Камень, ножницы, бумага, статистический облом

– Есть определенный тип людей, – начал Роланд обманчиво-спокойным тоном издалека, – сродни бытовой технике. Пока на них смотришь – ничего не происходит. Или происходит, но так медленно, что можно состариться, заплесневеть, закопаться в землю, истлеть, прорасти новой зеленью и переродиться в колесе сансары тараканом, но не дождаться, пока вскипит чайник. А стоит отвернуться – и вместо салата «Цезарь» пищевой конвертер сделал куриный суп с сырными соплями и размокшими гренками!

По мере повышения голоса капитана головы команды все больше вжимались в плечи, а под конец тирады они и вовсе опустили очи долу. Но не все.

– Надеюсь, когда Мик втягивал вас в эту авантюру, вы хорошенько поразмыслили. Потому что спортсмены из нас как птица киви в вакууме – мало того, что летать не умеет, так нечем и негде.

Роланд выдохнул и оглядел экипаж. Старпом-астронавигатор, Кларисса, высокая, стройная, в выцветшем до светло-синего состояния комбинезоне, с выбритыми висками и высоко забранными на затылке в конский хвост ярко-фиолетовыми волосами, упорно отводила сероглазый взгляд в сторону. Кол и Ферт, с виду похожие, но неуловимо неодинаковые, ежились и стремились стать как можно меньше. Как будто это было возможно для косой сажени в плечах у рукопашника-Ферта или поджарого треугольника фигуры стрелка-Кола. Их недавнее заумное приобретение, златокудрое, голубоглазое и вечно оптимистическое, напротив, и сейчас лучилось уверенной улыбкой.

– Ты-то чему рад, чудовище?

Люк, подающий надежды астрофизик, что грозился со временем вырасти в крупного ученого с мировым именем, разулыбался еще шире:

– А если получится?

Роланд перевел сумрачный взгляд на саморез с левой резьбой в центре цирковой программы. Бортинженер с золотыми руками и злым языком, мелкий и едкий мужичонка в темно-коричневом комбинезоне космотехника, с щедро посыпанной сединой, но еще темной шевелюрой, привычно щурился карими глазами на взъерошенного капитана:

– Лан, мы вчера приговорили на шестерых ящик коллекционного торфяного виски. Ты заклинал меня, что станцуешь вальс и с бегемотом в невесомости. Эти, – он кивнул на Кола и Ферта, – брали на двоих в паре «снайпер-наводчик» золото в Стрелковых играх трижды, и ты об этом знаешь. Лари полвечера ныла, что всем каюты заставила никелевыми миниатюрами, так что с астра-скульптингом справится. Доступ в инфосферу ты мне на ночь не перекрыл, хотя о моих привычках в небольшом подпитии осведомлен. Так что скорее я удивлен твоему удивлению.

Роланду сказать было нечего – сам создал аварийную ситуацию, сам теперь и вентили меняй – и он коротко уточнил:

– Что поставил?

– «Мандарин» и год службы на подхвате у контрабандистов. Или любое призовое место.

– Весело, – констатировал капитан. – Альтернатива должна быть как минимум достойной корабля и репутации.

– А ты в нас веришь, я смотрю, – ухмыльнулся Мик. – В этом году золото – лицензия вольных астронаемников на пять лет, серебро – на два года, бронза – на год. И деньги.

Команда забыла как дышать. Деньги – что деньги, их и заработать можно. А вот бумажка, за которой они гонялись третий год, перебиваясь полулегальными заказами, стоила безумной по сути и содержанию сделки.

– А Глюк? – с покорной обреченностью неотвратимому року в голосе поинтересовался Роланд. Ученое дарование сверкнуло испуганной лазурью взгляда, вдруг под шумок решили выгнать?

– Будет вероятностные комбинации для пятнашек рассчитывать. Чтоб не зря кислород на борту тратил. А с гонками вопрос… – Мик почесал в затылке, и отмахнулся: – Что-нибудь придумаем. Словом, все шансы если не победить, то занять достойное место в Пятиборье есть.

– Твои бы слова да мирозданию в печень… – вздохнул капитан, по случаю нагло возвращая космотехнику его любимую приговорку, и изумленно покачал головой. – Хотя она у нас и без того орган пострадавший. Небольшое подпитие… До конца соревнований сухой закон, поняли?

К вечеру команда привела себя в относительный порядок, и Роланд, собрав всех на мостике.

– Раз уж мы ввязались в сомнительную спортивную авантюру, для начала ликбез. Без возражений! – упреждающе заметил он, увидев, как поморщилась Кларисса. – Не все на борту в деталях знакомы с Пятиборьем. Глюк, жги.

Молодой ученый приосанился, достал из кармана халата блокнотик со стилизованной сверхмассивной черной дырой на обложке, вооружился черной ручкой, перекинул первый лист вперед и приступил:

– Космическое Пятиборье включает в себя пять соревнований в вакууме. Принять участие имеет право любой желающий в любом количестве дисциплин, но еще ни один человек не покорял все пять вершин, тем более что в финале – командная статистико-стратегическая игра. Так сложилась традиция на соревнование заявляться астронаемниками с одного шаттла, и победу отдают той команде, у которой больше призовых мест в общем зачете.

Люк перевернул лист и продолжил:

– Первая дисциплина – танцы в невесомости. Тут все просто: жеребьевка определяет пары, пресвятой рандомайзер – танец.

Команда захихикала, ученый подождал, пока все успокоятся и уточнил:

– Оценивается знание танца, эстетика движений, умение управлять микропотоками сжатого воздуха и соплами маневрового ранца.

– А если не знаешь танец? – поинтересовался Роланд.

– Тогда – упс, – развел руками астрофизик. – Не запрещается подглядывать за соседними парами и пытаться повторить, но призового места с такой шпаргалкой не видать.

Люк степенно закрыл блокнот, отложил и достал из кармана второй – чуть побольше и с улыбчивым Гагариным, сменил черную ручку на синюю и заявил:

– Со стрелковыми играми проблем быть не должно, правда, автомат укрытия перестраивает, так что поле каждый раз новое, а так – как в обычном снайпинге. На мишень два выстрела, считают время прохождения поля, количество и размер пораженных мишеней, их дальность, кучность стрельбы, оценивается работа наводчика, причем не только по мишеням, но и поправка положения снайпера, отдача же…

Кол и Ферт синхронно кивнули. Снайпинг в космосе – дело привычное. Из того же кармана, что и в прошлый раз, астрофизик извлек третий блокнот – с атомиумом на обложке – а синюю ручку заменил простым карандашом. Команда заинтересованно проводила взглядами отложенный в сторону блокнотик с заметками про стрелковые игры, и приготовилась внимать дальше.

– Астра-скульптинг вырос из сказки про левшу в перекладе на методику сварки в космосе. Если вы не в курсе, жидкая струя расплава металла там будет остывать медленнее, чем в воздухе, что связано с теплопроводностью вещества, окружающей среды и законом Стефана-Больцмана… – Люк с неохотой прервал себя и переключился с научности на насущное: – А главное – металл не подвергается мгновенному окислению. И в космосе можно сделать сварку таких металлов, которые в атмосфере и близко между собой контактировать не могут. Отсюда критерии оценки: использованные расплавы, миниатюрность скульптуры, оригинальность работы, эстетическая ценность и прочность. Главное не просто создать подкованную блоху, но и воспользоваться электромагнитным захватом, чтобы довести работу до комиссии, а это задачка та еще. Если и не упустишь такой мелкий предмет, то с вероятностью в 89,54% сгорит при посадке, как показывает статистика предыдущих пяти лет… Лари?

Кларисса пожала плечами:

– Как закончу – покрою композитным углепластиком, да и все, будет статистике статистический облом.

Простой карандаш и атомиум заняли свое место на столе, а из кармана явился на свет потрепанный и тощий блокнотец с модным десяток лет назад гоночным шаттлом. Команда заухмылялась, Люк с непроницаемым видом положил карандаш, и под одобрительное цыканье взял ярко-голубой текстовыделитель.

– В Боевом ралли надо пройти на третьей космической обозначенный участок метеоритного пояса, не убиться об астероиды и показать хорошее время и мастерство управления кораблем. И тут засада, у нас маневровые электроимпульсные на фторопласте, а маршевый – резонансный, чтобы был хоть один шанс, надо ставить пару гиперголов, и хорошо бы на тетроксиде азота, а не с криогенным водородом, только стоят они… – Люк грустно вздохнул.

Мик в ответ вздохнул не менее печально – ладно деньги, денег-то и одолжить можно под призовое место, но списанный астродесантный шаттл новых адских движков может не пережить.

Под откровенные смешки Люк вооружился красным маркером и предъявил команде вершину сегодняшней коллекции: новехонький черный блокнот с ало-фиолетовым силуэтом фигуры Ван-дер-Ваальса – прямиком из учебника по основам статистико-стратегической игры.

– И, наконец, командная дисциплина пятиборья: «Меандровый такен»! Понятие меандра есть и в искусстве, и в математике. Для искусствоведов меандр – это известный еще с палеолита ортогональный орнамент, а математики под ним подразумевают замкнутую кривую, которая пересекает прямую, но не саму себя определенное количество раз. Число 81 – количество полей такена – относится к открытым меандровым числам…

Пока Люк рассказывал, чем открытые меандровые числа отличаются от полуоткрытых, космотехник, заметив вытягивающиеся лица Кола, Ферта и Роланда шепнул:

– Меандры… Тьфу! Это трехмерные пятнашки с кубическим полем на восемьдесят одну позицию по каждой стороне. Задача: выстроить послойно фигуры так, чтобы все дроны потом уничтожили друг друга. У того, кто победил в жеребьевке, дронов больше на один, чтобы выиграть, надо или выбить им флагман соперника, или чтобы флагманы друг друга выбили, а один дрон остался.

– Заведомо проигрышная ситуация, если не повезло, – заметил капитан.

– Почему же? – погромче пояснил Мик. – У тебя восемьдесят один дрон в кубе, из которых ты строишь фигуры в трех измерениях минус два дрона на проигрыш и пустое поле, у гипотетического противника – столько же, но минус один. Если флагман отведен в единственное пустое поле, дрон самоуничтожается, а ты выиграл. Но это статистически маловероятно, скажем прямо. Обычно кто взял жеребьевку, тот и выиграл. В этом году она раз плюнуть, «камень-ножницы».

Ученый, поняв, что его никто не слушает, обиженно замолчал, а Мик не преминул его подколоть:

– У тебя на каждый случай особый блокнотик и ручка, канцелярское животное?

– Ты кого крысой обозвал? – взъерошился Люк.

– Я?!! Не было такого! Скажите? – ехидный космотехник оглядел остальных: команда синхронно кивнула, а Кларисса подошла к златокудрому созданию и нежно погладила по голове:

– Не бери в голову, малыш, ты же знаешь, Мик на жизнь немножко ударенный. Как назовемся?

– Эксы, – пожал плечами Роланд. Команда в недоумении воззрилась на него, он – на команду. – Я думал, это очевидно. Я – экс-астродесантник, Мик – экс-ведущий инженер по разработке резонансного двигателя, Лари…

– Хорош, – прервала его астронавигатор. – «Эксы» – так «Эксы». Ничем не хуже других названий.

И, невинно хлопнув ресничками, она кокетливо обратилась к Люку, игнорируя капитана:

– Солнышко, подаришь мне блокнотик?

Люк смущенно растаял:

– Тебе какой?

– А все пять можно? – немедленно обнаглела Лари.

– Ага… – ученый с туманом в голосе и взоре протянул ей всю стопку.

– Спасибо, зайка! – Кларисса чмокнула его в щечку, юноша зарделся. А Мик краем глаза заметил, как Роланд встал, коротко и зло оправил форму и чеканным военным шагом ушел к себе. Космотехник только головой с досадой покачал. Натурально журавль и цапля, хоть силой их на свидание запихивай.

Танцы прошли без эксцессов. Роланд слов на ветер не бросал, и танцевать умел. Рандомайзер выкинул вальс, а в нем капитан, как и во владении маневровым ранцем, был редкостным докой. Экипаж «Мандарина» с дружным ехидством переживал не за него, а за его партнершу – вольные астронаемники в танцах не сильны, и их главный противник, «Архитекторы Вселенной», пригласили профессиональную танцовщицу. Которая в космосе стала упомянутым капитаном бегемотом, правда, схуднувшим до анорексии и ушибленным на обе ноги. Когда бы ей было научиться владеть тяжелой экзоброней в вакууме?

– Со мной хоть бы палец в сторону вальса подвинул, – фыркнула Кларисса, отвернувшись от экрана, где красовались девятки и десятки от судейской комиссии. – «Архитекторы Вселенной», столько пафоса! Мик, слушай, пока Лан не вернулся…

– Хочешь о нелегкой женской доле поговорить? – уточнил с понимающим видом космотехник.

– Что за намеки? – оскорбилась Лари.

– Никаких намеков, забудь. Так что ты хотела? – Мик решил не искушать судьбу, он им не межзвездная сваха, два взрослых человека и без него смогут договориться.

– Я… Мик, мне немного неудобно, но… – астронавигатор испарила обиду и замялась.

– Неудобно, Лари, человеку с драконом любиться. С одной стороны не лезет, зато лопается прикольно, с другой – хвост мешает и удовольствия никакого.

– Мик! – хором пристыдила космотехника команда.

– Сорок лет как. Ну?

– Покажи мне шаттл.

Мик почесал в затылке. Лари объяснила. Люк засиял, Кол и Ферт переглянулись и кивнули друг другу. Космотехник улыбнулся краешком рта:

– Добро.

Пройти стрелковые испытания в космосе для сработанной пары снайпер-наводчик не представило ни интереса, ни труда. Сложность мишеней для Кола и Ферта оказалась низкой – когда привыкаешь стрелять по движущимся мишеням, неподвижные щелкаются орешками.

Некоторое недоумение у зрителей вызвали экстравагантные привычки стрелка: Кол вместо магнитного крепления повесил снайперку за спину на ремне. Стрелковое поле они прошли играючи. Не получилось и дуэли снайперов – Кол с перевесом в две секунды отсек положение наводчика «Архитекторов Вселенной» и вышиб у него одно из сопел маневрового ранца. Соперники остались висеть посреди поля импровизированной добычей, крутясь на месте – иначе авральная команда за пределами игровой зоны может и не найти, космос большой, а человек – существо хрупкое. Кол и Ферт, переглянувшись, расцепились, зависли перед камерой, транслировавшей проекцию стрельбища зрителям, и принялись издеваться. Посадили зависшие вдалеке фигурки незадачливых соперников на ладошку. Синхронно ущипнули их за задницы. Обняли с двух сторон руками и изобразили сердечко.

Кларисса отлипла от головизора, про себя отметила парадокс ситуации – магнитная гидродинамическая снайперская винтовка стреляет струями жидкого металла, а завтра мирным ее аналогом ей предстоит создавать творение искусства – и фыркнула:

– Позеры. Поумнее ничего не могли придумать?

– Пусть развлекаются, – махнул рукой Роланд. – Ты-то что придумала, умница? Завтра твоя очередь.

– Не скажу, – улыбнулась Лари. – Ты скажешь, что это банальщина, я начну спорить, потом ты согласишься, а настроение оба себе испортим. Завтра увидишь.

– Хорошо, – согласился капитан. Напоминать о том, что стоит на кону при проигрыше он не стал.

На проекции одетая в тяжелую экзоброню Кларисса Лэнг сосредоточенными микродвижениями творила магию: на глазах у восхищенно замершей публики росла миниатюрная копия «Мандарина». Казалось бы, что нового, каждое Пятиборье кто-то да похвастается своим шаттлом в масштабе, сопоставимом с талантом астра-скульптора. Но колдунство Лари не знало предела – шаттл из никеля, вольфрама, низкоуглеродистой стали и титана медленно обрастал крохотными деталями. Резонансный двигатель, воспроизведенный практически подетально, маневровые двигатели, интерьер корабля, все кнопки и джойстики на панели управления, и венец – узнаваемые платиновые фигурки команды.

Пять часов трансляции пролетели за один миг, и мало кто заметил, как Лари заботливо трудилась над опрыскиванием каждого движимого сочленения скульптуры из пульверизатора. В конце она заслонила камеру спиной и быстрыми движениями принялась что-то намечать. Зрители заволновались – что за интрига на пустом месте? Камера начала медленно ползти к ее рукам, но Лари упорно не давала ей показать конечный результат.

Когда Кларисса соизволила открыть обзор, публика испустила разочарованный вздох – метровый черный шар скрыл всю красоту. Но мнение зрителей быстро изменилось: на входе в атмосферу слои абляционной защиты начали испаряться с разноцветными всполохами – астронавигатор умудрилась между теплозащитными слоями жидкого графена насыпать порошков кальция, бора, калия, фосфора и селена. Красную вспышку сменила аквамариновая, потом полыхнула фиолетово-розовая, наконец, сверкнул зеленый и торжествующий голубой – ее любимый.

В итоге дроны поставили перед комиссией на стол хрупкий графитовый шар, от удара о стол он рассыпался в крошку, а в центре магнитного поля величаво плыла модель астродесантного шаттла класса F, одна сотая натуральной величины. Если откинуть крышу, как со шкатулки, внутри – каждая деталь на своем месте, как и члены команды – на боевых постах. А на боку отдельной кнопкой включается голограмма задорного названия с загадочной историей. «Мандарин» удался на славу!

Роланд, молча и напряженно следивший за трансляцией с борта оригинала, тихо выдохнул. Справилась. Впрочем, он и не сомневался.

Капитан «Архитекторов Вселенной» давал интервью. Его люди неуклонно брали «золото» в Космическом пятиборье пятый год подряд, и движение «Эксов» к заветному кубку и награде ему активно не нравилось. Еще больше ему не нравился Роланд и компания. И совсем не нравилось то, что третье испытание подряд заботливо распределенные на личные нужды выигрышные денежки со все более отчетливым свистом уплывали из-под носа. Тем более, что часть активов капитан потратил на найм специалистов, еще больше – на подписи нужных людей о включении танцовщицы, статистика, гонщика и скульптора в состав команды задним числом. Хоть на снайпера не стал тратиться, свой есть, и тот продул.

Он с едким раздражением выплевывал журналистам слова, рассказывая ту подноготную, которую смог разыскать. Про неудачницу Клариссу, что трижды вылетала с факультета астронавигаторов и официального диплома так и не имеет. Про бывшего наркомана Мика. Ведь догоняется чем-то, иначе чего рожа такая глумливая и довольная. Про экс-астродесантника Роланда. Его, небось, в Объединенном астродесанте с собаками ищут, чтоб на суку вздернуть за нежное место мужского организма и дезертирство, а он по головидению на все Пять миров и Землю светится. Про Люка, ненаглядного сыночку влиятельного папы – главы Совета Промышленных Синдикатов. Неужто любящий отец не подкинул звонкой монеты судьям? А как они собрались выигрывать гонки? «Мандарин» – списанный астродесантный шаттл, он на второй космической развалится, не говоря уж о третьей. Только про Кола с Фертом ему не нашлось, что сказать.

Наконец поток сплетен иссяк. Капитан освободил микрофон и, проходя мимо «Эксов», терпеливо ждущих своей очереди, с силой задел стрелка плечом, от чего Кол чуть не упал. Публика не заметила, но от Клариссы не укрылось, как побледнел и напрягся снайпер. И как, останавливая, схватил за плечо напарника, ринувшегося было дать обнаглевшему сопернику в морду.

Зрители за заграждением синхронно загудели с нескрываемым азартом. Слишком у многих «Эксы» начинали вызывать резонные вопросы: откуда взялись, кто такие и почему, черт бы их побрал, они как по маслу прошли три испытания из пяти? Может, это профессиональные спортсмены, которых год тренировали для Пятиборья? Или правда результаты испытаний подстроены, а?

Но искренняя ненависть капитана «Архитекторов Вселенной» к удачливой команде поделила почитателей Пятиборья надвое и разожгла главное – дух непримиримой соревновательной вражды, перчинкой разогревающий интерес к борьбе фаворитов.

Когда команда вернулась на борт, Лари осторожно спросила:

– Кол, а почему ты этому… козлине не ответил?

Снайпер чуть помедлил, поморщился, коротко глянул на Роланда – тот одобрительно кивнул, давно пора рассказать – и объяснил:

– Понимаешь, Лари, я же у него служил пару лет. И знаю его прекрасно. Ты права, скотина та еще. Но и у него, и у меня есть пара… как бы сказать…

– Общих моментов с плохим запахом, – конкретизировала Кларисса.

– Ну… да. – сдался Кол. – Когда я понял, что вместо легальных грузов он таскает контрабаду, а я становлюсь не охраной, а киллером, которому, к тому же, еще и не платят ни хрена, я срулил. Как раз Роланд ему хвост прищемил, сюда и подался. А заодно научился магнитным креплениям не доверять. Их легко заблокировать дистанционно, на пару делений напряженность поля повысить – и ствол от спины не отдерешь. Вот, и последний «заказ» с собой прихватил.

Он кивнул на Ферта, тот молча ухмыльнулся. Кларисса вздохнула. Не команда, а сборник историй про искалеченные судьбы под крылышком сердобольного капитана. Впору сериал снимать, у домохозяек хорошо бы пошел.

Гонка не задалась с самого начала. Треть дистанции «Мандарин» прошел без труда, но как только начались тонкие маневры в астероидном поле на третьей космической – гиперголовые движки, купленные по скидке без гарантии из-под полы на черном рынке Третьей колонии, начали сопливить и сбоить. Команда единодушно испустила тоскливый вздох – на защитные пластины денег не хватило. Люк предлагал занять у отца, но еще к главе криминального мира они за подачками не ходили. Об обшивку чиркнул один камень. Второй. На такой скорости камня весом в полкило хватит, чтобы проделать фатальную дыру в корпусе.

– Какая сволочь испортила выпускной клапан, – зашипел Мик. – Убиться об резонанс!

– Не волнуйся, – негромкий сосредоточенный голос Лари проник под кожу всей команде мурашками ледяного озноба, – сейчас такой шанс у нас будет.

Обшивка «Мандарина» издала недвусмысленный треск. Роланд рявкнул, не дожидаясь пробоя:

– В броню! Быстро!

Через мгновение в шаттле царил скрип пластика, щелканье пазов, быстрые шаги и звон металла о металл – капитан притащил к креслу астронавигатора два комплекта тяжелой экзоброни и сгрузил рядом.

– Сгинешь ни за что! – сквозь зубы процедила Кларисса.

– Зато за кого. Без тебя все сгинем, – спокойно парировал Роланд, точными движениями застегивая на ней пластины. Ей оставалось только вовремя менять позу.

– Хоть облапал бы напоследок, – с горечью пожелала Лари. Капитан, повинуясь, нежно провел по ее руке и на мгновение перехватил управление, заметив спокойный участок трассы – чтобы она успела надеть шлем, пристегнуть перчатки и загерметизироваться. Из-под щитка на него сверкнула сероглазая гроза, но джойстик Лари отняла обратно молча.

– По местам!

Команда рассыпалась по креслам, беззвучно обняли грудь и талию ремни фиксации, и Роланд скупыми быстрыми рывками принялся спасать и себя. По внутренней обшивке поползла предательская трещина. Капитан молчал. Он физически не был в состоянии услышать звук, но мог поклясться: в ушах зазвенела тоненькая струйка воздуха – квинтэссенции жизни – с шипением утекающая в бездонную пасть космоса.

Первым всполошился Люк:

– Сбрось, Лари, развалимся!

Лари поморщилась. Ученый паникер. Она корабль знает в маневрах не хуже Мика. Вот если б он тревогу поднял или Роланд… Высказались оба:

– Лари!

– Сброшу. За финишем. Тринадцать секунд!

– А пополам треснем через пятнадцать, – меланхолично отметил Мик.

Кларисса с сожалением начала тормозить – и мимо вихрем пронесся новенький гоночный шаттл соперников. В километре после финиша «Мандарин» окончательно сдох. Роланд с сожалением констатировал, глядя на финишный астероид, сочувственно краснеющий вдалеке:

– Хотя бы целыми остались. Остаток денег теперь на ремонт уйдет. На что будем покупать флагман для пятнашек?

– Может, «Мандарин» пустим флагманом? – предложил Люк. – Все равно потом капремонт делать, если выиграем – с запасом хватит, а если проиграем – хоть взорвется красиво, и контрабандистам можно будет кукиш показать.

– Это идея, – Мик с интересом посмотрел на капитана.

– Нет. – отрезал Роланд. – Шаттл не поддерживает автоматическое управление. Кто-то должен быть на борту, а это небезопасно.

– Твои бы слова… – начал Мик.

– Да мы и так уже у мироздания в печенках сидим! – взорвался обычно невозмутимый Роланд.

– Но… – попыталась возразить Кларисса.

– Без «но», Лари! Нет. И точка.

Посадив корабль и успокоив трясущиеся руки и расшатанные нервы, команда в полном составе направилась к скупщику. Выяснять, что за дела творятся с «новенькими, только со стапелей, самыми быстрыми во всех пяти колониях гипергол-движками!».

На подходе к складу Кларисса краем глаза уловила нырнувшую за угол фигуру. Расхлябанная походка, знакомый силуэт – ба, да это капитан «Архитекторов Вселенной»! Ей мгновенно стало все понятно. Этого козлину ни с кем не перепутаешь!

Подлетев к скупщику, она с недюжинной яростной силой сгребла его за шиворот:

– Ты…

– Поосторожнее в выражениях, леди! Вы подписали соглашение на отказ от гарантии ради снижения стоимости гиперголовых двигателей на треть, так кто вам виноват, что попался бракованный?

– Лари, брось. – Роланд бегство предводителя их главных соперников тоже видел. – Нам нужно заштопать шаттл. Если ты его придушишь – «Такена» нам не видать, а с ним и лицензии.

Астронавигатор едва заставила себя разжать пальцы. Скупщик гаденько ухмыльнулся и обратил внимание на Мика.

– Итак…

– Нам потребуется… – космотехник подсунул под нос скупщика список деталей.

– Сволочь.

– Что вы сказали? – скупщик выразительно посмотрел на обретшую вид ледника Клариссу.

– Говорю, с вольными чемпионами будет интересно побороться за «золото».

– А… – успокоился торговец и набрал на планшете цифру. – Если прикинуть в общем, то по стоимости получается примерно так…

– Идиот.

– Плюс пятнадцать процентов, если я не ослышался, – с невинным видом накинул скупшик.

– Что вы, что вы. Говорю, идите, – махнула команде, а скупщику мило улыбнулась Кларисса.

Торговца передернуло, сожрет и не подавится, но он продолжал:

– Что касается гиперголов, принять обратно не смогу, сами понимаете. Их теперь только на свалку.

– Пи…

Скупщик не успел и пикнуть, как капитан сгреб астронавигатора в охапку и поцеловал, незатейливым способом заткнув поток ее красноречия.

– Стресс, прошу прощения, – пояснил Роланд спустя минуту и затащил Лари за угол. – Ты что творишь? Хочешь нас без корабля оставить?

– Лан…

– Пойди отдохни. Мужика сними, мартини выпей. Чтоб сегодня вблизи «Мандарина» я тебя не видел, – отчеканил капитан и ушел. Кларисса проводила его взглядом. Издевается, гад!

Глядя на то, как команда с шуточками грузится в шаттл, похлопывая по спине грустного и серьезного Люка, Мик не сразу увидел подошедшего к нему со спины капитана. Но когда тот слегка кашлянул, привлекая внимание космотехника, он не удивился.

– Выбора не было, Лан. Правилами не запрещается. И они знают, на что идут.

Космотехник посмотрел на капитана – тот имел вид страдальческий и болезненно-серый.

– Все-таки надо было с папой связаться, – вздохнул, приближаясь, Люк. – Во имя какой принципиальности такой риск?

– Нишкни! – цыкнул на ученого Мик.

– Ни… что?

– Замолчи и сделайся невидимым, – перевел Роланд со специфичного сленга Московского мегалополиса на нормальный межпланетарный. – Твоя работа – рассчитывать вероятности, вот и устрой их статистику статистический облом. Как ты там говорил, они на Стилмане остановятся?

– Да. Последний вариант – Ван-дер-Ваальс, но вряд ли, один случай на миллион, чтоб ее кто-то программировал.

– Чую, обломаешься ты со своей статистикой. Для начала жеребьевку не продуй, умник, в «камень-ножницы» выиграть несложно. Давай-давай, пошел.

– Ты наверняка хочешь подстраховаться, – Мик не спрашивал, а утверждал.

Роланд кивнул:

– Как Лари выведет «Мандарин» на позицию, отключатся все системы, кроме аварийного жизнеобеспечения. Мне надо, чтобы ты оставил автоинъектор включенным.

– Они тебя не простят.

Капитан отвернулся, но по чуть изменившемуся голосу космотехник понял его душевные страдания:

– Главное, чтоб живы остались. А простят, не простят – дело десятое. Найду другую работу, да хоть в астродесант вернусь. Не пристрелят же на месте, трибунал-то я заслужил. Ты…

– Я о себе сам позабочусь. Минута будет?

– Около десяти, как шаттл отрубится.

– С десятикратным запасом.

– Мик… Спасибо.

Спустя два часа капитан и его бортинженер стояли у обзорной палубы, наблюдая, как их флагман несется к финальной (и наверняка фатальной для них) битве беспилотных флотилий. Роланд думал только о том, какой он идиот, что согласился на отчаянный демарш команды присутствовать во время игры на борту «Мандарина» вживую. Мик не подвел, и как только свет в шаттле погас, члены команды, не успев возмутиться, уснули.

Капитан пробежался мыслями по остальным членам лихого, но совершенно безответственного экипажа. Анабиотик вколол, в тяжелую экзоброню одел, в спасательные капсулы отволок. Переживут. И бой, и чрезмерную Ланову заботливость. Жаль, Мика не удалось уговорить. Может…

Он в сотый раз покосился на космотехника, Мик в ответ, перехватив изучающий взгляд, покачал головой:

– Охолонись, Лан, а то доберусь на том свете до девятого круга и заставлю икать три вечности подряд.

Роланд попытался вспомнить, какого рода прегрешения отведены тамошним чертям, не преуспел и вздохнул. Они помолчали. Перед ними, затмевая звезды, перестраивались стройные шеренги дронов противника, формируя классический многоугольник Стилмана. Как и предполагал Глюк. Выживу – буду только по имени называть, дал себе зарок капитан.

– Лан?

– М? – отозвался занятый раздумьями о молодом даровании Роланд.

– Я хотел тебе один вопрос задать…

– Только один?

– Нет. Но времени только на один, да?

Капитан не стал отвечать. Зачем, если и так очевидное очевидно.

– Почему «Мандарин»?

Лан усмехнулся: команда третий год подряд пытала капитана, а он героически молчал. Значит, Мик рассчитывает выбраться, иначе бы озвучил второй раз «Зачем я тебе сдался?». На первый-то капитан дал ему смачную оплеуху и запретил впредь подобные идиотские вопросы задавать.

– Я рос на Четвертой колонии. Не то чтобы в нищете, но денег всегда мало было. А фрукты с Земли привозили по таким ценам, что проще было купить всей семье поливитамины на месяц, чем грушу. Мама принесла под Новый год корзину с фруктами, кто-то из клиентов всей клинике подарил. Там апельсины были, бананы, яблоко. И мандарины…

Мик несказанно удивился, уловив в голосе капитана доселе неслыханные нотки: ностальгия, светлая грусть, сожаление.

– Я их так и не попробовал. Яблоко мы на четверых честно разделили, как и бананы, а мандарины с апельсинами младший братец втихаря в уголке сожрал. С кожурой. Поганец! – с чувством высказался Лан. – Потом его обсыпало, столько цитрусовых в одну моську, а я больше за него перепугался, чем на его жадность разозлился. А через пятнадцать лет, когда закон о дарении списанной техники приняли и не сразу успели отменить, он мне шаттл под Новый год вручил. С помпой, ленточкой, шампанским и корзиной мандаринов. Как был мелким поганцем, так и остался. Как я еще мог после этого корабль назвать?

Строй беспилотников снова пришел в движение. Капитан прищурился и не стал дожиться конца перестроения:

– Один шанс на миллион комбинаций, значит? Я этому белобрысому чудовищу все его ручки с блокнотами в шлюз спущу.

– Не стоит, – парировал Мик. – А то он выведет зубастую разновидность космической пыли, и та схарчит в ответ твои ненаглядные модельки.

Роланд представил, как рассыпаются одна за другой драгоценности его коллекции – «Millennium Falcon», «USS Enterprise NCC-1701», «Normandy-SR2» и, конечно, «Andvevarljod» – вздрогнул и покачал головой:

– Этот может. Значит, просто по заднице ремнем получит. Бегом! У тебя осталась минута, у меня – еще меньше.

– Лан… удачи.

– … и вот решающее сражение, дамы и господа! «Мандарин» по-прежнему находится на ведущих позициях – а какое изящество управления! Смею заметить, мисс Лэнг – поистине ас удаленной астронавигации, полное ощущение присутствия экипажа на борту! Через десять секунд будет дан сигнал к старту матча, и «Мандарину» придется отключить двигатели. Интересно, как «Эксы» будут справляться без флагмана, автоматическое управление устаревшим военным шаттлом в игре невозможно. Минутку… – в эфире раздалось невнятное бормотание, пока диктор, прикрыв передатчик, что-то уточнял. Вернувшись в эфир, он тихо произнес: – Уважаемая публика! Как вы знаете, присутствие экипажа на борту флагмана так и не было официально запрещено, но понятие здравого смысла, присущее всему живому, диктует людям не принимать участия в «Меандровом такене». Но команда «Мандарина», похоже с этим понятием незнакома…

На поле всплыла объемная проекция кабинетов управления: на одной команда «Архитекторов Вселенной» столпилась за спиной своего статистика, тот то кивал, то качал головой, и лента цифр перед ним менялась – ИИ предлагал другую статистическую комбинацию. Классическая картина управления «Меандровым такеном». На второй молодой человек, золотоволосый, кудрявый, голубоглазый, сосредоточенно поджав губы, рассчитывал вероятностные комбинации. Вручную, в блокнотике. Один.

Трибуны секунду молчали, потом взорвались, но настроение гула сложно было понять – то ли восторг, то ли негодование, то ли страх. Проекция космического игрового пространства оставалась неизменной – «Мандарин», окруженный беспорядочным с виду роем беспилотников, недвижно висел перед полчищами дронов команды соперников. Они перестраивались, меняли фигуры, построения, перебирали варианты – «Мандарин» выжидал, а Люк выстраивал дроны «Эксов» в ответ. Жеребьевку он проиграл, но умудрялся периодически навязывать противнику собственные фигуры, выигрывая у искусственного интеллекта и статистика по ту сторону поля пару миллисекунд нестандартными построениями. Наконец, фигура Стилмана повисела пару минут, размылась и начала пересобираться в гигантский многолепестковый многоугольник Ван-дер-Ваальса. Трибуны замерли, затих диктор – а «Мандарин» пришел в движение.

Спустя пару минут сюрреалистические пятнашки взорвались ворохом завершающих соревнования по Космическому Пятиборью фейерверков – дроны точно рассчитанными вопросно-ответными комбинациями уничтожали друг друга, создавая причудливые разноцветные фигуры во все небо.

Обычно каждый точно рассчитанный ход команд встречали овациями, да вот сегодня почтенная публика пребывала в гробовой тишине до последних секунд. Зеленые искры фигуры Стилмана сменил ало-фиолетовый цветок фигуры Ван-дер-Ваальса. Через минуту должен мигнуть либо ярко-синий огонек одного флагмана, либо ярко-красный другого.

Ведущий не преминул воспользоваться паузой:

– Буквально секунды остаются до судьбоносного в прямом смысле слова исхода матча! Кто победит – и сейчас остается загадкой! Но вы помните, что «Мандарин» не управляется автоматически, и перед решающей схваткой по правилам должен был отключить управление – сможет ли он занять нужное положение?

Микрофон икнул, свистнул и замолчал, а трибуны выдохнули – вот уж кто точно сейчас создавал лишний шум. В рубке диктора Люк, зажав микрофон рукой, с неожиданно серьезным выражением лица выговаривал притихшей съемочной команде:

– Возможно прямо сейчас у вас на глазах умирает человек. Вы же понимаете, что Роланду придется вручную отводить флагман? Иначе погибнет вся моя команда! Информационная спекуляция на смерти – самое постыдное, что вы только можете сделать в прямом эфире! Я все понимаю, профессия журналиста часто плохо сочетается с этическими ценностями мировой цивилизации, но…

В густой тьме неба, наполненного щедро разбросанными щепотью демиурга блестками-звездами, медленно вспыхнул и погас, оставив отпечаток на сетчатке миллионов зрителей, сигнальный огонь. Торжествующе голубой. Трибуны отмерли, а вместе с ними и Люк запрыгал по комнате, обнимая всех подряд, кто под руку подвернется:

– Статистический облом! Как Лан и говорил!

Пока журналисты ошеломленно смотрели на него, молчаливые, смущенные отповедью, он резко посерьезнел, бросился в комнату управления искусственным интеллектом и нажал сигнал вызова авральной команды:

– Человек в открытом космосе! Расчетное время ресурсов экзоброни – три часа. Успеете?

Получив утвердительный ответ, он выдохнул и свалился в кресло неаккуратным кульком.

***

Команда мрачно молчала друг на друга через небольшой овальный столик, притулившийся в углу за пустым капитанским креслом. На столе в ответ на их взгляды вызывающе лежали две красноречивые вещи: лицензия вольных астронаемников сроком на пять лет и наспех от руки набросанная карандашом записка с характерными округлыми очертаниями букв. Записка была приколота к распечатке инструкции, когда состоится церемония награждения и к кому надо обращаться.

– И куда наше титановое упрямство намылился? – негромко поинтересовалась Лари, скорее риторически, чем практически.

Мик приподнял брови и кивнул на кресло капитана – там мятой горкой лежала серо-синяя форма астродесанта с суровыми латками на месте знаков различия. Его любимая и ненавидимая импровизированная капитанская форма, гордость всей жизни – и ее же стыд, чью историю никто не знал. Кроме команды, разумеется.

– Успеваем? – с нескрываемым волнением спросил Люк.

Кол и Ферт переглянулись:

– Здешний пункт откроется через пятнадцать минут. По идее, да.

Через пятнадцать минут и десять секунд команда, высыпавшись из флаера, наблюдала, как зажигается приемный огонек на двери отделения Объединенного астродесанта, и зевающий дежурный включает традиционный вербовочный ролик. А по улице бредет согбенная знакомая фигура, в простой футболке и джинсах. Не дойдя пару метров до точки, где в приемной его могли бы увидеть, капитан остановился, размышляя. Кол спрятался за флаер, привычным движением плеча скинув в руки снайперку, Ферт и Лари незаметно скользнули по обе стороны от забора, окружающего вербовочную часть, и замерли – вдруг передумает? Но Роланд расправил плечи, поднял голову и чеканным шагом направился встречать прошлое и ответственность лицом к лицу.

Не дойдя до входа буквально один шаг, он мягко осел бы на землю – да с двух сторон его подхватили. Уверенная и мускулистая мужская рука и хрупкая, но не менее уверенная женская.

– Новобранец? – раздалось от ворот.

– Простите, сэр…

– Полковник Андервуд. Что с ним?

Пока Ферт беспомощно смотрел на колоритного веснушчатого зеленоглазого полковника с орлиным профилем и выцветшей рыжиной волос, Кларисса сориентировалась:

– Простите, наш брат… Он… В общем, каждый год порывается идти служить, но у него маниакально-депрессивный психоз. Как приспичит в маньячной фазе в астродесант, так едва успеваем перехватить! Но вы же видите, здоровьем слаб, какая ему служба…

Полковник с едва заметной усмешкой перевел взгляд на плечо Роланда – там неаккуратным пятном на белоснежной футболке расплывалось синее пятно парализанта. Лари поплотнее перехватила взгляд – и плечо капитана, закрыв неудобную отметину своей рукой, и с видом крайне занятой, ни в чем перед доблестными астродесантниками не виноватой особы и вообще сестры, очень утомленной выходками братца, пребывающего где-то слегка не в себе, спросила:

– Мы пойдем?

Андервуд кивнул, и стрелок со старпомом потащили под белы ручки свою законную добычу в логово «Мандарина». За спиной у них раздалось:

– Это же… Офицер Чэмберс, это вы?

– Вы обознались, сержант. Офицер Чэмберс пропал без вести несколько лет назад. И он не стал бы падать в обморок при виде вербовочной части, – последнюю часть фразы Андервуд произнес с отчетливой насмешкой. Плечи Клариссы чуть вздрогнули, а шаг Ферта сбился. – Но можно проверить…

Шаги за спиной полковника ускорились, и он позволил себе чуть приподнять уголок губ.

Очнулся Роланд пристегнутым к своему креслу широкими ремнями фиксации, как перед резонансным скачком, под привычную перепалку, на сей раз ссорились Мик и Глюк.

– Мне позарез нужно в Магелланово облако, там двойная система звезд Вольфа-Райе! Это уникальная возможность понаблюдать за истечением вещества, тем более, звезды низкотемпературные! – звонко ярился молодой астрофизик.

– Видать, подзабыл, как мы тебя из ионного шторма вытаскивали? – едко отвечал Мик. – Неплохо было бы спросить, куда мы хотим.

– Будто я не знаю! Лари ноготочки пойдет делать, эти двое будут из казино в бордель мигрировать и обратно, пока деньги не кончатся, ты в двигатель нырнешь, а кэп будет тебя оттуда за уши тянуть пить вискарь и предаваться депрессии! Я хотя бы пользу научному сообществу приношу!

– Ты довыступаешься, половину блокнотиков в космос выкину, – пригрозил Ферт, и Люк захлебнулся от возмущения, пока Кол с Лари давились хихиканьем.

– Ребят… – тихонько попытался что-то сказать Роланд.

– А тебе слова не давали! – хором ответили ему пять голосов, и пристыженный капитан сник.

Кларисса кинула долгий нечитаемый взгляд в сторону капитанского кресла, фыркнула, махнула фиолетовым хвостом волос и удалилась – рассчитывать курс. Кол и Ферт пошли стыдить непутевого капитана, а подостывший Люк негромко спросил у Мика:

– Как ты думаешь, Лан и Лари… Слепой догадался бы.

– Влюбленные намного хуже слепых, – вздохнул космотехник. – Поживем – увидим.