– Аккуратно, держись за поручни, – напряжённо прозвучал женский голос. Пронзительные нотки раздражения выдернули меня из полудрёмы. Я лишь на миг приоткрыл глаза и увидел растерянного мальчишку, вцепившегося обеими руками в поручень. Его мать, придерживая ребёнка за плечо, сверлила меня колючим взглядом. Мне бы уступить ей место, да только усталость как чёрт вцепилась мёртвой хваткой. Три смены подряд, без выходных и проходных.

Глаза сами закрылись и привычный шум метрополитена тихонько вернул меня в сон. Вагон качнуло. Несильно, но женщина с ребёнком, как бы оступившись, вдавила мне в ногу каблук. Я прямо-таки ощутил силу нажима, с которым она навалилась на меня, используя без малого две трети своего веса. На то чтобы хоть как-то среагировать у меня совсем не было сил. За последнюю неделю я вымотался так, что даже спать нормально перестал. В метро часик другой прикорну, и вроде ничего.

А настырная мамаша всё не унималась. Она жестоко отплясывала на моих ногах на пару со своим несмышлёнышем. При этом мальчишка без видимых причин то и дело заваливался на меня. Да уж находчивости женщине не занимать. И снова вагон качнуло. Теперь уже сильнее. Моя сумка, как живая, вырвалась из рук и упала на пол. Я нехотя открыл глаза и увидел торжествующий взгляд мамаши. Ноги, которые она так старательно мне отдавливала, вконец онемели. Не чувствовались даже пальцы. Я словно одеревенел ниже колен, а то и выше. В таком состоянии вряд ли получится подобрать свои вещи.

– Мальчик сойди, пожалуйста, с протеза и подай мне сумку, – ничего лучше мне в голову не пришло.

Уши мамаши вспыхнули краской стыда. Она торопливо исполнила просьбу вместо сына и больше меня не беспокоила.

«Как же хочется всё бросить у умчаться к морю. Зарыться ногами в песок, подставив тело под палящее южное солнце. Вслушаться в шум волн…» – мысли сложились в живую картину дикого пляжа. Вот, мимо пролетела белая птица. Может, чайка. Может, альбатрос. Я не орнитолог, да и какая разница?

Как же хорошо.

Я зарылся ногами в песок. Его частички, просачиваясь между пальцами, немного щекотали кожу. Стоило всего лишь потереть одну ступню другой, как по телу пробежала приятная дрожь. Застывшее в ногах напряжение выбросило белый флаг и стремительно отступило. Сладкая истома поднялась по икрам к коленям и выше. Я почувствовал себя растением, что вбирает в себя силу земли и солнца. Каждый мускул уставшего тела постепенно расслабился…

Как же хорошо.

В полудрёме я смотрел как тень от пальмы играет на моём животе. Ветер не треплет, а ласково касается волос. Они словно пушинки щекочут мне щёки и уши. От летнего солнца совсем нежарко. Море свежим дыханием бриза обдувает мне лицо, неся с собой капельки воды. Я облизнул губы и сразу же почувствовал солоноватый привкус. В носу немного защипало. Вот-вот чихну! Нет, обошлось.

Как же хорошо.

Бескрайнее голубое небо, убегая вдаль, весело нырнуло в прохладу моря. Оно словно позвало меня за собой, показывая светящуюся руку из-за горизонта. Я вгляделся и остолбенел. Чёрная клякса расплылась по яркому солнечному всплеску над водой. Она незаметно обрела форму силуэта.

«Люди не ходят по воде», – настойчиво убеждал меня разум, что всё увиденное – лишь сон, навеянный усталостью.

А между тем чёрная фигура стала ближе. Моё сердце пропустило удар, и как бы нагоняя его, пустилось вскачь. Воздух, нагретый солнцем, ворвался в лёгкие. В горле запершило, и вкус морской воды отрыжкой вышел наружу. Соль больно въелась в мои губы и раздирала ноздри изнутри.

«Не могу дышать!» – паника беспокойной птицей заметалась в голове.

Глаза защипало от подступивших слёз. Я сморгнул влагу, и намокшие ресницы коснулись век. Гляжу вдаль и… Чёрный силуэт стал ещё ближе. Желание бежать взорвало сердце. Его стук безумным набатом вколачивался мне в уши. Виски пронзила резкая боль. Я вцепился руками в песок. Горячий, обжигающий и колючий, он рвался сквозь мои пальцы. Кожа на ладонях вспыхнула болью от множества мелких ран.

«Бежать!» – скомандовал я себе, но так и не сдвинулся с места.

Расслабившиеся мышцы никак не желали напрягаться. В отчаянии я огляделся, ища хоть что-то в помощь. Но увидел лишь чёрный силуэт, который успел преодолеть морскую гладь и сейчас стоял на песке. Волны одна за другой набегали на него, но проходили сквозь, точно того не существовало.

«Помогите!» – страх сковал тело льдом оцепенения.

Горячее солнце уже не согревало. Похолодевшие ноги отнялись. Я больше их не чувствовал. А следом словно исчезла левая рука. Я вцепился в неё правой, но не ощутил ни тепла, ни боли от вонзившихся в кожу ногтей. Сердце в груди надрывно ухнуло. В бессилии я завалился набок и уставился в жёлтый песок летнего пляжа. На нём чёрной тенью стоял фантом.

– Помогите… – еле слышно вырвалось из моих уст. – Помогите…

Я больше не чувствовал ничего, кроме неровных ударов уставшего сердца. Оно едва выдерживало. Чернота заволокла всё вокруг.

«Борись!» – требовал разум, но я уже не понимал, зачем. Усталость отняла у меня последние силы и само желание жить.

– Мужчина, проснитесь! Конечная, – донёсся требовательный голос треклятой мамаши. Затем послышались шаги, шорохи и стуки.

– Эй! Поезд дальше не идёт! Вставай! – теперь уже грубый бас гулко раздался в моей голове. Тело затрясло. Или показалось?

– Вызовите скорую! – рявкнул бас.

Моё тело внезапно подкинуло ввысь. Мне показалось, будто я парю. Но ошибся. Нечто твёрдое коснулось спины.

– Держись! – эхом отдалось в опустевшей голове.

В окружающем мраке совершенно не за что было держаться. Ни поручней, ни ручек, ни сидений. Ничего. Хотя… Белая точка… Она всё время мелькала прямо перед самым носом. Я вгляделся в неё, и точка стала больше… или ближе… Не знаю. Быть может, мне всё почудилось от усталости.

Хочу спать…

Вот только точка мешает. Она точно крупица света всё время лезет мне в глаза. И вон уже она не так мала, как раньше. Мрак постепенно уступил ей свои владения. А вместе с ним ушло пугающее оцепенение. В мускулы вернулось тепло. Я ощутил его каждой клеточкой измученного тела. В кончиках пальцев неприятно задёргало. Словно электрические разряды пробежали от ногтя к ногтю. Сердце успокоилось и казалось совсем перестало стучать.

«Всё… последняя станция. Поезд дальше не пойдёт, время покинуть вагон», – с грустью подумал я. Мне явственно привиделся вагон метро. Он медленно тронулся, и набирая скорость, скрылся в туннеле. Я проводил его взглядом, ожидая увидеть, как в поглотившем его мраке зародится свет. Свет, что будет манить меня, звать навсегда уйти в иной мир.

– Кажись, очухался, – снова раздался грубоватый бас.

Теперь я заметил человека в форме работника метрополитена. Он с интересом вглядывался мне в лицо, видимо, пытаясь оценить, жив я или нет.

– С нами не помрёшь! – хмыкнул он удовлетворённо.

Я ощутил чьи-то пальцы на своём запястье и повернул голову, желая понять, что происходит. На широкой лавочке, где я почему-то очутился, сидела женщина в синей форме. Разглядеть её толком не удалось. В голове стоял шум, а перед глазами всё плыло.

«Врач», – скорее, догадался, чем увидел я.

– Вам нужно отдохнуть. От переутомления, знаете ли, дохнут не только кони, – с толикой иронии заявила дама в синем. Поднявшись со скамьи, она синим облаком закружила передо мной.

– В больницу едем?

Её вопрос застал меня врасплох. Признаться, я не знал, как на него ответить. Всё вокруг казалось таким нереальным. Словно остатки сна.

– Нет. Мне уже лучше, – я попытался сесть. Голова всё ещё кружилась, вызывая лёгкий приступ тошноты. Но мне всё-таки удалось принять более-менее вертикальное положение. С такого ракурса мир стал выглядеть куда привычней и обыденней.

– Идти сможешь? – поинтересовался мужчина в форме сотрудника метрополитена.

– Не моя станция, – тихо признался я. – Нужно вернуться назад на две

– Ладно посажу тебя в вагон, только сперва договорюсь, чтобы кто-нибудь встретил на твоей станции, – уже повеселевшим голосом ответил он.

Какое-то время врач и басистый мужчина переговаривались между собой. Я не вникал в суть беседы. Мне хотелось поскорее добраться домой и выспаться.

«Выходной…» – приятно осознавать, что трудовая каторга наконец-то закончилась. Всего-то осталось дожить до завтра, а там… Я мечтательно прикрыл глаза. Шум метрополитена убаюкал, постепенно стихая.

Как же хорошо жить…

Звон будильника так не к месту ворвался в уши неистовой мелодией. Открыв глаза, я увидел потолок своей комнаты. Память сохранила лишь обрывки воспоминаний прошлого вечера. Навалившаяся усталость, женщина с ребёнком, тяжёлый сон и… Было ещё что-то неуловимое, но очень важное. Вот только вспомнить деталей никак не удалось.

Я поднялся, взглянул на часы и понял, что проспал до полудня. Вещи комком валялись у кровати. В голову точно вату набили. Даже с похмелья я не чувствовал себя так неоднозначно. Впрочем, настала пора недельного отдыха. Семь дней слились в один, убегая сквозь пальцы, точно тот песок на пляже. Ужасно хотелось отправиться к морю. Но не сейчас. Не в этом году. Может в следующем?

На миг мне почудились крики чаек и шелест волн. Тотчас же по спине пробежал неприятный холодок. Я вздрогнул, и наваждение прошло.

Первый рабочий день после недельного отпуска пролетел быстро и легко, точно сон. Я сел в метро и открыл телефон. Подключившись к бесплатному вайфаю, я вошёл на литературный портал и открыл электронную версию книги полюбившегося автора. Сам не заметил, как проехал свою остановку и очутился на конечной. Вышел из вагона и услышал резковатый басистый голос. Обернулся и увидел мужчину в форме сотрудника метрополитена. Он говорил по телефону, уверено шагая из одного опустевшего вагона в другой.

Отчего-то у меня защемило в сердце. Я в растерянности проводил его взглядом, не понимая, что за чувства вызывает во мне этот незнакомый человек. Поезд тронулся. Вагон за вагоном он умчался в темноту туннеля. Я зачем-то уставился туда с трепетным ожиданием чуда и… Память так внезапно вернула мне воспоминания о дне, который едва не стал последним в моей жизни.

От волнения я забыл, что проехал свою остановку, что проголодался и немного устал. Даже мысли о работе вылетели из моего сознания. Остались лишь конечная станция и шум столь желанного моря в ушах.