Том 3. Провинция живых

Выражаем искреннюю благодарность Германскому ПЕН-Центру, Творческой программе ДААД (Германия), Шведской Королевской Академии и всем, кто принял участие в финансировании настоящего издания

Составление Галины Айги и Александра Макарова-Кроткова

Художник Андрей Бондаренко

На фронтисписе — портрет Геннадия Айги работы Николая Дронникова

* * *

за особые заслуги

Надеюсь, никому уже не надо рассказывать о том, кем был Геннадий Николаевич Айги, о подлинном масштабе его стихового высказывания.

Айги был актуальным автором сорок лет назад, остается им и сейчас, после своей смерти. Не теряет актуальности его поэтический язык: всегда, в каждом стихотворении словно пойманный в движении — в становлении понятий. Стихи Айги состоят как будто не из слов, а из пауз. Даже не из ряда пауз, — каждая вещь в целом есть одна невероятно напряженная пауза, из которой вот-вот возникнет главное, самое необходимое слово. Это состояние речи, в сущности, до-языковое. Слова взывают к дословесному опыту — к мышлению, еще не ставшему речью.

Поэтому так трудно писать и даже говорить об Айги: он требует не критического, а художественного описания, как требует его какой-нибудь пейзаж.

«Мы живем, под собою не чуя страны», но Айгито как раз чуял.

Не «улица корчится безъязыкая», а лежит вокруг огромное немое пространство. Территория. Не освоенная языком целина.

Лучшие вещи Айги — это какой-то голос бессловесности. Голос пространства — голос немой протяженности. Одушевление природных сил. Как будто человек говорит от имени или вместо темной воды; талого снега; мокрой земли.

Айги с годами не отдавал, а набирал, приобретал. Это редчайший случай: русские поэты не умеют стареть. Сам процесс старения в нашей поэзии опробован, но не отработан.

Поздние впечатления определенно за крепили мое отношение к нему на шкале ценностей — в верхней ее точке. И мне очень жаль тех, кто пропустил последнее чтение Айги 17 января 2006 года в Чеховской библиотеке: в жизни любого человека события такого рода если и случаются, то крайне редко. Хотя читал он не много, а голос звучал слабее, чем обычно. Но это совсем не было важно.

Геннадий Николаевич очень изменился: похудел, побледнел. Но в этой почти бесплотности проступила основа «облика и склада»: какая-то перекрывающая все остальное ясность, приветливость. Даже не доброта, а что-то, по отношению к чему доброта — лишь частное проявление общего.

Похоже, что-то подобное происходило с его стихами, которые восходили от слов к чистому звучанию — к какому-то «белому звуку». А такое совмещение со своей поэтикой в ее верхнем регистре — лучшее, что может случиться с поэтом, и дается ему не только за талант и правильную жизнь, но и еще — за какие-то особые заслуги.

михаил айзенберг

одежда огня

1967–1970

сон: дорога в поле

зачем тебе — почти несуществующему искать другого — праха не имеющего?.. — что от дороги примешь? тень ее содержит что-то… пищу неземную: не там она… тебе не обнаружить следов того — кто раньше посетил…

|1967|

круг тополя — в спящего

о срез… и огнь… ресницы как порезы… о сквозь… и все бескрайней приближенье… одежда в смеси… тела как бумаги разорванно-живой!.. работая как дном… и в знаках свет… все глубже воздух-белое… ребенка крик… и рана в волосах…

|1967|

к заре: после занятий

[в. ш.]

о чудо-камера и волшебство-вселенная: секунда перед сном: открыта словно зала — как яркий свет в который помещают: сверхжизненно и ярко — бить в лицо! — о чудо сверхпонятное о камера: секунда-зала: словно сверхживого раскрытый — до разрыва мозга — свет!.. — убийцы-двойника: тебя: в тебе же — даль!

|1967|

август: ницше в турине

а в зренье было — словно что-то белое: без веса — мраморное: и без вещественности! — от этого родства оно как будто открытые провалы чувствовало: и в мраморе в саду: и в белизне бумаги — прокладывались сквозь воздух — как сквозь шелк! — в руке они внезапно раскрывались пустыми где-то гроты оставляя — и в общей и пустой раскрытости (так долго небом неким отступающей) самоисче́рпавшихся роз — изрезано и ярко плакалось сырой воздушной будто известковостью

|1967|

и: как белый лист

в прахе нет гласного… смерть — это звук: к богу ли — крик? он — в поверхности праха: что же — п р о с в е т? о не жертвы сокровище: не представленье!.. не звуки и песнь: а — о с л е п и и п рими: и о т к р о й с я — коль е с т ь обнаружится: о тишин а — и и с у с!..

|1967|

степень: остоики[1]

[варламу шаламову]

Вы сами уже посещаемы чем-то похожим на зарево: и образ возможно для всех состоялся: от всех независимый: не пламя ли это незримое нищенства в ветре бесшумном: недолгого облика? — или возможность опасного е с т ь: в освещаемых лицах — как будто раскрытия ждущих: как что-то хранящие? — или — не-явным накалом (как будто уставившись зрением неким болезни неспешной): всюду — невидимо — всех озаряющее: о н о окончательное Слова-Огня: давно охватившее даже места́ уже наших предчувствий и мыслей? — оно ли везде словно в ветре бесшумном: без вести без духа: само занялось?

|1967|

вещи давнего дома

[сестре луизе]

чему спасаться? только духу нищенства: в вещах он наших — жалких и прощенных: и словно воздух — в воздух: тиха и одинока встреча их с единой Емкостью — как свечное мерцанье: во тьме поминовенья — нас

|1967|

утешение: поле

в образе — в прахе (как в облаке алом): поля (как в зареве): поля (как духа): ты пребывай о молитва (бессонница) — словно окрашиваясь! — радуя (слабого): (о из огня его: долго: до грусти!) — словно в соборе! — свободно окрашиваясь: (зная что будет): и мысль не приемлющее! — вечно (как ветер — собор бесконечный): о независимо! (ибо без праха): без столкновения: поле (как дух)

|1967|

тебе: поляна с птицами

о видно это — к годовщине как нет тебя — а жар — на воле! — и — в честь тебя: — вокруг: Мучительное: Безличное: поя от птиц! — и вольно! — не принадлежа: везде бросаясь до пределов и ударяясь снова вспять: в огне в огне все стенки рушит: поя трепещет: лесом-частью: и больше — богом! — (………….) — более чем личность: пылает — н е п р и н а д л е ж а

|1968|

цветы, режьте

[о. м., в прагу, вместо письма]

режьте, цветы! тороплюсь! не бывало такого Цветения-Акции! — такой и души не бывало Горенья-Страны! — режьте и путайте! я — островами болезни в спине — современного горя всемирного мясом плавлю вас — режьте: горением-кровью! — как ныне из бездн стали — пылает страна: наконец-то Огнем-Своей-Сущности-Ревом-Мильонным: взрывом гниения: «В Прагу!» — до неба: знамением — бога «сверх-Места»: быдло-цветением…

|23 августа 1968|

встречающее со сна

а Кто-то-смотрит-много-Кто-то-смотрит: река Его невыразимого того достигнет цвета — невозмож н о г о! — сказать бы «Лик» — но лучше рябью шириться! — и снова засыпать

|1968|

служба: утро: бумаги

[в.с.]

а вы — не о к р у ж е н и е т а к о г о-т о а л е с т в и ц ы в себе где нищенство — как зарево: о п р о р у б и болезни! словно кем-то они всегда направлены: со смыслом! — о в каждом есть — распределенье их! — и введены — чтоб разрывать: и чтоб в разрывах словно в некой рукописи: то что важнее нас как некая душа: не наша — а во имя нас! — как будто сквозь просветы восходило: чтобы в сиянии исчезнуть неком! — и — «все вы все» мне думается чаще: «о как вам до конца выдерживать все что случается со спинами с одеждами?»: бумагу рву: «ведь сам не отличаюсь»: и — п р о р у б и сквозят… то тут то там по л е с т в и ц а м: сквозит лишь холод — ярче чем бессолнье

|1968|

поле за ферапонтовым

[и. м.]

о небо-окно!.. — о в далекое чистое окно сотворенное: ветр — до земли — сквозь короны светил: без шума без веса: в поляну-окно! — и сосуда прозрачно-холодного в отверстие — веянье: в о к н о человека (над полем по полю): в чистую Чашу ума-восприятия!.. — и — в довершение мира соборно-сияющего: творящее Смысло-Веленье свое (Разговору подобное) Светоналичностью: ветр-озаренье! — из солнца-окна удаляющегося: в ясное: незамутненное: поле-окно

|1967|

розы на вацлавской площади

[памяти яна палаха]

и белые-по-дагестански знамена-розы вы неисчислимы: все время в ряд о в ряд по всей стране! вы розы-головы: сиянием отверзты! и кровоточите: «я Роза-Прага!..» «я Роза-Сон: я на твоей груди»

|15 января 1969|

и снова — лес

что за места в лесу? поет их — Бог и слышать надо — о уже пора! — их не во времени а в в ы с ш е м г о л о с е: где как идея ночь светла и ясен день как Бога ум: пусть — так поются! это наше счастье что т а к их можем представлять! — но есть — не только представляемое: есть светлое о д и н — в любой поляне: как важно это для меня! — то рода с в е т (одно и то же гласное: поет — во всех местах в лесу его один и тот же Бог)

|1969|

поле: колосится овес

расцвечивается — кровоподтеками то изнутри — из беспредельности: то рядом — здесь — со стороны: как будто детство крови общей все-детства здешнего всеобщего не скрыто не защищено ни стенкою ни кожурой трехлеток — навсегда трехлеток: гусятниц Высшего Призыва: которых слабо-золотой разбрелся в поле сон живой: и юно-красное состав его пронизывает! — об этом — с пятнами

Овес: дупло бессчетное для Духа: поет — до края — прибивая такие капли — будто — крови: что снится Вечеру = всем юношам Невесто-Кровный: золотой: в телесных будто — в них же — ранах: нерасторжимый: сон живой

|1969|

снова: пора посвящений

а жизнь теперь — как смесь! — такое видно место где пребываем некими частями: что — часть моя? на гибель занесенный: доверчивости матерьял: чужой для родины! душой как голосом лишь для себя обозначаемый! — а часть твоя — печаль: она — как тело некое возможно — драгоценное: вне смеси! — а что все это там где мы живем? — и что в них общего? — и как теперь: какими ранами друг другу соответствуете: два странных тела — никому не нужных? — что вас живит? а то что в ткани родины: б л а т н о г о яд! — и знаю: обнаружится для многих словно г о д н а з а д: и будет капать так же как тогда: во днях моих! — и в том непреходящем закрытом словно место для проверок: особенном-конторе-сне: во сне: как бы в конторе некой

|1969|

белый шиповник в горах

кто озвучивал белое? флейтой какою? кого проявляешь — сияя?.. — . — ты — с о н мухаммада… — а было начало его — как детей той страны что душою давно уже избрана трепет духовный!.. — детей: Белокостных: Опор — на равнинах!.. — и словно пронизанных гласными — полости солнца подобными! — и — длится он явно: с о н мухаммада!.. — есть он — в горах! — пребывает в горах продолженьем его и его глубиною: белого — в высшем накале — с а м а Белизна! — не до-увидеть — не только глазами: но и души чистотою: пламенем высшим — уже и не жгущим — ее отрешенности…

|1969|

и вновь: начиная со сна

как с о н звучит? идеей-гулом в словах не бывшего еще какого-то «о-есть-уже-готовится»: он — т а к звучит! а из чего же строится? — сон — будто западня-из-шелка и — доберутся до укрывшегося: достанут — словно острием! — пробьют — как полог: изнутри сияющий! — и будешь ты уже раскрыт для Зарева Страны-Газирования: теперь — проверят э т и м Духом: окажется — тогда — такое: ты — Кость-И-Раненная = о-В-мире-место-есть-твое: болишь — и Разом-«я»-ты-есть ты — рода место точкою такою: Открыт — ты — в — мясе — до — ума! — такою — выворачиваемой точкою: то в Коридор-Народ то в холод = Слова Нет

|1969|

ты — немного — в весне

что — гниль соломенная и — жизнь при ней: и чувство — словно ветер — в этой жизни? — плач — будто с отражением свинцовым несчастья жертвенности и Прощенности Заранее: любви к серебряной — и кровью каплющей — повсюду бедности!.. — (и свет — как ветер — так и клонит вкось в пустом сиянье памятном солому давнюю — как сестринскую: чувством! — родную — будто шепчущую: в раскрытости болящей…) — да входят рукава в крови во льду в тот круг… — теперь — когда уже отдалено все — словно с ризной белизной — в слезах! — самой любви сияющей одеждою

|1967|

лес — сразу за оградой

белеет лес как Города-во-сне: : белеет — из глубин — усиливая что-то дорогое: свое — и наше: чем-то! — свое-не-человека-моцарта… — о больше чем наигрывающего! вот-вот как будто только что немного от струны как воздух — от огня: и множеством просветов в нем — с к в о з н а я л е г к о с т ь мир а поется — в грусти трепеща височной: как на своих окраинах!.. — : и вот — меняется как лик как чувство: туманами — все больше — се́рдца и-раня-вглубь-и-отдаляясь: дрожит щемяще… — словно там Страдая Действует освобождение: от зримости… от местности… — как будто от боли — нашу боль включающей: в его — не только личных — тайниках: как в некоем самосознании

|1970|

кахаб-росо: могила махмуда

входили словно в некий сон и в пустоту опасно-нежную: как в место шепота прозрачнейшего в движенье в поле в легком вздрагиванье! — и вновь казалось: мухаммадова здесь белизна тонка особенно все-заполняющего с н а! — и он мелькал рябил мелькал тот остров легкий Кахаб-Росо: Святого Духа чистых трав! — гречихи золотое е с т ь его пыля обособляло

|1970|

заря: шиповник в цвету

[к. э.]

в страдании-чаще и шевелюсь: и долгое слышу «le dieu а été»: кьеркегорово: подобное эху! — о занимается!.. и: даже не алое: дух его — алого: словно во всем — составляющем боль как вместилище мира возможного в мыслях: красит бесцветно но ярко как режущее: в преображенье — неведомо-кратно! — не алого даже а духа его: очищение! — и не-людское: «le dieu a été»: (

): тихо… — как будто в страдании-чаще: снова и снова: / / —: (ах! два слога последних: сыграла бы флейта: друг для тебя!)

|1969|

černá hodinka[2]: на могилу к

[о. машковой]

о свет безымянный людей бессловесных: об их пребыванье уже по-иному — как будто о новых страстях — не для мира свидетельствующий: нищенство — всюду во все проникающее! — светится им как известкою божьей: поверхность столба надмогильного! — а е с м ь его — словно вещественность нищенства внутреннего (знаем как боль и достаточно): (боль еще знаем): да: нищенской вещью светится э т о средь вас в Вечере-Мире явления-Праги памяткой — знаком — и — памятником: миру который теперь — только боль! — и язык Мира-этого-Боли держится светосоде́ржаще: нищенской — новой — вещественностью: есть он — не действуя! как понимание: жертвами: жертв

|1970|

снова: места в лесу

опять поются! есть! опять о н и звучащие — везде — одновременно! — опять к тому же часу к пробужденью: светло — поляною-страданием! — недвижимо и ясно — нескончаемо! — и будто стойко было утро во мне: как в мире: целиком: и там они то место поместили среди им родственных других: которое я знал когда-то! — светился словно счастья час: высокой ясной серединой: боярышник — при пении молчащий как бог молчащий — за звучащим Словом: молчащий — личностью неприкасаемой: лишь тронь — и будет: Б о г а н е т

|1969|

černá hodinka

1970–1973

поле: в разгаре зимы

[рене шару]

бого-костер! — это чистое поле все пропуская насквозь (и столбы верстовые и ветер и точки далекие мельниц: все более — будто из этого мира — как не наяву — удаляющиеся: о все это — искры — не рвущие пламя костра невселенского) есмь — без следов от чего бы то ни было не по-вселенски сияющий бого-костер

|1970|

снова: ты с конца

о все ты подрагиваешь образа-Духа прозрачною падалью! — тонкой как боли узоры — проколами: нам иногда представляющиеся: о так пребываешь! — как будто распада уже моего очертанья — с кровоподтеками в складках (бумаги как будто прозрачной): видно пила из источников свежих которыми все мы поблескиваем (ими сияя кончаются ярко дороги болезней: прохладно и ярко!): о все еще есть! — и кровавыми будто бы ветками: «я»-состраданье «я»-сон и «я»-память образ задерживают: кожа такая = Всё — там — где живем — так мертво — словно комкают! кожа такая — лишь это: и сам превращаясь в такое же: я представляю: и — качество жертвенной раны в глазах! — мир — это: нет никого уже больше! — и только о жизни — такой уже трудной — что вечности качество будто в ней есть: о такой: окончательной будто! — Рана-Глагол: говорит сквозь лицо

|1970|

снова: černá hodinka

[зденеку матгаузеру]

а как же удержать твою воздвигнутость г л а в а когда-то о б л е ч енная в б л и с т а н и е и в с т р а х с в я т ы й! была жизнь-ритм и ритм-душа! а что теперь? ритм-жизнь в коростах б л а[3] ритм-падаль окруженный розами (и длящийся закат Главы-Явления давно — на требуемом уровне: процесс — «как надо» — т л е н ь я — п р е б ы в а н ь я)

|1970|

розы в горах

откуда боль? желание не быть? — иль иногда мы знаем: сама «я»-красота вдруг: т а м: которую мы помним? — как смерть: и рядом и недостижима? не-действующая: : а чистым бого-голосом: (без цвета без идеи даже ме́ста!): (как дух где боль уж не содержится): все более и более: «я»-красота что может стать единственное е с м ь? — как бого-красота! — (а что — для нас? — идеей будто нищенства: окружена пока и болью цвета: и болью — может быть — души)

|1970|

розы: покинутость

а белизною-холодком все более чисты: как в обмороке! — все более мы — как оставленные! — как будто рядом вы таите миг: который: будучи: нам кажется прошедшим! — и будто мы в природе чувствовали: молчащего там — Бога — место явное! — и узнаем где э т о было лишь после как покинул Он… — о грусть от вас! — она всегда как ощущение святой п о к и н у т о с т и! — вы — емкость чистая ее

|1970|

поле: цветет жасмин

а как же не быть Основанью тому что для мысли присутствует всюду: как некий Костяк не все ленский! что как Бого-Присутствие: чувствуясь: неотменимо: как же не быть ему здесь: за мгновенною смесью и-Места-и-Времени: и: нашей-Сердечности! — как это е с т ь (словно душ основание) здесь: за прояиленным островом каждым белого (словно накала вторичного: цвет пережившего: вновь лишь идеею ставшего!): как на заре не вселенский Костяк этот ясен! Видимый Светится: сквозь острова белого: в поле: все более белого

|1971|

снова: возвращение страха

[к. богатыреву]

друг мы секунду в ночном пробуждении знаем подобную камере яркой! — где вздрагиваем: словно поверхностью страха вещественного: лицом! — уже ставшим как место где род погибает! о так оно развито друг мой у нас! это — чувство само: о когда же прорвавшись за лица — как в Зарево-Душу — и точку сознанья-любви расщепляя — проявится То что за Жизнью-как-вещью? — когда ослепят и разрушат: в ы с ш е е з р е н ь е того-что-я-Есмь: огромным как эта страна окончательная ярким и не-отводимым такой напряженности холодом — Духу подобным: как сущностью Этого Места? — когда же глубинам х р ан и л и щ а с т р а х а исток его — будто идею таящий! — раскроется: сжигая я-Мысль! — до дна иегового

|1971|

поле: туман

[сестре еве]

а сердце проваливается! — вдруг — представляются мне состоянья тумана: определенья — как счастье и горе просты: туман — лишь «люблю»: з а д е в а е т о н с р у б — («душу б отдал за это!»): жн и в ь е у в л а ж н я е т — («оплакиваю»): с т е л е т с я — («плачу… — как будто прощаюсь всю жизнь я с Родимой и Нищей в родимо-печальном ее одеянье: всегда — навсегда — домотканном: с болью оплакивая уже навсегда — в состоянии этом»): «плачу» — (и стелется — так же родимо — и одиноко — туман)

|1971|

и вновь: боярышник

[в. сильвестрову]

о ле́са голоса́-места́! — опять как годовщина некая пора их ясности и силы: опять они в соборе том же где нет уже для них потерь! — и образом такого часа светящееся среди них что хочется воскликнуть: счастья время! — поет боярышника место: поет извечно-младший Голос: как самый божий! и все больше самый: тот голос что как Бог ведет: «я»-голоса́ объединяя! — собором из поющих м е с т в л е с у все божество поет! — становится

|1971|

ночью: вздрагивая

[а. м.]

Ночью, внезапно, вижу я, вздрагивая, — между лицом и подушкой — лицо похороненного друга: оно — как бумага оберточная (содержимое вынули): черты — как сгибы… не вынести этих следов исковерканных!.. — безжизненно горе само! — все — как будто из вещи — все более мертвой… — и боль отменима — бесследно — лишь новою болью: ее неживой очередностью!.. — существованье — как действие? — скомканья — словно рассчитанного!.. — «всё» — как понятие? — есть — как обертка!.. — чтобы шуршать и коверкаться…

|1971|

прощальное: белый шиповник

кто озвучивал белое? флейтой какою?..

1968. Запись в Кахаб-Росо

о как ты тогда распыляя меня принимал: в свой образ — как в облако!.. — а знаю теперь — лишь твою тишину… — знаю это твое отрицательное цветенье-безмолвие — (о бо́льшим накалом чем точка-идея-сияние ч т о́ т о с т и мира…) — и все ж это — ты… — место — отсутствия белого: чистое: как человек — без болезни!.. — и теперь даже свет — словно вещь — не приемлешь… — с полнотой отрицательной: ныне ты есть — лишь подобно тому как давно мне мерещится место меня — отмененного: где боль — за о т с у т с т в и е боли: полостью некою раны без стенок!.. — (где и болеть уже — нечему)

|1972|

розы в городе

[р. б.]

о этот цвет их ран: над ними: отраженьем! там — их страданье… в городе — как в поле свободно-явное как душ открытость со взглядом связь его легка когда лицо — как болью изъеденное — зреньем и ясно возникает двух болей измененье общее: и чисто — со-страданье… — о боль — от боли что извне: вторая наша явь!.. — алеющее облако во сне печальном мира (а блики беспокойны!.. как и м и г о в о р и т с я про вас и про меня! — т а к не могли б мы сами)

|1972|

долго: солнце

долго (и в той долготе — беспрерывно-внезапно): за однородным соборным потоком: (высокой молитве подобном: без слов без раздельности мыслей): за этим струением стройности чистых осин: Ты — родственно зрящее! — живо — как сок — сообщающееся: (живое — как будто лишь чистою болью трепещет возможная жизнь материнская: кровью: незримою ясностью!): живое! — и не прерывающееся: единственно — ярко и суще — как кровь! — отвечающее: словно незримое! — некой душою единственной в с ю д у спокойное: Смысл-Солнце!..

|1972|

крик: розы-рисунки

(гуаши из больницы)

[збигневу херберту]

розы (крик — розы) да: в кожу слышится слышится в боль ширясь и в кость инъецируясь — (крик — розы) — словно шепчется рядом в застенке глухом с мерцанием цинковым «аминазин» (сладкогласия «роза» сегодняшняя) о розы (крик) — сладкогласия ве́ка который — давно — с белизной вместо облика — (с белизной ослепляющей вас и в укрытии!): . розы… — (друг мой растерзанный — розы)

|1972|

ты — ликами цветов

Господь, Ты — ликами цветов на том — раскрывшемся мне — свете самих цветов!.. (О, как бело, пугающе! — как память о белизне отхоже-яркого!) И вглядывается душа: вот — крест-цветок и циферблат-цветок, цветок-часовня и цветок-собор и — Господи! — цветок-«я»-Мертвое — в себя (пока живого) всматривающийся. И — отступи, душа, пред самым страшным, сияющим, все концентрируя, сияющим, как будто властным все исчерпать, приняв в себя! — (еще немного — и меня всего!). Не вымолви, душа: «Господь-цветок», чтоб не успела Смерть раскрыться в нем.

|1972|

снова — вспоминаются гимры

[и. макаревичу]

он — до сих пор — очаг пространства — продырявленного стонами — (при этом — цельно-целомудренного) — и свет — везде — как в некой ране хранящей скрыто и незримо и мощь и боль в своем огне — и мы (кто забредав кто пребывая) крошимся — бродим — останавливаемся краями будучи той раны (кто заскорузл кто водянисто-ал) — а свет — незыблемый — с т о и т как н о ч ь м о г у щ е с т в а! — о том пергаментно прошептывают горы — (г о р ен ь я не услышим — с в и т к о в)

|1972|

две березы

а драгоценен сердца свет когда — без примеси и скуден! — увидеть бы тем светом вас! — березы (две — за одинокими — как «есть» умершего — воротами с печальной вывескою «Ясли») березы (как вода что в лед обращена)! — увидеть бы вас сутью нищенства: как зрением очищенным: о: просто: чистоту! — : (такую: словно Богом произносится! — и чистотою сердца д л и т с я)… — в прозрачности же личной смертной ее бы сохранять — беспамятно: подобную двух слов совместности: «Спаси Помилуй…» — : таково сиянье ваше… — в воздухе — просвет: (мой шепот — Знаешь…): словно — место Духа

|1972|

места в лесу: пробуждаясь

когда наш сон — лишь око (не действующий сон-актер) вдруг-огнь-ли-некий-жаром-пробивающе сверх яркости вы есть во сне-Трубе-подзорной (око-боль): когда — не сон-актер!.. — а ч т о ж з а в а м и? т а м? — когда ваш уровень т а к с у щ е с т в у ю щ?.. — когда: лишь око-сон

|1972|

снег с перерывами

а снег идет как почту ждем мы смерть о как давно он — лишь безмолвие и вихрь — как смерти тишина мы сами — не слышнее этого и пребывая ждем как почту (а данность снега снего-есмь как дело отчужденно-личностное: как будто похороны сна) все уезжают мы одни страна — как место где умолкло Слово весь год — ритм-падаль средь страниц — как в розах («да ты теперь такой») живу ли сон ли хороню единственный лишь мне понятный (о сон мой в розах

сон в листах белеющих) как сердце слабо — так пусть говорится пусть будет просто: снег да снег и уезжают выбор сделан прощайте все кто распрощался и ждем — как будто кто-то ждет — безличностно мы ждем как почту!.. и снег идет я с сыном у окна сон хороню один и тот же — (укрывшись словно в одеяло: в сон и зная: снег да снег): (о снова ты свобода

сон)… — … и — Господи! — вдруг — ясен день как будто только что сказалось Слово: и слышим — Я с н о с т ь! — сразу — после отзвука: умолкшего — не пробуждая — и не тревожа жизни в нас! — из мира вдруг его осмыслив: легко и мирно в з я т о г о

|1973|

[посвящение виктору ворошильскому, братски.

14 февраля 1973]

окраина: тишина

(памяти поэта)

[н.я. мандельштам]

секунда в пробуждении: застенок-чудо!.. тишина… — (светло и странно: камера-секунда): и светом-сталью отблеском-зубцами не входит день в Я-есмь-лицо… — (как были льдисты те зубцы когда-то!): не входит в крошево его… — и части не раскалывает пульсирующего зренья-белизны: (как детский свет страны — та белизна добытая не-действующей детскостью: и так спокойна словно детство родины и ширь хранит и свежесть)… — : и атомом-молитвой-точкой-страха: (жемчужину б ко лбу чтоб утишить!): и всюду-кожей-страха: как будто распыленной: е с т ь — как Творенья зримость — е с т ь: губ тишина… — воспетых ими же когда живыми были просто как тело как любовь! — : (и почва тем губам — теперь секунда яви: очищенная за ночь дочерне-женским сердцем в непреходящей боли: и есть в ней — как Творенья вид: лик голоса: «да, я лежу в земле»)… — : и ш е в е л я т с я губы — свето-сгустки превосходя и зренье (как нечто «до» — при зарожденьи света!) и все же ярко-есмь: (и зримо-разрывающе: «Я — Есмь!»): во-Всем-что-боль и — свет!.. в застенке-камере секундном

|1973|

сон: березы

словно мерцающий долго провал — между набросками (будто все что-то «из юности») — и: тоской по увиденному — (рябь) — в то время когда в теле озноб — : так — с небом границы (в ветре) нежны

|1973|

родина

(поднимающийся под навес)

[р. макклэйну]

Когда говорят мне о Н е й или мне вспоминается, — вижу я издавна и постоянно — это, именно это. Также, ты знаешь, шу му какому и я р о сти здесь откликаюсь я — братски. 1. одно и то же дальний друг! — безостановочно всю жизнь взбираться сквозь труху соломенную все больше льдинок видя кожей сверкания в соломе мерзлой — (глубок — как сон — тот коридор): в крови меняясь (и как будто руками словно в чаще некой в себе расталкивая сгустки приплывающее): всходить взбираться под навес — и сквозь труху — изъеденность-солому пробиться — в день! — как в яркость волчьей музыки: в простор — в незримость их свободных душ! — и — в б е с к о н е ч н о е С в е р к ан ь е Г о л о д а — сильнее Духа душу очищающее!.. — вдруг: всe сиянье — в дырах! и: бьет Холод бьет Громада-Холод в лицо в тряпье за шею в дыры в шубе: и в-слом-в-прострелы-света-что-в-душе! — (как плачут в доме! плачут — как на мир! все отдаленней!.. солнечно-стально!) 2. и делом будет и судьбой непроходящее и не прошедшее существованье-зрение-разрушенность: судьба — все так же разрушаясь все ярче видеть все ускореннее распятье света за рекой на мельнице: (холодной дальней как звезда упавшая) — и света этого расколотого как метеора камень вдохнуть навеки к а ч е с т в о — в с е о т м еняющег о О д и н о ч е с т в а: (как солнце — более страны): такого — что и небо будет: болью! — такого что не будет утешений богатством чем богато нищенство: (народолюбия и лже-спасательства) — что как прозрачность Свето-Голода съедая ум — от боли очищает!.. 3. и был — изъеденностью: долго не-учтенно!.. — и съедена отобрана и вобрана тем к а ч е с т в о м не только д а р — но даже в мир запущенная сама ненужность одаренности — как будто неким заревом-накалом распад любой бесследно впитывающим! — (как о т о р в а л и? кто же «я» теперь? — и в мире быть всегда уже — н и г д е?) — и в с е ж — н а т о й с в е р к а ющей верши не! — (т а к обработан — чтоб — в е з д е — носителем быть свето-прорубей-и-ран: не говорить — с в е р к а т ь о родине: на мир!.. на холод на исчезновение…) 4. и продолжается — хотя бы так — сверканье: уже? — как после нас! уже и после тьмы! — (где с в е т о м были люди — там всегда творцы темнели Душеедства — с тех пор — не матерьялы мы сопротивления и право-чувствия)… — все более изъеденное — все! в уме — как в корне: в свет! — лишь скорость выжигающая 5. лишь в памяти еще — пространство обезличенное где волчья жуть: сияньем — души режущим как будто души наши — там …и так ускоренно что нет уже и душ… . (а т а м — затылочно-раскалывающе как плачут — в доме! в брошенной: горою: стране — с названием! железно-льдисто плачут все отдаленней: солнечно-стально!..)

|1973|

тишина-предупреждение

1974–1976

ты моя тишина

о тебе говорю я окраинным звездам прозрачной зимы: «о как можно быть такой тишиною?..» — ею — может быть — я окружен как безмолвием поля с мерцаньем участливо-ясным но не очиститься душе моей зыбью ее и волнами неслышными как проясняется сон мой — как будто давно — без меня — уже бодрствующий приснившейся в этом году белизною такой милосердною — к миру… — но когда-то — возможно — убудет и цельность твоя и твоя полнота неколеблемая столь простая и ясная как благодать хоть на каплю слезы за меня и когда я исчезну — ты выскажешь горе без слов — только отблеском горя а взамен — словно вздох — примешь чистую долю и стойкую меру такой пустоты что и жизненной будет и смертной словно там где не может быть Духа пребывает Его утешенье… — но — люблю я и знаю: для Бога нетронутой сохранится твоя тишина

|1974|

места в лесу: вариация

[п. с. (в казанскую психиатрическую

лечебницу специального типа.

вместо письма)]

о лес! — собор — все ввысь и вширь сияющий: из голосов: из м е с т в л е с у! — и золотом Убежища-Сокровища: сиянием Отцовства светится: та бесконечность Бого-Празднества!.. — : там — слух мой… — и — двойник его: в сиянии там чуток мой избранник: боярышник — при пении молчащий: как метроном божественный нетронутый лесного целомудренного Детства! — он — Пребыван ь я неущербный образ: там — только е с т ь (не существует — б ы л о)!.. — : и слух — не одинок!.. — с душою-слухом твоим со-пребыватель из о л ир о в анный: мерещится мне в боли-озарении: (как в золоте самом основы Торжества!): там — встреча… — словно мера неизбывности что в нашем пребыван и и возможна!.. — : (о лес! доступность золота Отцовства: как мысли ясность!..) — где-то звон его и свеж и легок!.. — : (счастье-тишина)

|1974|

плач-и-я

И шел я по теплому сору своей же души. (И знал: что когда-то вели Его здесь, — по Золоту-Морю равнины, — средь сора тоски и страданий). Однородная с золотом глина отваливалась, когда подымался я в гору, (я трогал руками: живая была словно песнь!), и обрывками плача все — в пустоте — отзывалось: и далекие полости хижин покинутых, и мертвых деревьев телесное будто тепло, и не-людская напевность щемящая — Золота-Глины: во всей бесконечности: Золота-Глины.

|1974|

и: роза-дитя

[сыну алеше]

вижу — и думаю с болью — и вследствие боли я вижу — и снова я думаю с болью — и снова я вижу… — боль от любви — это длящаяся на длительность жизни! — это — как круг из видений и мыслей… — это — светило из боли: вместо огня заполняемое болью безбрежной и неиссякаемой — центр-озарение жизни моей: в с е ж е — б ы л о в б е з м о л в и и: м е с т о С в о б о д ы и м е с т о П о б е д ы: и — м е с т о Л ю б в и! — тишин а и с и я н и е с ы на… — п о с л е д н я я р о з а: д и т я… — (о все видится мне: даже зубки нежны словно сердце!.. — а свет глаз — словно песнь на лице беспределен и неограничен)

|1974|

без названия

(i. v.)

и зарываясь в сон — как будто: в сено замедленно я вижу: вот он — вглядывается с себя стирая снег — все то же: «la farine blanche d'une joie…» — без шепота (и скоро — без лица): так увеличивает ровный свет покалывающий все шире выше: пустота — за давними видениями общими (всегда как будто так: как свет во сне с лица крестьянки-мне страданья без границы свет)

|1974|

немного

счастье — «Немного» блаженство — «Немного»: о шепот: как ветер — от солнца: хлеба — немного… и света дневного… — и — малого шума людского как пищи — для Смерти готовой… — чтоб мирно ее мы встречали как будто мы все и всегда у любого порога — в страдании братском… — о наша свобода!.. — свеченье душевное: простое: «Немного»

|1975|

шумят березы

[в. корсунскому]

и сам я — шуршащий: «а может быть Бог…» — шепот в березах: «умер…» — и мы распад — продолжающийся? — а почему бы и нет? — одиноко и пусто развеется прах… — (шепот берез… все мы в мире шуршим…) — и снова Воскреснет?.. — …даже не больно: как навсегда… — шум — как об этом!.. — . — (словно покинутый — осени шум)

|1975|

тишина и улыбка

о света людского разрыв и разлет! и на каждом шагу исчезновение как в тайники: страданья ли детски-особого-женского сияния ли материнского? — (а что говорить мне о том что мерцает бело-утаенно как тайное сердце всесильное нежностью и что — может быть — только тайна двоих?) — и все же и все же разрыв и разлет! — (была эта песня земная — так скажет судьба без меня в продолжении жизни с людьми) — а боль мне такая известна что ц в е т ее знаю!.. — но есть — эта песня земная! — с утра — как навек — оживление жертвенное (о даже картавостью свето-разрывной) пространства творимого окнами где-то в уютном Ненастье-Стране… — свеченье твое золотистое во тьме — как в судьбе

|1975|

лицо: тишина

[м. б.]

а этот вздрог наклон и спад той темной драгоценной (как света с тенью — скользь) той головы (о вздрог!) — с тенями драгоценными — лица! — все — в говор лицевой свободной светонадписи все — по кости — как по частям забрала лицевого тонкого! — мельканьем световязи как будто слышным: «Вы уже лучом восприняты»: и света — в свете — скользь все — чисто (скользь и ясь) — все — пенья становленьем: (о ме́ста вечности что есть и в нас возможно: как встреча наша с богом: песнь)! — сияньем круга: вздрог и скользь! — и — свет (вещественно — из света — счастье)… — сияя — одаряя — Ты во Тьме-Стране так ясно: долго: есть

|1975|

такие снега

я писал бы всю жизнь «Чистота Белизна» — возникало б как шепот как ветр световой утешенье — прекрасное малостью: — для себя — мне достаточно этого… — (жизнь проходит как будто ничья и светла ее бедность… — и блаженство немногое — словно проверенная Богом — не-смертная радость: птицы ль любой иль травы…) — вот и видно: пора: обновленьем молитвы вернейшей шепчу я: «снега»… да свершится и с миром прощанье (чтоб без перехода у с н у л о с ь — как день завершается: словно Господь: без воздействия силы чьей-либо): да скажется вздохом: «снега…»: . (а мир — он так просто огромен что даже и смерти — нам ведомой для преображенья в неведомо-высшую нет места иного… — мы в нем — как умершие травы в своих семенах покрываемых снегом…): . — (и да остаются — как вечные…): . — да вздохом-душой озарится!. (о как же — должно быть — в о т с у т с т в и и страшном все-зе́мно чиста и едина-мгновенна чудом — мгновенно… — душа)

|1975|

и: об уходящем

когда задерживается распрощавшийся — молчат… — лишь изредка падают листья — безвестья никчемная (долго ль?) заметность… — в глаза не смотрят… — в застолье тихо… — и лишь свеченьем свободным… — чуть-чуть отстоящим: держится (с вольным — от всех — назначеньем) и е с м о с т ь хлеба (да им пережито будет и место!..) и рядом — н е м н о г о с т ь — вещей — притихших…

|1975|

о да: родина

была как лужайка страна мир — как лужайка там были березы-цветы и сердце-дитя а как те березы-цветы ветром этого мира сдувались и розы-снега окружали как ангелов-нищенок вздох сельских безмолвных!.. — и с их Свето-Жалостью вместе светили (здесь — место молчанью такому же долгому как их бесконечная жизнь) мы назывались — Сияния этого многие каждый скрепляя свеченье живое вторично в страданье (та же и здесь тишина) и слушали-были: что́ чистота скажет Словом единым? не прерываясь лучилось: мир-чистота

|1975|

запись: apophatic[4]

[к. б.]

а была бы ночь этого мира огромна страшна как Господь-не-Открытый такую бы надо выдерживать но люди-убийцы вкраплены в тьму этой ночи земной: страшно-простая московская страшная ночь

|1976|

тишина

[а. хузангаю]

а что он делает в лесу? шуршит как ветка… нет бесцельнее чем ветка и с меньшею причиной чем от ветра… — не знак не действие… — и существующее в нем лишь то — что достоянье он Страны-Преддверья… (далее — огонь)… — и там какой-то час проявит предначертанность конца… — (а здешность — призрачна!.. — и — ощущенья нет которое «страной» звучало)… — он здесь — без полноты и без молчанья леса… лишь затиханье — прошлого… и здесь его шуршанье — его последний признак… только — отзвук… — (все — в пустоте… безогненной… и даже — вселенность исключая — леса)

|1975|

ветка вербы в окне

(памяти константина богатырева)

Оцепеневший от несчастья

и покрытый леденящим туманом,

я проснулся только тогда,

когда пришли известить меня,

что мой лучший друг убит.

Пьер Реверди

ветка ветка все та же весь месяц… — д у ш а з о л о ти т с я в квадрате окна!.. — а сквозь э т о: в р е з — (как говорят в и х р е д а к циях): п е рч а т к а — железная — чтобы — п о г л а д и т ь! и кровью цветет семьи и души пронизывая ветками гулко-внежизненными в их одиночестве крик-человек не имеющий эха (все поле мерещится поле пустое о минус-мой-друг Боже! такой же заброшенности мокрой как кость такой же оставленности) (из яркости дня в души просачивающаяся тьма безущербная с сверх-твердым беззвучием неиссякающим) о светит сегодня одиноко по-зековски и окончательно Кровь-Мозг раскатами Полости — созданной наспех тоже с т р о и т е л ь с т в о м и х (и отстранение только такое было возможно от Быдло-Истории — (такими раскатами кормится это с в е рх — М е с т о) а з о л о т и т с я д у ш а и задергивается живая в окне (и чистые в днях и ночах только ветер да свет! — не-текущее время — застывшее поло-бесцветно пустым монументом победы Не-жизни: время которое высосано до пустоты где проклятье не действует) (друг — знавший начало безмолвия друга) — …тьма я на ощупь… как в поле сыром… — («друг» — говорилось… — друг тьма друг я на ощупь на шепот на ощупь — я друг)

|1976|

триптих с жасмином

(после гибели друга)

1. жасмин — с ходу

Жасмин — как удары ножом. И молнии мозга — в ответ.

2. стихотворение-картина

ВЫПИСАТЬ ТЩАТЕЛЬНО МЕХОВОЕ ПАЛЬТО С МНОГОЧИСЛЕННЫМИ ПЯТНАМИ КРОВИ: КАРТИНУ — НАЗВАТЬ: «ОСТАВШИЙСЯ — ПОСЛЕ УШЕДШЕГО» — (на полу перед дверью)

3. разгар-цветенье

К Р О В О Т О Ч А Щ И Е Р А Н Ы ЛЮДСКИЕ — С А Д Ы И Х: В О З Д Е Л Ы В А Т Е Л И — К А С Т Е Т О М О Т Ы Г А М И (Моз г — Д е р н Сия н ь е — О т е ч е с т в о)

|1976|

друг мой — дерево — из окна

о старости б и одиночества холодного стойкого! — да только бы — с р а з у ж е!.. в м и г — в э т у н о ч ь — д о к о н ц а! такого бы холода и одиночества как этого дерена простая (и даже бросаясь в глаза неприметная) не покоримая — никем! — незаметность мерзлость достоинство и обособленность да непричастность (о Боже! какая н е в о о б р а з и м а я — з д е с ь — н е п ри ч а с т н о с т ь)

|1976|

пора благодарности

1976–1978

Ночь — лучшее время,

чтобы верить в свет.

Платон

с утра кусты жасмина

а зарей собирали из мглы островки своей августовской торжественно-праздничной зримости — вплавляясь все ярче испариной белой медленно в Солнце — столь твердо незыблемо близкое как Отчий их дом входя в его горницу в плотницко-русском сиянии — священнодействием

|1976|

река-суоми

…сия кристальная…

М. Муравьев

Сия Кристальная доньями чистая как света свобода (без хруста свет) — ввысь без движения ясно-воздушно в день ввысь — осью поскрипывания мысли ль самой — (в глуби свечения) — дня в мире дня

|1976|

просыпаясь от пенья

[в. и а. ламахам]

а в сознании место беседы ли речи ли детской отыскало светило подспудное сна: эта Малой России дуда? — «знаю друг» говорю — отвечает: мерцаньем: как холста белизной — на околице… — и в уме будто что-то ловя — договаривает нашим умом: — мне словами уже не сказать… — — есть игра не-доигранная в спицах ясеневых неумолкших телег и в мелькании стад мозаично-живых утепленных ветрами в вышиваемых травах и в выросших — за лето — травах: сколько пауз — безмолвия сколько в моей — между вами оставшейся вольно нетронутой в мире игре: (сколько ликов — из пауз — меж вами!..) — — а мерцанье мое — продолженье игры (мне словами уже не сказать): это здесь среди вас дожидается возраста цельного неокрепшая в мире любовь — быть ей в возрасте обще-народном: в этом тайном сокровище нашем… — а отлита дуда — скреплена всем извечным свеченьем души всех проживших на родине Малой: я ваш сон беспокоить безвинен долей света в том пеньи: «прощай моя нене…»

|1976|

ненадолго включаются сосны

и амплитуду хорала душевного так вы натягиваете (СОСНЫ СОСНЫ УДАРЫ УДАРЫ НАБАТА) — что можно не выдержать!..

|1976|

флоксы в начале

и как солнце — сосудами были открытыми ежемгновенно тут и там беспорядочно издали фарфорово-звонко бело: к облакам — от земли — устремлённо! — что вода что лучи! — мощь сознания их место их пребывания жречески праздновала: на Земле есть Событье такое — правовое господнее Зарево! — мы сосуды не меньше! раскрыты на волю! разливались щекочуще — словно для кожи младенчески-любящей: пребывали — «хотите ли нет ли» — словно так — одеяньем шепталось их губ белизны трехнедельной

|1976|

озеро и птица

Озеро — столь восхитительно-неправильно-круглое, столь отдаленно-прозрачное, что проявление наше пред этим — лишь Благоговение.

А в самой его середине — на скале ли невидимой? — птица: трепещет, размахивает крыльями, трепещет — и не взлетает, — и кажется: было от века здесь так и быть этому — вечно.

Скоро — лишь Солнце. Счастье Огромности. И существованием-вздохом единым:

«Аминь»

|1976|

всегда прощаться словно навсегда

(сосны)

Сразу:

Любвями-Громадами — к Небу. Хотелось обнять — Всеми Ими. А потом наступила Покинутость — не менее Мира — (было Время как Небо) — и этой Покинутостью стала — душа.

|1976|

сыну сентябрьские звезды

[алеше]

когда сиянием не стары звезды разноголосицей младенческою как будто зво́нки в блеске — такою чистотою родниковой тоска лучится (через час-другой лишь ею однородною лишь в излученье будет Пребываемое): Сыновьей ли назвать ее? как будто свободною от чувств — Земли? — (такое что-то есть: болит как будто воздух) — и что сказать тебе? есть в этом для тебя мое такое место: просто больно! — да так — бескрайно! будто боль разрыва с тоской Отцовской — по-людски проходит: сквозь душу — словно сквозь Вселенную

|1976|

образ: клен

[двухлетнему клену сентябрьскому]

в воздухе каракули бога-дитяти вздрагивая от Дуновенья

|1976|

дом за городом

[сыну константину]

а из Родины-Жизни иной затаенной — д уша з о л о ти т с я в квадрате окна: верба цветет — — лепечет младенец!— тайная встреча (цветенье и говор) — в той — незапятнанной — Родине

|1977|

возвращение: сосны

Достаточно — этого. (Быть — еще раз: Пребыванье открыть — словно Землю).

Отчая будто Стократность — в Незримости: Сно-Восприятием.

(Так — до названья — мелькнет человекорожденное: станет «я»-домом — Любви).

Вместо «я жил» — благодарность: сокровищем нищего: в веянье этом (как зренье).

Так же — и слух.

Устойчивость ясная Гласо-Возможности — той же Стократностью Отчей! — Тень — Чистота: в единящем Безмолвии Незамутняемом.

Были и болью — как тело-и-мозго-отцы.

В том, что я был, соучастие было и Лучшего; да Уходящим — мерещится это: Душой называемым! — Вкладо-Сиянья первичной Нетронутостью.

Зрились — подобьем мерцанья Ее.

|1977|

призраком надписи

[сестре еве]

была — освещенная (какая ни есть) полянами — словно путями-проемами Духа — полями такими насквозь озаренная будто как свет с образо́в веяла с чистых холмов белизна! — была (и душой называлась когда-то) жизнью моею (какая ни есть)

|1977|

родина-лимб

[н. б.]

Где тьмы безвинных жертв (давно уж призраков), где сам ты — жертва (лишь пока-живущий), — там: родина (лишь это — родина): любовь и к-жертвам-состраданье и сам-ты-жертва-среди-них. Лишь это: родина. И лишь к такой — привязанность. И ту, такую — не покинуть.

Ты можешь отказаться от пространства. От теней-призраков. И — от живых. И обнаруживаешь ты последнюю, где вновь найдешь ты все, тобою отмененное, — та родина — язык.

Быть похороненным — в той родине, с надеждой: в ней — пребыть: в сиянье остающемся (хотя и Лимб-Язык, и худший в ней ты знал, вводя их сумерки — в Сиянье).

И нет — другой. Быть схороненным — в ней. С надеждой. Даже — без надежды.

|1977|

сон: яблони в цвету[5]

Все перепуталось.

О. М.

от так называемой скажем: Поэзии — от города-жизни (пока — уточним — это-пище-исканье-почти-побиранье — кормление — стирка — по-детски — взаимно-раскрытая-бедность… — и — чтобы на жалость не бить — не забудем мы наши распития) — оторвать — быдло-хрясью — итак — полицейской!.. — в «душе» — где от яблони в цвете — широкое облако (так мы пока говорим): с и н е е их — словно спирто-горенье… — (лето такое — почти Вознесение Света над Городом)… — — а еще не хотите ли в противоположное мозг-гольдеру место — т а в р а — с е к р е т н о г о[6] — и — в облако: «божье»? (отнюдь не старо: еще как это слушают)… — вспомним цветенье другое: до а в г у с т а мраморного (цифры пылали тогда: 6 и 8) били такие и з в е с т и я — м о л н и и в те о б л а к а! — вспомни как плакал — в то лето — почетный отец твой средь пражских обломков того — а в г у с т о в с к о г о мрамора! — спрашивавший — в тех же местах — среди мартовской вьюги (число 39) у офицера: «скажите — мужского иль среднего рода — гестапо?» — (в целях — как говорят — лингвистических…) — о б л а к о — я б л о н я — всюду — на каждом углу — словно п р а в д о п о д о б и е: людоподобий! — облако — где сердцевиною: «дух»-человек — заменяемый в мире у всех на виду и при слухе — другим: скрипом осины расще́пленной скрип — «человек»-отщепенец… — были й е х — ц и к л и б л а — ц и к л да еще б ы д л о — цикл? — что же дальше? — в р е з о м — от пищи-исканья?.. кормления?.. — да — от «стихов»?.. — О б л а к о в еще — Божьих: Ц в е т ен ь я? — да от Того Что Любовь Разрывающая до от Беды!.. — (пусть привыкают что так говорятся Слова!.. — да повторены буду потом — если в-Облако-эти — Стихи разразятся известной п е рч а т к о й — чтоб кровь обнаружить …………………………………………. а пока продолжается: м е с я ц м е д о в ы й — с п о л и ц и е й: — рэхме т и с п а с и — Бо)

|1977|

холм: сосны: полдень

Солнце Остановленное Словом

|1977|

лес: встреча-юноша

Просто — выясненье дороги. Позже — наступает «потом». Словно мгновенно — и долго — и только что — озеро явное — некое — было: мерцающе-умно-безмолвно. И тотчас — давно. (Рассеянно-чисто). Не скоро домой-возвращенье. («Так и душа…» — колыбельною песней: прощанью! — сложить бы: грустнейшую в мире — из фразы лишь этой: с чередованьем безмолвия чисто — далёко — безлюдно: «Так и душа…»)

|1977|

сосны-с-березой

сквозь Бога Сосен тень-излученье: береза-дитя

|1976|

флоксы: безветрие

так остановлен ветр что ныне будто свет в котором — ваш покой и наблюдающие вы — той белизною остановленной легчайшей в свете дня (за вами Простота что не сказать такая что — Сама) сияньем наблюдающие не-скрыто-не-раскрыто а как — в толпе святого тихо сердце и как младенца в доме целомудрие (та чистота в глазах что-только-чистота)

|1977|

к розам моим у порога

(сон с поэтом — ii)

светоломкостью и ветроломкостью тронул под утро: (с сыном — таким же как мой — где-то рядом — моложе меня — здесь играл мой отец: Карелия: год 41-й) — тронул — час утра как свет — разрываемый — сна! — : днем — т а к молчаще-белели — как будто слова — как в уме — берегли они сдержанно-грустно: «в с о н э т о б ы л о…» — (и был — этот сон): : (я…) — ведь молчит и земля!.. — (…от детей…) — ведь молчит и земля!.. — (…не различаю!..) — поверьте: болело!.. — до истонченности… (вашей!) — до права «родные»

|1977|

ты-день

и до сердец стрижей особо доходящий был легок ветр — носитель счастья: (ты сам настолько много всюду был!) — мерцанием-молитвой за тебя прощая День огромно возносился! — в стрижах — кричала (как дитя-душа): насквозь-недосягаемость! — однако в ней была открытость — здесь как будто от луча! — и слух был — тайно-тих… — (в тебе — как в крике — чуткий)

|1977|

дождь

и моросит и утихает как будто возится сама с собой «случайность» (как «одаренность» годная лишь для набросков жалких) как будто «есть» «живет» (в кругу — как я — ненужности)

|1977|

и: через год

(после гибели друга)

[тем, кто знает]

Час ночи. В это время о н спал. Спали и т е. Предстояло: пробуждение, завтрак, обед. Кое-какие дела. Метро и автобусы. (Автомашины, — кое-что подправлять). Хожденья. Шаги. Я в н о с т ь с к р ы т о г о в души — все более явно — бралась. Пустяки — в организмах (жизненно-важные). В карманах — и т о, и вещички «обычные». Шл о. (Сосчитать уже можно шаги.) (Двое: в и д и т с я ясно. Кем? — да У л и ч н ы м В о з д у х о м!). Дышащие. Мелочи, жидкости (жизнь-автомия). Шаги — в башмаках. (Та же будет и позже — одежда). Застежки, ремни, — как у всех (в жизни все пригодится и после). Я в н о с т ь т о г о — все ускоренней — в д у ш а х (на всю, — объясняют, — …Вселенную… — мозгом читали такое уверенно-громкое). Лифт. Аморфная слитность мгновений. (Можно понять, и как числа-секунды). Шаги. (Надолго — ускоренно-гулко). Год. 26-го. Час ночи. Спят. Пустяки — в организмах (само-рост-и-развитие). Зажигалка. «ВТ». (Или «Прима».) «Дымок». (Безошибочно видит — о к н о). Муть-года-сплошного. Пустяки — словно мелочь в карманах. Как в складках — пыль, чепуха, крохи физиологии. В воздухе что-то — к утру. (КРИК.) «Жизнь уж проходит…» «На-„S“».[7] Ярко — не будет. День — как Ослепшее-Высшее. (И Т о му — н а д о т а к ж е). (Легко — как набросить халат.) Как, после ванны, комочки еще — по себе — растирать: то ли тело свое, то ли вещь посторонняя. Самый легчайший (можно запеть) для укрытия мир. (Ясность. Не весь — из комочков). (Кретин Карандашный.) Мгновенно — дыра. Не такое еще выплывает из нас (мы — страною-Туманом) при виде таких. А — как-то вот: Видится!.. — Светом? (На-«S»!) — а хотя бы и: В о з д ухом! (Зренье — как раз — для Спец-Дома). Год. («Юбилей» — и д л я в а с).

|26 апреля 1977|

во время возни по хозяйству

а колокольчик свеж целомудрен (ведь это так ясно переживается нами как будто смущаемся) хрупок и влажен блестящ — (а то что и робок смирен и застенчив о значит и это: не зря ведь стесняемся) — так: колокольчик с нами общается — (больше — чем избранный: светом! — соседство такое будто — не выдержать! — сердцем так скажется) — и — только мерцанием (будто как в обмороке) то что и Солнца в травинке живее — веет: ч е м выдержать мир твердосмертный: непроницаемость лже-простоты!.. — (веянье: помни: в молчании — молвь) — а продолжение — благоговенье: в свободе беспамятной

|1977|

вечер: флоксы: отсутствие

[памяти г. русецкой]

а иногда пустотою до-веет (до веранды до памяти) та белизна: холодом ясным о т с у т с т в и я: столь их любившей — (…где-то как дети приснившиеся — …да не проснулась… — стихи) — в сердце дочернем оно постоянно огромно и чисто — (будто далёко-белеющее видишь вдруг глядя в глаза)

|1977|

годовщина: полдень

а горе — сон и там — мерцание сыновьего — живого где-то — лика пока и сам живущий ты — а связь — лишь сон лишь этот свето-ветр: когда насквозь — так слабо — где-то — лик!.. — шумят деревья и душа разрыта сиянье всюду будто легкомысленно: с листа на лист как разговор пустой

|1977|

сосны: прощанье

Пора, чтоб Просто (Солнце — Просто). И таково — Прощанье (словно Очное — в равно-вмещающее Око-Душу: Солнце). И вы — не только Гул и Величавость. Вы, вместе с Солнцем, были соответствием — Сиянью Простоты за Миром: Любовь (не наша) — это — Нет: (Сияя): смерти — (столь простой, что: нет).

|1977|

и: место рябине

Лес — весь в пятнах крови — храм опустошенный. (Как без птиц: без душ. Без-словье и без-звучие). И — у входа: вся — подобием: Параскева-Пятница-рябина.

|1977|

солнце: березы

[в. в.]

когда солнца в березовой роще игра — как дитяти: ты — спящий душою! — о забудь упусти ее больше — самой по себе: исчезать и проглядывать! — (то ли солнце вернулось то ли вдруг проявилась — играючи: блаженною — жизнь: оказавшись — прошедшей…) — а волненье-веселие этого мира — словно светлого мирного дома… — (жизнь была чтоб понять что она — Простота да Такая: лишь — шепчешь… — и чтоб стала потом — Благодарность-Безмолвье… — …о спокойствием равная Солнцу береза!..) — говорим же еще потому что немногая есть — не-доигранная: (словно дня убывание в роще березовой): как простая игра в сожаленье — хотя бы в такое: не встретиться видно с кем бы надобно было… — (да видать — уже после)

|1977|

ходьба — прощанье

о т ц в е л а з е м л я н и к а о т з в у ч а л а б е з л ю д н о в е ч е р н я л е с н а я и о с т а л о с ь т а к о е с м о т р я щ е е у м н о е С о л н ц е Т А К О Е О С Т А Л О С Ь

|1977|

долго: березы

(к празднику 8 октября)

1. Чистое в долгом покое движение — чудо понятия «падает лист». 2. В этом спокойном: яснее — все так же: душа — как неслышное «Сергие» в мире: родна и присутственна — словно везде отовсюду хранящая: яснее и без перемены: 3. в том же спокойном: давно уже было: яснее: все так же: душа

|1978|

и: лепесток вместо слова «конец»

его когда книга дописывалась в ночь перед отъездом на белую бумагу рядом с карандашом флоксы на столе уронили — и: не «прощайте» — а сердце само: по земле и по сердцу родные — (душа — как «спасибо» само: за — Слово)

|1976|