Трактирщик Юхам пересчитывал дневную выручку, ссыпая серебряные и медные монеты в разные мешочки, и время от времени сладко зевая. Изредка он окидывал зал недоверчивым взглядом, после чего продолжал свое увлекательное занятие.

Кроме него тут находились лишь браться Триины — Старший, Средний и Младший, — вышибалы и охранники, уже второй год служащие в его трактире, а еще два мордоворота сторожили входную дверь снаружи. Такое количество охраны могло показаться кому-нибудь чрезмерным, однако для заведения, расположенного на перекрестке дорог в четверти мили от ближайшей деревни, это, увы, являлось суровой необходимостью. Точно такой же, как и шипастые дубинки, которыми поигрывали братья — был поздний вечер, и завсегдатаи, равно как и служанки, разошлись по домам, а потому необходимость раздавать тумаки пропала, сменившись нуждой в проламывании черепов всяких негодяев, решивших наведаться в заведение честного человека с гнусными целями.

И все-таки Юхам любил это время — можно спокойно посидеть и посчитать, сколько же денег принес минувший день, не отвлекаясь на надоедливых посетителей, а когда надоест, никто не запрещает подойти к небольшому зарешеченному окошку и полной грудью вдохнуть чистого ночного воздуха. Сам он спал мало — сказался опыт бурной молодости.

Последняя монетка перекочевала в кошель, и довольный трактирщик собрался уже отправляться на боковую, как вдруг дверь распахнулась, и в помещение вошел мужчина.

— Приветствую, уважаемый, — вежливо поздоровался незнакомец, и, не обращая внимания на охранников, которые тотчас же насторожились, двинулся вперед.

Юхам ощутил беспокойство — он давал своим людям четкий приказ не пускать в трактир никого статусом ниже барона. А за спиной бродяги что-то не маячила свита. И вообще, хорошие люди не шляются по ночам, обвешавшись оружием. А раз так, то следует ждать неприятностей. Однако трактирщик знал, что иногда бывает полезнее пообщаться с возможным грабителем, особенно если тот сумел разобраться с двумя охранниками, так тихо, что внутри заведения никто ничего не услышал. Дневная выручка — не слишком большая плата за жизнь, а он свое еще отобьет. Именно поэтому, приглушив злобу и страх, Юхам нацепил на лицо подобострастное выражение и произнес:

— И ты будь здоров, молодой господин. Нечасто увидишь путников в столь поздний час.

— Меня выгнало в дорогу неотложное дело.

Странник подошел к деревянной скамье и положил под нее свой внушительных размеров дорожный мешок, после чего посмотрел на трактирщика, который наконец-то сумел разглядеть его лицо в тусклом свете двух чадящих факелов. Юхам побледнел, отчего стал очень похож на мертвеца. Трактирщику показалось, что время повернулось вспять.

— Дракон? — прошептал он. — Но как такое может быть?

Прошел миг и наваждение схлынуло. Юхам понял, что путник — изящный мужчина лет двадцати пяти-тридцати, одетый во все черное, — лишь на первый взгляд — копия беспощадного ублюдка, с которым трактирщику довелось в свое время повоевать в одном отряде. Достаточно было присмотреться, чтобы заметить: незнакомец не только моложе, но и выглядит иначе. Бледная кожа, мешки под глазами, куда более острые, нежели у Дракона, скулы, рост, изящная фигура. Дракон был шире в плечах и отличался завидной мускулатурой, равно как и здоровым цветом лица. Но в одном можно было не сомневаться — эти двое приходились друг другу родственниками, и близкими.

Молодой человек широко улыбнулся, демонстрируя отличнейшие белые зубы. Полный рот отличных белых зубов, что говорило знающему человеку об очень и очень многом.

— Стало быть, уважаемый Юхам из Эйлнборга, ты знаешь человека с татуировкой дракона? Ты даже не представляешь, как я рад этому, — несмотря на широкую улыбку, голос путника был спокоен, да и глаза оставались пустыми и холодными. Казалось, что мужчина натянул маску, которая должна была подходить к ситуации, но на самом деле совершенно не понимает, для чего улыбка нужна, и что с нею делать.

Зато он явно представлял, чем займется через мгновение. Об этом Юхаму рассказало оружие гостя. На левом бедре покоился длинный меч, на правом — в простых неприметных ножнах — кинжал. Из-за поясницы выглядывали рукояти коротких мечей, а на перевязи, наискось переброшенной через грудь, разместился десяток маленьких метательных ножиков. Немногие осмеливаются в одиночку ходить по дорогам, навесив на себя столько отменной стали, да еще без доспехов.

— Ты знаешь мое имя, господин, — стараясь говорить спокойно, начал Юхам. — А как же мне величать тебя?

— Прошу прощения, где мои манеры? — мужчина склонился в изящном поклоне. — Антэрн к твоим услугам, уважаемый.

— И о какой же татуировке ты говорил, господин Антэрн? — Юхам решил сыграть в дурачка, кляня себя за бурную реакцию при виде лица путника.

— Алый дракон.

Сомнений не оставалось — этот бродяга хотел отыскать Дракона, он знал, куда и зачем пришел, а это сулило серьезные неприятности. Юхам, надеясь, что гость его не видит, потянулся к ножу, который всегда носил за поясом. Он все еще не оставлял надежды разойтись миром, но с каждым мгновением та становилась все слабее.

— Кто ты такой, господин, и что тебе надо от этого человека?

— Это не твоя забота, уважаемый, — мужчина вновь улыбнулся, правда, на этот раз улыбка больше походила на оскал голодного пса. Но вновь было в ней что-то фальшивое, искусственное.

— Еще вопрос: как ты прошел?

— Твои охранники оказались крайне милыми людьми. — Улыбка стала еще шире и еще искусственнее.

«Да ему же плевать на все, что я скажу!» — с ужасом осознал трактирщик. — «Он все решил, еще до того, как объявился здесь. И двоих охранников у меня, считай уже нет!»

Выбора не оставалось: или он, или этот ненормальный.

— Взять его, — прошипел Юхам.

Правая рука воина змеей метнулась к мечу, и охранники отпрыгнули подальше, чтобы не попасть под атаку. Это оказалось большой ошибкой — вторая рука Антэрна была свободной.

В горло Триину Младшему вонзился метательный нож. Боец рухнул на землю, дергая руками и ногами, а остальные Триины, взревев от гнева, кинулись в атаку. Братья были опытным воинами, Юхам не пожалел денег на бригантины для них, а уж шипованными дубинками парни орудовали так, что впору было представления устраивать, но бледный не оставил им ни единого шанса.

Он метнулся к Старшему, бросив в того сразу три ножа. Антэрн особо не целился, а потому острые орудия убийства просвистели мимо, однако Старший совершил роковую ошибку — все его внимание на пару секунд сконцентрировалось на ножах, и враг сумел сократить дистанцию — незнакомец оказался на расстоянии удара и коротко чиркнул мечом. Острие прошлось точно по глазам, оставляя кровавую полосу. Старший дико заорал, а бродяга, перехватив клинок двумя руками, рубанул раненого по шее.

После этого, не теряя ни секунды, Антэрн отпрыгнул в сторону, уклоняясь от атаки последнего оставшегося в живых брата, затем развернулся лицом к нему и бросился вперед, стремительно сокращая расстояние.

Триин вновь атаковал, намереваясь проломить обидчику череп, его противник отклонился вправо и нанес удар ногой в локоть. Триин заорал от боли и выронил свою дубинку — удар был нанесен с филигранной точностью. Но Антэрн не остановился на достигнутом — он врезал Среднему под колено, затем переместился противнику за спину и со всей силы приложил того локтем по затылку. Последний охранник безмолвно опустился на пол, а уже в следующую секунду острие меча вспороло яремную вену.

Молодой человек извлек из тел убитых свое оружие, тщательно отер его от крови и только после этого подошел к Юхаму. Все схватка заняла меньше минуты, и трактирщик даже не шевельнуться, продолжая заворожено следить за приближающимся убийцей и держа бесполезный нож в руках. Юхаму в молодости не раз доводилось видеть подобное, и сейчас он клял себя за то, что не нанял больше охранников. Этот тип определенно был сыном своего отца!

Антэрн навис над трактирщиком.

— Уважаемый, я считаю до трех, — произнес он. — Потом начну отрезать от тебя части тела. По выбору.

Говорил он спокойно, без угрозы в голосе. Было ясно, что незнакомец не пытается запугать, именно так он и поступит, более того, с этого изувера станется передать право выбора самому Юхаму. Поэтому трактирщик бросил бесполезный нож и заговорил.

— Я знал его, но понятия не имею, где Дракон сейчас. Этот тип пробыл в нашем отряде всего год, а потом исчез.

— Но за этот год вы хорошо сдружились. Я беседовал со многими наемниками, служившими в те времена в вашей банде, и никто из них ничего не знал про мужчину с татуировкой, только его прозвище — Дракон. Говорили только, что вы постоянно крутились вместе. Я ничего не путаю, уважаемый?

— Мы… — Юхам сглотнул… — Мы делали, м-м-м, дела. Это все Шамалан, это была его идея.

— Какая идея?

— Наши командиры не одобряли мародерство, — Юхам издал сдавленный смешок. — Вернее, им не нравилось, когда мы тащили добро мимо их карманов. Шамалан предложил ни с кем не делиться, придумал план, но для этого ему нужны были люди, готовые рискнуть шкурой ради денег.

— А разве не в этом и состоит ремесло наёмников?

Слова были произнесены со знанием дела.

«Пошел по стопам папочки, а?» — зло подумал Юхам, понимая, что придется рассказывать все.

— Тот, кто утаивал часть добычи, рисковал еще сильнее. Гораздо.

— Дальше.

— Что дальше? — не понял трактирщик.

— Как его звали?

— Понятия не имею.

— Вы год грабили и убивали мирных жителей, но ты не удосужился узнать его имя?

— Этот тип называл себя Драконом. Кличка как кличка, к чему мне его настоящее имя?

— А как же Шамалан?

— Это другое, мы дружили. Дракон же меня пугал, — со стыдом признался Юхам. — Да от него у всех поджилки тряслись! Эти глаза бешеного пса не забудешь и спустя десять лет!

Трактирщик благоразумно промолчал о том, что у ночного гостя, только что безо всякой жалости убившего пять человек, взгляд точно такой же. Он почему-то подумал, что парню не понравится услышать подобное.

— Как Дракон выглядел? — Антэрн продолжил допрос.

— Высокий, мускулистый, с длинными волосами, он их собирал в косу. Всегда гладко брился, на левой щеке шрам, нос поломан в двух местах. Ну и глаза, про них уже сказал. Больше ничего не помню, клянусь! — про сходство трактирщик тоже решил лишний раз не упоминать.

Антэрн некоторое время молчал, не сводя с трактирщика взгляда.

— Хорошо, я верю тебе, уважаемый. Остался последний вопрос, и я уйду.

— Что ты хочешь узнать?

— Расскажите мне обо всех людях из вашего отряда. Имена, прозвища, где можно найти. Особенно мне интересно будет послушать про этого Шамалана — пара человек мне уже называли это имя.

Трактирщик говорил долго, даже не подумав соврать. Наконец, когда он закончил, Антэрн подошел к нему вплотную и приставил кинжал к горлу.

— Подожди, ты же обещал не убивать меня!!!

— Я солгал.

С этими словами он перерезал пленнику горло.

Когда тело перестало дергаться и орошать все вокруг кровью, Антэрн тщательно обыскал трактирщика и его охрану, а затем — саму таверну на предмет тайников. Закончив это и обогатившись несколькими кошельками, в одном из которых даже нашлось несколько золотых украшений, выглядящих дорогими, воин бросил прощальный взгляд на остывающее тело Юхама, открыл входную дверь и растворился во тьме ночи.

Запах вина, разлитого по полу. На кровати — женщина, ее спутанные волосы падают на лоб, закрывая глаза.

Он подходит ближе и осторожно сдвигает челку. Маленькая ручка мертвой хваткой впивается в кисть, притягивая к себе. Он смотрит на женщину и не может сдержать вопль ужаса — в глазах безумие, а вместо рта пасть, усеянная клыками. Чудовище прошипело:

— Где, где она? Дай!

Антэрн с криком распахнул глаза и присел на кровати, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

«Снова этот кошмар», — подумал он и бросил взгляд на окно, затянутое мутным бычьим пузырем. — «Рассвело».

Мастер меча поднялся и провел рукой по лицу, стирая холодный пот.

«Сколько я спал? Кажется, с третьей стражи. Как всегда, немного».

Антэрн вздохнул. Конечно, за годы он слегка привык к постоянному недосыпу и научился жить с ним, но мечтал о том дне, когда наконец-то сможет закрывать глаза без страха утонуть в водовороте очередного кошмара. Дурные сны приходили не каждую ночь, но часто, слишком часто! Утешало одно — скоро это все закончится. Впервые за годы поисков у него появился надежный след: единственный армейский товарищ покойного трактирщика, с которым тот регулярно виделся.

Звали этого приятеля Лихатом и, по словам Юхама, этот преуспевающий ростовщик мог знать, где именно обитает Шамалан, а если повезет, этот самый Шамалан сможет что-нибудь поведать о Драконе. Обитал Лихат в городе Триинтаре, под защитой могучих стен которого Антэрн оказался прошлым вечером.

Воин прислушался — откуда-то снаружи доносился шум. Похоже, драка.

Он зевнул и пожал плечами — в столь крупном городе всегда найдутся желающие начистить друг другу морду, его это не должно касаться.

Мечник, покончив с рутинными утренними ритуалами, неторопливо оделся: черные кожаные сапоги со шнуровкой, черные штаны, черная рубаха с высоким воротом. Он обожал этот цвет, хотя Тишайя постоянно говорила, что одежда не обязательно должна выглядеть так, словно ты только что вернулся с кладбища.

Мысль о Тишайе наполнило сердце Антэрна радостью и прогнало остатки кошмара.

— Скорей бы уже вернуться с добрыми новостями, — прошептал он, закрепляя перевязь с оружием. — Утру ей нос.

Закончив вооружаться, он поднял с тумбы возле кровати перстень на серебряной цепочке, и поднес его к глазам. На золотом ободке был укреплен рубин с вырезанным на нем соколом, расправившим крылья, и воин коснулся этого символа губами. Кольцо мастера меча, которое учитель снял с собственного пальца, чтобы вручить его Антэрну, являлось одной из немногих вещей, которыми тот действительно дорожил.

После этого Антэрн отодвинул от двери тяжелый сундук — предосторожность, выработанная годами ночевок в дешевых постоялых дворах, — и спустился вниз. Как ни странно, в зале не осталось ни души — похоже, снаружи происходило что-то по-настоящему интересное. Мечник вышел на улицу и удивленно воззрился на происходящее.

Молодой атлетически сложенный длинноволосый брюнет, вооруженный двуручным мечом, отбивался от целой толпы — на него наседало четыре человека, еще один ничком валялся на земле, а двое отползали прочь, зажимая раны. Парню, правда, тоже досталось — несколько порезов на руках и кровавое пятно на боку показывали, что ему пришлось нелегко.

«Надо же, оказывается, у нас тут не обычная уличная драка», — подумал Антэрн. — «И где, хотелось бы знать, стража?»

Конечно, нельзя было сказать, что резня на просторах королевства была чем-то уж из ряда вон выходящим. Наемники, бродящие в поисках заработка, обычные бандиты, доблестные мечники, жаждущие славы и прочая подобная публика вполне могла устроить кровавую потеху, дабы решить какие-то свои вопросы, или просто заработать денег, забрав оружие и доспехи покойника…

Вот только Триинтар не был какой-нибудь глухой деревней или проселочной дорогой, на которой сошлись несколько бродяг. Тут обитал герцог, а потому сам факт присутствия в городе вооруженных путешественников без титулов и гербов смахивал на горячечный бред. Сам Антэрн был редким исключением — его перстень являлся волшебным пропуском. Никто, даже феодал, не станет унижать достопочтенного мастера меча требованием спрятать свое оружие. Все знали, что мастера — это не какая-то там шушера, хватающаяся за оружие по поводу и без. Мастер меча — это человек, который, возможно, будет учить твоего сына, или возглавит твою же замковую стражу. А уж если он осядет в городе, то можно рассчитывать на резкое увеличение налогов, ведь в его школу со всех окрестностей отправятся дети дворян и богатых мещан.

Другое дело — вооруженные головорезы с непомерным гонором и жаждой наживы. Бродячих воинов попросту не пускали во многие города Семи Королевств, ну а те же, кому все-таки разрешали пройти через ворота, просто обязаны были снять доспехи и убрать оружие как можно дальше.

А тут — такое.

«Кажется, я пропустил что-то», — подумал Антэрн. — «Надо будет разобраться, что же это случилось с герцогом».

А действо, меж тем, продолжалось. Нападающие попытались одновременно атаковать юношу с разных сторон, но тот оказался проворнее — он метнулся к одному из них, пронзил ему живот, свободной рукой схватил за плечо и швырнул умирающего в ближайшего товарища, после чего блокировал клинок еще одного противника, и тотчас же пнул того в пах.

Добить согнувшегося мужчину парень не успел — последний оставшийся на ногах мечник полоснул его по ноге. Он метил в артерию, но длинноволосый в последний момент успел уклониться и тем самым спас крупные сосуды — лезвие просто рассекло плоть.

— Вот и все, — прошептал себе под нос Антэрн.

Парень успел разорвать дистанцию и теперь занял оборонительную позицию, заполнив все пространство перед собой сверкающей сталью. Веерная защита в его исполнении была великолепна, но она лишь продлевала агонию — оставшиеся на ногах противники окружили юного воина с трех сторон, и на этот раз у него уже не осталось преимущества в скорости.

К тому же, потеря крови должна была свалить парня в течение нескольких минут, поэтому трое мечников могли просто постоять и подождать. И тут юноша преподнес всем сюрприз. Он остановил вращение своего клинка и занял атакующую позицию, выставив меч перед собой и обхватив его двумя руками, словно приглашая нападать.

— Что, так и будете стоять, жалкие курицы? — прокричал молодой воин. — Да вы не мужчины! Наденьте платья, и заведите себе любовников!

Этих оскорблений воины не снесли, и один из них с ревом кинулся на врага.

Именно в этот момент где-то внутри Антэрна инстинкт самосохранения завизжал о смертельной опасности. Мечник еще не оказался на расстоянии удара, как здоровяк сотворил что-то невообразимое — со скоростью, которую никто не ожидал от раненого, презрев боль, он метнулся вперед и замахнулся.

На мгновение Антэрну показалось, что он слышит стон разрубаемого воздуха, движение же клинка было почти неразличимо. Удар оказался чудовищен — воина располосовало от плеча до бедра, и обливающийся кровью труп рухнул на булыжники мостовой, оросив все вокруг себя карминовым.

Несколько мгновений последние два его противника пребывали в ступоре, ожидая новой атаки сумасшедшего монстра. Однако ее не последовало — парень вложил в удар все оставшиеся силы, и сейчас тяжело стоял, опираясь на меч — ноги его уже не держали.

Враги юноши тоже поняли это и стали приближаться к раненому. Какая-то девушка из зрителей всхлипнула, кто-то отвернулся. Антэрну были понятны чувства этих людей — вряд ли одинокий воин полез в драку против семерых головорезов, те, скорее всего, сами его спровоцировали.

«Жаль парня, но меня это не касается».

Он развернулся, чтобы уйти.

«Не мое это дело».

Шаг, другой.

«Не мое».

Ноги сами вынесли Антэрна вперед, словно тело не желало подчиняться рассудку.

Его заметили.

— Ты кто такой? — осведомился один из мечников.

— Какая разница? — пожал плечами Антэрн, понимающий, что раз уж сделал глупость — нужно идти до конца. — Забирайте тех, кто еще жив и уходите.

Он вынул меч из ножен и царапнул кончиком лезвия булыжник мостовой.

— А если мы не сделаем этого?

— Умрете.

Мечники переглянулись. Антэрн прямо-таки видел, как мечутся мысли внутри их голов. С одной стороны, воинам не очень хотелось лезть на хорошо вооруженного и уверенного в себе человека, имея лишь двукратный перевес, с другой же — убежав, поджав хвосты и бросив тела убитых товарищей, они навеки покрыли бы себя позором.

— Не мешай нам, козел, — второй мечник сделал шаг навстречу Антэрну. — А не то перешибу!

— Значит, умрете, — подвел итог мастер меча.

Эти двое были не слишком опытными воинами, иначе они бы ни за что не оставили без внимания его левую руку. Метательный нож вонзился в горло первому противнику, сам же Антэрн в момент броска прыгнул вперед, сокращая дистанцию и нанося удар. Его жертва даже моргнуть не успела, что уж говорить про блокирование. Меч вошел глубоко в грудь — на доспехи этим ребятам не явно не хватило денег — и смерть наступила мгновенно.

Антэрн вытер и убрал оружие, затем вернул на перевязь метательный нож, убедился, что раненые не пытаются продолжить бой и только после этого подошел к спасенному юноше, который все так же стоял, опираясь на меч.

— Ты как, идти можешь?

Ответа не последовало. Мечник, почуяв неладное, потряс парня за плечо, и тот начал заваливаться на спину — оказывается, продолжая упрямо стоять, он уже был без сознания.

Мастер меча подошел к трактирщику и протянул тому серебряную монету.

— Уважаемый, приведи лекаря, пусть позаботится о раненых, а когда придет человек из ратуши, скажи, что я появлюсь через пару часиков.

Он дождался, пока человек возьмет деньги, и только после этого туда, куда и планировал с самого начала — к дому Лихата, изучая красоты города по дороге.

Триинтар оказался на удивление привлекательным местом. Особенно выгодно от прочих торговых городов его отличали широкие мощеные камнем улицы и однотипные дома, выложенные из серого кирпича. Да, герцог Парих Триинтарский не поскупился, восстанавливая свою столицу из руин.

Насколько Антэрну было известно, во время Войны Семерых, завершившейся двадцать шесть с небольшим лет назад, город выгорел практически целиком, остались лишь стены, взятые неприятелем, да замок, который этот самый неприятель захватить так и не сумел. А так как в замке хранилась казна герцога, то, когда настал мир, у владыки нашлось достаточно средств, чтобы восстановить разрушенное.

Герцог нанял лучших архитекторов, по реке, на берегу которой и раскинулся город, сплавляли баржи со строительными материалами, и буквально за год из руин поднялась столица герцогства, новая, красивая и на удивление ровная.

В возрожденном Триинтаре улицы были достаточно широки, чтобы по ним могла проехать телега, верхние этажи в домах не вытягивались вперед уродливыми арками, преграждающими путь свету, а на крупных площадях работали фонтаны. В городе появились сточные канавы, которые время от времени даже прочищались, а специально нанятые для этого люди регулярно выметали сор с улиц. Но герцогу показалось мало, и он запретил строить любые здания без разрешения главы городского совета, а потом, подумав немного, ввел штрафы за выбрасывание мусора на улицах. Подданных не очень обрадовали последние нововведения, но мало кто посмел противиться воле всесильного владыки, разместившего в крепости почти шесть сотен всадников, и результат не заставил себя долго ждать — уже десять лет Триинтар считался самым красивым городом Семи Королевств.

Отыскать жилье Лихата оказалось легко, тот ни от кого, собственно, и не прятался. Ростовщик жил в красивом трехэтажном особняке, огороженном изящной металлической решеткой. В его небольшом внутреннем дворике чьи-то трудолюбивые руки разбили цветник. Некоторое время Антэрн крутился около дома, изучая местность. Сперва надлежало исследовать окрестности, найти несколько укромных местечек, из которых можно будет наблюдать за домом одного из самых влиятельных людей города. После этого придет черед долгих дней и ночей, заполненных слежкой. Придется выяснить распорядок дня хозяина, количество охранников, общую численность жителей особняка, а также сотни других вопросов, каждый из которых, на самом деле, является архиважным.

Только идиот, либо человек, смертельно ограниченный во времени, полезет через ограду, не зная хотя бы приблизительного положения дел. В идеале следовало купить сведения о планировке особняка, но это было рискованно — продавец сразу же после сделки вполне мог побежать к ростовщику, а убивать человека лишь для того, чтобы заткнуть тому рот, Антэрн не хотел. Он в принципе не являлся сторонником насильственного решения проблем, и, если была возможность не убивать, он сохранял жизнь и здоровье.

В трактир Антэрн вернулся затемно. К нему тотчас же подскочил пожилой владелец заведения, на лице которого застыла подобострастная улыбочка.

— Чего господин желает? — произнес он, и в его голосе Антэрн услышал плохо скрываемый страх.

— Буду очень благодарен тебе, уважаемый, если принесешь мне тарелку каши и какую-нибудь рыбу, а также большой кувшин чистой воды. — Он извлек из кошелька несколько монет и аккуратно, стараясь не делать резких движений, передал их старику. По своему опыту Антэрн знал, что большинство людей не очень хорошо относятся к вооруженным бродягам, особенно если те накануне на их глазах зарезали несколько человек, и любое неожиданное слово или действие может быть воспринято как угроза.

Он сел за ближайшую свободную лавку и принялся размышлять.

«Особняк Лихата на первый взгляд совершенно не подходит для обороны» — думал мастер меча. — «Через ограду я переберусь с легкостью, собак, если они есть, отвлеку или прикончу. Тут проблем не будет, в теории, а потому лучше все перепроверить, кто знает, каких тварей он выдрессировал. И все же, главным вопросом будет число охранников, особенно — внутри дома. Не верю, что ростовщик, ворочающий большими суммами денег и хранящий у себя разные драгоценности, не боится за свою жизнь, будь он хоть трижды наемник в молодости».

Раздумья Антэрна прервал трактирщик, принесший еду. Он поставил тарелки на стол, и юноша заметил, что руки пожилого мужчины слегка трясутся.

— Уважаемый, — мастер меча поднял голову и их взгляды встретились, — я хотел поинтересоваться…

— Да, господин?

— Как обстоят дела у юноши, спасенного мною утром?

— Мы вызвали лучшего лекаря в городе, господин, он промыл раны, после чего смазал их целебной мазью и перевязал. Ваш друг должен поправиться.

— Это хорошо, вот только ты ошибаешься, он не мой друг.

— Конечно, как скажешь, господин, — старик поклонился и поспешил прочь.

Антэрн пожал плечами и принялся за еду. Он не сердился на трактирщика, более того, прекрасно его понимал — правила правилами, но неотвратимость наказания не сильно утешит жертву, если чокнутый убийца вдруг захочет посмотреть, какого цвета у нее кишки.

Послышалось деловитое покашливание, и Антэрн оторвался от еды. На сей раз его беспокоил не хозяин заведения, а тип скорее старый, нежели молодой, тощий, как жердь, коротко стриженый и с аккуратной бородкой. Из-за своего длинного носа и худобы он походил на аиста, страдающего от несварения желудка.

Не распознать в незнакомце городского чиновника было просто невозможно.

— Господин, — мужчина не закончил, выжидающе уставившись на Антэрна.

— Гиллир, — не моргнув и глазом, ответил Антэрн.

— Приветствую, господин Гиллир, — кивнул мужчина, — позволь представиться: мое имя Дарик.

— Приветствую, уважаемый Дарик, — Антэрн чуть склонил голову. — Полагаю, ты хочешь поговорить о безобразной драке, произошедшей днем.

— Все верно, господин. К сожалению, раны молодого человека, и его оппонентов слишком сильны, и они все еще спят, а потому я вынужден потратить немного твоего времени.

— Все хорошо, — Антэрн улыбнулся одними губами. — Это твоя работа, уважаемый.

«Интересно, а где же его охрана? На входе заметил. Наверное, сторожат раненых, чтобы никто не пожелал закончить начатое».

Антэрн жестом пригласил чиновника сесть рядом, чем тот незамедлительно и воспользовался. Он достал чернильницу, перо, и лист пергамента. Кажется, его уже подчищали раз-другой, но Антэрн все равно оценил богатство герцога.

— Кажется, у его светлости дела идут хорошо, — заметил он, указывая на писчие принадлежности.

— Бог милостив, — согласился чиновник, окуная перо в чернила. — Итак, господин Гиллир, не расскажете ли вы о том, что произошло сегодня днем?

— Мне пришлось вступиться за ученика, — у Антэрна было достаточно времени для того, чтобы продумать линию поведения, а потому он не тратил ни секунды на раздумья. — Он пришел в город раньше на несколько дней, сегодня мы должны были встретиться в этом трактире, но по дороге, видимо, на него напали головорезы.

Антэрн не просто так назвал совершенно незнакомого ему юношу учеником, потому как одно дело — вступиться за воспитанника, и совсем другое — влезть в драку безо всякой видимой на то причины.

Чиновник кивал, записывая слова мужчины, и не произнося ни слова.

— Кстати, уважаемый, не пояснишь ли ты, как такое вообще могло произойти? Бродячие наемники, да еще с оружием…

Лицо чиновника приняло огорченное выражение.

— Это не секрет, господин. Времена сейчас неспокойные, и его светлость в милости своей решил позаботиться о нас, и набирает новую тысячу, для чего пришлось открыть врата Триинтара для всех, кто носит оружие на поясе.

Антэрн видел, что самому Дарику это не слишком нравится, и понять служащего в городской ратуше было несложно. Кого обрадует вооруженный сброд, шатающийся по улицам твоего города?

А собеседник Антэрна продолжал.

— Конечно же, желающие предложить свои умения, должны делать это лишь в замке, но, увы, их слишком много, за всеми не уследить. Именно поэтому некоторые смогли выбраться на улицы города, не спрятав оружие, как того требует закон. — Он посмотрел на Антэрна, и во взгляде этом читалось любопытство. — Я полагал, господин, что ты пришел в Триинтар, чтобы предложить свои услуги.

— Нет, я тут проездом, — Антэрн врал, не моргая и глазом, — а мой ученик как раз мог прийти на смотр, показать себя. Полагаю, именно там он и повздорил с этими недостойными.

— Примерно так и было, — согласился Дарик. — Жаль, что столь умелый воин как ты, господин, не планирует предложить свой меч его светлости.

— Почему же это?

— В наши неспокойные времена мастер меча никогда не помешает. Прошу простить меня, но о какой школе ты говорил?

Антэрн извлек из кошелька золотой перстень с большим топазом, на котором была выгравирована рыба.

— Школа карпа. Гиллир из школы карпа.

С этими словами он передал перстень чиновнику.

Тот даже не стал делать вид, что смущен, и начал пристально исследовать предмет. Возможно, он даже сумел бы распознать подделку, вот только перстень был настоящим, тут Антэрн не кривил душой. Он пару лет назад забрал его с трупа мастера меча школы карпа. Драка тогда вышла довольно глупой и совершенно необязательной, зато по ее результатам Антэрн обзавелся еще одним кольцом в свою коллекцию. Он понятия не имел, как звали убитого, а потому выдумал имя.

Конечно, воинов, получивших перстень, было не то, чтобы слишком много, однако же, не так и мало. К тому же, каждый год появлялись все новые и новые люди, чье мастерство обращения с мечом, топором, копьем, луком, или иным видом оружия, отмечалось на большом королевском турнире. А потому Антэрн не боялся, что его раскусят.

Закончив проверку и сделав небольшую пометку на пергаменте, Дарик вернул перстень хозяину.

— Ну что же, теперь перейдем к главному. Господин Гиллир, я попрошу тебя несколько дней никуда не уходить из города. Уверен, что негодяи получили по заслугам. Часть из них уже лишились голов, а судьба оставшихся будет решена, когда они поправятся и предстанут перед судом, но нужно соблюсти формальности.

— Конечно же, уважаемый, — согласился Антэрн, который в любом случае собирался задержаться в Триинтаре по личным делам. — Я с удовольствием останусь в твоем прекрасном городе до тех пор, пока не получу разрешение городского совета на свободный выход.

Чиновник кивнул и протянул Антэрну лист пергамента, на который кратко записал слова Антэрна. Чиновник экономил место, и в этом не было ничего удивительного — ему на этот лист предстояло занести слова как свидетелей, которых он еще не успел опросить, так и раненых, когда те очнутся.

— Да, все верно, — Антэрн пробежал взглядом по тексту и, приняв перо, ловко написал имя: «Гиллир».

— Доброй тебе ночи, господин.

— И тебе того же, уважаемый.

Чиновник убрал свои вещи, и покинул трактир, а Антэрн вернулся к прерванному ужину. Он не в первый раз участвовал в подобных разбирательствах и полагал, что не в последний. Несколько дней продолжится расследование, после чего тела покойников предадут земле, а их души — суду Божьему, и все успокоится.

«Вряд ли у них найдутся богатые покровители», — подумал Антэрн, доедая кашу.

На лестнице послышались тяжелые шаги, и вниз спустился спасенный юноша. Он шел с трудом, опираясь трость, одолженную, судя по всему, у трактирщика, однако выглядел достаточно неплохо для тяжелораненого. Заметив Антэрна, здоровяк проковылял до него и сел напротив.

— Спасибо за то, что спас мне жизнь, — произнес он.

— Не благодари меня, уважаемый, обычно я так не поступаю.

На лбу молодого человека появились складки — он усиленно пытался переварить услышанное.

— Почему?

— Меня мало интересуют проблемы окружающих.

— Везение — это тоже немало, — усмехнулся парень. — Кстати, меня зовут Риисом.

— Лиггисиец? — удивился Антэрн. — А с виду и не скажешь.

— Отец оттуда, а сам я родился на севере, недалеко от земель шайхранов.

— Понятно, — Антэрн вернулся к прерванной трапезе, давая понять, что разговор закончен.

Видимо, Риис был не слишком сообразительным парнем, потому что намек прошел мимо него.

— Я слышал, о чем ты говорил с вороной.

— Стало быть, стражников у твоей комнаты не оказалось?

Риис отрицательно помотал головой.

— Они утащили моих подранков из трактира, а ворона осталась.

— Надо же, какой бесстрашный человек.

— А чего ему бояться мастера меча? — удивился раненый. И тотчас же он ошарашил Антэрна просьбой. — А можно посмотреть перстень?

Мастер меча, пожав плечами, передал ему драгоценность и внимательно следил за тем, с каким благоговением Риис разглядывает ее.

— Когда-нибудь и я получу такой же, — пообещал он.

— Если доживешь до этого момента, — заметил Антэрн.

Он видел, что юноша плохо себя чувствует и держится исключительно на упрямстве. Руки Рииса тряслись, на щеках выступил лихорадочный румянец, по лбу текли бисеринки пота, но он продолжал сидеть, стиснув зубы и сверля взглядом перстень.

«Упертый парень», — решил для себя Антэрн. — «И, кажется, хочет от меня что-то».

— Слушаю, уважаемый, — произнес он.

— Что? — удивился собеседник.

— Твою просьбу.

Риис открыл рот, затем закрыл его. Потом снова закрыл.

— Уважаемый, если ты не собираешься ничего говорить, то предлагаю отправиться по своим комнатам.

— Господин Гиллир, я слышал, что ты называл меня учеником, чтобы отвадить ворону, но прошу позволь по-настоящему стать твоим воспитанником.

«Ожидаемо. И что теперь? Отказать?» — размышлял Антэрн. — «Надо бы, но не сейчас, а то этот парень будет путаться под ногами».

— Я подумаю об этом, но лишь при одном условии.

— Каком?

— Ты не будешь приставать ко мне до самого отъезда из города, а вместо этого — станешь лечиться. Если через неделю ты окажешься в состоянии не отстать от меня — подумаю.

Он видел раны юноши и прекрасно понимал, что недели для выздоровления тому не хватит, зато такое ни к чему не обязывающее предложение точно должно подействовать на парня лет восемнадцати-девятнадцати от роду.

И он не ошибся. Риис поднялся на ноги, поклонился и произнес:

— Слушаюсь, наставник.

После этого он взял свою трость и заковылял наверх, оставив Антэрна одного.

«Ну ладно, по крайней мере, с этой проблемой я разобрался», — подумал мастер меча. — «А теперь — спать. Утром примусь за дело».

Дни быстро сменяли друг друга, и Антэрн мало-помалу собирал сведения о доме ростовщика, проникаясь все большим и большим уважением к этому человеку. Пускай тот по какой-то причине и не держал собак, зато со стражей дела обстояли просто отлично. Не менее полутора десятков отлично вооруженных воинов неустанно охраняли жилище господина Лихата, причем двое из них постоянно дежурили в неприметных нишах на крыше. Точного числа стражников внутри дома Антэрн определить не сумел, но прикинул, что днем их не меньше пяти человек. Оставался ли кто-нибудь на ночь — было неизвестно.

Все это создавало определенные трудности, однако же, мастер меча был решительно настроен на то, чтобы пообщаться с ростовщиком, не привлекая внимания и не шумя, а для этого следовало прийти ночью и, не убивая никого, проникнуть в спальню бывшего наемника.

К шестому дню своего проживания в Триинтаре Антэрн полностью подготовил все необходимое и понимал, что станет делать, как, и самое главное, зачем. Поэтому, едва только уважаемый Дарик вернулся с аккуратно упакованным мечом Рииса и сообщил, что господин Гиллир и его ученик вольны покинуть город в любое время, Антэрн пошел на дело.

Как только стемнело, и на улицах начали зажигаться фонари, мастер меча двинулся к цели.

Охранники парами прохаживались возле ограды, и у каждого в руке горела масляная лампа, но Антэрн знал, что у него будет возможность проскочить, следовало только подождать у нужного места. Стоять, спрятавшись в тени соседнего дома, пришлось довольно долго, но все-таки мастер меча дождался момента, когда первая пара стражников уже успела немного отойти, а вторая, как происходило каждую ночь, ненадолго остановилась, чтобы поболтать с еще двумя товарищами, дежурившими возле ворот.

Стремительно покинув свое укрытие, мастер меча перемахнул через ограду, укрывшись за небольшим кустиком, перебежал вперед, оказавшись возле дома. Сзади слышались приглушенные голоса стражников, которые вот-вот должны были возобновить обход, и счет времени шел уже даже не на минуты, а на секунды.

Антэрну нужно было попасть на балкон второго этажа, расположенный прямо над входной дверью, которую охранял еще один стражник. Господин Лихат не жалел масла, поэтому по обе стороны от двери горели светильники.

Мастер меча вытащил из кармана камень и швырнул его вперед, так, что он упал на мощеную дорожку, ведущую к двери. Звук его падения заставил стражника сделать несколько шагов от двери и всмотреться во тьму.

— Эй, парни, это вы? — спросил он, и, не получив ответа, сделал еще один шаг вперед.

Этого было достаточно. Антэрн стрелой взлетел на второй этаж, и распластался на балконе, стараясь даже не дышать.

Снизу послышался голос еще одного воина:

— Ты чего?

— Да нет, показалось.

Говоривший это зевнул, и по звуку его шагов Антэрн определил, что мужчина вернулся на пост.

«Ну что ж, половина дела сделана», — и с этой мыслью он на корточках подобрался к двери, ведущей на балкон. Не обратить на нее внимания было просто невозможно потому как дверь эта, по большей части дверью и не являлась. Там, где у нормальных людей в ход шла сосна, мореный дуб или даже железо, у господина Лихата располагались тонкие слюдяные пластинки. Безумно красивые и столь же дорогие, они были подогнаны одна к другой с искусством, заставившим Антэрна склонить голову в знак уважения перед мастерством неведомого ремесленника.

Замок на двери наличествовал, но на то, чтобы вскрыть его, Антэрну понадобилось что-то около пары минут. Когда запор внутри щелкнул, мастер меча бесшумно проник в темный коридор, извлекая из ножен кинжал. Длинный меч, а также парные короткие клинки, воин, скрепя сердце, оставил в таверне, чтобы те не сковывали движений, а поэтому действовать стоило предельно осторожно.

Мастер меча понятия не имел, где может спать хозяин особняка, и решил сперва найти кого-нибудь из слуг, чтобы выяснить это. А слуги обычно размещались на первом этаже, куда Антэрн и спустился по главной лестнице, избегая встречи со стражниками — использовать кого-нибудь из них в качестве источника информации мастеру меча не хотелось, ведь он знал, что подготовленного человека не так-то просто застать врасплох.

На первом этаже было темно, лишь вдалеке тускло мерцала лампа в руке удаляющегося охранника, но мрак стал другом Антэрна, он скрывал его, а слабый лунный свет, проникавший через зарешеченные окна первого этажа, позволял неплохо ориентироваться в пространстве. Поэтому, оказавшись в главном зале особняка, мастер меча сразу же разглядел неярко блестевший в слабом лунном свете арбалет, висящий над камином.

Осторожно подойдя ближе, Антэрн присвистнул — он много сражался и убивал, а потому прекрасно разбирался в средствах отъема чужих жизней и легко мог отличить хорошее оружие от плохого. Небольшой, изготовленный из отличнейшей мореной сосны и украшенный гравированными медными пластинами, арбалет был красив и элегантен, но в то же время смертоносен.

Воин осторожно снял его с полки, затем приладил тетиву — целых две штуки лежали тут же, на изящной серебряной подставочке. Тут же он нашел поясной крюк и несколько болтов.

Арбалет, и в этом не оставалось сомнений, не являлся игрушкой, купленной богатым человеком для красоты, им пользовались, и не один год. Об этом свидетельствовали потертое стремя с выгравированным именем владельца, царапины на стальном луковище, аккуратно заделанные выщерблины на деревянном ложе.

— Наверное, тебе здесь скучно, — прошептал Антэрн. — Так давно лежишь без дела. Пойдем-ка, прогуляемся.

Он сноровисто взвел оружие, вложил один из болтов в предназначенную для того лунку, и вернулся к своим поискам. Наверное, не стоило брать арбалет, но тут уж Антэрн ничего не мог с собой поделать. Это оружие прямо-таки просилось в руки, и, к тому же, в случае чего с его помощью получится тихо прикончить одинокого стражника.

Быстро выяснилось, что первый этаж патрулируется тщательнее, нежели второй, и Антэрн вернулся наверх, справедливо рассудив, что там, где меньше вооруженных людей, будет проще раздобыть нужные сведения. И тут ему невероятно повезло!

Едва оказавшись на втором этаже, Антэрн нос к носу столкнулся с белокурой девочкой лет десяти, одетой в ночную рубашку и держащей в свободной руке небольшую свечку. Девочка выглядела заспанной и недоуменно уставилась на Антэрна.

— Дядя, а ты кто? И почему у тебя арбалет дедушки? — безо всякого страха спросил ребенок.

«Кажется, сегодня удача на моей стороне!» — возликовал Антэрн.

Вслух же он сказал иное:

— Я старый друг господина Лихата, охранники меня пропустили и сказали подождать внизу, но я не утерпел и поднялся наверх. А арбалет взял по старой памяти — захотелось рассмотреть поближе.

В сонных глазах девочки забрезжило понимание.

— Друг дедушки?

— Да, — он широко улыбнулся, надеясь, что в полутьме не будет заметна искусственность этой улыбки. — Малышка, а не проводишь к нему? Мне уже скоро нужно уезжать, но никто, похоже, и не подумал разбудить господина Лихата.

— Конечно, — просияла его собеседница, — иди за мной.

Антэрн облегченно вздохнул, прислушиваясь к звукам снизу, и послушно зашагал за своей маленькой провожатой.

Девочка сразу повела его на третий этаж, к большим дверям, которые, как ни странно, никто не охранял. Она постучалась и, не дожидаясь ответа, потянула ручку на себя. Антэрн, перехватив арбалет так, чтобы выстрелить в любой момент, вошел за ней.

Спальня Лихата была обставлена поистине роскошно. Массивная мебель, картины на стенах, ковры на полу, все свидетельствовало о богатстве. На огромной кровати зашевелился человек. Он протер глаза, затем ошеломленно уставился сперва на внучку, а после — на Антэрна.

— Дедушка, к тебе пришел старый знакомый, — радостно проворковала девчушка, расплываясь в улыбке до ушей. — Он очень хотел поговорить, а потому я проводила его.

— А-ага, — благообразный старичок с седыми волосами и морщинистым лицом сохранил достаточно зрения для того, чтобы увидеть арбалет в руках Антэрна. И у него хватило ума для того, чтобы понять — кричать и звать на помощь не стоит. — Умница, а теперь оставь нас, у этого… моего старого приятеля важные сведения.

Он повернулся на кровати и, провожаемый внимательным взглядом Антэрна, зажег лампу. Когда за девочкой закрылась дверь, ростовщик прищурился и спросил.

— Полагаю, ты пришел ко мне не для того, чтобы попросить денег в долг.

— И почему ты так думаешь, уважаемый Лихат?

— Просители редко бывают вооружены и никогда не проникают в дом посреди ночи. К тому же, ты не местный.

— Правда?

— В этом городе не найдется глупца, который осмелился бы заявиться ко мне без спроса, — в голосе ростовщика зазвенела сталь, — да еще, взять мой же собственный арбалет. Подойди ближе, мальчик, хочу лучше разглядеть безумца, решившегося на такое.

Антэрн пожал плечами, показывая, что не имеет ничего против, и сделал несколько шагов вперед, замерев на границе света. Ростовщик внезапно стал белее мела.

— Невероятно… Ты — его сын, да?

Мастер меча кивнул.

— И я ищу своего батюшку. Уверен, что ты, уважаемый, знаешь если не его самого, то господина Шамалана, и можешь мне рассказать об этом.

— Не глупи, мальчик, — ростовщик уже взял себя в руки. — Дракон тебе не по зубам. Этот сукин сын вообще не человек, как я думаю! А что до Шамалана, то с этим ублюдком связываться — себе дороже.

— То есть, ты знаешь, где он живет?

Ростовщик замялся.

— Уважаемый, — ровным голосом произнес Антэрн. — Советую учесть, в какой ты оказался ситуации.

— Да ну? — старик не испугался. — Стоит мне крикнуть, сюда сбежится весь дом. Мальчик, не пугай меня, я свое отбоялся в молодости. Что ты сделаешь с двумя десятками охранников и дюжиной слуг-мужчин?

— Убью их, — коротко ответил Антэрн, и в этих его словах не было ни бахвальства, ни угрозы, лишь констатация факта. — Хотя не хотелось бы.

Лихат это понял. Он со вздохом выбрался из своей кровати и, взяв в левую руку лампу, подошел чуть ближе к Антэрну.

— Да-а, его порода, — покачал головой ростовщик. — Если унаследовал хотя бы десятую долю таланта, пожалуй, у тебя получится если и не прикончить всех моих людей, то убраться живым, прирезав меня перед этим.

И снова наступила пауза.

— А хрен с вами со всеми! Не хочу знать, что тебе понадобилось от Дракона, видеть эту тварь больше не желаю! Я не знаю, где он сейчас, зато — да — имел дела с Шамаланом, и этот скользкий ублюдок меня нагрел. Он обитает в Гримте, слышал про такой город?

Антэрн кивнул, всем своим видом показывая, что верит ростовщику и тот может продолжать.

— Себя он называет его светлостью бароном Иташским, есть такая деревенька подле города.

— Он дворянин?

— А хрен знает, — прямо ответил Лихат. — Ничему не удивлюсь, этот парень без мыла в задницу пролезет, мог и купить титул. Но живет он, как и я, давая деньги в рост.

— А до этого, как и ты, воевал, грабил и убивал?

Ростовщик фыркнул.

— Парень, ты чего, церковник, что ли? Если нет, то оставь это, клал я с прибором на святош всяких, и никогда не поверю, что сын Дракона будет одним из них.

Антэрну понравился этот по-военному прямолинейный человек, особенно его впечатлила смелость Лихата — нечасто он встречал людей, которые так спокойно вели бы себя перед лицом смертельной опасности. Старый ростовщик легко представлялся в плотном строю, целящимся в накатывающую волну завывающих пехотинцев врага. Такой же спокойный, сосредоточенный, точно мимо и не свистят стрелы, не звенит сталь, и не раздаются страшные крики раненых и умирающих.

«Даже как-то не хочется его убивать», — поймал он себя на мысли. — «Ладно, с этим разберемся чуть позже, сейчас мне нужны сведения».

— Где он живет, в имении или за стенами?

— Именно в Гримте, — ростовщик вылез из кровати, подошел к стулу и тяжело оперся на него. — Он слишком труслив для того, чтобы засыпать вне стен.

Антэрн изогнул брови в немом вопросе.

— А что такого? Не все наемники — храбрецы, рвущиеся в бой.

— Да, я знаю, — кивнул мастер меча, — но ты, например, не боишься меня, хотя стоило бы.

— Я уже свое пожил, мальчик. К тому же…

— Да?

— К тому же я верю в твое благоразумие.

— Хм-м…

Лихат ухмыльнулся, показывая рот, полный гнилых зубов.

— Моя смерть не принесет ничего, кроме лишних проблем. Кто-нибудь тебя заметит и запомнит. Кто-нибудь захочет отомстить и наймет головорезов, поверь, мальчик, такие найдутся. Кто-нибудь объявит тебя преступником и спустит герцогских ищеек по следу. Тебе это все надо? Думаю, нет. Ты, скорее всего, прикончил не одного моего бывшего товарища, но я сомневаюсь, что многие из них забрались также высоко, как и я. Верно говорю?

Антэрн кивнул.

— Все верно, уважаемый.

— Вот и я о том же. Одно дело, прирезать фермера где-нибудь в лесном хуторе, и совсем другое — уважаемого человека, чьими услугами пользуется сам герцог, да еще — в его собственном городском доме. Но если тебе этого недостаточно, то замечу, что свою жизнь я могу выкупить, причем по хорошей цене.

Антэрн улыбнулся уголками губ — определенно, старик нравился ему. Чувствовался в бывшем наемнике железный стержень, не проржавевший за долгие годы сытой и спокойной жизни. Однако, как и всегда, глаза его оставались пустыми и холодными, а оттого улыбка получилась искусственной, не внушающей доверия.

— Я с любопытством взгляну на то, что ты, уважаемый, сможешь мне предложить.

Ростовщик сделал несколько шагов по направлению к шкафу, присел перед ним и поставил лампу на пол. Затем коснулся небольшого деревянного завитка в сложном орнаменте. Раздался щелчок, и открылась потайная дверка, маленькая, но достаточная для того, чтобы укрыть мешочек с драгоценностями. Или оружие.

Антэрн отскочил в сторону и в тот же момент на месте, где он только что был, пролетело нечто, глубоко уйдя в стену комнаты. Старик, с невероятным проворством развернувшийся и метнувший в Антэрна нож, уже был на ногах и сжимал два длинных кинжала.

Но мастер меча не дал ему ни малейшего шанса сделать что-нибудь или позвать помощь — он уже оказался возле ростовщика и четко выверенным ударом отправил того в страну снов, затем подхватил грузное тело и аккуратно положил его на пол.

Лихат остался жив — Антэрн бил не очень сильно — однако сознание он потерял. Мастер меча разорвал одеяло на лоскуты и связал им бывшего наемника по рукам и ногам, забрал оба кинжала, а также нож, который торчал из стены, после чего заглянул в тайник. В нем он нашел несколько мешочков с золотом, драгоценностями и, самое главное, украшениями. Воин аккуратно выложил их все на столик, туда же бросил трофейные кинжалы, после чего перенес Лихата на кровать, поставил рядом с ним лампу и уселся, положив арбалет на колени и ожидая, когда же старик начнет приходить в себя.

Произошло это быстро — правильный удар по голове никогда не отключает человека больше, чем на пять-десять минут, и очень скоро Лихат застонал, а затем — открыл глаза.

Он злобно уставился на Антэрна, но кричать не стал. Вероятно, в неразумности подобного действия его убедил собственный нож, приставленный к горлу.

— Ну давай, заканчивай, что начал, — процедил ростовщик сквозь зубы.

Антэрн же сидел, глубоко задумавшись. Наконец, он что-то для себя решил, и убрал нож от горла Лихата.

— Благодари свою внучку за жизнь, уважаемый, — проговорил мечник. — Я заберу только твой арбалет, но не как плату, а как напоминание о грехах прошлого. И советую никому не рассказывать о том, что мы виделись, в следующий раз я не буду столь дружелюбным.

— А если я соврал о Драконе?

— Нет, ты был честен, я вижу это.

Старый наемник осклабился.

— А не боишься, что предупрежу Шамалана?

— И снова нет. А если и предупредишь, уважаемый, это ничего не изменит, разве что я вернусь, чтобы рассказать тебе о правильном выборе и выборе ошибочном. Но, надеюсь, мне не придется жалеть о своем великодушии, потому что, если это произойдет, горевать будешь ты и все твои родные.

— Не волнуйся, парень, жалеть не придется.

Ростовщик взглянул на мешочки с драгоценностями и кивнул на них.

— Что, неужели ничего не возьмешь?

— Хватит и арбалета, — пожал плечами Антэрн, поднимаясь и кладя нож поверх кинжалов.

Ему, конечно же, хотелось забрать и золото с драгоценными камнями, но мастер меча заставил себя этого не делать. Во-первых, ему действительно понравился ростовщик, а во-вторых, Лихат был прав — со столь уважаемым и богатым человеком следовало быть предельно корректным. Немного подумав, Антэрн извлек из потайного кармана небольшой изумруд и добавил его к сокровищам на столике.

— Это — плата за арбалет и удар по голове. Прошу прощения за последнее, надеюсь, что к утру боль пройдет.

— Да чего уж там, я сам виноват. Не нужно было пытаться тебя прикончить.

Антэрн повернулся к нему спиной и зашагал к двери.

— Ну что ж, раз мы все решили, то прошу меня извинить, дела зовут, — проговорил он. — Думаю, ты сможешь освободиться и сам.

— Парень, — остановил его голос ростовщика.

— Да? — Антэрн обернулся.

— Все же не стоит тебе связываться с Драконом, ничем хорошим это не кончится, — ростовщик говорил совершенно серьезно и в его голосе проступали даже нотки жалости. — Он не человек.

— Да, ты говорил, уважаемый. Он — чудовище.

— Он — колдун, — с убийственной серьезностью в голосе ответил старик. — Самый настоящий колдун.

— Я приму это к сведению, уважаемый.

С этими словами Антэрн покинул сперва комнату, а затем и дом Лихата. Уйти было еще сложнее, чем попасть внутрь, но мастер меча справился и с этой задачей. И лишь по дороге к таверне Антэрн остановился в задумчивости.

«Наверное, правильнее было бы убить его», — подумал он. — «Но не хочу заставлять девочку плакать. Да и просто жалка лишать мир таких смелых людей».

Он вздохнул и покачал головой.

«Иногда я веду себя, как осел. Ладно, неважно, следует поторопиться, так, на всякий случай».

Решив все для себя, Антэрн вернулся в трактир, быстро собрал вещи и уверенным шагом направился к городским воротам — до рассвета оставалось всего ничего, и мастер меча имел все причины для того, чтобы первым покинуть славный город Триинтар.

Антэрн зевнул. Солнце стояло в зените — шел, уже шестой или даже седьмой час от рассвета — и припекало изрядно. Воин успел пройди добрых пятнадцать миль, и искал место для отдыха — несмотря на богатый опыт длительного бодрствования, он все же хотел перекусить и немного вздремнуть.

Наконец Антэрну приглянулось невысокое деревце, растущее прямо посреди пшеничного поля, и он, сойдя с дороги, решительно направился туда.

Дерево это вблизи оказалось разросшейся ольхой, возле которой кто-то соорудил, обложив камнями, отличный очаг.

Путник скинул сумку, отстегнул пояс с оружием и, блаженно потянувшись, прислонился к стволу дерева, после чего принялся за еду. Утолив голод хлебом, а жажду — водой из фляги, он прикрыл глаза, дав себе установку проснуться ровно через час, после чего задремал, положив руку на ножны.

Из состояния приятной дремы его вывел странный шум — кто-то приближался к дереву, причем делал это, не скрываясь. Антэрн широко распахнул глаза и выхватил меч, одновременно с этим вскакивая на ноги. Как ни странно, сюда шли не головорезы, посланные Лихатом. Прямиком через поле, подминая пшеничные колосья, ковылял Риис. Юноша выглядел нездоровым. Он был бледен и покрылся испариной, однако глаза молодого мечника горели.

— Наставник Гиллир! — приветливо помахал он. — А вот и я!

Мастер меча спрятал оружие и сел, дожидаясь парня.

— Решил все-таки отправиться за мной? — спросил он, едва только Риис оказался возле дерева.

Юноша с видимым облегчением скинул свои пожитки и плюхнулся на землю. Он сильно хромал, а повязка, наложенная, вечером, вся пропиталась кровью.

— Я не отступлюсь, — выпалил он. — Не тогда, когда есть шанс стать учеником мастера меча.

— Ты все еще не поправился, и одна из ран кровоточит.

— Неважно! Я выдержу, можешь быть уверен.

«Ох, ну и что с ним делать?» — Антэрн задумчиво смотрел на молодого человека, оценивая его мускулатуру, развитую не по годам. — «Но, конечно, парень неплох, было бы даже интересно посмотреть, что получится слепить из него».

Он замер, пораженный этой мыслью.

«Я что, только что всерьез раздумывал о возможности взять себе ученика?»

Юноша воспринял его долгое молчание по-своему.

— Наставник, прошу, позволь мне продемонстрировать свои умения. Ты не пожалеешь.

Риис попытался было подняться, но Антэрн жестом остановил его.

— Не вздумай ничего показывать, тебе следует делать как можно меньше резких движений. Когда бросился за мной вдогонку, хоть снадобья взял?

— А как же! — в голосе юноши послышалась неподдельная обида. — Я понимаю, что раны нужно лечить.

— Уже что-то.

Антэрн задумчиво почесал щеку. С одной стороны, Риис был ему совершенно бесполезен. С другой же, он спас ему жизнь и в какой-то мере отвечал за мальчишку.

«Нет, я ничего не должен ему и ни за что не отвечаю!» — решил Антэрн, решительно поднимаясь и собирая свои вещи. — «К тому же, из-за него я не смог поспать и половины часа».

Ничего не говоря и не объясняя, он вышел на дорогу и продолжил путь. Риис же, как и опасался мастер меча, последовал за ним, двигаясь на небольшом удалении. Несмотря на рану, юноша умудрился почти не отстать от Антэрна, хотя, когда тот бросал короткие взгляды за спину, то видел, как тяжело здоровяку дается переход.

«Кажется, он считает это чем-то вроде испытания», — подумал Антэрн, заметив невдалеке соломенные крыши деревенских домов и прибавив шаг. — «Ну, на здоровье, пусть думает так, мне не жалко».

Он почти добрался до деревни, когда сзади послышался звук падения и тихие возгласы путников. Антэрн остановился, точно налетел на преграду.

«Что я творю? Какое дело до мальчишки? Пускай валяется в пыли, мне нужно как можно быстрее вернуться к Тишайе, а потом — отправиться в Гримт».

Мастер меча вздохнул и, развернувшись, подошел к Риису, который, к его удивлению, не потерял сознания. Из-за чудовищной жары у юноши просто не осталось сил, чтобы двигаться дальше, но он упрямо цеплялся пальцами за землю, пытаясь ползти вперед. Ничего не говоря, Антэрн рывком поднял его и, позволив опереться о себя, потащил в деревню.

Они ввалились в постоялый двор, тотчас же притянув к себе все внимание немногочисленных посетителей. Антэрн оттащил спутника к свободной лавке возле стены и усадил на нее, потом жестом подманил трактирщика.

Когда тот опасливо приблизился, мастер меча продемонстрировал монету в четверть марки. При виде серебра лицо хозяина сразу же приняло добродушное и участливое выражение.

— Да, господин?

— Хорошего тебя дня, уважаемый, — поздоровался Антэрн. — Будь добр, принеси мне хлеба, рыбы и воды, а моему спутнику, — тут он на миг задумался, но потом, достав вторую монету, продолжил, — жареного мяса, каши и вина.

— Слушаюсь, — и, когда монеты перекочевали к новому владельцу, хозяин испарился выполнять поручение. Он оказался расторопным малым, и очень быстро принес все требуемое.

— Ешь, — приказал Антэрн пришедшему в себя юноше. — Тебе необходимо мясо для того, чтобы восстановить силы. Когда будем уходить, я куплю флягу бульона.

— Благодарю, наставник Гиллир, — юноша не стал задавать лишние вопросы и заставлять повторять два раза.

Он накинулся на мясо с алчностью собаки, которую неделю держали на цепи, не давая ничего, кроме воды. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — простой бродячий воин мало чем отличался от крестьянина или горожанина в плане доходов, а потому мясо и рыба для него были непозволительной роскошью.

Антэрн налил себе воды и принялся за рыбу. При этом он ни на секунду не расслаблялся, внимательно исследуя постоялый двор на предмет опасностей. Таковые нашлись почти сразу же — три бродячих воина, засевшие возле небольшого окошка, затянутого бычьим пузырем. Эти люди бросали на Антэрна, точнее — на его клинок — крайне плотоядные взгляды, не понять которые было сложно.

«Вряд ли они посмеют напасть прямо сейчас, но не стоит терять концентрацию».

— Учитель, — обратился к нему вдруг Риис.

Говорил юноша тихо, и это сразу же заставило Антэрна посмотреть на него.

— Да?

— Мне не нравятся те трое.

— Мне тоже.

— Что будем делать?

— Ты — ничего.

— А ты?

— Я — тоже. Мы сидим, отдыхаем, едим. Но оружие держи поближе.

Риис кивнул и указал на кинжал с насаженным на него куском мяса. Точнее, тем, что от этого куска осталось.

— Вот и славно.

«Проклятье, кажется, я по какой-то причине действительно собираюсь взять его с собой».

Чтобы отвлечься от странных мыслей, он решил завязать беседу.

— Расскажи лучше, откуда ты родом и у кого учился фехтовать.

Риис, точно ждал этого вопроса, кивнул, и жизнерадостно начал:

— Меня всему научил отец. Мы жили на ферме в графстве Каддир. Знаешь такое?

— Да, на самом севере королевства, около границы с империей.

— Ага. Так вот, мать умерла, когда я был ребенком. Ее даже и не помню. Отцу пришлось воспитывать меня с сестренкой, а заодно и заниматься хозяйством. Но он справился! Еще и находил время обучать нас фехтованию.

— Твоя сестра тоже бродит по дорогам с мечом?

— Нет, осталась помогать отцу. Тот уже староват стал.

— Логично, так и должно быть, — кивнул Антэрн. — Мужчине следует отправляться на поиски драк, а женщина должна остаться дома и заниматься такими исконно женскими обязанностями, как колка дров, вспашка земли, корчевание леса и выкапывание валунов.

— Именно! — просиял Риис, не поняв иронии. — Ты отлично меня понимаешь.

— А как же иначе? Землю получили от графа, или купили?

— Купили.

— Хм-м, — задумчиво посмотрел на меч юноши, который заметно контрастировал с его простой одеждой. — Отец — из наемников?

— Да, — удивленно согласился Риис. — Как ты догадался.

— По мечу, это ведь его оружие?

— Ага.

— Стало быть, воин первой линии. А доспехи его на тебя не налезли?

И снова Риис был вынужден согласиться.

— Постарайся обзавестись чем-нибудь вроде бригантины и наручей, — посоветовал Антэрн. — Пригодится в будущем.

— Учитель, а почему ты не носишь доспехов? — поинтересовался Риис, который, кажется, уже был уверен в том, что обрел наставника.

— Когда нужно — использую, но бродить по жаре в них — не самое большое удовольствие, так что моя бригантина и шлем сейчас отдыхают дома. К тому же я предпочитаю скорость защищенности. В твоем же случае броня не помешает. Кстати, из какого отряда твой отец?

— Из Черных Солнц.

Во взгляде Антэрна промелькнуло нечто, похожее на уважение.

«Неплохо, неплохо», — подумал мастер меча, вспоминая, как один раз ему пришлось сойтись на поле боя с этими рубаками.

Антэрну захотелось взглянуть на меч собеседника, но он быстро подавил это желание из-за все той же троицы бродяг. Не хотелось соблазнять тех лишний раз. Антэрн никогда не бегал от сражений, но все же и не искал их понапрасну, а поэтому, если драки можно было избежать, он так и делал. И уж совсем не любил Антэрн убивать людей при свидетелях. Во-первых, это всегда сопровождалось разбирательством. Во-вторых, нервировало окружающих, а нервные люди склонны совершать необдуманные поступки. В-третьих, заставляло окружающих запоминать его. И вот сейчас мастеру меча совершенно не улыбалось тратить время — его ждал Дракон.

«А поэтому лучше проявить осторожность», — подумал он, подозвав трактирщика и заказав еще еды. — «Посидим тут немного».

Они поговорили еще немного, и к облегчению мастера меча, бродяги ушли, не решившись на драку. Однако, когда за ними закрылась дверь, Антэрн выждал немного, и, оставив Рииса доедать, пообещав вернуться, выскользнул на улицу. Он заметил спины бродяг, двигающихся к противоположной стороне деревни, и довольно кивнул.

«Так, кажется, все-таки, не осмелились атаковать нас. Хорошо, а что мне делать теперь?»

С одной стороны, проще всего было бы бросить Рииса и двинуться своей дорогой, но Антэрн уже успел убедиться в том, что юноша не отстанет, и будет следовать за ним до тех пор, пока не упадет и не умрет от изнеможения. С другой стороны, если он возьмет Рииса с собой, тот станет замедлять движение. Это тоже не сильно радовало.

«Разве что» …

Антэрн быстро выяснил, что в постоялом дворе присутствует на удивление неплохие стойла, которыми, по-видимому, пользовались герцогские гонцы. Кое-что от щедрот его светлости перепадало и тем, у кого водилось золотишко. Здесь можно было нанять повозку и даже лошадей. Этих экзотических тварей, стоивших баснословно дорого, в Семь Королевств завезли уже после войны, и они распространялись по городам и весям со скоростью пожара.

Антэрн прикинул, не стоит ли купить одну такую, благо, с деньгами у него проблем не было, однако быстро отказался от этой идеи. Риис раздражал его не настолько сильно, чтобы забираться на одну из этих проклятых тварей!

Вместо этого мастер меча договорился о приобретении небольшой повозки, запряженной парой волов. Эти тихоходы отличались послушанием и неприхотливостью, а посадив надоедливого юнца на козлы, можно было хотя бы занять его чем-то.

И только отдав деньги, Антэрн окончательно осознал, что собирается позволить Риису по крайней мере какое-то время путешествовать вместе с собой. Это открытие поразило его до глубины души, и мастер меча погрузился в размышления, пытаясь понять, почему он до сих пор не избавился от надоедливого парнишки.

«Зачем он мне? Не ученика же брать, в самом деле!» — сама мысль о том, что он — он! — может стать наставником кого бы то ни было, вызывала у Антэрна горькую усмешку, конечно же, мысленную. Воин потратил годы на то, чтобы превратить лицо в застывшую маску, и достиг в этом искусстве серьезных результатов. — «Так что? Вышибала для заведения Тиши? Смешно! У нее куча таких. Да что там, стоит Тише свистнуть, и под ее началом встанет целая армия! Ладно, не армия, конечно, но все-таки она может без проблем нанять не один десяток головорезов. Мальчишка, как бы хорошо он ни махал двуручником, не настолько ценное приобретение, чтобы тратить на него время».

Ответа на этот вопрос найти не получалось, а потому воин решил довериться своей интуиции, которая еще ни разу его не подводила. Раз что-то внутри считает, что парня следует прихватить с собой, пусть так и будет.

«Авось, Тиша что-нибудь придумает», — решил он, возвращаясь в трактир.

Сообщив Риису весть о том, что дальше они поедут, Антэрн купил немного еды и питья в дорогу, после чего помог юноше добраться до телеги, которую уже подготовили.

Усадив своего спутника на козлы, Антэрн разлегся на мягкой свежескошенной траве и прикрыл глаза, позволив себе немного расслабиться. Кажется, он задремал, потому что, придя в себя, мастер меча обнаружил, что солнце уверенно движется вниз по небосклону, а впереди виднеются деревья.

«Кажется, там должна быть одна из охотничьих рощ герцога», — вспомнил мастер меча.

И тотчас же ему вспомнились бродяги, покинувшие трактир во время обеда.

«Хм-м, а удобное местечко», — прикинул он. — «Сказать Риису, что ли, чтобы был осторожнее? Нет, пожалуй, не стану. Посмотрим, из какого теста парень слеплен».

Решив так, он продолжил делать вид, что спит. Когда телега въехала в подлесок, Риис проговорил:

— Учитель, проснись.

— Да, — тотчас же отозвался воин.

— Начинается роща.

— И?

— Мне что-то тут не нравится. Может, объедем, пока еще можно?

Антэрн хмыкнул — реакция Рииса оказалась совершенно правильной. Собственно говоря, одинокие путники редко осмеливались просто заходить даже в небольшие леса. Обычно их либо огибали по дуге, либо сбивались в большие группы. Мастер меча огляделся — кроме них поблизости никого не наблюдалось.

— А что ж ты раньше не повернул вместе с путниками?

— Да люди как-то сами собой закончились, — извиняющимся тоном отозвался Риис.

— Тогда — едем прямо. — Антэрн перебрался на козлы и занял место возле юноши. — Но будь начеку.

«Ладно, будем считать, что немного мозгов у парня есть, посмотрим, что произойдет дальше».

Естественно, они могли проехать рощу насквозь, не встретив ни одного человека, однако Антэрн почему-то не был в этом уверен, и когда дорогу им преградили двое из бродяг, встреченных в таверне, он ничуть не удивился.

Действовал мастер меча стремительно, его тело само соскочило с телеги, а меч прыгнул в руки. Риис тоже проявил себя с лучшей стороны — пригнувшись и схватив оружие, он последовал за учителем.

Ступив на землю, Антэрн огляделся по сторонам и удовлетворенно кивнул. Третий бродяга с двумя дротиками и топором на поясе отрезал путь к отступлению.

«Как я и думал. А теперь они попробуют решить вопрос без крови».

— Риис, ко мне, — скомандовал Антэрн. — Встань за спину и не высовывайся.

Он занял стойку и начал пятиться к обочине, не выпуская ни одного из нападавших из вида.

— Я тоже буду драться! — возмутился Риис.

— Не с такой ногой, — отрезал мастер меча. — К тому же, ты хочешь стать моим учеником, так что будь добр, выполняй приказы своего наставника.

К его удивлению, юноша покраснел и, пробормотав слова извинения, спешно отошел назад.

«Хорошо, одной головной болью меньше. Теперь — поболтаем с разбойниками».

Он поймал взгляд главаря этой троицы. Высокий, широкоплечий, старше лет на десять. Правый глаз заплыл — последствие недавней драки. Руки сильные, как и плечи — бригантина, надетая поверх рубахи, не скрывала бугрящихся мышц. В одной руке воин держал длинный меч, в другой — небольшой щит.

«Опытный воин», — заключил Антэрн. — «Но слишком жадный».

— Уважаемые, — начал он. — Если вы развернетесь и уйдете, я сделаю вид, что ничего не произошло.

— А если нет? — осклабился главарь.

— Тогда убью вас и заберу все ценное, что смогу найти.

Главарь осклабился.

— Правда? Ну, попробуй.

Антэрн попробовал. Левой рукой он выхватил кинжал и метнул его в противника, вооруженного дротиками. Затем, не останавливаясь ни на миг, принялся швырять в него же ножи с перевязи. Когда второй нож отправился в полет, по движениям рук главаря Антэрн понял, что у того также есть что бросить, а потому резко отскочил вправо и вперед, сбивая прицел. Что-то просвистело мимо уха, и Антэрн оказался на расстоянии удара от противников.

Самым опасным из парочки оказался, естественно, главарь по вполне очевидной причине — любой доспешный боец имеет серьезное преимущество перед бездоспешным. Конечно, у здоровяка не нашлось ни поножей, ни защиты паха и шеи, ни даже шлема, однако и бригантины со щитом хватало для того, чтобы создать массу проблем. Но ни в коем случае не следовало сбрасывать со счетов и второго разбойника — воина с копьем, защищенного лишь наручами, да кожаными перчатками.

И Антэрн закружился вокруг противников, пользуясь превосходством в скорости.

Надо было отдать бродягам должное — двигались те превосходно, и столь же замечательно атаковали, умело используя сильные стороны друг-друга. Антэрн с трудом избежал двух копейных ударов, затем парировал атаку доспешного, отпрыгнул в сторону, бросив метательный нож, который, увы, бесславно застрял в подставленном щите.

«Ну ладно, возьму измором!»

И тут с яростным воплем на копейщика налетел Риис. Могучий удар, нанесенный двуручным мечом, заставил бродягу отскочить назад.

— Наставник, я займу его ненадолго! — прокричал он, очередной атакой увеличив дистанцию.

«Проклятый сопляк!» — мысленно выругался Антэрн. — «Теперь придется действовать очень быстро!»

Эта же мысль пришла в голову и его противнику, потому как тот обрушился на Антэрна всей мощью.

Воин атаковал безо всякой разведки, стремясь сокрушить противника как можно быстрее. При этом щитом он отражал простые атаки, а броня прикрывала могучее тело, не давая попасть поразить жизненно-важные точки. Антэрн уходил от всех атак, почти не тратя на это силы. Казалось, что мастер меча знает, куда ударит его противник в следующий миг, и заранее готовил себе пути к отступлению. При этом он контролировал окружающее пространство, в особенности — схватку Рииса с копейщиком. К счастью, третий враг все-таки поймал нож-другой, и теперь спокойно валялся на дороге, а под ним растекалась лужа крови.

Яростно взревев, главарь нанес очередной удар. Он атаковал и мечом, и щитом, стараясь задеть лицо Антэрна, но мастер меча не один раз встречался с оппонентами, применяющими подобную тактику, а потому без особых проблем избегал и этой угрозы.

Риис пока что держался.

«А значит, я могу позволить себе еще немного подождать», — мелькнуло в голове у Антэрна.

И он ждал.

«Еще чуть-чуть».

Мастер меча успел понять манеру боя своего противника и теперь все, что требовалось — это одна ошибка. И та не заставила себя ждать — могучий воин слишком сильно размахнулся мечом, и Антэрн легким, почти изящным движением уйдя от клинка, свистнувшего в пальце от лица, взмахнул мечом, направляя его в открытое пространство, отступил за спину противника и перешел в защитную стойку, прикрывая шею. Но это оказалось лишним — самым кончиком лезвия он добрался до артерии, из которой во все стороны хлестала кровь.

«Дурак. У тебя был щит, который следовало использовать по назначению», — подумал он, мельком взглянув на поверженного оппонента.

И, не тратя больше ни секунды, кинулся помогать Риису, который заметно подволакивал раненую ногу. Мастер меча просто и беззатейливо рубанул копейщика поперек спины, заканчивая тем самым схватку.

Он стряхнул кровь с меча и сделал несколько шагов по направлению к Риису.

— Я приказывал не вмешиваться, — спокойно заметил Антэрн.

— Я не мог, наставник Гиллир, — Риис рухнул на колени и склонил голову. — Молю о прощении.

— Антэрн.

Юноша поднял взгляд на него.

— Что?

— Я— Антэрн. Гиллиром называю себя, когда хочу скрыть настоящее имя.

— А кольцо мастера? — пораженно спросил юноша.

— У меня их три.

Глаза юноши расширились, а челюсть отвисла.

— Т-три? — пораженно переспросил он. — Как?

Но Антэрн уже не слушал — сперва он деловито обыскал покойников и сложил в повозку все ценное. Затем оттащил тела с дороги и, взяв меч главаря, принялся рыть могилу.

Риис подошел и со смесью ужаса и восхищения в голосе проговорил:

— Наставник, что ты делаешь?

— Хороню убитых. Помогай.

И после этого Антэрн молча копал, не обращая внимания на расспросы совершенно сбитого с толку юноши.

Без лопаты дело шло небыстро, и они провозились до темноты. За все это время по лесной дороге не проехал ни один человек, что вполне устраивало Антэрна. Присыпав тела землей и положив сверху немного камней, которые удалось найти поблизости, они продолжили путь — останавливаться на ночлег в лесу, да еще неподалеку от места схватки, Антэрну не очень хотелось. Впрочем, ехать всю ночь — тоже, а потому, едва только путники выбрались из рощи, они нашли неплохое местечко в подлеске рядом с небольшим ручейком, и разбили здесь лагерь.

Риис собрал немного хвороста, а Антэрн положил утомленным волам часть сена из телеги, после чего достал хлеб и солонину, передав часть своему спутнику.

Когда они утолили голод, юноша, так и не успокоившийся после бурного дня, засыпал Антэрна вопросами. Тот сперва отвечал скупо и неохотно, но затем включился в разговор и даже стал спрашивать в ответ.

— Очень хороший меч, — Антэрн указал на оружие своего спутника. — Ты говорил, что он принадлежал отцу, а как тот его получил, знаешь?

— Да, победил на турнире.

Мастер меча протянул ладонь.

— Можно?

— Конечно же, учитель!

Антэрн взял меч и придирчиво рассмотрел его. Что и говорить, оружие это являло собой настоящее произведение искусства и никак не могло принадлежать простому фермеру. Великолепная сталь безо всяких следов ремонта, хотя меч явно разменял не один десяток лет, яблоко в форме волчьей головы, тонкая гравировка на доле и, конечно же, отменнейшая заточка.

Мастер меча поднялся, ради пробы взмахнул оружием пару раз, проверяя баланс, затем резко, из хвостатой стойки, провел рубящую атаку снизу-вверх, крутанулся на пятках, используя силу инерции для ускорения удара, и рубанул наискось, прислушиваясь к звуку разрезаемого воздуха.

— Восхитительно оружие, — вынес он вердикт, садясь на место и подкидывая несколько хворостин в огонь. — Превосходная балансировка и заточка. Отличная сталь. Но тяжелое, мне такие не нравятся.

Риис благоговейно посмотрел на Антэрна.

— Учитель, ты и на двуручных мечах драться умеешь?

— Да, а это странно?

— Ну, разве воин не должен учиться сражаться с чем-то одним? — простодушно ответил Риис.

Этот вопрос заставил Антэрна врасплох.

— С чего бы это? — осторожно спросил он.

— Я слышал, что истинно великие воители древних времен всю жизнь тренировались в обращении с одним оружием, чтобы стать по-настоящему непобедимыми противниками!

«И где они таких сказок набираются? И этот туда же, а вроде, вполне разумный парень».

— А что они делали, если их единственное оружие ломалось в бою, или же его крали? — задал Антэрн вопрос. — Бросали все дела и мчались за новым?

Риис задумчиво почесал голову, после чего хлестнул волов поводьями, чтобы те двигались быстрее. Снова почесал голову. Это явно не помогало, поэтому он честно признался:

— Не знаю.

Антэрн улыбнулся одними губами. Несмотря на то, что Риис оказался той еще занозой в заднице, к тому же свалившейся, точно снег на голову, было что-то такое в этом юноше интересное.

— Скажем так, подобные мифы не беспочвенны, — проговорил он, наконец. — Если долго, очень долго тренироваться с каким-то одним оружием, ты начнешь лучше его чувствовать, понимать, чего можешь добиться, а чего нет. Однако глупо замыкаться только на нем. Одна тактика боя, однообразный стиль, только меч, копье или топор… Все это, конечно хорошо, но губительно.

— Почему? — с любопытством спросил Риис.

— В один прекрасный день ты можешь повстречать врага, который превосходно умеет сражаться конкретно против твоего, к примеру, двуручного меча, либо же побеждал нескольких людей из твоей школы фехтования. Или твое оружие подведет в самый неподходящий момент. А может, тебе придется драться там, где его использовать просто неудобно. Двуручный меч, к примеру, отвратительная вещь в узких улочках между домами, там куда полезнее нож или кинжал. Именно на такой случай нужно иметь запасной план.

— Метательные ножи? — догадался Риис.

— Как вариант, — согласился с ним Антэрн. — Я давно оценил пользу дистанционного оружия, да что там, один из тех трех оборванцев носил с собой дротики, и именно его мне пришлось убивать в первую очередь, а отнюдь не бронированного щитоносца. Будь они чуть богаче, то у каждого нашлось бы, чем запустить в нас с тобой. И это, заметь, я еще не говорю про луки с арбалетами.

— Да, кстати, — Риис хлопнул себя по лбу. — Учитель, а почему ты не стрелял из арбалета?

— Я снял с него тетиву, чтобы не портилась и просто не успел его взвести, — пожал плечами Антэрн. — Но ножи или арбалет — это не единственный вариант.

— Короткие клинки? — догадался Риис.

— Конечно, — голос Антэрна, как и всегда было при упоминании Тишайи, стал чуть мечтательным. — У меня был отличный наставник в этом нелегком деле, ты скоро познакомишься с ним.

Юноша кивал, ловя каждое его слово.

— Я умею драться с одним кинжалом — отец кое-что показывал, — наконец, сказал он.

— Хороший вариант, — согласился Антэрн. — Советую научиться метать его.

Некоторое время они сидели молча, Антэрн небольшой веточкой ворошил угли, Риис восхищенно глазел на него, точно никак не мог поверить в то, что мастер меча — живой человек.

— Кстати, а кем был твой отец? — внезапно спросил юноша.

— Тоже наемником.

— И он сам отправил тебя учиться в школу фехтования, я угадал?

— Нет, — неожиданно резко ответил Антэрн. — Я в глаза его не видел.

Риис кашлянул.

— Прости. Он ушел от твоей матери?

— Можно сказать и так, — Антэрн ощутил, что теряет интерес к разговору. — Уже поздно, а мы двинемся в путь с рассветом, ложись спать.

Риис не стал спорить, ему хватило такта понять, что продолжать разговор на скользкую тему не стоит, и очень скоро он мирно сопел, укрывшись одеялом — раны, которым еще следовало заживать не один день, а до предела тяжелый день, наполненный событиями, измотали юношу.

Антэрн же боялся прикрыть глаза. Он сидел возле тухнущего костра, время от времени подкидывая в огонь новую веточку. Память — этот злой враг, терзающий его дни, опять услужливо подавала одну картину за другой, не желая оставить своего раба в покое.

— Ничего, — шепнул он себе под нос, — скоро все это кончится.

В такие ночи хотелось плакать, но Антэрн не проливал слез с девяти лет. С того самого дня, когда сделал выбор…

— Капитан, он снова тут!

Высокий стройный блондин с насмешливыми голубыми глазами поднялся из-за стола, на котором вперемешку валялись карты, монеты и остатки еды.

— Молодой господин, что ты тут делаешь? — спросил он, глядя на девятилетнего мальчика — худющего и болезненно-бледного, с заплаканными глазами, злобно блестящими под длинной челкой. — Казармы — не место для юного барона.

Мальчик продолжал смотреть в упор, словно не слыша слов блондина, а тот присел перед ним на корточки и положил руку на плечо.

— Что, опять тяжко пришлось?

Мальчик, с трудом сдерживая слезы, кивнул.

— Понимаю и сочувствую. Но тут уж ничего не попишешь, такова жизнь.

Мальчик снова кивнул.

Блондин вздохнул.

— Опять хочешь посмотреть на тренировки моих парней?

На этот раз маленький барон ответил отрицательно.

— А чего тогда? — недоуменно спросил воин.

— Капитан Рилат, научи меня убивать! — выпалил мальчик, побледнев еще сильнее. — Ты — самый сильный воин в замке, ты командуешь наемниками. Научи!

Капитан вольной сотни ошеломленно посмотрел на своих помощников.

— Молодой господин, ты понимаешь, о чем просишь?

— Хочешь денег? Я достану. Вот! — мальчик судорожно сдернул с пояса кошель и высыпал на пол его содержимое — блестящие золотые монеты. Почти полсотни крон — целое состояние.

Наемник осторожно собрал их, убрал в кошелек и вернул его мальчику.

— Молодой господин, ты просишь об очень серьезной услуге. И другому я бы отказал, не раздумывая. — Он похлопал мальчика по голове. — Но для тебя сделаю исключение. С сегодняшнего дня можешь приходить сюда, и я постараюсь рассказать тебе, с какой стороны следует держать меч.

Лицо мальчика озарилось радостью.

— Правда? Ты не обманываешь?

— Нет, — улыбнулся Рилат.

— Спасибо! — мальчик бросился наемнику на шею и зарыдал, а тот к удивлению подчиненных, заключил его в объятья.

— Ну-ну, сынок, — успокаивал барона Рилат, похлопывая того по спине. — Все наладится, вот увидишь.

— Но для этого я должен научиться убивать.

На это наемник не ответил ничего.

— Ты сделал лишь тысячу ударов и уже выдохся? Слабовато!

Мальчик, вооруженный деревянным мечом, со всей силы атаковал соломенное чучело. Он едва держался на ногах от усталости, но и не думал заканчивать.

— Если не хочешь больше, просто скажи, и все кончится, — продолжал меж тем Рилат.

— Нет! — яростно выкрикнул мальчик, нанося следующий удар.

— Мастер Рилат, что вы творите?! — к наемнику подбежал сенешаль.

Этот немолодой уже и похожий на овчарку мужчина, всегда безукоризненно одетый, подстриженный и надушенный благовониями, опекал мальчика, точно пес — ягненка из стада.

— А что такого? — с деланным равнодушием пожал плечами Рилат.

— Молодой господин слишком юн для подобных занятий!

— Молодой господин сам пожелал учиться. Стоит ему сказать слово, как все закончится, — отчеканил наемник. — И к тому же он пережил девять зим. Какое — молод?

Сенешаль горестно застонал и двинулся к мальчику.

— Умоляю, господин, прекрати! — простонал он, подходя вплотную.

— Я!

Удар.

— Не!

Удар.

— Сдамся!

В последний взмах мальчик вложил остатки сил, и деревянный меч, попав точно в шею чучела, оторвал тому голову. Но на этом барон не остановился — он продолжил избивать несчастное чучело, точно самого заклятого врага.

— Слушай, Гиит, — тихо произнес наемник, — я, конечно, сперва надеялся, что он через недельку выдохнется и успокоится, но парень не так прост. Честно говоря, мне даже нравится его учить — все на лету схватывает.

Сенешаль возвел очи горе.

— Но что скажет госпожа?

— А что она может сказать? — с плохо скрываемым презрением ответил вопросом на вопрос воин.

Его тон не укрылся от сенешаля и тот скривился.

— Рилат, не забывай все же, кто тебе платит.

— Я никогда этого не забываю, Гиит. А ей неплохо бы помнить, кто обучает новобранцев и защищает баронство. Если я уйду, хрена лысого она найдет кого-нибудь на замену, да еще за такие деньги.

Стрела была пущена точно, и сенешаль умолк, сердито поджав губы, но капитан решил добить его аргументами.

— Не забывай, что спрос на солдат в последние годы только растет — на границах опять неспокойно, а такой лакомый кусочек, как баронство Найр следует надежно охранять. Не находишь?

— А чтоб тебя демоны драли! — в сердцах повысил голос слуга баронессы. — И где только простой наемник научился работать языком, точно ярмарочный торговец?

— На дорогах, — пожал плечами Рилат. — Жизнь у нас такая, что не только мечом вертеть приходится, но и языком, а иногда и задницей.

Сенешаль фыркнул.

— Понял, понял. Кстати, — он понизил голос. — Молодой господин нас не слышит?

— Не должен. Для этого у него уши должны быть, как у лисицы.

Но мальчик, упорно молотящий соломенное чучело, все слышал прекрасно.

— Удар! Блок! Удар! Блок! Уход! Уход, мать твою!

— Ай! — вырвалось у мальчика, встретившего свой десятый день рождения меньше месяца назад. Он упал на пятую точку и принялся массировать быстро синеющую щеку.

— Все, молодой господин, ты покойник, — со вздохом констатировал Рилат. — А я сколько раз говорил, ноги — главное! Ноги врагов скажут о том, что они собираются делать. Твои спасут от последствий этих действий и позволят контратаковать!

— Прости.

— Не извиняйся, просто запомни.

— Хорошо.

— Ты славно потрудился, можешь отдохнуть.

— Нет, я должен провести еще бой!

— Ладно. Те же условия?

— Да.

— Таал, теперь очередь вашей пятерки, вперед!

— Молодой господин, а ты уверен в том, что делаешь?

Наемник и мальчик сидели на крепостной стене и с аппетитом поглощали сыр, принесенный мальчиком с замковой кухни.

— М-м-м? — не поднимая глаз, проворчал тот.

— Я не глупый и не глухой — знаю, о чем шепчутся слуги, знаю, в чем проблема баронессы, потому и спрашиваю: ты уверен в том, что делаешь?

Мальчик наскоро прожевал свой обед, запил его водой, и лишь после этого сказал.

— Совершенно.

— Так хочешь отомстить?

— Да! — жар, с которым было произнесено это короткое и простое слово, заставил даже видавшего виды наемника сокрушенно покачать головой.

— Месть — это тропа глупца. Она не может вернуть того, кого больше нет. Она подобна горящему хворосту — пылает ярко и сильно, пока подпитывается ненавистью и яростью. А что потом? Как ты будешь жить, когда растопка закончится?

— Не знаю, — насупился мальчик.

— А я знаю. Ты обрушишь свой гнев на кого-нибудь еще, а потом — еще и еще. И так до бесконечности, пока в один прекрасный день вдруг не поймешь, что, в общем-то, всю свою жизнь ты только и делал, что убивал и ненавидел. А еще — мстил.

Наемник провел рукой по узкому шраму, тянущемуся через всю левую ладонь. Он, казалось, вспоминал что-то.

— Да. Именно так и будет.

И снова тягостное молчание.

— Хочешь совет, молодой господин?

— От тебя?

— А ты видишь поблизости кого-нибудь еще?

Мальчик не обратил внимания на издевку.

— От тебя — хочу.

— Оставь эту затею. Научись жить.

— Нет!

— Хорошо. Тогда вот тебе второй совет: отыщи дело, которому посвятишь себя, когда справишься с демонами, терзающими душу, и обзаведись настоящими друзьями. Без этого ты — покойник.

— Учитель, с тобой все в порядке? — голос вырвал Антэрна из дремы.

Тот со стоном открыл глаза и сощурился от яркого света. Он и сам не понял, когда же это умудрился заснуть.

«Все-таки вчера был на редкость тяжелый день», — подумал Антэрн.

— Да, все хорошо, а что?

— Ты стонал во сне и чуть не сбросил одеяло.

Только сейчас Антэрн понял, что на его плечах покоится тяжелый шерстяной плед, который, судя по всему, на него водрузил Риис. Мастер меча покачал головой — вчера он позволил себе чересчур расслабиться, а это могло быть опасно.

— Спасибо, — Антэрн сложил одеяло и убрал его в мешок. — А теперь нам пора двигаться.

Несколько дней пути ничем не отличались друг от друга: жарко, людно, пыльно и очень скучно. Риис, увы, не являлся самым лучшим на свете собеседником, к тому же его откровенное благоговение перед Антэрном мешало нормально общаться.

А потому мастер меча в основном предавался размышлениям на тему «как быть, что делать, и куда все-таки деть этого мальчишку?» Наконец, три дня спустя, когда они остановились на ночлег, он решил, что раны Рииса излечились достаточно, и тот в состоянии выдержать небольшой поединок. Уже завтра они должны достичь Гилфиариса — города, жила Тиша, а значит, решение по поводу Рииса следует принять сегодня.

И вот, когда волы были накормлены, над небольшим костерком в котелке булькала варящаяся каша, а от солнечного диска осталась лишь окруженная пламенным ореолом половинка, Антэрн достал меч и подошел к Риису, присевшему возле огня.

— Риис, — произнес он.

— Да, наставник? — юноша непонимающе посмотрел на Антэрна.

— Твои раны немного зажили, на один бой должно хватить. Нападай, я хочу посмотреть, на что ты способен.

Дважды упрашивать юношу не пришлось.

— Ура! — Риис засмеялся, словно маленький ребенок, которому в руки попала чудесная игрушка.

Он схватил свой двуручник и встал напротив Антэрна.

— Учитель, прошу, наставляй меня! — радостно выкрикнул богатырь.

— Я ничего не обещаю, — скорее для надежности, нежели действительно считая так, предупредил Антэрн. — Вперед.

Риис, как будто, ждал этого. Он двигался стремительно, и это несмотря на раны! Не хватало контроля за ситуацией — это Антэрн выяснил сразу, однако юноша с лихвой компенсировал этот недостаток напором. Мечи со звоном столкнулись и разошлись, противники обменялись серией молниеносных ударов, предназначенных для проверки обороны оппонента.

«Я бы не смог орудовать этим мечом так быстро», — пришло в голову Антэрну. — «Посмотрим, как у него дела с финтами».

Мастер меча подождал, пока Риис атакует, а затем резко сократил дистанцию, одновременно с этим уходя с линии атаки и, выкручивая кисть, направил клинок Риису точно в сердце.

Тот сумел отбить выпад и, не раздумывая, пнул Антэрна в живот.

«Предсказуемо», — мастер меча сдвинулся и со всей силы саданул Рииса по больной ноге — чуть ниже раны, под колено.

Самопровозглашенный ученик ойкнул и присел, а меч Антэрна замер в половине ногтя от его горла.

— Поднимайся, продолжим.

Риис издал радостный клич, и стремительно атаковал, рассекая мечом воздух. На сей раз он старался действовать осмотрительнее и держать Антэрна на расстоянии за счет разницы в длине клинков. При этом юноша просто отменно использовал инерцию своего достаточно тяжелого меча, направляя его полет в нужную сторону, и не позволяя оппоненту не только подойти ближе, но даже и атаковать.

«Логично, он понимает, что я не стану использовать метательное оружие», — подумал Антэрн. — «Ладно, мальчик, пора тебе получить первый урок».

И когда Риис двинулся вперед, Антэрн смело шагнул навстречу, парируя атаку, идущую сверху вниз. Он не принимал меч противника, он отводил его в сторону, продолжая сокращать расстояние, а левой — свободной — рукой доставая кинжал.

Риис слишком поздно разгадал этот, в общем-то, не слишком сложный трюк, и не успел ничего сделать.

— Вот и все, — Антэрн легонько ткнул кинжалом его во внутреннюю сторону бедра — туда, где располагалась артерия.

Филигранная контратака, которая в реальном бою закончилась бы смертью оппонента, заняла у него всего несколько секунд.

— Для первого раза неплохо. Продолжим, когда твои раны заживут.

И только произнеся эти слова, Антэрн понял, что решение принято. Он сделает из этого безусловно талантливого мальчишки настоящего мастера.

«То-то Тиша удивится», — с нежностью подумал он. — «Да, это будет забавно».

К полудню они добрались городских ворот. Несмотря на то, что возле них скопилась изрядных размеров очередь, Антэрн и не подумал вставать в хвост. Он слез с телеги и спокойно направился мимо людей, повозок и вьючных животных прямиком к стражам.

— Приветствую, — обратился он к сержанту, который вместе с подчиненными обыскивал внушительных размеров телегу.

Солдаты как по команде обернулись с явным намерением нагрубить, но увидев, кто перед ними стоит, побледнели, склонились в глубоких поклонах и резво принялись освобождать проезд.

— Господин, проходи в город, прошу, — пробормотал, запинаясь, сержант.

Антэрн, склонил голову в знак признательности и, дав Риису сигнал двигаться, прошел через ворота. Внутри он вновь залез на свое место и, отобрав вожжи, послал волов в нужном направлении.

— Учитель было здорово, — присвистнул здоровяк. — Чего это они так?

— Боятся меня. — Пояснил Антэрн.

— Ты убил кого-то?

— Многих, — мастер меча решил не развивать тему — вопросы об убийствах никогда не доставляли ему особой радости.

Гилфиарис, конечно, не был таким же большим, как и Триинтар, но, все-таки, являл собой внушительное зрелище. Главным его достоинством являлось то, что именно в этом городе располагался королевский зимний дворец и именно сюда перебирался весь двор, когда становилось холодно, что положительно сказывалось на благосостоянии жителей.

Антэрн вел телегу по узким извилистым улочкам туда, где фасады домов становились все богаче, а одежда жителей — изысканнее. Они остановились перед респектабельно выглядящим трактиром. Он был огорожен высоким забором, полностью закрывающим внутренний двор и первые этажи, а перед крепкими дубовыми воротами дежурили три мордоворота самой бандитской внешности.

— Нам сюда, — только и проговорил Антэрн, спрыгивая на булыжную мостовую. — «Серебро и медь» к нашим услугам.

Едва охранники увидели его, то повели себя так же, как и городские стражники — склонили спины в глубоком поклоне и с почтением поздоровались.

— И вам хорошего дня, — вежливо отозвался Антэрн. — Госпожа на месте?

— Да, мастер, — хором отозвались трое.

— Вот и отлично. Примите у моего попутчика повозку и предупредите Тишайю.

— Слушаемся, мастер, — последовал синхронный ответ, и охранники со всей возможной скоростью принялись исполнять распоряжение.

Антэрн с Риисом вошли во внутренний двор, и молодой воин ахнул. Мастер меча прекрасно понимал его — постоялый двор Тишайи выглядел просто восхитительно. Красивые каменные здания — даже конюшня была полностью выстроена из булыжников — чистота вокруг, густые кроны деревьев из обширного сада, разбитого позади дома. Трактир занимал до смешного много места, а позволить себе такое могли только крайне обеспеченные люди. Это было заведение высшего класса, Риис вряд ли часто захаживал в подобные.

Они поднялись по широкой лестнице и два привратника тотчас же распахнули двери из красного дерева.

— Идем, — Антэрн махнул рукой оробевшему Риису. — Нам сюда.

Внутри было шумно и людно и ничего не изменилось за два месяца, которые мастер меча провел на дорогах: те же шелк с бархатом, та же изящная музыка и все те же красивые девушки. Много-много красивых девушек, которые, вероятно, страдали от жары. Иной причины ходить в жалких тряпочках, едва закрывавших самое интересное, попросту не существовало.

Антэрн не без интереса покосился на Рииса, цвет лица которого стремительно менялся на пунцовый.

— Твой загар пропал, — констатировал Антэрн.

— Э-э-э…

— И какой насыщенный цвет, еще чуть-чуть и кровь пойдет. Да-а, молодость — это прекрасно.

— А-а-а-а… — Риис вытянул вперед трясущуюся руку. — Ч-ч-что-о-о э-эт-т-о?

— Девушки. А что, ты никогда их раньше не встречал? — совершенно серьезным тоном осведомился Антэрн. — Знаешь, это такие странные существа, которые рожают детей. У вас на севере подобные не живут?

— О-они-и…

— Они что? — Антэрн проследил взглядом за роскошной блондинкой, чьи прелести с трудом помещались в короткое декольтированное платье, открывающее не только щиколотки, но даже и колени.

— Г-г-голые…

— Почему? Я вижу на них одежду. А ты, я погляжу, тот еще озорник, раздеваешь бедных девочек взглядом.

Его голос был сразу же услышан и буквально в следующее мгновение путники оказались окружены прелестницами, источающими аромат духов, мускуса и порока. Каждая из них сочла своим долгом тепло поздороваться с Антэрном и его спутником, бросив на каждого полный обещаний взгляд профессионалки. Привычный к этому мастер меча, подобные намеки попросту игнорировал, а вот Риис покраснел еще сильнее, хотя, казалось бы, больше уже некуда.

Антэрн остановился, оглядываясь. Тишайя должна уже получить сообщение.

«И где же она?» — с недовольством подумал он, и тотчас же заметил такое знакомое, такое родное лицо.

Хозяйка трактира спешно продиралась к ним, умело лавируя в толпе.

Сегодня она надела красивое и дорогое платье голубого цвета, подчеркивающее как глаза цвета лазури, так и платиновые волосы, свободно распущенные и не покрытые головным убором.

Что и говорить, эта красавица с правильными, словно бы вылепленными из мрамора чертами лица, пухлыми губами и великолепной фигурой, привлекала всеобщие взгляды — как мужские, так и женские. Антэрн знал, что многие из девушек, работавших в заведении Тишайи, в тайне мечтали стать такой же, как она. Да что там, некоторые любили ее!

— Привет, Тиша, — он склонил голову, когда та подошла.

— Антэрн, — красавица улыбнулась воину, проворковав его имя с такой нежностью, что у другого мужчины бы вскипела кровь. — Как твои дела?

— Просто отлично, — он улыбнулся, и на сей раз — куда искреннее. — Узнал много нового, но это не разговор для посторонних ушей.

— Понимаю, — согласилась хозяйка трактира и перевела взгляд на Рииса. Чуть нахмурившись и склонив набок кукольную головку, она с любопытством спросила. — А это кто?

— Домашняя зверушка, — спокойно отозвался Антэрн. — Знакомьтесь: Тишайя — это Риис, он попросился мне в ученики. Риис — это Тишайя, она по доброте душевной согласилась немного мне помочь в моих поисках.

Красавица широко выгнула тонкие брови, отчего ее точеное личико, которое, как Антэрну казалось, вообще не подвластно ходу времени, приняло весьма забавное выражение.

— Ты планируешь взять ученика? Действительно, в мире что-то сдвинулось.

— Я еще не решил.

— Даже саму мысль о чем-то подобном я всегда считала невероятной, — она ошеломленно покачала головой. — Идите за мной, нам, похоже, предстоит долгий разговор.

Она отвела их на третий этаж — в свой личный кабинет, подальше от людей с их длинными ушами и хорошим слухом. Здесь гостей дожидались закуски и напитки, которых хватило бы, пожалуй, и пятерым.

Тишайя уселась в глубокое удобное кресло, Антэрн, скинув пояс с оружием и отшвырнув его подальше, разместился напротив. Лишь Риис робко стоял, не зная, кажется, что делать.

— Да садись ты уже, — Антэрн показал на третье кресло, стоявшее возле стены. — Подтащи и садись. По дороге захвати себе кубок.

Когда Риис исполнил то, что ему велели, Тишайя заговорила.

— Стало быть, успех? Поиски прошли удачно?

— Поиски? — тотчас же насторожился Риис.

— Неважно. — Антэрн извлек из своей дорожной сумки мешочек с трофеями, порылся в нем и протянул своей подруге великолепное кольцо с сапфиром, которое купил во время вынужденной задержки в Триинтаре. — Прими этот скромный подарок в знак признательности.

— Что ты, не надо было, — притворно равнодушным тоном проговорила Тишайя, однако ее правая рука молнией метнулась к украшению.

— Размер, кажется, должен подойти.

Красавица, не говоря ни слова, надела кольцо на указательный палец, причем проделала это все той же рукой.

— Восхитительно, — улыбнулась она и в голосе женщины на сей раз благодарность соседствовала с непонятной Антэрну грустью. — Что бы я без тебя делала?

— Кто знает?

— А теперь, — она перевела взгляд на оробевшего Рииса. — Я хочу знать подробности: кто ты такой и почему мой друг, которого можно обвинить в чем угодно кроме излишней сентиментальности, взял тебя с собой.

— Госпожа, — с придыханием начал Риис. — Говорить с тобой — честь для меня! Не каждый день истинному воину, идущему по пути меча, удается выполнить желание столь прекрасной особы! Учитель спас меня во время дуэли против семерых негодяев, вылечил мои раны и заплатил за лекарства. Я никогда в жизни не встречал столь умелого воина, и молюсь о том, чтобы он решил взять меня под свою опеку и наставлял!

Эту речь он выпалил на одном дыхании, сохраняя предельно серьезное лицо, но Тишайя, определенно, подумала, что ее разыгрывают. Изящные брови приподнялись, а пронзительный взгляд голубых глаз устремился на юношу.

— Надо же, какой интересный молодой человек.

А Риис меж тем, наморщив лоб, усиленно о чем-то размышлял.

— Госпожа моя, — наконец проговорил он. — Твое имя…

— Что с ним не так?

— Просто тебя зовут так же, как и Серебряную Молнию.

«Надо же, а парень, несмотря на свою наивность и прямодушие, кое-что все-таки соображает».

— Ты прав, Риис, ее зовут точно также, — проговорил Антэрн, не давая подруге вставить и слова. — И причина этого проста — она и есть Серебряная Молния.

Глаза Рииса расширились, и он выскочил из кресла.

— Не может быть! Величайшая воительница Семи Королевств! Это честь, моя госпожа!

Риис бухнулся на одно колено и склонил голову.

— Ант, напомни, куда его ранили? Не в голову, случаем? — Тишайя с легким недоумением рассматривала Рииса, который, казалось, боялся даже дышать. Наконец, она вздохнула и произнесла. — Юноша, сядь, я не хочу общаться с твоим затылком.

Тот поднял голову и неловко вернулся в кресло.

— Госпожа моя, дозволишь ли ты удовлетворить любопытство?

— Да, если ты будешь говорить, как нормальный человек, — с легким раздражением в голосе ответила Тишайя.

— Что с тобой произошло? Столько слухов ходило… Я думал, что ты мертва, все так считали!

— Я решила убрать мечи в сундук, — сухо отозвалась Тишайя.

Сердце Антэрна словно сдавила грубая рука. Ему захотелось броситься к Тише, обнять ее, утешить…

Воин решительно тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

«И о чем я думаю? Как будто бродяга вроде меня имеет право быть с кем-то столь прекрасным и светлым, как она».

Антэрн в очередной раз возблагодарил умение делать лицо непроницаемым — со стороны казалось, что он просто немного задумался. Никто — и самое главное, Тиша, — ничего не понял.

— Госпожа, несколько лет назад ты пропала, а потом Красные Псы стали хвалиться, что убили Серебряную Молнию, — продолжал, меж тем, Риис.

Воительница прикусила губу и на ее лице отразилась досада.

— Они ошиблись, за что жестоко поплатились.

— Но почему ты не продолжила идти по пути меча? Ведь слава о твоих подвигах гремела по всем Семи Королевствам!

— Раны, — сухо ответила женщина.

На сей раз Риис задумался. Наконец он задал очередной вопрос:

— Госпожа, но какие раны могут остановить столь опытную и талантливую воительницу?

Лицо Тишайи исказилось от боли, и Антэрн решил уже вмешаться, но красавица жестом остановила его. Она горько рассмеялась и по локоть обнажила левую руку, задрав рукав платья и сдернув перчатку, скрывающую то, что посторонним не следовало видеть.

Антэрн знал, что сейчас предстало взору Рииса, он услышал сдавленное оханье юноши, и обида вперемешку с болью резко кольнули сердце. Он помнил сухую сморщенную плоть там, где совсем недавно была здоровая женская рука, помнил страшную рану и Тишайю, горящую в жаре, пожирающем тело. Иногда в своих кошмарах он видел, как воительница кричит, мечась по скомканным простыням, а из ее руки хлещет кровь вперемешку с гноем.

— Сколь бы ни был талантлив воин, — ледяным тоном проговорила Тишайя, — он не сумеет держать оружие, если у него перерублено сухожилие.

— Прости меня, госпожа, — упавшим голосом прошептал Риис. — Я не знал…

— Тебе не за что извиняться, — она спрятала изувеченную руку. — Любопытство в подобной ситуации совершенно нормально и уместно, но я надеюсь, что ты не станешь распространяться о том, что видел.

Риис просветлел.

— Конечно же, госпожа моя! — он потупился и смущенно спросил. — Эта рука теперь совсем бесполезна?

— Я едва могу шевельнуть пальцами, — грустно проговорила Серебряная Молния.

Риис еще раз извинился, а Тишайя проговорила:

— Ничего, уже свыклась с этим.

Повисло молчание.

«Наверное, мне следовало промолчать», — подумал Антэрн. — «Тиша бы отбрехалась как-нибудь, и все было бы хорошо».

Он вспомнил, как Тишайя сражалась, когда они встретились в первый раз. Тот день навсегда врезался в его память, именно тогда Антэрн понял, что влюбился. Впервые в жизни и по-настоящему. Даже сейчас, стоило ему закрыть глаза, он вспоминал мастерство Тиши и ее неземную красоту, становящуюся лишь более яркой во время пляски смерти.

Водопад вьющихся волос, огонь во взгляде, румянец на щеках, улыбка, играющая на полных алых губах… И два коротких клинка, которые, казалось, разумны и живут сами по себе. Никогда в жизни Антэрн не встречал подобного мастерства в работе с парным оружием — многие свои приемы позаимствовал у Тишайи. А потом все кончилось. Она встретилась с теми, с кем встречаться не стоило, и проиграла. Хорошо еще, что осталась жива, хотя все в один голос утверждали, что воительница, потерявшая едва ли не две пинты крови, вряд ли поправится. С трудом, но она выкарабкалась, и Антэрн все это время был рядом. А когда опасность миновала, он отправился на поиски Псов — банды наемников и головорезов, именующих себя бродячими мастерами фехтования и оттачивающих навыки в многочисленных схватках. Он выжил. Они — нет.

С тех пор прошло шесть лет. Тишайя открыла собственный трактир, но помогала Антэрну всем, чем могла. Она стала лучшим другом Антэрна и его тайной неразделенной любовью. У мастера меча, вышедшего без единой царапины из сотен боев, попросту не хватало духа признаться в чувствах, и он убедил себя в том, что недостоин Тишайи. Поэтому Антэрн предпочитал помалкивать, довольствуясь возможностью быть рядом с ней, разговаривать и любоваться тайком.

— Ладно, закончим с этим, — Антэрн решил разрядить напряжение. — Риис, нет желания вымыться?

— А? — удивленно моргнул юный богатырь. — В смысле?

— Поясняю. Набрать теплой воды и вылить ее на себя, при этом намыливая тело.

— Зачем?

— Чтобы быть чистым. Знаешь, когда люди несколько недель проводят в дороге, у них появляется одна неприятная особенность.

— Какая?

— Вонять начинают. Ты, ученик, смердишь, точно труп, пролежавший несколько дней на солнце. Так что давай-ка поднимайся и иди в купальню. С Тишей познакомился, можешь отдыхать до самого утра.

Юноша хлопал ртом, переведя умоляющий взгляд на Тишайю.

— Но ведь вода…вода…

— Очень полезна, особенно если вместе с тобой будет мыться какая-нибудь милашка, — не менее серьезно, чем Антэрн, произнесла та. — Иди в зал и выбери себе кого-нибудь посимпатичней. Скажи, что подарок от меня, девочки в этом заведении хорошие, любят, хм, мыться вместе с мужчинами.

И снова Риис перекрасился в пунцовый цвет.

«Надо же, прямо свекла с двуручным мечом», — подумал он.

— Что такое? — продолжала Тишайя. — Не любишь девочек? Есть мальчики.

Риис беспомощно повернулся к Антэрну и спросил трясущимся от волнения голосом:

— Учитель, так это — публичный дом?

— Ты не по годам наблюдателен.

Риис еще раз ойкнул. Сейчас он так сильно походил на избитого злыми людьми щеночка, что даже Антэрну стало его жалко и он решил успокоить подопечного:

— Не хочешь, не надо, будешь мыться один. Я даже готов найти засов, чтобы никакая шлюха не проникла в купальню и не забрала твою честь.

— Учитель, н-но как подобное заведение вообще оказалось в городе?

— А почему нет?

— Но ведь публичный дом…ну ведь это… добропорядочные горожане…

«Мечом он махать научился, и во всем, что касается драк, неплохо соображает. Жаль, что в остальных аспектах — ребенок ребенком», — вынес вердикт мастер меча. — «Придется просветить».

— Добропорядочные горожане обычно очень быстро сие качество, как только оказываются на расстоянии от своих не менее добропорядочных жен. Но дело не только в этом. В наших Семи Королевствах огромное количество людей вынуждено путешествовать, и, как ни странно, они устают, а потому, оказавшись вечером внутри городских стен кто-то из них хочет перекусить, кто-то выпить. Кто-то — провести переговоры с торговыми партнерами или встретиться с людьми, решающими проблемами. Ну а кому-то по душе плотские утехи, которые заставляют тебя так сильно краснеть. — Антэрн сделал глоток из кружки и продолжил. — Таким людям, что бы они ни хотели сделать, нужно надежное и спокойное место, но, как ни странно, его непросто найти. Если в заведении присутствуют нужные люди, в нем зачастую опасно находиться. Если хорошо кормят, то нет девочек, а даже если все необходимое есть, то не получится смыть дорожную грязь и выспаться. «Серебро и медь» — одно из немногих мест, где имеется все. Тут отличная кухня, работает баня, кровати мягки, есть укромные кабинки для переговоров, а девочки Тишайи всегда готовы прийти на помощь любому и за скромную мзду помогут уставшему путнику.

Антэрн замолчал. Он не стал пояснять Риису, что помимо оказания вполне определенных услуг, каждая девочка натаскана на то, чтобы слушать и, что самое важное, слышать. Ни одно слово, произнесенная в стенах «Серебра и Меди» не утекало, точно вода в песок. Каждое было любовно подобрано, записано и передано хозяйке заведения — Тишайе. Более того — про это знали немногие — у бывшей воительницы на содержании состояли сотни человек по всем городам Тайнирэта, и десятки — в других королевствах. Тишайя, наверное, самая умная женщина, из встреченных Антэрном, прекрасно знала всю мощь слов, произнесенных там, где следует. Или не сказанных никогда.

За эти-то слова ей и платили золотом, и именно поэтому таверну охраняли почти три десятка вооруженных головорезов, каждого из которых проверяли, перепроверяли, а потому проверяли еще раз. И после этого приставляли одну или нескольких девочек для слежки — Тишайя серьезно относилась к безопасности.

Впрочем, с тех пор как поиски однозначно показали Антэрну, что Дракон обитает где-то в Тайнирэте, надобность в столь серьезной охране отпала, и Тишайя держала ораву стражников лишь для страховки. После нескольких в высшей степени кровавых происшествий с участием Антэрна, враги предпочитали не связываться с хозяйкой «Серебра и Меди».

— Именно поэтому не стоит краснеть от вида девочек Тиши. Если не захочешь, они не станут мешать, а вымыться тебе, действительно нужно. Понял?

— Да, учитель.

— Вот и хорошо, тогда бегом в купальню. Сейчас спустишься в зал и попросишь любую девочку проводить, скажешь, по приказу Тишайи и Антэрна. Если все же передумаешь насчет одиночества, сообщишь ей. Ясно?

Риис снова закивал.

— Тогда свободен. Оружие можешь оставить.

Юноша кивнул, поднялся и нетвердой походкой направился прочь. Антэрн слушал, как удаляются его шаги и думал.

«Все-таки на удивление странный попутчик достался мне, у судьбы есть чувство юмора».

Когда, наконец, шаги Рииса затихли, Тишайя разразилась звонким и задорным хохотом.

— Ант, где ты откопал это чудо? Парень — нечто. Краснеет, как благородная девица при виде голого наемника, и это в его-то возрасте!

Мастер меча развел руками.

— Нашел вот.

— Чем же он так тебя зацепил?

— Сам не пойму. Парень фантастически талантлив и, как ни странно, нравится мне. Из него может выйти толк.

— Неужто действительно станешь учить?

Мастер меча вновь развел руками.

— Подумаю об этом позже. Сейчас же давай перейдем к насущным вопросам.

Тишайя посерьезнела.

— Да, согласна. Начни, пожалуй, ты. Я похвастаюсь потом.

Антэрн вкратце пересказал результаты своих последних изысканий.

— Стало быть, Гримт, — в голосе Тишайи послышалось неудовольствие, и Антэрн нахмурился.

Женщина сидела, поджав ноги под себя, и недовольно теребила серебристый локон.

— Что такое?

— Я хотел рассказать одну новость, но, похоже, придется поведать две.

— И обе плохие?

— Да.

— Давай ту, что получше.

— Кто-то интересуется Драконом.

— Та-а-ак, — протянул Антэрн. — А подробнее?

— Странная девчонка выбивала сведения о нем из моих людей.

— Выбивала?

— Да. Три раненых, один — тяжело.

Мастер меча забарабанил пальцами по столешнице.

— Давно?

— С неделю назад, так что твой ростовщик отпадает.

— Все равно странное совпадение. Я годами по крупицам собирал сведения о Драконе, и вот, когда удалось напасть на след, появляется кто-то непонятный.

Тишайя согласно кивнула. Ситуацию с таинственным Драконом она воспринимала как вызов, ведь при всем своем мастерстве в деле выискивания и вынюхивания, так и не смогла раздобыть сколь-нибудь удобоваримой информации о нем.

— Что еще удалось узнать про эту девчонку?

Тут уже Серебряная Молния позволила себе победную улыбку.

— Мои люди сработали хорошо — смогли выяснить, где она обитает.

— Не полезли к ней?

— Нет, не стали рисковать, больно уж хорошо дерется, если верить сообщению.

— Ясно. Где?

— В трех днях езды от Лидита. Чуть ли не посреди леса, в какой-то полуразвалившейся хибаре.

Антэрн задумался.

«Съездить проверить, или не стоит? С одной стороны, придется делать большой крюк, чтобы добраться отсюда до Гримта. С другой — не хочу оставлять неизвестность за спиной, это может стоить жизни».

— Еду, — решил он, наконец.

— Едем. — С нажимом поправила его Тишайя.

— Нет. Ты не должна рисковать ради меня.

Красавица выразительно выгнула брови.

— Я сама решу, что и кому должна.

— Ты еще в ученики ко мне пойди, как Риис, — предложил Антэрн.

Говорил воин своим спокойным тоном, благодаря которому люди не всегда понимали, шутит он или серьезен и подозревали насмешку. Но на самом деле мастер меча был приятно польщен желанием Тишайи помочь, хотя ему действительно не хотелось, чтобы она подвергала жизнь опасности. Каждый раз, когда он представлял, что эта гибкая, изящная женщина, обливаясь кровью, рухнет на грязную землю и будет корчиться, зажимая здоровой рукой распоротый живот, ему становилось не по себе.

«Ну уж нет, что угодно, только не это!»

— Если нужно, пойду. Я задолжала тебе больше, чем одну жизнь, — неожиданно резко и с обидой в голосе произнесла воительница. — И если ты считаешь, что я окажусь неблагодарной сволочью, то жестоко заблуждаешься.

Антэрн от удивления открыл рот. Чего-чего, а такой отповеди он не ожидал услышать от спокойной и уверенной в себе красавицы.

— Ты чего? — только и нашел он, что ответить, сам понимая, насколько глупо звучит его вопрос.

— Того! — повысила голос его собеседница. — Мы едем вместе или не едем вообще!

И Антэрн сдался.

— Хорошо. Но прошу, будь осторожна, я не прощу себе, если ты погибнешь, ввязавшись в мои дела.

На щеках Тишайи проступил румянец.

— Спасибо, — теплым и ласковым голосом проговорила она.

— Всегда пожалуйста, — вздохнул мастер меча. — Давай уж свою вторую плохую новость.

— Гримт в осаде.

Антэрн несколько секунд переваривал информацию, потом все так же спокойно и размеренно высказал, что думает по этому поводу.

— Именно, — кивнула Тишайя.

— И кто?

— Герцог Олтирн Голирийский, слышал о таком?

— Нет, — честно признался Антэрн, чем вызвал горестный стон Тишайи.

Серебряная молния посмотрела на него, как на идиота.

— Ант, слушай, я понимаю, что тебе очень нужно отомстить, но хоть немного интересуйся окружающим миром, ладно?

— С миром мы достигли состояния идеальной гармонии.

— Как это?

— Я не лезу в его дела, он — в мои.

— Как видишь, на этот раз полез, — фыркнула Тишайя. — И серьезно.

— Многое зависит от того, кто осаждает город.

Тишайя сразу поняла, что он имеет в виду, и ответила:

— Личная армия герцога, его вассалы и Вольные луки.

Мастер меча помрачнел.

— Последнее — действительно плохо. Луки — не очень приятные в общении люди, в основном — выходцы с севера, лишившиеся своих хозяев. Договориться не получится, поэтому в город придется пробираться ночью и через стену.

— Если его к тому времени не возьмут штурмом.

— Не возьмут, ты же помнишь Гримт — стены у него в четыре человеческих роста высотой, и по башне через каждую сотню шагов.

— По военным делам спорить не буду, в этом ты разбираешься лучше, — и она ухмыльнулась, — а говоришь, что не интересуешься делами мира.

— Наемничья молодость, — пожал Антэрн плечами. — Ты же знаешь.

— Знаю.

— Но про этого герцога готов послушать. Надо же понимать, кто стоит между мной и сведениями. Итак, что он собой представляет?

Воительница задумчиво провела здоровой рукой по больной, поняв, что делает, вздрогнула, и, собравшись с мыслями, начала объяснять.

— Он — главная заноза в заднице нашего благословенного монарха и первый претендент на руку его дочери.

— Так. Что-то я запутался, — покачал головой Антэрн. — Я помню короля, как-никак, получал награду из его рук. Дочка его тогда, кстати, тоже присутствовала. Такой миленький семилетний ангелочек с пухлыми щечками и золотыми волосами, короче, полная противоположность папаши.

— А теперь посчитай, сколько прошло лет, — фыркнула Тишайя. — Этот ангелок — красавица на выданье, и, что самое главное, носительница, так сказать, короны, когда ее батюшка отправится на тот свет.

— Да-да, я помню, что у вас в Тайнирэте женщина не может наследовать.

— Именно. Как думаешь, много ли появилось желающих оказаться ее мужем.

— Полагаю, немало.

— Именно, — повторила Тишайя. — Несколько принцев, практически все герцоги или их дети, некоторые графы. Поговаривают, что даже император послал сватов от имени одного из своих младших сыновей.

— Но что там с нашим герцогом?

— Он — второй по влиянию человек в стране. Причем некоторые злые языки утверждают, что уже — первый.

Антэрн задумался на миг, вспоминая то, что знал про короля.

— Его величество не из тех, кого можно просто так взять и задвинуть на вторые роли. Как-никак — один из героев Войны Семерых.

Тишайя кивнула.

— Да, он больше других выгадал на войне, но с тех пор прошло много лет. Его величество — старый и больной человек, которому осталось всего ничего. Да, он кое-как продолжает держать в руках бразды правления, однако еще десять лет назад ни у кого даже мысли бы не возникло о том, чтобы сотворить что-то, неугодное ему.

— Стало быть, герцог Олтирн Голирийский — обычный падальщик, намеренный поживиться на свежем трупе, — подытожил Антэрн. — Не понимаю только, каким образом это связано с королевской дочкой и осадой города.

— Каким же ты иногда бываешь нетерпеливым, — вздохнула Тишайя. — Связь прямая. Гримт — вольный город королевского права.

Антэрн чуть приподнял брови, что на его практически лишенном выражения лице могло служить выражением крайнего удивления.

— Так этот герцог — настолько большая заноза? Это, скорее, хорошо обструганный осиновый кол.

Тишайя улыбнулась.

— Верно мыслишь.

Мастер меча покачал головой.

— И все-таки, я не понимаю. Разве можно получить руку принцессы, угрожая ее отцу и возглавляя оппозицию? Не логичнее ли было стать самым верным из слуг?

— Герцог Олтирн — непростой человек. Там, где другие попытались бы поступить, как предложил ты, он делает наоборот. Показывает силу и непреклонность вместо слабости и уступчивости. И, я замечу, у него пока что все получается достаточно неплохо.

— Твои информаторы сообщают что-нибудь интересное?

— О да! Многие в окружении короля считают, что союз популярного, могучего и богатого герцога с дочерью его величества принесет много пользы королевству.

— Причем под королевством они понимают себя, — добавил Антэрн.

— Естественно. Но, думаю, ты понимаешь, что правитель, не прислушивающийся к желаниям своей свиты, очень быстро перебирается на новое место жительства. В родовой склеп.

Антэрн нахмурился.

— Если этот герцог столь серьезен, как ты говоришь, нам, пожалуй, стоит поторопиться.

— Поедем напрямик?

— Нет, делаем крюк — мы должны выяснить, кто это такой любопытный завелся в округе. Но перемещаться придется быстро.

Антэрн закончил это предложение с тяжелым сердцем, потому как знал, какой будет реакция Тишайи. И он не ошибся! Пухлые губы красавицы растянулись в широкой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— Ло-шад-ки, — жизнерадостно произнесла она.

Мастер меча скривился.

— Проклятые копытные твари, кто бы знал, как я их ненавижу.

— Ничего не поделать, сам сказал, что нужна скорость. Повозка двигается раз в пять медленнее.

— Мы будем привлекать внимание, — Антэрн попробовал использовать старую опробованную защиту, но увы, на сей раз она не сработала.

— С каждым годом число всадников многократно увеличивается, — парировала Тишайя. — Ящеры не по карману простым людям, а волы — слишком медлительны. Так что…

Договаривать она не стала, это не требовалось.

— Лошади, так лошади, — стоически произнес он. — Отдохнем до утра, и в путь. А пока у нас есть время, прошу, позаботься об этом.

Он чего извлек несколько мешочков с ценностями и выложил их на стол.

— Внушительные трофеи, — присвистнула воительница. — Трактирщик оказался достаточно состоятельным человеком.

— Тут не только его деньги. Сама понимаешь: тут медяк, там медяк.

— Да-да, вместе дают кошель, — она взяла один из мешочков и подбросила его в руке — монеты в нем мелодично звякнули, — с золотом.

— Что поделать, — развел руками Антэрн, — где-то прибывает, где-то убывает.

Тишайя усмехнулась.

— Да, так обычно и происходит. Что-нибудь еще?

— В телеге. Как я говорил, на нас напали в лесу, и я еще не успел продать трофеи.

— Поняла, пристроим куда-нибудь.

— Спасибо, — Антэрн поднялся. — Что бы я без тебя делал?

— Вот и я задаюсь этим вопросом, — улыбнулась ему Тишайя. — Отдохни, завтра нам предстоит долгая дорога.

— Спасибо. Так и поступлю. Кстати, присмотри там за мальчишкой, а то знаю я твоих, хм, барышень.

— Не волнуйся, я не дозволю им испортить столь чистый и невинный цветочек, — прыснула воительница. — Спи иди, добрых тебе снов.

— Спасибо, надеюсь, что так и будет.

Кровь, разлитая по полу. Кровь, смешанная с вином. Она течет все дальше и дальше, толчками выливается из разреза на мраморной руке. Статуя поворачивает голову.

— Ненавижу!

Крик ввинчивается в череп, проникает в каждый закоулок, отдается эхом в ушах, и только после этого затихает, но ему на смену уже идет новый вопль.

— Ненавижу!!

Уши зажать! Только так, никак иначе! Сжаться в комочек. Но кровь. Она все ближе. Она почти добралась до ног.

И снова:

— Ненавижу!!!

Кровь. Кровь и вино. Они коснулись ступней.

И вот за подобными беседами и продолжалась поездка. Лошади двигались по оживленной дороге, обрамленной красивыми ухоженными полями, тянущимися на мили во все стороны. Графство Гидирия, по которому они сейчас проезжали, всегда славилось хлебами, и его господин прилагал все усилия, чтобы вассалы сохраняли мир и покой на земле, а потому не один и не два раза путники встречали патрульные отряды, командовали которыми рыцари.

Антэрн с интересом провожал взглядом могучие фигуры, закованные в прочные латы и восседающие на великолепных боевых ящерах, Риис же буквально пожирал всадников, удостоенных чести взять в руки копье и надеть седло на громадную — с человека ростом — двуногую рептилию.

— Скажи, а тебе приходилось драться с рыцарями? — как-то поинтересовался он.

Антэрн прикрыл глаза, вспоминая похожий день около семи лет назад. Тогда тоже грело солнце, ветерок шевелил колосья, а они готовились к битве.

«Кто же тогда бился и с кем? Что-то мелкое, пара баронов, если не путаю», — вспомнил он. — «Все бы ничего, но у одного хватило денег на наемничью армию, а у другого — на два полных копья странствующих рыцарей. Страшная бойня вышла».

Он вспомнил ощетинившуюся зубами пасть, возникшую над головой и то, как филигранным ударом отправил наконечник копья точно в глаз бестии.

— Да, несколько раз. И это были не самые приятные дни в моей жизни.

Риис хотел сказать что-то еще, но его прервала необычайно собранная и внимательная Тишайя.

— Мальчики, наш поворот — левый.

Вбок от главного тракта отходила проселочная дорога, прячущаяся в близлежащем лесу.

— Дом — там?

— Да, несколько часов ходу. Хижина королевского лесничего.

— Значит, владения его величества? — задумчиво проговорил Антэрн. — Ты не предупреждала.

— Тебе не все равно?

— Так-то оно так, и все же, — Антэрн пнул лошадь пятками в бока, заставляя повернуть. — Ладно, быстро все проверим и поедем в Гримт.

Хижину они отыскали быстро. Старое, чуть покосившееся строение, нижние венцы которого наполовину погрузились в землю, ничем не отличалось от сотен тысяч подобных, выстроенных по всем королевствам. Из трубы, правда, не шел дым, и вокруг не наблюдалось почти никаких следов человеческой деятельности, кроме, разве что, щепок вокруг колоды для рубки дров, в которую кто-то небрежно воткнул старый, видавший виды топор.

Антэрн извлек меч и первым направился к дому. Кто бы тут ни жил, он задавал те же вопросы, что и мастер меча, а потому мог оказаться как союзником, так и врагом.

Пинком распахнув дверь, воин ворвался внутрь.

Никого!

Дом выглядел откровенно запущенным и бедным — соломенный тюфяк в углу, покосившийся стол, с парой мисок и глиняных кувшинов, табурет.

Ярким пятном в этом унылом месте выделялись лишь разноцветные костюмы, украшенные лоскутами. Одевать такое мог лишь циркач или придворный шут, но никак не воин, способный избить здорового мужчину.

— И как это все понимать? — почесал затылок мастер меча.

Его внимание привлек шум с улицы и крики.

Антэрн, не раздумывая, покинул дом и, оказавшись на свежем воздухе, застал интересную картину — Риис, прикрывая собой Тишайю, схватился с невысокой, стройной брюнеткой, которая вертелась вокруг него, точно бешеная белка.

Белка, вооруженная двумя короткими чуть изогнутыми клинками.

Риис безуспешно пытался задеть верткую девчонку, размахивая двуручным мечом, но каждый раз та избегала смертельной раны. К счастью, сам юноша пока не пострадал, но пропущенный удар являлся вопросом времени — у него попросту не получилось бы долго держать незнакомку на расстоянии.

— Назад! — крикнул Антэрн, побежав к ним.

Риис не раздумывал — он отпрыгнул, разрывая дистанцию. Тишайя также отошла чуть назад. Девчонка сразу же переключилась на приближавшегося Антэрна. Однако действовала она осторожно и крайне разумно — не оставляя Рииса за спиной. Антэрн же, напротив, постарался занять такое положение, чтобы товарищи оказались позади незнакомки. Быть может, Риис и не стал бы бить в спину, чтобы не помешать сражению своего учителя, а вот Тишайя такой щепетильностью не отличалась и вполне могла метнуть что-нибудь острое или тяжелое. А если и нет, девушке все равно придется отвлекаться на контроль пространства позади себя.

Увы, не получилась — белка прыгнула вперед, оттолкнулась от земли и в умопомрачительном сальто перелетела через Антэрна, увернувшись от пробной атаки. Мастер меча и не надеялся задеть ее, а потому ничуть не расстроился.

Он повернулся и, выставив меч перед собой, принялся наступать.

Пробный выпад, укол в шею, блок.

Девочка оказалась не по годам опытной фехтовальщицей, правда, двигалась она странно — там, где Антэрн попросту увернулся бы, отведя плечо в сторону, она делала вольт, там, где он обошелся бы одним шагом, девчонка совершала несколько прыжков. Но при этом атаковала она отменно — блестяще парировала его меч одним клинком и сразу же пыталась достать другим.

Держать ее на расстоянии получалось, но следовало срочно подключать левую руку.

Хитрым финтом вынудив свою оппонентку отойти на два шага назад, он сам разорвал дистанцию и выхватил кинжал.

«Пожалуй, попробую затянуть», — подумал Антэрн, переходя в контрнаступление.

Финт, выпад, блок кинжалом. Ложный удар, ложная защита.

Пляска стали, завораживающая и опасная, как всегда бывало в такие моменты, увлекла, затянула в трясину резких, едва различимых движений, подготавливающих смерть.

От использования метательного оружия он отказался сразу — еще когда проследил за схваткой девчонки с Риисом. Не было смысла впустую тратить ножи, которые затем придется собирать. Циркачка — а в этом у него уже не оставалось сомнений, отличилась просто феноменальным чувством равновесия и глазомером. Она попросту поднырнула бы под ножом и ударила бы по ногам или постаралась задеть кисть. И у нее могло бы это получиться.

Все эти мысли мелькали на самом краю сознания, не отвлекая от главного — битвы не на жизнь, а на смерть. Девочке все-таки не хватало мастерства, чтобы стать настоящей угрозой для него, однако она не позволяла расслабиться даже на секунду, а потому Антэрн дрался с полной отдачей, ожидая момента, когда соплячка устанет.

Минуту или две они обменивались ударами, непрерывно перемещаясь по поляне — Антэрн специально навязывал девчонке, любящей прыжки, бой на предельных скоростях. Сам он оборонялся аккуратно, скупо, а атаковал в основном однотемпово. Нет, пожелай он убить проклятую белку, уже сделал бы это, но она была нужна живой и по возможности здоровой, и это, вкупе с ее талантом, принуждало тянуть время.

И вот девушка начала выказывать первые признаки усталости — ее движения чуть-чуть замедлились. Обычный человек и не заметил бы разницы, но опытный глаз Антэрна моментально определил это. Еще несколько ложных атак, призванных отвлечь внимание, и он оказался лицом к солнцу. Многие новички думают, что это невыгодная позиция — свет бьет в глаза, мешая смотреть. И отчасти это так, вот только Антэрн знал, что нужно делать и сознательно ставил себя в невыгодное положение.

Он предполагал, что начинающая уставать мечница попробует использовать его «слабость» и не ошибся — та сразу же перешла в контратаку, нанося удар прямо из слепой зоны и метя одним клинком в живот, а другим — в предплечье.

Антэрн повернул клинок так, чтобы солнце попало на него, и направил солнечный зайчик девушке в глаза. Та моргнула, и в этот же момент мастер меча метнул кинжал рукоятью вперед, и сам прыгнул за ним.

Тяжелое металлическое яблоко попало девчонке прямо в лоб, и та вскрикнула, теряя концентрацию. Ослепленная солнцем и болью она чуть-чуть запоздала с атакой, и Антэрн, заблокировав один ее клинок своим мечом, а второй — схватив циркачку за руку, после чего со всей силы ударил ее коленом в солнечное сплетение.

Девушка выдохнула, и он, безжалостно приложил ее кулаком в висок.

Бой подошел к концу — руки воительницы разжались и короткие мечи упали на траву, а вслед за ними повалилась и сама циркачка.

Антэрн, не теряя времени, перевернул ее на живот и стянул кисти за спиной.

Подбежали Риис с Тишайей.

— Это было невероятно, — только и смог выговорить богатырь.

Мастер меча пожал плечами.

— Возьмите ее оружие и дайте немного воды.

Он подобрал кинжал, после чего принял флягу Тишайи и плеснул своей пленнице на лицо немного воды.

— Кто ты? — задал мастер меча вопрос, когда та открыла глаза.

Девушка несколько секунд моргала, приходя в себя, а затем упрямо сжала губы и с вызовом уставилась на своего пленителя.

— Давай не будем геройствовать, — предложил Антэрн. — Я все равно узнаю то, что хочу, но может статься, что мы не враги друг другу.

И снова молчание.

— Я ищу Дракона, — продолжил он. — Личные счеты.

Во взгляде девушки появился интерес.

— Так вы не преследователи? — удивлено спросила она. Голос оказался звонким, озорным, какой и должен быть у подростка. И даже несколько пропущенных чувствительных ударов не смогли заставить его звучать унылее.

— Кто?

— Меня преследовали.

— Нет. Ты избила нескольких информаторов моей подруги, выспрашивая про Дракона, и нам стало любопытно. Я несколько лет выслеживаю его.

— А я — совсем недавно, — призналась та, и Антэрн не уловил в голосе девушки и тени фальши.

— Зачем?

— Хочу взглянуть в глаза.

— Чего? — к разговору подключился Риис.

— Тише, — оборвал его Антэрн, — не мешай.

Он обратился к девушке:

— Если я тебя развяжу, не будешь глупить?

Та отрицательно покачала головой.

— Хорошо. Но твои мечи пока побудут у нас.

— Как будто от них сейчас будет толк, — скривилась девушка. — В голове все звенит. У тебя кулаки что, из железа?

— Я много тренировался. — Антэрн развязал ей руки и помог встать.

Циркачка вблизи казалась еще меньше и беззащитнее.

— Я — Эйриша, — представилась она.

— Антэрн. А это мои спутники Тишайя и Риис.

— Итак, теперь мы, наверное, можем поговорить, — произнес Антэрн, когда знакомство состоялось.

— Думаю, что с этим у нас будут проблемы, — невозмутимо заметила Тишайя, показывая на дорогу.

Антэрн проследил за ее рукой и вздохнул.

— Ну почему каждый раз одно и то же? Эйриша, ты, кажется, говорила о преследователях. Этих, что ли?

К дому подходила большая и хорошо вооруженная группа, намерения которой не оставляли ни малейшего простора для фантазии. Двенадцать человек, все в легкой броне и с оружием: копьями, мечами и топорами. Лучники и арбалетчики отсутствовали, чем тотчас же воспользовался Антэрн, метнувшийся к привязанным коням и вернувшийся уже с трофейным самострелом и парой болтов к нему.

— Они, — грустно призналась Эйриша, непроизвольно делая шаг к Тишайе, как бы ища у нее защиты.

Покалеченная воительница, как ни странно, столь же непроизвольно заслонила девушку.

Антэрн не спеша зарядил арбалет, а затем извлек из ножен за спиной короткий меч.

— Тиша, лови.

Он, не оборачиваясь, кинул оружие, зная, что воительница легко поймает его.

— Риис, отдай Эйрише ее мечи.

Здоровяк, не задумываясь, исполнил приказ, после чего и сам приготовился к бою.

Антэрн выступил на два шага вперед и замер, опустив арбалет к земле и тем самым демонстрируя готовность к переговорам.

Отряд, меж тем, полностью выбрался на полянку и также подготовился к возможной схватке — мужчины рассредоточились, обнажив оружие и бросая свирепые взгляды в сторону Антэрна и его друзей.

Вперед вышел толстый здоровяк с могучими ручищами.

— Вы кто такие? — грубо поинтересовался он.

— Я могу задать тот же вопрос, уважаемые, — невозмутимо ответил ему мастер меча. — И прав на это у меня больше — вы, вроде бы, гости.

Лицо здоровяка побагровело — он явно не привык к дерзким ответам.

— Уйди прочь, пока цел! — прорычал он.

— Не очень любезно, — скучным голосом сообщил Антэрн. Арбалет в его руках чуть-чуть, едва заметно поднялся. — Зачем мне уходить?

— У нас дело к девке! — здоровяк указал на Эйришу.

— Как и у нас. Быть может, уважаемый, ты будешь столь любезен, что сообщишь, в чем заключается твое дело?

Могучий воин грязно выругался.

— Ты серьезно хочешь проделать с нею такое? А что, в публичные дома уже не пускают?

— Слушай ты! Мой господин желает с ней поговорить! И я отведу девку к нему!!!

— Незачем так орать, уважаемый, я не глухой, — арбалет продолжил свое движение вверх. — Скажи кто твой господин, и, быть может, мы удовлетворим твою просьбу.

— Я служу его светлости Шамалану, благородному барону Иташскому — отчеканил здоровяк.

У Антэрна едва челюсть не отвисла от удивления.

«Ну и ну, судьба любит шутить над людьми».

Вслух он произнес:

— Уважаемый, это просто прекрасно. Хочешь знать, почему?

— Почему? — тупо спросил тот.

— А потому, что я как раз намеревался посетить твоего господина и сделать ему предложение, от которого тот точно не сможет отказаться.

Угроза, звучавшая в словах мастера меча, была очевидна и недвусмысленна. Даже тупой бык, командовавший отрядом ростовщика, не мог не различить ее.

— Взять их! — взревел он, бросаясь в атаку.

Тренькнула тетива и бык, яростно вопя, рухнул с арбалетным болтом в животе. Антэрн совершенно спокойно поставил свое оружие на землю, резко натянул тетиву, вложил новый болт и выстрелил еще раз. На сей раз получилось не так хорошо — болт пронзил плечо одному из людей Шамалана.

Риис, заорав во всю глотку, бросился в бой, к нему присоединилась и Эйриша, а также, к немалому удивлению Антэрна, и Тишайя.

Он хмыкнул, врезал в живот подбежавшему мужлану, грозно махавшему топором, и только после этого отбросил арбалет в сторону.

Тишайя видела, как Антэрн прикончил толстяка и схватился сразу с четырьмя нападавшими — они справедливо сочли его и Рииса самой большой угрозой, а потому навалились толпой на каждого. Женщины же, как это часто бывает, оказались обделены вниманием доблестных воинов.

Поэтому против нее и Эйриши вышло всего по два бойца. На Тишайю бросился мужик с копьем, выглядящий не слишком здоровым, и парень, которому, наверное, только-только исполнилось восемнадцать лет. Этот грозно размахивал топором.

Серебряная Молния пропустила его поближе, увернулась от копья, после чего кончиком меча чиркнула мальчишку по руке с топором — тот как раз наносил удар, сильно, но неаккуратно.

Острейшее лезвие играючи пропороло кожу и перерезало вену. Парнишка вскрикнул от боли и выронил оружие, а Тишайя уже выворачивала руку, парируя вторую атаку копейщика.

С трудом она смогла перевести ее в сторону, но для этого пришлось отскочить назад, предоставляя оппоненту отличную возможность ударить снова, а потом еще и еще — тот был не в пример опытнее паренька, да и умнее, а потому безжалостно использовал преимущество своего оружия.

«Проклятье, если бы я только могла держать второй меч!» — с досадой подумала Тишайя, отбивая сыпавшиеся градом атаки.

Ситуация у нее, честно говоря, была не самая выигрышная — противник держался на расстоянии, а в это время Рииса и Эйришу теснили со всех сторон, да и Антэрн, успевший уложить двоих оппонентов, был вынужден перейти к глухой обороне. Мало того, паренек лихорадочно бинтовал руку, что могло означать лишь одно — сейчас он схватит топор в левую, и побежит драться.

«Так не пойдет». — Тишайя прикинула расстояние. — «Смогу ли? Должна!»

Она решилась.

Когда копье вновь полетело в ее направлении, Тишайя не стала парировать атаку клинком, вместо этого она отскочила в сторону, и, оттолкнувшись от земли, метнулась вперед, точно стрела. Серебряной Молнией ее прозвали не просто так. Пускай нынешняя Тишайя могла пользоваться лишь одной рукой, скорость, глазомер и навыки остались при ней. За каких-то пару секунд она сократила расстояние до смертельного, резко рубанула наотмашь, метя в шею, кувырнулась вперед, перекатившись через спину и вскочила, уходя в вольте от возможной атаки.

Воительница развернулась, занимая оборонительную стойку. Копейщик падал, а из его горла фонтанировала кровь. Меч прошелся точно по сонной артерии.

— Отлично, — ухмыльнулась Тишайя. — Кое-что на что еще гожусь.

Она посмотрела в сторону Рииса, который крутил мельницу, стараясь попасть хотя бы по одному из четверых — враги попались опытные, быстро взяли его в кольцо и не позволяли нанести даже один нормальный удар.

— Надо бы помочь, — решила воительница. — Но сперва дорежу пацаненка

Риис ревел и метался, точно раненый зверь. Рефлексы, вбитые отцом, позволяли юноше справляться даже в самой тяжелой ситуации, а сейчас-то подобная ситуация и случилась. Эти четверо дрались не в пример лучше, чем семерка, с которой он схлестнулся в Триинтаре. Они отлично двигались, прикрывая друг друга и не позволяя ни на секунду расслабиться.

А тут еще и раны, так и не успевшие зажить до конца, давали о себе знать! Каждый раз, когда молодому воину приходилось переносить вес тела на больную ногу, либо делать резкие движения корпусом все внутри буквально скручивало от страшной боли. Но это-то можно было перетерпеть — настоящий воин и не с таким сладит! Вот потеря подвижности представляла куда большую опасность. Еще хуже было то, что четверка обратила внимание на эту его слабость, и каждая новая атака начиналась обязательно с левого бока.

Не хотелось признавать очевидное, но единственным его шансом на победу оставалось продержаться до того, как учитель или госпожа Тишайя перебьют своих противников.

— Ха-а-а! — выкрикнул он, отбивая копье, нацеленное в бок, после чего крутанулся на месте, уходя от второго, идущего в спину.

В этот момент Риис заметил движение за позади нападавшего, тот страшно закричал и упал, обливаясь кровью. За его спиной стояла Тишайя с мечом в руках.

— Спасибо! — поблагодарил он.

— Береги дыхание, дурак! — зло выкрикнула женщина, принимая на себя еще одного врага.

Остальные два сразу же изменили тактику — они разошлись по сторонам, уйдя в оборону и внимательно смотря по сторонам.

«И правильно, бойтесь!» — радостно подумал Риис. — «Вы забыли, что на поле боя нельзя расслабляться! Жаль, конечно, что госпоже пришлось помогать мне, но тут уж ничего не поделать, нужно просто стать сильнее».

Он активнее замахал своим двуручным мечом и таки преуспел — мощным ударом получилось перерубить древко одного из копий, после чего, заблокировав атаку второго противника, Риис отправил его в полет мощнейшим пинком.

Оставшийся без своего главного оружия копейщик схватился за кинжал, но поздно — меч с хрустом вошел ему меж ребер и в этот же момент страшно закричал противник Тишайи. Риис резко обернулся — мужчина лежал на земле, а из его бедренной артерии хлестала жидкость карминового цвета.

— Кажется, побеждаем, — ухмыльнулся Риис.

Пот застилал Эйрише глаза, а дыхание вырывалось из легких с хрипами, намекавшими на то, что несчастную милосерднее прирезать, чтобы не мучалась. Она устала до невозможности, и уже совсем скоро должно было случиться неизбежное.

Легкая и воздушная, девушка всегда обожала пируэты и прыжки, но очень уж опытными оказались враги, и слишком сильно она вымоталась, схлестнувшись с тем страшным типом, что сейчас помогает!

Блок, вольт, защита, прыжок. Приземлиться, перекат через плечо. Снова блок…

Парочка, насевшая на нее, знала, что делает — копейщик и мечник загнали ее в клещи и умело пресекали любую попытку вырваться из окружения. А их атаки — синхронные и очень точные — с каждым разом становились все опаснее.

«Проклятье!» — Эйриша ощутила, как где-то внутри начинает зарождаться холодный липкий страх, и тотчас же попыталась обратить его в ярость.

Воительница закричала, и накинулась на мечника, осыпая его градом коротких ударов. Это едва не стоило ей жизни — тот спокойно отбивался, используя щит, а девушка едва не пропустила удар копья, нацеленный ей точно в печень.

Эйриша отпрыгнула в самый последний момент, и сделала это крайне неудачно — при приземлении она подвернула ногу и повалилась на землю.

«Вот и все», — с горечью подумала она. — «Значит, не успею» …

И в этот момент из груди копейщика выросло окровавленное лезвие.

В драке с толпой Антэрн всегда железно придерживался одного важного правила: постараться максимально сократить число врагов до начала схватки и всегда первыми убивать вражеских стрелков. Именно для этого он в свое время выучился метать все, что только можно и таскал дюжину ножей.

Вот и сейчас, когда четверка, нацелившаяся на него, только начала брать воина в клещи, Антэрн с умопомрачительной скоростью принялся швырять ножи во все стороны, целенаправленно метя в одного из нападавших — того, у которого на поясе висели два метательных топорика. Мастер меча целился в головы и ноги — пробить стеганку метательные ножи все равно были не в состоянии.

Двое, вооруженные топорами и щитами, отделались легким испугом, еще один — копейщик, вскрикнул и зажал раненую ногу. Но хуже всего пришлось четвертому — нож по рукоять засел в горле бедолаги.

Мужчина захрипел и повалился на землю, дергая руками и ногами. Это на мгновение обескуражило оставшихся в живых, и Антэрн тотчас же воспользовался шансом.

«Идиоты!» — подумал он, набрасываясь на ближайшего щитоносца. Тот замахнулся, но слишком поздно — мастер меча схватил его руку, потянул на себя, заставляя потерять равновесие, после чего нанес еще два быстрых удара в область паха, поднырнул, оказался за спиной и перерезал горло, затем чего метнул кинжал в копейщика с раненой ногой.

К несчастью, тот сумел избежать встречи со смертью, но это не слишком удивило Антэрна, который уже извлек меч из ножен и приготовился атаковать.

За какие-то три-четыре секунды он почти уполовинил количество нападавших и собирался не затягивать схватку.

Он медленно двинулся по кругу, стараясь не пускать ни одного из противников за спину и восстанавливая дыхание. Не то, чтобы Антэрн устал, он всегда отличался завидной выносливостью, но в драке мастер меча не пренебрегал никакими мелочами.

Щитоносцы набросились одновременно, не давая возможности уйти с линии атаки. Точнее, они думали, что делают это. Антэрн подпустил их почти вплотную, шагнул навстречу одному из противников, увернулся, а затем, крутанувшись на носках сместился в сторону, в результате чего второй воин атаковал своего же товарища. Топор со стуком встретился со щитом и глубоко засел в мореном дереве. Позиция вышла идеальной — Антэрн кольнул, и острие его меча задело горло щитоносца.

Его товарищ, успевший уже развернуться, бил по косой, метя в плечо мастера меча, но тот, выкручивая кисть, успел подставить меч. Клинок жалобно звякнул, и Антэрну пришлось схватить его двумя руками, чтобы не пораниться собственным же оружием, но отличнейшая сталь выдержала мощь боевого топора.

Антэрн отскочил назад и в сторону, держа в поле зрения раненого копейщика, который из-за ноги не успел принять участие в стычке.

«Двое», — подумал он. — «Пора заканчивать».

Противники вновь стали брать его в клещи, но делали это без особой уверенности, поглядывая по сторонам и ожидая помощи друзей — они прекрасно поняли, с кем столкнулись, и что их ждет, если против Антэрна не выступят еще один-два воина.

Мастер меча, впрочем, не был намерен давать им время, и поэтому ринулся в бой. Жертвой он выбрал, естественно, раненого. Тот ткнул копьем, одновременно стараясь отскочить назад, но поврежденная нога сковывала движения, и он, запнувшись, нелепо взмахнул руками и начал заваливаться на спину.

Антэрн не проявил ни малейшего сострадания, нанеся сокрушительный удар по шее противника. Кровь фонтаном брызнула во все стороны, а отрубленная голова покатилась по быстро окрашивающейся алым траве.

Мастер меча, повинуясь вбитым с детства инстинктам, отскочил в сторону и защитил мечом сонную артерию. Это оказалось правильным решением — в то место, где он стоял еще мгновение назад, устремился топор. Последний оставшийся в живых поставил все на этот бросок. Он пожертвовал своим товарищем и своим оружием в надежде зацепить Антэрна или даже убить его. Не вышло.

В два прыжка мастер меча преодолел отделявшее их расстояние и расправился с последним врагом. После этого он, не переставая перемещаться на полусогнутых ногах, оглядел поле боя.

«Тиша молодец», — с удовлетворением отметил он. — «Риис тоже пока держится. А что там у белочки?»

У белочки дела обстояли плохо, и не удивительно. Поле боя — это не цирковая арена! Здесь надлежит сражаться, а не поражать воображение зрителей вольтами и пируэтами, которые, что уж тут говорить, выглядят отлично, но пожирают просто уйму сил, и чреваты потерей равновесия.

Точно услышав его мысли, девушка запнулась и повалилась на землю, чем и воспользовались ее враги.

«Так, два десятка шагов, не успею добежать, а значит» …

Он размахнулся и со всей силы запустил свой меч, после чего помчался вслед за оружием.

Антэрн не был уверен, что сумеет попасть острием — такой трюк у него получался в лучшем случае в половине бросков, но даже если меч ударит гардой или навершием, враг замешкается и потеряет равновесие на пару секунд. Этого хватит.

Однако удача сегодня определенно была на его стороне — меч по самую рукоять вошел в спину противника, точно того и не защищал стеганый жилет. Его напарник резко обернулся.

«Хорошая реакция», — с уважением отметил Антэрн, выхватывая из-за спины последний оставшийся в его распоряжении меч — искривленный клинок длиной в локоть, заточенный с одной стороны.

Это оружие предназначалось для того, чтобы рубить, а не колоть, и качеством оно уступало восхитительному длинному мечу, но на безрыбье, как известно, и рак — рыба.

Мастер меча отвел острие копья в сторону и сократил расстояние, вытянувшись вперед до предела, замысловато крутанув рукой.

Протвино страшно закричал, а на землю посыпались отрубленные пальцы. Антэрн же, не пытаясь вернуться назад, нырял дальше, рухнув на траву и подрезая своему оппоненту сухожилия. Крайне рискованный прием, оставлявший спину открытой, но вместе с тем, невероятно эффективный.

Копейщик, вопя, повалился на землю, и Антэрн, поднимаясь на ноги, быстро ударил его по шее. Каждый свой бой он старался завершить именно такой атакой, потому что знал — это самый надежный способ убить врага.

Эйриша пялилась, широко открыв глаза.

— Будь аккуратнее, — посоветовал Антэрн, вытирая меч.

Он убрал его в ножны за поясом и протянул девушке руку, немного расслабившись и восстанавливая дыхание — бой закончился, но терять бдительность не стоило. Кто знает, что может произойти в следующую секунду?

Эйриша осторожно поднялась, зашипела.

— Ногу подвернула, — с восхищением глядя на Антэрна, произнесла она.

— Меньше прыгай во время боя, — порекомендовал тот. — Тиша, как вы там?

— Все нормально, — Серебряная Молния подошла и передала окровавленный меч. — Спасибо за оружие.

— Всегда пожалуйста. — И этот клинок Антэрн тщательно вытер, после чего спрятал за спиной. — Будь добра, проверь кабанчика с болтом в пузе.

Тишайя кивнула, и двинулась к предводителю отряда, который за это время успел отползти аж на край поляны. Двигался он медленно, со стонами и сопением, но, надо было отдать должное целеустремленности этого человека.

— Риис, помоги Тишайе перетащить его сюда, — распорядился Антэрн, вытаскивая из спины убитого копейщика крепко засевший меч.

Он напряг мускулы и рванул на себя, после чего плоть, наконец-то, выпустила остро наточенную полоску стали. Антэрн сразу же привел свое оружие в порядок, и отправился собирать метательные ножи. Заодно он проверял, нет ли у покойников чего-нибудь ценного помимо оружия и доспехов, и если находил это, то облегчал мертвецов от ненужного скарба. Стеганки, мечи, топоры, сапоги, наконечники копий, кинжалы и ножи, пожитки из дорожных сумок, сами сумки, даже новые штаны… Всему, что можно было продать, находилось место в быстро растущей куче трофеев.

Кошельки же и украшения Антэрн с особой тщательностью складывал на рубашке, почти не заляпанной кровью и снятой им с тела одного поверженного врага.

Закончив, мастер меча критически оглядел добычу. Получалась неплохо.

«Даже если не торговаться, получится выручить добрых две-три дюжины крон», — пришел он к выводу. — «И еще монет почти на полсотни марок. Богато живут люди барона».

— Ант, если хочешь поговорить с толстяком, поторопись, — позвала его Тишайя.

— Уже иду.

Антэрн подошел к Тишайе и склонился над раненым.

— А теперь, уважаемый, ты расскажешь мне, зачем Шамалану нужна девчонка.

— Пошел ты, — процедил тот, кривясь от боли. — Что ты мне сделаешь, убьешь? Так я уже покойник! Болт засел в кишках, я чувствую это! Чувствую, как дерьмо и зараза лезут из них!

— Да, ты уже покойник, — спокойно согласился Антэрн. — Но умирать можно по-разному. Я видел, сколько мучается человек с распоротым или пробитым животом, а ты?

Толстяк побледнел.

— Ты не бросишь меня…

— Что же помешает мне сделать это?

— Во имя всего святого! Есть ли в тебе хоть капля милосердия?

— Нет, — отрезал Антэрн. — И если ты не заговоришь, уважаемый, то убедишься в этом. Я оттащу тебя в лес, не поленюсь, и оставлю там, предварительно перерезав сухожилия. Ты будешь гнить заживо днями, муравьи и личинки станут жрать твою плоть, а волки с лисами обглодают ноги. И все это время ты будешь жить, испытывая нечеловеческие муки. Поэтому, если хочешь умереть легко, расскажи мне все, что я хочу знать. Зачем Шамалану девчонка?

Толстяк сглотнул и в уголках его глаз выступили слезы.

— Я-я-я… — прохрипел он. — Я не знаю точно. Господин не рассказал всего.

Он закашлялся, и на губах выступила кровавая пена.

— Естественно, не рассказал. Но я отказываюсь верить в то, что на кухне, в казармах и на конюшне никто ничего не говорил. Ты знаешь слухи, — и Антэрн улыбнулся своей пустой неестественной улыбкой. — Точнее, в твоих интересах их знать.

— Ты правда добьешь меня, если я расскажу все? — с мольбой в голосе спросил толстяк.

— Правда. И сделаю это безболезненно, даю слово.

— Хорошо. — Обреченный вздохнул. — Она вынюхивала всякое.

— Всякое?

— Да. У господина есть друг. Или сюзерен. Точно не знаю, когда речь заходит о нем, барон становится скрытным. Она пыталась узнать что-нибудь об этом друге. Даже ворвалась в поместье и устроила драку.

— И ты ничего не знаешь об этом неизвестном?

Раненый задумался.

— Господин боится его до смерти.

— Хорошо. Еще что-нибудь можешь поведать?

— Нет, клянусь вам!

— Ладно. Теперь расскажи мне про городской дом твоего хозяина, во всех подробностях, не утаивая ничего. После этого я выполню свое обещание.

Раненый говорил достаточно долго, его речь постепенно становилась сбивчивой, лицо покрылось испариной, а зубы то и дело скрежетали от все усиливающейся боли. Наконец, Антэрн узнал все, что хотел.

Он поднялся и достал меч.

— Советую закрыть глаза, — проговорил он. — Больно не будет.

Толстяк зажмурился и Антэрн, размахнувшись, одним ударом снес ему голову с плеч, глубоко погрузив свое оружие в землю.

— Вот и все, — констатировала факт Тишайя.

— Да. Это было полезно. — Антэрн отер с лезвия землю и кровь. — Думаю, нам стоит заканчивать. Передохнем до утра, после чего — убираемся. Мало ли что.

— Согласна.

За то время, пока продолжался допрос, Риис, нашедший в доме Эйриши лопату, трудился, не покладая рук, и успел уже под чутким руководством девушки вырыть изрядных размеров яму. Молодые люди яростно переругивались друг с другом, причем словесный поединок обещал вот-вот перерасти в настоящую схватку.

— Тебе просто повезло!

— Да, конечно. Слабак ты, вот и все!

— Мне было достаточно попасть один раз.

— Ну так не попал ведь!

— У меня нога еще не зажила!

— Ой ну вы посмотрите, прямо маленькая бедная девочка, — издевательски захихикала Эйриша. — У меня больная ножка, а потому я позову старшего братика.

Риис побагровел и бросил лопату.

— А давай решим все прямо сейчас? — предложил он. — Сейчас мы на равных.

Антэрн упредил ответ девушки.

— Поругаться вы успеете и потом. Сейчас важнее закончить все дела, и уйти отсюда.

Он смерил притихшую Эйришу серьезным взглядом.

— А с тобой мы не договорили.

Та покраснела и склонила голову в поклоне.

— Прошу меня простить, господин. Я проявила неучтивость.

— Не страшно. В знак признательности расскажи мне то, что я хочу знать: кто ты, откуда, зачем ищешь Дракона. Но сперва… У тебя еще одна лопата найдется?

Лопата отыскалась, и Антэрн, скинув рубашку и пояс с оружием, прыгнул в яму, и принялся яростно вгрызаться в землю. Следовало закопать целую кучу трупов, причем сделать это качественно, чтобы лесные звери не разрыли могильник. Вопрос похорон был для Антэрна принципиальным. Он мог обобрать покойника безо всякого зазрения совести, но оставить без погребения — лишь в крайнем случае.

«И почему я так поступаю?» — думал мастер меча, бросая в сторону очередной ком земли. — «Наверное, все-таки некоторые слова учителей запали в душу».

Он улыбнулся, вспоминая о Рилате. Наемник был одним из немногих людей, которые действительно его любили.

«А еще говорят, что у них вместо сердца кусок железа», — подумал Антэрн, вонзаю лопату в землю по черенок.

Тишайя, тем временем, проверяла ногу Эйриши, для чего женщины уединились в доме. Работа шла споро — за это стоило сказать спасибо Риису. Мужчины закончили яму и принялись перетаскивать в нее тела, когда появились Тишайя с Эйришей.

— Ничего страшного, через пару дней пройдет — ответила Серебряная Молния на вопрос Антэрна.

— Вот и хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— Усталой, — кокетливо улыбнулась женщина.

— Неудивительно. Мы скоро закончим, а потом поговорим с нашей новой знакомой. Буду признателен, если за это время вы сумеете приготовить что-нибудь съестное.

Работа заняла у них еще час времени, но зато, когда тела оказались преданы земле, Антэрн смог отметить, что получился хороший курган. Затем они навьючили трофеи на лошадей и только после этого пошли в дом.

Там в печке аппетитно благоухал чугунок с кашей, а на столе ожидали простые закуски — квашеная капуста, свежие огурцы и редька, каравай и бутылка легкого вина. Большая часть этого добра некоторое время назад принадлежала покойникам.

Воины расселись и разлили спиртное. Антэрн, как всегда, предпочел воду.

— За наше странное знакомство, — предложила тост Тишайя.

Некоторое время они молча ели, потом Антэрн обратился к девушке.

— Пожалуй, теперь ты можешь рассказать нам все.

Эйриша кивнула.

— Спасибо за помощь. Без вас я бы погибла.

— Естественно. Против такой толпы! — согласилась Тишайя.

— Думаю, ты бы справилась, — улыбнулась ей Эйриша.

Тишайя помрачнела.

— Нет. — Коротко отозвалась она. — Не справилась бы.

Эйриша бросила на нее недоуменный взгляд не стала ничего спрашивать, видимо поняв, что вопросы неуместны.

— Хорошо, — начала она. — Сперва еще раз представлюсь. Я — Эйриша, дочь Бартиса, циркача и бродячего мечника.

Антэрн кивнул. Он ничуть не удивился — не раз на ярмарках воин видел подобные движения в исполнении акробатов, которые проделывали просто фантастические трюки с самым разнообразным оружием.

Толпе всегда нравились эти прекрасные, но не имеющие ничего общего с реальным боем, представления. Антэрна же они лишь забавляли. Он никогда не мог понять, чем же людей так привлекают откровенно лишние, ненужные движения, которые попусту тратят силы и оставляют открытыми жизненно важные органы.

— Не слышал о твоем отце, но, вероятно, он был выдающимся фехтовальщиком. У тебя хорошая подготовка.

— Эй, — возмутился Риис. — У меня тоже! Почему меня не хвалил?

— Главной похвалой для тебя должно стать мое вмешательство в тот безнадежный бой, — без задержки ответил ему Антэрн, он перевел взгляд на Эйришу и продолжил, — вот только ты делаешь слишком много ненужного. Все эти прыжки, кувырки и перекаты… Контролировать бой и противника можно куда проще и почти не тратя сил.

Девушка чуть покраснела от похвалы.

— Как скажешь, господин. Мне можно продолжить?

— Конечно.

— Мы с отцом всегда были вместе, — она мечтательно улыбнулась. — Сколько себя помню, он заботился обо мне: лечил, когда я заболевала, отдавал последний кусок хлеба, когда еды не хватало, учил всему, что знал и умел. Я ведь даже читать и писать могу!

Антэрн одобрительно кивнул и бросил косой взгляд на безграмотного Рииса. Не то, что бы в этом была вина юноши — в Семи Королевствах на одного обученного грамоте приходилась сотня, которая могла разве что поставить крест вместо подписи. Удивляло другое — дочка простого бродячего акробата, если не врала, была как раз этой самой одной из ста. Видимо, ее отец использовал все возможности для того, чтобы заработать.

— Так вот. Мы были счастливы, но я ничего не знала о маме. Стоило только завести речь на эту тему, как отец замыкался в себе и отказывался говорить. — Она вздохнула. — А год назад он серьезно заболел, да что там, начал умирать. — В глазах девушки появились слезы, и она шмыгнула носом. — Я дни и ночи заботилась о нем, отходила только чтобы привести доктора, да священника, ну, когда…

Она не договорила и разрыдалась, закрыв лицо ладонями.

Антэрн безучастно смотрел на нее — его интересовало продолжение истории, однако рассчитывать на рассказ до того, как юная циркачка успокоиться, не приходилось. Мастер меча взял кусок хлеба и принялся рассеянно жевать его, а Тишайя и, как ни странно, Риис, начали утешать девушку.

Наконец, Эйриша выплакалась, и, вытерев красные глаза, продолжила:

— Простите меня. Как вспоминаю об этом. Понимаете? Он носил меня на руках, пел колыбельные, а потом, потом…

— Тише, девочка, — ласково улыбнулась Тишайя. — Мы все прекрасно понимаем твое горе.

Эйриша благодарно кивнула.

— Так вот. Когда он стал совсем плох, то рассказал о тайнике, который я должна открыть после похорон. В тайнике оказалась шкатулка, а в ней — медальон с портретом семьи: отец, маленький ребенок и женщина. Дорогая такая штука, красивая, наверное, отец последнее продал, чтобы оплатить работу мастеров.

— Твоя мать? — догадался Антэрн.

— Да. В шкатулке я нашла кошель с деньгами — отец копил мне на приданое, — она снова шмыгнула, — и письмо от него. Он рассказал, что мать оставила нас и ушла к другому.

— К Дракону?

— Он не знал, как этого типа зовут, не слышал и его прозвища, выяснил только, что у него есть редкая татуировка дракона, и что он — великий мастер меча. Написал лишь, что мне не стоит связываться с ним, но если я очень сильно хочу увидеться с мамой, то должна поспрашивать у некоторых людей. В письме нашлись имена тех, кто мог подсказать.

— Одним из этих имен принадлежало Шамалану? — предположил Антэрн.

— Да.

— Хорошо, а мои-то люди причем тут? Их ты за что избила? — спросила Тишайя.

— Твои люди?

— Братья Пилиры из Лидита. Они уж точно никак не могли попасть в список, потому что сами ничего о Драконе не знают! И это точно.

— А-а-а, — девушка густо покраснела. — Я случайно подслушала, как они с кем-то говорили про человека с татуировкой дракона, ну и решила выяснить.

— Подслушала? — Тишайя застонала. — Девочка, у десятков людей может быть такая татуировка. Но это не означает, что, если об одном из них идет речь, следует немедленно лупить говоривших!

— Извини, — Эйриша залилась еще более густым румянцем.

— О-о-ох, и откуда же вы такие беретесь? — Тишайя вдруг рассмеялась, звонко, весело, задорно.

Антэрн тоже улыбнулся.

— Что, Тиша, в судьбу поверила?

— Да уж, не поверишь тут. — Серебряная Молния материнским жестом погладила Эйришу по волосам. — И что ты теперь будешь делать? Продолжишь свои поиски? Учти, этот тип не из тех людей, которые любят быть на виду.

— Я бы посоветовал тебе не делать этого, — серьезным тоном проговорил Антэрн. — Осядь в каком-нибудь городе, найди мужа побогаче, раз уж приданое есть. Мать ты потеряла, поверь, я знаю, о чем говорю.

Его слова разом сдернули всю ту веселость, что еще мгновение назад витала в домике.

— Я еще не решила, — честно призналась Эйриша. — Конечно, хочется увидеть маму, посмотреть ей в глаза и спросить, зачем она бросила нас.

— Но нет желания лезть в драки вроде сегодняшней? — предположил мастер меча.

Девушка кивнула.

— Разумно.

Антэрн, услышавший все, что хотел, умолк и принялся есть. Он заметно вымотался за день и почти не сомневался, что кошмары не позволят сегодня выспаться.

Первым опустошив свою тарелку, он поблагодарил женщин за еду и отправился на улицу. Здесь он разложил плащ, подложил под голову седло, и улегся, глядя на звезды.

Солнце уже село, не было ни облачка, а яркая луна, заполняя половину небосвода, словно дразнила его.

«Мать ты потеряла», — мысленно повторил он свои слова.

Как же давно это было…

— Четырнадцать лет, одиннадцать месяцев и четыре дня, — еле слышно прошептал Антэрн. — Как же долго. Мама…

Его глаза закрылись.

Утро стремительно ворвалось ярким светом и яростным щебетом птиц. Солнечные лучи, эти веселые озорники, принялись щекотать кожу.

Антэрн с трудом открыл глаза и ошеломленно посмотрел по сторонам. Он лежал уже не один — рядом, свернувшись калачиком, примостилась Тишайя.

«И почему эта глупышка не стала спать дома?» — удивился мастер меча, разглядывая точеный профиль красавицы.

Он чуть пододвинулся к ней, чтобы лучше рассмотреть каждую черточку спящей. Тишайя всегда поражала Антэрна своей совершенной — не от мира сего — красотой, но в это утро она выглядела настоящей богиней, снизошедшей до смертных. Платиновые волосы, подсвеченные лучиками солнца, разметались во все стороны, пухлые губы чуть разошлись, обнажая ровные, точно жемчужины, зубки, на загорелых щеках можно было различить едва заметный пушок.

Антэрн придвинулся еще ближе, сам не понимая, что делает.

И в этот миг Серебряная Молния широко распахнула глаза.

— С добрым утром, — улыбнулся он.

Женщина ойкнула и резко отпрянула.

— Прости, я не хотела… не подумай ничего… я тут… — скороговоркой затараторила она.

— М? — Антэрн недоуменно посмотрел на спутницу, приподнявшись на локтях.

— Нет, ничего. Прошу прощения. — Она вскочила, точно ужаленная, и ринулась к дому.

Антэрн пожал плечами — он никогда не мог понять ход мыслей Тишайи, — после чего сам последовал примеру воительницы.

Они не тратили время зря, быстро покончив со всеми утренними процедурами и завтраком, после чего вновь собрались за столом.

— Эйриша, ты решила что-нибудь? — задала вопрос Тишайя, как-то странно косясь на Антэрна.

— Да, — кивнула циркачка. — Я хочу ехать с вами.

— Что? — в один голос спросили все трое.

— Да, — упрямо насупилась девушка, — думала всю ночь и решила! Я хочу увидеть маму и понимаю, что могу умереть. Но не отступлюсь.

И в ее взгляде было столько яростной решительности, что Антэрн понял — так и будет.

«Ну вот, сперва наивный мальчишка, затем — циркачка. Отличная компания. Я за прошедший год не завел столько знакомых, как за последние недели. Видимо, действительно что-то меняется. Может, встречусь с Драконом еще до конца лета? Было бы заманчиво».

— Тиша? Что скажешь?

— Я не возражаю. Нам не помешают опытные воины.

— И где ты видишь опытного воина? — приподнял одну бровь Антэрн.

Эйриша протестующее пискнула, но притихал под внимательным взглядом мастера меча. Она сразу поняла, что не имеет права голоса в этом совете.

— Скажу иначе: нам пригодится лично заинтересованный человек. Наемника всегда можно перекупить, понимаешь?

«Как всегда, логична до невозможности».

— И еще, Эйриша ведь врывалась в городское поместье нашего ростовщика, верно? — Тишайя подмигнула девушке.

— Да, — с жаром согласилась та.

— А значит, может показать тебе дорогу и прикрыть спину.

— Допустим, я справлюсь и сам, — парировал Антэрн.

— А спину прикрою я! — гордо напомнил о своем присутствии Риис.

— Нет. У тебя нога и бок не до конца зажили.

— А у нее что?

— Всего лишь растяжение, когда доберемся до города, все пройдет. Тебе же, дружок, нужно еще недели две тренироваться, не перенапрягаясь чтобы восстановить форму и полностью залечить раны. Чудо что ты вообще не стал калекой!

Риис смешался и поник.

— Ладно, я понял, что ты уже все решила, — Антэрн поднялся. — В принципе, не вижу серьезных проблем. Хочет, пускай идет с нами. Но, — тут он внимательно посмотрел на Эйришу. — Ты должна понимать, что можешь погибнуть.

— Понимаю. Учитель.

— Кто? — Антэрн подавил желание прикрыть лицо руками.

— Учитель, — улыбнулась та.

Он некоторое время смотрел ей в глаза и девушка, к своей чести, не отвела взгляда.

— Хорошо. Собирай вещи, жду снаружи.

Оказалось, что все было подготовлено еще ночью.

«Опять Тиша», — подумал Антэрн. — «Больше некому».

Когда они двинулись — Тишайя благородно уступила заводную лошадь и теперь с увлечением объясняла, как следует держаться в седле. Антэрн же решил изучить позаимствованное у Эйриши письмо. Увы, но ничего полезного отыскать так и не удалось, а потому очень скоро Антэрн занялся своим любимым делом — стал точить оружие. Это он мог делать не то, что, сидя верхом на лошади, но даже во сне.

Брусок мерно вжикал по лезвию, убаюкивая и расслабляя.

— Учитель, — раздался голос Рииса.

Эти интонации были слишком хорошо знакомы мастеру меча.

— Ну чего опять? — вздохнул он.

— Скажи, а как бы ты дрался со вчерашним отрядом, если бы нас не было?

«Все никак не может забыть о своей стычке с семью бродягами», — подумал Антэрн. — «Ладно, стоит окончательно разобраться с этим».

— Я бы не стал с ними драться, — ответил он вместо этого. — Кажется, мы уже говорили на эту тему, разве нет?

— А если бы не оставалось выбора? — Риис пропустил едкий ответ мимо ушей.

— Убежал бы.

— А если бы бежать быль нельзя? Разве нет способа справиться с толпой в одиночку?

— Можно, — Антэрн решил сжалиться над большим ребенком. — Их можно отравить или перебить во сне. Про это я рассказывал, неужели забыл?

— А еще?

— Еще? — Антэрн ненадолго задумался. — В принципе, существует еще два достаточно надежных способа, но оба связаны с побегом.

Риис весь превратился в слух, и мастер меча, мысленно ухмыльнувшись до ушей, продолжил.

— Итак, способ первый. Он годится, если можешь найти какое-нибудь узкое место. Ты занимаешь его, и враги будут вынуждены нападать по одному или вдвоем. В результате их количество перестает играть роль, если конечно, не найдется пара лучников или арбалетчиков.

— И, если никто не додумывается обойти тебя со спины, — добавила из-за Тишайя.

— Конечно.

Антэрн прямо-таки почувствовал, как вертятся жернова в голове у Рииса. Парень внимательно запоминает слова наставника, стремясь наложить его опыт на свой собственный и прикинуть: а можно ли было поступить точно так же в той приснопамятной драке?

— А второй способ? — уже спокойнее поинтересовался богатырь.

— Его мне, кстати, пришлось опробовать всего один раз, надеюсь, что в первый и последний, — ответил Антэрн, выуживая из памяти воспоминания. — Обычно так нужно действовать, если попал в переплет где-нибудь посреди полей.

— Ага, ага.

— Так вот, ты начинаешь бежать со всех ног, и делаешь это до тех пор, пока враги не выстроятся цепочкой. Самые выносливые окажутся первыми, самые слабые — последними. Когда это происходит, ты резко останавливаешься и ранишь или убиваешь одного из них. Потом — продолжаешь бежать. Снова останавливаешься. Снова бежишь. И так, пока враги не отступят или не кончатся.

Его передернуло, а легкие сдавило.

«Ох, до самой смерти не забуду ту пробежку», — подумал Антэрн. — «Врагу такой пытки не пожелаю!»

— И долго придется так драться?

— Тут от врагов зависит. Мне пришлось носиться, пожалуй, часа два — преследователи попались очень упорные.

Риис издал нервный смешок.

— Ага, это не твоей дубиной железной махать, — поддела его Эйриша.

— На себя посмотри. Кто вчера чуть не задохнулся от усталости? — парировал юноша.

— Дети, не ссорьтесь, — мягко улыбнулась Тишайя. — Такой способ действительно сложен почти до невозможности, но он все-таки предпочтительнее смерти.

Вот за такими разговорами они и ехали до полудня. Остановившись на привал, путники наскоро поели, и тут к Антэрну подошли Риис с Эйришей.

— Учитель, — жалобно проговорил Риис. — Окажи нам честь.

— М-м-м?

— Позволь прикоснуться к твоему искусству.

Мастер меча удивленно воззрился на них.

— Что?

— Научи, научи, научи! — радостно заверещала непосредственная Эйриша.

Антэрн оглянулся на Тишайю, ища у той помощи, но воительница лишь пожала плечами.

— Почему нет? Животным все равно нужна передышка.

— Н-да. — Антэрн поднялся. — Я не умею объяснять.

— Неважно! — хором ответили молодые люди.

— И я могу сделать вам больно.

— Мы потерпим!

— И прекратите отвечать одновременно!

— Да!

Он вздохнул и извлек меч из ножен.

— Ладно. Немного потанцуем. К бою!

Риис с Эйришей переглянулись.

— Вдвоем?

— А что такого? — Антэрн прищурился. — Или вы всерьез думаете, что сумеете поранить меня? Наивные детишки.

Эта очевидная подначка оказала просто волшебное действие на потенциальных учеников, и те, не сговариваясь, бросились в атаку.

Когда через полчаса они продолжили движение, за спиной Антэрна раздавались горестные стенания.

— Ну что же, чуть-чуть разогрелись. Вечером продолжим?

В ответ послышались стоны, полные муки.

— Решено, теперь на каждом привале стану тренировать вас.

Стоны стали жалобнее и громче.

— И не по половине часа, а по целому.

Вопль ужаса!

— Что такое? — он повернул голову и посмотрел на совершенно измученных Рииса с Эйришей. — Неужели устали после такой легенькой разминки? Меня наставники гоняли в десять раз больше.

— Учитель, — выдавила из себя Эйриша. — А какую школу ты окончил?

— Бесполезно, — отозвался Риис. — не скажет. Мне не сказал, тебе-то и подавно.

— Это потому что ты идиот! — огрызнулась девушка. — А мне, если я попрошу, обязательно расскажет. Правда, учитель? Учитель?

Но Антэрн их уже не слушал. Тренировка вызвала шквал воспоминаний, которые захлестнули плотину разума и заполнили все пространство вокруг себя.

Солнце, голоса товарищей по дороге, жужжание мух и щебетание птиц, все отступило куда-то вдаль. Остались лишь ворота из красного дерева. Старые и потрепанные…

Ворота из красного дерева гордо возвышались над спрессованной до состояния камня землей. По обе стороны от них простирался высокий каменный забор, перед которыми добрые люди высадили кусты шиповника.

Двенадцатилетний мальчик, подошедший к воротам, с любопытством смотрел на них. Затем он медленно и неуверенно коснулся полированного дерева кончиками пальцев. Оно оказалось гладким и теплым.

Мальчик этот, худой и жилистый, дерганный и с глубокими мешками под глазами, производил не самое приятное впечатление. Казалось, что он одержим каким-то демоном, или просто болен на голову.

Некоторое время паренек стоял, не двигаясь и прислушиваясь к каким-то своим мыслям, потом улыбнулся и со всей силы ударил. Затем еще раз и еще.

— Иду! — раздалось по ту сторону. — Кому тут хочется в хлебало получить?

В воротах распахнулась небольшая дверца, через которую появился привратник — парень лет двадцати, одетый в форму школы.

Он смерил мальчика презрительным взглядом.

— Колокольчик не видишь, что ли? Идиот! — рыкнул он.

Ответа не последовало и парень, побагровев от гнева, процедил.

— Чё надо?

— Хочу встретиться с мастером Килэрном.

Парень бросил на мальчишку еще один испепеляющий взгляд.

— Зачем тебе он, сопля?

— Хочу заниматься у него. Учитель сказал, что он лучший в Королевствах.

— Конечно лучший! Но тебе, сопле зеленой, тут делать нечего. Иди, откуда пришел.

Привратник поймал тяжелый взгляд своего собеседника и положил ладонь на рукоять меча.

— Проваливай, пока хуже не стало.

— Хорошо, — медленно произнес малчик.

И уже в следующий момент он оказался подле парня, а его нога устремилась тому прямо в пах. Страж ворот школы фехтования страшно закричал и сложился пополам. И мальчик ударил второй раз — в висок заранее припасенным камнем. Бил он не сильно, учитель Рилат рассказывал, как правильно это делать, но противник рухнул, точно подкошенный.

Мальчик бросил окровавленный камень и перешагнул через тело. Он зашел внутрь.

Школа производила впечатление. Огромное огороженное пространство, в котором нашлось место множеству самых разнообразных строений, трем большим тренировочным площадкам и даже фруктовому саду, было вычищено так, что, казалось, еще чуть-чуть, и оно начнет блестеть. В центре всей этой красоты размещался каменный четырехэтажный донжон, с пристроенными к нему тремя большими каменными строениями. Школа фактически являлась хорошим замком с сильным гарнизоном.

Мальчик шел по белоснежному песку и восхищенно озирался по сторонам, наслаждаясь фантастическим видом. Он заметил двух спешивших к нему мужчин — вероятно, они услышали вопль привратника, — и остановился.

Эти двое также были облачены в цвета школы, однако выглядели заметно старше и опытнее. Судья по всему, они тренировали, а не занимались бесполезной работой вроде охраны незапертых ворот.

— Кто ты такой? — спросил первый.

— Антэрн, — представился мальчик.

— И что, Антэрн, ты забыл у нас?

— Хочу заниматься. Учитель сказал, что ваша школа — лучшая.

— Какой учитель? — продолжил допрос воин.

— Рилат.

Мужчины переглянулись. Тот, что задавал вопросы, развернулся и проговорил:

— Идем.

Второй же направился к поверженному привратнику.

Мальчик, не проявляя никаких эмоций, пошел следом за первым.

— Бить было обязательно? — спросил тот.

— Иначе не прошел бы, — равнодушно отозвался мальчик.

Воин вздохнул.

— Рекомендательное письмо есть?

— Да.

— К мастеру?

— Да.

Воин остановился и очень внимательно оглядел своего спутника.

— Не знаю, парень, через что ты прошел, но вижу, что пришлось тебе туго. Ищешь силу?

— Да.

— Совет хочешь?

Впервые на лице мальчика отразилось что-то, похожее на эмоции.

— Слушаю тебя, господин.

— Откажись.

Мальчик недоуменно уставился на него.

— От чего, господин.

— От мести.

Челюсть мальчика поехала вниз.

— Но как? — спросил он.

— Мне уже тридцать девять лет, — спокойно проговорил воин. — Из них я пятнадцать провел в королевской гвардии, а еще девять — в этой школе. Поверь, такой взгляд, как у тебя, ни с чем не спутать. И я знаю, что будет после, когда ты выучишься.

Они прошли мимо большого поля, на котором сотня или две парней отрабатывали удары, и мужчина остановился, глядя на упражняющихся юношей.

— Когда я смотрю на вас, детки, то ощущаю себя настоящим стариком, но и у старости есть преимущества. Например, я могу поделиться опытом.

Мальчик промолчал.

— Что, не убедил я тебя?

— Нет, господин.

Воин усмехнулся.

— Ну да, я совсем забыл — молодые редко слушают дедов. — Он потянулся так, что хрустнули позвонки. — Ладно, идем, покажу тебя Килэрну, а он уж пусть решает, что делать дальше.

Хозяин школы меча, как ни странно, никого не тренировал. Он сидел за столом и перелистывал один пергамент за другим с таким выражением лица, словно его кто-то пытал.

— Кил, привет, — жизнерадостно поздоровался воин.

— Шисс. — Великий мастер меча откинул пергаменты в сторону и улыбнулся вошедшему. — И тебе не хворать. Давно вернулся?

— Только что.

— Рад, без тебя тут скучно до невозможности, — мечник увидел Антэрна. — А это еще кто? С собой привел?

— Нет, мы с Пирином только прошли через красные ворота, как услышали шум и крики. Этот шкет вырубил твоего привратника.

— Хм-м, — проницательный взгляд серо-карих глаз остановился на мальчике. — Очередной мститель?

— Ага.

— Много же их после войны развелось, — вздохнул мастер меча.

— Этот — особенный.

— И чем же?

— У него есть письмо от Рилата.

Килэрн выскочил из-за стола и оказался возле мальчика.

— Где? — резко спросил он.

Тот был совершенно сбит столку, и машинально передал скрученную трубочку, скрепленную личной печатью капитана наемников. Мастер меча резко сорвал шелковый шнурок и принялся быстро читать. Лицо его по мере вникания в документ менялось.

— Даже та-ак, — протянул он и передал пергамент другу.

Тот читал дольше, морща лоб, как человек, плохо владеющий грамотой, но пытающийся пробиться сквозь трудные места. Наконец он осилил текст и вернул бумагу Антэрну.

— Стало быть, ваша светлость, — проговорил Килэрн, — изволил сбежать из дома, не сказав ни слова благородной матери?

Мальчик насупился.

— Я не вернусь, — зло ответил он. — Я пришел учиться.

Великий воин вздохнул и его голос зазвучал мягко, по-отечески.

— Ваша светлость уверен в том, что делает?

— Да. И я никакая не светлость. Я — Антэрн, все.

Их взгляды встретились, и мальчик напрягся, ожидая отказа.

— Хорошо. Человека, которого тренировал сам Рилат, я могу допустить до вступительных экзаменов. Но есть одна проблема.

— Вот, — мальчик, быстро вытащил из-за пояса небольшой мешочек. — Тут изумруды.

Мечник развернул его и взял один из превосходно ограненных зеленых камней.

Шисс посмотрел на содержимое и присвистнул.

— Ничего себе. Тут настоящее состояние. Парень, где ты их взял?

— Украл из замковой сокровищницы.

— Хочешь заплатить за все обучение?

— Жилье, одежду и еду. Должно хватить.

Мастер меча вздохнул, и аккуратно завязав мешочек, спрятал его во внутренний карман.

— Идем, Антэрн, — позвал он. — Шисс, позови кого-нибудь из четверогодок.

— Эй, Кил, а не слишком ли?

— Шисс. — Голос мастера не изменился, но его друг сразу подобрался и, четко развернувшись, покинул помещение.

— Господин, скажите, а Шисс, это не сокращение от Шиссрэн?

Мастер меча улыбнулся.

— Что, даже у себя слышал о Золотом Копье?

Мальчик кивнул.

— Это он. Восхищен, небось?

Мальчик неопределенно пожал плечами, стараясь скрыть потрясение. Его, действительно, поразило то, что столь прославленный воин — всего лишь один из учителей. С другой стороны, а чему удивляться? Даже столь опытные бойцы, как Шиссрэн и Рилат являлись всего лишь слабаками по сравнению с живой легендой по имени Килэрн.

Они пришли к небольшой площадке, вокруг которой уже было не протолкнуться от учеников — слух о новичке, которого станут экзаменовать, мгновенно разнесся по школе, и все, кто мог, сбежались посмотреть.

— Выбери себе меч, — предложил мастер.

Мальчик кивнул, скинул дорожную сумку, к которой сверху был приторочен сверток характерной формы и размера, подошел к бочке с деревянными клинками и, некоторое время примеряясь, выбрал один из тренировочных мечей.

В это время к ним как раз вернулся Шиссрэн, сопровождаемый здоровенным бугаем, в котором было, наверное, шесть футов росту. Шириной плеч здоровяк равнялся, пожалуй, двум Антэрнам, а мышцы, бугрились у него буквально в каждой части тела. Казалось, что парень накачал себе даже уши.

— Хороший выбор, — похвалил подчиненного Килэрн. — Сиив, это — твой противник, постарайся победить его.

— Учитель, — почтительно склонил голову бугай. — Но я боюсь, что зашибу его ненароком.

Брови Килэрна поползли вверх.

— Ты — что?

Под его взглядом амбал вдруг стал каким-то маленьким и незначительным.

— Прошу меня простить, — пискнул он. — Все сделаю в лучшем виде!

— Вот и хорошо, приступайте.

Сиив бросил на Антэрна испепеляющий взгляд и выхватил свой учебный меч, прикрепленный к поясу. Он явно собирался отомстить недомерку за унижение. Здоровяка можно было понять — сражаться с пигмеем, доходящим до груди, и уступавшим по возрасту, наверное, лет на восемь, не очень почетно.

Но приказы учителей не обсуждались.

Антэрн встал в стойку. Он не боялся — сотни раз мальчик сражался против высоких и сильных наемников и нередко выходил из таких поединков триумфатором.

Мысль о наемниках натолкнула его на одну достаточно очевидную идею, и Антэрн осторожно проверил сапогом песок.

«Подойдет», — подумал он и, заняв оборонительную позицию, стал ждать, приглашая амбала напасть.

Тот не заставил себя упрашивать — взревев, Сиив ринулся вперед, намереваясь закончить экзамен одним точным ударом. Двигался он легко и очень быстро — удивительно быстро для подобной туши — но Антэрн и не ожидал иного от воспитанника непобедимого Килэрна, слава о котором ходила по всем Семи Королевствам. Он, скорее, расстроился бы, окажись иначе.

И когда расстояние сократилось до минимального, мальчик сделал то, что собирался с самого начала — поддел немного песка и отправил его точно в глаза своему оппоненту.

Однако Сиив не был новичком, он сразу же распознал, что именно Антэрн собирается делать, и с легкостью уклонился от песка, намереваясь хорошенько рубануть сбоку. Вот только Антэрн именно на это и рассчитывал, а потому начал движение еще в тот момент, когда песчинки только отправились в полет, намереваясь поднырнуть под клинком у своего оппонента.

Разница в росте, а также то, что мальчик не тратил время, позволили ему пропустить клинок оппонента над головой, и оказаться сбоку от того. Абсолютно безумный маневр, за который Рилат обязательно отхлестал бы благородного воспитанника ремнем! Антэрн понимал, на какой риск идет, но осознавал он также и то, что просто обязан впечатлить хозяина школы.

И у него получилось!

Сиив, осознав ошибку, поспешил разорвать дистанцию и уже изворачивался для парирования, но было поздно — мальчик, схватив рукоять двумя руками, со всей силы обрушил деревянный клинок на печень противника. Здоровяк согнулся пополам, хватая ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег, а Антэрн крутанул клинок в руке, так, чтобы яблоко оказалось сверху, и точно впечатал его в основание подбородка своего оппонента.

Сил, чтобы сломать кость у мальчика не хватило, но этого и не требовалось — Сиив повалился на песок, не издав больше ни звука.

Повисло тягостное молчание и Антэрн, немного напуганный такой тишиной, стал внимательно смотреть по сторонам. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем все ученики разразились одобрительными возгласами! Его хвалили и поздравляли с отлично проведенным боем, тут же начали обсуждать ошибки Сиива и свои действия в поединке против него.

И тут Килэрн взял слово, пресекая разброд и шатание.

— Молчать!

Мастер меча рявкнул так, что у Антэрна подкосились ноги. Этот голос не оставлял ни единой возможности на ослушание. Интонации, сила, властность, все твердило одно: повинуйся!

И они повиновались.

Великий воин подошел к поверженному Сииву и коснулся точки на его шее.

— Жив. Унесите и окажите первую помощь. У парня может быть сотрясение, и определенно повреждена печень.

Тотчас же два ученика подхватили товарища и понесли прочь, а мастер меча замер напротив Антэрна.

— Рискованный трюк, мальчик, Рилат бы тебя за такое по голове не погладил, я знаю этого перестраховщика, — и тут легендарный воин улыбнулся. — И мне это нравится. Ты принят.

— Спасибо, — это слово Антэрн произнес совершенно искренне.

— Подожди благодарить, — Килэрн подобрал меч Сиива. — Мне нравится твоя решимость, но ты должен уяснить, что в реальном бою подобные трюки применять нельзя.

И тут Антэрн впервые улыбнулся. Улыбка его оказалась злой, жестокой, какая может быть только у очень несчастного и очень нехорошего ребенка. Его дернуло — от возбуждения.

«Да, именно этого я и хотел!» — в его глазах зажглись огоньки.

— Конечно, мастер. Я жажду получить крупицу твоей мудрости.

— О-о-о, не волнуйся, я буду щедр.

Антэрн очнулся от воспоминаний и потер правый бок, на котором с детских лет сохранился шрам — след от сильнейшего удара, сломавшего три ребра.

«Мудрости мне учитель в тот раз отсыпал, действительно, полной мерой», — чуть улыбнувшись подумал воин. И огляделся по сторонам. Времени прошло немного, лошади мерно несли своих всадников, Риис, разомлевший на солнце, лениво переругивался с Эйришей, а Тишайя плюнула на все и сладко спала в седле.

«Что же, несколько дней спокойствия нам обеспечено», — подумал Антэрн, зевая. — «Дать детишкам, что ли, еще пару уроков?»

То, что один из детишек был моложе его всего на восемь лет, а вторая уже вполне могла стать женой и родить ребенка, в этот момент не сильно волновало мастера меча. Также его не трогала и предстоящая встреча с вероятным пособником Дракона.

День был слишком хорош для всего этого.

Надо сказать, что дорога оказалась на удивление приятной. Если не считать страшной жары, все остальное было выше всяческих похвал. Их не трогали бродячие воины, не приставали с расспросами стражники, не появилось ни единого бандита, и никто даже не пытался поболтать по душам.

Зато, по мере приближения к городу, удалось собрать немного информации, что слегка испортило настроение Антэрна. Ситуация не вызывала радости. Герцог всерьез вознамерился прибрать к рукам Гримт. К городу он подогнал изрядное количество солдат, которые перекрыли все въезды и выезды, и сейчас занимались укреплением лагеря, по-видимому, дожидаясь мастеров осадного дела. При этом воинам было строго-настрого запрещено хоть пальцем трогать путников, идущих мимо, чем последние беззастенчиво и пользовались — армия расправилась со всеми окрестными разбойниками и разогнала любителей помахать мечом, а потому на несколько десятков миль вокруг осажденного города нельзя было встретить ничего опаснее бродячей собаки.

— Вольные Луки сложные люди, — признался Антэрн. — Северяне, что тут сказать. Дисциплина у них железная, и если командир прикажет, то не тронут и краюхи хлеба. Но в сражении с ними лучше не встречаться.

— А ты видел их в бою? — Риис, как всегда, был готов внимать любым откровениям Антэрна, Эйриша, впрочем, вела себя схожим образом.

— Один раз приходилось. К счастью, тогда мы оказались на одной стороне.

— Ты сражался в рядах наемников?

— Да.

— А какой отряд?

— Неважно, ты не знаешь. Обычные наемники.

Риис разочарованно буркнул что-то, но, наученный горьким опытом, допытываться не стал.

— Герцог умен и умел, — заметила Тишайя. — Это может стать проблемой.

— Может, — согласился Антэрн, провожая взглядом небольшой пеший отряд, патрулировавший окрестности. — Этот человек, определенно, знает, чего хочет. Кстати, нам нужно спрятать лошадей где-нибудь в окрестностях, не желаю привлекать лишнее внимание.

Тишайя, как оказалась, мыслила схожим образом, а потому, когда до осажденного города оставалось всего несколько часов пути, они съехали с главного тракта и добрались до небольшого хутора, затерянного посреди густого леса. Тут жили верные Тишайе люди, которые и приняли животных, вдобавок снабдив хозяйку полезной информацией.

— Много же у тебя осведомителей, — заметил Антэрн, когда они шли по лесной тропинке, ведомые провожатым.

— Работа такая, — пожала плечами женщина. — И говори тише, не хочется столкнуться с солдатами.

Остаток пути они продвигались молча, стараясь не шуметь, наконец, в деревьях появились просветы, крупные ели уступили место кустам, и путники оказались на высоком, поросшем травой чуть ли не по пояс, холме.

Провожатый деликатно удалился. Тишайя достала подзорную трубу, которую пустили по кругу, и четверка смогла внимательно все рассмотреть.

Внизу располагался приличных размеров лагерь, выстроенный по всем правилам военного искусства: частокол, вышки по краям, ров. Вокруг города тут и там сновали группы людей, которые занимавшиеся строительными работами, а где-то в четырех сотнях шагов от городских ворот возводился большой таран.

— Смотрите! — Риис не сумел сдержать крика. — Так много рыцарей!

Он передал Антэрну трубу и тот увидел всадников, закованных в тяжелую броню, гордо восседавших на могучих — в полтора человеческих роста — двуногих ящерах. И рыцарей этих, действительно, хватало.

— Три полных копья, — произнес Антэрн, передавая трубу Риису. — Да еще — в патруле. Этот герцог поистине влиятельный человек. Откуда он вообще взялся?

— Наследник древнего и знатного рода, отец его отличился во время Войны Семерых — он был одним из ближайших сподвижников его величества.

— А сынок, стало быть, решил, что второй — это первый проигравший, и имеет смысл забраться на самую верхушку. Сколько у него рыцарей?

— Насколько знаю, не меньше восьми сотен. И еще почти три тысячи всадников на конях.

Даже Антэрну с трудом сохранить невозмутимое выражение лица, у Эйриши же с Риисом просто отвисли челюсти. Число всадников, озвученных Тишайей, поражало. Выходило, что герцог мог выставить на поле боя до двадцати тысяч человек, почти столько же вассалов, сколько и король. Безусловно, у его величества было больше рыцарей на ящерах, но все же, все же… С такой силой просто нельзя не считаться.

Конечно, конные всадники и в подметки не годились истинным рыцарям на ящерах, именно поэтому знатные дворяне не особо рвались в подобные части, однако у тех из них, кто победнее, особого выбора не оставалось. Кони обходились куда дешевле, чем рептилии.

— Нам повезло, что город еще не пал, но стоит поторопиться, — произнес Антэрн. — Мне очень не нравится, что ростовщик как-то связан с герцогом.

— Мне тоже, — в тон ему отозвалась Тишайя.

— А мне поясните? — подал голос Риис, пришедший в себя после увиденного.

— Нет. — Коротко ответил Антэрн. — Ладно, Тиша, иди назад, а я дождусь ночи и проберусь внутрь.

— С помощью этого? — женщина указала на веревку, моток которой наискось пересекал грудь Антэрна.

— Да. Мне не привыкать.

— Я пойду с тобой! — запальчиво произнес Риис.

— Мы уже обсуждали это. Твоя нога еще не зажила, — отрезал Антэрн. Он мгновение подумал, и добавил. — К тому же Тишайе нужен защитник, вдруг на нее кто-нибудь захочет напасть.

Простое лицо Рииса расплылось в улыбке.

— А-а-а, ну тогда все нормально. Я уберегу госпожу даже ценой своей жизни.

— Вот и отлично. Эйриша, тебя это тоже касается.

— Нет! — звонко выкрикнула девушка. — У меня ноги не болят, а по веревкам лазать я умею лучше многих.

Она встала, подбоченившись и скрестив руки на плоской груди, всем своим видом показывая, что и не подумает изменить мнение.

«Боже, защити нас от врагов, но пуще — от преданных друзей», — Антэрну вспомнилась поговорка, которую очень любил мастер. — «Как всегда, он оказался прав. Эх, что скажешь — мудрый был человек».

— Я и один справлюсь.

— А я помогу.

— Хм-м?

— Я знаю его дом, не забудь.

— Ант, мы же и это обсуждали, — не без иронии заметила Тишайя. — Действовать придется быстро, город все-таки в осаде.

Антэрн махнул рукой.

— Ладно. Но учти, девочка, станешь задерживать — брошу. Мы идем на очень опасное дело.

— Мне не привыкать.

— Хорошо. Тогда отдыхай — ночь будет непростая. И вот еще, Тиша, возьми, — он отстегнул от пояса свой длинный меч и передал его подруге. — Сегодня он только мешать будет, сохранишь?

Тишайя тепло улыбнулась товарищу и кивнула.

— Конечно, Ант.

Они попрощались с друзьями и Антэрн с Эйришей занялись наблюдением. Делать все равно было нечего, а потому, используя подзорную трубу, оставленную Тишайей, получилось провести время с большей пользой. Лагерь герцога заинтересовал Антэрна больше всего.

— Смотри на во-он тот штандарт, видишь? — спросил он Эйришу.

Девушка кивнула, отводя трубу от глаза.

— Черная стрела на белом поле?

— Да.

— А что это?

— Знак Вольных Луков. Обрати внимание на то, как они обустроились: частокол, ровные ряды шатров, колья во рву, колодец в лагере. Даже вышки есть. У герцога, впрочем, солдаты тоже молодцы, но до северян им далеко. Они — настоящие мастера обороны.

— А разве не много всего выстроили?

— Нет, так и надо. У любого вольного города есть сильный гарнизон, и удачная вылазка может привести к катастрофе. Помню, как-то раз нам приходилось самим ходить в такую.

— И как? — Эйриша слушала с огромным интересом, и Антэрн догадывался, что девушка обязательно использует его рассказ, чтобы поддеть Рииса.

По какой-то странной причине эти два юных существа с первого же дня знакомства привязались к нему, точно собачки, и теперь бегали, будто он поманил их косточкой. Это было странным и удивляло — обычно Антэрна боялись либо ненавидели, и уж точно никто не стремился учиться у него.

Мастер меча пообещал себе разобраться с этой проблемой как-нибудь позже и продолжил говорить.

— Неплохо, если честно. Они хорошо повеселились накануне, собственно, поэтому, мы и рискнули. Небольшим отрядом пробрались в лагерь и спалили обоз, после чего сумели убежать в замок до того, как враги поняли, что к чему.

— Это так важно? Ну, обоз.

— Конечно. Осаждающие обычно держат еду в нескольких местах, но основные запасы в девяти случаях из десяти окажутся именно в обозе, ведь за каждой армией всегда следует равный ей по численности караван телег, груженных всякой снедью. У дворян телеги и обозные слуги свои, рыцари редко кормятся из общего котла, зато простых пехотинцев можно посадить на голодный паек. Сама понимаешь, когда в животе урчит, по стенам особо не полазаешь.

Он задумался.

— Кстати да, пора и нам перекусить. Ты не потеряла сверток?

Эйриша тотчас же разложила на траве скатерть, на которой волшебным образом появился хлеб, сало, вареные яйца, соль и крынка молока.

— Тишайя нас балует, — тепло улыбнулся Антэрн, принимаясь за еду.

— Учитель, — внезапно серьезным голосом произнесла Эйриша.

— М-м-м?

— А вы с госпожой любовники?

Воин подавился хлебом и закашлялся.

— Ч-чего? Ты почему так решила?

— Ну, ты просто всегда такой счастливый, когда говоришь о ней.

Антэрн хмыкнул.

— Она — мой лучший друг, только и всего.

Девушка странно посмотрела на него — во взгляде циркачки читалось удивление вперемешку с жалостью.

— Но она же такая красивая…

— Конечно, она — самая прекрасная женщина, которую я знаю.

Жалости во взгляде стало ощутимо больше.

— И сильная.

— Ты не видела ее до увечья.

— И умная.

— Естественно! С ее-то талантом.

Повисло тягостное молчание, и Антэрн ощутил раздражение.

— Эйриша, я не понимаю, к чему все это?

— Нет, нет, я просто…

Девушка отвела взгляд, но Антэрну показалось, что она хочет спросить что-то еще. Он вопросительно посмотрел на собеседницу, но та, кажется, передумала.

Когда солнце полностью скрылось за горизонтом и стало темно, они, наконец, двинулись к стене. Шли молча, не издавая ни единого звука. К счастью, Эйриша тоже умела двигаться бесшумно, иначе вряд ли у них получилось бы обойти все посты, на которые, надо сказать, герцог расщедрился — вокруг осажденного города тут и там горели факелы, а небольшие группки пехотинцев патрулировали местность. Ну а работа в главном лагере не прекращалась ни на мгновение — как и днем здесь визжали пилы и стучали топоры, слышались отрывистые команды и ругань.

«Да, нам следует спешить. Похоже, скоро эти ребята пойдут на штурм».

Они незамеченными добрались до самой стены и Антэрн подумал, что сегодня удача на его стороне. Жители Гримта вполне могли вырыть ров. Впрочем, сожженных предместий тоже хватило — под ногами предательски поскрипывали головни, избежать встречи, с которыми попросту не представлялось возможным — зона пепла простиралась буквально вокруг всего города.

И тут не было ничего странного — каждое крупное поселение рано или поздно обзаводилось большим количеством строений, расположенных за стеной. Жили в них преимущественно бедняки, либо люди презираемых сословий: золотари, дубильщики и прочие парии, которых никто и никогда бы не пустил в приличное общество, но услуги которых всегда требовались большим городам. Когда войска герцога подошли к воротам, по приказу городского совета предместья запылали. И хорошо, если жителям заранее приказали выметаться из домов. В худшем случае их попросту могли закидать горящими стрелами — Антэрн видел и такое.

За этими невеселыми мыслями они подобрались к стене, по которой — и это было заметно по отсветам факелов — прогуливались стражники. У каменного основания стены ночная тьма как будто сгустилась, позволяя не опасаться обнаружения.

Антэрн коснулся плеча Эйриши и привлек девушку к себе.

— Жди и смотри, — шепнул он ей на ухо.

— Поняла, — ответила та.

Некоторое время они просто наблюдали за перемещениями охранников. Антэрн следил и считал. Несмотря на осаду, защитники не проявляли особой бдительности. Стражники двигались тройками, причем одна группа обходила несколько участков стены, и она же возвращалась обратно.

«Глупо, как же глупо!» — от такой беспечности Антэрн готов был пораженно ахать. — «Попасть внутрь легче легкого. Неужели в совете заседают одни идиоты? Что-то тут нечисто!»

Он сказал Эйрише приготовиться и стал ждать.

Когда стражи прошли мимо и их шаги затихли, а свет факелов угас, мастер меча поднялся, раскрутил веревку, к концу которой был привязан острый крюк, и швырнул ее вверх.

Звякнуло.

Антэрн напрягся, ожидая криков и света. Ничего не произошло. Он несколько раз дернул веревку и, убедившись, что все нормально, полез наверх. Следовало торопиться, а потому мастер меча, как ему показалось, поставил персональный рекорд, перебравшись через зубцы за какую-то минуту. Эйриша, к ее чести, не отстала. Он спрятал веревку в заплечный мешок, припасенный специально для этого.

— Пошли, — шепнул он, и тенью заскользил туда, где должен был располагаться спуск вниз.

То, с какой легкостью они проникли в город, все больше и больше настораживало Антэрна. Он чувствовал нарастающую угрозу и торопился.

— Веди.

— Поняла, — Эйриша выбежала вперед и понеслась по темной улице.

И еще один звоночек зазвучал в голове мастера меча.

«Почему не горят фонари? Проклятье, кажется, мы выбрали не самое удачное время для встреч с новыми и интересными людьми. Только бы я ошибался!»

Особняк барона-ростовщика нашелся быстро. Здание это поражало своей красотой и стоимостью. Фактически, его светлость Шамалан возвел самую настоящую крепость, не поскупившись, по-видимому, на взятку королевских размеров. Как иначе он сумел купить в городе столько земли, Антэрн не знал. Так или иначе, но роскошный трехэтажный каменный особняк окружала стена в два человеческих роста, по краям которой возвышались самые настоящие башни. Впрочем, и тут число охранников не внушало особого трепета — всего пара человек на стене — а потому Антэрн решил ничего не выдумывать и опять воспользоваться веревкой и крюком.

Внутренний двор они пересекли безо всяких осложнений, после чего оказались на первом этаже дома, и тревога Антэрна продолжала нарастать с каждой минутой. Дом богатого человека, у которого есть что взять, всегда должен охраняться по высшему разряду! Можно было вспомнить господина Лихата, к которому пробрался не так давно. Сколько времени пришлось убить на то, чтобы выработать план! А здесь… Ни охраны, ни собак, ни света.

— Куда теперь? — спросил Антэрн, едва за ними закрылась дверь.

Эйриша сдавленно хихикнула.

— Так? — мастер меча догадался, что она скажет.

— Меня не пустили внутрь. Извини, что соврала.

Антэрн вздохнул.

«Ладно, я не слишком-то и рассчитывал на нее, справимся как-нибудь».

Последнюю часть мысли он озвучил девушке, после чего они продолжили движение.

«Интересно, какой это уже дом по счету? И сколько их еще мне предстоит посетить ночью?» — думал Антэрн, осторожно ступая по толстому ковру, которым, кажется, был прикрыт каждый клочок пола. — «И это глупо. Мрамор или гранит были бы куда лучше с точки зрения безопасности».

Все в этом городе и этом доме выглядело неправильным, о чем непрерывно кричали инстинкты воина. Люди, которых от тысяч злобных головорезов отделяет стена, никогда не станут вести себя так. Они не будут расслабленно спать в темных домах, которых охраняет два с половиной человека. Нет, такие люди, трясясь от страха, постараются зажечь столько ламп и факелов, сколько получится. Они будут вздрагивать от каждого шороха и утроят караулы. Если, конечно, им есть чего опасаться…

За этими невеселыми мыслями они добрались до лестницы, ведущей на второй этаж. Она была узкая и закручивалась спиралью, и, по всей видимости, предназначалась для слуг. Это вполне устраивало Антэрна, а вот Эйрише приходилось тяжело — девушка слишком полагалась на зрение и несколько раз едва не упала. Спасало ее только феноменальное чувство равновесия.

На втором этаже видимость оказалась лучше — тускло светили несколько ламп, а неподалеку слышались приглушенные голоса. Антэрн осторожно выглянул из-за угла и тотчас же отдернул голову назад — возле дверей в дальнем конце коридора два стражника резались в карты, приглушенно ругаясь.

«Вот и оно, повезло!» — радостно подумал мастер меча. — «Теперь все решит скорость».

Он придвинулся к Эйрише и в двух словах объяснил, что та должна сделать. Девушка посмотрела на него, как на безумного, но согласно кивнула.

— А если не выйдет? — чуть слышно прошептали ее губы.

— Тогда убивай всех, — совершенно серьезно ответил ей Антэрн.

Воин достал два метательных ножа и, подойдя к углу, несколько раз глубоко вздохнул. То, что он сейчас собирался проделать, могло получиться лишь в одном случае из трех, и будь у них больше времени, Антэрн придумал бы что-нибудь еще, но следовало спешить.

Он закрыл глаза, подготавливая тело к страшным нагрузкам, еще несколько раз вздохнул. А затем резко выскочил из-за угла и прыгнул вперед, приземляясь на плечо.

Антэрн перекувырнулся — к счастью, еще один ковер скрывал звуки — и, вскочив на ноги, метнул ножи прямо в остолбеневших стражей, и, не обращая внимания на результат, ринулся вперед. Эйриша молнией последовала за ним.

Получилось!

Оба ножа вошли бедолагам точно в глазницы и жертвы, не издав ни звука, рухнули вниз. Антэрн подхватил своего лишь в самый последний момент. Он осторожно уложил тело, надеясь, что не произвел шума. После этого бросил короткий взгляд в сторону Эйриши. Та тоже справилась.

«Сегодня нам сказочно везет», — подумал воин, вырывая нож, засевший по самую рукоять. Он отер остатки глаза, налипшие на лезвие, и сунул метательное оружие в предназначенный для того кармашек, затем принял второй у Эйриши, после чего прильнул ухом к двери.

В комнате находились двое. Он слышал их приглушенные голоса и смог разобрать несколько фраз.

— Да господин…готово.

— Хорошо. Тогда…придут…помочь.

— Да, господин.

— …славно…не забудет…

— Как пожелаете… идти?

Последний вопрос был понятен и Антэрн отодвинулся, доставая из-за пояса короткий меч. Эйриша последовала его примеру, и мастер меча довольно кивнул. Ему нравилось, что девушке не нужно объяснять очевидное.

Двери открылись, и на него с удивлением воззрился долговязый тип, одетый в черный камзол и черные же брюки. Он был тощ, плешив и вообще производил не самое приятное впечатление.

— Привет, — хихикнула Эйриша.

Антэрн, едва заметно поморщившись, шагнул вперед и со всей силы впечатал свой кулак мужчине в солнечное сплетение. Тот выдохнул весь воздух из легких и рухнул на колени.

Оставив спутницу разбираться с этим типом, Антэрн влетел в комнату и бросился прямиком на второго человека — без сомнения, ростовщика. Толстяк с золотой цепью на шее, одетый в дорогой шелковый камзол ало-зеленого цвета, и носящий по перстню на каждом пальце не мог быть никем иным.

Антэрн без труда повалил его на землю и, приставив меч к горлу, произнес.

— Господин Шамалан, я полагаю.

Ростовщик с ужасом воззрился на него.

— Кто ты?

— Тише, тише, ты же хочешь жить, верно?

Эйриша втолкнула типа в черном внутрь, связала его и заткнула рот кляпом, после чего занялась покойными стражами, а Антэрн, аккуратно скрутив руки барона и завязав ему рот, посадил того на кровать — большую, широкую и укрытую балдахином.

— Итак, у тебя есть шанс пережить эту ночь, господин, — начал он. — Для этого придется ответить на пару вопросов.

Пленник ничего не сказал, мрачно воззрившись на своего пленителя.

— Наше знакомство не задалось, уважаемый, понимаю, но выбор у тебя небогат.

В это время завозился тип в черном. Антэрн бросил на него короткий взгляд и покачал головой.

— Сейчас я объясню, насколько все серьезно.

Мастер меча схватил второго пленника за руку и усадил рядом с первым. Тот смотрел столь же злобно и пытался перекусить тряпку. Антэрн левой рукой достал кинжал, который безо всякого предупреждения всадил тощему типу в сердце.

Тот дернулся и обмяк — удар, нанесенный рукой профессионала, оборвал жизнь быстро и безболезненно. Антэрну не слишком нравилось убивать безоружных пленников, но у него катастрофически не хватало времени — все инстинкты просто вопили об одном: «убегай из города», а он не дожил бы до своих лет, если бы не умел прислушиваться к интуиции.

В это время Эйриша закончила с трупами, после чего закрыла дверь и, тихо сопя от натуги, перегородила ее тяжелым комодом, стоявшим рядом. Скрип, опять же, вышел громким, но зато какое-то время их точно никто не побеспокоит.

— Все, — жизнерадостно сообщила девушка.

— Умница. Проверь окна, убегать будем, скорее всего, по крышам.

— Поняла, — она тотчас же подошла к одному из окон и открыла ставни, а Антэрн повернулся к побледневшему пленнику.

— Как видишь, уважаемый, нам хватит времени на серьезный разговор, который станет для тебя последним, если я не узнаю того, за чем пришел. Могу рассчитывать на твое благоразумие?

Мужчины энергично закивал.

— Славно, — Антэрн повернулся к Эйрише. — Ну что?

— Карниз такой, что я пройду с закрытыми глазами. Насчет тебя, учитель, не знаю.

— Справлюсь. На крышу оттуда попадем?

— Насчет крыши не уверена, но вниз выберемся без проблем — по трубе.

— Сойдет. Закрывай ставни.

Когда приказ был исполнен, Антэрн, убрав меч и оставив лишь кинжал, вытащил кляп. Делал он это осторожно, готовясь в случае чего вбить крикуну тряпку в глотку вместе с его зубами. Предосторожность оказалась лишней — аргументы, представленные Антэрном, возымели действие, и пленник был готовы к сотрудничеству. По крайней мере, не собирался сразу же звать на помощь.

— Что тебе надо? — сразу же спросил толстяк. — И зачем было убивать моего секретаря?

«Угадал».

— Я хочу получить ответы на пару вопросов. Что же касается секретаря, то ему просто не повезло. Или, напротив, очень даже повезло.

Намек был понят.

— Ну, спрашивай, — процедил толстяк, багровея от злости.

— Где мне найти Дракона. — Антэрн решил не ходить вокруг да около и сразу, в лоб, выяснить главное.

Челюсть ростовщика отвисла, а кровь схлынула с его лица с такой стремительностью, будто кто-то перерезал ему разом все артерии.

Он подслеповато прищурился, вглядываясь в лицо Антэрна, и тот любезно придвинулся ближе.

Изо рта барона вылетело что-то среднее между сдавленным хрипом и шипением, а глаза стали закатываться. Антэрн не позволил пленному упасть в обморок, приведя того в чувство хорошей оплеухой.

— Да, мы похожи, да об этом говорят все, кто знает его. А теперь ответь, пожалуйста, на вопрос.

Толстяк издал еще один странный звук. Он был похож то ли на всхлип, то ли на смешок.

— Ты представляешь, о чем просишь?

— Вполне. Разве я говорил невнятно?

Ростовщик поднял голову и в его взгляде дикий страх смешался с дикой же ненавистью.

— Мальчик, я не знаю, кто ты, хотя и догадываюсь, но дам совет: не лезь в дела, которых не понимаешь. И не связывайся с чудовищами.

— Ты боишься его больше, чем меня, уважаемый? — Антэрн аккуратно провел кинжалом по щеке толстяка, чуть-чуть надрезав кожу.

Тот даже не поморщился.

— Да, и знаешь почему?

— Удиви меня.

— Я служил под его началом. Это не человек, это — демон воплоти! Нет никого, кто мог бы противостоять ему, а потому я лучше останусь с победителями.

— Даже если это будет стоить тебе, к примеру, — Антэрн на миг задумывался, окинув толстяка оценивающим взглядом, — пальцев на левой руке?

Толстяк не ответил, он прислушивался. Ростовщик слишком внимательно пытался понять, что творится на улице, чтобы просто так отмахнуться от этого. Антэрн оставил Эйришу сторожить его и подошел к окну, чуть-чуть приоткрыв ставню.

И точно по заказу, ночная тишина разорвалась воплями, доносившимися из сотен глоток. А затем Антэрн услышал до боли знакомые звуки — на улицах города закипел бой.

Ростовщик злобно захихикал.

— Мальчик, лучше беги. Все кончено, ворота открыты и скоро мои друзья будут тут.

И, будто этого было мало, в двери заколотили.

— Господин, началось, быстрее! — донеслось из-за них.

И тут ростовщик заорал:

— Помогите, враги!

Эйриша моментально врезала ему, но было поздно.

Стуки сменились мощнейшими ударами, и Антэрн понял, что времени у них не осталось. Все сразу же встало на свои места: и тьма на улицах и малое число охранников. Ростовщик-барон, уважаемый человек, член совета, имеющий вес в городе. Бывший наемник, к словам которого обязательно прислушаются. И изменник, открывший герцогу ворота. А еще — человек Дракона, в этом сомнений не оставалось.

«Слишком много совпадений», — подумал Антэрн, вспоминая слова Серебряной Молнии. — «Как там Тиша говорила? Отец отличился во время войны?»

Он оказался подле ростовщика.

— Стало быть, уважаемый, говорить ты не станешь?

Тот презрительно скривил губы, искоса поглядывая на труп помощника. Ответ бы очевиден.

Антэрн вздохнул.

— Как хочешь, я узнал все, что хотел. Ну, или почти все. Прощай, уважаемый.

С этими словами он отточенным движением вонзил кинжал точно между пятым и шестым ребрами. Ростовщик коротко вскрикнул, дернулся, и затих.

Антэрн никогда не мучил людей, если для того не было причины. Он вообще не понимал, как чужая боль может доставлять радость и удовольствие, а потому, если у него была возможность, убивал быстро, чисто, и, если можно было так выразиться, красиво.

— Но он же ничего не сказал, — удивилась Эйриша.

— Нет, он рассказал мне куда больше, чем рассчитывал, и, кажется, сам не понял этого.

Антэрн посмотрел в дверь, которая трещала под могучими ударами.

— Пожалуй, нам пора убегать, и как можно быстрее.

Город погибал. Ночного мрака, который сопровождал их по дороге в Гримт, не стало, его сменили отсветы пламени, разливавшегося повсюду. Тысячи факелов превратили ночь в день. Кое-где уже занялись пожары, маленькие, неуверенные, слабые. Они не представляли опасности — в этом Антэрн не сомневался. Герцог не для того придумывал столь хитрый план, чтобы позволить солдатне спалить все дотла. А к тому же, северяне-наемники никогда не страдали излишней страстью к разрушению. Они просто выполняли приказы: быстро, точно и эффективно. О да, прикажи наниматель обратить город в головешки, и Вольные Луки не оставят даже камней, но кем надо быть, чтобы резать курицу, несущую золотые яйца?

Все эти мысли проносились в голове у Антэрна, пока они с Эйришей бежали по крышам, перепрыгивая с одной на другую. Девушка, надо признать, великолепно держала баланс — куда лучше, чем он сам. Людей с настолько развитой координаций Антэрн за свою жизнь встречал считанные разы.

«Хорошо еще, что не было дождя», — подумал он, с трудом удерживаясь на скользкой черепице, для чего пришлось ухватиться за трубу.

Эйриша же в этот момент легко и грациозно перепрыгнула на следующую крышу и остановилась. Антэрн перебрался к ней и понял, что задержало девушку — расстояние до соседнего дома составляло шагов тридцать, и допрыгнуть до него было решительно невозможно.

— Вниз, — скомандовал Антэрн, подавая пример.

Едва только мастер меча спустился, как два человека, появившихся буквально из неоткуда, с воплями бросились в атаку. Первого он угостил локтем в нос, дубину второго блокировал мечом и тотчас же всадил ему в живот кинжал. Вслед за этим резко развернулся и, рубанув по широкой дуге, располосовал лицо первого.

— Ой, — Эйриша выглядела удивленной. — Как быстро.

— Ожидаемо, — пожал плечами Антэрн. — Они следили за нами уже пару кварталов, ждали, когда спустимся.

Девушка кашлянула.

— Я ничего не заметила, — ее голос звучал смущенно.

— Ты слишком много времени тратила на то, чтобы красоваться, — поддел ее Антэрн. — Меньше кувыркайся через голову и больше следи за тем, что происходит вокруг. Ладно, пойдем, пока их дружки не подтянулись.

— Дружки?

— Посмотри, — он ткнул сапогом одного из покойников. — Старая одежда, заплатки, мерзкая рожа. Обычный городской сброд, мы уже недалеко от стены, тут другие и не обитают.

Они побежали по улице, наметившись на следующую крышу, и почти добрались до цели, когда из-за угла неожиданно выскочили трое солдат в сюрко цветов герцога. Они не стали задавать вопросы, а кинулись на парочку.

— К бою!

Антэрн молниеносно атаковал ближайшего солдата, уколов того в шею, отступил в сторону и парой коротких атак заставил двоих попятиться. Эйриша белкой кружилась вокруг еще одного, метя ему в ноги, которые не были защищены кольчугой.

«Нужно торопиться, времени мало!»

Антэрн сорвал с пояса сразу три метательных ножа и швырнул их веером, почти не целясь. Один из воинов поднял щит, второй отскочил в сторону, но мастер меча и не надеялся попасть — он вытянулся в глубоком выпаде, надеясь, что длины короткого меча, не предназначенного для подобных атак, хватит. Хватило — острие поразило бедренную артерию щитоносца. Не тратя время, Антэрн перетек в защитную стойку, парировав вторым клинком удар, а уже из нее обрушился со всей мощью на последнего противника.

Через минуту все закончилось, и они вновь полезли на крыши, торопясь к городской стене. Бой становился все жарче, новые и новые сотни латников текли через ворота, вливаясь во всеобщую ночную свалку, но исход этой битвы был предрешен. Уже к утру над зданием городского совета должно было взметнуться знамя герцога, которого можно было поздравить с хорошим приобретением — насколько Антэрн помнил, Гримт контролировал территорию на расстоянии почти в десять миль от городских стен. Десятки деревень, леса, поля, каменоломня и даже одна речка. Богатство, ради которого можно пролить кровь тысяч даже если бы герцог и не метил в наследники престола.

Хотя с последним все-таки оставались вопросы. Раньше король не был ни дураком, ни рохлей. Он принял страну во время Войны Семерых, когда его отец погиб на поле боя, железной рукой приструнил дворянство и выцарапал победу. Ладно, насчет победы в основном распалялись придворные лизоблюды — выигравших в той бойне, по большому счету, не оказалось, — но государство все-таки получило немало земель. Пусть правитель и постарел, но неужели возле трона не нашлось ни одного деятельного и умного человека? Антэрну в такое не верил, и сомневался, что подобный человек будет смотреть на беззаконие, творимое герцогом сквозь пальцы.

«Но об этом я подумаю, когда мы выберемся отсюда», — решил мастер меча.

Наконец-то они подобрались к стене. Не с той стороны, с которой проникли в город — она слишком близко подходила к открытым воротам, а с другой.

Увы, но всеобщее безумие докатилось и сюда — под стеной и на ней шел бой. Кто с кем дрался, понять было сложно — в багровых отсветах факелов метались неясные тени, звенели мечи, кричали люди, и, конечно же, лилась кровь.

— Прорываемся! — приказал Антэрн, с головой окунаясь в забытый хаос войны.

Он точно смерч пронеся между сражавшихся, стараясь не попадаться под горячую руку и не застревать в бесполезных схватках. Пару раз ему пытались перекрыть дорогу. Одного такого преграждальщика Антэрн пинком отправил вниз с лестницы, второго прирезал уже на стене. Остальные же были столь поглощены важнейшим в их жизни делом — попыткой не умереть — что попросту не обращали внимания на того, кто их не трогает.

Беглецы добрались до относительно спокойного участка стены, и Антэрн вытряхнул веревку из мешка. Эйриша в это время прикрывала его.

Мастер меча наскоро закрепил крюк и первым перелез через зубцы.

— Вперед, не трать время! — крикнул он Эйрише и так быстро, как это было возможно, стал спускаться вниз.

«Надо было прихватить перчатки, проклятье, почему я не подумал об этом?» — невесело размышлял Антэрн, глядя вниз.

Земля приближалась, но недостаточно быстро. Совершенно недостаточно. Антэрн перевел взгляд наверх, чуть выше него по веревке скользила девушка, а еще выше…

Еще выше появилась фигура, одну деталь которой можно было определить безо всякой ошибки — тень занесла над головой меч.

— Эйриша, вниз! — заорал он и спрыгнул.

Едва только его ноги коснулись золы, мастер меча перекувырнулся через плечо, потом еще раз и еще, гася скорость падения. Этому трюку его научили в школе фехтования, и предназначался он как раз для подобных случаев. Антэрн вскочил и кинулся назад — веревка, а с ней и Эйриша, падали. Кто-то решил, что странным крюкам, по которым ползет неизвестный, нечего торчать между крепостных зубцов.

Акробатка то ли не расслышала, то ли не разглядела опасности, а может, просто замешкалась на пару секунд. У нее не нашлось столь же богатого боевого опыта, как у мастера меча, и она не знала, что даже микроскопическое промедление может оказаться фатальным.

И все-таки, Эйриша не была простым человеком. За те несколько секунд, что она летела вниз, девушка почти успела перегруппироваться. Еще чуть-чуть, и она один в один бы повторила трюк Антэрна, но именно их ей и не хватило.

Ноги девушки коснулись земли не так, как следовало, она не сумела сделать все правильно, и после кувырка проехалась носом по земле, поднимая тучу пыли и золы.

— А-а-а! — закричала Эйриша, хватаясь одной рукой за нос, а другой за голень.

Антэрн наклонился над ней.

— Идти можешь?

— М-м-м, — неопределенно отозвалась акробатка, чье лицо было залито кровью.

Мастер меча достал из внутреннего кармана чистую тряпицу и протер лицо девушки, после чего ощупал нос.

— Не сломан, все в порядке.

— Н-нога, — простонала та, морщась от боли.

С лодыжкой все вышло куда хуже — та страшно болела при любом нажатии и самостоятельно передвигаться Эйриша была не в состоянии.

«Перелом или растяжение», — мрачно констатировал Антэрн, подхватывая девушку на руки.

— Держись крепче, я побегу, — предупредил он, и понесся в сторону леса.

Антэрн понимал, что от скорости сейчас зависят их жизни — вокруг города просто обязаны оставаться пикеты лучников, которые, конечно, ночью стреляют хуже, чем днем, но не то, чтобы слишком. Значит, чем быстрее получится оказаться в чащобе, тем лучше. Проблем было ровно две: он плохо видел, куда бежит, а Эйриша оказалась не настолько хрупкой и легкой, как казалась со стороны.

Очень быстро руки налились свинцом, а лоб покрылся бисеринками пота, но Антэрн не останавливался, продолжая наращивать скорость. Кто-то крикнул, мимо просвистела стрела, Эйриша пискнула, обхватив его руками.

Постепенно все это отходило на второй план, оставив лишь простую мысль: «Бежать!» Воздух с хрипением вырывался из легких, очень хотелось взять и остановиться, но Антэрн не позволял себе передышки. Лес становился ближе с каждым шагом, и он твердо решил добраться до него, причем живым.

Криков стало больше, в них послышались угрожающие нотки, стрелы гудели, точно рассерженные шмели, и вдруг все закончилось — зеленые кроны приняли их и укрыли под своим одеялом, пахнуло свежестью и прохладой. В непроглядную ночную тьму леса кое-где разгоняли слабо пробивающиеся сквозь кроны звезды — Антэрн и не заметил, когда небо успело разъясниться.

Он бежал еще некоторое время, и только добравшись до маленького ручейка, весело журчавшего в ночи, опустил свою ношу на землю, после чего припал к воде и стал жадно пить.

— Ты как? — заботливо поинтересовалась Эйриша.

— Бывало и хуже, — чуть отдышавшись, проговорил Антэрн. — Сколько мы так бежали, милю?

— Думаю, две, а то и три.

— М-м-м. Как нога?

— Болит, когда нажимаю. Я дура, — она шмыгнула носом. — Тоже мне, циркачка. Отец за такое так бы всыпал ремнем, что сидеть не смогла бы!

— Во-первых, говори тише, нас могут искать. Во-вторых, такое могло произойти с каждым. В целом же ты проявила себя отлично.

— Но мы так ничего и не узнали.

— Ошибаешься. Я же уже говорил: толстяк выболтал куда больше, чем хотел.

— Но он лишь сказал, что его друзья ворвались в город.

— Не так. Он, человек, напрямую связанный с Драконом, сказал, что люди герцога — его друзья. Так понятней?

— А-а, — раздалось через несколько секунд. — И что мы будем делать?

Антэрн, немного пришедший в себя, сел и сполоснул лицо. Ледяная вода вместе с ночной прохладой бодрили и приводили мозги в порядок.

«Что мы будем делать? Хороший вопрос. Есть у меня пара идей, но тебе, девочка, знать о них не стоит».

— Для начала — вернемся к своим и подлатаем твою ногу, ну а потом будет видно, — ответил он, поднимаясь. — Ладно, продолжим движение.

Прогулка по ночному лесу была тем еще удовольствием. Почти ничего не видно, корни так и норовят попасть под ноги, а ветки — хлестнуть по лицу. К тому же эти звуки и шорохи, окутывающие и надвигающиеся со всех сторон. Не просто так в народе ходили предания про лесных жителей, которых лучше не тревожить.

Так думал Антэрн, мерно переставляя ноги. Да, видеть в темноте он не умел, зато отлично развил остальные чувства, а потому мог идти сквозь лес с девушкой на руках, не боясь при этом падать через шаг. Естественно, было тяжело, прогулка заняла почти весь остаток ночи, и когда забрезжил рассвет, Антэрн совершенно обессилел. Но идти после этого оставалось не так и долго — они уже подходили к деревне.

Тишайя ждала возле крайнего дома, нервно ходя туда-сюда. Завидев Антэрна, она дернулась к нему — мастеру меча даже показалось, что Серебряная Молния сейчас побежит, — но она пошла своей обычной — плавной и размеренной — походкой.

«И как мне такая глупость могла только в голову прийти?» — удивился Антэрн. — «Тише что, делать больше нечего, кроме как бегать ко мне?»

— Наконец-то вы вернулись. — В голосе верной подруги слышалось неподдельное беспокойство. — Что с Эйришей?

— Повредила ногу, когда перебирались через стену.

— Ясно, идем, — она чуть ли не силой потащила Антэрна в дом, где уже поджидал Риис с изрядным перевязочного материала и всяких снадобий.

— Ты, я погляжу, не утратила веру в мои способности, — заметил мастер меча.

Тишайя фыркнула.

— Очень смешно. Просто мы слышали звуки боя.

— И решили, что я схлестнулся со всей армией герцога, понимаю.

Он положил тихо застонавшую от боли Эйришу на кровать, а сам, скинув сапоги и пояс с оружием, вытянулся прямо на полу, с трудом сдержав блаженную улыбку. Все тело болело и ныло, точно по нему пробежало стадо коров.

— Ночка выдалась непростой, — сообщил он, зевая.

Тишайя, внимательно осмотрела ногу своей подопечной, после чего вынесла вердикт:

— Растяжение. Пару дней полежишь, и все пройдет.

— Тем более что мы вряд ли уйдем отсюда в ближайшее время, — заметил Антэрн, в голове которого уже полностью созрел новый план.

— Узнал что-нибудь? — Тишайя пинками погнала товарища к кровати.

Мастер меча протестующее засопел, но повиновался — сил спорить не было, как и сил двигаться. Хотелось просто лечь и уснуть. Все-таки даже у его выносливости имелись свои пределы, которые Антэрн сегодня однозначно превзошел.

— Да, — зевая еще шире, проговорил он. — Ворота в город открыл наш ростовщик, это я знаю точно. Больше мы ничего выведать не успели, но, думаю, и так все ясно.

— Да, этого хватит, — глаза Тишайи сощурились.

— Учитель, я не понимаю, — расстроено произнес Риис.

— Это потому что ты тупой, — ехидно сообщила ему Эйриша. — Были бы мозги, сразу же смекнул бы, что к чему.

— А ты, прямо, умная.

— Уж поумнее тебя буду.

— Ну так объясни!

— Ну и объясню! Герцог связан с Драконом, что непонятного-то?

«И правда, что непонятного?» — улыбнулся Антэрн, чувствуя, что проваливается в забытье. — «Если тебе все разжуют и расскажут заранее» …

Какая-то еще мысль попыталась пробиться через стремительно меркнущее сознание, но у нее не получилось этого сделать, и Антэрн уснул.

Черные шевелящиеся ветви деревьев, черная извивающаяся, точно щупальца чудовищ, трава. Черное солнце на черном небе. Посреди всего этого — абсолютный мрак, антрацитовая фигура с глазами, пылающими точно два костра, и открытым в безумной улыбке ртом. Только ртом ли? Провал без губ, без зубов, заполненный алым, можно назвать ртом? Наверное, можно.

Фигура смотрит на него и тянет свои руки. Он кричит и бежит прочь, но руки удлиняются, тянутся следом, хватают.

Он падает и кричит от боли, зовет на помощь, но помощи нет. Никто не придет. Потому что в этом мире смерть и страдание — удел слабых. Помощи нет. Есть черное солнце и багровые глаза, закрывающие собой небосвод.

Чудовище близко, оно сжимает свои лапы на его шее и начинает душить.

Воздуха все меньше, голова кружится. Как же больно горлу!

Как больно!

Он пытается закричать, ничего не выходит.

— Почему? — шепчет монстр и голос этот — переполненный дикой ненавистью — проникает в самое сердце. — Почему?

Он не знает, что ответить, грудь словно разрывают раскаленными щипцами, хочется вдохнуть, всего один глоточек чистого свежего воздуха…

— Почему? — повторяет чудовище.

Он хватает его за руки и пытается оттащить от себя, но силы не равны.

— Почему? — в третий монстр вопит во весь голос, и его оглушает, раскаты этого громового крика разносятся внутри черепной коробки, лишая последних сил.

Тьма сгущается, и очертания предметов расплываются, но он отлично видит багровые точки и угольно черный диск над ними: глаза и солнце, солнце и глаза.

— Почему так похож? — слышит он перед тем, как провалиться во тьму, в которой нет ни движения, ни времени, ни даже черного солнца…

Антэрн очнулся от собственного крика. Спал он недолго, о чем свидетельствовали яркие солнечные лучи, проникающие в домик сквозь небольшие окна, затянутые бычьим пузырем.

К нему тотчас же подбежала встревоженная Тишайя.

— Ты как? — слабо улыбнулась она.

— Дай попить, — попросил мастер меча.

Серебряная Молния принесла полную кружку ледяной колодезной воды, и Антэрн жадно припал к живительной влаге, стараясь не пропустить ни единой капли.

— Нормально, — ответил он, наконец, когда показалось дно. — Очередной кошмар, ничего, скоро все закончится. Как там наши детишки?

— Даже не шевельнулись. Спят крепко, — улыбнулась Тишайя.

— Хорошо, у них обоих были трудные дни. Слушай, Тиша, зачем нам они?

— А тебе не нравятся?

— Нет, почему, Риис веселит меня, а Эйришу просто жалко и хочется помочь, к тому же у каждого потрясающий талант. Но не слишком ли легко мы приняли их в свою, — он кашлянул, — в свой маленький отряд? Я хочу сказать…

— Да-да, я понимаю. Мы ничего о них не знаем, шпионы Дракона могут быть где угодно, и все такое в том же духе. Тебе нужен хороший лекарь, иначе скоро начнешь подозревать даже пни и камни.

— Сразу, как только убью эту тварь, — пообещал Антэрн.

— Сделать это ты собираешься скоро, верно?

— Да. Я почти уверен, что Дракон связан с герцогом. Скажи, его отец умер?

— Несколько лет назад.

— Жаль, а то уж очень хороший кандидат получается. Но и так в этом деле хватает странных совпадений.

Тишайя кивнула.

— Я того же мнения, слишком уж многое сходится.

— Многое?

— Пока вы были в городе, я раздобыла описание герцога.

— И как?

Тишайя вздохнула.

— Высокий, средних лет, изящный, волосы темные, скулы узкие, глаза зеленые. На правой руке — татуировка.

— Какая? — у Антэрна перехватило дыхание.

— Не знаю. Обычно она скрыта одеждой. Но и так вырисовывается интересная картина.

— Да, ты права, — согласился мастер меча.

— Стало быть, наблюдаем?

— Именно. Подходящий момент обязательно появится, причем скоро. Когда город приведут к присяге, наемников, скорее всего, отпустят, и герцог вместе со своими вассалами отправится домой. Уверен, что по дороге они станут коротать время в пирушках, и у меня появится немало возможностей разузнать все получше, а может, если повезет, и закончить дело.

— Разумно, — Тишайя кивнула. — Только будь осторожен.

— А разве когда-нибудь я поступал иначе? — улыбнулся он. — Чтобы отомстить, нужно остаться живым. Смерть превращает любую месть в бессмысленнейшее занятие на свете.

Серебряная Молния улыбнулась.

— Хорошо. Что-то мне подсказывает, что сейчас ты побежишь следить за городом.

— Именно.

Она поднялась и вернулась с его дорожной сумкой.

— Я добавила к остальным твоим вещам запас еды.

— Спасибо, — улыбнулся Антэрн. — Ты просто чудо.

Ему показалось, что Тишайя едва заметно зарделась, но этого, естественно, быть не могло. А потому, поблагодарив подругу и снарядившись, он в одиночку вернулся лесами к захваченному городу.

«И снова я оказался прав», — подумал Антэрн, разглядывая окрестности через подзорную трубу. — «Лагерь наемников складывается, видимо, они уже получили деньги, и готовы распрощаться с герцогом. Скорее всего, город пал еще до утра. Я таскал Эйришу по лесам, а герцог принимал капитуляцию, выбирал заложников и назначал контрибуцию, с которой и оплатил услуги Вольных Луков».

По крайней мере, лично он на месте герцога именно так и поступил бы.

Но кое-что показалось Антэрну странным. Немалый отряд солдат герцога маячил возле лагеря, находясь в боевой готовности, да и сами наемники не выглядели чересчур счастливыми. Мастер меча приложил к глазу подзорную трубу и задумчиво хмыкнул — северяне явно находились не в лучшем расположении духа.

Нечто подобное он уже видел.

«Герцог что, прогоняет их без оплаты?»

Это никак не вязалось с образом интригана, пытающегося хитрым способом заполучить королевскую дочку. Да, дворяне время от времени, пользуясь удачными возможностями, старались оставить наемников с носом, либо зажимали часть награды. Как ни странно, вольные отряды редко лезли в драку из-за этого. И причин тому было две. Во-первых, зачастую они находились не в самом выгодном положении. Вот прямо как сейчас — большой отряд рыцарей разместился прямо посреди лагеря, пресекая любые намеки на сопротивление. Во-вторых, же, каждый капитан отряда и каждый рядовой боец знали: рано или поздно шанс отомстить представится. Можно либо устроить засаду, либо предложить свои услуги кому-нибудь из врагов болвана, прописав в контракте компенсацию издержек, либо банально устроить набег на владения обидчика, когда тот вместе с вассалами окажется в другом месте. Короче говоря, вариантов масса, а потому умные наемники, столкнувшись с нежеланием платить, редко доводили дело до кровопролития.

Вольных Луков же мало кто мог обвинить в недостатке ума.

«Интересно, как он объяснил свое решение?» — задумался Антэрн.

Мастер меча знал, что дворяне редко отказываются платит, ничего не сказав. Чаще всего — стремятся выдумать какую-нибудь «уважительную» причину.

«Скорее всего, объявил, что раз штурма не было, то и выплачивать оставшуюся часть награды не за что. Да и вообще, ворота города открыли его люди, так что, считай, обошлись бы и без Луков», — предположил Антэрн.

Такой вариант казался ему достаточно логичным несмотря на то, что сама ситуация в целом выглядела предельно тупой. Если ты — глава королевской оппозиции, метящий в наследники престола, не слишком-то разумно делать своими врагами одну из самых опасных армий Семи Королевств. Так поступают либо слишком глупые, либо слишком уверенные в себе люди. Впрочем, в понимании Антэрна глупость и самоуверенность шли рука об руку.

Время шло, наемники, собрав вещи, убрались, сопровождаемые всадниками герцога. Когда пыль от последней обозной телеги осела, а воины герцога вернулись к городу, все вновь стало скучным и будничным.

«Что теперь?» — думал Антэрн. — «Полагаю, что мой будущий знакомый выждет пару дней, убедится, что Вольные Луки не устроили ему сюрприз в ближайшем лесу, после чего распустит войско и двинется с малой дружиной домой. А мне, полагаю, придется набраться терпения и ждать. Ну, не впервой».

Так Антэрн и поступил.

Часы сменяли один другой, а мастер меча, забравшийся на большой дуб, и не думал покидать свой наблюдательный пункт. Сам он был укрыт листвой, зато мог преспокойно следить за тем, что творилось вокруг городских стен. Впрочем, ничего интересного для себя или нового обнаружить не получилось — всего лишь очередной захваченный город. Лично он видел два таких, Гримт стал третьим.

Время бежали быстро, и когда солнце стало клониться к закату, возле наблюдательного пункта Антэрна, материализовалась Тишайя.

— Давай подменю, — предложила она.

— А что там с нашими калеками?

— Рвутся в бой, но я не пустила. Пускай передохнут немного.

Антэрн спрыгнул с дерева и тепло улыбнулся подруге.

— И нечем тебе больше заняться, я погляжу.

Тишайя, не слушая его, расстелила на траве скатерть и стала извлекать на нее свертки с едой, которую притащила в большой корзине.

— У нас пикник?

— Есть садись.

Антэрн не стал себя заставлять и с аппетитом набросился на угощение — что и говорить, он успел изрядно проголодаться.

— Как думаешь, — тщательно прожевав кусок ветчины, спросила Тишайя, — у тебя действительно есть шанс добраться до герцога?

— Уверен в этом. Он только что одержал славную — кроме шуток — победу, а значит, будет доволен собой и немного расслабится. Я почти не встречал людей, которые могли постоянно находиться в напряжении и искать подвоха.

— Таких, как ты?

— Что-то вроде этого.

— И я даже догадываюсь, почему.

— Сгораю от любопытства.

— Они быстро сходят с ума.

Антэрн фыркнул.

— Я не безумнее окружающих. По крайней мере, не сильно безумнее, — поправился он после непродолжительных раздумий. — А что касается герцога, то нам просто нужно набраться терпения и подождать день-другой. Думаю, он очень скоро покинет город. А ты, все же, постарайся узнать подробности, уверен, в нашем временном укрытии обязательно найдется пара почтовых голубей.

— И откуда? — выгнула брови Тишайя. — Или ты видел в моем заведении голубятню?

— Тиша, не ёрничай, — поддел ее мастер меча. — Я прекрасно знаю тебя.

— Хорошо, хорошо, узнаю, — и тут она лукаво улыбнулась. — А если точнее, я отправила письмо, когда ты спал.

— Вот и отлично.

— Два письма.

— Та-ак, — Антэрн нахмурился. — Второе — тому, о ком я думаю?

— Да, на всякий случай. Возможно, нам все же потребуется действовать по-плохому. Не одобряешь?

Антэрн улыбнулся.

— Я одобряю любое твое начинание, Тиша. Не припомню, чтобы ты хоть раз ошибалась.

В опускающейся тьме можно было заметить, как покраснели щеки красавицы. Она не сказала ничего, лишь потупилась.

— Все хорошо? — с тревогой в голосе спросил Антэрн, заметивший это изменение.

— Да, все нормально, — улыбнулась мечница. — Спасибо за заботу.

Когда они покончили с едой, Антэрн заставил Тишайю отдохнуть, а сам продолжил слежку — спать не очень хотелось и он предпочел часть ночи провести на дереве. Увы, но ничего значимого за это время не случилось, и где-то ближе к рассвету, Антэрн был вынужден разбудить-таки Тишайю и поменяться с ней.

Свой сон Антэрн не запомнил, знал лишь, просыпаясь в холодном поту, что это очередной кошмар. Светало.

«Два или три часа, не больше», — зевая, подумал он. — «Охо-хо, нервы сдают, нужно успокоиться».

— Что-нибудь изменилось? — спросил он у Тишайи.

— Нет.

— Иди, отдохни, я подежурю.

И его вахта продолжилась. До обеда не происходило ровным счетом ничего интересного, зато после…

Из главных городских ворот, тех самых, что были открыты изменником, стала вытягиваться колонна. Впереди ехали рыцари, гордо восседавшие на огромных ящерах. Они не боялись врагов — Антэрн видел в подзорную трубу, что ни один не облачен в доспехи и не держит длинного рыцарского копья. Стало быть, город удалось покорить, либо взять с него большую дань — откуп за свободу. Этот вариант, в принципе, тоже имел право на жизнь, дворяне часто поступали подобным образом, чтобы разжиться золотом и серебром, не взваливая на свои плечи заботу о покоренном поселении, с неизбежными послевоенными проблемами вроде голода, необходимости чинить разрушенные стены и отстраивать сожженные дома.

За всадниками гордо маршировали копейщики, за ними — мечники вперемешку с арбалетчиками. Последних, как рассмотрел Антэрн, оказалось совсем немного. Тоже логично, зачем брать стрелков, если уже нанял лучших лучников, которых только можно купить за деньги?

Он разбудил Тишайю, и воины скользнули в лес, двигаясь параллельно колонне. К счастью, армия шла как раз по дороге, идущей неподалеку от хутора, в котором разбил лагерь Антэрн, а потому можно было отскочить, чтобы дать инструкции детишкам — и Тишайя и Антэрн в разговорах уже совершенно открыто называли свалившихся как снег на голову учеников именно так.

Но судьба распорядилась иначе: спустя два или три часа марша от колонны отделился небольшой отряд — всего пяток всадников. Вроде бы, ничего особенного, если бы один из воинов не был облачен в восхитительного качества камзол, на нагруднике которых красовался не герб рода, а нанесенный алой краской дракон.

— Это не обязательно герцог, — сказала Тишайя, наблюдая из кустов за отъездом всадников.

Антэрн извлек подзорную трубу. Одного взгляда на гладко выбритое лицо герцога, чтобы все встало на свои места.

— Это он. Иди к деревне, я — за ними. — Сказал он, быстро проверяя экипировку.

Все было на месте — метательные ножи, арбалет с десятком болтов к нему, длинный и короткий мечи, кинжал и дорожная сумка с самыми необходимыми вещами. Он не забыл ничего.

— Антэрн… — начала было Тишайя, но мечник был неумолим.

— Он точно там, и я пойду следом. Я уверен.

Воительница тяжело вздохнула и внезапно обняла своего спутника.

— Постарайся не делать глупостей, ладно? Просто следи за ним.

— Постараюсь, — мягко отстранил ее Антэрн. — Я пошел.

Перебраться на другую сторону дороги получилось лишь когда армия герцога прошла мимо, а потому он потратил немало времени. И это было плохо — безусловно, ящер не способен долго поддерживать большую скорость, но все-таки, человек движется медленнее.

«Придется поднажать».

И Антэрн побежал.

Дорога тянулась меж полей, с обеих ее сторон колосились поля, кое-где попадались пастбища. Конечно же, встречались и люди, которые с интересом смотрели на бегущего воина. Впрочем, приставать и мешать никто не стал, наоборот — они стремились уступить путь. Меч на боку служил лучше тысячи слов.

Минуты сменялись часами, было не просто тяжело, а очень тяжело, Антэрн уставал все больше и больше, а жаркое летнее солнце немилосердно припекало, стремясь, по всей видимости, спалить его. Мастер меча понимал, что не сможет долго продолжать преследование, но не мог уже отказаться от идеи, ставшей частью его самого.

Как бы странно и дико не выглядел его поступок, Антэрн не желал отказываться от мести. Да, он понимал, что делает глупость. Что, скорее всего, никакой это не герцог, что он обознался, и впустую потратит несколько дней, пытаясь настичь рыцарей, но поделать с собой мастер меча не мог ничего: сила, которая гнала его вперед, не подчинялась разуму, ей были одинаково чужды как веления сердца, так и доводы рассудка. Антэрна вело что-то иное, древнее и непознаваемое. Инстинкт охотника, почуявшего свою добычу!

А крупной деревне он разжился конем, а заодно узнал у крестьянина, что господа рыцари изволили отобедать и поехали дальше. Время от времени он спешивался, чтобы проверить едва различимые в летней пыли следы, и продолжал движение. Наконец, Антэрн добрался до леса, из которого вытекала широкая и очень чистая — были видны резвящиеся на дне форели — река. Антэрн напоил коня и вволю напился сам, после чего приступил к поиску следов. Солнечный диск уже частично скрылся за горизонтом, и приходилось вглядываться, но все же, Антэрн сумел найти отпечатки лап ящеров, которые вели вдоль этой самой реки. С удивлением он перепроверил все еще раз, и понял, что не ошибся, рыцари свернули с дороги и углубились в лес!

— Та-ак, неужели у них тут какие-то крайне важные и тайные дела? — Антэрн внимательно осмотрел следы.

Выходило так, что ни один рыцарь не продолжил движение по дороге. Все свернули с нее. В принципе, это было достаточно логично — впятером покинуть армию, чтобы встретиться с кем-то очень важным, не желающим пересекаться там, где многовато лишних глаз и ушей. Быть может, какой-то союзник, с которым следует обговорить важные планы, или же вассал его величества, решивший примкнуть к победителю.

«Наконец-то удача улыбнулась мне», — подумал Антэрн.

И все же что-то казалось ему странным. Было ощущение, что он упускает что-то невероятно, прямо-таки смертельно важное. Увы, но разум, затуманенный от бешенных скачек по крышам, недосыпа, кошмаров и, самое главное, жажды мести, работал сегодня не так хорошо, как следовало бы, а потому Антэрн плюнул на все и, привязав лошадь к дереву, сошел с тракта.

Воин двигался почти до темноты, но за настойчивость был вознагражден сторицей — он добрался до лагеря, который рыцари обустроили на берегу реки, прямо под развесистой кроной старой липы.

Те и не думали таиться: один рыбачил, еще один — жарил на вертеле нескольких зайцев, вероятно, пойманных по дороге. Еще двое заботились о ящерах, а пятый — и при его виде Антэрна затрясло — раздевшись по пояс мыл голову в реке. Да, уже темнело, но в закатном свете все еще была заметна татуировка, берущая начало на его плече и спускавшаяся до самой ладони — черный дракон, оплетающий руку.

Сомнений не оставалось, это герцог!

Антэрн взял в руки арбалет и натянул тетиву, после чего зарядил оружие.

«Нет, далековато», — с неудовольствием подумал он. — «Не попаду, лишь вспугну. Думаю, что стоит подождать».

Приняв решение, он нашел себе хороший наблюдательный пункт — поваленное дерево нескольких сотнях шагов от лагеря, и, устроившись тут как можно удобнее, принялся ждать, заодно восстанавливая силы.

«Скоро, совсем скоро, мама», — подумал он, достав из-под рубашки красивый серебряный кулон. — «Совсем скоро я смогу вернуться к тебе и все будет хорошо».

Темнело, и рыцари зажгли несколько костров, после чего принялись с аппетитом поглощать ужин, сопровождая процесс хохотом и непристойными шутками, которые выкрикивались столь громко, что даже Антэрн мог их расслышать.

При этом, как ни странно, мастер меча не обнаружил у них мехов с вином — над небольшим костерком висел котелок, из которого воины и наливали себе что-то в кружки.

«Не рискуют пить в незнакомом месте», — пришел к выводу Антэрн. — «Видимо, им придется встретиться с кем-то, кому не вполне доверяют. Жаль, конечно, пьяных было бы проще убить. Ладно, и так сойдет».

Он продолжал терпеливо ждать, не обращая внимания на неприятные ощущения в собственном животе, который намекал, что с момента завтрака прошло прилично времени, большую часть которого глупый хозяин несся, как угорелый, и неплохо бы подкрепиться.

Антэрн осторожно достал свою дорожную сумку и нащупал в ней несколько сухарей, которые и принялся глодать, не обращая внимания на ароматы, долетавшие со стороны лагеря. Мало-помалу, рыцари успокаивались. Трое легли спать, двое — остались на страже. К этому времени у Антэрна был готов примерный план действий, оставалось лишь немного подождать.

Становилось все тише и спокойней, ночь брала власть в лесу, заявляя о своем наступлении уханьем сов, шуршанием вышедших на охоту волков, лис и других ночных хищников. Журчание реки убаюкивало, обволакивало утомленный разум, намекая: «отдохни, прикрой глаза, ничего же не случится». Антэрн прекрасно умел игнорировать этот настойчивый зов, однако он был убежден, что сытно поужинавшие рыцари рано или поздно начнут клевать носом. Нет, они не заснут — в такую удачу Антэрн попросту не верил, но внимание охранников немного, самую малость, притупится. Тогда придется действовать быстро, очень быстро.

«Все-таки хорошо, что я прихватил арбалет», — подумал Антэрн. — «Трофей оказался весьма полезным».

Он ждал.

Мимо, весело фырча, и совершенно не обращая внимания на человека, протопал большой и толстый еж. Он лишь на мгновение остановился, окинув мастера меча презрительным взглядом, после чего продолжил прерванное движение.

Он ждал.

Над головой, ухнуло — здоровенная сова уселась на ветку соседнего дерева, выискивая ужин.

Он ждал.

Наконец, в третьем часу после полуночи, когда тьма стала непроглядной, а от костра остались лишь слабо мерцающие угли, мастер меча решил, что пора приступать. Антэрн выбрался из своего укрытия, тихо, стараясь не издавать ни единого звука, размял затекшее тело, проверил на ощупь натяжение тетивы и, держа арбалет готовым к стрельбе, двинулся вперед.

Считается, что рыцари смертельно опасны лишь верхом на своих ящерах, в доспехах и с копьем в руках. Свали латника с его скакуна, и тот даже подняться не сможет. Это, конечно же, глупое заблуждение. Во-первых, боевые доспехи никогда не весили так много — рыцари в них, при желании, могли даже танцевать, а во-вторых, любой человек, которого с раннего детства учили убивать, прожив двадцать-тридцать лет, становился мастером своего ремесла. Хотел он того, или нет.

Именно поэтому Антэрну было жизненно важно перебить как можно больше людей герцога до того, как те успеют проснуться и взяться за мечи. Проблема заключалась в том, что охранники грамотно держались в поле зрения друг друга. И не стоило обольщаться ночным мраком — угли давали достаточно света для того, чтобы заметить неладное и успеть предупредить спящих товарищей об угрозе. Даже если ты сам зеваешь и готов отправиться ко сну.

Он подобрался к одному из стражей так близко, как только мог. Шел с подветренной стороны, зажав в одной руке взведенный арбалет, а в другой — два метательных ножа. В десяти шагах от рыцаря Антэрн замер, дожидаясь, когда тот повернется к нему лицом. Он был в тени и должен был оставаться незаметным для своих будущих жертв.

Однако рыцарь, кажется, что-то почуял — рука воина переместилась ближе к мечу, а рот стал открываться. Ждать дольше было нельзя!

Антэрн метнул два ножа, вскинул арбалет и отправил болт во второго охранника, после чего, отбросив бесполезное оружие, выскочил на поляну, опустошая в спящих людей свой арсенал метательных ножей, и только после этого схватился за меч.

Одним ударом мастер меча добил самого первого рыцаря, который был тяжело ранен, но еще старался подняться. Затем подскочил к спавшим. Лишь один из трех подавал признаки жизни — он поднялся, схватив меч одной рукой, и зажимая рану на боку другой.

— Кто ты такой? — процедил рыцарь.

Антэрн не ответил. Вместо этого он атаковал, метя своему противнику в рану. Тот парировал атаку с необычайной легкостью и сам попытался достать мастера меча. Рыцарь этот — седовласый суровый мужчина с короткими усами и аккуратной бородкой — двигался легко и плавно, не смотря на рану. С каждой минутой он терял все больше сил, но, тем не менее, и не думал сдаваться или просить о милости. Это был опытный воин, который прекрасно понимал — никакой милости не будет. Мечи со звоном встретились, рассыпая во все стороны снопы искр, и рыцарь плеснул в лицо Антэрна кровью, которая натекла ему в ладонь из распоротого бока.

Мастер меча отскочил в сторону, автоматически защищаясь, и принимая клинок противника на третью четверть своего, затем крутанулся на носках и впечатал каблук в здоровый бок рыцаря. Не остановился и врезал тому по уху свободной рукой, после чего ткнул мечом в лицо.

Каким-то чудом воин парировал этот удар, но подставил раненый бок, в который мастер меча нанес безжалостный удар ногой.

Рыцарь закричал, кровь отхлынула от его лица, и он упал на колени. Антэрн схватил меч двумя руками, замахнулся, и кошмарной силы косым ударом прикончил противника. Затем, не убирая оружия, он подошел к укрытым плащами телам. Осторожно сдернул кончиком меча первый плащ. Рыцарь был мертв — в него воткнулось пять ножей. Он перешел к последнему непроверенному телу. К герцогу.

Еще осторожнее Антэрн отодвинул плащ и…

— А ты неплох, — раздался голос из-за спины.

Мастер меча резко обернулся. Герцог сидел возле дальнего костра, того самого, на котором готовился ужин. В руках он держал полено, а возле ног валялась связка хвороста.

«Как так? Он не мог уйти, я видел бы», — промелькнула в голове Антэрна мысль, которая затем сменилась другой. — «Он пожертвовал своими людьми, чтобы проверить мои возможности? Похоже. Опасный тип».

— Молчишь? — спросил, меж тем, его собеседник. — Как хочешь. Молчи на здоровье, только просьба: подкинь в костер растопки, а то не могу рассмотреть тебя.

Сказав это, он швырнул полено в угасающий костер, затем подложил несколько хворостинок и еловых веток. Пламя взметнулось ввысь, осветив изящный профиль. Да, то, что Антэрн увидел днем в подзорную трубу, не было обманом зрения. Не узнать эти зеленые глаза, острые скулы, красивый нос и чуть впалые щеки было невозможно. На Антэрна смотрел если не двойник, то очень, очень похожий человек. Более того, он выглядел на пару лет младше мастера меча.

Антэрн кинул растопку во второй костер и терпеливо дождался, когда огонь станет ярче. Теперь на полянке было светло как днем, и оба мужчины, пристально смотревшие друг на друга, могли различить каждую черточку на лице своего оппонента.

— Ну здравствуй, братишка, — криво усмехнулся герцог.

— Здравствуй. — Антэрн поднялся, и, не сводя взгляда со своего собеседника, сделал несколько шагов по направлению к нему.

— Э-э-э, — укоризненно проговорил тот, помахав указательным пальцем. — Что же ты такой торопливый? Даже не хочешь поговорить?

— Хочу. Сперва отрежу тебе лишнее, после — поговорим.

— Думаешь, иначе не выйдет?

— Уверен.

И Антэрн не кривил душой.

«Идиот! Тупой идиот, думающий задницей!» — ругал он сам себя. — «Попался в примитивнейшую ловушку. Интересно, сколько сейчас человек окружило лагерь».

Герцог угадал эту мысль. Он широко ухмыльнулся и сказал:

— Больше никого нет.

«Не врет», — сразу же понял Антэрн.

— Ты самоуверен.

— Как и ты. На это я и делал ставку, верил, что не устоишь перед искушением погнаться за мной, — ослепительно улыбнулся герцог. — Кстати, я — Олтирн Голирийский.

— Да, знаю, ваша светлость. Антэрн.

— Стало быть, дворянин крови?

— Родился в благородной семье, как и ты.

Герцог хмыкнул.

— Понимаю. Батюшка — большой любитель слабого пола.

— Еще какой, — согласился Антэрн и добавил. — Я слышал, что титул достался тебе от отца. Он…

— Нет, — отмахнулся Олтирн. — На войне отличился мужчина, считавший себя моим отцом. Мама наставила ему рогов с настоящим папочкой.

— Я догадался, уважаемый, веришь?

— Ну, вдруг, — весело рассмеялся Олтирн. — Так или иначе, мой официальный батюшка приказал долго жить пару лет назад. Охота, знаешь ли, бывает крайне опасной: неточные выстрелы из арбалетов, пугливые лошади, дикие животные.

Намек был достаточно прозрачен.

— Понимаю. Можно вопрос?

— Конечно, братишка.

— Зачем ты все это рассказываешь?

— Ты так старался отыскать моего батюшку, столько времени, наверное, потратил. Должен же я удовлетворить твое любопытство перед тем, как прирежу, — жизнерадостно ответил ему герцог. — Ведь ты ищешь Дракона не для того, чтобы припасть к груди отца, с которым тебя разделила злая судьба.

Антэрн кивнул и сделал еще один шажок. Он не спешил — зачем, если оппонент болтает без умолку, отвечая на вопросы, которые даже не пришлось задавать?

— Вот и я так думаю, но сперва все-таки стоило убедиться в правоте моих догадок.

— Не самый практичный способ, — заметил Антэрн, указывая на покойников.

— Ну мне просто было любопытно узнать, кто же это прикончил бедолагу Шамалана. Он ведь был такой полезный, такой…нужный. Так мило боялся нас.

— И поэтому ты решил рискнуть своей жизнью?

— Не скажу, что риск так уж велик, — улыбка герцога стала еще шире. — Но согласись, так гораздо интереснее. Вижу, ты хочешь что-то спросить. Не стесняйся и не мучай себя, если смогу, я отвечу.

— Кто вы вообще такие?

— Братство Дракона, — улыбка сошла с лица герцога. — И мы изменим сперва Тайнирэт, а потом и все Семь Королевств до неузнаваемости.

«Серьезно? Он не шутит? Не может быть. Братство…Дракона? Что за балаган?»

Антэрн сумел совладать с бурей чувств, одолевавших его, и сохранил невозмутимое выражение лица.

— И чем же ваше братство занимается?

— Для начала, стараемся получить трон.

— Захватывая города и подставляя голову под удар королевского молота правосудия?

— А что, хороший способ, ты так не считаешь?

— Я считаю, что ты либо врешь мне, либо рехнулся.

Герцог посмотрел на него с холодным и надменным выражением лица — мимика этого человека, казалось, жила своей жизнью, меняясь с умопомрачительной скоростью.

— Маленький братик, ты еще не видел безумцев, и не тебе судить о глубинах сумасшествия. Впрочем, какая теперь разница, этой ночи ты не переживешь.

С тихим шипением покинул меч длинный полутароручный меч, изготовленный из великолепнейшей стали. Антэрн не смог не залюбоваться качеством этого произведения искусства. Длинный, с двусторонней заточкой и небольшим долом, в свете костров он отливал багровым. Превосходная рукоять была украшена позолотой, а вместо яблока поблескивал большой сапфир.

«Ох и недешево ему обходится регулярная починка», — подумал Антэрн, плавно двигаясь навстречу противнику. — «Любит поболтать и пустить пыль в глаза, следует этим воспользоваться».

— Ответь на последний вопрос.

— Задавай.

— Как его зовут?

— А вот этого мертвецу знать необязательно.

С этими словами герцог атаковал.

Антэрн парировал его атаку — легкую и пробную, после чего, сместившись вправо, сделал собственный выпад. Клинки встретились и тотчас же разошлись, звякнув в ночной тиши.

Атака, защита, атака, защита, уход, атака…

Оба противника действовали аккуратно, не совершая лишних движений. Казалось, что ни ночь, ни поляна — неровная, с разбросанными по ней вещами и телами, — не мешают бойцам. Антэрн сразу понял, что герцог — мастер. Учитель Шиссрэн всегда говорил, что хорошего мечника можно отличить от плохого по тому, как он двигается. «Ноги, вот ключ к рукам», — не уставал повторять легендарный воитель, отправивший на тот свет столько народу, что впору было заводить персональный погост.

И герцог, определенно, пришелся бы учителю по душе! Двигался он точно кошка. Плавно, бесшумно, без ошибок. Каждый шаг был сделан именно так, как того требовали правила фехтования. А потому, естественно, Олтирн ни разу с того момента, как клинки скрестились в первый раз, не открылся даже чуть-чуть.

Впрочем, Антэрн тоже не совершал ошибок, а потому оба воина молча прощупывали оборону друг друга, стараясь понять, где же слабость оппонента. Пока что — безрезультатно.

«Кажется, придется брать измором», — решил мастер меча. — «И не зевать — все решит одна атака. Попробовать заговорить зубы? Можно».

— Скажи, зачем тебе татуировка на руке? — подал он голос, уходя от очередного удара и разрывая дистанцию.

— Что, понравился? — осклабился Олтирн. — Такого же хочешь?

— Простое любопытство.

— Ничего особенного, — герцог немного расслабился и продолжил болтать, словно и не сражался насмерть. — Я бы, может, рассказал, пожелай ты присоединиться к нам, а так — обойдешься.

Антэрн ничего не ответил, проведя замысловатую серию сложных ударов, которые один за другим были отражены.

— Ты, наверное, хочешь узнать, много ли нас, да?

Укол в шею, парирование, уход в сторону. Чуть-чуть нарастить темп.

«Пускай этот болван говорит. Пусть сбивает дыхание».

— Хочешь, конечно же. Всех интересовал этот вопрос. Знаешь, я, пожалуй, расскажу, если переживешь это!

Резко выкрикнув последние слова, Олтирн с умопомрачительной скоростью метнулся по диагонали, до предела сокращая расстояние, и рубанул так, что меч точно растворился в ночном воздухе. Антэрн блокировал удар, перехватив свое оружие двумя руками, и тотчас сместился в сторону, защищая шею. Он знал этот прием. Силовой удар — это всего лишь обман, пустышка, на которую должны клюнуть простаки. Впрочем, если бы он не блокировал, то у герцога не было бы причин переводить атаку в обманный финт.

В последний миг клинок противника изменил направление и, как Антэрн и предполагал, устремился к шее.

«Что-то тут не так», — мастер меча, не раздумывая, отскочил назад, и едва-едва успел.

Ловушка оказалась двухуровневой — кончик лезвия разминулся с его животом, чиркнув по поясу.

— Молодец, — похвалил его старший брат, и не думая успокаиваться.

Напротив, он, казалось, принял вызов Антэрна, и продолжил молотить того, пользуясь преимуществом в росте и силе мышц, а также длине своего меча. Атаки сыпались со всех сторон, и Антэрну пришлось уйти в глухую оборону.

Впрочем, он не получил и царапины, более того — сохранил силы, в то время как по лицу герцога уже струились дорожки пота. Пока все шло, как надо.

— Так, я же обещал рассказать про семью, верно? Рассказываю: нас шестеро.

Меч просвистел в опасной близости от носа Антэрна и тот, отклонив корпус в сторону, попытался задеть запястье Олтирна, но безуспешно. У этого типа руки отличались просто феноменальной гибкостью — удалось лишь чуть-чуть коснуться перчаток из плотной кожи, которыми тот защищал пальцы.

— И каждый — мастер, — продолжал, как ни в чем не бывало, титулованный болтун. — Мы все выбрали разное оружие и, поверь мне, стали непобедимыми!

И схватка продолжалась. Никогда еще у Антэрна, с того дня, как он завершил обучение, не было столь опытного противника.

«Этот тип просто невероятен! Если он — лишь один из детей Дракона, то каков же тогда отец?»

— Думаешь, наверное, сколь силен папочка? — вновь догадался о его мыслях Олтирн. — Охотно отвечу: я ни разу не сумел победить его в поединке. Он — не человек, а живой бог войны!

И он, заорав нечто непонятное, постарался еще ускорить темп боя. Но от Антэрна не укрылось — герцог стал уставать. Его грудь вздымалась все резче, пот тек по лицу, норовя попасть в глаза, а движения, пускай и столь же молниеносные, стали немножко замедляться.

«Он не может не понимать этого, значит, когда события станут развиваться неблагоприятно, применит свой козырь. Либо у него все-таки спрятались арбалетчики, либо он готов убегать. Это плохо, думаю, не стоит затягивать. Но сперва подожду подходящего момента».

Еще несколько яростных атак, и Антэрну улыбнулась удача — микроскопическая ошибка герцога. Тот приоткрыл бок — немножко, но этого было достаточно. Антэрн резко нырнул вниз и сложился в сумасшедшем колющем ударе.

Меч вошел в тело Олтирна на полпальца, прежде чем тот успел разорвать дистанцию.

Герцог заорал на весь лес и отпрыгнул назад, прислонившись спиной к дереву. Он зажал быстро набухающую кровью ткань рубахи и грязно выругался.

— Ну давай, братец, сейчас я покажу тебе кое-что интересное!

Антэрн не слушал его, не было смысла. Оба они понимали, кто победил в схватке.

Он ринулся вперед, готовясь нанести последний удар, как вдруг…

Олтирн превратился в смазанное пятно. Там, где он только что был, появилась…мать.

— Почему? — прошептали бескровные губы. — Ты так похож? Почему.

Мастер меча от ужаса остолбенел и моргнул. Миг, и морок рассеялся, но было уже поздно.

— Эй, — раздался из-за спины голос, полный ненависти и злобы.

Антэрн, не думая, прыгнул вперед и в сторону, одновременно разворачиваясь в тщетной надежде заблокировать удар.

Грудь ожгло ледяным пламенем, в голове что-то взорвалось, и на миг наступила полная тьма.

Антэрн с трудом приоткрыл глаза. Над ним стоял Олтирн, чей правый бок был весь пропитан кровью. На лице герцога больше не было той милой доброжелательной улыбочки, напротив, оно было перекошено, превратилось в уродливую харю, более подходящую троллю из легенды, чем человеку.

— Сволочь, — тяжело дыша, прошептал Олтирн. Изо рта вниз тянулась струйка крови. — Ты ответишь за это! Никто. Никогда. Не смел делать мне больно!

Он отдышался и начал заносить меч.

«Что это было? Как он оказался за моей спиной? Видение?» — от страшной боли мысли путались, наскакивая одна на другую, а в голове царил настоящий кавардак. Следовало привести ее в порядок, вытащить кинжал, или поднять валявшийся рядом меч, но силы внезапно оставили Антэрна. — «Я умираю? Еще нет. Умру. Да. Умру» …

— Хочешь знать, как я это сделал? — прохрипел Олтирн. — А не скажу!

Меч начал опускаться и тут раздался крик. Уже окончательно теряя себя, Антэрн заметил какие-то неясные тени в ночи, услышал звон стали.

Боль начала стихать, шум — тоже.

«Не хочу умирать!»

Он попытался открыть глаза последним неимоверным усилием воли. Не вышло.

«Не хочу умирать».

Пальцы — такие далекие и чужие — с трудом сжались и разжались.

«Не хочу» …

Тьма пришла.

«Только бы успеть, только бы успеть, только бы успеть», — крутилась в голове Тишайи одна единственная мысль.

Антэрн бросил их и понесся за группой рыцарей. У него всегда отключался здравый смысл, когда дело касалось таинственного Дракона, но раньше ее любовь и ее жизнь, хотя бы, не позволял эмоциям управлять своим разумом. В этот раз все оказалось куда хуже, а потому мечница со всей возможной скоростью поспешила обратно. Риис с Эйришей занимались очень важным делом — ругались.

— Быстро, за мной! — приказала Тишайя, не дав молодым людям задать ни одного вопроса. — Седла на коней и вперед, нам обязательно нужно догнать его. Все остальное — по дороге.

Уже двигаясь в направлении, в котором помчался Антэрн, Серебряная Молния кратко объяснила суть проблемы и молодые люди, осознав всю серьезность сложившейся ситуации, заключили временное перемирие. Они старались выглядеть серьезно и собранно, зыркали по сторонам — не покажется ли где-нибудь вражеский отрад — и донимали Тишайю всевозможными глупыми вопросами.

Время шло, воины скакали. Они проверяли следы, оставленные в дорожной пыли, общались с путниками, и не было сомнений, что движутся в правильном направлении — медленно, но верно, троица догоняла как герцога, если, конечно, это был он, так и Антэрна.

«Только бы успеть», — в очередной раз подумала Тишайя, глядя на опускающееся солнце.

Отчего-то она была уверена, что должна произойти трагедия. Спроси ее кто-нибудь, чем вызвана подобная идея, и Серебряная молния лишь развела бы руками. Просто она чувствовала что-то, и все тут.

Они добрались до леса, из которого вытекала речка, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Возле моста нашли взмыленную лошадь, привязанную к дереву. В одной из деревень Антэрн купил коня, и эта животина явно принадлежала ему. Теперь оставалось лишь понять, куда именно он пошел после того, как спешился.

По приказу Тишайи Риис с Эйришей зажгли фонари, и Серебряная Молния изучила обочину дороги. Следы отыскались без проблем.

Следы сравнительно свежие.

Женщина закусила губу.

«И что делать? Кони не проедут. Оставить тут и приказать Эйрише охранять, или плюнуть на все, и пойти втроем?»

Первый вариант нравился больше — не хотелось лишаться ценнейшего имущества, но кто знает, с каким количеством врагов придется столкнуться? А она — и это Тишайя прекрасно понимала — сейчас не способна драться и в половину своих прежних возможностей.

— Все на выход, животных стреножьте и оставьте тут, авось, никуда не пропадут, — приказала она, доставая трофейный короткий меч.

«И почему я не взяла свои клинки?» — задала себе вопрос воительница. — «Ну да ладно, помашем этой железкой».

Отобранное у врагов оружие не выделялось особой красотой и изысканностью, зато было легким и хорошо сбалансированным, и находилось в отличном состоянии — предыдущий хозяин заботился о своем мече.

Они углубились в лес. Эйриша с Риисом несли фонари, Тишайя вглядывалась в траву, читая следы.

Некоторое время спустя они начали различать отчетливые и характерные звуки, спутать которые нельзя было ни с чем.

— Быстрее, — распорядилась Серебряная Молния. — Потушите огонь!

И тут раздался громкий, полный боли, крик.

«Нет, нет, нет!» — Тишайе показалось, что ее сердце на миг остановилось.

Серебряная Молния, забыв обо всем на свете, понеслась так, как, наверное, не бегала и в лучшие свои годы. Деревья и кусты мелькали мимо, ноги безошибочно находили нужное место, избегая корней, кочек и ямок, и Тишайя неслась, готовясь в любой момент обрушиться на врага.

Она выскочила на поляну и, не снижая скорости, плечом влетела в мужчину, занесшего меч над распростертым Антэрном. Сила удара была такой, что того отбросило в сторону. Не раздумывая ни мгновения, мечница атаковала: быстро, почти без замаха. Мечи со звоном столкнулись, и Тишайя отскочила в сторону, начиная кружить вокруг оппонента, нанося тому один за другим удары, каждый из которых, достигни он цели, был бы смертельным.

Тот скрипел зубами и рычал, но ничего не мог поделать — стальной водоворот, обрушенный не него Тишайей, ни оставлял ни одной секунды для передышки.

— А-а-а-а! — с яростным боевым криком на поляну выбежал Риис, за ним — чуть подволакивая не до конца восстановившуюся ногу — Эйриша.

Противник Тишайи выругался зло и грязно, после чего что-то произошло — Серебряная Молния не до конца была уверена, что именно. То ли он растворился в тумане, то ли сам стал туманом, то ли что-то еще. Так или иначе, он сбежал, оставив на траве алые капли крови.

Тишайя бросилась к ящерам, привязанным неподалеку, это показалось ей логичным, однако таинственный враг оказался по-настоящему умным человеком. Он тоже пришел к выводу, что оппонентка сочтет такой вариант бегства самым простым, а потому, не раздумывая, оставил бесценных рептилий. Да, ночью те были не столь бодры, как днем, но, все-таки, передвигались заметно быстрее пешего и даже конного.

Серебряная Молния огляделась, убедившись, что все в порядке, и лишь после этого отбросила меч и кинулась к Антэрну. То, что его рана серьезна — было видно невооруженным взглядом. Риис с Эйришей уже стояли на коленях возле распростертого тела и на их лицах читались растерянность с удивлением напополам. Казалось, что молодые люди хотели сказать: «как он мог проиграть?», и Тишайя понимала их. И девушка, и парень познакомились с Антэрном совсем недавно, однако оба они уже успели понять, что он ненормально силен, а потому — кем должен был быть противник этого монстра?

— Риис, быстро собери хворост, костры гаснут. Потом — воду на огонь! Эйриша, проверь седельные сумки рыцарей, у них просто обязаны быть с собой какие-нибудь целебные снадобья. Стой! Сперва, найди железный прут и положи его в огонь, а потом — принеси чистых тряпок.

Молодые люди подпрыгнули, точно кто-то кольнул их копьем пониже спины, и побежали выполнять распоряжения. Тишайя же достала нож и начала срезать залитую кровью рубаху.

«Ант, ну как же ты так, как?» — прикусив губу, думала она, борясь с подступающей паникой и с трудом удерживая слезы, готовые политься неудержимым водопадом.

Очень хотелось проявить слабость, но она не имела права на это! Дай слабину, и Антэрн — человек, без которого Тишайя просто не видела себя, — умрет.

Одной рукой работать было тяжко, но она отдирала куски одежды, обнажая бледную плоть.

«И почему он так и не загорел?» — пришла в голову совершенно глупая мысль, и Тишайя с трудом подавила нервный смешок. — «Так, еще лучше. Сейчас начнется истерика. Не сметь!»

Она выпустила нож и закатила себе такую оплеуху, что в ушах зазвенело.

Это помогло, Тишайя смогла закончить начатое. В это время как раз подбежала Эйриша с ворохом бинтов.

— Вот, нашла.

— Отлично. Принеси холодной воды.

— Он…Он жив?

Тишайя указала на слабо подергивающиеся ноздри.

— Да, дышит, а теперь бегом!

Получилось реще, чем она хотела, но Эйриша не обратила на бестактность, ни малейшего внимания — взгляд девушки был устремлен на страшную кровоточащую рану.

«Она что, крови боится? Нет, абсурд, Эйриша уже убивала!»

— Все хорошо?

— Нет, — Эйриша лихорадочно затрясла головой. — Не хорошо.

— А это, девочка, твоя личная проблема, — без тени жалости проговорила Тишайя. — Мне нужна вода и целебные снадобья. И плевать я хотела, как ты их достанешь. Ясно?

— Слушаюсь, госпожа!

Эйриша сорвалась с места. Вскоре она вернулась с небольшим ведерком речной воды, и Тишайя стала обмывать рану.

«Ребра, кажется, не задеты, он в последнюю секунду успел немножко отклониться. Хорошо. Есть шанс, если, конечно, не будет воспаления».

Она осторожно омыла рану, за это время вода, которую Риис поставил на огонь, успела вскипеть.

— Эйриша, нашла что-нибудь?

— Да, вот!

Акробатка вывалила перед Тишайей кучу разных горшочков, склянок и прочих снадобий. Так взял лишь ладанное масло, несколько листков свежего подорожника, судя по всему, сорванного Эйришей на берегу реки, и высушенные цветки ромашки. Последнее она передала Эйрише.

— Завари из этого чай, постараемся напоить Антэрна.

Тишайя поднялась с тяжелым вздохом и подошла к огню, заглядывая в котелок. Вода в нем бурлила.

«Шрам останется, но это ерунда, лишь бы был жив». — Подумав это, она протянула руку и достала небольшой железный цилиндр непонятного назначения, которое Эйриша засунула в пламя.

Тот поблескивал малиновым, а жар ощущался даже через толстую ткань кожаной перчатки.

«Ладно, приступим».

Тишайя подошла к Антэрну.

— Риис, держи его, чтобы не дернулся.

— Понял, — коротко ответил тот и опустил свои железные ручищи на плечи Антэрна, который все так же не подавал признаков жизни.

Тишайя наклонилась и, не тратя больше ни секунды, опустила раскаленный металл прямо на рану. Ее чуть не стошнило от омерзительного запаха паленого мяса, но Серебряная Молния не позволила себе отвлекаться. Она прикоснулась металлическим стержнем к каждой частичке раны, выжигая скверну, которая могла поселиться в ней. Антэрн все это время лежал без единого движения. Его обморок оказался по-настоящему глубоким.

«Ладно, так даже лучше, я не смогла бы жечь по живому», — подумала Тишайя.

Кровь останавливалась, и это было добрым знаком.

«Пусть живет, главное, чтобы жил», — думала она, отбрасывая в сторону металл и берясь за снадобья.

Сперва она обработала рану маслом, а затем, растерев листья подорожника, накрыла ее образовавшейся зеленоватой кашицей. Затем настал черед бинтов.

Туго замотав туловище Антэрна, она распорядилась:

— Риис, отнеси его к лошадям. Эйриша, поможешь.

— А ты, госпожа?

— Я должна здесь все осмотреть. Враги оставили свои вещи, мы можем найти что-нибудь полезное, письма, документы, кольца с печатями. Да, не забудьте лекарства и отвар.

Молодые воины поднялись, Риис подхватил Антэрна, предварительно с величайшей осторожностью убрав его меч в ножны, Эйриша подхватила котелок. Они бросили последний взгляд на Тишайю и пошли назад, а та, обессилев, сидела на земле.

То, что Тишайя хотела осмотреть поляну, было лишь половиной правды. Ей просто нужно было остаться одной хотя бы на несколько минут. И как только поляна опустела, Тишайя дала наконец волю чувствам.

Она уже не боролась со слезами — те свободно струились из глаз воительницы, которая плакала в последний раз много лет назад, обнаружив, что стала калекой с изуродованным телом. При этом женщина не издавала ни единого звука, отчего ее беззвучный плач выглядел только страшнее.

— Как, как ты мог позволить ранить себя? — всхлипывала она, шепча глупые, ничего не значащие слова. — А если ты умрешь? Что я буду делать тогда? Прошу, не оставляй меня, не надо…

Она растерла слезы рукавом платья, после чего принялась за дело. Каждый труп, каждый мешок, каждая седельная сумка. Ревизии подверглось буквально все. Добычей Тишайи стали кошели рыцарей, их личные печати, все листы пергамента, которые воительнице удалось найти, пара отличного качества кинжалов — их она взяла скорее по привычке. Больше — ничего. Содержимое документов Серебряная Молния решила выяснить уже утром — лунный свет, пускай и усиленный пламенем костров, не слишком располагал к изучению бумаг. К тому же, Тишайя мечтала как можно скорее отвезти Антэрна в безопасное место и лихорадочно думала, стоит ли двигаться с тяжело раненым в ее таверну, либо имеет смысл затаиться в одной из окрестных деревень.

— А с вами что делать? — подошла она к одному из ящеров.

Тот приоткрыл глаза — ночью эти существа были крайне не столь опасны, как днем — и, моргнув, посмотрел на женщину, точно желая сказать: «просто отстань от меня, дай поспать».

— Ладно, сидите, за вами скоро придут.

В этом она точно не сомневалась. Бросить пять рептилий на произвол судьбы не смог бы даже король, что уж говорить про обычного феодала рангом ниже!

«Не совсем обычного», — поправила она себя, двигаясь к дороге. — «Совсем необычного».

Да, этот тип точно оказался неординарным противником, повезло, что Антэрн его ранил, причем, насколько могла судить Тишайя, тяжело.

«Эх, догнать бы его» …

Но сейчас первой ее заботой оставалась безопасность Антэрна, а не сведение счетов с каким-то там раненым ублюдком. Главное — вытащить любимого с того света, а уж шанс вскрыть черепушку герцога еще представится. Так всегда было: кто ищет, находит.

Еще было бы неплохо¸ будь у нее под рукой хотя бы десяток подручных, сделать засаду возле лагеря. Но… У нас есть лишь то, что есть.

«И нечего забивать себе голову всякой ерундой!»

Она вышла к дороге. Риис с Эйришей додумались соорудить из подручных средств волокуши, на которые положили Антэрна. Они уже был готовы трогаться, и едва только Тишайя забралась на лошадь, пустили своих скакунов тихим шагом. Эйриша укутала Антэрна всем, чем могла, и сейчас аккуратно поила его чаем, для чего приходилось время от времени останавливаться. Мастер меча еще не пришел в себя, но девушка все-таки кое-как умудрялась вливать в него жидкость.

«Да, сейчас ему нужно как можно больше пить, еще не помешает чай с малиной или калиной», — подумала Эйриша. — «У него скоро начнется жар, сильный жар».

— Куда мы едем? — спросил Риис.

Эйриша прикусила губу. Вопрос, которым она уже задавалась, был озвучен вслух. Вопрос сложный и коварный.

С одной стороны, раненому необходим покой. Дорога может прикончить его ничуть не хуже, чем враги. С другой стороны, если герцог не кретин, он обязательно постарается прочесать все окрестности. Однако, всадники, да еще и с раненным на волокушах, слишком приметны. В этом Антэрн прав. А раз так, их обязательно запомнят и доложат, кому следует. В результате, герцог узнает, где нужно искать.

«Нет, конечно, он может сдохнуть в лесу от потери крови, вот только я почему-то уверена в живучести этого гада», — горестно улыбнулась своим мыслям Тишайя. — «Выходит, что я рискую в любом случае. С другой стороны, добираться отсюда до „Серебра и Меди“ недолго — мы сделали приличный круг, чтобы проведать Эйришу. А я знаю прямую дорогу. Три дня, и мы на месте» …

Три дня!

С человеком, который получил свежую и очень опасную рану.

«Ну-ну, что может быть лучше для сгорающего в лихорадке, чем тряска по пыльной дороге под добрыми лучиками солнца?»

От напряжения у Тишайи заломило в висках.

Она не знала, как же поступить. Захотелось посоветоваться с Антэрном, вот только…

Только он лежал, не подавая признаков жизни. Лишь слабое, едва заметное, дыхание говорило: «мастер меча жив, он еще здесь, и тебе придется делать выбор, девочка, придется!»

Наконец, Тишайя решилась.

— Едем в хутор, постараемся затаиться и не высовывать носа, пока Антэрну не станет лучше.

— Слушаюсь, — отозвался Риис, после чего добавил. — Госпожа, все будет хорошо.

Пустое утешение, конечно, но Тишайя была благодарна юноше и за это. Сейчас ей требовалась любая помощь и поддержка, которую только можно было получить.

Она с трудом помнила, как добрались до хутора. Кажется, удалось сделать это, не привлекая лишнего внимания, но Тишайя все равно была настороже. Воительница отправила одного из своих людей в дозор, проверять окрестности, а еще одного — найти повозку. Антэрну требовался хороший доктор, надлежащий уход, и безопасное место. Ничего из вышеперечисленного нельзя было добыть в убогом лесном хуторочке.

И вот, когда распоряжения были отданы, а люди — занялись полезными делами, Тишайя присела рядом с кроватью, на которую положили Антэрна, и коснулась своей мозолистой ладошкой его лба.

То, что она почувствовала, не понравилось женщине. Ей показалось, что Антэрн стал теплее.

— Мне нужна холодная вода и чистая ткань, — распорядилась она.

Эйриша тотчас же подала требуемое.

«Умница, заранее подготовила», — мысленно похвалила девушку воительница.

— Спасибо. Отдохни немного, сменишь меня, когда устану.

— Я не знаю, смогу ли заснуть, — с тревогой в голосе проговорила акробатка.

Тишайя повернулась к ней и попыталась изобразить ободряющую улыбку.

— Все будет хорошо, девочка, он выпутывался и не из таких передряг. А потому постарайся отдохнуть, вперед у нас будет несколько очень непростых дней.

Девушка кивнула и свернулась калачиком в уголке избы, а Тишайя, склонившись над Антэрном, принялась шептать ему на ухо всякие глупости, время от времени проверяя — нет ли жара.

Так шли часы.

В какой-то момент ей даже показалось, что пронесет, но, увы, чудес в этом мире не бывает. Это-то Тишайя знала наверняка.

Уже рассвело, когда у раненого начала подниматься температура. На лице выступил нездоровый румянец, дыхание стало затрудненным, его трясло, а на лбу образовалась испарина.

Тишайя непрерывно отирала лицо своего друга и клала ему на лоб тряпочку, смоченную в холодной воде, но это не приносило большого облегчения. Она еще несколько раз напоила его — чуть-чуть, с огромным трудом — но и это должно было помочь.

Появился один из ее людей, сумевший достать не самую плохую крытую повозку. В меру надежную для того, чтобы перевезти раненого, в меру обшарпанную для того, чтобы не привлекала внимания. К сожалению, не было ни малейшей возможности запрячь в нее лошадей, пришлось ограничиться двумя волами. Этими медленными и ленивыми тварями! Но выбора не оставалось: либо так, либо никак! Тишайя отдала последние распоряжения, после чего Антэрна с величайшей осторожностью перенесли в повозку, укрыв для надежности, в самой середине и заставив с обеих сторон тюками.

И они пустились в путь.

А солнце, меж тем, медленно, но верно приближалось к зениту, и день обещал стать не просто теплым, а жарким. Следовательно, очень скоро — сразу же по выезду из леса — путники должны столкнуться с двумя проблемами: во-первых, палящими лучами, а во-вторых — толпами путешественников. Уже сейчас тут и там попадались ранние пташки, решившие выбраться на большак по утренней прохладе, но это пока были лишь цветочки. Ягодки — непрерывное людское море, в котором обязательно найдется пара-другая хороших глаз и такое же количество болтливых языков — только собирались показаться на свет.

Тишайя очень хорошо знала дороги своего королевства, да и соседних тоже. Женщина обладала великолепной памятью, а в бытность свою прославленной мечницей, успела изрядно побродить по городам и весям, и неплохо запомнила их.

«Свернуть придется раньше, чем я хотела, но это не страшно».

После обеда она отправила Рииса отдыхать и сторожить Антэрна, а сама, взяв поводья в руки, стала выискивать знакомый ориентир.

«Точно было где-то рядом. Я уверена. Ага!»

Этот скособоченный дуб спутать с каким-нибудь другим было нереально даже спустя несколько лет, такие деревья неповторимы. Тишайя решительно щелкнула поводьями, поворачивая телегу.

«Ладно, как-нибудь уж проберемся окольными тропами, пускай ищут, найти все равно не сумеют», — зло улыбаясь, подумала она. — «А потом, как только Антэрн поправится, мы с вами поквитаемся, друзья мои. Ох как поквитаемся!»

Следующие два дня Серебряная Молния запомнила на всю жизнь. Антэрн горел в пламени лихорадки и не думал приходить в себя. Волы плелись, как никогда медленно, а солнце жарило столь немилосердно, что Тишайе стало казаться, будто в этом есть чей-то злой умысел.

К вечеру второго дня Антэрну стало совсем плохо, и ей на какой-то бесконечно кошмарный миг показалось, что он не выдержит, оставит ее одну в этом мире. Обошлось. К счастью, обошлось.

Они остановились возле реки, где смогли сменить бинты, пропитавшиеся кровью и пылью, обмыть раненого, и набрать вдоволь воды, которой и смачивали всю оставшуюся дорогу его лицо.

Когда наконец-то городские ворота остались позади, а впереди нарисовалась до боли знакомая ограда, Тишайя едва не расплакалась от радости. Была глубокая ночь, но ее это не волновало. Воительница подняла на ноги всех свободных девушек, загрузив тех тысячей разных заданий. Не то, чтобы это было нужно, просто так мечница чувствовала себя лучше. Еще лучше ей стало к утру, когда Антэрна посетили сразу три доктора, каждый из которых подтвердил: кризис миновал, и, если больному дать покой и прохладу, а также выпустить дурную кровь, он пойдет на поправку.

Кровопускание не состоялась — Тишайя, справедливо рассудившая, что Антэрн и так потерял изрядную часть этой жидкости, пообещала, что любому, кто еще раз заикнется о чем-нибудь подобном, кровопускание устроит уже она. Мечом.

Ее слова возымели эффект. Недовольным врачам пришлось ограничиваться лишь мазями, целебными растворами, которые вливались в Антэрна с помощью длинной трубки, и все теми же холодными компрессами, только с уксусом вместо воды. С последним Тишайя не спорила, ей, как и каждому воину, было известно, как хорошо уксус изгоняет из тела демонов лихорадки и всяческую гниль с порчей.

Так продолжалось еще сутки. Наконец, когда жар стал спадать, Тишайя, до того не отходившая от Антэрна ни на минуту, оставила его на попечении двух своих девушек. Она пришла в свою комнату, открыла большой окованный железом сундук, и извлекла из него сверток.

Обрез шелка, обмотанный вокруг пары ножен работы настоящего мастера, дубленая кожа которых была выделана и украшена серебром, золотом и драгоценными камнями.

— Привет, друзья, вот и я, — прошептала она, нежно гладя резные рукояти мечей.

Жнец — тот, что чуть длиннее и Милосердие — тот, что короче. Ее личное оружие, которое она спрятала в сундук на следующий день после того, как Антэрн вернулся с телегой, полной отрубленных голов. Ее старые друзья, с которыми девушка пролила немало чужой крови и прошла через массу приключений.

— Простите, что так давно не выводила вас на прогулку, — улыбнулась Тишайя. — Не было смысла. Теперь появился. Пожалуйста, помогите мне еще один раз.

Она поднялась с колен и подошла к шкафу, заполненному разнообразными одеяниями. Подобрав нужное, Серебряная Молния быстро переоделась, приладила ножны к поясу, что было не так просто сделать одной рукой, после чего вышла прочь из комнаты.

— Ну что же, приступим, — улыбнулась она, кладя ладонь на рукоять Милосердия — короткий меч висел справа. — Приступим.

Антэрн плавал в океане мрака и боли, который перемежался кошмарами, вспомнить которые не получалось при всем желании. Что-то снилось, а что — неясно. Или не снилось, быть может, к нему приходили воспоминания из минувших дней, а может, прошлых жизней?

Никогда еще ему не было так плохо. Воин пытался понять, что же творится, и когда получится очнуться, но, увы, истина ускользала, а он каждый раз проваливался в новый омут беспамятства.

Казалось, что прошла целая вечность перед тем, как где-то вдалеке забрезжил свет. Медленно и неуверенно он разгорался, становясь все ярче и теплее. Свет звал к себе и Антэрн двинулся навстречу ему. Он бежал все быстрее и быстрее, потом — полетел, потом его понесло потоком…

Резко вздохнув, он открыл глаза, и тотчас же зажмурил их, щурясь от нестерпимого света. С губ воина сорвался протяжный стон.

— Господин, господин, — защебетали у него над ухом. — Как ты? Счастье-то какое, ты очнулся, как ты?

Антэрн с очень большим трудом сумел немножко разлепить веки и посмотреть на говорившую. Ей оказалась миловидная белокурая девчушка лет тринадцати на вид.

«Гайиша», — вспомнил он имя. — «Тишайя использует ее для…особых клиентов, точно. Я в „Серебре и Меди“? Почему? А как же герцог?»

Заныла грудь и Антэрн осторожно коснулся ее рукой, которая почему-то очень плохо повиновалась. Пальцы нащупали плотный материал бинта.

«А-а-а, припоминаю. Хороший удар, да. Стало быть, мне повезло, вероятно, Тиша успела прийти на помощь до того, как этот ублюдок закончил дело. Надеюсь, с ней все хорошо».

— А где твоя госпожа? — тихо поинтересовался он.

— На заднем дворе, господин, — пролепетала девчушка.

— С ней что-то не так?

— Да.

У Антэрна засосало под ложечкой.

— Она ранена?

— Если бы. Кажется, она головой двинулась. Ай!

Вторая девушка отвесила Гайише хороший подзатыльник.

— Рот закрой, — грубо оборвала она ее. — Не видишь, что ли, господин волнуется. Все хорошо, просто госпожа ведет себя немного необычно, только и всего.

Не то, чтобы это сильно успокоило Антэрна, но он решил не делать скоропалительных выводов и разбираться со всем по порядку.

— Давно я лежал без сознания?

— Шесть дней, господин, — услужливо ответила потирающая затылок Гайиша. — Но тебя еще везли к нам.

«Стало быть, недели полторы-две. Неплохо, неплохо. Повезло, что выкарабкался».

— Руки и ноги у меня на месте?

— Да, вот только, — Гайиша шмыгнула носом.

— Только?

— Шрам на груди…

Ее компаньонка отвесила второй подзатыльник.

— Подумаешь, шрам. Мужчин они украшают. Главное, господин, что ты жив. Но с каким же демоном тебе пришлось столкнуться? Не верю, что человек может ранить тебя.

«Так, как же ее звать? Сил-Лина, точно. Северянка».

— Сил-Лина, — он постарался улыбнуться, надеясь, что лицо выглядит не слишком страшно. — Я и сам бы хотел получить ответ на этот вопрос.

Тут он не кривил душой. Противник просто исчез и появился за спиной, но человек не может так сделать, подобное невозможно.

«Значит, возможно. Вот что случается, когда бездумно бросаешься в атаку. Что ж, сам виноват».

Он постарался сесть. Кое-как получилось.

— Воды.

Ему тотчас же подали большую кружку с травяным отваром, который Антэрн влил в себя одним глотком.

«Ромашка, конечно же», — безо всякого удивления отметил мастер меча. — «Иначе и быть не могло, у меня просто обязана была начаться лихорадка».

— Я хочу поговорить с Тише… с госпожой. Проводите?

— Конечно, — тотчас же согласилась Гайиша.

С помощью девушек он кое-как поднялся на ноги, надел тунику, и, поддерживаемый своими сиделками с двух сторон неуверенно двинулся к двери.

Вечерело, и снизу доносился многоголосый гомон, а из-за закрытых дверей — громкие стоны. Постоялый двор жил своей жизнью, не обращая ни малейшего внимания на Антэрна. Его это устраивало.

Девушки провели воина черным во внутренний двор, затем прошли еще немного — вглубь сада, и до ушей Антэрна стали доноситься звуки сражения.

«Та-ак, кажется, я начинаю понимать», — подумал он.

— Быстрей, быстрей, говорю!

Тишайя сражалась против Эйриши и Рииса, и, надо заметить, не испытывала при этом ни малейшего неудобства. Вот она рубанула Эйришу, та высоко подпрыгнула, приземлилась за спиной Серебряной Молнии и тотчас же получила локтем в нос.

Риис с боевым кличем бросился в атаку, Тишайя изящно и плавно увернулась, пнула Рииса под колено, со всей силы хлестнула своей покалеченной рукой, управлять которой выше локтя женщина могла, после чего, врезав ему для верности в пах, приставила клинок к горлу.

— И это все? Проклятье! Вы шутите, что ли? С такими навыками вы не продержитесь и минуты против нормального противника! А ну живо поднимайтесь на ноги и продолжим!

Молодые люди дружно застонали, но стали подниматься.

— Тишайя, ты убьешь их куда быстрее, чем любой враг, — громко произнес Антэрн.

Серебряная Молния замерла, а ее спина напряглась. Меч выпал из разжавшихся пальцев.

— Ант? — Тишайя обернулась, и ресницы ее задрожали. — Ант… Ант!

Она устремилась к нему и едва не сбила с ног, столь стремительным оказался этот бросок.

— Живой, слава богу, ты живой!

Женщина уткнулась лицом в грудь мастера меча, не обращая ни малейшего внимания на ошарашенные лица девушек, поддерживавших раненого под руки.

— Как видишь. Даже ходить могу. Почти.

— Дурак, — Тишайя отстранилась и ткнула его кулаком прямо по ране.

Антэрн зашипел от боли и улыбнулся.

— Я тоже рад тебя видеть.

— Никогда, слышишь, никогда больше так не делай!

— Знаешь, как-то и сам не испытываю желания.

Тишайя фыркнула и приказала:

— Посадите его и выметайтесь отсюда. Кто попробует подслушивать, останется без языка, не волнуйтесь, я найду клиентов, которые оценят и такое.

Девушки дружно пискнули и, положив Антэрна туда, куда было сказано, стремглав кинулись прочь — они прекрасно знали свою госпожу и понимали, что не следует попадаться ей под горячую руку. Антэрн же сидел и смотрел на Тишайю. Он был совершенно сбит с толку — чего-чего, а столь бурной реакции от подруги мастер меча не ожидал.

— Неужели все было настолько плохо? — спросил он, указывая на свою грудь.

— Ты чуть-чуть не успел на свои похороны, — мрачно ответила воительница. — Думаю, что в ближайший месяц тебе нельзя будет держать в руке ничего тяжелее ложки.

— За недельку оклемаюсь, — отмахнулся Антэрн, демонстративно не обращая внимания на испепеляющий взгляд Серебряной Молнии.

К ним подсели Эйриша и Риис. У первой откуда-то взялось шерстяное одеяло, у второго — кувшин молока.

«Кажется, пока мы тут нюни распускали, они успели сбегать на кухню», — мелькнуло в голове у Антэрна. — «Ну мы и молодцы».

— Учитель, — серьезным тоном произнес Риис.

Одного взгляда на юношу было достаточно, чтобы понять — тот хочет серьезно поговорить.

— Слушаю. — Антэрн укутался в одеяло — несмотря на жару, его ощутимо пробирало от холода, и принял у Эйриши кувшин.

— С кем ты дрался?

Антэрн задумался и отпил немного парного молока. Он бросил короткий взгляд на Тишайю. Та едва заметно кивнула, словно говоря: «рассказывай, чего уж».

— Со сводным братом.

Молодые люди вытаращились на него во все глаза.

— Как это?

— У нас с герцогом один отец, но вот относимся к нему мы по-разному. Он — служит, я — хочу убить.

Эйриша ахнула, Риис закатил глаза.

— Убить…отца? — переспросил он, бледнея.

«Да мальчик, отправить на тот свет человека, который дал мне жизнь», — безо всякой радости подумал Антэрн. — «Отрубить его поганую башку и сжечь тело. Только тогда я смогу обрести покой. Но тебе, человеку, воспитанному отцом и обожающему его больше жизни, такое понять, и, что самое главное — принять, будет непросто».

Но Риис удивил его:

— Что же твой отец совершил?

Этого вопроса Антэрн не ожидал.

«А стоит ли рассказывать? Мне оно надо?»

Недолго поразмыслив, он пришел к поразительному выводу — да, надо. Эти два странных ребенка, прибившиеся к нему и Тишайе один с месяц, а другой — всего две недели назад, неожиданно стали ему очень симпатичны.

«Может, последствия ранения? Травы, там, всякие, снадобья?» — Но, даже если и так, Антэрну вдруг захотелось поделиться еще с кем-нибудь кроме верной Тиши своей историей. — «Почему нет? Хуже от этого мне точно не станет».

— Ладно, так и быть, расскажу. Все началось на самом излете Войны Семерых.

Война Семерых… Такие простые два слова, но сколько же боли и страдания они таят внутри. Время, когда кровь залила все Семь Королевств, а пламя пожарищ иногда превращала день в ночь. Десять лет сражений всех против всех: королей, вассалов, озверевших крестьян. Спустя какое-то время стало сложно понять, что же происходит и кто с кем дерется. Короли заключали и разрывали альянсы, дворяне предавали своих сюзеренов, сводили личные счеты и пытались обогатиться за счет кого только можно. Ну а простой народ… Простой народ страдал. Изредка, доведенные до предела селяне брались за вилы и косы, и тогда благородные, забыв о своих распрях, дружно ставили быдло на место, сжигая, вешая и насилуя.

Для сотен тысяч человек этот кошмар, окончившийся четверть века назад стал символом рыцарской доблести, сотни трубадуров как в Семи Королевствах, так и за их пределами, воспевали славные подвиги доблестных баронов, графов и герцогов, а также, конечно, королей, старательно избегая скользких тем вроде: «а скольких мальчиков изнасиловал вон тот благородный рыцарь» или «правда ли, что сей справедливый герцог приказал сжечь целую деревню вместе с женщинами и детьми».

Да, вещи, творившиеся во время войны, оказались столь кошмарными, что даже видавшие виды люди воротили от них нос и старались лишний раз не будить лихо, вороша прошлое. Для всех же остальных кровавое бедствие превратилось в увлекательную сказку про подвиги, благородство и прочие столь же важные, сколь и иллюзорные во времена меча и огня материи.

Ближе ко второй половине войны особую силу набрал новый фактор — наемники. С каждым годом людей в воюющих армиях становилось все меньше — битвы, болезни и дезертирство косили сплоченные ряды. Приходилось что-то менять.

Самым простым оказался вариант: «дать вон тем парням денег, пускай дерутся за меня». Наемничьи роты, насчитывающие сотни, а иногда и тысячи человек, верно служили своим господам, пока у тех не кончались деньги, или кто-то более обеспеченный не предлагал большую сумму.

Во втором случае они столь же верно начинали служить новому господину. В первом же могли отправиться и в свободное плавание.

Одна из таких ватаг, ведомая безымянным капитаном, чьим единственным отличием была красивая татуировка, на самом излете войны взяла штурмом родовой замок баронов Найрских, расположенный на севере королевства Риллия. Солдат у барона, в принципе, хватало для обороны, но как-то не сложилось. Ворота были открыты, а гарнизон частично разбежался, а частично присоединился к удачливым псам войны. Хозяин замка — между прочим, один из лучших мечей своей страны, пал от рук наемника, а его жена, приглянувшаяся воину, стала трофеем, с которым тот заперся в спальне на всю ночь, так сказать, подменив мужа.

В принципе, девушке еще повезло — она, в отличие от многих служанок избежала веселья с оравой зверья, ей даже милостиво была сохранена жизнь. Но не честь и не сокровища.

Так или иначе, но спустя каких-то несколько месяцев война закончилась, и наступил мир. Первое время приходилось отлавливать многочисленные банды, расплодившиеся за лихое время, но уже к концу первого года после войны стало спокойней.

К концу же первого мирного года баронесса разрешилась от бремени. Многие сомневались в происхождении ребенка, мать — в первую очередь. Но бабка была неумолима.

— Это мой внук! — сказала старая дворянка, которой повезло не оказаться в замке в ту роковую ночь.

Перечить ей не посмели. Так у покойного барона появился прямой наследник по мужской линии.

Мальчик родился здоровым, хотя и не выделялся такой уж особой богатырской статью. Вот только проблемы начались не у ребенка, а у матери, жизнь которой закончилась в ту страшную ночь.

Да, она ходила, ела, говорила, пила — о да, пила она хорошо! — вот только живой женщины уже не осталось. Так, пустая оболочка, лишившаяся всех чувств, кроме ненависти. И чем больше шло времени, тем сильнее становилась эта ненависть, направленная на всех: на слуг, на солдат, и, конечно же, на сына.

Она ни разу за всю свою жизнь не утешила мальчика, не взяла его на руки, не покормила сама, лишь жестоко наказывала его за каждую провинность. А уж если перед этим баронесса прикладывалась к кувшину с вином…

Пока была жива бабка, сходящую с ума мать еще удавалось держать в узде, но после того, как она стала полноправной хозяйкой земель, ситуация начала выходить из-под контроля.

Вина стало больше, злобы — тоже.

Одним из самых ярких воспоминаний Антэрна, запечалившихся на всю жизнь, была мать, рыдающая возле камина в луже собственной рвоты. Она обеими руками держала портрет покойного супруга и разговаривала с ним как с живым.

Когда сын подошел, чтобы утешить любимую маму, та отшвырнула его и заорала, точно банши:

— Ты — не мой! Ты — не его! Ненавижу!!!

— Что мне сделать, чтобы ты меня полюбила? — глотая слезы спросил ребенок.

— Принеси мне голову своего отца! Найди и принеси! — расхохоталась пьяная перед тем, как потеряла сознание.

На следующий день маленький барон пошел к воинам, нанятым для охраны замка и окрестностей, и приступил к обучению.

Шли годы, мальчик рос. И всем — матери в первую очередь — становилось видно, что он ничем не похож на покойного барона, напротив, все больше и больше в нем стали проступать черты ненавистного насильника. Владение мечом входило в них — одиннадцатилетний парнишка на равных дрался с опытными взрослыми мужчинами, компенсируя нехватку силы и опыта поразительной скоростью и точностью.

Это, конечно же, не прибавляло любви матери, которая пила все больше, и чем больше пила, тем чаще вымещала злобу на сыне.

В один прекрасный день, наследник пропал, прихватив с собой бесценную семейную реликвию — меч, передававшийся из поколения в поколение, а также два здоровенных кошелька: один с золотом, другой — с драгоценными камнями.

Этот мальчик поступил в школу мечников и продолжил тренировки, стремясь превзойти всех.

Шли годы, но жажда мести ничуть не угасала в груди юноши, напротив, он все сильнее и сильнее хотел найти таинственного и неуловимого Дракона, как называли наемника люди, служившие вместе с ним.

Это оказалось непросто, очень непросто. О таинственном Драконе слышали многие, но никто не знал ни его настоящего имени, ни места жительства, а большая часть солдат, служивших в его отряде, либо умерли, либо разъехались по всем королевствам. Ниточка обнаружилась, а потом начала становиться все толще и толще, превращаясь в канат, именно в Тайнирэте. Неизвестно почему, но здесь нашлось больше всего следов, идя по которым молодой воин приближался к цели. Естественно, время от времени ему приходилось прерывать свои исследования и заняться какой-нибудь работой — кошели опустели давным-давно, но, тем не менее, он ни на мгновение не забывал о цели. О том, зачем ищет Дракона, и что сделает, когда найдет.

— Вот, собственно, и все, — закончил Антэрн.

— И ты убьешь его? — затаив дыхание спросил Риис.

— Да. И вернусь домой с его головой, — мечтательно улыбнулся Антэрн. — Тогда мама меня полюбит по-настоящему.

Повисло тягостное и неловкое молчание, которое было прервано Тишайей, решившей немного разрядить сложную обстановку.

— Думаю, они поняли суть. Теперь расскажи главное — как ты позволил так себя ранить.

— Да, да, — в один голос присоединились к ней молодые люди.

— Честно говоря, сам до конца этого не понимаю. — Антэрн коснулся рукой одеяла в той части, где оно прикрывало рану. — Мы дрались, и я почти победил — хорошо пропорол ему бок. Еще минута-другая, и все было бы кончено, но тут…

Он замялся.

«А что — тут? Я увидел мать?»

Мастер меча сосредоточенно вспоминал каждую деталь ночного боя и чем больше мелочей всплывало в памяти, тем меньше он понимал произошедшее.

— Короче говоря, вы будете смеяться, но, кажется, он наслал на меня морок.

И Антэрн кратко пересказал события ночи, поведав о том, как перебил рыцарей, как поговорил с герцогом, который, оказывается, решил сделать ловушку на охотника, как дрался и начал побеждать. Не утаил он и о видении, и о внезапном появлении врага за спиной.

— Понимаю, звучит дико, но я бы никогда не пустил прижатого к дереву подранка себе за спину, уж вы-то должны понять.

Они поняли.

— Так он что…колдун? — с ужасом в голосе спросил Риис, делая жест, отводящий зло.

— Колдунов не бывает, — заметила Эйриша.

— Ну а как ты тогда это объяснишь? — рыкнул на нее юноша.

— Не знаю, — неуверенно проговорила девушка. — Может, какой-нибудь дурманящий порошок в огонь?

— Неплохая версия, — признал Антэрн, — но есть в ней изъян.

— Какой?

— Почему этот порошок сработал именно тогда, когда я прижал врага? Ни раньше, ни позже. Я не верю в подобные совпадения.

— Стало быть, колдовство? — с сомнением в голосе переспросила Тишайя.

Антэрн прекрасно понимал ее — по королевствам издревле ходили легенды о могучих чародеях, способных творить всяческие чудеса, вот только в реальности ничего такого не встречалось. Нет, конечно, в городах можно было легко найти гадалку или предсказателя, а в деревнях — бабку-травницу, но в большинстве своем эти люди оказывались либо шарлатанами, либо предоставляли услуги, которые никак нельзя было назвать мистическими. И тут такое.

— Вопрос сложный, — Антэрн сосредоточенно размышлял. — Сам я на него ответить не в состоянии.

— Но знаешь того, кто может? — безошибочно угадала Серебряная Молния.

— Ты, как всегда, права, Тиша. Есть у меня подходящий знакомый. Всегда считал его опасным буйнопомешанным, свихнувшимся на почве легенд и тайных наук, но, похоже, нам придется пообщаться.

— И как же его зовут?

— Благородный Хис-Тир.

Глаза Тишайи округлились.

— Ты не говорил мне, что знаешь посла шайхранов.

— Это долгая история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз.

Он осторожно поднялся.

— Помогите добраться до кровати, хочу немного передохнуть.

Риис с Эйришей подхватили его и осторожно повели в таверну.

— Учитель, — подала голос Эйриша.

— Да, Эйриша.

— Мы увидим столицу?

В голосе девушки мастер меча услышал мечтательные нотки и бросил на нее короткий взгляд. Акробатка смотрела на него восторженно, а в ее глазах плясали искорки счастья.

— Правда? Мы же увидим столицу?

— Ты всегда хотела побывать в Кейинтаре?

— Угу, — яростно закивала девушка. — С детства мечтала, но не получалось.

Антэрн пригладил ее волосы.

«Как ребенок, честное слово!»

— Да, мы побываем в столице, ведь посланник императора обитает именно в ней. Только дайте мне немного прийти в себя. Думаю, пары дней хватит.

— Не меньше месяца, — безапелляционным тоном заявила из-за его спины Тишайя.

Антэрн ничего не ответил ей на это.

Старый замок возвышался над окрестным лесом. С высоты последнего этажа из него даже можно было наблюдать за океаном. Да, замок этот располагался на крупном острове, затерянном где-то у побережья Тайнирэта. Остров этот ничем особенным не выделялся — рыбачья деревня с неплохим причалом, густые леса да холмы. Ну и замок, естественно.

Мало кто интересовался, почему заброшенные некогда стены залатаны, почему кто-то возвел новые башни, почему вместо сгнивших дубовых створок на воротах появилась новенькая стальная решетка, а вокруг первого ряда стен — второй, и почему это в замке полным-полно вооруженных и постоянно тренирующихся людей.

Те же, кто задавал лишние вопросы, очень быстро убеждались, что так поступать не стоит. В любом случае, жизнь жителей острова если и изменилась, то в лучшую сторону — по крайней мере, рыбу, которую они вылавливали, теперь можно было продать тут же, и не везти на материк.

Сами же обитатели замка не стремились привлекать к себе лишнее внимание. Хозяин ценил тишину, он привык действовать обдуманно и спокойно, его прозвали Драконом, не только за татуировку, но и за умение ждать столько, сколько потребуется перед тем, как броситься в атаку. Вот и сегодня он не торопился начинать совещание, на котором помимо него присутствовало шесть человек — четыре мужчины и две женщины.

Собравшиеся активно переругивались, каждый стремился доказать, что он круче других, сильнее и вообще — самый лучший.

«Как дети», — подумал мужчина с грустью вспоминая о своей давно минувшей молодости. — «Свора непослушных и глупых детей. Эх, и когда же они повзрослеют? На кого оставлю все, когда придет срок умирать?»

— Олтирн, неважно выглядишь, — поддела герцога, сидевшего на правой части стола, крепко сбитая фигуристая девица с лошадиным лицом.

— Захлопни пасть, Малика, — огрызнулся тот, непроизвольно касаясь бока. — А то взнуздаю и буду кататься по двору.

— Ну-ну, попробуй, — женщина демонстративно положила руку на древко копья, небрежно прислоненного к столу. — Я тебе меч по самые гланды в сраку запихаю.

— Малика, умоляю, — фыркнула другая женщина.

Эта была полной противоположностью копейщицы — высокая, с точеной фигурой и прелестным лицом истинной аристократки. Вооружена она была странно — длинным, но тонким прямым клинком, изготовленным по ее собственному рисунку.

— Нидтирна, вот только не надо вот этих твоих дворянских хреней! — сразу же окрысилась Малика. — Вот не надо, не все тута родились во дворце.

— Я заметила, — сморщила изящный носик Нидтирна. — Некоторые — в свинарнике.

— Да хоть в хлеву! — повысила голос копейщица. — Тебе что за дело?

— Барышни, спокойней, — мягко проговорил мужчина, которого иначе как гигантом зазвать было невозможно — огромный, добрых шесть с половиной футов в высоту и три-четыре — в ширину, — он нависал над всеми участниками собрания, но при этом говорил тихо и мягко, даже несколько застенчиво. Он являлся единственным приемным ребенком Дракона и всегда стеснялся этого.

— Каас, ты, как всегда, сама доброта, — заметил звонким голосом подросток, над губой которого топорщился первый пушок.

Здоровяк вздохнул и пожал плечами, отчего боевой топор на его поясе звякнул о пряжку ремня.

«Зато ты — воплощение зла, Ритииш», — подумал мужчина. — «Моя самая главная проблема. Ребенок той безумной женщины, которого, скорее всего, придется убить уже в этом году. Проклятье, каким-то я сентиментальным становлюсь».

Малика продолжила переругиваться с Олтирном, время от времени отвлекаясь на Нидтирну, Ритииш принялся третировать Кааса, и только Гал-Рим пока что не подключился к перепалке.

Но Дракон знал, что полукровка, сын одной из его многочисленных женщин, лишь ждет удачного момента, чтобы вставить слово, злое и бьющее в самое больное место. Этот мужчина, не проживший и четверти века, был способен, что и неоднократно доказывал, почти на любую подлость.

«Но все-таки, до Ритииша ему далеко, что есть, то есть. Он, хотя бы, безгранично мне предан».

Страсти накалялись, даже спокойный Каас начал подавать признаки злости, и его желваки заходили от плохо сдерживаемого гнева.

«Так, пора с этим заканчивать», — решил Дракон и ударил ладонью по столешнице.

В тот же миг на зал буквально опустилась тишина.

— Мы собрались для того, чтобы поздравить Олтирна с победой, — тихим и спокойным голосом начал он. — Город пал, как и задумывалось. Теперь предоставим ход его величеству.

«Да, пускай-ка старый Ивилэрн попрыгает, пусть попробует извернуться. Ловушка, которую я ему подстроил, уже затянулась на горле старика, и он это чувствует, не может не чувствовать».

— А где это его так приложили? — совершенно невинным голосом поинтересовался Гал-Рим.

«Ну да, конечно. Большие дети», — с грустью подумал мужчина. — «Никак не повзрослеют».

— Встретил еще одного сынишку нашего дорогого отца, — скрипя зубами, процедил герцог.

Эти слова были встречены шквалом вопросов. Всем было интересно, что именно произошло, кем был противник, и многое, многое другое.

— Он точно мой сын? — не повышая голоса, спросил Дракон.

— Сомнений нет. В нем была сильна твоя кровь, в отличие от всех этих, — герцог презрительным жестом указал на братьев и сестер.

— Сильнее даже, чем в тебе?

Эти слова не понравились Олтирну, очень не понравились, что тотчас же отразилось на его лице.

— Я задал вопрос, — в голосе Дракона появились металлические нотки.

— Да. Он твоя копия в молодости.

— Был.

— Был, — согласился герцог, а его глаза полыхнули злым огнем.

«Олтирн, Олтирн, ты никогда не умел сдерживаться, а ведь это проблема для владыки. Маленькая рана, и вот ты уже бесишься, теряя рассудок от злости».

— Ты уверен, что он мертв?

— Я распорол его от плеча и до бедра!

— А голову? — требовательно спросила Нидтирна. — Отрубил?

Герцог кашлянул и что-то буркнул себе под нос.

«Не отрубил», — понял Дракон.

— А теперь расскажи-ка все по порядку, — распорядился он и стал внимательно слушать сына.

Когда тот закончил, мужчина сосредоточенно размышлял. С одной стороны, по словам Олтирна выходило, что противник его вряд ли смог бы даже дожить до утра. С другой стороны — голова его осталась на плечах, а Дракон за свою жизнь повидал достаточно чудесных исцелений, чтобы считать любой иной способ смерти, кроме обезглавливания, надежным.

К тому же, раненый достался его товарищам, которые, скорее всего, просто не успели к началу драки.

— Ты вернулся туда, верно?

— Да, с десятком надежных людей.

— Ну да, пятерых рыцарей угробил, почему бы еще десять не отправить на тот свет, — зло скривился Ритииш. — У нас же так много верных вассалов.

— Тихо, — не повышая голоса, распорядился Дракон. — Дай догадаюсь, что ты увидел: тела этого Антэрна не оказалось, зато трупы твоих людей кто-то обшарил. Ящеры, скорее всего, остались на привязи — тащить их ночью куда бы то ни было занятие неблагодарное.

— Да.

— Ловушка?

— Я тоже ждал ее, но нет, обошлось.

— Этого я и опасался. — Дракон сложил пальцы в замок и водрузил на него свой гладко выбритый подбородок, а заодно и начавший появляться второй.

— Он мертв!

— Или нет. Ты не можешь быть уверен в этом.

— Почему это? — насупился герцог.

— Все просто, мальчик. Одно проистекает из другого. Факт номер один: у него есть товарищи, которые подоспели вовремя. Факто номер два: они не попытались отомстить за погибшего друга или захватить пару твоих вассалов в плен. Следствие из этих двух фактов: они позаботились о раненом и поспешили в безопасное место.

— Я прочесал всю округу…

— Не перебивай. Итак, факт номер три: они оставили ящеров. Факт номер четыре: ты не сумел напасть на след таинственных нападавших, даже обыскав округу. Следствие из этих двух фактов: они достаточно умны и понимают, что ты будешь прочесывать окрестности, а рана их товарища опасна, но не смертельна. Они посчитали, что смогут довести его в убежище живым. Объединим следствия один и два. Получаем вот что: ты не убил своего противника, зато раскрыл ему массу полезной информации. Он знает, кто ты и знает, как выйти на меня. Для этого лишь достаточно захватить тебя.

— Я герцог!

— И что? Любого человека можно взять в плен силой мышц или ума. Не льсти себе, мальчик. То, что ты мой сын и владеешь Даром, не делает тебя бессмертным, что мой другой отпрыск и продемонстрировал.

Дракон указал на бок.

— Предположу, что твоя рана глубока, лишь чуть-чуть его меч не добрался до почки. Понимаешь ведь, что произошло бы в этом случае?

Герцог мрачно уставился на отцовский палец, а браться с сестрами как один мерзко захихикали.

— Обосрался ты, братик, — высказала общее мнение бесцеремонная Малика. — Причем жидкой дрисней.

Олтирн презрительно посмотрел на нее и выдавил из себя:

— Даже если это так, я найду его и закончу начатое.

— Верно, тебе придется, иначе начатое завершит уже он сам.

— Он для меня не опасен!

— Рана говорит об обратном.

— У него нет Дара! — пытался защищаться в заведомо проигрышной ситуации герцог.

— Есть, как и у любого моего ребенка. Ладно, не будем о грустном, я верю в тебя, Олтирн, и надеюсь, что следующую ловушку ты все-таки продумаешь лучше. Теперь же давай выслушаем твоих братьев и сестер.

Герцог открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но потом передумал и, скрестив руки на груди, надул губы, точно обиженный ребенок, передавая право говорить следующему оратору.

Со своего места поднялась Малика. Эта простая крестьянская девчонка никогда не умела правильно и красиво излагать свои мысли, зато говорила всегда четко и по существу. К тому же она была самой верной из его детей, боготворившей своего родителя.

И, что уж тут скрывать, Дракон любил ее куда больше, чем остальных. Он никогда и никому не признавался в этом другим, но от себя-то правду не утаишь. Если бы только ее Дар оказался сильнее! К сожалению, Малика, обладая поистине уникальной способностью, могла пользоваться ею до обидного мало, и была самой слабой в магическом отношении членом семьи.

Женщина говорила, но он почти не слушал. Мысли о таинственном сыне заполнили собой весь разум.

«Подумать только, еще один! И этот тоже жаждет моей смерти. Ох, я сам виноват — за грехи прошлого приходится расплачиваться, причем жестоко. Этот будет уже четвертым. Быть может, смогу переубедить его, как Гал-Рима? Еще один сильный маг клинка мне не повредит».

Он вздохнул и едва заметно потянулся. Тут же дернуло правое плечо — раны с каждым годом давали знать все сильнее и сильнее.

«Старость не радость. Надо мне быстрее заканчивать все дела с королем», — он кивком позволил Малике сесть, и ее место занял Каас. — «Было бы здорово поскорее перебраться во дворец. Не то, чтобы тут мне жилось плохо, но все же, все же…»

И тут он краем уха зацепил слова Кааса. Дракон тряхнул головой.

— Сынок, повтори-ка последнее предложение. Я правильно понял?

— Да, отец, — отчеканил тот. — Вольные Луки ушли, они больше не станут с нами работать.

Дракон резко посмотрел на Олтирна.

— Объяснись.

Тот слегка побледнел — такой тон родителя не предвещал ничего хорошего.

— Да ерунда, у нас просто возникло недопонимание.

— Братик решил, что раз штурма как такового не было, то не стоило тратиться на оплату услуг наемников, — безжалостно вставил Каас.

Да, он был самым добродушным из шестерки, но называть его добрым мог только человек, не знающий Кааса. Как и прочие детки, здоровяк при необходимости мог сделать очень больно, причем не только кулаками, но и словами.

— И ты вместо того, чтобы доплатить капитану отряда, пнул его под зад? Серьезно?

— Да они нам больше ни к чему! Своих людей хватит, а если нет — наймем кого посговорчивей.

— Не нужны… — простонал Дракон, закрывая ладонью лицо. — Три тысячи сильнейших лучников континента не нужны.

«Ну почему именно он родился в семье герцога? Почему не Нидтирна?»

Статная красавица, пожалуй, была единственным человеком, в полной мере унаследовавшим родительские мозги, остальным досталась лишь сила. И как же обидно, что ее — правительницу небольшого баронства на юге Семи Королевств — никак не получится использовать в планах. По крайней мере, на этом этапе!

«Ладно, имеешь то, что имеешь, нет смысла думать о невозможном».

— Хорошо, тогда Каас займется поиском новых отрядов. Сумма и условия договора останутся теми же.

— Но зачем?! — вскочил со своего места Олтирн.

— Да потому, глупый мальчишка, что наемники — это сила, которая всегда может пригодиться, особенно если ты дергаешь за усы льва! — повысил голос Дракон. — Мы не знаем, как именно отреагирует король, и в худшем случае нам понадобятся все войска, которые только получится поставить под знамя. Поставить быстро. Наемники подходят для этого лучше прочих. Так понятно?

Так было понятно, и герцог плюхнулся на свое место.

«Спеси-то сколько! А гонора! Проклятый сопляк! Я точно в его возрасте таким не был», — с горечью подумал бывший наемник. — «А самое страшное то, что я ничего не могу с ним сделать. Более того, я — наверное, единственный человек, способный войти во дворец, убить короля и выбраться незамеченным, — не могу сделать этого до тех пор, пока принцесса не станет женой сыночка!»

Но, к сожалению, выбора, действительно, не оставалось. Король, говоря по-простому, заканчивался. Его разум стал работать далеко не так хорошо, как в молодости, а здоровье ухудшалось с каждым месяцем, и Дракон, никогда не упускавший хороших шансов улучшить свое благосостояние, решил, что тайный советник, стоящий за троном и незаметно для других управляющий страной — отличная должность на излете жизни. Но для этого герцогу предстояло стать официальным наследником престола, а единственным вариантом добраться до короны, минуя разрушительную войну, являлось, естественно, бракосочетание.

Никто ниже герцога просто не мог претендовать на руку принцессы, не рискуя ополчить против себя всех дворян страны до единого, и поэтому Дракону пришлось изрядно поработать с Олтирном, сыграв на тщеславии сына и туманно намекнув на то, что одной страной ограничиваться совершенно необязательно. В результате герцог, и так склонный к авантюрам, и достаточно сильно уважающий своего настоящего отца для того, чтобы повиноваться, стал сердцем заговора.

Дракон еще раз вздохнул и разрешил Каасу сесть.

«А значит, придется направлять, исправлять, и терпеть».

— Эй, не мешай, плоская!

— Заткни пасть, псина!

— От псины и слышу!

— Ты псина!

— Нет ты!

Антэрн приоткрыл глаза и со вздохом посмотрел на злобно переругивавшихся Рииса и Эйришу. Он зевнул, после чего отер пот со лба — дневная жара была просто страшной. Воздух, казалось, тек и плавился в потоках раскаленного воздуха, доставляя раненому невероятные мучения. На небе нельзя было найти ни единого облачка, и солнце, кажется, решило сегодня испепелить жалких людишек.

Мастер меча еще раз зевнул — ему удалось забываться непрочным беспокойным сном, но этим детям обязательно нужно выяснить, кто же сильнее и умелее. В последние несколько дней, они только этим и занимались, причем победителя выявить так и не удалось, что, естественно, бесило молодых людей, заставляя их искать любой способ поддеть соперника.

— Держи, — Тишайя с улыбкой протянула ему бурдюк с водой. — Как спалось?

— Так себе, — Антэрн с улыбкой принял воду и жадно принялся пить.

— Я говорила, что нужно подождать.

— Тиша, ты, как всегда, права, но времени нет.

Серебряная Молния кивнула — Антэрн знал, что она согласна с ним и ворчит только для порядка. Они и так потратили слишком много времени — целую неделю мастер меча приходил в себя и залечивал рану, прежде чем решил, что достаточно окреп для поездки в столицу. К тому же он рассудил, что пять дней в дороге, пускай и не самый лучший способ поправиться, но все-таки, и не самый плохой. Благо, опыт имелся.

Тишайя думала иначе, а потому подготовила крытый фургон, в который запрягла двух своих самых быстрых волов, и собрала столько припасов с медикаментами, что Антэрну сперва показалось, будто она собирается ими торговать.

Быстро выяснилось, впрочем, что все предосторожности оказались правильными — и еда, и напитки, и лекарства уходили с потрясающей скоростью.

Антэрн утолил жажду и замер. Что-то было не так. Мастер меча жестом призвал к тишине и напряг слух. Наконец, он понял, в чем проблема — Риис с Эйришей перестали ругаться.

— Что у вас там? — осведомился он, вылезая из темного зева фургона на яркий солнечный свет.

— Город, — одними губами пролепетала Эйриша, указывая вперед.

Антэрн посмотрел в указанном направлении и улыбнулся.

— А-а-а, понимаю, я в первый раз тоже был поражен.

Вдалеке — за несколькими деревнями и полями — возвышались стены. Отсюда они казались крошечными, но Антэрн знал, что это не так. На самом деле в высоту они достигала десяти человеческих ростов, и формировали что-то вроде окружности с диаметром в десять миль, надежно защищая колоссальных размеров город от любой опасности.

Кейинтар всегда поражал своими укреплениями. Стены, башни, ворота, внутренние стены, отгораживавшие королевский дворец от остального мира, все было выполнено с фантастическим мастерством и тщанием. И регулярно обновлялось, улучшалось и дорабатывалось.

Когда люди говорили, что Кейинтар — самый защищенный город в королевствах, они не сильно преувеличивали. Именно поэтому в нем и окрестностях собралась невероятное, фантастическое число людей — почти двести тысяч!

Пока телега ехала, Антэрн кратко пересказал эти факты пораженным молодым людям, и чем ближе они подъезжали, тем больше убеждались в правдивости слов мастера меча.

Сперва дорога стала шире. Потом на ней увеличилось количество путников. Их становилось все больше и больше, и уже совсем скоро фургон с трудом продирался через мешанину телег, повозок и человеческих тел.

— Сверни направо, — приказала выбравшаяся на свет Тишайя. — Остановимся у моих людей, после чего продолжим путь на своих двоих.

Они оставили все лишнее, надежно упаковав оружие в вещевые мешки, и двинулись к воротам. На этот раз Антэрн не хотел привлекать лишне внимание, и потому избавился от своего железа, и заставил Рииса с Эйришей, которые, как спутники мастера меча имели некоторые поблажки, убрать мечи так, как того требовал закон.

— Всего у Кейинтара восемь ворот — по числу основных дорог, выходящих из города, — продолжал наставлять Антэрн, пока они продирались через толпу. С некоторых пор ему было все интереснее и интереснее общаться с Риисом и Эйришей. Эти двое всегда выглядели такими восторженными, когда он что-нибудь говорил или показывал, смотрели ему в рот, точно птенцы. Это приятно согревало сердце.

— Учитель, а ты много лет прожил здесь?

— С двенадцати и до восемнадцати. Все годы обучения.

— Мы увидим твою школу? — тотчас же встрял Риис.

— Не думаю. Мы вообще не задержимся надолго — проведаю своего друга, и прочь отсюда.

— Куда?

— Это я еще не решил, — уклончиво ответил Антэрн, поглядывая по сторонам. — А если бы и решил, то уж точно не стал бы трезвонить на всю улицу.

Он понизил голос.

— С этого момента старайтесь говорить меньше, а слушать — больше. Берите пример с Тиши.

— Почему? — Эйриша быстро осмотрелась по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного в окружавшей их толпе народа, повторила свой вопрос.

— Тут очень людно, и всегда, повторю, всегда найдутся типы, зарабатывающие тем, что слушают и докладывают куда надо.

— Как девочки госпожи? — догадалась акробатка.

— Именно.

— А нам лишний шум не к чему? — с сомнением в голосе — точно не уверенный в том, правильно ли все понял — проговорил Риис.

— Верно. Поэтому сразу идем к моему приятелю, и постараемся напроситься в гости. И, самое главное, никому и ни при каких обстоятельствах не называйте моего имени, я серьезно. Я и так слишком известен тут, не хочу привлекать лишнее внимание.

— Кстати, — добавила Тишайя. — В драки не ввязываемся, оружие не достаем.

— Тиша, именно поэтому ты последишь за нашими малышами, если я отвлекусь ненароком, — проговорил Антэрн, и в его голосе ощутимо слышалась просьба.

Женщина вздохнула.

— Ну, что поделать, когда заводишь детей, о них приходится заботиться.

— Эй! Я не ребенок! — возмущенно выпалили Эйриша с Риисом. Молодые люди переглянулись, смерили друг друга испепеляющим взглядом, после чего фыркнули и отвернулись в разные стороны.

Меж тем, путники подобрались к очереди, стоящей возле ворот, и надо сказать, что толпа эта внушала уважение. Для упрощения своей работы, стражники отделили людей, двигающихся на своих двоих от тех, у кого были повозки. Это, кстати, было еще одной причиной, по которой они оставили фургон. Те, кто шел пешком, оказывались в городе раза в два быстрее — это Антэрн знал по личному опыту. С другой стороны, конечно, он с большим удовольствием проехал бы остаток пути, лежа на чем-нибудь мягком, ибо грудь болела невыносимо. Хотя, конечно же, жаловаться ему было не на кого. По глупости заполучить такую рану и встать на ноги спустя несколько жалких недель — чудо само по себе!

Он лично видел, как люди месяцами валялись, сжигаемые лихорадкой, как их тела начинали гнить, а в ранах заводились отвратительные белые черви, и, как в конце концов после длительной агонии несчастные завершали свой земной путь на одном из кладбищ. Или, что было чаще, в обычной яме, чуть присыпанной землей или камнями.

Эти веселые мысли позволили Антэрну скоротать время до подхода к воротам. И тут его ждал неприятный сюрприз — он помнил сержанта, командовавшего стражей. И, что было куда хуже, тот тоже не забыл его. Увидев Антэрна, солдат изменился в лице, и, расталкивая людей, бросился к воину.

— Приветствую тебя, о могучий, — склонил он голову. — Это честь снова видеть столь достойного воина.

— И ты будь здоров, — Антэрн на миг напряг память, — Гаал. Как семья?

— Спасибо, господин, все прекрасно! — расцвел воин. — Но почему ты задерживаешься в очереди, как какой-то жалкий селянин? Прошу, проходи скорее.

Он жестом приказал подчиненным пропустить Антэрна и его друзей.

— Благодарю тебя за доброту, — Антэрн достал серебряную монету. — Тут входная пошлина за четверых, а на то, что останется, выпей сегодня вечером в трактире и помяни меня добрым словом.

— Конечно же, господин! — страж еще раз поклонился, принимая деньги. — Доброго тебе дня.

— И тебе, — улыбнулся Антэрн.

Они оказались в городе.

Некоторое время мастер меча ничего не говорил, ловя на себе восхищенные взгляды Эйриши и Рииса. Потом, наконец, выдавил из себя.

— Проклятье, и почему на воротах должен был стоять именно он?

— Учитель, но разве в этом есть что-то плохое? — задал вопрос Риис.

В голосе здоровяка, как всегда, слышалось недоумение. Антэрну начало казаться, что этот большой ребенок, способный одним косым ударом разрубить человека на две половинки, живет в каком-то своем мире, который очень нечасто пересекается с реальным.

«Надеюсь, Риис повзрослеет, иначе точно не доживет не то, что до внуков, но даже до детей».

— Да, плохо. Уже к вечеру все, кому надо, будут знать, что я в столице, — он потер грудь. — Те, кому не надо — тоже.

И, сказав это, он повел спутников в самый центр города, туда, где располагались особняки богатых и влиятельных людей.

Кейинтар всегда нравился мастеру меча. Вот и сейчас, идя по узеньким улочкам, заполненным толпами со всех концов света, он полной грудью вдыхал ту неповторимую смесь из ароматов жарящегося мяса, специй, терпкого вина, лекарств, немытых тел, красок, испражнений, крови и благовоний, которые заполняли собой воздух, смешиваясь в причудливые комбинации.

Он смотрел по сторонам, отмечая про себя, что в городе изменилось с момента последнего посещения.

«Вот этот дом был одноэтажным, а этого вообще тут не было. Надо же, мастерскую сапожника Ноома снесли, кто бы мог подумать. Жаль, хороший был мужик. А это у нас тут что? Очередная закусочная. Серьезно?»

И так далее и тому подобное.

Антэрн прошел через три рыночных площади, на одной из которых его попытались обворовать. У мастера меча было хорошее настроение, поэтому он просто сломал незадачливому карманнику пару пальцев и пошел дальше, оставив того корчиться от боли.

Улицы становились шире, фасады домов — опрятнее и дороже. Стали появляться каменные стены и высокие решетки, загораживающие особняки, некоторые из которых занимали целые кварталы. Знать могла себе позволить жить на широкую ногу в прямом смысле этого слова.

Да, тот же покойный барон Шамалан был в состоянии оплатить сад, как и Тишайя, но по сравнению с имениями местных богачей они выглядел точно голодранцы, прикрывшиеся ворованным куском шелка. Яблони и груши? Фи, как это низко и вульгарно! Персики и гранаты, мандарины и апельсины — да, можно, неплохой вариант. Странные деревья, завезенные с далекого юга и именуемые пальмами, экзотические цветы, которые гибнут, стоит температуре хоть немного опуститься, и ради которых нужно возводить конструкции из драгоценного стекла? В самый раз для нас!

Все деньги королевства текли в Кейинтар, оседая в бездонных карманах графов и герцогов, решивших, что управлять родовыми имениями вместо них могут специально обученные люди. Сами же благородные господа стремились оказаться поближе к его величеству, дабы не пронести и крохи королевской милости мимо бездонной пасти.

К тому же, чем ты ближе к владыке, тем проще нашептать ему в ухо нужные слова, опорочить соперника, или, напротив, отвести угрозу от верного и полезного человека, который совершил какую-нибудь мелкий проступок вроде убийства или изнасилования.

Антэрна подобные люди всегда раздражали, ему отчего-то казалось, что Дракон похож на дворян из столицы и встреча с одним из его сыновей лишь убедила мастера меча в собственной правоте. Это было одной из причин, по которой он редко появлялся в горячо любимом городе. Второй причиной, конечно же, стали непрерывные поиски.

— Так, кажется, мы на месте.

Антэрн замер перед ажурными витыми воротами, сделанными из чистой стали — одно это говорило об огромном богатстве хозяина. Стена, окружавшая особняк, также не могла не внушать уважения — в полтора человеческих роста, увенчанная зубцами, за которыми можно было заметить кроны нескольких деревьев.

Даже Тишайю проняло, а уж Риис с Эйришей уставились на створки, точно за ними располагались сады Счастья, в которые праведники попадают после смерти.

— Тут ли живет благородный Хис-Тир? — спросил Антэрн, подходя к одному из стражей.

— А тебе какое дело? — не слишком вежливо поинтересовался тот.

— Самое что ни на есть прямое, уважаемый. Я собираюсь с ним встретиться.

Антэрн видел, как в голове стражника закрутились шестеренки, он даже мог представить, какие мысли мечутся сейчас под шлемом у воина. Их было ровно две: «выгнать голодранца без свиты и кареты» и «а вдруг его ждут?»

Наконец, здравомыслие победило.

— Господин ждет тебя и твоих спутников?

— Нет, но как только вы обо мне доложите, сразу же пригласит нас в дом.

Страж переглянулся с напарником.

— Что мне доложить ему? — с куда большим почтением в голосе осведомился он.

— Что пришел Антэрн поговорить об одном важном деле.

Охранник кивнул, приоткрыл небольшую калитку в воротах, и скрылся внутри. Антэрн же продолжил разглядывать окрестности, повернувшись спиной к особняку товарища. Его внимание привлек весьма пафосный и вычурный памятник, возвышавшийся посреди дороги. На нем был изображен могучий рыцарь верхом на верном боевом ящере. В одной руке гигант держал копье, в другой — меч. Как он управлял своей боевой рептилией при этом — оставалось загадкой, и Антэрн предположил, что, наверное, в ход шла сила самомнения таинственного всадника.

Он подошел к статуе и прочитал: «Его величество Ивилэрн Первый, низвергатель своих врагов». Между словами «первый» и «низвергатель» числился внушительный список титулов короля, которые мастер меча пропустил, не читая.

— Хм, — выдавил из себя воин.

Он не помнил такого памятника, вероятно, построили недавно, чтобы польстить королю, лизнув задницу его покойного дедушки, который, честно говоря, вошел в историю лишь благодаря отменнейшим оргиям, да смерти в луже собственной блевотины.

«И на что они рассчитывали, возводя такое?» — подумал мастер меча. — «Странные люди».

Сзади послышался топот и скрип отворяемой калитки. Антэрн обернулся и едва смог сдержать улыбку — Хис-Тир выбежал в том, во что был одет. На невысоком жилистом брюнете, чьими миндалевидные карие глаза вскружили не одну прелестную юную головку, красовался шелковый халат, расшитый золотыми хризантемами — гербом его семьи, — да мягкие тапочки. Длинные волосы походили больше на колтун, а мешки под глазами, которым мог бы позавидовать и Антэрн, свидетельствовали о том, что северянин опять всю ночь предавался своей пагубной страсти — читал книги.

— Хис, доброго тебе здравия. А ты совсем не изменился, — поздоровался мастер меча.

— Ант, сколько лет не виделись! — северянин довольно рассмеялся и своим резким шагом, ставшим притчей во языцех еще в школе, поравнялся с товарищем.

Тут он принял официальный вид и произнес серьезным голосом:

— Да будет род твой процветать и да здравствуют твои родители.

Антэрн, стараясь не обращать внимания на общую абсурдность сцены, ответил столь же официально:

— Благодарю за сии добрые слова и желаю твоему роду в десять раз более добра и процветания, а твоим родителям — здравия.

Они пожали другу ругу руки.

— Рад встретить тебя после стольких лет разлуки, — в голосе северянина послышались укоряющие нотки. — Ты бы, все-таки, хоть иногда заходил бы, что ли.

— Пару раз заходил, но ты все время бегал по делам, а у меня тогда тоже не нашлось свободного времени. Извини.

— Ничего страшного. Может, познакомишь меня со спутниками?

— Хис, позволь представить тебе моих товарищей, — Антэрн указал на Тишайю и притихших Рииса с Эйришей. — Начнем с Тишайи. Тиша, это Хис-Тир, мой товарищ по школе фехтования, Хис — это Тишайя.

Воительница грациозно склонила голову и протянула руку для поцелуя, который Хис-Тир тотчас же и запечатлел на тонких гибких пальцах.

— Госпожа, я где-то тебя видел, — проговорил он, распрямившись.

— Наверное, на одном из королевских турниров, — подсказал Антэрн. — Ты разговариваешь с Серебряной Молнией.

— О! — брови северянина резко взметнулись вверх. — Это большая честь.

— Спасибо, — улыбнулась Тишайя.

Северянин перевел взгляд на Эйришу с Риисом.

— А кто твои оставшиеся спутники?

— Эйриша и Риис, мои ученики.

Хис-Тир моргнул. Перевел взгляд с Антэрна на молодых людей, потом — снова на своего старого друга. Помолчал, вглядываясь в его лицо, наконец, рассмеялся.

— Никогда не мог понять твоего чувства юмора. Отличная шутка.

— Я совершенно серьезен, — с каменным лицом ответил ему Антэрн.

И снова повисло молчание.

— Не врешь? — Хис-Тир недоверчиво покосился на молодых людей. — Ты действительно взял учеников?

— Да.

— Как?!!!

— Само получилось.

Северянин расплылся в широченной улыбке.

— Мастер будет на седьмом небе от счастья, когда узнает, что ты наконец-то сделал это!

Антэрн чуть заметно нахмурил брови.

— И нечего злиться, — рассмеялся Хис-Тир. — Ладно, пойдем-ка в дом, перекусим, и ты расскажешь, по какому делу явился в столицу.

— Хорошая мысль. Пока мы будем есть, ты, наверное, успеешь переодеться.

Северянин фыркнул.

— Соседи привыкли. Сам знаешь, когда бедняк ведет себя, точно в него вселились демоны, его называют безумцем. Когда же дурит богач, да еще посол к его величеству, все говорят, что он просто эксцентричен.

— Уверен? — с сомнение в голосе спросил Антэрн. — Я всегда думал, что подобное поведение роняет твою честь и честь императора.

Они прошли в сад, и мастер меча с наслаждением окунулся в прохладу, даруемую многочисленными деревьями, посаженными в строго заданной последовательности. Сады северян всегда были настоящими произведениями искусства: высаженные в определенном порядке, подрезанные, ухоженные, создающие итоговую композицию, суть которой сложно понять постороннему человеку. И тут не было ничего удивительного — северяне жили в лесах и жили лесами. Народ охотников, умудрившийся создать в суровом неплодородном краю империю, могущества которой опасались все соседи, просто не мог не превозносить деревья.

Шайхраны поклонялись богам в священных рощах, они продавали строительный и корабельный лес, создавали великолепные композитные луки, набранные из разных сортов древесины, и, конечно же, охотились, собирали грибы и ягоды, и вообще извлекали из чащоб своей родины максимум пользы.

— Честь? — задумчиво произнес Хис-Тир. — Какое интересное слово. Да, многие мои сородичи с ума сходят из-за чести — нахватались у вас, южан, я же всегда считал, что если посол, выбежавший в халате на улицу, может уронить честь Солнцеликого, то она не стоит и одного медяка.

Антэрн лишь хмыкнул — его товарищ всегда отличался…своеобразным взглядом на вещи. Впрочем, это ни разу не умаляло его действительно выдающегося интеллекта, благодаря которому не одно сомнительное дело завершилось к выгоде и славе императора.

В доме все уже подготовили к приходу гостей — две миловидные служанки тотчас же предложили Антэрну и его друзьям пройти в рабочий кабинет хозяина, где четверку ждал сервированный стол, тазики для омовения ног, а также удобные мягкие кресла.

Когда появился Хис-Тир, одетый в кожаные брюки, невысокие домашние сапожки и длинную — до колен — шелковую рубаху, расшитую узорами, принятыми на севере, Антэрн успел утолить голод, а его товарищи — отдать дань уважения хозяйским погребам. Поэтому все они смотрел на мир в целом веселее.

Хис-Тир наполнил бокал, взял фарфоровое блюдце с сыром и уселся в пустующее кресло.

— Итак, — начал он, пригубив немного вина. — Поговорим.

Он смотрел внимательно и сосредоточенно.

— Я так думаю, что обсуждать мы станем твое ранение, Ант.

— Ты, как всегда, глазаст, — ровным голосом заметил Антэрн, взяв в руки бокал с водой.

— Пару раз ты непроизвольно коснулся груди, морщась каждый раз при этом. К тому же, я ни с чем не спутаю запах ромашки. Эта проклятая трава будет преследовать меня до конца жизни!

— Что, никак не можешь забыть тот свой бой?

Хис-Тира передернуло.

— И не говори.

Друзья на миг умолкли, вспоминая события многолетней давности. Четырнадцатилетний Хис-Тир тогда увлекся очередной смазливой мордашкой, но тут выяснилось, что на эту мордашку претендует один дворянчик, обучавшийся в другой школе меча. Товарищи, радостно потирая руки в предвкушении, подбили северянина на дуэль. Он являлся далеко не самым плохим фехтовальщиком, хотя, как и любой шайхран, больше уважал лук, нежели меч, отличался храбростью и даже некоторой бесшабашностью в бою, а благодаря небольшому росту, был подвижен, точно заяц.

К несчастью, его противник оказался не столь доблестен, а потому притащил на дуэль десяток друзей постарше, которые измочалили Хис-Тира до полусмерти. И перед учителями встала серьезнейшая проблема: с одной стороны, чести школы был нанесен урон — ученика избили, точно бродягу, с другой стороны — он виноват в этом сам.

Решение предложил Антэрн — на тот момент, несмотря на свой возраст, один из старших учеников. Он бросил вызов обидчику Хис-Тира, но уже не просто так, в присутствии наставников. Состоялась дуэль, на которой юноша безжалостно зарубил противника, продемонстрировав всю мощь собственной школы фехтования. К тому времени это был уже третий человек на его счету.

На этом инцидент оказался исчерпан, а Хис-Тир стал считать Антэрна своим другом. Тот не возражал — северянин был интересным собеседником, неплохим бойцом и, что немаловажно, просто честным и хорошим человеком. Конечно, Антэрн не посвящал его в свои тайны, но общались они долго и плодотворно. Именно поэтому мастер меча знал, к кому можно обратиться со столь сложным и щекотливым вопросом.

— Слушай, Хис, вопрос у меня странный, — начал Антэрн. — Ты можешь даже подумать, что я спятил.

Хис-Тир выгнул левую бровь.

— Интригует. Продолжай.

— Помнишь, ты в свое время интересовался колдовством?

— Конечно. Я и сейчас собираю все, что могу найти на эту тему.

Антэрн мысленно выдохнул — он опасался, что старый друг бросил свои юношеские увлечения.

— Хорошо. Потому что, кажется, две недели назад я сражался с магом клинка.

Хис-Тир вскочил из кресла.

— Что? Расскажи!

И Антэрн рассказал. Когда он умолк, северянин стал похож на гончую, взявшую след.

— Татуировка, говоришь.

— Да, дракон. А что?

— Дракон, лев, орел, акула, ящер. Древние магические символы, связывающие мир живых и мир духов, — вдохновенно проговорил северянин. — Они также стары, как наш мир. Во всех фолиантах, которые мне удавалось найти, говорилось о них.

— Что, стоит сделать себе татуировку, как сможешь колдовать? — Антэрн постарался скрыть скепсис в голосе, но получилось неважно, и Хис это заметил.

— Не смейся, Ант, я говорю о серьезных вещах. Жаль только, никто в них не верит. Из непосвященных.

— Угу.

— Так вот, когда произносят слово «колдун», простой и темный крестьянин представит себе бородатого старика в плаще и с посохом, который призывает молнии и заставляет молоко скиснуть.

— А разве это не работа ведьм?

— Какая разница! — сурово обрезал Хис-Тир. — Чародеи в остроконечных шляпах и с волшебными посохами, способные летать и мановением пальца разверзать землю — это выдумки, детские сказки. Ведуны и знающие кое-что умеют, но не более того. А вот маги меча — суровая реальность. Летописи всех государств и всех времен передают повести, которые граничат с вымыслом. В них рассказывается про легендарных воинов.

— Да-да, я тоже ходил на уроки учителя Парата. Помню все его байки про меч, рассекающий камень и про воинов, бегающих быстрее ветра.

— Вот только с одной такой байкой ты столкнулся и получил от нее по заднице, — яда в голосе северянина было столько, что им можно было бы отравить целую армию. — Потому и пришел ко мне, но продолжаешь цепляться за свои заблуждения, да?

— Прости, — склонил голову Антэрн. — Ты прав. Просто…

— Не получается поверить в то, что такая сила может существовать, — кивнул Хис.

— В этом я согласна с Антом, — заметила молчавшая до сих пор Тишайя. — Я, скажем так, занимаюсь сбором и продажей сведений, и, если бы подобные люди существовали, точно бы знала о них хоть что-нибудь.

— Все не так просто, моя прекрасная госпожа, — вздохнул Хис-Тир. — Маги клинка, эти чародеи-воины, существа столь же редкие, сколь и могучие. Причем с каждым поколением их появляется все меньше и меньше.

Антэрн хмыкнул.

— Ант, убавь скептицизма, — попросила Тишайя. — Мы, все-таки, действительно не знаем, с чем столкнулись.

Мастер меча вздохнул.

— Ты права, Тиша. Хис, прости еще раз, но ты меня знаешь, тяжело поверить во все эти… — он сделал неопределенный жест рукой.

— Бредни? — любезно подсказал посол.

— Легенды, — поправил его мастер меча.

— Понимаю, но, увы, не смогу продемонстрировать тебе никаких доказательств. Только слова, записанные на старых фолиантах.

Антэрн задумался.

«В принципе, за этим я и пришел, так что, пожалуй, стоит заткнуться и послушать, тем более что хуже мне точно не станет».

— Ладно, — проговорил он. — Предположим — только предположим — что мне действительно встретился чародей, маг клинка. Что он сотворил?

— Создал иллюзию, — не задумываясь, ответил Хис-Тир. — Существует три основных типа магии клинка. Первый позволяет изменять свое тело. Становиться сильнее, быстрее, точнее. Второй — действует на оружие. Древние воины, как ты заметил только что, могли разрубать камни, точно те были сделаны из сыра.

— А я знаю третье, — выкрикнул Риис.

Все взгляды тотчас же устремились на него, и юноша кашлянул, смутившись.

— Ну… это… в деревню иногда заходил бродячий певец, он рассказывал про Шартэрна… Тот время умел останавливать, вот.

Он едва заметно покраснел, а Хис-Тир дружелюбно улыбнулся.

— Не совсем так, мой юный друг. Сила, которой владел Шартэрн, редка даже в мире магов. Третьим основным типом магии клинка является как раз то, что проделал этот твой таинственный маг клинка. Воздействие на создание врага.

— А что же тогда с Шартэрном? — растерянно спросил Риис.

— Он мог входить в Замерший Мир, — с благоговением в голосе пояснил посол.

— И что это? — осведомился Антэрн.

— Место, где время перестает течь. Маг, оказавшийся в нем, не останавливает время, оно останавливается для него само.

Антэрн задумчиво взял с подноса кусочек сыра и подкинул его в руке.

— И, я полагаю, что у магии есть пределы и ограничения, ведь без них мы бы все были игрушками в руках чародеев, способных оказаться вне времени и пространства.

— Хорошие слова, — похвалил друга Хис-Тир. — Конечно же, пределы есть. Талантливый маг, тот, дар в чьей крови по-настоящему силен, может находиться, к примеру, в Замершем Мире, минуты. Слабый — считанные секунды. Сильный маг сломит сопротивление разума и сведет человека с ума кошмарными видениями, слабый же — отпугнет мороком или отведет взгляд. Сильный маг превратит свои мечи в чистое пламя, слабый с трудом укрепит их в достаточной для прорубания кольчуги мере. Сильный…

— Я понял, понял, — Антэрн поспешил остановить не на шутку разошедшегося друга, глаза которого блестели от возбуждения, а голос стал громче.

Он знал, что если позволит Хис-Тиру говорить на любимую тему, они и до ночи не приблизятся к решению главного вопроса.

— Хис, допустим, я захочу еще раз сразиться с этим чародеем. Что произойдет, как ты думаешь?

— Ты умрешь.

Ответ был столь же безапелляционен, сколь и логичен. Антэрн и сам не питал ни малейших иллюзий относительно результатов схватки один на один.

Хис-Тир не был дураком, а потому сразу же понял недосказанное.

— Что-то мне подсказывает, что сразиться с этим магом клинка — крайне важное для тебя дело, — задумчиво произнес он, устремив свой внимательный взгляд на Антэрна.

— Да. Поэтому я должен научиться бороться с людьми вроде него.

— Для этого в твоих жилах должна течь кровь одаренного.

— Предположим, — Антэрн старался тщательно и взвешенно произносить каждое слов. — Только на миг, что, возможно, так оно и есть.

— Ага.

— Предположим даже, что я могу находиться в некотором родстве с магом клинка.

— Ага-а.

Это «ага-а» прозвучало столь многозначительно и ехидно, что Антэрн скрипнул зубами, не в силах скрыть раздражение.

— Допустим даже, что я догадываюсь, кто мог научить моего противника таким трюкам.

— Даже та-ак?

В комнате повисло молчание. Эйриша с Риисом с раскрытыми ртами ловили каждое слово своего учителя и этого богача, Тишайя — благоразумно помалкивала. Уж она-то точно знала цену умению слушать и обдумывать услышанное. А Хис-Тир…

Северянин ждал, что Антэрн расскажет ему все, или, по крайней мере, большую часть. В этом у мастера меча не было ни малейших сомнений. Чтобы такой помешанный на магии, колдовстве и всем, что с этим связано, псих прошел мимо возможности узнать побольше, а может даже, и встретить, предмет своего вожделения, не могло быть и речи.

«Итак, вот и момент истины. Хис-Тир ясно дал понять, что в обмен на помощь хочет узнать мою тайну. Сможет ли он помочь, вот в чем вопрос? И должен ли я открыться ему? Сколько сложных решений. Ладно, будь, что будет!»

— Его наставником был мой настоящий отец.

Лучник смотрел на него, выпучив глаза, а мастер меча повторил историю, рассказанную несколько дней назад.

На его памяти, Хис был девятым человеком, которому Антэрн поведал столько своих тайн, и он, честно говоря, не был рад этому.

«Тут как с лошадьми», — горестно подумал мастер меча. — «Я ненавижу этих тварей, но, когда нужно двигаться быстро, выбора нет».

Когда повествование Антэрна было окончено, его друг медленно произнес.

— Н-да, а мы еще гадали, что с тобой не так. Оказалось, все. Хотя, надо заметить, за последние годы ты изменился в лучшую сторону.

— Как это?

— Стал на человека похож, — чуть искривив уголки губ в подобии улыбки, ответил товарищ. — Ант, я же помню, какое впечатление ты производил в школе, да и сразу после ее окончания — на большом турнире! Проклятье, да тебя боялись даже учителя! Этот дикий, затравленный взгляд, звериная жестокость, неукротимое желание убивать. Я до сих пор не уверен, почему ты тогда помог мне: из солидарности, или просто, чтобы унять жажду крови!

Антэрн кашлянул. Он знал ответ на этот вопрос, но не желал произносить его вслух.

«Это все Тиша» — подумал он. — «Она — то божественное существо, которого чудовище вроде меня совершенно недостойно. Я могу лишь быть рядом с ней, и уже одно это заставляет лед в сердце таять».

— Надеюсь, ты не счел это оскорблением, — в ровном голосе Хис-Тира Антэрн расслышал нотки беспокойства.

— Глупо обижаться на правду, — пожал он плечами. — Но за прошедшие годы я действительно стал немного мягче, наверное, вдоволь напился крови.

— Не исключено. Я слышал о твоих подвигах в Сияющих Клинках.

— И кто же это оказался таким болтливым? — нехорошо прищурился Антэрн.

— Цилтэрн, помнишь такого?

— А-а-а, этот, да, он у нас десятком командовал.

— Ага, и пару лет назад наведывался в школу, как раз, когда мы собирались. Много о тебе рассказал.

— Представляю, — поежился Антэрн.

— Хорошего.

— Угу.

— Мастер был доволен, кстати.

— Который?

— Шиссрэн. Мастер Килэрн к тому времени уже умер и Золотое Копье занял его пост.

— Кхм, — Антэрн почесал голову. — Сложно представить его довольным.

Хис-Тир засмеялся, и тут же хитро сощурился.

— Не собираешься навестить школу, кстати?

— Как-нибудь в другой раз. — Ответ получился чуть реще, чем хотелось, но мастер меча не сумел совладать с эмоциями.

Северянин вздохнул.

— Но ты, все же, подумай.

— Подумаю. Хис, давай лучше вернемся к главному вопросу.

Но вернуться к вопросу не получилось — Риис неожиданно вскочил с места и закричал во весь голос.

— Учитель, твоим наставником был Непобедимый?

Антэрн укоризненно посмотрел на Хис-Тира.

«Вот ведь хитрый Северный Лис!» — мысленно выругался он, припомнив прозвище, которое прицепилось к Хис-Тиру в школе. — «Теперь ведь не отцепится».

— А что, разве Ант не рассказывал тебе? — широко усмехнулся Хис-Тир. — Надо же, ну как он мог? Пожалуй, исправлю этот недочет.

— Хис.

Северянин не обратил на этот возглас друга ни малейшего внимания, лишь его улыбка стала чуть шире.

— Мы учились у Непобедимого и Золотого Копья. А до этого Анта тренировал сам Рилат, капитан Сияющих Клинков. Кстати, Ант потом еще несколько лет служил под его началом.

«Не-е-е-ет!» — хоть лицо Антэрна не изменилось, он был готов придушить северянина.

А глаза молодых людей, меж тем, заполнялись благоговейным трепетом.

— А еще он заслужил титул мастера меча сразу же после окончания школы, и подтвердил его на большом королевском турнире, — добила Антэрна весело улыбающаяся Тишайя.

«А вот это уже за гранью», — подумал Антэрн, готовясь к невероятному потоку вопросов, который вот-вот должен был обрушиться на него.

И мастер меча не ошибся — Риис с Эйришей, перебивая друг друга, путаясь и повторяясь, буквально засыпали его вопросами, отвечать ни на один из которых у Антэрна не было ни малейшего желания. Он, сколько мог, сдерживал сумасшедший напор своих не в меру любопытных учеников, а затем, махнув рукой на все, произнес:

— Давайте так, сейчас мы закончим разговор с Хис-Тиром, а потом я пообщаюсь с вами на тему моей молодости, пойдет?

Юные дарования дружно закивали.

«Не отцепятся», — заключил мастер меча.

— Учитель, — робко подала голос Эйриша.

— Да?

— А можно будет посетить твою школу?

— Зачем? — недоуменно спросил Антэрн.

— Хочу посмотреть на легендарного мастера Шиссрэна.

Антэрн посмотрел на Рииса и тот, о чудо, в коем то веке был полностью согласен с акробаткой, о чем явно говорили щенячьи глазки и улыбка до ушей.

— Да, учитель, — в тон Эйрише проворковала Тишайя. — Может, все-таки, сходим? Я бы немного размяла косточки в спарринге с интересными бойцами. Все-таки, школа Сокола по праву считается лучшей в королевстве.

Антэрн был готов схватиться за голову.

— Хорошо, сходим, — выдавил он из себя, буравя взглядом Хис-Тира.

Северянин развлекался, даже не скрывая своего настроения. Он довольно подмигнул Антэрну.

— Ну вот, а говорил: «не хочу, не буду». Я так и знал, что ты пожелаешь зайти в родную школу. Я обязательно сообщу мастеру об этом.

«Хитрый змей», — только и смогу подумать Антэрн. Северный Лис заранее спланировал диалог так, чтобы вынудить Антэрна посетить родную школу, которую северянин безмерно любил. — «Ох наплачусь я еще от того, что рассказал ему все. Но иных вариантов нет».

Да, выбора, действительно, не оставалось, а потому Антэрн, дождавшись, наконец, тишины, продолжил.

— Я должен знать, можно что-нибудь сделать с чародеем, насылающим мороки во время боя. Если да — то как?

— Сделать можно, — после непродолжительной паузы промолвил, наконец, Хис-Тир.

— И что же?

— Пробудить собственную магию. Насколько я знаю, одному магу гораздо сложнее повлиять на разум другого чародея.

— И как же мне совершить это? Пройти какую-нибудь суровую тренировку, или остаться в непроглядной тьме на пару недель?

— Нет, конечно! Пробудить способности не так и сложно, если у тебя действительно есть дар. Да что там, они обычно сами проявляются, время от времени, пускай и не слишком заметно. Тебе всего лишь и надо, что пара магических книг, и проводник, хотя бы чуть-чуть сведущий в тайных знаниях.

Он умолк, но молчание это было столь многозначительным, что Антэрн все понял.

— И что же сведущий проводник попросит в обмен на свои услуги?

— Конечно же, возможность увидеть все своими глазами! — возбужденно выпалил Хис-Тир. — Я всю жизнь мечтал встретиться с настоящей магией! А она все это время обитала рядом, тая свои секреты!

Антэрн не обратил внимания на укор в его голосе.

— Ты головой не бился? Какое еще «увидеть?» Ты — глаза, рот и уши императора в Кейинтаре, на секундочку, сильнейшем из Семи Королевств. Посол не может просто так взять и бросить свое дело, потому что ему, видите ли, захотелось погулять по городам и весям.

— Может, поспорим? — лихорадочный блеск в глазах Хис-Тира становился все ярче.

«Ну, это было ожидаемо, но все-таки попробую отговорить его, вдруг получится», — подумал Антэрн.

— А ты вообще понимаешь, что если сбежишь со мной, то император может в порыве гнева обрушить молот своего гнева не только на тебя и всех твоих родных, но и меня заодно?

— Об этом не беспокойся. Я напишу ему, что отправляюсь в хаат и попрошу заменить кем-нибудь другим в отсутствие. Может, даже, посоветую пару надежных людей.

Каменное лицо Антэрна едва не предало его, отразив эмоции, столь невероятны были слова друга. Ни один житель империи даже под страхом смерти не стал бы шутить с хаатом — действом скорее мистическим, нежели религиозным, предназначавшимся для поиска откровения. Но Хис-Тир был исключением из любых правил. Из этого тоже.

— Предупреждаю, это будет смертельно опасно.

— А то я не догадался.

— Ты никогда не отличался сообразительностью, — парировал Антэрн. — И мне не раз приходилось выручать тебя из неприятностей, в которые ты сам и попадал.

— Если бы не мой гений, ты бы не дожил до большого турнира.

— А если бы не моя сила, ты бы остался без пальцев на обеих руках.

Препирались они, скорее, по традиции. Нельзя же было просто так взять, и признать правоту собеседника? И все-таки, где-то в глубине души, Антэрн был даже рад, что Хис-Тир ввязывается во всю эту авантюру. Пожалуй, он действительно мог бы назвать посла своим — нет, не другом, — товарищем. Но и этого было много для нелюдимого и скрытного Антэрна.

Северянин широко улыбнулся.

— Нет, определенно, ты изменился в лучшую сторону. Мне понадобится пара дней, чтобы уладить все дела, сможешь подождать?

— Без проблем, — Антэрн коснулся груди. — Я все равно еще долечиваюсь.

— Вот и отлично. Переночуете у меня?

— Да, собирались — стражник у городских ворот узнал меня.

— У-у-у, — протянул Хис-Тир. — Тогда, пожалуй, удвою охрану, а то, как бы меня не посетил кто-нибудь, желающий припомнить тебе былое.

— Да, так будет лучше.

Хис-Тир поднялся.

— Вот и славно, слуги проводят вас в ваши покои, но не стесняйтесь, если захотите побродить — смело это делайте. Чувствуйте себя, как дома, дорогие гости.

Кровь. Снова кровь и пламя. И крики.

В центре этого — мужчина с длинным мечом.

Лица нет, на его месте мрак, с горящими багровыми точками.

— Приди, — шепчет мужчина. — Отринь и приди!

— Нет! — Антэрн пытается извлечь меч, но ножны отсутствуют, как и одежда.

— Приди.

— Никогда!!

— Приди, ты мой!

Он бросается бежать, а мужчина без лица преследует.

Он бежит мимо горящих зданий, внутри которых кричат и извиваются тени. Он перемахивает через труп без головы, пытающийся подняться, он подбегает к обрыву и, не раздумывая, прыгает вниз.

Всплеск! Он погружается в омерзительную жижу — смесь крови и воды — в которой плавают куски плоти и длинные, словно змеи, кишки.

Он пытается выбраться, всплыть на поверхность, но жижа захватывает и тянет вниз, на дно. Туда, где ему самое место.

Крепкая рука впивается в плечо, пробивая его и обжигая тело острой болью, и выдергивает его на поверхность, отряхивает и швыряет на землю.

Это женщина. Нет, демон в обличии женщины — черная тень, заляпанная красным.

До его носа долетает слабый аромат вина и крови.

Демон ухмыляется клыкастой пастью и четко выговаривает:

— Где она? Я жду! Где? Ты принес?

Резкий шум сзади!

Он оборачивается — второе чудовище тут!

Меч занесен над головой, алые глаза горят пламенем потустороннего мира.

— Приди!!! — ревет монстр.

— Принеси!!! — вторит ему второй, тянущий острые длинные когти.

Антэрн пытается встать, но не может. Спасения нет.

И он кричит!

— А-а-а-а-а!!!

Антэрн дернулся в сторону и…свалился с кровати на пол, больно ударившись локтем.

— Сон, это сон, сон, — шептал он, трясясь всем телом от невообразимого ужаса. — Проклятье, проклятье, проклятье.

Мастер меча сглотнул и медленно выдохнул, после чего осторожно поднялся и подошел к окну. Дрожащей рукой открыл ставню и выглянул внутрь, набрав полную грудь почти свежего — не успевшего еще пропитаться ароматами городской жизни — воздуха. Уже светало, и из окна особняка Хис-Тира можно было видеть улицу, по которой ходили первые из горожан, поднявшиеся спозаранку, дабы приступить к ежедневному труду.

Антэрн оставил ставни распахнутыми настежь и взял короткие клинки.

«Уснуть все равно не выйдет, а потому — будем тренироваться!»

Однако он ничего не успел сделать — в дверь постучали, точно кто-то специально стоял, глядя в замочную скважину и ожидая, когда же гость наконец-то проснется.

— Войдите, — разрешил Антэрн, откладывая оружие.

В комнату тотчас же впорхнули слуги с горячей водой и комплектом хорошей сменной одежды.

— Хозяин велел дождаться твоего пробуждения, господин, — проговорил один из них, отвечая на невысказанный вопрос. — Он сказал, что ты просыпаешься рано.

— Понятно. — Антэрн не слишком удивился — Хис-Тир всегда отличался завидной проницательностью и умением предугадывать действия других. Иначе он и не стал бы послом императора. — Полагаю, он ждет меня в обеденном зале?

— Да, господин.

— Хорошо. Тогда оставьте все, и можете идти, я в состоянии позаботиться о себе.

— Слушаюсь господин. Я подожду тебя за дверью и провожу к хозяину, когда ты будешь готов.

Вымывшись и побрившись, Антэрн надел предложенный Хисом костюм. Он мало чем отличался от его обычной одежды, разве что материал оказался куда лучше и новее. Северянин, никогда не испытывавший нужды в деньгах, мог позволить себе такие подарки. А в том, что Хис-Тир подарил ему эту одежду, Антэрн также не сомневался — он хорошо знал своего школьного товарища.

Обеденный зал, как и все в этом доме, был обставлен богато и с неизменным вкусом. Хис, действительно, ожидал Антэрна, завтракая кашей и хлебом.

— А где же мясо? — поинтересовался мастер меча, садясь рядом с другом.

— Не на завтрак, — ответил тот.

Антэрн посмотрел на него и отметил усталый взгляд и мешки под глазами.

— Ты не спал всю ночь?

— Увы. Слишком много дел.

Антэрн покачал головой.

— Смотри, загубишь здоровье.

— Ну уж не тебе отчитывать меня за бессонницу.

— И то верно, — согласился Антэрн. — Хочешь рассказать о чем-нибудь интересном?

— Да, — в глазах Хис-Тира зажегся огонек радости. — Завтра ко мне прибудет один знающий, весьма талантливый тип, живет неподалеку от столицы. Я не раз имел с ним дела.

— Связанные с колдовством? — Антэрн приподнял одну из бровей, остальное же его лицо оставалось непроницаемой маской.

— Конечно. Мы попробуем инициировать тебя.

— Что? — вторая бровь добавилась к первой.

— Пробить барьер, сковывающий твою Силу.

Последнее слово он выделил, однозначно давая понять, что речь идет не о физической силе.

— Хм-м, а мое согласие уже необязательно?

— Нет, — безапелляционным тоном заявил северянин. — Кстати, сегодня с утра мы едем в школу, а потом я отправлюсь к его величеству.

— Хоть к королю меня не потащишь?

— Нет, конечно! — решительно отозвался Хис-Тир. — Ты-то зачем там нужен?

— Ура, — безо всякого выражения ответил Антэрн, приступая к трапезе.

— Тебе бы все зубоскалить, — фыркнул северянин.

— Естественно, я же такой весельчак, — все тем же лишенным намека на эмоции голосом отозвался Антэрн. — Есть что-нибудь еще, что мне стоит знать?

Хис-Тир загадочно улыбнулся, смотря куда-то за спину Антэрна.

— В общем, да.

Мастер меча обернулся, и его самообладание едва не рассыпалось подобно стеклу, в которое угодил камень. По лестнице спускалась Тишайя, которой, как выяснилось, тоже достался комплект одежды.

Серебряная Молния была одета в облегающие брюки, высокие сапоги и плотную, подогнанную по талии, блузку. Левую руку укрывала шелковая перчатка, унизанная сапфирами. На поясе женщины в богато украшенных ножнах висели короткие мечи, а на шее сверкало бриллиантовое ожерелье. Ее волосы были уложены в сложную прическу, которую Тиша, определенно, создавала вместе с группой служанок, потому как соорудить такое великолепие силами одного человека — даже владеющего обеими руками — было совершенно невозможно.

Хис-Тир проворно поднялся со своего места, и, подойдя к Тишайе, галантно поцеловал ее руку.

— Госпожа, позволь выразить восхищение твоей неземной красотой. Антэрн — настоящий преступник, раз скрывал от меня блистательнейшую из жемчужин Семи Королевств.

Тишайя тихо рассмеялась.

— И многих ли девушек ты соблазнил своими сладкими речами?

Хис-Тир ничуть не смутился, лишь его улыбка стала чуть шире. Он провел Тишайю к столу, усадив ее рядом с онемевшим от восхищения Антэрном, затем занял свое место и лишь после этого ответил.

— Боюсь показаться нескромным… Но да, немало.

И он заговорщически подмигнул Серебряной Молнии, отчего Антэрн ощутил неприятный укол ревности и досады на себя — это он должен был помочь Тише сесть. Но…

«Но разве я имею права коснуться ее хотя бы пальцем?» — горько подумал он, стараясь, чтобы даже тень истинных чувств не отразилась на лице.

— А вот и я! — раздалось сверху, и к ним присоединились Риис с Эйришей.

Они тоже оделись в новое и вообще выглядели донельзя счастливыми жизнью людьми. Это, впрочем, было вполне понятно — молодые люди никогда в жизни не видели подобной роскоши, а потому просто наслаждались невероятным приключением, свалившимся им на головы.

— Итак, все в сборе, — улыбнулся Хис-Тир, когда они заняли места, и хлопнул в ладоши.

В этот же момент появившиеся из ниоткуда слуги принесли приборы и поставили блюда с едой.

— Прошу, утолите голод, после чего мы сможем продолжить, — радушно предложил Хис-Тир.

Упрашивать никого не пришлось, и когда товарищи Антэрна занялись завтраком, Хис-Тир, проговорил:

— Кстати Ант, тебе не интересно, что мне удалось вырыть в старых книгах?

Его тон — легкомысленный и обыденный на первый взгляд, говорил Антэрну, что приятель хочет сообщить нечто важное. По крайней мере, для него.

— Слушаю.

— Дракон — это, как я и говорил, древний чародейский символ, вот только с ним связан один интересный нюанс. Это и магический знак, и вызов одновременно.

— Вызов, кому?

— Всему миру. Тем, кто осмелится встать против татуированного. Причем я могу сказать наверняка, что почти каждый из самых великих воинов в истории, носил дракона на своем теле.

— Убивая любого, кому это не нравилось?

— Да, именно так. А еще — любого, кто осмелится нанести себе подобную татуировку.

— Тогда почему герцог был жив? — недоуменно спросил Риис.

— Ну это же очевидно, — укоряющим тоном отозвался Хис-Тир. — Потому что он сын и, вероятно, преемник Дракона. Ант, не помнишь, сколько лап и когтей было у его светлости Олтирна?

Мастер меча напряг память.

— Не уверен до конца, — осторожно проговорил он, — но, кажется, две лапы с четырьмя когтями каждая.

— Что и требовалось доказать, — кивнул Хис-Тир. — Ты не ошибся. Знак малого дракона, который после смерти отца будет завершен. Знак того, что герцог — преемник Дракона.

Антэрн и Тишайя переглянулись — они поняли, куда клонит Хис-Тир. Риис же — нет, о чем он тотчас же и сообщил во всеуслышание.

— Это значит, что Дракон очень ценит своего сына. Конкретно вот этого, — ответила Тишайя. — И если мы что-нибудь сделаем, то он обязательно попытается найти нас и поквитаться, возможно, даже, лично.

— Что облегчит задачу во много раз, ведь мы так и не узнали, где искать Дракона, — закончил Антэрн.

— Именно, — улыбнулся Хис-Тир.

— Хис, а ты уверен, что он не мог выдать каждому из своих детей такую татуировку, чтобы они после его смерти сошлись в схватке, которая и определит, кто же станет наследником?

— А может, они еще должны будут убить себя сразу же после смерти отца? — фыркнул Хис-Тир. — Ант, ну это же глупо, магов и так до смешного мало, зачем же сокращать их число из-за идиотских законов о наследовании? Все можно сделать куда проще и без кровопролития.

— Например, выбрав сильнейшего? — подала голос Эйриша, которая все это время уплетала кашу с молоком и совершенно не принимала участия в беседе. В этом она чем-то походила на северянина.

— Вариант, хотя я сомневаюсь, что Дракон настолько глуп, — ответил ей Антэрн. — Сильный — не значит умный, более того, сильным чародеем может оказаться сын от безродной крестьянки. Дракон же явно нацелился на престол.

— Соглашусь, — кивнул Хис-Тир. — Титул и деньги делают многие вещи настолько простыми, что вы удивитесь. Они способны сотворить такое, на что не способна даже самая сильная магия. И если уж наш таинственный Дракон сумел соблазнить герцогиню, он будет держаться за сына, получившего титул по наследству от рогатого папаши вне зависимости от того, насколько парень талантлив.

— Но он не должен быть и слабым, — заметила Тишайя, — иначе не сможет сохранить главенство после смерти отца.

— Он крайне опасен, в этом я успел убедиться, — Антэрн коснулся груди. — Но, к сожалению, мы не знаем, насколько сильны остальные. К несчастью, герцог — наш единственный ключ к Дракону.

— Стало быть, думаем, как до него добраться? — жизнерадостно осведомился Хис-Тир.

— Да.

— Непростая, но интересная задача, — Северный Лис потер ладони. — Особенно, если учесть, что творится в королевстве.

— Кстати об этом, — Антэрн задумчиво почесал подбородок. — Я никак не могу взять в толк, что случилось с его величеством? В моей памяти король остался суровым и могучим владыкой, которому никто не смел и слова поперек сказать.

Хис-Тир сразу же поскучнел.

— Думаю, госпожа Тишайя уже успела рассказать тебе о том, что его величество сдал?

Антэрн кивнул.

— Но даже она не знает, насколько все плохо, — со вздохом продолжил северянин. — Король теряет рассудок. Он забывает, где находится и как зовут приближенных. Когда приступы особенно сильны, ведет себя, точно грудной ребенок, либо как бесноватый. Несколько дней назад, к примеру, он схватил боевой топор и гонялся за служанкой, которая, как его величество думал, травит его. Приступы проходят, и он возвращается в относительно нормальное состояние, но потом все повторяется, причем с каждым месяцем — чаще и чаще. Я думаю, еще до зимы король окончательно сойдет с ума.

Когда он закончил, повисло тягостное молчание.

— Есть ли надежда? — наконец спросил Антэрн.

— Священники и лекари пытаются убедить принцессу, что надежда осталась, однако я думаю, они просто успокаивают ее.

— Стало быть, наш герцог выбрал крайне удачное время для того, чтобы заявить о своих претензиях вслух?

— Просто идеальное. Все случилось так быстро, что многие заподозрили яд или колдовство, однако доказательств ни первого, ни второго нет. А вот с чем нельзя спорить так это с тем, что принцессе сейчас не на кого опереться. Буквально каждый мало-мальски знатный человек видит в ней лишь приложение к трону. Даже в королевском домене неспокойно, что уж говорить о прочих герцогства и графства страны. Собственно говоря, именно поэтому герцог Голирийский так наглеет. За ним стоит большая группировка высокородных дворян, считающих этого человека хорошим кандидатом в правители.

— И все, что ему осталось, это окончательно унизить короля и предъявить свои права на престол и руку принцессы, — закончила Тишайя.

— Именно, о несравненная, — согласился Хис-Тир. — И он обязательно так поступит в самое ближайшее время.

— Если мы не помешаем, — задумчиво проговорила Серебряная Молния.

— Понимаю, о чем ты думаешь, госпожа моя, но вынужден тебя разочаровать. Мы не найдем поддержки при дворе, скорее — наоборот, привлечем к себе ненужное внимание. Действовать придется самостоятельно и в полной тайне. — Северный Лис широко улыбнулся и поднялся из-за стола. — Но предлагаю решать проблемы постепенно. К тому же, я вижу, что все поели, а потому предлагаю, не откладывая в долгий ящик, отправиться в школу Сокола.

На ушице их уже ждала крытая повозка, запряженная — Антэрн едва не застонал — двумя лошадьми. Повозку сопровождали четыре всадника, вооруженные мечами и копьями и облаченные в кольчуги.

— Ого, — присвистнул Антэрн.

— Моим охранникам доспехи полагаются по статусу.

— Повезло им, ничего не скажешь, — Антэрн на глаз оценил крайне высокое качество колец, тройное плетение, а также сияющие стальные пластины, закрывающие грудь. Каждая такая кольчуга стоила огромных денег, и любой человек, способный так экипировать своих слуг, без слов говорил окружающим: «Вот моя сила и моя честь. Вот мое могущество. Смотрите и запоминайте».

«Да, такой человек может выйти из дома в халате поверх ночной рубашки», — подумал Антэрн. — «Это действительно ничуть не умалит чести его сюзерена, потому что видя посла в халате все будут вспоминать о его стражах, облаченных в доспехи, от которых не отказались бы и королевские рыцари».

Хис-тир распахнул дверь кареты и помог женщинам занять места.

— Ну что же, предлагаю выдвигаться, — радостным тоном произнес он. — Поверьте, это будет интересно.

До школы они добрались сравнительно быстро — было рано, и традиционные толпы еще не успели заполонить улицы города, а потому движению никто не мешал. Когда Антэрн вышел из экипажа возле знакомых ворот, охраняемых одним человеком в цветах школы, он не смог сдержать улыбку.

— Ничего не изменилось, — заметил он.

— Да, и это хорошо, — с некоторой тоской в голосе отозвался Хис-Тир. — Приятно, когда есть такие места.

Мечник кивнул и, подойдя к другу, шепнул тому.

— О том, что я тебе рассказал, ни слова.

— Я не дурак, — чуть обиженно отозвался Северный Лис. — Следи лучше за своими детишками, эти могут разболтать.

— Тиша, думаю, справится с ними.

Стражник пропустил их без единого вопроса, благоговейно глядя на Антэрна, причем мастер меча, сколько не пытался, так и не смог его вспомнить. И это при его-то отличной памяти! Стало быть, с парнишкой раньше ему не приходилось встречаться.

В конце концов Антэрн решил, что это не столь важно, и пошел вслед за Хис-Тиром по дорожке, петляющей мимо тренировочных площадок, на которых занимались сотни детишек. Почти каждый — и Антэрн знал это наверняка — из влиятельной и обеспеченной семьи, у прочих просто не хватило бы денег даже на один месяц обучения. Почти каждый — достаточно талантлив, потому что школа Сокола никогда не унизила бы себя, приемом богатенького бездаря. Почти каждый — мечтает стать великим воином, но будет вынужден заниматься куда более приземленными делами: управлять замком, наследовать дело отца-ростовщика, водить собственные корабли в дальние страны. Но с уверенностью можно было сказать лишь одно — полученная наука пойдет впрок.

Когда они проходили мимо, ученики, да и учителя, останавливались и начинали глазеть. Антэрн не выдержал.

— Хис, твоя работа?

— Ну как ты можешь такое говорить? — хихикнул дипломат. — Я всего лишь шепнул, что легендарный мастер меча, замечу, единственный на сегодня в школе, придет, чтобы дать пару уроков.

— Я тебя ненавижу.

— Я знаю.

Антэрн покачал головой. Никогда в жизни он не собирался становиться знаменитостью, на которую соберутся поглазеть, точно на циркового медведя. А вот Эйрише, напротив, явно нравилось внимание окружающих — он даже пару раз помахала особо симпатичным парням. Тут, видимо, дело было в цирковой жизни, сделавшей девушку привычной к обожанию публики и даже заставлявшей ее это самое обожание искать.

Наконец, они пришли к большому дому, в котором жили наставники. Двери были распахнуты настежь, и в них стоял Шиссрэн…вместе с Рилатом. Время не пощадило Золотое Копье — тот сгорбился, фигура расплылась, волосы побелели, на лице пролегла сетка морщин, а щеки начали обвисать. Но исходившее от него ощущение силы и могущества, никуда не исчезло. Ну а первый учитель Антэрна ничуть не изменился за два года, что они не виделись. Такой же высокий, подтянутый, широкоплечий. В голубых глазах все так же светится радость и энергия. В отличие от Шиссрэна капитан наемников и не пытался выглядеть моложе своих лет, в этом просто не было нужды.

Антэрн сделал несколько шагов вперед, жестом остановив товарищей, и подошел к Золотому Копью, с которым надлежало поздороваться первым.

— Ты изменился, наставник, — склонил он голову.

— Ты тоже, мальчик, — чуть улыбнувшись, ответил тот. — Столько лет прошло, да?

Антэрн кивнул.

— Мог бы прийти на похороны Килэрна. Он надеялся до последнего.

— Не получилось.

— Знаю, — вздохнул мастер школы, кивая в сторону друга. — Рилат рассказывал немного.

— Приветствую и тебя, учитель. Как проходит отдых?

Старый воин тряхнул гривой светлых волос и ухмыльнулся.

— Королевская милость сладка, Ант, особенно когда сопровождается обильными дарами. А так — все хорошо, вот уже полгода мы бездельничаем, восстанавливая численность. Ты должен быть в курсе, я же писал.

Антэрн кивнул. Он знал, что с полгода назад армия его учителя приняла участие в одной на редкость кровавой заварухе где-то в центре Семи Королевств, потеряв убитыми и раненными чуть ли не третью часть воинов.

Антэрн сделал еще два шага, и протянул было руку Шиссрэну, как вдруг старик, ловко преодолев отделявшее их расстояние, приблизился вплотную и обнял мастера меча.

— Я рад, что ты смог прийти, и что ты жив, — проговорил он, отстранившись, — несмотря на отличнейшую рану.

Это внезапное проявление любви сбило воина с толку, но он не был бы собой, если бы позволил эмоциям отразиться на лице.

— Я тоже несказанно рад этому факту, — кивнул Антэрн.

— Рану? — Рилат нахмурился. В отличие от прочих он знал истинную цель Антэрна, а потому сразу понял, что к чему. — Давайте-ка пообщаемся внутри.

Шиссрэн улыбнулся.

— Рилат прав, нечего стоять на пороге, заходи, представишь нам своих спутников и расскажешь, что же приключилось.

Они прошли в большую со вкусом обставленную комнату, в центре которой располагался стол с закусками и напитками, а стены украшались роскошными золочеными обоями. Шиссрэн сел в кресло из красного дерева, возле стены, над которым висело закрепленное в хитрой подставке копье с золоченым наконечником — знаменитое оружие прославленного мастера. Антэрн как-то поинтересовался, во сколько же ему обходится постоянное нанесение новых слоев позолоты на сталь, и не проще ли было бы использовать обычное оружие, на что Шиссрэн рассмеялся и сказал, что заработанных денег ему не пропить и до конца жизни, а так хоть какое-то развлечение.

Рилат занял место справа от него. Воины переглянулись, затем — внимательно осмотрели спутников Антэрна, намекая на то, что неплохо бы представить их. Взгляд Золотого Копья остановился на Серебряной Молнии.

— Тишайя, — проговорил старик. — Госпожа, а я ведь помню тебя. Тот танец с короткими клинками нельзя забыть, даже если очень постараться. Особенно мне понравился завершающий удар, скажу честно, не уверен, что даже я смог бы отразить его.

Мечница чуть зарделась.

— Я тоже помню тебя, господин. Ты еще приставал ко мне после того поединка.

Старик усмехнулся и погладил подбородок.

— Всегда питал слабость к красивым женщинам, признаю. Но почему ты пропала?

Тишайя вздохнула и, подняв левую руку, сняла перчатку.

Золотое Копье грязно выругался.

— Кто?

— Красные Псы.

Взгляд воина стремительно переместился на Антэрна.

— Та-ак, начинаю понимать. Стало быть, это твои художества?

Тот пожал плечами, а мастер.

— Вот что мне всегда нравилось в тебе, Антэрн, так это творческий подход к решению проблем. И правда, зачем вызывать на дуэль толпу, если их всех можно отравить?

Мастер меча снова пожал плечами.

— Рилат, а ты, старый хрен, стало быть, знал о том, кто ходит в друзьях у Анта, и ничего не рассказал мне?

— Извини, — капитан наемников развел руками, — они просили не распространяться.

— А-а-а, — мастер копья заговорщически подмигнул. — Вы, это, ну?

— Нет. — Резко и очень дружно ответили Антэрн с Тишайей.

Старые воины опять переглянулись, и во взглядах этих промелькнуло что-то непонятное для Антэрна. Шиссрэн закатил глаза и махнул рукой, давая понять, что не собирается объяснять своему ослу-ученику очевиднейших вещей. Он вообще любил этот жест и часто применял его во время тренировок.

— Ладно, ладно, теперь расскажи про этих двух, — он указал на затаивших дыхание Рииса и Эйришу.

— Прибились вот, — с едва заметным смущением в голосе отозвался Антэрн. — Зовут учителем и не отстают ни на шаг. Риису вообще случайно спас жизнь.

— Случайно?

Антэрн пояснил.

— А, ну да, действительно, — поддакнул Рилат, — проходил мимо и подумал: «дай-ка зарублю вон тех», с кем не бывает. И как эти детишки на твой взгляд?

— Талантливы. Эйрише не хватает опыта и выносливости, Риису — мозгов.

— Детки, — мило улыбнулся Шиссрэн, — а не хотите дружеский поединочек-другой с кем-нибудь из старших тренеров школы?

В глазах Рииса и Эйриши загорелись азартные огоньки и старик, улыбнувшись, хлопнул в ладоши.

Вошел один из его подчиненных.

— Да, господин?

— Ученики моего гостя желают проверить навыки в дружеском поединке. Подберешь им пару соперников?

— Это будет нетрудно, — чуть улыбнулся мечник. — Кажется, вся школа сбежалась посмотреть на легендарного мастера и его спутников.

— Вот и хорошо, ступайте, детки, а я потолкую со своим непутевым учеником.

— Я тоже хочу немного размяться, — встала Тишайя. — Господин Хис-Тир, не составишь нам компанию?

«И снова Тиша все понимает лучше других», — с нежностью подумал Антэрн. — «Какая же она умница».

Когда комната опустела, Шиссрэн наклонился вперед и тихо произнес.

— А ты изменился, мальчик.

— Это хорошо?

— Даже не представляешь, насколько. Я помню того злобного подростка, помню лезущую из него жестокость и желание убивать. Ты стал мягче. Наверное, Рилат все-таки сумел кое-чему тебя научить.

— Я честно пытался, но этот тип сопротивлялся, отбрыкиваясь руками и ногами, — запротестовал капитан наемников. — Как был ненормальным, помешанным на своей мести, так и остался таковым.

— Соглашусь с учителем. Я убиваю все также хорошо и, — Антэрн на миг запнулся, едва не сказав, что спит после этого крепко, — не испытываю ни малейших угрызений совести.

— Одно дело уметь убивать, другое — желать этого, — назидательно ответил ему Шиссрэн. — Я вижу, что ты изменился. Это все она?

— Думаю, да.

— Это не мое дело, но… почему Тишайя — все еще не твоя женщина?

Антэрн горько усмехнулся.

— Учитель, как бы я хотел этого…

— М-м?

Их взгляды встретились.

«И ты думаешь, что я возьму и раскрою тебе свою душу, нет, серьезно?» — подумал он.

Шиссрэн ничего не говорил, лишь в уголках его темно-зеленых, прорезанных цепью небольших красноватых сосудиков, глаз притаилось лукавство.

— Я, — неожиданно для себя выдавил Антэрн, — я не могу.

— Не можешь чего?

— Не имею права ее любить. Кто она, и кто я? Что я могу дать такой женщине, как она? — Слова, лились из его рта все быстрее и быстрее, мечник говорил спешно, точно давясь ими, будто бы боялся, что старик сейчас оборвет его и не даст договорить все то, что так долго лежало на сердце. — Ее красота совершенна, она известна и богата, она — идеал. А я?

— А ты, мой мальчик, лучший ученик, появлявшийся в нашей школе за все годы, что я провел тут. Да что там, я вообще нигде не видел такого дара, как у тебя! В шестнадцать лет ты сравнялся с Килом и мной. Страшно представить, на что ты способен сейчас. Скажешь, нет? Рилат подтверди!

Тот лишь отмахнулся.

— Бесполезно говорить, я уже пытался.

— Что мне с таланта? — не обратил ни малейшего внимания на их слова Антэрн, чем вызвал очередной горестный стон Рилата.

— Ну не о деньгах же тебе беспокоиться, в самом деле? — проворчал он.

— Конечно, нет, — оборвал его Антэрн. — Золото — наименьшая из проблем. Каждая победа делает меня богаче — я не вижу ничего плохого в том, чтобы забрать у мертвых лишнее. Проблема во мне. Месть — смысл моей жизни, не ее.

— А что делать будешь, когда отомстишь? Или ты из этих, что готовы добиться справедливости — ну, по их мнению, — любой ценой?

— Нет, я не планирую закончить, как герой какой-нибудь дрянной ярмарочной пьески. Когда отомщу — а это будет уже скоро — просто уйду. Я же знаю, что распугиваю всех потенциальных женихов, а когда меня не станет, Тиша сможет найти себе достойного мужчину.

Рилат выругался и отвернулся, а Шиссрэн фыркнул.

— Мальчик, я, как человек, проживший долгую жизнь и знававший пару женщин…

— Ага.

— Ладно, пяток женщин…

— Ага-а.

Левая бровь Шиссрэна дернулась.

— Мальчик, нарываешься на наказание.

Антэрн сидел с совершенно непроницаемым выражением лица. Шиссрэн пару секунд побуравил его взглядом и продолжил:

— Так вот, как человек, знававший…м-м-м, до хрена женщин, я могу тебе поведать одну мудрость.

— И какую же?

— Если она тебе нравится, не усложняй. Не нужно, как идиот, терзаться от неразделенной любви. Любишь — будь мужиком и расскажи об этом. Ответит на чувства, хорошо, нет — ну, таков этот мир. Все просто и очевидно, но почему-то тысячи молодых дурней вроде тебя страдают, мучаются, гробят свои нервы и нервы любимых. Просто признайся!

Антэрн некоторое время ничего не произносил, затем склонил голову в знак уважения.

— Твои слова мудры, учитель, но пока что я не могу. Тиша поддерживает меня, просто находясь рядом, и пока что мне нужна эта поддержка. Как только закончу все дела…

— Ага.

Антэрн злобно зыркнул на ухмыляющегося воина.

— Как только принесу голову врага…

— Ага-а-а.

Золотое Копье не был бы собой, если бы не воспользовался первой же возможность, чтобы расплатиться с учеником его же монетой. Многим грязным трюкам Антэрн научился именно у прославленного копейщика. У него же освоил железную истину: кто во время боя поддается эмоциям, умирает.

Именно поэтому он с каменным выражением лица продолжил.

— Обязательно поговорю с ней. А пока прошу ничего не раскрывать.

— Конечно, конечно. Как скажешь, — голос старого воина источал мед, и только опытное ухо мастера меча могло расслышать ядовитые нотки. — Но учти, мальчик, чем дальше бежишь, тем сложнее. И вот еще что.

— Да?

— Ты ведь можешь помереть до того, как отомстишь, и в этом еще один плюс говорить женщине, которую любишь, что ты к ней чувствуешь.

— Почему? — тупо переспросил Антэрн.

— А больше раз переспишь с нею.

Тишайя наблюдала за схваткой Рииса с одним из наставников школы — имя его она не запомнила. Воин выделялся железными мускулами, высоким ростом и почти полным отсутствием шеи, что, впрочем, ничуть не мешало ему двигаться со змеиной грацией и атаковать столь быстро, что Риис отбивался лишь с очень большим трудом.

Его нога полностью зажила, благодаря чему скорость молодого богатыря заметно увеличилась, а в схватку он, как и всегда, вкладывал душу.

Тишайя уже давно стала понимать, что же именно Ант рассмотрел в этом пареньке. Риис, кроме шуток, оказался не ограненным алмазом, самородком, чьей главной проблемой была набитая ватой башка! И вот из нее-то как раз сейчас старательно выбивали всю дурь — Риис пропустил хороший удар в висок.

Конечно же, тренировочные мечи делались из дерева, а бойцы носили специальные мягкие шлемы, однако удар подобной силы просто обязан был свалить нормального человека с ног.

Не свалил! Риис крякнул, тряхнул головой и продолжил схватку.

На этой же площадке сражалась и Эйриша — девушка прыгала вокруг невысокого, но подвижного, точно ртуть молодого воина, который, как и она, был вооружен короткими учебными мечами.

Она все пыталась попасть по пальцам своего противника, или задеть его предплечья, но получалось это неважно — тот и не думал подставляться. Сама Тишайя бы без проблем смогла бы пробить этого мечника даже одной рукой, она видела множество недостатков в его технике, однако советовать ученице — а она все больше и больше стала смотреть на девушку именно в этом ключе — было просто неправильно. Та должна набить свои шишки и двигаться вперед, а для этого поражения обязательны.

«Главное», — она потерла покалеченную руку, — «чтобы шишки эти не сделали ее калекой».

Сражающиеся пары, меж тем, сближались. Тишайя нахмурилась, ей показалось, что в движениях Рииса и Эйриши появилась какая-то…синхронность?

«Не может быть, не верю!» — она напряглась, растерянно моргая, и заметила, как точно также поступили несколько учителей. — «Они поняли!»

А вот противники Рииса и Эйриши — нет.

И когда расстояние сократилось до предела, акробатка внезапно сделала умопомрачительное сальто назад, оказавшись за спиной у противника Рииса, а тот, в свою очередь, крутанул мечом, блокируя короткие клинки соперника Эйриши.

Два точнейший удара в спину, и здоровяк, противостоявший Риису, был «мертв». Новому же противнику Рииса досталось сперва ногой по колену, а затем — рукоятью меча по голове.

Бой кончился.

— Ха-ха-ха, — раздался сухой старческий смех Шиссрэна, который неизвестным образом успел появиться на пороге дома. — Вижу, это действительно ученики Антэрна. Дети, запомните этот бой, — проговорил он так, чтобы слышать могли все, — запомните на всю жизнь. Никогда не забывайте о том, для чего нужны настоящие друзья, которым полностью доверяешь.

Он стал медленно спускаться вниз, и Тишайя бросила короткий взгляд назад — Антэрн стоял на пороге, и на его спокойном лице проступали красные пятна. За ним возвышался Рилат, с трудом сдерживающий смех.

«Ант…смущен?» — Тишайя пораженно посмотрела на друга. Она видела его всяким, не так давно даже тяжело раненым, но смущенным…

«Что же такого ему наговорил этот старикашка?»

Тишайя вопросительно изогнула брови, но Антэрн, поймав ее взгляд, покраснел еще больше и резко отвернулся. Мастер школы, меж тем, вышел на песок и, повернувшись, улыбнулся Тишайе.

— Госпожа, не окажешь ли честь старому человеку?

Та потянулась — изящно и плавно, точно кошка, ловя восхищенные мужские взгляды, и поднялась. Мужики — по крайней мере большая их часть — мало отличались друг от друга. Одень облегающий фигуру костюм, и они будут пялиться на тебя, высунув язык. К сожалению, тот, чьи восхищенные взгляды она действительно хотела бы получить, не обращал на нее почти никакого внимания. Антэрн отличался… да от всех, с кем Тишайе приходилось иметь дело. Ни один из ее любовников или воздыхателей не мог сравниться с мастером меча ни по навыкам, ни по умению держать себя. Ни по, увы, безразличию.

Один из учеников подал ей деревянный меч. Тишайя несколько раз взмахнул им, проверяя баланс, удовлетворенно кивнула, и ступила на песок. Старый мастер, вооруженный шестом, уже ждал ее, и он больше не напоминал добродушного дедушку, нет. В глазах читалось лишь спокойная холодная решимость человека, отбросившего все эмоции, мышцы на руках напряглись, и сам он походил на стрелу, готовую вот-вот сорваться в полет.

«У него преимущество в длине оружия». — Мозг Тишайи в эти последние секунды затишья работал на пределе своих возможностей, пытаясь предложить своей хозяйке пару приемлемых вариантов. — «Попробую-ка обмануть и сократить дистанцию, поглядим, как у старичка со скоростью реакции».

Они встали друг напротив друга и Шиссрэн, заняв оборонительную стойку, произнес:

— Уступаю право первого удара прекрасной госпоже.

Тишайя улыбнулась, а затем сорвалась с места так быстро, как только могла. Она двинулась в сторону, резко изменив траекторию, чтобы поднырнуть под посохом и оказаться возле противника. Это был неплохой план, вот только Золотое Копье не просто так считался одним из сильнейших воинов королевства — он не только раскусил ее трюк, но и с легкостью парировал его точнейшим тычком, едва не попав Тишайе в ступню.

Она подпрыгнула, выругавшись про себя, приземлилась на одну ногу и отскочила назад, избегая встречи с посохом, который метил уже в лоб.

Старый воин не давал своей оппонентке ни единой секунды передышки, он безжалостно пользовался разницей в длине оружия и проводил одну филигранную атаку за другой.

Тишайя старалась избегать ударов, парируя их мечом лишь в самых необходимых случаях, но и это не помогало, у нее не оставалось никакой возможности приблизиться к Шиссрэну.

«Тогда попробуем вот что», — она уже успела в целом втянуться в ритм боя и понять основные привычки Золотого Копья. Заметила она также и то, что он немного припадает на правую ногу — вероятно, давала о себе знать какая-то старая рана, или обычные старческие проблемы с суставами.

И когда Шиссрэн нанес очередной удар, Тишайя решилась. Она разминулась с копьем лишь на пару волосков — то просвистело возле уха — и сразу же ринулась вперед, защищаясь мечом и не позволяя старику быстро изменить направление своего оружия.

Сделав несколько шагов, воительница крутанулась на пятках, разворачиваясь и сокращая дистанцию для мощного рубящего удара, направленного сверху вниз. Для этого на миг пришлось повернуться спиной, но она должна была успеть!

Едва ее лицо вновь оказалось направлено в нужную сторону, перед глазами вырос кулак — Шиссрэн — этот старый хитрый лис — ждал!

Бах!

И все перед глазами поплыло.

Тишайя потерла лоб. В голове все немного путалось — удар у дедушки был поставлен, что надо.

«Ну вот, будет шишка», — вяло подумала она, принимая руку, которую любезно предложил победитель, чтобы помочь подняться.

— Да, не слишком хороший бой, — вздохнула она.

— Отнюдь, — улыбнулся Шиссрэн. — Будь у тебя в порядке вторая рука, госпожа Тишайя, мне пришлось бы очень и очень плохо, но даже так — с одной рукой и после большого перерыва, ты дралась в разы лучше всех моих бездельников-учеников.

Последние слова он проговорил громко, вертя головой по сторонам и грозно сверкая глазами.

— Поняли, лодыри? Хотите чего-нибудь добиться, тренируйтесь усерднее!

— Да, господин, — раздались дружные, полные отчаяния и горя ответы.

Старый воин помог Тишайе дойти до стула, невесть откуда появившегося возле тренировочной площадки, где ее тут же подхватила Эйриша.

— Скажи, госпожа, сколько лет ты не брала меч в руки?

— С того дня, как получила ранение. Нет, после выздоровления я время от времени тренировалась, — честно призналась она, — но это так, когда желание пофехтовать немного и развеяться становилось невыносимым. Плюс иногда приходилось объяснять всяким дуракам, что они неправы.

— Понимаю. И все-таки ты решила вновь встать на путь меча? Почему?

На нее сразу же обратились сотни глаз, и Серебряная Молния немного смутилась.

«Не могу же я сказать, что хочу быть полезна человеку, которого люблю больше жизни? Тому, кто ради меня полез в драку с целым отрядом наемников, не сказав ни слова! Тому, кто метался в бреду, и кому я была не в состоянии помочь?»

Она выдавила нейтральную улыбку и ровным, отточенным множеством переговоров голосом произнесла:

— Это сильнее меня. Настоящий воин никогда не откажется от того, что делает его таковым. После ранения я держалась, сколько могла, но нельзя противостоять самому себе вечно.

Эта пафосная речь должна была стать всего лишь удобной отговоркой, но по мере того, как каждое новое слово занимало свое место, Тишайя все больше и больше осознавала, что она не лжет и не лукавит. Серебряная Молния действительно так думала!

«Я и не представляла, как же соскучилась по хорошим дракам, по тренировкам до седьмого пота, по этой непередаваемой атмосфере веселья, упоения схваткой, когда ты ставишь свою жизнь на кон. Поразительно! Как я вообще могла столько лет прятать мечи в сундуке? Думаю об этом, и не могу понять!»

— Отличный ответ, — раздался голос Антэрна. — Иного я и не ожидал от тебя, Тиша.

Он вступил на тренировочную площадку.

— Ну а теперь я выбью немножко песка из одного старика и отомщу за след, который его кулак оставил на твоей прекрасной коже.

Мастер меча говорил нарочито весело и буднично, но Тишайе на миг показалось, что он очень рассержен.

«Что-то произошло между ним и Шиссрэном?» — была ее первая мысль, которую затем точно потоком воды смыла другая: «Он сказал, что моя кожа прекрасна. Прекрасна!»

Остолбеневшая и покрасневшая Тишайя во все глаза смотрела на Антэрна. Он и раньше делал ей комплименты, но она воспринимала их как будничное, совершенно ничего не значащие фразы.

«А если…» — начала она, но тут же оборвала себя. — «Не будь дурой, девочка. Как покалеченная шлюха вроде тебя может понравиться такому мужчине, как он?»

Она вздохнула и приготовилась следить за схваткой.

Старый мастер крутанул посохом над головой и жестом поманил Антэрна. Тот на лету, не оборачиваясь, поймал деревянный меч, брошенный кем-то из учеников и, не останавливаясь, направился вперед, несколько раз взмахнув своим оружием.

— Э нет, так будет нечестно! — на площадку стремительно выскочил Рилат. В одной руке он держал учебный меч, в другой — щит. — Потанцуем втроем, глупый ты мальчишка, там веселее.

Следить за боем Антэрна всегда было очень приятно — он дрался скупо, без лишних движений, но проскальзывала в этой простоте какая-то невероятная притягательность и красота, некое очарование смерти.

Они сошлись и безо всякой разведки кинулись в бой. Дерево сталкивалось с деревом, и звук этот разносился над школой. Все свидетели боя следили, затаив дыхание, потому что тут действительно было на что посмотреть. Антэрн действовал идеально: совершенные атаки, нечитаемые финты, запредельная скорость.

Любой другой человек возраста Шиссрэна и Рилата просто не смог бы драться с ним на равных, но старые бойцы сами воспитывали мастера меча, а потому знали, что можно противопоставить его атакам. И все равно, несмотря на то что их было двое, эти опытнейшие бойцы держались с трудом.

Казалось, что деревянный меч в руках Антэрна живет сама по себе, что она разумна и жаждет помочь своему хозяину покарать старого копейщика. Именно его! Рилата Ант атаковал лишь по мере надобности.

И тут произошло странное — рука и меч Антэрна внезапно превратились в размытое пятно, которое, вроде бы, метило Золотому Копью в голову, и тот выставил посох под углом, принимая удар.

В последнюю секунду меч изменил траекторию и резанул по животу Шиссрэна.

Тот охнул и отступил, тяжело опершись на посох.

— А вот этому я тебя не учил, — проговорил он, закашлявшись.

И тут Антэрна настиг мощный удар — Рилат совершенно спокойно прошелся ученику по спине.

«Он специально подставил Шиссрэна, чтобы получить возможность атаковать!» — поняла Тишайя. — «Ох уж этот Рилат, всегда поражалась его хитрости».

Она уже достаточно давно была знакома с капитаном наемников — естественно, через Антэрна — и поддерживала с ним регулярную переписку, делясь самыми последними новостями, причем зачастую, никак не связанными с поисками Анта. Их сотрудничество не было завязано на мастере меча и носило взаимовыгодный характер. Капитан Сияющих Клинков считал, что всегда полезно знать о происходящем в мире и иметь доступ к обширной сети информаторов, Тишайя же справедливо полагала, что человека, водящего в бой пять тысяч тяжеловооруженных профессионалов, лучше сделать своим другом.

И все-таки, женщина так и не сумела раскусить старого воина. Вот Шиссрэн — тот был прост, как деревянный шест. Рилат же походил, скорее, на здоровенную луковицу: снимаешь один слой, а за ним начинается следующий.

— Глупый ученик, — фыркнул наемник. — Вот сколько я тебе говорил про концентрацию в бою.

Антэрн почесал спину и склонил голову в знак согласия.

— Прошу прощения, учитель.

— А неважно. — Рилат помог Золотому Копью подняться. — Скажи лучше, когда и у кого ты научился тому удару, которым отправил Шисса на колени?

— Меньше месяца назад у одного человека, который едва не отправил меня на тот свет этим приемом — я тогда лишь чудом разгадал его замысел. Хотя замечу, что, если бы мне не хватило скорости, чтобы чуть-чуть уклониться, и, если бы я был немного толще, мы бы сегодня не общались.

Мастер школы Сокола выпрямился и расхохотался, после чего оглядел всех присутствующих:

— Все видели? Вот как дерутся настоящие воины. Ладно, на сегодня тренировки окончены, мы будем пировать в честь встречи. И даже не смей отказываться от этого!

— И не думал.

Антэрн отдал деревянный меч и подошел к Тишайе.

— Как голова, Тиша?

— Лучше, — она послала ему самую очаровательную из своих улыбок — как всегда безрезультатно. На лице Анта не отразилось никаких эмоций.

— Вот и хорошо. Нам всем не помешает хороший отдых, а завтра с новыми силами мы продолжим заниматься важными делами.

— Да, согласно.

— И еще, — он улыбнулся. — Не налегай на вино, оно тут крепкое.

— Не буду, — воительница поднялась и приняла протянутую руку.

Антэрн взял ее под локоть, чтобы помочь идти, и Тишайя могла чувствовать его тепло.

«Все-таки сегодня очень хороший день. Пусть бы он не кончался», — подумала она.

Очередной кошмар вырвал Антэрна из легкого забытья и заставил подскочить на кровати. В памяти не осталось ни единого следа намека на то, что же именно привиделось во сне, но мастер меча был уверен в одном — вспоминать это ему совершенно не хочется.

Еще меньше хотелось тренироваться — что ни говори, а Золотое Копье и Рилат были в отличной форме и заставили мастера меча полностью выложиться во время короткого спарринга. После чего продолжили начатое уже во время пирушки. Антэрну лишь ценой неимоверных усилий удалось выцарапать кувшин с водой и отказаться от вина, пива, медовухи, а также крепчайшего северного напитка, изготавливаемого из пшеницы.

Причем его не оставляло нехорошее ощущение, что на кувшинчик с пшеничным пойлом наложила руку Тишайя.

«Надеюсь, что я неправ, иначе Тишу ждет грустное утро», — подумал он, оглядываясь по сторонам.

Они прибыли в особняк Хиса глубокой ночью, и Антэрну было искренне жаль слуг могущественного северянина, которым пришлось тащить несколько практически не подающих признаков жизни тел. Точное количество воин сейчас назвать затруднялся, однако ему показалось, что минимум три.

Мастер меча огляделся, в очередной раз отметив, что другу в жизни действительно повезло. Комната поражала великолепием отделки и качеством мебели. Что и говори, а Хис любил жить на широкую ногу, и у него имелись к тому хорошие возможности. Для начала, должность постоянного посла ко двору короля сама по себе являлась экстраординарной. Она говорила о том, как сильно империя ценит своего южного соседа и какие усилия прилагает для поддержания добрых отношений. Благодаря этому Хис, который унаследовал право претендовать на доходный пост от отца, и справлялся со своими обязанностями не хуже родителя, получал немалые деньги, как от императора, так и от короля. А если добавить к этому прибыль, идущую из имений, то несложно было понять, почему пол обычной гостевой комнаты облицован мрамором, на стенах висят дорогие ковры, потолок украшен искусной лепниной, а громадная кровать под балдахином изготовлена из красного дерева.

Хис-Тир был неприлично богат и не стыдился показывать свое достояние окружающим! Впрочем, в этом присутствовала своя высшая мудрость — посол, демонстрирующий величие северного императора, лучше всего мог сделать это, обставив свой дом, точно королевский замок.

Антэрн вспомнил, как друг выбежал встречать его в одном ночном халате и улыбнулся. Воистину у богачей могут быть свои причуды!

Он еще раз зевнул, быстро закончил все утренние дела, и покинул комнату. Едва рассвело, а потому перебравшие хмельных напитков друзья просто обязаны были спать, и воин решил прогуляться по парку, позволив себе немного расслабиться. Однако едва он покинул особняк, как услышал доносящиеся с заднего двора характерные звуки и тотчас же изменил планы.

Хис-Тир тренировался. У него на поясе висел колчан, туго набитый стрелами, рядом стояли слуга, с двумя запасными, а также, Тишайя. Вид у верной подруги был такой, что краше только в гроб кладут: под опухшими глазами залегли синюшные круги, здоровая рука тряслась, а на бледном лице застыло выражение вселенской печали. Она болезненно морщилась, когда северянин отправлял в мишень очередную стрелу, но почему-то не собиралась уходить прочь.

— Привет, Тиша, хорошо выглядишь, — Антэрн просто не смог удержаться.

Та криво усмехнулась и коротко ответила, что думает о шутниках, не знающих, когда стоит держать рот на замке. Хис-Тир же даже бровью не повел. Антэрн не стал его беспокоить, он знал, что друг сейчас не совсем здесь.

— Давно он? — спросил мастер меча у слуги.

— Уже около часа, господин.

— Хорошо. Тиша, так что ты тут забыла?

— Проснулась, — она болезненно поморщилась. — Как стало легче, решила выйти на свежий воздух, услышала звук втыкающихся в мишень стрел, вот и захотела посмотреть.

— Пустая трата времени, Хис не остановится, пока не опустошит хотя бы пятьдесят колчанов, — пояснил он. — Это — старая тренировка имперских лучников. Пойдем лучше в тень.

— Подождите, — раздался глухой голос северянина и тот, отправив еще одну стрелу, опустил лук. Антэрн проследил за полетом и с удовлетворением отметил, что та, пролетев сотню шагов, вонзилась точно в центр мишени, расщепив уже торчащую оттуда оперенную товарку. — Уфффф…

Хис-Тир выдохнул и отер пот со лба, после чего аккуратно передал лук слуге и махнул рукой.

— Идемте, позавтракаем на свежем воздухе. Есть разговор, Ант. Очень серьезный.

Тишайя, едва услышав про завтрак, позеленела, но, тяжело вздохнув, поплелась следом, окруженная облаком перегара.

— А ты, я вижу, хорошо повеселилась, — широко ухмыльнулся Антэрн.

— Захлопни пасть.

— Обязательно. Что это было, неужели северное вино?

Тишайя зарычала.

— Ага, как клиентам подливать, чтобы у них языки становились длиннее, так это нормально, а как самой принять бутылочку…

— Придушу, — сдавленно пообещала она.

— Обязательно, я в тебя верю.

Слуги у Хиса были на удивление расторопными. В центре его сада троицу уже ждал накрытый и отлично сервированный стол, в котором нашлось место не только закускам — холодным и горячим — но и напиткам. В первую очередь, огуречному рассолу, который Хис-Тир тотчас же налил Тишайе.

— Это что? — ошеломленно спросила она, с ужасом глядя на содержимое кружки.

— Лекарство, — авторитетно заявил Хис-Тир.

Тишайя приняла кружку и залпом влила ее содержимое в себя. Антэрн с интересом наблюдал за последующими метаморфозами. Сперва лицо воительницы побелело, точно полотно, затем — позеленело, после этого приняло багровый оттенок и, наконец, вернулось к нормальному — нежно-розовому цвету.

— Гхм, — неопределенно отозвалась она. Потом, после секундной паузы, повторила. — Гхм.

Хис-Тир взял с подноса пару кусков свежайшего ржаного хлеба — еще одна странность, которую Антэрн никогда не понимал — и намазал его маслом.

— Пока твои птенчики спят, Ант, мы поговорим. — И в голосе северянина больше не было той игривости и веселья. Он был собран, серьезен и убийственно внимателен. — Понимаешь, о чем?

— Догадываюсь.

— На всякий случай я все же поясню. Следует решить, что будем делать с тобой.

— Со мной? — такого поворота Антэрн не ожидал.

— Да. Думаю, ты понимаешь, что герцога найти легко — он личность видная — но куда сложней победить. Его светлость подстроил тебе идиотскую ловушку, в которую сам же и попался. Окажись ты хоть каплю подготовленней, этот дурак отправился бы на встречу с предками. Но я сомневаюсь, что он не сделал выводов.

— А даже если и не сделал, — слабым голосом заметила Тишайя, взявшая кусок белого хлеба и осторожно откусившая чуть-чуть, — таинственный Дракон, думаю, поможет ему осознать всю глубину собственной глупости.

— Или поставит пару надежных соглядатаев, — оборвал их Антэрн. — Впрочем, это неважно. Ты правильно заметил, что найти его легко, но вот что потом?

Мастер меча взял несколько кусков холодной свинины, добавил к ним белого хлеба и, после непродолжительного размышления, прибавил еще, после чего впился в результат своей работы зубами.

Хис-Тир, изящно нарезав на дольки небольшой кусочек мяса, скривился от такого бескультурья, но решил, видимо, что для наемника подобное поведение допустимо, и проговорил:

— У нас нет выбора. Как я говорил раньше, раз мы имеем дело с магом клинка, то должны подготовить собственного чародея. И это — не вопрос удовлетворения моего болезненного любопытства, а лишь способ сохранить головы на плечах.

— И у тебя, конечно же, есть восхитительный план, который позволит пробудить во мне скрытую силу, — не скрывая иронии, произнес Антэрн.

— А как же, — на этот раз Хис-Тир улыбнулся, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. — Приступим сразу же, как опохмелятся твои ученики.

Слова. Древние и непонятные.

Ничего не видно, лишь белая пустыня, куда ни брось взгляд. Белый сверху, белый спереди, белый сзади. Белый внизу.

Нет.

Внизу — алый. Алый, как кровь. Алый, как пролитое вино.

Голос становится громче, настойчивее. Он зовет и требует, не позволяет отмахнуться от себя. Откуда он идет?

Оглядеться. Источника нет. Как такое может быть?

Движение за спиной. Резко обернуться…

Безмолвный крик повисает на губах — монстр, чудовище с горящими глазами и когтистыми лапами, одетое в черное траурное платье. Оно тянет свои руки, пытается схватить.

Бежать!

Ноги не слушаются.

А голос нарастает, он гремит, подобно барабанам, грохочет, точно горный водопад, ревет, как тысячи глоток, выкрикивающих боевой клич. Он заставляет обернуться, посмотреть в другую сторону, туда, откуда мчится иное чудовище — огромный черный дракон, расправивший колоссальных размеров крылья.

Два монстра добираются одновременно. Один — хватает за голову, второй — ударяет мордой в грудь…

Дикая боль и тьма.

— Ну как, чувствуешь что-нибудь?

— Хис, отстань.

— Не отстану, отвечай.

Антэрн прислушался к ощущениям. Ничего необычного. Так он и сказал другу.

— Продолжай.

— И долго?

— Столько, сколько понадобится! Ты должен познать пределы своей силы, научиться обращаться к ней в любой ситуации и знать, сколько времени проходит от одного использования Дара, до другого!

Два последних дня оказались в целом приятными, за исключением того, что Хис вцепился в Антэрна, точно собака, которую не кормили неделю. Заполучив в свои цепкие руки настоящего мага клинка, северянин пытался выжать из нежданной удачи все, что только можно, непрерывно гоняя Антэрна и стараясь понять, как же работает новоприобретенная способность друга.

С последним все шло туго — Антэрн и сам не понимал, что он делает, и почему. К тому же, как очень быстро выяснилось, а точнее — подтвердилось, чары нельзя использовать постоянно. После любого применения следовала достаточно продолжительная пауза, в течение которой, как объяснял Хис, силы мага клинка постепенно восстанавливались.

В принципе, весьма логично — если бы Дар не ограничивался ничем, то Семью Королевствами, да и вообще всем миром, правили бы маги.

Но, так или иначе, чтобы использовать новоприобретенную мощь в бою, следовало для начала выявить границы возможностей, в этом надоедливый северянин был прав.

— Готов к следующей попытке? — осведомился неунывающий Хис-Тир.

— Вроде бы, — пожал плечами Антэрн.

С того раза, как он в последний раз попал в Замерший Мир, прошло уже почти восемь часов, и все это время мастер меча не прекращал попыток пробиться сквозь невидимую стену. Надо сказать, что он действительно устал, но поделать с этим ничего не мог — времени оставалось мало, и следовало добиться максимальных результатов.

У них пока что не созрел план, однако же — в этом Антэрн не сомневался — выработка последнего не за горами. Когда Тишайя бросила на решение вопроса все свои ресурсы, на удивление немалые для хозяйки борделя, а Хис-Тир, закончивший неотложные дела, свой ум, иного варианта и быть не могло.

— Кстати, Хис, — Антэрн решил взять маленькую передышку. — Ты отправил сообщение императору?

— Конечно, — не задумываясь, отозвался его товарищ. — Или ты думаешь, что я мог не поставить Божественного в известность?

— Как он воспринял твое желание отправиться в хаат?

Некоторое время Хис-Тир молчал, жуя губу. Затем произнес.

— Спокойно.

«Значит, все не так хорошо, как он расписывал», — пришел Антэрн к выводу.

— Хис, еще раз прошу прощения за то, что втравил тебя в это.

Посол фыркнул.

— А я еще раз говорю, что буду благодарен по гроб жизни! Никогда бы не простил тебя, если бы узнал, что такое приключение прошло мимо!

Антэрн покачал головой, и на его бесстрастном лице отразилась тень сожаления.

— Ладно, как скажешь. Продолжим?

Северянин извлек лист пергамента и обмакнул перо в чернильницу, готовый записывать все, свидетелем чему его предстоит стать.

— Начинай, делай все, как я тебя учил.

Антэрн кивнул и прикрыл глаза.

«Так, раскрыться навстречу миру, постараться ощутить его, вобрать в себя. Я — лишь часть большего. Я везде, и я нигде. Врата Замершего мира, откройтесь!»

Эта идиотская формула, глупая и напыщенная, как и большая часть сентенций, записанных в «древние магические фолианты», которыми так гордился Хис-Тир, вряд ли обладала магической силой, но за неимением лучшего приходилось пользоваться тем, что есть.

«Я обязательно придумаю способ получше», — пообещал себе Антэрн, медленно, но верно погружаясь в состояние транса. Как опытный воин он не один и не два раза проделывал нечто подобное, но на сей раз все оказалось куда сложнее. Ему требовалось достичь недостижимое, ощутить неощутимое, охватить необъятное.

Сознание медленно, но верно начало уплывать, привычным образом растворяясь в потоке, в котором не было месту таким словам, как «я», «где» и «когда». Антэрн вновь ощутил то странное чувство, которое возникло во время драки с соискателями.

Он поднял ногу и сделал шаг вперед.

Со странным протяжным звуком лопнула невидимая пленка, и Антэрн, затаивший дыхание, огляделся по сторонам. Он вновь оказался в странном чародейском месте. Несмотря на то, что мастер меча уже несколько раз попадал сюда, он все никак не мог привыкнуть к особенностям этого измерения. Да, на первый взгляд Замерший мир выглядел, как остановившаяся копия реального, но на самом деле это было не так. Антэрн сделал несколько шагов вперед и коснулся замершей в полете пчелы. Он видел ее слишком ясно, слишком отчетливо. Даже не приближаясь, мастер меча был в состоянии разглядеть едва ли не каждый волосок на мохнатом брюшке, крошечные шарики пыльцы, тонкие слюдяные крышылки. Даже сбей он эту самую пчелу в реальном мире, и присмотрись к ней, не сумел бы различить таких мелочей!

И это касалось всего, на чем останавливался взгляд Антэрна. Все выглядело иным, не таким, как должно было. Он сделал еще несколько шагов, и оказался подле Хиса. Тот сидел с весьма занятным выражением лица, заставившем Антэрна улыбнуться. Мастер меча подошел ближе, вытащил перо из руки и зашел Хису за спину, ожидая, что время вот-вот возобновит свой бег.

К большому удивлению Антэрна, оно все никак не желало возвращаться к привычной скорости. Он и в прошлый раз сумел пробыть в Замершем мире дольше, но лишь на несколько секунд! Сейчас же, кажется, счет пошел уже на минуту.

«Интересно, а смогу я покинуть это место, когда захочу?» — подумал Антэрн.

Подумав об этом, Антэрн отправил себе мысленный приказ, и это сработало! Его буквально вытолкало в реальный мир, на сей раз — безо всякой паузы.

— Э? — Хис-Тир удивленно воззрился на пустые пальцы, после чего повернулся. — Надо же, ты тут.

— Да, — Антэрн вернул ему перо.

— Что-нибудь интересное выяснил?

— Пару любопытных вещей.

Северянин насторожился.

— Внимательно слушаю.

Но Антэрн не успел ничего рассказать, их нашла запыхавшаяся Эйриша.

— Учительница просит прийти, она нашла кое-что интересное, — проговорила раскрасневшаяся от бега девушка.

Мужчины переглянулись. Тишайя сейчас тренировала Эйришу с Риисом, и вынудить ее прервать занятия могло только очень важное сообщение. А таковым могло являться лишь одно — важная информация касательно герцога.

— Идем, — за двоих ответил Антэрн.

«Похоже, времени на овладение моим новоприобретенным Даром почти не осталось», — решил он.

Тишайя уже ждала их. Она была взмокшей от тренировки, мужская одежда липла к телу, и Антэрн в который раз бросил укромный взгляд на прекрасную женщину, чей облик он знал до самой мельчайшей детали.

— Тиша, что-то важное? — спросил он, чтобы не привлекать внимание к брошенному взгляду.

— Да, — кивнула та, поднимая голову. — Только что отпустила посыльного.

— Новости о нашем герцоге?

— Именно. Кажется, я знаю, как его можно достать. Но это будет чрезвычайно рискованным делом.

Мастер меча внимательно кивнул, приготовившись слушать.

— Герцог устраивает турнир, ты помнишь, я говорила об этом?

Антэрн опять кивнул, он не забыл.

— Так вот, место проведения неожиданно изменилось. Если раньше речь шла о его столице, то теперь все смещается восточнее и южнее — на самую границу владений его светлости, в охотничий замок.

— Ловушка, — не раздумывая, заключил Антэрн.

— Ловушка, — подтвердил Хис-Тир.

— Ловушка, — кивнула Тишайя.

— Ловушка, — хором отозвались Риис с Эйришей.

«Даже они это понимают», — подумал Антэрн. — «Интересно, он не мог сделать ничего сложнее? Хотя… А зачем? Этот сукин сын все прекрасно понимает».

— Он знает, что нужен мне, и знает, что я приду.

Тишайя не выглядела обрадованной, но и чересчур расстроенной тоже.

— Я того же мнения, а потому сегодня мы начнем вырабатывать план. Следует понять, что делать, и как. Я больше не позволю тебе бездумно срываться с места в погоне за химерой.

То было сказано жестким и безапелляционным тоном, не оставлявшим даже намека на возможность дискуссии. Антэрн и не стал спорить.

— Жаль только, что времени мало, — заметил Хис-Тир.

— Нет. Странно, что он не начал раньше, — отрицательно покачал головой Антэрн. — Тиша, думаю, что у тебя уже есть какие-нибудь полезные сведения.

— Не так много, как хотелось бы, — мечница задумчиво накрутила один из своих серебристых локонов на палец и пожевала губами. — Знаю о замке. Он расположен на окраинах ленных владений герцога, тот время от времени выбирается в него — поохотиться.

— Стало быть, неподалеку растет лес? — задумался Антэрн. — Чей?

— Его, естественно.

— Ага.

— Именно, — согласилась Тишайя.

— А? — удивленно моргнул Риис.

— Скорее всего, он выбрал это место для того, чтобы усыпить бдительность — замок рядом с границей, а потому всегда остается шанс сбежать, — пояснила Серебряная Молния. — Вернее, жертвы должны думать, что у них есть шанс.

— А на самом деле он разместит в лесу, подальше от глаз, войска, и как только убедится, что мышь схватила приманку, захлопнет клетку, — закончил Антэрн.

— И как тогда быть? — бесхитростно поинтересовалась Эйриша. — Может, стоит подождать?

Антэрн задумался, постукивая пальцами по столу.

— Хис, — выговорил он, наконец, — что с королем? Ты не пытался что-нибудь обсудить в последние пару дней?

— Попробовал, — тяжело вздохнул посол. — Но тут, увы, без шансов. Демоны вновь терзают его душу, и на этот раз так сильно, что его величество пришлось связать и запереть, чтобы он не зашиб кого ненароком. Мы предоставлены самим себе, как и несчастная принцесса.

— Понятно, — Антэрн вновь забарабанил по столешнице.

«Какая же паршивая ситуация. Нужна хорошая идея. Как можно выкрасть герцога из его собственного замка, да еще во время им же организованного турнира? Сотни гостей и охранников, все смотрят. Не подобраться… Хотя нет, один способ все-таки имеется».

— Значит так, нам добираться до туда больше недели, так что шесть-семь дней на подготовку у нас есть, — произнес он.

— У тебя есть идея? — Тишайя повернулась к Антэрну.

— Да, но придется сделать сразу две вещи, которые я не люблю.

— Какие?

— Во-первых, нужно будет рисковать.

— А во-вторых?

— Участвовать в турнире.

— Как тебя зовут, господин?

— Гиллир.

— Из?

— Не важно, просто Гиллир.

Миловидная девушка отложила перо и подняла голову от пергамента — старого и многажды чищенного.

— Но господин, каждый желающий принять участие в турнире должен указать, откуда он пришел или кому служит, а также доказать, что имеет право участвовать. Таковы правила.

Мастер меча вздохнул.

— Ладно, тогда пускай будет мастер меча Гиллир из школы Карпа. А вот и мое разрешение.

Он показал кольцо-печатку, примостившуюся на безымянном пальце. На перстне, прямо в центре большого топаза, была выгравирована рыба, а точнее — карп.

Рот девушки округлился и она, подхватив свой инструмент, принялась с умопомрачительной скоростью выводить что-то на пергаменте.

— Ты пришел один?

— Да. Участвую от своего имени и ради своей славы.

— Поняла, — пискнула совершенно оробевшая девушка, дописывая последние слова.

После этого она дала знак двум здоровякам, которые распахнули ворота замка. Антэрн кивнул и, как ни в чем не бывало, вошел внутрь.

Он понимал, что страшно рискует — герцог мог самым банальным образом описать его паре арбалетчиков, которых после этого разместил где-нибудь во внутреннем дворе замка. Это на взгляд Антэрна было бы самым простым способом разобраться с проблемой, но, как он уже успел убедиться, Олтирн не руководствовался в своих действиях одними только доводами разума. Именно на это он и рискнул, придя в замок и записавшись на турнир.

Антэрн почти не сомневался, что братик не станет избавляться от противника «неблагородно». Нет, такие как Олтирн всегда хотят поразить прочих, привлечь внимание к себе любимому. Такие всегда излучают пафос и никогда не упустят возможности сотворить какой-нибудь красивый, но неимоверно глупый жест. Схватка в финале турнира со своим противником отлично подходила под это определение.

Антэрн буквально ощущал, о чем думал его ненаглядный родственник, расставляя ловушку.

«Если этот выскочка припрется один, то его можно будет прикончить, продемонстрировав всем свою удаль. Ну а если тот приведет друзей, помогут латники, размещенные в соседнем лесу».

Естественно, все эти рассуждения являлись обычными домыслами, но Антэрну казалось, что он сумел-таки раскусить суть братца, и сейчас, идя по притоптанному сотнями ног двору, ловя на себе многочисленные заинтересованные взгляды, он понял, что угадал. Назвав свое имя и указав статус, Антэрн моментально стал темой для разговоров — мастеров меча, либо любого иного оружия было мало, очень мало, и каждый из них мог прийти на первый приглянувшийся ему турнир, и стать участником, просто показав кольцо-печатку. И это тоже играло ему на руку. Даже если он ошибся и Олтирн захочет поступить по-умному, он не нападет при свете дня, а постарается дождаться ночи.

При этом, Антэрн, естественно, не собирался записываться на турнир под своим именем, и показывая свой перстень, это было бы смерти подобно! Ведь то, что он собирался сделать, нарушало не один закон! Именно поэтому мастер меча воспользовался трофейным кольцом.

«А пока, пока мы станем наблюдать», — решил он, осматриваясь вокруг.

Множество воинов со всех окрестностей собрались состязание, который вот-вот должно уже было начаться — мастер меча по дороге внимательно рассмотрел приличных размеров турнирное поле, а также внушительные трибуны, возведенные в рекордные сроки. Поблизости уже возникла стихийная ярмарка — сотни фургонов, пара цирковых трупп и, конечно же, сонм обозных девок, почуявших запах денег, слетелись сюда с такой скоростью, что даже Антэрну — человеку, способному долго бежать без передышки, стало завидно.

Скорее всего, на ристалище могло сойтись до тысячи мечников, и не меньше десятка тысяч человек собиралось на это взглянуть. И участники, надо отдать герцогу должное, обращали на себя внимание. Тут и там ярко блестело золото и сверкали драгоценные камни, на ветру развевались сотни гербов всех видов и расцветок, принадлежавших герцогам, графам, баронам, основным линиям, побочным линиям, бастардам, короче говоря, благородным воителям всех мастей и оттенков. Все эти люди либо поддерживали братца, либо надеялись получить какие-нибудь выгоды от присутствия на столь представительном мероприятии, либо просто желали заработать золота и славы. К последним, конечно же, относились простые бродячие воины, которых от дворян отличала потрепанная одежда и алчные взгляды.

Естественно, что охотничий замок — сравнительно скромное укрепление, представлявшее собой четырехэтажный донжон с несколькими примыкающими к нему хозяйственными постройками, обнесенный невысокой стеной — просто физически не могло вместить такую прорву народа, именно поэтому большая часть прибывших разместились за его стенами, образовав внушительных размеров палаточный городок по соседству с ярмаркой.

Мысль о том, что брату пришлось променять представительный и комфортный турнир в собственной столице на давку в небольшом замке на окраине его владений, приятно согревала сердце.

Антэрн огладил свою новую — с иголочки — рубаху, критически окинул отличные штаны с золотой окантовкой, заправленные в высокие сапоги из оленей кожи. Тишайя расстаралась, организовав за то короткое время, что у них оставалось, комплект великолепной одежды и новые роскошные ножны.

Антэрн, чувствовал себя не очень привычно, но понимал — играть роль следует безошибочно. И тонкие кожаные перчатки, серьга с рубином в левом ухе, золотой значок в форме карпа, прикрепленный к вороту, были неизбежными реквизитами.

Герцога посетил прославленный мастер меча. Этот мастер меча начнет побеждать, и славный правитель захочет пообщаться с ним лично. Не сможет устоять от искушения. Более того, если он обнаружит, кто мастер меча на самом деле, то его желание пообщаться лишь усилится, что тоже входило в планы Антэрна.

Так или иначе, завтра-послезавтра, ближе к вечеру, они встретятся лицом к лицу, и вот тогда можно будет приступить к выполнению плана. А сегодня он обязательно должен завершить все приготовления, но сперва придется немного помахать мечом.

Антэрн внимательно изучал двор замка, запоминая каждую, даже самую незначительную на первый взгляд, мелочь. Если он хочет, чтобы все прошло так, как должно, то следует хорошо подготовиться. Конечно, мастер меча просто обязан получить в свое распоряжение комнату в замке. Однако Антэрн оставался реалистом и понимал, что многие сотни гостей не поместятся, а значит, есть реальный шанс оказаться среди тех, кому предложат остановиться за стеной, и на этот случай было важно получить общее представление о том, что творится внутри. Можно даже сказать, жизненно важно.

Побродив немного, и заметив, что люди стали покидать двор, Антэрн предположил, что скоро все начнется и, смешавшись с толпой, отправился на турнирное поле, которое уже было забито народом, и на котором с минуты на минуту должен был появиться герцог.

И тот не заставил себя ждать. Олтирн возник на трибуне в сопровождении многочисленной свиты. Герцог был одет великолепно и со вкусом. Роскошный камзол, расшитый золотой нитью и такие же штаны, высокие, отличенной выделки сапоги, великолепная золотая цепь на шее и несколько перстней с драгоценными камнями дополняли картину. На поясе висел роскошный парадный меч, а на голове же хозяина турнира красовался золотой обруч.

Сделав приветственный жест рукой, герцог заговорил:

— Добрые друзья мои, я рад приветствовать вас всех на турнире в честь победы над вероломными жителями Гримта, которые осмелились отплатить мне за добро черной неблагодарностью!

Тотчас же поднялся одобрительный гул и Антэрн поморщился.

«Олтирн все же любит покрасоваться на публику», — решил мечник.

А герцог говорил, говорил и говорил, обороты речи следовали один за другим, он раздувался от собственной важности, то и дело вызывая у Антэрна фырканье. Первое впечатление оказалось совершенно верным — Олтирн был ничтожеством с раздутым самомнением, у которого по злой иронии судьбы, а точнее, по праву рождения, оказалось больше разных преимуществ. Золото от отца фиктивного, магия в крови от отца настоящего. Земли, титул, богатство…

«Ну и убог же ты, братец», — подумал он, ловя краем уха отдельные слова.

Через какое-то время красноречие герцога стало сдавать, и тот, наконец, закончил, скомкав речь, и пригласив всех приступить к трапезе.

Солнце только понималось к зениту, и турнир должен было начаться после приема пищи. Пока герцог говорил, слуги наполнили снедью заранее расставленные столы. Антэрн прикинул, не стоит ли раствориться в толпе и потолковать с братцем по душам, но потом все-таки решил, что имеет смысл придерживаться плана, а потому нашел себе неприметное местечко и слегка подкрепился.

А светило, меж тем, неуклонно продолжало бег по небосклону, отмечая время, оставшееся до наступления темноты.

Когда участники, наконец, насытились, многочисленные слуги герцога повели их к турнирной площадке. Гости уже расселись, даже герцог со своей свитой занял положенное место.

«Хорошо», — подумал Антэрн, стоя у ограды и рассматривая трибуны. — «Он сразу меня узнает, это, в принципе, подходит».

Герольд, вышедший в центр, объявил:

— Его светлость герцог Олтитрн Голирийский известен во всех Семи Королевствах, как радушный хозяин, добрый господин и непревзойденный мечник. В честь победы над недругами, нанесшими ему тяжкое оскорбление, господин созвал всех воинов, кои пожелали прийти, для участия в турнире. Тот, кто окажется сильнее, получит десять фунтов золота, а также — право скрестить мечи с его светлостью. Если же он сумеет одолеть его, то награда превзойдет самые смелые ожидания смельчака!

Трибуны и окрестности взорвались от гомона, рукоплесканий, свиста, радостных воплей, и топота тысяч ног. Герцог действительно решил устроить грандиозное представление, а потому по его приказу были выстроены трибуны столь огромные, что на них хватило места всем желающим, которых, надо сказать, набралось столько, сколько Антэрн не видел и на ежегодных королевских турнирах.

«Стало быть», — подумал он, прислонившись к ограде и искоса наблюдая за герцогом, — «ты, братец, решил убить двух зайцев. Хорошо, попробуй, поглядим, что у тебя получится».

Герольд все не унимался, превознося своего господина, его талант, щедрость, мужество и прочие неисчислимые достоинства, однако от мастера меча не укрылось, сколь недовольно выглядел сам виновник торжества. Он о чем-то яростно перешептывался с фигуристой девицей, напоминавшей упрямую сельскую лошадь, вставшую на дыбы.

Антэрн нахмурился — он видел эту девицу пару часов назад в свите герцога, но не обратил особого внимания. Да, женщин-воительниц по Семи Королевствам бродило не слишком много, но они встречались. Одной больше, одной меньше, подумаешь. А теперь эта простолюдинка занимает место по левую руку от влиятельного герцога и что-то яростно ему доказывает.

«Любовница?» — это было первой и самой очевидной мыслью, но она не вязалась с образом, который братец создал.

Утонченный властитель с отменным вкусом и простолюдинка? Невозможно!

«Та-ак, неужели это моя сестричка?» — подумал Антэрн, прищурившись, чтобы разглядеть женщину лучше. Увы, но расстояние оказалось слишком большим для этого — почти сотня футов — и нельзя было сказать что-то определенно. Следовало подобраться поближе, однако его, как участника турнира, могли вызвать в любое время, и мастер меча решил отложить этот вопрос на потом, тем более, что на поле вышли первые участники турнира.

«Позже разберусь», — решил он.

— Братец, напомни, нахрена ты вообще всю эту хренотень захреначил? — Малика склонилась к Олтирну, всем своим видом показывая, сколь она недовольна родственником.

Женщина буравила брата тяжелым взглядом, и не думая скрывать собственного раздражения. Этот напыщенный павлин, всегда бесил копейщицу, но с этим турниром он перешел все границы.

Ее бесила вся эта суета и все эти разодетые петухи, которые не заслуживали даже презрения. Ее бесила жара, пыльная дорога и этот захолустный замок. Ее бесило то, что приходится отвлекаться от действительно важных вещей ради того, чтобы присмотреть за недоразвитым братцем, главным достоинством которого являлся титул, позволяющий осуществить весь их план. Но выбора у девушки не оставалось — приказ отца был однозначен и обжалованию не подлежал. А если бы и подлежал, Малика никогда бы не ослушалась человека, которого считала едва ли не живым богом, уважала всей душой и любила всем сердцем.

А братец, меж тем, снизошел до ответа.

— Я же говорил, — со снисходительностью в голосе, точно объясняя простые вещи дурочке, начал он. — Мы должны пнуть короля по заднице, показать его несостоятельность, и турнир отлично подходит для этого.

— С этим все нормально, на кой ляд тебе драться в финале?

— Я уверен, что он придет.

— Ага, он же идиот. Ну, как ты.

— Рот закрой, — процедил герцог.

— И не подумаю, — фыркнула Малика, бросив сердитый взгляд на притихшую свиту герцога.

— Сразу видно крестьянку, — презрительно проговорил Олтирн. — А Антэрн придет, я в этом уверен. Он попробует добраться до меня любой ценой. Ты не дралась с ним, этот парень — одержимый!

Последнее он произнес громче, чем следовало, потому что к ним тотчас же устремились десятки взглядов. Герцог махнул рукой, давая понять, что все нормально и не нужно ему мешать.

— Он придет, — упрямо повторил Олтирн, убеждая больше себя, чем Малику.

— Ладно, пускай. Но не лучше ли будет навалиться толпой и прирезать его?

— Нет. Он — моя жертва. Я отправлю его на тот свет и никому не позволю помешать, даже тебе.

Тон, которым были сказаны последние слова, заставил копейщицу нахмуриться. Она тоже не была дурой, а потому прекрасно понимала, когда брата можно дразнить, а когда все-таки следует отступить. И сейчас был как раз именно такой случай.

«Идиот», — подумала женщина. — «Безмозглое гузно! Бла-ародный, драть его кверху сракой! Господи, почему он так непроходимо туп? Наверное, без своих денег этот идиот просто не смог бы жить в реальном мире».

Малика не умела читать и писать, но отличалась здравостью суждений и рациональным взглядом на жизнь, и сейчас она была уверена, что брат творит какую-то хрень, ведь если этот Антэрн действительно придет, то куда проще расстрелять его из луков и арбалетов, ну или, на худой конец, окружить и истыкать копьями. К чему лишние трудности?

К тому же она не разделяла оптимизм братца. Малика была девушкой простой и не могла представить, что кто-нибудь может броситься в заранее расставленную и очевидную даже последнему остолопу ловушку.

Но, судя по имени, их таинственный враг тоже не из простых.

«Видать у них с бошками что-то не в порядке у всех», — решила воительница, устраиваясь удобнее — бои вот-вот должны были начаться, и Малика, раз уж ей пришлось явиться на помощь брату, собиралась хотя бы насладиться зрелищем. Всяко лучше, чем киснуть на жаре.

— Ладно, хрен с тобой, братец. Авось припрется твой мститель, — фыркнула она. — Только смотри, не бздони в воздух, как тогда.

— Уж постараюсь, — язвительно отозвался герцог.

— Вот и славненько.

Первый день не особо отложился в памяти Антэрна. Свой бой он выиграл тремя ударами, даже не успев разогреться, а потому не был уверен, что брат разглядел его — на турнирном поле одновременно сражалось десять пар, и уследить за всеми не представлялось возможным.

Так или иначе, после ужина и наступления темноты, пришло время действовать. Антэрну повезло — сенешаль нашел-таки для мастера меча закуток в замке, и это значительно все упростило.

Он дождался второго часа после полуночи, и, обвязавшись веревкой, выскользнул из своего угла — невидимый и бесшумный, точно тень. А дальше все оказалось проще простого. Охрана не замечала Антэрна — тот мог быть крайне неприметным, если хотел, и, пользуясь этим, воин добрался до небольшого окошка. Оно ничем внешне не отличалось от остальных, кроме, пожалуй, двух моментов. Во-первых, в него мог пролезть некрупный человек, а во-вторых, эта стена донжона являлась по совместительству и частью замковой стены. Получить сведения об окне оказалось крайне непросто, особенно учитывая сжатые сроки, отведенные Антэрну и его друзьям на разработку операции, но Тиша превзошла саму себя и нашла-таки какого-то бывшего дворцового слугу, который очень любил по ночам выбираться в соседнее село, где его ожидали девушка и сеновал.

За приличную плату тот поделился ценными сведениями и раскрыл несколько любопытнейших секретов замка.

Как ни странно, но столь ценное окно никем не охранялось, что, впрочем, было и неудивительно — кому могла прийти в голову мысль проникнуть в обычный охотничий замок, в котором мало того, что не хранилось ничего ценного, так почти никогда и не появлялся господин.

Десяток стражников и столько же слуг — вот и весь гарнизон в обычное время. Но сейчас число обслуги увеличилось до нескольких сотен, причем людей не хватало, и чтобы хоть как-то решить эту проблему пришлось нанимать всех, кто только пожелает. А если добавить к этому бессчетные свиты, которых привез каждый из благородных гостей, ни стража, ни сенешаль замка не знали в лицо каждого слугу или, точнее, служанку.

Антэрн открыл ставни и сбросил веревку вниз, надежно обмотав конец вокруг своего запястья. Она сразу же натянулась, и мастер меча уперся двумя ногами, чтобы не упасть. Некоторое время ничего не происходило, затем над проемом появилась рыжая голова.

— Приветик, — широко улыбнулась Эйриша, хватаясь за ставни и перелезая внутрь.

Она была одета не в привычную мужскую одежду, а в скромное платье с высоким воротом серо-зеленого цвета, приличествующее девушке-крестьянке, попавшей в услужение.

— Проблемы?

— Еле успели, учительница едва не придушила своих людей за нерасторопность.

Антэрн усмехнулся — Тиша в гневе была действительно страшна.

— Стало быть, все идет по плану?

— Да, абсолютно, — она сбросила веревку.

Несколько минут ничего не происходило, затем кто-то дернул и Антэрн потащил груз. Они с Эйришей последовательно затащили в замок три плотно завязанных тюка без каких-либо опознавательных знаков. В них могла хранится шерсть, зерно, инструменты, или что-нибудь еще.

Вот именно это самое «что-нибудь еще» обошлось Антэрну в сотню крон, и мастер меча искренне считал, что продавцы продешевили. Он не знал, через кого Тишайя смогла добраться до этого товара, но был премного благодарен фантастическим способностям мечницы в том, что качалось работы с, так сказать, изнанкой этого мира. Определенно, лишившись руки, Тишайя обрела много больше.

Впрочем…

Он вспомнил ее в бою во время первой встречи, и вздохнул.

«Нет, кого я обманываю! Ничто не может сравниться с тем» …

Серебряные волосы, вихрем рассыпавшиеся по плечам, мечи, поющие фантастическую, нереальную песнь жизни и смерти. И улыбка… Широкая, задорная, веселая улыбка молодости. Антэрн никогда больше не видел, чтобы Тиша так улыбалась.

— Учитель, ты уснул? — ткнула его в бок Эйриша. Она уже сложила веревку и успела закрыть ставни, и теперь с подозрением смотрела на мастера меча.

— Прости, — кашлянул он, беря два тюка и без особого труда закидывая их на плечи. — Давай поспешим.

— Кстати, герцог не опознал тебя?

— Сложно сказать. Во всяком случае, людей для слежки он не отрядил.

— А магия?

— Хис говорил, что невозможно следить за людьми при помощи магии.

— Хорошо, если бы все было так, — проворчала акробатка, помогая Антэрну.

Они припрятали свое добро, после чего расстались. Мастер меча пошел досыпать — ему предстоял тяжелый день, ну а Эйриша должна была затеряться среди многочисленной дворцовой челяди.

Утро выдалось солнечным и самым что ни на есть приятным, весело дул легкий ветерок, солнце еще не походило на раскаленную сковородку, столы ломились от дармового угощения и вообще жизнь била ключом.

Вот только настроение Малики стало только хуже, несмотря на то что все, кажется, шло по плану. По тупорылому плану тупорылого гузна!

Дверь в ее комнату открылась, и на пороге объявилось это самое гузно. Широко улыбающееся и довольное, точно пес, которому вместо обычной кости бросили целую коровью тушу.

— Доброго тебе утра, дражайшая сестрица, — елейным голосом приветствовал ее Олтирн.

— Завали, а? — сплюнула копейщица. — И без твоей хари тошно.

— Ну что ты за человек, — деланно обиделся герцог. — Нет бы, порадоваться за брата, сказать, какой он хитрый и умный, как все понимает и какие замечательные ловушки устраивает, а?

Малика выругалась так, что даже портовые шлюхи покрылись бы румянцем стыда.

— Ты, как всегда, щебечешь, точно сладкоголосая птаха, — герцог уже и не пытался скрыть своего торжества. — Ну так что, кто был прав?

— Ты, — даже не процедила, а, скорее, ткнула, точно копьем, Малика. — Доволен? А теперь закрой рот, пока я тебя не прирезала.

— Сможешь ли, сестричка? — Олтирн демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча.

Их глаза встретились и Малика, блеснув глазами, ответила:

— А ты как думаешь?

Улыбка братца немного померкла, и девушка чуть заметно усмехнулась.

Олтирн, как и все остальные члены семьи, могли нахамить ей, но никто, будучи в здравом уме, не осмелился бы выступить против могучей воительницы. В схватке один на один она со своим Даром могла разорвать каждого из них, и дорогие родственнички прекрасно знали это!

Даже гордячка Нидтирна с ее восхитительной способностью не осмелилась бы выступить против Малики, что уж говорить про остальных.

— Братец, — предупредила она, — с огнем играешь.

Олтирн широко и дружески улыбнулся — что-то, а лицемерить он умел, как немногие.

— Ладно тебе, сестричка, неужели я не имею права чуть-чуть позлорадствовать? Все-таки согласись, мой план в итоге оказался недурен?

Малика выдохнула.

— Имеешь, имеешь. Я бы на твоем месте тоже пасть раззявила бы…

Олтирн чуть расслабился.

— Но вот что.

— Да?

— Совет хочешь?

Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Малика прекрасно представила себе, какими словами он сейчас именует ее.

— Слушаю, сестричка.

— Выясни, в каких покоях этот хрен спит, и прикончи его. Притащи людей, они его измотают, а мы вдвоем набросимся и добьем. А?

— Не могу.

— Но почему?! — повысила голос копейщица.

— Мы уже обсуждали это.

— Да-да, рыцарская честь, — она вновь сплюнула. — Ладно, хрен с тобой, только смотри, этот тип на дурака не похож. Как бы он тебя за гузно не прихватил. Вот засадит меч тебе в зад по самую рукоять, а потом провернет несколько раз. Тогда не жалуйся, братик.

— Как всегда образно и изысканно, — Олтитрн отвесил сестре поклон.

— Как умею. Всех, харэ лясы точить. Пошли жрать и на трибуну.

Сказав это, она резко развернулась и столкнулась с перепуганной служанкой.

— А ты еще че забыла тут? — рыкнула копейщица.

Девушка пискнула и затараторила:

— Господин, господин, к вам важный гость.

— Важный, говоришь? — Олтирн повернулся и смерил перепуганную девушку внимательным взглядом. — Кто?

— Называет себя Хис-Тиром, послом империи при дворе его величества.

Лицо герцога изменилось, да и Малика застыла, точно громом пораженная. Она была далека от придворной хренотени, но тоже слышала об этом человеке. Да и кто в королевстве не знал о нем? Глаза и уши императора, дворянин, чье богатство сопоставимо лишь с могуществом его семьи, утонченный ценитель древностей, мастер лука и даже, как поговаривали, поэт, обожающий острые эпиграммы на запретные темы.

Такой гость стоил того, чтобы выйти и встретить его лично, и Олтирн понял это так же быстро, как и Малика.

— Скажи, что я сейчас буду! — рявкнул он, отчего служанка подпрыгнула и, низко поклонившись, стрелой помчалась вниз.

Когда они спустились во двор и познакомились с гостем, Малика с трудом сдержала восхищенный вздох — северянин был хорош! Высокий, худощавый с правильными чертами лица, и озорной улыбкой. А эти глаза…

Одежда оказалась под стать внешнему виду. Длинный шелковый кафтан, доходящий до колен и расшитый серебряной нитью, высокие сапоги, украшенные жемчугом, два перстня с огромными алмазами на пальцах, серьга с капелькой рубина в ухе.

Все это было подобрано с таким вкусом и любовью к деталям, Малика не сумела сдержать ехидную ухмылку — братец — человек, умеющий пустить пыль в глаза, — на фоне северянина выглядел, как напыщенный павлин.

«Так бы и запрыгнула на него». — Эта похабная мысль заставила Малику чуть зардеться.

Неподалеку слуги распрягали отличнейших белых ездовых лошадей посла. Карета соответствовала хозяину и была настоящим произведением искусства. Немногочисленные оставшиеся во внутреннем дворе участники турнира и гости с живейшим интересом изучали творение неизвестного мастера, который из дерева, красок и позолоты умудрился сотворить шедевр.

— Приветствую благородного графа Хис-Тира в моем скромном охотничьем замке, — склонил голову Олтирн.

— Благодарю тебя, благородный герцог Олтирн Голирийский, — отозвался посол, отвечая поклоном на поклон. — Мне тут нравится, жаль, что не имел возможности побывать у тебя раньше.

— Поверь, это — Олтирн обвел мрачные серые стены и столь же унылые строения, — ничто по сравнению с моей столицей! Если ты когда-нибудь будешь в тех краях, обязательно съезди погостить, ты поразишься. Уверен, что даже в восхитительных землях империи не сыщется такого чуда.

— Обязательно поступлю так, как только появится возможность, — с легкой и очень дружелюбной улыбкой отозвался Хис-Тир. — Но у меня есть важный вопрос.

Он окинул взглядом одного из мечников, который в этот момент как раз подошел к карете, но был отогнан телохранителем северянина — здоровенным детиной с двуручным мечом на плече. Олтирн сразу же понял, что именно хочет спросить столь благородный человек.

— Турнир начался вчера, но ты не пропустил ничего интересного, уважаемый. Вчера отселился мусор, сегодня же нас ждет много интересных боев.

Еще одна улыбка озарила лицо северянина, и он напыщенно продекламировал, как поэт:

— Славен будь благородный Олтирн! Достойный сын своего отца, с честью несущий его имя! Я ехал сюда из столицы с того момента, как услышал о турнире, и больше всего боялся опоздать. Как же я счастлив, что не пропущу ничего интересного!

«Вот что любопытно, а не может ли он исполнять приказ кого-нибудь из дворца?» — подумала вдруг Малика, вспомнив, что посол — лицо, находящееся в фаворе у его величества. — «Или император решил проверить, кто это такой метит в наследники к старому пердуну? А что, очень даже может быть, учитывая, что его величество скоро уже закончится».

Эта версия, действительно, выглядела крайне логичной — империя нуждалась в спокойной южной границе, и верного слугу престола вполне могли отправить к потенциальному мужу принцессы.

«Главное, чтобы он не понял, какой мудень мой братец», — с беспокойством подумала Малика. В очередной раз она, как и отец, пожалела, что титул носит не Нидтирна. Копейщица терпеть не могла заносчивую сестричку, но отрицать ее талант стал бы лишь полный баран.

— Я счастлив, что ты решил посетить меня, — проговорил братишка. — Наверное, ты устал и хочешь принять ванну и перекусить перед тем, как насладиться зрелищем? Время еще есть.

— Буду признателен тебе, уважаемый. Еще буду рад, если ты разместишь моего телохранителя, он хороший парень и единственный, кому я доверяю.

Олтирн покосился на замершую неподалеку служанку и приказал:

— Приготовить моему высокородному гостю и его слуге лучшие покои.

— Но владыка… — взмолилась девушка.

— Да?

— Почти все покои в замке заняты.

— Почти?

— Остались только на твоем этаже, те, которые ты приказал не занимать.

— Приказал, потому что ждал гостя уровня уважаемого посла, дура ты! — прикрикнул на служанку герцог.

Девушка пискнула, и, сделав жест северянину, бросилась внутрь.

Хис-Тир еще раз улыбнулся и, кивнув телохранителю, который как-то странно смотрел на герцога, вошел внутрь. Малике не понравился этот взгляд, но она решил, что здоровяк просто подозревает всех вокруг, что, в принципе, разумно при его работе.

А потом она и вовсе выкинула эту мысль из головы.

Пока все шло в соответствии с планом, что немного настораживало Антэрна — слишком легко удалось попасть в замок, слишком просто ему было протащить внутрь Эйришу, а теперь, вот, еще и Хис-Тир занял место подле герцога.

Мастер меча, выходя на турнирное поле, бросил короткий взгляд в сторону герцогского помоста, на котором добавилось одно кресло. Знатный северянин непринужденно беседовал с их намеченной целью, и Антэрн ни на миг не сомневался, что Хис сумеет многое вытрясти из благородного болтуна, что-что, а узнавать скрытое он умел. Глаза, рот и уши императора, как звучал его титул в переводе с языка шайхранов, просто обязан освоить хитрую науку нанизывания слов одно на другое для получения нужного результата.

Правда, герцог, по идее, тоже должен обладать похожими способностями, но вряд ли он даже близко стоит рядом с Северным Лисом.

«Ну, поглядим, как оно получится. Если все будет так, как я задумывал, все случится сегодня ночью», — подумал мастер меча, занимая позицию напротив своего первого на сегодня противника — высоченного детины в кольчуге тройного плетения и мощном шлеме с забралом. Антэрн крутанул в руке турнирный меч, который отличался от обычных лишь затупленным лезвием, и пошел в атаку.

«Сегодня придется играть на публику», — подумал он, прощупывая оборону своего противника, — «хотя я и не люблю делать такие глупые вещи».

Буквально парой выпадов он сумел вскрыть вражескую оборону, и легонько чиркнуть по кольчуге. Здоровяк взревел и, точно бык, увидевший красную тряпку, ринулся в атаку. Мастер меча вздохнул, перетекая в другую стойку.

«И когда же они, наконец, научатся?» — подумал он. — «Ладно, побуду бесплатным наставником».

— Итак, уважаемый герцог, если не секрет, во сколько тебе обошелся турнир? — спросил Олтирна северянин, мило улыбнувшись хмуро пялившейся на него Малике.

— О, дорогой мой друг, разве деньги, этот презренный металл, имеет какое-нибудь значение, когда речь идет об истинно рыцарской чести? — хохотнул Олтирн.

— Конечно же нет, ты совершенно прав, — согласился Хис-Тир.

Он, заметив на себе пристальный взгляд Малики, повернулся и мило улыбнулся женщине.

— А кто сия обворожительная особа?

— Моя сестра.

— О, ваша светлость, — склонил он голову и, взяв ладонь девушки, прикоснулся к ней губами.

Малика что-то пробурчала, чуть заметно покраснев, но руку не одернула.

— Я не светлость, — выдавила она из себя, наконец.

Хис-Тир посмотрел на него, и невысказанный вопрос в его взгляде заставил девушку заговорить.

— Я — незаконнорожденная, — пояснила она, неохотно.

— И что же? Я не могу из-за этого называть прекрасную воительницу «вашей светлостью?» — широко улыбнулся северянин, в глазах которого плясали искорки.

Малика закашлялась и выдернула ладонь.

— Давайте лучше смотреть за турниром, — чересчур поспешно предложила она, заметив, что Антэрн вышел на ристалище.

Мастер меча, двигаясь с фантастической скоростью, сражался сразу против четверых противников. Он крутился, точно волчок, избегая попаданий, а сам разил каждой атакой. И его удары оказались столь сильны и точны, что враги один за другим падали на песок, не в силах подняться.

— Интересно, а разве бои не должны идти один на один? — осведомился Хис-Тир.

— В идеале да, — ответил ему Олтирн, не отрывая взгляда от братца, вырубившего пятого противника, и подскочившего к еще двум бойцам. — Но никто, в общем-то, не запрещает сражаться и с прочими бойцами.

— Поразительное мастерство, — цокнул языком северянин. — Я и сам неплохо владею мечом, но, должен признаться, что мне с подобным бойцом не совладать на близкой дистанции.

— Поэтому ты используешь лук, господин? — улыбнулась Малика.

— Именно, о прекрасная дева. Лук — оружие воина, требующее многих лет упорных тренировок для своего освоения.

— Я слышал, что господин — мастер лука, — вставил Олтирн.

— Да, это так, — без ложной скромности ответил ему северянин.

— А сколько стрел ты можешь держать в полете?

— На двухстах шагах — шесть.

Малика широко распахнула глаза. Она никогда не видела, чтобы хоть один стрелок проделывал нечто подобное.

— Я хотела бы взглянуть на это.

— С удовольствием покажу, госпожа, — северянин склонил голову и поцеловал кончики пальцев ее правой руки.

Малика охнула и отдернула руку, услышав мерзкий смешок Олтирна.

Она бросила на братца испепеляющий взгляд, и поняла, что тот сейчас собирается устроить какую-то подлость.

— Моя дражайшая сестра, кстати говоря, один из лучших бойцов с копьем, которых я только встречал, — совершенно невинным тоном сообщил он. — Впрочем, одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять — она воин.

Все это звучало как комплимент, но Малика слишком давно препиралась с родичами, чтобы не понимать действительный смысл сказанного.

«Мужеподобная уродина».

Она сжала губы и процедила благодарность — не хватало еще, чтобы благородный гость стал свидетелем очередной перебранки.

К ее удивлению, Хис-Тир смотрел с широко раскрытыми глазами, в которых плескалось удивление.

— Моя прекрасная госпожа, ты просто обязана продемонстрировать свое мастерство, — с восторгом проговорил он.

От этих ее слов Малику бросило в жар, и она с трудом пропищала:

— Как смогу.

— Буд ждать с нетерпением, о несравненная. — От улыбки Хис-Тира кровь должна была закипеть у любой девушки, и неискушенная в любовных делах крестьянка не стала исключением.

А бой на поле, меж тем, заканчивался. На ногах остался один лишь Антэрн, и Хис-Тир не замедлил указать на это.

— Просто фантастическое владение мечом. Думаю, господин, что этот человек окажется твоим противником. Не знаешь, кто он?

— Мастер меча, — ответил Олтирн, — я даже знаю, из какой школы.

— Хм-м?

— Школа Карпа.

— Слышал о такой, — кивнул северянин. — Серьезные бойцы. И мастер меча этой школы — достойное украшение твоего турнира, который ничуть не уступает королевским, а в чем-то, кстати, и превосходит.

— Не верю, что великий турнир, который его величество по милости своей устроил в столице, может уступать моему? — в голосе Олтирна было что угодно, но только не неверие. Братцу очень понравилось, как северный граф отозвался о его мероприятии.

— Быть может, ты и прав, господин, но я тогда был мал, и мне отчего-то не понравилось. Смею заметить, что его величество, на мой взгляд, плохо разбирается в некоторых вещах, — он выразительно посмотрел на Олтирна. — К тому же, думаю, ни для кого не секрет, что он сейчас…болеет.

— Не стану соглашаться с тобой, господин, потому как плохо знаю нашего короля. К сожалению, он не слишком высокого мнения о моем роде и о моей чести.

— Ты имеешь в виду славную победу над оскорбившими тебя жителями Гримта?

— Да, именно. Его величество не захотел дать позволение, и мне пришлось брать дело в свои руки, дабы восстановить попранную честь рода.

— Понимаю, честь — это самое главное, — кивнул Хис-Тир. — Но хочу обратить твое внимание…

Он прервался, взглянув на турнирный луг, с которого уносили последних бойцов, поверженных мастером меча. Олтирн проследил взглядом за собеседником и невольно поежился. Многие из них просто не могли встать, другие хромали или шли, поддерживаемые товарищами.

Сам же виновник этого побоища шел легко и уверенно. Поравнявшись с трибуной, он издевательски отсалютовал герцогу, указав на того своим тренировочным мечом, после чего продолжил движение, положив оружие на плечо, и насвистывая какую-то мелодию.

Олтирн сжал подлокотники кресла, чтобы не выдать бешенства, и жестом подозвал слугу.

— Передай приглашение мастеру меча. Я хочу, чтобы он отужинал со мной.

После этого он повернулся к северянину.

— Прошу прощения, господин, на чем мы остановились?

— На чести, — улыбнулся тот. — Я счастлив, что в южных королевствах еще есть люди, знающие, что это такое.

— Я… — открыл он рот, но тут в разговор вмешалась Малика.

Она бесцеремонно схватила брата за руку и потащила того из кресла.

— Пойдем, поговорить надо!

При этом было в ее взгляде что-то такое, что отшибало любое желание спорить.

— Прошу меня простить, — Олтирн с вымученной улыбкой поднялся и последовал за сестрой, провожаемый недоуменным взглядом северянина.

— С ума сошла? — прошипел он, когда они оказались за трибунами, там, где не было ни одного человека.

— Это ты рехнулся! — в тон ему ответила сестра. — Звать этого к себе на ужин? Ты что задумал!

— Хочу немного поиграть!

— Не смей!

Олтирн скрестил руки на груди.

— Прости, что?

— Я сказала, — четко выговаривая каждое слово, произнесла воительница, — чтобы ты не вел себя, как осел!

— Сестра, — в голосе брата зазвенела сталь. — Я в последний раз предупреждаю тебя: следи за языком. Ты — гость в моем замке, пускай тебя и отправил отец. Не думай, что я стану сносить оскорбления до бесконечности. Я знаю, что делаю.

— Да неужели? Поэтому тащишь врага на ужин?

— Я хочу поговорить с ним. Возможно, еще не поздно переманить этого воина на нашу сторону, ты же видела, на что он способен без Дара. А если отец обучит его?

Малика не поверила ни единому слову этого напыщенного гузна.

«Перетянуть на нашу сторону, как же. Просто дурь в жопе заиграла. Мудень!»

— Нужно устроить засаду. Когда он придет, схватим и прирежем этого говнюка!

— Нет. Ты не сделаешь этого — отрезал герцог, поворачиваясь спиной и давая понять, что разговор окончен. — Вернемся на свои места — негоже заставлять высокородного гостя, который, к тому же, заинтересовался тобой, ждать.

Малика закашлялась.

— Чего?

Северянин ждал их, как ни в чем не бывало. Он с большим интересом наблюдал за боями следующей группы участников турнира, и, как будто, совершенно не заметил напряженности, возникшей между братом и его сводной сестрой.

— Прошу меня простить, господин Хис-Тир, — герцог откашлялся. — Неотложный вопрос.

— Все хорошо, — ободрил его собеседник. — Дела не могут ждать. — Кстати о делах, позволишь задать один вопрос личного плана?

— Позволю, но не обещаю ответа.

— Скажи, я никогда и ничего не слышал о твоей супруге, господин.

— Это потому, что ее нет, — просто ответил Олтирн. — Как, впрочем, и у тебя, господин.

Северянин ухмыльнулся, бросив короткий, но очень красноречивый взгляд на притихшую Малику.

— Я просто не нашел еще ту единственную.

— Как и я.

Посол замялся.

— У его величества подрастает дочь. Настоящая красавица, которая может стать превосходной партией благородному герцогу.

И тут Малика, сама не понимая, зачем она это делает, заговорила.

— Да просто король — безмозглый старик, — фыркнула она. — Извини уж, господин, если обижаю, я не учена мудреным словесам, но так оно и есть. Он не имеет права сидеть на троне.

Хис-Тир удивленно выгнул брови — этот жест получался у него просто превосходно — и чуть улыбнулся.

— О прелестнейшая из дев, твои слова несправедливы к доблестному Ивилэрну Второму, чьи деяния на полях Войны Семерых известны далеко за пределами Семи Королевств.

— Это было давно, — отмахнулась Малика, не обращая внимания на яростные взгляды, бросаемые ее братцем. — Тогда король был ого-го, а сейчас что? Тьфу, плюнуть и растереть.

Она действительно сплюнула себе под ноги и наступила на слюну сапогом.

— Мы решили, что братцу было бы неплохо жениться на королевской дочке, но не просить ее руки, а требовать, как сильному.

— Мы? — удивился дипломат.

— Ну да, семья наша, отец…

— Разве его светлость герцог не покинул этот мир много лет назад?

Только теперь разошедшаяся Малика поняла, что ляпнула лишнего.

— Ой, я оговорилась, — неловко попыталась отбрехаться воительница. — Я говорила о родне.

Хис-Тир наморщил лоб.

— А разве у вашего батюшки были родные? Насколько я помню, почти весь его род был уничтожен во время войны, а сам он получил титул именно за великие подвиги и самопожертвование во славу короны.

— Ну, он любил налево сходить, — промямлила Малика, осознавшая всю глубину своей ошибки.

— А-а-а, так у вас есть еще родные, как я сразу не догадался! — радостно хлопнул в ладоши имперец.

— Ну да, пара человек помимо нас.

— Наверное, столь же прекрасные внешне и опасные в бою? — предположил Хис-Тир.

Малика затравленно посмотрела на Олтирна, не зная, что и сказать.

— Сестра сгущает краски, — брат, пытавшийся сохранить на лице спокойной выражение, пришел к ней на помощь. — Конечно же, его величество в последние годы не показывает всей своей силы, и поговаривают даже, что он начал сдавать, а тут еще единственная наследница престола без мужа…

— О да, то, что принцесса не нашла человека, с которым она могла бы связать свою судьбу, действительно трагедия, — поддакнул Хис-Тир. — Ты полагаешь господин, что демонстрация воинской доблести и рыцарской чести может помочь тебе в деле грядущей помолвки?

— Помешать уж точно не сможет, — усмехнулся Олтирн, и, заметив сомнение во взгляде собеседника, продолжил. — Сильные всегда правы.

Посол склонил голову в знак согласия.

— Глубокая мысль, господин. От себя замечу, что мой повелитель, да будет править он вечно, всегда придерживался точно таких же взглядов. Приятно осознавать, что на юге хватает столь же разумных, как и он, людей.

— И я тоже желаю императору править столько, сколько не живут простые смертные, — льстиво ответил Олтирн, которому все больше и больше нравилось расположение знатного северянина.

И Малика поняла, что братец, точно так же, как и она пару секунд назад, готов к небольшой откровенности. Скорее всего, он счел Хис-Тира совершенно неслучайным человеком, озвучивающим заинтересованность императора.

— Да, его величество сейчас уже не тот, — заговорил тот. — Но я — верный его подданный, не замышляющий ничего против своего сюзерена, тут моя сестра ошибается. В Гримте я просто восстанавливал попранную честь и очень надеюсь на то, что его величество все правильно поймет и сделает нужные выводы, осознает, кто его друг, а кто — враг. Я также уверен, что когда встречу ее высочество, то смогу убедить принцессу в том, что брак со мной будет наилучшим для нее выходом. И я буду очень признателен, если при встрече с его величеством ты, господин, сможешь передать ему мои слова вместе с самыми наилучшими пожеланиями.

— Обязательно так и сделаю, — заверил его Хис-Тир. — И напишу тебе, господин, сразу же, как только смогу.

Малика смотрела на все это, и поражалась увиденному. Посол добился того, чего хотел — завязал контакты и выяснил намерения герцога. Тот же получил возможность начать переговоры с императором и, быть может, получил союзника при дворе.

«Все, как и говорил отец, сила чувствует силу и тянется к ней. Слабым же остается лишь ждать, когда могучие решат их судьбу. Проглотив грубое оскорбление, король и его прихвостни показали, кто они на самом деле. Вот к братцу и побежал знакомиться самый прозорливый из соседей».

Понимание этого наполнило ее практически благоговением, в очередной раз Малика убедилась в гениальности отца.

«Ничего», — подумала она. — «Даже братец не сможет испортить его дело. Даже он!»

Попасть в финал турнира оказалось не так просто, как Антэрн полагал с самого начала. На поле собрались действительно хорошие бойцы, и каждый из них мечтал, чтобы могучий герцог обратил на него свой благосклонный взор. Из-за этого самой легкой частью стала общая свалка, во время которой не возбранялось атаковать всех, кто подвернется под руку, чем Антэрн и воспользовался самым гнусным образом. Однако, когда начались схватки один на один, слабаки кончились. Но мастер меча не жаловался — зрелищные поединки играли ему на руку, помогая реализовать задуманное. Брат теперь просто не мог не узнать его, и Антэрн был уверен, что вечером у них состоится встреча.

Но для этого оставалось перешагнуть через последнее препятствие.

Этим препятствием оказался благородный — целый граф, если верить герольду. Не слишком высокий, облаченный в легкую кольчугу, поножи и наручи, граф этот производил впечатление серьезного бойца. Как и Антэрн, он не носил шлема, и был вооружен одним лишь длинным мечом.

Бойцы замерли друг напротив друга, ожидая команды. Послышался звук трубы, и граф ринулся вперед, яростно атакуя Антэрна. Он был отлично подготовлен и очень быстр, а потому мастер меча ушел в глухую оборону, парируя атаки противника и приноравливаясь к его стилю.

«Как и следовало ожидать от потомственного аристократа», — подумал Антэрн, уклоняясь от очередного удара, поворотом корпуса, и пытаясь задеть руку противника. — «Сила, навыки, опыт. Все на высшем уровне. Этот человек взял оружие в руки раньше, чем начал ходить, и все же» …

И все же графу было далеко до Олтирна, очень и очень далеко.

Приноровившись к рисунку боя своего противника, Антэрн неуловимым движением парировал его меч, после чего нанес удар в голову.

Граф рухнул, как подкошенный, а мастер меча отсалютовал поверженному противнику, отдавая дань его мастерству, после чего под восторженные крики зрителей покинул ристалище.

И тут-то Антэрна уже поджидал слуга.

— Его светлость просит передать приглашение, господин, — склонившись в глубоком поклоне, пролепетал он.

— К какому времени я должен подойти?

— После праздничного пира.

— Хорошо, тогда мне понадобится чистая одежда и вода для умывания. Сможешь добыть?

— Желание господина — закон для меня.

— Вот и хорошо. Тогда я отправлюсь к себе и передохну.

Антэрн посмотрел на солнце, стремившееся к горизонту. Скоро уже будет темно, и это тоже хорошо, скоро можно будет начинать.

«Пока все идет по плану, замечательно», — подумал он, отдавая распорядителю турнира учебный меч, и принимая свой пояс с оружием. — «Посмотрим, что будет дальше».

Вечерний пир ему не особо запомнился — кто-то славословил победителя, кто-то точил на него зуб, но большинство участников просто напивались и обжирались, обсуждая награды, и хвалясь собственной доблестью.

И такое Антэрн видел не один раз, а потому был рад, что герцог усадил его неподалеку от себя. Поговорить они, конечно, не могли, но мастер меча не особо к этому и стремился. Герцог тоже не демонстрировал совершенно никакой заинтересованности в своем завтрашнем сопернике, он вовсю общался с Хис-Тиром, который, кажется, сумел подобрать ключик к родичу.

А вот что мастеру меча совершенно не понравилось, так это женщина, сидевшая по правую руку от Олтирна. Как он уже успел узнать, это была его сестра, а Антэрн достаточно хорошо понимал значение этого слова, чтобы просто так отмахнуться от него. Сестра не походила на брата, эта — буравила его холодным и злым взглядом, время от времени кусая губу, точно размышляя о чем-то важном. Эта была опасна, как взбешенная гадюка, и с ней следовало что-то сделать.

Как бы невзначай к Антэрну подошла одна служанка с огненно-рыжими волосами. Она поставила рядом кувшин с вином, затем наклонилась, чтобы налить в подставленный бокал воды, и чуть слышно произнесла:

— Учитель, почти все готово, осталось только закончить со стражей на стенах.

— Хорошо. Когда все будет готово, выбирайся из замка и присоединяйся к Эйрише. И не упускайте из виду вон ту женщину, она очень опасна. Можешь идти.

Девушка растворилась в людской толчее, никем не замеченная, и не привлекающая никакого внимания, а Антэрн немного расслабился.

Время шло, гости напивались, герцог начал нетерпеливо поглядывать в сторону Антэрна, а его сестра — стала ощутимо нервничать.

Наконец, хозяин замка поднялся, сказав, что хочет немного отдохнуть, но дорогие гости не должны ни в чем себе отказывать. Дорогие гости, так и поступили, а Антэрн подождал некоторое время, и только после этого покинул зал, прихватив кувшин. Он добрался до винтовой лестницы, ведущей вверх, по которой спокойно и уверенно двинулся. На последнем этаже башни его ждали два латника, которые забрали пояс с оружием, обыскали мастера меча, и только после этого проводили к одной из дверей — той, что вела в личные покои герцога. Антэрн, знавший, что за одной из дверей притаился верный Хис-Тир, смело шагнул вперед, услышав за спиной лязганье засова.

В комнате было светло — горели дюжины свечей, красиво — сенешаль постарался угодить своему хозяину, разместив на полу и стенах большое количество ковров, добыв где-то изумительной работы стол с резными ножками, и огромную кровать.

Герцог ждал его в одном из кресел, придвинутых к столу.

— Ну здравствуй, брат, — улыбнулся он, жестом предлагая Антэрну садиться.

— И тебе не хворать, — спокойно ответил мастер меча, выбирая себе кресло по вкусу и занимая место напротив своего врага. — Как бок?

— Не жалуюсь. А твоя грудь?

— Тоже хорошо. Будешь? — он указал на вино.

— Наливай, — герцог подставил два кубка, которые Антэрн проворно наполнил. Брат взял один из них и сделал большой глоток, не дожидаясь, пока мастер меча поступит также. Затем герцог ухмыльнулся.

— Но ты, все же, наглец! Я сам до конца не верил, что у тебя хватит глупости прийти в мой же замок и участвовать в моем же турнире!

Антэрн пожал плечами, показывая, что не видит в этом ничего странного.

— Мне же надо было как-нибудь достать тебя.

— Что, одного шрама мало? — участливо осведомился герцог.

— Одним больше, одним меньше, как-нибудь переживу.

— Уверен? — новая улыбка была не слишком дружелюбной. — Ты сейчас один, посреди моих владений, а бабы, чтобы тебя спасти, поблизости я не наблюдаю. Кстати, кто она?

— Просто хорошая знакомая, задолжавшая пару услуг.

— Не хочешь говорить, не надо. Выпытывать не стану.

— Почему же?

— Какая мне разница? Как только я воткну меч в твое сердце и отрублю голову, все это перестанет иметь какое бы то ни было значение — исчезнет источник мести.

— Справедливо, — согласился Антэрн. — И что же, сделаешь это сейчас?

— Нет, — в голосе герцога послышался укор. — Я думал, что ты понял меня, когда мы скрестили мечи.

«И лучше, чем ты считаешь, напыщенный индюк», — посетила Антэрна мысль. — «Ты очень скоро в этом убедишься».

— Понял, — коротко ответил он. — Потому и пришел. Мы решим наши вопросы…чуть позже.

— Да, именно так мы и поступим, — согласился герцог. — А пока, так и быть, спрашивай, я сегодня в хорошем расположении духа, а потому, так и быть, могу рассказать что-нибудь важное.

«Ох и дура-ак!» — мысленно протянул Антэрн, решив, что имеет смысл воспользоваться моментом.

— Наверное, ты не ответишь мне на вопрос о том, где же искать Дракона.

— Неа. Мертвому это не поможет.

— А как же удовлетворенное любопытство?

— И снова нет.

— Ладно, ладно. Другой вопрос: сколько братцев и сестер ты притащил по мою душу?

— Только ту бешеную, что пялилась на тебя весь вечер.

— Кстати, ты говорил, что у папаши вас только шесть. А почему так мало? Мне всегда казалось, что батюшка настрогал себе небольшую армию.

— В наше общество попадают не все.

— Понимаю. Такие, как ты, способные творить странные вещи.

Герцог хмыкнул.

— И снова угадал. Дай догадаюсь, потому и решил прийти сюда, надеешься, что на глазах сотен зрителей я не рискну применить Дар?

Антэрн вновь пожал плечами, не став разубеждать своего оппонента. Если человеку нравится заблуждаться, то почему бы не пойти ему навстречу?

Герцог сделал еще один глоток из кубка, потянулся и вздохнул.

— А ведь ты мог бы стать одним из нас. Я уверен, что в тебе дремлет магия. Точно не хочешь забыть о своей глупой детской мести?

Он говорил это спокойным и будничным тоном, безо всякой уверенности в собственных словах, и Антэрн сразу все понял. На самом деле герцогу не нужны лишние конкуренты на пути главного колдуна маленькой семьи. Он хочет стать первым, когда отец умрет, и не желает делиться властью.

«Жадная, самолюбивая скотина!» — подумал Антэрн, прислушиваясь.

Увы, но толстая дверь и ковры скрадывали любые звуки, доносившиеся извне. По идее, Риис уже должен был все сделать, но рисковать не хотелось, стоило выиграть ему еще немного времени.

«Значит, будем тянуть, а заодно постараемся получить какие-нибудь сведения. Кто знает, может, я не успею допросить его после».

— Стало быть, все же, магия… а я и не верил. Хотя помню, один наш наставник любил рассказать про нее.

— Кстати, — герцог хлопнул в ладоши. — Школа Карпа? Серьезно? Мастер меча?

— Как видишь.

— А можно посмотреть?

Антэрн кивнул и передал перстень-печатку.

— Герцог внимательно повертел ее в руках и, присвистнув, вернул хозяину.

— Когда убью тебя, верну с извинениями, — совершенно серьезно пообещал он. — Не хочу, чтобы твои друзья держали на меня зло.

— У меня там нет друзей, я снял эту печать с тела убитого мною мастера, — равнодушно бросил Антэрн, — но спасибо за доброту. Кстати, как ты собираешься объяснить схватку на боевом оружии?

— А никак. Скажу, что это мое условие, и что если ты боишься, то можешь убираться, куда глаза глядят. Но ты ведь так не поступишь?

— Нет. Я планирую прикончить и тебя и всех прочих родственников, закончив отцом.

— Вот именно этих слов я и ждал! — широко улыбнулся герцог, после чего рассмеялся во весь голос. — Именно такого настроя! Завтра мы сойдемся в бою, и все королевства узнают, кто же лучший!

«Тебя так уязвила нанесенная мною рана? Не можешь забыть о ней и хочешь доказать всем, в первую очередь себе, что ты — самый сильный?» — с удивлением подумал Антэрн. — «Ну и глуп же ты, братец. Как же ты глуп! Тот, кто по-настоящему силен, никому и ничего не доказывает, ему это просто не нужно! Мне даже немного жалко, что у тебя не будет достаточно времени, чтобы осознать такую простую мысль. Впрочем, наш мир жесток».

А Олтирн, осушив кубок до дна, налил себе еще немного. Антэрн, чтобы не вызывать подозрений, взял свое вино, и, держа его в руке, подошел к окну. Открыв ставни и выглянув наружу, Антэрн поинтересовался.

— Олтирн, ничего, что обращаюсь по имени?

— Нормально, — раздалось из-за спины.

— Скажи мне, для чего все это?

— Что?

— Нападение на вольный город, игра с королем в непонятные игры, этот турнир. Чего вы хотите добиться? Только без бреда про тайные общества и захват мира.

Он глубоко вдохнул свежий вечерний воздух, напоенный ароматами трав и цветов, после чего повернулся к брату. Тот выглядел сбитым с толку и немного сонным.

— Забавно, ты — второй человек, который спросил меня об этом сегодня.

— А кто был первым?

— Ты видел его — северянин, посол императора.

— Значит, он умен, — пожал плечами Антэрн. — Сегодняшний вечер просто прекрасен, — вздохнул он. — Так что, поведаешь мне вашу злодейскую задумку?

Герцог фыркнул.

— Задумка столь же злодейская, как и у всех в нашем мире. Отец, — он помедлил, несколько раз бессмысленно моргнув, и продолжил, — точнее мы, хотим власти. Чем больше, тем лучше!

— И ради этого ты идешь на открытый конфликт с его величеством?

— Конечно же. Король стар и почти что выжил из ума, а его дочь — молода и хороша собой. Когда он умрет, муж принцессы окажется на троне.

Герцог зевнул и недоуменно покосился на кубок в своей руке.

— Да что такое?

— А-а-а, заметил? — с легкой насмешкой ответил Антэрн, демонстративно выливая содержимое золотой чаши, предложенной братом.

— Что ты… — начал герцог, вскакивая, но ноги подвели его. — Охрана!

Замок был сравнительно небольшим, однако его винные подвалы внушали уважение. Ряды и ряды бочек и бочонков, заполненных благословенным даром Господа людям, и с каждым из них Эйриша уже успела поработать.

Все происходило именно так, как и говорил учитель — несколько щепоток в кувшин, и дело в шляпе. Естественно, она не могла добавить его во все вино, что подавалось благородным господам, пировавшим наверху, но этого и не требовалось. Даже один из десяти кувшинов делал свое дело. Все больше и больше гостей выпивали один-другой кубок со специфической добавкой, и все становилось так, как и должно.

«Моя задача важнее, чем у Рииса», — усмехнулась она, не в силах сдержать злорадство. — «Гораздо важнее».

Девушка как раз спускалась по ступеням для того, чтобы приступить к финальной части. Она уже подобрала два средних размеров бочонка, которые стояли на полу, пробкой вверх, и которые она собиралась начинить порошком под завязку.

Оказавшись в мрачном подземелье погреба, Эйриша быстро откупорила их, затем — метнулась в дальний темный угол, в котором она спрятала часть порошка. Сейчас здесь никого не было, что лишь играло юной акробатке на руку, а потому Эйриша, не слишком глядя по сторонам, торопливо высыпала несколько горстей в напиток, затем закрыла бочонки и, как могла, постаралась перемешать их содержимое.

«Ладно, это не так важно, растрясется, пока будут нести наверх», — решила Эйриша, закрывая второй бочонок, и тут она поняла, что в подвале кто-то есть. Кто-то, пристально глядящий на нее со спины.

Девушка резко обернулась и обнаружила здоровяка, который смотрел на нее сальными глазами.

«Как же его звали?» — попыталась вспомнить девушка. — «А ладно, неважно. Не придется искать носильщика».

— Как здорово, что ты здесь, — всплеснула она руками, расплываясь в самой широкой улыбке из возможных. — Не поможешь?

Парень засопел и сделал неуверенный шаг к девушке, причем понять его намерения было нетрудно.

— Да погоди ты, — скрывая отвращение, улыбнулась Эйриша, постаравшись сделать улыбку призывной и многообещающей, как у девушек в заведении госпожи Тишайи. — Некогда! Если быстро не доставим бочки наружу, тебя сам господин сношать будет!

Парень сделал еще один шаг и медленно, неуверенно, протянул руку к ней.

«Я буду ненавидеть себя за это, но выхода нет», — решила девушка.

— Я и не против на сеновал сходить, но как работу сделаем, и вот тогда можем хоть всю ночь веселиться, — распутно выдохнула она. — Но сперва — дело.

Девушка указала на бочонки.

Здоровяк остановился, и на его простом лице отразилась титаническая работа мысли. Наконец до парня дошло, что как только дело будет сделано, девушка освободится, и вот тогда…

На его лице появилась довольная улыбка и он, подхватив сразу оба бочонка, пробасил:

— Ну показывай, чтоль кудыть нести.

«Обязательно покажу, родной, так покажу, что вовек не забудешь», — мысленно пообещала ему Эйриша, левой рукой поглаживая рукоять ножа, спрятанного за поясом. — «Но сперва — напоим стражу, как следует!»

Риис стоял возле покоев Хис-Тира. Когда учитель с герцогом зашли в кабинет последнего, он чуть слышно стукнул в дверь северянина. Тот ожидал этот условный знак и почти сразу же вышел наружу.

У комнаты герцога дежурили два стража, с которыми требовалось разобраться прямо сейчас, до того, как все начнется. Но сделать все следовало быстро и тихо, так, чтобы никто ничего не услышал.

Риис прекрасно понимал, насколько важное задание ему поручил учитель, и не собирался подводить наставника, именно поэтому он заготовил целых два ножа, и на рукояти одного из них, спрятанного за спиной, сомкнулась сейчас рука юноши.

Они вместе с Хис-Тиром стали приближаться к латникам, опасаясь сурового окрика, но ничего не последовало. Ни один из людей герцога даже не дернулся, а исходивший от них винный дух давал весьма конкретные объяснения, почему. Сегодня в замке и его окрестностях праздновали все.

«Видимо, это винишко подносила не Эйриша», — рассудил юноша. — «Жаль, иначе не пришлось бы резать бедолаг».

Юноше на миг даже стало жалко, что они не заготовили кувшинчик специального вина для того, чтобы усыпить стражей, но он понимал, что предложение выпить могло быть воспринято неправильно. Точнее, как раз правильно — с точки зрения воина, поставленного оберегать жизнь герцога.

— А? — только и произнес один из них, когда Хис-Тир оказался на расстоянии удара.

Северный Лис не стал тратить время на объяснения — длинный узкий нож, который имперец прятал за спиной, вонзился стражу прямо в глаз, убив того на месте.

Риис почти не отстал от более опытного товарища, свой удар молодой воин нанес лишь с небольшой задержкой. Отец потратил немало времени на то, чтобы вбить в голову молодого богатыря некоторые основные моменты боя на ножах. Особенно старый наемник упирал на приемы, позволяющие мгновенно убить противника. Именно один из таких юноша сейчас и использовал, вонзив лезвие точно в горло несчастного, заживая свободной рукой рот своей жертвы.

«Не вини меня, так нужно», — подумал юноша, аккуратно обхватывая и кладя мертвеца на пол.

Северный Лис поступил точно также, и сейчас стоял, проверяя, не попала ли кровь на одежду — на него не должна была пасть и тень подозрения.

— Все, — шепнул Хис-Тир, я возвращаюсь.

Юноша кивнул. Он знал, что, согласно плану, Хис-Тир останется в замке — на всякий случай. Самому же ему следовало действовать по первой команде из-за двери.

Он кашлянул, и приготовился. Как оказалось, не напрасно — стоило только Хис-Тиру скрыться, как из-за дверей донеслось:

— Охрана!

Герцог собрал в крик остатки своих сил, и тот получился хорошим, громким и качественным.

Заскрипел засов, дверь распахнулась, и в помещение ввалился Риис.

— Учитель, — выкрикнул он, — все хорошо?

— Да, но нам нужно торопиться. Будем надеяться, что Эйриша все сделала правильно.

— Что вы… — прохрипел Олтирн, пытаясь ползти к дверям, ведущим на балкон.

— Всего лишь налили в часть вина, которое гости пили на празднике, немного листьев красноцвета, — пожал плечами Антэрн, подойдя к герцогу и одним ударом отправляя его в нокаут.

Листья красноцвета, если их высушить и растолочь в порошок, отлично справляются с одной важной задачей — они усыпляют. Причем мало кто знает, насколько хорошо, ведь даже мизерного количество зелья, подмешанного в напиток или еду достаточно для того, чтобы на несколько часов погрузить в яркий и крепкий сон здорового мужчину. А уж если этот самый мужчина одновременно с этим употребит пару кружек пива или кубков крепкого вина…

Антэрн знал лишь один серьезный недостаток этого яда — чудовищную его стоимость, и поразительную редкость. Зелье привозилось с далекого востока, и позволить его себе могли лишь очень осведомленные и очень богатые люди.

Мастер меча, не теряя времени, связал брата, и они вместе с Риисом перетащили безжизненное тело на балкон. Там, привязав принесенную юношей веревку к ограде, они скинули ее вниз. Антэрн при этом изучил стены замка, и с радостью ответил, что на них полностью отсутствует движение.

«Эйриша — умница! Все сделала, как нужно!» — обрадовался он, после чего скомандовал ученику.

— Вниз.

Первым вниз полез Риис, тело Олтирна взгромоздили ему на спину, привязав дополнительными веревками. Молодой богатырь лишь крякнул от натуги, и на удивление легко перелез через перила, предварительно надев плотные перчатки.

Спустя пару секунд снизу дернули, и Антэрн последовал за подопечным.

Во дворе было тихо, лишь разносился храп стражников, с радостью набросившихся на дармовое угощение.

Эйриша ждала их, теребя в руках окровавленный нож.

— Ну долго вы еще? — прошипела она.

— Проблемы? — тотчас же насторожился Антэрн.

— Да нашелся тут один, на сеновал тащить собрался, — нервно отмахнулась акробатка. — Я напоить попробовала, а он ни в какую, вот пришлось зарезать.

Девушка явно была раздосадована, и Антэрн ободряюще потрепал ее по волосам.

— Ты все правильно сделала, молодец.

— Эй, а я? — тотчас же вклинился в разговор Риис. — Я не молодец?

— Будешь молодцом, когда приведешь из конюшни этих четырехногих отродий.

— Учитель…

— Да?

— Та бешеная ускакала прочь.

«А вот это нехорошо, надо бы ускориться», — подумал Антэрн.

— Риис, живее, — скомандовал он, но это, впрочем, было лишним — ученик споро вывел из конюшен скакунов Хис-Тира, а ворота уже стояли раскрытыми нараспашку.

Антэрн же привязывал обмякшее тело пленника к лошадиному крупу.

«И снова мы встретились, старые враги», — подумал мастер меча, когда лошадь повернула к нему свою башку, злобно буравя тяжелым взглядом.

Быть может, конечно, злоба в глазах копытной твари и отсутствовала, но Антэрн был уверен — она что-то замышляет. Что-то очень плохое, что испортит так хорошо проработанный и реализованный план. Эти лошади — все такие.

К несчастью, выбора у него не оставалось — вряд ли вышло усыпить всех и каждого в замке, а даже если это и получилось, то через несколько часов, когда люди начнут приходить в себя, они организуют погоню. К этому времени небольшой отряд мастера меча должен раствориться в окрестных лесах.

— Риис, ты помнишь, что нужно делать?

Здоровяк кивнул, указав на приоткрытые двери донжона, возле которых спали стражники.

— Я выпил немного дармового вина, потом пошел к хозяину, но не добрался до него — потерял сознание. Буду лежать где-нибудь между вторым и третьим этажом. — Он снял повязку и передал ее Антэрну. — Удачи, учитель.

Антэрн запрыгнул в седло, Эйриша последовала за ним.

— И тебе, ученик, — неожиданно для себя проговорил он. — Увидимся через пару дней, береги себя.

Сказав это, он пришпорил коня, устремившись вперед.

«Все-таки, получилось слишком гладко», — подумал он. — «Что-то вот-вот пойдет не так. Сильно не так».

Малика не находила себе места. Она не знала, что не так, но не сомневалась — проблема есть! У Олтирна много гонора и мало мозгов, не самое хорошее сочетание для правителя, но что уж поделать, мужики — они вообще все такие.

«Ну, может, кроме этого северянина», — чуть покраснев, подумала воительница.

Она оставила пир, и вышла на улицу, с удивлением наблюдая, как стражники, обнимаясь с прислугой и гостями, пьют что-то, по запаху сильно напоминающее вино.

У нее внутри все скрутилось в большой тугой узел. Малика поймала служанку, открывающую бочонок, и процедила сквозь зубы:

— Что это значит?

Рыжая девчонка пискнула от неожиданности и склонилась в поклоне.

— Госпожа, — пролепетала она, — его светлость велел поблагодарить людей за хорошую службу. — Вот я и слежу, чтобы его воля была выполнена.

— Что?

Малика задохнулась от ярости.

«Он что, последние мозги потерял?» — подумала она, с трудом борясь с желанием схватить ближайший дрын и начать охаживать им этих идиотов, а потом — вломиться к братцу и повторить процедуру с ним. — «На кой хрен тогда мы спрятали в лесу сотню воинов? Моих воинов, между прочим!»

Несмотря на то, что официально Малика являлась незаконнорожденной и, по большому счету, не обладала никакими правами, у нее был свой отряд, причем не самый маленький, а также — поместье возле столицы. Тоже не из дешевых. Спасибо отцу и его деньгам!

Она уже была готова включить командный голос, но в последний миг остановилось.

«Это действительно замок брата, это его дурацкий турнир и его правила», — с сожалением подумала она. — «И это мы с ним знаем, кто такой отец, и зачем все. Для остальных же я — полукровка, которой добрый папочка оставил денег и купил титул, а это гузно — целый герцог крови. Я действительно не должна вмешиваться!»

От осознания этого факта ей захотелось взвыть.

«Нет, все, не могу больше!» — решилась девушка. — «Хватит!»

Приняв решение, она не медлила ни секунды. Стрелой долетев до своих покоев, Малика схватила копье, и устремилась наружу, где, как выяснилось, вино уже начало действовать — некоторые стражники клевали носом, другие завели похабную песню.

Скрипнув зубами, она зашла в конюшни и оседлала свою лошадь. Выведя скакуна во двор, воительница приказала отворить ворота. Стражники соображали плохо — хмель ударил им в головы — но кое-как раскрыть створки все-таки сумели. Малике этого было достаточно, и уже скоро она неслась в сторону леса, туда, где отдыхали ее воины.

Антэрн с Эйришей успели выскочить за ворота и даже проехать мимо турнирного поля, когда на дороге показались первые всадники — рыцари, восседающие верхом на боевых ящерах, а также — конные бойцы. А позади топали пешие воины, много пеших воинов.

Антэрн не раздумывал ни секунды:

— С дороги! — приказал он.

«Только бы успеть» — подумал мастер меча, глядя, как рыцари остаются сперва сбоку, а потом и позади. — «Только бы успеть!»

Засадный отряд, как и ожидалось, вышел из леса. Сестричка, видимо, не пила отравленного вина, и была куда ответственней своего непутевого братца.

До них донеслись удивленные возгласы, прерванные женским криком:

— За ними, идиоты!

«Да, если бы титулом обладала она — наши дела шли бы не в пример хуже», — подумал мастер меча.

Сестра оказалась особой весьма деятельной и обладавшей неплохой интуицией. Она, скорее всего, подозревала, что Антэрн ведет свою игру, и приняла единственно правильное решение — привела засадный отряд в готовность, а потом, едва заметив улепетывающих всадников, отправила рыцарей и воинов на лошадях в погоню. Почему? Да потому что нормальные люди не скачут галопом по ночам!

Антэрн пришпорил коня, и крикнул Эйрише:

— Быстрее, мы почти добрались!

Он вгляделся вперед и заметил огни небольшой деревеньки.

«Почти, успеем!» — яростно подумал Антэрн, бросая короткий взгляд на спящего герцога. Привязали его на славу — тело не изменило своего положения. — «Хорошо».

— Стоять! — взревел сзади кто-то, но Антэрн и не думал слушаться.

Они с грохотом ворвались в деревню и, не снижая хода, проскакали ее насквозь.

«И вот сейчас» …

Ни с чем не спутываемый звук спущенных тетив разорвал ночь, и буквально сразу же закричали люди.

— Тиша, не геройствуй! — проорал Антэрн в темноту, и устремился прочь, туда, где вырисовывался лесной массив.

Тишайя сразу поняла, что заключительная часть плана провалилась — тихого отступления не будет. Огни факелов и вопли преследователей ясно дали ей понять, что кто-то из окружения герцога сумел предупредить засадный отряд. И вот сейчас она ждала, когда Антэрн с Эйришей проскачут через деревню.

— Госпожа, — прошептал один из ее людей, и в голосе его слышался вопрос.

— Ждем, — отозвалась Серебряная Молния.

— Слушаюсь.

Мужчина дважды ухнул филином, давая знак остальным приготовиться.

Эти наемники нравились Тишайе — опытные, молчаливые, не задающие лишних вопросов. Их услуги обошлись недешево, но десяток арбалетчиков стоил каждой потраченной на них монеты. Главным плюсом этих людей являлось то, что они вообще не представляли, кто такая Тишайя, ни разу не видели Антэрна, и не могли сказать почти ничего, кроме имени человека, предложившего их услуге странной немногословной женщине.

Все это время они провели затаившись, и только ближе к ночи заняли деревеньку, заперев жителей в подвале одного из домов и разместившись на крышах. При этом оседланные кони — еще одна статья расходов — ждали у спусков с крыш. Никто не собирался сражаться с целой армией, эту самую армию следовало всего лишь задержать.

Стук копыт был все ближе, и Тишайя увидела, как за спинами двух всадников вырастают силуэты преследователей. Трое рыцарей на ящерах, конечно же, вырвались вперед — коням далеко до скорости этих тварей, даже пришибленных ночной прохладой. Чуть поодаль скакали восемь бойцов на лошадях. Ночь выдалась светлой и лунной, а факелы разгоняли остатки мрака, поэтому целиться было несложно.

— Готовьтесь, — шепнула Тишайя. — Как только проскачут мои товарищи, атакуем. Выбиваем всадников и разбегаемся.

На сей раз филин ухнул трижды, и Серебряная Молния приготовила арбалет, одолженный Антэрном.

«Давай, Ант, давай же!» — подумала она, поднимаясь над крышей и прицеливаясь.

Они были все ближе и ближе, ближе и ближе!

И вот, наконец, Антэрн проскакал по улице, прижимаясь к шее своего коня. Тишайе показалось, что на миг они встретились взглядами, и ее друг, ее спаситель и ее тайная любовь ободряюще кивнул.

«Мечты», — подумала Тишайя, и спустила болт с ложа.

Она в молодости неплохо обращалась с арбалетом, однако много лет не тренировалась. Если добавить к этому ночь, покалеченную руку, а также огромную скорость, которую развивали ящеры, то можно было представить, сколь сложная задача предстояла девушке, но выбора у нее не оставалось — она должна обеспечить безопасный отход.

Тишайя прицелилась как могла, мысленно моля бога о помощи. Девушка задержала дыхание, и нажала на спуск, внимательно следя за полетом болта.

И небеса услышали ее молитвы! Болт вонзился точно в шею ящера, опрокинув тварь на землю. Даже при свете дня сделать такой выстрел было чудовищно трудно, и Серебряная молния прошептала:

— Спасибо тебе, Господи.

Ее подчиненные тоже справились с поставленной задачей, забросав болтами сперва оставшихся двух ящеров, а затем и нескольких вырвавшихся вперед конных. Животные, обезумевшие от боли и ярости, забились в агонии, сбросив седоков, и на них наткнулись еще несколько всадников, образовав кучу малу.

Ночь огласили дикие вопли, ржание и рев раненых ящеров, и Серебряная молния поняла, что сегодняшняя ночь — за ними. Она кое-как перезарядилась и у самого въезда в деревню увидела женщину, восседавшую на мощном белом в яблоках коне, яростно размахивавшую копьем и выкрикивающую какие-то команды.

«Ну, попробуем остановить тебя», — губы Серебряной Молнии разошлись в нехорошей усмешке и она, прицелившись, нажала на спуск.

Воины в лагере, к счастью, были готовы и ждали только команды, которая не замедлила появиться. Малика решив что-то, обычно не шла на попятный.

Некоторое время они потратили на то, чтобы заставить ящеров, становящихся по ночам вялыми и ленивыми, проснуться. Потом потратили около получаса на то, чтобы выбраться из леса.

Но, наконец, все преграды остались позади, и отряд решительно направился к замку, не обращая внимания на удивленные взгляды обитателей палаточного лагеря, разбитого возле ристалища. Надо заметить, взглядов этих оказалось не то, чтобы чересчур много. Большая часть благородных гостей из числа тех, кому не досталось место в охотничьем замке брата, мирно спали, остальные же пили, как не в себя. И Малика сильно сомневалась, что этих бздунов потревожит даже несколько рыцарских копий, мчащихся прямо на них.

Они почти добрались до дороги — всадники впереди, пехота сзади — когда увидели мчащихся на всем скаку двоих.

Завидев воинов те, вместо того чтобы остановиться, пришпорили коней, соскочили с дороги и обогнули приближающийся отряд. Малике этого оказалось достаточно для того, чтобы понять: нельзя упустить незнакомцев! К сожалению, ее подчиненные еще не успели осознать этот простой факт, а потому пришлось подбодрить их воплем:

— За ними, идиоты!

С этими словами она, подавая пример, устремилась в погоню.

«Я не знаю, мудели, кто вы такие, но догоню и каждому так глубоко запихну копье в задницу, что оно вылезет из глотки!» — пообещала себе женщина, уступая первенство в гонке рыцарям, с чьими ящерами ее конь не мог тягаться при всем желании.

И тут она подумала.

«Интересно, что сейчас делает северянин».

От этой мысли — глупой, непонятной и несвоевременной, девушке стало жарко, и она отвесила самой себе звонкую пощечину для того, чтобы перестать думать о ерунде и заняться действительно важными вопросами.

Обернувшись, она заметила отставших пехотинцев, и мысленно обругала себя — нужно было направить их в замок, в преследовании от них все равно не будет толку!

И тут рыцари один за другим начали падать, крича и бранясь!

«Арбалеты!» — в ужасе подумала Малика, а в следующий миг ее плечо обожгло страшной болью, и воительница почувствовала, как летит.

Сила, с которой болт вошел в тело, оказалось такой, что ее выбило из стремян, и бросило на утрамбованную землю. Все произошло так быстро, что она даже не успела ничего понять. Несколько ударов сердца, и ни одного всадника не осталось! Кто-то был убит или получил рану, под кем-то прикончили животное. А улепетывающие хрены — теперь Малика была уверена, что это Антэрн с подельниками — с каждой секундой отдалялись и отдалялись.

Она страшно взвыла и, с трудом нащупав копье, поднялась, опираясь на него. Плечо болело неимоверно, и, бросив короткий взгляд на него, девушка выругалась — этой рукой она не сможет работать как минимум неделю. Возможно, что дольше.

Но хуже всего было то, что враги убегали! Она увидела, как арбалетчики, засевшие на крышах и устроившие примитивную, но действенную засаду, седлают коней — по дороге уже зацокали первые копыта самых шустрых.

Она взревела от дикой, звериной ярости. Время остановило свой бег.

«У нас получилось, получилось!» — Антэрн был готов кричать от радости. Их план был чудовищно рискован, он строился на ряде предположений, пускай и весьма обоснованных.

И все-таки…

Похитить целого герцога из его собственного замка… Мастер меча с уверенностью мог сказать, что это — самый его безумный подвиг. Впрочем, расслабляться было рано — они находились в опасной близости от врагов.

«К тому же Тиша прикрывает мою спину», — подумал мастер меча.

Он то и дело оглядывался назад, и успокоился лишь когда услышал в отдалении лошадиное ржание и топот копыт. Безумная ночная гонка продолжалась. Лошадей не жалели, загоняя несчастных животных чудовищным галопом. Те могут пасть, нет, они наверняка не переживут гонку, но на это мастеру меча было наплевать. Проклятые твари должны выполнить свой долг, и довести беглецов до спасительного леса, расположенного за пределами владений герцога. И лес этот приближался с каждой секундой!

«Если задуматься», — Антэрн в очередной раз посмотрел назад, — «Я столько раз скрывался от врагов в лесах, что, наверное, должен уже начать молиться деревьям».

Эта мысль заставила его довольно хмыкнуть, но уже в следующий миг мастер меча ощутил — на него кто-то смотрит.

Он резко обернулся в сторону лошади, к которой был привязан пленник, и едва не выругался в голос. Олтирн буравил его, и в мутных от дурмана глазах герцога, плясало пламя.

Антэрн понял, что сейчас произойдет, за миг до того, как это случилось. Хис-Тир успел ему немного рассказать, про магов клинка, способных воздействовать на рассудок и знал, что по-настоящему сильный удар, а не та жалкая иллюзия, которой герцог его смутил, попросту разрушит мозг.

На принятие решения осталось меньше мгновения, и разум воина, в котором пробудился Дар, сделал все сам, не спрашивая согласия. Время остановило свой бег.

Малика всегда остро осознавала, сколь обидная штука эта жизнь. Обладать сильнейшей из возможных способностей и не иметь достаточно сил для ее нормально использования! Как же это угнетало!

Эти козьи сраки Гал-Рим с Кассом могли часами оставаться в деле, часами! А она…

Казалось бы, что, когда время останавливается, у тебя есть бесконечность, но, увы, ее бесконечность была ограничена полутора минутами пребывания в местечке, называемом папочкой Застывшим Миром. Всего лишь полторы минуты, а потом — целых четыре дня на восстановление сил. Горькая усмешка судьбы сделала ее — обладательницу сильнейшей из способностей — носительницей слабейшего Дара. Ну, или одного из слабейших.

Конечно, в драке один на один, она могла бы прикончить каждого из тупорылых братцев и спесивую сестрицу. Да что там, полутора минут хватило бы Малике, чтобы нашинковать не один десятков врагов, но только и всего. Отец мог находиться в Застывшем Мире часами! По крайней мере, он сам так говорил.

И все же, все же, предложи Малике поменять ее способность на что-нибудь другое, она, пожалуй, отказалась бы. Оказаться единственным ребенком Дракона, унаследовавшим его сильнейшую магию — очень приятно.

Вот и сейчас, несмотря на то что почти все отведенное ей время пришлось потратить на безумный рывок, и Малика едва сумела достигнуть последней тройки отступавших, она не паниковала. Два мужика и светловолосая девка, верхом на породистом скакуне. Их нужно брать более или менее живыми!

Копейщица хищно ухмыльнулась, эти суки еще не поняли, с кем столкнулись, ну да ничего, она им сейчас все доходчиво объяснит!

Она пырнула сперва одну лошадь, затем, грациозно размахнувшись, вторую, после этого, поднырнув под брюхом животного, ударила третью, не останавливаясь, врезала тыльной стороной копья по голове одного из всадников, и тот начал медленно откидываться назад.

Боль в раненом плече ослепила ее и заставила взвыть, но Малика не была бы сама собой, если бы позволила себе просто так взять и сдаться. Она заскрипела зубами и, перехватив копье поудобнее, собралась обрушить следующий удар на светловолосую девицу, но не успела.

Время, отведенное ей, истекло, и мир ожил…

Все шло по плану — Тишайя вместе с последними из своих людей командовала отступлением. Закинув ногу в стремя, она в последний раз окинула подступы к деревне, и, оказавшись в седле, пришпорила коня.

Вместе с ней в арьергарде находились двое.

— Отличная работа, госпожа, — улыбнулся один из них — высокий здоровяк с коротко стрижеными волосами и повязкой, закрывающей левый глаз.

— Да, неплохо получилось, — ответила она.

Воин хотел сказать еще что-то, но неожиданно ноги ее коня подломились, и животное без единого звука рухнуло на землю. Эйриша в последнюю секунду выскочила из седла, краем глаза заметив, что скакуны ее спутников точно также падают, причем из шеи одного из них хлещет кровь.

Серебряная молния, даже изрядно подрастеряв былую форму, оставалась мастером меча, а потому сумела сгруппироваться и, приземлившись на землю, перекатиться через плечо и подняться на ноги, ничего себе не сломав и не отбив. Наемникам повезло меньше.

— А ты быстрая, сучка, — раздался позади злой женский голос, и Тишайя, не раздумывая, разорвала дистанцию, выхватив меч.

Она встретилась взглядом с женщиной, чье некрасивое лицо перекосила гримаса ярости, а на лезвии копья в слабом свете факелов тускло мерцала кровь. Секунду назад этой женщины не было, а затем одновременно умерли все три коня — Тишайя уже успела заметить одинаковые раны у животных. Оба наемника, придавленные животными, лежали, не подавая ни малейших признаков жизни, а значит, помощи ждать не откуда.

Тишайя легко сложила в уме полученные сведения и пришла к неутешительному выводу, что, похоже, столкнулась с колдуньей. Хорошей новостью стало то, что чародейка явно использовала все свои силы, а значит, теперь все решит честная сталь.

Вот только Тишайя запомнила урок, преподанный ей Золотым Копьем, и не горела желанием повторять его. К тому же, время, определенно, играло на преследовательницу — вот-вот должны были подойти пехотинцы.

— Пойдешь со мной по-хорошему? — без особой надежды спросила женщина, направив копье в сторону Тишайи и начав приближаться к ней.

«Проклятье, ну почему эта тупая колдунья не решила остаться в замке и выпить вина?» — злобно подумала она, отводя Жнецом острие копья. — «Надо убегать, но вот получится ли?»

— Кто вы такие, сучары? — в говоре этой девицы с лошадиным лицом сразу же угадывалась деревня. Причем деревня весьма отдаленная и захолустная. — Что забыли тут? Братца моего, небось, спереть решили? Думаете, это пойдет вам впрок?

С яростным боевым кличем она бросилась в атаку, и тут Тишайя поняла, что у чародейки из плеча торчит арбалетный болт.

«Выходит, мы с нею на равных», — ухмыльнулась Серебряная Молния, прекрасно понимая, что это не так. Меч — это оружие для одной руки, а вот копье — для двух, а значит, что однорукий копейщик, даже если у него хватает мастерства и силы воли для того, чтобы игнорировать боль, не сможет драться и в половину силы, а значит, можно рискнуть!

И когда копейщица нанесла удар, Тишайя повторила прием, использованный против учителя Антэрна, лишь чуточку видоизменив его — немного смещая центр тяжести.

Почти получилось! В последний момент крестьянка с лошадиным лицом все-таки сумела отпрянуть, и Жнец не оборвал ее жизнь, а лишь нанес тяжелую рану, пронзив второе плечо.

Копейщица разразилась площадной бранью, и отпрянула, кое-как держа оружие в окровавленных трясущихся от напряжения ладонях, но Тишайя не собиралась ее добивать. Не то, чтобы не хотела, нет, просто не имела такой возможности. Времени не осталось!

Она развернулась, и побежала во тьму, искренне надеясь, что у врагов больше нет ни одного дееспособного всадника.

Когда время остановилось, Антэрн не раздумывал ни секунды. Хис-Тир был категоричен, рассказывая о возможностях магов вроде Олтирна.

По какой-то причине — быть может, что из-за Дара — дурман не подействовал на герцога правильно. Это значило, что тот вот-вот использует свои способности, и остановить его можно одним единственным способом. Оборвав нить, ведущую к отцу!

Антэрн слез с лошади, замершей прямо в воздухе и, подойдя к брату на расстояние вытянутой руки, с сожалением заглянул тому в глаза.

— Жаль, что мы больше не сможем поболтать по душам. Я так много хотел узнать от тебя.

Он вздохнул, снял неподвижное тело, уложив то на траву и, размахнувшись, снес голову герцога с плеч. Все-таки, высокопоставленный дворянин, как-никак. Значит, казнь должна производиться по всем правилам.

После этого мастер меча спокойно отер кровь с лезвия, убрал оружие и вернулся в седло. Когда время вновь потекло так, как и должно было, и скачка продолжилась, Антэрн еще раз вздохнул и прижался к шее лошади.

— Это ты виновата, тупая тварь, — шепнул он, не меняя каменного выражения своего лица. И добавил. — Ладно, найдем новую нить. Кажется, Хис познакомился с его сестричкой.

Малика, скрипя зубами от боли, сидела на земле, борясь с накатывающими волнами дурноты. Руки перестали слушаться, и она не чувствовала их. Если болт не задел никаких жизненно важных органов, то меч, судя по всему, перерубил вену. Но остановить кровь копейщица уже была не в состоянии — она потратила остатки сил, вложив их в одну единственную атаку, которую беловолосая шлюха разбила с оскорбительной легкостью.

И вот теперь, не смотря на тяжелое состояние, Малику буквально трясло от ярости. Ее победила какая-то смазливая шалава! Она еще раз вспомнила идеальные черты лица сучки, ее длиннющие ноги и здоровенные сиськи, прямо-таки натянувшие ткань рубашки.

Дочь Дракона процедила несколько столь непристойных ругательств, что ей самой поплохело. Воительница была готова принять поражение от медведеподобной бабищи с пудовыми кулаками и усами под носом, но не от куклы, буквально вывалившейся из фантазий какого-нибудь малолетнего рукоблуда!

— Куриная срака! — заревела она, стараясь сдерживать слезы ярости, и добавила, но уже тише. — Мы с тобой еще встретимся.

И тут, наконец-то, подоспели ее латники. Обложив своих людей матами, мечница отрядила большую часть в погоню, и только после этого приняла помощь и разрешила доставить себя в замок братца.

Кажется, она провалилась в дрему, потому как когда Малика пришла в себя, уже занималась заря. Она лежала, прислонившись к…карете посла северян! Плечи, туго перебинтованные, болели невыносимо, но она, хотя бы, могла шевелить пальцами.

Выругавшись в очередной раз, Малика вдруг заметила, что около нее стоит сотник.

— Госпожа, — мужчина склонил голову.

Малика глянула на этого седовласого ветерана снизу-вверх, и вопросительно выгнула брови.

— Я прошу простить меня за то, что прерываю твой отдых.

— Срать, — коротко ответила Малика. — Нашли что?

— Да, — помрачнел солдат.

— Так не тяни кота за яйца! — рявкнула копейщица с трудом поднимаясь на ноги. — Говори!

— Враги ушли, — коротко ответил сотник.

— Что еще? Разобрались, как они сделали то, что сделали?

— Да, госпожа, подмешали что-то в вино и опоили людей.

Малика присвистнула, поднимаясь на ноги.

— Даже так? Чем это они умудрились такое сотворить?

— Не могу знать.

— Ладно, разберемся, — проговорила она. — Брата не нашли?

Сотник показал на нечто, завернутое в плащ и лежащее возле ее ног.

Малика побледнела, выругалась, затем — присела на корточки и, превозмогая боль, развернула ткань, после чего начала материться так, как еще не материлась сегодня. Да нет, как не материлась во всей своей жизни!

«Обосрался не только братец, но и я», — пришла она к единственно верному заключению, понимая, что полностью провалила задание отца. — «Как же я обделалась!»

Только теперь, глядя на труп человека, бывшего при жизни ее сводным братом, копейщица поняла, как же все плохо. У Олтирна не осталось ни детей, ни жены, ни близких родственников. С его смертью отец рисковал потерять целое герцогство, а заодно и упустить возможность занять трон.

Да, теперь все заметно усложнилось! Оставалось только надеяться, что у Дракона есть запасной план.

Малика бросила короткий взгляд на столпившихся солдат.

«И ведь не убьешь их всех!» — подумала она, понимая, что заткнуть сотню ртов у нее одной не получится. — «Разве что, использовав магию».

Копейщица тряхнула головой, отбрасывая эту глупую мысль. Какой смысл убивать кого-то? Дело сделано.

Да, она родилась простой деревенской девчонкой, но не дурой же, а потому знала, с какой скоростью распространяются подобные вести, и, более того, прекрасно понимала, кто именно извлечет пользу из сложившейся ситуации. Враг его величества, оскорбивший короля и замахнувшийся на престол, найден мертвым. Его прикончили таинственные убийцы, растворившиеся в ночи. Нет-нет, что вы, причем тут король? Как можно было подумать такое?

Так и станут перешептываться по городам и весям, и, естественно, это лишь укрепит авторитет монарха, который на самом деле уже не может и штаны сам одеть! Его доченька, пальцем о палец не ударив, в один момент разобралась с большей частью своих проблем.

Малика присела возле тела и закрыла глаза отрубленной голове.

«Братик, братик, что же мы теперь будем делать?» — подумала она. — «Нидтирну объявим женой, спрятанной от врагов?»

В Малике начала закипать ярость. Нет, умом она понимала, что несет ответственность, не меньшую, чем брат — отец прислал ее для того, чтобы следить и страховать, он наделил ее властью, дал в руки все инструменты. А что она? Позволила себе отвлечься на мужчину и забыла обо всем на свете.

Если бы она ушла с пира, как только услышала о сумасбродной затее братца, и предупредила солдат! Если бы она внимательнее следила за делами в замке и перепроверила прислугу — в том, что среди многочисленной челяди завелась крыса, Малика не сомневалась, если бы…

Но все эти разумные и здравые мысли загонялись далеко, в самые темные уголки сознания. Гордой и надменной воительнице, уверенной в собственных силах и в превосходстве над простыми людьми было попросту нереально принять горькую истину. Вместо этого в ее голове ярко, освещаемая пламенем ненависти, горела иная, злая и, в общем-то, неглубокая мысль: «Во всем виновата беловолосая сука!»

Малика еще раз вызвала в памяти прекрасное — не шедшее ни в какое сравнение с ее собственным — лицо таинственной мечницы и заскрипела зубами от бессильной ярости.

Конечно же, несколько латников продолжили преследование, но где им угнаться за быстрыми и легковооруженными беглецами?

Ее невеселые думы прервал все тот же сотник.

— Госпожа, — обратился он.

— Да? — резко обернулась Малика в отчаянной надежде получить хотя бы одну хорошую новость.

— Один из тех двоих, которых вы смогли догнать, пришел в себя.

Копейщица вскочила на ноги, схватила немаленького мужчину и притянула к себе.

— Что ж ты раньше молчал? Где он!!

Когда рассвело и заспанные гости, мучимые головной болью, наконец, начали выползать наружу, их ждали страшные новости. Замок и окрестности кипели, точно потревоженный муравейник. Люди метались, шушукались по углам, кричали, или, наоборот — молчали так громко, что не требовалось слов.

Малика, пускай и была для всех незаконнорожденной, обладала определенной властью, а потому худо-бедно, но сумела наладить порядок, и все же она понимала — ситуация хуже некуда. Один за другим гости начали покидать и замок, и палаточный лагерь, причем лишь самая малость отделяла их отбытие от банального бегства.

Люди, примкнувшие к Олтирну, либо решившие, что имеет смысл засветиться в его обществе, сейчас лихорадочно спасали свои шкуры, осознав, как они думали, что у старого волка еще сохранились клыки, и он способен пустить их в дело. Пройдет совсем немного времени и герцогство полыхнет! Альянс, старательно выстраиваемый все последние годы, рухнул даже не за часы — за считанные минуты.

Как только новый дворянин узнавал, что случилось с первым кандидатом на руку принцессы, он тотчас же подсчитывал что-то в уме, после чего раскланивался и спешил по своим делам. И самым паскудным было то, что Малика даже не могла объявить Антэрна виновным в убийстве, потому как тот выступал под чужим именем и использовал чужую печать мастера.

Этот засранец, казалось, просчитал вообще все, что только можно! Ну, или почти все. Копейщица не совсем понимала, что именно помешало новоприобретенному брату убраться со своей драгоценной добычей, но предположения на сей счет все-таки имела.

Короче говоря, она слонялась по двору, злая на весь мир, и готовая прирезать любого, кто только подвернется под руку.

— Ужасная новость, — услышала она знакомый голос, от которого на сердце неожиданно стало легче.

Малика обернулась и увидела посла. Тот, как и в прошлый раз, был одет с иголочки, и смотрелся просто превосходно. Его телохранитель стоял подле господина и бросал на всех столь убийственные взгляды, что люди, даже опытные участники турнира, старались обходить его по дуге.

— Ты еще не знаешь всего, господин, — мрачно сообщила она. — Убийцы скрылись на твоих лошадях.

— У них есть вкус, — ободряюще улыбнулся Хис-Тир. — И наметан глаз. Ничего, я куплю пару достойных коней у кого-нибудь из благородных господ, которые еще не успели, подобно крысам, уползти на пару сотен миль.

И он положил руку на плечо Малике, отчего та дернулась и покраснела до корней волос.

— Моя прекрасная госпожа, прими самые искренние соболезнования в связи с гибелью твоего достойного брата. Надеюсь, что душегубов поймают и придадут суду. И если я могу хоть чем-нибудь тебе помочь, то сделаю это, не задумываясь, только скажи.

Его голос — такой честный, такой искренний — заставил Малику растаять, и та чуть было не сболтнула лишнего. Только в последний момент она взяла себя в руки и произнесла:

— Мне придется отправиться по делам — сам понимаешь, господин, в герцогстве сейчас будет неспокойно — однако, как только я улажу их, то с радостью встречусь с тобой. Мое имение не очень далеко от столицы. Мы встретимся и немного пофехтуем, если ты не станешь возражать против этого.

«Ой дурра-а-а!» — мысленно простонала она. — «Ну кто он, и кто я!»

Но, к ее полнейшему удивлению, северянин расплылся в широкой и счастливой улыбке. Он склонился в элегантном поклоне и произнес:

— Прекраснейшая, твои слова — как бальзам для моего израненного сердца. Знать, что меня ждет столь очаровательная особа — ни с чем не сравнимое удовольствие. Прошу, скажи, как я смогу найти тебя, когда ты вернешься?

Малика на миг задумалась — да, ее знали, как незаконнорожденную дочку герцога — настоящий отец достаточно давно озаботился созданием этой легенды, но все-таки мало кто связывал эту особу с обитательницей скромного поместья неподалеку от столицы. Последнее, кстати, также было идеей Дракона, который считал, что ей следует жить возле Кейинтара, а не где-то еще. Причины, побудившие отца поступить именно так, были ей неизвестны, однако Малика не сомневалась, что они весьма и весьма серьезны.

И теперь она была готова просто взять, и выболтать важные сведения постороннему человеку.

«Человеку с такими сильными руками и бездонными глазами. Сладкоречивому северянину. А хер с ним! Один раз живем, вдруг, что выгорит!»

И, решившись, наконец, Малика проговорила:

— Имение графини Силлийской.

— Итак, подведем итоги, — Антэрн мерил шагами притоптанную лесную землю, заложив руки за спину. — Мы не смогли выяснить, где искать Дракона, и это грустно. Но мы прикончили герцога, и это весело.

Лицо его при этом не выражало ни малейшей радости. Впрочем, и печали тоже.

— Еще мы выяснили кое-что насчет личности его сестры, — заметил Хис-Тир. — Кажется, я ей понравился.

— Да, это очень большой плюс, — согласился мастер меча, в очередной раз поражаясь мастерству товарища в деле обольщения женщин.

Сутки прошли с момента воссоединения группы. Все это время они дожидались северянина в небольшом лагере, заблаговременно приготовленном в самом сердце леса. Здесь воины собирались пожить некоторое время, уверенные в том, что соглядатаи герцога вряд ли найдут их даже если очень захотят. В последнем, впрочем, мастер меча сомневался — он прекрасно понимал, что, убив Олтирна, конечно же, повредил своим планам, но куда в большей степени — планам горячо любимого отца. Со смертью единственного хозяина герцогства — смертью, что ни говори, странной — на его землях просто не могла не начаться грызня за власть, а потому верные до поры до времени вассалы в самом ближайшем времени должны были сцепиться, точно стая бродячих псов, дорвавшихся до свиной вырезки.

— Вот только мы не знаем, где ее искать, — задумчиво отметила Тишайя.

— Она сказала, что можно будет встретиться и пофехтовать в ее имении.

— А-а-а, теперь это так называется, — совершенно будничным тоном заметил Антэрн.

Хис-Тир, ничуть не смутившись, пожал плечами.

— Дружище, я получил пост, который не всегда дают даже убеленным сединами старцам не потому, что был добропорядочным и в высшей мере высокоморальным человеком.

— В смысле? — опешил Антэрн.

— Это как! — в голос выкрикнули Риис с Эйришей, переглянулись, и дружно показали друг другу языки.

«Ну как дети» — с отеческой теплотой подумал Антэрн, нешуточно привязавшийся за последние недели к этим непоседливым птенчикам.

— В прямом. Мое место — не наследственное, хотя его и занимал отец.

— Эм-м-м…

— А чего? У императора есть крайне обделенная мужской лаской сестра, которая до сих пор шлет мне любовные письма.

— Ага…

— А еще у его первого советника есть миленькая дочка.

— Хм-м-м…

— А у канцлера…

— Так, хватит, я все понял, — Антэрн выставил вперед руки.

— Нет уж, — звонко рассмеялась Тишайя. — У меня есть один вопрос.

— Тиша…

— Когда ты успел? — подмигнула послу Серебряная Молния.

— Когда мне было семнадцать, отец занемог, собственно, тогда император и принял его отставку. Я сопровождал батюшку до столицы и неотлучно находился при дворе до высочайшего распоряжения. Все два месяца.

Он задорно рассмеялся, увидев красные лица Рииса и Эйриши, и вернул Тишайе подмигивание.

— Долго ли, умеючи-то?

— В один прекрасный день тебя это погубит, — Антэрн неодобрительно покачал головой.

— Не исключено, — согласился Хис-Тир, — но этот день, я уверен, окажется поистине прекрасным. Думаю, их будет не меньше восьми.

Эйриша пискнула в кулак и опустила глаза к земле.

— Забыл уже, как именно началась наша дружба? — Антэрн приподнял одну бровь. — Ты тогда выглядел так, что еще немного — и на погост.

Посол немного помрачнел.

— Не самое приятное из воспоминаний.

— А мне понравилось.

— Еще бы, в те времена ты ведь так любил убивать!

На это Антэрн ничего не ответил, лишь пожал плечами — слова Хиса были справедливы и верны.

— Ладно, если уж ты готов пойти на такой риск ради меня — неволить не стану.

— Всегда готов, — расплылся самой своей дружелюбной улыбке северянин. — Она меня не подозревает ни в чем.

— Уверен?

— Совершенно. Когда я проснулся, замок напоминал осиный улей, который кто-то только что ткнул раскаленным прутом, — принялся рассказывать Хис-Тир. — Все бегали, носились, орали. Короче говоря, занимались бурной имитацией полезной деятельности, но никто и не пытался задавать мне вопросы, вынюхивать что-то или хотя бы следить. А потому, раз у нас не осталось иных зацепок, я попробую пустить в ход свое обаяние. К тому же, это позволит изучить особняк и подготовить нападение. Сам понимаешь, атаковать простую дворянку — куда безопаснее, нежели выкрадывать герцога из его собственного замка.

«Ну, с этим, пожалуй, не поспоришь», — подумал Антэрн. — «Как все-таки обидно, что братец очнулся раньше времени!»

— Господин, — задал вопрос Риис, — а тебе не удалось выудить у нее что-нибудь полезное? Мне эта женщина не показалась очень умной.

Антэрн удивленно моргнул. Если уж бесхитростному Риису кто-то показался не очень умным…

«Насколько же она тупа?» — невольно задался вопросом Антэрн.

Хис-Тир вздохнул.

— Увы, в том, что касалось произошедшего ночью, прекрасная воительница как воды в рот набрала. Надо отдать ей должное — несмотря на резкость и порывистость, Малика понимает, какую черту нельзя переступать.

— Жаль, а я-то уж понадеялся, — вздохнул Риис.

— Думаю, что время еще есть, — заметил посол, ободряюще улыбаясь юноше. — Планам батюшки нашего друга так или иначе был нанесен страшный удар, и теперь нам будет лучше всего сбавить обороты, залечь на дно и не отсвечивать некоторое время.

— Только на дно? — Антэрн выгнул брови.

— У кого на что получится, — Хис-Тир бросил короткий, едва уловимый взгляд на Тишайю, после чего пристально воззрился на Антэрна.

Мастер меча сделал непроницаемое лицо, показывая, что ничего не понял. Северянин хмыкнул и продолжил.

— Так что я сразу отправлюсь в столицу и сообщу, если выясню что-нибудь, вы же постарайтесь не делать глупостей, хорошо?

— Соглашусь, — кивнул Антэрн. — Переждем бурю в «Серебре и Меди».

— Да, — кивнула Тишайя. — Вы езжайте, а у меня еще есть одно дело.

Антэрн прищурился.

— Дело?

— Личное, — уклончиво ответила Серебряная Молния.

— Тиша…

— Все в порядке, — она оборвала товарища, подняв руку вверх, и тем самым прервав возможные вопросы. — Но нужда- есть нужда.

Антэрн нахмурился.

— Возьми, хотя бы, оставшихся наемников, — пробурчал он, наконец.

Тишайя мило улыбнулась ему и тут же отвернулась, чтобы скрыть появившийся на лице румянец.

— Хорошо, — глухо проговорила она. — Пожалуй, не буду тратить время и двинусь прямо сейчас, всем до встречи.

Вслед за ней ушел и Хис. Антэрн остался в лесу вместе со своими самопровозглашенными учениками.

— Учитель, — обратилась к нему Эйриша.

— Да?

— Может быть, мне стоит отправиться вместе с госпожой?

Антэрн покачал головой.

— Она очень гордая, если пойдешь с ней, можешь сильно оскорбить, — он вяло поддел носком сапога большой подберезовик, закинув шляпку в кусты брусники. — Слишком гордая.

Воин вздохнул.

«Что это Тиша удумала? Проклятье, именно сейчас, когда Дракон станет рыть землю носом!»

Он подозревал, что подруга хочет проверить какой-то след, предположительно ведущий в логово Дракона, но почему она не хочет позвать его на помощь?

«Может, встречается с кем-то из своих бывших мужчин?» — от этой мысли он непроизвольно скрипнул зубами и сжал кулаки.

Отчего-то в этот миг Антэрну крайне захотелось чужой крови, но он взял себя в руки, и вернул на лицо безмятежное выражение.

«У меня нет права ревновать Тишу. Даже если она собирается провести ночь с кем-нибудь из бывших, оплатив таким образом информацию, я не посмею что-нибудь говорить ей», — грустно подумал он, присаживаясь рядом с притихшими Риисом и Эйришей.

— Учитель, — Риис прервал его копания в себе.

— Да?

— Ты говорил о том дне, когда впервые встретился с господином Хис-Тиром. А расскажи нам?

Он с Эйриша жадно уставились на Антэрна, определенно, ожидая интересную историю. Мастер меча задумался.

«Не их это, конечно, дело, но в лесу скучно так, что хочется выть. Почему бы немного не порадовать детишек?» — промелькнуло у него в голове. — «Интересный рассказ получится, между прочим. Заодно и скоротаем немного времени».

— Тогда с вас ужин, — решил он.

Молодые люди приготовили пищу с рекордной скоростью и Антэрн, взяв тарелку с густой наваристой похлебкой, и попробовав ее на вкус, остался доволен.

— Неплохо, — похвалил он своих учеников. — Весьма достойно.

«А все-таки полезный народ эти ученики», — подумал он. — «Начинаю понимать других мастеров меча. Ладно уже, не буду томить детишек, а то изведутся».

И он заговорил.

— Это произошло одним вечером, когда я, как всегда, тренировался.

«Девятьсот девяносто восемь! Девятьсот девяносто девять! Тысяча!»

Меч в последний раз опустился, и Антэрн замер в оборонительной стойке. Мальчику шел пятнадцатый год, но несмотря на это его уже перевели в самую старшую группу. Килэрн и Шиссрэн лично занимались его подготовкой, желая огранить драгоценный камень, случайно попавший им в руки.

Мальчик огляделся — он и не успел заметить, когда стемнело. Он пожал плечами, и задумался, какой бы удар отработать теперь. С одной стороны, конечно, можно прокрасться на кухню и стянуть что-нибудь съедобное, с другой же, на сытый желудок его может потянуть в сон, тем более что из-за непрерывных тренировок тело неохотно слушалось своего хозяина.

Но сама мысль об отдыхе ужасала!

Антэрна передернуло и он, несмотря на то что вечер был теплым, задрожал всем телом. Последняя неделя выдалась тяжелой — кошмары накрывали своей мутной волной едва ли не каждый раз, как он засыпал. Вчера, к примеру, за ним гонялась огромная собака с зубами в ладонь величиной. Причем зубы были далеко не самой страшной деталью этой твари, у которой по неведомым причинам не осталось и клочка кожи, а из распоротого брюха волочились сизые внутренности, облепленные толстыми белыми личинками. Тоже зубастыми.

Мальчик еще раз вздрогнул и загнал воспоминание в самый дальний угол памяти. Он поступал так всегда, когда сны начинали донимать совсем уж сильно. Если и это не помогало, Антэрн убивал. Он уже прикончил двоих, и не собирался останавливаться на достигнутом — юноша знал, что на выбранном пути его ждет много крови и боли.

«А раз так, то почему бы не совместить полезное с приятным?» — подумал он, начиная отрабатывать новый прием.

Да, убийства, как ни странно, помогали. Он плохо помнил, как год назад прикончил своего первого противника — грабителя, который решил поживиться за счет невысокого и худощавого паренька, гулявшего по городу в одиночестве. В тот момент Антэрн, преследуемый кошмарами, неделю обходился почти без сна и плохо себя контролировал.

Но, как потом рассказывал наставник, располосовал нападавшего он кардинально, и это притом, что ученикам школы при выходе за ее ворота разрешалось брать с собой лишь кинжал.

После этого мальчику где-то на три месяца заметно полегчало, затем кошмары стали возвращаться. Сперва медленно, потом — все быстрее. Полгода назад Антэрн сильно повздорил с одним из учеников — спесивым сыном сказочно богатого купца, чей отец оказался человеком злопамятным. Он не поленился нанять убийцу.

К счастью, помимо злопамятности, купец отличался прижимистостью, а потому не стал нанимать настоящего профессионала, решив, что здоровый мордоворот легко справится с рахитичным мальчиком.

И когда у Антэрна случилась очередная прогулка по городу, которые тот совершал с завидной регулярностью по одинаковым маршрутам, молодчик решительно пошел на дело.

Этот бой мальчик помнил превосходно. И богатырский замах горы мышц, внезапно выскочившей на него в узком переулке, и как с легкостью ушел от атаки в сторону, одновременно с этим выхватывая кинжал и нанося короткий, но очень опасный удар по внешней стороне предплечья. Он сразу же перерубил противнику сухожилие, затем увернулся от здоровой руки, проскользнул под ногами и вонзил кинжал сперва в один бок, поражая печень, а затем в — другой, в почку.

Мужчина страшно закричал и попытался развернуться, но он был уже мертв. Антэрн подрезал ему сухожилия на ногах и, когда истекающий кровью и отчаянно верещащий здоровяк упал на землю, забрался на него и безжалостно перерезал горло. Он даже не озаботился узнать имя заказчика, решив, что столкнулся с очередным грабителем.

Шиссрэн, однако, наивностью не страдал — он провел расследование и установил истину, после чего серьезно поговорил с Антэрном.

«Триста один… Триста два… Триста три! Да, это был полезный опыт», — выдохнул юноша, чувствуя, как руки, налитые свинцом, буквально разрываются от боли, но заставляя себя не обращать внимания на это ощущение. — «Впредь я буду умнее и осторожнее!»

Второе убийство отпугивало сны месяца два, потом все возобновилось. Антэрн подозревал, что смерти других людей не имеют ни малейшего отношения к его борьбе с демонами разума. Килэрн тоже соглашался с этим. Он объяснял, что юноша инстинктивно стремиться приблизиться к цели, а потому каждый выигранный бой на какое-то время порождает в нем уверенность, что скоро он сумеет отомстить, и успокаивает.

«Все может быть!» — подумал Антэрн, нанося очередной удар и возвращаясь в первоначальную стойку.

Неожиданный шум у входных ворот заставил его остановиться. Все ученики, которые разбрелись по своим делам, опрометью неслись туда, а те, кто добрался, голосили так громко, как только могли.

«Что, кто-то напал на школу?» — в предвкушении подумал мальчик, неспешно двигаясь к быстро увеличивающейся толпе. — «Это было бы интересно. Все лучше, чем спать».

Когда он оказался у ворот, здесь уже было не протолкнуться от учеников и учителей, причем как первые, так и последние, возмущенно гомонили, и в их голосах слышалась жажда крови. Антэрн не особо прислушивался, но слова «месть» и «вызов» разобрал отчетливо.

Протолкавшись поближе, он увидел окровавленного парня — северянина по виду — над которым хорошо потрудились неведомые кулаки: один глаз уже заплыл, второй вот-вот собирался последовать за товарищем, губы разбиты, чудо, что он не потерял ни одного зуба! Нос смотрел на сторону, а челюсть наверняка была сломана, об этом говорил малиновый кровоподтек на щеке.

Этим, увы, перечень побоев не заканчивался — у парня на пальцах виднелись вполне характерные отметины, оставить которые могли только каблуки, предварительно по этим самым пальцам потоптавшиеся, одежда его была разорвана, а все тело являло собой один большой кровоподтек.

И, как будто этого мало, от него разило мочой. Это тоже не вызывало никаких сомнений — поверженного бойца унизили, причем жестоко.

Рядом с ним сидели, держась за намятые бока двое одногодок, которых отметелили не так качественно, но тоже с душой. Эти взахлеб рассказывали о случившемся и взывали к отмщению.

Неожиданно раздался голос, больше похожий на львиный рык, голоса затихли, точно по мановению руки и все обернулись, почтительно расступаясь — это был первый меч.

Килэрн, несмотря на возраст, двигался легко и так тихо, что услышать его было почти невозможно, зато Золотое Копье не утруждал себя и уже на подходе заорал на столпившихся:

— А ну разошлись!

Мастера подошли к раненому, который стоически переносил боль, и хозяин школы присел рядом с ним.

— Говорить можешь? — тепло улыбнувшись, спросил он.

Избитый кивнул, жестом заставив товарищей, открывших было рты, чтобы помочь, замолчать.

— Была дуэль, — тщательно выговаривая каждое слово и морщась от боли, произнес он. — Я пришел с двумя с-сопр-вр…

Он запнулся.

— Сопровождающими, — терпеливо подсказал Килэрн. — А дальше?

— Их было десять.

— Полагаю, дуэли не получилось.

— Нет.

— Их школа?

Северянин перевел взгляд на одного из собратьев по несчастью и тот, сразу поняв, что у друга со сломанной челюстью не получится выговорить сложное название, пришел на помощь.

— Клинок, дробящий камни, учитель.

— А-а, хорошая школа, — ровным голосом проговорил Непобедимый, затем поднялся и кивнул паре учителей. — В лазарет. Помыть, переодеть, забинтовать и смазать раны.

— Учитель, — вдруг подал голос раненый.

— Да?

— Не нужно мстить. Я сам виноват.

Тотчас же поднялся шквал голосов — все кричали, доказывали, что подобное оскорбление можно смыть лишь кровью, и что отступить — означает навлечь на школу позор. Золотое Копье рявкнул так, что птицы слетели с соседних деревьев, и стало тихо. В звенящей тишине он потребовало у одного из раненных подробный отчет. Тот рассказал, и на взгляд Антэрна, ситуация действительно вырисовывалась щекотливая. Несостоявшаяся дуэль была вызвана спором из-за благосклонности юной дамы, а потому, в общем-то, пострадавшие не имели права апеллировать к помощи школы. С другой стороны, откровенные оскорбления, нанесенные поверженным противникам, да еще и совершенно гнусная засада — хотя Антэрн считал, что это вполне приемлемый способ, если хочется победить — не позволяли остаться в стороне.

Учителя уже собирались было отправиться на совещание, но тут Антэрна осенило — а ведь это отличный способ еще на пару месяцев унять терзавших его демонов!

— Учитель, — он выступил вперед, — разреши сказать.

Килэрн кивнул и их глаза на миг встретились.

«Он понимает, что я хочу предложить!» — осознал вдруг Антэрн. — «Нет, он ждал этого! Ну что ж, отступать поздно».

— Школа не может вступиться за ученика, с которым бесчестно обошлись на дуэли, не имеющей отношение к вопросам фехтования, — начал он.

За годы обучения Антэрн прекрасно усвоил законы, регламентирующие жизнь воинов, к тому же, родившись бароном, он с детства впитал в себя сложный комплекс правил, связанных с защитой личной чести и чести рода, а потому прекрасно знал, что следует говорить. Вот только слова эти не понравились прочим ученикам, многие из которых и так недолюбливали гениального выскочку, а потому со всех сторон послышалось неодобрительное ворчание.

Поднятая вверх рука наставника заставила всех замолчать.

— Да, это так, — спокойно согласился Килэрн, однако в его глазах плясали озорные огоньки. — Школа не вправе мстить за подобные оскорбления учеников.

— Но другие ученики могут, — закончил свою мысль Антэрн. — Если моего друга оскорбили, я, как благородный воин, идущий по дороге клинка, просто обязан свершить праведную месть, вызвав обидчика на дуэль по всем правилам.

— А если они опять придут вдесятером? — осведомился Килэрн.

— Дуэль на боевом оружии, — закончил Антэрн.

Тут действительно имелась разница. Поединки вроде того, на которой собирался сражаться северянин, проводились учебными клинками, и редко заканчивались чем-нибудь более серьезным, нежели перелом или сотрясения мозга. Боевое же оружие, естественно, переводило простые ребяческие забавы на совершенно иной уровень. Тут все было по-настоящему: в такой дуэли секундантами выступали учителя, и проводилась она всегда при большом стечении народа в одной из школ, либо же на нейтральной территории.

— Согласен, — просто кивнул Килэрн.

Антэрн понял, что учитель видит его насквозь, но сейчас ему было плевать на это — в голове билась лишь одна мысль:

«Смогу сразиться по-настоящему, смогу наконец-то испытать себя с мечом в руках! Испытать в бою с воином, не с грабителем или убийцей!»

Эта мысль была столь сладка и приятна, что он не сумел сдержать кривую ухмылку — жестокую, злую, полную затаенного торжества и предвкушения чужой боли и смерти.

Это тоже не укрылось от учителя, потому что он поманил Антэрна за собой, оставив Шиссрэна наводить порядок и заботиться о мелочах.

Они разговаривали на небольшой тренировочной площадке. Разговаривали, как всегда, под свист мечей.

— Антэрн, — учитель провел простенькую атаку, которую мальчик легко парировал. — Ты ведь понимаешь, зачем я это сделал?

— Нет, — честно ответил тот, пытаясь достать оппонента коварным ударом с меняющейся траекторией.

Наставник даже не потрудился выставлять меч, он просто отступил в сторону и больно ткнул Антэрна в бок.

— Сколько мне нужно повторять: не открывайся, глупый мальчишка!

— Я тебе не сын, — огрызнулся тот, и тут же понял, что сказал глупость — в глазах учителя появилась неподдельная боль и обида. — Прости, я не хотел тебя обидеть.

— Я не обижаюсь, — голос наставника был ровен, слишком ровен. — Мы все: и я, и Шиссрэн, и Рилат, относимся к тебе, как к родному сыну, учим, воспитываем, и это вместо того, чтобы хорошенько всыпать розг, и отослать домой!

С каждым произнесенным словом его скорость все увеличивалось, и уже спустя пару каких-то секунд Антэрну пришлось уйти в глубокую оборону — шансов против настоящего мастера меча у него не было.

«Проклятье, кажется, я его серьезно задел», — с нарастающим ужасом подумал он, понимая, что последует за этим.

— И как же ты отплатил нам? Дерзишь!

Мощный вертикальный удар обрушился на юношу, заставляя того поднять меч и схватить кончик второй рукой, чтобы сдержать кошмарной силы атаку учителя. Даже это толком не помогло — Антэрн упал на колени, скрипнув зубами от боли.

— Своевольничаешь!

Пинок в грудь, вполне ожидаемый, но от того не менее болезненный, свалил Антэрна на землю и тот закашлялся, потому что весь воздух каким-то образом пропал из легких.

— Ведешь себя, как испорченный ребенок!

Свист меча предупредил Антэрна о надвигающейся опасности, но было уже поздно — деревянное лезвие замерло возле самой его шеи. Мальчик сглотнул, и кадык коснулся прохладной гладкой поверхности.

— Учитель, прошу простить меня, — с трудом сдерживая боль, повторил он.

— Я уже сказал, я не сержусь, — учитель помог ему сесть и сам плюхнулся рядом. — Мне жалко тебя, дурака! Я не хочу, чтобы мой лучший ученик превращался в чудовище. И Шиссрэн не хочет.

— И поэтому вы позволяете мне убить человека?

— Думаешь, что сможешь? — усмехнулся мастер.

Антэрн, который уже успел немного прийти в себя, выразительно посмотрел на него.

— Ладно, сможешь, а дальше что?

Мальчик пожал плечами, не понимая, к чему клонит наставник. Тот вздохнул и потрепал Антэрна по волосам.

— Глупый ребенок. Я хочу, чтобы ты остался человеком, а не превратился в монстра вроде Дракона, которого ты так ненавидишь, но о котором никто и ничего не знает.

— Чтобы добраться до него, мне придется убить многих.

— Это не повод терять человечность.

— Что вы имеете в виду, учитель?

— Убийство — это необходимость, всего лишь работа, которую нужно сделать. Такая же, как, к примеру, чистка печных труб или вынос нечистот. Никто не хочет таким заниматься, но кому-то приходится. Точно так же и с вот этим, — он подкинул в руке деревянный меч, ловко поймал его и снова подкинул, не глядя. — И я и Шисс, и Рилат убили сотни человек, причем делали это самыми разными способами, но это не значит, что мы любим вид крови и наслаждаемся мучениями жертвы. Теперь понимаешь?

Антэрн неуверенно кивнул, кажется, до него начало доходить.

— Вы хотите, чтобы я вышел и просто сделал работу. Без страха и злости, без ненависти и радости?

— Да. Ты уже лучше большинства моих учеников, да что там, учителей! Я хочу, чтобы ты, когда получишь кольцо мастера меча — а это случится скоро — сумел обуздать своих демонов, ну или, хотя бы, загнал их как можно глубже.

Мальчик слабо улыбнулся.

— Хорошо, учитель. Я все закончу быстро и чисто.

— Вот и молодец, — учитель еще раз потрепал юношу по волосам, и неожиданно обнял. — Мальчик, — шепнул он ему на ухо. — Я знаю, как тебе тяжело и больно, но не думай, что ты один. Всегда есть люди, которые помогут и поддержат, ищи таких их и никогда, слышишь, никогда не подводи.

Он резко — точно устыдившись своих чувств — отшатнулся и покинул тренировочную площадку, оставив Антэрна в одиночестве. Тот сидел, не смея шелохнуться, и думая о прошлом, о настоящем, и, конечно же, о будущем. О жизни, о смерти, о вечности и неизбежности.

И о Драконе!

Наконец, совершенно измотанный, юноша отправился спать, и на сей раз ни один кошмар даже не подумал посетить его.

Весь следующий день прошел в переговорах. Школа Сокола являлось слишком серьезным заведением, чтобы можно было просто так взять, и отказаться от вызова на дуэль, официально направленной от лица одного из старших учеников. Но, естественно, никто не хотел, чтобы схватка один на один превратилась в побоище.

Такое случалось сплошь и рядом — раны, нанесенные Войной Семерых, еще кровоточили, а школы фехтования и раньше не отличались кротким нравом. Когда большое количество людей, отлично умеющих убивать, собирается в одном месте, это всегда опасно как для них самих, так и для окружающих.

Именно поэтому наставники обратились за помощью к церкви. Жрецы Возрождающегося Бога нередко выступали посредниками в переговорах такого рода, а также — судьями, следящими за соблюдением всех правил дуэльного этикета. Ну а церковные копьеносцы просто великолепно справлялись с задачей остужения горячих голов. Или отрубания голов совсем уж раскаленных — для последнего они применяли алебарды, гизармы и глефы, владели которыми эти люди не сильно хуже, чем копьями. А об их навыке боя наглядно говорил тот факт, что Шиссрэн и сам три года ходил в рясе.

Еще день ушел на подготовку мероприятия, слух о котором, естественно, разошелся по гигантскому городу со скоростью лесного пожара. Все, кто хоть что-то смыслил в сражениях, желали получить доступ и, естественно, церковники изрядно нажились на этом.

Впрочем, Антэрну не было ни малейшего дела до всей этой ерунды. Юношу занимало только одно — грядущая схватка. Он предвкушал по-настоящему серьезный поединок, который даст ответ на вопрос: «имело все это смысл, или нет». Обидчик любвеобильного северянина являлся старшим учеником, причем со слов наставника, далеко не последним в своей школе.

«Значит, я пойму, есть ли шанс найти и победить Дракона», — думал Антэрн.

Смерти он, как ни странно, совершенно не боялся. Тут все просто — если после стольких лет обучения не справится всего лишь с одним противником, сражаясь совершенно честно, под пристальным оком судей и множества зрителей, то нечего и говорить о мести. Значит, он заслуживает смерти.

И вот, когда все было готово, и мальчик, запертый в монастырской келье, готовился к поединку, дверь внезапно отворилась. Антэрн, несказанно удивленный этим явлением, посмотрел на вошедшего. Им оказался избитый северянин. Надо сказать, что спустя пару дней тот стал выглядеть чуть лучше — опухоли сошли, синяки начали желтеть, разбитые губы — покрылись твердой коркой. Да и сломанный нос ему правили на место.

Антэрн молча смотрел на него, не собираясь первым начинать разговор. Со сверстниками он вообще вел себя крайне замкнуто и сдержанно, натягивая на лицо непроницаемую маску. Лишь с учителями подросток еще показывал эмоции, но с каждым годом их становилось все меньше и меньше. Рилат, время от времени навещавший школу, предрек, что к восемнадцати Антэрн вообще разучится вести себя, как человек, а если и будет изображать какие-нибудь эмоции, они будут выглядеть неестественно. Все тогда рассмеялись, однако Антэрну начинало казаться, что его первый наставник был не так и далек от истины. И, что самое страшное, его это совершенно не смущало.

— Слушай, — северянин наконец-то разорвал тишину.

Было видно, что говорить тому тяжело и больно — давала о себе знать сломанная челюсть, которая просто физически не могла зажить за два дня, но он все-таки старался.

— Да? — спросил Антэрн.

— Спасибо.

— За что?

Мальчик шмыгнул в келью, затворив за собой дверь и сел напротив Антэрна. Он посмотрел на собеседника, и подросток сразу разглядел в этом взгляде живой ум.

— Ты мог не заступаться. Я действительно сам виноват.

Антэрн пожал плечами.

— А разве теперь это имеет значение?

Мальчик резко помотал головой.

— Для меня — имеет.

Антэрн вновь пожал плечами и прикрыл глаза, давая понять, что хочет провести несколько минут в покое и его не следует отвлекать. Но северянин оказался настойчивым.

— Слушай, будь осторожен, этот тип опасен. Не удивлюсь, если он затеет грязную игру.

Антэрн открыл глаза и пристально воззрился на своего собеседника.

— Не волнуйся, — сказал он, наконец. — Если получится, я тоже стану мухлевать.

Глаза того расширились, затем он резко зажал рот руками, удерживая рвущийся наружу хохот. Смеяться со сломанной челюстью мог бы только полный дурак. Успокоившись, мальчик протянул Антэрну руку и представился:

— Хис-Тир.

«Кажется, он не отвяжется просто так. Ладно».

Антэрн ответил на рукопожатие и произнес:

— Антэрн. А тебе пора, скоро придут церковники.

Он оказался прав — не прошло и пяти минут, как появились два копьеносца, облаченные в ослепительно-белые одежды воинов церкви. Они сопроводили его на дуэльную площадку. В одном из монастырских дворов монахи насыпали свежего желтого песка и поставили трибуны, на которых и разместились все желающие. В центре ристалища замерли трое: монах, Килэрн и, как догадался Антэрн, глава школы Клинка, дробящего камни.

Мужчины о чем-то тихо переговорили, затем, пожав друг другу руки, разошлись каждый к своему ученику. Килэрн торжественно передал Антэрну дуэльный меч — простой, с двусторонней заточкой, длинной в два-два с половиной фута.

Ни парного клинка, ни щита, ни, конечно же, доспехов, не полагалось.

— Помни, что я говорил, — произнес наставник и неожиданно поцеловал Антэрна в лоб. После этого он отступил и застыл, точно статуя, скрестив руки на груди.

Сказать, что Антэрн был поражен, означало не сказать ничего. Действия учителя буквально выбили его из колеи, а потому юноше понадобилось несколько глубоких вдохов для того, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Восстановив душевное равновесие, он вступил на песок и неторопливо двинулся вперед.

С противником они сошлись возле священника. Парень, измордовавший Хис-Тира, был высок, широкоплеч, явно опытен — об этом говорило то, как он двигался. На смазливом лице, обрамленным прекрасными светлыми локонами, застыло выражение столь ярко выраженного презрения, что, казалось, его можно соскабливать и расфасовывать по баночкам, точно снадобье.

«А ну подходи, налетай, кому немножко высокомерия!» — эта забавная мысль вызвала у Антэрна улыбку.

Это не укрылось от белобрысого и тот, дождавшись, пока священник договорит ритуальные слова и чуть отстранится, тотчас же выхватил меч, и прошипел:

— Сейчас я сотру эту ухмылку с твоей рожи, недомерок.

Антэрн ничего не ответил — какой смысл в том, чтобы чесать языком во время боя. Вместо этого он принялся осторожно прощупывать оборону своего противника, прикидывая, как лучше вести с ним бой. Один осторожный выпад, еще один, и еще.

Блондин, кажется, решил, что подросток его боится, потому что он гнусно ухмыльнулся и пошел в атаку. Быстро, решительно, напористо, и совершенно безоглядно. Это так сильно отличалось от всего, что вбивали все последние годы в Антэрна, что тот удивленно моргнул и перевел первый же мощный рубящий удар в сторону, отчего бок оппонента оголился.

Соблазн чиркнуть по нему мечом был велик, но юноша пересилил себя. Что бы там ни говорил мастер, а обойтись одной лишь первой кровью он не собирался. После разговора с наставником Антэрн решил, что получать наслаждение от чужой смерти он не будет. Он пообещал самому себе, что постарается драться спокойно, без эмоций, подходя к сражению как к работе. Он не будет играть со слабым, точно кошка с мышкой, и перестанет задабривать своих демонов свежей кровью, пока это еще не успело войти в привычку. Но и оставлять могущественного врага в живых Антэрн тоже не собирался.

«Хватит с меня и Дракона», — подумал он. — «Незачем плодить недругов».

А это означало лишь одно — оппонент должен умереть.

Еще одна атака приоткрыла ноги блондина. Еще одна — его левую подмышку. Парень был неплох, исправлял недочеты почти сразу же и, наверное, даже не догадывался, что мог уже получить три ранения различной степени тяжести. Но вот его учитель-то все понимал прекрасно — Антэрн краем глаза заметил, как изменилось лицо мастера школы Клинка, дробящего камни. Не будь по краям поля охранников с копьями и не сдай все зрители оружие, тот бы уже бросился на подмогу.

Собственно говоря, именно потому, что подобные случаи не были редкостью, церковники пользовались такой популярностью, как посредники.

Еще атака. Антэрн крутился вокруг своего оппонента, выискивая подходящий момент. Этот бой, схватка, которую он ждал последние дни, которую так жаждал, в которой надеялся узнать столь многое, успела наскучить ему. Он понял и выяснил все, что хотел.

«Да, у меня есть шанс достать Дракона!»

Вот и все, что имеет значение. Только месть.

А всякие напыщенные идиоты — лишь препятствия, которые следует переступать. Спокойно, хладнокровно, без эмоций.

И вот, момент, наконец, настал — блондин, видимо, посчитав себя самым умным, поддел немного песка и, бросив его Антэрну в лицо, атаковал резким колющим выпадом. Антэрн был готов к этому еще в тот момент, когда противник только начал погружать мысок своего сапога, а потому он совершил полуоборот и с размаху ударил по руке. Дуэльные мечи специально делались так, чтобы ими нельзя было рубить руки и ноги, а потому Антэрн не бил со всей силы, иначе лезвие просто застряло бы в кости. Меч рассек сухожилия и вену, а Антэрн, выдернув свое оружие из раны и повернув кисть, коротко чиркнул, проведя глубокую полосу через глазницы своего врага.

Тот взвыл так, что, казалось, еще немного и с веток попадают птицы.

И это тоже не имело значения — Антэрн не испытывал радости. Он не чувствовал грусти. Он вообще ничего не ощущал. Простая работа, которую следует сделать наилучшим образом.

А потому он перевел центр тяжести на другую ногу, обхватил яблоко на рукоятке своего меча левой ладонью и нанес поверженному и истекающему кровью врагу страшный рубящий удар, погрузивший лезвие почти наполовину в его шею.

После этого подросток отступил на шаг и замер, глядя на то, как к умирающему спешит учитель и два монаха. Лицо его было непроницаемым.

Тишайя не хотела ничего говорить Антэрну, и у нее имелась веская причина для этого. Свой небольшой отряд она наняла через одного скользкого типа по имени Гаал, с которым и раньше имела дела. Сами воины не знали о ней ничего: встретились в условленном месте, сделали обговоренное, получили свои деньги полновесным золотом и так быстро, как только могли, разбежались — люди они были опытные и понимали, во что ввязываются.

Поэтому, даже если кто-то из них сболтнет лишнего, это ровным счетом ничего не даст врагам, ну, кроме, разве что, словесного портрета. И хотя Тишайя была очень красивой женщиной, да еще и со сравнительно редким цветом волос, выйти на нее окажется нереально. Но есть одно «но». Этот самый Гаал — человек, который собрал всех, и который знает слишком много. А значит, придется заставить его умолкнуть и унести свои опасные секреты в могилу, туда, куда не доберется эта проклятая копейщица!

В то, что враги сумеют выйти на Гаала, сомнений у Серебряной Молнии не было никаких. Вот только им потребуется на это время — даже если кто-нибудь из наемников решит предать ее и рассказать все, что знает, ему сперва придется вернуться в замок.

Поэтому, если поторопиться, то можно обрезать единственную ниточку, ведущую в Серебро и Медь, и раствориться прежде, чем за нее потянут.

Именно поэтому Тишайя, рассчитавшись с наемниками и отпустив их, спешила, загоняя в диком галопе одну лошадь за другой. И именно поэтому уже спустя три дня она подъезжала к небольшому городку, расположенному на морском побережье. Наступал последний вечер в жизни Гаала.

Именно с такой мыслью Серебряная Молния передала своего замыленного скакуна в конюшню, и отправилась в нужный постоялый двор. Тут она кинула пару монет мальчишке-слуге и приказала передать Гаалу, что Тишайя ждет его.

Вечерело, и у нее оставалось еще некоторое время, а потому воительница решила, что имеет смысл перекусить, и заказала себе плотный ужин.

Она как раз заканчивала жареного кролика, когда дверь открылась, и в помещение, в сопровождении двух телохранителей, вошел невысокий мужчина средних лет, чей левый глаз закрывала черная повязка. Он двигался быстро, цепко ощупывал своим единственным глазом окружающее пространство, и вообще вел себя настороженно.

Впрочем, в этом не было ничего необычного — характер работы Гаала подразумевал, что в любой момент он может получить нож в спину.

— Привет, Серебряная, — ухмыльнулся он, остановившись на расстоянии в двадцать шагов от нее.

После этого Гаал взял стул, на который и водрузил свое седалище, и по его напряженной фигуре Тишайя поняла, что он ждет подвоха.

«Молодец, предусмотрительный, вот только это тебе не поможет», — нехорошо подумала она, прикидывая, сможет ли преодолеть разделяющее их расстояние за две секунды, или все-таки нет.

— Здравствуй, Одноглазый, — в тон ему отозвалась Тишайя. — Как жизнь?

— Не жалуюсь, — он исподлобья глянул на собеседницу, одновременно с этим почесав проплешину на голове. — Ты давай, к главному переходи.

— Хм-м?

— Да странно просто, вот пару недель назад ты людей нанимала, а теперь снова заявилась. Напортачили они, что ли?

— Не волнуйся, свое жалование отработали, некоторые — посмертно.

— Жаль, — вздохнул Гаал. — Ну да парни знали, на что шли.

— Да, — кивнула Тишайя, незаметно накрывая ладонью рукоять меча. Что-то ей очень не нравилось, но она не могла понять, что именно.

Какая-то частичка сознания внутри верещала, требуя бросить все, и бежать прочь, пока не стало слишком поздно. Последний раз такое ощущение посещало Тишайю перед приснопамятной дракой с Псами.

Она незаметно огляделась — ничего. Обычный полупустой зал, в котором написались несколько завсегдатаев. Трактирщик, спокойно занимающийся своими делами где-то в углу. Факелы, чадящие на стенах…

И все-таки, что-то было не в порядке.

— Эй, Серебряная, все нормально? — отвлек ее Гаал, и женщина поняла, что слегка отвлеклась.

— Да, извини, — она кашлянула. — Я хотела бы поговорить об одном очень личном и серьезном деле. Не здесь.

Гаал кивнул.

— Понимаю. Серьезное?

«Что-то не так, что-то не так, что-то не так!»

И тут Тишайю словно ударила молния — она еще раз пристально посмотрела на телохранителей Гаала, а затем перевела взгляд на него.

— Ах ты продажная сука…

Тот лишь грустно улыбнулся.

— Тиша, ну не надо так, ты же сама ехала, чтобы меня прирезать.

Она выхватила меч и рванулась с такой скоростью, что ни Одноглазый, ни его мордовороты не успели ничего сделать. Гаал недооценил ее, посчитав, что двадцать шагов и стол помешают Тишайе за пару ударов сердца преодолеть отделявшее их расстояние и нанести удар. Эта ошибка стоила ему жизни.

Алая кровь фонтаном брызнула из его распоротого горла, но Тишайю она не задела — та уже была на ногах, увернувшись от запоздалой атаки одного из мордоворотов, неслась к окну. Один из посетителей заградил ей путь, выхватывая длинный рыцарский клинок. Воительница, не останавливаясь, полоснула его в прыжке, и, приземлившись и перекатившись через плечо, вскочила, чтобы встретиться лицом к лицу с еще одним выпивохой, который, конечно же, простым посетителем также не являлся.

Она с ноги врезала ему по яйцам и пронеслась мимо согнувшегося пополам мужчины — прямиком к окошку. Оно было небольшим, но Тишайя тоже никогда не отличалась излишними габаритами. Располосовав бычий пузырь мечом, женщина рыбкой нырнула в него, оказалась на дворе и понеслась вперед — к выходу.

— И куда спешишь, сука? — раздался до боли знакомый голос.

Тишайя резко развернулась, и увидела лошадиномордую, спокойно стоявшую на крыльце. Судя по всему, та ждала появления своей оппонентки именно в этом месте.

Лицо копейщицы излучало злую радость.

— Вот и снова свиделись, — ухмыльнулась она, перехватывая копье и надвигаясь на Тишайю.

Та кинула быстрый взгляд за спину и увидела, что выход перегораживают десять латников.

«Проклятье», — только и подумала Тишайя, готовясь принять свой последний бой. — «Так и умру, ни разу не поцеловав Анта».

Почему-то именно эта мысль, а отнюдь не грядущая — причем весьма болезненная — гибель расстроила ее чуть ли не до слез.

— Не волнуйся, — Малика точно прочитала ее мысли. — Убивать не стану, ты мне нужна живая.

И неожиданно она растворилась в воздухе, оказавшись в следующее мгновение возле Тишайи.

Страшный удар носком копья в живот выбил дух из Серебряной Молнии, бросив ту на колени. А затем в ее голове точно взорвалось что-то, и воительница ухнула в пучину беспамятства.

Когда спустя полчаса Малика вместе с сопровождением отправилась в путь, везя драгоценное содержимое в закрытом фургоне, она стала беспокоиться — пленница и не думала приходить в себя.

— Проклятье, — пробубнила она под нос. — Кажется, я перестаралась.

Да, она была очень зла на эту сучку, и, возможно, ударили заметно сильнее, чем следовало.

«А ведь она может дать дуба, так и не придя в себя», — эта мысль заставила ее спину покрыться холодным потом.

Она уже успела послать вестового голубя с отчетом о провале и обещанием, по крайней мере, разобраться с виновниками того, что все их планы отправились в нужник. Спустя пару дней пришел ответ.

Малика поежилась и снова проверила пульс пойманной красотки.

«Если она сдохнет, сдохну и я», — пришла копейщица к единственно верному мнению.

Она догадывалась, что наведываться в таверну, которую назвал Гаал, нет смысла — вряд ли ее противники такие идиоты. То, что блондинистая сука решила сразу же после боя обрубить все нити, ведущие к ней, лишь подтверждало это предположение. Скорее всего, они укрылись где-нибудь неподалеку, вот только… Слово «неподалеку» могло таить в себе недели, а то и месяцы поисков, которых у Малики попросту не осталось — отец требовал результат, причем как можно скорее. Стало быть, вся надежда на эту спящую красавицу.

Малика задержала взгляд на восхитительных серебристых локонах пленницы и ее осенило.

«Хотя-я-я. А чего мне выискивать их, сами придут! А если эта птичка проснется, то и с ней потолкую».

Удовлетворенная своей отличной идеей, Малика сладко зевнула, и улеглась спать.

А вот хозяину замка на затерянном островке не спалось. Он нервно расхаживал туда-сюда, кусая губы в бессильной ярости. Тупость любимых деток всегда поражала, но на сей раз они превзошли сами себя. Устроить примитивную ловушку, сделать так, что ее обернули против них же, а потом еще и сдохнуть!

— Проклятый Олтирн, ну почему именно он родился герцогом? — прорычал Дракон, обрушивая тяжелый кулак на стол, который жалобно заскрипел.

Он еще раз выругался и подошел к окну, чтобы понаблюдать за тренировками многочисленных воинов, собранных в замке.

«Как же не вовремя!» — промелькнула у него в голове грустная мысль. — «Просто невероятно».

Он вздохнул. Жизнь — вообще неприятная штука, но получить столь подлый удар от нее тогда, когда цель оказалась на расстоянии руки — протяни, и созревший плод упадет, — было очень обидно.

Дракон уже успел получить более подробный отчет от соглядатая, приставленного к сыну, и знал подробности. И то, что противник использовал дурманящую настойку — восхитительный прием, которому Дракон аплодировал бы стоя, не будь тот направлен против него, — и про то, что Малика, увлекшаяся каким-то придворным красавчиком, послала куда подальше свои обязанности. Знал он и про пленника, из которого удалось выбить имя Гаала — сравнительно известного в определенных кругах торговца вольными клинками.

Ему очень хотелось самому выдвинуться и проконтролировать Малику, но сделать это не получилось — не отпускали многочисленные дела. Главной проблемой, конечно же, стало удержание власти в герцогстве.

Дракон не был идиотом и прекрасно понимал, что сын-герцог — далеко не такая надежная гарантия, как кажется на первый взгляд. Он всегда может заболеть, пропасть без вести, погибнуть на охоте или получить шальную стрелу на поле боя. Поэтому Дракон успел подстраховаться — кое-кто из графов принес лично ему вассальную присягу, кто-то заложил последние штаны — Дракон за эти годы скопил определенные богатства, которые с умом использовал для достижения цели. И, конечно же, у него имелся малолетний бастард, происхождение которого могли подтвердить два десятка надежных свидетелей.

Возможно даже, мальчик действительно принадлежал Олтирну.

Увы, но проблема заключалась в том, что у него не было ни достаточного количества денег для того, чтобы купить каждого в королевстве, ни достаточного количества воинов для того, чтобы их всех запугать. В результате часть вассалов Олтирна подняли восстание, соседи, моментально сориентировавшиеся в сложившейся ситуации, начали вторжение, и, как ни странно, у принцессы, которая, казалось бы, должна больше заниматься своим безумным батюшкой, нашлись кое-какие сторонники.

А все из-за тупости одного сына и ума другого!

«Ну почему мои мозги достались именно этому таинственному Антэрну?» — в очередной раз спросил он себя.

В том, что неизвестный противник умен, сомнений не оставалось. Факт номер один — он практически безупречно привел в действие сложнейший план, подготовившись почти к любым неожиданностям. Факт номер два — при этом он сумел раствориться и залечь на дно, как будто его и не было. Факт номер три, он использовал сторонних наемников, и — Дракон был точно уверен в этом — ни один из них не мог видеть его в лицо.

Следствие?

Следствие простое. Его крови жаждет человек, не уступающий в остроте ума, а значит, это может стать проблемой, куда более серьезной, нежели противостояние с королем.

«Отправить кого-нибудь в помощь Малике, что ли?» — снова подумал он и снова отмел эту мысль. — «Не могу, каждый из моих детей нужен в герцогстве! Все, кто мешают нашим планам, должны умереть!»

Конечно, помимо детей, наделенных магическим даром в полной мере, у него имелось семнадцать воинов с зачаточными способностями, которые тоже кое-что могли… Вот только пятеро из них и так уже сопровождали Малику, пятеро — тренировали бойцов, а прочие помогали остальным детям навести порядок в герцогстве — вассалов следовало заставить дать присягу «единственному наследнику нашего любимого герцога». И сил не хватало!

Дракон коснулся рукояти меча, прекрасно понимая, что и ему лично придется замарать руки. Делать это совершенно не хотелось. Во-первых, он уже был не так молод и здоров, как раньше — длительные переезды бередили старые раны, многие из которых все чаще напоминали о себе. Во-вторых, если говорить честно, сражениями Дракон наелся так, что его от них тошнило. Вернее, тошнило от личного участия в битвах. Он осознавал, что старость на пороге, и хотел провести остаток жизни в покое и роскоши.

Но, увы, Дракон не был настолько богат, как хотелось бы, и попросту не мог себе позволить выбрасывать золото на ветер, платя убийцам за работу, которую мог сделать и сам. Награбленных в молодости денег хватило на титул и домен, а также на то, чтобы набить несколько сундуков про запас, но только и всего. В последние годы Дракон беззастенчиво запускал руку в сокровищницу Олтирна, полагая, что деньги сына — это его деньги. А теперь с этим возникли некоторые проблемы.

Те же сокровища, что хранились в его замке, как опасался чародей, в самом ближайшем времени могут пойти в дело все до последней монетки.

«Если я правильно разобрался характере моего сына, с него станется притащить на хвосте целую армию», — невесело усмехнулся Дракон. — «И тогда мне понадобится собственная армия, не занятая на материке».

Он тяжело вздохнул, ощутив весь груз прожитых лет, приминающий к земле.

«Ошибки прошлого всегда возвращаются. Иногда — для того, чтобы превратить в кошмар настоящее, иногда — чтобы лишить будущего».

Дракон не питал иллюзий относительно своего нового сына. Если человек ненавидит его так сильно, что готов выкрасть целого герцога из собственного замка, лишь бы только добраться до врага, значит, тому есть очень и очень веская причина. Такого человека не получится уговорить или переубедить. Его придется уничтожить.

«Если, конечно, получится», — с горечью подумал Дракон, сжав и разжав пальцы на правой руке.

Детки не знали всей правды, да он и не стремился ее поведать им, но великий воин чувствовал, как сила утекает сквозь пальцы с каждым прожитым днем. Нет, не Дар, тут ему до сих пор не было равных, а самая обычная сила: мощь мышц, скорость движений, реакция. Да, у него еще оставался опыт, опыт колоссальный, накопленный за многие годы сражений, вот только тело — единственный друг и товарищ — стало превращаться в злейшего врага.

«А значит, нужно торопиться!» — промелькнула предательская мыслишка, которую маг клинка тут же отогнал.

Дракон знал, что спешка вызывает ошибки, которые приходится решать с еще большей скоростью, допуская все новые и новые просчеты. Этот процесс мог подпитывать сам себя, и нередко заканчивался смертью торопыги.

— Нет, спешить мы не будем, — прошептал он, и звук собственного голоса подействовал ободряюще. — Не будем. Наведу порядок в герцогстве. Потом… Что ж, думаю, что сумею отыскать другого мужа для принцессы, кого-нибудь, кто отвечает моим целям. А нет — ну, всегда остается последний вариант…

Смерть Олтирна не решило проблем короны, а лишь подарило старому маразматику и его слабовольной дочке небольшую передышку, воспользоваться которой король не сможет из-за старческого слабоумия, а принцесса — в силу неопытности и нехватки надежных людей.

«Но сперва…Сперва нужно дождаться отчета Малики и найти, наконец, этого Антэрна. Найти и убить!»

Шел третий день с момента их возвращения в «Серебро и Медь». Естественно, ни Антэрн, ни Риис с Эйришей, и носа не показывали в постоялом дворе — распоряжения Тишайи на этот счет были однозначными и крайне здравыми. Все-таки они изрядно нашумели как на турнире — Антэрн был убежден, что таинственного мастера меча, пропавшего в ту же ночь, что был убит герцог, хотя бы кто-то да запомнил, — так и после оного. Стало быть, имелся нешуточный риск того, что если не люди Дракона, то, к примеру, какие-нибудь оскорбленные дворяне захотят поквитаться. Поэтому троица проводила свободное время в небольшом домике неподалеку от города.

И все же на сердце у Антэрна было неспокойно — он чувствовал надвигающуюся беду, хотя и не мог сказать, что именно было не так, а потому — не находил себе места.

Мастер меча буквально замордовал своих учеников тренировками, все свободное время не расставался с мечом, по нескольку тысяч раз отрабатывая давно въевшиеся до автоматизма приемы. Он почти перестал спать — кошмары навалились с новой силой.

Но, увы, на сей раз его старая верная методика дала сбой — от тренировок легче не становилось! Напротив, чем дольше он ждал возвращения Тишайи, тем большая тревога охватывала Антэрна. Наконец, когда мастер меча уже был готов плюнуть на все и отправиться в таверну, чтобы постараться выяснить, куда же могла направиться Тиша, к ним прибежала одна из служанок.

Девушка была не просто встревожена, она была близка к панике.

— Господин! — пискнула она, увидев Антэрна.

Тот при виде лица служанки тотчас же огляделся по сторонам, но врагов не было.

— Что случилось? — резко спросил он?

— Вот, — та передала небольшой футляр для свитков со сломанной печатью. — Пришел человек, просил передать друзьям госпожи. Мы не решились сразу идти к вам и открыли сами.

Она зарыдала.

Антэрн выхватил футляр и извлек его содержимое — длинный серебристый локон и небольшой клочок пергамента, на которым корявым почерком было выведено:

Он заскрипел зубами и сжал футляр так, что тот с хрустом рассыпался.

— Он ушел?

— Нет, мы схватили гонца.

— Правильно. Слежки не было?

— Он был один, это точно.

Антэрн боролся с подступающим ужасом, пытаясь мыслить рационально, но делать это было очень трудно — хотелось как можно быстрее вскочить на лошадь и мчать во весь опор, чтобы успеть к Тише, спасти ее!

Но мастер меча понимал, что такие опрометчивые действия лишь повредят. Антэрн прекрасно знал, где находится место, о котором было написано в письме — пригород столицы. Вряд ли враги скрываются сильно далеко от него, хотя, конечно, нельзя было исключить самый плохой вариант — Тиша мертва и его заманивают в удобное для засады место, не имеющее ни малейшего отношения к его верной подруге.

Силой воли он заставил себя прекратить думать о подобном.

«Хватит истерить, это все равно не поможет!» — напомнил сам себе мастер меча.

Он глубоко вздохнул и принялся лихорадочно соображать. Главным врагом, безусловно, было время. Всего три дня. Этого едва хватит, чтобы добраться до столицы, несясь галопом без сна и отдыха, и загоняя лошадей до смерти. И в этом не было случайности. Быть может, копейщица — а в том, что это была она, Антэрн не сомневался, — и не умеет писать грамотно, но в здравомыслии ей не откажешь. Наверняка у дочери Дракона имелось в распоряжении несколько сотен бойцов и куча ловушек.

Ну и про магию забывать нельзя — в деле чароплетства у Малики явно было больше опыта. Вся проблема была в том, чтобы определить, где же именно скрывается сестричка и, что еще важнее, где держат Тишу.

«Теперь вся надежда на Хиса», — решил Антэрн. — «Но наших сил не хватит, придется попросить о помощи».

И только теперь он обратился к замершей и трясущейся от страха девушке.

— Слушай внимательно, — хрипло проговорил мастер меча, слыша свой голос как будто со стороны, — мне понадобятся два вестовых голубя. Сейчас я напишу письма, одно отправится в имение господина Хис-Тира, он доложен был приносить свою птицу в таверну. Второе — к господину Рилату, его птица тоже у нас есть.

Девушка кивнула, ожидая дальнейших инструкций, и они не заставили себя ждать:

— Как сделаешь это — седлай по три самых быстрых лошади для меня и двух моих спутников. — Он поднял указательный палец. — Для каждого из нас, не перепутай. И вот еще что, как вернешься, прикажи прочесать все окрестные кварталы — мы должны убедиться, что враги не засели в засаде возле таверны. Через час мы придем и потолкуем с посланцем.

Когда девушка убежала, исполнять поручение, Антэрн разыскал Эйришу и Рииса, которые фехтовали во дворе дома, не обращая внимания на отлучку учителя. Рефлекторно он отметил, что молодые люди за последние недели значительно улучшили свою технику и, что было немаловажно, начали превосходно чувствовать друг друга, работая в связке.

Правда, это ничуть не улучшило их взаимоотношений — Эйриша при каждом удобном случае стремилась подколоть Рииса, а тот — ответить ей при помощи своего меча. И все-таки, молодые люди вместе составляли прекрасный боевой дуэт, сами того не понимая. Сила Рииса дополнялась скоростью Эйриши, и Антэрн с некоторым удовлетворением подумал, что через несколько лет эти самоучки станут по-настоящему грозными воинами.

Хлопнув в ладоши, он остановил поединок.

— Собирайтесь, живо. У нас серьезная проблема.

Остановив бой, молодые люди повернулись к нему и разом напряглись.

«Кажется, на моем лице появились какие-то эмоции», — подумал Антэрн, и, сделав над собой усилие, придал ему абсолютно спокойное выражение.

— Что случилось? — Подался вперед Риис.

— У тебя есть хороший шанс с лихвой отплатить мне за спасение, — спокойно ответил ему Антэрн. — Тишайю похитили, и я собираюсь ее освободить. Для этого понадобится любая помощь.

Глаза юного богатыря расширились, и он взревел раненым медведем:

— Я покараю ублюдков своим собственным мечом!

При этом он высоко поднял над головой свой двуручник и хорошенько раскрутил его. И на сей раз Эйриша не стала отпускать колкости, хотя для того был прекрасный момент.

— Госпожа жива? — тихим голосом, в котором притаились слезы, спросила она.

— Не знаю, — Антэрн не стал кривить душой. — Прислали ее локон и письмо с требованием прийти к назначенному времени в одно место.

— Ты знаешь, куда, учитель?

— Да, знаю. Это около столицы.

Глаза миниатюрной акробатки зажглись недобрым огнем, и она крутанула свои парные изогнутые клинки.

— Значит, на сей раз — никаких хитрых планов?

— Нет. Никаких планов, никаких дуэлей, никаких разговоров. Мы едем, чтобы убивать и пытать тех, кто выживет, — ровный и спокойный голос Антэрна являлся настоящим произведением искусства, однако глаза, определенно, выдавали его, и неудивительно — очень давно мастер меча не испытывал столь ярких эмоций. — Но сперва мы потолкуем немного с посланцем.

Этот самый посланник оказался насмерть перепуганным мальчишкой, который ничего не знал и не слышал. Его нашли в деревне неподалеку от столицы, заплатили золотом за отправку сообщения. Кто нашел? Какая-то баба с лицом, как у лошади. Знает ли он ее? Нет, конечно! Откуда?

Антэрн поверил мальчишке и не стал избивать того, чтобы выудить нужные сведения. Но и выпускать из-под стражи не пожелал. Он распорядился держать гонца в таверне три дня, после чего отпустить, заплатив за неудобство пару серебряных полумарок.

И уже к обеду Антэрн, а также двое его спутников мчались во весь опор, поднимая за собой столб пыли. Они должны были успеть, просто не имели права опаздывать, чего бы им это не стоило!

Вестовые птицы совсем скоро должны достичь своих адресатов, а уж те точно знают, что следует предпринять.

Сказать, что пробуждение оказалось болезненным, означало покривить против истины. Оно было по-настоящему мучительным, и Тишайя не сумела сдержать долгого протяжного стона, полного боли.

— О, поглядите-ка, кто проснулся, — раздался глумливый голос, вслед за которым в ее лицо угодило что-то твердое, и Серебряную Молнию накрыла волна новой звенящей боли, а в голове разом помутилось.

Она едва не провалилась в забытье опять, но тотчас же на голову обрушился ледяной поток, приводящий в чувства. Вода забивалась в рот и нос, мешала дышать, и Тишайя закашлялась, широко распахнув глаза. А точнее, один глаз — второй начал стремительно заплывать после нанесенного удара.

Перед ней со злой усмешкой на лице и ведром в руках возникла Малика.

— Нет, нет, моя прекрасная госпожа. Ты и так слишком долго спала.

Она сопроводила эти слова хорошим тычком под ребра, заставившем Тишайю вскрикнуть от боли.

— Больше недели! Это ж надо, а!

Новый удар, снова по лицу. К счастью, не сильный — зубы и нос не пострадали, а вот губы лопнули, точно перезрелые виноградины, забрызгав все вокруг кровью.

Тишайя захрипела и постаралась сделать что-нибудь, но бесполезно — ее руки и ноги были крепко привязаны, а сама она комфортабельно разместилась на отличной и очень качественной дыбе.

Малика широко ухмыльнулась.

— И не надейся, моя хорошая. Когда стало ясно, что ты выкарабкаешься и скоро очухаешься, мои парни перетащили тебя в эту милую пыточную камеру. Хотели сперва попользовать немного, но я не дала. Ничего, еще успеют, — тут ее усмешка превратилась в по-настоящему злобный оскал, — когда прикончат твоего хахаля.

— Антэрн, — Тишайя в ужасе воззрилась на свою пленительницу. — Умоляю, скажи, что с ним?

Малика улыбнулась еще сильнее и легонько, почти беззлобно, хлестнула Тишайю по губам.

— Пока все хорошо, но уже совсем скоро мы с ним встретимся, и вот тогда… — она плотоядно облизнулась, не договорив, что именно произойдет после этой встречи.

Тишайе, впрочем, и не требовались пояснения — она и так прекрасно поняла, что же имеет в виду Малика.

«Но пока он жив, и идет ко мне на помощь!» — мелькнула у нее в голове мысль, от которой разбитые губы воительницы непроизвольно разошлись в едва заметной усмешке.

Увы, но Малика была весьма наблюдательной женщиной. Она злобно прищурилась и склонилась над покалеченной рукой своей пленницы.

— А знаешь, — зловещим голосом прошептала она. — Я собиралась приберечь тебя на сладкое, ну, когда прикончу этого урода, но вот что-то очень захотелось чутка повеселиться. Дай-ка свою сухонькую лапку.

С этими словами она легко, точно каждый день проделывала подобное, сломала мизинец Тишайи.

Да, та не могла даже сжать пальцы своей покалеченной руки, вот только боль она чувствовала превосходно. Тишайя заорала во весь голос и Малика, радостно гогоча, с хрустом вывернула ей в противоположную сторону еще один палец.

А затем еще один.

Кошмарная боль и рвотные позывы в пустом желудке одновременно ударили по Серебряной Молнии, которая еще не успела отойти от длительного сна, вызванного страшным ударом по голове, и она вновь провалилась в забытье.

Малика, дорвавшаяся до возможности отомстить противнице, которая не только унизила ее в бою, но еще и своим шикарным телом, и прекрасным лицом вызывала у копейщицы жгучую зависть, не позволила той так просто забыться.

Она вновь и вновь приводила пленницу в чувства, чтобы причинять ей страдания. Сломав все пальцы на изувеченной руке, она принялась запихивать иглы под ногти, чередуя это с избиениями и глумлением.

При этом она сознательно не уродовала ни лицо, ни правую — здоровую — руку Тишайи. Малика хотело приберечь это удовольствие напоследок.

О да, она мечтала наблюдать за тем, как проклятая сука станет умирать! Как она будет орать, размазывая сопли и слезы, и молить о пощаде! Малика придумала десятки самых разных пыток, болезненных и унизительных, и лишение единственной работающей руки, а также обезображивание лица должны были стать финальным аккордом. Пальцы она собиралась отрубать медленно — по фаланге в день, а миловидное личико… С него можно будет содрать столько лоскутов кожи!

От этих мыслей Малику бросило в жар, и она ощутила пламя, разгорающееся внизу живота. Нервно кусая губы, чародейка принялась избивать в очередной раз потерявшую сознание женщину, стараясь поставить ей как можно больше синяков и ссадин, при этом, не сломав ничего и не повредив лица.

Та вяло стонала, харкая кровью, что лишь раззадоривало копейщицу и возбуждало ее еще сильнее. Ее забава была остановлена слугой, приоткрывшим большую железную дверь.

— Госпожа, к вам гость.

Малика приподнялась и стряхнула с кулаков капли крови. Ее сердце гулко ухнуло.

«Неужели он?»

— Кто именно?

— Он назвался Хис-Тиром, госпожа и прибыл в сопровождении самой настоящей свиты.

«Хис!» — Малика с огромным трудом сдержала рвущийся наружу ликующий клич. — «Значит, все-таки смог оторваться от дел! Смог!»

Когда она вернулась в столицу со своим ценнейшим трофеем, Малика с удивлением обнаружила целых четыре письма, скрепленных личной печатью северянина. Они смогли один раз встретиться в городе, но, увы, дела и заботы мешали как ей, так и ему, завязать более тесное общение. В горизонтальном положении, как рассчитывала копейщица.

Наконец, пару дней назад дипломат прислал гонца с предложением посетить ее имение с целью немного пофехтовать. Малика с радостью бы ответила согласием еще тогда, но, увы, не имела никакой возможности — слишком важные дела не позволяли ей отвлечься. И только сегодня утром она сумела-таки отправить ему приглашение — все равно до завтра было решительно нечем заняться.

Вот только Малика и не надеялась, что ответ последует столь стремительно!

— Быстро проводить в главный зал! — едва не сорвалась она на крик. — Всех служанок, которые умеют укладывать прическу и делать все эти бабские штуки ко мне живо, я буду в своих покоях!

Она бросила последний короткий взгляд на Тишайю и послала ей воздушный поцелуй.

— Не скучай, я вернусь, когда закончу с твоим дружком, и вот тогда нас ждет по-настоящему волнительная ночка.

Она понеслась наверх, перепрыгивая через три ступеньки, и чувствуя, как внутри закипает волна горячей животной похоти.

«Даже если он пришел просто поздороваться, затащу в спальню и отымею!» — решила она, переступая порог своей комнаты. — «Но сперва нужно привести себя в порядок».

Она бросила короткий взгляд на окно. День был в самом разгаре, разведчики уже ждали в месте встречи — на случай, если этот тип сумеет добраться до трактира раньше. Ее личная гвардия — отряд в три сотни воинов, который расположился в особняке, также только ждал приказа. Все было готово, а значит, она имеет полное право на то, чтобы насладиться мужчиной. Первым мужчиной за долгие месяцы!

Наскоро сбросив одежду, Малика смыла кровь — служанки по утрам традиционно приносили лохань с горячей водой и оставляли ее в комнате госпожи, зная, что та с легкостью может пожелать искупаться посреди дня. То, что вода к тому времени остывала, никогда не волновало закаленную женщину. Она с детства купалась в ледяной речке, протекавшей рядом с деревней и не испытывала при этом ни малейшего дискомфорта.

К тому моменту, когда копейщица выбралась из лохани, подбежали несколько девушек, которые помогли Малике справиться с непослушными волосами и даже попытались одеть ее в платье. Эта идея была отметена с яростью, и дочка Дракона нарядилась в свою любимую мужскую одежду, которая никогда не стесняла движений и позволяла в случае чего сходу вступить в драку. Немного подумав, она пристегнула пояс с коротким мечом и кинжалом, потом, еще немного подумав, слегка расшнуровала шелковую рубашку.

— Как шлюха, — прокомментировала свой вид Малика, посмотревшись в зеркало. — То, что надо.

И она спустилась к ожидавшему в главном зале Хис-Тиру, попутно выяснив, размещена ли его свита. Получив утвердительный ответ, копейщица рывком распахнула двери и решительным шагом направилась к послу, который был занят изучением многочисленных охотничьих трофеев.

Тот обернулся, одарив Малику одной из своих улыбок, и воительница почувствовала, как ноги начинают подкашиваться. Она кашлянула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. И не только.

— Приветствую в моем скромном жилище, — хрипло произнесла она, пытаясь привести дыхание в порядок и, точно хищница, приближаясь к своей жертве.

Хис-Тир сегодня был одет еще лучше, чем в замке ее братца. Несмотря на то, что золота и драгоценных камней на нем оказалось куда меньше, но при этом все смотрелось целостно и очень органично. И вообще, темных тонов штаны и камзол, из-под которого выглядывала белоснежная рубаха, делали северянина мужественней.

Малика оказалась напротив него, и Хис-Тир, каким-то невероятным образом завладев ее рукой, поцеловал ладонь, отчего Малику пронзил электрический разряд, и она едва заметно пискнула.

— Отличные трофеи, моя госпожа, — Хис-Тир кивнул в сторону головы большого борова.

— А-а-а, этого я прибила сама.

— Копьем?

— А как же иначе? — Малика, нащупавшая тему для разговора, приободрилась, и взяла себя в руки. — Это была отличная охота. Помню как сейчас — я отбилась от наших, и тут этот зверь попер на меня! Из оружия — одно копье. Я уперлась спиной в дерево, выставила копье и принялась материть эту тварь так, что, наверное, у нее уши в трубочки свернулись. И он прет! Глазищи горят, из пасти пена! Рычит, сука, что мужик с недотрахом! И я ка-ак насадила его на копье!

— Правда? — Хис-Тир неожиданно оказался совсем близко к ней. — А знаешь, моя госпожа, я тоже славный охотник.

Его губы каким-то образом оказались около ее уха, и горячее дыхание обожгло Малику, словно пламя.

— И на каких же зверей ты охотишься?

Его руки обвили талию воительницы.

— Только на самую достойную и прекрасную, — серьезно ответил Хис-Тир, и поцеловал копейщицу. — Я скучал по тебе, моя госпожа.

И вот после этих слов последние крупицы рассудка полностью покинули охваченную огнем голову Малики. Ни завтрашний бой, ни связанные с ним риски, ни чересчур своевременное появление красавца северянина, ни строгий приказ отца больше не могли пробиться к этой измученной одиночеством душе.

Хис-Тир тихо выбрался из кровати и быстро оделся. Что ни говори, а покидать чужие постели так, чтобы их хозяйка ничего не обнаружила, он научился еще в годы зеленой юности. И сейчас мужчина с полным правом мог считать себя настоящим профессионалом в этом деле.

Он посмотрел на крепко спящую Малику и с улыбкой подумал:

«Не ожидал встретить столь норовистую лошадку, объездить тебя оказалось весьма непросто».

Лучник подошел к двери и выскользнул наружу, аккуратно прикрыв ее за собой. Перед этим он бросил последний взгляд на спящую любовницу. Он ощутил укол жалости к этой изголодавшейся по мужскому вниманию женщине, будущее которой представлялось северянину только в темных тонах.

Стояла глубокая ночь, и большая часть обитателей усадьбы спала, а потому можно было передвигаться относительно безопасно.

«Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, моя маленькая упрямая лошадка, потому что завтра ты умрешь», — подумал он, быстро спускаясь по лестнице.

Его люди уже ждали в главном зале, как и было обговорено.

— Ну? — требовательно спросил Хис-Тир.

— Нашли, господин, — ответил один из них, склонившись в глубоком поклоне. — Шар-Зим следит.

— Отлично, веди.

Они быстро добрались до лестницы, ведущей вниз, избегая многочисленных охранников и слуг. Хис-Тир полагал, что пока лучше не афишировать свои цели — он всегда успеет это сделать. Тут дежурили целых пять солдат. Точнее, они дежурили до того, как Шар-Зим вместе с тремя бурдюками вина подсел к ним поиграть в кости. Сейчас воины сладко спали — у Хис-Тира осталось немного сонного зелья, примененного Антом в замке герцога.

Слуга, оглянувшись по сторонам, открыл дверь, шепнув господину:

— Внизу охраны нет, пленница одна, я проверил. Мы будем ее вызволять?

— Нет, — покачал головой северянин. — Только удостоверюсь, что она жива, мы не сможем уйти с нею отсюда.

— Как тебе будет угодно, — поклонился воин.

Хис-Тир быстро пошел вниз, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. Он распахнул отчаянно завизжавшую железную дверь и поморщился от этого звука. В подвале располагалось всего несколько камер, в одной из которой он и заметил Тишайю. Та выглядела отвратительно — распухшее и залитое кровью лицо, изуродованная левая рука, над которой поработал настоящий мастер своего дела, изорванная одежда.

— Тиша? — шепнул Хис-Тир, всматриваясь через прутья смотрового окошка. — Ты жива?

Некоторое время ничего не было слышно, затем раздался слабый стон. Тишайя с трудом открыла глаз, который заплыл меньше и, несколько раз моргнув, уставилась на Хис-Тира.

— Не бойся и потерпи немного, скоро мы вытащим тебя, — пообещал дипломат.

На разбитых губах пленницы заиграла слабая улыбка, и она что-то проговорила. Разобрать даже одно слово было невозможно, но Хис-Тиру и не требовалось слышать — он прекрасно понимал, о чем спросила Серебряная Молния.

— Да, Ант придет и спасет тебя.

Тишайя широко улыбнулась и закрыла глаза, а Хис-Тир вернулся тем же путем. За время его отсутствия ничего не изменилось и он, отдав соответствующие распоряжения воинам, вернулся к Малике.

— Где ты был? — прищурившись, спросила она, как только Хис-Тир закрыл за собой дверь.

Копейщица не спала и с подозрением смотрела на своего любовника, сидя на постели. Хис-Тир, спокойно, точно и не слыша вопроса, разделся, и забрался к ней, обхватив Малику за талию.

— Отходил поискать немного устриц, — скабрезно улыбнувшись, ответил он.

Та недоуменно посмотрела на собеседника.

— Чо?

— Устрицы, моя госпожа, очень полезны мужчинам, — Хис-Тир провел ладонью по обнаженной спине Малики, а затем повалил ее.

Подозрение в глазах копейщицы уступило место радости, и та обвила шею своего любовника руками.

— Нашел? — поинтересовалась она.

— Сейчас узнаешь, — ухмыльнулся тот.

«Что ж, никто и не говорил, что будет просто», — подумал он. — «Но я справлюсь, уверен».

Когда железная дверь лязгнула, отгородив Тишайю от всего мира, та с трудом сдержала рвущийся наружу вопль ужаса. Избитой и измученной женщине до невозможности хотелось крикнуть, остановить друга, попросить того сломать решетку и выпустить ее на волю, прочь от этой бешеной Малики, от запаха крови и нечистот, от тошнотворного чувства собственной беспомощности.

Но она не издала ни звука. Тишайя была слишком опытна и умна для того, чтобы поддаваться панике. Раз Хис-Тир сказал, что Ант придет, значит, так и будет. Более того, Тишайя предполагала, что именно собирается делать ее любимый — в конце концов они знали друг друга много лет.

Эта мысль заставила Серебряную Молнию чуть заметно улыбнуться.

«Почему он опять спасает меня? Как тот раз. А ведь наша первая встреча была не самой приятной» …

— Повтори, что ты сказал? — Серебряная Молния лениво развалилась на кресле с резными ножками и подлокотниками, рассеянно отправляя в рот виноградины. — Он убил двоих просто так?

— Да, о несравненная! — хныкал невысокий расфуфыренный франт в дорогом камзоле.

По рядам последователей прославленной воительницы прошел ропот. Тишайя сменила позу и, прищурившись, посмотрела на просителя.

Этот тип входил в ее свиту. Кажется. Ну, по крайней мере, какое-то время назад он с друзьями прибился к Тишайе. Это не удивляло — вокруг нее постоянно крутились обожатели, подражатели, подпевалы и многие, многие другие. Кто-то рассчитывал получить от нее денег, кто-то — тело, кто-то просто хотел погреться в лучах славы, щедро льющихся на прославленную мечницу, получившую награду из рук самого короля.

И Тишайе, надо сказать, нравилось это: беззаботная жизнь, наполненная радостями и удовольствиями, постоянные пирушки и схватки, красивые мужчины у ее ног и в ее объятьях. Что может быть лучше? Последнее время она наслаждалась роскошью в небольшом, но очень приятном городке на востоке королевства, расположенном в живописной долине с отличным климатом. Хозяин этих земель — провинциальный барон — разрешил глубокоуважаемой воительнице, доказавшей право носить кольцо мастера, делать все, что та только захочет, и Тишайя пользовалась этим безо всякой застенчивости. Ее люди разгуливали по улицам с оружием на поясе, задирали любых проходивших через город воинов, а заодно немножко баловались с местными девчонками. В обмен на привилегии они истребили все банды, которые только сумели найти в землях барона, а сама Тишайя провела с сеньором пару весьма неплохих ночей.

— И зачем, спрашивается, мне нужно заступаться за вас? — лениво поинтересовалась она. — Хотите, попросите пару из моих учеников помочь.

Да, она называла своих прихлебателей учениками, хотя на самом деле не обучала их ничему, кроме, разве что, искусства праздного времяпрепровождения.

— Я так и сделал, о несравненная!

— И?

— Он убил еще троих.

Выражение скуки на лице Тишайи сменилось любопытством. Не каждый день она встречала бродягу, способного прикончить троих людей из ее свиты. Что ни говори, но драться умел каждый из них. Кто-то лучше, кто-то — хуже. Но Серебряная Молния не могла сказать, будто бы ее окружают лишь полные бездарности.

— Он что-нибудь сказал?

— Нет, госпожа.

— И он все еще в городе?

— Да, госпожа, Гоол следит за ним.

Серебряная молния со вздохом поднялась со своего места.

— Мои мечи, — распорядилась она и двое молодых парней, назначенных ею хранителями оружия, тотчас же помчались к своей госпоже, чтобы исполнить распоряжение.

Они пристегнули ножны к поясу, при этом один, видимо, особо храбрый, как бы невзначай коснулся бедра Тишайи. Та одарила его многообещающей улыбкой и потрепала по голове — этот парень был достоин того, чтобы разделить с ней ложе.

— Веди, — приказала она, и вся толпа покинула постоялый двор, в котором они обитали последний месяц.

Место, в котором остановился загадочный обидчик, располагалось недалеко, но того внутри не оказалось. Тогда Тишайе принесли кресло попроще, а заодно — бутыль вина, которую та и распивала, укрытая от палящего солнца зонтиком. Таинственный воин появился спустя пару часов.

— Вот он, госпожа, вот он! — заорал обиженный, тыча пальцем в подходящего юношу, за спиной которого сразу же материализовались четверо ее людей, держащих руки на рукоятях мечей.

Тишайя с интересом рассматривала продолжавшего идти — точно так и надо — незнакомца. Он был высок, очень худ и слишком бледен для человека, меряющего дороги Семи Королевств на своих двоих. Но, при этом, она не могла не отметить — незнакомец оказался просто дьявольски хорош собой. Также обращала на себя внимание его одежда — простая, темных тонов, без единого украшения, но отлично подогнанная по фигуре и не стесняющая движений. На поясе висел меч в простых ножнах, а также кинжал. Помимо этого, к перевязи, перекинутой через грудь, было прикреплено несколько метательных ножей.

При виде толпы, собравшейся по его душу, воин не высказал ни малейшего удивления. Он лишь оглянулся, чтобы проверить, сколько противников зашли за спину, а потом совершенно спокойно подошел к Тишайе и замер напротив нее, с интересом разглядывая девушку.

— Слушаю, — коротко бросил он, закончив свой бесцеремонный осмотр.

— Понравилось? — чуть улыбнулась Тишайя, указав жестом на свою полную грудь.

Лицо воина осталось бесстрастным.

— Уважаемая, если ты хочешь драться, то будь любезна, поднимись и начинай, у меня крайне мало времени.

Слова эти были произнесены без тени насмешки в голосе, однако Тишайе показалось, что незнакомец издевается над ней.

— Ты видишь, сколько со мной людей? Что будешь делать, если прикажу напасть на тебя толпой?

— Убегу, — пожал плечами тот, не обращая ни малейшего внимания на тотчас же раздавшиеся оскорбления, свист и улюлюканье.

— Разумно, — не могла не согласиться Тишайя, поднимаясь со своего кресла. — Как тебя зовут, смертник?

— Антэрн, — незнакомец спокойно извлек из ножен клинок, который, как и предположила Тишайя, был просто великолепен. — Не ожидал, что сама Серебряная Молния придет мстить за дурака и хама.

— Хм? — приподняла бровь Тишайя, скрестив руки чуть ниже груди, чтобы подогнанная по мерке блуза лучше очертила ее форму.

— Вон тот, — Антэрн указал на затесавшегося в толпе франта, — нарвался на драку, получил по зубам, после чего его дружки взялись за мечи.

Его версия заметно отличалась от версии прихлебателя, имени которого она никак не могла вспомнить, вот только Тишайе уже не было до этого дела.

— Может быть, — она чуть повела плечами. — Разве это имеет хоть какое-нибудь значение?

— Никакого, — неожиданно для нее согласился воин. — Важно лишь то, кто будет стоять на ногах, а кто упадет, обливаясь кровью.

Тишайя почувствовала, что ей нравится этот странный парень, думающий так же, как и она. Но, как он и сказал, ни слова, ни чувства не важны. Воительница сделала шаг вперед и неуловимым движением извлекла свои клинки.

— Жнец с Милосердием хотят пить, — призывно улыбнулась она. — Поможешь им?

Не дожидаясь ответа, она атаковала со всей доступной скоростью — многие называли это безрассудством, однако Серебряная Молния полагала, что противника лучше всего убивать быстро, и обычно ей это удавалось. Но не сейчас. Сталь со звоном встретила сталь — Антэрн заблокировал оба ее меча, а затем, не теряя ни секунды, ударил оппонентку в живот ногой.

Та разорвала дистанцию и метнулась в сторону, стараясь зайти во фланг странного мечника, и вновь ответом на атаку стал лишь звон металла. Этот Антэрн оказался феноменально быстр — Тишайя ни разу не встречала противников, которые могли бы с такой легкостью избегать ее молниеносных выпадов, принесших воительнице славу, почет и богатство.

— Да чтоб тебя! — коротко ругнулась она, продолжая смертельную пляску вокруг мечника.

Как же он был хорош! Причем не только внешне. Любая ошибка, любое неверное движение, любая небрежность тотчас же превращались в контратаку — опасную и выполненную с филигранной точностью. Тишайя уже получила несколько царапин и почувствовала, что устает, а на лбу проклятого бродяги едва выступило несколько капелек пота! Да, ее подбадривали как прихлебатели, так и случайные зеваки, а Антэрна, напротив, ругали, вот только и это ни капли не помогало. Нужно было что-то быстро менять. По спине Тишайи струился холодный пот, а в сердце закралось давно забытое чувство — страх поражения. Она закусила губу.

«Похоже, придется рискнуть и поставить все на один бросок костей!» — решилась, наконец, Серебряная молния.

Неожиданно она бросила одни из клинков в противника, но вместо того, чтобы сближаться с ним, воспользовалась моментом, и переместилась сперва вбок, а затем — за спину. Ноги дернуло от резкой боли — связки и суставы она напрягла до предела, но Тишайя и не думала замедляться.

Оттолкнувшись от мостовой, девушка понеслась вперед, ощущая сладкий вкус победы.

«Сейчас я» …

Додумать эту мысль она не успела — красавчик неожиданно оказался где-то в стороне, и последнее, что она успела заметить, это падающую сверху ногу. Затем наступила тьма.

В себя Тишайя пришла на удивление быстро, и тотчас же поняла — что-то не так. Она попыталась подняться, но ничего не вышло.

— Приношу извинения за грубость, — раздался сверху голос Антэрна, — но я был вынужден поступить так, чтобы успокоить твоих собачек, госпожа.

Серебряная Молния грязно выругалась — мечник сидел у нее на спине, держа возле горла девушки кинжал. Понять ситуацию было нетрудно — как только она упала, прихлебатели решили тотчас же отомстить за честь госпожи, и лишь приставленное к ее горлу оружие успокоило их.

— Прощаю, — прохрипела она — юноша, несмотря на хрупкий вид, оказался не таким уж и легким. — Может, слезешь?

— Только после того, как услышу официальное признание поражения и обещание не мстить.

— Я проиграла, — процедила Тишайя. — Даю слово, что ни я, ни один из моих учеников, не станет мстить тебе. Наши разногласия улажены.

В этот же момент кинжал пропал, а затем исчезла и тяжесть. Антэрн протянул своей противнице руку, и та ее приняла, решив, что если уж продула, то нужно хотя бы сохранить лицо.

— Тебе очень повезло, моя госпожа, — без тени улыбки проговорил юноша.

— Почему это?

— Обычно я убиваю своих противников, так проще.

— И что же пошло не так на этот раз? — фыркнула она. — То, что я женщина? Только не говори, что не сумел бы прирезать меня и сбежать.

— Пол не важен, — покачал головой Антэрн. — И я не могу ответить на твой вопрос, потому что сам не знаю.

— Буд считать, что тебя очаровала моя красота, — звонко рассмеялась Тишайя. Глаза же ее при этом смотрели на собеседника цепко и настороженно.

— Как пожелаешь, госпожа. — И снова в голосе мечника не было ни капли иронии, он даже поклонился в знак уважения, но почему-то Тишайя, как и в прошлый раз, была убеждена — над ней смеются. — Полагаю, что раз наши дела улажены, я могу отправиться к себе? Не так ли?

— Да, конечно, — Тишайя дала знак своим людям и те начали расходиться, вместе с ними редела и толпа зевак.

— Примет ли прославленная Серебряная Молния совет? — неожиданно спросил Антэрн.

Тишайя моргнула — это было неожиданным. Она надеялась на признание в любви, или предложение поужинать вместе, но никак не на совет.

— Слушаю.

— Ты тратишь слишком много времени на ерунду, оттого и слабеешь. Эти жалкие создания ничем не помогут тебе, когда ситуация выйдет из-под контроля, как сегодня, к примеру. Мой совет: брось их, если ты действительно любишь фехтование, и приведи себя в форму. Эти люди используют тебя, но как только ты окажешься в настоящей беде, они разбегутся, предварительно украв все, что получится.

Щеки Тишайи покрылись багровыми пятнами гнева, однако она видела — странный тип не желает ее оскорбить, он говорит то, что думает.

— Я приму к сведению, — выдавила из себя Серебряная Молния.

— Хорошо. И вот еще что.

— Да?

— Алкоголь вредит здоровью, иногда — фатально.

С этими словами он поклонился и отправился к себе в таверну. Истинность слов этого таинственного воина Тишайя проверила на собственном опыте спустя каких-то три месяца, когда, вернувшись в столицу, в пьяной драке она повздорила с одним из Красных Псов.

Малика была счастлива, как никогда. Такие ночи случались, пожалуй, нечасто. Она потянулась, точно сытая кошка, и поправила рубаху, скрывая засос. От воспоминаний о том, как он был поставлен, копейщица слегка покраснела и хихикнула, точно девочка.

Сейчас Хис-Тир отправился в баню — северяне очень трепетно относились к гигиене, и ждать его раньше, чем через час, не следовало.

«Ну да ничего, зато его стручок вновь станет твердым», — скабрезно подумала Малика и облизнулась. — «Еще есть немного времени, а значит, можно провести его с пользой. Потом оставлю его тут, а сама быстренько разберусь с этим Антэрном и назад. Ох и славно же мы покувыркаемся сегодня!»

Малика посмотрела на поднимающееся солнце, радуясь, что лето хотя бы чуть-чуть ослабило свой кошмарный жар. Да, определенно, северянину ни к чему знать о том, чем она занимается — он и так слишком много вынюхивает, и выспрашивает.

«Но как же Хис хорошо в постели!» — губы копейщицы опять расплылись в довольной улыбке. — «Да, пожалуй, надо будет повторить, и как можно скорее».

Ей было так хорошо, что даже не возникло желания проведать пленницу и сломать той что-нибудь. Она решила, что раз сегодня такой хороший день, то однорукая сучка может спокойно повисеть до завтра. А вот уж следующим утром можно будет прийти с башкой ее дружка и поглумиться всласть.

Малика погладила древко копья, намереваясь покинуть балкон — во дворе уже строились бойцы, и ей пора было выдвигаться к месту засады, тем более разведчики докладывали, что возле него крутилось пара каких-то странных типов. Видимо, умник прибыл заблаговременно и решил учудить что-нибудь этакое.

«Ну-ну, так я тебе и позволила», — хмыкнула она. — «На каждую хитрую жопу найдется свой хрен, и один такой я держу в руке».

Она довольно рассмеялась, крутанула копье, и спустилась во двор, где уже ждал оседланный боевой конь. Все ее люди были верхом. Копейщица уже была готова запрыгнуть на черного боевого жеребца, когда со сторожевой башни раздался панический вопль:

— Враги!!!

Малика моргнула и, передав поводья слуге, забралась наверх, оттолкнув в сторону испуганного лучника. Она огляделась… и ахнула. Со всех сторон к ее дому приближались фигуры воинов. Десятки, сотни! И намерения этих людей понять было совершенно нетрудно.

Грязно выругавшись, Малика сбежала во двор.

«Ах жеж он говно лошадиное! Ну ни хрена себе!» — думала она, машинально отдавая приказы.

Малика не была бы собой, если бы растерялась и выпустила нити управления из рук. Она четко раздавала приказы, усилила группы стрелков на башнях, а всех оставшихся лучников отправила на крышу усадьбы — там как раз было неплохое место для стрельбы. После этого женщина облачилась в бригантину и даже успела нацепить наручи с поножами и легкий шлем.

Действовала она спокойно, без спешки и паники, но не могла не признать — паскудный братец оказался еще более изобретательным типом, чем она думала. Вместо того чтобы пытаться устроить засаду на месте встречи или еще что-нибудь столь же неразумное, он попросту привел небольшую армию к ней в дом.

— Хм-м, какое на удивление бодрое начало дня, — раздалось из-за спины.

Малика не смогла сдержать улыбку, оборачиваясь к любовнику. Хис-Тир стоял, опершись на свой лук, и задумчиво рассматривал солдат, разбегающихся по двору и занимающих свои посты.

— С балкона открывается прекрасный вид на окрестности, — продолжил он. — Их куда больше. Полагаю, во дворе тебе делать особо нечего, ворота падут минут через пятнадцать. Советую сконцентрироваться на сражении внутри.

Он был совершенно спокоен и собран, точно говорил о какой-то ерунде вроде охоты или рыбной ловли.

— Когда они ворвутся, то не станут разбирать, кто у меня гостит, — напомнила копейщица.

Северянин пожал плечами.

— И?

Малика раздраженно фыркнула.

— Это — не твое дело, уходи, пока можешь.

Хис-Тир приподнял брови.

— Уходить? Мы, кажется, окружены.

— В доме есть потайной ход, бери своих людей и вали нахрен, вот он, — копейщица ткнула пальцем в сторону одного из десятников, замершего неподалеку от нее, — покажет, куда бежать. Это — мой бой, тебе тут делать нечего.

— Людей отведу, им тут, действительно, делать нечего, — коротко ответил Хис-Тир, и махнул рукой десятнику. — Отправлю их, а сам — на крышу. Держись.

С этими словами он пропал, заставив копейщицу снова улыбнуться — северянин дал понять, что сам бежать не намерен.

«Может, у нас что-то получится?» — подумала она. — «Но сперва нужно пережить этот день!»

Солдаты врагов подошли поближе, но на штурм не спешили. Они, разбившись на пары, состоящие из арбалетчика и воина с большим ростовым щитом, прикрывавшего стрелка, принялись методично забрасывать двор болтами. При этом отряды копьеносцев, разместившиеся напротив всех ворот, намекали на бесперспективность контратаки.

— «И где это он набрал столько народу?» — подумала Малика, глядя, как с вышки падает очередной ее солдат, пораженный арбалетным болтом. — «А откуда узнал обо мне?»

Первый вопрос оказался действительно сложным. Со вторым все обстояло куда легче — этот тип, наверняка, подпоил кого-то из ее людей еще в замке. Следовало учесть это!

А бой, меж тем, продолжался. Ее воины были опытны и умелы, но у них катастрофически не хватало стрелков, а потому защищать частокол больше не было ни малейшей возможности. Точно в подтверждение этой мысли ворота ощутимо задрожали — в них начали лупить тараном. Тоже ничего удивительного — если у тебя есть несколько сотен стрелков, почему бы не использовать их для прикрытия?

Когда таран ударил в ворота снова, Малика отчетливо поняла — пора отводить людей в здание. Часть их уже возводили баррикады внутри и готовили особняк к обороне.

Лучники с крыши, принялись осыпать стрелами нападавших, и это немного остудило их пыл — стук в ворота на какое-то время прекратился, и Малика смогла перевести дух. Она коротко раздала команды, и оставшиеся во дворе бойцы начали спешно перебираться в сам дом. Остались лишь лучники на вышках, чьей задачей было попортить кровь нападавшим. Сама Малика вернулась на балкон, откуда открывался просто отменный вид на окрестности. Шальной стрелы она не опасалась — расстояние было достаточным, но копейщице больше всего хотелось понять, где же этот проклятый Антэрн? Она обвела взглядом ряды нападавших, которых было действительно не меньше пяти сотен, но так и не смогла отыскать знакомый силуэт. И тут ей в голову пришла мысль.

«А может, вытащить его девку и прирезать? Пускай полюбуется!»

Мысль эта была очень неплохой, но все-таки копейщица желала сохранить пленницу на сладкое. Она полагала, что справится с проблемой даже без помощи магии, ну а если очень уж припрет, то всегда сможет обратиться к Дару. Если все сделать правильно, а не как во время той ночной стычки, то уж полсотни-то врагов она точно прибьет до того, как Сила покинет ее.

Враги, меж тем, зашевелились. Стрелки под прикрытием щитоносцев, опять пошли в атаку, они быстро выгнали лучников из башен — те, повинуясь приказу, направились к поместью — и подобрались к воротам.

Удар! Еще один! И еще!

Окованное дерево было прочным, но и оно не могло вечно тягаться с тараном — доски с треском, слышным даже здесь, разлетелись в стороны, и в образовавшуюся дыру заглянула железная баранья башка.

Еще удар!

Засов затрещал.

Новый удар!

Ворота, наконец-то, пали, и атакующие стремительно заполнили двор.

«Ну, сейчас вы попляшете, голубчики!» — ухмыльнулась Малика.

Неожиданно, ее насторожила одна странность — с крыши, на которой должно было находиться несколько десятков воинов, вот уже около минуты не летела ни одна стрела. Она напрягла слух и различила едва заметный в гаме сражения звон стали и крики, доносившиеся сверху.

Малика развернулась, и ринулась прочь из комнаты, едва не столкнувшись, нос к носу с сотником.

— Что случилось? — выкрикнула она.

— Беда, госпожа! Они прошли потайным ходом!

— Что?! — взревела женщина, и кровь отхлынула у нее от лица. — Как?

— Не знаю, госпожа, — в голосе воина слышалась паника. — Что нам делать?

— Что делать?! Драться, тупое ты гузно! — взревела Малика и бросилась вниз, потрясая копьем.

В главном зале ее дома уже шло самое настоящее побоище — тут схлестнулись основные силы атакующих и обороняющихся, но, увы, и тут не было Антэрна.

К Малике тотчас же бросились два врага. Первого она изящным движением насадила на копье, второму врезала ногой под колено, потом добавила этой же ногой по лицу и, выдернув свое оружие из тела первого оппонента, коротко кольнула мужчину в шею, удовлетворенно отметив красоту фонтана, ударившего из раны.

«Это все отвлечение, отвлечение!» — поняла она. — «Сукин сын хочет спасти подружку!»

А значит, он уже, наверняка, направляется к тюрьме.

Малика схватила за рукав ближайшего десятника и рыкнула на него:

— За мной!

Солдат, не задавая лишних вопросов, вывел своих людей из боя и побежал вслед за своей госпожой.

«Но как он узнал? Как?» — думала Малика, несясь сквозь залы, в которых сражались и умирали люди.

Умом она уже поняла ответ, но сердцем отказывалась его принять.

«Нет, этого не может быть, этого не должно быть!» — билась в голове Малики одна мысль. — «Я не верю, нет!»

Стражи, охранявшие вход, валялись в лужах собственной крови, а около них… Около них стоял Антэрн с несколькими воинами. Мечник спокойно ждал Малику, уткнув обагренный алым кончик меча в пол. Но не он поразил Малику до глубины души. Рядом, держа стрелу на тетиве, замер Хис-Тир.

Северянин поймал взгляд Малики и улыбнулся ей.

— Хис… — с трудом выдавила она из себя. — Почему?

— Такова жизнь, — пожал плечами посол, и неуловимым движением вскинул лук, пустив смертоносный снаряд прямо в свою любовницу.

Ярость, что затопила сознание Малики, моментально перенесла ее в Застывший Мир. Она взревела, точно раненый бык, и бросилась в атаку.

В голове обманутой женщины мелькнула только одна мысль: «Убью суку!»

Антэрн не ожидал, что Хис-Тир сумеет выведать так много. Однако он все-таки оставался человеком осторожным и любящим подстраховаться, а потому сотню людей оставил в резерве — так, на всякий случай. И такой случай представился! Северный Лис справился со своей задачей просто замечательно — мало того, что он детально изучил план дома, выяснил, где держат Тишайю, так еще и умудрился найти потайной ход, которым тотчас же и воспользовались друзья!

Антэрн отправил почти половину своего резервного отряда наверх, разобраться с досаждавшими стрелками, а прочим же разрешил творить в особняке все, что они захотят. Хис-Тир придал им всех своих слуг — чтобы лучше ориентировались в большом особняке.

Сам Антэрн, вместе с Хисом, Риисом и Эйришей отправился к двери, ведущей в подвал. Перебить стражников было не просто, а очень просто.

— Учитель, мы идем вниз? — Риис потянулся к рукоятке.

— Нет, — коротко ответил Антэрн. — Мы ждем мою сестренку. Думаю, она нагрянет очень скоро.

Ему до безумия хотелось плюнуть на все и помчаться к Тишайе, спасти ее, обнять, прижать к себе! Хис ничего конкретного не говорил о состоянии Серебряной Молнии, но и молчание северянина было достаточно красноречивым, к тому же, Антэрн, несколько лет бывший наемником, прекрасно знал, что такое плен и чем он чреват.

Да, ему очень хотелось спуститься к Тишайе, но делать это было нельзя ни в коем случае. Мастер меча был уверен, что даже если они и не столкнутся на обратном пути с Маликой, та бросится в погоню и обязательно настигнет их. И когда это произойдет, необходимость защищать Тишу станет гирей на ногах, которая очень даже может быть, утянет их всех на дно.

Но было и еще кое-что — он знал, что если увидит, во что Тишайю превратила эта тварь, то не сможет сдержать ярость. А злость в бою — это смерть.

И поэтому Антэрн просто стоял и ждал, когда же Малика придет по душу Тиши. Звон стали, меж тем все усиливался — воины пробились внутрь и завязали бой в особняке. Отряд, приведенный потайным ходом, надо полагать, отлично помог им в этом деле, ударив в спины защитникам.

Наконец его напряженный до предела слух уловил топот ног и грязную площадную брань. Сомнений быть не могло.

— Готовьтесь, — приказал он, и спустя мгновение из-за угла выскочила — в сопровождении десяти солдат — Малика. Она сперва посмотрела на него, затем — перевела взгляд на Хиса.

— Хис… Почему?

— Такова жизнь, — с этими словами северянин выстрелил.

А затем время остановило свой бег. Само, хотя он ничего не делал. Стрела повисла в воздухе, Риис застыл в нелепой позе, как, впрочем, и солдаты Малики.

«У Малики такой же Дар!» — понял Антэрн. — «И моя сила откликнулась на ее!»

Он не ошибся — копейщица и не думала замирать, она бежала вперед, вопя, точно взбешенный медведь и явно метя в Хис-Тира. В глазах женщины пылала ярость столь сильная, что даже Антэрн на миг ужаснулся, но уже в следующую секунду он взял себя в руки — Малика не обращала на мастера внимания, думая, что тот тоже замер, и этим следовало воспользоваться. Он подождал, пока сестра приблизится, после чего метнул сразу три ножа, и бросился наперерез копейщице.

Один нож вонзился в предплечье, второй — в ногу, а третий бесславно завяз в доспехе. И уже в следующую секунду копье и клинок сошлись в одной точке, издав мелодичный звон — Малика в последний момент сумела острием копья заблокировать удар Антэрна.

Она отпрыгнула, и только после этого лицо женщины исказилось от боли, осознание которой пришло лишь спустя несколько моментов.

— Не может быть! — заорала Малика. — Ты не можешь!

— Могу, — коротко ответил Антэрн и ринулся в атаку.

Надо было признать — сражалась его сестра превосходно, пожалуй, не хуже покойного Олтирна, но все-таки с Золотым Копьем ей было не сравниться. Да, с помощью магии она бы повергла старого мастера в прах, вот только Антэрн теперь тоже умел посещать Застывший Мир.

И все же, если бы не губительная глупость Малики, из-за которой та получила две раны, Антэрну пришлось бы по-настоящему туго.

И в очередной раз он убедился в справедливости слов учителя Килэрна — гнев, затмивший разум Малики, заставил ту совершать одну ошибку за другой. Вот и сейчас она атаковала, выкрикивая проклятья, брызгая слюной и в целом ведя себя совершенно неадекватно.

Антэрн ушел в оборону, выжидая, когда кровопотеря сделает свое дело. Малика, конечно же, вытащила ножи из ран, это он позволил ей сделать, а вот перевязать их уже не могла — тут мастер меча не собирался идти на уступки. К сожалению, она больше не подставлялась под метательные ножи, запас которых уже начал подходить к концу, но тут уж нельзя было ничего сделать. Антэрн использовал их, скорее для того, чтобы снизить темп атак бешеной воительницы и заставить ту немного поуворачиваться, что, опять-таки, не способствовало закрытию уже нанесенных ран.

И все-таки, Малика вызывала уважение куда больше, чем ее самовлюбленный братец, не признать этого было нельзя. Женщина дралась отчаянно и яростно, действуя на одних только рефлексах, отточенных за многие годы тренировок.

Антэрн, как и всегда, старался не тратить силы попусту, фехтуя скупо, работая в основном ногами и корпусом, предпочитая предугадывать действия противника, нежели реагировать на них.

Он отклонился, пропуская копье мимо себя, заблокировал свободной рукой опасный пинок, направленный в пах, после этого резко уколол Малику в шею, заставив женщину отшатнуться. Как ни странно, но она не потеряла равновесия, и даже умудрилась нанести боковой удар копьем, для чего требовались по-настоящему могучие руки.

Антэрн поднырнул под острием, поднялся, отразил очередную атаку, чуть сместив свой клинок и перехватив его двумя руками. Малика взглянула на него с ненавистью, рыкнула что-то нечленораздельное, и снова атаковала, а затем еще и еще.

Кровь продолжала литься из ее ран, однако это никак не отразилось на действиях женщины, и Антэрну уже начало казаться, что проверенный в десятках сражений метод на сей раз все-таки подведет его, и пора придумать что-нибудь новое.

Впрочем, он не спешил — пока что получалось удачно избегать копья оппонентки, и вполне можно было позволить себе немного поплясать со смертью в этом странном замершем мире, который, кстати говоря, начал помаленьку оттаивать. Антэрн понял это, а в следующий миг осознал, куда именно его оттесняет копейщица.

«Надо же, а мы не так глупы, как хотим показать», — подумал он, сохраняя на лице непроницаемое выражение. — «Пять шагов, верно? Может, шесть. Ладно, думаю, с этим я справлюсь».

После очередной атаки он отступил на шаг назад, затем сместился на два вправо, парировал новый выпад, снова отошел, и еще. И затем вдруг, резко полуобернулся и ударил мечом наотмашь, перерубая надвое стрелу, выпущенную Хис-Тиром.

Малика, взревев еще громче обычного, ударила, вложив все силы в свою атаку. Но Антэрн ждал именно этого! Он не стал возвращаться в первоначальную стойку, более того, движение он начал уже тогда, когда меч только-только коснулся стрелы.

Антэрн напряг ноги и закрутился в вольте, одновременно с этим выворачивая кисть, чтобы использовать инерцию движения своего меча.

Копье просвистело в нескольких пальцах от его бока, и Малика, полностью открывшаяся, начала разворачиваться, но было поздно — Антэрн рубанул ее самым кончиком клинка по незащищенному бедру, оставив длинный разрез, мгновенно набухший алой влагой. Сложная траектория атаки не позволила мастеру меча нанести силовой удар, но этого и не требовалось — с длинной резаной раной на ноге Малика ничего не могла противопоставить противнику.

Пожелай он этого, и бой можно было бы закончить, например, отрубив женщине голову, но Малика была нужна ему живой, а потому он переместился ей за спину и обрушил навершие на затылок своей сестры.

Копейщица рухнула, не издав ни звука, а время, все ускорявшее и ускорявшее свой бег, вновь вернулось к нормальному течению. Солдаты Малики, равно как и друзья Антэрна ошеломленно смотрели на окровавленную фигуру, распластавшуюся на полу. Смотрели на Антэрна, замершего с обагренным кровью клинком. Смотрели друг на друга, недоуменно переводя взгляды.

— И чего вы ждете, хочу спросить? — будничным тоном поинтересовался Антэрн. — Убейте их.

И, подавая пример, первым бросился в атаку.

Все кончилось очень и очень быстро — деморализованные противники сложили оружие и отдали себя на милость победителей, после чего Антэрн повернулся к поверженной Малике. Как ни странно, но та успела прийти в сознание и злобно зыркала на него, морщась от боли.

— Всего ожидала, но чтоб такого, — прохрипела она. — Шлюшьи дети…

Не требовалось быть гением, чтобы понять, к кому она обращается.

— Перевяжите ее, — распорядился Антэрн, и два воина двинулись к пленнице.

— Братишка, я вот что тебе скажу, — хихикнула Малика. — Отец натянет тебе глаз на жопу.

Произнеся это, она вдруг резко сжала челюсти и захрипела. А спустя миг из ее рта хлынула кровь.

— Не может быть… — пораженно прошептал Хис-Тир.

Эта же мысль промелькнула в мозгу Антэрна, когда тот метнулся к Малике и разжал ей рот. Но было поздно — Копейщица откусила себе язык и сейчас захлебывалась кровью. Меньше, чем через минуту все кончилось.

Антэрн повернулся к Риису с Эйришей — молодые люди смотрели на мертвую копейщицу с ужасом, словно та была демоном, который вот-вот откроет глаза и сотворит нечто кошмарное. Он вздохнул и привлек их внимание, стараясь говорить очень, очень доходчиво:

— Внимание. Мне нужны пленники, офицеры, те, кто может что-нибудь знать. Понятно?

Молодые люди синхронно моргнули, посмотрели друг на друга, и только после этого опрометью бросились туда, где шел бой.

— Я помогу им, — Хис-Тир также не стал задерживаться, взяв с собой оставшихся солдат. — Займись Тишей, с остальным мы разберемся.

«Все-таки он — хороший друг», — подумал Антэрн, открывая дверь в подвал.

Ему было страшно. Так страшно, как никогда в жизни. Наверное, больший ужас воин испытывал только в своих кошмарах, но то были сны, а это — явь.

Потому он ступал медленно, точно боясь потерять равновесие. Одна ступень, вторая, третья. Дверь. Подвал.

Из-за одной зарешеченной двери долетел слабый стон. Этот голос Антэрн не смог бы спутать ни с каким другим, и в тот же миг все сомнения улетучились, и он ринулся вперед.

Когда мастер меча влетел в камеру, Тишайя забылась тяжким сном, больше напоминавшим бред. Увидев ее распухшее от побоев лицо и изуродованную левую руку, Антэрн в ярости зарычал, бросился к любимой и чуть ли не сорвал ту с дыбы. Тишайя, проснувшись, постаралась улыбнуться, но это было непросто сделать с разбитыми губами.

— Ты все-таки пришел, — прошептала она. — Прости за то, что причинила неудобства.

— Дура! — закричал Антэрн, обнимая ее так, что ребра женщины затрещали. В этот момент он не думал о том, что, вообще-то, у Тишайи может быть пара переломов, он вообще потерял возможность рассуждать рационально. — Как ты могла пойти одна? Бросить меня?! Как?

Этот его напор поразил Серебряную Молнию, губы которой задрожали.

— Прости, я не хотела…

— Никогда больше не смей делать так! — не дал ей договорить мастер меча. — Никогда не бросай меня! Слышишь? Никогда!

— Ант…

— Не желаю ничего слушать! Я не смогу жить без тебя, глупая ты женщина! Я люблю тебя больше всего на свете, слышишь? — Антэрн говорил и говорил, сжимая Тишайю в объятьях. Слова лились из его рта подобно воде, бьющей из источника, и точно вода они не желали заканчиваться. — Да, я жалкий бродяга, у которого нет ни малейшего права любить самое прекрасное существо на свете, но я хочу просто быть рядом с тобой. Смотреть на тебя, дышать одним воздухом, радоваться и грустить. Все — рядом!

Тишайя смотрела на него своим единственным способным раскрываться глазом, и в ее взгляде читалась какая-то странная смесь ужаса с восторгом, радостью и счастьем одновременно.

— Ант…

— Молчи, умоляю тебя, не говори ничего! Да, я не заслуживаю любви, особенно, любви такой красивой женщины, как ты, я — одержимый жаждой мести убийца, и я знаю, что не остановлюсь до тех пор, пока не отправлю Дракона на тот свет, я не хочу тебе такой же судьбы, но… но…

Он вздохнул.

— Я пойму, если ты не захочешь больше видеть меня. Скажи только слово, и я уйду, мы больше никогда не встретимся. Только слово.

Слова, еще мгновение назад лезущие наружу, точно пчелы из улья, в который ткнули палкой, неожиданно оборвались, и Антэрн окончил свой сбивчивый, отдающий горячечным бредом монолог.

— Ант, — Тишайя протянула здоровую руку и коснулась его щеки. — Какой же ты дурачок.

Из ее глаз неожиданно хлынули слезы. Рыдания сотрясали бесстрашную воительницу, которая никак не могла остановиться.

— Дурачок, а я — дура, идиотка, никчемная и бесполезная!

— Тиша…

— Да поцелуй ты меня уже! — закричала она, не прекращая плакать. — Поцелуй, наконец.

Глаза Антэрна широко раскрылись, и он осторожно, точно боясь поверить в реальность происходящего, наклонился и прикоснулся своими губами к разбитым губам Тишайи. Здоровой рукой Серебряная Молния обхватила его шею и ответила на поцелуй так, что едва поджившие губы лопнули вновь. Соленая кровь и соленые слезы смешивались, но Антэрн с Тишайей не чувствовали ни этого привкуса, ни боли, ничего. Весь мир на какое-то мгновение просто исчез для них, растворился в пучине безграничного счастья, чистой, незамутненной радости двух одиноких сердец, которые наконец-то набрались храбрости для того, чтобы сказать единственные важные в их не таких уж и долгих жизнях слова.

Так прошла вечность, или несколько секунд, а затем Антэрн с легкостью подхватил Тишайю на руки и понес наверх.

Приказ учителя был однозначен и не оставлял простора для толкований. Поганая злодейка покончила с собой, а значит, требуется пленник, лучше — несколько.

Только одна эта мысль и билась в мозгу Рииса, не давая тому окончательно запутаться в происходящем. События развивались слишком быстро для него. Сперва — бешеная скачка, в результате которой они, загнав всех лошадей, успели в столицу на день раньше срока. Затем — встреча с Хис-Тиром. Тайная, в условленном месте, в плащах — и это несмотря на жару! Потом — объединение с большим — очень большим — отрядом, ну и наконец — штурм.

Это был первый серьезный бой в жизни Рииса и он, конечно же, выглядел совершенно не так, как юноша себе представлял. Вокруг кипела яростная рубка, беспощадная и кровавая. В ход шло все: оружие, мебель, домашняя утварь, кулаки, зубы, ногти. Люди резали друг друга, ломали и калечили. Они грызли врагов, выдавливали глаза, били в спину, и делали все для того, чтобы убить и не быть убитыми.

Вот тяжеловооруженный латник столкнулся с лучником Малики. Вместо того чтобы отбросить щит, как это сделал бы герой песни, он этим самым щитом высадил противнику зубы, после чего обрушил на его череп увесистый боевой молот.

Вот два арбалетчика, занявшие удобное место на лестнице, били всех, по кому удавалось прицелиться, стремясь не сделать филигранный выстрел, а просто попасть хоть куда-нибудь. Вот великолепно сражающийся боец с двуручным мечом защищался сразу от троих людей учителя. Ему в плечо вонзился болт. Мужчина закричал, и это был последний звук в его жизни — троица деловито, точно салат, нашинковала раненого.

«Все-таки, отец был совершенно прав», — с горечью признал юноша. — «Настоящий бой — это в высшей степени мерзкое дело. Но я и представить себе не мог, насколько именно!»

Он вздохнул, походя подрубив сухожилия одному зазевавшемуся врагу, и скосил глаза на плоскодонку. Та была сосредоточена и напряжена, но, как ни странно, ничуть не боялась.

— Быстрей, дылда, — рыкнула она, — вон, видишь?

И девушка указала одним из клинков куда-то вперед.

И он заметил. Два мечника в отличных доспехах и с великолепными клинками яростно пробивались к внутренним покоям. Те, кто заступали им путь, сразу же валились убитыми, либо ранеными, а потому, два человека Малики сравнительно спокойно продвигались туда, откуда, собственно, шли Риис с Эйришей. Они явно направлялись к потайному ходу.

Но главным было не это, главным было их оружие. У одного меч слабо мерцал, у другого — горел!

А значит…

«Маги клинка!» — радостно понял Риис, и, подбежав ближе, заорал:

— Этих брать живыми. Приказ…

Он на миг запнулся, пытаясь прикинуть, а кто же такое мог приказать?

На помощь пришла Эйриша.

— Приказ командования! — закончила та и бросила победный взгляд на Рииса.

На лице акробатки прямо-таки было написано: «учись, деревенский осел».

Увы, желающих исполнять этот приказ не нашлось.

«Учителю нужны пленные», — еще раз подумал Риис и, вздохнув, преградил дорогу вражеским магам.

— Назад, идиоты! — заорал один из наемников. — Мы арбалетчиков ждем!

Риис и сам понял, что его план далек от идеала, но было уже поздно — его противник ударил. Быстро и точно, однако недостаточно для того, чтобы Риис не сумел отвести его атаку. Он хотел принять меч противника клинок в клинок, затем использовать массу оружия и свою собственную, чтобы заставить того потерять равновесие, и лишь в последнюю секунду осознал, что валяющиеся осколки мечей — это неспроста. А потому юноша изменил блок, отводя лезвие вражеского меча самым кончиком.

Мерцающая сталь прошла через лезвие его двуручника, как сквозь масло и Риис ахнул. Он сделал шаг назад, чтобы вырваться из смертельной западни, но нога, попавшая в кровавую лужу, повела, и богатырь повалился на спину.

«Вот и все», — подумал юноша, глядя на то, как его противник мгновенно перетекает в атакующую стойку для нанесения мощного удара.

Когда этот идиот с ходу ринулся в бой, Эйриша едва не застонала.

«Интересно, у него вообще есть мозги?» — зло подумала девушка, преграждая путь невысокому воину, чей длинный меч полыхал.

— И что, помогает в бою? — поинтересовалась она скорее для того, чтобы потянуть время.

— Не мешает, — коротко ответил чародей и атаковал.

Эйриша попыталась отвести его клинок в сторону и рубануть по кисти вторым своим мечом, но ничего не вышло — едва оружие соприкоснулось, как она с криком была вынуждена разжать руку и бросить раскалившийся добела меч.

«Вот и ответ».

Девушка ругнулась себе под нос, перекувырнулась через голову, запрыгнув на столик, пнула какую-то вазу с него, заем в высоком сальто перепрыгнула своего противника, присела и резко, в развороте, рубанула по ногам.

Он заблокировал!

Взвизгнув от боли, она отбросила и второй меч и, не теряя время даром, откатилась в сторону, лихорадочно соображая, как же быть. И тут она увидела, как Риис — этот остолоп — падает!

«Нет, нет, нет!» — девушка побледнела и лихорадочно заозиралась, пытаясь найти что-нибудь метательное.

— Я — твой противник! — рыкнул тип с огненными мечами, заставляя ее отпрянуть. — А твой дружок умрет.

Именно в этот момент запели стрелы.

Чванк! Первая вошла точно подмышку мечника, занесшего меч над Риисом.

Чванк! Вторая стрела поразила его же в колено.

Чванк! Чванк! — две стрелы почти одновременно поразили плечо и бедро бойца, обезоружившего Эйришу.

Та резко обернулась и увидела Хис-Тира, который подвинул арбалетчиков, и, заняв их место на лестнице, принялся опустошать колчан с такой скоростью, что девушка не поверила своим глазам.

Чванк, чванк, чванк, чванк! Еще четыре стрелы, и каждая — каждая! — нашла свою цель. Две для первого из магов, две — для второго. И все они попали точно туда, куда нужно — обе руки и обе ноги. Ни одна не задела артерию или крупный сосуд, но сражаться эти двое уже не могли. Тотчас же на них навалились наемники, и Эйриша на миг подумала, будто те не услышали приказа, и все было напрасно.

Но эти люди слышали все! Пленников скрутили и передали Риису с Эйришей, а пока это продолжалось, Хис-Тир методично опустошал колчан. Он в одиночку закончил бой в этом зале! Двадцать стрел отправил он в людей Малики. И двадцать тел рухнули на пол, обливаясь кровью.

Никогда еще Эйриша не видела такой мастерской стрельбы. И только теперь она поняла, насколько же опасен этот веселый и жизнерадостный болтун. Хис-Тир не улыбался, не смеялся, да на его лице вообще не было никаких эмоций! Оно было словно выточено из камня — как у учителя — лишь руки мелькали в воздухе, выпуская стрелу за стрелой.

Спустя минуту, когда все было кончено, он подошел к молодым людям и улыбнулся своей теплой и озорной улыбкой.

— Ну как, кажется, немного стрелять я все-таки умею.

— Господин, это было бесподобно, — честно призналась Эйриша.

Наконец-то все было кончено. Антэрн спас ее. Он любит ее.

«Любит меня, меня…» — Тишайя сидела в заваленном трупами дворе усадьбы, и Антэрн лично занимался ее ранами.

По щекам женщины текли слезы и причиной того была отнюдь не терзающая тело боль, а счастье, яркое и яростное, затопившее всю Тишайю до отказа. Такой ее и нашли Риис с Эйришей. Едва только молодые люди увидели ее, как их лица синхронно побелели и вытянулись, они подскочили к ней, наперебой вереща что-то радостное.

Тишайя слабо улыбнулась, потрепала волосы Эйриши и кивнула Риису. На этих детей было жалко смотреть — кажется, они просто не понимали, как кого-то можно пытать.

«Ничего, пускай посмотрят, это им пойдет на пользу», — подумала Тишайя.

— Госпожа, — подал голос Риис. — Но…зачем?

— Чтобы узнать об Антэрне, чтобы выяснить наши планы, чтобы, наконец, улучшить себе настроение, — пожала она плечами. — Какая из причин тебе нравится больше?

Тишайя повернула голову к Антэрну, взгляд которого лучился заботой и любовью.

«Ну я и дура! Как же могла не видеть раньше?»

— Ант, а что с этой лошадкой?

— Мертва, — своим обычным ровным голосом отозвался он. — Откусила себе язык.

Тишайя вздохнула.

— Сука она была первостепенная, но волевая. Она пошла на такое ради человека, которого любила и уважала…

«А вот у меня силы воли не хватило», — с горечью подумала воительница. — «Все ждала Анта. А если бы он не пришел, или Малика взялась за меня серьезно?»

От этой мысли ее передернуло, и Тишайя, тряхнув головой, постаралась запрятать ее как можно глубже.

— Госпожа, но зачем?

«Эйриша, глупенькая ты девочка», — с материнской заботой подумала Тишайя и посмотрела в большие и полные непонимания глаза акробатки.

— Потому что Малика хорошо знала, как боль развязывает языки, и не хотела выдать секретов отца.

— А если… — начал Риис, но Антэрн перебил его.

— Никаких если, ученик. — Говорил он все таким же тоном, но Тишайя уловила едва различимые нотки раздражения в голосе. — Это только в песнях и сказках герои терпят муки и умирают, не выдав главного. В жизни же для большинства людей хватает одного лишь вида пыточных инструментов. Ну а для меньшинства — пары дней методичной и вдумчивой работы палача. Кстати, — тут его голос стал чуть теплее, — мне рассказали про командиров, которых вы помогли скрутить. Спасибо. К утру они поведают все, что знают.

— Ты слишком высокого о них мнения, мальчик, — раздался сзади знакомый голос.

Тишайя обернулась и расплылась в широкой улыбке.

— Привет, Рилат. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!

Командир наемников, облаченный в доспехи и сопровождаемый тремя латниками, широко усмехнулся.

— Неважно выглядишь, Тиша.

— А иди-ка ты куда подальше, — фыркнула Серебряная Молния. Неунывающий наемник был, как всегда, в своем репертуаре. — Я так понимаю, твои парни уже заканчивают?

— Да, всех, кого надо убить — убили, кого надо изнасиловать — изнасиловали, а что надо забрать — забрали. Все, как мы любим. А до кучи — немножко поболтали с пленными — вашими двумя и еще одним, которого мы прихватили сами. Жаль, что еще двоих пришлось убить, но думаю, и тех, кто есть, нам хватит, — он почесал подбородок и задумчиво взглянул на Серебряную Молнию. — Тиша, у меня есть один вопрос.

— Слушаю.

— Что вы сотворили с Хис-Тиром? Такой хороший мальчик был. А сейчас сильнее него на голову ушиблен только мой недоделанный ученичок.

— И я по тебе соскучился, мастер, — улыбнувшись одними губами, отозвался Антэрн.

Он как раз заканчивал перевязывать Тишайе руку.

— Рилат, значит, они согласились помочь? — Серебряная Молния поморщилась от боли очередного укола боли, но нашла в себе силы вымученно улыбнуться, заметив, с какой тревогой Ант наблюдает за ней.

— Еще бы. После того, как этот псих вместо приветствия выдавил глаза одному из пленных солдат и объяснил, что эти трое — следующие, желающих играть в героев не нашлось. — Седой сплюнул прямо на распростертое тело. — Интересно, на севере все дипломаты убеждают людей таким способом?

Тишайя переглянулась с Антэрном — посол был его другом, и тому должно было быть известно куда лучше.

— Мое дурное влияние, Хис горит желанием повстречаться с Драконом, а потому торопится, — смиренно сознался Антэрн. — Но важно другое. Что мы знаем?

— Не так и много. Эти трое — мелкие сошки, но кое-какую конкретную информацию они поведали, и, думаю, расскажут еще много интересного. Ладно, мои ребята почти закончили, снимаемся и поговорим по дороге.

Парни Рилата, действительно, были профессионалами — скорость, с которой они выносили все более-менее ценное, поражала воображение. Тишайя, которой посчастливилось не участвовать ни в одной военной кампании, вообще не предполагала, что можно так быстро грабить! В мешки шло все: настенные гобелены и ковры, кухонная утварь, каждый кусок металла, который не был намертво приколочен к полу или стенам. Впрочем, приколоченное, кажется, тоже вырывали, причем, что называется, с мясом.

И при этом они оставались армией, а не бандой. За воротами построились колонной, в центре которой ехали телеги с раненными и убитыми, а по краям — всадники и немногочисленные рыцари. Впереди — в этом Тишайя была уверена, уже действовало передовое охранение. Воины, несмотря на жару, не снимали доспехи и не ослабляли тетивы на арбалетах.

Тишайя вместе с Антэрном, их учениками, а также Хисом и Рилатом, двигались в центре строя. Все, кроме Серебряной Молнии, восседали на лошадях, и та в очередной раз могла с улыбкой наблюдать за Антом, ведущим войну с очередной «копытной тварью».

— Хис, и что же это было? — невинно поинтересовалась Тишайя.

— Я решил, что стоит сэкономить немного времени, — улыбнулся тот.

— Ты полон талантов.

— Конечно же, ведь это я. — Он обернулся к Рилату. — Мастер, спасибо за помощь. Хотел уточнить: велики ли потери?

— На удивление незначительны, учитывая обстоятельства, — ответил тот. — У них было почти три сотни человек, но, к счастью, очень мало стрелков.

— А все благодаря моему гению, — равнодушно заметил Ант. — Если бы я не провел резерв по потайному ходу и не отправил бы часть отряда прикончить лучников на крыше, все вышло бы куда хуже.

— Ой да ладно, подумаешь, два-три десятка стрелков. Что бы они сделали?

— Немало, учитывая, что твои парни двигались, как сонные черепахи. Ты их вообще тренируешь?

— Так сколько потеряли-то? — не выдержала Тишайя, по опыту знавшая, что эти двое могут вести подобные беседы часами.

«А уж если к ним подключится еще и Северный Лис…»

— Пятьдесят шесть убитых и восемьдесят семь раненых. Но семьдесят из них уже через недельку будут как огурчики. А из убитых почти треть приходится на этих…

Он неопределенно махнул рукой, давая понять, о ком именно говорит, но не желая произносить слова вслух. И Тишайе хватило одного лишь взгляда на расплывшегося в довольнейшей улыбке Хис-Тира, чтобы понять — почему.

— Давай, скажи это, мастер, — хихикнул тот. — Да погромче, чтобы я услышал.

Рилат горестно застонал, и Тишайя хихикнула — судя по всему, северянин успел достать всех окружающих своими байками.

— Я жду.

— Ладно, ладно. Ты был прав. Магия существует. Доволен?

— Еще как, — тот усмехнулся во все зубы. — И Антэрн — определенно один из сильнейших магов, хотя сам не осознает это. По крайней мере, он сумел прикончить уже двоих наделенных Даром.

На этот раз застонал и Антэрн.

Тишайя решил перевести разговор в другое русло, и потому задала вопрос любимому:

— Ант. Значит ли это…

— Да, — тот понял ее с полуслова. — Мастер, мы с Тишей прогуляемся до города, причем очень быстро. Вернемся к тебе завтра вечером, не позже. Могу ли я рассчитывать на тебя?

Старый воин взглянул на юношу исподлобья.

— Мальчик, а я хоть раз нарушал свое слово?

— Хорошо. И еще, очень прошу получить ответ на тот мой вопрос. Это может пригодиться.

Рилат нахмурился и вздохнул.

— Попробую.

Тишайя не знала, о чем идет речь, но выяснять не стала. Ее волновало другое — очень скоро они останутся вдвоем и смогут наконец-то во всем разобраться.

— Открыто, — услышал Антэрн голос Тишайи, и вошел в комнату.

Они добрались до столицы ближе к вечеру, на этот раз — никем неузнанные и незамеченные. Конечно, надо было бы сразу заняться делами, но Тиша так устала, что Антэрн просто не мог заставить ее быстро все доделать и сразу же мчаться в обратную дорогу. А потому они остановились в лучшем трактире города, сняв одну комнату на двоих. И все это время мастер меча сидел в общем зале, придумывая, что скажет Тише, как будет вести беседу, и вообще — что станет делать, как только переступит порог.

Но все эти мысли испарились из головы Антэрна, когда небольшая дверь в смежную комнату открылась, и из нее вышла Тишайя, одетая по восточной моде в легкий шелковый халат. У него сразу же перехватило дыхание, а заранее заготовленные слова начали путаться в голове.

Как ни странно, Серебряная Молния при виде Антэрна тоже смутилась и постаралась спрятать забинтованную левую руку за спину.

— Привет, — наконец выдавил он из себя, на чем свет кляня внезапное косноязычие.

— Привет, — в тон ему отозвалась Тишайя.

— Твои раны хорошо заживают, — заметил Антэрн, делая шаг вперед.

Это действительно было так — за то время, что они добирались до города, синяки успели слегка изменить свой цвет, превратившись из лиловых в желтоватые, на губах образовалась жесткая корка, и отек с левого глаза частично спал. Однако вряд ли можно было считать подобные слова не только комплиментом, но и просто уместными!

Антэрн закашлялся.

— Прости, ляпнул, не подумав.

— Все нормально, — алая, как полотно, Тишайя, сделала пару неуверенных шагов навстречу другу. — Тебя долго не было.

— Извини, думал.

— О чем же?

Он улыбнулся, причем куда искреннее и живее, чем обычно.

— Обо всем.

Тишайя нахмурилась.

— Я не хотела спрашивать, но все-таки. Почему мы не пошли сегодня?

— Хочу, чтобы ты отдохнула. После недели в горячечном сне и пыток тебе необходимо набраться сил.

— А-а-а, понимаю. Значит, завтра к Рилату и послезавтра — выступаем?

— Ты? — Антэрн с трудом спрятал ужас, готовый вырваться наружу. — Ты останешься в замке!

Воительница отошла на один шаг и смерила мастера меча уничижительным взглядом.

— Антэрн Найрский, — ее голосом, наверное, можно было замораживать продукты, чтобы те не испортились. — Повтори еще раз, что ты сказал.

Он кашлянул.

— Тиша…

— Что?

— Ты еще не поправилась, — он поднялся и подошел к любимой. — Это будет очень опасно…

— И что? — яростно прошипела та. — Подлечусь, пока будем добираться. — Она изуродовала мне только это, — воительница подняла левую руку. — Ну а разбитое лицо в бою не помеха.

Ее глаза полыхали такой невообразимой яростью, что Антэрн оторопел. Никогда он не видел Серебряную Молнию в таком гневе.

— Меня могут убить.

— Тогда умрем вместе! Или ты отказываешься от слов, произнесенных в пыточной камере? Ты забыл их?

Она приблизилась к нему и схватила за рубашку.

— Ответь мне!

— Нет, не забыл. Но я не смогу жить, если потеряю тебя.

— Как и я.

Они мгновение смотрели друг на друга, а потом поцеловались. Горячо, яростно, точно стремясь доказать что-то друг другу и самим себе. А затем все вокруг — и стены и потолок и пол закружились, этот водоворот унес его куда-то в далекие края, наполненные невообразимым счастьем, безмятежностью и покоем.

Когда они проснулись друг у друга в объятьях, солнце уже поднималось, и за окном слышались привычные звуки просыпающегося города.

Антэрн открыл глаза первым. Он просто смотрел на Тишайю, удобно устроившуюся на его руке и мило посапывающую. Ни синяки, ни кошмарный шрам, пересекающий грудь, ни забинтованная рука, ничто не портило ее неземной, совершенной красоты, и мастер меча улыбнулся.

На какой-то миг он даже подумал, что, может, стоит забросить месть, но потом в голове возник образ рыдающей матери, и эта секундная блажь прошла.

Он коснулся волос своей любимой и подумал:

«Тиша, еще чуть-чуть, и я буду принадлежать только тебе. Прошу, потерпи совсем немного».

Серебряная Молния улыбнулась и открыла глаза.

— Мне снился чудесный сон, — прошептала она и прижалась к Антэрну.

— Да? И что же в нем было?

— Ты, я, наш постоялый двор, и наш ребенок.

Улыбка Антэрна вышла грустной, и в этот момент он был рад, что Тишайя не видит выражения его лица.

— Да, это отличный сон.

— Не волнуйся, мы справимся. Вместе.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Справимся.

Они вновь занялись любовью, и только после этого оделись, позавтракали, и отправились по делам.

А если точнее — то по делу.

Их путь пролегал в один из самых респектабельных районов гигантского города. Туда, где жили дворяне, успешные купцы, князья церкви и, конечно же, банкиры.

Именно к одному из последних и вела их дорога.

Добравшись до восхитительного трехэтажного особняка, обнесенного решеткой из настоящих железных прутьев, они передали стражнику, что ищут встречу с господином Гаатом и назвались.

Не прошло и пяти минут, как по каменной дорожке, ведущий прямиком к главным дверям дома, вприпрыжку помчался лысеющий толстяк с добродушным лицом и чуть прищуренными глазами.

— Отворить немедленно! — прокричал он, не доходя до Антэрна с Тишайей.

Они вошли и вежливо поздоровались с хозяином дома. Увидев лицо Тиши, Гаат не произнес ни слова, и выражение его лица не изменилось. Он провел гостей в свой кабинет, и только тут начал причитать:

— О ужас, госпожа, кто мог сотворить такое со столь прелестной дамой?

— Это уже не важно, — ответил Антэрн вместо любимой. — Он больше не сможет сделать ничего подобного.

— Понимаю, — чуть помедлив, проговорил банкир. — Полагаю, вы явились вдвоем не для того, чтобы просто поболтать со старым Гаатом.

— Нет, увы, прошу простить нас за это.

Толстяк махнул рукой.

— Ну что там, пустое. У вас, молодых, своя жизнь и свои дела. Не стоит тратить драгоценное время на стариков вроде меня. Итак, сколько именно вам нужно?

Антэрн назвал сумму, и брови банкира поползли вверх.

— Хм-м, могу выписать вексель, — проговорил он.

— Увы, требуется золото.

Брови взметнулись еще выше.

— Думаю, — банкир пожевал полными губами, — что сумею выполнить вашу просьбу, хотя сделать это будет и не так просто, как хотелось бы. Как быстро необходимы деньги?

— В течение часа, максимум — двух.

Брови взметнулись в третий раз. Гаат явно ожидал пояснений и Антэрн нехотя их дал.

— Многие люди предпочитают пергаменту звонкую монету и мне требуются их услуги.

Чуть прищуренные глаза открылись, и теперь банкир смотрел цепко и внимательно.

— Понимаю. И хочу дать, пользуясь правом старшего, совет. Не возражаешь, мой господин?

— Слушаю внимательно.

И это было чистой истиной — банкир знал многое об очень многих. В свое время Антэрн пытался выяснить у него что-нибудь про Дракона, но мерзавец слишком хорошо прятался, и даже Гаат не сумел выяснить ничего стоящего. Ну, либо выяснил, но не сказал. Впрочем, Антэрн очень надеялся, что это не так.

Банкир сложил руки на животе и его ледяные проницательные глаза устремились на воина.

— Предположу, что ты близок к своей цели, какой бы она ни была. Это похвально, но будь осторожен — поражение чаще всего кроется в тени победы.

— Я приму твои слова к сведению, — Антэрн поднялся и учтиво поклонился. — Большое спасибо.

— Пожалуйста, буду с нетерпением ждать твоего возвращения, господин мой.

— А я буду рад вернуться к тебе, уважаемый Гаат, — с этими словами воины откланялись.

Банкир оказался верен своему слову — он собрал все деньги меньше чем за час, и Антэрн вместе с Тишей смогли отправиться к Рилату. Старый вояка вместе со своими солдатами окопался в большом замке, расположенном сравнительно недалеко от столицы. Обычно венценосные особы старались удалить наемников как можно дальше от своих городов, но люди Рилата были исключением из правила. Во-первых, они вели себя более или менее прилично. Во-вторых — действительно знали свое дело. Ну и, наконец, в-третьих, старый наемник в обмен на возведение в дворянское достоинство обязался нет, не служить королю, но отдавать ему предпочтение при прочих равных, и никогда не поддерживать противников его величества. Благодаря этому учитель Антэрна таки заполучил пару лет назад в свои цепкие руки не столь уж и малый кус земли, моментально раздав деревни и хутора лейтенантам. И теперь, когда Сияющим Клинкам требовалось место для отдыха, зализывания ран или банального просаживания заработанного, они использовали баронство для этих высоких целей.

Путь до замка занял весь день, но тут уж ничего нельзя было поделать — содержимое повозки весило слишком много, и даже четыре дюжих вола не могли везти его быстро.

Рилат уже ждал его вместе со всеми своими офицерами.

Солдаты выгрузили из телеги несколько тяжеленных, хотя и не слишком больших сундуков, которые с огромным трудом удалось занести внутрь. Воины, многие из которых знали Антэрна, с интересом смотрели на происходящее, гадая, что же произойдет, а мастер меча, совершенно безмятежно наблюдал, как один за другим окованные сундуки оказываются в главном зале замка.

— Учитель, что это? — шепотом спросил Риис.

Он вместе с Эйришей чувствовал себя тут немного неуютно, а потому был тише обычного.

— Оружие, — ответил Антэрн. — Самое страшное и сокрушительное оружие на свете.

— Мечи?

— Страшнее.

— Булавы?

— Еще страшнее.

— Неужели… — Риис ахнул… — арбалеты?

Антэрн улыбнулся своей пустой улыбкой.

— Нет, даже арбалеты не способны совладать с ним по разрушительной мощи.

— Что же это?

В это время как раз занесли последний сундук и в зал в сопровождении Рилата и его офицеров вошли также Тишайя с Хис-Тиром.

— Сейчас покажу.

Антэрн подошел к первому сундуку и распахнул его. Затем, не останавливаясь — двинулся ко второму, третьему и четвертому. Крышка каждого падала, открывая содержимое — блестящие желтые кругляки с профилями людей — умерших и живых.

Четыре сундука оказались под завязку забиты золотом.

— Тут почти восемь тысяч крон, — ровным тоном проговорил Антэрн. — Деньги, которые заработал я…

Тишайя подошла к нему, и мастер меча коротко кивнул любимой.

— И немалая часть личных средств Тиши, конечно же, их она согласилась передать в мое пользование.

Рилат и офицеры молча смотрели на него.

— Вы меня знаете, — продолжил мастер меча. — Многие слышали мою историю, или хотя бы ее часть. Так вот, я нашел Дракона, и теперь, чтобы отомстить, мне нужна армия. Учитель, введи, пожалуйста, людей в курс дела, полагаю, ты уже выяснил все, что нам было нужно.

Рилат сделал два шага вперед и заговорил.

— Ант предлагает большие, очень большие деньги. Думаю, вы догадываетесь, что дело предстоит серьезное.

— Насколько серьезное? — спросил один из лейтенантов.

— Штурм замка. Никаких осад, никаких переговоров. Нам придется перебраться на остров, осадить замок и убить там всех.

— И сколько будет этих «всех?»

— Немало. От пяти до девяти сотен только в гарнизоне. Сколько человек он успеет собрать, пока мы доберемся до острова — одному богу известно. Думаю, что их будет несколько тысяч как минимум.

Люди заметно погрустнели. И тут одну светлую голову озарило:

— А разве восемь тысяч крон — это не многовато для одного-то штурма?

Рилат расплылся в широкой улыбке и, бросив короткий взгляд на Антэрна, подмигнул тому, отчего на сердце у мастера меча заметно потеплело, он понял — получилось!

— Это оттого, что мы будем не одни, парни. С нами пойдет еще одна армия.

— И кто же, кто? — как один загомонили лейтенанты.

— Вольные Луки! — пафосно произнес Рилат. — Так что, если никто не возражает, отправляемся с рассветом.

Дракон в очередной раз перечитал донесение разведчика. Ситуация в герцогстве ничуть не улучшалась, а тут еще ни словечка от Малики! Если до конца недели он не получит письма от дочери, придется выдвигаться на материк, так и не узнав, чем же закончилась история с Антэрном. Увы, ситуация настойчиво вынуждала его принять участие в подавлении восстания. Нужно было убить как минимум четырех графов и десяток баронов, причем сделать это придется посреди их военного лагеря, после чего надлежит уйти, не оставив никаких следов. Кроме него на подобные трюки не был способен никто.

«Да, до конца недели. Мы можем позволить себе такую передышку».

Дракон потер уставшие глаза и тяжело вздохнул — отчего-то магу клинка казалось, что с дочерью не все в порядке, иначе она давно бы уже дала о себе знать. Но что могло пойти не так? Последний раз Малика писала, что сумела найти одного из подельников Антэрна и детально изложила свой план. Он был неплох.

Конечно, сын обязательно что-нибудь учудил, но, учитывая то, что Малика специально не оставила ему времени, он не должен был успеть серьезно навредить.

Дверь в зал отворилась и один за другим вошли оставшиеся дети. Первой была Нидтирна, за ней шел Каас, после него — Гал-Рим. Замыкал группу Ритииш. Такая вот, своеобразная иерархия.

Да, их стало заметно меньше, и это, увы, не сделано никого умнее, в этом Дракон не сомневался. Лишь на лице Нидтирны было написано нешуточное волнение.

— Садитесь, — вместо приветствия приказал он. — Нас ждет серьезный разговор.

— Отец, приветствуем тебя. Произошло что-то настолько важное? — Нидтирна выглядела по-настоящему встревоженной.

«Правильно, девочка, волнуйся. Страх делает сильнее», — подумал Дракон.

— Приветствую тебя, отец, — в тон ей произнесли остальные, занимая свои места.

— Здравствуйте, дети. Я очень рад, что все вы смогли быстро прибыть, учитывая ситуацию на континенте.

— Было непросто, — раздраженно заметил Ритииш. — Ты вообще в курсе, что творится в герцогстве моего тупого дохлого братца? Как можно было отвлекать нас и наших людей?

— Герцогство подождет одну неделю. Если я ошибаюсь, то через шесть дней мы все, включая меня, отправимся на материк, наводить порядок. Думаете, я не справлюсь?

Дети как один уставились на него.

— Ты возьмешься за дело лично? — переспросила Нидтирна.

— Да, — жестко ответил Дракон. — Я прикончу их одного за другим, заставлю дрожать при одной только мысли о противостоянии. После чего, как только мы наведем порядок в герцогстве, приму меры против его величества. Видит бог, я не хотел этого, вы все знаете мои мысли на счет захвата власти в королевстве.

— Но у нас нет выбора, — закончила за него Нидтирна, и на губах дочери заиграла понимающая улыбка. — А ты не староват для принцессы?

— Ей придется потерпеть. Титул у меня есть, а всем недовольным заткнем рты. Это создаст много проблем, которых я хотел избежать, посадив на трон Олтирна, но тут уж, как ты верно заметила, выбирать не приходится.

— Если ты ошибся? — Нидтирна, как всегда, выхватывала самую суть как сказанного, так и невысказанного.

Дракон склонил голову в знак согласия.

— Именно. Боюсь, что в ближайшее время мы узнаем кое-что не слишком приятное.

— Что именно? — поинтересовался Ритииш.

— С Маликой явно что-то произошло. От нее вот уже пару дней нет никаких вестей, и я опасаюсь худшего. И если моя интуиция не подводит, через пару дней от наших разведчиков поступят сведения об армии, выдвинувшейся в направлении острова.

Дети слушали молча, не перебивая. Кажется, новость проняла всех и каждого. Наконец, Нидтирна подала голос.

— Полагаешь, что все настолько плохо?

— Не знаю, но рисковать нельзя. Если все обстоит так, как я предполагаю, нам придется вербовать всех, кого только успеем. Я уже отдал соответствующие распоряжения.

Повисло тягостное молчание. Дети, привыкшие к своему могуществу, потихоньку начали осознавать всю серьезность сложившейся ситуации.

— Давай, постарайся!

— Заткнись.

— Ну давай же!

— Я сказал, заткнись.

— Да ладно тебе, попробуй еще разочек, это важно.

— Я пробую, а ты мешаешь.

Антэрн стоял, вытянув меч перед собой, и пытался сделать со своим мечом что-нибудь: пустить пламя или молнии, заставить лезвие сиять, или что-нибудь похожее. Ничего не получалось.

Золото перекочевало от одних владельцев к другим, и контракт был заключен. Вольные луки обещали подойти к месту сбора, а армия Рилата уже выступила к нему. Помимо этого, учитель договорился с осадными мастерами, в распоряжении которых имелось с десяток отличных требушетов. Надежные люди уже нанимали корабли, способные принять и перевезти эту огромную армию, чья численность достигала пяти с лишним тысяч человек.

Все, что можно было сделать, сделали, оставалось лишь идти вперед, да готовить себя на привалах, чем Антэрн и занимался. К несчастью, Хис-Тир решил, что раз его друг за несколько недель научился использовать один тип магии, то он обязательно освоит и остальные.

— Ты же избранный, как ты не понимаешь этого, — любил по вечерам разглагольствовать северянин после того, как совершенно измотанный мастер меча, бросал бесплотные попытки открыть в себе еще какой-нибудь дар, и отправлялся к костру, чтобы выпить немного воды.

Антэрн зажмурился и постарался отвлечься от бесконечных подбадриваний Хиса. Тот, конечно, пытался как лучше, но напряжение последних дней, а также предвкушение грядущей схватки, изматывали, и Антэрн терял контроль над собой.

«Да заткнись ты уже!» — злобно подумал мастер меча, зыркнув на Северного Лиса.

И тут произошло странное — тот побледнел, осекся, отступил на пару шагов и сел на траву. Из его горла вырвался сдавленный хрип. И сам Антэрн ощутил непонятное чувство, точно между ним и лучником соткалась невидимая нить.

Он сразу понял, что произошло, и резким движением меча как бы обрубил ее. В следующую секунду все кончилось.

Хис-Тир смотрел на него во все глаза и трясся.

— Ты как? — Антэрн подскочил к нему.

— Это…это было восхитительно! — расхохотался лучник. — Невероятно, легенды не врали!!!

У Антэрна возникло ощущение, что его друг повредился рассудком и бредит.

— Хис?

Тот широко ухмыльнулся.

— Не пытайся увиливать, ты же все понял.

Антэрн кивнул.

— Я наслал на тебя иллюзию.

Лицо северянина походило на морду ну просто очень довольной лисицы, которая забралась в курятник, доверху заполненный сочными и жирными птицами.

— Знаешь, что это значит?

— Просвети меня.

— То, что я был прав, ты — избранный!

Обычно непроницаемое выражение лица Антэрна едва не слетело с него. Глаз мастера меча дернулся, а губы скривились.

— Я ведь и ударить могу, — заметил он.

Хис-Тир расхохотался.

— Как скажешь, как скажешь, друг мой. Бей, если хочешь, вот только больше не насылай видения.

— А что тебе привиделось?

— Смерть.

— М?

— Дева с косой. Ты же знаешь наши верования?

Мастер меча кивнул. Он помнил, что в империи смерть предстает в образе прекрасной девушки, держащей косу, чьим лезвием можно разрезать все на свете. Несмотря на то, что Хис-Тир был падок на противоположный пол, вряд ли он захотел бы иметь дело с Той, кто ставит точку, как звали смерть северяне.

— Ладно, не буду. Осталось только понять, как у меня вообще это получилось.

Северянин довольно потер руки одна о другую.

— Да, мне тоже это хотелось бы выяснить, а еще лучше — узнать, на что же ты еще способен. Ничего, время у нас есть, разберемся.

— Быстрее, ты уверен?

— Насколько можно быть уверенным в таких вещах, — пожал плечами Хис-Тир. — Но если я все правильно понял, то разница с тем, что было в самом начале, почти полдня. Ты ведь пойми: Дар, пробудившись, не растет всю твою жизнь. Он развивается очень быстро. Несколько лет, а то и месяцев, и ты упираешься в собственные пределы. Об этом…

— Твердят все ну очень древние и заслуживающие доверия трактаты, — закончил за него Антэрн. — Я помню.

— Ничего смешного, — насупился Хис-Тир. — Именно так все и происходит.

Антэрн примирительно махнул рукой.

— Ты у нас эксперт в этом деле. Стало быть, маг клинка открывает все, что только можно, и после этого — конец? Все так просто?

— Нет, конечно! Тут как с фехтованием. Даже получив кольцо мастера, ты продолжаешь учиться и учиться. Открываешь новые трюки, учишься новым приемам. Но ты не сможешь махать мечом быстрее, потому как добрался до предела возможностей собственного тела. Вот и тут также. Понимаешь?

Антэрн кивнул, чуть помедлив — на самом деле он понял не все, но не хотел расстраивать друга.

— А раз понял, то давай готовиться.

И они готовились, проводя все свободное время в непрерывных тренировках. По вечерам к ним присоединялись Тишайя с Риисом и Эйришей, и Антэрн отрабатывал со всеми ними разнообразные фехтовальные приемы. Он не понимал, зачем молодые люди следуют за ним, и прямо предлагал акробатке и сыну наемника не лезть в пекло, пока их туда никто не тащит, но те были неумолимы — они собирались пойти за человеком, которого назвали своим учителем, до самого конца.

Это было приятно, хотя и не совсем логично, но Антэрн не возражал. У него в жизни было не так много людей, которых можно было назвать друзьями, и эта непоседливая парочка, как ни странно, уже вошла в список.

И, надо было отдать должное молодым людям, они прогрессировали стремительно, не переставая при этом выпытывать у Антэрна все новые и новые сведения.

Особо Рииса с Эйришей интересовало, где же мастер меча раздобыл такую огромную сумму денег. Тот первое время отмалчивался или пытался отделаться ничего не значащими фразами, но, поняв, наконец, что ученики не отстанут, решил все-таки удовлетворить их любопытство.

Это было поздним вечером, они сидели возле костра вшестером — Рилат стал частью их небольшой компании — и болтали о том, о сем.

Когда Риис в очередной раз спросил о золоте, сам, наверное, не ожидая ответа, Антэрн проговорил:

— Источников было три. Первый — деньги, одолженные мне Тишайей. Как ты уже должен был понять, информация — самый ценный товар в нашем мире.

Риис согласно кивнул и Антэрн ощутил прилив гордости — юноша действительно осознал эту мысль, прочувствовал ее всем своим существом, и впитал.

«Это хорошо, значит, у него есть будущее», — удовлетворенно подумал мастер меча, и продолжил.

— Второй источник доходов — призовые деньги.

— Учитель, но ты говорил, что не жалуешь турниры.

— Да, это так. Но я никогда не утверждал, что не участвую в них. За последние годы я принял участие где-то в трех десятках турниров, и, замечу, неплохо на этом заработал.

Челюсть Рииса пошла вниз.

— Тридцать?

— Ну, может, чуть больше, может, чуть меньше.

— Но почему я ничего не слышал о тебе?

— В каждом турнире я выступал под чужим именем, — пожал плечами Антэрн. — Пусть дураки забирают себе славу, мне же достаточно и денег.

Юноша слушал столь внимательно, что Антэрну на миг показалось, будто он сейчас начнет записывать.

«А ведь так бы и поступил, будь обучен грамоте», — весело подумал Антэрн.

— А теперь мы переходим к третьему источнику дохода.

— Ага, ага, — Риис подался вперед, словно рассчитывая услышать откровение.

И Антэрн его не разочаровал.

— Покойники, — спокойно проговорил он, скрестив руки на груди.

— В каком смысле?

— Все те люди, которых я убивал, оставляли мне свои кошельки, украшения, оружие, а если получалось, то и одежду с обувью. Если знать, кому все это сбыть, можно неплохо заработать, — он вздохнул. — Не то, чтобы я искал драк, думаю, ты и сам видел, сколь я не люблю кровопролитие.

Риис опять кивнул, хотя было видно, что он не пришел в себя от новости, ошеломившей его.

— Увы, драки с завидной регулярностью сами меня находят.

— А это все из-за твоей рожи, ученичок, — хохотнул Рилат. — Вот нацепишь свою любимую маску «я вас всех имел в виду» и прешь с этой гаденькой беззлобненькой улыбочкой и мерзкими словечками вроде «уважаемый», «извините», «пожалуйста». Тьфу!

Он действительно сплюнул на землю.

— Нет бы сразу — послать куда подальше, как сделал бы я, и пообещать разбить рожу. Не-ет, ты будешь вежливо-вежливо общаться со всякой швалью, а потом схватишь меч и, оп, их кишки уже на земле.

Антэрн неопределенно помахал ладонью.

— Может быть, ты и прав. Может, нет. Но я привык быть вежливым с людьми, считаю, что это помогает жить.

— Тебе-то уж точно. Сколько зарезал в подобных стычках? Одну, две сотни?

— После пятой перестал считать, — ответил Антэрн после секундной задержки и, заметив, как вытянулись лица друзей, пояснил. — Они часто нападают группами.

— Ага. Группами, — фыркнул Рилат, а затем расхохотался. — Эх, а ведь в детстве — когда я начинал тебя учить — ты таким не был.

— Мы все меняемся.

Рилат фыркнул, и подбросил в огонь пару хворостинок. Пламя жадно принялось лизать тоненькие веточки и старый воин, заметно посерьезнев, спросил.

— А что будешь делать потом?

— Когда?

— Когда все кончится?

— Вернусь домой.

— Думаешь, тебя там кто-нибудь ждет? Столько лет прошло…

На этот раз Антэрн не отвечал долго — его и самого мучал этот вопрос, который он задавал себе не один раз.

«И правда, нужен ли я там хоть кому-нибудь? Мама, наверное, давно нашла себе нового мужа, у нее есть еще дети, мне нет места на их празднике жизни. Но… Но как же я хочу, чтобы она похвалила меня!»

Тишайя, почувствовав его настроение, положила руку на плечо своего друга. Он накрыл ее своей рукой и едва заметно кивнул в знак благодарности.

— Не знаю, — наконец, решился Антэрн ответить. — Думаю, что никто. Но…

— Но ты должен?

— Именно. — Он поднялся. — Ладно, предлагаю идти спать, завтра нас ждет тяжелый день.

Вольные Луки уже ждали. Как оказалось, не только Рилат, но и Хис-Тир был знаком с их командиром, и в итоге договориться вышло легко. Оставшееся золото исчезло в обозе лучников-северян, и те подтвердили, что готовы принять условия барона Найрского. При этом, конечно же, никто не потребовал предъявить доказательств истинности титула, что, в общем-то, они имели полное право сделать, ведь по законам Семи Королевств, лишь дворяне, а также городские советы имели право нанимать солдат.

Антэрна это устраивало, как устраивала и скорость, с которой они формировали армию. Он понимал, что идет гонка со временем — Дракон не был дураком, а значит, несмотря на то что основные его силы наводили порядок в герцогстве покойного Олтирна, у чародея просто обязаны оставаться резервы, в первую очередь — финансовые. А значит, сейчас Дракон лихорадочно стягивает к своему замку все, что только удалось заполучить, и чем дольше объединенная армия будет добираться до острова, тем больше защитников окажется на стенах. Конечно, мастера осадного дела сумеют противопоставить этому камнеметы, но Антэрну хотелось не затягивать развязку, ведь каждый потраченный впустую день давал отцу возможность отправить все новые и новые письма с просьбой о помощи, с предложением награды и с напоминанием об оказанных ранее услугах. В конце концов, он всегда мог приказать нескольким отрядам из герцогства вернуться на остров. В результате их объединенная армия, если осада затянется, может оказаться в ловушке.

В том, что Дракон еще не покинул свое логово, мастер меча был уверен. Сам Антэрн в такой ситуации точно не стал бы делать ноги, ведь излишняя осторожность — такой же порок, как безудержная храбрость. Безусловно, у папочки заготовлен потайной ход, ведущий в укромную бухточку, и небольшой кораблик, либо простая лодка. И, конечно же, у него точно есть изрядное количество монет, спрятанных в самых разных местах.

Стало быть, им придется высадиться и обложить замок так быстро, как только получится. Что же будет потом? За те два года, что он провел в рядах Сияющих Клинков, Антэрну не раз приходилось участвовать в осадах крепостей, а потому он прекрасно знал, что их ждет.

Стрелы и арбалетные болты, кипящая вода, льющаяся сверху, и камни, метящие в голову. Но таков этот мир. Его навязчивое желание отомстить уже унесло многие сотни жизней, и мастер меча не сомневался, что финал затянувшейся драмы должен стать по-настоящему внушительным.

Корабли прибыли, как и планировалось, и уже к утру армия высадилась в небольшой рыбацкой деревушке на острове. Жители благоразумно убежали, куда глаза глядят, и наемники, выслав арьергард, направились к возвышавшимся вдалеке замковым стенам. Двигались спокойно, не встречая сопротивления и даже намеков на вражеские силы, но при этом сохраняли полный боевой порядок.

К замку вышли, когда солнце поднялось уже довольно высоко и начало печь. На миг Антэрну показалось, что пленные соврали, и его заклятого врага тут нет, что все средства, собранные им за долгие годы, были потрачены впустую…

«Уже неважно», — подумал он. — «Хитроумный механизм войны запущен, и его не остановить. Даже если я ошибся, мы выясним это, лишь когда штурм завершится».

Армия, меж тем, укрепляла лагерь и огораживала подступы к замку. Лучники выстраивали заграждения из острых кольев и больших деревянных щитов, за которыми планировали укрываться от вражеских стрел, пехотинцы копали рвы, земля из которых шла на валы для лагеря, немногочисленные всадники на ящерах и лошадях патрулировали окрестности, проверяя те на наличие засад, источников воды и пищи, инженеры занялись сборкой требушетов. Ну а обозная обслуга возводила палатки, кашеварила, рубила дрова, готовили тараны и лестницы, короче говоря, занималась повседневными делами, необходимыми для правильной работы столь сложного организма, как армия.

Антэрну все это было знакомо и даже отчасти нравилось, хотя Рилату он ни за что бы не признался в этом. Сам мастер меча стоял на невысоком холмике, с которого открывался отличнейший вид на крепость.

К нему подошел Рилат в сопровождении Тишайи.

— Как тебе этот замок?

— Выглядит внушительно, — прищурившись, заметил Антэрн. — Кажется, его укрепления недавно приводили в порядок.

И он не кривил душой. Два ряда стен, мощный донжон, представляющий собой здоровенное четырехэтажное строение, сложенное, кажется, из массивных валунов. Стены укреплялись башнями, которые выглядели весьма внушительно. И, естественно, защитники уже знали о гостях — из-за зубцов здесь и там выглядывали люди. На таком расстоянии лиц не было видно, но Антэрн очень надеялся, что враги встревожены.

— Да, крепость неплохая, — согласился Рилат. — Но я и не такие брал, а уж с поддержкой Вольных Луков…

Он покачал головой.

— Это ж каким идиотом надо быть, чтобы настроить таких людей против себя? Нет, ну ты скажи?

— Полным и бесповоротным, — согласился Антэрн. — Но это у них явно семейное. Согласись, надо сильно не дружить с головой, чтобы за день до встречи в условленном месте пускать в свой дом чужака, с которым познакомился пару недель назад.

Старый наемник хмыкнул.

— И все же, один человек с мозгами у них есть.

Антэрн кивнул и проговорил:

— Мой отец.

Это слово он выплюнул, точно самое страшное ругательство и Рилат похлопал мастера меча по плечу.

— Не переживай. Даже самая умная башка расколется, если хорошенько ударить по ней топором.

Антэрн улыбнулся одними губами.

— Ты умеешь подбодрить. Слушай…

— Да? — Рилат уловил изменения в голосе ученика и напрягся.

— Ты ведь понимаешь, что там будет большой гарнизон, что главное, несколько колдунов, а значит, потери ожидаются серьезными.

— Это наша работа, — пожал плечами старый воин. — Драться, убивать, умирать. Мы проливаем кровь за золото, мальчик. Ты и сам это знаешь. Кому-то везет, кому-то — нет. Так устроен мир.

— И все же, постарайся не высовываться. Тебе не справиться с магами клинка.

Рилат коротко хохотнул.

— Уж не заботу ли в твоем голосе я слышу? Ну, теперь точно можно смело умирать — я увидел в этой жизни все.

Антэрн помрачнел, и тут в разговор вступила Тишайя, которая все это время стояла и вежливо слушала мужчин.

— Рилат, у меня есть вопрос, также связанный с магией. Ты сможешь заставить своих парней особо не распространяться о том, что здесь произойдет? Не хочу, чтобы о способностях Анта начали сплетничать, ему это не пойдет на пользу.

Капитан наемников воззрился на нее широко раскрытыми глазами, и даже Антэрну показалось, что он ослышался — мастер меча не ожидал, что Тиша сморозит нечто такое.

— Тиша, — ласково произнес Рилат, поняв, что мечница не шутит. — Даже если они начнут трубить об увиденном на каждом шагу, им никто не поверит! Толпа колдунов, останавливающих время и машущих огненными мечами. Месть, из-за которой мальчик потратил почти двадцать лет жизни, чтобы найти и убить отца. Отец — человек, тайно плетущий заговоры, готовый посадить на трон своего бастарда и при этом остающийся в тени. Великая битва на никому не нужном острове. Такое бывает лишь в песнях менестрелей, но никак не в реальной жизни. И уж кому, как не тебе знать это.

Серебряная Молния обезоруживающие улыбнулась.

— Верю на слово, но все равно — постарайся поговорить с ними об этом. Если уж будут рассказывать, пускай добавят столько подробностей, чтобы никто точно не поверил. Хис-Тир обещал пообщаться на эту тему с Вольными Луками.

Рилат склонил голову в знак согласия.

— И еще нужно убедиться, что местные жители не сделают ничего глупого вроде перевозки на большую землю письма с призывом о помощи, — заметила Тишайя. — Когда мы уйдем, пусть делают, что хотят, а вот до этого…

— Девочка, не стоит учить меня работать, — с обидой в голосе ответил Рилат. — Все было сделано еще до того, как мы пристали к берегу.

«Рилат как всегда думает о любой мелочи», — тепло подумал Антэрн.

— Как считаешь, стоит ждать ночную вылазку? — спросил он, скорее для того, чтобы убедиться в своем учителе.

— Естественно. Ее всегда стоит ждать и готовиться к этому. Я вообще не представлю, как это можно начать осаду, и не выкопать пару рвов.

— Ты никогда не меняешься.

— Именно благодаря этому я все еще жив, — хохотнул Рилат, опустив свою тяжелую пятерню Антэрну на плечо. — И я очень рад, что ты, глупый мальчишка, хорошо выучил мои уроки.

Они некоторое время постояли так, после чего Рилат произнес.

— Ладно, хорошего — помаленьку. Пойду-ка, передам послание нашим новым друзьям.

Когда он спустился к основанию холма и отправился в лагерь, Тишайя недоуменно посмотрела на Антэрна.

— Послание друзьям?

Мастер меча хмыкнул.

— Да, он называет это так.

— Что — это?

— Сейчас увидишь. — Антэрн сел на траву, и принялся наблюдать, скрестив руки на груди.

Долго ждать не пришлось — несколько сотен лучников со стрелами, обмотанными паклей, и горящими факелами в руках, подошли на свежее подготовленные позиции, взяв замок в подобие полукольца. Перед каждым из них по два воина с оружием ближнего боя катили большие деревянные щиты на колесах, призванные защищать северян от вражеских стрелков.

Щиты остановились на расстоянии в две сотни футов от стены, северяне воткнули факелы в землю, а затем единым движением подожгли стрелы, вскинули свое оружие и одновременно спустили тетивы. За первым залпом последовал второй, затем третий, и так далее, пока колчаны не опустели. Пока они стреляли, на расстоянии в полсотни футов были установлены новые щиты, за которые и отошли расстрелявшие боезапас северяне, а их место заняли свежие сотни.

Враги ответили сразу же — десятки арбалетных болтов, стрел и копий из баллист, размещенных на башнях, устремились вниз и нанесли Сияющим Лукам первые потери, однако все новые и новые деревянные щиты, плетеные корзины с землей и прочие, наскоро сделанные средства защиты устанавливались на расстоянии выстрела. Воины, спрятавшиеся за ними, уже били не по навесной траектории — в первый внутренний двор, а выцеливали стрелков, когда те появлялись в амбразурах и меж зубцов. И стреляли они куда точнее!

Единственно неудобство доставляли лишь баллисты, но их все-таки не хватало для того, чтобы причинить по-настоящему серьезный ущерб осаждающим.

И вот, на глазах у Антэрна вырастала линия полевых укреплений, предназначенных для непрерывного обстрела осажденной крепости.

Мастер меча улыбнулся и обратился к Тишайе.

— Очень скоро тут появится несколько осадных башен, а чуть дальше разместятся камнеметы. Вот тогда-то батюшка и взвоет.

— Но не сдастся, — заметила женщина. — Он постарается оттянуть штурм на столь долгий срок, на какой только сможет.

— Именно, — согласился Антэрн. — Папочка, я в этом уверен, успел хорошо подготовиться к нашей встрече.

— Почему ты так думаешь?

— А ты видела хотя бы один вспыхнувший за стеной пожар?

Дракон стоял в задумчивости, теребя пальцами навершие меча.

«Стало быть, Сияющие Клинки и Вольные Луки. Проклятый мальчишка переиграл меня! Такого даже я не мог ожидать!»

То, что Антэрн приведет под стены две едва ли не самых лютых наемничьих армии в Тайнирэте, если не во всех Семи Королевствах, с одной из которых у его сына, а значит — и у него тоже — были серьезные счеты, не могло прийти в голову Дракону.

«А кому могло?» — Он прикусил губу. — «Стало быть, ситуация заметно осложняется, но это пока что не конец, я выходил победителем и не из таких переделок!»

Однако не оставалось сомнений в том, что планы обороны придется здорово пересмотреть. Когда с материка начали приходить панические вопли в духе: «мы все умрем», Дракон не колебался ни минуты. Он приказал собрать все свободные отряды, которые только получится за столь короткий срок, и перевести их на остров. В результате армия увеличилась до трех с половиной тысяч человек — число в высшей степени внушительное даже если не учитывать магов клинка, каждый из которых стоил сотни. Припасов в замке должно было хватить на несколько месяцев, а благодаря колодцу, расположенному в подвале донжона, проблем с питьевой водой не предвиделось.

К сожалению, ни в одном из донесений не говорилось о том, кто именно движется к острову.

«Потому как, узнай я все сразу, то постарался бы отступить и собрать больше сил».

Горящая стрела прочертила в воздухе дугу, и звякнула о каменный зубец, в паре пальцев от него. Дракон даже не дернулся. Он поднял стрелу, затушил, и бросил вниз, во двор. Там сейчас было не слишком весело — множество людей с ведрами носились туда-сюда, туша готовые вот-вот заняться пожары, а в дальний угол начали оттаскивать первых убитых. Пока что их было немного, но не оставалось сомнений в том, что уже спустя несколько дней ситуация заметно изменится в худшую сторону.

«Главная проблема в нехватке рыцарей», — подумал он. — «Простых всадников тоже мало, жалко, факт. И все же, все же…»

Он полной грудью вдохнул воздух, разившийся вокруг. Запах крови, дыма и пота. Запах страха, злости и ярости. Запах хорошей осады!

«Как давно я в последний раз осаждал крепость? Двадцать лет назад? Или все же пятнадцать?»

Как ни крути, а было это весьма давно.

— Отец.

Дракон обернулся. На пороге стояла Нидтирна. Она была облачена в красивую бригантину. Предплечья воительницы закрывали наручи, а ноги почти до колен — поножи. В одной руке она держала кожаные перчатки, вторую небрежно положила на рукоять своего тонкого меча.

— Да?

— Наши дела не очень хороши, верно?

— Увы, они притащили Сияющих Клинков и Вольных Луков.

Баронесса поморщилась.

— Вот уж не думала, что нам так аукнется глупость Олтирна. Мир полон случайностей.

— Ты сама в это веришь?

Изящная аристократка вздохнула.

— Нет.

— Как и я.

— Их много.

— Нас тоже немало, и мы на стенах. Штурмовать с наскока они не осмелятся, а время сейчас играет против Антэрна. Постараемся отправить весточку верным людям, пускай соберут еще солдат, думаю, мы сумеем продержаться до прибытия резервной армии. После этого — зажмем моего дражайшего сыночка в клещи и раздавим, как таракана.

— Стало быть, придется ждать? — в голосе Нидтирны он услышал скепсис.

— Да, придется, — кивнул Дракон. — Советую наслаждаться происходящим — не каждый день удается принять участие в столь масштабной битве. Размеры наших армий сделали бы честь даже его величеству, — он усмехнулся. — А тут всего лишь сводят счеты два никому неизвестных родственника. Иронично, не находишь?

Нидтирна была достаточно умна для того, чтобы оценить восхитительную иронию происходящего, но все-таки не выказывала особого энтузиазма. Судя по всему, перспектива на несколько месяцев оказаться отрезанной от дел на континенте ее пугала.

— Боишься, что за это время дела в герцогстве станут совсем плохи?

— Да, — честно призналась дочка.

— Что ж, понимаю тебя, но тут уж ничего не изменить. Но не волнуйся понапрасну, я не отказываюсь от своих слов — когда ситуация с Антэрном разрешится, я лично займусь оставшимися врагами.

Нидтирна, удовлетворенная его ответом, покинула Дракона, и тот продолжил наблюдать за копошащимися, точно муравьи, врагами.

«Рвы, колья, скорее всего — частокол вокруг лагеря. Да, эти парни заслуживают тех денег, что требуют за свои услуги», — подумал он, а затем голову чародея посетила нехорошая мысль. — «А ведь мы можем и проиграть» …

Несколько секунд он стоял, так и этак обмусоливая ее, после чего, пожав плечами, пробормотал:

— Ну, в этом случае я успею сбежать. А дорогие детки станут прекрасным щитом, отвлекая внимание.

Полевые сражения всегда были редкостью. Даже страшная Война Семерых в основном запомнилась бесконечными осадами, во время которых армии пытались занять важные замки или разграбить богатые города. И с этим ничего нельзя было поделать.

Отец, точно гигантская черепаха, спрятался в своем каменном панцире, и его следовало извлечь оттуда. Именно этим и занялись осадные мастера буквально на следующее утро. Инженеры, к удивлению Антэрна, оказались не просто опытными людьми, нет это были настоящие матерые воины из небольшого, но прославленного отряда Черного Тарана. Назывался он так по весьма простой причине — гербом отряда являлся именно таран черного цвета на белом поле, и у Антэрна никогда не хватило бы денег на то, чтобы нанять таких людей.

Когда он, пораженный появлением в армии этих монстров, задал вопрос Рилату, тот лишь усмехнулся и ответил:

— Ну не только же твой девочке тратиться. Мы с Шиссрэном тряхнули мошной и сделали тебе небольшой подарок.

«Тряхнули мошной», — пораженно подумал Антэрн. — «Да эти парни берут больше, чем Вольные Луки и Сияющие Клинки вместе взятые!»

Тут он, конечно, преувеличивал, однако нельзя было не признать, что услуги мастеров осадного дела стоили просто чудовищных денег. Но каждая вложенная в них монета всегда окупалась сторицей!

И когда рассвело, Антэрн убедился в том, что слава Черного Тарана ничуть не преувеличена. Десять требушетов, собранных за ночь, начали обстрел замковых стен. Причем умелые инженеры мастерски обращались со своими громоздкими и неповоротливыми механизмами, нанося просто колоссальный ущерб стенам и первой линии укреплений; к ним подключились и Вольные Луки, запас стрел которых казался бесконечным. Стратегия была точно такой же: сотни, посменно, закидывали двор зажигательными стрелами, в то время как наиболее опытные стрелки прикрывали товарищей, выбивая каждого вражеского лучника или арбалетчика, у которого хватало глупости высунуть голову из-за стены.

Но мастера осады на этом не остановились. На расстоянии в четыре сотни футов от стен началось возведение пяти осадных башен, на вершинах которых должны были разместиться — и с высоты расстреливать защитников крепости — небольшие группы самых опытных стрелков.

И, как будто этого было мало, две крупных группы Черных Таранов принялись остервенело вгрызаться в землю, готовя подкопы. Чтобы помочь им, Рилат отрядил несколько сотен своих воинов, и работа закипела так, словно наемников кто-то подгонял плетью.

День сменялся другим днем, и осаждающие непрерывно давили на защитников. Обстрелы не прекращались даже после заката, а когда к середине пятого дня были завершены первые две башни, положение защитников начало стремительно ухудшаться.

Конечно же, отец не сидел, сложа руки. Как и предвидели Рилат с Антэрном, в первую же ночь по его приказу была произведена серьезная вылазка. Все рыцари и всадники, которые оказались в замке Дракона, пытались добраться до башен и камнеметов, но понесли просто катастрофические потери и откатились, оставив на поле боя трупы людей, лошадей и нескольких боевых ящеров.

Защитники сумели уничтожить две башни: одну подожгли удачным выстрелом из баллисты, а вторую завалили во время вылазки, но на этом их успехи и закончились. Отцовские арбалетчики и лучники тоже вносили свою лепту в дело обороны замка, однако у наемников, набранных на скорую руку, не было мастерства северных воинов, которые учились обращаться с луком едва ли не раньше, чем начинали ходить. Пожалуй, не окажись в армии Антэрна Вольных Луков, осада затянулась бы на неопределенный срок. Талантам северян нашлось еще одно немаловажное применение — их стрелки вместе с несколькими дрессировщиками соколов, служивших в армии Рилата, целенаправленно истребляли птиц, которые вылетали из замка. Конечно, перебить всех почтовых голубей было невозможно — в этом Антэрн не сомневался — однако каждая мертвая птица отдаляла момент прихода подкреплений.

К концу второй недели осады стало ясно, что дела защитников совсем плохи, как тем хотелось бы, потому как два тоннеля подобрались вплотную к стенам.

Черные Тараны сумели обмануть людей Дракона, которые, естественно, вели свои встречные подкопы, и к утру четырнадцатого дня все было готово. Оставалось только обрушить стены, и можно было идти на приступ.

Штурм они начали с рассвета.

Антэрн внимательно следил за медленно катящимся к воротам тараном, который прикрывали сотни лучников. Стрелков, в свою очередь, защищали все те же грубо сколоченные деревянные щиты, которые установили на колеса и толкали вперед тяжеловооруженные воины из Сияющих Клинков. Они же первыми должны были ринуться в проломы.

За пределами дистанции эффективной стрельбы из арбалетов расположились воины с осадными лестницами, которые должны были закрепиться на стенах.

— Хорошее утро для резни, — задумчиво промурлыкал Антэрн.

И словно дожидаясь этих слов воина, два больших куска стены с ужасающим грохотом, обволакивая все вокруг пылью, осели.

— Ну вот мы и начали, — вздохнул мастер меча. — Надеюсь, мы переживем этот день.

И его тревоги не были беспочвенными — друзья Антэрна как-то сами собой рассосались по рядам штурмующих. Старый наемник прихватил с собой Эйришу и Рииса, сказав, что молодежи следует набираться опыта. Хис-Тир договорился с капитаном Вольных Луков и затерялся в рядах их атакующей колонны. Даже Тишайя нашла себе место среди бойцов, штурмующих ворота. Причем последнее едва не привело к первому скандалу у влюбленных. Лишь вся выдержка Антэрна не позволила ему сорваться на крик, когда Серебряная Молния заявила о желании пойти в самое опасное место.

Сам же он остался с резервом, возглавив конный отряд. И причиной тому стало чутье мастера меча. Антэрн не сомневался: отец, осознав, что эту битву он проиграл, не станет драться до последнего, и воспользуется первой возможностью для того, чтобы сбежать через потайной ход.

Именно поэтому он заставил воинов группами прочесывать окрестный лес, и именно поэтому он лично проверял пикеты, не находя себе место от волнения. Ведь его единственный друг, наставник, ученики и любимая — все они сейчас сражались на передовой. Все внутри Антэрна кричало: «идиот, помоги им, ты обязан!» Но он глушил зов сердца.

И Антэрн не ошибся!

Шел уже четвертый час пополудни. Бойня шла уже по всему замку, от посыльных, отправляемых капитанами для получения подкреплений, Антэрн знал, что сражение переместилось на вторую стену и даже в донжон. А это значило, что лучшего момента для побега и не придумать. Антэрн, дав команду всадникам следовать за собой, в очередной раз отправился проверять лес.

То, что не все в порядке, он понял почти сразу же, когда на месте, где должен был располагаться пятый пост, не обнаружилось ничего.

— Будьте готовы трубить тревогу, — приказал он всадникам, кладя арбалет себе на ноги, чтобы при необходимости выстрелить, едва только ноги покинут стремена.

С этими словами он пустил лошадь в галоп, даже не проверяя, следуют ли за ним, или нет. Это сейчас было неважно. Чутье Антэрна кричало о том, что если он хочет настигнуть Дракона, то следует поспешить.

Пускай пристань охранялась, а вокруг острова плавало несколько кораблей. Это не имело значения! Дракон просто обязан был предвидеть и такой расклад, а значит, потайной ход, ведущий в лес, являлся лишь промежуточным этапом. А окончательной целью могла быть лишь потаенная бухточка с лодкой.

Они продирались сквозь лес с таким шумом, что, наверное, услышал бы и мертвый, но и это не имело значения — Антэрн увидел меж деревьев точки, которые не могли быть ничем иным, кроме небольшого отряда.

А еще он понял, что лагерь слишком далеко, и зов трубы никто не услышит. Впрочем, и это тоже не имело ни малейшего значения.

— Бей! — прокричал он приказ, подавая пример и закидывая арбалет за спину.

Меч вышел из ножен и Антэрн, стремительно налетел на первого из врагов, рубя того на скаку. Да, он ненавидел лошадей, но из этого не следовало, что мастер меча не был способен сражаться в конном строю.

Враг оказался на удивление проворным — он умудрился подсечь лошади ноги, и Антэрну пришлось приземляться на мох. Разминувшись с пнем, воин перекувырнулся и вскочил на ноги.

И в этот миг даже сражающиеся в замке друзья, даже Тишайя перестали для него существовать. Антэрн увидел свою цель. Он сразу понял, что перед ним — Дракон. Мастер меча, не обращая внимания на разгоревшийся вокруг него бой — он машинально отбил атаку и зарубил какого-то ретивого врага, даже не заметив этого, — пристально глядел на человека, которого столько лет искал. Они действительно были фантастически похожи — Антэрну на миг показалось, что он увидел состарившегося себя. По расширившимся глазам Дракона воин понял — тот рассмотрел свое молодое отражение.

Одет воин был в простые брюки, рубаху, поверх которой, как и у Антэрна, находилась бригантина. Голову его защищал шлем, а на руках и ногах красовались поножи с наручами. Дракону не хватало только перевязи с метательными ножами, переброшенной через грудь, да коротких клинков, рукояти которых торчали из-за пояса, зато у Антэрна не было боевого топора.

Эти двое сделали шаг друг навстречу другу.

— Здравствуй, отец.

— Здравствуй, сын. Ты пришел.

— Я пришел.

«Если попробую достать колено, рискую получить топором или мечом по затылку. Не самый лучший вариант. Попробовать кинуть пару ножей, чтобы отвлечь? Он не глуп, боюсь, такой вариант не сработает. Но как-нибудь надо выманить его вниз».

Словно угадав его мысли, Дракон пошел навстречу сыну, который тотчас же отступил, сменив стойку.

Губы старого воина раздвинулись в усмешке.

— Боишься меня?

— Да.

В его взгляде появилось уважение.

— Жаль, что ты не пришел ко мне иначе. Как сын к отцу. Впрочем, что сделано, то сделано. Иронично, не находишь? Мы — копии друг друга, у нас даже мысли одинаковые. И вместо сотрудничества мы вынуждены драться насмерть. Еще не поздно все исправить.

И на это Антэрн ничего не сказал — зачем сотрясать воздух, когда ответ известен обоим? Исправлять что-то стало поздно в ту самую ночь, мать забеременела. А что до сходства… Какая разница.

Последнее Антэрн произнес вслух.

— Ладно, прости старика, — губы Дракона расплылись в невеселой улыбке. — Хочешь что-нибудь спросить, пока мы не начали?

Антэрн вспомнил, зачем Эйриша пришла сюда.

«Я задолжал ей, всем им», — подумал он.

— Есть одна вещь.

— Слушаю.

— Со мной пришла девочка. Акробатка.

— Бывает, что с того?

Он явно не собирался злить Антэрна, однако подобное упоминание девушки, которую мастер меча с некоторых пор начал всерьез считать своей ученицей, очень не понравилось мастеру меча.

— Она ищет свою мать. Та бросила ее и отца, и сбежала к тебе.

— Их было много. Мне нужно имя.

Антэрн порылся в памяти и назвал его.

Глаза Дракона расширились от удивления, и он издал смешок.

— Все-таки наш мир — крайне занятное местечко, не находишь?

Мастер меча проигнорировал этот вопрос — его интересовали конкретные вещи, и тратить время на пустые речи он не собирался. Дракон понял это, потому что ответил четко и честно:

— Мертва. Погибла от потери крови при родах.

— А ребенок?

— Выжил, сейчас где-то в замке. Жертвует собой для того, чтобы я мог уйти.

— А он сам знает о своем благородном порыве?

— Нет, — пожал плечами Дракон. — А зачем ему? Зачем им всем знать что бы то ни было? Впрочем, для всех будет лучше, если этот мерзкий мальчишка умрет. Я терпел его только из-за способностей. Еще вопросы?

— Последний. Скажи, неужели ты не мог просто захватить трон, с такой-то магической силой?

— Сперва я вообще не метил так высоко и довольствовался своим титулом, а заодно — богатствами Олтирна. Но потом подвернулся удачный случай — его величество сдал, и я решил, что неплохо бы прожить остаток своих дней, купаясь в королевской роскоши.

— Но зачем сажать на трон Олтирна?

— А ты знаешь, чем тайный советник при законном монархе отличается от узурпатора? — с легкой усмешкой ответил Дракон.

— Просвети меня.

— Продолжительностью жизни. Я мог бы захватить власть в стране сразу же после войны. Вот только в этом случае у нас не случилось бы этой проникновенной беседы, мальчик. Факт в том, что никакая магия и никакое мастерство не спасут от яда в бокале, стрелы в спину или медвежьего капкана возле кровати. Замечу, что история знала и такой случай.

— Спасибо, что ответил.

— Как же отец может игнорировать просьбу своего сына? — еще одна усмешка.

И вновь на лице мастера меча не дрогнул и мускул.

«Болтай, болтай», — думал он. — «Посмотрим, что случится, когда мечи столкнутся».

— Впрочем, и это уже не важно, это факт, — вздохнул Дракон.

И в следующий момент он прыгнул вперед, предугадывая действия сына и сокращая расстояние, чтобы нанести хитрый крученый удар, который в последний момент изменил свое направление. Антэрн, однако, предполагал нечто подобное, он заблокировал меч Дракона у самого основания своего клинка, а свободной рукой метнул сразу три ножа.

Ни один не достиг цели, но оппоненту пришлось отступать и уворачиваться от летящей в лицо стали, что дало Антэрну лишнюю секунду, которую он потратил с умом, перехватив меч двумя руками и рубанув с замахом. Сила удара оказалась такой, что старый воин крякнул от натуги, блокируя его.

Он осклабился, схватил кончик своего меча второй рукой и, резко вытянул руки вперед, отбрасывая клинок Антэрна и заставляя того потерять равновесие. Мастер меча отскочил, парируя очередную атаку, и чуть заметно улыбнулся.

«Вот оно, вот, наконец-то! Сегодня все кончится! Никогда еще я не был так близок к цели!» — от осознания этой мысли голова шла кругом, но он не позволял себе расслабляться — бой с противником такого уровня, Дракон, это испытание, выпадающее раз в жизни. Это то, чем так грезят все болваны, нацепившие мечи себе на пояса и бродящие по дорогам.

Схватка за звание сильнейшего! Антэрн не сомневался, что бойца, сильнее его отца попросту нет на свете, а потому он собирался показать все, чему научился за долгие годы. Он намеревался продемонстрировать мастерство, отточенное сотнями убийств, и финалом этой демонстрации должна была стать смерть ненавистного насильника.

Настоящий бой начался.

Рилат среди первых вошел в пролом, и пока ошеломленные защитники, искренне считавшие, что подкопы ведут в другое место, приходили в себя, он, а также его лучшие воины, закрепили успех. В это же время отряды с осадными лестницами поднялись на первую линию стен, и не позволили стрелкам бить в спины Сияющих Клинков, которых с каждым мгновением становилось все больше и больше между первым и вторым рядами укреплений.

«Все-таки, штурмовать замок вместе с северянами куда веселее», — подумал Рилат.

Он прекрасно понимал, что без армии опаснейших лучников Семи Королевств нечего было бы и надеяться на столь быстрый штурм. Им пришлось бы неделю за неделей ошиваться под стенами, медленно и методично подтачивая волю защитников к сопротивлению и ломая стены. Да что там, без Вольных Луков он не осмелился бы пойти на штурм, даже организовав два пролома! Рилат слишком хорошо знал, какой урон могут нанести засевшие наверху стрелки.

Но сейчас все было иначе — опытнейшие наемники не позволяли людям Дракона высунуть и носа. Как только кто-нибудь из них появлялся между зубцов, в него тотчас же летело несколько стрел. Серьезную угрозу представляли лишь башни, с которыми было сложно сделать что-нибудь, но тут уж капитану пришлось пойти на неизбежные жертвы. Каждую башню придется брать по отдельности.

Он принял на щит топор одного из защитников, и коротким ударом отправил того в мир иной.

«Мы должны спешить! Нужно на их плечах зайти в замок!» — думал капитан, тайком поглядывая на учеников Антэрна.

Воин не уставал радоваться таланту молодых людей. Изящная акробатка, не стоящая ни единой секунды на одном месте, и могучий богатырь, чей двуручный меч буквально сметал врагов с пути, представляли собой просто идеальную пару.

«Им бы еще опыта поднабраться, да некоторые шероховатости отшлифовать», — уклоняясь от летящего прямо в лицо дротика, подумал Рилат.

Метателя тотчас же поразили сразу четыре арбалетных болта, и капитан Сияющих Клинков не смог сдержать гордости за своих людей.

— Так держать, парни, не теряем времени даром, вперед!

Этот замок был действительно здоровенным, а потому они оказались, как ни странно, не в общем дворе — там, где сейчас дрались его отряды, вошедшие в ворота. Впрочем, тут скучать тоже не приходилось — защитников хватало с лихвой, и среди них выделялись двое: здоровяк, с легкостью размахивающий здоровенной двуручной секирой, и мелкий вертлявый парнишка с двумя клинками, на которых играли искры. Стоило ему только скрестить с кем-нибудь оружие, как человека начинало трясти, и бой заканчивался.

— Подождите немного, — остановил Рилат Эйришу с Риисом, которые уже были готовы броситься на этих двоих. — Пускай у первого кончится его магия. Да и арбалетчики еще не сказали своего веского слова.

Это было правдой — стрелки только занимали удобные позиции и спустя пару минут они таки обрушили на врагов град болтов, а северяне, оказавшиеся в общем строю, поддержали товарищей стрелами.

И враги начали отступать.

Один за другим, они отходили по направлению ко второй стене, прикрываясь зданием. А наемники занимали двор, преследуя противников, правда, без особого фанатизма, вертлявый колдун — подумать только, колдун! — напрочь отбивал желание делать глупости.

Стремительная атака увенчалась полным успехом. В то время как отряд, бравший ворота, завяз где-то, а воины, вошедшие во второй пролом, столкнулись — как свидетельствовали донесения — с яростным сопротивлением, группе Рилата несказанно повезло — на их участке оказалось меньше бойцов, чем требовалось, а потому Вольные Клинки осуществили задуманное. Несколько сотен латников успели прорваться во вторые ворота, прежде чем те закрылись, и теперь сражались с другой стороны, отрезав немаленький отряд защитников от спасения.

Храбрецам на помощь тотчас же помчались еще несколько сотен Сияющих Клинков, а сам же Рилат решил покончить с сопротивлением в этой части замка.

Строй стремительно распадался, и бой, как это всегда бывало при штурме, превратился в хаотичную рубку, где небольшие группы сражались так, как считали правильным. Рилат бросил короткий взгляд на стены и недовольно скривился — сражение на них и не думало прекращаться. Врагов все-таки оказалось слишком много. Безусловно, у них уже нет шанса на победу, но потери будут кошмарными, армию придется приводить в порядок не один месяц.

«Ладно, с этими — потом. Сейчас надо прикончить двух долбаных колдунов!» — решил капитан. — «Они слишком опасны».

Этим двоим отчасти не повезло — они не успели убраться на вторые стены, и теперь сплотили вокруг себя всех оставшихся защитников на этом участке замка. Однако Сияющим Клинкам, можно сказать, повезло еще меньше. Вертлявый парнишка с двумя клинками продолжал убивать любого, кто приближался к нему, а здоровяк безо всякой магии удерживал на расстоянии нескольких латников со щитами — его могучая секира била с такой кошмарной силой, что никакая броня не помогала.

При этом оба ни секунды не стояли на месте, и передвигались так, чтобы максимально затруднить прицеливание стрелкам.

Рилат принял решение.

— Нарлат, — крикнул он ближайшему лейтенанту. — Стрелков направь на помощь прорвавшимся, пусть очистят стены, притащите пару лестниц и попытайтесь закрепиться наверху! А мы пока потанцуем вон с этими двумя!

Лейтенант кивнул и побежал выполнять приказ, а Рилат махнул рукой Риису.

— Дети, за мной!

Они устремились вперед, и тут всполохи искр на мечах вертлявого паренька погасли, отчего тот разразился грубейшей бранью.

«А вот и оно», — улыбнулся Рилат.

— Риис, мы с тобой берем здоровяка, Эйриша, на тебе тот мелкий! — приказал он, бросаясь в бой. — Парни, разберитесь с остальными!

Взять первые ворота замка оказалось на удивление просто. По крайней мере, со стороны это выглядело не слишком сложным делом — лучники не позволяли врагам швырять со стен камни и лить раскаленное масло, а потому таран справился со своей задачей на удивление быстро. И вот поток одетых в кольчуги, бригантины и даже кирасы, людей стремительно — точно река, вышедшая из берегов, — растекся по внутреннему двору. Они выбивали двери домов и сражались внутри, лезли на стены, добивая последних оставшихся там защитников, бежали ко второй линии укреплений, стремясь не дать врагам закрепиться.

Всюду звенела сталь и лилась кровь, что, впрочем, не было чем-то шокирующим для Серебряной Молнии, которая шагала в сопровождении двух щитоносцев и двух лучников — на эту уступку Антэрну она была вынуждена пойти.

«Все-таки он заботится обо мне», — подумала женщина, машинально коснувшись забинтованной левой руки. — «Заботится и любит».

Эта несвоевременная мысль заставила ее покраснеть, точно девчонку, и Тишайя улыбнулась широкой счастливой улыбкой.

«Жаль, что ему пришлось остаться. Наверное, сейчас не находит себе места от волнения».

Честно говоря, ей дико хотелось идти в бой вместе с ним, но Ант прав — Дракон уже должен был понять, что недооценил сына, и теперь наверняка попытается скрыться, а значит, кто-то должен оставаться в резерве. Если Дракона упустить, тот вернется с новой армией, а вот у них денег на еще одно войско уже не хватит. Ну а если чародей все же решит драться до конца, то она, Хис или ученики сумеют опознать его и предупредить любимого, чтобы тот сумел-таки скрестить мечи с родным отцом.

Правда, зная Антэрна, Тишайя полагала, что тот не будет сильно возражать даже если они запинают Дракона толпой и принесут отрубленную голову в лагерь. Мастер меча всегда ставил во главу угла результат, но, все-таки, он имел право встретиться лицом к лицу с человеком, на поиски которого потратил столько лет жизни.

Стрела, ударившаяся в щит, отвлекла ее от этих приятных размышлений, и Тишайя огляделась. Сражение достигло апогея — в мельтешении мечей, топоров, булав, копий и прочих инструментов, предназначенных для убийства, было совершенно неясно, кто побеждает. Женщина оглянулась назад и успокоено кивнула — через захваченные ворота в замок вливались все новые и новые десятки, а на части башен уже гордо реяли знамена наемничьих армий.

Она снова улыбнулась — сперва капитаны предлагали Антэрну водружать на захваченные башни его родовое знамя, но тот категорически отказался, сказав, что ему это не интересно.

— Вперед! — звонко прокричала она, и, сама не понимая, что делает, бросилась в бой.

«А ведь я действительно соскучилась по сражениям», — подумала она, коля попавшегося под руку противника и избегая удара ногой от еще одного.

Этот любитель пинков вытянул ногу слишком сильно, из-за чего потерял равновесие и стал превосходной мишенью — клинок перерубил ему сперва сухожилие, задев бедренную артерию, а затем, прочертив кровавую полосу, разворотил незащищенное горло.

«Драться, чувствовать себя живой, нужной!»

Как же это было здорово.

Ее сопровождение всеми силами пыталось добраться до сорвавшейся с цепи воительницы, но та металась от одного врага к другому, рубя и кромсая плоть.

Когда они прорвались под вторую линию стен, там вовсю шел бой. Сражались и на стенах, и перед ними, и, как поняла Серебряная Молния — за ними тоже. Причем, судя по звукам, воинам, оказавшимся за вторыми воротами, требовалась помощь. Она вместе с телохранителями, бесстрашно нырнула в черный зев, и закружилась в танце смерти.

В себя Тишайя пришла уже во внутреннем дворе. Она стояла непосредственно перед замком, а вторая стена возвышалась позади. На ступеньках валялись трупы, а двери, окованные железом, были распахнуты. Видимо, кто-то до них уже успел пробиться внутрь. Серебряную Молнию трясло от усталости, грудь часто вздымалась, чуть выше локтя багровел порез — в пылу сражения она даже и не заметила, когда успела пропустить удар.

Быстро перевязав эту пустяковую рану, Тишайя дождалась сопровождение и распорядилась:

— Соберите людей, идем внутрь.

Воины переглянулись.

— Госпожа, — начал один из них.

— Это приказ! — не терпящим возражений тоном распорядилась Тишайя. — А не хотите, я пойду одна.

Это подействовало и уже спустя каких-то пять минут во главе отряда из шести десятков наемников, Тишайя вступила в твердыню Дракона.

Первый этаж был почти полностью захвачен и бой велся на втором и третьем. Их Серебряная Молния пропустила, и повела людей на последний — четвертый этаж замка.

«Если Дракон не убежал еще, то он, определенно, тут», — решила Тишайя, осторожно двигаясь в самом центре строя.

Они столкнулись с двумя дюжинами солдат, и завязалась битва. На этот раз Тишайя не лезла в первые ряды, позволяя защищать себя и восстанавливая силы.

Эти воины, определенно, охраняли что-то. Или кого-то.

Она не ошиблась — открылась дверь, и из соседних покоев совершенно спокойно вышел мужчина. Невысокий, с чертами лица, мгновенно выдающими в нем северянина, вооруженный двумя кинжалами, и не носящий никаких доспехов, этот человек буквально излучал опасность. А затем он побежал. Тишайя никогда не видела, чтобы кто-то передвигался с такой скоростью. Два воина, попытавшихся заступить ему дорогу, умерли, не поняв даже, что их убило, но северянин и не думал останавливаться. Он двигался, причем в весьма странном направлении — к глухой стене.

«Потайной ход!» — догадалась Тишайя, и приказала сопровождавшим ее стрелкам:

— Убейте его!

Лучники не спрашивали и не тратили время на раздумья. Они синхронно вскинули свои луки и выпустили по две стрелы подряд. Это были превосходные бойцы, быть может, не столь же грозные, как Хис-Тир, но, тем не менее, опытные и не промахивающиеся с расстояния в три десятка шагов.

Все четыре стрелы шли в цель, в этом Тишайя была уверена. Ни один нормальный человек не сумел бы среагировать на такое. Ни один, за исключением проклятого колдуна, активировавшего свой Дар!

Не обращая внимания на сражавшихся, северянин коснулся ничем неприметного кирпича, и кусок стены отъехал в сторону. Северянин окинул побоище прощальным взглядом и исчез в черном зеве потайного хода.

Тишайя бросилась вперед, чтобы принять деятельное участие в добивании последних людей Дракона, и когда врагов не осталось, она первой оказалась возле закрывшегося потайного хода. Женщина запомнила, до какого именно кирпича дотронулся сбегавший колдун, а потому она без особых проблем вновь открыла дверь в стене.

На миг она остановилась, прикидывая, а правильно ли будет бросаться в погоню за магом клинка, да еще и наделенного столь неприятной способностью.

Разум подсказывал, что лучше не связываться с колдуном, хочет бежать — прекрасно. Но вот сердце твердило: «а что, если он доберется до Анта, когда тот будет драться с Драконом?»

И Тишайя вняла зову своего сердца.

— За ним! — распорядилась Серебряная Молния, и наемники один за другим последовали вслед за убегавшим неприятелем.

Она шла одной из последних, и, спустившись на пару пролетов по темной лестнице, услышала, как с мерзким скрипом каменная дверь встала на место, отгораживая небольшой отряд от внешнего мира.

«Как бы не оказаться в ловушке», — запоздало подумала Серебряная Молния, и в этот самый миг внизу раздались вопли боли и звон оружия. — «Ну да, логично», — уныло подумала она.

— Быстрее! — приказала воительница, и ускорила шаг.

Еще два пролета, и они оказались в просторном зале, заставленной сундуками. Судя по всему, потайной сокровищницей. Впрочем, сейчас Тишайе было не до того — в помещении шел страшный бой. Один единственный воин, бегая с огромной скоростью, отталкиваясь от стен, перелетая через головы воинов, убивал опытных наемников, точно маленьких детишек.

Число людей Тишайи стремительно сокращалось, и по спине женщины пробежал холодок. Она поняла, что, возможно, поторопилась.

Хис-Тир выстрелил и еще один защитник замка упал, обливаясь кровью. Так уж случилось, что он оказался во главе полусотни Вольных Луков. Они, прихватив с собой десяток Сияющих Клинков, у которых была осадная лестница, забрались на вторую стену, и теперь продвигались по ней мимо замка, методично разбираясь с уцелевшими вражескими воинами. Уже над двумя башнями позади отряда северянина реяли флаги Вольных Луков, и останавливаться никто не собирался. Латники Рилата, снабженные ростовыми щитами, прикрывали стрелков, которые истребляли все, что шевелится, время от времени обращая внимание вниз.

Позади еще оставались защитники, удерживавшие несколько секций стены, но с ними Хис-Тир решил не разбираться. Ему не давал покоя дальний участок, на котором мастер меча заметил странные перемещения.

А бой как во внешнем, так и во внутреннем дворах был далек от завершения — противников, несмотря на две недели непрерывного обстрела и крайне удачный штурм, оставалось еще очень много. Они держались возле обоих проломов и смогли создать — опираясь не несколько хозяйственных построек — что-то вроде строя в центральном дворе, обороняли немалый кусок первой стены и почти треть стены второй, хотя тут им было сложнее — слишком стремительно действовали осаждающие, и слишком малое число воинов успело вырваться из окружения. Хис-Тир видел, как несколько групп осаждающих ворвались в донжон, но северянин сомневался, что схватка за него окончится быстро.

И, конечно же, оборону людей Дракона цементировали маги — как его дети, так и офицеры, наделенные лишь крупицей Дара.

«Но даже их сил не хватило для того, чтобы предотвратить подкоп», — не без грусти подумал лучник, выпуская очередную стрелу в направлении промелькнувшего из-за щита лица вражеского воина.

Это печалило Северного Лиса. Он всегда восхищался тайными знаниями, любовно собирал каждую крупицу, которую удавалось найти, поддерживал связи едва ли не со всеми людьми Семи Королевств и империи, разделявшими его страсть. И теперь, видя, как один за другим гибнут самые настоящие чародеи, он ощущал тяжесть на сердце.

А то, что сегодня от рук его друга падет, определенно, самый одаренный маг клинка последней сотни лет, от которого можно было бы узнать массу секретов, заставляло лучника едва только не плакать. И свое раздражение он вымещал на вражеских солдатах — едва только очередная группа заступила им путь, он резко спустил стрелу с тетивы, и один из врагов упал, точно подкошенный.

— Убить их! — распорядился северянин, выцеливая зазоры между щитами, и направляя туда одну стрелу за другой. Он бросил короткий взгляд назад и довольно улыбнулся — все больше и больше воинов оказывалось на стене, и все они сразу же присоединялись к сражению. Кто-то спускался во двор, чтобы помочь оттеснить защитников, кто-то оставался на стенах, принимая участие в захвате тех башен, в которых еще оставались воины Дракона. Ну а кто-то просто пускал стрелы во всех, у кого были неправильного цвета одежды.

Через очередную башню они прошли, как нож сквозь масло, и причина этого была проста — внутри не осталось ни одного вражеского воина.

«Стало быть, я не ошибся», — понял Хис-Тир, и приказал:

— Поторопимся, они сбегают!

И действительно, на следующем участке стены не было ни одного защитника, зато прямо за замком на стене и под нею столпилось почти сто человек, которые торопливо что-то делали. Скорее всего — разматывали веревочную лестницу.

— А вот и они! — азартно усмехнулся Северный Лис, и, недолго думая, выстрелил.

— Колчан!

Тотчас же из-за спины появился один из воинов, до предела нагруженный колчанами и передал один из них Хис-Тиру.

В сбегавших с поля боя полетели десятки стрел, но те не остались в долгу, дав ответный залп из арбалетов. Толку от этого, правда, было немного — ростовые щиты надежно прикрывали людей посла. Это же осознали и враги, которые решительно направились в атаку, намереваясь быстро расправиться с не вовремя подвернувшимися врагами, и продолжить свое бегство.

Возглавляла их прекрасная женщина, одетая в восхитительного качества бригантину, и вооруженная длинным и тонким мечом.

«Жалко будет убивать такую красавицу», — разочарованно подумал Хис-Тир, спуская с тетивы одну за другой три стрелы.

И тут произошло невероятное. Женщина, легким поворотом корпуса пропустила в половине дюйма от себя первую стрелу, затем, чуть склонив голову вбок — вторую и, наконец, взмахнув мечом, отбила третью.

Нельзя отбить стрелу, летящую к тебе с расстояния в сотню футов, взгляд обычного человека просто не уследит за ней! Это Хис-Тир знал лучше других.

Но он был человеком, владевшим тайными знаниями, а потому сразу все понял.

«Предвидение… Это точно оно» …

Губы Хис-Тира изогнулись в широкой улыбке.

«Вот и я получил своего члена семьи Дракона», — подумал лучник. — «Она должна остаться в живых».

Риис понимал, что он уже — не тот глупый паренек, которого учитель спас от неминуемой гибели. Прошло каких-то жалких полгода, а юноша не мог себя узнать! Навыки улучшились, а тело — и без того могучее — стало еще сильнее, и он не без гордости отмечал, как заглядываются на его фигуру девушки из заведения госпожи Серебряной Молнии. Он многое узнал и многому научился.

И вот теперь Риис понимал, что все это совершенно не помогает! Могучий здоровяк, облаченный в тяжелые доспехи: кирасу, шлем без забрала, наручи и поножи, и даже металлическую юбку, прикрывающие бедра, на фоне которого даже он выглядел жалким рахитичным подростком, махал своей двуручной секирой с такой легкостью, что казалось, будто та была пушинкой.

Вот только как раз пушинкой секира, определенно, не являлась! Пару раз Риис уже принимал удары этого страшного оружия, и каждый раз руки пронзала острая боль.

«Человек не может быть так силен», — подумал молодой воин, с трудом избегая очередного смертельного удара.

Он прикрылся двумя сражавшимися латниками, и, резко отпрыгнув в сторону, постарался зайти в бок к оппоненту, пользуясь тем, что в этот момент на того насел Рилат. Старый воин сражался почти как учитель — четко, скупо, не делая лишних движений. Отличался от него он тем, что в свободной руке держал щит, на который и принял кошмарный рубящий удар секиры.

Дерево, укрепленное стальными пластинами, выдержало, но сам капитан был вынужден отступить на шаг. Великан тотчас же воспользовался обретенным преимуществом и размахнулся, чтобы от души вмазать своему оппоненту, и в этот момент Риис атаковал.

С неестественной скоростью здоровяк развернулся и, использовав энергию поворота, ударил сверху вниз. Блокировать эту атаку не было ни малейшего смысла — меч Рииса просто разлетелся бы на куски, а потому юноша прыгнул вперед, столкнувшись с одним из людей Дракона и сбив того с ног. Недолго думая, он коротко врезал сбитому по челюсти, вскочил, отмахнулся мечом от атаки еще одного противника.

Здоровяк же, не тратя время, снова замахнулся.

«Проклятье, нужно уклоняться!» — пронеслось в его мозгу, а тело уже двигалось само по себе, уходя с траектории атаки.

Рилат, пользуясь тем, что враг отвлекся, попробовал, как и Риис минутой раньше, до открытой спины, но результат оказался точно таким же. Тем временем вокруг образовывалось пустое пространство — никто не желал попадать под случайные удары здоровенной секиры и немаленького двуручного меча.

Заметив это, их оппонент чуть заметно улыбнулся.

— Я — Каас, — неожиданно представился он. — А кто вы?

Риис вспомнил уроки Антэрна и то, что тот говорил про болтовню во время боя, но сдержаться не смог.

— Риис, — назвался он в ответ. — Ты — один из детей Дракона?

— Да, — лицо здоровяка расплылось в широкой ухмылке. — Хорошо двигаешься, парень.

— Ты тоже.

Этот воин располагал к себе открытостью, добродушием взгляда, и, в целом, всем своим видом.

«Жаль, что мы стали врагами», — подумал Риис.

— А этот? — Каас сместился, уходя от атаки Рилата, но воздержался от собственного удара, заставив старого воина нахмуриться. — Да ладно, скажи пару слов, хуже не будет.

Рилат остановился неподалеку от Рииса, и, неожиданно, открыл рот.

— Я — Рилат, капитан Сияющих Клинков.

Риис бросил удивленный взгляд на воина, но сразу все понял — тот старался успокоить дыхание и попросту тянул время.

— Это большая честь, господин, — безо всякой иронии склонил голову Каас. — Жаль, что нам приходится убивать друг друга.

— Жизнь жестока и несправедлива, мальчик. Но ты всегда можешь бросить оружие и сдаться, я лично прослежу за тем, чтобы тебе не причинили вреда. Клянусь в этом.

— Вы не сможете сдержать клятву, господин — отец убьет вас всех.

— Учитель отправит его на тот свет! — яростно возразил Риис, делая небольшой шажок вперед — он заметил, что Рилат немного отдохнул и, что важнее, зажал что-то в руке со щитом.

Тот, кого назвали Каасом, пожал плечами, всем своим видом давая понять, что не станет спорить с сумасшедшими. И в этот самый момент левая рука капитана наемников дернулась, и что-то— Риис заметил лишь размытый круг — устремилось к Каасу. Небольшой топорик вонзился точно в сочленения кирасы и плечевого щитка здоровяка.

— Ой! — тот посмотрел на рану. — Ну разве так можно?

— Ты слишком много болтаешь, мальчик, — Рилат кивнул Риису, и оба они бросились в атаку.

— Ты тупая сука!

Удар!

— Шлюха!

Шаг в сторону.

— Да сдохни уже!

Пируэт.

Эйриша давно так не наслаждалась пляской стали! Ее противник — почти ровесник, младше, наверное, на пару лет, — дрался в том же стиле, что и она, используя многочисленные пируэты и финты, подходящие больше циркачу, чем достойному воину. Другими словами, он делал то, чем был так недоволен учитель.

«Ну да и ладно, пускай себе болтает», — подумала девушка, бросив короткий взгляд в сторону — туда, где в вихре стали плясал танец смерти Риис. Отчего-то она очень волновалась за этого тупого здоровяка.

При этом девушка совершила головокружительное сальто, приземлилась за спину пареньку, и, не разворачиваясь, пнула его. Нога столкнулась с чем-то мягким, и послышались грязные вопли.

— Нечестно, сука!

Она развернулась в полуобороте, оказавшись в стороне от того места, на котором еще мгновение назад стояла, и это было верным решением — парень не успел еще подняться, зато метнуть нож — очень даже. Оружие просвистело в паре пальцев от ее плеча, и ударилось рукоятью в спину одного из воинов, который даже не заметил этого.

— Тварь! — еще громче завизжал парень, а его лицо исказилось от лютой злобы. — Убью тебя и оттрахаю труп!

«У него проблемы с головой», — отметила очевидное Эйриша, делая несколько шагов в сторону.

Неожиданно на нее налетел один из латников. Одним мечом девушка отвела булаву, летящую ей в голову, вторым же ткнула под кольчужную юбку, не заботясь, попала куда-нибудь, или нет — стоять на месте было категорически нельзя.

Паренек удивил ее — он перепрыгнул через латника и уже приземлялся, метя ей в горло. Эйриша защитила артерию клинком, коротко, без замаха, рубанула, и отскочила, перекувырнувшись через спину и попытавшись задеть ступнями подбородок противника.

Тот, издав очередной грозный вопль, попятился, затем пригнулся и метнулся вперед, точно собака, взявшая след. Эйриша встретила паренька сложным спаренным ударом снизу-вверх, который тотчас же был заблокирован. В результате их клинки скрестились, и Эйриша, высоко подпрыгнув, врезала-таки своему противнику коленом в подбородок.

Тот отшатнулся, и взвизгнул:

— Ритииш! Запомни это имя! Так зовут человека, который засунет меч тебе в задницу!

Эйриша ничего не сказала, она стремилась использовать полученное преимущество — Ритииш, или как его там, просто обязан был получить серьезные повреждения. Ни один, даже самый легкий удар в подбородок, не проходил для врагов Эйриши бесследно. Она любила и уважала этот прием, стараясь как можно чаще применять его.

Вот и сейчас, девушка провела виртуозную серию коротких атак, но, к сожалению, ни одна из них не могла достать паршивца.

«Ничего, бой еще только начался», — подумала она. — «У меня еще достаточно сил, а вот он растерял всю свою магию».

Схватка в потайной сокровищнице, меж тем, достигла апогея. Впрочем, называть происходящее схваткой было не совсем верно, происходящее, скорее, напоминало игру в кошки-мышки, причем Серебряная Молния не понимала, кто же хищник, а кто — жертва.

Проклятый колдун передвигался со скоростью, недоступной даже самому подготовленному человеку, и Тишайя, всегда гордившаяся своей быстротой, внезапно поняла, что даже немаленький отряд опытных наемников — слабая защита против чудовища в человеческом обличье. Северянин, сохранявший на своем лице невозмутимое выражение, играючи избегал слаженных и четких атак, и при каждом удобном случае пускал в ход свои кинжалы. К огромному облегчению Тишайи, у колдуна уже закончились все метательные ножи — ими он истыкал двоих наемников — и теперь тот сражался в ближнем бою. Один против почти четырех десятков человек, этот маг не испытывал ни малейших неудобств.

Вот он поднырнул под мечом одного из латников, после чего оттолкнулся рукой от пола и, извернувшись, полоснул воина под колено кинжалом, затем, вскочив и парировав направленный в него клинок, он тремя незаметными для глаза движениями поразил руку нападавшего и, выбросив вперед второй кинжал, перерезал ему горло.

Все это произошло так быстро, что никто даже и моргнуть не успел, а проклятый колдун уже умчался за спину к следующей жертве.

И все же, надо было отдать должное людям Рилата. Сияющие Клинки сражались даже против мага, не впадая в панику и стараясь хотя бы зацепить противника. В этом им помогали немногочисленные Вольные Луки, оказавшиеся в отряде. Великолепные стрелки, уже после нескольких промахов они стали пытаться подловить быстрого сверх всякой меры врага, стреляя на упреждение, но и это не помогало. Один из лучников пустил стрелу точно в чародея, но тот в последний момент взмахнул рукой, и стрела упала на пол, перерубленная посередине.

Минуты шли, сменяя одна другую, и число покойников продолжало расти, а поганый северянин получил лишь две небольшие раны, которые даже не слишком кровоточили, и лишился одного из своих кинжалов — тот застрял в теле убитого, плотно засев в кости. Колдун, потеряв секунду, которая стоила ему третьей раны, на сей раз — сравнительно глубокой кровавой полосы, пересекавшей всю грудь полосы — отскочил назад, по пути прикончив еще одного наемника.

Тишайя сознательно не принимала участия в схватке, позволяя своим сопровождающим измотать проклятого колдуна. К тому же, женщина рассчитывала на то, что Сила мага клинка иссякнет в самое ближайшее время, и вот тогда-то его получится прикончить безо всяких проблем.

Еще один воин упал, захлебываясь кровью, и северянин, тяжело переведя дыхание, уставился прямо на нее. Выглядел маг потрепанным, однако и у Тишайи осталось всего девять воинов, все остальные были либо мертвы, либо ранены. Казалось бы, что должно стать легче, но нет — когда большая часть бойцов выбыла из схватки, проклятый чародей получил возможность свободно перемещаться по комнате, и заходить за спину к кому угодно, а каждый такой рывок заканчивался смертью еще одного ее воина.

Вот северянин выпрыгнул, вытянувшись струной, и, разминувшись с мечом в каком-то волоске, вонзил кинжал точно под мышку еще одному наемнику.

«Восемь», — подумала Серебряная Молния, понимая, что магическая сила поганца и не думает иссякать.

Сразу два воина бросились на него с разных сторон. Маг клинка подпрыгнул и, казалось, на миг исчез. Впрочем, сделал это он лишь для того, чтобы появиться за спиной одного из бойцов.

«Семь».

Кувырок в сторону, уход от пинка, подсечка и короткий росчерк стали на горле.

«Шесть».

Свободная рука подхватила короткий меч одного из Сияющих Клинков, а второй кинжал полетел на встречу с глазом воина, который не успел прикрыться щитом.

«Пять».

И снова враг растворился, материализовавшись за спиной очередного наемника.

«Четыре».

Нет, это не были прыжки в Замерший Мир, которые совершал Антэрн, когда тот призывал свой Дар, то просто появлялся в каком-нибудь другом месте уже в следующую секунду. Передвижение же северянина Тишайя отследить могла, пускай и слабо.

«Три».

Оставшиеся в живых воины обступили ее, с твердым намерением умереть, но не позволить врагу добраться до подруги капитана. И северянин с радостью предоставил им такую возможность.

«Два».

Мозг Тишайи лихорадочно искал путь к спасению, а сама она, сделав пару шагов назад, замерла на лестнице, ведущей прочь из потайного хода. Соблазн развернуться и броситься наутек был велик, однако она прекрасно понимала, что не сумеет сбежать, колдун просто догонит ее и прирежет, как овцу. Она ошиблась, решив, что большой отряд позволит ей без особых проблем разобраться с одним единственным врагом, и вот теперь пришлось пожинать плоды своей недальновидности.

«Один… Ноль».

Один за другим, два последних воина упали, и Серебряная Молния оказалась лицом к лицу с сыном Дракона. Не говоря ни слова, она атаковала так стремительно, как только могла, и кончик длинного меча, пропоров рукав, глубоко впился в левое плечо северянина.

Тот отскочил и замер, неверяще уставившись на повисшую плетью руку.

«По крайней мере, теперь мы с ним в одной лодке», — не без удовлетворения отметила Тишайя, перешагивая через труп и двигаясь вперед — к противнику. — «Не потрать маг столько сил на убийство моих людей, я не смогла бы даже задеть его, так что их жертва не была напрасна».

Северянин сплюнул и злобно зыркнул в ее сторону.

— Ты сдохнешь, — пообещал он.

— Возможно, — пожала плечами Тишая, вставая в стойку. — Но я думаю, что не сегодня.

С этими словами она атаковала, не позволяя противнику передохнуть.

Клинки звякнули, а в следующую секунду северянин, отпрыгнув к стене, оттолкнулся от нее, и, перелетев над Тишайей, оказался за спиной Серебряной Молнии. Он ударил со всей силы, но вместо плоти меч встретился с холодной сталью — воительница, все это время наблюдавшая за стилем своего противника, сумела предугадать этот ход и вовремя парировала атаку.

Так быстро, как только могла, она вновь вытянулась в глубоком выпаде, но на этот раз ей не удалось даже оцарапать фантастически быстрого северянина — тот уже оказался сбоку, и лишь все мастерство Серебряной Молнии позволило ей в последний момент отразить новую атаку.

«Что ж, никто и не думал, что это будет легко», — подумала она. — «Пожалуй, сейчас меня ждет сложнейшее испытание в жизни».

Хис-Тир старательно, одного за другим, отстреливал подчиненных чародейки. Его план был прост и очевиден — если у дочери Дракона не останется спутников, ее удастся пленить. Время от времени — чтобы красавица не расслаблялась — он пускал стрелу в ее сторону. Стрелять приходилось крайне осторожно. С одной стороны метить следовало точно в цель, с другой же — ни один жизненно важный орган или крупный кровеносный сосуд не должен был пострадать, Хис-Тир не собирался рисковать даже в мелочах.

Северный Лис схватил новый колчан и огляделся. Бой на их участке стены шел как бы особняком от остального сражения, воины обеих сторон не проявляли особого интереса к дальнему краю, укрытому за замком, и это полностью устраивало Хис-Тира, так как позволяло в наилучшем виде выполнить задуманное.

Число сторонников чародейки таяло на глазах, и даже ее фантастическое мастерство — а каждый воин, с которым она скрещивала меч, умирал спустя несколько секунд, — не помогало решить эту проблему.

Несколько десятков лучников, надежно прикрытых латниками, творили самые настоящие чудеса.

«Итак, сейчас я прикончу еще как минимум троих», — размышлял Хис-Тир, выпуская очередную стрелу.

Эта — специальная — стрела с шиловидным наконечником предназначалась для тяжеловооруженного латника, оборонявшегося сразу против двоих мечников атакующих.

Выстрел, как и всегда, оказался идеальны: пробив сочленение тяжелого пластинчатого доспеха — защитник дочери Дракона явно был непростым наемником — стрела вошла почти по оперение, и воин, замерев на миг с удивленным выражением лица, чего без единого звука повалился на бок, придавив одного из своих товарищей.

Следующие две стрелы были обычными, зато каждая из них досталась арбалетчику. Эти последние стрелки, оставшиеся в распоряжении чародейки, успели доставить немало проблем, и Хис-Тир наконец-то решил разобраться с ними.

«Отлично, отлично. Сейчас, если у нашей красавицы есть мозги, она попытается прикончить самого опасного члена отряда, то есть — меня».

И действительно, взгляд женщины остановился на нем. Северный Лис отвесил своей оппонентке изысканный поклон и очаровательно улыбнулся, после чего одну за другой, выпустил четыре стрелы. Еще два защитника рухнули, а две оставшихся были отведены в стороны изящным мечом чародейки.

«Ну что же ты, примешь приглашение, или заставишь себя упрашивать?» — плотоядно облизнулся Хис-Тир.

Северянин уже ощущал вкус запретных знаний, полученных не из древних фолиантов, а из уст обладателя Силы, опытного, узнавшего все тонкости от своего учителя, и впитавшего их за долгие годы тренировок.

И магесса клинка не разочаровала его!

Женщина бросилась вперед. Она оттолкнула в сторону одного из щитоносцев, кольнула другого в шею, разминулась с топором в такой близости, что лезвие срезало пару прядей ее длинный волос, поднырнула под широко расставленными ногами следующего латника, извернулась в умопомрачительном прыжке, и оказалась почти вплотную к Хис-Тиру.

Северянин широко улыбнулся ей и … бросился бежать, расталкивая товарищей.

«Дерзай же, о моя прекрасная богиня, поймай меня, если сможешь», — подумал он, улепетывая прочь так, что засверкали пятки.

Бросив короткий взгляд за спину, Хис-Тир понял, что наживка схвачена. Его воины, проинструктированные заранее, не предпринимали никаких действий, чтобы остановить чародейку, а та, кажется, приняла какое-то решение, потому как и не думала отставать.

«Ну-ну, милая, в соревновании скоростей тебе не поможет предвидение», — злобно подумал Хис-Тир.

На миг остановившись, он выпустил стрелу, которую дочка Дракона с легкостью отбила, и продолжил свой бег. Его цель — лестница во внутренний двор — была все ближе.

«Главное сейчас — увести тебя подальше от спасения, а потом, будет видно».

Бой длился всего несколько минут и Антэрн, решив не беречь силы, дрался с полной отдачей, сражаясь так, как не сражался никогда. Но очень скоро он начал замечать одну странность.

«Нет, не может этого быть!»

Меч со свистом рассек воздух над головой Дракона, едва не чиркнув по шлему. Затем, повинуясь приказу хозяина, резко сместился вниз, рубя наискось.

«Да нет же!»

Клинки со звоном столкнулись.

«Неправда!»

Антэрн навалился и оттолкнул отца, рубанув того по ноге.

Штанина разошлась, открыв кожу, которую с готовностью обагрила кровь.

— Да нет же, — прошептал Антэрн, и в голосе его было слышно разочарование.

Дракон зашипел от боли и отскочил назад, выставив перед собой меч.

«Нет, нет, нет! Я отказываюсь это признавать! Почему он так слаб?»

Мастер меча чувствовал, как в груди просыпается самая настоящая ярость — чувство, которое следовало подавить в зародыше.

«Наверное, это хитрая уловка», — решил он, продолжив атаковать.

Несколько метательных кинжалов отвлекли внимание Дракона, позволив мечу поразить колдуна в плечо. Затем Антэрну удалось рубануть отца по предплечью, едва не повредив вену.

Тут уже не могло идти речи ни о какой уловке! Воин, получивший столько ранений, просто не в состоянии победить. Несколько минут, и в голове у него начнет шуметь от потери крови, а боль в раненых конечностях не позволит правильно передвигаться и держать оружие.

Дракон — этот ужас, несший кошмары в его сны, эта легенда, которую если и произносили, то лишь шепотом, этот таинственный кукловод, дергающий за ниточки из тени, оказался слабаком!

Нет, не так. Отец был невероятно, прямо-таки феноменально силен, вот только время не пощадило его. Можно быть сколь угодно опытным бойцом, как те же Рилат с Шиссрэном, и компенсировать потерю сил отточенной техникой, вот только против по-настоящему хорошего бойца это не поможет!

И все-таки, Антэрн надеялся, что этот закон не относится к Дракону, а потому он чувствовал себя обманутым. Человек, ставший для него больше, чем целью, ставший смыслом жизни, и оттого представлявшийся непобедимым монолитом, не сумел продержаться и нескольких минут. Даже Олтирн оказался куда более опасным противником!

«Но у него еще есть Дар», — промелькнуло в мозгу Антэрна, и он сразу же успокоился. — «Да, обычного человека его лет я одолею, но ведь Дракон — необычный».

Мастер меча стал атаковать осторожнее, оставляя себе поле для маневра, чтобы избежать внезапной магической атаки. И это было правильным решением — во время одной из контратак меч Дракона засиял, подобно солнцу, и с его кончика сорвался настоящий луч света, с которым Антэрн, будь он столь же увлечен атакой, как раньше, не сумел бы разминуться.

Он отпрыгнул в сторону и бросил короткий взгляд туда, куда устремился луч. Заряд магической энергии прошил три дерева насквозь, оставив ровные дыры с обуглившимися краями.

«Неплохо», — подумал мастер меча, и метнул в отца еще несколько кинжалов, затем резко воткнул меч перед собой и, сдернув арбалет со спины, выстрелил, почти не целясь. Болт вошел Дракону в ногу повыше колена, и тот болезненно вскрикнул.

Отец вздохнул.

— Кажется, обычными способами с тобой не сладить, верно, сынок?

— Полагаю, что так, — Антэрн, пользуясь этой секундной заминкой, отбросил арбалет, перезарядить который уже не успевал, и вновь взялся за меч.

Дракон хмыкнул и спокойным движением вырвал болт из раны, зашипев от боли.

— Время — наш враг, это факт номер один, — проговорил вдруг пожилой воин. — Я хотел, чтобы Олтирн занял королевский трон, хотел прожить оставшиеся мне годы тихо и спокойно, не привлекая ненужного внимания.

— Достойное желание, — Антэрн приводил в порядок дыхание. Время, о котором заговорил отец, сейчас играло на его стороне, и мастер меча стремился полностью реализовать свое преимущество.

— И все было отлично, — покачал головой Дракон. — Все шло по плану, а потом появился ты. Ты убил Олтирна, ты убил Малику, ты осадил мой замок. Ты — помеха, это факт номер два.

— И каково же будет следствие из этих фактов?

Старый воин ухмыльнулся и отнял руку от раны, раскрыв ее ладонью, заляпанной кровью.

— Следствие простое — ты умрешь.

И мир замер.

Антэрн снова очутился в странном месте, вне времени и пространства, а Дракон уже наступал.

«Ну вот, теперь он использовал все», — промелькнуло в голове у воина, когда он заблокировал меч своего противника, и пинком в живо отправил того в обратном направлении.

— Так ты тоже можешь появляться тут? — пораженно спросил Дракон, стараясь перевести дух и удержать расстояние. — Честно скажу, ты второй раз за последние дни поражаешь меня до глубины души.

Антэрн не стал отвечать — он обрушил на отца сумасшедшую по скорости и силе ударов серию, и оставил на лбу того длинный порез, который моментально закровоточил.

Но мастер меча чувствовал, что еще не все, что у папочки припасено пару сюрпризов для него, и он не ошибся — меч Дракона неожиданно загорелся, и тот обрушил этот пламенный столп прямо на сына.

«Сперва лучи, затем — Застывший Мир, теперь огонь», — подумал Антэрн, уворачиваясь. — «Сколько же колдовских трюков припасено у него в рукаве?»

Получив такое преимущество, отец пошел в атаку, не обращая ни малейшего внимания на многочисленные раны, которые — Антэрн с удивлением понял это — перестали кровоточить.

«Значит, еще какая-то магия тела», — и тут он поймал себя на несвойственной ему мысли. — «Интересно, а я смогу научиться подобному?»

Дракон же не останавливался, бросив на чашу весов все, что знал и умел. Его удары прибавили в силе — когда острие пылающего меча коснулось дерева, оно просто перерубило его, а удар ногой расколол замшелый валун, уйдя в лесную почву едва ли не по колено.

«Невероятно! Когда расскажу Хис-Тиру, тот не поверит», — промелькнуло в голове Антэрна. — «Но Хис говорил, что у воинов, наделенных несколькими Дарами, одновременное их использование выпивает Силу с огромной скоростью!»

Сам Антэрн не был точно уверен в том, сколь долго сможет оставаться в Застывшем Мире. В первый раз он пробыл тут всего ничего, но с каждым следующим обращением к Силе время увеличивалось. И все равно, риск, что его выкинет из колдовского места быстрее, чем отца, был серьезен.

«Значит, пора заканчивать», — решил мастер меча.

Вот только сказать это было куда проще, нежели сделать.

Сражение стало затягиваться.

Риис в очередной раз увернулся от топора, начиная осознавать, что дела у них не то, чтобы очень хороши — Рилат заметно выдохся, а проклятый двужильный здоровяк махал своим куском железа, точно ни в чем не бывало.

Юноша закусил губу, водя мечом перед собой, и пытаясь придумать хоть что-нибудь. К сожалению, они с Рилатом не слишком хорошо понимали друг друга, что мешало координировать атаки.

«Эх, была бы тут Эйриша», — подумал Риис. — «А это мысль!»

Он лихорадочно оглядел поле боя и заметил невдалеке акробатку, которая отступала от яростно визжащего что-то подростка. План сложился в голове сам собой, и Риис, сделав Рилату знак поддержать его, стал отступать от своего противника, который не только наседал на них обоих, но еще и успевал раздавать удары попавшимся под руку воинам.

Спустя пару минут наконец-то удалось оказаться вблизи Эйриши.

Она заметила его, и как только взгляды молодых людей встретились, акробатка незаметно кивнула, точно прочитала мысли Рииса. Внутри он возликовал, даже не пытаясь разобраться, каким же это образом им удалось безо всяких слов понять друг друга.

Теперь следовало поменяться, но сделать это было не так уж и просто — Эйриша вновь отдалилась от них, яростно обороняясь от своего невменяемого противника. И тут произошло неожиданное — Рилат, который, кажется, успел перехватить их взгляды, благополучно уклонившись от новой атаки противника, не стал контратаковать, а просто развернулся и устремился вслед за Эйришей, нацелившись в спину ее противника.

Удар, нанесенный старым воином, был столь стремителен, что ни Риис, ни его оппонент, не успели среагировать. Увы, он не достиг цели — паренек в последнюю секунду почувствовал неладное и отклонился, в результате чего отделался лишь глубоким порезом на руке, но дело было сделано.

Эйриша стрелой метнулась за спину Риисова оппонента, оставив капитана наемников разбираться с им же раненым противником.

Юная акробатка сразу же разгадала план своего друга, соперника, и товарища по учебе. И надо сказать, была несказанно рада, что тому пришло в голову сменить врагов. Этот бешеный мальчишка ужасно действовал на нервы своими непристойностями, казалось, что его рот не способен на что-нибудь еще кроме изрыгания грязи.

И когда Рилат атаковал того в спину, она сразу же приготовилась поддержать Рииса, понимая, что его оппонент — по-настоящему грозный противник, раз в одиночку спокойно сдерживал двоих, и даже гонял их по полю боя.

Это было правильным решением — здоровяк взревел и принялся махать своим топором с такой скоростью, что у Эйриши волосы полезли на лоб.

— Брат!!! — орал воин. — Я отправлю вас на тот свет!!!

Неожиданно его тело окружило слабое сияние, в стороны ударила волна жара, а затем броня и большая часть одежды разлетелись в клочья. Мышцы колдуна стремительно раздувались, превращая его в нечто странное, состоящее из мускулов и перекрученных от напряжения жил, пылающее внутренним жаром.

Он заорал и ударил топором по земле с такой силой, что во все стороны брызнула каменная крошка, а на лезвии топора появились зазубрины.

«Долго его оружие такого обращения не выдержит», — подумала Эйриша, ошеломленно глядя на гиганта и обходя его по кругу. — «Вот только нам от этого не легче».

Риис действовал также как она, держась на расстоянии и прикидывая, что можно сделать.

«Он использовал магию, стало быть, наша задача — тянуть время. Вот только, боюсь, не получится, ошибемся раньше».

А ошибка против такого противника была равнозначна смерти. Один удар, нанесенный с чудовищной силой, означал неминуемую гибель. Тут бы не помогли никакие доспехи. И, поняв это, Эйриша резанула по кожаным ремешкам, скрепляющим ее бригантину. Риис тем временем отвлекал монстра на себя, позволяя подруге избавиться от лишнего защитного снаряжения, и когда это было сделано, та, вложив в ноги всю силу, на которую была способна, понеслась в атаку.

Чудовище — назвать этот кусок мяса человеком просто не поднимался язык — обернулось с неестественной скоростью, и обрушило на нее свою секиру. Эйриша разминулась с острием, пропустив его в паре пальцев от своего плеча, и резанула по руке противника.

Удар получился просто отличным — длинные мечи Рилата и Рииса не позволяли работать на такой дистанции и с такой скоростью — отточенное лезвие глубоко впилось в предплечье, перерезая вену.

Эйриша оттолкнулась от земли и в головокружительном пируэте перелетела через монстра, успев хорошенько полоснуть того по голове. Приземлилась на ноги и, перекувырнувшись, оказалась позади Рииса, который уже нападал, метя противнику под колено.

И этот удар достиг цели!

Эйриша, не останавливая движения, сделала еще пару кувырков, поднялась, пропустив топор над своей головой, и оказалась прямо перед здоровяком.

«Чем ты больше, тем тебе больнее падать», — злорадно подумала она, падая вниз и пролетая между широко расставленных ног противника. — «Ударим в пах!»

Оба клинка вспороли плоть, исторгнувшую фонтаны алой крови. Та залила Эйрише лицо, но воительница не остановилась, она понимала, что движение на пределе возможного — ее единственный шанс выжить в схватке с чудовищем. К тому же она знала, что Риис защитит ее.

Безумная атака акробатки не могла достигнуть цели, не должна была. Но Риис верил в нее, а потому, кода Эйриша только начала свои сумасшедшие кульбиты, целью которых являлись — в этом не было сомнений — ноги гиганта, он приготовился прикрыть подругу.

Она резанула по бедренным артериям, перекатилась через голову и вскочила. Риис видел, что кровь обрызгала девушке лицо, и той потребуется несколько секунд на то, чтобы вытереть ее.

Этих секунд у Эйриши не было — гигант уже разворачивался, а топор в его руках зло блестел. Кровь, хлещущая из перерезанных артерий, казалось, вообще ни капли не смущает его.

«Не чувствует боли? А какая разница!»

Да, разницы не было, Эйришу следовало спасать, и делать это надлежало очень быстро. Если бы вместо Рииса с ней в паре сражался кто-то другой, ничего бы не получилось, как не выходило у него с Рилатом, однако сын наемника и дочь циркача превосходно понимали друг друга, а потому он уже был на нужном месте и мог нанести удар.

Всего один, но и этого должно было хватить!

Естественно, не было и речи о том, чтобы заблокировать топор — с этим имелись проблемы и когда его противник не воззвал к Дару. Сейчас же попытка остановить секиру колдуна была равносильна самоубийству.

Поэтому Риис принял единственно правильное в данной ситуации решение, и когда топор начал опускаться на потерявшую ход Эйришу, он уже рубил, вложив в удар всю свою силу.

Меч ударил снизу-вверх, в последний момент сын Дракона заметил атаку и постарался ее избежать, но было поздно — многочисленные раны все-таки сказали свое веское слово.

Сталь с хрустом вонзилась в плоть, добровольно идущую к ней навстречу, перерубив с одинаковой легкостью мышцы, кости и дерево рукояти. Кисти рук, все еще сжимавшие топор, отделились и отправились в собственное путешествие.

Несколько секунд стояла тишина, а затем истекающая кровью мясная туша страшно заорала и бросилась на Рииса, который уже не успевал избежать столкновения.

Страшный удар отшвырнул юношу в сторону и выбил из того дух. Риис вскрикнул, оказавшись в стальных объятьях смертельно раненого врага. Врага, который совершенно точно собирался прихватить с собой и его.

Могучий воин ощутил, как стальные ручищи обхватили его и начали давить. Бригантина помогала слабо — ребра почти сразу же затрещали, а дышать стало нечем.

«Если бы только я мог высвободить руки», — промелькнуло у него в голове мысль, однако такой возможности противник ему не предоставил.

Расталкивая сражающихся людей, не разбирая, где свои, а где чужие, ослепленный чудовищной болью гигант несся прямо в стену невысокого домика. Риис, увидевший это через плечо, успел только вжать голову в плечи и зажмуриться, после чего последовал чудовищный удар.

Боль была такая, что все испытанное ранее просто не могло идти с нею ни в какое сравнение. Однако хватка чуть ослабла, и он сумел освободить руку. Не видя ничего вокруг себя, Риис принялся молотить кулаком куда-то в направлении лица своего противника, очень надеясь, что сможет хотя бы что-нибудь ему сломать. Но с тем же успехом можно было лупить по камню.

А хватка, меж тем, вновь принялась усиливаться, ребра вновь предательски затрещали.

Стараясь не поддаваться панике, Риис осторожно принялся ощупывать лицо своего врага. Наконец он нашел то, что хоте — глаза.

Выдохнув, молодой воин сделал то единственное, на что был способен — он вонзил палец в глаз противнику.

Тот взвыл так, что заложило уши, но Риис не остановился, вслед за первым глазом, последовал второй.

— Ты ослепил меня-а-а-а!!! — страшно орал здоровяк, однако новый прилив боли заставил его ослабить хватку. Именно этого и ждал молодой воин. Он откинул голову назад и со всей силы впечатал свой лоб в нос гиганта.

Руки разжались, и Риис обрел свободу.

«Спасибо тебе, учитель», — подумал он, когда ноги коснулись земли.

Но терять время было нельзя. Его противник не был обычным человеком, а значит, в этом Риис был уверен, вполне мог вести бой, хотя его раны и ужасали.

С перерезанными бедренными артериями, отрубленными кистями рук, выдавленными глазами, покрытый множеством ран, он был готов продолжать схватку!

Риис, в голове которого немного прояснилось, отступил на пару шагов, и только теперь осознал, что они находятся в помещении, а за спиной его противника зияет дыра. Они врезались в стену с такой силой, что проломили каменную кладку!

— Убью! — продолжал орать раненый, наступая вперед.

Лихорадочно оглядываясь по сторонам, Риис отходил от него. Только сейчас он пожалел, что не последовал примеру учителя и не прихватил с собой несколько кинжалов.

— Убью! — кровоточащие обрубки тянулись в его сторону, а из пустых глазниц сочилась кровь вперемешку с остатками глаз.

Еще шаг назад.

— Убью! — в третий раз пророкотал гигант, нависая над Риисом, и кровь струилась по его ногам, орошая пол.

— Никого ты не убьешь! — раздался откуда-то сзади до боли знакомый девичий голосок, и на спине Кааса материализовалась Эйриша. Она вскинула свои мечи, крутанула их, беря обратным хватом, и со всей силы вонзила лезвия крест-накрест в шею мага.

Тот захрипел, попытался дотянуться до новой угрозы, и тогда Эйриша выдернула мечи, в изящном кульбите покинув спину гиганта и приземлившись на запятнанный кровью каменный пол. Ноги Кааса подкосились, и он рухнул, точно срубленный дуб.

Некоторое время молодые люди не двигались, даже дышать боялись — они не верили, что подобный монстр может умереть.

«Он притворяется», — подумал Риис. — «Точно притворяется».

Но время шло, и все отчетливее становилось, что последняя рана все-таки оказалась смертельной. Титан пал.

«Итак, что мы имеем? Колчан с пятнадцатью обычными стрелами, тремя бронебойными и двумя срезнями. Не так и много, однако…»

Хис-Тир прыгнул вперед и, развернувшись в воздухе, выстрелил в сторону преследовательницы, но та, как и в прошлый раз, отвела стрелу.

Приземлившись, лучник припустил еще дальше, стараясь завести свою жертву куда-нибудь в более спокойное место. Ему не слишком нравилось во внутреннем дворе — тут было чересчур много сражавшихся друг с другом людей, именно поэтому северянин уводил чародейку как можно дальше от них.

Развернувшись, Хис-Тир выстрелил вновь, и, забежав за угол, уперся в глухую стену.

— Н-да, неудачно вышло, — усмехнулся Хис-Тир, накладывая на тетиву следующую стрелу, и осматривая свое грядущее поле боя. — С другой стороны, не так все и плохо.

Дочка Дракона появилась секунду спустя. Она не спешила — шла, грациозно покачивая бедрами, длинный и тонкий клинок покоился на сгибе локтя. Всем своим расслабленным видом женщина давала понять, что ее противник сам загнал себя в ловушку, из которой ему не выбраться.

«Ну это мы еще посмотрим», — усмехнулся Северный Лис, выпуская одну за другой две стрелы. — «Итого, одиннадцать обычных, три бронебойных, два срезня».

— Не сработает, — голос у магессы был томный и волнительный, и вполне соответствовал ее внешности изысканной аристократки.

Не говоря ни слова, Хис-Тир метнулся вбок и выстрелил еще два раза. Клинок метнулся с невообразимой скоростью, и две стрелы разлетелись по сторонам, но не успели они опуститься на камни, как Хис-Тир выстрелил снова и снова. От одной стрелы его оппонентка увернулась, а вот вторая оцарапала ее щеку.

Но мастер лука не останавливался — в полет отправились один за другим оставшиеся два срезня и бронебойная стрела, при этом северянин выстрелил их столь хитро, что когда верхний срезень, направленный в левый глаз чародейки разминулся с ним, бронебойная стрела метила в живот, защищенный бригантиной, а третий срезень — в то место, куда секундой спустя должна была ступить ее нога.

На лице воительницы отразилась ярость, но она каким-то чудом сумела избежать встречи с первым метательным снарядом и отбить второй, для чего ей пришлось подставить ногу точно под выстрел третьего. Она почти увернулась, будь это обычная стрела, все обошлось бы, но широкий ножеподобный наконечник резанул чуть выше колена, заставив чародейку вскрикнуть от боли и схватиться за поврежденную ногу.

Не теряя ни секунды, Хис-Тир выпустил оставшиеся бронебойные стрелы, метя в поножи. И вновь магия не помогла — одну из стрел красавица сумела отбить, однако вторая, с легкостью пробив бронированную пластину, вонзилась в икру, выйдя, как Хис-Тир знал наверняка, с другой стороны.

Женщина снова закричала и упала на одно колено.

— Предвидение — это один из редчайших Даров, о прекрасная незнакомка, — произнес лучник, делая шаг назад и в сторону, и накладывая новую стрелу на тетиву. — Но даже оно не спасет от стрел, пущенных со столь короткого расстояния. Погнавшись за мной, ты обрекла себя на поражение.

Он умолк и усмехнулся, разглядывая прекрасную женщину, которая чем-то походила на Малику, но вместе с тем отличалась от нее так, как изысканный клинок из лучшей стали отличается от дубины.

— Но ведь в этом и заключался план?

Красавица посмотрела ему прямо в глаза и звонко рассмеялась, стараясь заглушить проскакивающие нотки боли.

— И как же ты догадался, о доблестный лучник?

— Это было очевидно с самого начала. Ты попыталась скрыться, спустившись по веревке. Внизу, скорее всего, ожидал проход к укромной бухте или пещере, где ждала небольшая лодка. Выход, прямо скажем, не слишком надежный, а потому, стоило нам появиться, ты поняла, что есть иной вариант. Однако ты опасалась — причем справедливо — Антэрна, полагая, что тот может пожелать разделаться со всеми своими родственниками по отцовской линии. Но когда я выстрелил в тебя, сомнения отпали сами собой. Маг клинка, владеющий предвидением, просто не мог не понять, что мои стрелы не должны были причинить никакого серьезного вреда. И ты решила, что сдаться в плен — куда безопаснее, чем пытаться добраться до материка. Я ничего не перепутал?

На лице прекрасной чародейки появилась улыбка.

— Все верно.

— Один вопрос. Зачем было доводить до этого? — он указал на стрелу, торчащую из ноги колдуньи.

— На случай, если мой отец все-таки победит, — с готовностью ответила ему собеседница. Не хочу, чтобы он спрашивал, почему это я вместо того, чтобы героически погибать за него на стенах, решила позаботиться о себе.

Хис-Тир ничуть не был удивлен этим признанием. Нечто такое они с Антэрном и предполагали.

— А давно ли он решил сдать замок?

— После того, как не удалось засыпать ваши подкопы. Что и говорить, мы все недооценили талант и решительность брата. А заодно, — она одарила Хис-Тира уважительным взглядом, — дарования его спутников. Хочу поинтересоваться, ты знаешь, что стало с Маликой?

— Да, — Хис-Тир посерьезнел. — Она мертва.

— Как это произошло?

— Я втерся к ней в доверие, выведал, где она живет и помог Анту пробраться в имение через потайной ход. Он и прикончил твою сестру.

— Глупо, — фыркнула чародейка. — Впрочем, в этом все наше семейство. Мозги в нем достались лишь отцу и мне.

— И еще Антэрну.

— И еще Антэрну, — согласилась она.

Несколько секунд ничего не происходило, и, наконец, чародейка бросила свой меч к ногам Хис-Тира.

— Нидтирна баронесса Ларская.

— Твой скромный слуга отзывается на имя Хис-Тир, и я — всего лишь граф, а также — глаза и уши его императорского величество в землях южных варваров, — сказав это, посол изящно поклонился, затем подошел ближе и ногой оттолкнул меч подальше от пленницы. — А теперь, когда мы представились, не будешь ли ты, о несравненная Нидтирна, любезна, убрать из-за голенища и из рукава спрятанные там ножи? После этого можешь замотать свои раны. — Он бросил короткий взгляд на стену и улыбнулся. — А после подождем моих людей и скоротаем время за интересной беседой. Я уверен, что мы с легкостью найдем общую тему для разговора.

Рилат был стар. Он знал это, и в отличие от Золотого Копья, пытавшегося молодиться, воспринимал происходящее как данность.

«Скоро я умру», — иногда думал он длинными нудными ночами. — «И что останется после?»

Бессонница — лучшее средство для того, чтобы стать философом, так всегда считал наемник, который в молодости мог проваляться в кровати сутки кряду.

Он уже ощущал дыхание вечности, видел прекраснейшую из дам, маячившую где-то неподалеку. Но не боялся. Страх вообще был неведом этого прославленному воителю, чья храбрость, граничившая с безумием, позволила ему подняться от простого наемника до капитана целой армии. Тут было другое.

Иногда он задавал себе вопрос — что? Отчего в голову лезут эти идиотские мысли? Как заставить их уйти? Алкоголь и женщины не помогали. Всяческие же зелья Рилат не стал бы принимать и под страхом смерти — он видел, что опиум делает с людьми и не желал превращаться в развалину, живущую в мире грез.

Окончательного ответа старый воин так и не нашел, однако сумел достичь чего-то вроде промежуточного решения. Он посчитал, что обязан помочь глупому мальчишке Антэрну с его глупой местью. И уж тут старый наемник отлично понимал, что движет им. Для него, не оставившего наследника, гениальный парнишка стал точно родной сын.

А какой отец захочет видеть смерть своего ребенка?

Именно поэтому последние полгода, когда в деле Антэрна наметились серьезные сдвиги — об этом его информировала Тишайя — Рилат держал своих ребят под рукой, и заранее утряс все детали с наймом Черных Таранов.

А потому, сейчас, отражая атаки сквернословящего подростка, который годился Рилату если не во внуки, то в дети-то уж точно, капитан с трудом сдерживал рвущуюся наружу улыбку. Ему было весело и хорошо, и это несмотря на то, что жизнь висела на волоске.

«Просто…Когда ты рискуешь годами напролет, рано или поздно перестаешь обращать внимание на мелочи вроде опасности», — подумал старый воин, отражая очередную атаку паренька, имени которого он не запомнил. Какой смысл помнить покойников?

Тот выкрикнул нечто нечленораздельное и постарался достать Рилата в прыжке.

Старый воин подставил щит, толкнул им паренька, затем крутанулся на носках и обрушил свой меч на голову противника, потерявшего равновесие. Тот сумел отразить атаку, не прекращая оглашать окрестности непристойной бранью, и закружился вокруг Рилата, пытаясь задеть его хотя бы чуть-чуть. Сделать это было непросто — воин привык сражаться со щитом и в доспехах.

Мерзкий мальчишка, надо отдать ему должное, своими двумя клинками орудовал мастерски, точно родился с ними. Эйрише — этой невероятно одаренной ученице Антэрна, должно быть, несладко приходилось с ним, хотя и сама она предпочитала вести бой в схожей манере.

Главным минусом двуручного стиля являлась его очевидная трудозатратность. Что Эйриша, что мелкий гаденыш, тратили непозволительно много сил на ерунду, из-за чего Рилат — мужчина, не вчера разменявший четвертый десяток, и упакованный в комплект доспехов, уставал медленнее, чем подросток с двумя короткими клинками и легкой броней.

Он в очередной раз оттолкнул от себя назойливого парня, одновременно с этим уколов того в ногу, которую тот не успел вовремя отвести назад. Получилось несильно, но очень обидно, а потому паренек разразился новым потоком брани, кружась вокруг Рилата, точно гиена.

«Какой раздражительный молодой человек», — размышлял мечник, следя за парнишкой. — «Использовать это, что ли? А почему нет?»

— Не притомился, малыш? — ласково спросил он.

— А иди ты в… — парень весьма образно указал направление.

— Ты, я погляжу, завсегдатай этого места? — Рилат мерзко хихикнул и подмигнул.

«Нет, было бы просто глупостью не воспользоваться злобой этого дурачка».

— Предпочитаешь принимать, верно я угадал?

Парень позеленел от ярости и, заорав благим матом, атаковал.

Скорость его — тут Рилат готов был снять шляпу — действительно впечатляла, вот только толку от нее не было ровным счетом никакого — капитан наемников прекрасно защищал все жизненно важные органы, одновременно с этим отводя атаки своего оппонента в стороны, и не получая никакого ущерба.

Когда парнишка уже почти закончил свою яростную серию атак, Рилат сумел-таки задеть его краем щита, чиркнув тем по лбу.

Зазубренная от множества попаданий окраина прочертила ровную полосу, тотчас же окрасившуюся в алый цвет.

Брань паренька превратилась в бессвязный вой, в котором, однако, Рилату послышался нарастающий страх.

«А вот не надо было тратить всю свою магию раньше времени», — подумал он. — «Это же была твоя козырная карта, нужно было беречь ее для того, чтобы вырваться с острова или, хотя бы, сдаться в плен. А теперь, все, мой маленький друг, скорость тебя не спасет».

Да, его противник был быстр, но и Рилат, когда того хотел, умел орудовать своим прямым одноручным мечом со скоростью, недоступной простым смертным. Собственно говоря, именно поэтому, а отнюдь не из-за щита, он благополучно отразил все атаки бешеного парнишки.

Сперва его клинок задел левую кисть у самого основания, чуть-чуть не достав до вены. Следующий удар пришелся по незащищенному плечу — еще один порез.

Парнишка попытался контратаковать, но Рилат не собирался давать ему ни малейшего шанса. Против некоторых противников даже самая поразительная скорость не работает. Капитан наемников был именно из их числа.

«Пора с этим заканчивать», — подумал воин. — «Представление затянулось».

— Магия кончилась, да? — участливо поинтересовался он, и когда глаза паренька расширились от обиды, рубанул.

Этому удару он лично обучил Антэрна, и считал его своим лучшим приемом. Клинок устремился в живот юнца, но, когда тот перевел свои клинки, чтобы защититься, точно живой, повинуясь лишь силе кисти, вскинулся вверх, чиркнув по шее.

Удар был смертельным.

Булькая и харкая кровью, паренек попробовал сделать еще что-то, но все, что у него получилось, так это выругаться:

— Сука…

И он упал лицом вниз.

Рилат огляделся и вздохнул — сражение и не думало прекращаться. Его люди теснили бойцов Дракона, но те отчаянно боролись, хотя то здесь, то там уже начинали появляться небольшие группки воинов, бросающих оружие, в основном, как Рилат понял по эмблемам — наемники из наспех собранных в крепости отрядов. Их пока что было немного, но старый воин знал, что если процесс уже пошел, то очень скоро его будет не остановить. Сперва наемники, которые не желают умирать непойми за что, а затем и простые воины Дракона начнут вверять свои жизни на милость победителям. Конечно же, не все, только те из них, кто ценит эту жизнь выше, нежели такие абстрактные понятия, как клятва и присяга.

Стало быть, колеблющихся врагов стоило подтолкнуть к принятию правильного решения. Воин вздохнул, удобнее перехватил свой щит и, крутанув мечом восьмерку, ринулся в водоворот схватки.

«Поединки — это хорошо, но кто-то же должен и поработать», — подумал он, обрушивая страшный удар на незащищенную спину какого-то мечника, которому вздумалось биться вне строя. — «Да, кто-то должен поработать. Как всегда. Сундуки не наполнятся золотом сами собой».

Тишайя держалась из последних сил.

Раненый, лишившийся своего оружия, сразивший до этого почти четыре десятка воинов, маг клинка все равно был сильнее. Она — воительница, всегда гордившаяся своей феноменальной скоростью — поняла, что у простых людей есть пределы, переступить через которые они не смогут, а вот у магов, похоже, таких ограничений нет.

Лишь мастерство Тишайи позволяло ей кое-как блокировать атаки верткого, точно обезьяна, северянина. При этом у нее больше ни разу не получилось перейти в контратаку. Максимум, чего Серебряная Молния сумела добиться — так это слегка чиркнуть по его груди, перекрестив уже полученную рану.

И с каждой новой отбитой атакой Серебряная Молния все больше и больше погружалась в пучину отчаяния. Она все еще справлялась, однако была достаточно опытна для того, чтобы понять — сражению осталось идти не больше минуты. Небольшая ошибка, незначительная усталость, из-за которой рука среагирует на долю секунды позже, чем следует, и все закончится.

Она даже не пыталась уследить за своим оппонентом, это все равно было бесполезно. Нет, вместо этого прославленная воительница, своими стремительными атаками заслужившая кольцо мастера меча, предугадывала действия колдуна, каждый раз уклоняясь, либо парируя его атаки в самый последний момент.

«Если бы я могла пользоваться обеими руками», — в отчаянии подумала она. — «Если бы эта бесполезная левая рука сгодилась бы хоть на что-нибудь!»

И тут Тишайю словно ударило молнией.

«Левая рука… Сгодилась бы…А ведь это идея…»

Она посмотрела на противника, продолжавшего кружиться по сокровищнице, и набрала воздуха в грудь.

«Если все получится, у меня будет лишь один шанс. Провалю его — не увижу больше Анта, а значит — никаких ошибок!»

И с этой мыслью она бросилась в атаку, постаравшись достать своего врага в очередном глубоком выпаде. При этом она чуть-чуть — так, что обычный воин и не заметил бы, — приоткрыла левый бок. Колдун, естественно, увернулся, с его скоростью в этом не было проблем. А уже в следующую секунду он воспользовался ее ошибкой.

Серебряная Молния скорее почувствовала, нежели увидела, человека, оказавшегося слева от нее. А еще в свете факелов, валявшихся на полу между трупов, она сумела различить блеск занесенного клинка. Противник — раненый и уставший — решил закончить все одним мощным рубящим ударом.

Этого Тишайя и ждала. Она дернула левой рукой в сторону, и меч, разрезав бинты и дощечки шины, с чавканьем вошел в плоть, дойдя до кости и с хрустом остановившись в ней.

Боль была такая, что Тишайя заорала не своим голосом. Перед глазами все поплыло, но она не позволила себе потерять сознание. Серебряная Молния знала, что это ее единственный шанс, ведь, как и в прошлый раз, невероятно быстрый северянин может потратить драгоценную секунду. И она, что было сил, ударила вперед, метя точно в сердце и моля бога о везении.

Северянин был неимоверно быстр, магия давала ему просто поразительную скорость, но все-таки, сегодня создатель был на стороне Серебряной Молнии, а потому, когда колдун отпрыгнул, острие Жнеца уже пропороло кожу. И все-таки, сын Дракона почти успел, почти. Чтобы избежать удара ему не хватило ровно одной секунды, той самой, которую он потратил, пытаясь извлечь намертво застрявший меч из раны.

Клинок погрузился до середины своей длины, выйдя из спины врага Тишайи. Тот умер, не издав ни единого звука, а Тишайя рухнула рядом. Левую руку точно жгло огнем, но сил, чтобы вырвать засевшее в кости лезвие, уже не оставалось. Серебряная Молния прислонилась к стене, закрыла глаза и грубо выругалась.

Весь расчет строился на том, что бинты и дощечки сумеют смягчить удар, и вместо того, чтобы перерубить кость, меч намертво засядет в ней. Так и произошло, вот только ни одна победа не причиняла Серебряной Молнии таких нечеловеческих страданий.

Мысли путались, но одна была ясной, точно солнечный свет:

«Если я упаду тут в обморок, то умру от потери крови. Нужно идти».

Она с трудом отлепилась от стены и пошла, двигаясь медленно и неуверенно, точно сильно пьяная.

Свет почему-то померк, но Тишайя продолжала двигаться на ощупь. Боли она уже не чувствовала.

«Это шок», — промелькнула где-то на самом дне сознания. — «Скоро я умру».

Она уткнулась во что-то твердое и начала правой рукой что-то щупать. Мысли путались и перемешивались, и Тишайя не понимала, что делает, и зачем.

Что-то дернулось и скрипнуло, и она потеряла равновесие, уткнувшись во что-то мягкое и теплое. Зачем-то Серебряная Молния принялась ползти.

«Что я делаю? Зачем?»

Она не смогла найти ответ на этот вопрос и в блаженстве растянулась, ощутив, как накатывает сонливость. Какая-то еще мысль пыталась достучаться до одурманенного болью сознания, но у нее это не получилось. Непроглядная чернота затопила все вокруг.

Антэрн перевел дух, глядя на отца. Времени оставалось все меньше и меньше, Застывший Мир начал мерцать и подрагивать, а Дракон и не думал уставать. Этот проклятый колдун, казалось, не исчерпал лимита своих безумных фокусов, которые обрушивал на сына один за другим.

Его раны зарубцевались, меч пылал, точно факел в ночи, скорость удвоилась!

Да, как боец отец уже не был ровней Антэрну, вот только никто больше не говорил о сражении на мечах. Отчего-то захотелось крикнуть что-нибудь глупое и детское вроде «это нечестно», но мастер меча прожил слишком долго и видел слишком много для подобных высказываний.

В схватке на смерть нет чести, в ней нет правды, нет и истины. Есть только победитель и побежденный. Первый торжествует, второй — перестает быть.

«Это и только это имеет значение, когда ты извлекаешь оружие из ножен. И папочка понимает это. Нет, не так, он знает это, знает лучше других!»

Он почувствовал, как внутри начинает закипать гнев и постарался потушить это чувство в зародыше. Чтобы победить, следовало думать. Нет, Дракон умрет в любом случае, сейчас он потратит большую часть своих сил, и ребята Рилата попросту прикончат его, даже если сам Антэрн погибнет. Вот только погибать мастер меча был не намерен.

Какой смысл в мести, если ты не увидишь ее результатов?

«Если я не принесу его голову маме?»

Эта отрезвляющая мысль помогла. И на ум сразу же пришла дельная мысль.

«Если отец пользуется кучей разных типов магии, то почему бы и мне не сделать то же самое?»

Проблема была в том, что мороки у Антэрна получались за все время лишь три раза, и он не слишком еще разобрался в этой своей способности. Хоть Хис и говорил о том, что Дар развивается быстро, либо в случае с иллюзиями, либо просто в его случае, дело обстояло иначе. Но выхода не оставалось — надо было пробовать.

Раз за разом Антэрн пытался воздействовать на отца, и каждая попытка заканчивалась неудачей, а времени оставалось все меньше и меньше, стенки иллюзорного мира ощутимо подрагивали, грозя вот-вот обрушиться и вышвырнуть Антэрна в мир реальный, в котором его будет ждать лишь смерть от отцовского меча.

И вновь его душу заполнил гнев. Волна слепой отчаянной ярости захлестнула все сознание Антэрна, не оставляя тому ни малейшего шанса на успокоение. Тот продолжал драться, отражал многочисленные сыпавшиеся со всех сторон атаки, получал раны, но смотрел на это как бы со стороны.

Мысли же, пораженные ненавистью, пылали все ярче с каждым взмахом клинка.

«Ты убил человека, который мог бы стать мне отцом. Ты разрушил жизнь матери и мою жизнь! Ты заставил ненавидеть себя и желать твоей смерти! А теперь ты не хочешь подохнуть? Тварь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!»!!

В этот миг все те кошмары, которые он видел за долгие годы своего одиночества, вся затаенная злоба, вся накопленная ненависть сплелись в тугой клубок, который выплеснулся прямо на наступающего Дракона. Старый воин замер, точно пораженный громом. Он встал с высоко занесенным для удара пылающим мечом, не в силах пошевелиться. И именно в этот момент Антэрн понял, что у него получилось.

Мастер меча не стал задумываться о причинах своей удачи. Он поступил, как и всегда в подобных ситуациях — воспользовался ошибкой противника и, обхватив рукоять двумя руками, рубанул наискось, рассекая Дракона от плеча и до пояса. Антэрн вложил в этот удар все оставшиеся у него силы, всю свою злость и всю ненависть. Он ударил так же, как Олтирн его, и удар этот достиг цели.

И Застывший Мир со звоном разбиваемого стекла разлетелся вдребезги, вышвырнув обоих воинов прочь.

Шум битвы на миг оглушил Антэрна, но мастер меча быстро пришел в себя, и подскочил к упавшему на спину Дракону. Тот был еще жив и смотрел на своего убийцу спокойно, без страха и гнева. С улыбкой.

— Жаль, что ты не был с нами, — прошептал Дракон. — Твои видения…Их было не остановить. Олтирн, — он закашлялся, выплевывая сгустки крови, — никогда не мог сотворить ничего подобного.

Антэрн опустился на колени рядом с умирающим, внимательно наблюдая за ним. Он ощущал оцепенение и какую-то внутреннюю пустоту. Человек, мести которому он посвятил столько лет, доживал последние мгновения, и этот факт никак не укладывался у Антэрна в голове.

— Я не буду извиняться, — продолжил Дракон, кривясь от боли. — Никогда не занимался подобной ерундой.

Антэрн кивнул. Извинения — последнее, что было ему нужно.

— Жалею, что проиграл не королю, а собственному прошлому.

Его голос стал слабее, приглушеннее. Казалось, что Дракон уже не здесь, хотя — вот он, лежит, истекая кровью.

— Так бывает, — согласился Антэрн.

«Почему я не испытываю ненависти?» — думал он. — «И радости, если разобраться, тоже» …

Старый чародей усмехнулся.

— Найди мои книги, мальчик, тебе они могут пригодиться. В спальне… Тайник…

Его речь становилась все слабее и бессвязнее.

— Обязательно, — кивнул Антэрн, считавший, что никогда не поздно поживиться за счет мертвеца. — Я и сокровищницу твою выпотрошу.

Дракон засмеялся.

— Ты похож на меня.

— И это знаю, все говорили.

— Не лицом. — Рука раненого поднялась и коснулась груди. — Нутром. Дам…совет. Хочешь?

— Слушаю.

Советы умирающих ценны тем, что следовать им необязательно — все равно покойник не сможет проверить, как ты поступил.

— Постарайся…жить…обычной жизнью…

Глаза умирающего закрылись, кровь, обильно текущая из страшной раны, с каждой секундой выплескивалась все медленнее, а спустя пару мгновений Дракон перестал дышать.

Антэрн тупо смотрел на покойника, какая-то часть его души упорно отказывалась принимать истину — он победил, он уничтожил своего родного отца, чтобы обрести душевный покой и любовь матери. Но… Но отчего все как-то не так. Как-то…неправильно?

Он тряхнул головой, приходя в себя. Поднял отца и отнес остывающее тело в сторонку, прислонив его к стволу дерева.

«Так, или не так, но сперва нужно закончить начатое», — подумал мастер меча, поднимая клинок с земли и бросаясь в драку. — «Добьем остальных, а затем — бегом к замку!»

Это сражение Антэрн запомнил до конца своей жизни. Несмотря на гибель большей части командиров, сопротивление продолжалось до самого вечера, причем если наемные отряды стали сдаваться уже во время боев за вторую стену, то вассалы Дракона сражались с упорством фанатиков.

Потери ужасали. Почти полторы тысячи бойцов погибли, и еще столько же получили раны разной степени тяжести. Антэрн согласился, что единственный способ компенсировать это — отдать сокровищницу и замок Дракона на разграбление. Единственным его условием было — не трогать спальню отца, которую мастер меча планировал обследовать самостоятельно.

Однако сейчас ему было не до того — он сидел возле Тишайи. Серебряная Молния была бледна, дико вращала глазами и впилась зубами в деревяшку так, что та, казалось, вот-вот сломается. Два дюжих воина держали ее за плечи и ноги, а обозный лекарь деловито отделял от тела — почти по самый локоть — левую руку. Сейчас он как раз добрался до кости, и пила противно хрустела.

Все это время Тишайя была в сознании и не отпускала ладонь Антэрна, в которую вцепилась, точно утопающий за обломок мачты.

— Держись, я с тобой, — шептал мастер меча, стараясь сдерживать страх в голосе. — Не вздумай умирать.

— М-м-м!!!

Он стер испарину со лба Тишайи свободной рукой, после чего оглянулся — Эйриша с Риисом, забинтованные, покрытые синяками и ссадинами, ошивались неподалеку, не смея отойти от своих учителей.

Где-то рядом должен был быть и Хис-Тир. Этот вышел из боя без единой царапины, чего нельзя было сказать о его спутнице. Та потеряла много крови, добираясь под конвоем к лекарям, и цвет ее кожи мог посоперничать с лучшим мрамором Юлмиши — самого южного из Семи королевств. При этом пленница не выказывала никаких попыток вырваться и Антэрн, скрепя сердце, пошел на поводу у друга. Тот хотел получить собственного мага клинка — ну что ж, пускай будет так. Он лишь объяснил сестре, что именно сотворит с ней, если хоть волос упадет с головы Северного Лиса. Та оказалась умной женщиной и поверила брату на слово.

С омерзительным хрустом пила закончила с костью. Тишайя взвыла и обмякла.

Антэрна пронзил дикий ужас, его рука лихорадочно метнулась к шее любимой, и вслед да страхом пришло облегчение — она была жива.

«Наконец-то потеряла сознание!»

— Как идут дела? — спросил он, не столько для того, чтобы получить ответ, сколько для успокоения.

— Почти закончил, — отозвался лекарь. — Можно сказать, ей повезло.

— Почему?

— Потеряет бесполезную руку.

С этим было сложно не согласиться, но все равно Антэрну было не слишком весело. Он высвободился и поднял лежащий рядом меч. Именно это оружие, засевшее в кости Тишайи и перерубившее ту почти наполовину, было причиной ампутации. При этом было совершенно ясно — Тиша сознательно пожертвовала рукой, чтобы лишить быстрого противника возможности маневра хотя бы на одну секунду. Характер многочисленных ран Серебряной Молнии однозначно свидетельствовал об этом.

Чтобы хоть немного отвлечься, Антэрн прислушался к своим ощущениям, и понял, что все так же не ощущает особой радости от осуществления своей мечты.

«Месть свершилась, голова папочки покоится в бочонке со смолой… а мне хуже, чем раньше. Интересно, привкус победы всегда так горек?»

Он отложил трофей и вернулся на свое место. Лекарь закончил — он как раз бросил отпиленный кусок плоти в кучу таких же, и готовился прижечь культю.

Антэрн крепко стиснул ладошку Тишайи.

«Любимая, прошу, продержись немного», — подумал он за миг до того, когда дикий женский вопль разорвал ночь.

Тишайе повезло — ни одна из ран, получивших своевременный уход, не загноилась, да и культя заживала отлично. Спустя пару дней после боя воительница смогла даже сесть, а к концу недели — выбралась наконец из повозки.

Это произошло как раз тогда, когда Антэрн и его товарищи прощались с Рилатом и Хис-Тиром. Учитель вместе со своей потрепанной армией и послом империи возвращался домой, Антэрн — тоже.

— До скорой встречи, глупый ученик, — проговорил Рилат.

Старый воин выглядел на удивление грустным и задумчивым, было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Со дня штурма у них не было времени, чтобы пообщаться, и сейчас Антэрну было даже немного грустно от этого, хотя он и не показывал вида, нацепив на лицо привычную маску.

— Хочешь что-нибудь сказать на прощание?

— Да.

— Слушаю, — склонил голову мастер меча.

— Если будет желание поговорить, ну, после того как встретишься с матерью, найди меня, выпьем по паре кружек пива или чего покрепче.

Антэрн задумался — Рилат редко говорил что-нибудь просто так. Наконец, он решил, что нет смысла гадать над смыслом слов учителя, и просто кивнул, соглашаясь.

— Так и поступлю, — проговорил он, пожимая на прощание Рилату руку. — Так и поступлю.

— Ант, — береги себя, — улыбнулся Хис-Тир.

— Ты тоже, — Антэрн обнял друга. — Не мне тебя объяснять, кому именно ты сохранил жизнь.

— Не волнуйся, баронесса — крайне благоразумная особа, которая понимает свою выгоду.

Антэрн лишь пожал плечами на эти слова.

— Я навещу тебя через пару месяцев, и, если ты ошибся, отомщу за смерть.

— Кажется, у тебя появилась вредная привычка, — усмехнулся Северный Лис. — Смотри, войдешь во вкус.

Он тепло улыбнулся другу.

— Не волнуйся, мстить не придется. Но все равно — спасибо, к тому же, я думаю, что моей спутнице будет полезно время от времени напоминать, от какого чудовища я ее оберегаю.

И с этими словами Хис-Тир направил своего коня к ожидавшей его неподалеку Нидтирне, которая была при оружии и в роскошном дорожном платье.

— Кажется, скоро ты будешь приглашен на свадьбу сводной сестры с твоим лучшим другом, — заметил, ухмыльнувшись, Рилат.

— Зная таланты Хиса — не удивлюсь, — спокойно ответил Антэрн.

— Не чувствуешь желания прикончить и ее?

— Нет. С местью покончено. Если ей хватило ума для того, чтобы сдаться Хису, что ж, пускай благодарит Бога за это. Я ее не трону, если, конечно, не попытается вредить.

В глазах Рилата — этого закаленного в боях ветерана — блеснули слезы.

— Я рад, сынок, — произнес он. — Когда будешь в столице, навести старика.

— Постараюсь, — ответил ему Антэрн. — До встречи.

С этими словами он направился к фургону, возле которого стояли Риис и Тишайя.

«Обязательно…папа», — мысленно пообещал он себе.

Сердце Антэрна дико колотилось, когда он в сопровождении друзей подъезжал к воротам родного замка. Каждая мелочь, каждое дерево или куст, каждый булыжник казался ему родным и до боли знакомым.

«Наконец-то, после стольких лет!» — ликовал он, вглядываясь в башню донжона и разглядывая родовой флаг. — «Мама, я увижу тебя!»

И хотя его чувства, бурлившие в груди, никак не отражались на лице, товарищи понимали, что Антэрн переживает, а потому не лезли к нему с лишними и неуместными вопросами.

Когда копыта его коня — а ради такого случая мастер меча справился даже со своей нелюбовью к этим экзотическим тварям — застучали по подъемному мосту, его сердце колотилось в унисон, готовясь выпрыгнуть наружу.

Дорогу преградили два копейщика в цветах баронства Найр.

— Кто вы такие? — спросил один из них, почтительно склонив голову — он оценил как богатство одежды Антэрна — ради встречи с матерью тот надел самое лучшее, так и качество меча.

— Я пришел встретиться с баронессой Найрской, — проговорил мастер меча, осадив своего скакуна. В этот миг его даже не злил факт того, что под ногами находится мерзкая копытная тварь, так хорошо он себя чувствовал.

Воины переглянулись.

— Господин, прости, к кому? — осипшим голосом спросил воин.

Антэрн недоуменно посмотрел на него.

— Ты не знаешь, как зовут твою хозяйку, воин?

Снова быстрый взгляд.

— Господин, ты давно не был в наших краях? — осторожно поинтересовался второй стражник, и у Антэрна засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.

— Да. Скажите, что такое? Если баронесса болеет и не может принять, позовите Гиита!

«Старый кастелян уж точно должен помнить меня, если, конечно, не умер».

На сей раз во взглядах воинов промелькнуло облегчение.

— Конечно, господин, подождите здесь. — Один из них метнулся внутрь, явно не желая заставлять важного гостя ждать.

Антэрн спешился и подошел к телеге, в которой сидела Тишайя. Выглядела Серебряная Молния заметно лучше, но все еще не до конца оправилась от страшного ранения.

«Пройдут месяцы, прежде чем она восстановится. Но ничего, время терпит», — подумал Антэрн, нежно погладив плечо любимой.

— Как ты?

— Лучше. А ты?

Он изобразил свою любимую улыбку — пустую, ничего не выражающую, холодную, как лед.

— Что-то здесь не так.

— Не волнуйся, если что, вернемся с Рилатом.

— Только ты больше не полезешь на стены.

Она тепло улыбнулась и произнесла:

— Куда ты, туда и я.

Их разговор был прерван топотом множества ног.

Антэрн резко обернулся и приготовился сражаться, но это было излишне — к воротам несся, в сопровождении нескольких человек, дряхлый старик. Его черты были до боли знакомы.

— Привет, Гиит, — поздоровался Антэрн.

— Господин… — Ноги кастеляна подкосились, и он рухнул на доски. — Это ты… После стольких лет…

— Гиит, возьми себя в руки, — резко проговорил другой человек — юнец лет семнадцати с холодным и надменным взглядом.

Он сразу не понравился Антэрну — слишком изнежен, слишком богато одет, слишком нагл.

— Приветствую, — продолжил юнец, — кузен. Рад видеть тебя в моем замке.

Последнее слово он подчеркнул.

— Кто это? — спросил Антэрн у кастеляна.

— Это господин Ултарн, — ответил старик, чье лицо сразу же превратилось в скорбную маску. — Новый хозяин баронства.

Мастер меча качнулся. Он не поверил услышанному.

— Гиит, что произошло? Где моя мать?

— Кузен, — вновь подал голос юнец, который так и сочился спесью. — Это — моя земля и мои владения. Тебе тут не рады. А потому убирайся…

Договорить он не успел — Антэрн столь стремительно выхватил один из своих коротких мечей, что никто и глазом моргнуть не успел. Уже в следующий миг он стоял возле юноши, прижимая лезвие к его горлу.

— Еще слово, щенок, и ты умрешь. — Его голос был спокоен, как и всегда, однако чувствовалось в нем нечто такое, что не позволяло усомниться в истинности слов мастера меча.

Парень это понял, потому что он побледнел и залепетал.

— Если ты это сделаешь, мои люди пристрелят тебя, как пса, не смей…

Антэрн слышал, как бренчит оружие, и переговариваются люди, но это ни капли не смущало воина. А юнец, меж тем, продолжал.

— Эти земли отошли ко мне во владение, ты не имеешь права…

— Где. Моя. Мать.

— Господин, господин, подожди, — вмешался кастелян, хватая Антэрна за штанину. — Не нужно насилия. Столько лет прошло… Никто и не думал, что ты жив…

— Что с нею?

— Я покажу, покажу, только отпусти его светлость.

Мастер меча встретился взглядом со старым кастеляном, тот смотрел умоляюще.

— Ты ведь пришел, чтобы повидаться с нею, верно? Не чтобы вступить во владение землей?

— О чем ты вообще говоришь?

Антэрну казалось, что это все очередной его кошмар. Совсем не так представлял он себе возвращение домой. Все было неправильно! Так просто не могло быть!

За четыре недели пути они пересекли сотни миль, чтобы только как можно скорей добраться до родного дома Антэрна. Они сделали это, несмотря не на что, везя драгоценный груз. То, ради чего он ребенком убежал из дома. И теперь ему отказывают во встрече с матерью.

— Она больна? Не может встать с постели?

Кастелян отвел взгляд.

— Заклинаю тебя, отпусти его светлость и иди за мной, я все покажу.

Немного поколебавшись, Антэрн убрал меч в ножны за поясом и отпустил барона, которого он до этого удерживал свободной рукой.

— Мальчик, дам совет. Если ты сейчас подумываешь о какой-нибудь глупости, подумай еще раз, — и он извлек свое кольцо мастера меча.

Юноша побледнел, как полотно.

— Все ясно?

— Я-я-я… — молодой барон был совершенно выбит из колеи.

«Похоже, у него нет никакого военного опыта, иначе он никогда бы не подошел к нам так близко. Я бы на его месте наблюдал за всем из башни», — подумал Антэрн.

— Ты все понял?

— Да, — сдался наконец сопляк.

— Хорошо. Гиит, веди меня к матери.

Несмотря на то, что их владения никогда не были обширными, они были крайне богатыми. Именно это привлекло наемников Дракона в конце Войны Семерых, именно это же позволило отстроить разоренный замок и сделать его еще красивее, чем был раньше. К примеру, во внутреннем дворе по приказу баронессы был разбит небольшой сад, в котором та похоронила любимого и регулярно приходила к нему на могилу.

Именно туда-то и вел Антэрна с друзьями кастелян. Их сопровождали воины, держащиеся настороженно и готовые броситься в атаку по первому приказу барона, однако тот хорошо понял, с кем имеет дело, а потому держался тихо и старался не делать резких движений.

Антэрн бросил короткий взгляд назад. Тишайя тихо ковыляла, опираясь на трость, Эйриша была готова в любую секунду обрушить свое оружие на заложника, а Риис спокойно насвистывая какую-то мелодию, нес закрытую бочку. В целом, все было нормально.

«Так отчего же у меня трясутся поджилки?» — задал себе вопрос Антэрн. — «Мать, видимо, болеет, и пришла на могилу мужа. Этот щеголь, естественно, подлизался к ней, он, я так понимаю, кто-то из родни. Ничего страшного в этом, во общем-то, нет. Пускай наследует, если хочет, мне не нужны земли».

Кастелян открыл небольшую калитку и повел их меж апельсиновых деревьев, которые удачно затеняли смертельный жар разгулявшегося и не желавшего заканчиваться лета.

Они сделали еще несколько шагов, и оказались на небольшой аккуратной полянке, украшенной цветами. Тут и располагалась могила человека, который должен был стать отцом Антэрна, но не стал.

Мраморное надгробье с вырезанными на нем словами скорби. Ничего лишнего, никаких напыщенных и вычурных памятников, никакого золота, серебра и драгоценных камней.

Лишь строгий черный мрамор, да надпись: «Тут лежит моя жизнь».

И никого. Ни единой живой души.

— Гиит. Где мать?

Старик прикрыл лицо руками, но Антэрн заметил блеснувшие слезы.

— Гиит!

Холодный ужас пробрал его от макушки и до самых пяток, кошмарное осознание реальности, суровой и беспощадной, наконец-то проняло мастера меча, и он увидел то, чего не хотел замечать в упор — вторую могилу с надгробьем из белого, как снег мрамора. На плите было выгравировано: «Та, что любила».

Он сглотнул и сделал неровный шажок вперед.

— Нет…

Еще шаг.

— Не верю…

— Гиит, — голос Антэрна звучал почти жалобно, из него ушли его вечно отстраненные нотки. — Гиит, прошу, скажи, что это шутка. Что это какая-то ошибка. Скажи!

Кастелян всхлипнул, даже барон выглядел несколько смущенным.

Ноги Антэрна подкосились, и он рухнул на колени перед могилой.

— Этого…этого не может быть… Нет… Нет…

Он коснулся ровной и гладкой поверхности мрамора.

«Холодная. Как снег. Как мертвое тело».

— Гиит, — он уже не просил, он умолял.

Старик рыдал навзрыд.

— Господин, это правда, — просипел тот сквозь слезы.

— Риис, дай бочку, живо! — неожиданно рявкнул Антэрн.

Его ученик, как всегда, не стал задавать вопросы. Он подошел к коленопреклоненному мастеру меча и опустил свою ношу, после чего вытащил крышку и отступил на пару шагов назад.

— Мама, я пришел, пришел… — шептал Антэрн, точно в бреду. — Смотри.

Он запустил руку в бочонок и вытащил оттуда голову, не обращая внимания на то, что пальцы и ладонь запачкались в смоле.

— Вот, смотри, что я принес.

Он положил свой страшный дар на могилу. Его руки тряслись.

— Это Дракон. Тот, что убил папу, что надругался над тобой. Вот, я убил его. Нашел и убил.

Его голос было невозможно узнать. Ни следа спокойствия и следа рассудительности, которые не оставляли Антэрна даже в самых страшных сражениях. Голос воина дрожал и срывался, как у ребенка, которого обидели, зло и безо всякой причины.

— Я убил его, как ты и просила. Теперь же все будет хорошо, да? Теперь ты будешь любить меня, правда? Мама?

Каждое новое слово он произносил со все возрастающими истерическими нотками в голосе.

— Теперь все будет хорошо, да?

Его руки вновь коснулись плиты, оставляя на белоснежном мраморе грязные смоляные следы.

— Все будет хорошо…

Руки безвольно опустились на могилу и коснулись земли.

— Все хорошо…

Неожиданно лицо Антэрна исказилось от непередаваемой муки, и он закричал. Этот вопль, разнесшийся надо всем замком, столь же быстро перерос в рыдания. Слезы ручьем лились по щекам мастера меча, капая вниз и смешиваясь с землей и смолой, а он никак не мог остановиться.

Антэрн, не плакавший с восьми лет, бился в конвульсиях, сотрясающих все тело, и его вопль перерос в дикий, неудержимый хохот. Он плакал и смеялся одновременно.

— Всю жизнь…Всю свою жизнь… Ради вот этого!

Сумасшедший смех оборвался столь же стремительно, как и начался, остались лишь приглушенные рыдания. Тишайя подошла к любимому и положила тому руку на плечо.

— Ант…

— Представляешь, она мертва, мертва… — Антэрн поднял на нее свое заплаканное лицо, и его глаза горели безумным огнем.

— Да.

— Но тогда зачем…Зачем все? К чему?

— У меня нет ответа.

— И как мне делать дальше?

Серебряная Молния улыбнулась и прижала его лицо к своему животу.

— Жить. Просто жить со мной. Это немного, но это все, что я могу тебе дать.

Антэрн с трудом поднялся и заключил ее в объятья. Его лицо, утратившее свое невозмутимое выражение, наконец-то было по-настоящему живым.

— Тиша, спасибо тебе. Спасибо за все. Прошу лишь об одном, не оставляй меня.

— Никогда.

Антэрн отстранился, вытер рукавом глаза и, глубоко вздохнув, спросил кастеляна:

— Как это произошло?

Они покинули замок, отклонив предложение остаться на ночлег. Антэрна больше ничего не держало в родном доме — ему не было никакого дела до земли и власти. Какая разница, кто управляет владениями рода, если женщины, ради которой он все затеял, нет в живых?

Мать умерла до смешного нелепо — напилась и упала с лестницы, сломав себе шею. Это произошло спустя пять лет после того, как Антэрн исчез в неизвестном направлении. Рилата к тому времени уже не было — его отряд выгнали сразу же после пропажи юного барона, сочтя, что капитан и его уроки вполне могли дурно повлиять на юношу.

Какое-то время мальчика даже искали, правда, не особо усердно — баронесса, все больше терявшая связь с реальностью, была не слишком заинтересована в возвращении ненавистного ребенка. Напротив, не видя его лица, служившего молчаливым напоминанием из прошлого, она даже чувствовала себя лучше.

Нелепая жизнь закончилась нелепой смертью. Ничего этого Антэрн, поглощенный своей местью, не знал.

«А если бы и знал, что бы это изменило?» — подумал мастер меча, вздыхая и нежно гладя Тишайю по голове.

На ночлег они остановились в поле, как частенько делали это, и сейчас мастер меча и его избранница лежали в небольшой палатке, Тиша сладко посапывала, прижавшись к нему, да и сам Антэрн чувствовал, как проваливается в дрему.

Он еще раз вздохнул, и отключился.

Темнота, непроглядная, чернильная, скрывающая тварей. Она обступала его со всех сторон, как это бывало и раньше, но на сей раз, должно было произойти что-то особенное. Что-то новое.

Так и было — с небес ударил яркий свет, разгоняющий мрак, разрывающий его на куски, и отправляющий эти жалкие ошметки в самые дальние уголки сознания. Перед Антэрном предстала фигура — прекрасная женщина, сотканная из света.

Она тепло ему улыбнулась и поцеловала в лоб.

«Люблю тебя», — услышал он и, заглянув в глаза женщине, осознал вдруг, что это — Тишайя.

— А я люблю тебя, — ответил он…

… И проснулся.

Было еще темно, Тиша откатилась куда-то в сторону. Мастер меча коснулся лба и улыбнулся.

Он точно знал, что теперь все будет хорошо.