1*Обскурант – враг просвещения и науки, реакционер и мракобес.

2*Иршак – крупный косматый лесной зверь, никто в точности не знает, как он выглядит и существует ли на самом деле. Фольклорный персонаж. Вешать иршакские волосы – лгать, обманывать.

Я стиснула зубы и отвела взгляд от предателей. За окном ярко светило солнце, прямо-таки заливало золотом старый сад. Даже удивительно, насколько прекрасной может быть погода в день, когда рушатся мечты. Да и сама жизнь тоже валится к обскурантам(1).

– И все же, милорд Гаро, – вкрадчиво произнес мой отец, – выкуп за Аркадию маловат. Она моя единственная дочь, сокровище моего рода. Вы же настаиваете на полном магическом браке, том самом, который восходит к самой заре становления нашего государства. Последний раз подобный брак был заключен между нашим королем, чтоб он правил вечно, и его первой супругой. Но то король, кто ж ему свое фи выскажет? А вот мы рискуем стать париями в обществе. Придется сильно потратиться, чтобы восстановить свое реноме.

Милорд Гаро, Лидсмад Гаро, Великий Магистр и прочее, прочее, прочее. Уже год, как все газеты Данкатла воспевают ему оды. Если верить хвалебным статьям, так с Драконьих Гор к нам само счастье спустилось, Новый Бог и вообще, прекрасный челов… дракон. А на деле, как мне удалось подслушать, этого Великого Мага выкинули из страны, где он был старшим придворным магистром. И тут возникает вопрос: что же он там такого натворил?

– Разве брак вашей единственной, – тут дракон отчетливо хмыкнул, – дочери с новым придворным магом Его Сияющего Величества Актура Второго Данкатлского может пошатнуть доброе имя вашего рода? Я могу добавить к уже оговоренной сумме открытое ландо и шестерых золотых пегасов. Это почти королевский выезд.

Неужели никто не замечает его презрения? Слова дракона сочатся отвращением ко всем нам! Неужели золото и прочие мелочи настолько застили отцу глаза? Лорд Белтеш всегда был таким гордым, таким…надежным. Когда-то, когда я еще хотела выйти замуж, я мечтала, чтобы мой муж был похож на отца. Как неприятно теперь это вспоминать.

– Не стоит забывать, милорд Гаро, – гнул свою линию отец, – что вами выбран очень старый брачный обряд. Он слишком тяжел для человеческой женщины, если так, конечно, можно выразиться. Все же этот обряд ваш, драконий. Люди в таком браке постепенно теряют вкус к жизни, перестают испытывать эмоции. Да и срок самой жизни сокращается. Не зря мы, люди, отказались от этого брачного ритуала.

Мне стало горько. Никто не пытается изменить сам обряд, нет. Они просто хотят получить большую выгоду. Как же это мерзко и больно. Я уже не личность, а просто товар.

– Драконы брали человеческих женщин только по этому обряду, – непреклонно произнес дракон. – Но, видя искреннее беспокойство вашей супруги, я добавлю ожерелье из драконьего жемчуга. Пусть оно утешит ее.

– Хорошо.

Надо же, вот, значит, сколько стоит моя жизнь – почти королевский выезд, драгоценное ожерелье и восемь тысяч золотых. Стоит гордиться собой, не каждой девушке в Данкатле так везет. А ведь ради этого ящера даже хотели отбор невест устроить. Да только не на того напали – он грубо послал придворных, потом туда же, но витиевато короля и выбрал себе невесту сам. Знать бы только, как этот выбор происходил!

Они продолжали что-то обсуждать, утрясать порядок передачи денежных средств и прочие мелочи. Мне вот было очень интересно: кто будет ухаживать за пегасами? Эти звери, с одной стороны, ну очень выносливые, а с другой стороны, их легко застудить до смерти.

– Договор мы подпишем сейчас, – подытожил дракон, – но вы, милорд Белтеш, получите все эти блага после того, как леди Аркадия станет моей супругой.

– С этим нет никаких проблем, – спокойно сказал мой отец. – Полный магический брак стоит над современными законами. Для его заключения достаточно моей воли как отца и вашего согласия как жениха.

А я сижу здесь для красоты, потому что по новому королевскому указу нельзя распорядиться судьбой незамужней девушки в ее отсутствие. Поэтому с утра меня напоили успокоительным зельем, привели, красиво посадили и обездвижили. Только и могу глазами вращать.

Я никогда не рассчитывала, что буду сама себе хозяйкой. Но мне казалось, что удастся договориться. Я ведь уже не юная несмышленая барышня, в конце-то концов! Я приношу пользу роду – мое универсальное зелье продается во всех аптеках, и казна Белтешей уже давно должна была наполниться и даже переполниться золотом! Если бы не страсть отца к роскошным выездам и не безумные затеи брата.

Но мне есть чем ответить на это предательство. Конечно, храмовники учат нас любить и почитать окружающих, подставляться под повторные удары и бесконечно прощать, но… Но в детстве меня редко водили на проповеди, вот и не получилось воспитать почтительную прихожанку. Жить полной жизнью мне недолго, лет пять, может, семь, – я, к сожалению, колдунья средней силы, а значит, брачные узы подточат мою волю очень быстро. Но за это время я успею повеселиться. Ну а потом настанет очередь дракона, но мне будет уже все равно – пусть куражится над бесчувственной куклой.

– Леди?

Я вздрогнула и перевела взгляд на мужчин. Матушка сидела с прямой спиной и сердито поджатыми губами. Они с отцом долго ссорились из-за меня. Милорд Гаро смотрел с легкой насмешкой и усталостью, а вот отец не скрывал радостного нетерпения. Как и брат. Что-то я прослушала, что ему там ему пообещали? А, еще и стажировку в королевской лаборатории под патронатом Гаро. Ну-ну, пожалеешь еще лорд дракон.

– Обездвижена? – вскинул бровь дракон. – Понимаю, человеческие юницы очень бурно реагируют на мужчин моей расы. Я брошу на девушку несколько диагностических чар – мне нужен наследник. А это, как вы понимаете, не тот случай, где можно поверить на слово.

Чары он бросил весьма точно – я ощутила легкую щекотку там, где совершенно не хотела ее ощущать. После чего низ живота на секунду схватило судорогой. Интересно, а зубы проверять будет?

– Вы не собираетесь возвращаться в Драконьи Горы? – тихо спросила мама.

– Нет, – односложно бросил дракон. – Ваша дочь абсолютно здорова, обладает средним потенциалом, хотя я бы, скорее, назвал его низким. Однако она выносит полноценного дракона, что в моей ситуации полностью перекрывает остальные мелочи.

Интересно, мое мнение проходит по классу мелочей? Или вообще как несущественное?

Мама тихо вытирала слезы и пыталась улыбаться – она делала вид, что не хоронит собственную дочь, а растрогана свадебным ритуалом. Потому что мужчины не стали откладывать дело в долгий ящик и расчертили на толстом пергаменте колдовскую звезду.

– Я, Гарвейн Аркад Белтеш, передаю свою дочь, Аркадию Ильтир Белтеш Лидсмаду Гаро, Белому Дракону с Драконьих Гор.

– Я, Лидсмад Гаро, Белый Дракон с Драконьих Гор, принимаю Аркадию Ильтир Белтеш в свой род, нарекаю ее Аркадией Ильтир Гаро, Белой Квинлиг с Драконьих Гор.

Квинлиг. Самка. Я теперь Аркадия Ильтир Гаро, Белая Самка с Драконьих Гор. Богинюшка Искристая, за что?!

Зато с меня сняли заклятье. Точнее, оно само слетело – такой обряд после себя никакой магии не оставляет. Хоть что-то хорошее – я могу во всех деталях рассмотреть окружающих. Мне не то чтобы так интересно, просто хочется шею размять.

Отца хорошо воспитывали, он удерживает себя от проявления откровенной радости. А вот братишка уже и ручонки потирает. Ничего-ничего, сейчас я выберу момент, и вы надолго запомните сегодняшний день. Ведь золота с продажи моих эликсиров ежегодно получалось как бы не пять тысяч золотых. А то и шесть. Конечно, все эти золотые капельки были растянуты по времени и совершеннейшим образом незаметны. Потому и клюнул любимый папенька на единомоментную сумму. Да еще и сверх того на ландо с пегасами – и что там еще? Неважно.

– Предлагаю переместиться в гостиную и выпить немного вина, – широко улыбнулся лорд Белтеш. – Аркадия, доченька, вставай. Помочь тебе?

– Благодарю, милорд Белтеш, но у меня теперь Богиней данный супруг, вот он пусть и помогает, – хрипловато произнесла я.

Эх, я-то хотела пропеть эту фразу издевательски-сладким голоском, но из-за долгого молчания у меня получился какой-то вороний клекот. Слегка смягченный, но все же неприятный.

А милорд Гарвейн Белтеш резко отшатнулся. Конечно, раньше я именовала его не иначе как «папенька» или «папуля». Оставляя претенциозное «лорд-отец» для больших приемов. Но, клянусь, теперь этот алчный мужчина для меня навеки лорд Белтеш!

Дракон же никак не отреагировал на мои слова. Точнее, на их эмоциональную окраску. Просто подошел, подхватил под руку и повлек за собой. Судя по слишком жесткой хватке, милорд Гаро предстоящим распитием вина доволен не был.

– Позвольте мне дать дочери несколько советов, – негромко обратилась к нему мама.

Он остановился, посмотрел на нее и нехотя выпустил мой локоть.

– Недолго. Я рассчитываю оказаться в своем замке до заката.

– Да, милорд Гаро. – Мы с мамой присели в реверансе.

Уводить меня из коридора мама не рискнула. Просто крепко обняла, прижала к себе и погладила по голове.

– Все будет хорошо, – неубедительно соврала она и отстранилась.

– Конечно, – кивнула я.

Она отвела глаза, прерывисто вздохнула и тихо-тихо спросила:

– Ты знаешь, что полный магический брак не терпит отсрочки?

– Отсрочки? – удивилась я.

– Вы должны будете подтвердить брак, – мама покраснела, – сегодня ночью.

– Я не знала, что это так строго, – пожала я плечами, – но в любом случае не рассчитывала на отсрочку. Не мужское это дело – ждать женского согласия.

– Да, – забывшись, кивнула леди Белтеш и тут же спохватилась: – Я уверена, что милорд Гаро будет добрым и понимающим супругом, который…

– Который только что купил меня как породистую кобылу. И даже здоровье проверить не забыл, – усмехнулась я. – Матушка, мне уже не семнадцать и даже не восемнадцать. Я успела, слава богинюшке, окончить академию магии и даже прослушать лекции по Высшим Зельям. Это я к тому, что наивность из меня выбили на первом же экзамене, где мое идеально сваренное зелье перелили в пробирку наследника древнего зельеварческого рода, а мне досталась его бурда. Так что я имею храбрость называть вещи своими именами.

– Когда женщина называет черное черным, а гадкое гадким, – леди Белтеш покачала головой,– мужчин это злит.

– Ты же понимаешь, что у меня меньше семи лет?

– Извольте пройти в гостиную. – В коридор выглянул брат.

А я вытащила из рукава тонкую сушеную веточку. Она никого не насторожит – внутри всего лишь сигналка первого уровня. Такие вешают на порог детской спальни, чтобы знать, когда чадо соберется грабить буфет с зефирками. Правда, я нашла для этого заклинания чуть иное применение, но кто же об этом знает? Пока – никто. Но скоро узнают все.

Мы вошли в гостиную. У высокого стрельчатого окна стоял лорд Белтеш и лорд Гаро. Один маленький и толстенький, второй высокий, широкоплечий, с горделивой осанкой. Конечно, один всего лишь человек, а второй дракон. Недаром говорят, что если бы они плодились как люди, то для нас бы места на Варлдене не осталось.

Оте… Лорд Белтеш повернулся к нам, улыбнулся, подхватил со стола два бокала и протянул. Мама поблагодарила и взяла, а я позволила своим рукам безвольно свисать вдоль тела.

– Аркадия, возьми вино.

– Леди Гаро, милорд Белтеш. Теперь меня зовут именно так. – Вино я все-таки взяла. – Вы позволите сказать мне несколько слов?

– Это не по правилам, – неуверенно ответил Гарвейн Белтеш.

– Моя супруга может говорить, когда захочет, – усмехнулся дракон. Кажется, он предвкушал скандал.

Я не смотрела на окружающих, нет. Уставилась в бокал, отслеживала взглядом рубиновые искры – лорд Белтеш не пожалел раритетного вина.

– Два года назад я совершила прорыв в Высших Зельях, – негромко начала я. – Прорыв, после которого были внесены поправки в законы – теперь зельевары обязаны не только патентовать свои зелья, но и указывать подробный рецепт. А также продавать патент короне, если на то будет королевский указ. Как я теперь понимаю, единственное, в чем мне повезло, так это в первом принципе законности – закон обратной силы не имеет.

Лорд Белтеш нервно оправил галстук-бабочку и покосился на моего брата. Тот в ответ только плечами пожал, мол, не знаю, что этой блаженной в голову вступило.

– А открыла я Универсальное зелье. Если добавить в него каплю любого другого зелья, то мой состав перенимает на себя все полезные свойства добавленного. А самое главное, что мое творение может храниться годами. Род Белтеш единственный, кто продает эти зелья. В том числе и в аптеки.

– Очень интересно, – скучающе произнес дракон.

– Я почти закончила. – Я перевела взгляд на своего новоявленного супруга. – Лорд Белтеш пообещал, что не будет неволить меня, не будет выдавать замуж. Ведь кто в здравом уме отпустит такую золотоносную девицу? Но буквально позавчера меня попросили приготовить рекордное количество эликсира, и я поняла, что никто не собирается держать слово.

Резко переломив палочку, я отбросила обломки в стороны.

– Не пугайтесь, – произнесла я за секунду до громкого и внушительного «Бумм!». – Это всего лишь взорвалась моя лаборатория. Там хранился весь запас уже приготовленного Универсального Зелья. Боюсь, лорд Белтеш, что как минимум половину вырученных за меня денег вам придется отдать обманутым клиентам.

Гарвейн Белтеш побелел, мой брат раздавил в пальцах бокал, а мама вскрикнула.

– Как ты можешь? – выдавил наконец лорд Белтеш.

– Я еще не закончила, – зло усмехнулась я и подняла бокал повыше, – предлагаю выпить за несдержанные клятвы! До дна!

Свой бокал я опустошила залпом и поставила его на стол. Затем отошла к окну. Вряд ли мне дадут собраться, да и нечего мне собирать. Действительно важные, личные вещи были в лаборатории, в том числе и лабораторный журнал с формулой рецепта. С него-то и началась детонация. Ведь я не на пустом месте заподозрила Гарвейна в желании обмануть меня – брат пытался украсть лабораторный журнал. А когда я его поймала, то Карим долго и нудно вешал мне на уши иршакские(2) волосы.

А за моей спиной набирал обороты скандал. Но я в него не вслушивалась. Стрясет лорд Белтеш с дракона неустойку – значит, так тому и быть. Нет? Значит, научатся жить по средствам. К тому же королевский выезд и драгоценное ожерелье, как и стажировка в лаборатории, останутся им. В любом случае.

– Аркадия, ты должна все восстановить. – Меня в итоге грубо развернули лицом к негодующей общественности.

– Лабораторный журнал тоже был там, и он сгорел. – Я безмятежно улыбнулась. – А что, неужели это так важно? Я подумала, что раз вы отправляете меня в недолгую и не особо счастливую дорогу, значит, универсальное зелье не слишком-то и нужно роду Белтеш. Или вы рассчитывали, что Карим восстановит формулу? Зря, он абсолютный бездарь в зельеварении.

– По инструкции любой дурак сварит, – зло бросил братец. – Ты не думаешь, что твоей матери придется голодать?

– С чего бы ей голодать? Или род Белтеш обмельчал и сразу два взрослых, здоровых мужчины не смогут прокормить одну леди? Матушка кушает как птичка, не объест вас. А если объест, что ж, она всегда может покинуть вас, лорд Белтеш, и вернуться в отчий дом. Вы-то заключили обычный министерский брак, без капли магии.

Дальнейшую свару пресек дракон. Он поставил бокал рядом с моим и властно произнес:

– Нам с супругой пора возвращаться домой. Ты хочешь что-то взять?

– Да. Белье, одежду.

– Идем. – Он потянул меня к выходу из комнаты. – Показывай дорогу.

– Ты собираешься помогать мне в сборах?

Я всего лишь скопировала его обращение, а в ответ получила хлесткое:

– Для тебя, Белая Квинлиг, «вы» и «лорд Лидсмад».

– Как скажете, милорд, – пожала я плечами. – Как скажете.

Кажется, первая брачная ночь предстоит просто феерическая. Надо предпринять кое-какие действия по нейтрализации последствий и сглаживанию ощущений. А то чувствую, что этот дракон будет отрываться на мне за всю свою неудачную жизнь.

Лорд Гаро остался за дверью моей девичьей спальни. Он хочет соблюдать условности? Что ж, он будет получать именно то, что хочет. А я должна разобраться в том, чего хочу именно я. Ну а так как в девичью спальню в отчем доме муж может войти только по приглашению супруги – подождет.

«Я хочу уснуть и, проснувшись, понять, что все это дурной сон», – промелькнула в голове мысль. Да, это было бы самым идеальным вариантом. Немного эгоистично, ведь кому-то другому пришлось бы выйти за дракона, но…

– Но что толку об этом думать? – Я крутанулась вокруг себя и начала собирать вещи.

Чтобы ничего не забыть, я просто вообразила, что собираюсь в Академию. Белье, предметы гигиены, четыре платья, две пары брюк и четыре рубашки. Обувь. В сапожки я спрятала свою крошечную шкатулку с артефактами. Ни один из них нельзя просто взять и купить за звонкую монету, за каждый мне пришлось заплатить изготовлением зелий. Временами незаконных. Что-нибудь еще или я все сложила?

Все свободные стены в моей спальне были завешаны рисунками. Заболев зельеварением, я не просто начала разбирать рецепты, нет. Я вникала глубже, изучала растения, зарисовывала их. Это было так упоительно интересно! От того времени мне не осталось ничего, кроме этих рисунков. Стоит ли их брать с собой? Позволено ли мне будет…

«Не стоит. Не стоит ждать от лорда Гаро ничего хорошего. Он уже показал свое отношение к жене-человеку».

Я не стала снимать со стен хрупкие, пожелтевшие от времени листочки. Простое и незамысловатое заклятие обратило их в серый прах. И не только их. А все мои оставшиеся личные вещи, приятные безделушки, памятные статуэтки. Ни мебель, ни портьеры не пострадали. Раз я не вспомнила ни о чем, не захотела ничего добавить в чемодан, значит, мне это не нужно. Оставлять частичку себя может быть опасным. Кто знает, на что пойдет лорд Белтеш, желая восстановить зелья? Какое-нибудь гадкое проклятье вполне может изменить мое решение.

Мне было стыдно думать так о семье, но ведь лорд Гарвейн даже не попытался меня спасти. Да, он не мог отказаться – это я вполне могу понять. Но почему не настоял на другом формате брака? У него нашлась смелость поторговаться, не так ли? А вот хотя бы попытаться выдать меня замуж обычным, министерским браком – нет. Не смог или не посчитал нужным?

– Ты сознательно злишь меня? – Дракон распахнул дверь и тут же закашлялся. Из-за порыва ветра пепел взлетел в воздух.

– Я уже закончила, лорд Гаро, – спокойно ответила я.

Мне вполне по силам изобразить из себя выпускницу школы Благородных Искусств. Ровный тон, равнодушные слова – истеричка не освоит Высшие Зелья. А дракон… Да что с него взять? Не человек же, право слово.

– Где в вашем доме есть портальные круги?

– В саду, милорд. Рядом с клумбой гортензий.

Прищелкнув пальцами, я заставила свой чемодан взмыть в воздух. После чего перевела взгляд на лорда Гаро. Тот медленно кивнул и отошел от двери, давая мне пройти.

У меня была свадьба, но не было ничего из того, о чем мечтают девушки, – роскошного платья, приема, посиделок с подружками. Церемонии прощания с домом. Никто не потрудился дать мне хотя бы пару часов на это.

– Аркадия. – У входных дверей стоял лорд Белтеш. – Послезавтра мы навестим тебя.

– Да, милорд, – я присела в реверансе, – постараюсь подготовить для вас достойный прием.

– А тебе что-то может помешать? – усмехнулся дракон.

– Только отсутствие необходимых вещей, милорд, – спокойно ответила я. – Даже самые изысканные блюда плохо смотрятся в деревянной или глиняной посуде.

– Интересное у вас мнение о драконьем быте, – прищурился Гаро.

Я отвечать не стала. Что там по этому поводу говорит «Женское Уложение»? Порывшись в памяти, удалось вспомнить, что хорошая жена немного похожа на говорящую мебель – открывает рот, только когда ее спрашивают. Или обращаются непосредственно к ней. Что ж, я еще не мебель, но к совершенству можно и нужно стремиться.

Больше нас ничего не задерживало. Перед тем как шагнуть в портал, я позволила себе единственную слабость – сорвала первый цветок гортензии. Вот и пришло мое долгожданное лето, жаль, что оно принесло с собой не лучшие вещи.

Из портала я вышла на открытой террасе.

– Замок Гаро, – сухо бросил дракон. – Мой предок построил его неподалеку от людской деревушки. Позднее деревушка стала вашей столицей.

С террасы и правда открывался великолепный вид на Данкатл. И, так как дракон ожидал от меня какой-то реакции, об этом я ему и поведала. А вот о том, что это место может стать моим любимым, – умолчала. Нет, не так. Он же не спросил? Значит, не хотел знать.

Видя, что лорд Гаро не торопится никуда уходить, я подошла к изящным перилам и всмотрелась в панораму. Вон там, в Зеленом Секторе, Три Академии. Рядом отливают золотом шпили королевского дворца. Сюда бы подзорную трубу – погулять взглядом по столичным улочкам. Когда еще я окажусь в Данкатле? Но главное, когда я буду там свободно гулять? Покупать посыпанные сахаром бретцели в лавке госпожи Тори, сидеть на площади фонтанов и наслаждаться хорошей летней погодой?

– Сирин, Тиэль. – Голос дракона заставил меня вздрогнуть. – Перед вами Аркадия Ильтир Гаро, моя супруга, Белая Квинлиг с Драконьих Гор.

Я повернулась и вскинула бровь – перед драконом замерли две полупрозрачные фигуры. Духи воздуха, связанные контрактом, одни из лучших домашних слуг.

– Дай им своей крови, – приказал мне дракон.

– У меня нет ножа,– пришлось сказать мне.

Тогда он подошел ко мне, перехватил мою ладонь, и я увидела, как его палец трансформируется и на нем появляется острейший коготь. Секундная боль, и духи воздуха подхватывают две рубиново-алые капли, летящие к полу.

– Белая Квинлиг, – почтительно произносит один из духов, – я Сирин и буду помогать вам принимать водные процедуры.

– Белая Квинлиг, мое имя Тиэль, я буду помогать вам одеваться, заплетать ваши волосы и наносить на ваше лицо макияж.

– Ты должна сказать, что принимаешь их служение.

– Я принимаю ваше служение.

Духи замерцали, и я увидела их лица. Мягкие черты позволяли угадать, что это скорее девушки, нежели юноши.

– Идем.

С террасы мы вышли в просторный коридор. Украшением коридора служил только цветной камень, никаких вазонов или картин. Видимо, лорд Гаро имеет желание передвигаться по дворцу в двух своих обликах. Иначе зачем здесь столько простора?

– Сюда. Это твои покои. Здесь две спальни, гостиная и малый кабинет. В гостиной и малом кабинете ты можешь принимать семью или друзей, в спальни не имеет права войти никто, кроме меня и тебя. Даже наши дети не будут иметь права туда входить. Это понятно?

– Да, милорд.

– Хорошо. Я даю тебе полчаса, чтобы ты могла подготовиться к предстоящему. После я оставлю тебя одну. Это будет исключением. Как правило, я предпочитаю засыпать вместе с любовницей. Это понятно?

– Да, милорд.

– Я достаточно богат, поэтому ты можешь спокойно выписывать из магазинов то, что тебе потребуется. Работать тебе не придется. Если захочешь продолжить свое дело – наймешь зельевара. Моя жена у котла стоять не будет. Это понятно?

– Да, милорд.

– У тебя есть пожелания или вопросы?

«Я хочу, чтобы тебя никогда не существовало», – подумала я и спокойно ответила:

– Нет, милорд.

– Ясно. Поговорим об этом позднее. Сирин, Тиэль, оставляю Аркадию на ваше попечение.

Он вышел, а я смогла спокойно осмотреться. Вероятно, это гостиная. Отделана камнем, минимум мебели, отсутствие окон.

– Следуйте за мной, Квинлиг.

– Называй меня леди Гаро.

– Не могу, Квинлиг. Вы не леди Гаро, вы Белая Квинлиг, – прошелестела Сирин.

«И правда что. Интересно, как ко мне будут обращаться гости Гаро?» – тоскливо подумала я.

– Это ваш кабинет. Вы можете попросить милорда открыть связь кабинета и библиотеки, тогда вам не придется ходить за книгами. Они будут появляться здесь сами.

Я бросила на узкую дверь равнодушный взгляд. Зачем мне кабинет, если в нем нечего делать?

– Ясно.

– Наш господин очень добр. Нам сюда. Это ваша купальня.

И опять я как будто в пещере. Красивой, подсвеченной яркими огоньками, но все-таки пещере. У единственного зеркала я оставила цветок гортензии. Надо будет приказать поставить его в какую-нибудь маленькую вазочку. Или зачаровать на неувядаемость. Лучше последнее и самостоятельно, а то мало ли что.

– Позвольте вам помочь. – Рядом со мной оказалась Тиэль, я едва успела завершить заклятье.

Она только прикоснулась к моей одежде, и та сразу стала полупрозрачной, как будто ненастоящей. Уже через мгновение я оказалась совершенно нагой. Отчего и поспешила забраться в купель. Никакого стыда у этих духов.

– Я развешу ваши вещи в шкафу.

– Хорошо.

Купалась я быстро. Мне еще нужно успеть выставить духов вон и подготовиться.

– Вы так нетерпеливы, – довольно прошелестела Сирин. – Это правильно, наш господин прекрасный любовник. Позвольте, я высушу вас.

Отвечать я побоялась. Мало ли они могут чуять ложь?

Не обращая внимания на смешок Сирин, я все равно завернулась в полотенце. Стоять голой было довольно неприятно.

– Белая Квинлиг, – прямо передо мной появилась растерянная Тиэль, – мне не во что вас переодеть!

– Ты уничтожила мои вещи? – удивилась я.

– Но у вас нет ничего подходящего, – чуть не плача, произнесла дух. – Вам не в чем встретить своего лорда.

– А я не собиралась одеваться, – спокойно сказала я. – А теперь проводите меня в спальню и пойдите вон.

В спальне была воистину огромная кровать. У меня по коже побежали мурашки – это для чего такое… такой объем?! Он же не собирается брать меня в драконьем облике? Нет уж, если я еще сомневалась, то теперь точно уверена: эту ночь он проведет без моего активного участия.

Шкатулка с артефактами лежала на постели – видимо, дух не знала, куда их положить. Так что я, чувствуя, что мое время заканчивается, поспешно открыла ее и надела на мизинец простое стальное колечко. Успела. Слава мне и слава гению Ирртины.

Тихий скрип двери, и я резко разворачиваюсь. Пришел.

– В полотенце меня еще ни разу не встречали, – задумчиво произнес лорд Гаро.

Кончики пальцев заледенели от страха, но я смогла развязать полотенце. Оно упало к моим ногам, а я забралась на постель.

«Аркадия Ильтир Белтеш. Активация».

По телу прокатилась горячая волна, одна, вторая. Я лежала на спине, ровно дышала и сквозь ресницы наблюдала за приближающимся драконом. Жаль, что не успела уйти раньше, но помешать артефакту он уже не в силах.

– Не стоит на меня так смотреть, Аркадия. Первый раз редко бывает приятен, но и я не собираюсь требовать от тебя слишком многого, – серьезно произнес Гаро. – У тебя будет три спокойных ночи, чтобы оценить сегодняшнюю. Аркадия?

Хорошо, что он не перевоплотился. Утром я открою глаза в более-менее здоровом теле, что не может не радовать.

В голове будто образовался ледяной комок, я сильно вздрогнула и открыла глаза в полумраке своего идеального кабинета. Жаль, что перемещение всегда сопровождается этим льдистым ощущением. Оглядевшись, я удовлетворенно кивнула – все в порядке. Все как всегда: полки с тетрадями теряются в сером тумане, на деревянном полу растительный узор, а впереди мой рабочий стол. Когда я подошла к нему, над стулом загорелся желтый осветительный шар.

– Вот и все, у меня есть несколько часов на раздумья. Надо будет послать Ирртине еще пару флаконов моего модифицированного зелья. Хах, или подарить ей рецепт. Потому что у котла мне не скоро доведется оказаться.

Когда я попала в Данкатлскую Академию Магии, я была очарована факультетом менталистики. Но, увы, мне не хватило колдовского потенциала, чтобы учиться на двух факультетах одновременно. А отказаться от зелий было выше моих сил. Зато, благодаря чудесному стечению обстоятельств, я познакомилась с Ирртин. Сильнейшая менталистка на потоке остро нуждалась в некоторых не слишком законных зельях. Так я получила собственное ментальное убежище. Очень, очень незаконное ментальное убежище.

Такие вещи распространены у особых службистов и у теневых дельцов. В любую секунду, лишь произнеся пароль, человек может оставить свое тело и скрыться в глубинах разума. Ни боль, ни чужая магия не способны нарушить это уединение. Ирртин до сих пор считает, что я пошла по пути сопротивления закону. А я всего лишь до безумия хотела получить свой собственный уголок. Увы, матушка постоянно досматривала мои вещи – она боялась, что в Академии я пущусь во все тяжкие и потеряю девичью честь. Я, правда, не понимаю, как именно обыск в комнате помогает сохранять девственность, но у меня и детей нет. Думаю, это знание открывается только матерям.

Конечно, вначале я пыталась поговорить с мамой. Но она не верила в меня, не верила, что я способна сохранить себя в чистоте. Наверное, это и подтолкнуло меня к созданию собственной коллекции артефактов. Ведь это очень больно – такое недоверие. Я никогда не давала повода! Даже сейчас обидно. Хотя это и глупо, ведь, скорее всего, именно сейчас я и расстаюсь с девичьей честью.

И тогда я с помощью кольца Ирртин создала свой собственный идеальный уголок. Все, что я здесь «запишу», останется на листах и никогда не будет мною забыто. Вот на этой полке лежит копия моего лабораторного журнала – каждую ночь я проваливалась в ментальное убежище на пару часов и скрупулезно записывала все произошедшее в лаборатории. Вот тут лежат расчеты для будущих экспериментов… Тут они и останутся. Гаро хочет нанять для меня зельевара, чтобы он стоял у котла, чтобы он наблюдал за процессами, происходящими в котле. Это неприемлемо. Заниматься «бумажной» работой я могу и здесь, в своем разуме. Этого мало, очень мало, но это куда лучше, чем завистливо смотреть на навсегда закрытые двери лаборатории.

Пройдясь вдоль полок, я вернулась к столу. К сожалению, я не могу ничего почитать: все, что здесь есть, – это всего лишь моя память. Читать саму себя не особенно интересно. Но и время тут бежит куда быстрее. А я могу сесть и просто зарисовать пару растительных узоров. Когда-то я мечтала о платье с собственным орнаментом. Это немного вышло из моды, но еще существуют места, куда можно надеть такой наряд.

– Который мне теперь не пригодится, – хмыкнула я. – Хотя отчего же, как раз он один и может пригодиться. Какая разница, по моде я одета или нет, если за пределы замка Гаро не выхожу?

Хотя все равно я нет-нет да и смотрела на хрустальный шар. Внутри него клубился белый туман с редкими розоватыми сполохами. Этот шар отображал мое телесное состояние. Белый – абсолютное здоровье. Красный – физические повреждения. Думаю, что эти розоватые сполохи обозначают, что у дракона не возникло проблем с супружеским долгом. Вот и молодец, справился.

Когда я проснусь, у меня будет больше проблем, чем было. Наверное. Но кто знает, может быть, я нашла свой собственный путь? Может, я смогу спрятать в этом убежище свои эмоции и чувства? Ведь никто пока так и не объяснил, отчего же все это происходит с женщинами. Наши мудрецы сказали: «Виноват брачный ритуал передачи женщины из рода в род». А я бы сказала, что вина лежит на принимающих и отдающих семьях. Вернее, вина лежит на том, кто первый использовал этот ритуал. На том, кто не стал его дорабатывать и изменять. На том, кто решил: «И так сойдет». Сам по себе ритуал выглядит слишком простым, чтобы убивать женщин, да еще и так изощренно.

Внутри хрустального шара закружились золотые искры. Хм, кажется, так выглядит исцеляющая магия. Но зачем?

– Думаю, пора выйти и поговорить с милордом Гаро, – решительно произнесла я.

Но только произнесла. Потому что решительно сказать куда проще, чем решительно сделать. Но я смогу. Смогла же не попасться на варке запрещенных зелий? И это смогу. Хотя сейчас у меня и возникает предательская мыслишка, что лучше было попасться.

– Аркадия Ильтир Белтеш. Разрыв.

Тело обдало жаром, в нос ударил странноватый запах, что-то солоноватое, терпкое. Между ног немного саднит, но в целом я абсолютно здорова. Хотя небольшое диагностическое заклинание не помешает. Да, я абсолютно точно здорова.

– Итак, ты изволила очнуться.

Судя по глухой ярости в голосе милорда Гаро – он недоволен. Я поспешно натянула на себя одеяло и повернулась к нему:

– Позвольте вас поправить, милорд: не очнулась, а вернулась из ментала.

Он поднялся с кровати и коротко бросил:

– У тебя десять минут. Затем Сирин отведет тебя в мой кабинет.

– Как скажете, милорд.

Он вышел, а я осторожно выбралась из-под одеяла. Правда, все эти ухищрения оказались излишни – у меня ничего не болело. Кажется, саднящие ощущения в том самом месте мне почудились. Но… значит, он пошел против магии ритуала?

Любопытство и здравые опасения заполучить магический откат заставили меня поторопиться. Но, с другой стороны, Гаро был в одежде. Штаны и рубашка, причем последняя была безбожно измята – как будто он всю ночь в ней спал.

– Белая Квинлиг, – Тиэль горестно всплеснула руками, – ваше платье не подходит для первого утра с господином!

Тиэль появилась так резко, что я едва не рухнула на пол. Закончив с умыванием, я еще раз обшарила взглядом ванную комнату – так и есть, гортензию выбросили. Обскуранты темнобожьи, мракобесы!

– Значит, подай рубашку и брюки, – вздохнула я и вышла из ванной. – Хотя сиреневое платье, то, с серебристыми вставками, очень даже неплохое.

– Но вы надевали его не менее пяти раз, я это вижу по его энергии!

– Пять? Не думаю, скорее десять или пятнадцать. Это, между прочим, вельмейстерский колдовской шелк, единственный материал, который создают с помощью магии. Он дорог, но сносу ему нет. Обрати внимание на подол – он не истерт.

Мне было обидно за свои платья. Да, их было очень мало. Но вся, абсолютно вся моя одежда была износостойкой. Ее можно чистить с помощью магии, стирать с помощью магии. И трансформировать – тоже. Так что я своим платьям могу придать любой вид, и колдовство не испортит их.

– То есть это не натуральный шелк?!

– Нет, это искусственно созданный колдовской материал. – Я уже начинала злиться. – Послушай, я способна сама себя нарядить. Исчезни. Появишься, когда у меня возникнут проблемы с одеванием.

Тиэль исчезла. Я же подбросила платье в воздух, прищелкнула пальцами и выдохнула короткое, привычное заклинание. В ту же секунду прохладный шелк обнял мое тело. Это прекрасное заклинание любое платье сажает по фигуре, никакие швеи не нужны.

В спальне имелось зеркало. Из которого на мир смотрела все та же я. Что ж, даже если сегодня я из девушки превратилась в женщину, это не слишком сказалось на моей внешности. Но секунды бегут, и нет времени искать в себе признаки потери девичества. Что бы сделать с волосами? К этому платью изумительно подходит высокая прическа, но такого заклинания мне не удалось найти. Поэтому я заплела волосы в простую косу и вытащила из своей шкатулки нитку бус. Этот артефакт обошелся мне не столь дорого, сколь тяжело – для каждой бусины был нужен свой травяной состав. Ирртин сделала две нити, для себя и для меня. Я не взяла с нее платы за зелья и настои, она за бусины и заклинания. Зато теперь у меня всегда при себе несколько приятных пустячков.

Давно мне не приходилось надевать на себя всю коллекцию, но я боюсь, что с артефактами может произойти что-нибудь не слишком хорошее. Так что браслет привычно обнял мое левое запястье, а два кольца украсили правую руку. Одно кольцо определяло примеси в сухой пище, второе в жидкостях. Эти кольца мы с Ирртин считали вершиной совместной практики – никому до нас не удавалось отделить разрешенные пряности от составных элементов зелий и ядов.

– Белая Квинлиг, позвольте проводить вас в кабинет милорда Гаро. – Передо мной появилась Сирин.

– Веди, – коротко произнесла я.

Дух поплыла вперед. Перед ней сами собой открывались двери, коридор сменялся коридором. Но ничего не менялось – мы как будто находились внутри скалы. Да, поначалу было приятно наблюдать все эти яркие прожилки, золотые разводы и яркие звездочки каких-то искристых драгоценных камней. Но отсутствие света давило на меня. Я не пещерный житель, в моей спальне было окно, большое окно. И летом я открывала его на всю ночь, чтобы насладиться запахом ночных фиалок.

«Фиалки остались в саду Белтешей. И проживут они недолго – садовник давно хотел избавиться от невзрачных растений». Я тяжело вздохнула.

– Нам сюда.

Мы остановились перед массивными двустворчатыми дверьми. Это было так странно – пещера и посреди нее двери.

«Я сойду здесь с ума».

– Дух-помощник милорда выглядел сердитым, – серьезно произнесла Сирин. – Не перечьте супругу, извинитесь и пообещайте никогда больше так не поступать.

– Как не поступать?

Сирин удивленно посмотрела на меня:

– Откуда же мне знать? Нам с Сирин не позволено следить за ночной жизнью милорда.

– Ясно. Так ты собираешься открыть эту дверь?

– Двери в кабинет милорда может открыть только его дух-помощник, – пояснила Тиэль. – Полагаю, он хочет, чтобы мы ощутили все недовольство господина.

– Полагаю, он очень предан своему господину, – хмыкнула я.

Сидеть под дверьми мне было не впервой. Этим страдал наш куратор по Высшим Зельям. Так что я уже привычно подобрала юбку, чтобы под попой получилось что-то вроде подушечки, и уселась на пол.

– Что вы делаете?!

– Скорблю, – мурлыкнула я. – Стыжусь.

Сирин устроилась рядом. Она молчала – видимо, не хотела мешать мне раскаиваться. Дух-помощник у Гаро оказался нетерпеливый – двери распахнулись минут через пять. Надо же, простой человечишка из Академии Магии студенческое отребье под своими дверьми держал куда как дольше. Минут сорок, час. Иногда два.

– Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг, вам позволено войти, – прошелестел бесплотный голос.

Ого, Тиэль и Сирин выглядят так, будто они обнажены. Без подробностей, просто контуры обнаженных тел. Этот же выглядит как призрак доспеха. С синими горящими глазами.

– Благодарю, – небрежно бросила я и вошла.

Сирин со мной не последовала, она осталась в коридоре. Как, впрочем, и второй дух.

Парадный кабинет впечатлял. Вероятно, здесь собираются драконы в своих природных обликах. Но в остальном все то же самое – огромная гулкая пещера, в дальнем конце которой стоит массивный стол из каменного дерева.

– Аркадия, подойди, – небрежно бросил Гаро. – И объясни, чем ты руководствовалась, уходя в ментал.

– Вы купили мое тело, но не меня, – спокойно произнесла я.

– Отец имеет право передать свою дочь в тот род, который сочтет наиболее благоприятным для нее, – прищурился Гаро.

– Этот закон был отменен через пять лет после моего рождения. Сейчас девушки имеют право отказаться, приведя обоснованные аргументы.

Дракон вышел из-за стола, сложил руки за спиной и спокойно произнес:

– Это неважно. Мы супруги, и это уже не изменить.

– И нам придется уживаться, – кивнула я. – Без вреда для здоровья я могу проводить в ментале двадцать ночей из тридцати. Но если мне придется, то я смогу остаться там навсегда. До момента смерти физического тела.

– Это шантаж?

– Это честность, милорд.

Мне многое хотелось ему сказать. Обвинить. Наорать, попытаться ударить по высокомерной морде. Но что-то останавливало. Надежда? Остатки хорошего воспитания? Хм, скорее, это был здравый смысл. Дракон не зелье, я не могу просчитать или предугадать его поведение.

– У вас интересный взгляд на термины.

– В любом случае вас явно не смутило мое бездушное тело, – напомнила я.

– Вы настолько боялись ночи со мной? – прищурился он и шагнул ближе ко мне.

Я отступила назад. Ненавидела себя за эту слабость, но отступила.

– Откуда мне было знать, как совокупляются драконы? Я о людях-то ничего не знаю.

– Раньше драконы считали людей за животных, – медленно протянул Гаро,– теперь вы считаете нас чем-то отвратительным.

– Большая часть людей, милорд, боготворит вас, – спокойно сказала я.

– Но не вы.

– Ну что вы, – я опустила глаза, – я ваша жена, покорная и любящая. Разве может быть иначе?

– Я не допущу вас в лабораторию, – спокойно сказал дракон. – Вы не покинете этот замок без сопровождения до тех пор, пока нашему ребенку не исполнится пять лет. Нашим детям, драконам, очень нужна материнская любовь и ласка.

– А вы не боитесь, что зачать ребенка вам удастся только года через три-четыре? И вместо любящей и ласковой матери у новорожденного будет бездушный голем?

– Именно поэтому до рождения ребенка вы не будете допущены в лабораторию.

– Чтобы не смешала себе запрещенных травок, – кивнула я. – Хорошо, я поняла вас, милорд. Какие будут распоряжения?

– Сейчас мы с тобой позавтракаем, после я представлю тебя слугам. Затем ты осмотришь замок и утвердишь меню на ближайшую неделю.

– Да, милорд.

– У тебя есть вопросы?

– Каким образом сделать заказ необходимых мне вещей?

– Прикажи Тиэль принести тебе каталоги.

– А если в каталогах не будет этого товара, а я точно знаю, что он существует?

– Напишите на листе, я буду в Данкатле и передам ваш заказ кому-нибудь из людей. У вас все?

– Да. Я могу идти?

– Подожди, я почти закончил.

Я осталась стоять, а он сел за стол. Сел и замер как соляной столб. Гаро таращился на столешницу, перебирал по дереву пальцами и беззвучно шевелил губами. Хм, может, мой муж не совсем полноценный? Отсюда и все мои проблемы?

Увы, я присмотрелась к фигуре дракона и заметила, что вокруг него скопилось нереальное количество магии. Так если подумать, то это пять-шесть моих колдовских резервов. Так что, скорее всего, он колдует, а не с ума сходит.

– Я закончил. – Он легко поднялся из-за стола. – Идем.

Вот интересно, у драконов в принципе не принято предлагать женщине руку? Или он так стремительно летит вперед исключительно из-за ночных событий? В доме Белтешей он все же подавал мне руку. Но там я и сама была Белтеш. Теперь-то я Белая Квинлиг, собственность лорда Гаро. Ох. Собственность. Ну конечно!

– Садись, – негромко произнес дракон.

Только в этот момент я смогла отвлечься от целиком и полностью захватившей меня идеи.

– Здесь уютно, – выдавила я, рассмотрев антрацитово-черные стены. – Откуда свет?

Он молча показал наверх, там гнездились белоснежные камни.

– Красиво.

И все же во время нашей как бы свадьбы никто не произнес сакрального «муж и жена». Нет, меня передали из рода в род. И тут возникает вопрос: а жена ли я? Белая Квинлиг – уже доказано. И доказано (словами духа), что я не являюсь леди Гаро. Какая богатая мысль. Кажется, я знаю, чем буду заниматься этой ночью.

– Лорд Белтеш запросил координаты для открытия портала, – спокойно произнес лорд Гаро.

– Он не владеет магией порталов, – удивилась я.

– Видимо, ею владеет кто-то другой. Тебе что-нибудь нужно для встречи с родственниками?

– Ничего. – Я посмотрела на пустой стол, затем украдкой огляделась. – Как происходит сервировка?

– Как правило, первые десять-пятнадцать минут отводятся на разговоры, – спокойно прояснил дракон. – У нас не принято говорить во время трапезы.

– Я запомню, – кивнула я.

Вообще, этот момент мне понравился. Увы, когда я все-таки продавила свое право учиться в Академии Магии, отец перестал платить гувернерам. Тогда я восприняла это с радостью – чтобы учиться бесплатно, нужны были высокие показатели, а если постоянно приходится мотаться домой… Ну откуда возьмется запредельная обучаемость?

Зато потом, на старших курсах, я очень остро ощутила нехватку тех уроков. Конечно, столовый этикет не забылся, а вот искусство поддержать беседу ни о чем – увы, это было мне не под силу. Да и мои собеседники будто специально подгадывали тот момент, когда я что-либо откусывала. Это были отвратительные вечера.

– Что вам подать? – Рядом со мной появилась Сирин.

А я, оторванная от своих мыслей, оторопела, рассматривая богато накрытый стол. Кхм, такое чувство, что мы на маскарадном обеде. Что-то вроде «оцените, как мы питались триста лет назад». Мясо, рагу (которое переварили до однородной массы), блюдо с луком, блюдо с сырыми клубнями земляного персика. Что тут можно выбрать-то?!

– Хлеб, сыр и чай. – Я все же нашла безопасную пищу.

– Запаренную сушеную траву? – ужаснулась Сирин.

– Ох, хорошо, тогда компот?

– Компот? – переспросила дух.

– Очищенную воду, – буркнула я.

Н-да, драконий завтрак как-то не радует. Нет, мясо пахнет очень привлекательно, но вытекающий из кусков розовый сок… Фе, степень прожарки «только что мычала» мне не подходит.

– Вы когда-нибудь ели корову целиком? Во втором облике?

Гаро посмотрел на меня долгим, нечитаемым взглядом, после чего медленно объяснил:

– Изменяюсь только я. Корова останется прежнего вида. И если дракон проглотит что-то слишком неподходящее для двуногого облика, – тут он пожал плечами, – этот глупый дракон недолго проживет.

– Надо же.

– Нет, можно съесть корову. Но тогда дракону придется оставаться в крылатом обличье до полного переваривания. И потом, это все же немного мерзко.

«Ага, мерзко, а полусырое мясо есть не мерзко». Но это я скорее вредничала, потому что лорд Белтеш тоже предпочитал недожаренные стейки.

– Вас устраивает меню?

– Полностью, я сам его составлял. Почему вы спрашиваете?

– Я не хочу, чтобы изменения показались вам фатальными. – Я осторожно отломила кусочек мягкого сыра. – Знаете, вы же всегда можете проглотить меня, переварить и… И никто ничего не сможет доказать.

Гаро усмехнулся и ответил:

– Учту на будущее.

– Тогда я внесу изменения только для себя, милорд.

– Как тебе будет угодно.

Ели мы в молчании. И я поняла, отчего такой странный завтрак – аппетит у Гаро был воистину драконий! Что-то мне подсказывает, что милорд и в человечьем обличье способен корову с хвостом и копытами переварить.

Перестав таращиться на супруга, я принялась пощипывать сыр с хлебом. Было откровенно невкусно, но солонка на столе отсутствовала. Надо же, какое доверие к поварам. А дома… А в доме Белтешей у каждого был личный набор специй. Эх, до моего наборчика наверняка Карим добрался. Ну и ладно. Дракон вроде не жадный, куплю себе новый набор.

Но с другой стороны… Ох, Богинюшка Искристая, как же это чудно и странно – просить деньги на что-то там. Раньше было проще – заработала и потратила. Нет, за универсальное зелье я деньги себе не забирала. А вот всякие мелочи вроде косметических лосьонов продавала сама. У меня была мечта, я хотела открыть свою школу зельеварения. Чтобы дети знакомились с этой удивительной наукой до академии. Все-таки слишком мало часов уделяют зельям. Но теперь об этом, как и о многом другом, стоит забыть.

«А может, родить ему? По-быстрому. Смешать простейшее зелье для скорейшего зачатия и того? – мелькнула у меня мыслишка. – Хотя все равно в покое не оставит. Да и смогу ли я равнодушно бросить ребенка, который будет от меня зависим? Ох, провалился бы этот дракон к обскурантам!»

Гневно тряхнув головой, я метнула на Гаро ненавидящий взгляд. И чуть не рухнула под стол – милорд изволил закончить есть и теперь сверлил меня взглядом.

– Трапеза заканчивается в тот момент, когда женщина наедается, – недовольно произнес он.

– Я сыта.

Решительно отодвинув от себя тарелку, я встала.

– Ты солгала.

– Я такое не ем, – спокойно уточнила я. – Либо изменится меню, либо я поголодаю пару дней и найду свою прелесть в данной еде. Как в старом анекдоте про избалованного кота и кашу.

– Боюсь, что я не знаю человеческих анекдотов.

– Прошу прощения, милорд.

«Что-то ты разговорилась, Аркадия, – одернула я саму себя. – Давно самолюбие не ущемляли? Этот дракон не только магически одарен, но еще и довольно ядовит. Молчи уже. И думай».

Едва мы оба отошли от стола, тот подернулся дымкой и исчез. Дракон повел рукой перед собой и поймал проявившийся из воздуха боевой посох. Коим он и саданул об пол. Не прошло и полминуты, как комната наполнилась духами.

– Представляю вам Аркадию Ильтир Гаро, Белую Квинлиг с Драконьих Гор.

«Ага, он опять не сказал, что я ему жена, – подметила я. – Так-так, это очень, очень богатая идея».

– Ее слово первое, после моего, – внушительно произнес дракон. – Клянитесь уважать и почитать будущую мать наследника Гаро!

Духи склонились, даже тот, противный, который держал нас с Тиэль перед дверью в кабинет милорда.

– Ашрая, останься.

Больше он не сказал ничего, но духи порскнули в разные стороны, и мы остались втроем.

– Проведи Аркадию по замку, обсудите меню.

– Да, милорд.

Меня позабавило, что ответ у нас с Ашраей был один и тот же. Как и жест – мы обе склонились перед ним. Хм, и, кажется, дракону это не очень понравилось. Или мне показалось?

– Аркадия, ты можешь обратиться ко мне в любой момент, – словно нехотя произнес Гаро.

– Да, милорд, – тихо произнесла и снова поклонилась, но уже немного пониже.

Да! Я это уловила! По лицу Ашраи пробежала дымка, но я видела, видела ее удивление. И недоумение дракона. Что же не так, мой драгоценный супруг? Почему ты вначале поставил меня ниже себя, а теперь недоволен покорностью?

«О Богиня, надеюсь, он не из тех, кто любит укрощать непокорных?! Нет, Аркадия, ты себе язык откуси и не лезь к ящеру. А то оставшиеся годы проведешь не просто в каменном мешке, а где-нибудь в пыточной».

Именно в этот момент я решила, что буду самой тихой, самой покорной и самой уважительной женой на свете. Ни один драконий приказ не останется проигнорированным. И начнем мы с меню!

– Оставлю вас, – бросил дракон и исчез.

– Предлагаю пройти в мой кабинет, – спокойно произнесла я, и Ашрая согласно кивнула.

А мне стало интересно, почему у нее настолько насыщенный цвет у одежды. Но от вопросов я воздержалась, рано.

– У меня достаточно энергии, чтобы визуализировать не только свое тело, но и свою одежду, – вдруг произнесла Ашрая. – Обычно людям это интересно.

– Благодарю, – кивнула я, – вы ответили на незаданный вопрос. Вы сможете довести нас до моего кабинета?

– Разумеется, – кивнула Ашрая.

– Итак, вы своего рода экономка здесь?

– Да, Белая Квинлиг.

– Вы можете обращаться ко мне по имени?

– По имени к вам может обращаться только супруг.

– У меня два имени, Ашрая. А в академии было прозвище «Кашка». Не могу сказать, что мне это нравилось, – тут я пожала плечами, – но на фоне белой самки кашка звучит приятней. Хотя еще приятней, если вы будете обращаться ко мне Ильтир.

Ашрая ничего не ответила. Ничего страшного, я подожду. В конце концов, я могу просто не отзываться на самку.

– Вы можете обратить внимание на драгоценные жилы, – негромко произнесла Ашрая и коснулась прозрачной рукой стены. – Золото ведет к милорду Гаро. Серебро – к вашим комнатам.

Я хотела уточнить, про какие именно жилы она говорит, но вместо этого спросила совершенно иное:

– Почему в моих комнатах две спальни? Милорд Гаро планирует поселить там любовницу?

– Драконы всегда засыпают рядом со своим женщинами. Но, когда он уснет, вы имеете право уйти во вторую спальню.

– Ах вот оно что. – Я покивала. – Замечательно. А как понять, что он уже уснул?

Дух странно посмотрела на меня и пожала плечами:

– А как вы понимаете, что человек уснул?

– О, как я это понимаю? Хм, видите ли, Ашрая, мне еще не приходилось этого понимать. Если случится оказия, обязательно обращу на это внимание.

Ашрая засеребрилась, остановилась, прижала руки к груди и выдохнула:

– Нельзя! Драконы очень ревнивы, а наш милорд и вовсе… Очень ревнив.

– Чувствую, что за этими словами кроется восхитительная история, – усмехнулась я. – О, эту дверь я помню.

– Вы научитесь ориентироваться во дворце.

– Да, или мне станет все равно. – Я подмигнула ей. – Хотя… Мне и сейчас не особенно важно. Хотя нет, я бы хотела провести время на террасе. На той, куда мы телепортировались.

– Но вы не сможете открыть телепорт.

– Я хочу любоваться Данкатлом.

– Я поняла, – коротко ответила Ашрая.

Кабинет выглядел пустым – стол, удобное кресло, диванчик вдоль одной из стен. Напротив стола неудобный стул. Никаких полок, никаких окон. Все тот же темный камень с узором драгоценных жил. Тьфу.

– Пусть в кабинете всегда стоит букет свежих полевых цветов. Духи могут заклинать их на неувядаемость?

– Да, – кивнула Ашрая.

С меню мы определились быстро. Я просто велела ни на шаг не отходить от уже имеющегося меню, а для меня просто добавить отварное мясо, сырые овощи и молочные продукты. И свежие бретцели. Что поделать, если я не могу прийти к ним – пусть они придут ко мне.

– Бретцели и травяной чай «Медовый цвет», – мечтательно произнесла я. – Пусть на террасе поставят стул и маленький стол.

– Да, – кивнула дух.

Значит, Ашрая нашла компромисс. Не может обратиться по имени и понимает, что я не хочу слышать обращения «самка».

– Что мы можем приготовить для вас на обед?

– Вы умеете запекать мясо? Так, чтобы оно было нежным, но не кровило?

– Женская пища, – улыбнулась Ашрая. – Нам стоило догадаться. Но ходят слухи, что люди тоже полюбили стейки по-драконьи.

– Все люди разные, – кривовато улыбнулась я. – А теперь проводи меня на террасу.

– Могу я задать вопрос?

– Да.

– А правда, что чай – это сушеная трава?

– Да, но не абы какая. Особый сорт. А компот – это бульон из ягод.

– Бульон из ягод, – Ашрая улыбнулась, – я смогу приготовить его к обеду.

– Я буду рада. Обед будет там же, где и завтрак?

– Как хотите. Милорд обычно просит подать ему обед в лабораторию. Завтрак – это единственная трапеза, на которую собирается вся семья.

– Мне начинают нравиться драконьи обычаи, – мурлыкнула я.

«Это получается, что дракона я буду видеть только по утрам. Ну и прежде чем уйти в ментал. Что ж, если удастся выбить себе допуск к лаборатории, то можно жить!»

Ашрая оказалась не только очень понятливой, но еще и в достаточной степени угодливой. Когда мы уже подходили к террасе – я узнала сплетение прожилок, – она на мгновение исчезла, после чего как ни в чем ни бывало продолжила показывать дорогу. Причина ее ухода стала ясна через пару секунд – на террасе появился стол и стул. Из того же черного камня с драгоценными жилами. Значит, весь замок пластичен, как свежая глина? Нельзя что-либо создать из ничего. Если, конечно, не углубляться в боевую магию и не говорить о колдовских щитах, сотворенных из воздуха.

– Желаете вина?

– С утра? – удивилась я, затем рассмеялась и сказала:– Да. Вам знаком крюшон?

– Да. Подать?

– Подать. В замке имеется подзорная труба?

– Да.

Она исчезла и вернулась минут через пятнадцать:

– Он будет не настоявшимся. В следующий раз мы подготовимся.

С этими словами она поставила на стол поднос с крюшонницей и тонкостенным бокалом с ручкой. Я с любопытством наблюдала, как она ловко подчерпнула длинной ложкой смесь вина, льда и фруктов. Надо же, даже не подумала бы, что оно все вот так вот выглядит. Тогда-то слуги разносили бокалы, а крюшонницы… Что ж, видимо, они стояли где-то на кухне.

– Подзорную трубу не могу вырастить, – Ашрая склонила голову, – это слишком сложный предмет. Вы можете обратиться к Диону, духу-помощнику милорда.

– Благодарю, но к духу-помощнику милорда я обращаться не буду, – усмехнулась я. – Как мне составить заказ для лавочников?

– Я принесу журналы. Вы поставите галочки напротив того, что вам нужно.

В этот раз Ашраи не было куда дольше. Я успела пригреться на солнышке и даже распробовать крюшон. В доме Белтешей не было почитателей этого напитка. Мы бы никогда не познакомились, но на приеме в магистрате гостям подали именно его. И это была любовь с первого взгляда. Хотя в нашем с крюшоном случае с первого глотка. Правда, когда я дома предложила его сделать, меня обсмеяли. Не модный напиток и слишком сложный, и вообще, жаль переводить вино на такую глупость. Настаивать я не стала. Все равно зельеварам нельзя злоупотреблять алкоголем.

«Многие люди в час отчаяния склонны обращаться за сочувствием к кувшину с вином. Интересно, жены драконов часто спиваются?» – от этой мысли мне стало смешно.

Я сидела лицом к Данкатлу и спиной к выходу с террасы. Поэтому, когда позади меня раздался негромкий треск, я едва не облилась. Духи, как я успела подметить, появляются совершенно бесшумно.

– Добрый день, прекрасная леди.

Позади меня стоял высокий и весьма привлекательный мужчина. Еще один дракон? Из людей телепортацией владеют не так чтобы совсем уж единицы, но не многие, не многие.

– Доброго, не менее прекрасный незнакомец. Только я не леди, увы, местные духи именуют самкой. А дракон, вроде как бравший меня замуж, никак это не комментирует.

– Лидс женился? – У незнакомца вытянулось лицо. – И не пригласил меня? Он же был на нашей с Мариос свадьбе.

– Видимо, не захотел позориться, – фыркнула я.

Мужчина удивленно вскинул бровь, подошел к краю террасы и прислонился к парапету.

– Расскажете? – Он немного подался вперед и понизил голос. Примерно таким же тоном у меня принимали экзамен по теории магии. Брр, какие мерзкие воспоминания.

– Увы, хорошая жена не осуждает мужа. – Я сделала еще один глоток вкуснейшего крюшона.

– Хороший муж не оставляет жену пить в одиночестве, – протянул мой собеседник.

– Ох нет, только не уговаривайте его проводить со мной время, – я взмахнула рукой, – это совершенно лишнее. К тому же в крюшоне больше фруктов, чем вина.

– Как интересно.

– Так же интересно, как и ваше имя.

– Прошу прощения. Карс Ивел Тарнро, Черный Дракон с Драконьих Гор. К сожалению, моя супруга, леди Мариос Тарнро, не может посетить вас. Ей могло бы быть интересно.

Едва он договорил, как на террасе появилась Ашрая. При виде Карса дух выронила принесенные журналы и моментально исчезла.

– Вы ее напугали.

– Сам удивлен, – отозвался дракон. – Решили воспользоваться журналами заказов? Но разве в этом есть удовольствие? Куда лучше потрогать, пощупать, я бы даже сказал — понюхать товар.

– К сожалению, мне запрещено покидать замок, – с прохладцей произнесла я и левитировала журналы на стол. – Вы знаете, как этим пользоваться?

– Подчеркните ногтем то, что вам нужно, и рядом с описанием товара появится галочка, – объяснил Карс и улыбнулся. – А вы тоже не представились.

– Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор.

Дракон изменился в лице. Клянусь, он отшатнулся, побледнел и моментально исчез. Растворился в воздухе как торопливый дух. Ничего себе. И есть у меня предположение, что так подействовала на него вторая часть моего имени. Квинлиг. Самка. Хм-м, во что же меня втравил Гаро? Поначалу я решила, что Квинлиг – это замена слову «дракон». То есть жена Белого Дракона, будь она сама драконицей, стала бы именно Белой Драконицей. А человек… Кстати, да, почему же просто «квинлиг»? Слово, повисшее в воздухе и не указывающее на расовую и видовую принадлежность. Самка кого? Или чего? Или я неправильно перевела?

Как же не хочется вступать в диалог с Гаро. Но после столь выразительной ретирады милорда Тарнро становится страшно оставаться в неведении.

Лидсмад Гаро, Белый Дракон с Драконьих Гор

В квадратном зеркале отражалась Аркадия. Такая, какой я увидел ее впервые – смеющаяся, с какой-то выпечкой в руках. Король настаивал на отборе невест, но я предпочел выбрать женщину по-тихому. Без излишнего шума. Королева предоставила список молодых непомолвленных дворянок, и я инкогнито навестил каждую. Аркадия отличалась от них в лучшую сторону – живая, сильная, интересная. Уверенная в себе и открытая в общении. Выбор был очевиден.

Я боялся, что ее могут напугать духи. Что замок покажется моей Квинлиг слишком мрачным, но все это можно исправить. Как исправить то, что из всех женщин именно она так идеально мне подходит и именно я так идеально не подхожу ей? Она умеет вести беседу, смеяться над самыми простыми шутками и совершенно не испугалась моего дома. При этом со мной она ведет себя как последняя из прислужниц. Это неприемлемо.

– Вортрен ардейн! – Короткое проклятье уничтожило запись в зеркале, да и само зеркало покрылось сетью трещин.

Не хочет – не надо. Женщина может не любить своего мужа, но она не сможет игнорировать детей. В конце концов, я искал не свою вторую половину, а Квинлиг. Правда, здесь могут быть проблемы… Если учитывать особенности зачатия у моей расы и ее умение уходить в ментал. Вспоминать омерзительно. Слава Первому Дракону, передачу из рода в род можно подтвердить разными способами. Представить себя в любовной игре с бессознательным телом я не могу. Хотя стоит быть откровенным — при должной мотивации смог бы.

– Дион, посмотри, чем занята Аркадия.

– Ашрая ведет Белую Квинлиг на террасу.

– Она же не сможет телепортироваться, – удивился я.

– Она хочет посмотреть на город.

– Пусть смотрит. Если она попросит тебя создать подзорную трубу — не отказывай.

– Я не могу отказать Белой Квинлиг, – с достоинством произнес дух.

– Я заметил. Особенно когда ты удерживал ее перед дверьми моего кабинета. Ты понимаешь, что это был некрасивый поступок? В том числе и по отношению ко мне.

– Виноват, – равнодушно ответил дух.

– Иди.

Людское королевство переживало не лучшие дни. Увы, человеческие маги не слишком-то стремились учиться. Высиживали в Школах и Академиях положенное время, отрабатывали на пользу государства и возвращались в свои дома. И действительно, кому нужно развивать свой дар, если в жизни можно устроиться, просто заклиная вещи на сохранность?

Но для меня проблемы людей были выгодны. Король желал получить «тревожный стол» – интерактивную карту своего королевства. И чтобы эта карта отражала реальное положение вещей. Где голод, где озорничают маги, где нежить лютует. И едва я закончил этот в высшей степени сложнейший артефакт, Его Величество восхотел добавить в него функцию связи. Король-то счастлив как младенец после кормления, а у меня уже четвертый день голова забита.

– Лидс!

– Карс, – я отвлекся от чертежей, – тебя не учили стучать? Даже больше, тебя не учили запрашивать разрешение на телепорт?

– Ты создал Квинлиг?

– Как и ты, – напомнил я.

– А ты жесток, – отшатнулся друг.

– Прекрати. Дамские истерики не к лицу покорителю небес.

– Бери свою Квинлиг и приходи ко мне в гости. Ей будет интересно пообщаться с Мариос.

С сомнением покосившись на чертежи, я протянул:

– Если только ненадолго. Увы, в изгнании есть свои минусы. Ты уверен, что у тебя не будет проблем?

– Уверен, – Карс криво усмехнулся, – новой власти пришлись не по вкусу мои ретроградные взгляды. Так что на службе Актура уже два дракона.

– Ничего себе, такими темпами Драконьи Горы опустеют. Что ж, завтра Аркадию навещает семья, а вот послезавтра мы прибудем. Сколько я уже не видел твою семью? Года три-четыре. Мальчишки, наверное, уже совсем взрослые и не вспомнят дядю Лидса. Стоит подобрать достойный дар для Мариос. Она все же мать моих дарованных детей.

– Ну, над Илией мы с тобой обряд не проводили, – усмехнулся Карс. – Так что дарованный сын у тебя только один.

– Неужели у тебя есть кто-то более достойный на роль Крылатого Учителя?

– Не знаю, – сказал Карс. – Посмотрим, понравится ли тебе Мариос.

– Она мне нравится, – удивился я. – Ты забыл? Мы с твоей женой нашли общий язык — Мариос любит так же артефакты, как и я. Или даже сильнее. О, я уже знаю, что подарю ей.

– Хорошо. Увидимся.

– Но ведь ты не за этим приходил.

– Причина, по которой я приходил, померкла на фоне твоей Квинлиг, – серьезно ответил Карс. – С нетерпением жду в гости. Держи, открывай телепорт по этим координатам.

Я поймал голубой информационный шар и поместил его в браслет. И где же поселился мой друг? На окраине Данкатла, в человеческом особняке?! Неужели у него проблемы с деньгами?

– Дион, чем занята Аркадия?

– Пьет крюшон на террасе. – Дух-помощник остался невидимым. – Следует наказать Ашраю, Квинлиг не должна осквернять свое тело алкогольными напитками.

– Полагаю, пока что она этого не знает. – Я отодвинул чертежи. – Отправляйся в лабораторию и следи за котлом. Если зелье опять свернется, то я хочу знать, на какой секунде это произошло.

– Да, милорд.

Убрав чертежи в папку, я отправился к Аркадии. Она должна знать, что Квинлиг не употребляют алкоголь или какие-либо иные дурманные вещества.

Она стояла ко мне спиной. Облокотившись на парапет, Аркадия всем своим существом стремилась к городу. На столе стояла пузатая крюшонница, и первое, что я сделал, это бросил в напиток диагностический щуп. Стоит признать, что Ашрая молодец – алкоголя в напитке практически не было.

– В этом замке есть более интересные места, Аркадия, – негромко произнес я.

– Мне запрещено здесь находиться? – Голос Квинлиг сочился презрением.

– Здесь скучно. Я мог бы показать тебе замок.

– Вы уже приказали духам сделать это, милорд. Но как вам будет угодно. – Аркадия присела в реверансе.

Стоит признать, что у Мариос и Карса семья тоже не сразу сложилась. Пожалуй, я дал Аркадии слишком мало времени.

– Я не буду настаивать, Аркадия. Захочешь – попросишь. Ашрая, мне казалось, что ты должна знать о запрете на алкогольные напитки.

По лицу Квинлиг пробежала тень. О чем же она думает?

– Вы любите вино? – на пробу спросил я.

– Я люблю зельеварение, – спокойно ответила она. – Позволено ли мне задавать вопросы?

– Разумеется.

– А есть статистика по самоубийствам? Среди драконьих жен? Людского рода, разумеется. Статистика по драконам меня не особенно интересует.

Я чуть воздухом не подавился. Что за глупости? Какие самоубийства?

– Ашрая, кто-то из духов должен присматривать за Квинлиг, – бросил я и телепортировался.

Статистика самоубийств – надо же такое придумать. Ох уж эти люди.

Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор

Одно хорошо (и плохо) в моем драконе – он выполняет обещания. Ночевать он не пришел, полагаю, что и следующие две ночи он тоже проведет отдельно от меня. Жаль, что нельзя выспаться впрок. Но все равно, даже без его раздражающего присутствия было тяжело — эти обскурантовы драгоценные жилы светятся! Как можно спать, если спальня переливается всеми цветами радуги?!

За завтраком дракон молчал. Он казался погруженным в свои мысли, и я искренне надеялась, что мне это проблем не принесет. Надо же было ляпнуть про статистику самоубийств! Но, с другой стороны, мне действительно интересно. Или все драконы женились по любви и только мне достался особенно одаренный? И вот, когда до появления еды на столе оставалось меньше пары минут, Гаро родил гениальную мысль:

– Как ты считаешь, подарить жене друга чертеж для создания принципиально нового артефакта и слитки, чтобы выплавить детали, — это достойный дар? Леди Мариоса – вдохновенный артефактор, лучшая из лучших.

У меня от обиды перехватило горло. Конечно, чужая жена – лучшая из лучших, а свою ты даже в лабораторию не пускаешь! Обскуранты с ними, с подарками, – мне ничего не надо. Пусти в лабораторию, гад чешуехвостый!

– Вы знакомы с этой вдохновенной леди, вам и решать, милорд, – кое-как выдавила я. – Но неужели супруг миледи пускает ее в лабораторию?

Я не удержалась от этой шпильки. Но недаром драконья шкура считается самой крепкой — Гаро даже бровью не повел:

– Конечно, леди Мариоса счастливая мать двоих очаровательных мальчишек. К чему же ей ограничения?

Хм, может, леди Мариоса драконица? Просто вряд ли она со всеми этими деторожденными делами уложилась в пять-семь лет. Хотя… Артефактор – это очень, очень сильный маг, который отчего-то решил пойти в прикладную науку, а не в боевую магию. Да, если она сильнее меня раза в два, то и интерес к лаборатории сохранится вдвое дольше. Да и вообще, может, все дело в том, что кто-то был хорошей леди и получил милорда Тарнро, а кто-то я, и кроме Гаро никого не нашлось.

– Твоя семья прибудет к обеду, – скупо обронил Гаро. – Младший лорд Белтеш останется на несколько недель — я протестирую, на что он способен в лаборатории. Леди Белтеш не будет, вместо себя она прислала письмо. Ты найдешь его на своем столе в кабинете.

– Да, милорд. Я поняла.

Наконец на столе появилась еда. Ура, с разговорами мы закончили. Я с удовольствием положила себе творог, приправила его свежими ягодами и парой ложек меда. После чего с трудом сдержала смешок — чай подали в глиняной пивной кружке. Очень большой пивной кружке.

– У людей принято вести застольные беседы, – неожиданно сказал Гаро. – Ты можешь говорить, если хочешь.

– Благодарю, милорд, но мне очень нравятся традиции вашего дома. – Я постаралась как можно естественней улыбнуться.

А ведь дракон явно чем-то обеспокоен. Неужели ему зачем-то понадобились хорошие отношения со мной? Да быть того не может! Прошло всего несколько дней, что он такого мог узнать, что вдруг решил дать супруге послабление?

«С другой стороны, отбривать его тоже неразумно. Новизна обстановки приестся, и я от скуки полезу на стены. Богинюшка Искристая, что же мне делать?»

После завтрака я опять сидела на террасе. Правда, хорошего настроения это не прибавило. Красивый вид приелся еще вчера, подзорной трубы не было. Крюшон мне больше нельзя – Квинлиг, священный сосуд.

– Ашрая, – позвала я.

Дух пришла не сразу. Мне пришлось ждать ее почти десять минут.

– Прошу прощения, я была у милорда. Он спрашивал о вас.

Я передернулась, но не стала это комментировать.

– Ничего, я никуда не тороплюсь. Расскажи мне о замке. Я понимаю, что за стены мне нельзя, но, может быть, здесь есть что-то интересное? Милорд Гаро упоминал, что в замке есть любопытные места.

– Для того чтобы попасть в библиотеку, вам необходимо личное разрешение милорда. Есть купальни, там вода с пузырьками. Милорд любит там отдыхать. Вы вполне можете провести там время.

– А как там с разделением на мужскую и женскую половину? – подозрительно уточнила я.

– Зачем? – простодушно удивилась Ашрая. – Вы муж и жена, а кроме вас здесь больше никто не живет.

– М-м-м, с купальнями обождем. Если мне вдруг станет сильно скучно и захочется приключений – вот тогда может быть. Больше ничего нет?

– Есть сад, его разбила жена милорда Дирса Гаро. Того самого, который построил замок. Правда, дух-хранитель сада спит, но вы можете попросить милорда пробудить его.

– А без него туда войти нельзя? – огорчилась я.

– Можно, просто сад запущен. Там сорняки. – Ашрая скривилась и чуть приподнялась над полом. – Говорят, что некоторые травы могут обжигать.

– Это не страшно. Милорды Белтеш прибудут к обеду. Они желают встретиться со мной. Мы можем занять столовую? Или там планирует обедать милорд Гаро?

Ашрая на мгновение замерла, выцвела до белизны и вновь вернулась:

– Милорд будет обедать в своем кабинете. У него много работы. Но разве вы не хотите уединиться с семьей в своих личных комнатах? Там не может присутствовать никто, кроме ваших личных духов. А в столовой, – Ашрая замялась, – в столовой за вами могут наблюдать любопытные глаза.

– Я не собираюсь обсуждать с ними никаких тайн, – рассмеялась я. – Просто пообедаем. Вот только я переживаю, что произошло с леди Белтеш. Ты можешь принести мне письмо из кабинета?

Мне было немного стыдно – я знала, что мамино письмо ждет меня в кабинете. В кабинете, в котором я еще толком не обжилась. Но ноги все равно принесли меня на террасу.

– Да. Но вы должны знать, что, поручая мне это, оскорбляете Тиэль и Сирин.

– А тебя?

– А меня радуете. Мне скучно и по большей части нечем заняться.

– Тогда меня все устраивает.

Она исчезла и через пару минут появилась вместе с золотым подносом. На нем лежало письмо и тонкий нож для вскрытия почты. Отдельно лежал пустой чистый конверт и модная чернильная ручка.

Мама меня порадовала. В нескольких скупых строчках она сообщала, что ушла от мужа и живет сейчас в Данкатле. И что будет рада, если я ее навещу. Судя по ровному почерку, лишенному присущих ей завитушек, это письмо было написано раза с пятого, а то и с шестого.

– Будете отвечать?

– Конечно.

Первой мыслью было солгать, чтобы успокоить маму. Мол, и муж хороший, и я вся счастливая. Но она спросит, когда я приду в гости, и что я ей скажу? Но и написать правду — ей и так сейчас нелегко. Ох, как же я не люблю все эти морально-эмоциональные терзания и качели.

Положив перед собой лист бумаги, я принялась гипнотизировать его взглядом. Врать глупо и недальновидно, но и беспокоить маму тоже не хочется. Что ж, попробуем рассказать откровенно, но не напугать. Вначале приветствие, пара слов ни о чем. О, можно пожаловаться на местную пищу. По статистике, человек вначале говорит о том, что его беспокоит больше всего. Затем плавно осветим первую брачную ночь.

Тут я задумалась, все же артефакт у меня незаконный, значит, надо как-то иносказательно объяснить. Хм-м. Пусть будет так: «Первая ночь закончилась успешно – брак подтвержден, а я физически почти не пострадала. То есть пострадала, но весьма умеренно. Целительские заклинания справились с повреждениями».

Уже завершая письмо, я осторожно уточнила, что выход из замка для меня невозможен – приказ милорда Гаро. Поэтому прибыть в гости не смогу.

«В целом мою новую жизнь нельзя назвать несчастной. С любовью, Аркадия». В последней строчке я немного покривила душой, но все же, если сравнивать, к примеру, с попрошайками у храма Искристой Богини, то моя жизнь вполне себе сносная. Пока что. А будет и еще лучше – как отпадут все желания и переживания, так в душе воцарится тишь и благодать.

Время до обеда пролетело преступно быстро. Вот только что Ашрая развлекала меня короткими историями из жизни духов, а вот уже пора встречать лордов Белтеш.

– Радушная хозяйка встречает родных людей у замковых ворот, – зудела над ухом Сирин. – Дион велел мне присмотреть, чтобы вы не опозорили милорда Гаро. Вы сделали заказ, Белая Квинлиг, но Ашрая не догадалась подать вам журналы портных. А все потому, что Ашрая – замковый дух, она не имеет опыта заботы о людях.

Мне было и смешно, и грустно выслушивать все эти жалобы. И ведь Сирин даже не пыталась подумать, из-за чего я отдаю предпочтение Ашрае.

– А ты имеешь?

– Разумеется, как бы я тогда попала к вам?

– Даже не представляю, – устало вздохнула я.

Во дворе замка было прохладно. Высокие стены давали густую тень, отчего легкий ветерок превращался в студеный сквознячок. Кругом уже набивший оскомину камень и ни единой зеленой травинки. И чистота, просто-напросто стерильная чистота.

– Почему мы ждем их здесь, если телепортационная площадка на верхней террасе?

– Потому что для людей телепортационные кольца перед воротами, – отозвалась Сирин и удивленно на меня посмотрела, – разве вы не знали?

– Не знала.

Оглушительное «Бо-о-ом-м!» возвестило об открытии портала. В этот же момент в огромных, массивных воротах проявилась узкая арка. Такая пропустит ровно одного конного воина.

– Это чтобы враги не могли воспользоваться доверчивостью лорда Гаро, – шепнула Сирин. – Войти можно только по одному.

– Доверчивостью? – Леди не должны вскидывать брови, но я не удержалась. – Про того ли лорда Гаро мы сейчас говорим?

Сирин не ответила.

– Доченька.– Лорд Белтеш сделал несколько шагов мне навстречу. – Должен признать, что мы уже скучаем. Когда ты сможешь навестить нас?

Я отступила на шаг и присела в глубоком реверансе. Выпрямившись, я сдержанно ответила:

– Приветствую вас, милорд и лорд Белтеш, в замке Гаро. Прошу вас следовать за мной.

– Ты не ответила, – напомнил Карим и добавил:– Здравствуй, Кашка.

Кашка. Надо же, прошло всего ничего, а противное прозвище меня уже не беспокоит. Даже милым кажется.

– Мне запрещено покидать замок Гаро, – безмятежно ответила я.

Видеть их было тяжело и неприятно. Нет, не так. Видеть старшего лорда Белтеш было тяжело и неприятно. С Каримом мы никогда не ладили. Слишком маленькая разница в возрасте, завышенные ожидания родителей и постоянное соперничество за мамино внимание сделали свое дело. Ну и зависть, куда без нее. Карим завидовал моему таланту в зельях, а я его свободе. Из-за чего он за обедом рассказывал, в каком городе нашей огромной страны побывал и какого дикого зверя смог погладить. А я в отместку делилась, как славно меня принимают в высшем магическом свете и как часто мне удаются все задуманные эксперименты. И далеко не все мои рассказы были правдивы.

– Прошу сюда, это замковая столовая. – Впереди нас летела Сирин. Дух следила, чтобы мы не потерялись. И, едва мы вошли, она сразу исчезла.

– Здесь очень, – милорд Белтеш откашлялся, – очень много камня.

В центре столовой сгустился туман, который медленно и торжественно трансформировался в массивный круглый стол. Еще через пару секунд появились три стула.

– Здесь уныло и темно, – фыркнул Карим. – Самое место для любительницы унылых подземелий. Зельевары же там гнездятся?

Я напомнила себе, что леди не закатывают глаза, и честно ответила:

– Мне тоже здесь не нравится, но ничего, терплю.

– Ты теперь леди Гаро, – заметил милорд Белтеш, – и можешь сменить обстановку. Это, к слову, было первым, что сделала твоя мать.

Коротко усмехнувшись, я позвала духа:

– Сирин.

Она появилась и поклонилась нам:

– Прикажете подавать обед?

– Да. И скажи-ка мне, я леди Гаро?

– Нет, Белая Квинлиг, вы не леди Гаро, – немного удивленно ответила Сирин. – Вы же уже знаете это.

– Да, прости. Просто захотела уточнить. – Я коротко улыбнулась. – Прикажи накрывать на стол.

Она исчезла, а на столе появилась скатерть, салфетки и столовые приборы. Пока еще пустые.

Милорд Белтеш побледнел, а вот Карим явно ничего не понял.

– Будет ужасный скандал, не правда ли? Лорд Белтеш продал дочь в другой род и даже не озаботился тем, чтобы она заняла приличествующее место. – Я аккуратно сложила салфетку, разгладила краешки и подняла взгляд на сидевшего напротив меня человека. – Кошмар, правда?

– Я не знал, – глухо выдохнул Гарвейн Белтеш.

С трудом подавив нервный смех, я спросила:

– А что вы знали, милорд? Мне действительно интересно, на чем вы основывались, отдавая меня в род Гаро?

– Приказ короля, – с кривой улыбкой произнес милорд Белтеш.

А я прищурилась:

– Приказ? Или пожелание? А вы попытались что-то изменить? Получить какие-нибудь гарантии?

Карим поспешил на помощь отцу и спросил:

– Гарантии? От короля? Да в своем ли ты уме, сестрица?

– Зачем же от короля? Король сделал все, что должно, — в его указе прямо говорится, что девушка должна сама согласиться на брак, это раз. И два, в законе указано, что, если супруг обладает большей магической силой, чем вступающая в брак девушка, он должен поклясться не причинять вреда своей будущей жене. Не принуждать ее к чему-либо магией и не…

Гарвейн Белтеш резко хлопнул рукой по столу и рыкнул:

– Хватит! Я знаю законы. У нас особая ситуация.

Раньше я бы устрашилась. И даже расстроилась. Но сейчас этот окрик не осадил меня. Это больше похоже на признание собственной слабости, чем на позицию взрослого и уверенного мужчины.

– Я не вижу в ней ничего особого, – спокойно произнесла я.

Карим попытался сменить тему:

– В любом случае, сестрица, король озабочен исчезновением универсального зелья. Большая часть того, что ты готовила, уходила именно во дворец.

Кто бы сомневался, что вы прибыли из-за этого. Но и мне это тоже на руку. Быть может, король надавит на своего крылатого вассала?

– Какая жалость, но милорд Гаро запретил мне заниматься зельеварением. Больше того, он запретил мне даже подходить к лаборатории. А вот и наш обед. Приятного аппетита. В драконьем замке драконьи порядки. У них не принято говорить во время еды.

Что интересно, мне подали «женскую пищу», а вот лорды Белтеш наслаждались недожаренным мясом. Хотя не могу сказать, что это их как-то угнетало.

На десерт нам подали потрясающее творожно-ягодное пирожное. Я на какое-то время даже забыла обо всех своих неурядицах — настолько оно было вкусным.

– Желаете перейти в чайную комнату? – В столовой появилась Сирин.

Мне было все равно, поэтому я решила отдать решение на откуп гостям:

– Милорды?

– Желаем. Ты даже не спросишь, почему не пришла твоя мать? – Отец тяжело поднялся из-за стола.

Я последовала его примеру и спокойно ответила:

– Моя матушка написала мне письмо. И там все предельно понятно.

Карим первым последовал за Сирин. Мы с милордом Белтеш пошли следом.

– Аркадия, ты должна убедить милорда Гаро позволить тебе и дальше производить универсальное зелье. Иначе на род Белтеш падет опала.

Я искоса посмотрела на Гарвейна и вкрадчиво спросила:

– Почему вы раньше об этом не подумали? Мне понятно, что приказы короля не обсуждают, но вы даже не попытались изменить брачный обряд!

– Первая супруга короля прожила в таком браке двадцать пять лет, вторая королева принята тоже по такому обряду, – жестко произнес лорд Белтеш. – Хочешь сказать, что ты чем-то лучше королевы? Двух королев?

От обиды перехватило горло. Мотнув головой, я кое-как выдохнула:

– Хочу сказать, что отец должен заботиться о благополучии своих детей.

– Мы все – ты, я, Карим, – мы все должны служить на благо рода, – властно произнес лорд Белтеш. – Твоя мать отреклась от рода и вернулась к себе, она больше не часть Белтешей…

– Прошу прощения, но если меня передали в род Гаро, – я прижала к губам палец, – то на благо чьего рода я должна работать? Мнится мне, что, следуя вашей логике, милорд, стараться я теперь должна исключительно ради Гаро. В любом случае я не против поработать. На кого угодно. Но дракон в этом плане непоколебим — мне запрещено находиться в лаборатории. Я могу нанять зельевара, но не могу входить в зельеварню.

– Прошу сюда, – прошелестела Сирин. – Раньше это была марочная гостиная, теперь ее называют чайной.

– А ведь в замке раньше не пили чай? – вспомнила я.

– С сегодняшнего дня это чайная гостиная, – уточнила дух. – Я все подам в течение десяти минут.

Мы расположились в удобных креслах, и Карим первым вернулся к теме универсального зелья:

– Что ж, это выход, конечно, придется взять десяток клятв с работника да и как-то защитить его разум от ментального проникновения, но в целом это приемлемо.

Старший лорд Белтеш тоже оживился:

– Согласен. А клятвы следует подкрепить ритуалами и хорошей оплатой. Я подберу надежного человека.

У меня на мгновение потемнело в глазах. Неужели они не понимают?! Неужели даже не догадываются, как мне сейчас тяжело?! Я не знаю своего мужа, я не защищена от своего мужа, меня ничего хорошего не ждет! Да я даже не смогу «раствориться» в детях – потеряю жажду к жизни раньше, чем они успеют вырасти.

Взять себя в руки удалось не сразу. Наверное, со стороны я смотрелась глупо – замершая, с зажмуренными глазами и закушенной губой. Зато помогло. Всегда помогало – и когда зелье уже пятнадцатый раз подряд сворачивалось, и когда на экзаменах всем задавали три дополнительных вопроса, а мне пять.

Наконец я смогла выдохнуть, открыть глаза и посмотреть на благородных лордов. Хотя стоит признать, что Карим выглядел бледновато.

– А вы уже получили мое согласие?

– Но это идеальный выход, – удивился Гарвейн Белтеш.

– Для всех, кроме меня. Я так и останусь в четырех стенах, без малейшей надежды на просвет. – Я осторожно положила руки на стол. Пальцы немного подрагивают, но вряд ли это кто-то заметит.

На овальном столе появился чай, но никто из нас к нему не притронулся. Я сверлила взглядом Гарвейна Белтеша, а тот, тяжело вздохнув, вопросил:

– Аркадия, ну какая тебе лаборатория? Неделя-другая, и ты в положении. А теперь расскажи-ка мне, позволено ли беременным женщинам дышать едкими испарениями?

Лорл Белтеш тяжело вздохнул, и на его лице отразилась одна четкая мысль: «Ну какая же ты глупая».

– С чего вы это взяли? – У меня внутри все перевернулось.

– Статистика, – тихо произнес Карим и пояснил: – Как правило, после этого ритуала женщины очень быстро оказываются в тягости. Полноценного исследования никто не проводил, но имеющиеся данные выглядят довольно правдиво.

У меня перехватило горло и защипало в уголках глаз. Нет, я буду сильной. Я не заплачу. Не сейчас.

Спрятав руки под стол, я стиснула кулаки так, что ногти до боли впились в кожу.

– То есть через пару недель я окажусь беременной, закрытой в четырех стенах, без друзей, без семьи… И вы действительно считаете, что я пойду вам навстречу? – Голос предательски срывался, но я смогла договорить.

– Приказ короля. – Гарвейн смотрел на меня, а вот Карим отвел глаза в сторону.

Усмехнувшись, я жестко произнесла:

– Даже король не может распоряжаться чужой женой. Я хочу отсрочку на семь лет. Взамен я обязуюсь первые три года варить эликсир и реализовывать его через род Белтеш, а позднее передать рецепт короне.

– Отсрочку чего? – осторожно спросил Гарвейн Белтеш.

– Как чего? Моих супружеских обязанностей. Мне нужна лаборатория, право хоть раз в месяц выходить в город и доступ к прежним поставщикам ингредиентов.

Гарвейн потер подбородок и покачал головой:

– Король не пойдет на это. Он не захочет поссориться со своим придворным магом и советником.

– Это мое последнее слово, – спокойно ответила я. – Все будет так, как решу я.

Младший Белтеш переводил взгляд с меня на отца и обратно. Он явно о чем-то напряженно размышлял. Интересно, чем эти размышления мне аукнутся.

– Ты неправа, – покачал головой Гарвейн. – Ты ведь не только нас обрекаешь на нищету, ты еще и простых людей обрекаешь на смерть. Твой универсальный эликсир существенно удешевил многие сложные и дорогие зелья. А сейчас зельевары вновь вздернут цену.

Это могло бы меня смутить, если бы не одно простое но:

– Универсальный эликсир открыт три года назад, на прилавки он поступил два года назад. Простые люди будут жить так же, как жили до этого. Но вот что мне интересно: ты жалеешь себя, людей, в общем-то, ты сочувствуешь кому угодно, кроме меня. Оно и правильно, одна сломанная жизнь против многих других. Знаете, милорд, в чем беда? Вам нужно было чаще водить меня в храм. Глядишь, я бы и научилась жертвовать собой во имя всеобщего блага. А сейчас мне это непонятно. Почему я должна лишить себя единственного шанса даже не на счастье, а на приемлемый период дожития? Вы, лорд Белтеш, именно вы обрекли меня на угасание. И вы же хотите, чтобы я окончательно утратила желание жить. Вы не думаете, что я могу обратить свою магию против себя? Это будет медленное и мучительное самоубийство, но при этом вас обяжут вернуть роду Гаро все отданные им блага. Потому что именно вы вырастили самоубийцу. Не страшно?

Я бы никогда не пошла на это. Мне довелось однажды увидеть это самое «обращение магии». Женщина умирала несколько недель. Под конец она рыдала, умоляла о милосердной смерти, но королевские законы суровы. Таких вот «обращающих» запрещено добивать под страхом смертной казни. Каждую минуту жизни этих несчастных освещают в газетах, чтобы люди знали, как не стоит делать.

– Я надеюсь, ты одумаешься, – без особой надежды в голосе произнес отец.

– Нет. Это мое последнее слово, и я больше не буду это обсуждать. Ну а чтобы тебе не было так мучительно стыдно за чрезмерно эгоистичную дочь, я подготовлю завещание. И через десять лет после моей смерти все мои рецепты будут обнародованы со свободной лицензией. Думаю, это будет красивый шаг.

Надо только определиться, что считать смертью – смерть души или смерть тела?

– Я услышал тебя, – процедил лорд Белтеш и встал. – Карим?

Младший Белтеш побледнел, но остался сидеть.

– У меня есть дела, – тихо, но четко произнес он.

– Я жду тебя на замковом дворе, сын, – нахмурился Гарвейн, – не делай глупостей.

Больше всего я хотела, чтобы эта семейная встреча уже завершилась. Боюсь, что у меня сил ни на что не осталось. Хочется просто лечь и разрыдаться, закусить угол подушки и выть, выть, выть, пока не станет легче.

– Я попробую убедить отца, – выдал Карим, и я чуть не поперхнулась воздухом.

– С чего такая милость? – чуть флегматично удивилась я.

Младший Белтеш вытащил из-за пазухи какой-то сверток и положил на стол. Он не смотрел на меня, его взгляд блуждал по темным стенам.

– Я не знал об особенностях этого брака. Ты не лучшая сестра, Кашка. Но даже ты не заслуживаешь такого.

– Почему не лучшая? – Не то чтобы мне было интересно, но нужно же было заполнить паузу.

– Потому что я старше, а ты умнее, сильнее и младше, – он пожал плечами, – я бы хотел тебя защищать, но разве я был тебе нужен? Вот серьезно, хоть раз?

Я развела руками — Карим для меня всегда был чем-то вроде привычного зла. От него некуда было деться, с ним нужно было смириться. И помощь… Мне и в голову не приходило о чем-то его просить, а сам он никогда ничего не предлагал.

– Когда отец заговорил про твой брак, он не сказал, какой он будет. Потом, во время ритуала, я не понял, к чему все эти звезды. Увы, в нашей семье библиотечная мышь только ты. А вот после твоей реакции… Ты какая угодно, но не жадная. Будь это обычный брак, ты бы дождалась, пока запасы иссякнут, и начала брать процент, чтобы быть финансово независимой от мужа.

Я медленно кивнула:

– Да, скорее всего, так бы и было. Но зачем ты лазил в мою лабораторию?

Он вдруг покраснел и что-то пробурчал.

– Не слышу, – чуть грубее, чем хотела, сказала я.

– Давай я просто поклянусь на крови, что это было не из-за эликсира и рецепта? – Карим упорно не хотел смотреть на меня.

– А давай. Только сразу после этого ты поклянешься, что лез не за Амариллисом Золоточашечным.

Брат пошел красными пятнами.

– Ты понимаешь, что за любовное зелье тебя отправят на плаху? – устало вздохнула я.

– Она того стоит.

Брат оказался не так плох, как я всегда считала. Отец оказался не так хорош, как я всегда считала. Могу ли я оставить все как есть? Нет.

– Значит, ты недоволен решением отца?

– Да.

– Думаешь, что Гаро поступил нехорошо?

– Да.

– А чем ты лучше них обоих, если принудишь девушку к соитию с помощью зелья?

– Ничем, но я и не собираюсь этого делать,– он криво улыбнулся,– твой брат слабак, Кашка. Слабак, который достанет все составляющие любовного зелья и подарит их своей возлюбленной. Чтобы она могла приворожить своего возлюбленного.

Слов у меня не было. Ни единого. Даже если забыть о том, что я как бы леди — слов все равно не находилось. Ни цензурных, ни нецензурных.

– Что ж, – выдавила я в итоге, – зато на плахе вы будете вместе.

– Да, меня это тоже радует. Я пойду? – Карим криво улыбнулся.

– Иди, лорд Белтеш уже землю роет, наверное.

– Угу. Пока. Ты это, если вдруг захочешь меня видеть, то напиши. И это, мама решила вернуть свою девичью фамилию. Только ее вроде не хотят в род возвращать. Так что дожми их. Кроме тебя ей никто не поможет.

– А ты?

– А я под запретом главы рода, – он скривился, – не могу к ней приблизиться.

– Лорд Белтеш разрушает свой род.– Я покачала головой. – Если бы дед это видел.

– Рано или поздно во главе рода встану я, – Карим серьезно посмотрел на меня, – и тогда я буду знать, как поступать не следует.

– Ты же на плаху собрался, – фыркнула я.

– А вдруг повезет? – Он подмигнул мне и встал. – Я был рад тебя видеть, Кашка.

– Я рада, что ты лучше, чем я о тебе думала.

После ухода брата я вызвала Ашраю и озадачила ее поисками кофе. Драконы, оказывается, не переносят вкус этого крепкого ароматного напитка. Но стоит отдать ей должное, уже через полчаса кофейник был доставлен.

– Посиди со мной, – попросила я Ашраю. – Все слышала?

Дух кивнула и зависла над стулом. Через мгновение она немного уплотнилась и стала больше похожа на человека.

– Вы действительно можете обратить магию внутрь себя?

Я с трудом удержала себя от усталого отрицания. Никто из рожденных в Данкатле не пойдет на такой шаг без веской причины. Конечно, сейчас мое положение не самое завидное, но обречь себя на такую страшную смерть? Нет, спасибо.

– Я точно знаю, что это мучительно, неотвратимо и очень страшно. Не думаю, что может произойти что-то такое, что может меня сподвигнуть на это. Но и зарекаться тоже не буду — мало ли, – рассудительно ответила я.

В моих словах не было лжи, а значит, Ашрая должна мне поверить.

– Я обязана доложить об этом лорду Гаро, – тихо сказала Ашрая.

– Я не сомневаюсь. Но спасибо, что предупредила. Это приятно.

– Ваш отец был очень расстроен, – задумчиво произнесла дух. – Мы видим это. Он растерян, не знает, что делать и за что хвататься.

– Он сам все разрушил.

– Но что он мог сделать? Я прибыла сюда вместе с лордом Гаро, но даже я знаю, что с королем не спорят. Ваш король среди людей имеет ту же власть, что и Первое Крыло среди драконов.

Я медленно кивнула и допила ароматный напиток. После чего спокойно ответила:

– Он мог сказать сразу. Он мог прийти и сказать: семья, нас поставили перед таким-то фактом. Я бы могла обратиться к Колдовской Ложе, к главе Гильдии Зельеваров. И, даже если бы ничего не получилось изменить, я бы не чувствовала себя преданной. Я бы видела, что отец готов искать выход, искать средства спасти меня. Белтеши и правда могут потерять вес в обществе. Проводи меня в оранжерею. – Я погладила кончиками пальцев белый бочок чашки и встала.

Ашрая тоже взмыла в воздух, затем неуверенно спросила:

– Могу я дать вам совет?

– Хороший?

– Смею надеяться, да, – рассмеялась дух и тут же посерьезнела: – Привезите свою матушку погостить.

Сначала я не поняла, о чем говорит Ашрая. Зачем? Маме здесь будет неуютно. Но через пару мгновений до меня дошло, на что намекает дух.

– Ты думаешь, что ей могут угрожать? – Я рухнула обратно на стул.

– Вам видней. Насколько важен Универсальный Эликсир?

А я могла только руками развести:

– Я не знаю. Меня никогда не интересовала продажа зелий. Только изготовление. На самом деле мой эликсир не сказочный. В том смысле, что, – тут я сделала паузу, подыскивая слова, – смотри. Возьмем целую чашку моего эликсира. Если в него капнуть зелье первого уровня сложности, то получится целая чашка этого самого зелья. Если второго, то итоговый результат будет чуть меньше исходного количества эликсира. А вот если попытаться превратить эликсир в одно из Девяти Высших Зелий, то получится четверть от исходного объема чашки.

– Но это все равно выгодно, – протянула Ашрая.

– Но не сказочно выгодно, – я пожала плечами, – Универсальный Эликсир получился почти случайно. Я хотела создать совсем другое зелье.

– Тем не менее я бы обезопасила леди Белтеш.

– Леди Маркаду. Род Маркаду может не принять маму назад, но отказать в фамилии – нет. Мне нужно просить позволения на ее пребывание?

– Я сама передам вашу просьбу милорду. Квинлиг в таком не отказывают.

– Хорошо. Передай. А я напишу маме письмо.

В кабинете на столе появился роскошный писчий набор: стопка плотной белоснежной бумаги с золотым обрезом, чернильница из зеленого стекла и три механических пера, стилизованных под настоящие орлиные перья. Не знаю, кто обо мне так позаботился, но спасибо. Это приятный и ценный подарок. Особенно ценный тем, что на совершеннолетие я получила примерно такой же набор, только обрез у бумаги был розовым, как и перья с чернильницей. Но самое страшное, что бумага была ароматизирована. Я уже три года ненавижу приторный аромат розовой воды.

Взяв лист, я окунула перо в чернильницу. Судя по изменившемуся окрасу, впитавшихся чернил хватит на два дня ожесточенной переписки. Чудесно.

Мое послание для мамы было до крайности коротким. Я решила не разводить лишней воды и писать прямо.

«Матушка, у меня возникли опасения за твою жизнь. И за свою — тоже. Прошу прибыть в Драконий Замок как можно скорее. Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг».

Мне было неприятно так подписываться, но зато мама будет точно уверена, что это письмо от меня. В конце концов, мое замужество было быстрым и тайным, вряд ли об этом кто-то мог узнать.

– Я взяла для вашей мамы портальный амулет. – Перед моим столом появилась Ашрая.

– Отлично. А я уже написала письмо. Кто его отошлет?

– Дух, разумеется. Атиан не только отнесет письмо, но и поможет активировать амулет. Он очень старательный посыльный.

– Замечательно, – я запечатала письмо и протянула его Ашрае, – тогда отдай ему все необходимое и проводи меня в оранжерею.

– Не хотите переодеться? Ваше платье может пострадать.

– О, эта ткань защищает даже от брызг из котла, – рассмеялась я. – Не беспокойся.

Однако я все же решила переодеться. Платье-то не пострадает, а вот мои голые ноги — вполне могут. Увы, я все-таки умудрилась забыть крайне важную деталь гардероба — чулки. Будучи свободной студенткой, я позволила себе привыкнуть к коротким носочкам. Замужней же даме вроде как стоит задуматься о нравственности и носить чулки.

«А с другой стороны, лучший показатель нравственности — это когда никто не знает, что женщина носит под юбкой», – решила я в итоге и успокоилась. Но в штаны с рубашкой переоделась. Крапиве или жгучей осочнице на нравственность наплевать, им бы до человеческой кожи добраться.

Лидсмад Гаро, Белый Дракон с Драконьих Гор

Бывают такие дни, когда хочешь как лучше, а получается так, что лучше бы и не хотеть ничего. Задумал втянуть жену в разговор, а в итоге как будто поддразнил, да еще и довольно жестоко. Я не пытался вызвать в ней ревность, просто решил, что тема будет близка Аркадии.

Вот только вместо нейтральной беседы у нас получилась какая-то ерунда. Да еще и Дион доложил — Белая Квинлиг была обижена. Но чем?! Неужели она считает, что у нас маленькая сокровищница? Аркадия теперь Квинлиг рода Гаро, к ее услугам вся сокровищница. Ни один чертеж, ни один артефакт не сравнится с тем, что уже есть у Аркадии.

С другой стороны, по Данкатлу ползет слух, что я в человеческое государство явился гол и бос и теперь живу на подачки короля Актура. В таком случае нужно немедленно прояснить этот вопрос и показать, что Гаро по-прежнему великий род. Хоть и состоит только из меня и нее.

– Милорд.

Перед моим столом появился старый дух. Когда-то он служил моему деду, а теперь перешел ко мне.

– Дион? Ты редко беспокоишь меня.

– Позвольте поделиться с вами воспоминаниями, – сухо произнес дух.

– Настаиваешь?

– Я считаю, что вам нужно это знать, – непреклонно, но почтительно произнес Дион.

– Дозволяю. Меорис. – Одно короткое заклинание, и виски простреливает болью.

Семейная встреча Аркадии. Обида, злость, разочарование, сдержанное отвращение. Радость — брат оказался братом. Ультиматум и угроза.

– Благодарю, Дион.

– Вы выбрали прекрасную Квинлиг, милорд. Но сможет ли она принять себя?

– Сможет.

Но я и близко не испытывал той уверенности, что пытался вложить в это короткое слово. За последнее время у меня возникли вопросы к той пухлой кожаной папке, что мне передала королева.

– Лидсмад Гаро, – я прикоснулся рукой к стене, – глава рода Гаро.

Стена растаяла, и передо мной появился стеллаж с книгами и лабораторными тетрадями. Коричневая кожаная папка едва не лопалась от втиснутых в нее листов. Потому сверху она была перетянута золотой лентой. Для надежности, сказала мне тогда королева.

Досье на Аркадию лежало поверх остальных бумаг. Счастливая семья, успешная учеба, участие в разнообразных благотворительных мероприятиях. Нигде ни слова, что именно она открыла этот обскурантов эликсир. И нигде ни слова о напряженных отношениях в семье. Мог ли лорд Белтеш солгать? И выставить своего сына в качестве создателя эликсира? Забавно, что эта человеческая поделка никогда меня не интересовала.

Я ошибся. Фатально ошибся, и сейчас с этим сделать ничего нельзя. Это не страшно. Все можно исправить. Завтра мы отправимся в гости к Карсу, и Аркадия увидит, что в драконьем браке нет ничего страшного. Мариос – прекрасная жена и мать. И она сможет объяснить Аркадии, почему Квинлиг не должна работать в лаборатории. Нет, это и я могу объяснить, но моя жена не настроена на диалог со мной. Но вначале я должен еще немного обострить наши отношения. Нельзя позволить Аркадии убить себя. И неважно, что она будет обо мне думать.

А после я смогу ей объяснить, что Квинлиг – это действительно не леди. Это несоизмеримо выше. Недаром мы зовем своих богов Первый Дракон и Первая Квинлиг. Жаль, что дед погиб. Когда на моих руках впервые появилась чешуя, он пообещал открыть мне и моей Квинлиг одну из самых страшных тайн Драконьих Гор. С тех пор прошло уже восемьдесят лет, но я так и не нашел в нашей истории никаких страшных тайн.

Ох, с каким удовольствием я бы осталась в постели и никуда не пошла. Оранжерея в замке оказалась воистину огромной. Мы с Ашраей и половины не изучили, а я сегодня больше похожа на развалину, чем на молодую девушку. Женщину. Последнее время в моей жизни было слишком мало физических нагрузок, но при этом вчера после обеда их было слишком много. Ничего, перетерплю.

– Ваша матушка успешно переместилась. Она присоединится к вам за завтраком. – У постели появилась Ашрая.

– Надеюсь, это не испортит планы милорда Гаро, – улыбнулась я.

– Милорд Гаро знал о прибытии вашей матушки еще вчера, – дух улыбнулась, – вы можете пригласить леди Маркаду к милорду Тарнро.

Я выбралась из-под одеяла и направилась в ванную комнату. Ашрая летела следом.

– А ты знаешь, что нас там ждет? – осторожно спросила я. – Я бы не хотела, чтобы мама была напугана или расстроена сверх меры. Все же есть вещи, которые милосердней открывать постепенно.

На некоторое время наш разговор прервался – меня отвлек изумительный контрастный душ. Да и Ашрая не позволила себе вламываться в эту часть ванной комнаты. Все-таки она лучше понимает людей, нежели Тиэль и Сирин. Когда я вышла, она повернулась ко мне спиной и продолжила разговор:

– Я не позволяла себе вмешиваться, но то, что вы говорили про ваш брак, — это же неправда. Бабушка милорда Гаро была Квинлиг, она прожила больше двух сотен лет. И била мокрым полотенцем маму милорда Гаро, потому что та пыталась завести любовника. А это недопустимо в драконьем обществе. Правда, бить женщин тоже недопустимо, но когда женщина бьет женщину — тут закон и традиции противоречат друг другу. Квинлиг — всегда главнее любой другой женщины в роду. Но бить все равно нельзя. Сложно все, в общем. У нас проще.

Я молча пожала плечами. Быть может, дед любил свою жену-человека и не затаскивал ее в этот брак. Быть может, он позволил всем думать, что она Квинлиг. А уж как прожить двести лет и сохранить ясность ума и гибкость суставов — это мне и так известно. Беда в том, что для меня это знание бесполезно. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас моя основная проблема – это мокрые волосы.

Тиэль и Сирин перестали появляться. Одной я запретила приходить, а вторая обиделась. Это мне Ашрая поведала, по большому секрету.

– Теперь, если вы захотите, то я стану вашим личным духом, – сказала она и одним жестом просушила мои влажные волосы.

– Ты этого хочешь?

– Да. Это почетно.

Мне казалось, что быть духом замка – почетней. Все-таки целая громада в твоем ведении. Но, видимо, я не полностью понимаю духов и их ранги. Может, иметь собственного человека – это что-то вроде выводка пегасов? Хлопотно, но очень статусно?

– Тогда будь моим личным духом. – Я поискала взглядом, обо что бы раскровянить палец.

– Вот, держите. – Ашрая протянула мне иглу.

Одна капля крови, и дух поспешно слизывает ее с моего пальца.

– Рада служить вам, – выдохнула Ашрая.

– Принимаю твое служение, – отозвалась я.

Ашрая просмотрела мой гардероб и предложила дополнить его неношеными вещами бабушки милорда Гаро.

– Не думаю, что буду уверенно себя чувствовать, – задумчиво отозвалась я. – Мода серьезно изменилась.

Сама идея носить чужую одежду меня не смущала. Я еще помнила, как мы всем женским общежитием собирались на нежданный академический бал. Тот вечер и еще несколько последующих отучили меня от излишней брезгливости. Да и вообще, зельевары априори не имеют права чем-либо брезговать.

– Вы наденете черные брюки, белую блузку и камзол леди Гаро. Камзол черный, узкий, до середины бедра. Его можно дополнить золотым ожерельем с изумрудными вставками. Будет очень свежо смотреться. А еще я видела в сокровищнице черные высокие сапоги с золотым шнуром. Из кожи скального псевдодракона.

– А давай. – Я махнула рукой. – Только ожерелье ты где возьмешь?

– Так там же, в вашей сокровищнице, – удивилась Ашрая, – там можно заблудиться. Вы Квинлиг главы рода, а значит, все женские вещи и украшения рода Гаро принадлежат вам. Продать вы ничего не можете, но зато можете выбрать подарок для леди Мариос. Ну, если бы в роду были еще женщины, то вам бы пришлось выделить им что-то из украшений. Но пока их нет – все ваше.

Насчет сокровищницы я подумаю позже. Сейчас важнее подарок — не многовато ли?

– А я точно должна что-то дарить?

– Не уверена, – Ашрая пожала плечами, – все эти церемонии такая глупость.

– Подожди, подарок леди Мариос собрался дарить милорд Гаро. Значит, чисто логически, я должна принести подарок лорду Тарнро.

Ашрая задумчиво прижала палец к губам и прошелестела:

– Звучит логично. Но в вашей сокровищнице нет мужских украшений.

– Они не нужны. Одевай меня и пошли в кабинет. Малыши драконы простужаются?

Дух не стала выделываться и медлить, как мои помощницы до нее. Она просто прищелкнула пальцами, и на мне очутилось все, что нужно. Подняв руку, я осторожно понюхала рукав камзола. Пахло чем-то неуловимо приятным, свежим.

– Да, причем чаще, чем люди, – Ашрая закатила глаза, – это наш бич.

– Значит, я подарю милорду свое усовершенствованное зелье.

– А подействует? – усомнилась дух.

– Все зелья на людей и драконов действуют одинаково. Это удивительно, но факт. – Я быстро заплела волосы в простую косу и подошла к ростовому зеркалу. – Хм, а я и правда хороша.

– Вы очень красивы. Но вы точно уверены, что зелье не навредит? Простите мне мою назойливость, но дети самое ценное, что есть у драконов.

– Послушай, как бы это дико и странно ни звучало, но, когда дракон носит человеческий облик, он ничем от человека не отличается. Кроме запредельной магической силы. Если доподлинно не знать, что милорд Гаро – дракон, то его не выдаст ни одно заклинание. И кровь тоже не выдаст. Наши маги не одно столетие ломают над этим голову.

Выйдя из спальни, я сразу повернула к кабинету. Зелье следовало записать на хорошей бумаге и с большим количеством «красивостей». Этому претенциозному, почти мужскому типу письма я училась по настоянию лорда Белтеша. Чтобы вся деловая переписка выглядела солидно. Мой-то почерк мелкий, округлый и без завитушек. Детский, как обидно дразнился Карим.

– Прошу простить, – тихо сказала Ашрая, – но ведь ваш брак подтвержден.

– Эм, да. – Я не уверена, но раз мы не испытываем всех прелестей отката, значит, Гаро что-то сделал в ту ночь. По идее, ему было не обязательно делать это по всем правилам. Хотя я не специалист в этой области.

– Значит, вы видели чешую на руках и спине милорда?

Я едва не споткнулась и удивленно вытаращилась на духа:

– Не может быть!

– До милорда Лидсмада я служила его деду, – так же тихо и непреклонно произнесла Ашрая. – И видела чешую не один раз. Правда, у отца милорда Лидсмада не было чешуи.

– Ничего не понимаю. – Я села за стол. – Драконы покупают наши зелья — это факт. Я точно это знаю, я расплачивалась зельями за драконьи…

– За драконьи что? – полюбопытствовала Ашрая.

Так, про артефакты надо молчать. Что же может быть…

– Чешуйки, – вывернулась я. – Изумительно блестящие, роскошные чешуйки.

Ашрая вся засверкала и подлетела выше:

– Ой, тогда вас порадуют сундуки в дальней сокровищнице! Там собраны самые драгоценные чешуйки. Вы можете заказать платье с драконьей чешуёй.

– А милорд Гаро уже наполнил какой-нибудь сундук? Что-то я хочу плащ из его хвоста.

Я-то пошутила, а вот дух восприняла мою реплику как-то не так:

– Хм, не знаю. Но я могу сказать Диону, что вы желаете получить такой плащ.

– И что, он ощиплет милорду хвост? – скептически поинтересовалась я.

– Если вас это порадует, – пожала призрачными плечами Ашрая. – Вы — Квинлиг. Понимаю, вам тяжело. Это великая ответственность, но наш милорд выбрал самую лучшую Квинлиг на свете. Сильная, умная, добрая и умеренно злая, с собственным мнением. Не то что истеричка и мямля у рода Кутро.

От описания самой себя у меня задергался глаз. А еще я как-то очень четко поняла: пора припереть Гаро к стенке и как следует допросить. Какая у Квинлиг ответственность? Что меня ждет? Точнее, что еще меня ждет?

– А у мужа истерички и мямли, – осторожно спросила я, – какого цвета чешуя на руках?

– Кажется, синяя, – не задумываясь, ответила Ашрая, – он всегда носит синие рубашки, чтобы чешуя сливалась по цвету с тканью.

Я постаралась раскрутить Ашраю на откровенность:

– Сливалась?

– Чешую принято скрывать. Старый милорд никогда не скрывал, он, наоборот, гордился. Всегда руки до локтя открывал. А милорд Лидсмад нет. И милорд Кутро тоже нет. Я бы и не знала, просто на приеме сопровождала милорда Гаро. Там и увидела самый краешек чешуи. Теперь-то и не разглядишь, у драконов пошла мода на широкие браслеты.

– Ясно, спасибо, Ашрая. Дай мне, пожалуйста, иглу и немного помолчи.

Взяв лист, я проткнула палец и прижала его к бумаге. Так проще напитать предмет силой. Прикрыв глаза, я думала о том, что не желаю вреда и буду писать только правду и ничего кроме правды. Стандартная процедура для записи зелий в подарок.

Витиеватые пожелания всего наилучшего, уверенность в том, что у рода Тарнро есть все и немного больше. Еще немного пожеланий, и, наконец, переходим к сути. Рецепт несложный, но нетипичный. Вместо привычной алхимической основы тут используется смесь молока и меда с каплей крови отца. Или матери. В общем, того, кто сильнее в плане магии. Затем стандартный набор противопростудных трав и моя личная гордость — связка драгоценных камней. Тут я вспомнила, что Гаро собрался дарить леди Мариос не только чертежи, но и металл для изготовления артефактов. Хм, это правило хорошего тона – дарить все вместе?

На другом листе бумаги я набросала список, вместе с драгоценными камнями, и протянула Ашрае:

– Срочно добудь это для меня. Лучше всего купить в Данкатле, в лавке старьевщика.

– Старьевщика?! – ужаснулась Ашрая.

– Лавка двойная, – улыбнулась я. – Просто отдашь господину Тацу этот список и заберешь сверток. И, прошу, иди сама. Не хочу доверять это никому другому. Найдешь лавку?

– Дайте мне руку и сосредоточьтесь. Покажите мне, как туда идти.

– От какого места? Давай от площади фонтанов.

Ментальное вторжение Ашраи ощущалось как прохладная щекотка. Ирртина в прошлом причинила мне немало боли, так что было с чем сравнить. С другой стороны, моя хорошая знакомая создавала ментальное убежище, а не адресочком лавочки интересовалась.

– Будет исполнено в лучшем виде. Купить красивую корзину?

– Да, с пышным голубым бантом. Таким, знаешь, прозрачно-голубым. – Мне вспомнилась мамина парадная цветочная корзина. Парадной ее прозвали мы с братом. Мама брала ее только тогда, когда шла срезать гортензии. Как они сейчас без нас, бедные.

– Купи еще саженцы гортензии, – выпалила я и тут же добавила: – Как-нибудь потом.

Ашрая исчезла, а я отправилась в столовую. Стоит прийти пораньше и объяснить маме про правила молчания за столом.

Леди Маркаду я встретила перед входом в зал. И даже охнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях.

– Сможешь ли ты нас простить?

– Нас?

– Род Маркаду. – Мама грустно улыбнулась. – Я просила у них защиты для нас с тобой. Но они отказали. А в одиночку я не справилась. Но я хотела тебя защитить.

– Я знаю, – тепло улыбнулась я. – Хорошо, что ты нашла в себе силы уйти от отца. Понимаю, как тебе тяжело — ты же истинная леди.

– Вот тут ты серьезно ошибаешься. – Мама покачала головой. – Я была самой обычной девчонкой, род Маркаду не слишком знатен, зато плодовит. У меня семь братьев и две сестры. Твой отец тоже рассчитывал на такой приплод.

– А почему не вышло? – удивилась я.

– А как ты думаешь, чьи лабораторные журналы ты нашла? – лукаво улыбнулась мама. – Талант к зельям у тебя от меня. Только мне не хватило силы воли. Я, к сожалению, всегда была слабой. И теперь вынуждена смотреть, как умирает моя дочь, а старший сын становится чудовищем.

– У Карима есть шанс, – я сжала мамины руки, – ему Белтеш запретил к тебе подходить. Воспользовался ради этой мелочной мести правом главы рода.

– Мерзавец.

– Зато ты можешь писать Кариму письма. Он должен знать, что ты его любишь и не осуждаешь. Идем. Здесь запрещено говорить во время приема пищи. Так что поболтаем после. В моем кабинете.

– Как ты здесь живешь? Темно, сыро, – мама передернулась, – как в норе.

– Сыро – это только кажется. Я заказала гобелены и магические окна. Когда все прибудет, обустрою одну спальню, свой кабинет и гостиную. Я все-таки человек, и жить как дракон для меня тошно.

– Одну спальню?

– Это долгий и сложный разговор. – Я чуть поморщилась. – Идем. Нехорошо опаздывать к завтраку.

Когда мы вошли, Гаро уже был в столовой. Он стоял у стены и почти нежно касался рукой очередной драгоценной прожилки.

– Приветствую благородную леди в Драконьем Замке, – сказал он, едва только заметил нас. – Доброе утро, Аркадия.

– Благодарю, рада оценить ваше гостеприимство. – Матушка сделала какой-то трудноуловимый жест. Не то просто плечами пожала, не то обозначила поклон.

– Доброе утро, – сухо проронила я.

В центре столовой появился стол. Не тот, что в прошлый раз.

– Треугольный стол? – вскинула брови матушка. – Как оригинально. О, гортензии. А вы знаете, как угодить моей дочери.

Я ошеломленно таращилась на прекрасный букет и не могла найти хоть какие-нибудь слова. Все-таки меня не так воспитывали, чтобы я могла позволить себе мычать и тыкать пальцем в подозрительные букеты. Это что Гаро такое приготовил, что решил заранее подольститься?!

«С другой стороны, худшее он уже сделал. Мог ли король уже поговорить со своим ручным дракошей?» Я тяжело вздохнула, покосилась на букет и еще раз вздохнула. Все-таки цветы прекрасны.

– Что же ты молчишь, Аркадия? – Мама укоризненно посмотрела на меня. – Найди для супруга пару теплых слов.

– С чего такая роскошь? – выпалила я, не успев придержать язык.

– Кхм, – кашлянула мама. – Кажется, у вас за завтраком не принято разговаривать?

Лидсмад Гаро одарил меня странным долгим взглядом и посмотрел на леди Маркаду:

– Это не непреложное правило. Мы никому не запрещаем общаться. Тем более дракон здесь только я, так что сегодня это правило совершенно не обязательно.

Он пытается произвести на матушку хорошее впечатление? Почему он был редкой дрянью в день нашей свадьбы, а сейчас стал чуть ли не образцом благородного лорда?

– Прекрасно. У вас такой большой замок.

– Его построил мой предок, – кивнул Лидсмад. – В то время это было тяжело даже для драконов.

Леди Маркаду рассмеялась и села к столу.

– Да-да, прекрасные ящеры бороздили небо, в то время как жалкие земляные червяки копались в грязи. У нас в академии историю преподавал дракон. Довольно неприятная была личность. Однажды он не выдержал обилия червей и улетел в горы. Даже за жалованьем не вернулся.

Лидсмад коротко улыбнулся и развел руками:

– Все мы разные.

– Конечно, я же не говорю, что вы так же считаете. Вот и человечку за себя взяли. – Мама тонко улыбнулась. – А что, ваш замок весь такой… каменный?

– Да, – гордо ответил Гаро. – По ночам жилы светятся, это говорит о наличии магической жилы под замком. Именно благодаря этому у нас так много духов.

– Спать не мешает?

– Я не задумывался об этом, – медленно протянул Гаро.

– Да и не нужно, главное, чтобы вам было удобно, – проворковала матушка. – Аркадия подстроится, ей ведь не привыкать. Да, моя дорогая?

– Да, матушка.

Я совершенно не понимала, к чему она ведет. Но спорить не стала.

– У моей девочки железный характер, – ласково улыбнулась леди Маркаду, – и при этом она редко идет на открытый конфликт. Обойти препятствие, подстроиться, подождать, пока само рассосется. Хотела бы я знать, в кого она пошла. Ни истерик, ни слез, ни слабостей. У вас, кажется, есть поговорка: «Летая в вышине, можно увидеть погребальный костер врага».

– Не совсем так, – задумчиво произнес Гаро. – Но в сути верно.

На столе появилась еда. Мама скептически посмотрела на экспозицию «как питались столетия назад» и светски осведомилась:

– Вы принципиально не используете человеческую кулинарию?

– Драконы практически всеядны, – отозвался Гаро.

Мама продолжала задавать простые вопросы, а я вдруг поняла, что происходит. Леди Маркаду просто и изящно охаяла и замок, и духов, и пищу. И при этом не произнесла ни единого ругательного слова. Вот иршак, неужели этому учат в Школе Благородных девиц? Мне этого никогда не достичь.

– После завтрака у вас будет время для отдыха, – негромко произнес дракон. – Аркадия, нам нужно поговорить.

– Я прекрасно себя чувствую и хочу осмотреть замок, – пропела матушка. – Говорят, у вас оранжерея есть? Мне по дороге Тирин или Сиэль нажаловалась, что самка Гаро вчера весь день в оранжерее провела. Это вместо того, чтобы мужа ублажать.

Взбесилась я мгновенно. Сирин или Тиэль, значит. Замок стоит на магической жиле? А Квинлиг может потребовать что угодно?! Вот я и потребую, чтобы обе заразы покинули вкусное место!

– Леди Маркаду, Аркадия Квинлиг, а не самка, – поправил матушку Лидсмад.

Та в ответ удивленно похлопала ресницами и вытащила из рукава свернутую в трубочку бумажку.

– Но вот же, вот! Конечно, выдирать листы из справочников нехорошо, но я обязательно вклею его обратно! Смотрите, милорд. Квинлиг – самка. Без вариантов.

Дракон устало вздохнул и посмотрел на леди Маркаду с отчетливым страданием во взгляде.

– У всего есть нюансы.

– Нюансы? – Матушка вскинула брови. – Какое интересное слово. Мне нравится. Пожалуй, я буду его использовать. Вы же не против?

Гаро покачал головой и ответил:

– Как я могу быть против?

– Прекрасно. Нюанс. Нюансы. – Матушка пропела это слово несколько раз и даже хлопнула в ладоши. – Я могу поговорить с дочерью? Ах, вы же первый хотели! Я сразу после вас. Мне столько нужно рассказать. В магистрате встретила старую знакомую… Ах, Лидс, я же могу вас так называть? Так вот, Лидс, вчера в магистрате я встретила старую знакомую. Ее дочь вышла замуж, да так удачно! Вот заметила я недавно, что чужие дети устраиваются в жизни лучше, чем свои. Я ей позавидовала, а она мне. Конечно, моя-то доченька хорошо устроилась – греет постельку королевскому советнику, да еще и дракону! Но зато дочь Аннет… Ах, это совсем неважно. А что для вас главное в жене, Лидс? У всех людей есть идеалы, а у драконов? Вы когда-нибудь представляли себе идеальную жену?

Он медленно покачал головой, моргнул, еще раз покачал головой и выдавил:

– Боюсь, что я немного не успеваю за вами, леди Маркаду.

– Вы можете называть меня просто Лита, – кокетливо улыбнулась матушка. – Так что, ваш идеал супруги. Кашенька ведь должна знать, к чему ей стремиться.

– Я никогда не задавался целью выдумать женщину, – откашлялся дракон.

– Давайте попробуем вместе, – радостно предложила матушка. – Итак, она должна быть красива?

Гаро посмотрел на меня так, будто ждал помощи. Пф, никогда не видела маму такой, но помогать ему? С чего бы.

– Вероятно, да, должна быть, – сдался дракон.

– Запишем, – мама прищелкнула пальцами, – хэй, бестелесные, подайте бумагу и карандаш. Не люблю перья. Эти кляксы уродуют мой прекрасный почерк. О, благодарю. Итак, пункт первый – красивая. Дальше?

– Любящая мать, – сказал дракон и добавил: – Этого достаточно.

– Красивая для мужа, любящая для детей. Нужен третий пункт. Для дома.

– Я не понимаю, – устало ответил Гаро.

– Рачительная хозяйка или веселая растратчица, – подсказала ему матушка.

– Если выбирать…

– Вы можете сами решить, Лидс, – мягко перебила его леди Маркаду. – А уж я позабочусь о том, чтобы Аркадия стала именно такой.

– Хозяйка. – Дракон поднял руки. – И вы можете поговорить с дочерью.

– Без ваших бестелесных слуг? Я не ваша самка, так что они не имеют права за мной шпионить.

– Дион, проследи, чтобы леди Маркаду и Аркадия остались наедине. Затем проводи Аркадию в мой кабинет.

– Да, милорд, – громыхнул Дион.

Он вышел. Я так и продолжила молча сидеть. В конце концов, буквально пару минут назад мое молчание никого не смущало.

– Когда твой отец купил меня, а он меня купил, – матушка криво улыбнулась, – мне дали совет. Но я не сразу поняла, как им пользоваться. Ты ничего не добьешься, Аркадия, если будешь изображать из себя ледяную статую. Ему нужна красивая мать для его детей. Удовольствия и чувства можно найти на стороне.

– И что мне делать? Ублажать его? Объявить ему войну и сделать свою жизнь еще хуже?

– А есть куда? – с интересом спросила леди Маркаду.

– Утро может начаться с завтрака, а может с пыточной.

– Согласна. Когда твой отец начал требовать от меня невозможного, я это ему дала. Не так, как он хотел. Я была красива, я была весела, я была прекрасной хозяйкой. Но при этом, вот беда, стала просто прелесть какой глупенькой. Я рассказывала гостям о том, как какают и кушают мои детки, ведь в жизни женщины есть только одно счастье. Я радостно сообщала каждому, чем именно занимается мой муж в кабинете. Я постоянно заботилась о своем супруге. Гарвейн выдержал месяц. После чего я получила то, что хотела, – собственное крыло и свободу от супружеского долга.

– Но почему он не наказал тебя?

– За что? – вскинула брови матушка. – За заботу? За любовь? За веселый нрав и любовь к детям?

– Детей у меня нет. Да я и не хочу.

– Тогда полюби же своего мужа, – улыбнулась матушка.

– Я как-то больше рассчитываю на желание короля получить универсальный эликсир, – отозвалась я.

– А ты не думаешь, что у короля может быть запас? И потом, с чего бы королю прямо жаждать твой эликсир? У него достаточно средств, чтобы заказывать зелья, а не разбавлять их.

– Мой эликсир не разбавляет зелья.

– Ты уловила суть. Твой эликсир был бы необходим для какого-нибудь легендарного зелья, чей рецепт утерян. Вот тогда да, его бы разбавляли и разбавляли твоим эликсиром. Но что-то я не слышала о таком зелье. А ты?

– И я не слышала.

– И насколько ты удачлива, Аркадия? Настолько, чтобы такое легендарное зелье обнаружилось в ближайшее время? Выбирать тебе. Но я искренне тебе советую полюбить мужа. Пылко и страстно.

– Я подумаю.

– Хорошо подумай. В этой любви, кстати, есть свое удовольствие.

– Так странно.– Я задумчиво посмотрела на маму. – Почему раньше тебе было безразлично?

– Мне не было безразлично. – Она покачала головой. – Но я не могла ничего сделать.

Я пожала плечами, но ничего не сказала. Последняя неделя вскрыла слишком много застарелых гнойников. Не уверена, что хочу знать, почему мама всегда была в стороне.

– Я не думала, что дети от нелюбимого мужчины станут мне родными, – неожиданно произнесла мама. – Спроси себя: ты уверена, что сможешь полюбить ребенка от милорда Гаро?

Мама смотрела мне в глаза – немного с вызовом, немного со страхом.

– То есть ты не любила нас? – сухо уточнила я. Столь равнодушный тон дался мне недешево, но я не могу, не имею права позволить эмоциям захлестнуть меня. Слишком все зыбко и непонятно. Потом, я отплачусь и отсмеюсь потом.

– Полюбила, но не сразу. – Она была убийственно честна. – Когда я выторговывала себе отдельное крыло и отдельную постель… Тогда я не думала о том, что вы с Каримом будете для меня что-то значить. А потом… Потом ты назвала меня мамой, протянула ручки, и меня как будто по голове ударило. Дочь. Моя дочь, не отродье Белтеша, а моя кровиночка. Но мне не так часто удавалось с вами пообщаться.

– Отец шантажировал тебя? – с ужасом спросила я.

Леди Маркаду рассмеялась и покачала головой:

– Мне приятно думать, что он бы до такого не опустился. Вспомни свое детство, Аркадия. Ваши дневные часы были расписаны от и до. Сон, медитация, гувернеры, прогулки в парке. Там вас всегда сопровождал отец, для меня места почти не находилось.

– Он так нас любил?

– Нет, он так любил заводить полезные знакомства, – криво улыбнулась леди Маркаду. – Лорд Белтеш с легкостью находил общий язык с женщинами. А они потом рекомендовали его своим мужьям. И, что самое главное, ничья репутация не страдала — приятный разговор в центре парка, под взглядами гувернеров и дуэний. Что может быть благопристойней?

Что еще в моей жизни было ложью? Что еще мне предстоит узнать? Дыши, Аркадия, дыши. Ты зельевар, ты не раз создавала высшие зелья седьмого уровня. Ты со всем справишься или сдохнешь!

– Я ничего не понимаю, – с отчаянием произнесла я. – Как же так? Как? Почему? И с чего вдруг ты решила мне помочь? Может, это он тебя отправил?!

Мне вдруг стало до боли обидно за себя и за Карима. Почему никто не хочет жениться на любимых? Или хотя бы на согласных?! Почему дети должны страдать?

– Я просто вынула голову из-под подола, – четко и спокойно произнесла леди Маркаду. – Я поняла, что совершила ошибку. Но вспомни, вспомни, как ты находила книги и справочники, чужие лабораторные журналы и писчую бумагу в необходимых количествах. Это я помогла тебе поступить в Академию!

– Я сама поступила, – вскинулась я. – Своими знаниями!

– Но только именно благодаря мне Гарвейн не запретил тебе это. На приеме в королевской городской резиденции я всем и каждому рассказала, как мы ждем, что ты поступишь, как гордится тобой отец и сколько мы потратили на твою подготовку к экзаменам. Он не мог пойти против уже сложившегося общественного мнения. Мы тогда крепко повздорили. – Она грустно улыбнулась. – Я защищала вас, как могла, но этого было не видно.

На глаза навернулись слезы. Мне стало ужасно стыдно, и я, подбежав, крепко обняла маму.

– Спасибо. И прости.

– Так что, будем любить твоего дракона? Залюбим до полной капитуляции? – лукаво спросила она.

– Не знаю, – честно сказала я. – Сначала мы с ним поговорим, потом в гости. А там видно будет. Я хочу пройти своим путем. Моя жизнь — это мое самое сложное, самое важное зелье. И сварить его я должна сама.

– Ты превосходный зельевар, – уверенно сказала мама. – Ты справишься с зельем любой сложности. И… знаешь, у меня ведь никогда не было лаборатории.

– Ты к чему? – нахмурилась я.

– К тому, что у меня ее не было, – мама пожала плечами, – а зелья были.

Больше всего мне захотелось приложить себя по лбу. Да со всего размаху. Не лаборатория делает зельевара зельеваром, а знания и навыки. И умение эти самые знания и навыки грамотно приложить. Богинюшка Искристая, да у меня же целая оранжерея под боком!

– Спасибо, – с чувством произнесла я. – Я поняла тебя.

– То-то же.

– Оставайся здесь, наверное. А я пойду узнаю, что же от меня хочет дракон.

Мама устроилась за моим столом и подвинула к себе писчий набор. Затем рассмеялась и подняла на меня взгляд:

– Они очень обижаются, когда их называют ящерами. Интересно, а если ласково говорить, тоже обидно будет? Например, мой прекрасный ящер?

– А он прекрасный? – с сомнением спросила я.

– Если смотреть на милорда Гаро отдельно от его наполнения, то он похож на выставочный мужской образец, – хмыкнула леди Маркаду. – Через пару дней прибудет очень много книг, надеюсь, твой дух сможет помочь мне с сортировкой.

– Книг?

– Меня никогда не интересовала ритуалистика. Но теперь от моих знаний зависит твоя жизнь, – мама пожала плечами, – будем разбираться.

– Я позову в гости одну драконицу. Но мне кое-что потребуется. У тебя есть надежный человек в городе? Нужно опустошить один тайничок.

– Мой старший брат.

Я замерла у самой двери и ошеломленно переспросила:

– Брат? Но Маркаду отказались принимать тебя назад, – напомнила я.

– Глава рода Маркаду — мой дед, и он обязан думать о роде в целом. А мой старший брат – это мой старший брат. Человек, на чьей шее я каталась с двух до восьми лет. Потом перебралась к нему на спину. Ни с кем из братьев и сестер у меня не сложилось более доверительных отношений. Он снял для меня домик и помог выбить из Белтеша часть моего приданого. Так что ты не думай, я последнюю краюху хлеба не доедаю. И всегда могу подзаработать на зельях определенного характера.

Я развеселилась:

– Похоже, что это семейное — зарабатывать на зельях определенного характера. Правда, остается вопрос в законности.

Мама с достоинством возразила:

– Это несовершенство закона, а не запретность зелья. Иди, не заставляй его ждать слишком долго.

Кивнув, я вышла из кабинета и позвала Ашраю.

– Я провожу вас. – Передо мной появился Дион.

– Я знаю, – холодно бросила я, – но мне нужна Ашрая. Ее присутствие мне приятно. К тому же у меня есть вопросы.

– Я знаю больше, чем бывший замковый дух, – оскорбленно ответил Дион.

Отвечать на это я не стала. И просто осталась стоять. Хватит молчать и прятать взгляд. Пора искать свой способ взаимодействия с миром. И вообще, скорей бы уже все закончилось и я смогла бы углубиться в изучение оранжереи. Хм, а если поставить котел в маминой комнате? Замаскировать его под уродливую вазу? За ней духи наблюдать не имеют права. Значит, сварить пару самых необходимых составов я смогу и в ее присутствии.

– Я здесь.

– Отлично, можно идти. Скажи-ка мне, Ашрая, эти духи, Тиэль и Сирин, я хочу, чтобы они покинули замок. Или не появлялись со мной на одном этаже. Я могу это сделать?

–– Да, – спокойно ответила Ашрая.

– Они могут погибнуть, если не найдут источник питания, – вмешался Дион.

– Убивать я никого не хочу, – признала я. – Что будем делать? Мне не нравится их присутствие в замке, а также попытки влиять на мою жизнь.

– Прикажите им вернуть вашу кровь, – предложила Ашрая. – И пусть патрулируют окрестности вокруг замка, а возвращаются только на ночь. Это их не убьет и даже не ослабит. При этом вы можете приказать им находиться ниже уровня земли. Это даже милосердно, ведь там наибольшая концентрация магии.

– Превосходный план. И тогда ты станешь моим единственным доверенным духом. – Я хлопнула в ладоши. – Будем с тобой чаи распивать в моем кабинете. Тебе же можно будет там находиться?

– Только мне и можно будет, – с превосходством произнесла Ашрая.

– Хорошо, когда друзья находятся там, где их совсем не ожидаешь встретить.

Мне было немного стыдно. Я действительно хорошо отношусь к ней. Она была максимально честна со мной — предупредила, что будет обязана докладывать Гаро. Не называет меня Квинлиг. Хоть это и что-то почетное по меркам драконов, мне все равно неприятно. У меня есть имя, если уж на то пошло. И мне нравится его слышать.

Ну ладно, надеюсь, что мои махинации никогда не всплывут и я не подставлю Ашраю. Ведь это будет так удобно — отправить духа по делам и сделать закладку в котел. Высшее зелье такими рывками не сваришь, но простейшие вещи… Простейшие вещи запросто. А там видно будет.

Лидсмад Гаро, Белый Дракон с Драконьих Гор

Одна из самых строго охраняемых тайн Драконьих Гор – это драконий жемчуг. Не самый крупный, не самый ровный, но зато он превосходно впитывает магию и сияет собственным светом. Это мягкое, ненавязчивое свечение украшает любую женщину. И не просто украшает, драконий жемчуг оздоравливает организм хозяина или хозяйки. И никто даже не задумывается, откуда в горах жемчуг. Это так по-человечески, если честно. Но сегодня мне это на руку.

Вот и для Аркадии я выбрал налобное украшение с драконьим жемчугом. Хотя если так посмотреть, то этот жемчуг в ее семье не слишком-то ценится. Ожерелье, которое я добавил к выкупу за Квинлиг, вернулось в сокровищницу.

По стене пробежала цветная волна. Замок волнуется, чувствует, что Квинлиг здесь не нравится.

Встав из-за стола, я подошел к стене и прижал ладони к прохладному камню. Все будет хорошо. Нужно просто решиться.

Дед обещал что-то рассказать. Обещал и погиб. Десять лет назад я получил от него наследство – через третьи руки до меня добрался родовой свиток. Я долго не хотел верить написанному. Но все проверки показали – никто, кроме Гаро, не касался зачарованного пергамента. Человек, принесший свиток, и вовсе был уверен, что это грубо сработанная флейта.

Я был последним представителем Гаро, и посоветоваться мне было не с кем. Кроме Карса. Который, выслушав меня, молча принес свой свиток. Такой же, как и мой. Он зачитывал вслух, а я сравнивал. И пусть слова были разными, суть оставалась одна. Предки, каждый из которых оставил на свитке свою магическую подпись, подробно регламентировали правила взаимодействия с Квинлиг. С описанным в свитке было нелегко смириться, но и выбора у нас не было. Карс решился первым, и я был искренне рад, когда после всего произошедшего ему удалось найти с Мариос общий язык.

Аркадия другая. Но она та, кого я выбрал. А значит, я несу ответственность за ее жизнь и здоровье. И сейчас настал переломный момент. Момент, когда приходится решать, остаться верным предкам и их суждениям или проложить собственный путь.

Отступив от стены, я вернулся к столу.

– Дион, кофе.

Обычно подобного рода приказы дух выполнял молча и не проявляясь в нашей реальности. Но сейчас он завис передо мной и уточнил:

– Кофе?

– Да.

Он исчез. А я не стал уточнять, что просто хочу хотя бы попытаться понять свою Квинлиг. Понять до того, как она закончит болтать с леди Маркаду и придет ко мне. Быть может, если я пойму, что она находит в кофе, я смогу понять, как движутся ее мысли?

Аркадия – Квинлиг и может больше, чем догадывается, а я не готов увидеть, на что она может пойти. Особенно учитывая, что Ашрая теперь ее личный дух-помощник. Не как Сирин и Тиэль, которые обязаны были подчиняться мне и Диону. Нет, эти две красавицы спелись и выбрали друг друга самостоятельно. Что, с одной стороны, меня радует — Аркадия всегда будет под защитой, – но и печалит тоже — не вовремя Ашрая укрыла свою хозяйку от Диона.

– Ваш кофе. – На столе, рядом с украшением, появился крошечная чашечка с черным напитком.

Взяв чашку, я укоризненно посмотрел на Диона:

– А что так много?

– Стандартная порция, – поклонился ехидный дух и исчез.

Сделав глоток, я с трудом удержался от ругани. Нет, я никогда не смогу понять Аркадию. Как это можно пить? Да еще и с удовольствием! Или Дион обманул и она не пила эту пакость?

У людей есть поговорка: к хорошему привыкаешь быстро. Так вот, как самый чистокровный дракон из возможных, хочу сказать: нас это тоже касается. Следить за членами рода через духов – омерзительно. Это порицается всеми и всеми главами родов используется. Хотя все мы нет-нет да и отпускаем ремарки – мол, уж я-то никогда! И до недавнего времени я мог быть искренен. Я – никогда. А теперь – всегда.

Мне не доставляет удовольствия следить за Квинлиг. Это оскорбительно как для нее, так и для меня. Но все идет не так, как должно было! И предательские мыслишки об ошибке из невнятного подозрения вырастают в полноценную уверенность. Да, под свитком есть отпечатки магии каждого из Гаро. Каждого третьего из Гаро. И никто из них не заинтересован в том, чтобы произошло «нечто непоправимое, нечто ужасное и омерзительное. Отвратное до такой степени, что пергамент не выдержит правды». Видимо, эту тайну и должно было передать на словах. Но я искал! Нет у нас ничего настолько плохого! Кроме тайны драконьего жемчуга, но это скорее грустно, чем отвратительно.

Тем не менее все Гаро, когда-либо бравшие в жены человеческих женщин, уверены, что может произойти нечто невообразимое.

«Но люди изменились, – шепнуло подсознание, – они не те, что были при старых Гаро. Гордые, крепко вставшие на ноги — люди больше не поклоняются драконам. Быть может, именно я должен изменить свиток, донести до следующего Церпена, как правильно искать взаимопонимание со своей Квинлиг».

– Леди Маркаду знает о духах слишком много. – Перед столом появился Дион. – Хорошо, что Ашрая не может отказаться отвечать на прямой вопрос.

– Чтобы задать вопрос, нужно знать часть ответа, – усмехнулся я. – Почему тебя это тревожит?

– Она ни на кого не похожа, – выдохнул Дион. – Ее аура неправильная.

– У нее есть ментальный артефакт, – ответил я и залпом допил кофе.

Ох, гадость. Да еще так медленно по пищеводу ползет.

– Почему вы не приказали ей снять его? – Дух заставил чашку исчезнуть.

– Это неразумный ход, – я покачал головой и коснулся украшения, – это неразумный ход.

Не знаю, кого я хотел убедить, себя или Диона, но дух выразительно хмыкнул:

– Вы ведь позволили мне прочесть свиток. Квинлиг должна быть вырвана из своей привычной среды обитания, она должна быть лишена всех прежних вещей и ориентиров. А вы должны это компенсировать женской частью сокровищницы, новыми вещами по моде Драконьих Гор. Заменить человеческие книги на истории, написанные драконами для драконов. А что делаете вы? Вы позволили ей собрать старые вещи, вы позволили пригласить сюда ее мать.

Кофе наконец достиг своей конечной цели – желудка, – и я смог выдохнуть. Нет, никакого кофе. Никогда.

– Дион, достаточно. Ты, видимо, не дочитал, друг мой. – Я криво улыбнулся и напомнил: – «Квинлиг, полностью погруженная в драконий быт, начинает интересоваться культурой и историей Драконьих гор. Для этого Церпен должен не меньше чем на три дня оставить Квинлиг без внимания. Нельзя мешать Квинлиг читать, изучать замок и сокровищницу. Квинлиг должна проникнуться драконьим духом и принять своего супруга как дракона, а не как человека с особенностями». Ты слышал, чтобы Аркадия интересовалась библиотекой? Или с удовольствием изучала замок? Или сокровищницу?

Интересно, приказать принести воду – это слабость? Во рту из-за кофе гадостный кисловатый привкус.

– Можно заставить, – буркнул Дион и поправился: – Приказать и чем-нибудь убедить.

Мне стало грустно и весело одновременно.

– Ну да, приказать интересоваться – что может быть проще. Ты продукт прошлого, Дион.

– Что же вам мешает меня изгнать и сделать все по-своему?

Если Дион думал, что я его похвалю, он ошибся.

– Только то, что изгнать тебя можно только со свитком. А он все же полезен — именно благодаря советам предков я выбрал Аркадию. Ошибся я только в одном — строить с ней отношения нужно было, опираясь на свой опыт, а не на опыт предков. Людей уже почти бесполезно поражать величием. По крайней мере, тех людей, кто стал равным драконам. Равным и интересным. Ты приказал расставить букеты гортензий в кабинете и спальнях Квинлиг?

Дух кивнул и спросил, показывая на украшение:

– И вы все равно собираетесь надеть на нее это?

– Я не желаю смерти этой красивой и гордой женщины.

– Не такая уж она и женщина, – выплюнул дух и исчез.

– Я найду способ посадить тебя в клеть, – буркнул я.

– Вам достаточно просто приказать, милорд, – раздалось от дверей. – Уверена, в этом замке достаточно камер.

Конечно, она должна была войти именно в этот момент, когда же еще. Спасибо, Дион-хранитель, мы с тобой обязательно сочтемся.

– Это было не тебе, – грубовато бросил я. – Садись.

Она вскинула брови и выразительно обвела взглядом кабинет:

– На пол?

– Дион, создай стул для Аркадии, – ровно приказал я и спросил у нее:– Почему ты до сих пор не освоила управление замком?

И тут же сам себя обругал – не время для этого, не время.

– Нет инструкции, милорд, – сдержанно ответила она.

– Есть, в библиотеке.

Аркадия аккуратно села и сложила руки на коленях. Ее поза точь-в-точь повторяла за девушкой с гравюры «Прилежная ученица».

– Я не была там, у меня нет вашего разрешения.

– Так попросите его, – мягко намекнул я.

И получил в ответ полный недоумения взгляд. Я вскользь коснулся ее ауры и считал простой и понятный посыл: просить меня Квинлиг ни о чем не будет. Даже подыхая. Как же все запущено.

– Вам совершенно не интересны драконы?

– Я читала «Любовный полет», милорд. Там все, что мне нужно знать о драконах.

– Любовный полет? – переспросил я. – Не помню такой книги. Дион, эта книга есть в замковой библиотеке?

– Да, милорд. – Дион на мгновение появился и вновь исчез.

– Пусть ее принесут в мой кабинет. Аркадия.

– Да, милорд.

Я встал из-за стола и отошел в сторону. Хорошо людям, в их кабинетах есть окна и всегда можно глубокомысленно вглядеться в даль. Мне остается только рассматривать драгоценные жилы, которые уже и без того знакомы до последней черточки.

– Так вышло, что я стал свидетелем твоего разговора с семьей. И приношу за это свои извинения.

– Мне говорили, что за нами будут следить духи, но я не предполагал, что и вы обладаете бесплотной формой, – прохладно произнесла она.

Не все потеряно, моя Квинлиг еще показывает зубки и непростой характер.

– Есть вещи, о которых духи обязаны сообщать. Ты рассматриваешь возможность обращения магии внутрь себя. Я не могу этого допустить.

– Как интересно, милорд. И что вы готовы предпринять по этому поводу? Запретить? Взять честное слово? – вместо равнодушия в голосе моей Квинлиг звучала горькая насмешка.

Я повернулся к ней, показал на украшение и спокойно сказал:

– Ты можешь надеть его сама. Или мне придется сделать это силой. Я не хочу усугублять наши отношения, но готов пойти на это.

Аркадия несколько долгих секунд смотрела мне в глаза, потом усмехнулась и перевела взгляд на украшение.

– Что это?

– Чистая аура, этот артефакт используют в целительстве. Когда в магические потоки пострадавшего попадает проклятье или…

– Или при отравлении колдовским ядом, – кивнула она. – Этот артефакт не позволит мне обратить магию внутрь меня. Но он же не допустит и смешения моей силы с чужой.

Она с усмешкой посмотрела на меня, будто спрашивая, понимаю ли я, что ей предлагаю. А чего не понимать? Случись ей забеременеть после того, как она наденет артефакт, — выкидыш обеспечен. Но что-то мне подсказывает, что детей мы будем делать не скоро.

– Я надену сама, – произнесла она в итоге. – Не думала, что спрошу, но неужели не нашлось этого же артефакта, но в виде ошейника?

– Нет. – Я немного опешил. – Не думал, что придется объяснять, но ошейник – это несколько оскорбительно.

– Выглядеть уродом — тоже, – скривилась Аркадия.

Она ловко приладила украшение-артефакт, и тот моментально засветился. И… Ох, да уж. Не могу сказать, что ей идет. Интересно, она уже может чувствовать, когда я с ней неискренен? Пожалуй, не стоит рисковать.

– Вырастите зеркало, милорд, – Аркадия поджала губы.

– Дион, – бросил я, – ты слышал.

– Да, милорд.

Перед ней возникло зеркало. Аркадия встала, несколько минут пристально вглядывалась в свое отражение, после чего мрачно спросила:

– Я могу сходить в гости без этого?

– Прости, но нет.

– Ясно. Это все, чего вы хотели, милорд?

Я всматривался в сердитое лицо Квинлиг и гадал, когда же она прекратит быть столь подчеркнуто вежливой?

– Почти. Ты до отвращения вежлива. Квинлиг имеет право обращаться к своему дракону по имени.

– Да? Что ж, мне вы сказали иное, милорд Гаро. В день передачи девицы Белтеш в род Гаро.

– Это был брачный обряд.

– С нюансами, – она кивнула, – да. Но я предпочитаю называть вещи своими именами. Вы пришли и купили себе Квинлиг. Жаль, у меня не хватило духу спросить у мамы, куда она дела ожерелье.

– Она его не приняла, – скупо улыбнулся я. – Ожерелье в тот же вечер вернулось в сокровищницу.

– Так быстро?

– Все мои дары были индивидуальны. Ваш брат отказался стажироваться в моей лаборатории, ваша мать отказалась от ожерелья. Никто другой этими дарами воспользоваться не мог.

– А лорд Белтеш отказался от пегасов?

– Нет, ваш отец ни от чего не отказывался. Но и не могу сказать, что он претендовал на то, от чего отказалась леди Маркаду. Все, на чем он настоял, – это на том, что Карим Белтеш имеет право передумать и воспользоваться своим правом в течение трех лет.

– Ясно. Когда мы выходим?

– У драконов назначают только день встречи, – я улыбнулся, – так что можем пойти сейчас, можем позднее. Единственное, считается непристойным приходить близко к полуночи.

– Я узнаю, все ли готово у Ашраи, – задумчиво произнесла Аркадия.

– Тогда передашь через нее, и встретимся на террасе. Леди Маркаду сопровождает нас?

– Да.

– Пусть Ашрая даст ей стабилизирующий портальный артефакт. У Карса должна быть хорошая охранная сеть, а проходить сквозь нее неприятно.

– Мне вы этот артефакт не предложите?

– В тебе моя магия, ты не почувствуешь тягот перехода.

Аркадия не спешила уходить. Она касалась ожерелья кончиками пальцев и о чем-то напряженно размышляла.

– Вы так благодушно настроены, милорд, – наконец произнесла она. – У меня есть к вам вопрос. Вы отдаете себе отчет, что через семь лет вы будете женаты на овоще-долгожителе?

– Я застал свою бабушку, Квинлиг рода Гаро, – улыбнулся я, – она была живее всех живых. И активней. Уже даже дед был стар и вял, а она… Нет, Аркадия, тебе не грозит это. Я уверен. Подожди, не перебивай.

Напряженно поджав губы, она села обратно и сцепила руки в замок.

– Понимаешь, я знаю, что произошло с королевой. Помимо моей, м-м-м, основной работы, Актур хотел, чтобы я вылечил его первую жену.

– Она жива? Он женился повторно при живой жене?

– Это государственная тайна, но первая, единственная и любимая супруга короля по-прежнему жива. Просто она, – я вздохнул, – вот она действительно овощ. Поверь, я бы никогда и никого не обрек на такое. Даже ради продолжения рода. Наши дети зависимы от своих матерей первые годы. Но и в последующие – тоже. Маленькие драконы очень уязвимы, Аркадия. Бесчувственная, нелюбящая мать – это… Не смерть, конечно нет. Но и ничего хорошего. Просто представь, что ребенок будет расти в полной уверенности, что мир жесток, что мир страшен. Что он или она в этом мире никому не нужны. Потому что, если не выстроена полноценная связь с матерью, выстроить остальные связи становится почти невозможно. Можно завалить ребенка игрушками, книжками и сладостями, но любящую мать это не заменит.

– Тогда что произошло с королевой?

– Я не знаю, – честно ответил я. – Но думаю, что драконий брак, как следует из названия, только для драконов.

Она медленно кивнула, но я понимал, что не убедил Квинлиг. Только визит к Красу и Мариос избавит Аркадию от страхов.

– Тогда почему я, – тихим голосом спросила она, – и почему так?

На периферии слуха раздался смешок. Дион. Что ж, Лидсмад Гаро, вот и момент истины.

– Мне придется зайти издалека, – сухо произнес я. – Ты определенно умеешь хранить тайны, поэтому я не буду требовать с тебя клятву.

– Я могу ее дать, это не оскорбит и не обидит меня, – серьезно произнесла она. – Я всего лишь хочу понять, что меня ждет. Поймите, милорд, ожидание духовной смерти – не самый лучший способ приятно провести день.

– Понимаю. Итак, единственно почитаемые драконами боги – это Первый Дракон и Первая Квинлиг. Первого Дракона звали Церпен, а вот имя Квинлиг, к сожалению, не сохранилось. Хотя многие историки и считают, что это и было ее имя. Тем не менее каждое третье поколение рождается особенный дракон, Церпен. Каждый Церпен должен взять за себя человеческую девушку.

– Почему? – тихо спросила она.

– Я не знаю точно. Так делали всегда, и так сделал я. Эта тайна переходит от Церпена к Церпену, только словами. Но три года назад в Драконьих Горах произошел государственный переворот, род Золотых Драконов был вырезан, правителями стали Серебряные. Всех сторонников бывшего царского рода изгнали или вырезали.

– Ваш предок-Церпен погиб тогда?

– Нет, но тогда был уничтожен камень рода, камень, через который я мог призвать дух любого Гаро. Серебряные ничего не оставили от своих противников. Я потому и сказал, что будь твои страхи правдой, то продолжать род я бы не стал. Потому что это бессмысленно, от Гаро остались только слова и старый замок. Так что мне пришлось руководствоваться старым свитком. Там прямо указывалось, как выбрать Квинлиг, как построить общение.

Брови Аркадии спрятались за украшением, и она пораженно спросила:

– Сколько вам лет, милорд?

– Я значительно старше твоего отца, но драконы живут долго.

– И выстраивать отношения вам помогал древний свиток? Странно, что вы не обрили меня налысо.

Я покачал головой и мягко произнес:

– Было бы истинным преступлением обрезать это дивное золото.

– Но раньше так делали, чтобы показать богам, что девушку больше ничего не связывает с прошлым.

Аркадия замолчала, а я не торопил ее. Квинлиг нужно все обдумать.

– У меня еще много вопросов. Например, чем же вы такой особенный. Не чешуей ли, что виднеется из-за края манжеты.

Я поспешно проверил, не торчит ли эта дрянь, но манжета надежно скрывала мое уродство.

– Жестокая шутка.

– Проверка, – коротко ответила она. – Я поверю вам только в том случае, если увижу не только Мариос, но и других Квинлиг. Более взрослых, которые прожили в браке с драконом больше двадцати лет.

– Я изгой, но постараюсь исполнить.

Не постараюсь, а сделаю.

– Почему мы не могли поговорить об этом раньше? Вы не могли не понимать, чего я боюсь.

Встав, я коснулся ладонью стены и вытащил из открывшегося тайника свиток.

– Ты – Гаро, ты сможешь его прочесть. Здесь ответы на многие из твоих вопросов.

Аркадия взяла свиток и удалилась под негодующее ворчание Диона. И я с удовольствием отметил, что она не столь холодна и отстранена как раньше. Кажется, несмотря на мои ошибки, мы сможем выстроить свое будущее.

Свиток жег руки. Я металась по кабинету, не зная, что делать. И не зная, что сказать маме. Впрочем, она не спешила меня ни о чем спрашивать. Леди Маркаду совершенно спокойно дописывала свои письма, сворачивала их в трубочки и запечатывала своей магией.

– Тебе совсем не интересно? – не выдержала я.

– Просто жду, пока ты успокоишься. И скажешь главное: когда мы отправляемся в гости? И что за уродство ты на себя надела.

Я передернулась и недовольно буркнула:

– Сегодня. Драконы привязывают визиты только к дням. Главное, около полуночи не приходить. А уродство не я надела, а на меня надели. Большая, знаешь ли, разница.

– Хм, а вот, к примеру, пять утра – нормальное время для светского визита? – заинтересовалась леди Маркаду.

– Судя по тому, что Ирртин порой вваливалась ко мне именно в пять утра, – да.

– Вот же драконы, все не как у людей, – покачала головой мама. – Ладно. Ты мне лучше расскажи, зачем он нацепил на тебя это, м-м-м, произведение ювелирного искусства. Я вот так, с ходу, даже не могу вообразить, какому типу лица эта драгоценность может подойти.

– Лошадиному, – вздохнула я. – Это артефакт чистой ауры.

– О? Значит, супружеский долг он взыскивать не собирается, – мама пожала плечами, – чудненько. Я боялась, что твои артефакты с тебя снимут и придется выдумывать что-нибудь неаппетитное. Что-то вроде фурункулов по всему телу.

– Еще немного, и я начну сочувствовать милорду Белтешу, – неуклюже пошутила я. – Откуда ты знаешь про… Ах да, ты же обыскивала мою комнату. Это меня всегда обижало.

Леди Маркаду пожала плечами:

– Или я, или отец. Заметь, твои действительно тайные вещи оставались на своих местах.

– Но почему вы это делали?! – взвыла я, стискивая свиток. – Вы так хотели, чтобы я сохранила свою чистоту, но чем, чем обыск помогал?

– Да какая чистота, – вспылила мама, – ты хоть что-то, кроме своих изобретений, замечала?! Единственный раз за все супружество я была солидарна с твоим отцом – мы боялись за тебя! Ты ведь даже не скрывала своих способностей, и это сейчас, когда король взялся за магов! Я не знаю, чего именно боялся Гарвейн, а я тряслась при мысли, что тебе что-нибудь подбросят, потом обвинят в чем-нибудь мерзком – и все, состаришься над котлом в лаборатории тайной королевской службы!

Я, потрясенная и ошеломленная, молчала. Мама, тяжело дыша, взмахнула рукой и с горечью добавила:

– Хотя сейчас я сожалею, что тебя не завербовали.

– Я… Прости. А почему ты не боялась, что мне что-то подкинут в академии?

– Потому что милорд Венрайт правит своей академией жесткой рукой истинного диктатора, – усмехнулась леди Маркаду. – Поверь, с этим человеком никто не спорит. Вспомни свою учебу, разве случалось у вас что-то из ряда вон выходящее?

– Нет, – я улыбнулась, – мы, конечно, шалили порой. Но если вдруг шутка переходила границы разумного, то таких юмористов вычисляли за несколько часов и… Духи?

– Да, Академия наводнена духами, – леди Маркаду улыбнулась, – и служат они только Венрайту. Я от него о них и узнала. Ну что, ты достаточно успокоилась, чтобы рассказать мне о свитке, который ты вот-вот переломишь пополам? И позови своего духа, надо отправить письма.

Я позвала Ашраю, но она не появилась. Видимо, еще в городе. Хорошо, подождем.

– Итак? – выразительно произнесла мама.

И я подробно, но сумбурно пересказала наш с Гаро разговор. Правда, самое главное пришлось утаить, и это было довольно заметно.

– Ты сказала не все, – прищурилась мама.

– Мне совесть не позволяет попросить у тебя клятву хранить молчание, – спокойно ответила я, – а без этого рассказать не могу.

– Какая глупость, – фыркнула мама. – Я этих клятв за свою жизнь надавала – на десяток благородных леди хватит.

Леди Маркаду вытащила откуда-то из рукава тонкую золотую иглу и ткнула ею в палец:

– Клянусь в жизни и посмертии хранить тайну Аркадии Ильтир Гаро, доверенную ей ее супругом Лисмадом Гаро, Белым драконом с Драконьих гор.

Выступившая капелька крови поднялась в воздух, сверкнула алым и превратилась в тонкую нить, которая на мгновение обвилась вокруг шеи леди Маркаду. Теперь, если мама не смолчит, магия перережет ей горло.

– Зачем такую? – едва выдавила я.

– А какую? – удивилась мама. – Это единственная хорошая, надежная клятва. Все остальные можно обойти на раз. Выкладывай.

Я сдвинула горку маминых писем и села на край стола. Свиток оставался у меня в руках, но открывать его не хотелось. Слишком все хорошо – дракон, который плохой, а стал хорошим. И плохим-то он был не потому, что он сволочь, изувер и гад, а потому, что его ввели в заблуждение… Нет, это все надо делить. Но вот на десять ли?

– В общем, если я Квинлиг, то Гаро Церпен. Драконы почитают за богов Квинлиг и Первого Дракона, которого звали Церпен. Каждое третье поколение рождается особенный дракон, которого называют Церпеном. Этот Церпен обязан взять в жены человеческую женщину, которую начнут называть Квинлиг. Для этого есть целый свиток правил.

Я взмахнула свитком и чуть не свалилась со стола.

– Ну а о том, что Квинлиг живут долго и радостно, я уже говорила.

– Я выдам тебе тайну, старую, – задумчиво протянула мама. – Видишь ли, первая жена короля была моей подругой. Недолго. Маркаду не настолько знатны, чтобы девица из их рода общалась с королевой. Кстати, я всегда была уверена, что Гарвейн выбрал меня именно из-за близости к королевской чете. Так вот, она до сих пор жива. Просто… Положишь ее – лежит. Поставишь – стоит, а потом медленно опускается на пол. Глаза стеклянные, по подбородку нитка слюны стекает. Если не покормить – сама есть не станет, голода не чувствует.

Меня затрясло. Это еще хуже, чем стать просто равнодушной! Это позор, ужаснейший позор!

– Откуда ты знаешь?

– Мы были подругами и долго боролись за свое право продолжить общение, но на нее давили, а потом и мне стало тяжело – нежеланная свадьба, первенец, война с мужем. Это она мне подсказала, как приструнить Гарвейна. Правда, тогда я уже носила тебя. Да. Так вот, меня пригласили во дворец, взяли несколько клятв и привели к королеве. Все отчаялись настолько, что таскали к ней старых друзей, рассказывали анекдоты и смешные истории, надеялись вытащить ее из этого состояния. Ничего не помогло. Она до сих пор жива, к слову.

– Но если с тебя брали клятвы, то как ты…

– Потому что единственную надежную не взяли. Я отказалась ее давать. Открывай свиток.

Читать свиток мне пришлось вслух, потому что для мамы он был девственно чист. И чем дальше я читала, тем сильней мрачнела леди Маркаду. Она что-то выписывала на лист, барабанила пальцами по столу и хмурила тонкие брови.

– Какая-то глупость, – выдохнула она в итоге. – Нет, в плане выбора женщины я согласна. Сильная, смелая, умная, общительная – полезные качества. Преуспевающая в магической науке – не понимаю. Зачем? Или дети перенимают у матери вообще все? Потому женщины и теряют эмоции?

– По мнению Гаро – не теряют.

– А мы можем доверять его мнению? – Мама фыркнула. – Как твоя мать, я рада, что он решил не следовать правилам. Но если смотреть в целом, то его это не с лучшей стороны характеризует.

– Почему?!

– Потому что в данном случае я вижу только два пути: либо изначально делать по-своему, либо положиться на предков и довести до конца. А тут… ой, не получается, брошу на полпути.

Я молча пожала плечами. После сегодняшнего разговора с Лидсмадом я перестала понимать, что происходит.

– Ты правильно сделала, что потребовала встречи с другими квинлиг, – сказала леди Маркаду. – Даже если леди Мариос – ее так зовут? Ага, так вот, даже если она здорова, это еще ни о чем не говорит. Так, где твоя Ашрая?

– В городе, покуп…

– Я здесь. – В кабинете материализовалась Ашрая и протянула мне красивую корзинку с пышным синим бантом. – Я все сделала, но не нашла бант с серебряным отбликом.

– Ты молодец.

Я осторожно положила в корзину свой рецепт, быстро проверила ингредиенты – отменное качество – и хлопнула в ладоши:

– Будь любезна сообщить милорду Гаро, что мы готовы идти в гости и ждем его на террасе.

– Вы найдете дорогу? – с беспокойством спросила Ашрая.

– М, скорее всего, – я пожала плечами, – давай так. Как поговоришь с милордом, найди нас.

Но мы не заблудились. Может, я запомнила дорогу, а может, вело чутье – не знаю. Но появившаяся на террасе Ашрая была очень довольна.

– Письма, – напомнила мама, и я спохватилась:

– Отправь, пожалуйста, мамины письма. Они на моем столе.

– Все адресаты подписаны, – добавила леди Маркаду.

Когда Ашрая исчезла, мы подошли к парапету. Леди Маркаду с удовольствием любовалась Данкатлом и вполголоса комментировала золотые крыши особо обеспеченных семей.

– Почему ты отказалась от ожерелья? – решившись, спросила я.

– А зачем мне настолько долгая жизнь? – Она пожала плечами. – Это глупо. И цена слишком высока. Если бы могла, я бы кинула ему эти камни в лицо. Но артефакт он передал через духа. Жуткого такого, будто призрак доспехов.

– Дион, его дух-помощник.

Мама поежилась:

– Я даже заикаться начала, когда его увидела. Вот и сказала, чтобы уносил туда, откуда принес. В моих мыслях это было гордо и величественно, но в реальности получилось жалко и обиженно. Трудно принять королевскую позу, когда нос красный и забит соплями.

– А как же правильные слезы? Которые только украшают истинную леди?

– А я никогда и не умела, – отмахнулась леди Маркаду.

– И что, лорд Белтеш не потребовал с тебя ожерелье? – с любопытством спросила я.

Мама покачала головой:

– Гарвейн неприятный человек, но женские украшения его не интересуют. Даже настолько дорогие. Продать-то ожерелье нельзя. Ты же знаешь, такие вещи передаются по женской линии, от матери наследника к жене наследника. Продать такое ожерелье – это просто расписаться в том, что род перешагнул последнюю грань бедности.

– Понятно. Значит, он не говорил, как именно отдаст меня замуж?

– Нет. Он даже позволил меня вызвать портных с образцами тканей. Они, к слову, сегодня должны были прийти. Я виновата в том, что не нашла в себе сил открыто возразить. Но мне было так страшно, – мама поежилась, – до сих пор в дрожь бросает.

– Кто тебя так напугал?

– Я не боялась кого-то или чего-то. Я просто была напугана, беспричинный страх. Я сталкивалась с подобным только один раз. – Леди Маркаду передернулась. – Однажды, в доме Венрайта, меня дух отпугивал от тайника. Ощущения были неописуемые и почти такие же.

Тихий шелест, и я, резко повернувшись, вижу Гаро. Он, как и я, с корзиной. Но на его корзине банта нет.

– Это подарок? – удивился дракон.

– Для милорда Тарнро, – кивнула я. – Нехорошо, если мы принесем дар только для леди Мариос.

– Да, верно, – кивнул Лидсмад. – Ты забыла про амулет.

И он протянул леди Маркаду простенький деревянный кулончик. Поблагодарив, мама намотала его на запястье:

– Он же и так работает?

– Да, – кивнул дракон и легко открыл портал, – прошу.

Мама шагнула первой, за ней последовала я, и уже за мной – дракон. Когда я вышла из портала, то сразу услышала злой детский голос:

– Ну и сиди! Не люблю тебя! Не люблю! Тоже не люблю!

Мама поманила меня к себе. Леди Маркаду стояла у пышного цветущего куста и за кем-то подглядывала.

– Что там? – шепнула я.

Я-то ничего не видела – ухоженный сад, неподалеку виднеется вместительный особняк. Хотя нет, садовые дорожки выложены очень дорогим камнем. Как по мне, так звездчатый мрамор в саду – расточительство.

– Что-то любопытное, – отозвалась мама.

Но Лидсмад не дал нам толком разобраться в том, что происходит.

– Подсматривать неприлично, – громко произнес дракон и еще громче добавил:– Эрик, я слышу тебя.

Послышался топот, и на дорожку выскочил мальчишка лет восьми. Красный, со следами слез на щеках, он стискивал кулачки и зло щурился.

– Здравствуй, дарованный отец, – коротко бросил мальчишка.

Дракон явно оторопел. Он как-то передернулся и спросил:

– Что-то случилось?

– Ничего, – скривился Эрик. – Все как было. Лорд Карс в доме, леди Мариос – там.

И мальчишка показал на садовую дорожку.

– А давайте обменяемся подарками, – мило улыбнулась мама. – Мы с Кашенькой передадим ваш дар для леди Мариос, а вы одарите милорда Тарнро. Жаль, что ничего не прихватили детям.

– У нас чужакам нельзя одаривать детей, – чуть виновато улыбнулся дракон, – а чужие – все, кроме родителей и дарованных родителей. Даже бабушки с дедушками не могут дарить детям подарки. До пятнадцати лет, конечно.

– Какая славная традиция, – мама забрала у меня корзину и протянула ее дракону, – так что?

– Не вижу в этом ничего плохого, – наконец ответил он. – Но я бы хотел, чтобы вы присоединились к нам.

– Немного поболтаем и, конечно же, придем, – прощебетала мама, забрала у Лидсмада корзину и потянула меня за собой.

Извилистая дорожка привела нас к резной деревянной беседке. Оттуда слышалась тихая музыка и бормотания:

– Поговори со мной, поговори со мной, поговори со мной.

От этого равнодушно-отчаявшегося голоса у меня заледенело сердце. Я не хочу, я не готова узнать, что там!

Но леди Маркаду не сомневалась, она с уверенностью злого обскуранта шла вперед, и мне пришлось следовать за ней.

В беседке на каменном полу сидел мальчишка. Маленький, бледноватый и худой. Рядом с ним устроилась женщина. Невероятно красивая женщина. Прямая спина, роскошная грива черных волос и скульптурно вылепленные черты лица. В руках женщина держала музыкальную шкатулку.

– Леди Мариос, лорд Тарнро пригласил нас в гости. Позвольте преподнести вам дар от его имени, – жизнерадостно произнесла мама.

Тишина. Внезапно музыка стихла. И, как только погас последний звук, леди Мариос закрыла глаза. Мальчишка, никак не отреагировавший на наше появление, выхватил из ее рук коробочку и завел шкатулку заново. Потом вложил ее назад в безвольные пальцы и вновь уселся у ног матери.

– Богинюшка Искристая, – выдохнула я.

Леди Мариос Тарнро жила и здравствовала. Но души в этом прекрасном теле не осталось. У меня потемнело перед глазами, горло перехватил спазм. Я потерялась в пространстве и времени и очнулась только тогда, когда поняла, что сижу на траве и вою. Вою, вцепившись в мамину юбку.

– За что?! За что?!

– Замолчи, – зашипела мама. – Замолчи и успокойся.

– Мама…

– Мы в городе. – Она сверкнула глазами. – Не в замке.

Бежать? Мы можем бежать? Я захохотала. Бежать. От брачного обряда не убежишь и не скроешься.

Хлесткий удар, и щеку обжигает болью. Я прижимаю ладонь к лицу и немо смотрю на маму. Она хватает меня за руку и тянет на себя:

– А ты хочешь провести оставшееся время в замке?

– Нет. – Я поднимаюсь. – Нет.

Наваливаюсь на маму всем телом, и мы медленно идем по садовой дорожке. Надеюсь, она приведет нас к выходу. Но если честно, то уже даже на надежду не осталось сил. За спиной играет навязчивая мелодия, и детский голос как заведенный повторяет:

– Поговори со мной, я люблю тебя, поговори со мной, я люблю тебя. Ну пожалуйста, мама!

Лидсмад Гаро, Белый дракон с Драконьих Гор

Проводив Аркадию взглядом, я прикинул, по какой дорожке будет удобнее добраться до дома. Все же Карс мог бы дать координаты гостиной или портальной комнаты. В любом случае сегодня будет хороший день. Квинлиг познакомятся, может, подружатся. Артефакторика и зелья пересекаются во многих проектах. Так что тема для разговора у них точно будет.

Вышел я к черному ходу особняка. Через мгновение в дверях появился Карс. И, судя по его виду, гостей он не ждал. Я же не мог запутаться в днях?

– Ты один? – Он криво усмехнулся.– И хорошо. Я успел пожалеть о приглашении.

Он покачивался и ухмылялся, как последний пьянчужка. Нахмурившись, я уточнил:

– Ты это серьезно? Аркадия гоняла своего личного духа по всему Данкатлу, чтобы тебе, неблагодарному паршивцу, собрать подарок. Это, кстати, тебе. И…

Рядом со мной появился Дион и отчеканил:

– Белая Квинлиг покинула территорию рода Тарнро.

– Что?!

Я резко втолкнул корзину в руки Карса и создал поисковик. Неужели она специально готовилась к побегу? Но куда она собралась бежать?

Карс перехватил мою руку, и поисковик погас:

– Подожди. Пусть уходит. Ты ведь всегда сможешь ее найти. Квинлиг не спрятаться от Церпена. Идём, поможешь мне. Я возьму Илия, а ты Мариос. Не спрашивай, сейчас увидишь сам.

– Дион, тайно следуй за Аркадией. Данкатл может быть опасным, защищай её и её мать, – приказал я. – Карс, если ты так шутишь, то не смешно. Подарок в дом внеси. А я поприветствую лучшую половину твоей семьи.

Дорожку, на которую свернули мать и дочь, я хорошо запомнил. Когда-то давно Мариос смеялась и обещала, что в ее саду будут дорожки из самого дорогого мрамора. И что она обязательно позовет свою тетушку в гости. Я не вникал, но, скорее всего, там была не слишком хорошая история взаимоотношений.

– Я догоню, – хмыкнул Карс.

Драконий слух помог безошибочно определить, откуда именно доносится приятная, ненавязчивая музыка. Что-то лёгкое, воздушное. Очень знакомое… Точно, эта музыка всегда звучала в лаборатории Мариос, ей приятнее было работать под звуки этого популярного вальса. Вот только непонятно, кто же так тонко и горько плачет?

– Каждый мой день похож на предыдущий. – Карс нагнал меня перед самой беседкой. – Долго рассматривать не стоит, Илию пора в постель. Да и у Мариос теперь строгий график.

Я вошёл в беседку и резко остановился. Секундная заминка и понимание происходящего бьёт под дых. Мариос прекрасна и безжизненна, точь-в-точь как возлюбленная супруга Актура. Не хватает только бегущей по подбородку слюны.

– Что ты с ней сделал? – хрипло выдохнул я и повернулся к другу. – Что и зачем?

Илий, не обращая на нас внимания, завел музыкальную шкатулку и вложил ее в безжизненные пальцы Мариос.

– То же, что и ты сделал с Аркадией, – зло улыбнулся Карс. – Взял умную и веселую девушку и сделал ее Квинлиг.

– Но так не должно быть. – Я не мог поверить. – Не должно.

Простая мелодия начала действовать на нервы. Как и бледное худое лицо Илия.

– Должно или не должно – не ко мне вопрос, – хмыкнул Карс и взял сына на руки.

Илий не обращал внимания ни на кого из нас. Он смотрел только на леди Мариос. Даже на руках отца он повернулся так, чтобы не выпускать мать из поля зрения. А Мариос, моя хорошая подруга, смотрела прямо перед собой. Пустой взор пугал. Но от взгляда Илия становилось ещё хуже – глаза ребенка были наполнены отчаянной надеждой.

– Надо поспать, мой хороший. – Карс погладил сына по голове.

– А мама?

– И мама поспит.

– Можно мне с ней?

– Конечно. Лидс?

Вздрогнув, я поднял Мариос на руки и последовал за другом. Шагая по дорожке, я пытался разобраться в происходящем. Все диагностические заклятья говорили об одном: леди Мариос здорова, отклонений и патологий нет. Что же могло произойти? И может ли это коснуться Аркадии?

Пока Карс укладывал спать жену и сына, я сидел в гостиной.

– Дион, явись.

Дух пришел через пару минут.

– Докладывай, – приказал я.

– Белая Квинлиг вошла в дом матери. Последовать за ней я не смог, там очень мощная защита от духов. Всю дорогу леди Маркаду оскорбляла род Гаро в самых возмутительных формулировках.

– А Аркадия?

– Молчала и плакала. Позволено ли мне будет спросить, что произошло?

– Я ещё сам не знаю, – задумчиво произнес я. – Пусть Ашрая дежурит у дома леди Маркаду. Аркадии нужна защита и покой. Если она выйдет за пределы дома – скрытно следовать за ней, защищать, но на глаза не показываться.

– Понял.

– Передашь мой приказ Ашрае и вернёшься сюда. Ты можешь пригодиться здесь. Стоять. Ты все рассказал мне о свитке?

– Да, милорд.

– Ты помнишь Квинлиг деда?

– Она была сурова, – с нежностью произнес Дион. – Правила родом Гаро железной рукой. А ваш дед и рад был. Только посмеивался, когда к нему жаловаться приходили. Говорил, что для своей Квинлиг чешуи с висков не пожалел, так что ему плакаться бесполезно.

– Хорошо, иди. – Я потер виски и раздраженно вздохнул.

Второй раз Дион вернулся одновременно с Карсом. Мой друг тяжело опустился в кресло и призвал тяжёлую квадратную бутылку. Сделав хороший глоток, он вытер ладонью рот и спросил:

– Как тебе моя жена, понравилась?

– Ты же понимаешь, что это не может нравиться?

Карс отпил прямо из бутылки и доверительно сообщил:

– Эрик уже сказал мне, что ненавидит и меня, и мать. Потому что мы злые и бесчувственные. А Илий придумал себе занятие – окружить маму заботой и показать ей, как она нужна. И тогда, если он будет себя хорошо вести, мама вернётся. Из-за этого он возненавидел старшего брата – Илий считает, что мама не возвращается, потому что Эрик перестал ее любить. У меня прекрасная семья.

Я прикрыл глаза. Представлять ад, в котором жил и живет мой друг, не хотелось. Но внутри билась эгоистичная мыслишка: «Ну почему же ты мне не написал?»

– Когда и как это произошло? Ты же не можешь не помнить свою прабабку. Да и моя бабушка тоже имела активную жизненную позицию.

– Бабушка, – Карс ухмыльнулся, – от кого скрываешься? Мы ведь оба знаем, что чешуей обрастают правнуки Церпенов, а не внуки.

Он протянул мне бутылку, но я отказался. Алкоголь – последний помощник в этом деле.

– Карс, – я скривился, – к чему все это? Тебе так хочется лишний раз ткнуть меня чешуйчатым рылом в позор моей настоящей бабки? Так она уже сто лет как удалилась в Святые Пещеры грехи замаливать.

Мой старый друг только фыркнул и в два глотка осушил бутылку.

– Я просто помню, что ты клялся не создавать Квинлиг. Ты скрывал чешую, чтобы скрыть конфуз своей бабушки. Настоящей бабушки. Что изменилось?

Я пожал плечами и честно ответил:

– Привести в Драконьи Горы человеческую девушку значило признать, что одна из леди Гаро нагуляла ребенка на стороне, а ее мать скрыла это и выдала младенца за своего сына. А учитывая, как немногочислен наш род… Вычислить оступившуюся леди было бы очень просто.

– Я это уже слышал. Лет десять или двадцать назад. Что-то изменилось? – Если бы Карс не был так пьян, его ехидство могло звучать оскорбительно.

Но виски неплохо расслабило моего несчастного друга, и в его голосе явственно слышалось ехидство и, самую капельку, безумная надежда. Поэтому я сделал вид, что не вижу его попыток зацепить меня за живое.

– Да. Место жительства изменилось. Король пытался настаивать на моей женитьбе. И тогда я подумал, что ничего плохого в этом нет. Карс, почему ты мне не написал? О Мариос, о том, что происходит с мальчишками?

Если это произойдет с Аркадией… Нет, не позволю. Я решу эту задачу до того, как она превратится в куклу.

Он пожал плечами и негромко бросил:

– Тамга, кофе. Я не мог. Дома сейчас все плохо, Лидс. Серебряные не справляются, а найденный наследник Золотых послал Совет в пешее эротическое путешествие. Да так заковыристо послал, что все заслушались. Тебя объявили предателем. Ведь ты бросил Драконьи Горы в сложной ситуации.

– А ничего, что мне дали три дня на сборы? Или изгнание, или смертная казнь.

– Оказывается, ты должен был попросить о снисхождении, и тебе бы позволили остаться. Им было нужно твое публичное унижение, чтобы окончательно растоптать все, что осталось от династии Золотых.

– Я бы не стал унижаться, – задумчиво ответил я.

– Знаю. Ну вот, а я пытался тебе писать, мне была нужна помощь, но ответа не было. Потом меня притащили во дворец и бросили в лицо все мои письма. Там-то я и узнал, что ты предатель.

Я сжал пальцами переносицу и медленно выдохнул.

– Ладно, переворот переворотом. Для меня это уже неважно. Расскажи про Мариос. Это шло по нарастающей? Какие артефакты она создавала? Может быть, это воздействие со стороны.

Я не собирался прятаться от правды, но, прежде чем признать, что человеческие легенды не лгут, необходимо убедиться, что Мариос пострадала именно от ритуала. Вот так, не штудируя справочники, могу вспомнить с десяток заклятий, разделяющих душу и тело. И припомнить два артефакта с подобным эффектом.

Тарнро захохотал и махнул рукой:

– Ты надеешься, что это не последствия ритуала? Зря. Мариос не одна такая. Я вломился к Кутро, он взял себе Квинлиг года четыре назад. И, представь себе, ребенок есть, а женщины нет – якобы она погибла, упав с большой высоты. Ты можешь себе это представить? Кутро слабы, но богаты. Они купили себе такую общину духов, что даже Серебряные завидуют. Шорнро – то же самое. Квинлиг ушла гулять в горы и сгинула. Оставив после себя только дочь.

– Шорнро? Ирртин Шорнро сейчас лет двадцать пять, женщины не бывают Церпенами.

– Ее мать была Квинлиг. – Карс призвал еще одну бутылку. – Я проверил все, что мог. Но убить Мари… Я не могу.

Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы напомнить самому себе: непоправимого еще не произошло. Все можно исправить, было бы желание. А желание у меня есть. Я не позволю Аркадии повторить судьбу всех Квинлиг. Я не позволю себе опустить руки.

– Я не люблю этим бравировать, – жёстко произнес я, – но сейчас именно я сильнейший из драконов. Поэтому прекрати истерику и подробно, четко изложи все, что тебе известно. Начиная от того дня, когда ты впервые заметил, что с Мариос что-то не то.

Вместо ответа мой друг залпом осушил бутылку, встал и вышел. В дверях он едва не столкнулся с Эриком.

– Он ничего не сделал, чтобы вернуть маму, – сообщил мне мой дарованный сын. – И позволяет мелкому сходить с ума. Так нельзя. Ее нужно убрать, спрятать, чтобы Иль не видел.

А я с кристальной ясностью осознал, что не готов к собственным детям. Не такой ценой. Нет, стоп. Отставить пораженческие мысли. Раньше такого не происходило – значит, Карс и, возможно, я в чём-то ошиблись. Необходимо исправить ошибку. И уже после этого что-то решать.

Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор

В камине весело трещали сгорающие поленья. Закутавшись в плед, я устроилась на толстой шкуре и грела ладони о чашку с какао. Мамин новый дом оказался очень уютным. Воздух был пронизан светом и ароматом шоколада и выпечки. В нашем старом особняке никогда так не пахло.

– До самого дома вас сопровождал дух. – В каминную гостиную вошёл высокий плечистый мужчина.

Его темные волосы были забраны в низкий хвост, и только одна выбившаяся прядка падала на лицо. Очень привлекательный мужчина. Как будто даже немного знакомый. На самом деле мама представила нас друг другу, но я не запомнила.

– Ты уверен, Райт? – ахнула мама.

Ох, вот уж действительно «немного знакомы» – ректор Венрайт. Тот самый, про которого говорила мама. Да и я сама видела его на нескольких праздничных банкетах. Но не запоминала – у нас считалось неприличным и опасным долго смотреть на преподавательский стол. Зато некоторые бесстрашные и безголовые студентки были готовы бить стекла, лишь бы попасть к ректору в кабинет. Судя по тому, что он еще не женат, ничего интересного в его кабинете не происходило.

– Абсолютно. Как и в том, что сейчас за оградой дежурит другой дух. Давайте, красавицы, рассказывайте, куда вляпались. – Ректор Венрайт занял массивное кресло и пристально посмотрел на маму.

Та, нервно оправив волосы, медленно опустилась на софу. На короткое мгновение мне показалось, что между леди Маркаду и ректором есть что-то большее, чем… А чем, собственно, что? Мне даже не пришло в голову спросить, откуда мама его знает.

Поглядев друг на друга, они дружно уставились на меня. А я пожала плечами и честно ответила:

– Драконьи Узы. Я знала, что меня ждёт. Но оказалась не готова это увидеть. Сейчас даже немного стыдно за свою истерику.

– Это не считая того, что я влила в тебя недельную дозу успокоительного, – вздохнула мама. – Та леди выглядела ужасно. Вернее, она была красива, но… Прости Богинюшка, бывает, дети рождаются умом скорбными, но и в них, когда вырастают, жизни больше. Какие-то чувства, желания. Гудят что-то, просят, лепечут. А тут…

Венрайт прямо из воздуха вытащил поднос. На нем стояла бутылка гранатового вина и три бокала. Он наполнил все три, но я пока не спешила покидать свой уютный кокон.

Подав маме бокал, он задумчиво произнес:

– Актур уже несколько лет готовит законопроект, запрещающий Драконьи Узы на территории Данкатлской Империи.

Нахмурившись, леди Маркаду коснулась губами бокала, формально обозначив глоток, и отставила напиток на стол. Сплетя между собой тонкие нервные пальцы, она зло выдохнула:

– Не торопится наш король спасать своих подданных. Оно и правильно, чего женщин защищать. Не люди же.

Ректор грел в руках вино и не спешил его пить. На гневные слова мамы он только хмыкнул и пояснил:

– Ты не права. Посмотри на свою дочь. Сильная, талантливая, умная. Кто знает, может, через время она бы открыла свою зельеварческую школу или возглавила кафедру Высших Зелий. Но теперь она обречена.

От мрачной уверенности ректора Венрайта я вздрогнула, и какао плеснуло мне на руки. Обречена. Какое просто слово. Четкое такое, немного звонкое и по-своему красивое. Теперь это мое слово. Аркадия обречена. Почти фамилия.

– К чему ты клонишь? – спросила мама и левитировала мне салфетку.

– К тому, что полноценную войну с Драконьими Горами мы не потянем.

– Они угрожали? – хрипло спросила я и сжала подлетевшую ткань.

– Да. Причем это была не тонкая политическая игра, а прямая угроза. Откровенней только бандиты в подворотне. – Венрайт криво улыбнулся. – Отступление не равно сдаче. Сила дракона не зависит от цвета чешуи, но цвет чешуи зависит от силы. Род Золотых драконов был побежден их ближайшими родичами – Серебряными. Сейчас самое время для принятия решений.

Я выпуталась из объятий пледа и села рядом с мамой. Приняла протянутый бокал и тоже обозначила глоток. Из вежливости. Вино сейчас последний помощник. Ну, хотя в него можно добавить яд. Тогда наверняка все вопросы снимет – мертвые не интересуются живыми.

– Угрожали Золотые, верно? – мне пришла в голову занимательная мысль.

– Верно.

– Значит, Серебряные ничего не знают. – Я прикусила губу. – Мы должны работать с разных сторон. Запрещать ритуал бесполезно. Лорда Белтеша не остановило общественное порицание – блеск золота затмил все.

– Есть готовое решение – говори, – спокойно сказал Венрайт.

– Есть. Мы должны натравить журналистов на Тарнро. Все помнят, как людей отучали обращать магию внутрь себя? Душераздирающие статьи, фотографии. Рассказы очевидцев и очерки литераторов. Стать супругой дракона – сказка, о которой мечтают многие девушки. Эта сказка должна потемнеть.

Венрайт допил свое вино и поставил бокал на стол. Он хмурился и о чем-то настороженно размышлял.

– Это жестоко по отношению к детям Карса Тарнро – журналисты бывают бестактны, – задумчиво протянула мама, – но люди имеют право знать всю подоплеку таких браков. Ничем не подтвержденных слухов недостаточно.

– У нас есть официальная статистика, – Венрайт потер подбородок, – Актур уже говорил, что готов показать свою единственную жену людям.

– Зачем он это сделал? Я имею в виду короля, – тихо спросила я.

– Тогда он не был королем, – хмыкнул ректор. – И у него была невеста. Из хорошего, богатого и влиятельного рода. Но на одном из приемов молодой принц увидел прекрасную девушку, он полюбил ее, она его. Дело могло закончиться иначе – фавориток никто не отменял. Но леди Малира была слишком строго воспитана. Она отказалась ублажать принца и согласилась выйти замуж за кого-то другого. Я, если честно, все это не застал.

– Она должна была выйти замуж за старшего брата моего бывшего мужа, – подсказала леди Маркаду. – Но за несколько дней до свадьбы старший лорд Белтеш погиб на дуэли. Это свело леди Белтеш в могилу раньше времени.

– А через пару дней король отправил сына в ссылку, – хмыкнул Венрайт. – Потому что Драконьи Узы нерасторжимы. Скандал был знатный.

– Тогда люди тем более должны знать, – решительно произнесла я. – Мне будет легче, если, лишаясь воли и желаний, я буду уверена, что больше никто не пострадает.

– Мы сделаем все возможное, – решительно сказала мама.

– Но, если дракон придет требовать ее обратно, – Венрайт развел руками, – мы ничего не сможем сделать.

– Я смогу.

И я действительно чувствовала себя способной на это. Если Гаро попробует ограничить мою свободу – я стану самой невыносимой женой на свете. Леди Мариос показала мне, что бояться уже нечего. Я умру раньше, чем остановится мое сердце. Это страшно и странно, но у меня есть шанс изменить мир. Будет преступлением упустить эту возможность. Ректор Венрайт оставался с нами до ужина, но после был вынужден вернуться в Академию. Перед уходом он перепроверил защиту, влил силу в охранный контур и что-то долго объяснял маме. Затем они вернулись в дом, мужчина надел свой плащ, взял перчатки и двинулся к выходу. Леди Маркаду следовала за ним. На ее лице застыла маска непроницаемого спокойствия.

Я не хотела подсматривать за ними. Но, к сожалению, из-за успокоительного зелья очень хочется пить. А на кухню можно пройти только сквозь прихожую. Поэтому мне удалось увидеть, как ректор целует кончики пальцев леди Маркаду. И как она, закрыв за ректором дверь, прижимается к ней лбом. Маска спокойствия сползает с ее лица и разбивается на крохотные осколки. Мне кажется, что я слышу этот звон. И даже пить перехотелось.

– Мам?

– Он ухаживал за мной, – тихо ответила она. – Но лорд Белтеш предложил больше. А я никогда не умела бороться.

Она все еще стояла ко мне спиной. В полумраке прихожей она выглядела как молоденькая девчонка, а не как мать двух взрослых детей. Я не знала, что сказать. Мне было интересно, поддерживала ли она связь с ректором после свадьбы. Но вместе с тем я не могла это спросить. Родных людей нельзя бить по больному месту.

– Может, возьмем какие-нибудь книги и посидим в саду? Можно травяной отвар сделать.

Повернувшись ко мне, леди Маркаду небрежным жестом стряхнула со щеки крошечную слезинку и покачала головой:

– Нельзя, там защита хуже. Ты пить хотела? Идем.

Мы зашли на крошечную кухню, и мама принялась ворошить полки. На стол, мягко покачиваясь, прилетел кувшин. В него тут же спикировали ягоды, лед и несколько ломтиков лимона.

– Он предлагал мне уйти от Гарвейна, – вдруг произнесла мама. – Но я не смогла. Это казалось таким сложным.

Пожав плечами, я заметила:

– Но ты ведь ушла. Так ли важны причины?

– Райт предлагал мне руку и сердце, но с тех пор прошло уже шесть лет. Да и до любви ли мне сейчас. И не возражай! Бери кувшин и две чашки, — она вздохнула и едва слышно добавила, — хотя недавно он… Неважно.

В итоге мы устроились в каминной гостиной. Я бездумно листала научную периодику и вздыхала. К сожалению, успокоительное зелье серьезно притупляет остроту ума. С другой стороны, мне сейчас было очень хорошо. Мысли о будущем не беспокоили, все страхи улеглись. Я начинаю понимать тех, кто подсаживался на успокоительное зелье. Выпил с утра – и весь день как в сказке.

Мама что-то высчитывала на бумаге, похмыкивала и сквозь зубы поминала обскурантов. Рядом с ее креслом уже скопилась кучка скомканных бумажек.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь высчитать твой магический потенциал, – леди Маркаду сосредоточенно хмурилась и покусывала карандаш, – тогда можно будет попытаться создать барьер между тобой и Гаро. Что-то вроде артефактной парюры. Чтобы не позволить магии циркулировать между вами.

– Это прорва магии, где ты ее возьмёшь? – Даже в одурманенном состоянии я понимала, что такая парюра доступна только королям.

– У Гаро и возьму. Точнее, сам отдаст, – спокойно сказала леди Маркаду. – Я не успела хорошо его узнать, но уверена, что он действительно не знал. Подожди возражать. Позволил бы он тебе, да и мне, увидеть леди Мариос? Тогда бы уж тебя ждала подставная леди Тарнро. Нет, Гаро и сам сегодня был ошеломлен.

Отложив журнал в сторону, я медленно кивнула. Да, действительно. Он ведь собрал подарок для леди Мариос. Подарок, которым она воспользоваться не сможет.

– Да, ты права. Но это тоже плохо, – задумчиво произнесла я.

– Почему?

– Потому что он не знал, – я попыталась объяснить свою мысль, – вот, смотри. Если бы он знал, отчего женщины становятся такими, мы бы могли попробовать убедить его рассказать нам. Шантажом или подкупом.

– Пытками, – кивнула мама. – Король бы не сдержался. Он хочет вернуть свою жену. Он уже устал от своей подставной второй жены.

– Или так, – согласилась я. – Но сложно рассказать то, чего не знаешь. Я пробовала на экзамене – не вышло.

По дому разнёсся мелодичный перезвон. Словно сотня крошечных хрустальных колокольчиков была задета чьей-то небрежной рукой.

– Кто-то пришел. – Мама отложила свои записи и поднялась на ноги.

Я последовала за ней. Не представляю, что делать, если это дракон явился требовать свою самку.

Мне казалось, что у мамы маленький домик – три спальни, кабинет, столовая и две гостиных, маленькая кухня да прихожая. Но за то время, что мы шли от каминной, я успела разозлиться, потом испугаться, потом опять разозлиться.

Мы вышли на улицу и в сгущающихся сумерках увидели стоящего перед воротами дракона. Он уже успел переодеться? Узкие черные штаны, сапоги и белая рубашка. Ни камзола, ни плаща.

– Молчит, – удивилась мама. – И войти не пытается. Подойдешь к нему?

От крыльца до ворот где-то сорок шагов. Но я не могла сделать ни единого. Меня будто приморозило к ступеням.

Сжав мамину руку, я тихо выдохнула:

– Я не готова. Мне нечего ему сказать.

– Тогда мы можем лишь понадеяться на то, что он не рискнёт взламывать нашу защиту. Идём в дом.

Мама повернулась к дракону спиной, а я на мгновение замешкалась. И увидела, как дракон, безнадежно улыбнувшись, медленно опускается на колени. Гаро больше не смотрел на меня, его голова была низко опущена.

– Идём. Или ты уже готова обсудить с ним сложившуюся ситуацию? – Мама замерла в дверях.

– Нет. Я едва соображаю. Такое ощущение, что у меня крови успокоительное зелье плещется, – ответила я.

– Возможно, зелье было слишком концентрированным, – мама пожала плечами, – но ты не видела себя, Аркадия.

Мы вернулись обратно в каминную. Но ощущение уюта пропало. Я знала, что дракон все еще у ворот, – колокольчики продолжали звенеть. Неужели не утихнут? Мама вздохнула, волнообразно повела рукой, и перезвон стих. Если прислушаться, то колокольчики все еще были слышны. Но уже не так сильно.

Все же это очень странно – осознавать, что дракон «Для вас милорд Гаро» сейчас стоит за нашими воротами. И, может быть, все еще не поднялся с колен. Мне хотелось выйти к нему и сказать, чтобы он уходил. А еще мне хотелось спрятаться дома и никуда никогда не показываться.

– Ничего удивительного. – Я слабо улыбнулась. – Напряжение слишком долго копилось. Вот оно все и вышло, с шумом.

– Давай-ка я уложу тебя спать. – Мама решительно закрыла книгу, которую пыталась читать, и встала. – Немного сонного зелья тебе не повредит.

– Для крепкого сна мне хватит настоя ромашки, – фыркнула я. – А вот полноценное сонное зелье превратит меня в овощ раньше времени.

Мы вновь отправились на кухню. Леди Маркаду вскипятила воду, а я подготовила все остальное. Размяла соцветия ромашки, напитала их магией. Добавила цветочный мед и лимон. Кто бы мог подумать, что приготовление настолько простого настоя способно доставить мне такое удовольствие?

Разлив горячий напиток, я села к столу.

– Я вот думаю: а не из-за детей ли все это происходит с Квинлиг? – Я сделала небольшой глоток и пояснила свою мысль: – Сын у короля нашего получился просто удивительным. Он собрал в себе все родовые таланты, да ещё и красив сверх меры. Никогда не простужался и обладает нечеловеческой выносливостью. Помнишь, его даже проверяли на нелюдскую кровь?

Леди Маркаду нервно хмыкнула, подвинула к себе настой ромашки и щедро сдобрила его бренди.

– Как мать двоих детей, могу сказать, что здоровье действительно ухудшается. Но это легко поправить после родов. Правильный комплекс витаминных зелий восстанавливает ломкие ногти и волосы, возвращает коже матовый свет.

Настой был слишком горяч, чтобы пить его большими глотками. Жаль, что я не подумала об этом, когда хватанула слишком много. С другой стороны, зато потренировалась в исцеляющих чарах.

– Значит, вполне может быть, что драконы забирают у матери желание жить, – сказала я, как только небо и язык перестали саднить.

Леди Маркаду нахмурилась и добавила себе еще немного бренди. Отвечать она не торопилась – хмурила тонкие брови и, шевеля губами, что-то подсчитывала. Затем вздохнула и покачала головой:

– Звучит немного бредово. Целители подробно объяснили, как ребенок забирает из организма матери кальций. Даже перепады настроения объяснили. Но чтобы отнять эмоции… Нет, чисто теоретически это можно притянуть к неправильной работе внутренних органов. Но тогда диагностическое заклятье показывало бы, что за орган перестал правильно работать. Да и сбой в работе внутренних желез может произойти и без беременности.

Хмыкнув, я пожала плечами. Спорить бессмысленно – я-то про то, как ребенок забирает из матери кальций, ничего не знаю. Могу вообразить, конечно, но эти моменты скорее относятся к плоскому черному юмору, чем к реальности. Но все равно идея богатая. Я бы даже сказала, что это единственное разумное предположение. Либо же мы должны взять за аксиому другую ересь – все Церпены моральные уроды и извращенцы, которым жизненно необходима жена кукла. И опять же, есть бесчисленное количество заклинаний и артефактов, которые могут сотворить с женщиной то же самое. Не нужно вступать в брак и ждать неизвестно сколько времени.

– Пойдем, я уложу тебя.

Надо же, я так задумалась, что даже не заметила, как выпила весь настой. Видимо, он успел остыть. Или мама его остудила.

Гостевая спальня в мамином особняке была всего одна. И, судя по обстановке, леди Маркаду гостей привечать не собиралась. Ибо обстановка могла бы служить образцом истинного аскетизма: узкая постель, стул, туалетный столик и маленький шкаф. Зато в комнате было широкое окно и не светились стены.

– И не надо так фыркать, – проворчала мама, – тебе напомнить, сколько времени прошло? Это я еще молодец, что пустой дом так обставить успела.

Я лукаво улыбнулась и спросила:

– Наверное, ректор Венрайт тебе помог?

– От его помощи больше вреда было, – отмахнулась мама. – Спи, а то, знаешь ли, любопытной Варваре…

– Сплю. – Я шутливым жестом прикрыла нос.

– Здесь есть сорочка, халат. – Мама кивнула на шкаф. – Спокойной ночи.

Она вышла, а я быстро скинула платье и надела сорочку. Устроившись под одеялом, я прикрыла глаза и провалилась в лавандовую дрему. Как же давно мне не спалось так сладко! Никаких сновидений, никаких тревог – я просто провалилась в уютную, теплую темноту. И вынырнула из нее под громовой раскат.

Несколько минут я просто лежала на спине и бездумно таращилась в потолок. С улицы проникало немного света – в саду горело несколько фонарей. Так что на потолке танцевали тени – это ветви деревьев извивались под порывами ветра. Хорошо. Лучше, чем открыть глаза среди колдовских огней холодной пещеры.

Я всегда любила засыпать под звуки дождя, но сейчас у меня это не получалось. Подушка перестала быть удобной, лавандовый аромат начал раздражать. И даже одеяло начало колоться! Да что ж такое-то? Причем глаза продолжают слипаться, зелья-то успокоительного сколько выпито было! А все равно, голова уснуть не может.

"Интересно, Гаро остался у ворот?" – мелькнула сонная мыслишка. И мне тут же стало смешно. С чего бы ему оставаться?

Но как бы забавно это ни было, а бодрости прибавило. Я как-то сразу представила дрожащего от холода дракона, что в бесплодной надежде смотрит в темные окна… Тьфу, глупость.

Чтобы прогнать назойливые думы, я выбралась из-под одеяла и принялась искать одежду. В шкафу висел плотный халат, а у постели нашлись домашние туфли.

Туго затянув пояс, я вышла в коридор. Передвигаться я старалась как можно тише – не хотелось разбудить маму. Что бы я ей сказала? Беспокоюсь, что дракон изойдет на чих и кашель? По-хорошему, так ему и надо. Но… Но все равно я не хочу таких вот пафосных жестов. Они навязывают обязательства, а мне и без того хватает проблем. Так что я схожу до ворот, удостоверюсь, что дракон ушел, и спокойно досплю до утра.

Именно с такими мыслями я добралась до прихожей, повоевала с дверью и вышла в ночную прохладу. Ветер, уже не сильный, холодил ноги. Зябко поежившись, я всмотрелась в темноту. Дракон был в белой рубашке, ничего такого у ворот не видно. Но ладно уж, дойду и посмотрю. Хочу быть уверена, что…

Неспокойно и не досплю. Он сидел прямо на размокшей земле. Опирался спиной о наши ворота и курил трубку. Вот ведь какой – трубку защитил от дождя, а себя нет.

– Больше вам покурить негде? – спросила я, и дракон выронил трубку.

– Аркадия?

– Нет, ее оскорбленный призрак, – фыркнула я.

Да, играть в мнимую покорность я больше не хочу и не буду.

Он щелчком пальцев развеял трубку, затем встал. Встал только для того, чтобы опуститься передо мной на оба колена.

– Клянусь своей крылатой душой, своей красной кровью и бессмертной магией – я не знал, что становление Квинлиг может навредить человеческой девушке.

Вокруг дракона взметнулось пламя. Взметнулось и истаяло, оставив его целым и невредимым.

– И что теперь?

– Мы будем искать ответ, – серьезно сказал дракон.

– Значит, на освобождение от вас, милорд, мне рассчитывать не стоит?

Я и не надеялась, но так хотелось уязвить его.

– Мертвые Церпены не докучают своим Квинлиг, – усмехнулся он. – У тебя есть шанс, о великий зельевар.

– О, я не рискну, – я невесело рассмеялась, – меня не привлекает идея о погребении заживо.

– Заживо? – удивился дракон и ловко очистил свою одежду от грязи. – Как жестоко.

– Ужасно жестоко, – хмыкнула я. – Так почему вы остались здесь?

Гаро как-то странно похлопал себя по карманам, потом вспомнил, что трубки уже нет, и заложил руки за спину.

– Не желаете прогуляться?

Я выразительно посмотрела на себя, развела руки и уточнила:

– Вот так?

– А что-то не так? – удивился дракон и, посмотрев мне в глаза, добавил: – Я не обращал внимания на то, что носят человеческие женщины. Но, как мне кажется, это вполне прилично. И длина, и декольте. Тут и вышивка есть, вроде бы.

Под моим взглядом он стушевался и замолчал.

– Вы серьезно?

– У драконов совсем другая мода, – он покачал головой, – но я не об этом хотел поговорить.

– Давайте мы разойдемся спать? Вы к себе, а я к себе.

Лидсмад посмотрел на меня и тихо сказал:

– Хорошо. Я приду завтра.

– К обеду, – поспешно добавила я. – Вы придете в человеческий дом, а у нас есть требования ко времени.

– К обеду. – Он кивнул. – Хорошо, звездной ночи, Аркадия.

Он стоял у ворот до тех пор, пока я не закрыла за собой дверь. Как же все странно и интересно вывернулось. Надеюсь, ректор Венрайт знает что-нибудь об этой клятве. Выглядело-то красиво, но я такой формулировки еще не слышала.

Лидсмад Гаро, Белый дракон с Драконьих Гор

Актур не знает, что его тронный зал в точности копирует зал Крылатых Королей в Драконьих Горах. Разумеется, человеческий вариант значительно уступает драконьему в размерах. Но все это прошло мимо короля, а потому он очень удивлен – я не впал в благоговейный трепет.

Он явно оскорблен. Очевидно, на придворных тронный зал производит иное впечатление. Хмыкнув, я посмотрел под ноги – даже дракон не выживет, если упадет с такой высоты. Раскрыть крылья во время свободного падения может не каждый, и Актур это прекрасно знает.

– Мое почтение, Актур. Ты хотел видеть меня?

Нет, все же люди не точно скопировали драконий тронный зал. Иллюзии на порядок выше, чем творят крылатые маги. Но нет ощущения высоты, ощущения свежего ветра. Зато, чтобы посмотреть на короля, приходится щуриться – узкий, тянущийся ввысь трон покоится на облаках, а над головой Актура сияет иллюзорное солнце.

– Почтение? – усмехнулся король. – До меня дошли неприятные слухи, Лидсмад, дракон-изгнанник.

– Ты узнал, что твой заказ еще не готов? Каюсь, виноват.

Я не смотрел на Актура. К чему неволить взгляд? Тонкий слух подскажет все нюансы монаршего настроения. Да и он всего лишь человек, ничем не защищенный от драконьей магии. Я способен узнать его истинные эмоции. Очень жаль, что Квинлиг защищена от магии своего Церпена. Было бы куда проще и удобнее разговаривать с Аркадией, если бы наша эмпатическая связь уже была установлена.

– Аркадия Ильтир Белтеш, – медленно, почти по слогам произнес король. – Зельевар-новатор, возможное светило магической науки.

– Не имел возможности лично удостовериться в ее таланте, – спокойно ответил я. – Но мне лестно, что слава моей Квинлиг достигла королевского дворца.

– Ты ведь не можешь не знать, – разозлился Актур, – для чего ты здесь.

Заложив руки за спину, я насмешливо спросил:

– Я теряюсь в загадках, Актур, король-обманщик. Именно твоя канцелярия внесла Аркадию в список, который потом передали мне. Я сделал великолепный выбор. Сильная, упорная, смелая, она станет жемчужиной рода Гаро.

– Рода, от которого осталось только громкое имя? – Актур бил наверняка, бил точно, бил так, чтобы гарантированно причинить боль.

– А много ли настоящих колдовских родов в Данкатле? – усмехнулся я. – Твои люди страдают от нападений нежити и нечисти, но ты ничего не можешь сделать – боевых магов практически нет. Ты посвятил свою жизнь жене, служению ее бездушному телу. А страна тем временем распадается на куски.

Я тоже знал, куда бить. Актур по-прежнему влюблен в свою супругу. Он любит ее настолько, что скрыл ее недуг. Чтобы не опозорить.

– Мне нужен Универсальный Эликсир, – жестко произнес король. – Ты Великий Маг, дракон. Но ты в моем королевстве. На моей земле.

– Если ты настаиваешь, – я развел руки в стороны, словно предлагая обняться, – могу уйти.

– Оставишь замок?

– Он ждал Гаро четыреста лет, подождет и еще лет сто. Ты как раз успеешь развалить страну.

Тронный зал на мгновение погрузился во тьму. Затем вспыхнул яркий свет, и я увидел этот зал без иллюзий. Серые стены, черная роспись заклинаний и алые рунические круги – это отличает Данкатл от Драконьих Гор. У нас вместо громоздких заклинаний иллюзию поддерживают правильно подобранные драгоценные камни.

– Пообедаешь со мной? – спросил Актур своим обыденным тоном.

– Уже обед? – ужаснулся я.

– Нет, еще нет. Но разговор предстоит долгий.

– Тогда прости, но обедаю я сегодня в гостях у леди Маркаду.

Актур тяжело вздохнул и встал с трона:

– Ты худшее, что со мной случалось за последние пять лет. Мог бы соврать про сложный эксперимент.

Я живу среди людей уже три года, два из которых тесно общаюсь с Актуром. Но порой он ставит меня в тупик. Андиран Златокрылый убивал тех, кто осмеливался ему лгать. Актур Второй Данкатлский хочет, чтобы ему врали. Это кажется ненормальным.

– О чем ты хочешь поговорить?

Что еще меня удивляет, так это то, что малый королевский кабинет в два раза больше тронного зала. Пустое гулкое пространство, стены, увешанные портретами прежних королей, и массивный стол из драгоценного поющего дерева.

– Ты же можешь создать себе достойное кресло? – привычно уточнил Актур.

Я так же привычно, не отвечая, призвал малое колдовское облако и уселся на него. На востоке от Драконьих Гор лежит удивительная страна, где люди носят шелковые халаты и сидят на полу. Научиться так скрещивать ноги было нелегко, зато теперь сидеть на облаке стало особенно удобно.

– Мне действительно нужен этот эликсир. – Актур потер переносицу. – Я знаю, что в вашей семье не все гладко. Твоя Квинлиг выставила очень показательные требования. Человеческий король умоляет тебя, дракон-изгнанник. Мне. Нужен. Ее. Эликсир.

– Время есть?

– Немного.

– Заметь, я не спрашиваю, зачем он тебе, – выразительно произнес я. – Сейчас все сложно, Актур. Но я постараюсь найти компромисс.

– В нашу последнюю встречу ты считал компромисс ругательством, – криво улыбнулся Актур. – Надеюсь, ты понимаешь, что мне действительно необходим этот эликсир?

– Тогда как именно моя Квинлиг оказалась в твоем листе?

Актур хмыкнул и развел руками:

– Я сам не знал. Ты же понимаешь, что это немного не королевский уровень? Я отдал приказ подобрать дракону девиц. Ты передал моему секретарю свои пожелания, и дальше это было уже не мое дело. А вот один молодой и ретивый тайнознатчик решил воспользоваться оказией.

Король помолчал, переложил бумаги с одного конца стола на другой, а потом рассмеялся:

– Ты лучше других знаешь, как сыто и ленно живут маги в Данкатле. Им не интересна магия как наука. Они просто осваивают пару-тройку заклятий и живут припеваючи. Мы вынуждены идти на крайние меры.

– Я знаю, что некоторых магов ты привлекаешь на службу не самым честным путем. Что, на мой взгляд, неразумно.

– Пока что это единственный способ. Так вот, как мне доложили, Аркадия раз за разом ускользала из всех ловушек. Причем так, как будто она действительно не заинтересовалась. Как может девушка не заинтересоваться драгоценностями? Или тайным свитком заклятий для продления молодости.

Не могу сказать, что хорошо узнал свою Квинлиг. Но даже я, дракон, знающий ее меньше недели, не стал бы выбирать это для приманки.

– Он ввел ее в список и потом хотел вывести в обмен на верную службу?

– Именно. Но ты оказался очень быстрым. Тайнознатчик пытался уйти со службы, но, – Актур нехорошо улыбнулся, – не смог.

Еще бы он смог. Интересно, насколько далеко простирается человеческая фантазия? Мы, драконы, весьма изощренно подходим к таким, м-м-м, проступкам.

Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор

К завтраку я вышла с опозданием, но зато была вознаграждена прелюбопытнейшим зрелищем: мама и ректор Венрайт флиртовали как подростки на первом балу. Мне даже захотелось уйти к себе, чтобы не мешать. Неужели они пронесли свою любовь сквозь все эти годы?

– Доброе утро. – Ректор заметил меня первым.

Мне было страшно неловко, особенно когда мама отшатнулась от Венрайта и едва не своротила на пол свою тарелку. Мы все сделали вид, что ничего не произошло.

– Кашенька, ну что ты там стоишь? – выпалила мама.

Я не успела ничего сказать, меня перебил раскатистый хохот Венрайта.

– Да, моя леди, ты умеешь насмешить, – сказал он, отсмеявшись.

Леди Маркаду смутилась и, отведя глаза, ответила:

– Так, а как ещё сократить? Хочется как-то по-домашнему называть ребенка.

– Аркадия, – протянул ректор, – Кади, Дия, Кадия, Ари, в конце концов. Как у вас из этого имени получилась каша, даже не представляю.

– Это Карим, – улыбнулась я и села к столу. – Он был сильно расстроен и искал, как мне насолить.

Едва только я коснулась стола, как ко мне спикировала тарелка. Следом за ней подлетели остальные столовые приборы. А через мгновение передо мной уже исходила ароматным паром каша со свежими ягодами. Как хорошо дома!

Я воздала должное вкуснейшей каше, и так получилось, что за завтраком общались только взрослые… Ох, Богинюшка Искристая, какие взрослые? Я сама уже взрослая дама с драконом! Вот что делает успокоительное зелье вкупе с уютным безопасным домом. Так что правильней сказать: во время завтрака общались только леди Маркаду и ректор Венрайт. Именно так.

– Ари высказала интересную мысль. – И мама пересказала Венрайту мои вчерашние измышления.

Из ее уст это прозвучало особенно странно, но я все равно осталась при своем мнении. И не преминула напомнить ей:

– Но ты сказала, что это невозможно.

– У меня была целая ночь, – серьезно ответила мама.

– Хм, это звучит как невозможно логичный бред, – ректор Венрайт потер подбородок, – что косвенно подтверждает мысль: драконьи общежития не пустуют. Каждый год кто-то поступает, а учеба завершается пышной свадьбой. У девиц уже охота идёт на драконов. Я бы даже сказал, что все расписано на годы вперед, – все хотят замуж за дракона.

Я отложила ложку и тяжело вздохнула: с кем бы поменяться? Хотя не уверена, что смогла бы вот так перекинуть это проклятье с себя на другую девчонку. Да и Гаро…

– А ведь никто не мог помешать Гаро устроить пышную свадьбу, как у всех, – задумалась мама. – Куда так торопился твой дракон?

– Он не мой, – возмутилась я и даже головой помотала, – не мой!

– Пусть лучше он будет твой, чем ты его. Формулировка приятней, согласись. – Мама подмигнула мне.

– Если бы он был мой, я могла бы его продать. Или сдать в лавку старьевщика, – рассмеялась я. – Это если предположить, что милорд Гаро вещь.

Ректор Венрайт усмехнулся и, допив свой чай, поднялся:

– Я прибуду к обеду. Сейчас надо вложить заместителю немного жажды деятельности. – Ректор усмехнулся и добавил: – И вы, Ари, можете звать меня по имени.

– Спасибо, это большая честь, – восхитилась я и попыталась вспомнить, как же зовут ректора.

У нас, тех, кто не охотился за ним, было распространено его прозвище – Страх. Вряд ли он хочет, чтобы я называла его именно так.

– Дориан Венрайт, – он улыбнулся, – вряд ли вы знаете мое имя.

– А почему мама зовёт вас Райтом?

После этого простого и невинного вопроса мне довелось увидеть двух стремительно краснеющих людей. После чего Дориан быстро произнёс:

– Это из нашей юности. Я приду к обеду.

Он исчез прямо из нашей гостиной. Я тут же повернулась к маме и спросила:

– Это была интересная история?

– Детям такое не рассказывают, – фыркнула мама. – Не ехидничай, лучше скажи, как твое самочувствие.

А как мое самочувствие? Эмоции вроде на месте, желания присутствуют. Примерно так я маме и ответила. На что получила полный скептицизма взгляд и замечание:

– Я намекала на то, не нужно ли тебе успокоительного зелья.

Из поясной сумочки мама вытащила флакон с зельем, как будто иллюстрируя свои слова.

– А, нет, не нужно, спасибо. – Я отмахнулась и вспомнила, что не успела предупредить леди Маркаду: – К нам на обед сегодня придёт дракон. В смысле, Гаро.

Не говоря ни слова, мама откупорила флакон, осушила его и спокойно спросила:

– Это предвидение?

— . Я ночью вышла, чтобы убедиться, что он ушел. А он сидел под воротами… Ах ты ж обскурантова память! Я забыла у Дориана спросить про клятву.

– Я и раньше не понимала, что происходит, но сейчас все стало ещё запутанней. – Мама покачала головой и вытащила еще один флакон. Потом подумала и вернула на место. Оно и правильно, не стоит злоупотреблять.

– Гаро поклялся, что ничего не знал. Но я никогда не слышала такой клятвы, – с трудом вспомнив, я пересказала слова клятвы.

Она не стала надеяться ни на свою, ни на мою память. Потому быстро нашла клочок бумаги и записала драконью клятву.

– Теоретически, драконы и должны клясться иначе. Но тогда и зелья на них должны действовать иначе, – задумчиво протянула леди Маркаду.

– Не вижу связи.

– Это логика, дочь. Простейшая логика.

Я пожала плечами и встала. До обеда немного времени, но утром ректор принес несколько коробок книг. Надо посмотреть, что там, и разделить на читанное и не читанное.

Коробки с книгами стояли в каминной зале. Там мы и устроились, потому что в этом особняке библиотеки не было. Мама развела руками и честно сказала:

– Я не уверена, что найду достаточно книг.

– А это? – Я показала на коробки.

– Это закрытая секция академической библиотеки. Так что будь осторожна, эти книги невероятно ценные.

В этот момент мне стало очень обидно: у меня хватает недостатков, но с книгами я всегда предельно нежна!

До самого обеда мы шуршали страницами. Кажется, Дориан просто взял и притащил из библиотеки все книги, в которых хотя бы косвенно упоминались драконы. Теперь я, кстати, знаю, что носят драконицы. Ни за что не надену этот полупрозрачный разврат! Странно, что при таких женских нарядах у них рождается так мало детей.

– Все не то. – Мама с треском захлопнула книгу и откинула ее на стол.

– Будь осторожней, эти книги невероятно ценные, – насмешливо пропела я.

– И в кого ты такая вредная? – вздохнула мама.

По дому разнесся нежный перезвон невидимых колокольчиков. Я бросила взгляд на часы, что украшали стену рядом с камином, и недоуменно нахмурилась – слишком рано для гостей.

– А вот и наш обед. – Мама встала и направилась к выходу из каминной залы.

– Обед?

– В доме нет слуг, а я все это время сидела здесь, с тобой. – Леди Маркаду остановилась в дверях и насмешливо спросила: – Ты думала, что обед принесут с собой наши гости?

Ох, надо признать, что про еду я совершенно не думала. Стало стыдно. В замке Гаро я впервые столкнулась с необходимостью выдумывать и просчитывать меню. Но я довольно легко избавилась от забот. Было ли это правильным?

«Было. – Я решительно оборвала неправильные мысли. – Гаро может быть сколь угодно хорош в ночном полумраке, в мокрой одежде и с проникновенно-скорбным лицом. Но он все равно остается тем, кто меня уничтожил».

– Ты могла бы помочь, – донесся до меня мамин голос.

Думаю, это не предложение, а приказ.

Правда, я, в отличие от леди Маркаду, свою книгу закрыла аккуратно. Затем записала названия прочитанных глав и только после этого последовала в гостиную.

– Что мне делать? – без особого энтузиазма спросила я.

– Расставь приборы, они в шкафу за твоей спиной. – Мама левитировала в воздухе несколько коробок. – Накроем на стол и укутаем все чарами сохранности. Я знаю, что драконы предпочитают грубую и питательную пищу. Рагу, где мяса больше, чем овощей, и супы, где пять-шесть видов мяса.

Я пожала плечами – в принципе, мама сейчас описала то, что стояло на столе в замке Гаро.

– Но прочитанные книги подсказали мне, что, возможно, драконы просто не знают, как далеко шагнула кулинария.

– То есть ты решила повредничать и накормить Гаро травой со специями. А сейчас тестируешь на мне оправдания?

Леди Маркаду искренне рассмеялась и одним жестом заставила содержимое коробок разместиться по выставленным мною тарелкам и мискам.

– Оправдания? Моя дорогая, мне не стоило так доверять твоим учителям. Я в своем доме и не обязана ни перед кем оправдываться.

– А законы гостеприимства?

– Точно таковы же, как и правила поведения в гостях. И я точно знаю, что ты их знаешь.

Я вздохнула и на выдохе протарабанила:

– Будучи гостем, вы должны со смирением и пониманием принять все правила дома, в который вы приглашены. Нельзя критиковать стол, кров и манеры хозяев – гость должен благодарить, хвалить и восхищаться хозяевами.

– Так нужны ли мне оправдания?

– Почему это никогда не работало в доме Белтешей? Когда намечался прием, только и слышно было: надо сделать так-то и так-то, чтобы те-то и те-то были довольны. Нет, цветов нельзя – на них аллергия у леди Н. И все в том же духе.

Леди Маркаду тяжело вздохнула, укутала уже накрытый стол чарами сохранности и мягко сказала:

– У твоего отца была страшная болезнь, Ари. Он хотел нравиться всем. Он хотел, чтобы его дом всем нравился. Это никогда не получалось, но он продолжал пытаться. Упорный человек.

Я внимательно посмотрела на погрустневшую маму и спросила:

– Карим не писал тебе?

– Написал. – Мама поманила меня к выходу из гостиной. – Теперь я знаю, что у него все хорошо.

Мы не стали возвращаться в каминную залу и вышли в сад. Правда, там было не так хорошо, как в доме Белтешей. Не журчал искусственный ручеек, не цвели гортензии. Вообще ничего не цвело, если честно. Те, кто жил здесь раньше, явно предпочитали хвойные породы.

– Но ведь это хорошо? – осторожно спросила.

– С его письма только мед с мармеладом не капали, – фыркнула мама. – Вы не замечали меня, но я замечала вас, Ари. И я знаю, что письмо Карима полно лжи и недоговорок. Он осмелился соврать даже про отца! А уж Гарвейн-то мне известен от и до!

Я смотрела на сердитую и обеспокоенную маму и гадала, стоит или не стоит сказать ей про Карима и его любимую? Брат все-таки первый раз мне доверился. С другой стороны, это может спасти его. Что же выбрать?

Мне не пришлось решать сию секунду – у ворот материализовался Дориан. Который, кстати, был нагружен вместительной корзиной.

– Похоже, некоторые гости приходят со своей едой, – хмыкнула я.

– Интересно, почему? – удивилась мама.

– Пойдем узнаем.

Сад был не настолько велик, чтобы Дориану пришлось долго ожидать у ворот.

– Как прошло внушение? – с интересом спросила леди Маркаду.

– Весьма успешно, – он улыбнулся, – у меня даже есть новости.

– А что в корзине? – Мама коснулась его руки и чуть приподнялась на цыпочки. – Что-то сладкое?

– Да, эти новости хотелось хоть как-нибудь смягчить.

Я стояла в стороне и смотрела на них. Все-таки они любили друг друга все это время. Каково смотреть со стороны на возлюбленную, что замужем за чужим мужчиной? Возлюбленную, которая рожает детей от чужого мужчины? А мы ведь точно Белтеши, здесь ошибки быть не может.

– Давайте пройдем в дом, – прервала я их. – Люди смотрят и завидуют… нашим сладостям.

В доме мама быстро забрала корзину у Дориана и отправила нас с ним в каминную. Чтобы мы не мешали ей правильно дополнить стол.

– Что именно вы хотели смягчить, Дориан?

Он сел в кресло и предложил мне сделать то же самое.

– Только не тяните, умоляю. Это как кошке хвост по частям рубить, потому что жалко животину, – нервно выпалила я.

– Я думаю, ты помнишь мои слова о том, что многие студентки убыли в Драконьи Горы?

– Это было пару часов назад, – напряженно ответила я. – Конечно, помню.

– Сейчас я точно знаю, что счастливицы, вышедшие замуж, держали связь с подругами. И вовремя сообщали о том, что очередной дракон собирается отправиться в академию.

– Это логично. Взаимопомощь и все такое.

Дориан согласно кивнул и заметил:

– Но многие оставались ни с чем. Или влюблялись не в драконов.

– Вы как-то очень издалека подходите.

– Последние пять лет ни от одной из наших студенток нет писем, – с непроницаемым лицом произнес ректор. – А три года назад одна из счастливых Квинлиг пыталась сбежать.

– Почему вы раньше не сказали?

– Потому что никто не поставил меня в известность. Увы, моя власть над жизнями студентов скоротечна. Пять лет – и все, дальше они считают себя взрослыми и умными. Как и вы, Ари. Верно? Вам ведь даже в голову не пришло написать в Академию.

– А что писать? Все ведь уже свершилось, – я пожала плечами. – Вы только и можете, что посочувствовать.

Дориан смотрел на меня нечитаемым взглядом. Абсолютно спокойное, непроницаемое лицо ничуть не помогало разгадать его эмоции. Хотя на мгновение мне показалось, что я чувствую его искреннее изумление и капельку гнева.

– Вам, Ари, я бы мог посочувствовать. Вы ребенок небезразличной мне женщины. Но вообще я не склонен к пустым переживаниям, – холодно произнес он.

Я попыталась найти слова, чтобы как-то прокомментировать его пассаж, но была прервана небрежным взмахом руки.

– Я всеми силами стараюсь вывести магическую науку вперед. Я заставляю профессоров не просто начитывать лекции, а вкладываться в свой труд. И я просто закатываюсь в припадках бешенства, когда прилетают наши соседи и забирают лучших из лучших! – Он не кричал, он даже не повышал голоса, но я поймала себя на том, что вжимаюсь в кресло и стараюсь дышать тише.

– Лучших? – только и смогла выдавить я.

– Лучших, – с горечью подтвердил он. – Вы ведь помните, Ари, на факультете благородного магического искусства отродясь не было светил и гениев.

– Там вообще непонятно чему учат, – буркнула я.

– Зато это самый благородный факультет, – хмыкнул Дориан. – С самой дорогой оплатой. Так вот драконы не просто проходят мимо, они шарахаются от этих благородных пустоголовых дурочек. Мне, как мужчине, это понятно. Я тоже полюбил не глупышку с приданым. Но чтобы все были одинаковы? Не верю.

Если так подумать, то и я не верю. На факультете благородного магического искусства учились самые популярные студенты. Точнее, студенты этого факультета всегда становились популярными. Красивые, обеспеченные, не замученные домашним заданием и отработками. Ни одного из них никогда не отправляли мыть пол в главном холле. И да, именно из-за учившихся на благородном факультете леди происходили самые жаркие дуэли. Порой доходило до серьезных травм. А драконы воротят нос. Это как-то очень подозрительно.

И вот сейчас передо мной в полный рост встал вопрос: показать ли свиток Дориану? Точнее, показать ли ему конспект, записанный леди Маркаду. Все-таки одно дело – поделиться с мамой, а вот так, почти чужому человеку… А с другой стороны, я очень хочу жить полной жизнью.

– У нас есть кое-какие записи, – нерешительно произнесла я. – Мама придет и найдет их. Они у нее.

– В данной ситуации очень глупо что-либо утаивать, – нахмурился ректор. – Где эти бумаги? И, Ари, возвращаясь к началу – я много что могу сделать. Например, сегодня ваш супруг принесет все положенные клятвы.

– Клятвы?

– Клятвы, – кивнул ректор. – Его Сияющее Величество не зря прописывал их. Если супруг вдвое сильнее своей жены, он обязан принести определенные клятвы. Не причинять вреда магией, не подчинять магией, не давить чистой силой.

То, что лорд Белтеш даже не вспомнил про эти клятвы, особенно сильно меня обижало. Мало того, что моя жизнь резко укоротилась, так еще и я оказывалась в полной власти Гаро. Хотя должна заметить, что ничего подобного дракон не делал. Или не успел сделать – времени прошло всего ничего.

– Я… Но как? Я же уже его жена.

Дориан рассмеялся, но смех его звучал совсем не весело:

– Но ведь и вы, и ваш супруг подчиняетесь Данкатлу. Королю Данкатла. Я мало что могу сделать для тех, кто покинул нашу страну и отправился в Драконьи Горы. Но здесь вы должны подчиняться законам королевства. А конкретно этот закон сроков не имеет. Это было специально оговорено, что муж и жена имеют право принести эти клятвы в любой момент. Вы понимаете, для чего это было сделано?

– Закон обратной силы не имеет, – задумчиво произнесла я. – Но в данном случае под этот закон попадают все.

– И вы, Ари, в том числе. А я представитель законной власти. Вы, надеюсь, в курсе, что я не только ректор, но и один из председателей магического суда?

Я сделала умное лицо и покивала. Об этой тонкости мне было прекрасно известно, но отчего-то я никогда об этом не задумывалась. Просто откуда у него на это время? Ладно бы он был просто судьей, но председатель… Это же и судить, и собирать статистику, и контролировать – откуда у него столько часов в сутках?

– У меня нет семьи, – усмехнулся Дориан. – Не смущайтесь, у вас все на лице написано. Так что можете поверить на слово – у меня очень много времени. Было много. Сейчас оно, возможно, сократится.

Именно в этот момент в каминную вошла мама и, не успела она и слова сказать, по дому разнесся перезвон колокольчиков.

– Кажется, мы все в сборе. – Дориан поднялся на ноги. – Если вы позволите, я бы хотел встретить нашего гостя.

Мы с мамой переглянулись и пожали плечами – ректору явно не требовалось наше позволение. Потому как ждать его он не стал и вышел.

– Надеюсь, они не опустятся до банальной драки, – вздохнула мама. – Скандал нам сейчас не нужен.

– А может, нужен? Чтобы привлечь внимание?

– Мы еще не определились, что и где публиковать, – напомнила мама.

– Зато, возможно, удастся заставить драконов привезти девушек в Данкатл. Показать и доказать, что все это неправда. А если не привезут – значит, публикации правдивы, – сказала я и добавила: – Не могу перестать об этом думать.

– Да, – согласилась леди Маркаду, – хотелось бы посмотреть всех Квинлиг.

Хлопнула входная дверь, и мы поспешили встретить мужчин. Беглый осмотр показал, что если они и ссорились, то только на словах. У дракона вообще руки были заняты корзиной с цветами. Изумительнейший бело-голубой букет из гортензий и фрезий. Я бы хотела найти в себе силы, чтобы гордо бросить: «Отнесите в сад, букет прекрасно его дополнит». Но руки сами протянулись за этой прелестью. Но, если так подумать, дракон не сам букет собирал. А что мне плохого сделала неизвестная человеческая садовница? Абсолютно ничего!

– Прошу к столу, – негромко произнесла мама. – У людей многие важные переговоры происходят во время еды.

Гаро кивнул и с улыбкой произнес:

– Я живу здесь и готов подчиняться законам королевства.

Хм, а когда Дориан заведет разговор про клятвы, он так же скажет? Посмотрим.

Вот только мне кажется, что дракона это не смутит. Все-таки по обмолвкам Ашраи я поняла, что Квинлиг ограничивают совсем иначе – нельзя алкоголь, работать с алхимическими реагентами и прочее. Дух говорила, что руку на женщин поднимать нельзя. Да, скорее всего, Гаро просто будет удивлен. Если Ашрая не соврала.

В гостиную, где был накрыт стол, я вошла последней. Все гадала: куда пристроить подаренные цветы? В центр стола или поставить их рядом с собой?

Но на столе места не оказалось – все заняли принесенные Дорианом деликатесы. Мне это показалось странным. Вообще-то, если так подумать, то Венрайт ведет себя нетипично. Нет, я не знала его раньше и мне не с чем сравнить, но… Сверхсильную защиту на особняке можно списать на желание покрасоваться перед возлюбленной. Вот только быть ректором – значит быть бесконечно занятым человеком. А он еще и председатель суда – не вяжется. Особенно учитывая, что последнее время он постоянно рядом.

Дориан сел во главе стола. Мама устроилась рядом с ним, а мы с драконом оказались друг напротив друга. И… Я не могу объяснить, но почему-то меня эта рассадка покоробила. Особенно сильно задел ректор. Как-то сразу вспомнились первые годы в академии: где он был? Где было его хваленое "Я забочусь о магической науке и студентах, способных ее продвинуть вперед»? Вот в тот момент, когда мой труд приписывали другим, – где он был? Я не могу сказать, что без меня оскудеет мир в целом и наука в частности. Но кто знает, до чего бы у меня получилось додуматься в спокойной обстановке? Почему все было так, будто мы, талантливые студенты, никому не нужны?

"Потому что нельзя усидеть на двух стульях. Либо ты ректор, либо председатель магического суда. Иначе во вверенной тебе академии будет твориться бардак, да и вторая работа не может не пострадать".

Я понимала, что не должна ни в чем подозревать Дориана. Понимала, что кроме него мне никто не сможет помочь. Но… Но голова уже включилась, и я замечала все больше нестыковок. Это больно осознавать, но за этим столом у каждого свой корыстный интерес. Остаются непонятными мотивы мамы. Она-то искренна со мной? Пожалуйста, пусть она будет искренней. Остальное ерунда, остальное не обидно.

Углубившись в свои мысли, я даже не заметила, что букет поставила прямо перед собой. Я, если быть честной, вообще ничего не замечала. И не принимала участия в разговоре. Да даже и не вслушивалась.

– Ари, ты с нами?

– Прости, мам, я не слушала, – честно сказала я.

– Вам безразлична ваша судьба, Ари? – с прохладцей осведомился Дориан.

Наверное, стоило промолчать. Найти отговорку, сослаться на переизбыток успокоительного зелья – и это было бы правдой, после такой дозы любой человек будет реагировать неадекватно. Но проснувшаяся подозрительность не давала мне спокойно довериться Дориану. Я решила быть прямой:

– Я не хочу обидеть вас, Дориан. Или оскорбить. Но мне непонятны ваши мотивы. Почему вы сейчас здесь?

В гостиной повисла тишина. Клянусь, эту тишину можно было потрогать руками.

– О чем ты, Ари? – тихо спросила мама.

А Гаро отложил приборы и откинулся на спинку стула. Он что, рассчитывает на скандал? Не дождется. Вот только, судя по спокойной ухмылке, дракон что-то знал.

– Я ведь понятно объяснил, – бросил Дориан. – Большая часть магов использует магию как способ прокормить себя и совершенно не интересуется наукой. Я пытаюсь это изменить.

Все бы хорошо, но я каким-то чутьем, обострившейся интуицией почувствовала, что он врет. В его словах была лишь крупица правды.

– Понятно. Но почему тогда мне было так тяжело учиться? Почему за мой труд похвалу получали другие? Почему, когда я пыталась найти справедливость, мне пришлось мыть пол в холле? Не раз и не два я хотела все бросить, – напряженно спросила я.

Как же вывести его на чистую воду? Заявить, что он лжет и настаивать на своем? Но я ни разу не телепат и не менталист, у меня нет к этому способностей. Кто мне поверит?

– Но не бросила, – усмехнулся Дориан. – И справедливость ты искала странными методами. Я создал все условия для студентов. Но оберегать вас от каждого чиха? Увольте. Разве тебе запрещали занимать лабораторию? Разве тебе не давали дополнительные книги в библиотеке? Разве специально для тебя не была созвана комиссия? Свои первые патенты ты получила именно в академии. Именно в академии за тобой была закреплена личная лаборатория, в которую никто не мог войти.

Он давил на меня, заставлял устыдиться и отступиться. Но я уже ощутила крошечный надлом, трещинку, через которую можно было увидеть истину. У Дориана имеется двойное дно, глубоко запрятанная личная причина помогать мне. И это явно не чувства к моей матери.

– Лаборатория, в которую никто не мог войти, – разве мой рецепт не был присвоен? Чужие маги прошли сквозь вашу хваленую защиту, спеленали меня обездвиживающими лентами и забрали лабораторный журнал! А через месяц модифицированное ранозаживляющее подали как находку молодого, но многообещающего ученого, чье имя решено скрыть.

Я как наяву ощутила свое бешенство, свою боль и обиду. Меня будто вернули в тот день, когда чужие, безразличные ко всему люди ворошили мои вещи, искали журналы и небрежно комментировали происходящее. Именно тогда я решилась приготовить для Ирртин очередное запретное зелье – она, к сожалению, не брала за работу деньги.

Но я все равно не позволю Дориану сменить тему. Утерев выступившие слезы, я надорванным шепотом спросила:

– Как вы можете говорить, что заботитесь, если вся академия ездит на талантливых нищебродах?

– Ари, ты никогда не была нищенкой, – ахнула леди Маркаду.

Мамин вопрос я оставила без ответа. Да, Белтеши нищебродами не были. Да я вообще не это имела в виду, просто не смогла подобрать правильное слово и ляпнула первое, что пришло на язык.

– А я что – бог? Или король? – с горьковатым изумлением спросил Дориан. – Я уже прыгнул выше головы. А твое зелье… Сейчас я жалею, что позволил это сделать. Но тогда это был самый разумный поступок.

Меня будто оглушили. Желая узнать сегодняшнюю тайну, я открыла секрет прошлого. О той ситуации я размышляла долго. Долго думала, говорить ли лорду Белтешу. Но тогда мне не хотелось рисковать ни им, ни всем родом. Ведь те, кто по-хозяйски расхаживают по академии, не могут быть простыми бандитами. Так что я многое подозревала. Но ректор, позволивший ограбить свою студентку?!

– Позволил?! – ахнула я.

– Позволил. Иначе сейчас ты была бы частью тайного отдела. И на творческий поиск у тебя бы времени не оставалось. Я продал твое же зелье в обмен на клятву главы тайнознатчиков – ни он, ни его люди ни при каких условиях не будут вводить тебя в игру.

Какой информационно насыщенный выдался обед. Я еще и куска не съела, а уже сыта по горло.

– Семейные обеды очень занимательная вещь, – хмыкнул дракон. – Вот только ошибочка вышла. Аркадия была включена в список моих гипотетических невест именно вашим тайным отделом. Его отдельной личностью. Как, кстати, этот отдел называется?

– Отдел тайных знаний, – негромко произнесла я. – Немного пафосно, но довольно емко и точно. Тайнознатчики занимаются всем и сразу – от политических заговоров до особо изощренных убийств.

Дориан подался вперед и впился взглядом в дракона:

– Если вы правы, то милорд Салден должен был серьезно пострадать. За попытку нарушить клятву он должен был получить откат.

– Мои сведения получены из надежнейшего источника, – усмехнулся дракон, – я узнал это от короля.

Хорошо, что я смотрела на Дориана в этот момент. Иначе пропустила бы эту темную, пугающую тень. Ректор ненавидел Гаро? Но ведь они не могли быть знакомы. Может ли Венрайт ненавидеть драконов?

– Скажите уже правду, Дориан, – устало попросила я. – Не меняйте тему. Почему. Вы. Здесь?

Дориан молчал. Мама, побледнев, нервно мяла в пальцах салфетку. Растерянный взгляд, скорбно поджатые губы – сейчас она была похожа на себя как никогда. Неужели Дориан был той опорой, что позволила ей обрести уверенность в себе? Неужели я сейчас все это уничтожу?

Мне было страшно, а вот дракон… Дракон явно веселился. Он не позволял себе открыто смеяться, но яркие, полные насмешки глаза выдавали его с поличным.

– Он не скажет, – хмыкнул Гаро. – Но вы можете спросить меня.

– Вы издеваетесь, милорд? – возмутилась я. – Откуда бы вам это знать?

Мама отодвинула от себя пустую тарелку и неуверенным, подрагивающим голосом предложила:

– Давайте перейдем к чаю. Дорри принес яблочную пастилу, она стоит того, чтобы перестать ссориться.

– Никто не ссорится, – возразила я. – Неужели ты не видишь, что я права?

А правота моя была очевидна – ректор продолжал молчать. Он хмурился, явно пытался найти правильные слова или придумать грамотную ложь. Но он не успел.

– Он ищет одну из Квинлиг, – с усмешкой произнес Гаро. – Забросал письмами посольство, пытался прорваться в Драконьи Горы. Я тогда еще не был изгнан, так что информация из первых рук. Именно мне пришлось возвращать его в Данкатл.

Из Дориана будто выпустили воздух. Он склонил голову и нервно сплел между собой пальцы.

– Она особенно талантлива? – подрагивающим голосом спросила леди Маркаду. – Дорри? Ответь мне. Пожалуйста.

Гаро встал из-за стола и протянул мне руку:

– Выйдем в сад. Клянусь, что не сделаю ничего против твоей воли.

Да, выйдем. Леди Маркаду и Дориану Венрайту явно есть что обсудить наедине.

В нашем саду не было ни единой скамейки. Зато был каменный лабиринт, и я без колебаний ступила на первый камешек. Гладкий, теплый, он притягивал взгляд, обещал покой и умиротворение. Никто не знает, откуда пошла мода выкладывать по спирали плоские овальные камни, но уже три или четыре столетия маги ищут ответ именно в этих лабиринтах.

– Значит, драконы разлучают любовные пары, – задумчиво произнесла я и перешагнула на следующий камень.

– Я в растерянности, Аркадия. – Дракон ступил на первый камень. – Я не считал для себя возможным создать семью с Квинлиг, поэтому никогда этим не интересовался. Это дурной тон, когда не Церпен лезет туда, где ему не место.

– Но ты Церпен, – напомнила я ему.

– Я держал это в тайне, – серьезно сказал дракон. – Никто не должен был узнать.

Дракон остановился и задумчиво посмотрел на меня:

– Не хочу говорить об этом здесь. Ты готова довериться мне ещё немного?

– Ты хочешь увести меня отсюда? – Начав двигаться, я уже не могла остановиться. Хотя, как правило, такие лабиринты не бывают заколдованы. – В замок?

– Не в замок. Здесь, с южной стороны Данкатла, есть река, а на ней…

– Много беседок, – кивнула я и повернулась к нему, – это своеобразный и весьма модный ресторан, беседку там нужно заказывать заранее. Особенно учитывая, что сейчас лето, – очень многие хотят посидеть у прохладной воды.

Гаро поднял голову и, не щурясь, посмотрел на солнце. Затем перевел взгляд на меня, и я с замиранием сердца проследила за тем, как перестраивается его зрачок. Невообразимо, а ведь все мои знания опровергают физиологические различия между людьми и драконами. Когда драконы в человеческом облике, разумеется. Когда они крылаты, эти самые различия видны невооруженным взглядом.

– После того, как я заново познакомился с Мариос… Нет, не так. После того, как ты ушла, я понял, что нам потребуется нейтральное место для разговора. И, может быть, не один раз. Тогда я на месяц выкупил одну из самых популярных беседок.

– Ту, что стоит над водой? – поразилась я и, оставив его за спиной, последовала дальше.

– Да. Она интереснее других, и ее проще защитить от прослушивания.

До конца лабиринта было ещё долго. Как там положено делать? Отрешиться от мыслей и ощутить гармонию окружающего мира? Шаг, другой. Дракон вышел из лабиринта. Удивительно, что он может сопротивляться желанию дойти до центра. Шаг, ещё шаг. Кому верить? Отрешиться. Ну же, Аркадия. Очисти свой разум от мыслей. Все равно в них нет никакого прока – мечутся, как нидонийские тараканы перед варкой.

Не знаю, была ли это магия лабиринта или я сама запустила правильный мыслительный процесс, но… Я решила отправиться с драконом на реку. Немного страшно, но не стоит забывать, что он имеет право хоть силой утащить меня домой. Я его жена, и брак наш расторгнуть невозможно. А значит, даже если городская стража и попытается вмешаться, закон все равно на стороне дракона. Получается, Гаро нет смысла обманывать.

Из центра лабиринта я себя левитировала. Коснувшись ступнями земли, чуть покачнулась и произнесла на выдохе:

– Я согласна тебе поверить. Сегодня.

– Это и бесконечно мало, и вполне достаточно одновременно, – усмехнулся дракон.

А я поправила его:

– В нашей ситуации это бесконечно много.

Гаро хмыкнул и подошёл ко мне вплотную.

– Я могу тебя коснуться?

– Зачем?

– Чтобы переместить нас в беседку.

Вместо ответа я положила ладонь на его плечо. Лидсмад осторожно прижал меня к себе и попросил закрыть глаза:

– Перемещение без портального круга довольно неприятная штука.

Ну, мне и с портальным кругом не всегда нравится. Но в этот раз и правда ощущения били все рекорды омерзительности. Меня будто обдало горячим липким паром, чтобы через секунду подморозить ледяным ветром. В довершение всего меня начало ужасно мутить.

– Можешь открывать глаза, – негромко сказал Гаро и отпустил меня.

Зря он это сделал сразу после телепорта – ноги меня не удержали, и я плавно съехала на дощатый пол. А дракон, вместо того чтобы меня поймать, сел рядом.

– Дыши через нос.

– Что происходит? – с трудом выдавила я. – Мне никогда не было так плохо.

– Это из-за твоей магии. Она меняется. – Гаро кончиками пальцев коснулся моего лба, и дурнота отступила.

– Меняется? – ужаснулась я и отстранила его руку от своего лица.

– Да. Меняется. Ты можешь встать?

– Разумеется, – фыркнула я и рывком поднялась на ноги. – Вы же спасли меня от дурноты.

Дракон улыбнулся:

– Я просто поделился с тобой своей силой.

Несмотря на испуг, я не торопилась начинать сложный разговор. То, что моя магия меняется, не должно было стать сюрпризом. Просто мне было проще и приятней не замечать этого. Начала ощущать чужие эмоции? Просто не думай об этом. Перестали сниться сны? Пф, даже не пытайся обратить на это внимание. А ведь мне всегда снились яркие, цветные сны.

Дракон сел на резной стул и спокойно ждал, пока я закончу осматриваться. Я же обошла беседку по кругу, посмотрела на широкую реку и подивилась обыденности культового места. Нет, деревянное кружево беседок поражало своей лёгкостью. Отполированное дерево будто впитывало солнечный свет, а щиты конфиденциальности заставляли верить, что мы одни. Но вместе с тем я не могу понять, отчего это место так популярно. Когда я поделилась своим мнением с Гаро, дракон пожал плечами и сказал:

– Случайность, может быть? Здесь удобно проводить переговоры. Говорят, что ночью на воду выпускают венки со свечами. Но я здесь ночью не был. Ты чего-нибудь хочешь? Я заметил, что ты ничего не съела за обедом.

Не съела, но и аппетита нет. Хотя…

– Закажи мне охлаждённый лимонад. А там видно будет.

Дракон положил ладонь на деревянную столешницу и громко произнес:

– Большой кувшин лимонада и два бокала.

Не прошло и минуты, как на столе сама собой появилась белая с красным орнаментом скатерть, а на ней большой запотевший кувшин. Через мгновение рядом с кувшином материализовались два высоких стакана.

Дракон разлил лимонад и поставил на стол небольшую фигурку. Это был лежащий дракон, на крыле которого сидела хрупкая девушка. Внезапно каменный дракон встрепенулся, поднялся на лапы, а женщина спряталась под его крыло.

– Теперь нас никто не подслушает. Прежде чем ты начнёшь задавать вопросы, я хочу кое-что рассказать.

Кивнув, я взяла стакан и сделала несколько глотков. Лимонад оказался хорош. Вкусный, освежающий. Отпив еще немного, отставила его в сторону. Мало ли что мне сейчас поведает дракон? Не хотелось бы поперхнуться от неожиданности.

– Как ты помнишь, Церпеном становится каждый третий дракон в семье. – Гаро откинулся на стул, сложил на груди руки и смотрел куда-то на реку. – Прабабушка Квинлиг и прадед Церпен создают следующее поколение, условно первое. Дракон первого поколения создает дракона второго поколения. И у этого второго дракона рождается новый Церпен. Иногда, кстати, Церпенами становятся женщины. Такие драконицы отправляются в Священные Пещеры.

Он замолчал, покрутил в руках уже опустевший стакан с лимонадом и продолжил:

– Если ты обратила внимание, то я говорил, что моя бабушка Квинлиг была очень живой и веселой.

Его фраза явно требовала ответа, и я, тихо откашлявшись, шепнула:

– Я слышала, но не обратила внимания. Точнее, я списала это на случайности. Вдруг Церпен родился вне очереди. Бывает.

Лидсмад рассмеялся и покачал головой:

– Не бывает. Цикл стабилен. Моя настоящая бабушка родила вне брака. Я не знаю, кто был ее мужчиной. Никто не знает. Моя прабабушка воспитывала своего внука так, будто он ее сын. Сын Квинлиг, первый дракон в поколении. Понимаешь?

Я медленно кивнула и осторожно заметила:

– Но ведь это все равно бы всплыло. Ты же Церпен? Хотя времени прошло немало, может, никто и не заметил.

Дракон встал, долил нам лимонад и, постояв у отполированных беседочных бортиков, повернулся ко мне:

– Поверь, это заметили. Заметят. Я не должен был создавать семью. Приводить в дом Квинлиг и все такое. Поэтому я практически ничего не знал о ритуале и прочих… нюансах. Мы с Карсом вряд ли сможем восстановить дружбу. Я солгал ему. Перед тем, как решиться на свадьбу с Мариос, он пришел ко мне и спросил, уверен ли я в правдивости наших свитков. Я сказал – да. Но уверенности у меня не было.

– Почему вы не сказали ему об этом?

– Он не мог продолжить род Тарнро иным способом. Карс слишком слаб, чтобы провести ритуал поиска наследника и ввести найденного дракона в главную ветвь семьи. Я мог это сделать, и я собирался это сделать. – Лидсмад вздохнул и вернулся за стол. – Мне казалось, что, подбадривая его, я совершаю благое дело.

Мне было безумно жаль Мариос, но…

– Но при чем здесь вы? Разве не милорд Тарнро должен был позаботиться о благе своего рода? Что там нужно было сделать – просчитать ритуал, узнать все подводные камни, поговорить со старейшинами или кто там у вас?

– Круг Старейшин был упразднен как раз в тот год, – вспомнил Гаро.

– А что, просто в гости напроситься нельзя? Оттого, что Старейшин упразднили, они глупее не стали. Я считаю вас виновным, милорд, только в нашей с вами ситуации, – жестко сказала я. – Вы не отвечаете за чужие семьи.

Гаро смотрел мне в глаза и будто что-то искал, искал и не находил. Что происходит?

– Тебя не смущает, что мой отец – ублюдок?

– Серьезно? Мне, в принципе, безразлично, кто и как. – Тут я проглотила ругательство и попыталась сформулировать иначе, мягче. – Мне безразличны обстоятельства рождения вашего отца, милорд.

Дракон поморщился и сказал:

– Я думал, ты сама поймешь, что наша свадьба… В общем, не надо мне этого твоего «милорд», Аркадия. Я не хотел тогда говорить тебе это.

Посмотрев ему в глаза, я пожала плечами и спокойно ответила:

– Благодарю, милорд, за разрешение обращаться к вам столь же вольно, сколь и вы обращаетесь ко мне. Если такое желание у меня возникнет, я немедленно воспользуюсь вашим позволением.

Он кивнул и хмыкнул:

– А никто и не обещал, что ты сможешь меня простить, верно?

Я подалась вперед и процедила:

– Вы не виноваты в том, что случилось с леди Мариос. Но если или когда это произойдет со мной – это будет ваша вина. Вы за неделю не только выбрали себе жену, но еще и поняли, чем и как подкупить родственников. Вы спешили так, будто это ваш последний шанс. Вам было наплевать на все слухи и страхи, вы отмахнулись от них. А ведь вы сами признали, что видели королеву! Как выяснилось, все еще живую.

Гаро прикрыл глаза, медленно вдохнул и так же медленно выдохнул. На его висках появились белоснежные чешуйки. Что, правда глаза колет?

– Я хочу напомнить тебе, Аркадия, что помимо королевы я видел еще и свою бабушку, – не открывая глаз, процедил дракон. – О том, что случилось с Мариос, я не знал. Других Квинлиг не видел – я не посещал те рауты… Да я вообще никакие светские сборища не посещал, мой титул и моя личная колдовская мощь позволяли мне посылать бездельников к обскурантам. Я не знал, Аркадия! Я не знал и не интересовался. В глазах общества я не был Церпеном, и для меня были закрыты те двери, что пропускают только них.

И что теперь? Мне его пожалеть? Погладить по чешуйкам и сказать: «Ничего, ничего. Все хорошо, когда я стану овощем, посадишь меня в саду!»

«Лучше помолчи и послушай», – приказала я сама себе.

– Квинлиг тяжело выносить дракона. Самой женщине ничего не угрожает, но ребенок… Для Квинлиг пережить три или четыре выкидыша вполне нормально. Все на ранних сроках. Именно поэтому до рождения первого ребенка Квинлиг ограничена практически во всем.

– А после второго?

– Второй ребенок – это благословение богов и великая редкость, – с тоской произнес Гаро и открыл глаза, в которых не осталось ничего человеческого. – А еще чем старше Церпен, тем меньше шансов, что его Квинлиг сможет родить. Я достаточно стар, Аркадия.

– Я могу быть беременна? – У меня даже голос сел.

И через секунду я ощутила самый быстрый перепад настроения – от паники к смеху. Потому что чешуйки на висках дракона начали розоветь.

– Эм, боюсь, что таким методом завести детей невозможно, – кашлянув, произнес дракон. – Надеюсь, ты не думала, что я занимался с твоим безвольным телом чем-то интересным?

– Нет, – соврала я, – просто уточнила. Мало ли как размножаются драконы.

– Точно так же, как и люди, – заверил меня Гаро. – Я торопился, Аркадия. И сейчас понимаю, что был неправ. В моем случае не имеет значения, потратил бы я пару месяцев, а то и год на ухаживания за тобой. Вот десять лет – это уже срок. А так нет. Но спешка и купля-продажа невесты замечательно ложились на описанные в свитке советы, и я рискнул. Пышную свадьбу, прием, кучку завидующих подружек – и что там еще полагается? Все это можно устроить и позднее.

Я смотрела на него и понимала, что чисто логически в его словах есть смысл. Есть. Но как мне хотелось его убить. Просто взять, связать по рукам и ногам и бросить в реку. Заказать кофе и ждать, когда к поверхности воды всплывет последний пузырек воздуха.

– Вы очень сильно ошиблись, – выдавила я наконец. – И что теперь? Я, заметьте, даже не подвергаю сомнению ваши слова. Дальше-то что?

– У меня есть идея, – улыбнулся Гаро. – Вопрос в том, согласишься ли ты посетить Драконьи Горы.

– Те самые, откуда вас изгнали? – уточнила я. – Просто если на площади сожгут только вас, то почему бы и нет. А вот если нас вместе будут убивать – то не хочется.

Лидсмад чуть помрачнел, но даже смог еще раз улыбнуться:

– Нас примут во дворце как дорогих гостей. Если ты приготовишь свой эликсир, а я обменяю его у Актура на дипломатическую неприкосновенность.

– И король отправит дракона послом к драконам?

– Нет, послом будет жена дракона, – хмыкнул Лидсмад, – а мою жизнь защитит наш брак. Семьи дипломатов неприкосновенны.

Гаро только что не светился от осознания собственной гениальности. А вот я ощущала, что медленно, но неотвратимо превращаюсь в олицетворение недоумения. Я посол? Это невозможно. Это даже немного противоестественно – куда мне, с моими узкоспециализированными знаниями, в политику?!

– Милорд, это интересный и любопытный ход. Но я не смогу быть послом. Вы хоть представляете, сколько всего должен знать дипломат? У драконов свой язык, разве не так?

– Так, – кивнул Гаро.

– У вас свой сложный этикет.

– Ничего сложного.

– Да, для вас ничего. Но…

Лидсмад улыбнулся и поднял вверх обе руки:

– Сдаюсь. Но разве у тебя есть мысль получше? Меня как посла не примут. И, кстати, никто из человеческих послов не использует драконий язык.

– Почему? – поразилась я.

Дракон удивленно посмотрел на меня и пожал плечами:

– Так сложилось. Мы говорим на своем языке только во втором облике.

– Зато официальные бумаги и книги пишут на драконьем, – возразила я. – Я там наподписываю бумаг – весь Данкатл под драконье крыло перейдет.

Слава Богинюшке, дракон меня услышал и даже понял – покивал и замолчал. Но в целом есть здравое зерно в этой идее. Где еще искать разгадку, как не там, где появилась загадка? Посетить бы эти Священные Пещеры. Интересно, Квинлиг имеет на это право?

– Я думаю, что королю бессмысленно отзывать нынешнего посла, – произнес наконец Гаро. – Он останется и будет нас консультировать. Да и вообще, продолжит выполнять свои обязанности. Мы же будем искать ответ.

Кивнув, я прищурилась и спросила:

– Тяжело было притворяться?

У дракона даже лицо немного вытянулось, настолько он не ожидал такого странного и непонятного вопроса. А я уверилась – не показалось. Не показалось, что Гаро сильно изменился. Слишком сильно для прошедшего времени. Тогда, перед обрядом, я видела перед собой холодную, расчетливую мразь. Сейчас передо мной сидел совсем другой человек. Другой дракон. Он не сдерживает эмоции и не пытается никого унизить.

– Я никогда не притворялся, – справившись с недоумением, произнес дракон.

А я решила прояснить свои слова и попробовать докопаться до истины:

– В доме Белтешей, в день проведения обряда, вы вели себя иначе. Меньше улыбались, слова цедили через губу. Презирали всех нас. Разве не так?

Он взлохматил волосы и задумчиво ответил:

– Что во дворце золотых драконов, что при дворе Актура – меня везде считали высокомерным и равнодушным.

– Стоило бы задуматься, – хмыкнула я. – И люди, и драконы не могут ошибаться. Не одновременно.

– Но я не чувствую себя таким, – возразил Гаро. – Я просто никогда не любил бывать в обществе. Но это и понятно – скрывать чешую очень сложно. У нас не приняты закрытые наряды. Если дракон не Церпен, конечно.

Одежда меня не интересовала и я настояла:

– Что ты чувствовал во время обряда?

Лидсмад замолчал. Он прикрыл глаза, склонил голову к плечу и как будто уснул. Неужели он решил вернуться в тот день? Не могло же его на солнышке сморить.

Минут через десять у меня возникло неодолимое желание встряхнуть дракона. Клянусь, если он всхрапнет, то я его…

– Я хотел пить. Человеческие вина слишком кислые. Было лёгкое ощущение голода. И понимание, что все уже почти закончилось. Я почти справился, осталось только завершить ритуал, – монотонно заговорил Гаро. – Люди раздражают. Они чего-то хотят, но не говорят прямо. Я должен угадывать. Хорошо, что Гарвейн согласился на пегасов, – их некуда было девать.

Он резко открыл глаза и уже нормальным голосом добавил:

– Кажется, я ничего толком не чувствовал. Не считая жажды и голода.

Только базовые физиологические ощущения? Как любопытно.

– А то, что меня опоили? Тебя это не смутило, верно? – с обидой вспомнила я.

– А это разве ненормально? – искренне удивился дракон. – Я не могу судить о простых людях, я их почти не видел. Но при дворе девиц постоянно чем-то опаивали.

Он замолчал на мгновение и тут же возмущённо добавил:

– Так я же и сказал тогда. Что девицы при драконах ведут себя неадекватно. Ты забыла?

– Забыла?! Да я этого никогда не забуду, – вспылила я. – Сидел там весь из себя хозяин жизни! Наглый, высокомерный, расчётливый, мерзкий, холодный дракон! Я тебя возненавидела в тот момент.

Меня будто с головой макнуло в ту острую, кипящую ярость и обиду.

– Но я же правду сказал, – осторожно произнес Гаро. – Один раз я остался наедине с юной леди. Так она рванула на себе платье и закричала, что ее насилуют. Через мгновение в комнате оказался ее отец. Большой скандал был. Я с трудом доказал, что не делал этого, отец юной глупышки с пеной у рта доказывал, что я насильник. Даже когда появились неопровержимые доказательства. Жаль, что Актур не позволил мне вызвать отца той леди на дуэль.

– Дуэль?

– Если хочешь нанести дракону смертельное оскорбление – обвини его в изнасиловании. Если хочешь вынудить дракона вызвать тебя на дуэль – обвини его в убийстве ребенка. Остальное ерунда. У людей больше таких вещей, и некоторые из них довольно глупые. Вы ссоритесь из-за одежды, из-за шуток и глупых слов.

Чешуйки на висках дракона жили своей жизнью. Появлялись и исчезали, произвольно меняли цвет. Вернее, приобретали тот или иной оттенок. И я готова поспорить на рецепт универсального зелья, что чешуйки реагируют на эмоции дракона. Оч-чень многообещающий вывод.

– Я готова поехать в Драконьи Горы, – невпопад произнесла я. – Ты сможешь пригласить в наш дом троих женатых Церпенов и троих холостых?

Лидсмад на мгновение опешил, затем осторожно произнес:

– Конечно. Но нельзя будет не пригласить Квинлиг тех троих женатых.

– Если я права, то они их не приведут.

Покачав головой, дракон принялся объяснять мне прописные истины: что нельзя пригласить в гости мужа и при этом не позвать его жену. И что на прием в дом посла пойдет любая Квинлиг, ведь это довольно почетно. Я только кивала и, прервав дракона, предложила поспорить.

– Согласен. Если хоть одна Квинлиг останется дома, то я… Чего ты хочешь?

– Свою школу зелий, – спокойно сказала я. – Для детей.

Дракон кивнул и протянул мне руку для скрепления договора. Но, прежде чем вложить свою ладонь в его, я поспешила уточнить:

– Ты же понимаешь, что ни о каких близких отношениях между нами не может идти речи?

– Я приказал подготовить нам раздельные спальни. На тот случай, если ты захочешь вернуться в замок, – серьезно сказал дракон. – Я боюсь, что проблема Квинлиг кроется в детях. Я не хочу ни тебе, ни себе, ни нашим детям того, что сейчас есть у Тарнро. Но я буду настойчиво ухаживать за тобой тогда, когда мы со всем этим разберемся.

С этими словами он коснулся моих пальцев и коротко выдохнул условия клятвы. Я подтвердила свое согласие и спохватилась:

– А что получишь ты?

– Желание, – подмигнул дракон и отпустил мои пальцы. – Я не попрошу невозможного, клянусь.

Я уверена, что своим желанием дракон мог бы распорядиться самым причудливым образом. Но ему не выиграть. Если я права, разумеется.

В беседке мы немного задержались. Не настолько, чтобы увидеть огни на воде. Но достаточно, чтобы попросить теплые пледы. Правда, оба пледа достались мне. Гаро в категоричной форме высказался на тему того, что он дракон и ему не бывает холодно. Пользуясь случаем, я уточнила, что ещё у него драконье. Вот и оказалось, что большинство эликсиров действуют на него слабее, чем на людей. Ещё он обмолвился, что пара безобидных зелий способна с гарантией отправить Церпена к богам.

Вечер продлился ещё и потому, что мы оба зверски проголодались.

– Люблю человеческую кухню, – сказал Лидсмад.

Заказ он сделал совсем не драконий – две порции овощного салата с острым соусом, фруктовую нарезку и куриное суфле. Мне даже было немного неловко заказывать свинину, запеченную на углях. И да, нам пришлось меняться местами: заказ на скатерти разместили наоборот – овощи и суфле мне, фрукты в центре, мясо дракону.

– Если ты любишь человеческую кулинарию, почему так странно питался в замке? – спросила я.

Гари пожал плечами:

– Не знаю. Не думал об этом.

– Ясно.

Вечер мы завершили в молчании. И это молчание совершенно не тяготило. Простила ли я его? Конечно, нет. Но я готова бороться вместе с Гаро, а не против него. И с этим уже можно жить.

– Закажи малиновый пирог с творогом. С собой, – попросила я. – Подбодрить маму, если разговор с Дорианом не сложился.

– Если что, то я толком ничего не знаю, – честно сказал Гаро. – Я его запомнил, только потому, что пришлось выдворять. Это было первое и единственное выдворение человека из Драконьих Гор.

– Надеюсь, он рвался следом за своей внебрачной дочерью, – проворчала я.

Проходит пять минут, и мы покидаем беседку. У меня в руках бумажный свёрток, ещё теплый. А на плечах у меня лежит тяжёлая мужская рука. Мне кажется, что Лидсмад слишком пылко прижимает меня к себе. Это слишком для простого перемещения.

Но, может быть, мне просто показалось – после телепорта он сразу же меня отпускает. И придерживает за локоть, не давая сразу уйти:

– Я поговорю с королём о посольстве. У тебя все есть для эликсира?

Пожав плечами, я осторожно ответила:

– Я не знаю, есть ли здесь лаборатория. Возможно, придётся арендовать.

«Или использую старые запасы», мысленно добавила я.

– В замке есть лаборатория, но оборудование уже могло устареть, – задумчиво произнес Гаро.

– Котел с черпаком? – скептически спросила я. – Это у алхимиков каждый месяц новые колбы да артефакты для лабораторий. А зельевары работают по старинке: котел, черпак и нож.

Тут я сильно упростила, сейчас появилось много полезных вещей. Но это скорее костыли, чем необходимость. Я могу приготовить свой эликсир даже на обычной кухне, используя чугунный казан и обычную поварешку. Могу. Но не хочу.

– Там каменный котел, – припомнил дракон. – Цельновырезанный, из колдовского обсидиана. Очаг под ним тоже часть конструкции. Причем мне кажется, что бабушка застала его не новым. Лаборатория принадлежала ей, и с тех пор там никого не было.

Ничего себе! Древний котел, впитавший в себя силу тысяч и тысяч зелий, – мечта. Для универсального зелья он не пригодится, но поработать с таким котлом я бы очень хотела.

– Давайте уточним у леди Маркаду, – предложила я и открыла калитку. – Идете, милорд?

Лидсмад кивнул и шагнул следом за мной.

Странности начались в прихожей: вешалка для шляп отчего-то валялась на полу. Хм, может, плохо держалась?

Но разгром в гостиной показал, что вешалка не сама упала. Разбитый в щепу стол, осколки посуды вперемешку с остатками еды, уничтоженные цветы. Что здесь произошло?!

– Мама!

Я рванулась вперёд – найти! Скорее найти маму и убедиться, что она жива, здорова и не пострадала! О Богинюшка, неужели ректор мог причинить ей вред?! Как же я могла ее бросить!

– Да пусти же ты меня, – крикнула я дракону, который перехватил меня за талию и не позволил пройти вглубь дома.

– Тихо, – рыкнул он и встряхнул меня. – Встань к стене и смотри.

Не доверяя мне, Гаро сам отвёл меня в сторону и притиснул лопатками к стене. Склонившись и заглянув мне в глаза, он внушительно произнёс:

– Сохраняй тишину и внимательно смотри.

Сам он отступил к дверям, закрыл глаза и вытянул перед собой правую руку. Несколько беззвучных слов, и гостиная наполнилась эхом прошедших событий. Ничего себе, вот она – высшая магия в действии.

За дымно-прозрачным столом сидели такие же дымно-прозрачные люди. Дориан и мама. Ничего слышно не было, но их фигуры были напряжены. Раз! И матушка бросает что-то в ректора. Дальше меньше чем за минуту стало ясно, что гостиную уничтожила леди Маркаду. Ректор уже ушел, когда в стол полетело явно боевое заклятье.

– Значит, всё-таки возлюбленная, – хмыкнул дракон. – Я думал, дочь или сестра.

– Я не понимаю. Он же ухаживал за мамой. Целовал ей пальчики, называл "небезразличной женщиной". – Я растерянно посмотрела на Гаро. – Зачем так подло?

Гаро развел руками:

– Может, мы сделали скоропалительные выводы?

– Вряд ли. Мама голос-то особо не повышала никогда. Чтобы такое устроить, нужна веская причина.

Отвечать дракон не стал. Он резко сжал кулаки, затем выбросил руки вперёд, и по дому пошла волна зеленоватого света.

– В подвале несколько мышей, – поделился со мной дракон. – Обе девочки. Больше живых в доме нет.

Я уставилась на него и попыталась понять, радует ли меня эта информация. Как бы вряд ли мама могла покончить с собой. Но она и вещами не кидалась раньше!

Хлопнула входная дверь, и дракон, потирая ладони и разбрасывая зелёные искры, поведал:

– Живая человеческая женщина старше тридцати лет.

Через мгновение в гостиную вошла мама. В строгом платье, с волосами, стянутыми в гладкий узел, она как никогда напоминала саму себя трехлетней давности.

– Ох, мне так жаль, что вам довелось увидеть этот ужасный разгром, – нежно пропела леди Маркаду. – Я наняла прислугу, скоро все будет приведено в порядок. Прошу, пройдёмте в каминную.

– Я, пожалуй, оставлю вас, – с заминкой произнес дракон.

Что ж, он способен правильно интерпретировать пинок по голени.

– Пусть Ашрая купит набор номер восемь там же, где она брала ингредиенты для Тарнро, – попросила я. – И завтра забери нас в замок.

Дракон коротко кивнул и поспешно ушел.

– Я правильно понимаю, что после ссоры с Дорианом ты опять решила спрятаться? – в лоб спросила я.

Было ужасно обидно. Неужели мама сейчас опять станет равнодушно-радушной? Как бы приветливой, но при этом абсолютной холодной? Только оттого, что ректор оказался не столь хорош, как помнилось с юности?

Но, вероятно, не стоило быть такой грубой – мама побледнела и отступила на шаг:

– Не знаю. Я не знаю.

Вдох-выдох, и я мягко произношу:

– Надень домашнее платье, распусти волосы и приходи на кухню.

Кажется, сегодня успокоительное, ромашка и мед потребуются не мне. Зато рецепт уже отработан.

Войдя на кухню, я положила пирог на стол и принялась готовить отвар. На самом деле от ромашки с медом не откажусь и я. Дни выдались слишком тяжелые, чтобы обойтись без помощи магии.

– А я ведь никогда не видела тебя на кухне. – Я так увлеклась, что не заметила вошедшую маму.

– Да? А вчера? – удивилась я.

– Вчера – да. – Она кивнула и села к столу. – Но не раньше.

– Зато ты досконально проверяла, насколько хорошо я составлю композиции из солнечного света и крепки ли мои иллюзии, – улыбнулась я. – Одаренная благородная девушка должна уметь зачаровать вышивальную иглу, грамотно распределить солнечные лучи, проходящие сквозь витражи, и, самое важное, она должна уметь прикрывать иллюзией несовершенство мира.

– Цитируешь почти дословно, – слабо улыбнулась леди Маркаду. – Смотри.

Она повела рукой, и уютная кухонька сильно изменилась. Оказалось, что посудный шкаф по цвету не сочетается с остальными предметами, что столешница вся в царапинах, а стулья все разномастные.

– У меня вся жизнь такая, – усмехнулась она и щелкнула пальцами.

Иллюзии вернулись на место, и мне стало как-то неуютно. Слишком быстро все произошло.

– Так измени это. Ты уже начала менять свою жизнь, просто не останавливайся.

– Я хотела помочь тебе. – Леди Маркаду приняла из моих рук исходящую ароматным парком чашку. – Но что я могу теперь? Знаешь, как я была рада, когда случайно встретила Дориана? Интересно, как ему удалось так ловко и быстро подстроить нашу встречу?

Я налила себе отвар и тоже устроилась за столом. И тут же подхватилась обратно на ноги – пирог-то не разрезала и даже на тарелку не выложила.

– Так что ты выяснила у него? – осторожно уточнила я и поставила перед ней блюдечко с кусочком пирога.

– Что четыре года назад он потерял голову от девушки с факультета артефакторов. И что она согласилась выйти за него замуж, – тускло произнесла мама. – А потом улетела с драконом. Но Дорри не верит, что его могли бросить. Ведь не все такие, как я.

– Это он так сказал? – ужаснулась я и наконец села к столу.

– Он так подумал, – убежденно ответила мама. – В общем, он не верит, что Эвер улетела по доброй воле, и ищет ее. Чтобы спасти.

Сжав в руках чашку, леди Маркаду глухо добавила:

– Он готов был на мне жениться. Чтобы через нашу семью получить доступ в Драконьи Горы.

– Весь Данкатл знает, что Лидсмад Гаро – беглец. Изгнанник, которого вышвырнули с родины, – нахмурилась я. – Как он может дать доступ Дориану, которого, кстати, тоже выкинули оттуда.

– У него есть план, как нас всех использовать. С выгодой для всех. – Мама криво улыбнулась. – Я плохая мать. Едва только он сказал про свой план, как я… Выгнала его, наплевав на твое спасение. Раненое сердце и задетая гордость оказались дороже тебя, Ари.

– Готова поспорить, что он обещал вернуться, – спокойно сказала я. – И можем ли мы ему доверять? Знает ли он о Квинлиг хоть что-то? И если да, то почему он спокойно принес нам книги и наблюдал, как мы в них что-то ищем?

Мама одним махом допила свой отвар и, расправив плечи, повелительно произнесла:

– Иди в постель. Дорри не хотел, чтобы мы узнали его истинные мотивы. Значит, среди принесенных им книг есть нечто важное. Я приняла несколько тонизирующих зелий и…

– Мама! Ведь ты и сама немножко зельевар, – возмутилась я, – неужели ты не помнишь, что нельзя сочетать разные тоники да еще и поливать их сверху успокоительным! А ведь ты видела, как я тебе в чашку полфлакончика опрокинула!

– У меня узкая специализация, – спокойно отозвалась леди Маркаду. – И не ори на мать.

– Прими очищающее зелье и тоже ложись, – настоятельно попросила я.

– Нет.

– Тогда свои новости я расскажу тебе только после завтрака, – мстительно сказала я.

– Ты все еще здесь, дракон не унес тебя в замок, – спокойно ответила леди Маркаду, – значит, все решаемо. К тому же в дом вы вернулись вместе, никто не ранен и даже скандала не было слышно. Значит, новости хорошие. Хорошие новости ждать приятно. Доброй ночи, Ари.

Вздохнув, я встала из-за стола и пошла к выходу. Остановившись в дверях, повернулась к ней и задумчиво сказала:

– Знаешь, ты можешь звать меня и кашей, если хочешь.

– Отнюдь. Помнишь, когда Карим так назвал тебя за обедом?

– Смеешься? Нет, конечно.

– А я запомнила, – серьезно ответила мама. – Ты сказала, что это милое и домашнее прозвище, которое приятно услышать от родных и любимых людей. Я запомнила.

Ничего не ответив, я пошла к себе. Странно, я такого в упор не помню. Хотя с Каримом мы порой цапались так, что окружающие диву давались, как еще не поубивали друг друга. Но вот этот эпизод не помню. Он начал меня так называть еще в Академии, от него все и подхватили это отвратное прозвище. Но дома… Нет, не вспомню.

Спать я уходила с тяжелым сердцем. Мама устроилась в каминной, поставила себе столик, чайник черного чая с лепестками мяты и даже достала очки. Я с трудом удержалась от изумленного возгласа – она всегда использовала заклинание для усиления зрительной остроты! Но с таким заклятьем время чтения ограничено двумя часами.

Но, как бы я ни переживала, сон настиг меня мгновенно. Всю ночь вокруг меня кружились звезды, как будто ночное небо заполонило весь мир и ничего не оставило от земли. Или как будто я летала над бескрайним озером, в спокойной глади которого отражались звезды. В любом случае проснулась я посвежевшей и отдохнувшей. И знающей, что нужно делать. С ректором должен поговорить дракон. Пусть Гаро встряхнет Дориана как следует. Что за ерунда? Если я правильно поняла, то ректор хотел жениться на леди Маркаду. А потом что? Развод и прости-прощай, устаревшая любовь, я спас новую? Но драконий брак нерасторжим. Что он собирался делать? Украсть Квинлиг? Хм, а это возможно?

– Просыпайся, Ари. – Мама без стука вошла в мою комнату. – Завтрак на столе.

– Нашла что-нибудь?

– Ни-че-го. – Мама развела руками. – Но! Наравне с драконами в этих книгах постоянно упоминаются Священные Пещеры. Правда, это довольно странное место. С одной стороны – священное, туда практически невозможно попасть. С другой стороны – туда отсылают опозорившихся женщин. Добрачные связи и все такое.

Я сцедила зевок в ладошку и выскользнула из-под одеяла.

– Но ведь у нас так же. – Накинув халат, я прошла в маленькую ванную комнатку. – Неугодные жены отправляются в монастыри. Отправлялись, пока не разрешили разводы.

– А если брак особый, магический, то и сейчас могут отправиться, – согласилась леди Маркаду. – Но для драконов такое отношение ненормально. Просто обрати внимание на то, как они относятся к другим своим святыням. Великое Первое Яйцо – подходить нельзя, только смотреть. Есть храм при этом самом яйце, и, вот именно сюда обрати внимание, там даже в младшие служки просто так не примут. Что и говорить об опозоренных женщинах.

Завершив свои утренние дела, я вернулась в комнату. Переодевшись за дверцей шкафа, я скептически заметила:

– Так, может, эти Священные Пещеры призваны исправить сосланных туда блудниц?

– Каких блудниц? Боги с тобой, – мама всплеснула руками, – блудниц-дракониц не существует. У них очень строгие нравы в отношении… м-м-м, как бы так сказать, половых сношений. Дракон и драконица соединяются в любовном танце только после заключения брака.

– А до брака? – поразилась я.

– До брака драконы резвятся среди людей, а драконицы ждут, – леди Маркаду криво улыбнулась, – потому многие крылатые ни во что не ставят человеческих женщин. А уж если драконица осмеливается одарить кого-либо своей благосклонностью, то ей прямая дорога в Священные Пещеры. Или к людям. Потому что свои не простят.

– Откуда ты столько знаешь?

– Всю ночь ужасы читала. – Мама передернулась. – За время прочтения драконьего эпоса я насчитала восемьдесят девичьих самоубийств. Одно меня порадовало – драконы-совратители тоже порицаются обществом. Почти так же сильно, как и драконицы. Но процент самоубийств среди них ничтожно мал.

– Полагаю, у мужчин психика крепче, – фыркнула я. – Или они просто резвятся среди людей.

За завтраком мы почти не разговаривали. Мама о чем-то сосредоточенно думала и в итоге выдала:

– Нет, ты неправа. Драконы очень трепетно относятся к своим родам. Никто не позволит драконице выйти замуж за такого дракона. Так что нет среди драконов героев-любовников.

– А отдать совращенную за совратителя? – удивилась я и левитировала тарелки в раковину. – Один обряд – и позор прикрыт.

Мама замерла с приоткрытым ртом. Всего на секунду, но я оценила всю глубину и степень настигшего ее озарения.

– Вот оно, – выдохнула леди Маркаду. – Вот что показалось мне подозрительным! Ни в одной легенде, ни в одном рассказе дело не кончилось свадьбой. Не так. Кончалось, но только тогда, когда влюбленные удерживались от любовных игр.

А я поежилась, представив, каково пришлось бабушке Лидсмада. Интересно, как нас примут? Получается, бабушка Гаро не только связалась с кем-то до свадьбы, она еще и родила от него. А прабабушка спасла внука, выдав его за своего ребенка. Блудница отправилась в Священные Пещеры, но, надеюсь, ее грела мысль о спасенном ребенке. Даже представлять не хочу, что могли бы сделать с драконенком.

– Возможно, именно на этом хотел заострить наше внимание Дориан, – мама подперла щеку рукой и вздохнула, – хотя глупо это. У нас вообще в свое время блудниц камнями закидывали, и ничего, выросли из этой дикости. Драконы живут дольше, у них такие вещи медленнее искореняются.

– Надо спросить у Гаро, что происходит с нагулянными детьми. Ведь не могла же его бабушка быть единственной такой, – задумалась я.

– Ты обещала хорошие новости,– напомнила леди Маркаду.

И я принялась рассказывать. Про работу в лаборатории и обещании Гаро не утомлять меня супружеским долгом. Про поездку в Драконьи Горы в качестве посла. Причем мамина реакция была почти такой же, как и моя:

– Как послом?! Сколько у нас времени? Тебе столько всего нужно изучить!

Но я утешила ее тем, что старый посол останется там же. Если Гаро договорится с королем.

– Не представляю, что за зелье требуется Его Сияющему Величеству, – нахмурилась леди Маркаду. – Просто вдумайся: к услугам короля целая казна. Он может купить услуги любого зельевара, а зависит от универсального эликсира.

Согласно кивнув, я заметила:

– Могу предположить, что он кого-то травит. Потому что из ценных и утерянных рецептов у нас только «Божественные Слезы». А все потому, что казнили и за использование, и за хранение, и даже за изготовление этого эликсира.

– Королю достаточно приказать, – фыркнула мама, – и нужного человека не станет.

– Если прям серьезно говорить про этот яд, то нужно вспомнить, что он приостанавливает действие других ядов. – Я нахмурилась и продолжила: – Это даже не совсем яд. Это что-то близкое к наркотикам. Смерть наступает через сутки после последнего приема. А если принимать постоянно, то ничего не происходит. Он просто накапливается и выходит через пот. У кого-нибудь из придворных замечали голубоватые разводы на одежде?

– Последние три года в моде все оттенки синего цвета, – задумчиво ответила мама.

– Мы сейчас до государственного заговора доболтаемся, – поежилась я.

– И правда. – Мама зябко повела плечами и нахмурилась. – Где твой дракон?

– Полагаю, в пути.

Дракона мы ждали долго. Это уже потом я вспомнила, что не уточнила для него время. Как там он говорил? Главное прийти в гости не поздней ночью.

– Возмутительно, – ворчала мама, – где его носит? Уже пора стол к обеду накрывать.

– Вряд ли Гаро может прийти к королю в любой момент, – неуверенно предположила я.

Сама-то я сидела в каминной комнате и почитывала драконий эпос. И правда, каждый из героев-любовников перед смертью ужасно раскаивался в совершенном грехе. И если девушки складывали крылья и разбивались о скалы, то мужчины предпочитали служить обществу. Они строили, прокладывали дороги и добывали всякие артефакты. Все ради искупления своего греха. Удивительно, как они еще не вымерли с таким отношением к собственной популяции. У них ведь немного драконят рождается.

– Не знаю, важно ли это, – я дочитала последнюю легенду и закрыла книгу, – но одна из дракониц не разбилась. Она отправилась на поиски святого места. На этом легенда обрывается, но, может быть, так и были найдены Священные Пещеры?

– Я этой легенды не читала, – удивилась леди Маркаду.

– Она в старом учебнике практической пространственной магии, – улыбнулась я. – Случайно вспомнила про эту сказку. Начитавшись про самоубийства, решила найти свой учебник и проверить, так ли оно было, как я помню. Там просто рассказывается про первые, неудачные варианты поисковиков. И заодно упоминается леди Риориена, которая ушла искать святое место и потерялась.

– Я знаю о Пути Риены, – задумчиво произнесла мама. – Это что-то вроде школы усмирения духа. Во времена моей юности каждая юная леди была обязана хотя бы год провести в Школе Благородных Девиц. Тогда это называлось «Школа Истинных Леди». И вот там была профессор, которая требовала от нас практически невозможного, упирая на то, что истинно духовной леди может стать, только отказав себе абсолютно во всем. И что Великая Риена, драконица, отказавшаяся от крыльев, следовала именно этому пути – отреклась от светской жизни, вкусной еды и мужского внимания.

– Я думала, что после подобных «школ» леди сразу отправляется замуж, – удивилась я. – Это немного не складывается с «отказаться от мужского внимания».

– Ох, Ари, ты же понимаешь, что те лекции были не самыми любимыми? – Леди Маркаду рассмеялась. – Но я точно помню, что оную просветленную драконицу обнаружили где-то в горах. Так что вполне возможно, что эта твоя Риориена реально существовала.

– Как же тяжело разобраться в чужой религии, – вздохнула я.

Прочитав еще одну легенду, которая закончилась погибшей драконицей и ушедшим к людям драконом, я откинула в сторону книгу. У нас, у людей, как-то поинтересней. Человеческие сказания тоже часто заканчиваются смертью, но там и яды, и проклятья, и просто вероломные удары кинжалами. Не удивлюсь, если у драконов «сложить крылья» – совет на все случаи жизни.

Гаро все так же не торопился радовать нас своим визитом, и я, окончательно устав от бесцельного ожидания, взяла пару мелких монет и отправилась на площадь Фонтанов. Благо от маминого особняка было недалеко идти. Моя любимая булочная не работала, и пришлось взять коричную булочку у лоточницы. Во фруктовой лавке я взяла маленькую бутылочку яблочного сока и устроилась на любимой скамейке. Со всем сторон меня окружала водяная пыль, и солнечные лучи, проходящие сквозь нее, окрашивали мир новым цветом.

Удивительно, но на эту светлую яркую площадь меня приводят только грусть и горе. Я сидела здесь после первых экзаменов. Переживала украденный рецепт тоже тут. И когда мастер-наставник по зельям, маг высшей категории, отказал мне в стажировке – ноги сами принесли меня сюда. Счастье ни единого раза не приводило меня на эту площадь.

Булочка была съедена, сок выпит. Обёртку и опустевшую бутылку я превратила в двух бабочек и отправила их к ближайшему мусорному баку. В этот раз фонтаны не помогли мне восстановить душевный покой. Но я этого и не ждала. Какое-никакое равновесие уже обретено: я знаю, что делать, и предполагаю, где искать. Это уже немало.

Возвращаясь домой, я увидела идущего впереди меня дракона. Погруженный в свои мысли, Гаро совершенно не замечал, какими плотоядными взглядами его окатывают все проходящие мимо девицы. Да и женщины тоже.

Чуть ускорив шаг, я догнала дракона и невинно спросила:

– Прогуливаетесь?

– Здравствуй, Аркадия, – он улыбнулся, – я видел тебя, но не стал навязывать свое общество.

– Намекаете, что и мне не стоило вас окликать?

– Я всегда тебе рад, – серьезно ответил Гаро.

– Вы уже записались на аудиенцию к королю?

Ответом мне стал полный изумления взгляд:

– Аудиенцию? Я посетил Его Сияющее Величество сегодня утром. И был вынужден задержаться – король пожелал отполдничать вместе со мной.

– И как?

– Отвратительная сладкая жижа, – вздохнул дракон. – Актур сказал, что желе входит в моду.

– Гадость, – передернулась я. – Но спрашивала я про результат переговоров.

– А. Послу направлен приказ, а ты нужна при дворе. К завтрашнему дню будут готовы все верительные грамоты. Но без твоего магического отпечатка не обойтись.

– Для этого придется снять вот это произведение искусства. – Я показала пальцем на свой лоб. – И если раньше я по настроению надевала фероньерку, то теперь я никогда ничего на лоб не надену.

– Это не фероньерка, это артефакт, и да, он довольно некрасивый. Но зато функциональный.

– И я время экономлю, по утрам в зеркало не смотрю, – хмыкнула я.

Дракон серьезно посмотрел на меня и негромко произнес:

– Если говорить объективно, ты слишком красива, чтобы этот артефакт мог серьезно тебя испортить. Пухлые губы, тонкий нос, ровные брови и яркие глаза – ты прекрасна, Аркадия. И золото твоих волос только добавляет тебе красоты.

Я никогда не умела принимать комплименты, особенно такие прямые. Поэтому, отведя глаза, я проворчала:

– Ты говоришь так, будто золотые волосы должны меня уродовать.

Лидсмад улыбнулся и спокойно ответил:

– Золотоволосые драконицы, как правило, очень некрасивы. Низкий рост, слишком длинные руки со звериными когтями, неправильный прикус и широкие, чуть сплющенные носы.

Я передернулась и проворчала:

– Кошмар. Почему так?

– Откуда я знаю? Но златовласые крылатые отправляются в Священные Пещеры. Наши старейшины запрещают травлю, но…

– Но в некоторых вопросах люди и драконы очень похожи, – кивнула я. – Мы пришли.

– Я вижу, у меня хорошая зрительная память.

А я подумала: можно ли сцедить у него немного крови и закрыться на сутки в лаборатории? Очень уж мне интересен Церпен. С точки зрения науки, разумеется.

На самом деле, будь я ближе к целителям, так и стоило бы сделать. Но, увы, его кровь я могу оценить только как зельевар – годится ли Церпен на ингредиенты или нет. Причем опыт мне подсказывает, что ответ будет скорее да, чем нет.

– Мне становится жутко от твоего взгляда, – пошутил Лидсмад.

– Я думаю, годитесь ли вы в зелья.

Мы прошли от ворот к крыльцу, и дракон, придерживая для меня дверь, задумчиво произнес:

– Я средний зельевар, но создается ощущение, что ты имела в виду нечто другое.

– Я хотела сказать, что думаю о том, можно ли из тебя что-нибудь сварить.

Лидсмад поперхнулся и, одарив меня долгим и странным взглядом, прохладно заметил:

– Бульон точно получится наваристый, правда, за съедобность не отвечаю.

– С бульоном к поварам, – отшутилась я. – Меня интересуют зелья.

Мы прошли в гостиную, где нашли леди Маркаду. Она стояла подле нового стола и придирчиво его рассматривала. На нас матушка среагировала крайне индифферентно, просто скосила взгляд и бросила небрежно:

– Мнится мне, что стол не в тон к буфету.

Мне кажется или это намек на наш разговор об иллюзиях? Матушка больше не хочет расписывать свою жизнь никому не нужными иллюзиями.

– Хорошая скатерть решит проблему, – серьезно сказала я. – Или иллюзия – они не всегда вредны.

– Верно, – кивнула леди Маркаду. – Главное – использовать их с умом. Кстати, ты можешь объяснить мне, почему мой сын врет мне в глаза?

– Вы виделись? – удивилась я.

– Нет, мы обмениваемся письмами, каждый день. – Леди Маркаду наконец повернулась к нам полностью и предложила присесть за стол.

– Тогда как ты поняла, что он врет?

– Потому что я не выбрасываю письма и не сжигаю их, а бережно храню и перечитываю. И, когда твой ребенок начинает путаться в показаниях, – леди Маркаду грозно нахмурилась, – это становится очень заметно.

Я поежилась и отвела взгляд. Надо написать Кариму и как следует его тряхануть. О!

– А кого посол может взять с собой? – тихо спросила я у дракона.

– Семью, – не задумываясь, ответил он. – Близких родственников.

Мама нахмурилась и проворчала:

– Вот поэтому Дориан и сделал мне предложение.

– Шесть лет назад? – Я наконец рискнула спросить это. До этого мне не хотелось бередить свежие раны, но раз уж она сама об этом заговорила, то будет глупо не удовлетворить любопытство.

– Почему? А, нет. Почему он шесть лет назад звал меня замуж, я не знаю, – мама грустно улыбнулась, – но он и недавно намекал на брачный обряд. Не прямо, но… Но если бы его ложь не всплыла, то я бы сама ему предложила. Чтобы он мог сопровождать нас к драконам.

Леди Маркаду хлопнула в ладоши, и дверь из гостиной в коридор сама собой открылась. Через мгновение к нам прилетели чашки, заварочный чайник и большой чайник с кипятком.

– Сладкого в доме не осталось,– мама развела руками,– уж простите, даже меда нет. Давайте, Лидс, не томите. Мы вас с самого утра ждем и никак дождаться не можем. Что решил наш король?

– Нашему королю нужно восемнадцать стандартных флаконов универсального зелья, – ответил дракон, – а верительные грамоты уже почти готовы. Аркадии нужно завтра прибыть во дворец и предоставить свой магический слепок. На драконьей границе проверяют не только бумаги, но и отпечатки магии.

– Это разумно, с нынешним развитием иллюзорной магии, – матушка мечтательно улыбнулась, – можно сделать себе любое лицо. Так во сколько вам назначено?

Гаро удивленно пожал плечами и ответил:

– Да как придем. Большой Королевский Совет собирается исключительно во второй половине дня, так что ничему мы не помешаем. Тем более что король нам и не нужен. Все необходимые распоряжения Актур отдал утром.

– В таком случае нам всем пора в замок, – решительно сказала я. – Иначе завтра возникнет небольшая проблема: верительные грамоты будут, а зелья не будет.

Возвращаться в замок Гаро было не особенно приятно. Всевидящие духи, только в мамином особняке я поняла, как это здорово, когда за тобой никто не следит. Темные стены с мерцающими драгоценными жилами – драконий быт слишком тяжел для человека.

– Тебе не понравился замок, – тихо произнес Гаро. – Я не буду заставлять тебя, но попробуй подумать, что именно тебе не нравится.

– Сейчас не время, – покачала я головой, – позже.

«Если у нас оно будет, – мысленно добавила я. – Если у нас будет время, то мы со всем разберемся».

– Мы отправимся в Драконьи Горы прямо из замка? – спросила леди Маркаду.

– Да, – кивнул дракон. – Телепорты к подножию Драконьих Гор запрещены.

– Тогда как же мы доберемся? – спросила я.

– Пусть это будет мой небольшой секрет? – улыбнулся дракон и добавил: – Вам понравится, я уверен.

– Это пугает, – проворчала я.

До отправления нужно успеть встретиться с братом и попытаться направить его на путь истинный. Или как-то проследить, чтобы эта его великая любовь уже получила своего избранника… Хм, может, попробовать взять с нее клятву? Тайком от брата. Чтобы, если ее прихватят на горячем, она не смогла сдать Карима.

– Ари, ты с нами? – немного сердито окликнула меня мама.

– Да, конечно, – я встала, – куда мы идем?

Ответом мне стал искренний смех леди Маркаду и тихий хмык дракона.

– Я имела в виду, что ты слишком углубилась в свои мысли.

– Твоя матушка поведала мне, что Дориан уверен в своей необходимости, – пояснил Лидсмад.

– Не совсем так. Мы думаем, что он может что-то знать. – Я поджала губы. – Но я бы не хотела, чтобы маме пришлось с ним общаться.

Вначале я хотела отправить дракона на переговоры с Венрайтом в одиночку. Но потом все-таки решила составить ему компанию. Не то чтобы я настолько не доверяла Лидсмаду… Да, обскурант подери, я именно настолько ему не доверяю. Как там говорил умный человек? Если тебе приходиться лгать окружающим, то прекращай лгать себе – иначе рискуешь потеряться.

И пусть я пока не могу доверять дракону, зато он, кажется, начал доверять мне. По меньшей мере он без лишних слов забрал собранные мамой чемоданы и отбыл в замок, оставив меня одну. Не то чтобы мне было необходимо одиночество, но времени все меньше, а брат все-таки у меня один. И, судя по поведению Венрайта, новых братьев-сестер у меня не будет.

В каминной я нашла несколько тонких листов и старый карандаш. Набросав несколько строчек, я вышла на улицу. Второй раз за день нужда привела меня к площади Фонтанов. Но если днем хотелось развеять грусть, то сейчас мне были необходимы помощники.

Как и всегда, на краю площади, рядом с самым непопулярным фонтаном крутилась стайка босоногих мальчишек. Что самое интересное, они не были сиротами. Просто у их родителей было слишком много работы и слишком мало свободного времени.

– Кто сможет быстро передать Кариму Белтешу письмо? – Я показала несколько монет, и мальчишки приободрились.

– Это который в Грушевом особняке живет? – шмыгнув носом, уточнил один из ребят.

– В нем самом, – кивнула я, – как тебя сегодня зовут? Зак или Пим?

– Чак, – мальчишка показал мне свою щербатую улыбку, – деньги вперед.

Отдав ему и письмо, и монеты, я направилась к особняку. Вряд ли брат быстро отреагирует на мою записку. Да и захочет ли? У него там тоже довольно драматическая история происходит.

Когда я вернулась к особняку, дракон уже сидел на ступенях и подкидывал на ладони сгусток синего пламени. Подойдя к нему, я присела рядом и спросила:

– Успел заскучать?

– Успел уведомить милорда Венрайта о нашем скором визите. – Лидсмад пружинисто поднялся на ноги.

Я со вздохом посмотрела на свою запыленную юбку, припомнила, что волосы собраны в простую косу, да и… Да и к обскурантам! У нас цель вытрясти из Дориана информацию, а не понравиться ему.

– И что же он ответил? – Вставать я не торопилась. Все-таки ноги немного устали, да и новые туфли предательски жали ступни.

– Откуда ж я знаю? Я к нему малого колдовского письмоносца отправил. – Дракон протянул мне руку и помог встать. – Все по правилам: поздоровался и назвал дату и время.

– Колдовской письмоносец? – удивилась я.

Лидсмад не менее удивленно посмотрел на меня и одной рукой вытворил замысловатый пасс. В результате прямо передо мной появилась клыкастая черно-алая харя, которая утробно выдохнула:

– Это малый письмоносец.

Испугавшись, я с такой силой сдавила руку Гаро, что на его коже остались глубокие лунки от моих ногтей.

– Ты не думаешь, что мы можем прибыть к его остывающему трупу? Знаешь, когда сердце останавливается, – я нервно передернулась, – магия не всегда может помочь.

Лидсмад остановился и, склонившись, заглянул мне в лицо:

– Ты напугалась?

Я немного отстранилась и смущенно буркнула:

– А кто бы нет? Такое страховидло неожиданно появилось.

– Странно, Актур еще лет пятнадцать назад купил у Драконьих Гор патент на контракты с письмоносцами.

Нервно потерев переносицу, я уточнила:

– То есть оно еще и живое?

Дракон взял мою руку, уложил себе на локоть и увлек меня дальше по улице. Как ни странно, но шаг он замедлил, и мне не приходилось судорожно перебирать ногами в попытках нагнать слишком быстро идущего Церпена.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я формулировал, – отшутился Гаро. – Письмоносцы не совсем живые. Это создания из мира духов, они даже не полностью разумны. Зато за определенную плату запоминают короткие фразы и доносят их до получателя.

– Послать их можно только знакомому человеку?

– Да. При этом его нужно представить очень четко, чтобы не случилось какой-нибудь неловкой ошибки, – Лидсмад тепло улыбнулся, – у нас это очень распространено. И почтенные матери юных дракониц совсем не удивляются, когда чужие письмоносцы поют о любви.

– Путают?

– Путают, – кивнул Гаро. – У нас все просто: сын похож на отца, дочь – на мать. Со златокосыми только какой-то странный прокол.

Дойдя до площади телепортационных кругов, мы подошли к контролеру. Хм, Гаро же телепортируется куда хочет и как хочет?

– На двоих в Академию, – коротко бросил дракон и ненавязчиво продемонстрировал браслет с королевским вензелем.

Контролер уважительно посмотрел на браслет, а вот мне достался слегка презрительный взгляд. Что, мол, такая замарашка делает рядом с человеком, имеющим допуск ко всем стратегическим объектам королевства.

– В Академию можно переместиться только через зарегистрированные портальные круги, – пояснил дракон и нахмурился: – Чем ты недовольна?

Я одернула подол простого, непарадного платья и проворчала:

– Все в порядке.

А ведь и правда, наверное, пора поставить дракона перед фактом: Квинлиг и Церпен – это драконья песня. А если по-людски, то мы как раз не по-людски живем. Звучит глупо, но суть отражает точно. Что был ритуал, знают всего несколько человек. И при этом бесчисленное множество человек знают, что драконы закатывают пышные свадьбы. Вернее, я как раз об этом не знала, но если это происходит в Академии, то свидетелей должно быть много.

Гаро уверенно провел меня в центр одного из телепортационных кругов и, прижав к себе, шепнул:

– Приготовься.

– Ваш ритуал совершенно точно нерасторжим? – спросила я, и дракон сбился, сияние круга погасло, а контролер недовольно нахмурился.

– Совершенно точно, – кивнул дракон.

– Тогда нам нужна нормальная свадьба по человеческим традициям. – Тут я чуть подумала и откорректировала: – Зайдем в магистрат и внесем себя в списки. Лорд и леди Гаро, муж и жена. Вероятно, быть Квинлиг и правда почетно. Но не среди людей.

Дракон пожал плечами и спокойно сказал:

– Если хочешь. Но для духов это ничего не изменит.

– Зато для людей многое поменяется, – так же спокойно ответила я. – Да и для меня тоже. Мало удовольствия быть без спросу отданной замуж. Но так же без спросу стать «женщиной без определенного социального статуса» еще гаже.

Дракон прижал меня к себе еще крепче, уткнулся носом в макушку и прошептал:

– С каждым днем я все лучше понимаю людей, Аркадия. Я все исправлю, верь мне. Ты Квинлиг рода Гаро, и ты станешь кем захочешь.

На глаза навернулись слезы. Вокруг разгоралось сияние портальной магии, а я думала о том, что уже не особенно хочу становиться кем-то особенным. Тут лишь бы овощем не стать. Эх.

Мучительный рывок, головокружение, и вот я вновь наблюдаю портальный зал Академии.

– Мне кажется, – шепнула я, преодолев дурноту, – что Дориан тоже видел письмоносца впервые. Иначе с чего бы ему обзавестись ссадиной на виске?

– Быть может, леди Маркаду все-таки попала по нему? – пожал плечами дракон и решительно направился к ожидающему нас ректору.

Тот, поймав мой взгляд, чуть поежился, но постарался улыбнуться:

– Добро пожаловать в Академию. Если я не ошибаюсь, то раньше вас, милорд Гаро, сюда никакой ветер не приносил.

– Намекаете, что все Церпены побывали в стенах вашей обители? – усмехнулся Лидсмад. – Это совершенно не так.

– Вот как? В любом случае прошу, следуйте за мной.

Ректор круто развернулся и практически полетел к выходу из зала.

– Нервничает, – хмыкнула я.

– Еще бы, – так же ехидно усмехнулся дракон.

А вот за ректором пришлось спешить. Запыленная юбка путалась в ногах, волосы выбились из косы и упали на лицо. Да что он себе позволяет, в конце-то концов? Мы, конечно, заинтересованы в его знаниях. Это если допустить, что он знает хоть что-то стоящее. Но и он без нас не обойдется!

«Хотя я не готова брать его в Драконьи Горы. Да и не получится, – подумала я. – Ритуал обратно не отыграть, драконы лучшие из лучших, если дело касается поисковых обрядов. На что рассчитывает Дориан?»

– Если я исчезну, сколько времени вам понадобится, чтобы найти потеряшку? – шепнула я украдкой.

– Нисколько, – уверенно ответил дракон. – Церпены всегда знают, где находится их Квинлиг. Когда ты ушла, я отрядил духов следить, чтобы никто не обидел ни тебя, ни леди Маркаду.

– Тогда я совершенно перестаю понимать что-либо, – озадаченно произнесла я. – Ритуал нерасторжим, Квинлиг украсть не получится. Чего же хочет ректор?

– Не торопись, – улыбнулся Гаро, – мы скоро это узнаем.

Очевидно, что дракон прав: ректор остановился у двустворчатых дверей и явно поджидал нас. К сожалению, мои новые способности сбоили и мне не удавалось прощупать эмоции Дориана.

– Прошу. – Он открыл перед нами двери.

Мне не доводилось бывать в кабинете ректора, и потому обстановка стала для меня откровением. Вот уж где человек не просто живет на работе, а живет с удовольствием. Огромный, просторнейший кабинет, рабочий стол и трон (а по-другому я это кресло назвать не могу) стоит перед витражом. Мягкий ковер на полу, диван вдоль одной стены и великое множество книжных полок.

Дориан прищелкнул пальцами, и диван ожил, подскочил и расположился напротив ректорского стола.

– Для удобства, – тонко улыбнулся ректор Венрайт. – Не сажать же дорогих гостей на стулья для провинившихся студентов.

Через витраж солнце не так сильно режет глаза, но все равно неприятно. Да и не видно выражения лица – ректор и его трон-кресло стали просто темной тенью на фоне ярких красок.

– Что вам нужно? – спросила я прямо.

– Мне? – поразился Дориан. – Это вы хотели встретиться. Да так хотели, что прислали письмоносца, а ведь в приличном обществе не принято использовать этих существ.

Дракон развалился так, что занял большую часть диванчика. Мне пришлось сидеть как очень скромной и очень хорошо воспитанной леди – только так удавалось и удержаться на крошечном пятачке, и не навалиться на Гаро.

Дориан пытался казаться уверенным в себе, и у него это прекрасно получалось, за одним исключением. Его выдавали нервные движения пальцев – он вертел карандаш. Слишком быстро, слишком резко. Будто хотел не разговоры вести, а атаковать и силой добиться желаемого.

– Просто мы очень торопимся, – я опустила глаза, – видите ли, Дориан, нам скоро отбывать в Драконьи Горы.

Мой расчет оказался верным, одна фраза пробила брешь наносного спокойствия ректора. Карандаш погиб с тихим хрустом. Дориан с отвращением отбросил от себя обломки и процедил:

– Прошу прощения, нервы. У нас то проверки, то свадьбы – отдыхать некогда.

И замолчал. Гаро лениво потянулся и подался вперед:

– У нас нет времени на досужую болтовню. Либо ты рассказываешь, либо мы уходим.

– И ты готов рискнуть своей Квинлиг? Я могу знать что-то запредельно важное. – Ректор тоже наклонился вперед.

А я с удивлением осознала, что яркий витраж совершенно не мешает мне видеть. Или это бессильная ненависть Дориана настолько откровенна, что острое зрение совершенно не нужно?

– Я на многое готов ради Аркадии, – спокойно ответил дракон. – Практически на все. Но что тебе до этого?

Ректор вышел из-за стола, поискал что-то на книжной полке и положил перед нами книгу. Она не поражала ни богатым переплетом, ни интересной обложкой. Просто серая дешевая ткань, пожелтевшие от времени страницы да ощущение чьего-то колдовского отпечатка. В книжном я бы, скорее всего, прошла мимо нее.

– Подлинная история Риориены. – Ректор оперся бедром о собственный стол. – На старом языке. Вы владеете им, милорд Гаро?

– Разумеется, – бросил дракон. – Но с чего вы взяли, что она подлинная?

– Только с того, что таких книг была почти сотня. Сама Риориена оставила свой колдовской отпечаток на страницах этих книг. И каждый экземпляр был уничтожен, а читавшие или хранившие их люди – убиты. – Ректор смотрел перед собой. – Мне жаль, что я не заинтересовался в достаточной степени и не перевел ее раньше.

– Люди не говорят на нашем языке, – нахмурился Лидсмад.

– Да, не говорим. Но мы читаем и переводим.

Поерзав и устроившись удобнее, я попробовала вернуть Дориана поближе к сути:

– Так что там?

– Ари, неужели ты не хочешь подождать, пока милорд Гаро прочтет книгу? Он бы рассказал тебе, – неприятно улыбнулся Дориан.

Вот ведь мерзавец, бьет в заведомо слабое место. Он хочет рассорить нас? Нет уж, на такой дешевый трюк я не поведусь.

– Я не сомневаюсь, что милорд мне расскажет, – не дрогнув голосом, соврала я, – но знать хочу сейчас. И сравнить ваши слова, Дориан, с тем, что расскажет милорд.

Ректор рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши:

– Каково это, когда жена не только не любит, но и не доверяет? Каково это, когда жена слегка презирает тебя?

– Отвратительно, – усмехнулся дракон, – но чуть лучше, чем оказаться преступно слабым. Каково это – упустить любимую женщину? Дважды? Каково это – метаться в ужасе у подножия Гор? Каково это – не смочь спасти свою любимую?

Между мужчинами только что искры не проскакивали. Они сверлили друг друга яростными взглядами и явно не собирались останавливаться на словесной пикировке.

– Один-один, – вздохнула я, – но все-таки давайте не будем превращать нашу жизнь в оперетту. Иначе сейчас должен появиться отравленный кинжал или конфеты с ядовитой начинкой.

Дориан рассмеялся, покачал головой и выдохнул:

– Ты очаровательна, Ари. Никакого яда, если только вербального. Суть этой книги в том, что Риориена не смогла пережить… Нет, не так. Святая Риена не смогла принять ужасающий факт: драконы паразиты. Не величественные Покорители Небес, а всего лишь паразиты, не способные жить и существовать без человеческой расы.

В одно мгновение Лидсмад оказался на ногах. Вокруг него вскипела яростная, горячая магия, и он холодно процедил:

– Тебе лучше извиниться, человек.

– Правда глаза колет? – Ректор закрылся мощным щитом, а я вжалась в угол дивана. – Но это факт. Каждые три поколения рождается чешуйчатый ублюдок. Ублюдок, которой находит себе человеческую женщину. Ублюдок, который вытягивает из несчастной все человеческое!

Дориан почти кричал, в то время как Гаро продавливал, разрушал его щит.

– Почему вы берете человеческих женщин? Потому что без людей вы выродитесь в тех, кем и являлись, – в крылатых ящериц, ящериц, не способных к обороту в человека!

Щит ректора лопнул как мыльный пузырь, но Дориану удалось выставить новый.

– Милорд, прекратите! – Но дракон меня даже не услышал.

На мое счастье, магия Гаро признавала меня своей, соскальзывала с кожи, не причиняя вреда. И я решилась на большее. Встала, подошла вплотную к разгневанному дракону и обняла его.

– Лидсмад, – позвала я своего Церпена. – Лидс, в его словах есть зерно истины. Остановись, мы должны знать больше.

Он обернулся, посмотрел на меня безумными глазами, осторожно оттолкнул и бросился вперед, к ректору. Я зажмурилась, не желая видеть кровавой расправы, но вместо предсмертных хрипов я услышала звон разбитого витража и сочный, искренний мат ректора.

– А книгу он забрал, – задумчиво произнес ректор. – Вина, Ари?

– Спасибо, обойдусь, – осторожно ответила я. – А вот подробностей очень хочется. И давайте сядем иначе, я и вправду не провинившаяся студентка, чтобы слезящимися глазами наблюдать силуэт вашего кресла на фоне светлого оконного проема. Тут даже витража не осталось.

Дориан коротко кивнул, и обстановка кабинета изменилась в мгновение ока. Правда, витраж так и остался разбитым, зато исчезли письменный стол и диван. Вместо них появились круглый столик и два изящных креслица. Изящных, но довольно потрепанных, отметила я про себя.

– Сок? Кофе? Чай?

– Ничего, – спокойно ответила я. – Не доверяю я именно вам.

– Вот как.

Этих двух слов для меня было достаточно, чтобы вспыхнуть подобно огненному зелью:

– Вот так! Вы совершили страшную подлость, ректор Венрайт. Вы зло и жестоко манипулировали любящей вас женщиной. Мама пронесла свою любовь к вам сквозь всю свою жизнь. Каким бы ни был Гарвейн Белтеш по отношению ко мне, к своей супруге он относился с должным уважением. И, кто знает, не поставь она его в рамки, – я пожала плечами, – их жизнь могла сложиться иначе.

– Вы не знаете, каково это, – зло произнес Венрайт, – видеть свою любимую в чужих объятиях.

– Зная леди Маркаду, – усмехнулась я, – вряд ли вы могли где-то видеть эти самые объятия. Она никогда не позволяла лорду Белтеш интимных прикосновений на публике. Но скажите, что вы сделали, чтобы спасти ее от навязанного брака? В то время никто не запрещал главам родов распоряжаться дочерьми по своему усмотрению. Что вы предложили старшему лорду Маркаду? Позвольте, я угадаю: вы к нему даже не пришли. Заранее смирились с положением и предпочли со вкусом страдать. Поэтому я спрошу еще раз: чего вы хотите? Вот сейчас чего вы хотите? Или в вашей книге есть рецепт разрушения драконьих уз?

– Мне нужна всего одна встреча, – тихо сказал Дориан. – Она должна знать, что я не забыл и не бросил искать ее.

Мое чутье вновь проснулось. И я очень ясно, очень четко ощущала: недоговаривает. Не врет, нет. Ему и правда нужна только одна встреча. Но совсем не для того, чтобы просто поговорить и утешить. Нет.

– Вы хотите ее убить? – прищурилась я. – Чтобы не досталась никому?

В этот момент я почувствовала, как меня будто волной окатило: Венрайт начисто закрыл разум. Зло сощурившись, он нехорошо улыбнулся и процедил:

– Вам не стоит думать, Квинлиг рода Гаро. У вас это плохо получается.

– Зато я прекрасно угадываю, – огрызнулась я.

– И вас даже не беспокоит, что Гаро присосался к вам? Паразит, пьющий ваши эмоции, вашу жизнь. Выдаивающий последние соки. Нет, все, что вас беспокоит, – покрывшаяся пылью история любви.

Меня это беспокоило, очень беспокоило. Но разве я могу позволить себе расклеиться? Да еще и перед Венрайтом. Нет, для этого у меня будет ночь. Ночь и мое прекрасное ментальное убежище, оно полно тишины и покоя. То, что нужно.

– Вы причинили боль моей матери. – Я усилием воли задавила все эмоции. – Это был ваш самый глупый поступок.

– Мне необходим пропуск в Драконьи Горы.

– И вы могли его получить, – пожала я плечами. – Фиктивный брак не новость, эти браки процветают в Данкатле. Вы могли прийти и все объяснить. Маме было бы больно, но это была бы правильная боль, честная. А вы обманули, предали, ударили в слабое место.

Я встала и сделала несколько шагов к двери.

– Мне больше не о чем с вами говорить, милорд ректор, – бросила я напоследок. – Провожать не нужно, выход я найду.

– А вы считаете, что вот так просто выйдете отсюда? Пока я не получил желаемое? – вскинул брови ректор и тоже встал. – Вы глупы.

– Глупец здесь только один, и это вы, – усмехнулась я. – Лидсмад проломит все ваши щиты к обскурантовой матери, стоит ему только заподозрить, что мне угрожает опасность.

Дориан покивал, неприятно улыбнулся и вкрадчиво произнес:

– А как он это сделает? Я защитил от духов дом твоей матери, уж поверь, в Академии щиты мощнее. Твой Церпен носится где-то за пределами столицы, переживает эмоциональный кризис. Он ведь не дурак и сам наверняка заподозрил нечто подобное. А ты – ты вернешься к нему. Вечером. Никто ничего не заподозрит.

Прижав к груди руки, я медленно отступала. Мне нужно оказаться напротив разбитого витража. Готова поспорить, что Лидс, улетая, снес там все защитные плетения. Но вообще, если мне удастся выбраться, я устрою этому умнику головомойку. Ишь ты, перенервничал и улетел. А то, что Квинлиг бросил с врагом?! Это как – вписывается в драконьи нормы поведения?

«Церпены всегда знают, где находится их Квинлиг». Я вспомнила его слова дословно. Но чувствует ли он меня?

– Достаточно, улететь вам никто не позволит. – Дориан резко выбросил вперед руку.

Его первое заклятье мне удалось принять на щит, спасибо браслету. Мощный круговой щит пожирал мою энергию, как лесной пожар поглощает сухостой.

– Прекрасная разработка. Ирртин Шорнро потрудилась, не так ли. Но не с твоим уровнем силы, Ари, использовать браслет.

– Это придумка на крайний случай, – процедила я. – Что это вы, милорд ректор, никак определиться не можете? То я Квинлиг, то леди, то опять Ари. Я вот настаиваю на том, чтобы вы обращались ко мне исключительно «леди Гаро».

– А разве ты его леди? – глумливо спросил ректор. – Король готов подписать указ, переводящий ритуал драконьих уз из брачных в запрещено-рабские. И, таким образом, вы получаетесь не женой и леди, а рабыней-подстилкой.

– Грустно понимать, что это коснется и вашей возлюбленной, – хмыкнула я. – А вот мы с Лидсом пойдем в магистрат. Сделаем все по правилам.

Дориан потерял человеческий облик – он оскалился и принялся осыпать мой щит боевыми заклятиями. Его не беспокоил ни тлеющий ковер, ни воющая сигнализация. Он хотел добраться до меня любой ценой. Он взъярился до такой степени, что уже не боялся меня убить.

– Если щит лопнет, дракону вы предоставите только мой труп! – крикнула я.

Браслет раскалился и прижигал кожу, глаза слезились, а в груди поселилась пульсирующая боль. Эту боль приносила чужая сила, сила, которая вливалась в меня толчками и сразу уходила к браслету. Что происходит?

– Не паразит, а симбионт, – хрипло выдохнула я и почувствовала, что сознание плывет, не выдерживает двойного напора.

Но уплыть в небытие мне не дали – давление на щит ослабло. Ректор, бледный, с выступившим над верхней губой потом, отошел к столу.

– Как это может работать? – Он выхватил из воздуха бутылку и сделал несколько жадных глотков.

– Во мне сила моего Церпена. – Я не спешила убирать щит.

«Искренне надеюсь, что Гаро не настолько силен, чтобы не заметить пропажу такой прорвы силы», – сердито подумала я.

– Тебе лучше снять щит, Ари.

– Так все-таки Ари? – усмехнулась я. – А щит не сниму. Пусть рука хоть до кости дожарится, лучше уж нервные окончания отключу, но без щита рядом с вами не останусь.

Дориан рассмеялся, сделал еще несколько глотков и отправил бутылку куда-то туда, откуда и взял.

– Такое ощущение, что ты на боевом факультете училась, – задумчиво произнес он. – Запрещенные артефакты, редкие навыки и преступный талант. Как ловко ты взорвала свою домашнюю лабораторию. И даже рука не дрогнула. Но что, если там был кто-то живой?

– Кто? – вскинула я бровь. – Прислуге туда хода нет, а те, кто могли бы, находились рядом со мной.

Покачав головой, Дориан взмахом руки убрал все последствия своего колдовства: копоть с мраморного пола, тлеющие креслица и разбитый столик – все это безвозвратно исчезло.

– Меня просто пугают твои наклонности, Ари, – вкрадчиво произнес ректор. – Ты прости меня за эту сцену, но не сдержался, очень уж хотел проверить твой щит.

Я кивнула:

– Допустим.

– А еще меня беспокоит, что Лидсмад Гаро выбрал себе в супруги такую бедовую девицу. Ты пойми, Ари, если Актуру кто-нибудь донесет, что ты можешь представлять угрозу для жизни дракона… Толковых артефакторов у нас мало, тебе ли не знать?

– Вы на себе ощутили его мощь, – усмехнулась я. – Угрожать жизни? Да с моей личной силой такому колдуну даже несварение устроить невозможно.

Дориан покивал, присел на собственный стол и выдохнул всего одно слово:

– Яд.

Мне хотелось сказать, что с этой гадостью я дела никогда не имела! Но врать нехорошо, особенно тому, кто может почувствовать ложь.

– Я не собираюсь травить Лидсмада, – сказала я после недолгой паузы. – Мне хорошо известно, как поступают с мужеубийцами. Нашу с ним историю сложно назвать счастливой, но ведь еще и не финал, верно?

– Ты не хочешь понимать намеков, верно? Тогда я скажу проще: если ты не согласишься мне помочь, то уже сегодня ночью король будет убежден, что ты готовишь покушение на Гаро. Как тебе?

Насколько широки полномочия ректора? Может ли он действительно ввалиться к королю среди ночи и оболгать меня?

– И что же ты хочешь, Дорри? – устало спросила я.

– Ничего такого, из-за чего стоило бы все это, – он обвел кабинет рукой, – устраивать. Маленький ритуал кровного побратимства. Я стану тебе старшим братом, опорой и защитой, а ты станешь моей младшей сестрой, скромной и послушной.

– Драконы это не примут, – уверенно сказала я.

– А это уже не твои проблемы, Ари. Убирай щит, новую руку тебе никто не вырастит.

– Действительно, Аркадия, убери щит, – мягко произнес Лидсмад и сбросил с себя невидимость. – Целители у людей хороши, но не хочу, чтобы тебе было слишком больно.

Я выдохнула и приказала браслету деактивироваться. Интересно, как долго он тут стоит? Все-таки артефакт едва не искалечил меня и…

Еще немного, и я стану самой спокойной леди во всем Данкатле. И на небесный парад драконов прореагирую только равнодушным хмыканьем. Почему? Потому что я в очередной раз смогла удержаться от крика: мою руку, от кончиков пальцев до локтя, покрывала белоснежная чешуя. Сейчас она стремительно светлела и полупрозрачными искорками осыпалась на пол. Значит, это не моя чешуя? То есть она не выросла на мне, а была наколдована? Я прекрасно отношусь к ящерицам, у меня даже кошелек из их шкурок был, но я не готова сама стать обладательницей чешуи. На разок, чисто ради спасения – да, глупо отказываться, но навсегда?! Я не готова.

– Аркадия, сейчас я создам портал и перенесу тебя в замок, – с легкой улыбкой произнес Гаро. – Твоя матушка изволит гневаться, так что будь столь любезна – успокой ее. Убей меня, если я пойму: чем ей так не угодила оранжерея? Я, надо признать, даже не помнил, что она есть.

– Тем и не угодила – прорва духов, а растения не ухожены, – ответила я. – Мама очень любит цветы.

– В доме Белтешей был прекрасный сад, – припомнил дракон.

Ведя эту неспешную беседу, я искренне наслаждалась происходящим. Ведь сейчас Дориан находился на моем месте – он удерживал щит, а Гаро этот самый щит продавливал.

– Не убивай его, пожалуйста, – шепнула я дракону.

– Жалеешь его? – удивился Лидсмад.

Несколькими словами здесь не обойтись, и я, почесав зудящую под браслетом руку, ответила:

– Он не стоит того, чтобы ты его убивал. К тому же ректор Венрайт очень хотел нанести визит королю.

– Хорошо, если он сам меня не вынудит, то останется жив, – серьезно ответил Гаро. – Давай это будет твой первый одиночный телепорт?

– Да.

– Ничего, на той стороне тебя встретят леди Маркаду и Ашрая.

В этот раз я не ощутила ни малейшего дискомфорта от перемещения. Правда, обрадоваться этому сейчас не получалось. На самом деле я все же предпочла бы остаться. Если Лидсмад убьет ректора, у всех нас будут большие проблемы. Каким бы сильным и умелым артефактором дракон ни был, а над законом может стоять только один человек – король. Его Сияющее Величество не позволит дракону резать людей как овец.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросила мама.

И только в этот момент я поняла, что уже несколько минут недвижимо стою на террасе.

– Не совсем. Ректор Венрайт сорвался и чуть не убил меня, потом одумался, – я передернулась, – очень странное поведение. Он как будто метался из крайности в крайность.

Мама грустно улыбнулась:

– Он всегда таким был. Держал эмоции в узде до последнего, а потом отпускал вожжи. На самом деле сейчас, именно сейчас, в эту минуту, я понимаю, почему отец и слышать не хотел о таком зяте. Как ты спаслась? Ты цела?

Леди Маркаду, не дожидаясь моего ответа, бросила диагностическое заклятье и удивленно выдохнула:

– Что? Откуда в тебе столько магии?

– Квинлиг, принимая супруга как часть себя, становятся сильны, не сразу, на это уходят годы, – тихо сказала Ашрая. – Вы простите меня?

– Я? – на всякий случай уточнила я. – А что ты сделала?

Дух подлетела ближе ко мне, протянула руку, будто хотела коснуться, и шепнула:

– Так ведь я уверяла вас, что все будет хорошо. Что люди ошибаются. А потом… Милорд показал нам леди Мариос. Милорд Тарнро был недоволен, но не возражал.

– Судя по тому, что мне поведала Ашрая, – вздохнула мама, – Карс Тарнро решил искать ответ на дне бутылки.

– Значит, нам он не помощник, – подытожила я. – Ашрая, милорд Гаро сообщил тебе, что мы едем в Драконьи Горы?

Дух засеребрилась и от переизбытка чувств хлопнула в призрачные ладоши:

– Ура! Вы точно не сердитесь?

– Совершенно точно. Собери мои вещи, хорошо?

– Х-хорошо, – Ашрая замерла, – вам понадобятся одежды по драконьей моде.

– Я бы не хотела ждать, пока их сошьют, – выразительно произнесла я.

– Вы не будете против воспользоваться гардеробом последней Квинлиг? Там есть неношеные вещи.

– Подбери для меня наряды. На месяц.

– А я предпочту подождать, пока сошьют, – проворчала мама. – Как можно донашивать чужую одежду?

Я пожала плечами. Не знаю. Но ведь Ашрая подберет то, что никто до меня не надевал. Что в этом плохого? Я видела эти разлетающиеся полупрозрачные тряпочки и точно знаю, что не хочу обзаводиться таким гардеробом.

Мы устроились в моем кабинете. Ашрая подала чай, выставила на стол конфеты и приготовилась исчезнуть. Но я предложила ей остаться.

– Благодарю за доверие, – почтительно произнесла она.

– Итак, рассказывай, во что вы успели вляпаться?

– Да не то чтобы вляпаться, – неловко улыбнулась я. – Ректор Венрайт рвется в Драконьи Горы. Когда у него не получилось жениться на тебе, он решил сделать меня своей кровно-ритуальной сестрой.

Леди Маркаду сделала крошечный глоток и отставила чашку.

– Но ведь драконы не принимают эти узы? – сдержанно удивилась она. – Это глупость какая-то.

– Не принимают, – тихо согласилась Ашрая. – Но зато этот человек смог бы пройти охранную линию в Драконьих Горах.

– Как так? – удивилась я.

– Так ведь в нем бы была ваша кровь, – мягко ответила дух. – Помните, вы одарили меня всего лишь каплей вашей крови. Вот она.

На ладони Ашраи появилась полупрозрачная сфера, внутри которой горел крошечный алый огонек.

– Мы не питаемся кровью, – продолжила она, – и не пьем магию живых существ. Но ваша кровь – это мой якорь, это мой билет туда, куда вхожи вы. Сильный маг может сделать так, чтобы охранная линия считала его духом.

– А добровольно отданная кровь, – подхватила мама, – позволит ему притвориться не просто духом, а духом Аркадии, духом, связанным кровью с одной из Квинлиг. Все это могло вылиться в очень большие проблемы.

Я поежилась. А если он действительно хочет сделать что-нибудь глупое? Про убийство любимой я зря сморозила, но ведь можно заколоть Церпена. Тогда его возлюбленная станет вдовой и будет свободна. А на месте преступления можно будет оставить мою кровь – чтобы запутать следы.

От таких размышлений у меня мороз по коже побежал. Жутенько. И правдивенько. С другой стороны, ректор явно слабее Гаро. Но Гаро сильнейший маг Драконьих Гор.

– Ты совсем загрустила.

– Я боюсь, что Лидсмад убьет Венрайта и нас всех объявят изменниками, – буркнула я.

Мама рассмеялась и уверенно произнесла:

– Будь на месте Гаро кто-то другой, я бы тоже этого испугалась. Но… Понимаешь, твой Церпен – сильнейший маг в Драконьих Горах. А уж про Данкатл и говорить нечего. Королю будет попросту некого выслать за драконом. Поэтому, даже если Гаро и убьет Дориана, то…

– Его похвалят? – скептически спросила я.

– Нет, – леди Маркаду покачала головой, – конечно, нет. Но о темнице и громких заголовках и речи не пойдет. Будет закрытое заседание, где Гаро принудят как-то отработать свой поступок. У Актура только один козырь против Лидсмада Гаро.

И она взяла красивую, длительную паузу. Мама всегда так делала, когда хотела, чтобы мы догадались сами. Но сейчас мне в голову ничего не приходило. Дракон же не лич, чтобы зависеть от какой-нибудь филактерии?

– Его Сияющее Величество может изгнать Гаро из Данкатла и написать гневное обращение к Драконьим Горам, – с тяжелым вздохом произнесла мама. – Это же очевидно. Дракона может победить только другой дракон.

– Но драконы изгнали его первыми, – напомнила я.

– В союзном договоре прямо указано, что людей от драконов должны защищать сами драконы, – наставительно произнесла мама. – Ты не учила договор?

– Учила, но забыла сразу после сдачи экзаменов, – честно ответила я. – Было сложно предположить, что он может мне пригодиться.

– И заметьте, Ашрая, что перед нами сидит новый посол человеческой расы, – трагически произнесла леди Маркаду.

– Это фикция, – отбрила я. – Мы сделаем свои дела и покинем драконий дом.

Ашрая явно хотела что-то сказать, но не решалась. Вместо нее высказалась леди Маркаду:

– И ты действительно хочешь, чтобы все вокруг знали-понимали, что у вас с Гаро какие-то таинственные дела? Всем нам и так будет сложно объяснить, с чего вдруг смещен старый посол. Или ты настолько полагаешься на Лидсмада? Рассчитываешь, что он все придумает и воплотит?

Мама не осуждала меня. Будь в ее голосе хоть капля насмешки или осуждения – я бы не выдержала. Меня и без того вдруг начало трясти. Как будто только сейчас до организма дошло, что буквально полчаса назад меня едва не убили. И, что самое ужасное, Венрайт атаковал мой щит с такой настойчивостью, с такой яростью и ненавистью, что я поверила в свою скорую смерть.

– Ари?

– Прости. Нет, я не думаю, что Лидсмад все сам уладит. Но и не знаю, что можно сделать. – Я развела руками. – Выучить драконьи традиции? А сколько у нас времени? Ученые-драконоведы десятилетиями собирают кусочки информации, а у нас и недели нет.

– Вы можете сказать, что просто захотели увидеть родину супруга, – негромко сказала Ашрая. – Цепрен всегда исполняет капризы своей Квинлиг. Так что никто не удивится, что милорд Гаро рискнул вернуться.

Мама только приподняла брови, выражая тем самым свое недоумение. Мол, выполнение такого каприза должно поставить под сомнение умственные способности Церпена.

– Было еще кое-что, – напряженно произнесла я. – У Венрайта и правда была информация. Но с нами он почти не поделился.

– Так, – мама подалась вперед, – подробности будут?

– Святая Риена оставила после себя сотню книг. В каждой есть ее магический отпечаток. То есть был магический отпечаток. На данный момент уцелела только одна книга. – Я откинулась на спинку стула. – В ней говорится о том, что драконы паразитируют на людях. Что Церпены выпивают из своих Квинлиг эмоции и именно от этого человеческие девушки превращаются в овощи. Это я очень утрированно сказала, да и ректор тоже говорил слишком образно.

– Дракон-паразит? – Леди Маркаду покачала головой. – Слабо верится.

– Ректору удалось вывести Лидса из себя, и тот улетел, – я поджала губы, – оставил меня наедине с врагом. Но, когда Венрайт пытался продавить мой щит, в ту самую секунду, когда мои силы полностью иссякли… Боль от вторжения чуждой силы мне хорошо известна. Магия Гаро щедрым потоком лилась в меня, и Дориан отступил. Так что я склоняюсь к симбиозу.

– Ты ему чувства, он тебе силу, – задумчиво произнесла леди Маркаду. – В этом уравнении чего-то не хватает.

– Будем искать. – Я пожала плечами. – Сейчас мы уже знаем, что нужно любой ценой попасть в Святые Пещеры. Риена тоже много знала, а значит, там могут быть ответы на наши вопросы.

– Вот и славно, – подытожила мама. – Думаю, всем нам следует отдохнуть. Ашрая, вы можете распорядиться, чтобы кто-нибудь собрал и мои вещи?

– Да, леди Маркаду.

Я проводила маму до ее покоев и вернулась к себе. Взяв сменную одежду, я забралась в душ и долго, очень долго стояла под теплыми упругими струями. Казалось, что мне не удастся смыть с себя этот странный день.

Просушив волосы, я улеглась в постель и смежила веки.

«Аркадия Ильтир Белтеш. Активация».

По телу, одна за другой, прокатились горячие волны. Секундное ощущение падения, и в голове будто образуется ледяной ком. Я сильно вздрагиваю и резко открываю глаза. Вокруг меня знакомый полумрак, полки с разномастными тетрадями уходят высоко вверх, по деревянному полу стелется растительный узор, а впереди меня поджидает рабочее место. Мой идеальный кабинет.

Но самое бесценное то, что я избавилась от навязчивого страха. До того, как я скрылась в собственной ментальной ракушке, было не заметно, как сильно на меня повлияла сцена в кабинете ректора. И как сильно меня обидел уход, а точнее, улет дракона.

– Так, спокойно, – приказала я самой себе. – Это ничего не изменит. Просто возьми себя в руки, сядь и крепко подумай. А Гаро… Да что Гаро? Встретимся и обсудим.

Не сразу, но мне удалось настроиться на рабочий лад. Если взять и представить нашу ситуацию в виде зелья? Что же получится?

Формула ложилась на формулу. Конечно, особого смысла в таких расчетах не было, но это помогало сосредоточиться, осмотреть ситуацию с разных сторон. Это помогало отвлечься.

– А здесь уютно.

– Да, спасибо, – не отрываясь от работы, кивнула я.

Кивнула и замерла ледяной скульптурой. Кто это сказал?! Как он сюда попал?!

– Я почему-то не могу к тебе подойти, – задумчиво произнес дракон и пожал плечами, – впрочем, я и не собирался.

Он с интересом осмотрелся и вновь уставился на меня.

– Как ты сюда попал?! – прошептала я.

От ужаса у меня перехватило горло. Лидсмад стоял вдали, там, на самой границе моей ментальной капсулы. Но пугало меня не то, что дракон вторгся в мое личное пространство, хоть оно и было самым личным из всех возможных. Меня довело до дрожи то, что мы могли отсюда не выйти.

– Я принес тебе цветы, – Гаро улыбнулся, – гортензии, твои любимые, если я правильно понял. Ашрая сказала, что ты спишь, и я подумал, что будет здорово положить букет рядом с тобой. Люди же так делают?

Последняя фраза Лидсмада заставила нас обоих удивленно замереть.

– Я это сказал? Я действительно это сказал, – дракон потер затылок, – похоже, здесь невозможно ничего утаить.

– Беда в том, милорд…

– Лидс, – серьезно сказал он, – я же помню, что ты начала называть меня по имени. Или ты хочешь сделать вид, что этого не было? Я против, но… Я опять говорю все, что думаю.

Сжав пальцами переносицу, я приказала себе успокоиться.

– Лидсмад, ты понимаешь, что мой артефакт, мой ментальный схрон, капсула, убежище… В общем, что вот это пространство не рассчитано на двоих?! Даже когда Ирр… Даже создатель этого артефакта не входил внутрь. Мы трудились вместе, но с разных сторон!

Лидсмад поднял руки и примирительно произнес:

– Я просто положил цветы рядом с тобой и случайно коснулся твоей кожи. И сейчас я не несу ответственности за то, как именно упало мое тело. Вероятно, поперек тебя.

– Ты не пытался войти в меня? – уточнила я и почувствовала, как щеки наливаются жаром. – То есть в мое ментальное убежище?

– Нет. Я немного обыскал комнату, – он пожал плечами, – пытался понять, что тебя напугало. Просто в тот раз ты испугалась меня и ушла сюда. И мне было важно знать, что именно напугало тебя сегодня.

Я потерла щеки и попыталась напомнить самой себе, что у ментальной проекции не может кровь прилить к лицу. Нет тела – нет крови. «Есть эмоции – есть реакция», – таким был недвусмысленный ответ от глубин подсознания.

– Ох, ты не так понял. То есть да, я назвала эту капсулу убежищем, но еще здесь очень хорошо работать. Понимаешь, ничего не отвлекает. – Я встала из-за стола. – Все ресурсы организма сосредоточены на решении поставленной задачи. Мне хотелось систематизировать и оценить всю имеющуюся у нас информацию. И кое-что просчитать.

– А я вмешался, – дракон чуть улыбнулся, – прости.

– Люди говорят: хотел как лучше, а получилось как всегда. Зато я, кажется, понимаю, из-за чего ты сюда попал. Я же потратила всю свою магию, а для активации артефакта нужен колдовской импульс.

– Внутри тебя была моя сила, – кивнул Гаро. – Потому меня и затянуло.

Я подошла ближе и протянула Гаро руку:

– Думаю, мы должны выйти вместе. Люди могут подумать, что ты впал в летаргический сон.

– Кажется, у вас есть легенда о волшебном поцелуе? – прищурился дракон.

– Да, но неужели тебе не страшно? Проснешься, а над тобой неизвестно кто.

Он нахмурился:

– Неизвестно кто? Не ты?

– Но мне-то было бы известно, из-за чего ты не просыпаешься, так что заниматься бесполезным делом я бы не стала. Скорее, закрылась бы в лаборатории. Аркадия Ильтир Белтеш. Разрыв.

По телу прокатился жар, и через мгновение я могла с уверенностью сказать, что разрыв прошел успешно. Открыв глаза, попыталась сесть, но это у меня не вышло – поперек меня лежал дракон. Очень тяжелый дракон. Да еще и пышный букет гортензий не давал толком ничего рассмотреть. Вот ведь, это же не букет, это кто-то целый куст под корень срезал!

– Лидс! – Я с трудом удержалась от желания вцепиться зубами в драконий бок.

– Голова сейчас отвалится, – уныло сообщил дракон и приподнялся, – выползай сама.

Выбралась я быстро и тут же принялась тормошить рухнувшего лицом в подушку Гаро:

– Что с тобой?

– В голове как будто кусок льда. И он не хочет таять.

– Не шевелись, – сочувственно сказала я. – Мне каждый раз было очень плохо, пока я не привыкла. Потерпи, а лучше постарайся уснуть.

– И долго ты привыкала?

– Полгода, – я передернулась, – у меня, к сожалению, на менталистику никогда не хватало сил.

– Но сейчас в тебе моя сила.

– Но я-то осталась прежней, точно так же и мои возможности тоже остались прежними. – Я пожала плечами. – Колдун – это сосуд, наполненный магией. Моя магия кончилась, и ты наполнил меня своей силой. Но я от этого больше не стала, хотя Ашрая считает, что я стану сильнее.

— Она говорит правду, — с усилием произнес дракон. – Ты станешь сильнее, твой сосуд увеличится и…

Ему явно было тяжело говорить, и потому я перебила дракона:

— Отдыхай. И не вздумай приказать доставить тебе горячее полотенце.

– Хм? А я как раз подумал, что если положить на лоб что-нибудь теплое, то…

– То придет острая боль и не оставит тебя еще два-три дня.

Дракон тяжело вздохнул и зарылся глубже в подушки. Да, помню-помню, после первого погружения в убежище у меня еще сутки голова болела от ярких цветов и солнечных бликов.

– О Боги, что ж так по глазам-то бьет, – прорычал дракон из подушек, а я с трудом сдержала смех.

Слишком уж забавный вышел контраст, ведь грозный рык доносился из кружевной пены, что в обилии украшала подушки.

– Это изумительный свет, что источают стены нашего замка, – пропела я. – И этот свет постоянно мешал мне уснуть.

Дракон что-то неразборчиво буркнул, и спальня погрузилась во тьму. Такую тьму, непроглядную и подземную. Тяжело вздохнув, я закатила глаза и вознесла небесам короткую, но прочувствованную молитву. Я постаралась вместить в нее всю свою благодарность миру, после чего вкрадчиво произнесла:

– Но ведь здесь нет окон, Лидс.

Ответом мне была тишина.

– Ашрая, – негромко позвала я.

– Здесь, – откликнулась дух.

– Принеси кувшин с лимонной водой и поставь рядом с кроватью. И подсвети мне аккуратно. У милорда Гаро светобоязнь.

Вокруг меня закружился приятный золотистый свет, и в этом неверном нежном освещении я ясно увидела, как от спины дракона исходят флюиды обиды и возмущения. Кажется, ему не понравилось слово «светобоязнь».

– Аркадия, – дракон завозился и сел в изголовье кровати, – зачем тебе был нужен этот артефакт?

– Тебе лучше полежать, – нахмурилась я.

Он укоризненно посмотрел на меня и наставительно произнес:

– Я мужчина, Аркадия. И способен выдержать и большие нагрузки. Просто не ожидал и растерялся. Все это можно вытерпеть, просто не могу представить, для чего тебе это понадобилось.

Бледно улыбнувшись, я медленно опустилась на постель. У его проникновения в мое убежище все-таки появился побочный эффект. Я ощущаю его эмоции. Сглажено, отстраненно, но все равно чувствую. Он сейчас сосредоточен и озадачен одновременно. Полагаю, сосредоточен он на том, чтобы игнорировать дурное самочувствие, а озадачен моими мотивами.

– Понимаешь, – осторожно сказала я, – иногда люди ужасно не понимают друг друга. Из-за недопониманий с леди с Маркаду я задумалась о собственном ментальном убежище. Разыскивая информацию в библиотеке, я познакомилась с сильным менталистом. Цепочка случайностей с негарантированным результатом.

– Драконом, – прищурился Гаро. – Это был не человек, верно?

– Чувствуешь знакомую магию? – спросила я. – Да, ты прав. Это был твой сородич.

Я не стала уточнять, что это был не дракон, а драконица. Не хочу, чтобы Ирртин вычислили.

– А потом меня обокрали. Ты же слышал, верно? Среди бела дня, в сердце Академии. – Я обняла себя за плечи. – Это было так страшно. Они просто вошли в мою лабораторию, вошли, как к себе домой. И я ничего не смогла сделать. Только молиться, чтобы они удовлетворились зельями и журналом.

– Ты пробовала искать их? – тихо спросил Лидс.

– Я испугалась. Никто ничего не видел, а ведь они шли, не скрываясь. Оставили живой и невредимой. – Пожав плечами, я добавила: – Я не герой, Лидс. Не боевой маг без страха и мозгов, не гениальный менталист. Я просто зельевар, талантливый, в чем-то очень талантливый. Но погони и заговоры – это без меня.

К концу у меня срывался голос. Воспоминания захлестывали, и я позволила дракону обнять меня и укачивать как маленькую девочку.

– На самом деле к тому моменту у меня уже было убежище, – прошептала я. – Но этот лед в голове, этот жар… Я не готова была им пользоваться, понимаешь? Это было слишком больно и неприятно. Я носила кольцо, не снимая, и думала, что это моя самая большая ошибка и что больше я глупостей делать не буду.

Дракон гладил меня по голове, а я пыталась остановить слезы. Взрослая девушка, возможно, женщина, а реву как ребенок. Ведь все это случилось давным-давно! Но слезы не хотели останавливаться.

– А потом, после ограбления, я потратила полгода на тренировки. Потому что испугалась. Испугалась не только потери рецептов.

Пережить насилие, находясь без сознания, гораздо проще, чем встретить чужую силу лицом к лицу. Но сказать это вслух я так и не смогла.

Не смогла сказать, зато смогла взять себя в руки и отстраниться. Несколько простых заклинаний, и следы слез скрывает легкая иллюзия. Теперь еще пережить пару насмешек, и все вновь будет похоронено глубоко внутри меня.

Но дракон молчал. Он не спешил смеяться над моей слабостью и трусливостью. Да и то, что уже прошло достаточно лет, он тоже не спешил подмечать.

– У тебя ведь и бусы особенные, – тихо сказал он. – Там вещи, да?

Я облизнула губы и кивнула. Значит, будем делать вид, что ничего не произошло? Это хорошо, это отлично. Я умею это.

– Мелкие вещицы, ничего особенно ценного. Помнишь, как я вытащила веточку? Ту, которая уничтожила мою лабораторию? Она тоже была в бусине. Увы, использовать бусины можно только один раз. – К концу мой голос звучал уже совершенно обычно. Не так, как будто я рыдала пару минут назад.

– Веточку ты вытащила из рукава, – нахмурился дракон.

А я ловко выплела нитку бус из волос и накрутила ее на руку.

– Было украшение прически, стал браслет. А еще ее можно надеть на шею или украсить пояс. Сменить цвет – именно из-за такой продвинутой маскировки бусины и получились одноразовыми.

– Что ж, надеюсь, ты еще не заложила взрывное зелье в подвалы нашего замка, – хмыкнул дракон. – Почему ты не спрашиваешь про судьбу Венрайта?

Я задумчиво посмотрела на Лидса и спокойно ответила:

– Ты меня отвлек. Надеюсь, он жив?

– И даже не покалечен, – широко улыбнулся дракон. – Странно, но я хочу той пахучей гадости. Составишь мне компанию?

Очевидно, пижама дракона не смутила. Вот только что именно он имеет в виду? Что за «пахучая гадость»?

– О чем ты?

– Кофе. Я хочу кофе, – пояснил с улыбкой дракон.

– Пахучая гадость, – возмутилась я, – подумать только! Да это напиток Богов! Он стимулирует мозговую деятельность.

– А еще он горький и слегка кислит, – добавил Гаро. – Но совершенно невероятно пахнет. Почему ты так на меня смотришь?

– Жду, когда ты выйдешь, – фыркнула я. – На запах кофе придет леди Маркаду, и если тебя пижама не смущает, то матушка будет до крайности недовольна.

Дракон скрылся в ванной комнате, а я поспешно переоделась, оглядела спальню и присела обратно на постель. Мне было стыдно и неловко из-за разбушевавшегося настроения. Столько лет потратить на медитации и так опозориться. Будто я опять сопливая первокурсница, рыдающая в пыльной нише заброшенного коридора.

К третьему курсу я научилась давить ненужные эмоции, усмирять дурной нрав и неуместную чувствительность. Первая влюбленность отняла у меня целую неделю, после чего я заметила, что объект моих терзаний не дотягивает до идеала, и вновь удавила чувства. А после лаборатории… Я старательно запирала воспоминания, закрывала, отрицала само происшествие. Как будто если притвориться, что ничего не было, то и страх уйдет.

Но в итоге, спустя годы, все эти тщательно подавляемые эмоции выплеснулись наружу. Хорошо, что это была просто тихая истерика, а не гром и молнии вкупе с боевыми заклинаниями. Хотя все равно ужасно стыдно.

– Идем? Я отдал все необходимые распоряжения и рассчитываю тебя приятно удивить.

Я кивнула и поднялась на ноги.

– Ты нечасто позволяешь себе открыто проявлять эмоции? – негромко спросил Лидсмад. – Я заметил это еще в день нашей свадьбы. Все были удивлены тому, что ты захотела высказаться.

Мы вышли из спальни, и дракон показал на незнакомый мне коридор.

– Я не люблю, когда все остро, до боли, с надрывом, – честно сказала я. – Это причиняет мне дискомфорт, пугает и заставляет уйти. Уйти от источника проблем. Наверное, именно поэтому меня всегда привлекала менталистика. Та ее часть, что касается изучения работы разума. И контроля над собственным разумом.

– Так ты из тех, кто хотел бы управлять своими чувствами? – удивился дракон.

– Мне положено, – чуть улыбнулась я. – Зелья не потерпят рядом с собой эмоционально нестабильную истеричку. Несколько лет упорного труда – и из слабой плаксивой девчонки получилась я.

– Закрой глаза и дай мне руку.

Несколько шагов в кромешной темноте и тихое:

– Открывай. Нравится?

Я только безмолвно кивнула.

Мы стояли на каменистом берегу подземного озера. Вода светилась собственным голубоватым светом, поверхность ее была неспокойна, и на низких, покатых сводах пещеры танцевали пугливые тени.

– Где мы?

– Это сердце замка, природный источник магии. – Лидсмад осторожно обнял меня. – Дед выкупил его целиком, тогда люди еще не научились использовать силу природы. А сейчас о нем уже никто не вспомнит. Пойдем.

Завороженная простой, честной красотой озера, я даже не заметила небольшой столик. Покрытый белоснежной скатертью, он дожидался нас.

– Боюсь, что никакие ароматы не смогут привести сюда леди Маркаду, – серьезно сказал дракон.

– Этот зал, эта пещера – это секрет от нее? – Я пытливо заглянула ему в глаза.

Гаро усадил меня за стол, обошел его и сел сам. После чего спокойно сказал:

– Ты моя Квинлиг, моя жена. Ты – неотъемлемая часть рода Гаро, и это незыблемо. И решать, что можно рассказывать, а что нет, – только тебе. Уничтожать нас будут вместе, Аркадия.

– Не люблю спонтанно принимать решения, – осторожно ответила я.

Дракон разлил по чашкам ароматный кофе и так же осторожно спросил:

– Я могу задать вопрос?

– Да, – кивнула я. – Но если ты хочешь поговорить о моей позорной истерике, то не стоит. Я и без того понимаю, что подобная слабость недопустима. Я знаю, что во мне нет и толики истинного мужества, но…

Столик был небольшим, и Гаро с легкостью дотянулся до моей руки. Его кожа была обжигающе горячей или… Или мои пальцы были холодны, как лед.

– Какие глупости, Аркадия. Нет ничего постыдного в том, чтобы выпустить из себя боль. Это делают все, просто у каждого свои способы, – уверенно произнес дракон. – Мужчины выпускают свою боль и гнев на тренировочной площадке. Женщины могут отпустить горе со слезами. Каждому свое, и стыдиться здесь нечего.

– На первом курсе я получила совет, – задумчиво сказала я. – Совет, которому я следовала все последующие годы. Спрятать свои чувства, уничтожить их, выкинуть, чтобы не мешали. Тот человек сравнивал эмоции с нестабильным зельем и рассказывал, как утихомирить процессы. Мне удалось.

Лидсмад отпустил мою руку и пододвинул к пальцам чашку.

– Не уверен, что он был прав. Ведь именно буйство алхимических реакций делает зелье зельем. Без всех этих процессов зелье станет сомнительным супом. И если вспомнить артефакторику – чем сильнее давление на деталь, тем быстрее она сломается.

– Мне просто было тяжело, а тот человек, он же и с медитациями помог. И все стало получаться.

– Просто ты немного передавила свою деталь, – мягко произнес дракон. – Ты хоть с кем-нибудь обсуждала ограбление лаборатории?

Я покачала головой:

– Нет. Никогда и никому не говорила об этом. Я пыталась заставить себя забыть.

Мне не хотелось продолжать этот разговор. И дракон это понял. Он пригубил свой кофе, откровенно скривился и отставил чашку.

– Предпочту обонять, – буркнул Лидс. – Как так можно – божественный запах, но вместо дивного вкуса кислая горечь?!

– Добавь сахар и сливки или шарик сливочного мороженого. Или карамельный сироп, – улыбнулась я.

– Запомню на будущее.

– Запомни, – кивнула я. – И запомни, что нельзя бросать свою Квинлиг наедине с врагом.

Гаро укоризненно на меня посмотрел:

– А разве я бросил?

– Ты улетел! Потерял контроль над вторым обликом и улетел!

В глазах Лидсмада плескалась вселенская обида:

– Неужели я такой неуравновешенный? Венрайт искал мое слабое место, ему было необходимо меня удалить из кабинета, и я предоставил ему такую возможность. Если бы я потерял контроль, то не вылетел бы в окно. Не-ет, это так не работает. Но ни ты, ни Венрайт об этом бы не узнали, потому что были бы размазаны по каменным стенам бронированной драконьей тушей.

Теперь уже я протянула руку вперед и сжала его сильные пальцы:

– Прости.

– В чем я действительно виноват, – произнес он, глядя мне в глаза, – так это в том, что не сразу распознал природу твоего щита. Нужно было сразу вырастить на тебе броню.

И меня словно молнией прошило: чешуя! Белоснежная искристая чешуя! Я побледнела и тихо спросила:

– Теперь я вся такая буду?

– Что? Нет, что ты. Ты не можешь стать драконом, – рассмеялся Лидс. – Это сложно, и владеют этим даром только Церпены. Я как бы передал тебе часть себя. Временно. Выполнив свое предназначение, чешуя растворилась в воздухе.

Наверное, мой облегченный выдох был слишком шумным. Но я действительно не была готова обрастать чешуей и взлетать в небо. Такая острая смена действительности свела бы меня с ума.

– Кхм, сделаю вид, что это не очень обидно.

– Ты готов отказаться от второго облика и стать просто человеком? – прищурилась я.

– Нет, но ты, став драконом, ничего бы не потеряла, а только приобрела, – отбрил он и тут же поднял руки: – Шучу.

– Так что ты сделал с Венрайтом?

– Допросил и отволок к Актуру. Наказанием для Дориана станет один простой факт: он не попадет в Драконьи Горы и не узнает ничего о судьбе Эвер.

– Почему-то я тебе не верю.

– Наверное, потому что я не договорил. Когда мы закончим свои дела на моей родине и вернемся в Данкатл, я займу место Венрайта.

– Ты станешь ректором Академии? – поразилась я.

– Временно. Нужный Актуру маг еще не готов, – Лидс прищурился, – я сам предложил себя. Во-первых, никаких проблем с передачей поста не возникнет. Во-вторых, Венрайту будет особенно неприятно уступать насиженное кресло именно мне. И в-третьих, я косвенно виноват в том, что Дориан досрочно покидает Академию.

Я допила кофе и потянулась за конфеткой. Интересно, с чего ректор покидает академию? Он ведь еще ничего противозаконного не сделал. Даже его нападение на меня нельзя точно классифицировать, ведь щит устоял. Венрайт всегда может сказать, что просто проверял силы своей бывшей студентки. А даже если судья примет мою сторону… Это штраф, причем не самый крупный.

– Но почему он покидает Академию? Не понимаю.

Лидсмад поднял на меня честные глаза и развел руками:

– У него внезапно перегорели основные магопроводящие каналы. Не представляю, как это могло случиться.

Дракон дурашливо улыбнулся, подлил мне кофе и неожиданно жестко добавил:

– Я позволил ему выжить, Аркадия, только из-за твоей просьбы. Если он умен, то проживет достойную и интересную жизнь. Поскольку отнимать у него деньги и дом никто не собирается.

– Ясно.

Мне была понятна позиция Гаро. Но при этом становилось жутко: он просто взял и выжег Венрайта. Сколько это заняло времени? Вряд ли дольше минуты. Одна минута – и все, жизнь закончена. Из мага и почти всесильного ректора Дориан превратился в обычного человека. Даже хуже, ведь не одаренные магией люди владеют иными талантами.

– Ты расстроена?

– Я не знаю. Я потом об этом подумаю. Что с книгой?

– Я очень быстрый, – хмыкнул дракон, – но не настолько. По верхам прошелся, проверил на подлинность. Ночью прочту. Но в целом все это звучит до омерзения правдиво. Я ведь и сам чувствую, что изменился со дня нашей свадьбы.

Это верно, Лидсмад Гаро не был похож на себя. Кто знает, изменись он до нашего знакомства… Может, все было бы иначе?

«Может быть, но тогда у него была бы другая Квинлиг», – подсказало мне подсознание.

– Давай найдем леди Маркаду. И спасибо, что не посмеялся, – я должна была это сказать. Благодарность жгла меня изнутри, и молчать уже не было сил.

– Посмеялся? – нахмурился дракон. – Я сегодня ничего смешного не заметил.

– Мой срыв в спальне, – смутилась я. – Поток слез спустя несколько лет после происшествия. Знаешь, даже мне в голову пришло несколько замечательных острот.

Дракон молча встал из-за стола, подошел ко мне и, присев рядом, серьезно сказал:

– Нельзя смеяться над чужими слезами, даже если их причина кажется нелепой. Ты плакала не только и не столько из-за своего далекого прошлого. Тебя допекло настоящее, и в этом нет ничего плохого. Я плохо помню, но есть у людей фраза про дождь и пыль? Что-то вроде: только после сильной грозы пыль прибивает к земле? М-да, как-то нелепо звучит.

– Там про радугу, – хихикнула я. – После сильной грозы всегда появляется радуга. А про пыль я не знаю.

– Давай-ка я отведу тебя спать? Обещаю доложить леди Маркаду все новости.

Мне хотелось возразить, но даже крепкий кофе не поборол тяжелую, вязкую усталость. Мне хотелось замереть и не двигаться, прикрыть глаза и забыться тяжелым сном. Да и ладно, у меня есть в запасе зелье, правда не восемнадцать флаконов, но… Но я сейчас не работник.

– Давай ты лучше скажешь матушке, что все хорошо, и посвятишь все свободное время чтению книги, – попросила я. – И еще я хочу немного здесь посидеть.

Он кивнул, отошел куда-то в темноту и вышел с плотным темным пледом.

– Я часто здесь сижу.

Лидс устроил меня на удобном каменном выступе и ушел. А я, завернувшись в плед, бездумно любовалась подземным озером и изредка переводила взгляд наверх. Танцующие тени очертаниями походили на драконов, и это было завораживающе прекрасно.

Для меня утро началось с паники – открыв глаза, я не узнала место, в котором проснулась. И только вполне себе узнаваемая постель не дала мне заполошно закричать. Сев, я принялась осматриваться.

Дракон действительно изменил нашу спальню. Стены стали приятного светло-синего оттенка, потолок побелел. А вот пол остался прежним, но теперь это было даже красиво. Окон все так же не было, но, надеюсь, скоро прибудет мой заказ. В нем как раз будет несколько рамок для иллюзий.

– Доброе утро. – Перед постелью проявилась Ашрая. – Я приготовила одежду для визита во дворец. Оденетесь сразу или для завтрака предпочтете домашнее?

А я со вздохом рухнула обратно в постель. Точно, дворец.

– Думаю, стоит начать с ванной комнаты, – проворчала я. – И сделай, пожалуйста, кофе.

– С булочками?

– Нет, кофе с кофе. И да, к завтраку я выйду в домашнем платье.

Уже через полчаса я сидела в своем кабинете, пила кофе и размышляла над тем, получил ли брат мое письмо. Все-таки передавать послание через мальчишек было ненадежно. Конечно, в письме я обошлась намеками, непосвященный человек не поймет. Но что скажет Его Сияющее Величество? Что, если нам придется отправляться вечером? Или завтра утром? Кто знает, когда мы вернемся? Может, как раз к тому моменту, когда тело Карима остынет!

– Леди Маркаду следует к вам, – проинформировал меня голос Ашраи.

Я кивнула и попросила ее принести свежий кофе. Здорово, что есть дух, который…

– Ашрая!

– Да?!

Видимо, я рявкнула с такой интонацией, что перепугала ее. Ничем иным я не могу объяснить то, что Ашрая появилась в потеках кофе.

– Тебе не горячо?

– Нет, он сейчас просочится сквозь меня, – улыбнулась дух. – Что случилось? Вы так кричали…

Мне стало стыдно, и я, отведя глаза, тихо сказала:

– Это был момент осознания собственной глупости. Мне нужно передать брату письмо и просьбу о встрече. Я пыталась сделать это странным способом, в то время как ты могла найти Карима за пару часов.

– Минут, – с обидой поправила меня Ашрая. – Он же связан с вами кровью!

– Тогда подай свежий кофе, а я еще раз напишу письмо.

Мама застала над ваянием шедевра иносказательности. Я старательно, с душой выливала на лист мешанину намеков, угроз и завуалированных подозрений. Щедро приправила все это сетованиями на собственную судьбу и оставила в конце послания слезную просьбу о встрече. Размашисто подписалась, запечатала этот шедевр личной переписки и улыбнулась маме:

– Доброе утро.

– Доброе, – согласилась матушка. – Куда пропала вся мебель?

А кабинет и правда претерпел изменения: остались только пустые стеллажи, мой рабочий стол и кресло. И круглый постамент, на котором стоит развесистый букет гортензий.

– Даже не представляю.

– Зато пол теплый, – с заговорщицкой улыбкой сказала мама. – Я сегодня специально потрогала.

Я с трудом подавила желание опуститься на колени и потрогать пол.

– Наверное, ты можешь приказать замку вырастить мебель? – предположила леди Маркаду. – Я слишком стара, чтобы пить вкуснейший кофе стоя.

– Пить стоя, в принципе, неприятно, – согласилась я и выбралась из-за стола.

Встав у стены, я прижала к ее шероховатой поверхности ладони и закрыла глаза. Усмирив дыхание, я постаралась представить, что замок – живое существо. Существо, которое обладает собственными эмоциями.

«Доброе утро, – мысленно произнесла я. – Сделай нам, пожалуйста, вот такой уголок. И если сможешь, то не убирай. Пусть так и будет».

Под «вот таким уголком» я имела в виду два массивных глубоких кресла и стоящий между ними квадратный стеклянный столик.

– Хм, боюсь, что это будет не слишком удобно, – задумчиво сказала леди Маркаду.

И я ощутила идущие от замка эмоциональные волны. Он (или оно?) был смущен и просил прощения. Что не так?

Ох, все было так, как я представила. Вот только все было каменным. Но как же так? Ашрая говорила, что можно вырастить даже бинокль. Или дело во мне?

«Недостаточно данных», – шепнул мне замок.

Что ж, недостаточно так недостаточно. Не буду спорить.

– А они не такие жесткие, как кажутся. И теплые. – Леди Маркаду присела в правое кресло.

– Я закажу для них мягкие подушки, – улыбнулась я и погладила стену, – спасибо, все просто чудесно.

У замка с духами есть какая-то связь, иначе я ничем не могу объяснить ворох подушек, принесенных Ашраей. Так что уже через пару минут мы были устроены с особым комфортом.

– Мне нравится этот кофе, – задумчиво произнесла леди Маркаду. – Как вы вчера сходили в гости?

Кофе позволил мне взять долгую паузу, на исходе которой я произнесла:

– Начну с худшего: Венрайт больше не маг. И не ректор Академии.

– Я бы не сказала, что это худшее, – задумчиво произнесла мама. – Какая-то часть меня сочувствует ему. Но умом я понимаю, что моего Дориана уже давно нет. Все эти годы я любила не человека, а придуманный мной образ. Что весьма неполезно. Что-нибудь еще?

Я кивнула и вновь замолчала. Лидс не дал мне толком разобраться в ворохе разрозненной информации, потом были посиделки на берегу подземного озера… В общем, я не успела толком все осознать.

– У Венрайта действительно была информация. Он предполагает, что Церпены паразиты, вытягивающие из своих Квинлиг эмоции. Основой для этой теории послужила книга Святой Риены, которая была Церпеном-женщиной. Что большая редкость среди драконов. Она, Риена, не хотела паразитировать на человеке и ушла искать свой путь. Сейчас книгу читает Лидсмад.

Кофе мы допивали в молчании. Как только кофейник расстался с последними каплями своего драгоценного содержимого, мама задумчиво произнесла:

– Но мы знаем, что раньше с Квинлиг такого не происходило.

– Но при этом в свитке, том, который мне дал почитать Лидс, есть указание на то, что с Квинлиг может произойти нечто ужасное, – возразила я. – У меня такое чувство, что мы, гуляя на ярмарке, купили бракованный пазл. Все кусочки подходят друг к другу, а в единую картину не складываются.

– Может, нам просто не хватает последнего кусочка? – улыбнулась леди Маркаду. – Не пора ли на завтрак? Кажется, я начинаю привыкать к драконьим традициям.

– Кажется, я тоже, – отозвалась я.

Коридоры замка приятно удивили: все радужные полосы собрались на полу, стены были покрыты подобием бархата, и сверху все это заливал теплый свет.

– Осталось развесить картины, поставить вазоны с цветами и влепить пару фальшивых окон, – задумчиво произнесла леди Маркаду.

– Ты не удивлена, – нахмурилась я.

– Еще бы мне быть удивленной – я вчера несколько часов вещала перед целым сонмом духов. Это твоя Ашрая все устроила.

– Что – все?

– Все – все. – Мама обвела рукой коридор. – Духи переполошились и решили, что ты живешь отдельно из-за того, что тебе не подходит замок. Ты заочно была признана самой робкой Квинлиг, которая не может отдать приказ о перестройке замка. Поэтому они и пришли ко мне.

– Ничего себе, – хмыкнула я. – Не могу не признать, что у них получилось сделать коридоры очень приятными.

Столовая тоже претерпела изменения. Пол сиял всеми цветами радуги, стены резко посветлели, а по левой стороне расположилось огромнейшее фальшивое окно, в котором показывалась иллюзия гор.

– Это Драконьи Горы, – негромко произнес Лидсмад.

– Доброе утро, – улыбнулась я. – Ты давно ждешь нас?

– Пару минут. Доброе утро, Аркадия, леди Маркаду. Я взял на себя смелость разрешить милорду Тарнро позавтракать с нами. Он явился поздно ночью и до рассвета сидел у ворот.

– С кем он детей оставил? – это мы с мамой произнесли хором.

– Это был мой первый вопрос, – вздохнул Лидсмад. – Но, к сожалению, я не имею права требовать на него ответ. Дети – это очень личное, и каждый дракон может отказаться отвечать на вопросы о них.

– Но это не праздный вопрос, – удивилась я. – Это беспокойство. Мы недолго пробыли в гостях, но я не заметила слуг.

– У них есть один или два духа, – задумчиво сказал Гаро.

– Он сильно мучился? – тихо спросила мама, и я даже не поняла поначалу, о ком она говорит.

Ведь речь-то шла о Тарнро и его детях, а тут – мучился. Тарнро совестью – возможно. А возможно, и нет.

– А как бы вы хотели? – вопросом на вопрос ответил Лидсмад.

Хм, похоже, для Гаро тут неясностей нет.

– Я не знаю, – также негромко произнесла леди Маркаду. – И да, и нет.

– Ему было не слишком больно, – в тон ей сказал дракон, – но и приятно тоже не было.

– Вы дипломат, – криво улыбнулась мама.

– Я был Великим Магом при дворе Золотых Драконов, – хмыкнул Лидсмад. – Я могу часами говорить ни о чем, стоять с умным лицоми делать вид, что стоящие вокруг меня придворные – все, как один, до крайности интересные личности. И это хорошо еще, что большая сила и не меньшая наглость позволяли мне игнорировать половину обязательных светских раутов и всевозможных приемов.

– Прекрасные умения, – улыбнулась я, – уверена, при дворе Его Сияющего Величества они пригодились.

– Кстати, – спохватился Лидсмад, – не было возможности спросить и не опозориться – почему Сияющего.

Леди Маркаду рассмеялась и прижала пальцы к губам:

– Это потрясающая история. Один из королей Данкатла захотел сравниться с драконами. Но вместо того, чтобы улучшать себя, он начал загонять действительность в драконьи рамки. У драконов нет городов – так?

Лидсмад вздохнул и задумчиво произнес:

– Не совсем. У нас есть город, но всего один. Все горы поделены между драконьими родами, и нет ни одного свободного утеса. При этом путешествовать можно свободно.

– Вот поэтому у нас теперь столица – Данкатл, королевство – Данкатл и три крупных города помимо столицы – Дан, Кат и Л.

– Серьезно? – Лидсмад нахмурился.– Как это допустили? Я думал, что королевство названо по именам основных городов, и долго ломал голову над городом Л. Его ведь все называют Эль?

– А кто мог противоречить королю? Не рубит головы и не жжет ведьм на площадях – уже хороший король, – фыркнула я. – В любом случае Деррик Сияющий вошел в историю именно как король-недодракон.

– Кстати, именно он придумал фразу: «Да воссияет он навечно!» – это если кто-то упоминает короля, то другой должен сказать именно это, – припомнила мама. – Сейчас никто это уже не делает, а вот лет триста назад никто короля всуе не поминал.

Гаро посмеялся и откинулся на спинку стула. В этот же момент открылась дверь и в зал вошел милорд Тарнро.

– Милостивейшая позволит мне, ничтожному, присоединиться к общей трапезе?

И этот шут базарный опустился на оба колена.

– Тебе решать, – спокойно произнес Лидсмад.

То, что принимать решение предстоит мне, я уже поняла. Понять бы еще, где именно напортачил Карс и как ему сказать, что он может сесть за стол?

– Вы, милорд Тарнро, всегда желанный гость за нашим столом, – медленно, осторожно произнесла я. – Надеюсь, что все спорные вопросы мужчины решат между собой.

– А мы уже, – повеселел Карс и ловко подхватился на ноги. – Позвольте мне извиниться, леди Гаро. Я хотел сделать больно Лидсу, но в итоге моя злость задела и вас.

Я кивнула и спокойно ответила:

– Мой дракон обратил произошедшее к своей пользе. Вы не поделитесь причинами вашего поступка?

Карс сел за стол, положил перед собой руки и глухо произнес:

– Я посчитал его виноватым. То есть мы все проверили вместе – ритуал, мою с Мариос совместимость. Все проверили, убедились, что свиток не лжет, и я женился. А потом… Все случилось, и я подумал, что Лидс знал.

– Вы не хотели принимать тот факт, что вина в первую очередь лежит на вас? – с интересом спросила матушка.

Милорд Тарнро вздрогнул и криво улыбнулся:

– Да.

На столе начали появляться яства, и все дружно замолчали.

– Как вы получили ваш свиток? – спросила леди Маркаду.

Карс перевел на нее взгляд и удивленно ответил:

– Так же, как и Лидс. Это резервные свитки, они есть у каждого рода. Если вдруг цепочка Церпенов прерывается, то вступают в дело свитки.

– Ты уверен? – резко спросил Лидсмад. – Мне ничего не удалось узнать.

– Мне наконец ответил Вирс, – бледно улыбнулся милорд Тарнро. – Помнишь, почти сто лет назад была эпидемия? Твой дед-прадед ведь тогда погиб, да?

– Ему удалось создать вакцину, и болезнь была побеждена, – поправил друга Лидсмад. – Но да, его здоровье было подорвано, и спустя десять лет он тихо умер во сне.

Я прищурилась и спросила:

– И сколько осталось старых Церпенов?

– За те несколько жутчайших лет погибли почти все старики, – серьезно сказал Лидсмад. – Но это была случайность.

– Да-да, болезнь вырвалась из старых пещер, – добавил Карс. – Юные драконы разнесли ее на своих крыльях, но злого умысла в том не было.

– Хорошо, – кивнула я.

Бессмысленно спорить. Но позднее я попытаюсь обратить внимание Лидса на то, что прежние Квинлиг жили полной жизнью. В то время как сейчас все выглядит очень плохо.

– Так что со свитками? – нахмурилась леди Маркаду. – Вы начали говорить про своего друга, милорд Тарнро.

– Да, простите, – он потер лицо рукой, – я легко отвлекаюсь. Так вот, про свитки никто ничего не говорил. Мы с Лидсом думали, что они есть только у нас. Но после нашей с Мариос свадьбы к нам зачастили молодые Церпены. Вертелись, будто вынюхивали что-то. С одним из них мы подружились. Вирс тоже женился, и мы дружили семьями. Недолго, правда. И вот недавно он написал мне, спросил, как себя чувствует Мариос. Я сразу заподозрил, что с его женой произошло то же самое. И напрямую спросил его про свиток. Позавчера пришел ответ: ему передали свиток через третьи руки. Но он подлинный, он уверен.

– Все уверены, – вздохнул Лидс. – У меня тоже не возникло ни малейших сомнений.

– Бесполезно гадать. – Я улыбнулась. – Ответы ждут нас в Драконьих Горах. Ты дочитал книгу?

– Книгу? – Карс нахмурился.

– Ничего нового, – покачал головой Лидсмад и спросил: – Что будем делать с зельем? Я через перекупщиков достал несколько флаконов. Ты же не успела сварить?

– У меня запас. – Я погладила пальцами свои бусы. – Не хочу, чтобы король доподлинно знал, сколько времени нужно для изготовления универсального эликсира.

Лидсмад кивнул, и мы приступили к завтраку. После которого Карс униженно попросил у Гаро разрешения поговорить со мной наедине.

– О чем нам говорить наедине? – нахмурилась я.

– Прошу вас, Белая Кв… леди Гаро, умоляю.

Ничего не понимая, я перевела взгляд на Лидсмада. Тот тоже выглядел ошеломленным и сердитым.

– Мне не нравится твое желание остаться наедине с Аркадией, – прищурился Гаро. – Но я позволяю решать ей. Аркадия?

Ох, не люблю такие моменты. По-хорошему, нужно отказаться: жить-то мне с Лидсмадом, а не с Карсом. Но, с другой стороны, Тарнро – дракон, он знает, что можно, а что нельзя, и все равно рискует просить о разговоре наедине.

– Я поприсутствую, – негромко произнесла леди Маркаду.

– Да, – кивнула я и улыбнулась маме, – так я согласна.

– Не смею настаивать на ином, – склонил голову Карс.

Кажется, лорд Тарнро остался недоволен. Но это его личные драконьи проблемы.

– Тогда я выйду, – криво улыбнулся Гаро и бросил на стол салфетку, которую до этого держал в руках.

– Нехорошо вышло, – задумчиво произнесла леди Маркаду, когда за Лидсмадом закрылась дверь. – Что же вы такое важное хотите сказать, что выгнали хозяина замка из собственной столовой?

– Не сказать, – мотнул головой Карс. – Умолять.

– Опять? Вы сегодня только и делаете, что умоляете, – сощурилась леди Маркаду.

Тарнро оставил этот выпад без внимания. Он помолчал, затем вытащил из кармана бумагу и протянул мне. Но брать ее в руки было необязательно, я и так узнала свою собственную записку.

– Я следил за вами, леди Гаро. И перехватил ваше письмо к брату. Мальчишка, несший ее, не пострадал.

– Отличное начало делового разговора, – процедила я.

– Превосходное, – уныло кивнул дракон. – Но зато я честен. Не выдумываю небылиц о том, откуда знаю о ваших проблемах.

– У Карима проблемы? – ахнула леди Маркаду.

– Разрешимые, – тут же произнесла я. – Ничего опасного. Мам, ты не посмотришь, что там с Гаро?

– Вот уж нет, – матушка сложила руки на груди, – я никуда не уйду.

Милорд Тарнро склонил голову и задумчиво произнес:

– А вы эгоистичны, леди Гаро. Скрываете от матери проблемы брата, чтобы леди занималась только вами?

От гнева у меня потемнело перед глазами. Подавшись вперед, я зло выдохнула:

– Я утаиваю от матушки то, что она не в силах изменить. То, что может больно ударить ее. Знаете, милорд, для матери я делаю то, что вам следовало бы делать для своих детей. А именно, я стараюсь оградить ее от того, что может ранить.

– Что бы ни происходило между мной и Ари, – жестко добавила леди Маркаду, – это касается только нас. Вам не удастся спекулировать на нашем конфликте.

– К тому же я ничего опасного не написала. – Я откинулась на спинку стула. – Выкладывайте, милорд Тарнро, а после уходите. Мне неприятно видеть вас в моем доме.

– Я прошу вас найти лекарство и поделиться им с Мариос, – сказал дракон и пристально посмотрел мне в глаза, – взамен я сделаю так, что вашего брата не коснутся проблемы его вероломной возлюбленной.

А ведь этого не было в записке. Духи? Лидсмад рассказал? Как, обскурант подери, Тарнро узнал?! Вдох-выдох, нельзя позволить ему увидеть мои эмоции.

– Ты мне все расскажешь, – коротко произнесла леди Маркаду, после чего обратилась к дракону: – Вы понимаете, что лекарство может не быть найдено?

– Так и я не уверен в своих силах, – спокойно сказал Карс. – Но я сделаю все, что смогу. И уверен, Лидс тоже выложится по полной. Он упорен в том, что ему интересно. А любимую женщину мой друг никогда не оставит в беде.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, – тонко усмехнулась я. – У нас брак не по любви.

– У вас – возможно, – кивнул Карс, – но у него – по любви. Раньше Гаро закладывал книги изящным пером, тем немногим, что осталось от вещей его матери. Сейчас он перекладывает страницы одиноким засушенным соцветием гортензии. Вы ассоциируетесь у него с этим цветком, хоть я и не понимаю почему.

А я подумала о том сорванном цветке, том самом, который пропал. Неужели Лидсмад забрал его? И хранит? Но почему?

– Я согласна, – задумчиво произнесла я. – И должна сказать, что я в любом случае не стала бы утаивать рецепт.

– Но рецепт универсального эликсира вы утаили, – усмехнулся дракон.

– Но ничья жизнь от него не зависит. До свидания, милорд Тарнро. Если я найду ответ, то поделюсь им с леди Мариос. Но вряд ли я когда-нибудь буду рада видеть вас в своем доме, – холодно произнесла я и встала. – Ашрая, проводи гостя.

Тарнро ушел, не оглядываясь. Едва только за ним закрылась дверь, как матушка жестко произнесла:

– А теперь правду о Кариме.

– Он украл из моей лаборатории ингредиенты для приворотного зелья, – послушно ответила я, – и отдал их своей возлюбленной. Та хочет приворожить какого-то другого мужчину.

– Вот болван простодушный. – Матушка пристукнула по столу ладонью. – И ведь правда, а что тут можно сделать? Только переживать и ждать казни. Все-таки приворот слишком сильно бьет по мозгам, человек начинает вести себя очень странно и это легко заметить.

– Если у нас будет время, то мы сможем вытрясти с Карима имя его возлюбленной, потом припрем ее к стенке и заставим дать клятву, что, когда ее поймают, она ни слова не скажет про Карима, – предложила я. – Это немного подло, но ведь и использовать влюбленного дурака тоже подлость.

– У короля Актура есть телепат, – отмахнулась леди Маркаду. – А все привороты проходят через тайнознатчиков. Так что даже если она сама не скажет, у нее все в голове прочтут.

– Тогда я не знаю, что делать, – вздохнула я.

– Как что? Собираться и идти к королю, твой супруг наверняка уже круги по кабинету наворачивает.

– Ему давно духи доложили про наш разговор, – отмахнулась я.

В этот момент передо мной появилась Ашрая и с обидой произнесла:

– Я запретила кому-либо из духов приближаться к вам и леди Маркаду. Единственный, над кем у меня нет власти, – дух-помощник милорда. Но тому сам милорд запретил следить за вами. Мы ошибаемся, но мы умеем анализировать свои ошибки. Вы не привыкли жить под неусыпным контролем духов, и теперь нам это понятно.

Обиженная Ашрая выглядела очень забавной – она вся, вместе с платьем, стала нежно-розового оттенка.

– Зато если у тебя будет ребенок, – улыбнулась вдруг леди Маркаду, – то ты оценишь этот тотальный контроль. Не упадет, не разобьет лоб и не наестся крысиного яда.

– Я думала, что это сахар, – вздохнула я. – С чего ты вдруг вспомнила?

– Да просто так, – отмахнулась леди Маркаду, – просто так. Иди, собирайся. Или нужна помощь?

– Я все приготовила, – заметила Ашрая.

– Опять из вещей прошлой Квинлиг? – вздохнула леди Маркаду. – Не любишь ты портных, Ари.

– Как только мы разберемся с проблемами, – улыбнулась я, – сразу займусь своим гардеробом и обстановкой в замке. Пока что меня это не волнует, а заниматься приятными вещами из-под палки мне не хочется.

Мне действительно ничего не хотелось, даже лаборатория не привлекала. Еще когда Лидс описывал ее, возникло привычное страстное желание окунуться в мир алхимических реакций, но после – как отрезало. Может, мой мир теряет краски? И сегодня-завтра я проснусь безвольным овощем?

Покинув столовую, я направилась к спальне. И уже там, стоя перед манекеном, отдала должное таланту Ашраи:

– Идеально. Строго, дорого и на мой вкус. Быть может, ты и займешься моим гардеробом?

– Я буду счастлива, – улыбнулась Ашрая.

Она помогла мне облачиться в насыщенно-зеленое бархатное платье, подала золотой гарнитур, состоящий из массивного, но не лишенного изящности браслета, серёг и ожерелья. Я коснулась своего лба и попросила Ашраю:

– Найди моего супруга и спроси его, когда он собирается снять с меня эту пакость.

– Сделаю, – коротко ответила дух и исчезла.

Я поправила тугие манжеты платья, разгладила складки и создала зеркало в свой рост. Надо признать, что насыщенно-зеленый бархат мне подходит. Да и золотое шитье смотрится очень достойно.

«В таком платье не будешь стоять у котла», – мелькнула в голове странная мысль. Не могу припомнить, были ли у меня подобные платья раньше? Матушка постоянно вызывала портных, меня обмеряли, приносили ткани, но я никогда не носила тех нарядов. Только те платья, что заказывала сама. Из колдовской ткани. Почему?

«Потому что ты дочь своей матери и пряталась в лаборатории от жизненных неурядиц. Поссорилась с братом? Займись чем-нибудь в лаборатории. Отец выразил свое недовольство? Надо сходить за ингредиентами. Матушка вновь побывала в комнате? Будем варить зелья до самого утра», – мысленно высказала я сама себе. Что уж тут спорить, мы с мамой почти одинаковые. Каждая спряталась в своей ракушке. Но если она нашла в себе силы выйти наружу, то неужели я не смогу? Определенно, смогу, уже смогла!

– О чем ты так глубоко задумалась?

Я заметила Лидса, только когда он заговорил. Бледно улыбнувшись, честно ответила:

– О своем прошлом. Ты пришел снять артефакт?

Да, – кивнул дракон.

Я прикрыла глаза и смиренно ждала, пока он закончит. Прикосновения Лидса были точны и аккуратны, и уже через пару минут я почувствовала свободу. Даже не представляла, что этот артефакт был настолько тяжел. Открыв глаза, я тут же наткнулась на странный, как будто голодный взгляд Лидсмада. Его лицо находилось преступно близко, преступно рядом, я чувствовала его дыхание на своих губах, я видела каждую яркую точку на его радужке. Я чувствовала, как к моим губам приливает кровь, как их покалывает от странной жажды. Жажды прикосновений.

– Помочь вам с прической? – В комнате появилась Ашрая, которая посерела, увидев нас с Гаро. – Ухожу.

Но момент пропал, я отстранилась и позвала духа назад. Роскошному платью нужна достойная прическа.

– В сокровищнице есть шпильки с изумрудами, – кашлянув, произнес Гаро. – Прикажи Ашрае использовать их.

Он ушел, а странно-молчаливая Ашрая принялась колдовать над моими волосами. Прическа вышла очень достойной, но я вспомнила, почему никогда так не наряжалась. Потому что одно тянет за собой другое. Хорошее платье требует интересную прическу, которая тянет за собой макияж. А у меня глаза от туши отекают.

– А иллюзии? – спросила дух.

– А иллюзии разрушаются при входе в королевский дворец, – вздохнула я.

– Но мы можем просто подчеркнуть ваши брови и губы, – задумчиво протянула Ашрая. – А вы не пробовали красить самые кончики ресниц угольной пылью?

– Чем? – поразилась я. – Нет.

– Можно попробовать и закрепить магией, чтобы не испачкаться случайно.

И это действительно получилось. Признаюсь, я впервые в жизни с таким удовольствием смотрела на свое отражение. Мне было даже немного стыдно оттого, как сильно я себе нравилась.

– Я готова.

– Милорд ожидает вас на террасе. – Ашрая широко улыбнулась. – Какая же вы красивая!

– Спасибо, но не забывай, что это твоя заслуга, – шепнула я и направилась к выходу.

Замок менялся на глазах, и эти изменения мне нравились. Правда, разноцветный пол немного смущал, но, раз духи не убрали это сияние, значит, это невозможно сделать.

Но все равно, контраст замка и залитой солнцем террасы оглушал. Выйдя на воздух, я остановилась и прикрыла глаза. Драконьи глазки мне не достались, а простым людям требуется пара минут, чтобы, выйдя из тени, привыкнуть к яркому солнцу.

– Ты оглушаешь, – серьезно произнес Гаро, и я открыла глаза.

– Что?

– Ты красива настолько, что это оглушает, – без тени улыбки произнес дракон. – Идем.

Он протянул мне руку, и, едва я коснулась его пальцев, нас поглотил телепорт. Телепорт, который не принес ни малейшего дурнотного ощущения.

– Почему так легко? – спросила я и уточнила: – Почему мне не стало плохо после телепорта?

– В тебе еще остается моя сила, – улыбнулся Гаро. – Оглядись же, этот зал считается красивейшим в Данкатле.

Только после его слов я обратила внимание на окружающий мир. Про телепортационный зал в королевском дворце было несколько статей в газете.

И он стоил каждого слова. Просторный зал с крышей из зачарованного хрусталя, окна от пола до потолка и яркие радужные зайчики – преломленные солнечные лучи. Тот, кто создал этот зал, истинный гений! Он отказался от традиционных украшений – лепнины и позолоты – в пользу игры света. Спрятанные то тут, то там крошечные зеркала умножали радужных солнечных зайчиков.

– Удивительно, – прошептала я.

– Мы могли бы сделать что-нибудь подобное. Свое, но с такими мотивами, – негромко произнес Гаро. – Мне очень нравится эта иллюзия сказочной пещеры с самоцветами.

Я покосилась на Лидсмада, еще оглядела светлый воздушный зал, полный солнечного света, и хмыкнула – а дракону везде пещера. Неудивительно, что у него замок как цепь пещер. Хотя со стороны выглядит совершенно обыденно.

– Милорд, вас ожидают. – К нам подлетел невысокий лысый мужчина. – Вам нужно время подготовиться?

У меня почему-то возникли ассоциации с нашей первой брачной ночью. Полчаса на приготовление – и вперед.

– Мы воспользуемся Бирюзовым тупиком у королевского кабинета, – холодно произнес дракон. – Дорога мне известна.

– Ух, как ты его, – восхитилась я. – За что?

– Некоторое время я жил здесь, – неохотно ответил дракон. – Не видел особого смысла будить духов и Сердце Замка. Для меня одного он слишком велик. Этот прислужник передал мне сообщение от Актура, просьбу присоединиться к нему в Малиновой Гостиной. А там меня атаковала та ненормальная девица, я рассказывал. Потом дуэль, а этот мерзавец отоврался. Мол, король действительно меня туда звал.

А я только вздохнула. Быть может, король и правда его туда звал? Чтобы женить на стратегически правильной девице. Многие бы мужчины отказались от того, что само в руки падает? Просчитался немного наш король.

«Как-то он часто просчитывается», – посетовала я мысленно.

– Это бирюзовый тупик? – удивилась я. – Это больше похоже на выход на террасу. Остекленную террасу.

– Никогда не видел смысла спорить с Актуром по поводу названий комнат, – хмыкнул дракон. – Это не наш дворец.

– Согласна.

Я стянула одну бусину, сжала в пальцах, и та медленно истаяла, а из сиреневатой дымки появились двенадцать флаконов.

– Идеально, потому что я смог купить шесть, – негромко произнес Гаро.

– Отвратительно, их ведь было двадцать, – с раздражением произнесла я. – Похоже, нить портится.

– Я сделаю новую, – серьезно произнес дракон.

– И ты готов допустить меня в лабораторию? Ведь для каждой бусины нужен свой отвар, а я слышала от духов, что у тебя уже двадцатый раз свернулось зелье, – прищурилась я.

Дракон только фыркнул и что-то проворчал себе под нос. Я не стала переспрашивать и отвлекать – он укладывал флаконы в красивую резную шкатулку. Не дай богиня вздрогнет, уронит, и что мы будем делать? Флаконов у нас ровно восемнадцать! Конечно, собрать разлитое зелье с гладкого мрамора несложно, но преподнести собранное королю… Мне кажется, это немного неправильно.

– Готова увидеть Его Сияющее Величество?

– Нет, но медлить бессмысленно.

Двери в королевский кабинет распахнулись сами собой. Впереди простиралось огромное гулкое помещение, и я сама не поняла, как умудрилась схватить Лидса за руку.

– Зато тронный зал меньше, – шепнул мне дракон, – ничего не бойся, я с тобой.

И я даже не нашла, что съехидничать в ответ. Все-таки личная встреча с Его Сияющим Величеством – это не рядовое чаепитие с дальними родственниками или посиделки с подружками.

– Дракон-изгнанник, – именно этими словами встретил Лидса король Актур.

– Да, это по-прежнему я, – кивнул мой супруг. – А кто сегодня ты? Король-обманщик или король, выполняющий свои обещания?

– Второе, мой друг. Но, кажется, твоя Квинлиг сейчас упадет в обморок.

Что я должна сейчас сделать? Присесть в глубоком реверансе, как положено порядочной жительнице Данкатла, или просто поздороваться? Мой супруг общается с королем как с близким другом, но…

«Друг моего мужа не мой друг», – решила я и присела в реверансе. Но не в глубоком, а так, будто перед простым лордом. И Его Сияющее Величество никак не прокомментировал эту вольность.

– Леди Гаро может заполнить все бумаги. – Король Актур чуть шевельнул кистью, и к нам подбежал высокий худой секретарь. Который и увел меня за собой.

Вся процедура заняла около получаса: я напитала своей силой три пергаментные заготовки, после чего секретарь сшил их между собой и разрезал надвое. Получились две одинаковые стопки пергаментных листов. Затем они были вновь сложены вместе, будто никто их не резал, и на каждом листе была поставлена большая королевская печать.

– Теперь ваша личность официально подтверждена, – бледно улыбнулся секретарь.

– Благодарю.

– Эта половина будет храниться в королевской сокровищнице, – продолжил он. – И вы не сможете внести изменения в свою половину – магия печати не позволит. Таким образом, вы сможете пройти защиту Драконьих Гор. Служите с честью!

Я на мгновение оторопела и не сразу сориентировалась, что же ответить. Но секретарь уже ушел, и мне осталось только проворчать себе под нос:

– Надеюсь окончить свою службу до того, как смогу что-либо испортить.

Чувствовала я себя странно – стою в стороне, Лидсмад и король о чем-то беседуют. Причем Его Сияющее Величество трепетно прижимает к себе шкатулку с флаконами. Рискнуть подойти ближе или нет? Что вообще должна делать приличная леди в такой ситуации?

«Если не знаешь, что делать, – найди пейзаж и смотри на него. Всегда можно будет оправдаться, что тебя увлекла работа художника и ты ничего не слышала, не видела, не участвовала», – сказала мне как-то тетушка по отцовской линии. Мама не любила тетушку, но тогда она с ней согласилась и добавила: «Если нет картин, любуйся лепниной или цветами. В общем, сделай одухотворенное лицо и сохраняй спокойствие».

Так я и поступила. Благо стены королевского кабинета были богато украшены мозаикой. И если честно, то я так увлеклась рассматриванием, что вздрогнула, когда король резко и громко произнес:

– А где гарантия, что ты вернешься?!

Повернувшись, я недоуменно посмотрела на спорщиков. Гаро – изгнанник, его там никто не ждет. И хорошо еще, если дракона там не убьют по-тихому. Громко на дуэли не выйдет, все-таки великий маг – это не кот начхал. А вот притравить, а потом обвинить Квинлиг – это запросто.

– Она нужна мне здесь!

Король и не думал понижать голос. Но зачем я ему?! И почему не была нужна раньше? Все-таки стоит подойти.

Но шла я по большому кругу, чтобы оказаться рядом с Гаро, а не подле раскрасневшегося злого короля. Что они не поделили?!

– Леди Гаро, – король в упор посмотрел на меня, – я желаю получить от вас дар. Ваш патент на универсальное зелье.

Я окаменела. Мне приходилось слышать страшилки о том, как прежние правители забирали нравящиеся им артефакты или декоративные вещицы. Точно так же требуя «дар». Но это же было в глухой древности?! Примерно тогда, когда ведьм на кострах жгли. Впрочем…

– Как прикажет мой король, – безразлично произнесла я.

Отдать лабораторный журнал? Да запросто! И я посмотрю, как у других получится повторить!

– И вы поклянетесь своей кровью, что рецепт абсолютно верен? До мельчайших пропорций? – сощурился король.

– Разумеется, – спокойно произнесла я. – Но я не могу гарантировать, что у других зельеваров получится так же, как у меня.

– Значит, вы научите других зельеваров, – зло произнес король Актур.

История повторялась, один в один. Только сейчас не отряд магов взломал мою лабораторию, нет. Сейчас один король забирал себе мой труд. И не оставлял мне ни малейшей лазейки! Но я не хочу! Не хочу! Если ему так нужно, почему он не попросил?! Да, он король, но последний раз дар-по-требованию упоминается в хрониках Виргейского периода, а это почти три сотни лет назад.

– Я буду рада, мой король, уведомить людей, что старые традиции возвращаются, – глухо произнесла я. – Пусть будет так, как вы хотите. Дар по требованию взывает к старым клятвам.

– Эта информация не покинет дворца, – жестко произнес Актур. – Как видишь, Лидсмад, твоя жена совершенно не против одарить своего короля.

Дракон нежно коснулся моего виска и шепнул:

– Ты можешь отказаться.

– Не может, – хлестко произнес король. – Мне нужен эликсир, и я не собираюсь зависеть от настроения взбалмошной девицы. Не отдаст – и я отправлю тебя, дракон-изгнанник, обратно в горы.

– Аркадия, – Лидсмад не смотрел на короля, – ты можешь отказаться.

– Незачем, – серьезно ответила я. – Так или иначе, а королям не отказывают. Мне нужна стопка пергаментной бумаги и флакон синих чернил.

Все было доставлено в мгновение ока. Я отсчитала тринадцать страниц, вылила на верхний лист весь флакон чернил и простерла над синим пятном руку. За несколько минут на листах расположился длинный, сложный, многоступенчатый рецепт. Я взяла листы, напитала их своей силой и громко, уверенно произнесла:

– Клянусь своей кровью, своей силой и своим сердцем, здесь изложена только правда, ни один элемент не был мною искажен ни в корыстных, ни в бескорыстных целях. Клянусь, клянусь, клянусь.

Пергамент в моих руках трижды полыхнул золотым светом, после чего я бросила листы на королевский стол и устало выдохнула:

– Я хочу домой. Лидс, я хочу вернуться в наш замок.

– Я жду вас через месяц, – жестко произнес король и подхватил со стола бумаги.

Лидсмад с отвращением посмотрел на короля и бросил:

– Авир прав, ваше величество, вы забыли о благе королевства.

– С каких пор ты обращаешься ко мне с таким пиететом? – усмехнулся Его Сияющее Величество.

– С сегодняшнего дня, – равнодушно произнес Лидсмад. – До свидания, Ваше Величество.

К залу телепортов мы шли в полном молчании. Интересно, мы сможем закрыться в замке и никогда-никогда не выходить?

– Это ужасно, – выдохнула я и сама нашла руку дракона. – Меня душит ярость, и я не знаю, куда и на кого ее выплеснуть.

– Если бы ты не передала рецепт, – не глядя на меня, произнес Лидсмад, – король отказал бы мне в убежище. Серебряные злопамятны, я был бы мертв в течение недели. Кто знает, может, именно моя смерть спасет твою жизнь?

Я пожала плечами и ничего не ответила. Может быть. А может быть, и нет. Но я не хочу оплачивать свою жизнь чужой смертью.

– Тебя не примут в Горах? Ни при каких условиях? – тихо спросила я.

Гаро покосился на меня и пожал плечами:

– Если мы совершим какой-нибудь подвиг, то могут и принять.

«Но готов ли ты смириться с новой властью?» – хотела спросить я, но не стала. Потому что он мог бы спросить: «А готова ли ты навсегда покинуть человеческое королевство и принять драконьи обычаи как свои? Готова ли ты рискнуть жизнью брата и матери, если леди Маркаду решит вернуться, а король захочет отомстить?» Мне неизвестны ответы на эти вопросы. Я хочу быть эгоистичной и свободной, но если я буду знать, что за мою спокойную жизнь погибли родные люди… Оплаченная такой ценой жизнь не будет ни спокойной, ни счастливой.

«А если предоставить выбор? – шепнуло подсознание. – Пусть решают сами. Карим не стал думать о том, что будет с семьей, когда его поймают на приворотном зелье. А ведь останься я Белтеш – пострадала бы в первую очередь. Мои ингредиенты, моя лаборатория».

– Мы улетим сегодня, – шепнул Лидс. – Пока с меня не стребовали клятву вернуться. Улетим сразу, не переодеваясь и не собирая вещей.

– Да, – выдохнула я. – Бумаги со мной, а что еще нужно?

– Попутный ветер в моих крыльях, – улыбнулся дракон. – Но я силен, и ветер всегда на моей стороне.

«А еще хвастлив», – весело подумала я.

Ну и пусть, пусть Его Сияющее Величество подавится даром по требованию. И пусть никто об этом не узнает. Вряд ли его зельевары смогут быстро повторить мой рецепт. Одну только основу необходимо настаивать шесть недель. Это у меня заранее сделаны все компоненты, и я просто их смешиваю, хотя и на это уходит около восьми часов. Смешивать приходится по капле – одна капля вытяжки силоэры, три капли настоя двадцати семи лечебных трав, пять капель усмирителя (я до сих пор не придумала ему названия, но он гасит побочную реакцию), затем цикл трижды повторяется, после идет в обратную сторону. Затем в готовую смесь закладываются крупные, напитанные магией жемчужины – чтобы вытянуть все вредоносные элементы. Затем одна капля яда ихорсы… В общем, рецепт не зря расположился на тринадцати листах.

Погруженная в свои невеселые думы, я даже не заметила, как Лидсмад переместил нас на террасу. Где мы были встречены мамой и Ашраей.

– Готовность десять минут, – жестко произнес Лидсмад. – Паланкин готов?

– Да, – склонилась Ашрая.

– Что случилось? – нахмурилась леди Маркаду.

– Нам нужно улететь до того, как с нас возьмут еще пару клятв. У нас больше нет преимущества в виде универсального эликсира, – ответила я.

Мама подхватилась на ноги и ошеломленно спросила:

– Дар по требованию?!

Лидсмад склонил голову, а я скривилась и выдохнула:

– Я бы сказала, грязный шантаж, помноженный на приказ не разносить сплетен. Но клятв с нас, опять же, не взяли.

И мне такая легкомысленность была непонятна.

– Моя леди очень вовремя потребовала переместить ее в замок, а я не мог отказать, – обезоруживающе улыбнулся дракон. – У нас месяц, потом Актур аннулирует назначение Аркадии.

– Зачем ему мой эликсир, – я придержала Лидса за рукав,– зачем? К услугам короля и казна, и лучшие зельевары. Неужели дело в каком-то утерянном рецепте?

Гаро тяжело вздохнул и, отцепив мои пальцы, поднес их к своим губам:

– Я не могу сказать. К сожалению, клятва не позволит мне разгласить информацию. И даже намекнуть – я дал королю такое же нерушимое обещание, как и тебе.

Нерушимое обещание? Это тогда, у маминого особняка? Вот оно, значит, как. Действительно серьезная клятва…

– Эту клятву могут дать только драконы? – спросила я.

– Я не слышал о людях, пытавшихся дать такую клятву, – серьезно ответил дракон. – Но, возможно, это только потому, что у вас хватает и других клятв. У нас же эта клятва единственная. Ждите меня здесь. Ашрая, поможешь.

«Кому?» – хотела спросить я. Но дракон исчез, а вот Ашрая осталась.

– Помните, что внутри зверя скрывается тот же разум, что и внутри человека, – серьезно произнесла дух. – Сознание Церпенов не изменяется после трансформации.

Я кивнула. Это мне было известно. Но все равно было немного волнительно, все же драконов я видела только на гравюрах.

Через несколько минут терраса начала перестраиваться. Пропало ограждение, а вместо него появилась лестница в небо. К которой и спикировал огромный белоснежный дракон. Его шкура сверкала миллионами ярких искр, и я выдохнула:

– Я хочу плащ из этого хвоста.

Дракон фыркнул, выпустил через нос сноп искр, и Ашрая поспешно произнесла:

– Поднимайтесь и устраивайтесь в паланкине. Чем крупнее дракон, тем сложнее ему долго оставаться на месте. Милорд Гаро – очень крупный дракон.

– Мы видим, – пораженно отозвалась леди Маркаду.

И только в этот момент я заметила, что он не машет крыльями. Он завис недвижимо, будто левитируя сам себя. Да, удерживать такую тушу, должно быть, очень трудно. Я так засмотрелась на эту смертельно-опасную громадину, что не сразу заметила небольшую, изящную беседку. В такой беседке с комфортом разместятся два человека и без комфорта – четыре.

– Обычно драконы не носят на спине никого, кроме своих жен, – негромко произнесла дух. – Но для леди Маркаду сделано исключение. Не бойтесь, поднимайтесь.

– Твой муж, – дрогнувшим голосом произнесла мама, – тебе и первой идти.

– Не любишь ты меня, – нервно хихикнула я.

Сделать первый шаг всегда тяжело. Особенно если в конце пути тебя ожидает огромная поднебесная тв… Огромный дракон. Дракон, который пару минут назад ходил на двух ногах, шутил, что-то говорил и почти ничем не отличался от человека. Чешуйки на руках и висках я в расчет не беру – они меркнут на фоне вот этого вот чудища.

Но, едва последняя ступенька оказалась под моими ногами, я увидела его глаза. Крупные, красивые и полные невообразимой тоски. Лидсмад прекрасно понимал, какой эффект оказывает на неподготовленных людей. Драконы никогда не летали над Данкатлом, а на гравюре… Это совсем не то. Не передает, так сказать, всей глубины ощущений.

– Мам? – позвала я, не спеша оборачиваться.

– Тут я, – выдохнула матушка. – Мне не нравится эта беседка. Хлипковата.

– Паланкин, – поправила я ее и тут же добавила: – А может, и беседка.

– Беседка с ремнями, – подытожила матушка. – Ашрая?

– Слушаю, леди Маркаду.

– Какова вероятность того, что ремни отстегнутся и мы упадем с дракона? – напряженно спросила мама.

– Никакой,– спокойно ответила дух. – Эти ремни лишь иллюзия, паланкин удерживается за счет магии милорда Гаро.

– Тебе стоило соврать, – вздохнула я и решительно шагнула вперед.

Чтобы добраться до паланкина, нужно было прыгнуть, но прежде, чем я успела сделать эту глупость, Лидсмад распахнул крылья. И по левому крылу я осторожно перешла к беседке. Прежде чем устроиться внутри, среди подушек, я присела и коснулась прохладной чешуи:

– Ты красивый.

– Очень, – согласилась леди Маркаду и села рядом со мной. – Ашрая успела собрать нам перекус. Ну что, посмотрим, как удаляется Данкатл?

И мы посмотрели. Где-то там, позади, остался мой родной город, город, в котором мне известна каждая улочка. Город, где мне не страшно заблудиться. Что ждет нас в Драконьих Горах? Победа или поражение? Или смерть? А может быть, мы найдем там свой угол? Я никогда не смогу забыть, как легко и просто Его Сияющее Величество нарушил собственные законы. Хотя… Король Актур подтвердил главное правило: королям не отказывают. Но от монарха можно сбежать.

Данкатл расположился практически у подножия Драконьих Гор, но несмотря на это летели мы очень долго. За это время и я, и мама успели выспаться и подъесть все, что нам собрала Ашрая.

– Это ещё хорошо, что вокруг беседки силовое поле, – бледно улыбнулась леди Маркаду. – Иначе ветер выстудил бы нас до костей.

– Или сдул на скалы, – вздохнула я.

А под нами были только скалы и редкие кривые сосенки. Я пыталась вспомнить, может ли такое быть в природе. Черные скалы, одинокие сосны и больше никакой растительности.

– Жуткий пейзаж, – сказала я и поежилась. – Ни травы, ни мха, ни кустарников. Да и животных нет.

– Мертвые скалы. – Мама пожала плечами. – Если верить газетам, то наши данкатлские маги приложили руку к созданию этого кольца.

– Кольца? – удивилась я.

– Мертвые скалы опоясывают драконьи владения. Сейчас они часть защиты, но раньше это было истинное проклятие для драконов. – Мама задумчиво улыбнулась и добавила: – А может, это и сейчас проклятие, просто они научились с ним жить.

Мои мысли плавно свернули на нашу с Лидсмадом ситуацию: а может, и Церпены прокляты? Они не могут жениться на драконицах, они берут за себя людей и при этом явно не испытывают к своим избранницам особой любви.

"Но кому по силам проклясть целую расу? – подумала я и сама себе ответила: – Богам".

– Но почему должны страдать невинные люди?

– О чем ты?

– О том, что вот это все, – я провела в воздухе руками, будто пытаясь охватить все произошедшее, – больше похоже на результат проклятия. Почему у Церпена и Квинлиг рождается полноценный дракон, а обычные человеческие женщины время от времени разрождаются больными, нежизнеспособными детьми? Отсутствие ритуала Драконьих Уз или дело в драконах? Церпены совместимы с людьми, остальные нет.

– Скоро мы все узнаем, – уверенно произнесла мама. – Очень скоро. Не торопись, иначе легко увлечься призрачными теориями, а за их дымкой легко потеряется правда.

Я кивнула и бросила взгляд на скалы, которые резко, без какого-либо плавного перехода стали белоснежными. Через мгновение перед нами открылся единственный драконий город.

– Красота, какая же красота, – выдохнула мама.

Драконы идеально вписали свой город в скалистый ландшафт. Тонкие шпили башен взлетали вверх и щекотали небеса острыми крышами. То тут, то там в невообразимой дали от земли тянулись тонкие ажурные мостики. Некоторые дома были вырезаны прямо из скал, и это добавляло городу очарования.

– Смотри, дети играют. – Мама коснулась моей руки и указала направо.

Там и правда играла стайка драконят. Самый крупных из детворы был в три раза меньше Лидса.

– Думаю, это уже подростки.

– Да нет, такие маленькие? – усомнилась мама. – Посмотри на своего дракона. Подростки – они же уже практически взрослые, а тут вон какая разница в размерах. Хм, летят к нам. Ох, посмотри, у них на спинах кто-то есть!

Первым к нам подлетел синешкурый дракон, тот самый, который был самым крупным из них. Он что-то проревел и замер в воздухе. Как и все его друзья. Лидс тоже завис и рявкнул в ответ, да так, что детей в стороны отнесло.

– Ох, разве можно так с малышами? – вздохнула леди Маркаду.

– Может, дразнились? – предположила я.

– Но это все равно не повод так кричать, – стояла на своем мама. – У меня уши заложило, а вокруг нас ведь силовое поле. Бедные, бедные детки.

– Я не замечала за Лидсом особой жестокости, – все же возразила я. – Если говорить о детях – он относится к ним с пиететом.

Лидс отмер и спикировал вниз. Там, у одной из скал, он замер перед узкой лестницей, такой же, какую для нас вырастил замок Гаро.

– Вот и ноги разомнем, – весело произнесла леди Маркаду и добавила: – Я отсидела все, что могла. А что не могла отсидеть – отлежала.

Я только кивнула, потому что у меня у самой уже раз пять затекали конечности. Но это все равно куда лучше, чем трястись в немагической повозке до драконьей стелы и ждать, пока кто-нибудь из крылатых явится и проведет в город.

Пока я думала, как выбраться из беседки, дракон все решил сам. Неведомая сила подхватила нас с матушкой и поставила на ноги уже на ступенях лестницы. Беседка растаяла в воздухе, а через мгновение рядом с нами стоял Лидсмад, во вполне человекоподобном облике.

– Добро пожаловать в наш скалистый дом, – хрипло, с рычащими нотками произнес Гаро.

И едва он договорил, как перед нами появился высокий приятный мужчина.

– Уже давно не ваш, эс-Гаро, – холодно поправил он Лидса.

Что ж, с «приятный» я поторопилась.

– Разве вы смогли вскрыть защиту? – усмехнулся Гаро. – Особняк по-прежнему слушается только меня. Закон прост.

– Закон изменен, – усмехнулся незнакомец. – Знакомь, кого привез. Тоже поддался всеобщей моде и завел фавориток? У Благословенного Императора уже целый гарем.

– Императора? – с искренним отвращением переспросил Гаро. – С каких пор у драконов появился император?

– Серебро – благородная масть. Именем Благословенного Императора, вы, эс-Гаро, дракон-изгнанник, дракон-предатель, отступник и мародер, должны быть заключены под стражу до решения суда.

Слова незнакомца ошеломили меня. Надо же, сколько всего накрутили: и изменник, и предатель, и мародер. Не просто злодей, а самый злодейский злодей!

Из ступора меня вывел тычок в бок. Мама явно намекала, что эту ситуацию могу исправить только я. И действительно, у Лидсмада всего два пути: начать драку или сдаться. Но последний путь ведет к смерти, вряд ли дракона при дворе встретят с чаем и пирожными.

– Представь нас, – коротко произнесла я.

– Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор, полноправный посол Данкатла, – спокойно, четко произнес Гаро. – Аркадия, перед тобой Марсвод Виерро, новый капитан дворцовой стражи.

– Императорской стражи, – неприятно улыбнулся дракон. – И не капитан, а Великий Крылатый Воин.

– Приятно познакомиться, – процедила я. – Мы прибудем ко двору Его Императорского Величества, как только получим его высочайшее позволение. А сейчас мне бы хотелось отдохнуть с дороги.

Виерро обозначил короткий поклон и спокойно произнес:

– Я прикажу подать для вас крылатую повозку. Вы сможете отдохнуть в посольстве. Дракон-изменник будет взят под стражу.

– Вы знаете о дипломатической неприкосновенности? – прищурилась я.

Великий Воин усмехнулся и коротко бросил:

– То, что вы супруга его сына, не даёт предателю защиты.

– У нас с Лидсмадом ещё нет детей, – бросила я.

Марсвод Виерро замер, бросил на меня недоверчивый взгляд, а затем расхохотался. Отсмеявшись, он хлопнул в ладоши и произнёс:

– Будьте столь любезны показать документы. Верительную грамоту, если у вас ее опять не переназвали.

Я спокойно, не торопясь, вытянула из рукава свернутые в трубочку листы пергамента и протянула Виерро. Тот простер руку над документами и через пару мгновений изрек:

– Документ подлинный. Лидсмад Гаро – Церпен. Подумать только, в основной ветви Гаро завелась недостойная. Отдыхайте, Квинлиг. И примите мое сочувствие: уверен, в этот род вы вошли не по своей воле.

Я скосила глаза на Лидсмада. Бледный, с выступившими на висках чешуйками, он был в бешенстве. Но, невзирая на захлестывающую ярость, Гаро сдержанно произнес:

– Приятного дня, Виерро. Уверен, пару дней ты будешь популярен среди сплетниц.

– Как бы ты ни язвил, а настроение мне не испортишь, – хмыкнул Марсвод. – Я был готов положить весь отряд, ведь приказ Императора не шутки. А тут такое: и парни живы, и новости веселые.

Мой дракон в ответ только улыбнулся. Правда, до глаз эта улыбка не добралась. В этот момент я ощутила нешуточную гордость за Лидсмада. Он превосходно держал удар, не позволял себе забыть о цели нашего путешествия.

– Отряд? – спросила я, чтобы перевести разговор.

– Разве вы нас не видели? – удивился Марсвод. – Мы отрабатывали навык совместного полета, когда вы пролетали мимо.

– Вы?! И с вами был синий дракон? – уточнила я и прыснула. – Хорошо, что вы сказали. А то мы с матушкой хотели объяснить Лидсу, что детей нельзя обижать.

– Я еще так удивилась, – кивнула леди Маркаду, – не могла ожидать от милорда, что он вот так раскидает детей. Никто не пострадал?

– Нет, – бросил Виерро и моментально переместился.

– Ты был великолепен, – шепнула я.

– Я слаб и опозорен, – глухо ответил дракон. – Я мог бы уничтожить его сотней различных способов, но молчал как ребенок.

– Ты сдерживался как взрослый, разумный мужчина, как глава своего рода, как достойный дракон, – жёстко произнесла я.

– Должна ли Аркадия платить по счетам Гарвейна Белтеш? – мягко произнесла леди Маркаду. – Нет, если это не касается измены королю. Дети не несут ответственности за родителей. И самое главное: отчего все считают твою бабушку недостойной? Она могла быть жертвой чужой жестокости.

– Ни один дракон не опустится до… – вскинулся было Лидс и тут же тускло добавил: – Я уже ни в чем не уверен. Виерро сказал "фаворитки", и у меня будто перед глазами потемнело. Никогда такого не было в Драконьих Горах. Теперь есть. Никогда драконы не опускались до насилия, но теперь я не могу этого утверждать. И в это верить.

– Давайте уже войдем в дом. – Мама поежилась и обняла себя за плечи. – Во-первых, тебе нужно отдохнуть, во-вторых, мы с Ари тоже устали, что странно. Ничего ведь не делали.

– Вы вновь со мной на «ты»? – чуть улыбнулся дракон. – Я рад.

Я спускалась последней и поглядывала на небо. Это было так дико и непривычно – наблюдать за летающими драконами. Нет, они не кишели в небе, но там постоянно кто-то куда-то летел.

– Ари? – окликнула меня мама.

– Прости. – И я вприпрыжку спустилась до площадки. – А здесь у тебя окна есть, да?

– Здесь безопасно, – пожал плечами Лидсмад и с горечью добавил: – Было безопасно.

Но несмотря на то, что в доме Гаро были окна, в остальном особняк от замка ничем не отличался. Все те же каменные стены, сияющие прожилки и прочие радости.

– Мне вот непонятно: почему Виерро нам поверил? – задумчиво произнесла матушка. – Мы действительно сказали правду, но…

– Марсвод очень слаб, – хмыкнул Лидсмад. – Но ему повезло, его дар – на слух различать правду и ложь. Именно поэтому его взяли в королевскую стражу и почти сразу продвинули в капитаны. Там и без него есть кому драться… Вот только почему он с такой легкостью предал Золотых, я понять не смогу никогда.

– Его могли обмануть, – пожала я плечами. – Очернить прежнюю династию. Вернее, вначале обмануть кого-нибудь другого и потом этого самого другого подослать к нему. Если челов… Если дракон искренне верит в ложь, то отличить ее от правды не сможет никто. Даже телепат.

Лидс промолчал. Он вывел нас в треугольный зал.

– Пока не прибыли духи, это единственное место, где вам удастся отдохнуть. За правой дверью купальня, за левой узкий коридор и две спальни.

– Какая из них ваша? – спросила леди Маркаду.

– Вы только что обращались ко мне на «ты», – напомнил дракон.

– Я и сейчас так делаю, просто сложно сказать о двух людях «ты», – фыркнула мама.

– Он дракон, – напомнила я. – Думаю, наша та, где кровать шире.

– Я полагал, что размещусь на кушетке в купальнях, – кашлянул Лидсмад.

– Я предлагаю сон, а не нечто большее, – серьезно сказала я.

– Вот и славно, пойду посмотрю, что там на кровати, – быстро сказала леди Маркаду и ушла.

Она хотела оставить нас наедине, и у нее это даже получилось. Но ни я, ни Лидс не поспешили как-либо этим воспользоваться. Дракон вообще шарахнулся от меня в сторону, как от заразной.

– Что-то не так? – нахмурилась я.

– Все в порядке. Мы пропустили обед. – Лидс улыбнулся. – Посмотрю, что можно найти на ужин.

Гаро вышел настолько быстро, что я заподозрила его в бегстве. Но от кого? От меня? Мне казалось, что наши отношения стали походить на что-то приличное, что-то нормальное.

Оставаться в одиночестве не хотелось, и я пошла искать маму. Далеко идти не пришлось, она нашлась в ближайшей спальне. Леди Маркаду сидела на постели и разглядывала собственную ладонь:

– Постели одинаково широкие. Я бы хотела выбрать эту комнату – мне вид из окна нравится.

– Но его нет, – удивилась я и подошла ближе к стеклу. – Точно, нет. Тут почти впритирку скальный выступ.

– А во второй комнате потрясающий вид на бездну.– Леди Маркаду выразительно округлила глаза. – Очень пугающий пейзаж. Ты, насколько я помню, высоты не боишься.

– Не боюсь. Зато, кажется, мой муж начал меня бояться, – задумчиво сказала я.

– Сбежал?

– И быстро.

– Вот и хорошо, – кивнула мама. – Вам все равно не стоит особо сближаться. Сама понимаешь, тесное взаимодействие мужчины и женщины может окончиться беременностью. Ты помнишь, как дивно выглядела леди Мариос?

– И как «дивно» вели себя дети, – кивнула я. – Но никто не говорил о близости. Лидсмад сильно изменился, он стал мне интересен. И как только он меня заинтересовал, то сразу же его перестала интересовать я. Это злит.

Чтобы не смотреть на леди Маркаду, а я знала, что ее выражение лица мне не понравится, отхожу к стене. Вообще, надо отметить, что у драконов довольно унылое понятие о декоре. В комнате стол из камня, стул и постель под балдахином. Окна ничем не прикрыты, кто хочет – может подлететь и посмотреть.

– Мне кажется, твой дракон просто не может уложить в голове сегодняшнюю стычку с Великим Воином, – задумчиво произнесла мама. – Вряд ли он ожидал, что ты вмешаешься.

– А какие еще были варианты? – фыркнула я. – Отправиться в дворцовые казематы? Так там вряд ли сухо и тепло.

Но слова леди Маркаду натолкнули меня на другую мысль. Мог ли Лидсмад переживать из-за своей тайны, которая теперь не тайна? Он всю жизнь провел уединенно, он скрывал свою принадлежность к Церпенам. Он сделал все, чтобы на его род не пала тень позора его настоящей бабушки, а сейчас походя этот факт станет известен всем Драконьим Горам.

«Скорее всего, я права и он нервничает именно из-за этого. Мужчины же не умеют толком переживать. Он злятся, обижаются, страдают и пытаются это скрыть, из-за чего становятся дергаными и нелогичными», – подытожила я.

– Лидс пошел искать нам пропитание. Интересно, что тут со сменной одеждой, – вздохнула я.

– Я знаю несколько прекрасных заклинаний, – улыбнулась леди Маркаду и встала с постели. – Завтра и послезавтра нам одежда не понадобится, но после эти несчастные платья расползутся на лоскуты. Заклинания беспощадны.

– Я тоже такие знаю. Связка из трех прекрасных заклятий – свежесть-разглаживание-смена цвета.

– Вот почему твои вещи были похожи на половые тряпки.

– Потом я все сменила на колдовскую ткань.

Мы вышли из небольшой спаленки и вернулись в своеобразную гостиную. Я решила, что если дракон еще не вернулся, то стоит пойти посмотреть на купальни. Потому что меня постепенно одолевала скука. Которую не получится отогнать интересной книгой – нет ничего. Ни книг, ни бумаги и карандаша – ни-че-го. Голые стены, пол и унылая каменная мебель.

– Все наладится, – уверенно сказала мама и подмигнула, – мне обещали.

– Кто?! – поразилась я.

– Ох, это была шутка. Отсылка к популярной пьесе, – неловко улыбнулась леди Маркаду. – Кто мог знать, что ты не ходила.

– Кхм, там было: «Все будет хорошо, я узнавала», – также смущенно ответила я.

– Ты все-таки ходила? – обрадовалась мама.

– Нет, я читала.

Дверь отворилась, и вошел Гаро. Он сосредоточенно левитировал перед собой изящный плетеный столик и три креслица. На самом деле я даже успела испугаться: дракона не было видно, и создавалось ощущение, что мебель летит сама по себе.

– Ужин у нас будет очень скудным, – он расставил принесенное и развел руками, – только долгосрочные продукты.

– Какие же? – подалась вперед леди Маркаду.

– Солонина, высушенные тонкие лепешки и вода с сахаром. Еще есть сушеные овощи, но что с ними делать – неизвестно. Я их могу разгрызть, но у меня зубы крепче.

– Могло бы быть и хуже, – спокойно сказала я. – Вообще, из солонины и овощей можно сварить суп.

Лидсмад с надеждой посмотрел на меня, после чего смущенно произнес:

– Я был бы очень благодарен, если бы ты взяла на себя этот труд. Понимаю, для леди это немыслимо, но…

– Но я зельевар, и в некотором смысле варить супы – моя работа, – уверенно сказала я.

– Проводи нас на кухню, – рассмеялась мама, – я обещаю проследить, чтобы суп был похож на суп, а не злое зелье.

– Когда это я готовила злое зелье? – проворчала я.

Гаро как-то странно посмотрел на меня и тонко улыбнулся:

– Надеюсь, что никогда. В Драконьих Горах злым зельем называют яд.

Я отвела глаза. Надеюсь, никто и никогда не узнает, что в моей жизни был такой эпизод. Самое страшное, что мне остается только верить: тот флакон так и остался страховкой, а не стал чьим-то последним питьем.

Погруженная в свои думы, я даже не заметила, как мы прошли на кухню. Очень маленькую, крошечную кухоньку.

– Я погрузил особняк в сон, купальни, кухня и малые гостевые спальни – все, что пока нам доступно, – пояснил дракон. – Вот здесь, на столе, все что есть.

Мама колдовала около плиты, она обещала добиться ровной, устойчивой температуры. Я же отмеряла овощи и кромсала мясо. Увы, ножи на этой кухне не точили очень давно. Так давно, что при слове «точильный камень» Гаро нахмурился и напомнил:

– Я же говорю, нам пока оно недоступно. Все толковые камни в оружейной.

– Ясно.

Часа через полтора мы разлили по тарелкам ароматный суп. Это было не лучшее мое творение, но определенно самое долгожданное. Мы сварили самую большую кастрюлю, с мыслью о завтрашнем дне. Но Лидс моментом опустошил свою тарелку и скромно попросил добавки. И только тогда, с большим опозданием, я поняла, насколько он устал. Он же летел от Данкатла до Драконьих Гор без единой остановки. Ох, Богинюшка Искристая, мы с мамой устать умудрились! Он-то и подавно утомился. В общем, на завтра супа не осталось. Ну и ладно, мама сказала, что приготовит овощное рагу.

– Я проверю защиту, а вы можете воспользоваться купальней. – Лидс встал из-за стола и церемонно произнес: – Благодарю за доброту.

Это он про приготовленный суп, что ли? Ну так и мы тоже были заинтересованы. Было бы очень глупо блюсти какие-то надуманные правила и сидеть голодными, имея несколько мешков круп и засушенных овощей.

– Они раздельные? – уточнила мама. – У людей не принято принимать совместные ванны. Если только они не муж и жена.

– Там два маленьких бассейна с горячей водой, – пояснил дракон. – Между ними можно опустить шторку.

– А вещи? – спросила леди Маркаду. – Допустим, обсушить тело можно магией, но волосы этого нам не простят.

– Халаты и полотенца – все там, – удивился дракон. – Простое хлопковое белье, рубашки и халаты. Это все входит в список «обязательных вещей законсервированного дома».

Я мысленно восхитилась драконьей продуманностью и спросила:

– Если ты снимешь с дома чары консервации, защита усилится или ослабнет?

– Ослабнет. Сейчас в особняк можно попасть только с лётно-парадного входа, а там стоит мощнейшая защита, плюс поверх нее те самые чары консервации. Любой не-Гаро просто застынет в безвременье.

– Может, так и поживем? – Мама уловила ход моих мыслей. – К обскурантам роскошества. Две спальни, купальни и кухня – прекрасно, можно жить.

– А тут еще и гостиная есть, – покивала я. – Немного обставимся, и все супер. А то поди уследи за огромным домом.

На лице дракона застыла мучительная гримаса. Как разумное существо, он был с нами согласен. Но как глубокий традиционалист, он не понимал, как можно обречь свою Кивнлиг на такое свинское существование. А по меркам драконов оно было именно свинским – я успела немного почитать и немного порасспрашивать Ашраю.

– Временно, – наконец выдохнул Лидс. – Ты же хотела устроить прием для шестерых Церпенов. Если трое из них прибудут с Квинлиг, мы не сможем не открыть цветочный зал и малую оранжерею.

– А многие ли пойдут к опальному изгнаннику? – удивилась я.

– Многие, – вместо Гаро ответила леди Маркаду. – Не сильно знатные, чьи-то подхалимы. Прийти, разузнать-разнюхать и потом мчаться на поклон к хозяину. Мол, так-то и так-то, Квинлиг у Гаро страшна как смертный грех, дом убог и нищ…

– Хэй! – Лидсмад аж поперхнулся воздухом. – Я категорически не согласен. Аркадия очень эффектная, красивая девушка, то есть женщина. Да и особняк у нас вполне достойный!

– Это ты так думаешь, – хмыкнула мама. – А скажут иначе, чтобы выслужиться, чтобы утешить: у кого-то хуже. А может, я зря меряю драконов человеческой ложкой? Поживем – увидим.

Лидсмад пожал плечами и молча покинул гостиную. Однако он не выглядел расстроенным, скорее задумчивым. Как будто мы высказали какую-то совершенно революционную мысль и теперь ему нужно уложить ее в голове.

– Исследуем купальни? – предложила я.

– А что нам остается? – хмыкнула мама.

За узкой дверью пряталась квадратная комната с малахитовыми стенами и белоснежным полом. Потолок был все тот же – черный, с драгоценными сияющими жилами.

– Как интересно, смотри. – Мама показала на дальнюю от нас стену.

Эта самая стена как будто вспучилась и через пару секунд явила нам два небольших шкафчика. Внутри которых мы нашли по комплекту белья, простенькие тапки, халаты и ночные рубашки.

– С умом устроено, – восхитилась матушка.

– А бассейны малы только в сравнении с драконом. – Это уже я восхитилась.

В большом, гулком помещении исходили паром два глубоких бассейна. По форме они напоминали половинки исполинских яиц.

– И где та шторка, которую требуется опустить? – осмотрелась матушка. – А, вот она, среагировала на наше присутствие.

С потолка медленно опустилась плотная зеленовато-голубоватая шторка. Она разделила бассейны, дав нам свободное пространство для мытья.

Едва только я разделась, как моя одежда замерцала золотом и исчезла. Ох, надеюсь, это тоже какой-то особенный сервис, а то будет обидно остаться практически без ничего.

Вода была потрясающей, как будто кто-то специально нагрел ее до нужной именно мне температуры. Я вдоволь наплескалась и даже поныряла. А после подплыла к бортику и осмотрелась в поисках мыла. Хм, кажется, это не было предусмотрено. Что ж, нестрашно. Я не настолько грязная, просто разотру себя руками.

Как только я приняла это решение, по воде пробежала рябь и я ощутила приятный цветочный аромат. Ничего себе! Поспешно нырнув, я как следует промочила волосы в этой обновленной воде.

«Хочу смыть пену», – четко подумала я, и по воде вновь скользнула рябь. Но уже в обратную сторону. Цветочный запах истаял. Изумительно.

Поднявшись из бассейна, я протянула руку к полотенцу и первым делом принялась промокать волосы. А вот тело вытирать уже не пришлось – влага с кожи исчезла почти моментально. Почему в замке было не так? Это магия родового гнезда? Скорее всего.

После купания клонило в сон. Когда мы вышли, Гаро еще не закончил обход. Я подумала над тем, чтобы остаться и дождаться его. Но сонная одурь мягко и неотвратимо навалилась на меня.

Но крепко уснуть я не успела, и меня выбросило из уютной дрёмы, как только кровать прогнулась под весом Лидсмада.

– Прошу, не надо меня бояться, – шепнул дракон. – Ты позвала, и я пришел. Просто спать.

Я фыркнула:

– Не говори глупости. Просто сквозь полусон мне показалось, что я падаю.

– Я бы не позволил тебе упасть, – серьезно сказал дракон.

Кивнув, я вновь прикрыла глаза. Но сон ушел, он явно решил, что в этой комнате он никому не нужен. Быть может, ночь – для разговоров?

– Ты тоже напряжен, – сказала я.

Дракон завозился, и по блеснувшим в темноте глазам я поняла, что он повернулся на бок. Лицом ко мне, разумеется. Я зеркально повторила его позу.

– Мне страшно увидеть тебя мертвой. Изнутри мертвой.

Я тоже боялась, но это и понятно, такая перспектива кого угодно напугает. Но Гаро…

– Почему? Разве ты успел ко мне проникнуться?

Он молчал.

– Карс сказал, что ты уже любишь меня. И что твой брак был по любви. Разве ты мог тогда любить?

– Карс много говорит, именно поэтому он слабый маг.

– Хм?

– Надо не говорить, а делать.

– И все равно. – Я упрямо закусила губу. – Он сказал, ты хранишь гортензию, которую я сорвала в родительском саду. Мы связаны на всю жизнь, Лидс. Скажи, мне важно знать.

Он молчал. Даже глаза прикрыл, и я не могла понять, уснул он или просто притворяется мертвым, чтобы не говорить со мной.

Расстроившись, я повернулась к нему спиной и только тогда услышала:

– Это было давно. Мне пришлось срочно сорваться в Данкатлскую Академию Магии: молодые драконы не поделили юную вертихвостку, и это могло перерасти в большую беду. Там, в коридоре, я встретил чудо чудное: красивую девушку в перепачканной реактивами робе. У девушки была незабываемая прическа…

– Узел, сцепленный двумя карандашами, – охрипшим голосом продолжила я за него. – Но я не помню тебя.

– Ты меня и не видела. Я счел должным прибыть инкогнито. Отлупил зарвавшихся юнцов и отправил их в Данкатл. А после целый день наблюдал за тобой. Ты права, я не мог любить. Я даже не понимал, с чего вдруг наблюдаю именно за тобой. Если быть объективным, то…

– Не надо быть объективным, – поспешно перебила я его. – Не надо. Я сама понимаю.

Он хмыкнул, а я вновь повернулась к нему лицом.

– Что было дальше?

– Дальше я вернулся домой. И время от времени вспоминал ту забавную человеческую девушку. Я был поражен, когда ты попала в список. Но мне не хотелось идти на поводу у собственной дурости, а тогда я считал, что это именно дурость, и потому проверил почти всех. Но ты была лучше всех.

– Объективно или для тебя лучше всех?

– Боюсь, что я уже не был объективен. – Он тихо вздохнул и честно добавил: – Боюсь, что корни нашей поспешной свадьбы растут еще и отсюда. Мне хотелось скорее заполучить тебя.

– Ты едва не сломал меня, – тихо-тихо сказала я. – Мне не хотелось жить – запертой в твоем замке, бесправной и безмолвной.

– Я был неправ, – также тихо сказал он. – Я был ужасно неправ. Прости меня, если сможешь.

Я кивнула и закрыла глаза. Казалось бы, такой эмоциональный разговор должен был окончательно изгнать сон, но все вышло наоборот. Уснула я очень крепко, хоть мне и показалось, что Гаро придвинулся ближе и прижал меня к себе. Но это вряд ли. С чего бы ему распускать руки?

Проснулась я в одиночестве, дракон куда-то ушел. Лениво поднявшись, я вышла из спальни и осторожно приоткрыла дверь маминой комнаты. Тихое, ровное дыхание – спит. Что ж, не буду мешать и устрою себе одиночный заплыв.

Борясь с неаристократичной зевотой и потирая глаза, я направилась в ванную комнату. Помимо наших с мамой шкафчиков, там появился третий. Видимо, дракон вчера мылся.

Взяв полотенце, я потянулась и толкнула дверь. Сейчас взбодрюсь.

Взбодрилась я невероятно. До ступора и жарко загоревшихся щек.

Гаро ушел недалеко и, очевидно, недавно. Иначе почему бы он стоял на краю бассейна, будучи полностью обнаженным?

Я честно хотела уйти, потом хотела окликнуть его, дать понять, что он уже не один. Но не смогла. Как зачарованная я смотрела на его сильное тело, на перекатывающиеся под кожей мышцы. Легко оттолкнувшись от бортика, Лидсмад нырнул в бассейн, чтобы через пару секунд вынырнуть на поверхность.

– Доброе утро,– улыбнулся Гаро, увидев меня. – Что с тобой?

– Д-доброе утро, – кое-как выдавила я и тут же добавила: – Я не хотела подсматривать!

Взмахнув полотенцем, я торопливо продолжила:

– Просто тоже хотела окунуться и не заметила, что ты тут.

– Тише, тише. Смотри, если хочешь.

И этот бессовестный дракон легко выбрался из бассейна и выпрямился. По крепкому телу сбегали ручейки воды, а я могла только хватать ртом воздух.

– Ты моя Квинлиг и имеешь полное право… Аркадия?

Я выскочила из ванной комнаты как ошпаренная и чуть не сшибла с ног маму.

– Там занято, – кое-как выдохнула я.

Леди Маркаду хитро улыбнулась и спросила:

– Все рассмотрела?

– Ага,– кивнула я и тут же оправдалась: – Я не хотела! Оно само как-то вышло.

– Ясно. Пошли, надо завтрак готовить. Интересно, твой дракон всегда столько ест? Мне просто интересно, сколько времени проводит у плиты среднестатистическая драконица.

– Думаю, мы это узнаем опытным путем. Ты нашла одежду?

– Нет, я и не вспомнила, – смутилась я.

– В спальне появился шкаф. Платье будто только-только из прачечной. – Мама провела рукой по юбке и повелительно добавила: – Иди и переоденься.

Я быстро обернулась туда-сюда и встала к плите. Безумно хотелось кофе, но вместо него пришлось довольствоваться горячей водой с сахаром. Закрутившись, мы потеряли счет времени. И были крайне удивлены, когда на кухню вошел дракон со сногсшибательной новостью: в гостиной сидит бывший посол.

– Его зовут милорд Орнски, и он чем-то напуган, – обстоятельно доложил Лидс и спросил: – Вам нужно время?

– Нет, у нас нет другой одежды. А вот позавтракать мы не успели. Подавать это гостю – верх неприличия.

Рагу вкусно пахло, прямо-таки одуряюще, но вот цвет и консистенция… Овощи разварились, мясо разделилось на волокна, и все это смешалось в бурую массу.

– Почему? – искренне удивился Лидсмад. – Превосходное рагу. Я помогу подать.

Мы с мамой оторопело переглянулись, но потом я вспомнила, как выглядела пища в замке Гаро, и флегматично пожала плечами: посол наверняка привычный.

И он действительно оказался привычным. Едва мы вошли в гостиную, милорд Орнски подхватился на ноги и низко склонился передо мной, после чего спросил, может ли он смотреть на Белую Квинлиг.

– Я всего сутки как покинула Данкатл, – буркнула я. – Прекратите быть настолько драконом.

– Прошу прощения, Белая Квинлиг.

Я не стала его поправлять и предложила всем сесть за стол и поесть наконец.

– Но разве ваш дом не под чарами консервации? – поразился бывший посол.

– Моя Квинлиг сама приготовила, – с гордостью произнес Гаро.

Мама только вздохнула, но спорить не стала. А вот мне стало неловко, все же готовили мы вместе.

– Не спорь, – шепнула леди Маркаду. – Пусть драконы и неприхотливы, но я не хочу быть к этому причастна. Как доберемся до продуктовых лавок, я сделаю пирожные. И вот их авторство будет только моим.

Во время завтрака царила тишина, и я порадовалась, что успела к этому привыкнуть. Посол заговорил всего один раз – когда Лидсмад левитировал кипяток и чашки.

– Я взял на себя смелость и принес кофейные зерна, – негромко произнес лорд Орнски. – Позволено ли мне будет предложить их вам?

– Это будет замечательно, – улыбнулась мама, но посол никак не прореагировал. И тогда ответила я:

– Этим утром мы с леди Маркаду мечтали о кофе. И я прошу вас не забывать о приличиях, не стоит игнорировать леди Маркаду только потому, что вы слишком одраконились. Вы – человек, милорд Орнски, не забывайте этого. А людям драконий снобизм не к лицу.

– Посмотрим на вас, Белая Квинлиг, лет через пять, – тонко усмехнулся посол.

– Посмотрим, – легко согласилась я.

Лидсмад, (под чутким руководством леди Маркаду) приготовил для всех кофе. Это стало сигналом к началу застольной беседы.

– Я был удивлен письмоносцем Его Сияющего Величества, – осторожно произнес милорд Орнски. – Но еще больше я удивлен личностью вашего супруга, Белая Квинлиг. Вы можете рассказать чуть более предметно, что именно происходит.

«И как мне получить назад свою теплую должность», – это читалось во всей позе бывшего посла.

– Дело в том, что наш король заинтересован в том, что есть только у моего супруга, – скромно ответила я. – Но эта вещь находилась во дворце, и теперь нам предстоит найти ее.

– Возможно, этот амулет был увезен в Святые Пещеры, – скорбно покивал дракон.

А я восхитилась тем, как легко он раскусил мою маленькую хитрость. Ведь сговориться мы не успели.

– Вот оно как, – выдохнул бывший посол. – Вы ведь были придворным магом. Великим Магистром.

– Я им и остался, – сухо произнес Гаро. – Сменил звание, но моя сила со мной.

– Мы не хотим надолго задерживаться в этом шатком положении. – Я допила кофе и отставила чашку в сторону. – Я и Квинлиг, и как будто посол. Но вы же понимаете, милорд, что я не подхожу на роль посла? Вы поможете нам? Мне бы не хотелось, чтобы Лидс лишний раз светился при дворе. Будьте столь любезны записать нас на аудиенцию к Его Императорскому Величеству.

Милорд Орнски задумчиво склонил голову к плечу и медленно произнес:

– Да, пожалуй, вы правы. Император сильно обижен на милорда Гаро, и если вы прибудете ко двору… Да, определенно может что-нибудь произойти. Сегодня же я отправлюсь в приемную Его Императорского Величества. По счастью, здесь не так сложно вымолить аудиенцию, как в Данкатле.

Хм, как показал Лидс, в Данкатле это тоже несложно. Но, возможно, только для дракона несложно.

– Я взял на себя смелость приготовить для вас покои, – продолжил бывший посол. – Его Сияющее Величество обещал, что после вас я вновь вернусь на свою должность, потому я не стал уступать вам спальню. Но если у вас…

– Аркадия будет жить в своем доме, – жестко произнес Лидсмад.

Воздух будто сгустился, милорд Орнски резко съежился и опустил взгляд. Мы с мамой ошеломленно переглянулись, но смолчали. Бывший посол явно знает, как общаться с драконами.

Через пару минут Орнски вновь заговорил:

– Приношу свои искренние извинения.

– Аркадия – Квинлиг рода Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор. У нее есть свой дом, – четко и предельно спокойно процедил Лидсмад. – Моя пара будет жить здесь.

– А в посольстве мы устроим прием, – с наигранной улыбкой произнесла я. – Комнаты вы все же подготовьте, поставьте там цветы и разложите чьи-нибудь вещи. Пусть недоброжелатели гадают, где же мы живем.

– А еще лучше поселите кого-нибудь в тех покоях, – кивнула леди Маркаду. – Пусть вводит в заблуждение. Не все поверят, что Лидсмад Церпен.

– Это все просто изумительно, – с такой же натянутой улыбкой произнес милорд Орнски. – Но вы думали о собственной безопасности? Здание посольства неприкосновенно, там вы будете под защитой короля Данкатла.

«Что-то мне не очень хочется такой защиты», – подумала я.

– Я свое мнение высказал, – хмуро произнес Гаро и, не глядя на меня, добавил: – Но решать тебе, Аркадия.

– Посольство защищает закон, – осторожно произнесла я. – А стены нашего дома защищают заклятья сотни поколений семьи. Лорды и леди Гаро знали, что делали, когда создавали родовую защиту. Посему я прошу вас, милорд Орнски, подготовить все, что нужно для приема, – мы ведь должны представить меня драконам, не так ли? И выделить для наших нужд гостиную, где мы будем принимать гостей. Ночевать мы будем здесь.

– Прием можно провести не раньше, чем вы посетите Императора. Иначе это получится знатное оскорбление, – смирившись, ответил милорд Орнски.

– Вот и славно, вот и замечательно. А гостей привести мы когда сможем? – с преувеличенным энтузиазмом спросила я.

– Смотря кто приглашает. Если вы – все равно только после аудиенции, если ваша матушка или ваш Церпен – хоть сегодня. Позвольте мне откланяться.

На расшаркивание ушло немного времени. Все-таки в чем-то драконьи обычаи мне нравятся. Уходишь? Иди, не задерживайся. Застолье? Тишина и покой. Никто не поперхнется, никто не подавиться.

– Как у вас относятся к людям? – деловито спросила мама, едва только Лидс закрыл за Орнски мощную, тяжелую дверь.

– Обыденно, – пожал плечами дракон. – Обычные драконы в человеческом облике от людей не отличаются. А оборот на узких нижних улочках карается денежным штрафом. Очень внушительным.

– Почему? – удивилась леди Маркаду.

– Потому что легко и быстро обращаются те, кто специально этому учился, тренировался. Как ни горько это признавать, но редко кто из моих сородичей стремится овладеть искусством быстрого оборота. Им это не нужно. Решил полетать? Поднялся на скалы и спокойно перевоплотился. Так что если кто-то один начнет оборот в толпе – будут жертвы, ведь никто не сможет экстренно обернуться и улететь подальше.

– Ясно. Тогда я искренне надеюсь, что здесь в ходу данкатлское золото. Потому что нам с Ари нужны платья и белье. Именно за ними я и отправлюсь.

– Одна?! – ужаснулась я.

– Мы говорим на одном языке, от драконицы меня не отличат, – фыркнула мама.

– А если потеряешься?!

– То спрошу, где стоит особняк изгнанника Гаро. Думаю, подскажут. Или ты хочешь со мной?

С мамой? За одеждой? Не хочу.

– Я хочу кое-что прояснить. – Лидс коснулся ладонью моего плеча. – Даже если бы ты не обладала дипломатической неприкосновенностью, ни тебе, ни леди Маркаду ничего бы не грозило. Кроме возвращения в Данкатл после моей казни. Так что никто ничем не рискует.

– Вот и славно, давайте, детки, провожайте маму на выход.

Мне было ужасно стыдно, что я остаюсь в особняке, а мама уходит. Но мне действительно не хотелось платьев. И белья. И вообще не хотелось осматривать город. На меня навалилась какая-то малопонятная апатия, я прямо чувствовала шепот подушки: «Иди, приляг. Отдохни, ты так устала».

– Почему ты так разозлился? – спросила я Лидса.

– Хм?

– Когда бывший посол предложил нам всем переехать.

Дракон тяжело вздохнул:

– А ты все-таки хочешь?

– Нет, мне просто интересно.

– Потому что это позор, когда у рода есть свой дом, а дракон в нем не живет. Значит, дом недостаточно хорош. Или в семье проблемы, нет согласия. Это плохо. Хотя, наверное, это все-таки про нас.

– У нас есть согласие, – твердо сказала я. – Мы плохо начали, но можем хорошо закончить. А в промежутке было бы неплохо пожить с согласием и всем прочим.

Лидсмад склонился ко мне и заглянул в глаза. Я поняла, чего он хочет, и, смежив веки, подалась вперед. Нежное, почти невесомое прикосновение его губ переросло в страстный, собственнический поцелуй. Дракон прижимал меня к себе, стискивал ладонями талию и целовал так, будто мечтал об этом бессонными ночами.

– Мы должны остановиться, – выдохнул он и прижался коротким поцелуем к моей шее.

– Должны, – согласилась я и вновь коснулась губами его губ.

Но я недооценила выдержку Лидсмада. Зацеловав меня до умопомрачения, этот вредный дракон отстранился и хрипло произнес:

– Мы не можем так рисковать. Я пойду проветрю голову и отловлю для тебя Церпенов.

– А если не придут? – поддела я его.

– Не рискнут, – по-доброму улыбнулся Лидс и выскользнул из гостиной.

А я, не в силах сопротивляться накатывающей усталости, направилась в спальню. Небольшая дрёма пойдет мне только на пользу.

Лидсмад Гаро, Белый Дракон с Драконьих Гор

Только проведя несколько лет вдали от Драконьего Города, я понял, насколько он мне дорог. Безымянный Город. Город Встречающихся Ветров и Раскрытых Крыльев – ни одно название так и не прижилось. Говорят, где-то в горах сокрыто истинное имя города. То самое, что даровали нам Первый Церпен и Первая Квинлиг.

Легкие чары маскировки – и вот никто уже не узнает дракона-изгнанника. Хотя готов поспорить, газеты напечатали достаточно моих изображений. По меньшей мере мне этим угрожали.

– Не желает ли господин испить бодрящего отвара? – подобострастно обратился ко мне уличный разносчик.

– Нет, не желает, – покачал я головой.

Аркадия все-таки подсадила меня на свой горький кофе. И, что странно, попробовав его со сливками и сахаром, я предпочел чистый вкус. Который мне по-прежнему не нравился, но при этом отказаться от него было выше моих сил. Одни странности с этим напитком. Но запах приятный, да.

Ноги сами принесли меня к дому одного из старейшин. Остановившись у черного хода, я вытащил из пространственной складки трубку и закурил. Вломиться к нему без приглашения? Можно. Но где-то в человеческих землях я заразился неуверенностью. Никогда мне не приходилось задумываться о последствиях своих действий. Или о том, будут ли рады моему визиту. Я просто шел, просто делал, просто жил без оглядки на чужое мнение. Этот путь привел к тому, что сейчас я стою у чужого дома и не осмеливаюсь постучать. Но этот же путь подарил мне Аркадию, так что жаловаться я не буду.

– Я боялся, что ты докуришь и уйдешь, – раздался рядом со мной скрипучий голос старейшины Грорда. – Не хотелось бы бежать за тобой по узким нижним улочкам, сам понимаешь, бегущий старейшина способен заразить драконов паникой. Тем более что уже весь Безымянный город знает о твоем прибытии. Император приказал извлечь зачарованные цепи.

– Они не удержат меня, – усмехнулся я.

– Мы это знаем, а он – нет, – отзеркалил мою усмешку старейшина. – Войдешь?

– Конечно, – уверенно бросил я.

– А казался таким робким.

Старейшина так и не сбросил невидимость, но, слыша его голос, я вполне мог рассчитать, где он находится. И, посмотрев на место его предполагаемого нахождения, я был сильно удивлен: удалось увидеть очертания его высокой фигуры. Это он стал слабей или я – сильней?

Дверь черного хода открылась сама собой.

– Шагай уже, защиту тяжело удерживать приподнятой, – проворчал Грорд. – Плохо все в городе, все сильные рода щиты подняли. Драконы недовольны.

– И есть причины?

– Думаю, что причины твоего возвращения и драконьего недовольства одни и те же, – хмыкнул Грорд.

Внутри дом Первого Старейшины ничуть не изменился. Серый камень стен, черная вязь драгоценной жилы и давящее ощущение чужого могущества. Впрочем, это вполне терпимое ощущение. В то время как сам Грорд в моем доме гостить отказался. Оно и верно, Гаро очень старый род. Был им. Камень рода расколот, и вырастить новый… Кто знает, может, я и возьмусь за это. Если выгребем из этой густой зловонной лужи.

– Проходи в гостиную, – буркнул Грорд. – Ее обустроила Квинлиг моего сына.

– Разве я не должен засвидетельствовать ей свое почтение? – поразился я. – Законы настолько изменились?

– Зайди и сядь, пусть труд этой светлой девочки не пропадет напрасно, – рыкнул Грорд.

Убранством гостиная напоминала особняк леди Маркаду. Да и дом Белтешей тоже был отделан по схожим параметрам: прекрасная вязь драгоценных жил скрыта за бархатом, несколько раскрашенных холстов на стенах, густой ковер на полу и мягкая мебель. Не понимаю я этого, но Аркадии нравится, а значит, и мне понравится.

Грорд щелкнул пальцами, и на столе появилась бутылка вина и два бокала.

– Скальные слезы? Не слишком ли роскошно?

– Я чрезмерно рад, что ты прибыл, – с пронзительной честностью произнес Грорд. – Ты не только сильнее любого из нас, но ты еще и моложе, твои крылья не знают усталости.

Хмыкнув, я пожал плечами:

– В каждом возрасте своя прелесть. Если чередовать полет и отдых… Я уверен, ты облетишь весь мир.

– Злишься.

– Мой родовой камень разбит на мельчайшие осколки. Не расколот надвое, такое бывало в нашем роду. А уничтожен. Круг Старейшин не остановил безумие. Вы закрылись в своих домах и позволили Серебряным бесчинствовать.

– Мы верили, что падение Золотых Драконов положит конец иному безумию, – тихо сказал дракон. – А ты был слишком силен при поддержке родового камня… Нельзя было оставить его целым.

А я досадливо нахмурился:

– Ты говоришь загадками. Мне неинтересно их разгадывать.

– Знаешь, почему был изгнан Тарнро?

– Нелояльность к власти? – предположил я. – Карс говорил мне, но причина была столь размыта, что я не посчитал ее истинной.

Старейшина наполнил бокалы и протянул один из них мне.

– И ты был прав. Истинная причина в тебе. Карсу некуда было идти, только в Данкатл. Искать помощи и содействия у своего могущественного друга. Мы хотели, чтобы ты увидел Мариос.

Сложить два и два несложно. Причина, по которой они этого хотели, может быть только одна:

– Значит, это беда всех драконов?

– Этой беде уже почти семьдесят лет, – грустно усмехнулся Грорд. – И в этом виновны Золотые.

«Очернили или опорочили», – явственно вспомнил я. Могли ли Золотые Драконы действительно приложить руку к такому кощунству? Ох, сомневаюсь.

– Кто сказал?

– Глава Серебряного Рода нашел документы. Помнишь вспышку заразы, что поразила Церпенов? Серебряный род заявил права на те гиблые места. И начал раскопки. Там-то и была обнаружена лаборатория, древний полурассыпающийся журнал и несколько мумифицированных тел. Тел Квинлиг.

– Так-таки Квинлиг? – усмехнулся я. – Как это было выяснено? Отличить живую и здравствующую Квинлиг от обычной женщины – можно. Но мертвые тела не имеют собственной энергетики. Так как вы поняли, что это Квинлиг?

Старейшина поставил опустевший бокал на стол и с досадой ответил:

– Ну а кто еще? Осмотрись, ты в сердце Драконьих Гор, откуда здесь человеческие женщины?!

– Несчастные похищенные девицы, – тут же предположил я. – Украденные с целью изучения. Кстати, Ориер Безродный был изгнан из Золотого Клана именно за то, что хотел получить разрешение на проведение опытов над человеческими женщинами. Чтобы вычленить то, что позволяет им рожать от Церпенов истинных драконов. И то, что делает их бесплодными после связи с обычными драконами.

– Эта информация о бесплодии тщательно охранялась, – недовольно сказал Грорд. – Откуда ты узнал?

– Слух хороший, – широко улыбнулся я. – И король Данкатла уже это знает.

– Ты понимаешь, что это ударит по нам?

– Ты понимаешь, что это возможность построить с людьми новые, честные отношения? Ты понимаешь, что матери теряют своих дочерей-Квинлиг? Давай запретим драконицам навещать своих матерей – посмотрим, сколько продержится такая «умная» запрещающая династия. Люди не низший сорт, Грорд.

– Да никто не спорит! Но Квинлиг начали умирать! Одна за другой!

– Не терять эмоции? – поразился я.

– Теряют, а после – смерть, иногда весьма и весьма мучительная. Мы разделили болезнь на этапы. Первый, самый длительный, – сонливость. Женщины хотят спать и, что самое страшное, не считают это чем-то странным. Их сознание меняется, высшим приоритетом становится сон.

Я тут же подумал об Аркадии. Не стала ли она слишком много спать? Да вроде все было как всегда, но стоит присмотреться.

– Дальше?

– Дальше истерия, эмоции пышут во все стороны, это длится от двух недель до двух месяцев. Затем апатия. И смерть. Что самое страшное, на последнем этапе они кажутся здоровыми.

– То есть после апатии Квинлиг возвращаются в сознание и вдруг решают умереть?

– Да.

– И никто не попытался окружить женщину любовью и комфортом? Поразить заботой и вниманием?

Я бы закрылся вместе с Аркадией в особняке. Окружил бы ее кустами гортензии, выписал редчайшие ингредиенты для зелий… Да уж придумал бы. В конце концов, сковал бы ее и себя неразрывными узами. Хочешь умереть? Стань убийцей.

– Мы закрыли Тиену, нашу светлую девочку, в комнате с мягкими стенами, – криво улыбнулся Грорд. – Сын таскал ее по горам, показывал водопад Трех Слез, но однажды она просто обратила магию внутрь себя. Потому что «я так решила».

– У них были дети?

– Ребенку всего два года. Он отстает в развитии и начал покрываться чешуй, как будто у Церпена и Квинлиг родился Церпен.

Как бы это отвратительно ни прозвучало, но я рад, что у них был ребенок. Значит, Аркдаия пока в безопасности. Значит, у нас еще есть время.

– Моя Квинлиг хочет видеть трех холостых и трех женатых Церпенов. Сегодня вечером, в посольстве, – задумчиво произнес я.

– Ты поможешь? – с надеждой спросил Старейшина. – Ты молод и силен, твои крылья полны яростного ветра.

– Я не утаю найденный ответ, – серьезно сказал я.

– Я пришлю твоей Квинлиг Церпенов, – кивнул Грорд. – А тебе отдам копии всех данных, что у нас есть.

– Вот и хорошо.

Вино мы допили в молчании. После чего я покинул дом Грорда – еще нужно предупредить Орнски о том, что гостей он будет принимать сегодня. Но больше всего я хотел видеть Аркадию. Убедиться, что она не спит.

Аркадия Ильтир Гаро, Белая Квинлиг с Драконьих Гор

Не совсем уверена, точно ли у меня был хороший, приятный сон, – я его попросту не запомнила. А вот то, что пробуждение запомнится надолго – факт. Я проснулась оттого, что Лидсмад с перекошенным лицом тряс меня за плечи.

– Не может быть! – воскликнул он. – Аркадия, как тебе пришло в голову спать днем?!

– Ты издеваешься? – хрипло спросила я, откашлялась и повторила более музыкально: – Ты издеваешься?! Я просто прилегла подремать, это нормально!

Дракон задумчиво посмотрел на меня и вдруг как-то неискренне, натянуто улыбнулся:

– Я кофе купил, хотел тебя порадовать.

Подозрительно сощурившись, я скептически уточнила:

– Для этого нужно было меня будить? Ты пойми, я же зельевар, у меня нет толкового распорядка дня. Зелью не объяснишь, что порядочные девицы ночью спят. Сейчас я не работаю в лаборатории, но привычка перехватывать пару дневных часов на сон осталась.

Убежденным дракон не выглядел, но развивать тему отказался. Съехал, что сначала надо выпить кофе. А я что? Я всегда хочу кофе.

– Ух ты, и пирожные?

– Немного, – улыбнулся дракон. – Я взял побольше и отнес в посольство. Сегодня там будет шестеро Церпенов, как ты и заказывала.

– Я удивлена и восхищена.

Но, войдя в нашу маленькую гостиную, я была не только удивлена и восхищена, но еще и преизрядно ошарашена: создалось впечатление, что кто-то взял и перенес в Драконьи Горы каминную из маминого особняка в Данкатле.

– Дом старается понравиться тебе, – пояснил дракон. – Это не совсем копия.

– Да, я вижу.

И действительно, комнаты просто стали немного похожи. Забавно, что в камине вовсю переливалось яркое многоцветье драгоценных жил.

– Мы не можем сделать здесь полноценный камин, – смущенно пояснил дракон. – Пока защита не снята, вывести наружу трубу невозможно. Но тебе не нравятся сияющие стены, верно?

Я пожала плечами: не то чтобы не нравятся. Если бы я пришла в гости – была бы в восторге. Но жить в этих переливах… Сложно.

– Вот они туда и спрятались, изображают пламя.

– Они прекрасны, – искренне улыбнулась я.

Перед камином уютно устроился низкий столик, вокруг которого расположились три глубоких кресла.

– А что это за кадки? – спросила я и показала на стоящие вдоль стен не то каменные ведра, не то высокие цветочные горшки.

– Это будут солнечные цветы. Посмотри, они уже проклюнулись.

Проклюнулись? Я не видела ничего, кроме хрустальной друзы. Или это будет цветок из драгоценных камней?

– Боюсь, что я не понимаю, на что смотрю, – честно призналась я.

И в тот же момент над кадками появилось призрачное изображение тех самых солнечных цветов. На живые растения они были не особенно похожи. Зато имелось очевидное сходство с человеческими светильниками.

– Они будут светить приятным желтым светом. Как будто маленькие солнышки, – негромко произнес дракон. – Говорят, что эти цветы отгоняют грусть и тоску.

– Сколько я спала? – напрямую спросила я Лидсмада.

– С того времени, как я пришел, – полтора часа, – отчитался дракон.

– И все это, – я обвела рукой гостиную, – ты устроил за полтора часа?

– А вот и кофе, – преувеличенно радостно выдал Гаро.

В гостиную по воздуху вплыл поднос, изрядно нагруженный. Когда Лидсмад все переставил на стол, я с трудом удержала смешок: рядом с белоснежным, стремящимся ввысь кофейником две низкие круглобокие чашки смотрелись откровенно забавно. Особенно учитывая, что они были ярко-красные в белую горошину. Из-за этого смешного контраста я не сразу заметила тарелочку с крошечными пирожными.

– А больше ничего не было, – развел руками дракон и честно добавил: – Или я не нашел. Рискнешь попробовать сваренный мной кофе?

– Рискну, – улыбнулась я.

Кофе был хорош. Правда, хорош он был не из-за того, что его сварил Лидсмад, а потому что сорт превосходный.

– А теперь рассказывай, – велела я.

Дракон виновато вздохнул и принялся каяться. И про встречу со старейшиной, и про несчастных Квинлиг, которые, вот беда, уже лет семьдесят погибают от драконьей любви.

– Знаешь, наверное, нашим слухам примерно столько же лет, – задумчиво сказала я. – Потому раньше эти истории начинались так: «Однажды вечером бабушка спустилась в гостиную и поведала нам страшную историю».

– Я тоже так думаю, потому что раньше близкие родственники Квинлиг могли посещать Драконьи Горы. У подножия даже был гостевой дом, где они могли подождать, пока прибудет крылатый экспресс.

Я допила кофе и попросила дракона налить мне еще чашечку. Было неловко, но пирожные стремительно исчезали: нежный ореховый крем и песочное тесто покорили меня. А чтобы не съесть всю тарелку, нужно чем-то занять руки.

– Теперь мне понятно, почему ты так меня разбудил. Но я могу тебе поклясться, да и мама моя подтвердит: я всегда любила поспать днем. Я даже больше скажу: работа в лаборатории стала для меня скорее оправданием дурной привычки, чем действительно ее причиной.

– Дурная привычка?

– Благородные девицы не спят среди дня. Даже если очень хочется и нет никаких дел. Это неприлично и фу-фу.

Внезапно я услышала какой-то шепоток. Едва ощутимый, он нес в себе какую-то информацию, но у меня не получалось ее расшифровать. Что это?

– Леди Маркаду у ворот, – тихо произнес дракон.

Матушка ворвалась в дом подобно огненному вихрю. Она широко улыбалась и радостно делилась тем, что «драконья мода – это такое бесстыдство, такое бесстыдство … Я взяла нам по три платья! Мы просто обязаны примерить этот разврат!»

– Вот и хорошо, будет в чем пойти на чаепитие в посольство, – улыбнулась я. – Только где же эти платья?

Мне немного подурнело, когда леди Маркаду выставила на стол узкую коробку. Там и шляпка бы не поместилась, не то что шесть платьев!

– Одноразовый всевмещающий короб, – опознал предмет Лидсмад. – Хотя я бы не сказал, что он действительно всевмещающий.

– Платья влезли, и ладно. Сколько у нас времени? – прищурилась леди Маркаду.

– Около трех часов, – прикинул дракон.

– А кто придет? – полюбопытствовала мама.

– Не представляю. Это будут трое женатых и трое холостых Церпенов. Вероятно, с ними будут их Квинлиг, хотя сейчас я склоняюсь к мысли, что Аркадия права и женщины останутся дома.

– Всего два часа до чаепития в посольстве?! – ахнула матушка. – Аркадия, идем.

Я всегда знала, что матушка неумолима в вопросах «приличного внешнего вида». Но до сегодняшнего дня мне и в страшном сне не могло присниться, что она будет лично собирать меня в свет.

За эти несчастные два часа матушка трижды наносила на мое лицо макияж и дважды заставляла его смыть. Про то, сколько раз она переплетала мои волосы, даже и вспоминать не хочется.

– Ты же не успеешь себя собрать, – попробовала я схитрить.

– А что мне собираться? Я давно подобрала себе идеальный макияж, простую, но достойную прическу и подходящий фасон платья. Хотя платьем я бы это не назвала.

– Ну почему же, – хмыкнула я, – это определенно не штаны.

Рассматривая гравюры, я заметила, что у драконов мода практически не меняется. Как будто они однажды увидели халат и дружно сказали: «А вот и наш национальный костюм!» Хотя нет, вру. Мужская часть населения Драконьих Гор переняла у людей рубашки и штаны, а вот женщины остались верны халатам.

Одевались мы с мамой под комментарии стоявшего за дверью Лидсмада. Вначале он зашел и все правильно разложил, а после вышел и остался караулить – мало ли возникнут вопросы.

И они возникли. Ему даже пришлось на себе показывать, как правильно завязать многочисленные ленты на нижнем халате. Тут надо особо отметить, что бледно-розовый цвет совершенно не красит милорда Гаро, как, впрочем, и тонкое кружево.

– Тебе не идет, – констатировала я. – Снимай.

– Слава Первому Церпену, – фыркнул Лидсмад. – Как бы я жил, если б мне шло.

– Живут же другие, – в тон ему отозвалась я. – Ты видел парадное одеяние Его Сияющего Величества? Кружево на кружеве.

Лидсмад рассмеялся и вышел за дверь. Но я знала, что он остался в коридоре и что дракон действительно расстроен тем, что наши духи еще не добрались. Кажется, он винит себя в том, что мы собираемся самостоятельно. Что ж, я бы и правда предпочла, чтобы мне помогла Ашрая, но не вижу смысла страдать из-за несбыточных мечтаний.

В общем, перво-наперво следовало надеть тончайшие облегающие штанишки. Вернее, не так. Выглядели эти штанишки как степные шаровары, но, как только я их надела, они резко уменьшились и обтянули меня как вторая кожа. Корсет и бюстье заменила такая же рубашка телесного цвета – она обтянула меня не хуже корсета. Да еще и заметно приподняла грудь.

– Вот вроде я полностью одета, – задумчиво сказала мама, – а выглядит это хуже, чем если бы я была раздета. Что там следующее?

– Первый халат, самый длинный и самый кружевной, – припомнила я.

– Не халат, а сайрэси, – возмутился стоящий за дверью дракон.

– Хорошо, сайрэси, – со вздохом согласилась я.

В моем случае первый одежный слой был из небесно-голубого кружева. Запахнув полы кружевного сайрэси я тихо охнула: он сам собой затянулся на моей талии. Как и все те ленты, которые Лидс учил нас завязывать.

– А если оно само завязалось? – с некоторым испугом спросила я.

– Значит, особняк решил помочь, – с легкой грустью ответил Лидсмад. – Внизу, в подвале, находятся осколки нашего родового камня. Видимо, в них еще теплится сила, и эта сила благоволит тебе.

Потянувшись вперед, я коснулась кончиками пальцев стены и влила в драгоценные прожилки немного своей магии. Мне хотелось приободрить и отблагодарить этот полуживой особняк. И в ту же секунду вокруг меня взметнулись все части наряда добропорядочной драконицы, рядом охнула мама и через пару мгновений мы с ней обе были готовы.

– Спасибо, – искренне произнесла леди Маркаду и добавила дрогнувшим голосом: – Только можно ж было как-то предупредить? Я еще слишком молода, чтобы умереть от сердечной болезни.

– А у меня появились вопросы к тем, кто рисовал тех полураздетых дракониц, – проворчала я.

Слой за слоем сайрэси превратились в полноценное платье. Голубое кружево осталось видимым только по краю декольте и по подолу. А так его закрыл тонкий, но непрозрачный шелк. Последним мою талию обнял гладкий атласный пояс.

– Драгоценностей не хватает, – вздохнула леди Маркаду. – На пояс так и просится брошь с подвесом.

– Я могу войти? – спросил Лидсмад.

– Конечно, – отозвалась я. – Наш дом помог нам одеться.

Мама кивнула. Она для себя выбрала насыщенно-зеленое сайрэси и сейчас задумчиво разглаживала гладкий широкий пояс. На него и правда просилось какое-нибудь украшение.

– А я запасливый, – гордо сказал дракон и протянул нам по шкатулке. – Традиционные драконьи украшения – Нити Квинлиг. Их камни меняют цвет так, чтобы подходить к любому наряду.

– Боюсь, что тебе придется нам помочь, – вздохнула я и вновь поделилась с особняком силой.

А все потому, что внутри моей шкатулки покоился целый ворох тончайших золотых цепочек. У них не было ни начала, ни конца. И изящные каплевидные драгоценные камни совершенно не упрощали распутывание, больше того, они его усложняли.

Эти нити вылетели из шкатулки и оплели меня подобно тому, как паук оплетает свою жертву паутиной. Правда, в моем случае эта паутина не давила на меня и не превращалась в кокон.

– Какая красота, – ахнула матушка.

Я повернулась к зеркалу и замерла. И правда, дивное украшение. Нити хаотично расположились на платье, богато украсили пояс, спустились от плеча до запястья – в общем, они были везде. И при этом совершенно не создавали ощущения чрезмерности. Все было ровно так, как должно.

– К сожалению, Нити Квинлиг могут быть только на Квинлиг. Но алмазные подвески и витая брошь на пояс выглядят вполне достойно.

Мама согласно кивнула.

– А теперь мы, если немедленно не покинем дом, совершенно безбожно опоздаем. Мы уже опаздываем, но пока что остаемся в рамках приличий.

– Мы полностью готовы, – спокойно ответила матушка. – Туфли нам придется оставить свои, потому что ваши драконьи тапочки слишком жесткие. Почему их делают швом внутрь?

– Потому что швом наружу некрасиво? – предположил Лидс.

– Да они и так не особенно красивые, больше похоже на носки с вышивкой, – фыркнула я.

– Тогда не знаю, – развел руками дракон. – Идем? Выйдем на верхнюю площадку и оттуда телепортом.

– Отлично, – улыбнулась я.

Не прошло и десяти минут, как мы стояли во внутреннем дворе посольства. Вокруг нас буйно цвели розы, от земли робко тянулся к небу водосбор, а за ним следом поднимался тонкий звездчатый метельник. Воздух был наполнен сладким ароматом цветов.

– А в вашем особняке, – задумчиво начала мама, – в том, который мы только что покинули, тоже есть сад?

– Да, – осторожно ответил дракон.

– Запущен?

– Не знаю, – честно сказал дракон. – Замок Гаро в Данкатле никто не закрывал чарами консервации, и оранжерея превратилась в кусочек дикой природы. Здесь же… Скорее всего, сад замер. И лучше снять с него чары в тот же день, когда я их и наложил.

– А ты помнишь этот день? – удивилась я.

Лидсмад укоризненно посмотрел на меня и мягко произнес:

– Это был день, когда камень моего рода был разбит. Конечно же, я его помню в мельчайших деталях.

Ох, как неловко вышло. А ведь могла бы и догадаться!

Долго корить себя мне не пришлось: из-за роскошного куста роз вынырнул милорд Орнски.

– Рад видеть вас, посол Гаро, – с льстивой улыбкой пропел он. – Позвольте указать вам путь?

– Позволяю, – кивнула я и шагнула на выложенную голубым камнем тропинку.

Несколько витков узкой веселой тропки, и мы вышли к огромной террасе. На ней был накрыт стол. Неподалеку прогуливались молодые мужчины, которые делали вид, что совершенно никуда не торопятся и наслаждаются цветущим садом. И только в этот момент до меня дошло, что я совершенно не представляю, чем их занять! Мне-то нужно всего лишь посмотреть на Церпенов, оценить их психоэмоциональное состояние. Но я даже не представляю, как их втянуть в беседу…

А и ничего страшного, главное – начать. Да и к Квинлиг здесь относятся весьма и весьма благодушно.

Удивительные существа – драконы. Они не задали собравшей их Квинлиг ни единого вопроса! Из-за чего короткая паника показалась надуманной и нелепой. Чему Квинлиг, то есть я, была бесконечно рада, но… Но я прекрасно помню отношение Лидсмада ко мне. И пусть сейчас у нас все выправилось, пусть во мне зародилось зерно доверия к нему – наше знакомство не сотрется из моей памяти. А теперь еще и вопрос добавится: это мой дракон оказался редким хамом или на лебезящую вежливость приглашенных Церпенов влияет личность моего супруга?

«Будь честной, скорее всего, они просто боятся Гаро. Как же, он ведь и изменник, и предатель, и даже мародер. Эх, я не спросила, что именно украл и крал ли вообще».

– Не желает ли Белая Квинлиг отменного винограда? – спросил меня один из драконов.

Я улыбнулась и стрельнула глазками в сторону Лидсмада. Мол, как скажет мой Белый Дракон, так оно и будет. И пока Лидс вежливо соглашался и перекладывал мне на тарелку виноградную кисть, я пыталась вспомнить, как же их всех зовут. На самом деле все они, конечно же, представились. Я еще посмеялась про себя, что вокруг собралась практически радужная палитра. Но, увы, драконы были слишком похожи друг на друга: один фасон одежды, примерно один цвет (вариации серо-синего оттенка) и даже схожие прически! Как их отличить?!

– У Церпенов своя мода, – тонко улыбнулся милорд Орнски. – Не правда ли, в этом сезоне небесный цвет особенно хорош?

Пару секунд я даже не могла понять: к чему посол заговорил об этом?! А после догадалась: видимо, он понял, что я в полной прострации и потерялась в этих «модных» драконах.

– Не то чтобы мы старательно следовали моде, – засмущался один из Церпенов. – Просто моя Квинлиг очень любит грозовое небо. А я рад носить то, что ей нравится.

Этот радующий свою Квинлиг дракон сидел довольно далеко, и мне приходилось напрягать слух, чтобы его услышать. Только поэтому мне удалось услышать эту короткую, хлесткую фразу, сказанную ледяным тоном:

– Разумеется, Арно, вам нравится баловать свою Квинлиг. Она родила вам сына и вскорости отправится к Первому Церпену и его Первой Квинлиг. Почему бы и не побаловать?

– Я делаю все, чтобы мое сердце продолжала радоваться жизни, – прошипел в ответ оскорбленный Арно. – А ваше решение остаться холостым и бездетным не что иное, как детство! Не вымирать же нам теперь!

Меня будто морозом по коже продрало. Такой милый дракон – и такая простая постановка вопроса: не вымирать же теперь. Он такой как бы молодец, который радует свою Квинлиг, пока та не заовощилась. Славно, славно. Интересно, а если та бедная девочка вдруг останется в сознании?! Что он будет делать с женой, которая взяла и не отправилась к праотцам?!

«Драконам нужно найти способ решать свои проблемы между собой… Ох Богинюшка Искристая, почему мне сразу не пришло это в голову?! Я ведь даже не подумала спросить о том, почему Церпены берут в жены Квинлиг! Почему? Неужели кто-то наложил Великий Запрет?!»

Я прикусила губу и, потерявшись в размышлениях, отщипнула виноградинку. В тот же миг застольный разговор стих, а драконы налегли на угощение. Так как было заявлено «чаепитие», на столе в изобилии стояли фрукты и странноватые сладости – небольшие плотные комочки медово-золотистого цвета. Я очень сожалела, что леди Маркаду посадили так далеко – прямо напротив меня, на другом конце стола. Рядом с ней расположились неженатые Церпены, которые и ухаживали за матушкой в меру сил и возможностей.

Пощипывая виноград, я тоскливо осматривала сад. Все-таки в этой традиции застольного молчания кроются существенные недостатки. Особенно когда нет никакого аппетита, а все вокруг жуют.

Не знаю, сколько прошло времени, когда милорд Орнски неловко звякнул вилкой и, едва я перевела на него взгляд, показал мне короткую записку: «Вы должны заговорить первой, чтобы дать сигнал о прекращении трапезы».

Ох, и когда? Вот прямо сейчас заговорить или подождать? Тот дракон, Арно, – он, бедный, так шустро кушает, аж едва не давится. Надо, наверное, дать ему возможность доесть? Может, его не кормят дома?

Видимо, я слишком долго не отводила взгляда от Арно, и тот, покраснев по самые височные чешуйки, сплюнул на тарелку то, что жевал, и закрыл лицо руками.

– Вы не находите, что сегодня удивительно чистое небо? – спросила я.

Драконы дружно посмотрели в небо, и один из женатых Церпенов ответил:

– Удивительно точное замечание, Белая Квинлиг. Вы не только потрясающе красивы и добры, но также в вас живет мудрость. Это великое благо, миледи.

Лидсмада слегка перекосило. Хм, это он не согласен с тем, что я мудрая? Или что красивая?

«С тем, что ты добрая, – ответила я сама себе. – Что ты ни разу не мудрая, все и так знают».

Милорд Орнски предложил осмотреть сад и первым подал мне руку. Затем меня перехватил тот самый Арно. Все так же пламенея чешуйками, молодой дракон несколько минут рассказывал мне о цветах: «Понимаете, моя семья занималась посадками», – и смущенно отвешивал неуклюжие комплименты.

– Вот, к примеру, Алистрея, ее привез мой отец. Удивительно прекрасный цветок. Как и вы, Белая Квинлиг. Нет-нет, не подходите близко, от запаха этого цветка мрут мухи, да и дракон может обеспечить себе головную боль.

– Арно, ты действительно сравнил несравненную Белую Квинлиг с Алистреей? – рассмеялся подошедший к нам Церпен. – Позвольте, я покажу вам фонтан. Моя семья издревле занимается водой и всем, что с ней связано. Впрочем, вы ведь и так догадались, кем же еще может быть Синий Дракон, как не мастером воды.

Он подмигнул мне, и я подмигнула ему в ответ. Итак, это Синий Дракон. Синий. Но как же его зовут?

«Зовут-овут-овут», – эхом отозвалась память. Ладно, выкручусь, не впервой.

Фонтан завораживал. Вокруг изящного крылатого кварцевого дракона танцевали тонкие струйки прозрачной воды.

– Огненные считают, что на огонь можно смотреть бесконечно. А мы, мастера воды, считаем, что бесконечность – это вода. Она испаряется и поднимается в небеса подобно дракону, чтобы спустя время вновь пролиться на землю.

Я уже ждала, что и он сравнит меня с чем-нибудь малоприятным, но обошлось. Мы просто осмотрели фонтан, и ко мне подошел следующий дракон. По его холодным и пустым глазам я поняла, что это холостой Церпен. Нет, не так. Не поняла, а предположила. Мне еще предстоит сравнить свои предположения с реальностью.

– Этот сад довольно уныл, но в нем есть своя прелесть, – чуть презрительно проинформировал меня Церпен. – Я Ниеро, Серый Дракон с Драконьих Гор. Готов поспорить, что наши имена вам запомнить не удалось.

– Я и не пыталась, – огрызнулась я.

Ниеро будто вернул меня в день нашей с Лидсмадом свадьбы. Холодный дракон, цедящий через губу слова, предательство отца и… Ох, не думать об этом, не думать. Лучше сосредоточиться на словах Ниеро.

– Здесь самые редкие растения в этой части света. – Дракон небрежно кивнул на клумбу с тоненькими, полупрозрачными растениями.

– Боюсь, что я их не опознаю.

– Вы и не должны, – хмыкнул Ниеро. – Они выглядят не так, как описаны и зарисованы. Дело в том, что климат не подходит для Лилиены Астильской. Этот цветок принесен к нам с другой стороны Великого Хребта.

– Если я не ошибаюсь, он должен быть с человеческий рост высотой, – нахмурилась я.

– Умирает, – равнодушно пожал плечами Ниеро и так же безразлично добавил: – С вами жаждет пообщаться другой дракон. Его имя… хм, я тоже не запомнил. Приятного вечера.

В общем, практический каждый дракон представился мне заново, но запомнила я только Ниеро и Арно. Две полярности – абсолютный минус и суетливый плюс.

Никогда не могла представить, что можно устать от комплиментов. Но драконы так старательно одаривали меня добрыми словами и ласковыми сравнениями, что поверить в их искренность было невозможно. Где-то крылся подвох: либо они настолько боятся моего мужа, либо им что-то нужно конкретно от меня. И я не могу понять, что хуже.

– Я хочу домой, – тоскливо выдохнула я, когда на краткое мгновение осталась в одиночестве.

И действительно, все, что было можно узнать, – узнала. Церпены, прошедшие обряд Драконьих Уз, полыхают эмоциями. Церпены, не прошедшие обряд, – точная копия Лидсмада в день нашей свадьбы. Хотя вот Ниеро… Он как будто немного другой. На первый взгляд холодный и равнодушный, но нет-нет да и проскользнет в нем какая-то особенная чертовщинка. И отношение к Квинлиг у него самое искреннее. Но не самое приятное.

– Я готов открыть портал в любую секунду, – напряженно произнес Лидсмад.

– Что-то случилось? – испугалась я.

Уж слишком дракон напряжен, желваки на скулах так и ходят! Неужели подстава? И нас вот-вот попытаются лишить дипломатической неприкосновенности?!

– Не думал, что будет так тяжело, – ровным тоном ответил дракон. – Эти шэлхесси не достойны ступать по твоим следам. Они позволяют себе слишком многое.

– Шэлхесси? – удивилась я.

Подошедший к нам бывший посол смущенно кашлянул и осторожно ответил:

– Как правило, драконы говорят на своем языке только во втором, крылатом облике. Но некоторые слова и выражения Поднебесной Речи пользуются большой популярностью. Шэлхесси можно перевести как «самонадеянный молодой дурак». В приличном обществе так не выражаются, поскольку я очень сильно сгладил эмоциональную мощь этого слова.

Рассмеявшись, я коснулась руки Лидсмада:

– Разве они настолько младше тебя?

Милорд Орнски вытаращился на меня и бездумно ляпнул:

– Да в разы!

А мне стало как-то не по себе. Лидсмад стар? Насколько он стар? Я хотела спросить, но Гаро опередил меня:

– Мы возвращаемся домой. Леди Маркаду?

– Мне обещали букет, – отозвалась мама и подошла к нам.

– Я пришлю с мальчишкой-посыльным, – тут же ответил милорд Орнски.

Проходит несколько секунд, и Лидсмад открывает телепорт. Дракон сердит, мама чему-то затаенно улыбается, а я… А я просто жду, когда уже можно будет обсудить сегодняшний день.

– Я купил еды, – не глядя на меня, произносит дракон. – Не могу же я заставлять вас постоянно готовить?

– Это смотря что ты купил, – хмыкнула леди Маркаду.

– Заказал навынос в хорошем трактире, – с легкой улыбкой ответил Гаро. – И накрыл малым стазисом.

– Хорошо. На самом деле я проголодалась, – мама нахмурилась, – чай с фруктами и сластями – слабая замена полноценному обеду.

– А на обед приглашать было нельзя, – чуть рассеянно ответил дракон. – Императору Аркадия не представлена, и в посольстве никто из нас не живет.

Дракон предложил нам переодеться, потому что:

– Я же вижу, что вам не нравится.

А нам уже понравилось (мне так точно), но уже появилось желание переодеться в привычную, не такую слоистую одежду. Тем более что я никак не могла перестать беспокоиться за нижнее кружево.

Внезапно я осознала, что именно меня сегодня весь день раздражает! Точнее, что меня изрядно бесит весь вечер: Гаро дистанцировался от меня! Он отводит взгляд и старается не обращаться ко мне напрямую.

«Неужели это из-за нашего поцелуя?!» Стало до ужаса обидно: сама еще не определилась, в ужасе я от произошедшего или же все-таки довольна, а он уже спрятался!

Сайрэси я с себя практически сдирала, потому что настроение упало, дом помочь не спешил, а самостоятельно аккуратно раздеться не получилось. Зато старое платье, наскоро почищенное парой заклятий, село как влитое.

«Нет, как он может так поступать?» – злилась я и одновременно заплетала косу. «Еще не поговорили, не обсудили. Да, я пока не думала о том, как мы будем жить дальше. Будет ли у нас общая постель – все-таки мы супруги. Да и мне бы не хотелось терпеть слухи и шепотки за спиной, ведь рано или поздно Гаро заведет постоянную любовницу. Ну, если мы не будем делать это».

Думать о драконе и какой-то подозрительной девице в его постели было неприятно. Настолько неприятно, что я даже представила, с какой силой влеплю ему оплеуху и как звонко она прозвучит! В том случае, если он осмелится притащить в дом свою любовницу, которой у него пока нет, но… Богинюшка, я запуталась!

– Ты уже минут пять смотришь в зеркало. – Мамин голос напугал меня.

– А?

– Я говорю, ты смотришь в зеркало так, будто увидела там что-то необычное.

Я быстро проверила, все ли у меня на месте: глаза яркие, волосы светлые, кожа золотистая, – и фыркнула:

– Просто задумалась.

– Об отношениях с мужем? – спросила мама, и я тут же открестилась:

– Да ты что?! Будто мне больше подумать не о чем! Тут проблем так много, а ты про отношения!

Леди Маркаду покивала, прошла в комнату и села на постель. Рамки приличий в Драконьих Горах немного стерлись, но мне это нравилось. Хотя мама и раньше могла позволить себе сесть на постель. Но очень редко.

– У тебя есть младшая сестра, – задумчиво сказала она. – Не особенно талантлива, не особо красива. Ее мать, к слову, тоже нельзя назвать писаной красавицей. Зато она дала твоему отцу тепло.

– Я не знала.

– Никто не знает, – фыркнула мама. – Я не любила Гарвейна, а он хорошо ее скрывал. Сейчас он, скорее всего, женится на ней и примет дочь в род.

– К чему ты это ведешь?

– К тому, что пора выстраивать линию отношений, – серьезно сказала леди Маркаду. – Ты позвала супруга в спальню – значит, ты готова быть ему доброй женой?

– Я не знаю, не знаю, – с отчаянием произнесла я и добавила: – Ты такие советы давала, что сейчас им противоречишь.

– Тогда тебе были нужны именно такие советы, – спокойно ответила мама. – Тебе был нужен человек на «твоем поле». Кто-то, кто поддержит абсолютно любое твое начинание. Кто-то, кто поймет твою злость. Сейчас у тебя она есть?

– Нет.

– Вот то-то же. Раздувать этот костер заново не стоит.

– Но я не забуду.

– А никто обид не забывает, – легкомысленно отозвалась мама. – Если тебе кто-то скажет обратное – не верь. Либо человек говорит не о настоящей обиде, либо ему все еще очень больно и он врет, пытается убедить себя и окружающих, что ничего не было.

– И что мне теперь делать? Соблазнить мужа? – У меня даже голос дрогнул. – Во-первых, я не смогу: не знаю как. Во-вторых, не уверена, что это нужно. Может, оно само как-то пойдет?

– Пойдет, только не плыви по течению, – хмыкнула леди Маркаду. – Направляй свой корабль.

Она замолчала, я доплела косу, закрепила волосы шнурком и решилась спросить:

– Больно было узнать? Про отца и его женщину?

– Нет, я же не любила его. – Мама покачала головой. – Сначала я испытала облегчение: значит, он точно сдержит все данные обещания. А через пару лет стало обидно: у него была тихая гавань, а у меня нет.

– Жалеешь?

– Я люблю своих детей, – пожала плечами мама. – И ни о чем не жалею. Венрайт оказался не таким, как я о нем думала. Но вместе с тем то, что я делала, – это было только ради меня. Мне не хотелось ложиться в постель с Гарвейном. Мне не хотелось терпеть его поцелуи и ласки. Я свела все наше общение к минимуму. Не потому, что рассчитывала сделать Венрайта любовником, а потому, что мне так было спокойней. О чем я могу пожалеть, так только о том, что не полюбила Гарвейна. До свадьбы. Все остальное – закономерный результат моих желаний и их исполнений. Поэтому я и прошу тебя решить сейчас, в какую гавань плывет ваш с Гаро корабль.

В гостиную я пришла значительно успокоенная. Все-таки в моем случае все куда проще, за моей спиной нет разорванных отношений, я ни в кого не влюблена и уже даже не сержусь на дракона. Потому что знаю: он не был виноват. Сегодняшнее чаепитие наглядно показало, что мои мысли движутся в правильном направлении. Скоро, совсем скоро мы поймем, что не так с Церпенами, и после этого найти лекарство будет куда проще.

– Ух ты, сколько всего вкусного, – восхитилась я, когда увидела стол.

– Ты ведь не в восторге от драконьих блюд, – улыбнулся Лидсмад. – Поэтому заказывать еду я пошел в ресторан человеческой кухни.

Мама, зашедшая в гостиную следом за нами, выразительно осмотрела стол и удивленно спросила:

– И мы это съедим? Дважды укрывать продукты малым стазисом – испортить вкус!

– Мы справимся, – уверенно ответил дракон. – Я справлюсь.

Ели мы по-драконьи: молча, ни на что не отвлекаясь. И этот момент уже не вызывал никаких эмоций. Больше того, я нашла в этом запрете на разговоры еще один плюс: можно спокойно обдумать будущий диалог. Или монолог. Интересно, драконы вспыльчивые? Может, именно отсюда растут ноги у этой традиции? Крепко подумавший и сытно поевший дракон – спокоен и разумен?

– Итак, – с едва уловимой улыбкой произнес Гаро, – где будем строить школу? Я ведь проиграл.

– Проиграл, – кивнула я и быстро пояснила маме суть спора, на что та заметила:

– Но это был не прием, а простое чаепитие. Так что у Лидсмада еще есть шанс.

Но дракон покачал головой:

– У нас несколько иное отношение к светской жизни. Вообще само понятие «прием» у нас трактуется как «прием гостей». Сегодня посольство принимало гостей, а уж как именно и что стояло на столе – не имеет значения. Бывший и одновременно будущий посол очень грамотно ведет светскую жизнь. Получить к нему приглашение – большая честь. А все потому, что посольство открывает свои двери крайне редко.

Я только вздохнула. К сожалению, все это было для меня дремучим лесом. Нет, организовать подобное чаепитие у меня получится. И даже званый обед на полсотни гостей. А вот получить от всей этой суеты удовольствие – тут уже сложнее. Я бы предпочла… Ох, Богинюшка, спасибо тебе, прекраснейшая и благословеннейшая! Я вновь ощутила этот жар – безумный, сводящий с ума жар познания. Я вновь готова сутками стоять у котла и не отводить от него глаз!

– Аркадия?

– Здесь ведь нет зельеварни, да? – тоскливо спросила я.

– Ашрая уже прибыла, – пожал плечами Гаро. – Вскоре будет налажен обмен с замком и можно будет обустроить зельеварню. Правда, это уже после аудиенции – надо понимать, до какой степени можно ослабить защиту.

– Можно ли как-то оценить тот факт, что нас еще никто не пытался убить? – задумчиво спросила леди Маркаду. – Просто, как правило, монархи свои дела обставляют очень тихо.

– Нас точно не будут убивать до аудиенции, – уверенно ответил Лидсмад и обратился ко мне: – Ты узнала то, что хотела?

О Церпенах – определенно, но в данный момент не это главное. Поэтому я, сплетя пальцы в замок, прищурилась и произнесла:

– Сейчас узнаю. Почему Церпены не женятся на драконицах?

Лидсмада будто по голове ударили. Замерев на пару секунд, он пожал плечами и удивленно ответил:

– Потому что Церпен всегда женится на Квинлиг. Разве мы не говорили об этом?

У меня в голове крутились какие-то обрывки подобного разговора, но я отмахнулась от них и настояла на своем:

– Но почему так происходит? Что будет, если ты женишься на драконице?

– Драконица не пойдет за Церпена, – с горечью произнес Гаро. – Это невозможно.

– Почему?! – тут уже даже мама не выдержала.

– Я никогда об этом не думал, – ответил Лидсмад. – Солнце встает на востоке, вода мокрая, огонь обжигает, а Церпен женится на Квинлиг.

– И не было иных случаев? – пытливо вопросила я.

Лидсмад надолго задумался, после чего осторожно ответил:

– У драконов не принято привлекать излишнее внимание к своим семьям. Могу сказать, что женится далеко не каждый Церпен. Один Церпен в роду обязан привести Квинлиг, чтобы не прервать линию, чтобы род не вымер. Остальные как-то живут, но мне это не было интересно.

– Значит, у Церпена ребенок может родиться только от Квинлиг. – Тут я вспомнила, что такой разговор у нас и правда уже был.

– Да, – подтвердил Гаро.

– А от Церпена и драконицы точно не родится дракон? – спросила мама. – Неужели за столько времени никто не попробовал? Не шарахнула никого внезапная любовь?!

– У нас очень строго с нравственностью, – медленно ответил Лидсмад. – Знать о таком может только Император. И то, учитывая, что династия сменилась…

– Старейшины, – уверенно сказала я. – Их надо как-то убедить ответить на вопросы.

– Они уже готовы отвечать. Грорд, один из Старейшин, просил о помощи. Ситуация с Квинлиг обострена до предела. Рядовым драконам запрещено покидать Горы и приводить жен. Пока что это оправдывают жуткими ловушками, но еще пара лет – и оправдание действовать перестанет.

– Ясно, – кивнула я. – Что ж, я бы хотела еще кое на что обратить ваше внимание. Все заметили разницу между женатыми и холостыми Церпенами?

– Да, – кивнула леди Маркаду. – Очень показательная разница.

Лидсмад покачал головой:

– Не особенно, если честно.

– Не имеющие Квинлиг Церпены не испытывают эмоций, – серьезно сказала я. – Ниеро можно назвать почти исключением – он явно обладает своеобразным чувством юмора. В остальном разница между женатыми и холостыми убийственна.

– Сейчас, когда ты это подчеркнула, – со вздохом признал Лидсмад, – я это вижу. И хочу подняться ввысь и сложить крылья. Как я мог прожить столько лет и ничего этого не увидеть?!

– У людей сменилось бессчетное количество поколений, а о том, что нет большей гадости, чем решать судьбу юной девицы без ее на то согласия, поняли только сейчас, – фыркнула мама. – И примеров найдется еще десяток. Вся беда в «наши отцы и деды так жили, и мы так жить будем».

– Но вместе с тем, если отрицать все традиции, можно отринуть и накопленную мудрость, – возразила я.

– Истинная мудрость в том, чтобы перенять опыт предков и отринуть их же придурь, – сказал Лидсмад. – Кто-нибудь желает кофе?

– Все желают, – решительно произнесла я. После такого сытного обеда-ужина-позднего-перекуса шевелить не хотелось ничем, кроме мозговых извилин. Потому я, наскоро ополоснувшись, устроилась в постели и попросила Гаро меня не трогать, потому что:

– Я хочу поработать головой, а не панически выяснять, не застрянешь ли ты в моей голове.

– Так не застрял же, – удивился дракон.

– Я бы не рисковала. Доброй ночи.

Дракон что-то невнятно ответил, но я уже активировала свои артефакты и скрылась в ментальном убежище. Очень многое предстоит обдумать.

Аудиенции мы дожидались неделю. За это время Ашрая наладила канал связи с замком. Так что мы были обеспечены свежей и вкусной пищей, одеждой и даже личными вещами. Которыми я, по большому счету, не обладала. Но все равно было приятно. Из-за наличия этого связного канала мы решили, что даже в случае удачной аудиенции не будем снимать большой стазис с особняка.

В моей голове за это время сложилась очень четкая картина. Если Лидс видит проблему в мучениях Квинлиг, то я считаю проблемой сам институт Квинлиг. Их обязательное наличие в каждом роду, привязка к каждому третьему поколению – все это слишком подозрительно.

Сейчас я рассматриваю два варианта: страшное проклятье, наложенное на весь драконий род, и чью-нибудь феерическую глупость. В пользу проклятия говорит исторический пример: от лесных тильфов избавились именно таким образом. Все племя было закрыто на вымирание, и постепенно все лесовики были уничтожены.

Если так подумать, то эта привязка к вливанию человеческой крови в драконьи династии может служить громоотводом для проклятия. Но в нашем мире только две расы: люди и драконы. Либо среди людей родился сверходаренный монстр-маг, либо драконы были прокляты кем-то своим. И тут мои мысли плавно свернули на вариант "феерическая глупость". Мог ли кто-то из драконов обидеться на свою собственную расу настолько, чтобы проклясть?! На ум сразу приходит Риориена, но институт Квинлиг тогда уже существовал. Существовал… Что, если Риена протестовала не против Квинлиг?! Вернее, что, если она знала больше, чем смогла написать?!

– Ари, ты готова?

Мамин голос прервал плавное течение моих мыслей, и я, вскочив с постели, крикнула:

– Почти готова! Не входи!

Затем прижала руки к стене, щедро поделилась магией и мысленно взмолилась: "Помоги!" Мольба помогла: вокруг меня взметнулся фиолетовый шелк платья, волосы сами собой заплелись в причудливые косы, шею обняло прохладное колье. Тяжёлые длинные серьги оттянули мочки ушей, а на губах и глазах появилась краска.

– Ты прекрасен, – искренне сказала я.

Увы, Ашрая не могла мне помочь так, как она это делала в замке. А я, хоть и владела навыком экстренного одевания, с плетением кос и косметикой справлялась препаршиво. Точнее, справлялась достойно, но времени у меня на это уходило много.

Едва я вышла, мама окинула меня долгим взглядом и спросила:

– Дом помог?

– Да, – кивнула я. – Сама не справилась. Надеюсь, Орнски нас не обманул и посол действительно должен быть одет по моде своего государства.

– Нам в любом случае никто ничего в глаза не скажет, – спокойно ответила матушка. – Ты выучила ритуал приветствия?

Я только глаза закатила. За неделю эти странные, но красивые движения были мною доведены до автоматизма. На самом деле это было несложно, хотя и довольно странно. Одно хорошо: этот ритуал каждый новоприбывший в Драконьи Горы проходит только один раз.

В Данкатле была копия тронного зала, но мне не доведётся увидеть оригинал: первая встреча нового посла и Императора произойдет в Старом Зале, на месте старого дворца. Про то, как был разрушен дворец, ходит больше полусотни легенд, но все они сходятся в одном: Золотые сами уничтожили свой дом. Уцелел только Старый Зал, в котором и проводится ритуал приветствия.

Пол этого зала закрыт мраморными плитами, а прожилки этих плит складываются в своеобразный лабиринт. Говорят, что каждый видит этот путь по-своему, но существует определенный ритм движения, который позволяет пройти так, как положено. Главное – не смотреть под ноги, а идти, отсчитывая шаги и повороты по памяти. Потому что в итоге я должна буду подойти к огромному, отполированному опалу, истинному драконьему трону.

В гостиной нас встретил Лидсмад. Восхищённый дракон осыпал нас комплиментами и предложил выдвигаться. Лучше прибыть чуть раньше, чем опоздать.

– А ты проходил этот ритуал? – спросила я дракона.

Тот только хмыкнул:

– Смысл от этого вращения по залу никто не знает. Просто Серебряные цепляются за все утраченные традиции в надежде, что это поможет им удержаться на троне.

– Или в надежде, что это изменит ситуацию с Квинлиг, – предположила мама.

– Так это одно и то же, – криво улыбнулся Гаро. – Золотых свергли из-за их неспособности справиться с кризисом. Если Серебряный Император ничего сделать не сможет…

Он не договорил, но и так было понятно, что ничего хорошего эту династию не ждёт. Да, если Его Сияющее Величество действительно откроет Данкатла правду о Квинлиг, драконов ждут большие проблемы. Ведь для Драконьих Уз нужно согласие с двух сторон, хотя при этом мнение девушки может не учитываться. Сколько корыстолюбивых отцов будут готовы отдать своих дочерей, если слухи о ритуале подтвердятся? Очень немногие, ведь репутацию за деньги не купишь. Продать – легко, купить – невозможно.

К Старому Залу драконы не летали: неприлично. Они искренне скорбели по разрушенному дворцу, а потому добирались до него исключительно пешком. Ещё хорошо, что дозволялось взять безлошадную телегу. У этой причудливой вещицы было собственное название на драконьем языке, но, попытавшись произнести это вслух, я раскашлялась. Всё-таки человеческое горло не все звуки может воспроизвести.

– Может, вам стоит дать этому транспорту другое название? – спросила леди Маркаду. – Все же оно слишком роскошно для телеги.

Мама была права: эта "телега" была похожа на ландо. Вместо лошадей впрягали низших духов, из-за этого скорость и длительность пути зависели от силы мага. Лидсмад сказал, что мы однозначно доберёмся до Старого Зала и обратно.

– Новости! Срочные новости!

На улице кипела жизнь. Мальчишки разносили газеты, драконы и драконицы спешили по своим делам.

– Король Данкатла разорвал мирный договор! Срочные новости!

Мы с мамой панически переглянулись и тут же вцепились в Гаро: купи газету! Ошеломлённый новостями дракон купил сразу три выпуска, чтобы никто не передрался за право читать первым.

Схватив газету, я быстро поблагодарила Лидса и всмотрелась в прыгающие перед глазами строчки. Куча бесполезной информации, бла-бла-бла, аналитика, да где же?! Вот оно:

"Последние три дня в Данкатле публикуются возмутительные сплетни, порочащие наше государство. На основе этих гадких, лживых сплетен король Данкатла разорвал мирный договор в одностороннем порядке и потребовал его перезаключения! Нашему крылатому гонцу удалось узнать, какие требования выставил король Актур…"

– У нас боевые маги страдают ожирением, – возмутилась мама, – а он требования выставляет!

– Ожирением?! – поразилась я.

Леди Маркаду чуть смутилась и дернула плечом:

– Не все, конечно. Но к целителям они постоянно бегают: неумеренное потребление эля и жирной ветчины весьма пагубно сказывается. У нас же как в королевские отряды людей зазывают: деньги небольшие, зато полное довольствие во всех трактирах.

Пока мы возмущались, Лидсмад дочитал статью и сложил газету.

– А чему вы удивляетесь? С драконами мирный договор был подписан когда?

– Давно.

– Очень давно, – наставительно поправил меня дракон. – По данкатлскую сторону гор никаких иных государств нет, воевать не с кем. Вот если на ту сторону перейти, то там вольных княжеств больше десятка. И все друг с другом воюют. И вот там боевые маги могут и с драконами схлестнуться. Но не в наших горах, конечно.

Дочитав газету, я ее отложила. Все довольно грустно. Мы оказались в центре Драконьих Гор на птичьих правах. Уже не посол и ее супруг-изгнанник, а дракон-изменник и его Квинлиг. Ох и удружил нам Сияющий Актур. Но почему?! Ну не мое же зелье его сдерживало, право слово!

– Это конец, – убито выдохнула мама. – Актур потребовал привезти в Данкатл всех вывезенных женщин. Мол, либо большой бал, либо большая война. Богинюшка-заступница, как же так-то?!

А я, тяжело вздохнув, мрачно сказала:

– Вот сердцем чую, что не обошлось без Венрайта. Что-то забористое он влил королю в уши, а результат – вот он, на газетных листах.

– Что мог сделать потерявший силу маг? – оторопел дракон.

– Немало, если он бывший ректор единственной Академии Данкатла, – задумчиво произнесла мама. – Да и судьей он был. На таких должностях глупые люди делают деньги, а умные – деньги и связи.

– Ты можешь как-то связаться с Карсом? – спросила я и прикусила губу.

А что, если это результат того разговора? Когда мама, Венрайт и я планировали кампанию против Гаро? Вернее, против всех Драконьих Гор. Мы ведь хотели подключить газетчиков.

– После ритуала приветствия, – кивнул Гаро.

Откашлявшись, мама осторожно произнесла:

– Не хочу показаться трусихой, но, может, стоит закрыться в особняке?

– Мы не можем. Согласовать время ритуала и не прийти – подписать себе смертный приговор, – покачал головой Лидсмад. – Такого оскорбления нам не простят. Не переживай, Аркадия. Вам с леди Маркаду ничего не грозит.

Дракон отвернулся, я тоже отвела взгляд. Мимо нас проплывали улицы нижнего города: дома с причудливо оформленными окнами и редкие высокие фонари с гроздьями осветительных шаров. И только матушка что-то судорожно подсчитывала на пальцах.

– Я думаю, что сегодня нас будут грязно совращать, – сказала она, когда город остался позади.

И, пока мы с Гаро переваривали это странноватое предположение, мама задумчиво поправила сама себя:

– Вас будут грязно совращать поработать на благо Драконьих Гор, а я рядом постою.

– Ты к чему? – выдохнула я.

– К тому, что время для приветственных танцев подобрано не случайно, – хмыкнула она.

– Резонно, – кивнул дракон. – Я думал об этом, пытался понять, из-за чего наше прошение об аудиенции так долго рассматривали.

– Долго? – эхом откликнулись мы с мамой. – Всего неделя!

– По меркам Данкатла – возможно, – кивнул Лидсмад. – Но не стоит забывать, что мы сейчас не там. Пожив среди людей, я заметил некоторую нелогичность драконьего уклада: у нас очень ценятся всевозможные приемы и рауты, но при этом Золотые почти не посещали все эти увеселительные мероприятия. Быть правителем – тяжелая работа, и мы, драконы, это понимаем. Поэтому к правителю не ходят с пустяками, и именно поэтому недельное ожидание аудиенции – нонсенс.

– Тебе видней, – вздохнула я.

Еще пару минут мы проехали в молчании, а после наш транспорт замер.

– Дальше нельзя проехать, – объяснил нам дракон. – Нужно разуться.

Договорив, он щелчком пальцев развеял собственную обувку.

«Какие приятные ступни», – поразилась я и тут же тряхнула головой: что за глупости?! Ступни как ступни, обычные. Хотя приятно, конечно, что на пальцах не растут волосы, а то видела я как-то…

«Остановись и не паникуй, – приказала себе я. – Иначе мысли примут совсем причудливую форму».

Идти по камням босиком – отдельный вид удовольствия. Это настолько приятно, что мне бы хотелось больше никогда-никогда не испытывать таких дивных ощущений.

И если честно, то я не понимаю: чем эти скалы отличаются от всех остальных?! Обещали вроде как развалины дворца, а дорога кончилась у подножия скал и…

Беру свои слова назад, как и свое бесценное мнение. Тропка резко вильнула, и мы оказались на краю огромного зала, окруженного острыми зубцами исполинских камней.

– Ирварин Златокрылая своей силой прорастила скалы сквозь собственный дворец, – сказал Лидсмад. – Это единственное, что объединяет все легенды.

А я думала только о том, что сейчас нужно найти взглядом треснувшую мраморную плиту и начать четко отсчитывать шаги. Ведь в центре зала возвышается массивный опаловый трон, и он явно не пуст.

Я собиралась следовать полученной инструкции. Нашла взглядом ту трещину, от которой следовало начинать отсчет шагов. Но, едва я сделала первый шаг, на мраморе расцвел кровавый узор. Он шел от моих ног и дальше по кругу, свиваясь в спираль, центром которой являлся трон.

Голова потяжелела и опустела, мысли как будто осели на дно разума, подобно тому, как ил устилает речное дно. Шаг, другой, где-то на грани слуха я слышу Лидсмада, но… Он подождет, он подождет, сейчас нет ничего важнее шагов.

Скалы растворились, на их месте воздвиглись высокие бирюзовые стены. Бирюза и золото, золото и бирюза – цвета правящей династии. И словно насмешка – розовый опаловый трон. На троне высокий, сильный дракон. Его виски покрыты чешуей, и чешуя эта горит ярче расправленного золота.

Перед драконом стоит девушка: светлые волосы, тонкий вздернутый нос, пухлые губы. Она похожа на меня так, как могут быть похожи две неродные друг другу человеческие девушки. На этой девушке нет одежды, только клочки кружева и золотые цепочки. В её синих глазах стоят хрустально-прозрачные слезы. Первый Церпен и его Квинлиг?

Шаг, еще один, я вижу яркое небо: у дворцового зала исчезла крыша. На троне все так же сидит высокий и сильный дракон, а у его ног съежилась его Квинлиг. Они мертвы, оба. Спираль по которой я иду, – их совместная кровь. Чего они хотели добиться? Извести своих убийц? Уничтожить драконий род? Как умирающие влюбленные нашли в себе силы, чтобы из собственной крови создать подобие спирального лабиринта?

«Месть-месть-месть», – эхом отдалось у меня в ушах.

«Мы не хотели ничего плохого», – тонкий, тающий девичий голос.

«Мы просто жили и любили», – сухо и горько поведал мне давно умерший дракон.

Предпоследний шаг, и я оказываюсь прямо напротив трона. Последний, и по наитию я делаю глубокий реверанс. И замираю, ошеломленная увиденным: мертвая Квинлиг съежилась не просто так. Она до последнего пыталась прикрыть свой огромный живот.

Дети – величайшая ценность драконов. Так почему же Первой Квинлиг, той, что почитают как богиню, дали погибнуть?!

– Аркадия!

Левую щеку обжигает болью. В ту же секунду чувствую, как на голову проливается ледяная вода.

– Белая Квинлиг!

Император? Просто звал меня явно Лидсмад, а пощечина – маминых рук дело. Кроме нас в Старом Зале есть только Император.

Я открываю глаза и вижу перед собой еще одного Церпена. От волнения на его висках выступила серебряная чешуя.

– За что они были убиты? – прямо спросила я.

И увидела в глазах Императора страх. Натуральный животный страх.

– Они не могли этого сделать, – выдохнул он. – Не могли.

Лидсмад привлек меня к себе и отодвинул чуть в сторону, чтобы между мною и Императором оказался он сам.

– Ритуал приветствия завершен? – устало спросила я.

– Формально, – криво улыбнулся Император и облизал губы. – Что ты видела?

– Ты забыл, к кому обращаешься? – буднично, как-то даже без особенной угрозы спросил Гаро. – Перед тобой Квинлиг.

Император сделал шаг назад, с силой протер лицо руками и грузно опустился на трон.

– Данкатл разорвал с нами отношения, – глухо сказал он. – Драконам конец. А я на это не подписывался.

– Ты начал мятеж, – напомнил Лидсмад.

– Не я, а мой отец, – покачал головой Император. – Он погиб, а Круг Старейшин передал венец мне. Если бы ты не ушел…

Лидсмад крепче прижал меня к себе и со смешком заметил:

– Ты уже полгода сидел на троне, когда я ушел. Вернее, когда меня «ушли».

– Ты мне лжешь, – медленно, неверяще произнес Император.

Я интуитивно догадывалась, что между этими двумя есть что-то большее, чем просто отношения победителя и побежденного. Возможно ли, что они были друзьями? Но в любом случае мне было страшно и холодно и оставаться на этом плато я больше не могла.

– Мы можем уйти отсюда? Мне плохо. Да и этот кровавый узор не добавляет доброго настроя.

А сейчас, глядя со стороны, я могла точно сказать, что следы на мраморе такие, как будто кто-то волоком тащил истекающее кровью тело. Ничего красивого в этом узоре не было. Он скорее пугал… Или предупреждал?! Точно ли Квинлиг была мертва? В груди сидящего на троне дракона зияла огромная дыра, а сжавшаяся у его ног девушка была с ног до головы залита кровью. Быть может, она осталась жива? Выносила и родила дитя, которое… Нет, Ари, прекрати. Прекрати выстраивать воздушные замки. Рано. На двух статичных картинках прошлого далеко не уедешь.

– Да, здесь стало и правда как-то жутковато. Только о каком кровавом узоре речь? – Император смотрел прямо на меня, а я даже как-то растерялась:

– Так вот же, вот они, на мраморе. Как я по кругу шла, так и они шли.

– Ты не шла по кругу, – с состраданием прошептал Лидсмад. – Ты едва-едва, пошатываясь, с закрытыми глазами добрела до трона и рухнула на колени. Мне казалось, что ты ранена, что ты вот-вот оставишь меня. Но никто не смог ступить на мрамор, пока ты не дошла до трона.

– Я не мог даже встать, – кивнул Император. – Идите за мной. Иногда эти приветственные ритуалы приходилось проводить слишком часто, и я выстроил здесь небольшой дом. Там всего шесть комнат и столовая, но зато есть мясо под чарами стазиса. И немного вина со специями.

– А кофе есть? – с надеждой спросила я.

– У меня с собой мешочек зерен, – улыбнулся Лидсмад. – Я предполагал, что нам придется задержаться. А потому взял небольшой котелок и зерна. Правда, не знаю, чем бы мы их мололи.

– Разобрались бы, – подала голос леди Маркаду.

Все это время мама молчала. Она стояла с прикрытыми глазами и как будто отсчитывала про себя секунды.

– На мгновение мне показалось, что за тобой остается кровавый след, – негромко сообщила мама. – И я даже не знаю, как сказать, но я видела, что Ари идет по сужающемуся кругу, как по спирали.

Драконы ошарашенно переглянулись:

– Но как же так?

– Попробуйте посчитать время. Могла ли Ари так долго идти по прямой? – задала им встречный вопрос мама.

А я вдруг ощутила ответ Старого Зала, который немедленно озвучила:

– Мы с тобой правы, мам. Просто ни один дракон не достоин это видеть.

– Что – это? – тихо спросил Император.

– Их смертные муки, – ответила я и отчетливо услышала слезы в собственном голосе.

Не знаю, отчего мне так больно. Как будто эта пара чем-то мне дорога. Как будто эти подсмотренные мгновения объединили нас. И не просто объединили, а затронули что-то глубоко в душе.

Император уверенно шел вперед, а мы следовали за ним. Я, дезориентированная, крепко держалась за руку Лидсмада. С другой стороны меня поддерживала мама. Из-за этого мы шли довольно медленно и явно раздражали этим Императора. Я бы даже устыдилась, но в голове шумело, а колени ослабли. В итоге Гаро пришлось взять меня на руки.

– Посмотрите! – вскрикнула вдруг леди Маркаду. – Мрамор тает, как лед на солнце!

Лидсмад повернулся, и я вместе с ним. Мрамор действительно таял, но трон оставался незыблем. Меньше чем за минуту исчез весь мрамор и посреди серых скал остался одиноко стоять огромный отполированный опал.

– Твоя Квинлиг – особенная, – медленно выдохнул Император.

– Или я первая Квинлиг, оказавшаяся здесь, – поспешно возразила я.

Мне не хочется быть особенной: с избранными или предсказанными ничего хорошего не происходит. Мне совершенно не хочется погибнуть в муках, чтобы впоследствии меня могли канонизировать.

– Что-то мне не по себе, – вздохнула леди Маркаду и вскрикнула, оказавшись на руках Императора.

– Предлагаю уже добраться до моего охотничьего домика, – напряженно произнес Серебряный и добавил: – Береги ее, Гаро. Чувствую, твоя Квинлиг не зря пришла в наши Горы.

Я хотела возразить, но быстро вспомнила, что прибыла сюда ради лекарства. Так что в каком-то смысле Император прав. Но сделать из себя знамя я не позволю. Слишком уж жить хочется.

Император уверенно шел вперед, и его совершенно не смущало, что леди Маркаду замерла в его руках подобно мраморному изваянию. Очевидно, маму редко носят на руках драконы-Императоры.

– А хорошо идет, – нервно хихикнула я, – не качается.

Лидс как-то странно отреагировал на мою необдуманную фразочку и ускорился, практически нагоняя идущего вперед Серебряного.

– Мы же по этой дороге пришли, да? – спросила я у Лидсмада.

– Да, – односложно ответил дракон.

Я осмотрелась и нахмурилась: что-то я не припоминаю никаких «охотничьих домиков» по дороге! Тут кругом только скалы… Или настоящему дракону дом – скала, валун – постель?

«Кажется, я права», – подумала я, когда Император остановился у подножия ничем не примечательного каменного обломка. Отпустив леди Маркаду, он коснулся ладонью места, где встречались камень и зеленовато-серый мох.

– Будьте моими гостями, – церемонно произнес Серебряный дракон, и перед нами, прямо в скале, появилась высокая и широкая дверь. – Проходите вперед, как только войду я – защитный полог восстановится.

– Откуда это? – удивилась я.

На что Император хмыкнул:

– Отец не был уверен, что Золотых удастся свергнуть. Имиллэ, проснись! Лидсмад, отдай ей кофейные зерна. А ты приготовь кофе и накрой на стол.

Лидсмад поставил меня на ноги, после чего достал из-за пазухи холщовый мешочек и протянул его куда-то в пустоту. Через мгновение его рука опустела, а мимо меня будто пронесся холодный сквознячок.

– Следуйте за мной, – негромко бросил Император.

– Мне нравится этот дом, – задумчиво произнесла леди Маркаду. – Коридор обшит деревом, это удивляет и радует.

– Да, – не оборачиваясь, кивнул Император, – пришлось отказаться от волшебства. Хорошо еще, Имиллэ согласилась на контракт.

– Она не дух? – нахмурился Лидсмад.

– Конечно, нет, – рассмеялся Император и открыл дверь в небольшую затемненную комнату. – Располагайтесь.

На стенах комнаты загорелись свечи, и неровный, теплый свет их пламени позволил рассмотреть убранство гостиной. Низкий круглый стол, два небольших диванчика и три кресла. На стенах, в тени, прятались книжные полки.

Лидсмад предпочел кресло, а я, крепко подумав, устроилась на подлокотнике его кресла. Матушка предпочла соседнее с Белым Драконом кресло. Император тяжело опустился напротив нас, на узкий диванчик.

– Надеюсь, мы не будем тратить время на пустые разговоры? – с интересом спросила леди Маркаду. – Я, признаться, не хочу ни пить, ни есть. Все эти видения и древние тайны как-то лишают аппетита, знаете ли.

Я согласно кивнула, а Император рассмеялся:

– Долг требует от меня накрыть стол. А уж будете ли вы есть и пить – ваше дело.

Что самое интересное, Император так и не представился. Наверное, я должна была выучить его имя, но, к сожалению, все мое время ушло на разучивание так и не пригодившихся шагов ритуального приветствия.

– Итак, мертвый Церпен и его Квинлиг, – напомнила матушка.

Серебряный дракон тяжело вздохнул и откинулся на спинку диванчика.

– Я не могу поклясться, что это правда, – задумчиво произнес Император. – В наших текстах Первый Церпен и Первая Квинлиг стали равны божествам.

– И имя им теперь – боги, – эхом откликнулся Лидсмад. – Это начало Первой Песни Творения.

– Да, – кивнул Император. – Драконы не всегда жили здесь. Очень и очень давно нашим домом был остров в теплом океане. Извержение вулкана уничтожило его, и мы отправились искать новый путь. И вот что точно: в тот момент не было еще ни Квинлиг, ни Церпенов. Больше сотни лет драконам пришлось провести в крылатом облике. Тут я затрудняюсь сказать из-за чего – мир не настолько велик, чтобы сто лет крыльями махать. Но факт остается фактом: на сто лет предки были заперты в крылатом обличье.

Серебряный дракон замолчал и молчал все то время, что Имиллэ сервировала стол.

– Сейчас мы можем говорить на своем языке только во втором облике, – с горечью произнес Император. – У многих драконов есть большие проблемы с оборотом – слишком долгое и слишком болезненное перевоплощение. Или и вовсе неконтролируемая смена облика. Круг Старейшин считает, что все это последствия тех ста лет.

– Но ведь это были даже не ваши прадеды, – нахмурилась я. – Сколько поколений назад это было?!

– Прошло почти три тысячи лет, – улыбнулся Император. – Но, к примеру, последняя Старейшина, помнящая тот перелет, умерла не больше сотни лет назад. Так что тут сложно сказать. В каком-то роду сменилось четыре поколения, а в каком-то десять. Высокая продолжительность жизни, разделенная на юношескую безголовость и опасность полета среди скал.

– Ты говоришь об общеизвестных вещах, – задумчиво произнес Лидсмад. – И никак не можешь коснуться видения Аркадии.

– Я плавно к этому подвожу, – ответил Император. – Первое, что построили драконы, – это Великий Замок. Он был огромен и величественен.

– Если верить легендам, – вставил Лидсмад, и Император покачал головой:

– В архивах Золотого рода хранились гравюры, и мы можем с точностью утверждать, что замок был огромен, – он выдержал длительную паузу, – а еще, что все мы выглядели иначе.

– Сильно иначе? – подалась вперед леди Маркаду.

– Больше чешуи, меньше кожи, – пожал плечами Император. – Довольно неприятный вид.

Император протянул руку, и к нему подлетела чашка, следом в воздух поднялся кофейник и наполнил ее ароматным напитком.

– И теперь мы плавно переходим к Первой Квинлиг и Первому Церпену, – усмехнулся Император. – Но предупреждаю, дальше мои домыслы. Отец не успел мне ничего рассказать, да и записей не оставил. Он все хранил в своей голове.

Император в упор посмотрел на Лидсмада, на что мой дракон спокойно ответил:

– Я защищал правящий род от мятежников.

«Он убил отца нынешнего Императора?!» – молнией пронеслось у меня в голове.

– Серебряных ты так же будешь защищать? – с усмешкой спросил Император.

– Я не давал клятвы, – прищурился Гаро.

– Дашь, – уверенно произнес Серебряный дракон.

На это самоуверенное «дашь» Лидс только усмехнулся и напомнил:

– Так что там с домыслами?

– Я думаю, что у предков возникла проблема с деторождением. Мы хоть и драконы, а яйца не откладываем, наши дети рождаются бескрылыми и обретают второй облик на седьмом году жизни. Либо драконицы не могли выносить, либо драконы не могли зачать именно с драконицами.

– Это логично, – кивнул Лидсмад. – Вспомни, если провести пару недель в крылатом облике, то после довольно тяжело привыкнуть к приготовленной пище, все хочется есть сырым. Что может произойти, если задержаться… Не хочу этого знать.

Император кивнул.

– На свою беду, к подножию гор пришло человеческое племя. Большое племя. Это были твои предки, Белая Квинлиг.

Мама повторила недавний маневр Серебряного дракона и приманила к себе чашку и кофейник. После чего, пригубив терпкий напиток, чопорно осведомилась:

– Драконы похищали девиц?

– Мне бы хотелось надеяться, что все было по согласию,– с кривой улыбкой произнес Император. – Но вряд ли. Найденные документы ссылались на другие документы, которые ссылались на списки из лабораторных журналов. То есть можно верить, а можно и не верить – источники информации так себе. Но, так или иначе, наши предки искали способ продолжить свой род. И раз с драконицами не вышло, они искали себе жен среди людей. Получилось далеко не сразу.

– Первая пара, обзаведшаяся ребенком, стала Первым Церпеном и Первой Квинлиг, – усмехнулась я. – Их и возвели в божественный ранг?

– Я думаю, да, но точно сказать не могу, – ответил Император. – Мы не можем пройти в Святые Пещеры. Туда ушел единственный выживший Золотой, и с тех пор барьер невозможно преодолеть.

– Мы сможем, – уверенно сказал Лидсмад. – Я знаю, чем и как он мог закрыть проход.

– Я хочу, чтобы ты дал мне присягу, – напрягся Император.

– Опасаешься за свою жизнь? – усмехнулся Гаро. – Я не собираюсь начинать новую войну. Но я рад, что Илтиран выжила.

– Передай ей мое брачное предложение.

Мне немного подурнело. Брачное предложение от челов… от дракона, который сверг ее семью с трона. Высокие отношения, высокая политика – не хочу понимать.

– Ты – Церпен, а она – драконица, – напомнил Лидсмад. – У вас не будет детей.

– Уверен? – вскинул бровь Император. – Ну-ка, назови мне последнюю Золотую Квинлиг.

– Яшмин, – спокойно сказал Лидсмад. – Диспел привез ее с той стороны гор. Она многому меня научила, строгая степная красавица.

Об этой Яшмин мой дракон говорил с такой тоской, что у меня у самой сжалось сердце. Мог ли он, тогда еще холодный и равнодушный, полюбить чужую Квинлиг?

– Вот как, – медленно произнес Император. – Я был уверен, что в их роду нет Квинлиг. Что им удалось избежать… чего бы там ни удалось.

– Чего? – совсем неаристократично переспросила я.

– Я имею в виду, что думал, что Золотые избежали случки с людьми.

– Случки? – уточнила леди Маркаду.

– Не цепляйтесь к словам, – поморщился Серебряный дракон. – Я ничего не имею против нынешнего поколения людей. Но тогда, в далеком прошлом… Дикий народ, кочевой народ. Они ведь не сразу осели и основали будущий Данкатл. Но что самое главное – вряд ли дочери свободного кочевого племени добром ложились под холодных чешуйчатых существ. Я вот сам, будучи драконом, не уверен, что смог бы лечь в постель с настолько чешуйчатой драконицей.

– Значит, это было насилие, – холодно сказала леди Маркаду. – Никак не «случка». Ваша раса не захотела решать проблемы самостоятельно и предпочла паразитировать на слабой и молодой расе. А сейчас вы имеете последствия. Или последствия имеют вас, тут уж с какой стороны посмотреть.

Мы должны быть едины, мы не должны спорить друг с другом перед лицом вероятного противника. Но матушка все же не совсем права.

– Я получила доступ к колдовской силе Лидсмада. Его чешуя защитила мои руки от ожогов, – негромко произнесла я. – Так что это все же не паразитирование, а симбиоз.

– Симбиоз? – нахмурился Император. – Люди постоянно выдумывают новые слова!

– Баш на баш, – усмехнулся Лидсмад. – В растительном и животном мире.

– У рыб тоже, – напомнила я.

– У рыб тоже, – согласился мой дракон.

Император многозначительно покивал и продолжил свой рассказ:

– Великий Дворец был велик еще и потому, что драконы жили там все вместе – нас на тот момент было совсем немного. Нынешний Безымянный Город был всего лишь нарисованным на пергаменте проектом. Нарисовала его, кстати, Квинлиг. Та самая, которая стала Первой Квинлиг.

– Это было ее имя, – уверенно предположила я.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Серебряный дракон. – Первого дракона, что сумел зачать ребенка с человеческой женщиной, абсолютно точно звали Церпен. Церпен Дарло, из рода Золотых Драконов.

Мне показалось, что Император сознательно кружит вокруг да около. Он рассказал нам много интересных вещей, но так и не коснулся моего видения.

– Когда я сказала: «За что они были убиты», – вам не пришло в голову спросить: «Кто?» – медленно произнесла я. – Вы сразу поняли, о чем я. И сразу сказали: «Нет, они не могли». По вашему голосу было понятно, что как раз таки могли, но вы до последнего надеялись, что это не так. Почему? Откуда вам известно, что именно я видела?

Серебряному было не по себе. Он положил руку на подлокотник дивана и так крепко его сжал, что дерево под его пальцами захрустело.

– Имиллэ, – тихо позвал он. – Покажись нашим гостям.

Стол сам собой отлетел в сторону, и перед нами появилась тонкая, укутанная в полупрозрачные шелковые прокрывала фигура. Девушка была одета по драконьей моде, что меня сильно удивило: Ашрая носила простейшее человеческое платье, давно вышедшее из моды.

Фигура Имиллэ наливалась светом и цветом, как будто облекалась плотью. И вот через несколько мгновений перед нами стояла почти обычная девушка. Почти. Почему почти? Потому что на ее висках сияла Серебряная чешуя.

– Она – Церпен, – криво улыбнулся Серебряный дракон. – Хранительница нашего свитка Знаний. Имиллэ почти не говорит: духу невозможно вырвать язык, но можно ограничить количество слов. Я думаю, что именно она была первым Церпеном в нашем роду. Это подтверждает хроника. И я точно знаю, что она не сама согласилась стать хранителем. Все свои тщательно накопленные слова Ими потратила на разговор с отцом. Я знаю только одно: когда она вспоминает свою смерть, по ее лицу текут слезы.

– В каждом роду, – глухо произнес Лидсмад, – есть по такому свитку. Но мой дух-хранитель очень даже говорливый. И своевольный.

– А что написано в твоем свитке? – усмехнулся Серебряный. – Учитывая, что ты вернулся, ничего хорошего там нет.

– А в твоем? – прищурился Лидсмад. – Мой свиток подлинный, но я не верю в него.

– Серебряный свиток Знаний утрачен – отцу пришлось пожертвовать им, чтобы сохранить жизнь Имиллэ.

– Жизнь? – сухим, надтреснутым голосом уточнила я.

– Сейчас она может уйти в посмертие и родиться заново. Свиток не уничтожен, а утрачен. Он перешел в призрачное состояние, увидеть и прочесть его может только дух-хранитель. Имиллэ его видит, но она не может говорить. Один месяц – одно слово. Она очень долго готовилась к своему единственному разговору.

Я не позволила тишине разлиться по комнате. Выпрямив спину, я положила руку на плечо Лидсу и, чуть поерзав на неудобном подлокотнике, прямо спросила:

– Значит, Первый Церпен был принесен в жертву? Он был золотым, значит, где-то есть свиток, к которому привязана его душа?

– У Золотых не было свитка, – Лидс опередил Серебряного. – Это я знаю точно. Они передавали знания от Церпена к Церпену и рьяно следили за тем, чтобы эта цепочка не прервалась. Доходило до того, что Церпена и его Квинлиг закрывали в живописнейшей части гор. У них было все, кроме свободы. Это происходило в преддверии рождения нового Церпена и вплоть до его тридцати-сорока лет.

– И тебе это никогда не казалось странным? – спросила леди Маркаду.

– Ни в коем случае, – криво улыбнулся Лидсмад. – С чего? Если я чем-то интересовался, то не стеснялся спрашивать. И на этот вопрос получил прямой ответ: у всех высших драконьих родов есть свитки только благодаря жертве Золотого рода. Именно поэтому властвуют они, а не кто-то иной.

– Значит, на Первом Церпене отработали ритуал? – предположила я. – Что-то пошло не так, и мы получили то, что я видела в Старом Зале. Я предлагаю не мешкая отправиться в Святые Пещеры.

– Присягни мне, – глухо произнес Император.

– Нет. Еще жива та драконица, в которой течет кровь тех, кому я присягал.

– Они были преступниками, из-за них может погибнуть твоя Квинлиг, – зло произнес Серебряный дракон.

– Моя Квинлиг будет жить счастливой, полной жизнью. Она не умрет ни от каких причин, кроме естественных, – жестко произнес милорд Гаро. – Я присягал Золотому роду. И на встречу с его последней кровью я приду верным ей слугой. Только так и никак иначе.

– Я могу выставить кордон перед Святыми Пещерами, и ты туда не пройдешь. Позволишь Аркадии умереть из-за ненужной щепетильности?

– Кому-то ненужная щепетильность, а кому-то честь и гордость, – усмехнулся дракон. – Когда все закончится, я вызову тебя на поединок: ты не получил разрешения обращаться к моей Квинлиг по имени.

– И все же, если мы все не разгадаем эту древнюю тайну, твоя Квинлиг умрет. Если ты не присягнешь мне, я не пропущу тебя в Святые Пещеры – твоя Квинлиг умрет. Как видишь, иногда честь и гордость становятся помехой.

– Если ты не пропустишь нас к Святым Пещерам – мы уйдем. Мы облетим горы и выйдем к степнякам. Мы поселимся среди них и будем спокойно жить. Сейчас я точно уверен в том, что, пока у нас с Аркадией нет детей, ей ничего не угрожает. Именно ты дал мне эту уверенность. А потому остановись и подумай: ты точно хочешь пойти на обострение конфликта?

– Ты убил моего отца! – яростно крикнул Серебряный и подхватился на ноги. – Я уже остановился и подумал! Ты жив и свободен только потому, что полезен! Можешь быть полезен… Иначе бы ты уже давно сгнил. Сгнил еще в Данкатле.

Я не успела понять, когда именно Лидс оказался на ногах напротив Серебряного. Мы с мамой как-то сами собой очутились позади Гаро. А Имиллэ бросилась к Императору и прижалась к его груди. По ее щекам текли мутные призрачные слезы. Она явно хотела успокоить своего потомка.

– Я защищал Илтиран, – жестко процедил Лидсмад. – Твой отец, дракон, что претендовал на трон, вероломно напал на юную, на тот момент не достигшую брачного возраста драконицу. Он хотел сделать ее своей женой любой ценой. Как ты думаешь, если это станет достоянием общественности, долго ли ты удержишься на троне? Твой отец едва не стал одним из редчайших драконов – драконов, способных на насилие.

Серебряный рухнул на диван. Из него как будто вытянули внутренний стержень.

– Нет, – шепнул он. – Нет.

– Клянусь своей крылатой душой, своей красной кровью и бессмертной магией, что не произнес ни единого лживого слова, – отчеканил Лидсмад, и над его ладонью взметнулось пламя.

Затем он медленно опустился в кресло, я вернулась на подлокотник, а матушка присела туда же, где и сидела до этого. Короткая вспышка эмоций прошла, и драконы, кажется, были готовы продолжить дискуссию.

– Так ведь и сын недалеко ушел, – язвительно усмехнулась матушка. – Не вы ли, милорд Император, завели себе гарем?

Серебряный посмотрел на леди Маркаду пустым взглядом и равнодушно ответил:

– А что оставалось делать? Я не мог запретить драконам брать Квинлиг, но я мог забрать тех, кто еще не связан Драконьими Узами.

Я нахмурилась и посмотрела на Императора чуть иначе:

– Мне показалось, что вы не хотите, чтобы люди и драконы узнали правду. Мне казалось, что вы заинтересованы в как можно большем количестве Квинлиг.

– Ложь и обман – тупиковый путь, – покачал головой Серебряный. – У нас уже обострены отношения с Данкатлом, люди хотят видеть своих женщин, ведь каждая Квинлиг чья-то дочь, сестра, племянница. Мы можем соврать сейчас, но дальше это будет уже не утаить. Значит, проблема должна быть решена кардинально. И я боюсь того, что еще не найденное решение не сработает в обратную сторону. Что будут спасены будущие Квинлиг и обречены нынешние.

Вокруг нас сгустилась тишина, и эту тишину я уже не рискнула нарушать. Молчал Лидсмад – готова поспорить, он просчитывал время полета до Пещер. Молчала матушка – мнится мне, что она тоже была удивлена новой стороной Императора. И Серебряный тоже молчал, он о чем-то напряженно размышлял. Между его бровями залегла глубокая складка, он хмурился, сжимал кулаки и даже что-то шептал себе под нос.

– Когда ты вернешься из Пещер, – наконец произнес он и в упор посмотрел на Гаро, – примешь власть. Сын насильника не может быть Императором.

Хорошо, что я ничего не пила и не ела, – могла умереть самым позорным способом.

– Белый род – седьмой в очереди на престол, – хмыкнул Лидсмад. – Передо мной еще целая вереница достойных драконов.

– А ты Белый? – с усмешкой спросил Серебряный. – Разве не твоя чешуя на солнце отливает сотней различных оттенков?

– Предлагаешь выдать меня за внезапно возродившегося Снежного дракона? Ложь и обман – тупиковый путь, и ты первый об этом сказал, – хохотнул Гаро.

– Снежные драконы выродились и стали Золотыми, – спокойно ответил Серебряный. – А твоя бабка не устояла перед правителем. Твой отец – прямой потомок Золотого рода, к тому же он взял в жены драконицу с примесью золотой крови. Когда тебе наступило время обратиться, вся твоя семья молилась, чтобы твоя шкура не стала золотой. Это мне поведал старейшина Грорд, он навестил меня позавчера. Да и в любом случае можно и не открывать таких тайн. Я передам власть тебе, никто не пойдет против.

«Особенно если принесете благую весть об исцелении Квинлиг», – это не было произнесено, но повисло в воздухе.

Лидсмад посмотрел на меня и, не отводя взгляда, ответил Императору:

– Я отвечу тебе позже.

А я, поняв, что он хочет посоветоваться со мной, подалась к нему ближе и шепнула:

– Решай сам. Где ты, там и я.

Пока мы с ним переговаривались едва уловимыми жестами и взглядами, матушка деловито уточнила:

– Значит, ваш отец знал, в чем кроется ошибка, верно?

– Знал, – кивнул Серебряный. – Как давно он об этом узнал – не имею ни малейшего представления. Но он не оставил ни записей, ни намеков. Никому не доверил эту тайну.

– Он хотел власти, – уверенно сказала я. – Для этого ему была нужна принцесса Илтиран. Но как он собирался делать с ней принцев и принцесс? Или он не собирался этого делать, ведь у него уже был сын. Стоп, а как же Серебряная леди?

– Матушка разбилась о скалы пять лет назад, – с тоской произнес Император.

И я не решилась предположить вслух, что его мать разбилась не просто так. Если судить по делам и решениям, то Серебряный не самый плохой челов… дракон. А значит, добивать его не нужно, он и сам уже не раз прогнал эту мысль в голове. Я в этом уверена.

– У тебя есть упряжь? – нарушил тишину Лидсмад. – До Святых пещер почти час лететь, Аркадия и леди Маркаду заледенеют на моей спине, если не защитить их.

– Отец притащил сюда много вещей, – кашлянул Император, – но он и предположить не мог, что при плохом исходе ему может понадобиться упряжь. Могу предложить только зачарованные на нагревание одеяла.

– Хоть так, – вздохнул Лидсмад.

Вопрос о присяге больше не поднимался. Оба дракона покинули комнату и пошли что-то там сооружать. Кажется, мужчины планируют на коленке собрать упряжь.

– Может, мы завернемся в одеяло, а твой дракон возьмет нас в лапы? – поежилась леди Маркаду. – Что-то мне не хочется зависеть от связанных между собой веревок. Или простыней. Или что они так придумают?

Я пожала плечами, этот вопрос меня почти не волновал. Зато до крайности интересовал другой вопрос:

– Ты заметила, насколько они щепетильны в отношении насилия? Я и раньше это знала, но теперь, в свете узнанного… Это как будто своеобразный откат от грехов прошлого. Как будто они настолько впечатлились собственными грязными подвигами, что воспитали детей в ненависти к сексуальному насилию.

– Добрачные связи тоже пострадали, – хмыкнула матушка. – Знаешь, я думаю, что все они разные. У твоего дракона и нынешнего Императора мнение о насилии совпадает. А вот у Серебряного лорда, который Императором не стал, – иное понимание ситуации. Но в целом – да, драконы против таких преступлений.

Я кивнула и, встав, подошла к столу. Все вопросы были решены, и во мне проснулся неслабый голод. Но толком перекусить не удалось: вскоре вернулись драконы и осчастливили нас: «Упряжь есть!»

– Мы не используем телепорт и не летаем из-за уважения к святыне, – пояснил Император. – Но получается, что это не святыня, а место преступления, а значит, можно разок-другой использовать телепорт.

Так что не прошло и часа, как мы вновь устроились в подушках и летели над скалами к неизвестности. И принцессе Илтиран. Интересно, она красивая?

Сброшенная драконом упряжь свалилась в пропасть. Я проводила ее грустным взглядом и вздохнула:

– Значит, нам суждено заледенеть на обратном пути.

– Что-нибудь придумаем, – улыбнулся Лидсмад.

– Читала я одну легенду, – хмыкнула леди Маркаду, – там дракон проглотил своего друга-рыцаря, чтобы по прилете на место встречи с недругом внезапно его отрыгнуть.

– Отрыгнуть недруга? – ошарашенно переспросила я.

– Друга. – Мама посмотрела на меня как на идиотку.

Я осторожно покосилась на Лидсмада: он стоял с крайне задумчивым видом. Прищурившись, он что-то подсчитал и уверенно сказал:

– Не выйдет, за час вы растворитесь в желудочном соке.

– Ты что, всерьез этот вариант рассматривал? – оторопела я.

Вредный дракон улыбнулся и ответил:

– Угадай. Идем?

И этот бессмертный гад потопал прямо к пропасти.

– А Святые Пещеры, случайно, не эвфемизм того света? – напряженно спросила леди Маркаду.

– Кажется, нет, – нервно хохотнула я. – Видишь, перед ним плиты появляются? Вроде моста.

– Я не пройду, – покачала головой матушка. – Это без меня.

Но, как бы она ни сопротивлялась, оставаться среди голых скал ей не хотелось. Поэтому с грехом пополам мы все же перешли мост. И уперлись в гладкую стену неприродного происхождения.

– Стучим и ждем, пока откроют? – предположила я.

– Выстукиваем особый ритм и открываем сами, – отозвался дракон. – Суть этого щита в двойной непроницаемости.

– Но ведь это опасно, – нахмурилась леди Маркаду. – Не знать, что происходит на пороге собственного дома…

– Зато никто не выманит наружу, – ответил дракон, не оборачиваясь.

Его руки порхали над стеной так, будто он играл на фортепиано. Легкое касание там, здесь, с десяток ударов пальцами по одному и тому же месту – и раз! Стена растворяется.

– Дадим о себе знать, – сказал дракон и отправил куда-то вперед яркую огненную искру.

– И постоим на пороге, чтобы нас не убили невзначай, – хмыкнула я.

– Только внутрь войдем, – кивнул дракон и первым шагнул в темный провал.

Который оказался лишь иллюзией. Что ж, преддверие Святых Пещер впечатляет: по сути все то же самое, что и в нашем замке, но с изюминкой. Да с какой: разноцветные жилы инкрустированы ограненными камнями, из-за чего колдовской свет дает замечательные отблески.

«Надо запомнить на будущее», – подумала я и ласково коснулась ладонью одного особенно привлекательного камня. Тот мгновенной потемнел и мелкой крошкой осыпался на пол.

– Я не хотела, – выдохнула я. – Не знала, что их нельзя трогать!

– Никто не знал, – отозвался дракон и тоже ткнул пальцем в ближайший к нему камень. Камень осыпался.

– Не удержусь, – честно предупредила мама, – слава Богинюшке, они от любых прикосновений осыпаются. А то я подумала, вдруг ты, Ари, и тут особенная.

– Лидс!

Я даже не успела ничего понять, как на шее у моего мужа повисла невысокая черноволосая девушка. Она прижалась к нему так крепко, что я даже немного испугалась за целостность Гаро: выдавит же в нем лишние вогнутости!

«Ревность? Это – ревность? Да нет, глупо как-то», – молнией пронеслось в голове.

Но факт оставался фактом: мне очень и очень не понравилась эта девица, как и то, что она уже целую минуту висит на моем драконе!

«Он спас ее, – напомнила я себе. – Это проявление дружелюбия и благодарности».

– Илтиран, – Лидсмад осторожно разжал руки драконицы, – позволь представить тебе Белую Квинлиг, хозяйку моего сердца, моего дома и моей магии.

Последняя из рода Золотых драконов отступила от Гаро и окатила меня долгим взглядом. И я сразу поняла, что у нее были виды на Лидса. Потому что в ее глазах читалось: «Это?! Вот это в мятом платье?! Вот это, без макияжа и прически, – хозяйка сердца?!»

– Рада за тебя, мой дорогой, – проворковала в итоге Илтиран. – Но для чего же ты прибыл?

– Мне необходимо попасть в центральную пещеру, – спокойно ответил Лидсмад. – Как ты узнала, что я здесь?

– Ты послал искру к основной друзе, – пожала плечами Илтиран. – А я оставила там следилку, чтобы знать, когда мой прекрасный друг прибудет. Я стольким тебе обязана, Лидс. Если бы не ты… Страшно представить!

И она ловко подхватила его под руку и повлекла вперед. У меня не дракон, а телок на веревочке!

– И ты вот так вот это стерпишь? – с интересом спросила мама.

Причем спросила она это так, будто, кроме нас, тут никого нет: громко и четко.

– Свой разум в чужую голову не вложишь, – пожала я плечами. – Я – зеркало, которое не вмешивается, но отражает.

Надеюсь, Лидс поймет, что, пренебрегая мною сейчас, он определяет наши дальнейшие отношения. Хочет получить равнодушную сожительницу? Ой, да запросто!

Дракон остановился и полуобернулся к нам.

– Сердце мое, ты идешь? – с улыбкой спросил он.

Судя по смешинкам в глазах, все понял. Понял и чему-то радуется. Чему, спрашивается?!

– Разумеется, иду, мой дракон.

Шли мы долго, и все эти драгоценные камни, отблески и прочая иллюминация начали серьезно утомлять.

«Запомнить на будущее: ни в коем случае не повторять, – сказала я себе и тут же откорректировала: – Сделать одну гостиную и принимать там неприятных гостей».

Мы остановились подле узкого прохода, затянутого золотистой колдовской кисеей.

– Центральная пещера, – с кислой миной возвестила Илтиран. – Мне туда нельзя.

– Почему? – спросила я.

– Я хотела войти в воду, – поджала губы Илтиран. – Надеюсь, вы задержитесь и мы подружимся.

Что-то нет у меня желания дружить, но честность не всегда полезна. Поэтому я растянула губы в улыбке и ответила:

– Если мы задержимся, то почему бы и не пообщаться.

Драконица ушла, а я повернулась к дракону:

– Почему ты так странно нас представил?

Он удивленно на меня посмотрел:

– Почему странно? И ты, и леди Маркаду знали, как ее зовут, она же не знала. Что-то не так?

Что ж, порой драконий этикет перестает быть приятным.

– Добро пожаловать, – произнес бесплотный голос, и кисея пропала. – Мы ждали вас.

Лидсмад шагнул вперед, и я поспешила за ним. Но, обернувшись, увидела вставшую на место кисею.

– Леди Маркаду будут предложены сладости и чай, – ответил все тот же голос.

– Хорошо, – выдохнула я. – Хорошо.

Центральная пещера была похожа на то, что находилось под замком: пещера с озером. Но здесь у озера был просто нереальный размер!

– Знают ли в Пещерах о том, что происходит в Безымянном Городе? – спросил Лидсмад.

– Знают ли в Безымянном Городе о том, что происходит в Пещерах? – вопросом на вопрос ответили дракону.

– Не знают.

– И мы не знаем, – рассмеялась наша невидимая собеседница, после чего она добавила: – Не Бойся меня, дитя.

Дитя? Это, скорее всего, я. А чего бояться? Ох…

Они не вымерли. Те драконы, у которых «чешуи больше, кожи меньше».

– Приветствую. – Лидсмад был ошарашен не меньше меня.

– Я последняя драконица из Снежного рода, Риориена Доргро.

Мне кажется, даже если бы сейчас из центра озера вынырнуло бы какое-нибудь трехглавое чудовище, я бы удивилась куда меньше. Получается, перед нами святая Риена, про которую каких только легенд не ходит?

– Святая Риена? – рискнула уточнить я.

– Ни разу, – хмыкнула драконица, – но отчего-то меня так назвали. Ты можешь смотреть прямо, дитя.

Стало стыдно: значит, она все-таки заметила, как я таращусь на нее. Нельзя сказать, что Риена была уродлива, нет. В ее облике все было гармонично: гладкая чешуя, большие глаза и тонкие губы, прямой нос. На крыльях носа и под глазами чешуйки настолько маленькие, что почти неразличимы по отдельности.

– Мне приятны твои эмоции, – улыбнулась Риориена. – Твои тоже, молодой Гаро.

Лидсмад кашлянул, но не возразил. Интересно, когда его последний раз называли «молодой Гаро»?

– Присаживайтесь. – Она плавно повела рукой, и с поверхности озера поднялось несколько водяных струй.

Эти струи превратились в три удобных кресла.

– Не могу предложить вам ни вина, ни кофе, – мягко произнесла Риориена. – Да вы и не хотите, верно?

– Мы пришли за ответами, – сказала я. – Квинлиг умирают.

– Это нормально для самок, – спокойно ответила Риориена.

За несколько мгновений во мне разгорелась буря эмоций, которая была задавлена мощнейшим волевым усилием.

– Самок? – максимально вежливо уточнила я.

– Церпен – это обычное драконье имя тех времен. А Квинлиг – самка. Причем ранее, до всего этого безобразия, это слово относилось только к неразумным живым существам. То есть квинлиг волка, но лэйтерри дракона. И та, и та – самки, но драконы разумный вид, поэтому лэйтерри, что в переводе…

– Дарующая жизнь, – медленно произнесла я.

– Леди Доргро, ситуация с человеческими девушками достигла своего апогея, – с нажимом произнес Лидсмад. – Нам нужны ответы.

– А вы уверены, что у вас правильные вопросы? – прищурилась драконица.

– Тогда нам нужна правдивая история и добрый совет, – спокойно сказала я.

– Правдивая? – Она хмыкнула. – Что ж, слушайте. Все началось с извержения вулкана. Моя бабушка рассказывала мне о прекрасном погибшем городе. Нашим предкам хватило ума улететь на соседний остров во время извержения, но после… После они вернулись и вновь поселились на мертвом острове. В Данкатле нет вулканов, и твои эмоции, Белая Квинлиг, говорят о непонимании. Что ж, я объясню и это.

Она вновь сделала плавное, волнообразное движение, и перед нами возник водяной шар.

– Магия пронизывает наш мир от и до, – отстраненно заметила драконица. – Но не вся она полезна.

– Магические мутации, – кивнула я. – Бич зельеделия.

– Данкатлу очень повезло, что сырая магия чудит только с растениями, – усмехнулась Риориена. – Вулкан исторг из земных недр не только раскаленную лаву, но еще и самую странную магию из всех возможных. Магию, которую впитали драконы.

Лидсмад с присвистом втянул в себя воздух и ругнулся. Кажется, он в этом понимает куда больше, чем я.

– Половина наших предков не просто потеряла способность перевоплощаться в двуногий облик, – с горечью произнесла драконица. – Нет, они потеряли разум. На глазах изумленных сородичей в одночасье одичавшие драконы яростно дрались за самок, а после совокуплялись. И, что самое страшное, их самки откладывали яйца.

«Драконий жемчуг», – пронеслось у меня в голове. Неужели?!

– Да, – она посмотрела мне в глаза. – Драконий жемчуг – это невылупившиеся дикие драконы. Яйца наших одичавших предков. Сто лет драконы не просто искали людей, они искали удобное место, где им никто не помешает. Разве есть у Данкатла союзники? Разве может Данкатл что-то противопоставить Драконьим Горам?

– Отсутствие развития в науке, – тихо сказала я. – Лень и праздность магов – дело рук драконов?

– Разумеется, – фыркнула Риена. – Данкатл – искусственное государство. Кочевников одомашнили практически насильно. К ним, диким, глупым и искренним, пришли Сияющие Боги. Сейчас в вашем пантеоне осталась только Искристая Богиня, не так ли?

– Так, – кивнула я.

– Она была драконицей, одной из тех, кто отбирал Квинлиг для экспериментов.

– То есть проблемы с деторождением не было? – уточнил Лидс.

– Была. Драконицы рождали младенцев, которые через несколько часов превращались в драконов. И время показало, что их разум не развивается. Тогда был разработан первый вариант Драконьих Уз.

– Церпен и Квинлиг – именно благодаря постоянному вливанию человеческой крови в драконьи рода, вы сохраняете разум и второй облик, – прошептала я. – Но к чему это разделение магии?

– Никто не хочет быть паразитом, – усмехнулась Риена. – Это были долгие годы, полные крови и боли как для человеческих женщин, так и для драконов. В итоге был просчитан идеальный вариант ритуала, а все драконицы удалились в Святые Пещеры. К сожалению, для дракониц разработать ритуал не получилось. Правда, тогда пещеры назывались иначе, но я, честно говоря, не помню как. Сюда было запрещено ходить, да и нам запрещено выходить.

– Нам? – переспросила я и тут же добавила: – Вы ведь не из той волны отравленных дракониц, верно?

– Верно. Я родилась от Церпена и Квинлиг, но, – она развела руками, – что-то пошло не так. Ритуалами меня пытались изменить, и благодаря этому я узнала, откуда берутся некрасивые златокосые драконицы. Это те, кто родился с преобладанием чешуи на теле.

Я прикрыла глаза. Вот теперь картина приобрела стройность: драконы едва не выродились и, стремясь к выживанию, устроили насильственный симбиоз с людьми. Это логично, понятно и даже в какой-то мере достойно уважения.

– Но ваши книги…

– Привели вас сюда, – перебила меня Риена. – Там густо смешана полуправда и ложь, и любой, кто захочет найти ответы, придет за ними сюда. И вы пришли.

– Аркадия видела смерть Первого Церпена и его жены, – негромко произнес Лидсмад. – Это тоже часть какого-то плана?

– Это часть проклятья, которое наложила Первая Квинлиг. Она не была женой, в то время Драконьи Узы не были приравнены к браку. И ее проклятие изменило весь драконий уклад. Точнее, напугало драконов так, что они изменились. Первая использовала кровь своего мертвого Церпена и его же душу, чтобы оставить в горах наблюдателя. Она хотела, чтобы квинлиг жили достойно, чтобы они стали полноправными женами, а не самками. Ее проклятье звучало так: «В миг, когда драконы отринут благодарность и признательность, в час, когда квинлиг станет лишь способом продления рода, в день, когда драконы потеряют уважение перед тем, что дают им Драконьи Узы, вернется дикая магия. Но не будут дичать дети, не будут терять разум драконы и драконицы. Дикая магия заберет у вас крылья, оставит вас обычными земными двуногими».

– Проблемы с перевоплощением, – ахнула я и сжала руку Лидсмада. – Ты говорил, что у многих обывателей большие проблемы с переходом в крылатую форму!

– Да, – хрипло ответил Лидс. – Были случаи, что дракон не оборачивался вовсе.

– Проклятие сбылось, – усмехнулась Риена. – Сбылось тогда, когда драконы почти исцелились. Еще прадеды снимали с висков чешую, чтобы создать из нее особый ментальный артефакт – их Квинлиг в любой момент могли взять своего Церпена под контроль.

– Зачем? – удивилась я.

– Потому что Церпены рождались самыми сильными, самыми одаренными и безумными. Они впадали в ярость редко, но зато о таких вспышках помнили десятилетиями. Все Квинлиг тех столетий день и ночь носили обручи с височными чешуйками.

Я потерла лицо руками, покивала и сказала:

– Хорошо. Хорошо. Но сейчас-то что происходит? В проклятии нет ни слова про смерть квинлиг.

– А что сейчас происходит? – удивилась Риена. – С квинлиг что-то происходит?

Ситуацию разъяснял Лидсмад. Он легко и быстро, с четкими временными рамками рассказал Риене о том, как квинлиг теряют эмоции, как эти эмоции возвращаются и как потом женщины умирают.

Риена внимательно выслушала, задала несколько вопросов, а после рассмеялась:

– Так это проще простого! Видимо, вы отчего-то начали использовать первый вариант ритуала Драконьих Уз.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Я же говорила, что первые годы были полны крови и боли, – недовольно произнесла Риена. – Совместить человеческую магию и драконью не так-то просто! Первый ритуал включал в себя передачу женщины из человеческого рода в драконий, там было важно совершить соитие в первые сутки.

«Наш случай», – ахнула я мысленно.

– А после на его основе был разработан правильный ритуал. Все та же передача из человеческого рода в драконий, но соитие откладывалось. Дракон взрезал себе грудную клетку и щедро окроплял кровью свою квинлиг.

Тут Риена прищурилась и ткнула пальцем в Лидса:

– Сними-ка рубашку.

– Шрам есть, я скрыл его чарами, – спокойно ответил дракон и добавил: – Я не раздеваюсь просто так.

– Но почему это происходит? Я имею в виду, из-за чего пропадают эмоции?

– Когда у дракона или у человека пропадают силы и желание жить, откуда же взяться эмоциям? – с грустной улыбкой ответила драконица. – У людей совершенно иная магия, и наша магия с вашей конфликтует. Переход из одного рода в другой позволяет запустить процесс одраконивания. У квинлиг появляется вторая аура, драконья. Но только второй вариант ритуала дает этой ауре нормально развиться. В ином случае все происходит скачками, лавинообразно. Что истощает женщину и приводит к эмоциональной агонии, выгоранию и смерти.

– А дети? Они как-то влияют на этот процесс? – уточнил Лидс.

– Ускоряют. Или останавливают. Здесь, в Пещерах, живут Квинлиг, которые все же выдержали все эти скачки и броски магии и эмоций. Они здесь прячутся от собственных семей, потому что не могут простить своих мужей.

Лидсмад медленно кивнул, затем спросил:

– Значит, Аркадия вне опасности?

– Я вижу, что ее драконья аура развивается неправильно. Как будто вы чем-то дополнили ритуал.

– Дополнили? Но чем? – Я поначалу удивилась, но тут же охнула: – А если там еще и ментальный артефакт присутствовал?

Я все выложила Риене, отдала кольцо и с тяжелым сердцем принялась ждать вердикта. Вот же шутка судьбы! Из-за ментального убежища Лидс использовал правильный ритуал, но из-за того же ментального убежища ритуал сработал криво. Может, я неудачница?

– Можно исправить, – решительно кивнула Риориена. – С помощью озера мы выправим вашу странную связь. Но за это придется заплатить.

Мой дракон пожал плечами и спросил:

– Драгоценностями здесь принимают? В моей сокровищнице есть воистину уникальные экземпляры.

– Потребуется нечто большее, – неприятно улыбнулась Риена.

Я хотела утончить, что именно, но почувствовала, как у меня немеет гортань. Мне не удалось выдавить из себя ни единого звука!

– Жизнь за жизнь. Аркадия выживет, ты умрешь. Это и будет платой.

– Согласен, – без раздумий сказал мой дракон. – Я втравил ее в это, и я не смогу жить после ее смерти.

– Подумай еще раз, – лукаво улыбнулась Риена. – Можно провести и иной ритуал. Умрет Аркадия, ты женишься на Илтиран и станешь полноправным властителем драконьего города. Ты принесешь им благую весть о правильном ритуале. Я даже подскажу, как исправить последствия у других квинлиг. Ты станешь выдающимся Императором. Надо только принять верное решение…

Лидс прикрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул, после чего произнес:

– Я его уже давно принял. И тебе озвучил.

– Так тому и быть. – Она хлопнула в ладоши, и мы оказались в центре озера. – Положите руки на шар.

«Какой шар? Где?» Но я не могла все это спросить, мой голос так и не вернулся. Богинюшка, останови же ты этого балбеса! Мы знаем причину, мы знаем, что сейчас со мной происходит. Мы сами придумаем, просчитаем, создадим новый ритуал! Который и меня спасет, и ему не придется жертвовать собой.

Между нами неожиданно появился шар из розового опала. Нет, нет! Пожалуйста, не нужно!

«Почему не нужно? Ты будешь жить, ты будешь счастлива», – прошептал чей-то голос. И перед моим мысленным взором пронеслось несколько картин будущего: я, в строгом платье, с пучком на голове, стою перед оравой ребятишек. Я у котла. Я у камина. Одна. И вроде бы мое лицо в тех видениях спокойно и умиротворенно, но… Есть в этом нечто жуткое.

«Не хочу так».

«Почему?»

Почему… Если бы я знала. Лидсмад стал мне важен, он стал мне дорог. На ум пришло воспоминание о нашем сумасшедшем поцелуе. Я люблю его?

«Любишь? Когда бы ты успела. Твой дракон жесток, и ты ненавидишь его», – выдал мне призрачный голос.

«Да что бы ты понимал! Лидс не был жесток со мной. Это было недопонимание, это было нежелание узнавать друг друга. Но жестокости не было. И да, я люблю его! Оставь его мне!»

«Не мне решать».

Я открыла глаза и увидела, что мои руки плотно прижаты к светящемуся шару, а поверх них лежат ладони Лидсмада.

– Открой сердце, душу и магию, – прозвенел голос Риориены.

А я ощутила, как с меня спадает проклятие немоты. Мне столько всего хотелось сказать дракону, попросить, но… Но не получалось хоть как-то оформить мысль.

– О чем ты сейчас думаешь? – шепнула я в итоге.

А он сконфуженно улыбнулся и ответил:

– Я вот-вот умру, а так и не узнал, почему не особенно сложное зелье постоянно слоилось, кристаллизовалось и взрывалось, при том что раньше я варил его с закрытыми глазами.

– Где варил?

– Здесь, в Горах.

– Значит, в Данкатле ты не у того ингредиенты брал. Иногда одно и то же растение обладает противоположными свойствами, – объяснила я. – Это особенность многих данкатлских трав. Поэтому я всегда заказываю ингредиенты только у проверенного поставщика.

Помолчав, я добавила:

– А еще я люблю тебя. И если ты погибнешь, то другого мужчины в моей жизни не будет.

Яркая вспышка, и нас относит друг от друга. Лидс окутывается белым сиянием, и по искаженному мукой лицу я понимаю, что моему дракону очень больно.

– Ты можешь это изменить. Просто протяни руку, и белая смерть перейдет на тебя, – шепнула Риена. – Я не могу подсказывать, но, знаешь, больше ее не станет. Вся, что есть, разделится.

Разделится? Я шагнула вперед, прямо по пружинящей поверхности озера. Оказавшись рядом с Гаро, я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Ослепительная вспышка – и искренний смех Риены:

– Вы прошли испытание и будете жить долго и счастливо. Есть ли у тебя желание, Лидсмад Гаро?

– Дух-хранитель свитка Знаний Гаро не отвечает на мой призыв, – сказал Лидсмад и крепко прижал меня к себе. – Призови его и заставь отвечать на мои вопросы.

– Только три вопроса, – сказала Риена.

– Хорошо.

Несколько минут ничего не происходило и я просто наслаждалась объятиями любимого дракона и осознанием: мы оба живы. Нет, на самом деле все произошло так быстро, что я даже не успела испугаться. Бац! Бац! Бац! Но вот запоздалое осознание, во что это все могло вылиться… Спасибо, Богинюшка, что вовремя открыла мне глаза. Было бы очень больно осознать свою любовь после похорон Лидса. И готова поспорить, что со мной-из-видения именно так и произошло!

– Я здесь, – гулко разнеслось над озером.

Дион выглядел иначе. Доспехи исчезли, и перед нами стоял Церпен, удивительно похожий на Лидса.

– Три вопроса, – напомнила Риена.

– Кто изменил текст в свитке знаний Гаро? – холодно, властно произнес Лидсмад.

– Я скрыл истинный текст и наложил поверх него свой вариант, – с ненавистью произнес Дион.

– Почему ты это сделал?

– Если род Гаро прервется, то я обрету свободу. Я все вспомнил. Вспомнил, как меня убили во славу рода! Как мне стерли всю память и заставили верить, что я всего лишь дух!

– Когда ты вернул себе память?

– Когда камень рода был впервые расколот. Почти четыре сотни лет назад.

Едва Дион договорил, по поверхности озера пронеслась зыбь и дух исчез.

– А как же эпидемия? – рассеянно спросила я. – Обвал и раскопки?

– В тех лабораториях много чего было сокрыто, – пожала плечами Риена. – Кто-то просто воспользовался найденным. Итак, чего хочешь ты, Аркадия Ильтир Гаро?

Желание? Да у меня целый ворох желаний, и я…

– Я хочу, чтобы камень рода Гаро был восстановлен.

В конце фразы у меня чуть сорвался голос, слишком уж я перенервничала.

Но Риена не возразила, она просто вытянула из складок одежды флягу и протянула мне:

– Я знала, что ты скажешь. Предвиденье – странная вещь. Вот вроде ждешь, ждешь, а когда событие происходит – становится скучно. Просто полей осколки и жди, все будет.

– А что будет дальше? – тут же спросила я.

– Дальше все будет хорошо, – фыркнула Риена. – А совсем далеко от нас все будет и вовсе замечательно. Вы с Лидсмадом проживете долгую жизнь, если тебя это интересует.

Меня интересовало не только это, но рта открыть мне не дали. Я не успела и глазом моргнуть, как мы оказались снаружи, перед гладкой стеной неприродного происхождения. Там же оказалась и матушка, сжимающая в руках желтое надкушенное яблоко.

– Гостеприимненько, – ошеломленно выдохнула матушка.

На наших глазах стена чуть подернулась дымкой и из нее выплыла упряжь. На обратном пути я обнаружила среди подушек записку: «Не забудьте прислать замену уничтоженным камням. Иначе следующая наша встреча будет недоброй. Несвятая Риена».

Что ж, камней у Гаро достаточно, отдаримся!

Я стояла на балконе, пила кофе и тоскливо смотрела в небо. Быть женой Великого Мага, Первого Мага Драконьих Гор и по совместительству Старшего Придворного Мага Его Императорского Величества, очень грустно. Муж порой пропадает неделями, возвращается похудевший, с темными подглазьями и безуминкой во взгляде.

Но я все равно рада, что Лидс решил отказаться от чести быть Императором. Слишком уж во многом нам пришлось поучаствовать! Одно то, как мы воровали из Данкатла Карса с семьей! Хорошо еще, что мой непутевый братец помог: они с драконом крепко подружились. Хотя моего братишку уже нельзя назвать непутевым, он все-таки женился на своей возлюбленной. То ли приворотное зелье они сварили как-то неправильно, то ли девушка осознала, на что он готов ради нее. Жаль только, что в гости мы друг к другу попадаем редко и тайно: король Данкатла не простил нам с Лидсом «предательства». Ведь мы не вернулись, а его люди не смогли повторить мое универсальное зелье. Вернее, смогли, но слишком поздно: королева умерла. Это она была отравлена тем редким, почти исчезнувшим ядом. Так что род Гаро теперь олицетворение мирового зла, и под это дело в Данкатле проталкивают весьма достойные законы.

Матушка осталась здесь, в Безымянном Городе. Король Актур из вредности приблизил к себе Венрайта, и мама не захотела возвращаться. Да оно и правильно, здесь ничуть не хуже. К тому же скоро у нее прибавится хлопот: сегодня я пью последнюю чашку кофе. Лаборатория моя уже закрыта и опечатана, а сама я на ближайшие девять месяцев стану самой осторожной женщиной на свете. Я не готова потерять ребенка только из-за ерунды. А человеческим женщинам действительно очень тяжело выносить дракона. Но я точно знаю, что у меня получится с первого раза. Откуда? Ну как же, в Святых Пещерах живет настоящая предсказательница, забыли? Я всего лишь послала ей около ста пятидесяти писем с одним и тем же вопросом.

На горизонте появилась точка, которая стремительно увеличивалась в размерах. После трехдневной отлучки мой дракон спешит домой. Из них с Серебряным получился отличный тандем. Самое главное, что наш Император стремится загладить вину отца. Ведь тот утаил знания о правильном ритуале лишь для того, чтобы «спасти» всех уже после воцарения на престол.

Вообще, оглядываясь на прошедшие годы, а прошло уже целых восемь лет, я горжусь всеми нами. И собой, и Лидсом, и Серебряным. Мы смогли вытащить почти всех квинлиг, мы упразднили слово «квинлиг», и теперь я – Белая Лэйтерри. Но самое главное, что нам удалось донести до драконов и людей правду. И, хотя король Актур принял ряд жестоких законов, Церпены все равно находят своих лэйтерри. Потому что теперь и один, и вторая вступают на этот путь с открытыми глазами.

– Любимая? М-м-м, кофе. – Мой дракон на лету перевоплотился в человека, тут же обнял меня и сунул нос в чашку.

– Допивай, – улыбнулась я.

А он напрягся:

– С чего такая щедрость? Там яд? Ты все-таки решила отравить своего трудоголика-мужа?

– Нет, просто мне кофе больше нельзя, – широко улыбнулась я и добавила: – А если ты в ближайшие девять месяцев оставишь свою беременную жену грустить в одиночестве, то я… То участвовать в выборе имени для ребенка ты не будешь! Мы с мамой и Серебряным решим все без тебя.

Чашка отлетела куда-то в сторону, а я оказалась в кольце родных и любимых рук.

– Это правда?

– Истинная. Так что тебе придется читать лекции вместо меня. Наша школа только открылась, и нельзя бросать их одних надолго.

Лидс прижался губами к моему виску, а после тихо сказал:

– Ты уверена в своем решении? Я не буду запирать тебя дома. Ты можешь…

– Рискнуть? – Я вывернулась из его объятий. – Я уже не та Аркадия, которая подорвала свою лабораторию, Лидс. Я старше, умней и опытней. И мои приоритеты расставлены идеально. Мы спасли всех квинлиг, кого еще можно было спасти. Даже Мариос начала выходить из своей спячки. Я открыла свою школу для одаренных магов – как и хотела, с уклоном в зельеделие. Брат жив и счастлив, Карс с семьей здесь, под боком. За мамой ухаживает честный дракон преклонных лет. Хотя, если верить ему, то он чуть помладше тебя. В общем, сейчас все хорошо и спокойно и я могу с чистой совестью закрыться в нашем особняке. Я могу позволить себе расслабиться, Лидс.

Дракон поцеловал меня в висок и проворчал:

– Дочку назовем Марртин.

– Ни за что. Это мужское имя, Лидс!

Хорошо, что на ближайшее время в моей жизни только одно приключение – выбор имени для ребенка. И, благодаря Риене, у меня есть преимущество перед Лидсом. Предсказательница прямо посоветовала выбрать два имени.

– А давай ты выберешь для мальчика, а я для девочки, – сощурилась я. – И если будет мальчик, то используем то, что придумал ты. А если девочка – то, что придумала я.

– Договорились. Будет забавно, если у нас с тобой и у Илтиран с Серебряным дети появятся одновременно.

– Это вряд ли, – фыркнула я.

У нашего Императора две жены: Илтиран все же решила покинуть Святые Пещеры. И выйти замуж. А после они с мужем нашли лэйтерри. Не в Данкатле, а в степи. Там распространено многоженство, и маленькая, красивая, черноглазая степнячка заняла свое место рядом с Императором. Интересно, как сильно она повлияет на нашу жизнь? Впрочем, Риена уже сказала, что все будет хорошо…

Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://litnet.com/book/nesnosnaya-zhena-velikogo-maga-b124259