— Ну, что, нашел свою бабу?! — первым делом спросил Дзиковский и гулко загоготал.
Сергей, не обращая внимания на привычную и всем уже надоевшую шуточку механика, тяжело опустил в угол газовые баллоны и принялся неторопливо стаскивать защитный костюм.
— Ты бы ее поближе к станции искал, — не унимался Дзиковский, — всё ж какая-то польза была б. Да и нам спокойнее.
— Да что ты к парню вяжешься? — не выдержал Хрусталев, который уже не мог слышать это чуть ли не каждодневное подначивание механика. — Сам чем в свободное время занимаешься? Живых микробов ищешь? И много нашел?
Механик обиделся.
— Если я жизнь найду — это переворот в науке будет! Всем польза! А какая польза от его каменной бабы?
На крик в раздевалку заглянул начальник станции, обвел взглядом рассевшуюся на скамейках компанию, скорчил уморительную гримасу и приказал, выговаривая слова с характерным кавказским акцентом:
— Значит так. Смена через десять минут. Кто не успеет выйти — тому наряд вне очереди. Те, кто на отдых, — не задерживать сменщиков. И поторапливайтесь, поторапливайтесь — обещают прохождение смерча.
Дзиковский снял с зажимов костюм для выхода на поверхность, скептически оглядел его, словно надеясь взглядом увидеть новенькую дырочку, которая окажется благовидным предлогом для переноса смены, и начал одеваться. Хрусталев пропустил Сергея вперед, напоследок оглядел раздевалку — не забыли ли чего — и помахал механику ручкой.
Павел Дзиковский вернулся со смены злой. Половины не успели сделать. К тому же четверть из отработанного пришлось бегом выполнять: тревожные напоминания со станции о приближающемся смерче подгоняли не хуже кнута. А вы побегайте в защитном костюме и с тремя почти полными баллонами за плечами. Пусть здесь и сила тяжести почти в три раза меньше земной. Мышцы уже приспособились и на дополнительную нагрузку реагируют точно так же, как на Земле.
Павел всё больше убеждался, что Марс — не для людей. После двух земных лет нахождения на ржавой планете даже реабилитационные меры не могли полностью вернуть человека в нормальной состояние. А жить на инвалидную пенсию — радости мало. Так что есть всего два варианта — либо подписывать контракт всего лишь на год, что совершенно невыгодно ни работнику, ни фирме, либо оставаться здесь на поселении. А это, в свою очередь, — каждодневные изнурительные тренировки, постоянные обязательные медицинские обследования, прием комплекса лекарств и другая фигня, которая не дает человеку нормально жить и наслаждаться жизнью.
Единственное, что примиряет с подобной жизнью — интересная работа, которой больше нигде нет. Вот только обязательные смены последнюю радость отнимают: никакого научного поиска, сплошной физический труд.
Ладно, смену отработал и то хлеб. Ужин, потом медицинский мониторинг и на боковую. Пока песок не осядет, на поверхности нечего делать. Можно будет наукой заняться. Или вот в теннис поиграть — двое на двое: Хрусталев — с Сергеем, а он — с Колей.
Выяснить, кто из них чемпион, так и не получилось. Общий счет — два — два, а решающая пятая партия была прервана женским голосом официального оповещения:
— Механик Павел Дзиковский, немедленно пройдите к начальнику станции.
От этого голоса все сорок человек персонала вздрагивали, уж слишком он не соответствовал марсианской действительности. И зачем Сулейман его поставил? Не иначе, чтобы людей взбадривать. Это он любил. Огорошить человека, чтоб тот растерялся, и какое-нибудь невыполнимое дело дать.
Раз зовут — надо идти, с голосом не поспоришь.
Дзиковский почесал начавшую пробиваться лысину, развел руками перед соперниками и пошел к начальству.
Стукнул пару раз по сенсорному звонку, и дверь в кабинет приглашающе откатилась.
Сулейман Автандилович сидел, утопая в любимом кресле, и вертел в пальцах небольшой прозрачный камушек.
— Как буря?
— Ну, почти прошла. Сводка — нормальная. А что такое? — заинтересовался Павел.
— Есть дело, — на подъеме ответил начальник станции.
— Что, опять лед из Хриса везти? — подозрительно спросил Дзиковский. — Водород закончился или завод встал?
— Вовсе нет, — недовольно оборвал его начальник. — Что ты всё о плохом?! Должен понимать, что аварии не каждый день случаются. Ремонтом ты же и занимался. Не доверяешь?
— Мало ли — метеорит попал, или смерч чего-нибудь покорежил…
— Всё нормально. Это, скорее, научная миссия. На это время от смен будете освобождены, — поспешил добавить начальник, предвидя новый вопрос Павла.
— Ну, тогда другое дело! — расцвел Дзиковский. — Так какая задача?
— Задание такое: добраться до станции «Зет-1», провести рекогносцировку, доложить о замеченных отклонениях от статусного состояния и свои соображения о причинах. После чего встать временным лагерем и понаблюдать.
— Американцы ее еще пять лет назад забросили — чего там смотреть? — удивился Дзиковский.
— Приедете — увидите, — начальник не любил пустых споров.
— А кто едет?
— Ты и Сергей Уваров.
— Этот малохольный?! — возмутился Дзиковский.
— Да что ты на него так взъелся? Нормальный мужик. Специалист.
— А то, что он статую эту каждый выходной ищет — не считается?!
— Ты прекрасно знаешь, что в свободное время каждый волен заниматься чем угодно. Вон, Николай Землю в телескоп изучает, ты — микробов ищешь, а я… — тут начальник смутился и фразу не докончил.
— Это всё понятные увлечения. Нужные. А эту каменную хрень всего два раза видели и всё в разных местах.
— Ты и фотографиям не веришь?
— Им — верю. Только будь статуя там — то ее можно было бы снова увидеть! А они сразу же исчезали. Я так считаю, Сулейман Автандилович. Глюки это были, либо сознательные подтасовки фактов. Создание мифа, так сказать. Марсианский фольклор.
— Тем лучше, — непонятно подытожил начальник и продолжил: — Возьмёте легкий вездеход и запасов на две недели. Трех дней на «Зет-1» за глаза хватит. Пока атмосфера очистится, вам как раз время на сборы будет.
Вездеход шел валко, хотя механик и выбирал дорогу поровнее. Но как тут выберешь, если каменистое поле длинным языком вклинилось в красные пески? Обходить — сутки потерять. Словно кто-то специально понакидал тут этих чертовых черных камней.
Дзиковский чертыхнулся, вывернул руль и резко затормозил, чуть не клюнув носом вездехода в громадный булыжник.
— Приехали! — объявил он.
— Пешком, что ли, пойдем? — саркастически хмыкнул Сергей.
— Да нет. Машину толкать будем.
— Может, лучше камень убрать?
— Отличная идея! — обрадовался Дзиковский. — Тебе ее и воплощать. Действуй!
Уваров взял моток троса, не спеша выбрался из вездехода, набросил и затянул петлю на камне, а другой конец троса обвел вокруг соседнего и прицепил к вездеходу. Посмотрел оценивающе на дело своих рук и сказал Дзиковскому:
— Сдай назад.
Механик послушно включил заднюю скорость, трос натянулся и камень, загораживающий проезд, медленно пополз в сторону, проводя борозду по красному песку.
— Удачное решение, — вынужденно признал Павел.
— А то! Физика! — Сергей довольно улыбнулся, что было заметно даже сквозь маску.
Дзиковский рассмеялся вослед. И чего он на Серегу взъелся? Нормальный парень. Все, кто на Марс прибыл, тесты на совместимость прошли. Без этого никого не берут. А то, что шуточки у него не совсем удачные, Павел и сам понимал. Так разрядка тоже должна быть. В рабочее время всё совсем иначе.
Шестиколесный вездеход выехал из каменного поля на песок и ходко побежал, вздымая желтую пыль за собой. Особым шиком считалось опережать пылевое облако — хотя везде и стояли фильтры, но чистить их в свободное время никто не жаждал. Вот и гоняли все, кому не лень, как сумасшедшие. Даже приноровились на ходу выполнять действия, необходимые по рабочей карте. Например, удерживать связь.
Дзиковский, убаюканный ровной скоростью и унылым оранжево-желтым пейзажем с чередованием невысоких дюн, вдруг очнулся и решил проверить напарника:
— Радиорелейку сбросил?
— Нет. Кончились, — спокойно ответил Сергей.
— Как кончились? — Дзиковский испугался. — Когда кончились?
— Да уж пять километров отъехали.
— Ты почему не сказал?! Для кого технику безопасности писали? Сдохнем — никто и не узнает!
Сергей лениво повернулся к Павлу и сказал, словно поучая новичка:
— Спутник над нами. Он весь это район охватывает. Это — во-первых. А во-вторых, радиорелейные вешки ты на борт брал. Ты как их считал?
Дзиковский смутился. Вешки он брал без счета — одну охапку и достаточно. Раньше всегда хватало. К тому же, если припрет, всегда по своим следам вернуться можно. Вариант аварии, поломки вездехода и своего ранения механик предпочитал суеверно не рассматривать.
В общем, Уваров прав: когда не было спутников на стационарной орбите, тогда имело смысл радиорелейки ставить. А сейчас хоть по телефону разговаривай — слышимость на экваторе в любой точке отличная.
До американской станции надо было ехать трое суток. Две ночевки. Еще перед отправкой договорились, что лучше всего взять временный надувной купол на двоих, и спать там. Там хоть можно снять защитный костюм и приготовить нормальной еды — из консервной банки, а не из тюбика.
Так и сделали: конкретных сроков начальник не установил, а прибыть на место усталыми и разбитыми непрерывной дорогой — равносильно невыполнению поставленной задачи.
Связь исправно работала, но докладывать было нечего: дескать, едем, происшествий нет, всё штатно, до связи. Только когда показалась станция «Зет-1», Сергей с Павлом принялись внимательно осматривать окрестности. Дзиковский даже сбросил ход, чтобы лучше разглядеть строения.
Остановившись у жилого блока, Павел выбрался из вездехода, взял датчик излучений и пошел от одного сооружения к другому. Сергей уселся на кромке люка и некоторое время наблюдал за хождениями напарника. Увидев, что Дзиковский возвращается, включил связь и махнул рукой, чтобы он поскорее присоединялся.
Сегодня на связи сидел Николай — штатный связист станции. Первым делом он уточнил — действительно ли они находятся в расчетной точке, или координатор барахлит? Получив ответ, что они действительно вот уже полчаса тусуются возле американской станции, Николай обрадовано сказал, что ждет отчета. Точнее, что его ждет Сулейман Автандилович.
Павел понимающе переглянулся с Сергеем, откашлялся, чтобы собраться с мыслями, и начал:
— Около станции «Зет-1» наблюдаются свежие следы тяжелой и легкой техники, — монотонно отчитывался Дзиковский. — Происхождение и дата появления не выяснены. Жилой блок в хорошем состоянии. Атомная станция заглушена, утечек не обнаружено. Судя по показаниям манометров, количество водорода в танке — на нуле. Кислорода — один процент от общего объема. Танки стандартные — по тридцать кубов. Прошу разрешения воспользоваться жилым модулем американцев. Там герметичность сохранилась, а кислород в два счета подключим.
— Если станция герметична, то как вы туда попадете?
— Как-как? Шлюз откроем.
— Чтобы открыть американский замок, надо знать код.
— Ну, это просто, — вклинился в разговор Сергей, — это мы мигом.
Коля попрощался и пожелал им удачи, хотя в его голосе явно слышалось сомнение в реальности вскрытия.
Уваров подошел к наружной двери жилого блока, проверил, закрыта ли внутренняя — датчик показывал, что закрыта, — и постучал. Загорелся красный сигнал внимания, и из динамика донесся простуженный голос, спросивший по-английски «кто там?».
— Я это. Открывай, — ответил Сергей.
Автомат вежливо попросил ввести код.
— Я его забыл, — нагло ответил Уваров.
— Назовите ваше имя.
— Джордж, — Сергей подмигнул Дзиковскому, одновременно металлическим крючком ковыряясь в замке.
Защитная система перебрала всех лиц, которые могут находиться на станции, нашла среди них престарелого Джорджа Квортера и, чтобы Квортер перестал ломать замок, впустила его в шлюз. Второй посетитель был идентифицирован как Билл Кросби, и автомат пригласил исследователей войти в помещение, активировать системы жизнеобеспечения и вообще располагаться, как дома.
Около часа заняли рутинные процедуры по оживлению механизмов «Зет-1», после чего Дзиковский с Сергеем смогли, наконец, спокойно вздохнуть и улечься: с восходом Солнца надо было вставать и приниматься за выполнение задания.
Всё ж приятнее спать без защитного костюма — с этим не спорил никто и никогда. А еще приятнее спать в нормальной постели и так, чтобы покрытие находилось вдали от лица. А если еще не думать о количестве оставшегося кислорода, так вообще сон будет блажен и сладостен. С последним пунктом имелись некоторые неясности, но усталым разведчиком было уже на всё глубоко плевать. Лишь бы приткнуться и выспаться как следует.
— С чего начнем? — уточнил Дзиковский утром.
— Со следов, конечно.
Они пошли к дальнему от жилого блока строению — атомной станции. Сама станция их не интересовала. Следы вокруг нее, которые вчера заметил Павел, больше отвечали полученному заданию. Они действительно были свежими — за пять лет консервации сюда никто не приезжал, а с той поры они выглядели бы совсем по-другому.
Сфотографировав отпечаток, Сергей переписал снимок в комп и задал программу идентификации. Пустое дело: поиск не дал результата.
— Как говорится, отрицательный результат — тоже результат, — глубокомысленно сказал Дзиковский сакраментальную фразу.
— Именно, — продолжил Сергей. — Теперь мы точно знаем, что ни одно из транспортных средств, произведенных на Земле, здесь не каталось. Инопланетяне порезвились?
— Да ладно тебе! — Дзиковский нервно хохотнул. — Чего им тут делать?
— Как что? Следить, чтобы атомная станция не нанесла существенного урону местной флоре и фауне!
— А они есть? Флора и фауна? — недоверчиво уточнил Павел.
— Да ну тебя! — не выдержал Сергей. — Шуток не понимает!
— Нет, погоди. Шутки я понимаю. Но кто, всё же, тут наследил?
— Нам и дали эту задачу — чтобы мы всё выяснили. Спрячемся и понаблюдаем — кто тут разъезжает.
— Может, лучше прогуляемся до того места, куда следы ведут? — предложил Дзиковский.
— Это что — рядом?
— Не знаю… Выясним.
— Да что ты всё заладил: «выясним, выясним»… — передразнил Уваров. — Может, они весь Марс опоясывают?
— Ну и что?
— Я столько не пройду! — заявил Сергей. — Ты иди, я тебя здесь подожду, в тенёчке.
Дзиковский посмотрел, куда собирается усесться напарник, и понял, что тени там никогда не будет. С тенью на Марсе вообще не очень, как, впрочем, и с Солнцем.
— Пойдем, пойдем, — позвал Павел.
Сергей вздохнул и нехотя поплелся за так и пышущим энтузиазмом напарником. К их общему удивлению, колея закончилась довольно быстро, причем ничем. Следы просто оборвались. Однако Дзиковский даже не сбавил шаг, продолжая идти в том же направлении, куда вела колея.
— Чего ищем? — осведомился Уваров.
— Да так, прогуляться.
— Может, лучше на вездеходе?
— Он нам всю картину смажет своими колесами. Пешочком, право, лучше.
Сергей молча согласился и продолжил идти за Павлом, стараясь ступать след в след. Поэтому то, что происходит впереди, ему было видно совершенно неотчетливо.
Дзиковский внезапно остановился, повернулся к Сергею, положил руку ему на плечо и с силой пригнул вниз.
— Что? — рефлекторно спросил Уваров.
— Смотри — женщина! — придушенно сказал Дзиковский. — Вот на что Сулейман намекал. Она и есть — главные странности. Ну, отклонения от параметров. Надо доложить…
Действительно, фигура, которую теперь видел и Уваров, очень сильно напоминала скульптурное изображение сидящей женщины с протянутой или указующей рукой. Она сидела к ним вполоборота, черты лица и складки одежды были только намечены резцом, и от этого казалось, что это постарался песок и ветер. А может, и правда: разведчики видели всего лишь игру природы, и под другим углом камень будет совсем не таким.
— Успеем, — едва слышно ответил Уваров. Вряд ли кто-нибудь посторонний мог бы услышать переговоры по рации, но привычки неискоренимы. — Надо поближе подойти, а то опять исчезнет, потом не докажешь никому.
— Давай, — Дзиковский опустился на песок и пополз к непонятному объекту, весьма сильно смахивающему на статую.
Показывала она куда-то в сторону. На что именно — за дюнами было не разглядеть. Павел старательно прижимался к грунту, надеясь, что женщина всё же каменная и не будет вертеть головой.
За несколько метров Дзиковский вдруг встал на ноги и широкими прыжками побежал к статуе, раскрыв объятия: истосковался он, что ли, по женщинам? Именно так подумал Сергей, когда на последнем прыжке Павел с силой оттолкнулся от камня и в полете попытался обнять каменную бабу.
Не получилось.
Руки Павла прошли сквозь статую, и в тот же момент она пропала.
— Голография… — разочарованно протянул подошедший Уваров.
— Что? — Дзиковский всё никак не мог очухаться от внезапного исчезновения каменной фигуры.
— Да то! Наведенная голография. Вот источник бы найти… — Сергей старался оглядеться вокруг, что в защитном костюме было крайне неудобно. — Ты помнишь, куда она показывала?
Дзиковский почесал шлем и ответил:
— Туда. Точно туда — к провалу.
Его дальний край был хорошо виден с того места, куда они пришли. В свое время круглое отверстие в громадном лавовом пузыре весьма впечатлило земных наблюдателей таинственностью происхождения.
Поэтому американцы специально высаживались вблизи провала. Одним из вариантов освоения было предусмотрено селиться именно там. Но сложности с подъемом и спуском на глубину ста метров сделали этот вариант бесперспективным. Только и сделали, что установили металлическую лестницу на дно провала с двумя промежуточными площадками. Наверняка несколько раз спустились, произвели обмеры, покопались в грунте и больше туда не заглядывали.
А им кто мешает? Наоборот, приказ начальства только вдохновляет на исследования. Не торопясь, разведчики пошли вперед, туда, куда указала таинственная статуя, прежде чем исчезнуть.
И опять наткнулись на свежий след.
По оранжево-желтому песку четко прослеживался рубчатый беловатый сульфатный отпечаток, словно прошел тяжелый вездеход. Странный какой-то вездеход — колея начиналась внезапно, будто машина прилетела откуда-то, встала на колеса и погнала.
— Разъездились, понимаешь! — недовольно сказал Павел. — Смотри — опять следы! Прямо к провалу ведут!
— Или от него.
— А потом он взлетел вертикально вверх, — язвительно продолжил Дзиковский.
— Выехал, осмотрелся и по своим следам вернулся. Как тебе такой вариант?
— А зачем? Цель у него какая была?
— Чтобы сверзиться обратно в провал?
— Именно так, — Дзиковский уже был готов поверить во что угодно. Происходящее полностью вывело его из равновесия.
Колея привела их в неглубокий кратер — след от метеорита. Спустившись вниз, они уже не видели провал, но вполне четко представляли — где он находится. Еще несколько шагов, и они оказались бы в самом центре кратера. Но сделать их им помешали.
У обоих в приемниках раздался чистый мужской недовольный голос:
— Земляне! Удалитесь от колеи внепространственного перехода. Не препятствуйте перемещению пересылаемых объектов.
— Каких-каких? — ошеломленно спросил Дзиковский. Разумеется, спросить он хотел нечто иное. Дескать, кто это говорит и что за странные требования предъявляет.
— Повторяю! Вы мешаете движению! Ваша безопасность не может быть гарантирована! В случае возникновения несанкционированной смерти, ответственность будет лежать на вас!
— Отойдем, а? — попросил Сергей и потянул Павла назад — на нетронутую следами песчаную поверхность.
Дзиковский послушно шагнул спиной вперед, и тут же, почти вплотную к ним, пролетело нечто полупрозрачное в малиновых тонах.
— Всё? — с вызовом спросил Павел неизвестного диспетчера.
— У вас есть вопросы? Я не уполномочен давать на них ответы.
— Да что вообще тут происходит?! — не выдержал и Уваров. — Можно сказать, у нас под носом кто-то организует внепространственные переходы, используя поверхность нашей планеты, а мы — ни сном, ни духом!
— Что вы имеете в виду, говоря «нашей»?
Павлу показалось, что в голосе возник ехидный оттенок.
— Я о Марсе, — ответил Сергей.
— По нашим данным, вы не являетесь владельцами этой планеты. Впрочем, как и любой другой человек.
— Это почему же? Мы на ней живем.
— Любое право владения должно быть закреплено соответствующим документом.
— Что-то я его не взял, — Сергей поджал губы. — Не думал, что встречу кого-либо, кому понадобится его предъявлять.
— Если владелец собственности дозволяет арендаторам пользоваться ею без компенсации, это говорит лишь о его безмерной щедрости. Как вы понимаете, использовать свою собственность он может так, как ему будет угодно.
— И кто же этот таинственный собственник? — вопросил Дзиковский.
— Да-да, вот именно. Имя? — подержал Уваров.
Из пустого пространства, словно из-за приоткрывшейся двери, вышел антропоморфный субъект. Он был закутан в бесформенный грязно-желтый балахон защитного для Марса цвета.
— Это что — марсианин? — удивился Дзиковский.
— Думаю, это тот, кто с нами говорил. Решил зачем-то показаться, — объяснил Сергей.
— Вы вынуждаете меня прибегнуть к крайним мерам воздействия, — сказал субъект, не обращая внимания на перешептывания разведчиков.
— А мы не боимся! Лучше расскажите суть вашего метода перемещения, — Сергей решил взять инициативу в свои руки.
— Вам не нужно этого знать!
— Да он не настоящий! — презрительно сказал Уваров и кинул в фигуру небольшим камешком.
Камешек попал в верхнюю часть фигуры и упал к ее ногам.
— Да что вы себе позволяете?! — диспетчер вышел из себя. — О вашем поведении будет доложено на Галактическом совете! На основании этих данных и примут решение о вступлении Земли в Галактический союз!
— Да пошли вы, со своими союзами! — Дзиковский поднял камень поувесистее, подкинул его на руке и демонстративно прицелился.
Диспетчер взвизгнул и исчез.
Павел всё-таки не удержался и бросил камень в то место, где стоял инопланетный диспетчер и грозил Галактическим советом.
— Записал? — спросил Дзиковский у Сергея.
— Ага. Теперь доказательства у нас есть, — Уваров с любовью похлопал по корпусу камеры. — Сейчас перешлем их, и порядок!
Сергей подключил камеру к записывающему блоку личной радиостанции, настроил на пакетную передачу и запустил процесс автоматической перезаписи в информ-накопитель вездехода, чтобы в дальнейшем отослать на базу. Сбоев не было. Уваров с довольным видом глянул на Павла. Тот был каким-то хмурым. Мялся и порывался что-то сказать.
Сергей потрепал его по плечу, дескать, говори, не стесняйся. И Павел сказал.
— Понял, о чем он тут говорил, а?
— Ты, разве, нет? — удивился Уваров.
— Да понял, — скривился Дзиковский. — Только не по нутру мне их идеи. Я, где живу, там мой дом. Давно уже здесь. И на Землю даже не тянет. А по его словам, я здесь будто в гостях. Причем, хозяева установили какие-то правила, о чем гостям этим — нам — сказать позабыли.
— Так на то они и хозяева… — вздохнул Сергей. — Чтобы свои правила устанавливать.
— Как думаешь, нас не разыграли?
— А статуя эта голографическая? А внепространственное перемещение? Да и кому придет в голову вызывать нас на американскую станцию, только чтобы подшутить?
Дзиковский помотал головой, чтобы прийти в себя и привести мысли в порядок.
— Знаешь, Серега, пойду я к этому типу и всё ему скажу, что о нем думаю. Он тут нам мозги парил, что мы, дескать, чужим добром пользуемся. Из милости, видите ли. Пусть доказательства представит. Документ, так сказать.
— Верно. А то еще выяснится, что Землю тоже кто-то к рукам прибрал, и мы на ней — незаконные пассажиры. Надо свой приоритет установить.
— На Галактическом совете! — загорелся идеей Павел.
— Только как туда попасть? — высказал сомнения Уваров.
— Элементарно! Сейчас пойдем и опять встанем на пути внепространственного перемещения. Тут к нам этот и выйдет. Скажем, чтоб переправил нас. Ну, договоримся, в общем.
Они сделали несколько шагов вперед, выходя в предполагаемую зону перемещения, и, даже не успев переглянуться, увидели несущийся на них синеватый полупрозрачный силуэт. Кто-то сдавленно крикнул, их смяло, подхватило и отбросило в сторону далеко-далеко…
Сергей приподнялся, ища Павла, убедился, что тот лежит здесь, рядом, никуда не делся. И повалился обратно. Поздний страх скрутил внутренности так, что стало трудно дышать.
Но, вроде, всё хорошо, всё в порядке.
Вот только песок под локтями совершенно не напоминал марсианский…
Дзиковский поморгал, привыкая к яркому свету, и огляделся. Не, всё нормально. Пока он тут с закрытыми глазами сидел, ничего не изменилось. Он с трудом вспомнил, что его отвлекло. А, ну да, надо на станцию позвонить, о делах поговорить.
Павел поднял трубку и нажал «вызов». Недолго попикало, и на связь вышел Николай. После первых приветствий и уставных ответов, что всё в порядке, претензий и замечаний нет, Дзиковский перешел к делу:
— Коль, слушай, нас тут в гости пригласили. Мы немного задержимся.
Николай возмутился:
— Вы чего там, с ума посходили?! Какой «задержимся»?! У кого? С американцами, что ли, встретились?
— Да нет, не с ними, — правдиво ответил Дзиковский. — Ну, они совсем другие.
— Только про инопланетян не надо баек рассказывать — всё равно не поверю. Дождетесь, что о вашем поведении Сулейману Автандиловичу доложу. Он с вас три шкуры спустит! Нет, все четыре!
— Ну, раз ты настаиваешь, мы ничего и не скажем. Рапорт напишем, когда вернемся. Так что до связи. Тут она не всегда бывает.
— Вы там только не задерживайтесь, — просящим тоном протянул Николай. — У нас буря за бурей, на поверхность хода вообще нет — сидим, скучаем. Сам понимаешь, гробить технику никто не станет. Вот и вам это не нужно. Я ваши файлы просмотрел, но ходу им пока не дал — не время. Вот вернетесь, тогда…
От прощальных слов Николая вдруг повеяло привычным запахом застарелого пота и резины защитного костюма, хрустом на зубах мелких песчинок, пробившихся сквозь фильтры, обжигающе-холодным вечерним ветром… Родным Марсом повеяло.
Дзиковский нажал на кнопку отключения и уронил трубку.
— Коля умный, — протянул Павел.
— Да, Николай умный, — подтвердил Сергей.
Они помолчали.
— Вот поэтому он ничего и не понимает, — предположил механик.
— Ну, да, именно поэтому, — поддержал Сергей. Он отставил прямо на песок высокий запотевший бокал с коктейлем из вишнянки и хольма, надвинул на глаза зеркальные очки и расслабился. Пока это было возможно.
Отстаивать право землян на родную планету придется им. Но завтра. А сегодня можно всласть поотдыхать на берегу теплого слоистого зелено-голубого моря: понежиться под теплым солнышком, окунуться в воду, поесть экзотических фруктов. Если не обращать внимания на второе зеленоватое солнце, то место ничем не отличается от курорта экстра-класса где-нибудь на Мальдивских островах, как себе это представляли Сергей и Павел.
Дзиковский уже привычным жестом поймал в ароматном воздухе слимпа, сунул его в рот и аппетитно захрустел.