Frauke Scheunemann

Title of the original German edition: Winston – Samtpfoten auf Phantomjagd

Нет, долго я так не выдержу! Гэээа! Я зеваю, потому что постоянно не высыпаюсь! Я взрослый кот, мне нужны мои шестнадцать часов сна – минимум! Но с тех пор как рядом со мной поселились два котёнка, я сплю примерно половину моей нормы. Макс и Мина хотят то играть со мной, то познавать окружающий мир. Им плевать, что я погрузился во вполне заслуженный сон. И вот результат: за это время я превратился в тень самого себя. При всём том я даже не могу сердиться на них: ведь это мои сынок и дочка – разумеется, самые прелестные котята на свете. Вот только, увы, слишком непоседливые и резвые, гэээа!

Сейчас я хочу воспользоваться удобным моментом и вздремнуть, потому что профессор Вернер Хагедорн, человек, у которого я живу уже много лет, исчез из поля моего зрения вместе с Максом и Миной – повёз их к ветеринару. Там котятам сделают прививки, а я отдохну в покое хотя бы часок – какая роскошь! Я поплёлся по коридору, такой усталый, что глаза у меня закрывались сами собой. Скорее, скорее на диван – или, может, на кровать Киры? Где лучше? Но не успел я решить, где прилечь, как входная дверь распахнулась и сбила меня с лап. АУА и мяу! Как это понимать?!

– Анна! Ты что, поставила машину где-то в другом месте? – Вернер снова появился в коридоре, держа под мышкой перевозку с Максом и Миной.

Анна, его жена и мать Киры, вышла из гостиной и удивлённо пожала плечами:

– Нет, зачем? Я уже два дня не ездила на машине.

Вернер покачал головой:

– Ох, ну где же я её поставил? Я был уверен, что припарковал её прямо перед лавкой Сандро, но там её нет. Проклятье – видно, я старею! – Он поставил переноску с котятами на пол и провёл обеими руками по совершенно седым волосам. Вернер заметно старше Анны, но, на мой взгляд, для человека он выглядит очень хорошо. Не хромает, не теряет шерсть и вообще бодрый – зря он на себя наговаривает. – Я был у Сандро, – рассуждал вслух Вернер, – купил там окорок и сыр… и вроде пришёл оттуда пешком домой. Или всё-таки нет?

Маленькая гастрономическая лавка Сандро, в которой можно и перекусить, находится прямо за углом нашего дома. Раз уж Вернер нашёл там парковочное место, конечно, ему не было смысла искать его ещё где-то. Потому что в этой части Гамбурга с парковками туго, и люди часто любят жаловаться, сколько времени они провели в поисках. На мой взгляд, двуногим было бы разумнее полагаться, как это делает всякая хорошая кошка, на собственные лапы – пардон: ноги! – но кого интересует мнение какого-то кота?

– Спроси у Сандро, видел ли он, как ты уезжал, – предложила Анна, и это была удачная идея. Ведь Сандро – друг нашей семьи, и у Вернера наверняка есть его телефон.

Однажды мы даже спасли Сандро от подлого вымогателя, грозившего отравить его клиентов. Мы – в данном случае это Кира и я. Скажу без лишней скромности, мы с ней супердетективы! Мы разоблачили уже многих преступников. Несколько лет назад Кира и её мать Анна поселились у нас с Вернером, потому что Анна стала работать у Вернера экономкой. Сначала я с ужасом отнёсся к появлению ребёнка в нашем доме. Но вскоре Кира стала моей лучшей подругой, и мы с ней вдвоём провели первое криминальное расследование. Анне угрожал Вадим, её бывший друг; он не мог ей простить, что она ушла от него и стала работать у Вернера. Конечно, там всё было сложнее, но я рассказываю сейчас самую суть. В нашу команду входят также друзья Киры Паули и Том, а ещё дворовые кошки Спайк, Чупс и Одетта. Между прочим, Одетта – мать моих деток, Макса и Мины. Но она может жить только на свободе, а не в доме у людей, поэтому я, как говорится, отец-одиночка. Клянусь любимой когтеточкой, это не так-то легко – я уже жаловался на мой хронический недосып!

Вернер позвонил в гастрономическую лавку со своего мобильного. Я не понимал, что он говорит, но по его лицу было видно: Сандро тоже не знает, что Вернер сделал со своей машиной. Закончив разговор, Вернер растерянно развёл руками:

– Представляешь, Сандро утверждает, что вчера в первой половине дня моя машина стояла возле его лавки. Сегодня утром её уже не было, и поэтому он решил, что я уехал на ней вчера вечером. Но я никуда не ездил! Проклятье – значит, её украли!

Анна покачала головой:

– Но кому нужен твой старенький «Форд»? Он уже почти ничего не стоит.

– Как непочтительно ты говоришь о моём автомобиле! Он служил мне верой и правдой много лет! Да и тебе тоже, между прочим!

Это верно! Мой хозяин горячо любит свою машину и никогда не променяет её на другую, более новую модель. Во всяком случае, пока она ещё способна передвигаться.

Анна усмехнулась:

– Да, дорогой. Я знаю это – но подлый автоугонщик этого не знает, и он постарается найти такой автомобиль, который сможет продать за хорошие деньги.

Вернер пожал плечами:

– Да, вероятно. Но факт остаётся фактом: машина пропала. Пожалуй, я сейчас позвоню в полицию.

Громкое мяуканье напомнило Вернеру, что у него есть другое срочное дело. Он засмеялся.

– Да-да, вы правы! Я совсем забыл про вас. Вылезайте, сегодня мне не до поездки к ветеринару. – Он открыл маленькую дверцу на переноске. Мина и Макс выскочили из неё и стали носиться по коридору.

– Дети, успокойтесь! – одёрнул я их строгим голосом.

– Но, папа! Мы так долго сидели в этой ужасной коробке! – возмущённо мяукнула Мина. – Теперь нам нужно хорошенько размяться! – Юная чёрная кошечка с упрёком посмотрела на меня огромными глазами, и я понял, что больше не могу сердиться. Клянусь сардинами в масле, моя красавица-дочка вертит мной как хочет!

Тут примчался и её брат. От своей мамы Одетты он унаследовал шелковистую шёрстку и чёрные как ночь глаза. Как забавно: я чёрный кот, Одетта белая кошечка – а у наших детей всё наоборот. Но они, конечно, безумно красивые! Кира с радостью оставила бы всех. Но с её Бабушкой, энергичной русской старушкой, спорить невозможно. И поскольку Бабушка тоже живёт у нас и стала негласным шефом в семье Хагедорн, никаких дискуссий не было. Сначала мне было грустно, что малыши один за другим покидали наш дом, но теперь скажу вот что: двоих детей мне хватает за глаза!

Тем временем Вернер позвонил в полицию:

– С вами говорит Вернер Хагедорн! Я должен сообщить о краже моего автомобиля. Да, я припарковал его позавчера перед маленьким бистро на Халлерплац, а сегодня его там не оказалось. Тёмно-синий «Форд Мондео», государственный номерной знак НН-КТ 1234. – Потом он несколько раз пробормотал «хмм», «а-а», «да» и наконец закончил разговор. – Анна, я сейчас поеду в полицию и напишу заявление. Позвони, пожалуйста, фрау Вильмес и скажи, что сегодня я не привезу к ней котят. Ладно?

Анна улыбнулась:

– Конечно. Желаю удачно съездить в полицию.

Наконец-то покой! Мина и Макс мирно спят, прижавшись друг к другу, в своей корзинке, которая стоит в комнате у Киры. Анна у себя в комнате готовится к уроку в школе – потому что она репетир… репе… в общем, младшая учительница музыки и сейчас учится преподавать детям музыку в школе. Бабушка ушла к своей подруге, а Кира ещё в школе. Роскошно! Сейчас я посплю на моём самом любимом солнечном местечке – на диване в гостиной.

Я уже нашёл оптимальную позу для отдыха, устроившись на подогретой солнцем диванной подушке, но тут кто-то снова постучал в дверь. Ах ты кошачий клозет! Кого ещё там принесло? Надеюсь, что это почтальон: отдаст бандероль и быстро исчезнет.

Стук усилился, дверь открылась, раздались проклятья. Что такое? Это опять Вернер! Почему же он так быстро вернулся?

– Анна! – громко позвал он. – Анна, ты представляешь, что произошло? Нет, это невероятно! – Вскоре Вернер уже вошёл в гостиную и, шумно вздохнув, рухнул на диван. Из-за его веса я буквально взлетел в воздух со своей подушки и оказался на полу. Ауа! Нельзя же так!

Анна вышла из своего кабинета и села рядом с Вернером – прямо на МОЁ место, откуда я только что взлетел! Безобразие! Мало того – она зацокала языком и отпихнула меня ногой от дивана. Это уж вообще никуда не годится! Чтобы я, образованный и благородный домашний кот Уинстон Черчилль, терпел такое обращение!

Я обиженно зашипел и готов был уйти из комнаты с гордо поднятой головой – но мне помешало любопытство: я захотел непременно узнать, что случилось с Вернером, если он так разволновался. Поэтому я скромно улёгся рядом с диваном – впрочем, тоже вполне комфортно: на пушистом и освещённом солнцем краешке ковра.

– Что же это было? – не выдержала Анна. – Неужели автомобиль всё-таки стоял перед гастрономической лавкой, а Сандро ослеп?

Вернер покачал головой:

– Нет, это не Сандро ослеп, а у меня поехала крыша.

Насколько я мог судить с моего нового места, Анна удивлённо вскинула брови – у людей это несомненный признак недоверия к словам собеседника. После этого она наморщит лоб и скривит губы. Поразительно, что умеют делать люди со своим лицом! Вот я, к примеру, умею шипеть, мурлыкать и мяукать с разной степенью громкости – но вот двигать частями моего лица, то есть мордочки, не умею. Впрочем, это было бы бессмысленно, потому что из-за моей шёрстки никто бы, пожалуй, и не заметил, что я наморщил лоб. Единственным исключением можно считать мои глаза. Когда я очень-ооочень злой, они превращаются в узкие-узкие щёлочки!

Вернер наверняка тоже видел, что Анна делала со своим лицом. Он кашлянул и принялся объяснять:

– Да, дорогая, я действительно схожу с ума! Когда я явился в полицию и сообщил все данные об автомобиле, они направили сообщение о поиске всем патрульным машинам. И я даже не успел прочитать протокол, перед тем как подписать его, как мою машину уже нашли.

Анна даже присвистнула от восхищения:

– Кого нашли? Угонщика? Вот это да! Немецкая полиция на высоте!

– Да нет же, нет! Они обнаружили мою машину! Она стояла на одну улицу дальше. То есть не возле лавки Сандро, а перед химчисткой, в которую Бабушка всегда отдаёт мои рубашки. Похоже, я поставил её там и забыл. Невероятно, но факт! – Он покачал головой и казался страшно огорчённым.

Анна пристально посмотрела на него:

– Так-так. Значит, ты говоришь, что сходишь с ума. Но ведь ты был абсолютно уверен, что оставил машину перед лавкой Сандро. И главное: Сандро тоже был в этом уверен. Значит, и у него тоже поехала крыша?

– Ну что я могу сказать? – развёл руками Вернер. – Я и сам ничего не понимаю. Но ведь машина найдена, и, если она не перепарковалась сама, значит, я оставил её там и забыл. Кстати, полицейские проявили понимание и сказали, что такие недоразумения случаются довольно часто.

– Да, возможно, что у стариков такое бывает! Но ты же не старик, мой дорогой! – возразила Анна. – И я считаю это происшествие странным – что-то здесь не так.

Вернер засмеялся. Но его смех звучал довольно грустно.

– Очень приятно, что ты так говоришь, дорогая. Но боюсь, что мы просто не замечаем моего солидного возраста, а ведь мне уже не двадцать лет. Пожалуй, тебе надо было полюбить мужчину помоложе.

Анна очень тепло улыбнулась и ласково взяла Вернера за руку:

– Вернер, дорогой! Ты для меня лучше всех. Нет на свете другого такого, как ты! Поэтому больше никогда так не говори!

Святые сардины в масле, я с ней абсолютно согласен! Как заслуженный домашний кот заявляю: мой открыватель консервов самый лучший! К тому же бывший друг Анны Вадим был моложе его, но оказался никчёмным типом, да ещё и преступником. Я рад, что мы отделались от него. Я лично отправил этого негодяя за решётку. Правда, с помощью Вернера.

Вот что я думаю: если машины не оказалось там, где её припарковал Вернер, то тут что-то нечисто. Я уже чувствую, как покалывает в кончике хвоста – это верный признак того, что меня ждёт новое дело!

– Этого не может быть! Куда делся мой сумочка, чёрт поберрри? Ведь я положить её в этот шкаф! – Бабушка бегала по квартире и ругалась по-русски. Кажется, она что-то ищет. Но вот что? Она что-то невнятно бормотала, но я не понимал её слов. Хотя вообще-то я превосходно владею русским языком. Вы удивлены? Сейчас всё объясню. Вскоре после нашего знакомства мы с Кирой на некоторое время поменялись телами. В нас ударила молния во время грозы, и в результате я оказался в теле девочки, а Кира превратилась в чёрного кота. Слава кошачьему богу, потом нам удалось вернуться в свои настоящие тела. Но с тех пор я сохранил несколько поразительных навыков: я умею читать, считать и… понимаю русский, родной язык Анны и Бабушки.

– Где мой сумочка?! – в который раз громко спросила Бабушка.

Ага! Значит, она ищет сумочку. Что ж, такое случается каждый день, это не повод для крика. Всё-таки остальные в доме ещё спят, в том числе Мина и Макс. Я мог бы наслаждаться небесным покоем, если бы русская старушка не орала так громко. Святые сардины в масле! Неужели нельзя вести себя тише?

Из спальни вышел Вернер.

– Что за шум? – удивлённо спросил он.

Бабушка сердито взглянула на Вернера: тот в своей мятой пижаме и с растрёпанной шевелюрой выглядел действительно как странное одичавшее существо.

– Добрррая утра, Верррнер! Я искать мой сумка! Я быть уверррен, что я положить его на комод в коррридорр. Но его там нет!

– Ах, так вы ищете чёрную дыру.

Чёрная дыра – так Вернер называет Бабушкину сумочку. Вообще-то, я понятия не имею, при чём тут дыра и как она может быть чёрной, но, очевидно, люди воспринимали эти слова как шутку. Вот и сейчас Вернер засмеялся над собственными словами к большому недовольству Бабушки.

Она смерила его сердитым взглядом:

– Ну отлично, у тебя каррроший настррроений! Я уже час искать мой сумка. В нём очень много деньги! Почти тррриста евррро. – Сердито засопев, Бабушка резким движением руки отодвинула Вернера в сторону и снова бросилась на кухню. Оттуда послышались громкие русские ругательства и шум передвигаемых вещей.

Вернер покачал головой:

– Ой-ой-ой, какое ужасное настроение в воскресное утро! – Он присел на корточки и погладил меня по голове. – Женщины и их сумочки! Радуйся, что твоя Одетта кошка и не таскает с собой всякую всячину! Иначе она тоже постоянно искала бы свою сумочку.

Мяу! Твоя Одетта. Моё маленькое кошачье сердце сжалось от боли. Ведь Одетта больше не была моей Одеттой. Когда наши детки были совсем маленькими, она ради нас попыталась какое-то время вести жизнь домашней кошки. Но привычка к свободе пересилила. Едва котята подросли, Одетта нас бросила. Теперь она снова живёт на улице с другими дворовыми кошками. Вместе с её приятелями Спайком и Чупсом она устроила в углу за контейнерами для мусора что-то вроде кошачьего общежития. Раньше я часто наведывался туда, но теперь лишь изредка заглядываю на наш двор. Должен признаться: мне всё ещё больно видеть Одетту. Я долго не мог расстаться с надеждой, что она будет жить со мной, Миной и Максом в квартире Вернера и Анны. Кроме того, котята с самого утра начинают носиться по дому. У меня уходит так много времени на их воспитание, что на всё прочее сил уже не остаётся!

Анна вышла из ванной. Кажется, она слышала замечание Вернера о женщинах и их сумочках. Потому что она наклонилась и шутливо дёрнула его за ухо.

– Так-так, значит, женщины постоянно ищут свои сумочки? Зато некоторые мужчины постоянно теряют свои машины! – она засмеялась. – Не рассказывай Уинстону всякую чепуху, а то он ещё поверит. Сходи лучше за булочками, а я начну накрывать на стол. А ты, Уинстон, пожалуйста, объясни ещё раз Мине и Максу, для чего существует кошачий туалет. Они до сих пор этого не понимают.

Святые сардины в масле, неужели они опять написали на коврик в ванной?! Анна снова ушла в ванную и вернулась оттуда с пушистым ковриком, чтобы сунуть его мне в нос. Фу-у! Он действительно мокрый! Это просто невероятно!

– Мина и Макс, немедленно просыпайтесь, сони! – сердито сказал я и посмотрел на них со всем моим отцовским авторитетом. Котята пошевелились и, сонно моргая, уставились на меня.

– Привет, пап, – зевая, поздоровалась Мина, – почему ты так кричишь?

– Потому что я сержусь на вас. Вы опять написали на коврик в ванной комнате! Хотя я уже сто раз объяснял вам, что нужно пользоваться кошачьим туалетом!

– Вообще-то… – начал Макс, но я сердито оборвал его:

– Сынок, я не хочу слышать никаких оправданий! Стыдно так себя вести! Ведь я не только объяснил вам всё, но и показал! Это очень просто, даже для маленьких котят! Залезайте в пластиковые ванночки с наполнителем – одна стоит в лоджии, другая в нише перед кладовкой – и можете делать там свои дела.

Мина внимательно посмотрела на меня:

– Неправда! Мама сказала, что надо найти спокойное уютное местечко, где никто не мешает. Там и можно присесть. Тот коврик как раз очень удобный. Люди ведь тоже заходят для этого в ванную!

Клянусь своими усами! На мне чуть не лопнул ошейник от блох – так я возмутился! Что за глупый детёныш! И что себе позволяет Одетта! Разумеется, Мина и Макс регулярно навещают мать, я считаю это правильным. Но если Одетта будет и дальше воспитывать наших малышей как бродячих кошек, я скажу своё решительное мяу!

Разозлившись окончательно, я схватил дочку за шкирку и потащил в кошачий туалет. Она шипела от возмущения, но я был твёрд. Я пронёсся по коридору мимо Бабушки, которая до сих пор осматривала все углы квартиры в поисках своей сумки, вбежал на кухню, где Анна накрывала на стол, и остановился перед балконной дверью, которая вела в просторную, крытую лоджию. Там я просунул Мину в кошачью створку, которую сделал когда-то для меня Вернер, и пролез в неё сам. В лоджии я сел перед дочкой и посмотрел на неё как можно строже.

– Так, моя дорогая, – там, под столом, в абсолютно тихом и уютном месте стоит прекрасный кошачий туалет. Бабушка и Кира регулярно его моют и насыпают свежий наполнитель. Там всегда хорошо пахнет. Никто тебя не увидит, когда ты будешь в нём сидеть. Идеальное место! Поэтому я настаиваю, чтобы вы с братом им пользовались. Вы живёте в профессорской квартире. Вы порядочные, ухоженные домашние кошки, а не какие-то там бродяжки!

– Но, папа, я…

– Не хочу ничего слышать! Всё, хватит с меня! Я не потерплю больше никаких разговоров на эту тему!

Я сердито махнул хвостом и вернулся через створку в квартиру. При этом по ту сторону двери я наскочил на Макса, бегущего за нами.

– Для тебя действуют те же самые правила, что и для твоей сестры, – прошипел я сыну. – Пользуйтесь только кошачьим туалетом. Баста!

Сердито мяукнув ещё раз, я оставил котят в лоджии и снова побежал в комнату Киры. После такого утомительного сеанса воспитания мне было необходимо немножко полежать у моей лучшей подружки. Я прыгнул на кровать, где мирно спала Кира, и залез под одеяло.

Кажется, я сделал это не так осторожно, как мне казалось, потому что Кира заворочалась. Я разбудил её.

– Уинстон! – сонно хихикнула она. – Что ты делаешь! Мне щекотно.

Она села, откинула одеяло и вытащила меня из маленькой ямки, в которой я устроился. Потом положила меня на спину себе на колени и почесала мне живот. Блаженство! Я тут же замурлыкал.

– Что, нравится?

Клянусь моим любимым паштетом из куриной печёнки – конечно нравится! Я замурлыкал ещё громче, чтобы Кира чесала меня и дальше. Она делает это прилежно и как раз в тех местах, где мне приятнее всего. Как здорово, когда хозяйка так хорошо знает свою кошку!

– Я так рада, что сегодня выходной, – сказала мне Кира. – Мы с Томом и Паули хотим поехать на велосипедах на набережную Альстера и устроить там небольшой пикник. Если хочешь, я посажу тебя в корзинку, и ты отправишься с нами. Немного отдохнёшь и развеешься.

Хм, необычайно заманчивое предложение! Парк и пикник – замечательно, да и вообще мне давно хотелось повидать Паули с Томом. Это одноклассники и лучшие друзья Киры, и к тому же они отличные детективы. Они помогали нам во всех наших расследованиях.

Я повернулся к Кире и мяукнул. Она сразу поняла, что это означает решительное «да».

– Вот и классно! – обрадовалась она. – Тогда пошли завтракать.

Она спрыгнула на пол и завязала в хвост длинные волосы.

– Пойдём, Уинстон, поглядим, готов ли завтрак. – Она посмотрела на кошачью корзинку. – Но где же малыши? Уже проснулись и убежали?

Я возмущённо фыркнул. Кира сразу догадалась, что я сержусь.

– Ой, Уинстон, ты опять расстроился из-за малышей? Что они натворили на этот раз? – поинтересовалась она сочувственным тоном. – Они прыгнули на накрытый к завтраку стол и украли ливерную колбасу?

Я помотал головой.

– Или забрались на бабушкину кровать?

Я опять помотал головой. Кира немного подумала, и глаза её широко распахнулись:

– Не может быть! Они снова написали на коврик в ванной?!

Я тяжело вздохнул и кивнул. Кира рассмеялась:

– Бедный Уинстон! Тебе будет полезно выбраться из дома и отдохнуть. А о воспитании котят позаботится Бабушка. После дня, проведённого с ней, Мина и Макс особенно обрадуются твоему возвращению.

Кира, конечно, абсолютно права. Наша, вернее, её Бабушка очень строгая.

Когда мы пришли завтракать, на кухне очень соблазнительно пахло крабовым салатом. По выходным в доме профессора Хагедорна всегда хороший завтрак, и при некотором везении кое-что перепадает и нам, кошкам. К примеру, краб был бы мне сейчас весьма кстати. Поэтому я буквально прилип к ноге Киры, чтобы не пропустить ни одного лакомства.

Но прежде чем все сели за стол, Вернер обратился к Кире:

– Милая, можно тебя попросить об одной мелочи? Ты не принесёшь мне газету из почтового ящика? Я забыл заглянуть в него, а мне хочется почитать газету за кофе.

Кира кивнула:

– Конечно, Вернер. Без проблем.

Она весело побежала за газетой мимо Мины и Макса, сидящих в углу, как им и полагалось. Кажется, мои наставления всё-таки повлияли на них. Вот только надолго ли?

Вернулась Кира быстро. В одной руке она держала газету, в другой – листок бумаги, на котором было что-то наклеено. Насколько я мог судить, вырезанные буквы.

– Что это у тебя? – удивился Вернер. – Реклама какая-нибудь?

– Кажется, нет. Эту записку кто-то бросил в почтовый ящик. Она выпала, когда я вынимала газету. Странная какая-то и… жутковатая.

Анна встала из-за стола, взяла у Киры записку и прочла её вслух:

Бабушка громко охнула и, вскочив со стула, крикнула по-русски:

– Вот! Я так и знала! Кто-то украл мою сумочку! Преступник!

Вернер и Анна переглянулись.

– Что это? Чья-то злая шутка? – проговорил наконец Вернер. – Ну, с машиной всё понятно: это я допустил небрежность, а сумочка… она ведь лежала где-то в квартире. Кто мог знать, куда её положила Бабушка? И что означает эта записка?

Анна лишь озадаченно смотрела на листок бумаги, который держала в руках.

Я снова почувствовал покалывание в кончике хвоста. Святые сардины в масле! Как это всё понимать?

– ФАНТОМ?! Ой, ребята, как жутко это звучит! – Паули зябко поёжилась.

Мы сидели на травке на берегу Альстера, и Кира как раз рассказала своим друзьям о непонятных и зловещих происшествиях в доме профессора Хагедорна. Лично я всю дорогу до реки ломал голову, как объяснить появление той записки, и постоянно приходил к одному и тому же выводу: значит, кто-то посторонний живёт в нашей квартире – только мы этого не замечаем! Что, разумеется, бросает тень на мою репутацию защитника дома – так сказать, сторожевого пса… Возможно, потому, что я всё-таки кот…

– Да, жутко, – подтвердила Кира. – Но в полиции, конечно, никто не принял это всерьёз. Вернер съездил туда и показал им записку. А они сказали, что это проделки каких-нибудь подростков, и даже не захотели принять заявление.

Том откусил бутерброд, а потом заговорил с набитым ртом:

– А жнаете… хмм… пожалуй… ммм… они правы, и это… ммм… всего лишь плохая шутка… ммм…

– Шутка? – Кира смерила его хмурым взглядом.

– Ну да, кто-то сумел открыть машину, и ему захотелось вот так пошутить. Получилось забавно – твой старик не помнил, где оставил тачку, ха-ха!

– Я ценю твоё чувство юмора! – фыркнула Кира. Её голос звучал очень сердито, и я её понимал! – Но, во-первых, Вернер не мой старик, а муж моей мамы. А во-вторых: как ты объяснишь пропажу Бабушкиной сумки?

Вместо ответа Том лишь пожал плечами:

– Не знаю. Возможно, он просто решил действовать наугад. – Немного подумав, он усмехнулся. – Пожилые дамы всё время что-то забывают.

Кира толкнула своего друга в бок.

Том вздрогнул:

– Эй, ты что? С ума сошла, что ли?

– Это тебе за неуважение к старшим.

– Правильно! – воскликнула Паули.

Мяу! Вот так!

Том поднял руки с виноватым видом.

– Ладно, ладно! – примирительным тоном сказал он. – Если мои слова показались вам неуважительными, то прошу прощения! Я просто не могу представить, что какой-то преступник хочет навредить вашей семье. Зачем ему это надо? Наверняка кто-то просто незаметно пробрался к вам в квартиру и решил пошутить.

– А я так не думаю, – возразила Паули. – Фантом действует продуманно. Он не только переставил машину на другую улицу, но вырезал буквы из газеты и составил из них записку. Это кропотливая работа. – Она покачала головой. – Нет, за этим кроется что-то большее, абсолютно точно. Думаю, скоро этот Фантом объявится снова.

Святые сардины в масле! У меня по спине пробежал холодок. Паули абсолютно права. «Угадайте, что будет дальше». Это угроза!

– Что ж, в таком случае мы должны придумать, как помочь семье Киры, – заявил Том. – В конце концов, мы не можем просто сидеть и ждать, когда произойдёт что-то ужасное.

Кира и Паули кивнули, а я поскорее мяукнул, чтобы тоже выразить своё согласие.

– Какой у нас план? – спросила Паули.

Кира задумчиво склонила голову набок.

– Пожалуй, нам нужно назначить посменное дежурство, – наконец сказала она. – Чтобы круглые сутки наблюдать за квартирой. Мы будем по очереди нести вахту, как на военном корабле.

– Только во время учёбы сделать это будет сложно, – возразил Том. – Вряд ли фрау Розенблатт позволит пропустить занятия, если мы скажем ей, что нам нужно гоняться за Фантомом.

Паули закатила глаза:

– Нужно просто проявить немного фантазии. Например, мы все можем подцепить по очереди какую-нибудь заразную болезнь. И тогда один из нас должен будет сидеть дома.

– Точно! – воскликнула Кира. – Например, кишечную инфекцию! Она кого угодно может вывести из строя! И минимум два дня невозможно будет ходить в школу.

Том кивнул:

– Тогда шесть дней у нас есть. Только нам придётся объяснить Бабушке, почему мы с Паули торчим у вас, хотя мы больные. Родители, конечно, ничего не должны узнать. Ни в коем случае.

– Это точно. Моя мама с ума сойдёт, если узнает, что я прогуливаю уроки, – усмехнулась Паули. – Кстати, у нас ведь есть Уинстон! На крайний случай он тоже может иногда подключаться к наблюдению.

Что-что?! Как это понимать – на крайний случай?! Я супердетектив! Да эти дети должны у меня учиться! Мяу!

Кира почесала мне за ухом:

– Не сердись, Уинстон! Паули не хотела тебя обидеть. Мы все знаем, что ты у нас суперкот!

Ах, моя Кира всегда меня понимает. И это притом, что она больше не умеет читать мои мысли, как было раньше, когда мы с ней поменялись телами.

Паули покопалась в своём рюкзаке и достала листок и ручку:

– Так, сейчас мы набросаем план. Я добровольно записываюсь на первый прогул в понедельник.

Кира хихикнула:

– Какая огромная жертва! Давай созвонимся утром, и я скажу маме, что тебе грустно и одиноко и что ты хочешь побыть у нас. А потом я сменю тебя, когда вернусь из школы.

Паули всё добросовестно записала.

– Остаётся только вопрос с ночным дежурством, – сказала она. – Кира, ты ведь не можешь не спать каждую ночь. И мы не можем всё время ночевать у тебя. Моей маме это точно покажется странным.

И вот наступил подходящий момент, чтобы вернуться к предложению Паули. Я громко мяукнул, чтобы все обратили на меня внимание. Кто годится для такой работы лучше, чем Уинстон Черчилль, самый хитрый и умный кот на свете?! К тому же я, будучи домашним котом, активен по ночам! Ну, во всяком случае, теоретически. На практике я давно привык спать ночью, как и мои хозяева.

– Спасибо, Уинстон, это очень любезно с твоей стороны, – сказала Кира и погладила меня. – Ты готов дежурить по ночам и сообщишь мне, если услышишь что-то подозрительное. Верно?

Мяу, ну конечно. Вообще-то я наверняка мог бы и один выследить Фантома, но люди чувствуют себя лучше, если им позволяют участвовать в каком-нибудь деле. Поэтому я не стану проявлять эгоизм. Я важно кивнул, Паули усмехнулась и снова взялась за ручку:

– Отлично, тогда я записываю, что Уинстон берёт на себя ночные дежурства.

Кира и её друзья весело засмеялись. Клянусь своим лотком – я не понял, что здесь смешного. Они и глазом моргнуть не успеют, как я поймаю Фантома!

На обратном пути мы наткнулись на Одетту. И пока Кира ставила на заднем дворе свой велосипед и запирала замок, я наконец поговорил с матерью моих детей и высказал ей всё, что меня беспокоило! Впрочем, она отнеслась к этому довольно равнодушно:

– Боже мой, Уинстон, не делай драмы из-за лотка! Неужели ты поверил, будто я сказала Максу и Мине, чтобы они писали на тот дурацкий коврик?!

– Я этого не говорил, любовь моя, – возразил я. – Но разве я могу сомневаться в словах Мины? Из-за твоих советов она испортила коврик в ванной!

Одетта от досады закатила глаза – я видел это!

– Вот почему у нас с тобой ничего не получилось, Уинстон. Ты ведёшь себя как человек, а не как кот.

ЧТО-О-О?! Какое бесстыдство!

– Я веду себя как человек только потому, что не делаю свои дела где попало? – зашипел я. – Знаешь что, Одетта? Ты просто слишком долго живёшь на улице. Точнее, на вонючем заднем дворе! И твои единственные друзья – два старых облезлых кота, наверняка блохастых. А теперь извини, я должен идти к МОИМ людям. – С этими словами я резко повернулся, побежал к подъезду и прошмыгнул мимо Киры в дом. Глупая Одетта может и дальше прозябать у мусорных баков!

Взбежав по лестнице наверх, я первым делом наткнулся на Макса и Мину. Дети взволнованно прыгнули ко мне.

– Папа, о чём ты спорил с мамой? – спросил Макс.

– Что? Мы вовсе не спорили, – ответил я.

– Нет, спорили. Мы наблюдали за вами с подоконника.

– Почему вы опять ссорились? – взволнованно воскликнула Мина.

Проклятье, меня загнали в угол! Ничего не скроешь от этих любопытных малышей! Я тяжело вздохнул:

– Ладно, мы в самом деле поспорили. Но это пустяки! Я просто сказал ей, что меня страшно рассердила и огорчила история с ковриком. Я не хотел ругаться с вашей мамой. Просто так получилось.

Мина и Макс переглянулись.

– Какой ужас! – мяукнула Мина. – Значит, вы поссорились из-за нас? Мы в этом виноваты!

– Чепуха! Вы совсем не виноваты в нашем споре, – поскорее заверил я её. – Иногда у родителей бывают разные представления о том, как воспитывать детей. Но сами дети тут ни при чём.

– Но мы не хотим, чтобы вы ссорились, – мяукнул Макс с такой грустью, что у меня заболело моё отцовское сердце. Малыш прав. Ссора из-за коврика в ванной! Смешно!

Я опять тяжело вздохнул:

– Не огорчайтесь, детки! Я помирюсь с вашей мамой.

Мина наклонила головку набок и недоверчиво посмотрела на меня:

– А вдруг она будет всё ещё сердита на тебя? И не захочет мириться?

Я ненадолго задумался. Опасение, конечно, вполне обоснованное. Одетта иногда бывает злопамятной, и прежде всего если к ней несправедливы. Зря я ляпнул про вонючий задний двор. Теперь простых извинений будет недостаточно. Клянусь любимым куриным паштетом, я должен что-то придумать! И как раз в этот момент мне в голову пришла гениальная идея!

– Не беспокойтесь, детки! – уверенно заявил я. – Я знаю, что делать.

В следующие два дня не происходило ничего необычного. Если в воскресенье я при любом шорохе в квартире готовился ловить Фантома, то в понедельник я уже не вскакивал так резво, если где-нибудь чихнула блоха.

Впрочем, у ребят было то же самое. Вчера Паули с Кирой ещё добросовестно вели протокол. Но так как не происходило ровным счётом ничего необычного, в графе «наблюдения» они поставили прочерк. А Том просто валялся на диване в гостиной, периодически выслушивал Бабушкины утешения и, оставшись один, играл в телефоне. Если бы в эти минуты Фантом обчистил половину гостиной, Том этого даже не заметил бы.

Я пробежал по коридору и пролез в створку кухонной двери в лоджию. Оттуда я хорошо видел задний двор. А ещё Одетту, Чупса и Спайка, которые уютно устроились на мусорных баках. При виде их меня кольнула зависть. С какой охотой я бы присоединился к ним! Как в былые времена. Но Одетта избегала меня. Стоило мне выйти во двор, как она тут же исчезала. Мне не удавалось сказать ей ни слова и уж тем более попросить прощения за мои недавние слова. Святые сардины в масле! Почему у нас с ней всё так сложно?!

На кухню притащилась Бабушка. Она открыла холодильник, вынула пакет и вытряхнула его содержимое на столешницу возле плиты. Даже с балкона мой нос почуял, что это приличная порция куриной печёнки. МЯУ! Моя самая любимая еда! Настроение улучшилось сразу на пятьсот процентов – наверняка Бабушка собралась готовить обед для четвероногих членов семейства профессора Хагедорна. Отличное решение. Вкуснота!

В ту же секунду я пролез обратно на кухню и потёрся о ноги Бабушки. Мурр, муррр, мурррр – пусть она знает, что всё делает правильно! Вернер рассказывал, как важно хвалить студентов в университете, если они делают успехи. Это называется позитивное подкрепление. Я решил, что мне тоже надо воспитывать так своих людей.

Бабушка хихикнула. В это время она уже жарила кусочки печёнки на сковородке, и запах стал ещё соблазнительнее.

– Уинстон! Перррестань! Щекотно!

Но я всё равно не отходил от её ног и мурлыкал всё громче. Бабушка сделала шаг назад и смерила меня строгим взглядом:

– Кот! Этот еда не для тебя. Она для дворрровых кошек.

ЧТООО?! Не для меня?! Не понял! Будь я собакой, я бы сразу завыл от огорчения. Но я кот благородных кровей, и это ниже моего достоинства. Да к тому же я и выть-то не умею. Зато я умею сердито сверкать глазами, что я и сделал. Но Бабушку это не смутило. Она снова повернулась к плите и продолжила обжаривать печёнку. Какая бестактность!

Что же делать? Рвать на себе шёрстку или оставить парочку царапин на Бабушкиной ноге? Нет, насилие не выход и не мой стиль. Я нашёл другое решение вопроса. Когда Бабушка будет транжирить это лакомство на бродячих кошек, я выйду во двор вместе с ней. Тогда уж Одетта никуда от меня не денется. Наверняка она не захочет остаться без такого угощения. Старые бродяги Спайк и Чупс уж точно не джентльмены и сожрут всё сами, ничего ей не оставят!

Бабушка выложила содержимое сковороды в миску и убрала в холодильник. Очень предусмотрительно! Чтобы кто-то там не обжёг усы или язык о горячую еду.

– Том, как дела? – крикнула она, приоткрыв кухонную дверь. – Выпьешь чаю?

Бабушка уже заварила для нашего мнимого больного травяной чай, кажется, отвратительный на вкус. После первого глотка Том тихо прошептал: «Бррр! Ну и гадость!»

– Большое спасибо, фрау Коваленко! Мне уже лучше! – отозвался Том. – Чай мне больше не нужен. – А потом, помедлив, добавил: – Он сразу мне помог.

Бабушка удовлетворённо кивнула и, положив сковородку в раковину, помыла её, вытерла и поставила в шкаф. Потом достала из холодильника миску с печёнкой и потрогала её пальцем. Я демонстративно уселся у её ног.

– Брррысь! – прикрикнула она на меня. – Кот, не попрррошайничать! Я уже сказала, что эта еда не для тебя!

Я с отчаяньем глядел на неё и жалобно мяукал. Бабушка вздохнула, выудила из миски кусочек печёнки и поднесла к моему носу. Ну вот, всё-таки сработало! Я аккуратно взял лакомство с её ладони. МУУУРРРРР! Божественно вкусно!

– Всё! Больше не клянчи! Оставь твоим дрррузьям! – С этими словами Бабушка затопала к входной двери. Я поплёлся за ней, полный решимости наконец поговорить с Одеттой.

– Одетта, извини, мне правда очень жаль. Я ведь от обиды ляпнул про блох и вонючий задний двор.

Одетта даже не удостоила меня взглядом. Впрочем, это, пожалуй, объяснялось тем, что её хорошенькая головка не отрывалась от миски с куриной печёнкой. Я подошёл ближе:

– Пожалуйста, прости меня! Я вёл себя как идиот!

Наконец Одетта подняла мордочку от миски и смерила меня пронзительным взглядом. При виде её больших тёмных глаз у меня как всегда учащённо забилось сердце. Я тяжело вздохнул. Но и у неё дрогнули усы.

– Да, верно. Ты вёл себя как идиот. И тот спор был совершенно ни к чему. Очень жаль, что мы, похоже, не можем общаться как друзья.

Я слегка растерялся. Потому что на самом деле мне вовсе не хотелось быть приятелем Одетты. Я хотел оставаться её любимым Уинстоном. Но я всё равно пытался не замечать вставшего в горле кома. Ведь я обещал нашим детям, что налажу отношения с их матерью.

– Слушай, Одетта, обещаю, что впредь буду вести себя лучше. И раз уж ты заговорила о дружбе, у меня есть к тебе просьба как к другу.

У Одетты чуть дрогнули ноздри. Хороший знак. Значит, у неё проснулось любопытство.

– Мне нужен напарник-детектив, – продолжил я. – Такой же хороший, как я.

Теперь у неё дрогнули не только ноздри, но и усы:

– Зачем тебе детектив?

Я задумался, как бы мне заинтересовать её, чтобы она согласилась присоединиться к нам. Потому что мой гениальный план заключался как раз в этом. Я попрошу Одетту выслеживать вместе со мной Фантома. Тогда мы будем проводить вместе много времени и у нас снова наладятся отношения. И кто знает – возможно, из этого что-нибудь и получится. Я перешёл на драматический шёпот, словно сообщал ей страшную тайну:

– У Вернера творятся жуткие дела! Пропадают вещи!

Одетта скептически усмехнулась:

– У Вернера постоянно что-то пропадает. То очки, то ключи от дома, то серьги Анны, то школьные тетрадки Киры – что тут жуткого? Обычно они всё находят через пару дней в каком-нибудь ящике или в чьём-то кармане.

– Нет, – возразил я, – речь не о таких пропажах. Я говорю о действительно серьёзных происшествиях. Например, на днях пропала машина Вернера. И нашли её, разумеется, не в его кармане.

– Подумаешь! – махнула хвостом Одетта. Я вздохнул. На всякий случай мысленно, потому что хотел помириться с Одеттой и не злить её.

– Машину нашли в двух кварталах отсюда, хотя Вернер был уверен, что оставил её возле лавки Сандро. Потом пропала сумка Бабушки, хотя та точно знала, куда её положила.

Одетта недоверчиво смотрела на меня. Но у меня был припасён для неё козырной туз, и я не торопился его выкладывать. Вот сейчас я это и сделаю!

– Но самое жуткое в том, что в почтовом ящике мы нашли записку. Листок с вырезанными и наклеенными буквами. – Я сделал многозначительную паузу.

– И что там было? – спросила Одетта, на этот раз явно с пробудившимся интересом.

Немного подумав, я вспомнил текст записки более-менее дословно.

– «Сначала машина профессора, потом сумка Бабушки. Я беру что хочу. Угадайте, что будет дальше. Фантом», – процитировал я мрачное послание.

Одетта вытаращила глаза.

– Ого! – мяукнула она. – Это действительно жутко. И что дальше? Что-нибудь случилось с тех пор?

Я покачал головой:

– Ничего. Впрочем, мы с Кирой составили график дежурства и вместе с Паули и Томом ведём круглосуточное наблюдение в нашей квартире, но пока что…

Не успел я рассказать подробнее, как мы ведём наблюдение и что мне срочно, очень срочно требуется помощь Одетты, как на заднем дворе раздался крик. И он прозвучал из кухни нашей квартиры! Я сразу догадался, кто кричал. Бабушка. Она всегда так кричит, когда случается что-то ужасное. Клянусь любимой когтеточкой, там что-то произошло!

Не теряя времени, я помчался к входной двери, нырнул в кошачью створку, взлетел по лестнице на свой этаж и, нырнув в другую створку, через считаные секунды оказался на кухне. Там я увидел невероятное зрелище: наша Бабушка, никогда не теряющая самообладания, стояла у открытой балконной двери бледная как мел. В дрожащих руках она держала записку. Она снова закричала, да так громко, что Том должен был наверняка её услышать. Но его почему-то нигде не было видно.

– Помогите, помогите! Немедленно вызовите полицию! – по-русски воскликнула Бабушка.

Она хочет вызвать полицию?! Зачем? Это как-то связано с запиской?

– Что это у неё? – прошептал позади меня голосок. Одетта! Она прибежала сюда следом за мной! Моё сердце слегка дрогнуло. Нет, даже не слегка, а сильно!

– Не знаю, – прошептал я в ответ. – Похоже, какая-то записка.

– Возможно, ещё одно письмо с угрозами? – пробормотала Одетта.

Святые сардины в масле! Кажется, она права!

Наконец на кухню прибежал Том с проводками наушников на плечах. Неудивительно, что он не сразу услышал крик – с пробками в ушах!

– Фрау Коваленко, что случилось? – спросил он.

Бабушка повернулась и сунула записку ему под нос. На листке опять были наклеенные буквы. Значит, Одетта угадала. Снова письмо с угрозами.

– Опять этот Фантом! – взволнованно воскликнула Бабушка. – Он снова побывать у нас!

Том схватил листок и прочёл вслух:

Преблагая когтеточка! Неужели Фантом узнал о нашем плане?! Иначе как ещё можно объяснить его письмо? И в следующий раз он возьмёт что-то живое? У меня по спине пробежал холодок – это действительно нешуточная угроза!

На этот раз полиция приехала. Об этом позаботился Вернер, хотя ему пришлось проявить для этого небывалую энергию. Бабушка так разволновалась, что он никак не мог её успокоить, когда вернулся домой. Вообще-то в это время он обычно ещё был в университете, но Том позвонил Кире, а Кира позвонила Вернеру. Она не могла позвонить своей матери, потому что Анна преподавала в школе музыку и во время урока не отвечала на звонки. Ну что ж, зато Вернер ответил на звонок и сразу приехал домой. И когда услышал о случившемся и взглянул на записку, сразу позвонил в полицию и – святые сардины в масле! – долго орал в трубку, пока наконец ему не пообещали кого-нибудь прислать.

Правда, к нам были командированы не лучшие детективы. Пожилой полицейский в тёмном мундире, представившийся как господин Люмкемейер, растерянно пытался выудить крупицы смысла из бурного Бабушкиного монолога. Кроме того, не успел он войти в квартиру, как тут же пострадал, потому что споткнулся о любопытных котят, устроившихся возле двери. Сначала господин Люмкемейер наступил Максу на хвост, и малыш с громким шипеньем впился коготками ему в ногу. Полицейский прыгнул в сторону, споткнулся о Мину и упал на пол. Том сумел подхватить форменную фуражку и помог господину Люмкемейеру встать на ноги, а Вернер громко извинился за озорных котят, и это было глупо, потому что мои сорванцы не виноваты, что к нам прислали какого-то слепого полицейского. В довершение всего Вернер запер Макса и Мину в комнате Киры, чтобы они больше не попадались под ноги этому неуклюжему копу.

После этого Одетта смотрела на меня с презрением, словно во всём был виноват я. Другими словами, старт у нас получился неудачный. К сожалению, так продолжилось и дальше. Мы все сели в гостиной. Бабушка рассказывала всю эту невероятную историю, Том утвердительно кивал, Вернер тоже, но, к сожалению, им совершенно не удалось произвести впечатление на полицейского. Он слушал равнодушно. Одетта легла возле дивана и комментировала всё это презрительным фырканьем. Когда поток Бабушкиных слов иссяк, полицейский почесал в затылке, буркнул «хм-хм» и больше ничего не сказал.

– «Хм-хм», – раздражённо повторил Вернер. – Больше вы ничего не можете сказать? Ведь вы слышали рассказ моей тёщи.

Полицейский лишь пожал плечами:

– Ну да, но ведь, по сути, у вас ничего не произошло, за исключением того, что кто-то налепил вам на холодильник шутливую записку.

– ШУТЛИВУЮ записку?! – возмущённо вскричала Бабушка, и я тоже громко мяукнул. – Где вы увидели шутку? Нам угрррожают!

Люмкемейер покачал головой:

– Фрау Коваленко, успокойтесь! Пока что у вас не произошло ничего серьёзного. Машина найдена, а сумочку вы сами могли куда-нибудь положить. Моя супруга десять раз на дню теряет сумочку, и поверьте, она никогда ещё не обращалась с этим в полицию.

Вернер вскочил с дивана и встал прямо перед опешившим полицейским:

– Сегодня мы получили вторую записку с угрозами! Преступник намекает на возможность похищения – а вы заверяете меня, что для беспокойства нет причин?!

– Господин Хагедорн, не нервничайте, – отмахнулся Люмкемейер. – Никакой угрозы похищения нет! Давайте без истерик, милейший!

Его слова ещё сильнее разозлили Вернера. Он расправил плечи и сердито нахмурился:

– Во-первых, для вас я профессор Хагедорн! И во-вторых, этот Фантом определённо угрожает моей семье! Вот, тут прямо написано! – Вернер схватил записку, перекочевавшую на стол в гостиной, и громко прочёл: – «В следующий раз я возьму что-нибудь живое». Это же очевидно: моя семья оказалась в большой опасности!

Люмкемейер покачал головой и усмехнулся:

– Что ж, возможно, это означает, что тот тип, который присылает записки, хочет украсть у вас всего лишь кошку.

МЯУ-МИИААУУУ! ГРРРРРР!!! Хочет украсть всего лишь кошку?! Я правильно расслышал слова полицейского? Громко зашипев, я вскочил на колени к этому старому недотёпе и махнул когтями в миллиметре от его носа. Полицейский заорал от страха и вскочил с дивана:

– Эй, как это понимать?! Что нужно от меня этому животному?!

Том засмеялся:

– Ну, пожалуй, зря вы сказали про кошку. Уинстон очень умный и понимает каждое слово.

Я громко мяукнул в подтверждение этих слов. Полицейский отодвинулся от меня подальше и после этого поглядывал на меня с опаской. Кажется, я нагнал на него страху. Что ж, этого я и хотел. А то – «всего лишь кошку»! И при этом я ещё получил награду – взгляд Одетты, который можно поместить в графу «восхищённый». Небольшой, но замечательный успех!

– Ну, ладно, – сказал полицейский, – я всё занесу в протокол. Обе записки я заберу с собой, и мы сообщим вам о нашем решении. Если за это время произойдёт что-нибудь ещё – звоните мне. Вот моя визитка. – Он достал из кармана брюк маленькую карточку и отдал её Вернеру. Тот внимательно изучил её и прочёл вслух:

– «Эвальд Люмкемейер, ответственный по связям с населением».

– Да, так называется моя должность. Потому что я отвечаю за контакты с населением, проживающим на территории этого района.

Ага! А кошки, значит, не население? Я снова зашипел, громко и внушительно. Люмкемейер вздрогнул.

– Э-э… пожалуй, мне пора, – пробормотал он. – Мы ведь всё обсудили, верно? Я подготовлю отчёт и позвоню вам. Тогда вы ещё раз приедете к нам в полицию и подпишете протокол. Всё это может показаться сложным делом, но поверьте моему опыту – так будет лучше. И особой спешки, по моим оценкам, здесь не требуется.

Вернер вскинул брови, но промолчал. Возможно, он даже был рад, что наконец отделается от этого глупца. Он проводил его до двери, а Одетта, Бабушка, Том и я остались в гостиной.

– Вот идиот! – заявила Бабушка, едва Люмкемейер вышел.

Том кивнул:

– Почему он не поверил, что вашей семье грозит опасность? Это же очевидно!

Одетта наклонила голову набок. Кажется, она что-то обдумывала.

– Как же этот Фантом сумел незаметно пройти в квартиру? Здесь ведь были двое: Бабушка и Том. Ну да, у людей не очень хороший слух, но если кто-то незнакомый неожиданно пришёл в квартиру и что-то прилепил на холодильник – это услышит даже человек.

Что я мог сказать? Конечно, Одетта права. Я тоже ничего не понимал. Хотя… я снова повернулся к Тому, и мне опять бросились в глаза его наушники. И ещё я вспомнил, что Бабушка ненадолго выходила во двор.

– Не услышит, если у него на голове наушники. А Бабушка кормила во дворе кошек, – пояснил я Одетте, и она сразу поняла, что я имел в виду.

– Хочешь сказать, что Фантом выждал момент, когда Бабушка ушла из дома, чтобы покормить нас?

Я кивнул:

– Именно так! И либо Фантом вообще не знал про Тома, либо знал, что он лежит на диване и слушает музыку. Одно из двух. И тогда Фантом вошёл в квартиру в тот момент, когда Бабушки не было, и прилепил записку на холодильник.

– Значит, Фантом всё время наблюдает за вами, – сказала Одетта. – И это очень плохо.

– Ну, это как посмотреть. С одной стороны, неприятно, с другой – это означает, что Фантом находится где-то близко и мы можем его вычислить.

– А ты под словом «мы», случайно, не имеешь в виду нас? – промурлыкала Одетта, да так, что у меня бешено забилось сердце.

– Хм, – кашлянул я, потому что у меня внезапно пересохло в горле, – в общем, это было бы, конечно… хм, как раз об этом я и хотел тебя попросить перед тем, как Бабушкин крик прервал нашу беседу. Не согласишься ли ты помочь мне вести наблюдение за квартирой? Ведь хоть я и хитроумный кот, но не супергерой. В одиночку я с этим не справлюсь. Кира и её друзья придумали такой же план, но ты сама видишь, как он у них работает. Никак! Том даже не заметил, что Фантом прошёл мимо него. Пожалуйста, дорогая Одетта, помоги мне! – Я смотрел на неё преданным, умоляющим взглядом и надеялся, что она согласится.

Она немного подумала.

– Ладно, я помогу тебе, – наконец ответила она. На этот раз я обошёлся без учащённого сердцебиения – моё сердце всего лишь подпрыгнуло от радости. – Но я считаю, что нам надо подключить к делу Спайка и Чупса.

Этих старых нерях?! Ну уж нет, лучше не надо. Я бы предпочёл действовать вдвоём с Одеттой!

К сожалению, она явно умела читать мои мысли.

– Уинстон, дорогой, – промурлыкала она, – сейчас речь идёт не о романтическом свидании, а о том, чтобы как можно скорее обезвредить Фантома. Пока не случилось что-нибудь совсем плохое! Сам подумай: восемь глаз лучше, чем четыре!

Я вздохнул и покорно кивнул. Конечно, Одетта права. К тому же мы вчетвером уже расследовали очень сложные случаи. Если Одетта, Чупс, Спайк и я возьмёмся за дело – берегись, Фантом!

– Согласен, – мяукнул я.

– Классно! – мурлыкнула Одетта. – Тогда пойдём и расскажем обо всём ребятам. Не будем зря терять время! Вперёд!

Точно. Вперёд!

– Ладно, вчетвером мы можем держать под наблюдением все подходы к дому, – буркнул толстый Спайк, когда мы с Одеттой рассказали ему и Чупсу про наш план. – Но получится ли у нас нести дежурство и днём, и ночью?

– Если Фантом такой хитрый, как вы говорите, тогда наблюдение за квартирой нельзя прекращать ни на минуту, – добавил Чупс. – Лично мне было бы спокойнее, если бы мы нашли ещё парочку помощников.

Муррр, вечно он во всём сомневается! Где мы так быстро найдём помощников? Фантом может нанести новый удар в любую минуту, а Спайк с Чупсом устроили дебаты!

– Мы же можем позвать Франческо, – предложила Одетта. – Кажется, он живёт где-то за углом. Я видела его совсем недавно, и мы приятно поболтали.

Ну вот, приехали! Только не этот белый напыщенный пижон! Его мне не хватало! Этот кот появился тут пару лет назад и страшно хвастался своими невероятными приключениями в Италии. Но позже выяснилось, что он всё выдумал. И даже имя у него другое. Его звали не Франческо, а Франц-Иосиф. Он приехал вовсе не из Палермо, а из какой-то захудалой немецкой деревеньки.

Кажется, Одетта заметила, что я помрачнел.

– Будет тебе, Уинстон! Ведь вам не в отпуск вместе ехать. Речь идёт лишь о том, чтобы отыскать парочку шустрых кошек, которые помогут нам поймать Фантома. И для этого Франческо нам пригодится.

Я покачал головой:

– С каких это пор Франц-Иосиф стал шустрым? Ну ладно, пускай. Всё-таки наблюдение за подъездом он вести сможет, – буркнул я и нарочно напустил на себя угрюмость.

– Хорошо, – кивнула Одетта, – тогда я спрошу у него. У нас есть другие кандидаты?

– Найдутся. Например, мы можем позвать Изи и Эльдорадо, новеньких из сто второго дома, – предложил Спайк. – Всё-таки они тоже соседи и при необходимости будут здесь за пару минут.

Изи и Эльдорадо? Ни разу не слышал о таких. Но с тех пор как мы с Одеттой перестали встречаться, я реже стал выходить во двор, поэтому уже не знаю всех уличных кошек. Что ж, невелика потеря. Большинство из них самые обычные, по сравнению с таким благородным котом, как я. Но я не стал говорить об этом, иначе Одетта опять рассердится. Поэтому я лишь пробормотал что-то вроде «да, можно и так». И вообще держался осторожно.

– Хорошая идея, – мяукнула Одетта. – Значит, ты спроси у них, а я поговорю с Франческо. Тогда нас будет семеро, и мы сможем начать наблюдение уже сегодня.

– Плюс Кира, Том и Паули, – добавил я. – Да, сегодня всё пошло наперекосяк, но обычно они отлично ведут слежку. Вдесятером мы быстро поймаем Фантома, пока он не натворил чего-нибудь серьёзного!

– Тогда за дело! Или есть ещё какие-то идеи? – спросила у нас Одетта. Тут заговорил Чупс:

– Не знаю, может, это чепуха – но давайте подумаем и вспомним, кого мы разоблачили за всё это время. Каких преступников? По-моему, Фантом прицепился к семейству Хагедорн не случайно. Вам так не кажется?

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

– Что, если Фантом хочет отомстить? – пробормотал Чупс.

Я покачал головой:

– Чепуха. Мне кажется, кто-то просто хочет потягаться с самыми знаменитыми детективами нашего города.

– Да? Кто же это?

Мяу! Какая бестактность!

– Конечно, мы с Кирой!

Кончик хвоста Чупса дёрнулся и вильнул.

– Ну, раз ты так считаешь…

– Да, я так считаю. А теперь за дело!

Вечно Чупс носится со своими бредовыми идеями!

Дома все немного успокоились. Кира вернулась из школы, и Том подробно рассказал ей об утреннем происшествии.

– Я не понимаю, как мог Фантом незаметно пройти мимо тебя? – удивлённо спросила Кира.

Том пожал плечами:

– Ну, мне стало немного скучно, и я слушал музыку. В наушниках. Но совсем недолго. Я думал, что в квартире Бабушка и поэтому ничего не случится.

Кира хлопнула себя ладонью по лбу:

– Как можно быть таким беспечным болваном?!

Макс и Мина сидели рядом со мной на кровати и удивлённо смотрели на неё.

– Папа, почему Кира себя ударила? – спросила Мина. Ох, эти люди и их жесты – нам, кошкам, не всегда легко их понять!

– Люди так делают, когда сильно сердятся из-за какой-нибудь глупости, которую совершили они сами или кто-нибудь ещё.

Макс смерил Киру и Тома удивлённым взглядом.

– Но почему Кира ударила себя, а не Тома? Ведь это он поступил неправильно.

– Воспитанные люди не бьют других. Если они хотят показать, что другой человек заслуживает наказания, они бьют себя. Символически, так сказать.

– Что такое «символически»? – спросила Мина.

Святые сардины в масле, эти малыши цепляются к каждому моему слову!

– Ну-у, хм, вообще-то… символически – то есть в переносном значении, – пробормотал я, но и это объяснение оказалось не лучше.

– А что такое «переносное значение»? – разумеется, тут же спросила Мина.

– Это если… в общем, когда, э-э… – Мяаууу! Как же это объяснить? – Переносное значение – это когда какое-то действие как бы имеет другой смысл. Допустим, я бью себя по лбу, но этим показываю, что хотел бы ударить тебя. Или, например, – я задумался, подыскивая пример подоходчивее, чтобы мои любознательные детишки сразу поняли, – белый голубь. Для людей это символ мира. Если люди рисуют белого голубя – значит, они хотят мира и не хотят воевать.

Мина и Макс захихикали.

– Для нас это скорее символ вкусной еды, – усмехнулся Макс. – Ой, мне сразу захотелось есть!

– Ага, – поддержала его Мина, – кажется, я тоже проголодалась! Бежим скорее на кухню. Посмотрим, может, Бабушка уже положила нам что-нибудь в мисочку!

Оп! Котята спрыгнули с кровати и галопом помчались по коридору. Вкусная еда для них важнее, чем урок. Все в отца!

Теперь мне нужно сообщить Кире о том, что решил наш кошачий коллектив. Я спрыгнул с кровати, подбежал к ней и осторожно царапнул её джинсы. Это означало: эй, я хочу с тобой поговорить!

– Уинстон, дружок, что случилось? – Кира наклонилась ко мне. Конечно, она сразу сообразила, что я хочу с ней поговорить.

Я сел и показал лапой на окно.

– Ты хочешь, чтобы я выглянула в окно? Сейчас я это сделаю.

Она подошла к окну, я побежал за ней и элегантным прыжком вскочил на подоконник. Я хотел посмотреть, видно ли из окна, что Одетта, Спайк и Чупс уже заняли свои наблюдательные позиции. Прищурившись, я посмотрел на входную дверь – и действительно обнаружил возле неё Одетту и… Франческо. Тот сидел под фонарём и не сводил с двери глаз. Одетта вела наблюдение за въездом во двор. Спайк и Чупс, вероятно, делали то же самое с другой стороны дома, но из этого окна их не было видно.

Я поочередно показал лапой на Одетту и Франческо, и Кира уже секунд через тридцать догадалась, что я хотел ей сказать. Мы с ней суперская команда!

– Твои друзья ведут наблюдение за домом? Чтобы найти Фантома? – Она улыбнулась. – Как здорово, что вы решили нам помочь! – Она ненадолго задумалась. – Но что ты скажешь, если мы объединим наши усилия? Кошки и дети?

Я сразу замурлыкал, потому что именно это я и хотел ей предложить. Кира погладила меня по голове:

– Уверена, вместе мы быстро найдём преступника.

Том кашлянул:

– Прости, что я вмешиваюсь… Мне очень жаль, что я прозевал утром Фантома. Но ты серьёзно считаешь, что нам удастся его поймать с помощью кошек?

Кира кивнула:

– Конечно! Почему ты сомневаешься?

Том пожал плечами:

– Ну да, я знаю, что Уинстон необыкновенный кот. И что вы с ним понимаете друг друга без слов. Но вот остальные кошки? Откуда они знают, кого мы хотим поймать?

– Не беспокойся. Уинстон будет нашим переводчиком. Если кошки заметят что-то подозрительное, мы сразу же об этом узнаем. У нас всё получится. К тому же кошки не слушают музыку в наушниках…

Кира усмехнулась, а Том поморщился, но промолчал.

– Уинстон, может, ты познакомишь нас с твоей командой? – спросила меня Кира. – Возможно, кто-то из кошек считает странным то, что они сотрудничают с людьми? Тот толстый тигровый и тот бурый – они нас знают. Но вон того белого, который сидит под фонарём, я ещё не видела. Собери свою группу и объясни всем, как хорошо мы всегда работали вместе.

– Мы тоже хотим вам помогать! – мяукнули в дверях Макс и Мина, вернувшиеся из кухни.

– Ни в коем случае! – прошипел я котятам. – Работа детектива не для малышей! Этим занимаются взрослые кошки!

– Но мы только хотели… – жалобно мяукнула Мина.

– Даже не думайте! – оборвал я её. – Охота на преступника – слишком опасное занятие для маленьких котят! Вы останетесь в доме, в безопасности. Ещё не хватало, чтобы с вами что-нибудь случилось!

Котята больше не спорили со мной и, повесив головы, удалились из комнаты. Да, мне пришлось их разочаровать – но безопасность моих детей для меня важнее всего. Я не имею права рисковать ими!

На крышках мусорных контейнеров сидели восемь кошек, не считая моей скромной персоны. На нашу встречу явились Одетта, Чупс, Спайк, Франческо, Изи и Эльдорадо и ещё пара добровольцев, которых я видел впервые. Они представились как Лорелея и Спок. Лорелея – стройная и очень ухоженная кошачья дама цвета кофе с молоком и с тёмно-синими глазами, Спок – довольно косматый, но красивый серый кот. Вероятно, моложе меня, во всяком случае в нём был молодой задор.

Кира с Томом сидели на корточках возле контейнеров, а теперь примчалась и Паули. Когда все были в сборе, я кашлянул и встал с важным видом перед контейнерами, чтобы видеть и кошек, и ребят.

– Дорогие друзья, – обратился я к кошкам, – я рад, что вы все решили помочь нам поймать Фантома. Он хитёр, но я уверен, что мы с вами перехитрим его! Совместными усилиями мы наверняка скоро поймаем привидение, которое завелось в квартире Вернера и Анны.

Кошки закивали и утвердительно мяукнули.

Том толкнул Киру в бок:

– Что сказал Уинстон?

Кира пожала плечами:

– Не знаю. Но думаю, что он поблагодарил своих сородичей за поддержку, а потом добавил что-то вроде «Вместе мы сила!».

Святые сардины в масле! Кира знает меня как облупленного! Я громко мяукнул, надеясь, что Том и Паули тоже поймут, что это однозначное «Да!».

Паули хихикнула:

– По-моему, Уинстон хотел тебе сообщить, что ты угадала!

Троекратное мяу! Между прочим, понимать кошек не очень сложно. Даже человеку. Нужно лишь немножко постараться.

Вдруг красивая Лорелея спрыгнула с мусорного контейнера и смерила меня недовольным взглядом.

– Виктор, – мяукнула она мне, – я не совсем понимаю, что здесь делают люди. Они всё равно нам не помогут. Мой опыт показывает, что люди скорее создают проблемы, чем их решают! Ты ведь знаешь: для любой проблемы найдётся своё решение!

Кажется, мне придётся найти убедительные доводы! Я вздохнул и вежливо ответил:

– Во-первых: меня зовут Уинстон, а не Виктор. Во-вторых, я ничего не знаю про твой опыт общения с людьми, но могу тебя заверить, что Кира, Том и Паули – слаженная и эффективная команда. Вместе с ними мы расследуем это преступление!

Лорелея посмотрела на меня с большим сомнением. Нет, она просто восхитительна! Клянусь любимой куриной печёнкой – оказывается, есть и другие красивые кошечки, кроме Одетты! Кстати: вышеупомянутая Одетта спрыгнула с мусорного бака и, подбежав к нам с Лорелеей, странно сверкнула глазами.

– Лорелея, дорогая, не беспокойся. За этих ребят я хвост положу в огонь. Если когда-либо и были проблемы, то вина лежала скорее на мягких лапках. Вернее, на чьих-то конкретных мягких лапках! – Её глаза снова сверкнули, и я был уверен, что на этот раз она смотрела на меня. Что такое? Неужели это упрёк? В мой адрес?

Кира как будто почувствовала возникшую напряжённость. Она присела на корточки и поочередно почесала нам с Одеттой за ухом.

– Ну, мои любимые усатики, что вы думаете? Давайте вместе придумаем, как действовать дальше.

Я в ту же секунду лизнул кончики её пальцев, и она хихикнула:

– Ииии, Уинстон, щекотно! Но если это означает, что ты согласен, тогда давайте начнём. Мы, то есть Паули, Том и я, уже составили план, как будем вести наблюдение в нашей квартире. И он может сработать, если кое-кто не будет надевать наушники. – Она усмехнулась, а Том поморщился. – А вы, может быть, возьмёте под наблюдение все входы и выходы? Если заметите что-то подозрительное – тогда пусть Уинстон или Одетта быстро прибегут к нам наверх. Согласны?

Йесс, сэр! Вернее, мадам! Именно это мы и делаем! А теперь – все на свои посты! Том, Кира и Паули направились к проходу во двор, а мои сородичи всё ещё оживлённо спорили, с каких позиций лучше всего вести наблюдение за домом. Вскоре после этого мы решили, что раз нас девять, то мы разобьёмся на тройки и будем сменять друг друга. Кроме того, один из нас всегда сможет побежать и предупредить остальных, если что-то заметит, а во дворе в это время всё равно останутся две кошки.

Когда мы решили этот вопрос, Чупс, Одетта и Франческо вернулись на свои посты, а я решил сбегать наверх, в квартиру. Из-за всех наших дискуссий я совершенно забыл, что страшно голоден. Ведь я не ел уже несколько часов. Кажется, я даже похудел!

На кухне меня ждала полная миска куриной печёнки с петрушкой – супер! Кстати о петрушке: она лежала сверху. Значит, мои сорванцы Мина и Макс проявили деликатность и не набросились на еду, а ждали, пока не вернётся их папа-кот. Я даже похвалил себя – всё-таки моё воспитание дало свои плоды! Но теперь им больше не нужно терпеть, и я выбежал из кухни, чтобы их позвать.

Но корзинка в комнате Киры была пуста. Кира, Том и Паули, сидя на кровати, обсуждали, кто из них останется на следующий день в квартире и стоит ли рассказывать родителям про этот план. Паули была за, потому что считала, что её мама поймёт серьёзность ситуации. Том был против. Его родители были очень строгими во всём, что касалось учебы. Они не разрешат ему прогуливать, даже с благой целью. Пока ребята оживлённо и громко обсуждали этот вопрос, я залез в Кирин ящик для белья и поискал котят там. Не нашёл. В комнате их не было. Ладно, иногда они лежат и на диване в гостиной, потому что там в хорошую погоду всегда есть солнечный островок, и глядя на меня, они уже поняли, что диван в лучах солнца – лучшее место в доме. Я тихонько мяукнул про себя, довольный, что котята явно пошли в отца. Хоть Одетта и предпочитает полную приключений жизнь на улице, Мина и Макс уже знают, что нет ничего приятнее хорошего сна на диване!

Но в гостиной их тоже не оказалось. Я озадаченно смотрел на пустую диванную подушку, которая была так заманчиво освещена солнцем. Но котят я нигде не увидел. Я задумался: где же они могут быть? В маленьком кабинете Вернера или в других спальнях? Обычно котята туда не заходят, но, возможно, сегодня они решили там спрятаться. Они наверняка обиделись, что я не взял их с собой во двор.

Я обыскал всю квартиру, заглядывал во все углы, под все кровати. Результат был одинаков: ничего! Никаких следов! У меня всё сильнее дёргался кончик хвоста. А это, увы, плохой признак, потому что он обычно чувствует, когда надвигаются неприятности. Очевидно, Макс и Мина нарушили мой строгий запрет и убежали на улицу, чтобы тоже участвовать в охоте на Фантома. Ну погодите у меня, я вам задам трёпку, когда найду! Клянусь моей любимой когтеточкой, вас ждёт настоящая гроза с громом и молниями!

Когда я в панике выбежал из дома, Одетта по-прежнему сидела на своём наблюдательном посту.

– Ты не видела котят? – спросил я, пытаясь отдышаться.

Она удивлённо посмотрела на меня:

– Нет, не видела. Ты ведь им сказал, чтобы они сидели дома. – И со злорадной улыбкой добавила: – Значит, они не послушались тебя, суперпапаша?

Я решил не обращать внимания на её колкость, ведь спор с Одеттой не поможет мне найти детей. Вместо этого я ещё раз огляделся по сторонам. Может, они сидят где-то тут? Или спрятались под маленькой оградой, окружающей садик вокруг нашего дома? Или убежали к мусорным контейнерам? Я помчался на задний двор, заглянул за каждый велосипед, в каждую нишу в стене и, конечно, ещё раз обежал вокруг контейнеров. Франческо, дежуривший тут, с интересом посмотрел на меня:

– Эй, амико, сто ты там деляес?

Святые сардины в масле: стоит этому белому коту раскрыть пасть – и он уже действует мне на нервы!

– Зачем тебе этот дурацкий итальянский акцент, Франц-Иосиф? Я же знаю, что ты приехал сюда не из Палермо, а из Веддельброка!

Франческо вздохнул и покачал головой:

– Верно. Но глубоко во мне живёт итальянская душа. Вероятно, у меня были предки из Италии. В седой древности.

Я сурово фыркнул.

– Видно, древность была ОЧЕНЬ седая, потому что, на мой взгляд, ты выглядишь как самый обычный немецкий дворовый кот, – заметил я, но удержался и не добавил, что я, в отличие от него, породистый короткошёрстный британец с длинной, как рулон туалетной бумаги, родословной. Моя насмешка дошла до него и так.

Франц-Иосиф разозлился.

– Что тебе здесь надо? – прошипел он.

– Я ищу своих котят, белого и чёрного, Мину и Макса. Они должны бегать где-то здесь. Может, ты их видел? Ведь ты давно тут сидишь.

Он снова покачал головой:

– Нет. Не видел. Здесь никого не было. Ни котят. Ни Фантома. Никого. А теперь уходи и не мешай мне концентрироваться. Я должен сосредоточиться на работе.

Концентрироваться! Слово-то какое придумал! Ха-ха! Насмешил! Я оставил этого фальшивого итальянца у мусорных контейнеров и снова побежал к выезду из двора на уличную сторону нашего дома. По дороге мне встретилась Одетта. Она шла мне навстречу. Нет, надо сказать точнее – она размашистым галопом неслась на меня и остановилась прямо передо мной. Её глаза были широко раскрыты, вид испуганный: такой я мою Одетту ещё никогда не видел.

– Уинстон! – задыхаясь, прокричала она. – Бежим скорее! Я тоже искала котят и увидела на двери дома записку с наклеенными буквами. У меня появилось страшное подозрение! Но я не умею читать, поэтому ты срочно должен посмотреть, что там написано!

У меня вся шерсть встала дыбом! Ведь если всё так, как говорит Одетта, то это означает только одно: Фантом снова объявился!

Я промчался через въезд во двор, по кривой обогнул угол дома и подбежал к ступенькам подъезда. Одолев их одним прыжком, я оказался прямо перед дверью. В самом деле – к двери была приклеена записка. С вырезанными буквами.

– Что там написано, Уинстон? – всхлипнула Одетта. – Пожалуйста, прочти мне!

Я тяжело вздохнул и прочёл записку вслух:

У меня зашумело в ушах, задрожали лапы и почернело в глазах. А потом я больше ничего не видел и не слышал.

– Уинстон? Эй, Уинстон! УИНСТОН!

Кто?! Где?! Как?! Что?! Я?! Ничего не понимая, я огляделся. Где я? Тут так тепло и светло, что я заморгал, когда осторожно открыл глаза.

Если меня не обманывало зрение, я лежал на коленях у Киры, и она чесала мне живот, сидя на моём любимом солнечном месте на диване. Теперь понятно, почему так чертовски светло. В общем, прекрасные условия для послеобеденного отдыха, но я почему-то чувствовал себя отвратительно и был весь напряжён. И вдруг я всё вспомнил.

Мина и Макс! Они похищены!

Сделав сальто, я спрыгнул с коленей Киры и на все четыре лапы приземлился на ковёр, где сидела Одетта.

– Скорее! – громко прошипел я. – Мы должны спасти наших детей! Немедленно!

Кира наклонилась ко мне:

– Тише, тише, милый Уинстон! Я понимаю твою панику! Мы видели записку на двери. Ты ведь её прочёл, верно? Одетта привела нас вниз, и ты лежал там без сознания, раскинув четыре лапы. Потом мы увидели записку, и нам всё стало ясно. – У неё задрожал голос. Кажется, она с трудом сдерживала слёзы. – Вернер снова позвонил в полицию. Его попросили приехать к ним с запиской. Сейчас он там. Бабушка готовит для нас ужин, а потом, когда вернётся Вернер, мы все отправимся искать котят.

Том и Паули сидели напротив нас в креслах с грустным видом.

– Мне так жаль, Уинстон! – сказала Паули. – Обещаю, мы сделаем всё, чтобы отыскать твоих котят!

Том кивнул и пожал плечами.

– Не понимаю, как это могло случиться! – воскликнул он. – Мы сидели в комнате Киры, и котята всё время были с нами.

– Когда мы спустились во двор, Бабушка отправилась забирать рубашки Вернера из химчистки, – объяснила Кира. – А сам он поехал в полицейский участок, чтобы подписать договор. Моя мама тоже пошла туда сразу после работы.

Проклятье! Значит, квартира действительно в какой-то момент осталась без присмотра! Прямо хоть усы на себе рви!

Кира тяжело вздохнула и продолжила:

– Напрашивается такой вывод: Фантом может заходить в нашу квартиру в любое время. И он следит за нами. Он выждал как раз такой момент, когда мы вышли во двор и оставили котят одних в квартире. Тогда всё и произошло.

Святые сардины в масле! Словно блоха из кошачьей шерсти у меня выпрыгнула мысль: это моя вина! Если бы я разрешил Мине и Максу пойти с нами во двор, ничего бы не случилось. Я жалобно мяукнул. Одетта подвинулась ко мне и нежно погладила меня лапкой по спине:

– Уинстон, я тоже в отчаянии. Но мы всё исправим! Мы не должны сдаваться!

– Дорогая, это я во всём виноват! – мяукнул я. – Мина и Макс хотели пойти со мной во двор, чтобы выследить преступника. Там они были бы в безопасности. А я запретил им выходить из квартиры. Именно поэтому Фантому и удалось нанести удар. – Если бы я мог, я бы зарыдал. Но я мяукал так, что это больше походило на вой. Кира осторожно подняла меня и снова посадила на диван.

– Мой бедный котик! Как тебе сейчас плохо! – шептала она и чесала мне за ухом. Одетта подбежала к дивану и одним махом прыгнула к Кире на колени, оттеснив меня в сторону. Но это ничего. Наоборот, даже приятно чувствовать Одетту так близко. Кира почесала и ей за ухом. – Они ведь и твои дети, правда? – приговаривала она, и Одетта мяукнула. – Мы найдём их, обещаю!

В этот момент в комнату вошёл Вернер. Том и Паули вскочили и посмотрели на него, ожидая новостей.

– Ну что? – спросила Паули. – Теперь полиция отнеслась к этому всерьёз?

Вернер кивнул:

– Да, наконец-то. Конечно, это нельзя сравнивать с похищением ребёнка, но они немедленно пришлют к нам сотрудников криминального отдела снять отпечатки пальцев у всех, кто находился в квартире. Поэтому вы немного задержитесь, ребята, прежде чем приступать к поискам.

Ох! Но ведь у меня никто не будет брать отпечатки лап! И у Одетты тоже. Я ни за что не буду дожидаться приезда полиции. Я немедленно отправлюсь спасать своих детей!

Я снова спрыгнул с коленей Киры и мяукнул как можно решительнее:

– Пойдём, Одетта! Пускай люди занимаются всякой ерундой. А мы начнём искать наших котят!

Дворовые кошки уже обсуждали драматические события. Как только мы с Одеттой появились возле мусорных контейнеров, они засыпали нас вопросами:

– Мы можем вам помочь?

– Что мы должны сделать?

– Вы хоть приблизительно знаете, где их надо искать?

И самое главное:

– Как это могло случиться? Ведь мы вели наблюдение за домом!

Честно говоря, я не знал ответов на эти вопросы. Одетта тоже ничего не могла объяснить, и это доказывало, что я не самый глупый кот. Но меня это не успокаивало. Когда волнение немного улеглось и другие кошки перестали беспорядочно мяукать, Одетта спокойно рассказала всем то, что нам уже было известно. Конечно, знали мы совсем немного.

– Как вы уже слышали, Фантом похитил Макса и Мину. Это случилось во время нашего собрания, иначе мы бы заметили, как Фантом зашёл в дом. Вернер сообщил об этом в полицию. Скоро приедут полицейские и снимут у всех людей отпечатки пальцев. Но нас это не касается, поэтому я прошу вас помочь нам с Уинстоном в поисках наших детей.

– Ясное дело, поможем! – нетерпеливо воскликнул Спайк. Глаза у него горели. Толстый тигровый кот всегда казался ленивым и пассивным, но спокойная внешность скрывала дремлющий вулкан. Если Спайк разойдётся – несдобровать любому преступнику, и я был рад, что он снова помогает нам. Наверняка он увлечёт своим энтузиазмом и других кошек!

– Хм, но если люди хотят сначала спокойно дождаться полицию, тогда, может, мы тоже так поступим? – предложил Франческо. – Подождём и поглядим, найдут ли они что-нибудь. Не будем лезть вперёд. А то помешаем расследованию.

– Да, так, пожалуй, будет лучше, – поддержал его Эльдорадо. – Мы ведь даже не заметили, что Фантом побывал здесь снова. Как мы теперь найдём его следы? Мы же не знаем, как он выглядит. И как он пахнет, тоже не знаем.

Спок кивнул.

Ну вот. Напрасно я надеялся на энтузиазм кошек. В предложении Франческо мне понравилось лишь одно – что он наконец отбросил свой идиотский «итальянский» акцент. Спайк в отчаянии закатил глаза и показался мне в этот момент очень симпатичным. Не успел я возмутиться ленью моих сородичей, как он сделал это за меня.

– Эй, друзья! – сердито прошипел он. – Вы что, ненормальные? Похищены два маленьких котёнка, а вы предлагаете ждать, пока люди что-то предпримут? – Он презрительно фыркнул. – Неужели вы это всерьёз? Какая уважающая себя кошка допустит, чтобы люди диктовали ей, куда она может совать свой нос, а куда нет?

– Верно говоришь, Спайк! – воскликнул Чупс. – Мы дикие и опасные, и мы не позволим людям учить нас жить!

Я невольно усмехнулся, потому что косматый кот был довольно робким и осторожным, а вовсе не диким и опасным.

Спок, Лорелея, Изи и Эльдорадо нерешительно переводили взгляд с Франческо на Спайка и обратно. Наконец Спок пошевелил хвостом.

– Не-е, я согласен с Франческо. Давайте подождём, что будет дальше. Сегодня у меня очень много встреч, которые я не могу отложить. Короче, понаблюдать пару часов за домом не проблема. Но идти и охотиться неизвестно на кого я не могу. И дело не в уважении к себе. Я просто слишком занят. – Он встал со своего места и спрыгнул с контейнера на землю. – В общем, желаю успеха. Позовите меня, когда узнаете что-нибудь новое.

И он последовал за Эльдорадо и Франческо, которые без разговоров побежали к выходу из двора. Уму непостижимо! Что за глупые создания! Впрочем, Лорелея никуда не ушла.

– Это никуда не годится! – мяукнула она. – Спок приятный парень, но, к сожалению, слабак. Он наверняка пойдёт сейчас в салон красоты шлифовать когти. Считайте, мы его потеряли. Но я помогу вам. Из кошачьей солидарности. – Элегантным прыжком она соскочила с мусорного бака и приземлилась прямо возле меня. – Ну, Виктор, какой у нас план? Где мы начнём искать?

Хороший вопрос. Какой же у нас план? Я молчал, потому что ничего толкового мне в голову не приходило. Кроме того факта, что меня зовут Уинстон, но на этот раз я деликатно промолчал. А вот у Одетты, кажется, появились новые идеи.

– Слушай, Чупс, недавно ты высказал предположение, которое показалось мне толковым, – сказала она.

Чупс?! Сказал что-то толковое?! Должно быть, я ослышался! Да и сам Чупс удивлённо смотрел на Одетту.

– Хм, я даже не знаю, что ты имеешь в виду, – пробормотал он.

– Ну, ты же сказал, что Фантом, возможно, мстит хозяевам квартиры.

Ах да, верно! Теория заговора! Но она тут совершенно неуместна. Что в ней толкового?

– Верно, я так сказал, – мяукнул Чупс. – Но Уинстон заявил, что это чепуха. И когда я потом подумал над этим, я понял, что, скорее всего, он прав.

– А вот я так не считаю! – воскликнула Одетта. – Я считаю, что это ты, скорее всего, прав.

Ну это действительно никуда не годится! Зачем Одетта нанесла мне удар в спину? Ведь совершенно очевидно, что мы имеем дело с новым, неизвестным противником. Фантом он и есть фантом!

В наш спор вмешался Спайк.

– Ты считаешь, что он прав? – спросил толстяк.

Одетта кивнула:

– Да, считаю. И ещё считаю, что мы не должны упустить единственный шанс напасть на след Фантома. И лучше бы нам поторопиться, потому что речь идёт о жизни наших детей!

Я громко мяукнул:

– Да, нужно действовать быстро! Но как нам поможет идея Чупса?

– Очень просто: надо подумать, кто может мстить профессору Хагедорну и его семье. И тебе тоже. На мой взгляд, ответ очевиден: под подозрением все преступники, которых вы разоблачили. У каждого из них есть причина для мести. Я абсолютно уверена – кто-то из них и есть Фантом.

Должен признаться: теперь, когда Одетта сказала это, её утверждение показалось мне логичным. Пожалуй, это действительно лучший след, каким мы располагаем.

– Подумайте сами, – продолжила Одетта, – вы причинили реальные неприятности людям, которых уличили в преступлении. Вместо того чтобы целыми днями вести наблюдение за домом, давайте лучше выясним, чем занимаются сегодня те самые нарушители закона и где они сейчас находятся.

– По-моему, это действительно разумный план, – одобрительно заметила Лорелея. – Не будем терять времени даром. Как говорят люди: время – деньги! Итак, кого вы помогли посадить за решётку?

Я задумался. За последние годы мы действительно сдали в полицию нескольких преступников. Конечно, это Вадим, бывший приятель Анны. Потом паршивый мерзкий похититель, бессовестный взломщик сейфов, безумная парочка кошачьих ненавистников, главарь банды и сумасшедший охотник. И каждый из них наверняка вспоминал нас далеко не с симпатией. Я даже добавлю, что не хотел бы встретиться ни с кем из них!

– Виктор, всё в порядке? – поинтересовалась Лорелея.

– Между прочим, его имя Уинстон, – поправила её Одетта, и её голос прозвучал немного язвительно. – И да, с ним всё в порядке. Когда Уинстон что-то обдумывает, он выглядит немного отрешённым.

Неужели это правда? Я встряхнулся и пришёл в себя.

– В моём списке подозреваемых под первым номером однозначно стоит Вадим. Во-первых, мы отправили его за решётку, во-вторых, он ревнует, потому что Анна ушла от него и стала женой Вернера. Дальше следуют кошачьи ненавистники. От людей, которые хотели отравить кошек, можно ждать чего угодно.

Одетта, Спайк и Чупс кивнули.

– Это и мои фавориты, – поддержал меня Спайк – Надо начать с них. Вот только где нам их искать?

Вполне справедливый вопрос. Но я уже знал ответ на него:

– Ясно как день! Там, где, по моим наблюдениям, люди любят находиться больше всего: в их собственных четырёх стенах.

– Не только люди, – ехидно добавил Чупс. – Ещё и некоторые избалованные домашние коты!

Эй! Какая дерзость! Но я решил её просто не замечать; ведь мне хотелось как можно скорее увидеть своих детей, а не тратить время на словесные перепалки. Поэтому я продолжил:

– Однажды я был в квартире Вадима. Он держал меня в ней заложником. А сумасшедшие ненавистники кошек живут на старой вилле. Конечно, я не уверен, что они вернулись туда после тюрьмы, но мы можем проверить.

– Ты думаешь, что сможешь найти квартиру Вадима? – спросила Одетта. Я наклонил голову набок и попытался вспомнить, как мы тогда ехали. Ясно одно: она находилась не за углом и даже не в одном с нами квартале. В тот раз я ехал туда с Томом на метро. Тогда я всё ещё находился в теле Киры, и это вообще была моя первая поездка на метро – очень волнующая! Но куда именно мы ехали? По какому адресу?

– Уинстон, ты можешь думать быстрее? – поторопила Одетта. – Мне не хочется напоминать тебе, что нашим детям, возможно, угрожает смертельная опасность, и если мы их не найдём в ближайшие часы, то… – Одетта замолчала, потом мяукнула так, словно зарыдала.

Думай, Уинстон, думай! Ведь тогда ты записал адрес на листке Кириным карандашом для глаз, чтобы попросить помощи! Я пытался вспомнить, что было на листке, и… вдруг вспомнил!

– Сетманнштрассе, двенадцать, третий этаж! – взволнованно воскликнул я. – Едем туда, немедленно!

– И ты правда думаешь, что мы можем поехать на этой штуке? – с большим сомнением спросила Лорелея. Нет, не с сомнением, а с недоверием. Ну да, перед моей первой встречей с подземкой я тоже сильно нервничал. Но я не видел другой возможности шести кошкам попасть с Хохаллее в другой конец города. Да ещё максимально быстро. Ведь мы не могли вызвать такси!

– Даже не сомневайся. Мы незаметно прошмыгнём в метро. Вот увидишь – люди даже не обратят на нас внимания, – заверил я Лорелею, но, кажется, мне так и не удалось её убедить. Впрочем, она со мной и не спорила.

Мы торопливо сбежали вниз по ступенькам на платформу. К счастью, в эти часы народу в метро было немного. Но утром и к вечеру здесь яблоку негде упасть. Как-то раз Кира мне показывала. Я даже не мог поверить своим глазам, откуда вдруг появилось столько людей! И куда все они ехали – загадка! В такое время нам с нашими бархатными лапками было бы слишком опасно пробираться в толпе. Те, кому наступали на лапку огромным тяжёлым ботинком, знают, о чём я говорю!

Но сейчас на платформе ждали поезда всего три или четыре человека – в общем, для нас это не должно было стать проблемой. Однако некоторые из моих спутников повели себя довольно рискованно. А именно: Спайк и Чупс, вместо того чтобы держаться незаметно, как я им советовал, буквально сразу же подрулили к первым попавшимся навстречу людям.

– Эй, вы что, спятили?! – зашипел я на них. – Немедленно возвращайтесь ко мне! Вы хотите, чтобы люди вас поймали?

Но оба кота не слушали меня, и, присмотревшись, я понял почему. Молодой парень, к которому они побежали, поставил на пол сумку, из которой торчало нечто вкусное, с соблазнительным запахом – таким сильным, что его можно было учуять и за десять метров против ветра. Если, конечно, ты кот или кошка. Кажется, это была свежая рыба, завёрнутая в газету. Хм, вкусно! Но сейчас не до этого. Ведь у нас важная миссия, и от неё нас не должны отвлекать ни рыба, ни куриная печёнка! МЯУ!

Но Спайк с Чупсом, кажется, не разделяли моего мнения, потому что оба игнорировали моё мяуканье и остановились прямо возле парня и его сумки. И хуже того: Спайк попытался вытащить из сумки газету вместе с рыбой. Ой-ой-ой! Ведь я велел им держаться незаметно! Нет, добром это явно не кончится!

Так и вышло. Потому что в этот момент парень посмотрел на сумку и увидел этих паршивцев.

– Эй, что вы делаете?! – заорал он. – Оставьте в покое мою сумку! И вообще – кошкам не место в метро! Ну-ка брысь отсюда! – Он хотел ударить Спайка ногой, но старый толстяк зашипел и всё ещё пытался добраться до рыбы. Да, когда речь идёт о еде, он теряет разум. Вот и сейчас он взмахнул лапой и, зацепив когтями край газеты, потянул её на себя. Газета развернулась, и рыба упала на пол. По платформе пополз умопомрачительный запах форели – и тут же из-за колонны выскочили Лорелея с Изи и, словно игрушки с дистанционным управлением, покатились к рыбе. Впрочем, теперь на полу валялась не только рыба – следом за ней вывалилось всё содержимое сумки, потому что лапа Спайка её опрокинула. Парень пытался всё собрать, но это ему не удавалось. Лорелея и Изи шипели как сумасшедшие, едва только он приближался к ним. Жадность в ярко выраженной форме, я бы так это назвал.

Потом я тоже зашипел, причём изо всех сил и как можно громче:

– Бегите отсюда, смывайтесь, иначе сейчас начнутся большие неприятности!

Бесполезно – кошки совершенно игнорировали меня и с громким мяуканьем рвались к форели. От отчаяния я был готов рвать на себе усы! Что за команду я собрал! Лучше бы отправился на поиски котят вместе с ребятами, так было бы гораздо легче. Какая-то старушка пыталась отогнать кошек от форели и помочь парню собрать рассыпанные вещи, но и она ничего не могла сделать с моими сородичами – те защищались от людей ударами лап. Лишь Одетта сидела возле ступенек. Она подбежала ко мне и печально мяукнула:

– Уинстон, что делают эти идиоты! Это уж совсем никуда не годится. Наши котята находятся в руках преступника, а эти помощнички забыли обо всём на свете из-за какой-то дурацкой форели!

Я тоже был разочарован. Но жаловаться было некогда, потому что маленькую кошачью стаю заметили и другие пассажиры. Какая-то женщина достала мобильный и вызвала полицию:

– Алло, говорит Лена Ингерслебен. Я стою на станции метро «Халлерштрассе». Здесь собралась стая кошек. Агрессивная. – Она помолчала, слушая ответ. – Да, агрессивная. Кошки нападают на пассажиров. Только что они распотрошили сумку с рыбой, и их невозможно прогнать. – Она опять выслушала ответ и очень внятно проговорила слова, от которых меня охватил ужас. – Поняла. Вы направите сюда сотрудников полиции? Наряд из службы спасения животных? Они тоже занимаются отловом бродячих кошек? Хорошо! Большое спасибо!

ОТЛОВ кошек! Святые сардины в масле! Нам грозят серьёзные проблемы! Не знаю, что у них там за наряд – вероятно, скафандр, защищающий от кошачьих когтей. Сейчас они придут, и у нас возникнут огромные проблемы. Я сразу же опять помчался к любителям форели:

– Немедленно прекратите, безумцы! Они вызвали подкрепление! Сейчас сюда придут люди из службы отлова кошек! Вы слышите – ОТЛОВА кошек! Всё, немедленно бежим отсюда!

Наконец обожравшаяся банда меня услышала.

– Фто? – переспросил Спайк с набитой пастью.

– Да-да, ты всё правильно услышал! – в ярости зашипел я. – Скоро здесь появится служба отлова, и нас схватят за шкирку. Мои дорогие котята Мина и Макс напрасно будут ждать помощи, а мы из-за вашего обжорства окажемся в приюте для животных!

Лорелея и Изи с Чупсом тут же бросили свою добычу и помчались ко мне. Я решил, что разумнее всего сейчас смыться, и побежал к выходу. Остальные за мной.

К сожалению, именно в этот момент на верхней площадке появились двое полицейских. Что?! Уже пришли за нами?! Проклятье! Лена Ингерслебен помахала им рукой:

– Как вы быстро! Кошки уже убегают, видите?

Сотрудники полиции, мужчина и женщина, помахали ей в ответ.

– Да, мы были как раз за углом, когда получили приказ спуститься в метро, – объяснил полицейский.

Мяу! Как это? Это они? А где же их наряд – скафандры? Я больше ничего не понимал. Но размышлять над такой загадкой было некогда. Полицейские, пригнувшись и раскинув руки, двинулись на нас.

– Кс-кс, идите туда! – кричала нам женщина. – Сейчас приедут наши сотрудники и заберут вас. Ведите себя хорошо и не устраивайте цирк!

Кс-кс! Не смешите меня! Так кошек не ловят! Да ещё она уговаривает нас подойти ближе! Для этого даме понадобятся более убедительные аргументы, например ещё одна форель или, в моём случае, полная миска куриной печёнки с петрушкой.

Я прикидывал, не попробовать ли промчаться мимо полицейских, но тут мужчина шагнул ко мне и уже хотел схватить за шкирку. Я попятился, вернее отскочил назад и снова очутился на нижней ступеньке. Лорелея и Одетта прыгнули за мной, а Спайк, Чупс и Изи воспользовались всеобщей суматохой и, проскочив мимо полицейских, выбежали на улицу. Вот молодцы! Сначала втянули нас в эту переделку, а теперь смылись! Тем временем люди, ждущие поезда, тоже двинулись на нас. Мы оказались зажаты между полицейскими, пассажирами и рельсами метро, и хотя мы, кошки, конечно, невероятно ловкие существа, я не на шутку заволновался, как нам выбраться из этой ситуации и не попасть в приют для животных.

– Уинстон! – воскликнула Одетта с отчаянием. – Что же нам делать? Если они нас поймают, то никто не позаботится о спасении наших деток!

При мысли о Мине и Максе, которые страдают в руках преступника, меня словно окатили ледяным душем. Что же мне делать? Пока я лихорадочно размышлял, не попробовать ли нам проскочить между ног полицейских, пространство станции наполнилось шумом, и он делался всё громче. Я совсем смутно помнил мою тогдашнюю поездку, ведь прошло уже несколько лет, но догадался, что это прибыл поезд. Лена Ингерслебен и парень, оставшийся без форели, остановились в нерешительности. Вероятно, им нужен был как раз этот поезд, и теперь они прикидывали, что для них важнее: поймать пару нашкодивших кошек или вовремя приехать туда, куда собирались. Я решительно воспользовался их заминкой и бросился в туннель, откуда вынырнул поезд, потому что обнаружил, что между рельсами и стеной туннеля имеется дорожка, узкая для людей, но достаточно широкая для кошек – и по ней можно бежать.

– За мной! – крикнул я через плечо Одетте и Лорелее и рванулся вперёд. Люди удивлённо глядели нам вслед, но, насколько я мог видеть уголком глаза, за нами никто не побежал. Неудивительно: мне тоже было жутковато бежать по туннелю. Я кот и вижу в темноте гораздо лучше, чем любой человек, но даже мне было неприятно. Там противно пахло, и всё время слышался грохот других поездов, мчавшихся по линиям метро.

Вскоре станция «Халлерштрассе» окончательно скрылась из виду, и мы оказались в полной темноте. Я огляделся по сторонам. За мной стояли только Лорелея и Одетта. Мы были одни. Нас никто не преследовал. Светло-коричневая шёрстка Лорелеи и белоснежная шубка Одетты нежно мерцали на фоне тёмной стены. Но это было единственное, что радовало мне глаз в туннеле метро.

– Что нам теперь делать? – прошептала Лорелея. – Если мы не придумаем ничего толкового – нам крышка! Наша песенка спета!

Боже, Лорелея просто ходячий справочник пословиц! Что она хотела этим сказать?

– По-моему, ты спокойно можешь говорить громко, – сухо заметила Одетта. – Кроме нас, вряд ли ещё какие-то глупцы бегают по туннелю подземки.

Что?! Неужели критика в мой адрес?

– У тебя были более удачные идеи? – спросил я с лёгкой обидой. – Тогда надо было сообщить их мне. И сделать это очень быстро, иначе, если бы я не убежал в туннель, нас бы уже схватили.

Одетта наклонила головку набок.

– Ладно, Уинстон, не злись. Я не ворчу, а только переживаю за Мину с Максом, и мне уже начинает казаться, что мы больше никогда их не увидим. Как мы теперь попадём в ту квартиру? На нашей станции метро полицейские наверняка ждут, когда мы снова выбежим из туннеля. А здесь мы ведь не можем сесть в поезд. – Она вздохнула. – Я уже в отчаянии!

В наш разговор вмешалась Лорелея:

– Хм, но мы же можем добежать до следующей станции, верно? Туннель ведь соединяет их между собой. Люди наверняка не рассчитывают на это. Мы пробежим вперёд, сядем в поезд на другой платформе и поедем, как и планировали, до нужной остановки.

Я неохотно признался, что её план в самом деле неплохой.

– Что ж, давайте попробуем, – согласился я. – Но план получится лишь при одном условии, дорогая Лорелея… – Я нарочно сделал театральную паузу.

– При каком? – насторожилась она.

– Ты больше не будешь тянуть лапы к любой рыбе и другим вкусностям, которые люди таскают с собой в метро.

Моей морды коснулось дуновение воздуха – Лорелея подняла вверх лапу.

– Клянусь! – торжественно мяукнула она.

Ну, ладно, тогда и я не буду больше ворчать. Я тяжело вздохнул, чтобы показать, что делаю огромное исключение и поступаюсь своими принципами, отправившись в экспедицию по туннелю с одной из кошек, навлёкших на нас опасность. Лорелея благодарно кивнула, а Одетта утвердительно мяукнула. После этого я бодрой рысью помчался вперёд в надежде, что мы быстро доберёмся до следующей станции.

Через несколько мгновений до нас снова донёсся нарастающий шум поезда. Я прижался к стене туннеля. Мне совсем не хотелось терять под колёсами поезда ни одну из моих девяти кошачьих жизней!

Поезд мчался мимо нас с оглушительным грохотом, и я всё сильнее прижимался к стене. Она была почему-то удивительно мягкой. Я бы даже сказал – пушистой. Когда поезд проехал, стена качнулась, и мне показалось, что она движется прямо на меня. Да, она действительно двигалась, и в ней горели два жёлтых огонька. Я ничего не понимал. Что это такое?!

– Ну, поглядите-ка! – вдруг сказала стена. – Три кошки на МОЕЙ территории! Вот я и спрашиваю себя: то ли вы отчаянные храбрецы, то ли тупые, раз так навалились на меня? На меня – на грозного Раггети Раттатона, который за свою жизнь сделал фарш из множества глупых кошек!

Нет, с нами разговаривала не стена – перед нами сидела гигантская жирная крыса и, недобро усмехаясь, демонстрировала огромные зубы. Я был вынужден пересмотреть свою оценку плана, который предложила Лорелея. Всё-таки он оказался не слишком удачным!

Я попятился назад. Это был не слишком героический поступок, но зато самый разумный, если учесть размеры крысы.

– Эй! – недовольно воскликнула Одетта. Кажется, она стояла прямо за мной. – Как это понимать?!

– Неужели ты не видишь, кто стоит перед нами? – прошептал я ей. – Этот парень кажется мне опасным. Надо держаться от него подальше.

– Чепуха! – тихо прошипела Одетта. – Это всего лишь крыса! – Она заглянула через моё плечо. – Хотя и сравнительно крупная.

– По-моему, этот тип что-то сказал про фарш? – поинтересовалась Лорелея. – Еда будет очень кстати. Я уже проголодалась!

– Боюсь, что ты неправильно его поняла – он хочет сделать фарш из нас! – пояснил я Лорелее. – Давайте тихо уйдём!

– Пшш, не смеши меня! – зашипела Одетта. – Не хватало ещё нам бояться одной-единственной крысы!

Вероятно, Раггети Раттатон услышал её слова. Потому что теперь он сделал шаг в сторону и улыбнулся ещё противнее прежнего.

– Одной-единственной крысы? Так-так. – Он окинул Одетту взглядом своих злых жёлтых глаз. – Боюсь, что ты ошибаешься, дорогая. – Он сделал ещё шаг, повернулся к нам спиной и громко и пронзительно свистнул. Святые сардины в масле! Это было действительно жутко! У меня сразу же появились очень, ОЧЕНЬ мрачные предчувствия! И действительно, вскоре за спиной у Раггети что-то замерцало, засветилось, и всё громче стало слышно шуршание и стук коготков.

– Что это? – прошептала Одетта, и её голос звучал уже не так уверенно.

Я напряжённо всматривался в темноту за спиной жирной крысы. И увидел! За Раггети выстроилась целая армия крыс. Мерцая дюжинами глаз, они медленно двигались в нашу сторону.

– Хм, кажется, крыса вызвала сюда своих сородичей, – ответил я шёпотом.

Одетта лишь прерывисто вздохнула.

– Да, – мяукнула она, – пожалуй, нам всё-таки нужно бояться. Хотя бы немного.

У меня начал дёргаться кончик хвоста – верный признак, что положение более чем серьёзное. Громкий стук возвестил о появлении следующего поезда метро, и в свете его огней я увидел весь масштаб нашей проблемы. За Раггети собралось не меньше сотни крыс. Их ряды уходили во мрак, и я даже не мог понять, где они кончались. Кошачий клозет! Если крысы хотят сделать из нас фарш, нужно бежать отсюда со скоростью света.

– Ну хорошо, – подала голос Лорелея. – Господин… э-э… Рикардо.

– Раггети Раттатон! – резко поправила её крыса.

Но Лорелею это не испугало, и она продолжила:

– Ну, что ж – значит, господин Раггети. Вообще-то я не вижу никаких причин ссориться. Мы идём до следующей станции, и я не понимаю, что вам мешает нас пропустить.

Крыса оглушительно расхохоталась:

– Так, кошка! Значит, ты не понимаешь? Поясняю: вы находитесь сейчас в моей гостиной. А я не терплю кошек. И собак. И кенгуру.

– И кенгуру? – удивлённо переспросил я. – Они что – тут пробегают?

– Кто такие кенгуру? – спросила Лорелея и протиснулась мимо Раггети.

Он сердито зарычал:

– Я немного преувеличил. Разумеется, их тут не бывает.

– Но кто это – кенгуру? – не унималась Лорелея.

– Такие большие животные. Они прыгают и умеют боксировать, ещё у них есть сумка, – пояснила Одетта.

– А, – сказала Лорелея. – И они здесь тоже водятся?

– Нет! – ещё раз громко крикнул Раггети. Одетта дёрнула хвостом, отвернулась от него и взглянула на Лорелею.

– Возможно, – ответила она.

– Как интересно, – мяукнула Лорелея. – Я бы хотела на них посмотреть. А что они носят в сумке? Еду?

Одетта покачала головой:

– Нет, своих малышей. – Проговорив это, она горестно замяукала. – Ах, если бы я могла носить своих котят в сумке! Я бы всё за это отдала! Я так беспокоюсь за своих деточек!

Раггети надул щёки, упёрся лапами в бока и встал во весь свой крысиный рост:

– Хватит выть! Если вы немедленно не уберётесь отсюда, считайте, что пробил ваш последний час. За мной стоят мои бойцы и ждут моего приказа, чтобы сделать из вас фарш. Вон отсюда! И поскорее! – Он снова шагнул к нам и клацнул зубами.

Я почувствовал его дыхание: приятным оно не было!

– Бежим скорее, – шепнул я Одетте и Лорелее.

Лорелея кивнула и повернулась, готовясь уйти. А вот Одетта не сдвинулась с места.

– Я хочу добраться до своих деток, – прошептала она. – Мы должны обязательно попасть в квартиру Вадима! Нам нельзя терять время, Уинстон!

Теперь не только Раггети грозно клацал зубами, но и стоящие за его спиной крысы. Они надвигались на нас, грозно рыча. Времени у нас не осталось. Убежать мы уже не успеем. Я оглянулся и увидел разочарование на мордочке Одетты. Нет, я должен попытаться. И если из меня сразу сделают фрикадельку, я хотя бы умру как герой!

Я снова повернулся к жирной крысе:

– Раггети, нам очень нужно пройти к следующей станции. Нашим котятам грозит страшная опасность: их похитил сумасшедший и, вероятно, прячет в другом конце города. Самим нам туда не добежать. Мы должны как можно скорее добраться до следующей станции и сесть там на поезд. Назад мы вернуться не можем: там нас ждут полиция и люди, занимающиеся отловом животных. Пожалуйста! Мы всего лишь хотим пройти мимо вас.

Раггети работал мощными челюстями. Кажется, он обдумывал своё намерение сделать из нас фарш. Лично я всё равно не сомневался, что это пустая угроза. Но проверять как-то не хотелось. Раггети фыркнул и покачал головой:

– И не надейся. Кошки с крысами враги. А врагам не помогают, иначе рано или поздно это к добру не приведёт. Я и сам убегал от кошек когда-то. Приятного мало. Так что это ваши проблемы!

– Не говори ерунду! – возмутилась Одетта. – Друзьями бывают даже кошки с мышами! Я сама видела. И если даже маленькие мыши умеют ладить с кошками, то для крыс это вообще не должно стать проблемой!

Раггети вытаращил глаза.

– Кошки и мыши! – пробурчал он. – Что за чушь! Вы портите жизнь нашим маленьким друзьям. Я не знаю ни одной мыши, которая дружила бы с кошкой. Они сразу улепётывают, когда видят кого-то из ваших. Именно это, – добавил он с презрительным смехом, – вам и придётся сейчас сделать!

Клянусь любимой когтеточкой, с меня хватит! Кем он себя возомнил?! Кто он такой?!

– Извини, что возвращаюсь к той же теме, но среди моих друзей тоже есть мышь, – возразил я. – Это достопочтенный Филомен, предводитель мышей в одной богатой и знатной усадьбе. – О том, что эта богатая усадьба на самом деле крестьянская ферма в Люнебургской пустоши, я предпочёл умолчать, чтобы моя история прозвучала более внушительно. Но в целом она всё равно правдивая, потому что в ходе моего последнего расследования я действительно действовал сообща с Филоменом, предводителем мышей. Так мы смогли спасти Одетту, а заодно и укрепить мир между мышами и кошками.

– Филомен?! – воскликнул тонкий голосок. – ТОТ САМЫЙ Филомен с фермы семьи Шульце-Науманн с Люнебургской пустоши?!

– Ну да, – ответил я голоску, обладателя которого не видел.

– Значит, ты и есть легендарный кот Уинстон! – закричал голосок, и в то же мгновение мимо Раггети Раттатона протиснулась маленькая тощая крыса.

Я совершенно обалдел и вместо ответа ограничился лишь неопределённым «э-э, да». Кто знает, нужна ли мне сейчас моя слава, поможет ли она мне не схлопотать по полной. Этим крысам никогда нельзя доверять!

Но тощая крыса подпрыгивала на месте и, казалось, была в восторге. Удивлён был не только я. Жирный Раггети тоже выглядел озадаченным.

– С ума сойти, какая удача, что я познакомился с тобой лично! – радовалась крыса. – До сих пор я знал тебя лишь по рассказам. Клёво! Но я хочу тоже представиться – я вижу, что ты удивлён.

Верно. Я был удивлён, и не только я, но и Лорелея с Одеттой, потому что они придвинулись ближе ко мне и больше не промяукали ни одного слова.

– Итак, я Рандольф Раттатон, дядя и наставник Раггети с тех пор, как мой бедный брат Ремигиус трагически погиб. Да помилует Господь его душу! – Рандольф на мгновение опустил глаза, а другие крысы хором пропели: «Бедный Ремигиус, да помилует Господь его душу».

– Примите мои соболезнования, – поспешно проговорил я.

– Благодарю! Впрочем, это случилось уже давно, и с тех пор я заботился о маленьком Раггети. – Он бросил нежный взгляд на жирную крысу и получил такой же взгляд в ответ. А я с трудом удержался от смеха, потому что сочетание слов «маленький» и «Раггети» выглядело комичным.

– Но прежде чем я взял на себя роль отца для Раггети, я был странствующей крысой и побывал во многих краях. Бывало, что я очень сильно болел. Порой я думал, что пробил мой последний час и я больше никогда не увижу своих родных. – Он вздохнул и встряхнулся. – Однажды я лежал, зарывшись в кучу листьев и страдая от жара и боли. И вдруг на меня наткнулась стая мышей. Обычно мыши сторонятся крыс, но эти притащили меня в свою нору и выходили. Без них я бы не выжил. Да-да! И кто же, вы думаете, был предводителем тех мышей? – Он сделал маленькую драматическую паузу и с вызовом посмотрел на меня.

– Неужели Филомен? – предположил я.

– Верно!

– Невероятно! – вырвалось у Одетты.

– Да-да, именно он! – Голосок Рандольфа звучал уже не так пискляво. – С тех пор я каждый год езжу в гости к Филомену и его мышам, и в последний раз он рассказал мне про тебя, Уинстон. И как тебе удалось восстановить мир между кошками и мышами. С твоей стороны это был настоящий подвиг!

– Ооох… Ну да, – скромно пробормотал я. – Я сделал всё, что мог. Вообще-то я хотел только…

– Да-да, трогательная история, – перебил меня Раггети. – Но моё терпение уже иссякло. Я не выношу кошек и не хочу их видеть у себя дома!

– Но, Раггети! – воскликнул Рандольф, причём довольно сердито. – Кажется, ты не понял, что я хотел тебе сказать моей историей: эти кошки друзья моих хороших друзей. Они нуждаются в нашей помощи! И они получат её от нас! Или ты ослушаешься своего дядю?

– Э-э… – Раггети пожал плечами.

Рандольф бросил на него сердитый взгляд:

– Ты хочешь спорить со своим ЛЮБИМЫМ дядей, который столько лет заботится о тебе?!

– Э-э… нет!

Рандольф кивнул:

– Вот и хорошо. Итак, надо помочь этим кошкам как можно скорее добраться на другой конец города. Раггети, покажи им свою секретную транспортную систему и объясни, как они смогут проехать через весь город незаметно для людей!

Святые сардины в масле! Гениально – и при этом так просто! Никогда бы не подумал, что крысы способны на это – но они действительно изобрели превосходную транспортную систему для перевозки животных в мегаполисе. С её помощью можно незаметно от людей преодолевать на высокой скорости большие расстояния. Круто!

Я пришёл в восторг, но Лорелея и Одетта отнеслись к крысиному экспрессу скептически.

Так его назвала Одетта, когда Раггети объяснил нам, как функционирует их транспортная система, и мне кажется, что в этом есть изрядная доля обидного для крыс ехидства.

– Ну что, – закончил Раггети свой маленький доклад, – хотите попробовать? Куда вам надо? На Сетманнштрассе? Какая там ближайшая станция?

Я ненадолго задумался. Я специально смотрел сегодня карту города, прежде чем отправиться в дорогу, но с тех пор столько всего случилось, что я не смог сразу вспомнить название той станции. Что-то про хор… Стоило мне подумать об этом, как – слава кошачьему богу! – в моей голове что-то щёлкнуло!

– «Хорнер Реннбан»! – взволнованно воскликнул я. – Либо линия два, либо линия четыре!

Теперь задумался Раггети.

– Не проблема, – заявил он наконец. – Мы доберёмся туда с одной пересадкой. Я поеду с вами, потому что пересаживаться по нашему методу немного сложнее, чем у людей.

Одетта покачала головой.

– Что я слышу! – прошипела она. – Сложнее! Так дело не пойдёт!

Раггети усмехнулся, показав острые резцы. Зрелище страшноватое и противное, хотя эта крыса уже не собиралась делать из нас фарш.

– О, не волнуйся! Хоть вы и кошки, но всё равно доедете. В путь! – Он сделал знак лапой какой-то крысе, та подбежала к одной из кабельных шахт, которые находились в туннеле, и энергично тряхнула кабель. Последовала вспышка.

– Теперь у провода неполный контакт, поэтому следующий поезд получит сигнал об этом и ненадолго остановится, правильно? – догадался я.

– Верно, – буркнул Раггети.

– И когда поезд остановится, мы нырнём в пространство под вагоном. Верно?

– Именно так мы и сделаем. Сидеть там тепло и сухо. Снаружи нас почти не видно – зато там прекрасно слышно, как объявляют станции. – Раггети объяснил всё ещё раз. Оттуда можно спрыгнуть на платформу до того, как откроются двери поезда и выйдут первые люди. И незаметно убежать.

Я с уважением слушал его объяснения, но тут вмешалась Лорелея:

– Извините, но неужели вы всерьёз решили, что я поеду зайцем под вагоном только потому, что какая-то крыса утверждает, будто это абсолютно безопасно?! Да ни за что!

– Доверься мне, – сказал Раггети. – У нас ещё никогда не было неудач.

Лорелея покачала головой:

– Ну уж нет. Доверие хорошо, а контроль лучше. Поезжайте без меня!

Одетта тоже смотрела на нас с сомнением, но потом тяжело вздохнула и потянулась:

– Ладно, поеду. Речь идёт о жизни моих детей. Я не вижу другой возможности быстро добраться до места.

В туннеле зашумело и заскрежетало – появился поезд и действительно стал тормозить. Когда он остановился перед нами, Раггети крикнул «Давай!» и прыгнул в нишу над колесом вагона. Мы с Одеттой за ним. Лорелея медлила.

– Давай же! – торопил я. – Или ты хочешь остаться одна с сотней крыс?

Лорелея содрогнулась, но всё-таки прыгнула и втиснулась к нам в нишу. Сразу стало тесно. Раггети пронзительно свистнул, и я увидел краешком глаза, как крыса снова встряхнула кабель. Опять сверкнули искры, и вскоре поезд тронулся. У меня задёргался кончик хвоста, а шерсть по всему хребту до самого затылка встала дыбом. Дороги назад уже не было!

Мы мчались в темноте, и поезд быстро набирал скорость. Я осторожно высунул мордочку – и в неё ударил ветер. Одетта тоже выглянула наружу. Наши мордочки соприкоснулись, её усы пощекотали мой нос. У меня замерло сердце, и я заметил, что мне по-прежнему чудесно рядом с ней. Как жаль, что мы зажаты под вагоном между ворчливой кошкой и жирной крысой, а не лежим в уютной корзинке перед камином или ещё в каком-нибудь романтическом месте. Но такова жизнь – она не всегда даёт тебе то, чего хочется, – и я решил наслаждаться даже такой неожиданной близостью с Одеттой.

Перед каждой остановкой мужской голос объявлял название станции. Из нашего укрытия всё действительно было хорошо слышно. Когда поезд остановился несколько раз, Раггети предупредил нас:

– Внимание! Сейчас мы выйдем, потому что нам нужно пересесть на другую линию метро. Эта часть нашей поездки довольно сложная, поэтому держитесь возле меня и не отставайте!

Заскрипели тормоза, и поезд замедлил ход. Не успел он полностью остановиться, как Раггети протиснулся мимо нас и с криком «За мной!» спрыгнул на платформу. Мы сразу же спрыгнули следом за ним и спрятались в туннеле ещё до того, как открылись двери поезда.

– И что дальше? – спросила Одетта.

– Мы перейдём в другой туннель и окажемся на другой линии метро, – ответил Раггети.

– Ага, – фыркнула Лорелея. – Что-то мне не верится. Как же мы незаметно перейдём в другой туннель? Представляю, какой ад начнётся, когда люди увидят трёх кошек и одну крысу. Вас, крыс, они особенно не любят!

Хм, она права, не поспоришь. Но я надеялся, что у Раггети есть хороший план. Толстяк выглядел так уверенно, что я немного успокоился.

– Эй, чего ты такая недоверчивая? – усмехнулся он. – Разумеется, мы не пойдём по платформе и не поедем на эскалаторе. Мы воспользуемся вентиляционной системой, которая соединяет разные линии метро. Вторая линия проходит вон там, прямо под первой. Надо лишь найти нужное место, и тогда мы спокойненько соскользнём вниз и окажемся там, где надо.

Лорелея смерила его сердитым взглядом, но промолчала. Раггети встряхнулся и показал лапой куда-то в туннель:

– Вентиляционная шахта находится вон там. Идите за мной!

Мы послушно двинулись за Раггети по тёмному лабиринту. Я отчаянно надеялся, что он действительно хорошо знает дорогу – ведь сами бы мы никогда отсюда не выбрались и не сумели бы даже вернуться домой, не говоря уж о том, чтобы найти квартиру Вадима.

Через пару метров Раггети остановился и провёл лапой по стене:

– Ну, вот и она. Эта труба – часть вентиляционной системы, которая проходит через всю станцию. Где-то здесь должен быть вход… Минутку, сейчас я его найду! – Он постучал лапой вокруг трубы, потом над трубой, потом под ней. – Ха! – воскликнул он. – Вот и люк. Вперёд, кошки!

– Нет, ни за что! – фыркнула Лорелея. – Лезь ты первый!

– Ты мне не доверяешь?

– А почему я должна тебе доверять? Кто знает, что там внизу на самом-то деле? Может, ты хочешь таким образом от нас отделаться? – заявила Лорелея, явно уже на грани нервного срыва.

– Не нервничай! – сказал я, пытаясь её успокоить. Не хватает ещё кошачьей истерики! – Давай первым пойду я, раз ты отказываешься. Зачем Раггети заманивать нас в ловушку? Какая ему от этого выгода?

Лорелея нервно дёргала хвостом.

– Какая выгода? Ну, не знаю. Может, он злой и подлый и с удовольствием делает нам гадости.

– Эй! – возмутился Раггети. – Что ты такое мелешь? Я хочу вам помочь, вот и всё. И вовсе не потому, что вы мне нравитесь – вы совсем мне не нравитесь! Но этого хочет мой дорогой дядюшка!

– Я тебе верю, – ласковым голосом сказала Одетта. – Поэтому я пойду первая. Пропустите меня вперёд. – Она протиснулась мимо меня к трубе и уже хотела залезть в неё, но Раггети её остановил:

– Подожди. Возможно, действительно лучше, если первым пойду я. Мне всё равно придётся найти внизу кого-нибудь из моих сородичей, кто согласится нарушить контакт в силовом кабеле, чтобы остановить поезд. Если они увидят кошку, для них это будет просто шок.

Сказано – сделано. Раггети нырнул в дыру и исчез. Прошло какое-то время, и снизу до нас донёсся его голос:

– Всё, ныряйте сюда!

– Сначала дамы, – предложил я. – Я не хочу, чтобы кто-то из вас остался здесь в одиночестве.

– Ты хочешь сказать – без своего защитника Уинстона? – насмешливо мяукнула Одетта.

– Совершенно верно, любовь моя, – ответил я и ласково подтолкнул её лапой. – Наши дети попали в беду. Я не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

– А за меня ты совсем не беспокоишься? – фыркнула Лорелея, и её голос прозвучал как-то странно.

– Нет, конечно, с тобой тоже не должно случиться ничего плохого, – ответил я. – Поэтому я и пропускаю вас вперёд.

Кот благородных кровей, каким я являюсь, остаётся джентльменом в любой жизненной ситуации, даже если он вместе с крысой торчит в вентиляционной шахте туннеля метро!

– Эй, что вы так долго? – послышалось снизу. – Спускайтесь же наконец!

Одетта вздохнула и полезла в дыру. Последнее, что я увидел – кончик её хвоста. Я напряжённо вслушивался и вскоре услышал голос Одетты.

– Я спустилась, – крикнула она. – Всё в порядке!

– Ну хорошо, теперь я, – пробормотала Лорелея и, осторожно потрогав лапкой края трубы, исчезла в ней. Вскоре я услышал голос Лорелеи:

– Всё нормально!

Мне и самому было жутковато протискиваться в вентиляционную шахту. Сначала я сунул туда голову. В трубе было абсолютно темно, но снизу доносились голоса. Кажется, Раггети разговаривал с Одеттой и Лорелеей. О чём, я не расслышал, но предположил, что Раггети рассказывает кошкам, что будет дальше, потому что я различил отдельные слова – «пересадка», «линия» и «выход».

В конце концов Раггети меня поторопил:

– Уинстон, прибавь газу! Сколько нам ещё здесь торчать? А может, тебе страшно?

Что такое?! Ну и бесстыдство! Я быстро сунул в трубу передние лапы и мощно оттолкнулся от пола задними. Через секунду я уже скользил вниз. Спуск был крутой, и я набирал скорость. Всё быстрее и быстрее – мне уже казалось, что мне навстречу бьёт свежий ветер, как вдруг…

ЗАСТРЯЛ! Святые сардины в масле, я действительно застрял в проклятой вентиляционной шахте! Причём вниз головой! ПОМО… ПОМО… ПОМОГИТЕ!

– Уинстон, что с тобой? – крикнула Одетта. – Почему ты так долго не спускаешься? Где ты?

– Я застрял!

– Что?! – воскликнул теперь и Раггети.

– Я! ЗАСТРЯЛ! – заорал я. У меня прилила к голове кровь, шумело в ушах. Это катастрофа!

– Как ты мог застрять? Ведь мы все благополучно спустились! – удивилась Одетта.

– Ну, он же довольно толстый, – ответил жирный Раггети. – Хотя я не мог и предположить, что он толстый настолько, что может застрять в трубе.

– Да, по нашему Уинстону заметно, что его любимое занятие начинается с буквы «п», а заканчивается пустой миской, – пошутила Лорелея. – Он любит пожрать. – Кажется, все трое засмеялись над этим неуместным замечанием.

– Любимая еда Уинстона – паштет из куриной печёнки, – сказала Одетта. – Он может есть его круглые сутки. Паштет очень вкусный, но ооочень жирный! Если бы я ела его так же часто, я бы тоже моментально растолстела.

Что такое?! Я застрял вниз головой в узкой трубе, а они там подробно обсуждают мои гастрономические предпочтения! К тому же моя печальная ситуация никак не связана с паштетом из куриной печёнки. Просто в этом месте труба слегка изгибалась влево и была немного у́же, чем на прямом отрезке.

– Эй! – сердито фыркнул я. – Помогите мне как-нибудь! Иначе мне не выбраться отсюда!

– Минутку, – ответил Раггети, – надо подумать. С крысами такого никогда не случалось!

Мне показалось – или он и в самом деле сказал это с упрёком? Словно я виноват, что эта поездка такая опасная! Но при этом я действительно надеялся, что Раггети придумает что-нибудь и поможет мне выбраться из проклятой трубы.

– Ты можешь немного отползти назад? – спросил Раггети.

Господи, как же мне это сделать-то? Поскольку других вариантов не было, я попробовал. Но стенки трубы были гладкими, мои когти не находили опоры и всё время скользили. Я не сдвинулся ни на сантиметр ни назад, ни вперёд.

– Не получается! – крикнул я. Меня охватило отчаяние. Оно сдавило мне горло. Проклятье! Неужели моя прекрасная кошачья жизнь так и оборвётся в этом ужасном туннеле метро?! И всё лишь из-за того, что я иногда позволял себе съесть паштета чуть-чуть больше нормы!

– Раггети, сделай что-нибудь! – мяукнула Одетта, и в её голосе наконец-то звучала тревога. – Ты ведь слышал, как он тяжело дышит! Мне кажется, у Уинстона там уже не осталось воздуха!

Не успела она договорить, как я действительно начал задыхаться.

– Помогите! – прохрипел я. – Помогите!

В воздухе раздался пронзительный свист, и вскоре после этого я услышал и наверху, и внизу царапанье и шорохи. Что бы это значило?

– Парни! – воскликнул Раггети. – Я позвал вас потому, что у нас чрезвычайная ситуация! В этой трубе между первым и вторым уровнями застрял толстый кот, и он не может вылезти самостоятельно.

– Я не толстый! – прохрипел я, но в глотке у меня так пересохло, что больше я уже не мог даже мяукнуть. Моё возражение крысы всё равно игнорировали, продолжая что-то пищать и бормотать.

– Да-да! – воскликнул Раггети. – Вы правы – такого у нас никогда не бывало. Ясное дело. Но этот кот Уинстон – друг моего многоуважаемого дядюшки Рандольфа. И добрейший Рандольф попросил меня ему помочь. Вот я и помогаю. Помогите и вы, ладно? – И Раггети перешёл на довольно резкий приказной тон. В другой ситуации мне бы это страшно не понравилось, но теперь мне показалось, будто крысы прислушались к команде Раггети, и я даже слегка успокоился. – Беритесь за работу. Операция сверление начинается! С обеих сторон – марш, марш!

Не прошло и двух секунд, как царапанье и скрежет подо мной усилились – а сверху ко мне спустилось волосатое существо, буквально соприкоснувшись с моим телом. МЯУУУМИАААУУУ! Я никогда ещё не общался с грызунами так тесно! Я невольно зашипел.

– Эй, кошка! Успокойся! – прикрикнула на меня крыса, которая теперь буквально сидела на мне. – У меня мирные намерения. Я хочу тебе помочь.

Я пытался не шипеть, но получалось плохо, и я только надеялся, что крысу это не смутит. Ведь без её помощи я пропаду.

– Я понимаю, что ты нервничаешь. Любой бы нервничал на твоём месте, – сказала крыса, и в её голосе звучало сочувствие. – Не беспокойся, мы всё уладим! Ты зажат в колене трубы. Между прочим, меня зовут Руфус. Я четвероюродный брат Раггети. Сейчас я прогрызу трубу возле тебя, она раздвинется, и ты проскользнёшь вниз. А пока не бойся и не нервничай, когда тебе на уши полетят крошки пластика.

– Не бойся? – выдавил я. – Я ничего не боюсь. – Конечно, это была ложь, но я бы никогда не признался крысе, что похолодел от страха. – Мне немного неудобно висеть вниз головой, а в остальном ничего, – добавил я. – Кстати, меня зовут Уинстон.

– Отлично, Уинстон, тогда я начинаю.

Вскоре после этого раздался шум – как будто кто-то царапал стекло или тёр на тёрке сыр. А потом мне на уши и мимо меня по трубе полетели крошки пластика. С ума сойти! Значит, крыса может испортить толстую трубу?! Должен признаться, меня это поразило. Звук приближался ко мне, и вскоре я почувствовал, как Руфус освободил мою зажатую попу. Вокруг неё сразу появилось больше места, и я наткнулся на холодный бетон, вероятно на выступ стены. Теперь я испугался, что выпаду из трубы и застряну в колодце между двумя туннелями.

– Скажи, Руфус, – прохрипел я, – вы хорошо знаете, что делаете?

– Разумеется, – ответил он между двумя укусами. – Я должен уменьшить этот изгиб, а потом мы протолкнём тебя в нижний отрезок трубы, и ты соскользнёшь вниз. Никаких проблем!

– Ну, раз ты так считаешь… – вздохнул я.

– Да, но мои коллеги должны подняться к нам снизу и помочь мне с другой стороны. Вот только снизу подниматься труднее, чем скользить сверху, потому что в трубе гладкие стенки. Поэтому им придётся сделать что-то вроде живой верёвочной лестницы.

– Живой верёвочной лестницы? – Я даже не представлял себе, о чём он говорит.

– Ну да, или, как это ещё называется, когда один встаёт на плечи другому, и получается что-то вроде поднимающейся кверху цепочки.

Цепочка из крыс?! При мысли об этом я даже содрогнулся, но поскольку речь всё-таки шла о моём спасении, я подавил страх.

Руфус продолжал грызть трубу, и через некоторое время моя голова во что-то упёрлась.

– Ху-ху! – воскликнуло это что-то. – Ты Уинстон? Я Рената. Я руковожу второй группой спасателей.

Вероятно, у меня к этому времени уже помутился разум из-за долгого висения вниз головой в этой проклятой трубе. Мне в самом деле почудилось, что мне улыбнулась крыса, очень даже хорошенькая. Надо же – хорошенькая крыса! Я зажмурился и снова открыл глаза. Крыса никуда не исчезла. И в сумраке трубы она приветливо улыбалась.

– Привет, Рената, – проговорил я слабым голосом. – Я Уинстон. – И я снова опустил голову и закрыл глаза.

– Нам надо торопиться! – крикнула Рената. – Кажется, кошка долго не протянет.

Снизу до меня донёсся пронзительный крик, сменившийся рыданиями. Одетта! Ох, не может быть – она боится за меня! Я решил быть смельчаком и держаться до последнего. В этот момент Рената тоже начала грызть трубу – уже подо мной. Во всяком случае, звук был такой же, как у Руфуса сверху. Прошло довольно много времени, и наконец раздался громкий треск, а вокруг меня внезапно появилось много места, потому что был выломан целый кусок трубы.

– Давай, Руфус! – крикнула Рената. – Подтолкни его, а мы примем его в нижнем отрезке трубы!

Крысиные лапы упёрлись мне в зад, а спереди двое других грызунов схватили меня коготками за загривок и энергично потащили вниз. Но у них ничего не вышло. Крысы дёргали и тянули меня так и сяк. Наконец моё тело проскользнуло через острый зазубренный край в нижнюю часть трубы.

– Кажется, у нас получилось! – воскликнула Рената. – Теперь мы быстро спустимся вниз, чтобы не загораживать дорогу кошке!

Голова Ренаты скрылась в темноте, а я пролез ещё немного вниз – а потом буквально провалился! Я упирался в стенки, но скользил всё быстрее и быстрее и наконец выпал из трубы словно бильярдный шар. И больно ударился о твёрдый бетон. АУА! Я снова открыл глаза и увидел перед собой лапы Раггети, Лорелеи и Одетты. И очень-очень много крыс.

– Ай-яй-яй, а ведь говорят, что кошки всегда падают на четыре лапы, – усмехнулся Раггети. – А ты шлёпнулся как мокрая тряпка. Добро пожаловать на вторую линию, Уинстон. Теперь скорее приходи в себя, и мы сядем на следующий поезд!

Если бы я знал, какой будет наша поездка на Сетманнштрассе, я бы ещё раз подумал, не подождать ли нам Киру и её друзей, чтобы потом вместе с ними спокойно поехать на метро. А теперь я как ощипанный петух ковылял за Раггети, Лорелеей и Одеттой.

Впрочем, сейчас всё было немного легче, чем при спуске по вентиляционной шахте. Раггети, снова свистнув, позвал одну из крыс, и та несколько раз тряхнула силовой кабель, пока не полетели искры. Состав остановился в туннеле, и мы прыгнули в нишу над колесом. Через пару остановок мы прибыли на станцию «Хорнер Реннбан». Наконец-то!

В туннеле мы попрощались с Раггети. Он кивнул нам и исчез в темноте. Я поглядел ему вслед и покачал головой.

– Что такое? – спросила Одетта.

– Нет-нет, ничего. Но если бы утром мне кто-нибудь сказал, что я сегодня научусь ездить в метро по-крысиному и что горстка крыс спасёт меня из очень неприятной ситуации, я бы решил, что он сумасшедший.

Лорелея засмеялась:

– Верно. Я до сегодняшнего дня тоже думала, что крысы нужны лишь в качестве запасного варианта еды, и никогда бы не поверила, что они могут спасти толстого кота.

– Тебе не стыдно? – рассердилась Одетта. – Не очень красиво с твоей стороны, во-первых, называть едой наших новых друзей, а во-вторых, говорить, что Уинстон толстый! – У меня разлилось тепло по животу. Одетта защищает меня, и это счастье! – Так, теперь продолжим поиски наших детей! – энергично мяукнула Одетта и побежала по туннелю к выходу.

На платформе в ожидании поезда опять стояли пассажиры, но на этот раз мы, помня полученный урок, стремглав промчались мимо них, взбежали по ступенькам наверх и выскочили на улицу. Лишь когда нам в ноздри ворвался свежий ветер, мы остановились и, моргая от яркого света, огляделись.

– Как светло! Значит, ещё не вечер, друзья мои, – сказала Лорелея.

После стольких часов, проведённых в темноте, дневной свет казался невыносимо ярким. Закрыв глаза, я пытался вспомнить, как выглядела Сетманнштрассе. Тогда мы легко нашли эту улицу, а теперь, после тяжелой дороги, я немного запутался.

– Уинстон, всё в порядке? – спросила Одетта.

– Да-да, мне нужно только сообразить, куда нам идти. – «Давай, старина! Вспоминай!» – торопил я себя. Я снова открыл глаза и огляделся. Нам туда! Мимо аптеки, а потом свернуть на маленькую улицу с множеством домов. И где-то в середине от неё отходит Сетманнштрассе! Да, кажется, я вспомнил. Прошло довольно много времени с тех пор, как я был здесь, но всё должно быть так.

– За мной! – крикнул я и побежал вперёд. И действительно, вскоре мы нашли начало нужной нам улицы, и я снова вспомнил, как шёл тогда с Томом и Паули. Правда, в теле Киры, и мне не казалось всё таким большим, как сейчас – ведь тогда я смотрел на мир с высоты полутора метров.

Номер 8, номер 10 – а вот и номер 12! Вот дом, в котором тогда жил этот преступник Вадим. Садик перед ним по-прежнему был такой же неряшливый и неухоженный, как и тогда, фасад тоже грязный. Впрочем, возле дома стояли металлические леса, какие используют строители. Должно быть, кто-то решил делать ремонт.

– Вот этот дом, – объявил я моим спутницам и показал лапой на подъезд. – По-моему, Вадим живёт на третьем этаже, правая дверь.

– Как удобно: ведь мы можем забраться наверх по лесам и посмотреть, во-первых, там ли он сам, а во-вторых, там ли ваши котята, – сказала Лорелея. Точно! Благодаря этим лесам нам хотя бы не придётся думать, как проникнуть в квартиру.

Я огляделся по сторонам – людей вокруг не было, нас никто не видел! Я побежал к дому, запрыгнул на первую площадку лесов и побежал к лестнице, соединяющей площадку со следующим уровнем, и в конце концов оказался рядом с балконом третьего этажа. Наконец-то у нас хоть что-то получилось с первой попытки! Одетта и Лорелея карабкались следом за мной. С лесов мы перепрыгнули на балкон и посмотрели сквозь стеклянную дверь. И ничего не увидели. Ничего!

– Где же мои малыши? – прошептала Одетта, и в её голосе звучало отчаяние. Я попытался её утешить:

– Дорогая, возможно, он прячет их в какой-нибудь другой комнате и отсюда их не видно.

– Да, или тот тип больше здесь не живёт, – сказала Лорелея, сразу перечеркнув мою надежду. – Ты знаешь эту квартиру, Уинстон? Ты был в ней или нет?

Я молча кивнул, по-прежнему напряжённо всматриваясь сквозь стекло.

– Ну хорошо, тогда нужно поспрашивать, видел ли кто-то в последнее время этого типа, – предложила Лорелея. Она вскочила на перила балкона, оттуда на леса – и взбежала на верхнюю площадку.

– Эй, что тебе там нужно? – крикнул я ей вслед.

– Я ведь сказала! – крикнула она в ответ. – Хочу поспрашивать местных. Если меня не обманывает мой нос – а он никогда меня не обманывает, – тут наверху живёт кот. Возможно, он что-нибудь видел.

Я услышал, как она постучала лапкой в окно или балконную дверь.

– Эй, амиго, иди сюда, я хочу у тебя кое-что спросить! – крикнула она.

Лично я не стал бы отзываться на такую бесцеремонность. Но поскольку Лорелея бесспорно красивая кошечка, возможно, она пользуется успехом у тех, кто не придает большого значения хорошим манерам.

Снова стук лапой. Потом я услышал, как стукнула кошачья створка. Вот это да! Лорелея всё-таки вытащила того кота из квартиры. Я тоже перепрыгнул с балкона на леса и побежал наверх. Одетта за мной. Лорелея сидела на балконе с тигровым котом и объясняла ему, кого мы ищем.

– Амиго, того типа, которого мы разыскиваем, зовут Вадим. Мы предполагаем, что он похитил двух маленьких котят – детей вот этих наших голубков. – Она показала на нас с Одеттой.

– Наши дети чёрная и белый, – быстро описала их Одетта. Тигровый посмотрел на неё и пошевелил хвостом.

– А, чёрный и белый? Значит, пятнистые?

– Нет. Маленький котик белоснежный, как я, а кошечка совсем чёрная.

– Хм, – мяукнул кот и задумался. Хороший знак! Возможно, он и вправду их видел! Но, увы, он тут же скорчил гримасу сожаления. – Не, мне очень жаль, но я не видел ваших котят. А этого типа, Вадима, или как там его звать, – в общем, его я помню. Но не видел его уже давно. – Он ненадолго замолчал, размышляя, что бы ещё сказать про Вадима. – Честно говоря, я уверен, что он ещё в тюряге. Ну, знаете – это вроде как приют для животных, но только для людей. Ведь Вадим был преступником, верно? К нему не раз наведывалась полиция, и я думаю, что они забрали его и посадили за решётку. С тех пор его здесь не было. Соседи говорили, что он проведёт в тюрьме несколько лет, и все этому радовались.

– Ты уверен? – спросила Одетта. – А то у нас появилось подозрение, что он снова на свободе.

– Да, уверен. Этот тип очень неприятный, и я бы заметил, если бы он вернулся. В подвале стоят его вещи, и он бы их забрал, если бы мог, верно? Не, он сидит за решёткой на полном пансионе. Его вы можете не бояться. И ваши детки тоже.

Я был в отчаянии! Проклятье! Мы с такими мучениями проехали через полгорода – и всё напрасно. ГРРРРРР! Мои дети в опасности, а я не могу их найти! Одетта вздохнула. Она храбро держалась перед чужим котом, но я знал, что она в отчаянии.

– Тогда ладно. Большое спасибо за информацию, – мяукнула она, её голос дрожал и был еле слышен.

Мне было ужасно плохо. От тревоги за Мину и Макса – и из-за нашей неудачи. Ведь родители должны оберегать своих детей, а я этого не сделал. Я спрыгнул с балкона на площадку лесов и спустился вниз, где дождался Одетту и Лорелею.

– Давайте думать, что делать дальше, – сказала Одетта, когда мы все были внизу. – Ведь мы не собираемся сдаваться, верно?

Мы с Лорелеей дружно кивнули.

– Конечно, нет! – воскликнула Лорелея. – Мы и дальше будем искать ваших малышей.

– Спасибо! – мурлыкнул я. – Если Фантом не Вадим, потому что тот всё ещё сидит в тюрьме, значит, у нас на очереди номер два из моего списка.

Лорелея вытаращила глаза:

– А кто у тебя номер два? Сумасшедшие ненавистники кошек?

– Именно, – подтвердил я. Значит, Лорелея всё-таки внимательно меня слушала, когда я объяснял, кого подозреваю.

– И где нам их искать?

– Они живут на старой вилле недалеко от Хохаллее, – сказала Одетта. – Там очень много мест, где они могли спрятать наших малышей.

– Значит, бежим туда! – воскликнула Лорелея и вскочила. Я тоже готов был побежать за ней. Но я понял, что есть большая проблема. ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ проблема!

Проклятье! Как же я мог так сглупить и не учесть эту слабую часть моего плана?!

– Хм, а как же мы вернёмся домой? Думаю, метро исключается. Я не хочу снова застрять в той трубе.

– Но ведь теперь крысы расширили её, – напомнила Лорелея.

– Верно. Но на этот раз нам бы пришлось при пересадке карабкаться из нижнего туннеля в верхний, и я не уверен, что у нас это получилось бы, – возразил я со вздохом.

– Ты серьёзно думаешь, будто есть что-то, что могут крысы и чего не могут кошки?! – возмутилась Одетта.

Я махнул хвостом:

– Боюсь, что это так. Ведь я же пытался карабкаться по трубе наверх, когда не получалось пролезть в узком месте. Никаких шансов! А крысы легко это делают, подсаживая друг друга. Нас слишком мало, чтобы делать то же самое.

Одетта опустила голову:

– Ты прав. Я как-то об этом не подумала.

– А если мы поедем в метро вместе с людьми? – предложила Лорелея.

Я покачал головой:

– Один раз у нас уже ничего не получилось. А ехать в это время дня будет ещё тяжелее, чем тогда.

– Какое отношение имеет время дня к нашей поездке? И вообще что это такое – время дня? – спросила Лорелея.

Святые сардины в масле! Ох уж эти уличные кошки! Как мне ответить на её вопрос? С чего начать?

– Понимаешь, люди делят день на часы. В полдень, когда солнце в небе на максимальной высоте, время дня – двенадцать часов, потому что с начала нового дня прошло именно столько.

– Да? – Лорелея смотрела на меня, явно ничего не понимая.

– Ведь это логично, Лорелея! А часы – это такая штука, которая показывает людям, сколько прошло времени. Часы показывают время дня.

– Зачем они нужны? Когда солнце высоко, видно и так – надо только посмотреть на небо.

– Да, верно. Но люди не так часто глядят на небо. Им проще взглянуть на часы. Или на свой телефон, который обычно тоже показывает время.

Лорелея тряхнула головой:

– Я ничего не понимаю. Почему?

– Потому что так сложилось. Люди больше полагаются на собственные изобретения, чем на природу.

Одетта кивнула:

– Так и есть. На мой взгляд, это их большой недостаток. Большинство людей не видят и не замечают того, что творится у них под носом, потому что они часто смотрят в мобильный телефон.

– Ладно, значит, мне и не нужно это понимать, – вздохнула Лорелея. – Но всё-таки почему сейчас в метро людей больше, чем в полдень?

– Потому что многие люди уже заканчивают работу. Это называется «конец рабочего дня». А после этого они все едут домой, и поэтому поезда метро переполнены.

– Работа. Об этом я уже слышала. Кажется, для людей она очень важна. И вообще они постоянно хотят что-то делать – вместо того чтобы как всякая разумная кошка просто гулять или спать целый день. – Лорелея содрогнулась, словно мысль о целом дне без сна привела её в ужас. Вполне справедливо, конечно!

– Уинстон, если сейчас в метро ещё больше народу, что же нам делать? – с отчаяньем спросила Одетта.

– Возможно, придётся бежать домой по улицам, – сказал я.

– Как это понимать? Откуда ты знаешь, по каким улицам нам надо бежать? – спросила Лорелея. – Ведь мы совсем ничего здесь не знаем. Если бы мы добирались сюда пешком, тогда другое дело. А так как же?

Проклятье! Лорелея опять права! Я лихорадочно обдумывал нашу ситуацию. Как нам вернуться домой, не пользуясь метро? Какой-то краткий момент мы все молчали, а потом Лорелея энергично встряхнулась и вскинула голову:

– Знаете что? Попытка не пытка! Давайте снова забежим в метро и попытаемся добраться до дома. А не выйдет – тогда придумаем план Б.

Сказано – сделано. Через пять минут мы были уже возле станции, ещё через тридцать секунд спускались по лестнице на платформу, а ещё через десять секунд нам стало ясно, что пора переходить к плану Б. Потому что платформа была полна людей, а когда подъехавший поезд открыл двери, мы увидели, что он набит до отказа. Ой-ой-ой! Нам не добраться до дома с целыми лапками!

– А если снова попросить помощи у крыс? – По голосу Одетты я понял, что она и сама не в восторге от такого предложения.

Я с ужасом посмотрел на неё:

– Как же они нам помогут? Неужели ты думаешь, что они знают дорогу до дома Вернера? Или они втолкнут нас вверх по вентиляционной трубе на станции пересадки? – При мысли об этом мне даже стало смешно, несмотря на скверное настроение. Абсурдная картинка – стая крыс пытается поднять по трубе на десятиметровую высоту трех вполне стройных кошек!

– Ну, ещё чуть-чуть! Мы уже почти всё сделали! Мальчики и девочки, стисните зубы и поддайте ещё немножко газу! – подгонял Руфус своих коллег. Сам он упёрся лапками в моё мягкое место и, натужно дыша, толкал меня через ту же самую вентиляционную трубу, в которой я недавно застрял. Да-да, вся ситуация была такой же абсурдной, как я себе и представлял. Но, увы, это была единственная возможность вернуться домой более-менее целыми. Проклятая селёдка!

С другой стороны, я не могу не отметить и положительный момент: крысы действительно оказались очень отзывчивыми и дружелюбными. Кто бы мог подумать! Нам с Лорелеей и Одеттой быстро стало ясно: крысы – наша последняя надежда. И тогда мы прибежали на станцию метро, стремглав проскочили по забитой людьми платформе в туннель и стали искать там крыс. Слава кошачьему богу, Раггети и его стая, видимо, славятся далеко за пределами их малой родины, потому что первая же встреченная крыса, которой мы рассказали о нашей проблеме, упомянув, что мы друзья Раггети, сразу помогла нам остановить поезд и забраться в «крысиное купе» над колесом. Она даже проехала с нами до станции «Юнгфернштиг», и там мы – к счастью! – случайно наткнулись на Руфуса. Конечно же, он ОЧЕНЬ хорошо меня запомнил!

– Не, такого жир… хм, упитанного кота, который застрял в вентиляционной трубе, я не так скоро забуду, – сказал он и подмигнул мне. Но тут же спросил, чем он может нам помочь, и немедленно позвал кучу других крыс.

Так я во второй раз за день оказался в той страшной трубе. Впрочем, на этот раз всё прошло гладко. Крысы образовали что-то вроде живого конвейера и подняли нас всех наверх, где проходил туннель первой линии метро. Ну да, верно, вообще-то они подняли только меня, а обе мои дамы почти не нуждались в помощи и лишь слегка опирались на крыс.

Я повернул голову к Руфусу:

– Что, ещё далеко?

– К счастью, нет. Мы вот-вот будем там. По-моему, уже чувствуется сквозняк, верно?

Я озадаченно дёрнул хвостом:

– Не знаю. Мне ужасно жарко. – Я снова посмотрел наверх. – Девочки, вы что-нибудь видите?

– Разве это возможно? – раздался голос Лорелеи. – Ведь тут абсолютно темно, да и в туннеле первой линии тоже.

Не успел я окончательно пасть духом, как услышал голос Одетты:

– Уррааа! Мы наверху!

– Что, ты уже выбралась? – тяжело дыша, спросил Руфус. – Тогда и мы сейчас там будем!

Действительно, через несколько мгновений одна из крыс вытолкнула меня за край люка, и я шлёпнулся в туннель. Уррааа! Наконец-то я снова свободен! Хотя, конечно, относительно свободен, потому что всё ещё нахожусь на глубине пяти метров под землёй.

Возле меня появился Руфус.

– Уфф, ну и тяжело же мне было с тобой! – пропыхтел он.

– Спасибо тебе! – добродушно мяукнул я. – К следующему разу я немножко похудею, обещаю!

– Очень надеюсь, что вы, кошки, будете впредь справляться сами и следующего раза не будет! – ответил Руфус. – Вы хоть знаете, как вам дальше добираться?

Я ненадолго задумался.

– Было бы классно, если бы вы помогли нам сесть на поезд в сторону «Халлерштрассе».

– Без проблем, сделаем!

– Я бы с удовольствием пригласил вас к нам на обед. Наша Бабушка готовит великолепную куриную печёнку, которая наверняка вам понравится! – предложил я.

– Спасибо, но лучше не надо! – отказался Руфус от моего приглашения. – Если тебя неприятно поразила реакция людей на вас, кошек, в метро, то можешь себе представить, что происходит с людьми, когда они видят крыс. Поэтому давай попрощаемся тут.

Из-за нарушенного контакта в силовом кабеле подошедший поезд остановился рядом с нами. Руфус протянул мне лапку, и я положил на неё свою:

– Руфус, ты нам очень помог, большое тебе спасибо! И пожалуйста, передай от нас всем привет, даже суровому Раггети!

– С удовольствием передам, Уинстон! Я надеюсь, что вы быстро найдёте котят! – И, кивнув мне ещё раз, он исчез вместе с другими крысами в тёмном туннеле.

А мы трое снова прыгнули в нишу над колёсным кожухом. Ну и денёк выдался! Все кошки решат, что мы сумасшедшие, когда мы расскажем об этом!

Когда я наконец добрался до дома и вошёл в квартиру, Том и Паули уже ушли. Кира сидела в одиночестве за письменным столом. Увидев меня, она подпрыгнула от радости:

– Уинстон! Слава богу! Я уж думала, что ты тоже пропал! – Она взяла меня на руки и села на кровать. – Сотрудники криминальной полиции были у нас довольно долго и у всех взяли отпечатки пальцев. По-моему, теперь они наконец-то отнеслись к нашим событиям серьёзно.

Ну, будем надеяться! Впрочем, я, как всегда, не очень рассчитываю на полицию. Гораздо лучше, если мы сами будем искать моих детей. Поэтому мне нужно как-нибудь сообщить Кире, по какому следу мы сейчас шли. Либо – кого можно исключить из списка подозреваемых.

Для таких сложных случаев, когда не обойтись одними лишь кивками, мурлыканьем и фырканьем, мы с Кирой придумали специальную систему общения. Она основывалась на том, что после нашего обмена телами я умел читать, и действовала следующим образом. Я находил где-нибудь ручку. Например, на столе у Вернера. Притаскивал её Кире и тыкал ей в ногу. Для Киры это было знаком, и она писала на листке бумаги алфавит, букву за буквой, на удобном для моей лапки расстоянии. После этого я, показывая лапой на буквы, составлял из них слова, которые хотел сказать Кире. Занятие долгое, хлопотное, но всегда очень эффективное. И результат бывает суперский!

На Кириных коленях я перекатился со спины на живот и бросил взгляд на её письменный стол. Есть! Там лежал раскрытый пенал с множеством ручек. Я спрыгнул на пол, оттуда вскочил на стул, потом на стол, схватил зубами ручку и перескочил со стола на колени Киры. Ручку положил рядом. Моя догадливая подружка сразу сообразила, что мне надо:

– Ага, что-то сложное, верно? Минутку, я возьму листок.

Кира торопливо написала алфавит и положила листок на пол. Я соскочил с кровати и взялся за дело. Кира записывала за мной, называя вслух буквы.

– «ФАНТОМ… СТАРЫЙ ПРЕСТУПНИК»… – Она вопросительно взглянула на меня. – Фантом – старый преступник? Сколько же ему лет? Восемьдесят? Бабушка-гангстер? – Она усмехнулась.

Я покачал головой, мяукнул и продолжил своё сообщение:

– «НЕТ… ПРЕСТУПНИК, КОТОРОГО МЫ ПОЙМАЛИ… МЕСТЬ»… – Кира вытаращила глаза. – Ах так! Ты считаешь, что нас преследует кто-то, кого мы с тобой разоблачили? – Она ненадолго задумалась. – Вадим! Конечно он!

Я опять покачал головой и продолжил:

– «НЕТ… ВАДИМ ЕЩЁ… В… ТЮРЬМЕ… МЫ СЕГОДНЯ… ПРОВЕРИЛИ»… Вы сегодня проверили?! Ты и твои друзья? Уинстон, ты гений! – Она улыбнулась. – Конечно, мысль абсолютно верная. Но если Фантом не Вадим, тогда кто же, по-твоему?

Я снова стал показывать на буквы.

– «КОШКОНЕНАВИСТНИКИ». – Кира наморщила нос, и это выглядело очень забавно. – Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду.

Я задумался. Как мне описать яснее тот случай?

– САНДРО… ВЫМОГАТЕЛЬ… ОТРАВЛЕННАЯ ЕДА… ВИЛЛА. – Кира наклонила голову набок. – Ах, вот кого ты имеешь в виду! Тех двух чокнутых, которые похитили Одетту? – Кира медленно кивнула. – Ну, конечно, это не исключено. Всё-таки однажды они уже похищали кошку. Возможно, они решили напасть снова и украли Мину и Макса.

При упоминании моих любимых детей меня пронзила боль. Где они сейчас? Мы должны их спасти, и немедленно! Немедленно! Моя лапка снова замелькала над листом бумаги.

– «ВИЛЛА… МИНА И МАКС… СПАСТИ… ПОЙДЁМ СО МНОЙ». – Кира погладила меня по голове. – Мой бедный Уинстон! Да, мы должны что-то предпринять. И ждать нельзя, ты абсолютно прав. Пойдём сейчас же! Попроси Одетту и остальных кошек продолжать наблюдать за домом, чтобы снова не прозевать появление Фантома! – Кира выбежала из комнаты. Я за ней. – Мама! – крикнула она в коридоре. – Мне нужно ненадолго уйти!

Ей ответила не Анна, а Бабушка. Из кухни.

– Анны нет. Верррнера нет. Не знать где. Только я тут, готовить ужин. Черррез час. Не опаздывать, пожалуйста.

– Хорошо, Бабушка, я скоро вернусь. – Нагнувшись ко мне, она шепнула: – Возможно. А может, и нет. Пора нам устроить Фантому большие неприятности!

Виллу я узнал сразу. Большой дом, окружённый не очень приветливым забором. Впрочем, кажется, после моего последнего посещения виллы кто-то брал в руки ведро с краской. Вилла больше не выглядела запущенной, а сияла новым блеском. Кира тоже это заметила.

– Хм, обитатели виллы, кажется, разбогатели. А ведь тогда Деннис и Мона сидели без денег, поэтому и решились на вымогательство у Сандро. Хотя… – Кира хлопнула себя ладонью по лбу. – Уинстон, всё было совсем по-другому! Адельгейд, тётка Моны, завещала виллу обществу по защите кошек – поэтому Мона с Деннисом и разозлились.

Верно! Теперь я тоже вспомнил! Проклятье, значит, тогда Моны с Деннисом здесь нет и мы пришли напрасно. Впрочем, кажется, Кира не теряла надежды. Она открыла калитку, подошла к дому и позвонила в дверь. Прошло какое-то время, дверь приоткрылась – и я увидел МОНУ! Зашипев от ужаса, я отпрыгнул назад. У меня задёргался кончик хвоста, показывая, что мы не ошиблись! Мона и есть тот Фантом – теперь я уверен в этом на сто процентов!

– Я вас слушаю! – сказала Мона, делая вид, что не узнала нас.

– Привет, Мона, – с подчёркнутым дружелюбием поздоровалась с ней Кира. – Как хорошо, что вы дома. У меня есть к вам вопрос.

Мона наморщила лоб:

– Разве мы знакомы?

Кира кивнула:

– Конечно. Пять лет назад вы с вашим мужем Деннисом вымогали деньги у Сандро, нашего друга, и похитили у нас кошку. Меня и моего приёмного отца вы заперли в подвале, и нас освободил отряд спецназа.

Вау! Я не уверен, что Кире стоило перечислять всё это так подробно. По-моему, у этой Моны уже давно поехала крыша. Если она в самом деле Фантом и жаждет мести, то сейчас должна радоваться, что мы облегчили ей задачу и появились возле её двери. Она спокойно может пристрелить нас из ружья, которое было у неё и тогда. Я решил не демонстрировать героизм и спрятался за ногой Киры. Мона вгляделась в Киру и притворно улыбнулась:

– Верно! Ты маленькая Кира! Как поживаешь, деточка?

УРРРФФФАААМЯУ! Кого она из себя изображает?! Для меня она всё равно злая ведьма из сказки «Гензель и Гретель»! Кажется, Кира подумала то же самое, потому что ответила Моне не слишком дружелюбно:

– Сейчас речь не обо мне, а о том, как дела у Макса и Мины.

– Макс и Мина? А кто это? – поинтересовалась Мона приторным тоном.

– Два маленьких котёнка, которых вы похитили из нашей квартиры!

Мона вытаращила глаза. Всё-таки она хорошая актриса. Можно поверить, что она удивлена.

– Но почему ты решила, что я была в вашей квартире и взяла там котят?

Кира презрительно засмеялась:

– Да это же абсолютно ясно. Так мог поступить лишь тот, кто ненавидит кошек и хочет нам навредить. Однажды вы уже украли у нас кошку и теперь, выйдя из тюрьмы, вероятно, решили нам отомстить.

Мона ещё сильнее вытаращила глаза, а потом закрыла лицо руками.

– Боже мой! – пробормотала она. – Мне очень жаль, что я в тот раз причинила вам неприятности. Но поверьте, я нормально отношусь к кошкам. Во всяком случае, теперь. Клянусь, я стала другим человеком!

Кира тряхнула головой:

– Почему я должна вам верить?

ГРРРРРМЯУ! Кира абсолютно права! Сейчас нам нужно попасть в дом и найти там моих детей! И клянусь любимой куриной печёнкой – именно так я и поступлю. Я выскочил из-за Кириных ног и решительно протиснулся мимо Моны в приоткрытую дверь. Понятно, что эта чокнутая не смогла меня остановить!

– Эй, минутку! Ты куда? Стой! – заорала Мона и побежала за мной.

После секундного замешательства за ней, кажется, последовала и Кира. Я слышал её голос:

– Оставьте моего кота в покое! Лучше верните мне котят!

Я мчался галопом через холл с очень высоким потолком. В холл выходили три двери. Две были заперты, одна приоткрыта, поэтому мне не пришлось выбирать, откуда начать поиски. Я вбежал туда – и очутился в каком-то офисе. В комнате стоял письменный стол, а за ним сидела пожилая дама с пышными кудрями. При виде меня она встала и шагнула мне навстречу.

– Привет, ты кто? – ласково спросила она. Я затормозил и сел. Признаться, меня удивил такой тёплый прием. У меня за спиной распахнулась дверь, и в комнату почти одновременно ворвались Кира и Мона.

– Извините, фрау Виттлингер, – пробормотала Мона, – он как-то проскочил мимо меня.

– Ага. – Фрау Виттлингер вышла из-за стола и смерила Киру пристальным взглядом. – А ты кто? Ты ищешь кошку?

Кира покачала головой:

– Нет, не ОДНУ кошку. Я Кира Коваленко, это мой кот Уинстон, мы с ним ищем двух котят, которых из мести украла вот ЭТА, – Кира показала на Мону, – женщина.

Фрау Виттлингер удивлённо подняла брови и провела ладонью по волосам.

– Что? Мона украла двух котят? Деточка, почему ты так решила?

– Она хочет нам отомстить. Потому что несколько лет назад мы с Уинстоном посадили эту ужасную женщину в тюрьму.

По лицу фрау Виттлингер я понял, что она начинает понимать, откуда мы знаем Мону. Всё-таки удобно, что человеческое лицо так легко читать!

– Ах, та история! – вздохнула она.

– Фрау Виттлингер! – вмешалась Мона. – Я уже им объяснила, что они ошибаются. За это время я стала совсем другим человеком. Вы ведь знаете, что теперь я ни за что не сделаю таких вещей!

– Конечно, конечно, – согласилась фрау Виттлингер и повернулась к Кире. – Послушай, я понимаю, почему ты подозреваешь Мону. Но могу тебя заверить: Мона совершенно изменилась. Тогда в процессе расследования выяснилось, что Мона больна. Не физически. У неё больная психика, понимаешь?

Кира медленно кивнула:

– Вы имеете в виду, что у неё было не всё в порядке с головой?

– Совершенно верно. Это выяснила экспертиза, – спокойным голосом объяснила фрау Виттлингер.

Святые сардины в масле! Для такого вывода не нужен никакой эксперт! С первого взгляда видно, что у Моны не всё в порядке с мозгами. Она совершенно чокнутая!

– В результате, – продолжала фрау Виттлингер, – Мона оказалась не в тюрьме, а в больнице и там наконец получила помощь, в которой так нуждалась. Когда ей стало лучше, я предложила, чтобы она работала у нас. Я хотела помочь Моне, а теперь она помогает нам.

Я ничего не понимал. Мона помогает фрау Виттлингер? Но почему всё это происходит в том же доме, где Мона жила, когда была злой? Кажется, у Киры возникли такие же сомнения:

– Но ведь… каким образом… откуда вы знаете друг друга? И этот дом… почему Мона работает именно здесь? Мне казалось, что она потеряла его, потому что он достался обществу защиты животных.

Фрау Виттлингер кивнула:

– Да, всё верно. Именно тогда я и познакомилась с Моной. Ведь дом достался по завещанию нашему обществу, и из-за этого мы несколько лет с ней судились. И я считаю, что болезнь Моны резко ухудшилась именно из-за этого процесса. Да ещё плохое влияние её бывшего мужа…

– Денниса! – возмущённо воскликнула Кира.

– Верно, Денниса, – подтвердила фрау Виттлингер. – Он плохой человек. Но Мона рассталась с ним, когда поняла, что хорошего от него не дождётся. А когда я узнала, как ей плохо живётся, я её разыскала. Мне показалось, что я сумею направить её на путь добра.

– Вам это удалось, дорогая фрау Виттлингер! – воскликнула Мона. – Я так благодарна вам за это!

Клянусь любимым лотком – я не понимаю! Почему любительница кошек теперь помогает женщине, ненавидевшей их? Я в который раз убеждаюсь, что люди – загадочные существа и, в отличие от нас, кошек, не умеют мыслить логически. Но Кира, кажется, тоже не совсем понимала объяснения старушки.

– Но почему вы стали помогать Моне, если она даже судилась с вами?

Фрау Виттлингер улыбнулась:

– Всё очень просто. Мне казалось, что этот дом принёс Моне столько горя, но теперь это можно исправить.

– Как? – с недоумением спросила Кира.

Фрау Виттлингер улыбнулась:

– Мы переделали дом, теперь здесь студенческое общежитие. На деньги, которые мы получаем от студентов, мы реализуем проекты помощи кошкам. Когда мы искали экономку для ведения хозяйства на вилле, я сразу подумала, что эту работу надо предложить Моне.

– Я была счастлива, когда фрау Виттлингер мне позвонила, – сказала Мона. – У меня появилась уверенность, что моя жизнь наконец-то наладится. Так и получилось. Ну и зачем мне теперь новые неприятности, Кира? Ты сама подумай!

Ну вот. Это уже более-менее понятно. Я всё ещё не слишком верил Моне, но должен был согласиться, что мы вряд ли найдём на вилле моих детей. Кира явно считала так же.

– Ну, тогда простите за беспокойство, – вздохнула она. – Я была уверена, что мы пришли по нужному адресу, но теперь вижу, что ошибалась. Только у меня есть ещё один вопрос: где сейчас Деннис? Может, это он украл котят?

Мона пожала плечами:

– Я ничего о нём не знаю. Впрочем, кажется, он ещё сидит в тюрьме. В отличие от меня он не хотел никакой помощи и считал, что мы действовали правильно.

– Понятно, – пробормотала Кира, – тогда Деннис тоже отпадает. – Она повернулась ко мне. – Пойдём домой, Уинстон. Твоих детей здесь нет.

Повесив голову, мы покинули офис и прошли через холл к входной двери. Краешком глаза я видел, как фрау Виттлингер и Мона смотрели нам вслед. Действительно ли они сказали правду? Или все их слова – ложь от начала и до конца?

– Ты им веришь? – спросила Кира, когда мы торопливо шли домой. Я нервно пошевелил хвостом, что означало «не знаю», и Кира сразу меня поняла. – По-моему, эта история слишком красивая, чтобы быть правдой.

Я утвердительно мяукнул. Да, такая перемена в характере Моны казалась мне несколько странной. Но что мы могли сделать? Наблюдать за виллой и попытаться выяснить, солгали нам или нет? Мысленно я прикинул, сколько кошек насчитывает теперь моя детективная команда. Включая этих трусов, Спайка и Чупса, которые позорно бросили нас в метро, получилось достаточно, чтобы вести наблюдение как за нашим домом, так и за виллой.

Когда мы подходили к дому, навстречу нам выбежала взволнованная Одетта:

– Вы нашли котят? А где вы их оставили? – Я печально покачал головой. – Ох, не может быть! А я была так уверена! – простонала она, и мне стало так плохо, как ещё не было никогда в жизни.

– Одетта совсем приуныла, да? – Кира села на корточки и погладила её по голове. – Пойдём к нам, я угощу вас чем-нибудь вкусненьким. С куриной печёнкой в животе жизнь покажется веселее!

Гениальная идея! Мы с Одеттой последовали за Кирой по ступенькам к входной двери, а потом на наш этаж.

– УИНСТОН, смотри! Фантом! Он снова был здесь! – Кира широко распахнула дверь, и мы увидели на зеркале над комодом такую же записку из наклеенных букв!

– Что там написано? – мяукнула мне Одетта.

Я толкнул носом Киру, и она прочла вслух:

– О боже, Уинстон! Он их убьёт, я это чувствую! – И Одетта застонала от ужаса.

Кира взяла её на руки и попыталась утешить:

– Уинстон, я не хотела её пугать! Но если честно, я в таком же ужасе, как и она. Как же Фантому всё время удаётся незаметно приходить к нам в квартиру?! – Она пошла на кухню. – Бабушка! – Никакого ответа. – Бабушка! БАБУШКА?! – Снова ничего.

Потом на лестнице послышались шаги.

– Да-да! Я иду! – С пакетом в руке Бабушка поднималась по лестнице. – Что такое? Я ненадолго отлучилась за яйцами. Меня не было минут десять, ну максимум двадцать.

Кира судорожно глотнула воздуха.

– Это означает, – рассуждала она вслух, – что Фантом постоянно наблюдает за нами. И знает, когда в квартире никого нет.

– Что? Почему? – воскликнула Бабушка и тоже увидела наклеенную на зеркало записку. – Боже мой! Боже мой!

– Надо позвонить маме и Вернеру, – решила Кира. – Пускай немедленно приезжают домой!

Пока Кира лихорадочно тыкала пальцем в мобильный, я обдумывал, что значит для нас эта новая записка. Одно было ясно: Мона действительно не Фантом. Сейчас у неё лучшее в мире алиби. И очевидно, что Чупса, Спайка и остальных кошек поразила слепота, иначе они бы наконец заметили, что Фантом снова приходил в наш дом. То же самое касается и моей любимой Одетты. Впрочем, я скажу в её оправдание, что горе и страх за детей, возможно, притупили её чувства. Ничего не поделаешь, придётся мне серьёзно поговорить с нашими сородичами.

Я снова выскочил на лестницу через приоткрытую дверь.

– Пойдём, Одетта! – крикнул я на бегу. – Нам нужно выяснить кое-что важное!

– Честно, Уинстон, я не чокнутый! – возмутился Спайк. Я только что упрекнул его в том, что Фантом вошёл в наш дом у него на глазах, а он даже не заметил этого. – Нет, такого не может быть, Уинстон. Исключено. Мы несколько часов смотрели на дверь подъезда. Из посторонних никто не входил и не выходил. А Чупс вместе с Изи наблюдали за двором. Там тоже не было ничего подозрительного!

Просто загадка! Неужели Фантом в самом деле невидимка? Или умеет летать. Или телепортироваться с одного места на другое. Сидя на мусорном контейнере, я оглядел фасад дома вплоть до нашего балкона. Нет, залезть туда незаметно невозможно. Исключено. Я спрыгнул на землю и побежал из двора на улицу.

– Эй, ты куда? – крикнул мне вдогонку Спайк.

– Хочу осмотреть все пути к нашему дому. Ведь Фантом шёл по какому-то из них. Возможно, я найду что-нибудь, чего мы не заметили до сих пор.

За мной последовали все остальные, и вскоре девять кошек и котов перевернули возле дома каждый листок и каждый камешек. Я даже испробовал способ, который подсмотрел у собак, и обнюхал землю. Конечно, нюх у меня не такой острый, как у какой-нибудь средней таксы, но по сравнению с людьми всё равно классный.

Я понюхал кучку листьев, под которой слышались подозрительные шорохи. Правда, я не мог себе представить, что Фантом такой маленький и умещается под кучкой листьев – иначе как бы он сумел наклеить записку на зеркало или украсть машину Вернера? Но всё равно я решил тщательно проверить любые подозрительные места.

– Если бы ты знал, как смехотворно выглядишь, ты бы сразу перестал ломать комедию.

Ах ты любимый кошачий клозет! Этот голос слышался из-под листьев. И он мне знаком.

– Кто это говорит? – спросил я, и из листьев высунулась знакомая морда.

Раггети! Он усмехнулся, сверкнув страшными зубами:

– Ну, мохнатый нос, что ты тут делаешь?

– Я… э-э… я ищу улики. Ищу следы, которые могут привести меня к Фантому.

– О, вы до сих пор так и не нашли его? – удивился Раггети.

Я печально покачал головой:

– Нет, пока не нашли.

– Значит, ты не нашёл и своих детей? – Его усмешка исчезла. – Очень жаль.

– Спасибо, – мяукнул я. – Но я не сдаюсь и продолжаю искать. Поэтому и обнюхиваю здесь всё. И пускай я выгляжу смешно! Мне плевать!

– Понимаю тебя, приятель! Я ведь так просто сказал, пошутил. Меня очень тронула история с твоими детьми. Поэтому я и пришёл сюда. Хотел спросить, нашёл ли ты их.

– Так, значит, я не случайно наткнулся на тебя?

Раггети покачал головой, а следовательно, и всем телом, и последние листья упали с него на землю.

– Да, я оказался здесь не случайно. Я пришёл к тебе.

– Но откуда ты знал, где я живу?

Раггети взглянул на меня с сочувствием – так, словно я задал самый глупый в мире вопрос.

– Это же легко. Я доехал до станции «Халлерштрассе», а потом бежал от метро по твоему следу.

Я вытаращил глаза:

– ЧТО?! У тебя такой отличный нюх?! Ты можешь брать след?!

Он кивнул:

– Ясное дело. У крыс нюх даже лучше, чем у большинства собачьих пород. Один мой кузен работает в ООН крысой-сапёром. Ищет заложенные мины. Работа крайне опасная, но классно оплачивается!

Я ничего не понял:

– Что делает твой кузен? И что такое ООН?

– Организация объединённых наций. Впрочем, не важно – короче говоря, мой кузен состоит на государственной службе.

– А я думал, что этим занимаются только полицейские собаки.

Раггети скрестил лапы на груди и покачал головой:

– Хм! Собаки! Мы гораздо умнее собак. И для меня не составило труда найти к тебе дорогу.

Будучи породистым котом, я крайне не одобрял такое бахвальство, но вдруг меня осенило. Если у Раггети действительно такой острый нюх, тогда это может стать нашим спасением!

– Подожди немножко! Я сейчас вернусь, – попросил я и помчался прочь.

Раггети озадаченно крикнул мне вслед:

– Эй, ты куда?

Отвечать мне было некогда. Я побежал к нашему дому, взлетел по лестнице к нашей квартире, прошмыгнул в кошачью створку и одним прыжком оказался у комода. А там всё ещё лежала – УРРААА! – последняя записка Фантома. Бабушка сорвала её с зеркала, а Вернер, к счастью, ещё не приехал и не забрал её в качестве улики.

Я аккуратно взял записку в зубы и со скоростью ветра проделал обратный путь к Раггети.

– А, ты вернулся! – и Раггети поглядел на меня так, словно сомневался в моём рассудке.

Я проигнорировал его взгляд и положил перед ним на землю записку.

– Вот, понюхай, – попросил я. – Её оставил Фантом. На других записках полиция не обнаружила никаких отпечатков пальцев, но, может, ты сможешь уловить какой-нибудь запах.

Раггети с интересом осмотрел записку, а потом стал водить длинной острой мордой по наклеенным буквам. Очень медленно и основательно, делая паузы. Я перебирал лапами от нетерпения, но сдерживался, чтобы его не отвлекать.

И вот Раггети поднял голову, снова обнюхал записку уже с небольшого расстояния и кивнул.

– Так. На записке есть запах. Фантом человек. И мужчина.

– А ты сможешь обнюхать дом и посмотреть, нет ли его следов? Он совсем недавно был у нас. Может, определишь, откуда он появился и куда ушёл?

– Конечно смогу. Обычно при хорошей погоде следы держатся один-два дня. Сейчас попробую!

Держа нос у земли, Раггети пробежал до дома, потом по ступенькам до двери подъезда и обратно. Когда к дому подошёл Клаус-Дитер, бородатый зубной врач с первого этажа, Раггети быстро спрятался за меня. Точнее, подо мной, потому что устроился прямо под моим брюхом.

– Большинство людей реагируют на нас, крыс, не очень хорошо, – прошептал он. – Сколько бы мой кузен ни работал ради человечества – им всё равно!

Клаус-Дитер прошёл мимо, не обращая на меня внимания. Раггети принюхался.

– Нет, этот тип не Фантом. И, честно говоря, я не чую ничего, что указывало бы на человека, оставляющего записки. Его не было ни перед домом, ни на этих ступеньках, ни у двери подъезда.

Я задумчиво смотрел на Раггети:

– Ты уверен?

Он кивнул:

– Да, абсолютно уверен.

– Но как такое возможно? Ведь как-то он проник в нашу квартиру. Не мог же он влететь в окно.

Раггети задумчиво дёрнул кончиком хвоста:

– Я понюхаю ещё следы вокруг дома. Может, он как-нибудь залез в дом сзади.

– Спайк и Чупс, коты из нашего двора, наблюдали за домом и уверенно говорят, что по задней стене никто не лазил.

– Это те самые, которые устроили тебе облом в метро? С той форелью? Я слышал эту историю от тамошних крыс. Специалисты, нечего сказать, – усмехнулся Раггети. – Про таких говорят: доверяй, но проверяй!

Я вздохнул:

– Ну ладно, наверное, ты прав. Пошли, я проведу тебя на задний двор.

Мы обежали вокруг дома, Раггети снова в позе ищейки. Когда мы вошли во двор, нас встретили другие кошки.

– Это что, крыса? – спросил Франческо и брезгливо пошевелил хвостом. – Разве ты не знаешь, что крысы переносят болезни и питаются отбросами?

Для кота, который придумал себе идиотский акцент «под итальянца», да и сам живёт на мусорном контейнере, такое заявление прозвучало довольно странно. Но тут вмешалась Лорелея, и я даже не успел раскрыть пасть.

– Слушай, ты, Казанова вшивый, я вот что тебе скажу: у этой крысы кости и характер крепче, чем у тебя. И она не подвела нас в метро из-за какой-то вонючей форели!

Оп-па! Что, получил? Франческо сморщил нос, но промолчал. Ну и хорошо! Значит, мне не придётся тратить на него время, и я сразу перейду к делу.

– Спайк, Чупс, Франческо, Изи и э-э… как тебя зовут?

– Спок, – мурлыкнул молодой кот, сидящий рядом с Лорелеей.

– Точно, Спок. Сегодня вы не поехали с нами в метро и – как только что сказала Лорелея – трусливо бросили нас на станции. Но в метро мы с Лорелеей и Одеттой, слава кошачьему богу, познакомились с нашим настоящим спасителем, и он выручил нас из беды. Я представлю его вам. – Я взмахнул лапой и показал на Раггети. – Это Раггети Раттатон, предводитель крыс из Харвестехуде.

– Харвестехуде? – тупо переспросил Франческо. Одетта ткнула его в бок:

– Это район города, где мы сейчас находимся.

– Раггети и его сородичи сделали то, чего не сделали вы! – воскликнул я, придав драматизма своему голосу, а потом через театральную паузу добавил: – Он буквально спас нас!

– Ну хорошо, – пробормотал Спайк, – намёк понятен. Мне жаль, что мы вас бросили. Но это получилось нечаянно. Моё брюхо было набито форелью. А когда мой живот полон, голова уже плохо работает.

Что ж, Спайк хотя бы честно признался в этом.

– Давайте перейдём к делу! – сказал Раггети. – Значит, вы всё время смотрели на заднюю стену дома, но никого не видели?

Кошки наперебой заговорили, потом вперёд вышел Спайк:

– Мы действительно всё время находились возле дома. Никого не было. Но ты можешь проверить. Хотя мы точно не ошибаемся.

Раггети ничего не сказал, зато начал обнюхивать землю от мусорных контейнеров до стены дома. Потом побежал, не отрывая носа от земли. В конце концов он сел.

– Нет, здесь действительно нет никаких следов.

Кошки вздохнули с облегчением. Всё-таки это вопрос чести. Если бы Раггети что-нибудь обнаружил, они выглядели бы довольно глупо.

– Уинстон, – мяукнула Одетта, молча глядевшая на происходящее, – нам надо провести Раггети в дом. Он должен взять след с того места, где был Фантом. Всё остальное, по-моему, не имеет смысла.

Раггети вытаращил глаза. Я тоже ужаснулся:

– Привести его в дом?! А потом в нашу квартиру?! Как нам это сделать? Если его увидит Бабушка – он труп!

Раггети вздрогнул:

– Что такое? Кто такой Бабушка? Какой-нибудь генерал?

Я невольно усмехнулся:

– Что-то в этом роде. Это мать Кириной матери. Ну, а вообще-то она для всех нас как мать. Она добрая, заботливая, но очень энергичная. И я не исключаю, что при виде тебя она схватит скалку и погонится за тобой.

– Уф, значит, мне надо хорошенько подумать, насколько я готов помогать кучке кошек, – заявил Раггети. – Мне совсем не хочется получить скалкой по спине.

– Прошу тебя! – мяукнула Одетта и с мольбой посмотрела на Раггети. – Пожалуйста, зайди в дом и понюхай! Может, ты что-нибудь обнаружишь! Пожалуйста! Ради моих деток!

Раггети снова тяжело вздохнул:

– Ладно. Не могу отказать страдающей матери. Но постарайтесь провести меня в дом незаметно! Если меня увидит Бабушка, или тот тип с бородой, или ещё кто-то из людей – тогда всё! Только вы меня и видели!

Незаметно? Я задумался. А потом мне пришла в голову классная идея!

– Только для протокола, – пробурчал Раггети, и его голос звучал приглушённо. – Вы запихнули меня в вонючий носок, я еле могу в нём шевелиться и ничего не вижу. Чего только не вытерпишь ради спасения двух детей!

– Да, ты настоящий герой, – похвалил я его, волоча носок вверх по ступенькам подъезда.

– Речь не об этом. Я только хочу, чтобы вы все подумали в следующий раз, прежде чем гнаться за бедной маленькой крысой.

– Да-да, – пробормотал я и потащил носок дальше. Мы выудили его из мусора, чтобы спрятать в нём Раггети. То, что мы в контейнере найдём носок, я знал наверняка, потому что вчера видел, как Бабушка сортировала носки Вернера и сетовала, что у него слишком много дырявых. В одном из них и сидел теперь Раггети, глядя на меня в дырку.

– Мы уже прошли в кошачью створку? – спросил он.

– Минутку! Сейчас! – мяукнул я и, схватив за верхний край носка, из которого теперь торчал лишь хвост Раггети, разбежался и прыгнул в створку. Носок повис на раме створки, но я изо всех сил потянул его на себя обеими лапами, выпустив когти, и он вместе с содержимым шлёпнулся передо мной на пол.

– Ай! Ты с ума сошёл? – возмутился Раггети. – Что ты делаешь?!

– Я втащил тебя в дом. Мягче не получилось, ведь ты не пёрышко, мой дорогой! – ответил я.

– Ха-ха! Кто бы говорил! – усмехнулся Раггети.

В этот момент я услышал шаги на лестнице и решил оставить такую дерзость без ответа, лишь шикнул «Тише!» в сторону носка. Шаги приблизились: это была знакомая Клауса-Дитера, она часто посещала его квартиру, и Бабушка при виде её всегда неодобрительно вскидывала брови. Эта знакомая обычно появлялась с дерзким терьером, которого я тоже встречал неодобрительным взглядом. К несчастью, сегодня терьер был с ней, и он сразу же бросился на носок! Раггети издал пронзительный писк, который женщина, разумеется, приписала мне – она же была уверена, что носок не может пищать.

– Пелле! Фу! Ты что, укусил кошку?!

Но Пелле и не думал отпускать носок. Он ухватил его за край и стал трепать. Я же начал громко шипеть. С одной стороны – чтобы остановить терьера, с другой – чтобы заглушить Раггети, если он снова запищит. Но терьер совершенно не обращал на меня внимания – он так яростно трепал носок, что бедному Раггети наверняка стало очень плохо. Знакомая Клауса-Дитера стояла рядом и лишь беспомощно махала руками:

– Пелле, перестань же наконец! Брось этот дурацкий носок!

Но терьер вообще её не слушался. Нет, хватит! Элегантным прыжком я вскочил на терьера и вцепился когтями ему в спину. Этот болван громко взвыл и сильно встряхнулся, чтобы меня сбросить, но я вцепился в него ещё крепче. Наконец терьер выпустил носок и теперь попытался укусить меня, но у него ничего не получилось.

– Клаус-Дитер! – крикнула женщина. – Иди скорее сюда, у нас проблемы! Пелле подрался с кошкой!

– Минутку! – послышался сверху густой бас. – Сейчас приду! – Чуть позже он в самом деле появился возле нас и, немного поглазев на нашу с Пелле драку, мужественно вмешался и стал отрывать меня от терьера. Тот уже отчаянно завывал. Сам виноват, дурак!

– Уинстон, отпусти ты его наконец! – рассердился Клаус-Дитер – как выяснилось, он знает моё имя.

– Пелле хотел отнять у него носок, – объяснила женщина, – и кот разозлился.

– Возьми Пелле на поводок – может, Уинстон тогда поймёт, что для него и для его носка собака не представляет опасности, – предложил наш сосед. Вот молодец, сообразил: когда Пелле оставит в покое носок – я оставлю в покое Пелле. Все очень просто!

Женщина наклонилась к нам:

– Так, хорошая кошка! Давай с тобой дружить – пожалуйста, не царапайся! – Карабин поводка щёлкнул на ошейнике, я соскочил со спины Пелле и бросился к носку. Точнее, хотел броситься, но женщина села возле него на корточки и загородила мне дорогу. – Ничего себе! Какой огромный носок! Что же там внутри? – Она протянула руку и хотела потрогать носок – но получила от меня сердитый удар лапой! – Эй! Ты с ума сошёл?!

Нет. И насилие не мой метод. Но она не оставила мне выбора.

– Ты опасен для окружающих! – провыл терьер. Я даже не удостоил его взглядом и задвинул носок в угол, чтобы даже самые глупые поняли, что его трогать нельзя.

Клаус-Дитер рассмеялся:

– Вот так, Соня, ведь я говорил тебе – оставьте носок в покое. Пойдём наклеим пластырь на твою боевую рану.

Троица удалилась, и, проходя мимо меня, пострадавший терьер злобно прорычал мне «Противный котяра». Меня это не взволновало. Главное: теперь мы можем наконец-то приступить к выполнению нашей миссии!

– Так, Раггети, всё в порядке! Просунь в дырку свой хоботок, и я потащу тебя дальше.

– У меня нос, а не хоботок! – пробурчал Раггети сквозь ткань, но потом всё-таки высунул нос наружу. Я вытащил носок из угла, и мы пересекли коридор. Если бы кто-то видел меня со стороны, он бы решил, что я свихнулся и подбираю старые носки. Но маскировка для Раггети оказалась превосходной, и я был немного горд своей придумкой.

В кошачьей створке показалась Одетта, а за ней Лорелея.

– Ну как? – спросили они в один голос. – Вы уже нашли след?

Торчащий из носка хвост Раггети нервно дёрнулся.

– Я не могу так работать! Идти по следу – тяжёлая работа, она требует огромной концентрации. Если вы будете спрашивать меня каждую секунду, как идут дела, ничего не получится.

– О, господин не может работать из-за шума! – насмешливо заметила Лорелея. – Тогда мы будем вести себя тихо как мышки. Или, точнее, как крыски.

Я тяжело вздохнул. Не хватало нам ещё дамских капризов и ехидства; тогда у меня нервы не выдержат! Хорошо бы Раггети поскорее напал на след! Медленными зигзагами я протащил носок через коридор к лестнице.

– Я не хочу тебя торопить, – сказал я, – но ты уже нашёл что-нибудь?

– Нет! – раздалось из носка. – Боюсь, что вашего Фантома здесь не было. Мне очень жаль!

– Возможно, нужно начать по-другому, – предложила Одетта. – Как я и говорила. Мы начнём с того места, где Фантом точно был. С коридора в вашей квартире.

– Но Фантом мог попасть в квартиру только по лестнице! Как же иначе он мог это сделать? – возразил я.

– Да какая разница! – нервно мяукнула Лорелея. – Одетта права: давайте начнём сверху, с вашей квартиры.

– Ну ладно, – уныло уступил я, – тогда пойдёмте наверх. Пожалуйста, помогите мне отнести туда Раггети!

– Что?! Вы хотите тащить меня наверх? – глухо послышалось из носка. – Нет уж, хватит с меня! Уж лучше я вылезу из этого носка и сам побегу наверх!

Я покачал головой – чего Раггети, конечно, не мог видеть.

– Нет, при всём моём желании это невозможно. Нам нужно пройти мимо квартиры, где сейчас находится Пелле. Представьте, какой начнётся ад, если он учует, что в носке сидит крыса. Тогда нам и Клаус-Дитер не поможет!

– Кто такой Пелле? И кто – Клаус-Дитер? – спросила Лорелея.

Вместо ответа я схватился когтями за верхний край носка:

– Хватайтесь за другой конец, и идём!

Одетта и Лорелея немного помедлили, но потом взялись за другой конец носка, и мы, ступенька за ступенькой, потащили Раггети к нашей квартире. Точнее, мы пытались это делать, но это было мучительно тяжело, к тому же на десятой ступеньке мы поняли, что причиняем боль Раггети. Он храбро переносил удары, но ему явно приходилось гораздо тяжелее, чем мне в вентиляционной шахте метро.

– Нет, Раггети, так дело не пойдёт! – заявил я, когда мы остановились отдохнуть. – Я приведу Киру, и она отнесёт тебя наверх.

– Кира? Это человек? – спросил Раггети, и в его голосе звучал ужас.

– Да. Но она классная, – ответил я искренне.

– Чепуха! Таких людей не бывает! Для людей хорошая крыса – это мёртвая крыса, и эта ваша Кира наверняка не исключение. Если она здесь появится, я убегу!

– Пожалуйста, Раггети, Кира нам поможет. К тому же она любит животных, – уговаривал я.

Он возмущённо фыркнул:

– Уж конечно. Таких, как пушистые карликовые кролики или миленькие золотистые хомячки – да. Но крыс? Даже и не надейся. Мы в сто тысяч раз умнее, чем все эти глупые существа, но люди нас ненавидят. Ужасно несправедливо!

– Я тебя понимаю, Раггети, – вмешалась Одетта. – Но Кира действительно другая. Ты сам увидишь.

На это он ничего не ответил. То ли мы его убедили, то ли он обиделся – я не знал. Но мне было всё равно! Я побежал наверх за Кирой, надеясь, что сразу найду её и что она будет одна. Я был на сто процентов уверен, что у неё не возникнет проблем с Раггети. Вот у Бабушки – другое дело.

Как хорошо, что ужин уже закончился. Когда я зашёл в квартиру, Кира лежала на кровати у себя в комнате и болтала по телефону с Паули, подробно рассказывая обо всём, что случилось сегодня и что Фантом оставил ещё одну записку.

Я прыгнул к ней на кровать и потянул её когтями за рукав. Кира сразу смекнула, в чём дело. Умная девочка!

– Паули, я должна закругляться. Уинстон хочет мне что-то показать. Возможно, он обнаружил след. Я перезвоню тебе позже. – Она отложила мобильный и села. – Привет, Уинстон! Где ты был? Вернер, мама и Бабушка опять поехали в полицию. А я наблюдаю за квартирой.

Я снова потянул её за рукав. Кира кивнула:

– Хорошо, я пойду с тобой.

Вскоре мы остановились на лестничной площадке возле носка, который стерегли Одетта и Лорелея. Кира села на ступеньку.

– Уинстон, ты хотел мне показать этот носок?

Я мяукнул.

Присмотревшись к носку, она нахмурилась:

– Там что-то живое? А это… торчит хвост? Э-э… мышки?

Я подтвердил её догадку, мяукнув, хотя она угадала не на сто процентов. Раггети возмущённо пискнул:

– Я не мышь! Придумали тоже! Да и ваша Кира, кажется, не проявляет особого восторга! Вот подожди, что будет, когда она увидит меня! Я знаю людей – бесконечно поверхностные существа! Верят только своим глазам!

Кира сунула руку в носок, храбро вытащила Раггети – и оказалась нос к носу с ним.

– Ой! – Больше Кира ничего не сказала. Я очень надеялся, что у неё действительно большое сердце и что она сумеет найти в нём место и для необычных животных.

После секундного испуга Кира осторожно посадила Раггети рядом с собой и погладила его по голове. Уфф! Я бы сказал: барьер взят! Да и Раггети вроде тоже расслабился. Его хвост сейчас спокойно свисал со ступеньки.

– Ты кто? Маленький друг Уинстона? – спросила Кира. Вместо Раггети ответил я – радостно мяукнул. – Ага, – засмеялась Кира. – Я всегда думала, что крысы и кошки не ладят друг с другом – и вот опять узнала что-то новое! Но… – она перевела взгляд с Раггети на нас, кошек, – что вы задумали? И почему он сидел в носке?

Клянусь моей любимой когтеточкой – это уместный вопрос, но сейчас некогда рассказывать обо всём подробно. Вместо этого я показал лапкой наверх, надеясь, что она сразу сообразит: Раггети нужно отнести в нашу квартиру. Кира действительно всё поняла:

– Что, опять в квартиру? С этой мышью? – Раггети пронзительно пискнул. – Или ты крыса? – Снова писк, но уже не такой пронзительный. – В переводе это означает «да»!

– Ну, твоя человеческая подружка просто отпад! – негромко сказал мне Раггети, да и Одетта с Лорелеей тоже были поражены.

– Я знала, что попадаются вполне приятные и разумные люди, – заявила Лорелея, – но Кира всё равно исключительная. Моя хозяйка хоть и приятная, но наверняка гонялась бы за крысой со сковородкой.

– Зачем?! – воскликнула Одетта. – Чтобы поджарить её и съесть?

– Не угадала, – хихикнула Лорелея.

Кира снова взяла Раггети в руки и встала.

– Я понятия не имею, что вы задумали, – сказала она мне, – но ты наверняка всё хорошенько обдумал, милый Уинстон. И я очень надеюсь, что это как-то связано с нашим нынешним расследованием.

Она побежала в квартиру, а мы за ней. В коридоре я постучал лапой по комоду.

– Надо посадить её на комод? – спросила Кира с большим сомнением. Я радостно мяукнул. Она посадила Раггети возле зеркала и повернулась ко мне. – Как хорошо, что взрослых нет дома. Бабушка лопнула бы от возмущения, если бы увидела, что мы разгуливаем с крысой!

Раггети побегал по комоду и понюхал нижний край зеркала:

– Записка висела здесь, верно?

– Именно так, – подтвердил я.

– Я чувствую, что этот тип был здесь. А теперь… – Раггети ловко спрыгнул с комода на пол, – я пойду по его следу внизу. Да, здесь есть его запах. – Раггети подбежал к двери. – И он вошёл сюда. Таким образом, предположение, что Фантом прилетал в окно, официально опровергнуто. Он или она вошли через дверь. Откройте её, пожалуйста!

Я подбежал к двери, поскреб её лапкой, и Кира открыла её. Раггети понюхал пол на площадке.

– А, теперь я поняла! – воскликнула Кира. – Крыса – это вроде как наша ищейка! Она должна выяснить, откуда приходил Фантом, правильно?

МЯУ, МЯУ! Правильно! Молодец, Кира!

Между тем Раггети уже перескочил через порог и остановился на площадке. Там он немного постоял в нерешительности – а потом побежал по ступенькам наверх. Всё обнюхав, он сел и кивнул нам:

– Неудивительно, что внизу ничем не пахло и вы его не видели: Фантом приходил сверху.

Сверху?! Лорелея, Одетта и я удивлённо переглянулись. Кира, конечно, не поняла, что сказал Раггети, но видела, что крыса прыгнула на нижнюю ступеньку чердачной лестницы.

– Но как же Фантом мог приходить сверху? – возразил я. – Он что, на вертолёте садился на крышу, а потом спускался сюда?

Раггети нервно шевелил хвостом.

– Давайте не будем фантазировать, а пойдём дальше по его следу.

Одетта и Лорелея одобрительно мяукнули. Мы двинулись за Раггети, который, не отрывая носа от пола, с ловкостью куницы бежал наверх. Перед чердачной дверью он остановился и постучал по ней лапкой:

– Нам надо войти сюда.

Кира неуверенно посмотрела на меня:

– Он хочет пойти на чердак? Туда ведёт след Фантома? Но там только несколько кладовок и помещение для сушки белья.

Я помахал хвостом – мол, я тоже ничего не понимаю. Кира вздохнула и нажала на ручку. Дверь открылась с громим скрипом. Раггети снова взял след.

– Прекрасно! – крикнул он мне. – Идите за мной, мы на верном пути.

Кира покачала головой:

– Мне никто не поверит, когда я расскажу об этом. Вместе с тремя кошками я шла следом за крысой! И так мы искали преступника!

Ну и что? Мы отличная команда! Но всё равно я совсем не против лежать целыми днями на диване – если бы люди могли сами решать свои проблемы. Но они явно этого не умеют – и тогда к делу вынужден подключаться самый умный кот на свете!

Тем временем мы прошли мимо помещения для сушки белья – Бабушка тоже всегда им пользуется, когда стирает, – потом миновали десять кладовок: по одной на каждую квартиру. Раггети пробежал мимо, даже не взглянув на них. Наконец мы дошли до конца чердака и оказались перед дощатой стенкой. Всё, конец. Тупик. И никаких следов Фантома.

– Так, и где же Фантом? – язвительно поинтересовалась Лорелея.

Раггети покрутился с озадаченным видом:

– Не знаю. Но он в любом случае был здесь. Я уверен!

– Ох, с ума сойти! – простонала Лорелея. – Столько времени бегать за крысой – и результат ноль! Полный провал! Да-да! Кто это говорил, что у крыс особенно острый нюх?

– Перестань! – огрызнулся обиженный Раггети. – Ты могла и не ходить за мной. И я вообще не обязан вам помогать! Сами решайте свои проблемы, глупые кошки!

– Эй, она не со зла это сказала! Она не хотела тебя обидеть! – вмешалась Одетта. – Это очень здорово, что ты нам помогаешь!

– Нет, я сказала то, что сказала, и отказываться от своих слов не собираюсь! Этот дурачок всё время важно надувал щёки, как будто он спаситель мира в крысиной шкуре!

Ах ты кошачий клозет! Кажется, Лорелею понесло, а когда она не в духе, её невозможно остановить. Раггети громко пискнул и бросился к ней. Я поспешил вклиниться между ними – только драки нам не хватает! Раггети затормозил и врезался в меня. Мы оба рухнули на пол. Ауа!

– Всё в порядке? – озабоченно поинтересовалась Одетта.

– Конечно, – фыркнул Раггети. – Не считая того, что у меня болят все кости от ударов о ступеньки, когда вы волокли меня в мешке! А ещё меня укусила собака! И всё потому, что я хотел вам помочь! – Он тяжело дышал.

– Почему вы все так разволновались? – спросила Кира. – Что, след оборвался?

Пока мы поднимались, не глядя друг на друга, Кира внимательно осматривала дощатую стенку – она ощупывала её ладонью и простукивала. Зачем она это делает?

– Эта деревянная стена выглядит странновато, правда? Остальные стены кирпичные – а почему эта такая?

Она схватилась руками за край стенки и пыталась просунуть пальцы в щель. Ей удалось это сделать в том месте, где была дырка от выпавшего сучка, и… край деревянной стенки подвинулся! Стена открывалась как дверь! Точнее, деревянная стенка была фальшивой, она лишь загораживала проход! Чердак здесь не заканчивался. Святые сардины в масле, какое сенсационное открытие!

Раггети нырнул в образовавшуюся щель и шумно втянул носом воздух.

– Быстрее! – воскликнул он. – Фантом! Он где-то близко. След МЕГАгорячий!

БАММ! БАММ! БАААММММ!!! Кире удалось ногой подвинуть деревянную стенку и увеличить щель, чтобы можно было идти дальше. От прохода отходили деревянные перегородки, совсем как по нашу сторону стены. Как странно! Кира сделала несколько шагов и огляделась.

– Слушайте, – сказала она наконец, – мне кажется, что мы уже попали в соседний дом. Похоже, чердак у домов общий и перегорожен только деревянной стенкой.

– Что она там говорит? – крикнул нам Раггети. Он уже бежал дальше по проходу. – Мы ищем преступника, и нам некогда рассуждать о том, как построены эти дома! Бегите за мной! Я взял его след!

– Открытие Киры очень полезное! – мяукнула Одетта, когда мы бежали за Раггети. – Оно объясняет, как Фантом мог легко попадать в квартиру Вернера, хотя мы постоянно вели наблюдение за дверью дома. Ведь он приходил другим путём!

– Возможно. И я надеюсь, что мы его сейчас найдём, – кратко ответил я, торопясь за крысой. Долгие разговоры были сейчас неуместны.

Мы бежали дальше, мимо кладовок и перегородок, мимо дверей, за которыми и в этом доме, вероятно, тоже сушили бельё или хранили всякую всячину. Остановились мы перед следующей дощатой стенкой.

– Эй, скажи твоей подружке Кире, чтобы она отодвинула и эту стенку! – приказал Раггети командирским тоном. – Я уверен, что след ведёт туда!

Не успел я объяснить Раггети, что я не могу разговаривать с Кирой и что мы с ней не всегда легко понимаем друг друга, как Кира и сама уже обо всём догадалась.

– Нам надо идти дальше, верно? – сказала она и снова подёргала и потрясла перегородку, которая подалась легче, чем стенка в нашем доме. Кира лишь толкнула её руками, и она открылась как обычная дверь. Раггети, не медля ни секунды, побежал дальше. Кира, Одетта, Лорелея и я заторопились за ним.

За перегородкой проход резко повернул влево.

– Ага, теперь мы уже в угловом доме, – предположила Кира. – Неудивительно, что мы никак не можем увидеть Фантома! Он приходил в наш дом с другой улицы.

– Клёвое открытие, хорошо, что мы обо всём догадались, – заметила Лорелея.

– Раггети, ты сейчас чувствуешь какой-нибудь запах или уже потерял след? – спросил я.

Раггети остановился и повернул к нам голову:

– Ясное дело, иначе стал бы я продолжать поиск! – Он снова понюхал пол и повернул направо, где была дверь в стене. – Хм, думаю, нам надо заглянуть туда. Ты можешь попросить Киру, чтобы она открыла дверь?

Я подбежал, встал на задние лапы и поцарапался в дверь. Кира сразу поняла мою просьбу и храбро надавила на дверную ручку. Дверь открылась, и мы увидели помещение с деревянными перегородками. Я сунул туда голову – и в нос сразу ударил запах: МАКС И МИНА! ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗДЕСЬ! Святые сардины в масле! Мои дети – они где-то здесь! Я бросился в комнату:

– Мина! Макс! Где вы? Папа и мама пришли за вами! Отзовитесь!

Одетта тоже уловила запах котят и промчалась мимо меня в комнату.

– Где они?! ГДЕ ОНИ?! – громко мяукала она и, прыгая на каждую перегородку, смотрела, что находится в маленьких кладовках.

– Почему вы так разволновались? – удивилась Кира. – Неужели котята здесь? Вот было бы чудесно!

Теперь и Кира заглядывала через перегородки в каждую кладовку. Я бежал за ней и надеялся, что поиски наконец закончатся и я снова смогу обнять моих котят.

– Ха! – закричал Раггети, который уже дошёл до дальнего угла. – Сюда! Быстрее! Быстро-быстро-быстро!

Мы помчались к нему, Кира за нами – и вдруг она громко закричала:

– Вот они! Мина и Макс! – Кира наклонилась к нам с Одеттой. – Наконец-то мы их нашли, ваших котят!

Моё сердце замерло, а потом бешено заколотилось. Мне показалось, что с него упали сотни камней. Ура, ура, УРРРААА!

Лорелея тоже подбежала к последней перегородке и попыталась заглянуть в щель между досками:

– Но почему ваших малышей не слышно? Теперь я тоже чувствую их запах. Они спят? Почему они не отвечают?

Хм, резонный вопрос. У меня по спине побежали мурашки! Может, с Миной и Максом что-то случилось? Они потеряли сознание? У них обморок? Или… что-нибудь ещё хуже? Я как безумный прыгал на дверь кладовки, пытаясь увидеть Мину и Макса.

– Уинстон, успокойся, – Кира погладила меня по голове. – Я вижу твоих деток, они лежат в коробке и, кажется, спят. – Кира подёргала дверь. – Хм, как же нам их достать? Здесь замок, чёрт побери! – Она пыталась оторвать доски, но ничего не получалось. Сильный удар ногой тоже не помог.

Впрочем, это не совсем верно. Из-за громкого шума, устроенного Кирой, котята в коробке зашевелились. Я услышал тихое мяуканье, и меня накрыло тёплое чувство облегчения. Мина и Макс, кажется, проснулись. Значит, они всего лишь спали и не слышали нас – слава кошачьему богу! Аллилуйя!

Одетта тоже услышала детей и громко позвала их:

– Мина и Макс, идите сюда! Наконец-то мы вас нашли!

Что-то зашуршало, и потом мы действительно услышали топот маленьких лап и увидели наших котяток. Они подбежали к двери кладовки и робко заглядывали в щели.

– Мама, папа, это вы? – мяукнула Мина, и в её голоске был страх.

– Да, моя милая! – ликовала Одетта. – Мама и папа пришли сюда, чтобы вас спасти!

– Ура! – закричал Макс и шагнул вперёд. Теперь я видел в щель и его. – Мы уже думали, что вы никогда не придёте. Этот тип сказал, что вы нас никогда не найдёте!

– Да, он ужасный! – всхлипнула Мина.

– Ага! Значит, это мужчина! – сказал я.

– Точно. Он взял нас из корзинки в комнате Киры и сунул в карман, – рассказывала Мина. – И всё это так быстро, что мы даже не успели ничего сделать.

– Да, так и было, – подтвердил Макс. – Потом он принёс нас сюда – и теперь мы тут и сидим. Из его кармана мы не видели, куда он нас нёс. Потом он нас запер. После этого он был здесь ещё раз – принёс нам поесть. Но вообще мы тут всё время одни. Нам было очень страшно!

– Вы находитесь на чердаке одного из соседних домов, – объяснил им Раггети. – Не волнуйтесь – мы пришли, чтобы вас спасти.

– Ты кто? – спросила Мина и вытаращила глаза. – Ты крыса?!

– Да, а что?

– Мама всегда говорила, что крыс надо скорее прихлопнуть, – сообщил ему Макс.

Раггети возмущённо фыркнул. Одетта смутилась.

– Извини, – залепетала она. – Сейчас я всё объясню. В общем…

– Не надо мне ничего объяснять! – яростно воскликнул Раггети. – Для тебя я всего лишь полезный идиот, который привёл тебя к твоим детям, а когда я больше не буду нужен, ты…

Не успел Раггети договорить, что, по его мнению, случится, когда мы перестанем в нём нуждаться, мы услышали громкие шаги на чердачной лестнице.

– Фантом! – воскликнула Кира. – Скорее! Надо спрятаться, чтобы он нас не увидел!

Ясно, что надо спрятаться – но где? Кира побежала за угол, Лорелея за ней, Раггети шмыгнул в щель другой кладовки, а мы с Одеттой растерянно посмотрели друг на друга.

– Что нам делать? – мяукнула Одетта. – Мы не можем оставить наших детей наедине с Фантомом! Кто знает, что он захочет с ними сделать?

– Нет! Не уходите! – жалобно закричали Макс и Мина из-за дощатой перегородки, и я почувствовал, как моё сердце сдавила железная рука отчаяния.

Шаги приближались, ещё несколько секунд – и Фантом появится здесь. Я вздохнул, полный решимости защитить своих детей. Кот против человека. Если я погибну, то это будет героическая смерть!

Одетта встала рядом со мной.

– Уинстон, у тебя есть какой-нибудь план? – спросила она.

– Да, дорогая, – ответил я как можно спокойнее, несмотря на огромный комок в горле. – Я уничтожу Фантома своими собственными лапами, пусть даже это будет последнее, что я сделаю!

– Ты мой герой! – воскликнула Одетта, и её слова приятно согрели мне душу.

Впрочем, это было последнее приятное чувство, потому что дверь распахнулась – и в ней стоял ВАДИМ! Значит, этот господин уже вышел из тюрьмы. Я затаил дыхание. В последний раз, когда я его видел, дело дошло до драки, и он со мной не церемонился.

– ЧТО?! – взревел он, увидев нас. – Откуда вы здесь взялись, паршивцы?! Я сверну вам шею, и сделаю это с удовольствием, поверьте мне! Знали бы вы, как долго я мечтал в тюрьме о мести – буквально каждую ночь! На прошлой неделе я вышел на свободу и теперь наконец могу осуществить мой план! – Он шумно сопел, словно бык, несущийся по арене, и я бы не удивился, если бы у него с губ слетела пена. – Чокнутый профессор, глупая девчонка – а потом ещё эта жуткая Бабушка! Они все получат своё, а начну я сейчас с вас!

– Только попробуй, преступник! – зашипел я, хотя прекрасно знал, что он меня не понимает. – Я тебя не боюсь!

– Я тоже не боюсь! – воскликнула Одетта. – Руки прочь от моих детей!

Мы встали перед дверью, за которой были наши дети, и шипели что было мочи. Вадим шагнул к нам и хотел пнуть нас ногой, но мы ловко отскочили в сторону, и удар пришёлся по двери.

– Вонючие паршивцы! – зарычал он и, сделав стремительный бросок, сумел ухватить меня за шкирку и поднять в воздух.

МЯУМИАААУУУ! АУА! Как больно! Он тряхнул меня и несколько раз покрутил в воздухе – мне стало ещё хуже. Выпустив когти, я махал лапами, пытаясь дотянуться до ненавистного лица, но ничего не получалось. Руки у Вадима были длинными.

Краешком глаза я увидел, что Одетта готовится к прыжку. И она прыгнула – прямо Вадиму на плечи! Ого – красивый получился прыжок! Она стала драть Вадима когтями. Он заорал и разжал руку. Я приземлился на лапы и укусил его в ногу. К сожалению, на нём были штаны из довольно плотной ткани, и моего укуса он почти не заметил. Но когда он занёс ногу для удара, его штанина немного задралась, и теперь я смог хорошенько разукрасить когтями его лодыжку.

– Ну ладно, вы сами напросились, вонючки! – заревел Вадим и сунул руку в карман. Я заподозрил худшее – и не ошибся. Он достал нож. Точно такой же был у него во время нашей предыдущей встречи! Некоторые люди никогда не меняются, и этот тип принадлежал к их числу!

– Сейчас я сделаю из вас котлету! – заорал он и взмахнул ножом. Одетта ловко увернулась, а вот мне он перекрыл пути к отступлению, потому что я неудачно забежал в угол между кладовкой и стеной.

– Папа, осторожнее! – испуганно закричал Макс, и я вдруг тоже похолодел от страха. Сумеют ли две кошки своими силами справиться с преступником?

Но мы с Одеттой были полны решимости. Когда Вадим замахнулся на меня ножом, Одетта снова напала на него сзади и вцепилась ему в спину. С громким воплем он повернулся и швырнул её о противоположную стенку. Она упала и, кажется, потеряла сознание. Вадим шагнул к ней, но я выскочил из угла и впился когтями ему в руку. Он взвыл и попытался меня стряхнуть, но никак не мог. Одетта снова вскочила и побежала к Вадиму, готовясь к прыжку.

– Одетта! – крикнул я. – Не подходи, это слишком опасно! Лучше сбегай за подкреплением!

– Ни за что! – прошипела она. – Я не оставлю тебя одного!

В этот момент Вадим изо всех сил ударил меня о стенку. У меня потемнело в глазах. Неужели это конец?! Нет, наверное, не конец, потому что Вадим ударил меня ещё и ногой. Я скорчился от боли и уже не мог встать.

– Теперь я разделаюсь с тобой, красотка! – зарычал Вадим и бросился к Одетте. Она ловко увернулась, но попала как раз в тот угол, где только что был я. Вадим занёс руку, я увидел сверкнувший нож и из последних сил попытался встать. Хорошо, что Вадим не смотрел на меня, поэтому я сумел снова укусить его за ногу. – АААААА! – заорал он и повернулся ко мне.

Я ощутил тупую боль. Проклятье! Он ударил меня по голове рукояткой ножа! Одетта зашипела – бешено, агрессивно, но при этом в панике! Что делать?! Вадим слишком сильный!

Я уронил голову, у меня уже не осталось сил держать её высоко, и вокруг меня сгустился мрак.

– Вот уж никогда бы не подумал, что в нашествии крыс может быть что-то хорошее. Но муниципальным властям мы, конечно, всё равно сообщим о грызунах.

Сквозь чёрную мглу, в которой я лежал, до меня долетел добрый голос. Поскольку я умер, значит, он принадлежал кошачьему богу. Но интересно то, что он был мне знаком. Я уже его слышал. Я осторожно открыл один глаз. Неужели это кошачий рай? Всё-таки я представлял его не таким – скорее, более уютным! А он выглядел как… – я на мгновение задумался, – да! Он выглядел в точности как приёмная фрау Вильмес, нашего ветеринара. А облако, на котором я лежал, напоминало операционный стол из отполированной до блеска стали. Удивительно! Как такое возможно?!

– В общем, крысы парализовали его – с ума сойти! – продолжал со смехом знакомый голос. – Можно было даже подумать, что грызуны сделали это нарочно. – Я осторожно повернул голову в сторону голоса и увидел размытые очертания мужской фигуры. Потом открыл второй глаз, вгляделся и понял, кому принадлежит голос: это был господин Люмкемейер, тот самый полицейский, который приходил к нам в первый раз и споткнулся о моих котят.

Ну вот, теперь мне ясно: я не в кошачьем раю. Очевидно, я в самом деле в кабинете у фрау Вильмес, а возле операционного стола стоит полицейский. И не только он. Теперь я увидел ветеринара, Киру и – уррааа! – Одетту! Кира держала её на руках, и все четверо с беспокойством смотрели на меня.

– Кажется, кто-то проснулся, – сообщила фрау Вильмес. – Прекрасно! Значит, наркоз проходит. Ваш котик побудет у меня ещё пару часов, потому что я сделаю ещё один укол и понаблюдаю. Ведь Уинстон получил довольно сильное сотрясение мозга, и осторожность не помешает.

– Ладно, фрау доктор, – сказал Люмкемейер, – тогда я пойду. Моя работа выполнена. Мне ещё писать протокол. Коллеги из криминальной полиции всегда хотят получить его как можно скорее. – Он кивнул всем на прощание и, насвистывая, вышел.

Что же всё-таки произошло? Когда за Люмкемейером закрылась дверь, к столу подошла Кира и бережно посадила рядом со мной Одетту, которая тут же прижалась ко мне. Какое блаженство!

– Ты мой герой! – мяукнула она с нежной улыбкой. – Хоть ты едва не погиб, но всё равно круто, что мы с тобой вдвоём пытались остановить Вадима.

– Привет, Одетта, – прошептал я и обнаружил, что у меня ужасно пересохло в горле. – У нас всё получилось? Ну, я имею в виду – задержать этого типа?

– Почти. Мы с тобой надолго задержали его, а там и подкрепление прибыло.

– Замечательно! Что, Кира вызвала полицию? Они арестовали негодяя?

Одетта усмехнулась и покачала головой:

– Не совсем! Первыми к нам на помощь пришли Раггети и его крысы. Видел бы ты! Крысы заполнили весь чердак, и Вадим не смог убежать. У него чуть припадок не случился. Крысы карабкались по нему, кусались, царапались – это было невероятно. Как в плохом фильме ужасов!

А, вот что имел в виду Люмкемейер, когда сказал про нашествие крыс!

Кира погладила меня по голове:

– Мой милый Уинстон! Я надеюсь, ты скоро поправишься! Ты такой храбрый!

Доктор Вильмес кивнула:

– Конечно поправится! Хорошо, что полицейский сразу привёл вас ко мне.

– Да, – поддержала её Кира. – На этот раз полиция действительно помогла нам. Когда я увидела, кто на самом деле Фантом, я сразу позвонила в полицию. И уже через пять минут здесь были Люмкемейер и его коллеги. Они арестовали Вадима и освободили котят. Между прочим, в кладовке нашлась и Бабушкина сумка.

Только подумайте! Ведь это Раггети предложил осмотреть чердак – и угадал! Я мяукнул, потому что мне хотелось, чтобы Кира рассказывала дальше, ведь из-за обморока я пропустил всю спасательную операцию. Кира посмотрела на меня, снова почесала мне за ухом и продолжила:

– Потом мы увидели лежащего на полу Уинстона. Он был без сознания, и господин Люмкемейер сразу сказал, что отвезёт его к ветеринару, а его коллеги пускай занимаются преступником. Я пошла с ним, и мы приехали сюда. Как хорошо, что я до вас дозвонилась, – добавила она доктору Вильмес.

Доктор Вильмес улыбнулась:

– На такие крайние случаи и существует телефон экстренной помощи! Вот только я не совсем поняла – что имел в виду полицейский, когда сказал о нашествии крыс?

Кира усмехнулась:

– Когда мы с полицейскими бегом прибежали на чердак, там уже было полно крыс, и все они набросились на Вадима. Я никогда не видела ничего подобного. Нам повезло, иначе он успел бы сбежать.

Фрау Вильмес покачала головой:

– Бывают же такие случайности!

Кира кивнула, потом наклонилась ко мне и прошептала:

– Взрослым лучше не знать, что это никакая не случайность, а гениальная спасательная операция твоего нового друга! И я больше никогда не скажу ничего плохого про крыс!

Я мяукнул, соглашаясь с ней. Я тоже никогда больше не скажу ничего плохого про этих грызунов! А когда выйду отсюда, я сам отнесу Раггети и его сородичам целую миску куриной печёнки, чтобы их порадовать! Честное кошачье!

В процедурный кабинет вбежали Вернер с Анной.

– Боже мой! – воскликнул Вернер. – Что происходит? Мне позвонили из полиции. Всё так серьёзно?!

– Привет, Вернер! Привет, мам! – небрежно поздоровалась с ними Кира. – Да нет, всё не так страшно, и мы контролировали ситуацию. Вадим опять за решёткой, Уинстон скоро поправится от сотрясения мозга, и всё будет хорошо. Мы можем ехать домой.

Анна закрыла лицо руками:

– Вадим! Какой ужас! И как хорошо, что они задержали этого ужасного человека! – Она подошла и погладила меня по голове. – Бедный храбрый Уинстон! Надеюсь, ты скоро поправишься!

– Не волнуйтесь, у него всего лишь шишка на голове – болезненно, но не слишком опасно, – успокоила её фрау Вильмес. – Он останется здесь до утра, я понаблюдаю за ним. Поэтому вы можете спокойно ехать домой.

– Хорошо, – сказал Вернер и положил руку на плечо Кире.

– Может, мы оставим тут Одетту? – нерешительно спросила Кира.

Какая замечательная мысль! Я слабо мяукнул. Однако Одетта решительно покачала головой:

– Нет-нет, Уинстон! Мне ведь надо вернуться домой, в нашу квартиру, к нашим детям! Или им придётся и эту ночь пробыть в одиночестве? После всех ужасов и стрессов?

Я встрепенулся:

– Неужели ты сказала «домой, в нашу квартиру»? Неужели я не ослышался?

Одетта улыбнулась:

– Нет, не ослышался.

– Значит… э-э… ты снова будешь жить вместе с нами?

Улыбка Одетты стала ещё шире:

– Возможно, дорогой. Давай скажем честно: тебя ведь нельзя оставлять одного.

Клянусь моей любимой когтеточкой и вкусным Бабушкиным паштетом из куриной печёнки – это превосходная новость! Моя любимая Одетта вернётся к нам домой! Ура, я больше не отец-одиночка! С этого самого дня я счастливейший на свете отец и глава семейства.

Я очень рада, что наш добрый друг Уинстон вернулся из отпуска по уходу за детьми! Я снова писала о нём с огромным удовольствием, а когда у меня слегка портилось настроение (от усталости, простуды, голода…), то мне было достаточно бросить взгляд на потрясающие письма от маленьких и больших друзей Уинстона, в которых были просьбы написать седьмую книжку. Итак: огромное, ОГРОМНОЕ спасибо за ваши послания! Я всегда радуюсь им как сумасшедшая, и они невероятно помогали мне в работе и на этот раз!

Очень тёплый приём Уинстону в честь его возвращения устроила и вся команда издательства «Loewe», а в первую очередь его (ну, конечно, и моя) редактор Юлия Гронхофф. Мы потрясающе работали вместе, и теперь мы даже… НЕТ, я пока не стану раскрывать наш секрет. Но вскоре вы узнаете об этом сами!

Большое спасибо, что вы сохранили верность Уинстону!