Этот Собор называют так Зонара, Вальсамон, Властарь и др. Святой великий Двукратный собор, собравшийся в Константинополе во всечестном храме Святых Апостолов [[1]], был созван при императоре Михаиле, сыне Феофила, и кесаре Варде, дяде Михаила по матери, в 861 г. [[2]] На нем присутствовали 318 отцов [[3]], из которых важную роль играли: святейший Фотий Константинопольский, в то время, после изгнания божественного Игнатия в Митилену, совсем недавно возведенный на Константинопольскую кафедру силой и властью кесаря Варды, и местоблюстители папы Николая, Родоальд Портский и Захария Анагнийский, находившиеся тогда в Константинополе, поскольку были посланы туда для противостояния иконоборцам [[4]]. Причина же, по которой этот Собор называется Двукратным, согласно Зонаре, Вальсамону, Властарю и Милиасу (Синодикон. Т. 2. С. 920), раскрывается далее.

Состоялось первое заседание этого Собора [[5]]. Православные вступили в спор с инославными (вероятно, это были оставшиеся иконоборцы, о которых мы упомянули), и победили православные, а инославные оказались побеждены. После этого постановили записать все, что говорилось на Соборе, чтобы принятые решения пребыли твердыми и непоколебимыми. А еретики, считая для себя нестерпимым подписать это и не желая, чтобы стало известно об их поражении, а следовательно, и не желая быть изгнанными из Церкви и общества верных, устроили такую смуту и распрю, что даже обнажили мечи и совершили убийства. Таким образом первое заседание было разогнано, и присутствовавшие на нем не успели составить никакого письменного определения и документа.

По прошествии времени состоялось второе заседание этого Собора, и вновь возник спор у православных с еретиками о том же самом, и тогда они вместе записали провозглашенные догматы веры. Поэтому настоящий Собор, будучи в собственном и истинном смысле одним, называется Двукратным из-за того, что в силу обстоятельств заседаний было два. На втором заседании этого Собора были также составлены и настоящие 17 правил – необходимые для благоукрашения Церкви и порядка в ней, утвержденные и одобренные «Номоканоном» Фотия, толкователями правил и всей Церковью.

Обрати внимание, что в некоторых рукописных кодексах настоящему Собору приписано 30 правил, но мы истолковали только известные Церкви и разъясненные толкователями, а прочие, как не известные Церкви, оставили без внимания [[6]]. Все толкователи ставят настоящий Собор на первое место среди других более ранних Поместных соборов – или потому, что он был великим и более многочисленным, чем те, или, скорее, потому, что по времени он следовал непосредственно за VII Вселенским собором и был собран против тех же самых иконоборцев, против которых собирался и VII Собор, и некоторым образом Двукратный собор стал восполнением VII Вселенского [[7]].

Можно видеть, как священное и почетное дело, прекрасно задуманное в древности блаженными и преподобными отцами нашими, – основание монастырей – сегодня совершается плохо. Некоторые, давая своим имениям и владениям имя монастыря и обещая посвятить их Богу, записывают самих себя владельцами пожертвованного. Они придумали такую хитрость: посвящать Богу одно название, ведь после посвящения они не стыдятся присваивать себе ту же власть, которую им не возбранялось иметь прежде. И к этому делу присоединилось такое торгашество, что многое из посвященного продается на виду у всех самими посвятившими, и это вызывает у видящих ужас и отвращение. И таковые не только не раскаиваются в том, что принимают на себя власть над тем, что однажды посвящено Богу, но и бесстрашно передают эту власть другим. Итак, святой Собор вынес об этом определение: никому не позволено основывать монастырь без ведома и воли епископа. С ведома же и позволения епископа, притом что он совершит надлежащую молитву, как боголюбиво законоположено древними, основывать монастырь позволяется, а все то, что ему принадлежит, вместе с ним самим, нужно заносить в опись и хранить ее в епископских архивах. Жертвователь отнюдь не имеет права без воли епископа ставить игуменом себя или другого вместо себя. Ведь если тот, кто что-либо дарит человеку, уже не может быть хозяином этой вещи, то как же тому, кто посвящает и жертвует нечто Богу, можно позволить похищать власть над пожертвованным?

(IV Всел. 4, 24; VI Всел. 49; VII Всел. 12, 13, 17, 19; Кирилла Александр. 2.)

Поскольку некоторые, основывая монастыри и жертвуя в них свое имущество, после пожертвования не только сохраняли власть над этим имуществом, но и продавали его и делали других его владельцами, то настоящее правило определяет: каждый монастырь должен основываться с разрешения и ведома местного архиерея, который совершает полагающуюся по обычаю молитву на основание монастыря. Как сам новосозданный монастырь, так и все вещи и имения, пожертвованные ему или самим основателем, или другими христианами, должны быть внесены в опись [[8]], т. е. в малый и краткий список. И этот список должен надежно храниться в епископии или митрополии, чтобы с его помощью в дальнейшем жертвователь не мог отнять что-либо из пожертвованного. Основатель монастыря и жертвователь должен быть отстранен от монастыря настолько, чтобы он ни сам не становился его игуменом, без соизволения епископа, ни другого не поставлял игуменом в нем, как будто в своем собственном [[9]]. Ведь если тот, кто сделает подарок какому-то человеку, не может больше распоряжаться подаренным, то как же он может вновь владеть тем, что однажды посвятил Богу? Таковой считается святотатцем и подлежит равному осуждению с Ананией и Сапфирой (см. Деян. 5:1–10).

Некоторые вступают в монашескую жизнь притворно – не для того, чтобы в чистоте послужить Богу, но для того, чтобы от чтимого монашеского одеяния стяжать славу благочестия, а тем самым обрести возможность в изобилии вкушать наслаждения, и, совершая только отложение волос, таковые пребывают в своих домах, не исполняя никакого монашеского последования или установления. Поэтому святой Собор определил: совершенно никого не удостаивать монашеского образа, если не будет того, кто примет постригаемого в послушание и пообещает, что будет им руководить и заботиться о его душевном спасении. Очевидно, что восприемник должен быть мужем боголюбивым, настоятелем монастыря и способным спасти душу, которая в это время приводится ко Христу. Если же кто окажется уличен в том, что совершил постриг без игумена, которому надлежало воспринять постригаемого в послушание, то его следует извергнуть как непослушного правилам и разрушителя монашеского благочиния, а неразумно и бесчинно постриженного передать на послушание в монастырь, в какой определит местный епископ. Ибо безрассудные и неосторожные постриги обесчестили монашеский образ и стали причиной того, что имя Христово хулится.

Некоторые, желая прославления от мира (а может быть, из-за болезни или скорби) становятся монахами лицемерно и, после того как примут монашество, живут, как и прежде, в своих домах в миру, не храня ни одного монашеского установления или правила [[10]]. Итак, возбраняя эти нелепые поступки, настоящее правило определяет: никакой иерей, или даже архиерей, не должен постригать в монашество, если не будет старца и духовного восприемника, который примет на себя заботу о душевном спасении постригаемого. Восприемник должен быть человеком боголюбивым [[11]], настоятелем монастыря и способным направлять к спасению новопостриженных новоначальных монахов. Если же кто-то совершит постриг без восприемника, пусть он будет извержен как нарушивший правила и монашеское благочиние, а постриженный без восприемника пусть будет помещен на послушание в другой монастырь, в который сочтет нужным поместить его епископ. В самом деле, неправильные и неразумно совершаемые монашеские постриги не только обесчестили честнейший монашеский образ, но и побудили неверных хулить имя Христово, потому что они видели, что монахи живут бесчинно и нерадиво [[12]]. Знай же, что тот, кто стал монахом, пусть даже без восприемника и старца, не может уже снять с себя этот образ, но, продолжая носить его, только передается в другой монастырь.

Смотри также примеч. к VII Всел. 21.

Было решено исправить еще один недостаток, который из-за небрежности и нерадения остается без внимания, что весьма худо. Если какой-либо настоятель монастыря не будет со многим усердием разыскивать подчиненных ему монахов, тайно бежавших, или, найдя, не примет обратно и не постарается восстановить и укрепить заболевшего подобающим и соответствующим прегрешению врачевством, то такого святой Собор определил подвергать отлучению. Ведь если тот, кому поручено попечение о бессловесных животных и кто пренебрегает своим стадом, не остается без наказания, то неужели не взыщется за дерзость с того, кому была вверена пастырская власть над овцами Христовыми и кто из-за своего небрежения и лености расточает их спасение? А если монах, которого призывают возвратиться, не повинуется, да будет отлучен епископом.

(IV Всел. 4; VII Всел. 19, 21; Карфаг. 88.)

Настоящее правило возбраняет монахам убегать из своих монастырей и переходить в другие или блуждать тут и там. Правило подвергает игумена монастыря отлучению, если некоторые бесчинные монахи поступят описанным образом, а он с многим тщанием не позаботится найти беглецов [[13]], т. е. своих убежавших монахов, и не постарается, когда отыщет, вернуть их и уврачевать ту душевную немощь, какой каждый из них одержим. Ведь если того, кто пасет и охраняет бессловесных животных, наказывают, когда он нерадит о них, то насколько более заслуживает наказания тот, кто пасет овец Христовых и по своему нерадению продает их спасение, которое Христос купил Своей кровью? Если же монах, которого ищут и призывают вернуться, оказывается непослушным, пусть он будет отлучен архиереем.

Прочти также VII Всел. 21.

Лукавый разными способами старался покрыть позором досточтимый монашеский образ и воспользовался для этого временем предшествующей ереси. Монашествующие, оставляя свои монастыри из-за ереси, переходили одни в иные монастыри, а другие – в жилища мирских людей. Но то, что побуждало считать монашествующих блаженными, поскольку совершалось тогда ради благочестия, теперь, превратившись в неразумный обычай, делает поступающих так достойными осмеяния. Ведь хотя ныне благочестие распространилось повсюду и Церковь избавлена от соблазнов, но некоторые еще и теперь, уходя из собственных монастырей и, словно неудержимый поток, разливаясь и растекаясь тут и там, наполняют монастыри многими беспорядками, приносят в них вместе с собой (συνεισκωμάζουσι) многое бесчиние, разрушают и уничтожают святость послушания. Однако, пресекая непостоянство их стремлений и непослушание, святой Собор постановил: если какой-либо монах, убежав из своего монастыря, перейдет в другой монастырь или поселится в мирском жилище, то и сам он, и принявший его должны быть отлучены до тех пор, пока бежавший не возвратится в тот монастырь, из которого он злонамеренно вышел. Если же епископ пожелает тех из монахов, о которых засвидетельствовано, что они отличаются благочестием и святостью жизни, переместить в другой монастырь ради его благоустроения или сочтет нужным поместить их в мирском доме ради спасения живущих в нем, или благоволит назначить им другое место, это не делает виновными ни принимающих их, ни самих монахов.

Во время иконоборчества монахи были гонимы иконоборцами и оставляли свои монастыри: или переходили в другие обители (см. VII Всел. 13), или искали убежища в мирских домах. Привыкнув с того времени так поступать, они и в мирное для православия время оставляли свои монастыри и, словно некая неудержимая река, устремлялись с места на место и из монастыря в монастырь. Этим непостоянством они не только лишали монастыри украшения (ибо украшение монастырей состоит в том, чтобы монахи всегда жили в нем в безмолвии, а не выходили из него то и дело), но и вносили в них великое бесчиние и вместе с похотями развращенные и чуждые монашеству обычаи (именно это обозначает слово εἰσκωμάζω).

Итак, Собор, чтобы возбранить столь великое зло, настоящим правилом отлучает как монахов, бежавших из своих монастырей, так и тех, которые бы их приняли, будь то монахи другого монастыря или миряне. Правило предписывает отлучить их до тех пор, пока бежавшие не возвратятся в свои монастыри. Однако если местный архиерей пожелает переместить благочестивых и добродетельных монахов в другой монастырь ради того, чтобы улучшить его устроение, или в мирской дом для спасения живущих в нем, или в другое место, то ни пришедшие монахи, ни принявшие их не подлежат отлучению.

Прочти также VII Всел. 21.

Мы находим, что безрассудные отречения от мира, совершаемые без предварительного испытания, весьма повреждают монашеское благочиние: некоторые, опрометчиво бросаясь к жизни монашеской и пренебрегая строгостью подвижничества и постоянством в нем, вновь, к несчастью, обращаются к плотоугодливой и сластолюбивой жизни. Из-за этого святой Собор определил: никого не удостаивать монашеского образа, прежде чем по истечении трехлетнего срока, отведенного им для испытания, они не окажутся проверенными и достойными таковой жизни. Собор повелел всячески соблюдать это, за исключением тех случаев, если какая-либо приключившаяся тяжкая болезнь заставит сократить время испытания или если человек окажется благоговейным и, еще нося мирское одеяние, будет проходить жизнь монашескую, ибо такому человеку для совершенного испытания будет достаточно и шестимесячного срока. Если же кто поступит вопреки написанному, то пусть игумен будет лишен игуменства и состояние подчиненности послужит для него наказанием за бесчиние, а постриженный в монашество пусть будет передан в другой монастырь, в котором соблюдается строгий монашеский устав.

Некоторые без всякого испытания, совсем случайно или, лучше сказать, дерзко и бесчинно, становятся монахами, а затем, не выдерживая трудностей монашеского жительства, вновь возвращаются к своей прежней плотолюбивой мирской жизни. Поэтому настоящее правило определяет, чтобы никто не становился монахом, если прежде не будет испытан в течение полных трех лет. Только в том случае пусть сокращается этот срок, если кто из-за тяжкой болезни окажется в смертельной опасности или если он благочестив и, живя в миру, проводит жизнь монашескую – такому для испытания достаточно всего шести месяцев. А если какой-либо игумен пострижет монаха до истечения этих трех лет, пусть сам он будет лишен игуменства и в качестве наказания за свое бесчиние пребывает в послушании, а новопостриженный монах пусть будет отдан в другой монастырь, где соблюдается монашеская строгость [[14]].

Обрати внимание, что даже тот, кто стал монахом без трехлетнего испытания, в дальнейшем не может снять с себя монашеский образ, но только передается в другой монастырь.

Смотри также примеч. к VII Всел. 21 и само это правило.

Монахи не должны иметь ничего своего. Все их имущество должно быть закреплено за монастырем, ибо блаженный Лука говорит о верующих во Христа, которые являют собой пример монашеского жительства: Ни един же что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща (Деян. 4:32). Поэтому тем, кто желает монашествовать, предоставляется свобода предварительно распорядиться своим имуществом и передать его кому пожелают, но, конечно, тем, кому не возбраняет закон. Ведь после того, как они вступят в монашество, монастырь приобретает власть над всей их собственностью и им не позволяется ни заботиться о своем имуществе, ни распоряжаться им. Если же кто будет уличен в том, что присвоил какое-либо имущество, не передав его монастырю, и порабощен страстью любостяжания, то пусть игумен или епископ возьмет это имущество и, продав в присутствии многих, вырученные деньги раздаст нищим и бедным. А того, кто, подобно Анании в древности, задумал утаить это стяжание, святой Собор определил вразумлять подобающей епитимией. Очевидно, что святой Собор то, что установил как правило для монахов, признал справедливым соблюдать и по отношению к монахиням.

Настоящее правило определяет: монахам, поскольку они умерли для мира, не должно иметь никакой собственной вещи, но все свое имущество следует приносить в дар монастырю, в котором приняли постриг, чтобы и на них исполнились слова евангелиста Луки из Деяний, которые он произнес о христианах, уверовавших в самом начале проповеди Евангелия и давших образец общежительного монашеского жития. Никто из них не называл ничего своей собственностью, но имущество каждого было общим для всех. Поэтому те, кто намеревается стать монахами, прежде вступления в монашество вольны разделить свое имущество между теми, кому не запрещают этого государственные законы (т. е. не между еретиками, что возбраняется правилами Карфаг. 30 и 89, и не между внебрачными детьми. Однако, согласно Зонаре, если есть законные дети, можно выделить двенадцатую часть имущества и незаконнорожденным). А после принятия монашества уже не позволяется ни заботиться об имуществе, ни делить его. Оно целиком находится во власти монастыря [[15]]. Если же кто после принятия монашества будет уличен в том, что удержал у себя какую-то вещь и не передал ее в общежитие, то эту вещь, какую бы то ни было, пусть возьмет игумен или местный архиерей и, продав ее при многих свидетелях ради того, чтобы не вызывать подозрений, разделит вырученное между нищими. А монах, подобно Анании совершивший святотатство, пусть будет вразумлен подобающей епитимьей. То, что мы определили для монахов, следует подобным же образом соблюдать и в отношении монахинь.

Мы видим, что многие из епископий находятся в упадке и опасности подвергнуться полному уничтожению, потому что их предстоятели заботу и попечение, необходимые для них, обратили на возведение новых монастырей и, разрушая епископии и замышляя присвоение их доходов, прилагают усилия к умножению монастырей. Поэтому святой Собор определил: никому из епископов не позволено строить собственный новый монастырь в ущерб своей епископии. Если же кто будет уличен в том, что дерзнул так поступать, то самого его подвергнуть подобающей епитимии, а новосозданное им, как не получившее даже правильного начала монастыря, передать епископии в собственность, ибо ничего из того, что совершается беззаконно и бесчинно, не должно предпочитать тому, что возникло согласно правилам.

(Апост. 38; IV Всел. 26; VII Всел. 11, 12; Антиох. 24, 25; Анкир. 15; Гангр. 7; Карфаг. 34, 41; Феофила Александр, 10; Кирилла Александр. 2.)

Настоящее правило запрещает епископам пренебрегать своими епископиями, которым грозит разрушение, и строить за счет имущества епископий собственные монастыри. Неправильно, чтобы лишались своего имущества как монастыри, так и епископии, а особенно подвергающиеся опасности разорения. Тот епископ, который дерзнет создать монастырь, пусть получит подобающую епитимию, а новосозданный монастырь пусть совсем не получает прав монастыря, т. е. не имеет самоуправления, но становится собственностью, принесенной в дар епископии, потому что он основан за ее счет. То, что совершается беззаконно, не повреждает и не уничтожает того, что совершается законно и по правилам.

Вальсамон говорит, что если епископия не подвергается опасности и не терпит вреда, епископ может за собственный счет (а возможно, и за счет избыточных доходов епископии) как основывать новые монастыри, так и обновлять разоренные. Например, патриарх Фотий основал монастырь Мануила; патриарх Алексий – Алексиевский монастырь; патриарх Феофилакт – известный монастырь руфиниан, подобным образом поступали и другие патриархи и архиереи [[16]]. Смотри Апост. 38.

Божественное и священное апостольское правило считает самоубийцами оскопляющих себя и, если они иереи, то извергает их; если же нет – не допускает их до священного сана. Отсюда становится ясно, что если оскопляющий себя есть самоубийца, то оскопляющий другого, без сомнения, убийца, и справедливо можно назвать его и хулителем самого творения. А потому святой Собор определил: если епископ, или пресвитер, или диакон будет изобличен в том, что или сделал кого-то евнухом собственноручно, или повелел сделать это кому-то другому, пусть будет извергнут, а если это сделает мирянин, то отлучен, – исключая тот случай, когда какая-либо болезнь вынудит оскопить заболевшего. Как 1-е правило Собора в Никее тех, кто в болезни подвергся операции оскопления, не наказывает, потому что они больны, так и мы не осуждаем иереев, приказывающих оскопить больных, и не обвиняем мирян, собственноручно совершающих оскопление, ибо мы считаем это врачеванием болезни, а не злым умыслом против создания или хулой на творение.

(Апост. 21–24; I Всел. 1.)

Как 22-е апостольское правило возбраняет оскопившему себя становиться клириком, а 23-е извергает клириков, если они себя оскопили, как самоубийц и хулителей творения Божия, – так и настоящее правило извергает тех клириков, которые или своими руками оскопили кого-либо, или распорядились об этом, а мирян, совершивших это, отлучает. Если же кто впадет в такую болезнь, которая вынуждает прибегнуть к оскоплению, то ни иереев, повелевших оскопить его, не извергают, ни мирян, оскопивших этого человека своими руками, не подвергают отлучению, поскольку это оскопление совершается для излечения от болезни, а не для убийства человека или поругания над естеством.

Прочти также Апост. 21.

Хотя апостольское и божественное правило предписывает извергать тех иереев, которые нападают с побоями на верных, впавших в грехи, или неверных, совершивших несправедливые поступки, но те, которые придумывают, как бы утолить собственный гнев, относят это, извращая апостольские установления, только к бьющим собственноручно, притом что ни это правило не имеет подобного значения, ни здравый смысл не позволяет думать так. Ведь поистине безрассудно и весьма погрешительно того, кто собственноручно нанес три или четыре удара, извергать, а того, кто, пользуясь предоставленной ему свободой, отдал приказание избить и жестоко продлил наказание даже до смерти, оставлять безнаказанным. Следовательно, упомянутое правило наказывает за избиение вообще, и мы утверждаем так: следует, чтобы иерей Божий вразумлял бесчинствующего поучениями, увещаниями, а иногда и церковными епитимиями, но не бросался на человеческие тела с бичами и ударами. Если же некоторые окажутся совершенно непокорными и не послушными вразумлению через епитимии, таковых никто не возбраняет вразумлять через обвинение перед начальствующими того места. И 5-е правило Антиохийского собора тех, кто вносит смятение в Церковь и устраивает в ней мятежи, предписывает обращать к порядку с помощью внешней власти.

(Апост. 27; Антиох. 5; Карфаг. 57, 62, 76, 83, 99, 100, 106, 107.)

Некоторые священнослужители, превратно толкуя 27-е апостольское правило, извергающее тех священнослужителей, которые бьют верного или неверного, говорят: правило извергает только тех, которые ударят своей рукой, а не тех, которые велят отдать для избиения другим, – и желают этим превратным толкованием оправдать свой неразумный гнев. Неразумно, говорит настоящее правило, нам считать, будто божественные апостолы приказали, чтобы священнослужителя, который своей рукой ударит три или, допустим, четыре раза, извергали, а того, кто отдаст человека другим для жестокого избиения вплоть до смерти, оставляли без наказания. Итак, поскольку апостольское правило говорит просто и без подробностей: должен быть извержен тот, кто ударит, своей ли рукой или отдав другим, то и мы определяем подобным образом. Следует, чтобы иереи Божии вразумляли бесчинных увещаниями и советами, а иногда и церковными епитимиями, т. е. отлучением от причастия или преданием анафеме (в том случае если они не слушаются советов), а не обрушивались на людей с палочными ударами. Если же некоторых не вразумляют и церковные епитимии, таких дозволительно передавать для наказания внешним властям. Так и Антиох. 5 определяет, чтобы поднявшие мятеж в Церкви были вразумляемы властью правителей. Прочти указанное правило Апост. 27.

Открыто предавшиеся своим страстям не только не страшатся наказания, назначенного священными правилами, но и дерзают над этими правилами глумиться. А именно, они превратно толкуют их и искажают сообразно со своей страстной волей, чтобы в угоду страсти, по словам Григория Богослова, [17] им не только не нести ответственности за совершенное зло, но и само зло казалось Божественным. Апостольское правило говорит: освященный золотой или серебряный сосуд или завесу да не присваивает более никто для собственного употребления, ибо это беззаконно; если же кто-либо окажется в этом уличен, да будет наказан отлучением. Ссылаясь на это правило в оправдание собственных беззаконий, они утверждают, что не следует считать достойными извержения тех, которые честной покров святой трапезы или какое-то другое из священных облачений перешивают в одежду для себя, и даже тех, которые святую чашу – о, нечестие! – или честной дискос и т. п. используют для собственных нужд или оскверняют! Ведь они заявляют, что правило признает справедливым, чтобы впадающих в это отлучали, а не извергали. Но кто потерпит столь великое искажение и нечестие? Правило подвергает отлучению тех, кто освященные предметы только берет для своего пользования, а не совершенно похищает, – а они освобождают от извержения тех, кто совершенно расхищает Святое Святых и святотатствует там. Они также считают, что не заслуживают извержения те, которые оскверняют честные дискосы или священные чаши, используя их для обычной пищи по собственному рассуждению, хотя это явное осквернение и очевидно, что поступающие так подпадают не только извержению, но и обвинению в крайнем нечестии. Поэтому святой Собор определил подвергать совершенному извержению тех, кто святую чашу, или дискос, или лжицу, или честной покров, или так называемый возду́х, или вообще [[18]] что-либо из находящихся в алтаре священных и святых сосудов или облачений похищает ради собственной выгоды или употребляет с несвященными целями, ибо одно из этих действий есть осквернение, а другое – хищение святого. А тех, кто берет, для себя или для других, не на священное употребление сосуды, освященные вне алтаря, или облачения, правило отлучает, и мы отлучаем вместе с ним; тех же, кто совсем похищает, мы подвергаем осуждению как святотатцев.

(Апост. 72, 73; Григория Нис. 8.)

Некоторые, искажая правило Апост. 73, отлучающее тех, кто пользовался для обычных и несвященных действий священным сосудом или облачением, говорили, что не заслуживают извержения те, кто использует облачение со святой трапезы себе на сорочку или другую одежду или использует для собственных нужд или же оскверняет несвященным употреблением святую чашу и честной дискос и прочие божественнейшие сосуды, находящиеся в алтаре, поскольку апостолы только отлучают делающих это, а не извергают. Итак, настоящее правило определяет, что говорящие так искажают апостольское правило и по собственной страсти его перетолковывают. Ведь если правило отлучает тех, которые не похищали, но лишь брали для несвященного употребления сосуды, освященные вне алтаря простым посвящением храму, – неужели те, которые и похищают, и оскверняют несвященным и нечистым употреблением то, что принадлежит Святому Святых, т. е. чаши и божественные дискосы и т. п., с помощью чего совершаются внушающие трепет Таинства, не должны не только быть извержены, но и дать ответ за свое крайнее нечестие? Итак, тот священнослужитель, который похитит находящиеся в алтаре святые сосуды или облачения или использует их для несвященной цели, несомненно, должен быть извержен, поскольку это хищение есть, скажем так, «святохищение» (ἁγιοσυλία), т. е. хищение гораздо большее по сравнению с просто святотатством, а это несвященное употребление – поругание и осквернение святынь. Тех, кто находящиеся вне святого алтаря сосуды или облачения употребляет для собственных несвященных целей или отдает другим для того же, и апостольское правило, и мы отлучаем [[19]]; а тех, кто совершенно их похитил, мы подвергаем осуждению как святотатцев.

Прочти и Апост. 73.

Пресвитеров или диаконов, принимающих на себя мирские начальственные должности или заботы или звание управляющих в домах начальников, божественные и священные правила извергают. Итак, подтверждая это, мы выносим определение и относительно всех прочих, зачисленных в клир: если кто из них займет мирские начальственные должности или примет на себя звание управляющих в домах или загородных имениях начальников, того изгонять из клира. Никтоже может, по неложному слову Самого Христа, истинного Бога нашего, двема господинома работати (Мф. 6:24; Лк. 16:13).

(Апост. 6, 81, 83; IV Всел. 3, 7; VII Всел. 10; Карфаг. 18.)

Настоящее правило возбраняет не только тем, кого посвятили внутри алтаря, как то указывают прочие правила, но и всем посвященным вне алтаря клирикам занимать мирские должности и места управляющих, т. е. брать на себя дела управления и попечения, как в домах архонтов, так и в их загородных поместьях. А кто из них поступит так, должен быть лишен своей степени, поскольку, по изречению Господа, никто не может работать двум господам.

Смотри также Апост. 6.

Поскольку святой Вселенский VI собор извергает тех клириков, которые вопреки воле епископа совершают литургию или крещение в молельнях внутри жилищ, мы также соглашаемся с этим. Святая Церковь право правит, распространяет и защищает слово истины, соблюдает святость жизни и учит ей [[20]], а значит, постыдно и нечестиво попускать, чтобы живущие в необузданности прокрадывались в жилища, разрушали благочиние Церкви и наполняли ее многими смятениями и соблазнами. Поэтому настоящий священный и богосодействуемый Собор, пребывая в согласии со святым VI Вселенским собором, постановил, чтобы в молельнях внутри домов служили назначенные, т. е. получившие назначение от местного епископа. Если же кто-то кроме них вопреки воле епископа вторгается в дома и дерзает приступать к совершению литургии, то таковых следует извергать, а вступивших с ними в общение подвергать отлучению.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 59; Двукрат. 12–15; Гангр. 6; Карфаг. 10, 62; Антиох. 5; Лаодик. 58.)

Настоящее правило согласуется с правилом VI Всел. 31, которое мы уже изъяснили; смотри его толкование в своем месте. Отцы настоящего Собора добавляют только одно: те, которые будут литургисать в неосвященных молельнях внутри жилищ, должны быть определены и назначены на это местным архиереем. Если же какие-то другие священнослужители, не будучи определены на это архиереем, дерзнут совершить литургию в тех же молельнях, то они должны быть извержены, а миряне, которые участвовали в их служении, отлучены.

Смотри также Апост. 31.

Вселукавый, посеяв в Христовой Церкви семена еретических плевел и видя, как их с корнем посекает меч Духа, вступил на другой путь коварства, покушаясь разделить Христово тело безумством раскольников. Но решительно отражая и этот его злой замысел, святой Собор определил на будущее время: если пресвитер или диакон, обвиняя собственного епископа в неких преступлениях, дерзнет прежде соборного рассуждения, рассмотрения дела и окончательного осуждения епископа отложиться от общения с ним и не будет возносить его имя согласно Преданию Церкви на литургии во время священных молитв, то он подлежит извержению и лишается всякой священнической чести. Ведь находящийся в сане пресвитера, но похищающий суд митрополитов и сам по себе прежде суда осуждающий своего отца и епископа не достоин и чести или имени пресвитера. А те, кто следует за ним, если они священнослужители – пусть и они будут лишены своей чести; если же монахи или миряне – пусть будут совершенно отлучены от Церкви, до тех пор пока не возвратятся к собственному епископу, с отвращением отвергнув общение с раскольниками.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 12, 14, 15; Антиох. 5; Гангр. 6; Карфаг. 10, 11, 60.)

Как еретиками, так и раскольниками диавол пользуется для того, чтобы разделить тело Христово, т. е. Его Церковь. Поэтому настоящее правило определяет: пресвитер или диакон, которые отделятся от общения со своим епископом и не будут поминать по обычаю его имя до того, как Собор разберет его преступление и вынесет приговор, пусть будут извергнуты. Они не заслуживают достоинства и имени пресвитера или диакона, потому что осудили епископа, своего отца по духу, и похитили право митрополитов судить. Ведь митрополиты, а не клирики судят епископов. А те, которые состоят в общении с этими отступниками, пресвитерами и диаконами, если они священнослужители – пусть будут извергнуты, а если монахи и миряне – отлучены не только от Божественных Таинств, но и от Церкви, до тех пор пока не возненавидят этих отступников и не соединятся со своим собственным епископом [[21]].

Смотри и Апост. 31.

Если какой епископ, под предлогом проступка своего митрополита, прежде соборного постановления отступит от общения с ним и не будет возносить по обычаю его имя при Божественном тайнодействии, то Собор определил, чтобы таковой был извержен, впрочем, лишь в том случае, если, отступив от собственного митрополита, начал раскол. Должно каждому знать свою меру, и ни пресвитер не должен пренебрегать своим епископом, ни епископ – своим митрополитом.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 12, 13, 15; Антиох. 5; Гангр. 6; Карфаг. 10, 11, 62.)

Подобно предыдущему правилу, и настоящее извергает тех епископов, которые отделятся от общения со своим митрополитом и не будут поминать по обычаю его имя: не должно ни пресвитеру пренебрегать своим епископом, ни епископу – своим митрополитом.

Прочти также Апост. 31.

То, что определено о пресвитерах, епископах и митрополитах, тем более приличествует патриархам. Поэтому святой Собор определил: если какой-либо пресвитер, епископ или митрополит дерзнет разорвать общение со своим патриархом и не будет возносить его имя при Божественном тайнодействии по определенному и установленному чину, но прежде соборного постановления и окончательного осуждения патриарха учинит раскол, то должно совершенно лишить его всякой степени священства, если только он будет обличен в этом беззаконии.

Впрочем, это утверждение и определение относится к тем, которые под предлогом каких-либо преступлений отступают от своих предстоятелей и учиняют расколы, разрушая единство Церкви. Ведь те, кто отделяется от общения со своим предстоятелем из-за какой-нибудь ереси, осужденной святыми Соборами или отцами (если тот всенародно проповедует ересь и открыто учит ей в церквах), не только не подлежат назначенной правилами епитимий за то, что прежде соборного постановления оградили себя от общения с названным епископом, но и достойны чести, подобающей православным. И действительно, они осудили не епископов, но лжеепископов и лжеучителей и не рассекли единство Церкви расколом, но постарались избавить Церковь от расколов и разделений.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 12–14; Антиох. 5; Гангр. 6; Карфаг. 10, 11, 62.)

Определения предыдущих правил о епископах и митрополитах настоящее правило в еще большей степени относит к патриархам. Оно говорит, что тот пресвитер, епископ или митрополит, который разорвет общение со своим патриархом и не будет по обычаю поминать его имя (собственно, здесь речь только о митрополите, потому что пресвитер поминает своего епископа, а епископ – митрополита), прежде чем предъявит свои обвинения против него на Соборе и патриарх будет соборно осужден, должен быть совершенно извержен: епископ и митрополит лишаются права совершать архиерейское служение, а пресвитер – любое священнодействие.

Однако так должно быть в том случае, если пресвитеры отделяются от своих епископов, епископы от митрополитов, а митрополиты от патриархов из-за таких преступлений, как блуд, святотатство и подобное [[22]]. Если же названные предстоятели – еретики и всенародно проповедуют ересь [[23]], из-за чего их подчиненные и отделяются от них прежде соборного осуждения, то отделяющиеся не только не подлежат суду, но и достойны чести, подобающей им как православным, поскольку их отделение не произвело раскола в Церкви, но скорее освободило ее от раскола и ереси лжеепископов.

Смотри также Апост. 31.

Из-за случающихся в Церкви распрей и смятений необходимо определить и следующее: отнюдь не поставлять епископа для той Церкви, предстоятель которой жив и остается в своем сане, если только он добровольно не отречется от епископства. И в самом деле, прежде следует довести до конца каноническое исследование вины того, кого предполагают лишить епископства, и уже после его низложения вместо него возводить на епископство другого. Если же какой-либо епископ, оставаясь в своем сане, не желает ни отречься от епископства, ни быть пастырем своего народа, но, оставив свою епископскую область, более шести месяцев живет в другом месте, хотя его не удерживает ни императорский приказ, ни служение, порученное ему патриархом, ни тяжкая болезнь, приковавшая его к постели, то такой, удалившийся из своей епископии и больше шести месяцев живущий в ином месте, тогда как ему не препятствует ни одна из указанных причин, да будет полностью лишен епископской чести и достоинства. Ибо святой Собор определил, чтобы тот, кто нерадит о вверенной ему пастве и задерживается в другом месте более шести месяцев, был совершенно лишен архиерейства, в которое он возведен ради пастырства, а на его епископское место был избран вместо него другой.

(Апост. 58; VI Всел. 19, 80; Сардик. 11; Карфаг. 79, 82, 86, 131–133; Петра Александр. 10; Григория Нис. 6; Кирилла Александр. 1.)

Это правило запрещает поставлять епископа в ту епископскую область, предстоятель которой жив и остается в архиерейском сане, потому что это вызывает соблазны и смятение в Церкви. Исключение составляет только тот случай, если епископ добровольно отрекся от своей епископской области (чему причина в каком-то тайном препятствии, о котором см. в послании III Собора) [[24]]. Если же епископ за какие-то преступления заслуживает изгнания из своей епископской области, то сначала следует соборно рассмотреть эти преступления и низложить его, а потом уже поставить другого епископа на его место.

Если же епископ не желает ни сложить с себя сан, ни быть пастырем своему народу, но живет вне своей епископской области дольше шести месяцев [[25]], хотя ему не препятствует вернуться ни императорский приказ, ни послушание, порученное ему патриархом [[26]], ни серьезная болезнь, делающая его неподвижным, то такой, когда его призывают, а он не возвращается, но нерадит о вверенном ему стаде, да будет совершенно извержен из архиерейского сана, а вместо него следует рукоположить другого епископа.

Отметь, что слова в начале настоящего правила «если только епископ добровольно не отречется от епископства» потом как бы исправлены словами о том, что епископа должно лишать его области за преступления, а не тогда, когда он просто по нерадению или бездействию подаст добровольное отречение (только тайное препятствие, как мы сказали, может служить достаточным основанием для добровольного отречения).

Согласно с настоящим правилом и правило Карфаг. 96 определяет, что епископа не должно лишать его епископской области прежде окончательного решения его дела. А правило Сардик. 4 не дозволяет поставлять епископа на епископскую кафедру вместо изверженного епископа прежде решения на этот счет римского предстоятеля, чтобы в одном городе не было двух епископов, что противозаконно и запрещено правилами I Всел. 8 и IV Всел. 12.

Смотри также Апост. 58 и VI Всел. 80.

Заботясь о соблюдении во всем церковного благочиния, мы признали необходимым определить и то, чтобы впредь никого из мирян или монахов не возводили сразу же на высоту епископства, но прежде испытывали на церковных степенях, после чего рукополагали во епископа. Ибо хотя и доныне некоторые миряне или монахи по необходимости удостаивались сразу же епископской чести, превосходили других добродетелью и возвышали свои Церкви, но мы, не считая редкий случай законом для Церкви, определяем, чтобы впредь этого не было. Рукополагаемый да пройдет по порядку все степени священства, в каждом чине оставаясь положенное время.

(Апост. 80; I Всел. 2; Лаодик. 3; Сардик. 10; Неокесар. 12; Кирилла Александр. 4.)

Настоящее правило запрещает возводить на высоту архиерейства, т. е. рукополагать в архиерея мирянина или монаха сразу после избрания, но требует, во-первых, рукополагать его по порядку на каждую степень священства, т. е. в чтеца, иподиакона, диакона и пресвитера, а во-вторых, на каждой из степеней оставлять его на достаточное время [[27]], после чего, если будет достоин, рукополагать и в епископа. И хотя до сего времени при вынужденных обстоятельствах некоторые из мирян или монахов сразу стали епископами (т. е. не проведя по обычаю определенного времени на каждой степени священства) и оказались достойными, просияв добродетелями и прославив свои области [[28]], однако же частные и редкие случаи, вызванные обстоятельствами, не становятся всеобщим законом для Церкви (об этом говорит Григорий Богослов, об этом сказано и во 2-м деянии Собора в Святой Софии: «Хорошее, но редко случающееся не может быть законом для многих»). И потому отныне и впредь такого быть не должно.

Прочти также Апост. 80.

Святой Собор, который был собран в правой части катихумен Великой церкви, т. е. храма Святой Софии [[29]], состоялся в 879 г. от Рождества Христова, в 13-й год царствования Василия Македонянина. На нем присутствовали 383 отца [[30]], главными из которых были святейший патриарх Константинопольский Фотий; пресвитер Петр, кардинал и легат папы Иоанна, вместе с Павлом и Евгением [[31]]; пресвитер Илия, представитель Феодосия Иерусалимского; пресвитер Косма, апокрисиарий Михаила Александрийского; Василий, епископ Мартиропольский и представитель Феодосия Антиохийского. Этот Собор был созван главным образом для того, чтобы прекратить раздоры, которые возникли между восточными и западными отцами относительно Болгарии [[32]], а затем и для того, чтобы епископы, разделившиеся из-за изгнания Игнатия и поставления Фотия, объединились. Именно поэтому данный Собор провозгласил святой VII Вселенский собор истинно Вселенским и причислил его к прочим шести Вселенским соборам, а также предал анафеме всех, кто не причисляет его к ним (ибо в Галлии нашлись такие), признал святейшего Фотия и провозгласил его законным и канонично поставленным патриархом, а происходившие в Риме и в Константинополе Соборы против Фотия публично осудил и отверг. Итак, Собор исполнил это и справедливо и благочестно определил в своих 6-м и 7-м деяниях, чтобы в святой Символ веры не вносились новшества и чтобы он пребывал незыблемым вовек, а на того, кто дерзнул бы нечто прибавить к нему или отнять от него, провозгласил страшные анафемы. В 5-м же своем деянии Собор изложил и настоящие три правила, необходимые для благочиния и устроения Церкви. Эти правила вся наша Святая Церковь приняла и до сих пор принимает как подлинные – это совместно заявляют и подтверждают все толкователи священных правил, а также сам «Номоканон» Фотия [[33]].

Этот святой и Вселенский собор определил, чтобы те из находящихся в Асии, Европе или Ливии италийских клириков, или мирян, или епископов, которые связаны епитимией, или извержены, или анафематствованы святейшим папой Иоанном, были и у святейшего Фотия, патриарха Константинопольского, на той же степени епитимии, т. е. или изверженными, или преданными анафеме, или отлученными. При этом, чтобы и святейший папа Иоанн и его святая Божия Римская Церковь тех клириков, или мирян, или лиц архиерейского и священнического чина, которых Фотий, святейший наш патриарх, в какой бы то ни было области (παροικία) подвергнет отлучению, или извержению, или анафеме, признавали находящимися под той же присужденной епитимией, потому что среди привилегий, принадлежащих святейшему престолу Римской Церкви и ее предстоятелю, не должно быть никаких нововведений ни сейчас, ни впредь.

(Апост. 12, 13, 32; Антиох. 6; Сардик. 14; Карфаг. 11, 37, 141.)

Ради водворения мира после многих раздоров и разногласий, возникших в то время в Восточной и Западной Церквах между Николаем и Адрианом Римскими и Фотием Константинопольским, первопричиной которых стала, как мы сказали, Болгарская епархия, настоящее правило данного Собора определяет, что все те клирики, миряне или епископы (как в Европе, так и в Асии и Африке), которые были отлучены, или извержены, или преданы анафеме Римским папой Иоанном, должны быть также отлучены, извержены и анафематствованы и Фотием Константинопольским. И наоборот, все те, кто в каком бы то ни было месте были отлучены, извержены или анафематствованы патриархом Константинопольским, должны быть также отлучены, извержены и преданы анафеме и папой Римским. При этом не затрагиваются привилегии Римской Церкви и ее папы ни сейчас, ни в будущем, а именно то, что он первый по порядку чести среди прочих четырех патриархов.

Впрочем, все это имело место тогда, когда Римская Церковь не заблуждалась в отношении веры и не расходилась с нами, греками, в учении. А сейчас у нас нет с ней никакого единства и общения из-за еретических учений, в которые она впала.

Смотри также Апост. 32.

Хотя даже доныне некоторые из архиереев, нисшедшие до монашеского образа, прилагали усилия к тому, чтобы оставаться на высоте архиерейства, и такие их действия оставлялись без внимания, однако этот святой и Вселенский собор, и устраняя данный недосмотр, и возвращая эту практику, нарушающую порядок, к церковным законам, определил: если епископ или кто иной, имеющий архиерейское достоинство, пожелает сойти к монашеской жизни и занять место покаяния, то впредь пусть он уже не добивается архиерейского сана. Ибо монашеские обеты говорят о повиновении и ученичестве, а не об учительстве или председательстве; монахи обещают не других пасти, но самим быть пасомыми. Поэтому, согласно сказанному выше, мы постановляем, чтобы никто из принадлежащих к числу архиереев и пастырей не низводил себя на место пасомых и кающихся. Если же кто-либо дерзнет это совершить после оглашения и приведения в известность ныне произносимого решения, тот, сам себя лишив архиерейской степени, впредь пусть не возвращается к прежнему достоинству, которое отверг самими делами.

Настоящее правило запрещает архиереям и пастырям нисходить с высоты архиерейского достоинства до низкой степени монашеского образа (так же им запрещено и отрекаться от своих епископских областей, исключая случаи канонических преступлений, которые служат препятствием к архиерейскому служению и которые они исповедали духовному отцу. Ибо случалось, что епископы вначале отрекались от кафедры и затем нисходили в монашеский чин).

Если же кто дерзнет каким бы то ни было образом совершить подобное после данного постановления, тот не может более обладать высоким архиерейским достоинством или совершать какое-либо архиерейское священнодействие. Ведь, во-первых, обещания, которые дают монахи при постриге в монашество, – это обещания повиновения, ученичества и покаяния, а не власти, учительства и безукоризненной жизни, что присуще архиерейскому сану. Невозможно одновременно соединить эти две противоположности. Во-вторых, эти монахи сами лишили себя степени архиерейства и, следовательно, невозможно для них снова получить степень, которую они отвергли своими делами. И хотя до сегодняшнего дня некоторые архиереи совершали это недозволенное деяние, однако отныне и впредь подобного да не будет [[34]].

Если кто из мирян, возымев власть (αὐθεντήσας) и не только презрев Божественные и императорские повеления, но и насмеявшись над внушающими благоговение церковными уставами и законами, дерзнет ударить какого-нибудь епископа или заключить его в тюрьму без вины или за вымышленную вину, да будет анафема.

(Апост. 55.)

Никогда зло не оставляло мира. И следовательно, истинна мысль одного мудреца, гласящая, что большинство людей злы. Вот и в древние времена миряне избивали и заключали в тюрьмы архиереев. О дерзость! Поэтому и настоящее правило выносит постановление: если какой мирянин, получив власть (αὐθεντίαν) и господство или сделавшись виновником своей духовной смерти (так как словом αὐθέντης – «властелин» называется и самоубийца), пренебрежет императорскими постановлениями и в то же самое время подвергнет осмеянию неписанные предания и писанные законы Церкви и дерзнет (ибо поистине великая дерзость и наглость ударить епископа) ударить какого-нибудь епископа (т. е. не только известного и знаменитого, – но и менее известного и более бедного, да и вообще любого) или заключить его в тюрьму без какой-либо вины или за вымышленную им самим ложную вину, такому да будет анафема [[35]].

А что такое анафема, смотри в предисл. к Гангрскому собору, прочти также Апост. 55.

В Кархидоне, иначе Карфагене, при св. сщмч. Киприане состоялось три Поместных [[37]] собора по вопросу о перекрещивании.

Первый – в 255 г. по Р. X., в четвертый год царствования Валериана и Галлиена [[38]]. На нем было определено, что никто не может быть крещен вне Церкви, поскольку крещение одно – крещение Кафолической Церкви, а потому и еретиков, когда они приходят в Кафолическую Церковь, подобает перекрещивать. Тех же, которые вначале получили совершенное по правилам крещение у православных, а потом стали еретиками, при возвращении в православие подобает принимать не через крещение, как говорил Новат, но только через молитву и возложение рук, как это явствует из послания к Квинту, т. е. 71-го письма Киприана (об этом см. также I Всел. 8).

Второй Собор был в 258 г. или, по Милиасу, в 256 г. (см. 1-й т. «Синодикона»), на нем присутствовал 71 епископ из Нумидии и прочих мест Африки. Св. Киприан собрал их для того, чтобы они с большей властью утвердили и одобрили изложенное на предыдущем Соборе определение о перекрещивании. И они определили, во-первых, что всех тех, которые, пребывая в Церкви (т. е. являясь клириками), оставляют веру, должно при их возвращении принимать только как мирян; а, во-вторых, что крещение еретиков совершенно недействительно, так что когда они обращаются и крестятся согласно православному учению, то не считаются принимающими второе крещение, но рассматриваются как крещаемые впервые, поскольку вообще не имеют истинного крещения.

В том же году при св. Киприане в Карфагене состоялся и третий Собор, на котором присутствовали 84 епископа. Этот Собор отправил епископу Иовиану и его епископам настоящее соборное каноническое послание, иными словами – данное правило, поскольку, как говорит Зонара (и сообщает само послание), этот епископ спросил божественного Киприана, подобает ли крестить схизматиков-новациан, когда они приходят в Кафолическую Церковь. Но, по словам многоученейшего Досифея (Двенадцатикнижие. С. 55). это правило было изложено потому, что упомянутым вторым Собором было отправлено послание Римскому папе Стефану, в котором сообщались определения Собора о перекрещивании. А Стефан, созвав в Риме Собор, объявил это послание не имеющим силы и определил не крестить второй раз еретиков, крестящих так, как крестит Церковь [39] (о чем пишет Киприан в послании к африканскому епископу Помпею Сабратскому). Поэтому для окончательного утверждения перекрещивания, которое и раз, и два было соборно установлено, и для отвержения вынесенных Стефаном определений св. Киприан созвал этот третий Собор, изложивший настоящее правило.

Отметь, что поскольку этот Собор состоялся раньше всех Вселенских и Поместных соборов, его подобало поместить перед Вселенскими. Но так как Поместный собор имеет меньшее достоинство, чем соборы Вселенские, то их поместили первыми, а его после них (см. об этих Соборах: Досифей. Двенадцатикнижие. С. 53, 975; Синодикон. Т. 1. С. 98). То же самое произошло и с прочими Поместными соборами, которые предшествовали Вселенским: ради авторитета Вселенских соборов Поместные были поставлены после них.

Св. Киприан, созвавший этот Собор, принял мученическую кончину при императоре Декии. В похвалу ему довольно и того дивного слова, что было воспето в честь его святости богословствующими устами Григория. [40]

Находясь в общем собрании, возлюбленные братия, мы прочли посланные вами письма о мнимо крещенных у еретиков или схизматиков и приходящих в Кафолическую Церковь, которая одна и в которой мы получаем крещение и возрождаемся. В отношении таковых мы убеждены, что вы и сами, поступая так, удерживаете твердыню Кафолической Церкви. Но поскольку вы находитесь в общении с нами и желаете спросить об этом ради общей любви, то мы высказываем не новое и не ныне утвержденное мнение, но сообщаем и передаем вам мнение, издревле испытанное со всем тщанием и усердием нашими предшественниками и соблюденное нами, пребываем с вами в общении и единении и ныне предписываем (χειροτονοῦντες) [[41]] то самое, что всегда соблюдаем строго и незыблемо: никто не может быть крещен вне Кафолической Церкви, поскольку крещение одно, и оно находится в одной Кафолической Церкви. Ибо написано: Оставил Меня, Источник живой воды, и выкопал себе водоемы непрочные, которые не могут содержать воды (Иер. 2:13). И еще, пророчествуя, Святое Писание говорит: От чужой воды удаляйся и из чужого источника не пей (Притч. 9:8).

Итак, необходимо, чтобы вода вначале очищалась и освящалась иереем, чтобы она могла в крещении смыть грехи с крещаемого. И через прор. Иезекииля Господь говорит: И окроплю вас чистою водою... и очищу вас. И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам (Иез. 36:25–26). Как же может очистить и освятить воду тот, кто сам нечист и в ком нет Святого Духа, тогда как Господь говорит в книге Чисел: Все, к чему прикоснется нечистый, будет нечисто (Чис. 19:22)? Как при крещении может подать другому отпущение грехов тот, кто вне Церкви [[42]] не смог отложить собственные грехи? И даже сам вопрос, задаваемый во время крещения, свидетельствует об истине. Ибо мы, говоря испытуемому: «Веруешь ли, что получишь вечную жизнь и отпущение грехов?», утверждаем не что иное, как то, что это может быть дано в Кафолической Церкви, а у еретиков, у которых Церкви нет, получить оставление грехов невозможно. И поэтому защитники еретиков обязаны или изменить это вопрошание, или защитить истину, если только они не приписывают еретикам какую-то Церковь.

Кроме того, необходимо, чтобы крещеный был помазан, дабы, получив помазание, он стал причастным Христу. [43] Но еретик, не имеющий ни алтаря, ни церкви, освятить елей не может. У еретиков помазания не может быть вообще. Ибо для нас совершенно очевидно: никак невозможно, чтобы елей у них был освящен для благодарения [[44]]. Мы не должны пребывать в неведении, но должны знать, что написано: Елей же грешника да не помажет головы моей (Пс. 140:5), – на это еще в древности Дух Святой указал в псалмах, дабы никто, потеряв след (ἐξιχνιασθείς) [[45]] и сбившись с прямого пути, не был помазан еретиками, враждебными Христу.

Да и как совершит молитву о крещеном не иерей, а святотатец и грешник? Ведь Писание говорит: Грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает (Ин. 9:31). Через Святую Церковь мы мыслим отпущение грехов [[46]]. Кто же может дать то, чего не имеет сам? Или как может совершать что-либо духовное тот, кто отверг Духа Святого? Поэтому приходящий в Церковь и должен обновиться, дабы внутренне сделаться освященным через святые таинства. Ведь написано: Будьте святы, как Я свят, говорит Господь (см. Лев. 11:44; 19:2; 20:7). Поэтому и тот, кто был введен в заблуждение обольщением, пусть в истинном и Церковном крещении совлечется и самого этого [[47]], – всякий человек, который шел к Богу и искал иерея, но, оказавшись в заблуждении, попал к святотатцу.

Выказывать снисходительность к тем, кто крещен еретиками, значит признавать крещение еретиков [[48]]. Ведь оно не может иметь силу отчасти. Если кто-либо смог крестить, значит, он имел силу и подать Святой Дух. А если не смог дать, так как не имеет Духа Святого, потому что пребывает вне Церкви, то не может и крестить приходящего. Ибо крещение одно, и Дух Святой один, и Церковь, Христом Господом нашим на единстве основанная (как говорил с самого начала ап. Петр), одна. Потому совершаемое еретиками – все негодно как ложное и пустое. Богу не может быть приятно и угодно ничто из совершаемого теми, кого Господь в Евангелии называет врагами и противниками: Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30). И блаженный ап. Иоанн, соблюдая заповеди Господни, [49] в своем Послании прежде всех писал: Вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время. Они вышли от нас, но не были наши (1 Ин. 2:18–19).

Поэтому и мы должны знать и понимать, что враги Господни, названные даже антихристами, не могут быть угодны Господу. А потому мы – те, кто пребывает с Господом и держится единства с Ним, кто ради Его достоинства наделен (χορηγούμενοι) [[50]] всем необходимым для того, чтобы совершать Ему в Церкви священнослужение, – должны отклонить, отринуть, отвергнуть прочь и почитать нечестием все, что делают противящиеся Ему, т. е. враги и антихристы. А тем, которые от заблуждения и лукавства приходят к познанию (ἐπὶ γνώσει) [[51]] истинной веры Церкви, мы должны сполна преподать таинство Божественной силы, единства, веры и истины.

(Апост. 46, 47, 68; II Всел. 7; VI Всел. 95)

При помощи многих доводов настоящее правило показывает, что крещение еретиков и раскольников неприемлемо и они должны быть крещены, если обращаются в правую веру Кафолической Церкви.

Во-первых, крещение одно и оно находится в одной Кафолической Церкви, еретики же и раскольники, пребывая вне ее, не имеют, следовательно, и этого единого крещения.

Во-вторых, вода крещения предварительно должна быть очищена и освящена молитвами иерея и благодатью Всесвятого Духа, а затем уже она очищает и освящает того, кто в ней крестится. Однако еретики и раскольники – не иереи, а, конечно, святотатцы, не чистые, а нечистые и несвятые, как не имеющие Духа Святого; следовательно, они не имеют и крещения.

В-третьих, через крещение, совершаемое в Кафолической Церкви, подается отпущение грехов. А через крещение, совершаемое у еретиков и раскольников вне Кафолической Церкви, как может быть дано отпущение грехов?

В-четвертых, крещаемый после крещения должен быть помазан миром, приготовляемым из елея [[52]] и иных ароматов, освященным наитием Святого Духа. Еретик же, не имеющий Духа Святого, ибо разлучился с Ним из-за ереси и раскола, как может освятить такое миро?

В-пятых, иерей должен молиться Богу о спасении крещеного, а еретик и раскольник, который, как мы сказали, есть святотатец и грешник (не столько из-за своих дел, сколько из-за ереси и раскола – грехов, бо́льших из всех), как может быть услышан Богом, когда Писание говорит: Грешников Бог не слушает? [53]

В-шестых, невозможно стать угодным Богу через крещение еретиков и раскольников, потому что они – враги и противники Богу и потому что апостол Иоанн называет их антихристами.

Итак, на основании всех этих и прочих доводов, настоящее правило, применяя акривию, утверждает, что следует крестить всех еретиков и раскольников, и добавляет, что мнение о том, что не следует принимать еретическое и раскольническое крещение, является не новым мнением отцов данного Собора, но древним, испытанным со многим усердием и тщанием их предшественниками [[54]] (которые восходят почти до самих преемников апостолов) и во всем согласным с Апост. 46, 47 и 68.

Не только все отцы Собора в настоящем правиле совместно отвергают крещение еретиков и раскольников, но и по отдельности каждый из восьмидесяти четырех отцов Собора отвергает его одним отдельным доводом, иными словами, есть восемьдесят четыре довода.

Поэтому и II Вселенский собор в своем 7-м правиле частично сохранил настоящее правило (если же он и не распространил его на всех, то сделал это по икономии и снисхождению, а не по акривии, как мы сказали в примеч. к Апост. 46). VI Вселенский собор также подтвердил настоящее правило в своем 2-м правиле (хотя он и говорит, что это правило распространилось только в известных частях Африки, но, утвердив его однажды, он скорее упрочил его, а не упразднил). Принимает его и Василий Великий в своем 1-м правиле (см. также примеч. к упомянутому правилу Апост. 46).

Дополнение: [55] Вселенские соборы приняли и одобрили определения частных Соборов и особенно правила Василия Великого, что мы увидели в VI Всел. 2. Следовательно, они приняли и утвердили все то, что прежде постановили Поместные соборы и Василий Великий, и, таким образом, следует верный и неизбежный вывод о том, что всех еретиков следует без колебаний крестить.

А икономия, которую применительно ко времени употребляли некоторые отцы, не может считаться ни законом, ни примером. Ведь если провести хорошее исследование, то окажется, что эти еретики, принятые по икономии II Вселенским собором, были в большинстве своем крещены священниками, впавшими тогда в ересь, почему и была применена такая икономия. Однако истина Божественного Писания и правый разум показывают, что всех еретиков безоговорочно подобает крестить.

Святой Поместный собор, созванный в Анкире, в Галатийской архиепископии, состоялся, согласно писавшим о нем, в 315 г. по Р. X. Однако Милиас во 2-м т. «Синодикона» говорит, что он собрался в 314 г. Сошедшихся на Собор отцов было 18, первенствующими из них были Виталий, патриарх Антиохии Сирийской; Агриколай, митрополит Кесарии Каппадокийской; Маркелл, архиепископ самой Анкиры, и сщмч. Василий, епископ Амасийский. Они изложили настоящие 25 правил о тех, кто отрекся от Христа при тиране Максиме [56] и принес жертву идолам, но потом обратился к Церкви. Эти правила прямо утверждаются VI Всел. 2, а косвенно – IV Всел. 1 и VII Всел. 1, и благодаря этому утверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов. Об Анкирском соборе за 53 года до того, как он состоялся, предрек божественный Григорий Неокесарийский в своем 8-м правиле. (См. об этом Соборе: Досифей. Двенадцатикнижие. С. 976.) [57]

О пресвитерах, которые принесли жертву, но потом возобновили подвиг за веру, притом не каким-то обманным путем, а истинно, без предварительных приготовлений и упрашиваний с целью показать, будто они подвергаются пыткам, тогда как они испытали мучения только притворно и по видимости. Решено, чтобы такие разделяли честь пресвитерского седалища, но им не позволялось совершать Приношение, или проповедовать, или вообще совершать какие-нибудь священнические служения.

Из тех христиан, которые во время гонений отрекались и приносили жертвы идолам, одни, подвергаясь пыткам, не выдерживали суровости истязаний и отрекались от имени Христова, а другие еще прежде пыток предавали благочестие, однако, чтобы не показалось, что они отреклись добровольно, деньгами или просьбами склоняли мучителей истязать и их – не поистине, а для видимости. После того как эти обстоятельства будут выяснены, те пресвитеры, которые подверглись истязаниям поистине и действительно, без какого-либо обмана и притворства, и, не выдержав пыток, сначала принесли жертву, но потом, раскаявшись, вернулись к исповеданию веры и победили, должны иметь внешнюю честь и пресвитерское седалище (т. е. должны почитаться как иереи и сидеть с иереями, о чем смотри Антиох. 1 и примеч. к VI Всел. 26), однако не должны иметь права ни священнодействовать, ни учить, ни совершать какое-либо другое священническое действие [[58]].

Смотри также Апост. 62, I Всел. 1.

Подобным образом решено, чтобы и диаконы, принесшие жертву, но после этого возобновившие подвиг за веру, во всем остальном пользовались честью, но были отстранены от всякого священного служения, возношения Хлеба и Чаши или возглашения. Если же некоторые из епископов узнают об их утруждении себя или кротком смирении и захотят дать или отнять нечто большее, пусть это будет в их власти.

То же самое, что определило предыдущее правило о пресвитерах, определяет и настоящее правило о диаконах. А именно: если они были побеждены жестокостью пыток и принесли жертвы идолам, но после этого вновь стали исповедовать благочестие, то во всем остальном пусть пользуются диаконской честью, но отстранятся от всякого священнодиаконского священнодействия, от возношения святого Хлеба и святой Чаши (см. примеч. к VI Всел. 23) и от возглашения [[59]]. Однако если местные епископы узнают, что они с явным усердием приносят покаяние в отречении, смиряются, сокрушаясь о грехе, и кротко, а не дерзко относятся к упрекающим их за это отречение, в их власти находится даровать им, ради их горячего покаяния, нечто бо́льшее, чем одна только внешняя диаконская честь. Если же епископы узнают, что они, наоборот, каются с нерадением и теплохладностью, то и в этом случае имеют власть лишить их и внешней диаконской чести.

Смотри Апост. 62, Двукрат. 11. [60]

Если некоторые бежали от гонителей и были схвачены или преданы своими домашними, или иным образом оказались лишены имущества, или претерпели мучения, или были брошены в тюрьму и при этом кричали, что они христиане, и их терзали, или они поневоле взяли то, что мучители насильно вкладывали им в руки, или приняли какую-нибудь пищу, однако постоянно исповедовали, что они христиане, и всегда показывают скорбь о случившемся всяческой скромностью, одеянием и смиренной жизнью, – таким, поскольку они без греха, не возбранять общения. Если даже они и были запрещены ради большей акривии или по неведению, должно немедленно принять их в общение. Это относится равно и к клирикам, и ко всем прочим, мирянам. Сверх того, было рассмотрено и то, можно ли мирян, подвергнувшихся такому же насилию, возводить в степень. Итак, решено производить и таких как ни в чем не согрешивших, если прежний образ их жизни окажется правым.

Согласно Григорию Богослову, закон мученичества заключается, с одной стороны, в том, чтобы никто не шел на мучения добровольно и по собственному побуждению, но проявлял предусмотрительность, как из-за немощи и малодушия, которые он может обнаружить, так и из-за гибели и наказания, которым подвергнутся его мучители; а с другой стороны, в том, чтобы никто не бежал и не проявлял маловерия, если случится, что его повлекут на мучения. [61] Поэтому христиане того времени, зная немощь своей природы, убегали от гонителей и скрывались, по евангельскому изречению: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф. 10:23).

Итак, настоящее правило выносит определение о таких бежавших христианах и говорит: если они, убегая, были пойманы, или преданы своими родственниками-язычниками, или их лишили имущества, или подвергли пыткам и бросили в тюрьму, или разорвали их одежды и обнажили их тело, или тираны насильно вложили в их руки нечто для воскурения или какое-нибудь жертвоприношение, а в их уста – идоложертвенную пищу, но, все это претерпевая, они громко объявляли себя христианами, совершенно исключая возможность отречения, – таким, говорю, если они печалятся о том, что им пришлось претерпеть подобное, и к тому же показывают свою скорбь внешним смирением и стыдливостью, проявляющимися и в одежде, и в выражении лица, и в образе жизни, пусть не возбраняют Божественного причащения, поскольку эти христиане считаются ни в чем не согрешившими.

Если даже некоторые и запретили им Божественное причащение – или ради большей акривии, или по своей нерассудительности, – то должно немедленно допустить их к общению, клирики ли эти пострадавшие или миряне. Причем таковые столь далеки от греха, что если среди них есть мирянин, прежняя жизнь которого безукоризненна и достойна священства [[62]], он может стать иереем.

Смотри также Апост. 62, Григория Неокесар. 1.

О тех, кто принес жертву по принуждению и, сверх того, пиршествовал перед идолами: если, когда их привели, они и вошли с радостным видом, и одежду надели более дорогую, и равнодушно отведали приготовленной трапезы, – решено, чтобы такие один год слушали, три года припадали, два года участвовали только в молитве и тогда приступали к совершенному общению.

Настоящее правило указывает, что тех, которые по принуждению принесли жертву идолам или даже ели идоложертвенное, до́лжно сначала испытывать: с каким расположением они это сделали, и в соответствии с их расположением назначать епитимии. Если в то время, когда их влекли принести жертву или вкусить идоложертвенное, они выглядели радостными, были наряжены в дорогие одежды и ели предложенное равнодушно, иными словами, без сердечного смущения и печали о содеянном, то пусть они один год пребывают в числе слушающих, три года – в числе припадающих, два года – в числе вместе стоящих и после всего этого пусть приобщаются Святых Таин.

Те, которые сначала претерпели невыносимые мучения, а потом, будучи побеждены по немощи плоти, отреклись, получают епитимию на три года и сорок дней, согласно правилу Петра Александр. 1. Те же, которые претерпели только заключение и смрад темниц без каких-либо других мучений и отреклись, пусть получают епитимию на четыре года, согласно 2-му правилу того же Петра. Те же, которые, подвергнувшись истязаниям, в траурном одеянии приступили вкусить идоложертвенное, наказываются на три года и более, по Анкир. 5. Если же они во время языческого праздника в капище ели только свою пищу, пусть два года припадают, по Анкир. 7. А те, которые по принуждению совершили жертвоприношение два или три раза, пусть получают епитимию на семь лет, согласно Анкир. 8.

Смотри также I Всел. 14 и изображение храма в конце 4-й книги.

Те же, которые вошли в траурной одежде, возлегли и ели, плача во все время возлежания, если исполнили трехлетний срок припадания, пусть будут приняты в общение без причащения Святых Таин. А если не ели, то, проведя два года в числе припадающих, на третий год пусть будут приняты в общение, но без причащения, так чтобы совершенное общение получили на четвертый год. Но епископы пусть имеют власть проявить человеколюбие или продлить время покаяния, испытав образ их обращения. Прежде всего пусть будет исследована их жизнь до истязаний и после них, и пусть человеколюбие соразмеряется с этим.

Настоящее правило продолжает предыдущее. Оно говорит, что из христиан, принесших жертву по принуждению те, которые пришли в смиренной траурной одежде и ели идоложертвенное, плача в продолжение всего пиршества, после того как пробудут три года в числе припадающих, пусть стоят вместе с верными, однако не причащаются [[63]]; если же вообще не ели идоложертвенное, пусть два года пребывают в числе припадающих, а на третий – стоят вместе с верными, но не причащаются, и через четыре года пусть приступают к приобщению. Таковы епитимии, налагаемые Собором. Однако архиереи имеют власть принять во внимание образ их покаяния и, если они каются искренно и горячо, сократить положенный срок епитимии, а если, наоборот, нерадиво и равнодушно – увеличить. Кроме того, архиереи обязаны рассмотреть образ жизни христиан и до того, как они вкусили нечистой пищи, и после этого. И если их жизнь была и является добродетельной, пусть сократят епитимию, а если предосудительной и порочной – увеличат. Смотри также I Всел. 11, 12 и Анкир. 4.

О тех, которые от одной угрозы наказания, лишения имущества или изгнания не устояли и принесли жертву и до настоящего времени не покаялись и не обратились, но сейчас, во время этого Собора, пришли с намерением обратиться, решено: до Великого дня да будут приняты в число слушающих, после Великого дня три года да припадают и затем следующие два года да будут в общении без причащения Святых Таин, после чего приступят к причащению и так да исполнят целое шестилетие. Если же некоторые были приняты на покаяние до этого Собора, то для них надо отсчитывать начало шестилетия с того времени. Однако при опасности смерти из-за болезни или другой причины таких принимать в общение условно.

Тех христиан, которые были сломлены одними угрозами тиранов (угрозами мук, конфискации имущества или изгнания), принесли жертву идолам и после этого до настоящего времени не покаялись, но пришли к мысли о покаянии и обращении только во время этого Собора, настоящее правило определяет наказывать согласно правилам. Они должны пребывать в числе слушающих со времени проведения Собора, т. е. с четвертой недели по Пасхе (см. Апост. 37), до следующего великого светлого дня Пасхи, иначе говоря, год без одного месяца. После этого пусть они три года пребывают в числе припадающих, два года стоят вместе с верными и по окончании шестилетнего срока причащаются.

А для тех из них, кого приняли на покаяние до этого Собора, пусть отсчитывают шестилетний срок наказания с того времени. Однако если они будут близ смерти из-за болезни или другой причины, тогда в силу необходимости пусть причащаются, однако с условием, т. е. с такой оговоркой: если они не умрут и останутся в живых, пусть снова не причащаются до тех пор, пока не пройдет шесть лет, как это определяет и I Всел. 13.

Прочти еще Апост. 62, I Всел. 11. Смотри также изображение храма в конце 4-й книги.

О тех, которые участвовали в пиршестве на языческом празднике в месте, отведенном язычникам, однако принесли и ели собственную пищу. Решено принять их в общение после двух лет припадания. Но проверить, каждого ли следует принимать в общение с причащением Святых Таин, есть дело епископов – равно как и исследовать жизнь каждого во всем остальном.

Настоящее правило определяет, чтобы те христиане, которые взяли свою пищу, пришли на языческий праздник в место, отведенное для совершения языческих торжеств, и ели с язычниками, – припадали, а после этого были приняты. Епископ же, рассмотрев их прежнюю и последующую жизнь, здраво рассудит, допустить ли их только к молитве с верными или также к причастию с ними Божественных Таин.

Смотри также I Всел. 12, изображение храма в конце 4-й книги и Анкир. 4.

Те же, которые во второй и в третий раз по принуждению принесли жертву, пусть в течение четырех лет припадают, два года пребывают в общении без причащения Святых Таин и на седьмой будут окончательно приняты.

После того как отцы сказали о совершивших жертвоприношение однажды, теперь, в настоящем правиле, они говорят о совершивших жертвоприношение два и три раза [[64]]: те, кто сделал это по принуждению, пусть четыре года припадают, два года стоят с верными, находясь с ними только в молитвенном общении (т. е. не выходят из храма, как оглашенные), а на седьмой год пусть приобщаются Святых Таин.

Смотри изображение храма в конце 4-й книги и Анкир. 4.

Те же, которые не только стали отступниками, но и восстали на братьев, и принудили их или стали виновниками такого принуждения, пусть три года пребывают в числе слушающих, другие шесть лет – в числе припадающих, еще один год находятся в общении без причащения Святых Таин, с тем чтобы по исполнении десятилетнего срока приступить к причащению. Однако в течение этого времени должно наблюдать и за их жизнью в целом.

Тем же, которые настолько испугались мучений, что не только сами отреклись от веры Христовой, но и восстали против других христиан и либо сами принудили их принести жертву и отречься, либо по их вине к этому принуждали других христиан гонители (например, объявили, что те были скрывающимися, беглыми или тайными христианами), – таким, повторяю, настоящее правило постановляет три года слушать Писания, шесть лет припадать, один год стоять вместе с верными и по прошествии десяти лет причащаться Божественных Таин.

Но в течение этих лет архиерей или духовник должен наблюдать за их образом жизни, и, если они живут нерадиво и порочно, пусть срок их наказания будет увеличен.

Правило 8 Григория Чудотворца определяет, что тех, которые были взяты в плен варварами и потом вместе с ними убивали христиан или указывали им на спрятавшихся, не должно включать даже в число слушающих, но они должны стоять среди плачущих за вратами до тех пор, пока, как говорит Григорий Чудотворец, по их вопросу не состоится общий Собор. Имеется в виду настоящий Собор и это правило, касающееся их.

Смотри также изображение храма в конце 4-й книги.

Поставляемые в диаконов, если во время самого поставления засвидетельствовали и объявили, что им необходимо жениться, поскольку они не могут оставаться так, если потом женятся, пусть пребывают в своем служении, так как епископ им это разрешил. Если же некоторые, умолчав об этом и согласившись при рукоположении оставаться так, после этого вступили в брак, отстранить их от диаконского служения.

Настоящее правило определяет, что те диаконы, которые перед рукоположением, открыто, при свидетелях признались, что им необходимо после хиротонии жениться, поскольку они не могут жить в девстве, если после этого вступят в брак, не извергаются, но продолжают нести свое диаконское служение, ибо очевидно, что рукоположивший их архиерей позволил им поступить так. Ведь архиерей, выслушав ранее их признание, не отверг их, но рукоположил. А те диаконы, которые перед рукоположением промолчали и не сделали подобного заявления, если женятся после рукоположения, пусть прекратят диаконское служение, потому что их молчание показывает, что они желают проводить девственную жизнь в диаконском служении и согласились на это.

Смотри также VI Всел. 6 и примеч. к нему.

Дев, обрученных и после обручения похищенных другими, решено возвращать их первым обручникам, даже если они претерпели от похитителей насилие.

Тех дев, которые были обручены с мужами, но после этого похищены другими, настоящее правило определяет возвращать их первым обручникам, даже если похитители их растлили, – однако не принудительно, но если первые их обручники хотят этого и разыскивают их.

Смотри также IV Всел. 27.

Тех, которые до крещения принесли жертвы, но после этого крестились, решено возводить в степень как омывшихся.

В древности многие принимали христианство и верили во Христа, однако медлили воспринять святое крещение. По этой причине и Григорий Богослов, и Василий Великий в своих словах побуждали к принятию крещения.

Итак, об этих людях настоящее правило говорит, что если они были схвачены гонителями как христиане и принесли жертву, но после жертвоприношения крестились, то они могут взойти на степень клира и священства, поскольку мы верим, что святое крещение очистило их от всех прежних каких бы то ни было согрешений, простительных или смертных.

Смотри также Апост. 2.

Хорепископам не позволять рукополагать пресвитеров и диаконов, а также и городских пресвитеров в чужой области (ἐν ἑτέρᾳ παροικίᾳ) [[65]], если епископ своими грамотами не даст им на то позволения.

Настоящее правило определяет, что без письменного разрешения своего епископа хорепископы не могут рукополагать пресвитеров и диаконов в другом селении, за пределами собственного. Ведь если даже в своем селении они не могут рукополагать пресвитеров и диаконов, но только иподиаконов, чтецов и заклинателей, согласно Антиох. 10, то тем более не могут рукополагать в другом! Кроме того, они не могут рукополагать и пресвитеров города, в котором пребывает собственно епископ, без письменного разрешения последнего. Правило требует выдавать письменные разрешения, чтобы не возникло никакого подозрения.

Смотри также примеч. к I Всел. 8.

О состоящих в клире пресвитерах или диаконах, если они и воздерживаются от мяса, решено, чтобы они его немного вкушали и потом, если захотят, воздерживались от него; если же не захотят сделать этого, так что не будут есть даже овощей, подаваемых с мясом, и не станут повиноваться этому правилу, они должны быть лишены своего сана.

Возможно, некоторые на самом деле гнушались мяса, но заявляли, что не едят его ради подвига воздержания. С целью устранить подозрение в этом, настоящее правило постановляет, чтобы пресвитеры или диаконы, которые не едят мяса ради воздержания, вкушали его в малом количестве. А те, которые воздерживаются от мяса так строго, что не едят даже овощей, сваренных вместе с ним, пусть будут лишены священства, ибо своими действиями они возбуждают подозрение в том, что гнушаются мяса, а так мудрствовать свойственно манихеям и другим еретикам.

Прочти также Апост. 51, 53.

О принадлежащих церкви (τῷ Κυριακῷ) вещах. То, что пресвитеры продали в отсутствие епископа, следует вернуть в церковь (τὸ Κυριακόν). Однако епископу предоставляется право рассудить, следует ли возвратить купившим стоимость вещи или нет, потому что часто доход от проданных вещей уже принес покупателям больше, чем стоила вещь.

Если пресвитеры и прочие клирики (ибо настоящее правило, называя более высокую степень, имеет в виду и низшие) из-за какой-нибудь нужды продали вещи, принадлежащие церкви епископии, без разрешения и воли епископа, или в его отсутствие, или после его смерти, то церковь (в лице епископа) должна забрать их у купивших. Епископу же предоставляется право рассудить, возвратить ли купившим стоимость вещей или нет, поскольку часто ввиду того, что эти вещи доставляют прибыль, купившие их могут получить от них доход, больший той цены, которую они отдали за них при покупке. Поэтому несправедливо, если они получат их стоимость дважды.

Смотри также Апост. 38.

А о том, почему церковь называется словом τὸ Κυριακόν (дом Господень), мы сказали в примеч. к VI Всел. 74.

О тех, которые впадали или впадают в скотоложство. Согрешившие прежде двадцатилетнего возраста, после пятнадцати лет припадания пусть войдут в молитвенное общение, затем, проведя пять лет в таком общении, приступят к причащению Святых Таин. Пусть же будет испытан и образ их жизни, когда они будут среди припадающих, и в зависимости от этого пусть сподобляются человеколюбия. Но если некоторые не знали меры в грехах, им следует долгое время пребывать в числе припадающих. Те же, которые, выйдя из этого возраста и имея жен, впали в такой грех, после двадцати пяти лет припадания пусть входят в молитвенное общение, затем, после пяти лет пребывания в молитвенном общении, пусть причащаются Святых Таин. Если же некоторые, и имея жен, и переступив пятидесятилетний возраст, согрешили, пусть сподобляются общения при исходе из жизни.

Не всех тех, которые впали или впадают в грех с бессловесными животными, т. е. совершили так называемое скотоложство, настоящее правило постановляет наказывать одинаково. Но те, которые согрешили с животными несколько раз, не достигнув двадцати лет и не имея жен, пусть пятнадцать лет проведут в числе припадающих, пять лет стоят и молятся вместе с верными, а после этого причащаются. Нужно, однако, исследовать и образ их жизни в период покаяния, и если они каются горячо, пусть их наказывают более снисходительно; если же нерадиво – пусть не получают никакого снисхождения. Если же они многократно и неумеренно впадали в этот безрассудный грех скотоложства, пусть остаются в числе припадающих долгое время [[66]]. Названных скотоложцев наказывают так снисходительно и потому, что они молоды и в них разжигается пламя вожделения, и потому, что они неразумны. Те же, которые, будучи старше двадцати лет и имея жен, впали в этот скверный грех, пусть двадцать пять лет припадают, пять лет молятся вместе с верными и затем, спустя эти тридцать лет, причащаются. А те, которые, будучи старше пятидесяти лет и имея жен, впали в скотоложство, пусть причащаются только перед смертью и больше никогда. Ведь они не могут, как вышеупомянутые, привести в свое оправдание никаких доводов: ни молодого возраста, ни неутвержденности разума.

Правило Григория Нис. 4 наказывает совершивших скотоложство на 18 лет и называет скотоложство прелюбодеянием против естества, «ибо наносится обида чуждому роду и притом вопреки естеству». Василий же Великий в 7-м правиле налагает на скотоложцев епитимию мужеложцев, убийц и прелюбодеев, а в 63-м правиле только епитимию прелюбодеев, т. е. пятнадцать лет. Согласно же Анкир. 17, скотоложцы должны молиться с обуреваемыми.

Бог повелевает умерщвлять и мужчин, и женщин, которые впадут в грех с животными, а вместе с ними умерщвлять и животных: Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, они повинны (Лев.20:15–16). 60-я кн. «Василик», тит. 37, предписывает отсекать у скотоложников детородный член.

Совершившим скотоложство, как прокаженным или навлекшим проказу, святой Собор предписал молиться с обуреваемыми.

Подобно тому как Моисей называет прокаженных нечистыми, [67] настоящее правило называет скотоложцев прокаженными, т. е. нечистыми, и навлекшими проказу, т. е. осквернившими даже животных. Оно определяет, чтобы такие молились вместе с обуреваемыми, т. е. бесноватыми [[68]].

Смотри также выше Анкир. 16.

Если епископы, которых после поставления не приняли в назначенной им области, вознамерятся вторгаться в другие области, притеснять поставленных там епископов и поднимать против них мятежи, – таких отлучать. Если же они захотят сидеть на пресвитерских местах там, где прежде были пресвитерами, не отнимать у них этой чести. Однако если будут враждовать с поставленными там епископами, да будут лишены даже пресвитерской чести и изгнаны.

Настоящее правило определяет: если архиереи после поставления не были приняты своей областью, а отправились в другие епископские области, притесняют поставленных там архиереев и поднимают волнения, то должно их отлучать и лишать епископской чести. Впрочем, если хотят, пусть довольствуются пресвитерской честью и правом сидения с пресвитерами [[69]]. Если же они и после этого не соблюдают мир, но ведут интриги и учиняют раздоры против местных епископов, пусть будут лишены и этой пресвитерской чести и совершенно изгнаны из Церкви.

Прочитай также Апост. 35, 36.

Те, которые приносят обет девства и нарушают его, пусть понесут наказание двоебрачных. Девам же, сожительствующим с кем-либо как сестры [[70]], мы запретили это.

Такие толкователи настоящего правила, как Вальсамон и Властарь, говорят, что те, которые дали Богу обет девства, т. е. обет вести монашеский образ жизни, могут до пострижения и облачения в монашескую одежду по закону жениться, и при этом понести наказание двоебрачных. Они говорят, что монашеская жизнь не словами утверждается, но основывается на постриге и облачении в монашескую одежду и через них получает силу. Однако Василий Великий в своем 18-м правиле, ссылаясь на настоящее правило, говорит, что такие не в брак вступают, а прелюбодействуют, и предписывает не принимать их в общение до тех пор, пока они не расторгнут этого, по мнению толкователей, законного брака, который, по словам Василия Великого, есть грех тягчайший блуда. Ведь он говорит в 6-м правиле: «Любодеяния монахов не считаются браком». А в IV Всел. 16 сказано, что те, которые посвятили себя Богу, не могут вступать в брак.

Если же некоторые скажут, что обет, данный на словах, не связывает столь крепкими узами и не накладывает столь тяжелого бремени на давших его, пусть послушают св. Афанасия, который говорит в слове на Страдание Господа: «То, что мы обещаем Богу, принадлежит уже не нам, а Богу, и если мы забираем обещанное, то забираем не свое, а Божие и становимся святотатцами». [71] Как обещание подкрепляется не только деньгами, но и словами и произволением, так и монашеская жизнь стоит не на постриге и одеждах, но и на словах и обете Богу. Итак, те, которые обещают что-либо благое Богу, обязаны это исполнить, чтобы не быть наказанными, как Анания и Сапфира. Например, дева обещает девство, воздерживающийся – воздержание, состоящий в браке – целомудрие. Причем они обязаны исполнить не только тот обет, который дали перед лицом людей, но и тот, который дали наедине с самими собой, потому что божественный Василий говорит (в слове о любостяжательности): «Ты беседуешь тайно с самим собой, однако твои слова слышны на небе», [72] и Бог, Который находится на небе и взирает на сердца, – лучший свидетель, чем люди, которые видят только внешнее [[73]].

Итак, чтобы согласовать настоящее правило с правилом св. Василия, лучше и правильнее понимать его так: те, которые дали обет девства, т. е. обещание вести монашеский образ жизни, и, прежде чем стать монахами, вступали в брак, по расторжении этого противозаконного брака и прекращении этого любодеяния, согласно правилам Василия Велик. 6 и 18, пусть несут наказание как двоебрачные, т. е. один год пребывают вне общения [[74]].

Кроме того, правило запрещает женщинам, которые дали обет девства, сожительствовать с мужчинами, в оправдание называя себя сестрами этих сожителей или же их – своими братьями, чтобы этим мнимым именем рассеять всякое неуместное подозрение [[75]].

Смотри об этом в I Всел. 3.

Если чья-нибудь жена или он сам совершит прелюбодеяние, таким должно через семь лет прийти в совершенное общение, по предшествующим этому степеням.

Настоящее правило прелюбодейке и прелюбодею запрещает приобщаться Святых Таин в течение семи лет. Эти семь лет надо распределять по предписанным степеням покаяния, т. е. так, как определяет правило Василия Велик. 77; один год пусть плачут, два года слушают, три припадают и в течение седьмого года стоят с верными и затем пусть причащаются Божественных Таин, если будут каяться со слезами.

Правило Григория Нис. 4 наказывает прелюбодея на восемнадцать лет, Василий Великий в 58-м правиле – на пятнадцать, а Иоанн Постник в своем 13-м правиле – на три года, но с другими делами покаяния: сухоядением и поклонами [[76]].

Смотри VI Всел. 87, Апост. 48, а также изображение храма.

О женщинах, блудодействующих и зачинающих детей и изготавливающих зелья для убиения плода. Прежнее определение запретило им до смерти причащаться Святых Таин, и с этим соглашаются. Мы же, изыскав нечто более человеколюбивое, определили десятилетний срок покаяния по установленным степеням.

Тем женщинам, которые тайно блудодействуют и зачинают, но убивают плод в своем чреве – или поднимают тяжести сверх своей силы, или выпивают какие-нибудь отравы, губительные для плода, другое правило, более раннее, чем настоящее, запрещает причащаться Святых Таин вплоть до смерти. Настоящее же правило, в котором отцы этого Собора вынесли более снисходительное определение, наказывает их десятилетним отлучением от причащения Святых Таин, как определило и правило Василия Велик. 2. Время же это, по мнению Зонары и анонимного толкователя, должно быть распределено следующим образом: два года пусть плачут, три года слушают, четыре припадают, один год стоят с верными и затем причащаются.

Прочти также VI Всел. 91, Апост. 66 и посмотри изображение храма.

О преднамеренных убийцах – пусть припадают, а совершенного общения удостоятся при конце жизни.

Настоящее правило налагает на преднамеренных убийц наказание припадать всю жизнь, а причащаться только при конце жизни.

Василий Великий 56-м правилом наказывает таких на двадцать лет.

Прочти также Апост. 66.

О непреднамеренных убийцах первое определение повелевает, чтобы они участвовали в совершенном общении через семь лет, пройдя установленные степени покаяния, а второе – чтобы исполнили пятилетний срок покаяния.

Непреднамеренных убийц два правила, вынесшие определения о них до этого Собора, наказали по-разному. Более раннее правило наказывает таких на семь лет (чтобы они один год плакали, два года слушали, три года припадали, в течение седьмого года стояли с верными и после этого причащались). А более позднее правило наказывает их на пять лет [[77]]. Однако Василий Великий в 57-м правиле наказывает их на десять лет.

Смотри также Апост. 66 и изображение храма.

Те, которые гадают и следуют языческим обычаям или приводят кого-либо в свои дома для обнаружения чаровании или для очищения, да подвергаются пятилетнему наказанию по определенным степеням: три года припадания и два года молитвы без приобщения Святых Таин.

Настоящее правило предписывает в течение пяти лет не причащаться Святых Таин не только тем христианам, которые сами занимаются гаданием и следуют эллинским и языческим обычаям, но еще и тем, которые ходят к самим гадателям и приводят их в свои дома либо для снятия наведенных чар, от которых у них якобы случилась болезнь или другое несчастье, либо для того, чтобы те показали им, где скрыты эти магические предметы.

Эти пять лет правило распределяет следующим образом: три года пусть припадают, два года стоят с верными и после этого причащаются.

Смотри также VI Всел. 61.

Некто, обручившийся с девицей, растлил ее сестру, и она зачала от него (ἐπιφορῆσαι), после этого все-таки женился на невесте, а растленная удавилась. Было повелено, чтобы знавшие были приняты в число стоящих вместе с верными через десять лет, после прохождения определенных степеней покаяния.

Предположим, некто обручился с девицей, но, прежде чем жениться на ней, растлил сестру своей невесты, и она забеременела от него (ибо именно это означает ἐπιφορῆσαι), после же этого женился на своей невесте, а растленная и беременная сестра ее, увидев это и отчаявшись, повесилась от чрезмерного горя. Настоящее правило постановляет, что, если такой случай произойдет, те, которые знали об этом деле и промолчали, должны подвергаться наказанию на десять лет, а эти десять лет пусть будут по порядку распределены между степенями покаяния [[78]].

Смотри, что здесь вместе с согрешающими наказываются и те, которые знают о преступлении и не разоблачают его, чтобы воспрепятствовать ему, но скрывают. Ведь и они совершили это преступление – они имели возможность воспрепятствовать и этому недозволенному браку того, кто любодействовал с двумя сестрами, и смерти повесившейся. А не воспрепятствовав, они сами оказываются совершившими это чудовищное преступление, согласно известной пословице: «Кто мог помешать делу и не помешал, сам совершил его». Поэтому и Василий Великий в 71-м правиле определяет подвергать той же епитимии, что и согрешившего, того, кто знает о его согрешении, но по собственному побуждению не рассказывает могущим воспрепятствовать. Да и что я говорю «такой же епитимии»? Еще и большей! Ибо, в то время как правило Василия Велик. 78 определяет, чтобы женившийся в разное время на двух сестрах подвергался наказанию на семь лет, настоящее правило знающих о преступлении растлившего двух сестер наказывает на десять лет. Во-первых, потому, что, согласно Вальсамону, женившегося на двух сестрах вступить в недозволенный брак вынуждает плотское влечение, а знавшие об этом и не рассказавшие не имеют никакого подобного побуждения. Во-вторых, потому, что тот, взяв в жены двух сестер, только вступает в недозволенный брак, а по вине этих не только был заключен недозволенный брак, но и произошло любодеяние и самоубийство.

Никита Ираклийский в своем 3-м правиле говорит, что если кто-нибудь женится с полным священнодействием (ἱερολογία) [[79]], но перед тем, как вступить в связь со своей женой, совершит блудодейство с тещей и она станет беременной, таковой должен жить со своей женой, с которой обвенчался, а от тещи удалиться, чтобы взор на нее не склонял к вожделению. То же самое говорит и Иоанн Постник. Совершивший такой грех на шесть лет отлучается от Божественных Таин, а также получает и различные другие наказания, о которых смотри Иоанна Постника 16.

Святой Поместный собор в Неокесарии Каппадокийской, расположенной в Понте, называемом у Птолемея [80] и Плиния Полемоновым, состоялся, как пишут Досифей и Милиас, в 315 г., т. е. в том же году, что и Анкирский собор, правда не в одно и то же время, но немного позже, согласно Досифею и др.; или годом позже Анкирского, по мнению Милиаса. Собрались на нем, как указывает Досифей (Двенадцатикнижие. С. 976), 23 отца, председателем среди которых был Виталий. Они изложили настоящие 15 правил по различным вопросам [[81]], поскольку такие правила были необходимы для церковного порядка и устройства. Эти правила прямо утверждаются VI Всел. 2, а косвенно – IV Всел. 1 и VII Всел. 1, и благодаря этому утверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов.

Пресвитера, если женится, смещать (μετατίθεσθαι) [[82]] со степени, если же совершит блудодеяние или прелюбодеяние, изгонять совершенно и приводить к покаянию.

Поскольку, по Апост. 26, из вступивших после рукоположения в брак не извергаются одни чтецы и певцы, постольку настоящее правило определяет: если пресвитер, точнее иеромонах, женится после посвящения, он лишается своего чина, т. е. извергается. Если же совершит блудодеяние или прелюбодеяние, – совершенно отлучается от Церкви и низводится на место кающихся, как и миряне [[83]].

Прочти также Апост. 25.

Если женщина вступит в брак с двумя братьями, пусть будет изгнана из Церкви вплоть до смерти, однако при смерти, если даст слово по выздоровлении расторгнуть брак, да будет по человеколюбию допущена к покаянию. Но если жена или муж умрет, состоя в таком браке, для оставшегося покаяние затруднительно.

Настоящее правило определяет, что если женщина вышла замуж за двух братьев (т. е. после смерти одного вышла за другого) и не хочет расторгнуть этот недозволенный брак, пусть будет отлучена от Церкви до своей смерти. Если же, находясь в смертельно опасной болезни, она пообещает, что расторгнет брак после того, как выздоровеет, тогда, ради человеколюбия, пусть причастится Божественных Таин и, если выздоровеет, будет принята в разряд кающихся [[84]]. Если же муж или жена умрут, не расторгнув этот противозаконный и недозволенный брак, для супруга, оставшегося в живых, покаяние становится затруднительным, поскольку истинное покаяние совершается удалением от зла. Как же супруг, оставшийся в живых, будет принят или сочтен истинно раскаивающимся, тогда как не удалился от зла, т. е. не расторг добровольно недозволенный брак? Ведь то, что брак не был расторгнут прежде смерти одной из сторон, показывает, что если бы умерший был жив, они оставались бы вместе [[85]].

Смотри также Апост. 19.

Время покаяния, определенное для впадающих в многочисленные браки, известно, однако их обращение и вера сокращают это время.

Настоящее правило говорит, что срок епитимии для многобрачных (иначе говоря, троебрачных) известен и что, хотя время наказания для троебрачных определено, все же их раскаяние в троебрачии и горячая вера к Богу могут подвигнуть архиерея или их духовника сократить время епитимии [[86]].

Василий Великий в своем 4-м правиле отлучает троебрачных от причащения Святых Таин на пять лет, говоря, что это пятилетнее отлучение передано не отеческим правилом, а только обычаем и следованием предшественникам. Каким же образом это правило ускользнуло от внимания многомудрого Василия, ведь этот Собор проходил раньше, чем жил Василий Великий? Но, возможно, и настоящее правило называет время наказания троебрачных определенным, исходя не из писанного правила, а из обычая, как и Василий Великий. Поскольку оно было всем известно из общего и распространенного обычая, то не было никакой нужды выносить здесь о нем определение в письменном виде. В своем 80-м правиле Василий говорит, что троебрачие – грех более тяжкий, чем блуд, а в 50-м правиле называет троебрачие нечистотой и осквернением Церкви.

Если кто-либо вознамерится, пожелав женщины, совокупиться с ней, однако его желание (ἡ ἐπιθύμησις) [[87]] не исполнится на деле, очевидно, что он избавлен благодатью.

Настоящее правило определяет: если кто-либо вследствие прилога и рассматривания помысла пожелал женщину, следом за прилогом этого вожделения сложился с помыслом (ибо это означает «вознамерится») и постарался найти способ совокупиться с женщиной, которую пожелал, однако задуманное не осуществилось на деле не из-за какого-то внешнего препятствия, а потому, что, опомнившись до совокупления, сосложившийся с такими помыслами сразу же уклонился и, согласно Зонаре, не совершил поступка, то очевидно, что он был избавлен от совершения греха Божественной благодатью. Однако за то, что он сложился с помыслом и склонялся к совершению греха, он должен быть наказан духовником, как говорит Зонара. Поэтому и Василий Великий в своем 70-м правиле диакона, который дойдет только до того, что поцелует женщину, но исповедается в этом, отстраняет на время от его служения (хотя поцелуй – это не одно простое сосложение, но уже часть действия).

О прилоге же, сочетании, сосложении, борьбе и пленении, или страсти, смотри в правилах Иоанна Постника 2, 3, 4, 5 и примечаниях к ним, а кроме того, посмотри примеч. 3 к Василия Велик. 90.

Если оглашенный, входящий в церковь и стоящий в чине оглашенных, согрешит (ἁμαρτάνων) [[88]], то, если он из числа приклоняющих колена, да перейдет в разряд слушающих, престав от греха. Если же и в чине слушающих не перестанет грешить, да будет изгнан.

Было два разряда оглашенных. Один – разряд более совершенных, которые стояли на литургии до молитвы оглашенных, выслушивали ее, приклонив колена, причем иерей возлагал на них руку, и после этого они выходили из церкви. Другой – разряд несовершенных, которые, поскольку пришли к вере недавно, слушали только Священное Писание и выходили после чтения Евангелия. Итак, настоящее правило говорит, что если какой-нибудь оглашенный из совершенных и приклоняющих колена согрешает, пусть его низводят в чин оглашенных, слушающих Писания, в том случае если будет воздерживаться от греха. Если же, находясь и среди слушающих, снова будет согрешать, пусть его изгоняют даже из притвора и помещают на место плачущих – за вратами притвора.

Смотри также I Всел. 14 и план храма в конце 4-й книги.

О беременной: ее должно просветить крещением когда она хочет, ибо рождающая не имеет в этом никакого общения с рождаемым, потому что каждый из них обнаруживает свое произволение при исповедании.

Поскольку утробный плод является частью беременной, согласно положению 2 гл. 1 тит. 7 кн. 31 «Василик» (у Фотия тит. 4, гл. 10), то некоторые утверждали, что женщине следует креститься не во время беременности, но после родов, чтобы не оказалось, что ее утробный плод, будучи крещен сначала вместе с ней, а затем еще раз после своего рождения, принял крещение дважды, что неприемлемо. Поэтому настоящее правило, возражая говорящим так [[89]], определяет, что беременная женщина, если она в чине оглашенных, может креститься когда хочет, поскольку она не передает просвещения и крещения плоду в своей утробе, но крестится только сама.

Ведь человеку, чтобы исповедать, что он в крещении соединяется со Христом и отрекается от диавола, или, проще сказать, чтобы креститься, нужно показать собственное произволение или непосредственно, как требуется от крещающихся в том возрасте, в котором они способны постичь смысл Таинства (какова и беременная женщина, о которой идет речь), или через восприемника, как требуется от крещающихся в младенчестве [[90]]. А плод, находящийся во чреве, не может ни самостоятельно показать произволение, поскольку у него такового еще нет, ни через восприемника, как еще не рожденный и не могущий воспринять крещение.

Пресвитер на свадьбах второбрачных да не пирует. Ведь если второбрачный нуждается в покаянии, то что это за пресвитер, который своим участием в пиршестве одобряет такие браки?

Настоящее правило определяет, чтобы иерей не садился за стол на свадьбе второбрачного, поскольку второбрачный находится под грехом и епитимией, а иерей, если сядет с ним за стол, показывает этим, что благоволит и сорадуется этому его браку, несущему бремя греха и осуждения [[91]].

Первый брак, согласно Григорию Богослову, – закон, [92] поскольку существует один законный супружеский союз – как женщины с мужчиной, так и мужчины с женщиной, – узаконенный Божественным гласом и присутствием на браке в Кане. Посему, будучи невинным, такой брак и венчается, и сопровождается причащением Божественных Таин (см. также примеч. к VI Всел. 13). А второй брак – снисхождение, [93] так как его допускают по снисхождению. Поэтому и то, что говорит Павел о вдовах: Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак (1 Кор. 7:9), согласно толкованию Златоуста, он говорит это как позволение, а не как повеление [94] (т. е. точно так же, как он позволил вступившим в первый брак частое совокупление ради их невоздержанности). [95] Если же это по снисхождению, то очевидно, что второй брак не является ни благовидным, ни безупречным, но находится под бременем осуждения и греха.

Поэтому, согласно правилу Василия Велик. 4, второбрачный отлучается от Божественных Таин на один или два года, а согласно правилу Никифора Константинопол. 2, даже не венчается. Вот почему и Игнатий Богоносец сказал в Послании к антиохийцам: «Одна одному, а не многие одному, была дарована при сотворении». [96]

Климент Александрийский говорит: «Женившийся во второй раз не согрешает с точки зрения Завета, однако и не исполняет евангельского совершенства; он приобретет себе небесную славу, если будет хранить расторгнутое смертью супружество чистым, с радостью покоряясь Домостроительству». [97]

Если жена какого-либо мирянина, совершив прелюбодеяние, будет явно уличена в этом, то такой не может вступить в служение клирика. Если же она совершит прелюбодеяние после его рукоположения, он должен развестись с ней. Если же он живет с ней, то не может удерживать за собой вверенное ему служение.

Настоящее правило определяет, что если жена какого-либо мирянина совершит прелюбодеяние и открыто будет обличена теми лицами, которые могут ее обвинять (о них см. в примеч. к Апост. 48), ее муж не может взойти на какую-либо священную степень. Подобным образом если прелюбодеяние совершит жена священнослужителя, то он должен развестись с ней, если хочет удержать священство. Если же он хочет жить с этой прелюбодейкой, то не может одновременно иметь и священство, но извергается из него [[98]].

Смотри также Апост. 25.

Если пресвитер будет возведен в сан, до этого согрешив телом, и исповедается в том, что согрешил до рукоположения, пусть не совершает Приношения, сохраняя прочее ради усердия в остальном. Ибо другие согрешения, как утверждает большинство, разрешает и руковозложение. Если же он сам не исповедается, а явно уличить его будет невозможно – предоставлять его своей власти.

Если иерей до посвящения согрешил телом, т. е. вступил в плотское смешение, а после принятия священства сам исповедается (например, своему духовному отцу или архиерею) в том, что согрешил до рукоположения, настоящее правило предписывает такому не совершать литургию (а вместе с совершением литургии сюда включаются и прочие священнические священнодействия, согласно Вальсамону, в толковании VI Всел. 26), однако ему должно сохранять за собой остальные иерейские преимущества, т. е. внешнюю честь, место сидения, стояние и причащение в святом алтаре, согласно Зонаре и Вальсамону, и это ради прочих своих добродетелей, и особенно ради ревностного покаяния и исповеди, на которую он пошел добровольно (ведь если он будет обличен другими в том, что совершил такой грех, то не может иметь и этих преимуществ, но после извержения будет низведен на место мирян в качестве мирянина, согласно Вальсамону).

См. также VI Всел. 21 и Василия Велик. 3.

Однако обвинение на совершившего блуд иерея должны подтверждать пять свидетелей, как говорит Властарь (см. также Апост. 75). Итак, пусть это приводится в исполнение, если иерей впадет в плотское смешение до принятия священства.

Если же он согрешит только в душе, т. е. дойдет до сосложения и устремления души или даже употребит какие-нибудь способы и средства для осуществления греха, но на деле его не совершит, то, говорит правило, такие согрешения прощаются благодатью рукоположения и не влекут за собой извержения. Впрочем, правило говорит об этом сдержанно, сказав, что так говорит большинство, а не оно само.

Если же иерей до принятия священства прикоснется к руке женщины или поцелует женщину, то рукоположение разрешает и от этого греха, согласно Зонаре и др., и поэтому он не извергается (поскольку, впадая в это и после рукоположения, иерей не извергается, но отстраняется от служения, согласно Василия Велик. 70).

Однако если он согрешит чем-то бо́льшим, чем поцелуй, т. е. дойдет даже до лежания вместе, тогда он извергается, потому что рукоположение от такого греха не разрешает. Ибо как диакон и пресвитер, которые после принятия священства совершили грех больший, чем поцелуй, извергаются, согласно тому же 70-му правилу Василия Велик., так и совершившему такой грех до принятия священства запрещается становиться иереем, и, соответственно, если после принятия священства он исповедует это, то и он равным образом извергается. Все это, говорит правило, да приводится в исполнение, если согрешивший иерей исповедается [[99]]. Если же ни он сам добровольно в этом не исповедается, ни другие не могут явно уличить его в том, что он это совершил, – тогда пусть будет в его власти: либо отстраниться от священства, либо приводить его в действие, поскольку, согласно гражданскому закону, лучше оставлять согрешения безнаказанными (как не доказанные), чем подвергать наказанию без вины.

Смотри также I Всел. 9.

Подобным образом и диакон, если впадет в такой же грех, да имеет чин служителя.

Если же диакон до рукоположения впадет в плотское смешение и после рукоположения исповедает это духовному отцу, пусть подвергается извержению из диаконства и принимает чин служителя и клирика, например: иподиакона, или чтеца, или певца. Обрати также внимание на то, что это правило не низвергало его на место мирян – ради ревности, которую он показал добровольным исповеданием своего согрешения. Ибо если он будет уличен в том, что совершил подобное, ему не будет позволено оставаться и в чине клирика.

Прочти I Всел. 9 и Карфаг. 141.

В пресвитера нельзя рукополагать прежде 30 лет, но должно выжидать, хотя бы человек был и весьма достойный, ибо Господь Иисус Христос крестился и начал учить на 30-м году.

Это правило дословно заимствовал VI Вселенский собор и сделал его своим 14-м правилом, так что смотри его толкование там [[100]].

Если кто-то был просвещен крещением в болезни, он не может быть произведенным в пресвитера, ибо его вера не от произволения, но от нужды, разве только, может быть, ради его последующей ревности и веры, и за недостатком людей.

Настоящее правило определяет: да не становится иереем тот оглашенный, который, когда был здоров, откладывал святое крещение, а когда из-за болезни подвергся смертельной опасности, тогда из страха крестился. Ведь ясно, что он крестился не по собственному произволению, а потому, что его вынудила болезнь (а этого не должно быть, потому что каждый должен принимать на себя подвиг христианства по свободному произволению, согласно Карфаг. 119). Очевидно, что до этого он не хотел креститься из желания проводить жизнь свободную и сладострастную, а не евангельскую и христианскую [[101]]. Однако если после крещения он окажется усердным в делании Божественных заповедей, твердым и крепким в вере, и притом не будет достаточно людей, достойных священства, тогда пусть станет иереем.

Согласно с настоящим правилом постановляет и правило Лаодик. 47, определяя, чтобы принявшие крещение в болезни по выздоровлении изучали предметы веры. Кроме того, правило Карфаг. 52 говорит, чтобы недугующие крестились, когда по их произволению кто-нибудь произнесет о них свидетельство. Правило Василия Велик. 5 требует принимать еретиков, кающихся при конце своей жизни. Правило Кирилла Александр. 5 требует, чтобы оглашенные, близкие к смерти, крестились. Поэтому и 25-е правило св. Никифора говорит: «Если кто-нибудь, находясь в болезни, желает святого крещения, ему следует незамедлительно принять его и не лишаться Божественной благодати, – равно как и святую монашескую схиму». То же о святой схиме согласно говорят и Вальсамон, и Симеон Фессалоникийский.

Смотри также примеч. к 25-му правилу Никифора. Смотри и Апост. 80.

Сельские пресвитеры не могут совершать Приношения в городской церкви, если присутствует епископ или пресвитер города, и преподавать Хлеб и Чашу во время молитвы. Если же они отсутствуют и на молитву позвали одного сельского пресвитера, то он может преподавать.

Настоящее правило определяет, что сельские иереи (или иереи малых городов) не могут совершать литургии в церкви большого города, – города в собственном смысле – и особенно когда присутствует епископ или иереи города, а также преподавать Хлеб и Чашу во время молитвы, т. е. причащать во время литургии христиан, находящихся в городе. Если же епископ и иереи города отсутствуют и на молитву приглашен иерей из села (или малого города), тогда и он может беспрепятственно причастить тех, кто там находится. Ибо никого не рукополагают без назначения к церкви, но каждый, где призван, там и должен оставаться, согласно апостолу. [102]

Хорепископы же хотя и представляют образ семидесяти, но как сослужители совершают Приношение, пользуясь честью ради их попечения о нищих.

Епископы представляют собой образ двенадцати апостолов, поскольку они, так же как двенадцать апостолов, через таинства и, разумеется, через рукоположение священнослужителей, передают другим благодать Пресвятого Духа. Хорепископы же, согласно этому правилу, представляют образ семидесяти апостолов, поскольку они, так же как семьдесят [[103]], не могут передавать благодати Святого Духа через рукоположение пресвитеров или диаконов, которых они рукополагать не вправе. Однако хорепископам не воспрещается священнодействовать и пользоваться честью ради их заботы о распределении доходов своих церквей между бедными братьями. Если же хорепископы должны распределять и тратить на бедных церковные доходы и деньги, насколько более должны это делать собственно епископы?!

Смотри также примеч. к I Всел. 8.

Диаконов по правилу должно быть семь, даже если город весьма велик. А удостоверишься в этом из книги Деяний.

Это правило усовершенствовал VI Вселенский собор своим 16-м правилом, и то, что мы сказали в его толковании, относится к толкованию и настоящего правила. Следовательно, смотри об этом там.

Святой Поместный собор, созванный в Гангре, Пафлагонской митрополии в Малой Азии, состоялся, по мнению Плиния, Страбона и Стефана, в 340 г. [[104]]. На него сошлись 13 епископов, имена которых (как они находятся в послании, отправленном этим же Собором армянским сослужителям) суть следующие: Евсевий, Элиан, Евгений, Олимпий, Вифиник, Григорий, Филит, Папп, Евлалий, Ипатий, Проэресий, Василий и Васс. Собрался же Собор против некоего Евстафия, епископа Севастии Армянской [[105]], и его учеников, которые мудрствовали еретически и других учили этим еретическим мудрованиям (эти мудрования раскрывает каждое правило настоящего Собора). Поэтому названные отцы, отлучив и анафематствовав этих еретиков, как видно из вышеупомянутого послания Собора в Армению, издали настоящие правила [[106]], которыми анафематствуют [[107]] каждую их еретическую мысль в отдельности. Эти правила утверждаются прямо VI Всел. 2, а косвенно – IV Всел. 1 и VII Всел. 1, и благодаря такому утверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов.

Если кто-то станет порицать брак и гнушаться верной и благочестивой женой, разделяющей ложе со своим мужем, или с порицанием отзываться о ней, что она якобы не может войти в Царство Небесное, да будет анафема.

(Апост. 5, 51; VI Всел. 13; Гангр. 4, 9, 14.)

Как раньше манихеи и прочие еретики [[108]] клеветали на законный брак, так впоследствии делали это и ученики скверного Евстафия, о которых божественный апостол пророчески сказал, что в последние времена отступят некоторые от веры... через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак (1 Тим. 4:1–3.). Поэтому и настоящее правило анафематствует тех, кто осуждает брак и гнушается как нечистой благочестивой женой-христианкой, которая совокупляется со своим мужем-христианином; они говорят, что из-за этого плотского совокупления она не может войти в Царство Небесное.

Смотри также Апост. 5, 51.

Если кто-то будет осуждать вкушающего с благоговением и верой мясо (без крови, не идоложертвенное и не удавленину) как не имеющего из-за этого вкушения надежды, да будет анафема.

(Апост. 51, 63; VI Всел. 67, Анкир. 14; Василия Велик. 86.)

Апостол пророчествовал, что и об этом скажут приверженцы Евстафия, осуждающего тех, кто ест мясо. Ведь далее в вышеприведенном апостольском изречении сказано: Запрещающих употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением (1 Тим. 4:3). Поэтому настоящее правило предает анафеме осуждающих того, кто с благодарением и верой вкушает мясо (исключая кровь, идоложертвенное и удавленину), и утверждающих, что у него нет надежды на спасение из-за того, что он ест мясное.

Смотри также Апост. 51, 63.

Если кто-то будет под предлогом благочестия учить раба презирать господина, уклоняться от служения ему и не прислуживать своему господину с добрым расположением и всяким почтением, да будет анафема.

(Апост. 82; IV Всел. 4; VI Всел. 85; Карфаг. 73; Василия Велик. 40, 42.)

Апостол говорит, обращаясь и к Тимофею: Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести... Те, которые имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья; но тем более должны служить им (1 Тим. 6:1–2), и к Титу: Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем (Тит. 2:9). Поскольку апостол, повторяю, говорит так, а евстафиане учили противоположному, то настоящее правило, следуя апостольскому учению, анафематствует тех, которые учили рабов презирать своих хозяев и уклоняться от того, чтобы служить им со всякой любовью и уважением.

Прочти также Апост. 82.

Если кто-то не решается причащаться Святых Таин от женатого священника, потому что ему якобы не должно литургисать, да будет анафема.

(Апост. 5; VI Всел. 13, 48; Карфаг. 4, 33)

Настоящее правило анафематствует евстафиан и всех прочих, которые не решаются причащаться Божественных Таин из рук женатого иерея и уклоняются от этого, утверждая, что из-за того, что он состоит в браке, ему не следует совершать литургию.

Прочти также Апост. 5.

Если кто-то будет учить тому, что домом Божиим и собранием в нем можно легко пренебрегать, да будет анафема.

(VI Всел. 80; Гангр. 20, 21; Сардик. 11, 12.)

Настоящее правило анафематствует евстафиан, которые учили народ уклоняться от посещения церкви и пренебрегать собраниями в ней христиан под тем предлогом, что молиться можно в любом месте, ведь ап. Павел повелел нам молиться на всяком месте (см. 1 Тим. 2:8). Однако он сказал это не для того, чтобы мы не ходили в церкви, а для того, чтобы мы не ограничивали молитву одним только местом – Иерусалимом, как толкует Василий Великий (Слово о крещении. Вопрос 8). [109]

Смотри также VI Всел. 80.

Если кто-то будет устраивать частные собрания помимо Церкви и, пренебрегая Церковью, пожелает совершать церковные таинства и обряды без пресвитера, присутствующего по воле епископа, да будет анафема.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 12, 13, 14, 15; Антиох. 5; Карфаг. 10, 11, 62.)

Евстафиане, отдельно от общего собрания верных в Церкви, устраивали противозаконные частные собрания, а их пресвитеры, пренебрегая Церковью Божией, без воли и разрешения местного епископа священнодействовали обособленно. Поэтому настоящее правило предает анафеме их и подобных им, потому что они учиняют раскол.

Прочти также Апост. 31.

Если кто-то захочет принимать или раздавать церковные приношения плодов вне церкви, против воли епископа или того, кому они вверены, и захочет делать это без его согласия, да будет анафема.

(Апост. 38.)

Кроме прочих несообразностей, какие творили евстафиане, они еще и брали плоды, которые по обычаю приносились в церкви, и разделяли их между собой, как будто святыню. Поэтому настоящее правило предает анафеме тех, кто принимает или раздает эти приношения без воли и позволения епископа или эконома, ведающего церковным имуществом [[110]].

Прочти также Апост. 38.

Если кто-нибудь будет раздавать или принимать плодоприношения без ведома епископа или того, кто поставлен распоряжаться делами благотворительности, то как раздающему, так и принимающему да будет анафема.

(Апост. 38.)

Это правило имеет тот же смысл, что и предыдущее, поэтому толкования того правила достаточно для понимания настоящего.

Смотри также Апост. 38.

Если кто-то будет хранить девство или воздерживаться и удаляться от брака потому, что гнушается им [[111]], а не ради самой добродетели и святости девства, да будет анафема.

(Апост. 5, 51.)

Девство и целомудрие прекрасны, но прекрасны тогда, когда их хранят ради самой добродетели и происходящего от них освящения. Если же кто-то сохраняет девство и целомудрие не ради этого, а потому, что гнушается браком как нечистым и оскверненным (так считали евстафиане), то настоящее правило такого анафематствует.

Смотри также Апост. 5, 51.

Если кто-то из девствующих ради Господа станет превозноситься над состоящими в браке, да будет анафема.

Это правило анафематствует тех, которые хотя и хранят девство по любви к Господу, однако презирают состоящих в законном браке, как вели себя евстафиане.

Смотри Апост. 5, 51.

Если кто-то будет презирать тех, кто по вере устраивает агапы и в честь Господа созывает братьев, и не захочет принимать приглашения, потому что ни во что не ставит это дело, да будет анафема.

(VI Всел. 74; Лаодик. 27; Карфаг. 49.)

У христиан того времени был обычай после причащения Святых Таин, ради братской любви, устраивать агапы, т. е. трапезы, и в честь Господа созывать бедных братьев для угощения. Поэтому настоящее правило анафематствует тех, кто не хочет ходить на такие трапезы (которые устраиваются, конечно, не с каким-то несообразным намерением, а в честь Господа, ради веры в Него и из любви к нищим братьям, притом не внутри церкви, ибо это запрещено, а вне церкви) и с высокомерием осуждает и уничижает их. Такими, как известно, были и евстафиане.

Прочти также VI Всел. 74.

Если кто-нибудь из мужей ради мнимого подвижничества будет носить грубую верхнюю одежду и, как будто он становится от этого праведным, осуждать тех, которые с благоговением носят виры [112] и одеваются в одежду общепринятую и обычную, да будет анафема.

(VI Всел. 27; VII Всел. 16; Гангр. 21.)

Ко всему прочему евстафиане также учили своих последователей носить изорванную и нищенскую верхнюю одежду, не ради истинного, но ради лицемерного подвижничества, чтобы, представляясь благодаря этой одежде святыми и праведными, они пользовались похвалой у многих. Евстафиане также учили осуждать тех, которые с благоговением и страхом Божиим (т. е. не ради хвастовства перед теми, у кого нет такой одежды, и не ради плотской любви или роскошного украшения тела) носят виры [[113]] и вообще одеваются так, как принято и для всех привычно. Поэтому настоящее правило анафематствует евстафиан и подобных им за то, что они превозносятся над братьями.

Смотри также VI Всел. 27.

Если женщина ради мнимого подвижничества переменит одежду и вместо обычной женской одежды наденет мужскую, да будет анафема.

(VI Всел. 62.)

Многие женщины, научившись от евстафиан, снимали обычную приличествующую женщинам одежду и надевали мужскую, полагая, вероятно, что от этого они станут праведными и святыми. Поэтому настоящее правило анафематствует тех женщин, которые делают это ради мнимого и лицемерного, а не ради истинного подвижничества [[114]].

Смотри VI Всел. 62.

Если женщина оставит мужа и захочет жить уединенно из-за того, что гнушается браком, да будет анафема.

(Апост. 5:51; VI Всел. 13; Гангр. 21.)

Это также соответствовало учению евстафиан: они учили женщин оставлять своих мужей и, наоборот, мужей – оставлять своих жен и удаляться от них из-за отвращения к браку. Поэтому настоящее правило поступающих так предает анафеме [[115]].

Смотри также Апост. 5, 51.

Если кто-то бросит своих детей и не будет их воспитывать и приводить, насколько от него зависит, к подобающему благочестию, но под предлогом подвижничества станет нерадеть о них, да будет анафема.

(Карфаг. 42.)

Если неразумные животные, даже хищники и львы, заботятся о своих детенышах, насколько более должны иметь попечение о своих детях разумные люди? Поэтому и божественный Павел в одном месте говорит: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5:8). А в другом месте: Отцы, воспитывайте детей ваших в учении и наставлении Господнем (Еф. 6:4). И еще говорит о вдове: «Если она воспитала детей» [116] – и о старицах, чтобы они учили молодых любить мужей, любить детей (Тит. 2:4). Но еретик Евстафий и его приверженцы, не внимая этим апостольским заповедям, учили родителей отказываться от своих детей и предаваться подвижничеству. Поэтому настоящее правило анафематствует тех родителей, которые отказываются от своих детей, не воспитывают их и не учат благочестию и добродетели.

А правило Карфаг. 42 определяет, чтобы никакой клирик не предоставлял своим детям полной свободы до тех пор, пока полностью не удостоверится в том, что и нрав их добрый, и возраст такой, что они способны рассуждать о том, как должно действовать.

Смотри также примеч. к Двукрат. 6.

Если дети под предлогом благочестия оставят родителей, в особенности верующих, и не будут воздавать родителям подобающей чести, да будет анафема. Впрочем, благочестие да будет предпочитаемо.

Не только родители обязаны заботиться о своих детях, но и дети о родителях, которым они и должны воздавать подобающую честь. Воздавать честь – значит еще и покоить их старость и содержать их, когда они немощны по старости и испытывают нужду. Словами «в особенности верующих» настоящее правило утверждает, что дети не должны уходить даже от родителей неверующих или еретиков, если те не склоняют их к неверию и ереси. Поэтому оно и анафематствует тех детей, которые под предлогом благочестия и добродетели оставляют своих родителей без попечения и не почитают их или не покоят их старость. Однако если родители – неверующие или еретики – склоняют своих детей к неверию и ереси или, хоть и верующие, препятствуют им в добродетельной жизни по Христу и склоняют их к чему-либо душевредному и непристойному [[117]], тогда дети должны плотским родителям предпочитать благочестие и добродетель. Иначе говоря, в таком случае детям следует без ненависти покинуть их и жить отдельно.

Смотри также примеч. к Двукрат. 6 и VI Всел. 20.

Если женщина ради мнимого подвижничества будет стричь волосы, которые Бог дал ей в напоминание о подчиненности, то ей, как нарушающей повеление подчиняться, да будет анафема.

Павел, обращаясь к коринфянам, говорит: Жене глава – муж (1 Кор. 11:3) (потому что Ева взята от Адама и он стал ее началом), и далее: «Если женщина не покрывает голову, пусть стрижет и волосы. А если жене стыдно быть остриженной или обритой, тогда пусть покрывает голову» (см. 1 Кор. 11:6). И еще: «Если жена отращивает волосы, для нее это – слава и честь» (см. 1 Кор. 11:15). Евстафий же и его последователи учили женщин стричь волосы и говорили, будто таким образом те поступают благочестиво и добродетельно. Безрассудные, они не понимали, что это их учение противоречит самой природе, которая считает волосы настолько подходящими женщинам, что никогда ни одну женщину не делала лысой, как делала некоторых мужчин. Поэтому настоящее правило анафематствует женщину, которая ради мнимого и лицемерного подвижничества стрижет волосы, данные ей Богом в напоминание о том, что она подчинена мужу. Ведь таким поступком она нарушает и преступает повеление подчиняться [[118]]. Все эти рассуждения отцы позаимствовали у ап. Павла, который говорит, что жена должна иметь на голове своей знак власти над нею, [119] т. е. знак власти мужа над ней и знак подчиненности ему. Таким знаком является как естественный покров из волос, так и внешний покров – головные платки.

Если кто-то ради мнимого подвижничества будет поститься в воскресенье, да будет анафема.

(Апост. 64.)

Евстафиане постились даже по воскресеньям и других учили так поститься [[120]], что недопустимо, потому что в этот день Господь воскрес и совоскресил с Собой человеческую природу. По этой причине нам, скорее, должно радоваться и благодарить Бога, а не поститься, как в постные дни, потому что пост – знак печали и сокрушения, а не радости. Поэтому настоящее правило анафематствует того, кто ради мнимого и лицемерного подвижничества постится в воскресенье.

Прочти также Апост. 64.

Если кто-то из подвижников, не будучи вынужден телесной болезнью, станет с надмением нарушать установленные преданием для всех и соблюдаемые Церковью посты, потому что в нем утвердился (ἀποκυροῦντος) [[121]] помысл о совершенстве, да будет анафема.

(Апост. 69.)

Евстафиане всё делали вопреки божественным правилам и преданиям: в воскресенья и дни разрешения от поста они постились, а в постные дни разрешали пост. Поэтому настоящее правило анафематствует их и всех тех, которые, гордясь тем, что они якобы стали совершенными, без нужды и не из-за тяжелой телесной болезни нарушают посты, установленные по преданию для всех и соблюдаемые всеми вообще христианами. А слова «потому что в нем таится (ὑποικουροῦντος) помысл о совершенстве» означают, что эти люди нарушают посты по той причине, что в их сердце есть такой помысел и убеждение, будто они достигли совершенства и потому впредь в посте не нуждаются, как мы сказали. Такого мнения придерживались и евстафиане, и мессалиане, и еретики богомилы. Или же эти слова можно понимать иначе: они упраздняют и нарушают посты с помыслом презрения.

Прочти также толкование Апост. 69.

Если кто-то осуждает собрания в честь мучеников или совершаемые на них службы, а также дни памяти мучеников, потому что возгордился и гнушается ими, да будет анафема.

(VI Всел. 80; Гангр. 5, 21; Сардик. 11, 12.)

Учение евстафиан, помимо всего прочего, заключалось и в том, что они презирали те места и храмы, где покоились святые мощи мучеников, осуждали службы и собрания верующих, которые проходили там, и гнушались ими. Поэтому настоящее правило анафематствует евстафиан и подобных им, а именно тех, которые по гордости считают мерзкими и отвратительными дни памяти мучеников и происходящие в эти дни торжественные собрания верующих. Ведь они совершаются во славу Бога, Владыки мучеников, и во славу самих святых мучеников.

Прочти также VI Всел. 80.

Это мы пишем, чтобы отвергнуть не тех, которые хотят подвизаться в Церкви Божией согласно Писаниям, но тех, которые делают подвижничество поводом для гордости, возносятся над живущими проще их и вводят новшества вопреки Писаниям и церковным правилам. Итак, мы и девством, соединенным со смиренномудрием, восхищаемся, и воздержание, соблюдаемое со святыней и благочестием, приемлем, и удаление от мирских попечений, совершаемое со смиренномудрием, одобряем, и честное супружество уважаем, и богатство, сопряженное со справедливостью и благотворительностью, не презираем, и скромность и простоту одежд, служащих лишь для попечения о теле, хвалим, от излишеств же и роскошества в одежде отвращаемся, и дома́ Божии почитаем, и в бывающих там собраниях, как святых и полезных, охотно участвуем, не потому, что заключаем благочестие в домах, но потому, что почитаем всякое место, устроенное во имя Божие, и собрание в Церкви Божией как служащее на общую пользу одобряем, и щедрые благодеяния братьев, которые они, согласно преданиям, оказывают нищим через Церковь, ублажаем, и, коротко сказать, желаем, чтобы в Церкви было все, преподанное Божественными Писаниями и апостольскими преданиями.

(Апост. 51, 53; VI Всел. 27, 80; VII Всел. 16; Гангр. 5, 20.)

Поскольку отцы настоящего Собора запретили многое из того, что представляется добродетелью, например: сохранять девство, отвращаясь от брака, не поститься в дни разрешения от поста и т. п., то теперь, в этом последнем своем правиле, они говорят в оправдание: «Мы вынесли эти определения не для того, чтобы препятствовать тем христианам, которые желают проводить подвижническую жизнь в Боге согласно правилам и Божественным Писаниям, но для того, чтобы исправить тех, которые берут на себя подвиг с гордостью, превозносятся над другими и привносят нечто новое в церковные правила. Ведь мы и девство хвалим, если оно соединено со смиренномудрием, и воздержание, соблюдаемое со смирением, и честной брак уважаем, и богатство, совмещенное со справедливостью и милосердием, не презираем [[122]]. Бедную одежду, которую носят не для украшения, а лишь ради необходимого попечения о теле, восхваляем, а мягкую и предназначенную для украшения отвергаем и ненавидим. Церкви Божии и бывающие в них собрания верующих как святые и душеполезные одобряем – не потому, что мы ограничиваем ими все благочестие и поклонение Богу, но потому, что почитаем храмы, построенные во имя Бога во всяком месте. И изобильные благодеяния и милостыни, подаваемые нищим братьям через Церковь согласно отеческим преданиям, ублажаем. Одним словом, мы молим и просим Бога о том, чтобы в Его Церкви и в Его христианах оставалось действенным все то, что установлено Божественными Писаниями и апостольскими преданиями».

Прочти также Апост. 51, VI Всел. 27, 80 и примеч. к Апост. 51.

Созванный Антиохийский Поместный собор [[123]] состоялся в правление Констанция (сына Константина Великого) и в его присутствии в Антиохии Сирийской [[124]] в 341 г. [[125]] На нем собрались, согласно Сократу (Церковная история. Кн. 2, гл. 8), 90 отцов, [126] согласно Созомену (кн. 3, гл. 5) [127] – 97, а согласно Феофану [128] – 120, под руководством Евсевия, вначале епископа Беритского, затем Никомидийского, а из Никомидийского ставшего епископом Константинопольским. Антиохийским епископом был тогда Плакот. [129] Юлий Римский, равно как и Максим Иерусалимский, на этом Соборе не присутствовали ни сами, ни в лице представителей.

Итак, этот Собор издал настоящие 25 правил, которые необходимы для церковного благочиния и порядка. Большинство из них не только по смыслу согласуются с апостольскими правилами (см. предисловие к апостольским правилам), но и содержат те же самые выражения. Кроме того, они косвенно подтверждаются правилами IV Всел. 1 (впрочем, этот Собор в 4-м деянии приводит правила Антиох. 4 и 5 дословно, как мы скажем) и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2. Благодаря этому подтверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов [[130]].

Все дерзающие нарушать определение святого великого Собора, собранного в Никее в присутствии благочестивейшего и боголюбезнейшего императора Константина, о святом празднике спасительной Пасхи, да будут отлучены от общения и отвержены от Церкви, если продолжат с еще бо́льшим упорством противиться добрым установлениям. И это пусть будет сказано о мирянах.

Если же кто-либо из предстоятелей Церкви – епископ, или пресвитер, или диакон – после настоящего определения дерзнет обособляться от прочих и совершать Пасху с иудеями, что совращает людей и возмущает Церкви, такому святой Собор судил с этого времени быть чуждым Церкви как виновному не только в собственном грехе, но и в растлении и развращении многих. И Собор отрешает от служения не только таких, но и дерзающих находиться в общении с ними после их извержения. Изверженные же лишаются и внешней чести, которой пользуется святое звание и Божие священство.

Настоящее правило отлучает тех мирян, которые преступают установление [[131]] и определение о празднике Пасхи, изданное I Вселенским собором в присутствии Константина Великого (именно определение о том, что Пасха должна праздноваться после равноденствия и не одновременно с иудеями), и не просто преступают его, но и с упорством ему противятся. А епископов, пресвитеров и диаконов, которые преступят это определение, приводя в смятение Церковь, и дерзнут отпраздновать Пасху вместе с иудеями, правило извергает и отрешает как от всякого священнического священнодействия, совершаемого внутри алтаря, так и от всяких иных внешних почестей, подобающих священнослужителям (т. е. права именоваться священнослужителями, сидеть вместе с иереями и, кратко сказать, от права совершать действия вне алтаря [[132]], по Вальсамону, о чем см. Анкир. 1, 2 и Неокесар. 9), поскольку такие и самим себе повредили этим нарушением, и других побудили преступить определение. Правило извергает не только таких нарушителей из числа священнослужителей, но и священнослужителей, вступивших с ними в общение.

Смотри также Апост. 7.

Всех входящих в церковь и слушающих Священные Писания, но в нарушение порядка не участвующих в молитве с народом или уклоняющихся от причащения Евхаристии, до́лжно отлучать от Церкви до тех пор, пока не будут в состоянии, исповедавшись, принеся плоды покаяния и испросив прощения, получить его. Да не будет же позволено иметь общение с отлученными и принимать в одной церкви тех, которых не принимают в собрании другой церкви. Если же кто-либо из епископов, или пресвитеров, или диаконов, или кто-либо из клира будет в общении с отлученными, то да будет и сам вне общения как нарушающий церковное правило.

Согласно с Апост. 9 определяет и настоящее правило. Ибо оно говорит, что следует отлучать от Церкви тех христиан, которые идут в церковь на Божественную литургию и слушают Писания, но не молятся вместе с верными или уклоняются от Божественного причащения, т. е. не причащаются, не по уважительной причине, но в нарушение порядка. Не потому, что ненавидят Божественное причащение и гнушаются им, – прочь такую мысль! (ведь если бы они отвращались от него по этой причине, то были бы не только осуждены на отлучение, но и преданы совершенной анафеме), – но потому, что избегают его под предлогом смирения и благоговения. Это отцы назвали уклонением, согласно превосходному Зонаре. Таких отлучают до тех пор, пока они не покаются и не испросят прощения [[133]]. Поскольку же правило упомянуло об отлучении, то оно определяет и следующее: никому не позволяется ни молиться в доме с отлученными от Церкви, будь то клирики или миряне, ни принимать их в Церковь. А тот епископ, или пресвитер, или диакон, который вступит в общение с такими отлученными или в доме, или в церкви, должен быть и сам отлучен от прочих, потому что этим общением он нарушает и преступает церковные правила, выносящие определения об этом. Имеются в виду Апост. 10, 11. Их и прочти вместе с Апост. 9.

Если пресвитер, или диакон, или вообще кто-либо из священного чина, оставив свою епископскую область (παροικίαν), перейдет в другую, а потом, совсем переселившись, покусится остаться на жительство в другой епископской области на долгое время, то такому не дозволяется более служить, в особенности если он не повинуется собственному епископу, который зовет его и убеждает возвратиться в свою епископскую область. Если же будет и упорствовать в бесчинии, то должен быть окончательно отрешен от служения без возможности восстановления. Если же другой епископ примет изверженного по этой причине, то и его общий Собор подвергает епитимиям как нарушителя церковных постановлений.

Настоящее правило определяет: тот пресвитер, или диакон, или какой-либо другой священнослужитель и клирик, который оставит церковь, куда рукоположен, перейдет в церковь другой епископской области и долгое время проживет там, должен быть отстранен от служения и более не может служить, особенно если его собственный архиерей призывал его вернуться, а он не послушался. Если же он будет оставаться непреклонным в своем бесчинии, то должен быть и совершенно отрешен от служения, т. е. от любого священнодействия, чтобы с этих пор у него не было возможности и надежды оправдаться. Если же его, изверженного по этой причине, примет архиерей другой епископской области, то и он должен получать подобающую епитимию от общего епархиального Собора как нарушитель церковных правил, т. е. Апост. 15, 16, которые прочти.

Если епископ, изверженный Собором, или пресвитер, или диакон [[134]], изверженный своим епископом, дерзнет совершить какое-либо служение, – епископ ли по прежнему своему обычаю, или пресвитер, или диакон, – то ему уже не остается надежды ни восстановиться на другом Соборе, ни оправдаться. Кроме того, всех состоящих в общении с ними следует отлучать от Церкви, особенно если они, зная решение, вынесенное против вышеуказанных лиц, дерзнут иметь с ними общение.

Настоящее правило определяет: если архиерей, изверженный Собором, или пресвитер, или диакон, изверженный своим епископом, дерзнет после извержения совершить какое-либо священнодействие по прежнему обыкновению (архиерей – архиерейское, пресвитер – пресвитерское, диакон – диаконское), до того как решение о них будет рассмотрено в другом, более высоком церковном суде, то они впредь не могут надеяться на оправдание на другом Соборе и получить возможность защититься, поскольку сами обратили против себя всякое решение Собора, не покорившись соборному решению об извержении, согласно Карфаг. 37. Кроме того, все вступившие в общение с изверженными, если они знали об их извержении, должны быть отлучены от Церкви [[135]]. Смотри также Апост. 28.

Если пресвитер или диакон, презрев своего епископа, отделился от Церкви, начал устраивать частные собрания, поставил жертвенник, и при этом, когда его призвал епископ, не покорился ему и не захотел повиноваться и слушаться, хотя епископ призывал его и единожды, и дважды [[136]], то такой да будет извержен совершенно и более уже не может ни быть допущенным до служения, ни пользоваться своей честью. Если же он будет упорно возмущать Церковь и производить в ней беспорядки, то исправлять его с помощью внешней власти как бунтовщика.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 13–15; Карфаг. 10, 11.)

Настоящее правило составлено на основании правила Апост. 31 и определяет, что если пресвитер или диакон, презрев своего архиерея и отделившись от Церкви, станет служить отдельно и не захочет послушаться архиерея, который призывал его дважды и трижды (о чем см. Апост. 74), и прийти к нему, чтобы изложить обстоятельства, оправдывающие его, и примириться, то такой должен быть совершенно извержен и уже не может пользоваться честью священства. Если же он и после извержения не прекращает возмущать архиерея и Церковь, то его должно вразумлять с помощью внешней власти правителей [[137]]. Из этого правила сделай также вывод о том, что епископам запрещено самим наказывать непокорных тюремным заключением и палками, но дозволено наказывать только церковными епитимиями. А если непокорные не слушаются, тогда уже следует передавать их в руки правителей для вразумления.

Смотри Апост. 31.

Если кто-либо был отлучен своим епископом, то другие должны принимать его не прежде, чем он будет принят своим епископом. Или же тогда, когда соберется Собор и он, выступив, оправдается и убедит Собор принять о нем другое решение. Это определение относится также к мирянам, пресвитерам, диаконам и всем состоящим в клире.

(Апост. 32; I Всел. 5; Константинопол. 879 г. 1; Сардик. 14; Карфаг. 11, 37, 141.)

Согласно настоящему правилу того пресвитера, или диакона, или клирика, или мирянина, который будет отлучен своим епископом, не должен принимать в общение другой епископ, но может принять только отлучивший. Исключение составляет тот случай, когда отлученный предстанет перед Собором и убедит его вынести другое решение по поводу отлучения, которому подвергся.

Смотри также Апост. 32.

Никого из пришлых не принимать без мирных грамот.

(Апост. 12.)

Настоящее правило предписывает архиерею никогда не принимать пришлого клирика, если у него нет мирной, т. е. отпустительной, грамоты от своего архиерея, о чем смотри примеч. к Апост. 12.

Даже сельским пресвитерам не дозволяется отправлять канонические послания, кроме того случая, когда они посылают письма соседним епископам. Но безукоризненные хорепископы могут давать мирные грамоты.

(Апост. 12; I Всел. 8.)

Настоящее правило запрещает пресвитерам сел или небольших городов, в которых нечасто бывает епископ, т. е. протопопам сел, по Вальсамону, а иначе хорепископам, давать канонические, или представительные, грамоты. Они могут отправлять послания только соседним епископам, а не дальним. Только архиереям принадлежит право отправлять послания архиереям дальних областей и давать представительные письма – с тем чтобы можно было лучше проверить лиц, которым эти письма будут выданы. А сами хорепископы, если против них не было обвинений и их имя не опорочено, дают просителям мирные, или отпустительные, грамоты, о которых смотри в примеч. к I Всел. 8.

Смотри также примеч. к Апост. 12.

Епископам каждой митрополичьей области подобает знать первенствующего в митрополии епископа, и он должен брать на себя [[138]] попечение о всей области, так как в митрополию отовсюду стекаются все, имеющие дела. Поэтому решено, чтобы он по чести имел преимущество и чтобы прочие епископы не делали без него ничего превышающего их власть, по древнему утвердившемуся правилу отцов наших, кроме того только, что касается области каждого из них и подчиненных ей мест. Ибо каждому епископу подобает иметь власть в своей епископской области, управлять ею с необходимой каждому осмотрительностью и иметь попечение о всей местности, подвластной его городу, чтобы и рукополагать пресвитеров и диаконов, и все дела разбирать с рассуждением, более же этого ничего не пытаться делать без епископа митрополии, как и последнему – без согласия прочих епископов.

(Апост. 34.)

Настоящее правило почти одинаково с Апост. 34 и в выражениях, и по смыслу: оно учит также, что епископам каждой митрополичьей области подобает признавать митрополита области первым среди них и без его согласия не делать никакого дела (равно как и он не должен делать что-либо без их согласия), кроме тех дел, которые относятся к их епископским областям, т. е. кроме хиротоний пресвитеров, диаконов и остальных клириков, управления церквами и пр. Об этом смотри упомянутое апостольское правило.

Святой Собор решил, чтобы находящиеся в малых городах или селах, или (ἤ τούς) [[139]] так называемые хорепископы, хотя бы и приняли рукоположение во епископов, знали свою меру и, управляя подчиненными им церквами, ограничивались заботой и попечением о них, поставляли чтецов, иподиаконов и заклинателей и, довольствуясь производством только в эти чины, ни во пресвитера, ни во диакона не дерзали рукополагать без епископа города, которому подчиняется сам хорепископ и его область. Если же кто-либо дерзнет нарушить это определение, да будет извержен и лишен той чести, которой пользуется. Хорепископа же да поставляет епископ города, которому подчинена его область.

(I Всел. 8.)

Настоящее правило предписывает хорепископам сел и малых городов, даже если они приняли хиротонию во епископа, тем не менее не выходить за рамки своих прав, управлять только подчиненными им церквами и рукополагать только чтецов, иподиаконов и заклинателей, т. е. оглашателей [[140]], но не иереев и диаконов, без позволения городского епископа, которым они поставлены и которому подчиняются и они сами, и их местность. Если же они преступят это определение, должны быть извержены.

Смотри примеч. к I Всел. 8.

Если епископ, или пресвитер, или вообще кто-либо из клира без согласия епископов митрополичьей области, а особенно митрополита, и без грамот от них осмелится отправиться к императору, да будет отлучен и лишен не только общения, но и достоинства, какое он имел, так как дерзнул вопреки закону Церкви утруждать слух боголюбезнейшего императора нашего. Если же настоятельная необходимость побуждает обратиться к императору, то должно делать это после рассмотрения и с согласия пребывающего в митрополии епископа митрополичьей области или находящихся в ней епископов, притом пусть обращающийся к императору будет снабжен грамотами от них.

(Сардик. 7–9, 20; Карфаг. 117.)

Настоящее правило запрещает епископу, иерею или клирику являться к императору и беспокоить его личными просьбами без великой нужды. Даже в случае необходимости следует прежде посоветоваться об этом со своим митрополитом и епископами митрополичьей области и затем получить от них грамоты для императора с указанием и митрополичьей области, из которой происходит проситель, и нужды, ради которой он отправляется к императору. Если же кто-либо дерзнет преступить это определение, да будет отлучен и извержен.

Подобным образом и правило Сардик. 7 запрещает епископам являться в военный стан императора, чтобы добиваться должностей для своих друзей, исключая только те случаи, если император призовет их своими грамотами или если они хотят помочь вдовам и нищим, или каким-либо угнетаемым, или осужденным на изгнание, или другим, имеющим подобные нужды. Однако и тогда, ради того чтобы епископ не подвергся порицанию, ему следует не самому отправляться, но посылать к императору своего диакона с письмами, согласно Сардик. 8. А правило Сардик. 9 определяет, что если епископ ради вышеуказанных нужд нищих посылает просительные письма епископу той митрополичьей области, в которой находится император, то эти письма должен прежде проверить митрополит первого епископа и, если они обоснованы, послать их епископу-адресату. Кроме того, если у епископа есть знакомые при дворе, ему разрешается просить их через своего диакона о содействии в его обоснованных и вызванных необходимостью прошениях. А присланных в Рим должен посылать ко двору епископ Рима, как это определяет Карфаг. 117, ибо тогда император находился в Риме; так же и отправлявшиеся в Константинополь являлись к императору при посредничестве патриарха, согласно примеч. к IV Всел. 28.

Правило 20 того же Сардикийского собора говорит, что если архиерея не звали, но он идет к императору, чтобы показать себя или обратиться с какими-то прошениями, то архиереи тех мест не должны подписывать его грамот и даже вступать с ним в общение.

Если пресвитер или диакон, изверженный своим епископом, или даже епископ, изверженный Собором, решится утруждать слух императора, тогда ему должно обращаться к большему Собору епископов, предлагать то, что он считает справедливым, большему числу епископов и принимать их исследование и решение. Если же, проявив пренебрежение к ним, он будет беспокоить императора, да не будет удостоен никакого снисхождения, да не имеет ни возможности оправдаться, ни надежды на восстановление.

(II Всел. 6; IV Всел. 17; Карфаг. 115.)

Из настоящего правила явствует, что если изверженный Собором епископ или изверженный архиереем пресвитер или диакон считает, что с ним обошлись несправедливо, то ему позволяется обжаловать решение на большем суде епископов, как мы сказали в примеч. к Антиох. 4. Данное правило прибавляет, что если такие изверженные пренебрегут судом епископов и дерзнут беспокоить этим императора, прося его разобрать их дело, то им нет извинения и они не должны надеяться когда-либо быть оправданными. А правило Карфаг. 115 говорит, что если кто-либо попросит императора о том, чтобы решение о нем по императорскому повелению было рассмотрено епископами, это ему не возбраняется. Смотри II Всел. 6, IV Всел. 17.

Никакой епископ да не дерзает переходить из одной области в другую и рукополагать кого-либо в церкви с назначением его на служение, даже если с ним согласны другие епископы, разве только он прибудет по приглашению, изложенному в грамотах от митрополита и с ним епископов того места, в которое он направляется. Если же, не будучи никем призван, он бесчинно пойдет для возложения рук на кого-либо и устроения не касающихся его церковных дел, то сделанное им да не будет иметь силы и сам он за свое бесчиние и безрассудное начинание да понесет подобающее наказание: будет немедленно извержен святым Собором.

(Апост. 35; II Всел. 2; III Всел. 8; VI Всел. 20; Антиох. 22; Сардик. 3, 11, 12.)

Различные правила запрещают епископу ходить в другую митрополичью область и рукополагать или совершать там какое-то другое епископское действие, как запрещает это и настоящее правило, говоря, что он должен это делать только тогда, когда его пригласят грамотами митрополит и епископы той митрополичьей области, в которую он отправляется. А если он придет без приглашения, то те священнодействия, которые будут им совершены, должны считаться не имеющими силы, будь то хиротонии [[141]] или что-либо другое, а сам он в наказание за свое бесчиние должен быть извержен.

Смотри также Апост. 35.

Если епископа будут судить по каким-либо обвинениям, и относительно него возникнет разногласие между епископами митрополичьей области: одни будут провозглашать судимого невиновным, а другие виновным, – то с целью прекратить всякий спор святой Собор решил, чтобы епископ митрополии призывал из ближней митрополичьей области других епископов, которые произведут суд и разрешат спор, чтобы утвердить свое постановление вместе с епископами этой митрополичьей области.

Если в то время, когда епископа судят по каким-то обвинениям другие епископы митрополичьей области, последние не все будут согласны между собой, но одни будут осуждать его, а другие оправдывать, тогда, – определяет настоящее правило, – для того чтобы разрешить всякое сомнение, митрополиту области следует призвать из расположенной поблизости чужой митрополичьей области еще и других епископов, чтобы они вместе с епископами из области обвиняемого рассмотрели сомнительный вопрос и утвердили справедливое решение.

Прочти также Антиох. 4; Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 17.

Если епископа, обвиненного в некоторых проступках, будут судить все епископы митрополичьей области и все они согласно вынесут против него одно суждение, то такого другие епископы пусть уже не судят, но пусть пребывает твердым согласное решение епископов митрополичьей области.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 17.)

Если, однако, епископа, обвиненного в проступках, будут судить все епископы митрополичьей области и все они единогласно вынесут какое-либо решение против него, то такой, по настоящему правилу, более не может быть судим другими епископами, но должно оставаться твердым единогласное решение епископов о нем. Ведь их согласие показывает, что его извержение справедливо. А Зонара говорит, что даже если все епископы митрополичьей области участвуют в суде, но не выносят единогласного решения, то подсудимый может перенести разбирательство на другой, больший суд епископов [[142]], о чем мы сказали в примеч. к Антиох. 4.

Смотри также Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 17.

Если праздный епископ, вторгнувшись в праздную Церковь, захватит престол без согласия полного Собора, то да будет изгнан, даже если весь народ, который он похитил, избрал его. Полный же Собор есть тот, на котором присутствует и епископ митрополии.

(Апост. 14.)

Праздный епископ – это епископ, не имеющий Церкви или потому, что он не принят из-за недоброжелательства жителей его епископской области (а не его собственной порочности), согласно Апост. 36, или потому, что его область находится в руках варваров и язычников, согласно VI Всел. 37 [[143]]. А праздная Церковь – это Церковь, по каким-либо обстоятельствам не имеющая епископа. Итак, если праздный епископ отправится в праздную епископскую область и захватит ее престол, а не получит ее от полного Собора, а именно Собора, на котором присутствует митрополит области, то, по определению настоящего правила, он, даже если народ этой епископской области желает иметь его епископом, должен быть изгнан из нее, потому что получил ее хищнически и корыстолюбиво [[144]].

Смотри также Апост. 14.

Если епископ, получив епископскую хиротонию и назначение быть предстоятелем народа, не примет служения и не согласится пойти во врученную ему Церковь, то да будет чужд общения, пока не примет служения по принуждению или пока полный Собор епископов митрополичьей области не вынесет о нем определение.

(Апост. 36.)

Если кого-либо через священнодействие посвящения рукоположат во епископа некой епископской области, а он не согласится отправиться в доверенную ему область, то, определяет настоящее правило, такой должен быть отлучен от общения с соепископами до тех пор, пока не согласится пойти, или пока полный Собор в присутствии митрополита не вынесет должного определения. Ведь может случиться, что Собор примет его и разрешит от епитимий, лишения общения, потому что он представит Собору уважительные причины [[145]].

Прочти также Апост. 36.

Если епископ, рукоположенный в епископскую область, не пойдет в ту область, в которую рукоположен, не по своей вине, но или из-за отказа народа, или по другой причине, от него не зависящей, то такой пусть участвует и в чести, и в служении, только не вмешивается в дела той Церкви, в которой его приняли в собрание. Пусть он ожидает того, что определит полный Собор митрополичьей области, который рассудит возникшее дело.

(Апост. 36.)

Предыдущее и настоящее правила имеют почти одинаковое содержание с 36-м апостольским правилом. Настоящее правило говорит, что если рукоположенный епископ не идет в свою епископскую область не по собственной вине, делающей его достойным осуждения, но или из-за бесчиния народа, или по другой внешней причине, то он должен и честью архиерея пользоваться, и священнодействия, приличествующие архиерею, совершать, только не должен вносить соблазны и нестроения в чужие епископские области, в которые он отправится (ведь без согласия местного архиерея он не может ни учить, ни священнодействовать, ни рукополагать, ни присваивать доходы местной Церкви). Ему следует ожидать, пока полный Собор (с митрополитом) не определит для него обеспечения и средств к существованию.

Смотри Апост. 36.

В епископы не рукополагать без Собора и в отсутствие областного митрополита. Но и в том случае, когда он присутствует, лучше, чтобы с ним были и все сослужители этой митрополичьей области, причем митрополиту следует созывать их посланием. И если соберутся все, это лучше; если же это затруднительно, то во всяком случае необходимо, чтобы бо́льшая часть присутствовала или изъявила свое согласие грамотами, и таким образом, в присутствии большинства или по его решению, совершалось поставление. Если же совершается по-иному, вопреки этому определению, то рукоположение да не имеет никакой силы. Но если поставление совершится в соответствии с этим правилом, а некоторые по любопрению станут противоречить, то пусть возобладает мнение большинства.

(Апост. 1; I Всел. 4, 6.)

Это правило мало отличается от правила I Всел. 4: настоящее правило, как и то, говорит, что никакого епископа не должно выбирать или рукополагать в отсутствие митрополита области. Когда же митрополит присутствует, он должен созвать грамотами и остальных епископов, и лучше если они придут все, а если собраться всем затруднительно, то необходимо по крайней мере присутствие большинства. И если большая часть епископов не присутствует лично, пусть выразит свое согласие с хиротонией посредством грамот. Если же хиротония совершится иным образом, то пусть не имеет никакой силы, т. е. будет недействительна. Однако если выборы совершатся именно так, при согласии большинства, но некоторые из епископов будут возражать, не по какой-то уважительной причине, но по склонности к спорам и упрямству, то мнение этих отдельных епископов не имеет силы, а выбор большинства имеет действие и силу, как говорит об этом и I Всел. 6.

Смотри также Апост. 1; I Всел. 4.

Ради церковных нужд и разрешения несогласий признано за благо, чтобы Соборы епископов в каждой митрополичьей области проходили дважды в год. В первый раз после третьей седмицы праздника Пасхи, так чтобы Собор состоялся на четвертой седмице Пятидесятницы. Епископам митрополичьей области напоминает об этом митрополит. Второй же Собор пусть проходит в октябрьские иды, т. е. в десятый день иперверетея. Решено также, чтобы на эти Соборы приходили пресвитеры, диаконы и все те, которые считают, что с ними поступили несправедливо, и чтобы Собор решал их дела. Но никому не позволяется сходиться самим по себе, без епископов, которым вверены митрополии.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Лаодик. 40; Карфаг. 26, 60, 61, 81, 84, 85, 104.)

И это правило мало отличается от Апост. 37: оно определяет, что полезно проводить Соборы епископов в каждой митрополичьей области дважды в год, для того чтобы разрешать несогласия и текущие церковные вопросы. Один Собор – на 4-й седмице Пятидесятницы после Пасхи, а другой – во время октябрьских ид (о них см. примеч. к VI Всел. 62), т. е. к 10-му числу. На этих Соборах все те, с кем поступили несправедливо, должны собираться для того, чтобы представить на рассмотрение свои дела. Но без присутствия митрополитов сами епископы такие Соборы устраивать не могут.

Прочти также Апост. 37.

Епископ пусть не переходит из одной епископской области в другую ни путем самовольного вторжения, ни из-за принуждения от народа, ни по настоянию епископов. Но пусть пребывает в Церкви, которую изначально принял от Бога в жребий себе, и не переходит из нее, согласно уже вынесенному об этом определению.

(Апост. 14; I Всел. 15; IV Всел. 5; Сардик. 1, 2; Карфаг. 57.)

И это правило очень мало отличается от Апост. 14. Настоящее правило говорит, что епископу не следует оставлять свою прежнюю епископскую область и захватывать другую ни по собственной воле, ни даже под сильным давлением народа этой другой епископской области или по принуждению со стороны епископов. Ему следует оставаться во врученной ему изначально Богом епископской области и не переходить из нее, согласно ранее вынесенному на этот счет определению, под которым, как мне кажется, имеется в виду упомянутое Апост. 14, его и прочти.

Пусть епископ не вторгается в чужой город, ему не подчиненный, а также в селение, ему не принадлежащее, для хиротонии и пусть не поставляет пресвитеров или диаконов в те места, которые подчинены другому епископу, разве только с согласия местного епископа. Если же кто-либо дерзнет на такое, то пусть рукоположение будет не имеющим силы и сам он пусть подвергнется епитимии Собора.

(Апост. 35; II Всел. 2; III Всел. 8; VI Всел. 20; Антиох. 13.)

Настоящее правило согласуется с Антиох. 13, ибо говорит, что епископу не следует отправляться в город или селение, чужие и не подчиненные ему, для хиротонии пресвитеров или диаконов, разве только по разрешению местного епископа. А если епископ дерзнет так поступить, то хиротония, которую он совершит, пусть будет не имеющей силы, а сам он пусть получит подобающую епитимию от Собора.

Смотри также Апост. 35.

Епископу не позволяется вместо себя поставлять другого как преемника себе, хотя бы сам он был и при конце жизни. Если же нечто подобное совершается, то поставление да не будет иметь силы. Пусть соблюдается церковное установление, определяющее, что это не должно совершаться иначе, как только на Соборе и по решению епископов, имеющих власть после кончины преставившегося производить достойного.

(Апост. 76.)

Согласно с Апост. 76 и это правило определяет: епископу не позволяется самому рукополагать на свой престол преемника, какого хочет, хотя бы сам епископ был при кончине [[146]]. А если кто-то так поступит, то хиротония не должна иметь силы. Следует соблюдать правило Церкви на этот счет, которое определяет, что преемник не может назначаться никаким другим образом, помимо решения и избрания Собора епископов, имеющих власть после смерти епископа-предшественника рукополагать достойного.

Смотри также упомянутое Апост. 76.

Прекрасно установление о том, что церковное имущество до́лжно сохранять на пользу Церкви со всяким усердием, благой совестью и верой во всевидящего Судию Бога; и распоряжение им следует предоставить рассуждению и власти епископа, которому вверен весь народ и души собирающихся в Церковь. Принадлежащее Церкви да будет явным и известным для окружающих епископа пресвитеров и диаконов, с тем чтобы они знали и не оставались в неведении о том, что собственно принадлежит Церкви, и ничто не было от них сокрыто. И в случае преставления епископа ни принадлежащее Церкви, поскольку оно известно, не исчезло бы и не утратилось, ни собственность епископа не была бы затронута под предлогом того, что она принадлежит Церкви. Ибо праведно и угодно Богу и людям, чтобы епископ оставлял свою собственность тому, кому сам хочет, а достояние Церкви сохранялось для нее, и чтобы ни Церковь не терпела ущерба, ни собственность епископа не изымали в общее пользование под предлогом того, что она является церковным имуществом, ни близкие к нему люди не впадали в тяжбы, а тем самым и он по смерти не подвергался бесславию.

(Апост. 38, 40.)

Настоящее правило составлено из двух апостольских – 38-го и 40-го. Ведь и оно говорит, что имущество Церкви до́лжно сохранять со всем усердием и доброй совестью, как перед Богом, и что распоряжаться им должен, сообразно со своим рассуждением и властью, епископ, которому вручены души народа. Подобает также, чтобы пресвитерам и диаконам было известно имущество как Церкви, так и епископа, чтобы ни первое не пропало, ни епископское имущество под видом церковного не расхитили, и чтобы родственники епископа, которым он оставил свое имущество (или другие люди, кому он захотел оставить его), не были введены в искушение и тем самым не хулилось имя епископа после его смерти.

Прочти также указанные апостольские правила.

Епископу должно иметь власть над имуществом Церкви, с тем чтобы распоряжаться им на пользу для всех нуждающихся со всяким благоговением и страхом Божиим. Пусть и себе берет то, что требуется (если только требуется), на необходимые нужды для себя и для принимаемых им братьев, чтобы они ни в чем не нуждались, по слову божественного апостола: Имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1 Тим. 6:8). Если же он не довольствуется этим, но употребляет имущество на домашние нужды и доходами Церкви или плодами полей распоряжается не с ведома пресвитеров или диаконов, а предоставляет власть над этим своим домашним и родственникам, или братьям, или сыновьям, отчего незаметно происходит беспорядок в церковных отчетах, то такой да представит отчет Собору митрополичьей области. Если же иным образом будут обвинять епископа и находящихся при нем пресвитеров за то, что они принадлежащее Церкви имущество, состоящее из доходов от полей или другой церковной собственности, обращают в свою пользу, тем самым утесняя бедняков и навлекая нарекания и укоризну на церковные отчеты и распоряжающихся доходами, то такие да будут исправлены так, как призна́ет подходящим святой Собор.

(Апост. 38, 41)

Равным образом и это правило составлено из правил Апост. 38 и 41. Оно определяет, что епископ должен иметь власть распределять доходы Церкви, с благоговением и страхом Божиим, между нищими и чужеземцами, так чтобы они не были лишены ничего необходимого. Пусть он и сам пользуется доходами, но только для необходимых потребностей (в том только случае, если он не имеет собственных средств и беден), потому что апостол говорит, что если у нас есть пища для пропитания и одежда для покрытия тела, то следует довольствоваться только этим и не искать лишнего. Если же епископ не довольствуется только необходимым, но растрачивает имущество епископии или митрополии на свои нужды, без ведома и согласия управляющих имуществом пресвитеров и диаконов, или дает власть над ним своим сыновьям и родственникам, так что экономы епископа не могут дать точный отчет о доходах от этого имущества, а может быть, объявляют, что архиерей и его родственники расхищают имущество, – итак, если, повторяю, епископ так поступает, он должен быть наказан Собором митрополичьей области. А если епископ вместе с экономами, иереями и диаконами присваивает себе доходы от церковного имущества, а нищие братья испытывают нужду, лишаясь их помощи, а кроме того, это навлекает обвинения и укоризну и на самих управляющих имуществом, и на отчет, который они ежегодно дают (потому что этот отчет не точный, но лживый и плутовской), если, повторяю, они и сами делают так, то их должен вразумить Собор, назначив подобающую им епитимию и указав, каким образом следует распоряжаться этим имуществом.

Прочти также упомянутые апостольские правила.

Святой Поместный собор, проходивший в Лаодикии [[147]], митрополии Фригии-Пакацианы, состоялся, по мнению большинства, в 364 г. [[148]]. Множество отцов, съехавшихся на этот Собор из разных митрополичьих областей Асии [[149]], изложили настоящие правила, необходимые для благочиния и устройства Церкви. Эти правила были утверждены косвенно IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2, и через это утверждение некоторым образом получили силу правил Вселенских соборов.

О том, что, согласно церковному правилу, свободно (ἐλευθέρως) [[150]] и законно вступившим во второй брак, а не тайно сочетавшимся, после непродолжительного времени, проведенного ими в молитве и посте, следует, по снисхождению, даровать общение.

(I Всел. 12; Анкир. 7.)

Настоящее правило из снисхождения, принимая во внимание потребность и распадение естества, определяет, чтобы вступившие во второй брак после непродолжительного времени причащались Божественных Таин, но только если их второй брак – свободный и законный, т. е. не запрещен в силу какой-то степени родства. Все это в том случае, если супруги не вступали в общение до заключения брака, а после брака покаялись, проводя время в посте и молитве. А правило Василия Велик. 4 отлучает второбрачных от церковного общения на год или два, и очевидно, что настоящий Собор дарует прощение второбрачным через непродолжительное время ради их поста и молитвы, а проще сказать, ради их покаяния, о чем прочти в I Всел. 12 (см. также Анкир. 7). В случае же, если эти второбрачные совокупились до брака, они, согласно Зонаре, подлежат епитимии как блудники, т. е. отлучаются на семь лет.

О том, что те, кто впадает в различные согрешения, но терпеливо пребывает в молитве исповедания и покаяния и совершенно отвращается от злых дел, после того как им соразмерно их согрешению будет дано время на покаяние, по милости и благости Божией допускаются к общению.

(I Всел. 12.)

Настоящее правило определяет, что если кто-то и впал в различные согрешения, но исповедует их, отвращается от них и ненавидит их, молясь и каясь перед Богом, такого, после того как его духовник назначит ему время на покаяние и удовлетворение, соответствующее совершённому злу, подобает простить и допустить к причастию Божественных Таин, не ради его усердия и достоинства, но ради бесконечного человеколюбия и щедрот Бога. Бог принимает всех обращающихся к Нему, и никакой грех не в силах возобладать над Его благостью.

Смотри также I Всел. 12.

О том, что не должно недавно просвещенных допускать до священнического чина.

(Апост. 80.)

Это правило постановляет, чтобы новопросвещенные не становились священниками или клириками сразу после крещения.

Смотри также Апост. 80.

О том, что священнослужители не должны давать в рост и получать проценты и так называемый половинный рост.

(Апост. 44)

Согласно настоящему правилу, священнослужителям не подобает давать в рост и получать проценты и половинный рост, т. е. половину сотенного роста, или шесть монет со ста.

Смотри также Апост. 44.

О том, что хиротонии не должны совершаться в присутствии слушающих.

(Апост. 30, 61; Лаодик. 13; Карфаг. 59.)

Настоящее правило определяет, что хиротонии священнослужителей не должны совершаться в присутствии слушающих [[151]].

Смотри также Апост. 30, 61.

О том, чтобы не позволять еретикам, упорствующим в ереси, входить в дом Божий.

(Апост. 45, 65.)

Определение настоящего правила состоит в том, что еретикам не позволяется входить в храм Божий, принадлежащий православным, если эти еретики упорствуют в своей ереси и не хотят обратиться.

Прочти также Апост. 45.

О том, что обращающиеся из ересей, т. е. из новациан, фотиниан и четыренадесятников, были ли они там оглашенными или верными, не принимаются, прежде чем не анафематствуют всякую ересь, в особенности же ту, в которой находились. И уже после этого называемые у них верными, основательно изучив Символ веры и приняв помазание святым миром, приобщаются Святых Таин.

(Апост. 46, 47; II Всел. 7.)

Это правило, согласно с правилом II Всел. 7, определяет, что новациан (о которых см. I Всел. 8), фотиниан [152] (о которых см. II Всел. 1) и четыренадесятников (о которых см. II Всел. 7), если они обращаются в православие, не допускают до приобщения Святых Таин, пока они не анафематствуют всякую ересь, а прежде всего – свою собственную, были ли они у них [153] оглашенными или носили название верных. И тогда, когда они сделают это и изучат догматы православной веры, их помазывают святым миром, а потом они причащаются Святых Таин, потому что они крестились точно так же, как православные, и не нуждаются в повторном крещении.

Смотри также Апост. 46, 47, а особенно – II Всел. 7.

О том, что обращающихся от ереси так называемых фригов, если они и состояли в мнимом их клире, и именовались величайшими, епископам и священникам Церкви подобает со всем усердием оглашать и крестить.

(Апост. 46, 47; II Всел. 7)

И это правило согласуется с II Всел. 7, потому что оно, как и то, определяет, что так называемых фригов, или монтанистов, если они обращаются к православию, епископам и пресвитерам подобает оглашать и крестить как язычников, усердно испытывая их. Так следует и в том случае, если они именуются «величайшими», поскольку являются учителями и превосходят остальных, и если принадлежат к числу тех, которые считаются у них клириками, но не являются такими на самом деле.

Прочти также Апост. 46, 47, а прежде всего – II Всел. 7.

О том, что членам Церкви не позволяется посещать кладбища еретиков или так называемые усыпальницы мучеников для молитвы или врачевания, а поступающие так, если они верные, должны быть лишены общения на некоторое время. Кающихся же и исповедающих свое заблуждение принимать в общение.

(Апост. 45.)

Не только еретикам не подобает входить в церковь православных, но и принадлежащим Церкви, т. е. верным православным мирянам, ходить на кладбища еретиков, где были похоронены какие-либо знаменитые у них люди, а также в дома, в которых похоронены мученики еретиков. Ведь многие из еретиков во время гонений и идолопоклонства проявили терпение до смерти, за что единоверцы называли их мучениками. Но православным христианам, повторяю, не подобает ходить в такие места ни для совершения молитв, ни для врачевания (διὰ θεραπείαν). Последнее означает или «для того, чтобы почтить их», или «для того, чтобы искать исцеления от своих болезней». [154] Те же, которые так поступят, определяет настоящее правило, должны быть отлучены на время, пока не покаются и не исповедают свое согрешение.

Смотри и Апост. 45.

О том, что члены Церкви не должны без разбора сочетать своих детей браком с еретиками.

(IV Всел. 14.)

Не подобает членам Церкви [[155]], т. е. клирикам и православным мирянам, сочетать своих детей браком с еретиками, не делая никакого различия между православными и еретиками.

Прочти также IV Всел. 14.

О том, что не должно поставлять в Церкви так называемых стариц (πρεσβύτιδας) или председательниц.

(I Всел. 4.)

Зонара и Вальсамон говорят, что это правило определяет, чтобы в Церкви не было так называемых стариц, председательниц над остальными женщинами, и чтобы они даже не назывались такими именами. В древние времена в Церкви были такие старицы, которые расставляли остальных женщин в определенном порядке, указывая им, как и где должна была стоять и сидеть в храме каждая из них. Именно это дело, поскольку они занимались им из корыстолюбия и высокомерия, настоящее правило им запретило. Иные говорят, что это правило запрещает поставлять, т. е. рукополагать посредством молитв [[156]], таких стариц или председательниц, поскольку слово «поставлять» значит и «рукополагать посредством молитв», как мы сказали в правиле I Всел. 4.

О том, чтобы епископы поставлялись на церковное начальство по решению митрополитов и окрестных епископов, при условии, если они с давнего времени испытаны в разумении веры и жительстве, сообразном с правым разумом [[157]].

(Апост. 1; I Всел. 4.)

Настоящее правило определяет, чтобы епископов рукополагали согласно решению и избранию окрестных митрополитов и епископов митрополичьей области, притом предварительно в течение многих лет испытывали их и свидетельствовали, что они хранят православные догматы веры и ведут добродетельное жительство, сообразное со здравым смыслом.

Смотри также Апост. 1; I Всел. 4.

О том, чтобы не позволять прочим избирать тех, кто будет произведен в священный чин.

(Апост. 30, 61; Лаодик. 5; Карфаг. 58.)

Настоящее правило запрещает народу и бесчинным городским толпам проводить голосование и выборы тех, кого рукоположат в иереев (или даже архиереев), потому что, во-первых, их следует избирать, по предыдущему правилу, архиереям и иереям, а значит, не народу. Во-вторых, рассудительнейшим и благоговейнейшим мирянам, возможно, и подобает вместе с епископами и иереями избирать того, кто будет рукоположен для них в сан иерея (архиерея), но не должны этого делать бесчинные толпы черни, потому что при избрании ими могут возникнуть ссоры и драки, когда одни будут голосовать за одного, а другие – за другого.

Смотри примеч. к Лаодик. 5, а также правила Апост. 30, 61.

О том, чтобы в праздник Пасхи не посылать Святые Дары в другие епископские области для благословения.

В древние времена был обычай в праздник Пасхи посылать Божественные Тайны из одной епископской области в другую, чтобы благословить и освятить тех, кому они посылались [[158]]. Этот обычай и запрещает настоящее правило, поскольку не подобает просто так носить Всечестные Тайны на дальние расстояния.

О том, что не должно петь в церкви кому-то другому, кроме клириков-певцов, которые восходят на амвон и поют по дифтере (ἀπὸ διφθέρας).

(VI Всел. 75.)

Настоящее правило запрещает петь в Церкви всякому желающему, но позволяет это только певчим-клирикам (т. е. числящимся в клире и рукополагаемым для каждой церкви), которые восходят на амвон и поют по певческим пергаментам (дифтерами (διφθέραι) называются кожи, из которых делают пергаменты) [[159]] или по бумажным книгам. Ведь если будет петь всякий неуч, выйдет бесчиние и разброд, и, напротив, – все будет благочинно, если будут петь назначенные певчие, и притом опытные в певческом деле.

О том, что в субботу должно читать Евангелие и другие Писания.

Из этого правила явствует, что древняя Церковь не имела того устройства, какое имеет сейчас. Раньше, когда верные собирались на литургию или субботнюю утреню, не читались Евангелия, как теперь. [160] Поэтому настоящее правило определяет, чтобы Евангелия читались по субботам вместе с другими Писаниями. Вальсамон же говорит, что настоящее правило изложено потому, что тогда многие христиане, подражая иудеям, в субботу не только не занимались никаким трудом, но и воздерживались от пения священных псалмов и чтения Евангелия и Священного Писания.

О том, что не должно в собраниях петь псалмы подряд, но в промежутке после каждого псалма должно быть чтение.

(VI Всел. 75)

Настоящее правило постановляет: пусть в собраниях и на службах церковных поют не все псалмы Давида сразу, чтобы люди из-за продолжительности псалмопения не отягощались псалмами и не уходили из церкви, но между псалмами пусть будет чтение и молитва, чтобы люди немного отдыхали и ум их благодаря такому разнообразию становился свежее и трезвеннее, как говорит Василий Великий (см. правило 37 из пространно изложенных), [161] и снова внимал псалмопению. Именно по этой причине божественные отцы и разделили Псалтирь на кафизмы, а между кафизмами вставили молитвы, которые находятся во многих Псалтирях, как рукописных, так и печатных [[162]].

Смотри также VI Всел. 75.

О том, что молитвенное служение как на девятом часе, так и на вечерне должно быть всегда одно и то же.

Как правило Карфаг. 114 (прочти его) учит, чтобы все читали молитвы, утвержденные Собором, а не другие и новые, – так, по-видимому, говорит и настоящее правило. Оно определяет, что чин молитв должен сохраняться без изменений в песнопениях и девятого часа, и вечерни и что не должно всякому желающему составлять собственные молитвы, потому что известных из предания молитв достаточно.

О том, что должно после бесед епископов сначала особо совершать молитву об оглашенных, а после того как выйдут оглашенные – молитву о кающихся, и когда кающиеся подойдут под возложение руки и удалятся, тогда совершать три молитвы верных: первую в молчании, вторую же и третью – вслух, а потом уже преподавать мир и, после того как пресвитеры преподадут мир епископу, преподавать мир и мирянам, и таким образом совершать святое Приношение. И о том, что только одним священнослужителям позволено входить в алтарь и приобщаться там.

И чин, и последование священной литургии в древние времена отличались от нынешних, как это становится ясно из настоящего правила. Оно говорит, что во время священнодействия, после того как епископы произнесут наставление [[163]], совершается молитва о некрещеных оглашенных (эта молитва и теперь читается на священных литургиях Златоуста и Василия). После того как оглашенные выйдут из церкви, произносится молитва о крещеных христианах, которые из-за совершенных ими грехов находятся среди кающихся, при этом на их головы возлагается рука иерея, о чем смотри толкование I Всел. 14 (эта молитва сейчас не читается). А после того как и они выйдут из Церкви, совершаются три молитвы верных: одна – тайно, другие две – вслух (сейчас произносятся только две молитвы верных, причем обе – тайно, как видно из литургий Златоуста и Василия). По совершении этих молитв подается мир, т. е. бывает целование иереев с епископом и мирян с мирянами. Такое целование называется миром потому, что это знак любви и мира [[164]]. После всего этого совершается пресуществление Таин, причем только посвященные имеют позволение причащаться в алтаре, т. е. миряне причащаются вне алтаря [[165]].

О том, что диакону не должно садиться прежде пресвитера, но можно сесть после повеления пресвитера. Подобной же честью пользоваться и диаконам от служителей и всех клириков.

Не подобает диакону садиться прежде пресвитера самовольно, но только тогда, когда получит от него повеление сесть, как постановляет настоящее правило. Вместе с тем подобает, чтобы и диакону оказывали честь низшие служители Церкви и низшие клирики, т. е. чтобы и они не садились прежде него, если не получат от него повеления.

Смотри также I Всел. 15, и примеч. к I Всел. 18.

О том, что не должно служителям находиться в диаконнике и прикасаться к священным сосудам.

(VI Всел. 15.)

Настоящее правило определяет, чтобы никто из служителей не входил в диаконник [[166]] и не прикасался к священным сосудам и облачениям.

Смотри также VI Всел. 15.

О том, что не должно служителю ни носить орарь, ни оставлять без присмотра дверей.

Не подобает церковному служителю и привратнику носить орарь [[167]] и во время Божественной литургии оставлять без присмотра двери, через которые выходят оглашенные и кающиеся. Он должен наблюдать за этими дверями неослабно. Поэтому и в кн. 2, гл. 57 «Апостольских постановлений» говорится: «Двери пусть охраняют, чтобы не вошел неверный или непосвященный». [168] Это же означает и возглас диакона «Двери, двери, премудростию вонмем» [[169]].

О том, что не должно чтецам или певцам носить орарь и так читать или петь.

Согласно этому правилу, чтецам и певцам также не подобает носить орарь и с ним читать и петь в церкви, поскольку у них нет в нем надобности.

Смотри также VI Всел. 33, 75.

О том, что не должно священнослужителям, от пресвитера до диакона, и принадлежащим к церковному чину, до служителей, чтецов, певцов, заклинателей, привратников, и тех, кто принадлежит к монашескому чину, входить в корчемницу.

Настоящее правило определяет, что в корчемницу не должны входить как священнослужители, получившие посвящение в алтаре, так и клирики, получившие посвящение вне алтаря, и церковнослужители, а именно: иподиаконы, чтецы, певцы, заклинатели, привратники и монахи.

Смотри также Апост. 42.

О том, что служители не должны давать Хлеб и благословлять чашу.

Согласно этому правилу, служителям Церкви, будь то иподиаконы или низшие клирики, не подобает причащать кого-либо Тела Господня или благословлять чашу с Кровью Господней, потому что такое благословение принадлежит только иерею и архиерею. Преподавать же Божественный Хлеб есть дело преимущественно иерея, и прислуживать ему при этом может только диакон, как мы сказали в примеч. к VI Всел. 23, но не кто-то из низших клириков.

Смотри также примеч. к VI Всел. 15.

О том, что те, которые не были произведены епископами, не должны заклинать ни в церквах, ни в домах.

Настоящее правило определяет, что не подобает оглашать ни в церквах, ни в домах тем, которые не произведены в этот чин через хиротесию архиерея или хорепископа, иными словами, епископа, окормляющего селение, по Антиох. 10. Прочти это правило и примеч. к нему.

Священнослужители, клирики или миряне, когда их зовут на агапу, не должны ничего уносить с собой, потому что тем самым наносится оскорбление (τὴν ὕβριν) [[170]] церковному чину.

Когда устраивались агапы, т. е. трапезы, на них приглашали бедняков, но приглашали также священнослужителей и клириков. Поэтому настоящее правило постановляет, чтобы и миряне, а тем более священнослужители и клирики не брали кушанья с таких трапез и не уносили их домой, потому что это наносит оскорбление церковному чину и бесчестит его. Ведь поступающие так показывают, что они прожорливы и ненасытны.

Смотри также VI Всел. 74.

О том, что не должно в домах Господних, или в церквах, устраивать так называемые агапы: есть в доме Божием и устраивать застольные ложа.

Настоящее правило дословно совпадает с VI Всел. 74, поскольку приводится там. Смотри его толкование в своем месте.

О том, что христиане не должны иудействовать и в субботу оставлять дела. Но пусть работают в этот день, а в воскресенье, отдавая, как христиане, предпочтение этому дню, оставляют все дела, если только могут. Если же найдутся иудействующие, да будут анафема от Христа.

Суббота, как показывает и ее название, была праздником покоя в ветхом законе, праздником, в который иудеи отдыхали от всякого дела рук своих, а воскресенье – это праздник покоя в новой благодати Евангелия. Итак, христиане, будучи сынами благодати, не должны праздновать субботу, оставляя дела, а тем самым иудействовать, по определению настоящего правила. В субботу они должны работать, а в воскресенье, почитая этот день ради Воскресения Господня, оставлять все дела, если могут [[171]]. Если же окажется, что они иудействуют, оставаясь в субботу в покое, то да будут анафема, т. е. да будут отлучены от Христа как в нынешнем, так и будущем веке. Об анафеме смотри предисловие к Гангрскому собору. А о том, что в субботу христианам следует работать, а не оставаться в покое, свидетельствует и божественный Августин.

Смотри также примеч. к Апост. 64.

О том, что не должно священнослужителям, или клирикам, или монахам мыться в бане вместе с женщинами, и вообще никакому христианину-мирянину, ибо это прежде всего вызывает нарекания со стороны язычников.

VI Вселенский собор, дословно повторив настоящее правило, сделал его своим 77-м правилом. Поэтому смотри его толкование в своем месте.

О том, что не должно ни с какими (πάντας) еретиками заключать браки или отдавать им сыновей или дочерей, но лучше брать у них самих, если только те обещают стать христианами.

Христианам не подобает отдавать своих детей никакому еретику (ибо слово «πάντας», «всякий», обозначает «никакой», как, например, в псаломском изречении: не бойся, когда разбогатеет человек, или когда увеличится слава дома его; ибо при смерти он ничего (τὰ πάντα) не возьмет (Пс. 48:17) – не так, что одно возьмет, а другое нет, но не возьмет ничего). Не подобает, повторю, христианам отдавать никакому еретику своих сыновей и дочерей для брачного общения, чтобы еретики не отвратили их от правой веры и не обратили к своим ложным догматам. Лучше самим христианам брать в супружество детей у еретиков, однако при условии, что сначала те пообещают перейти из ереси в православие.

Смотри также IV Всел. 14.

О том, что не должно принимать от еретиков благословений (εὐλογίας), потому что это, скорее, суесловие (ἀλογίαι), чем благословения.

Согласно настоящему правилу, христианину не следует принимать от еретиков благословение, поскольку такие благословения не благословения, но, скорее, суесловие.

Смотри также Апост. 45.

О том, что не должно молиться вместе с еретиками или раскольниками.

Это правило постановляет, чтобы мы не молились вместе ни с еретиками, т. е. заблуждающимися в вере, ни с раскольниками, т. е. с теми, которые хотя по вере и православны, но отделились от Кафолической Церкви из-за некоторых поддающихся исправлению преданий и обычаев, по Василия Велик. 1.

Смотри также Апост. 45.

О том, что не должно никакому христианину оставлять мучеников Христовых и прибегать к лжемученикам, т. е. к мученикам, которых почитают еретики или которые были объявлены еретиками, потому что они чужды Богу. А обращающимся к ним да будет анафема.

Правило 9 этого Собора, по толкованию Вальсамона, только отлучает тех, кто ходит на могилы лжемучеников еретиков, поскольку они введены в заблуждение и надеются получить от лжемучеников помощь в своих болезнях. А настоящее правило ходящих туда анафематствует, поскольку они оставили истинных мучеников Христовых, отдалились от Бога и пошли к лжемученикам по искреннему душевному расположению. Поэтому, соответственно различию их душевного устроения, правила и наказывают их по-разному.

Смотри также Апост. 45.

О том, что не должно христианам оставлять Церковь Божию, удаляться из нее и призывать ангелов и устраивать собрания, что запрещено. Итак, если кто-либо окажется занимающимся этим тайным идолослужением, да будет анафема, потому что он оставил Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, и предался идолослужению.

Св. Епифаний в «Панарии» говорит, что существовала древняя ересь так называемых ангеликов [[172]], которые учили, что нам не подобает призывать Христа на помощь или обращаться через Него к Богу Отцу, поскольку это выше достоинства человеческого, как и Христос выше человека, но следует призывать для этого ангелов. [173] Однако это было скрытым диавольским обольщением, чтобы от такого притворного благочестия и смирения люди мало-помалу дошли до того, что стали бы призывать ангелов как богов и, следовательно, служить твари вместо Творца, что с ними и случилось.

Поэтому настоящее правило анафематствует тех христиан, которые оставляют Церковь Божию, отказываются призывать Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Бога, и собираются в храмах ангелов (согласно Феодориту, до его времени в тех местах Лаодикии такой цели служил храм Архангела Михаила) [174] и призывают их как богов, а следовательно, неприметно становятся идолослужителями и служителями твари. Настоящее правило говорит обо всем этом не для того, чтобы запретить нам призывать на помощь ангелов как посредников, – да не будет! – но для того, чтобы не допустить в этом призывании чрезмерности.

О том, что не должно священнослужителям или клирикам быть волшебниками, или чародеями, или числогадателями, или астрологами или изготавливать так называемые обереги, которые суть оковы для душ. А тех, которые их носят, мы повелели изгонять из Церкви.

Настоящее правило запрещает священнослужителям и клирикам становиться волшебниками, чародеями, числогадателями, астрологами [[175]] и изготавливать обереги, которые обладают бесовским действием и являются узами и мысленными оковами для души. Не только делающих обереги, но и носящих их, правило извергает из Христовой Церкви.

Прочти также VI Всел. 61.

О том, что не должно принимать праздничные дары, которые посылают иудеи или еретики, и праздновать с ними.

Настоящее правило говорит, что не подобает православному христианину принимать дары, которые посылают христианам иудеи или еретики, когда отмечают свои праздники, и вообще праздновать вместе с ними.

Смотри также Апост. 45, 70.

О том, что не должно принимать от иудеев опресноки или приобщаться к их нечестию.

Подобным образом и это правило запрещает христианам брать опресноки, которые им дают иудеи, или приобщаться к их нечестию.

Смотри также Апост. 70.

О том, что не должно праздновать с язычниками и приобщаться к их безбожию.

Равно и настоящее правило запрещает христианам праздновать вместе с язычниками и неверными и приобщаться к их безбожию.

Смотри также Апост. 70, 71.

О том, что не должно епископам, когда их призывают на Собор, пренебрегать этим, но следует идти учить или учиться ради устройства Церкви и остального. Если же приглашенный пренебрежет этим, то сам себя подвергнет обвинению, за исключением того случая, если он останется по затруднительности обстоятельств.

Настоящее правило постановляет, что епископам, когда митрополиты призывают их на ежегодные Соборы, не подобает пренебрегать этим призывом, но следует отправляться на Соборы, чтобы и учить остальных, и самим учиться с помощью собратьев тому, что необходимо для разрешения вопросов как внутрицерковных, так и остальных [[176]], возникающих в их области. Если же кто-то из них пренебрежет приглашением и не поедет, то сам станет виновником того, что Собор его осудит и наложит на него епитимию, за исключением случая, если епископу помешала болезнь или другие затруднительные обстоятельства.

Смотри также Апост. 37.

О том, что не должно священнослужителю или клирику путешествовать без канонических грамот.

Не подобает священнослужителям и остальным клирикам путешествовать по чужим местам, не имея представительных грамот от своего епископа, согласно этому правилу.

Смотри также Апост. 12.

О том, что не должно священнослужителю или клирику путешествовать без повеления епископа.

И это правило запрещает священнослужителям или клирикам путешествовать без позволения их собственного епископа.

Смотри также Апост. 12.

О том, что не должно служителям даже и ненадолго оставлять без присмотра двери и предаваться молитве.

По этому правилу, не подобает служителям, т. е. придверникам, оставлять без присмотра двери оглашенных во время литургии даже на самое короткое время и предаваться молитве, чтобы не вошел неверный и непосвященный, согласно кн. 2, гл. 57 «Апостольских постановлений». [177]

Смотри также примеч. к VI Всел. 15.

О том, что не должно женщинам входить в алтарь.

Настоящее правило запрещает женщинам входить в святой алтарь, если они мирянки. Ведь если мужчинам-мирянам это возбраняется, то тем более женщинам.

Смотри также VI Всел. 69.

О том, что по истечении двух недель Четыредесятницы не должно принимать к просвещению.

Ночь Великой субботы [[178]] занимает середину между погребением и воскресением Господа, имея отношение и к тому и к другому, а образом их служат три восстания и погружения, совершаемые при крещении. Поэтому в Церкви утвердился обычай крестить оглашенных в эту ночь, чтобы крещаемые погребались и воскресали со Христом не только самими восстаниями и погружениями, но и самим временем (о чем см. примеч. к Апост. 50). Поэтому настоящее правило постановляет, что тем, которые собираются креститься в эту самую ночь Великой субботы, подобает всю Четыредесятницу готовиться, очищая себя постом, молитвой и прочими подвигами. А тот, кто придет с намерением креститься по прошествии двух недель Четыредесятницы, не допускается до крещения, имеется в виду – до крещения в Великую субботу, поскольку не готовился в течение всей Четыредесятницы и будет крещен после [[179]].

О том, что просвещаемым должно изучать вероучение и в пятый день седмицы [180] давать отчет епископу или пресвитерам.

Это правило дословно повторено в правиле VI Всел. 78; толкование его прочти в своем месте.

О том, что просвещенным святым крещением во время болезни и затем выздоровевшим должно изучать веру и познавать, что они удостоились Божественного дара.

Оглашенные до крещения прежде всего должны изучать догматы веры, согласно предыдущему правилу. Если же, вынуждаемые обстоятельствами или болезнью, некоторые оглашенные примут крещение прежде, чем им будут основательно преподаны догматы благочестия, то им следует, согласно настоящему правилу, изучать таинства веры хотя бы после того, как они оправятся от болезни, чтобы понять, что во святом крещении они удостоились Божественного дара, т. е. стали сынами Божиими по благодати и очистились от всякого греха, первородного и произвольного, и чтобы, следовательно, от этого сознания подвизаться и стараться сохранить то великое дарование, которое они получили.

Смотри также Неокесар. 12.

О том, что просвещаемые должны быть помазаны после крещения небесным помазанием и стать причастниками Царства Христова.

Это правило постановляет, что тех, которые крестились, подобает после крещения помазывать святым миром. Правило называет его небесным помазанием, потому что миро, с одной стороны, освящается через молитвы и призывание Святого Духа, а с другой – освящает помазуемых, делая их причастниками и наследниками Небесного Царства Христова [[181]]. Смотри также примеч. к правилу св. Киприана.

О том, что не должно в Четыредесятницу приносить Хлеб, за исключением субботы и воскресенья.

Не подобает, говорит настоящее правило, в седмичные дни Великой Четыредесятницы совершать полную литургию – следует совершать литургию Преждеосвященных Даров [[182]], исключая субботы и воскресенья.

Смотри также Апост. 69, VI Всел. 52.

О том, что не должно в Четыредесятницу, в четверг последней недели, разрешать пост и тем бесчестить всю Четыредесятницу, но должно поститься всю Четыредесятницу с сухоядением.

Это правило дословно цитируется в правиле VI Всел. 29, там и смотри его толкование. Но настоящее правило сверх того добавляет, что всю Четыредесятницу, т. е. и Великий четверг, христианам нужно поститься с сухоядением.

О том, что не должно в Четыредесятницу праздновать дни рождения (γενέθλια) мучеников, но нужно совершать память святых мучеников по субботам и воскресеньям.

Настоящее правило следует из приведенного выше 49-го правила, поскольку говорит, что в седмичные дни Четыредесятницы не подобает отмечать дни рождения мучеников [[183]] и праздники их памяти служением полной литургии. Таким служением их следует отмечать, если они выпадают на субботы или воскресенья Четыредесятницы. Ведь поскольку дни рождения и праздники мучеников приносят радость и позволяют разрешать пост, то прилично праздновать их не в скорбные дни Четыредесятницы, но в те ее дни, которые доставляют отдохновение и радость, а это суббота и воскресенье.

Смотри также Апост. 69.

О том, что не должно в Четыредесятницу заключать браки или праздновать дни рождения.

Поскольку свадьбы и празднования, устраиваемые некоторыми в честь дня, когда они родились, упраздняют скорбь и пост Четыредесятницы, постольку настоящее правило повелевает, чтобы этого в Четыредесятницу не было.

Смотри также Апост. 69 [[184]].

О том, что не должно христианам, когда они ходят на браки, прыгать и плясать, но ужинать или обедать следует скромно, как прилично христианам.

Настоящее правило повелевает, чтобы христиане, когда ходят на свадьбы, не прыгали, т. е. не били в барабаны и не играли на других инструментах и не плясали под звуки этой музыки, но обедали и ужинали на этих свадьбах со скромностью и приличием, как подобает христианам.

Смотри также VI Всел. 24.

О том, что не должно священнослужителям или клирикам смотреть зрелища на браках или ужинах, но, прежде чем войдут актеры, вставать и удаляться.

Не подобает, по настоящему правилу, священнослужителям и клирикам, когда их пригласят на свадьбу, или ужин, или пиршество в честь дня рождения и иных подобных праздников, оставаться смотреть пляски и другие нечестивые зрелища, которые бывают там, но еще до того, как придут актеры (θυμελικοί) [[185]], т. е. танцующие и играющие на музыкальных инструментах, подниматься из-за стола и удаляться.

Смотри также VI Всел. 24.

О том, что не должно священнослужителям или клирикам устраивать пиршества вскладчину, а равно и мирянам.

Настоящее правило запрещает священнослужителям и клирикам устраивать пиршества и трапезы вскладчину. Впрочем, и христианам в миру не следует устраивать их, потому что это чуждо христианам.

Смотри также Апост. 42.

О том, что не должно пресвитерам прежде входа епископа входить и садиться в алтаре, но должно входить с епископом, если только нездоров или находится в отъезде епископ.

Поведение священнослужителей должно отличаться благочинием, а особенно тогда, когда они находятся в церкви. А то, что некоторые иереи оставляют архиерея вне алтаря одного, когда он собирается совершить вход в святой алтарь (в день праздника), и сами раньше входят туда и садятся, – это и бесчиние, и знак пренебрежения к архиерею. Поэтому настоящее правило и запрещает так делать. Иереи должны стоять вне алтаря вместе с архиереем и вместе с ним входить в алтарь. А слова «если нездоров» некоторые поняли как относящиеся к пресвитеру, в смысле «за исключением только случая, если иерей нездоров, т. е. немощен или очень стар, и не может стоять вне алтаря долгое время». Но я считаю, что здесь может подразумеваться и епископ: «кроме только случая, если епископа постиг телесный недуг или он находится в отъезде». Ведь выше правило сказало о пресвитерах во множественном числе, а здесь стоит единственное, и если бы говорилось о пресвитере, то фразу следовало бы построить так: «если только кто-то нездоров». Иереи, как это видно, имели свое место, где они стояли, именно оно и называлось святилищем (ἱερατεῖον). Следовательно, не имея возможности сидеть вне алтаря, они входили в алтарь и садились, – это бесчиние продолжается и по сей день.

Итак, иерею по названным двум причинам (а именно, если он болен или если архиерей отсутствует) позволяется входить в алтарь и садиться, поскольку в таком случае он делает это не из пренебрежения к архиерею.

Смотри также I Всел. 18.

О том, что в малых городах и селах должно поставлять не епископов, но периодевтов, а поставленным прежде ничего не делать без воли епископа города. Таким же образом и пресвитерам ничего не делать без воли епископа.

Чтобы епископское достоинство не было презираемо, настоящее правило постановляет, что в селах и малых городах должны быть не епископы, но только периодевты, т. е. наместники, иначе говоря хорепископы [[186]]. А те епископы, которые до тех пор были рукоположены для таких малых городов, не должны ничего делать без воли городского, главного епископа. Впрочем, и пресвитерам нельзя делать что бы то ни было без разрешения архиерея.

Смотри также Апост. 39 и примеч. к I Всел. 8.

О том, что не должно епископам или пресвитерам совершать Приношение в домах.

Настоящее правило определяет, что не должно совершать литургию в обычных домах и архиерею, и иерею, но должно совершать в церкви или молитвенном доме.

Смотри также VI Всел. 31.

О том, что не должно читать в церкви особые псалмы и неканонические книги, но можно читать только канонические книги Нового и Ветхого Завета.

Кроме ста пятидесяти псалмов Давида есть еще некие иные, принадлежащие, как говорят, Соломону или некоторым другим [[187]]. Настоящее правило называет их особыми псалмами и запрещает читать в церкви и их, и другие неканонические книги, т. е. не входящие в число книг, перечисленных в Апост. 85. Могут читаться только книги Ветхого и Нового Писания канонические, которые Евсевий называет «писаниями Завета» (Церковная история. Кн. 6, гл. 25), [188] а Дионисий Ареопагит – «святоначертанными скрижалями». [189]

Смотри также Апост. 85.

О том, какие книги должно читать.

Книги Ветхого Завета:

1) Бытие мира,

2) Исход из Египта,

3) Левит,

4) Числа,

5) Второзаконие,

6) Иисус Навин,

7) Судьи, Руфь,

8) Есфирь,

9) Царств Первая и Вторая,

10) Царств Третья и Четвертая,

11) Паралипоменон Первая и Вторая,

12) Ездры Первая и Вторая,

13) Книга ста пятидесяти псалмов,

14) Притчи Соломона,

15) Екклесиаст,

16) Песнь песней,

17) Иов,

18) Двенадцать пророков,

19) Исаия,

20) Иеремия, Варух, Плач и Послание,

21) Иезекииль,

22) Даниил.

Книги Нового Завета:

1) четыре Евангелия: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна,

2) Деяния апостолов,

3) семь Посланий следующих: Иакова одно, Петра два, Иоанна три, Иуды одно,

4) четырнадцать Посланий Павла: к римлянам одно, к коринфянам два, к галатам одно, к ефесянам одно, к филиппийцам одно, к колоссянам одно, к фессалоникийцам два, к евреям одно, к Тимофею два, к Титу одно, к Филимону одно.

Святой Поместный [[190]] собор в иллирийском [[191]] городе Сардике был созван в 347 г. [192] в правление родных братьев-императоров Констанция и Константа, первый из которых царствовал в Константинополе, а второй в Риме. Собор состоялся через и лет после кончины их отца, Константина Великого [[193]]. На нем присутствовали 300 отцов с Запада и 76 с Востока, согласно Сократу (кн. 2, гл. 20) [194] и Созомену (кн. 3, гл. 12). [195] [[196]] Первенствующими из них были Осий, епископ Кордубы в Испании, достойный всякого почтения за свою старость и перенесенные им многие труды, пресвитеры Архидам и Филоксен, три представителя папы Юлия, Максим Иерусалимский, Павел Константинопольский и Афанасий Александрийский (которые присутствовали на Соборе, хотя евсевиане лишили их сана), Сардикийский епископ Протоген и др.

Между восточными и западными отцами на Соборе произошли раскол и разделение, и к взаимному согласию они не пришли. Восточные, арианствующие, когда отправлялись в Сардику, написали западным, чтобы те не предоставляли места на Соборе св. Павлу, Афанасию Великому, Маркеллу Анкирскому и Асклепе Газскому, как изверженным из сана. Но западные отвечали, что не признают этих отцов ни виновными, ни изверженными, а потому относятся к ним как к участникам Собора и принимают в общение. Восточные же, узнав об этом, вернулись обратно в Филиппополь и вновь извергли Афанасия, Павла, Маркелла, Асклепу, Юлия Римского, Осия Кордубского, Протогена Сардикийского и пр. Совершенно не вспоминая об единосущии (хотя Сократ в кн. 2, гл. 20 говорит, что они открыто анафематствовали единосущие), [197] они произнесли анафему только на тех, которые говорили о трех Богах; на того, кто учил, что Христос не Бог и что Отец, Сын и Святой Дух – одно и то же Лицо; и на того, кто говорил, что Сын, возможно, не рожден и было когда-то время или век, когда Его не было.

Оставшиеся же в Сардике западные отцы, проведя Собор, подтвердили Никейскую веру, ничего к ней не прибавив и ничего от нее не убавив. Афанасия, Павла, Маркелла [[198]] и Асклепу они оправдали, сняли с них обвинения и через императоров помогли им получить свои кафедры. Собиравшихся же в Филиппополе восточных в ответ лишили сана, впрочем, не всех, а только 11 отцов, поскольку не все восточные были арианами, но лишь некоторые, а прочие остались православными (о чем сардикийские отцы сообщают в послании ко всем Церквам), отчего и анафематствовали многие мнения Ария, а божественный Иларий принял их Символ как православный.

Наряду со всем этим западные отцы издали и настоящие правила [[199]], необходимые для благочиния и устроения Церкви. Косвенно их подтверждают правила IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2. Благодаря этому подтверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов.

Не столько дурной обычай, сколько вреднейшее расстройство дел следует искоренить до самого основания: никому из епископов да не будет позволено переходить из малого города в другой город. Ибо явна причина, по которой такие переходы предпринимаются. Ведь решительно никогда невозможно было найти ни одного епископа, который стремился бы из большего города перейти в меньший. Отсюда обнаруживается, что таковых разжигает пламенное стремление к любостяжанию и они скорее рабски служат кичливости, чтобы казаться имеющими большую власть. Итак, всем угодно, чтобы такая порочность наказывалась более строго: полагаем, что они не должны иметь общения даже наравне с мирянами.

(Апост. 14; I Всел. 15; IV Всел. 5; Антиох. 16, 21; Сардик. 2; Карфаг. 57.)

Во вступлении настоящее правило говорит, что всякий дурной обычай [[200]] должно упразднять. Когда же он расстраивает и дела церковные, и благочиние, тогда подобает искоренять его до самых оснований и истреблять совершенно. Затем правило определяет, что непозволительно епископу оставлять свою малую епископскую область и брать другую, бо́льшую, поскольку причина, по которой он это совершает, – корыстолюбие и гордость, что очевидно для всех. Корыстолюбие – чтобы от бо́льшей епископской области иметь бо́льшую и обильнейшую прибыль; гордость – чтобы, имея бо́льшую область, обладать, следовательно, и бо́льшей славой и властью. Поэтому следует такое зло наказывать строже, чем все остальное, а архиереев, дерзнувших так поступить, отлучать от собрания христиан и не допускать до общения с верными в Церкви даже в качестве мирян [[201]].

Прочти также Апост. 14.

Если же кто-либо окажется настолько безумным или дерзким, что вздумает извинять себя за такие дела, утверждая, что ему были доставлены письма от народа, то очевидно, что иные, немногие числом, будучи подкуплены вознаграждением и деньгами, могли производить в Церкви мятежи, якобы желая иметь его епископом. Поэтому мы считаем, что такие хитрости и уловки должно решительно наказывать, так чтобы никто из таковых и при кончине не удостаивался церковного общения даже наравне с мирянами.

(Апост. 14; I Всел. 15; IV Всел. 5; Антиох. 16, 21; Сардик. 1; Карфаг. 57.)

Настоящее правило продолжает предыдущее: оно говорит о том случае, если какой-либо архиерей будет настолько заносчив и дерзок, что и после приведенного выше правила дерзнет перейти из одной епископской области в другую. Притом, чтобы показать, что он якобы не подлежит епитимии правила, он начнет возражать и говорить, будто получил письма от народа той епископской области с приглашением стать у них архиереем. Итак, если такое случится, то очевидно, что он употребил хитрость и коварство и, подкупив серебром некоторых из той епископской области, уговорил их произвести волнения и просить его себе в епископы. Поэтому такое вероломство и хитрость должны быть столь строго наказаны, чтобы поступающие так даже и при смерти не удостаивались церковного общения и причащения – ни как епископы, ни как простые миряне.

Прочти также Апост. 14.

Необходимо прибавить и то, чтобы никто из епископов не переходил из своей митрополичьей области в другую, где есть епископы, разве только будет позван кем-то из находящихся там братьев, чтобы не показалось, что мы затворяем врата любви. Таким же образом должно предусмотреть и следующее: если в митрополичьей области кто-либо из епископов имеет дело против своего брата и соепископа, то никто из них пусть не призывает в посредники епископов из другой митрополичьей области. Итак, если кто-то из епископов в некоем деле окажется осуждаемым и будет полагать, что у него есть не пустое, но справедливое основание еще раз возобновить суд, то, если вам угодно, почтим любовью память ап. Петра – и пусть те, которые произвели суд, напишут Юлию, епископу Рима, чтобы, если понадобится, с помощью соседних с митрополичьей областью епископов суд был возобновлен и папа назначил лиц, которые разберут это дело. Если же обвиняемый не может доказать, что его дело нуждается в пересмотре, то однажды вынесенный приговор пусть не отменяется и остается в силе как существующий.

(Апост. 35; II Всел. 2; III Всел. 8; VI Всел. 8; Антиох. 13, 22; Сардик. 11–12.)

Епископам не только запрещается оставлять меньшую епископскую область и брать бо́льшую, но еще и, согласно настоящему правилу, совершенно не позволяется приходить из своей митрополичьей области в область других епископов для совершения какого-либо архиерейского служения без приглашения последних. Впрочем, и по приглашению приходить правило позволяет ради того, чтобы не затворялись врата любви и братолюбия между епископами.

Если же два епископа имеют между собой какое-либо судебное дело, рассудить их они должны просить епископов не из чужой митрополичьей области, а из той, к которой принадлежат они сами. А если один из них будет осужден епископами митрополичьей области, но сочтет, что его дело не лишено правды и силы и может быть решено в его пользу, если будет пересмотрено другими, – в таком случае подобает нам из любви почтить память ап. Петра. Это значит, что епископам, которые произвели суд по этому делу, следует сообщить Римскому престолу (его епископом тогда был Юлий), что осужденный ими епископ не доволен их приговором. А Римский епископ, если сочтет, что дело нуждается в пересмотре, повелит рассмотреть его епископам соседней митрополичьей области. Если же он сочтет, что дело не требует повторного суда, то прежде вынесенное решение епископов должно оставаться в силе и быть действительным.

Обрати внимание: это правило относится не к тем митрополичьим областям, которые не подчиняются папе, но только к подчиняющимся ему, согласно Зонаре [[202]].

Смотри также Апост. 35.

Если епископ будет извержен судом этих находящихся по соседству епископов и скажет, что он опять берется за дело оправдания, то поставлять на его кафедру другого следует не прежде, чем Римский епископ, ознакомившись с делом, вынесет о нем определение.

(Двукрат. 16; Карфаг. 96.)

И это правило служит продолжением предыдущего. Оно говорит, что если епископ будет извержен ближайшими соседними епископами, но заявит, что может оправдаться перед другим судом, то другой архиерей на кафедру изверженного рукополагается не прежде, чем папа, узнав об этом извержении, вынесет решение о том, имеет ли оно силу или нет. Обрати внимание, что и настоящее правило относится к митрополичьим областям, подчиненным папе, а не к тем, которые ему не подчиняются, согласно тому же Зонаре.

Смотри Апост. 74, Двукрат. 16 и предисловие к настоящему Собору.

Если на епископа поступит донос и епископы той области, собравшись, лишат его занимаемой степени, а он с целью апелляции прибегнет к блаженнейшему епископу Римской Церкви, который, пожелав его выслушать, сочтет справедливым возобновить рассмотрение его дела, то решено, чтобы папа соблаговолил написать ближайшим к той митрополичьей области епископам и чтобы они, внимательно и с тщательностью все рассмотрев и уверившись в истине, вынесли решение о деле. Если же кто-то станет требовать, чтобы его дело было заслушано еще раз и по его просьбе Римскому епископу будет угодно послать со своей стороны пресвитеров, пусть это будет во власти епископа Рима. Если он призна́ет за благо и определит, что следует послать тех, которые будут судить вместе с епископами, будучи облечены властью того, кем посланы, – пусть это будет позволено. Если же он призна́ет достаточным рассмотрение дела и вынесенный приговор о епископе, то пусть исполнит то, что его благоразумнейшему рассуждению покажется за благо.

Настоящее правило определяет почти то же самое, что и предыдущее. Оно говорит: когда епископ, обвиненный в преступлении, будет извержен епископами своей митрополичьей области и перенесет суд к папе, то папа, если сочтет справедливым пересмотреть его дело, должен написать соседним с той митрополичьей областью епископам, чтобы они основательно и внимательно рассмотрели дело и вынесли по нему истинное и справедливое решение. Однако если тот же самый епископ, после того как его осудят и соседние епископы, во второй раз направит суд к папе и будет упрашивать его, чтобы тот от себя послал своих людей, наделенных его властью и являющихся его заместителями, и чтобы они судили (в третий раз) это дело вместе с епископами той митрополичьей области или соседними с ней, – тогда от власти и мудрой рассудительности папы зависит, послать ли своих представителей рассудить это дело или определить, что достаточно первого произведенного над епископом суда епископов и их приговора [[203]].

Обрати внимание, что и настоящее правило, согласно Зонаре, относится только к подчиненным папы, а не к тем, которые ему не подчиняются.

Если случится, что в одной митрополичьей области, где много епископов, останется один епископ и он по нерадению не пожелает прийти и согласиться на поставление епископов, а собравшийся народ станет просить, чтобы им поставили епископа, которого они требуют, то должно прежде напомнить этому оставшемуся епископу через послания экзарха митрополичьей области (имею в виду епископа митрополии), что народ требует дать им пастыря. Мы считаем за благо ждать и его прибытия. Если же он и после письменного прошения не придет и не ответит, должно совершиться то, что удовлетворяет желанию народа. Для поставления епископа митрополии необходимо призывать и епископов из соседней митрополичьей области. Не позволяется же вообще поставлять епископа в село или небольшой город, для которого достаточно и одного пресвитера. Нет надобности поставлять туда епископов, чтобы не оказались в пренебрежении имя и власть епископа. Но епископы митрополичьей области, как я прежде сказал, должны поставлять епископов в тех городах, в которых они были и раньше. Если же окажется, что какой-либо город числом жителей увеличится настолько, что будет сочтен достойным и епископии, да получит ее.

(Апост. 1.)

Настоящее правило определяет: если случится, что в некой митрополичьей области, имеющей многих епископов, останется только один епископ (потому что другие извержены, или умерли, или их нет по некоторым вынужденным обстоятельствам), а народ одной из епископских областей, входящих в состав той митрополичьей области, собравшись, станет требовать, чтобы для нее был избран и рукоположен епископ, тогда экзарху митрополичьей области, т. е. митрополиту (см. примеч. к Апост. 34), нужно написать упомянутому оставшемуся епископу о требовании народа и ожидать, пока он прибудет. Если же он по нерадению не пожелает прибыть для выбора и хиротонии требуемого епископа и даже в письме не пожелает дать свой голос за него, тогда митрополит должен удовлетворить прошение народа, т. е. созвать соседних с той митрополичьей областью епископов и вместе с ними избрать и рукоположить требуемого народом епископа. Подобным образом и тогда, когда в такой одноепископской, так сказать, митрополичьей области должен быть поставлен митрополит, его подобает избирать и рукополагать этим соседним епископам [[204]].

В добавление к этому правило говорит, что нет необходимости поставлять епископа в село или маленький город, для духовного управления которым достаточно и одного пресвитера, чтобы через это не оказалось в пренебрежении высочайшее епископское достоинство. Епископов нужно рукополагать только в те города, которые с самого начала были епископиями, т. е. епископскими кафедрами. Впрочем, если какой-либо город окажется настолько многолюдным, что будет достоин стать новой епископией, пусть станет ею и получит собственного епископа.

Правило Карфаг. 62 подобным образом определяет, что миряне, никогда не имевшие в своей местности собственного епископа, могут получить его, но только с ведома и по воле того епископа, у которого были с самого начала в подчинении. А 65-е правило того же Собора говорит, что никакой малый приход не должен отделяться от целой митрополичьей области, чтобы стать новой епископией, без позволения митрополита всей митрополичьей области. И 109-е правило того же Собора определяет, что местности, не имевшие особого епископа, не должны получать его помимо решения митрополита, патриарха и всего Собора и без ведома изначально управлявшего ими епископа.

Смотри также Апост. 1.

Наши несвоевременные, весьма частые и несправедливые ходатайства привели к тому, что мы не пользуемся такой милостью и дерзновением, какими должны пользоваться. В самом деле, многие из епископов не прекращают появляться при императорском дворе, и особенно епископы африканские, которые, как мы узнали от возлюбленного брата нашего и соепископа Грата, не принимают спасительных советов, но настолько презирают их, что один и тот же человек доставляет ко двору самые многочисленные и различные прошения, притом такие, какие не могут быть полезными Церквам; и не затем, чтобы помогать беднякам и простолюдинам или вдовам и заступаться за них (как оно следует и подобает), но для того, чтобы добывать для некоторых мирские чины и должности. Словом, такое невежество причиняет нам ущерб, помимо того что вызывает соблазн и осуждение. И мы сочли более приличным, чтобы епископ предоставлял свою помощь тому, кто претерпевает насилие, или вдовице, которую несправедливо обижают, или же сироте, которого лишают принадлежащего ему – если только прошения и этих лиц справедливы. Но никто из епископов не должен появляться при императорском дворе, кроме тех, кого благочестивейший наш император призовет своими письмами. Впрочем, поскольку часто случается, что к Церкви прибегают некоторые нуждающиеся в сострадании, те, кого осудили за грехи на изгнание или сослали на остров или кому вынесли любой другой приговор, то должно не отказывать таким в помощи, а напротив, без промедления и колебания просить для них снисхождения.

(Антиох. 11; Сардик. 8, 9, 20; Карфаг. 117.)

Некоторые епископы, и особенно находившиеся в Африке, осмеливались приходить к императору не для того, чтобы помочь вдовам и нищим, как подобает, но для того, чтобы доставить некоторым своим друзьям более высокое положение в обществе и должности властителей. Несмотря на то что африканским епископам часто советовали это прекратить, они пренебрегали такими советами настолько, что один и тот же епископ мог приносить в царский дворец много разных прошений, не имевших отношения к Церкви. Так вот, говорю я, происходило подобное бесчиние, и в результате архиереи не имели перед императором такого дерзновения и не находили у него такой милости, какими должны пользоваться; более того, они служили причиной соблазнов и порицаний в свой адрес. Поэтому данное правило, запрещая это, определяет, что каждый епископ должен приходить к императору для того, чтобы оказать помощь притесняемым, например вдовам, которых обижают, сиротам, у которых отбирают имущество [[205]]. Однако и в этом случае помогать следует тем, чье прошение справедливо и обоснованно, а тем, чье прошение несправедливо и необоснованно, не подобает оказывать помощи. Кроме того, епископ не должен приходить к императору по своей воле, без письменного императорского приглашения. Исключаются те случаи, когда люди, заслуживающие милости, прибегают к Церкви оттого, что, например, за совершенные ими преступления подверглись изгнанию на какой-либо остров или в другие суровые места. Ради таких и подобных им осужденных епископы должны без замедления и приглашения приходить к императору, чтобы просить снисхождения к преступлениям таких лиц и, следовательно, освобождения их от наказания.

Смотри также Антиох. 11.

Пусть будет определено и следующее. Поскольку было решено, чтобы никто из епископов не навлекал на себя осуждения, являясь при дворе, то в случае если некоторые из них имеют такие прошения, о каких мы упомянули выше, пусть посылают их через своего диакона. Ибо лицо служителя не вызывает порицания, и он скорее сможет доставить порученное.

(Антиох. 11; Сардик. 7, 9, 20; Карфаг. 117.)

Настоящее правило служит продолжением предыдущего. Оно определяет, чтобы епископы, если им необходимо принести прошение императору по упомянутым выше причинам, т. е. с целью помочь притесняемым или освободить осужденных, не приходили к императору сами, так как и это служит поводом обвинить их и выказать к ним презрение, но посылали диаконов и приносили эти прошения через них. Ведь в таком случае, во-первых, никто не обвинит епископа за то, что он отправился туда; и, во-вторых, письма, которые будут даны императором, и другие ответы на указанные прошения легче и быстрее будут доставлены через диакона, чем через епископа.

Смотри также Антиох. 11.

Пусть будет определено и следующее. Когда в какой бы то ни было митрополичьей области епископы отправляют прошения своему брату и соепископу, то находящийся в большем городе, т. е. в митрополии, пусть отправляет с этими прошениями и своего диакона, вручая ему также представительные письма, т. е. письма, которые он напишет соответствующим образом нашим братьям и соепископам, если кому-либо из них в то время случится быть в тех местах и городах, где благочестивейший император распоряжается общественными делами. Если же кто-то из епископов имеет друзей при императорском дворе и пожелает просить о чем-либо достойном, то пусть ему не возбраняют и просить их, и побуждать через своего диакона к тому, чтобы они оказали ему как просителю добрую помощь. Приходящие же в Рим, как я сказал прежде, должны представлять имеющиеся у них прошения возлюбленному брату нашему и соепископу Юлию, чтобы он прежде проверял, нет ли среди них бесстыдных, а затем, присоединив собственное предстательство и заботу, направлял их ко двору.

(Антиох. 11; Карфаг. 117; Сардик. 7, 8, 11, 20.)

Настоящее правило касается той же темы. А именно, если епископ напишет письмо со своими просьбами к епископу той местности, где находится император, то следует это письмо вначале вручить митрополиту того епископа, который посылает письмо. Если митрополит увидит, что письмо содержит просьбы, заслуживающие внимания, и что оно не обременит императора, должен послать его со своим диаконом тому епископу, которому оно адресовано, и написать со своей стороны представительные письма к епископам тех городов, где находится император, прося их оказать содействие соответствующим образом, а именно так, как и сам упомянутый епископ просит их об этом. Если же митрополит, напротив, увидит, что письмо обременит императора, пусть отправит его обратно к пославшему епископу. Никакому епископу не запрещается писать через диакона своим друзьям во дворце, с тем чтобы они помогли ему в делах достойных и заслуживающих внимания, о которых он их просит. Если же император находится в Риме, то отправляющиеся туда диаконы епископов [[206]] должны подать свои прошения папе, чтобы он их рассмотрел и, если они заслуживают уважения и не содержат дерзких слов в обращении к императору, послал их во дворец при собственном предстательстве и покровительстве.

Смотри также Антиох. 11.

Должно со всякой тщательностью и заботливостью наблюдать, чтобы, в случае если какой-либо богатый или ученый человек из числа лиц светских будет удостоен стать епископом, его поставляли не прежде, чем он пройдет служения чтеца, диакона и пресвитера, чтобы, если на каждой степени будет признан достойным, он смог по мере преуспеяния подняться на высоту епископства. И очевидно, что для степени каждого чина должно быть отведено не слишком малое время, в течение которого можно было бы узнать его веру, порядочность нрава, постоянство и кротость, так чтобы он, признанный достойным божественного священства, получил величайшую честь. Нельзя дерзко и необдуманно поставлять епископа, пресвитера или диакона: ни ученость, ни доброе поведение не могут этого дозволить. Ведь иначе его надлежало бы считать новообращенным, в особенности потому, что и блаженнейший апостол, ставший учителем язычников, явно воспретил скорые поставления. [207] Испытание же в течение продолжительного времени сможет выявить поведение и нрав каждого надлежащим образом.

(Апост. 80; I Всел. 2; Двукрат. 17; Неокесар. 12; Лаодик. 3; Кирилла Александр. 4.)

Настоящее правило определяет, что с великой тщательностью должен соблюдаться следующий закон: если какой-либо богатый или занимающийся науками человек (имеется в виду из числа лиц светских и погруженных в суету общественных дел) окажется достойным епископства, то его не следует тотчас рукополагать в епископы, если прежде он не проведет на каждой степени (чтеца, диакона и пресвитера) продолжительное, а не краткое время, чтобы в течение этого времени были предварительно выявлены и испытаны его правая вера, порядочность нрава, благородство суждения и кротость и затем он продвигался со степени на степень, восходя на высочайшую вершину архиерейства. Ведь неприлично и неблагопристойно, чтобы знание божественных словес или проверенный временем добрый нрав позволял рукополагать епископа, пресвитера или диакона необдуманно и поспешно. Иначе такого сочтут новообращенным, а это запрещает ап. Павел, говоря, что епископу быть новообращенным не подобает [[208]], и Тимофею предписывает не рукополагать никого поспешно: Рук ни на кого не возлагай поспешно (1 Тим. 5:22).

Смотри также Апост. 80 и примеч. 1 к Двукрат. 17.

Для того случая, когда епископ переходит из одного города в другой или из одной епископской области в другую, трудясь ради тщеславия и для собственной похвалы или по ревности к вере, и желает провести там довольно длительное время, а епископ того города неискусен в наставлении, – мы определяем, чтобы первый не пренебрегал последним и не проповедовал слишком часто, стремясь постыдить и уничижить лицо местного епископа. Ибо это обыкновенно становится поводом к смятениям, и епископ стремится такой хитростью посягнуть на чужую кафедру и захватить ее, без колебаний решаясь оставить порученную ему Церковь и перейти в другую. Итак, должно определить для этого время (поскольку и не принимать епископа считается делом бесчеловечным и злым). Вспомните, как в прошлом отцы наши определили: если мирянин, оставаясь в городе, три воскресных дня в течение трех недель не приходит в собрание, да будет отстранен от общения. Итак, если это постановлено относительно мирян, то не должно, не прилично и не полезно епископу, если он не имеет никакой настоятельной необходимости или затруднительного дела, долго отсутствовать в своей Церкви и печалить вверенный ему народ.

(Апост. 35, 58; III Всел. 8; VI Всел. 19, 20, 80; Двукрат. 16; Карфаг. 79, 82, 83, 131–133; Гангр. 5, 20, 21; Сардик. 3, 12; Григория Нис. 6; Петра Александр. 10; Антиох. 13, 22.)

Если епископ пойдет в другой город или епископскую область ради тщеславия, т. е. ради того, чтобы получить похвалу за свою ученость или за исследование благочестия и веры [[209]], и пожелает пробыть там долгое время, а епископ того города не будет искусен в деле наставления [[210]], в таком случае настоящее правило определяет, что пришедший не должен часто учить в церкви с целью унизить местного епископа и посрамить его как невежду. Это постоянное учительство чужого епископа и смятения производит, и заставляет подозревать его в стремлении завоевать таким образом любовь народа и вслед за тем оставить свою епископскую область и хитростью захватить чужую.

Итак, поскольку, с одной стороны, бесчеловечно совсем не принимать чужих епископов в свою епископскую область, а с другой стороны, подозрительно и беззаконно, когда они остаются на долгое время в чужой епископской области, – то необходимо определить, какое время они могут там находиться. Ведь мирянина, который, находясь в городе, не приходит в церковь по воскресным дням в течение трех недель, отлучают, как определили отцы еще ранее этого Собора или устно, или в записанном правиле (имеются в виду не отцы VI Вселенского собора, определившие это в 80-м правиле, – прочти его, – поскольку они жили после отцов Сардикийского собора, но некие другие). Тогда насколько более неприлично и неполезно епископу покидать на долгое время свою епископскую область и, следовательно, огорчать паству своим отсутствием (если только у него нет в этом настоятельной потребности и ему не препятствуют затруднительные обстоятельства) [[211]]?

Смотри также Апост. 35, 58 и правило VI Всел. 80, в котором приведена дословная выдержка из этого правила.

Некоторые из братьев и соепископов в городах, где они поставлены в епископы, владеют, по-видимому, очень малой собственностью, а в других местах обладают большими имениями, от которых могут помогать и бедным. Потому мы считаем, что, если они пожелают приехать в свои имения и собрать плоды, нужно позволить, чтобы они пребывали в своих имениях три воскресных дня, т. е. три недели, и приходили в ближайшую церковь, где служит пресвитер, и служили там, ради того чтобы не показалось, будто они остаются без богослужения; а в город, где есть епископ, они не должны приходить слишком часто. Таким образом и собственные их дела из-за их отсутствия не потерпят никакого вреда, и сами они, бесспорно, избегнут обвинения в кичливости и надменности.

(Апост. 58; VI Всел. 19, 80; Двукрат. 16; Гангр. 5, 20, 21; Сардик. 11; Карфаг. 79, 82, 83, 131–133; Григория Нис. 6; Петра Александр. 10.)

Настоящее правило, как видно, продолжает предыдущее. Оно определяет: поскольку некоторые епископы в одних из чужих епископских областей имеют небольшие поместья, принадлежащие их собственным церквам, а в других – большие и плодородные, от которых могут помогать бедным, постольку позволяется епископу, владеющему такими поместьями, приходить туда для сбора плодов. Однако пусть он не приходит часто в город, где находится кафедра епископа, но остается в своих поместьях три недели и по воскресным дням приходит в ближайшую к тому месту церковь, в которой настоятелем прихода является пресвитер, и служит – не священнодействует, но возносит обычные песнопения Богу [[212]] вместе с народом. (А это пусть он делает для того, чтобы не казалось, будто он не ходит в церковь, и, следовательно, для того, чтобы не подавать соблазна христианам и не нарушать предыдущего правила. Смотри об этом VI Всел. 80.) Таким образом и плоды в его поместьях не пропадают из-за его отсутствия, так как он приходит собирать их, и сам он избегает всякого обвинения в превозношении и честолюбии, потому что не часто бывает в течение того времени в городе епископа.

Смотри также Апост. 58; VI Всел. 80.

Было решено: если диакон, пресвитер или кто-либо из клириков будет лишен общения церковного и обратится к другому епископу, который его знает и которому известно, что он отстранен своим епископом от общения, то не следует подавать ему общения, оскорбляя епископа и своего брата. Если же кто-либо дерзнет на это, пусть знает, что он сделал себя обязанным оправдаться перед епископами, когда они соберутся.

(Апост. 12, 32, 33; IV Всел. 13; Антиох. 6; Константинопол. 879 г. 1.)

Настоящее правило определяет: если иерей, диакон или клирик будет отлучен от общения своим епископом и придет к другому епископу, знающему о его отлучении, то этот епископ не должен вступать в общение с отлученным, поскольку это считается оскорблением для отлучившего соепископа и презрением к нему. Если же он дерзнет это сделать, то должен представить оправдание этому на Соборе епископов митрополичьей области. Его, как совершившего преступление, не осудят без расследования дела, но привлекут к судебному разбирательству.

Смотри также Апост. 12, 32.

Если епископ окажется гневливым (что в таком муже не должно иметь места) и, внезапно возмутившись на пресвитера или диакона, захочет извергнуть того или другого из Церкви, нужно позаботиться о том, чтобы такого не сразу осуждали и лишали общения. Но пусть у извергаемого будет право прибегнуть к епископу митрополии той же митрополичьей области. Если же епископ митрополии отсутствует, пусть он обращается к соседнему епископу и просит рассмотреть его дело с тщательностью, ибо просящих не должно оставлять без внимания. Но и тот епископ, который справедливо или несправедливо лишил его сана, должен благодушно сносить то, что дело пересматривается, и да будет его приговор либо подтвержден, либо исправлен. Отлученный от общения не должен требовать для себя общения до решения дела, пока все обстоятельства не будут рассмотрены внимательно и с достоверностью. Если же некоторые из клириков, собравшись, увидят в отлучаемом высокомерие и заносчивость, то (поскольку не следует допускать дерзость и несправедливую жалобу) они должны вразумить его весьма суровыми и строгими словами, чтобы соблюсти покорность и послушание тому, кто повелевает должное. Ведь как епископ должен оказывать служителям искреннюю любовь и расположение, точно так же и служащие должны непритворно совершать дела служения епископам.

(Апост. 12, 13, 28, 32; I Всел. 5; Константинопол. 879 г. 1; Антиох. 4, 6; Сардик. 12, 15; Карфаг. 11, 37, 74, 141.)

И настоящее правило, как это очевидно, вытекает из предыдущего. Оно определяет: если епископ, будучи вспыльчивым (а этой страсти не должно быть в таком муже, потому что он – подражатель кротчайшего Христа), под действием гнева отлучит пресвитера или диакона, то нам нужно позаботиться о том, чтобы отлучаемый не был лишен общения неразумно и поспешно. Но пусть у него будет право прийти к митрополиту отлучившего его епископа или, если митрополит отсутствует, к соседнему, чужому митрополиту, чтобы причина его отлучения была тщательно рассмотрена [[213]], поскольку несправедливо отказываться выслушать тех, кто просит рассмотреть их судебные дела. И в то время как рассматривается дело, епископ – справедливо ли он отлучил, или несправедливо – должен хранить терпение до тех пор, пока вынесенный им приговор об отлучении не будет утвержден (если он справедлив) или исправлен (если он несправедлив). Со своей стороны, отлученному не подобает нарушать отлучения, но необходимо оставаться под ним. Если он его преступит из-за пренебрежения и превозношения над отлучившим, то клирики того епископа должны собраться и суровыми, укоризненными словами призвать отлученного к повиновению и смирению, чтобы через это проявить послушание своему епископу. Ведь как епископ обязан искренно любить своих служителей и клириков, так и служители взаимно должны с искренностью служить своему епископу.

Смотри также Апост. 28, 32.

Определяем: если епископ пожелает поставить на какую-либо степень чужого служителя из другой епископской области, без согласия его епископа, такое поставление считать не имеющим силы и недействительным. Если же некоторые из нас позволят себе это, то братья и соепископы должны сделать им напоминание и исправить их.

(Апост. 15; I Всел. 15, 16; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VI Всел. 17, 18; VII Всел. 10, 15; Антиох. 3; Сардик. 16, 17; Карфаг. 63, 98.)

Настоящее правило определяет: если епископ примет клирика из другой епископской области без ведома его епископа и хиротонисает его в какую-либо священную степень, то такая хиротония должна быть недействительной, а рукоположивший его должен быть изобличен в этом и исправлен другими соепископами.

Смотри также Апост. 15.

Поскольку в Фессалоникийскую митрополию часто приходят из других областей пресвитеры и диаконы и, не довольствуясь кратковременным пребыванием, задерживаются и живут там все время или после продолжительного времени их с трудом принуждают возвращаться в свои церкви, то те определения, которые вынесены в отношении епископов, да соблюдаются и в отношении этих лиц.

(Апост. 15; I Всел. 15, 16; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VI Всел. 17, 18; VII Всел. 10, 15; Антиох. 3; Сардик. 15, 17; Карфаг. 63, 98.)

И это правило также запрещает переход священнослужителей из одной церкви в другую, говоря: поскольку часто пресвитеры и диаконы, приходящие в Фессалоники, или проводят в этом городе всю жизнь, или с трудом возвращаются в свои церкви после продолжительного времени, то, подобно тому как неукоснительно должны соблюдаться правила, запрещающие переходы епископов, должны соблюдаться и правила, запрещающие переходы пресвитеров и диаконов.

Смотри также Апост. 15.

Вынесли решение: если епископ, претерпев насилие, будет несправедливо изгнан или за свои знания, или за исповедание Кафолической Церкви, или за то, что защищал истину, и хотя будет невиновен, однако подвергнется обвинению и, избегая опасности, придет в другой город, не должно препятствовать ему жить там до тех пор, пока он не возвратится или не получит возможность избавиться от нанесенной ему обиды. Ведь с нашей стороны было бы безжалостным и крайне жестоким не принимать того, кто претерпел несправедливое изгнание: такого следует принимать с величайшим расположением и дружелюбием.

(Апост. 15; I Всел. 15, 16; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VI Всел. 17, 18; VII Всел. 10, 15; Антиох. 3; Сардик. 15, 16; Карфаг. 63, 98.)

Поскольку настоящий Собор в своих 11-м и 12-м правилах определил, чтобы никакой епископ не оставался в чужой епископской области более трех недель, то теперь в данном правиле Собор позволяет тому епископу, который был несправедливо и насильственно изгнан, находиться в чужой епископской области до тех пор, пока он не вернется в свою или не докажет, что был без вины оскорблен и изгнан со своего престола: или за точное знание догматов веры, или за то, что исповедует все догматы и предания, которые исповедует и признает Кафолическая Церковь, или за то, что борется за истину и защищает обижаемых и угнетаемых (что произошло с Афанасием Великим, Василием, Златоустом и др.). Такой епископ во избежание опасности вынужден отправиться в другую епископскую область; хотя в действительности и по справедливости он не виновен, однако «подвергся обвинению», т. е. по самоуправству гонителей сочтен заслуживающим наказания. Поэтому жестоко и бесчеловечно, если изгнанного таким образом со своего престола соепископы не принимают со всяким дружелюбием и гостеприимством [[214]].

Смотри также Апост. 15.

Поскольку мы должны быть мирными и терпеливыми и иметь ко всем достаточное сострадание, постольку впредь не должно принимать тех, кого однажды некоторые наши братья произвели в церковный клир, если произведенные не желают возвратиться в те церкви, к которым были наречены. Евтихиан же пусть не требует для себя имени епископа, также и Мусий пусть не считается епископом. Если же они будут просить общения в чине мирян, не должно им отказывать.

Мусий и Евтихиан, о которых упоминает настоящее правило, а также некоторые другие рукоположили как епископы неких клириков. Итак, правило определяет, чтобы рукоположенные таковыми лицами принимались как клирики. Хотя рукоположившие их не должны были оставаться епископами за допущенные ими провинности и прегрешения, однако в то время, когда они совершали хиротонию, они обладали епископскими правами, как принявшие этот сан, и поэтому Собор принял тех, кого они хиротонисали. Но если эти последние не желают возвратиться в церкви, к которым они были наречены клириками, то в другие церкви принимать их впредь не должно. А Евтихиан и Мусий пусть не добиваются прав или имени епископа. Если же они хотят быть принятыми и находиться в общении с другими в качестве мирян, не следует им отказывать – пусть они получат это и будут приняты в чине мирян [[216]].

Эти спасительные, обоснованные и подобающие нашему иерейскому достоинству определения, угодные Богу и людям, не смогут сохранить своего значения и силы, если вынесенные решения не будут сопровождаться устрашением. Ведь и сами мы знаем, что часто из-за бесстыдства немногих божественное и досточтимейшее имя священства подвергалось порицанию. Итак, если кто-нибудь, стремясь угодить гордости и кичливости более, нежели Богу, дерзнет сотворить что-либо иное вопреки решенному всеми, пусть отныне знает, что делает себя обязанным держать ответ за преступление и теряет честь и достоинство епископа.

(VI Всел. 2.)

Поскольку этот Собор изложил разные церковные спасительные определения, которые, с одной стороны, приличествуют чести и достоинству священнослужителей, а с другой – угодны Богу и людям, то, чтобы эти определения были действенны, имели силу и нельзя было с презрением их преступить, Собор под конец предусмотрел настоящим правилом и устрашение, и епитимии для преступающих эти определения. Ведь часто из-за бесстыдства некоторых священнослужителей, преступающих правила, досточтимое имя священства подвергается порицанию и хулению [[217]]. Иначе говоря, подвергаются порицанию все вообще священнослужители, в том числе и не преступающие правила. Итак, епитимия для преступающих эти правила следующая: всякий, кто дерзнет сделать что-либо иное вопреки им, предаваясь гордости и не стараясь угодить Богу, пусть знает, что он не будет осужден без расследования дела, но как совершившего преступление его привлекут к церковному суду и потребуют дать ответ, после чего он потеряет достоинство и честь епископа, т. е. будет извержен.

Смотри также VI Всел. 2.

И пусть отныне это станет хорошо известно и будет исполнено, в случае если любой из нас, епископов, живущих близ дорог или на главном пути, увидев епископа, выяснит причину его путешествия и то, куда он держит путь. Если окажется, что епископ направляется к императорскому двору, пусть выяснит обстоятельства, оговоренные выше. И если он идет по приглашению, то да не будет ему никакого препятствия на пути. Если же он спешит ко двору ради того, чтобы, как уже сказано любви вашей, показать себя или по просьбам некоторых, то не должно ни подписывать его грамот, ни оставаться с таковым в общении.

(Антиох. 11; Сардик. 7–9.)

Чтобы назначить епитимию для нарушителей, было составлено и настоящее правило, которое говорит: «И пусть это станет известно...» Что «это»? Именно то, что священство не должно подвергаться обвинениям из-за бесстыдства некоторых. «И будет исполнено». Каким образом? Если каждый из нас, епископов, находящихся на общественных дорогах и переправах, через которые должны проходить все, кто идет в императорский дворец (располагавшийся в то время в Риме), – подобно тому, как по каналу, т. е. водопроводу, проходит вода, – итак, если кто-то из нас увидит другого проходящего там епископа, пусть спрашивает его, по какой причине он здесь проходит и куда направляется. И если узнает от него, что он следует в императорскую ставку, пусть опять спрашивает его, по тем ли причинам, которые упомянуты в 7, 8, и 9-м правилах, он идет (т. е. ради помощи сиротам и вдовам и для освобождения осужденных) и приглашал ли его император [[218]]. И если узнает, что он идет по приглашению императора, пусть не препятствует ему. Если же он направляется для того, чтобы добиться мирских должностей для неких лиц или показать свою ученость в другой епископской области и побеседовать с епископом той области с целью постыдить его, то пусть никто из епископов не ставит подписи на отпустительных и мирных грамотах, которые он несет, и не вступает с ним в общение.

Этот святой Поместный собор состоялся в Константинополе после святого II Вселенского собора в 394 г., в царствование Аркадия и Гонория, о чем сказано у Досифея и в «Синодиконе», составленном Милиасом. На Соборе присутствовали три патриарха: Нектарий Константинопольский, Феофил Александрийский и Флавиан Антиохийский, а также 17 епископов, известных поименно, и разные епископы, чьи имена неизвестны, со всем духовенством. Заседали они в баптистерии Великой церкви. Причиной этого собрания стало дело двух епископов, Агапия и Вагадия, которые оба одновременно добивались епископства в Вострской епископской области, а в особенности причиной послужило то обстоятельство, что Вагадий был уже извержен, но лишь двумя епископами, которые в ту пору, ко времени проведения Собора, уже умерли. По этому поводу Собор и составил настоящие два правила, необходимые для церковного благочиния и порядка. Они были утверждены косвенно правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2 (настоящий Собор и есть тот, о котором правило VI Всел. 2 говорит: «Кроме того, еще раз в этом богоспасаемом и царствующем граде собравшиеся отцы при Нектарии, предстоятеле этого царствующего града, и Феофиле, архиепископе Александрии»). Правила данного Собора из-за этого утверждения некоторым образом получают силу правил Вселенского собора.

Материалы настоящего Собора, под названием «Заметки о деяниях в Константинополе, относящихся к Агапию и Вагадию, каждый из которых оспаривал Вострскую епископскую область», в Пандектах неправильно расположены после материалов Карфагенского собора. Поэтому здесь мы поместили этот Собор перед Карфагенским, сообразуясь со временем проведения, как мы поступили и с другими Поместными соборами.

Вслед за Никейским собором определяем, что нельзя епископу быть рукоположенным двумя епископами.

(Апост. 1.)

Поскольку святой I Вселенский собор, последовав второму положению правила Апост. 1, в своем 4-м правиле определяет, чтобы по крайней мере трое епископов собирались и рукополагали епископа, то и настоящий святой Собор определяет епископам, если их только двое, не рукополагать епископа.

Смотри также Апост. 1.

Определяем, что впредь следует извергать епископа, признаваемого виновным, решением не трех или, тем более, двух епископов, но большего собрания, а если возможно – всех епископов митрополичьей области, как и предписали апостольские правила; чтобы решение многих, и в присутствии подсудимого, с большей основательностью подтвердило приговор тому, кто достоин извержения.

(Апост. 74.)

Поскольку, как мы сказали выше, еп. Вагадий был извержен незаконно лишь двумя епископами, настоящий Собор отменяет это и говорит, что впредь извергать виновного епископа следует не двум епископам, и не трем, но собранию большего числа, а если возможно, даже всех епископов митрополичьей области, по определению Апост. 74. чтобы благодаря решению многих извержение такого епископа было более обоснованным. Этот епископ обязан присутствовать на суде, а в его отсутствие приговор не выносится.

Смотри также Апост. 74.

Святой поместный [[219]] Карфагенский [[220]] собор [[221]] был собран в 418 или 419 г. по Р. X., в двенадцатый год правления римского императора Гонория и в восьмой год царствования константинопольского императора Феодосия Младшего, в зале заседаний церкви св. Фавста. На Соборе присутствовали такие выдающиеся отцы, как епископ Карфагенский Аврелий, председательствовавший над всеми (во многих местах деяний этого Собора отцы называют его папой), Валентин, епископ первой кафедры Нумидийской области, Августин, епископ Иппонский и представитель Нумидийской области, и прочие представители всех африканских епископских областей. Числом их было, согласно деяниям Собора, 217, согласно же Фотию – 225, а согласно другим – 214. На этом Соборе присутствовали также представители Зосимы Римского: Фавстин, еп. Пикены Потентийской, Церкви в Италии, и пресвитеры Филипп и Аселл. Он был собран главным образом против Пелагия и его ученика Целестия [[222]] и против Доната [[223]], а потом также против Апиария, пресвитера Сикского [[224]].

Длился Собор полных шесть лет: начавшись в 418 г., он завершился в 424 г. Получилось, что за все время Собора на Римской кафедре сменились три папы: Зосима, Бонифаций и Целестин (хотя в деяниях Собора упоминается еще и четвертый папа – Анастасий; см. также 66-е правило настоящего Собора). Итак, после множества исследований и обсуждений Собор изложил 141 правило, касающееся церковного благочиния и устройства. Далее и приводятся правила [[225]], одобренные и утвержденные прямо и с указанием названия этого Собора правилом VI Всел. 2, а косвенно и в общем – правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1. А святой V Вселенский собор дословно приводит 89-е правило настоящего Собора. И благодаря такому утверждению эти правила некоторым образом приобретают вселенскую силу.

Эти определения в таком виде содержатся у нас в списках, которые тогда принесли с собой наши отцы с Никейского собора; наши последующие определения, если они соответствуют образцам этого Собора, будучи утверждены, да соблюдаются.

На этом Соборе было прочитано как исповедание веры, т. е. «Верую...», так и 20 правил святого I Вселенского собора в Никее. Поэтому первое правило определяет, что в тех списках вышеизложенного исповедания веры и правил, которые находятся в Африке, все прочитанное содержится в неизменном виде. Эти самые списки африканские отцы, участвовавшие тогда в I Соборе, привезли с собой в Африку. В самом деле, как видно, на том Соборе присутствовали и епископы из Африки [[227]]. Итак, если вынесенные и нами, т. е. нашим Собором, определения (в особенности определение об апелляции пресвитеров и диаконов; сомневаясь в его правильности, как мы сказали, отцы Карфагенского собора написали Константинопольскому и Александрийскому патриархам, чтобы те отправили им подлинные и достовернейшие списки Никейского собора, которые, очевидно, не были еще им отправлены) или те определения, которые будут вынесены, следуют образцам I Вселенского собора, то они будут утверждены и неизменны.

По воле Божией на этом славном собрании прежде всего должна быть исповедана одинаковым исповеданием церковная вера, переданная через нас, затем с согласия каждого и всех вместе пусть будет соблюден церковный порядок. Для утверждения же образа мыслей наших братьев и соепископов, рукоположенных недавно, нужно добавить то, что́ мы приняли от отцов в качестве твердого предписания: мы свято содержим мудрование о единстве Троицы, т. е. Отца и Сына и Святого Духа, единстве, которое не имеет никакого познаваемого различия, и, как научились, так будем учить и народ Божий.

Настоящее правило определяет, что на этом Соборе прежде всего должна быть провозглашена проповедуемая всей Церковью православная вера, которая через посредство епископов передается и остальным людям в одинаковом исповедании: либо потому, что таково исповедание и I Вселенского собора, и всей Церкви в последующие времена, либо потому, что это исповедание общее для всех находящихся на Соборе и все отцы с ним согласны. А затем должно быть провозглашено, что церковный порядок и правила следует соблюдать как каждому епископу в отдельности, так и всем вместе. Для утверждения же и научения недавно рукоположенных архиереев правило выносит краткое определение о том, что они должны мыслить о Святой Троице: они должны запечатлеть в своем уме то убеждение, что три Лица Святой Троицы – Отец, Сын и Святой Дух – едины по существу, славе, силе и всем прочим сущностным свойствам, без какого-либо различия между ними. И как эти архиереи научились и верят, так пусть учат и христоименитый народ.

Угодно было, чтобы эти три степени, через посвящение связанные некими узами чистоты (подразумеваются епископы, пресвитеры и диаконы), как подобает преподобным епископам, иереям Божиим, левитам и служителям Божественных Таин, были во всем воздержны, чтобы они смогли получить то, чего в простоте просят у Бога, и чтобы переданное через апостолов и закрепившееся с самой древности соблюли и мы в равной мере.

(Апост. 5; VI Всел. 12, 13, 30, 48; Гангр. 4; Карфаг. 4, 19, 33.)

Воздержание, которого настоящее правило требует от архиереев, иереев и диаконов, заключается в том, что они при рукоположении дают обещание, с согласия и самих жен, никогда телесно не совокупляться с ними и воздерживаться от них, т. е. хранить целомудрие, как это становится ясно из следующего 4-го правила настоящего Собора, а также из правила VI Всел. 30. Это нужно для того, говорит правило, чтобы, благодаря такому постоянному воздержанию и чистоте, которые должны быть в служителях бескровной Жертвы, посвященной Богу, и благодаря воздержанию от всех прочих пороков священнослужители могли получить от Бога исполнение своих прошений о спасении народа, которые они приносят как посредники между Богом и людьми. Это нужно также для того, чтобы они сами в равной мере соблюдали апостольское [[228]] издревле закрепившееся предание, иначе говоря, как письменные, так и устные предания, по мнению Вальсамона и Зонары.

VI Вселенский собор, пленяя в послушание Христу [229] это воздержание священнослужителей, предписанное настоящим правилом, и делая из этого местного обычая вселенское правило, в 13-м своем правиле истолковал это воздержание как подобающее иереям во время их чреды совершения богослужения, и определил, чтобы всегда воздерживались от своих жен только архиереи.

Прочти VI Всел. 12 и 13, а также Апост. 5.

Угодно, чтобы епископ, пресвитер, диакон и все, прикасающиеся к святыням, – хранители целомудрия – воздерживались от жен.

(Апост. 5; VI Всел. 12, 13, 30, 48; Гангр. 4; Карфаг. 3, 19, 33.)

И это правило подобным образом определяет, что епископы, иереи и диаконы, а также те, кто прикасается к святыням, т. е. иподиаконы (согласно Карфаг. 33), должны совершенно воздерживаться от плотского совокупления со своими женами с их согласия. А обычай этот, принятый в Риме, согласно 13-му правилу XVI Римского собора, в Африку попал через римских представителей. Это правило на Карфагенском соборе было предложено Фавстином, еп. Пикены Потентийской, области в Италии, он же представитель папы Римского, как видно из деяний настоящего Собора.

Прочти VI Всел. 12 и 13 и Апост. 5.

Страсть алчности, которая, вне всякого сомнения, является матерью всех пороков, должно сдерживать, так чтобы никто не пользовался чужим и ради прибытка не преступал определения отцов и чтобы никакому клирику никоим образом не было позволено от какой бы то ни было вещи получать рост. О недавних высказываниях, поскольку они темны и совершенно непонятны, по нашем рассмотрении будет вынесено определение. А о том, что совершенно ясно установило Божественное Писание, не нужно выносить решения, но скорее нужно этому следовать. Соответственно, то, что достойно порицания в мирянах, тем более должно осуждаться в клириках.

(Апост. 44; I Всел. 17; VI Всел. 10; Карфаг. 20; Лаодик. 4; Григория Неокесар. 3; Василия Велик. 14.)

Настоящее правило, перед тем как постановить, чтобы клирики не брали процентов, начинает рассуждение издалека и с более общего – с любостяжания, которое есть матерь всех пороков, а следовательно, и ростовщичества, и говорит, что этот грех должно пресекать, чтобы под благовидным предлогом того, что деньги даются в долг – а это уже порочное и неподобающее дело, – не брать чужой прибыли от данного взаймы. Правило также определяет, чтобы никакой клирик не имел права брать проценты как с денег, так и с другого какого бы то ни было вида имущества, которое он одолжит, и ради этой прибыли преступать отеческие правила, запрещающие ростовщичество. Недавние высказывания, прозвучавшие на этом Соборе, поскольку они темны и неясны, мы рассмотрим и вынесем решение [[230]]. А о том, что и Божественное Писание, и священные правила повелевают, ясно запрещая брать проценты как мирянам, так и клирикам, нам не должно выносить решения, но мы должны следовать этому. Ведь если Божественное Писание и правила осуждают и мирян за то, что они берут проценты, то тем более осуждают за это клириков.

Прочти также Апост. 44 и Григория Неокесар. 3.

Приготовление мира и посвящение дев да не совершается пресвитерами, и примирять кого-либо открыто на литургии пресвитеру да не будет позволено. Это угодно всем.

(Апост. 39; Карфаг. 7, 50, 51, 135; I Всел. 19.)

Настоящее правило запрещает иереям совершать три священнодействия: приготовлять святое миро из разных ароматических веществ [[231]], молитвенно посвящать Богу тех дев, которые, согласно 51-му правилу настоящего Собора, уходя от своих родителей, дают обет девства [[232]], и разрешать кающегося от епитимии за грех. Следовательно, им запрещается через приобщение Таин примирять его с Богом, Которому из-за греха он сделался врагом, позволять ему стоять вместе с верными и открыто участвовать в литургии, т. е. молиться вместе с ними, вместе причащаться и с пением гимнов поклоняться Богу (ибо литургией называется и молитва, и славословие Богу). Ведь эти три действия должен совершать архиерей, особенно изготовление святого мира. Примирять кающихся с Церковью с разрешения архиерея может и пресвитер.

Прочти также Апост. 39 и I Всел. 19.

Если же кто-нибудь, оказавшись в опасности, попросит примирить себя со священным алтарем в отсутствие епископа, то пресвитер, как и следует, должен спросить об этом епископа и затем, по его распоряжению, примирить находящегося в опасности.

(Апост. 39; Карфаг. 6, 50.)

Поскольку предыдущее правило сказало в общем, чтобы не пресвитер, а епископ, которому и дано право вязать согрешающих, разрешал кающихся от епитимий, то настоящее правило вслед за тем определяет, что, если какой-нибудь кающийся находится в смертельной опасности и желает приобщиться, но архиерей отсутствует, пресвитер должен спросить об этом епископа (если, конечно, опасная болезнь дает на это время) и затем позволить ему приобщиться. Если же епископ находится далеко, а больной уже при смерти и не может ждать, пресвитер может простить больного и без повеления епископа, согласно 50-му правилу этого же Собора (см. также рассказ Дионисия, находящийся в примеч. к I Всел. 13), чтобы больной не был лишен напутствия, необходимейшего для страшного сего отшествия, – а именно, Божественного причастия, согласно тому же I Всел. 13.

Есть много людей недоброго поведения, которые считают, что должно при всяком удобном случае обвинять отцов и епископов. Таких принимать не следует.

(Апост. 74; VI Всел. 6; IV Всел. 21; Карфаг. 27, 137–139.)

Смысл настоящего правила следующий: к обвинению архиереев по делу о преступлении общего и церковного характера не допускаются люди порочные и живущие недолжно, – допускаются только люди, достойные доверия и безукоризненные. Отцами же правило называет архиереев потому, что они своими наставлениями, а главным образом, совершением таинств возрождают верующих. По этой же причине и ученики пророков называются их сынами, согласно Кириллу Александрийскому.

Смотри также Апост. 74.

Если епископ или пресвитер примет в общение заслуженно изгнанных из Церкви за свои преступления, он и сам с того момента покажет себя виновным в том же преступлении, что и уклоняющиеся от законного решения своего епископа.

(Апост. 10–13, 32; Антиох. 2, 6; Константинопол. 879 г. 1.)

Настоящее правило определяет, что если епископ или пресвитер пребудет в общении с теми, кто своим архиереем отлучен от Церкви, или извержен, или справедливо анафематствован за свои преступления, то и те, кто принимают таких, сами подпадут под одно с ними отлучение, или извержение, или анафематствование.

Смотри также Апост. 10, 11 и 32.

Если случится, что пресвитер, осужденный своим епископом, сочтет, вознесшись напыщенностью и надменностью, что должен приносить Святые Дары Богу отдельно, или задумает воздвигнуть другой алтарь в противовес церковной вере, такому да будет анафема.

(Апост. 31; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 13–15; Антиох. 5; Карфаг. 11, 62.)

Если случится, что священник, как определяет настоящее правило, осужденный своим епископом за образ жизни (т. е. за то, что живет порочно), придет в такое надмение и напыщенность, что отделится от него, будет священнодействовать один и воздвигнет сам по себе другой алтарь и церковь без разрешения своего епископа, такой пусть будет анафематствован. То, что он делает, противно как церковному порядку, который требует от иереев подчинения архиереям, так и вере, поскольку из-за этого неверующие, видя такое бесчиние священнослужителей, хулят и осмеивают нашу веру. И в целом говоря, его поступки вызывают в Церкви раскол.

Прочти также и Апост. 31.

Если пресвитер будет обвинен за свое поведение, такой должен сообщить об этом соседним епископам, чтобы они выслушали его дело и при их посредстве он примирился со своим епископом. Если же он этого не сделает, но, – чего да не будет, – возносясь высокомерием, отделится от общения со своим епископом и, вместе с некоторыми учиняя раскол, принесет Богу Святые Дары, такому да будет анафема и да лишится он своего места – но после того, как будет рассмотрено, справедлива ли его жалоба на епископа.

(Апост. 31, 32; I Всел. 5; IV Всел. 18; VI Всел. 31, 34; Двукрат. 13–15; Антиох. 5, 6; Гангр. 6; Карфаг. 69.)

Настоящее правило связано с предыдущим. Оно говорит, чтобы пресвитера, отделившегося от своего епископа, предавали анафеме и лишали места, т. е. извергали. Однако так поступают в случае, если он прежде не сообщит соседним, находящимся поблизости епископам, о деле, по которому его обвиняет епископ, чтобы при их посредстве примириться с ним, но, высокомерно презрев своего архиерея, отступит от него. При этом, впрочем, должно быть исследовано, не избегает ли пресвитер общения со своим епископом из-за того, что справедливо обвиняет его в преступлениях.

Прочти также Апост. 31 и 32.

Если епископ – чего да не будет – подпадет под какое-нибудь обвинение и возникнет весьма затруднительное положение, при котором будет невозможно собраться многим епископам, то, чтобы он не остался под обвинением, пусть будет выслушан двенадцатью епископами, пресвитер – шестью епископами и своим, а диакон – тремя.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Антиох. 4; Карфаг. 16, 28, 105, 118.)

Обвиняемого епископа, как определило правило Антиох. 4, должен судить Собор митрополичьей области. Если же будет трудно собраться многим епископам, то пусть его преступление, постановляет настоящее правило, разбирают двенадцать епископов и его собственный [[233]], чтобы епископ не остался под обвинением, которое ему предъявляют, т. е. чтобы его, как находящегося под обвинением и не получившего оправдания, не презрел его собственный народ. Судебное разбирательство о преступлении пресвитеров должны производить шесть чужих епископов и их собственный. Диаконов же – три [[234]] и их собственный.

Прочти также Апост. 74, II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Для рукоположения епископа пусть собирается много епископов. Если же это будет затруднительно, то пусть епископа рукополагают, по распоряжению первенствующего, три епископа, в каком бы месте они ни находились. И если кто-нибудь поступит в чем-то вопреки собственному согласию или подписи, сам себя лишит чести.

(Апост. 1; I Всел. 4, 6; VII Всел. 3; Антиох. 19; Константинопол. 394 г. 1.)

Как избрание, так и молитвенное священнодействие, которое бывает при рукоположении архиерея, должно совершаться многими архиереями, согласно настоящему правилу. Если же будет затруднительно собраться многим, то должно избирать и рукополагать в архиерейский сан по крайней мере трем архиереям, по распоряжению и с согласия митрополита области, которому подчиняются они и тот, кому предстоит принять рукоположение. Если же кто-нибудь из участвовавших в избрании архиереев, хотя и устно признает, и собственноручной подписью подтвердит, что готовящийся стать архиереем достоин епископства, а потом вопреки своему согласию и подписи начнет говорить, что он не достоин (может быть, потому, что избиравший узнает о каком-нибудь его преступлении, являющемся препятствием для архиерейства), такой сам себя лишит епископской чести, т. е. будет извержен, однако в том случае, если не докажет обвинения, которое возводит на кандидата в архиереи.

Смотри также Апост. 1; I Всел. 4 и конец правила I Всел. 6.

Угодно было: всякий, кем бы он ни был, из епископов, или пресвитеров, или диаконов, или клириков, если против него возбуждено в Церкви дело о преступлении или дело гражданское и он, отказавшись от церковного суда, пожелает оправдаться через светские суды, даже если приговор будет вынесен в его пользу, собственное место тем не менее должен утратить. Это в случае дела о преступлении, а если дело гражданское – да потеряет он то, что приобрел победой в деле, если желает удержать свое место.

(Апост. 74; I Всел. 6; IV Всел. 9; Антиох. 12; Карфаг. 115.)

Все священнослужители и клирики, когда имеют какое-нибудь дело: или дело о преступлении, могущее повлечь за собой лишение сана, или гражданское, т. е. касающееся имущественного ущерба, возбуждают ли они дело сами, или оно возбуждено против них, должны, как определяет настоящее правило, рассматривать дело в церковном суде епископа или митрополита, которому они подчиняются. В противном случае, если кто-нибудь из них пренебрежет церковным судом и захочет снять с себя обвинение в гражданских мирских судах, то, пусть даже он будет в них оправдан, его следует извергнуть из сана, если это было дело о преступлении. Если же дело касалось имущества и он выиграл тяжбу, то, если он хочет сохранить степень священного сана и избежать извержения, он должен потерять ту денежную прибыль, которую получил через мирские суды. Если же он не отказывается от этой прибыли, пусть будет извержен за пренебрежение к церковному суду.

Прочти также Апост. 74; I Всел. 6 и IV Всел. 9.

Было также угодно, чтобы если на приговор каких бы то ни было церковных судей будет подана апелляция к другим церковным судьям, имеющим бо́льшую власть, – да не терпят ни в чем вреда те, чей приговор отменяется, коль скоро их будет невозможно уличить в том, что они вынесли приговор по вражде или пристрастию либо были подкуплены какой-нибудь услугой.

(Апост. 74; I Всел. 6; IV Всел. 9.)

Если подвергшиеся суду клирики обжалуют решение низших судей у высших, например, решение епископа у митрополита или патриарха, и после того, как приговор низших судей будет рассмотрен, высшие судьи его отменят, то в этом случае настоящее правило определяет: эти низшие судьи не должны терпеть ущерба, если, впрочем, не обнаружится, что они вынесли приговор из-за вражды, или по дружбе, или ради какой-нибудь услуги и взятки. Ведь если они осудили по этой причине, то наносится урон их чести.

Смотри также Апост. 74; I Всел. 6 и IV Всел. 9.

Если же судьи будут выбраны по согласию сторон, даже если их будет меньше, чем определено, не позволять подавать апелляцию.

(Апост. 74; I Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 12, 105, 111, 131.)

Если же священнослужители и клирики, как обвиняющие, так и обвиняемые, обратятся к выборным судьям, чтобы они разбирали дело, тогда, пусть даже таких судей будет меньше, чем было прежде определено (для епископа – двенадцать, для пресвитера – шесть и для диакона – три), подсудимым не предоставляется права в дальнейшем обжаловать вынесенный им приговор и передать его на рассмотрение в высший суд. Напротив, они должны согласиться с решением избранных ими судей.

Согласно с настоящим правилом говорит и 105-е правило этого же Собора, а также гражданские законы [[236]]. 111-e правило настоящего Собора говорит, что Собор согласился с выборными судьями, которых избрали епп. Маврентий и Ксантипп, а 131-е правило того же Собора определяет, чтобы тот епископ, который не подчиняется решению суда выборных судей, оставался чуждым общения до тех пор, пока не подчинится.

Смотри также Апост. 74; I Всел. 6 и IV Всел. 9.

Дети иереев да не устраивают мирских зрелищ и да не смотрят на них. И всем христианам всегда возвещалось, чтобы они не приходили туда, где бывают хуления.

(Апост. 42, 43; VI Всел. 24, 51, 62, 66; Лаодик. 13, 54; Карфаг. 70.)

Настоящее правило повелевает, чтобы сыновья иереев не устраивали игрищ, которые бывают в театрах с конскими бегами и сражениями животных и диких зверей (подразумевается, что при этом они сами надзирают за лошадями и такого рода животными), а также чтобы они вообще не смотрели на подобные игрища, когда их устраивают другие [[237]]. Впрочем, не только сыновей священнослужителей, но и вообще всех христиан всегда учат не приближаться к театрам, в которых бывает много непристойного и из-за которых неверующие и нечестивые хулят и оскорбляют христианскую веру.

Смотри также VI Всел. 24 и Апост. 42.

Угодно было, чтобы епископы, пресвитеры и диаконы не становились нанимателями или управляющими и не добывали себе пропитания каким-либо постыдным и бесчестным делом. Они обязаны внимать словам Писания: Никакой воин Божий не связывает себя делами житейскими (2 Тим. 2:4).

(Апост. 6, 81, 83; IV Всел. 3, 7; VI Всел. 9; VII Всел. 10; Двукрат. 11.)

Священнослужители не должны брать внаем, т. е. арендовать чужую собственность или становиться управляющими, т. е. попечителями и распорядителями (προκουράτορες) имущества мирян (сига в переводе с латинского означает «попечение» и «управление»), как определяет настоящее правило, а также они не должны добывать себе пропитание каким-либо постыдным и бесчестным занятием. Постыдное занятие – быть, например, содержателем публичного дома, а бесчестное – владеть корчемницей или лавкой по продаже благовоний или лечить и делать другое подобное. Если, по словам Павла, никакой воин не вмешивается в посторонние дела, чтобы быть угодным своему земному царю, тем более воины Божии, священнослужители, не должны связывать себя мирскими заботами, чтобы стать благоугодными своему небесному Царю.

Прочти также Апост. 6 и VI Всел. 9.

Угодно было, чтобы чтецов, достигающих юношеского возраста, побуждали или жениться, или давать обет воздержания.

(Апост. 26; IV Всел. 14; VI Всел. 6, 14; Карфаг. 33.)

Настоящее правило определяет, чтобы чтецов, когда им исполнится 14 лет, побуждали либо жениться, либо дать обещание хранить девство и безбрачие. Это правило, вероятно, имело силу только в Африке, согласно Зонаре, а в других местах нет [[238]].

Смотри также Апост. 26.

Угодно было, чтобы клирик, если даст в долг деньги, те же деньги и получил, а если вещь – получил столько, сколько дал.

(Апост. 44; I Всел. 17; VI Всел. 10; Лаодик. 4; Карфаг. 5; Василия Велик. 14.)

И это правило, подобно 5-му правилу настоящего Собора, запрещает клирикам брать проценты. Сколько денег они одолжили, столько пусть и получают, а если дадут что-либо другое, хлеб, или бобы, или тому подобное, пусть берут обратно столько же, но не больше.

Прочти также Апост. 44.

Угодно было до 25 лет в диаконы не рукополагать.

(VI Всел. 4.)

В диаконы никого не должно рукополагать, согласно настоящему правилу, прежде достижения 25-летнего возраста.

Прочти VI Всел. 14.

Угодно было, чтобы чтецы не кланялись народу.

(VI Всел. 23; VII Всел. 14.)

Это правило запрещает чтецам после чтения Божественных словес поворачиваться к народу и кланяться ему, поскольку они обязаны кланяться только архиереям, священникам и диаконам, но не мирянам, тем более во время своего служения.

Прочти также VI Всел. 33.

Угодно было, чтобы Мавритания Ситифенская имела своего первенствующего, как она просила (первенствующего Нумидийской страны, от которой была отделена Собором). С согласия всех первенствующих в африканских областях и всех епископов ей было позволено это из-за ее отдаленности.

Настоящее правило имеет местное значение, потому что говорит, чтобы Мавритания не подчинялась митрополиту Нумидии из-за удаленности одной области от другой, из-за чего возникала трудность собираться на Собор, но чтобы Мавритании было позволено иметь собственного митрополита [[239]]. Однако, несмотря на то что правило имеет значение местное и частное, оно может распространяться на все территории и касаться всех: из него мы узнаём, что по тем же самым причинам и всякой местности, расположенной далеко от другой, должно позволять иметь своего митрополита.

Угодно было: при рукоположении епископа или клирика пусть рукополагающие их сначала дают им выслушать постановления Соборов, чтобы, поступая по определениям Собора, они не раскаивались.

(VII Всел. 2.)

Рукополагающие епископа или клирика должны, согласно этому правилу, перед рукоположением излагать им определения святых Соборов, Вселенских и Поместных, как о правой вере, так и о правой жизни, церковном благочинии и порядке, чтобы рукополагаемые, через такое обучение узнавая определения и правила отцов и поступая и проводя жизнь согласно с ними, не раскаивались как их нарушители ни в настоящей жизни, если их накажут и соборно наложат на них епитимию, ни в будущей, если подвергнутся мукам.

Поскольку существует чтение «поступая против соборных определений правил», то смысл последних слов правила можно удачно истолковать и таким образом: чтобы им не пришлось раскаиваться ни в настоящем, ни в будущем, если они будут поступать против правил и определений, которые им преподаны, ибо в таком случае они будут согрешать в ведении.

Смотри также VII Всел. 2.

Угодно было, чтобы телам умерших Евхаристию не преподавали. Ибо написано: Пришлите, ядите (Мф. 26:26), а тела мертвых не могут ни принять, ни съесть. Угодно было и то, чтобы невежество пресвитеров не совершало крещения уже умерших.

(VI Всел. 83.)

Из настоящего правила VI Вселенский собор составил свое 83-е правило, а именно заимствовав слова только о том, чтобы никто не причащал мертвых (см. толкование в своем месте). Настоящее же правило определяет еще и то, что не должно священнику по невежеству крестить скончавшихся [[240]], поскольку мертвые не могут ни сочетаться со Христом, ни отречься от сатаны, ни совершить чего-либо другого, положенного при священнодействии крещения. Однако пока человек дышит, он может быть удостоен Божественного крещения, согласно Зонаре.

Согласно Никейским определениям, пусть по церковным вопросам, которые к пагубе народа часто откладываются, ежегодно созывается Собор, на который все, занимающие первые кафедры областей, пусть посылают от своих Соборов в качестве представителей двух епископов или столько, сколько изберут, чтобы составившееся собрание могло обладать всей полнотой прав.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Антиох. 20; Карфаг. 81, 84, 85, 104.)

Чтобы периодически возникающие церковные вопросы ко вреду народа не оставались без решения и беспорядки со временем не усиливались, настоящее правило, равно как и 5-е правило Никейского собора, определяет, что ежегодно должен устраиваться Собор епископов, на который все митрополиты должны посылать от Собора своей области двух или больше епископов в качестве представителей (τοποτηρητάς), т. е. хранящих (τηροῦντας) и занимающих их место (τόπον). Последнее необходимо для того, чтобы определения этого Собора выносились полномочно – так, как бы их одобрили все митрополиты.

В деяниях настоящего Собора написано, чтобы из Триполи на этот ежегодный Собор посылали одного представителя из-за малочисленности епископов в той местности. Вальсамон же говорит, что не запрещается в качестве представителей митрополитов посылать также пресвитеров и диаконов, как это и было на некоторых Вселенских соборах.

Прочти также Апост. 37.

Если кто-нибудь из епископов подвергнется обвинению, пусть обвинитель представит дело перед первенствующими в той же области, и пусть обвиняемый не будет лишен общения, кроме того случая, если он, получив послания с приглашением дать ответ в суде перед избранными судьями, в определенный день вовсе не явится, а именно в течение назначенного месяца с того дня, когда он получил послания. Если же он представит некие правдивые и убедительные причины, которые препятствуют ему явиться для оправдания себя в выдвинутых против него обвинениях, пусть имеет неприкосновенное право оправдаться в течение еще одного месяца, а по истечении второго месяца пусть будет лишен общения до тех пор, пока не докажет свою невиновность. Если он не захочет явиться и на всеобщий ежегодный Собор, чтобы хотя бы там его дело было доведено до конца, то будет считаться, что он произнес обвинительный приговор против самого себя. А в то время, пока он лишен общения, пусть будет чужд его и в своей церкви, и на приходе. Обвинителя же его, если он никуда не отлучился в те дни, когда разбираются обстоятельства дела, пусть общения никоим образом не лишают. Но если обвинитель куда-нибудь уйдет и скроется, то да будет лишен общения сам, а епископ в общении будет восстановлен. Обвинитель при этом не лишается возможности выступать с обвинением в этом деле, если сможет доказать в назначенный срок, что не явился не потому, что не захотел, а потому, что не смог. Впрочем, очевидно, что если при рассмотрении обстоятельств дела в суде епископов лицо обвинителя будет опорочено, то он не допускается до обвинения, разве только захочет рассмотрения дела частного, а не церковного.

Согласно настоящему правилу, когда епископ подвергается обвинению, обвинитель должен представить обвинение митрополиту этого епископа. Не следует, однако, сразу после обвинения лишать обвиненного епископа общения с прочими соепископами, разве только он не явится на суд по истечении срока в один месяц, считая с того дня, когда он получил послания от митрополита, призывающие его в суд. Если же он докажет, что ему помешали прийти причины веские и серьезные, а не вымышленные, то пусть ему дадут еще один месяц. Если же и после двух месяцев он не придет, пусть будет отлучен за свое неповиновение до тех пор, пока не докажет, что невиновен в возведенном на него обвинении. Если же он не захочет быть судимым ни у своего митрополита, ни на ежегодно собирающемся Соборе, то сам себя осудит за неповиновение и презрение. В то время, пока епископ находится под епитимией отлучения, никто ни в его епископской области, ни в другой не должен вступать с ним в общение. И это все касательно обвиняемого епископа. А его обвинителя, пока он выступает с обвинением, не должно отлучать за одно обвинение. Если же он тайно покинет суд и не будет на нем присутствовать, пусть с обвиняемого епископа снимут епитимию отлучения, а обвинителя отлучат. Однако если он докажет, что отсутствовал не по своей воле и не из презрения, а по какой-либо уважительной причине, тогда ему не воспрещается снова выступать с обвинением. Притом очевидно, что если репутация обвинителя запятнана или сомнительна, то его не должно допускать до обвинения епископа по вопросу церковному и внутреннему, по вопросу же частному, денежному и внешнему, можно допускать любого.

Смотри Апост. 74; II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Если обвиняют пресвитеров или диаконов, пусть вместе с собравшимся законным числом епископов из близлежащей местности, которых потребуют обвиняемые (при разборе дела пресвитера – шесть, а диакона – три), дело разбирает и сам епископ обвиняемых, притом соблюдается то же постановление относительно сроков и отсрочек и рассмотрения лиц обвинителей и обвиняемых. Дела же прочих клириков пусть рассматривает и выносит по ним решение и один местный епископ.

(IV Всел. 9; Антиох. 4; Карфаг. 12, 16.)

В предыдущем правиле сказано об обвиняемых епископах, настоящее же говорит о пресвитерах и диаконах, определяя, чтобы они, если подпадут под обвинение, избирали – пресвитер шесть, а диакон трех чужих епископов из близлежащей местности и чтобы вместе с этими епископами обвинения против пресвитеров и диаконов разбирал их собственный епископ. Кроме того, пусть по отношению к пресвитерам и диаконам соблюдается ранее принятое постановление и правило (т. е. правило 27), касающееся епископа, а именно: необходимо, чтобы и им предоставлялся такой же срок и производилось аналогичное исследование лиц, которые их обвиняют. Обвинения же против остальных, низших клириков, пусть рассматривает один местный епископ обвиняемых и сам выносит приговор.

Прочти также IV Всел. 9 и Карфаг. 12 и 16.

Было угодно, чтобы дети клириков не сочетались браком с язычниками или еретиками.

(IV Всел. 14; VI Всел. 72; Лаодик. 10, 31.)

Настоящее правило предписывает, чтобы дети священнослужителей и клириков не женились как на неверующих, так и придерживающихся ереси женщинах.

Прочти также IV Всел. 14.

Пусть епископы и клирики ничего не отдают неправославным христианам, даже если они приходятся им родственниками, и через дарение своего имущества, как сказано, епископы или клирики пусть ничего не отдают им.

(Апост. 40; Карфаг. 89, 102.)

Настоящее правило вслед за предыдущим также выносит определение относительно язычников и еретиков, говоря, что не должно епископам и клирикам, когда они находятся при смерти, включать в завещание в качестве наследников [[241]] своего имущества верующих и православных своих родственников вместе с неправославными – неверующими или еретиками, – даже если эти неверующие и еретики приходятся им родственниками. Иначе говоря, епископы и клирики не должны в своем завещании оставлять своим родственникам-еретикам ни наследства, ни легата, [242] т. е. дара, а также, пребывая еще в добром здравии, не должны дарить своего имущества еретикам. Гражданские законы тоже запрещают православным христианам оставлять какое-либо наследство или легат [[243]] еретикам.

Смотри также Апост. 40.

Епископы да не отправляются за море, разве только по решению своего епископа первенствующей кафедры в каждой области, т. е. только в том случае, если епископ получит преимущественно от своего первенствующего епископа установленное (τετυπωμένην) письмо, которое называется отпустительным, т. е. рекомендацию.

(Апост. 12, 33; IV Всел. 11, 13; VI Всел. 17; Антиох. 6–8, 11; Лаодик. 41, 42; Сардик. 7, 8; Карфаг. 97, 116.)

Настоящее правило постановляет, чтобы африканские епископы не отправлялись за море, т. е. в Италию, и чтобы никакой другой епископ не уходил из своей области в отдаленное от нее место. Им следует лучше оставаться в своих церквах и на всякий день заботиться о вверенной им пастве. Они могут покидать свою область только в том случае, когда у них есть грамоты и от остальных епископов, а главным и преимущественным образом так называемое отпустительное письмо от первенствующего их епископа, митрополита или патриарха. Это письмо подтверждает и показывает, что отлучка епископа необходима и разрешена, т. е. не возбраняется. Или же слово τετυπωμένην обозначает подписанное письмо, которое представляет и рекомендует епископов тем, к кому они отправляются.

Смотри также толкование и примеч. к Апост. 12.

Решено, чтобы в Церкви ничего не читалось под именем Божественных Писаний, кроме Писаний канонических. Канонические же Писания – это Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Судьи, четыре книги Царств, две книги Паралипоменон, Иов, Псалтирь, четыре книги Соломона, двенадцать книг пророков, Исаия, Иеремия, Иезекииль, Даниил, Товит, Иудифь, Есфирь, две книги Ездры. Нового Завета: четыре Евангелия, одна книга Деяний апостольских, четырнадцать Посланий Павла, два – ап. Петра, три – ап. Иоанна, одно – ап. Иакова, одно – ап. Иуды, Апокалипсис Иоанна, одна книга.

(Апост. 85; Лаодик. 59, 60; Карфаг. 54; Григория Богослова стихи; Афанасия Велик. 39-е каноническое послание; Амфилохия ямбические стихи.)

Настоящее правило определяет, что в Церкви ничего не должно читать под именем святых Писаний, кроме тех канонических книг, названия которых перечисляются в правиле.

Смотри о них также Апост. 85 и примеч. к нему.

Иподиаконы, прикасающиеся к Священным Тайнам, диаконы и пресвитеры, а также епископы, по своим определениям, пусть воздерживаются от жен, должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7:29). Если они не станут этого делать, да будут отстранены от церковной должности. Остальных же клириков к этому не принуждать, разве только в преклонном возрасте. Впрочем, в каждой Церкви должно соблюдать принятый в ней обычай.

(Апост. 5; VI Всел. 12, 13, 30, 48; Гангр. 4; Карфаг. 3, 4, 19.)

Подобно 3-му и 4-му правилам и настоящее правило определяет, что иподиаконам (см. о них в примеч. к VI Всел. 15), прикасающимся к Тайнам, диаконам и епископам подобает хранить себя в чистоте от своих жен по обоюдному согласию [[244]], в соответствии с правилами, принятыми ими перед рукоположением, и обещаниями, которые они дали в то время. Пусть они, по известному апостольскому изречению, и имея жен будут как вовсе их не имеющие. Если же они не соблюдут этого, пусть будут лишены чина и степени священства, т. е. извержены. А остальных, низших, клириков, т. е. чтецов, певцов, привратников, заклинателей и пр., не следует принуждать воздерживаться от своих жен, разве только в старческом возрасте. Ведь если, по Василию Великому, целомудрие в старости – это не целомудрие, а невозможность быть невоздержным, [245] то, конечно, тот, кто не хранит целомудрия даже в старости, весьма невоздержан, каким не должен быть клирик.

Впрочем, пусть каждый следует обычаю той Церкви, в которой он состоит клириком. А VI Вселенский собор в своем 13-м правиле выражение «по своим определениям» понял как «во время своей чреды совершения богослужения».

Прочти VI Всел. 12, 13, а также Апост. 5 и Карфаг. 19.

Решено, чтобы никто не продавал церковной собственности. Если же собственность не приносит доходов, а между тем крайняя необходимость заставляет ее продать, нужно объявить об этом первенствующему той митрополичьей области и посоветоваться с определенным числом епископов, как поступить. А если необходимость заставляет Церковь так спешить, что совещаться перед продажей нет возможности, пусть епископ призовет в свидетели хотя бы соседних епископов, а вместе с тем позаботится сообщить на Соборе о всех сложившихся в его Церкви обстоятельствах. Если он не позаботится об этом, то да будет повинен пред Богом и Собором и лишен своей чести.

(Апост. 38, 41; VII Всел. 12; Анкир. 15; Антиох. 24; Карфаг. 41; Кирилла Александр. 2.)

Церковная собственность должна быть неотъемлемой и неотчуждаемой от Церквей, которым принадлежит. Поэтому настоящее правило повелевает, чтобы епископы не продавали имущество своей Церкви. Если же случится, что какое-то церковное имущество не будет приносить доходов и прибыли, между тем как возникнет крайняя необходимость продать его, епископу следует известить об этом митрополита и устроить совет с двенадцатью епископами. Но если необходимость Церкви будет столь неотложной, что не останется времени попросить совета, епископу следует по крайней мере призвать в свидетели соседних епископов, чтобы, заручившись их свидетельством, сообщить на ежегодном Соборе о всех обстоятельствах и нуждах своей Церкви, которые заставили его продать имение. А если он не сделает этого, пусть будет повинен пред Богом и Собором и извержен из архиерейского сана.

Смотри также Апост. 38.

Утверждено также, что если пресвитеры или диаконы будут изобличены в некоем тяжком грехе (βαρυτέρᾳ ἁμαρτίᾳ) [[246]], за который необходимо отстранить их от служения, то не должно возлагать на них рук как на кающихся или верных мирян и позволять им, приняв второй раз крещение, восходить на степень клира.

(Апост. 25, 47, 68; Василия Велик. 3, 32, 44, 51; VI Всел. 21; Карфаг. 57.)

Существовал следующий обычай: когда согрешившие каялись и приходили в церковь, исповедуя свои грехи, архиереи или, с их изволения, иереи в церкви возлагали им на головы руки [[247]] и затем, с чтением молитв, отлучали и определяли их на места кающихся, в зависимости от совершенных согрешений. Именно такое возложение рук настоящее правило запрещает совершать над пресвитерами и диаконами, которых изобличили в тяжком преступлении и извергли за это из священного сана. Кроме того, запрещается ставить их на места, где стоят кающиеся верные миряне после отлучения. И в самом деле, для священнослужителей достаточно и одного наказания – извержения, согласно Апост. 25, толкование которого и прочти.

Упомянутые изверженные не должны также принимать второе крещение, желая очиститься от совершённых грехов и снова принять рукоположение в иереев и диаконов, поскольку повторять святое крещение (см. об этом Апост. 47) и рукоположение священнослужителей (по Апост. 68) – это нечестие.

Решено: если пресвитеры, диаконы и остальные, низшие, клирики по имеющимся у них тяжбам жалуются на суды своих епископов, пусть их выслушивают соседние епископы, и споры между ними, с согласия их собственного епископа, улаживают приглашенные ими епископы. Поэтому, если они захотят подать апелляцию и на решение этих судей, пусть обращаются не в суды по ту сторону моря, но к первенствующим своих митрополичьих областей, что многократно было определено и для епископов. А тех, кто подает апелляцию в суды по ту сторону моря, никто в Африке да не принимает в общение.

(II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 11, 134.)

Настоящее правило определяет, что пресвитеры, диаконы и все низшие клирики должны рассматривать свои судебные дела у своего епископа. Если же они имеют жалобы на судебное решение своего епископа, им следует призывать соседних епископов из ближайших мест, чтобы те вместе с осудившим епископом рассмотрели их спор. А если обвиняемым не понравится решение и приглашенных из ближайших мест епископов, пусть они переносят дело и апеллируют к митрополиту своей области, как мы повелели поступать и епископам. А те, кто подадут апелляцию в суды за морем, т. е. в Италию, Римскому папе [[248]], и, вообще говоря, в суды дальних областей и за границами своего округа, да будут лишены общения всеми епископами Африки. С данным правилом очень сходно 134-е правило этого Собора. Прочти также II Всел. 6, IV Всел. 9 и Карфаг. 11.

Смотри также примеч. 2 к Антиох. 4.

Было угодно всему Собору: если отлученный от общения по собственному нерадению, будь то епископ или любой клирик, дерзнет вступить в общение во время своего отлучения прежде, чем будет выслушан, то должно считать, что он сам себе вынес обвинительный приговор.

(Апост. 12, 13, 32; I Всел. 5; Антиох. 6; Сардик. 14.)

Епископ или любой другой клирик, который отлучен за грех, совершенный по беспечности, даже если он утверждает, что отлучен несправедливо, должен оставаться под епитимией отлучения от общения до тех пор, пока его судебное дело не будет рассмотрено другими, высшими судьями. А если еще прежде, чем будет исследовано, заслуженно он отлучен или нет, он сам дерзнет вступить в общение с другими и попрать отлучение, будет очевидно, что своим презрением он навлекает на себя справедливый обвинительный приговор, как определяет настоящее правило.

Смотри также Апост. 32.

Решено: если обвиняемый или обвинитель опасается насилия со стороны неудержимой толпы в том месте, где находится обвиняемый, пусть выберет для себя ближайшее место, в которое ему нетрудно доставить свидетелей. Там дело и будет доведено до конца.

(Апост. 75; I Всел. 2; Карфаг. 140.)

Когда клирики судятся друг с другом из-за каких-то разногласий и один из них, а именно обвинитель, опасается, что если суд будет проходить в том месте, где находится клирик, против которого он возбудил дело по какому-либо обвинению, то на него восстанут родственники и друзья обвиняемого или сам он, обвинитель, не сможет привести туда свидетелей обвинения, в этом случае настоящее правило позволяет ему выбрать поблизости другое место, где следует провести суд. Я сказал «поблизости», чтобы судьи легко могли прийти судить, а свидетели – давать свидетельские показания и чтобы, следовательно, дело было доведено до конца. Избирать же отдаленное место, куда свидетелям и судьям трудно добраться, из-за чего и дело довести до конца невозможно (как поступают некоторые хитрецы, сознавая свою неправоту и желая избежать суда), не позволяется.

Смотри также Апост. 75.

Решено: если какие бы то ни было клирики и диаконы не повинуются своим епископам, когда те по вынужденным обстоятельствам своих Церквей хотят возвести их в более высокий чин в своей Церкви, то да не служат они и в той степени, которую не захотели оставить.

(Василия Велик. 89.)

Кто стал чтецом, певцом, иподиаконом или любым клириком и служителем Церкви, тому следует быть настолько достойным, чтобы в случае необходимости его могли произвести и на более высокую степень священства, как говорит Василий Великий в своем каноническом послании к хорепископам, которое составляет его 89-е правило. Потому и настоящее правило выносит определение о клириках и диаконах, т. е. служителях (согласно Зонаре, наименование «диакон» (διάκονος) употребляется здесь в общем смысле и означает любого служителя, а не именно того, кто рукоположен в диакона, на что указывает и глагол «да не служат» (διακονήσωσι), употребленный далее в правиле). Итак, клирики и служители, которые не оказывают послушания своим епископам, желающим по вынужденным обстоятельствам своих Церквей возвести их на более высокие степени, например, иподиаконов – на степень диаконов, а диаконов – на степень пресвитеров, пусть не остаются и на той низшей степени, которую не захотели оставить. Не захотели не из благоговения, согласно анонимному толкователю, и не по своему недостоинству, но из-за пренебрежения и непослушания, а может быть, из-за того, что на более высокой степени и трудиться надо больше. Проще говоря, такие должны быть извержены из своих степеней и отстранены от служения [[249]].

Решено: если епископы, пресвитеры, диаконы или любые другие клирики, которые не имели ничего, после своего поставления, во время епископства или служения в клире, купят на свое имя поля или какие-нибудь угодья, то их нужно считать похитителями имущества Господня, исключая тот случай, когда они после увещаний отдадут это Церкви. Если же лично им достанется дар от кого-либо или наследство от родственников, с этим пусть поступают по своему произволению. А если, изъявив намерение отдать это Церкви, возвратятся вспять, да будут признаны недостойными церковной должности как отверженные.

(Апост. 40; IV Всел. 22; VI Всел. 35; Антиох. 24; Карфаг. 30, 89.)

Настоящее правило определяет: если епископы, пресвитеры, диаконы и вообще клирики, ранее бедные, по вступлении на епископскую кафедру или в клир приобрели поместья или какие-нибудь поля и имения и после увещания не хотят посвятить эту собственность Церкви, епископами или клириками которой являются, то их должно извергать как похитителей и разбойников, присвоивших церковное имущество. Ведь они приобрели его на деньги, полученные от Церкви. А из того имущества, которое они получили в наследство от родственников или как дар, оставленный кем-то по усердию им лично, следует отдать Церкви столько, сколько пожелают.

Здесь имеется в виду не то имущество, которое оставлено им для раздачи нищим или выкупа пленных (конечно, от них не требуется посвящать его церкви), но то, которое передано им в личное пользование. Если же они сначала пожелают отдать часть этого имущества, а потом передумают, пусть считаются недостойными занимаемой ими церковной степени как негодные и отверженные.

Прочти также Апост. 40.

Решено, чтобы пресвитеры без воли своих епископов не продавали имущество той церкви, в которую они поставлены. Равно и епископам не позволяется продавать церковные земли без ведома Собора или своих пресвитеров. Таким образом, и епископу не позволено без необходимости расточать имущество, внесенное в книгу церковной описи.

(Апост. 38, 41; IV Всел. 26; VII Всел. 11, 12; Антиох. 24, 25; Анкир. 15; Гангр. 7; Карфаг. 34; Феофила Александр. 10; Кирилла Александр. 2.)

Пресвитерам, согласно этому правилу, не разрешается без воли своих епископов продавать имущество той церкви, которой оно посвящено. В свою очередь и епископы без изволения и ведома Собора или своих пресвитеров не имеют права продавать, если нет необходимости, или дурно употреблять что-либо из имущества, внесенного в книгу (τίτλος) – слово τίτλος иногда означает заглавие, иногда тему, а иногда и книгу – церковной описи (μάτριξ) [[250]], иначе говоря, в опись епископии. Ведь и пресвитеры с Собором, а прежде всего экономы, должны располагать сведениями об управлении церковным имуществом.

Смотри Апост. 38.

Епископы и клирики не должны позволять своим детям уходить от них для самостоятельной жизни по праву эманципации, если они не будут вполне уверены в постоянстве их нравов и зрелости возраста, чтобы впоследствии грехи детей не пали на родителей.

(Гангр. 15.)

Слово «эманципация» латинское. Оно означает освобождение сыновей из-под отцовской власти. Настоящее правило говорит, что епископы и клирики не должны разрешать своим детям быть вполне самостоятельными и освобождать их от своей опеки, если сначала не убедятся из их поступков, что они имеют здравый смысл и достигли того возраста, когда могут познавать должное и управлять собой.

Иначе, если они предоставят своим детям свободу, не воспитав в них добра и не научив добродетели, в том возрасте, которому еще не свойственны понимание и рассудительность (см. примеч. 1 к VI Всел. 40), то станут соучастниками в их грехах, которые те могут совершить после получения полной свободы [[252]].

Смотри также Гангр. 15.

Епископов, диаконов и пресвитеров не рукополагать, пока они всех в своем доме не сделают православными христианами.

(Апост. 82.)

Если долг епископов, диаконов и пресвитеров состоит в том, чтобы учить всех неверных и последователей ложных учений и приводить их к православию, то не тем ли более неверных и еретиков, живущих в их доме, например детей, жен или рабов? Потому настоящее правило определяет, что никого не должно рукополагать во епископа, пресвитера или диакона, если он еще не сделал всех своих домашних православными христианами. Кто – говорит ап. Павел, – не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим. 3:5).

В святом таинстве да не приносится ничего, кроме Тела и Крови Господней, как заповедал и Сам Господь, т. е. кроме хлеба и вина, смешанного с водой. А начатки, либо мед, либо молоко – для таинства младенцев, – хотя их преимущественно приносят в алтарь, пусть имеют свое собственное благословение, чтобы отличаться от святыни Тела и Крови Господней. И пусть не приносят начатков ни от чего, кроме винограда и пшеницы.

(Апост. 3, 4; VI Всел. 28, 32, 57, 99.)

Настоящее правило постановляет не приносить ничего другого для Святых Таин, кроме хлеба – для его пресуществления в Тело Христово, вина – для его преложения в Кровь Христову, и воды, которую смешивают с вином во образ воды, истекшей из ребра Господня. Но коль скоро принято в определенный день для таинства младенцев приносить в алтарь молоко и мед как начатки, пусть их приносят, однако не объединяют с Телом и Кровью Господними, но кладут и благословляют в особом отдельном месте как начатки. Выражение «для таинства младенцев» означает «для поддержания жизни младенцев», которые обычно питаются молоком и медом, согласно известному пророческому изречению: дитя, т. е. Иисус, будет питаться маслом (сделанным из молока) и медом [253] – в доказательство истинности Своего человечества (как толкует это Корессий). Из прочих же начатков, злаковых и плодов, в алтарь можно приносить только виноград и колосья пшеницы, когда они созреют.

Прочти также Апост. 3 и VI Всел. 32, в котором настоящее правило приводится дословно. Обычай же этот – приносить мед и молоко – упразднен или, вернее, поправлен правилом VI Всел. 57.

Клирики или воздержники да не приходят к вдовицам или девам, разве только по поручению или с разрешения своего епископа или пресвитеров. И пусть они это делают не одни, но в сопровождении соклириков или таких лиц, с которыми епископ или только пресвитеры могут приходить к таковым женщинам, или пусть встречаются с ними в присутствии клириков или каких-либо уважаемых христиан.

(I Всел. 3; VII Всел. 18, 22; Анкир. 19; Василия Велик. 88.)

Настоящее правило постановляет, чтобы клирики или воздержники [[254]] во избежание подозрений толпы не входили в дома вдовиц или дев, за исключением случаев, если они придут или с позволения и по поручению архиерея (т. е. если ему требуется их послать), или с его согласия и одобрения (т. е. если они сами обратятся с просьбой пойти туда). Кроме того, когда архиерей им позволит или согласится на их просьбу, пусть они не входят в дома этих женщин одни, но в сопровождении своих соклириков или тех, с кем обычно входят к таковым женщинам архиерей и пресвитеры; или пусть, чтобы не послужить соблазном, разговаривают с ними в тех местах, где есть клирики и другие какие-либо уважаемые христиане.

Смотри также I Всел. 3.

Епископ первой кафедры да не называется экзархом иереев, или верховным иереем, или каким-нибудь подобным именем, но да называется только епископом первой кафедры.

(Апост. 34.)

Для искоренения надменности и спеси настоящее правило определяет, чтобы епископ первой кафедры не назывался экзархом иереев, или верховным иереем [[255]], или подобным высокопарным и гордым именем, потому что это чуждо епископам, подражателям смиренного сердцем Иисуса, но назывался только епископом первой кафедры.

Смотри примеч. к Апост. 34.

Клирики да не приходят есть или пить в трактиры, разве только во время путешествий их заставит необходимость.

(Апост. 42, 43, 54; VI Всел. 9, 50; VII Всел. 22; Лаодик. 24, 55.)

Согласно настоящему правилу, клирикам не следует ходить в трактиры, чтобы есть и пить, разве только они придут туда вынужденно: находясь в путешествии и не имея, где остановиться.

Прочти также Апост. 42.

Таинство алтаря да совершается не иначе как теми, кто ничего не вкушал, за исключением одного дня в году, в который совершается Господня вечеря. Если же будет совершаться поминовение кого-либо, епископов ли, или прочих, скончавшихся в вечернее время, то пусть оно совершается с одними молитвами, если окажется, что совершающие его уже вкусили пищи.

(Апост. 69; Лаодик. 49–52; Тимофея Александр. 8, 10; VI Всел. 29, 89; Дионисия Александр. 1.)

Первую часть настоящего правила, в которой говорится, чтобы в Великий четверг священники совершали литургию после вкушения пищи, исправляет и дословно повторяет правило VI Всел. 29, его толкование и смотри в своем месте. Вторая же часть правила, очевидно, состоит в следующем. В тот день, когда кто-либо умирал, был обычай совершать литургию, вероятно, для того, чтобы помянуть скончавшегося. Итак, правило говорит: если кто-нибудь из епископов или мирян умрет вечером и окажется, что священники, которым надлежало через молитвенное поминовение препоручить души усопших Богу и примирить их с Ним, уже вкусили пищу, то священную литургию служить не следует. Но да будет совершено последование погребальных песнопений с одними лишь положенными молитвами (а именно то, что ныне принято называть парастасом).

Епископы или клирики да не устраивают трапез в церкви, разве только им случится по необходимости остановиться там во время путешествия для отдыха. И мирянам, насколько возможно, да воспрещаются такого рода трапезы.

(VI Всел. 74, 76, 88; Лаодик. 27; Гангр. 11.)

По определению настоящего правила, епископам и клирикам не подобает устраивать трапезы в церквах. Есть в церкви они могут только по необходимости, когда находятся в чужом месте и им негде отдохнуть. Мирянам тоже следует запретить устраивать в церкви подобные трапезы.

Прочти также VI Всел. 74.

Время покаяния для кающихся, смотря по виду согрешений, да назначается решением епископов. Пресвитер же без ведома епископа да не разрешает кающегося, разве только вынужденно в отсутствие епископа. Если преступление кающегося, кто бы он ни был, публичное и всем известное, возмущающее всю Церковь, то следует возлагать на него руку перед входом в храм.

(Апост. 39; Карфаг. 6, 7.)

Поскольку власть вязать и решить Господь дал апостолам, а образ апостолов – архиереи, то настоящее правило постановляет, чтобы архиерей, смотря по виду согрешений (см. I Всел. 12 и, прежде всего, VI Всел. 102), назначал кающимся время покаяния, т. е. срок, в течение которого они должны быть связаны епитимией. Пресвитер же без ведома и позволения архиерея пусть не разрешает от уз никого из кающихся, разве только кающийся находится в смертельной опасности, а архиерей отсутствует и находится далеко. Если же кто-либо пребывает в публичном грехе, т. е. совершенном всенародно (именно таково значение латинского слова publicus) и общеизвестном, так что крайность порока побуждает всех христиан или подражать этому греху, или рассказывать о нем, – и если, продолжаю, такой грешник покается, то пусть архиерей или, с согласия архиерея, священник возложит на него руку не внутри церкви, как на остальных кающихся (см. Карфаг. 35), а при «входе в храм», т. е. вне паперти и притвора (на обращавшихся еретиков также возлагали руку вне церкви) (см. II Всел. 7). Это нужно для того, чтобы кающиеся стояли и плакали за церковными вратами, потому что такие люди, поскольку согрешали публично и открыто, не считаются исповедующимися. Ведь исповедью называется объявление тайного согрешения. Каким же образом можно считать, что они исповедуют грех, который известен всем еще до их исповеди?

Прочти также Апост. 39 и Карфаг. 7.

Священных дев, когда они разлучаются со своими отцами, которые их оберегали, попечением епископа или, в его отсутствие, пресвитера пусть поручают почтеннейшим женам. Или пусть девы, поселившись вместе, сами оберегают друг друга, чтобы не скитаться повсюду и тем самым не повредить доброму имени Церкви.

(I Всел. 3, 19; IV Всел. 16; Карфаг. 6, 135)

Посвященные девы, о которых говорит 6-е правило этого Собора, – это те же священные девы, о которых говорит настоящее правило. Оно определяет, что, после того как девы выйдут из-под опеки и защиты своего отца по плоти и посвятят себя Богу, дав обет девства, архиерей или, в его отсутствие, священник должен позаботиться о них и поручить их почтенным и благочестивым женщинам, чтобы девы жили с ними и обучались добродетели. А если девы и не будут жить с ними, то должны хотя бы жить все вместе, смотреть друг за другом и оберегать друг друга, чтобы не ходить беспорядочно повсюду и тем самым не вызывать у неверующих дурных подозрений на Церковь, т. е. на собрание верующих.

Смотри также I Всел. 3 и 19 и IV Всел. 16.

Больные, которые не могут отвечать сами, пусть будут крещены тогда, когда по их произволению о них произнесут свидетельство на свой страх.

Настоящее правило определяет: если оглашенные из-за какой-либо болезни потеряют дар речи и на вопрос, желают ли креститься, не смогут ответить по болезни, то они должны быть крещены тогда, когда сами дадут знак, что хотят креститься по собственному произволению и просят святого крещения на свой страх, т. е. если не сохранят веры, то навлекут на себя опасность. Так толкуют это правило Зонара, Вальсамон, Аристин, Арменопул (разд. 5, тит. 10). Мне же больше нравится иное толкование этого правила, предложенное анонимным толкователем. Он говорит, что тех, кто по болезни не способен сам за себя, своими устами, произносить священные ответы, которые положено давать при божественном крещении, должно крестить тогда, когда восприемники, просящие крестить больных и готовые дать ответы вместо них, засвидетельствуют, что подвергают себя опасности в будущем, если эти больные не желали креститься по собственному произволению [[256]]. Если же больные и прежде болезни искали крещения, однако по каким-либо причинам отложили его, то, согласно Зонаре, их должно крестить, даже если в тот момент они не могут произносить ответы сами.

Прочти также Неокесар. 12.

Актерам, мимам и прочим лицам того же рода или отступникам, если они каются и обращаются к Богу, не отказывать в благодати или примирении.

(Апост. 52; Карфаг. 72.)

Тех, кто ставит шатры со сценами и разыгрывает в них различные роли, и тех, кто изображает то рабов, то военачальников, то женщин и пр., а также других подобного рода устроителей игрищ, плясунов и фокусников, равно как и отрекшихся от Христа, архиерей или духовник, согласно этому правилу, должен принимать, если они каются и обращаются к Богу, но, одинаково всех их принимая, он должен даровать им и благодать, т. е. отпущение грехов, подаваемое благодатью Божией, и примирение, т. е. освобождение от соответствующих епитимий, благодаря которым Бог примиряется с ними.

Прочти также Апост. 52.

Да будет позволено читать и о страданиях мучеников ежегодно в те дни, когда празднуется их память.

(Апост. 85; Лаодик. 51, 60; Карфаг. 32; Афанасия Велик. 39-е послание; стихи Григория Богослова и Амфилохия.)

Настоящий Собор в своем 32-м правиле определил, какие книги следует читать в Церкви под именем канонических Писаний, а теперь в настоящем правиле присовокупляет, что, когда совершается память мученика, наряду с каноническими Писаниями разрешается читать также и Синаксари, в которых содержатся описания страданий мучеников за Христа.

Смотри также Апост. 85.

Решено было спросить наших братьев и сослужителей Сирикия и Симпликиана только о крещенных донатистами младенцах, не станет ли то, чего они не совершали по своему произволению, заблуждение их родителей, препятствием их возведению к служению святому алтарю, когда они со спасительным расположением обратятся к Церкви Божией.

(Карфаг. 66, 75–78, 99–103, 110, 128–129.)

В настоящем правиле этот Собор принимает решение спросить соепископов в Италии, каким образом должно принимать младенцев, крещенных еретиками-донатистами [[257]], и подобает ли им, крещенным еретиками, принимать и священство, когда они, придя в сознательный возраст, обратятся в православие. В 66-м правиле настоящий Собор определяет, что таких следует принимать в православие без перекрещивания, через возложение руки архиерея или священника и произнесение анафемы заблуждению донатистов; если же они покажут пример доброго жительства, то могут становиться и клириками. В 75-м правиле говорится, что отцы решили обходиться с донатистами кротко и мирно, чтобы таким образом удалось привести их к истине. В 76-м правиле Собор просит правителей Африки рассмотреть вопрос о тех православных церквах, которыми владеют максимианисты, выходцы из донатовой ереси. В 77-м правиле Собор принимает тех, кто рукоположен донатистами, и признает их хиротонии (несмотря на то что Собор, созванный по этому вопросу в Италии, не признал их). Принимает же их по многим причинам, главным образом из-за острой нехватки священников в Африке. В 78-м правиле Собор предписывает послать к донатистам представителей, которые призвали бы их к примирению и единению с Кафолической Церковью. Кроме того, в 99-м правиле Собор определяет, чтобы каждый епископ в своей епископской области побеседовал с предводителями донатистов о соединении. В 100-м правиле Собор просит императоров о помощи и союзничестве в борьбе против донатистов, как и тысяченачальник помог ап. Павлу. В 101-м правиле Собор просит их же подтвердить закон императора Феодосия и в отношении донатистов. Этот закон определяет взимать по 10 литр золота с тех, которые рукоположат еретиков, или будут рукоположены ими, или допустят их до служения. В 102-м правиле Собор просит в отношении донатистов возобновить и соблюдать закон, запрещающий еретикам получать наследство или дар. В 103-м правиле Собор требует послать благодарственные письма, поскольку в Карфагене совершилось единение с донатистами. И наконец, в 110-м правиле Собор определяет: когда архиереи и миряне обратятся из донатистов, то, если миряне хотят иметь этих своих прежних архиереев, не препятствовать им. А в 128-м и 129-м правилах Собор выносит определение относительно мест, которыми владели донатисты до или после издания императорских законов.

Мы слышали об исследовании (τρακτάτου) веры в Никее: что касается Святых Таин, не совершающихся после вкушения пищи, истинно то, чтобы приносили их, как и следует, не вкусившие пищи. Тогда же это было утверждено.

(VI Всел. 29; Карфаг. 48.)

Латинское слово tractatus, согласно Зонаре, означает «замысел» и «намерение», а согласно Вальсамону – «рассмотрение», «исследование». [258] Итак, настоящее правило говорит: «Мы услышали, что при рассмотрении и исследовании веры, которые произвел I Вселенский собор, было утверждено также и то, что иереи не должны приносить Святые Тайны, т. е. совершать литургию, после вкушения пищи, но должны делать это натощак». Однако среди правил I Вселенского собора этого нет.

Смотри также VI Всел. 29.

Запрещаются перекрещивания, или повторные рукоположения, или перемещения епископов, и тот, кто не пожелал повиноваться кроткому увещанию вашей святости и исправить беззаконие, тотчас же да будет остановлен властью правителей и, после того как будет соблюден установленный порядок, да не считается принадлежащим Собору.

(Апост. 14, 27, 47, 68; Двукрат. 9; Антиох. 5; Карфаг. 62, 76, 83, 92, 100, 106, 107.)

Настоящее правило постановляет, чтобы крещенных православными не перекрещивали, согласно Апост. 47, и рукоположенных православными не рукополагали повторно, согласно Апост. 68, и чтобы епископы не переходили из одной епископской области в другую, согласно Апост. 14. Прочти эти правила вместе с согласованием, в котором изложены другие, параллельные, правила. Поскольку же некий епископ по имени Кресконий, оставив свою епископскую область, вторгся в чужую, под названием Векенская, и, несмотря на то что его многократно увещевали по этому поводу, не пожелал оставить ее, настоящее правило определяет, что он, поскольку не пожелал повиноваться и исправить это недопустимое зло, должен быть изгнан из чужой Церкви светской властью, принадлежащей правителям. Однако если по отношению к нему был соблюден установленный порядок, т. е. его увещевали, согласно правилам, а он остался непокорным, то он должен быть сначала изгнан из Собора епископов и извержен, а потом, изверженный, уже как мирянин передан правителю.

Смотри также все указанные выше апостольские правила.

Да соблюдается древний порядок: для рукоположения епископов нужно, как определено, не менее трех епископов.

(Апост. 1; I Всел. 4; VII Всел. 3; Антиох. 19; Карфаг. 13; Константинопол. 394 г.)

Должно соблюдать древнее правило апостолов и правила последующих Соборов, в особенности правило I Всел. 4, которому Карфагенский собор обещает следовать в своем 1-м правиле. Как определяет настоящее правило, менее трех архиереев да не рукополагают другого архиерея через священнодействие с молитвами [[259]].

Смотри также Апост. 1.

Если мы приступим к избранию епископа и возникнет какое-нибудь возражение (поскольку такие случаи были нами рассмотрены), то в таком случае будет дерзостью только трем епископам собраться для оправдания того, кого предстоит рукоположить. Но к названному выше числу пусть присоединится один или два епископа; и перед тем самым народом, для которого его намереваются рукоположить, пусть сначала исследуют личность возражающих, а затем присоединят и предъявленное ими. И когда он окажется чистым пред лицом народа, лишь тогда пусть будет рукоположен.

(Апост. 61; VII Всел. 3; Карфаг. 138.)

Настоящее правило связано с предыдущим: оно говорит, что если трое епископов, которых достаточно для совершения рукоположения, изберут и одобрят кандидата в архиереи (см. также I Всел. 4), но при этом кто-то другой начнет возражать, предъявляя обвинения против кандидата (подобные случаи многократно нами рассматривались), то не должно только трем этим епископам судить и оправдывать его, но пусть вместе с ними будет еще один или два епископа.

И прежде всего пусть они перед народом, для которого намереваются рукоположить кандидата, исследуют, какова репутация обвинителей (см. об этом Апост. 74), и если они безупречны, тогда пусть исследуют и обвинения, выдвинутые ими. А после того, как кандидат в глазах народа окажется чистым от обвинений, пусть его рукополагают во епископа.

Прочти также Апост. 61.

Должно нам ежегодно собираться для совещаний; и когда мы соберемся вместе, тогда через представителей, которые окажутся на Соборе, будет объявлен день святой Пасхи.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Карфаг. 26, 61, 81, 84, 85, 104.)

Настоящее правило не определяет ничего иного, кроме того, чтобы ежегодно созывался Собор для рассмотрения церковных вопросов и чтобы этот Собор через находящихся на нем епископских представителей обнародовал, на какой день текущего года выпадет святая Пасха [[260]].

Смотри Апост. 37, а также Апост. 7.

Во время проведения Собора мы обязаны посещать каждую епископскую область.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Антиох. 20; Карфаг. 26, 60, 81, 84, 85.)

Настоящее правило предписывает посещать каждую епископскую область во время проведения ежегодного Собора, т. е. разбирать возникающие в ней вопросы, для чего представители Собора лично отправляются в каждую область и рассматривают эти вопросы.

Смотри также Апост. 34.

Священным собранием на многих Соборах определено, чтобы народ, который подчинен в приходах епископам и никогда не имел своего епископа, без согласия того епископа, которому изначально подчиняется, не получал собственных управителей, т. е. епископов. Ибо некоторые, как известно, насилием добившись некоего господства, отвращаются от общения с братией; когда же их обесславят, они, как бы по праву давнего господства, отстаивают свою власть. Так и многие пресвитеры, надменные и безумные, поднимают свои выи против собственных епископов, пиршествами и злонамеренными советами подстрекая народ к тому, чтобы по бесчинному расположению он поставил правителями их самих. Поэтому мы обязаны всячески бороться против них, чтобы за ними не сохранялись не только такие области, но и собственные их церкви, которые перешли к ним беззаконно; и чтобы они были публично изгнаны полномочием власти и смещены самой кафедрой первенствующих.

Настоящее правило определяет, чтобы тот христианский народ, который с самого начала не имел в своем городе собственного епископа, не принимал такового (правило называет его управителем, поскольку он направляет верующих к вере и добродетели) без ведома и разрешения с самого начала управляющего им епископа. Многие епископы, желая епископствовать в таких городах, не имеющих епископа, уклоняются от общения со своими братьями-соепископами (в подчинении которых, очевидно, находились эти города), а после того как их отвергают и обнаруживается их злонамеренность, они стремятся властвовать над этими городами насильственно, тиранически, как будто по древнему обычаю имеют на то право. Кроме того, многие пресвитеры восстают против своих епископов и пиршествами, которые устраивают для народа, и нечестивыми советами подстрекают народ к тому, чтобы тот, якобы влекомый любовью к ним, бесчинной и противозаконной, ставил этих пресвитеров своими епископами. Итак, со всеми ними, говорит правило, Собор должен бороться, чтобы не только прекратить подобные злоупотребления и не допускать их впредь, но и открыто изгонять таковых с помощью как светской, так и митрополичьей или патриаршей власти из тех городов, которыми они тиранически завладели. Либо же под словом «области» подразумевается то, что тех, кто так тиранически приобрел епископство, должно изгонять не только из разбойнически захваченных ими городов, но и из первоначальных их областей. Понятно, что таким образом изгнанных еще и извергают, согласно 57-му правилу настоящего Собора.

Прочти также Апост. 27, 31, 34 и Сардик. 6.

Никакой епископ пусть не присваивает чужого клирика без разрешения его прежнего епископа, иначе пусть не вступает в общение с чужими.

(Апост. 15; I Всел. 15, 16; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VI Всел. 17, 18; VII Всел. 15; Антиох. 3; Сардик. 15, 16, 19; Карфаг. 98.)

Настоящее правило постановляет, чтобы никакой епископ не присваивал чужого клирика без согласия и отпустительного письма его епископа (Апост. 12). Если же он этого не соблюдет, пусть не вступает в общение с чужими. Это можно понимать двояко. Либо так: пусть он не присваивает этого чужого клирика, но заставляет его вернуться в свою церковь; либо так: пусть прочие епископы не принимают такого епископа в общение, т. е. пусть он будет лишен общения [[261]].

Смотри также Апост. 15.

Этому престолу всегда принадлежала власть по желанию каждой церкви рукополагать епископа, откуда хочет и о ком его просят, называя по имени. Однако благожелательность умеряет это право так, чтобы оказать уважение особе каждого епископа. Поэтому если окажется, что кто-либо имеет только одного пресвитера и тот способен к епископству, то он должен отдать для рукоположения даже этого одного. А имеющего большее число клириков побудят отдать тому одного из них для рукоположения.

(Апост. 15, 16.)

Прочие епископы не имеют права брать чужого клирика без разрешения и отпустительного письма его епископа, однако у Кархидонского престола с самого начала была такая привилегия – брать клириков из любой области [[262]] и рукополагать их во епископов, кого бы ни попросила, назвав по имени, и ни пожелала любая подчиненная ему область, как говорит настоящее правило (см. также толкование Апост. 16).

Однако доброжелательство Кархидонского престола требует пользоваться этой привилегией и правом умеренно, т. е. не брать чужих клириков самовластно, но ради мира и братолюбия уважать чувства их епископов и брать клириков с согласия и разрешения этих епископов. Поэтому если окажется, что у епископа только один пресвитер и он достоин епископства, то епископ должен отдать его Карфагенскому престолу для рукоположения во епископа. Но если у другого епископа в епископии клириков больше, то и он в свою очередь вынужден будет предоставить тому епископу одного из них для рукоположения в пресвитера на место отданного.

Смотри также Апост. 15 с рядом параллельных правил.

Соблюдено подобающее каждому епископу, чтобы от общего состава приходов не отделялся ни один с целью обрести собственного епископа, разве только по согласию имеющего над ним власть. Если же он позволит этой области иметь, получив на то разрешение, собственного епископа, пусть произведенный не посягает на прочие области, поскольку от совокупности многих была отделена одна область, и только она удостоилась получить честь отдельной епископии.

(Сардик. 6; Карфаг. 62, 109.)

Согласно этому правилу, поскольку каждому епископу назначена соответствующая целая область, не следует, чтобы от целой области отделялся какой-нибудь малый приход и получал отдельного епископа без воли и согласия епископа целой области, т. е. митрополита. Если же митрополит согласится на то, чтобы был поставлен этот новый епископ, то последний не должен присваивать другие приходы и местности митрополичьей области, поскольку от полного состава целой области была отделена лишь одна часть и территория, удостоенная стать епископией, в которой только и должен пребывать новый епископ. Все же остальные части области должны быть подчинены одной главе, т. е. митрополиту, и оставаться неотъемлемыми от него.

Смотри также Сардик. 6.

Те, которые были крещены донатистами в младенчестве, когда еще не могли познать гибельности их заблуждения, но по достижении возраста, способного к рассуждению, познали истину и возгнушались их порочностью, да будут приняты в Кафолическую Божию Церковь, распространенную по всему миру, по древнему чину – через возложение руки. Не должно под предлогом их заблуждения препятствовать им вступать в чин клира, если они, придя к вере, признали истинную Церковь своей и, уверовав в ней во Христа, приняли таинства Троицы, которые, что совершенно ясно, все истинны, святы и божественны и на которых утверждается все упование души. Хотя поспешная дерзость еретиков более всего и стремится под именем истины бесстыдно преподавать какие-то противоположные таинства, но поскольку таинства просты, как учит святой апостол, говоря: один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 4:5), и нельзя повторить то, что должно быть преподано один раз, то пусть они, анафематствуя по имени это заблуждение, через возложение руки будут приняты в единую Церковь, которая, как сказано, есть голубица и единая матерь христиан (см. Песн. 6:8). В Церкви все таинства, вечные и животворные, принимаются во спасение, но тем, кто остается в ереси, они доставляют великое осуждение и наказание, отчего то, что в истине должно было стать для них светозарным спутником в жизнь вечную, в заблуждении приведет их к большему мраку и осуждению. Именно этого некоторые избежали и, познав высочайшую истину общей матери-Церкви, из любви к истине поверили во все святые таинства и приняли их. Таким людям, когда будет доказана их добрая жизнь, несомненно, будет дозволено и вступление в клир для служения Святым Тайнам, тем более что в таких затруднительных обстоятельствах нет никого, кто не согласился бы с этим. Если же какие-нибудь клирики из последователей донатова учения захотят перейти к нам вместе со своим народом и в своих степенях, из любви к чести подавая народу советы к жизни и удерживая его за собой во спасение, то вопрос об этом, мы считаем, должен быть уяснен при более подробном рассмотрении, когда выскажут свое мнение названные выше братья, – чтобы они на своем благоразумнейшем совещании исследовали предмет нашего к ним обращения и благоволили утвердить нас в том, что должно нам постановить по этому делу. А мы довольствуемся тем, чтобы они, если им угодно, только в отношении крещенных в младенчестве согласились с нашим решением рукополагать таковых.

(Апост. 46, 47, 68; I Всел. 8; II Всел. 7; VI Всел. 95; Карфаг. 55, 75–78, 99, 100–103, 110, 128, 129.)

Настоящее правило определяет: если крещенные в младенчестве донатистами, после того как достигнут сознательного возраста, познают истину православия, а ложное учение возненавидят, то перекрещивать их не надо, поскольку они были крещены крещением, совершенным по Преданию православных (а крещение это только одно, как говорит Павел). Но пусть они анафематствуют донатову ересь и после возложения руки архиерея или иерея, по древнему церковному чину (см. I Всел. 8), будут приняты в Кафолическую Церковь, распространившуюся по всему миру, общую матерь всех христиан и единственную совершенную голубицу Христову, как сказано в книге Песней. Если же принятые таким образом покажут и жизнь добродетельную, достойную рукоположения и сана, то без колебаний должно их рукополагать. Несмотря на то что они прежде были еретиками, не должно препятствовать им вступать в клир, во-первых, потому, что они, отвратившись от ереси, признали своей Кафолическую истинную Церковь, православно уверовали во Христа и с горячей неложной любовью приняли, как истинные и святые, таинства Троицы [[263]], т. е. пречистые Тайны, от которых зависит все упование и спасение души. Причем для остающихся в ереси эти таинства оказываются мраком и бо́льшим осуждением, а для православных – светом и вечной жизнью (хотя дерзкое сборище еретиков и осмеливается преподавать некоторые якобы таинства, которые противоречат истине или носят ее имя, а на самом деле ложны и лишены Божественной благодати). Во-вторых, их следует рукополагать также из-за крайнего недостатка в Африке священнослужителей и клириков [[264]]. Если же клирики и священники донатистов захотят перейти в православие с подчиненным им народом и в своих степенях и прежде всего ради того, чтобы обладать этими степенями, будут советовать народу обратиться в православие, если, повторю, такое произойдет, что делать? Однако это, добавляет правило, разъяснят нам после папа Анастасий и Венерий Медиоланский [[265]]. Мы же, в настоящий момент, удовлетворимся тем одним, что они объявят нам, угодно ли им, чтобы обратившихся донатистов рукополагали.

Смотри также 55-е правило настоящего Собора, Апост. 46, 47 и 68.

Должно просить благочестивейших императоров о том, чтобы они повелели окончательно истребить остатки идолов по всей Африке, потому что и во многих прибрежных областях, и в разных владениях все еще процветает это нечестивое заблуждение. Пусть они распорядятся уничтожить идолов и прикажут, чтобы капища их, которые стоят на полях и в укромных местах без всякого украшения, были разрушены любым способом.

(Карфаг. 92.)

Несмотря на то, что домостроительством воплощения мысленный змей поражен был в самую голову, он все еще шевелил хвостом: в некоторых местах и после распространения проповеди оставались идольские капища, а особенно в прибрежных областях, частных владениях и других укромных местах Африки. Поэтому настоящее правило предписывает подать прошение благочестивейшим императорам, т. е. Гонорию и Феодосию Младшему, для того чтобы они повелели совершенно уничтожить все эти остатки идолов в Африке, а также до основания разрушить идольские капища, в том числе и те, которые не имеют никакого убранства [266] и уже наполовину разрушены.

О том же самом идет речь и в 92-м правиле этого Собора.

Еще следует просить императоров, чтобы они благоволили вынести определение о том, что, если кто-либо, по апостольскому праву, принадлежащему Церквам, захочет судиться по какому-нибудь делу в Церкви, и одной из сторон, быть может, решение клириков не понравится, в таком случае да не будет позволено вызывать в суд для дачи свидетельских показаний того клирика, который разбирал это же дело прежде или присутствовал при его разбирательстве, и да не обязывают давать показания того, кто состоит в родстве с лицом церковным.

(Апост. 75; I Всел. 2; Карфаг. 38, 140.)

Ап. Павел словами смеет кто у вас судиться у нечестивых, а не у святых? (1 Кор. 6:1) повелевает, чтобы христиане судились во внутрицерковных судах, а не в светских. Итак, если клирики, согласно этому апостольскому праву и привилегии, будут разбирать в Церкви какое-либо дело, но одна из тяжущихся сторон не удовлетворится их решением, настоящее правило просит императоров вынести определение, чтобы недовольный не имел права вызывать в другой суд для дачи свидетельских показаний по этому делу того клирика, который разбирал его или присутствовал на судебном разбирательстве, и чтобы не имел права привлекать к свидетельству того, кто приходится клирику родственником. С одной стороны, потому, что священнослужители и клирики не дают свидетельских показаний против воли, а с другой – потому, что тому, кто разбирал дело, запрещено давать по нему показания [[267]].

Смотри также Апост. 75.

Подобает просить христианских императоров и о следующем: поскольку вопреки божественным повелениям во многих местах устраиваются пиршества, происходящие от языческого заблуждения, так что вместе с язычниками на их празднество тайно собираются даже христиане, то пусть императоры повелят запретить это и в городах, и в частных владениях, в особенности потому, что в некоторых городах даже в самые дни рождения блаженных мучеников и притом в самих священных местах обнаруживается это беззаконие. В эти дни (о чем даже стыдно говорить) на полях и площадях они устраивают отвратительные пляски, так что своими непристойными дерзостями посягают на честь матерей семейств и достоинство других многочисленных благоговейных женщин, приходящих туда во святой день – вплоть до того, что тем приходится едва ли не бежать от пристанища святой веры.

(Апост. 42, 43, 54; VI Всел. 9, 50, 62; VII Всел. 22; Лаодик. 24, 53, 55; Карфаг. 47.)

Во многих местах все еще устраивались языческие пиршества, [268] так что на них вместе с язычниками тайно собирались и христиане, а кроме того, в дни празднования памяти мучеников [[269]] эти пиршества и пляски были настолько бесчинными, что их участники бесчестно и бесстыдно нападали на благочестивых женщин, которые из благоговения шли на праздники, отчего женщины даже были вынуждены избегать посещения церкви. Поэтому настоящее правило предписывает просить императоров, чтобы они своей властью приказали запретить все подобные беспорядки и в городах, и в загородных имениях, и пред святыми храмами, посвященными мученикам, и во дворах этих храмов.

Прочти также Апост. 42.

Нужно просить еще и о том, чтобы в день воскресный и в остальные светлые дни христианской веры были запрещены театральные игрища, прежде всего потому, что в течение восьми дней святой Пасхи народ собирается скорее на ипподроме, чем в церкви. Должно переносить зрелища, назначенные на те дни, на которые выпадают и христианские праздники, и не должно никого из христиан принуждать к посещению этих зрелищ.

(VI Всел. 24, 51, 62, 66; VII Всел. 22; Лаодик. 53, 54; Карфаг. 17.)

В этом правиле Собор просит, чтобы по императорскому повелению не устраивались конские бега или игрища с участием других животных по воскресеньям и прочим праздничным дням, особенно же в Светлую седмицу, поскольку христиане по большей части собираются на эти зрелища, а не в церковь. И пусть ни одного христианина не принуждают ходить на них, а зрелища переносят на другие дни.

Смотри также VI Всел. 24.

Должно просить и о том, чтобы они благоволили определить: клирика, на какой бы он ни был степени, если он осужден судом епископов за какое-либо преступление, не может защищать ни Церковь, которой он принадлежал, ни какой-либо человек, под угрозой наказания в виде денежного штрафа и лишения чести. Причем пусть повелят, чтобы оправданием не считались ни возраст, ни естество.

(Апост. 28.)

Этим правилом Собор просит императоров постановить, чтобы ни Церковь, ни какой-либо человек, например правитель, не имели права защищать никакого клирика, который был осужден епископами за преступление, достойное осуждения [[270]], и чтобы тот, кто так поступит, получал наказание в виде денежного штрафа и лишения чести и степени. И да не ставится ему в оправдание (т. е. не смягчает его вину) ни возраст, будь он старец или юноша, ни естество, будь он мужчина или женщина, ни здоровье, ни физическая немощь.

Смотри также Апост. 28.

Следует просить и того, чтобы, если кто-нибудь захочет перейти от какого-либо театрального искусства к благодати христианства и оставаться свободным от прежней скверны, никому не было позволено снова склонять или принуждать его к тем же занятиям.

(Апост. 52; Карфаг. 53.)

В настоящем правиле Собор просит императоров и о том, чтобы, если язычник, будучи актером, например сценическим, или мимом, или еще каким-либо, станет христианином и не захочет больше участвовать в нечестивых игрищах, они запретили снова принуждать или склонять его к этим занятиям. Ведь в те времена такие актеры по праздникам обязаны были исполнять свою службу (поскольку получали плату за это), а если они не хотели, то их заставляли силой.

Прочти также Апост. 52.

Что касается провозглашения в церкви отпущения на свободу, если окажется, что наши сослужители в Италии делают так, то и мы с безусловным доверием последуем их порядку, когда открыто будет дано на это право посылаемому представителю, чтобы все, что достойно доверия и что можно совершить ради церковного устроения и спасения душ, приняли и мы с похвалой пред Господом.

(Апост. 82; IV Всел. 4; VI Всел. 85; Гангр. 3; Карфаг. 90; Василия Велик. 40, 42.)

Отцы этого Собора, сомневаясь, нужно ли провозглашать в церкви о том, что господа́ отпускают на свободу своих рабов, настоящим правилом принимают решение отправить представителя в Италию. И если соепископы там делают это, то и они смело последуют такому порядку и примут это дело как заслуживающее доверия, похвальное и совершающееся ради церковного благочиния и спасения рабов, которые получают свободу.

Прочти также Апост. 82.

Полагаю также, что дело Екития, который уже давно по заслугам был осужден решением епископов, не должно быть оставлено посольством в стороне: если наш брат найдет его в тех краях, пусть позаботится о том, чтобы ради церковного порядка, как должно и где только возможно, действовать против него.

(Апост. 28; Карфаг. 71.)

Поскольку упомянутый еп. Екитий, будучи справедливо и по заслугам осужден епископами, удалился в пределы Италии, но не успокаивался и там, то настоящее правило предписывает посланнику и представителю, который должен был туда отправиться, постараться Екития выследить, где бы он ни находился, чтобы он не нарушал церковного порядка. Поэтому настоящим правилом, хотя оно имеет местное значение, мы научаемся тому, что если будут и другие подобные епископы, то их следует подвергать такому же наказанию.

Смотри также Апост. 28.

После того как все, что представляется направленным к церковной пользе, было исследовано и принято во внимание, по мановению и внушению Духа Божия мы предпочли поступить с упомянутыми людьми кротко и мирно, хотя они из-за своего непокорного образа мыслей совсем отделяются от единства Господня тела. Таким образом, насколько это от нас зависит, пусть станет известно всем уловленным в общение и содружество с ними по всем африканским епископским областям, каким жалким заблуждением они связаны. Быть может, если мы с кротостью будем собирать разномыслящих, как говорит апостол, Бог даст им покаяние, чтобы они познали истину и чтобы освободились те, которые были пленены сетями диавола и подчинялись его воле (см. 2 Тим. 2:25–26).

(Карфаг. 65, 66, 76–78, 99–103, 110, 128, 129.)

Отцы, написав Римскому и Медиоланскому епископам, согласно 66-му правилу, и получив от Римского епископа послание, в котором говорилось, чтобы они обошлись с донатистами мирно (что видно из 4-го деяния этого Собора), теперь в настоящем правиле соглашаются, по мановению Святого Духа, кротко обходиться с теми, кто отделился от тела Господня, т. е. от Церкви (или от таинств, потому что донатисты в этом отличались от нас, как мы сказали). Соглашаются же с той целью, чтобы эти люди, устыдясь такой кротости, познали свое жалкое заблуждение, которым были связаны, и чтобы ради этой доброты, согласно апостолу, Бог даровал им покаяние для познания истины и освобождения от диавольских сетей, которыми они были уловлены и творили волю диавола.

Смотри также 55-е правило этого же Собора.

Итак, угодно было послать от нашего Собора грамоты правителям Африки – сочтено приличным просить их о помощи общей Матери, Кафолической Церкви, в тех случаях, когда епископской властью в городах пренебрегают. А именно просить, чтобы они проявили усердие к христианской вере и властью, данной правителям, провели исследование о произошедшем во всех тех местах, где максимианисты овладели церквами, а также о тех, кто откололся под их влиянием; и чтобы непременно сведения об этом, достоверные для всех, распорядились внести в общественные протоколы.

(Апост. 27; Карфаг. 55, 66, 76–78, 99–103, 110, 128, 129; Антиох. 5; Двукрат. 9.)

Итак, настоящим правилом отцы постановляют отправить просительные грамоты правителям Африки, чтобы они помогли общей матери Церкви и властью, данной правителям, с усердием постарались разыскать максимианистов (сначала они были донатистами, но потом отделились от них и образовали свою секту), а также выявить все прочее зло, которое они совершили, пренебрегая властью епископов и захватывая их церкви. И пусть внесут достоверные сведения обо всем этом в общественные, гражданские акты, потому что это необходимо и полезно.

Смотри также 55-е правило этого Собора и Апост. 27.

Угодно было отправить нашим братьям и соепископам, и прежде всего апостольской кафедре, которую возглавляет упомянутый досточтимый брат наш и сослужитель Анастасий – поскольку он знает, что Африка испытывает великую нужду, – грамоты о том, чтобы ради мира и пользы Церкви и из самих донатистов любых клириков, которые, исправив свою волю, захотят перейти к кафолическому единению, принимать в их степенях по выбору и решению каждого кафолического епископа, управляющего Церковью в том месте, если окажется, что это способствует миру среди христиан. Известно, что и в прежние времена так поступали с этим расколом, о чем свидетельствуют примеры многих и даже почти всех Африканских Церквей, в которых возникло это заблуждение. Это делается не для того, чтобы упразднить Собор, состоявшийся по этому вопросу в странах за морем, но чтобы это было сохранено в пользу желающих вернуться таким образом в Кафолическую Церковь, чтобы не чинить им никаких препятствий к единению. Тем, которые всячески с очевидной пользой для душ братьев способствовали установлению кафолического единства в тех местах, где они живут, да не препятствует определенное в отношении их степеней на Соборе за морем, потому что спасаться не возбраняется никакому человеку. Иначе говоря, тех, кто рукоположен донатистами, если они исправятся и захотят вернуться к кафолической вере, да не отказываются принимать в их степенях, по определению Собора за морем, а в особенности да принимают тех, кто заботится о кафолическом единении.

(Карфаг. 55, 66, 76–78, 99–103, 110, 128, 129.)

И это правило выносит определение о донатистах, говоря, что следует отправить грамоты епископам Италии, не признавшим хиротоний донатистов, в особенности Анастасию Римскому, в защиту того, что в Африке должно признать хиротонии донатистов по следующим причинам:

1) Африка, где они могли бы служить, испытывает крайнюю нужду и недостаток в клириках (см. 66-е правило этого Собора);

2) во всех местах, где эти еретики появлялись прежде, их принимали в их степенях и санах;

3) вследствие этого и сами донатисты захотят обратиться, и таким образом упрочится единство и возрастет паства Кафолической Церкви;

4) их хиротонии признаются, на основании всех перечисленных причин, по икономии, а не из противодействия Собору в Италии или в нарушение его постановления.

Смотри также 55-е правило этого же Собора.

Кроме того, было угодно после всех этих деяний отправить из нашей среды представителей к епископам тех же донатистов, если они у них есть, или к мирянам для возвещения мира и единения, без которых спасение христиан состояться не может. Пусть через этих представителей всем станет известно, что у донатистов нет никаких оснований противостоять Кафолической Церкви. Особенно, ради большей убедительности, пусть всем станет известно из городских протоколов, как они сами поступили с максимианистами, своими отщепенцами. Там, если они захотят возразить, для них по воле Божией содержится доказательство того, что тогда донатисты откололись от церковного единства так же беззаконно, как теперь от них беззаконно откололись, о чем они кричат, максимианисты. Некоторых из числа тех, кого они явно осудили властью своего совета, они после этого приняли в их прежних степенях. Они признали и крещение, которое совершали осужденные и изверженные ими, и тем доказали, как безрассудно сами они противятся миру Церкви, распространившейся по всей земле. Ибо в пользу общества Доната они так поступают и не говорят, что оскверняются общением с теми, кого приняли таким образом, вынужденно примирившись с ними, тогда как с нами, т. е. с Кафолическою Церковью, распространившейся даже до последних пределов земли, препираются и не могут вразумить себя через нечистое общение с теми, которых прежде сами все осуждали.

Настоящее правило также о донатистах. Оно определяет, что следует послать к их епископам и мирянам православных представителей, чтобы они призвали их к примирению и соединению с Кафолической Церковью, а также изобличили их и доказали им посредством гражданских записей, что сами донатисты признали как крещение, так и хиротонии максимианистов, которые незаконно отделились от них (как и донатисты безрассудно отделились от Кафолической Церкви) и осуждены ими за это. И тем не менее донатисты не считают, что оскверняются общением с ними, а с Кафолической Церковью, наоборот, ведут распри, не имея никакого основательного обвинения против нее, и отвращаются от общения с ней.

Прочти также правило 55 этого же Собора.

Угодно было не позволять никакому епископу оставлять свою главную кафедру и переходить в какую-либо церковь, расположенную в его области, или, долгое время сверх надлежащего занимаясь личными делами, оставлять прилежную заботу о своем престоле.

(Апост. 58; IV Всел. 25; VI Всел. 19; Двукрат. 16; Сардик. 11; Карфаг. 131–133; Петра Александр. 10; Григория Нис. 6.)

Настоящее правило определяет: никакому епископу не позволено оставлять свою главную кафедру, т. е. свой исконный престол (даже если он беден и немноголюден), и водворяться в другом, подчиненном ему приходе (даже если он богаче и многолюднее, чем тот город, где находится его престол) [[272]] или же проводить на этом приходе времени больше положенного и определенного, пренебрегая заботой и попечением о городе, в котором находится его престол.

Прочти также Апост. 58.

Угодно было: всякий раз, когда нет надежных свидетелей, утверждающих, что младенцы несомненно были крещены, а сами они из-за возраста не в состоянии надлежащим образом дать ответ о преподанном им таинстве, их должно беспрепятственно крестить, чтобы возникшее недоумение не лишило их такового очищения через освящение.

(Апост. 47; VI Всел. 84.)

Это правило повторено правилом VI Всел. 84, его толкование и прочти. Там это правило приведено дословно.

Угодно было, чтобы день поклоняемой Пасхи возвещали всем через приписку под определениями Собора. А день Собора да остается тот же, какой был определен на Иппонском соборе, а именно: за десять дней до сентябрьских календ. Нужно также написать к первенствующим всех областей, чтобы они, созывая у себя Собор, имели в виду этот день.

(Апост. 7, 37; Карфаг. 60, 117.)

Настоящее правило определяет, чтобы день будущей Пасхи ежегодно объявляли всем через приписку под определениями, которые составляет ежегодный Собор. Днем же, в который должен собираться этот ежегодный Собор, пусть будет 21 августа (ведь календами называются первые 10 дней месяца; см. примеч. к VI Всел. 62), как было определено на Иппонском соборе [[273]]. Всегда, когда бывает Собор, должно иметь в виду этот день. Смотри также Апост. 7 и 37 и примеч. к 60-му правилу настоящего Собора.

Постановили также не позволять никакому временно управляющему епископу (μεσίτῃ) удерживать за собой кафедру, на которую он был назначен временно управляющим из-за каких-либо волнений или распрей в народе, но он должен постараться в течение года найти этому народу епископа. Если же он пренебрежет этим, то пусть по прошествии года будет избран другой временно управляющий.

(Апост. 58; IV Всел. 25; VI Всел. 19; Двукрат. 16; Сардик. 11; Карфаг. 79, 86, 131–133.)

В древности существовал обычай: когда епископ умирал или епископская область оставалась вдовствующей по иной причине и в народе поднимались волнения, туда отправляли епископа, который назывался μεσίτης, (посредник) (вероятно, потому, что он занимал промежуточное положение между умершим епископом и тем, кого рукоположат на его место), чтобы успокоить ее бунтующий и возмущающийся народ или для других целей. Итак, настоящее правило определяет, чтобы этот временный епископ в течение одного года позаботился о поставлении в эту епископскую область ее собственного законного епископа. Если же он пренебрежет этим, пусть по истечении года будет назначен другой временный епископ, более усердный. Этот временный епископ, по всей вероятности, пользовался, как и законный архиерей, всеми архиерейскими правами в этой епископии и во всей ее области, кроме права восседать на священном сопрестолии, согласно соборному постановлению Мануила Константинопольского Харитопула (Греко-римское право. С. 241). [274]

Смотри также Антиох. 13 [[275]] и Апост. 58.

Все решили просить императоров, из-за дурного обращения с бедными, которые своими жалобами непрестанно беспокоят Церковь, чтобы для них были избраны, по усмотрению епископов, экдики для защиты от насилия со стороны богатых.

(Апост. 27; Двукрат. 9; Антиох. 5; Карфаг. 57, 62, 76, 99, 100, 106, 107.)

Поскольку епископы обязаны не только наставлять, но по мере возможности и защищать свой народ, когда его обижают, а обидчики благодаря своему могуществу с епископами не считаются, то настоящим правилом Собор просит императоров назначить экдиков [[276]], т. е. чиновников, которые получали бы от императоров власть пресекать вместе с епископами насилие беззаконных богачей. Таким образом бедняки не беспокоили бы Церковь ежедневными просьбами помочь им и защитить их от тяжких обид.

Смотри также Апост. 27.

Было угодно, чтобы всякий раз, когда должен собраться Собор, епископы, которым не препятствуют ни возраст, ни болезнь, ни какое-либо затруднительное обстоятельство, своевременно приходили на него. И первенствующим каждой области пусть будет объявлено относительно (περί) [[277]] всех епископов – два или три собрания состоится, и пусть от каждого собрания епископы, сколько их будет избрано, поочередно и с настоянием приходят ко дню Собора. Если же они не смогут прийти из-за того, что, может быть, возникнут неожиданные обстоятельства, а причину, помешавшую им прийти, перед лицом своего первенствующего епископа не объявят, то они обязаны довольствоваться общением их собственной Церкви.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Антиох. 20; Карфаг. 26, 60, 81, 85, 104; Лаодик. 40.)

Настоящее правило требует, чтобы, когда проходит Собор, епископы каждой области непременно собирались на него, за исключением только тех случаев, когда им препятствует либо весьма преклонный возраст, либо болезнь, либо другое важное обстоятельство, и чтобы они, после того как соберутся, извещали об этом своих митрополитов. И если состоится два или три собрания (потому что, возможно, из-за нехватки помещений или другого необходимого они собирались не все вместе в одном городе, но в двух или трех, близких к митрополии), то пусть от каждого собрания избираются епископы и поочередно: сначала одни, потом другие – с настоянием, т. е. без отлагательств (либо же с тем, чтобы произносить убедительные речи), являются на Собор. Если же случится, что они не смогут собраться ввиду затруднительных обстоятельств, они должны объявить митрополиту о том, что им препятствует. Если они этого не сделают, то пусть остаются вне общения со всеми остальными, ограничиваясь общением только в своей Церкви.

Смотри Апост. 37.

Относительно Крескония Вилларекентийского всеми решено: в дальнейшем также довести до сведения первенствующего епископа Нумидийского, что он должен своим посланием склонить упомянутого Крескония прийти, чтобы тот явился на ближайший общий африканский Собор без промедления. Если же он пренебрежет этим и не придет, пусть знает, что против него будет вынесен приговор.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Антиох. 20; Карфаг. 26, 60, 81, 104.)

Настоящее правило, приводя в пример поведение одного епископа, Крескония, вменяет в обязанность всем епископам непременно участвовать в ежегодных Соборах. А тем, кто ими пренебрегает и не приходит, правило угрожает церковным осуждением. Смотри также (Апост. 37.)

Поскольку не должно долгое время пренебрегать тем, что Иппонская Церковь остается без попечителей, и поскольку церкви там находятся во власти тех, которые испрашивали (παραιτησαμένων) преступного общения с Екитием, угодно было послать от настоящего Собора епископов: Регина, Алипия, Августина, Матерна, Теасия, Еводия, Плакиана, Урвана, Валерия, Амвивия, Фортуната, Кводвультдея, Онората, Ианнуария, Апта, Онората, Ампелия, Викториана, Евангела и Рогатиана. После того как они соберут и вразумят тех, которые с упорством, достойным порицания, считали, что следует ожидать возвращения из бегства того же Екития, пусть при общей молитве рукоположат для них епископа. Если же они не захотят подумать о мире, пусть не препятствуют избрать предстоятеля, чтобы он был рукоположен ради пользы Церкви, оставленной на столь продолжительное время.

(Апост. 58; IV Всел. 25; VI Всел. 19; Двукрат. 6; Сардик. 11; Карфаг. 79, 82, 131–133.)

Упомянутый Екитий, будучи епископом одного из двух Иппонов, городов в Нумидии Африканской (см. примеч. к 81-му правилу настоящего Собора), был справедливо извержен за свое преступление (согласно 74-му правилу настоящего Собора) и удалился в пределы Италии. Некоторые же, добиваясь [[278]] преступного, т. е. противозаконного и неканонического общения с Екитием, упорно и дерзко ожидали его возвращения, пренебрегая тем, что он соборно извержен. Поэтому Собор настоящим правилом постановляет отправить перечисленных епископов, для того чтобы умиротворить противников и, кроме того, рукоположить другого архиерея на Иппонскую кафедру, которая из-за этих неурядиц столько времени была лишена епископа и вдовствовала.

Смотри также Апост. 58.

Определено: всякий раз когда клириков будут обличать и обвинять в преступлениях, если они, как и следует, захотят защищаться в своем деле и доказать собственную невиновность, то или ради ограждения Церкви от порицаний, или ради уважения к их сану (отчего им и оказывают снисхождение), или из-за непомерной заносчивости еретиков и язычников пусть сделают это в течение года, оставаясь вне общения. Если же в течение года они не позаботятся о своем оправдании, то впредь ни одно слово от них никоим образом да не принимается.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9.)

Настоящее правило определяет: если клирики, уличенные в преступлениях и ожидающие приговора, попросят времени для того, чтобы оправдаться и доказать свою невиновность, пусть к ним отнесутся сочувственно и милостиво ради почтения к священству и ради того, чтобы язычники и еретики не возносились, порицая Церковь и презирая православное священство. И на это пусть им дают срок в один год, в течение которого они должны пребывать вне общения. Если же в течение года они не докажут своей невиновности в преступлениях, впредь никакого оправдания от них не принимать.

Смотри также Апост. 74; II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Угодно было: если епископ примет кого-либо из чужого монастыря и захочет произвести его в клир или поставить игуменом своего монастыря, то пусть, если поступит так, лишится общения с остальными и довольствуется общением только со своим народом, а поставленный не останется ни клириком, ни игуменом.

(IV Всел. 4; VII Всел. 19, 21; Двукрат. 3, 4.)

Настоящее правило определяет: если епископ примет монаха, покинувшего свой монастырь, который расположен, согласно Вальсамону, в чужой епископской области, и либо сделает его клириком, либо поставит игуменом своего монастыря [[279]] без отпустительной грамоты от епископа, которому этот монах подчиняется, и от игумена, который его постриг, то сделавший это епископ лишается общения с прочими соепископами и остается в общении только в пределах собственной Церкви, а тот беглый монах не признается ни клириком, ни игуменом.

Прочти также VII Всел. 21.

Определено: если епископ оставит наследниками еретиков или язычников, родственники ли они ему или не состоят с ним в родстве, и предпочтет их Церкви, пусть и после его смерти на него будет произнесена анафема и его имя никогда не возносится иереями Божиими. И пусть для него не будет оправдания и в том случае, если он не оставил завещания, поскольку, став епископом, он, конечно, должен был сделать сообразное своему званию распоряжение о своем имуществе.

(Апост. 40; IV Всел. 22; VI Всел. 35; Антиох. 24; Карфаг. 30, 40, 102.)

Если епископ сделает наследниками своего имущества еретиков или язычников, будут ли они ему родственниками или чужими, оказав им предпочтение пред Церковью, то такого епископа, предписывает настоящее правило, пусть предают анафеме даже после смерти, а иереи не поминают его. Кроме того, его завещание, как противозаконное, должно считаться недействительным, а имущество, оставленное еретикам, – перейти к Церкви [[280]]. Если же, допустим, он будет еще жив после того, как его завещание потеряет силу, он не может оправдаться тем, что его завещание стало недействительным и он должен был умереть без завещания, или тем, что у него нет возможности раздать свое имущество, как он хочет. Ведь, будучи православным епископом, он обязан распорядиться разделом своего имущества сообразно своему званию, поделив его между православными, а не между язычниками и еретиками.

Смотри также Апост. 40 и 30-е правило настоящего Собора.

Угодно было подать прошение императору касательно состоявшихся в Церкви освобождений.

(Апост. 82; IV Всел. 4; VI Всел. 85; Гангр. 3; Карфаг. 73; Василия Велик. 40, 42.)

Настоящий Собор, сказав ранее, в 73-м правиле, о провозглашаемых в Церкви освобождениях рабов, теперь, в данном правиле, просит напомнить императору об этих освобождениях, чтобы они оставались в силе, а прежние владельцы рабов не могли вновь поработить их.

Прочти также Апост. 82.

Угодно было, чтобы местные епископы по возможности разрушали алтари, которые якобы в память мучеников устанавливаются повсюду на полях и в виноградниках и в которых не окажется ни тела, ни части мощей мучеников. Если же народные возмущения не позволяют этого сделать, тем не менее должно увещевать народ, чтобы он не собирался в таких местах, и чтобы правомыслящие не связывали себя никаким суеверием по поводу этих мест, и чтобы даже и память мучеников совсем не совершалась нигде, кроме тех мест, в которых находится тело или какая-то часть мощей или о которых сохраняется древнее предание. А алтари, сооружаемые где бы то ни было по причине сновидений и ложных откровений некоторых людей, следует всеми способами отвергать.

(VII Всел. 7.)

Некоторые якобы из благоговения или же из-за каких-то видений и ложных откровений, которые они видели во сне, строили в полях и виноградниках молитвенные дома в честь мучеников. Поэтому настоящее правило определяет, что если в этих молитвенных домах и алтарях не хранится целого тела или части мощей мучеников и если нет никакого древнего предания о том, что они когда-то там находились [[281]], иными словами, если эти молитвенные дома не освящены на мощах мучеников и воздвигнуты без положенных молитв архиерея или иерея, в таком случае они, если возможно, должны быть разрушены. Если же толпа этому препятствует, то архиереям нужно вразумлять людей, чтобы они не устраивали благочестивых собраний в таких местах и не впадали в суеверие и заблуждение, считая, будто эти алтари построены по божественному откровению (ибо диавол, будучи тьмой, часто принимает вид Ангела света, по слову божественного Павла (2 Кор. 11:14), чтобы ввести в заблуждение человеческие души, прикрывшись видом и именем благоговения). И пусть не совершается там память мучеников, но, напротив, пусть эти святилища любыми способами отвергают и не воздают им благоговейного почитания.

Смотри также VII Всел. 7.

Угодно было просить славнейших императоров о том, чтобы всеми мерами уничтожались остатки идолопоклонства: не только изваяния, но и все, что осталось в каких бы то ни было местах, в рощах или на деревьях.

(Карфаг. 67.)

И это правило, подобно 67-му, определяет, что должно просить императоров о том, чтобы по их повелению были уничтожены до основания все остатки идолопоклонства: как изваяния, так и идольские жертвенники, находящиеся в лесах, на деревьях и в других каких бы то ни было местах [[282]].

Всеми епископами было провозглашено: если угодно будет на Соборе составить какие-либо грамоты, то составлять и подписывать их от имени всех пусть благоволит достопоклоняемый епископ, который занимает этот первенствующий престол.

Настоящее правило определяет: всякий раз, когда появится нужда написать грамоты от Собора императору или любым другим лицам, пусть составляет и подписывает их от имени всех архиепископ и папа Карфагенский. Ибо всем епископам подписывать все соборные грамоты – это обременительно и трудно.

Поскольку у святой Церкви одно тело и у всех членов одна Глава, случилось, что по воле Бога, укрепляющего нашу немощь, мы прибыли в эту Церковь из побуждений любви и братолюбия. Поэтому призываю вашу любовь (поскольку должно верить, что наше с вами собрание не бесполезно, хотя и не для всех очень приятно) в знак нашего общего согласия одобрить прежние постановления, которые либо утверждены на Иппонском соборе, либо вынесены после этого на более важном Кархидонском соборе, а также и те, которые сейчас читаются нам по порядку. Ведь единомыслие вашего братства воссияет ярче света тогда, когда решения, законно принятые нами на предыдущих Соборах, вы одобрите не только своим согласием с настоящими деяниями, но еще и своими подписями.

Настоящим правилом Кархидонский, т. е. Карфагенский, папа Аврелий призывает всех епископов не только на словах одобрить определения как Собора в Иппоне, так и имеющего большее значение Собора в Карфагене, но и собственными подписями подтвердить их (что́ отцы и сделали), чтобы благодаря их одобрению и подписям их единомыслие воссияло ярче света и они показали, что являются единым, цельным телом, которое состоит из многих членов, объединенных под одной Главой – Христом. Мы же из этого частного правила узнаём следующее: для того, чтобы заявления Собора имели значение и силу, они должны быть подписаны его епископами [[284]].

Пусть никто из братьев не дерзает безрассудно предпочитать себя тем, кто рукоположен прежде них, но пусть каждый знает определенный ему Богом чин. Рукоположенные позже пусть обращаются к рукоположенным раньше и не дерзают делать что-либо вопреки их мнению. А тем, кто пренебрегает рукоположенными прежде них и поступает дерзко, весь Собор должен надлежащим образом препятствовать.

В первенствующих африканских областях, имевших преимущество, как например, в Нумидийской, Мавританской, Константинской и пр., соблюдался порядок старших и младших епископов, как видно из 5-го деяния настоящего Собора. В остальных же областях такого порядка старшинства не соблюдалось, но те епископы, которые были рукоположены раньше, предпочитались рукоположенным позже. Об этом и выносит определение настоящее правило: рукоположенные позже пусть не делают ничего без согласия рукоположенных раньше. Собор пусть препятствует тому, кто осмелится поступить иначе.

О Кводвультдее, он же Кентириат. Когда его противник подал прошение о том, чтобы он предстал перед нашим Собором, его спросили, хочет ли он вместе с ним быть испытанным епископами. Сначала он согласился, но на другой день ответил, что ему это не угодно, и удалился. Поэтому всем епископам было угодно, чтобы никто этого Кводвультдея не принимал в общение до тех пор, пока его дело не будет окончено. А лишить его епископства до решения его дела не сочтет правильным ни один христианин.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 17, 21; Двукрат. 16; Антиох. 14, 15; Сардик. 4; Карфаг. 8, 12, 16, 27, 105, 131, 137–139.)

Видимо, кто-то обвинил названного епископа в некоем деле и спросил его, желает ли он судиться с ним перед Собором. Епископ сначала согласился на это, но потом, передумав, отказался прийти на Собор. Поэтому Собор настоящим правилом определяет, чтобы никто не принимал в общение этого епископа до тех пор, пока его дело не будет завершено. Однако Кводвультдея не должно лишать епископства, т. е. извергать, прежде окончания суда над ним, потому что это несправедливо.

Из этого частного правила мы узнаём, что должно наказывать тех епископов, которые пренебрегают судом своих соепископов, и что если епископ будет находиться под обвинением и в отлучении, то его не изгоняют из епископской области и не извергают до тех пор, пока суд по его делу не будет завершен.

Прочти также Апост. 74 и Двукрат. 16.

Угодно было: те, кого отныне будут рукополагать в африканских областях, да получают от рукополагающих их грамоты, подписанные рукой последних, с указанием имени консула и дня, чтобы не возникало никакого недоумения, кто младше и кто старше.

(Апост. 12; Карфаг. 95.)

Собор, сказав выше о том, что епископам, рукоположенным раньше, должно воздавать бо́льшую честь по сравнению с рукоположенными позже, теперь, для того чтобы не возникало сомнений относительно времени рукоположения каждого епископа, настоящим правилом определяет, чтобы рукополагаемые брали у тех, кто их рукополагает, грамоты, собственноручно подписанные последними, с указанием дня рукоположения и имени консула, который правил в Африке в то время, когда они были рукоположены. Исчисление времени велось и по консулам, потому что в гражданских описях указывалось время правления каждого консула.

Смотри также примеч. к Апост. 12.

Решено, чтобы того, кто хотя бы однажды читал в церкви, другая церковь в свой клир не принимала.

(Апост. 15; I Всел. 15, 16; VI Всел. 17, 18; IV Всел. 5, 10, 20, 23; VII Всел. 15; Антиох. 3; Сардик. 15, 16, 18; Карфаг. 63.)

По-видимому, некоторые оправдывали себя тем, что правила запрещают другим церквам принимать чужих клириков, которые служили в своих церквах достаточно долго, а не в продолжении какого-то малого времени. Поэтому настоящее правило, отвергая это оправдание, определяет, чтобы даже такой чтец, который только один раз читал в своей церкви, не принимался в клир другой церкви.

Смотри также Апост. 15.

Обещание всех состояло в следующем: каждый из нас обязуется в своем городе встретиться с предводителями донатистов самостоятельно или объединиться с соседом для того, чтобы также встретиться с ними в каждом городе и месте, при посредничестве чиновников или правителей тех мест.

(Карфаг. 55, 66, 75–78, 99–103, 110, 128, 129.)

Настоящим правилом Собор определяет, чтобы каждый епископ в своей епископской области встретился с предводителями донатистов сам или вместе с каким-либо другим епископом и побеседовал с ними [[286]]. Если же донатисты не хотят встретиться добровольно, пусть их принудят сделать это властью императорских чиновников и правителей.

Смотри также 55-е правило настоящего Собора.

Должно просить, чтобы Кафолическая Церковь была укреплена попечением благочестивых во Христе, которых ее утроба родила и воспитала в твердости веры, и чтобы в их благочестивые времена необузданные люди не притесняли немощный народ устрашением, поскольку уговорами совратить не могут. Ибо известно и многократно провозглашено законами, какие дела творит скверная толпа тех, кто составляет незаконное сборище. Это неоднократно осуждено было также и постановлениями самих вышеназванных благочестивейших самодержцев. Итак, против неистовства таковых мы желаем заручиться вашей божественной помощью, которая не противна обычаям и не чужда святым писаниям, ведь и ап. Павел, как видно из подлинных Деяний апостольских, одолел сплоченность мятежников с помощью воинов (см. Деян. 21:33–40; гл. 23–25). Поэтому мы просим без промедления обеспечить охрану кафолических церковных чинов в каждом городе и в различных местах, которые находятся во владениях, прилегающих к каждому городу.

(Карфаг. 55, 66, 75–78, 99, 101–103, 110, 128, 129.)

Донатисты не захотели внять миролюбивым словам епископов, которые были посланы этим Собором, как сказано выше, но, более того, стали строить многочисленные козни против многих епископов и клириков, силой завладели некоторыми церквами и намеревались завладеть и другими. По всем этим причинам настоящий Собор послал от своего имени представителей, епп. Феасия и Еводия, и дал им инструкцию, иначе говоря письменное наставление, с указанием, что́ они должны сделать. Им надлежало просить императора Гонория о том, о чем сообщается в настоящем правиле, а именно: предоставить надежную охрану для всех церквей, расположенных в городах Африки и городских предместьях, а также своим попечением и сиятельнейшим (именно это означает здесь слово «божественный») заступничеством и помощью укрепить православие, которое их самих духовно возродило в крещении, воспитало в твердой вере и вскормило таинствами. Надлежало просить еще и о том, чтобы необузданные донатисты во время правления Гонория не притесняли немощный народ, запугивая его, поскольку уговорами не могут склонить его к своему порочному заблуждению, и чтобы они не совершали всего того, что в обычае у раскольников и что известно из законов самих императоров, которые многократно осуждали все это. При этом помощь, о которой просят представители Собора, – дело не какое-то необычное, но засвидетельствованное святыми писаниями. Когда божественный Павел после очищения вошел в храм и асийские иудеи побуждали народ убить его, то и апостолу была оказана военная помощь: тысяченачальник, придя с воинами, вызволил его. И когда более сорока человек заклялись не есть и не пить, пока не убьют Павла, то и тогда тысяченачальник, узнав об этом, отправил его в сопровождении воинов в Кесарию к Феликсу.

Прочти также Карфаг. 55.

Должно просить императоров также и о том, чтобы соблюдался закон, изданный блаженной памяти отцом их Феодосием, о взимании 10 фунтов золота с рукополагающих и рукополагаемых еретиков, а также с владельцев мест, в которых окажется их сборище. Да повелят они утвердить этот закон так, чтобы его сила распространялась на тех, против которых из-за их козней были вынуждены в своих показаниях свидетельствовать (διὰ μαρτυρίαν ἀπέθεντο) [[287]] епископы Кафолической Церкви, и чтобы по крайней мере таким страхом эти люди, которые медлят очиститься и исправиться при размышлении о вечном наказании, были удержаны от расколов и свойственной еретикам порочности.

(Апост. 68; Карфаг. 55, 66, 75–77, 102, 105, 128, 129.)

Настоящим правилом Собор также просит императора Гонория, чтобы он повелел соблюдать закон, который был издан его отцом Феодосием Великим: взимать штраф в размере 10 фунтов золота как с тех, которые рукополагают еретиков, так и с тех, которые сами от еретиков принимают рукоположение, а кроме того, и с тех, которые в своих имениях позволили еретикам совершать службы. Собор также просит императора о повелении соблюдать этот закон и в отношении донатистов, чтобы они, если не исправятся из страха перед наказанием, хотя бы из страха перед денежным штрафом прекратили производить расколы и строить козни, что и побудило православных епископов свидетельствовать против них.

Следует также просить, чтобы благочестием императоров был возобновлен существовавший до сих пор закон, который лишает еретиков права что-либо получать за хиротонии или по завещаниям или оставлять в наследство. И, говоря в общем, пусть тех, кто ослеплен своими безумными убеждениями и желает оставаться в заблуждении донатистов, этот закон лишает права завещать что-либо или приобретать в собственность. Тем же, кто, помышляя о единстве и мире, хочет исправиться, пусть несмотря на этот закон будет позволено получать наследство, даже если что-либо досталось им в дар или в наследство тогда, когда они еще находились в еретическом заблуждении. Разумеется, следует исключить тех, которые сочли нужным перейти в Кафолическую Церковь уже после призвания их к суду, потому что такие люди, надо думать, пожелали кафолического единения не из страха небесного суда, а из-за алчности к земным выгодам. Помимо всего этого необходима помощь со стороны властей каждой области. Если же представители усмотрят еще что-либо, служащее на благо Церкви, то мы наделяем их представительство полной свободой осуществлять и выполнять это.

Кроме вышеперечисленного, настоящим правилом Собор просит и о том, чтобы по императорскому распоряжению был возобновлен соблюдавшийся до тех пор закон, а именно: чтобы еретики не могли получать ничего ни в дар, ни в наследство по завещаниям, не могли ничего брать от рукополагаемых, а также чтобы никто не имел права оставлять еретикам что бы то ни было. Причем Собор просит, чтобы этот закон распространялся и на тех, кто пребывает в заблуждении донатистов. Если же кто-либо из них захочет обратиться в православие, пусть этот закон к ним не применяется и они получают дары и наследство как доставшиеся им по обращении в православие, так и те, которые были предназначены и оставлены им, когда они находились еще в заблуждении, и которые они, согласно этому закону, из-за своей ереси не получили. Если же какие-нибудь донатисты захотят обратиться в православие после того, как их привлекут к суду люди, желающие забрать у них, как у еретиков, наследство или оставленные им дары, то пусть таковые не получат никакой выгоды от такого лицемерного обращения, которого они пожелали не из страха перед наказанием, но из желания извлечь земную выгоду. Это правило предписывает также просить, чтобы каждая область Африки получала помощь от своего правителя. И в конце правило прибавляет, что названные представители получают полную свободу действий для того, чтобы предпринимать и все остальное, что сами они сочтут полезным для устройства Церкви, как определяет и 108-е правило настоящего Собора [[288]].

Смотри также Апост. 40 и Карфаг. 55.

Поскольку единение состоялось только в Карфагене, было угодно послать грамоты к правителям, чтобы и в областях и городах сами правители повелели приложить старания к единению. А Карфагенская Церковь от имени всей Африки вместе с грамотами епископов да пошлет благодарение в императорскую палату за изгнание донатистов.

(Карфаг. 55, 66, 75–78, 101, 102, 110, 128, 129.)

Настоящее правило также говорит о донатистах. Оно предписывает отправить правителям Африки грамоты, которые побудили бы их постараться, чтобы и в остальных областях так же, как и в Карфагене, совершилось единение с донатистами. Еще правило определяет, чтобы Карфагенская Церковь отправила в императорскую палату, т. е. во дворец, благодарность от всей Африки за то, что из нее императорским содействием были изгнаны донатисты.

Смотри также Карфаг. 55.

Угодно было: в дальнейшем необязательно утруждать братию каждый год, но Собор устраивать следует так часто, как потребует общая, т. е. касающаяся всей Африки, нужда (когда будут присланы откуда-либо грамоты), в той области, где потребует необходимость и где будет удобно. Дела же, которые не являются общими, следует разбирать в своих областях.

(Апост. 37; I Всел. 5; IV Всел. 19; VI Всел. 8; VII Всел. 6; Антиох. 20; Карфаг. 26, 60, 81, 84, 85.)

По мнению анонимного толкователя, настоящее правило разрешает, чтобы в каждой области проходил частный Собор для решения особых частных вопросов и затруднений, возникающих ежегодно. Ведь эти частные, касающиеся одной области вопросы решаются не иначе, как на Соборе, и в этом настоящее правило согласно с остальными правилами, которые выносят определения о Соборах такого рода. Но оно не разрешает, чтобы впредь ежегодно, как определено 26-м правилом, проходил общий Собор всех областей Африки, поскольку путешествие на такой Собор связано с трудностями и лишениями. Однако созывать его можно, когда появится какая-либо общая нужда, раз в год или в два года. И созывать его надо тогда, когда Карфагенскому епископу будут присланы грамоты и он назначит подходящее для проведения Собора место.

Смотри также Апост. 37.

Если будет подана апелляция и подавший ее изберет судей вместе с тем, против кого он требует нового суда, то впредь никому из них да не будет позволено апеллировать.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 16, 111, 131.)

Настоящее правило определяет, что если истец и ответчик для рассмотрения своего дела изберут выборных судей, то после этого они уже не могут пересматривать их приговор в другом суде, но должны оба довольствоваться их решением.

Смотри также Карфаг. 16; Апост. 74; II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Кроме того, угодно было просить об избрании для всех церковных нужд пяти исполнителей, которые будут распределены по разным областям.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 16, 111, 131.)

Исполнители, названные в настоящем правиле, по всей видимости, были императорскими сановниками, которые приводили в исполнение решения и приговоры, вынесенные архиереями. Эти сановники имели власть препятствовать тем, кто оказывался непокорен и противился названным решениям и приговорам, и наказаниями вразумлять их или их покровителей [[289]]. Собор просит императора избрать и прислать пять таких исполнителей, чтобы распределить их по разным областям Африки.

Смотри также Апост. 27.

Угодно было и то, чтобы отправляющиеся от имени всех областей посланники Викентий и Фортунатиан просили у преславных императоров позволения назначить ученых экдиков, занятием которых была бы собственно защита дел и которые, как священники [[290]] в епископских областях, могли, поскольку они взяли на себя защиту церковных дел, по требованию необходимости свободно входить в судебные присутствия (τὰ σήκρητα) для противостояния нападающим и доклада о необходимом.

И это правило, подобно 83-му правилу этого же Собора, определяет, чтобы посылаемые от имени всех областей Африки представители попросили императоров назначить ученых экдиков, которые по долгу службы занимались бы собственно тем, что защищали церковные дела и ходатайствовали о них, противостояли противникам и передавали необходимые дела посредством грамот или лично в присутствия (τὰ σήκρητα), т. е. суды, ибо по-латыни secerno означает «различать, разбирать».

Смотри Апост. 27 и Карфаг. 83.

Угодно было, чтобы выбранные представители, посланные к императорскому двору, имели полную свободу в своем представительстве.

(Карфаг. 102.)

Не маловажны сведения, которые мы получаем из настоящего правила, ибо мы узнаём из него о том, что представители, посылаемые к императору или на Собор, имеют свободу действий не только в том, что им поручили и определили сделать, но и в том, что они сами призна́ют полезным и благим как для них самих, посланных, так и для пославших их.

Угодно было и то, чтобы народ, никогда не имевший своего епископа, отнюдь не принимал его, кроме как по решению всего Собора каждой области и первенствующего епископа и с согласия того епископа, под управлением которого состояла эта Церковь.

(Апост. 34; Сардик. 6; Карфаг. 62, 65.)

И это правило определяет не ставить епископов в небольшие приходы и города, куда изначально не было обычая поставлять их. Поставить же туда епископа можно только тогда, когда митрополит или патриарх вместе со всем Собором митрополичьей области или диоцеза (см. примеч. к II Всел. 6) его изберет, а епископ, в области которого находится этот приход, согласится на это.

Смотри Сардик. 6 и Апост. 34.

Угодно было, чтобы тот народ, который обращается от донатистов и который имел епископа, поставленного без соизволения Собора, без всякого сомнения был удостоен иметь его. Если же народ имел епископа, а после его смерти своего епископа иметь не захотел, но пожелал войти под управление другого, то не должно ему в этом отказывать. Кроме того, было сказано, что епископы, которые прежде издания императорского закона, объявлявшего о единении, обратили подчиненный им народ к Кафолической Церкви, должны удерживать свою власть над ним. После же издания закона о единении и впредь все Церкви со своими приходами и со всеми привилегиями, принадлежащими этим Церквам по праву, должны быть присвоены кафолическим епископам в тех местах, которыми завладели еретики, обращаются ли последние к кафолической вере или не обращаются. И если некоторые чем-либо злоупотребили после издания императорского закона, присвоенное должно быть возвращено.

Настоящее правило определяет, что если до издания императорского закона, предписывавшего донатистам объединиться с Кафолической Церковью, какие-либо епископы донатистов обратились к правой вере, как обратилась и их паства – самостоятельно или при их содействии, – и если после обращения пасомые приняли своих обратившихся епископов, которые были у них и до обращения, то они могут без всякого сомнения иметь их, даже если приняли их без соизволения Собора. Если же по смерти таких епископов народ не захочет больше иметь своего отдельного епископа, но захочет войти под управление другого епископа, к которому относится, пусть ему в этом не препятствуют. Однако после издания упомянутого закона о единении все Церкви, находящиеся в областях обращенных донатистов, с их приходами и привилегиями, должны состоять под управлением православных епископов, обратили ли они донатистов или нет. И если епископы донатистов отняли какое-нибудь имущество у Церквей, растратили или продали его (обрати внимание на то, что отчуждение церковного имущества правило называет злоупотреблением), то они обязаны вернуть его Церквам, которым оно принадлежало.

Смотри также Апост. 38 и Карфаг. 55.

Епископ Маврентий сказал: «Прошу назначить судьями святейшего Ксантиппа, святейшего Августина, Флорентина, Феасия, Сампсихия, Секунда и Посидия. Повелите постановить это ради меня». Святой Собор согласился назначить просимых судей. Прочих же судей, необходимых для восполнения числа, старец Ксантипп предоставит избрать самим старцам новой Германии.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 16, 105, 131.)

Из этого частного правила мы узнаём о том, что Собор дает право обвиняемым со стороны кого-либо епископам требовать выборных судей, каких они сами захотят, поскольку такое право было предоставлено тогда обвиненному епископу Маврентию. Под восполнением числа имеется в виду пополнение числа епископов до двенадцати. Такому числу епископов предписано судить любого епископа, согласно 12-му правилу настоящего Собора.

Смотри также Карфаг. 16, Апост. 74; II Всел. 6 и IV Всел. 9.

О разногласии между Римской и Александрийской Церквами угодно было написать святейшему папе Иннокентию, чтобы обе Церкви соблюдали по отношению друг к другу мир, который заповедует Господь.

Как явствует из настоящего правила, между римлянами и александрийцами возникло разногласие, из-за которого этот Собор счел необходимым написать Иннокентию, бывшему в то время папой, чтобы Церкви прекратили вражду и примирились между собой, как заповедует Господь, говоря в одном месте: Мир оставляю вам (Ин. 14:27), а в другом: Мир имейте между собою (Мк. 9:50).

Обрати внимание на то, как здесь Поместный собор исправляет и наставляет римского единовластителя.

Угодно было, чтобы согласно с евангельским и апостольским учением ни муж, оставленный женой, ни жена, покинутая мужем, не вступали в брак с другим лицом, но либо оставались так, либо примирялись между собой. Если они пренебрегут этим, пусть их принудят к покаянию. Необходимо попросить издать об этом предмете императорский закон.

(Апост. 48; VI Всел. 87; Анкир. 20; Василия Велик. 9, 25, 35, 77.)

Настоящее правило предписывает не расторгать браков, кроме как по причине прелюбодеяния. Если же муж оставит жену или жена мужа, пусть они не вправе будут вступить в новый брак, но или снова возлюбят друг друга и соединятся, или, в противном случае, оба останутся безбрачными, как Господь учит в Евангелии: Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19:6) и кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать (Мф. 5:32). И апостол, научившись этому от Господа, говорит вступившим в брак: Не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, – если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей (1 Кор. 7:10–11). Если же расставшиеся вступят в новый брак, должно принудить их к покаянию, т. е. убедить их обоих покаяться в прелюбодеянии. Собор говорит, что должно попросить императора издать и гражданский закон относительно этого предмета.

Смотри также Апост. 48.

Угодно было и то, чтобы все совершали утвержденные на Соборе молитвы, будь то предначинательные, заключительные, молитвы представления или молитвы на возложение рук, а других, противных вере, отнюдь не произносили. Да читаются те молитвословия, которые составлены мудрейшими людьми.

(Лаодик. 18.)

Молитвы, которые иереи возносят Богу во время церковных служб, бывают разные: одни называются предначинательными, поскольку читаются перед службой и в начале ее [[291]], другие – заключительными, поскольку читаются после самих молитвословий, иные – молитвами представления, поскольку они поставляют пред Богом и посвящают Ему народ [[292]], и, наконец, иные молитвы произносятся при возложении рук. К последним относятся как те, которые произносит архиерей во время рукоположения, возложив руку на голову рукополагаемого, так и разрешительные молитвы, которые должен читать архиерей или с его разрешения иерей, возложив руку на голову кающегося (об этом см. I Всел. 8). Итак, настоящее правило определяет, чтобы все читали именно эти молитвы, утвержденные Собором и мудрейшими мужами, а не новые, составленные кем-либо в противность вере и не утвержденные соборно.

Смотри также Лаодик. 18.

Угодно было всякого, кто попросит у императора рассмотрения своего дела в общественных судах, лишать его степени. Если же попросит у императора епископского суда, пусть ничто ему не препятствует.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 14; Антиох. 12.)

Все священнослужители должны судиться в судах церковных, а не светских. Поэтому настоящее правило постановляет извергать того епископа или клирика, который попросит императора о том, чтобы его дело было рассмотрено в гражданском суде. Если же он попросит у императора церковного суда, т. е. чтобы по повелению императора собрались епископы и рассмотрели его дело, тогда он не будет наказан как сделавший нечто преступное. Ведь все Вселенские и Поместные соборы созывались таким же образом, т. е. по императорскому повелению.

Смотри также Апост. 74; II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Всякий, кто, будучи лишен общения в Африке, скрытно проникнет в области за морем с целью вступить в общение, утратит степень клирика.

Настоящее правило определяет, что если клирик, будучи лишен общения, т. е. отлучен, в Африке, тайком отправится в Италийские пределы и там хитростью добьется того, что его примут в общение и единение, например солжет, что состоит в общении, то за свой обман и лукавство будет извержен.

Прочти Апост. 12, 32 и, особенно, 13 вместе с параллельными правилами.

Угодно было, чтобы всякий, кто пожелает отправиться к императорскому двору, имел подтверждение тому в отпустительной грамоте, адресованной Римской Церкви. Поэтому если тот, кто взял отпустительную грамоту только в Рим, умолчав о деле, по которому ему нужно ко двору, захочет отправиться ко двору непосредственно, то будет отстранен от общения. Если же там, в Риме, неожиданно возникнет надобность отправиться ко двору, пусть объявит об этом деле римскому епископу и принесет с собой письмо того же римского епископа.

А в отпустительных грамотах, которые первенствующие или иные епископы выдают своим клирикам, пусть указывается день Пасхи. Если же день Пасхи текущего года еще неизвестен, пусть будет означен день Пасхи прошедшего года, подобно тому, как на гражданских документах принято писать «после консульства».

Настоящее правило определяет: тот епископ, который хочет отправиться к императорскому двору, должен получить, во-первых, отпустительную грамоту у митрополита или Собора епископской области для императора и римского епископа (грамота эта будет оправдывать его пребывание там), а во-вторых, еще одну отпустительную грамоту от римского епископа для двора. Если же взявший отпустительную грамоту только для римского епископа умолчит и не скажет последнему, зачем ему надо ко двору, но отправится туда без его ведома, то пусть будет отлучен. Если же необходимость отправиться ко двору появится во время пребывания в Риме, а прежде не предполагалась, пусть он объявит об этом римскому епископу, получит у него грамоты и тогда уже отправляется.

На этих отпустительных грамотах, которые выдают митрополиты епископам или епископы клирикам, вместо года, который обычно указываем мы, должно обозначать день предстоящей Пасхи. Но если дата предстоящей Пасхи еще неизвестна, пусть указывают день предыдущей. Это нужно, с одной стороны, для того, чтобы всем стала известна дата этого праздника, а с другой стороны, для того, чтобы по этому дню узнавали время, когда написаны грамоты, подобно тому, как и на гражданских документах указывают консульство каждого консула и по консульству определяют время, когда документы были составлены.

Смотри также Антиох. 11, Апост. 7 и примеч. к Апост. 12 [[293]].

Угодно было, чтобы один епископ не настаивал на решении своего суда.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 12, 16, 28, 105.)

Настоящее правило определяет, что епископ один не может судить ни епископа, у которого тяжба с кем-либо другим, ни пресвитера или любого другого клирика, имеющего разногласие с ним самим, согласно IV Всел. 9. Епископ один не может также извергнуть из сана пресвитера или диакона, которого обвиняет кто-либо другой, согласно 12-му правилу настоящего Собора.

Смотри также Апост. 74, II Всел. 6 и 16-е правило настоящего Собора.

Был издан закон о том, чтобы каждый принимал на себя подвиг христианства по свободному произволению.

(Неокесар. 12; Карфаг. 110.)

Согласно 110-му правилу настоящего Собора, был издан императорский закон, который постановляет, чтобы донатисты вступали в единение с Кафолической Церковью, и некоторым образом принуждает их к этому. Поэтому настоящее правило говорит, что был издан закон (имеется в виду императорский, см. предисловие к апостольским правилам) [294] о том, что каждый должен принимать христианство [[295]] по собственному желанию и свободному произволению, потому что добродетель (ἡ ἀρετή) по самому своему названию – это то, что следует избирать (αἱρετή) добровольно, а не навязывать силой и принудительно. Ведь то, что бывает по принуждению и необходимости, не надежно и прочно, а временно и недолговечно. Потому Господь и говорит: Кто хочет идти за Мною (Мф. 16:24) – и т. д. Обрати внимание, что правило назвало христианскую веру подвигом, показывая этим, что христианин должен подвизаться во всякой добродетели: воздержании, смиренномудрии, любви и пр. Ведь тот, кто в этом не подвизается, христианин только по имени, а не на деле.

Смотри также Неокесар. 12.

Угодно было: всякому, кто говорит, что Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что независимо от того, согрешил бы он или нет, он умер бы телом, т. е. вышел бы из тела не в наказание за грех, но по необходимости природы, да будет анафема.

(Карфаг. 121–127.)

Настоящее правило опровергает ересь Пелагия и его ученика Целестия. Поскольку, по их мнению (как свидетельствует божественный Августин в книге о прародительском грехе, гл. 5 и 6), первородный грех не передается с рождением человека и состоит в погрешности не природы, а воли, то Адам, заключали они, умер этой естественной смертью не вследствие произвольного греха, а по необходимости естества, которое изначально было сотворено смертным и должно было умереть независимо от того, согрешил бы Адам или не согрешил произвольно.

Опровергая это еретическое мнение, Собор анафематствует утверждающих его. Ведь если бы Адам был смертным по необходимости естества, то, во-первых, Бог, создавший его природу такой, стал бы творцом и виновником смерти. Но Бог не сотворил смерти (Прем. 1:13), согласно Писанию. Во-вторых, та плоть, какую имел Адам до преступления, не отличалась бы от нашей – и она была бы такой же дебелой, смертной и непокорной, как и наша, поскольку и мы, в состоянии после преступления, по той же необходимости природы смертны и непременно умрем. Но Григорий Богослов (в слове на Рождество Христово) утверждает, что той дебелой, смертной и непокорной плоти, какую мы носим сейчас, у Адама до преступления не было – она стала такой только после преступления. [296] И в-третьих, если смерть произошла от природы, как же Павел говорит, что смерть вошла в мир грехом (Рим. 5:12), а Соломон – но завистью диавола вошла в мир смерть (Прем. 2:24)?

Значит, согласно этому правилу, Бог сотворил человека не смертным по природной необходимости, а бессмертным по природе [[297]]. И поскольку благости не свойственно никого принуждать к добру, то Он сотворил человека с душой самовластной, чтобы человек устремлялся к добру произвольно и пребывал в нем не по необходимости и принуждению, а свободно и добровольно, и, пребывая таким образом в добре произвольно, в силу этого сохранил бы и естественное бессмертие своего тела. Но поскольку он по собственному произволению устремился ко злу, то был уже не в силах удержать своего тела в его естественном бессмертии, в котором оно было создано. А от этого возникла телесная смерть. И чтобы выразиться яснее, скажу вслед за великим Григорием Фессалоникийским: поскольку лучшая и высшая часть человека, душа, из-за греха [[298]] и преступления отделилась от подлинной жизни, которая есть благодать Божия, и уклонилась к подлинной смерти, т. е. ко злу, то и низшая часть, тело, отделилась от естественной жизни и подверглась противоестественной смерти. [299] И как душа, по природе подчиненная Богу, перестала подчиняться Ему, так и тело, по природе подчиненное душе, вышло из подчинения ей, что выразилось в беспорядочности его чувств, страстей и, наконец, в распаде его на элементы, из которых оно состоит, т. е. в смерти.

Наряду с настоящим правилом ересь Пелагия и Целестия опровергают следующие правила настоящего Собора, а именно правила с 121-го по 127-е.

Угодно было: всякому, кто отрицает нужду в крещении малых и недавно родившихся из чрева матери младенцев или говорит, что хотя они и крещаются во оставление грехов, но от греха прародителя Адама не заимствовали ничего, что должно очистить баней возрождения (а из этого следует, что образ крещения во оставление грехов в таком случае считается не истинным, а мнимым), да будет анафема. Ведь слова апостола: Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим. 5:12) следует понимать не иначе, как их всегда понимала Кафолическая Церковь, распространившаяся повсюду и наполнившая все. Согласно этому правилу веры, и младенцев, которые сами не могут еще совершить никакого греха, крестят истинно во оставление грехов, чтобы возрождением очистить в них то, что они восприняли по происхождению.

И эта безумная еретическая мысль была порождением пелагиан. Они говорили, что новорожденные младенцы не крещаются во оставление грехов, как считает Православная Церковь. А если кто-то и скажет, будто они крещаются во оставление грехов, то тем не менее они нисколько не причастны скверне прародительского Адамова греха, которая для своего очищения нуждается в крещении [[300]] (поскольку, как мы сказали, пелагиане считали, что этот прародительский грех не рождается вместе с человеком, потому что он был погрешностью не природы, а произволения). Итак, еретиков, которые говорят это, Собор настоящим правилом предает анафеме из-за того, что, во-первых, по их мнению, образ крещения во оставление грехов, которое совершается над младенцами, не истинный, но ложный и мнимый, поскольку, считают они, у младенцев нет грехов, чтобы их прощать. Во-вторых, слова апостола «одним человеком, т. е. Адамом, грех вошел в мир и грехом смерть, и так смерть перешла на всех людей, потому что все согрешили, как Адам» [301] невозможно понимать иначе, чем понимает их Кафолическая Православная Церковь. Она верит, что даже новорожденные младенцы, хотя и не согрешили произволением, однако заимствовали от Адама прародительский грех, почему и нуждаются в том, чтобы он был обязательно очищен крещением, так что они действительно, а не мнимо крестятся во отпущение грехов.

Угодно было: всякому, кто скажет, что благодать Божия, которой оправдываются через Иисуса Христа, Господа нашего, имеет силу только для оставления уже содеянных грехов и не подает сверх того помощи в том, чтобы не согрешать в другом, да будет анафема.

(Карфаг. 120, 121, 123–127.)

Пелагиане излагали свои еретические взгляды в трех положениях. Первое: человек одними своими естественными силами может соблюсти весь закон, получить оправдание, пребывать в праведности и вкусить жизнь вечную. Второе положение: человек не нуждается ни в какой сокровенной благодати Божией, побуждающей к добру, или помогающей, или оправдывающей, но для спасения ему достаточно самовластия, закона, наставления и примера. И третье положение: даже если благодать подается Богом, она, однако, дается ради достоинства самовластия.

Из второго положения пелагиан вытекает то, о чем говорится в настоящем правиле, а именно: благодать Божия, через Иисуса Христа оправдывающая человека в крещении, дарует только оставление прежних грехов, но не дает помощи в том, чтобы более не грешить. Тех, кто утверждает это, правило предает анафеме. Ведь Кафолическая Церковь верит совершенно иначе: благодать, которая подается в Крещении через Иисуса Христа, подает нам и отпущение прежних грехов, и силу и помощь для того, чтобы более не грешить, если только мы по собственному нерадению не предадимся грехам. Поэтому Давид и говорит: Боже! Поспеши на помощь мне; Господи! Не замедли помочь мне (Пс. 69:2) и помощь моя от Господа (Пс. 120:2) – и пр. А Павел сказал: Дух подкрепляет нас в немощах наших и Сам ходатайствует за нас (Рим. 8:26). В Божественном Писании можно найти бесчисленное множество и других подобных изречений.

Угодно было: всякому, кто скажет, что та же благодать Божия, которая подается нам через Иисуса Христа, Господа нашего, помогает нам только в том, чтобы не грешить, потому что через нее нам открывается и является познание грехов, с тем чтобы мы знали, к чему должно стремиться и от чего уклоняться, но помимо этого через нее нам не подается любви и силы к совершению того, что, как мы знаем, должно совершить, – да будет анафема. Ведь когда апостол говорит, что знание надмевает, а любовь назидает (1 Кор. 8:1), крайне нечестиво верить в то, что к надмению нашему у нас есть благодать Христова, а к созиданию нет, хотя и то и другое – дар Божий: и знание того, что должно делать, и любовь к тому, что должно делать, дабы при созидающей любви знание не могло надмевать. Ибо как написано от Бога: научает человека разумению (Пс. 93:10), так же написано и это: любовь от Бога (1 Ин. 4:7).

Настоящим правилом Собор также анафематствует пелагиан и последователей Целестия, которые говорят, что благодать Божия помогает нам только в том, чтобы не грешить, поскольку благодаря ей мы познаем то, к чему нужно стремиться и что должно делать, т. е. добро, и то, чего нужно избегать, т. е. зло, но вместе с тем не дарует нам любовь и силу к исполнению того добра, которое мы познали. Ведь и то и другое равно дары Божии: и знание, и любовь, потому что о знании говорит Давид: научает человека разумению, а о любви – возлюбленный ученик: любовь от Бога. Ведь иначе нечестиво верить в то, что благодать Божия дарует нам знание, которое, если оно одно, по словам Павла, кичит, т. е. вызывает самомнение, но вместе с тем не дарует любви, которая созидает и дает нам силу творить добро. Поэтому как знание того, что должно делать, так и любовь к тому, что должно делать, равным образом дар Божественной благодати. Знание дается уму, а любовь – воле, этим двум первым и главным силам души.

Угодно было: всякому, кто скажет, что благодать оправдания даруется нам с тем, чтобы то, что мы можем совершать с помощью самовластия, с помощью благодати мы исполняли с большей легкостью, как будто если бы благодать и не подавалась, то мы хотя и не с легкостью, но все же могли бы и без нее исполнить Божественные заповеди, – да будет анафема. Ведь когда Господь говорил о плодах заповедей, то не сказал: без Меня можете делать с трудом, но сказал: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5).

(Карфаг. 120–123, 125–127.)

И это правило анафематствует пелагиан и целестиан за следующее их мнение: поскольку Бог сотворил нас самовластными [[302]], то пусть и не с легкостью, а с трудом, но всё же мы можем исполнить заповеди и без Божественной благодати, с помощью же Божественной благодати мы можем исполнить их [[303]] с большей легкостью. Ведь Господь, беседуя о Божественных заповедях, не сказал: «Без Меня можете исполнять их с трудом», но сказал прямо: Без Меня не можете делать ничего, ни с легкостью, ни с трудом. Значит, все зависит от Божественной благодати, и без нее мы ничего не можем исполнить [[304]].

Угодно было: всякому, кто сочтет и скажет, что слова святого апостола Иоанна если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1:8) надо понимать таким образом: мы не должны говорить «в нас нет греха» по смирению, а не потому, что это истинно так, – да будет анафема. Ведь апостол продолжает и прибавляет следующее: Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1:9). Здесь совершенно ясно показано, что это говорится не только по смирению, но и по истине. Ведь апостол мог бы сказать: Если говорим, что не имеем греха, себя возносим и смирения нет в нас, но сказав обманываем самих себя, и истины нет в нас, он ясно показал: тот, кто говорит, что в нем нет греха, не говорит истины, но лжет.

(Карфаг. 120–124, 126, 127.)

Взгляды пелагиан в чем-то совпадали со взглядами мессалиан [[305]] (и те и другие начало спасения полагали главным образом не в Божественной благодати, а в человеческой силе). Мессалиане в своем зломудрии считали, что Святой Дух, приходя к человеку чувственным и видимым образом, освобождает его от страстей, так что человеку уже не нужно соблюдать постов или совершать другие богоугодные подвиги. Так и пелагиане, рассуждая точно так же, говорили, что святые произносят слова Иоанна «если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя и не говорим истины» не потому, что так оно и есть (ведь освободившись с помощью Святого Духа от страстей, впредь святые уже безгрешны и согрешить не могут), но исключительно из смирения. Поэтому настоящее правило предает анафеме говорящих так, поскольку они превратно толкуют это изречение. Ведь сам Иоанн дальше говорит, что если мы исповедуем наши грехи, то верен и праведен Господь, Который простит наши грехи и очистит нас от всякой неправды. Из этих слов явствует, что святые произносят это выражение не из смирения, а по истине. В самом деле, апостол мог сказать: «Если мы говорим, что не имеем греха, то возносимся и нет в нас смирения». А не говоря этого, он показывает, что утверждающий, будто мы не имеем греха, не говорит истины, но лжет. [306]

Угодно было: всякому, кто скажет, что святые в молитве Господней говорят прости нам долги наши (Мф. 6:12) не за себя, поскольку им уже не нужно это прошение, но за других, грешников из их народа, и что никто из святых не говорит прости мне долги мои, но говорит прости нам долги наши, так чтобы было понятно, что праведник просит скорее за других, чем за себя самого, – да будет анафема. Ведь ап. Иаков был святым и праведным, когда говорил: «Все мы много согрешаем» (см. Иак. 3:2). Для чего прибавлено «все», как не для того, чтобы эта мысль была согласна с псалмом, в котором читаем: Не войди в суд с рабом Твоим, ибо не оправдается пред Тобою никто из живущих, [307] и с молитвой мудрейшего Соломона: «Нет человека, который не согрешил» (см. 3 Цар. 8:46), и с изречением из книги св. Иова: «Он кладет печать на руку каждого человека, чтобы каждый человек познал свою немощь» (см. Иов. 37:7)? По той же причине святой и праведный пророк Даниил, говоря во множественном числе: Согрешили мы, поступали нечестиво (Дан. 9:5) и пр., что́ он смиренно и истинно исповедует там, после этого, чтобы не подумали (как понимают это некоторые), что он говорит не о собственных грехах, а скорее о грехах своего народа, сказал: «Я молился и исповедывал грехи мои и грехи народа моего Господу Богу моему» (см. Дан. 9:20). Он не захотел сказать «грехи наши», но «народа моего» и «мои собственные», поскольку пророк как бы предвидел, что появятся те, которые будут понимать это превратно.

(Карфаг. 120–125, 127.)

И это правило говорит о безумной мысли пелагиан, которая подобна предыдущей: оно анафематствует говорящих, что святые, читая в молитве Господней «Отче наш» слова прости нам долги наши, произносят их не за себя, поскольку не нуждаются в этом прошении как бесстрастные и безгрешные, но ради чужих грехов. Ведь святой брат Божий Иаков говорит: «Мы все много согрешаем»; и Давид: «Не входи, Господи, в суд со мною, рабом Твоим, потому что ни один живой человек не может оказаться праведным перед Тобой»; и Соломон в молитве, с которой он обратился к Богу после постройки храма: «Нет на свете человека, который не согрешил»; и Иов: «Он кладет печать на руки человека, чтобы каждый человек познал свою немощь» [[308]]. Также и прор. Даниил в молитве сначала говорит во множественном числе: «Согрешили мы, действовали нечестиво», а потом добавляет в единственном числе: «Я исповедывал грехи мои и грехи народа моего» – и говорит это с такой ясностью для того, чтобы никто не подумал, будто он сказал о грехах своего народа, а не о своих. Тем самым он пророчеством заграждает уста тех, кто будет так нечестиво говорить.

Угодно было: всякому, кто заявляет, что слова молитвы Господней, в которой мы говорим прости нам долги наши (Мф. 6:12; Лк. 11:4), святые произносят по смирению, а не по самой истине, – да будет анафема. Ведь кто потерпел бы такого молящегося, который лжет не людям, а Самому Господу, устами своими говорит, что хочет отпущения, а сердцем [309] говорит, что у него нет грехов, в отпущении которых он нуждался бы?

(Карфаг. 120–126.)

И это правило анафематствует пелагиан, утверждающих, что святые не по самой истине произносят прости нам долги наши, поскольку у них нет грехов и долгов, а по смирению. Ведь кто, говорит правило, потерпит, чтобы святые, говоря это, лгали, причем не людям, а Богу, и устами просили прощения своих согрешений, а сердцем думали, что грехов у них нет? Это называется богохульством, а не молитвой, и помыслить так о святых – чудовищно [[310]].

Несколько лет назад в этой Церкви полным Собором было определено, чтобы любые основанные в области церкви, ставшие кафолическими до издания законов относительно донатистов, принадлежали к тем кафедрам, епископы которых побудили их вступить в общение с кафолическим единством. А те, которые вступили в общение после издания законов, должны относиться к тем кафедрам, к каким принадлежали тогда, когда были на стороне Доната. И поскольку после этого между епископами возникало и возникает множество споров насчет областей, о которых тогда, как кажется, недостаточно было проявлено заботы, ныне этому святому Собору было угодно: везде, где были Церковь Кафолическая и церковь, принадлежавшая стороне Доната, и они относились к разным кафедрам, в какое бы время там ни произошло или ни произойдет единение, до издания законов или после него, пусть они принадлежат к той кафедре, к которой принадлежала издревле существовавшая там Кафолическая Церковь [[311]]. Безусловно, таким образом: если епископы от донатистов обратились к кафолическому единству, пусть поровну разделят между собой области, которые находятся в таком положении и в которых пребывает паства обеих сторон, т. е. так чтобы одни места принадлежали одному епископу, а другие другому, и чтобы старший по епископству разделял, а младший выбирал. Если в таком положении окажется одно место, пусть отойдет тому, к кому оно расположено ближе. Если же оно окажется одинаково близко к обеим кафедрам, нужно уступить его тому, кого изберет народ. В случае если изначально православные захотят своего епископа, а обратившиеся от стороны Доната – своего, мнение большинства пусть предпочитается мнению меньшинства. А если обе стороны окажутся равными, место пусть будет приписано старшему епископу. Если же мест, в которых находится паства обеих сторон, столь много, что невозможно поделить их поровну, так как число этих мест нечетное, сначала пусть поделят четное число, а по отношению к оставшемуся соблюдают то же, что сказано выше при рассуждении об одном месте.

Поскольку между епископами возникало множество споров по поводу того, кто из них получит обращающихся из донатистов, настоящее правило определяет: тем, кто обратился до издания царских законов о единении, предписано (правило 110) подчиняться тому епископу, который их обратил, а тем, кто после издания законов, – ближайшим к донатистам кафолическим епископам. Теперь же снова, ради окончательного прекращения возникающих споров, Собор определяет, что места обращенных от донатистов должны подчиняться тому епископу, которому подчинялась Православная Церковь, изначально располагавшаяся в месте донатистов. Делать это надо таким образом: если места находятся между кафедрами двух обратившихся от донатистов епископов, пусть они вдвоем поделят их поровну, причем старший пусть делит, а младший выбирает. Если же место, из-за которого они спорят, одно, пусть оно подчиняется ближайшему епископу. Если же оно граничит равным образом с обеими кафедрами, пусть подчиняется тому епископу, которого захочет народ. Если же они оба требуют одно и то же место целиком, мнение большинства пусть превозмогает мнение меньшинства. Если же обе стороны равны, пусть место принадлежит старшему епископу. Если же мест много, пусть оба епископа поделят их поровну, и если останется одно только место, пусть оно подчиняется или ближайшему епископу, или тому, которого предпочтет народ, если оно находится на равном расстоянии от обоих.

Прочти также 55-е правило настоящего Собора.

Угодно было: если кто-либо после издания законов обратит какую-нибудь местность к кафолическому единству и в течение трех лет (притом что никто не потребует ее назад) будет удерживать ее, в дальнейшем уже не должно требовать у него этой местности, однако при условии, что в течение этого трехлетия был епископ, обязанный потребовать, но он молчал. Если же епископа не было, то пусть он не терпит ущерба из-за описи, но, когда вдовствующая местность получит епископа, с этого дня ему можно будет в течение трех лет потребовать эту местность. Подобным образом, если епископ из приверженцев Доната обратится к кафолическому единству, пусть он не терпит ущерба из-за списка по причине установленного срока, но с того дня, когда он обратится, пусть имеет право в течение трех лет требовать места, которые принадлежат его кафедре.

(IV Всел. 17; Карфаг. 55, 66, 75–77, 101, 102, 110, 128, 131.)

Наконец, это правило выносит определение о местностях, принадлежавших донатистам и вообще обращенным еретикам. Оно говорит: если какой-нибудь кафолический епископ после издания законов о единении (правило 110) обратит местность, принадлежащую еретикам, к православию и будет удерживать ее в течение трех лет, и никто не потребует ее назад, то по истечении трех лет пусть никто уже не может отобрать ее у него. Если же в той епископской области, которой принадлежала местность, не было епископа и его туда поставили в течение этих трех лет, он имеет право потребовать ту местность как свою и не понесет ущерба из-за описи, т. е. не потерпит убытка и не потеряет местности из-за того, что она внесена в первоначальный список чужой церкви, поступившей в его ведение, но получит эту местность обратно, если потребует ее в течение трех лет [[312]]. Подобным образом, если епископ-донатист обратится в православие, то и он может со дня своего обращения требовать принадлежащую ему местность, которую в течение трех лет удерживал другой, кафолический епископ.

Смотри также 55-е правило настоящего Собора и IV Всел. 17.

Угодно было: епископы, которые требуют назад народ, принадлежащий, как они полагают, их кафедре, и делают это не через суд епископов, а захватывая народ, принадлежащий другому епископу, хочет того народ или нет, пусть потерпят ущерб в этом. И если кто-либо поступил так, когда дело между епископами еще не закончилось соглашением, но они все еще спорят об этом, пусть удалится оттуда тот, который, как было доказано, вторгся туда в обход церковных судей. И пусть никто не обольщает себя тем, что получил грамоты на владение от первенствующего епископа: есть ли у него грамоты или нет, пусть договорится с епископом, который удерживает за собой местность, и получит грамоты у него, так чтобы было ясно, что он получил в свое управление церковь мирным путем. Если же тот в ответ возбудит дело, пусть оно и будет решено судом епископов, которых или первенствующий епископ даст им, или они сами по взаимному согласию выберут из соседних.

Настоящее правило запрещает епископам поступать самоуправно, – пусть они требуют себе народ, который, как они считают, принадлежит им, через суд епископов. Если же они будут стараться захватить народ самоуправно, хочет он этих епископов или не хочет, пусть лишатся этого народа за свою деспотичность, даже если имели право на него. Кроме того, если два епископа, которые враждуют из-за этого народа, придут на суд епископов, но прежде окончания разбирательства, когда спор еще не разрешен, один из них оставит суд епископов и самоуправно вторгнется, пусть такой лишится этого народа, даже если имел право на него. Пусть никто не обольщается, т. е. не обманывает самого себя и не действует самоуправно под предлогом того, что получил от митрополита того народа грамоты на владение народом. Была ли у него такая грамота или не было, необходимо получить также грамоту, показывающую, что подчиненную ему церковь он получил от владевшего ею прежде епископа мирным путем (если же он этого не сделает, пусть лишится своих прав) [[313]]. Если же обвиняемый епископ подобным образом обвинит своего обвинителя, пусть это дело рассмотрят епископы, которых даст митрополит или которых они сами выберут среди соседних и ближайших епископов.

Прочти также IV Всел. 17.

Угодно было: тех, кто нерадит о приобретении для кафолического единства мест, подчиняющихся их кафедре, соседние с ними усердные епископы должны побуждать упреками, чтобы они не откладывали этого дела. Поэтому, если в течение шестимесячного срока, начиная со дня совещания по этому вопросу, они ничего не предпримут, пусть эти места будут переданы тому, кто может их приобрести. Однако если тот, кому, как известно, принадлежат эти места, решил оставить их без внимания преднамеренно, по некоторой икономии, поскольку еретики предпочли, чтобы он приобрел их без шума, а в это время другой епископ предупредил его попечение, которым воспользуйся он раньше, озлобил бы только еретиков, – в таком случае, когда все это выяснится на суде епископов, места да будут возвращены его кафедре. Если будут судить епископы из разных областей, то судей назначит первенствующий епископ, в чьей области находится то самое место, о котором идет спор. Если же они по взаимному согласию изберут в судьи соседних епископов, пусть избирают либо одного, либо трех. И если изберут трех и будут удовлетворены ими, пусть последуют решению или всех, или двух [[314]]. Причем подавать апелляцию на решение выбранных по взаимному согласию судей нельзя. Если окажется, что кто-то по упорству не желает подчиниться судьям, епископ первенствующей кафедры, узнав об этом, раздаст грамоты, чтобы никто из епископов не вступал с ним в общение, до тех пор пока он не подчинится.

(Апост. 58; IV Всел. 25; VI Всел. 19; Двукрат. 16; Сардик. 11; Карфаг. 16, 79, 82, 86, 132, 133; Григория Нис. 6; Петра Александр. 10.)

Епископы не должны нерадеть о находящихся в их области еретиках, как обязанные дать отчет, [315] но должны всячески стараться приобрести их и обратить к кафолическому единству [[316]], т. е. к Кафолической Церкви. Если же они медлят, пусть за это промедление их укорят соседние епископы. Если же и после укора они будут нерадивы и в течение шести месяцев не обратят никого из еретиков, тогда пусть эти еретики вместе со своими местами будут переданы другому епископу, способному их обратить. Но если епископ, к области которого относятся еретики, показал мнимое безразличие из соображений икономии, – об этом попросили еретики, чтобы обратиться более мирно и без насилия (поскольку если бы епископ проявил заботу и чрезмерное старание, то еретики ожесточились бы от этого), а другой епископ, не зная об этой икономии, опередил его и обратил их, если, повторяю, это обнаружится в ходе разбирательства и суда епископов, обратившиеся еретики и все их места должны быть переданы тому епископу, в ведении которого они находились. А епископов, которые будут судить, пусть или назначает тот митрополит, в области которого находится являющаяся предметом спора местность и народ, зараженный ересью, или по взаимному согласию избирают оба спорящих епископа. И если они выберут одного епископа, то должны довольствоваться его решением, как решением выборного судьи, а если выберут трех, то при согласии трех пусть следуют их решению, а при несогласии одного из трех пусть следуют решению двух согласных между собой и не обжалуют их решения в другом суде. А с тем из двух спорящих, который по упрямству не покоряется этим выборным судьям, пусть, следуя грамотам митрополита, ни один епископ не вступает в общение, пока тот не покорится.

Смотри также Апост. 58 и 16-е правило настоящего Собора.

Если в отношении описей (ἐν τοῖς ματρικίοις), т. е. в отношении кафедр епископ будет нерадеть о еретиках, пусть соседние рачительные епископы сделают ему напоминание и укажут на его собственное небрежение, чтобы у него не было оправдания. Если же с того дня, как ему сделали напоминание, в течение шести месяцев, пребывая в той же области, он не позаботится о тех, кого нужно вернуть в кафолическое единство, с таким не вступать в общение, до тех пор пока он не выполнит этого. Если же в этих местах не окажется исполнителя, да не будет это вменено в вину епископу.

(Апост. 58; IV Всел. 25; Двукрат. 16; Сардик. 11; Карфаг. 79, 82, 86, 131, 133; Григория Нис. 6; Петра Александр. 10.)

Епископ обязан без нерадения заботиться об обращении к православию не только остальных мест, где находятся еретики, согласно предыдущему правилу, но и самих кафедр и митрополий (в которых хранятся оригинальные кодексы и описи их имущества: именно это означает слово τὰ ματρίκια; см. 41-е правило настоящего Собора). А тому, кто нерадит о них, определяет настоящее правило, пусть делают напоминания соседние епископы, чтобы потом у него не было оправдания. Если же в течение шести месяцев после напоминания, находясь на этих еретических кафедрах, он не постарается принять все возможные меры к тому, чтобы обратить еретиков, да будет лишен общения [[317]], до тех пор пока не сделает этого. Если же начальник страны, который может привести это в исполнение и привлечь еретиков к ответу даже против их воли [[318]], отсутствует, пусть епископа не обвиняют за такое промедление в их обращении, поскольку оно произошло не по его вине.

Смотри также Апост. 58.

Если же будет доказано, что он солгал относительно их общения, сказав, что уже состоят в общении те, которые, как выясняется, в общении не состоят, и он знал об этом, пусть лишится и епископства.

(Апост. 58; IV Всел. 25; VI Всел. 19; Двукрат. 16; Сардик. 11; Карфаг. 79, 82, 86, 131, 132.)

Настоящее правило продолжает предыдущее. Оно говорит, что если вознерадевший об обращении еретиков епископ в ответ на обвинения солжет, что они обратились и состоят в общении с Кафолической Церковью, хотя они или не совсем обратились, или обратились, но без его ведома и не его собственными стараниями, такой да будет окончательно извержен как за нерадение, так и за то, что солгал.

Смотри также Апост. 58.

Угодно было: если пресвитеры, диаконы и прочие, низшие, клирики по имеющимся у них тяжбам жалуются на решение своих епископов, пусть их выслушивают соседние епископы и дела между ними разрешают приглашенные ими с согласия их собственных епископов. Если же клирики захотят подать апелляцию и на их решение, пусть подают ее только Африканским Соборам или первенствующим своих митрополичьих областей. А того, кто желает подать апелляцию Соборам по ту сторону моря, пусть никто в Африке в общение не принимает.

(II Всел. 6; IV Всел. 9; Карфаг. 11, 36.)

Это правило почти не отличается от 36-го правила настоящего Собора, так что прочти его толкование в своем месте. Настоящее правило добавляет лишь то, что желающие подать апелляцию на решение соседних епископов должны обращаться к Африканским Соборам или к первенствующим епископам и т. д. [[319]]

Смотри также II Всел. 6 и IV Всел. 9.

Угодно было: если какой-либо из епископов по необходимости, когда целомудрие девы в опасности из-за того, что есть влиятельный поклонник, или кто-либо вызывает подозрение, что он похитит ее, или сама дева чувствует, что поражена смертоносной опасностью, по прошению ее родителей или тех, попечению которых она вверена, облечет или облек деву в монашеский образ прежде 25 лет, чтобы она не умерла без монашеского образа, то пусть этому епископу никак не повредит Собор, вынесший постановление о таком числе лет.

(I Всел. 3, 19; Карфаг. 6, 51; IV Всел. 15; VI Всел. 40, 45; Василия Велик. 18.)

Мы сказали, что, согласно VI Всел. 45, монахи и монахини проходили искус монашеской жизни в мирских одеждах. Из настоящего правила это видно еще яснее, потому что оно определяет, что те девы, которые посвящены Богу архиереем, согласно 6-му правилу настоящего Собора, не должны носить монашеской одежды до 25-летнего возраста (о чем см. VI Всел. 40). Если же какой-то влиятельный человек полюбил одну из таких дев, или есть подозрение, что какой-то распутник намеревается похитить ее, или она находится в смертельной опасности и она сама и ее родители просят о том, чтобы ей не умереть, не приняв монашеского образа, то епископу разрешается облечь ее в монашеский образ и прежде 25 лет. И за это несвоевременное действие пусть он не потерпит никакого ущерба от Собора, который вынес постановление о таком сроке, потому что он нарушил это постановление не самовольно, а вынужденно.

Смотри также I Всел. 19 и 6-е правило настоящего Собора.

Всему Собору было угодно: ради того, чтобы не задерживать надолго всех собравшихся на Собор епископов, от каждой митрополичьей области выбрать по три судьи.

Поскольку собравшиеся епископы надолго задержались на этом Соборе (он длился, как мы говорили, в течение целых шести лет), но еще оставались некоторые вопросы, требующие рассмотрения, то этим правилом было объявлено, что показалось благоразумным избрать от каждой митрополичьей области по три епископа: остальным отправиться в свои области, а этим выбранным задержаться и рассмотреть оставшиеся вопросы.

Всем было угодно: поскольку в прежних соборных постановлениях были определения о лицах, которых нельзя допускать к обвинению клириков, но не было уточнено, каких именно лиц не допускать, то мы определяем, что к обвинению по справедливости нельзя допускать того, кто, будучи лишен общения, до сих пор пребывает в этом отлучении, – клирик ли или мирянин желает стать обвинителем.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 21; Карфаг. 8, 27, 138, 139.)

Настоящее правило определяет допускать к обвинению не всех людей, но только безупречных и безукоризненных, так что всякий отлученный клирик или мирянин, пока находится под отлучением, не должен допускаться к обвинению клирика.

Прочти также Апост. 74 и II Всел. 6.

Угодно было не допускать к обвинению никаких рабов и собственных вольноотпущенников и всех тех, кого не допускают к обвинению в преступлениях гражданские законы; а также всех, на ком лежит пятно бесчестия, т. е. актеров и лиц, преданных безнравственности; также еретиков, или язычников, или иудеев. Однако всем, кому отказано в праве на такое обвинение, не должно отказывать в праве обвинять по своим собственным делам.

(Апост. 74; II Всел. 2, 6; IV Всел. 9, 21; Карфаг. 8, 27, 139.)

Кроме того, никакие рабы и вольноотпущенники не допускаются к обвинению своих господ и освободителей [[320]], согласно настоящему правилу; а также не допускаются все те, кого не допускают к обвинению кого-либо гражданские законы. Точно также люди бесчестные и занимающиеся бесчестными и постыдными искусствами, т. е. мимы и другие актеры и лицедеи, или единоборцы и борцы со зверями и другие подобного рода люди; также еретики, или раскольники, или язычники, или иудеи, – все эти люди не допускаются к обвинению епископов и клириков по делам о преступлениях церковных. В имущественных же и собственных своих делах все они имеют право обвинять их.

Смотри также Апост. 74 и II Всел. 6.

Угодно было: всякий раз когда обвинителями возводится на клириков много обвинений, если одно из них, которое рассматривалось первым, невозможно было доказать, после этого к прочим обвинениям их не допускать.

(Апост. 74; II Всел. 6; IV Всел. 9, 21; Карфаг. 8, 27, 138.)

Если кто-либо представит различные обвинения на епископов и клириков и истинность одного из них, рассмотренного первым, доказать не сможет, то настоящее правило предписывает не допускать такого обвинителя как ненадежного и до остальных обвинений.

Смотри также Апост. 74 и II Всел. 6.

В качестве свидетелей не допускать к свидетельству тех, кого предписано не допускать и к обвинению, а также и тех, кого сам обвинитель приведет из собственного дома. Свидетельства от лиц, не достигших 14-летнего возраста, не принимать.

(Апост. 75; I Всел. 2; Карфаг. 8, 27, 38, 68, 138, 139.)

Не только обвинители клириков и священнослужителей должны быть безупречными, но и те, кто будет свидетельствовать против них, как определяет настоящее правило. Стало быть, те же лица, которые, как мы сказали выше, не допускаются к обвинению клириков, не допускаются и к свидетельству против них. Не допускаются к свидетельству также те, кого обвинитель приводит из своего дома (в особенности те, кто подвластен ему), потому что они не внушают доверия из-за близости к обвинителям. Кроме того, не допускаются к свидетельству несовершеннолетние, пока не достигнут 14-летнего возраста, потому что у них еще нет рассудительности и твердых убеждений.

Прочти также Апост. 75.

Угодно было: если епископ скажет, что кто-то ему наедине исповедовал свое преступление, а тот будет отрицать, пусть епископ не вменяет себе в оскорбление то, что ему одному не доверяют. Если же он скажет, что от смущения своей совести не хочет быть в общении с отрицающим [[321]], то пока отлученного не принимает в общение свой епископ, пусть другие епископы в общение с этим самым епископом не вступают, чтобы епископ лучше остерегался говорить против кого-либо то, чего не может подтвердить доказательствами перед другими.

(Апост. 32; I Всел. 5; Антиох. 6; Константинопол. 879 г. 1; Сардик. 14; Карфаг. 11, 37.)

Настоящее правило определяет: если кто-либо наедине исповедует епископу свой грех, за который он заслуживает лишения общения и отлучения, а затем епископ объявит тот грех, но исповедавший, услышав об этом, будет отрицать, что исповедовал его епископу, – если, продолжаю, так произойдет, не должно доверять одному епископу. К тому же нужно заставить епископа быть с ним в общении и не вменять себе в оскорбление то, что прочие ему одному не доверяют. Если же он не хочет пребывать в общении с тем, кто исповедал и отрицает, из-за смятения совести, которая упрекает его в том, что он находится в общении с человеком, которого нужно лишить общения и отлучить, то, пока он не вступает в общение с отрицающим, пусть и прочие епископы не вступают в общение с ним самим. И пусть совершается это для того, чтобы епископ остерегался говорить о чьем-либо преступлении, которого не может доказать другим с помощью свидетелей или как-то иначе.

Прочти также Апост. 32 и примеч. к Неокесар. 9.

Поскольку Господу было угодно, чтобы о том, что совершили вместе с нами святейшие наши братья, соепископ Фавстин и сопресвитеры Филипп и Аселл, смирение наше дало письменный ответ не блаженной памяти еп. Зосиме, от которого они привезли нам грамоты и предписания, но вашей честности, по воле Божией занявшей его место, то мы считаем своим долгом в немногих словах известить вас о совершенном нами в единомыслии друг с другом. Впрочем, мы не коснемся того, что содержится в пространных свитках деяний и что мы долго обсуждали с соблюдением любви, но и не без некоторых утомительных словопрений, стараясь вносить в деяния все относящееся к делу. Ведь и папа Зосима, господин брат, когда был еще в этом теле, более любезно принимал то, что видел совершившимся более мирно.

Пресвитер Апиарий, рукоположение, отлучение и жалоба которого вызвали немалый соблазн не только для Сиккской, но и для всей Африканской Церкви, испросил прощение за все, в чем заблуждался, и восстановлен в общении. А первый наш соепископ Урбан Сиккский без колебаний исправил то, что требовало исправления. Поскольку же необходимо было позаботиться о церковном мире и спокойствии не только в настоящее время, но и на будущее (ведь и в прошлом бывало много подобных случаев), то, чтобы оградить себя от таких или даже более серьезных происшествий, мы постановили удалить пресвитера Апиария из Сиккской Церкви. Разумеется, за ним сохраняется честь сана и, получив грамоту, он будет нести пресвитерское служение в любом другом месте, где пожелает и будет иметь возможность. На это мы согласились без всякого неудовольствия по просьбе самого Апиария, который писал об этом в своих письмах.

Но прежде чем окончить дело таким образом, мы среди прочих вопросов встречали и такие, которые вызывали продолжительные обсуждения. При этом сама суть дела требовала от нас при составлении церковных деяний просить наших братьев, соепископа Фавстина и сопресвитеров Филиппа и Аселла, доложить все, что им поручено сделать вместе с нами. Кое-что они объяснили устно, на словах. Когда же мы потребовали письменное наставление, которое они принесли с собой, то они его представили. После прочтения мы и его включили в деяния, которые они принесли к нам в этот раз. Согласно этому наставлению, им было велено рассмотреть с нами четыре вопроса: 1) об апелляциях епископов к епископу Римской Церкви; 2) о том, чтобы епископы не ездили к императорскому двору, когда им вздумается; 3) о том, чтобы дела пресвитеров и диаконов рассматривались соседними епископами, если собственные епископы необдуманно лишили тех общения; 4) о том, что еп. Урбан должен быть лишен общения или даже вызван в Рим, если не исправит того, что требует исправления.

О решениях по первому и третьему из всех этих вопросов – о дозволении епископам апеллировать в Рим и о том, что дела клириков должны окончательно решать местные епископы, – мы еще в прошлом году позаботились сообщить в наших письмах, отправленных к тому же досточтимой памяти еп. Зосиме, чтобы без оскорбления для него некоторое время придерживаться этих решений, пока не будут найдены определения Никейского собора. Ныне же мы просим твою святыню содействовать тому, чтобы как об этом постановлено и определено отцами в Никее, так оно соблюдалось и у вас, а также просим распорядиться, чтобы там же у вас исполнялось изложенное в упомянутом наставлении. А в нем говорится: «Если епископ будет обвинен и епископы той же митрополичьей области, собравшись, осудят его и лишат сана, а он решит апеллировать и прибегнет к блаженнейшему епископу Римской Церкви, который пожелает его выслушать и признает справедливым возобновить рассмотрение его дела, то пусть соблаговолит епископ Рима написать епископам ближней соседней митрополичьей области, чтобы они внимательно все исследовали и, уверившись в истине, вынесли определение. Если же тот, кто просит, чтобы его дело было снова выслушано, своими мольбами подвигнет Римского епископа послать от себя пресвитера, да будет во власти этого епископа поступить как изволит и рассудит. И если он изберет тех, которые, обладая всеми правами пославшего их, должны судить вместе с епископами, это оставляется на его усмотрение. А если признает достаточным для завершения дела суд епископов, пусть поступит по мудрейшему своему суждению». [322] Равным образом и о пресвитерах и диаконах сказано: «Если епископ вспыльчив (чего не должно быть) и внезапно (или сильно) разгневается на своего пресвитера или диакона и захочет изгнать его из своей Церкви, нужно проявить осмотрительность, чтобы тот не был осужден и лишен общения несправедливо. Поэтому пусть изверженный имеет право обратиться к соседним епископам, а его дело пусть будет выслушано и исследовано самым тщательным образом, потому что просящему выслушать его не должно отказывать. А епископ, справедливо или несправедливо он низложил его, да примет безропотно то, что это дело пересматривают с целью или утвердить, или исправить его решение». [323]

Разумеется, это было внесено в деяния до получения достовернейших списков Никейского собора. Мы никоим образом не хотим помыслить и не спешим согласиться с предположением, что и там эти правила сохраняются в том виде, как в этой самой инструкции, которая предъявлена нам через братьев, посланных от апостольской кафедры, и что они предписывают такой порядок, какой соблюдается у вас в Италии. Но верим, что по милости Господа Бога нашего, пока твоя святость предстоятельствует в Римской Церкви, мы более не потерпим столь надменного обращения. Пусть и без наших просьб в отношении нас соблюдается то, что должно соблюдать по братской любви, и если случится, что правила Никейского собора имеют другое содержание, [324] то ты по мудрости и праведности, которую тебе даровал Вышний, уже сознаёшь, что должно соблюдать и их.

Ведь, хотя мы пересмотрели множество книг, нигде в латинских книгах мы не прочли приведенных правил Никейского собора в том виде, в каком они присланы нам оттуда в упомянутом наставлении. Впрочем, поскольку здесь мы не смогли найти их и ни в одной греческой книге, то более всего желаем, чтобы они были доставлены нам из восточных Церквей, где, говорят, еще можно найти эти самые постановления в подлинниках. Итак, мы умоляем и твою честность: удостой и сам написать епископам тех мест, т. е. Церквей Антиохийской, Александрийской и Константинопольской, а если представится нужным твоей святости, то и другим, чтобы оттуда пришли нам правила, составленные святыми отцами в Никее, тем самым ты с помощью Господа окажешь особенное благодеяние всем западным Церквам. В самом деле, кто сомневается, что самыми верными греческими списками Собора в Никее будут те, которые, когда их принесут из стольких разных мест, из знаменитых греческих Церквей, после сличения друг с другом окажутся согласными?

А до тех пор, пока все это не осуществится, мы до разрешения вопроса согласны соблюдать предложенное нам в вышеупомянутом наставлении об апелляциях епископов к епископу Римской Церкви и о делах клириков, которые должны решаться епископами их собственных областей, – и смело полагаемся на то, что ваше блаженство по воле Божией поможет нам в этом. А обо всем остальном, что сделано и утверждено на нашем Соборе, вашу святость, если пожелаете, осведомят вышеупомянутые братья наши, соепископ Фавстин и пресвитеры Филипп и Аселл, поскольку они принесут с собой деяния.

И подписали: «Господь да сохранит тебя с нами, блаженнейший брат, на множайшая лета». Подобным образом подписались Алипий, Августин, Поссидий, Марин и остальные епископы.

Подобно тому как твоя святость в письме, посланном нам через сопресвитера нашего Льва, выразила свою радость по поводу прибытия Апиария, хотелось и нам с радостью отправить настоящие грамоты с известием о его оправдании. И действительно, наша и ваша расположенность к нему была совершенно незыблемой и не казалась склонной к расспросам: когда еще только предстояло его выслушать, она принимала его сторону, как будто он уже был выслушан. Итак, по приезде к нам святейшего брата и соепископа нашего Фавстина мы созвали Собор и были уверены, что он послан вместе с Апиарием для того, чтобы и ныне его же трудами Апиарий смог оправдаться в столь многих обвинениях, возведенных на него жителями фаврикинскими. Наш многочисленный Собор, столкнувшись со столь многими и великими преступлениями Апиария, обнаружил, что они пересиливают и покровительство упомянутого Фавстина, мало похожее на суд, и такое его рвение, которое свойственно скорее защитнику, чем справедливому исследователю дела. Ибо прежде всего Фавстин изо всех сил восстал против всего Собора, нанося ему различные оскорбления, как будто ради защиты привилегий Римской Церкви. Он настаивал, чтобы мы приняли в общение Апиария, которого твоя святыня восстановила в общении, поверив жалобе, которую он не мог доказать. Однако Фавстину не удалось этого добиться, о чем ты лучше узнаешь, прочитав деяния.

В течение трех дней длилась нелегкая тяжба, и все это время мы с сокрушением исследовали различные возводимые на Апиария обвинения. Тогда Бог, праведный Судия, сильный и долготерпеливый, в один миг пресек и затягивание дела соепископом нашим Фавстином, и уловки самого Апиария, которыми он усиливался скрыть свои нечестивые гнусности. Недействительными сделались и отвратительное, зловонное упорство, и бесстыдное запирательство, которым Апиарий хотел покрыть нечистоту столь многих своих сладострастных дел. Ибо когда Бог наш стеснил его совесть и обнаружил перед всеми людьми тайны его сердца, поскольку они уже были осуждены самой гнусностью преступлений, тогда у хитрого отрицателя внезапно вырвалось признание во всех поставленных ему в вину преступлениях и он добровольно обличил себя в таких пороках, в которые едва ли можно было поверить. Тем самым он обратил в плач и нашу надежду, из-за которой мы не теряли доверия к нему и молились о том, чтобы он смог очиститься от столь постыдных пятен. Эту скорбь, господин брат, он облегчил одним-единственным утешением: избавил нас от тяжести непрерывного сетования да и позаботился, наконец, об излечении собственных ран, так как признался во всем, хоть и невольно и при сопротивлении своей совести.

Итак, вначале исполнив долг подобающего почитания, мы умоляем вас впредь не принимать так легко и не выслушивать приходящих отсюда к вам и не принимать в общение тех, кого мы отлучили, поскольку так определено и Никейским собором, в чем твоя честность без труда может убедиться. Ведь если в тех определениях это соблюдается в отношении низших клириков и мирян, то сколь более желательно соблюдать это в отношении епископов? Итак, лишенные общения в своей области да не будут поспешно и вопреки должному восстановлены в общении твоей святостью. Подобным образом пусть твоя святость, как это подобает твоему достоинству, преследует бесстыдные побеги пресвитеров и следующих за ними клириков, потому что Африканской Церкви никаким определением отцов в этом не отказано и решения Никейского собора самым очевидным образом как клириков низших степеней, так и самих епископов отсылают к их собственным митрополитам. Разумно и справедливо этот Собор решил, что какие бы ни возникали дела, их должно оканчивать на своих местах. Отцы рассудили, что нет такой области, где не было бы благодати Святого Духа, силой которой иереи Христовы разумно усматривают и твердо содержат справедливость. И притом всем и каждому, если он не согласен с приговором местных судей, позволено апеллировать к Соборам своей митрополичьей области и даже к Вселенскому собору. И неужели кто-нибудь поверит, что Бог наш может внушить правосудие кому-то одному, а бесчисленному множеству епископов, собравшихся на Собор, откажет в этом? Кроме того, каким образом будет основательным этот заграничный суд, на котором не могут присутствовать необходимые свидетели или из-за немощи естества, или по немощи старческой, или из-за многих других препятствий?

А о том, чтобы посылать кого-либо как бы от самой твоей святости, мы не находим определения ни у одного Собора отцов. Ведь ничего подобного тому, что ранее через того же соепископа нашего Фавстина было прислано нам от вас же как якобы постановление Никейского собора, мы не смогли найти в вернейших, снятых с подлинников, списках собора в Никее, которые получили от соепископа нашего святейшего Кирилла, предстоятеля Церкви Александрийской, и досточтимого Аттика, епископа Константинопольского, и которые еще раньше мы отослали вашему предшественнику, досточтимой памяти еп. Бонифацию через пресвитера Иннокентия и иподиакона Маркелла (они же и принесли нам эти списки от упомянутых епископов). Поэтому благоволите не посылать сюда своих клириков следователями и не соглашайтесь на это, даже если просят, чтобы не оказаться нам вносящими чадную мирскую надменность в Церковь Христову, которая желающим узреть Бога несет свет простоты и день смиренномудрия.

Поскольку достойный плача Апиарий за свои беззаконные и позорные дела отлучен от Церкви Христовой уже и братом нашим Фавстином, то мы убеждены, что при опыте и умении твоей святости сохранять братскую любовь впредь Африка его отнюдь не потерпит.

Подпись: Бог наш, господин брат, да сохранит святость вашу, возносящую за нас молитвы, на многая-многая лета!

Повод к написанию двух этих посланий подал некий пресвитер Сикки по имени Апиарий. Мы намерены истолковать их кратко и сжато, объясняя только смысл, а не каждое слово, чтобы избежать многословия.

Несомненно, дело этого Апиария устроилось промыслительно, для того чтобы настоящий Собор пригвоздил к позорному столбу надменные нововведения, которые предстояло измыслить папам Рима: непогрешимость, единовластие, мифическое право апелляций – и, кроме того, чтобы стало очевидным, что еще с тех пор западные пытались подделать и исказить писания священных Соборов и отдельных отцов, а у греков и вообще восточных христиан, напротив, те же самые книги сохранялись в неискаженном виде. Все это доказывается двумя посланиями данного Собора.

Но будем говорить по порядку. Упомянутый Апиарий, пресвитер Сиккской епископской области в Африке, был соборно обличен в совершенных им канонических преступлениях и отлучен от общения со своими сопресвитерами, епископами и клириками. Два раза он отправлялся в Рим – и при папе Зосиме, и при папе Целестине – и там был принят этими папами в общение. Более того, получив от них представительные грамоты, он возвращался в Африку в сопровождении папского представителя еп. Фавстина, который хотя и приложил все силы к тому, чтобы снять с Апиария возводимые на него обвинения, выступая скорее как покровитель, чем как судья, и скорее как защитник, чем как тот, кто старается исследовать дело, но трудился он напрасно. И действительно, Апиарий, обличаемый собственной совестью, открыто признал себя на самом деле виновным в том, в чем его обвиняли, как говорится во втором послании к Целестину.

И вот, мы видим, как непогрешимость папы пригвождена к позорному столбу: двое пап и их представитель – третий – беззаконно вступили в общение с отлученным и, следовательно, согрешили. И настоящий Собор обличает папу Целестина, говоря, что никто не поверит, будто Бог может все правосудие отдать в руки одного епископа, т. е. Римского, а не в руки стольких епископов, собравшихся на Собор: «Никто не поверит, что Бог наш может внушить правосудие кому-то одному, а бесчисленному множеству епископов, собравшихся на Собор, откажет в этом». Вот и единовластие папы низвержено.

Папа Зосима дает своему представителю Фавстину инструкцию, иначе говоря, письменное предписание и повеление, в котором приводит правило Сардик. 5, определяющее: «Если епископ будет обвинен и епископы его митрополичьей области осудят его, пусть он апеллирует по поводу своего осуждения к епископу Рима, который пошлет от себя судей, чтобы они судили этого епископа». Папа приводит также 14-е правило того же Сардикийского собора, определяющее, что пресвитеры и диаконы, отлученные вспыльчивым епископом, должны иметь право переносить свой суд к соседним епископам. Оба эти правила Зосима ложно надписывает как принадлежащие I Вселенскому собору в Никее. Однако Карфагенский собор сравнил эти два правила со списком правил, который с самого начала принес с собой Цецилиан, а также с подлинными и наивернейшими списками тех же самых никейских правил, которые были позднее присланы Аттиком Константинопольским и Кириллом Александрийским через пресвитера Иннокентия и иподиакона Маркелла (эти же лица были посланы Карфагенским собором отнести подлинные списки Бонифацию Римскому), и нашел, что никейские правила ничего подобного не определяют. Тем самым Собор доказал, что Зосима лжет и, следовательно, отстаиваемое им право принимать апелляции от неподвластных ему епископов, пресвитеров и диаконов вымышлено и ложно. Потому, чтобы впредь решительно положить конец апелляциям к Римскому епископу, Собор не только намеренно посвятил этому вопросу два правила, 36-е и 134-е, но и с настоянием написал Целестину: «Благоволите не посылать сюда своих клириков следователями и не соглашайтесь на это, даже если просят, чтобы не оказаться нам вносящими чадную мирскую надменность в Церковь Христову, которая желающим узреть Бога несет свет простоты и день смиренномудрия». И еще: «Впредь не принимайте так легко и не выслушивайте приходящих отсюда к вам и не принимайте в общение тех, кого мы отлучили». И об Апиарии Собор написал, что, даже если папа желает его оправдания, Африка более не потерпит его, но будет презирать как преступника.

И наконец, Собор доказывает, что у западных книги искажены, а у восточных – истинны. В послании к Бонифацию об этом говорится так: «Кто сомневается, что самыми верными греческими списками Собора в Никее будут те, которые, когда их принесут из такого множества разных мест, из знаменитых греческих Церквей, после сличения друг с другом окажутся согласными друг с другом?»