"Бойся своих желаний, они могут исполниться… "

…На вторую пятницу терпение мое лопнуло. После работы я позвала свою лучшую подружку Лизку в бар.

— Как же мне всё осточертело! — жаловалась на свою жизнь я. — Ты пойми, ей четырнадцать! Не пять, не семь, а целых четырнадцать лет! Да я в ее возрасте чего только ни умела!..

— Спокойно, — подруга пододвинула мне сухарики с чесноком, — ты слишком беспокоишься. Нельзя принимать все так близко к сердцу. Волосы седые появятся!

— Ты не понимаешь! Она ходит по моей квартире, бросает вещи прямо на пол. Пришла из школы — бросила рюкзак на проходе, взяла сметану — оставила на столе. Лиз, она только ходит и мусорит!.. Не убирает за собой пакетики из-под чипсов и сухариков. Нормальную еду не ест, только фастфуд. Как я сестре в глаза посмотрю через две недели?!

— Подожди, на сколько они уехали? — подруга удивленно распахнула глаза. — На месяц? И все это время Дина живет у тебя?

— Да, я должна за ней присматривать. Пообещала сдуру. А мама еще не вернулась из командировки. Вот и получается, что на мне не только присмотр за неуправляемым подростком, но и уборка, стирка и моральное наставничество. Но как я могу наставить ее на путь истинный, если она меня не слушает?!

— Что, совсем?

— Ага! Смотрит свое аниме после школы, а мне говорит: отстань. Не будь Дина дочерью моей любимой сестры, в первый же вечер выставила ее из дома…

Поймав сочувствующий взгляд Лизки, я выпила залпом кружку пива. Пить хотелось еще когда вышла с работы. А всё из-за Дины, что б ей интернет на телефоне отрубило!

Утром мы опять повздорили. Я ей доказывала, что ходить в кроссовках в минус пятнадцать — не самая лучшая идея. Она мне в ответ: «Не лезть не в свое дело!». В итоге я не сверилась с прогнозом погоды и выбежала на работу в шерстяном свитере. Кто ж ожидал, что в течение дня температурный столбик доползет до минус двух?

Разумеется, я вспотела, пока бежала в бар.

— Это все потому, что у вас маленькая разница в возрасте, всего пять лет, — со знанием дела заявила Лизка. — Вот если бы твоя мама родила тебя не в тридцать пять, ты была бы уже солидной тетей и внушала доверие.

— Не знаю, не знаю… — я задумчиво погрызла сухарик. — Мать она тоже не слушает… Но, в конце концов, я не подписывалась ее воспитывать. И убирать за нею тоже! Как мне всё это надоело — грязная посуда в раковине, вещи на полу, и то, что она даже макароны сварить на ужин не желает. А я, между прочим, работаю! На институт зарабатываю!

— Много тебе осталось? — подружка, в отличие от меня, умудрилась поступить на бюджет.

— Полгода работы, и на второй семестр наскребу, — отозвалась я. — Эх, Лиза, представляешь, как было бы здорово, если бы никакой работы по дому не было? Приходишь домой, а пол сам себя моет. Веник подметает, если случайно рассыпался сахар. Плита сама готовит тебе еду и даже отправляет кастрюли мыться в мойку. А уж посуда там не только сама моется, но и вытирается, и по полкам раскладывается!

— Ну ты и фантазерка! — рассмеялась подруга. — Накопи денег и купи посудомойку.

— Тогда на институт не хватит, — возразила, — а я очень хочу поступить на дизайнера интерьеров, ты же знаешь.

Лиза вздохнула.

— А я считаю, зря ты заартачилась. Мать предлагала оплачивать юридический, нужно было соглашаться. Получила бы бакалавра, и пошла спокойно учиться на свой дизайн.

— Не-ет, Лиз! — удивилась я недогадливости подруги. — Мама хочет, чтобы я пошла по ее стопам и работала в дальнейшем юристом. А если я еще и деньги ее потрачу на учебу, то навсегда попаду к ней в кабалу!

— Ну, как знаешь! — отмахнулась подруга. Мы уже сто раз обсуждали мою маму и ее принципиальность, мне и самой надоело. — Я в туалет. Придержи место.

— Окей! — я положила свою сумочку на опустевший стул и заказала еще бокал пива.

Вечер был в самом разгаре, и уходить совсем не хотелось. Посидим с Лизкой, поболтаем по душам. Как хорошо!

Пока бармен оформлял заказ, я достала телефон и набрала сообщение Дине. «Буду поздно, не закрывай дверь на нижний замок».

Как нелегко с этими подростками! Надеюсь, мои дети, когда они у меня появятся, чудом минуют этот возраст. Иначе мне крышка!

— Девушка! — прозвучал над моим ухом бархатистый голос, и от испуга я чуть не выронила телефон. — Извините, что вмешиваюсь в ваши дела… Но я краем уха слышал разговор, и могу сказать, что такие места есть.

Передо мной стоял симпатичный мужчина лет тридцати в темно-синем пуловере и черных джинсах и смущенно улыбался. В руках он сжимал деловой портфель, какой я видела у мужа сестры. Довольно дорогой.

Темно-карие глаза смотрели на меня доброжелательно и спокойно. Он не был пьян, что придавало ему еще пятьдесят очков к привлекательности. Несколько секунд я молча рассматривала его, пытаясь сообразить, о чем он, собственно, говорит.

— Какой разговор? — уточнила с запинкой.

— Про фантазии. Позволите? — и он кивнул на занятый стул.

— На пару секунд. Подруга скоро вернется.

— Конечно, — вежливо улыбнулся мужчина и представился: — Петр.

— Алиса.

— Очень приятно. Так вот, Алиса, ваша подруга не права. Такие места, которые вы описывали, существуют.

Я быстренько прокрутила назад наш разговор и чуть не присвистнула.

— Вы шутите!

— Нет, ни в коей мере. Одно из них недалеко отсюда.

— Это вы мне сейчас лапшу на уши вешаете? — немного резковато спросила я.

Терпеть не могу, когда обманывают.

— Нет, что вы, Алиса, — казалось, мужчина даже оскорбился, — серьезно вам говорю: такое место есть. И я даже могу вам его показать. Правда, придется отойти ненадолго и без вашей подруги.

Предложение прозвучало заманчиво, но было в нем что-то странное. Да и мужчина выглядел уж слишком хорошо для моей скромной персоны. При средних внешних данных я никогда не становлюсь объектом пристального внимания парней.

— А как же стулья? — спохватилась я.

Лизка не простит, если не придержу стулья. Она ведь занимала их, когда ждала меня. Я опоздала на целых пятнадцать минут!

Петр задумался.

— Слышал, вашей подруге позвонила мама. Ей срочно потребовалось лекарство, и подруга ваша уехала. Вроде бы она хотела отправить вам сообщение.

После его слов телефон в моей руке завибрировал.

«Алиска, прости. Маме снова плохо. Сердце прихватило. Поехала за лекарством. Давай завтра спишемся».

— Откуда вы знаете?! — удивилась такому совпадению.

— О, Алиса. Я знаю много интересных вещей. Хотите, покажу вам? Они вон там, за синей дверью.

Проследив за его взглядом, я заметила в углу бара темно-синюю святящуюся неоновым светом дверь. Почему-то из нее никто не выходил и не заходил.

— Полы там моются сами! — искушающим голосом произнес над самым ухом Петр, чем разжег мое любопытство окончательно.

— Если только одним глазком, — пробормотала я и, подхватив сумочку, последовала за ним.

Дверь была не заперта. За нею оказался длинный белый коридор, какой и у нас в торговом центре есть — ведет в складские помещения. Почему-то мне подумалось, что мы идем в магазин.

Петр шел впереди, а я за ним. Догадку свою озвучила, говоря, буквально ему в спину.

— Это японское изобретение?

— А? — обернулся мой новый знакомый, а потом, будто что-то вспомнив, улыбнулся: — Да, импортное.

— Слышала про роботов-пылесосов, которыми можно управлять через мессенджер. Очень удобная штука. Я бы приобрела такой, но стоит дорого.

— У нас еще удобнее — можно управлять силой мысли.

— Это как?

— Мы тебя научим.

Меня смутили его слова. Я, конечно, не сильно пристально слежу за последними разработками науки и техники, но об управлении предметами силой мысли никогда не слышала. Если только мы говорим не о телекинезе. Но ведь это всё выдумки. И при чем тут мытье полов?!

— Расскажите поподробнее. Как работает механизм? — нарочито бодро спрашиваю я.

Меня начинает охватывать запоздалое волнение. Мы всё идем и идем, а коридор всё не кончается. Разве такое бывает? Длинный он и без единой двери. Нет, это не складское помещение. И не переход между зданиями — самый большой на моей памяти переход в торговом комплексе Мега давно бы уже закончился. Да мы минут десять идем, если не меньше.

А Петр молчит, будто и не услышал моего вопроса.

Волнение плавно перекатилось в страх. Зачем я вообще пошла с незнакомцем? Куда он меня приведет? Разве можно так доверять первому встречному?

Стараясь делать это незаметно, я открыла сумочку и вытащила мобильник. Прижала указательный палец и нашла список контактов. Сейчас позвоню Лизе или Динке, спрошу чего-нибудь. Пусть незнакомец знает, что, в случае необходимости, я могу вызвать полицию.

…Но сети не было.

А вот это — совсем паршиво. Я что, даже позвонить и позвать на помощь не смогу?!

Петр всё шел и шел, и за его мерно звучащими шагами я постепенно стала успокаиваться. Да нет, не похож он на маньяка. Не пристает, не домогается. А ведь вокруг никого нет — обстановка, так сказать, располагает. Конечно, я не специалист в психологии или криминалистике, но будь у него дурные намерения, разве стал бы он вести себя столь непринужденно?

— А вот это правильный настрой! — вдруг обернулся Петр, и в его улыбке мне почудилось одобрение. — Смотри, вот и дверь.

Я проследила за его взглядом и вправду заметила в конце бесконечного белого туннеля светло-серую дверь.

— Куда мы идем? — спросила, надеясь, что он ответит.

— Проходи, там не страшно, — Петр распахнул передо мной дверь, и мы вошли в кабинет.

Широкий такой, с четырьмя столами. За каждым из них сидело по девушке, и вид у них был совсем не страшный, а скорее деловитый. Они перебирали документы, о чем-то спрашивали посетителей, сидящих перед ними на стульях. Выглядело это так, словно бы я пришла подавать документы в госорганизацию.

Два парня и одна девушка примерно моего возраста заметно нервничали.

Петр подтолкнул меня к свободной девушке.

— Привет, Мари! Вот, привел последнюю кандидатку. Оформляйте.

— Куда? — спохватилась я.

Если он собирается затащить меня в сеть-пирамиду по продаже бытовой техники, то я — пас.

Девушка меж тем достала чистый бланк и положила передо мной вместе с ручкой.

— Заполняйте, — безэмоционально сказала она.

— Нет, спасибо, — я разрывалась между ней и Петром. — Понимаете, я уже работаю. Менеджером в магазине бытовой техники…

— Вот видишь, — непонятно чему улыбнулся Петр, — прямо судьба свела тебя со мной.

— Нет, вы не поняли. Я не могу совмещать две работы. Какой бы классной ни была ваша японская техника, у меня просто не хватит времени. К тому же через полгода я планирую поступать в институт!

— А вот это совершенно излишне! — ошарашил меня мужчина. — Здесь тебя всему научат, и не нужно тратить время на бесполезные институты. И трудоустройство мы гарантируем!

— Нет уж, спасибо! — двигаясь медленно, по дуге, я обошла навязчивого Петра.

Главное, протиснуться к двери и сбежать! Оказаться в безопасном месте. А там уже и волю панике дам.

Дверь была так близко и выглядела такой доступной!

— Магистр Рейвс? — мне в спину донесся удивленный возглас девушки.

Как будто из их пирамиды никто и никогда не сбегал.

— Подожди, Мари! — ответил он, как будто речь шла не обо мне, а о глупом ребенке.

Я дернула дверь. Распахнула ее, собираясь рвануть в бег. И остолбенела.

Передо мной была маленькая каморка со стеллажами, на которых стояли папочки с документами. Никакого коридора тут не было, как и прохода в другое помещение.

— Что это? — хрипло спросила я, разворачиваясь к сочувственно улыбающимся Мари и Петру. — Куда я попала?

— Добро пожаловать в Академию магии имени Филисиуса Первозванного, — торжественно объявил Петр. — Тебе очень повезло, Алиса. У нас оставалось последнее вакантное место, и декан факультета попросила меня поискать кого-нибудь. И этим счастливчиком стала ты! Поздравляю. Теперь ты зачислена на факультет домоводства. Мари оформит тебя, расскажет обо всем. Ну что… — он повернулся к девушке и, получив кивок, сказал: — Пойду к себе. Устал бегать по земным мирам. Утомительное занятие, однако. Так, Алиса! Первое занятие уже завтра. До встречи на лекции!

И он испарился. Прямо исчез в воздухе. Чувствуя, что меня обхватывает холодными щупальцами паника, я повернулась к девушке:

— Это он как?..

— Ты, главное, не волнуйся! — засуетилась Мари. — На тебе лица нет. Спокойно, Алиса. Дыши глубже! Так!..

— Воды! — просипела я.

— Конечно, — Мари щелкнула пальцами, и на столе рядом с пустым бланком появился стакан воды. — Не нервничай. Выпей. Всё хорошо.

— Ага, как же! — не согласилась я.

У меня хватило сил дойти до стола. Взять стакан и сделать пару глотков. А вот на стул я уже рухнула без чувств. Последнее, что слышала, как разбился упавший на пол стакан.

«На свете все когда-то было в первый раз».

Сократ

— С такими нервами я бы на пушечный выстрел не подпускал к академии, — словно издалека раздался мужской голос.

В голове стоял туман, и возвращаться в реальность жутко не хотелось. Тут так тепло, приятно… А там — чужие и отнюдь не любезные голоса.

— Ну, так она и не на боевку поступает, — возразил второй, женский.

— А лекаря уже позвали?

— Да. Магистр Зейц прибудет через пару минут… Первый раз на моей памяти студентки в обморок падают. Я… не ожидала.

— Рейвс сказал, она из земного мира? — довольно доброжелательно полюбопытствовал женский голос. — Бедненькая. Ей будет тяжело.

— Да. Оттуда мы набираем редко.

— И правильно! — поддержал мужской голос. — Смотрите, какая хилая. Как она четыре курса выдержит?

— Думаешь, ты выдержишь? С такими-то идеями? — ехидно пропищал новый голос, и я потихоньку приоткрыла один глаз.

Я все еще сидела, вернее, полулежала на стуле. Надо мной склонились четверо — Мари, беспомощно заламывающая руки, и трое тех самых студентов, которые раньше сидели за другими столами.

Студенты! Боже мой, то есть я сейчас действительно поступаю в непонятную академию?! Это мне не приснилось?

— Эй, мы видим, ты проснулась, — писклявый голос принадлежал низенькой девушке с рыжими кудряшками. Вид у нее был шальной и какой-то несерьезный совсем, — не прикидывайся дохлой!

— Но-но, не пугай ее! — вмешалась вторая девушка, светловолосая. У нее были очень добрые голубые глаза. — Привет, как тебя зовут?

— Алиса, — только и успела сказать я, как к нашей компании присоединился еще один человек.

— Магистр Зейц! — с облегчением воскликнула Мари. — Вот, посмотрите. Новенькая из земного мира. Ей стало плохо, когда магистр Рейвс покинул нас.

— Наконец-то! — обрадовался пожилой седовласый мужчина в темно-зеленом балахоне. Он поставил на стол Мари коричневый чемоданчик и достал оттуда обычный с виду фарингоскоп. — А я-то думал, он прихвастнул, когда говорил, что ему предложили должность в Министерстве.

— Я имела в виду, он перенесся в свои покои, — недовольно поджала губы Мари.

«Так она влюблена в этого Петра!» — догадалась я.

— А студента могут признать профнепригодным? — задумчиво спросил у магистра Зейца, который почему-то водил фарингоскопом над моим темно-синим свитером, парень в черной кожанке.

Мне он сразу не понравился. Светловолосый, толстомордый. Он сам, по-моему, был профнепригоден из-за упрямого и чуть туповатого лица.

— Почему вы интересуетесь? — мельком взглянул на него лекарь, а мне приказал: — Открывай рот, говори: «А»!

«Ну, хоть что-то знакомое!» — с облегчением подумала я и открыла рот.

— Всё в порядке. Бурная реакция в связи с большим выбросом адреналина, — пояснил магистр Зейц и убрал инструмент в чемоданчик. — Ну, и порция алкоголя поспособствовала. Учти, милая, в стенах академии мы не приветствуем распитие подобных напитков.

— А я-то думаю, отчего так воняет! — понятливо скривился парень и вернулся к своему столу, за которым что-то деловито писала девушка. — Какое счастье, что она не на моем факультете.

Наверное, у меня вытянулось лицо, потому что магистр Зейц хмыкнул, а блондинка с добрыми глазами потрепала по руке.

— Не обращай на него внимания! Они с боевки все грубияны. Меня, кстати, Миссой зовут.

— Очень приятно, — машинально ответила я и огляделась вокруг. — Значит, я не сплю?

— Мда… — укоризненно протянула рыжая с кудряшками и тоже вернулась к своему столу. На нем я заметила табличку «Факультет ведьмовства».

Повернулась к Мари, которая наблюдала за мной с опаской. Заметила, что и на ее столе стоит коричневая табличка «Факультет домоводства». Не скажу, что стало легче, но хотя бы не так страшно.

— Ну, я пойду, — отмер внимательно наблюдающий за мной лекарь и испарился.

Второй раз дался намного легче. Только сердце ёкнуло, а сознание осталось на месте.

— Вот видишь, — несмело улыбнулась Мари, — всё не так страшно. Заполнишь заявление? И мы тебя сразу зачислим.

— Подождите! — нереальность происходящего все еще не покидала меня. — Сегодня же первое февраля! Какой учебный год начинается зимой?!

— Наш начинается, — благожелательно ответила Мари.

Она разъясняла мне таким спокойным тоном, как будто я буйная или ненормальная.

— Но у меня дома осталась племянница! — я даже подпрыгнула на стуле. — А мама вернется из командировки только в понедельник! Динку никак нельзя оставлять одну. Она такого натворит!

— О… — впечатлилась Мари, и в ее руках появилось устройство наподобие маленького планшета. — Сколько ей лет? Мы вызовем дальнюю родственницу, чтобы приглядела за ней в выходные.

— То есть у вас завтра тоже суббота? — не переставала удивляться я. — И вы начинаете учебный год в субботу?

— А чем суббота хуже вторника или понедельника? У магии нет выходных, — припечатала Мари и сказала: — Тетя Глаша, вы завтра свободны? Приглядите за девочкой? Эм… сколько ей лет?

— Четырнадцать, — сгорая от стыда, ответила я.

Просто представила, что увидит тетя Глаша у нас дома, и мне поплохело. Фантики от конфет, пакетики чипсов и пустые баночки газировки в самых неожиданных местах. Если повезет, кот заставит Динку себя накормить. А если нет — по квартире будет бродить истерично орущее черное существо с зелеными глазами. Иногда мне кажется, что голодный Рой превращается в чертенка…

— Да, спасибо, — Мари отключилась и по-доброму улыбнулась: — Тетя Глаша уже выехала. Не волнуйся, твоя племянница будет в безопасности.

— А как же мама? Как ей всё объяснить?..

— Тетя Глаша позаботится. Она приглядит за Диной, передаст ее маме и внушит им, что ты поступила в элитное учебное заведение за границей. И приехать сможешь только через год на каникулы.

И вот тогда я поняла, что столкнулась с чудом. Или даже волшебством…

Мари протянула ручку, глядя на меня с некоторой настороженностью. Наверное, в ее жизни я не просто первая студентка, упавшая в обморок, но и единственная, кого приходится уговаривать на поступление в академию.

Академия! Звучит-то как солидно! Намного круче, чем просто институт.

И буду я студенткой, как Лизка. И мама перестанет меня пилить, что я трачу свое драгоценное время и упускаю невероятные возможности.

— И всё-таки мне нужно домой! — бороться с собой было непросто. — Попрощаться с Динкой, мамой. Вещи взять. У меня же ничего с собой нет.

Глаз у Мари дернулся. Она глубоко вздохнула:

— Если бы не мое бескрайнее уважение к магистру Рейвсу, Алиса, я давно указала бы на дверь. Наше учебное заведение слишком уважаемое, чтобы уговаривать.

Со стороны парня послышался отчетливый хмык. Издевательский такой.

Не обращая на него внимания, Мари продолжила:

— Но я очень люблю свой факультет. И понимаю, что раз магистр Рейвс выбрал тебя, значит, у тебя есть потенциал… Алиса, мы тут не в игрушки играем. Завтра начало учебы. Тебе еще нужно заселиться в общежитие и получить все необходимое. Давай мы пропустим все твои стенания и возражения и перейдем к подписи заявления?

— Но как я буду жить целый год в этом?! — для наглядности я потрясла перед носом Мари рукавом. — Сомневаюсь, что в вашем волшебном мире принимаются карточки.

— Ах, ты про деньги? — догадалась девушка и рассмеялась. — Тебе не стоит волноваться. У каждого факультета своя форма. И мы выдаем ее при расселении в общежитие. Трехразовое питание плюс чай, кофе между парами на этаже. Если же нужны какие-то женские мелочи… — понизила голос она, — то всё выдает комендантша общежития. Тебе не потребуются деньги.

— Что, и даже тушь можно попросить? — удивилась я. — То есть обучение по системе «Всё включено»?! У вас, может, и бассейн есть?

— Тушь можно. Бассейн есть с пресноводными, — не поняла мою шутку Мари, — но тебе особо он не понадобится. Если только ты не захочешь научиться готовить рыбу каким-то оригинальным способом.

— Воздержусь! — открестилась от дополнительных заданий. — Ладно. Уговорили… Где подписывать?

Всё оформление заняло от силы пять минут.

— А разве не нужно проходить какие-то вступительные экзамены? Отвечать по билетам и прочее? — спохватилась я.

— Ты из земного мира, — Мари уже записывала мои данные в большую толстую тетрадь. — То, что ты смогла увидеть магистра Рейвса, уже говорит о способности к магии. Твои силы еще спят, но они есть. Вот, возьми квиток. Покажи его комендантше, мадам Лук.

— Лук? — подавилась я, представляя кругленькую и пухленькую старушку.

— Советую говорить не как «Лу-ук!» — надув щеки, показала Мари, — а коротко: «Лук». Тогда, может, и дезодорант получишь.

— Ясно. Спасибо! — поблагодарила я девушку за намек и пошла, куда сказали: через две двери налево, потом направо, потом…

Я заблудилась. Коридор был белоснежным, как тот, по которому мы шли с Петром, но с закоулками и ответвлениями. Дверей было много, и цвета они были самого разного: от светло-бежевого до темно-зеленого. Я беспомощно взглянула на квиточек, перевесила сумочку с одного плеча на другое. Пожалела, что оставила куртку в гардеробе бара — не думала, что попаду в такое приключение. А судя по теплой одежде Мари — на ней был коричневый свитер толстой вязки, здесь все-таки не лето.

И как мне выйти из административного здания?

Сначала я решила пойти прямо, понадеявшись, что коридор все-таки кончится. Но свернула не туда и вышла на то же самое место. Потом я вспомнила про трех студентов, которых почему-то оформляли дольше меня. Им же тоже нужно будет заселяться в общежитие.

«Пойду-ка я обратно и с кем-нибудь из них за компанию выйду на улицу», — подумала я.

Не тут-то было! Я вроде бы шла обратно, но знакомой двери с надписью «Приемное отделение» не обнаружила. Она как будто испарилась!

И вот когда отчаяние стало подкусывать острыми зубками, из-за очередного угла вышел он.

Наверное, я слишком устала, и от пережитого стресса в голове у меня помутилось. Но идущий мне навстречу парень показался таким прекрасным, что перехватило дыхание. Настоящий принц из сказки!

Утонченное лицо с идеальными пропорциями немного портил нос с горбинкой. Ярко-голубые глаза искрились в свете коридорных плафонов. И манили, манили глядеть в них, не переставая.

Светлые волосы переливались золотом и спускались до плеч. Одет парень был в серые брюки и необычный камзол, похожий на старинный. Его одежда показалась мне совершенно неуместной и не подходящей к ангельской внешности.

Он равнодушно посмотрел на меня и прошел мимо. Вот тут-то я и отмерла.

— Постой! Помоги-и! — бросилась к нему, чуть ли не падая. — Где тут выход? Какой-то дурацкий лабиринт, а не академия!

— Что? — парень остановился, и, когда он повернулся, на лице было написано бескрайнее удивление. — Ты ко мне обращаешься?

Мне не понравился его надменный тон. Надо же, я посмела побеспокоить его царскую особу!

— Разве в коридоре есть кто-нибудь еще?

Восхищение, которое поднялось во мне из-за внешности, сразу же испарилось. Самовлюбленный индюк!

— Выход там! — махнул он рукой совершенно непонятно куда, и развернулся, намереваясь уйти.

— Там же стена, — сама не знаю, как допрыгнула до него и схватила за рукав. — Пожалуйста, не уходи. Раз ты знаешь, где выход, покажи мне сам. Ладно?

Если бы меня схватили за руку и попросили помочь, я бы помогла.

— Нет, не ладно. Я спешу! — крайне нелюбезно выдернул он из захвата свою руку. — Иди в тот коридор и никуда не сворачивай.

И он снова махнул рукой на стену. Совершенно белую стену без малейшего намека на проход.

Да что же это такое! Издевается надо мной, что ли?

— В какой коридор?! — потеряла терпение я. — Здесь же ничего нет! Если ты думаешь, что можешь издеваться…

На лице парня промелькнуло понимание.

— Первый курс? — перебил он, не дослушав заключение о своих умственных способностях. — Так бы и сказала. Смотри внимательней!

И он сделал странное движение пальцами. Как будто щелкнул ими, а потом зачем-то сложил большой и указательный.

Стена за мной засветилась. Это было внезапно и выглядело странно. Она как бы углублялась теперь внутрь, создавая светлый подсвечиваемый напольными круглыми лампами коридор. Я бы вскрикнула от удивления, но остановило снисходительное выражение блондина.

— Немагический мир, верно? Тебе не следует ходить по административному зданию вне лекций, — наставительно заявил он.

— Почему?

— Здесь открываются порталы из разных миров. Бывает небезопасно, особенно во время приема абитуриентов. Можно наткнуться на чудище или немага…

— Шутишь? — фыркнула я, догадываясь, что кто-то играет на моем доверии.

На что он усмехнулся:

— Чуть-чуть. Тебе и вправду лучше не бродить одной, если не видишь указатели.

— Указатели? — удивилась я.

Сколько здесь ни ходила, мне ничего такого не попадалось. Ни единой таблички или словца!

— И откуда вас таких набирают? — горестно вздохнул парень и снова сделал молниеносное движение пальцами.

Я даже не успела проследить, как он их закрутил.

— Меня вообще-то приняли на первый курс домоводства! — гордо вздернула нос я, а потом остолбенела в немом удивлении.

Парень был прав: оказывается, в коридоре было полно указателей. «Деканат факультета боевой магии на втором этаже», «Проход только абитуриентам», «Запасной выход», «Приемная комиссия — идти по стрелкам». И, что самое удивительно, стрелки были! Они мерцали, показывая в сторону, из которой я только что пришла. Ну, или примерно в ту…

— Домоводства, значит. Вот почему ты такая недогадливая! — со вселенской скорбью произнес блондин.

Мне захотелось его чем-нибудь треснуть.

— Спасибо за подсказку, — процедила с каменным лицом. — И куда я выйду по этому коридору?

— На выход, — вздохнул блондин и исчез.

«Сбежал!». Вот же!

Чувствуя, что закипаю от злости, прибавила шагу. С каких это пор мы не помогаем первокурсникам? Неужели трудно нормально объяснить, а лучше проводить, чтобы я не заблудилась снова?!

«Очнись, Алиса! Он тебе помог, — твердил внутренний голос, когда в конце коридора я спустилась по ступенькам и вышла на улицу, — а с незнакомками не все любезничают».

И всё-таки в его тоне, в манере поведения было много обидного. Он как будто считал себя выше других.

«Зазнайка!» — окрестила незнакомого парня я и огляделась.

На нос мне упала разлапистая снежинка. Потом вторая угодила в глаз — подул пронизывающий ветер. Причем, судя по ночному небу, на этот мир тоже опускалась ночь.

В который раз я пожалела, что пошла за Петром без куртки. Свитерок никак не спасал от снежной зимы. Обхватив себя за плечи, я мужественно шагнула в сугроб.

В этом мире дворников нет. Или погода сошла с ума и завалила все дорожки. Я продиралась сквозь сугробы с рвением первопроходца, но только спустя минут десять смогла разглядеть сквозь сильный снегопад темные очертания здания.

Общежитие, если верить словам Мари, было как раз напротив, всего шагов пятьсот.

В этот раз мне повезло, и первая попавшаяся на глаза дверь открылась. Я ввалилась внутрь, больше похожая на сугроб, нежели на прилежного абитуриента. Руки замерзли, не слушались пальцы. Я тщетно пыталась разлепить глаза от нагло оккупировавших снежинок.

— Эй, стой. Куда? — раздался неприветливый голос, и меня перехватила горячая рука. — Фамилия. Квиток.

— Алиса Рудина. В-вот! — я протянула смятый листочек.

Наверное, нужно было спрятать его в сумку, чтобы не намочить. Но я думала, что доберусь до общежития быстро, и не предполагала, что буду продираться сквозь сугробы. Наивная девушка.

— Чего такой мокрый? — недовольно произнес голос.

Наконец мне удалось проморгаться и рассмотреть говорившую. Передо мной стояла маленькая женщина лет шестидесяти, в темно-коричневом платье и со смешными рыжими косичками. Ее морщинистое лицо нахмурилось. Со всем вниманием она читала корешок и шевелила губами.

— Что не высушила, говорю? — заметив, что я смотрю на нее во все глаза, мадам Лук — а это точно была она, еще больше нахмурилась. — Магией.

Она брезгливо потрясла бумажкой, и та вдруг высохла.

Интересно как! Пальцы она не скручивала, как тот блондин. Здесь что, в ходу разная магия?

— Я из немагического мира, — послушно озвучила слова блондина, — еще не умею магичить.

— Ах, вон оно что! — мне достался оценивающий взгляд, а потом, внезапно — добрая улыбка. — Да, помнится, бывали у меня такие, как ты. Лет двадцать назад. Хорошие студенты были. Не хулиганили.

— Мне сказали, вы выдаете всё необходимое, мадам Лук, — как можно скромнее ответила я.

— Отчего ж не выдать? Выдам. Только сначала высушу тебя, — хмыкнула комендантша.

Меня в одну секунду обдало сухим воздухом. Как будто направили в лицо струю из огромного фена. Даже показалось, что волосы встали дыбом.

И все высохло: свитер, неприятно липнувший к телу, и джинсы, которые обычно сохнут не меньше суток, потому что с начесом. И даже сумка была сухой — вот это магия!

— Держи вещи, — скомандовала мадам, и я послушно вытянула перед собой руки.

Из воздуха на меня упала огромная гора белья, накрыв с головой.

— Тащи в комнату девять. Занимай любое место. А потом спускайся за учебниками. Осторожно, ступеньки!

Выглянув из-за горы, я успела рассмотреть деревянную лестницу, ведущую наверх. Вообще в общежитии, как я заметила, было уютно — на окошках, мимо которых я проходила, стояли растения в горшках. Некоторые даже цвели. Пол и потолок были деревянными, как будто в деревенском доме — из толстых широких досок. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, были очень чистыми. Намного чище, чем в моей школе.

Подняться на второй этаж было делом нелегким. Но я справилась. Даже идти по ступенькам вслепую смогла. Необычный энтузиазм бурлил в крови, играл, требовал выхода… Хотелось как можно скорее рассмотреть вещи, учебники, собрать сумку на завтра. Я ведь и вправду скоро начну учиться! И даже не придется платить за обучение!

Только человек, откладывающий деньги с заработка, может понять мои чувства. С каждым шагом я всё больше убеждалась в том, что всё вокруг реально и мне не снится.

Дверь с цифрой девять я нашла сразу. Красивая такая, темно-коричневая, из дерева.

Со второго раза опустила металлическую ручку и вошла, прикрывая дверь ногой.

— А-а! Нечисть! Испарись! — заорал дурниной чей-то голос, и в тот же момент вещи в моих руках загорелись.

— Какого черта?! — заорала в ответ я и отбросила их в сторону.

«Друзей не сделай врагами, а врагов постарайся сделать друзьями».

Пифагор

У окна, взъерошенная и испуганная, стояла та самая рыжая девушка с мелкими кудряшками. В одной руке она сжимала книжку-буклет, а со второй руки у нее самым натуральным образом сыпались искры.

Но в этот раз проявление магии совсем не напугало и не удивило. Видимо, моя психика смирилась, что в этом мире бывает всё, что угодно. И исчезающие люди, и появляющиеся из ниоткуда коридоры, и даже высушивающий в одну секунду воздух.

Но чтобы портить выданные вещи — нет, на такое я ни при какой магии не согласна!

— Ты что творишь?! — набросилась на вмиг побледневшую девчонку. Вид у нее был донельзя смущенный. — Как я в глаза мадам Лук смотреть буду?

— Со слезами? — полувопросительно пробормотала рыжая. Огонь, съедающий мои личные, между прочим, вещи, погас. — Прости, я не думала, что это ты…

— Еще шутить изволишь?! — каюсь, разозлилась я от этой ситуации безбожно.

Только что выданную форму можно без раздумий выкидывать на помойку! А за порчу имущества в любом мире положен штраф. И что, я теперь должна платить из-за того, что меня с кем-то перепутали?!

Я подбежала к девчонке, которая, как оказалось, доставала мне до плеча, и без всякой магии схватила ее за шкирку.

— Пошли к мадам Лук вместе!

— Ээ… — попыталась воспротивиться она, но превосходство в силе было явно на моей стороне. — Я же сказала, прости.

— Повторишь мадам Лук.

Так мы и спустились вдвоем: впереди понуро спотыкалась рыжая, а за нею с самым грозным видом шла я.

Пусть лучше в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем поджигать кого-то.

Мадам мы нашли в коморке у лестницы. Старушка мило попивала чаек и читала книжку. Она еще не предполагала, какие новости обрушатся на ее голову.

Испортить отношения в первый же вечер заселения — это нужно постараться. А ведь нам четыре года здесь жить! Мысленно я уже откручивала рыжей голову.

— Мадам Лук… — деликатно позвала я. — Простите, что беспокою…

— Учебники! — поняла с полуслова старушка и моргнула.

Мои руки вмиг отяжелели. На них опустилось две перевязанных брезентовыми веревками стопки учебников. Поверх, в прозрачном пакете, лежали тетрадки, пачка ручек и еще какие-то канцелярские принадлежности.

— У нас произошло кое-что, — подала я знак рыжей подойти и повиниться.

Вот только девчонка упрямо поджимала губы и молчала. Я снова разозлилась. Как в меня огнем стрелять — то мы первые, а как сознаваться в своих прегрешениях, то трусим!

— И что же? — невозмутимо отхлебнула из чашки комендантша.

— Соседка спалила мою форму.

Мадам Лук вспыхнула в одно мгновение. Чашка испарилась из ее рук, а в следующий момент она уже записывала что-то в толстой, очень потрепанной коричневой тетради.

— Форма сгорела вся? — деловито спросила она.

— Д-да, — отмерла рыжая.

Кажется, до нее только дошло, что она натворила.

— Поздравляю. Огнеда, ты должна академии триста дергамов — стоимость вещей плюс штраф за разведение огня в спальне. Можешь оплатить в рассрочку в течение четырех лет. Пока не оплатишь, не получишь диплом.

— Оу! — вытаращилась рыжая и побледнела. — Но почему так много? Она сама ее подпалила! Я тут ни при чем.

— Не надо мне врать! — грозно сдвинула брови мадам. — Я чувствую ложь за километр, как будто воняет тухлой рыбой. Алиса из немагического мира. Она даже общежитие нашла не сразу.

— Откуда вы знаете? — удивилась я, на что получила хитрый взгляд.

— Так почему ты пальнула в Алису огненным шаром? — вернулась она к насущным вопросам.

Мне, кстати, тоже было интересно узнать, чем я провинилась перед рыжей. Вроде бы мы еще не успели поругаться, и делить нам, кроме кроватей, тоже нечего.

— Да я читала буклет про академию, а тут вошла она…

— И что? — не поняла мадам.

Я, кстати, тоже.

— Она очень похожа на привидение леди Роуз, — потупившись, ответила рыжая, — вон, волосы торчат, а сама бледная, как смерть… Прямо картинка из буклета.

Мадам Лук пару секунд хлопала глазами, рассматривая меня и Огнеду, а потом рассмеялась.

— Ну да, похожа. У Алисы и вправду чересчур светлая кожа. Послушайте, девочки. Не советую в настоящую мадам Роуз кидаться огнями. Она очень злопамятная.

— Простите! — пискнула мышкой рыжая. — Я больше не буду.

— Кстати, как это у тебя получилось разжечь огонь? — мадам Лук одним движением испарила тетрадь и теперь с интересом рассматривала мою соседку. — Очень непростая магия, а ты еще даже не начала учиться.

— Хотела поступить на боевку, тренировалась всю зиму, — недовольно скривилась Огнеда, — а попала на ведьмовство.

— Хороший факультет, — одобрила мадам Лук. — Только сильно не пакостничай, ведьмочка. Иначе полжизни платить штрафы будешь.

Огнеда смущенно кивнула. Да… Пожалуй, наказание деньгами — самое эффективное средство воспитания.

— Давай помогу донести, — вдруг предложила Огнеда, и я чуть не выронила учебники от удивления, — тяжело ведь.

Она взяла верхний пакет с канцеляркой.

— А как же форма?

— Ах да, — спохватилась мадам, и на руках Огнеды образовалась точно такая же огромная стопочка, какую раньше тащила я. — Ужин в восемь. Столовая в Административном здании. Будет лучше, если вы появитесь там в надлежащем виде.

И она почему-то многозначительно посмотрела на меня.

В полном молчании мы поднялись на второй этаж. В этот раз я смогла спокойно разглядеть комнату номер девять. Обстановка здесь была не то, чтобы аскетичной, но и не шикарной. Чистенько, опрятно. Сгоревшие вещи испарились, будто их и не было — наверное, мадам Лук убрала.

В комнате стояли две деревянные кровати, заправленные темно-зеленым постельным бельем, два простых стола, два стула и два платяных шкафа на две створки. Тюлевые занавески темно-зеленого цвета, и в тон им — прикроватные коврики.

— Выбирай кровать. Я не определилась, — предложила ведьмочка.

— Давай ту, что справа.

Огнеда сгрузила на стол у моей кровати вещи и выдохнула:

— Прости, Алиса. Я вправду не хотела тебя поджигать. Просто…

Она бросилась к большой дорожной сумке, которая стояла у деревянного шкафа, и вытащила круглое карманное зеркальце. Одновременно с ним раскрыла буклет на нужной странице и протянула мне.

«Леди Роуз — привидение, последняя возлюбленная Филисиуса Первозванного, обрекла саму себя на вечные муки из-за любви к великому магу… Нельзя наносить вред, призывать к служению, натравливать на кого-либо и совершать прочие неправомерные действия…» — прочитала я и с подозрением посмотрела на ведьму.

— При чем тут я?

— В зеркало посмотрись, — буркнула она.

Недоуменно я заглянула в зеркало.

— Мамочки!

Мои волосы очень редкого оттенка, которым я так гордилась, стояли торчком и напоминали солому. Причем, несмотря на длину и тяжесть, они упрямо топорщились вверх, наплевав на силу притяжения и приличия. Как причудливый и очень странный ирокез.

И еще пудра, которой я обычно пользуюсь, лежала комками и создавала вид бугристой кожи. Из-за снега тушь немного подтекла, отчего черные дорожки спускались по щекам и довершали мой эффектный, по-настоящему хэллоуинский образ.

— Ну, ведь один в один, — не унималась Огнеда.

И снова подсунула мне буклет. Леди Роуз действительно отдаленно походила на меня — волосы у нее развевались по ветру, черные подтеки под глазами вполне могли быть разводами от туши, а не следами посмертного гниения или чего-то там…

— Брр, — передернула плечами, — и оно тут ходит?

Ночью я точно не смогу заснуть, зная, что где-то поблизости проплывает это чудовище.

— Временами, — прошептала ведьма и быстро огляделась. — Могу поставить заслон на нашу комнату, если позволишь. Травки с солью по углам рассыплю. С детства боюсь привидений.

— Давай, — тут же согласилась я.

Рыжая ведьма просияла.

— Огнеда Боровских, — протянула руку. — Рада, что ты не против травок. Некоторые не любят их применять, считают бесполезными. А нас чуть ли не за шарлатанов держат. А это не так! — и девушка воинственно вздернула нос. — Я с детства знаю, что и как положить, чтобы духи за милю к нам не приближались. Бабушка научила!

С трудом я сдержала улыбку.

— Алиса Рудина, — представилась в ответ. — Если ты можешь избавить нас от визитов этой леди, действуй. Я только за!.. Никогда не видела настоящей ведьмы и понятия не имею, как вы работаете.

— Мы не редкость, — вздохнула Огнеда и деловито вытащила из своей сумки два мешочка, — в нашем мире каждая вторая женщина — ведьма. Различие только в силе.

— Поэтому ты хотела стать боевым магом? — догадалась я.

— Ага. Я с детства боевая, — Огнеда тряхнула рыжими кудряшками. — Вот только экзамен на боевку очень сложный, три тура не прошла. Завалила второй.

— И что там нужно было делать?

Пока мы болтали, я успела рассмотреть выданную форму. Вся она была насыщенного коричневого цвета. Плотный шерстяной плащ с металлическими пуговицами, шерстяная жилетка. Штаны и толстовка, платье по колено. Блузка и юбка солнышком, нижнее белье — выбор был невесть каким богатым. Но он был, и это не могло не радовать.

К тому же к моим светлым волосам очень шел коричневый. Будь я брюнеткой или шатенкой, наверное, загрустила бы.

— Стрелять по умертвиям, — ведьмочку аж передернуло от отвращения. — Они, знаешь, какие противные? Кожа клочьями свисает, в глазах красными огнями горит ненависть, а еще…

— Ладно-ладно! — прервала я эту любительницу напустить страха. — Давай переодеваться и готовиться к ужину. Где здесь туалет?

В пакете с канцтоварами неожиданно обнаружились мыло, зубная щетка, какой-то подозрительный тюбик — наверное, зубная паста, и самый простой пластмассовый гребень. Он ни за что не возьмет мои длинные густые волосы.

Либо будет их вырывать, либо сам сломается.

Я покрутила его и так и эдак и отложила на стол.

Ну ничего, устроюсь куда-нибудь на подработку, накоплю местных денежек и куплю себе нормальные аксессуары.

Повертела в руках черную резинку для волос и вздохнула. Да, это вам не Земля. Как-то безыскусно одеваются местные студентки.

— На этаже. В конце коридора. Там и душевая.

— Одна на всех?! — ужаснулась я.

Резинка выпала из рук. Вот тебе, матушка, и Юрьев день! Конечно, не могло быть без подвоха. Я, в принципе, подозревала, что он есть. Иначе слишком идеально выглядел этот мир.

И учебники бесплатно дают, и одеждой снабжают, и обучают за просто так таинственной и загадочной магии…

— А тебе что, одной мало? — недовольно сузила глаза ведьмочка. — У меня, к примеру, и одной дома нет. В нашей избушке как-то не до ванных процедур.

— Ясно, — решила свернуть с неудобной темы. Это я — городской житель, избалованный и привередливый. А если посмотреть под другим углом — удобства не на улице, уже хорошо! — Ты скоро?

— Сейчас заслон поставлю и тоже переоденусь. Не уходи без меня.

На том и договорились. Огнеда сосредоточенно раскрыла мешочек, в котором лежала обычная с виду соль, и что-то забормотала себе под нос. Обошла все углы, щедро посыпая их. Потом потянулась за вторым мешочком с травами.

Дальше я смотреть не стала, взяла из стопочки сложенные штаны и кофту наподобие толстовки, подхватила коричневое полотенце и понеслась в душ.

К счастью, обнаружился он сразу — через две комнаты от нашей. Просторный и чистый, в нем висели уже чьи-то полотенца. Значит, не только мы с Огнедой заселились.

Быстро ополоснулась, переоделась в форму академии. Свои вещи сложила, решив постирать их потом. Судя по всему, ни о какой стиральной машинке здесь и не слышали. Кафельный пол, обычная металлическая решетка в душе для слива, деревянные ставни на окнах — прошлый век!

— Эх, придется делать всё вручную. А обещали-то, обещали!

Когда оглядывала себя в зеркале, заметила на правом рукаве нашивку — отличительный знак: раскрытая книжка с нарисованной в ней закорючкой.

Интересно, что она обозначает? Надо бы почитать буклет академии. Наверное, там написано.

Мыть волосы я не стала, только пригладила, чтобы не торчали. Всё равно получилось нечто странное, будто я сделала себе гигантский начес. Причесывать его пластиковым гребнем не рискнула, затянула высокий хвост и решила делать вид, будто так оно и задумано.

— Ну что, идем? Умираю с голоду! — воодушевленно подпрыгнула ведьмочка.

Она уже переоделась в темно-синее платье в пол и снова сидела на своей кровати с буклетом в руках.

— Столовая на первом этаже в Административном здании, повернуть направо, — прочитала она и достала темно-синий плащ с золотой эмблемой метлы и книги. — Идем?

Я кивнула, накинула свой коричневый плащ и подхватила учебную сумку с ремнем через плечо. Мне показалось, что она больше соответствует форме. Земную сумку, с ключами, карточками и телефоном спрятала поглубже в шкаф. Рассудив, что в ближайшее время она мне не понадобится.

…Как же я ошибалась!

«Наслаждение бренно — честь бессмертна».

Периандр

Столовую мы нашли быстро. Она была огромной, светлой и просторной. Разевая от удивления рты, мы рассматривали лепнину под потолком и живописные натюрморты на стенах. В такой столовой действительно было приятно кушать.

Деревянной декоративной перегородкой она разделялась на две части — одна, с длинными продолговатыми столами, для студентов, и вторая, с круглыми столиками и отдельной раздаточной лентой, для преподавателей.

Для того, чтобы получить ужин, нужно было взять поднос и подойти к раздаточной ленте. Повара, стоящие за полупрозрачной перегородкой, деловито предлагали салаты, горячее и гарнир. Очереди как таковой не было — лента шла быстро, блюда все пахли умопомрачительно, и никто не привередничал.

Мы взяли ужин и смешались с пестрой толпой студентов.

— Смотри, боевики отдельно сидят, — вздохнула Огнеда. — Еще бы. Элита.

— Подумаешь! — фыркнула я. — То, что у них экзамен сложный, еще не значит, что они из себя что-то представляют.

— Верно сказано! — развеселилась ведьмочка. — Я, между прочим, на ведьмовство тоже экзамен сдавала. Пусть и один. Но сдала же! И к бабуле возвращаться не собираюсь. Жизнь прекрасна!

— Угу! — пробормотала я, заподозрив неладное.

Значит, чтобы поступить на факультет боевой магии, нужно пройти три этапа отбора. На ведьмовство — сдать экзамен. И только мне на моем домоводстве повезло оказаться без всяких испытаний и экзаменов. Единственное требование — владеть магией. Увидела Петра — владеешь магией, не увидела — извини.

Как-то не очень складно получается. Как если бы в институт принимали тех, кто умеет писать. И даже не важно, если безграмотно.

Мы сели за свободный продолговатый стол у перегородки. Огнеда набросилась на еду, как будто год уже не ела. Мне же от наплывающих горьких мыслей кусок не лез в горло.

Получается, на мой факультет берут всех подряд?!

— А ты чего не ешь? — спросила с набитым ртом ведьмочка. — Мясо вкусное, с подливкой. И помидоры свежие. Зимой такие редкость.

Чтобы не смущать соседку, я ткнула вилкой в помидор и медленно прожевала.

Нормальный такой, самый обычный помидор.

Подумала.

И всё-таки это не совсем обычный помидор, а помидор из волшебного мира!

— Я ведь даже не знаю, как называется ваш мир! — на меня снова накатило странное ощущение, будто я повисла в невесомости, как бывает во сне. И даже окружающая реальность — весело болтавшие студенты, стук вилок и ножей о керамические тарелки — всё это доносилось сквозь пелену, откуда-то издалека.

Я нахожусь непонятно где. Не знаю, как вернуться домой. Пусть даже меня отпустят туда только через год.

Где находится академия? Кто у власти? И куда вообще трудоустраиваются люди, закончившие факультет домоводства. В чьи-то дома?!

— Спокойно, Алиса! — Огнеда потянулась к компоту и залпом выпила полстакана. — Наша академия пусть и не самая престижная, но старейшая во всем Иманисе. Так называется наш мир, Иманис.

— Иманис… — прошептала я, стараясь запомнить непривычное слово.

— Академия находится в Лацио. Город небольшой, полдня езды от Орнего, нашей столицы. Можно туда добраться порталом, но стоит дорого. Деньги в ходу у нас есть, дергамы. Мы не какие-нибудь эльфы, — фыркнула пренебрежительно ведьмочка, — меняться листочками — это бред невозможный!.. На один дергам можно купить обед в харчевне. На десять — что-нибудь для красоты. Настойку для роста волос или, например, красивую брошь.

— А тебе в какую сумму выписали штраф?

— В триста дергамов, — нахмурилась Огнеда, — Для меня сейчас это неподъемная сумма. Бабуля дала с собой всего десять.

Ведьмочка поджала губы, и мне стало ее жалко. Когда думала, что ей назначат штраф, и не предполагала, что такой неподъемный. Это несправедливо!

— Но я устроюсь на подработку, как только смогу, — решительно выпалила она, — и выплачу всё до четвертого курса, это точно! Пусть только попробуют не выдать диплом!

— Прости, я не знала, что так получится… — мне было крайне неудобно.

— Да ладно! — отмахнулась Огнеда. — Это я в тебя бросила файербол. Не ты. Так что сама виновата! Нужно было рассмотреть всё хорошенько.

— Да уж, — криво усмехнулась я, — чуть богу душу не отдала от страха.

— Представляю! — отозвалась ведьмочка, и мы расхохотались.

Аппетит вернулся, и я подумала, что всё не так уж плохо. Когда мясо с рисом исчезло с тарелки, а компот был наполовину выпит, перед нашим столом остановились две девушки.

— Привет! Я видела тебя в приемной. Можно присесть?

— Конечно!

Дружелюбной блондинке я обрадовалась. Мисса ее звали, кажется.

— Познакомьтесь, это моя соседка Хелеса.

Ее спутница, темноволосая красавица, надменно кивнула. Обе девушки были одеты в ярко-зеленые платья. Их длинные волосы были убраны в хвосты, и я порадовалась, что моя прическа не слишком выделяется.

— Вы с факультета знахарства? — догадалась Огнеда. — Трудный был экзамен?

— Немного, — вежливо улыбнулась Мисса. — Определить группу растений, составить простейшее лекарство от простуды. Я подготовилась, было несложно. А Хелеса вообще с детства помогает матери. Она эльфийский знахарь. Так что у Хелесы опыта побольше, чем у всего первого курса.

— Ты — эльфийка? — удивилась я, и только теперь заметила острые кончики ушей. — Самая настоящая?

Хелеса подняла голову от подноса и смерила меня удивленным взглядом.

— А ты — человек? Серьезно?

Мы вчетвером рассмеялись.

— Слышали новость? — выдохнула Мисса восхищенно. — В академической оранжерее сегодня расцвел зимний родендиус. Это небывалая удача! Куст расцветает раз в сто лет. Завтра сюда приедут репортеры, и в газетах выйдет сюжет об академии!

— Круто, — кисло протянула Огнеда. — А нам-то что? Все равно не дадут ни кусочка.

— Он слишком ценен, чтобы разбрасываться на ингредиенты и выдавать студентам, — возразила Мисса, — один грамм коры родендиуса стоит пятьдесят дергамов. А сок из его цветков вообще редкость! Слышала, в столице еще можно купить законсервированный сок, но за бешенные деньги и при соответствующей удаче. Он продается на черном рынке… — голос Миссы понизился до шепота. — Думаю, что наш ректор тоже не удержится и продаст часть куста. Академии нужны деньги.

— И почему он выбрал такое неуютное время и расцвел зимой? — вспомнила я про сугробы за окном. — Неужели ему не хочется солнышка?

— Так он в оранжерее, — Мисса подняла на меня недоуменный взгляд. — Маги создали искусственное солнце наподобие вечной шаровой молнии, только побольше в размерах. Оно освещает растения и днем и ночью. У вас будет предмет знакомство с домашними растениями, и ты увидишь сама.

— Здорово, — ответила я, а сама мысленно вздохнула: моим растениям тоже не помешало бы искусственное солнце. Ухаживала я за ними хорошо, но, как говорится, нет предела совершенству.

Пока я думала, зачем магам умение ухаживать за растениями в горшочках, а Мисса что-то обсуждала с Огнедой насчет сушки на зиму цветов, Хелеса неожиданно сломала ноготь.

Как оказалось, у эльфийки они были длинными, идеальной формы и красивого розового оттенка.

— Ты пользуешься лаком? — полюбопытствовала я, когда она с горьким: «Ах!» продемонстрировала нам сломанный ноготь.

— Нет, это мой естественный цвет, — задрала нос она, но потом на ее лице появилось жалкое-прежалкое выражение: — Что мне делать, девочки? Я не могу жить вот с этим!

Нашим взорам предстал сломанный наполовину ноготь на указательном пальце.

— Мда, незадача, — покачала головой Огнеда, — надо срезать. Ножницы есть?

Эльфийка трагично вздохнула:

— Перед отъездом поругалась с мамой, она все мои косметические средства забрала.

— И ножницы? — удивилась Мисса.

— Да.

На Хелесу было больно смотреть. Эльфийка чуть не плакала от досады. Действительно, сломать ноготь перед первым учебным днем и не иметь возможности его подрезать — ужасно.

— Что обо мне подумают преподаватели? — сокрушалась она. — Что я неряха? Но ведь это не так!..

И тут я вспомнила, что очень удачно накануне вечером забыла выложить косметичку из сумочки. Обычно я ее с собою не беру, но у нас тогда была проверка — начальство из головного офиса приезжало, и, чтобы не ударить в грязь лицом, я брала на работу косметику. Подпудривала носик, подкрашивала губы. В общем, выглядела идеально.

И пилочка для ногтей, разумеется, у меня там была. Маникюрные ножницы лежали в ванной, в корзиночке с кремами, а вот пилочка — моя любимая, всегда была в косметичке.

— У меня есть пилка! — с победным стуком ладони по столу сообщила я. — Хочешь, одолжу?

— Пилка? — на меня смотрели три пары настороженных глаз.

— Вы что, никогда не пользовались? — девчонки покачали головами. — Как же вы ногти подпиливали? В общем, у меня есть стеклянная. Она лучше всех, и бережет ногти.

— Ею можно это подправить? — с сомнением уставилась на свой ноготь Хелеса.

— Да, без проблем. Только она у меня в комнате. Пойдем со мной, одолжу.

— Хорошо, — быстро согласилась эльфийка и встала с подносом. — Пойдем сейчас, а то я не выдержу такого безобразия. Вдруг кто увидит.

Меня немного удивило, с какой легкостью она согласилась. Незнакомая штука — вдруг ей не понравится? Но Хелеса стояла над душой и только что не притопывала сапожками от нетерпения.

— Пойдем, — я тоже взяла поднос и обернулась к Огнеде: — Ты с нами?

— Нет, выпью еще компота. Понравился.

— И я, — встрепенулась Мисса, и они пошли к раздаточным столам.

— Так в какой комнате ты живешь? — Хелеса, казалось, обрадовалась, что девчонки остались в столовой. — Мы во второй на первом этаже.

— А мы в девятой на втором.

С Хелесой путь в общежитие занял в два раза меньше времени. В тот раз, когда шла заселяться, я свернула не туда и сделала крюк.

— У нас такая же комната, даже покрывала зеленого цвета, — воодушевленно осмотрелась эльфийка и ее глаза заблестели, когда я полезла в шкаф. — Так, значит, ею и вправду можно подпилить?

— Да, — я порылась в вещах и вытащила косметичку. — Если честно, я и забыла, что она у меня с собой. Столько всего навалилось — Петр, другой мир, академия… Зато есть, чем завтра накраситься.

Стеклянную пилочку эльфийка рассматривала с маниакальным интересом. Она вертела ее в своих длинных пальцах и только что на зуб не пробовала.

— Стекло. Но разве ею можно пилить?

Терять драгоценный ноготь она не спешила.

— Смотри. Берешь вот так… — я показала на своем ногте, как можно подпиливать. — И… опля! получается ровно.

— А ею еще что-нибудь подпилить можно? Как думаешь? — Хелеса медленно коснулась ногтя. — Фу! Неприятно как!

— Нужно привыкнуть, — буркнула я, немного сбитая с толку. — А что ты хочешь подпилить?

— Ветку родендиуса, — ни капельки не смущаясь, заявила она.

— Это тот, что цветет раз в сто лет? — на всякий случай уточнила я.

— Ага! — кивнула эльфийка. — Очень ценный куст. Я разузнала, как проникнуть в оранжерею в обход охраны. Давай попробуем через пару часиков, когда все лягут спать?

— Охрана? — выхватила я самое главное. — И зачем тебе пилить это дерево? Я не собираюсь никуда идти в обход охраны!

— Не дерево, а куст. Мне нужна всего лишь маленькая веточка.

— Ты хочешь подпилить куст пилочкой? — ужаснулась я.

Эльфийка подбоченилась. Мои вопросы и сопротивление ее порядком разозлили.

— Знаешь, почему куст стоимостью в полкоролевства охраняют всего два мага? — сощурилась Хелеса.

— Нет, конечно. Я и знать не хочу, кто и что там охраняет.

— Все знают, что собрать кору и листву с куста невозможно без одного сложного заклинания. А по силам его сотворить уж точно не нам… — усмехнулась она.

— Зачем же ты хочешь?..

Хелеса меня перебила, торжественно поднимая над собой пилочку:

— Куст защищает себя сам и не позволит причинить себе вред ни одним садовым прибором нашей реальности. Потому что он не из этого мира, вот и сопротивляется. Не все маги это знают.

— То есть, ты имеешь в виду…

— Да, — в глазах эльфийки горело торжество, — только иномирный предмет может надрубить его без заклинания. И сегодня вечером мы попробуем надпилить его этим. Я смогу отдать кору и листья на черный рынок, у мамы есть связи. А прибыль поделим пополам.

— Нет-нет-нет! — открестилась я, пытаясь отобрать у хитроумной эльфийки, как оказалось, грозное оружие. — Я на такое не согласна.

— Прости, Алиса. У тебя нет выбора! — взмахнула руками она и сложила пальцы.

Как тот белобрысый парень в коридоре. Только вот вместо появления новых предметов или указателей мои ноги вздернули меня поровнее, как будто были не живые, а на шарнирах, и понесли к шкафу.

— Вешай плащ и скажись уставшей. Пусть Огнеда поверит, что ты спишь. Через два часа жду тебя на углу общежития, — приказала Хелеса и усмехнулась: — Имей в виду, что заклинание подчинения имеет обратный эффект. Если будешь сопротивляться — оно причинит боль.

— Ты… Ты! — попыталась выкрикнуть я, но Хелеса криво усмехнулась.

— И помолчи лучше.

Она ушла вместе с пилочкой. Тихо прикрыла за собой дверь. А мое тело меня совсем не слушалось. Даже написать записку я не могла. Сняла верхнюю одежду и легла в постель.

Пару раз я пыталась воспротивиться сковавшей магии. Хотела встать, но тело пронзила дикая вспышка боли — будто наступила на что-то острое. Глухо застонав, я повалилась на бок. Второй раз хотела заговорить с вернувшейся Огнедой. Соседка напевала под нос песенку и даже не подозревала, что происходит у нее под носом.

— Мммыыы… — вот и всё, что удалось мне выговорить.

К несчастью, Огнеда поняла меня превратно.

— Прости, прости. Не буду шуметь. Спокойной ночи! — она погасила свет и ушла в ванную.

А спустя минут пятнадцать легла спать, зевая и сетуя на тяжелый день.

«Ладно тяжелый день. Какая меня ждет ночь!» — с ужасом думала я, понимая, что от противоправных действий Хелесы мне не отмахаться.

Мысли посещали самые разнообразные. Я ругала себя за излишнюю доверчивость и доброту. Пожалела, что называется, бедную эльфийку! Поделилась пилочкой.

Меня бы кто пожалел!

Потом мое негодование перенеслось на куст. Он тоже был виноват в моих несчастьях: захотелось же этому родендиусу расцвести именно тридцать первого января! Мог бы и через год расцвести, когда я проучусь немного и буду хоть понятие иметь, кому стоит доверять, а кому — нет.

И вообще, разве можно перепилить пусть даже крохотную веточку маникюрной пилкой? Да Хелеса сошла с ума!

Ровно в одиннадцать мое тело само встало и почти бесшумно оделось. Ощущения при этом были непередаваемые! Даже если бы я хотела заорать, чтобы разбудить сладко спящую Огнеду, то не смогла бы — связки не слушались, а рот я открывала беззвучно, как рыбка.

Чуть не плача от злости и бессилия, спускалась на первый этаж.

Хоть бы мадам Лук не спала! На нее единственную была вся надежда — что она поймает и расколдует.

Но коморка, в которой еще пару часов назад она пила чай, была заперта. Свет не горел, а искать комендантшу по всему общежитию не позволяло тело, которое упрямо двигалось на выход.

Я шагала напрямую, через мягкие сугробы, как будто нет дороги в обход. Ноги проваливались, загребая полные сапоги снега, а руки даже не пытались закрыть глаза от разгулявшейся метели.

— Вот ты где! — высокая фигура в темно-зеленом плаще нетерпеливо метнулась ко мне от разлапистой ели. — Алиса, я отпущу тебя через пятнадцать минут. Сниму заклинание послушания. Только выслушай меня спокойно и не суди строго. И прости…

Меньше всего я ожидала, что эльфийка будет просить прощения. Прозвучало как издевка. Бурля от возмущения, я взглядом пыталась передать всё, что о ней думаю.

— Идем туда. Видишь беседку у сосны? Там нас никто не увидит.

Мое тело послушно брело вслед за Хелесой.

Ну почему в такую непогоду все преподаватели сидят по своим комнатам, и никому даже в голову не придет высунуть нос наружу?

Хелеса первой вошла в беседку и осмотрелась. Удостоверившись, что никого под обледеневшими лавками нет, она нервным движением опустила капюшон.

— Не думай, что я когда-нибудь занималась чем-то подобным. И я ни за что бы не решилась, не будь на кону жизни моих родных, — заломила руки Хелеса.

Я попыталась саркастично вздернуть бровь, но та не послушалась.

— Моя мама очень известная эльфийская знахарка. За мамиными снадобьями присылают даже из королевских дворцов. Она берется за самые сложные и трудновыполнимые заказы…

Хелеса закусила губу и плюхнулась на обледеневшую лавку, даже не замечая подкрадывающегося холода. Ее взгляд блуждал по холодному дощатому полу.

— Много раз она спасала жизни. Излечивала смертельно больных. Слава об этом разлетелась повсюду. Наверное, поэтому однажды к нам пришел черный герцог.

Эльфийка зажала ладонью рот и несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.

— Мы живем в лесной глуши. Мама считает, так мы доступнее для страждущих. К нам легко прийти и уйти незамеченным. Живем втроем: я, сестра Глендис, и мама. Вокруг нашего дома, конечно, расставлены заклинания оповещения и прочие. Но они смогли сорвать и их… Мы с сестрой были дома и всё видели. Как они, слуги черного герцога, обступили маму. Какой слабой и беззащитной была она, женщина и целитель, против целой толпы мужчин… Мама дала обещание — вылечить дочь черного герцога. А если не получится, он обещал отправить в загробный мир и нас с сестрой, чтобы его дочери не было там скучно…

Хелеса сжала кулаки:

— Когда Мисса рассказала, что с нами будет учиться иномирянка, я поняла: вот он, шанс. Не просто так мама отправила меня сюда, она словно предчувствовала нашу встречу.

Девушка грустно улыбнулась:

— Мисса права. Мне незачем учиться знахарству. Всему, чему только можно, я научилась у мамы. Даже таким штукам, как подчинить себе чужую плоть… Мама попыталась спрятать нас. Меня отправила в академию, Глендис — в пансион благородных девиц. Но, думаю, это не остановит черного герцога… Вылечить его дочь очень сложно, почти что невозможно — нужны два редких ингредиента. Один мама выкупила на черном рынке при помощи посредников черного герцога. А второй можно найти только в соседнем королевстве, но стоит он безумных денег, каких у нас нет. Да и у герцога, как оказалось, тоже. Но его можно заменить соком из листьев и цветков родендиуса. Просто невероятная удача, что одновременно в академии оказались мы и цветущий родендиус. Теперь понимаешь, почему я иду на это?

Она быстро сложила пальцы, вздернула их в необычном жесте, и я почувствовала, как мое тело будто выпустили из стальных тисков. Как будто оно вынырнуло из стакана.

— Фуф! И говорить можно? — не сдержалась я. — Хелеса, еще десять минут назад я тебя ненавидела. А теперь даже не знаю, что и сказать.

— Поможешь? — с надеждой подняла она лазурные глаза, в которых плескались слезы. — Без тебя я не смогу воспользоваться этой пилочкой.

И она неуловимым жестом вытащила ее из кармана.

— Почему? — удивилась я.

— Не уверена, что иномирный предмет в моих руках не потеряет своих иномирных свойств.

— А я сомневаюсь, что получится перепилить ветку куста, — возразила в ответ.

— Надо проверить. Иначе люди черного герцога найдут меня!

«Всё дурное считай себе чуждым».

Антисфен

— Ладно, давай попробуем! — не выдержала я. — Перепилим этот чертов куст. В конце концов, ветку можно просто отломить.

Глаза Хелесы просияли. Она страдала — это было очевидно. А я не могла выносить чужих страданий. Видя, как другой человек мучается или переживает, я и сама начинаю переживать. Сестра называет это эмпатией, а мама дуростью. Ну и пусть, я ничего не могу поделать с этой стороной своей натуры!

— Но у меня есть условие…

— Какое? — Хелеса схватила меня за руку. — Спасибо тебе! Я с первого взгляда поняла, что ты поможешь. В нашем мире так сложно найти доброго человека.

— Пилить будешь сама, — я все-таки выдернула руку, — мне эта идея с самого начала не понравилась. И я бы не согласилась, не будь твое положение таким серьезным.

— Глэрис будет счастлива узнать, что мы спасены! — прочувственно прошептала эльфийка и потянула меня в снежную бурю. — Оранжерея с задней стороны административного здания. Мы влезем в окно. Никто и не догадается. А снег заметет следы…

«Глэрис? А разве ее сестру зовут не Глендис?». Я хотела перепросить, но не стала.

Интерес внезапно захлестнул меня с головой. Стало интересно, а что будет дальше. Азарт бурлил в крови и возбужденно кружил голову не хуже, чем бокал шампанского.

«Алиса! Ты рискуешь вылететь из академии, не проучившись и дня!» — воззвал ко мне внутренний голос совести.

Но я отмахнулась. Теперь, когда могла двигаться и кралась позади предприимчивой эльфийки, меня захлестнуло неуемное любопытство. Вторая пагубная черта моей натуры — так говорит мама.

«Ну и ладно. Не было у меня этой учебы, и жила я себе спокойно. И дальше проживу без всей этой магии», — так решила я, когда мы, никем не замеченные, остановились у глухой стены.

— Окно вон там, — указала эльфийка, — я зайду первой и отключу сирену, если она есть. А ты залезай только после моей отмашки.

«Ага. Этому тебя тоже научила мама-знахарка?» — саркастично подумала про себя я, а Хелесе только кивнула.

Плохо, что на месте преступления останется моя пилочка. Вот если бы был какой-нибудь способ оповестить администрацию и быстренько убежать — было бы здорово. Но по таким глубоким сугробам это сделать нереально!

Хелеса оставила меня стоять одну у холодной кирпичной стены. Административное здание смотрелось обычно. Я бы никогда в жизни не подумала, что в нем могут обучать чему-нибудь необыкновенному, например, магии. Кирпичное здание в пять этажей, с высокими потолками и совершенно обычными белыми подрамниками — таких и на Земле полно!

«Да уж, получается, что все мои представления о магах ошибочны», — подумала я, наблюдая за тем, как ловко нырнула эльфийка в темную дыру окна.

Как она его открыла, я даже не заметила, хотя наблюдала постоянно, не отрывая глаз.

«Только меня могло угораздить связаться с местной воровкой. Нет, чтобы наткнуться на принца или короля и выйти за него замуж. Нет-нет… — поправила я себя в своих мечтаниях. — Замуж выходить не хочу. Но этот вариант моего попадания был бы на порядок лучше…»

Я не успела дофантазировать, как бы ответила на внезапное предложение руки и сердца, как эльфийка высунулась и помахала мне рукой.

Никогда не влезала в окна, даже в детстве на даче. И хорошей физической подготовкой не отличалась. Тем более мне было неудобно двигаться в толстом шерстяном плаще. Хелесе пришлось буквально втащить меня на подоконник, а потом шикнуть, пресекая слова благодарности.

— Оранжерея за второй дверью. Здесь хранятся удобрения и лейки, — прошептала она, и я тихо слезла вслед за ней, стараясь не топать.

В моем мире нас бы уже давно засекли камеры видеонаблюдения. В этом же — мы спокойно продвигались внутрь помещения. Оно было темным и загроможденным стеллажами разной высоты. Единственным освещением был свет из окна, тусклый и слабый. Мы прошли внутрь, и я чуть не задела ногой ведро. Хелеса посетовала, какая я неловкая.

— Вот оно, — с этими словами она остановилась напротив стеклянной двери с замысловатым узором. — У нас десять минут. Я пилю ветку, ты держишься поблизости. Если не получится у меня — пилишь ты.

— Хорошо, — покладисто произнесла я, хотя в мои планы входило совершенно другое.

Дверь оказалась не заперта. Хелеса свободно опустила ручку, и в нос сразу ударил теплый влажный воздух. Мы вошли внутрь. Здесь было светло, как в погожий летний денек. А растительность была такая густая, что напоминала джунгли, как их обычно изображают на картинках. Деревья и кустарники, самые необычные и разноцветные, упирались в прозрачный потолок, сделанный из квадратных плит. Посредине висело оно, искусственное солнце.

— Какое большое помещение, — поразилась я, — и не скажешь, что занимает первый этаж дома.

— Магия расширения пространства, — не оборачиваясь, объяснила Хелеса. — Иди за мной, не отставай… Где же он?..

Посыпанная темно-красным гравием дорожка разбегалась в разные стороны, формируя некие подобия аллей. На одной из них стояла живописная лавочка под самой настоящей земной магнолией. К ней-то и бросилась эльфийка.

— Где-то тут… — бормотала она.

Тропинки оказались узкими. Полы темно-зеленого плаща задевали растущие тут же маргаритки, ноги в высоких зеленых сапогах равнодушно топтали их. Слишком беспечно было оставлять следы, но я не стала напоминать об этом Хелесе.

В этой ситуации каждый сам за себя.

Подобрав свой темно-коричневый плащ, я оглядывалась в поиске укромного места. Пока Хелеса будет пилить куст, я планировала спрятаться там и не высовываться до подходящего момента.

— Вот! — негромко выкрикнула Хелеса и бросилась в траву.

Я подошла ближе. За высокой развесистой магнолией, в самом невзрачном месте, рос темно-зеленый куст. Его цветки отдаленно напоминали пионы, правда, были раза в два меньше, а кончики листьев заканчивались мелко усыпанными блестящими даже в искусственном свете иголочками.

Куст и вправду собирался защищать себя, подумала я.

Хелеса с диким воодушевлением достала пилочку и подошла к кусту. Пока она искала подходящую ветку, я огляделась. Три ели: зеленая, голубая и рыжая, стоящие на отшибе у стены, сразу привлекли мое внимание. Они росли очень странно, образуя между собой небольшую полянку-круг.

Как раз на одного человека.

Я посмотрела на Хелесу. Эльфийка опустила капюшон и, встав поудобнее, примеривалась к небольшой ветке на макушке куста. Он доходил ей почти до талии, и, чтобы половчее схватить ветку, ей пришлось нагнуться.

Оставалась одна сотая секунды до того, как она коснется куста.

«Беги!» — отчетливо услышала я чей-то приказ и испуганно подпрыгнула.

Хелеса остановилась.

— Что? Хочешь сама? — вперила она в меня недобрый взгляд. — Тогда не мешай. Нужно действовать осторожно!

И снова повернулась к кусту.

«Беги скорее!» — услышала голос в голове, и меня пробил холодный пот.

«С ума сходят поодиночке» — мелькнула мысль, но голос прозвучал так внезапно и некстати, что проще было подумать на кого-то. Кто-то спрятался неподалеку и мне суфлерит.

Я огляделась.

Нет, в округе никого не было. Адски пронзительная тишина была тому свидетельством. Даже листочек не шелохнулся, травинка не нагнулась.

«Даю тебе десять секунд. Беги к елям. Потом — пеняй на себя!» — снова раздался голос в моей голове, и я дернулась.

Уж слишком серьезно выглядело предупреждение. Проигнорировать его — верх глупости. Особенно сейчас, когда я больше всего на свете хотела убежать и оставить эльфийку одну.

Сорвалась на бег, хотя это и было неудобно в плаще до пят. Но я приложила все усилия, всю свою быстроту, чтобы добежать до елей. Получилось и вправду быстро, почти мгновенно. Сама не ожидала от себя такой скорости.

«На улицу бы», — подумала я, и ели вокруг меня едва заметно засветились.

Накатила настоящая паника.

«Флуоресцентные! Меня сейчас облучат!»

Одна секунда далась мне нечеловечески трудно. Я чуть было не заорала от ужаса в голос, но сознание ухнуло куда-то вниз, а затем и тело. Одно моргание — одна секунда, целая жизнь перед глазами.

Когда я моргнула снова, мне в глаз попала снежинка, и сама я очутилась на задворках административного здания. В том самом месте, что мелькнуло перед внутренним взором, когда я стояла между елей.

— Это был портал? В любом случае надо отбежать подальше, чтобы меня не заподозрили в краже!

Я сделала резкое движение, чтобы побежать к общежитию, но не смогла. Теперь мои ноги были словно ватными, они чувствовали все неровности по дороге и спотыкались на каждой кочке. К тому же, я стояла чуть ли не в самом большом сугробе.

«Давай, Алиса! Тут всего метров двести осталось», — подбодрила себя я, и вдруг случилось чудо: мои ноги резко вскочили и рванули на расчищенную тропинку. Она шла с другой стороны здания, и, видимо, по ней и нужно было идти с самого начала.

Бежала я так, словно на моих ногах сапоги-скороходы. Это было здорово и непривычно. Мороз, свобода, скорость — у меня даже захмелело в голове от такого коктейля.

А главное, меня не поймают! Я буду отрицать и отнекиваться. А на месте преступления пусть остается Хелеса. Она заварила всю эту кашу, ей и расхлебывать!

Снежинки пытались залезть мне в глаза и рот и остановить, но куда им! Я расслабилась, даже чуть было не рассмеялась от радости.

— Меня не догонят! Меня не догонят! — весело шептала себе и неожиданно врезалась в появившееся препятствие.

От столкновения меня отбросило на пару метров, прямо в ближайший сугроб.

«За всю жизнь я столько не была лицом в снегу!» — возмущенно захрипела я, пытаясь выкарабкаться и продышаться.

Но неожиданно была вздернута на ноги за шкирку.

— Ты?!.. Опять домоводство? — удивленно проговорил мужской голос.

Рукавом я стерла с лица снег и сама удивилась не меньше: передо мной стоял тот самый нелюбезный блондин. Теперь он был одет как ниндзя — в черном плаще с серебряными пуговицами. Ловким движением он спрятал за пазуху вещь, которую держал в руке. Но я все равно успела разглядеть крошечную веточку розы.

Значит, не все студенты спят по ночам в академии!

— И что ты тут делаешь? — спросил он, не выпуская меня из захвата.

— А ты? — скорчилась я. — На свиданку идешь?

Блондин поморщился, оглядывая меня с большим неудовольствием. Его благородное лицо смотрело с таким прискорбным выражением, что я почувствовала себя последней плебейкой и прикусила язык.

— Откуда бы ты ни переместилась, манерам тебя точно не научили. Ну да ладно…

Он явно хотел предложить нам разойтись.

Но в этот момент окрестности огласила сирена. Самая что ни на есть противная и громкая! Мы с блондином вдвоем вздрогнули, и он нервно огляделся.

— Ты же не делала ничего противозаконного? — негромко спросил он. — Отвечай честно, я все равно узнаю.

Я распахнула глаза. То есть он не собирается меня сдавать? Вряд ли студентам разрешено разгуливать по академии в столь поздний час. Неужели появился маленький шанс избежать наказания?

— Я — нет! Могу поклясться! — в свои слова я вложила как можно больше искренности.

— Тогда не стоит давать повода для сплетен, верно? — задумчиво сказал он больше самому себе. — Я перенесу в твою комнату. Какой номер?

— Девять! — выдохнула, не веря своей удачливости.

От Хелесы ушла, от сирены ушла, теперь еще и блондин собирается меня отпустить.

— Стой ровно! — строго приказал он и внезапно обхватил меня за талию.

— Эй! Что ты себе!.. — попыталась возмутиться, но вдруг спустя одно моргание мы оказались стоящими перед дверью с табличкой «девять».

— Не стоит благодарности! — величественно бросил парень и испарился.

Как Петр и Зейц пару часов ранее.

«Какой-то слишком продвинутый студент мне попался!» — подумала я и крадучись зашла в свою комнату.

Огнеда безмятежно спала, посапывая во сне. Я быстренько разделась и тоже последовала ее примеру.

Когда засыпала, перед внутренним взором так и стояло прекрасное и невозмутимое лицо блондинистого студента. Всё-таки симпатичный он, хоть и самовлюбленный. А еще меня упрекает в отсутствии манер!

«Надо бы разузнать, кто он и откуда. Наверное, со старшего курса», — подумала я и провалилась в сон без сновидений.

«Ученье — свет, а неученье — тьма».

А. Суворов

Меня разбудила Огнеда. Ведьмочка трясла с такой силой, будто на нас напали враги или сработала система пожарной безопасности, и нужно срочно бежать на выход.

— Хватит трясти. Встаю… Встаю… Еще пять минут, — сонно бормотала я.

Перевернулась на другой бок.

— Алиса! А ну вставай, кому говорю! На завтрак опоздаем. Линейка через полчаса! — волновалась соседка.

До меня ее голос доходил, как сквозь толщу воды. Сил вставать не было, а хотелось нежиться в тепленькой и мягонькой кроватке.

— Отстань! — отмахнулась я, но от ведьмочки не так легко было отделаться.

Когда я почувствовала что-то горячее на пятках, то проснулась моментально и скатилась с кровати быстрее ветра.

— Так-то! — довольно потерла руки Огнеда, и огонь с моих пяток исчез.

— Ты совсем того? — валяясь на холодном полу, я с ужасом смотрела на чуть потемневшую простынь. — Решила устроить пожар?!

— Тебя не добудишься! — ткнула в меня пальцем полностью одетая соседка. — Линейка через полчаса. Расписание посмотри!

Она сдернула с моего стола какой-то листок и подсунула под нос.

— Ого, и вправду расписание. В восемь завтрак… — я посмотрела на круглые часы, висевшие над дверью. — А уже половина девятого.

— Да, а вместо первой лекции линейка в Главной зале! — обличающе ткнула в листок ведьма. — Из-за тебя мы можем вдвоем опоздать. Я голодная, как сто чертей, а ты, вместо того чтобы нормально проснуться, лежишь как без сознания…

— Мда… И ты голодала из-за меня?!

В ответ мне только возмущенно фыркнули.

Вот уж не ожидала от ведьмочки такого самопожертвования. Приятно и даже как-то неловко!

— Если дашь мне пять минут, мы можем успеть на завтрак.

— Сомневаюсь! — покачала головой ведьма. — Лучше умойся и причешись. У тебя такой вид, будто ты в пещерах ночь провела.

«Знала бы ты, как недалека от истины», — подумала я.

Схватила полотенце с коричневым платьем и побежала в ванную.

Сборы заняли пятнадцать минут. Волосы отказывались расчесываться местным гребнем, пришлось выдирать их целыми космами. Вместо простого умывания я быстренько ополоснулась в душе, заодно смывая с себя воспоминания прошлого вечера.

Поймали Хелесу или нет? Я не желала эльфийке зла, но преступление должно быть наказано. Какими бы уважительными ни были причины, не стоит переступать закон. Иначе что начнется в мире — грабежи, войны, разруха?

Под теплыми струями воды я воссоздавала в памяти момент, когда впервые услышала голос в своей голове. Кто бы это мог быть? И почему он с ходу верно определил, кто пришел воровать по собственному почину, а кого заставили?

Даже несмотря на теплый душ, по телу пробежали мурашки. Кто-то неведомый позволил мне уйти, а когда я оказалась на безопасном расстоянии, включил сигнализацию.

Ответов у меня не было, и единственный способ узнать — поскорее очутиться в самой гуще событий, то бишь, пойти и послушать торжественное напутствие ректора.

Поскользнувшись пару раз на мокром полу, я всё-таки оделась.

Из-за моей сонливости мы пропустили завтрак.

— Ничего, голодными лучше учиться, — успокаивала Огнеда, когда мы, приподняв юбки, бежали по морозному утру в Главную залу.

Сегодня академия смотрелась иначе и как-то добрее: внушительное кирпичное здание приятного ржавого цвета освещалось слепящими лучами солнца. На ярком голубом небе не было ни единой тучки. Дорожки с утра стояли расчищенными, и в административное здание мы вбежали чуть ли не спустя две минуты.

— Фуф! — отряхивая сапоги от снега, соседка деловито огляделась. — Кажется, туда!

— Что бы я без тебя делала? — прошептала, семеня за нею следом. — Мне бы и в голову не пришло изучить буклет. Предпочитаю спрашивать.

— У кого? — Огнеда свернула в небольшой закуток и остановилась перед резными деревянными дверьми. — Мы последние.

Так и оказалось. Впрочем, сильно мы не опоздали — успели подойти каждый к своему факультету, прежде чем из воздуха появился весь такой импозантный ректор. Он был одет в строгий черный костюм с бархатными лацканами, на правой стороне которых серебрился герб. Наверное, академии — чего ж еще? Его серебристые волосы были собраны в короткий хвост, доходящий до начала шеи. Вообще, мужчина выглядел солидно, строго и внушал трепет. Так, по крайней мере, почувствовала я, когда он мазнул взглядом по студентам факультета домоводства.

Четыре факультета стояли квадратами в огромной величественной зале. Золотистые люстры с канделябрами весело освещали взволнованные и притихшие лица. Впереди каждого факультета стоял куратор или декан. Когда я вошла и нырнула в толпу девушек в коричневых платьях, ко мне обернулся и весело подмигнул Петр. Он возглавлял нашу небольшую группу.

Я огляделась. Все студенты факультета домоводства были девушками. Ни одного парня в наши ряды не затесалось. Выгнув шею, потому что стояла я в самом конце, посчитала, сколько же учится всего на факультете. Двадцать шесть человек. Если разделить на четыре курса, то получится совсем немного.

Студентов на других факультетах было значительно больше. В изумрудных платьях стоял знахарский факультет. Вот там было гендерное равенство — и парней, и девушек поровну. Насчитала я сорок три человека, а потом сбилась со счета.

Ведьмовской факультет в темно-синих длинных платьях был самым многочисленным. Человек шестьдесят. Огнеда, как оказалось, ничуточки не преувеличивала: ведьм среди магического населения Иманиса было много. Факультет состоял в основном из девушек, но среди них я насчитала десять парней. Правда, вид у них был какой-то нездоровый и чахлый, но все-таки ведьмаки здесь обучались.

Ну и самым загадочным и таинственным оказался факультет боевой магии — сплошь парни, с серьезными лицами и крепкими накаченными фигурами. Почему-то мне вспомнился наш земной спецназ. Парни стояли ровно, не двигались и как будто не дышали. Черные удобные костюмы с серебристой вышивкой по краям — пиджаки и брюки были заправлены в такие же черные блестящие сапоги.

Я скосила глаза и покраснела: мои сапоги, в которых я перенеслась с Земли, были все в грязевых подтеках. Времени начищать их или даже пройтись по ним тряпочкой не было.

А вот факультет боевиков блистал чистотой и аккуратностью. Мда, права была Огнеда, этот факультет — элита нашей академии. И, чтобы попасть на него, действительно нужно обладать силой и магией выше обычного.

Я попыталась разглядеть среди парней того самого блондина, но с моего места не углядела. А пробираться ближе я не решилась.

— Дорогие студенты, приветствую вас в стенах нашей старейшей Академии магии имени Филисиуса Первозванного, — голос ректора звучал громко и гулко, как будто говорил он в микрофон, в то время как никакого микрофона у него в руках не было. — Этот год стал особенным для всех нас.

Ректор сделал эффектную паузу и, насладившись всепоглощающим вниманием, продолжил:

— Конечно, все вы слышали о необыкновенном событии, которое случилось вчера. В оранжерее академии впервые за сто лет расцвел родендиус. Как вы знаете, этот куст наделен невероятной силой и чужестранной магией. Издревле наши предки обращались к его силе при изготовлении зелий и лекарств. Почетно и волнительно было увидеть расцветший куст именно здесь, в нашей оранжерее. В связи с этим академия удостоилась пристального внимания короля и будет находиться под его пресветлым взором вплоть до окончания цветения. Дополнительная охрана прибудет сегодня. Прошу факультет боевой магии, — бросил он взгляд на парней в черном, — воздержаться от стычек и прямых столкновений с королевской охраной. Рассчитываю, что вы не ударите в грязь лицом и не дадите повода королю сомневаться в вашей компетентности…

Черты лица ректора заострились, и он жестко сощурился.

— Особенно это касается тебя, Лёкс Зермской. Слышал, на каникулах ты отличился в столице.

От черной компании боевиков отделился парень с каштановыми волосами. Зеленые озорные глаза выдавали его с головой. Чуть вьющиеся волосы торчали в разные стороны, смягчая облик. Он был стройным и высоким, но не перекаченным, как остальные ребята. Скорее, ловким и юрким. По-военному быстро парень отдал честь — я не знала, серьезно он или паясничает, и ответил:

— Да, господин ректор.

— Что «да»? — полюбопытствовал ректор и даже наклонил голову, ожидая ответа.

— Не отличаться, господин ректор, — бодро отрапортовал парень, чем вызвал смешки в ведьмовской среде.

Ведьмы не без удовольствия рассматривали «самонадеянного нахала» — так окрестила его девушка, стоящая передо мной. Она сжимала в кулачки руки и, не отрываясь, смотрела на этого Лёкса. Знакомы, что ли?

Парень и вправду был хорош собой. Эдакий очаровательный лоботряс. Весь факультет домоводства заинтересованно вздыхал, ожидая реакции ректора.

— Правильно! — отпустил он боевика, и тот встал на место.

— Кстати, королем милостиво принято решение допустить до сбора цветов родендиуса четвертый курс факультета знахарства.

Факультет знахарства взорвался аплодисментами, чем вызвал у ректора полуулыбку.

Интересно, скажет он что-нибудь о судьбе Хелесы? Что с ней будет?

Среди толпы знахарок ее не заметила, из чего сделала вывод, что эльфийке не удалось убежать. Поймали всё-таки.

— Также хочу объявить вам еще одну приятную новость, — продолжал ректор. — Как вы наверняка слышали, в конце прошлого учебного года декан факультета боевой магии господин Фрайсд из-за проблем со здоровьем был досрочно отправлен на пенсию. Безумно горько было прощаться с магом, подарившим тридцать пять лет своей жизни нашей академии. Однако ничто не вечно. Мною был направлен запрос в Министерство магических наук, и вчера пришло распоряжение о назначении нового декана. Особенно приятно представлять его вам в этой зале, ведь лорд Эддингтон — выпускник нашей академии. Попрошу лорда появиться перед своим факультетом.

Одна секунда, и все ахнули. Взволнованный шепот пронесся по факультету знахарства, качнул ведьмовство и просто-таки взорвал домоводство — девушки восторженно кричали, вздыхали и ахали. Говорили в полный голос, переталкиваясь и показывая пальцем на невозмутимо стоящую фигуру. Лишь только факультет боевой магии безмолвно принял нового декана.

А я… позабыла, как дышать. Меня бросало то в жар, то в холод, и пальцы, сжимавшие простоватую коричневую сумку с учебниками, мелко дрожали.

Потому что я уже видела это выхоленное невозмутимое и прекрасное лицо. И даже размышляла о нем совсем недавно перед сном.

«Четвертый курс. Как же!» — горько вздохнула моя самооценка.

В этой ярко освященной зале было видно, что лорду Эддингтону, как его назвал ректор, около тридцати лет. Примерно. В мужском возрасте я не разбиралась уж точно. Может быть, двадцать пять, а может, и двадцать девять. Он с достоинством и какой-то даже мудростью слушал разглагольствования ректора о том, что лучшие ученики академии должны возвращаться назад, дабы передавать свой опыт.

Какой опыт, если он так молод?!

И как я могла принять его почти за своего ровесника — ума не приложу! Вероятно, в состоянии аффекта.

— Снежный лорд отправлен в изгнание… — зашептала девушка справа от меня, и я отвела взгляд от блондина.

Прислушалась. Не то, чтобы любила сплетни, но всё, касающееся этого самовлюбленного декана, меня почему-то интересовало.

— Слышала, что его помолвка расстроилась? Миледи застукали на измене! — шепотом ответила другая, даже не опасаясь получить выговор от ректора.

Вообще после представления нового декана в зале стоял ровный гул — студенты тихо переговаривались, ректор вещал о чем-то своем, даже не призывая их к тишине.

— Как можно изменять такому красавцу? — выдохнула моя однокурсница, чуть ли не млея. — Я бы век ему была верна.

— Да только он даже не посмотрит в нашу сторону, — печально вздохнула ее подружка. — Миледи была дальней родственницей короля. Лорду светит договорной брак.

— Слышала, одна из младших принцесс интересовалась им, — поджала губы первая, — но он ей отказал. И даже не побоялся!

— Чего ему бояться, если он у короля на особых поручениях? — возразила ее подруга.

— С чего ты взяла?

— Папа работает в Тайной канцелярии и точно знает, — с гордостью ответила девушка, и они смолкли, каждая подумав о своем.

— Благодарю за теплые слова, господин ректор, — услышала я блондина, — и оказанную мне честь. Со своей стороны могу пообещать, что студенты факультета боевой магии не станут, — подчеркнул он это слово, — противодействовать королевской охране или как-то провоцировать ее на неадекватные действия. Вы будете объявлять дополнительно?..

Металл, зазвучавший в его голосе, несказанно удивил меня. А блондинчик умеет нагнать страху, когда пожелает! Кто его этому научил? Король?

— Ах да! — ректор словно бы вспомнил о чем-то важном. — Дорогие студенты, когда мы принимаем вас в стены нашей славной академии, мы наделяем своим доверием. Делимся знаниями, чтобы вы приумножали их, использовали во благо. Мы посвящаем вам свои жизни, живём, чтобы учить вас. Однако если вы нарушаете закон и наносите вред академии, растаптываете наше доверие и репутацию, мы вынуждены принять ответные меры. Я не собираюсь терпеть вандализм в стенах нашего учреждения и потворствовать преступникам.

Ректор грозно обвел взглядом притихших студентов. Даже воздух затрещал от напряжения.

— Сегодня ночью кто-то посмел пробраться в оранжерею и сломать ветку бесценного куста родендиуса. В единственную ночь, когда академия единолично охраняла его и ожидала прибытия королевских охранников. Я испытал чудовищное унижение, когда поутру решил проверить куст и увидел, что его искромсал вандал. Обещаю, что лично займусь поиском виновного или виновной!..

Ректор теперь только что ни трясся от гнева. Не знаю, как бы отреагировала Хелеса, стой она где-то поблизости, а я обмерла от испуга. А вдруг там остались мои следы? А вдруг новоиспеченный декан догадается, что я не просто так ночью в метель прогуливалась в сугробе у административного здания?

Всё, мне крышка!

— То, что говорю сейчас, останется между нами и умрет в стенах академии. Я не собираюсь докладывать королю о недостойном поведении моих студентов. Мы с деканами факультетов знахарства и ведьмовства поправили причиненный вред, зарастили ветку. Однако это не значит, что мы замяли дело и спустили всё на тормозах. Мы обязательно узнаем, кто это сделал, и я лично накажу виновного. Отчисление из академии — меньшее, о чем ему стоит беспокоиться.

Из рук ректора вырвался огонь. Не такой слабенький, как у Огнеды, а два настоящих огненных столпа. Они окружили ректора, а потом взвились вверх, образуя над ним купол.

— Всем ясно? — нечеловеческий рев ректора, казалось, навсегда останется в моей душе.

Мы молчали. Если он ожидал, что сейчас кто-то упадет перед ним на колени и повинится, то напрасно. Хелесы здесь явно не было, а я не пилила этот чертов куст. И вообще с самого начала выступала против вандализма и порчи растений.

— Отлично, — непонятно чему обрадовался ректор. — Деканы факультетов, уводите студентов на занятия. Учитесь, приобщайтесь к нашим знаниям, и пусть Птица Руйрех благословит вас своею мудростью… Землянки Алиса Рудина и Надежда Светлова, — произнес он совсем будничным тоном, — зайдите ко мне после лекций.

Я обмерла, услышав свое имя. И одновременно с этим испытала дикую радость и даже облегчение — здесь, среди чужемирных существ, есть еще одна девушка с Земли!

Наш декан, стройная невысокая женщина лет сорока повелительно взмахнула рукой, как бы призывая к порядку. Старшие курсы замерли, распрямив спины и вздернув подбородки. Мы тоже встали ровнее, дожидаясь своей очереди.

Первым зал покинул строевым шагом боевой факультет, за ним — ведьмовской и знахарский.

Мы дружной колонной выходили последними. И то ли у меня разыгралась паранойя, то ли ректор уже знал обо мне, но всё время, пока я шла к двери, мне жег спину его пристальный взгляд.

Стало откровенно не по себе. И я даже обрадовалась, что впереди еще три лекции. Успею взять себя в руки и придумать достойное оправдание своим ночным прогулкам.

«Ничего нельзя вполне узнать, ничему нельзя вполне научиться, ни в чем нельзя вполне удостовериться: чувства ограничены, разум слаб, жизнь коротка».

Анаксагор

Нас привели в очень странное помещение. Закон расширения пространства, если, конечно, это был он, работал исправно: за обычными деревянными дверьми расстилалось широкое поле с зеленой блестящей травой. Четыре окна висели в воздухе, показывая, что мы всё-таки находимся в помещении. В прозрачном небе ярко светили прямоугольные лампочки-плафоны. Прямо на поле стояли безыскусные простые деревянные парты на одного. Доска, висевшая в воздухе, больше походила на проектор в кинотеатре — была такой же широкой и белой.

Декан сказала занимать места по своему вкусу, потому что вместо обычной лекции у нас будет собрание факультета.

Парт оказалось ровно двадцать шесть. Они стояли по три в ряду, я села во второй линии, чтобы ничего не пропустить. Достала пустую тетрадку ожидаемо коричневого цвета и приготовилась слушать.

Магистр Петр Рейвс стоял позади декана и, когда наши взгляды встретились, неожиданно подмигнул.

Это было так внезапно, что я покраснела. Уткнулась взглядом в тетрадь, искренне надеясь, что в царящей суете никто не заметил этого знака внимания.

Мне не хотелось, чтобы однокурсники насмехались или, что еще хуже, завидовали. Считали меня протеже магистра. Такое случилось в школе, когда Инесса Петровна, наша русичка, выбрала меня в свои любимчики и чуть ли не каждую литературу ставила всему классу в пример.

«Вы прочитали первый том романа «Войны и мир»? Как нет? — в ее голосе всегда сквозило такое искреннее удивление, хотя прошло с последнего занятия дня три. — Я же сказала прочитать! Какие же вы нерасторопные! А вот Алиса прочитала весь роман. Правда, Алиса?». Или еще хуже: «Вам всем четверки. Вы не поняли великого замысла автора. Вы читали роман поверхностно, если вообще читали! Алиса, милая, пять с минусом. Нужно было подробнее расписать…».

На выпускном две девчонки признались, что ненавидели русичку и меня. Мы шли в тандеме, как мать и дочь. Не скажу, что сильно удивилась, но было неприятно.

Вот и теперь меньше всего я ждала каких-то особенных знаков внимания со стороны Петра. Да, он нашел меня на Земле, привел в этот мир, замолвил слово в приемной комиссии — всё это здорово, и я премного благодарна.

Но вот не нужно делать вид, что нас связывает какая-то общая тайна или, не дай бог, симпатия. И подмигивать мне при всех тоже не надо!

Не то, чтобы мне не нравился Петр. Он весьма привлекательный мужчина, пусть и старше лет на десять. Сегодня одет во все коричневое — коричневые брюки, пиджак в некрупную клеточку с закатанными до локтя рукавами, светло-коричневая рубашка. Кажется, от нашего «фирменного» цвета меня скоро будет тошнить.

— Меня зовут Карнелисса Мутти, — громко представилась декан, и студенты, шуршащие тетрадками и сумками, наконец-то сели смирно и замерли. — Я возглавляю наш славный факультет домоводства, как вы уже поняли.

Она гордым взглядом обвела притихшую аудиторию.

— Нашему факультету сто лет. Мы новички, но уверенно идем вперед. Раньше в нашем мире основам бытовой магии учили в школах. Люди из других миров, — ее взгляд остановился на мне, — не имели возможности приобщиться к ней и жили в неведении, что магия существует. Однако в последнее время всё изменилось. Мы стали полноправными членами магического сообщества. Да, мы не мужланы-боевики, не хитроумные ведьмы и не знахари-ботаники, — пожала плечами декан, — но и наш вклад в общемировую магию бесценен. Мы — специалисты в бытовой магии, именно мы делаем жизнь лучше. Как свою, так и всех вышеперечисленных. Выпускницы нашего факультета ценятся работодателями и могут сами выбирать, кем работать: экономкой в аристократической семье, преподавательницей бытовой магии в школе или специалистом общего профиля. Если вы захотите углубить курс артефакторики, то сможете изготовлять амулеты и артефакты и работать по этому направлению. Мы также предлагаем углубленные курсы и по другим предметам. Доплачивать за них не нужно, академия предоставляет гранты на все факультативы для поступивших… Так что не стоит думать, что вы чего-то недостойны, раз оказались на нашем факультете. Не нужно принижать свои способности, считая, что высшая магия вам не доступна. Всё в ваших руках! Теперь ваше слово, магистр Рейвс.

Петр поблагодарил декана и вышел чуть вперед. На проекторе появилась презентация.

— Меня зовут магистр Петр Рейвс, я старший преподаватель факультета домоводства. Старшие курсы меня знают, — он послал чарующую улыбку кому-то за моей спиной, — у первого курса я буду вести предмет бытовая магия. Давайте посмотрим, какие предметы предстоит изучить первому курсу, какие добавятся на последующих…

Петр щелкнул пальцами, и страничка на экране перелистнулась. Предметов было вроде немного, и я облегченно выдохнула. Кроме профильного, в списке фигурировали: артефакторика, история магических наук, основы зельеварения, защита жилища, этикет, экономика в хозяйстве, создание предметов искусства.

Я быстренько переписала названия необычных предметов себе в тетрадь. Учебники пристально рассмотреть не успела, но вот артефакторику и зельеварение мельком видела. Последний предмет из списка вызвал улыбку. Интересно, о каких предметах искусства идет речь — об икебане? Или, может, будут учить, как красиво складывать салфетки?

Петр что-то вещал о необходимости ответственно относиться к каждому предмету, и что ровная успеваемость по всем предметам будет поощряться деканом в виде стипендии.

Кстати, насколько я поняла, обучение в этой академии для всех платное. Для всех, кроме меня.

Интересно, раз я из другого мира, мне будут какие-нибудь послабления в учебе? Судя по всему, базовые знания по магии у студентов должны быть. Или я должна защищать жилище с топором в руках? Кстати, что это за предмет такой странный? Типа местного ОБЖ?

Как будто уловив мои внутренние метания, Петр сделал паузу и посмотрел мне прямо в глаза.

— Среди нас присутствует иномирянка, Алиса Рудина. Она поступила на первый курс нашего факультета и будет обучаться вместе со всеми. Алиса, встань, чтобы тебя увидели.

Я неуверенно привстала и помахала ручкой. Любопытные взгляды жгли спину и заставляли нервничать. Как остальные студенты относятся к иномирянам? Надеюсь, я не стану объектом чьей-то ненависти из-за того, что обучаюсь за счет академии.

— Алисе добавлены факультативные занятия по основам магии, — тем временем продолжал Петр. — Занятия будут проходить раз в два дня сразу после обеда. В моем кабинете.

И не останавливаясь он перешел к новым предметам у второго и третьего курса. А я сидела как на иголках.

Значит, мне перепали индивидуальные занятия с Петром? Здорово как!

— Выскочка! — вдруг услышала я тихо произнесенное слово и чуть не выронила ручку.

Показалось, что моей спины коснулось что-то противное и липкое. «Началось!» — мысленно взвыла я, но продолжила улыбаться.

Декан с Петром то и дело посматривали в мою сторону. Решила, что не стоило накалять обстановку — жаловаться я не собиралась, да и не на что. Подумаешь, какая-то девица фыркнула мне в спину. Бывает. Это ее проблемы, что она спокойно не может пережить мое присутствие, не мои.

Остаток собрания прошел без прецедентов, в основном шла общая информация и пожелания учиться хорошо и защищать честь факультета.

Под конец собрания декан снова взяла слово:

— По установившейся уже доброй традиции через две недели академия будет отмечать праздник — День всех влюбленных. Десять лет назад магистр Рейвс принес этот праздник из другого мира.

— С Земли! — сияя, поддакнул Петр и снова подмигнул мне.

У него что, тик?!

— Магистр предложил внести этот праздник в число обязательных наравне с балом Зимы и Выпускным балом. Ректор поддержал идею. Так что, девочки, готовьте праздничные платья! Четвертый курс нашего факультета, как всегда, занимается подготовкой. Прошу вас, девочки, в этот раз заговорить шары лучшим образом, — чуть нахмурилась декан, — а то в прошлом году они упали через полчаса и болтались под ногами. Я чуть не споткнулась о сердечко! И в напитки не добавляйте много газирующего порошка — невозможно пить из бокала, если напиток стекает по стенкам и капает на руки.

Видимо, в прошлом году День влюбленных не слишком задался.

— Конкурсы придумайте позаковыристей, — продолжала декан, вспоминая все промахи, — перед ведьмами неудобно — они слишком быстро угадывают ответы. А пирожные с мармеладными фруктами были выше всяких похвал — предлагаю повторить!

— Госпожа Мутти, — раздался голос с галерки, — можно ли назначить день для обсуждения подготовки к празднику? Мы бы вам докладывали, как идет подготовка.

— Хорошая идея! — восхитилась декан и даже хлопнула в ладоши. — Разделитесь между собой, девочки — кто будет отвечать за готовку, кто за украшение зала и конкурсы. И приходите ко мне вечером в пятницу.

— Спасибо! — облегченно выдохнул голос.

Я удивилась. То есть раньше с деканом ничего не обсуждалось и студенты творили, что хотели? Очень странная организация праздника!

— И нужна какая-то общая идея! — глаза госпожи Мутти заблестели от предвкушения. — На Выпускном балу мы выбираем мисс и мистера Совершенство, давайте что-то такое придумаем и для Дня влюбленных. Соединить две половинки, узнать свою истинную пару… Что-нибудь эдакое! — покрутила она пальцами в воздухе.

Рядом с ней заметно сник магистр Рейвс.

— Вы знаете, что ректору это не понравится, — негромко заметил магистр, — он против отношений в стенах академии. А если мы вычислим истинные пары, то девушки влюбятся, и им придется скрывать свои отношения.

— Тогда только для четвертого курса. Они все равно скоро выпустятся. Ну, потерпят немного. Не смертельно же, — непререкаемым тоном произнесла декан. — Четвертый курс, подумайте над поиском истинных. В библиотеке есть закрытый раздел, где лежат книги по любовной магии. Предоставляю доступ четвертому курсу.

— Всему курсу? — удивился Петр. — Может, лучше выделить человека, который будет за это ответственным?

— Сами разберутся, — отрезала декан. — Собрание окончено. Идите на следующую лекцию.

Магистр вздохнул и испарился. Декан поманила девушку с длинной русой косой, и они, обсуждая, по-видимому, День влюбленных, вышли из аудитории.

Я достала листок и сверилась с расписанием. Следующим предметом была артефакторика. Аудитория на этом же этаже, идти далеко не надо.

Собирая свою сумку, я не могла избавиться от мысли, что декан не права. Если есть закрытый раздел, зачем предоставлять доступ всему курсу? Магистру это тоже не понравилось.

— Привет! Ты, значит, Алиса? — у моей парты остановилась девчонка с иссиня-черными волосами, которые мелкими кудрями торчали в разные стороны, — Я Киана, и тоже с первого курса. Пошли на артефакторику вместе?

— Давай! — тут же согласилась я, не скрывая радости. — Приятно познакомиться!

— Мне тоже! — искренне улыбнулась девушка.

Кажется, не все считают меня выскочкой!

«В деле воспитания развитие навыков должно предшествовать развитию ума».

Аристотель

Артефакторику вела милая женщина лет сорока, мадам Костелли. Ее аудитория разительно отличалась от деканата — так называлась полянка, на которой госпожа Мутти проводила собрание факультета.

Мы как будто попали в древнеримский амфитеатр — нас рассадили по кругу в произвольном порядке, а сама мадам Костелли стояла в центре и опиралась на мощный и очень старый деревянный стол. Его ножки напоминали лапы льва, а поверхность была настолько расцарапана мелкими засечками, которые углублялись по краям, что я вначале приняла их за узор.

— Приветствую шесть счастливиц, которым повезло попасть ко мне на курс! — заявила мадам Костелли.

У нее была короткая стрижка, открывающая острые элегантные ушки. «Эльфийка?!» — подумала я и снова вспомнила о Хелесе. Надо бы зайти к Миссе и поинтересоваться, как у них дела. Кажется, девчонки жили в комнате под номером два на первом этаже.

— Я преподаю в академии второй год, а до этого работала в Министерстве магических наук старшим артефактором. Я знаю о своем предмете всё, и даже больше. И с удовольствием поделюсь знаниями с вами, мои дорогие. От вас требуются только внимание и прилежность. И тогда вы даже сможете ходить на мои факультативы.

Мадам Костелли прошлась вокруг стола. Ее стройная фигура в форменном коричневом жакете и юбке-карандаш смотрелась очень элегантно. Я вспомнила спор с мамой о том, могут ли красивые женщины быть умными, а умные — хорошо выглядеть. Моя мама была умной, но совершенно не следила за своей внешностью, отмахиваясь от диет и правильного питания. Она считала ниже своего достоинства заботиться о таких мелочах. Гораздо важнее было пройти новое обучение, обсудить новую поправку к закону или окунуться в новое судебное толкование.

Интересно, что бы она сказала сейчас насчет мадам Костелли? Она и умна, раз работала в Министерстве на ответственной должности, и выглядит прекрасно.

Кажется, у меня, с моей склонностью к полноте, появился новый кумир!

«Магия!» — отмахнулась бы мама, и это было так в ее духе, что я улыбнулась.

— Чему вы смеетесь? — напротив меня встала немного рассерженная мадам. — Студентка Рудина, расскажите всем, и мы тоже посмеемся.

Упс! Во всех мирах и реальностях во время лекции лучше не летать в облаках. Я покраснела и потупилась.

— На наших занятиях мы будем учиться собирать амулеты, наделять их силой, заставлять служить себе, — мадам Костелли послала мне выразительный взгляд и пошла дальше по кругу. — Будем разбирать древние артефакты, изучать, чем они могут быть опасны и как обращаться с ними. Одна моя выпускница устроилась экономкой в дом великого графа. Когда она разбирала чердак, то наткнулась на старинную шкатулку с замысловатой надписью на крышке. Она не смогла прочитать надпись и не стала открывать шкатулку. А почему? Кто знает?

«Прямо-таки лес рук!» — съехидничала мысленно.

Девчонки, сидевшие вокруг, переглянулись.

— Вечером, когда приехал граф, и она показала ему шкатулку, выяснилось, что еще прабабке графа ее преподнес в качестве подарка незнакомый мужчина. Или прислала завистница — этого тогда выяснить не удалось. К счастью, прабабка обладала неплохим даром предвидения, поэтому смогла увидеть, что будет, если шкатулку открыть. В ней хранилось проклятие. Не слишком сильное — иначе шкатулку бы отдали магам, но и не настолько приятное, чтобы позволить проклятию сработать. Всего лишь проклятие поноса… Вроде как прабабка собиралась на королевский бал, и кто-то захотел оставить ее дома при помощи шкатулки. Так что, милые мои, не стоит лезть неизвестно куда и неизвестно зачем — первое правило артефакторики! Достаем тетрадки, записываем! — припечатала мадам, оглядывая нас всех.

Лекция прошла интересно. Мадам давала общую информацию, в основном по технике безопасности, и иллюстрировала ее примерами как из своей жизни, так и из жизни ее выпускниц, которые писали ей письма пачками и в сто миллионный раз благодарили.

— Наша лекция стоит первой, — под конец занятия у меня уже болели пальцы и ныла кисть, писать пришлось много и быстро, — так что вряд ли вы успели познакомиться. Я-то вас уже изучила, — загадочно усмехнулась она. — Так что, девочки, вставайте по одной и коротко представляйтесь. Кстати, курировать ваш первый курс буду я, а не магистр Рейвс. Он будет занят выпускницами.

Мне послышалось, или в ее голосе прозвучала издевка?

— Начнем с землянки. Алиса! — мадам взмахнула рукой, показывая, что нужно встать.

Нехотя отложила ручку и встала. Ну, хоть в круг к себе не зовет, уже хорошо.

— Мне девятнадцать. Фамилия Рудина. Я из другого мира… Хотела поступать на дизайнера интерьеров в следующем году, — пробубнила я и запнулась, не зная, что еще можно рассказать.

Я стояла под столькими взглядами, что мне стало неловко. Никогда не любила выступать на публике, и пристальное внимание меня смущало.

Только Киана смотрела дружелюбно, остальные — с любопытством, интересом, будто я неизвестная науке зверушка, а кое-кто даже с недовольством! Как это я посмела встать и что-то сказать? Меня снова обжег чей-то недовольный взгляд, и я окончательно стушевалась.

— Отлично, Алиса, — по голосу мадам Костелли не было понятно, серьезно она сказала или нет. — Расскажи, чем ты увлекаешься. Что тебе нравится?

Я запнулась окончательно. Зачем мадам меня спрашивает о таких личных вещах, и зачем мне об этом рассказывать? Как это поможет или помешает учебе? Глупости какие!

— Выпивать она любит, — вместо меня произнес кто-то.

— Да-а? — заинтересованно протянула преподша и развернулась на голос: — А ты откуда знаешь?

— Об этом все знают, — презрительно поджала губы незнакомая шатенка.

Как и все, она была одета в форменное коричневое платье. Очень худенькая и высокая, ее нельзя было назвать красавицей, но, в то же время, она была миловидна. И явно готовилась к первому учебному дню — волосы уложены в замысловатую прическу, а с правой стороны приколота заколка, блестящая всеми цветами радуги. Неужели из настоящих бриллиантов?

Незнакомка невозмутимо смотрела мне прямо в лицо, ни капельки не смущаясь. Как будто не обо мне сейчас речь.

Я вспыхнула от негодования. Подумаешь, выпила бокал пива в баре. Я уже совершеннолетняя! И в тот момент не думала, что меня перенесут в другой мир и предложат обучаться магии.

Она специально меня провоцирует!

— Ну что ж, Алиса, садись на свое место, — отпустила меня мадам и повернулась к всезнайке. — Твоя очередь, Лилиана Вест.

— Меня зовут Лилиана Вест, я — дочь графа Эдгара Веста, заслуженного мага королевства и придворного мага Его Величества… — сделала она эффектную паузу и гордо обвела взглядом остальных.

— Раз ты такая высокородная, почему не осталась в столице? Зачем забралась в нашу глушь? — подколола Киана.

Сдвинув брови, она смотрела на всезнайку. Та же скривилась так, будто ей на подол прыгнула лягушка.

— Киана Жлобс, Лацио — это еще не глушь! — возмущенно отозвалась мадам Костелли.

— Какая-то Жлобс будет мне еще указывать! — презрительно выплюнула Лилиана.

Моя новая знакомая вспыхнула, и что тут началось!

Мадам Костелли безрезультатно пыталась призвать девушек к порядку. Но укротить горячий нрав Кианы, как и сбить спесь с цинично скалящейся Лилианы, ей удалось не сразу. Пришлось призывать на помощь магию — девчонки пооткрывали пару раз рты, но, не издав ни звука, успокоились.

Или отложили выяснение отношений на потом.

— Остаетесь после лекций на отработку. Обе! — грозно сдвинула брови мадам. — Будете отскребать детали для часов. Уж больно ржавые. И благодарите Праматерь всех богов, что остальные я сдала в мастерскую. Еще раз я услышу, что кто-то из вас устроил балаган, — она сделала многозначительную паузу, — отправлю на отработку к завхозу. Снег убирать. А у нас в феврале снега много!

Не знаю, как другие, а меня угроза отработки впечатлила. И было жаль Киану, которая пострадала ни за что.

Впрочем, у нее на этот счет было свое мнение. Заклинание мадам Костелли спало сразу же, стоило Киане переступить порог аудитории.

— Лиана жуткая выскочка! — жаловалась она в коридоре перед основами зельеварения. — И меня недолюбливает с детства. Каждый раз издевается из-за фамилии. Особенно бесит, когда она говорит «какая-то Жлобс». А у меня, между прочим, очень редкая фамилия, и, кроме моей семьи, в Иманисе больше нет другого семейства Жлобс.

— Так вы знакомы?

— Да, наши матери дружат. Посещали одного и того же преподавателя по музыке. Вообще, моя мать из благородного семейства. Вышла замуж за отца по любви и, конечно, взяла его фамилию… А эта Вест всё время коверкает ее. Жлопс, Жопс… — возмущенно затараторила Киана.

— Ну да, это не слишком приятно, — согласилась я.

Дальнейшее знакомство с однокурсницами прошло скомкано. Никто о себе подробно более не рассказывал, девушки вставали по указке преподавателя и говорили только имя и фамилию. Кроме шатенки Илоры с нами учились рыжеволосая Нина Фарме и черненькая Зейна Леворх.

Следующая аудитория оказалась заперта, и мы вшестером рассредоточились по коридору. Лилиана стояла в отдалении, делая вид, что не с нами, а ожидает у соседней аудитории. С ней была такая же худенькая девушка, очень похожая на нее, словно родная сестра. Вроде как Илора Гранде. Если запомнила правильно. Игнорируя нас с Кианой, они о чем-то негромко переговаривались.

— О, первый курс! — перед аудиторией прямо из воздуха вышел высокий очень худой преподаватель. — Заходите, заходите. Прошу!

Мужчина был одет в мантию изумрудного цвета факультета зельеварения. В руках он сжимал темно-зеленую кожаную папочку и оглядывал нас с живым любопытством. Его было лет пятьдесят, и его голова уже изрядно полысела.

— Занимайте места, дорогие дамы, — он чинно пропустил нас всех вперед, а потом зашел и запер дверь, — будем углубляться в таинственный мир зелий и ядов.

— Почему ядов? — заинтересованно пискнула Нина. Она заняла первую парту.

К счастью, эта аудитория выглядела как самая обычная — доска и парты, по две в ряду. Мы, не сговариваясь, сели с Кианой во второй ряд.

— Как же! — всплеснул руками преподаватель и делано удивился. — Вы должны уметь различать все яды и основные приворотные зелья, чтобы не отравиться самим и суметь защитить своего господина.

— Кого? — высокомерно спросила Лилиана.

Она, как и ожидалось, сидела вместе с Илорой Гранде.

«Вроде бы и первый день, а у нас уже сформировались противоборствующие кучки», — недовольно подумала я.

— Если вам захочется устроиться экономкой во дворец, мисс Вест, — добродушно отозвался преподаватель по зельям, — то пригодится данное умение.

— Вот еще! — презрительно фыркнула Лилиана. Преподаватель понимающе прищурился, а я подумала: с чего бы королевна с такими амбициями вдруг оказалась на факультете домоводства? Почему она и вправду не осталась в столице? И не выбрала какой-нибудь суперпрестижный факультет?!

— Как знаете, — легко отмахнулся мужчина и мило улыбнулся. — Давайте знакомиться. Меня зовут Фаустель Ленорман. За ближайшие четыре года я сделаю из вас мастериц зельеварения… Ну, или хотя бы готовить прилично научу, — подмигнул он нам, и Нина с Зейной рассмеялись.

Лекция пролетела незаметно. Столько всего нужно было запомнить, что голова шла кругом! На последнюю лекцию по экономике в хозяйстве я уже шла с чугунной головой. Если и здесь будет что-то новое и непонятное, то я просто взорвусь!

К счастью, экономика во всех мирах — это всё-таки экономика. Ничего сложного, да и понятия совпадали с земными. После лекции мы с Кианой бегом бросились на обед, ведь нас ждали важные дела. Мне предстояло пойти к ректору, и я даже не предполагала зачем, а Киане — отправиться на первую в своей жизни отработку наказания.

— Никогда не думала, что в первый же день вляпаюсь в такое. Еще и перед куратором курса опозорилась, — сокрушалась она, стоя перед раздачей горячего.

— Забей! Костелли видела, что тебя поддела Лилиана. И фамилия у тебя такая… говорящая.

— Угу! Думаешь, они очень ржавые? — загрустила подруга и даже отказалась от десерта. — Мне кусок в горло не лезет. Как подумаю, что буду сидеть с Лианой и делить наказание, так прям выть хочется.

— А ты подумай в другом ключе — она тоже опозорилась. Не ты одна!

— Да, действительно! — Киана заметно повеселела.

Я взяла суп с сухариками. От волнения есть тоже не слишком хотелось — только сжимающийся желудок намекал, что после пропущенного завтрака пропущенный обед он не переживет. Поэтому я еще прихватила пирожок с капустой.

Мы сели за длинный стол у самой стены и с аппетитом набросились на еду. Когда я дожевывала пирожок и подумывала над тем, чтобы пойти и взять себе еще один, подруга ткнула меня под локоть:

— Смотри… Лорд! На половине преподавателей.

Нехотя я подняла глаза…

Действительно, обозначенный индивидуум садился за стол с какой-то симпатичной женщиной средних лет и одновременно учтиво здоровался с пожилым профессором. Мне показалось, что на него смотрели все — и преподаватели, и студенты. Почему-то это повышенное внимание к нему раздражало.

Прямо звезда академии, куда деваться!

— Какой красавец! — вздохнула Киана. — Молодой и декан. А держится с каким достоинством, прямо как король!.. Почему его невеста бросила? Не понимаю. В газетах об этом туманно писалось… У меня от одного взгляда на него коленки трясутся, а я не из пугливых.

Блондин тем временем уселся за стол и потянулся к вилке. А я оторопело переваривала информацию — о нем писалось в газетах. Ого, какого мы полета!

— Какие у него длинные пальцы, как у музыканта! — Киана как-то умудрилась это разглядеть на внушительном расстоянии. — Мама рассказывала, что у истинных аристократов пальцы всегда длинные и узкие, — восхищенно выдохнула она и захлебнулась.

Надеюсь, что компотом, а не слюной.

Фу! Разве можно так сильно сохнуть по кому-то? По человеку, который даже не подозревает о твоем существовании! Как минимум глупо.

Я раздраженно подернула плечами и огляделась.

Мда, в этом магически одаренном мире девушки ведут себя странно. Я заметила порядка десяти, плотоядно уставившихся на блондина. Они что, с ума все посходили? Парней не видели? То есть молодых симпатичных преподавателей? Интересно, а на Петра девушки так же вешаются? Магистр довольно симпатичный, но в его сторону не летело столько томных взглядов. Или просто я не заметила?

Как по насмешке судьбы, в зал с преподавательской стороны вошел Петр с незнакомой девушкой. Он очаровательно улыбался ей и даже отодвинул стул, когда они садились. Девушка глядела на него такими влюбленными глазами, что я засомневалась в ее адекватности.

В этом мире что, недостаточно парней?..

— Он как принц из сказочного сна! — пропела тихо Киана, и я только что зубами не клацнула с досады.

— Ничего в нем особенного нет, — буркнула я и потянулась за сумкой, — парень как парень.

— Ничего ты не понимаешь! — фыркнула на меня девушка. — Его мать высокородная эльфийка, от нее лорду достался титул и великолепная внешность. Ты только посмотри на его волосы! Какой оттенок!.. А отец — инкуб из другого мира. Поговаривают, что они даже не венчались…

Слушать дальше эти сплетни было невыносимо. С ужасным скрипом я отодвинула стул и встала:

— Я пойду, пожалуй. А то к ректору опоздаю.

— Ага, давай. Увидимся в общаге! — отмахнулась от меня девушка и влюбленными глазами продолжила следить за блондином.

На выходе я спросила у одного из поваров, как пройти в ректорат. Перевесила на плече сумку и еще раз украдкой обернулась. Однозначно, на этого лорда готова прыгнуть вся женская половина столовой.

Неприятно, но пережить можно. Я всего лишь пару раз случайно столкнулась с ним в академии, между нами не было ни разговора, ни каких-либо личных встреч — ничего такого, о чем можно томно вздыхать.

И почему я грущу?

У меня нет шансов даже спокойно с ним поговорить, ведь он преподаватель. К счастью, хоть не мой.

И зачем я о нем думала вчера? Не иначе как от усталости!

«Наслаждение общением — главный признак дружбы».

Аристотель

В ректорском кабинете я в полной мере осознала, что попала в магическую академию. Сколько здесь было всего интересного и мистического! Таинственные, чуть светящиеся статуэтки, изображающие животных — собаку, лисицу и медведя, стояли на полке за ректорским креслом. Герб академии — выбитый на щите магический всполох и две скрещенные шпаги, висел над ними и поблескивал таким ярким светом, будто вылит из настоящего золота.

Полупрозрачный магический шар на фиолетовой парчовой подставке таинственно светился у окна. Потрепанные старинные фолианты были повсюду — пока я сидела перед ректором и ждала свою соотечественницу, насчитала двадцать три полки.

Мужчина был занят. Дружелюбно поздоровался со мной, указал на стул для посетителей и уткнулся в бумаги.

На его столе стояла гладкая деревянная табличка с золотыми буквами. К бескрайнему удивлению, я смогла прочитать «Ректор лорд Леонард Броссней». Значит, я не только воспринимаю устную речь, но и читать могу. Здорово!

Кроме всего прочего, меня удивил длинный напольный торшер рядом с ректорским столом, из-под которого лился теплый желтый свет. Очень своевременная штука, учитывая плотные темно-синие портьеры, почему-то задернутые, хотя сейчас только середина дня. Шнуров рядом с торшером видно не было. По-видимому, здесь нет электричества, а всё завязано на магии.

— Добрый день! — в кабинет ворвалась запыхавшаяся девушка в темно-зеленом платье. — Простите за опоздание, господин ректор, я эмм… случайно… задержалась. Не думала, что так просто можно творить зелья! — выпалила она с досадой.

Ректор оторвался от документов, которые все это время внимательно изучал, и с нескрываемым удовольствием взглянул на девушку:

— Всплески магии! Уже! Отлично, Надежда. Знакомься: это Алиса Рудина, тоже землянка, твоя соотечественница. Она будет учиться на факультете домоводства.

Девушка смешно сморщила носик и чихнула. Роста она была невысокого, комплекции пухленькой. Коричневые волосы завязаны в низкий пучок, на лице ни грамма косметики.

— Надежда Светлова, принята на факультет знахарства, — она протянула мне пухленькую ручку, которую я быстро пожала. — Из Питера.

— А я из Москвы.

— Здорово! — улыбнулась девушка и плюхнулась в кресло рядом. — У меня проблемы, ректор. Я, конечно, ожидала, что магия проявится, раз вы меня приняли в академию, но не ожидала, что буду превращать в зелья всё, что течет и пьется.

— И что же случилось? — полюбопытствовал ректор.

Надежда уткнулась взглядом в пол и покраснела. Видимо, подробности ей рассказывать не шибко хотелось, но она все-таки ответила:

— Я умывалась в ванной, ничего такого не колдовала и даже не думала об этом, как вдруг вместо воды из крана пошел отвар ромашки со зверобоем… — немного смутилась она и тише добавила: — И чабрецом. А поверх этого всего потекла кока-кола. Я нахлебалась случайно этой дряни и потом… эм… мне было плохо. Из-за этого и опоздала. Еще раз извините.

— Ты пила из-под крана? — догадалась я.

Девушка вспыхнула, а потом виновато кивнула.

— Не люблю сладкие компоты, а воды в столовке не нашла, вот я и…

— Нужно было попросить у поваров или комендантши общежития. Она показала бы, где стоит кран с питьевой водой, — мягко укорил ректор, но глаза его в то же время довольно поблескивали. — О чем ты думала, Надежда, когда пила воду? Случайно не о ромашке и этой твоей коле?

— Ну… — напряглась Надя, — я вспомнила мамин чай, подумала, что буду скучать по нему… Ну, и по коле тоже.

— Отлично! — обрадовался ректор. — Значит, я был прав: вы, иномирцы, кладезь сюрпризов.

— Почему? — Надя взглянула на меня, будто ожидая ответа.

Я только пожала плечами: если она хоть как-то успела ощутить свою магию, то со мной за последние сутки ничего необычного не происходило. Я ощущала себя так же, как и всегда — никаких тебе внутренних бурлений внезапно проснувшейся энергии, никаких экстраординарных сил или способностей.

— Поэтому я и позвал вас, девушки. Вы должны докладывать мне обо всех странностях, что с вами происходят, обо всех всплесках магии. Я беру над вами шефство, раз принял в академию, и в некотором роде отвечаю за вас. Мы будем выявлять и укреплять вашу магию, — ректор мило улыбнулся. — В нашей академии иномирцев не было давно. Мы всегда вам рады. Ведь ваша магия особенная. Не всегда сильная, но она всегда отличается от магии нашего мира. Надежда, для приготовления отвара из ромашки и чабреца нужны чабрец и ромашка. Ты же, как я понимаю, умудрилась воссоздать этот отвар в своей памяти и изменить льющуюся из крана воду. Очень интересно. Я расскажу магистру Зейцу об этой способности… Никогда о таком не слышал.

И он задумчиво затарабанил пальцами.

— И это всегда так будет? — ужаснулась Надя. — А в душе, когда я ополаскивалась вчера перед сном, лилась вода с гелем для душа «Морской бриз». Я подумала, что это у вас так заведено…

— Нет, — ректор широко ухмыльнулся, — из крана и душа должна литься обычная вода. Значит, твои способности проявляются во время водных процедур. Интересно!

— Мда… — потупилась Надя и покраснела. — А что-то с этим сделать можно?

— Я распоряжусь, чтобы магистр Зейц дал тебе пару индивидуальных уроков. Конечно, мы будем наблюдать за твоей магией. Скажу даже больше, сегодня вечером один из наших лучших специалистов проверит вас, девушки, на наличие магии. Вы выполните пару тестов, чтобы мы поняли, чего примерно от вас ожидать… Алиса, а ты не замечала за собой чего-нибудь необычного? — повернулся ко мне ректор.

В его глазах плескалась надежда и что-то еще, что я не поняла. Под немигающим взглядом Нади я честно призналась:

— Нет, ничего необычного со мной не происходило.

— Какие-нибудь порывы?

— Нет.

— Необычные пристрастия в еде?

Я честно попыталась проанализировать сегодняшнее меню.

— Нет, всё как обычно.

— Не расстраивайся, — ректор по-отечески добро улыбнулся, — мы разворошим твою магию. Заставим выглянуть из чулана. Не переживай.

«Да я и не переживаю!» — чуть было легкомысленно не сказанула я, но меня опередила Надежда:

— А если у Алисы никакой магии не обнаружится, ее отчислят?

Добродушная улыбка на лице девушки свидетельствовала, что ничего страшного она не имеет в виду. Просто интересуется. Просто ей интересно, что будет со мной, если я окажусь пустышкой.

Чувствуя, что в груди закипает праведный гнев, я принялась считать до десяти. Р- раз, два-а, три-и… Дышим глубже, скандала не устраиваем!

Ну, Надежда, держись! Я тебе еще это припомню!

— Такого не может быть. Магия есть, иначе Алиса не смогла бы познакомиться с магистром Рейвсом.

— Он тоже мне так сказал, — с облегчением выдохнула я.

Надя равнодушно передернула плечами, но никак не прокомментировала.

И чем я успела ей насолить?

— Девушки, в академии учатся представители разных рас: светлые и темные эльфы, инкубы и суккубы, оборотни. Вам следует прочитать о них, — с этими словами ректор достал из ящика два буклета и протянул нам, — и вести себя осторожно. На лекциях по этикету вам дадут общую информацию, но учтите: курс рассчитан на жителей этого мира, а вам нужно глубже изучить расы и их особенности. Рекомендую записаться в библиотеку и взять необходимый материал.

В кабинет постучались. Вошла секретарь и с озабоченным видом сообщила, что декан Эддингтон уехал из академии и прибудет только к семи часам вечера. Подойдет ли это время для тестирования?

— Да, передай, что подойдет, — кивнул ректор и перевел серьезный взгляд на нас. — В семь часов приходите в малый тренировочный зал. Расположение основных аудиторий по буклету изучили?

— Да! — радостно отрапортовала Надя, а я в который раз пожалела, что не успела встать пораньше и прочитать его. Кроме нескольких аудиторий, столовой и ректората с нашим деканатом я ничего не знала.

— Алиса, изучи внимательно. Не опаздывайте, девушки.

С этими словами он махнул нам, чтобы мы уходили, и потянулся за документами.

Я засунула буклет в сумку.

В приемную мы вышли одновременно, попрощались с секретаршей. А вот в коридоре Надя прибавила шагу и понеслась вперед, будто по ее пятам гнались волки. Я всё поняла и не стала навязывать свою компанию. Однако это ее молчаливое противостояние было неприятно.

«Думала, что подружимся. Вот наивная!».

До вечернего тестирования оставалась куча времени, и я решила провести его с пользой. Во-первых, внимательно изучить буклеты по академии и по расам. А во-вторых, наведаться к Миссе и Хелесе. Чем больше я думала про эльфийку, тем больше меня грызло ожидание неприятностей. Ветка-то сломана! Если ее не схватили, значит, Хелеса успела замести следы. Эльфийке удалось перепилить куст с помощью моей пилки. С ума сойти! Рассказать кому из знакомых на Земле — примут за сумасшедшую.

Никогда я не участвовала в пакостях и незаконных действиях, и теперь не шибко хочется. Надеюсь, Хелеса спрятала свое грозное оружие и закопала пилочку куда-нибудь поглубже сугроба.

Не станет ли она устраивать гадости и избавляться от меня как свидетеля? Хорошо, что мы хоть на разных факультетах и не учимся вместе! Мне хватит одного змеюшника.

В нашей комнате царила тишь да гладь. Окно было распахнуто на всю — от залетевшего снега немного намокли шторы, а на полу образовалась лужа. Я поежилась и закрыла окно на щеколду.

Огнеда сидела на кровати, подтянув под себя ноги, и сосредоточенно читала потрепанный учебник в темно-зеленом переплете. Удивительно, но соседка, казалось, совсем не замерзла. Вот что значит закаленный человек, выросший на свежем воздухе!

— Как прошел первый день? — спросила Огнеда, не отрываясь от учебника. — Много задали?

— Да так. Прочитать, законспектировать параграфы, ничего особенного. А твой как? — я стянула сумку и бросила ее на стул. Достала штаны и коричневую кофту из тонкого трикотажа и переоделась.

— Эльвира — сумасшедшая тетка! — сквозь зубы прошипела Огнеда и перелистнула страницу. — Сказала, чтобы к завтрашнему дню мы прочитали пол-учебника и подготовились к тесту.

— А кто это?

— Наш декан. «Там ничего нового, ведьмочки!» — передразнила она противным голосом деканшу, все так же не отрываясь от учебника. — «Вы должны были проходить это в школе! Вводный курс!».

— И как? Проходили? — полюбопытствовала я, доставая буклет.

На картинке были изображены люди, с виду самые обычные — трое мужчин и две девушки. Они махали руками и улыбались, демонстрируя дружелюбие и радость. Все, как на подбор, красивые и статные, ну прямо модели. «Основные расы. Памятка для студентов Академии магии имени Филисиуса Первозванного» — прочитала я.

— Черта с два! — выругалась Огнеда. — В школу я не ходила. Меня бабушка всему обучала.

— Упс? — переспросила ее, и ведьма оторвалась от учебника.

— Еще какой «Упс»! — вспыхнула она, отчего на лице проступила россыпь веснушек. — Я ей такой упс завтра устрою! — Огнеда грозно потрясла учебником. — Не терпится утереть ей нос!.. Им всем! Такие зазнайки эти ведьмы, ты бы видела! «Мы закончили элитную школу ведьмовства!» — снова передразнила она кого-то и без всякого перехода спросила: — Это что такое у тебя?

И ткнула пальцем в буклет.

— Ректор дал. Памятка о расах.

— Мм… расскажешь потом? А то я только два параграфа успела прочитать.

— Конечно, — улыбнулась я, и ведьмочка снова уткнулась в учебник, ворча себе под нос о сумасшедших ведьмах.

Информации в буклете было немного, но структурирована она была грамотно. Сначала шли эльфы. Темные и светлые. Отличались степенью загара и принадлежностью к разным общинам. Светлые вроде как жили на юге Иманиса, в Общине детей Света, а темные эльфы — на севере, у подножия горного хребта, в Общине детей Луны. Странные названия я проглотила, особенно не зацикливаясь на объяснениях. Ну, света. Ну, луны. Разделились они зачем-то, этого было достаточно. Вроде как темные эльфы сторонились представителей других рас и не отличались дружелюбием. В буклете призывалось не навязывать свою компанию темным эльфам во избежание конфликтов. Также вскользь упоминалось, что темные эльфы обладают сильной разрушительной магией и чаще всего поступают на боевой факультет.

Со светлыми эльфами всё было намного проще — из Общины детей Света выходили самые выдающиеся знахари Иманиса.

Оборотни. В Иманисе водилось аж три вида: лисы, медведи и волки. Я вспомнила симпатичные статуэтки в кабинете ректора и догадалась, что они символизировали кланы. В академию чаще всего поступали выходцы из кланов волков и медведей. Они поступали на знахарский и боевой факультеты и обычно отличались плохой дисциплиной. В буклете призывалось не приставать к ним в полнолуние, а девушкам в это время советовали не провоцировать внутреннего зверя и не расхаживать перед оборотнями в коротких юбках.

Я вспомнила длинные форменные платья и хмыкнула. Где они короткие юбки-то нашли?!

Судя по буклету, в академию обычно поступали оборотни-парни. Оборотниц не отпускали, их обучали в кланах. Наверное, считали слабее парней — иначе я объяснить такое самоуправство не могла.

А оборотни из клана Лис вообще сторонились магов и обучались почти всегда внутри клана.

«Суккубы и инкубы» — раскрыла я на последней странице буклет и вспомнила про светловолосого декана.

Наверное, девчонки просто сплетничали. Не может быть, чтобы Эддингтон был полукровкой. Вот на светлого эльфа он и вправду был похож — статный, высокий, с не перекаченными мускулами. Очень сильный. Как он, играючи, вытащил меня из сугроба! А вот на его уши я не успела обратить внимание. Может быть, они даже у него самые обыкновенные.

С большим интересом я уткнулась в буклет. Информации было до обидного мало. Эти две расы отличались закрытостью и элитарностью. Инкубы — мальчики, суккубы — девочки. Попадали в Иманис крайне редко, предпочитая проживать в своем демоническом мире.

«Демоническом!» — на этом слове меня бросило в липкий пот. Вспомнились наши земные представления о демонах. Как они искушают человека, заманивая его в пороки и грехи, а потом отбирают душу.

Неужели всё это правда?!

«Данные расы живут за счет сексуальной энергии. При прохождении обучения на суккубов и инкубов надеваются специальные амулеты, уменьшающие сексуальное очарование. Однако полностью его нивелировать невозможно. Во время обучения запрещено вступать в личные отношения с представителями данных рас» — ошеломленно прочитала я.

Вот так дела!

Неудивительно, что суккубы и инкубы редко учатся в академии. Кому понравится, если на тебя нацепят амулет и будут показывать пальцем — мол, бойтесь его, держитесь на расстоянии?! Про толерантность, кажется, здесь даже не слышали.

А последняя приписка меня сразила наповал: «В случае обнаружения факта снятия защитного амулета, студент обязан немедленно уведомить об этом администрацию или преподавательский состав академии».

Я отложила буклет, весьма сбитая с толку. Получалось, что рас в академии действительно могло быть много. И все обучались как бы на равных. Однако с учетом того, что я прочитала, некоторые вполне могли стать изгоями. Я уже была предупреждена насчет оборотней и инкубов и точно собиралась сторониться их. Наверное, и прочие студенты чувствовали нечто похожее.

До вечернего тестирования оставалась пара часов, и я отвела их под выполнение домашнего задания. О Хелесе и Миссе вспомнила только когда подошла к малому тренировочному залу. Поставила себе мысленную зарубку зайти к девчонкам в комнату после тестирования и дернула на себя широкую дубовую дверь.

Зал был огромным и пустым. Я пришла первая, хотя на больших круглых часах и показывало без пяти семь. Деревянный гладкий пол, какой был у нас в школе на уроках физкультуры. Шведская стенка в самом конце. Вместо матов и фитнес-шаров — в высокой коробке аккуратно сложенные мечи. И, кажется, защитные шлемы и частично латы — они были рассортированы в следующих после мечей коробках. Мельком взглянув на все это, я встала у стеночки, мысленно похвалив себя за решение прийти в спортивном костюме.

Ровно в семь прямо из воздуха появился ректор вместе со светловолосым деканом. Они о чем-то разговаривали и шагнули в зал как будто прямо на ходу. Одновременно с ними в двери вошли Надя и магистр Костелли.

— Магистр Зейц опаздывает, — проговорил ректор и поманил нас с Надей: — Девушки, декан Эддингтон будет тестировать ваши способности в присутствии кураторов. Не волнуйтесь, это не страшно… — он мягко улыбнулся. — Нам необходимо подать о вас как об иномирцах сведения в Министерство магических наук. Именно поэтому и проводят тестирование. Это необходимая процедура. Ну где же магистр Зейц?

— Я здесь, господин ректор, — мужчина появился из воздуха с едва слышным хлопком, — подготавливал необходимые зелья.

И вправду, он держал в руках две колбочки темно-синего цвета. Зелье предназначалось для нас и выглядело совсем несъедобно. Так, что мне даже как-то перехотелось проходить тестирование.

— Отлично! — в предвкушении потер руки ректор. — Приступим. Артур, начинайте!

Блондин кивнул и с отрешенным видом повернулся к нам. Сказал по очереди встать у стеночки и ни о чем не думать, расслабиться.

Первой пошла Надя. Магистр Зейц всучил ей колбу с зельем, девушка медленно выпила его. В отличие от меня, она всё-таки пришла в своем изумрудном форменном платье.

— Стойте спокойно, не двигайтесь. Дышите глубже, — напутствовал ректор, в то время как Эддингтон медленно поднял руки и как-то замысловато сложил пальцы. Огромная сила вышла из-под его рук и словно ветер ударилась о Надю.

Девушка не шелохнулась и как будто не удивилась этому. Словно каждый день в нее пуляют чем-то магическим!

А я не удержалась, испуганно ойкнула. На меня цыкнул ректор, и я прикрыла ладонью рот, чтобы никого не отвлекать.

Надя стояла спокойно, даже бровью не повела. Вот это выдержка! Когда на меня летит ураган, я, например, нервничаю.

Вдруг вокруг девушки расползлось яркое сияние, переливающееся темно-зеленым и синим.

— Преобладающие стихии воды и земли, — негромко произнес Эддингтон, — уровень силы второй.

— Отлично. До пятого разовьем?

Блондин прищурился, рассматривая девушку.

— Четверка максимум.

— Тоже неплохо, — крякнул ректор. — На факультете знахарства вам пригодится умение договариваться с элементалями воды и земли. Рад, что эти стороны у вас сильные.

— Спасибо, — сдержанно ответила Надя. — Мне можно идти?

— Да, — кивнул ректор. — Возьмите в библиотеке краткий курс по этим стихиям. Магистр Зейц будет заниматься с вами дополнительно, однако вы должны и сами потрудиться.

— Конечно, господин Броссней, — Надя кивнула и направилась к дверям.

Надо же, ей даже не интересно, какой уровень силы у меня! Кажется, мы с ней точно не подружимся.

— Девушка? — магистр Зейц сунул под нос пробирку.

Я скептически принюхалась. Пахло так себе — чем-то горькимнаподобие полыни и чабреца. Явно не фруктовый коктейль. Однако придется это выпить.

Махнула пробирку залпом, резко, аж до звездочек в глазах. Потом уже, наткнувшись на недоуменный взгляд мадам Костелли, поняла, что девушки так не пьют.

Местные девушки.

— Алиса, вставайте на место Надежды, — ректор переглянулся с мадам Костелли. — Вам тоже нужно будет позаниматься с вашим куратором дополнительно. Сейчас выясним, какие стихии преобладающие, по ним и будем развивать дар.

— Готова? — отрывисто бросил Эддингтон, и я кивнула.

Встала у стеночки и приготовилась узнать о себе всю правду. Мандраж охватил знатный, но я постаралась не показывать его. Вот только зелье оставило во рту гадкое послевкусие, да еще осело в желудке камнем.

Меня подташнивало.

Эддингтон снова поднял руки и заковыристо сложил их.

В меня полетела магия. И… вот никогда не верила, что так бывает… Но сама ощутила нечто похожее: будто вся жизнь пронеслась перед глазами!

Мне стало страшно, и в тоже время очень хотелось жить. А летящий в меня воздух я почему-то восприняла как угрозу.

Сама не ожидала, что так сильно испугаюсь. Внезапно я почувствовала себя слабой и беззащитной, настоящим подопытным кроликом. Да и зелье уже как будто разъедало желудок. Показалось, еще пять минут, и меня уничтожит если не летящая магия, так зелье изнутри.

Сама не знаю, откуда взялись такие дурацкие мысли, может, из-за страха или нервов. Да и в голове вдруг зашумело, стоило легкому ветерку меня коснуться, и я будто потеряла над собой контроль.

Сама не поняла, зачем это делаю и почему. Тело решило само: я вздернула руки прямо перед собой в диком желании отогнать налетевший ветер и мысленно ударила в ответ.

Что-то явно случилось. Ветер исчез, как будто и не нападал на меня.

Неужели я отогнала эту магию?!

Блондин, на которого перевела взгляд, подозрительно сощурился. Крайне недовольно.

— Алиса! — крикнул ректор. — Ты что творишь?

— А?

Энергия, бурлящая во мне буквально секунду назад, после оклика ректора вдруг испарилась. Руки плетьми упали вдоль туловища, а я очумело огляделась.

Мадам Костелли смотрела на меня в немом изумлении, а магистр Зейц цыкал зубом. Как будто перед ним стоит не студентка, а неизвестное науке явление.

На блондина я теперь вообще побаивалась смотреть — его злость была очевидной. Но ведь я не специально… Я… Не нарочно это сделала.

— Алиса, зачем ты поставила блок? — ректор подошел ко мне совсем близко, на расстояние вытянутой руки. Вид у него был озадаченный. — И откуда ты знаешь это движение?

— Какое?

— Блокирующее, — терпеливо объяснил ректор. — Ты только что заблокировала тестирующее заклинание. Даже с зельем-индикатором внутри тебя.

Ректор критично оглядел меня с головы до ног. Как будто ответ на его вопрос мог скрываться на моей кофте или штанах.

А я под его взглядом покраснела. Не очень люблю, когда так пристально рассматривают.

— Я впечатлен, Алиса! — ректор, наконец, отмер и обернулся к Эддингтону: — Давайте попробуем еще раз.

«Мы есть то, что часто делаем. Совершенство, следовательно, есть не действие, но привычка».

Аристотель

Второе тестирование прошло удачнее. Я не стала закрываться от налетевшего ветра, постаралась расслабиться, как и советовал Эддингтон. И пусть меня нервировало повышенное внимание к моей персоне, какой-то плюс в этом всё-таки был. Например, я могла не скрываясь наблюдать за действиями новоиспеченного декана. А посмотреть было на что: широкие плечи, обтянутые черным вязаным пуловером, сосредоточенное и от того не менее прекрасное лицо. Да, декан был смазлив. Но, с учетом эльфийской родни, черты лица его были мужественными. Особо мое внимание привлек чуть продолговатый подбородок с ямочкой.

Да, не скрою, смотреть на декана боевого факультета было приятно и немного волнительно.

Когда блондин взмахнул руками и послал в меня воздушную петлю, я отбросила все мысли и расслабленно прикрыла глаза. Пусть работает, раз позвали. Негоже ему мешать.

Эддингтон был одет неформально, но, кроме меня, как будто этого никто не замечал. Наверное, сделали скидку на первый рабочий день. Да и отлучался он из академии. Скорее всего, в чем приехал, в том и пошел на тестирование.

А ему идет обычная повседневная одежда. Сразу смотрится моложе и доступнее, что ли. Вот во время собрания факультетов Эддингтон был одет в строгую черную форму. Ему она добавляла солидности и внушительности.

Смотришь на него и понимаешь: перед тобой декан факультета боевой магии, а не какой-нибудь мальчишка!

Я заметила, что все присутствующие немного настороженно общаются с ним. Как будто опасаются. Перед началом второго тестирования моя куратор, мадам Костелли, уважительно спросила:

— Как считаете, у нее есть задатки боевого мага? Отбросить тестирующую петлю и не упасть в обморок! Не плохо для необученного человека.

— Не думаю, — резко обернулся к ней Эддингтон, — я не чувствую в ней огня. У всех боевиков второй стихией обязательно должен быть огонь.

«Ну и не надо!» — поджала губы я.

Слышать отказ почему-то было обидно.

Нет, становиться первой девушкой-боевиком и учиться среди парней мне точно не хотелось. На собрании ни одной девушки на факультете боевой магии я тогда не заметила. И я прекрасно отдавала себе отчет, что не потяну нагрузку. Работать боевиком, выполняя сложные и рискованные задания, мне не хотелось. Лучше уж крестиком научусь вышивать.

— Еще минуту! — зачем-то сказал Эддингтон, чем отвлек меня от мысленных рассуждений.

Я приоткрыла один глаз. Ректор, мадам Костелли и магистр Зейц смотрели на меня не мигая. Очень пристально. Так, что я начала волноваться.

— Одна стихия, — выдал свой вердикт Эддингтон, и дующий с его стороны ветер спал. — Проверял повторно, но нет. У этой девушки в активных только одна стихия.

— Но так не бывает! — пробормотала мадам Костелли.

— Мы сможем развить вторую? — деловито спросил ректор. — Может, дело в том, что она землянка?

— Нет, — безапелляционным тоном заявил блондин, — она родилась такой.

— Ущербной? — пробормотал магистр Зейц.

Его возмущенно одернула мадам Костелли:

— Как вам не стыдно! Девочка не виновата, что ей подчиняется только одна стихия.

— А я и не говорю, что виновата, — магистр Зейц мельком взглянул на меня и нахмурился: — Но под силу ли ей обучение в академии? Наши методики базируется на освоении двух стихий.

— Не знаю, — честно призналась мадам, — но мы что-нибудь придумаем.

Ректор, все это время задумчиво рассматривающий меня, отмер:

— Так какая у нее стихия?

— Земли, — равнодушно ответил Эддингтон. — Если это всё, я могу идти?

— Конечно, Артур. Благодарю за помощь. С тех пор, как сломался амулет распределения, — он бросил недовольный взгляд на мадам Костелли, — мы теряемся в таких вот случаях. Обычно абитуриенты при поступлении знают, какие стороны сильные. У Алисы же магия не проявила себя.

— Потому что наши ребята учатся магии с рождения, — поддакнул магистр Зейц.

Нет, определенно этот магистр перестал мне нравиться. Я подумала, что не все седовласые старички такие уж вежливые и приятные. Вот, к примеру, магистр Зейц начинает злить. Что он зациклился на моем даре? Подумаешь, одна стихия земли. Звучит круто же! Еще ущербной при всех назвал. И так неприятно, что меня разглядывают, как будто под лупой, а он еще и обзывается.

Хорошо, хоть какая-то стихия есть! После похвастушек Нади я стала сомневаться в собственных силах и уже морально приготовилась к тому, что у меня не окажется никакого дара.

После полученного разрешения Эддингтон кивнул преподавателям и исчез, даже не взглянув на меня напоследок.

Ну и ладно! Не очень-то и хотелось.

— На факультете домоводства земля считается основной стихией, — веско сказал ректор. — Не переживай, Алиса. Твое зачисление в академию подписано, назад дороги нет — будешь учиться. Вот только я попрошу позаниматься с тобой индивидуально не магистра Костелли, а магистра Рейвса.

— Почему? — вскинулась мадам. — Я уже расписала два наших первых занятия. Взгляните.

Она достала из кармана сложенные пополам листки и протянула их ректору. Мужчина быстро пробежался.

— Неплохо! — одобрил он. — Передайте магистру Рейвсу. У него больше опыта во взаимодействии с землянками. Пусть и позанимается с Алисой.

— Но у магистра Рейвса выпускной курс, — попыталась возразить артефакторша.

Ректор перебил ее:

— Всё равно. Два часа в неделю пусть выделит из своего перегруженного расписания.

В голосе ректора прозвучала неприкрытая насмешка. Мадам вспыхнула, но промолчала. Интересно, почему она не хочет отдавать меня Петру?

— Иди, Алиса. Тебе нужно подготовиться к завтрашнему дню и хорошенько выспаться, — теперь все внимание было снова приковано ко мне. — Магистр Рейвс будет заниматься с тобой дополнительно два раза в неделю после основных лекций. Насчет дней определитесь сами.

— Спасибо! — пискнула я и кивнула мадам Костелли: — До завтра.

— До свидания, Алиса, — отмерла кураторша и послала мне вымученную улыбку, — отдохни хорошенько.

На ее лице была такая смесь эмоций, что я мысленно ахнула. Лучше и вправду держаться от нее подальше. Кто знает, может, она запала на Петра, поэтому и ревнует?

Да нет, он лет на десять ее моложе! Или у здешних магов это не играет роли? Почему-то мне показалось, что мадам ревнует Петра к студенткам. Тогда, на лекции, она как-то странно отозвалась о его кураторстве выпускниц, и вот теперь не хотела отдавать мои индивидуальные занятия ему.

Что это, если не ревность?

Мда уж. Становиться объектом ее повышенного внимания мне совсем не хотелось!

Выбежала я из малого тренировочного зала так быстро, будто за мной гналисьволки. Сердце билось как сумасшедшее, и я жутко радовалась, что всё закончилось. Если вначале тестирования надеялась, что все обойдется и закончится хорошо, то теперь понимала — неприятности мои только начинаются. И дело даже не только во владении одной стихией.

— Почему так поздно? — перехватила меня в дверях общежития мадам Лук.

Вид у старушки-комендантши был грозный. Я взглянула на круглые часы, располагавшиеся напротив входа, и мысленно ахнула — часы показывали десять часов пять минут.

Как упоминалось в брошюрке, именно в это время закрывались главные ворота и двери в общежития. Комендантский час, ни больше ни меньше.

— Меня тестировали. Господин ректор и декан Эддингтон, — испуганно пролепетала я.

— Так долго? — сдвинула брови комендантша. — И что, какие результаты?

— Земля.

— Хорошо, — старушка усмехнулась. — Вторая стихия?

Я поджала губы. Почему-то мне показался ее вопрос обидным. Если каждый посчитает своим долгом спрашивать меня о второй стихии, я когда-нибудь не выдержу и разревусь.

— Второй нет. Только одна.

— Так не бывает! — непререкаемым тоном заявила мадам. — У нас, ведьм, способности к освоению четырех стихий. У вас, магов, к двум. Ты же маг?

— Маг, — не слишком уверенно ответила я.

— Значит, плохо искали твою вторую стихию, — заключила она.

На это мне нечего было ответить. Я понятия не имела, как правильно искать стихии. Однако в блондине не сомневалась. Раз сам ректор попросил его протестировать нас с Надей, значит, Эддингтон умеет это делать. Иначе и быть не могло!

— Я могу идти?

— Да, деточка, — мадам Лук отошла в сторону, — сегодня у тебя уважительная причина. Но помни, второй раз опоздания не приемлю. Десять часов — и всё, чтобы была в своей комнате!

— Хорошо! — пискнула я и мышкой проскользнула мимо грозной комендантши.

Идея зайти к Миссе с Хелесой растаяла, как утренний сон. Мадам Лук внимательно наблюдала за мной, и свернуть с лестницы под ее немигающим взглядом я не решилась. Раз такие строгие порядки, попробую перехватить девчонок за завтраком.

Огнеду я застала в той же позе. Ведьмочка сидела на кровати вместе с ногами и напряженно зубрила какие-то не то правила, не то формулы. Лицо ее раскраснелось от усердия, а лоб, казалось, навсегда прорезала напряженная морщинка.

— Какое счастье, что от нас этого не требуется! — прошептала, с трудом представляя, как бы я сама сумела уместить в голове курс средней магической школы за один вечер.

— Угу! — за своим бубнежом Огнеда меня всё-таки услышала. — Говорю же, сумасшедшая ведьма!

Вечер прошел мирно. Огнеда не приставала ко мне с расспросами, чему я втайне порадовалась. Глядя, как усердно учится ведьмочка, я тоже умылась, переоделась в пижаму и уселась за свой стол. Достала тетради и учебники и до одиннадцати часов погрузилась в волшебный мир магии и домашних заданий.

Как же хорошо, что в начале каждого предмета шли вступительные главы! Так я смогла плавно погрузиться в новую реальность. Поверить и осознать, что предметы, окружающие нас, могут по желанию мага наполниться силой. Обладать необыкновенными свойствами — защищать, скрывать, проклинать…

Вспомнилась моя пилочка. Я даже хихикнула, представляя, как Хелеса перепиливает ветку куста. Это же нереально! Или эльфийка не солгала, и дело именно в том, что предмет из другого мира?

Я пролистала учебник по артефакторике. Сверилась с содержанием, пробежалась по главам. Нет, темы насчет предметов из других миров тут не было. А жаль… Мне стало интересно, а обладает ли моя косметичка какими-нибудь необыкновенными способностями? Я ведь тоже ее из дома притащила.

— Не говори глупостей! — вклинился в мои размышления голос ведьмочки.

Оказывается, я говорила вслух. Такое бывает, когда глубоко задумаюсь.

— Почему?

Я повернулась к Огнеде. Ведьмочка уже сидела без учебника и пыталась справиться со своими ярко-рыжими кудрями. Глядя на ее деревянный гребень, хмыкнула. Это не расчесывание, а пытка!

— Вспомнила! Кажется, с собой была нормальная расческа, — и я полезла в шкаф за своей сумочкой.

— Потому что предметы во всех мирах одинаково безжизненны. И только маг может наполнить предмет силой.

— А ведьмы? — я перерывала свой шкаф, выискивая сумочку.

Помню, что положила ее на нижнюю полку. Или всё-таки за штангу спрятала? Вещей в шкафу было немного, да и сам платяной шкаф крошечный. Но я никак не могла отыскать свою сумку с косметичкой.

— Мы можем наложить проклятие или наделить приворотной силой, — голос Огнеды прозвучал глуше, когда я с головой залезла в шкаф. По три раза водя руками по свободному пространству, я не могла поверить в то, что видела. Вернее, поверить в то, что не могла найти.

— Что ты там роешься?

Огнеда соскочила с кровати и подошла ко мне.

Запыхавшаяся, я вылезла из шкафа и в полном недоумении уставилась на соседку:

— Мои вещи пропали. И сумка, и косметичка. Кто-то украл их!

— Не может быть! — Огнеда нахмурилась и сама заглянула в шкаф. — Кому понадобились твои вещи? Что-нибудь ценное там было?

— Нет, ничего ценного в этом мире. Вряд ли здесь есть возможность расплатиться моей банковской карточкой, — криво усмехнулась я.

Ситуация была крайне неприятная. Да, ценного ничего в сумке не было. Но когда воруют твои вещи, всё равно их жалко. Потому что они твои — и точка!

— Ты куда-нибудь выходила из комнаты?

— В туалет один раз, — задумалась Огнеда и вдруг стала водить руками над дверцами, одновременно прислушиваясь к чему-то. — А, еще ходила к мадам Лук, просила попить водички. Ничего не чувствую. Никакого чужого присутствия, следов магии нет.

— А что, в вашем мире воруют только при помощи магии?

— Нет, — смутилась Огнеда, — подумала, вдруг воспользовались магическим лассо.

Огнеда присела на корточки и внимательно рассматривала пол, как заправский сыщик. Он был чистый и даже слегка блестел.

— Так можно? — неприятно поразилась я.

— Да, через окно и наружу, — флегматично отозвалась ведьмочка. — В газетах еще и не о таком писали… Но кому понадобились твои вещи?

Пока Огнеда осматривала окно и проверяла крепость рамы, устало плюхнулась на кровать. Я догадывалась, кто хотел завладеть моими вещами, но не стала озвучивать идею. Слишком абсурдно и рискованно. Начнешь говорить о косметичке, Огнеда вспомнит о пилочке. А там, кто знает, до чего разговор доведет. Хотелось надеяться, что не до тюрьмы.

Поэтому решила оставить всё до завтрашнего утра. Сначала увижусь с Хелесой и попробую поговорить с ней наедине. Надавлю на эльфийку и попытаюсь выяснить, не она ли взяла мои вещи. Вряд ли признается, но я надеялась понять как-нибудь опосредованно. По смущению, по взгляду. По тону голоса… Ну должна же она как-то выдать свои намерения. Не робот же!

— Надо сообщить мадам Лук, — повернулась ко мне ведьмочка. — Беспредел какой-то! Не чувствую никаких следов. Разумеется, я не профессиональный следователь, но и не бездарна магически. У меня четвертый уровень магии, и мелкого воришку я бы почувствовала. Но здесь… ничего! Как будто и не было никого.

— Четвертый уровень? — поразилась я.

И вспомнила, что Эддингтон не сказал, какой уровень у меня. У Нади — второй, у Огнеды — четвертый, а я? Неужели совсем полный ноль?!

— Да, я одаренная! — без лишней скромности заявила Огнеда. — Ну так что, пойдем вниз?

— Нет. Давай возьмем паузу до завтра.

— Почему? След может растаять за ночь.

— Ты говоришь, что следа нет, — подловила ведьмочку.

— Я сказала, что его не чувствую, — сверкнула глазами Огнеда, — но это не значит, что следа совсем нет. Если в комнате побывал маг с уровнем силы выше четвертого, то я не смогу его почувствовать, потому что мой спектр восприятия ограничен четверкой.

— Понимаю. И всё-таки давай отложим поход к мадам Лук до завтра. Это были мои вещи, и мне решать, когда сообщать об их пропаже.

Огнеда несколько секунд молча разглядывала меня и недовольно пыхтела. Ей явно не нравилось промедление, и она хотела броситься вдогонку за грабителем как можно скорее. Я ее понимала, и в похожей ситуации также хотела бы поймать вора. Но меня связывала по рукам и ногам наша с Хелесой вылазка к волшебному кусту. Я не могла поступить опрометчиво и выдать себя.

Наконец ведьмочка оттаяла:

— Как знаешь. И вправду, вещи твои… Тогда я ложусь спать.

Кивнув, я и сама собрала сумку на завтра, почистила зубы и улеглась в кровать. Заснуть удалось не сразу, голова лопалась от впечатлений. Перед внутренним взором сменялись поочередно недовольная гримаса Надежды Светловой и магистра Зейца. Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, я подумала: а не слишком ли тороплюсь обвинять во всем Хелесу? И без нее у меня в академии хватает недоброжелателей.

…Если бы я знала, насколько оказалась права!

«Бытие определяет сознание».

Платон

Второе утро в академии началось неожиданно: я услышала мелодичную и очень громкую трель, как будто включили гигантский будильник. Подскочила на кровати и испуганно огляделась. Сон всё еще туманил разум и цеплялся за сердце жесткими клещами.

Мне снилась работа и бывший начальник. Во сне Георгий Иванович докапывался, почему я пропустила два рабочих дня, и не желал верить ни в какую магию. Я и сама успела разувериться, а в свое оправдание лепетала нечто невразумительное — про плохую память, самочувствие, болезнь кошки. Правда, даже во сне помнила, что кошки у меня нет.

А еще я знала, что зарабатываю деньги на обучение, и больше всего на свете боялась остаться без работы. Даже оры и матюки меня не сильно расстраивали. Лишь бы не уволили!

Искать новую работу всегда проблематично.

…До моих ушей донеслось сладкое посапывание соседки, и я окончательно проснулась. Какое счастье, что не нужно возвращаться в магазин!

Я в другой реальности. В общежитии, которое относится к Академии магии, и через час у меня первая лекция. Как же хорошо!

— Огнеда, вставай! — потрясла за плечо сонную ведьмочку.

В ответ раздалось недовольное бурчание. Я снова потрясла ее за плечо, но девушка явно устала после вчерашней зубрежки, и на второй раз даже не отреагировала.

Идея остаться без завтрака мне жутко не понравилась. Но разбудить Огнеду при помощи магии, как она меня давеча, я не могла. Так что придется импровизировать.

— Я иду умываться. Если за это время не встанешь, пеняй на себя!

К мадам Лук спустилась после водных процедур и попросила кружку для воды.

— Если хочешь, оставляй себе до конца года, — милостиво разрешила комендантша, — свою еще не скоро купишь, поди.

— Спасибо! — я чуть ли не вприпрыжку бросилась на второй этаж.

Забежала в ванную, набрала воды.

Огнеда всё еще спала и совершенно отказывалась реагировать на меня.

— Уже двадцать минут девятого! Вставай! — я трясла ее больше для своей совести, понимая, что словами ничего не добьюсь.

А потом набрала в рот воды. Попробовала устроить фонтанчик, но большая часть пролилась на густую кудрявую гриву. Ведьмочка вскочила, размахивая руками и что-то крича. Капли поднялись с ее волос, зависли в воздухе, а потом полетели острыми копьями в меня.

— Ты что творишь! — отпрыгнула резко в сторону. Остатки воды из кружки полетели на одеяло. Но я уже на это не обратила внимание. Ну, пролила случайно. До вечера высохнет.

Странно было другое! Несколько капель-стрел проскользнули слишком близко от моего лица. Еще пара миллиметров, и задело бы.

Меня прошиб холодный пот. Ну и реакция у Огнеды! Это же она магией вернула мне воду!

— Что происходит? — ведьмочка осоловело заозиралась. — Откуда вода?.. С детства ее не люблю.

— Прости. Ты никак не хотела просыпаться.

— Сколько времени? — пробурчала Огнеда, вдевая ноги в тапочки.

Когда ее взгляд остановился на круглом циферблате, ведьмочка дернулась к шкафу и истошно заорала:

— Опаздываем! Завтрак! А-а!

В этот раз мы успели вбежать в столовую и перехватить по булочке с маслом. Вместо чая и кофейного напитка взяли по стакану воды. Кроме нас в столовой быстро жевали булочки три старшекурсника-боевика.

О Миссе и Хелесе я вспомнила только когда вбегала в аудиторию. Пожалела, что и в этот раз не перехватила перед занятиями девчонок. Но что поделаешь! Будто сама судьба разводит нас.

Первой лекцией шла защита жилища. Я вбежала в аудиторию самая последняя, ровно в девять часов. Столкнувшись с отстраненным взглядом голубых глаз, я даже сбилась с шага и запнулась о ножку парты. Взмахнула руками и чудом удержала равновесие. Иначе плюхнулась бы прямо в ноги преподавателю.

Где-то рядом противно хихикнула Илора, на нее зашипела Киана и помахала мне рукой, приглашая садиться.

Аудитория была маленькой. Несколько парт, коричневая доска, у которой собственной персоной стоял Эддингтон. Он холодно следил за моими передвижениями и от этого чужого надменного взгляда пробирал холод.

— Опаздываете, — произнес он, а я в панике обернулась к часам, которые висели над дверью.

Так было в каждой аудитории. Очень удобно — не нужно носить наручные.

Часы показывали одну минуту десятого. Я хотела возмутиться этой придирке, но не стала. Молча прошла к Киане и села с ней за одну парту. Достала тетрадь и учебник.

— Начнем, — ровно сказал Эддингтон, и на доске появилась надпись мелом: «Занятие первое. Основы самообороны».

Записывая за ровным и спокойным голосом определения и основные понятия, я не могла избавиться от мысли, что с этим лордом нам будет нелегко. Очень нелегко.

Занятие пролетело незаметно. Эддингтон давал информацию сухо и отстраненно, без лирических отступлений, как любит говорить моя мама. Общими словами он обрисовал ситуации, когда нам могут потребоваться навыки самообороны, отдельно затронул этическую сторону вопроса.

— Не стоит недооценивать противника. Промедление может стоить вам жизни. В Иманисе любое покушение на частную собственность рассматривается как серьезное преступление, карается от десяти лет лишения свободы и выше, — показалось, или эти слова были адресованы мне? Уж остальные студентки должны знать местные законы. — Если грабитель решил проникнуть в дом, нужно бить на поражение. Ни секунды не медлить. Вам ясно?

Это был первый вопрос, адресованный аудитории. Стройный хор девичьих голосов удивил. Я мельком огляделась.

И почему они все сидят с блаженными улыбками на лицах? Даже надменная Лилиана Вест томно смотрит на преподавателя сквозь опущенные длинные ресницы. Эдакий взгляд, призванный завлечь и увлечь.

Я присмотрелась к девушке и мысленно фыркнула. Она даже ресницы накрасила! Вот уж кто не спит до последнего по утрам. И косу заплела замысловато, и украшений блестящих больше обычного.

Рядом с Лилианой сидела такая же расфуфыренная Илора Гранде. Она умудрилась коричневое платье сделать более соблазнительным — расстегнула две верхние пуговички, и теперь сидела, наклонившись вперед. Ага, чтобы продемонстрировать свое декольте!

Ну дела!.. Кажется, девчонки вышли на охоту. Да что говорить, даже рыженькая Нина Фарме сидела как-то странно — изогнув талию, она подпирала рукой подбородок и мечтательно смотрела вдаль.

— Студентка Рудина, что интересного вы увидели? Поделитесь, — от созерцания странных метаморфоз отвлек строгий голос. Щеки опалило жаром, будто подловили на чем-то незаконном, а сама я нервно повернулась к преподавателю.

— Встаньте, — прозвучал приказ, и мои ноги сами подняли меня вверх.

— Да.

Я встала ровно, как первоклашка на линейке.

— Так что вы увидели на задних партах?

— Ничего.

— Отвечайте. Я наблюдал ваш затылок по крайней мере десять секунд.

«Он еще и считал?!» — мысленно взвыла я, опустила глаза долу и с самым покаянным видом произнесла:

— Простите.

— Говорю на первом занятии всем: я не потерплю пренебрежения к своему предмету. Каждое занятие важно. Пропустите информацию сейчас — попрощаетесь с жизнью потом. Я не желаю скорбеть на ваших похоронах или испытывать чувство вины, что не научил и не предотвратил. Предупреждаю сразу: либо вы учитесь, либо освобождайте место для кого-нибудь другого. Никаких пропусков, никакой лени или раздолбайства. Понимаю, что некоторые из вас леди, — он сделал паузу, и я подняла глаза.

Эддингтон крайне недовольно смотрел на Лилиану. Та смутилась и вспыхнула, будто он признался в любви. Даже не знала, что самодовольная девица умеет смущаться.

— И не собираются работать экономкой в чьем-либо доме, — продолжил Эддингтон, — но это не значит, что я сделаю вам какие-либо послабления. Вы обязаны знать теорию и отрабатывать ее на практических занятиях.

— Да, милорд, — Лилиана потупилась, совсем как я недавно.

— Для вас — декан Эддингтон, — холодно парировал блондин, и его ледяной взгляд снова вернулся ко мне.

Хотя длилось это всего одно мгновение, я заметила, как в голубых глазах промелькнуло что-то неприязненное. Как будто не студентка перед ним стоит, а склизкая лягушка. Я внутренне возмутилась. Подумаешь, отвлеклась на десять секунд. Разве это преступление?

Или за его неприязненностью стоит что-то еще?

Пока я раздумывала, декан снова напустил на себя нейтральное выражение. Да, Эддингтон обладал безупречной выдержкой.

«Показалось! — подумала я. — Или нет?..»

Пока гадала, стоя перед ним навытяжку, как солдат перед командиром, декан отстраненно произнес:

— Вы, студентка Рудина, до конца недели напишите эссе. Тема «Внимание к деталям и дисциплина в учебе». Сдадите мне лично в пятницу. Не меньше пяти страниц.

Я подавилась воздухом.

— Что? — просипела, не веря своим ушам.

— Эссе. Вы напишите эссе на заданную тему, — безапелляционно заявил Эддингтон и повернулся к доске: — Итак, давайте рассмотрим виды магии.

Оставшиеся десять минут лекции я сидела, как в тумане. Меня наказали! Прилюдно! Просто-таки унизили. И за что?

Всего лишь посмела отвлечься и посмотреть на других. Не такой уж и страшный проступок. На других лекциях нам можно переглядываться, а мадам Костелли даже не возмущалась, когда девчонки тихо переговаривались.

Этот же ненормальный декан заставляет сидеть статуями! И ему недостаточно, что статуями сидят все и гипнотизируют его, как вожделенный тортик. Нет, ему еще и мое внимание всецело надо!

Когда лекция закончилась, а Эддингтон испарился, я со злостью побросала тетрадь с ручкой в сумку. Чуть ли ни с ненавистью впихнула учебник, представляя, что вместо него в моих руках декан.

И не обращая внимания на окрик Кианы, выбежала из аудитории.

Я была зла. Очень зла.

Ничего не сделала, только отвернулась. И в наказание теперь должна писать эссе на дурацкую тему!

Он ее специально выдумал, чтобы унизить меня! Точно! У-у! Негодяй. Ну, держись!

«Друг всем — ничей друг».

Аристотель

Следующим занятием по расписанию шел этикет. Нудная женщина неопределенного возраста вещала прописные истины, рассказывая о поведении за столом. Мне кажется, их знает каждая разумная землянка: нельзя опираться локтями о стол, придвигаться близко или тянуться за блюдом через весь стол, и прочее.

Я сидела за последней партой одна и предавалась мстительным чувствам. Киана махнула рукой, когда в третий раз что-то спросила, а я не ответила. И села напротив преподавателя.

Умом я понимала, что веду себя глупо, как школьница, и могу рассориться с хорошим человеком. Но ничего не могла с собой поделать. Мысли то и дело возвращались к Эддингтону и полученному заданию. А я всё больше и больше закипала от гнева.

Чуть легче стало на создании предметов искусства. Вводная лекция была замешана на магии, и я сидела только что не открыв рот, смотрела на россыпь блестящих звезд, из которых неожиданно сложился букет цветов, и падающий снег, волшебным образом превращающийся в белоснежную статуэтку богини с ребенком.

Девчонки также заворожено рассматривали эти предметы искусства, и я догадалась, что и для них эта магия смотрелась необыкновенным волшебством.

— Меня зовут Изольда Грейс, и я научу вас, как украсить свой дом, — из воздуха появилась рыженькая очень молоденькая преподавательница.

Навскидку я бы дала ей двадцать пять. Невысокого роста, она была одета в приталенное и очень элегантное синее платье, и сама выглядела гармонично — как будто перед нами ожившая статуэточка.

Вот только она чем-то неуловимым напоминала мне Огнеду.

— Ведьма, — едва слышно фыркнула Илора, и Лилиана ей поддакнула:

— Как думаешь, ей сто есть?

К их счастью, магистр Грейс в этот момент была занята. Она стояла со вздернутыми руками и создавала необыкновенной красоты потолок, расписанный херувимчиками и нимфами, как в настоящем дворце. Я не разделяла предубеждений девчонок и сидела, раскрыв от удивления рот.

— Вот так сможем научиться и мы?

— Если будете посещать дополнительные занятия по моему предмету, — отозвалась магистр Грейс, — но давайте начнем с основ.

И мы начали…

Мое настроение сделало сногсшибательный кульбит и рухнуло под землю, задыхаясь в припадке. Я ничего не понимала! Я не знала основ, не умела направлять потоки, не умела воссоздавать предметы по памяти… Да даже перетащить предмет из другого места в аудиторию не смогла. Единственная из всей группы.

Конечно, я старалась записать каждое слово преподавательницы, чтобы вечером спокойно попытаться разобраться во всех этих вязях, рисунках, магических пассах. Но так как я не знала курса магической школы, то и записывала неверно — это выяснилось позже, когда после лекции я перехватила Киану, извинилась за свое поведение и предложила на бытовой магии сесть вместе.

— Вот здесь ривердом надо было написать, — просматривала мою тетрадь Киана, прислонившись к стене в коридоре, — это простейший символ воды. Его используют, если нужно что-то покрасить в ярко-голубой… А вот это плетение ты зарисовала неверно. Это радужный цвет, совокупность всех цветов. Кромоудейл. Сначала идет красный…

— Потом оранжевый, желтый… — подхватила я. — Киан, а вот тут правильно?

— Нет, — подруга нахмурилась и стала накручивать на указательный палец черную кудряшку, — ты не дописала два значения. У тебя не получится блестящий круг, если всё так оставишь. И подноса не будет. Он просто не создастся… Алиса, даже не знаю, что сказать. Тебе нужно взять учебник магической школы и попробовать позаниматься по нему.

Я уж было хотела сказать, что так и сделаю, как меня перебил бархатистый мужской голос:

— Алиса будет заниматься со мной лично после уроков. Уверен, через пару месяцев мы обязательно догоним остальных, — магистр Рейвс появился неожиданно и теперь ослеплял нас своей доброжелательной улыбкой. — Проходите, девушки. Не стоит падать духом. Мы всех всему научим. Иначе и быть не может!

— Мы не падаем, потому что даже не вставали, — хмуро пробормотала я и поспешила за Кианой в аудиторию.

Эта лекция кардинально отличалась от всех остальных.

Петр вел себя непринужденно, как будто перед нами не преподаватель, а хороший знакомый. Одним взмахом руки он удалил парты из аудитории и на их место по кругу расположил разноцветные кресла-мешки.

Девчонки удивленно переглянулись. Нина Фарме наклонилась и пощупала ткань, а потом ткнула в сидение пальцем. Судя по ошеломленным лицам, девчонки в первый раз видели такие кресла.

— Садитесь, — первым плюхнулся Петр и скрестил длинные ноги, — отличная вещь. Принес с Земли, — искоса взглянул на меня и улыбнулся. — Для наших занятий нам не понадобятся стулья и парты. Мы будем осваивать бытовую магию стоя. Так удобнее тренироваться. Но на сегодня нам выделили эту аудиторию, а уж убрать мебель — дело одной секунды. Разумеется, если есть сооруженная в подпространстве кладовка, и вы освоили в совершенстве перемещение крупногабаритных предметов.

«Да уж, легко!» — саркастично подумала я и села на ярко-желтый мешок. Всегда мечтала купить такой себе домой, но места у нас мало, да и мама воспротивилась.

«Абсолютно бесполезная вещь!» — помнится, припечатала она.

Стоило попасть в другой мир, чтобы посидеть на земном кресле-мешке. Девчонки садились потихоньку, осторожно вытягивая ноги и чуть ли не вскрикивая от страха, стоило мешку немного наклонить их вбок.

— Магистр Рейвс, это не опасно? — Зейна Леворх, самая тихая и незаметная однокурсница, всё еще не решалась присесть.

Все мы уставились на девушку. Она была очень худенькой и невысокого роста. Черты лица мелкие, но не отталкивающие — аккуратный нос, маленький рот, который она предпочитала держать на замке. За два дня я во второй раз услышала ее голос. Она ни с кем из нас не общалась и не переговаривалась.

Темные блестящие волосы собраны в низкий хвостик. Ничего привлекающего внимания в ней не было. Она была обычной и невзрачной. Я бы даже сказала, слишком обычной. Так выглядят послушные и прилежные ученицы.

Зейна напряженно сжимала ручку сумки, которая висела на ее плече, и с огромным подозрением смотрела на ярко-красный мешок. Последний. То, как широко распахнулись ее карие глаза, показывало, что девушка пребывает в самой настоящей панике.

— Да, студентка Леворх. Садитесь.

— Но они… двигаются! — произнесла она таким тоном, будто доказывает вину мешков.

Петр непонимающе нахмурился:

— Да, для большего комфорта.

— Я никогда на таком не сидела, — упрямо поджала губы Зейна, — и не собираюсь.

— М? — Петр выглядел ошеломленным.

Через секунду он поднялся на ноги и подошел к девушке.

— Я не буду на этом сидеть! — упрямо взбрыкнула она.

Лилиана с Илорой не удержались и прыснули. Они-то освоились на мешках быстрее всех. Петр недовольно цыкнул на девчонок, а потом повернулся к Зейне. Девушка стояла набычившись, будто собиралась обороняться до последнего.

Это было странно. Она что, реально боится мешка?

— Откуда вы? — наклонил голову Петр.

— Из Йорлана.

— Из Йорлана! — подхватила Илора, и девчонки понимающе захихикали: — Деревенщина…

— Смею напомнить вам, студентка Гранде, — блеснул глазами Петр, — в мире магии нет сословий и элиты.

Его облик неуловимо поменялся. Исчез добродушный и жизнерадостный преподаватель, коим мы привыкли видеть магистра Рейвса, и теперь на его месте стоял строгий и уверенный в себе мужчина. Чужой и как будто опасный.

Девичий смех прекратился, будто его обрубили ножом.

— Магия делает равными многих, — жестко произнес он. — Мы с уважением относимся к любому одаренному студенту. Будь то человек или представитель другой расы. Каждый имеет право обучаться и заслуживает уважения. Вам ясно?

Илора, красная и перепуганная, выпрямилась и кивнула. Лилиана сощурилась и смотрела на преподавателя с тщательно скрываемой ненавистью. Почему-то подумалось, что хоть Петр приструнил только Илору, на самом деле он адресовал эти слова им двоим. Уж больно надменно они себя вели.

— Так им! — шепнула Киана и с преувеличенной внимательностью раскрыла тетрадь.

Петр повернулся к едва дышащей, в край перепуганной девушке, и мягко сказал:

— Послушайте, Зейна, в этих мешках нет ничего опасного или вредящего. Они принимают форму тела для удобства. Изгибаются и продавливаются, это верно, но в них нет магии. Вам не нужно бояться… Попробуйте. Уверен, вам понравится.

Зейна нерешительно потрогала поверхность мешка. Под одобряющим взглядом Петра надавила рукой и, только убедившись, что с ней ничего не происходит, легонько опустилась и положила сумку рядом. Вскрикнула от испуга, когда мешок обхватил ее и повалил на бок, но смогла выпрямиться и даже достала тетрадь.

— Левойские болота и то спокойнее, — смущенно заметила она.

Петр широко улыбнулся и потер руки в предвкушении.

— Ну и чудненько. Итак, девушки. Все вы имели честь поступить на славный факультет домоводства. Как вы думаете, что будем изучать?

Повисла тишина. Девчонки молчали и почему-то не выказывали восторга. Странно, я думала, все рады оказаться в академии. Или они мечтали о другом факультете?

— Мыть полы? Прибираться в доме? — не без сарказма предположила я. И почему все молчат?! Очевидно же, что на факультете домоводства мы будем заниматься домоводством, а не сражаться с зомби. — Вы обещали, магистр, научить.

— Верно, Алиса, — Петр уселся на свой мешок, и взмахнул рукой, — только будем учиться при помощи магии.

Перед каждой из нас в воздухе зависли агрегаты, очень похожие на пылесосы, только без шнуров и розеток. Они были круглыми, массивными и очень тяжелыми. Такой я видела в детстве у бабушки. Поэтому подпрыгнула и подтянула ближе к себе ноги, чтобы эта штуковина вдруг случайно не свалилась на них.

— Управлять предметом легко, если он один. Например, метла, — Петр щелкнул пальцами, и в середине комнаты появилась бодро крутящаяся на одном месте метла. — Она может подметать, когда пылесос начнет пылесосить.

Над нами заурчала техника. Модели пылесосов отличались, какие-то махали железной рукой с тряпкой, какие-то брызгали фонтанчиком, остальные просто шумели, как будто запустили реактивные двигатели. Выглядело это увлекательно, поразительно и… немного страшно.

— Ваше внимание раздваивается, ваши силы перенаправляются на две цели. А что, если в это время нужно, например, подшить платье? И целей три?

Петр махнул рукой в сторону угла. Когда все головы повернулись, там оказалась швейная машинка на ножках. Довольно устаревшей модели, но действующая. Она бодро подшивала ярко-синюю юбку.

— А на кухне вы варите холодец, строгаете буженину и режете салат, — перечислял Петр. Мы услышали звук что-то режущих ножей. Звуки усиливались и создавали немыслимую какофонию.

И пусть кухню Петр сюда не перенес, но я была стопроцентно уверена, что где-то и вправду ножи самостоятельно крошили овощи на салат.

— И всё это находится на вашем попечении. В вашей власти, в вашей магии, если хотите.

Петр раскинул в стороны руки, как маэстро, командующий оркестром. На его лице блуждала довольная улыбка, и было видно, что он наслаждается производимыми действиями.

Под потолком появились пышные черно-белые метелки. Они деловито стряхивали пыль, отирали плафоны и стены. Те, которые загрязнялись, исчезали. На их месте появлялись новые. Они работали, как пчелки…

И всем этим командовал Петр!

Впечатляло.

Раскрыв рот, я разглядывала предметы, которые работали не от батареек или электричества. Они питались магией. Или как правильно это называется? Работали на магии!

А если подумать шире, то столько всего можно сделать одновременно! И не собственными руками. Высвобождается куча свободного времени, которое можно потратить на более приятные занятия. Сходить погулять или посетить музей, или… надо бы узнать, куда в Иманисе можно сходить в свободное время.

В общем, как ни посмотри, умение обращаться с бытовыми приборами при помощи магии — нереально круто!

Один щелчок пальцев, и все жужжащие, гудящие и стучащие приборы исчезли.

В центре нашей аудитории крутилась одинокая метла.

Воцарившаяся тишина порадовала уши. Всё-таки не привыкли мы к гудящему изобилию. Девчонки с облегчением переглянулись. Даже Зейна расслабленно поерзала на своем мешке.

— А теперь, девушки, записываем: метла обыкновенная. Способы использования и взаимодействия. Ведьм среди нас нет?

Девушки отмерли и покачали головами.

— Хорошо. А то, знаете, был один случай, когда ведьма решила поучиться на нашем факультете… — туманно заявил Петр, а потом одернул сам себя: — Ну да ладно. Значит, так: левитацию предметов вы проходили в школе. Ничего трудного здесь нет. Сначала нужно подчинить себе метлу и взять в руки. Для этого…

Я записывала непонятные слова и внутренне вздрагивала. В голове не укладывалось, как можно все это применить и получить результат. Нет, я уже смирилась, что попала в мир магии, и ее использование в Иманисе было в порядке вещей. Но когда дело касалось меня самой, здесь всё было сложнее.

Записывая описание магических потоков, схем и плетений, которые Петр решил напомнить, думаю, больше из-за меня, я до последнего не верила, что сумею их намагичить и что метла ко мне подлетит. А уж заставить метлу подметать по диагонали или убраться самостоятельно в шкаф мне казалось совсем нереальным!

«Потребность любить создает привязанности вымышленные».

Плутарх

— Ну что ж, наше занятие окончено, — хлопнул в ладоши Петр, чем вывел меня из своеобразного транса. — Дома повторите параграф один и вступление. Вспомните схемы перемещения предметов, принципы наложения защиты от сколов и падений… И повторите основные линии магических потоков, буду спрашивать. Это тот базис, который необходим вам для дальнейшего обучения…

Магистр Рейвс встал и взял метлу в руки.

— Любой домашний предмет должен быть в вашей власти, в вашем ведении. Ясно? — метла исчезла, а магистр с преувеличенным воодушевлением произнес: — Никаких пробелов. Никаких недомолвок или смущения. Вы здесь, чтобы научиться. Вам положено многого не знать. Это не страшно! Страшна лень и самоедство. Наш факультет заинтересован в подготовленных студентах, в успешных и достойных студентах. Поэтому, если что-то не помните, говорите смело. Повторим! Научим!.. Заставим. То есть замотивируем!.. Алиса, в пять часов подходи в малый тренировочный зал, — без всякого перехода и даже не глядя в мою сторону произнес он.

Машинально кивнула, запихивая тетрадь в сумку.

Голова шла кругом от обилия информации. Такими темпами скоро в голове образуется неподдающееся диагностике кашеобразное месиво.

Петр еще раз обвел взглядом притихших девушек и испарился.

— Хорош! — пробормотала Киана, когда мы нестройным шагом направились в столовую.

Оказывается, своими пылесосами Петр напугал не только меня. Киана тоже была под большим впечатлением. А я… После учебного дня чувствовала себя измотанной.

— И как у него получается удерживать столько предметов?.. — подруга перехватила покрепче сумку и мечтательно произнесла: — Видела, какие у него выразительные глаза? Почти черные! Когда смотрит, жуть берет. Немудрено, что Зейна растерялась. Думаю, она флиртовала с ним — боюсь, не могу, спасите, помогите…

Мы встали в очередь к раздаточным столам. Сегодня пришли в столовую вовремя, и народу было — настоящее столпотворение. Перед нами тихо переговаривались две девушки в зеленых платьях. Вспомнив о своем желании поговорить с Миссой и Хелесой, оглядела обеденный зал.

Среди склоненных над тарелками голов девушек я не заметила.

— Да ладно тебе, — повернулась к подруге, — такое объяснение даже не пришло мне в голову. Она, похоже, и вправду испугалась. Кстати, где находится этот ее Йорлан? Это вообще город?

— Деревушка на границе королевства. Черти где, да и магов оттуда отродясь не было… Как думаешь, он женат? — задумчиво проговорила Киана, выбирая вилку с ножом.

Я вскинула брови. Серьезно? Теперь она запала на Петра? Еще вчера восхищалась деканом Эддингтоном и только что слюнями не закапала стол. Меня передернуло от одного воспоминания: «Какие у него волосы!». Вот уж и вправду «Не обещайте деве юной любови вечной на земле»[i]! А дева-то и не гонится за постоянностью чувств!

Заметив, что я многозначительно молчу, Киана слегка смутилась:

— Шутка-шутка! Наверняка обручен. Все преподаватели академии аристократы, по-иному и быть не может. Так что он женится на какой-нибудь девице типа Вест или Гранде.

— Пусть женится. Тебе-то что? — наша очередь к салатам подошла, и я взяла себе помидоры с белым сыром.

— Глаза у него красивые, — пробормотала Киана и, не выбрав салат, прошла дальше к супам.

— Ты слышала, что Магистр Фрайсд уволился не по своей воле? И его место отдали декану боевки не просто так, — заговорщицки прошептали близко от меня, и я резко развернулась, чуть не выронив поднос.

За нами стояли две девушки в коричневых платьях. С факультета домоводства значит. Они так громко шушукались, что я заподозрила их в глухоте или в нарочитом распространении сплетен. С виду они были постарше нас, а вот с какого курса — с третьего или четвертого, сказать было сложно. После общего собрания факультета я не могла похвастаться, что запомнила всех в лицо.

— Декан боевой магии не должен преподавать на нашем факультете, — как ни в чем не бывало продолжила сплетничать девушка с длинной русой косой. Кажется, с ней наш декан Мутти ушла с собрания, — а приходится. Второго магистра боевых искусств нет. Факультеты малочисленны, это тебе не столичный университет!

— Но почему лорда направили сюда? К нам в глушь? — полюбопытствовала ее подруга.

Интересный вопрос! Мне тоже крайне любопытно, что забыл декан-красавчик в академии. Я настроила ушки, надеясь услышать правдоподобную причину. Девушка с косой с заговорщицким видом открыла рот и придвинулась ближе к подруге. Я вместе с ее подругой затаила дыхание и обратилась вся в слух.

Однако сеанс откровений был грубо окончен поварихой:

— Выбираем салаты! Скорее! Не толпимся!

Девчонки переглянулись и отложили разговор на потом. А я так несолоно хлебавши продвинулась дальше, к супам.

Взяла томатный с сухариками и отбивную без гарнира. Когда я нашла взглядом Киану, сидящую на самых задворках, но в опасной близости к преподавательской половине, настроилась с ней серьезно поговорить. Ее влюбленности — обычная блажь, и нужно свыкнуться с мыслью, что пару и ухажеров ей следует искать себе среди ровни. Вон какой симпатичный боевик с каштановыми кудрями отделился от общего стола и подошел с подносом к Огнеде.

К Огнеде?! Моя соседка весело щебетала с двумя незнакомыми девушками в темно-синих платьях, попутно разрезая ножом мясо, и не сразу заметила подошедшего. А когда увидела…

— Пошел во-он! — заорала на всю столовую она и так завращала глазами, что однокурсницы повскакивали со своих мест и бросились к ней.

Девушки схватили ее за руки, и Огнеда очень некрасиво забилась в конвульсиях. Нож упал и с противным скрежетом отлетел к стене. Стол задрожал, а ее глаза спустя секунду превратились в два безжизненных зеркала.

У нее припадок?!

Руки Огнеды прочно зафиксировали, а вот ее тело подпрыгивало на стуле, словно ненормальное. Я даже услышала стук ножек по полу. Жуть какая!

— Активация силы, — лениво заметили за спиной.

Я обернулась. Две ведьмы-старшекурсницы спокойно обошли меня и направились к пустующим столам у входа.

Казалось, никто не придавал значения происходящему. Только я, чувствуя себя последней дурой, стояла посреди столовой и не знала, как поступить. Идти к Киане или помочь Огнеде? И чем я могу помочь, если я понятия не имею, как прекратить эти судороги?

Мои метания вылились в дикий жар. Даже голова пошла кругом от напряжения. Никогда не любила долго раздумывать, предпочитая сначала действовать, а потом уже расхлебывать свои ошибки.

Огнеда всё еще тряслась. А ведьмочки с самым несчастным видом пытались удержать ее. И только парень-боевик, причина этого неконтролируемого всплеска, все еще стоял перед столом со своим подносом. Вид у него был ошеломленный и виноватый. Но он не уходил…

Хотя его и попросили.

Наверное, его ступор и стал спусковым крючком для меня.

Я плюнула на условности и побежала к соседке. Огнеде надо помочь хоть как-то. За последние два дня незаметно успела привязаться к ней. И я подозревала, что когда она придет в себя, ей будет крайне неловко вспоминать эту ситуацию. Биться в конвульсиях у всех на виду — это ужасно.

Мой поднос полетел на стол. Тарелки и блюдце с хлебом противно звякнули, компот разлился. Но всё это было неважно.

Сдвинув брови, я с самым грозным видом наступала на парня. Пыталась развернуть его и отправить восвояси. Получалось плохо, потому что мы явно были из разных весовых категорий. Я — из мелкой и хлипкой, а он — из каменной и стальной.

Впрочем, от моего прикосновения он отмер.

— Уйди! Не видишь, ей плохо из-за тебя! — прошипела я и даже умудрилась легонько отпихнуть его в сторону.

Не иначе, как в состоянии аффекта. Никогда не отличалась богатырской силой, и подвинуть шкаф выше меня на две головы и шире раза в полтора в обычной жизни не смогла бы.

— Что? — парень, наконец, сфокусировался на мне. — Почему из-за меня?

— Не знаю, — четно ответила и снова разозлилась.

Нашел время задавать вопросы!

— Уйди по-хорошему! — почти миролюбиво попросила.

— А то что? — парень с интересом оглядел мою фигуру. — Ударишь? Спалишь меня файерболом? Ха! Домоводство!..

Меня окатили таким водопадом презрения, что чуть не захлебнулась.

Ах так! Тоже мне, герой выискался. Видит, что я в магическом плане полный ноль, и безнаказанно оскорбляет. Меня и мою подругу!

— Пожалуюсь декану твоего факультета, что ты доводишь девушек до припадка! — с нажимом прошипела я. — А потом напишу письмо твоим родителям об этом!

Я блефовала. Никаким родителям писать мне и в голову бы не пришло. Да и доносить — ниже женского достоинства. Но таких самоуверенных и бесстрашных наглецов, как он, приструнить может только превосходящая сила.

Парень побледнел. Качнул своей распрекрасной кудрявой головой и, еще раз бросив непонятный взгляд на Огнеду — то ли сожаления, то ли удивления, ретировался.

— Тише, тише, Огни! — услышала я причитания ведьмочки с темно-коричневой косой. Вторая, девушка с короткой стрижкой-каре недобро зыркнула на меня. — Всё хорошо, он ушел…

— Огни? — пробормотала, подходя к соседке.

А что? Учитывая ее взрывоопасный характер и умение обращаться с огнем, весьма подходящее прозвище.

— Как она?

Девушки поджали губы и замолчали. Создавалось впечатление, что разговаривать с «домоводством» ниже их достоинства. Уж очень красноречиво они оглядели мою форму.

И я бы обиделась и наговорила им резкостей, но сдержалась из-за Огнеды. Раз она водится с этими девицами, что-то хорошее в них есть.

Наверное.

— Ей надо в общежитие. Прилечь и отдохнуть, — отмерла девица с косой. — Поможешь довести?

— При помощи магии? — уточнила я.

— Нет. Нужно держать на весу ее голову, чтобы не упала и не ударилась, — вздохнула ведьма. — Сильные эмоции активировали ее ведьмовской дар. К счастью, она не умеет проклинать. А то Лёксу не поздоровилось бы… Пойдем, Ада? — обратилась она ко второй ведьме.

Та кивнула и вдвоем они осторожно подняли со стула притихшую Огнеду.

— Иди сзади нас, если она будет брыкаться, держи голову, — командовала девушка с косой.

Шли мы до общежития долго. Огнеда пару раз запрокидывала голову, пыталась упасть на спину. Девчонки держали крепко, обнаружив незаурядную силу. Я бы, наверное, не удержала трясущееся в конвульсиях тело. Упустила бы. А они смогли. Причем спокойно, без истерики.

Поражаясь их выдержке, я не могла не нервничать. Даже успела вспотеть от напряжения и проклясть нетактичного боевика до седьмого колена. Конечно, мои мысли не могли причинить ему вред, но зла я была на него неимоверно.

Хотя что он сделал-то? «Слушай, только подошел!» — вспомнился всем известный фильм, и я переиначила фразу. Вероятно, у моей подруги вражда с этим красавчиком. Только вот почему? Любопытство грызло не меньше голода, а когда мы подошли к лестнице, мой желудок вообще громко возмутился.

— Ты не обедала, что ли? — спросила ведьма с косой. — У нас есть печенье. Хочешь?

— Она успеет вернуться в столовую, Ида, — возразила вторая ведьма с черным каре.

Почему-то она с первого взгляда невзлюбила меня. Я это чувствовала.

— Только захочет ли? — философски подметила Ида, а я согласилась побыстрее, пока ведьма не передумала:

— Конечно, буду. Я не оставлю Огнеду одну. Она моя подруга!

В глазах ведьмы с косой промелькнуло одобрение. А вот вторая, Ада, недовольно поджала губы:

— Это не из-за тебя ли она должна академии кругленькую сумму?

— Ада, не начинай! — одернула Ида, и я благодарно улыбнулась. — Иди вперед. Держи крепче, чтобы не стукнулась о перила…

Да, наше знакомство с Огнедой вышло не слишком приятным. Мне и самой было неловко из-за того, что ведьмочка должна академии деньги в какой-то мере из-за меня. Но это дело касается нас двоих, и я не собиралась объясняться перед недружелюбно настроенными личностями. Всё равно ничего не поймут.

Помогут соседке — спасибо, и до свидания. Пытаться подружиться с этой противной Адой мне и в голову не придет.

Когда мы уже были наверху лестницы, меня окрикнул звонкий смутно знакомый голос:

— Алиса! Что у вас случилось? Помощь нужна?

Я наклонилась, пытаясь рассмотреть говорившую. Ведьмы недовольно шикнули, но остановились. Огнеда всё также безучастно смотрела перед собой.

На первом этаже под часами стояла Мисса. Мисса, с которой я хотела поговорить уже дня два! Девушка встревожено хмурилась и с опаской смотрела в сторону ведьм.

— Знахарка, нам помощь не нужна! — грубо ответила Ада и перехватила поудобнее Огнеду. — Пошли, девочки.

Ее ответ возмутил Миссу до глубины души. Блондинка вспыхнула, как маков цвет, и напряженно спросила:

— Алиса! У вас точно всё в порядке? Куда ты идешь с этими… ведьмами?

— Всё нормально. Потом к тебе забегу и расскажу, — как можно непринуждённее ответила я.

Мне и самой не верилось, что у нас всё в порядке. Огнеда всё никак не приходила в себя, а после моих слов вдруг дернулась, и я едва успела перехватить ее голову.

— Если что потребуется, зови, — не сдавалась Мисса. Ее мои слова явно не убедили. — У меня разные травки есть и настои, перевязку могу сделать…

— Ей твои травки не помогут! — фыркнула Ада. — Девочки, мы теряем время!

Под немигающим взглядом Миссы мы протиснулись через пролет в коридор и дошли до девятой комнаты.

— А вы в какой живете? — спросила у ведьм, открывая ключом дверь.

— В тридцатой, — Ида махнула подбородком в потолок, — на четвертом этаже. Заходи, если время будет. У нас тоже есть травки и чаи.

— В тридцатой?.. — удивилась я.

Почему-то даже не задумывалась раньше, где размещается эта прорва народа, учащаяся в академии. С виду домик-общежитие был маленьким, в три этажа. А выше второго я даже не поднималась. Нет, краем глаза видела, что лестница устремлялась вверх, но проверять, на сколько этажей — времени не было.

— Да, в общежитии расширено пространство, как во многих аудиториях учебного корпуса, — перебила Ада. — А как ты думала разместить столько студентов?

— Я не думала, — буркнула себе под нос и толкнула дверь.

— Оно и видно! — неприязненно бросила Ада.

И что она ко мне привязалась?!

Мы положили Огнеду на кровать, и ведьмы по очереди сходили наверх. Ида принесла печенье и огромный заварочный чайник литра на два. Уже горячий. За кружками бегала Ада. Когда она водрузила на стол элегантные фарфоровые чашки в мелкий цветочек, я удивленно вскинула брови. А где скелеты, гробы и черепа?

Достала свою белую чашку, что выделила мне до конца года мадам Лук, и поставила на стол.

— Мы не такие, — Ида правильно растолковала мое удивление, — мы не занимаемся чернушеством.

— Без надобности, — вставила Ада.

— Вообще не занимаемся! — со значением взглянула на нее Ида, и ведьма потупилась.

[i] (Б.Окуджава)

«Хорошее начало не мелочь, хоть начинается с мелочи».

Сократ

Огнеда пришла в себя только часа через полтора. За это время нас успели посетить мадам Лук и магистр Изольда Грейс. Ее вызвала на помощь комендантша.

Не без удивления я наблюдала за тем, как молоденькая преподавательница умело готовит восстанавливающий силы отвар, доставая ингредиенты прямо из воздуха, и дает четкие указания, как принимать лекарство.

— Если бы ваша подружка сразу приняла свою ведьмовскую сущность, такого отката не было бы.

— Она хотела поступать на боевой факультет, — сказала я.

— Да, видела ее на вступительных экзаменах, — Изольда, наклонив голову, рассматривала спящую девушку. — Хороший потенциал. И магия огня ей легко подчиняется. Обычно только к четвертому курсу ведьмам удается с ним справиться. Жаль, что пару дней ей придется обойтись без магии. Восстановление природных сил — дело непростое… — она вздохнула. — Ладно, чему быть, тому не миновать. Пусть отдыхает.

— Мы присмотрим! — Ида и Ада в присутствии преподавательницы вели себя словно послушные овечки, сразу попав под ее очарование.

Оказывается, это на нашем факультете Изольда преподает создание предметов искусства. А вот на своем родном факультете она числится основным преподавателем по ведьмовству.

— Декан ведет занятия только у первого и четвертого курса. А у второго и третьего веду я, — пояснила она на мой вопрос.

С каждой минутой Изольда нравилась мне все больше. Ее непринужденность импонировала, и общаться было приятно. Даже разница в возрасте несильно чувствовалась. Изольда вела себя не как строгий преподаватель, а как заботливая старшая сестра.

«Надо бы записаться к ней на факультативные лекции, когда немного подтяну магию. Изольда многому может научить. Грех упустить такую возможность!» — подумала я.

Преподавательница не была надменной, как остальные ведьмы, и вполне дружелюбно отнеслась ко всем моим вопросам. Даже глупым — судя по поджатым губам Ады.

— Разве человек может вызвать столь сильные эмоции? Она как будто в обморок упала. Но Огнеда не производит впечатление слабачки… — в полном недоумении спросила я.

Моя соседка — явно не тургеневская романтичная и парящая в мечтах девушка. Не особа с нежными и уязвимыми нервами. Тогда почему обычная встреча привела ее в такое плачевное состояние?

— Да, Алиса. Любой человек, особенно противоположного пола, может вызвать бурю эмоций, — Изольда не насмехалась. В ее быстром взгляде на лежащую без сознания ведьмочку промелькнуло сочувствие, — особенно если они накопились. Поэтому во время учебы нежелательно заводить любовные интрижки. Для неопытных ведьмочек это чревато…

— Ааа… моя голова! — простонала Огнеда и заерзала на кровати.

— Где болит? Затылок, виски? — Изольда водила ладонями над головой ведьмочки, и выглядело это так, будто она гладит воздух.

— Затылок. Раскалывается!

— Подожди немного, я попробую убрать боль, — напряженно произнесла Изольда, и ее движения изменились: теперь она словно вырывала невидимые куски воздуха вдоль головы Огнеды и отбрасывала их в стороны.

Ида и Ада наблюдали внимательно и глаза их горели от возбуждения. Видимо, Изольда делала что-то очень трудное. Иначе я не могла объяснить, почему ведьмы молчали.

— Ааа… что это было? — через десять минут Огнеда смогла сесть на кровати и ошалело оглядеться. — Как я здесь очутилась?.. Разве мы не обедали?

Ида что-то хотела ответить, но даже не успела толком раскрыть рот: из воздуха посредине комнаты появился злющий как сто чертей Петр. Одет магистр был в черные джинсы и неожиданно белую рубашку. Ее рукава были закатаны по локоть, и у меня мелькнула мысль, что магистр собрался задать мне трепку.

Мысль была настолько глупой и дикой, что я сразу же отмела её.

— Алиса! Что ты себе позволяешь? — прорычал Петр, но заметив удивленно вскинувшуюся Изольду, смягчил тон: — Ненавижу, когда студентки опаздывают на дополнительные занятия. Что у вас тут за сходка?

— Магистр Рейвс… — тягуче произнесла Изольда, и даже у меня побежали мурашки по спине — так томно и сладко звучал ее голос. Вот уж, право, ведьма! — Как вы смеете врываться в девичью спальню без предупреждения и даже стука?.. А если бы девушки переодевались?.. Вы не подумали о том, что в женское общежитие вход мужчинам закрыт не просто так? Или ваше желание начать занятие превалировало над доводами рассудка?

— Эм… — растерянно хлопал глазами магистр и медленно покрывался красными пятнами. — Эмм… я не думал… ложиться спать еще рано…

— Вижу, что вы не думали! — согласно кивнула ведьма. — Что женщине необходимо освежиться в течение дня и переодеть форму…

Она красноречиво уставилась на его обтянутый белой рубашкой торс. Петр тоже переоделся после занятий.

И теперь окончательно смутился.

— Простите, магистр Грейс, девушки… — он учтиво поклонился каждой из нас. — Прошу принять мои глубочайшие извинения. Могу уверить вас, что подобного больше не повторится… Алиса!

Когда Петр развернулся ко мне, в его карих глазах плескалась такая отчаянная надежда, что стало немножко смешно. Здорово приструнила его Изольда. Вот вправду, чего он примчался таким наглым способом?!

Я взглянула на круглые часы. И сама залилась краской стыда. Стрелки показывали четверть шестого. Оказывается, Петр достаточно прождал меня и был вправе сердиться.

— Иду!

Схватив первую попавшуюся тетрадь и ручку, я спешно подошла к магистру. Ведьмы хихикнули. Изольда наблюдала внимательно и с лукавством. Что ее так заинтересовало?!

— Выздоравливай, Огнеда! — только и успела сказать на прощание.

Рейвс схватил меня за руку. Пол исчез под моими ногами, как будто его стерли ластиком. Сознание ухнуло вниз, а на грудь будто навалилась каменная плита.

— Ну, вот и всё! — откуда-то, словно из-под толщи воды, донесся голос Петра. — Поздравляю с первым удачным перемещением. Алиса, ты слышишь меня?

— Д-да! — чувства и ощущение собственного тела навалились резко и вызвали легкую дурноту. — Одну секундочку!

Перед глазами плясали звездочки, а очертания помещения смазывались в разноцветные пятна.

— Что-то ты побледнела. Выпей воды.

Мне под нос сунули высокий граненый стакан. Машинально выпила, и прохладная жидкость словно бы освежила изнутри. Пелена с глаз спала, и через пару минут стало легче дышать.

Мы стояли посредине малого тренировочного зала. Того, в котором тестировали на способности к управлению стихиями.

— Сегодня будет вводное занятие. Можешь сесть на пол, — любезно предложил Петр.

Я плюхнулась на деревянные доски. Даже не почувствовала, как приложилась копчиком.

Петр плавно опустился напротив меня и задумчиво произнес:

— Одна стихия? — в его голосе звучало недоверие. — Это правда?

— Да.

— Ну что ж… — он потер руки. — Будем работать с тем, что есть…

— Или с тем, чего нет! — буркнула себе под нос и, подтянув ноги, уперлась подбородком в колени.

Однако Петр услышал.

— Ты слишком критично относишься к себе, Алиса. Так нельзя. Мир магии кажется волшебной сказкой, полной невероятных чудес. Далеких и тебя не касающихся. Но на самом деле здесь действуют похожие принципы и законы. Ладно, давай попробуем это понять. Расслабься… И представь, что ты на Земле и собираешься прыгнуть с парашютом…

Идиотская затея, ничего не скажешь. С учетом того, что я панически боюсь высоты!

Отрицательно качнула головой, не сдержав улыбки.

— Я ни за что не прыгнула бы с парашютом, магистр Рейвс!

— Наедине можешь звать меня по имени, — глаза преподавателя заблестели, — это поможет установить определенный уровень доверия. Понимаешь, магия спит в нас. В каждом человеке, в каждом живом существе. И только доверяя самому себе, поверив в себя, человек может открыть проход, дать возможность вырваться ей наружу.

— Даже на Земле? — недоверчиво сощурилась я.

— Даже там. Конечно, уровень магии у землян различается, как уровень способностей к чему-либо. У некоторых совсем крохи. Мы предпочитаем думать, что у них нет магии — слишком тяжело будет их чему-то научить. У других чуть больше, и они пользуется ею, очаровывая и покоряя своих современников интеллектом или духовной силой. А есть такие, как ты и Надежда — прирожденные маги, чья личная внутренняя сила бьется через край.

— Не чувствую, чтобы во мне что-то билось.

Всё время, пока Петр пытался убедить в том, что я — прирожденный маг, не покидало чувство, что он заблуждается на мой счет. Какая сила духа? Он, вообще, о чем?! Я никогда не выделялась способностями в школе, не занималась никакими занятиями подолгу, даже музыкальную школу не окончила, забросив через три года. И к девятнадцати годам не могла сказать, что знала свои сильные стороны или имела представление, в чем могу добиться успеха. Я была середнячком. Крепкой хорошисткой, но без претензий.

Дизайн интерьеров — единственное занятие, которое показалось мне приятным и сносным настолько, чтобы заниматься им по восемь часов в день.

— Во-от! Магия спит! И ее нужно раскупорить, открыть! — со значением протянул Петр, подбираясь ближе. — А теперь вернемся к парашютам. Какой предпочитаешь: красный или розовый?

— Что?

Не успела я толком сообразить, о чем он спрашивает, как вдруг очертания тренировочного зала поплыли, изменяясь и сужаясь. Я никогда не была в кабине самолета Ан-2, однако видела несколько раз телепередачи, в которых бесстрашные парашютисты выпрыгивали в бесконечное небо. И теперь могла поклясться, что мы с Петром сидели внутри именно этого самолета.

В лицо ударил порыв ветра, и я с ужасом уставилась в открытый люк. Или дверь?

— Остановимся на розовом, — невозмутимо продолжил Петр, и я едва смогла повернуть шею.

На мне были специальный комбинезон с эластичными вставками и шлем. Глаза защищались очками, и я даже не смогла бы сказать, когда они вдруг появились. В одну секунду. Придавили, навалились…

— Так вот… Тебе всего-то нужно прыгнуть, Алиса. Прыгнуть и представить, как магия из тебя вырывается и растекается в стороны.

— Н-но я не смогу… — с опаской глянула на открытый люк. Определенно, мы летели в самолете, и движение воздуха было тому подтверждением. — Я боюсь! Я… не хочу!!!

— Не волнуйся, я полечу рядом, — ответил Петр, как будто это могло решить все проблемы. — Помни, самое важное — позволить магии выплеснуться из тебя.

— Н-не надо! — я вжалась в скамейку, на которой, оказывается, всё это время сидела. — Давайте лучше выпью горькое лекарство или съем какую-нибудь проявляющую магию гадость…

— Эффект не будет быстрым, — покачал головой Петр, — а нам ведь надо как-то работать…

— Н-но почему самолет? — от страха застучали зубы. Холод обхватил в свои ледяные объятия. — Если у меня магия земли, почему бы нам не попробовать выплеснуть ее на земле?

— Вот как раз к земле ты и полетишь! — сквозь шлем белозубая улыбка Петра выглядела зловещей. — Вперед!

— Я не могу! — попыталась схватиться за сидение, но мои руки в перчатках вместо этого почему-то поправили шлем. А ноги сами встали и двинулись к сквозящему отверстию.

Мною снова управляют! Но так нечестно!

На глазах навернулись слезы, и я чуть не зарычала от отчаяния. Да что же они себе позволяют! Втягивают в дурацкие мероприятия и не дают права выбора. А я не хочу лететь камнем вниз! Я боюсь!!!

— Не волнуйся. Это не больно! — сказал напоследок Петр и самым предательским образом вытолкнул меня из самолета.

А я еще думала, что он — хороший. Думала, он будет снисходителен ко мне, раз понимает, что я с Земли и в магии полный ноль.

Как же сильно ошибалась!

Этот Петр — мерзавец первостатейный!

— Ма-ма-а-а! — крикнула было я, но столп ветра, ударивший в лицо, перехватил дыхание. Хватило ума закрыть рот и сделать попытку успокоиться.

Хотя бы полпопытки!

Вокруг расстилалось бескрайнее небо. В горле засвербело от свежести и прохлады. Захотелось чихнуть.

Земля угадывалась черно-зелеными островками, выглядывавшими из-под рваных белесых облаков. Подо мной было несколько сотен метров, но ощущала я их как километры. И больше всего на свете мечтала оказаться на земле…

Я парила в невесомости и в то же время четко ощущала, что падаю. Лечу камнем вниз, и никакая магия не спасет меня от столкновения.

— Йухху! — донесся радостный крик Петра, и, скосив глаза, я заприметила его темную фигуру. Чертов магистр летел недалеко, всего в десяти-пятнадцати метрах от меня, раскинув руки звездочкой и преспокойно глядя вниз, но достать его или коснуться рукой было невозможно.

— Алиса! Магия! — напомнил он и вдруг придал себе ускорения.

В панике наблюдала я, как торпедой Петр летит к земле и машет мне на прощание рукой.

«Он погибнет! Нет, он не стал бы рисковать. Но он летит с такой скоростью! Петр наверняка знает, что делает! Подумаю лучше о себе!»

Прозрачные белесые облака пропустили меня, земля маячила пустынными полями и оврагами.

Сзади раздался хлопок. Вздернув голову, я заприметила раскинувшийся ярко-розовый парашют.

Не обманул Петр! Вот только было совершенно всё равно, под каким цветом умирать. А через несколько минут я точно столкнусь с Землей. И тогда мне каюк!

Попыталась вспомнить всё, что знала о посадке, о плавном снижении, но мозг словно бы атрофировался. Не подкидывал идей, не собирался облегчать мою участь.

А фигура магистра тем временем совсем исчезла, будто и не летел он со мной вовсе.

«Магия! — запоздало напомнила себе я и попыталась почувствовать. — Потоки, нити… хоть что-нибудь!»

Увы, мои потуги были напрасны. Из-за мандража, что охватил меня, не могла думать ни о чем другом. Только о неумолимо приближающейся земле. Вот, я вижу уже кустики и овраги. Река в отдалении блестит прозрачной синевой…

Что ж, я пыталась учиться. Старалась и мечтала стать нормальной студенткой. Не получилось. В ушах свистел ветер, а земля, пугающая и бескрайняя, приближалась и грозила принять меня в свои смертельные объятья.

— Не надо! — мысленно взмолилась я, глядя на землистую проплешину. Даже упасть мне было суждено не на зеленую травку, а в грязь. — Еще немного. Не надо! Пощади!

Я выставила перед собой руки. Мысль, что они не помогут и не смягчат падение, не посетила. Я просто в оберегающем жесте выставила перед собой руки и приготовилась к смерти. Не ожидала, что кто-то или что-то поможет мне.

Академия не терпит слабаков. Магия не терпит слабаков. Что ж, значит, такова моя судьба.

Когда ноги коснулись земли, я чуть не плакала от страха. Я готовилась к жуткой боли и страданию, но произошло странное.

Земля и вправду приняла меня в свои объятия. В самом прямом и необыкновенном смысле. Я опустилась не на грязную проплешину в поле, а как будто нырнула в огромный ковш или яму, мягкую и удобную. Она охватила меня со всех сторон, прижала к себе.

Тепло, которым грела земля, напоминала материнскую ласку. Что-то мягкое коснулось моего позвоночника, потом согрело руки и дыхнуло теплом в затылок.

Я почувствовала, как расслабляюсь и успокаиваюсь. И мир вокруг приобретает невиданные ранее очертания.

Земля… Невидимая опора, которая всегда рядом, со мной. Она поддерживает, позволяет жить и дает огромные возможности для магии.

Для магии!

Я тихонько рассмеялась, понимая. Наконец-то я начинаю что-то понимать. Счастье накрыло меня, и я кувыркнулась в земле, оборачиваясь вокруг своей оси.

Я — маг земли, понимаю эту стихию. Чувствую ее. Она надежная и простая, незамысловатая. Но сильная!

А значит, и я сильная!

Раскинувшись звездочкой, уткнулась взглядом в открывшееся небо. Далекое и непонятное. Я не люблю воздух и высоту именно потому, что мне нужна земля под ногами. Мои пальцы зарывались в прохладную и одновременно теплую землю. Я вспоминала и помнила в это мгновение все наши случаи взаимодействия.

Вот я бабушке помогаю на даче — полю сорняки. Они сами лезут мне в руки, и прополка идет легко. Поэтому бабушка рада моей помощи, а мне самой в радость избавить огород от лишнего…

Или вот грибы — я всегда нахожу их, пусть даже мы идем в два часа дня и перед нами прошлась толпа дачников.

А какие цветы растут у нас дома! Целая оранжерея! Ухаживаем мы с мамой попеременно, но именно в моей комнате цветы цветут по два раза в год. И дело, как я теперь понимаю, не в солнечной стороне…

Я чувствую магию, которая бурлит под моими пальцами, в моей коже, вокруг меня и во мне. В сердце, что бьется быстрее и радостнее, и в голове, которая подбрасывает непривычные картинки.

— А ну-ка!

Меня поднимает огромная землистая рука и держит над землей. Я как будто лежу на постаменте или на троне. Ощущения непередаваемо приятные!

— А так?

Рука крутит меня то вправо, то влево, а я смеюсь, будто катаюсь на карусели.

Я могу придумывать самые разные штуки, представлять их мысленно, и земля слушается меня. Ей даже не нужно ничего объяснять. Она каким-то образом перехватывает мои мысленные картинки и воплощает их в жизнь.

— Молодец, Алиса! — надо мной появляется фигура Петра.

Он без камуфляжа и шлема. Парит в воздухе и улыбается.

— Я так и думал, что знакомство с землей поможет тебе.

— Значит, ты специально напугал? — прищуриваюсь я.

А маленькая, едва заметная земельная ручка уже поднимается по направлению к магистру.

— Шок — это по-вашему? — полувопросительно спрашивает Петр, а моя помощница ловко захватывает его ноги в плен. — Неплохо. Но ты не учла одной малости…

— И что же? — лениво спрашиваю я, а сама уже визуализирую, как вторая земляная ручка тянется к его талии.

Сейчас покрутим магистра, как будто он попал в плен к осьминогу. Подарим ему, так сказать, яркие ощущения!

— Моя вторая стихия — тоже земля, — усмехается он, и земельная подушка подо мной исчезает, а сама я вдруг падаю вниз.

Но не успеваю испугаться, а неожиданно оказываюсь на руках Петра. А находимся мы в тренировочном зале, а не на бескрайнем поле.

— Так что не стоит тратить силы на мелкие пакости, — улыбается магистр и опускает меня на деревянный пол. — Думаю, стоит поздравить нас обоих — занятие прошло на отлично.

«Труд есть благо».

Антисфен

В общежитие я возвращалась довольная как слон. Магия проснулась, и я, наконец-то, стала чувствовать свою стихию.

— Только сильно не обольщайся, — сказал на прощание Петр. — Мы были в тренировочном зале, и я воссоздал некое подобие земли. Не буду нагружать тебя подробностями, но настоящая земля не столь податлива, как тебе показалось. Будешь идти в общежитие, попробуй достучаться до нее сквозь снег.

— Сквозь снег? — в воспоминаниях я всё еще находилась на зеленом лугу, а вокруг царило тепло и лето. Возвращаться в реальную февральскую погоду не хотелось.

— Именно. В общем, так, Алиса: ты молодец, хорошо поработала на сегодня. Но заклинаю, не переусердствуй. Пробуждение магии — это, конечно, важное событие, однако не забывай про здравый смысл и меры безопасности. Закапываться в обледенелую землю — самый лучший способ получить воспаление легких. А мне не хотелось бы пропускать занятия…

— Хорошо, не буду закапываться, — с легким сердцем пообещала я.

— И напрягаться до потери пульса не надо, — в глазах Петра проскальзывала нешуточная тревога. — Если не откликнется, попробуй завтра.

— Хорошо! — в состоянии эйфории, что охватила меня после возвращения, я могла пообещать всё, что угодно.

Судя по морщинке, прорезавшей высокий лоб Петра, он об этом догадывался.

— До завтра! — попрощалась я и чуть ли не вприпрыжку побежала к общежитию. Хотелось как можно скорее поделиться своими успехами с Огнедой. Надеюсь, она уже оправилась. А надутые ведьмы ушли. И вообще, теперь всё будет по-другому!

Перед крыльцом я всё-таки остановилась. Зимний вечер опустился на академию и окутал ее глубокими сумерками. Искрящийся в свете фонарей снег очерчивал следы сапог… Интересно, сколько же времени мы прозанимались, если вечер уже перешел в разряд глубоких? И успею ли на ужин?

Смех студентов, прогуливающихся у мужского общежития, вернул меня к действительности. Пора!

Мысленно попробовала дотянуться до земли. Поприветствовала ее, мысленно погладила и попыталась приподнять, сделать маленькую землистую ручку. Однако вокруг общежития лежали такие высоченные сугробы, что на успех я даже не рассчитывала. Снег — это та же вода, как объяснил Петр, и сейчас она в некотором роде подавляет мою землю. Это как копать зимой лопатой — добраться до земли можно, но слишком затруднительно.

И всё-таки даже сквозь толщу снега и застывшую на поверхности кромку льда я почувствовала слабый отклик.

Что ж, и на том спасибо. Петр предупреждал, что весной будет проще.

В нашей комнате всё также дежурили ведьмы. Ида с Адой. Поразительное созвучие! Догадка, пришедшая на ум, заставила меня поинтересоваться:

— Вы сестры?

Ведьмы, до этого времени игнорировавшие мое возвращение, с удивлением повернулись.

— Как ты догадалась? — первой отмерла Ида и перекинула толстую косу на грудь. — Мы же не похожи.

— Совсем не похожи, — сощурилась Ада и тряхнула черным-пречерным каре. — Я пошла в папу, а Ида — в маму.

— Бывает! — зря ведьмы думают, что если у них разный цвет волос и глаз, то никто не разглядит фамильные черты. — По именам.

— А! Тогда ты ткнула пальцем в небо, — Ида усмехнулась, — среди ведьм короткие имена популярны.

Не став рассуждать на личные темы, я перевела взгляд на спящую Огнеду. Ведьмочка мило сопела, подперев щеку рукой.

— Как она?

— Разговаривает во сне.

Помявшись под недовольным взглядом Ады, всё-таки предложила:

— Давайте я теперь подежурю. Вы и так уже многое сделали. Какое лекарство давать? — и покосилась на пузырьки, стоящие на столе Огнеды.

— Когда проснется, две капли из зеленого. Ложка вот… Сон перебивать не надо, он лечебный. Проспит до утра — так тому и быть. Пусть тогда с утра лекарство выпьет, и, считай, лечение завершено… Она столько рассказывала о тебе. Теперь понятно, почему ведьма с магом дружит, — Ида мягко улыбнулась, — Огни в надежных руках. А нам и вправду пора к себе.

— Но Ида! — попыталась возразить сестра.

— Да, пойдем к себе, — с нажимом перебила ее Ида. — Много задали на завтра, если ты не забыла. Алиса присмотрит. Пойдем…

И ведьмы удалились. Удивленная их поведением, я уселась на кровати в позе лотоса и всё размышляла, что такое рассказала обо мне Огнеда? Почему Ида стала благоволить ко мне? Вроде бы ничего такого особенного не происходило. Да и знакомы мы с Огнедой недолго.

И всё же было у меня такое чувство, будто знаю ведьмочку всю жизнь. Иррациональное, но очень стойкое чувство.

Целую ночь я не могла сомкнуть глаз. Следила за соседкой, раздумывала над приобретенной силой. И с каждым часом убеждалась, что не всегда она работает во благо. Ведь если рассуждать отвлеченно, ведьмовская сила — грозное оружие. Не сможешь управиться с ним, потеряешь контроль, дашь слабину — и оно поглотит тебя.

Повезло, что Огнеде оказали помощь, и всего пару дней она будет жить без магии. Как обмолвилась Изольда, сильный выплеск ведьмовской силы может иссушить человека, убить его. А здесь — ерунда. Так, слабенький откат от сильных эмоций.

Мне не хотелось представлять, как выглядел бы сильный. Мысль о том, что из-за такого всплеска я могу потерять подругу, вгоняла в ужас. Огнеда — добрая, светлая, забавная девушка. Таких людей должно быть больше. Определенно!

Твердо настроившись поговорить завтра с соседкой насчет мер безопасности, я вернулась к своим способностям.

Земля… Теперь я знала, что у меня есть базис. То, от чего нужно отталкиваться. Стихия, ставшая мне родной. Страхующая меня во всех случаях жизни, как парашют риггера.

Теперь начинаю понимать, почему Петр выбрал самолет. Весьма символично.

Во мне есть магия! Круто-то как!

И всё равно, сидя в своей комнате на кровати, я чувствовала себя странно. Вроде бы и есть изменения, но их и нет. Видеть магические потоки, на которых строится бытовая магия, я не могла. Призывать себе помощников заклинаниями тоже. Я ничего не знала и ничего не понимала в магии, словно мне не девятнадцать, а шесть. Или пять. Подозреваю, что в Иманисе даже трехлеток обучают каким-то азам. Или объясняют, что делать можно, а что нельзя.

Мне же хотелось плакать от бессилия. Магия сильно усложнила мою жизнь… Ведь даже на завтра по нескольким предметам нам задали повторить плетения схем, бытовые заклинания, узоры, которые мне виделись обычными картинками.

Прочитав пару страничек, я раздраженно захлопнула учебник.

Бесполезная трата времени. Всё равно ничего не понимаю.

Под утро, изможденная и вконец расстроенная, я задремала, прислонившись спиной к стене.

— Алиса! Али-иса!

Проснулась от того, что Огнеда щекотала мне нос кончиком моей же косы. Чихнув, посмотрела на нее с немым укором. Спина затекла, а шея, кажется, будет мучить меня целый день из-за неправильного сна.

— Ну ты и соня! — подруга бодро кивнула в сторону пузырьков. — Что-нибудь пить надо?

Спохватившись, что не справляюсь с ролью сиделки, я напоила соседку лекарством, потрогала ладонью лоб — сильно уж она раскраснелась, и с чистой совестью отпустила в душ. К счастью, чувствовала себя Огнеда преотлично и проснулась сама за десять минут до академического будильника. Так что у нас было время на спокойные сборы.

— Без магии ощущаю себя больной, — пожаловалась соседка, вернувшись из ванной. — Когда уже вернется?

— Изольда сказала, пару дней придется походить.

Сегодня в расписании стояла пометка — первый курс должен переодеться в спортивные костюмы и в них прийти на занятия. Интересно, наши модницы откажутся от своих драгоценностей? Или придут на занятия все такие гламурные и блестящие? Пока Огнеда мылась, я успела переодеться и теперь заново заплетала косу. За ночь она порядком растрепалась.

— Что же делать?! — фыркнула Огнеда и достала из шкафа темно-синий костюм. — Я даже платье не смогу почистить без магии. Смотри, вчера испачкала компотом… Оно не высохло за ночь!

— Что ты расстраиваешься? Сегодня все придут без платьев, — меня осенила дикая догадка, отчего подруга так убивается: — Ты что, никогда не стирала вещи вручную?

Огнеда качнула головой.

— Нет. А вдруг не отстирается? Или пятно останется на самом видном месте? Магией как-то надежней.

— Кому как, — фыркнула я.

— Я выглядела вчера глупо? — подруга вдруг перевела разговор на скользкую тему. — Он подумает, что я сумасшедшая, и разнесет это по всей академии! А мне потом заново работать над своей репутацией!

Ее настроение катилось вниз. Соседка хмурилась, отчего веснушки стали еще ярче и больше. И я запаниковала.

Испугавшись, что подруге грозит еще одна встряска, быстро завязала косу и с нарочитым энтузиазмом помахала над головой расческой!

— Хочешь, заплету тебе красивую косу?

— Ты умеешь?

Я широко улыбнулась. Знала бы Огнеда, как хорошо я натренировалась на своей племяннице Динке. За всё время, что та гостила у нас, научилась плести косы сто тридцатью уникальными способами. Ну, или пятью, если быть точной.

— Если будешь сидеть смирно и не дергаться. И не нервничать! — получив заверение, что ведьмочка ни за что не двинется с места, я осторожно спросила: — Расскажешь мне о нем? Что за парень? И почему… ты прогнала его вчера?

— Ах, Лёкс… — Огнеда задумчиво закусила губу. — Он всегда издевался надо мной. Всегда, с самого детства. Только вначале я думала, что он со мной дружит…

— Это как?

— Вот так. Доверчивой была и глупой. Да мне лет десять стукнуло, когда мы встретились, — ведьмочка горько вздохнула, — жила я с бабулей в лесу, и мне очень хотелось поиграть с кем-нибудь. Помню, как подружилась было с одной девчонкой из соседнего городка, так наша дружба продолжалась всего две недели, пока ее родители не узнали, кто я. Они из обычных людей были и к ведьмам относились с опаской — кто-то из ведьм наслал проклятие то ли на мамину сестру, то ли на мамину тетю…

Огнеда по привычке хотела встряхнуть шевелюрой, но не вышло — я держала косу крепко.

— Его поместье было в нескольких километрах от нашей избушки. Лёкс приезжал на лето вместе с гувернантками, учителями и целой оравой прислуги. И сбегал, конечно. Ко мне. Любил погулять в лесу. Вот так на одной полянке мы и встретились.

— Но вроде он не с первого курса? — уточнила я.

— Со второго. Вначале Лёкс мне понравился — такой сильный, безбашенный темный эльф…

— Кто?! — я чуть не сбилась с плетения.

— Ты не заметила, что он смуглый? А уши? — искренне удивилась подруга. — Эльф он, из темных. Прирожденный боец, поэтому и поступил с легкостью на боевую магию. А меня в последние года дразнил: слабачка, ведьма магу не товарищ… Я дулась и даже перестала общаться с ним на какое-то время.

Подруга затихла, погрузившись в невеселые воспоминания. Чувствую, вот мы и подобрались к самому главному.

— И что случилось потом?

— Ну… — Огнеда замялась и опять попыталась тряхнуть шевелюрой, но вместо этого взвыла: — А-а… больно! Ты скоро там?

— Да, подожди минутку. Так что случилось с вашей дружбой?

— Даже не знаю, стоит ли рассказывать, — Огнеда криво усмехнулась. — В последнее лето перед поступлением он шутил особенно жестко. Бегаем наперегонки — он опередит меня и насмехается, обзывая разными словами, гусеницей там, больной лисицей… Поджигаем листву — снова недоволен, не так я делаю, да и не то, и вообще, ветер в ту сторону, что я подожгла…

— Подожди… так это он научил тебя огневой магии? — догадалась я.

— Не он. Ба… Мы всё-таки ведьмы, у нас способности ко всем стихиям есть… Но в целом да, мы много тренировались — я помогала ему отрабатывать в лесных условиях на пересеченной местности удары, нападения… Он показывал, чему его научили дома учителя, уловки там всякие, приемы… Вообще здорово было и весело. Пока он совсем не слетел с катушек.

— Это как?

— Сказал, что если я настоящая ведьма, то с легкостью поступлю на боевой факультет. И он тогда меня поцелует.

— Что?! Так ты ему нравишься? — мне не удалось сдержать довольной улыбки.

Вот чувствовала, что непросто так у Лёкса интерес к нашей Огнеде. Здесь замешаны чувства. Да, точно чувства!

— Нет, конечно! — недовольно оборвала меня ведьмочка. — За всё это время он ни разу не сделал попытки или поползновения ну… в этом самом… Ни разу даже не пытался поцеловать. Так что это еще одно издевательство с его стороны. Он учился тогда уже на первом курсе и прекрасно знал, что я не потяну. Вот совсем! Где я и где эти накаченные бугаи? Но подарил несбыточную надежду поступить. Абсолютно беспочвенную, уж поверь мне. Такое, что парни вытворяли на вступительных, я и в страшном сне не видела!

— И что теперь?

— А теперь я разозлилась. И общаться с ним больше не желаю. Среди моих знакомых хватает и других зазнаек. Есть, с кем налаживать контакт…

— Это ты про Иду и Аду? Как тебе прическа?

— О, эти ведьмы еще нормальные! Поверь мне, бывают и похуже, — Огнеда вскочила со стула и принялась ощупывать голову. — Затейливо вышло. У меня обычно две прически — хвостик и лохматая… Спасибо, Алиса.

— Не за что, — я стянула с расчески пучок рыжих волос. — И что ты решила теперь?

— А ничего не решила. Не стоит он моего внимания, — отмахнулась нарочито небрежно ведьмочка, и только в ее зеленых глазах словно бы поселилась тщательно спрятанная обида. — Да и помолвлен он, чего уж. Какая-то высокородная девица.

— Из темных эльфов?

— Не знаю, — резковато оборвала меня она и сверкнула глазами, — Побежали на завтрак, а то опоздаем!

И мы побежали. Что еще оставалось делать — не ерзать же по нежным девичьим ранам бестактными вопросами? Лёкс поступил жестко и неправильно с Огнедой, однако с моей стороны было бы неправильным судить другого, не зная всех деталей. А я их не знала. Только то, что рассказала ведьмочка.

И при всем моем маленьком-премаленьком опыте во взаимоотношениях с парнями мне казалось, что Лёксу Огнеда нравилась. Пусть немного, недолго, и, может быть, даже от скуки, какая бывает летом, если тебя отправляют к бабушке… Ладно, не к бабушке, а в какое-то имение, с гувернантками и учителями, но по факту — всё та же бабушка, только без бабушки…

Я хмыкнула и чуть не пропустила первую ступеньку. В последний момент ухватилась за перила и не скатилась вниз. Вот был бы позор!

— Алиса, ты там заснула, что ли? — недовольно окликнула меня болезная ведьмочка, а я подумала, что с такими событиями скоро заболею сама я.

…Однако не мог он с ней дружить несколько лет и оставаться равнодушным. По моим наблюдениям, пусть легкая симпатия, но должна была с его стороны быть!

В столовую мы ворвались рано, одними из первых. Спокойно выбрали завтрак — Огнеда набросилась на еду с таким энтузиазмом, будто не ела вечность. Взяла две булочки с вареньем, яичницу и две кружки чая. Правда, когда несла всё это в уединенный уголок, оглядывалась. Я понимала ее нервозность и сама цепким взглядом осматривала обеденный зал. Однако Лёкс явно любил поспать подольше. Потому что среди завтракающих боевиков его не было.

Зато я заметила Киану, грустно жующую яблоко. На ее подносе кроме пустого блюдца стояла только кружка с чаем. Вот уж не думала, что в этом мире кто-то сидит на диете!

Лично себе я взяла грушу и самую большую плюшку с сахаром, наподобие нашей Свердловской.

— Привет. Голодаем? — жизнерадостно поздоровалась я. — Хочешь присоединиться к нам?

— Ты про эту ненормальную? Не заразно сидеть с ней рядом? — Киана отреагировала вяло, но на усевшуюся в трех столах от нее Огнеду глянула с любопытством.

— Нормальная она. Нормальней других будет! Не хочешь, не надо, — рассердилась я.

Вот честно, не ожидала от нее такого! Пусть я из немагического мира и многого не знаю в плане магии и ее особенностей, но Киана! Разве она не слышала, как у ведьм проходит всплеск силы? Неужели опасения ведьмочки верны, и многие подумали, что она сошла с ума?!

Неприятная ситуация. А за Огнеду вдвойне обидней.

Хотела познакомить девушек, надеясь, что они подружатся, но, видимо, не судьба.

— Прости, я не хотела! — Киана резко встала и ухватила меня за локоть. — Я немного расстроилась и наговорила глупостей, не подумав. Прости.

— Ладно. Но перед Огнедой не вспоминай вчерашний приступ. Он… — говорить о болезненной вихрастой причине я не стала. Пусть Киана и засовестилась, после ее слов не могла быть уверена в том, что она не опустится до сплетен, — оставил ее без магии.

— Совсем?

— На пару дней.

— О, бедняжка! — глаза Кианы округлились. — Как ей, должно быть, неприятно!

Моя однокурсница подхватила поднос и вместе со мной подошла к Огнеде. Рассматривала ведьмочку с нескрываемым любопытством, но хотя бы дружелюбно улыбалась.

— Знакомьтесь! Киана, моя однокурсница. Огнеда — моя соседка, ведьма.

— Очень приятно! — пробурчала с набитым ртом Огнеда. — Я схожу еще за одной булочкой. Очень вкусно. Варенье в них вишневое!

Пока соседка выбирала себе добавку, я не удержалась и спросила Киану:

— Почему ты расстроилась? Или это личное?

Мялась Киана недолго.

— Вон, посмотри! — кивнула в сторону преподавателей. — Он сегодня с нашей ведьмой сидит.

— Кто? Рейвс?

— Эддингтон! — убито прошептала Киана и снова уткнулась в свое яблоко. Грустно откусила кусочек и прожевала с таким видом, будто ест что-то несъедобное.

Действительно, сегодня светловолосая макушка Эддингтона соседствовала с рыжей копной кудрявых волос. Изольда кокетливо улыбалась, насаживая на вилку фруктовый салат, а наш всегда хмурый декан выглядел не слишком напряженным, а весьма расслабленным.

Как будто общество преподавательницы по созданию предметов искусства и вправду было ему приятно.

Некстати вспомнила я нашу с ним встречу на улице ночью. Он точно прятал на груди розу, и родившееся подозрение моментально перетекло в утверждение — Эддингтон шел на свидание к Изольде. Кому еще он мог нести цветы?

Значит, они встречаются?!

Стало очень неприятно. Не то, чтобы я питала несбыточные надежды, но видеть их вместе мне не понравилось. Красиво смотрятся вместе, что ни говори.

— Тебе же Петр нравился? — не отводя взгляда от парочки, спросила я.

— Не знаю. Мне и Петр нравится, и Эддингтон — очаровашка… — Киана горестно вздохнула. — Но у меня нет шансов. Ведьма такая красивая и стройная… Видела, у нее талия, как у фарфоровой балерины? И весит килограмм сорок, если не меньше. Мне никогда не похудеть до таких объемов…

— Слушай, но ведь мужчины не за объем любят, а за содержание! — оторваться от созерцания аккуратно поглощающего завтрак декана было непросто.

Уж слишком элегантно орудовал он вилкой, как будто шпагой. Я загляделась. А перехватив его внезапно скользнувший по мне взгляд, вспыхнула, будто подглядываю в замочную скважину.

Почему он так красиво ест?! И это не какой-нибудь званый обед или ужин, а самый обычный завтрак в студенческой столовой. К чему столько сложностей?

Когда Эддингтон разрезал ножом булочку, я была на грани обморока. И стыда за свое поедание руками. Киана тоже впечатлилась.

— Аристократ! — выдохнула она и впала в блаженное созерцание.

— О чем говорите? — вернувшаяся Огнеда очень кстати повернула внимание на себя. — В чем идете на День влюбленных, уже решили? Я подумываю над светло-голубым платьем… Правда, денег у меня нет.

— В оранжевом, — ожила Киана, — я привезла из дома. У него такие милые воланчики на груди и бантик. Очень женственно смотрится, по-моему. И талию подчеркивает. Эддингтон не устоит!

— А ты, Алис? — Огнеда надкусила булочку и зажмурилась от удовольствия. — Вишня! Обожаю!.. Уже придумала себе наряд?

— У меня нет денег и нет платья. Так что пойду в учебной форме, — спокойно ответила я, не задумываясь.

Всегда считала, что балы, или по-нашему — вечеринки, не самое важное в жизни. Их и пропустить можно.

Подумаешь, бал! И что я теперь, должна страдать из-за куска тряпки и биться головой о стену?

— Да ну! — хором воскликнули подружки и, переглянувшись, рассмеялись.

— Нет. Серьезно, Алиса. Как можно надеть на главный праздник в академии форму? — Киана сморщилась. — Хочешь, одолжу тебе денег? На шикарное платье не хватит, но на новое и без лишних вышивок и узоров — вполне.

— Нет, спасибо. Не люблю быть должницей.

— И всё-таки… — Киана, казалось, не на шутку разволновалась. — Это же бал! И ты единственная будешь в форме. Тебя же никто не пригласит на танец. Парни любят, когда девушка красиво одета и ухожена. А форма… Это же… Ну не позор, конечно, у тебя есть веская причина в ней ходить, но…

Подруга не могла найти слов, чтобы доходчиво объяснить. Она краснела, пыхтела, пыхтела и, в конце концов, выдала:

— Тебе будет неудобно!

— С чего ты взяла, что я буду единственной в форме? — фыркнула. — Еще Надя Светлова будет, со знахарского факультета. Не думаю, что ей дали время на сбор чемоданов.

— И всё-таки, Алиса… — Киана заглянула в глаза. — Если хочешь, мы можем в выходной сходить по магазинам. Огнеда, ты идешь?

— Не знаю. Мне бы приберечь деньги до лета, вдруг понадобятся… — уклончиво произнесла ведьмочка.

— Ясно… — вконец расстроилась Киана.

Судя по всему, она всерьез хотела пройтись с нами по магазинам.

— Ты же сказала, что привезла платье из дома? — Огнеда дожевала булочку и стряхнула крошки с пальцев.

Вот уж кто не переживал насчет своего неаристократического воспитания!

— Мне бы туфли подобрать и сумочку, — Киана несмело улыбнулась, — Да и в черных туфлях идти как-то не хочется.

Огнеда понятливо кивнула. А меня вдруг осенила идея:

— Слушайте, а есть какая-нибудь подработка в городе? Ведь студенты могут вечером после учебы подработать, это не запрещено?

— Кем, подавальщицами? — Киане идея не понравилась. — Диплома у нас пока нет. На приличную работу не возьмут…

— Зря ты так думаешь, — перебила ее Огнеда. — На первом этаже я видела доску с объявлениями. О продаже старых вещей, учебников и разной мелочевки. И вроде бы там были предложения по работе… Но подробно я не смотрела.

— Здорово! — просияла я. — Вряд ли успею устроиться и получить деньги в ближайшие две недели, но хотя бы к лету постараюсь устроиться и что-то скопить.

— Я в деле, — Огнеда сощурилась, — мне долг отдавать и на летний гардероб копить. Так что не думай выходить на подработку без меня!

Договорившись, что после обеда вместе пойдем читать объявления, мы разбежались по занятиям. Сегодняшний день прошел плодотворнее и легче. К концу занятий даже стало казаться, что я что-то понимаю в магии.

И иногда, если сильно прищурюсь, начинаю видеть прозрачные светлые нити. Магические потоки! Юх-ху!

— Ну что, ты уже начала писать эссе?

Мы шли с последней лекции по основам зельеварения, спускаясь по лестнице в административном корпусе, и до этого вопроса настроение у меня было самым радужным. Магистр Ленорман похвалил мои знания о ядовитых травах, и я порадовалась, что не поленилась и прочитала параграф вперед. Теперь хоть один преподаватель не считает меня бесталанной бездарью.

А вот напоминание о наказании Эддингтона ввергло меня в пучину гнева и праведного возмущения.

— Нет. И хотела бы сказать, что не собираюсь, но увы. Он не отвяжется. Так что завтра обязательно сяду.

— И что ты будешь писать?

Иногда Киана проявляла поистине громадную бестактность. Или нечувствительность. Неужели не ясно, что мне совсем не хочется обсуждать это дурацкое эссе?

— Я бы написала, — с чувством произнесла я, остановившись, — что внимание к деталям важно. Однако мы не роботы и не поднятые зомби. У нас есть чувства и некоторое любопытство. И это неплохо! А точность и дисциплина важны только в армии. Людям свойственно отвлекаться, и в этом есть некое творческое начало. Это нужно, чтобы провизуализировать мысли. Особенно в нашем деле. Домоводство — одна чистая фантазия. Как мы захотим, так и будет… А вот если бы учились на криминалистов, то да. Тут важна каждая деталь, каждая соринка или пылинка. И будь я криминалистом, с радостью и в деталях рассмотрела бы его тело, лежащее на асфальте, и дисциплинированно обвела бы белым мелом. Как положено.

Киана вдруг ахнула и прикрыла рот рукой.

— Неплохо. — раздался ледяной голос позади меня. — Но в вашей теории мало доказательств. И нет вывода! Боюсь, я не смогу принять подобное эссе.

«Хоть бы ты провалился!» — от души пожелала я, поворачиваясь к декану боевого факультета.

Однако Эддингтон и не думал следовать моим кровожадным мыслям. Он невозмутимо стоял на ступеньке позади нас, как всегда, весь в черном, красивый и безукоризненный, и держал в руках черную кожаную папку с документами. А сопровождала его ни много ни мало прекрасная Изольда.

«Надежда есть и у тех, у кого больше ничего нет».

Плутарх

Я не нашлась, что ответить. Стало так стыдно, что хоть сквозь ступеньки проваливайся! Махнув рукой на обед, я позорно сбежала под тихий смех ведьмочки. И поклялась отомстить Эддингтону дважды. Одного раза мне показалось недостаточно. Один раз за публичное унижение на лекции, второй — за выставление меня полной идиоткой перед другим преподавателем. Вот кто, спрашивается, разрешал подслушивать?!

«Еще и перед Изольдой опозорилась!» — с горечью подумала я, сжимая сумку на плече.

На улице прохладный ветер остудил мои щеки, и вернулась способность мыслить здраво.

Я никак не смогу отомстить Эддингтону. Никак. Где он и где я? Лаять, как моська на слона, очень глупо. А пакостничать тайком — недостойно.

Вот при помощи магии сотворить что-нибудь такое-эдакое, чтобы отвести душу, наверное, можно было бы. Я смутно подозревала, что отследить источник магии непросто. Вот он есть, и вот его нет. Наверное…

Эх, жаль, что магией я не владею.

— Ты куда улепетнула? — догнала меня Киана. — Наговорила, значит, глупостей, а мне выслушивать его нотации?! И, кстати, обедать не собираешься?

Подруга пылала праведным гневом.

— Прости, аппетит пропал. А что, он сильно нудел?

— А то! Хорошо, что Изольда потащила его по каким-то там делам. Силком! А то бы до сих пор выслушивала о безалаберности нашего факультета. Ведьма спасла!

— Как мило с ее стороны! — недовольно фыркнула я.

Вмешательство в эту ситуацию преподавательницы по созданию предметов искусства сильно расстраивало. Не хотелось выглядеть в ее глазах безалаберной девицей и хамкой.

— Сегодня же засяду за чертово эссе! — пообещала Киане, когда подошли к общежитию. — Сразу после практики.

— Магистр Рейвс и сегодня будет с тобой заниматься? — глаза Кианы заблестели. — Он такой душка! И симпатичный. Не упусти свой шанс!..

— Какой шанс, Киан? — не удержалась и воздела глаза к пасмурному небу. Влюбчивость подруги начинала порядком раздражать. Что ж ей все симпатичные мужчины-то нравятся?!

— Понравиться ему, какой еще?! А вдруг у вас случится любовь? И станешь миссис Рейвс, магистерской женой… — мечтательно произнесла Киана.

— Да, предел моих желаний становиться чей-то женой! — мы стояли на ступеньках, ведущих в общежитие. Заходить внутрь, не окончив неудобного разговора, мне не хотелось.

Вдруг кто услышит и, не дай бог, подумает, что я претендую на Петра! Чувствую, не одна Киана на него запала. А сложности из-за чужих влюбленностей мне не нужны. Это я магией не владею, а другие — очень даже владеют!

— Он аристократ, Алиса. Из хорошей семьи, достаточно обеспеченной. Так что ты не только будешь магистерской женой, но и в высший свет Иманиса войдешь. По-моему, лучше, чем служить в его же доме экономкой.

— Не вижу ничего зазорного работать прислугой. Лишь бы жалование платили вовремя, — пожала плечами я.

— Ты странная, знаешь об этом? — непривычно серьезным тоном произнесла Киана. — Работа слуг в нашем мире тяжела, а хозяева попадаются разные. Кто-то и магией подпалить пятки может, если ты нерасторопно его приказ выполняешь. Кто-то — шаровой молнией шандарахнуть. И знаешь, что самое обидное? Закон на их стороне. Это же ты неправильно исполняешь свои обязанности, вынуждая высокородного мага терять терпение. Провоцируешь его на недостойное поведение — сама читала о таком объяснении в газете. И суд принял! Хотя женщина осталась без половины волос — ей подпалили правую сторону, задев лицо. И максимум, что ты можешь получить из-за такой обиды — выплату денежного вознаграждения за месяц с последующим увольнением. И всё. Никто не извинится за свой гнев и не пожалеет тебя. Даже не меня. Тебя, девушку из чужого мира. У тебя нет покровителей, заступников — чего с тобой церемониться? Я уж про приставания на рабочем месте вообще молчу. Об этом ты и сама, наверное, догадываешься…

По лицу девушки пробежала целая гамма чувств. Но преобладающими были отвращение и гнев.

— Киана! — я растерянно взирала на свою непривычно серьезную подругу. — Ты хочешь сказать, что?..

— Да! Я сама готова выйти замуж за кого угодно, лишь бы не становиться прислугой. Моя семья совсем небогатая, на обучение едва наскребли денег. Магии во мне мало, высококвалифицированным специалистом, как мадам Костелли или Изольда, я не стану. Как еще предлагаешь выживать? Лучше уж выйти замуж и перевоспитывать одного мужчину, чем каждый год или месяц менять место работы и подстраиваться под работодателя.

— Наверное, ты права… — о своей будущей жизни после академии я не задумывалась.

Мне казалось, что окончив ее, я стану суперкрутой и смогу без проблем найти работу. Однако были и подводные камни. Весьма существенные, как ни посмотри.

— Давай переоденемся и пойдем пообедаем, — предложила Киана, тряхнув головой. Капюшон упал с ее черных волос, и ветер взлохматил кудряшки. — Не будем раньше времени думать о грустном. Впереди еще четыре года! Вдруг повезет, и Рейвс или Эддингтон обратят на кого-нибудь из нас свое внимание?

— И всё-таки должен быть и другой способ вести достойную жизнь! — не сдавалась я.

— Найдешь — расскажи и мне! — грустно улыбнулась Киана и ушла в свою комнату.

Пообедали мы на удивление мирно. Не касались острых тем, не вспоминали встречу с Эддингтоном. Киана говорила мало, сидела потупившись и вяло ковыряла вилкой салат. Ее скудный обед одним своим видом вызывал во мне чувство голода. Но я держалась, не лезла со своими комментариями.

После нашего откровенного разговора я чувствовала себя неуютно, словно в замочную скважину подглядела.

Огнеда, как и обещала, после обеда потащила меня к доске с объявлениями. Она висела сбоку, в неприметном тускло освещенном уголке. И я бы ни за что не нашла ее без подсказки, потому что в ту сторону никогда не ходила. Вроде в конце коридора были лабораторные комнаты, но я лишь краем уха слышала об этом и не была уверена.

— У нас проходят лекции по зельеварению через две двери отсюда, вон там. Итак… Какую подработку хочешь найти? — воодушевленно спросила Огнеда.

— А ты?

Мы встали бок о бок и погрузились в бесконечный ворох листочков. Казалось, их была здесь тысяча, если не больше!

Большие и маленькие, приклеенные и пришпиленные, они наслаивались поверх друг друга. Новые погребали под собой старые, и так бесконечно…

В центральной части доски их скопилось на целую бумажную бороду.

— Ну… — подруга водила пальцем, читая и хмурясь. — Я хочу что-нибудь попроще. С этой учебой на сложную работу совсем не останется сил… Смотри, столько учебников продают! Не буду себе на следующий год покупать новые, лучше куплю у этой вот Рогнеды… Надо запомнить — комната двадцать шесть… Чего только ни продают! Нарядные платья, шляпки, туфли…

— Согласна. Мне бы тоже что-нибудь простое… — просматривая кучу объявлений, я не сразу заметила пришпиленный булавкой с краю листок, на котором было написано аккуратным красивым почерком: «Требуется помощник/ца по хозяйству: наводить порядок, влажная/сухая уборка, приготовление завтраков. Два раза в неделю по два часа. Оплата по договоренности. По всем вопросам обращаться к мадам Лук, комендантше женского общежития».

— Огни, смотри! Кажется, я нашла! — выдернув листок, я торжествующе помахала им над головой. — Как раз то, что я умею — прибираться. Это и без магии сделать можно!

— Ты же терпеть не можешь уборку! — не поддалась на мои выкрики подруга, разглядывая объявления дальше. Наконец она издала довольный возглас: — Может, лучше поучаствуешь со мной в проекте? Гляди: «Требуются добровольцы для тестирования лекарств. Проектная выпускная работа четвертого курса, факультет знахарства. Противоядия и хорошую оплату гарантируем». Неплохо звучит!

— Эмм… Ты шутишь? А вдруг они что-нибудь напутают, и мы коньки отбросим?

— Кого отбросим?! — повернулась ошеломленная подруга. — Коня? Я не потяну…

— Я имела в виду — умрем! Одна роковая ошибка с их стороны, и оканчивать академию придется на том свете, — пояснила я.

— Нет никакого того света. Не путай меня, — Огнеда нахмурилась, раздумывая над моими словами. — А насчет ошибок не волнуйся, за ними куратор приглядывать будет.

— Нет, я пас. Лучше два раза в неделю мыть полы тряпкой, чем глотать неизвестные пилюли.

— А я пойду. Уборку ненавижу не меньше тебя, — Огнеда сорвала листочек с доски и засунула в карман плаща.

— Не то, чтобы мне совсем не нравилась уборка. Я люблю наводить чистоту и наслаждаться результатом…

Впрочем, ведьмочка меня уже не слушала. С радостной улыбкой она неслась к выходу.

— Ты куда? — я едва успела перехватить ее в дверях.

— Тут сказано, обращаться в деканат знахарского факультета. Не хочу опоздать. Вдруг уже не осталось мест?

«Это вряд ли», — хотела сказать ей, но промолчала. Пусть каждая из нас берется за то, к чему лежит душа.

На этом и распрощались. Подруга понеслась к знахарям, а я — искать мадам Лук. Правда, мне в этом деле не повезло. Комендантши не оказалось на месте. Решив, что после индивидуальных занятий загляну к ней, я отправилась пробуждать свою магию к магистру Рейвсу.

И хоть в этот раз я пришла вовремя, магистр был занят.

— Алиса! — Петр приветственно махнул. — Подожди на лавочке.

Оказывается, не меня одну он подтягивал по бытовой магии. В тренировочном зале стояла незнакомая девушка в коричневом спортивном костюме и сильно хмурилась. Перед собой она держала силой мысли, иначе и не скажешь, работающий комбайн, в котором перемалывалось что-то ярко рыжее — наверное, морковка. Также в воздухе плавала стеклянная пиала.

— Неплохо, Галатея, — похвалил девушку Петр, — теперь попробуй остановить комбайн, открыть крышку и переложить морковное пюре в пиалу.

— Угу! — промычала девушка, напрягаясь еще больше.

Мне показалось, что ее глаза сейчас вылезут из орбит — так она раскраснелась и нахохлилась. Управление комбайном давалось с трудом. Только секунд через тридцать она смогла остановить ножи, резво перемалывавшие морковку. Комбайн и миска неподвижно застыли в воздухе, ожидая следующей команды.

Жаль, что я не умела видеть магические потоки и не могла оценить, что делает девушка.

— Не торопись. Аккуратно открывай крышку… — Петр даже понизил голос, чтобы не спугнуть.

Девушка дернула подбородком и в тот же миг потеряла концентрацию.

Вот не нужно было ей отвлекаться на магистра!

Всё произошло в одну секунду — комбайн дернулся и вместе с миской полетел на пол.

— Жаль, — сказал Петр. Предметы не долетели, испарились, — сегодня у тебя неплохо получалось.

— Простите, я не нарочно! — скуксилась девушка. — Сама не знаю, как оно получилось…

— Ладно. Главный принцип ты поняла, осталось отработать дома. К следующему разу чтобы крышка свободно открывалась!

— Да, магистр Рейвс! — девушка виновато глянула на меня. — Не буду задерживать вас…

— Иди! — великодушно разрешил Петр и, к моему удивлению, студентка облегченно выдохнула.

Неужто наш магистр-красавчик, каким считает его Киана, совсем загонял? А я-то думала, что он добряк и всячески сочувствует девушкам.

Потом сама же и одернула себя: «Ага, как же! Добряк, который чуть не довел тебя до инфаркта, выкинув из самолета!».

— Проходи, Алиса. Не стесняйся. Галатея, да послезавтра!

— Да, магистр, — с готовностью подтвердила девушка и пулей выбежала из зала.

— Третий курс, а сосредотачивается с трудом, — посетовал Петр, разминая ладони.

Мне показалось, что я ослышалась.

— Третий курс?! — изумилась, по новому глядя на то, что сейчас произошло. — Но разве мы не должны уметь управлять одним предметом к концу первого курса?

— Должны, но не все могут, — тактично ответил магистр. — Дело в том, что на нашем славном факультете в большинстве своем учатся довольно посредственные маги. Слабенькие. И не каждый может к концу обучения выдержать четыре предмета и совершать с ними одновременно определенные действия. Включить, допустим, могут, а настроить на глажку или стирку — уже с трудом.

— Боже мой! — прошептала я, осознавая весь ужас положения. — Это же провал!

— Ну почему? Некоторые вещи приходят с опытом, после многолетней службы…

У меня не было слов! Получается, остальные факультеты не просто так относятся к нам с пренебрежением. Мы действительно слабачки!

— И всё-таки не стоит вешать нос. Как показывает практика, вы, иномирцы, посильнее местных будете. Так что тебе, Алиса, подобные сложности не грозят.

— О чем вы? Я даже магические потоки не вижу, — вконец расстроилась я.

Каждый день в этом мире похож на вызов. А уровень стресса зашкаливает! Знала бы, что с таким трудом буду обучаться магии, уж точно на дизайн интерьеров пошла бы. Там у меня хотя бы получается!

— Вот с этого мы и начнем. Вставай спиной ко мне, — бодро приказал Петр, а меня мысленно передернуло: какой еще сюрприз готовит мне магистр?

— Может, не надо?

— Отбрось эту дурацкую фразу! — вспыхнул Петр, на несколько секунд растеряв нарочитое дружелюбие. — Или ты мне не доверяешь?

— Разумеется, доверяю. Но мне спокойнее было бы смотреть на вас.

— Еще насмотришься! — вздохнул мужчина и, схватив за локоть, насильно развернул к себе спиной. — Итак, вспомним теорию: что такое магические потоки?

— Нити жизни?

Об этом говорилось во вступительном слове к учебнику бытовой магии.

— Правильно. А откуда они появляются?

— Пронизывают всё живое.

— Верно. Получается, что вокруг, везде и всегда существуют невидимые нити. Пока что для тебя они невидимы. Они, как воздух, присутствуют постоянно в твоей жизни. Ты с ними взаимодействуешь на подсознательном уровне. Всегда. Чем больше одарен человек, тем больше он взаимодействует с магическими потоками.

— Это как?

Петр положил широкие ладони мне на плечи и слегка сдавил их.

— Вспомни, бывали ли случаи, когда тебе сильно не хотелось идти в какое-то место? Вот прямо душа не лежала?

Пока я пыталась вспомнить, перебирая события из земной жизни, магистр легонько начал массировать мне плечи и основание шеи. Наверное, таким образом он пытался расслабить мышцы, чтобы лучше думалось. Но вместо этого я не могла сосредоточиться на воспоминаниях и непроизвольно еще больше напрягалась.

Память ни в какую не собиралась служить мне. Наоборот, каждую секунду туманилась и возвращалась к массирующим рукам.

— Не помню, — пришлось признаться после минуты мучительных размышлений.

Может, он уберет руки от моей шеи? Неужели не ясно, что меня стесняют его действия?!

Попросить напрямую было невозможно. Меня обдавало краской от одной мысли, как это прозвучит. Словно Петр делает что-то непозволительное.

А он ведь не делает, верно? Всего лишь помогает мне освоить магию.

Вроде бы…

— А были такие случаи, когда твои друзья боялись куда-то идти, а ты нет? Чувствовала, что место неопасное и там вам ничего не грозит? — раздался над моим ухом его чарующий голос.

Определенно, очень красивый голос. Киане бы понравился. Теплый, низкий тембр, очень мужественный. Поставленная речь. Думаю, и мама бы не возражала против такого кавалера.

Так. Стоп. При чем здесь кавалеры и мамино одобрение? Куда-то не туда занесли меня мысли…

И вдруг я вспомнила! Радость от воспоминания затопила меня с такой силой, что даже массирующие руки не стали помехой. Я окунулась в свое четырнадцатилетие, и будто бы снова в лицо мне ударили сухая жара и пыль проселочной дороги.

— Да, было! Однажды летом мы шли на карьер и решили сократить путь, пройдя через лес. Было жарко, да из дома мы вышли поздно, почти к обеду. Помню, солнце палило нещадно и становилось дурно от духоты и пыли… Да уж, странно об этом вспоминать теперь, ведь лес-то был небольшой. Всегда думала, что знаю его вдоль и поперек, да и по грибы туда ходили не раз. Но тогда мы разговорились с девчонками, позднюю землянику увидели, стали собирать. В общем, мы заблудились… — память услужливо подбрасывала одну картинку за одной.

— Рассказывай!.. — прошептал Петр мне прямо в ухо.

В голову ударила кровь, а сердце сделало кульбит и учащенно забилось.

Но я даже не обратила внимания на это.

Воспоминания поскакали резвее, как галопирующая лошадь. Я прикрыла глаза, чтобы окружающая обстановка не отвлекала меня от ярких картинок.

— Мы углублялись в лес. Сначала шли вдоль опушки, собирая землянику. Потом Ольке показалось, что там, в глубине, поспела ранняя малина. Мы посмеялись над ней, но пошли посмотреть. Потом Ира увидела еще одну поляну с земляникой, мы перешли туда… Лисички. Да, Олька нашла две лисички, но это ведь мало для жарки, верно? Мы стали искать еще, потому что все втроем любим лисички…

— Вспомни какой-то знак. Крючок, за который можно принять всплеск… — прозвучал в голове голос.

И нужная картинка действительно появилась перед моим внутренним взором.

— Крест на лесной дороге. Старый покрытый мхом крест. Девчонки наотрез отказывались идти мимо… К тому времени мы уже поняли, что заблудились, и искали выход. Я почувствовала, что крест неопасен.

— Почему?

Я медлила. Признаться в этом было сложно, даже теперь, стоя посреди тренировочного зала в Академии магии. Уж слишком иррациональным было объяснение. Девчонкам я тогда сказала, что мне подсказала интуиция. Ирка не верила, Олька тоже с опаской глядела на крест и кричала про проклятие и что мы накликаем на себя беду. Но я с неожиданным упорством настаивала на своем и даже кричала в ответ.

Меня послушались далеко не сразу, и когда девчонки проходили мимо креста, их заметно трясло.

Зато направление было правильным, и через десять минут мы оказались на опушке. Как раз недалеко от карьера…

— Так почему ты поняла, что крест неопасен?

— Он светился золотым. Не был черным.

— Светился в темном сосновом бору? — уточнил Петр.

— Да…

— Открывай медленно глаза и представляй то свечение…

Возвращение в зал было странным. Перед моим внутренним взором всё еще лежал крест на лесной дороге, и от него шло сияние. Каково же было мое удивление, когда я увидела это же самое сияние тут, в зале!

Оно пронизывало воздух, разбегалось от меня миллионами нитей и казалось бесконечным.

— Теперь коснись рукой любой нити. Попробуй.

— Я боюсь, — прошептала, всё еще не веря своим глазам, — а вдруг они порвутся? Или исчезнут?

— Смелее, Алиса!

И я коснулась. Нити не исчезли и не порвались, они зазвучали! Как перезвон сотни райских колокольчиков!

— Как это?! Почему? — мое сердце ликовало и радовалось в тон волшебному перезвону.

— Первый раз всегда самый чудесный, — вздохнул Петр. — Малыши радуются, когда им показывают потоки. Некоторые находят их сами, а некоторым нужно помочь, как и тебе, сдвинуть фокус восприятия…

— Они всегда так звенят? — тихо спросила я, отпуская нить.

— Нет, только в первый раз. Они приветствуют тебя и знакомятся… Не забудь, что эти нити живые!

Я завороженно смотрела на проявление магии, боясь шевельнуться. Даже взаимодействие с землей не вгоняло меня в такое благоговение.

— Налюбовалась? Теперь перестраиваем зрение на обычную жизнь, — скомандовал Петр и пребольно сжал мои плечи.

— Ай! Зачем?! — подпрыгнула я.

Петр развернул меня к себе, и я чуть было не уткнулась носом в его белую рубашку. В нос ударил аромат свежести и мужских духов.

«Слишком близко. Не стоит нам стоять вот так близко…» — отвлеченно подумала я, но шевельнуться не смогла, если бы даже захотела.

Состояние было до того расслабленным, что я чувствовала себя мягкой и податливой, словно глина. И стояла на ногах только потому, что меня поддерживал Петр.

Вдруг моего подбородка коснулись мужские пальцы и медленно потянули кверху, заставляя поднять голову. Магистр смотрел пытливо, силясь разглядеть что-то внутри, и немного хмурился.

А в моей голове царил настоящий кавардак. Я подумала, что его губы очень близко, всего в нескольких сантиметрах от моих. А руки, до этого больно сжавшие мои плечи, разомкнулись и каким-то непостижимым образом переместились на спину и талию. И подтянули меня еще ближе. Теперь я почти лежала на крепкой мужской груди.

Неожиданно меня вогнало в краску столь близкое присутствие. А стоило переместить взгляд на плотно сжатые мужские губы, как они расслабились и медленно стали наклоняться ко мне.

— О, зал занят! Не думал, Петр, что для свиданий ты выберешь учебное помещение… — как гром среди ясного неба прогремел насмешливый мужской голос.

— Долго находиться в состоянии, подобном трансу, вредно для начинающего мага, — вдохнул мне прямо в губы Петр и плавно отстранился. — Мы будем тренироваться по чуть-чуть, потихоньку, чтобы не перегрузить твою нервную систему, Алиса. Постепенно ты привыкнешь и научишься с ними работать…

Я услышала отчетливый хмык, эхом разнесшийся по тренировочному залу. Мое состояние расплавленного масла всё еще не проходило. Ноги были ватными, а сердце билось через раз.

Состояние транса так на меня подействовало или странные действия Петра? Он ведь собирался меня поцеловать. Разве не так?!

— Жду тебя завтра в это же время. Не вздумай смотреть магические потоки дома, это может быть опасно! Мы уже закончили, Артур! Проходи! — повернулся он к человеку, внезапно прервавшему нас.

Как в замедленной съемке, я развернулась к выходу.

Нет, только не он! Пусть это будет ректор или кто-нибудь еще по имени Артур. Мало, что ли, Артуров в Иманисе?

Стараясь не глядеть в сторону блондинистой фигуры, которого сопровождала ни много ни мало какая-то девица в зеленом балахоне — ну хоть не ведьма, но все равно странно, я на ватных ногах прошествовала к скамейке. Схватила сумку, попрощалась с Петром и попыталась неуклюжим медвежонком проскользнуть мимо застывшего Эддингтона.

— Как поживает эссе? — вдруг спросил он, глядя почему-то не на меня, а на Петра.

— Нормально.

Пришлось остановиться. Девушку, с любопытством разглядывавшую меня, я не знала. Странно, что боевик притащил с собой на тренировку знахаря. Или я что-то не понимаю в этой жизни и такое бывает?

— Хотелось бы удостовериться, — ровно сказал боевик, снова не глядя на меня.

Да что он пристал со своим эссе?! Неужели я так сильно задела его своими словами?

— Сдам в пятницу, как и назначили, — буркнула и всё-таки протиснулась к двери. — Всего хорошего!

Уже в коридоре перешла на бег и очнулась только на морозном воздухе. Снова поднялся снежный ветер, замел расчищенные днем дорожки… Снежинки залепляли глаза, норовили попасть за шиворот. Нацепив капюшон, я остановилась и чихнула.

Вот же попадалово! Теперь Эддингтон примет меня за искательницу богатых женихов и приключений. Ведь Петр действительно чуть было не поцеловал меня. Чуть было…

Сердце колотилось как сумасшедшее, и я с ужасом поняла, что могла поцеловать его в ответ. Вот взять и поцеловать.

Петр мне нравился. Красивый, высокий, умный. Способный… И я ему нравлюсь — теперь в этом абсолютно уверена.

Вот только мое отношение к нему было неясным. Да, я бы ответила на поцелуй. И, возможно, он бы мне понравился. Как нравится сам Петр. Вот только к чему бы это привело? Вряд ли бы такой мужчина как Петр стал довольствоваться одними поцелуями.

А я не думаю, что согласилась бы на большее. На отношения. Не нужно мне это сейчас, что бы ни говорила Киана.

К тому же особенно сильных чувств к Петру я не питала.

А рисковать своей репутацией ради одного поцелуя глупо. Как и забивать на учебу ради любви.

Нет, постараюсь держаться от магистра на расстоянии и не давать ему поводов для поцелуев.

Да, так и сделаю!

Всё-таки свежий воздух хорошо прочищает мозги.

«Кто малое да верное готов бросить, гоняясь за ненадёжным, тот живет глупо».

Бабрий

На этот раз мадам Лук оказалась в своей коморке. Старушка расчесывала рыжие кудрявые волосы, разглядывая себя в карманном зеркальце, и заплетала их в косички. На ее обычно пустом столе лежала раскрытая косметичка, из которой торчали помады, тушь и кисточки для макияжа.

Мадам что-то негромко напевала.

— Простите, что отвлекаю. Я по поводу работы…

— Алиса? Заходи. Со всеми условиями согласна?

Я вытащила из кармана листочек и бегло пробежалась глазами. Вроде бы ничего особенного. Спокойно ответила:

— Да.

— Ну и хорошо. А то некоторые девицы отказываются вставать на час раньше, чтобы приготовить завтрак. А я ведь четко об этом написала в объявлении. Важный момент, между прочим!

Комендантша вздохнула и потянулась за помадой. И куда это она собирается на ночь глядя?

Впрочем, не мое это дело.

— А много помощников требуется?

— Трое, — мадам Лук тщательно обводила губы малиновой помадой, — причем двоих я уже определила. Последнее место осталось. Ты вовремя. Но сразу хочу предупредить: у меня уже лежит десять анкет на это место. Сегодня с будущим работодателем встретимся и определимся.

— Анкет? — удивилась я.

Неужели они будут оценивать способности мыть тряпкой пол по анкете? Разве так можно?

— Требование работодателя, деточка. Ничего не поделаешь, — она потянулась за румянами и щедро нанесла их на скулы. — Бери вон тот зеленый бланк и заполняй. Ручка в стакане. Да нет, не на этой полке. Гляди выше! Садись.

Я достала бланк и взяла предложенную ручку. Села на табуретку, которая пряталась под столом комендантши, и приготовилась заполнять.

— Только пиши честно, не выдумывай. Они всё равно анонимные.

— Это как? — я даже опешила. Внимательно прочитала первый вопрос и поняла — графа, в которую нужно вписывать имя и фамилию, действительно отсутствовала. — Разве так отбирают?

— Обычно нет, — хмыкнула мадам и вдруг хитро подмигнула: — Третий работодатель очень необычный. Он сказал, что его совсем не интересует опыт и имя работника. Ему важнее получить информацию по вопросам. Так что не подписывайся.

— А как вы поймете, кого он выбрал?

— О, это просто. Я себе делаю маленькие пометочки. Их не видно, но зато я не смогу перепутать анкеты.

— Ясно, — пробормотала я, хотя на самом деле чувствовала себя сбитой с толку.

Хочу ли попасть на работу к человеку, которому совсем неважна моя личность? Или это не страшно, и наоборот, облегчит работу?

Всё-таки очень странный подход к подбору, по большому счету, простой уборщицы. А вдруг он самодур? Кстати, работодателем может оказаться и женщина.

Я взглянула на мадам Лук, которая в этот момент щедро поливала себя духами, и тут же отмела эту мысль. Определенно работодатель — мужчина. И он хочет знать, люблю ли я петь во время уборки.

Написала: «Нет» и перешла к следующему вопросу: «Что для вас идеальный завтрак?».

И как ответить на такой обобщенный вопрос? «Кофе, кекс и встать в двенадцать?» — вряд ли он ожидает от меня похожего ответа.

Кстати, что вообще может ожидать работодатель, задавая такой вопрос? Рецепт омлета? Заверение в том, что я приготовлю ему самые вкусные блинчики?

— Пиши честно! — проворчала мадам, а я усмехнулась и написала:

«Когда его готовит кто-нибудь другой».

«Как часто, по вашему мнению, нужно убираться в доме?».

«Каждый четверг!».

«Вы любите гладить постельное белье?».

«Да, меня это успокаивает».

«У вас есть пара?»

Вот на этом вопросе я подвисла:

— Пара чего? Носок?

Мадам не ответила, застегивая в ушах сережки. Ладно, будем импровизировать:

«Есть несколько пар носок и одна пара брюк. Буду их менять».

«Нравится ли вам учиться в академии?». «Да!». «Какой преподаватель вам нравится больше всего?».

— Преподаватель? Не предмет? — спросила я вслух, но даже не ожидала, что мадам Лук мне ответит.

Вздохнув, написала: «Мадам Костелли. Хочу быть похожей на нее».

Прямо не анкета работодателя, а записи в личном дневнике. Мама рассказывала, что в ее молодости было принято заводить тетрадки с личными вопросами и давать их подругам.

«Кого из преподавателей вы ненавидите?».

О, вот с этим вопросом намного проще. Без раздумий написала: «Декана Эддингтона» и с довольным видом перешла дальше.

«Если случайно вы порвете шторы, каковы будут ваши действия?».

«Предложу денежную компенсацию» — написала сначала, а потом вспомнила, что денег у меня нет. Совсем нет.

«Либо предложу дополнительно пару дней готовить завтрак в качестве компенсации» — подписала ниже.

Пусть думают, что хотят. Нет у меня денег расплачиваться. Даже теоретически. И почему я должна порвать шторы? Они что, живые?

Хихикнув, перешла к последнему вопросу: «Сколько бы вы хотели получать за свою работу?». Написала: «Много, но готова обсуждать при личной встрече».

Потому что на самом деле понятия не имела, сколько получает в этом мире уборщица в неполный рабочий день.

— Я всё, — пододвинула листок мадам Лук, глядя, как комендантша унизывает свои пальцы кольцами. — Как вы думаете, у меня есть шанс?

— Шанс есть всегда, деточка! — ласково улыбнулась она мне, взяла листок и пробежалась глазами: — Хмм… Ну ладно.

На одном из ответов ее брови сдвинулись к переносице.

Кажется, я ответила что-то не то.

— Вы сказали отвечать честно, — попыталась свернуть к шутке.

— Честно, а не глупо!

Мадам разозлилась, и не на шутку.

— Нужно думать головой, прежде чем отвечать! — рявкнула она, и я даже опешила от такого резкого перехода.

То она улыбалась мне и только что не по головке гладила, а тут — еще секунда, и разразится ругательствами.

— Я, пожалуй, пойду? — подпрыгнула на табуретке и задвинула ее под стол. — Результат будет известен завтра?

— Да, завтра. Если тебя выберут, я приду.

Пулей выбежала из коморки и чуть не поскользнулась на лестнице, столкнувшись со стремительно спускающейся Миссой. Девушка бежала, перепрыгивая через ступени, и выглядела немного испуганной.

— Мисса? — я смотрела на знахарку, не веря своим глазам. — Я несколько дней хочу с тобой поговорить! Зайдем ко мне?

— Хорошо, — девушка нервно обернулась и облизала пересохшие губы. — Давай, пойдем скорее.

«К чему спешить?» — удивилась я и повела ее в нашу комнату номер девять.

— С тобой все в порядке? — не выдержала я, когда Мисса в очередной раз оглянулась. Голубые глаза девушки потемнели, и теперь в них плескался тщательно скрываемый ужас. Перед моей комнатой она и вовсе замерла, напряженно разглядывая ручку двери.

— Д-да. Не совсем, — пробормотала она и вдруг резко обернулась, вглядываясь в тот конец коридора, где находилась ванная комната. — С-слышишь? Треск?

— Треск?

Я внимательно пригляделась. В тускло освещенном коридоре всё было как обычно. Обшарпанный деревянный пол, темно-коричневые панели, доходящие до середины стены, и висящие через каждые четыре метра очень простые бра.

По-хорошему, на потолок неплохо было бы повесить люстру или длинные плафоны, чтобы освещение было поярче. Ну да не мне решать…

— Ты не слышишь? — вот теперь Мисса позволила страху выбраться наружу. Она схватила меня за руку, и я вздрогнула от того, насколько холодными оказались ее пальцы. — Она идет за мной!

— Кто она?

— Не знаю…

И тогда я услышала. Едва различаемый треск звучал тонко и с перерывами, как будто кто-то скрипел шлангом в ванной. Не знаю, может быть, это произошло из-за слов Миссы и ее испуга, но стоило мне услышать этот звук, как по позвоночнику пронесся холод.

— Заходи! — я решительно открыла дверь и втолкнула остолбеневшую Миссу. — И рассказывай, кто за тобой идет?

Огнеды, к сожалению, в комнате не оказалось. А я втайне надеялась, что она поможет разговорить Миссу. Но так как соседки не было, пришлось мне усаживать остолбеневшую вконец блондинку на стул и пытаться выяснить, что, собственно, произошло.

Мисса смогла говорить только минут через пять. Всё это время она в ужасе смотрела на дверь, ожидая, по-видимому, что та откроется и впустит преследователя.

— Я думала, в общежитии безопасно, — начала я разговор издалека. — Кстати, ты не видела Огнеду? Мы с ней решили найти себе подработку. Наверное, она, как и я, проходит сейчас собеседование… Мисса, ты меня слушаешь? Так вот, Огнеда решила поучаствовать в проекте, на вашем, кстати, знахарском факультете…

— Я н-не знаю, кто она… — зрачки Миссы расширились, и темно-синяя радужка была едва видна. — Она появилась, когда я хотела войти в комнату… Страшная такая и скалится. Как чудовище… Она чуть не схватила меня за руку! А появилась из дверной ручки… Я никогда не видела ничего подобного.

— Хм…

После слов Миссы меня снова пробрал жуткий холод. Да что здесь ходит-то такое страшное?!

— И что ей надо?

— Я не успела спросить, — мне показалось, или Мисса слегка оттаяла и пошутила? — Мне сделалось так страшно, будто за мной пришла сама смерть! — понизив голос, прошептала она.

— Вот это вряд ли, — я не верила в подобные вещи, даже попав в Иманис. — Ты же ничем не болеешь? С чего тебе умирать?

Мисса не ответила. Она всё так же смотрела на дверную ручку. Не моргая.

И вдруг та опустилась вниз.

Как Мисса закричала! Как безумная раненная птица. Да что говорить, даже мое сердце, кажется, замерло и перестало биться от испуга!

Но спустя одну секунду в проеме показалась рыжая кудрявая голова, и я облегченно выдохнула.

— С ума сошли? — посмотрев на нас с укором, спросила Огнеда. — Хватит орать! У меня и так голова раскалывается!

— Да мы просто… — начала было я, но не смогла продолжить — язык прилип к нёбу.

— Что вы просто? Издеваетесь? — поинтересовалась Огнеда, спокойненько зашла в комнату и захлопнула за собой дверь.

И то, что стояло за ее спиной, так и осталось стоять в коридоре. Жуткое безобразное существо, которое еще долго будет сниться мне в кошмарах — длинные белые волосы торчат сосульками вверх, на мертвенно бледном лице виднеются черные прорези глаз и рта, из которого вылезают острые, очень длинные зубы. Человеческий вид это существо потеряло давно — одежда превратилась в ошметки грязного серого цвета, а руки обрели когти, такие длинные и острые, какие бывают у зверей. Не у людей.

— Девчонки? Вы какие-то бледные! — Огнеда меж тем бросила на свой стол сумку и сняла синий плащ. Ведьмочка пребывала в приподнятом настроении. Она негромко напевала веселую мелодию и поправляла волосы, разглядывая их в маленьком карманном зеркальце, которое вынула из кармана.

Не знаю, как Мисса, а меня полностью оставило самообладание. Стоило только представить, что это чудище спокойно разгуливает по общежитию, как меня накрывала жутчайшая паника. Оно ведь может просочиться и сюда!

Сюда!

Мамочки!

— Да что с вами?! — не выдержала Огнеда и подошла к Миссе. Присела перед ней на корточках и помахала рукой перед лицом. — Ау! Ты что, белены объелась? Ты меня вообще слышишь?

— Там! В коридоре! — Мисса смогла поднять руку и ткнуть пальцем в дверь.

На большее знахарку не хватило. Рука плетью упала на колени, и Мисса задрожала всем телом. Даже стул задвигался под нею.

— И что там? — Огнеда смотрела на знахарку, как на ненормальную. — Девочки, вы меня пугаете!

С этими словами она подошла к двери и рывком распахнула ее. Чудище всё еще стояло за дверью. Оно страшно скалилось, изо рта выпадал длинный черный язык.

Меня передернуло от отвращения.

— Вот же черт! — выругалась Огнеда и метнулась назад. Над ее ладонью молниеносно появился огненный шар. — Гори в аду!

Шар пролетел в каких-то десяти сантиметрах от дернувшегося чудища и ударился о стену. Огонь вспыхнул и погас, оставив на деревянной поверхности черное пятно. Чудище разразилось дьявольским смехом.

— Да что б тебя! — разозлилась ведьмочка, и над рукой появился второй шар.

Что тут началось! Она кидала в чудище огненные шары, то дергалось с ловкостью пятиклассника в вышибалах, а стена тем временем покрывалась черными пятнами.

Мисса тихо выла, подергиваясь на стуле.

— Стой! — озарение осенило, как всегда, внезапно. — Огни, не надо! Я поняла! Оно не нападет!

— Почему? — запыхавшаяся ведьмочка согнулась и устало оперлась о колени.

Между нею и чудищем было шагов пять. Однако проем двери служил настоящей преградой.

— Это призрак мадам Роуз! Роуз! Помнишь, ты читала буклет?!.. И поставила защиту на комнату!

— Не может быть! — Огнеда всё еще тяжело дышала. — Она не похожа на обычного призрака! Я подумала, это умертвие.

Услышав свое имя, чудище вздернуло голову и по-волчьи завыло. Мурашки снова самопроизвольно пронеслись по спине, а под ложечкой засосало в предчувствии неприятностей.

Не к добру мы встретили этого жуткого призрака. Совсем не к добру!

Мне потребовалось воззвать к оставшимся крупицам самообладания и под жутким взглядом черных глазниц сделать несколько шагов к ведьмочке.

— Кажется, ей нельзя причинять вред, — я сжала плечо Огнеды, не сводя глаз с призрака. — Знаешь, я тоже представляла ее совсем по-другому. Она плотная, как мы, и совсем не прозрачная. Разве призраки не должны быть прозрачными?!

Как будто в подтверждение моих слов, мадам Роуз обернулась, схватила со стены довольно увесистое бра, выдернула его и метнула в нашу сторону.

— Берегись! — Огнеда отпрыгнула вовремя — пролетая, светильник только что не задел ее висок. — У, тварь!

Чудище зарычало в ответ. Они стояли, ведьма и призрак, по разные стороны дверного проема и только что не дышали паром.

— Зато твоя магия, кажется, вернулась! — спохватилась я, когда в руке Огнеды снова зажглось пламя.

— Жить захочешь, еще не то вернешь. Призраки могут вселиться в чужое тело, Алиса.

— Но почему ее не уничтожат? — под рычание призрака я попыталась успокоиться. Огнеда обезопасила нашу комнату. Страшное чудище сюда не войдет. Значит, нам ничего опасного не грозит. Наверное… — Почему позволяют ходить по общежитию?

— Не знаю… — Огнеда устало мотнула головой. — Что там в буклете написано?

Я не успела ответить.

— Давайте закроем дверь! — вдруг подала голос дрожавшая Мисса, но не сделала попытки встать со стула. — Я боюсь!

Огни стояла на стреме. Огненный шар над ее ладонью показывал, что шутки с нами плохи.

«Дойти до порога, закрыть дверь», — мысленно повторила про себя и опустила взгляд. Если не смотреть в черные глазницы, это почти не страшно. И не напоминать себе, что в нескольких сантиметрах от нас — агрессивное потустороннее существо.

Рассматривая дощатый пол, я медленно подошла к двери.

— Осторожнее! — пискнула Мисса.

К счастью, дверь открывалась в комнату. Я толкнула ее ногой, и она с грохотом захлопнулась.

В повисшей тишине я услышала легкий хлопок — это Огни убрала свой огонь.

— Вот и всё! — облегченно выдохнула Мисса и несмело улыбнулась, переводя взгляд с меня на Огни. — Она и вправду не смогла войти. Круто! Что вы сделали? Наложили заклятие?

— Заговор и травы. Она уйдет, как думаете? — ведьмочка вытерла со лба пот. — Я сама перепугалась и вместо уничтожения сущности принялась атаковать. А ведь это бесполезно.

— Ну откуда тебе было знать? Ты же не боевик! — пожала плечами Мисса, и Огни вспыхнула, но промолчала. — Кстати, откуда вы узнали, как ее зовут?

— А ты не знала? — Огни потянулась, разминая руки, и простонала: — Моя спина! Кажется, совсем отвалится после сегодняшнего…

Она подошла к своему столу и, порывшись, вытащила смятый буклет.

— Ой, да кто читает эти буклеты? — отмахнулась Мисса. — Там одна скучная тягомотина.

— Я читаю… — Огни раскрыла нужную страницу: — «Нельзя наносить вред, призывать к служению, натравливать на кого-либо и совершать прочие неправомерные действия». Поняли?..

Потом она озадаченно посмотрела на дверь:

— И как с этим чудищем жить?!

«Лживые слова не только сами по себе злы, но они заражают душу злом».

Сократ

Появление леди Роуз, или мадам Роуз — как упорно звала привидение Мисса, хотя лично для меня разница была неочевидной, выбило нас из колеи.

— Нужно выпить чаю и обдумать всё хорошенько! — предложила Огни, но сделав пару шагов за кружкой, расстроенно остановилась.

Кружка-то стояла на столе. А вот вода…

— Вода снаружи! — убито напомнила Мисса и скривилась. — В свою комнату я ни за что не вернусь. Она проходит сквозь дверь!

Ведьмочка вздохнула, покопалась в ящике стола и вытащила оттуда старый потрепанный учебник без названия. Плюхнулась на кровать и с обреченным видом зашелестела страницами.

Мисса горестно вздохнула и непроизвольно стала жевать кончик косы. Девушка была настроена решительно. Вот только как она планирует ночевать в нашей комнате? Ведь третьей кровати нет. И где спать — на полу?

— Мне интересно, — нарушила молчание я, — неужели все эти годы она безнаказанно пугает студентов, и никто не пожаловался руководству? Если она так сильна, — я кивнула на валяющийся у моего стола поломанный светильник, — она представляет опасность для жизни! Реальную опасность! А если бы светильник угодил Огни в голову?!

— Не знаю… — протянула Мисса, смотря себе под ноги. — Я ничего не знаю о ней… Что написано в буклете? Она появляется в полнолуние?

Огнеда оторвала лицо от учебника и с интересом спросила:

— С чего ты взяла? Нет, там такого не написано.

— Но сегодня полнолуние! — со значением сказала Мисса, и Огни сощурилась.

— Верно. Идея неплохая. Если она появляется раз в месяц, ее присутствие можно попробовать пережить.

— Я останусь здесь! — побелела как полотно Мисса и затрясла подбородком. — Не прогоняйте меня! Пожалуйста!

— И всё-таки… Неужели мадам Лук попускает ей такие выходки? — я поддела ногой светильник, чтобы он лег поближе к другим разбитым частям. — У нас даже веника нет, чтобы подмести и выкинуть.

— Да, стекла много! — сказала Огни и снова уткнулась в свой учебник.

Интересно, что она собирается там вычитать?

— Кстати, Мисса… — я вспомнила, о чем хотела поговорить со знахаркой, — а как поживает Хелеса? Как ее эм… успехи в учебе?

Девушка подняла на меня бездонные голубые глаза и смущенно моргнула:

— Кто?

— Соседка твоя, эльфийка. Хелеса.

— Мою соседку зовут Ирэн. Она человек, — Мисса смотрела на меня в таком изумлении, что я на секунду опешила.

То есть как Ирэн? Хелесу переселили? Или, может быть, раскрыли ее темные делишки и отчислили из академии?

Последний вариант показался мне маловероятным. Наверняка ректор бы собрал всех и толкнул речь в назидание. Раз он не стал замалчивать сам факт вандализма.

По спине пронесся холод. Неужели я и сама под угрозой отчисления?

— То есть Хелеса переехала в другую комнату? — осторожно уточнила я, внимательно наблюдая за реакцией знахарки.

— О ком ты говоришь? — Мисса смотрела прямо, говорила уверенно. — Никакой Хелесы я не знаю!

— Огни, — повернулась за подмогой к соседке, — а ты помнишь Хелесу?

— Кого? — подруга неохотно оторвалась от книги и сощурилась: — Ну-ка, повтори имя ещё раз!

— Хелеса. Высокая эльфийка, поступившая на знахарский. У нее ещё мама какая-то известная травница или что-то около того.

Неужели они и вправду позабыли о Хелесе? Но ведь это невозможно! Как можно позабыть о знакомой за такой короткий срок?!

— Девчонки, хватит шутить! — нарочито строго произнесла я, а сердце охватило неясное предчувствие.

Почему-то вспомнилось, как легко Хелеса смогла управлять моим телом. А что, если и в память девчонок она как-то вмешалась?

Но разве такое возможно? Магия — это колебания жизненной силы, энергии. Видя нити, можно управлять неодушевленными предметами, менять их и подчинять своей воле…

Сердце ёкнуло. Я впервые была не рада проблеску интуиции.

"Нет, Алиса, не нужно выдумывать небылицы! Подменить воспоминания невозможно!" — приказала самой себе и натужно улыбнулась всполошившейся Миссе.

— И все-таки, вы и вправду её не помните?

— Честное слово! — прижала руку к груди Мисса. — Алиса, где ты с ней познакомилась?

Я даже опешила на секунду. А потом с лёгким возмущением сказала:

— Меня познакомила с ней ты!

— Не может быть! — прошептала знахарка и прижала руку ко рту. Её удивление было настолько искренним, что я могла поспорить на что угодно — она не лгала. Мисса на самом деле не помнила эльфийку!

Ох, я и сама предпочла бы с ней не встречаться.

— Может, она тебе приснилась? Мне иногда снятся по-настоящему красочные сны! — предположила Мисса. — Вдруг и тебе приснилось что-то подобное?

— А как же мои вещи? — вытащила я из рукава последний козырь. — Они пропали, и Огни видела. Хелеса существует! Уверена, это её рук дело!

Огнеда озадаченно хмурилась. Она отложила учебник, потом перевела взгляд на Миссу.

— Я тоже не помню никого по имени Хелеса, и это странно… Я чувствую, что вы обе говорите правду.

Знахарка пожала плечами и переключилась на потрепанный учебник.

— Что ты читаешь? — заинтересованно вглядывалась она в обложку. — Не могу прочесть название.

— Взяла из дома. Тысяча ведьмовских советов на все случаи жизни.

— Ух ты. Похоже на наш учебник "Травник и основные зелья"… — уважительно покосилась на книгу Мисса.

— Хотела освежить свои представления об изгнании призраков. Пролистала обряды, заговоры…

Мадам Роуз незримо появилась между нами. Даже как будто стало холоднее в комнате. Будто повеяло холодом из загробного мира…

Разговор о Хелесе на некоторое время отвлек нас от чудища, которое до сих пор могло прятаться за дверью.

— И что ты нашла? — Мисса поглядела на дверь и снова скукожилась. Страх вернулся.

— Ничего нового, — устало вздохнула Огнеда и вытянулась на кровати. С наслаждением хрустнула пальцами, повращала кистями рук. — Защиту на комнату я поставила максимальную, заговоры против неё не помогут, слишком долго она находится в этом обличии. Да и уничтожать её нельзя, потом проблем не оберешься…

Подруга вперила взгляд в потолок и задумалась.

Напряжение в комнате снова скакануло на несколько градусов вверх. И я не выдержала:

— Все-таки не понимаю, девочки: как может такой страшный призрак безнаказанно гулять в общежитии? Куда смотрят мадам Лук и руководство? Или у вас в каждом доме заведено держать по привидению?

Огни хмыкнула, но промолчала, всё ещё разглядывая потолок.

— Это издевательство! — возмущалась я, расхаживая теперь между нашими кроватями. — Случись нечто похожее в моем мире, давно бы приехали МЧС, спецназ и быстренько отправили бы этого призрака восвояси… или где там эти призраки обитают. Ей бы не позволили пугать студентов и кидаться в них предметами. Это беспредел какой-то!

— Ты же читала буклет: "Нельзя!" — кротко ответила ведьмочка и зажмурилась. — А для отправки восвояси требуется квалификация магистра, не меньше. Я не смогу, да и в учебнике написано вскользь. Это ж столько силы надо собрать, открыть портал-переход в мир призраков, и всё это удерживая рвущегося призрака, чтобы не сбежал и не напал, и подчинить его на время ритуала полностью своей воле… — Огни потянулась и села на кровати. — Это очень сложно. Управлять пусть даже наполовину живой сущностью — чертовски круто. Насколько я слышала, подобному учат боевиков на четвёртом курсе, да и то не у всех хорошо получается. Лёкс говорил…

Подруга запнулась и покраснела. Отвела взгляд и, глядя уже в пол, продолжила:

— Что если он научится управлять сущностями, его после окончания академии возьмут в специальный королевский отряд. Там собирают самых лучших бойцов, поручают им важные и опасные дела, а он просто-таки мечтает об опасностях. Он же тёмный, — виновато улыбнулась Огни, — они все немножко ненормальные. Слышали, как его отчитывал ректор? Он опять куда-то ввязался и с кем-то подрался. Неугомонный!

Последнее слово ведьмочка произнесла с тайным восхищением. Но не это удивило меня. Я уже подозревала, что в сердце Огнеды Лёкс занимает не самое последнее и далеко не дружеское место. И что она вполне восхищается им как талантливым и сильным магом.

— А что значит, он — темный?

— Тёмный эльф, — пояснила Огни, но я не успела ничего более спросить, так как в дверь постучали.

Помня, что призрак вполне способен брать материальные предметы, мы напряглись. Ведьмочка подскочила и, сделав знак нам отойти подальше, кинулась открывать.

К нашей большой радости на пороге комнаты стоял не призрак, а мадам Лук. Старушка смотрела грозно и пожевывала губами, словно примериваясь, кого бы схватить первой. Она обвела нас недобрым взглядом, а потом ткнула пальцем в стену позади себя:

— Кто это сделал?

«Слушай, ты будешь мудрым. Начало мудрости — тишина».

Пифагор

Как-то раз я слышала от мамы, что настоящая дружба случается только между родственными душами. В чем их родство — в мышлении, воспитании или чем-то другом, я не знала. Да и не раздумывала над этим раньше. Если мне было интересно общаться с человеком, я общалась. Нет — вежливо отказывалась, и никогда не ходила тусоваться в компании с целью завести друзей. Наверное, поэтому подруг у меня немного.

Однако теперь, глядя на побелевшую от страха Огнеду, её мертвенно бледные губы и расширенные в ужасе глаза, в мозгу буквально за одну секунду вспыхивают картинки: вот подруга кидается огненными сгустками, поражая силищей и способностью к магии огня, вот она трясётся перед мадам Лук и покорно принимает своё наказание… Гигантская сумма, которую следует заплатить за испорченные вещи… Подработка, опасная для жизни и здоровья, но зато хорошо оплачиваемая. Огнеда утверждала, что хочет заиметь деньги на карманные расходы, но в этот момент я поняла совершенно ясно — подруга хотела накопить денег на оплату долга.

И теперь если мадам Лук узнает, что Огнеда испортила стену напротив нашей комнаты, её долг академии возрастет! И мне почему-то думалось, что в несколько раз.

Сможет ли Огнеда вообще получить диплом? Или все её мечты о дальнейшей беззаботной жизни рухнут из-за необдуманных действий?!

Но ведь во всём виноват призрак! И пусть в первый раз Огни дала лишку, то во второй в самом деле защищала нас троих. Защищала как могла…

Нужно было срочно спасать подругу.

— Ну? Что вылупились? Я жду. Кто это сделал? Ещё раз спрашиваю! Кто прожег стену, которой более ста лет?

…Огни, небось, сейчас костерила себя последними словами за несдержанность. Она открыла рот, приготовившись явно чистосердечно повиниться, но я опередила её, выпалив:

— Это всё призрак! — а потом вдруг вспомнила, что комендантша чувствует ложь. — Она такая страшная! Напугала нас и угрожала…

Я поспешно ткнула пальцем в обломки светильника. Голос дрожал от волнения, и я затараторила. Нужно было срочно переводить тему.

— Посмотрите, она запустила в нас светильником и чуть не угробила. Мисса боится идти к себе в комнату, потому что первая и увидела её…

Все мы обернулись к знахарке, и та медленно кивнула.

— Это ужасно! — патетически всплеснула руками я. — В этом мире призраки материальны!

— Леди Роуз снова объявилась? — нахмурилась комендантша. — Не видела её лет пять уже.

— Да, она напала на Миссу!

Мадам Лук внимательно выслушала знахарку и ещё пуще нахмурилась.

— Обычно она так себя не ведёт, — подвела итог комендантша. — Кто-то из вас спровоцировал призрака. А это, между прочим, серьёзное нарушение правил академии! Леди Роуз — наше наследие, свидетель старины. Наша традиция, если хотите. Раньше она даже подсказывала студентам на экзаменах. Никогда я не слышала, чтобы сама леди Роуз на кого-нибудь напала… Абсурд! Существо, помнившее и любившее основателя нашей академии, уважающее наших преподавателей и студентов. Это вам не какой-нибудь загулявший призрак, девочки. Это сама мадам Роуз!

И комендантша патетически воздела вверх указательный палец.

— Но она напала на меня! — лицо Миссы пошло красными пятнами. Девушка старалась скрыть свое возмущение, но всем было ясно: её глубоко задело недоверие мадам Лук. — Я говорю вам чистую правду!

Она даже руки сжала в кулачки.

— Возможно, вы видели какое-то другое привидение? — мягко спросила мадам.

Огнеда фыркнула, Мисса подобралась. Мы понимали, к чему клонит мадам. Разумеется, раз чудовище — местное достояние, комендантша закроет глаза на её выходки. Сделает вид, будто ничего страшного не произошло. И в худшем случае свалит вину на нас. Это мы, видимо, из скуки сломали светильник и подпалили стену.

Но ведь это несправедливо! Почему мы должны прикрывать выходки призрака?! И расплачиваться за них?

— Нет, это точно была она! Могу поклясться чем угодно! Почему вы не верите мне? — раскрасневшаяся Мисса, казалось, сейчас заплачет. — Я боюсь идти в свою комнату, она угрожала нам, а вы… Вы…

Старушка вдруг разволновалась. Судя по бегающим глазам, было что-то в доказательство её теории, но она совсем не хотела рассказывать об этом нам.

— Ладно, девочки, раскрою вам один секрет. Только больше никому, ясно? Мы не распространяемся об этом, дабы поддержать репутацию нашего Филисиуса… — старушка запнулась и, честное слово, вытерла со лба пот. — И тогда вы поймёте, что нападавший точно не мог быть Мадам Роуз. Она никогда не стала бы вредить студентам, потому что сама была студенткой. Она не совсем жена нашему Филисиусу… То есть она была женой, но не ему…

— Вы хотите сказать, что она изменяла своему мужу с Филисиусом? — оживилась Огнеда, и даже хлопнула ладонью себе по бедру. — Я так и знала. Неспроста у них фамилии разные! Вот чувствовала, что-то здесь не так! Роуз и Грей. Роуз — ведь это не имя, а фамилия старинного рода Роуз, который исчез несколько веков назад, верно?

— Обычно на это не обращают внимания, да и фамилию Филисиуса мы нигде особо не пишем… — старушка смущенно дернула себя за рыжую косичку. — Она была из его первого выпуска. Важная аристократка, богатая наследница… И так влюбилась в ректора, что осталась здесь навсегда.

— Даже после его смерти не захотела последовать за ним? — удивилась Мисса.

— Не знаю я, что она хотела, — старушка позволила себе недовольно сморщить нос, — она общается только с ректором и студентами. Изредка может перекинуться парой слов с преподавателями, но нас… помощников по хозяйственной части, видимо, за людей не держит. А я не обижаюсь. Говорю вам, знатная аристократка. Чего от таких ожидать? Да ещё при жизни, говорят, была надменной и гордой. И как только в Академию магии решилась поступать? Не иначе, как и вправду по уши влюбилась в нашего Филисиуса…

— Что же он не женился на ней?

— Не знаю, Мисса, меня тогда ещё на свете не было…

Комендантша вздохнула, о чем-то вспомнив.

— Ладно, девочки. Расходитесь по комнатам. В коридоре я приберу, но вы уж больше не нарушайте. Мисса, ступай к себе, я пригляжу за твоей комнатой, обещаю. У вас, небось, ещё куча заданий домашних, а вы глупостями интересуетесь.

Миссу мадам Лук увела собственноручно. Светильник испарился, стоило мадам пристально на него посмотреть. А мы с Огни заговорили только когда они вышли из комнаты и мы остались одни.

— Тебе тоже показалась эта история странной? — спросила ведьмочку.

— С самого начала!

«Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны».

Эсхил

Домашние задания были отодвинуты в сторону. Мы с Огнедой битых два часа пытались разгадать тайну взбесившегося призрака. Даже эссе вредному Эддингтону, за которое я собиралась сесть сегодняшним вечером, было забыто. Мисса, преследовавшее ее чудовище, а заодно странная забывчивость девчонок — всё это будоражило мое воображение, и я ни за что не смогла бы переключиться на что-нибудь другое.

— Раз мадам Лук сказала, что Роуз не нападала на студентов, нет причин ей не верить… — заявила Огнеда. — И всё же нутром чую — что-то здесь не сходится… Если ее не было пять лет, куда она пропала? И почему появилась? И что вообще удерживает ее в академии?!!

— Давай рассуждать логически: леди Роуз никогда не была замужем за магом, основавшим эту академию, и в то же время ее все считают его женой… Разве это само по себе не странно? Ведь о ней даже в буклете написано! А по факту девица всего лишь была его любовницей…

— В буклете написано, что она последняя возлюбленная Филисиуса, — возразила Огнеда, — здесь нет ни слова про жену. Это народ сам себе выдумал — раз возлюбленная, значит, непременно жена. Как будто нельзя влюбиться, будучи замужней!

Я косо взглянула на подругу. Не стала обсуждать моральные аспекты.

— Влюбиться-то можно. Вот только зачем заострять на этом внимание? Ну, ходит себе призрак по академии, и ходит… Мало ли, кем она была при жизни?

— Чтобы не развеяли, — Огнеда взмахнула буклетом. — Если даже я попыталась прожечь нечисть, то представь, на что способны старшие курсы. Тем более боевики…

Я почувствовала, что ниточка, до этого момента казавшаяся едва заметной, тоненькой и ненастоящей, стала материализовываться и проявляться.

— Получается, кому-то нужен этот призрак… — я задумчиво подперла рукой подбородок. — Но зачем? Что может сделать призрак?

— Или что он может знать? — подхватила подруга. — Если леди Роуз знает какую-то важную тайну, то некто вполне может захотеть выведать ее…

— Тогда почему не выведал до сих пор?

— Мы можем с тобой долго фантазировать и размышлять на эту тему, — поднялась Огнеда и тряхнула кудрявой головой, — даже эссе можно написать и сдать Эддингтону — слышала, он специалист по разгадыванию тайн.

— Хм… — выразила я свое мнение.

Ведьмочка лукаво улыбнулась:

— Ты можешь мне не верить и хмыкать хоть до утра, но Эддингтон легенда. Его род обладает редкой снежной магией — вода и воздух сплетаются воедино, в одно мгновение. Как будто и не существуют порознь. И это дает большое пространство для маневров. Каждый боевик мечтает обладать особенной магий, но среди них редко встречаются иномирцы, так что остается лишь совершенствовать то, что есть… Да-да, Лёкс не раз вспоминал об Эддингтоне, который с пятнадцати лет на королевской службе, и завидовал его способностям. Он говорил, что только из-за иномирной крови у него есть преимущество, а в остальном лорд просто хитер, как лиса. Как по мне, это в нем говорило ущемленное самолюбие…

— Иномирная кровь? — снова перед моим внутренним взором появилась едва заметная тонкая ниточка. Но куда она вела, к чему цеплялась — я не понимала.

— Отец Эддингтона инкуб. Разве ты не знаешь? А, ну да… Да тут никакой особой тайны нет. Инкубы не живут в нашем мире и считаются иномирцами наравне с тобой. Но они могут посещать Иманис при желании…

— Ты встречала когда-нибудь инкуба?

— Кроме Эддингтона? Нет… Но и он — полукровка. Насколько я понимаю, инкубы таких не любят. Вот папочка его и кинул, не забрал с собой.

Семейные распри красавчика декана меня интересовали мало. Зато на ум пришло другое наблюдение — наша группа, жадно поедавшая глазами Эддингтона.

— Они что, и вправду вызывают неконтролируемое влечение?

— Да. И противиться ему нелегко. Вот мне например. Сроду не нравились блондины, я больше симпатизирую брюнетам. Но как вижу Эддингтона, готова броситься ему на шею и забыть про свои принципы.

— А какие у тебя принципы? — заинтересовалась я.

— Быть свободной и не плясать под дудку мужчины! — гордо вздернула подбородок ведьмочка, но спустя секунду сникла. — Ну, то есть я против брака, обязаловки и всего прочего… Хотя встреться мне достойный парень, подумала бы… Но, чур, бабушке ни слова!

— Я и не собиралась… — открестилась тут же.

— Так вот, я считаю, — вернулась к насущной теме Огнеда, — самый лучший способ узнать, кому понадобилась Роуз — это спросить ее саму. Уж привидение-то знает, кто ее удерживает или зачем она сама задержалась.

Идея встретиться еще раз с призраком мне не понравилась.

— Как же ты собираешься с ней говорить, если она нападает?

Пусть мадам Лук обещала разобраться и защитить нас, но выходить в коридор всё еще было боязно.

— Есть одна идейка, — уклончиво ответила Огни. — Ты со мной?

Больше всего на свете мне хотелось остаться в комнате. Взять в руки учебник, попытаться сделать домашку по артефакторике… Переписать новые значения заклинаний, что диктовал Петр… Зарисовать круг, по которому нужно водить руками, чтобы получилось оловянное блюдо…

Да что говорить, я бы даже эссе для Эддингтона сделала с радостью!

Но подруга была настроена решительно. А бросать ее одну на произвол призрака некрасиво. Как говорят у нас дома: «Помирать, так с песней!».

— Пойду. Куда ж я денусь! — вздохнула я и встала.

— Тогда переоденься в теплый костюм, но плащ не надевай! Он тебе не понадобится, — Огнеда и сама полезла в шкаф, вытащила флисовую кофту темно-синего цвета и, быстро скинув платье, облачилась в спортивный костюм. — Мы проберемся в административный корпус и попробуем вызвать Роуз туда. Я знаю символы для круга защиты, они помогут сдержать ее, и она не нападет…

— Огни, но уже половина одиннадцатого! Нам нельзя выходить из общежития. Мадам Лук…

— Мадам Лук не узнает, что мы куда-то ходили, — Огни с самым довольным видом подошла к окну и распахнула его, — мы вылезем через окно.

В комнату ворвался холодный снежный ветер, снежинки упали на подоконник и растаяли. Я зябко поежилась. Идея Огни обрастала абсурдными подробностями. Я уже сожалела, что согласилась. Идти зимой куда-то без теплого шерстяного плаща? Да она с ума сошла!

— Мы заболеем! К тому же я не любитель прыгать со второго этажа.

Ведьмочка вздернула брови, обдумывая мои слова, а потом вдруг хохотнула:

— Кто сказал, что мы пойдем пешком? Полетим на Гайре. Вот только нужно захватить с собой мел и книжку. Так, на всякий случай. Я, конечно, помню эти символы, но иногда лучше перепроверить… — засуетилась она и схватила со стола сумку. — О, мелок всегда со мной. Книга… Так, всё. Я готова!

И Огни похлопала по сумке, которую перекинула через плечо.

— Что мы сделаем? Полетим?! — к горлу подполз тошнотворный страх.

Вспомнилось, как ловко скинул меня с самолета Петр. Здесь, конечно, не тренировочное поле, и самолета у Огни, как я полагаю, всё же нет… Но страх высоты никуда не делся.

— Гайра! Армха! — негромко гаркнула Огни и с ожиданием уставилась в открытое окно. А потом пояснила мне с самым ангельским видом: — Я ее спрятала на всякий случай. Не стала сдавать в деканате, сказала, что дома забыла. Как чувствовала, что пригодится.

— Огни, хватит говорить загадками! — мое терпение грозило вот-вот лопнуть. — Я ничего не понимаю. Кого ты забыла дома и на чем мы полетим через окно?!

Ведьмочка не успела ответить. В распахнутое окно на безумной скорости влетела метла. Она сделала круг под потолком, а потом замедлилась и пошла на снижение.

— Гормха! — тарабарщина, вылетевшая изо рта Огни, адресовалась явно метле.

Та встрепенулась — вот никогда бы не поверила, что метлы умеют такое, и плавненько опустилась перед ведьмочкой. Замерла в горизонтальной позиции прямо в воздухе.

— Всегда их нужно держать в ежовых рукавицах! — сказала Огни, а потом любовно погладила древко. — Рада тебя видеть, Гайра! Как же я соскучилась!

По древку метлы прошла дрожь. Видимо, так метла отвечала своей хозяйке. Я наблюдала всё это с вытаращенными от удивления глазами и даже незаметно ущипнула себя за руку.

Может, я заснула после всех сегодняшних событий и вижу сказочный сон?

Меж тем Огни ловко подпрыгнула и оседлала метлу. Та радостно вильнула прутиками, как верная собачка.

Боже мой, я уже распознаю настроение неодушевленного предмета! Пора бить тревогу или можно списать всё на влияние магического мира?!

— Долго будешь стоять? Садись скорее. Нужно еще по административному корпусу пролететь незамеченными. Зал вызова найти… Я только приблизительно представляю, где он находится.

— И не попасть в портал, — вдруг вспомнилось предупреждение Эддингтона. Теперь его слова показались мне чуть ли не пророческими. — Огни, ты знаешь, что там открываются порталы из разных миров?

— Это все знают, — отмахнулась Огни и нетерпеливо цыкнула. — Иначе, как принимать иномирных студентов? Садись, Алиса!

— Что-то мне всё это не нравится, — покачала я головой. — Ты уверена, что метла выдержит нас двоих?

— А то! Гайра очень выносливая. Мы с ней такие грузы таскали… — мечтательно вздохнула Огни, — уж побольше тебя…

— Даже не хочу знать, что вы таскали… — пробормотала я и подошла ближе. — Ладно, попробую. Только стой ровно и не дергайся! — обратилась к метле.

Та самым натуральным образом помахала прутиками. В знак согласия.

— Ты ей понравилась! — удивленно заметила Огни. — Обычно она только на мою речь реагирует.

Залезть на метлу оказалось несложно. Намного сложнее — удержаться на скользком древке и не соскользнуть вниз. Я вцепилась в бока Огни клещом и только спустя минуту смогла найти равновесие.

— Уселась? Ну, тогда полетели! — в отличие от меня подруга в предвкушении ухмыльнулась. — Только не падай в сугроб, ладно?

— Постараюсь! — сквозь зубы произнесла я, стараясь не делать резких движений. — Вот только что будет, если нас увидят?!

— Ха! Гайра, скрой нас. Мурха рыджи!.. Ну вот, теперь, пока мы на метле, никто не заметит.

Я скосила глаза на пол, но тени от наших фигур не увидела. Интересненько! Комната, по моим ощущениям, выглядела также, словно ничего в ней и не изменилось. Только мы перестали отбрасывать тень.

Мелочь какая!

Мне стало жутковато.

— Вперед, попробуем пролететь через главный вход! — заявила Огнеда, и метла рванула к окну.

В последний миг я сообразила поджать под себя ноги и чуть пригнуться. Иначе шишка на лбу была бы гарантирована. Оконная рама приветливо распахнулась перед нами, но уже потом, пролетая сквозь нее, я догадалась, что это наколдовала Огни.

Вокруг нас тоже было что-то намагичено — в глаза не забивались снежинки, а ветер не путал волосы.

Ночь была зимней и свежей. Мы летели так быстро, а волновалась я так сильно, что холода почти не чувствовала. На улице через один устало горели фонари. Дорожки снова замело, и, судя по бесновавшемуся ветру, вскоре намечалась пурга.

Прохожих не было, и мы беспрепятственно подлетели к главному входу.

— Думаешь, там открыто? — засомневалась я, и чуть не свалилась с метлы — Огни, не предупредив, спрыгнула прямо в полете. Метла послушно остановилась в паре метров от деревянных широких дверей, а ведьмочка преспокойно толкнула железную ручку.

Дверь открылась.

— Вот видишь. Никому и дела нет до нашей академии. У куста стоит караул — а в остальном хоть на голове ходи! — заявила она и снова запрыгнула на метлу.

— Точно, куст. Помнишь, ректор говорил про королевскую охрану? Лучше не стоит попадаться им на глаза, чтобы нас не приняли за воров… — заволновалась я, в то время как Огни уверенно направляла метлу внутрь помещения.

— Помню-помню, не трясись. По моим соображениям, зал вызова в другой стороне.

— Но… — мы очутились в тускло освещенном коридоре, и я пятой точкой ощутила грозящую опасность. — Может быть, лучше вызвать ее в общежитие? Она ведь там уже появилась…

— Нет. Мадам Лук ведьма. Раз она сказала, что присмотрит, значит, и вправду поставит защиту хотя бы на одну ночь… — негромко ответила Огни, пока мы пролетали через пустынный холл. — Лучше всего найти комнату вызовов и сделать всё по правилам…

— Но мы их нарушаем! — пробормотала себе под нос.

Огни услышала.

— Не совсем. У нас, можно сказать, научный интерес. Мы всего-то хотим выяснить…

Окончить фразу подруга не успела. Страшный вой раздался по всей академии, ударил по барабанным перепонкам и парализовал нас на пару секунд. Я отпустила Огни, чтобы прикрыть уши, потому что слышать это было невыносимо, и чуть не упала с метлы. Ведьмочка перехватила меня и вернула в вертикальное положение.

Звук словно бы стал тише, но всё еще звенел, не переставая.

Нас сейчас заметят!

— Держись! — во весь голос крикнула Огни и резко скомандовала: — Гайра, урхар бенде!

Метла взвилась. Рванула во тьму коридоров, и перед глазами поплыло от бешеной скорости и волнения. Я вцепилась мертвой хваткой в подругу и молилась, чтобы это всё поскорее кончилось.

Сейчас нас поймают и выставят из академии за хулиганство. Или того хуже, примут за воров ценного куста родендиуса и отдадут под суд.

Меня замутило от страха.

Огни что-то нервно кричала, дергая ногами. Свои я поджала, чтобы ничего не задеть, и спряталась за спиной подруги, стараясь не глядеть по сторонам.

Кажется, мы взмыли вверх по лестнице и очутились на втором этаже. Я не была уверена. Темень, растущая по бокам, словно бы сгущалась и тянула к нам свои жуткие руки. Мне мерещилось такое странное и страшное, что впору было закрывать глаза. От предчувствия наказания меня начинало трясти.

— Тут! — вдруг выкрикнула Огни и спрыгнула с метлы.

Сирена взвыла еще громче. Даже метла, как нашкодивший щенок, поджала под себя прутики. Она сама мечтала исчезнуть. Что же говорить обо мне! Я вцепилась в древко, сжав до боли пальцы.

Огни трясла тяжелую чугунную ручку, но та не поддавалась. Эта дверь отличалась от обычных тем, что была укреплена чугунной очень тонкой решеткой. Бутоны черных роз причудливо переплетались с лепестками, и на уровне глаз висела чеканная табличка с замысловатой надписью. Я не смогла разобрать, что на ней было написано.

Тем временем Огни в отчаянии пару раз стукнула ногой по двери.

В глубине коридора послышался топот чьих-то ног. За нами бежали, хотели схватить.

Сирена, сомнений быть не могло, зазвенела из-за нас.

— Демоны! — выругалась Огни и пальнула огнем в чеканную табличку. Потом снова схватилась за ручку и принялась ею трясти.

Но дверь всё не поддавалась.

Когда напряжение возросло до небес и застучало в висках, а я напридумывала себе кучу самых страшных и ужасных наказаний, она вдруг открылась изнутри.

На пороге появился уставший, но тем не менее очень удивленный Эддингтон. Он уставился на Огни и изменившимся голосом спросил:

— Что ты здесь делаешь, ведьма?

Огни шарахнулась в сторону, тщетно надеясь испариться или стать невидимой. Но убежать не удалось — прозрачные серебристые нити, появившиеся из ладоней Эддингтона, перехватили её запястья.

"Попались!" — зашумело в висках, и я из последних сил вцепилась в метлу.

Вой сирены нарастал, приближаясь к нам вместе с топотом тысячи ног.

Огни испугалась не меньше моего. Она задрожала всем телом и тихонько взвыла.

Эддинтон ждал ответа, поглядывая в сторону приближающегося шума.

Огни облизала пересохшие от волнения губы и нервно сказала:

— Стой, где стоишь. И молчи. Ясно? Не вмешивайся.

— Что? — обманчиво спокойный голос декана внушал первородный ужас.

Красивые глаза сузились и предвещали нам с Огни нешуточные проблемы.

— Стой, где стоишь! — с нажимом произнесла Огни, глядя прямо в глаза блондину. И с отчаянной решительностью добавила: — Не рыпайся! Они не заметят.

С запозданием поняла, что Огни говорит мне. Предупреждает, чтобы я не слезала с метлы и не вмешивалась.

— Не думаю, — возразил Эддингтон, — очень даже заметят, ведьма. И выговор с занесением в личное дело тебе обеспечен.

Подруга дернулась. В коридоре, всего в метрах двадцати-тридцати от нас появился мужчина в сером балахоне. Почему-то он шёл неспешно и совсем один. А позади, видимо, его нагоняла толпа.

— Спаси…те?

Я видела, что подруга сделала над собой усилие. Меньше всего ей хотелось просить о помощи кого-то. Но положение было безвыходным. Нас могли раскрыть в любой момент. Нас уже раскрыл Эддингтон, но почему-то не спешил выдавать.

— Зачем тебе в зал вызова, ведьма?

Он был настроен решительно, и, казалось, человек в плаще его вовсе не пугал. Огни нервничала, я тоже. А дверь, которую блондин придерживал мыском ботинка, манила чернотой и обещала спасение.

Эддингтон сжал крепче свои блестящие петли, и Огнеда взвизгнула.

— Я хотела вызвать дух своей прабабки! Это не запрещено! — сквозь зубы выплюнула она. — Пустите! Больно же…

Петли спали в один миг. Эддингтон подхватил подругу за подбородок, поднял его кверху и пытливо заглянул в глаза:

— Интересно. Допустим, я тебе поверю. И что?

Огнеда заметалась ещё пуще. Словно прикосновение блондина приносит ей большую боль, нежели серебристые петли.

— И, кстати, твоему куратору будет интересно узнать про пятый уровень силы… — вкрадчиво продолжил он. — Незаявленный и умело скрытый… Так, значит, на чем мы остановились? Вы нарушили комендантский час в академии из-за какой-то бабки…

— Ладно. Черт с вами! — зло выругалась Огни, вырываясь из рук Эддингтона. — Я хотела вызвать дух леди Роуз. Это тоже не запрещено правилами! У меня есть к ней пара вопросов.

Я думала, что блондин разозлится. Эддингтон побледнел как мел и сам шарахнулся от моей подруги. Но вместо осуждения или наказания распахнул шире загадочную дверь и быстро сказал:

— Проходите.

И тогда я поняла, что всё это время он меня видел.

Мы влетели в темный зал быстрее ветра и остановились как вкопанные. Даже метла затормозила так резко, будто ударилась о невидимую преграду. Хотя, возможно, так оно и было. Уж больно загадочной и пугающей была открывшаяся нам обстановка.

Зал в форме шестиугольника утопал во тьме. Черные стены были испещрены загадочными иероглифами, единственная лампочка, опускавшаяся в центре зала на длинном шнуре, тускло светилась. Посреди каменного резного пола, выложенного замысловатой выпуклой пентаграммой, стояла прозрачная ваза с одной-единственной красной розой.

Я спрыгнула с метлы и сбивчиво поздоровалась.

Мельком бросив взгляд на молчаливого Эддингтона, и показалось, что я всё поняла. Не мы единственные мечтали поговорить с леди Роуз.

Дверь захлопнулась сама, своевременно отрезав от преследователей. Звук сирены стих, будто его выключили. Я подумала, что мужчина в сером балахоне хватится нас и примется стучать, требуя немедленной выдачи. Каково же было мое удивление, когда он просочился через дверь и проплыл мимо нас по воздуху! Остановившись рядом с Эддингтоном, призрак негромко сказал:

— Я отвлек их. Увел в соседний коридор.

— Спасибо, Филисиус, — кивнул декан, а у нас с Огни, наверное, одновременно отвисли челюсти.

— Филисиус? Основатель академии? — воскликнули мы.

— Его бледная тень, — с достоинством ответил мужчина. — Я всего лишь слуга своего господина.

— Как тебя зовут, ведьма? С какого ты курса? И откуда умеешь призывать? — прервал призрака Эддингтон и сделал едва заметный жест пальцами.

Тень Филисиуса кивнула и исчезла, оставив нас втроем. Декан боевиков требовательно сдвинул брови, ожидая ответа.

— С первого. Огнеда Боровских. Бабушка научила… — с запинкой ответила Огни, разглядывая цветок в вазе.

— Ясно, — по голосу Эддингтона сложно было прочесть эмоции. — Значит, шансов немного… Поразительное совпадение. Вот уже пару дней я пытаюсь призвать ее призрак. У меня почти получилось, и тут вваливаетесь вы…

— Мы стучали, — возразила Огни, но блондин махнул рукой.

— Сама судьба привела вас сюда. Думаю, леди Роуз может к вам прийти… — поймав наши удивленные взгляды, Эддингтон терпеливо пояснил: — Последние пятьдесят лет леди помогает только девушкам. Не знаю причин, почему вдруг мужчины впали у нее в немилость, но это действительно так. Я не смог призвать ее, в отличие от Филисиуса. Он откликнулся на вызов сразу же…

Неоконченная мысль повисла в воздухе. Сомневаться в компетенции Эддингтона не приходилось — в отличие от нас, он знал, что делал. И явно умел обращаться с потусторонними сущностями.

— Теперь у нас в академии два призрака? — уточнила я.

— Пока да. Слышал, что леди Роуз явилась одной из студенток. Нужно будет встретиться и переговорить с ней… — задумчиво нахмурил лоб блондин.

— Это мы… мы видели ее, — мне показалось, или Огнеда разволновалась? — Она выглядела очень странно, еще страшнее, чем на картинке в буклете. И вела себя неподобающе…

— Вот как?

И мы рассказали всё Эддингтону, перебивая и дополняя друг друга. Рассказ получился длинным, но блондин не торопил. Он внимательно вслушивался в каждое предложение и уточнял детали.

Под конец Огнеда замялась. Ей явно хотелось что-то добавить, но она почему-то не решалась.

— Есть что-то, о чем ты хочешь сообщить мне? — правильно понял блондин.

Подруга не слишком уверенно кивнула.

— Мне кажется, что на нее наложили заклинание принуждения! — выпалила Огнеда и пытливо вгляделась в Эддингтона. — Говорят, что если принуждать призраков к чему-то злобному…

— Они становятся чудовищами, — закончил за нее Эддингтон. — Это всё бабушкины сказки. Брехня. Если человек полон злобы и мести в момент смерти, а обычно так и бывает, если смерть насильственная, и если при жизни он был сильным магом, то его дух застревает между мирами. Или второй вариант, когда он сам отказывается уйти за грань, выбрав жалкое бесконечное существование без плоти.

— Вы верите, что леди Роуз сама выбрала себе это? — вспыхнула Огнеда. — Ни один аристократ не согласился бы на такое!

— Неважно, во что я верю, — отрезал блондин, — леди Роуз превратилась в призрак много столетий назад. Судя по информации, что мне удалось собрать в архивах и при опросе свидетелей, она сохранила ясный ум и крепкую память. И я хотел бы уточнить кое-что касательно одного важного предмета… — Эддингтон сощурился. — Надеюсь, вы поможете мне.

— Конечно, — быстро ответила Огни, и я тоже кивнула.

То, что Огнеда взяла на себя главенствующую роль в переговорах с Эддингтоном, было мне на руку. Сама не знаю, почему в его присутствии я робела и запиналась. Когда нужно было рассказать о встрече с леди Роуз — блондин настоял, чтобы каждая из нас поделилась тем, что насторожило или вызвало опасения, я чувствовала себя школьницей, отвечающей невыученный урок. Вроде бы и понимаю в общих чертах, а говорю не то.

Правда, Эддингтон лично меня вопросами не закидывал. Больше спрашивал Огни. Сначала я даже расстроилась по этому поводу, посчитав, что мое мнение ему не интересно, а потом и сама прониклась догадками подруги.

— Она вела себя неприлично и совсем на себя непохоже, — резюмировала подруга. — Сколько бы она ни была в роли призрака, она не могла потерять самообладание и забыть этикет. Нет, я в это не верю. Если бы леди Роуз вела себя так много лет, ректор первым бы развеял ее… Но раньше она не давала к этому повода. Что-то изменилось…

Эддингтон поморщился.

— Я бы не стал строить догадки, не видя призрака. Время никого не щадит. Изменения в поведении реальны… Огнеда, ты же пришла сюда не с пустыми руками?

Подруга смущенно кивнула и достала из сумки, перекинутой через плечо, книжку.

— Классический ведьмовской призыв. Большее тебе позволить не могу, — строго произнес блондин. — Вызывай Роуз, задавай свой вопрос. Только ни в коем случае не размыкай круг. Я перехвачу управление, когда она не будет ожидать… Алиса, отойди к стене и не мешай. Твое присутствие необязательно. Но раз ты здесь очутилась, учись. Я скроюсь под пологом невидимости, буду стоять под словами "Алхора вуд", что означает "Прибывший извне", — и блондин встал в один из углов шестиугольника.

Замысловато сложил руки и молниеносно исчез. Ничего не напоминало, что ещё секунду назад он тут стоял.

Меня его поведение изрядно разозлило.

"Позёр!" — выругалась я и повернулась за поддержкой к Огнеде.

Но подруга была увлечена грядущим вызовом. Она мелом чертила круг, аккуратно обходя выдолбленные каменные грани шестиугольника, и рисовала поверх замысловатые иероглифы, сверяясь с книгой.

Я послушно отошла к стене.

Огнеда поднялась и, в последний раз сверившись с книгой, убрала мел в сумку. Книгу положила на каменный пол себе под ноги. Стряхнула мел с ладоней, нервно поправила волосы. Потом, глядя на одинокую розу, негромко произнесла:

— Леди Роуз! Взываю к твоей душе! Где бы ни была ты, где бы ни маялась или ходила твоя душа, заклинаю силами света, ответь на мой вызов…

А дальше пошли сами слова заговора, непонятные и загадочные, воспринимаемые мной как полная тарабарщина. Я могла только слушать и удивляться, как бойко и уверенно читает сложный заговор ведьма. И ударение ставит правильно, и не запинается на незнакомых словах.

Говорила Огнеда долго. Или мне так показалось.

Но вот она замолчала и с ожиданием уставилась на розу. Я тоже затаила дыхание, боясь пропустить что-то важное.

Сначала ничего не происходило. В комнате царили тишина и полумрак. Эддингтон тоже не подавал признаков жизни, но мне почему-то показалось, что он сменил угол. Хотя навряд ли это могло быть так.

Удар воздуха в лицо Огнеды был полной неожиданностью. Ведьмочка покачнулась, но, растопырив в разные стороны руки, сумела удержать равновесие.

— Рргох райму! — промычала она возмущенно и опустила глаза вниз.

Даже с моей стороны было видно, что страничка перелистнулась вместе с вдруг возникшим ветром. И с чего он вдруг появился, если самого призрака не видно?!

Леди Роуз не было, книга лежала открытой на неправильной страничке, а Огнеда почему-то так и застыла, не в силах пошевелить раскинутыми в стороны руками.

По всем урокам физкультуры, что проходила в своей жизни, я прекрасно помнила, как тяжело держать руки на уровне плеч вытянутыми. И не опускать. Даже при регулярных тренировках они быстро затекают.

Подозрение закралось, стоило увидеть, как покраснели щеки ведьмочки. Она не по своей воле держит так руки, поняла я.

Но почему? И сколько она сможет выдержать в такой позе?

Огнеда боролась. Тяжело дыша, она скинула с ноги ботинок.

Не знаю, почему ведьмочка вышла из общежития в зимний холодный вечер без носок, но факт был налицо — подруга пыталась большим пальцем правой ноги перевернуть страничку. У нее не получалось.

Стоило помочь Огни, пусть даже она и не просит.

Но ведь мучается человек!

Я дернулась к подруге, но была остановлена громовым ужасающим смехом.

Леди Роуз проявилась. Но не в круге, как мы ожидали.

Чудище, которое когда-то было человеком, выглядело так же страшно. Черные впадины глаз, неестественные конечности, и что самое ужасное — всё это безобразие стояло всего в паре шагов от моей подруги.

Теперь я уже не сомневалась, что именно оно, это дикое и неправильное привидение, блокирует руки Огни.

— Гормха варрув билар…. — вдруг забубнила чужим голосом Огни и перестала тянуться к книге. Теперь она смотрела в упор на страшный призрак. — Воораха мулар рути…

Голос подруги повышался. Она уверенно и почти спокойно наговаривала незнакомые слова, но червячок сомнения всё еще грыз мою совесть.

Она ведь хотела подсмотреть слова на страничке, а та перелистнулась. Значит ли это, что Огни может ошибиться и сказать не то слово? Или она изменила план и наговаривает какой-то другой заговор?

Знать бы наверняка!

Но я не знала. Зато видела, как плавно, нечеловечески плавно летит по воздуху призрак. Как разевается ее пасть, как она готовится если не проглотить мою подругу, но уж точно откусить ей что-то. Я ведь помнила, что леди Роуз смогла схватить и выдернуть светильник из стены и бросить его в нас. Наверняка и укусить подругу она сможет.

— Огни! Уходи! Наклонись! — заорала я, с остервенением бросаясь на выручку. — Гайра! Ко мне!

И я активировала заклинание вызова метелки. Самое простое и необходимое, которое вызубрила буквально вчера. Проглядев список домашнего инвентаря, заданный на повторение, я остановила свой выбор на метелке, как на предмете первой необходимости.

Заклинание было легким — всего лишь нужно было представить мысленно метлу и сделать жест, похожий на щелчок. И проговорить про себя слово — новичкам оно помогает сконцентрироваться и направить энергию. Вот я и выучила. Правда, возможности проверить заклинание на практике у меня еще не было — я все-таки побаивалась колдовать вне лектория.

Кто же знал, что заклинание мне пригодится уже так скоро!

Гайра очутилась в моей руке так быстро, что я вздрогнула. Но терять время было некогда. С боевым кличем я набросилась на привидение и начала колотить его, удивляясь материальности и твердости головы.

Как оно взревело! Словно бы и вправду могло испытывать боль!

Путы, сковывающие руки Огни, спали, и подруга сразу же села на корточки и зашелестела страницами. А леди Роуз отпрянула к стене, все еще обхватив своими жуткими когтистыми лапами голову и издавая жуткие утробные звуки.

— Горма хорвур лит! — торжествующе вскричала Огни, но за секунду до последнего слова привидение вдруг исчезло.

Испарилось. Причем так быстро, что даже я поняла — всё, теперь ее заклинанием не достанешь.

В зале снова стало пусто и спокойно. Одиноко даже.

— Леди Роуз! Куда же ты! У меня есть пара вопросов! Орли гормха гурна! — Огни растеряно оглядывалась, словно не верила своим глазам.

Но леди Роуз не отвечала. Она и вправду ушла.

— Поздравляю, Алиса! Ты всё испортила! — от стены отлепился злой как сто чертей Эддингтон.

Нет, он не сверкал глазами и не повышал на меня голос. Говорил вполне ровно и спокойно. Вот только во всей его фигуре, в том, как он устало направился к выходу, мне почудилось осуждение.

Вот же черт! Я не знала, что призраки такие обидчивые. Нужно было позволить ей съесть Огни?

— Нет. Ведьма пыталась подчинить призрака, и ей это почти удалось, — бросил через плечо блондин. — И слова правильные, хотя я понятия не имею, откуда ты могла их узнать… Хорошая концентрация, ведьма. На моем факультете это ценится.

— Спасибо, — заторможенно ответила подруга, все еще буравя взглядом розу. — Она не вернется?

— Нет. Во всяком случае, не для разговоров, — припечатал он.

То есть я еще больше разозлила призрака?!

Не прощаясь, Эддингтон вышел за дверь.

И только тогда я догадалась, что руки Огни могла держать горизонтально по своему собственному желанию и почину. А я, вместо того чтобы не мешать, наворотила делов.

Смотреть на подругу было страшно. Разочарование и досада отчетливо читались на ее лице.

— Прости, Огни. Я вправду не знала, что ты держала ее под контролем.

— Почти держала… Мне не хватило пары слов. И я сделала ошибку — не задвоила круг, обрисовав вторым. Она проскочила, Алиса. Проскочила так легко, что даже смогла перевернуть страницу. Я даже не знаю, кто смог ее вызвать и воплотить в таком твердом теле…

— Ты тоже заметила? — оживилась я. — Когда я ударила ее Гайрой — прости, мне пришлось защищаться, то заметила, какой крепкой она стала.

— Или была изначально, а мы не заметили при первом знакомстве… — протянула ведьмочка. — Ладно, не будем расстраиваться. Теперь у нас еще больше появилось вопросов, но прежде чем вызывать Роуз во второй раз, я бы сходила в библиотеку.

— Тогда пойдем завтра вместе после пар, — предложила я, — мне тоже туда надо.

— А тебе зачем? — подруга достала из сумки тряпочку и принялась стирать мел с пола.

— Писать эссе. Вряд ли теперь Эддингтон мне его простит. Будет придираться к каждой букве.

Огни посмотрела на дверь, за которой скрылся декан боевиков, и понятливо хмыкнула.

— Да, я бы тоже не стала расслабляться на его предмете, — поддакнула она.

«Живи сегодня, забудь прошлое».

Древнегреческая пословица

На следующий день судьба внесла в наши планы свои коррективы. Про библиотеку мы с Огни благополучно забыли. Призрак и его странное поведение отошли на второй план. Не нападает, не маячит перед глазами, скалясь в ужасающей потусторонней улыбке — и слава богу. Эссе я писала, руководствуясь вдохновением и здравым смыслом. Получилось неплохо, как по мне. А вот как отнесется Эддингтон к "примерному поведению", "отсутствию признаков жизни во время лекции" и "внимательному отношению к изучаемому предмету наравне с фанатизмом " — мне было неизвестно. Сама я, когда прочитала свой переписанный набело опус, злорадно посмеялась. Вроде бы всё правильно написано, но скомбинировано так, что только дураку не почувствуется издевка. А дураком Эддингтон явно не был.

Дополнительное занятие с Петром внезапно отменилось, чему я была очень рада. Мне до сих пор было неловко смотреть на преподавателя, хоть он и вёл себя подчёркнуто отстраненно на лекциях. А мне, стоило взглянуть в его лицо, сразу вспоминался тот день. Когда мы были непозволительно близко, и Пётр… Нет, не буду больше об этом думать!

Но всё это меркло перед грядущими событиями. Академия бурлила, ждала и готовилась к чему-то невероятному. И даже бал в честь Дня всех влюбленных больше не занимал наши умы. Уж мой точно — я вообще планировала отсидеться в комнате или, на крайний случай, пойти только на торжественную часть. Родендиус, тот самый чудо-куст, на который удачно покусилась хитрая эльфийка, привлёк в нашу академию гостей самого высокого ранга. Поговаривали, будто сам король может приехать со своей делегацией. Магистры из Министерства магических наук, какие-то заслуженные учёные и ботаники, вдруг захотели воочию полюбоваться знаменитым кустом. Киана показала мне газету, присланную её отцом.

— Лорды и графы, маркиз и виконт! — водила она пальчиком по незнакомым фамилиям. — И все они остановятся в академии на три дня! Это невероятный шанс завести полезные знакомства!

Я согласно кивала головой, а сама думала совсем о другом. Утром меня позвала к себе в коморку мадам Лук и торжественно сообщила, что из всех анкет тот самый излишне разборчивый работодатель неожиданно выбрал мою. Она сама удивлена! Посетовала, что молодёжь пошла нынче дюже странная, мотивы молодежи ей, старой ведьме, не понять. Из этого я сделала ужасающий вывод, что меня нанял Эддингтон. Но все обошлось. Мадам Лук рассмеялась на мои подозрения и сообщила, что сама отведёт меня к работодателю. И что с завтрашнего дня я должна прибираться в преподавательском домике два раза в неделю по договорённости с преподом. Вот только имени его не назвала, и это показалось дурным знаком.

Наверное, именно из-за предстоящего визита в академию светил научного сообщества Иманиса наши девчонки и отличились на защите жилища. Никто не ожидал подвоха. Мы думали, что эти рыбки — обычная иллюзия, учебное пособие, которое блондин создал для демонстрации защитных реакций. Так мне прошептала на ухо Киана, и, судя по всему, эта практика была распространенной. Преподаватели всегда экономили на дорогостоящих экспонатах, никому и в голову не пришло, что Эддингтон привез для нас настоящие живые артефакты.

Дорогие и довольно редкие. Купить их можно только в столице. А в нашем захолустном Лацио о чудо-рыбках можно было только мечтать. Так вполголоса заявила Лилиана Вест. И, что удивительно, даже не получила замечания. Эддингтон искоса глянул на неё, сверкнул глазами и повернулся к большому аквариуму, занимавшему весь преподавательский стол.

— Ну да, у кого-то здесь преференции и блат! — не выдержала подруга и смерила презрительным взглядом парочку — Илора и Лилиана сидели перед самым носом у блондина и, могу поклясться чем угодно, строили ему глазки.

— Все поняли характерные особенности рыбок и способы их активации? — спросил снежный лорд, и мы активно закивали.

Поняли. Ничего сложного нет.

Если в дом проникало смертельное проклятие, рыбки частично обезвреживали его — брали негативную энергию на себя, впитывали в свои светящиеся прозрачные тела, ну и умирали, сожженые проклятием до черноты. Нужно было хорошо следить за аквариумом и рыбками, чтобы вовремя заметить тревожный знак. До хозяев долетало уже обезвреженное проклятие. И если кроме рыбок дом защищал ещё какой-нибудь охранный артефакт, то злобное проклятие могло запутаться в защитной сети, выстраиваемой вокруг дома, и рассыпаться. А вот если рыбки были единственными защитниками, то адресату проклятия всё-таки что-то прилетало. В зависимости от силы и мастерства мага это мог быть насморк или лёгкое недомогание.

— Отлично! — безэмоционально заявил блондин. — Кто первый попробует активировать защитную функцию рыбок? Сейчас они выполняют декоративную функцию.

— Можно мне? — изящно помахала ладонью Лилиана и привстала. В аккуратно заплетённой косе блеснула алмазная заколка.

И когда она успевает так красиво уложить волосы? Встает в шесть утра? Пользуется магией? Я непроизвольно пригладила свой хвост. К третьей лекции он изрядно растрепался.

Даже коричневое форменное платье сидит на ней элегантно. Безобразие какое!

— Сейчас я проговорю активирующие слова и приложу силу, чтобы рыбки почувствовали магические потоки. Они воспрепятствуют порче или проклятию, если будут распознавать исходный окрас магии…

По тому, как медленно и даже с некоторой ленцой Лилиана проговаривала свои дальнейшие действия, у неё все должно было получиться.

Эддингтон кивнул, подтверждая правильность её слов.

И Лилиана вдруг подняла левую руку и со всей силы жахнула по рыбкам ярким слепящим светом.

Мало того, что она промахнулась и вдребезги разбила левое стекло аквариума, отчего вода хлынула на преподавательский стол и пролилась ей и Илоре на ноги, так ещё и подпалила одной рыбе хвост.

— Хватит. Садись! — жёстко приказал блондин и по-особенному скрестил пальцы.

Стекло собралось из крошечных осколков и вставилось обратно. Вода толстым направленным потоком поднялась и заполнила всё пространство. Рыбки снова безмятежно заплавали в аквариуме, не подозревая, что подверглись смертельной опасности… И только одна рыбка с подпаленным хвостом обиженно косилась на первую парту.

Или мне так только показалось…

— Кто-нибудь ещё хочет попробовать активировать защитные функции рыбок? — спросил Эддингтон, и в аудитории повисла тишина.

Киана было дернулась, но взглянув на аквариум, передумала и спрятала обе руки под парту.

— Я попробую. Стихия воды преобладает в магии моего рода.

Из-за первой парты поднялась Илора Гранде. Вторая красавица нашей группы. Киана фыркнула, и я разделяла её скептицизм. Одна красавица уже опозорилась. Может, и вторая не столь сильна, как демонстрирует?

Также как и подруга, Илора высокомерно морщила носик, когда ей на глаза попадался кто-нибудь не слишком аристократичный. И благосклонно улыбалась Эддингтону, отчего на её щеках появлялись очаровательные ямочки, что тоже не прибавляло ей веса в моих глазах.

И дело не в том, что мне самой нравился надменный блондин. Нет, такого зазнайку ещё поискать надо, и мне жаль его девушку, если таковая имеется. Просто отношения между преподавателями и студентками жёстко порицались в моем мире, и я по привычке сразу же отнесла и высокородную Лилиану, и ее подругу Илору к категории легкомысленных особ. Ну, знаете, которые решают все свои проблемы через постель.

— Рассчитывай приложение своей силы, — посоветовал Эддингтон и скрестил на груди руки.

Сзади послышался восхищенный выдох. Я осторожно скосила глаза, стараясь не выдавать своего любопытства. Эссе сдам после лекции, и второе получить в наказание не хотелось.

Подозрения подтвердились. Зейна и Нина растеклись по парте лужицей, влюблёнными глазами пожирая красавца-препода. Ну да, в такой позе он был похож на бога-воителя, и смазливые черты лица своевременно оттенялись бугрящимися мускулами, которые легко можно было заметить через тонкую чёрную водолазку.

Сегодня Эддингтон был одет менее формально, в чёрные штаны с широкими карманами и вот эту жутко облегающую все мышцы водолазку, что очень ему шло.

Сейчас, когда девчонки жадно осматривали его фигуру, я заподозрила, что он специально провоцирует их и чуть ли не нарочно влюбляет в себя. Тогда я не знала, что для боевого факультета была предусмотрена такая одежда, когда планировались тренировочные вылазки. Зима же, вот и утепляются, как могут. А водолазка из тонкой и тянущейся шерсти. И никто не виноват, что боевики все как на подбор — накаченные и высокие красавцы.

…Мои размышления были прерваны самым подлым образом — вода в аквариуме забурлила, запенилась и в одну секунду рванула диким фонтаном прямо в потолок. Я и не знала, что в аквариум помещается столько воды! Или это Илора намагичила что-то своей водной магией… Брызги обдали с головы до ног, попали за шиворот, намочили волосы. Они обстреливали нас словно живые пулеметчики.

Мы с воплями повскакивали со своих мест. Струйки обстреливали с потолка, как будто из водного пистолета. Попадали то в плечо, то в живот, и эти удары были чувствительны. Вода в аквариуме пенилась, заворачивалась в маленькие водовороты. Рыбок не было видно под всем этим безобразием. Илора стояла истуканом за первой партой и растерянно смотрела на дело рук своих. И ничего не предпринимала.

Сквозь водную пелену я пыталась разглядеть Эддингтона и понять, почему он не вмешивается. Блондин, тоже мокрый с головы до пят, с напряжённым лицом магичил под полупрозрачным магическим навесом. Блестящие серебряные нити, тянущиеся с его рук, шарили по аквариуму в поисках рыбок и не находили. Ему явно было не до нас, и льющаяся с потолка вода ему уже не мешала.

Пока народ с дикими криками бегал по аудитории, пытаясь укрыться под партами от вездесущих струек, я бросилась к остолбеневшей Илоре.

— Да выключи уже свою воду! Илора! — окрикнула я и дернула водницу за плечо. — Ты что устроила?! Выключай! Быстро!

— Я не знаю как, — чуть не плача простонала она. — Обычно мадам Грейфилд останавливала мою магию, а сейчас…

И она развела руками, подтверждая мои худшие подозрения.

— Сидела бы ты дома, недоучка! — огрызнулась я и кинулась к застывшему у стены блондину. Лицо у него было скорбное и удивлённое одновременно. Будто он не верил в то, что видел.

А я не понимала его ступора. Отчего он бездействует? Он преподаватель или как? Почему не вмешивается и не нейтрализует водную магию?!

— Она не умеет убирать воду. Выключи её сам! — рыкнула я, позабыв про приличия.

Мне как раз в шею больно-пребольно ударила водная струя, и я чуть не потеряла сознание. Перед глазами всё закружилось, посыпались звездочки… Потом еще одна струя, как назло, попала в левый глаз.

Стало совсем не до вежливости.

— А? Да, точно, — очнулся блондин и сделал замысловатый жест пальцами.

Эльфийская магия, я уже знаю. Ещё бы научиться также ловко, как и он, ею управлять!

Вода исчезла, представив нашим взорам опустевший аквариум и бездыханных рыбок, лежащих на дне. Девчонки с опаской выглянули из-под парт.

— Ты их утопила, — скорбно заявил Эддингтон и вытер со лба то ли воду, то ли пот. — Даже в страшном сне не мог предположить, что это возможно. Они же живые!

Эддингтон, как потом выяснилось, не поставил дополнительную защиту на рыбок. А Илора, с её самоуверенностью и Неподдающейся контролю магией, действительно утопила их.

Эссе я положила на мокрый стол перед глубоко задумавшимся блондином. Он даже не посмотрел на листки.

— Идите по комнатам, сушитесь! — отпустил нас, хотя оставалось ещё пятнадцать минут до окончания лекции.

Казалось, что смотреть в нашу сторону он был не в силах.

Уговаривать дважды не пришлось. Мокрые как мыши, мы высыпали в коридор.

— Кто умеет высушивать одежду? — деловито спросила рыженькая Нина. — Я могу подпалить. У меня не очень стабильный воздух. Боюсь нанести вред.

— И я, — кивнула Киана.

Лиана с Илорой молча развернулись и пошли на выход. Зейна пробормотала что-то про хороший иммунитет и ринулась следом.

Что и говорить, в свою комнату я тоже вернулась мокрая.

«Научись молчать, пусть твой холодный ум слушает и внимает».

Пифагор

Вечером, когда после первой подработки вернулась Огнеда, я почти высушила свое платье — сначала на одной батарее в ванной, потом на той, что была в комнате. К отбою могла похвастаться тем, что успешно справилась без всякой магии, и завтра на лекциях буду одета как нормальная студентка — в форму.

— Привет! Почему тебя не было на ужине? — я сидела на кровати, поджав под себя ноги, и пыталась запомнить плетение охранного щита.

Домашнее задание на завтра было выполнено, пусть и не совсем верно в некоторых аспектах. Зато я старалась и делала по тому принципу, что показывали нам на лекциях.

Но всё равно для качественного выполнения заданий недостаточно просто подражать. Нужен базис, школьные знания. И я всерьёз составила список дополнительной литературы, которую поищу в библиотеке. Благо сноски в учебниках давали представление, в трудах каких учёных можно найти ту или иную тему.

Сложнее всего давалась артефакторика. Именно потому, что предполагала наличие знаний, которых у меня не было, и умений, о которых я только догадывалась.

…Огнеда устало вздохнула, скинула плащ прямо на стул и плюхнулась на кровать.

— Мне было плохо! На первом же тестируемом зелье! Вот срамота!.. Правда, за проявленное мужество обещали накинуть деньжат. Там за вредоносные зелья платят больше…

Огнеда откинулась на подушки и прикрыла глаза. Вид у неё был крайне измученный, как после затяжной болезни. Вот так подработка!

Сама не заметила, как начала злиться. Что за знахари такие, и как им не стыдно издеваться над человеком!

— В смысле, вредоносные? — уточнила я. — То есть тебя специально напоили какой-то гадостью?! Ты совсем бледная… прямо зеленая! Принести воды?

— Не надо. Меня напоили восстанавливающим водный баланс зельем. Только оно тоже, кажется, экспериментальное. Мутит после него…

Подруга перевернулась на бок, к стене, и обхватила живот. Застонала. Смотреть на её мучения было выше моих сил.

— Огни, давай ты больше не пойдешь к этим знахарям?

— Мне заплатили десять дергамов! Я сама согласилась на средство от запора. Зато его тест стоил дороже…

— Да ты до ста дергамов такими темпами не наберешь! Скончаешься от отравления! Деньги не стоят таких мучений!

— Первый день самый сложный! — упрямо ответила ведьма и застонала. — Блин, как плохо-то! Сходи, пожалуйста, за Адой. У неё было средство от болей.

Выругавшись сквозь зубы, я поднялась на третий этаж.

Найти ведьм оказалось не так-то просто. Во-первых, я банально забыла номер их комнаты. А во-вторых, третий этаж расширялся магическим способом и буквально убегал за горизонт. Дверей было столько, что мне враз поплохело. Стучаться в каждую и спрашивать про ведьм-сестёр жизни не хватит. Или терпения!

К тому же положение осложнялось тем, что нас селили как придётся. Или как левая нога захочет. Иначе и не скажу. Никакой градации! Факультеты перемешивались, как овощи в винегрете, словно в задачу мадам Лук входило всех нарочно запутать!

Кстати о мадам Лук. Когда я догадалась-таки спуститься вниз и попросить помощи у старушки, той и след простыл. На входной двери висел амбарный замок, намекающий, что комендантский час уже настал. А коморка — закрыта на защёлку. Внутри — тихо. Куда по ночам отлучается комендантша, которую я воспринимала больше даже как охранницу, было непонятно. И почему-то казалось, что её отлучки не одобрил бы ректор, коль узнал бы.

Найти ведьм-сестёр мне помог счастливый случай. Я снова вернулась на третий этаж и наобум заглянула в комнату двадцать. Там на кровати, подобрав под себя ноги, сидели две девушки с факультета домоводства. Опознать я их смогла только по коричневым платьям, имен не помнила. Вроде бы третий курс. А может, и второй. Что интересно, девушки играли в карты. Когда я зашла, они испуганно спрятали их за спины. Наверное, подумали на мадам Лук и опасались взбучки.

Но разглядев, что это всего лишь я, облегчённо выдохнули.

— Чего тебе надо? — почти дружелюбно спросила девушка с русой косой, и я её вспомнила!

Именно с ней говорила наша деканша. И эта девчонка — с четвёртого курса, и включена в группу, что отвечает за приготовление праздника.

— Привет, я ищу двух ведьм, Иду и Аду. Не знаешь, где их найти?

Девчонки переглянулись и понимающе хмыкнули. Как будто догадались, зачем мне могли понадобиться ведьмы.

— Удивительно, что ты не помнишь комнату, в которой тебя обули!

— Что сделали? — не поняла я.

— Пойдем! — старшекурсница с косой поднялась. — Я тоже пойду. Попробую ещё раз!

— Может, не надо? — попыталась остановить её соседка. — Они снова тебя обыграют!

— Тш, Арли! — приструнила её блондинка. — Азартные игры в академии запрещены! Я всего лишь приму участие в гадании. Это почти учебная практика.

— На деньги!

— Я потренировалась и теперь знаю, куда смотреть, — не поддалась на уговоры блондинка и потянула меня за рукав в коридор.

Там мы пошли вглубь длиннющего коридора. Пока шли, я огляделась и, заметив, что мы вроде как одни, уточнила:

— Игры запрещены, а девчонки их устраивают?

— Нам всем бывает скучно, — спокойно ответила старшекурсница, — а Ида с Адой внучатые племянницы мадам Лук. Им никто ничего не сделает! У них и выпивка недорого есть… Ведьмы! — с тайным восхищением произнесла она и остановилась у одной из дверей.

— Ясно-понятно! — пробормотала, чем заслужила кривую улыбку старшекурсницы.

Девушка снисходительно потрепала меня по плечу.

— Держись меня и лучше ни во что не ввязывайся. Ведьмы хитры и изворотливы, и если ты новичок, то не сможешь запомнить комбинацию и проиграешь. Я сама-то два раза играла, да и то потому, что сама раньше интересовалась картами… — приложив правую ладонь ко лбу, она вдруг произнесла быстро, как молитву: — Помоги нам, Руйрех! К твоей мудрости взываю! На тебя уповаю!

Потом подождала пару секунд, словно бы эта неведомая Руйрех ей ответит, и как ни в чем не бывало спросила:

— Как тебя зовут? Помню, что из другого мира, но имя такое необычное, не запоминается…

— Алиса! — впервые я столкнулась с тем, что кому-то в диковинку мое имя. — А тебя как?

— Цамир, — с гордостью произнесла блондинка. — И учти, первому курсу выпивку не продают.

— Да я только спросить! — честно побожилась я, но мне ожидаемо не поверили.

— Все мы так сюда попадаем! — философски заметила Цамир и толкнула дверь.

Мы зашли без стука. Но на это никто не обратил внимания — в маленькой комнатушке было очень шумно, а народу набилось столько, что вспоминался час пик в автобусе.

Что удивительно, в коридоре звук голосов не был слышен, из чего я сделала вполне закономерный вывод: сестрицы умеют круто колдовать и на особом положении.

— Алиса! — я не успела толком осмотреться, как ко мне с кружкой вкусно пахнущего чая вышла Ида. — Рада видеть тебя. Цамир, доброго вечера… Друзья Огни и мои друзья тоже…

Намек, прозвучавший в последней фразе, я не поняла. Мы вроде и не с плохими намерениями пришли, чтобы такое заявлять. Но Ида так посмотрела на Цамир, что меня передернуло. Очень недобро посмотрела, будто видела что-то, недоступное остальным, и ее это не устраивало. Сканирующий взгляд пробрал до костей и меня. Уж не знаю, почему Цамир беспечно кивнула и отошла к группе девчонок в зеленых платьях… Неужели не почувствовала? Да быть такого не может! Это я новичок во всей этой магии и сверхспособностями своими новыми пользоваться не умею. А Цамир уже выпускница, и…

Тут я вспомнила, что мы обе с факультета домоводства. Мысленно поморщилась. Ну да, Цамир, по ходу, тоже не особо сильный маг.

— Мне нужна Ада, — я перехватила Иду за локоть до того, как она вальяжно проплыла мимо. — Огни сказала, она знает…

— Проходи в центр комнаты, — прервала меня ведьма и повысила голос, чтобы перекрикнуть гул голосов: — Ада! Гадание, как всегда!

И подтолкнула в спину.

Резко обернулась Цамир и отрицательно качнула головой. А я и без ее подсказки не собиралась участвовать в местных развлечениях. Не за тем пришла!

На меня заинтересованно уставились новые лица, вокруг образовалось свободное пространство. Ида подошла и ободряюще сжала плечо.

— Не бойся, нам не впервой! — неправильно поняла она мою оторопь.

Но дело было не в этом. Как я незаметно попрошу лекарство у Ады, если стою в центре комнаты под любопытными взглядами десяти человек? Нет, даже тринадцати! Дурацкое число.

Неожиданно среди гостей заметила и свою соотечественницу, Надежду Светлову. Она тянула рыжий сок через трубочку и пристально разглядывала меня наравне с другими, ничуть не смущаясь. И мне это внимание ой как не понравилось.

— Мне не нужно гадание! — замотала головой, но Ада, ведьма с черным каре и таким же глубоким взглядом, уже вышла из соседней комнаты.

В ее руках были карты, очень похожие на те, что видела у Цамир. Темно-синие рубашки с золотыми лилиями мерцали в свете комнатных плафонов. Картинок с моего места не было видно, ведьма перемешивала карты довольно лихо.

Раньше я не увлекалась гаданиями, не засиживалась с подружками до полуночи, гадая на суженого-ряженого, как это любила делать племянница Динка. Мне всё это казалось чушью и ерундой, дурацкой тратой времени. Единственной пользой, по моему мнению, была сама встреча с подружками и задушевные разговоры. Ну так встретиться и поболтать можно и без карт!

Поэтому я не могла с уверенностью сказать, походили ли эти карты на земные таро или были совершенно другими. Карты как карты, размера чуть больше обыкновенного. Точно не игральные.

— На что будем гадать? — почти любезно спросила Ада.

Она была недовольна моим появлением здесь — это я чувствовала кожей. И вспыхнула от негодования. Да, она меня не приглашала, но и пришла я не по своей воле.

— Я не хочу гадать. Мне нужно лекарство, — ответила твердо и посмотрела прямо в глаза.

— Что за лекарство? — Ада уселась перед низким столиком и невозмутимо разложила четыре карты крестом. — Учти, условие такое: ты ставишь вопрос или желание, и предполагаешь, какой будет ответ. Если попадание более пятидесяти процентов, то забираешь сегодняшний горшок. Если менее, то мы забираем у тебя десять дергамов.

— У меня нет денег, — сразу предупредила в надежде, что они отстанут, — мне нужно лекарство, только и всего. Огни сказала, что у тебя есть.

— У меня есть разное… — флегматично ответила Ада и прикрыла глаза. — Сколько сегодня в горшке?

Ида отставила свою чашку на столик. Развернувшись, достала откуда-то с пола небольшой глиняный горшок. Типично ведьмовской, как у нас на Земле рисуют на картинках с колдующими ведьмами. Коричневый, с потертым краем, размером с трехлитровую кастрюлю.

— Пятьдесят дергамов, — спокойно пересчитала она, и по комнате пронесся восхищенный вздох.

Сумма немаленькая. Мелькнула мысль, что Огни она бы пригодилась.

— Эй, иномирка, не оплошай! — бросила девушка в зеленом платье, а я отмахнулась от искушения:

— Ада, я не собираюсь участвовать в ваших азартных играх. Прости, но нет времени. Дай мне, пожалуйста, лекарство для Огни, и я пойду.

— Поздно. Карты разложены. Ты в игре! — прошептала ведьма и положила руки поверх двух карт. — Задавай вопрос. Или я сама его задам — это правилами не возбраняется.

Ада быстро открыла глаза, и я в ужасе отшатнулась.

По комнате снова пронесся вздох, на этот раз скрытого восхищения и зависти. Было бы чему завидовать! Так и до инсульта недалеко.

Глаза Ады изменились. Зрачок растянулся на всю радужку, отчего казалось, будто ее глаза стали чернее ночи.

— Ну, э…. когда я встречу свою истинную любовь? — выпалила наобум, понадеявшись, что отвечу «никогда» и ведьмы отвяжутся.

Всем известно, что истинной любви не бывает. Книги и фильмы, культивирующие сей феномен, не в счет. По-настоящему не бывает. Это всё сказочки для доверчивых и романтичных дурочек. Нет, я, конечно, романтична в меру, но на этот счет иллюзий не питаю.

Симпатия, влюбленность, дружба, взаимная поддержка — это, пожалуй, единственное, что можно ждать от отношений. А вот эти все страдания и «жить без тебя не могу», «умру, если не будешь моей» — скорее признаки болезней и нестабильной психики.

Я победно улыбнулась. Перехитрила ведьму.

— Твой ответ?.. — тихо произнесла Ада, настраиваясь на гадание. Пальцы слабо гладили синие рубашки карт, а глаза блуждали по моему лицу.

— Никогда.

— Принято, — быстро ответила Ада и ловко перевернула все четыре карты. — Ты проиграла. Свою истинную любовь ты уже встретила.

— Что? — такого поворота я не ожидала. — Ты шутишь?

— Нет. Карты говорят, что ты его уже встретила, — безапелляционно заявила она и ткнула пальцем сначала в одну карту, где стояла парочка, а потом в другую с солнцем.

— Не может быть. Я не чувствую никакой любви. Это обман!

Ада насмешливо сощурилась, и чернота с ее глаз стала медленно сползать.

— Ида, какой процент вероятности? — не глядя на сестру, бросила она.

— Девяносто девять и три десятых, — отозвалась ведьма и пояснила: — Если ты думаешь, что гадание — блажь или ненаучная ересь, то спешу тебя обрадовать. Всё математически обосновано. Смотри: вот год твоего рождения, в этот день…

Мне под нос сунули лист бумаги, на котором было начертано звездное небо с непонятными значками. Ниже были написаны от руки какие-то формулы, стояли вычисления. Я покосилась на Иду — судя по тому, что в правой руке она сжимала ручку, ведьма делала расчеты сама.

— Но я не говорила тебе дату своего рождения…

— Дорогая, это моя особенность. Я знаю дату рождения любого человека, с кем встречаюсь. И могу рассчитать любое событие по его натальной карте! — горделиво ответила Ида, а ее сестра добавила:

— Карты складываются не по моему велению, а сами собой. Как их мешает судьба… Они живые. И настроены на мою энергетику. Мы с ними одно целое, и наше предсказание верно.

— Верно, — эхом повторила я, всё еще сбитая с толку.

Не ожидала, что мой глупый вопрос может получить положительный ответ. Да еще математически подтвержденный! Разве так бывает?!

— Если бы ты назвала срок — месяц, то мы бы засчитали тебе за выигрыш! — сочувственно наклонила голову Ида, — но слово «никогда» — очень большой срок, и в корне неверный.

— Так что за тобой должок! Десять дергамов, — припечатала Ада и поднялась. — Пойдем в мою комнату, дам тебе лекарство.

Оглушенная, я механически потопала за ней.

Десять дергамов. У меня нет денег в этом мире, нет ничего ценного, что можно было бы заложить. Я не начала работать, а уже влезла в долги.

— Это несправедливо! — возмутилась, стоило двери за мной захлопнуться. — Я не хотела участвовать в этом гадании, о чем сразу вам сказала! Вы меня заставили! Я не буду платить деньги!

Ада тем временем распахнула шкаф, достала оттуда бутыль из темно-зеленого стекла и маленький пузырек. Молча перелила и подала мне, закупоривая кусочком тряпки. Хотелось верить, что чистой.

— Ты пришла к нам во время игры. Мы не могли тебя отпустить. Это наше правило — пришел, значит согласен участвовать в игре. Иначе что подумают другие?

— Что?

— Что у нас нет равенства, и мы делаем тебе преференции. А не в твоих интересах показывать дружбу с нами и наживать врагов, — Ада убрала бутыль в шкаф и поинтересовалась: — У нее живот болит, верно?

— Да. Как ты узнала?

— Те, в зеленых платьях, недавно хвастались, как весело пытать ведьму, — недобро сощурилась Ада. — А про долг забудь. Не нужны нам твои деньги. Лекарство пусть выпьет сразу и чем-нибудь закусит. Еда у тебя есть?

Я мотнула головой. Вроде у Огни была шоколадка, но видела я ее на столе вчера, так что подруга могла ее съесть.

— Держи! — Ада снова полезла в шкаф и достала оттуда два пирожка. Обернула в какую-то газету, и с хмурым видом сунула мне в руки. — И не приходи сюда, если тебе что-то нужно. Попроси мадам Лук, чтобы передала записку. Мы сами к вам придем. Огни — привет. И пусть пьёт что-нибудь блокирующее перед этой подработкой. Вот же выдумала! Идти на опыты к знахаркам! — фыркнула она.

— Ладно! — вздохнула я и поняла, что в жизни общаги всё не так просто. — Извини, что приперлась во время игры. Я не думала, что так получится, и я вам помешаю.

— Ага! — кинула Ада и снова нахмурилась. — И не путайся с этой Цамир. Не нравится она мне.

— Ладно! — согласилась во второй раз и сунула еду с лекарством в карман. — А что это за лекарство? От изжоги?

— Это спирт, — хмуро ответила Ада, и я сбилась с шага.

— Как спирт?! Разве ей можно?!

Моя реакция позабавила ведьму и так криво улыбнулась:

— На травах настоян, разумеется. Отлично снимает воспаление. Огни тридцать грамм можно. Иди!

— Ага! — очумело выдала я и вышла из комнаты. Прошла мимо галдящей толпы, юркнула в коридор.

Вот дела! Посещение ведьм порядком удивило. Я не ожидала, что здесь, в стенах академии, возможны азартные игры. Не ожидала, что когда-нибудь сама поучаствую в одной из них. Проиграю. Налечу на деньги.

А предсказание об истинной любви вообще выбивало почву из-под ног.

Я встретила свою любовь? Уже?! Но почему не чувствую трепета, волнения, тяги? Где встретила? Когда?

Кто он?!!

Под большим впечатлением я оглянулась на дверь. Ничего не слышно, а ведь там, в комнате, идет веселье.

И кто-то в очередной раз пополняет горшочек ведьм десятью дергамами.

«Ладно. Меня это не касается!» — пробормотала я и скорее ринулась к лестнице, спасать Огни.

Соседка явно заждалась меня.

«Счастье зависит от нас самих».

Аристотель

Лекарство Огни помогло. Ноющая боль в животе стихла, и соседка провалилась в благословенный сон.

А я проворочалась до трех часов ночи. Всё никак не могла уснуть, размышляя о предсказании.

Мужчин в Академии магии было много. Красавцев, в которых можно намертво влюбиться, не счесть. Один факультет боевой магии можно смело отправлять на подиум или на съемки романтических комедий.

Но ведь мужчина, предназначенный мне свыше, должен нравиться, верно?

А значит, выбор сужался до двоих. В этот момент я почувствовала себя немножко Кианой. Мне нравился и Эддингтон, и Петр, и оба вполне подходили по возрасту. Муж должен быть старше и умнее — так говорила мама, и не было причин сомневаться в ее словах.

И всё-таки, кто же он, мужчина моей мечты?

К трем часам мне казалось, что ведьмы нарочно сказали мне неправду, чтобы я проиграла. «Дабы не привлекать внимание к нашей дружбе!».

А разве она есть, эта дружба?

Всплыли слова Иды о друзьях Огни. Теперь я уже осмысливала их по-другому. Получается, обе ведьмы приняли меня в свой ближний круг друзей. Стоит радоваться или наоборот, держаться от них подальше?

Уж очень они непростые, эти ведьмы!

На душе было неспокойно. Я металась по подушке и чувствовала приближение катастрофы. Что-то случится! Что-то обязательно нехорошее случится!

Вся эта академия не к добру! Что она мне принесла, кроме повышенного стресса и нервов? Да у меня даже магия слабая, раз взяли на домоводство!

Проснулась я в самом муторном расположении духа. Невыспавшаяся, едва передвигала конечностями, будто занималась вчера в тренажерном зале. Даже шея болела и затекла правая рука. В отличие от Огни. Подруга радовала свежестью и вспыхнувшим здоровым румянцем. Она убежала умываться, бодрая и веселая, словно заново родилась.

Нужно было и мне приложиться вчера к волшебной бутылочке. И как я не подумала?

Снова вспомнилось предсказание ведьм. Утром оно определенно казалось чушью и жестокой шуткой.

Ну и ладно. Буду держаться от этих двоих подальше. У меня есть с кем дружить кроме ведьм. Вот Киана, например. Приятная девушка, и поболтать есть о чем.

Я так задумалась, собирая сумку, что не заметила, как к нам в комнату вошла мадам Лук.

— А вот и наша счастливица! — старушка тоже была бодра и весела, маленькие глазки азартно поблескивали.

Я заподозрила, что она лечилась тем же зельем, что и Огни.

— Готова приступить к подработке?

Я уныло глянула на часы.

— Да, но сейчас время завтрака…

— Держи, я взяла тебе пару булочек, — мне в руки упал сверток, — а чай попьешь на этаже из чайника. Нам нужно идти. Твой работодатель хотел показать дом и отдать ключи до первой лекции. Сказал, что вечером ждет гостей, а дом не прибран.

— Ясно, — я стянула с вешалки плащ и направилась к мадам Лук, застегивая его на ходу. — Далеко идти?

Как оказалось, прилично. Особенно с учетом запорошенных аллей и невычищенных дорожек. И так академия готовится к приему высоких гостей?!

Мадам Лук, словно прочитав мои мысли, заметила, что скоро старший курс домоводства со всем разберется. Я вспомнила Цамир и подумала, что хотела бы на это посмотреть. Желательно сидя в отдалении и с попкорном в руках.

Преподаватели размещались в академии с повышенным комфортом — в отдельных домиках, которые рядком стояли в стороне от административного корпуса. Я даже не сразу заметила их за припорошенными снегом елями.

— Третий дом, вход с центральной улицы, — мадам Лук поднялась по каменным ступенькам первая и дернула за дверной звонок.

Старинный такой, медный. Колокольчик разразился переливчатым звоном, и дверь через минуту открылась.

— Доброе утро! — невозмутимо сказал Петр, и я поняла, что вместе со снегом, припорошившим крыльцо, нужно отскребать мою челюсть.

Почему ему нужен помощник по хозяйству?! Он ведь сам с легкостью справляется с этой мудреной техникой!

И почему выбрал меня?!

Ах да. Анкета была анонимная.

И всё равно, как так получилось?

И почему мне кажется, что меня выбрали неслучайно?..

Петр не высказал никакого удивления, узрев меня на пороге. Будто с самого начала и предполагалось, что его помощницей стану я. Он посторонился, предлагая войти.

— Мадам Лук, в вашем присутствии я передам Алисе ключи.

— Конечно, магистр Рейвс, — старушка хитро подтолкнула меня вперед. — Она девушка хорошая, но правила есть правила.

Преподавательский домик внутри оказался очень милым и немного напоминал наше общежитие — обстановка по большей части из дерева, всё простое и лаконичное. Только сами вещи подороже и поновее. Та же напольная вешалка у входа из натурального дерева. В Москве такая стоит больше двадцати тысяч. Подруга недавно хвасталась, что родители купили.

Или галошница — вроде самая обычная вещь, а как выполнена! Резьба, гладкая поверхность без единой царапины, да еще и размеры идеально вписываются в прихожую. Пар десять туда точно влезет.

Загляденье!

Да и сами размеры прихожей внушительные. Мы втроем спокойно помещались в ней, стоя на расстоянии пары метров.

— Ключи, — привлек мое внимание Петр. На его ладони появилась связка ключей. — Вот этот большой — от входной двери. Золотистый с ящером — от кладовки. На втором этаже мой кабинет, который я всегда закрываю на этот серебряный ключ с паутинкой. В нем особенно тщательно вытирай пыль, но не трогай письменный стол. На нем я прибираюсь лично.

«А почему во всём доме вы не прибираетесь лично?» — вертелось на языке, но я сдержалась.

Хочет человек нанять прислугу, чтобы делала за него черную работу — его право. Главное, чтобы платил исправно.

Я кивнула и осторожно взяла связку. Ключи были весьма примечательны. На ощупь они отличались друг от друга — холодили по-разному, да и вес различался. Золотой ключ мне сразу понравился — он вызывал симпатию, а вот паук на крошечной паутине вызывал отторжение.

— Запомнила? — уточнил Петр.

Я снова кивнула. Подумала, что такой принцип разделения ключей возьму на заметку. А то Динка путается, и когда мы с ней идем из магазина, груженные продуктами под самую завязку, она слишком долго ищет нужный ключ.

А так — намного удобнее! Каждый ключ со своей особенностью, легко запомнить.

— Насчет уборки поговорим на индивидуальном занятии в понедельник, я покажу тебе, как можно обойтись минимальным набором заклинаний. Считай, что ты будешь проходить практику. За два дергама в день. Думаю, такая практика будет на пользу, — и он мило улыбнулся.

А я в который раз отметила, что у него приятные манеры. В моем представлении, это весьма важная деталь для мужчины. Может, чуть менее важная, чем хорошая фигура или светлый ум. Однако Петр сегодня держался на высоте. Просто-таки сама любезность, одетая в темно-коричневый пуловер с бежевой окантовкой и подходящие по цвету брюки.

— Уборка всегда полезна! — вставила свои пять копеек мадам Лук и потрепала меня по плечу. — А уж в женщине она развивает созидание и прилежность. Очень важные качества для супруги.

Я чуть не подавилась этим прозрачным намеком. Закашлялась, аж до выступивших слез.

Это она кого, меня ему в жены рекомендует? Или пошутила так?

Косо взглянула на рыжую старушку, но та улыбалась так невинно, что я отставила подозрения в сторону.

Показалось.

— По вторникам и четвергам мне нужен горячий завтрак — яичница и тосты с маслом и вареньем, — Петр развернулся и прошествовал вглубь дома. — Если с утра доставят корреспонденцию, клади ее на кухонный столик. Люблю почитать за завтраком.

Едва поспевая за широким шагом Петра, я новым взглядом рассматривала магистра. Вдруг это он — моя истинная любовь?

А что, вполне подходит. Всё как я люблю: высокий рост, подтянутая фигура. Косая сажень в плечах. Мускулы бугрятся на руках, когда он нагибается, чтобы отодвинуть стул.

— И здесь хранятся запасы… — продолжал он давать объяснения, а я всё кивала и размышляла совсем о другом.

Еду-то я найду, чай не в лабиринте живет. Намного важнее понять — что я чувствую к нему? Когда он вот так, в домашней обстановке, проходит мимо столешницы и переставляет чашку в мойку?..

Какого черта он ставит ее туда?! Другой посуды в раковине нет!

Я едва удержалась, чтобы не возмутиться вслух. Мама с младых ногтей учила, что проще сразу вымыть посуду, чтобы не вырастали горы. Тем более если это одна ложка или кружка. Их вымыть проще простого, лениться не стоит. Можно даже без моющего средства — просто сполоснуть водой.

Однако Петр этого не знал. Или не хотел знать? Как ни в чем не бывало он продолжал вводить меня в курс дела.

— В чулане лежат необходимые тряпки, ведра, метлы и швабры, — говорил он, проходя по коридору вглубь дома, — всё новое, купил в этом году.

«Какое счастье!» — хотелось выкрикнуть мне, но я удержалась снова. Лишь кивнула.

Нельзя терять субординацию. Мы сейчас не с другом о жизни разговариваем, а обсуждаем будущий объем работ. Так что позволять себе подобные вольности нельзя. Теперь Петр мой работодатель — нужно привыкать.

— Какое изобилие! — восхитилась мадам Лук, когда мужчина приоткрыл чулан. — И самовпитывающие тряпки у вас, как я посмотрю, есть. Хорошая вещь, вот только дорогая! Давно мечтаю выпросить их в общежитие…

— Для комфорта мне ничего не жалко, — широко улыбнулся Петр и обернулся ко мне: — Между прочим, в столичном особняке все бытовые приборы я обновляю каждый год…

Мадам Лук одобрительно причмокнула, а Петр сделал паузу и с ожиданием уставился на меня.

Он что, хвастается своим богатством и ждет, что я буду восхищаться этим?!

Бред какой!

Ехидное замечание я затолкала подальше. Нельзя ссориться, нельзя портить отношения. Новую подработку я не найду, это очевидно. А деньги в этом мире, как и в любом другом, мне очень нужны. Так что улыбаемся вежливо!

— Здорово! — я постаралась сказать это искренне. — Мне начинать во вторник? К какому времени подходить?

— В шесть утра. Люблю, когда дом вычищен с утра, — сказал мужчина и взглянул на наручные часы. — Ну всё. Если будут вопросы — подходи после лекций, спрашивай. Индивидуальные занятия начнем с понедельника. До этого времени не получится, буду занят — нужно помочь ректору принять делегацию, — добавил он.

— Ясно! — от его объяснений мне стало неудобно перед мадам Лук.

Она как-то странно на меня посмотрела и отвела глаза, словно здесь происходило что-то неприличное. Но ведь у нас и вправду индивидуальные занятия, и это нормально, что он предупредил заранее об отмене!

— Тогда до вторника! — нарушила я неловкую паузу и, не дожидаясь мадам Лук, вышла из преподавательского домика.

День прошёл суматошно. И преподаватели, и студенты — все ждали важных гостей, которые должны были вот-вот приехать, но отчего-то задерживались. Мадам Костелли так вообще забыла проверить домашку, из чего я сделала вывод, что мадам вся на нервах. Пусть с виду она и держалась независимо и отстраненно, но грядущая встреча с именитыми профессорами взволновала и её.

За обедом Киана поведала последние сплетни: говорили, что приезд делегации — всего лишь прикрытие. Куст родендиуса, пусть и редкий, но вряд ли бы собрал такую толпу. Да и в столицу его перевезти можно, если уж на то пошло. Изъять в пользу короны, и всё.

На самом деле, уверена Киана, будет проверка всей академии и, если она провалится, отстранят нашего ректора.

— Грядет смена власти! — погрозила она вилкой, на которой одиноко висела макаронина, и подмигнула. — Но даже эта новость не столь грандиозна. Ну, отстранят старика. Нам-то без разницы, кто ректором считаться будет.

И подруга безмятежно принялась уплетать овощной салат. Она бросила свою диету, к моей большой радости.

— Есть ещё что-то? — хмуро поинтересовалась сидящая по правую руку Огнеда.

Ведьмочке Киана не нравилась. Я это отчетливо видела, и была ей благодарна, что Огни все равно находит силы вежливо общаться с ней. Иначе мне бы пришлось разрываться между ними двумя на обеде.

— Да! И это реально суперновость! — воскликнула Киана, а потом огляделась и с таинственным видом прошептала, наклонившись почти к самому столу: — У нашего магистра Рейвса умер дедушка!

Я чуть не подавилась. Что за странный обычай радоваться чужой смерти? Или я что-то не понимаю?

— Сочувствую, — тоже не прониклась её радостью Огни. — А нам-то что?

— Как что? Он получит огромное состояние и титул баронета, — распахнула глаза Киана, — и я слышала, что по завещанию он обязан жениться!

— На тебе? — фыркнула Огнеда и поднялась с подносом. — На твоём месте я не голову бы бреднями забивала, а училась перераспределять силу. Это тебе точно пригодится!.. До вечера, Алиса!

— Выскочка! — фыркнула Киана, но тут же добавила в оправдание: — Ведьмы очень редко выходят замуж, так что не обращай внимания на её слова. Ей просто другое в жизни нужно. Любовники, приключения там всякие… А мы — приличные девушки, и позаботиться о своём будущем просто обязаны!

Разговор принимал пренеприятный оборот. Обсуждать подругу за спиной я всегда считала недостойным.

С сожалением я отложила вилку, собрала посуду на поднос и поднялась.

— Извини, Киана, мне нужно идти.

Подруга сверкнула глазами, но молча кивнула. Понадеявшись, что она поняла, я направилась на последнюю лекцию на сегодня.

Да, день был и вправду необычным. Эддингтон перенёс защиту жилища на послеобеденное время.

Как выяснилось, из-за того, что укреплял защиту куста. Снова об этом мне рассказала вездесущая Киана. Она видела, как он выходил из оранжереи и пожимал руку королевскому солдату. Вроде как проявил великодушие, ведь тот ниже его по рангу.

"Какому такому рангу? Киана, ты вообще о чем?!" — хотелось ответить мне, но тогда я бы испортила нашу дружбу.

И я промолчала в который раз.

Эддингтон вошёл в аудиторию за минуту до начала лекции. Хмуро посчитал нас и занёс в ведомость.

Мне показалось, что блондин ведет себя ещё холоднее и сдержаннее, чем обычно.

— Записываем новую тему: "Защита жилища от опасных природных явлений" — продиктовал он.

«Хоть что-то понятное!» — обрадовалась я и с энтузиазмом принялась записывать. Ураганы, тайфуны, шаровые молнии — всё это было так знакомо и понятно, что я искренне подумала, что усвою тему. У нас на Земле последствия этих катаклизмов нейтрализуют специальные службы. Предотвращают — тоже они, если успеют. Опять же, ученые наблюдают за подвижностью земной коры, за атмосферными явлениями, и по телевизору или радио заранее предупреждают население об опасности.

В этом же мире вся ответственность возлагалась на охрану дома, если таковая имелась, на домоправительницу, экономку и младшую прислугу. Господам не было дела до таких мелочей, как землетрясение или ураган. Они вполне могли переждать их под воздушным охранным куполом. А вот спасать жилище и свое имущество не пришло бы им в голову.

Так я поняла во время лекции.

Что и говорить, мой энтузиазм иссяк через полчаса.

Столько формул и новых заклинаний я не видела с начала учебы. Казалось, Эддингтон решил сразить нас наповал своими обширными знаниями. Правда, давал он их сухо, емко, без примеров и ассоциаций, которые часто предлагали нам другие преподаватели. Просто тарабанил теорию без передышки, а мы едва успевали записывать.

Искоса взглянула на девчонок. Киана раскраснелась, словно ее поместили в баню. Даже на лбу выступили бисеринки пота от усердия. Подруга старалась все сразу запомнить и зазубрить — это было понятно от того, что она писала и одновременно шевелила губами.

А Лилиана даже подперла рукой щеку, что было просто поразительно — я слышала вчера, как она выговаривала за этот жест Илоре, мол, так сидеть вредно — испортишь кожу. Получается, и для нее вся эта тема в новинку, раз она махнула на свою красоту.

— Выучить все к следующему занятию, — подвел итог Эддингтон под конец лекции, захлопнул папку, с которой всё это время бессовестно читал, и нашел меня глазами: — Рудина, за эссе тройка. Но я хотя бы понял, откуда берется ваше неуместное поведение.

Вспыхнув, я героически промолчала.

— И откуда? — подала голос Илора.

— Из головы, — припечатал Эддингтон и отпустил нас.

Пулей я вылетела из аудитории. Огромного труда мне стоило не заплакать и сохранить лицо. Я не позволю унизить себя еще больше, показав, как сильно задели его слова.

«Из головы!» А откуда же еще?! Что за антипедагогичные методы?!

Заскрежетала зубами от злости. Очень хотелось попинать что-нибудь ногами. Желательно Эддингтона. Ну что за хам такой? Или у них в мире такое поведение преподавателя считается в порядке вещей?

Понятно, что он ожидал от эссе другого, а я выпендрилась. Ладно, пусть будет тройка. В некотором роде заслужила. Ведь до библиотеки я так и не дошла. Но унижать меня публично?!

Это я ему еще припомню. Вот обязательно припомню и отомщу.

Нет, конечно, моя тройка особой погоды не сделает. У меня не зиждилась надежда стать отличницей, я с самого начала понимала, что буду в отстающих. Но дать мне дурацкую тему не по своему предмету и потом отчитать перед всеми — это явно перебор!

Уже на ступеньках административного корпуса меня перехватила Киана.

— Ты перегнула палку, — запыхавшись, сказала она. — Эддингтон сказал, что раз ты не понимаешь сути дисциплины в освоении магии, то и другие, наверное, тоже не понимают. И задал это эссе нам всем к завтрашнему утру! А у нас, вообще-то, выходной! Раз в две недели дают погулять в воскресенье, и вот!..

Моя нога соскользнула со ступеньки. Замахав рукой, как птица, я попыталась удержать равновесие. К счастью, получилось, и я не свалилась в сугроб, который очень живописно обрамлял крылечко.

И когда уже старшекурсницы уберут снег? Обещали же.

— То есть теперь меня ненавидит весь курс? — уточнила я самое главное.

— Немного, — ответила подруга и отвела глаза.

«Время — мудрейшая из всех вещей, потому что оно все выявляет».

Фалес

Утро первого законного выходного я провела в своей комнате. Настроения выходить не было, да и домашние задания были сложными и грозили погрести меня под собой. Повезло, что Огнеду навестили сестры-ведьмы. Я спросила у них о различии базовых плетений в простых заклинаниях. Ида любезно объяснила, а ее сестра даже продемонстрировала, высушив разными способами белье на спинке стула.

— А как можно различить потоки магии? Ну, если в задании говорится о разных видах магии и нужно узнать первоисточник?

— Смотришь по цвету, — подсела ко мне Ада и с интересом уткнулась в учебник, — это же основы основ!

— Мы повторяем! — с нажимом произнесла я, заглушая панику.

Вот уже третий час билась я над этими основами и всё никак не могла схватить суть. Вроде бы и понятно, но не до конца.

— А, ну тогда смотри — цвет фона различается, но нужно смотреть в сердцевину расфокусированным зрением…

Так сестры помогли мне с домашним заданием. Объяснили то, что должны были знать все первокурсницы. Наверное, если бы не ведьмы, к обеду я бы рвала на себе волосы.

А так мы вполне мирно управились с самым сложным и вчетвером отправились на обед. Там-то меня и перехватила Мари из деканата. Я как раз собиралась приступить к котлеткам из капусты, когда она с обеспокоенным видом вынырнула прямо из воздуха.

— Рудина, тебя срочно вызывает ректор в оранжерею!

«Ну всё! Попалась! — похолодела я. — Сказка кончилась. Теперь меня точно выгонят из академии. Никто не заступится за неумеху, никто не поверит, что это не я пилила тот куст…»

Девушка обвела взглядом притихших подруг и спросила:

— Светлова не с тобой? Ее тоже вызывают.

— Нет, — помертвевшими губами ответила я.

А вдруг меня посадят в тюрьму? Будут пытать, пока я не возьму на себя все грехи? В этом мире довольно жесткие правила, и вряд ли они слышали о презумпции невиновности или гуманном обращении с подозреваемыми.

— Вы разве не дружите? — удивилась Мари. — Ладно, тогда ступай в оранжерею, а я поищу Надежду.

И девушка испарилась.

— Ты хоть знаешь, куда идти? — поинтересовалась Огни. — Второй коридор налево и до конца. Там караул стоит, не промахнешься.

— Зачем тебя вызывает ректор? — Ида невозмутимо продолжила свой обед.

— Не знаю, — я постаралась взять себя в руки и не показывать, что жутко нервничаю. — Очень надеюсь, что из-за моих пробелов в учебе.

— Не трусь! — Ада прищурилась, будто разглядывала что-то вокруг моей головы. — Иномирцев не отчисляют только потому, что они отстают. Всё будет хорошо!

Не разделяя ее энтузиазма, я собрала посуду. Поставила поднос на специальный столик и на негнущихся ногах отправилась в оранжерею.

Нашла я ее и вправду почти сразу. Караул из двух королевских солдат в это время менялся, и выглядело это очень обычно. Никто не проходил строевым шагом и не взмахивал оружием. Да и самого оружия в руках у охранников не было — как я поняла, оранжерею охраняли маги-боевики, и случись что, подозреваемого они могли скрутить в одно мгновение.

Странно, что они приехали так поздно, и была одна ночь, когда куст стоял лишь под академической охраной.

Получается, она ненадежна? Ее легко сломать? Или?..

Как Хелеса смогла проникнуть к кусту безнаказанно? И еще протащить меня — до сих пор ума не приложу.

Маг, который оставил караул, уже шел по направлению ко мне. Молодой парень, лет двадцати пяти, он сканирующим взглядом прошелся по моей фигуре и сказал:

— Посещение оранжереи ограничено. Внутри королевская делегация.

— Меня вызывал ректор.

— Алиса Рудина? — сразу догадался парень и махнул двоим, стоявшим по обе стороны от двери: — А вот и она!

— Проходи скорей! — сказал светловолосый парень и даже улыбнулся: — Про тебя спрашивали.

«Вот так дела!» — испугалась я еще больше, но поблагодарила, когда передо мной распахнули створчатые двери.

Оранжерея была такой же ослепительно прекрасной, как я ее и запомнила. Только в той части, где располагался пресловутый и очень ценный куст, толпилась куча народа, а по периметру была расставлена охрана. Седой хвостик ректора я разглядела в самой гуще и, чтобы скорее покончить с неприятным делом, поспешила прямиком туда.

— Алиса! Иди сюда! — ректор искренне обрадовался моему появлению.

Одетый в темно-синий бархатный пиджак и белую рубашку, он выглядел еще наряднее, чем в первый день учебы. Но вот двигался немного нервно, и на ум снова пришли слухи о проверке. Интересно, если нашего ректора сместят, то кто придет вместо него? И сильно изменятся ли порядки в академии? Или Киана права, и нас эти интриги никак не заденут?

— Значит, иномирянки в твоей академии, Леонард. Еще и родендиус расцвел. Да ты везунчик… — прозвучал мужской фальцет за моей спиной.

Мужчина, стоявший в окружении толпы, был толст и весьма доволен собой. Возраст его терялся между тридцатью и сорока годами. Впрочем, посреди жидких серых волос уже начинала проглядывать проплешина.

Его оранжевый костюм был оторочен золотой вышивкой, а в петлице вместо живого цветка была приколота золотая брошь, изображающая лиану. Он глядел на меня так бесцеремонно, будто рассматривал не живого человека, а говорящую игрушку.

— Ваше Высочество, разрешите представить вам студентку первого курса факультета домоводства, Алису Рудину, — ректор церемониально поклонился и меня потянул за рукав. — Алиса, принц Иррэсский, главный хранитель зелий и трав Его Величества. Прибыл лично осмотреть наш замечательный родендиус.

Я неуклюже присела.

— Недурно-недурно! — поцокал языком принц. — А где вторая? И почему домоводство?

— Магистр Рейвс? — глянул в сторону ректор.

Петр, одетый как с иголочки во все коричневое, сделал шаг вперед и поклонился. На его лице не было особенного почтения, скорее отрешенная маска вежливости с небольшой долей высокомерия, свойственная аристократам.

— Ваше Высочество, Алиса — лучшая студентка на первом курсе и делает успехи. Думаю, ее потенциал мы сможем раскрыть за два года.

— И всё-таки… — скривился принц. — Домоводство! Почему вы не проверили ее хотя бы на ведьмовство? Мы вполне способны заплатить вам и за этот факультет. Совершенно необязательно экономить.

— Факультет переполнен, Ваше Высочество, — вмешался ректор и элегантно перевел тему на недостаточное финансирование ведьмовства, увлекая принца ближе к огороженному золотыми цепями кусту. — Как я писал вам в прошлом году, ведьм поступает с каждым годом всё больше. У нас закончились дорогостоящие расширители пространства, и нам буквально некуда селить поступающих. Своими силами пытаемся выкрутиться из этой ситуации…

Обо мне сразу забыли. Толстяк принц с важным видом слушал разглагольствования ректора, а я пятилась назад, пытаясь незаметно сбежать от всей этой толпы.

Показали иномирянку — и хватит. Моя миссия выполнена, я надеюсь.

Кроме преподавателей, одетых в фирменные цвета факультетов — я разглядела мадам Костелли и магистра Зейца — в оранжерее стояли напыщенные люди с блокнотами в руках. Они что-то обсуждали, записывали, поглядывая на куст, и я догадалась, что это и были те самые важные ученые.

Вот только держались они от куста на приличном расстоянии. Разве оттуда можно что-нибудь понять?

«Ничего!» — саркастично поддержал голос в моей голове, и я застыла истуканом.

Кто это?!!

Голос хмыкнул.

Я обернулась к магам. Но никто из них не смотрел даже в мою сторону. Записывали в блокнотах какие-то данные, описывали какие-то эманации…

«Пустозвоны!» — прокомментировал кто-то, и честное слово, у меня закружилось перед глазами.

Мир вокруг поплыл, стал каким-то туманным и неясным. Будто меня окунули в воду, и я смотрю на мир снизу, через толщу воды.

— О, Надежда Светлова! Проходи, милая! — донесся радостный возглас ректора.

А я перевела мутный взгляд на толпу и чуть не задохнулась от наплывших чувств. Я слышала глухие стоны, дыхание, ритм сердец. Обрывки чувств, мыслей, намерений…

«Побольше бы солнца». «Как хочется пить». «Мне надоели запахи. Уберите мужчин!»… «Когда меня подстригут? Не могу терпеть».

Я слышала и чувствовала многих. Сразу, как будто меня накрыло цветным и чувственным колпаком. И не могла понять, кого и что именно я ощущаю.

«Ты скоро поймешь. Приходи поболтать!» — жизнерадостно произнес знакомый голос и отключился.

Я поняла, что он больше не выйдет на связь, потому что резко и неизбежно вернулась в реальность. Оторопевшим взглядом посмотрела на ректора, Надю, которая в чем-то отчитывалась и сияла улыбкой, и хмурящегося Петра. Из всех присутствующих только магистр домоводства смотрел на меня и беспокоился.

— У тебя всё в порядке? — прошептал он одними губами.

Я кивнула. Еще не хватало сознаваться, что у меня тут случилось помутнение рассудка, и я стала слышать голоса. С такими симптомами упекут в местную дурку, и всё. Прощай, неразумная девушка Алиса.

«Просто переутомилась и перенервничала», — списала я на усталость этот странный случай и попыталась выбраться из толпы.

— Значит, у тебя полезные способности… — донесся довольный голос принца. — И формы что надо…

Пренеприятный смех резанул по ушам. Не в силах это выслушивать, я как можно скорее выбежала из оранжереи. Хватит мне на сегодня впечатлений!

Створчатые двери открывались плохо, и пришлось их подтолкнуть. Королевский караул стоял на месте, и когда я закрыла за собой дверь, столкнулась взглядом с одним из солдат. Тем самым, что сдал караул до того, как я зашла в оранжерею.

По идее, он должен был уже отдыхать.

Это неожиданное открытие ошарашило не меньше, чем таинственный голос в голове. Я схожу с ума? Галлюцинации, видения…

Вот так сразу и по всем фронтам?!

— Тебе чем-то помочь? — спросил меня его сослуживец, а этот нахал вдруг взял и заговорщицки подмигнул мне.

Я отшатнулась и покачала головой. Мне помощь не нужна, а вот хороший психиатр — очень может быть. Уже в глазах двоится.

Ну не мог этот солдат оставить караул, если он сейчас в нем стоит. Это же нелогично. Нетипично. Да вообще бред!

Улыбка, расползавшаяся по лицу солдата, мне не понравилась. Какая-то глумливая и опасная, если на то пошло. Что он задумал?

Не пристало нормальному человеку так улыбаться.

— Рудина, смотри под ноги, — вдруг сказал он мне, и я ни с того ни с сего запуталась в собственных ногах.

На ровном полу, в очень удобных ботиночках, я подвернула лодыжку и чуть не упала. Подхватил меня под локоть тот парень, что предлагал помощь. Только столкнувшись с ним лицом к лицу, я поняла, что парень-то молод, лет двадцати пяти, и довольно симпатичен.

— Не ушиблась? — ласково спросил меня он. Зеленые глаза оказались очень близко от моего лица, и я вспыхнула.

Не привыкла к такой заботе и не знала, как отреагировать. Во рту отчего-то пересохло, и слова тугим комом осели в горле.

Парень аккуратно поставил меня на пол. Убедился, что я стою ровно и не падаю. Но в то же время не спешил снимать руку с талии.

— Ничего не болит? — участливо просил он, а я только и смогла, что ответить:

— Не-ет.

— Что здесь происходит, Рудина?

«Из огня да в полымя», — мелькнуло в голове.

Так быстро, что я под дулом пистолета не смогла бы определить, чья это была мысль: моя или чужая.

В то же мгновение меня окатило холодной яростью. Такой резкой и обжигающей, что я почувствовала её кожей. Стало больно, будто кожу накалили минусовой температурой в жаркий день. И я вскрикнула в руках солдата.

Вот только Эддингтон, а это, к несчастью, был именно он, превратно понял мои чувства.

— Отойди от неё, — холодно произнес он, и моей шеи коснулось что-то холодное. Легонько коснулось, будто проверяя, жива ли я.

Не понимая, что происходит, я сделала попытку освободиться. Не получилось.

Солдат держал меня крепко. Причем в зеленых глазах на секунду промелькнула паника, но быстро сменилась злостью и уверенностью. Он теперь смотрел на своего противника. Смотрел оценивающе, да с такой злостью, как будто у него отнимают законную добычу — меня. А он, соответственно, отдавать эту добычу не собирается.

Его пальцы впились мне в бок и причиняли боль. Настоящую боль.

— Или мне придется отодрать её от тебя… — пугающе спокойно добавил Эддингтон, и в помещении вдруг стало холодно.

Так холодно, что второй солдат, глумливо наблюдающий за нами, присвистнул.

— Магистр, а не превышаете ли вы полномочия? Девчонка совершеннолетняя. Сама хочет.

«Ничего я не хочу!»

Прокричать не получилось. Рот не открывался. Совсем. Я попыталась разжать челюсти, но они не поддавались, а дыхание становилось тяжелее от усердия.

Эддингтон мельком глянул в мои испуганные глаза и решился:

— Быстро отпускай девчонку или я отдираю ее ледяным проклятием.

— Магистр, а не сумасшедший ли вы?… — продолжал глумиться второй солдат.

Эддингтон не отреагировал на хамство, а просто вдарил.

— Два, один!

Я видела краем глаза, как к нам летит что-то блестящее, стальное и жутко холодное. За те две секунды, что оно летело, температура в помещении упала с плюс пятнадцати до минус неизвестности. Кажется, даже дыхание замораживалось и падало на пол каплями льда.

Нечто холодное обхватило меня в оберегающий кокон. Даже стало теплее и приятнее. Холод дарил уют и защищенность, и я с большим удивлением поняла это. Не умом, а ощущениями.

Солдат тоже оказался в коконе. Но, в отличие от меня, его холод не баюкал, а убивал. Парень помертвел лицом, посинел и замер, как замороженная ледяная статуя.

Его сослуживец чертыхнулся и подло испарился, бросив пост. Случилось это почти одновременно с накрывшим нас коконом.

— М-мне х-холодно! — смогла просипеть я, а потом почувствовала, как талия освобождается от давящей руки.

— Потерпи минуту. Скоро пройдет, — пробормотал Эддингтон, а потом его теплые руки опустились на плечи и согрели их. — Одни проблемы с этими солдатами. Никакой дисциплины…

Холод отступал. Я чувствовала, как теплые волны накатывают на меня, беря тепло от рук преподавателя. Было странно. Стоять и ждать, когда смогу пошевелить рукой или пальцами ноги, и всё это время безотрывно смотреть в глаза Эддингтону.

Какой же он красивый. И мужественный. Ничего не боится. И даже за меня, горемычную, заступился, когда увидел, что пристают. Человек чести? Всё может быть!

— Готово! — негромко сказал он и зачем-то поправил прядку, прилипшую к моему лбу. — Надо же, настоящие светлые волосы.

И его лицо смягчилось. Я не смогла прочитать это новое выражение и только раздраженно дернула плечом:

— Как у тебя… вас! — поправилась я, чувствуя себя при всём при этом очень странно.

Как будто меня воссоздали из чего-то и вернули к жизни. Восстановили изо льда. Брр, как противно… Будто я — это не совсем я.

А что случилось с парнем?!..

Я резко развернулась и вскрикнула от неожиданности. Солдат всё еще был замерзшей фигурой с посиневшим лицом и остановившимися в одной точке глазами. Страшное зрелище!

— Он умер? — в ужасе прошептала я и отшатнулась: — Зачем ты убил его?!

Черты лица блондина напряглись и стали хищными.

— Заморозил. Пусть принц посмотрит, кого присылает в охрану.

И скрестив по-особенному пальцы, распахнул при помощи магии створчатую дверь. Тут же в коридор хлынули запахи и звуки.

Эддингтон широким шагом вошел в оранжерею.

«Что сейчас будет!» — подумала я и приросла от ужаса к полу.

Бежать бессмысленно. Теперь я снова — важное действующее лицо. Со мной будут разбираться, и не факт, что беспристрастно.

Снова. Действующее лицо. Снова!..

В голове что-то щелкнуло.

— Ваше Высочество! Есть дело. Выйдите со мной в коридор! — услышала я голос Эддингтона и снова затряслась.

Всё. Мне точно конец.

«Не позволяйте траве расти на пути дружбы».

Сократ

Какой был скандал! Не просто выяснение отношений на повышенных тонах. Это был королевский скандал. Скандал с большой буквы.

Его Высочество кричал о произволе и неподобающем поведении всех магистров академии. О непочтении к его визиту и легкомысленном обращении с опасными заклинаниями.

Парень выжил. Правда, трясся сильно. Не то от пережитого холода, не то от страха перед метающим молнии принцем.

Мне его было искренне жаль. Ведь его вины, в сущности, как и моей, во всей этой заварушке не было.

Однако Его Высочество так не считал. Он кричал, что я спровоцировала королевского солдата, вот тот и «распустил немного руки». И не нужно было вмешиваться в ситуацию, молодые люди сами всё бы решили.

На Эддингтона принц пока не кричал, только упрекал его в том, что тот «дал лишку и вмешался, куда не следует». Наверное, причина была в том, что блондин у короля-папаши на особых поручениях. Или Его Высочество сам боялся ледяной магии и этих «отмороженных на всю голову боевиков».

— Еще месяц назад я должен был послать на плаху этого зарвавшегося юнца! — орал принц. — Но темные эльфы уверили, что более этого не повторится. Тоже решил потягаться силой с королевским солдатом. Какая самонадеянность! Леонард, что творится в твоей академии? Боевики совсем от рук отбились!

— Постойте казнить и вешать, Ваше Высочество, — ректор вмешался в тот момент, когда орущий толстяк взял передышку, — давайте мы всё-таки выслушаем лорда Эддингтона и свидетелей. Позовите второго караульного.

— Его нет, — спокойно ответил Эддингтон, и вот тогда принц нахмурился.

— Как нет? Мы заходили в оранжерею и видели…

— Он бросил пост и ретировался. Меня удивляет, что королевский солдат не следует королевскому приказу и не дорожит своим местом. А как же присяга и клятва в повиновении? Ее тоже можно бросить или как-то обойти? — Эддингтон холодно улыбнулся. — Во время своего следующего визита во дворец я доложу Его Величеству об этом неприятном инциденте. Ему будет интересно узнать, что его приказ об охране ценного куста родендиуса не вполне выполняется…

— Подождите, подождите, Артур, не стоит пороть горячку, — принц подобрался и теперь плавно двигался по направлению к блондину, как кот к сметане. Мне даже стало не по себе. Серьезный принц пугал больше, чем орущий. — Королевская караульная служба находится в моем ведении, и я лично проверяю всех тех караульных, что от имени Его Величества несут караул на ценных объектах.

— Тогда тем более мне непонятен этот факт, — высказался Эддингтон, и на этом скандал затих.

Как я поняла, временно.

— Предлагаю перенестись в мой кабинет и всё обсудить, — предложил ректор, что они, после сдержанного кивка Его Высочества, и сделали.

К счастью, уже без меня.

Народ расходился весьма сбитый с толку. И если придворные ученые уже привыкли к бурному нраву принца, то наши преподаватели были подавлены. Мадам Костелли первая подошла ко мне и обняла за плечи.

— Испугалась? Ну, ничего, ничего. Выпей горячего чаю на этаже… Всякое бывает. Ох уж эти солдаты! — и она бросила негодующий взгляд на замершего в отдалении парня.

Караульный затравленно оглянулся. У него до сих пор были синюшные губы, и его едва заметно потрясывало.

Мне снова стало жаль парня.

— Он не виноват!

Я хотела подойти к нему, но артефактница меня удержала.

Да, наверное, всё же не стоит приближаться, чтобы не запутать ситуацию еще больше.

— А кто виноват? — ласково спросила мадам Костелли.

Я не нашлась, что ответить. Обвела взглядом притихшую толпу и прикусила язык. Не здесь и не сейчас стоит высказывать свои догадки.

Ко мне прислушивались. Приглядывались, чтобы потом пустить сплетни или подтвердить свои доводы. Вот только сама я еще с трудом понимала, кто виноват в случившемся. И не было ли всё это случайным стечением обстоятельств?

Я вспомнила глумливую улыбку и подобралась. Нет, не было это всё случайным. Но тогда — зачем? Зачем кому-то понадобился этот некрасивый скандал?

— Не знаю, — честно ответила мадам Костелли.

И впоследствии, когда меня расспрашивали подружки и Петр, перехвативший у выхода из административного здания, придерживалась этой версии.

Мне самой нужно было всё хорошенько обдумать. Взвесить и обмозговать, прежде чем предъявлять обвинения.

Обдумывала я два дня. И чем больше думала о странной ситуации, тем меньше мне всё это нравилось. Непохоже, что солдат прицепился ко мне случайно. Его пальцы впивались так, словно их скрючило, и он не мог их расцепить.

Да и мое падение было весьма нехарактерным — пусть я не балерина или гимнастка и балансировать на скользких поверхностях не умею, но уж держать равновесие на ровном месте я точно способна.

Остаток выходного провела в общежитии. Меня никто в свидетели не звал, даже не вспоминал обо мне, и я расслабилась.

Как выяснилось, зря. На следующий день в академии только и разговоров было, как о замороженном солдате и мне, коварной соблазнительнице и прожжённой женщине. Кто распускал эти дурные слухи, я не знала, иначе бы вытащила на мороз поговорить.

Мне припомнили поступление в пьяном виде и «по блату», так как за обучение я не заплатила. А тот факт, что на всех иномирянок выделялась субсидия, был почему-то забыт. Или умышленно замят — я склонялась к этому мнению.

Когда на следующий день я переступила порог столовой, то внезапно стала объектом презрительных и гневных взглядов.

— И после этого она смеет показываться на глаза?

К моему бескрайнему удивлению, это произнесла Цамир. Выпускница с моего факультета морщила носик, словно бы унюхала что-то гадкое.

— Репутация академии повисла на волоске. Декана факультета боевиков отчитал сам король, а ей лишь бы что! — продолжила она неприятным тоном.

— Не обращай внимания на грязные сплетни! — громко сказала Огнеда и первой шагнула к раздаточному столу.

Как же хорошо, что у меня есть верная подруга! Огни сразу поверила, что я ни в чем не виновата и это произошло случайно. А вот когда мы набрали с ней полные подносы еды и присели к Киане, я обалдела: однокурсница отодвинулась на самый край стола и даже наполненную чаем кружку поставила на поднос, чего раньше никогда не делала.

— Киана, и ты поверила? — только и смогла выдавить я.

Стало так неприятно, будто меня закидали тухлыми яйцами. Ладно Цамир. С ней мы и знакомы толком не были. Но Киана! Вроде бы хорошо общались, дружили. Даже по душам успели поговорить. А оказывается, всё это было зря, и она с легкостью поверила чужому мнению.

— Ты вечно доставляешь всем неприятности, — вдруг выдала подруга. Бывшая, как я теперь понимаю. — На лекциях именно из-за тебя нас считают слабыми. Петр занимается индивидуально, но всё зря. И этот солдат… Почему он набросился именно на тебя? Чем ты отличаешься от других? Ты такая же, как и все! Ничего особенного в тебе нет! И магия самая обычная!..

Вылупив глаза, я в немом удивлении слушала о себе «правду». Так вот что, оказывается, думает Киана обо мне! А я искренне считала, что нам удалось подружиться. И не подозревала, что в ее голове живут подобные мысли.

— А ты, что ли, необычная? — вмешалась в разговор Огни. Её кудряшки всколыхнулись, когда она наклонилась к столу и, понизив голос, со значением сказала: — Советую выбирать выражения. Алиса — хорошая девушка, и тебе ли этого не знать. А если будешь и дальше говорить гадости, то… живот заболит!.. Очень заболит!

— Ты не посмеешь! — вздернула подбородок Киана и встала, подхватив поднос. — А о твоих угрозах я сообщу главной ведьме. Пусть она разбирается!

— А я не угрожаю, — усмехнулась Огни, и от ее кривой усмешки даже по моей спине пронесся холодок, — я предупреждаю. Зима — такое время нестабильное. У кого хочешь может живот заболеть от злых мыслей.

— Ведьма! — выругалась одногруппница и с гордым видом пошла относить поднос.

На нас оглядывались. Любопытные уши прислушивались, словно бы радуясь тому, что стали свидетелями скандала. Предвкушали новые грязные сплетни.

Как же противно!

— Так и хочется плеснуть ей что-нибудь из зелий! — сквозь зубы сказала Огнеда. — Да ведь правда нажалуется. А мне это ни к чему.

Я промолчала и, уткнувшись в свою тарелку, продолжила завтракать. Аппетита не было, меня немного мутило. Но нужно было продержаться до обеда. Так что булочку я впихивала в себя почти насильно.

Состояние было тем более поганым, что я подозревала в подобных мыслях всех. И факультет домоводства, который словно бы отказался от меня, и ведьм, негодующе бросавших на меня взгляды. И даже боевиков, чьего декана отчитал сам король. Разумеется, по моей вине.

— Бред! Что за бред! — прошептала в тарелку, кроша в сердцах булочку. — Ни в каком другом мире на меня не взъелись бы из-за такой ерунды…

Огнеда солидарно промолчала. По её возмущенному пыхтению я поняла, что ведьмочку тоже возмущает такое отношение. Неужели все вокруг разом заклеймили меня, не разобравшись?

— Девчонки, можно присесть?

От нарочито развеселого голоса я вздрогнула и нехотя подняла голову. И кого это к нам занесло? Кто-то еще собрался прочитать мне мораль?

Но сегодняшнее утро не переставало удивлять. Над нашими головами нависал не кто-то, а тот самый кудрявый боевик, из-за которого у Огни произошел всплеск силы. Тот самый темный эльф, в которого подруга была смертельно влюблена, хоть и не сознавала этого. Настолько, что даже попробовала поступить на боевой факультет.

Увы, парень обладал не только привлекательной внешностью, но и несносным характером. И уж в его обществе расслабляться явно не следовало.

— Что тебе нужно, Лёкс? — недовольно спросила ведьма, а я поразилась ее самообладанию.

Еще недавно она чуть ли не ударила магией в этого парня и видеть его не могла. Тряслась так, словно он сам демон во плоти.

А теперь спокойно сидит, смотрит с легким прищуром. Всё-таки смогла справиться со своими чувствами и взять их под контроль.

А вот чего это ей стоило — можно только догадываться.

— Бить не будешь? — дождавшись ее кривой улыбки, боевик полюбопытствовал: — Орать тоже? Как-то некрасиво получилось в прошлый раз. Прости, не хотел тебя пугать…

— А не нужно было подкрадываться!.. — начала было Огни, но потом быстро огляделась по сторонам и замолчала.

Говорить о личном, когда к тебе прислушивается вся столовая — не самый лучший вариант.

— Можно с вами позавтракать, девчонки? Алиса — настоящий герой. Хвалю! — серьезно сказал Лёкс и после медленного кивка Огни присел. — Не испугаться королевского солдата и дать отпор! Не каждая девчонка решится!

Я подавилась хлебной крошкой.

— Что?

— Солдаты не церемонятся с женщинами. И если нет свидетелей, то могут позволить себе всякое, — хмуро заявил боевик, — а жалоб обычно нет. Боятся девушки идти в караул и писать жалобы. И им все сходит с рук. Сам видел, как один городовой тащил в темный переулок девушку и…

— Так вот почему тебя отчитал ректор! — догадалась Огни, и ее глаза заблестели. — Так и думала, что это была не обычная заварушка. Ты бы не стал провоцировать солдат ради примитивного мордобоя.

Лёкс красноречиво промолчал.

— Принц покрывает выходки своих людей. Король верит своему сыну. Добиться справедливости не так-то легко.

— Ты, темный эльф, и борешься за справедливость? — поразилась до глубины души я.

— Военный должен защищать население, а не угнетать его! — отрывисто бросил Лёкс и потянулся к чаю. — А откуда ты знаешь, что я темный? Не помню, чтобы афишировал это.

— Хм… — я потупилась и повернулась за помощью к Огни. — Так получилось.

— Лёкс, да все знают, — отмахнулась подруга. — И что, наказали только тебя?

— Разумеется. Это же я напал на королевского караульного, — пожал плечами Лёкс. — А вы уже придумали, с кем пойдете на праздник?

— Нет, — ответили мы одновременно с Огнедой.

Вот только если в голосе подруги скрывалась тщательно подавляемая надежда, то мне было всё равно. Я не собиралась оставаться дольше получаса. И уж точно не собиралась искать себе сопровождающего. Схожу как-нибудь сама.

— Огнеда, могу я пригласить тебя? — боевик сверкнул глазами, но это было единственным, что выдавало его чувства. Говорил Лёкс ровно и спокойно — видимо, их там на этом боевом факультете неплохо тренируют сдерживать эмоции. — И для твоей подруги парня найдем. Уже есть два претендента.

— Можешь, — мило покраснела подруга.

И куда девалась привычная бравада? Рядом со мной сидела смущающаяся и краснеющая как помидор девушка. Вот уж правда, чувства меняют человека. Да что человека. Даже ведьму!

— Не надо претендентов, — ответила я, — сама дойду.

— Уверена? — вздернул брови боевик. — Обычно девушки стесняются приходить на День всех влюбленных одни.

— Я не стесняюсь, — отрезала я и встала, собирая на поднос посуду. — До вечера.

Пора уже идти на лекции, а то такими темпами меня и замуж выдадут. Два претендента — придумал же! Не думаю, что моя скромная персона могла привлечь таинственных боевиков. У нас даже лекций совместных нет!

Наверняка сказал это специально, чтобы Огнеде было не зазорно согласиться.

День пролетел в мгновение ока. Я старательно игнорировала косые взгляды однокурсниц и впервые сидела одна. Киана пересела к рыжей Нине Фарме, и я поняла, что обратного хода нет. Киана вычеркнула меня из своей жизни, причем сделала это так легко и непринужденно, будто только ждала повода.

«Была ли ее дружба искренней?» — вот о чем подумала я.

Но портить себе настроение чужими неблаговидными поступками мне не хотелось. И так утро выдалось не самым радужным. Лучше сосредоточиться на учебе и попробовать догнать остальных. А не доказывать всем подряд, что «я — не верблюд».

Лекция мадам Костелли лучше всего помогла отвлечься от грустных мыслей. Артефактница принесла необычного вида форточку и демонстрировала нам ее свойства: фильтрацию воздуха и поглощение ультрафиолетовых лучей. Такую прелесть я бы и себе домой на Земле хотела бы! Очень удобная штуковина получалась. Как я поняла по ходу лекции, вещь была обыденной для этого мира, пусть и стоила прилично.

Ну так артефакты и созданы для того, чтобы облегчать жизнь богатым. Если нет денег, то можешь либо смастерить артефакт сам, если обучен и имеешь способности, или забыть о нем до зарплаты.

Мы снова сидели по кругу, как в древнеримском амфитеатре, внимали каждому слову мадам Костелли и едва успевали записывать нужные заклинания и плетения.

Также легко и интересно пронеслась лекция по созданию предметов искусства — я поражалась блестящей рамке для фотографий, которая умела подсвечиваться, если менялось освещение в комнате, да и сама была выполнена так искусно, будто ее лепила не ученица четвертого курса домоводства, а настоящий скульптор.

— Видите эти рыжие маки? — Изольда Грейс ходила по рядам и каждой из нас подсовывала рамочку под нос, чтобы мы могли внимательно изучить ее. — Поверх засушенного гербария нанесена глина. Определенным способом, разумеется. Тонким слоем, по воздуху, едва касаясь цветка, чтобы не помять. Потом глина фиксируется магией воздуха — достаточно простого заклинания высушивания. Только направляем четко на каждый цветок. Видите, что цветки срезаны и половинками приложены к раме? Это заклинание антискольжения и липучести. Вы должны были проходить его в школе…

Я внимательно следила за объяснениями рыжей ведьмы, но мысли мои то и дело скатывались в непривычную область. Я думала: а что связывает Эддингтона и нашу Изольду? Симпатия, влюбленность? Или простая дружба? А разве бывает дружба между симпатичным парнем и девушкой, вполне подходящей ему по возрасту?

Может, они любовники?

— Алиса! Ты поняла про укладку цветов? — вернул меня к действительности голос ведьмы.

— Да, магистр Грейс, — покладисто ответила я, пряча виновато глаза.

А что еще оставалось? Пока магистр объясняла, я витала в облаках. И всё прослушала. Придется снова просить помощи у Ады, чтобы разъяснила. Но сознаваться в своем промахе я не намерена.

Снова предоставлять повод для сплетен? Показывать, что я совсем ничего не знаю и даже заклинание липучести сотворить не в силах?

Ведьма если и не поверила моим словам, то не стала заострять внимание. Продолжила лекцию, и я была безмерно ей благодарна.

Этикет и экономика в хозяйстве прошли как по маслу. Когда тебе легко, и ты понимаешь, что нужно делать, то и учеба радует пятерками. Меня даже поставили в пример, как самую радивую ученицу на курсе.

В ответ по аудитории разнёсся зубовный скрежет.

Ну и пусть! Пусть исходят ядом и подавятся им!

Я мило улыбалась и только что не махала рукой.

Учеба прошла своим чередом. Пообедала я в компании Ады и Иды — Огни задержалась на последней лекции, ей нужно было что-то переписать или пересдать. И просила захватить ей бутерброд с обеда, что я и сделала, завернув парочку в салфетки.

Ведьмы, к моей большой радости, относились так же дружелюбно, как и прежде. И смеялись над сплетнями и принцем. Даже посочувствовали, чего я от них совсем не ожидала.

Распрощавшись с сестрами, я перекинула сумку на другое плечо — на удачу, и решилась. Направилась в кабинет ректора, понадеявшись, что тот примет без записи.

Нужно было поделиться с ним своими подозрениями. К кому еще я могла обратиться и не быть поднятой на смех? Только к ректору. Он хотя бы отвечает за порядок и правила в академии и имеет достаточно власти, чтобы организовать проверку.

С утра мне хотелось рассказать обо всем Петру, но что-то остановило. Магистр хоть и был мне симпатичен, но вызывал внутренний протест.

Я не могла ему довериться, сама не знала почему.

И рассказать подробнее о происшествии я хотела именно ректору. Я считала, что среди королевского караула затесался предатель. Человек, который спровоцировал этот неприятный скандал, сделал это умышленно. И кто знает, какие подлые планы он вынашивал в своей голове.

К тому же мне хотелось попросить ректора проверить документы. Судьба Хелесы волновала как никогда раньше. Я чувствовала, что эльфийка как-то связана с этим караульным. Может, они работали в связке и были напарниками, не знаю. Но связаны были — это я чувствовала сердцем.

В любом случае в академию была официально принята эльфийка Хелеса. Её документы, пусть и липовые, должны были сохраниться в учебной части. Не выкрала же она их! Это невозможно. Наверное… Зато обнаружение ее документов могло доказать всем, что мне не привиделось. И что эта пронырливая девушка точно существует.

«Самая сладкая жизнь состоит в том, чтобы ничего не знать».

Софокл

Я постучалась в приемную ректора, но не получив ответа, стыдливо заглянула.

Комната пустовала. На кожаных стульях не было посетителей, так что меня могли, наверное, принять.

Я чуть осмелела и зашла внутрь, прикрыв за собой дверь.

Напольные часы мерно тикали. На секретарском столе сиротливо стояла пустая кружка на серебряном подносе. Распотрошенная шоколадка была забыта поверх ежедневника. Лиловый прозрачный шарфик брошен на папки с гербом академии. Секретарь куда-то срочно отлучилась, даже не убрав беспорядок.

Подождать бы ее. Я поежилась, но ступила еще на пару шагов вперед. А может, не терять время и самой доложить о себе ректору?

А не будет ли это выглядеть нагло?

Впрочем, он, помнится, сам говорил, чтобы мы с Надей к нему обращались с разными вопросами.

Вот у меня и накопились эти самые вопросы. Очень важные, без сомнения.

И тут я заметила, что дверь в кабинет ректора полуоткрыта. Подойдя поближе, хотела толкнуть ее и заглянуть внутрь. Извиниться за беспокойство и попросить выслушать меня.

Но я никак не ожидала, что у ректора будет посетитель. И более того, этот самый посетитель оказался мне знаком. И я невольно прислушалась…

— А я вам говорю, многоуважаемый ректор, что эти девицы только съедают ваш бюджет. От них толку, как от осьминога зимой. Они даже дом свой защитить не сумеют. Их бесполезно учить!

Я замерла. Декан боевого факультета злобно шипел, только что не плюясь ядом. Так странно, будто его подменили!

Мне не следовало подслушивать, однако, судя по всему, он нападал на мой факультет домоводства. Обвинял наших девочек в бесталанности!

— Лорд Эддингтон, вы несправедливы, — мягко ответил ректор. — Первый курс, вы, опять же, первый год в нашей академии. Подождите. Пусть девочки раскачаются, поосмотрятся. Глядишь, и выйдет из них толк.

— Вы не понимаете! — лорд буквально плевался возмущением. — Недавно они утопили моих оберегающих рыбок. Утопили рыбок, понимаете?! Сломали редкий экземпляр Омнигус Физалиус — растение, укрепляющее защитные функции дома. Я с таким трудом выписал его с Орнего!

Я выглянула из-за двери. Лорд Эддингтон, самый сдержанный и таинственный преподаватель в нашей академии, прохаживался по кабинету ректора и буквально трясся от гнева. Его ярко-голубые глаза сверкали грозовыми тучами, а белоснежные волосы развевались, как на ветру.

Слышала, такое бывает, когда сильный маг в гневе. Магия пронизывает его тело и перебирается в пространство. Это как с эмоциями — когда ты плачешь, то и у других глаза на мокром месте.

Мне стало обидно. Подумаешь, немного перестарались на лекции. А он — сразу жаловаться, отчислять вздумал. Вот негодяй!

— Неопытные, молодые, — понятливо кивнул ректор. — Вы подождите. Пару месяцев пройдет, они такие амулеты вертеть будут!

— Амулеты касаются предмета артефакторики. Но защиту жилища никто из них не сдаст! Так и знайте!

— Вы не можете завалить весь курс!

— Посмотрим! — зловеще ответил лорд, и я подумала, что не такой уж он и красавчик.

Мерзкий тип.

— Смотрите! — вдруг прямо перед моим носом распахнулась дверь. Лорд торжествующе показал на меня пальцем: — Она даже спрятаться нормально не может. Даже на это не хватает ума!

Я подавилась воздухом. Нападки на личности пошли?!

— Не преувеличивайте! — ректор всячески старался сгладить острые углы. — Алиса, вы зачем пришли?

— Защищайся! — вдруг выкрикнул маг и послал в меня золотистый сгусток огня, одновременно поясняя ректору: — Мы проходили это на прошлой лекции.

Я растерялась. Проходить-то мы проходили, но практического занятия еще не было. Как защитить жилище от шаровой молнии я знала только теоретически. А времени рассуждать не было — молния неслась на меня, грозясь сжечь всё на своем пути.

А управлял ею мерзкий Эддингтон!

Чисто машинально я призвала метлу — это у меня получалось лучше всего. Правда, продержалась она в воздухе одну секунду, но я успела перехватить и замахнуться.

Никто не ожидал, что моим следующим движением будет бросок, и не в кого-то, а в самого декана факультета боевки! Он, разумеется, отклонился, метла пролетела мимо, ударилась о стену и растворилась. Зато молния тоже изменила свою траекторию и теперь летела в парадный портрет ректора, который висел над столом секретаря.

— Артур! — потерял наконец терпение ректор и испарил молнию. — Что ты себе позволяешь?

— Вы видите, она не способна управлять магией! Они все неспособны. Их нужно отчислить, а факультет домоводства закрыть!

И вот тогда я подумала, что надменного лорда нужно проучить. Проучить обязательно!

Уж слишком много он на себя берет. Я тут с таким рвением, потом и кровью, когтями и нервами пробиваю себе путь в магию. А он — «закрыть!».

Да его самого надо было утопить с этими рыбками, от греха подальше. А про гибель растения — это вообще ложь! Не показывал он нам никакого растения. Если только старшим курсам, но вот за них я не отвечаю…

— Алиса, ты в порядке?

Ректор участливо взял меня за руку. Надо же, я так возмутилась, что даже не заметила, как он подошел. Всё стояла и испепеляла взглядом самоуверенного блондина. Если бы мой взгляд мог убивать, то Эддингтон давно валялся бы мертвым на полу.

Как это — отчислить? Как это — закрыть?

— Артур, мы договорим после, — жестко сказал ректор, и блондин нехотя послушался.

Снова натянул на себя маску невозмутимости и с гордым видом вышел из кабинета, чуть громче обычного закрыв за собой дверь.

— Молодежь! — прошептал ректор, и сочувственно наклонил голову: — Не испугалась? Артур бывает резок, но такая уж у него работа.

— Я думала, преподаватель должен быть снисходителен к ошибкам. Ведь мы только учимся… — кинула я камень в его огород.

Ректор шумно вздохнул:

— Преподаватель — да. А Эддингтон… Скажу по секрету, он здесь ненадолго.

— Вы его уволите? — обрадовалась я.

Вот уж правда — не копай яму ближнему своему. Сам в нее попадешь. Эддингтон разбил в пух и прах всё мое впечатление о нем. Да, он симпатичный и заступился за меня, когда ему привиделось нападение. Однако внешность не самое главное в жизни, а заступничество вполне могло иметь другую причину — как я поняла, боевики точат зуб на королевских солдат. Те — недолюбливают наших выпускников. Может, Эддингтон таким образом решил отыграться за старые обиды, а я просто под руку попалась? Всё может быть!

Но закрывать весь факультет домоводства — это уж совсем явный перебор. О чем я и сказала ректору.

— Нет, увольнять его буду не я, — Леонард Броссней пригласил присесть, а сам опустился в свое кресло. Криво усмехнулся: — Найдутся желающие… Как специалист Артур неплох, вот только педагогика — это не только мечом махать или определения читать. Нужно выстраивать диалог со студентами, вести их, увлекать и мотивировать. А с этим у Эддингтона проблемы — он не приемлет слабых. А факультет мы точно не закроем: четыре курса набрано, благополучно учится, пусть и не блещет магией. А вот к сессии советую тебе хорошенько подготовиться. Он может завалить, характер такой… Так с чем ты пришла?

Ох, как бы мне хотелось пройтись по неоднозначной фигуре декана! Но вместо этого я сложила на коленях руки и чинно сказала:

— Господин Броссней, я хотела бы поговорить с вами о вчерашнем инциденте. Я не виновата в случившемся, солдат сам обхватил меня за талию. Но это вышло не потому, что он приставал — я чуть не упала, зацепившись за порог, а он помог мне. Перехватил…

Ректор довольно улыбнулся и кхекнул:

— Так… Ясно. А Артур почему напал? Его Высочество страшно возмущался, что свеженазначенный декан не умеет держать себя в руках.

Как можно покладистей я сказала:

— Ему показалось.

— Показалось… — задумчиво повторил декан. — Не замечал, что у Эддингтона есть фантазия.

Не зная, что ответить, я пожала плечами. Ну а я откуда знаю, почему Эддингтона так возмутили наши псевдообъятия? Да, я положила руки на грудь этого караульного. Чтобы удержаться, да и равновесие вернуть. И он заглянул мне в глаза, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке — и в этом нет ничего предосудительного.

— А как твои успехи? — тем временем полюбопытствовал Броссней. — Получается установить контакт с землей?

— Да, немного. Магистр Рейвс хорошо объясняет.

— Пётр талантливый маг, — одобрительно заявил ректор и потянулся к увесистой стопочке бумаг, — и с выдержкой у него всё замечательно. Так что учись, Алиса, не упусти свой шанс…

И он многозначительно замолчал, уставившись на меня в упор. Повисла пауза. Или я ничего не понимаю в этой жизни, или меня вежливо выпроваживают за дверь.

А ведь я столько всего хотела ему рассказать!

Но так сложно довериться, когда на тебя смотрят с нетерпением и ждут не дождутся, когда ты встанешь и уйдешь.

— Я стараюсь.

— Молодец. А теперь иди, мне нужно поработать. Эддингтон съел кучу моего времени, так что придется обойтись без чая. А отчеты королю сами себя не сделают и не проверят, — вздохнул он.

И вроде бы всё так и должно было быть — ректор, глава всей академии, был самым занятым человеком среди всех мне известных, и весь его день был расписан по часам и минутам, но… почему у меня создавалось впечатление, что он самым наглым образом выставляет меня вон и совсем не хочет выслушивать?!

Он ведь сам говорил, чтобы обращалась к нему, если вдруг появятся вопросы!

— Да, но я хотела вам рассказать… — начала было я, но снова была прервана — на этот раз бесцеремонным хлопком двери.

— Лорд Броссней, вам письмо от Его Величества! Только что получили по спецсвязи, — влетела в кабинет секретарша и вросла колом у ректорского стола.

К ее лицу прилипла взмокшая прядь. Тяжелая отдышка, которую девушка попыталась выровнять, говорила о том, что она быстро бежала. Скорее всего, по лестницам.

Да уж, не все умеют перемещаться по академии магическим способом — поняла я.

— Спецсвязь? — цыкнул ректор и перевел печальный взгляд на меня: — Заходи в другой раз, Алиса. Или знаешь что: по всем важным вопросам ты можешь смело обращаться к Петру. Я доверяю его профессионализму и уверен, что он не посоветует тебе ничего плохого.

Шах и мат, как говорила мама. Теперь я должна рассказать о своих подозрениях Петру или промолчать. В конце концов, вдруг мне на эмоциях всё это привиделось, а ничего в самом деле и не было?

— Хорошо! — ответила я и, попрощавшись, вышла из кабинета.

В голове царила каша, а в душе — смятение. Чувство, что мной играют, не давало покоя. Но как выбраться из этой игры, если сам ректор не захотел мне помочь? После разговора с ним оставалось горькое послевкусие разочарования и хотелось скорее выйти на свежий воздух и попить воды.

Воду я выпила залпом еще в коридоре, воспользовавшись кулером. А на улицу выбежала, даже не нацепив длинный капюшон.

«А вдруг и не нужно думать обо всех этих странностях? Если факультет закроют, а нас отчислят, то и причин разбираться со всем этим не останется. Эддингтон не похож на пустозвона, да и вообще накоротке с королем. Ему договориться о таком пустяке легко, ведь он даже на магию меня проверял»…

И я снова разозлилась, костеря Эддингтона. Как он посмел вмешаться в нашу учебу?!

Захотелось поговорить с кем-то, рассказать о том, что узнала. Еще пару дней назад я нашла бы Киану, и мы обсудили бы все возможные варианты. Но сейчас… Поразмыслив, я решила направиться к Зейне Леворх, смуглянке из Йорлана. Как и я, она не пользовалась особой популярностью в группе.

Теперь у нас с ней было много общего…

«Счастье есть только там, где есть добродетель и серьезные усилия, потому что жизнь — это не игра».

Аристотель

Найти Зейну мне помог случай. В дверях общежития я столкнулась с Миссой. Знахарка спешила куда-то, поправляя на ходу пышные светлые волосы, но остановилась перекинуться парой слов.

— Мадам Роуз не объявлялась?

— Нет, всё тихо, — ее голубые глаза потемнели. — Каждый день я молю богов, чтобы она канула за грань безвозвратно. Или нашла себе другую жертву…

— Мадам Лук и вправду поставила защиту на твою комнату?

— Да, и велела молчать, не рассказывать девчонкам.

— Мда… — вздохнула я. — Мы так и не поняли, что ей было нужно, и почему она накинулась на тебя.

— Знаешь… — Мисса торопливо огляделась. Вокруг нас не было ни души, но она всё равно придвинулась ближе и едва слышно прошептала: — Недавно я заходила к одной гадалке. Она гадает не как обычно, по картам. А старинным йорланским способом. Очень верным. Сейчас мало кто его знает, только выходцы из самого Йорлана. Да и то, там знание передается скрытно, в определенных семьях, из поколения в поколение…

Девушка перевела дух и пояснила:

— По литому воску она и увидела эту мадам Роуз. Сама как вскрикнет! Я чуть богам душу не отдала… И она сказала, что ее привлекает ко мне остаточный след. А след чего или кого — неясно. Не видит она, но зацепка есть…

— Какая?

— Ты! — Мисса криво усмехнулась. — Почему-то ты. А подробнее она сама и не знает. Говорит, ты можешь узнать правду, если захочешь.

— Ну и завернула твоя гадалка! Наговорила общие фразы, из которых ничего не поймешь. А толком-то ничего не сказала.

— Она назвала моего суженого, — Мисса взглянула искоса, но поняв, что я не собираюсь поднимать ее на смех, немного расслабилась. — И представляешь, я найду его в День всех влюбленных!

Я едва удержалась, чтобы не возвести глаза к потолку. Ну конечно, она найдет любимого в День всех влюбленных! Вот как наденет красивое платье, так сразу и найдет. И я даже за это предсказание готова не брать плату. Так, по доброте душевной предсказываю!

— И как зовут эту твою загадочную гадалку?

— Зейна Леворх. Она учится с тобой на одном курсе.

Ответ произвел впечатление взорвавшейся бомбы. Я не поверила своим ушам.

— То есть как Зейна? Я… эмм… сама ее ищу.

— Комната двадцать пять, — улыбнулась Мисса и доверительно шепнула: — В ее роду были настоящие шаманы. Она росла в хижине на земле и немного странная… Ну ладно, я побегу. Нужно еще посылку из дома забрать. С новым платьем.

И подруга упорхнула, перепрыгнув через ступеньку.

— И вправду странная, — прошептала я и пошла искать комнату двадцать пять.

Попутно я вспоминала прошедшие лекции и пыталась воссоздать в памяти хоть какой-нибудь проблеск необычных способностей у Зейны. Ведь если она гадалка с потомственным даром, то и магические способности у неё должны быть сильные и необычные. По моему мнению.

Но ничего такого особенного не припоминалось, кроме крайней степени зажатости и закрытости. Девушка ни с кем не общалась вне лекций, держалась особняком, чуралась преподавателей и еле-еле успевала по всем предметам. Почти как я.

— Зейна, можно войти? — постучалась я и опустила ручку двери.

Однокурсница была не одна. Я помешала, наверное, очередному сеансу, потому что девушки вели себя странно: испуганно вздрогнули, когда я заглянула.

«Ага, значит, вот так гадать в академии запрещено или не приветствуется», — подумала я.

Зейна восседала на круглом ковре бордового цвета, испещрённом затейливыми бежево-коричневыми узорами. Мне показалось, что в вязи из символов, цветов и букв попадались и цифры. Незнакомка в коричневом форменном платье сидела на голом полу, но напротив гадалки. И пусть она была с моего факультета, но почему-то ее лицо не вспоминалось, и я не могла сказать, с какого она курса: со второго, третьего или четвертого.

В руках Зейны была огромная прозрачная чаша с водой. А внутри плавало что-то белое, и Зейна пытливо вглядывалась в это.

— Уйди! У меня гадание! — шикнула незнакомка и недобро прищурилась: — А, ты — та выскочка с другого мира! Теперь понятно, почему нагло врываешься. Не знаешь, что такое гадание и как себя нужно вести…

Я вспыхнула.

— Вообще-то у меня важный разговор к Зейне.

— Подожди за дверью! — непререкаемым тоном ответили мне.

Казалось, еще пара минут, и незнакомка будет плеваться ядом. Да что ж они все злые такие в этой магической академии?! Начинает надоедать. Я уже хотела было высказаться насчет ее вежливости и дружелюбия, как была остановлена однокурсницей:

— Не надо! — подала голос Зейна и оторвалась от созерцания своей чаши. — Ты и вправду принесла важную весть. Говори!

Ее глаза смотрели прямо на меня, но ощущение было при этом странным — будто она проходила насквозь и видела что-то на дне меня или моей души.

Стало жутко. Её глаза опасно поблескивали заполонившей радужку тьмой. Чем дольше глядела в них, тем сильнее мне становилось не по себе.

Но потом подумала, что не стоит пугаться непривычного вида. На кону мое обучение. И возможное отчисление из-за профнепригодности.

Вот этого нужно бояться, а не черных глаз!

И я пришла, собственно, чтобы поговорить с Зейной! Подумаешь, она в трансе. Или как называется это пограничное состояние у гадалок?

В общем, постаралась отвлечься мысленно от неприятных чувств, набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

— Эддингтон хочет закрыть факультет домоводства, а нас всех отчислить!

— Оо! — прониклась незнакомка и перевела взгляд на Зейну: — Она врет?

В ее голосе слышалась надежда на то, что я лгу.

— Я сама слышала! — возмутилась ее недоверию. — Собственными ушами.

— Да, — чуть помедлив, произнесла Зейна и прикрыла руками глаза, — я вижу это решение. Оно существует.

— Вот черт! — девчонка вскочила на ноги и достала круглый медальон. Отвернувшись от нас, она нажала на какую-то кнопочку и быстро проговорила: — Цамир, привет, это я. Собирай наших. Комната двадцать пять. Все курсы, кто на месте. Вопрос очень срочный…

Интересный гаджет работал либо в одну сторону, либо незнакомка постеснялась включать громкую связь. Не дожидаясь ответа, она выключила его и в сердцах сказала:

— Обалдеть! Не думала, что такое возможно! — она убрала обратно в карман платья и зло выплюнула: — Эддингтон сумасшедший!

— Король так не считает, — возразила я. Почему-то Эддингтон бесил, но сумасшедшим не казался. — Нам нужно помешать ему как-то. Это несправедливо! Я только начала учебу!

— А мне закончить бы и получить диплом! Я вообще-то работу себе уже нашла. Только этот чертов диплом и нужен… — хмуро прервала меня незнакомка и вдруг протянула руку: — Лифар. Будем знакомы.

— Алиса! — пожала руку я.

Вот уж вправду — разные менталитеты в двух мирах. У нас гонца с плохими новостями казнят, а не привечают.

— Да знаю. О тебе столько говорят!

— И всё неправда! — вставила свое слово Зейна. Потом встала на коврике и печально вздохнула: — Двадцать шесть человек со своей соседкой знахаркой я не размещу. Орли скоро придет, так что…

— Я помогу расширить пространство, — Лифар воздела руки и замерла, — только ты командуй, я не очень умею раздвигать. Силу волью, а сама техника у меня не идет…

— Хорошо, — легко согласилась та, кого я считала полным профаном в магии, и тоже раскинула руки в стороны. — Начали!

Наблюдать за тем, как трещит и раздвигается воздух, было интересно. Маленькие белесые искорки, падающие с кончиков пальцев Зейны, будто бы трещали по швам и растягивались. На их месте появлялись едва видимые светящие заплатки, которые спустя пару секунд превращались в обычный прозрачный воздух.

Что делала Лифар, я не понимала, но на лбу четверокурсницы выступил пот. Девушки расширяли пространство в общей сложности минуту или две. Комната стала прямоугольной и увеличилась квадратов на двадцать.

— Больше не могу, — Зейна пошевелила кончиками пальцев, и искорки скопом упали на пол, как будто были последними. — Если ненадолго, то хватит и этого.

Лифар кивнула и медленно встряхнула руки.

— Ты умеешь такие крутые вещи! — искренне восхитилась я. — Почему же ты поступила на домоводство, а не на другой факультет?

Зейна поправила съехавший набок низкий хвост и пригладила рукой волосы. Отдышалась и только после этого ответила:

— Отец оплатил этот как наиболее подходящий женщине. Да и умею я не так много, как нужно на ведьмовстве или знахарстве. Оттачивала с детства некоторые заклинания, чтобы помогать старшей сестре. Вот они получаются. Мы нашу хижину всегда увеличивали, когда был наплыв гостей… А глубоких и важных знаний у меня нет, только самые базовые. Я же не наследница рода. Так, третья дочь с конца.

— Это как?

— Восьмая, — вздохнула Зейна и горько поморщилась: — Меня даже в школу не каждый день водили. Я поддерживала сестру со слабым здоровьем, ухаживала за ней, и когда не болела она, то и мне дозволялось сопровождать ее в школу.

— Как несправедливо! — воскликнули мы с Лифар одновременно.

— У нас так принято. Семья на первом месте. Здоровье в семье превыше всего. А всё остальное — магия, учеба, дружба — подчиняются семье и здоровью его членов.

— Ну, какой-то смысл в этом есть… — протянула я. — Но почему должны страдать эти самые члены и не получать среднее образование?

— Почему среднее? — удивилась Зейна.

— Я имела в виду, посещать школу. Школа у нас считается средним образованием. А вот та же академия, из которой мы можем вылететь без диплома — высшим образованием.

— У нас так не говорят, — покачала головой Зейна, — школа это школа, а академия это академия. Всё важно, каждое для своего возраста.

В полемику я вступать не стала. Не говорят — так не говорят. Важна суть, а не название, в конце концов. Но теперь хотя бы стало ясно, почему Зейна так плавает на лекциях и с трудом воспринимает новые темы. Ее домашку пару раз ставили на один уровень со мной. А оказывается, способности у нее все-таки есть. Знаний базовых нет. Как и у меня.

Хотела спросить ее о старинном способе гадания, но Зейна уже вылила воду в окно, а чашу убрала в шкаф — видимо, подальше от любопытных глаз. И как раз вовремя, потому что в комнату стали подтягиваться и другие студентки домоводства.

Сначала они спотыкались, завидев меня, некоторые кривились в лице и только что не плевались ядом, выдавая обезличенное приветствие. Я старалась не брать это на свой счет. Подумаешь, девчонки сделали меня козлом отпущения и назначили причиной всех своих бед. Это так глупо, что даже обсуждать не стоит!

Хоть и неприятно, конечно.

— Что она здесь делает? — фыркнула Лилиана, вплывая в комнату. — И почему мы собираемся все у этой недоучки?

— Хотела бы и я это знать, Лифар. Почему не у тебя? — скривила носик Цамир, но однокурсница ее одернула:

— Как тебе не стыдно! Алиса принесла нам важные новости! Я бросила клич тебе как старосте, чтобы ты собрала всех. И что, нам бегать по комнатам, раз мы уже тут? И не надо кочевряжиться!

Цамир ей что-то негромко ответила, я не прислушивалась. В это время удивленно спросила Зейну, которая стояла по правую руку:

— У нас тоже есть староста?

Зейна пожала плечами:

— Не знаю, вообще вроде мы сами должны были выбрать на первой неделе и передать данные в деканат. Но я не помню, чтобы мы выбирали…

В наш разговор с независимым видом вмешалась Илора:

— Кто лучше Лилианы сможет общаться с преподавателями? Никто. У нее же и манеры, и родословная, и магические способности! Вот мы и подали данные сами.

Даже Киана, демонстративно не смотрящая в мою сторону, возмутилась таким самоуправством.

— Девчонки, вы в конец обнаглели! — заявила она. — Мы должны провести голосование и выбрать сообща.

— Мою кандидатуру уже утвердили, — отрезала Лилиана и впервые без зазнайства и поджимания губ обратилась ко мне: — Что за важные новости? Говори скорее, у меня есть планы на вечер.

Хотела я было возразить, но на мне скрестилось столько пар глаз, что пришлось задвинуть свою гордость подальше и сжато передать подслушанный разговор.

Девчонки возмутились. Так сильно, что в адрес декана боевки полетело несколько проклятий. Правда, бесполезных — мы же не ведьмы, и проклинать профессионально не умеем. Зато почти все сошлись во мнении, что Эддингтон решительный мужчина, и раз принял такое решение, то будет его придерживаться до конца.

— А значит, нужно его проучить! — высказалась я, и на меня впервые за этот день посмотрели с чуть меньшим презрением.

— А как? — спросила незнакомая девчонка со второго курса.

Мы все стояли группками по шесть человек — так получилось. И теперь можно хотя бы примерно было понять, с какого курса человек.

— Не знаю. Я в этом мире недавно… По логике, было бы здорово перевести его внимание на что-то другое. Чтобы он забыл про отчисление и закрытие факультета. Но я не знаю, возможно ли это?

— Подпортить ему здоровье? — с интересом протянула Цамир. — А что, когда проблемы со здоровьем, не можешь думать ни о чем другом. Но нанести увечье мы физически не сможем, он боевик, да еще и снежный лорд. А вот наслать какую-нибудь порчу вполне… Надо только к ведьмам обратиться.

— Тебя вычислят! — покачала головой Лифар. — Идея Алисы хороша. Отвлечь — это здорово. Но надолго ли получится отвлечь? На неделю, другую. А потом он снова за свое. Вот если бы вообще убрать его из академии… Но не сможем, если его назначил сам король.

— Король? Разве не Министерство магических наук?

— Нет, папа говорил, что решение о его направлении сюда подписал сам король, — Лифар потерла лоб. — Вот только зачем королю это надо? Сплавить подальше от себя? Он в чем-то провинился? Это наказание?..

Она рассуждала вслух, совершенно не таясь. Лилиана первой спросила:

— Твой отец тоже работает в Тайной канцелярии?

— Да.

— Что же ты делаешь в этой глуши? — позволила себе удивиться Лилиана. — Столичные университеты более престижные.

— То же, что и ты! — отрезала Лифар и подобралась: — Есть идеи, как нам отомстить, то есть отвлечь лорда? Девчонки, у нас и вправду мало времени! Уже через неделю первый промежуточный зачет, кто не в курсе. Он нас завалит. Всем факультетом пойдем на пересдачу!

Девчонки нахохлились.

— Ну, есть идейка… — неуверенно протянула Киана. — Не знаю, насколько она удачная… Скоро День всех влюбленных. На торжественном открытии праздника должны присутствовать все преподаватели…

— И? — заинтересовалась Цамир. — Что ты предлагаешь? Концепция праздника уже продумана и утверждена.

— Вы будете выбирать пары?

— Да. Мадам Мутти разрешила.

— Что, если подмешать в бокал Эддингтона любовный напиток и влюбить его в статую богини чистоты и невинности, что стоит в главной зале? — выпалила Киана. — Тогда он не сможет закрыть факультет, ведь она покровитель нашего факультета.

— Боже мой, у нас есть покровитель? — ужаснулась я. — Чистота и невинность? Вы серьезно?! Какой идиот придумал такое название?

— Цыц, невежа! — прикрикнула Цамир. — Не надо посягать на святое! У каждого факультета есть свой божественный покровитель: у знахарства — богиня плодородия, у ведьм — богиня всех ветров, у боевиков — бог войны и силы, у нас — богиня чистоты и невинности. Ты хоть книгу о всех богах открой, ради всего святого!

Мне стало стыдно. Я как-то не подумала, что статуи богинь — это святыни и предметы культа. В моем мире это больше относилось к мифологии и культуре.

— Идея неплоха, — Лилиана с интересом повернулась к Киане, — но как мы подольем ему зелье, Жобс? Ты об этом подумала?

— Жлобс! — вскинулась Киана, и девчонки оскалились.

Давняя вражда вспыхнула с новой силой.

— Тихо-тихо, девочки, не надо драк! — подняла руки Лифар. — Давайте обсудим идею… как тебя зовут?

— Киана.

— Киана предложила любопытную идею. Надо ее проработать. Если мы влюбим боевика в статую, то на какое-то время он будет занят ею. А мы напишем тайное донесение королю, что наш Эддингтон немного того… — она покрутила у виска, — тронулся. В общем, нельзя ему преподавать, он опасно влияет на юные неокрепшие умы…

— Ты про боевиков? — уточнила Илора, и девчонки прыснули.

— А Эддингтон у многих преподает. Так что можно со всех четырех курсов подписи собрать, — сказала Лифар. — Еще подловим его как-нибудь у статуи, чтобы он стоял с влюбленным видом и вздыхал, сделаем фото и как доказательство тоже отправим королю. Вот смеха-то будет! Ну как вы, девочки? Согласны?

— Да-да! Отличная идея! — подхватили все и загоготали.

Я и сама хихикнула, когда представила, как холодный и высокомерный Эддингтон испытывает душевные муки и обхаживает статую. Забавно, однако.

— Нужна клятва о неразглашении. Чтобы никто не испортил сюрприз! — перекричала всех Цамир, и в комнате враз стихло. — Я проведу. Закатывайте правый рукав…

Клятву мы дали быстро и разошлись по комнатам уже минут через двадцать. Девчонки с четвертого курса взялись сами приготовить любовный напиток и влить его в шампанское преподавателя. Всё-таки здорово, что наш курс — ответственный за проведение праздника. Так намного проще подменить бутылку и рассадить преподавателей в нужном порядке. Так, чтобы напротив декана факультета боевки виднелась нужная статуя.

В комнату я вернулась довольная собой и даже подхихикивала себе под нос. Вот попал Эддингтон! Наши девчонки отомстят за весь факультет. Пусть в следующий раз думает, кого отчислять и что закрывать!

Я скинула плащ, повесила его на вешалку и неспешно принялась переодеваться. Стянула через голову платье. Чулки бросила на пол, чтобы попозже постирать. Потянулась за спортивной футболкой и шортами — хотелось надеть что-нибудь поудобнее форменного платья.

На полпути меня остановило хриплое надрывное покашливание.

Я так и замерла, с засунутой в шкаф головой. Потом через секунду испуганно подпрыгнула и резко обернулась, быстро прикрываясь футболкой.

— Алиса! И долго тебя ждать? — странно прокашлял Петр и оглядел меня каким-то голодным взглядом. — Ты опоздала на двадцать минут! Я подумал, что-то случилось. Вот и перенесся сюда…

«Блин. Черт, индивидуальное занятие! Совсем забыла!» — чуть не взвыла я, а вслух произнесла:

— Да. То есть, нет… То есть… Не могли бы вы…

И я махнула подбородком на дверь.

Петр сдвинул брови и кивнул:

— Жду тебя в малом тренировочном зале через двадцать минут. Можешь прийти в этих шортиках. То есть удобной тренировочной одежде.

— Хорошо, — ровно протянула я.

А внутри всё скисло, когда преподаватель исчез.

Ох, не к добру этот его взгляд. Не к добру!

«Есть только одно добро: знание. Есть только одно зло: невежество».

Сократ

На индивидуальное занятие я пришла в длинных спортивных штанах и худи. Радовать магистра своими формами я уж точно не собиралась. И если у него и была надежда, что в феврале месяце притащусь на занятие в тонких шортиках, то тем паче было приятно его обломать!

— Завтра у тебя первый рабочий день, — любезно напомнил он мне после того, как я показала выученное дома плетение, — не забудь. На завтрак я хотел бы тосты с маслом и яичницу-глазунью. Смотри, как можно включить тостер при помощи магии…

И он создал из перехваченного магического потока что-то вроде палочки. Дотянулся до меня и тронул за плечо. Да, конец у потока был твердым, и им можно нажать хоть на кнопку, хоть на рычажок.

Но к чему такие сложности?

— А просто включить тостер нельзя?

— Можно. Но проще-то магией! — ответил магистр, и я впервые засомневалась в его адекватности.

То есть ему реально проще размахивать палкой, чем подойти и щелкнуть рычажок вниз? Ну ладно, допустим, в этом мире маги весьма эксцентричные существа. Еще и аристократы к тому же.

— Подмести ты можешь простой метелкой, — продолжал меж тем инструктировать меня преподаватель. — Призывать уже научилась? Отлично. Пылесос — техника более сложная, мы будем проходить, как его вытянуть из магической кладовки и включить, где-то через два месяца. До этого момента можешь не пылесосить ковры. Я разрешаю…

— Спасибо! — ехидно ответила я, но сбавила тон, когда Петр вдруг пересек разделявшее нас расстояние и навис надо мной темной тучей. — Что такое?

— Скажи, это правда, что королевский солдат тебя домогался?

— Ну… э… — я не знала, куда деть глаза.

Вот зачем он задает такие скользкие вопросы?

И врать нехорошо, и выгораживать парня не хочется. Да и зачем? Какое дело магистру, кто ко мне приставал?

— Я как куратор твоего курса должен знать, — со значением сказал Петр, будто прочитал мои мысли. Впрочем, сомнения на лице у меня были написаны аршинными буквами. — Я несу за тебя ответственность.

— Разве куратор первого курса не мадам Костелли? — пискнула я, отодвигаясь.

К счастью, стена находилась в паре метров от меня, и маневр удался.

— Костелли, да, — не стал отрицать он и снова чуть пододвинулся, — но я твой личный куратор. А как ты относишься к пыли?

— Что? — столь резкой смены темы разговора я не ожидала.

Чем и воспользовался магистр — подхватил мой подбородок и приподнял вверх, чтобы я смотрела прямо ему в глаза.

— Мне нужно понять, есть ли у тебя аллергия на пыль или нет. Я могу убрать пыль в доме сам.

«Неплохая идея!» — подумалось мне.

А что, это выход — аллергия! Самое противное для меня — вытирать пыль с поверхностей в доме. Их много и обычно они заставлены всякими ненужными вещами, которыми дорожат хозяева.

— Да, есть немного, — прошептала я, чем вызвала самодовольную улыбку Петра.

— Так я и думал. Тогда пойду тебе на встречу. Свою пыль буду прибирать сам. А вот от учебных заданий аллергия на пыль тебя не спасет. Но не волнуйся. У меня есть супердейственная микстура. Я угощу тебя одним пузырьком завтра с утра, как придешь. Тебе понравится. Делаешь глоток — и целый день аллергия не беспокоит.

Мне бы отодвинуться, но я не могу. Как завороженная смотрю в пылающие карие глаза и понимаю: мужчина красив, элегантен и по-своему заботлив, но… меня к нему не тянет. Совсем.

А еще он ждет ответа и не сводит жадного взгляда с моих губ. Нервирует сильно. Ах да, мы же говорили о микстуре и моей выдуманной аллергии. И я не ответила на любезное предложение.

— Здорово! Спасибо! — отмираю я и пытаюсь выскользнуть из удерживающих рук.

Пока я думала о пыли, рука магистра как-то незаметно переместилась на мою талию. Случайно или для того, чтобы пододвинуть меня ближе?

— Что вы делаете? — слабо возмущаюсь я и дергаю шеей.

Его рука спадает с моего подбородка, а сам Петр вздрагивает. Словно только что проснувшись, он начинает усиленно моргать и смотрит на меня с удивлением.

— Извини, задумался. Так значит, до завтра?

— Да. Спасибо за… — я запнулась, не найдя, за что же его поблагодарить, ведь наше занятие длилось всего двадцать минут, и смазано попрощалась: — До завтра.

Петр что-то крикнул мне вслед, но я уже набирала обороты. В коридор выпрыгнула так, словно за мною гнались волки.

— А ведь здесь, в академии, где-то и оборотни есть! — подумала я и сделала себе мысленную зарубку поспрашивать Огни — вдруг она знает кого-то из этой братии и познакомит меня.

Было бы здорово подружиться с волками. Тогда их можно было бы дразнить «придет серенький волчок и укусит за бочок!».

Мысли о волках как-то приободрили меня. И пусть Огни пропадала на своей подработке, я неплохо провела день в одиночестве. Занималась мелкими бытовыми делами: готовилась к лекциям, стирала белье ручками, даже достала у мадам Лук утюг и выгладила свое платье.

И всё это время думала о Петре и несносном Эддингтоне. И последний, хоть и был большой занозой и наглым самоуверенным типом, нравился мне почему-то больше.

…- Ты что, и полы помыла? — первым делом спросила подруга, остановившись на пороге. — Сама? Тряпкой?!!

Огни ошарашенно оглядывала большую деревянную кадушку у двери, в которой горделиво плавала ярко-рыжая тряпка.

— Мадам Лук дала. Очень милая комендантша.

— И ты помыла сама?! — снова не поверила в мои способности Огни и робко поставила на пол ногу. — Без магии?!!

— С магией пока не умею. Решила попрактиковаться к завтрашнему дню, — заявила я, но увидела округлившиеся глаза подруги и со смехом добавила: — Шутка! Я тоналку разлила. Случайно. Вот и решила замести следы, вернее, замыть. А тоналку мне выдала тоже мадам Лук. Она вообще стала такой ласковой в последнее время, что мне прямо страшно.

Огни терпеливо выслушала мою тираду, вздохнула и вошла, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Это мне страшно! Зелье от похмелья было каким-то неправильным… — и подруга кособоко пробралась к своему шкафу.

Повесила на вешалку плащ. Заохала и плюхнулась на стул.

— Опять сбегать за выпивкой? — участливо спросила я.

Ну а что? Если ей помогает, то, наверное, Ада не будет вредничать и даст подруге еще один пузырек.

— Не… меня стошнит. Спиртное только ускорит реакцию. Надо продышаться. Открой окно!

Небольшое окно в нашей комнате располагалось посредине. Светлые полупрозрачные занавесочки едва прикрывали его, и с улицы вполне можно было разглядеть, что у нас тут происходит. Правда, с этим фактом меня примиряла большая раскидистая ель, закрывающая не только наше окно, но и два соседних. Уж через ее ветки точно ничего не разглядишь — в них даже потеряться можно!

— Так лучше? — открыв фрамугу наполовину, я краем глаза неожиданно заметила движение в ветвях.

Будто ветка покачнулась от чьего-то движения. Кто же там был?

Белка? Птица?

Вгляделась повнимательнее и пропустила ответ Огни. Вечнозеленые ветки были пусты и однообразно скучно висели напротив нашего окна. Даже ветерок не приподнимал их.

Неужели мне пора проверить зрение?

— Прости, я задумалась. Что ты сказала? — обернулась к подруге.

— Я полежу под форточкой. Если ты не против, — ровно повторила она, и я снова мысленно вздохнула — вид у ведьмочки был зеленый-презеленый, как у ели под нашим окном. Но что толку ей об этом говорить, если бросать свою опасную для жизни подработку подруга не хочет?

— Лежи! — разрешила я и подтянула к себе со стула теплое худи. Лягу спать в нем. — Не замерзну!

— Спасибо, Алиса… Ты самая лучшая соседка в мире! — прохрипела ведьма и завалилась в постель.

Перед сном я еще почитала учебник по артефакторике, повторила последние правила наложения заклятий. Воссоздала в памяти плетение защиты, правила по установлению направлений энергетических потоков, и вдруг чуть не врезалась носом в учебник.

Он оказался слишком близко от моего лица.

И пусть всё это время я полулежала в своей кровати, но… это было неожиданно.

Встряхнувшись, я поглядела на часы.

Полтретьего ночи. Оказывается, заснула за учебником, как самая настоящая заучка. А проснулась от того, что замерзли конечности, а форточка стояла распахнутая настежь. Даже снег на маленький подоконник попал.

Брр! В комнате царила настоящая зима.

А Огни спала, как и упала на кровать — в одежде. Обняла подушку и в ус не дула. Наверное, привычна к холоду.

Поежавшись, подошла к окну и хотела прикрыть форточку. Я-то тепличное растение. Правда, худи одеть не успела — оно так и осталось лежать на подушке рядом со мной.

— Эй, магичка! — крикнул мне кто-то хриплым голосом из окна, и я чуть не заехала фрамугой по руке.

— Кто это? — прошептала в ужасе, вглядываясь в окно.

Мне показалось, или ель снова шевельнулась? Да нет, стоит ровнехонько. Это мои нервы затрепыхались.

— Я! — был мне ответ.

Странно. Перед окном никого нет. На ели — тоже. Могу даже поклясться в этом. Тогда откуда доносится голос?!!

— «Я бывают разные», — продекламировала строчку из всем известного мультика. — Где вы стоите?

— Тут! — лаконично ответили, и в хриплом голосе я услышала улыбку. — Меня послали передать тебе сообщение.

Ладно. Странность передачи оставим на потом, решила я. Потом у кого-нибудь спрошу, можно ли в этом мире передавать голосовые сообщения. Если у нас можно — то почему бы и в магическом мире не делать так? Вдруг здесь где-то у окна парит раскрытое письмо и само себя читает?

А я его просто не вижу.

— Какое сообщение? — спросила я и пожалела об этом.

Потому что длинные ветки ели снова трепыхнулись, и я увидела их причину — на меня смотрели две щели.

— Родендиус просил тебя прийти этой ночью. Он хочет сказать тебе что-то важное.

Я почувствовала себя неимоверно глупо. Стою перед форточкой и веду разговоры с… елью?!

Может, мне тоже надо сходить к Аде за лекарством? Столько со мной случилось в последнее время, вот нервы и не выдерживают. Галлюцинации подкидывают. Разве дерево может говорить?!

— Что? — снова переспросила я.

— Родендиус просил тебя прийти этой ночью. Он хочет сказать тебе что-то важное, — размеренно ответили мне.

— Это я уже слышала. Но кто вы? Я не вижу, где вы прячетесь. Под веткой? Над веткой? И почему я должна пойти к этому кусту? У меня своих дел ночью хватает!

Хоть я и старалась, чтобы мой голос звучал бодро и уверенно, но на самом деле было страшно.

— Он просил. Сказал, что это важно для тебя.

— Меня… — эхом повторила я и быстро закрыла форточку.

Так, без паники. Держим себя в руках!

Я зашторила окно и на негнущихся ногах плюхнулась на кровать.

Ночь. Зима. Ель за окном. Страшно ценный куст под охраной. Я, замерзшая и уставшая, как сто чертей.

И нужно куда-то переться одной и ночью?

Нет уж, увольте! Да и зачем мне может понадобиться куст?

Чем больше я размышляла о ночном визитере, тем страннее себя чувствовала.

Как со мной говорила ель?! А ведь это она говорила — я чувствовала это! И где у нее, позвольте, рот? Откуда вылетают звуки? Щелочки — это глаза, ясное дело.

А рот был где-то ниже?

— Брр! Ну и сюр! — помотала головой я.

Огни во сне что-то пробормотала в ответ, но не проснулась. А жаль. Совет подруги мне бы не помешал. Но вот будить ее после тошнотворной подработки я не стала. Пусть высыпается и отдыхает!

Значит, ценный куст умеет разговаривать. Раз вызывает на разговор — значит, может. И тогда, в оранжерее, когда я сбегала после кражи, мне не послышалось. Разговаривал со мной не кто-то из людей, а куст! Теперь была твердо в этом уверена. И не стоит обманывать саму себя. Куст умеет поддерживать ментальную связь.

— Боже мой! — тихонько проскулила я.

В какую ситуацию попала! Жуть! Куст покрыл меня и не выдал властям. Дал время уйти, еще и подсказал как. Мой побег через портал между трех елей…

Ох!

Снова ели!

Кому расскажешь — точно в дурку упекут.

Еще бы узнать, в этом мире слышать голоса растений — это хороший знак или дурной?!

А ведь я слышала. Слышала!..

Ох, как же мне хотелось посоветоваться с Огни! Словами не передать! Только подруга крепко спала, а будить ее я бы не посмела.

И всё-таки нужно было встретиться с кустом. Нужно — это я чувствовала всеми фибрами своей души. Пусть мне не хотелось идти в темную холодную ночь, и было страшно даже представить, как я буду добираться до оранжереи сама, но я собрала в учебную сумку самое необходимое — салфетки, ножницы, ручку и учебник по защите жилища, и намеревалась пойти.

Когда застегивала последнюю пуговичку на плаще, очень некстати вспомнила, что в любой момент из-за угла может вынырнуть леди Роуз. Восстать из забвения, в которое она как бы канула в последнее время.

А на самом деле притаилась, ожидая наилучшего момента, чтобы напасть.

— Не нужно думать о плохом. Мадам Роуз не появится, ей нет смысла тратить свои призрачные силы на меня. Я ничего не умею и не смогу ей помочь. Как и навредить… Эх, мадам Лук на выходе сторожит дверь, как Цербер.

Идея вылететь в окно сначала показалась мне дикой и абсурдной. Некрасиво брать чужую вещь без спроса, да и ставить под угрозу разоблачения скрытую от ведьм метлу — глупо. Огни не обрадуется, если Гайру отберут.

Да, это всё понятно, разумно и правильно. Но как миновать мадам Лук?

Я выглянула в окно, оценила толщину ветки ели. Нет, перебраться на нее не получится — слишком тонкая, не выдержит. А прыгать вниз — еще большая глупость. Высота была приличной. И пусть под окном красовался высокий белоснежный сугроб, рисковать своей жизнью я не собиралась.

— Гайра! — негромко крикнула я. Пусть в удачу и благосклонность метелки мне не слишком верилось, попытаться всё же стоило. — Отвезешь меня? Недалеко, в административное здание. Там есть оранжерея…

Сначала ничего не происходило. Метелка, которая пряталась от чужих глаз, в том числе и моих, себя не проявляла. Она стояла где-то в комнате, но Огни приказала ей скрыть свою сущность, так что где именно пряталась Гайра — я не знала.

Как и не знала того таинственного языка, на котором общалась со своей метелкой ведьмочка.

— Ладно, тогда сама, — сказала в пустоту и повернулась к входной двери.

Как я и думала, Гайра вряд ли позволит прокатиться на себе чужому человеку. Тем более мне, недомагичке, которая даже не знает, как правильно обращаться с думающей метлой.

Удар в попу получился неожиданным. А уж когда метелка ощутимо уткнулась деревянным древком мне в бедро, не удержалась, вскрикнула.

— Ты понимаешь меня?

Прутья метелки помотали из стороны в сторону, как собачий хвостик. Я снова умилилась, и даже вытерла скупую слезу.

— Спасибо! Для меня это много значит!

Древко толкнуло, на этот раз полегче. Как будто друг потрепал за плечо, мол, да ладно. Не надо сантиментов.

Метла снова замахала прутиками и опустилась ниже, чтобы мне было удобнее садиться.

Я перехватила покрепче сумку, подняла полы плаща, чтобы не мешались. Оставлять его дома, как в прошлый раз, не стала — вдруг метла улетит, и мне придется идти в общежитие пешком?

По древку пронеслась возмущенная дрожь. Метелка была недовольна, что я заподозрила ее в трусости.

— Прости, я не думала, что ты читаешь мои мысли. Не в обиду тебе подумала, а просто… — смутилась я. Потом распахнула окно и вернулась к застывшей метле. Закинула ногу, будто собиралась сесть на лошадь, а потом подпрыгнула и покрепче прижалась к древку. — Полетели?

Вместо ответа меня резко дернули в холодную ночь.

«Медленно, но быстро выполняйте ваши решения».

Сократ

Лететь на метле в одиночку было страшно. Присутствие Огни в прошлый раз давало хоть какие-то гарантии безопасности. Ведьмочка могла окрикнуть, подхватить за рукав, втянуть на метлу, если буду падать. В общем, спасти меня от встречи с сугробом.

А теперь я летела одна. Было так страшно, что я отчаянно скрестила ноги, до боли в коленях, и впилась в древко заледеневшими пальцами.

— А фу-функции подогрева у тебя нет? — в отчаянии спросила метелку.

Еще пару минут, и я не смогу разжать руки. Ночь была непривычно морозной. Или морозной привычно, вот только я не летала по ночам и не могла оценить степень прохладности.

Гайра фыркнула в ответ. Разумеется, я не услышала, а почувствовала ее недовольство. Словно кто-то дернулся внутри моей головы.

И это наводило на мысли. Очень странные мысли.

Оказывается, я могу слышать растения. И одну ведьмовскую метлу, которая тоже недавно была растением. Из чего делают метелки, из осин?

Гайра согласно трепыхнула хвостиком.

Ага, значит, я слышу разные растения — и живые, и относительно мертвые.

Гайра возмущенно дернулась, а я мысленно внесла поправку: «И живые, и магически оживленные».

Метла свернула к торцу административного корпуса, а я продолжила размышлять.

Во мне живет магия земли. А растения где растут? Правильно, в земле. Получается, что всё в мире взаимосвязано. Надо бы только понять, как именно!

На лекциях ничего подобного о взаимодействиях двух стихий не говорилось. Считается, что маг пользуется попеременно то одной, то другой стихией. И всё же, как бы мне узнать: все маги земли умеют общаться с растениями или это только я такая особенная?

Гайра резко дернулась, но я не придала этому значения.

Наверное, все маги земли так умеют. Просто эта особенность рядовая, сама собой разумеющаяся, вот о ней и не говорят. Ведь когда мы дышим, мы взаимодействуем с магией воздуха, но не задумываемся об этом. Для нас это — естественно…

Да, жаль, что второй стихии у меня нет. И я не могу сравнить ощущения и свои возможности. Как переключаются в человеке две стихии? Как выбирать, что использовать — воду или огонь? Как вообще они уживаются и не вступают друг с другом в конфликт?

Задумавшись, я чуть было не пролетела нужное окно.

— Тпрру! То есть стой, Гайра!

Вокруг царило безмолвие, но я всё равно тревожно огляделась, когда мы зависли у нужного окна. И почему я так хорошо его запомнила? Ведь все окна снаружи выглядят одинаково.

Гайра дернулась, возвращая меня в реальность. Да, время идет, и не стоит рассуждать о пустяках. Запомнила и запомнила. Не иначе, как случайно.

Я нахмурилась и дернула на себя деревянную раму.

Закрыто. Кто бы сомневался! После кражи и визита Его Высочества было бы глупо ожидать, что оранжерея с ценным кустом стоит нараспашку.

— И как попасть внутрь? — с досадой подумала я, и меньше всего на свете ожидала услышать ответ:

— Я подскажу!

— Бог ты мой, это еще кто?!

Я чуть не свалилась с метлы.

Вокруг было тихо. Так тихо, как показывают в страшных фильмах — то ли ужасах, то ли триллерах. Природа замерла, воздух налился свинцовой тяжестью ожидания.

Как будто что-то сейчас случится. Что-то важное и непоправимое.

— Я видел часть заклинаний, смогу открыть, — произнес тот же голос.

Теперь я точно понимала, что он звучит в моей голове. Нет, конечно, это был не повод расслабиться и забить на осторожность, но я хотя бы поняла источник голоса — соседний дуб. Не человек, что само по себе хорошо. Меня не поймают.

Причем эту мысль мне в голову тоже вложил дуб.

— Спасибо! — поблагодарила я, и перед моим внутренним взором возникли картинки магических плетений. — Не уверена, что смогу всё это выполнить…

— Закрой глаза и попробуй! — скомандовало дерево.

Ладно, с деревьями не спорят. Ногами сцепилась с Гайрой еще покрепче, чтобы случайно не свалиться в сугроб, и послушно прикрыла веки.

Значит, огненный круг чертим левой рукой… Вкладываем слова…. Силу перенаправляем вперед… Так, а еще блокируем то черное пятно — оно как выключатель сигнализации… И вот здесь ковыряем защиту синего цвета… Ага, и большую льдинку сдираем….

Не знаю, как у меня это получилось. Просто фантастика. Дуб передавал воспоминания того, что видел, а руки под действием картинок или воли дерева — с этим еще надо разобраться — жили отдельной жизнью.

— Готово. Заходи, — скомандовал дуб, и я ошарашенно вгляделась в черноту проема.

— Обалдеть. Я взломала защиту академии. Не Хелеса, не Огни, а я!

— Потом будешь удивляться. Марш внутрь! — голос в моей голове недовольно зашипел. — Скоро рассвет!

Метлу я оставила в предбаннике, попросив ее спрятаться от чужих глаз. А ко мне подлетать, только если вернусь одна. Меньше всего мне хотелось, чтобы у Огни были проблемы из-за моего поступка.

Гайра послушно вильнула хвостом и через миг исчезла.

Что ж, отлично. Теперь осталось ворваться в оранжерею и найти чертов куст.

Мне повезло, или дуб включил в схему заклинаний снятие всей защиты, но дверь к растениям радушно открылась, стоило только коснуться ее.

И я вошла в помещение. Подобие солнца на потолке приглушенно освещало растения, которые почему-то обрадовались мне. Я почувствовала это изнутри, как радостное нетерпеливое ожидание.

Даже стало немного не по себе. Чего они ждут? И при чем тут я?

Душный тяжелый запах царившей в оранжерее повышенной влажности ударил в лицо. На миг даже голова закружилась от резкого перепада температур.

— Здравствуй, Алиса! Подойди ближе, — раздался шепот в моей голове, и я послушно повернулась к нужной тропинке. — Не бойся. Иди смело.

«Как будто есть смысл бояться!» — недовольно подумала я, но вспомнив, что мои мысли открыты растениям, постаралась придержать их.

Не судить, не услышав всё, что мне хотят сказать. Не торопиться и не навешивать ярлыки на то, чего не понимаю.

— Правильно, деточка! — сказал куст, и ему вторил целый хор радостных голосов.

Впору сойти с ума!

Родендиус всё еще цвел. Кончики цветов переливались разноцветными всполохами, искрились скрытой магией. Теперь, после того, как я открыла в себе магию земли, я видела четче. Чувствовала ясно, что каждый элемент, каждый миллиметр этого чудного куста очень ценен. Потому что забит магией под самую завязку.

Если честно, я подумала, что раз родендиус редкий и ценный куст, то цветет очень мало. День или два.

— Цвету столько, сколько нужно самому, — ответил мне куст.

А голоса других растений вдруг стихли.

— Мы обычно не вмешиваемся в жизнь смертных, Алиса, — серьезно сказал родендиус, — и не общаемся с подобными тебе двуногими. Но ты особенная, девочка. Из другого мира, и в тебе скрыт особенный дар. Я не могу смотреть на то, как тебе угрожает опасность.

— Опасность! — хором громыхнули другие растения, и я в панике зажала уши.

Помогло это мало, так как голоса звучали под моей черепной коробкой.

— Так и оглохнуть можно! — простонала я, жалобно глядя на куст. — Какая еще опасность? С чего вы взяли?!!

— Мы видим многое, а знаем еще больше. Здесь творится черное и страшное колдовство, — сказал куст, и, к счастью, другие растения не стали подтверждать его слова. — И его целью будешь ты, Алиса.

Вот так новости!

Почувствовав слабость в ногах, я огляделась в поиске скамейки. Хотелось присесть и выпить водички. Нет, я, конечно, подозревала, что меня зовут не просто так и не в мои глазки посмотреть. Но надеялась на что-то более обычное — достать подкормку, полить водичкой, пойти к ректору с повинной…

— Этого не нужно! Нас хорошо кормят, — ответил куст.

Я дошла до ближайшей лавочки и с наслаждением опустилась на нее.

— А кто замышляет против меня гадости? Киана? — спросила я первое, что пришло в голову.

Ну кому еще могла понадобиться моя скромная персона? Не верилось, что кто-то в принципе на такое способен. Да я веду себя — ниже травы, тише воды. Ни с кем не скандалю, пытаюсь спокойно учиться и не отсвечивать.

И не моя вина, что это не всегда получается.

— Нет, это не девушка Киана. Я не могу назвать имени, Алиса. Есть ограничения даже в моих возможностях. Мы не вправе вмешиваться в дела смертных, — снова заявил куст, и мне показалось, что он дурачит меня.

— А как же вы собираетесь предупредить об опасности?

— Будь осторожна с мужчинами, Алиса! — важно сказал куст, а я не удержалась и прыснула со смеху.

— Простите, но вы ведете себя забавно. Говорите, что не вмешиваетесь в дела смертных, а меня вызвали сюда среди ночи. Хотите помочь, а не говорите, кто мой враг. Может, вы всё это придумали? Ведь не сходится что-то! Нелогично всё это!

— Ты не человек, Алиса, — спокойно сказал куст, и мой смех оборвался.

— Что?

Меньше всего я ожидала, что услышу такое.

— Больше ничего не могу тебе сказать. Сюда идут. Беги к елям! Скорее!

Растения взорвались тысячами голосов. Они торопили, подталкивали меня к елям, но я развернулась совсем в другую сторону.

— Гайра! — метнулась я. — Мы договорились, что она меня подождет. А вдруг метлу обнаружат?!

«Глупая!» — крикнул мне куст, а я отмахнулась, лишь сказав:

— Я не могу подставить Огни!

И рванула в предбанник.

Там, к счастью, никого не было. Негромко скрипя, покачивалась створка окна, и задувал холодный ветер.

Даже сирены не было слышно. Почему растения решили, что сюда кто-то идет? Перепутали? Испугались или я просто стала задавать неудобные вопросы? Что значит, я не человек? А кто? Киборг, что ли?

— И кто это взломал мою защиту? — раздался холодный, исполненный тихой ярости голос. На мои плечи опустились тяжелые руки. — Не советую двигаться, приятель. Я обездвижу тебя в считанные секунды.

«Всё. Попалась. Теперь мне каюк».

И вправду, я почувствовала, как от ступней вверх стал подниматься пронизывающий кости могильный холод.

Не было сомнений, кто именно стоял за моей спиной и кто примчался ловить преступника.

— Не надо холода, я не убегу! — прошептала как можно скорее и повернула голову к застывшей фигуре в черном плаще. — Доброй ночи, декан Эддингтон.

— Алиса?! — руки стиснули плечи, а потом отпустили меня.

Мужчина обошел меня по кругу, разглядывая, как диковинную игрушку. В полумраке комнаты его глаза горели как синие прозрачные топазы и даже пугали этим своим светом. Мне вспомнилось, что и сам Эддингтон не человек, а смесь инкуба с эльфом. Может, и я — кто-то из полукровок?

— Не верю своим глазам. Ты одна?

— Да.

— И ты вскрыла защиту оранжереи?

— Д-да, — отнекиваться смысла не было, а сдавать растения я не собиралась. — Что мне за это будет?

— Но зачем? — искренне удивился декан и на мгновение из-под его холодной сдержанной маски полыхнули нормальные человеческие чувства.

Я даже забыла, что совсем недавно ненавидела его. Заинтересованно уставилась в его лицо и даже вздохнула, когда равнодушная отстраненная маска вернулась обратно.

— Я не могу рассказать.

— Хочешь распрощаться с учебой? — вздернул бровь он.

— Ммм… Не хотела бы… — потупилась я и решила играть в партизана.

Ничего не скажу, ни в чем не признаюсь. Прощения просить, наверное, бесполезно.

— Ясно, — что-то для себя решил Эддингтон и взмахнул руками. — Не двигайся, я включу обратно.

Включал он быстрее, чем отключала я. Всё-таки, в отличие от меня, Эддингтон знал, что делал. А я… чувствовала себя жалким сморчком, которого любой охотник вправе раздавить. Ценности-то нет. Выкинуть не жалко.

— Всё, я закончил, — Эддингтон протянул руку. — Хватайся. Поговорим в более подходящей обстановке.

— Зачем? — я с опаской взглянула на широкую ладонь. — Ты… вы потащите меня к ректору?

Когда блондин стоял совсем рядом, было трудно видеть в нем важного и взрослого декана.

— Сначала допрошу сам, — склонил голову к плечу блондин и отчего-то пристально вгляделся в меня. — А ты изменилась, Алиса. Заиграла красками. Учеба тебе к лицу.

Я даже не нашлась, что на такое ответить. Просто вытаращилась на него и мысленно поднимала с пола челюсть. Это комплимент или констатация факта?

И что мне за это будет?!

В спину ударилось что-то твердое, и по телу пронеслась дрожь. Гайра! Ее обязательно нужно захватить с собой, чтобы потом никто здесь не обнаружил.

— Я с метлой. Можно? Гайра, проявись, — несмело произнесла я, а Эддингтон вдруг усмехнулся и воздел глаза к потолку.

— Кто бы сомневался, — сказал он и сам взял меня за руку. — Держи свою метелку и пошли.

В одно мгновение воздух перед глазами подернулся. Мы сделали шаг и оказались в жилой, хорошо обставленной комнате. В гостиной, судя по всему. Вся мебель здесь была в темно-коричневых тонах, а пушистый ворсистый ковер на полу изображал сцену охоты. Обычную такую, с собаками и соколами. С наездниками в форме.

Кажется, Эддингтон перенес меня в свой домик. И это было так неожиданно, что едва укладывалось в голове.

— Располагайся, — кивнул на уютное кресло у камина Эддингтон и одним взмахом зажег огонь. — Чай будешь?

— Перед смертью не надышишься, — гордо ответила я и уселась в кресло. — Вы меня отчислите?

Блондин скинул плащ прямо на пол, хмыкнул и уселся в кресло напротив. С интересом оглядел мою фигуру и покачал головой:

— Нет. Хочу предложить тебе сделку, дриада.

— Дриада? — ошарашенно повторила я.

Мир перед глазами поплыл. «Дриада. Я — дриада?!! Мифическое существо?! И это я? Я!.. Не может быть! Я ведь Алиса, самая обыкновенная девушка. Та, которая не смогла устроиться в своем мире, потеряла год и работала консультантом. Та, кто едва успевает за не слишком одаренными однокурсницами, и кто очень слаб в учебе. Разве могу я быть дриадой — магическим существом, мифом, о котором слагают легенды?!!»

Мир перед глазами сделал кульбит, перевернулся, как на колесе обозрения, и снова вернулся обратно.

Хорошо, что я сижу. Иначе бы точно не устояла на ногах от таких новостей. Но почему? Как?!

О таком я даже не могла и подумать!

— Да. Поразительно, как мешается кровь. Кто-то из дриад явно побывал в твоем мире. И теперь, когда ты вернулась в родную магическую стихию, магия дала о себе знать. На тестировании ты была пустой. Или только такой показалась… — задумчиво произнес блондин и скрестил по-особенному пальцы.

На кофейный столик, который я даже не сразу заприметила, опустился поднос с двумя дымящимися чашками из белого тончайшего фарфора. Не глядя, блондин протянул руку и аккуратно взял одну.

Мое удивление зашкаливало. Меня просто-таки распирало изнутри, и сидеть спокойно, попивая чаек, было выше моих сил.

Я мазнула взглядом по второй чашке и встала.

— Но как так получилось? Мои родители — самые обыкновенные.

— И всё же ты попала в Иманис. И сдается мне, попала не просто так, — взгляд Эддингтона медленно блуждал по комнате, — ведь леди Роуз тоже была дриадой. Правда, не все об этом знают. Как и то, что никакой женой она Филисиусу не являлась.

— Леди Роуз? — сердце сжала неясная тревога. — Но… какое отношение это имеет ко мне?

— Вот и я пытаюсь понять, — тихо ответил Эддингтон и поднял взгляд. — Леди Роуз не выходит на связь, не появляется в зале призыва, хотя я просил помочь не только твою подругу, но и Изольду. А Изи — сильная ведьма. И женщина… Сначала я думал, что Роуз не приходит ко мне, потому что обиделась на всех мужчин. У призраков такое бывает… Но она проигнорировала Изольду. И я в полном недоумении… — развел руками блондин.

Теперь он тоже ходил по комнате вместе со мной.

— Ею кто-то управляет, — буркнула я, застыв напротив красивого пейзажа. Небольшая картина, нарисованная маслом, словно перенеслась сюда из Третьяковской галереи. Коричневые приглушенные тона, полет птиц, едва пробивающаяся травка. Весна! Эх, дожить бы самой до здешней весны. После предупреждения куста в сердце то и дело поднимала голову неясная тревога.

Мне угрожает опасность.

Леди Роуз не выходит на связь.

Я чувствовала, что между всем этим есть невидимая ниточка. И она совсем рядом, стоит только протянуть руку. Но почувствовать её и сложить всё воедино я не могла. Цельной картина не становилась, сколько бы я о ней ни думала.

Мой новый статус дриады тоже как-то к этому относится, но как?!

И тут я заметила, что в комнате повисла тишина. Обернулась. Эддингтон задумчиво и без всякого стеснения рассматривал меня. И это неожиданно вогнало меня в краску.

Умом я понимала, что его интересует не моя скромная персона, а появившиеся способности, но все равно почувствовала неловкость.

— Я готова помочь, если нужно. Но я не умею вызывать призраков и не знаю, как себя с ними вести.

— Я расскажу, — мягко сказал Эддингтон, и я удивленно распахнула глаза. Его голос, он изменился. Стал каким-то мягким и бархатистым. Словно мед, обволакивал и оставлял сладкое послевкусие. В сердце что-то томно сжалось… Ах да. Эддингтон инкуб, и ему положено эмм… соблазнять женщин одним своим голосом. Но почему вдруг я стала чувствительна к его интонациям? Превращение в дриаду сделало меня беззащитной перед чарами?

Вот же неприятность!

— Перед вызовом мы пройдем поэтапно, что ты будешь делать, — продолжал ласкать мой слух приятный мужской голос.

Даже сердце отчего-то забилось чаще. Нет, так не пойдет. Я не собираюсь растекаться лужицей у его ног! Пусть это делают другие.

— И проиграем твои действия в случае неудачи. Чтобы ты не попала под удар, если Роуз появится близко, как случилось с Огнедой, — в его голосе звучала настоящая забота.

Или мне показалось?

Да и сам декан боевого факультета вел себя непривычно. Застыл у противоположной стены и жадно пожирал меня взглядом.

Да что вообще происходит?!

Отчего-то мне стало жарко и душно.

Захотелось как можно скорее сбежать на морозный воздух и забыть обо всем. Даже о дурацких фантазиях, что очень некстати приходят на ум, и заставляют щеки опасно краснеть.

— Тогда я пойду? Мы же не сегодня будем вызывать Роуз?

— Нет. Лучше в субботу, во время праздника, — сказал декан и отвел взгляд. — Пока все будут веселиться, мы сможем незаметно посетить зал вызова.

— Хорошо! — я дернулась было к двери, но вспомнила, что нахожусь в одном из преподавательских домиков и понятия не имею, где выход на улицу.

— Я перенесу, — протянул мне руку декан, и я неохотно взяла ее.

От касания жар растекся по всему телу огненной лавой. Я вздрогнула и спрятала взгляд, понадеявшись, что Эддингтон не заметил этого моего неуместного смущения.

Мы перенеслись прямо в мою комнату. Смазанно попрощались шепотом, и блондин исчез. Я устало скинула плащ прямо на стул, бросила ботинки на половичок у кровати и прямо в одежде забралась в постель.

Приказала себе ни о чем не думать и оставить всё на утро. Хотя это самое утро уже наступило, и часы показывали без четверти пять.

Нужно поспать хотя бы часок. Я укрылась одеялом. Дикая усталость обняла меня и приятно баюкала в своих объятьях. А я прикрыла глаза и, проваливаясь в сон, снова окунулась в непрошенные мечты.

Как бы мне хотелось стать значимой для него. Стать кем-то особенным. Тем, ради кого совершают подвиги, делают невозможное, кого целуют до потери памяти…

Я снова приказала себе ни о чем не думать и расслабиться. Глупая, глупая Алиса. О том ли ты мечтаешь?!

Нужно поспать! Обязательно поспать. Ведь совсем скоро у меня начнется первая в этом мире подработка. Подработка… До которой мне теперь совсем нет дела.

«Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая — станешь философом».

Сократ

Петр спустился ко мне сразу, стоило лишь войти в прихожую. Я даже вздрогнула от неожиданности. Вразрез моим ожиданиям, магистр был уже одет, благоухал свежим парфюмом и поражал белозубой улыбкой.

А я-то думала, что застану его заспанным. И выдерну из постели, чтобы накормить завтраком.

Нет, разумеется, нарочно будить я бы его не стала. Оставила бы к восьми утра завтрак на кухонном столе, как и договаривались.

— Как спалось? Не слишком рано вставать? — поинтересовался магистр, одетый в темно-коричневый велюровый халат.

А я даже с шага сбилась. Он знает, что я залезала в оранжерею? Иначе зачем ему интересоваться моим сном?

— В каком смысле? Спалось отлично.

— О, прости, если вторгся в твои личные дела, — Петр обезоруживающе улыбнулся. — Немного волнуюсь. Всё-таки ты моя ученица… Проходи, не стесняйся… Кстати, микстуру от аллергии я оставил на столе. Пить раз в день по чайной ложке.

— Спасибо! — вот мне еще не хватало пить всякую гадость. Вылью в туалет. Намного важнее другое: — Вы будете присутствовать при уборке?

Что-то я не уточнила этот вопрос при мадам Лук. Судя по тому, как магистр прошел со мной к кладовой, ходить он собирается за мной по пятам всё время. А это жутко нервирует, если честно. Особенно когда ты не владеешь магией и собираешься разобраться с уборкой на месте.

— Нет, конечно, — магистр отступил и словно бы смутился. — Я буду наверху, в своем кабинете. Подготовлюсь к занятиям… Там убираться не надо. Я сам.

Ну, хоть какая-то хорошая новость за последние два дня!

— Отлично! — обрадовалась я и потянулась к резиновым перчаткам, которые заприметила на полке в кладовой. — Тогда жду вас на завтрак через полтора часа.

Убираться в доме Петра оказалось не так уж и сложно. Во-первых, магистр лукавил, и уборка по большому счету не требовалась. Пыли там было немного — лишь на высоких полках да на люстрах. А во-вторых, пусть я и не могла подметать и пылесосить при помощи магии, зато сами средства были с магическими составляющими. И это здорово облегчало уборку!

Например, полы обрабатывались неким замечательным раствором, и грязь сама исчезала с них.

— Магическая структура позволяет уничтожать даже бактерии! — горделиво сказал Петр за завтраком. — Но средство действует всего два дня, поэтому в четверг нужно снова натирать полы.

— Ясно, — я еще раз взглянула на вытянутый тюбик со средством и завистливо вздохнула. — Жаль, на Земле таких не бывает.

— Ты собираешься возвращаться? — магистр взял джезву с кофе, налил себе в кружку из тонкого фарфора и милостиво предложил: — Хочешь чашечку? Ароматный сорт, покупаю в одном столичном магазине.

— Благодарю! — после уборки я чувствовала себя разбитой.

Или после бессонной ночи?

— Так что? Тебе не понравился Иманис?

— Да нет, мир прекрасный. И магия… — я отхлебнула кофе и с удовольствием зажмурилась. Не знаю, как так получилось, но вкус напитка был идеальным. — Это что-то фантастическое. Даже ради этого кофе можно было бы тут пожить…

Я снова сделала глоток. Необыкновенно ароматный кофе с тонкими цветочными нотками.

— И какое же у тебя но? Оно всегда есть, это но… — прозорливо заметил магистр.

Залпом выпив остаток, я встала. Негоже рассиживаться с работодателем. Еще подумает, что я легкомысленная и отлыниваю от работы. А это не так! Все эти полтора часа я прилежно терла, драила, вытирала и даже поджаривала тосты. А в кухню зашла только спросить про средство. Вымыть-то пол я вымыла, тряпкой и шваброй, а вот средство при этом не использовала. Побоялась, вдруг его как-то по-особенному нужно подливать в ведро. Оказалось — ничего сложного. Половину колпачка и перемешать.

А пауза затянулась. Хоть мне и не хотелось разговаривать по душам с Петром, а пришлось ответить. Некрасиво молчать, если тебя прямо спрашивают.

— Там у меня мама осталась, сестра с племяшкой. Не хочется с ними расставаться надолго. А ходить туда-сюда между мирами, как я поняла, дорого?

— Да, расход силы нереальный, — кивнул Петр. — Мне для командировок выделяли дорогие накопители. В академии квота на пять штук. Так что если бы я не встретил тебя, вернулся бы ни с чем.

— А Надя? — вспомнила я свою соотечественницу.

— Ее нашел почти сразу. А вот тебя… — он сделал паузу и почему-то его голос стал хриплым: — Тебя я искал долго.

— Спасибо, что нашли, — решила завернуть разговор я. — Пойду ванную разберу. Там немного осталось. Зеркало вымыть да полотенца поменять.

— Иди, — благосклонно разрешили мне, — у тебя пятнадцать минут.

Деньги мне выдали сразу по окончанию уборки. Радостно позвякивая двумя дергамами, я влетела в общежитие. И сразу же наткнулась на хмурую комендантшу.

— Тебя Огнеда искала, — проворчала мадам Лук. — Скажи уже своей бесноватой, что подработка у тебя.

Огни и вправду расстроилась, когда не обнаружила меня утром.

— Подумала, Роуз украла, — ведьмочка смешно наморщила нос. — Побежали на завтрак скорее, а то умру с голоду.

…Дни потянулись один за другим. Неожиданно в учебе у меня пошли первые успехи. Как-то само собой заклинания и плетения стали лучше запоминаться и даже получаться. Теперь я не отставала от других, или отставала не так заметно. Наверное, все из-за проснувшейся силы.

Петр хвалил на лекциях, а Эддингтон в упор не замечал. И это равнодушие последнего волновало меня больше бурных оваций. Почему он делает вид, будто мы незнакомы? Даже не спрашивает на лекциях, не проверяет мою домашку, да вообще, не дает накосячить всласть! Только Киане и Лилиане достается его пресветлое внимание.

Меня брала злость вперемешку с досадой. Неужели он не видит, что у меня получается? И молнию остановить, и защитный контур, пусть и не слишком сильный, но на комнату поставить?

Вторая уборка у Петра прошла не так гладко. Во-первых, я захотела облегчить себе жизнь и попробовала пропылесосить при помощи магии. Моя роковая ошибка! В итоге всё содержимое пылесоса выдулось не туда, куда нужно, и ушла я в общежитие грязная, с головы до ног в пыли и мусоре.

А во-вторых, Петра я решила избегать всевозможными способами. А как это сделаешь, если он мой преподаватель, в том числе и по индивидуальным занятиям, и работодатель? Никак. Вот и я чувствовала, что вокруг моей шеи завязывается петля, из-под которой трудно дышать.

А ведь все так славно начиналось!

— Знаешь, есть такой закон, что если иномирянка останется жить в Иманисе, раз в год администрация города выдает ей накопитель с тем, чтобы она могла перенестись в свой край и повидать родных.

Мы с Петром снова пили кофе в середине моей работы. По его просьбе я приготовила завтрак пораньше и сделала перерыв в пять минут. Отказаться от ароматной чашечки, помня, насколько вкусной она была в прошлый раз, у меня не получилось.

Вот я и села за стол напротив магистра и даже угостилась шоколадной конфеткой, которая соблазнительно выглядывала из-под открытой коробки. Петр вчера вечером забыл убрать в буфет коробку, вот она и пылилась лежала.

— И с чего такая щедрость? — удивилась я. — Не знаю, как в Иманисе, а у нас на Земле администрация не стала бы ничего делать просто так. С чего бы им спонсировать поездку домой?

— Налоги, — Петр сам стрельнул конфетку и с аппетитом ее сжевал. — Если будешь постоянно работать в нашем мире, то и облагаться налогами будешь здесь. Всё разумно и предусмотрительно. Иномиряне славятся тем, что магия у них необычная и с особенностями. Как у Надежды — создавать зелья из всего, что течет. Такие способности ценятся на рынке труда и хорошо оплачиваются. Соответственно в казну будут поступать хорошие суммы. И раз в год предоставить тебе накопитель… — магистр презрительно фыркнул, — совсем необременительно. Так что подумай, Алиса, хорошенько. Что потеряешь тут и что приобретешь там. Может, и не стоит рваться домой?

— Но то Надежда, а то я. У меня нет особенностей… — начала было я и пораженно замолчала.

Особенности были. Поразительные особенности. Но знал ли о них Петр?!

— А еще можно выгодно выйти замуж, — продолжил не заметивший моей запинки Петр, — и тогда муж будет выделять накопители так часто, как ты пожелаешь. И проблем видеться с родными не будет.

— Где же найти такого мужа? — машинально буркнула я и вдруг наткнулась на красноречивый взгляд магистра.

— Далеко ходить не надо, — ответил он и замер.

А я…

Я тоже замерла, не в силах переварить услышанное.

Нет. Это не то, о чем я подумала. Этого просто не может быть!

Так предложения не делают. А где заверения в вечной любви и другие плюшки? Кольцо, преклонение колена… Поцелуй на крайний случай. Разве в нынешние времена парочки воздерживаются от поцелуев?

Мне вспомнился томный взгляд в тренировочном зале и наш несостоявшийся поцелуй. Ладно, попытка была. Но ведь это не повод намекать мне на предложение!

Скорее всего, просто показалось. Ну рассуждает магистр с точки зрения логики и жизненного опыта. Действительно, выгодно выйти замуж за местного и жить в магическом мире. Только вот замуж я не собираюсь, и претендентов у меня на примете нет. А Петр — завидный жених и аристократ. Ему незачем связывать свою судьбу с простушкой типа меня.

— Об этом думать еще рано, — поднялась я и подхватила кружку, чтобы вымыть, — закончить учебу надо. И не вылететь из академии из-за профнепригодности.

— Муж мог бы нанять тебе самых лучших учителей. Даже устроить в столичную гимназию, — тоном змея-искусителя произнес Петр.

Как-то незаметно он оказался рядом со мной у раковины. Пододвинулся совсем близко, якобы чтобы помочь и протянуть средство для мытья посуды. И я запаниковала.

Он подкатывает ко мне! Вот теперь, когда наши тела соприкасаются, пусть и через толстый слой одежды, сомнений не осталось.

Но ведь это неправильно!

Как я ни старалась сохранить спокойствие, а пальцы подрагивали от волнения, когда я вымыла сначала свою, потом его кружку.

— Осталось прибраться в прихожей, — глядя на навесные полки, произнесла я.

Смотреть на Петра я боялась. Дико боялась, что мои подозрения не беспочвенны. Что магистр…

Ах, да что говорить. Кружки поставила на сушилку и попыталась отодвинуться. Не тут-то было! Мужская рука легла мне на талию и придвинула еще ближе. Я окунулась в запах свежести, тепла и чужого присутствия. Сердце замерло.

Он ведь не будет удерживать меня силой?! Как-то некстати вспомнилось, что в доме мы совершенно одни. А до завтрака, когда меня может хватиться Огни и начать искать, еще полчаса. Безумная прорва времени!

— Знаешь, Алиса, — его дыхание теплым ветерком пронеслось по виску, а губы легонько коснулись моих волос, — я бы мог многое тебе дать. В нашем мире важны связи, происхождение и деньги. У меня всё это есть. Даже более того — недавно я получил внушительное наследство. Одним из условий вхождения в право наследования является женитьба. Так что в ближайшие полгода я должен подыскать себе невесту… Но я нашел ее… Как же удачно всё сложилось…

Подобно рыбе, выброшенной на берег, я бездумно открывала и закрывала рот. Слова не шли, а ум саботировал все мысли. Меня плавно развернули к себе, а вторая ладонь Петра как-то очень быстро оказалась на моей спине. Проскользнула к затылку и слегка сдавила его.

Вырваться. Ударить по руке. Убежать!

Но я стояла, как приклеенная, опираясь поясницей о край раковины. И не знала, как себя повести!

— Как только я увидел тебя там, в баре, сразу понял, какое сокровище нашел. И это сокровище ни за что на свете я не собираюсь упускать. Выходи за меня! — серьезно сказал он, а потом накрыл мои губы своими.

Я хотела сопротивляться, но не могла. Оцепенела от ужаса и страха, и как со стороны ощущала его плавные и уверенные движения. Вот он сжимает мои губы, вот прорывается вглубь, вытворяя языком разные вещи. Ладонь на затылке плавно зарылась в мои волосы, сдернула резинку и распустила хвост. Массировала голову какими-то умопомрачительными движениями, отчего по всему телу растеклись слабость и истома.

Но мне не нравилось это!

— Пусти! — смогла выговорить я в тот момент, когда Петр отвлекся от моего рта и переместился на шею.

«Еще немного, и он совсем потеряет контроль!» — мелькнула мысль, и я решительно мотнула головой, выбираясь из сладкого плена.

Что за эротический массаж он мне тут устроил? Ноги едва двигаются, а губы… А, неважно.

Мужчина смотрел в таком изумлении, что это придало мне сил. Он что, в самом деле ожидал, что после его признания я буду готова на всё?

— Не стоит этого делать! Не трогай меня! — прошипела и отпрыгнула подальше. — Мне еще коридор мыть. Не мешай!

Как будто очнувшись, он медленно кивнул. Под моим настороженным взглядом закрыл коробку конфет и убрал на полку. Молча вышел из кухни и больше за время уборки я его не видела.

«Сколько же есть вещей, без которых можно жить!»

Сократ

— Ты не видела мою метлу? — взволнованно спросила Огни, когда я вернулась в общежитие после подработки. — Зову ее, зову. А она не прилетает. Что-то случилось! Ее поймали. Закрыли… Спалили!

Ведьмочка бегала по комнате сама не своя.

— Нужно было охранное заклинание прилепить. А я не стала, мол, кто ее увидит… Приказала стать невидимкой, думала, это защитит! А она пропала! Пропала!

Мне враз поплохело. Перед внутренним взором возникла сценка. Вот мы переносимся с Эддингтоном к нему в гостиную. Гайра у меня в руках, я крепко сжимаю ее. Потом ставлю метлу позади кресла.

Ошеломительные новости буквально выбивают почву из-под ног.

Я думаю о себе и напрочь забываю о стоящей у стены Гайре.

Мамочки! Я забыла метлу в доме декана боевиков!

И как ее оттуда достать?

О боже мой. Как же я влипла!

— Я знаю, где она, Огни. Садись.

— Мы опоздаем на завтрак, — вскидывается подруга, но послушно плюхается на стул.

— Мне нужно тебе кое в чем признаться, — ровно говорю я, а меня саму внутри трясет от паники.

Как, как ее вытащить оттуда?!

И как признаться подруге, что я без спроса взяла ее метлу?!

— Я не человек, Огни.

Эти слова дались мне нелегко. Всё-таки одно дело — услышать их из чужих уст, а другое — сказать вслух самой и словно заклеймить себя этим.

— И что? Не тяни коня за гриву! Кто ты?

— Дриада.

— О! — глаза Огни превратились в две плошки. Она даже застыла посреди комнаты. — Настоящая дриада?

— Наверное. Я ничего не умею, зато слышу растения.

— Слышишь? — с суеверным ужасом переспросила подруга. — И что они говорят?

Я повернулась к окну и мысленно позвала ель.

«Что?» — недовольно ответили мне спустя пару долгих секунд.

Ага, значит, выходить на связь с новоиспеченной дриадой мы не хотим. Ла-адненько!

«О чем вы думаете?»

«Скорее бы весна наступила».

«Спасибо!»

— Ни о чем интересном они не думают, — лукаво улыбнулась я. — Весну ждут!

— Да мы уже ставки сделали, пойдешь ты к этому чернобровому или нет! — возмутилась ель, и это было так искренне и по-человечески, что я расхохоталась.

Они не просто подслушивают, они еще и подглядывают за мной. У, беспардонные!

— Что? Что они говорят? — засуетилась Огни и повернулась к окну. — Они знают, где Гайра? Ее удерживают?

— Нет! — смех сразу же стих, а мне стало стыдно. — Огни, прости. Это я взяла без разрешения твою метлу…

Рассказ о моих ночных приключениях получился длинный. Занял время завтрака, и на лекции мы побежали голодные.

— Ты ему нравишься! — авторитетно заявила подруга перед тем, как попрощаться. — Надень на праздник красивое платье и срази его наповал. Он будет твоим!

— Даже не подумаю! — фыркнула я.

Еще не хватало уподобляться Киане и флиртовать с преподавателями. Я, вообще-то, учиться сюда перенеслась. Хоть Эддингтон мне и нравился, но вешаться на него я не собиралась.

Подожду обещанную любовь. Она ведь уже близко — Зейна обещала.

— У тебя же есть деньги, — не унималась ведьмочка, превратно рассудив мой отказ. — Сколько тебе заплатил Рейвс за две уборки?

— Четыре дергама.

— Немного, но я добавлю! — раздула щеки подруга. — Давай в пятницу махнем в город и купим тебе платье. Пусть не фирменное и не эльфийского шитья, но на приличное хватит. А о скидке я договорюсь…

— Нет, Огни. Я не собираюсь тратить все свои сбережения на метание бисера. Кому какое дело до моего платья? Схожу в форменном. Всё равно с Эддингтоном пойдем вызывать леди Роуз после торжественной части.

— Если ты будешь вызывать Роуз в красивом голубом платье с милым декольте, ему будет приятно, — подначила подруга.

— Ты придумываешь. Не нравлюсь я ему. Ты бы видела, как он внимательно выслушивал Лилиану, когда она несла околесицу. А как помогал плести щит Киане? Вежливо и деликатно поправлял линию горизонта. Только в конце поставил тройку и сказал садиться. А на меня даже не посмотрел! Ни одного раза за последние два занятия!.. Нет, между нами только деловые отношения. Он не сдает меня ректору за то, что я хожу по оранжерее ночью, а я помогаю ему установить связь с призрачной дриадой… Кто бы мог подумать: леди Роуз — и вдруг дриада!

Подруга нервно скосила глаза на висящие в холле часы и быстро сказала:

— Не могу опаздывать на лекцию, так что побегу. А про дриад тебе стоит что-нибудь почитать… О, помню одну книжку. Бабушка в детстве давала мне ее почитать перед сном. Если успею, заскочу в библиотеку и возьму тебе.

— Спасибо, Огни. А насчет Гайры я у него спрошу, когда будем вызывать призрака. Или тебе нужна она сейчас?

— Нет-нет, — подруга уже пританцовывала на месте, — если она в таком надежном месте, я спокойна. А летать всё равно некуда и некогда. До вечера!

И мы распрощались. День прошел спокойно, я даже получила свою первую четверку по артефакторике. И, что удивительно, меня похвалила не только мадам Костелли, но и Илора.

Девчонки после того заседания в комнате Зейны перестали косо смотреть в мою сторону. Даже как-то благосклонней стали относиться, из чего я сделала вывод, что общая беда объединяет. А ведь они все ополчились на Эддингтона. Хоть и кокетничали с ним иногда, но все равно в их глазах то и дело проскальзывали возмущенные всполохи.

Конечно, как он вообще мог придумать распустить факультет? А куда денутся все студенты, он об этом подумал?

Сдавалось мне, что нет. Промежуточный зачет неумолимо приближался с каждый днем и должен был случиться после Дня влюбленных.

Я-то про него забыла, а вот Лилиана…

— Посмотрим, как он запоет после праздника! — зло шипела она в коридоре после того, как получила четверку с минусом.

— Большим и толстым минусом, — подчеркнул Эддингтон.

Ну и как его не ненавидеть?!

Последней лекцией на сегодня стоял этикет. И когда я выходила с нее, предвкушая вкусный и сытный ужин, неожиданно в коридоре столкнулась с Лёксом.

Боевик подпирал стену и выглядел смущенным.

— А я тебя жду, — поздоровался он, — даже с лекции пораньше ушел.

— Что случилось?

К Лёксу после нашего разговора в столовке я относилась благосклонно. И искренне желала ему счастья с моей подругой. Боевик хоть и выглядел легкомысленным балагуром, на самом деле таким не был.

— Хотел попросить тебя об услуге. Давай отойдем.

И мы под любопытными взглядами Кианы и Нины отошли на некоторое расстояние.

— Понимаешь, на День всех влюбленных я хотел подарить Огнеде заколку, она бы красиво смотрелась в ее волосах. Но не могу выбрать. Мне нравятся сразу две. А они совсем не сочетаются между собой, даже я это вижу. И продавщица говорит: «Выберите одну», — парень состроил несчастную-пренесчастную физиономию и смущенно попросил: — Ты можешь сходить со мной в магазин и помочь с выбором? Я уже три дня думаю и не могу определиться.

— Когда?

— Завтра после занятий.

Я мысленно прикинула, что придется прогулять индивидуальное занятие с Петром. Что ж, это судьба. Встречаться с магистром наедине я не хочу. Конечно, долго бегать от него вряд ли получится, но… Пока я не пришла в душевное равновесие после приставаний и не придумала, как его приструнить, встречаться без посторонних не хочу.

Ответить ему что-то такое надо, чтобы проникнулся. А я ничего не придумала. Так что ничего. Прогуляю одно занятие. А Петра предупрежу через записку.

Порадовать Огни — намного важнее. Представляю, как она обрадуется, когда Лёкс подарит ей подарок! Это же чуть ли не признание в любви!

— Я согласна. Где встречаемся и во сколько?

— В четыре буду ждать тебя у общежития.

— Договорились! — улыбнулась я, и мы разошлись в разные стороны, весьма довольные друг другом.

Письмо Петру я передала через Мари. Зашла в деканат, пожаловалась, что у меня начались «эти дни» и на индивидуальное занятие идти я не в состоянии.

— Хочешь, таблетку дам? — Мари порылась в своей косметичке. Достала блистер с обычными с виду розовыми таблетками и протянула мне: — Вот эти неплохо снимают боль в животе. Я пью, когда съем много жирной пищи. Думаю, и от этих дел они помогут…

Я едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Да… Не разбирается Мари в таблетках, совсем не разбирается. Но девушка так участливо протягивала таблетки и так горела желанием помочь, что прямой отказ прозвучал бы невежливо.

— Спасибо, но мне подходят только таблетки салатового цвета… — и я мученически вытерла несуществующий пот, — а от других меня тошнит. Не могли бы вы передать записку магистру Рейвсу, что я не приду сегодня?

— А завтра?

Кажется, Мари прониклась моими проблемами.

— И завтра, скорее всего, тоже. Обычно мне плохо все три дня. Мутит, живот болит, слабость во всем теле… Как думаете, может, стоит написать, чтобы он и на завтра меня освободил?

Мари подернула плечом и уткнулась в свою папку с документами.

— Пиши. А там посмотрим.

Я и написала. С чувством выполненного долга вернулась в свою комнату и совсем не ожидала, что там на моем стуле будет сидеть магистр Рейвс собственной персоной.

Меньше всего мне хотелось видеть его в своей комнате. А то, как легко он в нее перемещается, вызвало зубной скрежет. Это что же, даже тут я не могу чувствовать себя в безопасности? Какой-то проходной двор, а не комната!

Меж тем магистр взволнованно вскочил со стула, в два шага пересек разделявшее нас расстояние и чуть ли не подхватил меня в объятия.

Вспомнив утренний поцелуй, я испуганно дернулась к двери.

Он всё понял и убрал руки. Плетьми они повисли вдоль его туловища, а мне достался убитый взгляд.

Ну-ну. Только жалеть я его не собираюсь!

— Тебе плохо? Сильно болит? — напряженно спросил Петр, а я чуть не взвыла от досады. Что за беспардонность? Как ему в голову пришло спрашивать такое? Или он собирается выведать у меня все подробности?!

Видимо, на моем лице отразилась настоящая мука, потому что Петр нахмурился и отрывисто спросил:

— Вызвать лекаря? Купить лекарство? Алиса не молчи. Я помогу. О деньгах не думай… Тебе что-то нужно?!!

Я прикрыла глаза и покачнулась. Хоть бы получилось! Всего-то и нужно притвориться больной. Что я, не смогу?.. Эх, никогда не играла в школьной самодеятельности и соответствующего опыта по отлыниваю от занятий у меня не было, но я постаралась участить дыхание и побледнеть «от внутренних переживаний». Получилось или нет, было не видно, но Петр взволнованно произнес:

— Тебе что-нибудь принести? Воды или чая?

— Спасибо, магистр, — голосом умирающего ответила я. Медленно обошла по дуге. Скинула ботинки и легла в кровать. — Мне нужно полежать немного, и станет лучше… Ах!..

— Может, тебя от завтрашних занятий освободить?

— Нет, не надо. Теорию послушать я смогу. Полежу вот вечерочек, оклемаюсь…

— Ясно, — произнес Петр и огляделся. — Я сейчас вернусь!

Когда он испарился, я чуть ли покрывало не сжевала от злости.

Да что ему от меня надо?!! Вот приставучий тип. Почему бы ему не прочитать записку и не отстать от меня? И вообще, почему он прицепился именно ко мне? Других девушек в академии нет?

«Как только увидел тебя там, в баре, сразу понял, какое сокровище нашел. И это сокровище ни за что на свете я не собираюсь упускать. Выходи за меня!» — пронесся в голове утренний разговор, и я взвыла.

Он что, серьезно?!

Появился магистр минут через пять с огромным подносом и букетом роз.

— Чтобы тебе не было грустно, — сказал Петр и протянул мне всё это богатство.

Поднос с пирожными — там штук десять, самой разной формы: и эклеры, и корзиночки, и что-то замысловатое в виде башенки… и букет роз. Штук пятнадцать, насколько я успела посчитать.

— Спасибо! — прокряхтела я, вставая. А магистра, наконец-то, осенило: — Тебе же неудобно вставать. Лежи! И вазы у тебя, наверное, нет… Не волнуйся! Сейчас принесу.

Поднос он поставил на стол и исчез.

«За что мне это?! Почему бы просто не оставить меня в покое?!!».

В этот момент очень своевременно вернулась Огни. Подруга выглядела уставшей и одновременно злой. Она швырнула плащ с сумкой на стол и заявила:

— Боги, как я не хочу идти на эту подработку! — она хотела подойти ко мне поближе, и прямо перед ней материализовался Петр. — Что за черт?! — выругалась она и едва успела отпрыгнуть, иначе бы наступила на его штанину. — То есть добрый вечер, магистр.

— Привет! — бросил Петр и улыбнулся мне: — Из свердопольского хрусталя. Красивая, правда?

Я машинально кивнула. Смотрела, как он поставил рядом с моей кроватью огромную хрустальную вазу и поправил бутоны.

Ну, в принципе, ваза и вправду красивая. Большая такая, напольная…

Только зачем мне ваза, размером доходящая до крышки стола?

— Отдыхай, Алиса! — ласково улыбнулся магистр и исчез.

Я перевела взгляд на вытаращившуюся подругу и кивнула:

— Он сбрендил.

— Нет, ты погоди. Он что, решил за тобой ухаживать? Открыто?!

Подруга подошла и взглянула на пирожные:

— Из кондитерской «Олеандр». Там дорого!.. Вкусно, конечно. Я только однажды попробовала, когда ездила с бабушкой в город в тринадцать лет. Это был мой день рождения, и бабуля расщедрилась…

— Ах, Огни! Это еще что! — от стыда я зарылась лицом в подушку. — Он сегодня мне предложение делал!

— Не может быть! Так быстро?!

— Ага!

Вот не хотела я рассказывать Огни о том, что случилось во время подработки. А пришлось. Не упуская ничего из произошедшего, я в деталях описала и поведение Петра, и свои чувства.

— Ты его не любишь, — констатировала Огни, — потому что прикосновения его тебе неприятны. Первый признак!

— Ну да. Я и не скрываюсь. Вот только магистр, кажется, собирается добиваться своего любыми способами, — я кивнула на цветы. — И даже не спросил, а вдруг у меня аллергия?

— Зато про пыль спросил! — возразила подруга, а потом вдруг подобралась и сверкнула глазами: — Кстати, а где флакон со средством от аллергии? Дай посмотреть.

Я достала флакончик и передала подруге. Огни с важным видом откупорила крышку и принюхалась. А я попробовала одно пирожное — то, что похоже на высокую башенку из взбитых сливок и нежного суфле. Вкусное, не очень сладкое. А какое воздушное! Ммм… Даже пальчики захотелось облизать. Ничего подобного я на Земле не пробовала.

— Огни, угощайся, — обернулась к подруге, — пирожные и вправду очень вкусные. Свежие. Посмотри, в корзиночки положили натуральные ягоды. Интересно, сколько они простоят без холодильника?

— Алис, — прервала меня подруга, — подожди. Не знаю, как сказать, но…

Огни хмурилась и кусала нижнюю губу:

— Я чувствую сильный запах барвинка. Очень явственный.

— И что? Это аллерген? Думаешь, мне нельзя это пить?

Я подошла к подруге и взяла из ее рук флакон. Принюхалась. Средство пахло вкусно и натурально, будто не лекарство передо мной, а чашка с ароматным чаем.

— Тебе точно пить это нельзя, — Огни закупорила бутылочку. — Покажу Иде. Она специалист в этом деле. А барвинок — первый ингредиент, который добавляют в любовные зелья. Петр подсунул тебе приворотное зелье, Алиса.

Я с ужасом взглянула на опасную штуку в своих руках. Быстро поставила бутылочку на стол, словно это — ядовитая змея, раззявившая свою хищную пасть.

— Они существуют?! Любовные зелья? То есть… я хочу сказать, это всё по-настоящему? Выпил и влюбился? В моем мире так не бывает. Конечно, разные шарлатанки в газетах каждую неделю обещают сильные привороты, возврат мужа к жене и наоборот, но… насколько я слышала, это всё глупости…

А если провернуть этот приворот в магическом мире? Магия существует, я сама уже научилась некоторым вещам. Получается, выпив это зелье, я в действительности могла почувствовать влечение к Петру и… выйти за него замуж!

Вот теперь на лбу выступил самый настоящий пот.

Я могла потерять волю, разум и стать послушной марионеткой в чужих руках!

— Боже мой, я могла это выпить! Нет, разумеется, про аллергию я соврала и пить это не собиралась. Хотела вылить в туалет… Но сам факт! А если бы аллергия на самом деле была? Что тогда, я бы стала влюбленной кошкой?!

— Да не волнуйся ты так, — Огни криво усмехнулась. — Мужчина решил подстраховаться. С кем не бывает? В Иманисе каждый десятый бегает за приворотом. Видимо, сильно запала ты ему в душу.

Я вспомнила уверения Петра в своей ценности и покачала головой.

— Не знаю! Сильных чувств я в нем не почуяла. Вроде бы и нравлюсь, и знаки внимания оказывает, а что-то не то. Вот не могу толком объяснить, почему и как — но не то!

— Может, он узнал, что ты дриада?

— А что, это такая редкость?

— В общем-то, да! Дриад среди учащихся академии я не встречала. Других рас полно, а вот дриад…

— Рас? Ты имеешь в виду эльфов? Я не видела ни одного оборотня. Или они на людях не оборачиваются?

— Ну ты даешь! С тобой учатся лисица и волчица! — подруга нервно хохотнула. — Ах да. Ты же вообще ничего не знаешь и не умеешь различать оборотней. Кстати, книгу я тебе всё-таки нашла. Хорошая вещь, и про дриад много написано…

Подруга полезла в сумку, достала учебники и передала мне потрепанную книжку в темно-зеленом переплете.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я. — Даже не ожидала, что получится найти…

— Пустяки! Тебе же нужно. Вот я и зашла в библиотеку… Здесь где-то было написано, я помню… — Огни села рядом и взяла в руки книгу. — Природа дриад отличается от других рас… Единение с природой, крепкие силы с этим миром… И кровь. Да, про кровь было где-то написано…

«Кровь дриады отличается удивительными свойствами. Она хранит в себе родовую магическую память, славится повышенной концентрированностью энергии земли. Это позволяет передавать способности к магии всем поколениям дриад. В темные времена колдуны-отступники использовали кровь дриад для темных запрещенных ритуалов»…

— Ого! Что-то мне уже не хочется быть дриадой, — пробормотала я.

— Смотри, а вот здесь про твои способности: «Умение слышать растительный мир, гармония и созерцание — отличительные черты характера дриады. Дриады никогда не нападают и не провоцируют войны, потому что в таких случаях страдает то, что любят они превыше всего — природа вокруг».

— Да, я известный пацифист. А что насчет моих родных?

— Насколько я помню, дриады разошлись по всем мирам. Они уязвимы и беззащитны, как говорила мне в детстве бабушка. Именно из-за того, что ценят природу и не желают вредить ей. Их этим и берут… — Огни задумалась. — Знаешь, когда я была маленькой, очень хотела встретить лесную дриаду. Помню, как прочитала эту книжку, всё бегала по опушке, звала дриаду… Вот прямо желание у меня такое сильное было. Больше всего мне понравилась способность говорить с деревьями. Мечтала сама такую иметь, да не судьба. Так что я хотела встретить дриаду и спросить, о чем думают деревья? Вот стоят вокруг нашей избушки и о чем-то ведь думают?!..

Подруга криво усмехнулась.

— Бабуля как-то услышала меня и пристыдила. Сказала, что добро в жизнь не кличут, а ждут… Вот я и дождалась тебя, подруга!

Я почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы.

— Огни-и! Ты такая милая-я! — всхлипнула я и обняла подругу. — Мне очень повезло, что в этом чертовом мире я встретила тебя. Ты — самая нормальная и адекватная из всех!

— А что тебе не нравится в нашем мире? — вскинулась подруга, но я видела, как заблестели слезы в ее глазах.

И решила не сдерживаться. Сказать всё, как есть.

— Тошнит меня от него! — в сердцах выпалила я. — Везде нужны деньги, связи и знакомства. И умение круто магичить! А у меня ничего нет!

— А в вашем разве мире не так? — ведьмочка все-таки вытерла скупую слезу.

— Так. Но что это за маги-отступники? И не проявятся ли они сейчас, когда узнают, что я дриада?!

Я опасливо взглянула на оконную фрамугу. Хлипкая. А если учесть, что мы на втором этаже, вообще на окна стоит поставить решетки!

— Алиса, не принимай всё близко к сердцу! Этих чернокнижников давно уже нет. Лет триста, как всех переловили. Нами правят закон и король, который следит за тем, чтобы этот закон исполнялся!

— Ну-ну! — не поверила я.

— Никто тебя на кусочки резать не будет. Темные времена прошли. Теперь никто на дриад не охотится и кровь не выпивает! — добавила Огни. — Ты книжку внимательно прочитай. Там всё написано! Это же историческая справка была…

— Ладно. Спасибо. Наверное, и вправду я себя слишком накручиваю.

— А то! — Огни расслабленно улыбнулась и встала. — А я передумала насчет платья. Хочу купить оранжевое, чтобы под цвет волос!

— И когда ты его купишь? Ведь праздник послезавтра?

Вот еще не хватало, чтобы мы столкнулись с Огни во время покупки подарка.

— Может, сегодня пойдешь? — намекнула я.

— А ты со мной? — подруга лукаво подмигнула. — Посоветуешь, какое взять лучше. Да и тебе платье присмотрим. Под цвет глаз! А?

— Увы! Мне нужно сохранить легенду, чтобы Петр отстал, — вздохнула я. На самом деле идти мне никуда не хотелось. И покупать платье на все имеющиеся деньги — тоже. — Полежу в комнате, почитаю книжку…

Я думала, Огни обидится, но подруга приняла мой отказ спокойно. Схватила пирожное, скушала с удовольствием и убежала к Аде с Идой. Оказывается, она уже договорилась с ними пройтись по магазинам, чтобы купить платье на праздник. А меня пригласила за компанию.

Когда за подругой захлопнулась дверь, я переоделась в домашнее и взяла книжку про дриад. Мне хотелось отдохнуть, почитать, спокойно сделать домашку на завтра и собраться с мыслями…

Всё-таки ближайшие два дня обещали стать самыми тяжелыми в моей новой магической жизни. И нужно было хорошенько отдохнуть.

«Без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности».

Сократ

Лёкс ждал за большой елью, в сугробе. Когда я вышла на крылечко общежития, он негромко окрикнул:

— Тебе не холодно?

Дорожки ввиду праздника всё-таки расчистили, и я смогла спокойно подойти к боевику. Он стоял так близко к ели, что почти сливался с темным стволом дерева.

Дерево, кстати, хихикнуло на эту мою мысль и сказало, что ни с кем сливаться не намерено.

«Значит, выходим на связь, когда хотим?»

Мне не ответили.

Ладно, пока у нас тут зима и вроде как спячка, будем считать, что контакт установить трудно. А если весной растения не выйдут на связь, а уйдут в несознанку, я обижусь.

«Вредина!» — сказала ель, а я довольно улыбнулась:

— Привет, Лёкс. Что ты тут прячешься?

— Не хочу, чтобы нас с тобой увидели, — честно признался боевик. — Нет, ты ничего такого не думай. Я не стыжусь общаться с тобой. Просто женщины… Им только дай придумать какую-нибудь сплетню, — кивнул он на пару девчонок, вынырнувших из-за угла. Знахарки, судя по зеленым плащам. — А ссориться с Огни я не хочу.

— Понимаю, — вспомнив, как легко моя группа поверила в клевету, я вздохнула. — Куда нам идти? Я ни разу еще не покидала территорию академии.

— В ту сторону. Предлагаю до ворот дойти под пологом невидимости. А дальше — снять, чтобы не привлекать внимание магов. В Лацио их много, — предложил приободрившийся боевик.

Так мы и сделали. Вышли за ворота академии — территория оказалась совсем небольшой, и сразу ступили на заснеженную мостовую.

Город смотрелся сказочно! Кирпичные двух- и трехэтажные домики с высокими трубами, полукруглыми эркерами, из-за которых виднелись зажженные камины и красиво украшенные к празднику комнаты — всё это было так мило, так трогательно!.. С заснеженными палисадниками дома смотрелись очень уютно, с коваными воротами и флигелями на крышах — напоминали картинки из какого-нибудь туристического буклета. Англия, Европа — я нигде не была и не могла бы с точностью сказать, на какие земные дома они были похожи.

— Какая красота! — выдохнула я. — Как в сказке!

— Скажешь тоже, — смутился Лёкс. — Лацио маленький городишко, старый. Здесь нет резиденций короля, герцога и ближайшей родни, так что архитектура довольно простая.

— И всё же здесь очень красиво!

— Пойдем, — подхватил под локоть Лёкс, — опасно стоять посреди дороги. Да и магазин скоро закроется.

Магазин оказался не просто магазином, а ювелирной лавкой. Лёкс присмотрел две драгоценные заколки — небесно-голубую стрекозу с сапфировыми глазками и коричневую кошку с телом из раухтопаза. Продавщица, миловидная девушка с раскосыми глазами, поздоровалась с ним тепло, как с давним знакомым.

— Решили привести группу поддержки? — улыбнулась она. — Хорошая идея! А то хозяин решил, что вы ко мне ходите…

Большой и сильный боевик засмущался, как мальчишка, и быстро пояснил:

— Третий раз прихожу и не могу решиться. Две заколки она не примет. А выбрать одну сложно. Они обе красивые и искусно сделаны.

— Лучшим ювелиром Лацио, — гордо поддакнула девушка.

— И обе подойдут Огнеде, — добавил он.

Скрыв рвущуюся наружу улыбку, я склонилась над прилавком. Как он мило волнуется! Прямо боготворит мою подругу. И репутацию бережет, и драгоценности подбирает не абы как, а чтобы подходили. Мечта, а не парень!

А Огни считает его равнодушным чудовищем. Всё из-за того, что по юности они не могли нормально высказать друг другу свои чувства.

Как же слепы мы, девушки, бываем!

Я взяла в руки сначала драгоценную стрекозу, потом кошку.

— Что ж… На мой взгляд, Огни больше понравилась бы стрекоза. Яркая и блестящая. Но с учетом ее завтрашнего платья я склоняюсь к кошке. Скажу по секрету, у нее будет на празднике оранжевое платье… Так что выбор и вправду сложный.

— Мда… — Лёкс понуро оглядел магазинчик. — Может, тогда всё остальное посмотришь?

— Хорошо, — эта идея мне понравилась. — А в какую цену ты собираешься уложиться?

— Ограничений нет, — быстро ответил боевик и кивнул продавщице: — Показывайте!

Никогда не думала, что так сложно выбрать украшение. Мы просмотрели двадцать заколок, десять серег и бесчисленное количество колец. Даже браслеты глянули, хотя Лёкс и сказал, что браслет она точно не примет, потому что все они массивные и дорогие.

— Огни любит изящные и неброские вещи.

После этих слов даже продавщица вздохнула. А я кивнула в сторону кулонов:

— Давай посмотрим и их.

— Мы закрываемся через пятнадцать минут, — напомнила продавщица, но послушно выложила перед нами бархатный поднос с кулонами.

Подгоняемая боевиком, я быстро перебрала драгоценные вещички. Понравился один в виде вытянутой прозрачной капли с мерцающим зеленым огоньком внутри.

— Какая тонкая работа! Даже не видно, где один камень вставляется в другой… Такие переливы! — восхитилась я. — И под цвет глаз Огни подходит.

— Изумруд в горном хрустале. Этот кулон получил первое место на выставке в столице в прошлом году.

— Берем! — Лёкс решительно выложил на стол мешочек с монетами. — Рассчитайте нас.

Мы вышли из лавки через пять минут.

— Выпьем кофе с пирожным? Я теперь твой должник! — настроение у боевика было распрекрасное.

— А как же репутация? Вдруг нас увидят? — хитро улыбнулась я.

Хотя чего скрывать, после всех этих мучений — а выбирали украшение мы минут сорок — мне и самой хотелось перекусить. И выпить что-нибудь горяченькое, так как в лавке отопления особо не было. Я успела замерзнуть.

— Плевать! Такое дело сделали!

Не знаю, как так получилось, но благодушное настроение Лёкса передалось и мне. Стало легко и весело, будто мы и вправду выполнили сложную задачу. И, несмотря на изначальное желание сразу после покупки вернуться в общежитие, я согласилась:

— Ну, пойдем. Побываю первый раз в местном кафе.

— Тогда в самое лучшее!

Городишко и вправду оказался небольшим. До центральной круглой площади мы шли от силы минут семь. Полюбовались красиво украшенными деревьями — повсюду висели пластиковые сердечки, а фонари расцвечивали площадь светло-розовым цветом, постояли перед скульптурой выдающегося мага Теодоро Лацио, в честь кого и назван город. Лёкс рассказал о заслугах выдающегося мага и о его роли в подавлении восстания магов-отступников.

— Кровавые события, — поежилась я, вспомнив книгу, что дала мне накануне Огни. — И всё из-за крови дриад?

— При чем здесь дриады? — боевик искренне удивился. — Отступники считали, что маги должны стать хозяевами жизни, а все магические расы служить им.

Он увлек меня к ярко подсвечивающейся вывеске кафе «Арзория» и даже галантно приоткрыл дверь.

Кафе было переполненным. Всего пара свободных столиков — выбирать не приходилось. Мы прошли к дальнему, тут же подлетела официантка в фирменном кружевном фартуке и подала меню. Заученно пробормотала о сезонных напитках ко Дню всех влюбленных и пожелала хорошего вечера.

Пока Лёкс делал заказ — я попросила заказать мне не слишком сладкий десерт и большое капучино, успела оглядеться. За столиками в основном сидели парочки и миловались взглядами. В зале было много цветов в вазах, даже один воздушный шарик в виде сердечка я заметила в дальнем углу. Из всей этой праздничной атмосферы выделялась группа королевских солдат, сидящих посреди зала. Они громко разговаривали, шутили и пили вино в высоких хрустальных бокалах.

Пятница. Люди отдыхают, расслабляются. Вот только мне не понравился взгляд, которым наградил один мужчина из компании. Его лицо было незнакомо, но полыхнувшая ненависть обожгла, словно я прикоснулась к чему-то горячему.

— Даже эльфы должны были им служить? — вернулась я к интересующему разговору.

Лёкс отложил меню. Развалился в кресле и вытянул ноги.

— Роковая ошибка. Темные не служат, — карие глаза сверкнули внутренней силой.

— А разве ты не хотел бы служить королю?

— Я рассматриваю временный найм, чтобы набраться опыта. Но не хотел бы тратить на это свою жизнь, — просто сказал Лёкс.

Нам подали кофе и пирожные, похожие на маленькие кусочки земного торта «Наполеон». Только вместо взбитых сливок был какой-то розовый воздушный крем.

— Это правда, что ты помолвлен? — спросила я после того, как покончила с первым пирожным.

От второго отказалась, и Лёкс проглотил все три в один присест. Теперь мы тянули кофе и наслаждались вкусным напитком. А я решила прояснить момент, волновавший меня в последнее время.

Я прекрасно помнила, как Огни взвилась из-за вопроса, с кем помолвлен Лёкс. И оттого меня удивило ее согласие общаться с ним и даже пойти на бал. Вначале не придала этому значения, ведь меня занимали собственные проблемы, а вчера перед сном подумала: если парень дал обещание другой, не слишком ли жестоко он ведет себя с Огни? Или он собирается наиграться с ней, обнадежить и бросить, когда надоест?

За подругу стало больно и обидно. И я решила: раз пообещала, помогу боевику. Но если выясню, что он в самом деле помолвлен с другой — твердо попрошу порвать с Огни после бала. Пусть это будет прощальный подарок. Не надо мучить влюбленную подругу.

— Огни рассказала? — боевик криво усмехнулся. — Ну да, был помолвлен с Рогнедой, дочерью первого заместителя отца.

— И?..

— Она влюбилась в другого, вышла замуж и счастливо ждет пополнения.

— Ты рассказал об этом Огни?

— Нет, — серьезно ответил Лёкс.

Я чуть не взвыла с досады:

— Почему?!

— Если она любит, то останется со мной в любом случае.

— Даже в качестве любовницы?! Ты не считаешь, что это недостойно?

— Я считаю, что за меня хочет замуж половина этого городка, — прошипел боевик. Кажется, я задела его за живое. — А мне нужны искренние чувства. Что бы там ни говорили на мой счет. Я не гоняюсь за бабочками. И не ищу статуэтку в виде жены. Мне не нужна расфуфыренная фифа, аристократка до мозга костей и особа, помешанная на нарядах. Я хочу жениться на женщине, на которую могу положиться. На боевой подруге, которая будет разделять мои интересы и чувства…

— На Огни ты положиться точно можешь, — негромко сказала я.

Лёкс кивнул и что-то хотел добавить, но потом его взгляд переместился мне за спину и стал отстраненно-холодным.

— Сиди спокойно, — хрипло сказал он и встал: — Чем обязан, господа?

К нам подошли солдаты. Всего двое, но этого хватило, чтобы сердце ушло в пятки. Я сидела прямо и смотрела на свои руки, лежащие поверх стола. Старалась сохранять спокойствие, хотя в голову и лезли тревожные мысли.

Мы купили дорогую вещь. Она у Лёкса в кармане, вытащить ее — пара пустяков. Но ведь нас не будут грабить, верно?

И я, и Лёкс перешли дорогу как минимум одному королевскому солдату. Нас очень не любят, если не сказать резче.

И теперь я подобралась к самому важному вопросу: просто так они подошли или со злым умыслом?

Здесь моя фантазия рвала путы и пускалась вскачь.

Я сидела чуть дыша и прислушивалась к скрипу ботинок. Королевская форма мелькала на периферии зрения, как красная тряпка перед быком.

Конечно, волноваться было не о чем — в кафе на нас никто не нападет и не будет устраивать разборки, творить бесчинства. Но вдруг я что-то не знаю о здешних обычаях?

— Хотели уточнить кое-что… Лёкс Зермской?

— К вашим услугам! — холодно сказал боевик.

Он не собирался пускаться в объяснения или вступать в разговор, но сохранял вежливость.

«Очень умно! Меньше поводов прицепиться», — подумала я.

— А кто с тобой? — беспардонно поинтересовался солдат.

— Знакомая.

— Имя и фамилия ваши? — обернулись ко мне.

Вопрос был задан вежливым тоном, но вот эти глаза… Холодно ощупывали каждый сантиметр моего лица, и совсем не хотелось отвечать.

— В связи с чем вы спрашиваете? — Лёкс всё еще стоял. — Это допрос? Тогда извольте пригласить даму официальным вызовом в Канцелярию или Патруль.

На нас стали обращать внимание. Ближайшие парочки таращились с интересом, прислушиваясь и переводя взгляд с застывшего изваянием Лёкса на солдата. Впрочем, они не забывали держаться за руки и прихлебывать кофе. Ох уж эти влюбленные!

— Прежде чем приглашать, мне хотелось бы узнать имя дамы! — сквозь зубы прошипел солдат.

— Ясно, вы хотите познакомиться с моей дамой, — высокомерно ответил Лёкс и бросил на стол несколько монет, — но я не имею ни малейшего желания потворствовать вам в этом! Пойдем.

Тут же словно из воздуха материализовалась официантка с подносом и принялась убирать со стола. Первым делом, конечно, подхватила монеты. Бросила на боевика благодарный взгляд и засуетилась, ставя блюдца одно на другое…

Инцидент показался исчерпанным. Солдаты искоса взглянули еще раз на меня и вернулись к своему столику.

Лёкс положил руку на плечо и сжал. Ужас, охвативший меня от надвигающейся стычки, немного отступил.

Пронесло!

На деревянных ногах я поднялась из-за стола, подхватила плащ. Застегивала уже на ходу, когда мы шли через узкий проход к входной двери.

В голове стоял туман. Спину жгли недовольные взгляды, и мне физически больно было их ощущать. Как будто железными зубцами возили вверх-вниз и царапали кожу.

Мы свернули на улицу, ведущую к академии, и боевик остановился.

— Алиса, ты в порядке? — Лёкс подхватил меня под локоть и развернул к себе. — Странно выглядишь.

— Да?

— Идешь дергано, будто парализовало ногу… — он призадумался, — правую.

— А?

Морозный воздух медленно возвращал меня в чувство. Я сделала несколько вдохов-выдохов и почувствовала облегчение. Правая нога только почему-то одеревенела. Пришлось вытянуть мысок и покрутить ею в воздухе, чтобы снять напряжение.

— В кафе нечем дышать, — призналась я. Говорить про то, что чертовски испугалась, было стыдно. — И эти солдаты… Ни с того ни с сего пристали с вопросами. Ты знаешь их?

— Нет, — Лёкс подхватил меня под руку и медленно потащил по безлюдной улице. — Но будет лучше, если мы скорее доберемся до академии.

— Думаешь, они могут напасть?

Парень не ответил, лишь дернул подбородком.

Пошел снег. Крупными пушистыми снежинками он застилал мостовую, щекотал ноги студеной поземкой. Скрывал от чужих глаз — через десять минут даже очертания ближайших домиков скрылись за пеленой снега.

Спешным шагом мы шли по обледенелой улице. По пути нам попадались одинокие прохожие, жители сказочных домиков. Они добегали до калиток и скрывались в снежном мареве.

Лёкс молчал, да и мне говорить не хотелось. Мысли мелькали самые разные, и было непонятно, почему мое тело так неожиданно отреагировало на солдат.

Нет, я слышала, что в критических ситуациях бывает и ступор, и панические атаки, и много других неприятных вещей. Но со мной такого никогда не происходило! Даже когда я шла поздним вечером с подругой через лес и слышала, как воют волки. Нам было по пятнадцать, и дача у подруги была под Владимиром. Мы ходили на дискотеку в соседнюю деревню и припозднились. Потом уже выяснилось, что никаких волков в тех краях вроде как не было. По крайней мере летом. А нас так провожали парни — решили попугать «самоуверенных городских девчонок».

И всё равно я не испугалась! Хотя из средств защиты у нас были только коротко остриженные ногти…

— Всё-таки решились! — с неудовольствием проговорил Лёкс. Схватил меня за руку и вдруг потащил в какой-то проулок.

— Мы же шли в академию! — попробовала вразумить его я, но быстро осеклась: нас окружали.

Четверо солдат вынырнули из снежного плена. Торжественным строевым шагом по два человека они приближались к нам, и это смотрелось бы красиво. В фильме. В кинотеатре. А не в морозную ночь в переулке, когда единственный, кого ты сможешь позвать на помощь — это Бог.

— Мы не закончили наш разговор! — неприятно оскалился тот самый, что осматривал меня, и вышел вперед. Теперь трое стояли за его спиной и блокировали выход из переулка.

Хотя какой это был переулок? Так, одно название. Скорее, небольшое пространство — тупик между двумя кирпичными домами.

Лёкс одним взмахом руки откуда-то с неба выдернул оружие — длинный двуручный меч из темной стали. С очень острым лезвием — я его прочувствовала табуном мурашек, которые пронеслись по спине.

Вот уж кто умеет пользоваться своей «кладовкой» и вовремя доставать оттуда вещи.

— Отдай нам девчонку, Лёкс, и мы отпустим тебя. С большим сожалением, но отпустим, — широко оскалился солдат.

Вместо ответа боевик демонстративно перехватил меч. Меня накрыла признательность вместе с горьким чувством безысходности.

Нам не уйти.

Потому что все четверо тоже вытащили «из неба» свои мечи. И пусть они не были такими темными, острыми и внушительными, как меч боевика, но солдаты точно умели ими пользоваться.

А значит, один не сможет выстоять против четырех.

— Лёкс, они убьют меня?

— Нет, мисс. Мы доставим вас в одно укромное место для допроса, — один из солдат, стоящий в тройке, взглянул на меня и ухмыльнулся. А я в панике зажала рукой рот, потому что узнала его и поняла — мы влипли.

Нет, мы реально влипли.

Пусть обличие солдата было другим, но этот гнусный взгляд — я ни за что на свете не забуду его.

— Знаю я их допросы, — сквозь зубы произнес Лёкс и атаковал первым.

Как там говорила Огни? Лёкс хотел работать у короля на особых поручениях? Он мог бы. Он определенно подошел бы для чего-то особенного, потому что сам был таким.

Как быстро он двигался — в удвоенном темпе, предупреждая нападки солдат, он успевал отбивать удары сразу троих. Отточенные движения, сосредоточенный взгляд и гибкое, подвижное тело… Я понимала, почему влюбилась Огни. Но не могла спокойно любоваться дракой.

Четвертый крался. По стеночке, глумливо усмехаясь, он прокрадывался поближе ко мне.

И это было самым страшным. Я пыталась обойти дерущихся, не мешаться Лёксу и не попасться в лапы врагу.

А он уже заносил эти лапы. В самый последний момент я проскользнула мимо одного из солдат и выбежала на заснеженную улицу.

Никого!

Хоть криком кричи!

Сказочные домики были скрыты за снежным занавесом. Очертания оград потонули в этом мареве, и я в растерянности остановилась. Озиралась, решая, куда бежать.

И эта секунда промедления стала моей роковой ошибкой.

— Попалась!

Мне в спину уткнулось лезвие. Острое и опасное.

Это только в фильмах герои быстро и легко убегают по снегу. А здесь, в провинциальном городе Лацио, на одной из широких главных улиц, я едва переставляла ноги.

— Попробуешь сбежать — проткну насквозь! — ухмыльнулся солдат.

Значит, всё-таки убьют. Но почему? Неужели из-за скандала с тем караульным? Или в этом замешано еще что-то?

Принимать свою судьбу и покорно подставлять шею под нож я не собиралась. Но и сопротивляться, искушать терпение солдата было глупо.

— Я не сбегу! — ровно произнесла я.

Лезвие переместилось со спины на левый бок.

— Правильно, деточка. От нас не сбежишь.

Меня осенила догадка.

— От вас — это от магов-отступников?

— Мы называем себя блюстителями порядка. Как я рад, что мои подозрения оправдались. Не каждый день вижу таких одаренных девчонок, — хохотнул солдат и слегка надавил на бок мечом. — Сейчас я активирую портал, и ты зайдешь в него. Без фокусов, дриадка. Иначе мне придется перенести только твою кровь.

— Ясно! — кивнула я, а внутри всё похолодело.

Как-то слишком быстро они узнали о моем новом статусе. Даже я об этом не знала.

О том, что они собираются со мной делать, я старалась не думать. Не думать! Иначе скачусь в самую настоящую панику.

— Молодец. Держи руки впереди, чтобы я видел!

Я послушно вытянула руки.

Когда перед нами полыхнуло темно-синее зарево портала, случилось непредвиденное…

«Счастье в свободе, а свобода в смелости».

Перикл

Из темно-синего марева на заснеженную мостовую шагнул Эддингтон с широким мечом в руке.

Его лицо было сосредоточенно, а губы сложены в упрямую полоску.

Вокруг меня в одну секунду образовался ледяной кокон, усеянный острыми шипами вовне. Защита.

Солдат отпрянул, поразившись этому вмешательству Но взглянул на мой кокон, выругался и тут же метнулся на появившегося противника, целясь мечом в сердце.

Я замерла. Почему блондин не реагирует и не встает в боевую стойку? Свободной рукой Эддингтон складывал по-особенному пальцы, пару раз что-то шепнул неразборчивое. Пространство над нашими головами накрылось едва заметным куполом и замерцало.

Меч был в метре от блондина, когда тот ловко парировал удар. Потом нанес свой, и солдат едва успел отпрыгнуть. Их поединок длился от силы минуты три, потому что кроме обычных ударов Эддингтон использовал снежную магию. С мостовой поднялись снежные путы, охватившие ноги солдата белоснежными лентами. Они захватили в плен и застыли, превратившись в ледяные подпорки. Пара лент опустилась на голову, заткнула рот, собирающийся то ли выкрикнуть проклятия, то ли проговорить заклинание.

Мужчина замер.

— Отступник! — с презрением бросил Эддингтон и обернулся ко мне. Кокон, так уютно согревший, истаял. — Ты ранена? Он ничего не успел сделать с тобой?

Я вытаращилась на блондина и не находила слов.

Он меня спас. Спас из рук бандитов, притворяющихся королевскими солдатами.

Меч исчез, блондин в одну секунду пересек разделявшее нас пространство, опустил руки на плечи. Встряхнул. Голубые глаза с тревогой рассматривали мое лицо.

А на меня запоздало накатила паника. Внезапно я поняла, что была на одном волоске от гибели. Просто чудом уцелела.

…Он говорил что-то про кровь.

— Им нужна моя кровь! — помертвевшими губами произнесла я.

Блондин нахмурился и вдруг посмотрел на мои губы. Наверное, совсем синие.

Только благодаря тому, что сюда каким-то чудом перенесся Эддингтон, я жива и меня не украли.

Меня не украли. Теперь всё будет хорошо. Наверное…

— Не следовало одной выходить из академии! — с укором сказал блондин и зачем-то наклонился ближе.

Завороженно я глядела в его бездонные глаза и таяла. Он пришел. Спас. И… собирается поцеловать меня?

Или это от испуга в мой измученный мозг просачиваются глупые мысли?

Купол над нашими головами исчез. Эддингтон рассматривал меня так пытливо, будто читал что-то ему одному доступное. Что-то таинственное и важное, скрывающееся под моей кожей, в самой мне.

— Она не одна, декан Эддингтон!

Декан отодвинулся, перевел взгляд на проявившееся очертание дома.

Из переулка вышел запыхавшийся боевик. Без меча. Он ступал тяжело и придерживал странно висящую правую руку.

— На нас напали. Троих я оставил отдыхать в проулке, — спокойно сказал Лёкс.

Я не ожидала, что Эддингтон отнесется к этому заявлению так легко. Разве не должен был он хотя бы удивиться?!

— Зачет по охране объекта получаешь автоматом, — сказал Эддингтон и сощурился, — а бой с мечом на ближнем расстоянии придется пересдать.

— Их было трое! Против одного! — возмутилась я.

Какой же он черствый! Лёкс старался изо всех сил, блокировал троих нападавших. Если бы не он, меня давно перенесли бы в неизвестном направлении и, возможно, убили.

— Слышал, мечтаешь об особой королевской службе? — невозмутимо продолжил Эддингтон. Его даже не смущало, что Лёкс истекает кровью. Дождавшись кивка парня, он добавил: — Тогда подтяни ближний бой. На испытаниях будет пять человек.

Истекает кровью!

Я пошатнулась.

С детства боюсь крови! Мне от одного вида ее становится дурно.

Лёкса ранили. Причем сильно. Когда я увидела красную дорожку, бегущую за ним следом, пошатнулась. Инстинктивно вцепилась за рукав Эддингтона и зажала ладонью рот.

— Дриады всегда так реагируют на насилие, — негромко сказал Эддингтон и положил руку мне на талию, подтягивая к своему боку. Так стоялось устойчивее, и мне было всё равно, как это выглядело со стороны. Главное, что не грохнусь в обморок и не сползу на мостовую! — Я вызвал патруль. Придется подождать, пока они прибудут.

Патруль прибыл минут через десять. За это время Эддингтон связал снежными путами оставшихся врагов, чтобы не убежали. Подтащил их к мостовой, сложил рядом с главарем и занялся Лёксом: остановил кровь, наложил повязку на руку, разорвав плащ боевика. Лёкс заботу принимал с несчастными видом, и не было понятно, что больше его нервирует — то, что он ранен, или эта вынужденная забота.

Когда на улице прямо из воздуха появилось двое мужчин в военной форме, мы с Лёксом вздохнули с облегчением. Мне хотелось поскорее оказаться дома и подумать над выпавшей судьбинушкой в спокойной обстановке, Лёксу всё же требовалась профессиональная медицинская помощь.

— Показания дам я сам через час, — Эддингтон показал какое-то удостоверение, и стражи порядка отпустили нас.

В больничный кабинет академии мы перенеслись втроем. Дежурившая медсестра очень удивилась, увидев среди нас декана боевиков, а когда из-за его спины рассмотрела привалившегося к стене Лёкса, тут же вызвала дежурного знахаря.

Лёкса уволокли в палату, пообещав залатать к завтрашнему празднику.

Мы с Эддингтоном остались одни.

Блондин взглянул на меня, едва ощутимо поморщился и кивнул на выход в коридор.

«Странно, что не перенес порталом», — подумала я, но пошла следом.

Мы вышли в узкий коридор, а потом молча спустились по лестнице на первый этаж. Очутились в холле административного здания.

Перед тем как открыть огромную деревянную дверь, блондин вдруг спросил:

— Значит, встречаешься с Зермским?

— Нет.

К таким вопросам я не оказалась готова. Впрочем, и объяснять, как всё было на самом деле, тоже не хотелось. Я чувствовала себя изможденной и слабой, и больше всего на свете мечтала оказаться в общежитии, в теплой постели.

— Тогда что ты с ним делала в городе в пятницу вечером? Разве не ходила на свидание?

— У меня было важное дело, и Лёкс согласился сопровождать, — сказала я.

— Какое дело?

Мы уже вышли во двор и проходили по засыпанной снегом дороге к общежитию. Я перепрыгивала между сугробами и мысленно костерила четвертый курс. Как же нужно спустя рукава очищать дороги, что они снова через два часа все засыпаны?

— К вам и к призраку это не имеет никакого отношения! — недовольно буркнула я.

Блондин настаивать не стал. Довел меня до общежития и напоследок напомнил:

— Завтра после торжественной речи и первого танца жду тебя у зала вызова. Где были тогда с Огнедой. Запомнила, как добраться?

— Да, — кивнула я, и меня отпустили.

В свою комнату я входила уставшая, как сто чертей, и расстроенная, как после игры в лотерею. Всё-таки быть дриадой в этом мире — не дар, а проклятие. Покуда за тобой охотятся ненормальные маги-отступники.

«Надо бы почитать, кто они такие и кому подчиняются», — подумала я.

Переоделась, сполоснулась в душе и с наслаждением нырнула в кровать. Спать хотелось неимоверно, а перед внутренним взором все еще стояла ужасающая картина красных капель на снегу…

Огни где-то ходила, а когда вернулась домой, я уже спала.

«Красота — это великолепие истины».

Платон

Как сказала Мари из деканата, у магии нет выходных. Вот и в праздничный день, четырнадцатого февраля, нам поставили по две пары.

— Радуйтесь, что с остальных лекций отпустили! — пожурила Киану мадам Костелли. — В мое время подобные праздники не отмечались. А если и выпадал на учебный день какой-либо государственный праздник, то занятия не отменялись.

— Жуть! — не удержалась Киана и снова состроила жалобное личико: — Пожалуйста, мадам Костелли, не задавайте домашку! Лучше после следующей лекции мы сделаем в двойном объеме!

— Лентяйки! — артефактница выразительно покачала головой. Киана пристыженно замолкла и села на свое место.

Да уж, если с Изольдой этот номер не прокатил, с чего наша строгая мадам Костелли смягчится?

Тем временем мадам вытащила из кармана светло-розовую круглую пудреницу и продемонстрировала ее нам:

— Как думаете, что это такое?

Глаза у девчонок загорелись. Да уж, это вам не часы и не стол с сюрпризом. Все с любопытством принялись гадать, тени это или всё-таки пудра. А может, румяна? Мадам загадочно молчала. Мнения разделились. Зейна с Ниной чуть ли не подрались, каждая настаивала на румянах, и каждая считала, что высказалась первой.

Было интересно за ними наблюдать! Внезапно я так увлеклась, что увидела их вторую сущность. Как будто призрачные очертания животных искрились красками и расплывались вокруг девичьих тел. Над Ниной Фарме угадывался облик рыжей лисицы. А Зейна оказалась черной волчицей.

Я оглянулась на других одногруппниц, но их облики не поменялись и не имели второй ипостаси.

— Алиса! А ты как думаешь, что это?

Голос мадам Костелли вырвал меня из размышлений. В этот момент я радовалась, что постепенно вникаю в магический мир и у меня получается с ним взаимодействовать. Что, если и на эту вещицу посмотреть не прямым зрением, а магическим?

То, что я заметила в руках мадам, было опасным и тяжелым. Не в весовой категории, а в магической.

К горлу подобрался ком. Да, я пацифист. Но почему от вида этой пудреницы меня бросает в дрожь?!

— Оружие, — прошептала я.

Зачем, зачем мадам принесла его на лекцию? А вдруг кого-то заденет? Или убьет?..

— Что, Алиса? Не слышу. Повтори громче.

— Вы держите в руках оружие, — громче повторила я и встала. — Можно я выйду в туалет?

Мне удалось удивить не только мадам Костелли, но и других девчонок. Слаженный вдох удивления пронесся по аудитории.

— Да, конечно. Не забудь переписать пропущенный материал у девочек. Итак, открываем тетради, записываем: артефакты-оборотни… Не смешно, Нина. Сегодня мы проходим смертельно опасные артефакты, которые могут скрываться под видом простых обиходных вещей. Вы должны научиться по магическим колебаниям в пространстве распознавать эти вещи. Алиса… тебе плохо?

— Нет, всё в порядке! — смело сказала я, хотя очертания столов размывались, как и силуэты однокурсниц. — Можно я уйду с лекции? Потом всё перепишу, честное слово.

— Иди! — мадам Костелли наклонила голову, вглядываясь в меня, и вдруг сказала: — Тебе следует прочитать об этом в библиотеке. Как с этим жить. Ну надо же!.. Как мы сразу не догадались? Но ведь так сложно найти в другом мире… Хмм… Иди, Алиса. Если будет совсем плохо, позови магистра Зейца. Или зайди в больничный кабинет. Знаешь, где он?

— Да! — с облегчением выдохнула я и быстро покидала вещи в сумку.

Девчонки недоуменно переводили взгляды с меня на преподавательницу, но молчали.

Она поняла! Судя по ее блеску в глазах и удивленно приподнятым бровям, артефактница распознала мою сущность. Теперь и она узнала, что я дриада. Правда, ей хватило выдержки и воспитания не произносить это вслух. За что я была ей очень благодарна.

В дамскую комнату на этаже я вбежала на полных парах. Хотелось скорее ополоснуть лицо и отдышаться. Эта вещица действительно была грозным оружием. Действующим! И даже от одного воспоминания о ней мне становилось дурно.

Отдышавшись и пригладив растрепавшиеся волосы, я вернулась в общежитие. А вскоре пришла и Огни, довольная и счастливая. Она предвкушала не только бал в честь Дня всех влюбленных, но и встречу с Лёксом.

О вчерашнем я не рассказывала ей. Даже мысленно не могла придумать, как преподнести новость, что из-за меня пострадал ее любимый, и теперь, возможно, не пойдет на праздник и не сможет танцевать.

Как же я корила себя всё утро! Смотрела за завтраком на счастливую Огнеду и места себе не находила!

— Кстати, Алиса. Я сегодня кое-что узнала пренеприятное! — сказала подруга, вытаскивая из ящика стола косметичку.

— И что же?

Наверное, подруга обидится, что я ей не рассказала. Но я не могла! Чувствовала свою вину и не могла подобрать слов!

— Эддингтон написал письмо в Министерство с требованием закрыть ваш факультет. Он считает, что нецелесообразно тратить деньги на обучение откровенно слабых магичек, — мне достался полный сочувствия взгляд. — Одна ведьма рассказала сегодня Иде. Она случайно прочитала это письмо, когда была в деканате. А Ида передала мне, я же с тобой дружу…

— О!

Я не ожидала, что декан боевого факультета так активно возьмется за дело.

— Обидно, понимаю! — подруга выхватила из шкафа два платья в портпледах и повесила их на дверцу. — Но не стоит заранее расстраиваться. Во-первых, его прошение могут завернуть. Это же сколько волокиты — и студентов куда-то девать, и деньги возвращать… Никто не любит заниматься дополнительной работой. Проще отказать. А во-вторых, пусть Эддингтон и любимчик короля, но не сам король!.. Что он о себе возомнил?!

— Вот и я про то же: как он смеет вмешиваться в мою жизнь?! — пробормотала я.

Огнеда тем временем расстегнула молнию и вытащила из портпледа изумительной красоты оранжевое платье в пол. Оно сверкало и переливалось мелкой россыпью звезд. Этот эффект получался из-за блестящей подкладки. А верхний слой при ближайшем рассмотрении оказался выполнен из тонких кружев.

— Лёкс умрет, когда меня в нем увидит! — воскликнула ведьмочка и повернулась ко мне: — Алиса, можешь ругать меня всякими словами, но я купила тебе платье. Вернее, вначале я хотела надеть его сама. И купила. А потом не стала возвращать, ведь у тебя платья нет. А размер одежды у нас одинаковый.

— Только в груди у меня поменьше, — возразила я, на что подруга отмахнулась:

— Там корсет, затянуть можно. Ты только посмотри, какой небесно-голубой цвет! Как раз к твоим глазам.

И она расстегнула второй портплед.

— Ох!

— А я говорила!

— Я не могу его принять. Оно жутко дорогое!

— Считай это моральной компенсацией за испорченную форму.

— Не пойдет. Ты и так за нее выплачиваешь долг.

— Плевать! Алиса, я хочу посмотреть, какой фурор ты произведешь в этом платье. Ты же прехорошенькая, если отбросить вашу унылую форму. Это надо было придумать — одеть факультет в коричневый цвет. Фу! Лучше бы черный выбрали, честное слово… Ты потрогай, какая ткань!

И подруга подсунула мне прямо под нос платье. Необыкновенно красивое и такое воздушное!

Всего две юбки, но летящие и атласные.

Легонько, чтобы не зацепить и не испортить, я коснулась невесомой ткани.

— Божественно!

— Ты просто обязана его примерить. И пойти в нем на праздник! — Огнеда чуть не захлопала в ладоши от радости. — Так и знала, что тебе понравится. Да ладно, не отнекивайся! По твоему лицу вижу, что нравится…

Платье было длинным, в пол. Самого необыкновенного цвета, что я когда-либо видела — лазурного… Яркое и в то же время очень нежное.

Прозрачные рукава украшены серебристо-голубой вышивкой в виде снежинок. Те же снежинки рассыпаны по лифу и платью. Сколько труда стоило вышить эти изумительные снежинки? Ведь в Иманисе нет промышленного производства, и одежда делается на заказ. Пусть и при помощи магии, но…

— Вся вышивка сделана вручную. И мне повезло, что я купила его, — Огни захлебывалась от эмоций. — Две знахарки чуть не покусали, когда увидели, что мне его заворачивают… Алиса, ну, давай, примерь!

Уговаривать долго не пришлось. Мне и самой хотелось попробовать, каково это — стоять перед зеркалом в нарядном платье и кружиться. Конечно, за мою девятнадцатилетнюю жизнь у меня были нарядные платья, и даже одно в пол — на выпускной. Но оно не шло ни в какое сравнение с этим произведением искусства.

— Ну что, сгодится?

Огнеда довольно смотрела, как я кружусь по комнате, раскинув руки в стороны.

— И прическа любая подойдет. Хоть с распущенными иди! — добавила она, а я не выдержала — бросилась обнимать свою любимую подругу.

— Спасибо, Огни! Платье невероятное. Я бы и в форме, конечно, сходила…

— Брось эти глупости! Сегодня наш день!

— Да! Спасибо тебе!.. И как хорошо, что платье длинное — не будут видны мои коричневые туфли.

— Точно! Туфли! — подруга схватилась за лоб. — Рыжие-то я купила, а под голубое платье хотела в своих синих пойти…

— Не волнуйся. Мои коричневые всё равно никто не увидит! — улыбнулась я и снова закружилась: — Я — снежинка!!

Собирались мы долго. К шикарному огненному платью просилась высокая прическа, и я с третьего раза смогла завернуть кудрявые волосы подруги в некое подобие ракушки. На себя энтузиазма не осталось. Я заплела поверх распущенных волос две тоненькие косы и закрепила их на затылке. Получилась эдакая мальвинка. Огни сказала, что слишком просто и не очень элегантно, но я настояла на этом решении.

— Дриада я или кто? Насколько помню по земной мифологии, дриады всегда ходили с распущенными волосами.

— А, — Огни посмотрела на меня с уважением, — входишь в новый образ?

— Пытаюсь. Ну что, теперь макияж?

К шести часам мы были готовы. А в половине седьмого в нашу дверь постучали.

Огни нацепила ярко-рыжие туфли на высоких шпильках, бросила последний взгляд в карманное зеркальце и бросилась открывать.

А я… почувствовала себя настоящим предателем.

Что, если Лёксу плохо, и он весь день пролежал в постели? Я даже не поинтересовалась, как он. Увлеклась лекциями, платьем и подготовкой к празднику, а боевик там из-за меня…

И вообще, Огни мне доверяет, даже платье подарила жутко дорогое и красивое. Метелкой своей пожертвовала… А я!

— Огни, ты великолепно выглядишь! — мягкий мужской баритон вернул меня к действительности.

На пороге стоял Лёкс, живой и невредимый. В красивом черном фраке и со знакомой бархатной коробочкой в руке.

— Это тебе. В честь праздника…

— Ох, Лёкс! Спасибо! — Огни легонько приобняла его и с любопытством уставилась на коробочку: — Что там?

«… Интересно, они поцелуются? Нет, ну сколько можно ходить вокруг да около? В нашем мире они давно бы… Впрочем, всему свое время!» — думала я, наблюдая, как подруга восхищенно ахает, а боевик ловко застегивает на ее тоненькой шее цепочку.

Кулон Огни понравился. Он подчеркивал зелень ее глаз, да и сам оказался весьма непростым.

— Он символизирует мудрость! Я читала про него в газете. Этот кулон на весь Иманис известен! Ох, Лёкс, я так польщена… Спасибочки! Как там говорилось? «Горный хрусталь и изумруд… Быть твердым, как гора, и гибким, как лист травы…», что-то такое. Точную цитату не помню, — объяснила подруга и посмотрела на боевика ну очень красноречивым взглядом: — Лёкс… Это так мило! Я совсем не ожидала и… не подготовила подарка в ответ!

— Ты можешь подарить мне поцелуй! — сказал боевик, и Огни мило покраснела.

Ну наконец-то Лёкс взял инициативу в свои руки. Не всегда же ему подтрунивать над моей подругой!

Кажется, пора их оставить наедине.

— Я, пожалуй, пойду! — подхватив плащ со спинки стула, я быстренько накинула его на плечи. — Увидимся на празднике!

— Ага! — рассеянно ответила подруга и потрогала кулон. — Увидимся…

На лестнице я встретила ведьм-сестер и Миссу. Познакомила их, и мы все вместе отправились в административный корпус на праздник.

«Даже боги не могут изменить прошлое».

Агафон

Как же красиво был убран главный зал академии! С потолка свисали звездочки и серебристые сердечки. Нарядные круглые столики с хрустальными вазами и серебристыми искусственными цветами стояли у стен, а в центре была отгорожена зона для танцев.

Преподавателям был накрыт отдельный фуршетный стол во главе залы. Правда, как и наши столы, он был пуст — на нем стояли лишь украшения да пустые бокалы.

Пока подтягивались студенты, преподавателей не было видно.

— Алиса! — меня окликнула Киана и подошла ближе. Приветливо улыбнулась ведьмам и оттащила меня к одному из столиков. — У нас всё готово! Девчонки усовершенствовали мою идею и подстраховались, если… сама знаешь кто не пьет игристое вино. У него не будет шансов!

— Здорово! — без энтузиазма ответила я.

Идея влюбить Эддингтона в статую уже не казалась мне такой прекрасной. Всё-таки вчера он меня спас. И не заслуживал того, чтобы с ним поступали так жестоко.

— Какое у тебя шикарное платье! — Киана оглядывала меня со всех сторон и вздыхала: — А говорила, денег нет. Такая чудесная вышивка!..

Сама девушка была одета в бежевое платье с воланами на рукавах. Выглядело очень мило и беззащитно.

— Так получилось, — уклончиво ответила я и перевела тему: — Почему вы поменяли план? Ведь хотели рассадить за столы преподавателей. А если он не встанет напротив статуи?

Огромные белые статуи божеств возвышались над входом, наполовину врезанные в стену. Богиня плодородия была с корзиной, полной урожая, богиня всех ветров — с метлой в руке, бог войны и силы гордо держал меч, а богиня чистоты и невинности держала в руке покрывало, спадающее к ее ногам.

Или это была накидка — как посмотреть. Я так и не успела прочитать о местных богах подробнее. В этом мире было многобожие, и покровители наших факультетов были не единственными богами.

— Цамир сказала, что деканша против. Она не любит застолья. Вот и пришлось менять планы. О… смотри! Лилиана совсем рехнулась. Все знают, что надевать красное платье в этот день — это как подписаться, что ты в поиске! Неприлично!

В зал и вправду величаво вплыла однокурсница со своей извечной спутницей — Илорой. Причем Илора оделась в кипенно-белое платье с красной вышивкой в виде сердечек.

— Глупее наряда сложно представить! — хмыкнула Киана и понизила голос: — Слышала, Лилиана приехала в академию нарочно, чтобы соблазнить декана. С согласия родителей… А тут такой облом! Клятву она нарушить не может, так что ей придется или ловить кого-то другого, либо ждать, пока Эддингтону надоест сохнуть по статуе…

Слушать Киану было невыносимо. Я сама не понимала, почему она так меня раздражает. Сплетни, слухи, подслушанные новости, рассказанные с многозначительным видом, мне не нравились.

Как выяснилось, то время, когда она отвернулась от меня и игнорировала, было не таким уж и плохим.

— Смотри, а вот и они! — прервала я ее рассуждения о поиске пары на Дне всех влюбленных и указала на вход. — Странно. А почему преподаватели не перенеслись порталом?

— На зале стоит ограничение, — с довольным видом объяснила Киана, — специально придумано, чтобы не нарушать наложенное колдовство. Здесь же столько сюрпризов запечатано, что малейшее колебание способно разрушить половину праздника! Будут падающие сердечки, салюты и конфетти…

— Понятно.

Эддингтон, одетый в черный щегольской фрак, был не один. Его сопровождала Изольда Грейс. И никогда еще преподавательница по созданию предметов искусства не была такой очаровательной. Ее серебристое платье плотно облегало фигуру и от колен спадало тюлевым каскадом до пола, открывая серебряные лодочки на шпильках. Ярко-красная помада на губах словно бы кричала: «Поцелуй меня!», а густо подведенные глаза томно поглядывали на декана боевиков.

— У Лилианы нет шансов, — отрывисто сказала я и взглядом нашла в зале Миссу. — До встречи, Киана.

Мисса, одетая в светло-салатовое платье, уже кокетничала с каким-то ведьмаком. Болезненного вида парень размахивал руками и что-то рассказывал знахарке. А та держала в руках бокал с игристым вином и заливисто хохотала.

Я и не заметила, как на столах появились закуски и наполненные бокалы, фрукты в вазах и разноцветные сердечки на палочках, похожие на пряники.

Мешать подруге было бы неприлично. Всё-таки сегодня не день дружбы, а День всех влюбленных. Кто знает, может, ей нравится этот ведьмак.

— Вот раньше мы не отмечали эти новомодные праздники, — донесся до меня ворчливый голос магистра Зейца.

Преподаватель вел к столу незнакомую старушку. Наверное, ведьму или знахарку — у нас она не преподавала.

— А проводы зимы тринадцатого февраля отмечали, — продолжал он, — и весна наступала своевременно. Теперь же не уважают традиции… Молодежь! Не думают о божественном покровительстве…

— Да, дорогой! — прокряхтела старушка. — Ни о чем не думают! Лишь бы танцульки устроить…

Преподаватели прошли, а я краем глаза заметила свою соотечественницу, Надежду Светлову. Вот уж с кем я мало сталкивалась за время учебы. Надя считалась весьма сильной магичкой. Мисса говорила, что в их группе она отличница, учится хорошо, ведет себя вежливо и отстранено. Правда, саму Миссу отчего-то не любит. Может, потому, что Мисса тоже хорошо учится и конкурирует с ней за место «самой умной знахарки на первом курсе».

Забавно. Знахари должны помогать людям и другим магическим расам, но что-то в облике Нади мне было неприятно. Поэтому общаться с нею не хотелось.

Надя была одета в прямое платье до колена лимонного цвета, больше похожее на балахон. Светлые волосы она собрала в пучок. Ни с кем не общаясь, она сосредоточенно поглощала пирожные.

— Ах, вот ты где! Мы тебя искали… Сейчас начнется! — Огни смущенно поправила выбившиеся из прически волосы и встала рядом со мной. Я старалась не смотреть на ее распухшие губы и не улыбаться. Заподозрит еще чего!

За спиной подруги маячил крайне довольный Лёкс.

Тем временем преподавательский состав уже собрался перед фуршетным столом, и с последними студентами в зал вошел наш ректор.

Леонард Броссней тоже сегодня принарядился — на ректоре были темно- вишневый бархатный пиджак и черные брюки. Его седой хвост был перехвачен резинкой с таким блестящим камнем, что я заподозрила бриллиант. Впрочем, ректор мог себе это позволить. Он довольно осмотрел празднично убранный зал и что-то сказал подошедшей мадам Мутти.

— Дорогие студенты, прошу вашего внимания!

Его голос явно усиливался магией, потому что микрофона в руках ректора я не заметила. Зато заметила бокал.

Бокалы появились у всех так неожиданно, что лично я свой чуть не уронила и не разлила вино на юбку. В последний момент успела перехватить ровно.

Ну, девчонки — придумали сюрприз! Прямо из воздуха одарили всех бокалами!

А если бы я руки в карманах держала?!..

— Сегодняшний праздник — не просто дань моде. Это аванс. Вашему прилежанию, вашим умениям. Мы надеемся, что со временем обучения у вас будут связаны самые добрые и приятные воспоминания. И что когда вы станете профессионалами, взрослыми магами и магичками, то будете гордиться тем, что обучались в нашей академии. Я считаю, что личная жизнь, как и личное время, должно быть у каждого студента. Это важный фактор, и он способствует качеству обучения. Именно поэтому я просил моих коллег не нагружать вас домашним заданием…

— Ну-ну! — прошептала Огнеда.

Видимо, не только преподаватели нашего факультета проигнорировали просьбу ректора.

— И устроить вам завтра внеплановый выходной, — по-отечески улыбнулся ректор.

Вот тут зал взорвался аплодисментами. Даже я радостно хлопала, потому что один выходной в две недели — это очень мало. «Вообще ни о чем» — как говорит моя племянница.

Странно, что администрация академии этого не понимает.

— Так что поднимем бокалы за нашу академию, наших студентов и преподавателей, — торжественно объявил Броссней. — Нашего короля, который позволяет организовывать досуг, как заблагорассудится. За возвеличивание нашей академии и возвращение ей былой славы!

— Это он о чем? — тихонько спросила у Огнеды.

Подруга хмуро посмотрела в бокал и поморщилась:

— Странное оно какое-то. Аромат совсем не чувствуется. Выдохлось, что ли?.. Ты про что, про возвеличивание? Это он о кусте.

— Мда?

Я прослушала остаток речи, тщетно пытаясь распознать аромат. Выглядело вино в бокале как шампанское — светло-желтый оттенок, с пузырьками. Но запаха не было вообще.

… — Поздравляю вас с Днем всех влюбленных! — провозгласил ректор и первым отпил из своего бокала.

Преподаватели воодушевленно потянулись друг к другу. Чокнулись… Даже Эддингтон с Изольдой.

По залу разнесся звон хрусталя, поздравления… Я тоже чокнулась с Огнедой и Лёксом, а они пожелали мне найти свою половинку.

Потом мы поднесли к губам бокалы, сделали по глоточку. И в этот момент откуда-то из потолка грянул фейерверк!

Я снова чуть не уронила бокал, в ужасе наблюдая, как из потолка вырываются снаряды красного и белого цвета. Полоски, снежинки, сердечки — всё это истаивало в полете, не долетая до восхищенных студентов.

Преподаватели тоже любовались этим подобием салюта, а ректор взял за руку мадам Мутти и объявил:

— Первый танец настоящей любви!

— Пусть волшебство этого дня соединит пары! — в тон ему провозгласила наша деканша.

И они вышли в центр зала. Вдруг откуда-то сверху, словно бы из потолка, полилась музыка. Вальс. Играл невидимый оркестр, и это было так неожиданно! Музыка словно цепляла за самые потаённые струнки души и вела, звала куда-то… Вальс был настолько нежным и чувственным, что ноги сами просились танцевать.

Лёкс с горящими глазами предложил руку Огни. Ведьмочка смотрелась рядом с ним такой хрупкой и ранимой. Идеальная пара!

Они умчались вслед за деканом и ведьмаком с Миссой.

Неужели и знахарка нашла свою любовь?

Пока я раздумывала и наблюдала за танцующими парами, на зал как-то незаметно опустилась дымчатая завеса. Воздух заискрился и стал густым, как в бане. И морозным. В тонком голубом платье было холодно стоять посреди этого пронизывающего холода.

Я не понимала, что происходит. Это часть запланированного празднества или чья-то ошибка? Может, колдовство пошло не так, и вместо конфетти нас обдали холодным воздухом?!

Вальс всё еще звучал, я слышала топот ног по паркету, но не видела никого. Совсем! А ведь люди находились рядом…

Как будто невидимый заслон отделял меня от толпы. И это ощущалось странно, будто мне отрезали один из органов чувств.

Еще страннее, чем шампанское без запаха.

«Шампанское! Они отравили… всех нас?! Не может быть!!»

Вот тут всё и началось!

В груди вспыхнуло что-то яркое и томное, будто мне поставили укол. И я влюбилась. В кого-то и ни в кого одновременно. Это чувствовалось как тяжесть, внезапно навалившаяся на сердце. Я хотела увидеть своего возлюбленного. Скорее увидеть. Мне хотелось так сильно, что это стало важнейшей задачей. Самой главной на свете! Если я не найду своего возлюбленного, то умру. В мучениях и горечи, в самом жутком состоянии — в одиночестве!

От этих нахлынувших чувств я вздрогнула. Пальцы задрожали от напряжения, и я выронила бокал. Он не разбился — всего лишь исчез.

«Закрой глаза!» — услышала я в голове женский голос. — «Доверься мне, дриада!».

«Кто ты?».

«Скоро узнаешь!» — голос звучал по-доброму, но остатки разума твердили: нельзя доверять всем подряд.

«Зачем мне закрывать глаза?».

«Я подведу к тебе возлюбленного».

«Ты не знаешь, кто это!» — возмутилась я, но сердце, вразрез моим словам, сладко сжалось.

Я хотела его, хотела так сильно, что даже дышать стало трудно.

«Я всё знаю, дриада. И тебе желаю счастья. Как и ему».

«Кому — ему?!» — всё еще сопротивлялась я, но это существо, которое беспардонно вошло в мой мозг, потеряло терпение. В мои глаза ворвался откуда-то взявшийся снег. Целыми охапками пушистых хлопьев забил их до рези, до невозможности видеть даже свои собственные руки.

И я ослепла.

В этом зале, полном людей. Где оркестр громко и торжественно играл вальс, я вдруг стала незрячей.

Одна секунда, другая… Я не понимала, за что? Почему? Как можно было поступить так жестоко?

Ведь я не вижу ничего. Совсем ничего! И в таком состоянии единственное, что мне требуется — это не праздник, не вальс, не встреча с незнакомцем, а медицинская помощь!

Люди! Где вы? Почему не подходите? Эта шутка стала слишком жестокой и болезненной. Резь в глазах была просто невыносимой Мне хотелось содрать, снять с себя эти невозможно острые снежинки!

Когда я была на грани того, чтобы закричать, привлечь к себе внимание и попросить помощи, мою ладонь сжала чья-то рука.

Нежно и так тепло, что сердце остановилось. Прислушалось к ощущениям, ласково сжалось, и снова понеслось вскачь.

Бум-бум-бум!

Мужская рука сжала мои пальцы и подтянула ладонь к губам… Чужим твердым губам.

Поцелуй.

…Как можно это терпеть?

Один удар, другой…

Это невыносимо!

Мой визави почувствовал что-то похожее, потому что нежно привлек к себе и обнял. Теперь я полулежала на твердой груди, в кольце его крепких рук и слушала взволнованный стук чужого сердца.

«Его сердца!».

Когда моих губ трепетно и осторожно коснулись чужие губы, сердце вовсе остановилось.

Я думала, что умру.

Мужчина действовал степенно, неторопливо, будто проверяя мою реакцию. Как будто давал возможность вырваться, отказаться, убежать.

Но мне нравилось и хотелось еще! Глубже, сильнее, больше.

Он словно прочитал мои мысли. Еще крепче сжал в своих объятиях и удвоил темп. Поцелуй перерос в лавину страсти, в жар, в котором мы горели оба.

Его руки оказались на моей спине. Они сжимали, гладили меня и ласкали, вызывая неведомые ранее эмоции. Хотелось прижаться еще ближе, впитаться, войти под кожу. Быть с ним единым целым.

Не соображая ничего, во власти сладостных инстинктов, я сама подалась вперед. Обхватила свое счастье за плечи и притянула к себе, жадно впиваясь в его губы.

«Мой! Только мой! Никому не отдам!».

Сказала это вслух или подумала — разве это важно?

Мне в ответ раздался дикий рев ликования. Новый поцелуй.

Он понимает, ощущает меня изнутри. Иначе и быть не может. Ведь это он — тот самый любимый, которого я ждала. Тот, кто предназначен мне судьбой.

От понимания этого я теряла голову и остатки разума. Вся скованность улетучилась, я больше не сомневалась и не мучила себя. Да, я на такое способна. Да, я имею право на себя и на него.

Наша страсть, влечение — взаимны. Я чувствую, как напряглось его тело, как бурлит кровь и как неистово он подхватывает меня на руки и куда-то несет…

Вдруг — резкая вспышка. Свет. Я вижу свет!

Люстры. Люди… Вокруг много людей, и я их всех вижу…

Мой любимый останавливается вместе со мной. Аккуратно опускает на ноги, но руки не убирает — держит за талию.

Как неприятно тают снежинки, и как больно возвращаться обратно на бал.

— Ну вы даете! — слышу восхищенный возглас.

Кажется, я знаю этого человека. Мне становится неловко, и я подслеповато щурюсь. Прикрываю ладошкой глаза, стараясь разглядеть говорившую. Мадам Костелли где-то неподалеку?

…Боже, она что, видела наш поцелуй? Надеюсь, мадам проявит понимание и не потащит нас к ректору.

Мы стоим в танцевальной зоне. Вокруг носятся пары, играет вальс. Вроде бы ничего не изменилось, первый танец даже не кончился. Только мы с обнимающим меня сзади мужчиной словно выпали из реальности и куда-то перенеслись.

А теперь вернулись обратно.

— Благословение богини! Нас посетила богиня зимы! — кричит кто-то, и я замечаю сугробы снега прямо посреди танцевальной площадки.

А под потолком — ледяные узоры и сталактиты.

— Богиня зимы? Разве она существует? — удивляюсь я и оборачиваюсь к своему мужчине.

— Уж мне ли не знать, — тихо отвечает он.

Наши взгляды встречаются, и с глаз словно бы спадает пелена. Нас пронзает пониманием. Острым, как нож убийцы в темном переулке.

Он и я. Он, декан боевого факультета Эддингтон, и я! Всего лишь иномирянка-дриада. Всего лишь глупая девица, которая имела несчастье поступить на факультет домоводства. Тот самый, который он так мечтает закрыть.

И теперь он свободно обнимает меня у всех на виду, а еще минуту назад — неистово целовал!

Потом внезапно его зрачки расширяются, и мужчина ошеломленно рассматривает меня, как будто видит в первый раз. Шок, который явственно читается в глазах блондина, неприятно царапает сердце.

Он не ожидал. Я — тоже, но…

Где-то в глубине души я давно надеялась, что моим любимым будет он. Очень надеялась. И даже позволила чувствам пустить корни в моем сердце.

Глупая ошибка!

Он же — совсем другое дело. Он не мечтал обо мне и не смотрел украдкой. Он не исполнялся благодарности за спасение жизни и вообще пришел на бал с красавицей Изольдой.

Именно с ней он должен был танцевать этот первый танец, раз пришел. А со мной — всего-то вызывать на допрос призрака, пока другие будут развлекаться и веселиться.

А получилось — корявое колдовство четвертого курса, вмешательство какой-то богини, и в итоге мы целуемся у всех на виду.

Блин, ну почему он так внимательно смотрит на мои губы?

Нервирует! Внушает непрошенную надежду на то, что всё еще как-то исправится. И мне не будет так мучительно стыдно стоять посреди всей академии и смотреть в его глаза, мечтая об одном:

— Отпусти! — едва слышно прошу я, наступая на горло гордости. — Я пойду. Мне пора… Это было ошибкой…

Не нужна мне твоя снисходительность. Не нужны извинения и оправдания. Да, это вышло случайно и ты теперь раскаиваешься, что не поставил щит, позволил магии увлечь тебя или не воспротивился соблазну.

— Нет. Теперь уже не отпущу, — хрипло отвечает Эддингтон и дышит мне прямо в губы: — Теперь ты точно моя. Моя!

Боже, сегодня я точно умру!

«В каждом человеке — солнце. Только дайте ему светить».

Сократ

На нас смотрели все. Точно все — я чувствовала это каждым возбужденным нервом, каждой клеточкой своего тела. И не могла пошевелиться. Стояла и позволяла себя целовать, ласкать, а потом кружить в самом настоящем сумасшедшем танце. В вальсе, который все не кончался и не кончался, словно невидимые музыканты ждали, когда мы присоединимся к танцующим. Они играли для нас. Играли так дивно, что музыка вальса сливалась с тоном души.

Я не смотрела по сторонам, не слушала шепот и смех. Мне было всё равно. Лишь бы он был рядом, лишь бы касался меня и никуда не отпускал. Потому что самое важное в жизни — это видеть радость в глазах любимого, знать, что он разделяет мои чувства и неравнодушен.

— Это безумство! — на каком-то очередном круге вальса я выдыхаю ему в лицо: — Ты сумасшедший!

— А ты — мое чудо! — улыбается он, и эта дерзкая улыбка так очаровательна, что становится больно.

Он мой, только мой. Такой юный, полный сил. Почему я думала, что ему тридцать? Нет, всего двадцать пять. Или это молодит льющееся из глаз счастье?

Он кружит меня в танце, а я только что не стону от разочарования. Он улыбается, дразнится. Понимает мою тоску и незаметно гладит большим пальцем ладонь — успокаивает.

Скоро, скоро мы останемся наедине, и вот тогда! Что тогда? — я не могу представить. Лишь вспыхиваю от этой невинной ласки, как свечка.

И понимаю, что безумно соскучилась. По его лицу, глазам, телу, к которому не прижималась уже целую минуту. Соскучилась так безумно, что не смогу жить без него.

— Алиса! — он нарушает все правила и притягивает меня к себе.

Прижимает так сильно, что останавливается дыхание, а щеки вспыхивают румянцем.

Не целует. Смотрит пристально, внимательно. Будто хочет прочитать мои мысли, окунуться в душу…

Безумие стоять вот так, посреди беснующегося танца, когда парочки вихрем проносятся мимо.

— Да?

Мой голос тонок и слаб. Но я не могу злиться на себя, потому что Эддингтон широко улыбается и говорит:

— С самого начала знал, что наша встреча неслучайна.

— С начала?

— Тестирование, — голубые глаза ласкали мои губы, пробежались по носу и щекам, остановились на глазах. Вспыхнули от удовольствия. — Ты необычная… Я много думал и не мог понять, почему земля. Даже во сне видел, как разгадываю эту загадку. Ответ был рядом, но я не понимал. У всех по две стихии, кроме тебя. У всех… Кроме богов. И их детей. Они наследуют способности к какой-то одной стихии… И оказалось, что ты дриада. Дочь богов. Пусть и потомок… Дриады оставили Иманис много веков назад и разошлись по мирам. Их давно никто не видел. Мне и в голову не пришло, что ты относишься к древнему роду…

Эддингтон взял меня за руку и повел к столикам с напитками и закусками. К студенческим. И даже не обращал внимания, как вытягивались лица у ребят. Еще бы, сам декан боевого факультета снизошел до простых студентов.

Мельком я заметила напряженного Петра — он о чем-то разговаривал с Надей Светловой. Надо же, а я и не знала, что они знакомы. Преподает он что-то на факультете знахарства?

Эддингтон взял два бокала с местным «шампанским» и один передал мне.

— Я чувствовала себя глупо, — призналась после того, как мы осушили бокалы.

Пить хотелось так, что я бы выпила океан.

— Думала, что бракованная или глупая. Не могу выполнить простое заклинание. Не понимаю, как перенаправить потоки и…

— Я помогу тебе. Расскажу всё, что знаю сам, — горячо откликнулся Эддингтон, и это было так мило и в то же время откровенно, что я взяла за рукав декана и отвела в сторонку, к пустой стене.

Пусть будет поменьше любопытных ушей. От глаз в переполненной зале не спрятаться, но пусть хотя бы не подслушивают нас!

— Это всё так неожиданно… — пробормотала я, не зная, как отреагировать на подобное предложение. — Спасибо, конечно, но со мной уже занимается магистр Рейвс.

— С этого дня не занимается! — сверкнул глазами блондин, и я наконец-то стала узнавать привычно высокомерного лорда. — Со своей невестой я буду заниматься лично!

— Что?

Мне показалось, что я ослышалась.

— Алиса! — лорд медленно взял из моих рук бокал, отбросил его к стене, и тот испарился. — Я должен тебе кое-что объяснить. И кое в чем признаться…

— И в чем же? — спросила я, предчувствуя неладное.

— Я никогда не знал отца и с детства рос в клане матери у темных эльфов. Мои способности к магии были самыми обычными до пяти лет. А потом однажды в горах я встретил ее.

— Кого?

— Богиню зимы. Она сочла меня достойным божественного влияния и благословила — наделила даром. Снежной магией. Она стала моей второй родительницей, оберегала и временами наставляла меня. Я многим обязан ей.

— Еще бы!

Потом я огляделась вокруг и, к большому облегчению, увидела мерцающий купол над нашими головами. Хорошо, что Эддингтон закрыл нас от подслушивания.

— Значит, ты ее адепт? Этой богини?

— Не совсем. Я признаю ее мудрость и знаю, что ее забота несколько раз спасала мне жизнь.

— Так это она вызвала тебя в город, когда напали отступники? — догадалась я.

— Да. Богиня помогла сориентироваться в пространстве и настроить портал. Без ее помощи я долго искал бы тебя по всему Лацио.

— О боже!

Я и не знала, что своему освобождению обязана не только Эддингтону, но и богине зимы. В моем представлении, ее просто не существует. А оказывается, в этом мире боги умеют выходить на связь.

— Когда я достиг совершеннолетия, богиня снова появилась. Она взяла с меня слово, что как бы сильно мне ни нравилась девушка, я не сделаю ей предложения без одобрения богини. Я посчитал это разумным и поклялся. Ведь мои дети унаследуют ее снежную магию…

Эддингтон замер, наблюдая за моей реакцией.

А что я могла сказать? При слове «дети» мне вообще захотелось провалиться сквозь землю. Я о них даже приблизительно не думала. Какие дети, если мы не женаты. Если мы не встречались и даже не признались в своих чувствах?!

А вдруг это временное умопомрачение, и завтра от наших чувств не останется и следа?

Чувств!

Внезапно нахлынувших чувств.

На меня и на… Эддингтона!

— Ты побледнела, — блондин обнял меня и прижал к себе. — Нам нечего стесняться. Не переживай. Сегодня во время первого танца богиня снова появилась. Сказала, что нашла мою невесту. Мою истинную пару…

Он ласково заправил мне за ушко выбившейся локон.

— Не имея привычки противиться своей второй матери, я согласился увидеться с той, что предназначена мне. И безумно счастлив, что ею оказалась ты.

— Почему?

Неужели все его чувства — ложь, навеянная магия? Ведь Эддингтона хотели опоить, чтобы он влюбился в статую. И никакая богиня тут ни при чем!

Они просто что-то перепутали, и вместо статуи в его зоне видимости появилась я. Вот он и…

— …Влюбился в тебя с самого начала. Только не мог признаться себе в этом. Слишком быстро, слишком странно и невозможно… — блондин задумчиво посмотрел в зал. — Когда я думал о своей будущей жене, я представлял кого-то типа Изольды…

— Я недостаточно красивая для тебя?

А ему удалось меня обидеть! Об Изольде он думал, гад блондинистый!

Как бы я ни любила его в эту минуту, а нашла в себе силы сбросить руки и отодвинуться.

— Стой, глупышка. Я совсем не красоту имел в виду. Да и твоя красота мне больше по сердцу.

— Ну да, как же! — сердито засопела я.

А у самой аж слезы на глазах навернулись. Я думала, что ему нравлюсь. Наивная и самонадеянная глупышка!

А ему ведьма нравится!!

— Изольда — мой боевой друг. Ведьма, с которой мы учились на одном курсе. Самый лучший товарищ и всегда выручит в трудную минуту. Думаю, когда ты познакомишься с ней поближе, и сама это поймешь… И самое главное: я не чувствую к ней даже половины того, что чувствую к тебе! — проникновенно сказал Эддингтон и коснулся моего лица. — Ну же, не дуйся. Алиса! Если бы я любил ее, то женился бы на ней. Но я хочу провести свою жизнь с тобой!

— Только потому, что так сказала богиня! — возразила я и, откинув его руки, вышла из купола.

— Алиса! — блондин побледнел от моего демарша.

Я остановила его одним взмахом руки:

— Мне нужно подумать. Тебе, думаю, тоже. Не стоит спешить. Давай отложим разговор до завтра…

— А как же леди Роуз? — растерянно взмахнул длинными ресницами блондин.

Да, точно. Именно сейчас мы хотели воззвать к страшному призраку. Но я так разозлилась, что готова была придушить этого призрака голыми руками.

И мстительно ответила:

— До завтра подождет. Или я за себя не ручаюсь!

— Но дорогая…

— Я тебе не дорогая!

Когда протискивалась через нарядную толпу, сама не понимала, какой демон меня укусил. И почему я злилась на влюбленного Эддингтона? Ведь сама мечтала о его благосклонности. Фантазировала, что было бы, если бы он меня полюбил?

Вот он и полюбил, несчастный. Не по своей воле. Не по своему сердцу. А потому, что некоторые криворукие четверокурсницы что-то напортачили с заклинаниями.

Когда среди хохочущих девиц я разглядела профиль Цамир, то резко затормозила. Вот кто мне ответит за это безобразие!

Веселится, недоучка? Развлекается? Сейчас я ей устрою День всех влюбленных!

— Вы что устроили?! — я подошла вплотную и прервала своим появлением разговор Цамир с какой-то ведьмой.

Дождалась, пока та отошла на безопасное расстояние и понизила голос до возмущенного шепота:

— Совсем ополоумели?!

— Фи, не надо таких резких слов! Сегодня праздник! — попыталась отшутиться Цамир и позорно сбежать.

— Стоять! — я была так зла, что могла бы и фронтом командовать, не то что зарвавшейся девицей. — Мы не договорили. И не выяснили, какого лешего вы впутали в это дело меня!

— Регина, потом договорим! — сдалась Цамир и помахала подружке ручкой.

Та кивнула и растворилась в толпе.

— Итак… Какого черта вы изменили план? Почему всё сработало наперекосяк? Ты вообще видела, что получилось?!

— Все видели! — Цамир словно боялась смотреть мне в глаза. — Прости, Алиса. Этого не должно было быть. Мы всё рассчитали. Он стоял напротив статуи. В вино мы добавили приворотное зелье…

Четверокурсница отчитывалась передо мной с таким несчастным видом, что явно рассчитывала на снисхождение.

Но после ее слов меня пронзила другая догадка.

— Вино вы подмешали только ему или еще кому-то?

— Ну… — девчонка явно мечтала прекратить этот неудобный разговор. — На всякий случай мы опоили всех преподавателей.

— Всех?!! — выкрикнула я и зажала себе рот. — То есть как всех? И в кого они теперь влюблены?

— В составе зелья было условие, как дополнительное отягощение… — забормотала Цамир, но я перебила ее:

— В кого?!

— В кого посмотрели после первого глотка… — голос Цамир отказал. — Только не выдавай меня. Может, всё обойдется? И Эддингтон, он же красивый мужчина. Тебе повезло, что в тебя влюбился не магистр Зейц…

Вот в этот момент мне и поплохело окончательно.

— И на кого посмотрел магистр?

— На Изольду, судя по всему, — прошептала Цамир. — А зелье готовила не я. И курировала этот вопрос тоже не я!

— Ну понятно. Всё сделала не ты, а твои нерадивые однокурсники.

— Именно! — обрадовалась Цамир и напряженно посмотрела мне за спину. — Пожалуйста, расскажи об этом маме. Иначе она меня убьет!

— Маме?!

— Девчули! — голос мадам Мутти, нашей деканши, звучал странно — лениво, вальяжно, будто она не со своими студентками разговаривает, а с домашними котиками. — Такой замечательный праздник, нет слов! Все счастливы, влюблены! Получают предложения руки и сердца…

— Мама! — тоненький голос Цамир прозвучал жалобно. — Год назад мы похоронили папу. Ты же не собираешься выходить замуж снова?

— Ну почему бы и нет, дорогая? — мадам Мутти счастливо прикрыла глаза. — Если я встретила мужчину своей мечты, то глупо отвечать ему отказом. Верно? Ну, развлекайтесь, девочки. Отдыхайте!

— Капец! — не сдержалась я, наблюдая, как мадам Мутти подходит к ректору. — Нам всем после этого капец!

— Не знаю, о чем ты говоришь… — Цамир страдальчески наблюдала объятия ректора и своей мамы. — Но мне это не нравится… Совсем не нравится!

— Отменить приворот можно?

— Нет, он невозвратный…

— А сколько он действует?

— Сутки.

— Боже! — мне не удалось сдержать радостного возгласа. — Хвала небесам! Значит, справедливость в мире всё-таки существует. Нам нужно продержаться всего лишь сутки, и колдовство спадет?

— Да. Но чувствую, что за это время мы наживем кучу неприятностей… — девушка всё еще наблюдала за танцующей парочкой. — Хотя… кто знает, как повернется жизнь. Говорят, нас посетила сама богиня зимы. И благословила пары, танцующие первый танец. Я не видела, всё было скрыто снежной дымкой. Но мама была с ректором… Как думаешь, она поверит, что всё вышло случайно?

Раньше я бы посочувствовала девушке и поддержала бы ее. Сказала, что каждый совершает ошибки и всякое бывает в жизни.

Но не в этот раз.

На кону стояла моя жизнь, мое счастье и любовь, которая оказалась подпорченной. Навеянной со стороны.

А ведь я могла завоевать сердце Эддингтона честным способом. И кто знает, может, он и вправду заинтересовался бы мной как единственной и неповторимой дриадой?

Вместо этого, получился сумбур. И стало неясно — кто влюблен по-настоящему, а кто — всего лишь воображает, что влюблен.

— Думаю, что четвертый курс отправят на переаттестацию. А наш факультет и вправду лучше закрыть. Так безопасней для всех жителей Иманиса! — вот что сказала я и направилась на выход.

Смотреть на этот бал безумия было выше моих сил.

Пары плясали, кружились, хохотали. Но всё это смотрелось искусственным и ненастоящим. Как те сталактиты, что свисали с потолка. Как те сердечки, что покрыты серебряной и алой глазурью.

— Алиса! Тебя можно пригласить на танец?

Меньше всего я ожидала, что передо мной появится Петр.

— Ммм… — я даже попыталась сделать вид, что не расслышала, и обойти магистра.

Не тут-то было.

— Понимаю, что Эддингтон моложе и, вероятно, красивее в твоих глазах, — меня схватили за руку и заставили посмотреть в карие глаза, — но я люблю тебя, Алиса. Сильнее, чем прежде. И больше всего на свете хочу сделать своей женой. Не отталкивай меня. Подумай. Взвесь все варианты! Я брошу к твоим ногам все свое состояние, буду выполнять любой твой каприз. Лишь бы ты была счастлива!

Господи, ну что за тупое восторженное выражение на его лице? И он в меня влюблен? Раньше я за Петром такого умиления не замечала. Или он напился?

А!.. Кажется, я догадываюсь, на кого смотрел магистр, когда пил свое вино.

И почему мне так не везет?!

Расшаркиваться с Петром я не стала. Не оставалось моральных сил. Резко выдернула руку и в сердцах воскликнула:

— Да что вы пристали со своей женитьбой?! Не хочу я замуж. И уходить из академии тоже не хочу! Отстаньте вы уже от меня!

Во взгляде Петра промелькнула досада.

— Он тоже тебе сделал предложение?

— Не твое дело! — рыкнула я и метнулась в толпу.

Надеюсь, он не собирается останавливать меня у всех на виду?! Это будет просто супербестактно и унизительно. Не ногами же от него отбиваться?

— Алиса, не вздумай соглашаться! Мне нужна ты! — донеслось в спину, но я не среагировала. Даже не притормозила.

Врезалась в толпу, пронеслась сквозь зал и выбежала в коридор. Только там немного отдышалась, вспомнила про оставленный на спинке стула плащ и решила идти как есть — в платье. Авось не заболею — вон, как во мне эмоции бурлят!

А за плащом вернусь завтра, когда всё уляжется.

Ишь, чего выдумал. Ему я нужна.

А он мне — нет.

«Се ля ви!» — как говорят французы.

«Любить — значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо».

Еврипид

Все воскресенье я просидела дома. Даже пролежала, если говорить откровенно. Выходить из комнаты не хотелось. Видеть людей и нелюдей — тоже.

Огнеда щебетала влюбленной пташкой, любовалась кулоном и собиралась вечером идти на свидание с Лёксом.

Хоть кто-то получил заслуженную порцию любви. Благодаря празднику они объяснились и решили быть вместе.

— Пока повстречаемся до окончания академии. А там, если не передумаем… — Огни мечтательно подняла глаза.

— А как же свобода и независимость? — окликнула ее из-под одеяла.

Жаль, что пирожные Петра кончились. Хоть какая-то от него была польза.

— В любви свобода и есть. Думаешь, так просто — любить кого-то? Для этого нужна свобода чувств, сила души и готовность пожертвовать своей независимостью!

— Да ты философ сегодня!

— И не говори! — ведьмочка рассыпала по плечам кудряшки и счастливо улыбнулась. — Но больше всего я рада, что наш союз одобрен богиней. Она прошептала, что мы проживем долго и счастливо. И у нас будет трое деток.

— Вот как?

— Да. Правда, она каждому нашептала свое. Лёкс говорил, что ему предсказала службу в ледяных пещерах. Мне даже страшно стало. Немного… Очень опасное место, и служить на раскопках не каждый может.

— Холодно?

— Нет. Много излучений. Здоровье портится, да и опасность вторжения есть. Потому что из-за месторождения камней невозможно стабилизировать магический фон. Поэтому и нестабильность порталов. В любой момент может открыться портал и оттуда вылезти какое-нибудь жуткое чудовище.

— Ты поедешь с ним?

— Конечно, — Огни даже не раздумывала. — Если меня не возьмут на работу из-за несоответствующей квалификации, буду приглядывать на правах подруги.

— Приглядывать? — усмехнулась я.

Огромный шкаф-боевик и маленькая юркая ведьма. Кто за кем приглядывать должен?

— А как же! Он у меня такой рисковый! — восторженно ответила Огни и унеслась в ванную прихорашиваться.

А понедельник принес первые неприятности. Во-первых, весь факультет домоводства сняли с первых двух пар и вызвали в деканат. Какими словами крыла мадам Мутти — не передать! Я не понимала половину, но очень впечатлилась.

Причем попало не только четвертому курсу за корявое любовное зелье, но и всем нам — за то, что мы плохо учимся, не стараемся и вообще безответственны.

— Будто я не знаю, что Эддингтон написал донос! — фыркнула мадам Мутти. — Обвинил нас всех в бесталанности. Нас, самых прилежных студенток во всем Лацио! — потом она остановилась на мне, и ее взгляд смягчился: — Алиса! Ты ниспослана нам судьбой. Не иначе!.. Пожалуйста, уговори Артура отозвать свое прошение. Пусть он напишет другое письмо в Министерство и объяснит, что наши девочки всё-таки на что-то способны…

— Я не знаю, мадам Мутти! — честно ответила я. — Любовное зелье спало, и декан Эддингтон, наверное, уже не испытывает ко мне сильных чувств.

— Жаль!

Грозным взглядом она обвела притихших девчонок.

— То, что вы подлили всем преподавателям любовное зелье, было жестоко. Цамир рассказала мне про изначальный план. Вот это было дело! Но даже его вы не смогли аккуратно провернуть. И что теперь получается? Нас ненавидит половина академии, все те, кто вчера признавался друг другу в чувствах, сегодня чувствуют себя обманутыми. Вы же не только преподавателей опоили. Я так понимаю, что несколько бутылок ушло и в народ.

— Мы хотели подстраховаться! — жалобно пискнула Киана.

Лучше бы она промолчала! Я вот не знала, что девчонки не одну бутылку подменили, а несколько, чтобы вино с зельем точно попало на преподавательский стол.

И кто-то из студентов тоже испытал муки «настоящей и страстной любви».

— Подстраховаться! А как вы объясните клану белых лис, почему их вожак вдруг воспылал любовью к магичке? И даже успел с ней обручиться весьма недвусмысленным образом?! — передразнила мадам Мутти и снова вспыхнула: — А мне как прикажете смотреть в глаза ректору Бросснею? Вы об этом подумали?

— А что случилось? — спросила какая-то святая наивность со второго курса.

— Что случилось?! Случилось непоправимое! — деканша густо покраснела. — А я ведь не собиралась заводить с ним шашни. Вообще. Он старше меня на несколько десятков лет. Вообще не собиралась устраивать личную жизнь в академии. Это антипедагогично. А подпаивать мужчину, чтобы… эм… ну, в общем, тоже некрасиво. Очень некрасиво получилось!

— Простите! — хором покаялись мы, а мадам Мутти снова глянула в мою сторону:

— Алиса, и всё же постарайся!

Легко ей говорить. На лекцию по защите жилища мы всё-таки успели. Только Эддингтон снова натянул на себя маску безэмоционального напыщенного препода, и подходить к нему с просьбами я не решилась.

Стало боязно. А вдруг он меня ненавидит? Или обвиняет в том, что случилось в День всех влюбленных?

Он ни разу за всю лекцию не посмотрел в мою сторону!

Зато уборка во вторник утром прошла под бдительным вниманием Петра. Пришлось уже мне учиться выдержке, натягивать маску невозмутимости и не шарахаться от Петра каждый раз, когда он внезапно появляется на лестнице.

— Алиса, выходи за меня! — первое, что сказал магистр, когда услышал, что я вошла в дом.

Спустился вниз, одетый, как всегда, с иголочки.

Вот только меня совсем не интересовало его предложение. Как и он сам.

— Магистр Рейвс, я пришла по важному делу и не могу отвлекаться на разговоры! — тактично ответила я.

Пусть уже поймет, что во время мытья полов говорить о любви как-то неправильно. И уйдет, наконец, в свой кабинет.

— Алиса! — с укором протянул он, но я решительно прервала его тираду:

— Позвольте мне убраться у вас дома. Не мешайте. Что вы хотите на завтрак?

— Твой поцелуй, — был ответ.

Невозможный мужчина! Однако и я не лыком шита.

Спокойно пожала плечами:

— Это невозможно. Что-нибудь еще?

— Твое сердце на десерт.

— Я возмущена. И не собираюсь умирать. Вы желаете остаться без завтрака? — вздернула бровь.

— Разогрей вчерашние сэндвичи. Они в холодильнике, — недовольно бросил Петр и ушел наверх.

Ненадолго.

— Алиса, нам надо поговорить! — уже через пятнадцать минут он стоял над моей душой с подозрительной бархатной коробочкой в руке.

Этого еще не хватало! Надеюсь, он не собирается насильно натягивать мне кольцо на палец?

— Не надо, — я поднялась с колен и бросила тряпку в ведро. — Пожалуйста, выйдите из кухни. Иначе полы плохо высохнут. А в следующий раз я приду убираться в обществе мадам Лук!

— Плевать! — рявкнул магистр и сам взмахнул рукой, прошептав какое-то заклинание.

Я ахнула. Полы в кухне просто засверкали от чистоты.

— Зачем вам уборщица, если вы сами можете прекрасно убираться?

— Потому что я хотел познакомиться с тобой поближе. Изучить тебя. Понять. Ты стала для меня очень важна в последнее время…

А я изумленно оглядывала кухню и не верила глазам.

Оказывается, вот как всё просто. Раз, и поверхности блестят от чистоты.

Красота!

Даже кафель рядом с мойкой поражал чистотой. Никакой тебе плесени, ни следа от пятен. Будто новый приклеили.

Я почувствовала недовольство. Старалась, терла щеткой. Даже средство магическое капнуло — а не помогло. Так идеально убираться у меня не получалось.

— Зачем?! — повторила вопрос.

— Алиса, я очень прошу: выйди за меня, — Петр осторожно подошел ближе и раскрыл коробочку. — Я приготовил обручальное кольцо моей матери. Оно передается старшему в роду, и… оно изумительно подходит тебе. Не находишь?

Кольцо и вправду было изумительным. Из желтого золота, очень тонкой и элегантной работы — вязь листьев вилась вокруг кольца, а маленький топазик таинственно выглядывал из зарослей, как цветочек.

— Я не могу его принять! — не раздумывая ответила я. — И, пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить!

Петр вспыхнул и захлопнул коробочку. Я думала, что он обидится и уйдет, но магистр поступил странно: наклонился ко мне так близко, что наши носы соприкоснулись, и с нажимом сказал:

— Пусть не сегодня, но ты примешь мое предложение!

И исчез.

— Это что, угроза? — вопросила я воздух.

Петр не ответил. Видимо, перенесся в академию.

Ну и ладно. Мне же проще — спокойно разогрела на сковородке сэндвичи, заварила кофе. Помыла сковородку. Еще раз прошлась по всему домику, смахнула тряпкой пыль, где увидела.

— А обещал избавить меня от пыли! — передразнила я «заботливого» магистра.

Протерла ручки на втором этаже — что-то они выглядели заляпанными, будто их трогала по очереди толпа.

А самой заляпанной дверью оказалась дверь в кабинет. Туда, куда Петр запретил мне заходить. Пусть преподнёс он это под благовидным предлогом, мол, убирается там сам, но по факту — запретил туда соваться.

Дверь была незакрытой, судя по тому, как легко опустилась ручка вниз.

«Интересно, что он скрывает? Скелеты своих уборщиц?» — хмыкнула я и огляделась.

В доме было тихо, а значит, Петр всерьез обиделся. Ушел зализывать уязвленное самолюбие. А раз так, то ничего плохого не будет, если я одним глазком загляну в кабинет. Уж больно интересно, что там такого ценного магистр прячет? Новую порцию любовного зелья? Или смертельные яды?

Еще раз протерев ручку, я собралась с духом и вошла.

Кабинет как кабинет — не слишком широкая комната с дубовым столом и внушительным кожаным креслом у окна. Полочками, уставленными фотографиями в рамках, статуэтками и немного книгами. Круглый журнальный столик. Темно-зеленый ковер на полу с мелким ворсом. Вот единственное, что меня крайне удивило, так это темно-зеленая кушетка у одной стены, на которой были свалены в кучу вещи. Какие-то кофты, книги, шляпы, сумочка…

Сумочка!

Я пригляделась.

Сомнений быть не могло — я узнала принт под кожу змеи и пятнышко от синих чернил, что однажды протекли.

— Моя сумочка! — я даже ступила назад от удивления. — Но что она здесь делает?!

В пару шагов я пересекла комнату и опустилась на корточки перед кушеткой. Кроме моей сумочки здесь валялись кружевной лифчик и откровенное боди темно-бордового цвета. Выглядело так, словно кто-то раздевался здесь и бросил свое нижнее белье в кучу.

Если отставить в сторону этичный вопрос о близких отношениях с другими девицами, когда Петр вроде как делал предложение мне, оставался вопрос гигиены.

— Чьи это вещи? Каких девиц? Почему они раздевались в кабинете?.. — пробормотала я и потянула на себя свою сумку. — Забрать ее или нет? Если заберу, то Петр заметит и поймет, что я заходила в кабинет. А если бросить тут, то я останусь без своей любимой косметички, расчески и вообще… Это моя сумка! — возмутилась я.

Уже вытащила было ее из горы мусора, когда на весь дом прозвенела трель звонка.

Как заправский воришка я всунула сумку обратно, подхватила тряпку и бросилась вон из кабинета.

В дверь снова нетерпеливо позвонили. Я сбежала по лестнице, на всякий случай позвала магистра по имени. Вдруг он вернулся на завтрак? Пусть и открывает своим посетителям.

Мне не ответили.

Что ж, придется мне принимать гостей. В чужом доме.

Рывком я открыла дверь и столкнулась нос к носу с Надей Светловой. Даже застыла от неожиданности.

— Ты что тут делаешь? — вместо приветствия рявкнула она и протиснулась в коридор. — Ах да, вторник. Прислугой подрабатываешь. Петр дома?

Ошалело я поглядела ей в спину. Она так спокойно и по-хозяйски прошла на кухню, что меня осенило. Она здесь не в первый раз.

И я вспомнила, что лифчик и боди в кабинете магистра были явно не размера S. А XL, если не ошибаюсь. Да и чашечки большие… Надя была пухленькой и кругленькой, и ей вполне могло подойти это нижнее белье.

Очуметь!

— Ну, что застыла? — Надя обернулась ко мне и скривила нос. — Убралась, так убирайся отсюда уже. Я подожду магистра.

Наверное, я посмотрела на нее так шокированно, что она снизошла до невнятного пояснения:

— Ректор просил ему кое-что передать. Конфиденциально. Так что проваливай, разговор не для твоих ушей.

Я не успела возразить на это откровенное хамство, как из воздуха шагнул хмурый Петр. И еще больше нахмурился, когда увидел сидящую за столом Надю.

— Магистр Рейвс, я к вам с важным поручением от господина ректора! — сладко пропела Надя, и меня чуть не вытошнило от этого притворства.

— Тогда пройдем в кабинет! — подхватил Петр, а потом повернулся ко мне: — Смею надеяться, что сегодняшнее индивидуальное занятие ты не прогуляешь?

Мне хотелось ответить: «Нет», но я кивнула. Не нужно вызывать лишние подозрения и вопросы. Впереди еще целый день, и я успею придумать, как поступить.

И посоветоваться с Огни.

«Вероятно и то, что много происходит невероятного».

Агафон

В своих мыслях я упустила один крайне важный момент — у подруги наладилась личная жизнь. И это вылилось в то, что утром я не успела ее перехватить, так как Огнеда спешно наводила марафет: мыла волосы, накладывала сложный макияж (и это в сжатые полчаса!), а вечером, то есть после обеда, и вовсе не вернулась в общежитие.

Причем в столовой я ее даже не увидела — либо пришла слишком поздно, либо подруга договорилась с Лёксом пообедать в городе. В любом случае я сидела в обществе внезапно подобревшей Кианы и слушала очередную порцию сплетен.

— Все только и говорят, что о вашем танце с Эддингтоном. Это было так чувственно!.. — девушка от удовольствия прикрыла глаза. — Если бы со мной так танцевали, я бы… Ох!

— Угу! — время индивидуальных занятий с Петром приближалось неумолимо, и настроение у меня испортилось.

Я не придумала способ, как отвертеться.

И, что самое поганое, даже посоветоваться не с кем было! Кроме Огнеды, близких подруг в академии не было. Когда мы сидели на лекции по экономике в хозяйстве, я даже решилась поговорить с сестрами-ведьмами.

Но потом передумала — не хотелось их впутывать в это неприятное дело. Чем меньше народу знает, тем лучше.

Случай экстраординарный — я обнаружила свои вещи в доме преподавателя. Просто в голове не укладывается. Зачем он их украл? Почему?!! Он — маньяк? Психопат-извращенец?

А ведь совсем непохож!

Я, конечно, не имела опыта общения с психопатами или извращенцами, но Петр производит впечатление открытого и уравновешенного человека. Доброго и понимающего.

Когда дело не доходит до дикого предложения пожениться.

Но и тут есть вполне разумное объяснение — человек получил наследство, хочет уладить все пункты, чтобы вступить в право владения. А дедушка у него был затейник, хотел таким образом подтолкнуть к женитьбе внука.

Это я еще могу понять. Ладно, допустим, я не самая неподходящая кандидатура. И на лицо вполне симпатичная. И даже фигурка у меня стройная, пусть и не с такими выдающимися округлостями, как у Огнеды.

Но зачем нужно было красть мои вещи?!!

Или дело не в чувствах, а совсем в другом?..

На ум пришла манипуляция Хелесы и то, что она говорила про земные вещи. Они какие-то особенные и могут взаимодействовать с другими иномирными вещами. То есть ветку иномирного куста родендиуса можно срубить либо жутко сложным и сильным заклинанием, либо при помощи иномирного предмета.

Пусть и не самого острого и не самого большого.

Моя пилочка!

— Ты меня вообще слушаешь?!

Очнулась я от того, что Киана потрепала меня по плечу.

— А? Извини, задумалась.

— Говорю, он так на тебя смотрит! — мне был неприятен горячий шепот однокурсницы. — Вы что, поссорились?

— С кем?

Я отодвинулась на безопасное расстояние. Всё-таки было ошибкой принимать предложение Кианы пообедать вместе. Она без мыла в душу залезет!

— С Эддингтоном! — выпучила глаза та и кивнула в сторону преподавательских столиков. — Пришел с Изольдой, а смотрит только на тебя. Даже не ест!

— Бедненький! — не удержалась от сарказма я, а сама встала, сгребая на поднос недоеденное второе и полупустую тарелку с первым.

Определенно, у меня тоже сегодня нет настроения обедать.

— Ты чего такая?.. — Киана еще хотела что-то сказать, но ее перебило внезапное появление Мари из деканата.

Девушка устало оглядела зал, заметила нас и бегом бросилась к нашему столику.

— Алиса! Срочно к ректору! Вот бросай всё и сию же минуту! — нервно сказала она.

И тут я заметила, что ее руки дрожат от возбуждения.

— Что случилось?

— Мало времени! Быстрей! Пока они не прибыли! — и она бросила взгляд на преподавательскую половину.

Показалось, что она переглянулась с Эддингтоном. А может, и с Изольдой — они сидели и вправду за одним столиком.

— Да что происходит?! — возмутилась я.

И пусть голос девушки звучал негромко, в столовой повисла гробовая тишина. Все внимали и ждали очередного скандала.

— Ай, ладно. Бросай поднос! — потеряла терпение Мари и вышибла поднос из моих рук.

Тот шлепнулся на стол, оттолкнулся и упал на пол. Тарелки и стакан разбились, но девушка из деканата не обратила на это ни малейшего внимания.

Она коснулась моего плеча, что-то прошептала, и мы перенеслись в приемную ректора.

— У нас срочный вопрос! — бросила она поднявшемуся из-за стола секретарю и ворвалась в кабинет.

Ректор с бокалом какого-то крепкого напитка стоял у окна. Когда он повернулся на шум и безразлично уставился на нас, я непроизвольно вздрогнула. Мужчина побледнел, осунулся и постарел сразу как будто на сто лет. Глубокие морщины, незаметные ранее, теперь испещряли его лицо. А волосы, всегда аккуратно собранные в низкий хвост, лежали на плечах распущенные и взлохмаченные. Словно ректор продирался сквозь непроходимые чащи и кустарники.

— Я привела ее, господин Броссней! — Мари нервно теребила кончик рукава. — Какие будут дальнейшие указания? Стража прибудет через… — она прислушалась к чему-то и уверенно добавила: — Десять минут. Караульные доложили, так что король уже в курсе.

— В курсе!.. — убито повторил ректор и сделал глоток. — Какое счастье, что у тебя, Мари, способность мысленно общаться с братом из королевской канцелярии. Мы получаем новости из первых рук. И как печально, Алиса, что на своей груди мы пригрели змею…

— Простите? — я в полной растерянности перевела взгляд с Мари на господина Бросснея. — Я что-то сделала не так?.. Если вы по поводу вчерашнего праздника…

Ректор криво усмехнулся.

— Еще и любовное зелье боевику подсунула. Хитра, ой хитра девица!.. — он поболтал напиток в бокале и перевел темный взгляд, полный чего-то сильного и опасного, на меня: — Знаешь законы, да? Изучила, прежде чем совершать преступление!.. А я-то думал, что привечал беззащитную овечку из технического мира… Думал, ты получишь диплом и поработаешь во славу академии… Старый дурак!

— Да в чем вы меня обвиняете-то?!!

— У тебя восемь минут, чтобы объяснить, как ты срезала куст. Восемь минут!.. — с нажимом произнес господин Броссней. — Королевская стража не будет долго разбираться и заберет тебя в Тайную канцелярию. Возможно, будут пытки. Я не преувеличиваю — значение родендиуса слишком велико, чтобы закрывать глаза на его пропажу… А стоимость… Я даже примерно не могу представить, за сколько его можно продать! Половина королевства так точно. И куда ты его спрятала? И как перетащила! Рассказывай!.. Надо же, я думал, это был вор со стороны! А оказывается, нас всех обманула иномирная пройдоха!

— Я не пройдоха! И не крала куст! И ветку не крала! Это не я!

— Тогда почему на месте преступления нашли твою косметичку? — вкрадчиво спросила Мари. — Под соседним кустом, а?

— Косметичку?

Меня бросило в пот.

— Да, твою! Мы проверили на хозяйскую ауру.

— Но ведь ее у меня украли!

— Ну да, конечно! — ядовито протянула Мари.

Они мне не верили! Ни ректор, ни эта противная девица. А я не знала, как доказать свою невиновность.

— Когда украли куст? У меня наверняка есть алиби! Я весь день провела на лекциях!

— Если ты сознаешься, я смогу перенести куст обратно, и тебе снизят срок тюремного заключения, — сказал ректор, но от этого гнусного предложения я еще больше взвилась:

— Да как вам не стыдно! Я не буду признаваться в том, что не делала. Я не крала куст, не крала!

— Тогда почему на месте его корней мы обнаружили твою пилочку?

— Вы?

— Да, мы с деканом Эддингтоном. Правда, Артур не верит, что куст выкрала ты. Учитывая вашу вчерашнюю связь, я отстранил его от этого дела и запретил подходить к тебе в академии. Чувства застилают разум. А добрые намерения ведут в преисподнюю…

Боже!

Я почувствовала, как в глазах закружили звездочки. Мне стало нечем дышать, и я оперлась о спинку кресла.

Так вот почему он смотрел на меня!

Он меня презирает.

— Пять минут! — равнодушно отчитала время Мари.

— Мне не в чем сознаваться! Я невиновна! — стояла я на своем.

Вдруг дверь из приемной распахнулась, стукнулась о стену. На пороге стоял взмыленный и крайне взволнованный Петр.

— Господин Броссней! Это моя вина! Не досмотрел. Не проконтролировал… — мужчина страдальчески взглянул на меня и поморщился, будто один мой вид приносит ему боль. — Я прошу две минуты, чтобы поговорить с подозреваемой. Всё-таки это я привел ее в академию. И я несу за нее большую ответственность.

— Говори! — отмахнулся ректор и снова отхлебнул из бокала.

— Наедине. Я накину полог тишины?

— Кидай!

Петр сверкнул глазами, подошел ко мне и схватил за локоть.

— Отойдем к стене. Так удобнее…

Я не сопротивлялась. В душе появилось какое-то внутреннее отупление и растерянность. Как в страшном сне я догадывалась, что меня не оправдают. Раз ректор, такой опытный и взрослый мужчина, поверил в мою вину, а ведь его отношение изначально было хорошим и добросердечным, то с чего бы мне поверили следователи?

А еще пугали пытки. Это звучало дико, жутко и в то же время весьма органично в мире, где живут маги, ведьмы, эльфы и оборотни. Где совсем недолго довелось прожить и мне.

— Слушай внимательно, времени мало. Тебя оклеветали. Не знаю кто, но улики подбросили грамотно, — этот лжец бессовестно погладил меня по щеке. — Тебе светит казнь, ведь куст чудовищно дорогой, а ты к тому же иномирянка. Преступления, совершаемые иномирянами, караются особенно жестоко. И заступиться за тебя некому.

— Ясно. Значит, смерть?

— Но есть одна лазейка. Казалось бы, маленькая, но способная спасти тебе жизнь.

— Какая? — вспыхнувшая надежда быстро погасла после слов:

— Родственников короля не казнят. Ни прямых, ни дальних.

— И что мне с того? Я-то не родственник.

— Зато я ему двоюродный племянник! — Петр сощурился. — Если ты выйдешь за меня замуж сегодня, вот прямо сейчас, то дознаватели не посмеют прикоснуться к тебе и пальцем.

— Замуж?!! — каюсь, я отшатнулась от Петра и, не веря своим ушам, переспросила: — Ты шутишь?

— Я серьёзен. И в моих чувствах с утра ничего не изменилось… — он оглядел кабинет ректора и горячо зашептал: — Осталось меньше минуты. Когда в академию нагрянет толпа следователей, я не смогу спасти тебя. Решайся!

Это было сложно. Очень сложно. Я глянула на спину ректора, тот вжал плечи и затравленно смотрел в окно. На застывшую восковым изваянием Мари — ту самую, что ни на грош мне не поверила, хотя производила впечатление милой и душевной девушки. Обратного пути не было, академия не заступится за меня. Даже адвоката не предоставит.

А Петр уверяет, что поможет. Стоит только выйти за него замуж.

Но я всё равно не могла ответить согласием.

Не могла поверить тому, кто обманул меня. Подло украл мои вещи, а теперь собирается присвоить, как ценный трофей. Не особенно интересуясь моим согласием.

— Алиса! Решайся! — он хотел прикоснуться к моему лицу, но я отпрянула.

Если меня будут допрашивать, есть хоть какой-то шанс, что правда всплывет. Ну должны же в этом мире водиться аналоги детектора лжи или проницательные сыщики наподобие Шерлока Холмса?! Ну не может быть, чтобы подозреваемых казнили без суда и следствия!

А вот если соглашусь на замужество, никакого будущего у меня точно не будет. Запрут в каком-нибудь доме как особо опасную жену и заставят с утра до вечера стирать пыль.

Нет, жить в клетке я точно не смогу.

И с нелюбимым жить тоже. А в чувства Петра я вообще не верила.

— Если думаешь, что тебя спасет Эддингтон, то увы! Смею тебя разочаровать. Все родственники короля — чистокровные маги. И полукровок среди нас нет! Он не сможет оказать тебе посильную помощь! — самодовольно сказал Петр.

Это оказалось последней каплей. Меня передернуло от брезгливости. Ненавижу зазнаек, ставящих себя превыше других.

А притворялся добрым и понимающим! С таким человеком я даже в разведку бы не пошла. Не то чтобы растить детей и доживать до старости.

— И всё-таки я дождусь следователей! — твердо ответила я и отошла от магистра на пару шагов. — Сними колпак.

По лицу Петра пронеслась непередаваемая череда ненависти, злобы и упрямства. Это было так странно и непривычно, что я опешила. Словно боги стянули с лица маску благовоспитанности, и магистр предстал передо мной в своем настоящем жутком обличии.

Меня встряхнуло от тех волн злости и негатива, что шли от него.

— Ну уж нет! — прошипел Петр. — Я не собираюсь отдавать тебя этим дуракам. Раз не хочешь по-хорошему, будет по-моему!

Он развернул портал прямо под куполом. Как в замедленной съемке я видела, что оборачивается и удивляется увиденному ректор. Как Мари вскрикивает и прижимает руку к губам.

Всё это проносится перед глазами в одну секунду. Хочу бежать — но не смею. Ноги не двигаются. Дьявольская улыбка Петра показывают, что это по его милости.

А потом меня больно хватают за руку и увлекают в портал.

«Страх — это страдание, которое порождает ожидание зла».

Аристотель

Мы очутились в зале вызова. Ступили на черный плиточный пол, и портал захлопнулся.

«Не самое распространенное место для вступления в брак», — подумалось мне. Хотелось сохранить остатки выдержки, чтобы не упасть в обморок в неудачный момент.

Всё-таки от одного присутствия непривычно злого Петра меня трясло.

Магистр толкнул в спину. Не ожидая от него подвоха, я неуклюже зацепилась мыском за краешек плиты и рухнула на колени.

Подняла голову и увидела ухмыляющуюся Хелесу, стоящую совсем близко со сверкающим кинжалом в руке. На его рукояти блестели черные продолговатые камни.

Ритуальный… Нам похожий недавно показывала мадам Костелли.

Небось, и заговоренный на что-то.

Вот тогда я с ужасом и поняла, что влипла окончательно, и меня зовут не в брак.

Всё, спасение отрезано. Никто не догадается, куда меня перенес Петр. Потому что зал вызова был не в академии. Нет, здесь всё было совсем по-другому… Зловеще и темно. По черным каменным стенам висели черепа, внутри которых сверкали магические огоньки. В центре комнаты была выдолблена большая пентаграмма с красным сверкающим рубином в центре, на котором стояла крошечная ваза с красной розой.

— Жаль, что ты из другого мира! — Хелеса явно наслаждалась моими шоком и изумлением. — Ты не понимаешь, профессионалы какого уровня собираются лишать тебя жизни. Даже обидно немного!.. — капризно надула губки эльфийка и подошла к Петру.

Она сочно поцеловала его в губы и обернулась:

— Ты уверен, что хочешь забрать девственность этой курицы? Я вполне способна разрезать ее на куски… И выкачать всю кровь по капле.

Определенно, нет ничего страшнее ревнивой женщины.

— Зачем ты это делаешь? — мне удалось встать и почти не дрожать от страха. Или меня шатало от ненависти, которой полыхнула в мою сторону Хелеса?! — Зачем ты опускаешься до преступления?! Ты же преподаватель академии! Это немыслимо!.. Отпусти меня! Позволь мне уйти! Вы что, отступники?!! Настоящие отступники? Петр, ты же аристократ! Как можешь опускаться до такого?!..

Мужчина и не думал отвечать. Лишь злобно ухмыльнулся. Что я восприняла как пощечину.

Нет, он не остановится. И мне конец!

— Думаешь, мой мальчик — пушистый зайчик? — ответила вместо него эльфийка и расхохоталась, запрокинув голову. — Мы искали тебя по этим чертовым мирам несколько лет не для того, чтобы отпустить. Прости, дорогая, но Роуз нужно тело. А нам нужно то, о чем знает только она. Без нее нам не найти камень. А он чертовски нужен моему любимому!

У меня закружилась голова. Боже мой! Меня хотят убить из-за какого-то камня.

Камня, о котором знает только чудовище по имени леди Роуз.

Что-то такое хотел выведать у призрака Эддингтон, поэтому и пытался установить с ней контакт. Но его опередили. Что же это за камень такой ценный?!!

Надо поторговаться. Попробовать уговорить их пощадить меня.

— Что вам нужно? Давайте я отыщу камень. Сама договорюсь с Роуз. Вы только расскажите, что за камень… У меня получится! Ведь мы с ней дриады. В некотором роде родственники!

— Ты держишь нас за идиотов? — смех эльфийки резко оборвался. Сощурив глаза, она испепеляла меня взглядом. — Твоя смерть и тело вполне нормальная цена за камень Обучения. Это единственный в своем роде камень, способный обучить своего владельца чему угодно — хоть любого вида магии, хоть искусству боя или языкам малочисленных народностей. Даже настройке межмировых порталов. Всему, чему может обучиться живое существо — всё способен передать хозяину камень. Его создал незабвенный Филисиус Первозванный, основатель академии, и уничтожил все записи о нем. Много веков считалось, что он перенес камень в другое измерение. И только оговорка Роуз дала нам подсказку, что камень спрятан. Он в академии… Так что, сама понимаешь, размениваться на глупости мы не намерены.

— С этим камнем я могу повелевать миром! — добавил Петр и гнусно расхохотался: — А что сама ты можешь предложить Роуз взамен? Призраку, который несколько сотен лет ждал дриаду, чтобы вселиться в ее тело? Ту, которую больше всего на свете волнует не чужая жизнь, а своя собственная? Роуз, явись!

Хелеса сложила пальцы, призывая призрака.

— Она слушается только меня! — самодовольно сказала эльфийка. — Удалось перехватить управление, а потом договориться, — девушка гадко ухмыльнулась. — Мужчин не любит со времен своей смерти. Ведь это любимый убил ее.

— Так и есть! — прорычал голос не потустороннего существа, а чудовища. Мадам Роуз появилась в центре, рядом с розой в хрустальной вазе. Она выглядела так же страшно, как и обычно — черные впадины глаз, длинный неестественный язык, свисающий набок, и острые длинные когти на нечеловечески длинных руках. — Я ненавижу их. Лживые, подлые, льстивые. Он польстился на мою кровь, дающую силу. Уверял в любви, соблазнил!.. И не сумел остановиться, убивая… Только благодаря моему дару дриады я зацепилась за куст красной розы. И выжила. С тех пор кочую с растения на растение, с куста на цветок. Воплощаюсь в этой оболочке… Никому не пожелаю такой жизни!

Я сделала последнюю попытку договориться. Хотя бы с чудовищем. Храбро подошла к ней ближе и сказала, смотря прямо в ужасное лицо:

— Пережив всё это, ты хочешь, чтобы и меня убили, как тебя? Ты желаешь такой жизни дриаде?! Твоей соплеменнице?! Где твое сострадание? Где любовь ко всему живому?

— Умерло! — лаконично ответила Роуз и подлетела к Хелесе: — Пусть мужик берет ее первородную силу. Но остановится, когда прольется кровь. Дальше я сама… Вселюсь в нее, как говорила. А ты не забудь про кинжал — в момент нашего воссоединения вонзи его в сердце.

— Хорошо, — серьезно ответила Хелеса и с сомнением обернулась к Петру: — И всё же, зачем тебе спать с ней? Я выцежу немножечко крови, и…

— Нет. Сама знаешь, что при первом половом акте выделяется самый большой всплеск силы. А у дриады он огромный! Я не могу отказаться от дармовой силы. Такой шанс!.. А тело пусть потом забирает Роуз.

Магистр ощетинился, глядя на призрака:

— Только попробуй обмануть меня и не принести камень! По капле выдавлю твое новое тело и развоплощу. После подселения в Алису это будет нетрудно.

— Я никогда не обманываю! — гордо сообщило чудовище.

Тянуть время. Нужно обязательно тянуть время, как это показывают в фильмах. Пока злодеи договариваются, радуются успеху или обсуждают планы, есть шанс. Крохотный, миллиметровый, но он есть.

— Роуз! Зачем ты испугала тогда Миссу? — храбро выкрикнула я.

У самой тряслись поджилки.

— Это я попросила, — с гадкой ухмылочкой сказала эльфийка. — Терпеть не могу блондинок. Тупые курицы. Бесят!.. А эта еще лезла, куда не следует.

— И куда же она лезла?

— Не твое дело! — прервал меня магистр и возвел руки, шепча какие-то заклинания. — Дополнительная блокировка, сокрытие. Звукоизоляция… Пора начинать. У нас мало времени. Девчонку наверняка ищут… Хелеса, обездвижь ее и перетащи в середину пентаграммы. Там совершим ритуал.

Изнасилование назвать ритуалом? Сильно!

Я тихонько взвыла от страха и ужаса. Всё, теперь точно всё! Уже на горьком опыте знала, как Хелеса прекрасно умеет управляться с чужим телом.

Но эльфийка отчего-то медлила. Стояла, глядя на меня в упор, и не двигалась. Пётр даже удивленно вскинул брови:

— Ты чего?

— Дорогой! Может, я всё же прирежу ее?

— Хелеса! — недовольно одернул ее Петр.

— Я уже триста лет как Хелеса! — огрызнулась та и вдруг жалобно простонала: — Я не собираюсь смотреть, как ты совокупляешься с ней! Это выше моих сил. Даже для дела!.. Любимый, ты не можешь поступить так жестоко со мной! Она же страшная!.. Тупая курица!.. И вообще, мы так не договаривались. Ты говорил, что достаточно взять кровь с ее бедра!

— Лучше взять девственность! — Петр недовольно подпихнул Хелесу в мою сторону. — Давай, дорогая, действуй. Обездвижь. Если бы мог сам, давно бы сделал.

— Призрака подчини, куст вынеси, косметичку подбрось, девчонку на блюдечке поднеси! — ворчливо заявила Хелеса, но послушно вскинула руки.

— Постой! Ты еще не знаешь, что он крутил любовь не только со мной! Он обхаживал мою соотечественницу, Надю Светлову! Не верь ему! Он тебя не любит! — предприняла я последнюю попытку.

Эльфийка остановилась. С издевкой в голосе спросила:

— Какую Светлову? Эту, что ль?

И сделала жест, будто умывает рукою лицо. То подернулось едва видимой дымкой, и с утонченного тела эльфийки на меня смотрела круглолицая Светлова.

— Мамочки! — прошептала я.

Думала, испугаться больше уже не смогу. Меня похитили, собираются убить. Изнасиловать и выкачать кровь. Что еще может быть хуже?

Однако от понимания того, что по академии может ходить это бездушное существо под маской Светловой, мне стало вконец плохо.

Это не только я, вся академия в опасности!

— Как ты это делаешь?.. Кто ты? Хелеса, Надя или еще какая-нибудь девушка?!!

Эльфийка снова умыла лицо магией и вернулась к изначальному облику.

— Разумеется, я Хелеса. Родись я такой жирной коровой, сто раз похудела бы! К лету!.. — она оглянулась на застывшего Петра. — Просто попался в твоем мире персонаж, его я и скопировала, чтобы официально пробраться в академию. Так что ты снова промахнулась, дриадка! Петр принадлежит мне целиком и полностью! Теперь понимаешь, на каких профессионалов нарвалась? Я могла бы стать лучшей шпионкой темноэльфийской общины! — горделиво подбоченилась она и снова воздела руки: — Не хотелось бы, конечно, смотреть. Но раз любимый требует…

«Боже мой, Эддингтон! Я скоро умру!» — в отчаянии подумала я и попыталась поставить мысленный заслон от эльфийки.

Хоть что-то должно меня защитить? Но нет! Заслон рассыпался в воздухе к ехидной усмешке Петра.

— Не было причин учить тебя защищаться, — процедил он и поторопил Хелесу: — Тянешь время. Давай уже! Я хочу приступить!..

— Хочет он! — Хелесу передернуло от ненависти. — А вчера что-то не слишком хотелось.

— Скорее! — магистр сверкнул глазами. — Пусть идет на контур и ложится…

— А лепестками роз тебе посыпать не надо? — ворвался в эти приказания насмешливый голос.

Лёкс! Как он здесь очутился? Я даже закрыла и открыла глаза, чтобы убедиться, что мне не мерещится. Одну секунду назад в зале вызова никого не было. И вдруг…

…Эддингтон, с другой стороны. С мечом наперевес. Они появились с Лёксом одновременно и бесшумно.

Я в неверии уставилась на боевиков. Те стояли в атакующих позах по обе стороны от негодяев и чего-то ждали.

Потом раздался хлопок. Второй. Третий.

В одном из углов появилась Огнеда с ведьмами-сестрами, Идой и Адой. Они стояли группкой, как будто чем-то сплющенные, но быстро рассредоточились буквально через одну секунду.

Как по незримой команде, они взяли в кольцо застывшего призрака.

— Лёкс, твои переносы — несносная гадость! — проворчала Ада и обвела взглядом подруг. — Все готовы? Золотую клетку, и без фокусов. Если прервемся некстати, за себя не отвечаю.

— Что вы собрались делать? — вмешался Петр и даже ринулся вперед.

На лицо натянул эдакую благовоспитанную маску озабоченности. Как же так, на первую достопримечательность академии покушаются! Непорядок!

Но к его груди быстро прижались два острых лезвия. Хелеса вскрикнула, но Петр дал ей знак стоять смирно.

А Лёкс и Эддингтон не собирались так просто подпускать Петра к ведьмам.

— Развеять достояние академии? Отчисления хотите, девочки? — нахмурился Петр.

У, лживый лис! И какое негодование на его лице, что даже поверить можно!

— А что ты собрался делать с моей невестой? — с издевкой спросил Эддингтон и слегка надавил на меч. Петр ахнул и отпрянул назад. — Отбить намереваешься?

Магистр открыл рот, чтобы сказать очередную ложь, но для меня это было уже слишком.

— Нет! Они хотят меня убить. Изнасиловать и воскресить эту мразь! — ткнула пальцем в призрака.

Шокированная тишина, и мужчины свирепо сощурили глаза.

— Девочки, ну что, пора поставить на место зарвавшегося призрака? — голосок Огнеды прозвучал весело и задорно, будто она не в опасной обстановке, а вышла с подругами на прогулку.

— Ррава хава бумар грум! — громко запели ведьмы.

Между их вздернутых рук проскользнуло что-то золотое. Блестящие нити расходились в стороны, делились, превращались в вертикальные нити и слагались в клетку.

Призрак взвыл так громко, что на одну секунду я даже лишилась слуха.

— Изнасиловать? — притворно спокойным голосом переспросил Эддингтон. — Алису? Убить?..

— Ты же не в самом деле считаешь ее невестой? Да к чему тебе эта человечка? Возьми Хелесу! Она искусная любовница и многое умеет!.. Давай договоримся! — вздернул руки магистр.

— Нет! Моя невеста — Алиса. И точка! — жестко сказал Эддингтон, и мое сердце сладостно затрепыхалось.

Он не ненавидит меня! И… ох! не могу даже об этом думать. Нет, не сейчас!

— Уйди, Эддингтон, и тогда никто не пострадает, — Хелеса вышла вперед и молниеносно наставила на боевика удлинившийся клинок. Блин, да когда она только сумела поменять оружие? У нее в руках пару секунд назад был ритуальный нож. — Это говорю тебе я, лучшая эльфийская наемница!

— На каждого наемника найдется свой каратель, сестренка! — Лёкс перегруппировался, и теперь Эддингтон контролировал Петра, а сам парень — Хелесу.

— Богини, услышьте! — ехидно воскликнула Хелеса. — Брат собрался напасть на двоюродную сестру!.. Попирать родную кровь… Да тебе сил не хватит сразиться со мной, недоумок!

— Если сестра — последняя мразь, можно и напасть! — проскрежетал зубами Лёкс и сделал выпад.

Что тут началось!..

Боевики разделились на пары. Петр одним плавным движением вытащил из своей воздушной кладовки черный меч и первым набросился на Эддингтона.

— Так и знал, что ты принял не ту сторону! — блондин бросил эту фразу, ни капельки не запыхавшись.

Как красиво он парировал удары Петра! Как ловко делал встречный выпад. Вот только Петр удивительным образом ускользал. И приголубить его всё никак не получалось.

Чтобы не мешать, я отошла к стеночке. Можно сказать, отползла на негнущихся ногах. От эмоций и здешней атмосферы в голове стоял гул, а перед глазами — кровавое зарево.

Волновалась я за друзей страшно, так как понимала — этот бой последний. Если они не победят, всех нас ждет смерть…

Бой Хелесы с Лёксом также был примечательным. Как сражаются темные эльфы — отдельный вид искусства. А уж обозленные и пышущие ненавистью сражались особенно ярко.

Ведьмы ковали золотую клетку, в которой беззвучно билась леди Роуз. Она высовывала язык, шипела и кряхтела, но не могла достать ведьм — клетка не пропускала ни ее острых когтей, ни длинного языка.

Меж тем я поняла, что силы были равны. И это противостояние может занять чертову уйму времени.

Что же делать? Как помочь друзьям?

И тогда меня осенило:

— Огни! Подожди меня!

Я обежала дерущиеся парочки и подошла к ведьмам.

— Что вы с ней делаете? Убиваете?

— О нет! Твой сказал оставить в этом облике, — отозвалась Ада. — Мы только блокируем ее. Крик, способности… Чтобы потом допросить. Королевское поручение.

Ах вот как! Теперь ясно, почему леди Роуз стала напоминать рыбу — открывает рот, а не слышно ничего…

— Вы что-нибудь знаете об обучающем камне?

— О чем? — ведьмы, не отрываясь от клетки, покачали головами. — Нет, не слышали.

— Ясно. Артур его ищет для короля. Так что не убивайте ее. Она единственное существо, которое знает, где камень.

— Думаешь, скажет? — с сомнением поинтересовалась Огни.

Громкий крик прервал наш разговор. Кричала Хелеса — в ее грудь со всей силы вонзил меч Лёкс. Эльфийка осела на пол и, рвано дыша, смотрела в лицо брату.

— Прикончишь?.. Или пощадишь? — с ненавистью прохрипела она.

И сделала попытку засмеяться. Но получился новый хрип и надрывный кашель.

В ужасе я видела, что рана смертельная. Вокруг тела Хелесы сгущалась тьма. Краски жизни покидали ее с каждой секундой, что меч пронзал ее грудь.

Лицо побледнело, а пот, выступивший на лбу, сверкал, как россыпь бриллиантов.

— После смерти моей матери моли прощение у богов! — безэмоционально проговорил Лёкс, но я физически чувствовала, как трудно ему дались эти слова.

Как и следующее движение.

Затаив дыхание, он решился. Еще глубже всадил меч и сказал едва слышно:

— За мать. Умри, тварь!

— Аааа!!! — закричала Хелеса, и ее крик отскакивал от стен и удваивался эхом.

Она завалилась набок.

«Смерть! Смерть! Смерть!» — стучало в моих висках, и глаза окончательно заволокла кровавая дымка.

— Аааа! — кричала от боли я.

Вторила Хелесе, как вторит тот, кто разделяет твою боль.

Я чувствовала ее, как свою собственную. Невыносимую, режущую боль, пронзающую легкие, заставляющую окончательно прощаться с жизнью.

Такой всплеск силы я не могла перенести на ногах. Обморок пришел, как долгожданное спасение.

«Любовь — все, что у нас есть, чтобы помочь другому».

Платон

В сознание я вернулась рывком. Сделала вдох и распахнула глаза.

Надо мной был белый потолок. Запах свежести помог успокоиться и внимательнее разглядеть пространство вокруг…

В комнате царило утро, судя по солнечным бликам, раскрасившим стену напротив.

Меня ничуть не удивили подключенные приборы, кислородная маска на лице и больничная палата. Самая обычная, с гладкими крашеными стенами и довольно свежим ремонтом. С висящим на стене телевизором и пультом на полочке.

Вошла медсестра. Приветливо улыбнулась и спросила о моем самочувствии.

Я промычала в маску что-то нечленораздельное, медсестра мне кивнула, будто поняла. Достала шприц, ввела укол в катетер на руке и попросила не нервничать.

— Отдыхай, бедняжка! Хочешь, телевизор включу? Антенну вчера починили, три канала работает!

Я кивнула, и женщина даже помогла мне подтянуться и сесть. Она переставила капельницу поближе к изголовью и вышла за доктором.

Пока она где-то ходила, я успела посмотреть несколько сцен неизвестного американского фильма и снова заснуть.

Следующее пробуждение случилось к обеду. Доктор повторно осмотрел меня, теперь уже бодрствующую, и прописал постельный режим на несколько дней.

К вечеру приехала мама и долго плакала, сидя на стуле у моей кровати. Ни о чем не спрашивала, только просила не нервничать и поправляться. А еще рассказала, что сестра с Динкой уехали жить в другой город. И вообще, племянницу словно подменили.

— Такой чистюлей стала, ты не поверишь! Даже готовить научилась по интернету. Каждые выходные печет булочки… Хочет тебя угостить. Ждет, когда ты вернешься из своего университета…

Тут мама запнулась и снова расплакалась. Стала болтать какую-то чушь про погоду, про раннюю весну и что почки уже набухли.

— К восьмому марта, глядишь, и листочки появятся! — бормотала она.

А я кивала в ответ. Листочки — это хорошо. И весна — хорошо! Всяко лучше зимы и холода. Почему-то воспоминание о зиме вызывало нервную дрожь и беспокойство.

Я была благодарна маме, что она ни о чем не расспрашивала. В кои-то веки проявила деликатность. Потому что сколько ни напрягала память, а вспомнить, почему я оказалась в больнице, не получалось.

Последнее четкое воспоминание было о том, как мусорила в квартире Динка. И я искренне порадовалась за племянницу, что она взяла себя в руки и изменила жизнь к лучшему. Всё-таки жизнь в грязи — это не жизнь!

Потом мама поцеловала меня в щеку и ушла, пообещав навестить в выходные. А я даже не спросила, какой сегодня был день, и какое число.

Мне это было безразлично. Как и то, чем кормили. Аппетита не было, желания пить компоты и зеленоватые смузи — тоже.

Мама сильно потратилась, поместила в частную клинику. Это я поняла по тому, как мне на обед и ужин предложили низкокалорийные десерты и молочные коктейли. Медсестра уговаривала покушать с таким рвением, будто от этого зависит ее зарплата. Когда я отказалась, она предложила посмотреть телевизор и покушать под него, но мне такой вариант тоже не понравился. Я поблагодарила её и отставила поднос на тумбочку.

Когда медсестра расстроено попрощалась и вышла, я в который раз порадовалась, что у меня была отдельная палата. Общаться с кем бы то ни было не хотелось.

Дни потянулись тоскливой чередой. Я спала, смотрела бездумно телевизор и изредка ела каши и пюре. В основном фруктовые. Встать мне разрешили на третий день. Пару раз в день я стояла у окна и смотрела на коричнево-серые заросли парка.

Мама приехала в субботу и привезла подарок к восьмому марта. Набор люксовой косметики, которую я с преувеличенным воодушевлением внимательно рассмотрела и даже попробовала — накрасила губы и сказала, что мне понравился запах.

На самом деле мне было всё равно. Апатия, поселившаяся в сердце, не проходила, а пустила длинные корни.

— В сам праздник я не приеду, если ты не против, — смущенно потупилась мама. — Меня пригласили на тренинг. Я впервые буду выступать. Два дня обучения, потом экскурсия в ближайший монастырь… Говорят, интересная программа. А мне как спикеру вообще всё бесплатно.

Смотреть на виновато красневшую маму мне было больно.

— Конечно, езжай! Такой шанс глупо упускать. Обо мне не беспокойся. Я ничуть не грущу. Мне здесь хорошо в одиночестве. Никто не зудит над ухом, не дергает. Хочу — отдыхаю, хочу — телевизор смотрю… Доктор сказал, что осталась неделя, и меня выпишут.

— Да, дорогая! — мама снова расплакалась. — Я потом тебе всё расскажу и фото покажу.

На том и договорились.

А по ночам мне снились сны. Странные и реалистичные. Будто надо мной склонялась голова женщины с ярко-рыжими кудрями. Она что-то шептала на незнакомом языке и вливала мне в рот лекарства. Каждую ночь разные.

А я лежала как неживая и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И не могла открыть рот и спросить женщину, кто она и зачем приходит ко мне каждую ночь.

Несколько раз спрашивала персонал, проводят ли они лечение ночью и дают ли мне какие-нибудь лекарства. Но медсестры отвечали, что при поступлении, в первые три дня, так и было — мне кололи антибиотики и противомикробные средства. Но потом я быстро пошла на поправку, и ночное лечение отменили.

Списав явление незнакомки на ночные кошмары, я о ней благополучно забыла.

Выписка приближалась, а мои воспоминания всё еще были заперты за семью замками. Выписываться мне не слишком хотелось. Я понимала, что подруги не будут такими деликатными, как мама, придут меня навестить и пристанут с вопросами.

А я не знала, что отвечать! Например, если меня спросят, как учеба в заграничном университете довела до нервного срыва? Из-за трудностей с языком? Или требования слишком жесткие оказались? А может, я — глупышка, и мое обучение просто проплатили, ведь мама неплохо зарабатывает? Вот и вскрылось, что я — дуб дубом, и меня грозились отчислить…

Эту версию я услышала случайно, когда нянечка мыла полы и перешептывалась с медсестрой. Они думали, что я сплю, а я нагло их подслушивала.

И не могла понять, правдива эта версия или нет.

Распустившиеся деревья и первоцветы на клумбе под окном — единственные, кто хоть как-то радовал меня.

А потом накануне моей выписки случилось кое-что. Нянечка, пугливо оглядываясь, достала из кармана конверт и протянула мне:

— Очень просили передать. Еще утром, а я забыла. Но лучше поздно, чем никогда, правда?

Я, хоть ничего и не понимала, кивнула.

В конверте оказался маленький листок, на котором четким незнакомым почерком было написано:

«Завтра приеду. Не уезжай без меня. А. Э.»

Я озадаченно повертела в руках записку. Ни адреса, ни расшифровки имени загадочного подписанта.

Ничего не понятно.

И кто бы это мог быть?!

Ночью надо мною снова склонилось лицо загадочной женщины. В этот раз она не давала мне лекарство, а изучающе рассматривала меня. Потом провела над лицом рукой и сказала:

— Восстановилась. Но не стоит вырывать резко.

— Не стоит, — согласился кто-то, а потом я окончательно уплыла в сон.

Утром я проснулась бодрая и в радостном возбуждении. Мне снилось что-то приятное, легкое и невесомое. Я не помнила подробностей, но это было таким мягким и воздушным как внезапный поцелуй с человеком, о котором долго мечтала.

И я впервые захотела вернуться домой. Напевая себе под нос, собрала вещи в сумки, которые остались от маминых передачек, и ждала смски. Мы договорились, что мама напишет, когда выйдет из дома.

— Вы позавтракали? — нянечка, собиравшая обычно посуду, с таинственным видом улыбнулась. — Тогда я заберу тарелки?

— Конечно!

Сегодняшняя рисовая каша с маслом показалась такой вкусной, что я съела ее в один момент. Как и бутерброд с сыром, и приторно-сладкий чай.

— К вам посетитель, Алиса. Примете? — нянечка быстро забрала посуду и, выглянув за дверь, кому-то сказала: — Заходите.

И ко мне в палату вошло солнце. Нет, не солнце. Вселенная!

— Спокойно! — самое родное в мире лицо взволнованно нахмурилось. — Не волнуйся. Дыши ровно… Дыши! Всё в порядке, идите. Это она так радуется.

Нянечка вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

А на меня нахлынули такие сильные воспоминания, что я затряслась осиновым листом: магия, академия, учеба, волшебный куст, разговоры, новости, Петр, подработка, нападение, любовь…

Любовь!

Боже, как он прекрасен! Как необыкновенно отважен и благороден!

— Артур! — прошептала я, и на глазах навернулись слезы.

Он тут. Рядом. Он пришел за мной. Пришел!

Я не верила, что вижу его на Земле. Что он, такой далекий и родной, стоит здесь, в палате, и внимательно смотрит на меня.

Артур был одет в обычные темно-синие джинсы и коричневый пуловер. В кроссовках.

Я всхлипнула. А что, если вся эта академия и магия привиделись мне? Вдруг ничего этого не было? Ни Дня всех влюбленных, ни благословения зимы?

Неужели он и вправду неравнодушен ко мне?

Неужели всё, что было между нами тогда, на балу — серьезно?

Мое страдающее сердце боялось поверить и потерять его снова. Любовный приворот, дурацкий сговор — как я могла в этом участвовать? Это же подло!

Он подошел ко мне близко и взял за руки. Обхватил за локти и плавно подтянул к себе.

— Как твое самочувствие? Изольда присматривала за тобой и сказала, что ты пошла на поправку.

— Изольда… — я улыбнулась сквозь слезы. — И почему я сразу не догадалась? Я же не узнала её!

— А меня ты узнаешь? — напряженно спросил Артур и криво улыбнулся: — Меня предупредили, что ты не помнишь.

— Кто предупредил? Кто такое сказал? — испугалась я.

Может, опять против меня плетутся козни и распускаются сплетни? Я взволнованно вглядывалась в лицо Артура, ожидая его ответа.

— Местные лекари. Врачи. Но я был готов. Изольда предупредила, что у тебя сильное истощение и память может отказать. Организм закрывает травмирующие события, чтобы выдержала психика. Такое случается, а ты пережила огромный стресс…

Я задрожала, вспоминая последнюю сцену перед обмороком. Ощущения были ужасными, и снова закружилась голова.

— Хелеса умерла… Я почувствовала ее боль.

— Поэтому дриады не воюют. Они легкая добыча для отступников, — Артур привлек меня к себе, и я с радостью прижалась ухом к его груди. — Клянусь, я не позволю никому причинить тебе боль. Изольда говорит, что ты могла умереть от болевого шока. А обморок стал для тебя спасением…

— Изольда — чудо! — я вспомнила свою преподавательницу и всё-таки заплакала. — Как это мило с ее стороны, полечить меня.

— Да, она настоящий друг. И всё же… Ты не должна была проходить через такое. Ощутить в своей душе агонию смерти… Прости меня! — Артур скомканно поцеловал меня в висок.

— За что? Ты не виноват. Убил Хелесу Лёкс.

Мне было так непривычно стоять с ним в обнимку и в то же время так желанно, что я просто плавилась от счастья. Как сырок. И именно это состояние радости и любви помогло относительно спокойно вести разговор. Я как будто подпитывалась энергией Артура.

— Я должен был остановить его, — сказал боевик, — я старше и опытнее. Но вместо этого потерял разум и не мог видеть перед собой никого, кроме Петра. После всего, что он хотел сделать с тобой, я не мог переключиться ни на кого другого…

— Петр… Ты убил его?

— Всего лишь ранил и обезвредил. Хотя что скрывать. Я желал его смерти. Очень желал… — Артур пытливо вгляделся в мое лицо. — Жалеешь его? Не стоит. Он отступник, Алис. Ему не просто грозит смертная казнь, но и ликвидация всего имущества. Он подвел свою родню и особенно Его Величество.

— Что сказал король, когда узнал? Он же узнал, что куст украла не я?

— Разумеется, — мой любимый блондин легонько поцеловал меня в волосы. — Я рассказал ему о том, что ты дриада и не можешь причинить вред растениям. А во время кражи ты училась наравне с другими студентами. Ты бы видела его лицо! Проворонил дриаду. Их почти нет в Иманисе, и он долго охал. Клял Петра, что тот в своем эгоизме испортил отношения короны с единственной дриадой.

— Да уж, — улыбнулась я.

— Он хотел выдать тебя за своего сына. Но я убедил его, что благословение зимы — это уже наполовину случившийся брак.

— Ты жалеешь?

Мне было трудно говорить, но я решилась. Лучше пусть сейчас проясню этот момент, придумаю, как снять с нас это благословение, чем испортить жизнь человеку, который мне дорог.

Пусть он и совсем не человек, а наполовину темный эльф с кровью инкуба.

— С чего мне жалеть? — Артур отодвинулся так, чтобы смотреть мне прямо в глаза. — Если с самого начала ты заставила мое сердце учащенно биться? Тогда, свалившись мне на голову в темную ночь. Я забрал посылку с цветком у ворот и решил прогуляться пешком. Ночь казалась приятной и безмятежной. А стала еще более впечатляющей, когда я столкнулся с тобой.

— Да? А что было потом?

— Мы встретились на тестировании, и ты сбила меня с толку. Такая слабая и беззащитная, но сумела дать отпор. Среди девушек я таких не встречал. Разве что Изольда, но она с детства умела пользоваться своим даром…

— Это от страха, — слезы высохли, и я с удовольствием слушала рассказ о нас двоих. Значит, я с самого начала ему понравилась? — И еще в тот момент я не почувствовала себя дриадой.

— А на лекциях? — воодушевленно продолжал Артур. — Все ваши девчонки вели себя непотребно, строя мне глазки и посылая записки… Только что не вешаясь мне на шею, а ты…

— Записки?! — дернулась я. — Кто тебе писал?

— Лилиана, Илора, Киана и Нина Фарме. Все предлагали провести «чудный вечерочек вдвоем». А ты сводила меня с ума своей недоступностью. Я все смотрел на тебя и думал: о чем ты грустишь? Почему всегда такая сосредоточенная и печальная? Ты отличалась от других девушек.

— Я учиться пыталась! — возмутилась я.

— Может быть, — улыбнулся боевик и притянул меня к себе. — Так что я ни о чем не жалею и безумно рад, что богиня решила вмешаться и ускорить наши отношения. Сам я бы ждал твоего выпуска. Что очень непросто, учитывая мои чувства.

— А теперь? Я вернусь в академию?

Артур поморщился:

— Пока неясно. Слишком многие факторы вмешались.

— Ты о чем? Если считаешь, что я буду сидеть дома и ждать тебя у камина с работы… — начала возмущаться я, но боевик меня подхватил на руки и закружил по комнате.

— Мне нравится эта перспектива, — сказал он и посадил меня на кровать, — но, увы, моя дриада. Выучиться тебе придется. Правда, мать, когда узнала, что я связал себя узами брака с дриадой, стала настаивать на обучении в общине. Каждый день пишет мне об этом… И пока я согласие не дал, хотел посоветоваться с тобой, но разумное зерно в ее предложении есть. Эльфы ближе всех к природе, уж точно ближе магов, и могут передать тебе накопленную тысячелетиями мудрость… Как ты на это смотришь?

— Обучаться в общине темных эльфов?!

Я не знала, как к этому относиться.

— Ректору я, кстати, сказал, что женюсь на тебе. Старик не находит себе места. Просил у тебя прощения и обещал подарить любое растение из оранжереи. Правда, куст на место еще не вернули — он так и стоит в горшке в кабинете Петра.

— Глупости. Не нужно выкапывать растения из мест их обитания… Меня только одно возмущает: почему ректор не поверил мне? — воскликнула я и почувствовала укол в сердце — болезненное разочарование. — Я думала, он мудрый и опытный маг. Неужели он не увидел, что я не делала этого?

— Думаю, тут вмешалась Хелеса. Ты знаешь, что она была в академии под прикрытием и носила личину Надежды Светловой? И как раз в тот день, после того, как они с Петром выкопали куст, она зашла к Леонарду, чтобы похвастаться своими успехами. Ну и внушила ему, что во всем виновата ты…

— Я не понимаю. Почему они свалили всё на меня, если одно то, что я являюсь дриадой, служит оправданием? И если Петр хотел завоевать мир, зачем ему вообще было воровать этот куст?

Артур вздохнул и крепко обнял меня:

— Думаю, всё дело в тебе. Твой приход в наш мир заставил куст расцвести. Так он приветствовал тебя. А Петр с Хелесой, которые с самого начала знали о твоих способностях, лишь шантажировали тебя этим. Чтобы держать на крючке… Ну и деньги лишними не бывают — куст они хотели продать на черном рынке, как они продали срубленную ветку. Но не успели… По крайней мере, так видится мне. А сам Петр молчит.

— Его казнят?

— Да, Алис.

— Столько всего — у меня кружится голова, — призналась я, и любимый понимающе кивнул.

— Не торопись. Насчет обучения есть время решить.

— Мы вернемся в Иманис? Я хотела увидеться с подругами.

— Боевыми ведьмами? — хитро улыбнулся Артур и, наклонившись к моему ушку, прошептал: — Теперь они все трое у меня на факультете.

— О! — я не выдержала и чмокнула его в губы. — Ты сделал это? Правда?!! Огни умрет от счастья!

— В их планы это не входит. Пока они командуют моими парнями… — хохотнул Артур.

— Это как?

— Три ведьмы заточили в тюрьму опасного призрака, всем известную леди Роуз… — нарочито таинственно сказал Артур и подмигнул: — Как ты думаешь, обычного человека они могут заточить в золотую клетку?

— Думаю, да… Ты останешься познакомиться с мамой?

— Рассчитываю на это! — любимый присел рядом со мной на кровать и взволнованно спросил: — Ей нравятся военные? Она ничего не имеет против заграничного обучения?

Теперь настала моя очередь успокаивать любимого:

— Насчет заграницы не знаю, мы об этом не говорили. Мужчины ей нравятся разные. Она всегда говорила, главное — чтобы человек был хорошим.

— Правильные слова! — Артур вроде как успокоился и приобнял меня за талию: — Удивилась, получив мою записку?

— Записку? Да! — я даже подскочила на кровати. — Но ведь ты не умеешь писать по-русски. С языком всё просто — при переносе закладывается автоматически знание языка. Но письменность нет! Ей нужно обучиться. Так как ты сумел написать ее? Разве ты владеешь русским языком?

— Я нет, а вот он… — любимый достал из кармана небольшой прозрачный фиолетовый камень неровной формы, — он умеет всё. И обучает, знаешь ли…

— Камень! О… боже мой! Ты нашел его?

— Да. А Его Величество в знак признательности разрешил попользоваться недолго.

— Как благородно с его стороны! — я жадно разглядывала камень. — И эта маленькая вещица может обучить всему на свете?!

— Да. Но один раз. Вот только Петр не знал об этом. Роуз раскололась перед тем, как я отпустил ее за грань. Теперь она упокоилась и переродится в новом теле. Я убедил ее, что это лучший вариант.

Пару секунд я переваривала полученную информацию. Получалось уж больно что-то невообразимое. Существует возможность обучиться чему угодно. Вообще всему на свете… Закачать себе в мозг самую сложную и эксклюзивную информацию, которая только существует.

Но один раз.

И Артур этот раз уже использовал…

— Ты… потратил такую офигенную возможность на то, чтобы написать мне записку?! — у меня потемнело в глазах. — Ты что, с ума сошел?!

— Да. Увидел тебя, сразу и сошел!.. — с полуулыбкой признался он. — Когда ты лежала тут, истощенная и такая беззащитная, я места себе не находил. Изольда запрещала приходить, чтобы не нервировать. А восстанавливаться тебе было лучше здесь, дома. Весна пришла раньше, земля прогрелась и тянула к тебе свои силы. А я был там, в Иманисе, и очень скучал. Мне хотелось хотя бы словом дотянуться до тебя, — тихо признался Артур и коснулся моих губ. — Любимая!

Мое сердце радостно забилось. Он любит. Любит меня! Теперь я была точно в этом уверена!

Ну как после таких слов было не поцеловать его?!

*десять лет спустя

Две девушки стояли у ворот академии и шепотом переговаривались. Доска объявлений, которую повесили всего с неделю назад, пестрела четырьмя прибитыми листочками, на которых длинными столбиками были написаны требования к поступающим на факультеты.

Больше всего требований традиционно выставлял факультет боевой магии. Самый престижный факультет академии, выпускники которого часто зачислялись на королевскую службу. Говорят, там выплачивались самые высокие жалования в королевстве.

Но для поступления нужно было уметь столько всего, что девчонки даже не дочитали до половины.

Они перешли на листочек факультета знахарства и тоже не дочитали требования.

— К ведьмам не хочу! — капризно заявила девушка с коричневыми косами и брильянтовой заколкой за левым ухом. Кого-то она мне напоминала! — Давай поступим на домоводство. Сестра говорит, там самые простые требования. Закончил школу, внес оплату — и всё!

— Нет, — ее подруга, не столь богато одетая, но с более умным лицом, ткнула пальцем в четвертый листок. — Нужно сдать два экзамена: уборка помещения и экономика в хозяйстве.

— Не может быть! Но сестра говорила… — девчонка отпихнула подругу и, вглядевшись в листок, разочарованно протянула: — Ну как так-то?! Я терпеть не могу убираться. У меня даже не получается сконцентрироваться для включения пылесоса. Не то чтобы вымыть посуду!

Я едва сдержала улыбку. Степенно подошла к доске объявлений и магией прикрепила свой листок с красочными буквами и веселыми картинками. Да, земная реклама в Иманисе творит чудеса! Второй год у меня полный набор желающих. И хорошие результаты, что особенно приятно.

— Тогда приходи к нам на обучение в Высшую школу домоводства! Мы принимаем тех, кто не смог поступить в другие учебные заведения. За два года подтягиваем по всем предметам и усиливаем магические способности. После нашей школы вы можете не только идти работать, но и успешно сдать вступительные экзамены в академию.

— Снова в школу? — девчонки жадно накинулись на объявление и впервые прочитали его до конца.

А я довольно потерла ручки и перенеслась в кабинет к Артуру. Девчонки придут, не смогут отказаться. А уж я и мои преподавательницы сможем сделать из них приличных магов. У нас и методика эксклюзивная есть, и бесценный консультант в лице моего мужа.

Артур оказался на совещании у ректора. Я уселась в любимое кресло, которое еще не успел поджечь наш первенец, Артур-младший, и мысленно перенеслась на десять лет назад.

Сколько всего произошло за это время!

Тогда, по возвращению в Иманис, я уговорила Артура позволить мне доучиться в академии. Не хотела бросать девчонок, да и с преподавателями как-то сроднилась.

Любимый поворчал, поворчал, но оставил меня с условием, что потом я три года проучусь в общине темных магов. Так и получилось. Свекровь, оказавшаяся строгой, но добросердечной эльфийкой, лично занималась со мной травоведением и зельеварением. Не скажу, что смогла доучиться до ее уровня, всё-таки здесь важен жизненный опыт, но приличные подвижки у меня были. Недавнее зелье по вытеснению простуды заслужило ее похвалу.

А вот Артур оказался заложником ситуации. Его назначение в академию изначально было ради того, чтобы он спокойно мог отыскать камень Обучения. И когда удалось это сделать, любимый должен был вернуться на королевскую службу.

Однако меня одну оставить в академии он не мог.

— Мало ли, кому захочется приударить за красивой дриадой! — ворчал он и остался преподавать.

Поручения короля выполнял, но теперь уже намного реже. Вместо себя стал продвигать Лёкса, хоть тот и был еще студентом. Лёкс доверие оправдал и даже выслужился до личного помощника короля, чему больше радовалась Огнеда. Боевик ворчал, что постоянная служба на одном месте — не для него, но внезапная беременность Огнеды заставила его смириться и прикупить особняк в столице.

Свадьба Огнеды и Лёкса была самой запоминающейся после нашей. Если мы поженились тайно, не пригласив никого, кроме близких друзей и матерей, то эти два боевика умудрились пожениться в лесной избушке.

Кстати, мама до сих пор считает, что Артур англичанин и мы живем в Англии. Разубеждать ее мы не стали, навещаем раз в полгода, когда в академии праздничные каникулы.

К своим главным достижениям за эти десять лет я могла отнести не только двоих прекрасных златокудрых детей с экстраординарными способностями, от которых никогда не знаешь, чего ждать, но и тот факт, что факультет домоводства не закрылся.

Артур отозвал прошение и пересмотрел свои взгляды.

Помню, мы чуть не поссорились с ним накануне первого экзамена по защите жилища.

— Ты понимаешь, что весь ваш первый курс — полные бездари? И я завтра должен поставить всем двойки и с позором отчислить? Факультет нужно закрыть, чтобы вы не позорили академию. Алиса, пойми, выпускники Филисиуса Первозванного не могут себе позволить не уметь магичить. А четвертый курс едва держит защиту вокруг самих себя. Как ты думаешь, смогут они растянуть ее на весь дом? И какие экономки будут трудоустраиваться в благородные семейства? Они все — полные нули, и максимум, что я могу завтра поставить всем без исключения — это тройки. Потому что иначе Леонарда хватит удар!

— И я, по-твоему, тоже бездарь?

Нет, я, конечно, понимала, что Артур прав. Но всё-таки за факультет было обидно!

— Алиса, не передергивай. Уверен, у тебя будет красный диплом. Ты прилежна, забита магией под завязку, трудолюбива. Им есть, чему у тебя поучиться… Да, честно говоря, ты единственная, на ком держится этот чертов факультет! — и он попытался меня обнять.

— Тогда введите новые правила! — не поддалась я на ласку. — Пусть будут экзамены, как на другие факультеты. Не нужно закрывать его, просто ужесточите правила приема!

— А что, это идея! — пробормотал Артур, и на следующий день даже поставил две четверки — Киане и Нине.

А я получила заслуженную пятерку, потому что лихо метнула шаровую молнию в преподавателя. Все однокурсницы обмерли от страха и ждали, что Эддингтон меня прибьет за самоуправство. Но обошлось.

Для нас тот случай стал семейным анекдотом.

… — Долго меня ждешь? — любимый появился, как всегда, внезапно. — Пойдем обедать?

— Давай! — я со вздохом поднялась. — Куда на этот раз?

Артур радовал меня тем, что переносил на обед в земные кафешки. Не каждый день, конечно, амулет переноса стоил безумно дорого даже по нашим меркам, но раз в месяц мы традиционно выбирались. Так я знакомила его с земной кухней.

— Алис! Ты какая-то бледная… — привлек меня к себе любимый и нежно чмокнул в лоб. — Не заболеваешь?

— Нет, всё в порядке. Просто устала. Начало учебного года скоро, а мы ремонт в зале вызова затеяли. Да еще Ада решила преподавать спецкурс по выходным… Показывает мне методички каждый день, а я должна всё прочитать и утвердить. Хотела подключить к этому Огни, но не получилось — она умотала в отпуск. Сказала, что детишкам нужно отдохнуть перед садиком.

— Надо было наших с ней отправить.

— Не-ет! — я испуганно замотала головой. — В прошлый раз, когда они с Идой отдыхали на озерах, эти самые озера чуть не отползли в сторону. Потому что гореть, мерзнуть и снова по кругу гореть никому не хочется. А сколько я восстанавливала флору вокруг этих озер, забыл? Нет, пусть уж сидят дома, под присмотром. Как хорошо, что Ада решила пожить у нас месячишко, пока в ее доме ремонт. Ее они боятся, слушаются. А вот на Иде и Огни верхом ездят, хулиганы!

Двое мальчишек — это две самые сладкие головные боли. Потому что любишь их до потери пульса, а они доводят тебя до сердечного приступа.

— Ладно! — согласился муж. — Пусть будут под присмотром. Куда сегодня?

— Ты пробовал настоящий греческий салат? Нет? Тогда пора попробовать. Я расскажу тебе о древнегреческих философах, их очень уважают у нас на Земле.

— Уговорила! — рассмеялся муж и открыл окно-портал. — Входи, любимая.

Конец

13.08.2021

Еще больше книг в Дамской читальне. Ищущий да обрящет!

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://litnet.com/book/nevesta-snezhnogo-lorda-b311006