, и лишь потом расслышал характерное «цок-цок-цок». Слуга! Это был Слуга… Житель взял его за локоть и куда-то потянул. Артур весьма неохотно отцепился от лестницы, понимая, что в одиночку ни за что ее не найдет. А ведь колодец был единственным способом выбраться из этой черной дыры!

Они медленно уходили все глубже во Внутреннюю Тьму. Похоже, здесь была большая пещера, но так казалось лишь оттого, что под ногами ощущался и рождал эхо каменный пол, и еще оттого, что они находились в недрах горы. А в остальном это могла быть и просто комната. Достаточно обширная – далекое эхо намекало на изрядный объем.

Десять шагов… двадцать шагов… тридцать… Артур никак не мог угадать, держались они прямой линии или Слуга потихоньку направлял его туда и сюда, обходя невидимые препятствия.

Сорок шагов. Пятьдесят… Провожатый замедлил ход. И Артур услышал некий звук помимо шуршания и эха шагов.

Это было негромкое, низкое, медленное шипение, словно из проколотой шины.

Из очень большой шины… с такой малюсенькой дырочкой…

«Да это дыхание, – осенило Артура. – Сиплое дыхание чьих-то огромнейших легких…»

Слуга остановился, и с ним Артур, откачнувшийся назад после незавершенного шага.

– Оно… здесь? – шепнул Артур.

Свободная левая рука сама собой стиснула Четвертый Ключ. Почти той же хваткой, какой провожатый стискивал его локоть.

Оба замерли в полной неподвижности. Артур только слышал, как чудовищное дыхание постепенно делалось громче. Придвигалось все ближе… Он и сам начал дышать тяжелее, а сердце заколотилось как ненормальное, рассылая морзянку ужаса по всему телу. Пульс отдавался прямо в горле: вот сейчас кожу прорвет…

И вдруг воздух разорвало стремительное движение! Что-то пронеслось совсем рядом с Артуром! Пятерня провожатого превратилась в тиски – и тотчас разжалась. Слугу Ночи просто сдернуло с места и унесло, лишь пальцы скользнули по бумажному балахону Артура, по его коже…

Артур закричал. Житель не издал ни звука. Вернувшуюся тишину нарушало только дыхание Твари.

А через несколько мгновений она начала чавкать…

Издавая звуки, присущие очень нецивилизованному едоку. Только усиленные во множество раз.

Такое, да в кромешном мраке, для Артура оказалось уже слишком. Слушать подобные звуки – и не видеть, что их производит? Ну нет!

Он ничего сознательно не обдумывал. Не вспоминал свой обет до последнего воздерживаться от магии. Не гадал, удастся ли подсветить крылья. Страх неизвестности, боязнь темноты – все это сидело в глубинах его души, как у любого человеческого существа. Артур просто сорвался.

Он выдернул из ножен Четвертый Ключ и воздел его над головой, произнося дрожащим, пронзительным голосом, который и сам едва узнавал:

– Свет! Дай света! Самого яркого и побольше!

Ключ начал разгораться мягким золотым жаром, а потом внезапно – Артур едва успел отвести взгляд и полуприкрыть глаза – буквально взорвался ослепительно-белым светом, ярче всякого электрического, какой Артуру когда-либо доводилось включать. И это притом, что светоч находился в считаных дюймах от его носа.

Там, откуда была изгнана темнота, что-то отчаянно заверещало. По ушам резануло истошное «кии-кии-кии!», порожденное испугом и мукой. А тембр был такой, что, найдись тут стекло, оно точно рассыпалось бы на осколки.

Артур хотел рассмотреть источник клекота, но глаза, ослепленные вспышкой, видели не лучше, чем в недавнем мраке.

– Убавь свет! – требовательно крикнул он, сосредотачиваясь мыслями на Ключе. – Убавь как следует!

Нестерпимый блеск стал медленно меркнуть. Артур заслонил глаза правой ладонью и огляделся. Он стоял в огромной пещере, меж бледно-зеленых каменных стен. В животе стало нехорошо, когда он увидел, что железная лестница, принятая им за скобы, спускалась прямо из воздуха. Нижняя часть колодца осталась высоко наверху, там, куда не достигал свет.

Тварь лежала всего лишь ярдах в двадцати, на подстилке из тысяч разноцветных голышей. Она тоже прикрывала голову, прячась от света, только не рукой, а громадным кожистым крылом. Перепонка начиналась у рыже-бурого мохнатого запястья передней лапы и кончалась на щиколотке задней, покрытой синей чешуей. В длину чудовище было футов сорок, а внешне являло собой безумный гибрид летучей мыши с драконом.

Ниже талии оно было подобно ящерице, там бросала радужные блики синяя чешуя и вился длинный хвост с утолщением вроде булавы на конце. Торс покрывала лисья рыжая шерсть, крылья же были прозрачно-черными, в них явственно виднелись все кости, как ребра жесткости в бумажных крыльях первых бипланов.

Еще у Твари были крупные розовые четырехпалые лапы – почти руки, если судить по ловкости движений.

Левой лапой чудище придерживало Слугу. Сейчас тот мало чем отличался от обычного Жителя, только одетого в красноватое нижнее белье, не разделявшееся на штаны и рубашку, и в комплекте с носками. Тварь успела содрать с него крылья, шлем и летный костюм. И, скатав в шар, держала все это правой лапой-рукой.

Пока Артур таращил глаза, существо медленно опустило крыло, демонстрируя свирепую лисью морду, большие круглые глаза с прозрачно-карими радужками и длинную узкую пасть, оснащенную многими рядами тонких острых зубов.

Вытаращенные глаза Артура окончательно полезли на лоб, когда на шее Твари он заметил ошейник. Вернее, корону с острыми зубцами, наглухо заваренную по месту. Зубцы были притуплены лишь под подбородком чудовища, отчего Тварь выглядела геральдическим животным с герба. От короны-ошейника в темноту тянулась провисшая цепь.

Тут Тварь широко раскрыла пасть, и Артур сразу забыл про корону, да и про все остальное. Но прежде чем у него шевельнулась мысль что-нибудь предпринять, существо дернуло одной лапой, бросая ее к морде, и с лязгом впилось зубами в то, что лапа держала.

– Стой! – заорал Артур. – Не ешь его!

Повелительный окрик сошел на нет, когда он увидел: на самом деле Тварь сжевала… одежду Слуги. Похоже, в качестве второго блюда после уже съеденных крыльев.

– И не собираюсь, – обиженно ответила Тварь. Голосок у нее оказался высокий, странно смахивающий на детский. – Никогда их не ем. Вот обертки – другое дело, они мне нравятся, сознаюсь. Впрочем, главное – умеренность…

Она бережно уложила Жителя на разноцветные камешки. Те подались под его телом, как зерна в кресле-мешке.

Когда Тварь начала двигаться и свет пронизал ее крыло, Артур рассмотрел бесчисленные строки печатного текста, перетекавшие в мембране между костей.

– Так ты – Часть Пятая! – воскликнул он, и от облегчения голос сорвался на писк, уподобившись голосу самой Твари. – Волеизъявления, я имею в виду!

– Так оно и есть, милый мальчик, – сказала Тварь.

– А я – Артур, Законный Наслед…

– Знаю. Все знаю. Оставалось гадать, когда уже ты наконец ко мне доберешься!

– Вот как, – сказал Артур. – Так тебе было известно, что я здесь?

– Пережившая Тьму изредка разговаривает со мной, – ответило Волеизъявление. – Крутейшая Жительница, я тебе доложу! Большинство бывает не в состоянии вернуться в Гнездовье. Стоит снять с них маску и кожаный костюм – и готова глубокая психотравма, увы.

Артур посмотрел на Жителя, лежавшего в обмороке.

– Что же тогда с ними случается?

– Они тайными путями спускаются под гору и находят себе другое занятие, – ответило Волеизъявление. – Многие становятся Бумаговодителями на Канале… Послушай, если ты не против, может, снимешь с меня эту цепь? Подозреваю, нас ждет уйма работы. Она может выглядеть неподъемной, но глаза боятся – руки делают! Если каждый день прилежно трудиться…

– Хорошо, – сказал Артур. И подошел к Волеизъявлению. Это оказалось непросто из-за камешков, ерзавших под ногами. – Зачем тебе столько цветных голышей?

Часть Пятая посмотрела на свое ложе.

– Хобби, – пояснило Волеизъявление. – Каждый камешек отмечает одну неделю моего заточения здесь. Их немало накопилось, правда? Может, и не стоило мне с ними возиться, но здесь, во Внутренней Тьме, большей частью так скучно… Раньше хоть Пятница заглядывала со мной поболтать, но за последнее время у нее, кажется, появились другие интересы…

– Можно и так сказать, – проговорил Артур.

Дотянувшись, он ощупывал цепь, пытаясь понять, из чего она сделана и есть ли возможность отцепить ее или сломать, не пуская в ход Ключ. Но стоило его пальцам коснуться металла, как звенья просто распались. Остался лишь ошейник-корона на шее Волеизъявления.

– Великолепно! Прикосновение Законного Наследника сработало! – отметило Волеизъявление. – Как здорово, что ты не самозванец! Мне в самом деле не хотелось тебя есть!

– Весьма ценю, – сказал Артур.

Честь Пятая Волеизъявления начинала нравиться ему. Она была какая-то… здравая, что ли. Куда нормальнее других Частей. Особенно учитывая ее облик здоровенной летучей мыши-дракона.

– Теперь давай рассказывай свой несомненно дьявольски хитрый, коварнейший план, – сказало Волеизъявление. И расправило крылья, чуть не уронив Артура в камешки. – Прошу прощения! Необходима небольшая растяжка, прежде чем я изменю габариты… Ты не представляешь, до чего тягостной была столь длительная невозможность уменьшиться!

– Мой план, – сказал Артур. – Да. Мой план…

И застыл с открытым ртом: Тварь съежилась прямо на глазах, в секунды сделавшись из сорокафутового чудища занятной тварюшкой величиной с карманного пуделя.

– Не маловато? – спросило Волеизъявление, вскакивая Артуру на плечо и чирикая, как попугай. Странно было слышать птичий щебет из пасти рыжей летучей мыши. Драконий хвост свисал сзади, щекоча Артуру спину. – Ничего, если я на плече у тебя прокачусь? Летать классно, но не на дальние расстояния… А теперь давай рассказывай план!

– План состоит… – начал Артур. – Если это можно назвать планом. Леди Пятница, как говорят, отреклась…

– Она не отрекалась, – сказало Волеизъявление. – По крайней мере, официально. Чтобы узаконить свое отречение, она должна была рассказать о нем мне, а она этого не сделала.

– Пятница в самом деле оставила свой Ключ в Скриптории, чтобы я, Дудочник или Суббота предъявили на него права?

– И этого она тоже не делала, – сказало Волеизъявление. – Ее Ключ даже не в Доме, а где-то во Второстепенных Царствах. Я чувствую…

– Что ж, Дудочник и Полдень Субботы отправились в Скрипторий драться за Ключ, – сказал Артур. – Вот бы они там поубивали друг дружку! Я собирался подняться туда с отрядом Золоченых Юношей и посмотреть, что к чему, но…

– Что – «но»? – спросило Волеизъявление. – По мне, так план неплохой. По крайней мере, он прост. Чем план сложнее, тем проще напортачить с исполнением. А этот изящен и прям. Давай приступать к исполнению!

– Но если здесь нет Ключа, зачем огород городить? – возразил Артур.

Тем не менее он вернулся к лестнице.

– Можно разузнать нечто полезное, – сказало Волеизъявление. – Сдается мне, в любом случае не повредит самим осмотреться! Пятница явно все меньше за себя отвечает. И что она натворила, мы понятия не имеем… А как, кстати, остальное я поживает?

– Остальное ты? – Артур огляделся, подсознательно ища завалявшийся хвост или другой недостающий фрагмент.

– Остальное Волеизъявление!

– А-а, Первоначальствующая Госпожа, – сказал Артур. – Думаю, у нее все в порядке. Правда, с тех пор, как к ней присоединилась Часть Четвертая, она стала чуточку… мстительной.

– Интересно, – хмыкнуло Волеизъявление. – Где ж мне быть уравновешенным… без меня. Если ты понимаешь, о чем я.

– Не понимаю, – согласился Артур.

– Умеренность, – сообщило Волеизъявление. – Сдерживающее начало. Успокоение страстей и всякое такое. Это мой конек, знаешь ли. Да, а другие Ключи тоже при тебе или как? Ты разве не наверху их оставил? Я при тебе чувствую лишь Четвертый.

– Так и есть, – сказал Артур. – Первоначальствующая Госпожа пользуется остальными как мой представитель. И мой «Полный Атлас Дома» тоже при ней.

– Хм, – протянуло Волеизъявление. – Впрочем, я без меня все же вряд ли отчебучу нечто действительно взбалмошное… С другой стороны, хорошо бы поторопиться! Не хватайся за лестницу, примени крылья. Можно, я за ухо твое подержусь? Вот так! Раз-два!

Вдохновляемый Волеизъявлением, Артур взлетел обратно наверх очень быстро. Его явление из недр люка было встречено чуточку недоверчиво, ведь он отсутствовал всего двадцать минут. Маленькое существо у него на плече вызвало живейшее любопытство Фреда и Сьюзи: Артур быстро представил их друг другу. Отсутствие Слуги-проводника тоже было объяснено, и Волеизъявление, работая крыльями, полетело по коридору вперед. Остальным предлагалось последовать за ним без задержки.

Их обратный путь через Гнездовье к выходу очень мало напоминал путь к колодцу, совершавшийся в полном молчании. Всюду в тоннелях толпилось множество Слуг. При виде летящего Волеизъявления они преклоняли колени и по-своему голосили, выражая почтение. Иные тоже хлопали крыльями.

Пережившая Тьму ждала их у выхода во внешнее пространство. Она опустилась перед Волеизъявлением на колени, и оно, подлетев, село ей на голову. Они тихо переговорили – слишком тихо, так что Артур ничего не разобрал, – и Волеизъявление вернулось к мальчику на плечо.

– Спасибо, – сказал Артур, и это слово эхом повторили Сьюзи и Фред.

Пережившая Тьму сотворила простой знак, низко поклонилась и отступила в проход.

– Этот жест я помню, – сказала Сьюзи. – Он значит «до свидания».

– Скорее «прощайте», – заметил Фред. – Это не то же самое.

– На самом деле «счастливо долететь», – поправило Волеизъявление. – С оттенком, означающим скорость. Последуем же совету! Пожалуй, я слегка увеличусь и укрою от дневного света глаза…

Волеизъявление спрыгнуло с плеча Артура и, еще не коснувшись земли, стало размером с самого мальчика. Одновременно оно вырастило себе затемненные внутренние веки: когда они ходили туда-сюда, поднимаясь и опускаясь, зрелище было не для слабонервных.

– Я первым пойду, – сказал Артур. – Просто на всякий случай. И еще надо предупредить их, что у Фреда крыло может отказать.

– Не откажет, – сообщило Волеизъявление. – Для этого ему нужно потерять куда больше перьев.

– Все равно мне лучше пойти первым, – сказал Артур. – Чтобы… ну… сгладить возможные углы.

– Золоченые Юноши тут же провидят мою сущность, – проговорило Волеизъявление, верно понявшее причину опасений Артура.

– Угэм может оказаться не столь зорок, а копьем он орудует очень быстро, – сказал Артур. – Дай мне минутку, а потом уже вылетай.

Угэм и Золоченые Юноши все так же кружили снаружи. Артур окликнул их, стоя на краю скальной расселины. Предупредив всех о внешности Части Пятой, он прыгнул вперед, в падении развернул крылья и снова взмыл, присоединяясь к летучему отряду.

Появилась Сьюзи, за ней Волеизъявление, потом Фред. Все благополучно встали на крыло, и Волеизъявление немедля стало набирать высоту, устремляясь к пику и Скрипторию на вершине. Артур полетел за ним. Сьюзи с Фредом напрягали крылья, чтобы держаться с ним вровень, а заодно подальше от Угэма – тот несся следом и, воздерживаясь от словесных упреков, награждал беглецов весьма укоризненными взглядами. Артуру подумалось, что новопустотник был практиком до мозга костей. Он до последнего будет стремиться исполнить свой долг, но не станет сходить с ума по поводу былых нарушений. По крайней мере, Артур решил на это надеяться.

За несколько сот футов до макушки горы Волеизъявление умерило скорость и оглянулось.

– Подготовка есть первая стадия практики! – провозгласило оно.

– Что?.. – спросила Сьюзи.

– Приготовить оружие, – распорядился Пятнадцать, вытаскивая короткий, круто изогнутый лук из чехла на боку и кургузую стрелу из колчана, пристегнутого к ноге. – Стрелы на тетиву!

Сорок Золоченых Юношей отточенно повторили движение предводителя… или предводительницы?

– Десять вверх, десять налево, десять направо, десять с нами, – раздавались команды Пятнадцати.

Золоченые Юноши споро делились на группы, как было велено. Десять летунов остались с Артуром и своим вожаком.

Скрипторий не выглядел настолько монументальным, как ожидалось. Артур раздумывал об этом, пока они взмывали над пиком и затем устремлялись вниз. На самой макушке горы виднелась площадка размером с теннисный корт, и часть этого невеликого пятачка занимало круглое здание с куполом в виде луковицы. Купол блестел позолотой, что не могло не впечатлять, но фольга там и тут слезала с него, обнажая деревянную дранку. Стены покрывала желтая штукатурка, и их тоже не мешало бы подновить. А вот видимых окон в здании не обнаружилось.

У единственной двери теснились тела павших… Артур завис над ними, высматривая знакомых детей Дудочника, но тела принадлежали исключительно Жителям, скорее всего Внутренним Аудиторам Субботы. Они были облачены в длинные черные сюртуки родом из девятнадцатого века и носили длинные напудренные парики. Многие сжимали мечи, чьи клинки выглядели увеличенными и удлиненными подобиями перьев из автоматических ручек.

– Куда им против Дудочника, – заметила Сьюзи.

– Да уж, – согласилось Волеизъявление. – Дудочник – личность крайне могущественная. Но у нас есть я, а государь Артур повелевает Ключом. Вперед!

Оно ринулось вниз, чтобы приземлиться у входа. Один из Внутренних Аудиторов, лежавший там среди мертвых, немедля вскочил и нацелил свой меч, причем не как средневековый клинок, а скорее как нечто огнестрельное. Волеизъявление хихикнуло и нырнуло под струю Активированных Чернил, извергнутую наконечником «ручки». А потом рванулось вверх и укусило Аудитора за локоть. Житель вздохнул, бросил оружие – и шлепнулся бескостной медузой.

– Ишь ты, какой способ, – одобрила Сьюзи, явно под впечатлением.

Артур приземлился в вихре хлопающих крыльев, окруженный Золочеными Юношами. Десяток остался в воздухе, остальные спустились и выстроились кругом Артура, Сьюзи и Фреда. Их было так много и стояли они так плотно, что Артур едва пробрался к двери. Волеизъявление уже входило внутрь.

За порогом их ждал Дудочник. Он одиноко стоял в кольце погибших детей Дудочника, над неподвижным телом высокопоставленного Жителя. Тот некогда был облачен в безукоризненное платье викторианского денди, но теперь темно-красный жилет запятнала его собственная синяя кровь. Рядом валялись сломанная трость из черного дерева и смятый цилиндр.

Дети Дудочника были те самые, что ходили с Артуром в тот неудачный рейд против Шипа в Великом Лабиринте. Артур их сразу узнал. Ртуть, Клейбанка, Желтощетка, Тент, Полурез, Чернота, Горностайка…

Желтая шинель самого Дудочника была разорвана в нескольких местах – вероятно, оружием, но признаков ранений не наблюдалось. Стальная маска, как обычно, скрывала лицо под наполеоновской треуголкой из черной клеенки. Правая рука в черной перчатке держала деревянные дудки. В левой, тоже затянутой в перчатку, ничего не было.

Комната за спиной Дудочника выглядела пустой, если не считать тонкого шпиля из темного камня высотой примерно по пояс. На нем лежало сверкающее серебряное зеркальце: насколько мог судить Артур, это, предположительно, был Ключ.

Один из детей Дудочника на полу шевельнулся, и Артур вздохнул, только тут заметив, что некоторое время вообще не дышал.

– Они живы! – сказал Фред.

– Прислужник Субботы, вздумавший состязаться со мной в способности убивать, переоценил свои силы, – ненавязчиво заметил Дудочник. Его голос звучал почти так же мелодично, как и до встречи с Частью Четвертой, плюнувшей в него кислотой. Он кивнул, обращаясь к Артуру: – Вижу, ты снова вывел против меня нечто, именующее себя Волеизъявлением, Артур.

– Это другая Часть, – ответил Артур. Он не сводил с Дудочника глаз, хотя понятия не имел, что станет делать – сможет поделать, – если тот возьмется за дудки. – Я не знал, что было на уме у Части Четвертой. А то запретил бы ей предпринимать что-либо… ядовитое.

– Полагаю, ты намерен заявить права и на пятый Ключ? – осведомился Дудочник.

– Намерен, – сказал Артур. – Только это не Ключ. Пятница решила стравить нас друг с другом. И вижу, это сработало…

– Не Ключ, говоришь? – спросил Дудочник. – Однако ты же явился сюда. С Волеизъявлением и отрядом смазливых Золоченых Юношей. Они такие славные, правда? А ведь они по сути своей тоже мои…

Это были не просто слова. Артур нутром чувствовал силу, наполнявшую их. Он заметил, как ежился Пятнадцать, пока звучал голос Дудочника.

– Да, изначальный хозяин Дудочник, – сказал – или сказала? – Пятнадцать.

Золоченые Юноши эхом выдохнули те же слова. Хор шепотов отдался в стенах.

– Не говоря уже о знаменном рыцаре Угэме, – продолжал Дудочник.

Он сделал едва заметный жест левой рукой, и Угэм шагнул вперед, чтобы встать рядом с Дудочником.

Артур не сводил глаз с Дудочника.

«Один выпад, – думалось ему. – Вскинет дудки – буду бить в сердце…»

– Все это пустое словоблудие, болтовня ни о чем, – сказало Волеизъявление. – Ключа здесь нет. Более того, берусь утверждать, что перед нами ловушка, притом весьма гадкого свойства. Нам следовало бы удалиться отсюда и продолжить необходимые переговоры снаружи.

Дудочник не обратил внимания на эти слова.

– Угэм, – сказал он. – Принеси мне зеркальце с той каменной подставки.

– Не надо, – отрезал Артур. – Это ловушка. А если все-таки Ключ, он убьет тебя, Угэм?

Угэм кивнул.

– Мы знаем, что наш владыка не любит нас, лишь требует службы. Но он создал нас, а такой долг неоплатен. И мы служим со всей честью, какую способны сохранить. Нужно уладить одну малость, прежде чем я подниму…

– Я велел принести зеркальце, Угэм, – перебил Дудочник.

Он не шевельнулся, стальная маска оставалась обращенной к Артуру, темные отверстия прятали глаза, возможно скрестившие с ним взгляд.

– Вы не желаете услышать нечто важное, милорд? – спросил Угэм.

– Исполняй! – приказал Дудочник, и голос был точно хлыст.

Угэм снова кивнул. Наклонился, сложил на пол копье, меч, нож-кастет. Сунул руку за пазуху, вынул небольшой свернутый листок бумаги, положил под нож. Выпрямившись, Угэм прямо посмотрел на Артура – и подмигнул. Третьим глазом, тем, что во лбу.

– Не делай этого, Угги! – сказала Сьюзи.

Она рванулась было вперед, но Артур поймал ее за локоть и заставил вернуться.

– Весьма мудро, Артур, – заметил Дудочник.

Голос его вновь звучал мягко, но при этом сочился такой угрозой, что Артур как будто рядом с бомбой стоял. Он не знал пределов могущества Дудочника, но не был уверен в исходе непосредственной схватки – даже в присутствии Четвертого Ключа и в союзе с Волеизъявлением. Ведь кругом стояли Золоченые Юноши, называвшие Дудочника «изначальным хозяином».

«Да и Сьюзи с Фредом хватит одного звука дудки, чтобы переметнуться», – думал Артур.

Угэм отдал честь Дудочнику, но салют некоторым образом относился и к Артуру, и к Сьюзи, и к Фреду. Потом он быстро подошел к каменному постаменту, протянул руку и взял зеркальце.

В первое мгновение ничего не произошло. Плечи Угэма слегка расправились, он сделал шаг прочь, начал поворачиваться… и тут каменный пол под ним застонал, подвинулся… и просто исчез. Пространство поперечником в десять футов заполнилось вихрем клубящейся Пустоты.

В миг, когда исчез пол, Угэм был уничтожен. У него не имелось времени ни как-то отреагировать, ни даже крикнуть. Он просто растворился в первородной тьме Пустоты.

В распоряжении всех, кто еще находился внутри комнаты, оставались секунды. Потому что вихрь расширялся, камни пола валились в него и пропадали.

Дудочник начал действовать первым. Своими дудками он начертил в воздухе ступени, творя подход к Невероятной Ступеньке. И вскочил на нее в тот самый миг, когда пол под ногами перестал существовать.

Всех остальных, включая большую часть бесчувственных детей Дудочника на полу, просто вымел наружу огромный чешуйчатый хвост. Артур полетел кувырком, потом его протащило по развалинам стены, потому что стремительно увеличившееся Волеизъявление разнесло камень и штукатурку и вытащило всех, включая Артура, в относительную безопасность.

Однако им выдалась лишь короткая передышка. Вихрь продолжал шириться. Пока Артур вставал на ноги, Золоченые Юноши в панике взлетали. Сьюзи пыталась поднять Ртуть, Фред схватил в охапку Черноту, его крылья бешено работали…

– Ключ, Артур!.. – проревело Волеизъявление. – Используй Ключ! Это прорыв в саму Бездну!

Артур балансировал на самом краю склона, раскрыв крылья и воздев Четвертый Ключ. Тот сохранял форму жезла, но сиял внутренним светом. Свет играл на кольце-крокодильчике, где золото уже явно преобладало над серебром.

Вихрь Пустоты подбирался к Артуру. Почти вся макушка горы успела обратиться в темное ничто. Инстинкт подсказывал Артуру, что прорыв в Бездну распространялся не только вширь, но и вглубь, пожирая вещественность Дома.

Артур старался сосредоточиться на вихре и на Ключе, рисуя мысленную картинку того, как здесь все выглядело несколько минут назад, когда они подлетали.

– Пусть все станет как было, – сказал он вслух. – Да воссоздастся Дом, да будет изгнана Пустота!

Ключ раскалился в его руке… Распространение Пустоты несколько замедлилось. Но не остановилось.

«Я не смогу это сделать! – подумал Артур, и внезапная паника охватила его. Сосредоточение сбилось. Пустота тут же начала расползаться быстрее, неудержимо обращая в ничто все, что ей попадалось. Вот она уже заклубилась прямо у ног… – Четвертый Ключ недостаточно силен в пределах Среднего Дома! Здесь необходим Пятый Ключ, а у меня его нет!»

«Ничего подобного. Все ты можешь, – ворвалась сторонняя мысль ему в голову. Он знал, что ее послала Часть Пятая Волеизъявления, и, хотя это был всего лишь ментальный контакт, безмолвный голос Твари звучал уверенно и спокойно. – Ты государь Артур, и этим все сказано. Быть может, ты держишь в руке только один Ключ, но в твоем распоряжении – все четыре. Представь, что они здесь, при тебе. Их совокупной мощи хватит с запасом!»

Артур наморщил лоб и вообразил часовую стрелку – меч Первого Ключа. Вот она, знакомая тяжесть на ремне… Следом его руки ощутили грубую внутренность рукавиц Второго Ключа, а за поясом пристроился трезубец Третьего Ключа… Тяжеленький жезл Четвертого Ключа и так был зажат в кулаке.

– Изыди! – приказал государь Артур, и Пустота испарилась.

Макушка горы осталась лысой; теперь здесь была полированная, слегка вогнутая каменная поверхность, лишь по краю громоздились обломки – это Волеизъявление своим хвостом вымело из рушившегося здания все, что удалось зацепить.

Артур моргнул и посмотрел на свои руки. На них в самом деле оказались увесистые рукавицы Второго Ключа. И меч-стрелка Первого Ключа оттягивала ремень. И трезубец Третьего Ключа там же торчал…

– Это как? – прошептал он. – Как я это сделал?

– Только меня не спрашивай. – Сьюзи приземлилась подле него. – Я одно знаю: с Первоначальствующей Госпожой точно истерика случится!

– Думается, я смогу учесть особые обстоятельства, – сказало Волеизъявление, усаживаясь Артуру на плечо. Оно вновь уменьшилось до размеров попугая. – Воссоединюсь с собой и учту. Этот прорыв в Бездну мог погубить весь Средний Дом!

– Правильно, – замедленно выговорил Артур. Голова у него шла кругом. – Я это часто повторяю, кажется. Особенно когда хочу сказать, что все, наоборот, неправильно… Там ведь Угэм погиб… дети Дудочника…

– Ртуть с Чернотой здесь, у нас, – хмуро сказал Фред. Он сидел на корточках над двоими детьми. – Они, похоже, спят глубоким сном. Но вот остальные…

Он мотнул головой в сторону гладкого неглубокого кратера, оставленного Пустотой.

– А где Золоченые? – спросил Артур, обратив внимание, что Юношей в пределах видимости не было.

Фред указал вниз. Артур присмотрелся. Далеко внизу поблескивало золото и виднелось множество уменьшенных расстоянием фигурок.

– Домой полетели, – сообщило Волеизъявление. – Они совершенно растеряны, а там – лучшее место. Ничто не сравнится с домом!

– Да, – горько согласился Артур. Он смотрел на кольцо-крокодильчика, отрешенно наблюдая распространение золота. – Не то чтобы кому-то из нас светило вернуться домой…

– А куда мы теперь? – спросил Фред.

– В погоню за Леди Пятницей, – сказал Артур. – Нужно добыть Пятый Ключ.

– Значит, поступим как Дудочник? – с предвкушением спросила Сьюзи. – В лифты нас точно не пустят, Парадная Дверь перекрыта, телефоны и те…

– Мы перенесемся Невероятной Ступенькой в Дневную Комнату Понедельника, – сказал Артур. – Оттуда Семь Циферблатов доставят нас во Второстепенное Царство, где спряталась Пятница. Атлас поможет нам ее отыскать.

– Но ты же не хочешь пользоваться Ключами, – сказал Фред.

– Именно, – подтвердил Артур. – Не хочу. И Угэм не хотел умирать за Дудочника, так ведь?

Фред замотал головой:

– Не понимаю, о чем ты?

– Полагаю, это называется честью, – сказал Артур. – Чувством ответственности и так далее. Давай, Зверь! Наверное, ты сможешь пройти по Ступеньке?

– Если ты меня проведешь, государь Артур, – ответила Часть Пятая. – Или позволишь путешествовать у тебя на плече.

– Крылья лучше оставим Ртути и Черноте, – сказал Артур.

Он завел руки за спину и, не раздумывая, отстегнул свое оперение, вручив его Фреду, чтобы тот положил крылья рядом со спящими детьми Дудочника. Сьюзи тоже сбросила крылья, зато подобрала оружие Угэма – хотя от меча сбереглась одна рукоять, а от черенка копья – всего лишь тонкая щепка. Чудесным образом уцелел и бумажный клочок. Сьюзи подняла его и спрятала поглубже во внутренний карман.

Фред снял свои поврежденные крылья, но, поскольку требовались всего две пары, свои он сложил и отправил в карман.

– Итак, отправляемся, – сказал Артур.

Пользуясь Четвертым Ключом, он уверенно очертил ступени, уводившие за пределы горного склона, прямо в пустой воздух. Сьюзи шагнула следом, ухватив его сзади за пояс. Фред замешкался, чуть не упустил фалды сюртука Сьюзи, и его прыжок вышел до крайности неизящным.

Еще миг, и все трое, плюс Волеизъявление у Артура на плече, исчезли из пределов Среднего Дома.

Пробуждение было медленным. Какое-то время Листок существовала словно бы посреди довольно скверного сна, в котором ей привиделось бодрствование. Но когда чувства полностью к ней возвратились, Листок поняла, что это был не сон.

Над нею склонился Харрисон с весьма озабоченным видом. В руке он держал серебряную ложку, с которой капал тошнотворно-синий раствор.

– Просыпайся! – повторял Харрисон. – Просыпайся!

Листок медленно приподняла голову и тыльной стороной ладони вытерла рот. Движение вышло неуклюжим, рука слушалась плохо, и ее словно кололи изнутри иголки и булавки. Листок чуть не въехала себе по губам, на кисти предсказуемо остался синий мазок.

– Что? – заплетающимся языком выговорила она. – Кто…

– Это я, Харрисон! Да просыпайся же ты! Надо скорее прятаться!

Листок села кое-как. Мозг, еще не вернувшийся к ясности, пытался что-то сопоставлять.

«Харрисон… спящие… Леди Пятница… переживания… Полдень Пятницы…»

– Что происходит? – спросила она.

Листок хотела говорить резко и четко, но получился неразборчивый лепет. Голосовой аппарат тоже еще не отошел ото сна.

– Госпожа Пятница свихнулась вконец! – взвизгнул Харрисон. – Она пьет и пьет! Всех подряд! Скопом! Бежим спрячемся!

– Всех… кого? Сновидцев?

– Всех смертных, кто имеет несчастье здесь находиться! Жители тащат в кратер всех поголовно! Сейчас они будут здесь!

Листок огляделась. Она лежала в комнате, полной спящих. Помещение смахивало на Желтую Подготовительную. Только стены здесь были розовыми.

– Это последняя палата! – надрывался Харрисон. Челюсть у старика прыгала. Схватив Листок за руку, он вытащил ее из постели. – Скорее!

– Зачем ты помогаешь мне? – ковыляя к двери, кое-как выдавила Листок. – Спасался бы сам…

– Я же обещал помогать, так? – нервно проговорил Харрисон. Приоткрыв дверь, он опасливо выглянул в коридор. – Поспешим!

Листок инертно следовала за ним. Приходилось сосредотачиваться и на ходьбе, и на том, чтобы начинать думать. Вдвоем они довольно успешно одолели первые несколько шагов, но, понемногу вернув себе мыслительные способности, Листок вдруг остановилась.

– Тетя Манго! – вырвалось у нее. – Мою тетю надо забрать!

– Она уже в кратере! С прочими! – сказал Харрисон, ныряя в арку и на лестницу. – Из Розовой Подготовилки сейчас тоже всех заберут! Скорее!

Листок последовала за Харрисоном вниз по ступеням.

– Надо остановить Леди Пятницу, – сказала девочка. – Не может же она…

– А вот и может, – возразил Харрисон. – И уже делает. Зато нам осталось только спрятаться и молиться, чтобы нас не нашли!

– Почему она делает это? – спросила Листок. – Я долго проспала?

– Почему? Откуда мне знать почему? Все так неожиданно началось… Эксильрад получила приказ… А я – я было приступил к исполнению, и тут до меня доходит, что «все смертные» – это, стало быть, и я тоже!.. Что до тебя, ты провалялась недолго, часов шесть или семь. Уверен, обойдется без последствий.

– Надо раздобыть оружие и идти в кратер, – решила Листок. – Если удастся хотя бы отвлечь госпожу Пятницу…

– Нас там точно убьют! – сказал Харрисон. – Включи голову, девочка! Нам нечеловечески повезет, если мы себя-то спасем!.. Эй, погоди! Ты куда?

– В кратер, – ответила Листок. – Наверняка я сумею что-то придумать!

– Тебя поймают, – прошипел Харрисон. – И опустошат твою память. Нет, ты точно чокнутая! Еще хуже Пятницы!

– Спасибо, что разбудил, – сказала Листок. – Хоть одно доброе дело сделал.

– И хватит с меня! – Харрисон отвернулся от Листок, чтобы с топотом умчаться по лестнице.

«Мне бы лук. Или ружье. Да хоть пращу, – размышляла Листок. – Залепить чем-нибудь в Пятницу, когда она усядется на насест. Она отвлечется, а я тем временем дам деру… Нет, не пойдет… Неужели Харрисон прав?»

Злые слезы закипели в уголках глаз. Листок вытирала их кулаками и упорно лезла наверх. Светлые идеи все никак не посещали ее, но… нужно же было что-то делать! И прямо сейчас! Камень из окна бросить?.. Можно, конечно, только он и части кратера не пролетит, какое там до середины озера…

Добравшись до следующего уровня – это был круг восьмой, – Листок вытащила медальон Моряка.

– Это, сдается мне, последний раз, когда я помощи прошу, – сказала она. – Если ты вскоре не подоспеешь, станет поздно. Леди Пятница отнимает память у всех, кого сюда забрала. Все кувырком, Моряк, и все плохо. Если способен помочь, помоги прямо сейчас!

Медальон по-прежнему оставался просто кругляшком резной кости у нее на ладони. Листок спрятала его в ворот и двинулась дальше. Некая смутная мысль мало-помалу рождалась у нее в голове. Если все Жители заняты тем, что сгоняют в кратер сомнамбул, значит десятый круг опустел. А значит, имеется вменяемый шанс еще раз забраться в офис Полдня – и, чего доброго, найти там нечто полезное. Оружие какое. Замененный телефон… Ну хоть что-нибудь!..

«Но можно и вновь напороться на Полдня…» Листок содрогнулась. Следующий шаг потребовал серьезного волевого усилия. Девочка кралась вперед, прижимаясь к стене, и пыталась держаться в скудной тени, отброшенной газовыми рожками под потолком.

На десятом круге царила знакомая тишина, дававшая ложное ощущение безнаказанности. Вот сейчас двери откроются и выпустят в коридор целую толпу Жителей! Листок тише мыши пробиралась вперед, отсчитывая номера на дверях…

Она как раз проходила отметку девятого часа, когда на изгибе коридора, у комнаты на одиннадцать часов, произошло движение. Не будь Листок предельно взвинчена, она бы ничего не заметила. Там, впереди, было нечто маленькое. И неторопливое.

Щупальце! Серо-зеленое щупальце бродячего стручка! Оно тыкалось туда и сюда, разведывая путь. Тянулось вперед, являя более толстую часть возле тела растения…

Листок сперва замерла, потом тихонько попятилась. Однако всего через несколько шагов, оглянувшись, заметила еще одно щупальце, на сей раз в тылу. Итак, она оказалась меж двух огней. К тому же бродячие растения отрезали ее от лестницы.

Затаив дыхание, девочка беззвучно подобралась к девятичасовой двери. Взялась за ручку, попробовала повернуть. Увы, ручка лишь чуть сдвинулась – и все. Заперто!

Листок в отчаянии присмотрелась к газовому рожку. Быть может, если оторвать трубу от крепления и нацелить маленький факел… Отрывать оказалось нечего. Бронзовая драконья головка рожка торчала прямо из камня. И похоже, ее вделали насмерть.

Ближнее щупальце перестало ощупывать стену и вдруг выхлестнуло вперед. По-змеиному извиваясь, оно метило прямо в Листок.

Листок зажмурилась, вспоминая слова Милки: «Благодари судьбу за то, что вы, смертные, так легко умираете…»

Ткань воздуха разорвал жуткий треск. Каждая кость в теле девочки, включая зубы и череп, отозвалась мучительной болью. Отчаянно закричав, Листок рухнула на пол…

– Вставайте, маленькая мисс.

Листок приоткрыла один глаз. Она лежала на полу коридора. Кое-как приподняв голову, она оглядела себя. Не торчит ли у нее из груди щупальце? Не лезут ли откуда-нибудь ростки, готовые убить ее намного медленнее, чем предрекала Милка?

Нигде ничего! И сами стручки исчезли бесследно. Вместо них Листок увидела высоченного старика с белыми волосами и седой трехдневной щетиной на подбородке. Ярко-голубые глаза внимательно смотрели на девочку. Синий кафтан по колено, синие брюки, морские ботфорты с отворотами… Мозолистая правая рука сжимала девятифутовый гарпун, который, кажется, не просто отражал свет – сиял сам, да так ярко, что у Листок заболели глаза.

– Капитан! – всхлипнула девочка. – Кэп…

Моряк наклонился и поставил ее на ноги.

– Надо пошевеливаться, – сказал он. – Я крепко тюкнул этот купол, когда причаливал на шлюпчонке, и теперь сюда лезут всякие сорняки. Да и Пятница не обрадуется, так что лучше не попадаться ей на глаза…

Листок попыталась перевести дух и сперва закашлялась, потом снова начала всхлипывать. Моряк похлопал ее по спине, едва не впечатав в стену.

– Не дело юнге с «Богомола» распускать нюни, – попрекнул он ворчливо. – В ближайшее время тебе ничто не грозит.

Листок проглотила слезы и встала навытяжку.

– Виновата, кэп, – сказала она, бессознательно копируя манеру своего учителя, Альберта. – Просто там, в кратере, полным-полно смертных, и они ждут спасения. Среди них моя тетя!

– Смертные! Спасения ждут! – воскликнул Моряк. – Вижу, я под всеми парусами влетел в хорошую бурю… Что ж, давай разбираться. Есть тут воронье гнездо, чтобы мне осмотреть горизонт?

– Есть большое окно, – сказала Листок. – Круг шестой, примерно двадцатая минута. Это вниз и потом еще вкруговую…

– Тогда полный вперед, – пророкотал Моряк. – И смотреть в оба!

Кивнув, Листок помчалась к лестнице. Капитан не отставал от нее. Некоторое время они молчали, но, достигнув шестого круга, Моряк широкой ладонью накрыл плечо девочки, останавливая ее.

– Медальон при тебе? – спросил Моряк.

– Да, кэп, – подтвердила Листок.

– Хорошо бы ты при первой возможности вернула его Артуру. Он не был предназначен для передачи в посторонние руки.

– Виновата, кэп, – сказала Листок. – Я не знала, кто…

– Никакой беды не случилось, – заверил Моряк. – Просто у меня и свои дела есть. Я обещал трижды явиться на зов, ибо на мне долг перед юным Артуром. Этот раз – второй. А в третий, и последний, раз меня обязательно должен позвать сам Артур.

– Так точно, кэп, – сказала Листок.

Моряк убрал руку и жестом велел ей двигаться дальше.

Память не подвела: окно обнаружилось там, куда они вышли. Забранное прозрачным стеклом или чем-то вроде стекла, оно было примерно семи футов в длину и высотой в три. Окно выходило на озеро и кратерное дно несколькими сотнями футов ниже.

– Вот! – сказала Листок. – Все эти люди на самом деле спят. Их просто подняли и построили на берегу… Ой! Пятница уже усаживается на скалу! Сейчас пустит в ход Пятый Ключ и у всех память высосет! Жизненный опыт, воспоминания, переживания!..

Капитан посмотрел наружу. Пятница как раз приземлилась в серебряное кресло, воздвигнутое на скале. Тысячи сомнамбул стройными рядами заполонили дно кратера. Над Пятницей кружилось с дюжину Жителей…

– Численный перевес не в нашу сторону, – заметил Моряк. – А вот позиция отменная.

С этими словами он ударил по стеклу концом гарпуна, и оно выпало одним цельным куском, чтобы разлететься о камни далеко внизу. Листок содрогнулась – сквозь нее вновь прошла волна боли и тошноты, но скоро отпустила. «Это гарпун», – сообразила она и слегка отодвинулась от Моряка.

– Ну что ж, – вслух размышлял тот. – Пожалуй, я успею сделать пару хороших бросков, прежде чем они до нас доберутся. Какие же мишени мне выбрать?

Далеко внизу Леди Пятница воздела руку. Зеркальце – Пятый Ключ – засияло еще невыносимее.

– Скорей! – крикнула Листок. – Сейчас она их…

Ключ сверкнул. Резкий свет изгнал тени из всех трещин и закоулочков кратера. Озеро и купол стали серебряными зеркалами, а из глаз и ртов тысяч сновидцев вырвалась многоцветная путаница нитей и потянулась к руке госпожи Пятницы, чтобы собраться там воедино. Чисто-белый свет зеркальца обернулся ярчайшей радугой, выплеснулся на руку…

Госпожа Пятница наклонила зеркало и запрокинула голову, разевая рот, полный идеальных зубов.

– Остановите ее! – закричала Листок. – Не дайте выпить их всех!

– Ее нет в кратере среди спящих, – сказал Артур примерно через час. Серебряное кресло успели выловить из воды, и он устроился в нем, занимая центральное место не то импровизированного двора, не то военного совета. – Листок, ты точно уверена, что этот твой Харрисон должен знать, была ли она здесь?

Харрисон, отловленный в бельевой, стоял перед Артуром на коленях и знай согласно кивал. Листок, сидевшая подле Артура на деревянном стуле, принесенном из ближних комнат, тоже кивнула. Рядом с девочкой стояла ее тетя Манго. Она покачивалась из стороны в сторону и временами похрапывала.

– У Харрисона есть записи из регистратуры земного госпиталя Пятницы. Там отмечены все, кого провели через бассейн. Я в списке есть, но твоя мама не упомянута.

– Получается, ее забрал кто-то другой, – сказал Артур. – Скамандрос, есть ли хоть малейшие сомнения в ее отсутствии на Земле?

– Раз мы не смогли найти ее с помощью Семи Циферблатов, она либо сокрыта волшебством, либо находится где-то вовне, – ответил Скамандрос.

Артур прикусил губу, а потом задал вопрос, тревоживший его все это время:

– Возможно ли, что она… умерла?

– Возможно, но только если совсем никому не известно о ее кончине. А это крайне маловероятно.

– Я должен выяснить, – сказал Артур. – Теперь, наверное, уже все равно, но скажите, Скамандрос… если я вместо Пятого Ключа использую Первый, это меньше заразит меня магией?

– Нет, Артур, – грустно ответил Скамандрос.

– Так я и думал, – пробормотал Артур. И поднял зеркальце, радуясь про себя, что не видит кольца-крокодильчика, скрытого рукавицей Второго Ключа. – Пятница! Властью Пятого Ключа повелеваю правдиво ответить! Известно ли тебе, что случилось с моей матерью с минувшего четверга по времени Земли, где мы родились?

– Я ничего не знаю об этом, – прошептала госпожа Пятница. – Я бы забрала твою мать, окажись она там, куда я могла дотянуться. Однако ее не было среди пациентов временного госпиталя, откуда я взяла свою последнюю партию. Уж верно, я с особым удовольствием насладилась бы ее опытом…

– Довольно, – приказал Артур.

Наклонив голову, он руками в рукавицах стал массировать лоб. Потом запоздало испугался, как бы это тоже не заразило его. Выпрямился в кресле – и увидел шедшего к нему Моряка. Он вел с собой двоих мокрых и грязных Жителей, а те, в свою очередь, тащили на плечах Полдня и Сумрака Пятницы. Двое высокопоставленных Жителей лежали с закрытыми глазами, не двигались и молчали, хотя были живы. У того и другого на лоб были прилеплены кусочки бумаги, свисавшие на аристократические носы. У Полдня Пятницы недоставало монокля.

– Милка и Фиорин! – сказала Листок. – Эти двое мне помогали… хотя и не по своей воле.

– Я застукал их, когда они выбрались наружу и пытались пролезть ко мне на корабль! – рассмеялся Моряк. – Знать бы им заранее, как я с безбилетниками поступаю!

Артур посмотрел на жалких несостоявшихся звездоплавателей. Потом на Сумрака с Полднем. Ловко же они увернулись от наказания, да к тому же путем присвоения жизненного багажа каких-то давно погубленных смертных. Это здорово раздражало.

– Можно прервать их переживание? – спросил он.

– Только ценой повреждения рассудка, – ответил Скамандрос. – Я в эту область не особенно углублялся и даже не знаю, кто ее изучал… Наша ближайшая задача, Артур, – вернуть сомнамбул в их родное Второстепенное Царство, то бишь к вам на Землю. Довольно скоро они начнут просыпаться, а пробуждение здесь им вряд ли на пользу пойдет…

– Да, мне бы надо отправить тетю Манго домой, – сказала Листок.

– Легко сказать… – Артур ощупал боковой карман, где покоился Пятый Ключ. Они уже установили, что из убежища Пятницы было два выхода – зеркальные коридоры, активируемые Ключом. Один вел в частный госпиталь на Земле, другой соединялся с Серединой Среднего Дома.

– Мартина сможет отвести нас обратно, если ты откроешь путь Ключом, – сказала Листок.

Она успела переговорить с седовласой морщинистой женщиной – вовсе не сумасшедшей, что бы там ни утверждал Харрисон. Мартина оказалась просто стеснительной и к тому же отчаянно боялась госпожи Пятницы и ее Жителей. Хоть и служила бывшему Доверенному Лицу три с лишним десятка лет.

– А у меня тоже есть Пластина Перемещения, – заявила Сьюзи, вытаскивая диск из полированного электрона. – Пусть доктор перенастроит ее на Цитадель или куда ты хочешь отправиться, Артур.

– Я хочу обратно на Землю! – сказал Артур. – Вот только не знаю, правильно ли будет так поступить. Может, Дудочник уже снова идет на штурм Цитадели, а Первоначальствующая Госпожа сидит без Ключей! Так что мне, наверное, туда. Или, может, не откладывая выступить против Субботы? Дело за малым: сообразить, как попасть в Верхний Дом. Как же мало я еще знаю…

– В стремлении к знаниям, как и во всем прочем, желательна умеренность, – речитативом подхватило Волеизъявление. – Всезнание означает, что тебе более нет нужды думать. А это опасно.

– Что бы ты ни решил, Артур, мне пора в путь, – сказал Моряк. – Солнечный прилив лиловой звезды сейчас на подъеме, и я хочу им воспользоваться. Я забрал бы с собой этих Жителей, если они тебе не нужны. Мой нынешний корабль не нуждается в экипаже, но я уже присмотрел судно побольше…

– Пусть отправляются, если желают, – сказал Артур. – Хотя, вздумай вы задержаться, Капитан, я бы это весьма оценил…

– Мы хотим? – спросил Фиорин, обращаясь к Милке.

– Со всей определенностью, – сказала Милка. И низко поклонилась Артуру, а потом почти так же низко – Листок.

– Что ж, пойду оседлаю прилив, – промолвил Моряк. – Я непоседа и скиталец, Артур. Я давным-давно решил для себя, что политическая грызня и подковерные баталии Дома – не для меня. Вот погашу свой должок – и больше не появлюсь здесь. Ну, может, только по своей собственной прихоти…

Сказав так, Моряк отсалютовал Артуру, забрал новых членов команды и удалился. Его ждал долгий подъем к самой кромке кратера, где возле трещины в куполе угнездился его маленький звездный корабль. Листок успела расслышать, как Фиорин расспрашивал Капитана, во что был переплетен его бортовой журнал – в простую кожу или в телячью?

– Я принял решение, – сказал Артур. – Я вернусь на Землю с тобой, Листок, и со сновидцами. Сьюзи! Вам с Фредом и Волеизъявлением лучше перенестись на Пластине Перемещения в Цитадель. Захватите Пятницу, чтобы ее посадили там под замок, и Полдня с Сумраком заодно. Доктор Скамандрос! Вот пластина, отправившая меня в Средний Дом. Вы сумеете перенастроить ее на Дневную Комнату Понедельника. Насколько я знаю, Первоначальствующая Госпожа хотела бы, чтобы вы присмотрели за Стариком.

– Источник беспокойства вовсе не Старик, – сказал доктор Скамандрос. – Он в цепях и никуда особо не денется. А вот в среде Подборщиков Угля мы наблюдаем некие странные брожения… да вообще в тамошних погребах много непонятного происходит. Это-то я и расследую.

Артур обратился к Твари:

– Я отдам тебе первые четыре Ключа, верни их Первоначальствующей Госпоже. Пятый мне понадобится для возвращения в Дом. А я вернусь сразу, как только смогу.

– Я бы на твоем месте их все придержала, – заметила Сьюзи.

– Нет, – сказал Артур. – Все присущее Дому заряжено силой, будь то Ключ или Житель, и ее влияние вредоносно. Я уже причинил беды и несчастья своему миру… Кроме того, они понадобятся Первоначальствующей Госпоже, чтобы отбиваться от Дудочника. И от Субботы.

– Суббота! – воскликнула Сьюзи. – Чуть не забыла! Куда ж я его сунула-то…

Она порылась в карманах лоскутно-бумажного балахона, вытащила свернутый листочек и вручила Артуру.

– Эту записку припрятал злополучный старина Угги. Думаю, он получил ее от Продвинутого Крыса, что использовал Пластину Перемещения, присланную Пятницей Субботе. Помнишь, я рассказывала про следы на снегу? И на письме снаружи такой же след крысиной лапки, только кровавый.

– Ну-ка, что тут у нас… – пробормотал Артур, разворачивая листок.

– Что-то, за что Продвинутый Крыс жизни не пожалел, – отозвалась Сьюзи.

Артур вслух прочел написанное на обрывке бумаги. Это был именно обрывок, частица большого листа. На одном краю, похоже, некогда находилась печать – там еще был заметен след радужного воска, которым пользовались все Доверенные Лица.