Сознание возвращалось неохотно. В груди все сдавило, легкие горели, как будто я некоторое время не дышала. Все тело ломило, а затылок вообще отзывался острой болью, словно по нему нанесли удар каким-то тупым предметом.

«Что происходит?»

Голова раскалывалась, а память никак не хотела возвращаться. Мелькали лишь обрывочные воспоминания, по которым я с трудом поняла хоть что-то из произошедшего.

Вот я иду по какой-то стройке, справа от меня возвышается башня крана, вот обхожу гору насыпанного прямо посреди дороги щебня и подхожу к возведенному трехэтажному зданию, чей фасад густо облеплен строительными лесами.

Следующее воспоминание, как пухлый прораб в белой каске машет мне призывно рукой, и я, крепко зажав под мышкой папку с документами, матерясь и оступаясь на каждом шагу, пробираюсь к нему через кучи строительного мусора.

А потом… Я почему-то четко вижу, как глаза толстяка расширяются от ужаса, и он что-то мне орет, размахивая руками. На инстинктах я поворачиваю голову и словно в замедленной съемке вижу, как на меня пизанской башней падает целая секция лесов.

Последней мыслью было вроде: «Опять эти гастарбайтеры на анкерах сэкономили».

Значит, мне прилично досталось. Странно, что вообще жива. И почему до сих пор никто не вызвал скорую?

Собрав мысли в кучу, я для начала вспомнила свое имя, а следом по кусочкам начала восстанавливать картину своей жизни.

Что ж, имя свое я вроде помню, уже хорошо. Зовут меня Аня, верней, Шапилова Анна Гавриловна. Что еще… Не так давно отпраздновала свое тридцатилетие, но семьей до сих пор не обзавелась – живу одна в просторной двушке, доставшейся мне от бабушки. Мать с сестрой жили в другом городе, и виделись мы с ними редко, предпочитая общаться по телефону.

Так уж получилось, что карьера заменила мне личную жизнь, и, дослужившись до начальницы строительного департамента в крупной строительной фирме, я делила свою жилплощадь только с аквариумными рыбками, да и те регулярно дохли из-за недостаточной заботы о них. Мне все казалось, что у меня полно времени, и все успеется, а редкие встречи с очередным ухажером однажды перерастут во что-то большее. Но, видимо, кто-то свыше решил дать мне ускоряющего пинка, ведь именно в таких случаях и начинаешь переосмысливать свою жизнь.

Собравшись с духом, я с трудом разлепила веки. Проморгавшись и отогнав мельтешащие темные пятна, попыталась приподняться и оглядеться, но очередной приступ боли заставил меня крепко зажмуриться и откинуться обратно. А следом вернулся слух – только сейчас поняла, что до этого меня окружала полная тишина.

– Леська, ну же, вставай, ты чего?! – испуганно причитала рядом со мной незнакомая мне девчонка. – Хватит меня пугать! Я ведь подумала, что ты уже умерла…

Тут она замолчала и начала всхлипывать, а я подумала, что теперь вообще ничего не понимаю. Пора подниматься и выяснять, что случилось и кто во всем виноват.

«Вот же уроды, даже в больницу меня не отправили, – я начинала потихоньку закипать. – И где этот чертов прораб?»

Я снова открыла глаза. Зрение постепенно возвращалось, картинка становилась все четче, но от увиденного легче не стало. Над головой выкрашенный белой краской потолок, облицованные плиткой стены, все это было похоже на обычный санузел. По полу несло сквозняком, и тело уже начала пробирать дрожь.

«Что-то мне все это не нравится, – подумала я. – Какие-то нехорошие ассоциации… Потеря сознания, туалет… Где я вообще, черт возьми?!»

Скрипя от боли, я потихоньку перекатилась на бок и, ухватившись за стенку, попыталась встать хотя бы на четвереньки.

– Давай помогу! – взывавшая к какой-то Леське девушка перестала, наконец, реветь и, подскочив, подхватила меня под руки.

Толку от ее помощи было немного, только со второй попытки я смогла подняться на ноги. Меня знатно шатало, к горлу подкатывалась тошнота, да и тело слушалось с трудом, я едва могла стоять.

– Попить есть? – прохрипела я пересохшим горлом, надеясь, что мне сейчас не предложат водички из-под крана. Доверия к водопроводной воде у меня никогда особого не было.

– Да, конечно! – подружка бросилась к своей сумочке, что небрежно валялась на раковине возле зеркала.

Вот только ей пришлось отпустить меня, и мои колени тут же подкосились. Вцепившись в край раковины, как в спасательный круг, я все же смогла устоять и не распластаться на полу.

Девушка ойкнула и, подхватив сумку, кинулась обратно.

– Прости, прости, – виновато затараторила она, снова хватая меня за руки, да так, что я невольно скривилась.

– Воды, – напомнила я, прерывая готовые вырваться наружу очередные извинения.

Напившись, почувствовала себя немного лучше и смогла, наконец, осмотреться. Местный туалет с рядами кабинок и раковинами вдоль стен ничем не отличался от множества своих собратьев, разве что здесь было на удивление чисто. В голову начала лезть всякая ерунда о том, каким образом меня сюда занесло, и почему эта странная незнакомка принимает меня за другого человека.

Правдивых версий этого у меня не было, на ум приходила только всякая ерунда про пришельцев и правительственный заговор. Соображала я сейчас с трудом, и все переживания и волнения как-то сами отступили на второй план. Плюнув на свое богатое воображение, решила, что разберусь по ходу действия. С такими мыслями я потянулась к крану, чтобы освежиться, и на автомате бросила взгляд в зеркало.

– Чего?! – я испуганно отпрянула назад и чуть снова не упала, увидев в отражении совсем не то, что ожидала.

Та, что привиделась мне в зеркале, была совершенно на меня не похожа, еще и моложе лет на десять. Вытянув вперед руку, я ошарашенно уставилась на бледную маленькую ладошку, никогда не знавшую тяжелого труда, и ухоженные ногти. Черная прядь, выпавшая из собранных в хвост волос, порадовала меня своим цветом, которого у меня отродясь не было. Да и одежда на мне странная, похожа на школьную форму: блузка, пиджак, юбка, туфли на ногах.

Я что – школьница? Это что, сон? Или я в больнице, и впала в кому? И все мне это просто кажется?

Как и полагается в таких случаях, я от души ущипнула себя за руку и тут же тихо выругалась. Больно было по-настоящему. Накатило осознание того, что я все-таки попала. В чужое тело, а возможно и в другой мир, что означало только одно – настоящая «я» умерла.

Прислонившись к стене, я сползла вниз, закрыв лицо руками, тихо застонала. Теперь-то меня накрыло по полной программе.

– Что такое? Тебе снова плохо? – девчонка присела рядом со мной на корточки и зачем-то потрогала лоб.

Чувствовалось, что она искренне переживает за меня, и мне стало как-то неловко за свое поведение.

– Все нормально, – дрожащим голосом ответила я, хотя ни черта нормального сейчас не происходило. – Просто голова болит, наверное, сильно ударилась.

Тут мне в голову пришла «гениальная» идея, навеянная опять же обстоятельствами, в которых я оказалась.

– Знаешь… Похоже, у меня проблемы с памятью после этого. Я даже имя твое не помню. В голове все смешалось, – я развела руками и тяжело вздохнула, наблюдая за реакцией своей нынешней подружки.

– Ой, какой кошмар! Довел все же тебя этот Меньшиков. Я ведь говорила, надо было сразу к ректору идти. Но ты не захотела его вмешивать, и вот к чему все привело…

– Подожди, – поморщившись, перебила я этот поток словоблудия, – какой еще Меньшиков? Кто это вообще такой?

– Ты и его не помнишь?! – вскочив на ноги, девушка всплеснула руками. – Да что ж это творится то…

– Не помню, – честно ответила я, пытаясь справиться с приступом дурноты.

– Да, да, конечно, я все тебе расскажу… – торопливо закивала девчонка. – Мое имя Нина, я твоя лучшая подруга, а тебя зовут Олеся, или просто Леся.

– Ну, свое-то имя я не забыла, – я слабо усмехнулась.

Ты, подруженция, так голосила, что трудно было его не услышать.

– Это хорошо, что ты его помнишь, – обрадовалась Нина. – А что еще ты хочешь узнать? Что-то не знаю, с чего начать.

– Начни сначала, а там разберемся, – я уселась поудобней и прикрыла глаза.

Головная боль слегка утихла, но слабость не отпускала и все так же подташнивало. Пусть я не до конца осознала все происходящее, но несмотря на это, информация лишней не будет.

Она начала свой рассказ, и мои глаза постепенно становились все круглей от услышанного. Периодически я прерывала ее, задавая нужные мне вопросы и направляя сбивчивую, эмоциональную речь в нужное русло. По выхваченным из рассказа деталям я узнавала об этом мире все больше интересного.

Оказывается, здесь есть магия! В этой реальности, и конкретно в Российской империи, где мы сейчас находились. Похоже, в этой стране нет, и никогда не было ни демократии, ни президентов, а заправляют здесь всем аристократы. Судя по всему, век и год тут примерно тот же, какой был в моем мире, когда я сюда попала.

Олеся и Нина учились в университете (уже лучше, чем школа!), предназначенном исключительно для аристократической братии. Обучали тут как магов, так и лишенных какого-либо дара, или просто «лишенцев», как их тут принято называть. Сама Олеся, в теле которой я очутилась, тоже происходила из знатной семьи Бестужевых (ну хоть не простолюдинка, и то хорошо), не очень богатой, но принадлежащей к древнему роду. И потому девушка была бы завидной невестой, если бы не отсутствие магии.

Бестужевой и ее подруге не так давно исполнилось по восемнадцать, так что они могли считаться вполне взрослыми. Учились они на первом курсе, поступив сюда вместе всего лишь полгода назад, и сразу как-то сдружившись. Это рыжеволосое и конопатое чудо, наверное, трудно было не заметить, тем более что они попали с ней в одну группу.

Да уж, повезло, так повезло. Умереть в самом расцвете сил и попасть именно в это тело. Олеся была болезной и слабой девочкой, лишенной какой-либо магии, а потому была не способна постоять за себя. И это в мире, где аристократы отнюдь не белые и пушистые, а владение магией является основным показателем силы.

Ненавижу быть слабой. В моей жизни хватало ситуаций, когда я чувствовала себя совершенно беспомощной, как физически, так и в плане уверенности в себе, и это всегда меня ужасно злило. Наверное, только из-за этого в свое время как одержимая начала пробовать все, что могло сделать меня сильнее. Пара лет метаний от рукопашного боя до стрелкового клуба, бега трусцой по утрам и волейбольной секции окончились в качалке. Почему-то именно «железо» пришлось мне по душе больше всего. Нет, конечно, я не стремилась стать похожей на тех накаченных-перекаченных девиц, коих хватало в нашем тренажерном зале, но уверенности в себе у меня прибавилось ощутимо. Уже через год я стала практически другим человеком, дела пошли в гору, на работе все наладилось, и я даже стала строить какие-то планы.

Планы, ага… Попаданка гребаная. Говорили мне, меньше надо читать всякую фантастику, вот и допрыгалась. Теперь на своей шкуре испытаю, каково это.

Одна надежда, раз тут есть магия, может, и способ вернуться найдется. Хотя куда там возвращаться, меня той кучей металла наверняка так расплющило, что я вернуться смогу только в качестве зомби. Мда, нехило так помятого зомби… Ладно, соберись, тряпка, сопли будешь размазывать потом, когда разберешься с текущими проблемами. И не в такие переплеты попадали.

Пока я слушала Нину, мое самочувствие превратилось из откровенно хренового в более-менее нормальное. Пытаясь переварить вываленную на меня информацию, уже самостоятельно поднявшись, я снова подалась к раковине, чтобы привести себя в порядок.

Расправив, как могла, помявшуюся форму и, подтерев потекшую тушь, я обернулась и посмотрела на Нину. Та все это время молча наблюдала за моими действиями.

– А где моя сумка? – поинтересовалась я у подруги, спохватившись вдруг, что у меня с собой не оказалось никаких вещей.

– Ты ее в аудитории оставила, – печально поведала мне Нина. – Мы думали быстро сбегать в туалет на перемене, но тут появился этот мерзавец, и вот теперь мы тут сидим, ждем следующей перемены.

Того мерзавца, про которого говорила девушка, звали Владом Меньшиковым. И эти полгода он просто не давал ей прохода, пытаясь добиться девушки, не гнушаясь при этом самых грязных способов. От него-то она и пряталась в туалете, как делала все это время вместе со своей подругой. В этот раз он довел ее своими нападками до такой степени, что слабое сердце девушки просто не выдержало. Со слов Нины, стоило им с Олесей забежать внутрь, как та вдруг рухнула без сознания. Наверное, как раз в этот момент моя душа пролетала мимо, можно сказать, мне повезло…

– Понятно, – ответила я ей, постепенно закипая от злости на незнакомого пока мне аристократа, по чьей вине погибла молодая девчонка.

Да, я выжила за ее счет, но этот козел все равно заслуживает наказания. И я не собираюсь тут торчать до перемены, дрожа от страха за свою невинность.

«Прости, Олеся, но теперь я буду заботиться о твоем теле. Пусть только попробует снова подкатить ко мне свои я… Кхм, короче, еще раз полезет – недосчитается одной, самой важной для него части тела».

– Леся, ты что, собралась выйти? – растерянно проговорила девушка, увидев, что я направляюсь к двери. – Но до конца пары далеко! В коридоре сейчас только Влад со своей свитой, и никто не сможет за нас заступиться!

–Ничего, своих подчиненных смогла построить, уж с каким-то мелким гаденышем и подавно справлюсь, – пробурчала я себе под нос, берясь за дверную ручку.

Решив кое-что уточнить, я снова повернулась в сторону Нины, которая так и стояла, как вкопанная посреди туалета, не понимая, что я задумала.

– Скажи, – я сделала паузу, размышляя над своими дальнейшими действиями, – драки в школе запрещены? Или просто не одобряются? И еще, можно ли использовать магию против других студентов? Что за это будет?

– Что? – подруга недоуменно заморгала, похоже, у нее случился когнитивный диссонанс в моем лице.

– Ну, так что, – терпеливо повторила я, ожидая, пока она «отвиснет».

– Ээ… – пробормотала она, – подраться-то тут любят. Но, по-моему, руководству университета без разницы, пока никто не пострадал серьезно. Ну а магию можно использовать только в специальных аудиториях и на учебных полигонах. Наказание суровое, вплоть до отчисления, правда, это не всех останавливает.

– Понятно, – довольно кивнула я и открыла дверь.

Коридор университета для аристократов не поражал воображение своим внешним видом. Ни тебе лепнины на потолке, ни дорогих гобеленов по стенам, обычный евроремонт и такая же, как в туалете, почти стерильная чистота. В коридоре было пусто, как и сказала Нина, сейчас шла пара, и студенты томились в аудиториях.

– О, никак, наша принцессочка, наконец, набралась храбрости и решила выйти? – мерзкий голос прозвучал совсем рядом, и мне стоило больших усилий не вздрогнуть.

Нет, кажется, не все студенты добросовестно просиживают штаны на уроках и грызут гранит науки. И, похоже, бывшая хозяйка тела просто до ужаса боится обладателя этого голоса, это на уровне рефлексов.

Сделав глубокий вдох, чтобы унять участившееся сердцебиение, я повернулась к говорившему. Белобрысый парень, в брюках и небрежно расстегнутой на несколько пуговиц рубашке, перекинув пиджак через плечо, стоял у стены, облокотясь на нее спиной. Весь вид Меньшикова был призван говорить о том, какой он неотразимый, и как повезет той, на кого он обратит свое внимание.

Рядом с ним терлись прихлебатели мажора – пара пацанов помладше, с виду такие же типичные представители «золотой» молодежи.

Влад Меньшиков был родом из семьи чуть похуже, зато он был магом, как и его отец, а уж амбиции у главы их семейства были королевскими. Не так давно у Бестужевых появилось одно прибыльное дело, на которое они установили практически монополию, и их позиции в кругах аристократов резко выросли. Как я поняла из сбивчивых объяснений Нины, Меньшиковы тоже положили глаз на этот бизнес, но Бестужевы их нагло опередили.

Понятно, что они воспылали к конкурентам самой черной завистью, но поделать ничего не могли. А потому сделали ход конем: чтобы отжать у них этот бизнес, или хотя бы поучаствовать в дележке прибыли, они решили породниться с Бестужевыми и сосватать своего наследника за старшую дочь семьи своих неприятелей. Но, у той был жених, и они переключили свое внимание на младшенькую. Конечно, истинных причин этого никто не озвучивал, свое решение глава Меньшиковых объяснял лишь желанием примириться и установить добрососедские отношения.

Бестужев-старший не был дураком, прекрасно понимая, что стоит за этим предложением и, пусть и в мягкой форме, но все же отказал ему, не желая своей дочери подобной судьбы.

И потому Меньшиков-младший делал все в попытке соблазнить неискушенную в подобных игрищах девушку, постоянно твердя, что кроме него она никому не нужна. Домогаясь ее, он не гнушался ничем. Однажды, затащив Олесю в пустую аудиторию, он решил взять ее силой, чтобы потом было проще предъявить на нее свои права. И только бдительность Нины спасла Олесю от страшной участи. С тех пор она стала бояться его как огня.

– Что-то ты бледная совсем! – с фальшивым сочувствием протянул Влад. – Наверное, редко бываешь на свежем воздухе. Ну, так вечно же торчишь в туалете. Может, у тебя проблемы с пищеварением?

Он гадко хохотнул, довольный собой, и его «свита» тоже захихикала, смеясь над словами своего вожака.

«Стая гиен, право слово. Прямо кулаки чешутся припечатать им в морду».

Приняв невозмутимый вид, я схватила за руку робко выглядывающую из-за двери туалета Нину и силком потащила ту за собой, намереваясь обойти эту аристократическую гоп-компанию. Еще теплилась надежда избежать конфликта, уж очень мне не хотелось начинать свою жизнь в этом мире с подобных разборок, и наживать себе врага. Но мои призывы к высшим силам остались неуслышанными. Впрочем, я не была удивлена. Подобные типы, как этот Влад, почуяв в противнике жертву, не отстанут, пока не добьются своего.

С выражением вселенской скорби на лице, Меньшиков-младший шагнул ко мне, перекрывая мне один из путей отступления. Его друзья заходили с другой стороны, чтобы я не смогла сбежать в том направлении.

– Куда же ты? – притворно вздохнул мой преследователь. – Неужели ты снова оставишь меня одного? Ты пойми, Олесенька, я ведь о тебе забочусь. Кто же еще, кроме меня, согласится взять в жены «лишенку»? А будешь послушной девочкой, я так и быть, позволю тебе…

– А не пойти бы тебе нахрен, дружочек? – спокойно заявила я, прерывая его влажные мечты.

– Что ты сказала?! – ошарашенно переспросил он.

– Повторяю для особо тупых, заткнись и уйди с дороги, придурок.

Аристократик покраснел и открыл рот, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба.

Не дожидаясь его ответных действий, я быстро подошла к нему вплотную и нанесла короткий удар в пах. Влад тут же с громким стоном сложился пополам, превратившись из уверенного в себе парня в жалкое существо, вся жизнь которого – боль.

Получилось не так сильно, как хотелось, но я-то привыкла рассчитывать на свое «прошлое» тело, а это вон сразу повело от такого, самого простого приемчика. Но, в принципе, этому уроду и так хватило. М-да уж, первым делом нужно будет заняться своим физическим развитием. Сразу, как разберусь с основными проблемами.

С трудом удержавшись, чтобы не добавить своему обидчику, пока он беспомощно валяется у меня в ногах, я склонилась над его ухом и прошептала так, чтобы услышал только он:

– Слушай сюда, козел. Как раньше больше не будет. Считай, что я теперь другой человек. И если ты еще хоть раз подойдешь ко мне, я больше сдерживаться не буду, и твой отец навсегда лишится возможности иметь внуков. Надеюсь, ты меня услышал.

Мысленно сплюнув, потому как воспитание не позволяло сделать это вживую, я отвернулась от поверженного противника и нашла взглядом Нину. Она стояла как вкопанная ровно там, где я ее оставила, и на ней просто не было лица.

«Да уж, выдержки мне точно не хватает. Впрочем, он сам напросился. Только теперь, поди, объясни девчонке, что не так с ее подругой».

Позади нее, в похожем состоянии, остолбеневшие от происходящего, замерли дружки Влада. Они даже не попытались кинуться своему главарю на помощь, настолько их поразило увиденное.

Подхватив девочку под локоть, я буром поперла на пацанов, скорчив самую угрожающую физиономию, и те невольно расступились, дав нам пройти. Находясь в полной прострации, Нина покорно пошла за мной, не делая попыток вырваться.

Не знаю, чем я думала, когда оставляла за спиной своего новообретенного врага. Возможно, не ожидала, что он так быстро оправится от моего удара, а может, мне в голову не могло прийти, что он настолько разозлится и наплюет на все запреты. Но когда я ощутила холодок между лопаток, а на лицах стоящих по бокам парней прочитала смесь ужаса со злорадством, мне стало ясно, что моя жизнь в этом мире скоро может закончиться, едва начавшись.

Резко оттолкнув Нину от себя, я крутанулась на месте, собираясь встретить опасность лицом к лицу. В мою сторону летел огненный сгусток, больше похожий на плазму, чем на классический фаербол, какие любят описывать в книгах. Наверное, после столкновения с ним я не выживу: сомневаюсь, что у обычной «лишенки» есть защита от огненных заклинаний. Уклониться я при всем желании не успевала, а потому, крепко зажмурив глаза, с безумством храбрых шагнула навстречу своей очередной смерти. Страха почему-то не было, как и остальных эмоций, в голове царила звенящая пустота.

Секунда, другая прошли, а до сих пор жива, и даже не сгорела. Удивленная, я открыла глаза. Мое удивление переросло в шок, а челюсть отпала чуть ли не до груди.

«Похоже, я все-таки сплю. Или нет, я попала в дурку и меня накачали всякой дрянью, отчего крыша поехала окончательно. Да, точно…»

То, что я сейчас наблюдала, больше походило на спецэффекты из какого-нибудь фантастического триллера. Потому что мир вокруг меня вдруг замер, время остановило свой бег, и я могла детально разглядеть некоторые вещи, которые обычно не успеваешь заметить. Например, пылинки, застывшие в луче света, или замершая в падении Нина, чье тело сейчас, попирая законы физики, зависло над полом под углом в сорок пять градусов. Ошеломленная, я нерешительно сделала маленький шаг вперед, подходя ближе к зависшему в воздухе огненному шару, и завороженно коснулась одного языка пламени, что как протуберанцы, во множестве покрывали шарик, превращая его в подобие маленького солнца.

– Ай, жжется! – я отдернула руку и начала усиленно дуть на обожженное место, ругая себя на все лады за глупость.

Ведь огонь запросто мог перекинуться на меня, и я бы уже полыхала, как спичка. Но, наверное, этот эффект остановки времени действовал и на магическое пламя, а потому все обошлось.

Боль привела меня в чувство, и я обратила внимание на другие, не менее важные вещи. С опаской обойдя «солнышко», я направилась к своему недругу, чье лицо искажала гримаса ненависти, а сам он тянул в мои сторону руки, как будто хотел схватить. Подойдя к нему, я остановилась в раздумье.

–Ну и что же мне с тобой делать? – задала я вопрос в пустоту. – Убивать я тебя, конечно, не стану, хоть ты и пытался это сделать со мной. Но, и оставить все, как есть, не могу, иначе ты вообще почувствуешь себя безнаказанным.

Я вздохнула и, не дав себе времени передумать, обыскала карманы Меньшикова. Нашла я немного, пластиковую банковскую карту, пару купюр местных денег, крупного номинала, и всякую неинтересную мне мелочевку. Сложив все, кроме купюр, назад, я брезгливо вытерла о форму руки.

Нет, все не то. Надо найти что-то, что важно для него. Чтоб и такого мерзавца проняло.

Без особого интереса скользнув взглядом по фигуре парня, за отворотом расстегнутой рубашки я уловила блеск и заинтересованно подалась вперед. На шее Влада висел на цепочке золотой медальон, достаточно дорогой на вид, инкрустированный сверкающими камнями.

– Ну что ж, может эта вещица дорога для тебя.

Расстегнув цепочку, я аккуратно сняла ее, и спрятала к себе в карман, стараясь не прикасаться к оголенной шее противника больше нужного. И все равно захотелось вдруг руки с мылом вымыть.

– Так, ну и что теперь? Как снова запустить время?

Я отчего-то была уверена что все эти трюки со временем, это моих рук дело. Правда, я понятия не имела, магия ли это или какая-то сверхспособность, которой наградили меня неведомые силы. Но не думаю, что светить подобным талантом перед всеми будет разумно. Кто знает, как тут относятся к таким, как я.

Потому возвращаемся на место, только немного в сторону отойдем, чтобы нас не зажарило, но и чтоб не бросалось в глаза. И начинаем думать, как сделать, чтобы мир снова ожил.

Время отмерло само буквально через пару секунд, я так и не успела ничего придумать. Огненный шар, загудев, снова полетел в мою сторону, и я на инстинктах отклонилась, хоть он и летел намного левее.

«Прям, Матрица какая-то… А я гребаный, мать его, Нео… Тьфу, Тринити».

Хотелось истерически рассмеяться, но разом накатившаяся слабость и ускользающее во тьму сознание не дали мне этого сделать. Последнее, что я услышала, был чей-то гневный крик.

Пришла я в себя в местном медпункте. Как ни странно, теперь у меня ничего не болело, только в сон тянуло немного. Белые стены, белый потолок, кровати в ряд, сама я лежу, укрытая простыней, на одной из них. Возле меня, нервно переминаясь с ноги на ногу, моя новая подружка. Увидав, что я очнулась, она что-то выкрикнула и выбежала в дверь палаты. Наверное, за врачом побежала, решила я, и снова закрыла глаза.

– Госпожа Бестужева, как вы себя чувствуете? Вам лучше? – услышала я спустя некоторое время чей-то обеспокоенный мужской голос.

"Это он ко мне, что ли обращается? Госпожа… Ну, хоть не миледи".

Я снова нехотя открыла глаза и увидела у своей постели типичного такого доктора Айболита в белом халате и шапочке на голове, даже бородка и усы у него имелись.

– Да вроде все хорошо, доктор, – прислушавшись к себе, удивленно отозвалась я.

– Вот и славно, – радостно потер ручки «Айболит», – а то я начал переживать. У вас были проблемы с сердцем, еще я обнаружил небольшое сотрясение, пара ушибов и ожог на руке. Сотрясение и остальное я вылечил, сердце, как мог, подлатал, так что какое-то время оно не будет вас беспокоить. Но я бы советовал вам поберечься от стрессов, совсем вы не бережете себя, милочка.

Он укоризненно покачал головой, на что я лишь виновато улыбнулась.

– А как я вообще сюда попала? Кто-то принес меня? Последнее, что помню, как кто-то кричал.

– Вас сюда принес школьный охранник. Говорит, вы пострадали в результате несчастного случая. Обо всем уже доложили ректору, и как только я решу, что вам можно вставать, он будет ждать вас у себя в кабинете.

– Вот, значит как? – недобро усмехнулась я, догадываясь, откуда растут ноги у этой версии событий.

«Интересно только, кто кого покрывает. Ну, ничего, выйду отсюда, устрою несчастный случай кое-кому».

Зачем-то оглянувшись по сторонам, врач приблизился и зашептал:

– Вы должны узнать еще кое-что. Если говорить начистоту, у вас было магическое истощение. И это странно, по моим данным вы лишены магии, но все симптомы и проведенная мной диагностика говорят об обратном. Ничего не хотите мне рассказать?

– Нет, доктор, я и сама мало что понимаю, – уклончиво ответила я ему.

– Ну, возможно, возможно… – с сомнением в голосе протянул местный эскулап. – Обычно магический дар просыпается еще в раннем возрасте, но в редких случаях бывало, что инициация происходила намного позже. Это удивительный случай! Не могли бы вы мне рассказать подробней о том, как все произошло? Что вы делали, что чувствовали, как себя проявила магия?

Старичок снова оживился, в глазах его загорелся исследовательский огонь, отчего у меня по спине побежали мурашки. Еще не хватало, чтобы он меня сделал своей подопытной крысой.

На ходу выдумав, что вроде бы, если не показалось, мне удалось отклонить летящий в меня фаербол, и избежать тем самым гибели. «Айболит» пришел в восторг и насел на меня с еще большим энтузиазмом, упрашивая показать ему мой якобы телекинез сразу, как восстановится мой магический резерв. Пришлось пообещать, иначе бы не отстал ведь. Главное, что он пообещал сохранить пока в секрете то, что у меня вообще появилась магия, потому что тогда бы я привлекла внимание не только доктора, но и множества заинтересованных лиц. Ведь даже телекинез оказался достаточно редким даром. Хорошо хоть, не запретным, и потому никто не будет меня преследовать и не убьет за обладание им.

Спустя пару часов в палату заглянул посыльный от ректора. Узнав у врача, что со мной все в порядке, он терпеливо дождался в приемном покое, пока я переоденусь, а потом мы вместе пошли в ректорат.

Кабинет главы университета был обставлен скромненько, но со вкусом. Сам ректор, невысокий толстячок с бегающим взглядом, сидел в кожаном кресле за широким лакированным столом, то и дело вытирая платком текущий со лба пот. Рядом со столом, в не менее удобном кресле, устроился Меньшиков-младший. Его расслабленный вид говорил о том, что у мажорчика все схвачено, и визит к ректору – это простая формальность.

Увидев, что я пришла, ректор приветственно кивнул и махнул рукой, приглашая тоже сесть. Охранник скрылся за дверью, а я зашла внутрь и огляделась. Свободное кресло осталось только в дальнем углу кабинета, а рядом со столом я увидела лишь одинокий стул с обшарпанной обивкой. Сощурив глаза, я вопросительно посмотрела на толстячка, но тот как будто не заметил моего взгляда. А вот Владик наоборот уставился на меня с издевательской улыбкой, мол, ну что же ты, присаживайся?

«Ну что ж, аристократическая твоя рожа, в эти игры можно играть и вдвоем».

Сделав морду тяпкой, я невозмутимо прошествовала в уголок, где стояло третье кресло, и, удобно развалившись в нем, обратила свой взор на главного человека в этом ненормальном заведении.

Ректор не стал комментировать мое поведение, лишь недовольно поморщился. Вздохнув и снова промокнув лоб платком, он произнес:

– Госпожа Бестужева, рад видеть, что вы в полном здравии. И хотел бы поговорить о произошедшем между вами и господином Меньшиковым досадном недоразумении.

– Что вы имеете в виду под недоразумением? – небрежно поинтересовалась я, гася в себе пробуждающуюся жажду чьей-то конкретной крови. – Вы о том, что на протяжении всего времени, что я учусь, присутствующий здесь и сейчас субъект преследовал меня и морально унижал? Или это вы про его сегодняшнюю попытку убить меня? Право слово, я-то думала, что со мной хотят свести личные счеты. А, оказывается, это всего лишь недоразумение. Так поведайте мне тогда, что же на самом деле произошло?

Ректор покраснел и закашлялся. Схватившись за стакан с водой, он залпом опрокинул его содержимое в себя. Хотя, может там и не вода была, кто знает.

– Госпожа Бестужева, вы преувеличиваете, – нервно пробормотал он, косясь на ставшего с ним одним цветом аристократа, – никто не собирался вас убивать, как вам вообще в голову пришло подобное? А вот уважаемый господин Меньшиков утверждает, что вы нанесли ему серьезную травму, кхе…

Он снова начал кашлять и, пододвинув к себе графин с водой, сделал глоток прямо оттуда.

– Травму, говорите? – я рассмеялась тихо, но Влад услышал и побагровел еще больше. – Почему же я не видела его в местной лечебнице, когда лежала там после, как вы говорите, несчастного случая?

– Да зачем вы вообще ее слушаете? – взорвался вдруг мажорчик. – Она сама во всем виновата! Спровоцировала у меня неконтролируемый выброс магии, и сама же от этого пострадала!

– Тише, господин Меньшиков, успокойтесь, сейчас во всем разберемся. Вы утверждаете, что всего лишь хотели впечатлить эту небезразличную вам юную леди своей магией, но отчего-то она испугалась и ударила вас? Вы потеряли концентрацию, и заклинание вышло у вас из-под контроля. Так?

Тяжело дыша и зло сверкая глазами в мою сторону, Меньшиков кивнул и уселся обратно. А мне начал надоедать этот фарс, и я решила его прекратить. И так было ясно, что господин ректор в этих вопросах ничего не решает, а правда на стороне тех, у кого власть и деньги.

– Ну, вот видите, как все, оказывается, было на самом деле, госпожа… – увидев, что я встала из кресла и пошла в его сторону, он резко замолчал и как-то подобрался.

– Скажите, – обманчиво мягко поинтересовалась я, – отец этого идиота вам угрожает? Или, может, он вам заплатил за то, чтобы выгородить своего сыночка?

– Да что вы такое говорите?! – попытался возмутиться ректор, но я его нагло перебила.

– Вам лучше сейчас помолчать и внимательно выслушать меня, – я добавила угрозу в голос. – Возможно, вы запамятовали, так я вам напомню. Я как бы тоже происхождением не из простых. И у моего отца тоже хватит и связей и денег, чтобы этот … студент понес наказание, соответствующее не только правилам вашего заведения, но и законам нашей страны. Вы же понимаете, что моя семья просто так этого не оставит? А еще, я забыла упомянуть, что в случае чего, у меня и свидетель есть, и он просто будет рад поведать вам истинную картину случившегося со мной… «недоразумения».

Мужчина схватился за галстук, словно тот его душил, и открыл рот, силясь что-то ответить, но так и не смог придумать достойного ответа за то время, пока я шла к двери, стремясь поскорее покинуть это негостеприимное место. Удивительно, но никто не стал этому препятствовать. Влад даже не дернулся в мою сторону, продолжал сидеть на месте, как приклеенный. Ну а ректор и подавно никак не мог прийти в себя после того, как беседа пошла не по плану, и его стремление выставить меня виноватой обернулось против него самого.

– Что ж, господа… – обернулась я у самой двери, произнеся последнее слово с особо убийственной интонацией. – Надеюсь, мы поняли друг друга. И все, кто заслуживают, будут наказаны по всей строгости согласно уставу нашего университета.

«Так, ну что теперь? Пары, судя по всему, уже закончились. Хотя, о чем это я? Так и так туда не собиралась. Не хватало проторчать в этом универе очередные пять лет, мне с головой хватило этого и в прошлой жизни».

Когда Макс ушел, я снова глянула на ворота. Не то, чтобы мне хотелось туда идти, но и выбора особого не было. Найдя взглядом кнопку звонка, нажала на него и приготовилась ждать: все же сам дом располагался довольно далеко от входа, отделенный от забора большим ухоженным садом. Но не прошло и минуты, как у ворот показался мужчина в униформе. При виде меня его невозмутимое выражение лица сменилось на обеспокоенное, и он тут же отворил ворота.

– Госпожа Олеся! Как хорошо, что вы вернулись! Ваши родители вас обыскались!

Я в ответ только лишь кивнула, и уныло поплелась за мужчиной, который, несмотря на свой преклонный возраст, резво помчался вперед по широкой бетонной дорожке, что вела через сад к дому. Трехэтажное кирпичное здание П-образной формы размерами было с целую усадьбу. Впрочем, чего еще можно было ожидать от жилища аристократов? Почти во всех окнах горел свет, освещая искрящийся водой фонтан на площади перед домом.

Слуга отворил широкую двустворчатую дверь и отошел в сторону, пропуская меня.

– Прошу вас, госпожа, – он терпеливо дождался, пока я зайду, и тоже вошел следом.

Я с интересом осмотрелась по сторонам, но ничего, поражающего воображение, не увидела. Да, дом был обставлен богато: дорогие полотна картин по стенам, вычурные вазы и статуэтки в углах и нишах, и даже хрустальная люстра под потолком сверкала, будто из алмаза. Но, на своей прошлой работе видала дома и побогаче. Делали мы как-то ремонт одному из наших учредителей – вот где было ощущение, что попал во дворец к самому королю, не иначе.

Пройдя просторный холл, мы поднялись по одной из каменных лестниц, что вели с двух сторон на второй этаж. Слуга остановился у одной из многочисленных дверей, выходящих на лестничную площадку, и снова приглашающе махнул рукой.

– Ваш отец ждет вас в своем кабинете, – понизив голос, он с толикой сочувствия добавил. – Приказал сразу, как явитесь, отправить вас к нему.

Я едва не закатила глаза, а рука сама потянулась к лицу. Едва успела удержать ее на месте, я и без того, наверное, выбиваюсь из образа тихой скромняшки Олеси. Ну что поделаешь, будем снова списывать все на то, что я головой тогда в туалете ударилась. А можно вообще все стрелки перевести на Меньшикова – пусть попрыгает, козлик. Эх, жаль, что это наверняка приведет к конфликту между семьями, а оно мне пока точно не надо.

Натянув на лицо маску послушной дочери, я зашла в комнату, ловя дежавю. Снова кабинет, и снова меня будут отчитывать. Как-то надоедает: вроде и Олеся была уже большой девочкой, да и я сама давно переросла тот возраст, когда другие указывали мне, что и как делать. И снова здорово, по второму кругу доказывать кому-то, что и я чего-то стою в этой жизни.

Отец Олеси – сидящий за письменным столом сурового вида дядька лет пятидесяти, с усталым лицом человека, вынужденного каждодневно решать важные проблемы – поднял на меня глаза и, со смесью недовольства и облегчения, молча указал рукой на стул. Я предпочла подчиниться, ожидая, что будет дальше. На первый взгляд мой «папенька» не выглядел домашним тираном. Подтянутый волевой мужчина с сединой на висках производил довольно приятное впечатление, и я решила дать ему шанс.

Мир чужой, и без поддержки семьи мне будет сложно, да и денег своих у меня наверняка нет. Но, при первом удобном случае нужно будет обзавестись своим жильем и найти стабильный источник заработка, чтобы можно было самой распоряжаться своей жизнью. А главное, находясь подальше от родственников, мне не придется контролировать каждое свое слово и действие.

– Ну, рассказывай, почему ты заявилась домой так поздно? – без предисловий начал отец. – И почему на звонки не отвечала?

На последнем вопросе он чуть повысил голос и грозно сверкнул глазами. Наверное, будь на моем месте сейчас «старая» Олеся, она бы впечатлилась. А так было видно, что мужчина просто переживет за свое бестолковое чадо.

– Понимаешь, папа, – расслабившись, я откинулась на спинку стула, наблюдая за его реакцией, – в университете со мной кое-что произошло…

В общем, я не стала рассказывать отцу всю правду. Ограничилась лишь тем, что произошел несчастный случай: однокурсник не справился со своей магией, а я в тот момент находилась рядом, вот мне слегка и перепало. Немного прихватило сердце от страх, и только. Заверила, что местный доктор привел меня в порядок, и нет причин для беспокойства.

Похоже, врунишка из меня тот еще. Может, отец почувствовал, что я недоговариваю. Или ему хватило и того, что я рассказала. Но, теперь он был по-настоящему в гневе.

Наорал на меня за то, что сразу не сообщила ему об этом, стукнул кулаком по столу, узнав, что после всего этого я добиралась до дома сама. А потом в адрес ректора моего университета полетели забористые ругательства и обещания устроить кому-то веселую жизнь.

Я морщилась, выслушивая его претензии, и мне в тот момент тоже хотелось высказаться. Например, о том, что больше надо интересоваться жизнью своей дочери, глядишь, и узнал бы, что его кровиночке уже полгода как жизни не дают. И какого черта они до сих пор не отправили ее к хорошему лекарю? Неужели Олеся никогда и ни на что не жаловалась?

Прерывая его словоизлияния и спасая меня от необдуманного поступка, дверь кабинета резко распахнулась. Немолодая, но все еще красивая и ухоженная женщина, чьей копией, только в молодости, была Олеся, ворвалась внутрь и сразу же бросилась ко мне с объятиями.

– Девочка моя! Слава всем богам, ты наконец-то дома!

Неловко обняв ее в ответ, я деликатно отстранилась от матери, кем она, без сомнений, и являлась. От нее пахло, как ни странно, ванилью и сдобой, а не парфюмерией, как я ожидала. Одетая в домашнее платье, с рассыпавшимися по плечам смоляными кудрями и белоснежной кожей, мать Олеси напоминала постаревшую Белоснежку, о чем говорили наметившиеся в уголках глаз морщинки. Вся она была словно воплощение домашнего уюта, а ее глаза смотрели на меня с любовью и теплотой.

– Паша! Что случилось? – женщина обернулась к мужу, который после ее прихода сразу замолчал и утратил большую часть суровости.

– Успокойся, Ольга, – мягко попросил он жену. – Просто решил встретить дочь и узнать, почему она так задержалась, да спросить, как у нее дела в университете.

«Теперь хоть знаю их имена. А то даже Нина бы заподозрила неладное, спроси я у нее, как зовут моих же родителей».

– Да, Олесенька, я тебе звонила-звонила, а ты трубку не берешь, – Ольга укоризненно посмотрела на меня. – Могла бы предупредить, что задерживаешься, чтобы я понапрасну не волновалась. У тебя такое слабое здоровье, я и так каждый раз переживаю, что ты ездишь каждый день в этот свой университет, будь он неладен. А почему, кстати, ты сегодня так задержалась?

Я покосилась на Павла. Он сузил глаза и едва заметно покачал головой. Да и так понятно было, что матери лучше ничего не рассказывать, даже в той зацензуренной версии, что я преподнесла ему.

Я наплела что-то про факультатив и библиотеку, и женщина, удовлетворившись этим объяснением, тут же потащила меня кормить ужином. Я была только за, и согласный со мной желудок тут же заурчал при мысли о предстоящей кормежке. За весь день, получается, только мороженое и съела.

 Мы пришли в местную столовую, ну или как тут она тут называлась – обеденный зал. По пути сюда матушка раздала указания слугам, и уже через пять минут край длинного стола, куда она меня усадила, оказался заставлен тарелками, салатниками и вазочками с едой. Один из слуг положил рядом набор столовых приборов, налил мне в стакан из графина воды, и встал сбоку от меня, ожидая дальнейших указаний. Да уж, я знала, конечно, что аристократов хорошо кормят, но это, по-моему, перебор.

– Мама, я все это не съем! – возмутилась я совершенно искренне. – И это… В универе я привыкла обходиться без слуг во время еды. Можно он уйдет?

«А то мне кусок в горло не полезет, вон, как внимательно смотрит».

Ольга поворчала для приличия, но отпустила слугу, заметив, что я сегодня сама не своя. Сама же села неподалеку и с умилением стала наблюдать, как я, накинувшись на еду, стала поглощать ее со скоростью света, несмотря на свои недавние слова. Присутствие матери меня почему-то совсем не смущало.

Наевшись до отвала, довольная жизнью, я подумала, что в принципе, с семьей мне повезло. Отец строгий, но семью любит, мать так вообще окружила меня заботой. Да и сама Олеся, думаю, тоже любила своих родителей, потому и молчала про свои проблемы, чтобы не расстраивать тех.

Убедившись, что я почти все съела (и как только влезло?), она отправила меня отдыхать в свою комнату. Хорошо хоть, отправила со мной одну из горничных, чтобы та подготовила мне постель. А то я бы долго плутала в этом лабиринте из множества коридоров, лестниц, переходов и комнат.

Комната у Олеси была размером с хорошую однокомнатную квартиру, на этой площади с легкостью размещались кровать, пара книжных шкафов по углам, стол, на нем что-то, похожее на компьютер, а у одной из стен большое трюмо. Окно было совмещено с широкой стеклянной дверью, ведущей на небольшой балкончик. У нее тут была своя ванная комната, в которую из комнаты был отдельный вход. Правее я увидела еще одну дверцу, и предположила, что за ней скрывается гардеробная, раз уж в самой комнате я не увидела ни одного платяного шкафа.

Пока горничная наводила в комнате порядок, я с удовольствием воспользовалась удобной ванной, понежившись там с полчасика. Взяв с полочки аккуратно сложенное полотенце, вытерлась насухо, и надела висящий тут же пушистый белый халат. Пока отмокала в ванной, меня разморило так, что я с трудом доползла до кровати и, не обращая внимания на все еще суетящуюся рядом служанку, упала на чистую постель и моментально вырубилась. Тяжелый был денек.

Проснулась я оттого, что меня кто-то настойчиво теребил за плечо. За окном едва светлело, и спать все еще хотелось. Тем более, сегодня был выходной, и в универ идти не надо. Да и решила я уже для себя, что делать мне там особо нечего. Так что сошлюсь на плохое самочувствие, и отпрошусь хотя бы на недельку, чтобы побыть дома и привести мысли в порядок. Слишком много событий произошло за столь малый срок, я и сообразить толком ничего не успеваю.

Да и не терпится снова испробовать свою читерскую магию. Если научусь ею пользоваться, это ж какие возможности у меня откроются! Наверное, сам черт будет не страшен.

– Сестренка, ну просыпайся уже! – девичий голос прозвучал возле самого уха, вырывая из сладких грез. – Сколько можно дрыхнуть!

«Сестренка? Да, блин, еще родственники. Надеюсь, больше никто не нарисуется. Мне бы с этими разобраться».

Я открыла глаза и увидела возле своей подушки недовольное веснушчатое лицо своей новой сестры. Русоволосая девчонка примерно моего возраста, может на год или два постарше, бесцеремонно трясла меня, как куклу. Увидев, что я проснулась, она отпустила мое плечо и, довольная результатом, слезла с моей кровати и уселась на пуфик возле нее.

– Мама сказала мне, что ты вчера пришла домой только в начале десятого, – сразу наехала на меня сестра. – Только мне можешь не врать про дополнительные занятия и прочую ерунду. Ты ни разу не приходила домой в такое время. Так что лучше сразу колись, сестренка, что случилось?

«Да что ж им всем от меня надо? Мне вроде не пятнадцать, могут же у меня быть свои дела? Нет, надо срочно валить из этого дома».

– И тебе доброе утро, – ворчливо ответила я, на что она лишь отмахнулась. – Да ничего такого, поплохело немного, вот и отлеживалась в медпункте.

– Ох, ничего себе, – девушка вскочила и заходила по комнате, мельтеша у меня перед глазами.

Не дожидаясь окончания этого променада, я потянулась к прикроватному столику и налила себе воды. Пить хотелось невыносимо.

Остановившись возле меня через несколько минут, эта неугомонная вкрадчиво поинтересовалась:

– А не связано ли твое недомогание с одним небезызвестным типом из семейки Меньшиковых?

Чуть было не захлебнувшись, я закашлялась, и сестра тут же старательно начала стучать меня по спине, выбивая остатки сна.

– Значит, я права, – задумчиво произнесла она. – Что он тебе сделал? Он что, опять руки распускал? Ты понимаешь, что так долго продолжаться не может? Когда ты, наконец, наберешься храбрости послать его?

– Уже послала, – усмехнулась я тому, что сестра знала обо мне больше, чем мать с отцом.

– Я обещала тебе не вмешиваться, но с меня хватит, я… – она запнулась, когда до нее дошел смысл сказанного мной, а ее глаза стали размером с блюдца. – Что?! Ты что сделала?

– Как ты и говорила, я не захотела и дальше терпеть его нападки. При этом слегка пострадало его мужское «достоинство», это его немного разозлило, и он чуть было не поджарил меня. Все обошлось, но я тогда сильно испугалась и потеряла сознание. Потом разборки с ректором были, ну да это не так важно.

– Слушаю тебя, и не узнаю, – девушка неожиданно посерьезнела и поглядела на меня с подозрением. – Ты точно моя сестренка?

– Знаешь, – так же серьезно произнесла я, давя подступающую панику, – я ведь вчера чуть не умерла из-за него. У меня сердце отказало на мгновение, сама не знаю, как выжила. Но, после того, как одной ногой побываешь на том свете, на многое начинаешь смотреть по-другому. Так что да, я теперь другой человек, нравится тебе или нет.

Сестра опустила глаза, а потом вдруг всхлипнула и крепко обняла меня.

– Прости меня, – зашмыгала она носом, – я такая дура. Не знаю, что вообще несу. Просто испугалась за тебя.

Она отстранилась и вытерла нос.

– Но почему ты отцу об этом не рассказала? Он бы этого придурка по стенке размазал! Как вообще ваше руководство такое допустило?

– Да просто не захотела, чтобы они за меня переживали, – я почему-то была уверена, что настоящая Олеся именно так и ответила бы. – Все ведь закончилось хорошо. Отец уверен, что это просто несчастный случай, а мама вообще ничего не знает. Пусть пока так и останется.

– Вот теперь я тебя узнаю, сестренка, – девушка улыбнулась и снова обняла меня. – Вечно все в себе держишь, хоть бы раз на что пожаловалась. Даже родители до сих пор уверены, что тебя волнует только учеба и хорошие отметки.

– Ну, – я пожала плечами, – теперь я намерена изменить свою жизнь. Больше никому не позволю вытирать об себя ноги.

После завтрака, на котором присутствовала вся семья, я зашла к отцу и намекнула ему, что хорошо бы мне было отлежаться дома после всего. Сказала, что хоть доктор и отпустил меня восвояси, но категорически запретил нервничать и вообще посоветовал отдохнуть, как следует.

Павел не стал спорить, как-то подозрительно легко дав свое согласие. Он сидел в своем кресле, погруженный в свои мысли, и отрешенно листал документы, разложенные перед ним на столе. Удивившись такому, я задержалась и спросила, в чем дело.

Оказалось, что отец успел позвонить в университет, и у него состоялся довольно сложный разговор с ректором. Весьма недовольный тем, что администрация университета не может обеспечить должный уровень безопасности студентов, аристократ накинулся на ректора с обвинениями, и пообещал устроить тому веселую жизнь, если он снова допустит подобный случай.

Почему-то мне показалось, что отец не поверил в несчастный случай. Ректор, хоть и побаивался его, но, судя по всему, так и не назвал ему имя студента, виновного в произошедшем. Наверное, семью Меньшикова он боялся не меньше.

Добившись того, что хотела, я поспешно ретировалась из кабинета, пока папа не учинил допрос и мне. С большим удовольствием сдала бы Влада, но как говорила, не хочу становиться причиной войны. А воевать Павел, если узнает, как оно все было на самом деле, будет однозначно.

И это еще отец не знает, что я тоже теперь маг. Думаю, тогда расклад сил будет другой, ведь каждый одаренный – это усиление семьи и рода. А значит, кому-то я обязательно стану поперек горла.

Стала бы, будь моя магия обычной. Потому что если меня раскроют, охоту за мной начнут все, и враги и союзники. И даже фамилия Бестужевых не спасет.

В задумчивости выйдя от отца, я чуть было не столкнулась с одной из служанок. Перехватив ее, я поинтересовалась, где сейчас находятся мать и моя сестра Кристина. Имя последней узнала за завтраком, так же, как и то, что она тоже учится в моем университете, только двумя курсами старше. Сестра тоже владела магией, как и родители, а потому по учебе мы с ней пересекались крайне редко. Вот и вышло, что Олеся оказалась предоставлена сама себе, и некому было вступиться за нее, когда того требовали обстоятельства.

 Узнав, что мама вместе с сестрой уже отбыли куда-то, и никто не собирается вписывать меня в свои планы, я со спокойной душой отправилась знакомиться со своими новыми владениями. Побродив сначала по дому, и заблудившись в итоге, я хотела было воспользоваться помощью прислуги. Но в последний момент сообразила, как странно будут звучать мои слова о том, что заблудилась в собственном доме. Плюнув в итоге на приличия, я спустилась на первый этаж и, убедившись, что меня никто не видит, просто вылезла через окно в сад. Чуть не зацепившись подолом за угол ставни, я неловко рухнула прямо на газон, ругая, на чем свет стоит, неудобное платье.

Облазив весь сад позади дома, я отыскала там укромный уголок, укрытый ото всех глаз. Небольшая деревянная скамейка с удобной спинкой стояла под раскидистым деревом, огороженная живой стеной кустарника с одной стороны и кирпичной оградой с другой.

Это место было бы идеальным для меня. Вот только слуги сюда все равно могли заглянуть. Тот же садовник нет-нет, да и наведывался в это место, потому как кусты были аккуратно обрезаны, а дорожка, ведущая к скамейке, еще не успела зарасти сорняками. Посетовав на судьбу, я решила, что буду уединяться тут, когда захочется побыть одной, и отправилась дальше.

А потом, в самом дальнем углу сада, я наткнулась на маленький деревянный домик, одиноко стоящий вдали от основного здания. Входная дверь была не заперта, и я, ведомая любопытством, зашла внутрь. Пройдя через прихожую, с восторгом обнаружила тренажерный зал. Небольшое квадратное помещение было размером где-то с мою нынешнюю комнату: пол был устлан резиновым ковром, на стенах с двух сторон висели зеркала, а с третьей стороны была шведская стенка. Посредине зала стоял ряд скамеек, а вдоль стен стойки с блинами и гантелями, беговая дорожка да пара непривычного вида тренажеров, в углу с потолка свисала запыленная боксерская груша. Вообще зал производил вид заброшенного, как будто тут давно никто не появлялся.

– Да ты ж моя прелесть! – умилилась я такой привычной и родной картине. – Ну, все, Олеська, будем делать из тебя настоящую женщину! Чтоб, как говорится, и коня на скаку, и в избу тоже…

Тяжело дыша и обливаясь потом, я зашла в душевую, которая располагалась тут же, в домике со спортзалом. Сердце билось, как сумасшедшее.

Эх, «Айболит» меня сейчас не видит, точно бы много нового о себе узнала. Хоть я и старалась сильно не напрягаться, добавляя нагрузку постепенно, хилое тело считало иначе, и всячески подавало мне сигналы о том, что недовольно изменившимся вдруг образом жизни.

Вот уже вторую неделю я тренировалась тайком ото всех, подгадывая время, когда все заняты своими делами. Выматываясь, я приходила домой, ела как не в себя и сразу шла к себе, мечтая принять горизонтальное положение. От непривычной нагрузки мышцы протестовали и ныли, а утром вообще сложно было поднять себя с кровати.

Вечно чем-то занятый отец не трогал меня и даже не напоминал об учебе, ну а я и рада была бы вообще там не появляться. Мама была привычна к тому, что мне частенько нездоровится, и тоже не удивлялась моему затянувшемуся недомоганию. Главное, чтобы не забывала хорошо поесть и спать ложилась вовремя. Она каждый день ездила в город по разным мероприятиям, ведя активную светскую жизнь, и потому ее опека надо мной не была чересчур навязчивой.

Сестра по вечерам ненадолго заглядывала ко мне в комнату, чтобы поболтать. Ей тоже было постоянно некогда, она по уши была в учебе – на третьем курсе времени у магов на безделье не было совсем. Крис не прекращала попыток выведать все подробности моего конфликта с Меньшиковым-младшим, но я, как могла, отделывалась общими фразами.

Помывшись и переодевшись, я уселась посреди зала в позе лотоса и достала книгу по магии, целое собрание которых я привезла с собой из библиотеки. Кроме физических тренировок, я занялась и своим магическим развитием. За целую неделю сюда так никто и не пришел, а входная дверь запиралась на замок, так что можно было расслабиться и использовать это место как полигон для испытаний.

Начав изучение с теории, я узнала, что принцип использования магии довольно прост. Одаренный поглощал магическую энергию из окружающей среды и насыщал ею внутренний резерв. Шел этот процесс естественно и постоянно, однако наполнение резерва происходило слишком медленно, в час по чайной ложке. Но, можно было и подстегнуть поглощение с помощью специальных методик, чем все и пользовались.

Сами же заклинания строились на интуитивном использовании накопленной энергии, и потому у каждого мага был свой набор заклятий, по силе и количеству зависящих лишь от запаса энергии и способностей самого одаренного. Если воображения обычных волшебников хватало лишь на стандартные фаерболы или ледяные иглы, то находящиеся на вершине силы избранные, стоящие у самых истоков зарождения магии, могли устроить армагеддон целому континенту. Впрочем, таких магов были единицы, а остальные старались без надобности свою силу не использовать, чтобы в нужный момент их резерв не оказался пуст.

И, разумеется, у каждого одаренного были свои предрасположенности: один лучше владел стихиями, у другого был талант к целительству, а третий мог читать мысли и управлять чужим разумом. Последнее, кстати, было редкостью, как и мой дар, и держалось под строгим контролем государства.

Инициация дара происходила в детстве, и организм успевал подстроиться и привыкнуть к новым способностям. Так поздно, как у меня, магия не появлялась еще ни у кого, и для тела одаренного это всегда было огромным стрессом.

«А возможно ли, что это и стало причиной смерти Олеси? – внезапно подумала я. – Если именно тогда и случилась ее инициация, и ее сердце просто не выдержало? Или же все было наоборот: мое вселение в тело спровоцировало пробуждение дара?»

Как бы то ни было, отмотать время назад у меня не получится. Да и что толку гадать, сейчас главное понять, как управлять всей этой магией. Тогда, в стычке с Владом, не умеючи, я просто выплеснула весь запас магии разом. И получила то самое истощение, о котором мне твердил врач. Не хотелось бы повторения, так что внимательно читаем учебник и напрягаем серое вещество.

Набрав полные легкие воздуха, я закрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь представить, как что-то неосязаемое, невидимое глазу, но наполняющее все пространство вокруг меня, капельками тумана концентрируется в воздухе, а затем оседает на моей коже.

На воображение я никогда не жаловалась, и запросто могла нарисовать в своей голове все, что душе угодно. Но все равно, даже спустя неделю, мне казалось, что я занимаюсь какой-то ерундой, или что-то не так делаю. Потому как результата все не было. Вообще никакого – просто часами сидела на полу и всматривалась в темноту внутри себя.

Оттого так сейчас вздрогнула, когда моей спины вдруг коснулось что-то холодное. Я еле удержалась, чтобы не заорать от страха и не сбить всю концентрацию. Спустя несколько секунд все мое тело словно окутало невидимое облако, по коже побежали мурашки, а кончики пальцев на руках и ногах стало покалывать, как от статического электричества.

В книгах, которые я прочитала, было написано, что я пойму, когда мне хватит. Если вычерпать полностью резерв можно, то вот переполнить его сверх положенного не получится, излишки просто выплеснутся в никуда.

И вот, спустя полчаса такого неподвижного сидения, я почувствовала, что «облако» отступило и больше не холодит мое тело, а меня саму просто переполняет энергия. Хотелось вскочить и куда-то бежать, казалось, что теперь горы могу свернуть!

Усилием воли заставила себя остаться на месте, и через некоторое время адреналиновый шторм утих. Легкость и бодрость никуда не делись, но я хотя бы успокоилась и смогла здраво рассуждать.

«Да уж, чувствую себя этакой батарейкой. Ну, что дальше-то надо делать, что там пишут об этом в книге?»

А в учебнике было сказано, что дальше каждый сам по себе. Нет, конечно, там было написано, что каждый волшебник в соответствие с направлением своего дара, о котором узнают как раз во время инициации, творит заклинания, основываясь на своих желаниях и потребностях. Например, в сражениях тот же маг огня при атаке запускал в своих врагов огненными сгустками, а защищаясь, выставлял перед собой огненную стену. Тут уж, у кого на что фантазии хватало. Но как именно придумываются заклятия, я не нашла ни в одной из книг.

В мирное время магия тоже использовалась повсеместно. Конечно, никаких магических светильников и работающих на накопителях машин не было и в помине, слишком это было нерационально по сравнению с обычными аналогами. Но, вот в сложных и трудоемких процессах магия сильно выручала. Исцелялись неподвластные медицине болезни, совершались новые научные открытия, сплав технологий и магии позволил человеку уверенно обосноваться на орбите Земли, и построить целое поселение на Луне.

Ну и конечно, самые смертоносные заклинания копились в закромах аристократов, служа гарантией их могущества и удерживая рода от глобальных войн.

Пополнив свои знания об этом мире, я так и не смогла понять, как быть именно мне. В книге ни слова не было о том, с чего начать. Как именно я должна заставить эту чертову магию работать? Как ни старалась я представить, что мир вокруг меня поставили на паузу, ничего не выходило. Я специально перебралась в душевую и включила там воду, чтобы у меня было наглядное пособие. Но, вода как текла, так и продолжала течь, даже не подумав замедлиться или, тем более, остановить свое движение.

За окном уже стемнело и, судя по раскатам грома, собиралась гроза. Решив не истязать себя больше, я засобиралась домой. И так сегодня прогресс просто колоссальный.

Когда я вышла наружу, стихия вовсю бушевала. Черные тучи закрыли собой все небо, освещая его вспышками молний, а ветер раскачивал верхушки деревьев и бросал в лицо клубы пыли и мусора в виде сорванных листьев и мелкой древесной щепы.

Начал накрапывать дождик, и я ускорила шаг, чтобы успеть добежать до укрытия. Я вышла на главную дорогу, ведущую к дому, и дошла до площади, когда за спиной сверкнуло так ярко, что я невольно зажмурилась. Открыв глаза, я снова сощурилась от ослепляющего света, который так никуда и не делся. Ошалело повернувшись, я прикрыла глаза рукой, чтобы не ослепнуть, и сквозь пальцы увидела свою несостоявшуюся смерть.

Столб белого искрящегося пламени вонзался в землю всего лишь в нескольких метрах от меня. Величественная колонна, наполненная смертоносной энергией, взмывала вверх и терялась в тучах. Смотрелось это поистине грандиозно, но навряд ли у этого зрелища когда то были зрители, кроме меня. По крайней мере те, кто остался в живых. Я и сама бы присоединилась к ним, если бы не моя магия.

Было непонятно, как вообще осталась цела. Насколько я помнила физику, достаточно было расстояния всего лишь в десять метров, чтобы не попасть в зону поражения. В моем же случае только остановившееся время и спасло меня от участи стать головешкой.

Дыша через раз, и стараясь не делать резких движений, я начала медленно отступать назад, почти не отрывая ног от земли, как и предписывалось в подобных случаях. Лишь бы успеть покинуть опасное место до того, как время снова продолжит свой бег, ведь управлять этим я до сих пор не умею.

Обливаясь от страха холодным потом, я отошла на нужное расстояние, и даже дальше, чтоб наверняка, добравшись почти до фонтана. И только тогда позволила себе сорваться на бег. На всей скорости забежав на крыльцо, я распахнула двери и, влетев внутрь, резко захлопнула их. На улице тут же громыхнуло, да так, что уши заложило. Мир вновь отмер, и я, опустившись на пол, издала полустон-полувсхлип. Трясло меня после пережитого неслабо, никогда еще мне не было так страшно, и я схватилась за грудь, боясь, как бы сердце снова не решило дать сбой.

И все же, в случившемся со мной был один, очень важный плюс. Я, наконец, поняла, как использовать свой дар. В моем случае все те методы, что используют остальные маги, мне просто бесполезны. Никакое воображение здесь не поможет, потому как моя магия совершенно другая. Она защищает и охраняет своего носителя, и потому заставить ее работать может лишь опасность, угрожающая здоровью и жизни мага. Не знаю, что для нее считается опасностью, и можно ли это контролировать. Но, я обязательно это узнаю.

Прошел уже месяц, как меня чуть не убило молнией. Пережитый мной стресс помог мне узнать чуть больше о своей магии, но я так и не смогла понять, как заставить ее слушаться меня. Пока однажды случай не помог. Но обо всем по порядку.

Физические занятия помогли мне немного прийти в форму, я почувствовала себя гораздо лучше, чем в самом начале, когда попала в этот мир. По крайней мере, на утренних пробежках вокруг дома я больше не дышала от усталости, как паровоз. Да и сердце меня пока больше не беспокоило. Мать, конечно, охала и ахала, когда увидела, как я возвращаюсь с пробежки, но я наврала ей, что доктор не только разрешил мне бегать, но и настоятельно рекомендовал это делать. Рассказывать про свои тренировки в зале я, конечно, не стала, иначе простым недовольством я бы не отделалась.

Родные, конечно, видели, что я сильно изменилась. Перестала постоянно хандрить, стала уверенней в себе, спортом опять же занялась. Но мать списала это на то, что я, наконец, решила повзрослеть, на что отец ответил, что давно пора. Сестра же, зная обо всем, что со мной произошло, не удивлялась, а просто была рада за меня.

В университете я, кстати, тоже стала посещать занятия по физкультуре, чем несказанно удивила своих сокурсников. Я и в самом деле поговорила с врачом, и тот неохотно разрешил мне умеренные нагрузки, соглашаясь с моими доводами о полезности последних для здоровья, и беря обещание проходить регулярное медицинское обследование.

Да, в университет я все-таки вернулась, хоть и не видела в этом особого смысла. Но, в противном случае, мне пришлось бы объясняться с родней, что-то придумывать, да и знания мне все же, как ни крути, нужны. Те книги, что я привезла с собой, были зачитаны мною до дыр, а вопросов меньше не стало.

Меньшиков за все это время так ни разу и не появился на занятиях, я заметила только его дружков, что злобно косились при виде меня. Может, его отец прознал о случившемся, и все же наказал его, или тот сам не хочет светиться передо мной после содеянного. Мне было без разницы, лишь бы больше не тратить свое время на разборки с ним.

Пару раз я пересеклась с Максом, но времени пообщаться постоянно не хватало, и мы ограничивались приветствиями. Однажды Нина тоже увидела, как мы с ним здороваемся, и ее реакция была неожиданной. Промямлив про себя что-то в ответ на приветствие, она потупила взгляд и робко отступила за мою спину.

Когда Макс ушел, я удивленно спросила ее, в чем дело. И тогда-то мне Нина поведала, кем на самом деле являлся мой новый знакомый. Семья девушки была не такой богатой и влиятельной, как моя. Ее отец был каким-то не слишком важным чиновником, но сфера его работы непосредственно пересекалась с интересами имперского совета. И потому отец знал в лицо многих из тех, кто входил в его состав. В том числе и отца Макса, Юрия Воронцова, занимавшего там ни много ни мало, должность главы тайной канцелярии.

От подобных новостей мне стало, мягко говоря, не по себе. Этого только мне не хватало. Закрались подозрения, что знакомство с Максом было не случайным, но я тут же их отмела. Даже если бы кто-то и сумел узнать про мой дар, то смысла проворачивать такую сложную комбинацию не было. Проще было сразу схватить меня, и я бы не смогла ничего противопоставить этому.

Поняв, что мои переживания делу не помогут, я просто решила быть настороже и лишний раз не приближаться к Воронцову-младшему. А потом и вовсе стало не до этого.

Интерлюдия

Похоже, я рано радовалась своему новому таланту. Недаром же до сих пор он никак не проявлял себя. И так бы и не проявил, если бы не получил толчок в виде переселения моей души.

То, что я проделала в кафе, это был максимум, на который я была способна. Да и то сейчас такое не повторю, действовала я тогда на адреналине. Сколько я не пыталась потом корчить из себя джедая, используя подручные средства, добилась только перемещения совсем уж небольших предметов на незначительные расстояния.

Макс, конечно, был в шоке. Еще бы, на его глазах случилось почти чудо. Получить дар в таком возрасте, это как вытащить лотерейный билет. И я видела, что он искренне был рад за меня. Пожалуй, не считая моей нынешней семьи, мой приятель был одним из тех немногих представителей дворян, которые по-настоящему воплощали в себе все представления о чести и благородстве, которым и должны, по сути, соответствовать аристократы как явление.

Но, больше всех радовались родители, когда я им рассказала. Отец был счастлив, что их род стал еще сильней, а мать с сестрой просто гордились мной. Буквально на следующий день меня перевели на магический факультет, и в мое расписание добавились пять предметов. История магии, основы практической магии, теоретическая магия или просто «термаг», общая артефакторика и боевая магия. И это только на первом курсе, при выборе специализации на втором будет еще столько же.

Нет, я не жалуюсь, конечно, сама этого хотела, но даже в моем техническом университете, который я закончила лет восемь назад, и то было проще. Главное, что мой недруг учится на втором курсе, и я при всем желании не попала бы с ним в одну группу. А то последнее время становится все сложней себя сдерживать. Так и хочется иногда ему рожу начистить. Останавливают только возможные последствия, и так проблем выше крыши с этой семейкой.

Вот и сегодня этот тип успел основательно меня выбесить. Хотя, казалось бы, столько раз я давала ему понять, чтоб не лез ко мне, а он все равно никак не успокоится. Очень уж сильно я прошлась по его достоинству, как морально, так и физически. Никак забыть не может, как я его прилюдно унизила. Его папаша тоже, наверное, масла в огонь подливает: мало того, что с женитьбой все обломалось, так и меня чуть не угробил, чем только усугубил положение.

В этот раз он не стал заморачиваться и сразу предложил мне выкупить свою побрякушку. И ведь почему-то он был свято уверен, что та именно у меня, хотя, веских причин так думать у него не было. Вновь услышав от меня, что я ее не брала, он как обычно не поверил, и опять перешел на угрозы. Молча развернувшись, я просто ушла, решив, что надолго моего терпения не хватит. Меньшиков бросил мне в спину что-то типа «ты еще пожалеешь», но мне было глубоко на это плевать.

Пары закончились, и я отправилась домой. Нина сегодня задерживалась, и я не стала ее ждать, а Макса я вообще весь день не видела, наверно, «хвосты» подбирает, бедняга. Машину за мной, как назло, не прислали, весь наш транспорт был занят планами отца, и мне предстояло добираться самой. Впрочем, я не сильно огорчилась, здесь я спокойно могла позволить себе такси, и не трястись в автобусе. Хотя, сильно сомневаюсь, что здешние дворяне опускаются до общественного транспорта.

Решив сначала зайти в полюбившуюся мне пекарню, чтобы купить их замечательные плюшки, я обогнула главный корпус и завернула во дворы многоэтажек, в одной из которых и находилась та булочная. Мне оставалось пройти метров десять, и я уже отсюда чувствовала аромат выпечки, когда голова вдруг взорвалась болью. Мои колени подкосились, и я неловко упала набок прямо на газон.

Сознания я не потеряла, но перед глазами все помутнело, и трудно стало соображать. Сквозь пелену я увидела, как меня окружили трое неизвестных. Их лиц я не могла разглядеть, как ни старалась. Они что-то мне говорили, но я их не понимала. Звуки доносились до меня глухо, как сквозь толщу воды.

Мысли путались в голове, я никак не могла понять, почему не сработал мой дар. Эти типы напали на меня не случайно. Несмотря на путаницу мыслей, я почему-то была убеждена в этом, а внутри рос страх, что меня не просто хотят попугать, и что сейчас случится что-то непоправимое. Их силуэты приблизились и, в ожидании неминуемого, мне захотелось зажмуриться, но тело меня не слушалось, и я на это была неспособна.

Какая-то тень скользнула им за спины, так тихо и незаметно, что никто даже не обернулся. Раздался удар, и один из нападавших отлетел в сторону, как пушинка. Следующие несколько секунд я наблюдала картину, как тень легко, словно играючи, расправляется с моими противниками. Затем свет померк, и я отключилась окончательно.

Когда я пришла в себя, было все еще светло. Значит, я валяюсь тут недолго. Подвигала руками, ногами, вроде все цело. Приподняла голову и потрогала затылок, куда пришелся удар одного из этих гадов, и нащупала что-то мокрое и липкое. Поднеся руку к лицу, ожидаемо увидела кровь.

«Вот же уроды! Как только не убили?»

– Подожди, лучше не вставай, мало ли что. Скорая уже едет, минут через пять должна быть.

Я повернула голову к говорившему, и с удивлением увидела спешащего ко мне Макса.

Интерлюдия

«Как же он меня достал!» – подумал Влад, выходя из кабинета отца и демонстративно хлопая дверью. Это было максимум, что он мог себе позволить в своем нынешнем положении. Его папаша был суровым и жестоким человеком, и не церемонился даже со своими родными.

В который раз отец напомнил сыну, что тот имеет все только благодаря его усилиям и стараниям. И что сам Влад лишь прожигатель жизни, не способный ни на что. И из университета его до сих пор не отчислили только благодаря влиянию отца на ректора.

А все началось с того, что парень, наконец, решился и рассказал о потере своего защитного амулета, чтобы попросить взамен новый. Редкой силы предметы имел каждый член их семьи. Запечатанное внутри заклинание могло защитить своего владельца практически от любой опасности, даже если носитель очутился бы в жерле действующего вулкана. Хотя и срабатывало заклинание лишь при смертельной опасности.

У него самого это был медальон, который он ни при каких обстоятельствах не снимал с шеи. Ведь у его рода хватало недругов, и без этого украшения он чувствовал себя неуверенным и беззащитным. Но, вот уже почти два месяца он не может его найти. Хотя, нет. Он почти уверен, что знает, где и у кого его искать. Но, раз за разом его попытки вернуть свою собственность заканчивались ничем. Не помогали ни угрозы, ни обещание вознаграждения.

Влад проклял тот день, когда отцу приспичило сосватать ему эту девку. Всегда тихая и робкая, не способная дать ему отпор, младшая дочка Бестужева в одночасье вдруг стала совершенно неуправляемой стервой. Порой приходили мысли, что это совсем другой человек, настолько разительными были перемены в ней.

Эта новая Олеся страшно бесила Влада своей дерзостью и бесстрашием. Парня буквально вымораживало воспоминание о том, как она унизила его прямо на глазах у друзей. И медальон она забрала только для того, чтобы еще больше досадить ему. Пока он валялся на полу, скрюченный от боли, у нее были и время и возможность снять его с шеи.

Когда Бестужева послала его в очередной раз, Меньшиков-младший не выдержал. Он решил воплотить свои угрозы в жизнь и показать этой наглой с..ке ее место. Позвав своих шестерок, которые обычно выполняли подобные поручения, он всучил им фото девчонки и приказал приволочь ее в свое тайное логово. Он не знал, как далеко сможет зайти в своей ненависти к ней, но останавливаться не собирался.

Склад на территории речного порта принадлежал роду Меньшиковых, и вот уже несколько лет был заброшен из-за своего неудачного расположения. Влад со своими друзьями и прихлебателями давно облюбовали его в качестве убежища, где они могли творить, что хотят. Курить травку, щупать девок, просто бухать и развлекаться.

Свою гостью он тогда ожидал с нетерпением и неким предвкушением, собираясь в полной мере отыграться за свое унижение. Когда же посланные им люди не вернулись ни в условленное время, ни через час после этого, он почувствовал легкое беспокойство. А когда он узнал, что эти идиоты умудрились запороть такое простое поручение и загреметь в каталажку, он в ярости разбил свой дорогой смартфон, запустив им в стену.

Он не боялся, что они сдадут его. Слишком уж сильно зависели их семьи от рода Меньшиковых. И если бы хоть кто-то из них хотя бы намеком выдал причастность Влада к нападению, последствия не заставили бы себя ждать. Ну а подозрения, которые наверняка возникнут, останутся лишь подозрениями. Но все это не умаляло того факта, что Бестужева снова оставила его с носом, и его злость на нее так и не нашла выхода.

Вот и сейчас, после того, как отец снова указал Владу на его место, тот понял, что еще немного, и у него начнет сносить крышу от ярости. Надо было срочно отвлечься и развеяться.

Ведомый этой мыслью, он решил отправиться в ночной клуб, и тут же набрал своим друзьям, чтобы те составили ему компанию. Спустившись в гараж и сев в свое дорогое красное авто, он помчался по вечернему городу, наплевав на знаки и скоростной режим.

Клуб «Белая цапля» находился в самом центре элитного района, и публика там была соответственная. Золотая молодежь города N развлекалась там на всю катушку, спуская родительские деньги на выпивку, наркоту и случайные связи. Власти обходили это заведение стороной, стараясь не лезть в дела знати, и закрывая на многое глаза.

Подкатив к клубу, Меньшиков увидел, что его друзья тоже успели приехать, и в ожидании нетерпеливо прохаживаются туда-сюда, нервируя охрану. Охранники пропустили Влада, не останавливая – уж они-то знали всех постоянных клиентов в лицо. Когда компания ввалилась внутрь, тусовка была в самом разгаре. Сверкали неоновые шары, гремела музыка, и дергались, как в припадке, тела танцующих. Влад с приятелями протиснулись к бару, рядом с которым на небольшой сцене извивались полуголые танцовщицы. Не размениваясь на легкие коктейли, мажор сразу заказал чего покрепче. Сегодня он намеревался напиться.

То, что случилось после, являлось ему долгое время в его самых страшных снах. Когда он выпил достаточно, чтобы расслабиться, мир вдруг мигнул. Он даже не успел понять, как очутился на той самой сцене, сидящий на стуле и освещенный со всех сторон лучами прожекторов. Музыку почему-то больше не было слышно, за спиной у него испуганно взвизгнули танцовщицы, а взгляды присутствующих один за другим стали концентрироваться на нем. Из-за хмельного тумана в голове он не сразу сообразил, в чем дело. Донесшийся от кондиционера прохладный ветерок заставил кожу покрыться пупырышками, и только тогда Влад с ужасом понял, что он сейчас совершенно голый. Он потер глаза руками в надежде на то, что к нему просто пришла «белочка», но первые раздавшиеся из толпы смешки и возгласы развеяли его сомнения. А следом то тут, то там засверкали вспышки мобильных фотокамер.

В панике он прикрыл руками самое ценное и, резво соскочив со сцены, бросился в сторону двери, ведущей в служебные помещения. Протрезвевший разум твердил ему, что уж такого позора отец ему точно не простит. Как бы не развлекались дети аристократов, всегда были какие-то границы, переступив через которые, ты подставлял не только себя, но и весь свой род. И без разницы, что сам Влад не виноват в случившемся, он не настолько много выпил, чтобы в беспамятстве натворить подобное. Наверняка это чей-то злой умысел, ему в алкоголь что-то посыпали, иначе объяснить случившееся он просто не мог.

Голый, злой и униженный, он закрылся в подсобке, прячась за ведрами и швабрами, и ожидая, пока его друзья додумаются прийти к нему на помощь.

Подвал в этой части здания очень напоминал темницу, мрачную, сырую, чьи стены были пропитаны людскими страданиями. Тут и камеры с решетками имелись, а по стенам крепились толстые железные цепи с широкими оковами на концах. Вот только камеры были пусты.

«Похоже, это то, что я искала. Но, где же пленники?»

Я недоуменно огляделась и вскоре обнаружила еще одну небольшую деревянную дверь, в самом конце коридора. Тяжелый железный засов поддался с трудом, но я все же смогла его отпереть. В нос ударил запах крови, пота и нечистот. Меня затошнило, в горле встал ком. Я уже примерно представляла, что увижу внутри.

С минуту постояла неподвижно, пытаясь обуздать реакцию своего организма, и остановить предательскую дрожь в коленках. Распахнув дверь, я быстро, не давая себе передумать, вошла в помещение. И тут же сложилась пополам – от увиденного меня вырвало. Я нашла пленников.

Гребаный ублюдок… Как вообще могут существовать на свете подобные мрази? Каким же моральным уродом нужно быть, чтобы получать наслаждение от страданий других?

Картина, представшая передо мной, повергла бы в трепет любого. Это помещение было совсем маленьким, и не было разделено решетками. Двое мужчин и одна женщина, закованные в кандалы, безвольно свисали на цепях, уронив головы на грудь. Одежда на них была вся изрезана и покрыта бурыми пятнами крови. Порезы покрывали почти все их тела, не оставляя живого места. Если они еще не умерли от потери крови, это будет просто чудо. Придется действовать быстро. Надеюсь, что все же успею их спасти.

Вдруг закружилась голова, и меня повело в сторону. Видно, энергия заканчивается: заклинание жрет ее прилично, а я слишком долго брожу по территории поместья в поисках этого места. Мысленно извинившись перед узниками, я сделала несколько снимков с разных ракурсов и поспешила назад.

«Потерпите немного, скоро я вернусь за вами».

Усадьба, в подвале которой я сейчас находилась, принадлежала роду Молчуновых. А занесло меня сюда не просто так.

Когда Макс делился со мной шокирующими подробностями из жизни местной знати, мне особо запомнилась одна история. Макс не раз в подробностях слышал об этом от отца, и потому тоже хорошо помнил это случай. Речь шла об одном аристократе, Молчунове Игоре, который отличался особой жестокостью и склонностью к садизму. Отец Макса взял его в разработку после того, как одному из пленников каким-то чудом удалось сбежать из того места, где его держали. Жертвой оказался простой рабочий без родословной и титулов, но завод, где он работал, принадлежал хорошим друзьям самого Сергея – роду Митрошиных, с главой которой Воронцов прошел и огонь и воду.

Выбравшись из плена, рабочий первым делом побежал не в полицию, а к директору завода, понимая, что не сможет ничего доказать, и простолюдина никто даже слушать не станет. Управляющий заводом был нормальным мужиком, и за своих рабочих стоял горой. Будучи не из пугливых, он не побоялся дойти до главы рода, и по цепочке новости дошли и до самого Сергея.

Но и в этот раз дело замяли: едва он успел допросить жертву и собрать первые доказательства, все его наработки и самого пострадавшего забрали люди из имперского совета. Вскоре тот рабочий пропал, и больше никто его не видел.

Начать свою войну с прогнившей аристократией я решила именно с Молчунова. О нем у меня было больше всего информации, и я приблизительно знала, как мне действовать. Сперва я, конечно, заглянула в сеть, но мало что там почерпнула. Мне нужен был план его усадьбы, распорядок его дня, и прочее для того, чтобы моя задумка сработала. Все это узнавать приходилось буквально по крупицам из разных источников, пришлось даже предварительно наведаться в гости к самому аристократу. Жаль, нельзя было спросить напрямик у Макса или его отца. Это все равно, что жирными буквами у себя на лбу написать: «главный подозреваемый».

Пользуясь своей способностью, я вдоль и поперек исследовала поместье Молчуновых, изучила их привычки и узнала, кто и когда бывает дома. Неделю на это убила, и это при том, что за мной хвостиком так и ходил приставленный ко мне отцом охранник, сопровождая меня повсюду. Хорошо хоть выбила себе право снова ездить в универ, правда, сколько мне это стоило нервов, история умалчивает.

Сбежавший свидетель утверждал, что место, где Молчунов-старший прячет свои жертвы, находится где-то в подвалах той огромной усадьбы, что отгрохал себе этот мерзавец. Мне понадобилось полдня целенаправленного поиска, чтобы отыскать искомое.

Просторные помещения и длинные коридоры под основным комплексом зданий использовались в основном для прокладки инженерных коммуникаций, и не представляли из себя ничего интересного. Один раз я наткнулась на винный погребок, где некоторые бутылки были, наверное, старше меня. Пару раз встретились подсобные помещения, где хранили всякий хозяйственный инвентарь. Но, нигде не было ни следа пленников. Пока я не забрела в самую дальнюю часть усадьбы, находящуюся, как это бывает, на вечной реконструкции, а потому нежилую. За все время там не показался ни один рабочий, и вход туда был закрыт на замок. Однако, часть кладки стены со стороны улицы была разобрана, и в образовавшийся проем мне с моей комплекцией можно было при желании протиснуться. Там-то я и обнаружила очередной спуск в подвал.

Следующим этапом моего плана был самым сложным. Понимая, что даже имеющиеся у меня фотографии ничего не решат, а все улики находятся там, куда просто так не попасть, я решила пойти по другому пути. И избрала для этого весьма радикальный способ.

Когда читала об истории этого мира, не раз натыкалась на то, насколько он схож с моим. Казалось бы, целый век развитие идет ногу в ногу с магией, и ключевые события истории хоть и имели место, но все же слегка отличались. Но, тем не менее, атомная бомба все же была изобретена, и в космос человечество тоже полетело. Электронная промышленность тоже не отставала: компьютеры, смартфоны, и прочие устройства, привычные в моем мире, тут тоже давно вошли в обиход. Медицине повезло больше, ей на помощь пришли целители, хотя и они были не всемогущи.

Так вот, оружие тут тоже изобретали и производили, несмотря на явное преимущество магии перед ним. Но магов было мало, и защититься от случайной пули были неспособны даже они. И потому законы здесь были более суровыми, отчего криминал еще с прошлого века ушел в подполье, промышляя только мелкими делишками.

Разумеется, все это не касалось самих аристократов. Законы для них были более гибкими, а наказания не столь категоричными. Да и, как мне теперь было понятно, обойти все это не составляло труда, будь у тебя достаточно связей и влияния.

Террористам же и всем к ним причастным полагалась смертная казнь без права на помилование. И на пресечение каждой подобной угрозы у властей был полный карт-бланш. Этим я и решила воспользоваться.

Просто так аристократ никого не пустит на свою территорию, даже официальные власти без должных полномочий и соответствующих разрешений не пройдут дальше ворот. Но если вдруг до нужных людей дойдет новость о том, что в поместье заложена бомба, у Молчунова просто не будет выбора.

Идея с бомбой пришла, когда в одном из гаражей, принадлежащих этому садисту, я увидела ряд небольших газовых баллонов с пропаном. Вспоминая ролики с ютуба, просмотром которых развлекала себя вечерами после работы, я вспомнила один такой, где два блогера придурковатой внешности решили взорвать такой вот баллон. Засунув его в костер, эти экспериментаторы выстрелили по нему из ружья. Баллон не просто загорелся: от сочетания большой температуры и перепада давления сосуд с газом просто разорвало, и спецэффекты вкупе со взрывом вышли знатные.

Усмехнувшись своей кровожадности, я реквизировала две будущие бомбы и запрятала их во временном схроне, который сделала все в том же недостроенном крыле, под грудой сваленного в кучу строительного мусора.

У отца взяла на время пистолет, аналог ТТ, из которого я как раз училась в свое время стрелять. Наткнулась на него в кабинете, когда Павел забыл запереть сейф. И заметила, что он вообще им не пользуется, и тот лежит без дела под грудой документов. А потому, если что, пропажу он если и заметит, то не сразу.

Подготовившись, я начала действовать дальше. Сидя в интернет-кафе, через прокси-сервер и с левого аккаунта я сделала рассылку накопленных мной доказательств, сопроводив их подробной историей о преступлениях Молчунова.

Чтобы информация дошла точно в срок, я воспользовалась функцией отложенной отправки. И через два часа письма за подписью «Тринити» полетят во все крупные СМИ и в пару желтых газетенок, отдельно похожие послания отправятся в адрес тайной канцелярии и полиции. Да, я все-таки решила выйти на свет, и создать своему образу мстительницы определенную репутацию среди аристократов. Чтобы мои действия не списали на случайность, и чтобы до аристократов дошло, что за свои преступления они теперь тоже начнут отвечать.

Добравшись до границы поместья на мотоцикле, я загнала тот поглубже в лес и замаскировала его ветками. Железного коня я внаглую позаимствовала на одной из заправок по пути сюда, решив не светить транспорт своей семьи. Там же я оставила и своего охранника, надеясь, что тому не сильно прилетит от отца за мое очередное исчезновение. Первый раз до поместья, которое находилось в десяти километрах от границы города, сбежав от своего сопровождающего, я добиралась на перекладных, а потом еще пришлось минут десять топать ножками. Так что пришлось озаботиться транспортом, иначе сил совсем не осталось бы.

Мотоцикл оказался не слишком приметным, чтобы выделяться на дорогах. Пока что мне везло, и на дорогах меня ни разу не останавливали. Хоть я и оделась как можно более неприметно, и старалась по возможности использовать объездные пути, лучше было не оставлять лишних следов, которые могут привести ко мне.

Подобравшись поближе к двухметровому забору, опоясывающему усадьбу, я вырубила время, чтобы не светиться на камерах, и полезла на дерево, росшее так, что по нему можно было перебраться на другую сторону ограды. Пройдя по толстой ветке, я свесилась с нее и спрыгнула вниз. Высота была небольшая, но упала я не очень удачно, чуть было не подвернув ногу. Злясь на собственную неуклюжесть и на невозможность пройти на территорию через ворота, как нормальные люди, я выругалась. Но, без электронного пропуска там было нечего делать. Да и не уверена, что он бы сработал в условиях остановленного времени.

Сколько раз размышляла на эту тему, и каждый раз приходила к выводам, что мой дар все же действует немного по-другому. Он всего лишь замедляет время настолько, что мозг просто не замечает разницы. На магию можно списать многое, но и законы физики никто не отменял. Ведь полная остановка всего означала бы смерть вселенной. Ну, как минимум, если бы даже фотоны остановили свое движение, то я бы просто ослепла. И никакая магия не смогла бы компенсировать подобное издевательство над мирозданием. Так или иначе, мир пока держался и не собирался погибать из-за экспериментов одной неуемной магички.

Пройдя по широкой яблоневой аллее, я вышла к дому. Верней, почти ко дворцу, так величественно он выглядел.

«Белые дома с колоннами, в тенистой чаще деревьев; сонные, пахнущие тиной пруды с белыми силуэтами лебедей, бороздящих летнюю воду…» – вспомнились мне строчки из какой-то книги.

Белоснежный каменный дом возвышался посреди парка, привлекая внимание своей старинной архитектурой. Широкая терраса, обращенная к аллее, была украшена величественными колоннами. Перед домом раскинулся целый комплекс фонтанов со скульптурами, и лабиринт дорожек с клумбами, скамейками и беседками.

Жаль было портить такую красоту. Но, другого выхода я не видела.

Пройдя по мощеным плиткой дорожкам мимо фонтанов, я остановилась возле одного из них и залюбовалась видом застывших в воздухе и сверкающих на солнце капель воды. Как зачарованная, протянула руку и провела по ним ладонью. Рукав толстовки мгновенно намок, подтверждая, что я была на верном пути в своих размышлениях.

Отдернув руку, я поспешила дальше. Добравшись до дома, я проскользнула мимо застывшего на входе слуги, и по изученному пути добралась до своего тайника. Вытащив оттуда один из баллонов, я перенесла его в главную гостиную, в которой имелся огромный камин, облицованный натуральным камнем, и горевший, наверное, круглый год. Камины, впрочем, тут были почти в каждой комнате. Наверное, дань моде, потому что и обычная система отопления тут присутствовала.

Кряхтя от натуги, я сняла с камина решетку и затащила баллон в огонь. Обойдя комнату по кругу, я щедро полила горючей жидкостью роскошную раритетную мебель. Я не боялась спалить всех местных обитателей. Кроме слуг, дома сегодня находился только глава Молчуновых, что мне было как раз на руку. А вызванные мной заранее пожарные успеют потушить огонь прежде, чем он перекинется на другие комнаты. По крайней мере, я на это надеялась.

Выбежав из гостиной, я огляделась в поисках ненужных свидетелей, но на горизонте никто, к счастью, не появился. Спрятав свой «ключ» времени в карман, я достала пистолет и направила его в сторону камина.

Огонь в камине снова начал полыхать, и во все стороны полетели искры, а металл, соприкоснувшись с огнем, покраснел. Мысленно перекрестившись, я прицелилась и мягко нажала на спусковой крючок. Щелкнул курок, соскочив со взвода, а следом раздался выстрел, и я тут же кувыркнулась в сторону, под защиту стен. Успела я вовремя: прогремевший взрыв сотряс, казалось, все здание, оглушив и дезориентировав меня на какое-то время. А потому я не сразу заметила присутствие в коридоре постороннего.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – требовательный мужской голос, раздавшийся у меня за спиной, заставил вздрогнуть. – И что, черт побери, это сейчас было?

Не поворачиваясь, я медленно вытянула из кармана шнурок с янтарем, и только когда моя способность вновь заработала, смогла выдохнуть. От страха быть пойманной я забыла, как дышать. Я развернулась и увидела хозяина этого места. На его полном лице застыло недоумение, а в маленьких поросячьих глазках затаился страх. Да уж, если бы магия в очередной раз засбоила, спалили бы меня, как Гиммлер Штирлица.

Посмотрев на пистолет в своей руке, я снова перевела взгляд на Молчунова. Соблазн покончить с ним здесь и сейчас был большим. Но, даже будучи в курсе всех его прегрешений, смогла бы я в него выстрелить? Не знаю, я ведь никогда до этого не убивала, и начинать нет никакого желания.

«Ну что ж, будем считать, что тебе повезло, урод. Начнем последний акт этого представления».

Помахав застывшему мужчине на прощанье пистолетом, я помчалась в недостроенное крыло. Работающего камина там не было, а потому пришлось стаскать в кучу все, что может гореть, и накидать сверху второго баллона с газом. Остановившись возле этого импровизированного костра, сложенного прямиком возле той двери, за которой скрывался вход в темницу, я включила время и стала ждать.

Сколько там нужно времени, чтобы доехать до поместья? Если я правильно все рассчитала, то минут через пять-десять сюда съедутся все, кого я пригласила. Купленный в квартале для простолюдинов одноразовый телефон позволил мне сделать анонимные звонки и журналистам, и в полицию, сообщая первым о грядущей сенсации, а последним о заложенной в доме аристократа бомбе. А главное, я позвонила отцу Макса, сообщив измененным голосом тому место и время, где планируется покушение на высокородную особу. Вскоре и письма мои дойдут, куда следует, не оставив Молчунову и шанса выйти сухим из воды.

Долго ждать не пришлось. Сначала в жилой части дома поднялись шум и суета, послышался топот ног и громкие крики, и оттуда потянуло запахом дыма. А после я услышала сирены подъезжающих к дому машин. Осторожно выглянув во двор через незастекленный оконный проем, я убедилась, что там собрались все, кого я хотела увидеть, а спасатели вошли внутрь. Выждав еще минуту, я взорвала вторую «бомбу».

Интерлюдия

Управление тайной канцелярии города N сегодня напоминало разворошенный муравейник. По его коридорам обычно всегда ходили исключительно неторопливо и степенно, а разговоры велись вполголоса, чтобы, не дай бог, не потревожить и не привлечь на себя внимание начальства, заседающего в своих кабинетах и решающего дела государственной важности. Но, сегодня даже то самое начальство не стало отсиживаться в кабинетах. Вместе со своими подчиненными оно носилось по управлению и раздавало указания, а мобильные телефоны руководства, как и стационарные на рабочих местах разрывались от звонков.

Глава управления этим утром вообще забыл про покой. Неслыханное дело! Их тихий городок взорвался новостью о том, что террористы подорвали усадьбу одного из аристократов. Конечно же, власти сразу постарались пресечь утечку информации, но слухи все равно расползлись по городу, и к обеду даже простолюдины знал об этом. Среди дворян поднялась паника, ведь подобного прецедента не случалось уже давно. И речь шла не об одном городе, а обо всей стране. После того, как последнего члена преступной группировки, промышляющей подобной деятельностью, показательно казнили, уголовники всех мастей вообще залегли на дно, лишь изредка высовывая свой нос.

Сведения о происшествии дошла и до имперского совета, и оттуда тут же пришел категоричный приказ – найти виновных и уничтожить. Когда дело касалось безопасности их собственной шкуры, знать легко забывала про законы и суд. Достаточно было веских доказательств, чтобы устранить угрозу их жизням раз и навсегда.

А все началось с того, что Сергею позвонили с незнакомого номера и гнусавым женским голосом сообщили о планируемом взрыве. Уверенности, что голос был женским, не было, ему мог звонить и подросток. Но, номер его телефона знал далеко не каждый, а те, у кого он был, навряд ли позволили бы себе подобные шутки. И все равно, Сергей не сразу воспринял звонок всерьез. Самые серьезные преступления в их городе если и совершал кто, то только сами аристократы. И уж точно они не стали решать дела подобным образом.

Но, после того, как Воронцову доложили, что подобный звонок был сделан еще и в полицию, ему стало тревожно. И все же отправил дежурную группу по адресу предполагаемого теракта. А когда в управление стали названивать журналисты, которых таинственный «доброжелатель» тоже поставил в известность, его чутье буквально завопило о том, что шуткой или розыгрышем тут не пахнет и в помине.

Первый взрыв прогремел в поместье, когда его люди только ехали туда. Узнав об этом, глава канцелярии, матерясь, тут же вызвонил своего водителя и приказал тому срочно подать машину к управлению. Вот же идиот, в последнее время совсем расслабился на этой должности. Весь свой знаменитый нюх растерял!

Буквально вылетев из своего кабинета, Сергей столкнулся со спешащим к нему секретарем. Всегда сдержанный и хладнокровный, этот давно немолодой лейтенант сейчас находился в полном замешательстве. Странное письмо, только что поступившее на официальную почту канцелярии, ставило его в тупик. Информация, содержащаяся в нем, была настолько дикой, что он даже не знал, стоит ли докладывать начальству об этом. Но случай был слишком серьезным, чтобы умолчать.

– Что такое? – нетерпеливо поинтересовался Воронцов у мужчины, хотя бледный вид того сразу не понравился Сергею.

– Сергей Валерьевич, там… на ваше имя пришло письмо, – секретарь замялся, не зная, с чего начать.

– Ну что там? Не тяни! – Сергей был недоволен задержкой, и потому тоже позволил эмоциям прорваться наружу.

– Вам, наверное, лучше самому взглянуть.

Чертыхнувшись, Воронцов рванул в сторону секретариата. Добравшись до находящегося там компьютера он, не садясь за стол, уставился на экран. По мере прочтения его лицо мрачнело все больше, а рука, лежащая на мышке, сжимала ту все сильней, пока та жалобно не затрещала под его напором.

«Так будет с каждым, кто ставит себя выше законов. Тринити».

Недвусмысленная подпись внизу письма намекала на то, что в их городе объявился очередной поборник справедливости. Только в отличие от других, он решил не ограничиваться одними лишь словами.

Он мельком глянул на адресата, но ему и так было понятно, что отследить отправителя будет весьма сложно. Однако, это письмо меняло весь расклад на происходящее сейчас в поместье Молчуновых. Перекинув письмо на свою личную почту, он удалил его и быстрым шагом направился в коридор, обогнув ожидающего его указаний лейтенанта.

– Никому пока ни слова, – кинул он тому напоследок, прежде чем уйти.

Сев в машину Сергей заставил водителя гнать на полной скорости с включенной сиреной, и все равно не успел. Когда он прибыл на место, то узнал, что был второй взрыв.

На подъезде к поместью его уже встречали. Ворота на территорию усадьбы были широко распахнуты, чтобы пропустить машины экстренных служб, а на входе толпились вездесущие папарацци со своими камерами. И только выставленное оцепление не позволяло им проникнуть внутрь вслед за представителями власти. В здании полным ходом работали спасатели: они успели потушить возникшие после взрывов очаги пожара, и сейчас разбирали возникший в месте второго взрыва обвал.

Выйдя из машины, Воронцов поспешил к стоящему неподалеку от здания начальнику полиции города Емельянову, который тоже решил поприсутствовать здесь лично. Переговорив с ним, он подтвердил свои догадки о том, что письмо с компроматом на хозяина этого места пришло и ему. А, значит, и журналисты были в курсе. Теперь понятно, чего они так возбудились. Ох, и долго теперь они будут разгребать последствия этой истории.

Молчунов, конечно, был категорически против того, чтобы пускать полицию и спасателей на свою территорию, вопя о том, что это провокация. Но, на его беду как раз все письма дошли до своих адресатов, и из жертвы аристократ превратился в преступника.

– Нашли! – раздался громкий крик одного из спасателей, и его услышали практически все, кто находился возле усадьбы.

Не сговариваясь, Сергей и главный полицейский одними из первых устремились к тому месту, о котором упоминала в своем письме таинственная Тринити. Спустившись вслед за спасателями и врачами в подвал, они закашлялись от зловония, наполнявшего воздух, а потом увидели, как из комнатушки, смежной с застенками, где они оказались, медики на носилках выносят израненные тела.

– Значит, это правда, – медленно произнес Воронцов, провожая хмурым взглядом пленников Молчунова.

Поднявшись на поверхность и услышав от врачей, что с пленниками все будет в порядке, Сергей повернулся к выбравшемуся из подвала Емельянову и поинтересовался.

– Твои эксперты успели побывать на месте взрывов? Что говорят?

– Да вот только произвели первичный осмотр, – устало вздохнул полицейский. – Не было там никаких бомб.

– В смысле? Это как? – удивленно вскинул брови Воронцов.

– Ну, вот так, – развел руками мужчина. – Наш народный мститель, верней, мстительница, использовала обычные газовые баллоны. Положила их в открытый огонь и прострелила, чтоб они сдетонировали.

– Гильзы нашли? Оружие? Хоть что-то твои эксперты откопали?

Емельянов с сожалением покачал головой.

– Все перерыли, ни следа гильз, или вообще чего-либо. Единственное, по входному отверстию на одном из обгоревших фрагментов фанеры предварительно установили калибр оружия, из которого был сделан выстрел. Видимо, стрелок промахнулся, и потому нам повезло найти хотя бы такую улику.

– И что, нашу незнакомку никто так и не видел? – с надеждой в голосе спросил Сергей. – Возможно, что она еще на территории усадьбы. Вы же оцепили территорию сразу после взрыва?

– Да, но толку то, тут сейчас народу толчется, как блох на собаке. Ей не составит труда слиться с толпой тех же журналюг, а потом уж сбежать отсюда. Кстати о свидетелях… – начальник полиции сделал паузу и загадочно усмехнулся. – На камерах снаружи она нигде не засветилась, внутри же особняка их в принципе нет. Но! Возможно, ее – нашу Тринити, все же кое-кто видел.

Оседлав мотоцикл, я завела его и, поддав газу, помчалась по шоссе к той заправке, где позаимствовала транспорт. Дело сделано, и его можно вернуть на место. Хотя, владелец скорей всего, уже заявил об угоне, и вряд ли дожидается свою пропажу на том же месте.

В кармане звякнули друг об друга гильзы. Как только пожарные потушили огонь, я вернулась и убрала за собой. Нечего упрощать работу следствию, хватит и того, что меня видел этот аристократишка. Пусть и со спины, но теперь у них есть хоть какие-то приметы.

Радует только, что я все же успела вовремя, да и спасатели оперативно сработали, и когда пленников нашли, они все еще были живы. Будем надеяться, их показания станут последним гвоздем в крышку гроба этого садиста.

Подъезжая к заправке, я в изумлении заметила стоящий возле нее черный автомобиль.

– Какого..? Почему он здесь?

Резко затормозив, и чуть было не улетев в кювет, я завернула в сторону грунтовой дороги, ведущей в поля, и отъехала от заправки подальше. Мысленно извинившись перед владельцем мотоцикла, я бросила его прямо посреди поля. Стянув толстовку, я запихала пистолет во внутренний карман, перекинула одежку через руку и, с невозмутимым видом зашагал обратно.

Увидев меня, водитель, он же охранник, выскочил из машины и с плохо скрываемым недовольством уставился на меня.

– Ты еще тут? – вполне искренне удивилась я. – Часа три ведь прошло! А если бы я так и не вернулась?

– Госпожа, простите, но в прошлый раз мне так досталось от вашего отца за ваш побег, что я решил рискнуть и дождаться вас.

– То есть ты ему так и не позвонил?

– Нет, госпожа. Верней, позвонил, но сказал, что вы решили заехать в торговый центр.

Покачав головой, я вздохнула и села в машину.

– Ну, поехали тогда, что ли. И… спасибо тебе, что прикрыл. Постараюсь больше не подставлять тебя, – сказала я, не уверенная, что смогу сдержать обещание.

Когда мы приехали домой, меня уже встречали. Родителям сообщили о моем приезде, и они зачем-то вышли на улицу, не дожидаясь, пока я зайду в дом.

Мать сразу кинулась ко мне с объятиями и расспросами.

– Почему так долго? Мы так переживали за тебя! – она отстранилась и внимательно оглядела меня. – А где твои покупки? Ты вроде по магазинам ходила?

– Ничего не приглянулось, – пожала я плечами. – А чего вы так переполошились-то?

– Пойдемте в дом, – сухо произнес отец, – там поговорим.

Судя по его хмурому виду, ничего хорошего от разговора ожидать не стоило.

Говоришь, за покупками ходила? – начал он, когда мы добрались до гостиной и уселись там. – А ты в курсе, что сегодня случилось?

– А что такое? – сделала я невинное лицо. – Нет, откуда мне знать?

– Какие-то террористы взорвали дом семьи Молчуновых! – тут же взволнованно воскликнула мать, ответив за отца. – Хорошо, что это произошло за городом. Но, кто знает, что преступники придумают в следующий раз?

«То есть о том, что нашли в этом доме, власти пока умолчали, – сделала я вывод из ее слов. – Ну, кто бы сомневался».

А в прошлый раз где ты была? – продолжил свой допрос Павел. – Ты так и не рассказала, где пропадала почти полдня. Неужели, не понимаешь, что тебе просто опасно сейчас находиться одной? Мало тебе было того нападения?

Я была на свидании, – заявила я неожиданно даже для себя. – И в тот раз тоже.

Что я несу? Какое еще свидание? Как мне вообще это в голову пришло?

Я тут места себе не нахожу, а она… Что? – Ольга округлил глаза. – И как его зовут? Кто он?

– Его имя Макс. Максим Воронцов, – ответила я, продолжая рыть себе яму. – Он очень ответственный и порядочный парень, и сможет защитить меня в случае чего.

«Ну, хотя бы теперь будет оправдание моим отлучкам. Надо только Макса не забыть предупредить, что мы теперь вроде как встречаемся».

– Воронцов?! – теперь уже отец не смог сдержать эмоций. – Ты с ума сошла? Ты ведь знаешь, кто его отец!

– Знаю, – спокойно ответила я, – и что из этого? Вообще-то это именно он спас меня от тех трех аристо.

Отец открыл было рот, чтобы высказаться, но Ольга успокаивающе положила ему руку на плечо.

– Дорогой, у нашей дочери, наконец, появился парень. Посмотри, как изменилась и повзрослела она за последнее время. Давай не будем вмешиваться и просто порадуемся за нее. Тем более я знаю, что Максим хороший мальчик, и не доставит Олесеньке хлопот.

– Ну, хорошо, пусть будет так, – устало вздохнул мужчина. – Ты знаешь, как меня уговорить.

Он повернул голову ко мне и строго добавил.

– А ты чтобы больше не пропадала без предупреждения! Отпрашивайся в следующий раз, когда снова соберешься на свое это… свидание. И… приводи своего молодого человека к нам, пообщаемся. Ладно, раз мы все решили, пойду к себе, дел много навалилось.

Мне захотелось закрыть лицо руками.

«Прости Максим, я не хотела».

Встав из кресла, отец вышел из гостиной. Я также поднялась, и последовала за ним. Нужно было вернуть пистолет на место. Толстовку я как забрала из машины, так и не выпускала из рук, несмотря на удивленные взгляды родни и слуг.

Зайдя к отцу в кабинет, я застыла на пороге, раздумывая, как бы мне заставить отца открыть сейф.

– Ты что-то еще хотела мне рассказать? – вопросительно поднял бровь Павел.

Он успел усесться в кресло, и теперь перебирал бумаги на столе. Рядом стоял недопитый чай, и лежал на блюдце надкушенный бутерброд. Видимо у отца и правда совсем нет времени, раз не может себе позволить нормально поесть.

– Нет, только спросить, – я едва сдержала смешок, представив, какие бы у него были глаза, если бы я вывалила на него все свои секреты. – В связи с последними событиями, может мне стоит обзавестись оружием? Как маг, ты сам знаешь, я не очень. А случись что, и я даже не смогу за себя постоять.

– Кхм… А как же твой Макс? Сама говорила, какой он у тебя прекрасный защитник.

– Ну, он же не всегда будет рядом, – я замолчала на мгновение, а потом с беспокойством спросила. – Скажи, папа, у тебя какая-то личная неприязнь к этой семье?

– Нет, с чего ты взяла? – удивился отец. – Просто сфера деятельности Сергея Воронцова весьма, скажем так, специфична. И опасна. Я просто боюсь, как бы все это и на тебе не отразилось.

Лично меня профессия Сергея не пугала. А вот прекращать нашу дружбу с Максимом, если бы наши семьи враждовали, было бы обидно.

– Ну, а что касаемо оружия, не думаю, что оно тебе понадобится, – продолжил Павел. – Для этого я и приставил к тебе охрану.

– Да, да, поняла, – слегка разочарованно протянула я. – А у тебя же есть оружие, папа?

– Есть, конечно, но не сравнивай себя со мной. Да и пользуюсь я им редко. Вон, даже забыл, куда подевал свой пистолет. Обычно в сейф кладу, как полагается. А тут решил достать на всякий случай, после сегодняшних-то новостей, а его там нет. Что ж за день такой?

– А ты хорошо его искал? – направила я разговор в нужное мне русло.

– Да где там искать? – вскинулся отец. – У меня же сейф, а не банковское хранилище. Всего три полки.

– Ну, вдруг проглядел, – продолжила я уговоры. – Давай вместе посмотрим.

– Глупости, конечно. Но, давай, гляну еще раз.

Как только отец открыл дверцу сейфа, я тут же вынула свой талисман из кармана джинсов, куда сунула его, чтоб не выпал по пути. А потом размотала скрученную толстовку и вытащила пистолет. Засунув его поглубже на полку, накидала сверху папки с документами и другие бумаги, и включила время.

– Ну, надо же, он и правда тут, – достав потерянный пистолет из сейфа, Павел повертел его в руках, будто не веря своим глазам. – Старею, что ли?

– Не наговаривай на себя, папа. Ты у меня совсем молодой, – на автомате ответила я, обдумывая, что будет, когда он обнаружит недостающие в магазине патроны.

Университет сегодня снова гудел, переваривая последние новости. Только если в прошлый раз, когда обсуждали Меньшикова-младшего, большинство студентов злорадствовало, или насмехалось над мажором, а то и откровенно забавлялось, просматривая в сети фото из клуба, то сегодня народ ходил с мрачными и испуганными лицами, тихо, почти шепотом делясь друг с другом своими догадками и опасениями. Все знали только официальную версию событий, остальное было на уровне слухов и домыслов.

Как лицо, принимавшее в этом самом событии непосредственное участие я, разумеется, в этих обсуждениях не участвовала. Разве что Нину мне пришлось успокаивать. Она, как обычно, принимала все слишком близко к сердцу, и злодеи теперь мерещились ей на каждом шагу.

– Ну, ты сама посуди, – попыталась убедить я ее в который раз, – зачем этим преступникам на студентов нападать? Их цель наверняка верхушка аристократии. Причем их истинных мотивов мы точно знать не можем. Вдруг они вообще делают это из лучших побуждений.

Нина недоуменно посмотрела на меня, и я поняла, что сморозила глупость. Ну да, какие лучшие побуждения могут быть у террористов?

– Короче, не бери в голову, – похлопал я ее по плечу. – Если что, я тебя защитю… тьфу ты, защищу от любых злодеев.

Подружка глянула на меня еще более озадаченно, а потом произнесла:

– Знаешь, еще несколько месяцев назад я бы тебе не поверила. А теперь… Ты очень изменилась за это время, правда. Не знаю, откуда в тебе это появилось, но я верю твоим словам. Ты стала такой сильной и смелой, что я даже немного завидую.

– Ты меня переоцениваешь, – смущенно хмыкнула я, радуясь про себя, что никому и в голову прийти не может, что Олеся Бестужева стала другим человеком в прямом смысле этого слова.

Перемена заканчивалась, и мы с Ниной разбежались в разные стороны. Мы с ней теперь учились на разных факультетах, но в столовую все равно старались ходить вместе, или вот так, как сейчас, успевали пообщаться за время перемены.

Следующей парой была история магии, учебник по которой я и так изучила от корки до корки. С трудом отсидев скучную лекцию, я направилась в столовую в полном одиночестве, так как у Нины было сегодня всего две пары, и она давно уехала домой. Но, когда до цели оставался всего один коридор, я увидела спешащего в ту же сторону Макса. Решив не тянуть с предстоящим разговором, я окликнула его.

Надежное прикрытие моих похождений нужно было мне как можно скорей. Хотя бы для того, чтобы родители за меня не переживали. В качестве алиби использовать подобное вряд ли получится. При всей симпатии Макса ко мне, сомневаюсь, что он станет покрывать меня, если вдруг меня когда-нибудь раскроют.

Конечно, несмотря на то, что следов после себя я оставила прилично, все же выйти на меня напрямую было достаточно сложной задачей. Хотя бы потому, что аристократку из столь уважаемой семьи будут подозревать в последнюю очередь.

– Привет, – широко улыбнулся мне Макс. – А я как раз хотел с тобой встретиться.

– Привет, – я тоже не смогла сдержать улыбки при виде своего спасителя.

С каждой нашей встречей мне все трудней было оставаться нейтральной по отношению к нему, и постоянно приходилось напоминать себе, что фактически я старше его на десяток лет. Проведенное в этом теле время все больше стирало эту грань, и все чаще я ловила себя на мысли о том, что практически сжилась со своей новой личностью.

– Что случилось? – поинтересовалась я у парня, когда мы уже зашли в столовую и, как обычно, с полными подносами уселись за самый дальний стол. – Зачем ты хотел меня видеть?

– Да просто так, – привычно взлохматил он свои темные волосы, как делал всегда, когда смущался. – Последние дни у меня даже не было времени позвонить тебе, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь после нападения. Извини, я совсем замотался с этой учебой.

– Нашел, за что извиняться, ты и так столько для меня сделал.

– Ой, не говори глупостей, – отмахнулся он, – не такая уж и большая заслуга. Главное, что ты в порядке, остальное неважно.

Его слова вызвали во мне чувство вины, и я не знала, как озвучить свою просьбу.

– Послушай, Макс… Тут такое дело… В общем, я сказала своим родителям, что мы с тобой встречаемся, – выпалила я как на духу, и посмотрела прямо ему в глаза. – Это вышло случайно, мне пришлось так сказать, чтобы они от меня отстали. Просто надо было кое-куда сходить без их ведома. А, после того, что произошло, родители готовы меня вообще за семью замками спрятать.

– А мы встречаемся? – с легкой иронией поинтересовался парень, только вот его лицо было как никогда серьезным.

– Перестань, ты и сам прекрасно понимаешь, о чем я, – в смятении я отвела от него взгляд и сделала вид, что разглядываю обедающих вместе с нами студентов. – Я прошу тебя всего лишь подыграть мне, буквально на пару недель, и все. Можешь не переживать, я сама разорву потом наши «отношения», чтобы на тебя не пал гнев моего отца.

Снова посмотрев на него, я замолчала, ожидая его ответа. Глядя на меня как-то странно, молчал и Макс, и я было решила забрать свою просьбу назад, как он вдруг взял меня за руку и произнес.

– Давай встречаться по-настоящему.

– Что? – я глупо захлопала глазами, а в мыслях у меня поселилась странная пустота, будто меня по голове мешком ударили.

– Я говорю, что хочу встречаться с тобой, только без всякого притворства, понимаешь? – терпеливо повторил Воронцов, крепче сжав мою ладонь. – Если бы ты не завела этот разговор, наверное, я бы так и не набрался смелости, чтобы тебе признаться. Ты мне нравишься. Настолько, что я хочу не просто изображать твоего парня перед остальными, а на самом деле быть им.

Студенты в столовой заторопились на следующую пару. Аккуратно вынув свою руку из ладони Макса, я тоже как-то сразу засобиралась.

– Прости, мне пора бежать, а то опоздаю, – виновато проговорила я, стараясь не смотреть на враз помрачневшего Макса. – Давай договорим позже, хорошо?

А потом я позорно сбежала от него, даже не оглядываясь. Слишком уж мне в тот момент хотелось ответить ему «да».

Прозвенел звонок, и в аудиторию, куда я залетела в последний момент, вошел преподаватель практической магии. Усатый дядька лет пятидесяти, с крупными залысинами на макушке, в толстых роговых очках на глазах, поздоровался и оглядел нас внимательно.

– Ну-с, на чем мы остановились в прошлый раз? Ах да, визуализация заклинаний. До этого мы с вами успели повторить, как правильно концентрировать энергию и направлять ее в нужное русло. А сегодня мы будем снова эту самую энергию превращать в необходимые нам заклинания. Экзамены совсем близко, и вы должны проделывать эти манипуляции, совершенно не задумываясь.

Преподаватель полистал свой журнал и снова поднял глаза на притихших студентов.

– А начнем мы, пожалуй, со студентки Бестужевой.

Я не удивилась его выбору. С некоторых пор я стала весьма популярна у преподавательского состава. Еще бы, из лишенки превратиться в мага, да к тому же с такой редкой способностью. Так что их интерес ко мне не казался чем то странным. Их не волновало даже то, что мой дар совершенно ничтожен. Все как один, что теоретики, что практики, уверяли меня, что при должном старании и регулярных тренировках я разовью его до весьма высокого уровня.

В принципе, я в их словах и не сомневалась. Как показал опыт, так оно и было: своим первым талантом я овладела и смогла управлять только после множества проб и ошибок. Но, все равно, после множества попыток, когда раз за разом я пыталась сдвинуть или притянуть к себе что-то тяжелее ручки, у меня так ничего до сих пор и не получилось.

Вот и сегодня, выйдя к преподавательскому столу и встав в очерченный рядом с ним на полу защитный круг, я минут десять старалась вызвать в себе то самое чувство, которое возникло у меня тогда в кафе, где я совершила свое первое чудо телекинеза. Только вот стоящий напротив меня стул и не подумал как-то пошевелиться.

– Может, хватит возиться с этой лишенкой, Вадим Яковлевич? – долетел до меня недовольный возглас с последнего ряда. – А то времени на нормальных магов совсем не останется.

Я обернулась и вперила злой взгляд в того, кто это крикнул. Вольготно развалившийся на стуле красноволосый парень при виде моей реакции довольно ощерился, и еще больше откинулся назад.

– Тихонов, прошу вас соблюдать тишину! – сделал ему замечание преподаватель, на что тот снова ухмыльнулся, но все же замолчал.

Обычно я не обращала на этого мелкого засранца никакого внимания. Очередной аристо, возомнивший о себе бог весть что. Узнай он о моей настоящей силе, спеси у него сразу бы поубавилось. Однако, сегодня, меня почему-то разозлили его насмешки. Может, виной тому было мое состояние после разговора с Максом. Но, именно эти слова о моей никчемности, как мага, задели меня так, что послужили своего рода катализатором.

Я буквально почувствовала кипящую внутри меня ярость, а следом ощутила приливающую к рукам энергию, и поняла, что мне под силу сейчас сдвинуть даже гору. Показательно выставив одну руку в сторону насмешника, я разом выплеснула скопившуюся энергию наружу, сконцентрировав поток энергии в один пучок, направленный прямиком к удивленному моей выходкой парню.

А следом затрещало возникшее на пути у моей магии защитное поле, по своей мощи способное остановить заклинания вплоть до высших. По этой причине я не задумывалась о последствиях, наивно полагая, что уж моих-то сил пробить его точно не хватит.

Кто ж знал, что их окажется достаточно для того, чтобы полностью исчерпать резерв защиты, и остаточным воздействием перевернуть стул вместе с восседающим на нем аристократом. Кувыркнувшись назад, он приложился головой об пол и распластался на нем, подобно морской звезде.

Его последующие вопли о том, что таких, как я, нельзя вообще пускать в нормальное общество, я проигнорировала, чувствуя, как потихоньку отпускает накопившееся напряжение. От внезапного головокружения меня повело в сторону, ведь я снова использовала слишком много энергии, и была почти на грани истощения. Подскочивший из-за своего стола Вадим Яковлевич, подхватил меня под белы рученьки и усадил на тот самый стул, который так и остался стоять в центре круга, не сдвинувшись и на миллиметр.

– Бестужева, – посмотрел он на меня круглыми не только от очков, но и от шока глазами. – Что это сейчас такое было?

– Вы же преподаватель, вам видней, – устало ответила я, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

Когда-нибудь эти эксперименты снова доведут меня до больнички.

До конца урока я не досидела. Яковлевич, переживая за мое состояние, отправил меня в опостылевший мне лазарет. Боясь, что я не дойду сама, он отправил со мной провожатую из числа моих одногруппниц. Вечно бодрый и довольный жизнью хозяин медпункта снова прочитал мне нотацию о том, как для моего организма опасны большие нагрузки. Я согласно покивала, клятвенно пообещала во всем следовать советам доброго доктора, и смылась оттуда сразу же, как он в очередной раз привел меня в порядок.

Напротив выхода из медпункта на подоконнике, хмуро косясь в сторону двери, сидел Макс. И это несмотря на то, что звонок еще не прозвенел, и шли занятия. Откуда он узнал о случившемся, я понятия не имела, но надеялась, что он не стал бы следить за мной. И так на душе было тяжело после нашего разговора. Вспомнив его реакцию на мою просьбу, я захотела снова сбежать.

Спрыгнув с подоконника при виде меня, он быстро зашагал в мою сторону, и с каждым его шагом мое сердце сжималось все сильней. Подойдя ко мне совсем близко, он дернулся, как будто собирался меня обнять, но передумал.

– Ты в порядке? Что случилось? – он оглядел меня с ног до головы и, не увидев ничего серьезного, вопросительно уставился на меня. – Я просто увидел случайно, как ты с какой-то девушкой зашла сюда. Она вышла, а ты нет, вот я и подумал…

– Она из моей группы, – ответила я машинально, тогда как мои мысли были заняты совершенно другим. – На уроке произошел небольшой инцидент. Я, скажем так, немного перестарались с заклинанием.

– Ты не пострадала? – он спросил об этом с таким беспокойством, что мне самой вдруг захотелось подойти и обнять его, чтобы успокоить.

Подавив неуместное желание, я отрицательно покачала головой.

– А ты сам-то, что здесь делаешь?

Макс отступил назад и посмотрел в окно. По чистому голубому небу плыли редкие облака, летний вечер только начинался, и солнце стояло совсем высоко.

– Я не пошел на пару, – глухо проговорил он. – Решил в кои-то веки прогулять. Настроения что-то нет учиться.

«И даже знаю, из-за кого, – подумала я грустно. – Что же мне с тобой делать, друг мой сердечный?»

– Понятно, – ответила я вслух. – Ладно, я, наверное, поеду домой. У меня это занятие последнее, и нет смысла возвращаться. Жаль, машина за мной еще не приехала, опять самой придется добираться.

– Можно… проводить тебя? – парень испытующе посмотрел на меня. – Обещаю больше не поднимать ту тему. Не хочу рушить нашу дружбу из-за одного глупого признания. Мои чувства – это моя проблема.

Я и сама не хотела этого, а потому решила сделать вид, что никакого признания и не было.

– Да я бы, в общем, и сама добралась, но если ты так хочешь, то, пожалуйста.

– Хорошо! – обрадовался Макс. – Я сегодня как раз машину из ремонта забрал. В городе сейчас черти что творится из-за недавних событий, и мне будет спокойней, если я довезу тебя прямо до дома.

– Ты что, тоже думаешь, что у нас в городе орудуют террористы? – мне стало любопытно, что же ему рассказал отец об этом.

Да и вдруг что-то важное для себя узнаю. Наверняка ведь именно контора Сергея занята сейчас расследованием моего дела.

– Скорей каратели, – усмехнулся Максим. – И вот же интересно, напали как раз на того аристократа, про которого я тебе больше всего рассказывал тогда. Не иначе, как злой рок.

– Поделом ему, – согласилась я, решив в следующий раз заняться кем-нибудь помельче, чтобы больше так не подставляться. – А что там за каратели, говоришь?

Мы вышли из здания и не спеша, наслаждаясь прекрасной погодой, пошли к машине Макса.

– Представь, объявилась тут одна такая, – с неким восхищением в голосе поведал мне друг. – Решила сама вершить правосудие над преступниками. И в качестве первой жертвы выбрала именно Молчанова. И не побоялась даже послание оставить, несмотря на то, что за ней теперь будет охотиться весь высший свет. Что-то типа: «Так будет со всеми, кто преступил закон». Имя себе выбрала еще такое необычное – Тринити.

– С каждым, кто ставит себя выше закона, – поправила я его, не задумываясь.

– Ага, точно! А ты откуда знаешь? – удивился парень.

– Да как-то само в голову пришло, – нервно засмеялась я, костеря себя последними словами.

Это ж надо опять так спалиться! Такими темпами я и до экзаменов не доживу. Верней, доживать буду уже за решеткой, и то недолго.

– Ну вот, опять я тебе служебные тайны разбалтываю, – деланно возмутился Макс. – Плохо ты на меня влияешь.

Мы с ним дружно засмеялись, и последняя неловкость между нами, казалось, исчезла. Всю дорогу мы проболтали на посторонние темы о совершенно несущественных вещах.

Довезя меня до дома, Макс тоже вышел из машины, и вместе со мной дошел до ворот. Нажав на кнопку звонка, он развернулся ко мне, и посмотрел долгим взглядом, в котором мне почудилась тоска.

– Береги себя. И больше так не магичь. Иначе придется мне тоже ходить на твои занятия, раз уж твой преподаватель не в состоянии за тобой уследить.

– Разумеется, мамочка, – шутливо ответила я, и тут же проскочила в открытые слугой ворота, оставляя за спиной зарычавшего от возмущения друга.

Макс сегодня специально поехал так, чтобы его путь пролегал мимо Олесиного дома. Он не искал встречи специально, просто захотелось снова увидеть ее. До понедельника было далеко, да и в универе не было времени на полноценное общение, экзамены шли полным ходом. После того дурацкого признания его мысли и эмоции находились в полном раздрае. Несмотря на их обоюдную попытку притвориться, что между ними все по-прежнему, парень понимал – как раньше уже ничего не будет.

Он не знал, что скажет Олесе, если он все же столкнется с ней. Скорей всего, даже не станет выдавать ей своего присутствия, просто полюбуется на ту, чей образ прочно засел в его голове, да поедет дальше по своим делам.

Он как раз выворачивал на ее улицу, когда увидел, как из-за ворот ее дома выскользнула девушка. В черных джинсах и куртке, с натянутой на голову кепкой, и с рюкзаком на спине. Издалека лицо было сложно разглядеть, но Макс не сомневался – это Олеся. Ударив по тормозам, он свернул в проезд, ведущий к соседнему дому, и остановился. Высаженные по бокам от проезда елки надежно скрыли его машину, и Олеся при всем желании не увидела бы ее. Не глуша мотор, он вышел из автомобиля и посмотрел вослед спешащей куда-то девушке.

Куда это она так вырядилась? Что-то здесь было не так.

Его просто распирало любопытство, а в голову снова стали закрадываться мысли, которые он в последнее время упорно гнал от себя. Слишком уж невероятными и безрадостными они были.

Сев обратно в машину, он вырулил на улицу и медленно поехал следом за своей таинственной подругой. Она шла долго, квартал аристократов закончился, и пошли дома попроще. Дойдя до трамвайной остановки, Олеся запрыгнула в подъехавший трамвай и скрылась в набитом людьми вагоне. Уже не прячась, Макс прибавил газу и пристроился сбоку от трамвая.

Девушка вышла только на конечной, в промышленной зоне на самой окраине города. Там, куда она направилась, машины почти не ездили, дороги были разбитыми и петляли, как заяц. Воронцов бросил автомобиль в одном из тупиков, и продолжил преследование пешком.

Вернувшись домой, я первым делом узнала у слуг, не приехали ли родители. Мне повезло, и их пока не было, даже сестра пропадала где-то, а значит, никто не будет задавать мне вопросов про мое долгое отсутствие. Прислуге я сказала, что иду в наш спортзал тренироваться в магии, и меня нельзя беспокоить, чтобы не нарушать концентрацию.

Когда вся семья была в сборе, и мы сели ужинать, мать первым делом поинтересовалась, как я провела свой выходной. На что я пожала плечами и ответила, что скучно. Учеба закончилась, и я усердно штудировала учебники, чтобы не опозориться на экзаменах, половину из которых я, кстати, уж сдала на «отлично». Подруг у меня, кроме Нины, так и не появилось, а она сейчас тоже вела свое сражение с высшей математикой. И то, что меня почти перестали охранять, ничего не меняло. Родители долго совещались по этому поводу, и решили, что в моем случае это бесполезно, все равно ведь сбегу.

Но, кроме клуба «Белая цапля» я понятия не имела, где в этом городе можно хорошо провести время. Да и не в одиночку же мне туда идти? А Макс за все время с нашего последнего разговора, так и не позвонил, и я даже не знала, радоваться мне или огорчаться.

Отец на мои слова о скуке сделал загадочное лицо.

– Знаешь, дочь, у тебя вскоре появится возможность развеять свою печаль.

Я отставила в сторону пустую тарелку и, промокнув рот салфеткой, взялась за десерт. Слуга, стоявший неподалеку, тут же убрал лишнюю посуду. С некоторых пор я привыкла к их присутствию в обеденном зале.

– Да? И как же? Надеюсь, речь не о…

– В столице скоро пройдет бал в честь очередной годовщины пришествия в наш мир магии. В императорском дворце, где сейчас заседает совет.

Я поперхнулась. Сестра тут же постучала меня по спине.

– Блин! Ты серьезно? Я не о таком развлечении мечтала.

– Дочь, следи за выражениями! – построжился отец. – И да, я серьезно. Мы едем на него всей семьей, и это не обсуждается. Для вас с сестрой это прекрасная возможность показать себя высшему свету, а для нас с матерью – наладить нужные связи и знакомства.

– Леська, ты что?! – эмоционально воскликнула Кристина. – Там же будет столько классных парней! К тому же, ты разве не хочешь покрасоваться перед всеми в бальном платье? Я вот уже придумала, каким оно у меня будет! А как же танцы? Да в нашем городке вообще никогда не было ничего подобного!

Я лишь закатила глаза и тяжело вздохнула. Меня подобные перспективы вообще не прельщали. Мне этот бал и даром не сдался, тем более, что в классических танцах я не сильна. Вот подрыгаться на дискотеке – это тема. А тут – балы, лакеи, юнкера… А мне и танцевать там не с кем. Не то, что я бы хотела, но все же… После такого признания Макс мог бы хотя бы для приличия предложить пойти туда вместе.

В ответ на мои мысли отец тут же поинтересовался у меня.

– Кстати, твой молодой человек собирается на бал? Его отцу там по должности и так быть положено. Так почему бы и Максиму там не появиться? Пообщались бы, наконец.

Я чуть опять не подавилась. С трудом проглотив полезший не в то горло кусок, я стала думать, что ему ответить.

Фальшивый парень был не прочь стать настоящим, а я пока к такому была не готова. И его знакомство с семьей скорее всего означало, что если я потом вдруг передумаю, то меня просто не поймут. Я же, мать ее, аристократка! А, значит, должна соблюдать хоть маломальскую благопристойность. Даже несмотря на то, что отец не до конца согласен с моим выбором.

– Не знаю, сможет ли он, – осторожно ответила я. – У него, вроде, много дел было.

– Пусть тогда потом локти кусает, что его девушку увели, – шутливо заметила мама. – Отпускать такую красавицу одну на бал, где будет столько ухажеров, просто глупо.

«Сдались мне эти ваши ухажеры, – тоскливо подумала я. – Тут с одним бы разобраться».

– Да, и еще… – отец замолк, и мне его молчание совсем не понравилось.

– В чем дело, пап?

– Гм… Ты же понимаешь, дочь, что на этом балу будут практически все аристократы из ближайших к столице городов? А может, и со всей страны.

– Эта сволочь тоже будет там? – перебила я отца.

– Я же попросил, не выражаться, – тихо возмутился Павел, скосив глаза на жену, намекая тем самым мне, что ей обо всех наших разборках с Меньшиковыми знать не стоит.

– Ну не перевариваю я этого Влада просто! – подыграла я ему. – Наглый и беспринципный тип, думает, все ему должны. Хорошо, что ты, папа, отказал им. Я бы и под страхом смерти не пошла за него замуж!

– Он тебя обидел чем-нибудь? – тут же встрепенулась Ольга. – Доченька, ты мне только скажи, я им там всем устрою!

– Нет, что ты, мам! – успокоила я ее. – Я старалась лишний раз не пересекаться с ним. А сейчас он и вовсе не появляется в университете.

– Ну да, после такого скандала-то, – осуждающе покачала головой мать. – Ваш отец – мудрый человек. Влад и вправду тебе не пара.

– Оленька, ты меня перехваливаешь, – довольно усмехнулся Павел. – А тебя, Олеся, я прошу, на балу держи себя в руках.

– Хорошо, пап, постараюсь, – обреченно пробормотала я.

Мама с сестрой тут же принялись обсуждать наряды, в том числе и для меня.

На бал мы собирались, как на свадьбу. Мы с сестрой успешно закрыли сессию, и наше свободное время оказалось полностью в мамином распоряжении. Походы по магазинам, пошив платья в ателье, визиты в салон красоты и спа-салоны, уроки этикета и танца от лучших учителей – под конец недели у меня голова шла кругом от всей этой кутерьмы. Ведь я этой участи тоже не избежала, хотя и упиралась ногами и руками.

Я даже на время забыла о том, что мне надо отслеживать новости. Когда, наконец, добралась до компьютера, все, что я отыскала, это известие о том, что наши доблестные силы правопорядка обнаружили и ликвидировали подпольную лабораторию по производству «Черной пыли», и тем самым перекрыли крупный трафик этой гадости. Ни имен виновных, ни подробностей не было ни на одном из новостных сайтов. Аристократы как обычно подсуетились, и позаботились о своей репутации. Не представляю, как теперь мне узнать о судьбе того самого Галицкого, чье имя назвал мне охранник на заводе. Поисковый запрос в сети выдал только то, что он тоже аристократ. Надо же, какая неожиданность.

Меня уже конкретно начало напрягать то, что аристо сводят мои усилия практически на нет. Все чаще возникало желание отбросить всякие церемонии, и начать карать их по законам совести.

После короткого перелета на самолете в бизнес-классе со всеми удобствами мы прибыли в столицу. Столичный аэропорт оказался громадой из стекла и металла, причудливой архитектуры, чем напомнил мне Шереметьево из моего мира, только более футуристического вида. Магия позволяла некоторые вольности в постройке, например воздушные, почти невесомые ажурные конструкции переходов и галерей.

Черная машина, похожая на кадиллак, забрала нас из аэропорта и повезла в гостиницу, в которой мы забронировали номера. Огромный мегаполис встретил нас шумом, смогом, суетой и сиянием огней даже в утреннее время. Потеряв в пробках около часа, мы, наконец, добрались до места назначения.

Пятиэтажное здание гостиницы из желтого кирпича дышало стариной, пафосом и роскошью, у нее и название было соответствующее – «Аристократ». Войдя в широкие, с резными филенчатыми вставками, двери, которые нам услужливо распахнул местный швейцар, мы попали в большой холл, наполненный гулом множества людей. Казалось, сюда съехался весь высший свет. Из-за предстоящего бала все лучшие гостиницы столицы были набиты под завязку, и даже так не всем хватило места.

Хотя я, в принципе, не отказалась бы и от гостиницы попроще. Уж слишком неуютно я себя чувствовала среди этих напыщенных высокородных особ. В университете это было не так заметно, молодежь с ее аристократическими замашками я не воспринимала настолько серьезно.

Нам предстояло провести здесь всего сутки, да и то, вернемся мы сюда под утро. Бал начинался сегодня вечером, и обещал продлиться всю ночь. Время пока позволяло, и мы поднялись в номер, чтобы отдохнуть после дороги и переодеться.

Родители не стали сильно выделяться, и бронировать шикарные апартаменты, за что я их еще больше зауважала, а довольствовались обычным люксом с двумя спальнями и крохотной гостиной. В одной из спален разместились мы с сестрой, а во второй сами родители. Но и люкс поражал воображение своей внутренней обстановкой: дорогая мебель, уютные персидские ковры на полу и настоящий камин в общей комнате.

Пообедав, мама с сестрой побежали переодеваться в свои драгоценные платья, я же торопиться не стала, спокойно допивая сок и дожевывая бифштекс. Отец тоже не спешил надевать свой смокинг, разумно полагая, что до бала еще уйма времени.

– Как там продвигается расследование нападения, пап? – спросила я Павла, когда мы остались за столом одни. – Есть ли вероятность, что Меньшикова хоть как-то призовут к ответу? Или хотя бы заставят его понервничать?

– Сомневаюсь, Олесь. Думаешь, я не хочу, чтобы Меньшикова-младшего наказали, или чтоб их семья оставила нас в покое? За самим Олегом числится много чего нехорошего, и в ином случае, он давно бы гнил на каторге. Только здесь не все так просто. Накажешь одного, и запустишь цепную реакцию. Одни, потеряв свою неприкасаемость, начнут разжигать конфликты, другие же воспользуются этой ситуацией, подставляя своих конкурентов и выводя их из игры. Начнется неразбериха и анархия. А общего правителя у нас давно нет, и председатель, как ты понимаешь, не в счет. Он просто не сможет ничего сделать, если аристократы начнут воевать друг с другом.

– Так ведь, вроде был уже подобный прецедент. Аристократа тогда вроде в колонию отправили, а все имущество описали.

– Да, было такое, но, можно сказать, как исключение из правил. Да и то, пришлось тогда постараться, чтобы история не стала достоянием всей общественности. Простой народ и так недоволен знатью, а тут такой повод отыграться за все притеснения. И неизвестно, во что бы это вылилось. Гражданская война погубит нашу страну.

Слова отца вызвали у меня глухую досаду.

– И что теперь, аристократам можно все, что угодно? Мучать, убивать людей, ставить на них опыты? Чем мы тогда лучше фа…

Я осеклась. В этом мире вроде не было Второй Мировой, а значит, я снова чуть не выдала себя.

– Чем мы тогда лучше обычных преступников?

– Откуда ты этого нахваталась? – настороженно посмотрел на меня мужчина. – Тебе Воронцов-старший что-то рассказал?

– Да о чем ты? – изобразила я удивление. – В интернете просто полно желтой прессы, вот и начиталась всяких страстей.

Помолчав для приличия, я продолжила прощупывать почву.

Так все же, ответь, папа, таким как, например, тот же Молчунов, все так и будет с рук сходить? Или журналисты врут, и он лишь жертва?– как можно небрежней поинтересовалась я, а то и так моя странная осведомленность пугает отца.

– Игорь Молчунов это отдельная тема, – поморщился Павел. – Он даже среди аристократов отличился. Его наверняка будут судить, и накажут. Но, сделают это по-тихому.

Отец встал из-за стола.

– Ладно, дочь. Это мои заботы, а ты не должна забивать себе этим голову. С Меньшиковым я сам разберусь, уж найду способ попортить ему кровь, поверь. А ты лучше наслаждайся молодостью, успеешь еще хлебнуть проблем взрослой жизни. А главное, не забудь, на балу веди себя с этой семьей как можно вежливей, и не поддавайся на провокации по стороны того же Влада. Надеюсь на твое благоразумие. Нам сейчас незачем обострять с ними и без того сложные отношения.

– Конечно, – послушно кивнула я, искренне надеясь, что Меньшиковы не дадут мне ни единого повода.

Точку в нашем разговоре поставили утащившая меня переодеваться сестренка.

Когда я надела тот неудобный ужас, который они с матерью называли платьем, и стойко выдержала пытку под названием «сделай Олесе прическу» от стилиста по вызову, то, наконец, расслабилась и выдохнула. Оказалось, зря – мне предстояло еще одно испытание – макияж. Выстояв и тут, я подошла к зеркалу в полный рост, чтобы увидеть результат своих мучений.

Что ж, неплохо. В этом платье ультрамаринового цвета, обнажающем плечи и спину, волнами спускающемся до самого пола, и сидящем на моей точеной фигурке, как влитое, я могла бы поспорить по красоте с самой «Мисс мира». А красиво уложенные волосы с ниспадающими локонами и неброский макияж лишь подчеркивали эту красоту.

Ну и, разумеется, украшения. Надев сапфировый комплект из сережек, подвески на шею и тонкой диадемы на голову, я стала окончательно походить на сказочную принцессу. Надеюсь, эта сказка с хорошим концом.

Мои родные были одеты не менее красиво. Мама с сестрой порхали по комнатам в изумрудном и красном платьях с такими же длинными пышными юбками, а отец щеголял в строгом черном смокинге, черных же брюках, и белой рубашке с бабочкой.

Глядя на красавицу жену и не менее красивых дочерей, он счастливо и открыто улыбался. А я подумала, что сделаю все, чтобы счастье моих новых родных никогда не заканчивалось.

Императорский дворец я представляла себе немного по-другому. Воображение рисовало что-то, похожее на классическую резиденцию английских королей: вытянутое в длину приземистое здание с замкнутым периметром и внутренним двориком, колонны, арки, высокие прямоугольные окна, лепнина на стенах.

В реальности же он напомнил мне стилизацию под средневековый замок с его множеством башенок, стрельчатыми окнами и зубчатыми стенами. Вместо полагающегося рва вокруг замка раскинулся парк, а мост собой заменили подъездные пути, уже забитые машинами, несмотря на то, что мы прибыли туда раньше, чем нужно.

Огромные деревянные ворота, оббитые полосками металла, запираемые на широкий засов, сейчас были распахнуты настежь, приглашая гостей войти.

Внутреннее убранство, напротив, больше напоминало дворец. Огромный холл с широкой двухуровневой лестницей, с расписанными фресками стенами, гобеленами и мраморным полом. Освещался он огромными висячими люстрами, представлявших целую композицию из хрусталя, золота и драгоценных камней. Сводчатый рельефный потолок являл собой произведение искусства из россыпи тончайшей лепнины с орнаментом цветов и листьев. И все вокруг сверкало позолотой. Вдаль и вправо уходили анфилады комнат, поражая своим разноцветьем.

Слуга на входе проводил нас до бального зала. В этой путанице комнат, галерей и коридоров без него мы бы точно затерялись. Войдя в зал, я потерялась взглядом, настолько просторным он был. Стены здесь были покрыты однотонной декоративной штукатуркой, а потолок состоял из резных деревянных панелей с золотым узором.

Вдоль стен протянулись украшенные букетиками роз и золочеными подсвечниками столы с фуршетными блюдами и напитками, возле которых стояли первые редкие гости. Повсюду сновали официанты, издалека доносилась негромкая и ненавязчивая музыка, атмосфера царила празднично беззаботная.

Родители, заприметив вдали знакомых, поспешили к ним, оставив нас с сестрой одних. Я тут же потянулась к столам с угощением, чтобы хоть получить хоть какое-то моральное удовольствие от вечера, но Кристина цепко схватила меня за руку, не давая приблизиться к желаемому.

– Олесь, ну чего ты сразу лопать пошла? Смотри, какие вон там мальчики красивые стоят, наверняка они будут не против познакомиться с такими прекрасными девушками, как мы. Ой! – Кристина прикрыла рот рукой. – Я и забыла, у тебя же есть Макс. Но, ты сама виновата. И домой к нам ни разу его не привела, забудешь тут. Молчишь, как партизан, ничего про него не рассказываешь. Даже с сестренкой поделиться не хочешь.

Она обиженно надула губки, но выглядела при этом так умильно, что я не удержалась и потрепала ее по голове. Тоже мне, старшая сестра. Кто еще из нас тут старше?

– Эй! – Кристина возмущенно сбросила мою руку и, отскочив, стала приглаживать волосы. – Прическу мне всю испортишь, ты чего?

Я лишь рассмеялась, глядя на ее сердитую мордочку. Сестра и вправду не выглядела на свои двадцать, по виду она вполне могла сойти за школьницу. От матери нам это с ней передалось, что ли?

Сестра убежала знакомиться, а я так и осталась стоять у стола в самом начале зала. Гости все прибывали, и зал постепенно наполнялся, а музыку за возникшим шумом стало почти не слышно.

– Скучаешь? – раздался за спиной голос, узнать который мне не составило труда.

Я даже удержалась и не вздрогнула, как обычно. Медленно, с достоинством королевы, повернулась к своему недругу.

Сложив руки на груди, Влад изучающе смотрел на меня, непривычно серьезный и спокойный.

И чего, блин, ему дома не сидится? Откуда только в одном человеке столько наглости? И ладно, случай в клубе, думаю, золотая молодежь здесь и не так развлекается. Но, вот послать за мной головорезов, а потом заявиться, как ни в чем не бывало, на подобное мероприятие?

– Теперь уже нет, – сузила я глаза, пытаясь понять, что он тут забыл. – Тебе чего?

– Не боишься вот так одна оставаться? – в его голосе слышалась издевка. – Слышал, на тебя напали. А вдруг и тут до тебя доберутся? Куда же твои родители смотрят?

Вот же гнида, еще смеет мне угрожать. Прости отец, это выше меня. Надеюсь, последствий не будет.

– Напугал ежа голой задницей, – мрачно усмехнулась я, и мажора сразу перекосило, но не от моих дурных манер, а от напоминания своего позора. – У тебя теперь, наверное, море новых поклонниц появилось. Не боишься, что не поделят тебя и порвут на лоскуты?

В своем сером смокинге и белой рубашке без галстука, как обычно, расстегнутой на несколько пуговиц, белобрысый аристо выглядел эффектно, что тут скажешь. Может и я бы клюнула на него, если б не знала, кто стоит передо мной.

– Он тебе надоедает?

Я повернула голову и посмотрела на говорившего. Макс все же решил посетить бал. Хоть он ни словом об этом и не обмолвился, но сейчас я ему была рада, как никогда.

Темно-синий фрак, жилет под ним в тон, повязанный на шею платок, и зауженные короткие брюки делали его похожим на английского денди. Не хватало только шляпы и перчаток.

Сравнение шло не в пользу Меньшикова: Если у Влада его образ мачо был скорей хищным, властным, то Макс выглядел настоящим джентльменом, галантным и надежным. Я даже залюбовалась им.

Друг окинул Влада тяжелым взглядом, в котором легко угадывалось желание набить мажору морду. Но, к его чести, он умело держал себя в руках.

– А ты кто такой? – недовольно нахмурился Меньшиков, излучая в ответ неприязнь и высокомерие.

– Я ее парень. Воронцов Максим, – тоже не стал расшаркиваться с ним в любезностях Макс. – И прошу больше не докучать моей девушке.

– Воронцов, значит? – картинно поднял бровь Влад, а затем перевел взгляд на меня. – А ты меня все больше удивляешь. Ну что ж, я тогда откланяюсь.

– Шикарно выглядишь, кстати, – бросил Меньшиков мне напоследок, отчего взгляд Макса потемнел еще больше.

– Прости, – сразу извинился передо мной Макс, предугадывая мою реакцию на его самоуправство, – мне пришлось так сказать. Хотел тебя оградить от него. Жаль, что дуэли давно не в моде, очень уж велико у меня желание подправить его наглую физиономию.

– Не переживай, – улыбнулась я, его слова пришлись мне по душе. – Если понадобится, я ему сама профиль подкорректирую.

Бросив взгляд ему за спину, я замолкла, увидев, что к нам направляется мой отец. Ну, сейчас начнется.

Павел подошел к нам и с интересом уставился на Макса.

– Я так полагаю, вы и есть Макс Воронцов, молодой человек моей дочери? Что ж, будем знакомы.

– Здравствуйте, Павел Дмитриевич. Рад знакомству.

Макс протянул руку, и отец крепко пожал ее. Все-таки, мировой мне папа достался, зря я так переживала.

– Я немного знаю вашего отца, и уверен, что он воспитал достойного сына.

Ох, нет, папа, не начинай! Но отец остался глух к моим мольбам.

– Поэтому не буду ходить вокруг да около. Как сильно вам нравится Олеся? Спрашиваю, как мужчина мужчину. Я желаю дочери только счастья, и должен знать, не обидишь ли ты ее.

– У меня на вашу дочь самые серьезные намерения, – твердо ответил Максим.

Я сердито сверкнула глазами в его сторону, но этот предатель сделал вид, что не заметил. Ух, что-то жарко стало, не иначе, вентиляция тут барахлит.

Отец кашлянул, пытаясь скрыть улыбку, но я-то все видела, и ответную улыбку Макса тоже. Быстро же они сговорились.

– Папа, ты хотел только познакомиться? – спросила я, пытаясь перевести тему. – Или что-то еще?

– Ах, да, – спохватился Павел. – Извините, Максим, я ненадолго похищу вашу спутницу. Мне надо кое о чем с ней переговорить.

Отец отозвал меня в сторону.

– Чего от тебя хотел Влад? – с несвойственным ему волнением спросил он меня.

– Да ничего особенного, – я старалась выглядеть как можно равнодушней. – Просто гадость очередную сказать. Это в его манере, так что удивляться нечему.

– Точно? Больше ничего?

– Ничего, пап. Все хорошо. Уж подначки в свой адрес я как-нибудь переживу.

– Ну, хорошо, – вроде успокоился отец. – Тогда я, пожалуй, пойду к твоей матери. А то и она сейчас начнет переживать, куда я запропастился.

Отец ушел, и Макс тоже куда-то пропал. Я снова вернулась к столу, и решила в этот раз не ограничиваться одним соком. Взяв бокал с шампанским, я стала медленно цедить его, попутно рассматривая толпу. Аристократы сбились в группы «по интересам», и вели неторопливые беседы, тоже потягивая алкоголь из хрустальных фужеров.

Мой взгляд зацепился за одну такую группу. Высокий седовласый мужчина стоял ко мне лицом, и я его почти сразу узнала. Душа чуть не ушла в пятки. Если меня не обманывают глаза, именно его фото выдал мне поисковик, когда я искала хоть какую-то информацию о Галицком. И надо же, компанию ему составлял ни кто иной, как Меньшиков-старший. Даже если бы я не успела запомнить его лицо, когда собирала о нем информацию перед походом в банк, то догадалась бы по сходству с сыном. Влад был почти точной его копией, только более молодой версией.

Значит, этот аристократ все еще на свободе. Причем чувствует себя совершенно вольготно, как будто ему нечего бояться. И он знаком с Олег Меньшиковым. Сдается мне, эти двое как-то повязаны друг с другом, оттого они так уверены в своих силах.

Музыка стихла, и народ тоже смолк. Пришло время для торжественной речи. На небольшой помост вышел маленький худощавый человек, в глазах которого затаилась вселенская печаль.

Это, значит, и есть председатель имперского совета? Мда, все куда хуже, чем я предполагала.

Он что-то начал говорить, торжественно и проникновенно, но я совсем его не слушала. Мои мысли были заняты другим. Схватив еще один бокал шампанского, я почти залпом выпила его.

– Ты чем-то встревожена? – Макс подкрался так тихо, что я чуть не выронила дорогущий фужер из рук.

– Нет, все в порядке, – снова вру, лишь бы за меня не стали переживать понапрасну.

– Кстати, он прав. Ты сегодня прекрасна.

– Ты о ком, об этом придурке Владе что ли? А в остальные дни как же? – притворно обиделась я.

– И в остальные тоже, – пошел на попятную друг, а затем протянул вдруг мне руку. – Можно пригласить тебя на танец?

Оказывается, председатель закончил свою речь, и снова заиграла музыка, а желающие потанцевать уже кружились в вальсе по залу.

– Можно, – вздохнула я, отпуская все тревожные мысли, решив, что от моих переживаний сейчас толку не будет.

Подумаю над всем этим завтра. А сейчас – танец.

Максим танцевал намного лучше меня, верней, я почти не умела этого делать. Были какие-то жалкие попытки в прошлой жизни, когда я решила записаться на уроки латиноамериканских танцев. Да перед балом нам с сестрой дали пару уроков, и то лишь, чтобы вспомнили, как правильно двигаться в вальсе.

Сколько раз я Воронцову на ноги наступила, просто со счету сбилась, а он и вида не подал, продолжая вести меня в танце, как ни в чем не бывало. Наверное, только благодаря ему мы до сих пор не упали и не опозорились.

Когда музыка вальса отзвучала, и парень отвел меня обратно к столу, я не сдержала облегченного вздоха.

– Не любишь танцевать? – понимающе усмехнулся он.

– Не люблю и не умею, – честно призналась я. – Но, с тобой готова попробовать снова.

Макс смущенно хмыкнул, а я поняла, что и вправду не прочь еще раз потанцевать с ним.

– Может, прогуляемся? – нерешительно спросил он у меня, будто заранее ждал отказ.

– А пошли. Успеем натанцеваться, – я догадывалась, чем наша прогулка может закончиться, но после выпитого шампанского мне вдруг захотелось проверить, насколько далеко все это зайдет.

Большие стеклянные двери, ведущие в парк, по случаю бала были открыты, и все желающие подышать свежим воздухом, могли сразу попасть наружу, минуя лабиринты дворцовых коридоров. Когда мы вышли, Макс взглядом предложил мне пройтись по аллее. Мы шли вдоль рядов яблонь и молчали, думая каждый о своем. Никто почему-то не осмеливался начать разговор.

Деревья давно отцвели, и любоваться было особо не на что. Ночное небо было чистым, но из-за множества огней, освещающих парк, и света, падающего из окон дворца, звезд было почти не видно.

Интересно, а созвездия тут такие же, как в моем мире? Кстати, они же тут вроде на Луне успели обосноваться. Вот было бы здорово слетать! А тут есть вообще космические туристы? Эх, с моим здоровьем меня вряд ли возьмут. Боже, о чем я вообще думаю?

Мы прошли круглый фонтан со скамейками вокруг него, причудливой формы клумбу с рядами желтых и синих цветов, и вышли к небольшой площади, посредине которой возвышалась какая-то абстрактная композиция из камня.

– Смотри, там беседка! – первым нарушил молчание Макс, рукой показывая в сторону дорожки, отходящей от площади. – Ты, наверное, устала. Пойдем, присядем.

Интерлюдия

Усадьба Галицкого

За сутки до трагедии

В кабинет своего союзника и давнего приятеля Олег ворвался, даже не соизволив постучаться. Буквально полчаса назад Андрей позвонил ему и сообщил, что у него есть новая информация о Тринити. И что лучше ему самому это видеть.

Недолго думая, Меньшиков-старший сам сел в машину, не став брать водителя, и быстро домчал до загородного дома Галицких. Усадьба была расположена в живописном месте, на берегу небольшой речушки, а обширные территории поместья с уникальными видами флоры и фауны были причислены к национальному заповеднику, что давало хозяину ряд преимуществ.

Было бы неплохо, если Галицкий хоть что-то накопал. Последнее время проблемы буквально преследовали их семью, отчего Меньшиков постоянно был не в духе, то и дело срываясь на близких и прислуге. Может, он поведает нечто такое, что сможет улучшить ему настроение?

– Ну что там, рассказывай? – с порога поинтересовался Олег. – Надеюсь, я не зря бросил все свои дела ради этого. Неужели по телефону нельзя было рассказать?

– Да ты сам посмотри, – ответил Андрей, разворачивая стоящий на столе ноутбук экраном к нему.

– Ты нашел свидетеля? – Олег с нетерпением подошел ближе и вопросительно посмотрел на союзника. – Или, может, саму Тринити?

– Нет и нет. Я нашел кое что получше. Здесь у меня компромат, который может окончательно утопить Молчунова. Если бы, конечно, я этого захотел. Но дело тут не в этом.

Меньшиков, наконец, взглянул на экран, где был запущен видеоплеер и поставлено на паузу какое-то видео. Оставив вопросы на потом, он нажал "play" и уставился на экран. Только лишь для того, чтобы увидеть старого садиста за работой.

Олег рассчитывал увидеть что угодно, но явно не такое. Да, он и сам был далеко не ангелом, но подобное даже ему претило. Конечно, он был в курсе, что именно власти нашли в доме Молчунова, но тайные страсти других аристо мало волновали его.

Игорь резал своих жертв с явным удовольствием, словно художник в процессе написания картины. Изредка он прерывался и отходил назад, любуясь на дело рук своих. Вот только, этому дегенерату мало было издеваться над пленниками. Он еще и снимал это.

Наверное, чтобы пересматривать потом, когда жертвы уже отдадут концы. Да уж, удовлетворять свои садистские наклонности прямо у себя дома – это надо быть полным идиотом.

Откуда эта запись у тебя? – вскинул Олег глаза на Галицкого, ставя видео на паузу. – И при чем здесь Тринити?

– Ты смотри дальше, – махнул Галицкий рукой и достал из стоящей возле себя коробочки толстую сигару. – Это лишь часть записи длиной всего в пару дней. Перемотай сразу на утро пятнадцатого июня, одиннадцать утра ровно.

Откусив кончик сигары, он поджег ее, закурил, и с довольным видом выпустил в воздух кольцо дыма.

– День, когда усадьбу взорвали? – понимающе кивнул Меньшиков. – И что там?

– Смотри-смотри, – отмахнулся Андрей, продолжая смолить. – А запись мне добыл один хороший человечек, которого я внедрил в ряды наших доблестных сыщиков. Как видишь, не зря ест свой хлеб. Он нашел эту камеру совершенно случайно, при осмотре места, где содержали тех несчастных. Часть кладки обрушилась во время взрыва и оголила нишу, где за потайным лючком было запрятано оборудование. Там такой хитрый механизм, что если бы не взрыв, никто ничего бы и не заметил.

Олег снова включил просмотр. Молчунова уже не было видно. А истощенные и измученные пытками пленники все так же неподвижно висели на стенах, даже не делая попыток освободиться.

– Да что я там должен увидеть? – начал было раздражаться Меньшиков, но тут на экране что-то мелькнуло.

Буквально на мгновение, он даже подумал, что ему показалось, но перемотав обратно и нажав на паузу, понял, что нет.

Из-за того, что съемка велась на скрытую камеру, изображение было не слишком качественным, а ракурс оказался неудачным. Но, он точно узнал лицо той, что словно из ниоткуда появилась в подвале, а спустя секунду снова исчезла.

С каменным лицом Олег повернулся к Галицкому.

– Это что, шутка какая-то?

– Нет. Это не программный сбой, и уж точно не призрак. Узнаешь одежку? Это ведь она была тогда на заводе, охранник описал ее довольно точно, – Андрея вдруг осенило. – Ты что же, знаешь, кто он такая?

– Еще бы, – со злостью произнес Меньшиков. – Как я могу не узнать дочь своего заклятого врага?

У Галицкого от удивления полезли вверх брови.

– Ну, нихрена себе! Это что, получается, и меня и Молчунова поимела дочка Бестужева?

– Не только вас, – Олег со всей злости стукнул кулаком по столу, отчего ноутбук подпрыгнул.

С ненавистью уставившись на изображение девушки в черной толстовке и кепке, он прорычал:

– Как она это делает? Почему ее не видят камеры?

– Хотел бы я и сам это знать, – развел руками мужчина. – Именно поэтому я позвонил одному своему старому знакомому, и он скоро должен будет приехать. Это человек – профессор магических наук, и специализируется он в физических проявлениях магии. Думаю, он сможет нам помочь. А пока мы его ждем, на, выпей и успокойся.

Он протянул приятелю стакан, наполненный на две трети элитным бренди, бутылка с которым стояла на столе возле хозяина кабинета. Опустошив содержимое наполовину, Меньшиков шумно выдохнул и отставил стакан в сторону.

– Почему ты-то так спокоен, не пойму? Помнится, на балу ты рвал и метал из-за нашего общего знакомого.

А, это… – Андрей отмахнулся. – У этого, как ты говоришь, знакомого, скоро заберут мое дело и передадут его в столичное управление. Там им будет заниматься более лояльный сыщик. Так что Воронцова ждет неприятный сюрприз.

Спустя десять минут нервного ожидания в кабинет зашел невысокий пожилой мужчина с зализанными назад волосами, одетый в строгий серый костюм, в толстых роговых очках на носу.

Он поприветствовал присутствующих и представился Меньшикову:

– Альберт Зиновьевич, очень приятно. Так что там у вас за вопрос? Буду рад помочь.

Галицкий вкратце обрисовал ему ситуацию, не вдаваясь в подробности, и указал на компьютер, где до сих пор было открыто окно проигрывателя.

– Хочу напомнить, профессор, – добавил Галицкий. – Это конфиденциальная информация, и все, что вы увидите, и к чему в итоге придете, должно остаться в тайне.

– Да, конечно, – рассеянно ответил мужчина, успевший усесться за стол, внимательно изучая видеозапись.

Прошло минут пять, и профессор, оторвавшись от экрана, посмотрел на замерших в ожидании аристократов с исследовательским восторгом.

– Ну что, Альберт Зиновьевич, что вы нам расскажете?

– Кхм… Очень интересный случай, должен сказать. Эта девушка, кто она? Кхе… Впрочем, неважно. Думается, камеры смогли ее зафиксировать лишь по стечению обстоятельств. Мне кажется, она в тот момент слишком истощила свой резерв, поэтому ее магия засбоила, и перестала скрывать ее. Ну а что у нее за дар… – профессор подался вперед, Есть у меня догадки, хоть они больше похожи на бред.

– У меня тоже были предположения, – заметил Меньшиков, – Я думал, что она маг скорости или же умеет управлять пространством. Но, я не нашел ни доказательства, ни опровержения этому. Официально же, она всего лишь слабый телекинетик.

– Вы ведь сами должны знать, чужие заклинания – это темный лес. Но, сдается мне, это совсем не та магия, о которой вы думаете. Были у меня знакомые маги и того и другого направления. Так вот, первое. В такой одежде она бы далеко не убежала. Там нужен совсем другой наряд, из специальной ткани. И тот флэш, которого я знал, всегда держал его под рукой, чуть ли не спал в нем.

А что касается второго варианта, то, чтобы пробить в пространстве туннель, соединяющий две точки, нужно затратить просто огромное количество энергии. Ее остаточный фон засек бы любой захудалый чародей. Да и нет у нас в империи подобных магов в принципе. Тот, о ком я знаю, живет на другом краю света.

– И что тогда? – нахмурился Галицкий. – Невидимость, отвод глаз?

– Все не то, – отмахнулся Альберт Зиновьевич. – Невидимка все равно бы отображался на видео по искажениям контуров фона или предметов рядом с ним. Ну, а отвод действует только на людей, то есть непосредственно на разум. Так что, остается один вариант, господа, – он развернул ноутбук и ткнул пальцем в изображение. – Как бы невероятно это не прозвучало – перед вами маг времени!

Галицкий с Меньшиковым переглянулись.

– Ты же понимаешь, что это значит? – потрясенно спросил первый. – Если, конечно, все это правда.

– Конечно, – второй аристократ зло усмехнулся. – Похоже, я одним махом убью сразу двух зайцев.

Сегодняшнее утро выдалось ветреным. Стихия разбушевалась не на шутку: верхушки деревьев раскачивались из стороны в сторону, угрожающе скрипели конструкции рекламных щитов, а редкие прохожие шли, прикрыв рукой глаза, чтобы защититься от поднятых в воздух пыли и мелкого мусора.

Я уже сто раз пожалела, что не подъехала на такси прямо к входу в кафе, где мы должны были встретиться с Ниной. Таким образом, мы решили отметить с ней успешно сданную сессию. И конечно, мне не терпелось поделиться новостями о Максе. Но, недалеко от пункта назначения машина намертво встала в пробке, а я и так опаздывала на полчаса. Расплатившись с водителем, я решила, что дальше добегу сама, благо отсюда до кафе было рукой подать.

Только я вышла из такси, как меня чуть не снесло порывом ветра. Ругая погоду, я добежала до ближайшего здания, и так же, перебежками от одного укрытия до другого, направилась в сторону кафе. Свернув в нужный переулок, я перевела дух. Тут вроде дуло не так сильно: длинные панельные дома, высотой всего в пять этажей, стояли близко друг к другу, не давая ветру разгуляться.

А значит, можно было по-быстрому ответить на СМС, которое мне только что прислал Макс. С того самого вечера на балу этот парень прочно засел в моих мыслях.

Когда мы снова пришли на праздник, держась за ручки, то столкнулись с моими родными, которые, глядя на нас, сразу заулыбались. Даже отец, и тот не смог скрыть эмоций, а сестра подняла вверх большой палец. В этот раз смущался не только Макс. Мне так вообще захотелось спрятаться ему за спину. Что-то раньше не замечала за собой подобной скромности. Однозначно, жизнь в этом мире изменила меня.

На следующее утро мы улетали по отдельности, и я была огорчена этим фактом не меньше, чем сам Макс.

Мы вернулись обратно три дня назад, и дома я окончательно расклеилась. Сопли текли ручьем, я беспрестанно чихала, и поднялась температура. Я провалялась пластом сутки, дожидаясь приезда целителя, который никак не мог до нас доехать из-за тяжелого пациента. Мама предложила вызвать другого, но до него вообще было не дозвониться. Вот и получилось, что на ноги меня поставили только на следующий день, да и то остаточная слабость заставила провести еще какое-то время в постели.

Максим порывался было сразу приехать, но Воронцов-старший загрузил его какими-то делами, и я даже была рада, что парень не будет любоваться на мой опухший от насморка нос. Да и надо было привести мысли в порядок. Слишком уж много всего случилось за такой короткий срок: и поцелуй с Максом, и явление мне Хранителя, и подслушанный разговор. На время я забыла о своей миссии, впрочем, доступа к результатам расследования у меня все равно не было, а в новостях все так же было глухо.

Вчера вечером, наконец, Макс назначил мне свидание, желая поскорей встретиться. И все это время мы строчили друг другу смс-ки с пожеланиями спокойной ночи, доброго утра и приятного аппетита, а когда оставались одни, звонили просто так, болтая ни о чем и обо всем сразу.

Я открыла сообщение.

«Ну как ты там, доехала? Погода сегодня просто ужас. Я переживаю. Нине привет передавай. Целую и с нетерпением жду вечера)».

Как обычно, от его незамысловатых посланий на душе потеплело – мне и самой хотелось поскорей его увидеть.

Залипнув в телефоне, я не сразу поняла, что произошло. Ветер начал завывать так, что заложило уши, надо мной вдруг мелькнула какая-то тень, а потом все стихло. Я опустила руку с телефоном и огляделась. Мир вокруг застыл янтарем, как если бы я применила свой дар.

«Что-то я не поняла… С чего это вдруг магия сработала?»

Я, наконец, догадалась посмотреть вверх, и похолодела от ужаса. Оказывается, пока я предавалась своим грезам, ветер неведомым образом сорвал с чьего-то балкона здоровенную кадку с цветами, и эта «дура» чуть было не прибила меня. Магия в очередной раз спасла меня, остановив падающую смерть в паре метров от моей головы.

Отойдя к дому, откуда упал этот горшок, я прижалась к шершавой стене, пытаясь унять дрожь в коленках. Последнее время я стала слишком беспечной, во всем полагаясь на свое волшебное умение. И ведь не раз убеждалась, что эта способность отнюдь не всемогущая.

Успокоившись, я на всякий случай сделала еще пару шагов в сторону, чтобы не задело осколками, когда цветочки встретятся с землей. И, как будто дожидаясь этого, стихия снова вступила в свои права, а кадушка, не пережив удара о тротуар, взорвалась каменным крошевом, кусками земли и цветочными лепестками.

Я вздрогнула и поспешила убраться оттуда. Хорошо, что вокруг никого не было, и некому было заметить мое чудесное спасение. Хотя, когда я напоследок бросила взгляд в сторону того дома, мне показалось, что кто-то смотрит на меня из окна на пятом этаже. Но, присмотревшись, я увидела лишь плотно задернутые занавески.

На автомате я добралась до кафе, и лишь зайдя внутрь, окончательно пришла в себя. Уютная обстановка, теплый свет настенных бра, тихая музыка и соблазнительные запахи вернули мне душевное равновесие. Ну, подумаешь, чуть не убило, жива же, и ладно.

Успокаивая себя таким образом, я оглядела ряды мягких диванчиков, что так и манили к себе, увидела подружку и плюхнулась за ее столик. Рыжуля сидела, уткнувшись взглядом в свой коктейль, с задумчивым видом помешивая его трубочкой, и даже не заметила моего появления.

– Прости, что так долго. Ну и погодка на улице, еле дошла сюда. Весь город в пробках стоит.

Про случай в переулке я благоразумно промолчала. Она и так, смотрю, чем-то загружена по полной программе.

Нина вздрогнула от неожиданности, услышав мой голос. Увидев меня, она улыбнулась и отставила не начатый коктейль в сторону.

– Да ничего, я сама минут десять, как пришла.

«В ней я кукла, не судите строго, я смеюсь и плачу невпопад…» – донеслись до меня из динамика слова песни. Кто-то решил добавить громкость, и потому я смогла их разобрать.

Звякнул колокольчик на двери, и в кафе зашла пожилая пара. Растерянно осмотревшись, они робко присели на диванчик за ближайшим столиком.

«Наверное, зашли непогоду переждать», – подумала я отрешенно, взмахом руки подзывая официантку. В этом кафе я была не в первый раз, и примерно знала, что закажу.

– Меня замуж позвали, – неожиданно произнесла Нина, в ее голосе я услышала растерянность.

– Ох, ничего себе! – выдохнула я. – Это тот милый мальчик, про которого ты недавно мне рассказывала? Сын партнера твоего отца?

Подруга молча кивнула.

– И ты не знаешь, что ответить? – блеснула я догадкой. – Но он вроде тебе понравится? Сама говорила. Так в чем же дело?

Нина подняла на меня глаза.

– Я просто боюсь, Олесь. Я ведь до него даже ни с кем не встречалась. И знаю его я всего пару месяцев.

К нам подошла толстушка в сером переднике, и мы замолчали. Форма официантке явно была мала, обтягивая выпирающие телеса так, что ткань вот-вот затрещит и порвется.

– Что будете заказывать?

– Цезарь с курицей, свинину в кисло-сладком соусе с рисом, клубничный чизкейк и ванильный капучино, пожалуйста, – быстро продиктовала я и покосилась на Нину. – А ты что будешь?

– Ничего, – грустно вздохнула она, – что-то аппетита нет.

Приняв заказ, пышка уколыхала в сторону кухни, по пути чуть не снеся один из свободных стульев.

– Ну, так ему и скажи, мол, надо больше времени, чтобы подумать, – продолжила я, когда официантка ушла. – Если ты и вправду ему дорога, то дождется. Нашла, из-за чего расстраиваться.

– Наверное, ты права, – подруга слегка повеселела.

– Да, кстати, у меня тоже есть новости, – я загадочно улыбнулась. – Мы с Максом начали встречаться.

– Правда! Как здорово, поздравляю! – искренне порадовалась за меня девушка. – А его отец, он…

Она запнулась и в замешательстве посмотрела на меня.

– Он не настолько страшный, как ты думаешь, – рассмеялась я, откинувшись назад и окончательно расслабившись.

Пообщавшись с ней еще с часок, мы разъехались кто куда. Нина сразу же отправилась с разговором к своему будущему жениху. А я решила как следует подготовиться к своему первому свиданию с Максом. Пробежавшись по магазинам в поисках подходящего наряда, я выбрала очень симпатичное платье, которое Макс наверняка должен был оценить, а потом заскочила в парикмахерскую, чтобы мою копну превратили во что-то поприличней. И все равно, когда я закончила, на часах было всего лишь пять вечера.

Не придумав, как скоротать оставшееся до свидания время, надумала заехать в тир. Домой возвращаться так рано не хотелось, все равно сейчас там не должно никого быть. К тому же, тренировка мне не помешает, моя меткость все еще оставляет желать лучшего.

Инструктор клуба успел меня запомнить за те пару раз, что я здесь побывала, и без проблем выдал привычный мне пистолет той же модели, что я тогда стащила у отца, и полный магазин к нему. Спустившись в помещение тира, надела наушники и на какое-то время выпала из реальности.

Настрелявшись вдоволь, я вызвала такси. Прямого подъезда к клубу не было, и нужно было перейти на другую сторону дороги, чтобы сесть в машину. Хорошо, хоть ветер стих, и я больше не оглядывалась на каждом шагу, боясь, что на голову снова что-нибудь прилетит.

На пешеходном переходе я столкнулась с мужчиной. Закутанный в мятый коричневый плащ, он куда-то спешил, придерживая свою шляпу и совершенно не смотря по сторонам. Налетев на меня, он обеими руками придержал меня от падения, тут же отпустил, извинился, и быстро зашагал дальше. Я оглянулась, провожая странного незнакомца взглядом, хмыкнула и поспешила к ожидающему меня такси.

По пути домой позвонил Макс. Он предупредил меня, чтобы я не торопилась, так как ему к семи вечера нужно будет заскочить к отцу на работу. А уже оттуда он заедет за мной, и мы отправимся в ресторан, где забронирован столик.

Я повздыхала, пообещала быть осторожней и отключилась. Такси подъехало к дому, и я, схватив в охапку свою сумочку, вышла из машины. Споткнувшись о выбоину в асфальте, я едва не упала. Сумочка вылетела у меня из рук и упала на землю, а все ее содержимое рассыпалось в разные стороны.

– Да чтоб тебя! – в сердцах выругалась я. – Опять забыла закрыть.

Складывая обратно вещи, я наткнулась на сложенный вчетверо прямоугольник плотной белой бумаги. Этого у меня в сумке точно не было.

Повесив сумочку на плечо, я развернула лист. Печатными буквами на нем было выведено послание.

«Сегодня в 21-00, порт, склад №3. Приходи, если не хочешь, чтобы все узнали твою тайну. Доброжелатель».

«Сегодня в 21-00, порт, склад №3. Приходи, если не хочешь, чтобы все узнали твою тайну. Доброжелатель».

Я еще раз прочитала записку, надеясь, что мне показалось, и она развеится, как страшный сон.

«Что это? Как это вообще ко мне попало? Неужели…»

Может ли быть, что кто-то из ордена магов времени затеял свою игру? Или этот доброжелатель и есть тот Хранитель? Но зачем ему это?

Мне вдруг вспомнился упавший на меня лоток с цветами. Я ведь точно видела кого-то в окне! Но почему-то совершенно проигнорировала этот факт. А еще, тот мужчина на переходе… Совпадение? Записку я нашла как раз после нашего «тесного» с ним общения.

Интерлюдия

Имперские маги и отряд быстрого реагирования прилетели ближе к вечеру. Галицкий лично встретил самолет, приземлившийся на его частном аэродроме. Троица менталистов выделялась даже на расстоянии. Длинные полы черных плащей развевались на ветру, придавая магам сходство со жнецами смерти, а сами они будто излучали зловещую ауру, от которой хотелось держаться подальше.

Лидер менталистов, беловолосый и голубоглазый тип со шрамом, рассекающим лицо от глаза до подбородка, держался отстраненно и холодно, словно айсберг. От его вида самого Галицкого пробирала дрожь.

За их спинами выстроились два десятка бойцов: поверх черной форменной одежды были надеты бронежилеты с разгрузкой, на головах – тактические шлемы, у каждого за спиной болтался автомат.

Галицкий с сомнением посмотрел на отряд. Не многовато ли на одну соплячку? Без своей магии она вряд ли сможет им что-то противопоставить. А тут словно на матерого уголовника собрались идти. Ну, да, столице видней.

Меньшиков же в это время был занят совсем другими вопросами. Сидя у себя в кабинете, откуда он так и не уходил, аристократ размышлял над тем, как использовать сложившееся положение. Повезло, что члены совета после новостей о маге времени были совершенно выбиты из колеи, и потому его предложение о помощи не вызвало вопросов. И теперь, прикрываясь советом, Меньшиков собирался решить то, что давно не давало ему покоя.

Безопасник вернулся и доложил, что послание доставлено адресату. Узнав это, Олег почувствовал мрачное удовлетворение. Больше эта семейка не будет стоять у него на пути. Совсем скоро он поквитается с Бестужевым за все.

Известив совет, он поручил Эдуарду отобрать из числа своих бойцов  самых надежных и проверенных людей, которые не подведут в нужный момент и без раздумий исполнят любые приказы.

Когда все было готово, аристократ вызвал начальника безопасности к себе в кабинет. Стоя лицом к окну и глядя в задумчивости на город, Меньшиков даже не повернулся, когда тот вошел.

– Отправь двоих людей в порт, – произнес Олег, услышав, как скрипнул под весом мужчины стул, – они поступят в распоряжение магов, прибывших из столицы. Для этих двоих у меня будет особое задание. Остальные пусть выдвигаются к усадьбе Бестужевых. Ты тоже идешь с отрядом, проконтролируешь, чтобы все прошло гладко. Поторопитесь, основная операция начинается в девять вечера. Я хочу, чтобы вы успели завершить все дела до того, как имперские маги закончат с хрономагом.

– Зачем? – Эдуард хоть и удивился, но не подал виду. – Разве мы не должны дождаться результатов операции, а потом сопроводить семью Бестужевых к представителям совета?

Нет. Планы немного поменялись, – Меньшиков отошел от окна и повернулся.

Внешне он казался невозмутимым, но в его глазах полыхал безумный огонь.

– Всю семью уничтожить. Усадьбу сжечь.

Услышав приказ, безопасник поменялся в лице. За долгую карьеру ему приходилось заниматься всяким. Его шеф и глава рода был не самым хорошим человеком, и потому Эдуарду частенько приходилось исполнять грязные поручения.

Но то, что он должен был сделать в этот раз, покоробило даже его. Хоть и не удивило: в войнах за власть и влияние аристократы не гнушались никакими методами. Но приказ есть приказ.

– Вы уверены? – все же уточнил он. – Совет будет не в восторге от подобного.

– Это уже мои проблемы, – Меньшиков зло усмехнулся. – Скажем так, Бестужевы, несмотря на постановление совета, не захотят пойти добровольно и окажут сопротивление нашим людям. Главное, сработайте чисто и без лишнего шума, чтобы потом возникло как можно меньше вопросов.

– Последнее гарантировать не могу, все же Бестужевы маги не из последних, и если они вступят в сражение, без шума не обойдется.

– Вот и сделай так, чтобы они и понять ничего не успели.

Воронцов снова и снова просматривал то дело, не дающее ему покоя которую неделю. Сотрудники давно разошлись по домам, а он продолжал сидеть в своем кабинете, пытаясь поймать ускользающую мысль, что промелькнула у него на мгновение. Все казалось, что упустил что-то важное. Он вернулся к показаниям Молчунова и вновь просмотрел их. Аристократ описывал незнакомку, которую заметил в коридоре непосредственно перед первым взрывом.

Подследственный утверждал, что она появилась будто из воздуха, а когда он ее окликнул, то снова исчезла. Девушка стояла к нему спиной, и ее лица Молчунов не разглядел, а потому у следователей благодаря его описаниям были только общие приметы мстительницы. Почти в точности такие же, что выдали сыщикам головорезы, которые охраняли подпольную лабораторию на заброшенном заводе.

Совсем недавно имперские ищейки забрали у Сергея дело Галицкого, даже не объяснив причины, но до этого он успел сделать копии всех документов.

Кроме всего прочего, Молчунову запомнилась еще одна деталь. Рюкзак незнакомки, верней, символ, изображенный на нем.

Сергей нашел глазами рисунок, наспех сделанный аристократом, и вздохнул. Да, это была символика их городского университета для аристократов. Но что толку? По тем описаниям, что были в деле, это все равно что искать иголку в стоге сена.

В голове что-то щелкнуло, и он снова опустил взгляд на бумаги.

Появилась, а потом исчезла… Не может быть!

Воронцов схватил папку и стал лихорадочно искать отчет по баллистике. Найдя нужные листы, он открыл на компьютере базу данных по владельцам огнестрельного оружия. Так и есть, калибр оружия, использованного в поместье, совпадает с пистолетом, который зарегистрирован на Бестужева.

Вызвав в памяти образ его младшей дочери и проведя мысленное сравнение с имеющимися приметами, Сергей схватился за голову. Если все это не бред воспаленного сознания, то он теперь знает, кто такая Тринити.

Додумать ему не дали. Телефон зажужжал, оповещая о полученном сообщении. СМС пришло с номера, которого не было в адресной книге, но Воронцов знал это номер наизусть.

Увидев содержание послания, он выронил телефон, и тот с глухим стуком упал на стол. В груди неприятно кольнуло, и сыщик с изумлением приложил ладонь туда, где должно находиться сердце. Несмотря на возраст, оно никогда не беспокоило мужчину, и потому было вдвойне тревожно.

Интерлюдия

Воронцов спешил. Нехорошее предчувствие заставляло его гнать автомобиль, игнорируя все правила, и не обращая внимания на возмущенные сигналы соседних машин. Сверток с плащом и завернутой в него маской он положил на соседнее сиденье, намереваясь облачиться в него сразу по приезду в порт.

Всю дорогу Сергей корил себя за то, что не открылся Олесе сразу. Сначала он просто был поражен тем фактом, что все это время под носом у него находился еще один хрономаг. Потом побоялся реакции девушки. Да и не до конца был уверен в ней в тот момент, чтобы вот так все выложить. Хотя, расскажи он ей тогда, на балу, скорей всего, было бы и так поздно.

Олеся с самой первой встречи казалась ему разумной девочкой, не способной на опрометчивые поступки. Но, похоже, сыщик ошибался, и она, ослепленная своей силой, решила, что стала неуязвимой. Да, ею двигала жажда справедливости, но по неопытности и незнанию девушка натворила столько дел, что орден долго будет разгребать последствия.

Олеся, не задумываясь, прямолинейно влезла туда, где нужно было действовать тонко и аккуратно. И чтобы добиться хоть каких-то результатов, орден месяцами, а то и годами мог плести интриги, подталкивая события в нужном им направлении.

Но, все это в данный момент было вторично. Пострадали не только их планы, весь их орден был теперь под угрозой раскрытия. И жизнь этой девочки сейчас тоже находилась в опасности. Как потом смотреть в глаза сыну, если он и ее не сможет уберечь? Давно он так не боялся, не за себя, а за других. С тех пор, как потерял жену. После этой трагедии в его жизни остались только сын да работа.

Он уже подъехал к порту и завернул к воротам, когда внезапно почувствовал в груди жжение. Его бросило в холодный пот, и резко закружилась голова, а дыхание вдруг сперло и катастрофически стало не хватать воздуха. В глазах потемнело, и на краткий миг Воронцов провалился в небытие. Сильный удар и скрежет сминаемого металла привел его в себя, ремень впился в его тело, но удержал, голова дернулась вперед, а после снова встретилась с подголовником, и сыщик застонал от боли, прострелившей затылок. И только потом перед лицом запоздало раскрылась подушка безопасности.

Сергей долго приходил в себя: дышать все еще было тяжело, а сердце отказывалось работать нормально, то начиная биться, как сумасшедшее, то замирая на мгновение. Как только ритм восстановился, он прислушался к себе, пытаясь понять, насколько сильно пострадал. Но, вроде, кроме саднящего затылка и взбрыкнувшего сердца его больше ничего не беспокоило.

Мужчина посмотрел вперед сквозь лобовое стекло. Его машина врезалась в фонарный столб, слегка погнув тот, а вот капоту досталось куда больше – передняя часть машины была вся искорежена. Повезло, что перед поворотом сыщик сбросил скорость до минимальной. Иначе так легко бы не отделался, и магия бы не помогла. Ведь его дар работал только, когда он находился в сознании.

Кряхтя и морщась от боли, Воронцов потянулся к защелке ремня, пытаясь отстегнуться, но ее заклинило. Победив, наконец, упрямый механизм, он глянул на пассажирское сиденье рядом с собой, где должен был лежать плащ. Конечно же, при аварии он слетел на пол, а выпавшая из складок одежды маска валялась там же. Подняв ее, сыщик поморщился: хрупкий пластик треснул, а модулятор голоса, крепившийся с внутренней стороны маски, куда-то исчез. Видимо от удара он отцепился и закатился под сиденье.

Схватив в охапку плащ, мужчина надел маску, и кое-как выкарабкался из машины. Его заметили давно, но никто не спешил на помощь. Однако, стоило ему направиться в сторону ворот, как от них отделилась тень, и в его сторону двинулся человек в черном, с автоматом наперевес, с явно недобрыми намерениями.

Не дожидаясь, пока тот подойдет ближе и разглядит его, Воронцов щелкнул пальцами, заставив время подчиниться.

Только бы он успел вовремя.

Макс ехал за машиной отца, изо всех сил стараясь не отставать. Тот мчался вперед, не заботясь об окружающих, и Максу то и дело приходилось объезжать вставшие по вине отца поперек дороги машины. Он чуть было не потерял его из вида, но все же нагнал через квартал. А когда увидел и убедился, что отец направляется в порт, и вовсе поехал своей дорогой. Решив срезать путь, он напрямик подъехал к забору, собираясь перелезть через него.

Перемахнув через ограду, он какое-то время бродил по огромной территории, сам не зная, что ищет, и жалея, что не поехал вслед за отцом. Наконец, ему повезло, и возле одного из складов он заметил человека с автоматом, стоящего около больших раздвижных ворот, и явно что-то охраняющего. Отскочив назад, и спрятавшись за трансформаторной будкой, от которой в сторону здания склада отходили провода, парень осторожно выглянул, но охранник вроде его не заметил.

Неужели, Олеся сейчас там, внутри? Ему стало страшно за нее. Отец упомянул менталистов, и Макс догадывался, по чью душу их отправили. Если совету стало все известно, то они могут посчитать девушку угрозой, и захотят ее устранить.

Словно подтверждая его мысли, со стороны склада протрещали автоматные очереди. Больше не раздумывая, юноша бросился к воротам, на ходу вторгаясь в разум автоматчика, ментальным ударом выбивая у того почву из-под ног, отчего мужчина сразу поплыл. Маг проскочил мимо ошеломленно вращающего головой охранника, и распахнул калитку ворот.

Внутри творился какой-то хаос, и в самом центре этого безумства Максим увидел Олесю. Она стояла на коленях, бледная и испуганная, а в глазах читалось такое отчаяние, что внутри него поднялась волна неконтролируемой ярости. Трое менталистов, отступив к стене рядом с входом, атаковали девушку своей магией. Парень чувствовал это по разлившейся вокруг родственной ему самому ауре.

С другого конца склада целый отряд бойцов поливал Олесю огнем из автоматов. Спасал ее только неведомый барьер, что не давал пулям добраться до беззащитного тела. Но и он едва держался, с каждой секундой становясь все тусклей. И когда барьер окончательно пал, Максим собрал воедино всю свою ярость, весь страх, что испытывал, и нанес очередной удар.

Его магия, усиленная эмоциями, сработала даже лучше, чем он надеялся. Вояк накрыло всех сразу: потеряв связь с реальностью, они на время выбыли из игры. А менталисты, наконец, отвлеклись от своей жертвы и обратили внимание на него.

– Сдавайся, – донесся откуда-то сбоку ненавистный голос. – Твоя защита не абсолютна, и против нашей магии она тебе все равно не поможет. Ресурс амулета не бесконечен, и он скоро исчерпает себя.

– Да пошел ты… – выдавила я сквозь зубы, борясь из последних сил с фантомной болью, которую на меня насылали эти проклятые менталисты.

«Это все не по-настоящему, мне это только кажется», – пыталась убедить себя я, но получалось плохо.

Я была на пределе, ноги меня не держали, и пришлось снова опуститься на колени. С губ то и дело срывались вскрики, а сознание постепенно угасало. Сердце устало булькало внутри, ощущаясь в груди чужеродным элементом. Еще немного, и превращусь в жалкое, скулящее от боли существо, или просто отключусь.

Защитное поле светило теперь не так ярко, и тревожно мигало. Кажется, оно скоро перестанет меня защищать. О том, что будет со мной тогда, думать не хотелось. Группа поддержки магов держала меня под перекрестным огнем, не жалея патронов, на ходу меняя магазины один за другим.

Магический купол мигнул и потух. Но, я устала бояться. И потому, лишь обреченно закрыла глаза. В тот же момент выстрелы смолкли. А следом ушла боль и ощущение чужого присутствия в разуме.

«В этот раз то что? Дайте уже спокойно сдохнуть», – мрачно подумала я, не веря, что все закончилось.

Очередную пытку болью я вряд ли выдержу.

С трудом подняв тяжелые веки, сквозь пелену выступивших слез я разглядела фигуру, которая выбивалась из общей картины. Он появился внезапно и застал их врасплох, напав на магов с тыла. Не ожидавшие такого, менталисты сразу забыли про меня и переключились на нежданного гостя.

– Макс! – ахнула я, узнав своего спасителя. Но откуда он здесь? Следил за мной?

Интерлюдия

Усадьба Бестужевых

Отложив газету, Павел посмотрел вслед выбежавшей из зала дочери, пребывая в недоумении и замешательстве. Ольга же поднялась со своего места и замерла в нерешительности, будто раздумывая, бежать следом за ней или нет.

– Мам, пап, о чем это Олеся сейчас говорила? Вы что-нибудь поняли? – Кристина переводила взгляд с одного родителя на другого, удивляясь не меньше отца.

– Дорогой, кажется, наша девочка попала в беду, – Ольга всплеснула руками и поспешила к выходу, надеясь нагнать дочь до того, как она уйдет. – Ну что же ты сидишь? Надо что-то делать! Мое сердце чувствует, если мы сейчас ее не остановим, случится что-то страшное!

Аристократ, наконец, пришел в себя и подорвался следом за женой.