Во святых отец наш Дионисий, ученик Оригена [[1]], вначале был пресвитером Александрийской Церкви [[2]], в 232 г. от Рождества Христова занялся обучением оглашаемых [[3]], а позже, в 247 г., стал епископом Александрии. Он сменил Иракла, 13 лет бывшего Александрийским архиепископом [[4]]. Во время гонения Декия воины схватили Дионисия и увели в Тапосирис [[5]], городок, расположенный между Александрией и Канопом, по словарю Бодрана. В 257 г., при гонителе Валериане, треблаженный предстал перед игемоном Эмилианом и, исповедав доброе исповедание веры, [6] был изгнан в Кефро, ливийский город в глубокой пустыне [[7]]. Спустя три года [[8]], в правление сына Валериана, императора Галлиена, который в начале своего правления, казалось, был настроен к христианам более мягко, Дионисия вызвали из ссылки обратно в Александрию, и сей треславный, собрав все свои силы, стремился обратить еретиков, устранить происшедшие в то время из-за новациан церковные расколы и примирить Стефана Римского с Киприаном Карфагенским. Между ними были разногласия по поводу того, нужно ли крестить возвращающихся в Церковь еретиков и раскольников или не нужно [[9]]. Несмотря на то что сам Дионисий был согласен с Киприаном, который настаивал, чтобы таких перекрещивали, как говорит Иероним в каталоге церковных писателей (см. предисловие к правилу Собора в Карфагене при Киприане), он старался их примирить. Дионисий смело боролся против Савеллия [[10]]; своими мудрыми беседами убедил так называемых хилиастов (о которых см. предисловие к II Всел.), приверженцев Непота, отказаться от своего неправого образа мыслей [[11]]. В 265 г. [[12]] его пригласили в Антиохию на Собор против Павла Самосатского [[13]], и хотя он не смог поехать по старости и слабости здоровья, но выразил православный взгляд на веру в послании, а также изобличил ересь Павла Самосатского в десяти ответах [[14]].

В том же году, который был 12-м годом правления императора Галлиена, св. Дионисий преставился ко Господу, пробыв архиепископом Александрии 17 лет [[15]]. Наряду с прочими своими сочинениями (см.: Цепь толковников на Восьмикнижие. Т. 1. С. 14) он написал и следующее каноническое послание в 260 г., как считает Милиас (Синодикон. Т. 2), и послал его Василиду, епископу Пентапольских церквей, о чем говорит Евсевий (кн. 7, гл. 26). [16] Послание разделено на четыре правила, которые косвенно подтверждаются правилом IV Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2. Благодаря этому подтверждению они некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов. Находится это послание во 2-м т. «Пандект» и в «Синодиконе» (т. 1, с. 106) [[17]].

В послании ко мне, вернейший и разумнейший сын мой, ты вопрошаешь, в который час должно прекращать пост Пасхи. По твоим словам, одни из братьев считают, что это должно делать при пении петухов, а другие – с наступлением вечера. Братья в Риме, как говорят, дожидаются пения петуха, а о находящихся здесь ты сказал, что они заканчивают пост раньше, но ты стремишься установить точную границу и вполне определенный час, что затруднительно и неправильно. То, что после времени воскресения Господа нашего надлежит начинать празднество и веселие, а до этого смирять души постом, всеми признается одинаково. Но в своем послании ко мне ты доказал весьма здраво и с пониманием божественных евангелистов, что никаких точных сведений о часе воскресения мы у них не обнаруживаем. В самом деле, евангелисты по-разному описали приходивших на гроб в различное время и сказали, что все они встретили Господа уже воскресшим. В вечер субботний, [19] как сказал Матфей (Мф. 28:1), рано, когда было еще темно, как пишет Иоанн, [20] очень рано, – Лука, [21] весьма рано, при восходе солнца, – Марк. [22] А когда Он воскрес, никто не показал ясно. Но то, что в вечер субботний, на рассвете первого дня недели, до восхода солнца в первый день недели пришедшие ко гробу обнаружили, что Его уже не было в нем, – это несомненно, и не будем полагать, что между евангелистами есть разногласия или что они противоречат друг другу. Но даже если покажется, что есть незначительное разногласие в исследуемом вопросе (коль скоро все единогласно признают, что в эту ночь воссиял свет мира, Господь наш, а о часе высказываются по-разному), мы все же постараемся благоразумно и верно согласовать сказанное.

У Матфея сказано так: В вечер (ὀψέ) субботний, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал (Мф. 28:1–6).

Некоторые подумают, что слово ὀψέ (в вечер) употреблено в обычном смысле и означает «вечером в субботу». Другие же, рассуждающие более мудро, скажут, что это не вечер, а глубокая ночь, поскольку ὀψέ означает замедление и длительное время. А то, что речь идет о ночи, а не о вечере, евангелист показал, добавив на рассвете первого дня недели. Они пришли, еще не ароматы неся, как говорят остальные евангелисты, но пришли для того, чтобы посмотреть на гроб, и увидели, что произошло землетрясение, а на камне сидит ангел, и услышали от него: Его нет здесь – Он воскрес.

Подобно говорит и Иоанн: В первый день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно, и видит, что камень отвален от гроба (Ин. 20:1). Но при этом она подошла ко гробу, когда было еще темно.

Лука говорит так: В субботу остались в покое по заповеди. В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу. Но нашли камень отваленным от гроба (Лк. 23:56; 24:1–2). Слова очень рано, вероятно, указывают на едва виднеющийся свет утренней зари в первый день недели, потому что уже совсем миновала вся суббота вместе со следовавшей за ней ночью и начинался новый день, когда пришли жены с благовониями и миром, так что ясно, что Господь воскрес задолго до этого. С таким объяснением согласуются слова Марка: Купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца (Мк. 16:1–2). И Марк сказал весьма рано, а это то же самое, что и очень рано. И добавил при восходе солнца. В самом деле, явно, что сборы в путь и сам путь жен начался очень рано и весьма рано, но в дороге и у гроба они провели время до восхода солнца. Вот тогда и сказал им юноша в белых ризах: Он воскрес, Его нет здесь.

После всего сказанного мы предлагаем свое мнение (ἀποφαινόμεθα) [[23]] тем, кто тщательно исследует, в какой час, в какие полчаса или четверть часа нужно начинать веселие о воскресении из мертвых Господа нашего. Чрезмерно поспешных и еще прежде полуночи прекращающих пост порицаем как нерадивых и невоздержных, поскольку они прекращают шествие, когда до конца остается немного. Ведь, по изречению мудреца, «не мало в жизни малое». Тех, которые ждут более позднего часа, медлят как можно дольше, воздерживаются до четвертой стражи, когда Спаситель, шествуя по морю, явился плывшим апостолам, одобряем как мужественных и трудолюбивых. А тем, которые прекращают пост в промежутке между тем и другим временем, соответственно внутреннему побуждению или силам, не слишком докучаем упреками. Ведь и шесть дней поста, вероятно, не все хранят одинаково, но одни проводят без пищи все эти дни, иные два, иные три, иные четыре, а иные ни одного. Весьма утрудившимся продолжительностью поста, затем изнемогшим и едва не лишающимся чувств простительно скорее вкусить пищи. Если же иные, не только не усугубляя пост, но и не постившись или даже роскошествовав четыре предыдущих дня, потом, достигнув последних двух дней, пятницы и субботы, проводят в посте только их и считают, что совершают нечто великое и славное, то я не думаю, чтобы они, если и до зари пребудут в посте, совершали равный подвиг с подвизавшимися больше дней.

Это написал я так, как думаю сам, подавая совет.

(VI Всел. 89.)

Очевидно, божественный Василид задал вопрос блаженному Дионисию с тем, чтобы тот на основании Священного Писания указал ему точный час, в который воскрес Христос, и время, когда следует начинать радоваться Воскресению Господа и разрешать пост, потому что, как видно из настоящего послания, у христиан были некоторые разногласия на этот счет. Одни, александрийские христиане, говорили, что начинать празднество и прекращать пост должно с наступлением вечера, а другие, римские христиане, – с пением петуха. Поэтому Василид и попросил написать ему о часе воскресения Христова точно, чтобы все вместе прекращали пост и начинали праздник в определенный час.

Отвечая на этот вопрос, священный Дионисий говорит, что со всей точностью определить час Христова воскресения, как просит Василид, трудно и едва ли возможно. Прекращать пост, говорит он, и начинать радоваться празднику нужно после воскресения Христа, – это единогласно признают все. Но в какой час Он воскрес, сказать затруднительно, потому что и сами священные евангелисты описали только приходивших на гроб в разное время и сказали, что все пришедшие встретили Господа воскресшего, но они не указали точно, в который час Он воскрес. Так, Матфей говорит, что жены пришли в вечер субботний, Иоанн – рано, когда было еще темно, Лука – очень рано, Марк – весьма рано, но ни один не показывает, в какой час воскрес Господь. То, что пришедшие на гроб по прошествии субботы, на рассвете в воскресенье, не нашли Господа во гробе, признают все евангелисты, и мы не должны предполагать, что между ними есть какое-то разногласие или что они противоречат друг другу.

Однако же, хотя этот вопрос и незначительный, ведь божественные евангелисты согласно говорят об одной и той же воскресной ночи, в которую воссияло от гроба Солнце мира, Господь, и по-разному высказываются только о часе воскресения, но мы, говорит святой, и этот незначительный вопрос выясним, т. е. обнаружим, что божественные евангелисты одинаково говорят и о часе, если благоразумно согласуем божественные речения. Действительно, большинство сочтет, что слова священного Матфея в вечер (ὀψέ) субботний имеют обычный смысл и означают «вечер субботы», а более мудро рассуждающие скажут, что это означает глубокую ночь. Ведь наречие ὀψέ в собственной смысле слова означает замедление и длительную задержку, т. е. «в вечер субботний» – то же, что и «время после субботы» [[24]], и поэтому евангелист затем говорит: на рассвете первого дня недели. Итак, слова в вечер у Матфея, когда было еще темно у Иоанна, очень рано у Луки и весьма рано у Марка означают одно и то же. Они показывают, что по прошествии субботы и всей субботней ночи, когда в воскресенье занялась заря, пришли женщины с благовониями, и очевидно, что Господь воскрес прежде, чем они отправились в путь. Ведь они начали свой путь очень рано, как сказал Марк, и, поскольку потратили на дорогу некоторое время, на гроб пришли к восходу солнца, почему евангелист и прибавляет при восходе солнца.

После всего сказанною, говорит святой, для желающих точно выяснить, в какой час ночи, в какую половину или четверть часа нужно начинать радоваться о Воскресении Господа и прекращать пост, мы выражаем свое мнение. Тех, которые сильно спешат и прекращают пост прежде полуночи, мы осуждаем как малодушных и ненасытных, потому что им нужно было потерпеть в посте еще немного, а они прекратили шествие поста преждевременно, в то время как, по словам одного мудреца, и малейшее дело, совершаемое в этой жизни, не мало [[25]]. (Ведь если оно доброе, то бывает причиной великого воздаяния, а если дурное – великого наказания в иной жизни.) Тех же, которые, напротив, замедляют и мужественно переносят пост до четвертой стражи ночи, в которую Спаситель при Своей земной жизни шествовал по морю, направляясь к своим ученикам, иначе говоря, тех, которые воздерживаются до рассвета воскресенья, хвалим как мужественных и добросовестных. А тем, которые прекратили пост в промежутке между полуночью и рассветом, насколько им хватило сил, не досаждаем много: отчего это они не дотерпели до рассвета? Ведь и шесть дней Страстной седмицы не все постятся одинаково, но одни проводят без пищи все эти дни, другие два дня, иные три, иные четыре, а иные и одного не остаются без пищи, так что тем, которые больше изнурены и от поста чуть не теряют сознание, простительно прекратить пост раньше. А о тех, которые не только ни одного дня Страстной седмицы не оставались без пищи, но даже не постились так, чтобы вкушать с сухоядением один раз в день, и, более того, первые четыре дня роскошествовали, а затем только два дня, Великую пятницу и Великую субботу, провели без пищи, однако полагают, что если пребывают в посте до рассвета воскресенья, то совершают какой-то великий и славный подвиг, – я не думаю, чтобы они претерпели равное злострадание с теми, кто постился все четыре дня. Прочти также VI Всел. 89.

О находящихся в очищении (ἐν ἀφέδρῳ) женщинах, позволительно ли им в таком состоянии входить в храм Божий, считаю излишним и спрашивать. Да и они сами, как я думаю, будучи верными и благоговейными, не дерзнут в таком состоянии ни подойти ко святой трапезе, ни прикоснуться Телу и Крови Христовой, как и жена, 12 лет страдавшая кровотечением, ради исцеления прикоснулась не к Самому Христу, но только к краю Его одежды. Молиться, в каком бы кто ни был состоянии и положении, помнить о Владыке и просить Его о помощи незазорно, но приближаться ко Святому Святых не вполне чистому душой и телом да будет воспрещено.

Спросили св. Дионисия и о том, можно ли женщинам, находящимся в месячном очищении [[26]], входить в храм Божий. На это он ответил, что нет нужды даже задавать такие вопросы, потому что женщины, если у них есть должное благоговение к Божественному, сами себе этого не позволят и никогда не дерзнут приблизиться к святой трапезе и причаститься Владычних Тела и Крови, находясь в состоянии месячного очищения. Они могут при этом вспомнить и о той кровоточивой женщине, которая из великого благоговения не дерзнула из-за кровотечения коснуться тела Христа, но коснулась только края Его одежды. Впрочем, никакой женщине в таком состоянии не запрещается молиться, где бы она ни находилась (одна в своем доме или пусть даже в притворе храма), призывая Бога и прося у Него помощи и спасения. Однако приближаться к Святому Святых, иначе говоря, причащаться Святынь запрещается тому, кто нечист душой и телом, а таковы и женщины в месячном очищении.

Достаточными судьями для самих себя должны быть и вступившие в брак. Ибо о том, что подобает воздерживаться друг от друга по согласию, на время, дабы упражняться в молитве, и потом снова быть вместе, они слышали из писаний ап. Павла (см. 1 Кор. 7:5).

На вопрос о том, нужно ли супругам воздерживаться друг от друга, святой ответил, что в этом вопросе сами супруги должны быть достаточными для себя судьями, потому что когда они пребывают в молитве [[27]], им, согласно блаженному Павлу, надлежит также воздерживаться от телесного соития. Конечно, это должно быть по согласию обеих сторон, т. е. мужа и жены, чтобы одного из них не искусил враг и воздержание одного не причинило вреда другому. Ведь если супруг побеждается вожделением, а супруга не соглашается его удовлетворить, то он может пасть с другой женщиной и согрешить, как говорит Зонара.

Те, у кого непроизвольно случилось ночное истечение, пусть также следуют своей совести и испытывают себя, находятся ли они от этого в сомнении или нет, как и о пище сказано: сомневающийся, если ест, осуждается (Рим. 14:23). И при этом пусть всякий приступающий к Богу имеет добрую совесть и благое дерзновение по собственному рассуждению.

Эти вопросы ты задал из почтения к нам (ты ведь не пребываешь в неведении, возлюбленный), располагая нас быть единомысленными, каковы мы и есть, и согласными с тобою. И я не как учитель, но со всей простотой, как и подобает нам беседовать друг с другом, изложил свое мнение для общего рассуждения. Рассмотрев его, и ты, благоразумнейший сын мой, напиши мне, не покажется ли тебе более справедливый и правильный что-нибудь другое, или же ты признаёшь мое мнение истинным.

Желаю тебе, возлюбленный сын мой, здравствовать и в мире служить Господу.

В этом правиле св. Дионисий говорит о непроизвольном истечении, которое происходит во сне. Он учит, что те, с кем это случится, должны руководствоваться судом своей совести, потому что если истечение у них произошло не в результате постыдного мечтания и страстного помысла и также не от неумеренности в пище и питии, но от того, что естество извергло семя само по себе, как естественный излишек, то им не запрещается приступать к Божественному причащению. Если же истечение случилось по указанный причинам, т. е. из-за мечтания и страстного помысла или неумеренного количества пищи и питья, то им нужно запрещать причащаться, как нечистым, не из-за истечения семени самого по себе (потому что, будучи естественным, оно не может быть нечистым, как и плоть, излишком которой является семя), но из-за нечистого воспоминания и мечтания, которое осквернило их разум. Нечистое воспоминание и мечтание лишило их доброй совести и, следовательно, благого дерзновения. А потому как они могут приступить к Богу и Тайнам, пребывая в сомнении и терпя обличения совести? [[28]] Ведь если они приступят с сомнением, то скорее осудятся, а не освятятся. Подобным образом и тот, кто вкусит мяса животных, считающихся у иудеев скверными и нечистыми, осуждается, если это заставляет его сомневаться и колебаться, как говорит апостол.

Божественный сей Григорий был современником св. Дионисия Александрийского, хоть и несколько более поздним. По этой причине он вместе с ним застал и тех же императоров, Валериана и Галлиена, и воздвигнутые ими на христиан гонения. Получив прежде в Александрии полное эллинское образование, а затем став учеником Оригена [[29]], он после этого, по Божественному внушению, принимает рукоположение во епископа Неокесарии на Понте (Черное море) от Амасийского епископа Федима, который хотя по месту находился далеко от Григория, но по не знающему границ действию благодати был рядом. Когда Григорий желал в точности постичь православное учение, ему явилась Госпожа Богородица с Иоанном Богословом, который по повелению Матери Божией открыл ему таинство богословия так:

«Един Бог, Отец Слова живого, Премудрости ипостасной и Силы и Начертания вечного, совершенный Родитель Совершенного, Отец Сына Единородного».

«Един Господь, единый от единого, Бог от Бога, Начертание и Образ Божества, Слово действенное, Премудрость, объемлющая мироздание, и зиждительная Сила всего творения, истинный Сын истинного Отца, Невидимый – Невидимого, Нетленный – Нетленного, Бессмертный – Бессмертного и Вечный – Вечного. Един Дух Святой, от Бога имеющий бытие и через Сына явившийся людям, совершенный Образ совершенного Сына, Жизнь, Причина живущих, святой Источник святости, Податель освящения. В Нем являют Себя Бог Отец, Который над всем и во всем, и Бог Сын, Который через всё. Троица совершенная, в отношении славы, вечности и царства не разделяемая и не обособляемая. Итак, нет в Троице ничего тварного, или рабского, или привнесенного – того, что прежде не существовало бы, а появилось потом. Итак, никогда ни Отец не был без Сына, ни Сын без Духа; и не возросла единица в двоицу, а двоица в троицу, но всегда та же Троица непреложна и неизменна» [[30]].

Вместе с Фирмилианом, епископом Кесарии Каппадокийской, и многими другими отцами Григорий присутствовал на Антиохийском соборе, созванном против Павла Самосатского [[31]]. Св. Григорий застал даже время правления Аврелиана, при котором в 272 г. состоялся последний Собор против Павла Самосатского [[32]].

Церковь Христова празднует память св. Григория 17 ноября. Василий Великий в послании к клирикам Неокесарии среди многого другого о Григории говорит и то, что он, будучи истинным учеником ап. Павла, не покрывал головы, когда молился; избегал клятв, довольствуясь словами «да» и «нет»; никого не называл безумным; ненавидел злословие. [33] В 29-й гл. сочинения «О Святом Духе» свт. Василий пишет о нем так: «Где же мы поместим Григория и его речи? Не с апостолами ли и пророками поместим мы мужа, который ходил в едином с ними Духе, все время жизни шествовал по стопам святых и всю жизнь со тщанием жительствовал по-евангельски; мужа, в котором действие Духа являло во всей силе знамения и чудеса и которого из-за преизбытка этих дарований сами враги истины называли вторым Моисеем?» [34]

Итак, этот муж помимо прочих сочинений [[35]] написал в 252 г. и данное каноническое послание, – о чем говорит Милиас в т. 1 «Синодикона» – разделенное на 12 или 11 правил. Оно было косвенно утверждено правилом IV Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2. Благодаря такому утверждению оно некоторым образом получило силу правил Вселенских соборов. Послание содержится в т. 2 «Пандект» и в т. 1 «Синодикона», с. 107. Григорий отправил его или самому Дионисию Александрийскому, или Максиму, преемнику Дионисия, по Евсевию (кн. 7, гл. 28), [36] потому что называет адресата своего письма папой. Очевидно, этот папа спросил божественного Григория о тех, кто вкусил идоложертвенное и сделал нечто другое во время варварского нашествия как на Понтийскую, так и на Александрийскую область. А о том, что и в Понте, и в Александрии при тех же императорах последовали одинаковые гонения, каждый может узнать как из жития этого святого, так и у Евсевия (там же. Гл. 11), [37] который повествует о бедствиях, выпавших на долю Египта при Дионисии.

Не пища тяготит нас, священнейший папа, хотя пленники и ели то, что предлагали им победители, – тем более когда все согласно утверждают, что варвары, совершившие набег на наши страны, не приносили жертв идолам. Апостол же говорит: Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое (1 Кор. 6:13). И Спаситель, очищающий всякую пищу, [39] говорит, что не входящее оскверняет человека, но исходящее (см. Мф. 15:11).

При жизни этого святого варвары, называемые ворадами и готами, вторглись в земли римлян и захватили в плен большое число христиан. Они давали пленникам идоложертвенное или такую пищу, которая по иной причине была запрещенной и нечистой, и те ели. Поэтому на вопрос тогдашнего папы божественный Григорий отвечает в настоящем правиле: в том, что христиане едят такого рода пищу [[40]], нет особенного вреда и тяжкого греха, тем более когда всем известно, что эти варвары не приносили жертв идолам и, следовательно, пища, которую они давали верным, не была идоложертвенной. Приводит он и свидетельство апостола, учащего, что пища для чрева, т. е. для угождения чреву, и, в свою очередь, чревоугодие – для наслаждения; Бог же и наслаждение, и чревоугодие упразднит, чтобы никто не потерпел от них вреда [[41]]. После этого святой показывает, что осуждается та пища, которую едят ради наслаждения и чревоугодия, а не та, которую едят пленные христиане, потому что их принуждает к этому природная необходимость и насилие варваров. Приводит он и свидетельство Евангелия: «Человека делает нечистым не входящая через уста пища, но то, что исходит из сердца».

Скажем и о том, что плененные женщины были растлены, поскольку варвары надругались над их телами. Но если жизнь какой-либо из них и прежде заслуживала порицания, потому что она, как написано, ходила вслед очей блудодействующих (см. Руф. 3:10), [43] то очевидно, что наклонность к распутству внушает подозрения и во время плена, так что таковых не следует допускать к общению в молитвах поспешно. Если же она жила в совершенном целомудрии и показала, что прежняя ее жизнь чиста и свободна от всякого подозрения, а теперь она подверглась поруганию насильно и поневоле, – на этот случай у нас есть во Второзаконии пример юной девушки, которую встретил на поле человек и совершил над ней насилие. Отроковице, – говорит Писание, – ничего не делай, на отроковице нет преступления смертного: ибо это то же, как если бы кто восстал на ближнего своего и убил его, так и это дело. Хотя отроковица кричала, но некому было помочь ей (Втор. 22:26–28). Таковы и подобного рода случаи.

В свою очередь, и о взятых в плен женщинах, которые были растлены варварами, настоящее правило определяет, что это насильное растление не является тяжким грехом, однако дело нужно расследовать. Ведь если прежняя свободная жизнь таковых женщин подвергалась порицанию как распутная, то со всей очевидностью возникает подозрение, что они последовали влечению и привычке к распутству и во время плена. Иначе говоря, можно подозревать, что они не подверглись насилию от варваров, но скорее сами пожелали этого растления. Поэтому не должно с легкостью допускать их к совместной молитве с другими женщинами. Но если прежняя их жизнь была в высшей степени целомудренной и чистой, свободной от всякого подозрения и обвинения, а впоследствии они были насильно обесчещены варварами, то Бог судит о них как о непричастных к смертному греху. Ибо Он признаёт таковой и ту девушку, над которой, когда она была на поле одна, совершили насилие и которую растлили, «поскольку закричала она, – говорит Писание, – и не оказалось поблизости никого, кто бы помог» [[44]].

Согласно с этим и Василий Великий в своем 49-м правиле говорит, что потерпевшие насильственное растление не подлежат наказанию. А в 20-м правиле св. Никифора говорится, что на монахиню, растленную варварами или другими бесчинными мужчинами, налагают 40-дневную епитимию, если прежняя ее жизнь была незапятнанной и безукоризненной; а если она жила скверно, то наказывают как прелюбодейку [[45]].

Но что ужасно – это любостяжание, и невозможно в одном послании привести места из Божественных Писаний, в которых возвещается, что не только грабить – гнусно и отвратительно, но и вообще предаваться любостяжанию и присваивать чужое ради гнусного прибытка и что всякий таковой должен быть публично объявлен изгнанным из Церкви Божией. А касательно того, что во время нашествия, среди столь великого стенания и столь многих слез, некоторые дерзнули это время, несущее всем погибель, счесть для себя временем наживы, – скажем, что это свойственно людям нечестивым и богоненавистным, непревзойденным в гнусности. Поэтому решено всех таковых приговорить к изгнанию из Церкви, чтобы гнев не пришел на весь народ и прежде всего на самих предстоятелей, которые за это не взыскивают. Ибо я боюсь, как говорит Писание, чтобы нечестивый не погубил вместе с собой праведного (см. Быт. 18:23). Блуд, – говорит Писание, – и любостяжание, за которые гнев Божий грядет на сынов противления (Кол. 3:5–6). Итак, не будьте сообщниками их. Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе: поступайте, как чада света, потому что плод света состоит во всякой благости, праведности и истине. Испытывайте, что благоугодно Господу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света (Еф. 5:7–13). Так говорит апостол. Если же некоторые, подвергнувшись наказанию за прежнее любостяжание во время мира, в это самое время гнева вновь обратились к любостяжанию, наживаясь на крови и гибели тех людей, которые стали изгнанниками или попали в плен и были убиты, то чего иного нужно ждать, кроме того, что подвизающиеся в любостяжании навлекут гнев и на самих себя, и на весь народ?

Во время нашествия упомянутых выше варваров некоторые христиане, не взятые в плен, вторгались в дома плененных и похищали те вещи, которые не унесли варвары. Итак, святой на вопрос о таковых отвечает, что всякое любостяжание – дело в высшей степени порочное и запрещенное Божественный Писанием, так что невозможно в одном послании охватить все изречения Писания, которые клеймят позором как страшный и ужасный грех не только воровство, но и вообще всякое любостяжание, хищение чужой вещи и несправедливость. Ведь всякий вор, любостяжатель и обидчик отлучен от Церкви Божией и чужд ее. И если любостяжание и хищение таково само по себе, то совершенно несомненно, что люди, которые во время нашествия варваров, среди столь великого плача и стона (когда иные плакали о том, что сами попали в плен, иные – о том, что в плен взяты их родственники, а иные – о том, что варвары захватили их имущество) сочли это гибельное время удобным для собственной наживы и дерзнули похитить и присвоить имущество плененных братьев, суть люди нечестивые, богоненавистные и превзошедшие всякую меру зла. Потому и нужно их изгнать из Церкви Божией, чтобы из-за них не пришел Божий гнев на весь народ и в особенности на его предстоятелей, т. е. архиереев и правителей, которые не расследуют разумно такие дела.

Святой приводит из Писания и свидетельства того, что нечестивый влечет к наказанию и погибели вместе с собой и праведного, что из-за любостяжания грядет гнев Божий на сынов непослушания и что люди праведные и добродетельные не должны становиться соучастниками и сообщниками в бесплодных и темных делах порока и несправедливости. Прибавляет он и следующее: если присвоившие имущество плененных братьев не были образумлены тем наказанием, которое навел на них Бог (т. е. варварским нашествием) за любостяжание, проявленное ими во время мира, но продолжают и во время гнева и нашествия варваров лихоимствовать, грабя и наживаясь на крови и гибели убитых и захваченных в плен людей, то чего другого должно впредь ожидать, кроме того, что усердно радеющие о ненасытном любостяжании и хищении навлекут великий гнев Божий на самих себя и на весь народ?

Следующее за этим 4-е правило св. Григория говорит, что такие грабители хуже Ахара, который украл из посвященных Богу иерихонских вещей. В 5-м правиле св. Григорий запрещает даже нашедшему вещь присваивать ее. А в 6-м правиле он говорит, что и те, которые потеряли свое имущество, а затем нашли чужое, не могут удержать его взамен своего. В правиле Феофила Александр. 14 сказано, согласно со словами божественного Григория, что пресвитеры в Гемине поступили законно и канонично, отлучив от Церкви женщину, поступавшую против справедливости, поскольку она не хотела отступиться от своей неправды. Правило Василия Велик. 61 наказывает вора, который сам раскаялся и исповедался, годичной епитимией, а обличенного другими – двухгодичной. Правило Карфаг. 5 запрещает любостяжание, называя его матерью всех пороков. Григорий Нисский говорит в своем 6-м правиле, что любостяжание есть болезнь, поражающая три части души: разумную, раздражительную и вожделевательную [[46]], и разделяет воров на два вида. Первый – грабители, т. е. явные воры, которые совершают вооруженные нападения, привлекают сообщников и устраивают засады в опасных местах. Второй – воры тайные, которые крадут чужое имущество тайно. Первых Григорий наказывает как убийц, подобно тому как это делает и его брат Василий, назначая им в своем 8-м правиле епитимию вольных убийц. А вторым, после исповедания ими своего греха, предписывает раздавать имущество нищим, если оно у них есть; если же имущества нет – трудиться и от своего труда подавать нуждающимся [[47]].

Григорий же Богослов идет еще дальше: он говорит, что вины того, кто приобрел что-либо неправедно, т. е. кражей, хищением или по любостяжанию, не только просто покаяние, не только облечение в монашеский образ [[48]], но даже и само крещение не может загладить, если лихоимец, имея у себя на руках присвоенное, не возвратит его тем, у кого взял. Во 2-м слове на крещение, обращаясь к тем, которые совершили беззаконие, а затем крестились, но после крещения не отвратились от беззакония, он говорит так: «Два зла ты соделал, о хищник и лихоимец! Первое – несправедливо присвоил чужую вещь, второе – удерживаешь и не возвращаешь ее. И за неправедное присвоение ты был прощен Богом в святом крещении, а за то, что удерживаешь и не возвращаешь, прощен не был, поскольку не отказался от неправды, но до сих пор ее творишь, ведь до нынешнего дня у тебя в руках чужая вещь, которую ты удерживаешь несправедливо. Этот грех не был изглажен совершенно, но лишь разделен временем надвое. Ты похитил и присвоил чужую вещь до крещения, а владеешь ею и после него, поэтому и остаешься непрощенный. Ведь в крещении прощаются – именно так! – грехи, совершенные до него, каково в этом случае и хищение чужих вещей, однако крещение не отпускает также и всех тех грехов, в которые ты впадаешь после него, а таково для тебя незаконное владение похищенною вещью». [49]

Итак, кто нечто похитил, а затем крестился, похищенного же не возвратил, тот не должен считать, будто это его беззаконие прощено, потому что он обманывает самого себя и лишь придумывает очищение, т. е. считает себя чистым от несправедливости, хотя это не так. Вора, который приносит покаяние добровольно, Постник в 27-м правиле не допускает до причастия в течение сорока дней, а уличенного другими – в продолжение шести месяцев, с сухоядением и поклонами. О том же говорят Арменопул (Краткое изложение правил. Разд. 5, тит. 3) и Матфей Властарь. А совершивший «существенную кражу», если он мирянин, не становится священником, согласно 28-му правилу Постника, а если священник – подвергается извержению, по правилу Апост. 25, которое и прочти.

Разве не Ахар, сын Зары, прегрешил прегрешением, взяв от заклятого, и не пришел ли гнев на весь сонм Израилев (см. Нав. 7:1)? И согрешил лишь он одни, но разве один умер в грехе своем? Нам же в настоящее время подобает считать заклятым всякое приобретение, если оно составляет не нашу, а чужую собственность. Ведь упомянутый Ахар взял из добычи, и эти ныне берут из добычи, но тот взял принадлежавшее врагам, а нынешние берут принадлежавшее братьям, приобретение пагубное.

В настоящем правиле святой приводит в пример Ахара, сына Зары. Из-за того что Ахар из добычи, взятой в Иерихоне и посвященной Богу, украл разноцветную ткань, 200 дидрахм серебра и один слиток золота и спрятал это в своем шатре, Бог прогневался на израильтян, и они потерпели поражение в войне с городом Гаем. Тридцать шесть человек были убиты, три тысячи бежали и были разбиты. Стало быть, как Ахар, хотя украл и согрешил один, однако погиб не один, но с очень многими, так и похитившие имущество взятых в плен не только сами погибнут, но и многих других погубят с собой. Ведь и они украли из вещей, посвященных Богу (поскольку оставленное варварами чужое имущество должно считаться приношением Богу), как некогда Ахар, и похитили из добычи от набега, как и он тогда. Да и почему «как он»? Они даже хуже его, потому что Ахар украл принадлежавшее врагам, а они – принадлежавшее своим братьям, к тому же братьям, захваченным в плен и ограбленным.

Смотри также 3-е правило этого святого отца.

Никто пусть не обольщает себя даже тем, что он нашел что-либо, ибо и нашедшему непозволительно наживаться. Второзаконие говорит: Когда увидишь вола брата твоего или овцу заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему. Если же не близко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их. Так поступай и с ослом его, так поступай с одеждой его, так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь (Втор. 22:1–3). Это говорит Второзаконие. А в книге Исход не только о том случае, если кто-то найдет вещь брата, но и о том, если найдена вещь врага, сказано: Возвращением верни ее в дом хозяина ее (см. Исх. 23:4). Но если в мирное время непозволительно наживаться за счет брата или врага, который живет беспечно, в роскоши и небрежет о своем имуществе, то насколько более это непозволительно, когда он находится в несчастье, бежит от врагов и по необходимости оставляет имущество?

Настоящее правило – это продолжение предыдущего правила св. Григория.

Пусть никто из таковых похитителей не обманывает себя, оправдываясь тем, что он якобы нашел вещь, которую брат бросил и оставил в пренебрежении, и потому он ее поднял. Пусть он нашел оставленное в пренебрежении, однако непозволительно это присваивать и держать у себя, поскольку должно, взяв вещь, сохранить ее до тех пор, пока хозяин не станет ее искать. Св. Григорий приводит и два подтверждения этого. Первое – из Второзакония, где говорится, что если кто-либо найдет пропавшего теленка, овцу или осла, потерянную одежду или любую другую вещь своего брата, то он должен вернуть это ему. Если же он не знает, чья это вещь, он обязан хранить ее до тех пор, пока брат не станет искать пропавшее, и тогда пусть вернет ему. Второе же свидетельство святой приводит из книги Исход, где говорится, что если кто-то найдет брошенной вещь не брата, а врага, он должен вернуть ее хозяину. Если же, согласно этим Божественным изречениям, непозволительно удерживать имущество брата или врага, которое он в мирное время по нерадению оставил в пренебрежении, то насколько более не позволяется удерживать вещь брата, который попал в беду, бежит от врагов и оставил свое имущество по нужде? Смотри также 3-е правило этого святого отца.

Многие обольщают себя, удерживая найденное чужое имущество вместо утраченного своего, так что, после того как ворады и готы поступили с ними как с врагами, они сами становятся для других ворадами и готами. Итак, поэтому мы послали к вам собрата, старца Евфросина, чтобы он установил, по здешнему примеру, от кого принимать обвинения и кого отлучать от молитв.

Поскольку некоторые из вышеупомянутых похитителей оправдывали себя тем, что найденное ими чужое имущество они удержали вместо собственного, отобранного варварами, св. Григорий в настоящем правиле возражает им, говоря, что те, которые ссылаются на такую нелепость, сами себя обманывают и вводят в заблуждение. Ведь что сделали им враги и противники, то самое совершили и они, став врагами и противниками для остальных своих братьев. Варвары захватили их имущество – захватили и они имущество своих братьев. Поэтому, говорит святой, мы послали брата, старца Евфросина, чтобы как мы поступаем здесь, так поступали и вы у себя. Этот брат укажет вам, кого должно допускать до обвинения (об этом см. Апост. 74 и II Всел. 6) и кого должно изгнать из Церкви, чтобы они не молились вместе с прочими верными.

Смотри также 3-е правило этого святого отца.

Возвещено нам было и нечто невероятное, совершённое в вашей стране, несомненно, людьми неверными и нечестивыми, не познавшими даже имени Господа. Именно, некоторые дошли до такой лютости и бесчеловечности, что насильно удерживают бежавших пленников. Пошлите кого-нибудь в это место, да не падут молнии на творящих таковое.

Некоторые, говорит св. Григорий, как мы узнали, дошли до столь крайнего зверства и бесчеловечности, что насильно удерживают у себя тех христиан, которые убежали и спаслись от варваров. Это, без сомнения, люди неверные и нечестивые и даже совершенно не знающие имени Божия. Итак, пошлите кого-нибудь и повсюду проведите расследование об этом, чтобы огонь и молния не упали с неба и не пожгли творящих таковое [[50]].

Тех, которые примкнули к варварам и ушли к ним в плен, забыв, что были некогда верными христианами, и до того уподобились варварам, что даже убивали единоплеменников или дубинкой, или удавкой; а также тех, которые показывали не знавшим местности варварам дорогу или жилища христиан, должно исключить даже из разряда слушающих до тех пор, пока сошедшиеся святые отцы, а прежде них Святой Дух, не изволят вынести о них общее решение.

Настоящее правило выносит определение о тех, которые были взяты в плен варварами, а потом, забыв, что были некогда христианами, обрели варварский нрав и сами стали с врагами заодно, так что даже убивали своих единоплеменных христиан и показывали дорогу и их дома варварам, не знавшим местности. Итак, они и после того, как раскаются и обратятся, не должны стоять даже сослушающими Божественные Писания. Пусть они стоят за дверями церкви с плачущими, пока святые отцы, собравшись вместе на Собор, не определят подобающее для них наказание, а лучше сказать, пока не определит его через святых Святой Дух [[51]]. Под святыми св. Григорий подразумевает здесь отцов Анкирского собора, которые, собравшись спустя 52 года после этого, в своем 9-м правиле назначили для таковых епитимию. Это правило и прочти.

Если те, которые дерзнули напасть на чужие дома, будут уличены после обвинения, то не удостой их даже степени слушания; если же они сами объявят о себе и вернут похищенное, пусть припадают как обращающиеся.

Сказав в предыдущих правилах о тех, кто похитил имущество плененных христиан, святой теперь определяет и подобающие им епитимии. Он говорит, что те, которые вторглись в чужие дома, принадлежащие попавшим в плен, и похитили оттуда вещи, если после обвинения не признаются, но будут уличены в этом хищении, не должны стоять даже со слушающими, но только с плачущими вне храма. Если же они сами признаются и вернут украденное имущество, пусть молятся вместе с припадающими.

Смотри также 3-е правило этого святого и изображение храма.

А нашедшие на поле или в своих домах что-либо, оставленное варварами, если будут уличены после обвинения, пусть точно так же будут в числе припадающих, а если сами объявят о себе и вернут присвоенное, да удостоятся и молитвы.

Грабя страну и унося имущество христиан, варвары, если впоследствии находили другие, лучшие, вещи или из-за тяжести не могли унести все похищенное, бросали его или прямо на поле, или в домах, где случайно находили нечто лучшее. Итак, настоящее правило определяет, чтобы все те, которые нашли вещи своих братьев, брошенные варварами на поле или в своих домах, если присвоили эти вещи себе, в чем и были уличены, стояли вместе с припадающими. Если же они сами объявили о находке и возвратили ее, пусть стоят и молятся с верными, молящимися в церкви до конца службы. И так до тех пор, пока, показав покаяние, они не будут удостоены причастия.

Смотри также 3-е правило этого святого и изображение храма.

Исполняющие эту заповедь должны исполнять ее без всякого корыстолюбия, не требуя ни награды за сообщение, ни вознаграждения за сохранение, ни платы за находку, ни чего-либо другого, каким бы именем они это ни называли.

Умеренно наказав в предыдущем правиле тех, которые сознаются, что нашли чужую вещь, теперь в настоящем правиле святой определяет, что они не должны требовать у владельцев имущества ни вознаграждения за находку, ни так называемых благодарственных, например за то, что они сообщили им о найденном, ни чего-либо подобного, как это принято у многих. Следует возвращать найденное без всякой постыдной и бесчестной корысти. Ведь поистине постыдна такая корысть, когда от потерявшего во время бедствия свое имущество требуют награды, а не возвращают его безвозмездно. Поэтому и гражданские законы, по которым нашедшие чье-либо имущество получают от его хозяев вознаграждение за находку, в этом случае не должны быть принимаемы во внимание как противоречащие данному правилу.

Смотри также помещенное в начале книги предисловие о правилах.

Плач совершается вне врат молитвенного дома: стоя там, согрешающий должен просить входящих верных молиться о нем. Слушание – внутри врат, в притворе, где согрешивший должен стоять до молитвы об оглашенных и затем выходить, ибо сказано: «После того как он выслушает Писание и учение, его должно изгонять и не удостаивать молитвы». Припадание же заключается в том, чтобы стоящий внутри храмовых врат выходил вместе с оглашенными. Стояние вместе – в том, чтобы кающийся стоял вместе с верными и не выходил с оглашенными. Наконец – причастие Святых Таин.

Настоящее правило не говорит ни о чем другом, кроме как о четырех местах, на которых стояли кающиеся. Обрати внимание на следующее. Хотя это правило представляется неподлинным, – как потому, что приведенное здесь изречение есть дословная цитата из 75-го правила великого отца нашего Василия, который по времени жил позднее, так и потому, что выдающийся из толкователей Зонара не оставил никакого толкования на это правило и вообще о нем не упоминает, а также потому, что в некоторых рукописях это правило надписывается как схолия, – однако, по совету ученого исследователя господина Дорофея, этот текст был добавлен в качестве правила, как находим его в «Пандектах» и других сборниках. Места кающихся смотри на изображении храма, помещенном в конце книги.

Во святых отец наш Петр жил около 296 г. [[52]]. Он стал семнадцатым архиепископом Александрии, взойдя на эту кафедру после Феоны. Поскольку Мелетий, епископ Ликополя в Фиваиде, был уличен в участии во многих еретических беззакониях, святой лишил его сана [[53]] и отказался признавать крещение, совершаемое Мелетием и его сторонниками [[54]]. Он же рукоположил в диаконский сан Ария, когда тот еще показывал свою ревность о догматах веры. Но поскольку потом Петр увидел, как Арий защищает отлученного Мелетия и соглашается со скверными его взглядами, он изверг Ария и изгнал его из Церкви [[55]]. Хорошо и богоугодно упасши свое стадо на животворных пастбищах, он окончил жизнь мученически при Диоклетиане [[56]], оставив своим преемником Ахиллу. Когда всесвященная его глава была усечена, с неба раздался голос: «Петр – начало апостолов, и Петр – конец мучеников». В самом деле, после его смерти гонение тиранов на христиан прекратилось, и воцарился равноапостольный Константин Великий [[57]]. В 304 г. [[58]] Петр написал настоящие правила касательно отрекшихся различным образом во время гонения. Эти правила необходимы для церковного благочиния и устройства. Косвенно они подтверждены правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и благодаря такому подтверждению получают некоторым образом силу правил Вселенских соборов. Они находятся во 2-м т. «Пандект» и в 1-м т. «Синодикона», со с. 129.

Поскольку приблизилась уже четвертая после гонения Пасха, то этого достаточно для тех, которые по доносу подверглись заключению в тюрьму, претерпели беспощадные мучения, нестерпимые раны и многие другие страшные пытки и которым под конец плоть по немощи изменила. Хотя из-за случившегося с ними величайшего падения они не были вначале приняты в общение, однако ради того, что они много подвизались и долго противоборствовали (ведь они дошли до отречения не по своему произволению, но из-за предательства немощной плоти, поскольку и язвы Иисусовы показывают на своих телах, а некоторые уже третий год пребывают в плаче), пусть к их епитимии будут прибавлены в качестве напоминания другие 40 дней со дня их возвращения в Церковь. Проведя в посте после крещения именно такое число дней, Господь и Спаситель наш Иисус Христос был искушаем от диавола. И они, проведя такое же число дней по преимуществу в подвиге и более строгом трезвении, впредь да бодрствуют в молитвах, поучаясь в ответных словах Господа искусителю, который требовал поклонения себе: Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4:10; Лк. 4:8; Втор. 6:13).

Настоящее правило выносит такое определение. Кто три года тому назад (ибо это обозначают слова «четвертая Пасха») были преданы другими и сначала заключены в тюрьму, где претерпели жесточайшие мучения, нестерпимые раны и другие беды за имя Христово, а после, побежденные немощью плоти, отреклись от Христа – те не были приняты, когда в то время пытались вернуться в Церковь. Однако ради того, что они много подвизались за Христа и отреклись не по своей воле, но по немощи плоти, а особенно ради того, что в течение минувших трех лет скорбели и раскаивались в грехе отречения, они помимо этих трех лет должны понести еще 40-дневную епитимию. Иначе говоря, они должны столько дней, сколько Господь провел в посте на горе, после чего подвергся искушению от диавола, провести по преимуществу в подвиге и, став более трезвенными, бодрствовать в молитвах, поучаясь в словах, сказанных Господом диаволу, когда тот требовал от Него поклонения себе: Отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклонишься и Ему одному послужишь [[60]]. И после этого пусть они будут допущены до причащения.

Смотри также Анкир. 4.

Тем же, которые после одного лишь заключения в тюрьму и пребывания в темнице, словно в осаде, после скорбей и смрада затем без борьбы с мучениями сделались пленниками по великой немощи своих сил, достаточно прибавить один год (ἐνιαυτός) к предшествовавшему времени. Ведь и они всецело предали себя на страдания за имя Христово, хотя и пользовались в темнице большим утешением от братьев. За это да воздадут они во много раз больше, стремясь освободиться от горчайшего плена диавольского и в особенности вспоминая Того, кто говорит: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето (ἐνιαυτόν) Господне благоприятное и день воздаяния (Лк. 4:18–19; Ис. 61:1–2).

Настоящее правило выносит определение относительно тех, которые сначала были только заключены в тюрьму за Христа и претерпели в тюрьме злострадание и зловоние, а потом отреклись, не подвергаясь насилию и мучению, но из-за великой немощи своих сил, т. е. из-за малодушия и слепоты ума. Помимо тех трех лет, какие они провели в покаянии, им должно понести еще один год епитимии, но не более, поскольку и они, несмотря ни на что, предали себя на страдание за имя Христово, хотя и получали успокоение и утешение в тюрьме от других братьев. (Как видно, христиане, не схваченные гонителями, приносили необходимые вещи тем, кто находился в тюрьме, и ухаживали за ними.) Намного большую плату они воздадут им за этот покой, если, подвергнув себя бóльшим стеснениям, будут избавлены от горького рабства диавола, в которое попали через отречение. И пусть помнят изречение прор. Исаии, произнесенное как бы от лица Господа: «На Мне Дух Господень, Который Меня помазал и послал Меня принести добрую весть нищим, проповедать плененным освобождение, слепым – прозрение, дабы Я отпустил на свободу злостраждущих и возвестил повсюду о том, что пришло угодное Богу время и день освобождения» [[61]]. Смотри также Анкир. 4.

К тем же, которые не претерпели вообще ничего подобного и не показали плода веры, но добровольно перешли на сторону зла, которому их предало малодушие и страх, а теперь приходят к покаянию, необходимо и прилично приложить притчу о бесплодной смоковнице: как говорит Господь, некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее, чтобы не занимала землю. Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13:6–9). Обратив взоры на эту притчу и показав достойный плод покаяния, в продолжение такого же времени, они получат бо́льшую пользу.

Относительно же тех, которые не претерпели никаких жестокостей из упомянутых выше, но добровольно отреклись единственно по страху и малодушию, а сейчас каются, настоящее правило выносит такое определение. Им должно иметь перед мысленным взором ту смоковницу, к которой ее хозяин приходил в течение трех лет. И поскольку он не находил на ней плода, то потребовал срубить ее под корень, чтобы она и само то место не делала бесполезным и бесплодным. Виноградарь же попросил хозяина оставить ее еще и на четвертый год и, если она не принесет плода, тогда срубить. Отрекшиеся добровольно, поучаясь в этой притче Господа и являя достойный плод покаяния в течение четырех лет, получат благодаря этому пользу. Прочти также I Всел. 11.

К тем же, кто совершенно отчаялся и не стремится к раскаянию, но приобрел кожу эфиопа, цвет которой неизменен, и пестроту леопарда, да будет обращено сказанное о другой смоковнице: Да не будет же впредь от тебя плода вовек, отчего она тотчас стала засыхать (Мф. 21:19; Мк. 11:14). Ведь на них исполняется сказанное Екклесиастом: «Искривленное не может быть украшено, и лишение не может быть исчислено» (см. Еккл. 1:15). В самом деле, если искривленное не будет прежде выправлено, украсить его невозможно. И если лишение не будет прежде восполнено, сосчитать его невозможно. По этой причине с ними в конце концов случится сказанное прор. Исаией: И увидят, говорит, трупы людей, отступивших от Меня: ибо червь их не умрет и огонь их не угаснет, и будут позорищем для всякой плоти (Ис. 66:24), поскольку, как еще проречено им, неправедные же взволнуются и успокоиться не смогут. Нет радости нечестивым, сказал Господь Бог. [62]

Предыдущие правила говорили о кающихся христоотступниках, а настоящее выносит определение о христоотступниках нераскаянных. Впав в злонамеренное отчаяние, они обрели неизменяемую черноту злобы, как арап – черную кожу и леопард – пеструю шерсть. Итак, на таковых будет произнесено проклятие, обращенное Господом на бесплодную смоковницу: Да не будет же впредь от тебя плода вовек, отчего смоковница сразу засохла. И исполняется на них сказанное Екклесиастом: кривую вещь нельзя украсить, если прежде она не будет выпрямлена; и недостаточное нельзя сосчитать, словно полное, если прежде не будет восполнен недостаток. Поэтому в конце жизни с ними случится то, о чем говорит Исайя: «Увидят люди кости тех, которые преступили слова Мои и отреклись от Меня; и червь их не прекратит грызть их, и сжигающий их огонь не угаснет». Исполнится на них и другое изречение, сказанное тем же Исаией еще прежде: «Неправедные будут охвачены бурей и не найдут успокоения, поскольку для нечестивых не существует радости, говорит Бог».

О тех, которые притворились, подобно Давиду, принявшему на себя ради избавления от смерти вид одержимого припадками, хотя он не был одержим (см. 1 Цар. 21:13–15), и не подписали свидетельства об отречении прямо, но в крайне тесных обстоятельствах осмеяли козни врагов, как смышленые и разумные дети смеются над детьми неразумными. Иначе говоря, о тех, которые или прошли мимо жертвенников, или якобы подписались, или привели вместо себя язычников. Хотя некоторым из таковых, как я слышал, иные из исповедников подали прощение, прежде всего потому, что они с великой осмотрительностью избежали того, чтобы возжечь огонь и покадить нечистым демонам своими руками, и хотя осталось сокрытым, что эти поступки они совершали неразумно, тем не менее, пусть им назначат пребывать в покаянии шесть месяцев. Ведь таким образом и сами они получат больше пользы, поучаясь в пророческом речении и говоря: Отрок родился нам, и Сын дан нам, у Которого владычество на раменах Его, и нарицается имя Его: великого совета Ангел. [63] Как вы знаете, в шестой месяц после зачатия другого отрока, который проповедал перед Его приходом покаяние во оставление грехов, Он был зачат и Сам, чтобы проповедать покаяние. И мы слышим, что они оба проповедуют, но прежде всего не только о покаянии, но и о Царствии Небесном, а оно, как мы знаем, внутри нас, поскольку близ нас слово, в которое мы веруем, в устах наших и в сердце нашем. [64] Когда им об этом напомнят, они научатся исповедовать своими устами, что Иисус есть Господь, веруя в сердце своем, что Бог воскресил Его из мертвых, [65] поскольку они слышат, что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. [66]

Настоящее правило выносит определение о тех, кто – подобно Давиду, который, спасаясь бегством от Саула, перед царем Анхусом изображал душевнобольного, чтобы тот его не убил, – сделали вид, будто подошли к идольским жертвенникам, или написали отречение, или привели вместо себя язычников, чтобы те принесли жертвы, однако не подписали отречения от веры открыто, но, даже теснимые крайними обстоятельствами, нашли способ посмеяться над гонителями, подобно тому как сообразительные дети осмеивают несмышленых [[67]]. Итак, они были прощены некоторыми святыми исповедниками за способы, употребленные ими ради того, чтобы не приносить своими руками жертв идолам. Однако поскольку эти люди в неразумии поступили так, и неверные сочли их принесшими жертвы, тогда как в действительности они их не принесли, то они должны получить шестимесячную епитимию и покаяться.

А поскольку святой определил им каяться в течение шести месяцев, то единственно поэтому он приводит следующее совершенно уместное изречение Писания и говорит, что эти кающиеся в течение шести месяцев должны памятовать о Христе, Который, согласно Евангелию, был зачат в шестой месяц после зачатия Иоанна, проповедника покаяния, и Сам так же проповедовал покаяние. Ведь Предтеча и Христос проповедовали согласно: Покайтесь, ибо при близилось Царство Небесное. [68] Святой толкует, что Царствие Небесное, как сказал Господь, внутри нас потому, что слово, в которое мы веруем, по выражению Моисея и Павла, близ, во устах наших и в сердце нашем. [69] И потому, согласно этому изречению, и те, которые веровали сердцем во Христа, но не исповедовали Его устами, должны из слов Павла сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению узнать, что необходимо и сердцем веровать, и устами исповедовать, что Иисус есть Господь и Бог.

О тех, кто вместо себя привел рабов-христиан. Рабы, как люди подвластные и в некотором отношении также находящиеся в заключении у своих господ, в случае если дошли до жертвоприношения и пали, устрашившись самих господ и их угроз, пусть в течение года покажут дела покаяния, приучаясь впредь, как рабы Христовы, творить волю Божию и бояться Его, в особенности потому, что они слышат сказанное: Каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный (Еф. 6:8).

Настоящее правило определяет, чтобы те рабы, которые, будучи запуганы и заключены в неволю своими господами, по их принуждению вместо них принесли жертвы, были наказаны епитимией на один год. Они должны познать, что поскольку они верные, то являются рабами Христовыми и, следовательно, должны исполнять Его волю и бояться Его, а не людей. В особенности их учат этому услышанные слова Павла, который говорит, что сотворит ли добро раб или свободный, за сделанное они получат в равной мере от Господа в день воздаяния.

Свободные же пусть будут испытаны в покаянии в течение трех лет – как из-за своего лицемерия, так и из-за того, что принудили сорабов принести жертвы, ибо они преслушали апостола, который хочет, чтобы господа поступали с рабами так: Умеряя строгость, зная, что и над нами [[70]] и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия (Еф. 6:9). Если же у всех нас один нелицеприятный Господь, поскольку всё и во всем Христос, в варварах и скифах, рабах и свободных (см. Кол. 3:11), то привлекшие к идолослужению собратьев по рабству должны рассмотреть то, что они сделали, возжелав спасти свои собственные души, тогда как и их собратья в рабстве могли избежать жертвоприношения, если бы им оказали должное и справедливое, о чем опять говорит апостол (см. Кол. 4:1).

Предыдущее правило определило наказание для рабов, принесших жертвы вместо своих хозяев, а настоящее определяет трехгодичную епитимию для самих хозяев (они называются здесь свободными). Их наказывают как за то, что они лицемерили и перед неверными сделали вид, будто принесли жертвы, так и за то, что принудили принести жертвы своих рабов, а во Христе – сорабствующих. Тем самым они преслушали ап. Павла, который велит хозяевам умерять в отношении своих рабов угрозы и гнев, поскольку и сами они, и рабы имеют вместе одного нелицеприятного Хозяина и Господа на небесах, и во Христе нет никакого различия между варваром и скифом, рабом и свободный. Они заслуживают наказания также и за то, что сами постарались избавить свою душу, а сорабов во Христе насильно принудили к идолослужению, тогда как было возможно, чтобы и те избежали греха и избавились от него, если бы их хозяева поступили с ними по должной справедливости, как опять говорит апостол.

Тех, которые были преданы и отпали и сами же пришли на подвиг, исповедали себя христианами и с истязаниями были ввержены в темницу, благословно в веселии сердца подкреплять и иметь с ними общение во всем: в молитвах, в причащении Тела и Крови Христовой, в утешении словом, чтобы, совершив подвиг более решительный, были удостоены и они почести вышнего звания (Флп. 3:14). Ибо семь раз, говорит Писание, падет праведник и встанет (Притч. 24:16). Если бы все отпавшие исполнили это, то явили бы совершеннейшее, от всего сердца, покаяние.

Правило говорит о тех, которых другие предали мучителям и которые, не выдержав мук, отреклись, и также о тех, которые пришли на мученичество сами, а затем, не выдержав, отреклись. Если они вновь, во второй раз, пришли и исповедали веру, были брошены в тюрьму и претерпели истязания, то настоящее правило считает справедливый принять их с сердечной радостью, допустить к участию в совместных молитвах с другими верными и к причастию Божественных Таин, а также побуждать словом к мученичеству, чтобы, став более мужественными, они удостоились Царствия Небесного. А ради того, чтобы их не сочли такими людьми, которых принимать не должно, поскольку они перед тем отреклись, святой приводит свидетельство из Писания, говорящее, что семикратно, т. е. много раз, падет праведный и опять восстанет. Если бы все отрекшиеся от Христа восстали таким образом, т. е. искупили свое падение и вновь исповедовали Господа перед мучителями, тогда этим они показали бы совершеннейшее, от всего сердца, покаяние [[71]].

Следует хранить общение и с теми, которые, словно пробудившись от сна, сами ринулись на подвиг, хотя он еще лишь назревал и готовился увлечь их, и сами навлекли на себя искушение, подобное морскому сражению и сильному шторму, и, более того, на братьев тоже разжигают угли грешников. Ведь таковые приступают к этому во имя Христово, хотя и не внимают словам Господа, Который учит: Молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мф. 26:41), и еще учит говорить в молитве Отцу: И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого (Лк. 11:4). А быть может, они не знают о том, что собственный наш Владыка и Учитель часто удалялся от замышлявших против Него козни, и случалось, что Он из-за них не ходил открыто. Когда же приблизилось время Его страдания, Он не Сам Себя предал на него, но ожидал, пока не пришли к Нему с мечами и кольями. И тогда сказал им: Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня (Мк. 14:48). Они же, говорит евангелист, предали Его Пилату. Подобно Ему пострадали и идущие к Его цели, держа в памяти Его Божественные слова, в которых Он, подкрепляя нас, говорит о гонениях: Смотрите за собою, ибо будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. [72] Господь сказал будут отдавать, а не «сами себя отдадите». И поведут вас к правителям и царям [73] за имя Мое, а не «сами себя поведете». Ибо Он желает, чтобы мы даже переходили с места на место, будучи гонимы за имя Его.

Снова слышим Его слова: Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой (Мф. 10:23). Ведь Господь не хочет, чтобы мы добровольно приближались к щитоносцам и копьеносцам диавола, чтобы не стать для них виновниками еще больших смертей, как бы принуждая их еще более раздражаться и совершать смертоносные дела. Но он хочет от нас того, чтобы мы ждали и внимали самим себе, бдели и молились, чтобы не впасть в искушение (см. Мф. 26:41).

Так Стефан, первый вслед за Ним взявший на себя свидетельство в Иерусалиме, был схвачен беззаконными и приведен в синедрион, а затем, когда его побивали камнями за имя Господа Иисуса Христа, прославился, молясь и говоря: Господи! не вмени им греха сего (Деян. 7:60). Так Иаков, которого Ирод схватил вторым, усечен мечом во главу. Так избранного из апостолов Петра много раз хватали, заключали в темницу, подвергали поруганиям, а впоследствии распяли в Риме. И прехвальный Павел, после того как его многократно предавали, после того как он подвергался смертельной опасности, много подвизался и хвалился многими гонениями и скорбями, в том же городе был усечен мечом во главу: чем хвалился, тем и окончил свою жизнь. И в Дамаске он был ночью спущен в плетеной корзине по стене и избежал рук того, кто искал его схватить (см. 2 Кор. 11:32). Ведь первым делом для апостолов было благовествовать и учить слову Божию. Утверждая таким образом братьев пребывать в вере, они говорили и следующее: Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22), потому что апостолы искали не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись (1 Кор. 10:33).

И много можно было бы говорить таким людям, с тем чтобы они поступали разумно, но, как говорит апостол, недостанет нам для повествования времени (см. Евр. 11:32).

У пробудившихся от сна, а в особенности от сна непродолжительного, сознание не твердо, но помутнено и неустойчиво. Таким людям святой уподобил тех, которые бросаются на подвиг мученичества, т. е. не выходят на подвиг разумно, но бросаются на него дерзко и опрометчиво, тогда как поприще подвига еще не открыто, но находится лишь в намерении у гонителей. Подвига еще нет, и он медлит привлечь христиан на борьбу, а те, с одной стороны, сами на себя навлекают искушение, а с другой – своим беспокойным стремлением еще больше навлекают месть гонителей и на других христиан.

Хотя таковые заслуживают порицания, все же, несмотря на это (а еще и потому, что к мученичеству они рвутся за имя Христово), святой в настоящей правиле повелевает им быть в общении с другими верными, пусть даже они и не следуют примеру Христа, Который в одно время учил словом тому, чтобы мы молились, дабы не впасть в искушение, а в другое – говорил ученикам и апостолам, что предадут их в синагоги и судилища другие, а не сами они предадут себя. Еще Господь говорил им, чтобы они, когда властители изгоняют их из одного города, бежали и переходили в другой, а не шли сами к властям, чтобы не ожесточить тех еще больше и не стать виновниками гибели огромного числа христиан.

Однако Господь учил этому не только словом: Он подтвердил слово и делом. Ведь и Он прежде страданий часто уклонялся от гнева иудеев и скрывался от них. А во время страданий Он не Сам Себя предал иудеям, но ожидал их, пока те не пришли в сад, не схватили Его и не предали Пилату, как повествуют Божественные Евангелия.

Поэтому и подражатели Господа, апостолы, следуя приведенный выше словам Господа и примеру Его дел, поступили подобным образом. Так первомученик Стефан пришел не сам, но был привлечен в синедрион иудеями и скончался мученически, побитый камнями. Так Иаков, брат Иоанна, был схвачен Иродом и усечен во главу. Так Петра схватили и распяли. Так Павел сначала был спущен с крепостной стены Дамаска в корзине и убежал от областного правителя царя Ареты, когда правитель искал его, чтобы схватить. А после того, как Павла схватили, он был усечен во главу в Риме. И о многих подобных случаях я мог бы им рассказать, если бы было время.

Поэтому нет оснований впредь оставаться в служении тем из клира, которые вызвались самовольно, пали и вновь вступили в борьбу, поскольку они бросили стадо Господне и опорочили самих себя, чего никто из апостолов не делал. Ведь и перенесший многие гонения и показавший многие победы в подвигах блаженный ап. Павел, познав, что лучше разрешиться и быть со Христом (Флп. 1:23), прибавляет слова: А оставаться во плоти нужнее для вас (Флп. 1:24). Он, имея целью пользу не для себя, но для многих, чтобы они спаслись (1 Кор. 10:33), счел, что пребывать с братьями и заботиться о них более необходимо, чем быть в покое самому, как и учащему апостол повелевает пребывать в учении (см. Рим. 12:7), являясь образом для верных (см. 1 Тим. 4:12).

Поэтому те, которые в темнице добиваются права на служение, после того как отпали от него, а затем вновь вступили в борьбу, страдают великим нечувствием. Как требуют они того, что бросили, когда могли быть полезны братьям в такое время? Пока они еще не пали, можно было извинить их за неразумный поступок. А после того как пали, уже не могут священнодействовать, поскольку превознеслись и опорочили самих себя. Поэтому пусть они лучше в смиренномудрии, отложив тщеславие, позаботятся о том, как совершить дело. Достаточно им общения, которое с осмотрительностью (μετ’ ἐπιστάσεως) [[74]] и соблюдением строгости допускается (γινομένη) [[75]] для них по двум причинам: как для того, чтобы они не оказались опечаленными, когда с усилием стремятся к разрешению от этой жизни, так и для того, чтобы некоторые павшие не оправдывались, что они проявили слабость якобы из-за епитимии. Таковые больше всех окажутся постыжены и опозорены, подобно тому, кто заложил у здания основание и не смог его закончить. «Ибо начнут, – говорит Писание, – все проходящие мимо глумиться над ним, говоря: этот человек положил основание и не смог окончить» (см. Лк. 14:29–30).

Поскольку выше святой отец сказал о тех, кто самовольно стремится к мученичеству, то здесь, в данном правиле, он говорит о клириках, которые совершили нечто подобное, и определяет следующее. Если священнослужители и клирики выступили на подвиг мученичества добровольно, а затем, не выдержав мучений, отреклись, однако после отречения вновь исповедали Христа, таковые не должны более служить и подлежат извержению. И причина этого заключается, во-первых, в том, что они ушли и оставили свою паству, которой в то время могли быть полезны и благочестие которой могли укреплять, пока она была в смятении из-за гонения. Во-вторых, выйдя на подвиг самовольно и отрекшись от веры, они навлекли на себя порицание и обвинение, препятствующее им состоять в клире. Они пренебрегли возможностью учить свой народ и предпочли собственную пользу, чего никто из апостолов не делал. Ведь ап. Павел, претерпевший множество гонений и совершивший множество подвигов, хотя познал, что для него лучше и спокойнее умереть, чтобы быть со Христом, однако не искал своей пользы, но считал, что польза многих христиан более необходима, чем собственный покой. И потому он сказал, что для народа нужнее, если бы он сам еще остался в этой жизни, чтобы страдать и мучиться ради спасения и научения народа. Павел не только претерпел и исполнил это сам, но и дал повеление учителям и пастырям учить свою паству и служить добрым примером для пасомых.

По всем этим причинам те священнослужители, которые самочинно устремились на подвиг и затем отреклись, страдают нечувствием, если стремятся обладать тем, от чего добровольно отказались. Ведь если бы они не отреклись, то у них было бы извинение совершённому безрассудному поступку. Их можно было бы извинить не только за то, что они самочинно бросились на мученичество, но даже в большей степени и за то, что оставили паству Господню и не укрепляли ее своими наставлениями. Но так как они отреклись, то их извергают из сана, поскольку, положившись на свои силы, они устремились на борьбу из желания показать себя, т. е. по самонадеянности и хвастовству, а затем, отрекшись, навлекли на себя порицание.

Итак, пусть они прекратят попытки из тщеславия вернуть себе достоинство священства, но лучше пусть имеют одну заботу: как им пройти до конца второе исповедание и борьбу за веру. Достаточно для них и того, что они пребывают в общении с другими верными в молитвах или даже в Божественной причащении Таин. Это допускается по двум причинам. Во-первых, чтобы они не скорбели из-за того, что не допущены до общения, тем более что они через мученичество принимают насильственную смерть за веру. Во-вторых, чтобы те, кто во время истязаний повторно отречется от Христа, не говорили в свое оправдание, будто они проявили малодушие в подвиге и не остались непоколебимы из-за епитимии, отлучающей их от общения. Ведь тем самым они покроют себя бóльшим, чем при первой отречении, стыдом и позором и здесь, и на будущей суде, подобно тому человеку, который заложил основание здания, но, поскольку не смог завершить постройку, стал предметом насмешек для прохожих, о чем повествует святое Евангелие.

Смотри также Апост. 62.

Были такие, которые вначале устремились в самое горнило гонения. Стоя вокруг судилища и видя святых мучеников, поспешающих к почести вышнего звания (Флп. 3:14), в благой ревности готовые на всё, они предавали себя на эту борьбу со многим дерзновением, в особенности когда видели, что иные увлекаемы к падению и падают. Воспламеняясь за них внутренне и слыша в себе призыв к тому, чтобы одолеть возносящегося противника, они спешили на эту борьбу, чтобы противник не казался самому себе мудрым (см. Притч. 3:7) из-за тех, кого счел побежденным его коварством, тогда как он, сам того не замечая, низлагается теми, кто стойко выдерживает строгание и бичевание, острие меча, жжение огня, потопление в воде. И когда некоторые просят совершать молитвы и прошения или за тех, кто был безжалостно наказан в темнице, а потом побежден голодом и жаждой, или за тех, кто вне темницы на судилище был мучим строганием и бичеванием, а после не устоял перед немощью плоти, то справедливо на это согласиться. Ведь сострадать и соболезновать скорбящим и рыдающим о тех, кого в борьбе одолела многая сила злохитрого диавола, иначе говоря, о родителях, братьях или детях, никому никак не вредит. Ведь мы знаем, что и ради веры других некоторые сподобились благости Божией в отпущении грехов, телесном здравии и воскресении мертвых.

Итак, помня о многих тяжких страданиях и скорбях, которые они прежде перенесли за имя Христово, и не только об этом, но и о том, что они раскаялись и содеянное ими предательство оплакивают в изнурении и умерщвлении тела, к тому же имеют свидетельство, что их жизнь стала чужда гражданских занятий [[76]], наряду с прочим подобающим, мы в совместной молитве призываем на них милость Божию через Того, Кто стал ради нас Ходатаем ко Отцу, умилостивляющим за грехи наши. Ведь, говорит Писание, если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши (1 Ин. 2:1–2).

Смысл настоящего правила таков. Мы должны молиться Богу и просить Его за тех, кто необдуманно устремился на мучения – не тогда, впрочем, когда мученическое поприще еще не было открыто гонителями, как в случае с теми, о ком шла речь в предыдущем правиле, но тогда, когда гонение было в самом разгаре. Они отважились на это, видя, как сражаются святые мученики, чтобы получить за мученичество небесные венцы, а в особенности видя, как многие впадают в заблуждение и отрекаются от веры. Из-за падения других они разгорались ревностью одержать победу над диаволом, который ввел тех в заблуждение, хотя и его самого одолели те, кто претерпел до конца, мучимый скребками, мечами, огнем и водой. Итак, речь о тех, которые подобным образом вышли на подвиг мученичества и сперва были заключены в тюрьму и претерпели мучения от голода, жажды и различных истязаний, но потом были побеждены немощью плоти и отреклись от Христа, а после отречения принесли покаяние, оплакали свое падение и отошли, т. е. или умерли в благочестивой вере, или тайно убежали от неверных ради сохранения веры (в особенности, если о них засвидетельствовано, что они были людьми неопытными, отстранившимися от мирских дел или даже добродетельными). Таким, продолжаю, мы должны сострадать и соболезновать, и вместе с теми, кто молится о них Богу Отцу, – будь то их родители, братья или дети – должны и мы призывать Бога и Отца через Господа нашего Иисуса, ставшего Ходатаем пред Отцом, чтобы Он умилосердился над ними. Ведь Иоанн говорит, что если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Который есть умилостивление за грехи наши. Однако и сами отрекшиеся должны совершать то, что должно (ведь именно это означает выражение «наряду с прочим подобающим»): поститься, плакать и творить милостыню, если имеют на то средства. А о том, что и мы должны просить о них Бога, я говорю потому, что из повествований Божественного Писания мы знаем, что многие по вере и прошению других сподобились милости Божией. Одни получили прощение грехов (как друзья Иова по его молитве), другие – телесное здравие (как расслабленный по вере несших его одр), иные были воскрешены из мертвых (как Лазарь, дочь Иаира и сын вдовы) по прошению их родителей и родственников.

Тем, которые дали серебро, чтобы не потерпеть совершенно никакого зла, нельзя поставлять это в вину. Ведь они потерпели материальный ущерб и утрату денег, чтобы не понести урона душевного и не погибнуть душой, чего другие не сделали по корыстолюбию, хотя Господь говорит: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мк. 8:36) или погубит. И еще: Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6:24). И действительно, такие показали гонителям, что работают Богу, возненавидели, попрали и презрели серебро и тем исполнили написанное: Выкупом за жизнь человека служит собственное его богатство (Притч. 13:8). Так и в Деяниях апостолов мы читали, что те, кого вместо Павла и Силы вели в Фессалониках к градоначальникам, были отпущены за мзду [[77]]. После того как они претерпели многие неприятности [[78]] за имя Христово, а толпа и градоначальники встревожились, тогда, как говорит Писание, градоначальники, получив довольно от Иасона и прочих, отпустили их. Братия же немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию (Деян. 17:9–10).

Те, которые дали гонителям серебро и благодаря этому избавились от зла, т. е. или от жестокого обращения и пыток, или от отречения, превосходящего всякое зло, не заслуживают из-за этого осуждения, поскольку они понесли материальный ущерб и потерю денег (чего другие по сребролюбию не сделали), чтобы не потерпеть ущерба душевного и не потерять свою душу. Такие показали перед гонителями, что больше служат Богу, чем мамоне, т. е. серебру, и исполнили слова Приточника о том, что собственное богатство человека является выкупом за его душу. Ведь и в Деяниях апостольских читаем, что Иасон и другие, когда вместо Павла и Силы в Фессалониках иудеи повели их к градоначальникам, дали им достаточную сумму денег и таким образом освободились. Получив, говорит Писание, довольно от Иасона и прочих, отпустили их.

Поэтому и тех, кто оставил все ради спасения души и удалился, нельзя обвинять в том, что вместо них были якобы схвачены другие. Ведь и в Эфесе вместо Павла схватили в театре Гаия и Аристарха, спутников Павла, когда же Павел хотел войти в народ (поскольку мятеж произошел из-за того, что он привлек и обратил множество людей к богопочитанию), ученики не допустили его, говорит Писание (см. Деян. 19:29–30). Кроме того, некоторые из Асийских начальников, будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище (Деян. 19:31).

Если же некоторые будут продолжать насмехаться над теми, кто искренне внимает говорящему: Спеши спасти свою душу и не оглядывайся назад (Быт. 19:17), пусть вспомнят и то, как избранный между апостолами Петр, когда его уже ввергли в темницу и передали стеречь четырем четверицам воинов, по повелению ангела Господня ночью убежал и избавился от руки кровожадного Ирода и от всего, чего ждал народ иудейский. [79] По наступлении дня, говорит Писание, между воинами сделалась большая тревога о том, что сделалось с Петром. Ирод же, поискав его и не найдя, судил стражей и велел повесить (ἀπαγχθῆναι) [[80]] их (Деян. 12:18–19). Из-за этих стражей на Петра не возлагают никакой вины. Ведь можно было и им, когда они увидели происходящее, бежать, а также и всем детям в Вифлееме и всех его окрестностях, если бы их родители знали, что́ ожидает младенцев. Но эти дети были убиты скверноубийцей Иродом из-за того единственного Младенца, Которого он искал убить и Который по повелению ангела Господня бежал, уже начав скоро пленять и смело расхищать, согласно с нареченный Ему именем, как написано: Нареки ему имя: «Скорее обирай, наглее расхищай». Ибо прежде нежели cue дитя научится называть отца и мать, богатство Дамаска и добычи Самарии понесут пред царем Ассирийским (Ис. 8:3–4).

Поэтому волхвы, как уже плененные и похищенные, покорно и почтительно поклоняются Младенцу, открывая свои сокровища и поднося Ему наиболее приличествующие и подобающие дары: золото, ливан и смирну, как Царю, Богу и Человеку. Потому-то они, при содействии Промысла, уже больше не пожелали возвратиться к царю Ассирийскому. Ибо получив во сне откровение, говорит Писание, не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою (Мф. 2:12). Тогда кровожадный Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов (Мф. 2:16). Он искал убить вместе с ними и другого ребенка, рожденного прежде Него, и, не найдя, убил отца его Захарию между храмом и жертвенником (см. Мф. 23:35), в то время как ребенок и мать его Елисавета убежали, за что не подлежат никакому порицанию.

В этом правиле святой говорит, что те, которые оставили все свое имущество и убежали, чтобы спасти свои души, не имея, может быть, сил перенести мучение до конца, не совершили преступления. Но не должно обвинять их и в том случае, если после их бегства гонители схватили из-за них других христиан и подвергли их пыткам, потому что и вместо Павла в Эфесе схватили Гаия и Аристарха, спутников Павла. Но Павла не обвинили в этом, несмотря даже на то, что мятеж и волнение произошли из-за того, что он убедил большое число народа обратиться к богопознанию. И когда ангел вывел Петра из тюрьмы, Ирод схватил стороживших его воинов и наказал их (или даже повесил), но в этом не обвиняют ни ангела, ни Петра, потому что солдаты могли убежать, видя, что Петра в темнице нет, однако не убежали.

Так было и тогда, когда родился Господь наш Иисус Христос, Чье имя, согласно пророчеству, было «скоро плени плененных диаволом», и волхвы, как духовно плененные Господом, поклонились Ему, принося дары: золото – как Царю, ливан – как Богу, смирну – как смертному Человеку, а потом не возвратились к Ассирийскому царю, т. е. Ироду [[81]], но другим путем ушли в свою страну. Когда, повторяю, все это произошло, и Господь по извещению ангела бежал в Египет, тогда кровожадный Ирод, придя в ярость от того, что был обманут волхвами, умертвил всех младенцев в Вифлееме в возрасте от двух лет и младше. Однако Господа в этом не обвиняют. Этот же Ирод искал и Предтечу Иоанна, а не найдя, поскольку Елисавета, мать Иоанна, взяв младенца, убежала, убил его отца Захарию [[82]]. Но ни Иоанн, ни Елисавета из-за этого не заслуживают обвинения.

Если же некоторые претерпели великое насилие и мучение, приняли в уста распорки, вынесли узы и устояли в своей любви к вере, мужественно претерпели сожжение рук, когда против их воли мучители протягивали их руки к нечестивому жертвоприношению, – как написали мне из темницы треблаженные мученики о пострадавших в Ливии, а также другие сослужители – то они, в особенности если и другие братья свидетельствуют о них, могут оставаться в служении. Их причисляют к исповедникам, равно как и тех, кого почти до смерти замучили многими мучениями и у кого уже не было сил ни произнести слова или звука, ни пошевелиться, чтобы воспротивиться тем, кто безуспешно их принуждает. Ведь они не соглашались на их мерзость, как я слышал опять же от сослужителей. Будет причислен к исповедникам и всякий, кто проводит жизнь, подобно ап. Тимофею, повинуясь говорящему: Преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями (1 Тим. 6:11–12).

Истязавшие святых мучеников, после многих мучений, с великим насилием вливали им в рот вино от возлияний, или вкладывали мясо жертвенных животных, или же, влагая им в руки ладан и уголь, влекли связанных к жертвеннику, чтобы они, не стерпев боли от огня, бросили ладан на угли жертвенника и таким образом якобы принесли жертву. Таковые, определяет настоящее правило, если устояли непоколебимыми в вере и предпочли лучше сжечь свои руки, чем бросить ладан на жертвенник, как поступили мученики в Ливии (а также св. мч. Варлаам), не только могут иметь священную степень и быть в клире, но и причисляются к исповедникам. И не только они, но и те, которые были близ смерти от многих пыток и не имели сил говорить или оказывать сопротивление гонителям, когда те вливали им в рот вино или влагали идоложертвенное, точно так же причисляются к исповедникам. Далее святой добавляет о мученичестве, совершаемой в совести, говоря, что тот, кто живет так, как ап. Павел писал Тимофею: любит праведность, благочестие, веру, любовь, терпение, кротость, сражается добрым подвигом веры и держится исповедания, которое он исповедал во время святого крещения перед многими свидетелями, также причисляется к исповедникам.

Смотри также Анкир. 3.

Пусть никто не укоряет нас за соблюдение среды и пятницы, в которые нам, согласно преданию, предписано поститься по уважительной причине: в среду – ради составленного иудеями совета о предательстве Господа, в пятницу – ради того, что Он пострадал за нас. Воскресный же день [[84]] мы проводим как день радости, ради Воскресшего в этот день, и в продолжение его не преклоняем колена, следуя преданию.

Настоящее правило запрещает упрекать нас, православных, за то, что мы по преданию (имеется в виду – апостольскому) всегда постимся в среду и пятницу. Каждую среду мы постимся потому, что в этот день между иудеями состоялся совет о предательстве Господа; каждую пятницу – потому, что в этот день Господь пострадал за нас. В воскресенье же у нас праздник и радость, ибо в этот день Господь воскрес из мертвых, и колена в воскресенье по преданию мы не преклоняем.

Прочти также Апост. 64, I Всел. 20.

Во святых отец наш Афанасий вступил на свое поприще при Константине Великом [[85]]. В 325 г. еще диаконом он присутствовал на I Вселенской соборе вместе с Александром Александрийским [[86]], а в 326 г. [87] [[88]] поставлен во епископа Александрийского [[89]]. Но поскольку он не захотел находиться в общении с Арием (хотя император Константин повелел вступить в общение с ним, сочтя, что Арий принял определение Никейского собора), сторонники Евсевия Никомидийского возвели на него страшные обвинения и клеветы [[90]], из-за чего в 335 г. Афанасий был низложен на разбойническом сборище в Тире [[91]]. В следующем году [[92]] его изгнали в Треверию Галльскую, [93] потому что ариане оклеветали его перед императором в том, будто он препятствует доставке хлеба из Александрии в Константинополь [[94]]. Спустя 18 месяцев [[95]], уже после смерти Константина Великого, он возвращается в Александрию по повелению Константина II младшего, сына Константина, в 337 г. [[96]]. В 341 г. Афанасия низложили на Антиохийском соборе [[97]], но когда он пришел в Рим и возведенные на него обвинения были сняты как на состоявшемся в Риме Соборе 342 г., так и на Сардикийском соборе 347 г., он был снова призван на свою кафедру императором Констанцием, поскольку за Афанасия, угрожая Констанцию, заступился Констант, его брат [[98]]. Спустя шесть лет Афанасия осуждают на Соборах, из которых один состоялся в Арелате в 353 г., другой в Медиолане в 357 г. [[99]], и он удаляется в фиваидскую пустыню [[100]], оставаясь там до смерти Констанция.

В царствование Юлиана Отступника он был снова призван на свою кафедру и, созвав Собор, рассмотревший термины «сущность» и «ипостась», соединил западных с восточными [[101]]. В 362 г. [[102]] Афанасия изгоняют из Александрии по приказу Отступника. Плакавшим о нем христианам он сказал: «Не бойтесь, это облачко, и оно очень скоро пройдет мимо» [[103]]. Придя в 363 г. в Антиохию, он научил Иовиана догматам православной веры [[104]], но вскоре был вынужден прятаться от гонений Валента у могилы своего отца [[105]]. Спустя некоторое время тот же Валент призвал его обратно, и, прожив в мире до 371 или 373 г. [[106]], сей адамант предал дух свой Богу, 46 лет пробыв епископом и подвергшись многочисленным и великим опасностям [[107]].

Вместе с прочими сочинениями (изданы в Париже в 1698 г. в 3-х т.) он оставил нам и три канонических послания, необходимых для церковного благочиния и устроения. Эти послания косвенно подтверждаются правилами IV Всел. 1, VII Всел. 1, а прямо – VI Всел. 2. Благодаря такому подтверждению они получают некоторым образом силу правил Вселенских соборов.

Находятся они в «Пандектах» (т. 2) и в «Синодиконе» (т. 1, с. 333) [[108]].

Все творения Божии добры и чисты, потому что Божие Слово не сотворило ничего неполезного или нечистого. Ибо мы Христово благоухание в спасаемых, по апостолу (2 Кор. 2:15). Поскольку же стрелы диавола коварны и многообразны, так что он умудряется приводить в смущение людей простодушных и в обычных упражнениях препятствует братьям, всевая в них нечистые и скверные помыслы, то давайте в этом кратком слове разоблачим обольщение лукавого благодатью Спасителя нашего и утвердим мысль простых.

Для чистых все чисто, а у нечистых и совесть, и все осквернено (см. Тит. 1:15). И удивляюсь я ухищрению диавола, как он, сам мерзость и пагуба, внушает помыслы по видимости чистые. Однако внушаемое им – это скорее козни или искушение. Ведь именно для того, как я сказал, чтобы отвлечь подвижников от их обычного спасительного занятия и показаться в этом деле победителем, он и нашептывает им подобные пустые размышления, которые не приносят ничего полезного для жизни, но только приводят к ненужным вопросам и пустословию, тогда как их следует избегать.

Ведь поистине, скажи мне, возлюбленный и благоговейнейший, какой грех или нечистота в естественном истечении? Это то же, что вменить в вину выделения из носа или слюну. Мы можем сказать и больше – об извержениях чрева, которые необходимы для жизни живого существа. Кроме того, если мы верим, что человек, согласно Божественному Писанию, – это дело рук Божиих, то как могло от Силы чистой произойти дело скверное? И если мы – род Божий, по божественным Деяниям апостольским (Деян. 17:28), то нет в нас ничего нечистого. Тогда только мы оскверняемся, когда творим злосмраднейший грех. А когда не по нашей воле случается какое-нибудь естественное истечение, тогда мы претерпеваем это по естественному закону, как и остальное, о чем мы сказали.

Но поскольку те, у которых одна забота – противоречить справедливо сказанному, вернее сказать, сотворенному Богом, приводят евангельское изречение о том, что не входящее сквернит человека, но исходящее (Мф. 15:11), то необходимо обличить и это их неразумие (ведь вопросом его не назовешь). Прежде всего, не имея твердых знаний, они по собственному невежеству искажают и само Писание. Смысл этого Божественного изречения в следующем: когда некоторые люди, подобно этим лжетолкователям, сомневались относительно пищи, тогда Сам Господь, избавляя их от неведения, а точнее, принародно обличая обольщение, сказал, что не входящее сквернит человека, но исходящее. И затем добавил, откуда исходящее – из сердца, потому что Он знает, что там находится скверная сокровищница нечистых помыслов и других грехов. Более кратко о том же говорит наставленный в этом (δεδιδαγμένος) [[110]] апостол: Пища не приближает нас к Богу (1 Кор. 8:8). Значит, и в нашем случае справедливо будет сказать, что естественное истечение не приближает нас к наказанию. Пожалуй, и врачи (чтобы прекословящих пристыдить хотя бы свидетельствами внешних) скажут в защиту этого, что живому существу даны некоторые необходимые протоки для выделения излишка соков, скапливающихся в каждом нашем члене. Излишки эти у головы – волосы и выделяющаяся из головы влага, у чрева – его извержения, наконец, у семенных каналов – упомянутые выделения.

Какой же в этом грех к Богу (πρὸς Θεόν) [[111]], боголюбезнейший старче, когда Сам сотворивший живое существо Владыка захотел создать члены тела с такими протоками?

Но коль скоро нужно предупредить возражения лукавых людей (ведь они могут сказать, что, значит, не грех и прямое употребление этих органов, если они созданы Творцом), то мы заставим их замолчать, сами предложив им такой вопрос: о каком употреблении ты говоришь? О законной, которое дозволил и Бог, говоря: Возрастайте, и размножайтесь, и наполняйте землю (Быт. 1:28)? О том, которое одобрил и апостол словами брак да будет честен и ложе непорочно (Евр. 13:4)? Или об употреблении хотя и естественном, но тайном и прелюбодейном? Ведь и во всем прочем, что происходит в жизни, найдем различия, зависящие от обстоятельств. Например, убивать не позволено, но истреблять неприятелей на войне и законно, и достойно похвалы, почему отличившиеся в бранях удостаиваются великих почестей, им воздвигают памятники, которые возвещают об их заслугах. Так одно и то же в каком-то случае и в какое-то время непозволительно, а в каком-то случае, когда оказывается благовременным, позволяется и не воспрещается. То же можно сказать и о плотском соединении. Блажен, кто в юности свободно возьмет на себя иго (см. Плач. 3:27) и будет пользоваться естеством для чадородия; а если для распутства, то блудников и прелюбодеев ожидает изображенное у апостола наказание (см. Евр. 13:4). Есть два пути в жизни, один – обыкновенный и житейский, разумею брак, другой – ангельский и ни с чем несравнимый, девство. Если кто изберет путь мирской, брак, то хотя и не заслуживает порицания, однако же не примет и столько дарований, как в девстве. Впрочем, примет и он, поскольку приносит плод в тридцать крат. А кто возлюбит путь непорочный и премирный, тот, хотя путь его суров и труден для прохождения, получит дарования удивительнейшие, потому что он приносит плод совершенный, сторицей. Так что на порочные и лукавые вопросы есть свои ответы: они давно уже даны Божественными Писаниями.

Потому, отче, утверждай вверенную тебе паству, утешая апостольскими писаниями, воодушевляя евангельскими примерами, предлагая советы из псалмов и говоря: Оживи меня по слову Твоему (Пс. 118:107). А слово Господа повелевает служить Ему от чистого сердца, о чем знает тот же пророк – и, как бы объясняя сам себя, говорит: Сердце чистое создай во мне, Боже (Пс. 50:11), чтобы не смущали меня нечистые помыслы. И еще говорит Давид: И Духом Владычественным утверди меня (Пс. 50:14), чтобы если когда-либо и возмутят меня помышления, Твоя крепкая сила поддержала меня, подобно твердому основанию.

Вот и ты сам, подавая эти и подобные советы, говори тем, кто медленнее повинуется истине: Научу беззаконников путям Твоим – и, твердо уповая на Господа, что убедишь их удержаться от такого зла, воспевай: И нечестивые к Тебе обратятся (Пс. 50:14). Пусть же злонамеренно вопрошающие оставят свой суетный труд, а благочестиво сомневающиеся укрепятся Духом Владычественным. Вы же, твердо знающие истину, содержи́те ее ненарушимо и непоколебимо во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава и держава во веки веков, аминь.

Судя по всему, сего великого отца спросили, считать ли греховным происходящее во сне естественное извержение семени, или, как его чаще называют, истечение. В ответ он написал это послание, в котором говорит, что все творения Божии чисты и ничего нечистого или оскверненного Бог не сотворил. Но поскольку у диавола множество разных ухищрений, с помощью которых он обыкновенно смущает и тревожит простых рабов Божиих, подвижников, и мешает им в их обычной добродетели, вызывая в их воображении нечистые помыслы, то нам нужно с Божией помощью обличить эту бесовскую уловку и укрепить мысли наших бесхитростных братьев, чтобы они более не беспокоились.

Итак, Афанасий Великий начинает с изречения блаженного Павла и говорит, что все творения Божии чисты для чистых и добродетельных, а нечистым и грешным все кажется нечистым и оскверненным из-за их собственной оскверненной и нечистой совести. Далее святой удивляется лукавству диавола: как он, сам нечистый, всевает в нас помыслы на вид чистые, а на самом деле они являются скорее искушениями и тайными ухищрениями [[112]], чтобы помешать, как мы сказали, спасительному занятию братьев и показать, что он победил их своими нашептываниями, словно каким-то жужжанием насекомых, шмелей, и пустым страхом перед ними, – а это не вносит в нашу жизнь ничего, кроме пререканий и пустословия, которые учит ненавидеть божественный Павел.

Потом святой спрашивает прп. Аммуна, какой грех или нечистота в естественном истечении, которое случается во сне и представляет собой извержение некоего излишка? [[113]] Разве только осудить вообще все тело человека за те излишки и выделения, которые из него исходят, скажем, за слизь из носа, мокроту и испражнения, необходимые для человеческого организма. Ведь если мы верим (говорит он), что человек – творение рук Божиих (как это и есть по Писаниям), то может ли быть нечистым творение Божие, в то время как все, что Бог сотворил, есть весьма хорошо? [114] И если мы род Его, как сказал поэт Арат [115] и божественный Павел, то, значит, нет в нас никакой части нечистой, и мы оскверняемся только тогда, когда совершаем зловонный и достойный плача грех. А когда у нас во сне невольно случается естественное истечение, то мы претерпеваем это как необходимое следствие нашей природы, подобно тем выделениям, о которых мы уже упомянули.

Но поскольку желающие противоречить справедливо сказанному, а лучше сказать, Богом созданному, приводят против нас изречение Евангелия, которое говорит, что не входящее, но исходящее сквернит человека, нужно разрешить и это их не то что недоумение, а нелепость. Итак, мы говорим, что они, будучи невежественными, и Святое Писание изъясняют по своему невежественному вкусу. А евангельское изречение имеет следующий смысл. Когда некоторые высказывали сомнения (как и те, о ком сейчас речь) относительно пищи, опасаясь, что она может их осквернить, тогда Христос, избавляя их от неведения и делая явным обольщение, сказал, что не входящее сквернит человека, но исходящее. И тут же добавил, откуда исходящее, – из сердца, в котором находятся злые сокровища нечистых помыслов и других грехов. А божественный Павел более кратко и ясно научил нас этому, сказав: Пища не приближает нас к Богу. То же самое справедливо будет сказать и в настоящем случае: естественное истечение не приводит нас к наказанию. И вероятно, говорит Афанасий, такой же ответ им дадут и обыкновенные врачи, чтобы они убедились хотя бы свидетельством внешних. Ведь и они говорят, что Творец дал человеку необходимые каналы для выделения излишков из питаемых членов, как, например, выделения на голове – это волосы и влага, выходящая через каналы в голове (т. е. мокрота из носа, слюна изо рта, слезы из глаз и пр.), а выделения чрева – испражнения. И как все это – выделения, так и истечение во сне – это выделения семенных каналов. Потом св. Афанасий обращается к прп. Аммуну со словами: «Итак, если Бог создал человека и захотел, чтобы он имел тело с такими органами и каналами, то какой в этом грех для человека? Думаю, никакого».

Но нужно еще, говорит св. Афанасий, предупредить возражения лукавых любителей споров, потому что они могут сказать, что тогда нет греха и в непосредственном пользовании семенными органами, потому что они и предназначены Богом для такого пользования и употребления. На это мы отвечаем следующее. О каком пользовании и употреблении ты говоришь? О законной, которое Бог дозволил заповедью возрастайте и размножайтесь и которое похваляет апостол, говоря: Брак да будет честен и ложе непорочно, или о том, которое не освящено, тайно и беззаконно, иначе говоря, о блуде и прелюбодеянии? Если о первом, то ясно, что оно добро; а если о втором, то ясно, что преступно.

И не будем удивляться (говорит святой), что одна и та же вещь бывает иногда хорошей, а иногда плохой, потому что мы видим, что и многое другое в настоящей жизни бывает то хорошим, то плохим. Например, убийство непозволительно, но когда оно совершается во время войны с врагами веры, тогда оно и позволительно, и похвально, и потому победители в войне получают большие почести и в их честь воздвигают статуи, которые возвещают об их победах (см. об этом Василия Велик. 13). Следовательно, и о соитии нужно рассуждать подобным образом. И далее святой словами прор. Иеремии хвалит тех, кто вступает в брак ради чадородия, а распутных устрашает апостольскими словами о том, что блудников и прелюбодеев судит Бог. [116] Потом он говорит, что Бог показал нам в настоящей жизни два пути: один обыкновенный и невысокий, т. е. брак, замужество, а другой ангельский и ни с чем не сравнимый, девство. Тот, кто избрал брак, нисколько не согрешает, но дарований девства получить не может [[117]]. Впрочем, такой приносит тридцатикратный плод (через чадородие), согласно притче о сеятеле. А тот, кто возлюбил девство и монашеское жительство (хотя оно трудно в сравнении с первым, т. е. или труднее первого пути, брака, или труднее первое время, из-за непривычки и из-за того, что тело молодо и влечется к соитию), получает более удивительные дары, чем даруемое в браке, потому что девство приносит совершенный плод, плод сторицею.

Затем Афанасий говорит, что ответы на подобные порочные вопросы сомневающихся содержатся в Священном Писании. Призвав Аммуна утверждать монахов, которыми тот руководил, советами и вразумлениями, взятыми из святого Евангелия, Апостола и псалмов Давида, он заканчивает послание молитвой.

Смотри также Дионисия Александр. 4 и примеч. к нему.

Господину Руфиану, сыну и желаннейшему сослужителю, Афанасий, о Господе радоваться.

Ты пишешь отцу то, что и прилично писать возлюбленному сыну. И я, паче всех желаннейший мой Руфиниан, обнял тебя, пришедшего ко мне через письмо. Хотя и я мог в начале, и середине, и конце писать тебе, как сыну, но удержался, чтобы наша дружба и свидетельство познавались не из писем. Ведь ты – мое письмо, по слову Писания, узнаваемое и читаемое в сердце (2 Кор. 3:2). Итак, верь, поистине верь, что я приветствую тебя с таким расположением и поощряю писать мне, потому что ты не мало, но много радуешь меня своими письмами.

Коль скоро же из любви к добру и согласно с церковными правилами (что опять прилично твоему благоговению) ты спросил об увлеченных поневоле, но не развращенных ложной верой и пожелал, чтобы я написал тебе, что решено о них на Соборах и везде, то знай, желаннейший мой господин, что сначала, по прекращении бывшего насилия, состоялся Собор, на котором присутствовали епископы из внешних областей. Был Собор и у сослужителей наших, живущих в Элладе, а также и у живущих в Испании и Галлии. И как здесь, так и всюду за благо признано падших и ставших вождями ереси прощать, если они каются, но не давать им места в клире. А тем, кто не отвергает благочестия, но был увлечен поневоле и насильно, решено давать прощение и место в клире, тем более что они привели в свою защиту убедительное оправдание, и, вероятно, это случилось с ними не без смотрения Божия.

Ведь они утверждали, что не перешли на сторону нечестия, но предпочли, для того чтобы не были поставлены какие-нибудь его ярые приверженцы и не погубили Церквей, лучше содействовать насилию и нести это бремя, только бы не погибли люди. Нам показалось, что, утверждая это, они говорят убедительно, поскольку в свое извинение указывают, что и Аарон, брат Моисея, хотя содействовал в пустыне преступлению народа, но оправданием ему послужило то, что иначе народ, вернувшись в Египет, закоснел бы в идолослужении. Ведь мысль, что, оставаясь в пустыне, они могут отстать от нечестия, а если войдут в Египет, нечестие усугубят и возрастят в себе, казалась убедительной. Потому и дозволено принимать таковых в клир, и обманутый и претерпевшим насилие даруется прощение.

Сообщаю об этом и твоему благоговению, будучи твердо уверен, что и твое боголюбие одобрит такое решение и не осудит за послабление согласившихся с ним. Благоволи же прочесть это священству и подчиненному тебе народу, чтобы они, зная это, не порицали тебя за такое отношение к подобным людям. Ведь неприлично было бы писать к ним мне, когда твое благоговение может и возвестить о нашем отношении к таковым, и восполнить все недостающее. Благодарение Господу, исполнившему тебя всяким словом и всяким ведением.

Кающиеся пусть открыто предают анафеме ложное учение Евдоксия и Евзоия, называя их по именам (ибо эти защитники арианской ереси [[119]] богохульно причислили Слово Божие к тварям). Кроме того, пусть исповедают веру, исповеданную отцами в Никее, и объявят, что никакого другого Собора не предпочитают этому Собору.

Приветствуй братство твое. И тебя приветствует о Господе пребывающее с нами братство.

В этом ответном послании св. Афанасия еп. Руфиниану речь идет не о тех, кто отрекся от Христа и принес жертву идолам (о таковых говорит Анкирский собор и еще подробнее св. Петр Александрийский), но о тех, кто вступил в общение с еретиками-арианами. Так случилось, что когда императоры стали поборниками их ереси, ариане приобрели силу и заставили принять свою ересь многих православных, которые затем покаялись и вернулись в Православную Церковь. О том, как следует их принимать, и спрашивает Руфиниан Афанасия Великого. Отвечая на это в рассматриваемом послании, св. Афанасий вначале объявляет о своей горячей отеческой любви к Руфиниану, побуждая его постоянно писать ему, а затем переходит к самому вопросу и говорит: «Коль скоро, согласно с церковными правилами, ты спрашиваешь о тех, которые вступили в общение с еретиками, а затем покаялись, не оставшись в ереси до конца, то знай, что по этому вопросу проводились разные Соборы в разных местах: и в Элладе, и в Испании, и в Галлии». (Возможно, выражение «был Собор и у сослужителей наших, живущих в Элладе» означает, что через послания св. Афанасия решение Александрийского собора было объявлено архиереям Эллады. Такое понимание более правильно, потому что и Досифей в «Двенадцатикнижии» (с. 181) говорит, что через свои послания Афанасий приобрел единомышленников в лице епископов Македонии и Ахаии, как пишет Василий Великий). [121] И решение, принятое нами здесь [[122]], приняли и все они. А именно, мы утверждаем, что тех священнослужителей, которые не просто вступили в общение с арианами и исповедали, что имеют одинаковые с ними убеждения, но сделались и поборниками их ереси (так что склоняли и других перейти в арианство), если они возвращаются в Православную Церковь, нужно принимать, но не оставлять их на степенях священства, а считать впредь мирянами [[123]].

Тем же, кто вступил в общение с еретиками не по свободной воле, но насильно и принудительно, нам показалось разумный по их возвращении в Церковь даровать прощение. Пусть они занимают свое место в клире, т. е. как были иереями, так ими и остаются. Они достойны прощения не только потому, что претерпели насилие от еретиков, но и потому, что, по их словам, они применили принцип икономии. Ведь они оправдываются тем, что вступили в общение с еретиками не поистине, но лишь притворно и сделали это по икономии и снисхождению, чтобы их не изгнали совсем из Церкви, а на их место не поставили ярых приверженцев нечестия, которые окончательно погубили бы православных. Они предпочли понести тяжесть вынужденного отречения, чтобы не погибло множество православных. Говоря об этом, они приводят в пример и брата Моисея, Аарона, который покорился неразумному стремлению израильского народа и позволил им (из-за промедления Моисея) отлить золотого тельца, а позднее перед Моисеем оправдывал свое беззаконие тем, что не хотел, чтобы народ вернулся в Египет и предался нечестию окончательно. Ведь несомненно, что если бы они остались в пустыне, то могли бы обратиться от нечестия, но если бы вернулись в Египет, то отнюдь – напротив, преуспели бы в нечестии еще больше.

Подобно рассуждали и те, о ком у нас речь: если на время для вида вступить в общение с еретиками, христиане останутся в православии и не потерпят полного крушения, поскольку никто не будет принуждать их принять ложное учение. И напротив, они непременно подвергнутся насилию, если в Церквах будут поставлены другие епископы, ревнители ереси. Итак, из-за этого их оправданна и икономии им позволено остаться в сущем сане.

Так определяет св. Афанасий о священнослужителях, вступивших в общение с еретиками. Мирянам же, которых ариане обманули или насильно принудили приобщиться к их ереси, дается, говорит святой, прощение, если они покаются и вернутся в православие. А принимать их и управлять ими следует по правилам святых отцов. «Все это, – говорит св. Афанасий, – я написал твоему боголюбию, будучи твердо уверен, что показавшееся мне разумным и ты сочтешь таким же и не обвинишь наш Собор в послаблении, т. е. в праздности и бесполезности. Иными словами, не обвинишь нас в том, что мы собрались праздно и напрасно и не вынесли канонического и разумного решения о вступивших в общение с еретиками».

После этих слов св. Афанасий просит Руфиана прочесть его послание всем иереям, чтобы знали и они. А в добавление говорит и о том, что должны делать обращающиеся от общения с еретиками: открыто предавать анафеме ереси Евзоия и Евдоксия, вождей арианства, и исповедовать Символ веры богоносных отцов, собиравшихся в Никее, а также ставить I Вселенский собор выше всех остальных Соборов.

Прочти также Апост. 47, 62, 68 и II Всел. 7.

О еретиках я упомянул как о мертвых, а о нас – как имеющих для спасения Божественные Писания, и боюсь, чтобы иные из людей простых, по ухищрению некоторых, не уклонились от простоты и чистоты, как писал Павел к коринфянам (2 Кор. 11:3), и вслед за тем не начали внимать иным книгам, так называемым апокрифическим, которые вводят в заблуждение тем, что имеют одно именование с книгами истинными. Поэтому прошу вас потерпеть, если то, о чем вы и сами знаете, пишу в напоминание вам по необходимости и ради пользы Церкви.

Намереваясь же написать это напоминание, я, чтобы укрепить свое дерзновение, воспользуюсь примером евангелиста Луки и сам говорю тоже: «Как уже некие начали составлять себе так называемые апокрифы и смешивать их с богодухновенным Писанием, о котором нам совершенно известно, как передали то отцам бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по побуждению истинных братьев, изучив все сначала, по порядку изложить, какие книги внесены в канон и по преданию считаются божественными, чтобы всякий, если введен в обман, осудил обманувших его, а если остался чистым, порадовался новому напоминанию».

Итак, всех книг Ветхого Завета по числу двадцать две, сколько, как я слышал, и букв у евреев. По порядку и названию эти книги следующие: во-первых, Бытие, потом Исход, потом Левит, затем Числа и, наконец, Второзаконие. За ними следуют: Иисус Навин, Судьи, а после нее Руфь. Затем сразу четыре книги Царств, из которых первая и вторая считаются одной книгой, третья и четвертая – также одной. После них первая и вторая книги Паралипоменон, принимаемые также за одну книгу; затем Ездры первая и вторая, тоже за одну; за ними книга Псалмов и Притчи. Потом Екклесиаст и Песнь Песней, с ними и Иов. Наконец, Пророки, а именно двенадцать, считаются одной книгой; затем Исайя, Иеремия и с ним Варух, Плач и Послание, а после них Иезекииль и Даниил. До сих пор перечислялись книги Ветхого Завета.

Но следует незамедлительно сказать и о книгах Нового Завета. Вот они: четыре Евангелия – от Матфея, Марка, Луки, Иоанна [[125]]; после них Деяния апостолов и семь Посланий апостольских, называемых соборными, а именно: Иакова одно, Петра два, затем три Иоанна и одно Иуды. Кроме них четырнадцать Посланий ап. Павла, расположенных в следующем порядке: первое – к римлянам, потом два к коринфянам, затем к галатам и ефесянам, потом к филиппийцам, к колоссянам и два к фессалоникийцам. Потом к евреям и к Тимофею два, к Титу одно, и последнее – одно к Филимону [[126]], а также Откровение Иоанна.

Вот источники спасения, чтобы жаждущий утолял жажду от их словес. Только они благовествуют учение благочестия. Никто да не прибавляет к ним и не отъемлет от них что-либо. Об этих Писаниях говоря, Господь стыдил саддукеев: Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы их (см. Мф. 22:29), а иудеев увещевал: Исследуйте Писания, ибо они свидетельствуют о Мне (Ин. 5:39). Но ради большей точности прибавляю и следующее, поскольку написать об этом необходимо: помимо названных, существуют и другие книги, не канонические, но те, которые отцы определили читать только что обратившимся и желающим пройти оглашение словом благочестия. Это Премудрость Соломона, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь, Товия, так называемое Учение апостолов [[127]] и Пастырь [[128]].

Но заметьте, возлюбленные, что, тогда как одни книги предлагаются для чтения, а другие внесены в канон, нигде не упоминается об апокрифических. Эти книги – измышление еретиков, которые пишут их когда хотят, но приписывают им давность и прибавляют лет, чтобы, выдавая их за древние, иметь способ обольстить этим людей бесхитростных.

В своем послании св. Афанасий разделяет все книги Священного Писания на три вида: апокрифические, канонические и полезные для чтения. Апокрифическими он называет подложные книги, которые сочиняют еретики и о которых они утверждают, что это древние книги Божественного Писания, а тем самым простецов вводят в заблуждение, внушая, будто это книги истинные и полезные. Канонические книги – это книги Ветхого и Нового Завета, которые Афанасий перечисляет по их названиям. Полезные для чтения книги – это книги, не относящиеся к каноническим, но не апокрифические, а те, которые отцы заповедали читать оглашенным. Святой перечисляет по названиям и эти книги.

Св. Афанасий говорит, что он вынужден был перечислить все эти книги по отдельности для того, чтобы в случае, если кто-то был обманут и принял апокрифы еретиков, он мог исправиться и отвергнуть их, а если не принял, то радовался бы, получив еще одно свидетельство об этих книгах. Весьма удачно св. Афанасий пользуется здесь начальными словами святого Евангелия от Луки и, перечислив канонические и полезные для чтения книги, о которых мы сказали, а также побудив всякого исследовать их, как сказал Господь иудеям, заканчивает послание.

Смотри также Апост. 85.

Во святых отец наш Василий был родом из Кесарии, расположенной в той части Каппадокии, которая лежит при Понте, – в древности она называлась также Мазакой. Он родился в 329 г. [[129]], а в 364 г. был возведен Евсевием Кесарийским на степень пресвитера [[130]]. Но спустя краткое время, уступая зависти Евсевия, он удалился в Понт и своим словом увлек за собой единодушного ему божественного Григория Назианзина [[131]]. После того как он стал во главе находившихся там монастырей и изложил для них установления и правила, он предался пустынному уединению, оправдывая себя жаждой совершеннейшего безмолвия. В 365 г. [[132]], узнав, что арианская ересь, распространившаяся при Валенте, готова проникнуть и в Каппадокию, он возвращается, отдает себя на служение Матери-Церкви, примиряется с Евсевием и доблестно стоит за православие [[133]]. Став епископом Кесарии после смерти Евсевия в 370 г. [[134]], он мужественно повел борьбу против ересей, распространенных в те времена. Так, он противостал епарху Модесту, который всевозможными способами пытался поколебать его благочестие, и смело обратился к нему с достопамятными словами: «Я и завтра останусь тем же, а ты не изменяй своего мнения, но исполни свои угрозы» [[135]]. Восемь лет [[136]] правив своей паствой, он преставился ко Господу. Среди прочих своих писаний (изданы в Париже в 1730 г.) всехвальный муж оставил нам и следующие канонические послания, необходимые для благочиния и устроения Церкви. Косвенно они утверждены правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 (этот Собор, сверх того, заимствовал многие правила Василия и сделал их своими), и через это утверждение они некоторым образом получили силу правил Вселенских соборов. Эти правила находятся во 2-м т. «Пандект» и в 1-м т. «Синодикона», с. 335 [[137]].

Писание говорит: Неразумному, спрашивающему о мудрости, сочтется это за мудрость (Притч. 17:28). Вопрос же мудрого, как видно, умудряет и неразумного, что по Божией благодати случается с нами всякий раз, когда мы получаем письма твоей трудолюбивой души. Ибо мы превосходим самих себя в знании и разумении, из самого вопроса научаясь тому многому, чего раньше не знали, и забота о том, как ответить, делается нашим учителем. Точно так и теперь, хотя мы никогда не задумывались над вопросами, которые ты задал, мы были вынуждены и рассмотреть их тщательно, и вспомнить, слышали ли что-нибудь от старейших, и сами размыслить над сходным с тем, чему мы научены.

Многого смиренномудрия исполнено предисловие к настоящему посланию. Василий Великий начинает с изречения Приточника о том, что неразумный будет считаться мудрым, если спросит о мудрых вещах, а затем добавляет, что и, наоборот, вопрос мудрого умудряет и неразумного. Под мудрым Василий имеет в виду св. Амфилохия, который задал ему вопрос, под неразумным же и умудряемым – самого себя. Вслед за тем Василий говорит и о способе, которым он получает мудрость. Он рассказывает, что до того, как его спросили, он не размышлял о подобных вопросах, а после – стал внимательнее, потому что вспомнил то, что слышал от старейших, а также и сам рассудил о том, что согласно и сообразно с древним обычаем.

Вопрос о кафарах уже обсуждался прежде, и ты хорошо напомнил, что подобает следовать обычаям каждой местности, потому что и в то время рассуждавшие об их крещении думали различно. А крещение пепузин, мне кажется, не заслуживает никакого уважения, и я удивляюсь, как упустил это великий Дионисий, столь сведущий в правилах, ибо древние отцы рассудили принимать то крещение, которое ни в чем не отступает от веры. Потому иное они назвали ересями, иное – расколами, иное – самочинными сборищами. Ересями – в том случае, если некоторые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколами – если расходятся с другими во мнениях по неким церковным причинам и таким вопросам, которые можно разрешить; а самочинными сборищами назвали те собрания, которые составляют вышедшие из послушания пресвитеры или епископы и невежественный народ. Например, если некто после обличения в грехе был запрещен в священнослужении и не подчинился правилам, но присвоил себе председательство и священнослужение, а за ним последовали иные, оставив Кафолическую Церковь, – это самочинное сборище. А впасть в раскол – это придерживаться учения о покаянии, отличающегося от учения Церкви. Ересь же – это, например, учение манихеев, валентиниан, маркионитов и собственно этих пепузин, потому что здесь разногласие касается самой веры в Бога.

Итак, древними отцами было решено крещение еретиков совершенно отвергать, крещение раскольников, как еще находящихся в Церкви, принимать, а принадлежащих к самочинным сборищам, после того как они исправятся через должное покаяние и обращение, вновь присоединять к Церкви. Поэтому часто тех священнослужителей, которые последовали за еретиками, принимали в том же самом чине, после того как те покаялись.

Пепузины же совершенно очевидно являются еретиками, ибо они похулили Духа Святого, нечестиво и бесстыдно дав Монтану и Прискилле имя Утешителя. Потому и как обоготворяющие людей они достойны осуждения, и как оскорбившие Духа Святого сопоставлением Его с людьми повинны осуждению вечному, потому что хула на Духа Святого не прощается. Так на каком основании принимать их крещение, если они крестят во Отца и Сына и Монтана и Прискиллу? Ибо не крещены крестившиеся в то, что не было передано нам, а потому, хотя это и ускользнуло от великого Дионисия, нам не должно подражать заблуждению. Ведь эта несообразность явна и очевидна для всех, кто хотя бы немного способен рассуждать.

Кафары относятся к раскольникам. Однако древние, т. е. Киприан и наш Фирмилиан, рассудили вынести одно решение обо всех них, будь то кафары, энкратиты, гидропарастаты и апотактики. Ибо, хотя началом их отделения послужил раскол, но отделившиеся от Церкви уже не имели на себе благодати Духа Святого, ведь преподаяние ее прекратилось из-за того, что пресеклось преемство. Первые отступившие получили хиротонию от отцов и через возложение их рук имели дар духовный, но поскольку они отделились, то сделались мирянами и уже не имели власти ни крестить, ни рукополагать и не могли передать другим благодать Духа Святого, от которой сами отпали. Поэтому отцы повелели тех, которые приняли от них крещение, как крещенных мирянами, очищать истинным крещением Церкви, если они к ней приходят. Но поскольку некоторые асийские отцы однозначно решили ради попечения о многих принять их крещение, пусть оно будет принято.

А нам следует рассудить об ухищрении энкратитов: чтобы затруднительно было принять их в Церковь, они постарались предотвращать это впредь собственным крещением и потому извратили даже собственный обычай. Итак, я полагаю, что, поскольку о них ничего ясно не сказано, нам следовало бы отвергать их крещение, и если кто-либо принял от них крещение, а потом пришел в Церковь, то крестить его. Однако если это станет препятствием к всеобщему благоустройству, нужно опять воспользоваться обычаем и последовать отцам, по икономии установившим то, что необходимо для нас. А иначе я опасаюсь, как бы нам, желая удержать их от поспешности в крещении, строгостью решения (προτάσεως) [[139]] не положить препятствия для спасаемых. Если же они сохраняют наше крещение, это да не смущает нас: мы не обязаны воздавать им благодарность, но должны повиноваться строгости правил. Но во всяком случае пусть будет установлено, чтобы приходящие к Церкви из крещенных ими принимали помазание от верных и потом приступали к таинствам. Знаю, что братьев из окружения Зония (Zώνιον) [[140]] и Саторнина, принадлежавших этому обществу, мы приняли на епископскую кафедру. И потому связанных с их обществом мы уже не можем отлучать от Церкви, поскольку тем, что приняли их епископов, мы установили как бы некое правило общения с ними.

(Апост. 46; I Всел. 8; II Всел. 7; VI Всел. 95; Лаодик. 7.)

После предисловия святой последовательно отвечает на вопросы Амфилохия. Собираясь сказать о крещении раскольников кафаров, или же новациан, и еретиков пепузин (см. о них примеч. к II Всел. 7), или же монтанистов, он начинает свою речь издалека, в более общем смысле, приводя такое разделение у древних отцов, согласно которому иные называются еретиками, иные – раскольниками, иные – устраивающими самочинное сборище. И входящие в самочинное сборище – это непокорные пресвитеры и епископы, которые были, согласно правилам, извержены из священства, поскольку впали в прегрешения. Не желая добровольно подчиниться правилам, они сами оправдали себя и присвоили себе права архиерейства и священства, а за ними последовали и другие, отделившись от Кафолической Церкви. Раскольниками называются те, которые находятся в разногласии с Кафолической Церковью не по догматам веры, но по неким церковный вопросам, легко разрешимым. Еретиками называются те, у которых различие касается непосредственно самой веры в Бога, т. е. они отделились от православных в вере и догматах и совершенно удалились от них [[141]].

Входящие в самочинное сборище воссоединяются с Церковью через одно подобающее покаяние и обращение, и те, кто у них были иереями и клириками, а затем обратились к Церкви, принимаются в том же чине и сане, в каком находились раньше [[142]]. А еретики, к числу которых относятся манихеи, валентиниане и маркиониты (см. о них примеч. к VI Всел. 95), а также эти самые пепузины, о которых идет речь, и пр., если обращаются к православию, то, подобно язычникам, принимают крещение, поскольку древние отцы рассудили признавать только то крещение, которое ни в чем не отступает от веры. А крещение еретиков, поскольку оно вне правой веры, они решили совершенно отвергать. Поэтому, следовательно, и пепузины, поскольку принимают крещение не согласно с преданием, т. е. крестятся не в Отца, Сына и Святого Духа, но в Отца, Сына и Монтана и Прискиллу, и тем самым хулят Святого Духа (а такая хула не прощается), приписывая имя Утешителя смертным людям и обоготворяя людей, – явные еретики, а потому и нужно, если они обратятся, крестить их. Хотя Дионисий (имеется в виду Александрийский) говорит, что крестить их не надо, но в этом он заблуждается и здесь нам не нужно следовать ему.

А о раскольниках утвердились два мнения. С одной стороны, св. Киприан и два африканских Собора под его председательством (см. его правило), а также Собор в Иконии во главе со св. Фирмилианом (которого Василий называет «нашим», поскольку он был епископом Кесарии), придерживаясь акривии, постановили, что кафары, о которых идет речь, энкратиты, апотактики (см. примеч. к VI Всел. 95), гидропарастаты (см. примеч. к VI Всел. 32) и вообще все раскольники, если они приходят в Кафолическую Церковь, должны быть крещены. Ведь хотя первые священнослужители у раскольников имели от Церкви дар рукополагать и крестить, но после того, как они однажды откололись от целого тела Церкви [[143]], они потеряли этот дар и не могут больше крестить и рукополагать других и вообще преподавать благодать, которой они лишились через раскол. Поэтому крещенные ими считаются получившими крещение от мирян, почему и нуждаются в том, чтобы их крестили.

С другой стороны, некоторые асийские епископы приняли их крещение ради икономии и снисхождения, а не в соответствии с акривией и отнеслись к раскольникам так, как если бы они еще были членами Церкви. А потому, сообразно с мнением этих отцов, пусть крещение таковых будет принято. Впрочем, раскольников-энкратитов, в отличие от других, надлежит крестить, если они обратятся, в соответствии с акривией правил, потому что они изобрели собственное крещение, исказив предание о крещении [[144]], и потому что о них не было вынесено особого и ясного решения, как нужно их принимать. А если они сами не перекрещивают наших православных, приходящих к ним, это не должно нас смущать и вызывать сомнения в том, перекрещивать ли и нам приходящих от них. Однако если само то, что мы крестим их в случае обращения, послужит препятствием для общего снисхождения и икономии, которую отцы применили ко всем раскольникам, тогда последуем этой икономии и мы, чтобы суровостью своего постановления не заставить их пренебрегать крещением, поскольку они могут устыдиться, что их крестят словно совершенно неверных, и, следовательно, этим мы воспрепятствуем их спасению. И коротко сказать, те, которые приняли крещение энкратитов, если обратятся в православие, должны непременно принять от верных помазание святым миром и потом причаститься. И поскольку мы приняли епископов этих самых энкратитов и их хиротонии, тем самым мы на деле установили как бы некое правило и согласились с тем, что они не отделены от Кафолической Церкви.

Смотри также толкование Апост. 46, I Всел. 8 и II Всел. 7 [[145]].

Умышленно погубившая в себе зачатый плод подлежит наказанию за убийство. А точного расследования того, сформировался ли плод или нет, у нас не бывает. Ведь виновную в этом случае наказывают за то, что она покушалась не только на дитя, которое должно было родиться, но и на саму себя, потому что очень часто женщины от таких попыток умирают. К этому прибавляется и гибель плода, второе убийство, потому что женщины отваживаются на это умышленно. Впрочем, не должно время их покаяния продлевать до исхода из жизни, но следует их принимать по истечении 10 лет, а уврачевание определять не временем, но образом покаяния.

(Апост. 66; Анкир. 21; VI Всел. 91; Василия Велик. 80; I Всел. 12.)

Настоящее правило определяет, что та женщина, которая умышленно умертвит дитя, зачатое ею во чреве: вкусит ли травы или ядовитых снадобий, или поднимет тяжесть свыше своей силы, или убьет какими-то иными способами, – убийца. А такого различия, которое проводили иудеи, мы не делаем, т. е. не различаем, было ли дитя, которое убито и вышло из утробы, еще бесформенно, как одни кусок мяса, или уже сформировалось, имело черты и целостные члены человека [[146]]. Ведь из-за такого способа умерщвления не только погибает плод во чреве, но часто и сама беременная женщина умирает вместе с плодом, так что за двойное убийство те, кто поступают описанным образом, получают наказание убийц, мужчины они или женщины. Однако их наказывают отлучением от Таин не на всю жизнь, но, ради человеколюбия, только на 10 лет, т. е. дают епитимию невольных убийц (по Василия Велик. 57). Но покаяние таковых следует измерять не временем, а образом их покаяния. Следовательно, если они каются горячо, духовник уменьшает эти 10 лет епитимии; если же нерадиво – увеличивает.

Смотри Апост. 66, VI Всел. 91, а также прочти I Всел. 12.

Диакон, который после принятия диаконства впал в блуд, да будет отстранен от диаконского служения; но, изгнанный на место для мирян, да не будет лишен общения, потому что существует древнее правило – ниспадших со своей степени подвергать только этому образу наказания, в чем древние следовали, как я полагаю, такому закону: Не мсти дважды за одно и то же (см. Наум. 1:9). А другая причина заключается в том, что состоящие в чине мирян, если оказываются извержены с места верных, снова принимаются на то место, с которого ниспали, а диакон раз и навсегда получает достаточное наказание извержения. Поэтому, так как диаконство ему не возвращается, ограничились одним этим наказанием. И так по уставам. А вообще, самое верное уврачевание – это удаление от греха. Потому тот, кто отверг благодать ради плотского удовольствия, если с сердечным сокрушением и всяческим порабощением себя воздержанию откажется от удовольствий, через которые пал, то представит нам совершенное доказательство своего исцеления. Итак, нам должно знать и то и другое: и свойственное акривии, и свойственное обычаю, – а с теми, которые не принимают совершенства, поступать в соответствии с показанным в предании образцом.

Если диакон после хиротонии впадет в блуд, его извергают из диаконского сана, согласно этому правилу, и изгоняют на место мирян, но не отлучают от общения [[147]], т. е. от стояния и молитвы с верными. Иначе говоря, он не отлучается от Церкви, как оглашенные (однако и не причащается), поскольку Апост. 25 (прочти его) наказывает таких только извержением без отлучения от Церкви. Одна причина этому – то, что правило следует изречению «Да не накажешь два раза за одно и то же преступление», а другая (это Василий говорит от себя) – то, что миряне, если согрешают, изгоняются с места верных, т. е. не допускаются до стояния с верными в Церкви, а после того, как пройдет определенное для них время покаяния, опять возвращаются на то же место. Диакон же (и вообще любой священнослужитель), после того как его один раз извергли, и он лишился диаконского сана, уже не получает его снова (см. 2-е примеч. к Апост. 28). Итак, говорит святой, поскольку в другой раз диаконство ему не преподается, то древние, т. е. апостольские, правила и ограничили наказание извержением, постановив: «Пусть будет извержен, но не отлучен». Именно это и есть епитимия, которую правила обычно назначают впавшим в блуд диаконам, т. е. только извержение.

Однако общее, совершенное и действительное исцеление для них – это воздержание от греха и удаление от удовольствий, которыми они были порабощены и из-за которых потеряли благодать священства, с сокрушением, воздержанием и всяким иным утеснением себя и злостраданием.

Об остальной части этого правила, содержащей учение об обычае и акривии [[148]], смотри в примеч. к I Всел. 12, а особенно в примеч. к VI Всел. 102: там мы дословно приводим и толкуем ее.

О троебрачных и многобрачных мы вынесли в правиле то же определение, что и о второбрачных, по аналогии: второбрачным назначают год, но иные – два; а троебрачных отлучают на три, а часто и на четыре года. Ведь такое сожительство называют не браком, но многобрачием, а скорее – ограниченным блудом. Поэтому и Господь сказал самарянке, которая одного за другим сменила пять мужей: и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе (Ин. 4:18), так как преступившие меру двоебрачия уже недостойны называться именем мужа или жены. А мы не из правила, но следуя нашим предшественникам, приняли обычай накладывать на троебрачных пятилетнее отлучение. Впрочем, должно не вовсе преграждать им вход в Церковь, но на два или три года удостаивать их слушания, а после этого позволять стоять с верными, но удерживать от приобщения Блага; [149] и когда таким образом они покажут некоторый плод покаяния, возвращать на место приобщения.

О троебрачии настоящее правило говорит, что древние отцы троебрачие называли не браком, а многобрачием (и вероятно, здесь имеются в виду отцы Собора в Неокесарии: они в 3-м правиле называют третий брак многобрачием) или, лучше сказать, блудом, который простирается не на всех женщин, а останавливается на одной. Поэтому как женщины, в третий раз вышедшие замуж, не достойны называться женами своих третьих мужей, так и мужчины, которые в третий раз женились, не достойны называться мужьями своих третьих жен. Поэтому и Господь сказал самарянке, бывшей замужем за пятью мужчинами: «Муж, которого имеешь ныне, – незаконный и, следовательно, не достоин называться твоим мужем». Итак, этих троебрачных, или же многобрачных, некоторые наказывают аналогично второбрачным, а именно: поскольку и второбрачных одни наказывают на один год, другие – на два, то и троебрачных наказывают на три и на четыре года, по аналогии с временем епитимии для второбрачных. Однако по обычаю предшественников, а не по правилу, их подвергают наказанию на пять лет. Впрочем, их не следует совершенно извергать из Церкви, как плачущих вне врат: пусть два или три года слушают Писание и после этого стоят с верными, но не причащаются; и явив таким образом плод покаяния, пусть приступят к причащению.

Смотри также толкование Неокесар. 3 и 7 и изображение храма в конце книги.

Еретиков, кающихся при исходе из жизни, следует принимать. Но принимать, разумеется, не без рассуждения, а испытывая, показывают ли они истинное покаяние и имеют ли плоды, свидетельствующие о стремлении спастись.

Поскольку некоторые недоумевали, нужно ли принимать в общение еретиков, если они в конце своей жизни раскаиваются, то святой в настоящем правиле отвечает, что их следует принимать, но не просто и как случится, а испытывать: поистине ли они каются, оставляют свои еретические догматы и являют плоды покаяния.

Смотри II Всел. 7 и Неокесар. 12.

Блуд посвященных Богу (τῶν κανονικῶν) не считать браком, но всеми способами расторгать их сожительство. Это и Церкви полезно для ее безопасности, и еретикам не даст против нас повода говорить, что мы будто бы привлекаем к себе дозволением свободно грешить.

Настоящее правило определяет, что если посвященные Богу, т. е. священнослужители, клирики, монахи или монахини, впадут в блуд, то архиерей не должен позволять им венчаться и жить вместе, как прочим супружеский парам, но должен любым способом расторгнуть их беззаконное сожительство, даже если они уже и обвенчались [[150]]. Это разлучение приносит Церкви много пользы: другой уже не совершит подобного поступка; достоинством священства и монашеского обета не будут пренебрегать; у еретиков не найдется повода обвинять нас в том, что мы позволяем священнослужителям и монахам, не расторгая их беззаконные браки, пребывать и сожительствовать во грехе, ради того чтобы привлечь еретиков к нашей вере позволением свободно грешить.

Смотри также толкование Апост. 26, IV Всел. 16 и примеч. к VI Всел. 6.

Мужеложцы, скотоложцы, убийцы, отравители, прелюбодеи и идолослужители заслуживают одинакового наказания, поэтому то правило, которым руководствуешься в отношении одних, соблюдай и по отношению к другим. А в принятии тех, которые 30 лет каялись в нечистоте, совершенной по неведению, нам не следовало даже и сомневаться. Ведь и неведение, и добровольное исповедание, и удаление от общения в течение столь продолжительного времени делают их достойными снисхождения. Ведь едва ли не целое человеческое поколение они были преданы сатане, чтобы научиться не бесчинствовать. Так что прикажи их принять незамедлительно, в особенности если их слезы склоняют тебя к милосердию и эти люди показывают жизнь, достойную сострадания.

Сходному наказанию и епитимии настоящее правило подвергает мужеложцев и скотоложцев (прочти о них Анкир. 16), убийц (см. Апост. 66), отравителей (см. VI Всел. 61), прелюбодеев (см. Апост. 48 и VI Всел. 87) и идолослужителей, т. е. или, как полагают Вальсамон и Зонара, колдунов, потому что они призывают бесов, или, по мнению других, тех, кто в трудных обстоятельствах отрекся от Христа и принес жертвы идолам (см. также I Всел. 11). Все они подвергаются одному и тому же наказанию – не в смысле определенной продолжительности епитимии, потому что одни из них получают епитимию на более продолжительное время, другие – на менее, как определено это в соответствующих местах и правилах, но в том смысле, что все они подвергаются епитимии многолетней, по Зонаре, и всех их низводят на четыре степени покаяния, по Вальсамону.

А тех, которые каялись 30 лет в плотской нечистоте, совершенной в неведении (могло статься, что они вступили в связь с родственницей, не зная о своем родстве, или совершили что-то подобное), следует без сомнения допустить до приобщения Таин по многим причинам: ради того, что грех совершен в неведении; ради добровольного их исповедания; ради слез и явленной ими жизни, заслуживающей милости, и ради понесенной ими многолетней епитимии. Ведь эти люди, поскольку их отлучили от общения с верными, почти целое человеческое поколение были преданы сатане, чтобы научились и они, как тот преданный сатане коринфянин, [151] не совершать таких нечистых дел.

Тот же Василий в своем 62-м правиле наказывает мужеложцев на 15 лет, как и прелюбодеев. А Григорий Нисский в 4-м правиле – на 18 и говорит, что это обида, причиненная чужому роду, и притом вопреки естеству. Постник в 18-м своем правиле возбраняет мужеложцу общение на три года и налагает на него пост, сухоядение и поклоны. В 19-м правиле Постник говорит, что если мальчик подвергнется растлению, он впоследствии не может стать иереем, исключая тот случай, когда он принял истечение только в бедра. Бог в книге Левит повелевает умерщвлять мужеложцев: Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, они повинны (Лев.20:13) [[152]].

Поднявший в гневе секиру на свою жену – убийца. Но прекрасно и достойно твоего благоразумия, что ты напомнил мне о том, что нужно сказать об этом подробнее, так как между преднамеренным и непреднамеренным много различий. Ведь если кто-либо, бросая камень в собаку или дерево, случайно попал в человека, то он сделал это совершенно непреднамеренно и мысль его была далека от этого. Его целью было прогнать зверя или сбить с дерева плод, однако волею обстоятельств под удар попал случайный прохожий, поэтому произошедшее – непреднамеренно. Непреднамеренно и то, если человек с целью вразумления, без жестокости будет бить другого ремнем или посохом, а тот умрет. Ведь здесь принимается во внимание намерение: человек хотел исправить согрешающего, а не убить.

Подобным образом к непреднамеренному причисляется и тот случай, когда кто-либо, защищаясь в драке, нещадно ударит палкой или рукой по жизненно важным органам, чтобы причинить противнику боль, а не чтобы вовсе убить его. Однако это уже приближается к преднамеренному убийству: явно, что прибегнувший к такому средству для защиты или нанесший неосмотрительный удар не щадит человека потому, что сам объят страстью. К непреднамеренному убийству причисляется также и то, когда кто-либо нанес удар тяжелой палкой или камнем больше, чем по силам человеку, однако имел в мыслях одно, а сделал другое: в гневе нанес столь сильный удар, что получивший его умер, хотя у первого было намерение, может быть, ранить, а не совершенно умертвить.

Но взявший меч или нечто подобное не имеет никакого извинения, а тем более – метнувший секиру. Ведь он ударил не рукой, так чтобы сила удара зависела от него, а нанес рану так, что тяжесть железного оружия, его острота и бросок с дальнего расстояния неизбежно сделали удар гибельным. Также совершенно преднамеренно – и тут нет никакого сомнения – такое убийство, как у разбойников или при вражеских набегах. Разбойники убивают из-за денег, избавляясь от улик. А на войне убивают, намереваясь не устрашить, не вразумить, но очевидным образом уничтожить противников. Кроме того, если некто приготовил магическое снадобье с другой целью, но умертвил им человека, – это мы причисляем к преднамеренному убийству. Например, женщины часто пытаются привлечь к себе мужчин магическими заговорами и узлами, а также дают им снадобья, помрачающие рассудок. Такие убийцы, пусть даже они, замышляя одно, сделали другое, причисляются к вольным убийцам за свое колдовское и запрещенное дело. И те женщины, которые дают средства, вызывающие выкидыш, – тоже убийцы, как и те, которые принимают отравы, убивающие плод.

Поскольку святого спросили об убийствах преднамеренных и непреднамеренных, он отвечает на это в настоящем правиле и рассуждает, какие убийства преднамеренные и произвольные, какие не преднамеренны и совершены без воли человека, а какие близки к преднамеренным.

Непреднамеренные убийства – такие, когда кто-то бросит камень в зверя или дерево, а ударит случайно проходящего там человека и убьет его; а также если, желая вразумить кого-то, без жестокости накажет его ремнем или небольшой палкой и случится так, что наказанный умрет.

Произвольные и преднамеренные убийства – такие, когда кто-либо, держа топор в руке или метнув его, в гневе ударит им свою жену или другого, и тот умрет; а также если возьмет для этого нож, ружье или что-то подобное. Преднамеренно убивают грабители, чтобы похитить деньги, и враги, а также те женщины и мужчины, которые приготовляют магические напитки и дают их другим, чтобы вызвать у них плотское влечение к себе, а те, выпив их, помрачаются рассудком и умирают. Подобным образом преднамеренно убивают и те, которые дают и принимают ядовитые травы с целью умертвить младенца в своем чреве (об этом отдельно см. VI Всел. 91).

Убийства непроизвольные, но близкие к преднамеренным, – такие, когда в драке кто-то безжалостно ударит своего противника в жизненно важное место палкой или своей рукой и человек от удара умрет, а также такие, когда кто-то для удара выберет тяжелую палку и большой камень, сверх человеческой силы, и выйдет так, что получивший удар умрет.

Смотри также Апост. 66.

Изречение Господа о том, что не позволяется расторгать брак, кроме вины прелюбодеяния (Мф. 5:32; 19:7), в соответствии с его смыслом, равно относится к мужчинам и женщинам. Однако обычай не таков, но по отношению к женщинам мы находим большую строгость, потому что апостол говорит: Совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею, [153] а Иеремия: «Если станет женой мужу иному, да не возвратится к мужу своему, но, оскверняясь, осквернена будет» (см. Иер. 3:1); и еще: Содержащий прелюбодейку – безумен и нечестив (Притч. 18:23). Однако же обычай повелевает, чтобы женщины держались своих мужей даже в том случае, если те и прелюбодействуют, и пребывают в блуде, так что не знаю, можно ли назвать прелюбодейкой ту, которая сожительствует с мужем, оставленным своей женой. Здесь упрек относится к той, которая оставила своего мужа: по какой причине она оставила брачную жизнь? Если ее били, а она не могла снести побоев, надлежало скорее терпеть, чем разводиться с живущим с ней в браке; если не выносила материального ущерба, то и эта причина не уважительна. Если же из-за того, что он жил в блуде, то в обычае церковном мы не находим такого правила, даже более того, жене велено не отлучаться и от неверующего мужа, но оставаться с ним, потому что исход не известен: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1 Кор. 7:16). Так что оставившая мужа – прелюбодейка, если ушла к другому мужу. А оставленный заслуживает снисхождения, и сожительствующая с ним не осуждается. Впрочем, если муж, оставив жену, ушел к другой, то и он прелюбодей, потому что вынуждает свою жену прелюбодействовать, и живущая с ним – прелюбодейка, потому что увлекла к себе чужого мужа.

(Апост. 48; VI Всел. 87; Анкир. 20; Карфаг. 113; Василия Велик. 21; Тимофея Александр. 15.)

Изречение Господа повелевает, чтобы муж и жена равным образом не разлучались друг с другом, за исключением только случая, если одна или другая сторона совершит блуд или прелюбодеяние. Однако обычай повелевает, чтобы мужья разлучались со своими женами, если те впадут в блуд или прелюбодеяние с другим [[154]], согласно словам апостола, Иеремии и Приточника; но женщины не должны разлучаться со своими мужьями, даже если те блудодействуют и прелюбодействуют с другими. Так что, согласно этому обычаю, если женщина выйдет замуж за мужчину, которого жена оставила как блудника и прелюбодея, то я недоумеваю, может ли упомянутая женщина считаться прелюбодейкой, ведь грех развода падает не на мужа, а на жену, которая его оставила. У нее нет права оставлять своего мужа: пусть даже он бьет ее – следует терпеть и не разводиться; если даже растратит ее приданое, если даже блудодействует с другими женщинами – она должна терпеть. Да что я говорю? Даже если ее муж неверующий [[155]], она не должна разводиться с ним, как говорит Павел, но пусть жена живет с мужем, вероятно для того, чтобы своим примером обратить его к богопознанию. Таким образом, женщина, оставившая своего мужа, – прелюбодейка, если выйдет за другого; а самому оставленному мужу, если он возьмет другую жену, снисходят и взятую им вторую жену не осуждают как прелюбодейку. Однако если и муж оставит свою жену не по вине блуда и возьмет другую, он прелюбодей, потому что заставил свою жену совершить прелюбодеяние, в том случае когда она вышла замуж за другого еще при живом первом муже. И вторая его жена также прелюбодейка, потому что вышла замуж за чужого мужа еще при живой первой его жене.

Смотри также примеч. к Апост. 48 и в правиле VI Всел. 87 ту его часть, которая дословно взята из этого правила.

Тех, которые клянутся не принимать хиротонии, если они произнесли это с клятвой, не должно вынуждать к клятвопреступлению. Ведь если, как кажется, и существует некое правило, извиняющее таковых, однако мы по опыту знаем, что клятвопреступники не бывают благоуспешны (οὐκ εὐοδοῦνται) [[156]]. Но следует принимать во внимание и вид клятвы, и ее слова, и расположение, с каким они ее произнесли, и малейшие добавления в словах, так что если ниоткуда нет никакого оправдания, таковых следует совершенно оставлять. А в деле Севира, т. е. пресвитера, рукоположенного Севиром, мне кажется, существует такой выход из положения (если и ты так же считаешь): прикажи подчинить Масадам то село, которое подчиняется Мистии и в которое был определен этот человек. Таким образом и он не преступит своей клятвы, потому что не оставит этого места, и Лонгин, имея при себе Кириака, не опустошит церковь, и душа его самого не подвергнется осуждению за праздность, и мы, как нам кажется, не сделаем ничего вопреки правилам, снисходя Кириаку, который поклялся оставаться в Минданах [[157]], но согласился с перемещением. Ведь возвращение будет соблюдением клятвы, а то, что он уступил распоряжению, не вменится ему в клятвопреступление, потому что к клятве не было прибавлено, что он даже на малое время не покинет Минданы, но было сказано, что будет оставаться там в последующее время. А Севира, оправдывающегося забывчивостью, мы простим, хоть и скажем, что Знающий тайное не позволит, чтобы Его Церковь бесчестил тот, кто с самого начала преступил правила: связал клятвой вопреки Евангелию и научил преступить клятву переходом в иное место, а теперь лжет, притворяясь забывчивым. Но поскольку мы не судьи сердец, а судим по тому, что услышали, то предоставим отмщение Господу, а сами примем его, не разбирая дела и извиняя человеческую немощь – забывчивость.

Поскольку некоторые, когда их призывали к рукоположению, дали клятву, что рукоположения не примут, то настоящее правило повелевает, чтобы таких не принуждали к рукоположению и, следовательно, к тому, чтобы они преступали данную ими клятву. Хотя и кажется, что можно извинить и разрешить по некоторому правилу [[158]] узы тех, кто сам дал клятву и самого себя связал в том, чтобы делать или не делать некую вещь, но вместе с тем мы по опыту знаем, что те, которые преступили свои клятвы, не бывают благоуспешны, не считаются благоугодными и приятными Богу, но Бог попускает им впадать в искушение. Однако в таких случаях нужно принимать во внимание и вид клятвы, т. е. поклялся ли человек Богом или чем-то другим, и выражения поклявшегося, и расположение и намерение, с каким он клялся, т. е. не клялся ли он по увлечению или малодушию, а не с намерением твердым и неизменным; учитывать нужно и малейшие дополнения, которые были сделаны к словам клятвы. В том случае, если не будет никакой возможности изыскать какого-либо справедливого оправдания, чтобы разрешить данную клятву, следует позволить таковым хранить свою клятву и не вынуждать их преступать ее.

А дело Севира, как представляется, заключалось в следующем. Некто по имени Лонгин владел поместьем, которое называлось Минданы и относилось к епископской области Мистии. Севир, епископ Масад, хиротонисал для церкви этого поместья пресвитера, некоего Кириака, и заставил его поклясться, что тот останется там и будет подчиняться Масадской епископии. Но епископ Мистии, в ведении которого находилось это поместье, узнав об этом, запретил Кириаку священнодействовать в этой церкви, потому что он был рукоположен другим. Поэтому Кириак перешел в другую церковь, а Лонгин, хозяин поместья, от досады начал угрожать, что разрушит церковь или оставит ее в запустении.

Одним словом, Василия Великого спросили об этом случае, и он ответил, что поместье следует передать во власть Масадской епископии, пусть даже оно и принадлежало другой области, а пресвитер Кириак пусть вернется и священнодействует там, поскольку таким образом и он сохранит данную им клятву, и Лонгин не приведет церковь в запустение, и, следовательно, его душа не будет осуждена за праздность, на которую он обрек бы ее, лишив божественных песнопений. И мы, говорит Василий, не поступим вопреки канонам, возвращая Кириака в его церковь, поскольку, возвращаясь туда, он не преступит своей клятвы. Ведь, хотя он и отлучался на некоторое время, однако, поскольку он не прибавил к своей клятве, что не будет отлучаться от поместья в Минданах даже на краткое время, то это не считается клятвопреступлением [[159]]. А Севира, поскольку он оправдывается тем, что забыл, что это поместье принадлежало чужой епископской области, и потому хиротонисал туда пресвитера, нам надлежит простить. Пусть он и совершил три зла вопреки правилам, а именно: принудил к клятве Кириака, что противно священному Евангелию; побудил нарушить клятву этим перемещением; и лжет, говоря, что забыл, – но поскольку мы не сердцеведцы, то прощаем его и принимаем без разбора де́ла, ради немощи забывчивости, а Господу предоставляем воздать ему отмщение.

Смотри также VI Всел. 94.

Совершивший невольное убийство достаточно наказан за 11 лет. Очевидно, что в отношении избитых нам нужно соблюдать Моисеево постановление (Исх. 21:18–19) и того, кто слег от полученных им ударов, но снова стал ходить, опираясь на палку, не будем считать убитым. А если он и не оправился после ударов, но тот, кто бил, не хотел его убить, то хотя бивший – убийца, однако же, судя по намерению, невольный.

(Апост. 66; VI Всел. 91; Анкир. 21, 23; Василия Велик. 2, 13, 43, 54, 56, 57; Афанасия Велик. 1; Григория Нис. 5.)

Некто, совершив невольное убийство, 11 лет провел в покаянии, отлученный от таинств. Когда святого спросили об этом, он ответил в настоящем правиле, что такой епитимии достаточно и должно снять с него отлучение [[160]]. И прибавил, что в отношении тех, кто был избит, нужно соблюдать постановления Моисеева закона. А там говорится, что если кто-то будет избит и от побоев сляжет в постель, но потом встанет и сможет передвигаться с палкой из-за последствий болезни, а умрет позднее, то сам он не считается убитым, а избивший его не считается убийцей. К этому Моисееву постановлению св. Василий прибавляет, что если избитый не оправится после побоев, но умрет, то избивший его – убийца, но такой, который убил невольно, а не умышленно, потому что хотел не убить, а только избить.

Смотри также Апост. 66.

Второбрачных правило совершенно не допускает до служения.

(Апост. 17.)

Правилом здесь святой называет Апост. 17. Прочти его вместе с толкованием.

Мне кажется, что наши отцы не считали убийства на войне убийствами из снисхождения к защитникам целомудрия и благочестия. Но, может быть, не худо посоветовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, в продолжение трех лет удерживались только от приобщения.

(Апост. 66; VI Всел. 91; Анкир. 21, 23; Василия Велик. 12, 43, 54, 56, 57; Афанасия Велик. 1; Григория Нис. 5.)

Под отцами здесь Василий Великий имеет в виду Афанасия Великого и единодушных с ним. Так, Афанасий Великий в послании к Аммуну говорит, что убийство врагов на войне законно и достойно похвалы. А Василий объясняет и причину, почему древние отцы его прощали, именно потому, что убивающие на войне сражаются за веру и сохранение целомудрия. Ведь если варвары и неверные однажды захватят власть, то не останется ни благочестия, которое они уничтожат, утвердив собственное зловерие, ни целомудрия и хранения чести, поскольку варвары будут везде насиловать и растлевать девиц и юношей. И затем св. Василий прибавляет от себя не обязательное правило, но ненавязчивый совет: хотя древние отцы не считали убивающих на войне убийцами, однако же из-за того, что руки убийц нечисты от крови, лучше было бы им воздерживаться три года от одного лишь причастия Таин (т. е. их не изгоняют из храма, как прочих кающихся) [[161]].

Смотри также Апост. 66.

Кто берет лихву, тот, при условии, что согласится неправедную прибыль издержать на бедных и впредь избавиться от недуга сребролюбия, может быть принят в священство.

Настоящее правило определяет, что если кто-либо, будучи мирянином, получал проценты со своих денег, то при условии, что он издержит на бедных неправедную прибыль, т. е. полученные проценты (обрати внимание, как называются проценты – неправедными, пусть даже их получают миряне), и впредь прекратит их брать, он может стать священником. От противного подразумевается, что не разделивший денежные проценты на бедных, священником стать не может.

Удивляюсь я, что при исследовании Писания ты требуешь буквальной точности и считаешь искусственный образ выражения в таком переводе, который передает смысл Писания, но не предлагает того, что собственно обозначено еврейским выражением. Поскольку же вопроса, предложенного человеком любознательным, не должно оставлять без ответа, то скажем: птицы небесные и рыбы морские (Пс. 8:9) и при создании мира имели одно и то же происхождение, потому что оба рода изведены из воды (Быт. 1:20). Причина этого в одном общем свойстве того и другого рода: одни плавают в воде, а другие плывут по воздуху, почему и упомянуто о них вместе. А что касается следующего выражения, если отнести его к рыбам – не будет согласованности, а если ко всему живущему в водах, то оно весьма подходяще. Ибо человеку покорены птицы небесные и рыбы морские, и не они только, но и всё проходящее стези морские. И действительно, не всё, что живет в воде, является рыбой, например, китообразные: киты, рыбы-молоты, дельфины, тюлени, – и еще морские коньки, собачки, пилорылы, меченосы и морские коровы, а если угодно, и медузы, морские гребешки и все покрытые раковиной животные, из которых ни одно не рыба, и все, которые преходят стези морские. Так что существует три вида: птицы небесные, рыбы морские и те из животных, которые обитают в воде и хотя отличаются от рыб, но тоже преходят стези морские.

Хотя не ясно, каким был вопрос, но, судя по ответу, Амфилохий спросил Василия, почему Давид, говоря в 8-м псалме о человеке: Все покорил под ноги его... птиц небесных и рыб морских, проходящих стези морские, во-первых, соединил птиц небесных и рыб морских и, во-вторых, грамматически связал слова проходящих стези морские не со словом рыб, как следовало бы в соответствии с грамматикой, а со словом птиц. [162] На первое недоумение святой отвечает, что причина, по которой Давид соединил в речи птиц и рыб, в том, что оба рода этих животных созданы из воды и имеют одно и то же свойство: как рыбы плавают в воде, действуя своими маленькими плавниками как веслами, а хвостом – как рулем, так и птицы плавают в воздухе, крыльями действуя как лопастями, а хвостом – как рулем.

А на второе недоумение св. Василий отвечает, что проходящие стези морские относится не к рыбам, а ко всем животным, обитающим в воде [[163]]. Таковы, например, гигантские киты; моллюски, покрытые раковиной, т. е. гребешки и пр.; ракообразные, например креветки и крабы; и моллюски вообще, например каракатицы, осьминоги, кальмары и пр. Все эти животные не называются рыбами. Итак, Давид говорит, что человеку покорены три рода животных, происшедших из воды: птицы, рыбы и все прочие, живущие в воде, но не относящиеся к рыбам (это помимо четвероногих животных, которые сотворены из земли).

А Нееман великий не пред Господом, но пред господином своим [164] (4 Цар. 5:1), т. е. он был одним из влиятельных людей у царя сирийского. Посему тщательно вникай в Писание и там же найдешь разрешение вопроса.

На вопрос, почему Писание называет Неемана великим, святой отвечает, что Нееман был велик не перед Господом, т. е. не перед Богом, но перед своим господином, сирийским царем, о чем и свидетельствуют слова божественного Писания: И Нееман, военачальник царя Сирийского, был великий человек пред господином своим (4 Цар. 5:1).

Спрашивал ты меня о пресвитере Вианоре: можно ли его принять в клир из-за данной им клятвы? Насколько помню, я уже предложил антиохийским клирикам некоторое общее правило о всех вместе с ним клявшихся: пусть они устраняются от общественных собраний, а наедине совершают служение пресвитеров. Это же правило и ему самому дает дозволение служить, потому что священство его не в Антиохии, а в Иконии, которую, как ты писал мне, он избрал для жительства вместо Антиохии. Итак, этот человек может быть принят; но твое благоговение да потребует от него, чтобы он покаялся в том, что с такой легкостью дал клятву человеку неверному, не перенеся тяжести столь малой угрозы.

Этот ответ не вполне ясен, поскольку не вполне ясен и вопрос. Вероятно, один неверный человек угрозами и запугиванием заставил неких иереев в Антиохии поклясться, что они не будут больше совершать священническое служение. Один из поклявшихся иереев, по имени Вианор, переселился в Иконию. О нем Амфилохий Иконийский и спросил, можно ли ему служить. На это св. Василий отвечает, что он уже дал общее определение для всех клявшихся в Антиохии: пусть служат наедине, а не всенародно, перед всеми, чтобы не соблазнить людей, которые увидят, что они преступают данную ими клятву. Итак, согласно этому общему определению и Вианору позволяется священнодействовать, тем более что он собирается служить не в Антиохии, где клялся, но в Иконии, куда переселился (ведь употребленное в правиле выражение «священство его» нужно понимать в смысле «его священническое служение»). Впрочем, он должен покаяться в том, что слишком легко и опрометчиво дал клятву из-за небольшой угрозы.

Смотри также VI Всел. 94.

Падших дев, которые хотя и обещали Господу жить в чистоте, но потом впали в плотские страсти и тем самым нарушили свои обеты, отцы наши, в простоте и с кротостью снисходя к немощам поползнувшихся, узаконили принимать через год, установив это по примеру постановления о второбрачных. Но поскольку Церковь с течением времени, по благодати Божией, укрепляется в силах и чин дев ныне умножается, то мне кажется, что нужно строго подойти к этому делу, по сути своей ясному, и вникнуть в точный смысл Писания, который можно выявить из следующего рассуждения. Вдовство меньше девства, следовательно, и грех вдов гораздо легче греха дев. Итак, посмотрим, что написал Павел к Тимофею. Молодых же вдовиц не принимай, ибо они, впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. Они подлежат осуждению, потому что отвергли прежнюю веру (1 Тим. 5:11–12). Если же вдова подлежит весьма тяжкому осуждению в том случае, когда отвергла веру во Христа, что сказать о деве – невесте Христовой, священном сосуде, принесенном в дар Владыке? Велик грех, если и раба, вступив в тайный брак, наполняет дом растлением и бесчестит своего господина худою жизнью; но гораздо более тяжек грех невесты, если она делается прелюбодейкой и, обесчестив свой союз с женихом, предается распутным наслаждениям. Итак, вдова осуждается как растленная раба, а дева подлежит осуждению наравне с прелюбодейкой. И подобно тому, как имеющего связь с чужой женой мы называем прелюбодеем и соглашаемся принять его в общение не прежде, чем он прекратит грех, так это же положим за правило и в отношении того, кто сожительствует с девой.

Теперь нужно заметить, что девою именуется та, которая добровольно посвятила себя Господу, отказалась от брака и предпочла жизнь в святыне. Обеты же признаем действительными с того возраста, когда разум достигнет совершенной зрелости, потому что детские слова в подобных делах, без сомнения, не следует считать имеющими силу. Но ту, которая старше 16 или 17 лет, владеет рассудком, прошла долгое испытание, осталась после этого твердой и неотступно просит о принятии, должно наконец включить в число дев и обет ее утвердить, а за нарушение его непременно наказывать. Ибо многих приводят родители, братья и кто-нибудь из родственников прежде совершенного возраста и не по собственной их наклонности к безбрачной жизни, но из каких-либо житейских побуждений; таковых не должно принимать необдуманно, пока ясно не узнаем их собственного расположения.

Настоящее правило определяет: древние отцы, снисходя тем девам, которые хотя посвятили себя Богу и дали обет сохранить девство [[166]], но потом впали в блуд или вышли замуж, назначили им епитимию только на один год, подобно второбрачным. А Василий Великий говорит, что поскольку благодатью Христовой Церковь стала крепче в добродетели, чем раньше, и чин девственниц умножается, постольку и следует более строго наказывать тех дев, которые впали в блуд, что соответствует и мысли ап. Павла. Ведь апостол говорит, что если вдова, причисленная к церковному чину вдов (о чем см. примеч. к VI Всел. 40) и обещавшая хранить целомудрие, нарушит свой обет и выйдет замуж, то она подпадает под весьма тяжкое осуждение. Сколь же более осуждается нарушившая свой обет дева – невеста Христова и посвященный Ему сосуд? Бесспорно, что вдовство ниже девства, а значит, грех вдов меньше греха дев и, наоборот, грех дев тяжелее греха вдов. И если рабыня, впавшая в блуд, позорит своего господина и весь его дом, то насколько больше бесчестит господина его собственная невеста или жена, оказавшаяся прелюбодейкой? Поэтому вдову, преступившую свой обет, наказывают как впавшую в блуд рабыню, т. е. семилетней епитимией, а деве, как совершившей прелюбодеяние невесте, дается епитимия на 14 лет. И, естественно, как не принимается покаяние прелюбодея, если он не расстанется с чужой женой, точно так же не принимается и покаяние согрешившего с девой, если он с ней не расстанется.

Сказав все это, св. Василий говорит о том, когда и как нужно причислять девиц к чину дев: в возрасте старше 16 или 17 лет, когда они уже сознают себя и владеют рассудком, а также когда сами, добровольно, предают себя Богу и по долговременном испытании остаются твердыми в своем намерении, усердно прося принять их. Причисляя их к чину дев, нам нужно как их обет девства считать надежным и твердым, так и за нарушение обета непременно наказывать. А тех девиц, которые избрали девство не добровольно, но в возрасте младше 16 или 17 лет были приведены родителями или родственниками, может быть, из-за того, что у родственников нет возможности дать им приданое для замужества, или по какой-то подобной мирской причине, не нужно необдуманно причислять к чину дев. Не следует также считать их детские обеты твердыми и надежными, пока мы ясно не узнаем их расположение.

Прочти также VI Всел. 40 и IV Всел. 16.

А обета мужчин мы не знаем, разве только кто-либо причислил себя к чину монашествующих, которые своим молчанием показывают, что принимают безбрачие. Впрочем, что касается их, признаю должным предварительно их спрашивать и принимать от них действительный обет; чтобы, если обратятся к жизни плотоугодной и сластолюбивой, подвергать их одному наказанию с блудниками.

Из этого правила выясняется, что прежние монахи до времен св. Василия Великого, становясь монахами, не произносили обетов вслух, как сейчас, потому что св. Василий говорит, что не знает иных мужнин, обещавших хранить девство, кроме тех, которые облечены в монашеский образ. Но хотя на словах они не обещали хранить девство, однако дали обет самим молчанием и облечением в монашескую одежду. Впрочем, и вступающих в монашеский чин нужно спрашивать об этом, а их словесное обещание принимать как залог. Зачем же? Для того, чтобы в случае, если они нарушат обет, впав в блуд или женившись, они понесли семилетнюю епитимию как блудники, конечно же расторгнув прежде свой брак. То же самое должно совершаться и над неженатыми иподиаконами и диаконами при их хиротонии (см. примеч. к VI Всел. 6).

Прочти также IV Всел. 16.

Женщин, которые, принадлежа к ереси, дали обет девства, а потом избрали супружество, думаю, не следует осуждать, ибо закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом (Рим. 3:19). А не подклонившиеся еще под иго Христово не знают и законоположения Владычнего. Поэтому они должны быть принимаемы Церковью со всеми и кроме этого получить прощение по вере во Христа. И вообще, все сделанное в жизни оглашенных не подлежит ответственности. А оглашенных, как известно, Церковь не принимает без крещения. Потому для них более всего необходимы преимущества возрождения.

Настоящее правило также связано с 18-м правилом, истолкованным выше. Оно определяет, что те женщины, которые, принадлежа к ереси, дали обещание хранить девство, а затем вышли замуж, при обращении в православие не должны подвергаться епитимии. Ведь, по словам Павла, то, что говорит закон, он говорит находящимся под законом, так что и эти женщины, не находясь под игом Христовым из-за ереси, не знали и закона Христова. Значит, когда их принимают в Церковь, они получают прощение этого греха благодаря своей православной вере во Христа. А почему это правило не назначает епитимии за грехи, совершенные в жизни оглашенных, тогда как правило I Всел. 14 назначает – для разрешения этого кажущегося противоречия смотри толкование I Всел. 14.

И далее правило говорит, что Церковь не принимает еретиков без крещения [[167]], а нужнейший дар и преимущество возрождения в крещении – это прощение прежних грехов, и потому этим женщинам, находившимся в ереси, нарушение обета прощено при крещении, когда они обратились к православию.

Смотри также IV Всел. 16 и I Всел. 14.

Если муж, живя с женой и не удовольствовавшись браком, впадет в блуд, то такого мы признаём блудником и надолго подвергаем епитимиям. Впрочем, мы не имеем правила возводить на него обвинение в прелюбодеянии, если грех совершен со свободной от брака. Ведь, как сказано, прелюбодейка скверная осквернится и не возвратится к мужу своему (см. Иер. 3:1). И содержащий прелюбодейку – безумен и нечестив (Притч. 18:23). А впавший в блуд не отлучается от сожительства со своей женой. Поэтому жена пусть примет своего мужа, если он прекратил блуд, а муж да изгонит из своего дома оскверненную. Причину этого найти нелегко, но такой возобладал обычай.

Если женатый мужчина согрешит с незамужней женщиной, то он считается блудником, а правила, позволяющего осудить его как прелюбодея, у нас нет. Однако, согласно настоящему правилу, он наказывается более строго и тяжко, чем неженатый, впавший в блуд. Неженатому снисходят, как терпящему насилие от природного вожделения, которое он не имеет возможности утолить, а женатый этого снисхождения лишен, потому что утоляет свое желание с законной женой. Впрочем, хотя он и наказывается строже, но его жена не может разлучиться с ним из-за его греха, а муж разлучается со своей женой, если она впадет в блуд. Этот обычай Церковь переняла от римлян, а почему так принято, понять нелегко.

Посмотри примеч. Апост. 48, причем сделай это непременно.

Тех, которые взяли себе жен через похищение, если они похитили обрученных с другими, следует принимать не прежде, чем похищенные будут у них отняты и предоставлены произволению обручившихся с ними вначале, чтобы те или взяли их, если хотят, или отпустили. Если же кто возьмет необрученную, то ее должно отнять у него и возвратить родственникам, предоставив их воле, будут ли то родители, братья или кто-либо из имеющих власть над девицею, и, если они пожелают отдать ее ему, утвердить их сожительство, а если не дадут согласия, не принуждать. А тот, кто тайно или насильственно до женитьбы растлил свою жену, должен понести епитимию за блуд; епитимия же блудникам определена четырехлетняя. В 1-й год такие не допускаются до молитв и должны плакать при церковных дверях, во 2-й принимаются в число слушающих, в 3-й допускаются к покаянию, в 4-й – к стоянию с народом с запрещением причащаться, а потом уже дозволяется им приобщение Благого.

Настоящее правило определяет, что покаяние тех, кто похитил женщин, обрученных с другими, принимать не должно, пока они не вернут похищенных прежним обручникам – чтобы те, если захотят, взяли их в жены. Если же кто-то похитит ни с кем не обрученную женщину, которая еще во власти своих родителей, то он должен вернуть ее родителям и родственникам или же ее попечителю, и если те хотят отдать ее похитителю, то с согласия самой женщины пусть это сожительство будет утверждено, а если не хотят, принуждать их к этому нельзя. Но даже если такой брак после похищения состоится, похитивший и растливший жену, тайно или насильственно, должен непременно понести епитимию как блудник. Епитимия для него четыре года. В 1-й год пусть он плачет, во 2-й слушает, в 3-й припадает, а в 4-й стоит с верными, после чего может приобщаться.

Григорий Нисский в 4-м правиле назначает блуднику епитимию на девять лет, сам Василий в 59-м правиле – на семь лет [[168]], а Иоанн Постник в 12-м правиле – на два года, с сухоядением и поклонами.

Смотри также толкование IV Всел. 27 и изображение храма в конце книги.

О тех, которые женятся на двух сестрах или выходят замуж за двух братьев, обнародовано мною письмо, список с которого я послал твоему благоговению. А кто взял жену своего брата, тот будет принят не прежде, как оставит ее.

Письмо, о котором упоминается в этом правиле, – это послание к еп. Диодору, оно же 87-е правило Василия. В том правиле св. Василий, руководясь благородными побуждениями и приводя свидетельства из закона, запрещает мужчине брать в жены сестру своей умершей жены, иначе говоря, двух сестер, а равно и женщине выходить замуж за брата своего умершего мужа. А того, кто заключит такой беззаконный брак, невозможно принять на покаяние, пока он не расстанется с женой.

Смотри также Апост. 19.

Вдову, включенную в число вдовиц, т. е. получающую все нужное от Церкви, если она вступит в брак, апостол повелел оставлять без попечения (παρορᾶσθαι). А для овдовевшего мужчины не положено никакого закона, но ему достаточно епитимии второбрачных. Если же вдова, достигшая 60 лет, захочет опять жить с мужем, да не будет удостоена приобщения Благого, пока не оставит нечистую страсть. Если же мы сами включим ее в число вдовиц прежде 60 лет, то вина наша, а не жены.

В древности те вдовы, которые были истинными вдовицами и жили уединенно, уповали на Бога и пребывали в молитвах и молениях день и ночь, по достижении ими 60 лет причислялись к церковному чину вдов, если обещали не выходить замуж второй раз, но пребывать в целомудрии. Они получали пропитание и помощь от Церкви, как говорит об этом Павел (1 Тим. 5:5 и 9; см. также примеч. к VI Всел. 40). Вот и настоящее правило говорит, что если какая-нибудь из таких вдов, но не достигшая 60 лет, будет причислена к этому чину, а после выйдет замуж, то Павел повелевает оставлять ее без попечения, т. е. Церковь больше ее не обеспечивает [[169]]. А если овдовеет мужчина, то нет никакого закона, запрещающего ему жениться второй раз или наказывающего за это, но для него достаточно понести епитимию второбрачных, т. е. быть отлученный на один или два года, согласно Василия Велик. 4.

Если же вдова 60 лет будет причислена к чину вдов, а затем выйдет замуж, то она не может причащаться, пока не оставит этой нечистой связи в старости и не расторгнет незаконное сожительство. Но если мы сами причислили вдову к чину вдовиц прежде достижения ею 60 лет, а потом она вышла замуж, то она достойна прощения из-за своей молодости, а вина падает на нас, потому что мы нарушили повеление Павла и причислили ее к чину вдов раньше 60 лет (1 Тим. 5:9).

Тот, кто взял в жены растленную им, да будет подвергнут епитимии за растление, но пусть ему позволят иметь ее женою.

(Апост. 67; Василия Велик. 22, 23, 26.)

Настоящее правило определяет, что если кто-то растлил женщину, не обрученную с другим, то он получает епитимию за то, что растлил ее прежде брака [[170]], но ему позволяется оставить ее своей женой навсегда.

Прочти также Апост. 67.

Блуд – не брак, и даже не начало брака. Поэтому если возможно, чтобы сочетавшиеся после блудодеяния были разлучены, то это всего лучше. Если же они в любом случае желают жить вместе, то пусть понесут епитимию за блуд, но останутся вместе, чтобы не случилось чего хуже.

(Апост. 67; Василия Велик. 22, 23, 25.)

Св. Василий в 22-м и 25-м правилах позволил заключать брак тем, кто прежде брака потерял целомудрие, а в настоящем правиле он в заключение дает общее и самое точное определение. Для тех, которые сначала вступили в связь с девушкой или блудницей, а после блуда хотят на ней жениться, самым верным и лучшим было бы не жениться, и даже если уже вступили в брак – расстаться. Ведь брак потому называется честным, а ложе – непорочным, [171] что они чисты от всякого предшествовавшего греха и растления, а блуд и растление – это и не брак, и даже не начало брака. Но если впавшие в блуд никак не хотят разлучаться, то должны понести епитимию блудников, т. е. семилетнюю, но могут оставаться в браке, чтобы не случилось чего хуже (иначе говоря, чтобы они не блудодействовали тайно и после разлучения, или, вступив в брак с другими, не прелюбодействовали тайно, или не убили самих себя, от чрезмерной любви не вынеся разлуки).

Прочти также Апост. 67 с примечанием.

О пресвитере, по неведению вступившем в беззаконный брак, я определил, что должно: да пользуется пресвитерским седалищем, от прочих же действий да воздержится. Довольно ему прощения, а благословлять другого тому, кто должен заботиться о собственных ранах, не следует, так как благословение есть преподаяние освящения; не имеющий же его из-за греха, совершенного по неведению, как преподаст другому? А потому пусть не благословляет ни публично, ни частный образом, и не разделяет другим Тела Господня, и не совершает какого-либо иного служения, но, довольствуясь занимаемым местом, пусть просит со слезами других людей и Господа простить ему грех, совершенный по неведению.

Настоящее правило дословно повторено VI Вселенским собором и является его 26-м правилом, толкование которого и прочти.

Смешным показалось мне то, что некто дал обет воздерживаться от свиного мяса. Поэтому постарайся научить их воздерживаться от нелепых зароков и обетов, при этом употребление свиного мяса признай делом безразличным, ведь никакое творение Божие не предосудительно, если принимается с благодарением (см. 1 Тим. 4:4). Так что обет смехотворен – воздержание необязательно.

Святому задали вопрос, может ли кто-то нарушить обет, т. е. обещание, которое дал перед Богом, – не вкушать свиного мяса, и он отвечает, что это обещание достойно смеха. Поэтому нужно научить таких, чтобы они впредь не давали подобных неразумных обещаний, а употребление свиного мяса, от которого уже обещали воздерживаться, считали делом безразличным [[172]], т. е. равным образом могли и не вкушать его, и вкушать, потому что, по слову Павла, никакое творение Божие не предосудительно, когда его употребляют в пищу с благодарением.

Смотри также VI Всел. 94.

Начальников, когда они клянутся причинить зло своим подчиненным, требуется врачевать особо. Врачевание же для них двоякое: одно состоит в том, чтобы они учились не клясться необдуманно, а другое в том, чтобы учились не упорствовать в дурных решениях. Поэтому тот, кто связал себя клятвой причинить зло другому, пусть принесет покаяние в опрометчивой клятве и при этом не исполняет своего дурного намерения под видом благоговения. Соблюдение клятвы не принесло пользы Ироду, который, под предлогом того чтобы не нарушить клятву, стал убийцей пророка. Клятва запрещается совсем, тем более справедливо осудить клятву, данную во зло. Поэтому поклявшемуся нужно переменить образ мыслей, а отнюдь не стремиться сдержать свое бесчестное слово. В самом деле, исследуй подробнее эту несообразность: если бы кто-нибудь поклялся выколоть глаза своему брату, хорошо было бы ему исполнить это на деле? А если бы кто-нибудь поклялся убить или вообще преступить ради клятвы какую-либо заповедь? Поклялся я и постановил не грех, но хранить судьбы правды Твоей (Пс. 118:106). Как заповедь подобает исполнять с неизменной решимостью, так и грех следует всеми способами упразднять и искоренять.

Настоящее правило постановляет: если начальствующий поклянется причинить зло кому-нибудь, ему нужно, во-первых, научиться не клясться легкомысленно и, сверх того, покаяться в этой своей опрометчивой клятве. Во-вторых, ему не следует оставаться при дурном своем намерении – намерении причинить зло, – желая якобы соблюсти клятву из благочестивых побуждений. Ведь от соблюдения клятвы не было никакой пользы Ироду, который убил Иоанна якобы для того, чтобы не нарушить клятву. В самом деле, полезнее было бы ему нарушить клятву и не совершать такого беззаконного убийства. Священным Евангелием запрещается совсем, т. е. полностью и совершенно, всякая клятва, дана ли она на добро или во зло. Тем более достойна осуждения та, которая дана во зло. Стало быть, тому, кто поклялся причинить зло кому-либо, не следует совершать это злое дело ради своей клятвы, но пусть покается в том, что вообще дал такую клятву. Так, например, если кто-нибудь поклянется выколоть глаза своему брату, или убить, или преступить какую-либо заповедь Господню, то не хорошо ему будет привести это в исполнение ради своей клятвы, ибо Давид говорит Богу: «Я поклялся и подтвердил клятву мою не для того, чтобы согрешить, но чтобы сохранить суды правды Твоей». И кроме того, как следует исполнять заповеди Господни с твердой решимостью, так, напротив, следует избавляться от всякого намерения согрешить.

Смотри также VI Всел. 94.

О похитителях у нас нет древнего правила, и мы составили свое мнение: им и тем, кто участвовал с ними в похищении, три года быть вне молитв. Но ненасильственное похищение не подлежит наказанию, если делу не предшествовало растление или кража. Вдова же имеет полную свободу, и последовать ли за ним – зависит от нее, так что на видимость нам обращать внимания не стоит.

На тех, кто похищает женщин или содействует похищению, именно святой Василий Великий в этом правиле первый наложил епитимию: три года быть вне молитв, произносимых над припадающими, т. е. стоять в притворе со слушающими. А правило, которое тоже выносит определение о похитителях женщин (IV Всел. 27), принято позже настоящего правила. Если же свободная, т. е. не подвластная отцу или своему господину, женщина добровольно, без насилия со стороны мужчины, последовала за ним, то епитимия на него не налагается, но только при условии, что он не растлил женщину или не вступил с ней в связь тайно (именно это означают слова правила «растление и кража»). Так и если вдова, которая свободна и сама решает, последовать ей за мужчиной или нет, устыдится, быть может, уступить себя возлюбленному открыто и сделает вид, что он ее похитил, а на самом деле последует за ним сама, в этом случае взявший ее невиновен. Ведь мы принимаем во внимание не это притворное похищение [[173]], а то, что вдова в действительности сама последовала за мужчиной.

Смотри также IV Всел. 27.

Та, которая после того, как ее муж ушел и пропал без вести, сожительствует с другим до получения известия о смерти мужа, прелюбодействует.

(VI Всел. 93.)

Это правило дословно повторено правилом VI Всел. 93, там и смотри его толкование.

Клирики, совершившие смертный грех, низводятся со своей степени, но не лишаются общения с мирянами, ибо не мсти дважды за одно и то же. [174]

(Апост. 25; VI Всел. 4, 21; Карфаг. 35; Василия Велик. 3, 17, 51.)

Есть грех к смерти и есть грех не к смерти – говорит евангелист Иоанн (1 Ин. 5:16–17). Согласно мнению некоторых отцов, в особенности Митрофана Смирнского (в толковании соборных посланий), грех к смерти и грех не к смерти понимаются по-разному. А Зонара считает, что грех к смерти – это грех, который дошел до дела, если, конечно, и по виду своему этот грех смертный, а грех не к смерти – грех, не дошедший до дела, но остановившийся на сосложении [[175]] (см. также Неокесар. 4). Итак, настоящее правило говорит, что клириков, которые совершат смертный грех, извергают, но не отстраняют от общения, т. е. молитвы с мирянами, следуя сказанному: не мсти дважды за одно и то же. Но Божественных Таин такие не причащаются.

Прочти также Апост. 25 и того же Василия Велик. правило 3.

Женщина, родившая на пути и оставившая дитя в пренебрежении, подлежит осуждению как убийца.

(Апост. 66.)

Настоящее правило определяет, что в том случае, если женщина родит в дороге и не позаботится о своем ребенке, так что он умрет, она получает епитимию как убийца.

Более подробно о таком случае говорит правило Василия Велик. 52: если женщина родила в дороге и имела возможность сохранить жизнь младенца, но оставила его и он умер (оставила или для того, чтобы скрыть свой грех, если зачала от блуда или прелюбодеяния, или просто потому, что звероподобно и бесчеловечно пренебрегла ребенком), то она осуждается как убийца. Но даже если ребенок не умрет, а будет подобран кем-то другим и выживет, и тогда его мать осуждается как убийца, согласно Зонаре, потому что она по небрежению оставила его без попечения и, хотя это зависело от нее, оставила его умирать. Если же мать не имела возможности сохранить жизнь младенца из-за того, что место было пустынное и не было ничего необходимого, и потому младенец умер, то она заслуживает прощения, согласно тому же правилу Василия Велик. 52.

Прочти также Апост. 66.

Женщин, которые впали в прелюбодеяние и сами исповедали свой грех из благоговения или были каким-либо образом уличены, отцы наши запретили обличать всенародно, чтобы не дать уличенным повода к смерти, однако постановили оставаться им без приобщения, пока не окончится время покаяния.

Если замужняя женщина совершит грех прелюбодеяния и по благоговению, т. е. из страха будущего суда, исповедует свой грех или же грех откроется сам, потому что женщина забеременеет или родит, в то время как ее муж уехал далеко, то отцы предписали не обличать ее всенародно, т. е. не ставить на места для кающихся (плачущих, слушающих и припадающих), чтобы люди, видя, как она выходит из церкви вместе с оглашенными или стоит в притворе, не поняли, что она точно согрешила, и прежде других грехов не приписали ей вины прелюбодеяния. Таким образом эта епитимия станет для нее причиной смерти, потому что муж, узнав об этом, может ее убить, по известному изречению Соломона: Потому что ярость мужа ее полна ревности (Притч. 6:34). Потому отцы и предписали, чтобы такие женщины стояли в храме вместе с прочими верными, но не причащались, пока не окончится определенное для них время покаяния [[176]].

В том случае, если жена оставит мужа, нужно рассмотреть причину этого, и если окажется, что жена ушла без оснований, то муж заслуживает снисхождения, а жена – епитимии. Снисхождение же будет оказано ему в том, что он может находиться в общении с Церковью.

Если женщина оставила своего мужа, то нужно исследовать, по какой причине она так поступила. Остальная часть правила дословно повторена VI Вселенским собором в 87-м правиле, поэтому смотри его толкование в своем месте.

Жены воинов, которые вышли замуж потому, что неизвестно, где их мужья, подлежат тому же определению, как и те, которые не дождались возвращения отсутствующего мужа. Впрочем, здесь этот поступок имеет некоторое извинение, потому что предположение о смерти мужа можно сделать скорее.

Это правило дословно повторено правилом VI Всел. 93. Смотри там его толкование.

Вступивший в брак после того, как у него была отнята чужая жена, за первую да будет обвинен в прелюбодеянии, а за вторую не осуждается.

Согласно этому правилу, тот, кто незаконно возьмет чужую обручницу или жену, а после того, как ее муж вернет ее себе, женится на другой, незамужней женщине, за грех с первой, чужой, женой будет наказан как прелюбодей, а за то, что взял вторую жену, не обвиняется.

Девицы, которые нарушили волю отца, творят блуд. Примирением с родителями дело, по-видимому, получает врачевание. Однако до причастия они допускаются не сразу, а после трехлетней епитимии.

Настоящее правило определяет, что если девушки, находящиеся под властью своего отца, нарушат его волю, т. е. отдадут себя своим возлюбленным самовольно, то они впадают в блуд, а не вступают в брак. Если же после этого родители этих девушек примирятся с ними и согласятся, чтобы их возлюбленные, растлившие их, жили с ними, то совершённое вначале, по-видимому, врачуется, а их блуд становится браком и замужеством [[177]]. Однако поступившим так мужчинам и женщинам разрешается приобщаться не сразу, а только после трехлетней епитимии.

То, что браки дочерей и рабынь, заключаемые без согласия отцов и хозяев, вменяются в блуд и расторгаются, но после их согласия получают утверждение и становятся действительным браком, ясно из 40, 41 и 42-го правил того же Василия Великого.

Смотри также примеч. к Карфаг. 17 и 42.

Живущая с прелюбодеем во все это время является прелюбодейкой.

Женщина, которая, имея мужа, впадет в прелюбодеяние, а после или оставит своего живого мужа и последует за тем, с кем прелюбодействовала, или же по смерти мужа выйдет за этого человека замуж и будет с ним сожительствовать [[178]], остается, согласно этому правилу, прелюбодейкой все то время, что живет с прелюбодеем, даже по исполнении 14-летней епитимии за прелюбодеяние. Ведь она не отступила от греха, но упорствует в нем, а потому ее покаяние не принимается и нельзя ему доверять, а значит, и прощения она не получит до тех пор, пока не расстанется с прелюбодеем.

Смотри также примеч. к Неокесар. 2.

Отдавшаяся мужу против воли господина совершила блуд. Но после этого вступившая в дозволенный ей брак стала замужней. Так что первое есть блуд, а второе – брак. Ибо взаимные договоры людей подвластных не имеют никакой силы.

(Апост. 82; IV Всел. 4; VI Всел. 85; Гангр. 3; Карфаг. 73, 90; Василия Велик. 41, 42.)

В том случае, если подвластная женщина, т. е. рабыня, отдаст себя мужу без воли своего господина, она совершает блуд, поскольку соглашения и договоры лиц подвластных не имеют признания и силы [[179]]. А если хозяин рабыни впоследствии разрешит ей вступить в брак или даст ей полную свободу [[180]] и рабыня заключит брак открыто, тогда она уже считается не блудницей, но законно вступившей в брак.

Смотри также Апост. 82 и Василия Велик. 38.

Вдова, имеющая власть над собой, может жить с мужем без укора (если никто не расторгает этого сожительства), потому что апостол сказал: а если умрет муж, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1 Кор. 7:39; Рим. 7:2).

(Апост. 82; IV Всел. 4; VI Всел. 85; Гангр. 3; Карфаг. 73, 90; Василия Велик. 40, 42.)

Если вдова, будучи властна над собой, выйдет замуж второй раз, то ее не осуждают. Ап. Павел говорит о ней так: если умрет муж ее, то она свободна выйти замуж за кого хочет, только в Господе [[181]], т. е. не за неверного, еретика или родственника, за которого нельзя выйти по закону, но за верного православного, брак с которым не запрещен. А слова «если никто не расторгает этого сожительства» означают: если кто-то имеет власть над этой вдовой (отец, дед или господин), то он может расторгнуть ее брак, в том случае когда не желает на него согласиться [[182]].

Смотри также примеч. к Апост. 82, а также Василия Велик. правило 38.

Браки, заключенные без согласия имеющих власть, – блудодеяния. Поэтому сочетающиеся друг с другом при жизни отца или господина подлежат ответственности до тех пор, пока имеющие над ними власть не изъявят согласия на это сожитие. Тогда оно получает силу супружества.

Это правило – заключение трех предыдущих правил: 38, 40 и 41-го. Оно утверждает, что если дочь, зависящая от своего отца, или рабыня, зависящая от своего господина, выйдут замуж без согласия тех, кто имеет над ними власть, то такие браки считаются блудом; мало того, они должны быть расторгнуты, а сочетавшиеся – понести епитимию. Если же отец или хозяин, имеющие власть над девицами, дадут свое согласие, тогда браки получают утверждение и становятся нерасторжимы, а сочетавшиеся не несут епитимии.

Прочти также примеч. к Апост. 82 и правило Василия Велик. 38.

Нанесший ближнему смертельный удар – убийца, нанес ли он удар первым или ударил в ответ.

(Апост. 66; VI Всел. 91; Анкир. 21–23; Афанасия Велик. 1; Василия Велик. 2, 8, 11, 13, 33, 52, 54, 56, 57; Григория Нис. 5.)

Тот, кто нанес смертельный удар, так что человек из-за этого удара умер, согласно этому правилу считается убийцей, сам ли он начал драку или, первым получив удар, ответил тем же из мести.

Смотри также Апост. 66.

Диаконисса, впавшая в блуд с язычником, может быть принята в общение, но к приношению она будет допущена на седьмой год, разумеется, если будет жить в чистоте. А язычник, который после принятия веры вновь приступает к святотатству, возвращается на свою блевотину. [183] Поэтому мы не позволяем, чтобы тело диакониссы, как освященное, и далее было в плотском употреблении.

(Апост. 25; VI Всел. 4, 21; Карфаг. 35; Василия Велик. 32, 50, 51, 70.)

Если диаконисса (см. о них примеч. к I Всел. 19) впадет в блуд с язычником, она, после извержения из сана, принимается в общение, т. е. стоит с верными и участвует в церковной молитве, а в общение Святых Таин ее принимают тогда, когда пройдут семь лет епитимии за ее блуд [[184]], но и тогда ее принимают при условии, если она оставила порок и живет в целомудрии. Если же язычник, который совершил блуд с ней, уверовал, но после этого вновь стал добиваться взять в жены, по объяснению Вальсамона и Властаря, изверженную диакониссу (ибо это святой называет святотатством), он, как пес, вновь возвращается на свою блевотину. Поэтому мы не позволяем, чтобы посвященное тело диакониссы [[185]] впредь употреблялось для плотского смешения и наслаждения, т. е. мы не дозволяем ей выходить замуж.

Смотри также Апост. 25.

Если кто-то, приняв имя христианина, хулит Христа, нет ему никакой пользы от именования.

Тот, кто уверовал во Христа и стал называться христианином [[186]], должен и жить по заповедям Христа, в Которого он верует, чтобы через него прославлялся Бог, по сказанному: Так да светит свет ваш пред людьми – и т. д. (Мф. 5:16). Если же кто-то называется христианином, а заповеди Христовы преступает, то этим преступлением он хулит Самого Христа и только от того, что будет называться христианином, не получит никакой пользы, как сказал брат Божий Иаков: Что пользы, братия мои, если кто имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? (см. Иак. 2:14). А Игнатий Богоносец так говорит в своем Послании к ефесянам: «Те, которые объявляют, что они Христовы, познаются не только из того, что они говорят, но и из того, что они делают, ибо дерево познаётся по плоду. Лучше молчать и быть, чем говорить и не быть. Царство Божие не в слове, а в силе». [187] [188]

Смотри также примеч. к Апост. 64 и Карфаг. 119.

Та, которая по неведению вышла замуж за покинутого на время своей женой, а потом была им оставлена, потому что к нему вернулась прежняя жена, совершила блуд, но по неведению. Поэтому брак ей да не возбраняется, но лучше, если она останется так.

Это правило дословно включено в VI Всел. 93, поэтому смотри его толкование там.

Энкратиты, саккофоры и апотактики подпадают под одно и то же постановление, что и новациане, потому что о тех издано правило, пусть и в разных вариантах, а о первых умолчано. Мы таких перекрещиваем на том же основании, а если у вас такое перекрещивание запрещено ради некоей икономии, как и у римских отцов, – то все же пусть имеет силу наше слово [[189]]. Дело в том, что их ересь – это своего рода отрасль маркионитов, которые гнушаются браком, отвращаются от вина и создание Божие называют оскверненный. Поэтому мы не принимаем их в Церковь, если они не крестятся нашим крещением. Так что пусть не говорят, что крестились в Отца и Сына и Святого Духа, те, кто с Маркионом и прочими еретиками наравне считает Бога творцом зла. Таким образом, если будет это угодно, надлежит большому числу епископов собраться вместе и тогда изложить правило, чтобы и совершивший это был в безопасности, и отвечающий на вопрос о подобных предметах заслуживал доверия.

В своем 1-м правиле этот божественный отец определил по икономии, как говорит анонимный толкователь правил, принимать крещение энкратитов и новациан (хотя и в том правиле он определил это, следуя асийским отцам, которые принимали их крещение). А в настоящем правиле, исправляя определенное там по икономии, Василий говорит, что всех энкратитов, саккофоров и апотактиков (о которых см. примеч. к VI Всел. 95), а также новациан следует перекрещивать, и что хотя асийские и римские отцы возбранили перекрещивать таковых ради икономии, но и слово самого Василия пусть имеет авторитет и силу [[190]]. Ведь ересь упомянутых еретиков – ответвление ереси маркионитов, которые гнушаются браком и вином и называют Бога творцом зла. Так что, если это мнение угодно будет принять, следует собрать Собор епископов, чтобы они частное мнение превратили во всеобщее и незыблемое правило [[191]], чтобы и те, кто этих еретиков перекрещивает, совершали свое дело без опаски, и тот, кто отвечает вопрошающим об этом, заслуживал доверия благодаря правилу.

Покинутая своим мужем, по моему мнению, должна оставаться так. Ибо Господь сказал: Если кто-то покидает свою жену не из-за вины блуда, тот подает ей повод прелюбодействовать (см. Мф. 5:32) – и тем, что назвал ее прелюбодейкой, Он запретил ей сожитие с другим. Возможно ли, чтобы муж подлежал ответственности как виновник прелюбодеяния, а жена, которую Господь назвал прелюбодейкой за сожитие с другим мужем, была безупречна?

Настоящее правило определяет, что та женщина, которую оставил ее муж не по вине блуда, не должна выходить замуж за другого, согласно изречению Господа, которое гласит, что отпустивший свою жену не по причине блуда заставляет ее прелюбодействовать. Очевидно, что Господь, назвав ее прелюбодейкой, возбранил ей взять другого мужа. Ведь если ее муж виновен в том, что заставил ее прелюбодействовать – взять себе другого мужа, то и она, если выйдет замуж во второй раз, виновна в том, что прелюбодействует при первом живом муже, и потому Господь назвал ее прелюбодейкой, как мы сказали.

Растление по принуждению пусть не подлежит ответственности, так что и рабыня, если претерпит насилие от своего господина, не несет ответственности.

(Григория Неокесар. 2.)

Насильственное растление женщин, определяет настоящее правило, не вменяется им в грех, потому что совершено без их произволения и, следовательно, не влечет за собой наказания для них, так что не должно наказывать и рабыню, если ее растлил ее господин, и всех других, подобных образом насильно растленных.

Смотри также Григория Неокесар. 2.

Для троебрачия нет закона, так что по закону третий брак не заключается. На такие поступки мы смотрим как на осквернение Церкви, однако публичному осуждению их не подвергаем, потому что это лучше, чем безудержный блуд.

(Неокесар. 3; Василия Велик. 4, 80.)

Настоящее правило определяет: у нас нет закона и церковного правила, которое допускало бы третий брак [[192]], так что такой брак является не законным, но противозаконным и оскверняющим Церковь. Но поскольку он как блуд, останавливающийся только на одной женщине, лучше, чем беспрепятственный блуд с многими, мы не осуждаем третий брак открыто, так чтобы настаивать на разводе, но оставляем его без внимания.

Смотри также Неокесар. 3.

О клириках правила изложены без разграничения и повелевают определять падшим одно наказание – отстранение от служения, были ли они возведены в какую-либо степень или проходили служение, не требующее рукоположения.

(Апост. 25; VI Всел. 4, 21; Карфаг. 35; Василия Велик. 3, 32, 44)

Это правило выносит определение о том, что правила наказывают согрешающих – как клириков, имеющих рукоположение, т. е. иподиаконов, диаконов и пресвитеров, так и тех, кто имеет только архиерейское запечатление: чтецов, певцов и ниже – только извержением со степени и отстранением от служения; не так, что более старших по сану наказывают строже, а младших – мягче, но тех и других наказывают одинаково.

Смотри также Апост. 25.

Та, которая не позаботилась о рожденном ею в пути, хотя могла его спасти, – потому что или пренебрегла, или хотела тем скрыть грех, или вообще предалась зверскому и бесчеловечному помыслу, пусть будет осуждена за убийство. Если же не могла сохранить и рожденное умерло из-за пустынности места и недостатка в необходимом, мать достойна снисхождения.

Это правило мы объяснили при толковании 33-го правила того же Василия, там и смотри его толкование. Ведь здесь святой не говорит ничего другого, разве только в том правиле он более краток, а в этом высказывается подробнее.

Овдовевшая рабыня, может быть, согрешила не тяжко, согласившись на второй брак под видом похищения, так что за это ее совсем не следует обвинять, ибо судится не внешнее действие, а произволение. Однако очевидно, что ее ожидает епитимия за двоебрачие.

Если овдовевшая рабыня, будучи подвластной и желая выйти замуж второй раз, сделала вид, будто ее похитил тот, кто намерен взять ее замуж, то она не совершила этим великого греха и не осуждается как впавшая в блуд. Ведь следует смотреть не на ее похищение, которое было притворным, а на ее намерение – она, в действительности желая брака, добровольно отдала себя похитителю. Поэтому такую наказывают епитимией только за второбрачие, т. е. одним или двумя годами отлучения, однако только в том случае, если на брак рабыни согласился и ее господин. Без его согласия происшедшее считается блудом.

Смотри также правило Василия Велик. 38 и примеч. к IV Всел. 27.

Знаю, что прежде я писал к твоему боголюбию, насколько это было нам по силе, о различиях между непреднамеренными убийствами, и больше этого ничего не могу сказать. А твоему благоразумию предоставляется соответственно с особенностями обстоятельств увеличивать или уменьшать епитимии.

Божественный Василий, сказав в своем 8-м правиле о различиях между убийствами преднамеренными и непреднамеренными и не имея еще чего-либо добавить к этому, позволяет духовнику, который назначает сроки покаяния для невольных убийц, или увеличивать, или смягчать епитимию в зависимости от особенностей обстоятельств, т. е. от способа и причины убийства и от готовности убийцы к покаянию.

Прочти также Апост. 66.

Напавшие в ответ на разбойников, если не принадлежат к церковному чину, лишаются причастия Благого, а если состоят в клире, то их извергают со степени. Ибо Писание говорит: Всякий, взявший меч, мечом погибнет (см. Мф. 26:52).

Настоящее правило определяет, чтобы те, которые убили воров, напавших на них, были отлучены, если они миряне, на три года от Таин, потому что и у них руки не чисты, как и у тех, кто убивает на войне, по словам Вальсамона и Зонары [[194]]. Священнослужителей же и клириков за это извергают, поскольку, по слову Господа, все, взявшие меч, мечом погибнут.

Обрати внимание, что мечом и смертью святой здесь называет лишение причастия и извержение, потому что у разумных и рассудительных это считается поистине смертоносный наказанием.

Смотри также Апост. 66 и примеч. к 13-му правилу того же Василия.

Тот, кто совершил преднамеренное убийство и после этого покаялся, пусть двадцать лет не приобщается святыни. Двадцать лет будут распределены для него так: четыре года он должен плакать, стоя вне врат молитвенного дома, прося входящих верных сотворить за него молитву и исповедуя свое беззаконие. После четырех лет пусть будет принят в число слушающих и вместе с ними выходит в продолжение пяти лет. Семь лет пусть молится и выходит с припадающими. Четыре года только стоит вместе с верными, но не причащается приношения. По прошествии же этих лет пусть причастится святыни.

Настоящее правило наказывает человека, совершившего преднамеренное убийство и после этого покаявшегося, двадцатью годами. Оно определяет, чтобы этот человек четыре года плакал, пять – слушал и выходил из Церкви вместе со слушающими, семь – припадал, четыре – стоял с верными и после всего этого приступал к причащению.

Смотри также Апост. 66, I Всел. 11 и изображение храма в конце книги.

Совершивший убийство непроизвольно пусть 10 лет не приобщается святыни. Эти 10 лет будут распределены для него так: два года пусть проводит в плаче, три года – со слушающими, четыре припадает и год только стоит с верными, а затем пусть будет допущен к Святым Тайнам.

Тому, кто совершил убийство не по своей воле, настоящее правило запрещает причащаться Божественных Таин 10 лет и предписывает ему два года плакать, три слушать, четыре припадать и один год стоять вместе с верными и затем причащаться.

Смотри Апост. 66, I Всел. 11 и изображение храма.

Совершивший прелюбодеяние пусть 15 лет не приобщается святыни. Эти 15 лет будут распределены для него так: в продолжение четырех лет будет плачущим, пяти – слушающим, четырех – припадающим, двух – стоящим вместе с верными без причащения.

(Анкир. 20; Григория Нис. 4.)

Прелюбодея это правило наказывает отстранением от причащения на 15 лет. Пусть он четыре года плачет, пять – слушает, четыре – припадает, два стоит вместе с верными и затем пусть причащается.

Смотри также Анкир. 20.

Блудник пусть семь лет не приобщается святыни. Два года плачет, два слушает, два припадает и год только стоит вместе с верными, а на восьмой год будет допущен до причащения.

(Василия Велик. 22; Григория Нис. 4)

Это правило наказывает блудника отстранением от Таин на семь лет. Пусть два года он плачет, два – слушает, два – припадает, один стоит с верными и на восьмой год причащается. Это правило – собственное определение Василия, и потому эта епитимия более тяжелая.

Смотри также его 22-е правило и примеч. к нему.

Давшая обет девства и нарушившая обещание пусть, проводя жизнь уединенную, исполнит время епитимии, положенной за грех прелюбодеяния. Это же относится и к тем, кто дал обет вести жизнь монашескую и нарушил его.

(IV Всел. 16; Анкир. 19.)

Правило это подвергает епитимии за прелюбодеяние, т. е. наказывает на 15 лет, монахинь и монахов, которые впали в блуд или вступили в брак.

Смотри также IV Всел. 16 и Анкир. 19.

Укравшему, если сам покается и обвинит себя, да будет на один год запрещено только приобщение святынь; а если его уличат, то на два года. Время же будет для него разделено на припадание и стояние с верными, а после пусть его удостоят приобщения.

Настоящее правило тому, кто украл, а потом сам исповедал грех и покаялся, возбраняет общение только на один год. А тому, кого другие разоблачили или застигли на месте кражи, оно повелевает один год припадать, а другой – стоять с верными и затем приступать к причащению.

Смотри также Григория Неокесар. 3.

Тому, кто делает срам на мужчинах, будет распределено время епитимии, как и впавшему в прелюбодеяние.

(Василия Велик. 7; Григория Нис. 4.)

Мужеложца настоящее правило наказывает, подобно прелюбодею, на 15 лет.

Смотри также 7-е правило самого Василия.

Объявивший о своем нечестии с бессловесными пусть проведет в покаянии то же самое время.

(Анкир. 16, 17; Василия Велик. 7; Григория Нис. 4.)

Подобным образом на 15 лет настоящее правило наказывает скотоложца.

Смотри также Анкир. 16.

Клятвопреступник пусть 10 лет не приобщается: два года плачет, три слушает, четыре припадает, один год только стоит с верными и тогда удостаивается причащения.

Клятвопреступника настоящее правило отстраняет от Таин на 10 лет и предписывает ему два года плакать, три слушать, четыре припадать, один стоять с верными и потом причащаться. Под этим клятвопреступником следует подразумевать того, кто преступил клятву без нужды [[195]].

Смотри VI Всел. 94.

Исповедавшийся в колдовстве или отравлении получит время епитимии как убийца и наказан будет так же, потому что сам себя обличил в этом грехе.

Колдуна и отравителя настоящее правило наказывает подобно совершившему преднамеренное убийство.

Смотри также VI Всел. 61.

Вскрывающий гробницы пусть 10 лет не приобщается.

Настоящее правило на 10 лет запрещает приобщение тому, кто вскрывает гробницы с целью украсть какое-либо украшение с погребенного тела [[196]]. А Григорий Нисский в своем 7-м правиле разделяет вскрытие гробниц на два вида: простительное и непростительное. К простительному он относит такой поступок, когда кто-либо, не прикасаясь к мертвому, возьмет камни, которые, например, окажутся на его гробе, чтобы употребить их для строительства какого-нибудь общеполезного сооружения. А непростительный он называет вскрытие гробниц в случае, когда кто-то вскрывает их, чтобы снять одежду или иное украшение с погребенных там мертвецов, и именно это наказывается как блуд, т. е. девятью годами. А Постник в своем 29-м правиле наказывает вскрытие гробниц отлучением на один год с сухоядением и поклонами.

Кровосмешение брата с сестрой требует такого же времени покаяния, как и убийство.

(Василия Велик. 75.)

В этом правиле святой наказывает того, кто совершил кровосмешение со своей родной сестрой, т. е. родившейся от общих с ним отца и матери, как преднамеренного убийцу, т. е. на 20 лет, согласно анонимному толкователю правил.

В своем 75-м правиле святой наказывает одиннадцатью годами совершившего кровосмешение со своей сводной сестрой, т. е. родившейся или только от одного с ним отца, или только от одной с ним матери. Святой говорит, что до тех пор, пока подобный грешник не прекратит это нечестивое деяние, пусть не входит в церковь; а после того, как прекратит, пусть плачет три года, слушает три года, припадает три года и два года стоит с верными, не причащаясь, и потом наконец пусть будет удостоен приобщения. Постник в своем 14-м правиле наказывает согрешившего со своей сестрой на три года, с сухоядением и поклонами.

Сочетание браком людей, состоящих в запрещенной степени родства, если будет обличено как грех человеческий, да получит епитимию, положенную за прелюбодеяние [[197]].

Это правило наказывает епитимией, назначенной для прелюбодеев, вообще любой брак, который заключен между лицами, состоящими в запрещенном законом родстве. Очевидно, что сначала такой брак расторгают, а потом виновных подвергают наказанию. Но, вероятно, здесь недозволенные браки Василий наказывает более мягкой епитимией за прелюбодеяние, которая была установлена отцами, жившими прежде него, т. е. отлучением всего на семь лет (см. об этом Анкир. 20 и Василия Велик. 22), а не собственной, более строгой, налагаемой на 15 лет, поскольку если обратиться к его 78-му правилу, то в нем взявшего в жены двух сестер он наказывает на семь лет.

Если чтец до брака вступит в связь (συναλλάξειεν) со своей невестой, пусть после запрещения в служении на один год будет допущен к чтению, но при этом остается без продвижения на высшие ступени; а если он вступал в тайные связи (κλεψιγαμήσας) без обручения, пусть оставит служение. Это относится и к служителю.

(Апост. 26.)

Если чтец вступит в связь с обрученной ему невестой прежде священнодействия брака, притом что и она этого желала (ведь именно это обозначает выражение «вступить в связь», συναλλάξειεν), то настоящее правило наказывает его запрещением в служении на один год. Потом его вновь принимают на степень чтеца, однако на большую степень он не продвигается, т. е. не становится ни диаконом, ни пресвитером, потому что смалодушествовал и не дотерпел до того времени, пока будет заключен брак. Если же он совокупился с женщиной, с которой не был обручен, пусть оставит служение, даже если до совокупления дал ей слово, что возьмет ее в жены, и даже если после совокупления женился на ней (ибо именно это и означает выражение «вступал в тайные связи», κλεψιγαμήσας). Такую же епитимию за подобный поступок пусть получит и любой другой служитель Церкви (см. о нем примеч. к VI Всел. 15), например певчий или придверник [[198]].

Смотри также Апост. 26.

Диакон, осквернившийся устами и исповедавший, что согрешил только этим, пусть будет запрещен в служении. А причащаться святынь с диаконами пусть удостаивается, так же и пресвитер. Если же окажется уличен, что согрешил более этого, то, на какой бы он ни был степени, да будет извержен.

Настоящее правило выносит определение о диаконе, который осквернился устами, т. е. дошел только до того, что поцеловал женщину страстный любовный поцелуем (а это осквернение и нечистота души, потому что если одно даже склонение ко греху оскверняет и марает душу, то гораздо более – страстный поцелуй). Итак, если диакон это совершит и исповедует, что он согрешил только этим, пусть на время будет запрещен в диаконском служении. А в то время, когда он будет под запрещением, пусть причащается в алтаре вместе с другими диаконами, которые не находятся под епитимией. Такую же епитимию пусть получает и иерей, который согрешит подобным образом только страстным поцелуем [[199]]. Если же иерей или диакон согрешил чем-то большим, чем страстный поцелуй, например дошел до ложа или даже до совокупления, и он исповедует это, пусть будет извержен и тот и другой [[200]].

Тот, кто знал о любом из прежденазванных согрешений и не исповедал это, но был изобличен, да будет под епитимией столько же времени, на сколько наказан тот, кто творит зло.

(Анкир. 25.)

После того как святой сказал о грехах, которые совершили священники, диаконы и прочие принадлежащие к церковному чину, теперь в этом правиле он говорит о том, кто знал, что любое из упомянутых лиц согрешило, и не исповедал этого втайне архиерею, чтобы он согрешившего исправил. Или же сам этот человек, будучи в состоянии возбранить им грех напоминанием наедине, покрывает это и молчит. Итак, если после он будет обличен в том, что знал, но молчал и покрывал это, пусть и он будет наказан равным образом, т. е. удален от общения на столько же времени, на сколько наказывают самого человека, совершившего грех, о котором тот знал.

Смотри также Анкир. 25 и примеч. к правилу Григория Неокесар. 3.

Тот, кто предался гадателям или кому-то подобному, да будет наказан на то же время, что и убийца.

(VI Всел. 61.)

Настоящее правило наказывает как совершивших преднамеренное убийство, т. е. на 20 лет, согласно анонимному толкователю, тех, которые сами себя всецело предали гадателям или подобный им людям, занимающимся волшебством.

Смотри также VI Всел. 61.

Тот, кто отрекся от Христа и преступил таинство спасения, во все время своей жизни должен плакать и обязан каяться; а во время исхода из этой жизни удостаивается святынь по вере в Божие человеколюбие.

Настоящее правило на любого, без уточнений, христианина, который отрекся от Христа (имеется в виду добровольно), налагает наказание на время всей его жизни, запрещая ему входить в церковь и повелевая плакать вне дверей церкви и только в конце жизни причащаться Божественных Таин.

Смотри также I Всел. 11 [[201]].

Впрочем, если впавший в какой-либо из прежде упомянутых грехов становится ревностным в покаянии, тогда тот, кому по Божию человеколюбию вверена власть вязать и решить, не будет достоин осуждения, если, видя крайнее раскаяние согрешившего, проявит большее человеколюбие и уменьшит время епитимии. Ибо история, изложенная в Писаниях, сообщает нам, что кающиеся с большим подвигом вскоре получают Божие человеколюбие.

Святой, перечислив различные сроки епитимий, соответствующие разным грехам, под конец в настоящем правиле все вручает архиерею и духовнику, обладающим властью вязать и разрешать грешников. Он говорит, что если они увидят грешников, кающихся горячо и ревностно, то не будут осуждены, в случае если уменьшат им время епитимий, поскольку Божественное Писание нас учит, что милость Божия скоро нисходит на тех, кто кается с величайшей болью сердца, что особенно проявилось на Езекии и Манассии.

Смотри также I Всел. 12.

Осквернившемуся со своей сестрой по отцу или по матери да не будет дозволено входить в дом молитвы до тех пор, пока не прекратит свое беззаконное и недозволенное дело. А после того, как он придет в сознание своего ужасного греха, да плачет три года, стоя у дверей молитвенных домов и умоляя народ, который идет на молитву, чтобы каждый с состраданием возносил усердные молитвы о нем к Господу. После же этого на другие три года да будет допущен только к слушанию и, после того как он выслушает Писание и учение, его должно изгонять и не удостаивать молитвы. Затем, если только он взыскал этого со слезами и припал к Господу с сокрушенным сердцем и сильным смирением, да будет дано ему припадание еще на три года. И таким образом, после того как он покажет достойные плоды покаяния, на 10-й год да будет принят в молитвенное общение с верными, без причащения. Два года стоя на молитве вместе с верными, да будет, наконец, удостоен приобщения Благого.

Это правило мы изъяснили при толковании 67-го правила того же Василия, смотри толкование его там.

То же самое правило и о тех, которые берут в сожитие своих невесток.

Наравне с тем, кто вступил в связь со своей сводной сестрой, настоящее правило наказывает того, кто взял в жены свою невестку, т. е. одиннадцатью годами, которые распределяются так же. Разумеется, недозволенный брак сначала должен быть расторгнут. А Постник в своем 15-м правиле наказывает такого на два года, назначая еще сухоядение и поклоны.

Тот, кто оставляет жену, законно с ним сочетавшуюся, и приводит другую, подлежит, по слову Господа (Мф.5:32 и 19:9; Мк. 10:11; Лк. 16:18), осуждению за прелюбодеяние. Правилами наших отцов установлено, чтобы таковые год плакали, два года слушали, три года припадали и седьмой год стояли с верными и затем удостаивались причастия, если со слезами покаются.

Это правило дословно включено в VI Всел. 87, смотри его толкование в том месте.

То же правило пусть имеет силу и в отношении тех, которые взяли в сожитие двух сестер, пусть даже и в разное время.

(Неокесар. 2.)

Наравне с тем, кто оставил свою жену и взял другую, настоящее правило наказывает на семь лет того, кто после смерти своей жены женился на ее сестре, иначе говоря – того, кто взял в жены двух сестер. А семь лет – это епитимия за прелюбодеяние, определяемая древними отцами [[202]].

Распаляемые страстью к своим мачехам подлежат тому же правилу, что и распаляемые страстью к сестрам.

Настоящее правило совокупившихся с мачехой наказывает по аналогии с правилом о совокупившихся со своими сестрами. А именно, если это сестра от одного с ним отца и матери, то наказание налагается на 20 лет, по правилу Василия Велик. 67. А если сестра от разных отцов или матерей, то на 11 лет, по правилу Василия Велик. 75.

О многобрачии отцы умолчали как о деле скотском и совершенно чуждом человеческому роду. Нам же представляется, что этот грех тяжелее блуда, поэтому разумно таковых подвергать епитимии, а именно: после того, как они год будут плакать и три припадать, потом пусть будут приняты в общение.

Очевидно, что под многобрачием правило здесь подразумевает троебрачие, потому что так отцы называют третий брак, по 4-му правилу самого Василия. Итак, правило говорит, что об этом третьем браке предшествовавшие отцы умолчали, не изложив о нем никакого закона и определения и не назначив епитимии (для троебрачия нет закона, и по закону третьего брака не бывает, согласно 50-му правилу самого Василия), поскольку такой брак свойствен скотам, а человеческому роду чужд. Нам же он кажется грехом более тяжким, чем блуд. Поэтому таковым троебрачным следует год плакать, три припадать и потом причащаться [[203]].

Смотри также Неокесар. 3.

Поскольку многие во время нашествия варваров преступили веру в Бога, дав языческие клятвы и вкусив запрещенные яства, которые перед идолами были принесены в жертву с волхвованием, то пусть с ними поступают по законам и правилам, уже определенным отцами. Тех, кто претерпел тяжкое насилие под пытками, не вынес страданий и был принужден к отречению, пусть не принимают в Церковь три года, а потом два года пусть они слушают и после еще трех лет, проведенных в чине припадающих, пусть затем будут приняты в общение. А те, которые без великого насилия предали веру Божию, касались трапезы бесовской, клялись языческими клятвами, да будут извергнуты из Церкви на три года и два года слушают, три молятся с припадающими и еще три соучаствуют в молитве с верными, затем да будут приняты к приобщению Благого.

(I Всел. 14; VI Всел. 94; Анкир. 4–6; Петра Александр. 3; Василия Велик. 73; Григория Нис. 2.)

Настоящее правило определяет, чтобы тех захваченных в плен при нашествии варваров, которые отреклись от веры в истинного Бога, принесли языческие клятвы, т. е. поклялись богами, в которых верят язычники, и сделали это с душевным расположением, свойственный язычникам, вкусили яства, принесенные идолам через колдовское искусство и обряды, наказывали по правилам отцов (вероятно, отцов Анкирского собора). И тех, которые, претерпев жестокие мучения и не вынеся страданий, отреклись, должно три года не принимать в Церковь, но пусть они плачут снаружи у дверей, два года пусть слушают, три припадают, три стоят вместе с верными и лишь потом причащаются. [204] [[205]]

Смотри также I Всел. 14 и Анкир. 4 и 5.

О совершивших клятвопреступление: если они нарушили клятвы из-за насилия и принуждения, то подлежат более легким епитимиям, так что после шести лет должны быть совершенно приняты в общение. А без принуждения предавшие веру, после того как два года проведут с плачущими, два со слушающими, а на пятый год будут молиться с припадающими и еще на два года будут приняты в молитвенное общение без приношения, – наконец таким образом, т. е. показав достойное покаяние, будут восстановлены в общении Тела Христова.

Поскольку в своем 64-м правиле этот святой клятвопреступнику вообще назначил наказание на 10 лет, то теперь в этом правиле он проводит различие между клятвопреступниками. Нарушивших клятву вынужденно и под давлением он наказывает на шесть лет, а тех, которые предали веру без принуждения, т. е. нарушили клятву (поскольку всякая клятва дается во имя Божие и, следовательно, всякий преступающий клятву преступает свою веру в Бога), – на 11 лет: пусть два года плачут, два слушают, пять припадают, два стоят с верными и потом причащаются [[206]].

Смотри также VI Всел. 94.

Те, которые гадают и следуют языческим обычаям или приводят кого-либо в свои дома для обнаружения чарований и для очищения, да подвергаются шестилетнему наказанию: год плачут, год слушают, три припадают, год стоят с верными и затем будут приняты в общение.

Настоящее правило дословно заимствовано из Анкир. 24; смотри толкование его там. Это правило отличается от правила Анкирского собора только одним: то наказывает упомянутых лиц пятилетней епитимией и распределяет это время другим образом; а это наказывает занимающихся колдовством на шесть лет: пусть один год плачут, один слушают, три припадают, один стоят с верными, и затем причащаются.

Обрати также внимание на то, что прорицателей и отравителей в своем 7-м правиле святой наказывает как убийц, т. е. назначая им свою епитимию, а здесь он наказывает их мягче, в соответствии с епитимией предшествовавших отцов.

Смотри также VI Всел. 61.

Все это мы предписываем ради того, чтобы были испытываемы плоды покаяния. Ведь о подобных вещах мы судим вовсе не по времени епитимии, но принимаем во внимание образ покаяния. Если же кающиеся крепко держатся своих привычек, желают работать плотским наслаждениям больше, чем Господу, и не принимают жизни по Евангелию, то у нас с ними нет ничего общего. Ибо мы знаем, что о народе непослушном и непокорном сказано: Спеши спасти свою душу (Быт. 19:17).

После того как святой определил различные сроки разных епитимий, он приводит дополнительно и настоящее правило о том, что следует испытывать плоды покаяния, поскольку мы не только смотрим на ту или иную продолжительность епитимии, но и принимаем во внимание расположение кающихся [[207]]. Имеется в виду, если они каются ревностно, время епитимии сокращается, если нерадиво – увеличивается. Если же согрешающие не хотят отстать от своих грехов и наслаждений и жить по Евангелию, как христиане, но не слушаются и противоречат, тогда нам, домостроителям их душ, архиереям и духовникам, не следует соучаствовать в их грехах, но подобает отречься от таковых. Ведь мы слышим Божественное Писание, которое говорит: Спеши спасти свою душу, т. е. «смотри, как бы и ты не подверг наказанию собственную душу, общаясь с неисправимыми грешниками».

Итак, не позволим себе погибать с подобными людьми, но, убоявшись тяжкого суда и держа пред очами страшный день воздаяния Господня, не пожелаем погибать из-за чужих грехов. Ведь если нас не вразумили угрозы Господа и не привели в чувство столь сильные бедствия: за беззаконие наше оставил нас Господь и предал в руки варваров, а народ уведен пленником к врагам и предан рассеянию за то, что на такие дела дерзнули носящие имя Христово; если они не познали и не поняли, что гнев Божий посетил нас за это, – то в чем у нас может быть согласие с ними? Напротив, мы должны свидетельствовать им об этом денно и нощно, публично и наедине. А увлечь себя их лукавыми делами мы не допустим и прежде всего будем молиться о том, чтобы приобрести их и извлечь из сети лукавого. Если же не сможем сделать этого, то постараемся хотя бы свои души спасти от вечного осуждения.

Это правило – увещание к архиереям и духовникам, их оно умоляет и говорит с ними. Впредь следует нам, домостроителям душ, убояться суда и воздаяния Господня, чтобы не быть наказанными за чужие грехи, грехи столь нераскаянных и неисправимых грешников, если мы окажем им чрезмерное снисхождение. Если христиане дерзают совершать столь великие грехи, за которые их оставил Бог и поработили варвары, если они не смогли прийти в чувство и не познали, что за их беззакония обрушился на них столь тяжкий удар и столь великий гнев Господень, если, говорю я, столь великие несчастья не смогли их исправить, то какое общение мы можем иметь со столь жестоковыйным народом? Конечно же, никакого. Поэтому мы обязаны их учить и обличать каждодневно, и вместе и наедине, и молить Бога, чтобы Он освободил их от сети диавола. А если мы не сможем их освободить, то нас не должны сокрушить их лукавые дела: напротив, хотя бы самих себя постараемся избавить от вечной муки [[208]].

Хитроумным же энкратитам на их великое затруднение, почему тогда и мы не всё едим? – пусть будет сказано, что своими извержениями мы тоже гнушаемся. Ведь по достоинству пищи мясо для нас зелень травная (Быт. 9:3), а по различию полезного как в зелени мы отделяем подходящее от вредного, так и в мясе различаем полезное и вредное. Ведь и цикута – зелень, равно как и мясо грифа – мясо, однако никто в здравом уме не станет есть белены [[210]] и не коснется мяса собаки без великой нужды (и в последнем случае съевший не нарушил закона).

Это правило мы почти дословно изложили в толковании на Апост. 51, там и смотри его толкование. А о том, кто такие энкратиты, смотри в примеч. к VI Всел. 95.

Дошло до нас письмо с подписью Диодора, все же прочее в нем принадлежит скорее кому-то другому, нежели Диодору. Мне кажется, что какой-то хитрец, прикрывшись твоим именем, захотел тем самым сделать себя достойный доверия слушателей. Когда кто-то спросил его, позволительно ли взять в супружество сестру умершей жены, он не содрогнулся от такого вопроса, но спокойно выслушал и с большой отважностью и жаром помогал исполнить это непристойное пожелание. Итак, если бы это письмо было у меня, то я послал бы его тебе, чтобы ты смог защитить и себя, и истину. Но поскольку показавший мне письмо взял его назад и носил повсюду как некий знак победы надо мною, первым запретившим такие браки, и говорил, что имеет письменное позволение, то я написал тебе теперь, с тем чтобы с двух сторон напасть нам на его подложное письмо и не оставить у него никакой силы, так чтобы оно не могло легко вредить читающим.

Как видно из этого вступления, а также из 23-го правила св. Василия, божественный Василий в послании запретил брать одному и тому же человеку сестру своей умершей жены, иначе говоря, брать двух сестер. А Диодор [[212]] на чей-то вопрос, можно ли брать их, письменно ответил, что можно. И потому спросивший взял это письменное разрешение и показал его Василию Великому. По этой причине св. Василий, желая устыдить Диодора в лице другого человека, как говорит Зонара, пишет ему, что это письменное позволение, конечно же, Диодору не принадлежало, но является чьей-то подделкой и этот другой, чтобы показаться слушателям достойным доверия, поставил на своем послании подпись Диодора (а может быть, оно и на самом деле принадлежало кому-то другому и св. Василий не придумывал этого, чтобы косвенно обличить Диодора). И потому помимо первого своего послания Василий был вынужден написать и настоящее, чтобы с двойной силой совершенно опровергнуть дозволение на это беззаконное сожительство.

Итак, первое (и самое главное), на что мы можем сослаться в подобных делах, – принятый у нас обычай, имеющий силу закона, потому что установления переданы нам святыми отцами. Обычай же этот таков: если кто-либо, одержимый нечистой страстью, впадет в беззаконную связь с двумя сестрами, то не признавать этого за брак и вообще принимать таких в церковное собрание не прежде, как по разлучении их друг с другом. Так что если бы даже нечего было сказать кроме этого, то самого обычая было бы достаточно для предотвращения порока. Но поскольку написавший письмо покусился путем ложных доказательств претворить это зло в жизнь, необходимо и нам не отказываться от помощи умозаключений, хотя в делах очень ясных собственное убеждение каждого важнее доводов разума.

Он говорит, что в книге Левит написано: Не бери жены вместе с сестрой ее, чтобы сделать ее соперницей, чтоб открыть наготу ее при ней, при жизни ее (Лев. 18:18), откуда становится ясно, продолжает он, что если жена умрет, то можно взять ее сестру. На это, во-первых, замечу: Закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом (Рим. 3:19), а иначе будем подлежать и обрезанию, и субботе, и воздержанию от яств. Ведь, конечно же, нельзя подчиняться игу рабства законного только при встрече с чем-либо соответствующим нашим сластолюбивым пожеланиям, а если встретится что-то тяжкое, прибегать к свободе о Христе (ср. Гал. 5:1). Когда нас спрашивали, сказано ли в Писании, что можно брать в жены сестру жены, мы ответили то, что для нас ясно и истинно, т. е. что такого в Писании не сказано. А выводить из добавления к этой фразе то, о чем было умолчано, – дело законодателя, а не толкующего закон, иначе, если кто-либо захочет, может отважиться и при жизни жены взять ее сестру. Ведь та же самая уловка подходит и для этого. «Написано, – скажет он, – не бери, чтобы сделать соперницей, следовательно, не запрещено взять, когда нет ревности». А кто потворствует страсти, тот будет утверждать, что нрав у сестер неревнивый. Когда же уничтожена причина, по которой запрещено сожительство с обеими, то что препятствует взять двух сестер? Но мы скажем, что ни этого не писано, ни того не определено, между тем как смысл умозаключения делает то и другое равно допустимым. [213]

Следовало бы, оглянувшись несколько на обстоятельства, сопутствовавшие законоположению, таким образом освободиться от затруднений. Законодатель, по-видимому, говорит не о всех родах грехов, но запрещает собственно грехи египтян, от которых Израиль ушел, и грехи хананеев, к которым он переселялся. И вот как дословно написано: По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите (Лев. 18:3). Итак, вероятно, такой вид греха не был тогда распространен среди этих народов, так что и законодатель не имел нужды предостерегать от него, но счел достаточной врожденную склонность отвращаться от гнусного. Почему же, запретив большее, умолчал о меньшем? Потому что многим плотолюбцам, по-видимому, был во вред пример патриарха, побуждая их к сожительству с живыми еще сестрами.

Как же следует поступить нам? Читать ли написанное или любопытствовать об умолчанном? Например, в этих законах не написано, что отцу с сыном не должно иметь одну наложницу, но у пророка это заслуживает величайшего порицания. Так, он говорит: Сын и отец входили к одной рабыне (Ам. 2:7). Да и о скольких других видах нечистых страстей, какие изобретены в училище демонов, умолчало божественное Писание, не желая осквернять свою святость именованиями гнусных пороков. Все нечистые дела оно обозначает общими названиями, как и ап. Павел говорит: А блуд и всякая нечистота не должны даже именоваться у вас, как прилично святым (Еф. 5:3), именованием нечистоты охватывая непристойные деяния как мужчин, так и женщин. Поэтому умолчание вовсе не обещает сластолюбцу безнаказанности.

А я говорю, что законодатель не только не умолчал об этом зле, но и весьма строго запретил его. Ибо сказанное: Ко всякому ближнему тебе по плоти не приближайся с тем, чтобы открыть наготу их (ср. Лев. 18:6) – подразумевает и этот вид родства. Действительно, что для мужа ближе своей жены или, лучше сказать, собственной плоти, потому что они уже не двое, но одна плоть (Мф. 19:6)? Поэтому через жену и ее сестра переходит в родство мужа. И потому как он не возьмет в супружество мать жены или дочь жены по той причине, по какой не берет свою мать и свою дочь, так не возьмет и сестру жены по той же причине, по какой не берет свою сестру. В свою очередь и жене непозволительно иметь сожитие с родственниками мужа, потому что права родства для обоих общие. А я всякому задумывающемуся о браке свидетельствую, что проходит образ мира сего и время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие (1 Кор. 7:31 и 29). Если же укажут мне на заповедь возрастайте и размножайтесь (Быт. 1:22), то посмеюсь над не умеющим различать времен законоположений. Второй брак – удержание от блуда, а не поощрение к распутству. Сказано: Если не могут воздержаться, пусть вступают в брак (1 Кор. 7:9), но не сказано: «И посягая, да преступают закон».

Впрочем, эти люди, ослепляющие душу постыдной страстью, [214] не обращают внимания и на природу, которая давно различила именования родства. В каком родстве состоящими наименуют они родившихся? Родными ли братьями назовут их друг другу или двоюродными (ἀνεψιούς)? Ведь и то и другое название подходит им по причине смешения. Не делай, человек, тетку мачехою детям и ту, которая должна лелеять их вместо матери, не вооружай непримиримой ревностью. Ибо только ненависть мачехи продолжает вражду и после смерти. Лучше же сказать, другие враги примиряются с умершими, а мачехи начинают ненависть только после смерти. А вывод из сказанного: если кто-либо стремится к браку по закону, то открыта для него целая вселенная, если же стремление его страстное, то из-за этого да будет для него затворена большая часть, чтобы научился соблюдать свой сосуд в святости, а не в страсти похотения (1 Фес. 4:5). Готов я сказать и больше, но удерживает мера письма. Желаю, чтобы или мой совет оказался более сильным, чем страсть, или эта скверна не переселилась в нашу страну, но в тех местах, где на нее отважились, и осталась.

После того как св. Василий сделал вступление к своему посланию, он приступает к опровержению этого подложного письменного позволения брать в жены одному и тому же человеку двух сестер. Он говорит, что первое доказательство того, что такое сожительство не дозволено, – это обычай, который установился в Церкви и получил силу закона, потому что передан нам святыми мужами [[216]]. Этот обычай повелевает следующее: если кто-то возьмет в жены двух сестер, то это не может считаться браком, и в Церковь такие не могут быть приняты, пока не разлучатся. Итак, даже если бы мы не могли назвать другого препятствия для такого беззаконного сожительства, то и одного церковного обычая было бы достаточно, чтобы его запретить. Но показавший ложное послание Диодора в подтверждение допустимости беззаконного сожительства привел свидетельство из книги Левит, говорящее: «Не бери в жены соперницу, сестру жены твоей, пока она еще жива», и сделал из этого вывод о том, что если закон запрещает человеку брать сестру жены, пока она жива, то, значит, позволяет взять ее после смерти жены. Поэтому на его безосновательное утверждение мы возражаем так. Во-первых, то, что говорит ветхий закон, он говорит находящимся под законом евреям, а не нам, христианам. А если это сказано ради нас, то, следовательно, принимая приятные повеления закона, мы должны так же принять и обременительные, т. е. соблюдать субботу, совершать обрезание, не есть запрещенную законом пищу, а не так, чтобы нам приятное и легкое принимать, как находящимся под законом, а обременительное и тягостное отвергать, говоря, что мы свободны во Христе.

Нас спросили, написано ли, что можно брать в жены сестру своей жены, и мы ответили, что не написано, и это истинно и несомненно. А делать на основании последовательности речи вывод о том, о чем Писание умолчало, – это уже свойственно не тому, кто хочет передать сказанное в законе, но тому, кто хочет сам от себя установить закон. Ведь если один сделал вывод о том, что закон запретил человеку брать сестру своей жены не после того, как она умерла, но пока она жива, то кто-то другой может заключить, что поскольку закон запретил брать сестру-соперницу, значит, если она не соперница, он может ее взять и при жизни своей жены, иначе говоря, может взять одновременно двух сестер. А если кто-то возразит, что этого не написано, мы отвечаем, что и того не написано, но как одно вытекает из последовательности рассуждения, так равно вытекает и другое.

Так почему же Моисей особый пунктом не добавил определения о том, что нельзя брать сестру своей умершей жены? Разрешая это недоумение, святой говорит, что у Моисея не было цели охватить в этой главе книги Левит всякий вид родственного сожительства, так чтобы сказать и об этом, но он запретил только то, что делали египтяне, от которых тогда уходили евреи, и что делали хананеи, к которым они направлялись. Откуда это ясно? Из слов, которые приведены в начале той же главы: «Не поступайте так, как поступают египтяне, у которых вы были пришельцами, и не поступайте так, как поступают хананеи, к которым Я вас веду». Значит, этого недозволенного сожительства не было у египтян и хананеев, поэтому Моисей и не добавил такого определения, но счел достаточным обычай, который это осуждает.

Но отчего он определил, что нельзя брать сестру жены, пока она жива? Потому что видел, что многие сластолюбцы к этому стремились, взирая на патриарха Иакова, у которого женами одновременно были две сестры, Лия и Рахиль. Но мы должны говорить то, что написано в законе, а не любопытствовать о том, что обойдено молчанием. Так, закон умолчал о том, что отец и сын не могут брать в наложницы одну рабу, но пророк Амос это сильно порицает, говоря: «Отец и сын к одной рабе входили и блудодействовали». Бесы научили людей и множеству других нечистых дел, но Божественное Писание, не желая осквернять свою святость их подробным перечислением, умолчало о них, охватив их общим именованием, как говорит Павел: «Блуд и всякая нечистота пусть не именуется среди вас, как подобает святым», именем нечистоты обозначив всякое срамное дело женщин и мужчин. И потому непозволительно сластолюбцам вступать в такое беззаконное сожительство, ссылаясь на то, что Божественное Писание об этом умолчало. Впрочем, по испытании мы обнаруживаем, что закон об этом не умолчал, но прямо запретил. Ведь сказанное в законе: «Не входи ни к какому родственнику твоему, чтобы открыть срамоту его» относится ко всякому противозаконному сожительству по родству и свойству, а значит, и к этому тоже. Если муж и жена – это одна плоть и нет никого ближе и роднее мужу, чем его плоть, т. е. жена, значит, и сестра его жены через нее становится мужу родственницей и членом семьи, т. е. сестрой. И как никто не женится на матери своей жены или на дочери своей жены от другого мужа, потому что и свою мать и дочь не берет в жены по причине родства (ведь брак с той или с другой есть брак первой степени родства), подобно тому не берет и сестру жены, потому что и свою сестру не берет в жены (брак с той и другой есть брак второй степени родства), и наоборот, женщина не может вступить в брак с братом своего умершего мужа или с другими его родственниками. Святой приводит апостольские слова о том, что образ мира сего преходит и время кратко, так что даже тем, у кого есть законная жена, нужно жить так, как будто у них ее нет.

А если кто-то скажет, что Бог законоположил первозданным расти и умножаться и что дети Адама, будучи братьями и сестрами, вступали в брачные связи, то я посмеюсь над тем, кто так говорит и не видит различна: ведь тогда была необходимость поступать так, потому что не было людей из других родов, а сейчас, когда есть разные роды, это совершенно неуместно [[217]].

Кроме того, второй брак не средство и повод для нечестия, но препятствие и узда для блуда. И Павел пишет вступающим во второй брак, что если они не могут воздерживаться, то пусть вступают в брак, но не прибавляет при этом, чтобы вступающие во второй брак преступали закон, как делают берущие в жены двух сестер. После этого св. Василий доказывает неуместность такого сожительства из-за смешения именований, которое за ним следует. Действительно, как назовут вступающие в такое сожительство рожденных ими детей? Родными братьями и сестрами друг другу, как рожденных от одного отца? Или племянниками (ἀνέψια), т. е. двоюродными братьями и сестрами [[218]], как рожденных от двух сестер? Ведь оба эти именования подходят им из-за смешения природы, которая по естественным законам сделала братьев и сестер и родными, и двоюродными. И не это только, но и еще одно следует смешение. Ведь взявший сестру своей прежней жены делает тетку своих детей от прежнего брака мачехой для них, а значит, соперницей и завистницей, тогда как она должна была лелеять их вместо матери. Ведь всякая мачеха [[219]] естественно имеет ревность к детям мужа, рожденным от другого брака. И если ненависть по отношению к прочим врагам уменьшается, когда враги умирают, то у мачех ревность со смертью жен-соперниц только начинается.

И чтобы вкратце подытожить все: если кто-то хочет вступить во второй брак с законной женой, то для него открыта вся вселенная, и, конечно, он найдет себе жену, не запрещенную законом, а если он стремится по страстной любви взять незаконную жену, тогда пусть будет для него это исключено и не дозволено ради того, чтобы он научился соблюдать свой сосуд, т. е. свое тело, или свою жену, в святости, как говорит ап. Павел, а не в постыдной страсти.

Я хотел и больше написать тебе, говорит св. Василий, но мне не позволил размер письма, потому что письма не должны быть многословными. Желаю, чтобы мое послание или победило и истребило это противозаконное сожительство, или если и не победило, то хотя бы не дало этому злу распространиться и в нашей области, но оставило его в тех местах, где на него дерзнули впервые.

Со всем терпением читал я твое письмо и удивлялся, почему ты, когда мог сразу легко оправдаться перед нами самим делом, намереваешься оставаться при своих предосудительных делах и стараешься множеством слов уврачевать неисцельное. Не мы первые и не мы одни, Григорий, узаконили, чтобы женщины не жили вместе с мужчинами. Прочти правило, изложенное святыми отцами нашими на Никейском соборе: оно явно запретило иметь сожительствующих женщин. Безбрачная жизнь потому и заслуживает уважения, что мужчина удаляется от сожительства с женщиной. Поэтому если кто-либо, пользуясь именем девственника, на деле поступает как живущие с женами, то явно, что он, хотя и добивается достоинства девства по имени, но не воздерживается от постыдного сладострастия.

Тем с большей легкостью надлежало тебе исполнить мою просьбу, коль скоро сам ты, как говоришь, свободен от всякой плотской страсти. Да и не думаю, чтобы 70-летний стал жить с женщиной по страсти, и то, что я определил, определил не потому, что делается что-либо непотребное, но потому, что мы научены апостолом не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим. 14:13). Между тем мы знаем, что здраво делаемое одними служит другим поводом ко греху. По этой причине, следуя постановлению святых отцов, повелели мы тебе разлучиться с этой женщиной.

И зачем тебе винить хорепископа и вспоминать о давней вражде? Почему порицаешь меня за то, что будто бы охотно склоняю слух к принятию клеветы, а не себя самого – за то, что не можешь отказаться от привычки к женщине? Удали ее из своего дома и помести в монастырь. Пусть она живет с девами, а тебе прислуживают мужчины, чтобы имя Божие не было из-за вас хулимо (см. Ис. 52:5; Рим. 2:24). А пока так поступаешь, не принесут тебе пользы тысячи оправданий, которые ты излагаешь в письмах, но кончишь жизнь запрещенным в служении и дашь Господу ответ за свое запрещение. А если, не исправившись, осмелишься удерживать при себе священство, то будет тебе анафема пред всем народом, и кто примет тебя, те будут провозглашены отлученными во всей Церкви.

(I Всел. 3; VI Всел. 5; VII Всел. 18, 22; Карфаг. 45.)

Поскольку Григорий имел в своем доме деву-монахиню, которая ему прислуживала, Василий Великий написал ему, чтобы он ее удалил. В ответ на это Григорий выставил множество оправданий. Поэтому в настоящем послании св. Василий сначала обличает его в том, что он мог легко оправдаться делом, отослав от себя эту женщину, но вместо этого предложил тысячи оправданий. Затем он говорит, что не сам он, Василий, установил такой закон, чтобы клирики и священнослужители не жили с женщинами, но I Вселенский собор в 3-м правиле, после чего прибавляет, что девственники и священнослужители потому и уважаемы, что устраняются от общения с женщинами. Если же кто-то из них обещает вести девственную жизнь, а потом живет с женщинами, то тем самым он показывает, что только на словах любит девство, а на деле не отказался от сладострастия.

Итак, говорит святой, нужно было бы тебе, Григорий, послушаться нас и изгнать женщину с той же готовностью, с какой ты увернешь, что нисколько к ней не пристрастен. Ведь готовность тут же скорее изгнать эту женщину как раз и была бы доказательством беспристрастия, потому что я и сам никогда не поверю, что ты, 70-летний старец, живешь с женщиной по страсти и ради наслаждения. Но поскольку мы научены апостолом не подавать соблазна ближним и поскольку то, что одни делают без страсти и греха (что сейчас и ты делаешь), для других, страстных, становится причиной и поводом ко греху, постольку мы предписали тебе прогнать из своего дома женщину, следуя 3-му правилу Никейского собора. И не обвиняй ни хорепископа, будто он по вражде к тебе рассказал мне об этой женщине, ни меня за то, что я легко доверяю клеветам, но обвиняй самого себя за то, что не хочешь расстаться с женщиной. Итак, удали ее и помести в монастырь, и пусть она живет вместе с девственницами и монахинями, а тебе, как мужчине, пусть прислуживают мужчины, чтобы из-за вас не хулилось имя Божие неверными, которые вас видят. И знай, что если ты не прогонишь эту женщину, то все те тысячи оправданий, которые ты приводишь, тебе не помогут, но ты умрешь запрещенным в священстве и ты сам, как виновный, дашь отчет за это запрещение, а не я [[221]]. Если же осмелишься прежде исправления совершить какое-либо священническое действие, то будешь анафематствован всем народом, а кто тебя примет, те будут изгнаны из всякой Церкви.

Смотри также I Всел. 3.

Весьма прискорбно для меня то, что отеческие правила оставлены и всякая строгость изгнана из Церквей, и боюсь, чтобы из-за этого постепенно возрастающего безразличия не пришли в совершенное расстройство и дела Церкви. По издревле утвердившемуся в Божиих Церквах обычаю служителей церковных принимали после строгого во всем испытания. Их поведение тщательно рассматривалось со всех сторон: не хулители ли они, не пьяницы ли, не склонны ли к ссорам, обуздывают ли свою юность так, чтобы сделаться способными достигнуть святости, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12:14). Такое испытание проводили пресвитеры и диаконы, жившие с этими служителями, и возвещали о них хорепископам, которые, приняв отзывы от правдиво свидетельствующих и известив епископа, таким образом причисляли служителя к чину священнослужащих.

А ныне, во-первых, отстранив меня и не соглашаясь меня извещать, вы взяли на себя всю полноту власти; во-вторых, показывая пренебрежение к делу, дозволили пресвитерам и диаконам вводить в Церковь людей недостойных, без испытания, кого пожелают они по пристрастию, или из-за родства, или из-за каких-то других дружеских связей. Поэтому в каждом селении много насчитывается служителей, но нет ни одного достойного служить алтарю, как сами вы о том свидетельствуете, затрудняясь найти людей при избраниях.

Итак, поскольку дело пришло наконец в непоправимое состояние, особенно теперь, когда весьма многие, боясь набора в военную службу, записываются в церковнослужители, я по необходимости приступил к возобновлению отеческих правил и поручаю вам выслать мне список церковнослужителей каждого селения с означением, кем кто определен и какого он образа жизни. Держите и вы у себя подобный список, чтобы сличать ваши записи с хранящимися у меня, и чтобы никто не мог вписывать себя, когда хочет. Таким образом, если некоторых пресвитеры назначили после первого года индикта, то да будут изгнаны в чин мирян. И да будет вновь предпринято вами исследование о них, и если окажутся достойными, то пусть будут приняты по вашему решению. Очистите Церковь, удалив из нее недостойных! И впредь испытывайте тех, кто достоин быть принятым, только не причисляйте к клиру, пока не представите мне; а иначе знайте, что принятый в церковнослужители без моего ведома останется мирянином.

(Анкир. 13; Неокесар. 14; Антиох. 8, 10; Лаодик. 57; Сардик. 6.)

В этом послании Василий Великий обвиняет хорепископов в том, что они преступили древний чин, который был принят в Церкви. Он состоял в следующем: пресвитеры и диаконы вначале испытывали тех, которые собираются стать служителями Церкви, т. е. иподиаконами, чтецами или заклинателями (о них см. примеч. к VI Всел. 15), и выясняли, не хулители ли они, не пьяницы ли, обуздывают ли плотские устремления юности; сами таким образом выбирали их, но объявляли о своем выборе хорепископам, а те, в свою очередь, – епископам, и тогда уже зачисляли их в клир. А сейчас, говорит святой, все делается не так. Пресвитеры и диаконы не испытывают таких кандидатов, но по пристрастию выбирают своих родственников и друзей, а хорепископы не докладывают о кандидатах епископам. Из-за этого нарушения в каждом селении много иподиаконов, чтецов и заклинателей, но ни одного нет такого, кто был бы достоин стать иереем.

Поэтому св. Василий повелевает хорепископам прислать ему список служителей, из которого было бы ясно, каким хорепископом кто принят в клир и какой жизни этот человек, а также повелевает и самим иметь копию этого списка, чтобы в него не мог записаться всякий, когда ни пожелает. И те служители (говорит Василий), которых выбрали одни пресвитеры после первого года индикта, должны быть изгнаны в чин мирян, а после того как вы, хорепископы, испытаете их заново, пусть они будут приняты по вашему собственному решению. Изгоняя же из Церкви недостойных, впредь принимайте достойных, но не причисляйте их к клиру, пока не возвестите об этом деле мне, потому что тот, кто будет вами принят в служители без моего позволения, будет лишен служения и изгнан в чин мирян.

Смотри примеч. к I Всел. 8 и Карфаг. 39, а также примеч. к Апост. 17.

Небывалость дела, о котором пишу, уже из-за одного того, что стала предметом подозрений и молвы, исполнила мою душу скорбью, и даже до сих пор это дело кажется мне невероятным. Поэтому и письмо об этом тот, кто сознает себя повинным в этом деле, пусть примет как врачевство, а кто не сознает – как предостережение, человек же безразличный (каких не желаю найти между вами) – как свидетельство против себя.

О чем же я говорю? Сообщают, будто бы некоторые из вас берут деньги с рукополагаемых, прикрываясь именем благочестия. А это еще хуже. Ведь если кто делает зло под видом добра, то он достоин двойного наказания, так как делает то, что само по себе нехорошо, и для совершения греха, можно сказать, прибегает к помощи добра. Если это действительно так, то пусть впредь этого не случается, но зло будет исправлено, ибо тому, кто берет деньги, необходимо сказать то же, что сказано было апостолами хотевшему за серебро купить обладание Святым Духом: Серебро твое да будет в погибель с тобою (Деян. 8:20). Ведь тот, кто по незнанию желает купить дар Божий, грешит легче, чем тот, кто продает его, потому что совершена продажа; а если то, что сам получил даром, ты продаешь, как проданный сатане, то будешь лишен дарования за то, что полагаешь начало торгашеству в духовных делах и в Церкви, где нам вверены Тело и Кровь Христовы. Такого быть не должно. Скажу и о том, какую они употребляют хитрость: они думают, будто бы не грешат, потому что берут не до рукоположения, но после. Но когда бы ни взять – все равно значит взять.

Поэтому умоляю вас, оставьте этот доход, лучше же сказать – этот вход в геенну, и, оскверняя руки такими прибытками, не делайте себя недостойными совершать святые таинства. Простите мне, что сначала я не поверил, а теперь, убедившись, угрожаю. Если кто-нибудь после этого письма сделает что-либо подобное, то пусть отступит от здешних алтарей и ищет то место, где бы ему можно было покупать и перепродавать дар Божий. А мы и Церкви Божии не имеем такого обычая (1 Кор. 11:16).

Добавив одно слово, тем окончу речь. Такие вещи делаются по сребролюбию, а сребролюбие есть корень всех зол (1 Тим. 6:10) и называется идолослужением (см. Кол. 3:5). Поэтому ради малого количества серебра не предпочитайте идолов Христу и не делайтесь новыми подражателями Иуды, за наживу вторично предавая единожды за нас Распятого, потому что и села, и руки принимающих такие плоды наименуются Акелдама (см. Деян. 1:19; Мф. 27:8).

Божественный Василий, узнав, что подчиненные ему епископы брали с рукополагаемых ими деньги, пишет к ним настоящее послание и говорит, что ему показалось невероятным это дело, которое, как только было замечено и получило огласку, причинило ему огромную скорбь. И потому то, что я пишу, говорит св. Василий, пусть совершивший беззаконие примет как врачевание своего порока, а не совершавший – как лекарство, предупреждающее болезнь. Безразличный же, т. е. совершающий это зло и вообще не думающий, что делает зло (молю Бога, чтобы этого порока безразличия не было среди вас) [[224]], пусть примет это послание как повеление и угрозу.

Итак, некоторые говорят, что вы принимаете деньги от рукополагаемых и этот порок прикрываете именем благочестия, говоря, что якобы делаете это из хороших и благочестивых соображений [[225]], а это еще хуже. Ведь тот, кто совершает зло, а потом делает вид, что совершает добро, достоин двойного наказания: и за то, что делает зло, и за то, что использует добро, точнее имя добра, как средство и предлог для того, чтобы делать зло. И потому, если дело обстоит так, впредь такого быть не должно, и следует исправить положение [[226]], потому что придется и нам обратиться к желающему брать деньги за рукоположения со словами, которые ап. Петр сказал Симону: Серебро твое да будет в погибель с тобою. При этом грех дающего серебро легче, потому что по неведению он старается приобрести то, чего у него нет; а ты, берущий, поскольку продаешь полученную тобой даром благодать, как раб, проданный диаволу, будешь ее лишен, т. е. извержен, потому что грязную и бесчестную торговлю (а именно это означает слово «торгашество») вносишь в Церковь, в которой нам вверены честнейшие и пречестные Тайны Тела и Крови Христовой. Иначе говоря, потому что ты по-торгашески бесчестно продаешь превосходящие всякую честь Тайны Христовы.

А поскольку епископы хитростью скрывали этот грех, полагая, что не грешно брать деньги после рукоположения, святой говорит им, что когда бы они ни брали такие деньги, до или во время рукоположения, они их берут, а значит, грешат. Итак, умоляю вас, призывает их св. Василий, отвергните прибыль, которая ведет вас в ад, и не становитесь недостойными священнодействовать Божественные Тайны, оскверняя свои руки преступными деньгами. А тот из вас, кто после этого повеления совершит что-либо подобное, будет запрещен в священнослужении здесь, в моей области, и пусть отправляется туда, где может покупать и перепродавать благодать Божию, потому что мы и Церкви Божии не имеем такого обычая, как говорит ап. Павел.

Несомненно, что вы продаете благодать Божию из-за сребролюбия, а сребролюбие есть корень всех зол, и Павел называет его идолослужением. Так не предпочитайте же идолов Христу и не подражайте Иуде, второй раз предавая за сребреники Христа, единожды распятого за нас. Знайте, что как поле, купленное на те 30 сребреников, за которые предан Христос, было названо Акелдама, по сказанному в Деяниях («Акелдама» означает «место и цена крови»), так и руки принимающих такие деньги епископов, а также приходы и селения тех, кто дает и берет их, будут названы местом и ценой крови.

Прочти также Апост. 29.

Из хранимых Церковью догматов и проповеди одно мы имеем в виде изложенного в Писании учения, а другое приняли из апостольского предания как переданное нам втайне. Но то и другое имеет одинаковую силу для благочестия, и с этим никто не станет спорить, если он хотя бы немного сведущ в церковных постановлениях. Действительно, если бы мы стали отвергать не изложенные в Писании обычаи как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы Евангелие в самом главном, и более того, обратили бы проповедь в пустое название. Например (напомню сначала о первом и самом обыкновенном), ктó через Писание научил тому, чтобы возложившие упование на имя Господа нашего Иисуса Христа осеняли себя крестный знамением? Какое Писание научило нас в молитве обращаться к востоку? Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при освящении Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые приведены в Апостоле или Евангелии, но и до, и после них произносим другие, как имеющие великую силу в таинстве, приняв их из учения, не изложенного в Писании. На основании какого Писания мы благословляем воду крещения, елей помазания, а также самого крещаемого? Не на основании ли соблюдаемого в молчании и таинственного предания? Что еще? Самому помазанию елеем какое писаное слово научило нас? Откуда троекратное погружение человека? Из какого Писания взято и прочее, бывающее при крещении, – отрицаться сатаны и ангелов его? Не из этого ли необнародованного и сокровенного учения, которое отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, ибо были прекрасно научены охранять святость таинств молчанием? Разумно ли было письменно разглашать учение о том, на что непосвященный нельзя даже смотреть? И кроме прочего, назначение неписаного предания состоит в том, чтобы познание догматов после долгих в нем упражнений, войдя в привычку, не сделалось для многих легко презираемым. Ведь иное догмат, а иное проповедь. Догматы умалчиваются, а проповедь обнародуется. Но и та неясность, какой пользуется Писание, делая к пользе читающих трудным для уразумения смысл догматов, тоже вид умолчания. Потому во время молитв все мы смотрим на восток, но не многие из нас знают, что при этом ищем древнего отечества, рая, который насадил Бог в Эдеме на востоке. [228]

Так и в первый день после субботы мы совершаем молитвы, стоя прямо, но не все знаем тому причину. Ибо делаем так не только потому, что мы как воскресшие со Христом и обязанные искать горнего в воскресный день стоянием во время молитвы напоминаем себе о дарованной нам благодати, но и потому, что этот день, по-видимому, есть как бы образ чаемого века. Поэтому, будучи началом дней, у Моисея он назван не первым, а единым: И был вечер, и было утро: день один (Быт. 1:5), так как один и тот же день возвращается многократно. Итак, он же есть и единый, и восьмой, изображая собою действительно единый и воистину восьмой день, о котором псалмопевец упомянул в некоторых надписаниях псалмов (см. Пс. 6 и 11), то состояние, которое последует за нынешним временем, тот непрекращающийся, невечерний, несменяющийся день, тот нескончаемый и нестареющийся век. Поэтому Церковь по необходимости научает своих чад совершать в этот день молитвы стоя, чтобы при частом напоминании о нескончаемой жизни мы не вознерадели снабдить себя напутствиями к переселению туда. И вся Пятидесятница – это напоминание об ожидаемом в вечности воскресении, потому что тот единый и первый день, семикратно умноженный на семь, составляет семь седмиц священной Пятидесятницы. Так, начинаясь первым днем, им же она и оканчивается, 50 раз обращаясь через те же самые промежуточные дни. Тем самым Пятидесятница подражает вечности, потому что в кругообразном движении с тех же знаков начинается и на тех же оканчивается.

В Пятидесятницу церковные установления научили нас предпочитать прямое положение тела в молитве, этим ясным напоминанием как бы переселяя наш ум из настоящего в будущее. А всякий раз, когда мы преклоняем колена и встаем, действием показываем, что через грех мы пали на землю и человеколюбием нашего Творца призваны на небо.

Не достанет мне и дня, чтобы пересказать о всех не изложенных в Писании таинствах Церкви. Прочее оставляю. Само исповедание веры – вера в Отца и Сына и Святого Духа из каких у нас Писаний? Ведь если мы на основании предания о крещении, как того требует благочестие, излагаем исповедание, сообразное с крещением, поскольку мы обязаны веровать так, как крестимся, то пусть дозволят нам по такому же соответствию воздавать славу, сообразную с верой. А если отвергают образ славословия как не изложенный в Писании, то пусть дадут нам изложенные в Писании доказательства исповедания веры и всего прочего, что нами перечислено. Кроме того, когда так много такого, что не изложено в Писании и, однако, имеет столь великую силу в таинстве благочестия, неужели не дозволят нам одного слова, дошедшего до нас от отцов? Оно, как мы обнаружили, сохранилось в неповрежденных Церквах из-за естественно соблюдаемого обычая, имеет немалую важность и в значительной степени придает силу таинству.

Духоборцы порицали славословие Святого Духа, которое некогда предложил Василий Великий вместе с православными, заключив его в таком кратком тропаре: Слава Отцу и Сыну со Святым Духом. Этот тропарь прославляет Святого Духа вместе с Отцом и Сыном и, значит, доказывает Его единосущие с Ними. И поскольку духоборцы порицали этот тропарь и говорили, что в Божественном Писании нет этого предлога «со», то Василий Великий показывает в настоящем правиле, что не только этот предлог «со», но еще и многое другое, что можно найти в Церкви, отсутствует в Святом Писании, однако неизменно хранится наравне с записанным в Писании. Ибо то, что хранится Церковью, в общем и целом можно разделить на два вида: догматы и проповедь, причем проповедь записана в Ветхом Завете и особенно в Новом, почему она возвещается всем, а догматы переданы через тайное апостольское предание, не записанное, но устное, почему о них умолчано и они остаются тайными для большинства. Тем не менее и то и другое имеет для веры одинаковую силу, поскольку если мы станем отвергать неписаные церковные обычаи как не имеющие силы, то нанесем огромный вред проповеданной нам в Евангелии вере, обратив ее в пустое название [[229]].

После этого святой перечисляет соблюдаемое по неписаному преданию, как например, крестное знамение [[230]] и обращение при молитве на восток. Нет в Писании также слов, которые произносит иерей во время пресуществления Божественных Таин [[231]], потому что иерей произносит не только Господни слова [[232]] и не только слова апостола, но и прибавляет другие слова, прежде и после Господних, которые не записаны в Божественном Писании, но известны из тайного предания и имеют великую силу при совершении таинств. Не написано также и о благословении воды, елея и самого крещаемого при крещении, и о том, что всякого нужно крестить через три погружения и восстания, и об отрицании от сатаны и сочетании со Христом, что обыкновенно делает приходящий креститься.

Причина, по которой отцы (т. е. апостолы или их преемники) не записали догматы, но передали их негласно, т. е. не через Писание, а через неписаное слово, в том, что иначе догматы подробно изучали бы и из-за привычки многие стали бы ими с легкостью пренебрегать. А отцы хорошо знали, что молчанием таинственное хранится в святости и славе и что если некрещеные не могут взирать даже на символы таинств, то тем более непозволительно распространять среди них учение о таинствах, предавая его писанию. Да и сама неясность, которой пользуется Божественное Писание (в особенности Ветхий Завет), делая к пользе читающих трудно постижимым смысл догматов, – тоже вид умолчания.

Сказав об этом, святитель затем объясняет смысл и причины некоторых тайных неписаных обычаев, например: при молитве мы обращаемся на восток, потому что ищем своего отечества, т. е. насажденного на востоке рая; стоя молимся в воскресенье не только потому, что верой воскресли со Христом и должны искать вышнего, но и потому, что воскресный день – это, по-видимому, как бы образ и печать будущего века, в котором все воскреснут. Потому Моисей называет этот день, как начало дней, не первым, но единым. Это и восьмой из числа предыдущих дней, согласно Богослову, являющий поистине оный восьмой, невечерний и несменяющийся день, который наступит после скончания этого седмичного века. На этот день указывает и Давид в некоторых надписаниях псалмов, а именно 6-го и 11-го, надписывая их «о осьмем» [[233]].

Вся Пятидесятница тоже является напоминанием об ожидаемом в будущем веке воскресении, потому что точно так же, как окружность круга начинается в одной точке, огибает один центр и оканчивается в той же точке, отчего круг кажется не имеющим начала и конца, так и Пятидесятница начинается от Воскресения (Светоносного) и, обращаясь через шесть промежуточных воскресений, на восьмой воскресенье оканчивается, почему она подобна также веку, которому свойственна безначальность и бесконечность, согласно Григорию Богослову (Слово на Рождество Христово). [234] [[235]]. А поскольку и Пятидесятница является образом будущего века, церковные правила (имеется в виду I Всел. 20, прочти его) предписывают нам молиться стоя, а не коленопреклоненно. И это ради того, чтобы прямое положение тела переносило наш ум от настоящего века к будущему, ведь всякий раз, когда мы встаем на колени и поднимаемся, мы тем самым показываем, что грехом мы низведены на землю, а человеколюбием Божиим возведены на небеса (см. примеч. к I Всел. 20).

Затем святой добавляет: оставляю все прочие неписаные таинства Церкви и спрашиваю, из какого Писания мы взяли исповедание веры, т. е. «веруем в Отца, Сына и Святого Духа», если привести дословно? Если духоборцы скажут, что это у нас из предания Господа о крещении, поскольку Он сказал: Крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, [236] то пусть нам дозволят и славословие Троице воздавать сообразно с верой, поскольку и исповедание веры у нас сообразно с крещением, т. е. поскольку мы говорим, что веруем в Отца, Сына и Святого Духа, постольку пусть дозволят нам говорить и «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» или «со Святым Духом». И если они утверждают, что этого славословия нет в Писании, то отвечаем, что нет там и исповедания веры, и всего прочего, о чем мы сказали выше. А если духоборцы соглашаются со столь многочисленными и имеющими столь важное значение для веры неписаными преданиями, то почему бы им не дозволить и нам одно слово, содержащееся в этом славословии, т. е. предлог «со» или союз «и», который передан отцами Православной Восточной Церкви (и особенно Григорием, чудотворцем Неокесарийской Церкви), когда это слово имеет большое значение для веры в Святую Троицу [[237]]?

А на то возражение, что славословие «со (σύν) Духом» не засвидетельствовано и не отражено в Писании, отвечаем: если не принимается и ничто другое, не изложенное в Писании, то пусть не принимается и это, а если весьма многое, касающееся таинств и не изложенное в Писании, у нас употребляется, то вместе со многим другим примем и это. И я думаю, что держаться и не изложенных в Писании преданий – это апостольское установление. Ведь апостол говорит: Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам (1 Кор. 11:2) и держите предания, которые вы приняли или словом, или посланием (см. 2 Фес. 2:15). Одним из таких преданий является, конечно, и настоящее славословие, которое первоначальные установители передавали своим преемникам и долговременным обычаем (оно употреблялось постоянно в течение долгого времени) укоренили в Церквах. И если за неимением письменных доказательств мы представили бы вам, как в суде, множество свидетелей, то неужели не получили бы от вас оправдательной) приговора? Думаю, получили бы, ведь при устах двух свидетелей, или при устах трех свидетелей устоит всякое слово (Втор. 19:15). А если бы мы ясно доказали вам, что и давность – в нашу пользу, то не признали бы вы справедливость наших слов о том, что нас и суду подвергать не должно? Ведь древние догматы некоторым образом внушают к себе благоговение: древность, словно некая седина, делает их достойными уважения.

И это правило сообщает о неписаных церковных преданиях, говоря, что духоборцы не принимают славословие Отца и Сына «со Духом» из-за того, что его нет в Писании. Однако если мы не принимаем любой другой обычай, не засвидетельствованный Писанием, то пусть не будет принят и этот, но если таких обычаев в Церкви множество, то пусть с прочими будет принято и славословие Духа со Отцом и Сыном. Ведь апостол научил нас хранить и неписаные предания: Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам. И еще: Держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим. Одно из этих преданий – славословие Святого Духа, которое наши предки, передавая последующим поколениям, укоренили в Церквах долговременным употреблением и обычаем. И потому если, предположим, за славословие «со Святым Духом» мы стали бы судиться и, не имея письменных доказательств, привели много свидетелей, то разве не одержали бы победу? Конечно, одержали бы, потому что при устах двух свидетелей, или при устах трех свидетелей устоит всякое слово. А если бы мы еще доказали, что и древность, и долговременность содействуют нам в этом деле, то неужели не сделали бы и сам суд над нами совершенно ненужный, поскольку сразу стало бы ясно, что победа за нами? Ведь издревле утвердившиеся обычаи у всякого вызывают почтение к ним и всякого убеждают, потому что они достойны уважения и благоговения за свою древность [[239]].

И затем святой ссылается в той же главе на множество древних свидетелей, особенно на писавших об этом святых, которые иногда славословили так: «Слава Отцу и Сыну со Святым Духом», а иногда так: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу». [240]

Во святых отец наш Григорий, еп. Ниссы Каппадокийской, родной брат Василия Великого, сначала был чтецом, потом, оставив свой чин, весь отдался изучению ораторского искусства, однако укоризны и уговоры Григория Богослова [[241]] заставили его вернуться. До епископства он женился на Феосевии, смерть которой перенес мужественно [[242]], и около 372 г. стал епископом Ниссы [[243]]. Немного позднее из-за своей ревности по вере он был лишен епископской чести по повелению Валента и скитался по разным местам, бедствуя от козней ариан [[244]]. В 378 г., после смерти Валента, он был призван на свою кафедру Грацианом [[245]]. Св. Григорий участвовал в Антиохийском соборе и был им послан в Аравию вместе с другими епископами посетить находившиеся там Церкви [[246]]. Придя в Иерусалим и поклонившись святым местам, он почувствовал отвращение к увиденным там порокам, [247] так что даже написал по этому поводу письмо к другу с описанием тех, кто посещал Иерусалим. Присутствуя в 381 г. на святом II Вселенской соборе, он дополнил Никейский Символ богословием Святого Духа и еще четырьмя последними членами [[248]]. Ему случилось быть и на Константинопольском Поместном соборе, собравшемся в 394 г. по делу Агапия и Вагадия [[249]]. Кроме прочих своих мудрейших сочинений, св. Григорий написал и следующие правила, необходимые для церковного благочиния и устройства; они косвенно утверждаются правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и через это утверждение некоторым образом получают силу правил Вселенских соборов. Находятся правила св. Григория во 2-м т. «Пандект» и в 1-м т. «Синодикона» на с. 349 [[250]].

Одной из сторон святого праздника является и то, чтобы мы поняли правильный и каноничный образ действий по отношению к согрешившим, с целью уврачевать всякую душевную немощь, происходящую от греха. Ведь поскольку этот всеобщий праздник творения, который в определенный период годового круга ежегодно совершается во всем мире, празднуется в честь воскресения падшего (падение же – это грех, а воскресение – восстание от падения [[252]]), было бы прекрасно в этот день не только приводить к Богу тех, кто преображается благодатью омовения через возрождение, но и руководить к спасительной надежде, которой они были лишены грехом, тех, кто покаянием и обращением от мертвых дел (Евр. 9:14) вновь возвращается на дорогу жизни. Но немаловажное дело – речь о них выдержать в духе правильного и проверенного рассуждения, по наставлению пророка, которое повелевает устраивать слова на суде, чтобы, как говорит это изречение, не поколебаться вовек и в память вечную быть праведником (см. Пс. 111:5–6). Ведь как при телесном врачевании цель врачебною искусства – исцелить страждущего, а образ попечения о нем различен (поскольку из-за разнообразия немощей к каждой из болезней соответствующим образом применяется и метод врачевания), – так, поскольку и в душевной болезни велико разнообразие страстей, врачебное попечение по необходимости окажется многообразным, потому что лечит сообразно причине страсти. А чтобы обнаружился некоторый искусный метод в предложенном деле, построим речь следующим образом. В нашей душе, при первоначальном делении, усматриваются три части: разумная, вожделевательная и раздражительная. Посредством их совершаются и благие деяния живущих добродетельно, и падения впадающих в порок. Поэтому надлежит тому, кто намеревается доставить заболевшей части души подходящее врачевание, прежде рассмотреть, в какой части возникла страсть, а затем соответственно применять врачевание к страждущей части, чтобы из-за неопытности во врачебных методах не оказалось, что страждет одна часть, а лечение получает другая, как мы видим на деле: многие из врачей, не ведая того, какая часть заболела первоначально, лечебными средствами усиливают болезнь. Например, болезнь часто возникает от избытка жара, а врачи, поскольку заболевшим от переохлаждения полезно тепло и согревание, естественно приносящее им пользу, это самое неосмотрительно назначали тем, кого лихорадило от безмерного жара, и таким образом делали болезнь трудноизлечимой.

Стало быть, как для врачей необходимейшим считается понимание особенностей природных стихий, [253] чтобы каждую из них, в хорошем она состоянии или расстроена, можно было исправить, если она оказалась в состоянии противоестественном, – так и мы, вернувшись к этому разделению усматриваемых в душе частей, общий их обзор сделаем началом и основанием соответствующего врачевания страстей.

Итак, свойства душевных движений делятся, как мы сказали, на три части: разумную, вожделевательную и раздражительную. Добрые дела мыслительной (λογιστικοῦ) [[254]] части души следующие: благочестивое понятие о Божественном и искусство различать добро и зло, которое имеет ясное и четкое суждение о природе [[255]] предметов – что среди существующего должно избирать и чего отвращаться и избегать. А от противного, в свою очередь, непременно можно увидеть и порок в этой части души: нечестие по отношению к Божественному, неумение рассудить об истинном благе, превратное и ошибочное мнение о природе вещей, так что свет принимается за тьму и тьма за свет, как говорит Писание (см. Ис. 5:20).

Добродетельное движение вожделевательной части состоит в том, чтобы желание направлялось (ἐνάγεσθαι) [[256]] к подлинно вожделенному и поистине прекрасному и вся, сколько ее есть в нас, сила любви и расположение к ней были этим поглощены, в убеждении, что нет ничего вожделенного по самой природе, кроме добродетели и природы, источающей добродетель. Извращение же и грех этой части заключается в том, что вожделение устремляется к несуществующему тщеславию или к внешней красоте тел, откуда происходят сребролюбие, славолюбие, сластолюбие и все подобные им страсти, которые связаны с этим родом зла.

Наконец, добрые дела раздражительной части – это ненависть к злу, борьба со страстями, стремление вооружить душу мужеством с тем, чтобы не робеть перед вещами, которые у многих считаются ужасными, но противиться греху даже до крови, презирать угрозу смерти, мучительные наказания и лишение самого приятного и, сражаясь за веру и добродетель, разом стать выше всего того, что многих привязывает к наслаждению с помощью привычки и греховного навыка. А падения этой части очевидны для всех: зависть, ненависть, гнев, упреки, ссоры, склонность к раздорам и соперничеству, которая надолго удерживает злопамятство и для многих заканчивается убийствами и кровопролитиями. Ведь не найдя, где бы с пользой применить оружие, необученный помысел направляет острие железа на себя, и оружие, дарованное нам Богом как средство защиты, приносит гибель тому, кто плохо им пользуется.

По всей вероятности, святой отправил это послание во время праздника Пасхи, потому он и начинает вступление с указания времени. Он говорит: одна из сторон этого праздника – наше размышление о том, как нам законно и канонично уврачевать всякий душевный недуг грешников. Поскольку этот всемирный праздник Пасхи совершается в честь телесного воскресения впавшего в тление Адама, падением же для души является грех, а воскресением души – восстание от греха, то в силу этого подобия естественно в этот праздник не только приводить к Богу духовно нетленными тех, которые возродились через святое крещение (тогда оглашенные крестились на Пасху; см. также Лаодик. 45), но и руководить ко спасению тех, кто через покаяние и оставление мертвых дел греха обращается к живому пути добродетели, как говорит апостол. [258] Однако немалую трудность составляет с правильным и безошибочным рассуждением выдержать речь об исправлении грешников и показать основания для этого исправления. Ведь Давид говорит, что праведник должен управлять своими намерениями со многим рассуждением, чтобы не поколебаться вовек, но оставить по себе вечную память. И потому как искусство врачевания тел имеет одну цель – вылечить больного, а обращение с больным и попечение о нем не одинаковы, но весьма разнообразны и различны, как различны и разнообразны виды болезней, – так и искусство врачевания душ, соответственно различным и многообразным недугам души, пользуется различными и многообразными врачевствами. И чтобы наше учение об этом было последовательным и упорядоченным, начнем так.

У души три части: мыслительная (или разумная), вожделевательная и раздражительная [[259]]. Ими тремя совершаются как добродетели, так и пороки. Поэтому тот духовный врач, который хочет лечить грамотно и искусно, прежде всего должен распознавать, в какой из этих трех частей действует тот или иной грех, и соответственно этому лечить страждущую и немощную часть, чтобы не вышло, что недугует одна часть, а он лечит другую; как мы видим, многие неопытные врачи, поскольку не знают, какая часть страдает, вместо того чтобы лечить, еще больше усиливают болезнь. Например, болезнь часто возникает от чрезмерного жара, а они тем, что дают больному, находящемуся в жару, не прохладные и освежающие врачевания (как того требует врачебное искусство), а горячие и согревающие, полезные страдающим от переохлаждения [[260]], делают болезнь трудноизлечимой. Следовательно, как для врачей считается совершенно необходимым изучение особенностей четырех стихий, а именно: тепла, холода, сухости и влажности, чтобы с помощью этого знания быть способными исправлять их противоестественное и беспорядочное движение, таким же образом духовным врачам необходимо всестороннее и основательное изучение названных трех частей души, чтобы надлежащим образом исцелять ее страсти.

Итак, добродетели разумной части души суть благочестие и благочестивая вера в Бога, различение добра и зла, четкое, определенное знание и суждение о природе сущих. Оно ясно и точно ведает, что́ из существующего до́лжно истинно любить, а что́ до́лжно ненавидеть и от чего отвращаться. И напротив, пороки этой части души суть нечестие по отношению к Богу и неверие в Него, неразличение добра и зла и ложное о них знание. Такое знание свет считает тьмой, а тьму – светом, т. е. добродетель – пороком и порок – добродетелью, на что сетует Исаия.

Добродетель вожделевательной части – устремлять влечение к поистине вожделенному добру и занимать им всю силу любви в том убеждении, что нет ничего другого вожделенного по природе, кроме добродетели и причины всякой добродетели – Бога. Пороки этой части души – направлять желание к славолюбию, телесной красоте, сребролюбию, сладострастию и т. п.

Добродетели раздражительной части – ненависть ко греху, борьба со страстями, душевное мужество, которое не боится того, что страшно для других, но сопротивляется греху до крови, презрение всех мучений и тягот во время сражения за веру и добродетель. Порок же ее – зависть, ненависть к ближнему, распри, оскорбления, злопамятность, мстительное расположение, которое многих ввергло даже в грех убийства и кровопролития. Таким образом гнев, который Бог дал человеку как оборонительное оружие, становится оружием губительным для того, кто пользуется им плохо.

Итак, согласно прежде указанному образу разделения грехов те из них, которые относятся к разумной части души, признаны отцами более тяжкими и заслуживающими наказания большего, более продолжительного и строгого. Например, если кто-то отрекся от веры во Христа, обратившись или в иудейство, или в идолослужение, или в манихейство, или иное подобное зло, но потом осудил себя самого, то временем покаяния для него является все время его жизни. А именно, его никогда не удостаивают поклониться Богу вместе с народом во время совершения таинственной молитвы, но да молится наедине, а от причащения Святых Даров да будет совершенно отлучен; и только в час своего исхода он будет удостоен части святыни. Если же случится ему вопреки чаянию остаться в живых, он снова будет жить в том же осуждении, оставаясь без причащения таинственных Святых Даров до кончины. А на тех, которые подверглись пыткам и тяжким мучениям, епитимия налагается на определенное время. Таким образом святые отцы оказали им человеколюбие, поскольку не душа их пала, а телесная немощь не выдержала истязаний. Поэтому насильственное и вызванное страданиями отступление при определении наказания измеряется мерой согрешивших блудом.

Святой, назвав в предыдущей правиле пороки каждой части души, теперь, в настоящем правиле, определяет и епитимии за эти пороки. Он говорит, что отцы сочли грехи разумной части более тяжкими, чем грехи других частей души, и, соответственно, заслуживающими более продолжительного и строгого покаяния и удовлетворения. Например, кто-то отрекся от Христа и стал иудеем, идолопоклонником, манихеем или тому подобным. Если он совершил это по своей воле, без принуждения и насилия, то, после того как вновь обратится к благочестию, всю свою жизнь будет пребывать в покаянии. Он никогда не будет молиться в церкви вместе с верными, но вне церкви вместе с оглашенными и не удостоится причащения Божественных Таин, разве только в конце своей жизни. Если даже он, будучи близ смерти, причастится, то после выздоровления снова пребывает под тем же наказанием, не причащаясь до конца своей жизни [[261]]. А тех, которые отреклись от Христа из-за пыток и мучений, отцы наказали наравне с блудниками, т. е. отлучением от причащения на девять лет. Отцы оказали им человеколюбие, потому что они отреклись не по собственному произволению, а по немощи плоти, которая не вынесла мучений.

Смотри I Всел. 11.

А тех, кто ходит к колдунам, прорицателям или обещающим при содействии демонов совершить какие-либо очищения и предотвратить несчастья, таких тщательно расспрашивают и испытывают: были ли они, оставаясь в вере во Христа, какой-либо нуждой вовлечены в такой грех, потому что к этому их побудило бедствие или невыносимая потеря, или же совершенно презрев свидетельство, которое мы им вверили, прибегли к союзу с демонами? Ведь если они совершили это отступив от веры и из-за того, что не веруют в бытие Бога, Которому поклоняются христиане, то, несомненно, они подвергнутся приговору как отступники. Если же какие-то невыносимые обстоятельства, одержав верх над их малодушием, принудили к этому их, обманутых ложной надеждой, – то и к ним должно быть проявлено человеколюбие, подобно как и к тем, которые во время исповедания не смогли выдержать мучений.

Этим правилом святой наказывает колдовство и прорицание, которые являются грехами разумной части души. Он говорит, что нужно расспрашивать тех, кто ходит к колдунам и прорицателям или обещающим избавить бесовской силой от недугов, несчастий, сглазов или от другого зла, от которого эти люди страдают. И если, оставаясь в Христовой вере, из-за болезни или большой потери они проявили малодушие и поступили так в ложном убеждении, что избавятся от этого с помощью прорицаний, то таких наказывают, как отрекшихся от Христа вследствие пыток, т. е. на девять лет. Если же они прибегли к помощи демонов потому, что отвергли веру Христову и презрели помощь Бога, Которому поклоняются христиане, пусть их наказывают, как отрекшихся от Христа добровольно.

Смотри также VI Всел. 61.

Разделение грехов, происходящих от вожделения и сластолюбия, таково: один называется прелюбодеянием, другой – блудом. А некоторым из более строгих угодно было и грех блуда считать прелюбодеянием, потому что законный союз жены с мужем и мужа с женой – один. Итак, все незаконное в любом случае противозаконно, и тот, кто владеет не своим, очевидно, владеет чужим. Ведь мужчине Богом дана одна помощница (см. Быт. 2:20), и над женщиной поставлена одна глава. Таким образом, если кто-нибудь приобрел для себя свой собственный сосуд, как выражается божественный Павел (см. 1 Фес. 4:4), тому закон естества позволяет правильное его употребление. Если же кто-то обратится не к своему, то непременно возьмет чужое, а чужое для каждого – все, что не свое, даже если владелец этого не известен. Потому для тех, кто более тщательно исследует суть дела, и блуд недалеко отстоит от греха прелюбодеяния, потому что и Божественное Писание говорит: Не будь долго с чужой (Притч. 5:20).

Однако поскольку более немощным отцы оказали некоторое снисхождение, то для этого греха установлено такое общее деление: блудом называется удовлетворение похоти, сделанное без оскорбления другого, а прелюбодеянием – сделанное со злым умыслом и оскорблением для чужого. Считается, что к последнему относится также скотоложство и мужеложство, потому что и это прелюбодеяние против естества: оскорбление наносится чужому и притом вопреки природе. Итак, хотя сделано такое разделение и в этом виде греха, но врачевание общее – чтобы через раскаяние человек стал чистым от страстного неистовства в подобных наслаждениях. Поскольку же у осквернившихся блудом к этому греху не присоединяется никакое оскорбление, то для осквернившихся прелюбодеянием и другими запрещенными пороками, скотоложством и неукротимой страстью к мужскому полу было определено время наказания вдвое большее, потому что, как я сказал, грех их в два раза больше: один заключается в противозаконном наслаждении, а второй – в нанесении оскорбления другому.

В образе же покаяния существует различие и для грехов сладострастия. Оно заключается в следующем. Добровольно прибегший к признанию в грехах, поскольку по собственному побуждению стал для себя самого обличителем тайных дел, как уже приступивший к исцелению страсти и показавший признаки изменения к лучшему, подлежит более человеколюбивым епитимиям. А уличенный во зле или невольно разоблаченный вследствие подозрения или по обвинению подвергается более продолжительному исправлению, так что его допускают ко причащению Святых Таин после того, как он тщательно очистится. Итак, существует правило, чтобы осквернившиеся блудом три года [вообще не допускались до молитвы, три года участвовали только в слушании, остальные три года] [262] молились вместе с припадающими в покаянии и после этого приобщались Святых Таин. А тем, кто ревностнее взялся за исправление и своей жизнью свидетельствует о возвращении к добру, с пользой управляющий церковной икономией может сократить время слушания и скорее привести к обращению, а также, в свою очередь, сократить и это время и скорее допустить до причастия, в зависимости от того, каким он после своего испытания сочтет состояние врачуемого. Ведь как запрещено бросать жемчуг перед свиньями (см. Мф. 7:6), так и лишать честнóй Жемчужины того, кто через освобождение от страстей и очищение стал уже человеком, есть дело недолжное. А преступление закона, совершающееся через прелюбодеяние или прочие виды разврата, как сказано выше, пусть во всем врачуется тем же наказанием, что и преступление блуда, но по времени вдвое больше. Пусть при этом наблюдают за расположением врачуемого таким же образом, как это делают в случае со впавшими в скверну блуда, чтобы они стали причастниками Блага через более или менее продолжительное время.

В этом правиле святой выносит определение относительно грехов желательной части души, и прежде всего блуда. Он говорит, что более строгие и рассудительные утверждают, что блуд считается прелюбодеянием, а доказывается это следующим образом. Поскольку прелюбодеяние – это грех с чужой женой, то на этом основании и блуд, как совершаемый с женщиной чужой, считается прелюбодеянием. Ведь законный союз – один, и законное совокупление женщины с мужчиной и мужчины с женщиной, которое совершается с собственным [263] телом, – одно. Любое другое совокупление, кроме этого, противозаконно и, следовательно, совершается не со своим телом, а с чужим, поскольку Бог изначально дал мужу одну жену и жене одного мужа. Итак, если кто-либо имеет свой сосуд (по словам ап. Павла), т. е. жену, ему позволено вступать с ней в связь. Если же он, помимо собственного сосуда покусится на другой, тогда непременно совокупляется с чужим телом, даже если у этого тела нет определенного и известного хозяина. А все это, действительно, присуще блуду, так что блуд, согласно этому доказательству, недалеко отстоит от прелюбодеяния, тем более что и Соломон говорит: Не будь долго с чужой, что значит «не пристращайся к чужой жене», т. е. блуднице.

Несмотря на все это, отцы из снисхождения блудом называют грех, который совершается с женщиной без нанесения оскорбления другому лицу, иными словами – с женщиной, не имеющей мужа. Поэтому они и наказали его снисходительнее, чем прелюбодеяние, а именно на девять лет, определив блудникам три года плакать вне притвора, три года быть слушающими и остальные три года припадающими, а затем причащаться (см. также Василия Велик. 22). Духовный врач, однако, имеет право сокращать время слушания тем блудникам, которые каются с большей ревностью. Он также может сокращать и время припадания и скорее допускать их к причащению Святых Таин, смотря по тому, каким найдет расположение кающегося. Ведь как бросать жемчуг, Святые Тайны, свиньям, т. е. нечистым и кающимся неискренне грешникам, неуместно, так неуместно и лишать честнóго Жемчуга, Тела Христова, того, кто через удаление от зла и покаяние очистился и превратился из свиньи в человека. Вот то, что касается блуда.

За прелюбодеяние же, мужеложство и скотоложство отцы назначили наказание вдвое большее, чем за блуд, т. е. на 18 лет за каждое из этих деяний, потому что грех в этом случае совершается вдвое больший. Так, прелюбодеяние, помимо того что доставляет согрешающим беззаконное наслаждение, наносит также оскорбление мужу впавшей в прелюбодеяние женщины, потому что член его собственного тела, т. е. его жену, беззаконно присваивают. А мужеложство и скотоложство подобным же образом, кроме беззаконного наслаждения, которое доставляют, суть еще и оскорбление чужого и противны природе, т. е. оскорбляют законы естества, потому что это грехи противоестественные. Время наказания за каждый из этих грехов распределяется точно таким же образом, как и время наказания за блуд, только в двойной размере: прелюбодеи, мужеложцы и скотоложцы должны шесть лет плакать вне церкви, шесть лет быть слушающими, шесть лет – припадающими, а затем причащаться. Однако духовник должен рассматривать их расположение, как и у блудников, так что если они каются ревностнее, он должен позволить им причаститься скорее; если же они весьма нерадивы в покаянии, то и по прошествии 18 лет он не должен допускать их до причастия.

Общее же врачевание как блудников, так и прелюбодеев, мужеложцев и скотоложцев – совершенное удаление от подобных наслаждений и покаяние. Существует различие и в образе исповедования таких грешников: того, кто сам пришел на исповедь, наказывают более человеколюбиво и мягко, потому что он добровольно захотел обвинить себя и показал признаки изменения к лучшему. А тот, кто сначала не признавался, а потом был обличен в том, что согрешил, или по подозрению, или по чьему-нибудь обвинению, наказывается строже и на более продолжительный срок.

Смотри Анкир. 16 и 20, Василия Велик. 7 и правило I Всел. 12, которое определяет, что соответственно покаянию согрешающего нужно оказывать и снисхождение.

После сказанного остается представить на рассмотрение раздражительную часть души: когда она, уклонившись от благого употребления гнева, впадает в грех? Тогда как от гнева бывает много греха и всяческих зол, нашим отцам было угодно не рассматривать все это слишком подробно и не считать, что врачевание всех падений, происходящих от гнева, заслуживает особой заботы. Хотя Писание запрещает не только простой удар, но и всякую брань или поношение и т. п., что бывает вызвано гневом (см. Кол. 3:8; Еф. 4:31), отцы епитимиями предостерегли только от одного преступления – убийства.

По виду это злое дело делится на преднамеренное и непреднамеренное. Преднамеренное убийство – это, во-первых, такое, на которое убийца дерзнул обдуманно, приготовившись именно к тому, чтобы совершить злодеяние. Затем причисляется к преднамеренному убийству тот случай, когда человек во время драки, нанося и получая удары, рукой ударит по какому-нибудь жизненно важному месту. Ведь однажды победившись яростью и отдавшись порыву гнева, во время действия страсти он не может воспринять умом ничего, способного пресечь это зло, и потому убийство в драке приписывается делу произволения, а не несчастному случаю. А признаки непреднамеренных убийств очевидны – когда человек, стараясь сделать другое, вследствие несчастного случая совершит нечто непоправимое.

Итак, на основании этого, наказание за преднамеренное убийство продолжается тройной срок для тех, кто преднамеренное преступление врачует покаянием. А именно: им назначено три раза по девять лет, причем девять лет определено проводить на каждой степени, так что девять лет кающийся проводит в полном отлучении, будучи отстранен от Церкви, столько же лет пребывает в слушании, удостаиваясь только слушания учителей и Писаний, а в течение третьего девятилетия молится вместе с припадающими в покаянии и после этого приступает ко причастию Святых Таин. Разумеется, и за ним пусть наблюдает управитель Церкви, и сообразно покаянию время епитимии будет для него сокращаться, так что на каждой степени вместо девяти лет он будет находиться восемь, семь, шесть или только пять лет, если, конечно, сила его покаяния превозможет время и усердием к исправлению он превзойдет тех, кто в течение продолжительного времени очищает себя от скверны менее ревностно.

Непреднамеренное преступление признано достойным снисхождения, но не похвальным. Я сказал это ради того, чтобы стало ясно, что даже если кто-нибудь осквернится убийством невольно, его, как уже нечистого из-за преступления, правило объявило недостойным священнической благодати. Какое время очищения сочтено подходящим в случае простого блуда, такое – и для невольных убийц. Конечно, и при этом испытывается произволение кающегося, так что если обращение окажется истинным, то количество лет не соблюдают, но приводят кающегося к воссоединению с Церковью и к причастию Блага через более короткий срок. Если же кто-нибудь, до окончания определенного правилами времени, уходит из жизни, то человеколюбие отцов велит ему отходить в этот последний и долгий путь по причащении Святых Таин, а не лишенным напутствия. Но если, причастившись Святых Таин, он вернется к жизни, пусть ожидает конца назначенного срока, находясь на той степени, на которой был до приобщения, преподанного ему вынужденно.

Настоящее правило выносит определение о епитимиях за грехи третьей, т. е. раздражительной, части души. Оно гласит, что прочие согрешения, которые происходят от раздражительной части души, отцы не сочли необходимым исследовать подробно и, соответственно, не слишком спешили врачевать их епитимиями (несмотря даже на то, что Священное Писание запрещает не только легкий удар, но и всякую брань, поношение и тому подобные порождения гнева), но назначили наказание только за убийство. Убийство же делится на два вида: одно произвольное и преднамеренное, а другое непреднамеренное и невольное. Произвольное убийство – это такое убийство, когда кто-либо убьет обдуманно и заранее подготовившись. Также добровольное убийство – то, когда кто-нибудь в драке, нанося и получая удары, нанесет смертельный удар в какое-нибудь жизненно важное, опасное место. Ведь тот, кем однажды овладел гнев, уже не задумывается – опасное место или безопасное; поэтому убийство, произошедшее в результате такой драки, является произвольным и умышленным, а не непреднамеренным.

Признаком непреднамеренного убийства служит то, что кто-нибудь совершит убийство невольно, случайно, пытаясь сделать что-либо другое. Например, кто-нибудь бросит камень в дерево, чтобы сбить плод, а мимо будет случайно проходить человек, в которого этот камень попадет.

Итак, вольный убийца наказывается на три девятилетия, т. е. на 27 лет: девять лет он стоит с плачущими за воротами притвора, девять лет со слушающими Божественные Писания и девять лет с припадающими и после этого причащается. Однако духовный врач сообразно ревности убийцы к покаянию должен уменьшать срок этой епитимии – так, чтобы девять лет каждой степени покаяния, т. е. плача, слушания и припадания, сокращать до восьми, семи, шести или даже пяти лет, если, конечно, убийца силой своего покаяния превзойдет долговременность епитимий и, хотя подвергнется менее длительному наказанию, принесет больше плодов покаяния, чем тот, кто наказан на более длительный срок.

А невольный убийца заслуживает снисхождения, но не одобрения. Однако таковой не достоин священства (т. е. даже невольно и непреднамеренно убивший, если он мирянин, не может стать иереем, а если он иерей – лишается сана), и его наказывают на девять лет как блудника. Если же и его покаяние будет искренним и ревностным, то духовник сократит срок его наказания и позволит ему причаститься скорее.

Однако обрати внимание на то, что если кому-нибудь из кающихся грозит опасность умереть до истечения срока наказания, то человеколюбие отцов позволяет ему причащаться, чтобы не оставить его лишенным напутствия Святых Таин, которое очень помогает в далеком путешествии за порогом смерти. Если же он выздоровеет, пусть остается отлученным, продолжая соблюдать время епитимии с того момента, на котором оставил ее перед причастием.

Смотри также Апост. 66, I Всел. 12 и 13 и изображение храма.

Не знаю, каким образом наши отцы оставили без врачевания иной вид идолослужения (ибо так божественный апостол называет любостяжание (см. Кол. 3:5)), хотя кажется, что это зло является болезнью трех составляющих души. Ведь и разум, погрешая в суждении о благе, воображает, будто благо заключается в веществе, и взирает не на невещественную красоту; и желание устремляется к низшему, удаляясь от истинно вожделенного; и спорливый, гневливый нрав получает из этого источника много поводов для себя. В целом говоря, этот недуг соответствует апостольскому определению любостяжания: божественный апостол объявил его не только идолослужением, но и корнем всех зол (см. 1 Тим. 6:10). И тем не менее этот вид болезни оставлен без внимания и попечения, а потому в Церквах этот недуг усиливается и никто не испытывает тех, кого принимают в клир, не осквернены ли они этим видом идолослужения. Однако поскольку отцы оставили это без внимания, мы считаем достаточным, насколько возможно, врачевать это всенародным словом учения, очищая посредством слова недуги любостяжания, как некие болезни, происходящие от излишества (πληθωρικά).

Страстью мы считаем только воровство, вскрытие гробниц и святотатство, поскольку таково у нас преемственное отеческое предание об этом, хотя Божественным Писанием запрещены лихва, проценты и приобретение чужого в свою собственность благодаря какой-либо власти, пусть даже это происходит под видом сделки. Итак, поскольку наше мнение не столь достойно веры, чтобы иметь силу правил, то теперь к сказанному мы добавим каноническое решение о бесспорно запрещенном.

Воровство делится на грабеж и на кражу; цель обоих преступлений одна – похищение чужого, но они сильно разнятся по душевному расположению преступников. Грабитель для достижения цели прибегает даже к человекоубийству, для этого именно готовя себе оружие, подбирая множество помощников и пользуясь удобными местами, и потому, если он, раскаявшись, вернется в Церковь Божию, подлежит такому же наказанию, как и человекоубийцы. А тот, кто присваивает себе чужое через тайное похищение, если потом объявит иерею на исповеди свое согрешение, пусть уврачует недуг усердием в том, что противоположно страсти, а именно в раздаче имущества бедным, чтобы, расточив то, что имеет, стать ему чистым от недуга любостяжания. Если же у него ничего нет, кроме тела, то апостол велит исцелять эту страсть телесным трудом. А слово его гласит: Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4:28).

После того как святой сказал об епитимиях за согрешения каждой части души в отдельности, теперь он говорит о любостяжании, которое Павел называет даже идолослужением и которое можно усмотреть одновременно в трех частях души. В разумной части – поскольку разум, не различая, что есть истинное благо, и не устремляя взора на красоту невещественную, считает истинным благом вещество золота и серебра. В желательной части – поскольку желание устремляется к земной выгоде и оставляет поистине вожделенное, т. e. Бога. И в раздражительной части – поскольку от любостяжания происходит великий гнев и множество распрей. Одним словом, апостол, определив любостяжание как корень всех зол, дал ему определение подходящее и соответствующее действительности. Однако я не знаю, почему такой великий порок оставлен отцами без епитимий [[264]]. Из-за этого он растет в служителях Церкви и никого из готовящихся к рукоположению не испытывают, осквернен ли он этим видом идолопоклонства. Но поскольку отцы оставили любостяжание, как мы сказали, без епитимий, то и мы довольствуемся словами, возвещаемыми в Церкви, для очищения этого недуга, подобного многим болезням от излишеств (πληθωρικά) («излишеством», πληθώρα, у врачей называется то, когда в организме находится в избытке какой-либо из четырех соков, т. е. желтая желчь, слизь, кровь и черная желчь, так что недугами от излишеств (πληθωρικά) называются болезни, вызванные таким избытком соков).

Епитимию же мы назначаем только за воровство, вскрытие гробниц и святотатство, потому что и отцы назначили за них епитимии. И это при том, что и лихва, т. е. когда кто-нибудь берет больше, чем дал в каком-либо виде, но не деньгами, и взимание процентов с денег, и похищение чужого имущества с применением власти, даже если это похищение совершается под видом сделки, – все это, говорю, запрещено Божественным Писанием [[265]]. И мы назначили бы за них епитимии в правиле, если бы только имели власть издать правило (ведь это дело Собора; см. также в предисловии о священных правилах вообще), поэтому мы упоминаем лишь о канонической епитимии, назначенной отцами за три названных греха.

Итак, воровство делится на грабеж, т. е. воровство явное, и тайное воровство. Оба преследуют одну цель – взять чужое. Различаются же они тем, что явные воры готовы совершить даже убийство, они заготавливают оружие, привлекают множество людей и поджидают в узких и опасных местах. Поэтому когда они покаются, то получают то же наказание, что и убийцы. А тайный вор, если сам исповедуется в воровстве, в наказание должен отдать свое имущество, если оно у него есть, бедным и таким образом исцелиться [[266]]. Если же имущества у него нет, то он должен трудиться собственными руками и подавать нуждающимся, как говорит Павел: «Пусть вор больше не ворует, но лучше работает, чтобы иметь, что подавать нуждающимся» [[267]].

Смотри также Неокесар. 3.

Вскрытие гробниц тоже разделяется на заслуживающее и не заслуживающее снисхождения. А именно: если кто-нибудь, соблюдая неписаный естественный закон и оставив погребенное тело нетронутым, чтобы не явить на свет безобразие естества, воспользуется камнями, положенными на могиле, для сооружения некоторой постройки, то это непохвально, но обычай сделал это достойным снисхождения, если материал будет перенесен ради чего-то более ценного и общеполезного. А исследовать прах плоти, превратившейся в землю, и тревожить кости в надежде найти какое-нибудь украшение среди того, что закопано вместе с умершим, – это подвергается такому же наказанию, что и простой блуд, как разъяснено в предыдущем слове. Причем, конечно, управитель душ, взирая на жизнь врачуемого, наблюдает за его исцелением, так что может сократить определенный правилами срок епитимии.

Согласно настоящему правилу, вскрытие гробниц так же, как воровство, разделяется на два вида: заслуживающее и не заслуживающее снисхождения. Если вскрывающий гробницы, оказывая усопшим подобающую честь (ибо это и есть неписаный естественный закон), не раздевает покойника, но берет только камни, находящиеся в гробнице, чтобы, например, использовать их в другом месте для более ценной и общеполезной постройки, то и это непохвально, однако обычай сделал это заслуживающим снисхождения [[268]]. Если же кто-нибудь потревожит прах и кости покойника, чтобы взять какое-нибудь украшение или одежду, изготовленные из золота или серебра и погребенные вместе с покойником, то такого наказывают как блудника, т. е. на девять лет. Но духовный врач имеет право, соответственно образу жизни и покаянию согрешившего в этом, сократить срок такой епитимии.

Смотри также Василия Велик. 66.

Святотатство же Ветхозаветным Писанием признано достойным ничуть не меньшего осуждения, чем убийство. И осужденный за убийство, и похитивший посвященное Богу равно подвергались побиению камнями (Нав. 7). Но в церковный обычай, не знаю каким образом, вошло некоторое снисхождение и послабление, так что для очищения этой болезни применяется средство более мягкое: предание отцов назначило больным ею епитимию меньшую по времени, чем за прелюбодеяние. Однако в любом виде греха прежде всего нужно наблюдать, каково душевное расположение врачуемого, и для исцеления считать достаточным не время (ведь какое исцеление происходило от времени?), но произволение того, кто врачует покаянием.

Вот что, человек Божий, мы спешно отправили тебе, со многим старанием собрав из того, что было под рукой, поскольку должно повиноваться братским повелениям. Ты же не прекращай приносить Богу обычные молитвы о нас, ибо ты обязан как благодарный сын своими молитвами питать в старости того, кто родил тебя по Богу, согласно заповеди, повелевающей почитать родителей, чтобы было тебе хорошо и чтобы продлились дни твои на земле (Исх. 20:12). Очевидно же, что ты примешь это послание как залог и не презришь дара, хотя бы он был ниже благородства твоей души.

Настоящее правило определяет, что святотатство, т. е. кража вещей, посвященных Богу, в Ветхозаветном Писании наказывалось так же, как и убийство: и убийцу, и святотатца – обоих равно побивали камнями, как это видно из истории Ахара, который похитил часть добычи из Иерихона, посвященной Богу, и за это был побит камнями со всей своей семьей (Нав. 7; см. также толкование 4-го правила Григория Чудотворца). А церковный обычай из снисхождения наказал этот грех мягче, чем прелюбодеяние, как установило предание отцов. К этим словам святой добавляет, что при каждом виде греха духовный врач должен принимать во внимание расположение кающегося и не думать, что для исцеления достаточно только времени и продолжительности епитимий (какое исцеление может произойти от одной продолжительности епитимий, если наказанный грешник в это время живет нерадиво и исправиться не хочет?), но считать, что исцеление происходит от произволения и ревности грешника, который врачует себя покаянием.

Завершая это послание, святой просит Литоия, чтобы тот молился за него Господу, как его духовный сын, и принял это послание словно некий дружеский дар – не мирской, какие у многих принято посылать на праздник Пасхи, но божественный и приличествующий иереям.

Смотри также Апост. 72.

Григорий Богослов был современником Василия Великого, принял от него рукоположение во епископа Сасимы, но, оставив Сасиму, взял на себя попечение о Церкви в Назианзе, на своей родине, послушавшись в этом своего отца Григория. В 378 г. Собор, состоявшийся в Антиохии, послал его в Константинополь ради попечения о православных. Однако перед лицом II Вселенского собора Григорий Богослов отказался от вверенного ему Феодосием Великим предстоятельства в царствующем граде и отправился в Арианз, соседнюю с Назианзом местность. Там он написал множество стихотворных произведений и в 391 г. по Рождестве Христовом окончил тленную жизнь в возрасте 91 года, согласно Фабрициусу.

Из всех изданий его творений лучшим считается Парижское [[269]]. Несмотря на то что все творения святого утверждены правилом VI Всел. 2, в «Пандектах» находится только написанное героическим стихом [270] определение о том, какие книги Ветхого и Нового Заветов следует признавать. Его мы здесь и приводим [[271]].

Но чтобы ум твой не был введен в заблуждение чуждыми книгами – ведь подложных писаний много, – прими от меня, друг, этот проверенный список.

Итак, всего существует двенадцать исторических книг древнейшей еврейской мудрости. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, потом Второзаконие, потом Иисус и Судьи, Руфь – восьмая, а девятая и десятая – Деяния Царств, потом Паралипоменон, последняя у тебя книга Ездры. Книг же стихотворных пять, из них первая – Иова, потом – Давида, потом три книги Соломона: Екклесиаст, Песнь Песней и Притчи. Книг пророческого духа также пять, одну в Писании составляют двенадцать: Осия, Амос и третий Михей, потом Иоиль, потом Иона и Авдий, Наум, Аввакум и Софония, Аггей, потом Захария и Малахия. Это одна книга, а вторая – Исаия, потом призванный с младенчества Иеремия, потом Иезекииль и Даниилова благодать.

Вот я указал двадцать две ветхозаветных книги, по числу еврейских букв, теперь же исчисли и книги нового таинства. Матфей описал чудеса Христовы для евреев, Марк – для Италии, Лука – для Ахаии, а Иоанн, великий небошественный проповедник, – для всех. Потом Деяния мудрых апостолов, четырнадцать посланий Павла, семь соборных, из которых одно – Иакова, два – Петра, три – снова Иоанна, а седьмое – Иуды.

Вот у тебя все книги, если же существуют какие-то кроме них, то они не в числе подлинных [[273]].

Это правило не требует ни толкования, ни пояснения, поскольку, как мы сказали, не содержит ничего иного, кроме указания на то, какие книги следует принимать как истинные из Ветхого Завета и какие из Нового, чтобы нам не обмануться и не принять подложного за истинное, а от этого не повредиться душевно. Обрати внимание, что эти стихи во многих местах неправильны по размеру, но мы как нашли их, так и написали.

Смотри также Апост. 85, в котором мы подробнее говорим об этих книгах.

Св. Амфилохий, просияв подвигами и Божественным ведением, в 374 г., при императорах Валентиниане и Валенте, стал епископом в Иконии и выступал в защиту Божества Сына и Святого Духа. Он был одним из 150 отцов, принимавших участие во II Вселенском соборе, и выступал против духоборца Македония и оставшихся последователей Ария. С великим императором Феодосием он поступил остроумно: по словам Феодорита [[274]] или Созомена [[275]], его самого он приветствовал, а сына Аркадия, лишь недавно поставленного на царство, приветствовать не стал, сказав сыну императора лишь: «Здравствуй, дитя» – и погрозив пальцем. Так св. Амфилохий убедил упомянутого императора издать закон о том, чтобы еретики (ариане и македониане) больше не созывали Соборов и не рассуждали о сущности и природе Бога и чтобы всякий преступивший этот закон подвергался наказанию [[276]].

Отвечая св. Амфилохию на его вопрос, Василий Великий послал ему 27 глав о Святом Духе.

Несмотря на то, что правило VI Всел. 2 утверждает все творения святого, однако в «Пандектах» находится только это определение о подлинных книгах Священного Писания, потому мы здесь его и приводим.

Но в особенности тебе надлежит знать и то, что не всякая книга заслуживает доверия, даже если она носит достоуважаемое имя Писания. Ведь бывают, бывают иногда лжеименные книги: одни из них, можно сказать, средние и они близки к слову истины, а другие – подложны и весьма опасны, как поддельные и фальшивые монеты, которые хотя имеют царскую надпись, но по составу своему подделаны. Поэтому назову тебе каждую из богодухновенных книг, а чтобы ты узнал все ясно, сначала назову книги Ветхого Завета.

Пятикнижие включает в себя Творение, затем Исход, в середине книгу Левит, за ней Числа и потом Второзаконие. К ним прибавь книги Иисуса и Судей, затем Руфь, четыре книги Царств и две книги Паралипоменон, за ними Ездры первую и вторую. Далее назову пять книг стихотворных: книгу Иова, увенчанного за подвиги в многообразных страданиях, книгу Псалмов, благозвучное врачевство для души, три книги премудрого Соломона – Притчи, Екклесиаст и Песнь Песней. К ним прибавь двенадцать пророков: первого – Осию, потом второго – Амоса, Михея, Иоиля, Авдия и Иону, прообраз самого трехдневного Страдания; за ними Наума, Аввакума, потом девятого – Софонию, Аггея и Захарию, а также славного вестника Малахию. После них познавай четырех пророков: дерзновенно глаголавшего великого Исаию, сострадательного Иеремию и таинственного Иезекииля, последнего же – Даниила, мудрейшего и в слове и в деле. К этим книгам некоторые причисляют Есфирь.

Пришло мне время назвать книги Нового Завета. Евангелистов принимай только четырех: Матфея, потом Марка, к ним причислив третьим Луку, Иоанна считай по времени четвертым, но по высоте догматов первым, ибо по достоинству называю его сыном грома: он больше всех восхвалил Бога Слово. Принимай и вторую книгу Луки – книгу соборных Деяний апостолов. Еще приложи сосуд избранный, проповедника и апостола язычников – Павла, премудро написавшего Церквам четырнадцать Посланий: одно римлянам, к которому надлежит прибавить два коринфянам, галатам, ефесянам, за ним к живущим в Филиппах, потом написанное колоссянам, фессалоникийцам два и Тимофею два, а Титу и Филимону по одному и евреям одно (некоторые называют его подложным, но говорят неправильно, ибо в нем подлинная благодать). Что осталось? Одни говорят, что соборных Посланий следует принимать семь, другие – только три: Иакова одно, одно Петра и одно Иоанна, а некоторые принимают три Послания Иоанновых, сверх того два Петровых, а седьмое – Иуды. Подобным образом и Апокалипсис Иоанна некоторые признают, но большинство называет подложным. Таков да будет неложнейший канон богодухновенных Писаний.

И это правило не нуждается в толковании, поскольку не содержит ничего иного, кроме перечисления истинных и подлинных книг Ветхого и Нового Заветов. Вначале приводится сравнение: как многие монеты, хотя имеют царскую надпись, но являются не настоящими, а поддельными и фальшивыми, так и многие книги, хотя именуются книгами Писания, однако являются подложными и еретическими. Обрати внимание, что и эти стихи во многих местах неправильны по размеру, но мы в каком виде нашли их, в таком и записали.

Смотри также Апост. 85. А о том, что существует два Апокалипсиса Иоанна, один подлинный, а другой подложный, смотри Апост. 60.

Тимофей Александрийский начал успешную церковную деятельность при императоре Валенте, в 372 г. Сменив своего брата Петра, который был изгнан императором Валентом за никейскую веру, Тимофей стал 24-м по счету Александрийским архиепископом [[278]] и был великим защитником единосущия. Этот блаженный отец присутствовал на II Вселенском соборе, состоявшемся в 381 г., и проповедовал Божество Святого Духа. Почив о Господе на седьмом году после II Вселенского собора, он оставил своим преемником Феофила Александрийского.

Св. Тимофей написал немало житий замечательных подвижников (отметим житие аввы Аполлоса) [[279]], а кроме того, составил настоящие правила в форме вопросоответов. Эти правила косвенно утверждены правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и через это утверждение некоторым образом получили силу правил Вселенских соборов. Находятся они во 2-м т. «Пандект» и в 1-м т. «Синодикона», с. 352.

Вопрос: Если оглашенный ребенок лет семи или взрослый человек окажется где-либо при совершении приношения и по неведению причастится, то как должно с ним поступить?

Ответ: Должно просветить его крещением, ибо он призван Богом.

Этого божественного отца спросили, что делать в том случае, если ребенок или взрослый человек, будучи еще оглашенными, окажутся в церкви при совершении литургии и по неведению, а не по дерзости причастятся, не зная, что оглашенные до крещения причащаться не могут. На этот вопрос он отвечает, что такого нужно крестить, потому что он призван к тому Самим Богом. Действительно, то, что ему не воспрепятствовали причаститься ни находившиеся в церкви христиане, ни сам причастивший его священник (а возможно, тогда они и не поняли, что он оглашенный, хотя знали его раньше), является Божественный призванием.

Смотри также примеч. 1 к I Всел. 2.

Вопрос: Если бесноватый является оглашенным и либо сам захочет принять святое крещение, либо этого пожелают его родственники, то должен ли он креститься или нет, особенно если он близок к смерти?

Ответ: Если бесноватый не очистится от нечистого духа, то он не может принять святое крещение, но при кончине крестится.

Хотя нечист всякий оглашенный, не принявший крещения, потому что внутри него находится нечистота прародительского греха, а лукавый дух гнездится в его сердце и скрытно действует в глубинах души, толкая человека на грех [[281]], но прежде всего считается нечистым тот некрещеный оглашенный, который и явным образом одержим бесом. Очевидно, что своими произвольными грехами он позволил бесу действовать так открыто и мучить его. Поэтому св. Тимофей, когда его спросили, можно ли крестить явно беснующегося, и ответил, что нельзя, пока он не очистится, т. е. не освободится от явного бесовского воздействия. Во-первых, потому, что человек сам своими произвольными грехами дал повод бесу овладеть им, а во-вторых, потому, что во время крещения может случиться приступ беснования и тогда бесноватый, будучи вне себя, не сможет разумно отвечать на вопросы, которые задаются при крещении, а значит, не ощутит благодати и силы таинства [[282]].

Впрочем, говорит св. Тимофей, если такой человек находится при смерти, нужно крестить его, чтобы он не ушел из настоящей жизни без печати божественного крещения и не лишился тем самым Царства Небесного.

Прочти также Апост. 79.

Вопрос: Если кто-то из верных одержим бесом, должен ли он приобщаться Святых Таин или нет?

Ответ: Если не разглашает о таинстве и не хулит каким-либо другим образом, то пусть причащается, но не каждый день, довольно для него только по воскресеньям.

На вопрос, следует ли бесноватому приобщаться Божественных Таин, святой отвечает в этом правиле, что причащаться можно, но не каждый день [[283]], а только по воскресеньям, согласно Аристину и Арменопулу (Краткое изложение правил. Разд. 5, тит. 2), или, по мнению других, в то время, когда он не беснуется [[284]], и при условии, что, будучи в здравом уме, он не хулит Божественные Тайны и не разглашает о них, т. е., например, не утверждает, будто это обыкновенный хлеб и вино, не веря в то, что это поистине Тело и Кровь Христовы. Следовательно, здесь святой говорит о таком бесноватом, который находится под воздействием беса не постоянно, но иногда, в отдельные промежутки времени, как говорят Вальсамон и Зонара в толковании правила Апост. 79 (его и прочти).

Вопрос: Если кто-либо из оглашенных в болезни лишится ума и не сможет сам произнести исповедание веры, а его родные будут просить, чтобы он получил святое крещение, пока жив, должен ли получить или нет?

Ответ: Должен получить, если не искушается от нечистого духа.

Святого спросили, следует ли крестить оглашенного, который настолько сильно заболел, что из-за болезни сошел с ума (как правило, это случается с больными чумой) и не может сам отвечать на обычные вопросы во время крещения. Родственники же, видя его в таком состоянии, просят его окрестить, потому что хотя из-за своей болезни он не может исповедать веру и попросить крещения, но само то, что до этого он стал оглашенным, показывает, что он добровольно, с любовью желает принять христианскую веру и крещение. И кроме того, до своей болезни он просил крещения, но по каким-то причинам отложил его, как говорит Зонара в толковании Карфаг. 52. Впрочем, если он сошел с ума под воздействием беса, то не должен креститься, пока не очистится, как мы прежде сказали.

Прочти также Апост. 79 и Неокесар. 12.

Вопрос: Если жена пребудет ночью со своим мужем или муж с женой, а совершается богослужение, то следует ли им причаститься или нет?

Ответ: Не следует, поскольку апостол призывает: Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7:5).

Спросившему о том, должны ли супруги принять Божественные Тайны на совершаемой утром литургии, если только что минувшей ночью они вступили в плотское общение, святой в этом правиле отвечает, что причащаться им нельзя [[285]]. Он приводит в свидетельство изречение апостола, который заповедует супругам не лишать друг друга плотского общения, разве только по согласию обеих сторон в случае, если будет священная литургия, в субботу и воскресенье и вообще во все праздники, ради приобщения. Именно так в 13-м правиле того же Тимофея и в 3-м правиле св. Дионисия (прочти их) толкуются слова для упражнения в молитве. А потом они снова могут из-за неудержимости своего желания вступать в общение, чтобы сатана не искушал их, побуждая к блуду и прелюбодеянию с чужими женами и мужьями.

Вопрос: Если оглашенная женщина вписала свое имя, чтобы принять просвещение, а ко дню крещения приключится ей обычное у женщин, то должно ли ее крестить в тот день или отложить, и на сколько отложить?

Ответ: Нужно отложить, пока не очистится.

Оглашенных мужчин и женщин, готовившихся креститься, заранее записывали церковные распорядители, после чего эти оглашенные назывались просвещаемыми и избранными (см. I Всел. 14). С этого времени они готовились к святому крещению с большей любовью и подвигом, чем во все остальное время оглашения.

Итак, св. Тимофей в настоящем правиле говорит, что в том случае, если оглашенная женщина запишется и будет готовиться к крещению, но в тот день, когда она должна креститься, у нее начнется обычное для женщин, то пусть не принимает крещения, но ждет, пока не очистится.

Смотри также Дионисия Александр. 2.

Вопрос: Если жена заметит у себя обычное для женщин, должна ли она в тот день приступить к Святым Тайнам или нет?

Ответ: Не должна, пока не очистится.

Подобно предыдущему, настоящее правило запрещает женщине приобщаться Божественных Таин в те дни, когда у нее обычное для женщин. Она может причащаться только тогда, когда очистится.

Смотри также Дионисия Александр. 2.

Вопрос: Если жена родит на Пасху, должна ли она поститься и не пить вина или освобождается от поста и от запрещения пить вино ради того, что родила?

Ответ: Пост установлен для усмирения тела, если же тело в смирении и немощи, то пусть принимает пищу и питье, как пожелает и как сможет понести.

Спросили этого отца, позволяется ли женщине, родившей в Великую Четыредесятницу перед Пасхой, по толкованию Вальсамона и Властаря [[286]], ослаблять пост [[287]] и пить вино. Он отвечает, что позволяется, потому что пост соблюдают ради того, чтобы смирять и держать в узде тело, а если тело и так усмирено и немощно, то следует употреблять в достаточном количестве ту пищу и питье, которые могут поддержать его в немощи и укрепить.

Смотри также Апост. 69.

Вопрос: Должен ли священнослужитель молиться в присутствии ариан или других еретиков? Или ему это нимало не вредит, если он совершает свою молитву или приношение?

Ответ: За Божественной литургией диакон перед временем целования возглашает: «Не приемлемые ко общению, изыдите». Итак, они не должны присутствовать, если не обещают покаяться и оставить ересь.

Спросили этого отца, должен ли иерей совершать бескровное священнодействие в присутствии ариан и вообще еретиков. Он отвечает, что во время священнодействия диакон произносит возглас, повелевающий оглашенным выйти из храма: «Елицы оглашеннии, изыдите» (именно это означают слова правила «не приемлемые ко общению, изыдите»). Итак, если во время Божественной литургии не разрешается оставаться в храме оглашенным, то что говорить о еретиках? Единственное исключение – если они обещают покаяться и оставить свою ересь (но и тогда они должны стоять не в храме, а снаружи вместе с оглашенными). А если они этого не обещают, то им не позволяется стоять и с оглашенными, но нужно их изгонять (по мнению Вальсамона).

Вопрос: Если кто-то болен и от сильной болезни совершенно истощен, а наступает Святая Пасха, обязательно ли ему поститься или по причине его сильного изнеможения священнослужитель имеет право разрешить ему употреблять, что тот может, или даже елей и вино?

Ответ: Должно разрешать больному принимать пищу и питие, соответственно тому, что он может понести. Ибо совсем истощенному употреблять елей – дело оправданное.

Спросили этого божественного отца, обязательно ли человеку, тяжело больному и сильно истощенному долгой болезнью, поститься в Четыредесятницу перед Пасхой [[288]], воздерживаясь от вина и масла наравне со здоровыми, или позволительно ему вкушать масло и пить вино из-за сильной болезни [[289]]. Св. Тимофей отвечает, что такому следует разрешить употреблять столько пищи и питья, сколько нужно для поддержания его немощи, как это определит богобоязненный врач. Ведь вкушать масло тому, кто совершенно истощен болезнью, есть дело оправданное.

Смотри также Апост. 69.

Вопрос: Если кто-нибудь позовет священнослужителя, чтобы он совершил бракосочетание, а тот услышит, что это противозаконный брак или кровосмешение, например намеревающаяся сочетаться приходится сестрой умершей жене, то должен ли священнослужитель пойти или совершить приношение?

Ответ: Решительно скажите: если священнослужитель услышит о противозаконности брака и если брак действительно противозаконный, то священнослужитель не должен приобщаться к чужим грехам.

Святого спросили: если иерея позовут совершить таинство брака, а после он узнает, что этот брак противозаконный (например, мужчина собирается взять в жены свою тетку или сестру своей умершей жены, иначе говоря, хочет взять двух сестер или какую-то другую свою родственницу), то должен ли иерей их обвенчать или отслужить литургию [[290]]? В настоящем правиле святой отвечает, что если иерей узнает о противозаконности брака, то он не должен ни совершать таинство брака, ни служить литургию, а следовательно, и принимать участие в чужих грехах, т. е. беззаконном браке, а также подвергаться епитимиям, налагаемым на совершившего такой брак иереях [[291]].

Вопрос: Если мирянин, осквернившийся во сне, спросит об этом священнослужителя, должен ли он допустить его до причащения или нет?

Ответ: Если имело место вожделение к женщине, то не должен; если же сатана искушает его, чтобы под этим предлогом лишить причащения Божественных Таин, то должен причаститься. Ибо иначе искуситель не перестанет нападать на него в то время, когда он должен причаститься.

Спросили этого отца, следует ли причащаться мирянину в тот день, когда у него во сне случилось истечение. На это он в настоящем правиле отвечает, что если подобное случилось из-за вожделения к женщине или воспоминания о ней, то причащаться ему нельзя, поскольку страстное воспоминание, вызвавшее истечение, осквернило его ум. Если же такого вожделения или воспоминания не было, а сатана лишь по зависти навел на него искушение, чтобы воспрепятствовать ему освятиться Божественными Таинствами, то он должен причаститься. Ведь если он не причастится, то сатана не перестанет искушать его и тем самым препятствовать ему, когда он готовится приобщиться [[292]].

Прочти также Дионисия Александр. 4.

Вопрос: На сочетающихся браком в какие дни недели должно налагать воздержание от совокупления друг с другом и в какие дни иметь им право на это?

Ответ: То, что сказано мной прежде, говорю и теперь. Апостол повелевает: Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (см. 1 Кор. 7:5). А в субботу и воскресенье необходимо воздерживаться, потому что в эти дни приносится Господу духовная жертва.

Спросили святого, в какие дни недели супругам нельзя вступать в плотское общение. Он дает ответ в настоящем правиле, приводя в свидетельство слова Павла, сказанные супругам: не лишайте друг друга плотского общения и только по согласию обеих сторон воздерживайтесь на время, чтобы пребывать в молитве, а потом снова сходитесь, чтобы не искушал вас сатана вашим невоздержанием. И объясняя, какое время и какую молитву имеет в виду Павел, когда говорит о супружеском воздержании, святой указывает, что это суббота и воскресенье (и вообще всякий праздник). В эти дни они не должны были вступать в плотское общение, потому что, как правило, именно в эти дни тогда совершалась духовная жертва, т. е. священная литургия, и супругам следовало приготовиться к причащению Божественных Таинств [[293]].

Смотри также Дионисия Александр. 3.

Вопрос: Если кто, будучи вне себя, наложит на себя руки или повесится, за него должно быть приношение или нет?

Ответ: Священнослужитель должен рассудить, действительно ли такой человек был вне ума, когда сделал это, потому что часто родственники пострадавшего, желая добиться того, чтобы за него совершалось приношение и молитва, лгут и говорят, что он был не в себе. А человек поступая так или от обиды человеческой, или по какому-то иному поводу от малодушия, и о таком не подобает совершать приношения, потому что он самоубийца. Поэтому священнослужитель непременно должен со всей тщательностью исследовать дело, чтобы не подвергнуться осуждению.

Спросили этого божественного отца, должны ли совершаться литургия и панихида о том человеке, который убил себя: или бросился с высоты, или утопился, или повесился, или как-то иначе сам себя умертвил, не будучи в здравом уме из-за бесовского воздействия или по болезни. В настоящем правиле он отвечает, что иерей или какой-либо другой клирик, которого попросят помянуть такого человека, должен тщательно и точно разузнать, действительно ли он убил себя оттого, что лишился рассудка. Ведь часто родные и близкие такого человека, желая, чтобы иереи отпели его и совершили панихиду, а также отслужили литургию о прощении его грехов, говорят неправду, утверждая, что человек лишился рассудка и потому убил себя. Однако иногда человек совершает самоубийство из-за убытка либо досаждения от людей, или от малодушия и неумеренной печали, или по какой-то другой причине, но добровольно и находясь в здравом уме. О таком человеке нельзя совершать литургию или панихиду, потому что он самоубийца [[294]].

Вопрос: Если у кого-то жена одержима злым духом столь сильно, что даже носит оковы, а ее муж говорит: «Не могу воздерживаться и хочу взять в жены другую», должен ли он взять иную или нет?

Ответ: В этом заключается прелюбодеяние, и я не знаю и не нахожу, что отвечать на это.

Спросили святого: если чья-то жена так сильно беснуется, что ее приходится связывать железными цепями (например, для того чтобы она не убежала или не убила себя или кого-то еще), а ее муж, будучи не в силах сохранять целомудрие и воздерживаться от плотского смешения, хочет взять в жены другую (потому что со своей женой, находящейся в таком состоянии, он не может иметь плотской связи), то следует ли ему взять другую жену или нет? В настоящем правиле св. Тимофей отвечает, что на этот вопрос у него нет ответа, потому что если такой мужчина женится на другой, то с этой женитьбой соединится прелюбодеяние, ведь он отпустил первую жену не по причине блуда, тогда как Господь сказал: Кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать. [295] [[296]]

Смотри также Апост. 48 и 79.

Кроме того, и Эклога законов императоров Льва и Константина (Греко-Римское право. Кн. 2, тит. 13. С. 107) предписывает им не разлучаться, говоря так: «Если же случится, что кто-то из них после брака подпадет под власть беса, то и по этой причине пусть не разводятся». Итак, здесь сам же Лев опровергает свою последующую новеллу.

Смотри примеч. к главе о помолвке.

Вопрос: Если кто-нибудь постится ради приобщения Святых Таин и, полоща рот или моясь в бане, нечаянно глотнет воды, должен ли он причаститься?

Ответ: Да. Потому что сатана, найдя способ не допускать его до причастия, чаще будет это делать.

Святого спросили, следует ли причащаться тому, кто, постясь и готовясь к причастию, случайно глотнет воды, когда будет полоскать рот или мыться в бане [[297]]. В настоящем правиле он отвечает, что такой должен причаститься, потому что если ему это запретить, то бес будет часто заставлять его глотать воду, чтобы помешать ему приступать к Божественным Тайнам.

Вопрос: Оттого что часто слушаем слово Божие и не исполняем его, не подпадаем ли мы под осуждение?

Ответ: Пусть мы и не исполняем, но невозможно нам не укорять себя за то, что, слушая, не слушаемся. А укорение себя есть часть спасения.

Спросили святого, не обречены ли мы на осуждение за то, что часто слушаем слово Божие, а на деле не исполняем то, что слушаем. Он отвечает: слово Божие слушать нужно, даже если мы не исполняем его на деле. Ведь хотя мы и не делаем, но невозможно при этом не укорять самих себя за то, что, слушая, мы не слушаемся и не исполняем услышанное. А такое самоукорение – часть спасения, потому что рождает в душе смирение, ради которого Бог становится милостивым к нашим грехам и оправдывает нас, как Он оправдал грешного, но смиренного мытаря более, чем добродетельного, но тщеславного фарисея [[298]].

Вопрос: С какого возраста судятся Богом грехи?

Ответ: По мере познания и рассуждения каждого. У иных судятся с десятилетнего возраста, а у иных с более позднего возраста.

Св. Тимофея спросили еще и о том, с какого возраста Бог судит грехи человека. На это он отвечает, что грехи судятся в соответствии с познанием и рассуждением человека. Действительно, дети, которые от природы понятливы и сообразительны, начинают отличать добро от зла легче и быстрее, а потому Бог судит их грехи с десятилетнего возраста. И напротив, те, которые от природы медлительны и несообразительны, приходят к различению добра и зла с бóльшим трудом и медленнее, почему Господь и судит их за грехи с более позднего возраста.

Смотри также примеч. к VI Всел. 40.

Феофил стал архиепископом Александрийским около 389 г. Как человек мудрый и мужественный духом, он прежде всего избавил Александрию от идольского заблуждения. Он разоблачил перед обманутыми язычниками тайные ухищрения их жрецов, которые входили в пустых и бездушных идолов и оттуда говорили все что хотели. Кроме того, он разбил статую Сераписа (из-за ее непомерной величины говорили, что стоит ей покачнуться, как сотрясется вся земля) и перед глазами язычников показал, что этот истукан – жилище мышей [[299]]; осмеял кровопролитные мистерии Митры, переплавил статуи лжебогов в сосуды или использовал их на другие нужды Церкви [[300]].

Однако впоследствии Феофил стал бороться, чего не следовало бы делать, против божественного Златоуста из-за так называемых Долгих монахов во главе с Аммонием и потому стал всем ненавистен. А после того как он занялся изучением книг Оригена, которые ранее сам же осудил, ненависть к нему возросла еще более [[301]].

Феофил присутствовал на Константинопольском соборе, состоявшемся при Нектарии после II Вселенского, в 394 г., по делу Агапия и Вагадия, оспаривавших свои права на Вострскую епископию (об этом Соборе см. после Сардикийского). Окончив свою жизнь в покаянии [[302]], он оставил нам следующие канонические послания, необходимые для устройства Церкви. Они косвенно подтверждены правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2. Благодаря этому подтверждению они получают некоторым образом силу правил Вселенских соборов. Эти послания находятся в «Пандектах» (т. 2) и в «Синодиконе» (т. 1, с. 353).

И обычай, и долг требуют от нас почитать всякий воскресный день и праздновать его, потому что в этот день Господь наш Иисус Христос даровал нам воскресение из мертвых. И в Священных Писаниях этот день называется первым, как начало жизни для нас, и восьмым, как превосходящий иудейскую субботу. Поскольку же на воскресенье выпал постный день святого Богоявления, то распорядимся относительно этого дня и искусно соблюдем и то и другое. Вкушая немного фиников, мы одновременно уклонимся от ересей, не почитающих день Воскресения Господа Иисуса Христа, и воздадим должное постному дню, ожидая вечернего собрания, которое по Божией воле тогда совершается. Итак, в этот день будем собираться с 9-го часа.

Поскольку постный день, т. е. навечерие Богоявления [[303]], совпал с воскресным скоромным днем, настоящее правило определило, что нам следует с мудростью и рассуждением распорядиться относительно этих двух противоположных вещей. Вкушая немного фиников (или смокв и изюма), таким разрешением поста да почтим скоромный воскресный день и избежим ересей, последователи которых не почитают воскресенье и доказывают это тем, что совершенно ничего не вкушают в этот день (см. также Гангр. 18). Ведь и долг, и древний обычай, и предание Церкви требуют, чтобы мы, православные, непременно почитали воскресный день и праздновали его, радуясь воскресению из мертвых, которое в этот день даровал нам Господь. Потому воскресенье называется в Божественных Писаниях и днем первым, как начало нашей жизни, и днем восьмым, как превзошедшее седьмой день, т. е. иудейскую субботу, потому что считается следующим после седьмого дня (см. Василия Велик. 91).

Таким разрешением поста, не нарушив его и не разрешив вкушение другой более жирной и тяжелой пищи, да почтим и постный день навечерия, ожидая часа вечерни, которая по Божией воле совершится после 9-го часа.

Смотри также Апост. 64.

С теми, кто был в общении с арианами и доныне удерживает церкви, нужно поступать по обычаю, т. е. поставлять других, о которых известно, что они православные, а тех оставлять в общении, применяя к ним такое же правило, какое применяли православные епископы Фиваиды и в остальных городах. Те, которых поставил еп. Аполлон и которые вступили в общение с арианами, имеющими церкви, да подвергнутся епитимии, если сделали это добровольно; если же из послушания своему епископу, да пребывают в общении, поскольку они не знали, что поступили неразумно. Впрочем, если весь народ отвергает их вместе с прочими, пусть будут рукоположены другие; если же принимает их вместе с теми, с кем они вступили в общение, пусть и к ним применяют тот обычай, которому следовали все православные епископы Фиваиды.

Настоящее правило определяет, что тех епископов, которые вступили в общение с арианами и доныне удерживают церкви православных, должно изгонять из них, но при этом разрешать таковым находиться в общении с православными, поскольку икономия, введенная православными епископами Фиваиды, должна применяться и в остальных городах, где есть обращающиеся в православие ариане [[305]]. Итак, пусть они будут изгнаны из церквей, а на их место поставлены другие, православные епископы.

А те православные, которых поставил еп. Аполлон, если они сами вступили в общение с арианами, пусть понесут епитимию. Если же они сделали это по изволению своего епископа, пусть состоят в общении с прочими епископами, потому что хотели сохранить послушание своему епископу и оказались не в силах понять, как разумно поступить (т. е. не вступать в общение с арианами). А если весь народ отвращается от них как от бывших в общении с арианами, пусть вместо них будут рукоположены другие, православные. Если же народ принимает как их, так и ариан, с которыми они вступили в общение, надо принять их по обычаю, которому следовали упомянутые епископы Фиваиды, принимая обращающихся от общения с арианами.

Отметь, что ни к 1-му, ни к этому правилу не сохранились толкования Вальсамона.

Смотри также Апост. 68.

О Висте, поставленном в пресвитера в Ереве, следует провести расследование. И если он учинил насилие над женщиной, которая ушла от живого мужа, да не будет ему позволено быть пресвитером, потому что он не должен входить в собрания даже как мирянин, ведь у Церкви в обычае таких отлучать. Впрочем, это не наносит вреда еп. Аполлону, если он поставил его по неведению, поскольку святой Собор повелел извергать недостойных, которые после рукоположения будут изобличены в преступлении.

Ходила молва, что этот Вист учинил насилие над замужней женщиной, которая ушла от своего живого мужа, и стал с ней жить. После этого Аполлон, не зная, что он с ней живет, рукоположил его в пресвитера города Ерева, расположенного в Египте. Итак, настоящее правило говорит, что это дело нужно расследовать и что если все обстоит именно так, то рукоположенный в пресвитера должен быть извержен и более он не может быть иереем и даже как мирянин не может стоять с верными в церкви, потому что Церковь отлучает таких от собрания верных. А рукоположившему его Аполлону это не вредит и не лишает его архиерейского сана, поскольку он рукоположил Виста по неведению. Ведь святой Собор (I Всел. 9) повелел недостойно рукоположенных извергать из священного сана, даже если их изобличат уже после рукоположения.

Смотри и само правило I Всел. 9.

А относительно Сура, поскольку еп. Аполлон подтвердил, что отослал его и объявил чуждым Церкви, пусть будет так, как объявил епископ, но Сур может оправдываться на суде, если желает того и недоволен приговором епископа.

Упомянутый Сур был клириком еп. Аполлона, который отослал его [[306]], т. е. исключил из клира (как толкует Вальсамон) и изгнал из Церкви, что сам епископ и подтвердил. Итак, данное правило говорит, что, поскольку это случилось, пусть будет так, как определил епископ. Впрочем, если Сур оспаривает приговор епископа против него, пусть, если хочет, оправдывается перед Собором, в который входит и Аполлон.

О Пануфе, поставленном диаконом в Лике, необходимо провести расследование. И если окажется, что он, будучи оглашенным, вступил в брачное общение со своей племянницей, а после крещения был принят в клир, то пусть остается в клире, если она уже умерла и после крещения он не вступал с ней в связь. Но если он вступил в брачное общение со своей племянницей уже тогда, когда стал верным, да будет исключен из клира. Впрочем, это непредосудительно для еп. Аполлона, если он поставил его по неведению.

Об упомянутом Пануфе ходила молва, что он, еще до крещения, взял в жены свою племянницу, а после был рукоположен в диакона. Потому настоящее правило определяет, что это дело до́лжно расследовать. Если Пануф после крещения не вступал с ней в связь как с женой, потому что она уже умерла [[307]], пусть остается диаконом, ведь связь с женщиной до крещения этим святым таинством очищена. Но если он вступал с ней в связь, да будет извержен. А рукоположившему его Аполлону это рукоположение не причиняет вреда, потому что он рукоположил Пануфа по неведению, не зная, что он женат на племяннице.

Смотри Апост. 19 и I Всел. 9.

Об Иакове необходимо провести расследование. А именно, если он, будучи чтецом, оказался виновным в блуде и был исключен пресвитерами, а потом рукоположен, пусть его исключат после тщательного исследования, а не просто по подозрению, вызванному клеветой и злословием. Если же он окажется невиновным, пусть остается в клире, потому что не должно внимать пустым клеветам.

Упомянутый Иаков, как говорили, был чтецом и, поскольку его обвинили в блуде, был изгнан иереями из клира, но потом рукоположен на более высокую степень. По этому поводу настоящее правило говорит, что сначала нужно провести тщательное расследование о нем и, если он окажется виновным в блуде, должно исключить его из клира. Если же он окажется чист, пусть остается в клире. А о проведении тщательного расследования сказано потому, что не подобает извергать человека по одним обвинениям, основанным на подозрениях, а также внимать пустым и бездоказательным клеветам.

Смотри и I Всел. 9.

О тех, кому предстоит принять рукоположение, пусть будет такое постановление: все клирики единогласно избирают кандидата и после этого епископ его испытывает. Затем с согласия клириков рукополагают его посреди церкви в присутствии народа, причем епископ обращается с вопросом, может ли и народ свидетельствовать в его пользу. А тайно рукоположение да не совершается. Ведь когда Церковь пребывает в мире, совершать рукоположения подобает в церкви в присутствии святых. А если в области есть некоторые, единодушные с вступившими в общение, рукополагать их не иначе как после испытания, произведенного истинно православными клириками, – опять же в присутствии епископа и при его обращении к стоящему рядом народу, только бы (μόνον εἰ μή) не произошло какого-либо недосмотра [[308]].

Настоящее правило – это правило и предписание о тех, кто намеревается принимать рукоположение: кто и каким образом должен его принимать. По определению этого правила, сначала все клирики должны единогласно избрать кандидата на рукоположение, а после этого его испытывает и епископ. Затем с согласия клириков и в присутствии народа епископ должен вопрошать народ, свидетельствует ли и он, что это достойный кандидат, – и тогда пусть рукополагает его открыто посреди церкви, а тайным рукоположение быть не должно. Ведь с тех пор как мир Церкви не нарушают еретики и язычники, страх перед которыми вынуждал Церковь совершать рукоположения тайно, подобает рукополагать открыто в церкви в присутствии святых, т. е. христиан [[309]]. Если же в области [[310]], относящейся к Церкви, есть верные, которые невольно, по снисхождению показали себя единомышленниками тех, кто вступил в общение с еретиками, должно рукополагать их в этой области не иначе как только при условии, что сначала православные клирики испытают, православны ли взгляды кандидатов, в присутствии епископа, вопрошающего народ, достойны ли кандидаты. Пусть будет так ради того, чтобы не случилось никакого подлога и обмана и чтобы не рукоположить человека с еретическими взглядами.

Смотри также Апост. 2.

Приношения для Жертвы, после употребления нужного для таинства, пусть разделяют между собой клирики, а оглашенный пусть не ест и не пьет ничего из этого, но только клирики и с ними верные братья.

Настоящее правило определяет, что из приносимого народом для литургии то, что остается после употребления нужного на Святые Тайны, должно разделять между клириками, чтобы они вместе с верными мирянами ели и пили это. А из оглашенных и некрещеных пусть никто не вкушает от этих приношений, потому что после того, как они были принесены в святой алтарь и из них вынули частицы для Святых Даров, освятилось и оставшееся, и потому некрещеным и непосвященным не подобает есть и пить это [[311]].

Смотри также Апост. 3.

Поскольку Иеракс говорит о таком-то, что он не должен быть в клире, как обвиняемый в блудодеянии, а еп. Аполлон утверждал, что в то время никто не выступил против него с обвинениями, пусть и об этом человеке будет произведено расследование. И если явится достойный доверия обвинитель и преступление будет доказано в присутствии надежных свидетелей, пусть он будет извержен из Церкви. Если же достоин клира и имеет свидетельство о своем целомудрии, пусть остается в клире.

Упомянутый Иеракс обвинял некоего клирика в блуде и говорил, что по этой причине ему не подобает оставаться в клире, но должно его извергнуть. А еп. Аполлон, рукоположивший этого клирика, утверждал, что в то время (вероятно, во время рукоположения) никто не выступил с обвинением против него. Поэтому настоящее правило определяет, что дело обвиненного клирика дóлжно исследовать и если найдется достойный доверия обвинитель [[312]] (см. Апост. 74 и II Всел. 6), а совершение преступления будет доказано надежными свидетелями (см. Апост. 75), да будет он извержен из Церкви [[313]]. Если же будет доказано, что он непорочен и достоин клира, пусть остается в клире.

С согласия всех клириков должно назначить другого эконома, на которого согласится и еп. Аполлон, чтобы средства Церкви расходовались на должное.

Настоящее правило определяет, чтобы с согласия всех клириков в епископию был назначен другой эконом [[314]], который хорошо управлял бы церковными средствами и расходовал их на должное, т. е. на нужды вдов и бедняков. На назначение эконома дал свое согласие и еп. Аполлон, в епископию которого, вероятно, и предстояло поставить этого эконома.

Смотри Апост. 38, 41, а также IV Всел. 26 и примеч. к нему.

Вдовы, бедняки и приходящие странники да пользуются всяким успокоением, и пусть никто не присваивает себе церковные средства.

Настоящее правило поясняет предыдущее. А именно, поскольку там было определено, чтобы церковное имущество через эконома расходовалось на должное, настоящее правило объясняет смысл слова «должное»: вдовы, бедняки и странствующие братья, которым случится прийти в епископию, должны пользоваться всяким успокоением за счет церковных средств, и никакой епископ или эконом да не присваивает себе эти средства, чтобы ими пользоваться единолично.

Смотри и Апост. 38, а особенно Апост. 41.

Твое благоговение известило меня о том, что некоторые из именующих себя кафарами хотят присоединиться к Церкви. Поскольку же Собор наших блаженных отцов, бывший в Никее, определил рукополагать присоединяющихся, то, по этому примеру, и ты благоволи рукополагать тех, кто желает присоединиться к Церкви, если, конечно, жизнь их добродетельна и ничто тому не препятствует.

Это каноническое послание выносит постановление о новацианах, которые хотят вернуться в Православную Церковь. Оно говорит, что поскольку I Никейский собор определил рукополагать еретиков при их обращении в православие от зловерия, если они будут достойны священства [[316]], то и ты, Афригий, благоволи рукополагать новациан, желающих вернуться в Церковь, если их жизнь после обращения окажется безупречной и у них не будет никакого препятствия к принятию священства.

Смотри также I Всел. 8.

Максим упорно утверждает (διϊσχυρίσατο), что вступил в противозаконное супружество по незнанию церковных законов, и, поскольку его тревожит отлучение от собраний, утверждает, что, так как беззаконие совершено им по неведению, он откажется от противозаконного супружества по согласию с женой, потому что и она желает этого. Итак, если ты посчитаешь, что они делают это по согласию и не обманывают (ведь они живут вместе 10 лет), и усмотришь, что пока им должно принимать участие в собраниях вместе с оглашенными, распорядись так. Если же ты поймешь, что они хотят обмануть и еще нуждаются в строгости, тогда, руководствуясь во всем осмотрительностью, сделай то, что внушит тебе Бог. Ведь ты, поскольку находишься в тех местах, можешь лучше знать их намерения.

Не зная законов Церкви, Максим проявил упрямство и вступил в противозаконный брак, за что и был отлучен от Церкви и собрания верных. Поскольку же он сильно скорбел из-за того, что лишен собраний, т. е. отлучен от верных, то стал уверять, что оставит незаконное супружество, в которое вступил по неведению, чего вместе с ним желает и жена. По этому поводу Феофил пишет упомянутому Агафону и говорит, что если Агафон уверится, что они истинно по согласию отказываются от брака и не обманут Церковь, помня о том, что за свое беззаконие 10 лет пребывают в отлучении от Церкви [[318]], то пусть позволит им в настоящее время входить в Церковь вместе с оглашенными и с ними же выходить из нее. А если он поймет, что они могут обмануть и еще нуждаются в наказании, пусть поступит с ними так, как просветит его Бог, притом пусть руководствуется во всяком деле осмотрительностью, т. е. следует тому решению, к которому придет с течением времени, не торопясь и проявляя осторожность. Ведь Агафон, поскольку находится в том месте, где происходят события, может лучше, чем Феофил, знать намерения этих людей и, следовательно, подобрать для них более подходящий способ исправления.

Пресвитеры в селении Гемин поступили законно, если принесшая письмо Евстафия говорит правду. А она утверждает, что они отлучили от собраний Кирадию, которая совершила беззаконие и не хочет прекратить его. Но поскольку я выяснил, что Кирадия, врачуя свой порок, желает быть принятой в церковное собрание, благоволи расположить ее сначала оставить беззаконие и приведи ее к покаянию, чтобы тогда позволить ей участвовать в собраниях с народом, если увидишь, что она приступает по закону Божию, желая быть принятой в церковное собрание.

Данное каноническое послание говорит, что пресвитеры селения Гемин отлучили от Церкви и собрания верных некую женщину по имени Кирадия, потому что она совершила беззаконие, похитив чужие вещи, и не хотела свое беззаконие прекратить (так сообщалось в письме, которое принесла из тех мест Евстафия), а также послание говорит, что ее отлучение законно и канонично. Об этом Феофил и выносит определение, обращаясь к еп. Мине: «Поскольку эта беззаконная женщина сама пообещала уврачевать свой порок и совершённое беззаконие, чтобы с нее сняли отлучение и приняли в Церковь, позаботься убедить ее сначала оставить беззаконие, т. е. вернуть украденные чужие вещи и покаяться перед Богом ради прощения греха. Если после этого ты увидишь, что она приступает к Церкви по закону Божию, т. е. с чистой совестью и ради Бога, а не из одного лишь стыда перед людьми, и желает участвовать в церковных собраниях с прочими христианами, позволь ей это».

Смотри также Григория Неокесар. 3.

Во святых отец наш Кирилл, племянник Феофила, стал архиепископом Александрийским и преемником своего дяди в 412 г. [[320]]. Поскольку даже после смерти божественного Златоуста Кирилл относился к нему с предубеждением и враждебностью из-за пристрастия к своему дяде, врагу Златоуста, то Кириллу явилась Богородица и повелела внести имя Златоуста в священные диптихи, что он и исполнил, покаявшись в прежней неприязни [[321]].

Св. Кирилл изгнал всех евреев, живших в Александрии [[322]], а затем начал духовную войну и против бывших в то время еретиков, в особенности против Нестория. Не сумев отвратить Нестория от его заблуждения ни при помощи увещательных посланий, которые он сначала отправлял ему, ни при помощи Поместного собора, который он созвал против него в Александрии в 426 г. [[323]] (там он изложил 12 анафематизмов против несториевой ереси), в конце концов св. Кирилл убедил императора Феодосия созвать III Вселенский собор (см. предисловие к нему) и, возглавив его, низложил на нем нечестивого Нестория. В 444 г. св. Кирилл отошел ко Господу [[324]].

Творения его, изданные в 1638 г. в Париже, собраны в 7 томов; среди этих творений находится и следующее каноническое послание, необходимое для благоустроения Церкви. Вальсамон разделяет его на 4 правила, а Аристин на 5 (ему последовали и мы). Домн, к которому обращено это послание, был патриархом Антиохийским [[325]]. Послание косвенно утверждается правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и через это утверждение некоторым образом получает силу правил Вселенских соборов [[326]]. Находится это послание в «Пандектах» (т. 2) и в начале 2-го т. «Синодикона».

Любое наше дело, когда оно совершается по правилам благочиния, не порождает у нас никакого беспорядка, но как избавляет нас от порицания некоторых, так и, более того, доставляет нам одобрение благоразумных. Ведь кто не согласится с беспристрастным решением, принятым кем бы то ни было? Или как может быть, чтобы правый и законный суд заслуживал порицания, чтобы не сказать – не заслуживал всяческих похвал?

А пишу я об этом сейчас по той причине, что твое боголюбие в своих письмах, посланных мне и преподобнейшему и боголюбезнейшему брату нашему и соепископу Проклу, называет благоговейнейшего и боголюбезнейшего Петра епископом, а он плачет и утверждает, что вопреки законам изгнан из порученной ему Церкви. Между тем подобало бы ему иметь имя священства вместе с божественным действием или, если он недостоин предстоять божественному престолу, вовсе не именоваться почетным званием епископа.

Но, быть может, мое слово покажется твоему боголюбию жестоким и лишенным любви к ближнему, однако на самом деле оно не таково. Мы считаем, что, пожалуй, в каком-то смысле оказали старцу милость тем, что оставили ему одно лишь имя епископа. Однако гораздо лучше было бы подумать о другом. Ведь он утверждает, что мог бы защитить свою репутацию, но не получил времени для оправдания, и рассмотреть дело по правилам ему не предложили. Если бы это произошло, то само письменное заключение или раскрыло бы справедливость обвинений и признало его вину (а потому он уже не мог бы сказать, что его оскорбили), или, доказав его невинность, возвратило бы ему предстоятельство в Церкви, которая была ему поручена. Но поскольку ничего подобного сделано не было, он громко жалуется на случившееся, утверждает, что претерпел невыносимую обиду и изгнан беззаконно, и добавляет, что все принадлежавшее ему имущество расхищено.

Итак, твое преподобие, зная постановление божественных правил и то, что приличествует Церкви и поставленным в ней на священнослужение, и сверх того устыдившись наших посланий, да отрет слезы старца. И если он захочет судиться с теми, кто его обвинял, пусть судится, как это принято, перед твоим боголюбием в присутствии подчиненных ему боголюбивейших епископов (если только он не даст отвод кому-то из них, как внушающим подозрение). Конечно, мы верим, что никто из боголюбивейших епископов не мыслит зла против брата. Однако, чтобы не возникло повода лишить силы решение будущего суда над ним, как якобы вынесенное несправедливо, то нет ничего дурного в том, что некоторых, навлекающих на себя подозрение, на Соборе не будет.

В начале настоящего послания святой говорит, что любое церковное дело, когда оно совершается в соответствии со священными правилами благочиния, не просто не создает у нас, священнослужителей, никакого беспорядка и не навлекает на нас порицания, но, напротив, доставляет нам похвалы благоразумных и рассудительных людей. Ведь кто не похвалит нелицеприятного и справедливого решения? И разве правый и законный суд не избежит порицаний и упреков и не заслужит всевозможных похвал и одобрения?

Предварив свою речь таким вступлением, св. Кирилл переходит к делу и говорит Домну: «Я пишу тебе об этом, поскольку в письмах, которые ты послал мне и собрату нашему Проклу Константинопольскому, ты называешь благочестивейшего Петра епископом, а он приходит к нам, плачет и рыдает, утверждая, напротив, что несправедливо и безрассудно изгнан тобой из данной ему епископской области. Между тем подобало бы ему или иметь епископское имя вместе с самой вещью, т. е. епископской областью, или, если он недостоин иметь область и сан архиерея, то не называться и почетным именем епископа, которым ты его называешь. Ведь епископ называется и является епископом епископской области, а не просто сам по себе, потому что два этих термина – епископ и епископская область – неразрывно связаны друг с другом. Возможно, тебе покажутся жестокими и лишенными братолюбия мои слова о том, что не должен называться епископом тот, у кого нет епископской области, но на самом деле они не таковы.

Конечно, мы считаем (обрати внимание на то, что святой начинает говорить во множественном числе, и от лица Домна, и от своего, чтобы сделать речь и не такой обидной, и более удобоприемлемой), что оказали милость старцу Петру, оставив ему хотя бы имя епископа, однако лучше было бы из сострадания к нему сделать и нечто другое. Что же? Дать ему время для защиты и выслушать его оправдательную речь, как повелевают божественные правила. Ведь он говорит, что, если бы получил возможность судиться на Соборе, мог бы доказать, что совершенно невиновен в том, в чем его обвиняют. И несомненно, сам письменный приговор, вынесенный на суде по его делу, в случае его виновности доказал бы его вину, так что он не мог бы больше говорить, что с ним поступили несправедливо, а в случае невиновности возвратил бы ему епископскую область. Но поскольку никакого соборного суда и решения по его делу не было, он кричит и заявляет, что потерпел невыносимую обиду и вопреки законам изгнан из своей епископской области, и к тому же говорит, что все деньги, которые у него были, похищены».

Сказав это, св. Кирилл обращается к Домну с такими словами: «Итак, твое преподобие, зная, во-первых, определения божественных правил о том, что не должно никого осуждать прежде соборного суда и постановления (см. Апост. 74 и согласование к нему), а во-вторых, долг Церкви и ее служителей (который состоит в справедливости, опирающейся на каноны), а также устыдившись моих посланий, да отрет слезы старца. И если он пожелает судиться со своими обвинителями, пусть судится перед твоим боголюбием в присутствии подчиненных ему [[328]] епископов, если только он не заподозрит кого-нибудь во вражде к нему и по этой причине не воспротивится их присутствию на Соборе. Хотя мы верим, что никто из епископов не враг своему собрату, однако, чтобы присутствие тех, кого он подозревает, не стало поводом отменить рассмотрение дела (поскольку он считает, что они будут к нему несправедливы), пусть внушающих подозрение не будет на этом местном Соборе [[329]]».

Имущество же, беззаконно похищенное у него, справедливость требует вернуть ему по двум причинам. Прежде всего потому, что ничего подобного вообще не должно было произойти. А еще и потому, что боголюбивейших епископов всей земли сильно огорчает и приводит в крайнее уныние то, что от них требуют отчета о том, каким образом они расходуют средства как от церковных доходов, так и из чьих-либо приношений, потому что каждый из нас за собственное время [[330]] отдаст отчет Судии всех. Иначе говоря, священные сосуды и недвижимое имущество необходимо сохранять неотчуждаемыми от церквей, но распоряжение случающимися расходами – смело доверять тем, кто в это время управляет божественным священством.

Настоящее правило – продолжение предыдущего. В нем говорится, что по двум причинам справедливо вернуть упомянутому еп. Петру деньги, которые у него незаконно похищены (см. Григория Неокесар. 4). Во-первых, потому что похищать его имущество было совершенно беззаконно с самого начала. А во-вторых, поскольку епископов любой области сильно огорчает и приводит в великое нерадение то, что они обязаны давать отчет в том, как они расходуют в своих областях доставляемые кем-либо средства или доходы от имений епископии, поскольку и без того каждый епископ должен дать Богу отчет в расходах, которые делал во все время своего епископства. Священные сосуды и недвижимое имущество митрополий и церквей необходимо сохранять неотчуждаемыми и неотделимыми от них, а распоряжение случающимися расходами нужно доверить митрополитам и архиереям. Однако для того, чтобы не возникало подозрений, епископам следует иметь экономов, которые по воле этих епископов управляли бы всеми доходами и расходами Церкви.

Смотри Апост. 38 и 41.

Письменное же отречение он дал, как утверждает, не по собственной воле, но по необходимости, из страха и под действием чьих-то угроз. Но так или иначе, церковные постановления в любом случае не одобряют того, чтобы кто-либо из священнослужителей подавал письменное отречение. Если они достойны служения, пусть пребывают в нем, а если недостойны, пусть оставляют его не через отречение, но лучше после осуждения за такие дела, за которые можно предъявить серьезные обвинения, так как они нарушают (ἔξω ἐχόντων) [[331]] всякий порядок.

Приветствуй свое братство. Наше братство приветствует тебя о Господе.

Очевидно, упомянутый еп. Петр подал письменное отречение от своей епископской области. И настоящее правило говорит, что он сделал это не добровольно и не по собственному желанию, в чем признается, но по необходимости, из страха и под действием угроз со стороны людей, желавших причинить ему зло. Но если даже допустить, что он подал это отречение добровольно, все равно, когда епископы подают письменные отречения от сана и области, церковные правила этого не одобряют. Иными словами, это против правил и приличий. Ведь если епископы достойны архиерейского сана, пусть пребывают в нем и не отрекаются. Если же недостойны, пусть оставляют свои епископские области не под видом отречения, но лишь в том случае, если их осудят за недозволенные дела [[332]], которые могут дать основание для серьезных обвинений, поскольку нарушают всякий порядок, установленный священными правилами, т. е. являются совершенно противозаконными и неканоничными. Ясно, что когда выдвигаются подобные обвинения, они касаются дел, совершённых открыто, известных обвинителю и подтверждаемых свидетелями, потому что никто не станет обвинять в неизвестном и совершённом тайно. А если так, то доказывается от противного, что епископ может отрекаться и в том случае, когда другие не обвиняют его открыто. А именно, если до или после принятия архиерейского сана он тайно совершил грех, который препятствует служению и влечет за собой извержение из сана, и если, исповедав этот грех духовному отцу, он, обличаемый собственной совестью, вместе с отречением от священных действий архиерейства отрекается и от епископской области.

Смотри также I Всел. 9, послание III Всел. и Двукрат. 16.

Подобает заботиться обо всем, что полезно и необходимо для назидания народа и служит к славе святых Церквей. Ибо написано: Благоговейными сотворите сынов израилевых (Лев. 15:31). Когда в Александрию пришли отцы монастырей, расположенных в Фивейской области, мужи благочестивые и проводящие жительство, достойное удивления, я спросил их о состоянии тамошних монастырей, и они рассказали, что многие соблазняются по следующей причине.

Иные, только что вступив в брак и как бы выйдя из самых брачных чертогов, обманывают некоторых из боголюбивейших епископов и, поскольку никто, вероятно, не объявляет об их жизни, принимают рукоположение в клириков, вернее пресвитеров. А другие, когда их, как бесчинных, изгоняют из монастырей, также добиваются рукоположения и, став клириками, входят в те самые монастыри, из которых были изгнаны. При этом они хотят совершать приношение и исполнять то, что обычно исполняют клирики, так что некоторые из знающих их уклоняются от церковных собраний и не терпят причащения у них, когда те служат.

Итак, поскольку мы, как я сказал, должны всё делать для назидания народа, пусть ваше боголюбие наблюдает за этим и, если кто-то собирается принять рукоположение в клирика, внимательно исследует его жизнь: имеет ли он жену или нет, как и когда взял ее, и стал ли воздерживаться, и не из числа ли он отвергнутых другим боголюбивейшим епископом или изгнанных из монастыря – и после этого да рукополагает, если найдет его безупречным. Ведь таким образом мы и собственную совесть сохраним чистой, и священное и досточтимое служение – безупречным.

В начале этого послания говорится, что архиереям подобает заботиться обо всем, что необходимо и полезно как для назидания и блага народа, так и для хорошей репутации и славы святых Церквей, иными словами, церковнослужителей и клириков. Ибо написано: Благоговейными сотворите сынов израилевых. А далее в послании сообщается епископам о том, что некоторые отцы из Фив, мужи достойные удивления и добродетельные, придя в Александрию, на вопрос св. Кирилла о состоянии находящихся там монастырей поведали ему, что некоторые недавно женившиеся обманом вводят в заблуждение архиереев, которые и рукополагают их в клириков и иереев, поскольку никто заранее не открывает им образа жизни этих людей. Кроме того, иные, когда их изгоняют из монастырей за бесчинства, обманным путем получают рукоположение и возвращаются обратно в свои монастыри, откуда их изгнали, и хотят там литургисать и исполнять прочие священнодействия, принадлежащие иереям. А зная об их дурной жизни, некоторые братья из-за этого не приходят на совершаемые ими литургии и не желают причащаться у них.

Итак, поскольку наш долг, как сказано выше, делать то, что служит к назиданию народа, пусть ваше собственное боголюбие, о епископы, обращает на это внимание. Когда кто-то хочет принять рукоположение, внимательно исследуйте его жизнь, хороша ли она или плоха, и имеет ли он жену, как и когда взял ее, и прекратил ли плотское сожитие с ней (таков смысл слов «стал ли воздерживаться» [[334]]), и не изгнан ли он из монастыря или не изгнан ли другим епископом. А после того, как вы всё исследуете и найдете его безупречным, рукополагайте его. Ведь благодаря такому рукоположению, после испытания, мы и собственную совесть, и божественное священство сохраним в чистоте.

Смотри также Апост. 80.

Если же некоторые находятся под отлучением, поскольку наказаны за согрешения, а потом они, будучи оглашенными, приблизятся к смерти, то пусть крестятся и не уходят из жизни человеческой, не будучи причастными благодати, т. е. не причастившись. Ибо и это представляется согласным с законами Церкви.

(I Всел. 13, 14; Неокесар. 12.)

Настоящее правило определяет, что если оглашенные за свои грехи получили епитимию отделиться от оглашенных, молящихся в церкви, и не входить в притвор, то в случае приближения их к смерти пусть они крестятся, чтобы не умереть без причастия Божественной благодати крещения и не причастившись, т. е. не приняв участия в молитвах с верными и не приобщившись Святых Таин (ведь очевидно, что сразу после крещения они должны причаститься Святых Таин). Ибо то, что оглашенные, если им угрожает смерть, принимают крещение [[335]] и после этого таинства причащаются, соответствует церковным правилам и согласно с ними, иначе говоря, это законно и канонично.

Смотри также I Всел. 13, 14 и Неокесар. 12.

Во святых отец наш Геннадий жил во времена императора Льва Великого (прозванного также «Макеллой»). [336] Вначале он был пресвитером Константинопольской церкви [[337]], а затем в 458 г. [[338]], после смерти Анатолия, присутствовавшего на IV Вселенском соборе, был возведен на Константинопольский престол. Назначив экономом церковного имущества Маркиана, обратившегося в православие из ереси кафаров, он повелел, чтобы через него клирики каждого храма получали свою часть из приносимого во все церкви, а не забирала бы все себе Великая церковь, как то было в обычае прежде.

Этот треблаженный муж не рукополагал никого, кто не знал наизусть Псалтири [[339]]. Он был чудотворцем, потому что своей молитвой исцелил иссохшую руку того живописца, который изобразил Господа нашего Иисуса Христа в виде Зевса [[340]] (т. е. с густыми и длинными волосами на голове и такой же бородой). А св. Елевферию он написал такую жалобу на одного его [341] клирика: «Святой мученик Божий Елевферий, твой воин живет беспутно. Или исправь его, или пресеки его жизнь». И, о ужас! Клирик тотчас же умер. Другой раз, войдя ночью в алтарь для молитвы, св. Геннадий увидел бесовское явление. Святой запретил демону, а тот в ответ прокричал, что, пока святой жив, он будет вести себя тихо, но после того, как Геннадий умрет, он потрясет Церковь. Устрашенный этим, святой воззвал к Богу, а спустя немного времени почил о Господе, в 471 г. [[342]].

Кроме прочих составленных им сочинений, св. Геннадий в 459 г. вместе с Собором 73 епископов [343] [[344]] написал и настоящее каноническое послание против симонитов. Это послание косвенно подтверждается правилом VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и благодаря такому подтверждению получает некоторым образом силу правил Вселенских соборов. Послание находится в «Пандектах» (т. 2), в толковании Вальсамона (с. 1085) и в книге под названием «Греко-римское право» (с. 187).

Владыка наш и Бог, Спаситель Иисус Христос, поручив святым Своим ученикам проповедь Евангелия и послав их учителями людей по всей вселенной, ясно повелел, чтобы благодать, которую получили от Него даром, они и сами даром передавали людям, не приобретая за нее ни меди, ни серебра, ни золота, ни вообще чего-либо иного вещественного или земного. Ибо земное и тленное не может быть платой за небесные и духовные дары. Эту заповедь Он дал не только ученикам, но через них и нам – тем, кого Он удостоил возвести на их степень и место. И следует, чтобы как они тогда, так и мы ныне в точности хранили и соблюдали ее и не старались хитростью обойти то, что обойти невозможно, и не бросали опасного жребия. Даром получили, – говорит Господь, – даром давайте. Не берите с собою ни меди, ни серебра, ни золота в поясы свои. [346] Прост и ясен смысл этой заповеди, нет в ней ничего замысловатого, труднопостижимого или требующего хитроумного объяснения. От Меня, говорит, вы получили достоинство священства; если за него вы дали Мне что-либо малое или великое и Я его вам продал, то и вы продавайте его другим; если же даром получили, то и вы отдавайте даром.

Что яснее этой заповеди? Что полезнее для повинующихся? Поистине, горе тем, кто предполагает приобрести или передать дар Божий за деньги. Такие, по определению св. Петра, исполнены горькой желчи и находятся в узах неправды, [347] потому что объяты собственным сребролюбием. С этим Владычним законом согласуется и правило об этом преподобных и блаженных отцов святого и великого Вселенского собора в Халкидоне. Правило ясно возвестило нам в таких выражениях: «Если какой-либо епископ за деньги совершит рукоположение, непродаваемую благодать низведет до предмета продажи и за деньги рукоположит епископа, или пресвитера, или диакона, или кого-либо другого из числящихся в клире или из-за своего корыстолюбия за деньги произведет в экономы, или экдики, или парамонари, или вообще в любой церковный чин, то всякий покусившийся на это, будучи обличен, да будет подвергнут лишению своей степени, а рукоположенный им да не пользуется вовсе купленным рукоположением или производством, но да будет чужд достоинства или должности, которые получил за деньги. А если кто явится просто посредником в столь гнусной и беззаконной наживе, то и такой, если он клирик, да будет низвержен со своей степени, а если мирянин или монашествующий – предан анафеме». [348]

Прекрасны и весьма благочестивы заповедания этого святоотеческого правила, которые отражают и пресекают всякое сатанинское нападение и всякое ухищрение диавольское, направленное против духовного дара. Правило ни в коем случае не допускает, чтобы рукоположение производилось или принималось за деньги ни тем, кто совершает, ни тем, кто его принимает. Ни прежде рукоположения, ни после него [[349]] правило не позволяет давать деньги за рукоположение, так как совершенно воспрещает взяточничество в таком деле. Однако поскольку сейчас, несмотря на явные запрещения, некоторые в Галатии были уличены в том, что пренебрегают этими спасительными и человеколюбивыми заповедями и нарушают их ради скверного прибытка и сребролюбия, то мы со святым Собором, пребывающим в этом царствующем новом Риме, признали за благо все их возобновить, с тем чтобы помимо всякого ухищрения, всякого предлога и всякого измышления совершенно пресечь нечестивый и гнусный, неизвестно как вошедший в святейшие Церкви обычай и чтобы во время воистину неподкупного и чистого провозглашения, совершаемого архиереями над рукополагаемыми, нисходила свыше благодать Святого Духа. А ныне, при производстве за деньги и при действии нечистой руки, не знаю, сходит ли на производимого благодать Святого Духа, по слову возглашения, или, скорее, скрывается.

Итак, знай, муж по всему благочестивейший: всякий, кто бы он ни был, уличенный в чем-либо таковом, епископ, или хорепископ, или периодевт, или пресвитер, или диакон, или кто-либо другой из клира, или мирянин, осуждается общим постановлением и общим решением архиереев, как говорит об этом и вышеприведенное правило святых отцов. Ибо благодать должна быть благодатью, и ее посредником нигде не должно выступать серебро. Итак, да будет и есть отвергнут, и всякого священнического достоинства и служения чужд, и проклятию анафемы подвержен тот, кто думает приобрести благодать за деньги, и тот, кто обещает за деньги ее преподать, будь он клирик или мирянин, будет ли обличен в этом деле или нет. Ведь невозможно, чтобы непримиримое когда-либо примирилось, чтобы мамона пришла в согласие с Богом или служащие ей служили Богу. Принадлежит Владыке следующее неоспоримое изречение: Не можете служить Богу и маммоне. [350] От этих слов по силе исполняясь дерзновения и им повинуясь, вместе со Сказавшим их мы вынесли приговор совершающим такие беззакония.

Твое же преподобие пусть позаботится, исполняя это со всякой бдительностью, сделать это известным посредством копий и подчиненный тебе боголюбезнейшим епископам и периодевтам, а также и всем прочим, чтобы все христиане, единым духом и единой душой сплотившись против общего неприятеля, возмогли с помощью Божией исторгнуть насажденный в нас врагом корень сребролюбия со всеми отраслями зла.

Приветствуем всё с тобой о Христе братство. Здравствуя о Господе, молись за нас, боголюбезнейший брат.

Это послание вместе с самим Геннадием подписали еще 73 епископа (или 81).

Смысл настоящего послания раскрывается с первых его слов: в самом вступлении приводится евангельское изречение, относящееся непосредственно к теме послания и цели, ради которой оно было составлено и отправлено. А именно, говорится, что Господь и Бог наш Иисус Христос священный Своим апостолам и ученикам, когда послал их на проповедь Евангелия, дал заповедь, чтобы они подавали другим даром и безвозмездно дар и благодать, полученные от Него, и чтобы не брали за это ни меди, ни серебра, ни золота, ни чего-либо другого вещественного и земного (потому что вещественное и тленное не может никогда быть платой и вознаграждением за небесные и нетленные дары Духа). Эту самую заповедь, которую Господь дал тогда апостолам, Он через них дал и нам, преемникам апостолов, патриархам и архиереям. И как те сохранили ее в точности, так и мы должны ее хранить и не искать, как бы ложным толкованием обойти ясные слова Господа, которые обойти невозможно.

Даром получили, – говорит Господь, – даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои. Просты и ясны слова этой заповеди, не содержат в себе никакой сложной мысли, требующей хитроумного и удовлетворяющего любопытство объяснения. От Меня, говорит Спаситель, вы получили достоинство священства, и если вы за него заплатили много или мало и Я его вам продал, то и вы продавайте его другим, если же получили безвозмездно, то и вы отдавайте безвозмездно. Какая заповедь яснее этой? Что полезнее этого для тех, кто слушается? Поистине горе тем, которые думают получать и давать за серебро дар и благодать Божию, поскольку такие, подобно Симону-волхву, также исполнены горькой желчи и находятся в узах неправды, как сказал ему ап. Петр.

С приведенной заповедью Владыки и Господа согласно и правило IV Всел. 2 (толкование его см. в своем месте), которое святой приводит дословно. А затем сразу говорит, что предписания этого правила прекрасны, они опровергают всякий диавольский довод, какой бы кто ни выдвинул, поскольку они вместе и в целом запрещают как рукополагающему, так и рукополагаемому давать и получать деньги как за хиротонию, так и за производство [[351]], как до хиротонии, так и во время и после нее. Но поскольку оказалось, что в земле галатов [[352]] некоторые по сребролюбию и ради скверной наживы преступают эти спасительные заповеди и рукополагают за деньги, то нам со святым Собором, проходящим в царствующем граде, показалось разумным возобновить их, чтобы совершенно искоренить помимо всякого ухищрения, предлога и измышления этот нечестивый обычай симонии, который, не знаю как, распространился в Церквах, и, следовательно, чтобы во время совершения архиереями чистых, не за деньги, рукоположений воистину сходила свыше на рукополагаемого благодать Святого Духа. Ведь сейчас, когда хиротонии совершаются за деньги и рука архиереев возлагается и совершает действие нечисто, не знаю [[353]], сходит ли на рукополагаемого, как молится о нем архиерей [[354]], благодать Святого Духа, или скорее не допускается до него.

Итак, знай, благочестивейший папа, что общим решением архиереев и упомянутым правилом IV Всел. 2 осужден каждый епископ, хорепископ, периодевт [[355]], пресвитер, диакон, а также любой другой клирик или мирянин, который был рукоположен за деньги, ибо благодать должна быть поистине благодатью, без посредничества серебра. Следовательно, пусть будет и есть [[356]] отвергнут и чужд всякого священнического достоинства и действия и пусть подлежит проклятию анафемы как тот, кто думает приобрести благодать священства за серебро, так и тот, кто обещает преподать ее, будь он клириком или мирянином, будет или нет уличен и обвинен в том, что получил серебро [[357]]. Ведь невозможно никогда прийти к согласию тем, между кем согласия быть не может: между мамоной, т. е. неправедный богатством, и Богом, между работающими мамоне и работающими Богу, – по определению Владыки: Не можете служить Богу и маммоне. И мы, от этих слов Господа исполняясь дерзновения и повинуясь им, против творящих таковое симонитов вынесли данное соборное определение, согласно с желанием и волей Господа, слова Которого мы привели. Потому, священный папа, и твое преподобие, в точности соблюдая это, пусть позаботится с помощью копий известить об этом подчиненных твоему преподобию епископов, хорепископов и всех прочих клириков и мирян, чтобы все мы, христиане, единым духом и единой душой вооружились, победили общего нашего врага, диавола, и исторгли насажденный им корень сребролюбия со всеми его зловреднейшими побегами, один из которых и есть симония.

Сказав это и поприветствовав находящееся с папой братство, святой заканчивает послание, которое подписали все бывшие с ним епископы.

Во святых отец наш Иоанн, за свой подвиг названный Постником, достиг наибольшего расцвета своей деятельности в 580 г. [[358]] и застал трех императоров: Иустина, Тиверия и Маврикия [[359]]. По воле патриарха Константинопольского Евтихия Схоластика он был причтен к клиру и рукоположен в диакона. После смерти Евтихия его принуждали принять рукоположение, на что он не соглашался, однако после того как увидел страшное видение и услышал от ангелов повеление молчать и не противиться этому, он против воли был возведен на патриарший престол и стал четвертым из Константинопольских патриархов, носящих имя Иоанн [[360]]. Он первым начал подписываться титулом «Вселенский» [[361]], из-за которого (а лучше сказать, из-за неправильного понимания значения которого) возникли вошедшие в историю споры между ним и римскими папами Пелагием II и Григорием Двоесловом [[362]].

Подвиг и воздержание этого достославного мужа были таковы, что иногда он по шесть месяцев не пил воды, а все тринадцать с половиной лет своего патриаршества не вкушал ничего кроме ростков салатного латука или небольшого количества дыни, винограда или смокв; спал он весьма мало и строго определенное время. За все это треблаженный получил от Бога дар творить чудеса и при жизни [[363]], и после смерти [[364]]. Он непорочно управлял своей паствой и преставился ко Господу в 619 г. [[365]], оставив нам настоящие правила, которые обыкновенно называются «Канониконом Постника» [[366]].

То, что мы сокращаем время покаяния, не должно, как я думаю, казаться для право рассуждающих лишенным основания. Ведь если ни Василием Великим, ни более древними божественными отцами не назначено для согрешивших никакого поста, или бдения, или числа земных поклонов, а определено только одно отлучение от святого приобщения, то мы решили, что для тех, кто истинно кается, стремится сокрушить плоть суровыми подвигами и благоразумно перейти к жизни, которая противоположна прежней порочной, должно соответственно строгости их воздержания сокращать и время покаяния. Например, если кто-либо согласится назначенное время не пить вина, то мы постановили отнять один год от епитимьи, установленной отцами за его падение. Равным образом если он обещает временно воздерживаться от мяса, то мы сочли нужным отнять и другой год, также если обещает воздерживаться от сыра и яиц, или рыбы, или елея, то и за воздержание от каждого из этих видов пищи убавляем по одному году. И не только в этих случаях мы так поступаем, но и тогда, когда кто-то избирает то, чтобы умилостивлять Бога многочисленными земными поклонами, а в особенности если показывает горячее и не уступающее его возможностям произволение к милостыне. Если же кто-либо после преткновения приступил к боголюбивой и уединенной жизни, считаем правильным в еще более краткий срок удостоить его прощения, так как ему предстоит всю жизнь переносить злострадания, неотъемлемые от этого жительства.

(I Всел. 12; VI Всел. 102; Анкир. 2, 5, 7; Василия Велик. 2, 3, 74, 84; Григория Нис. 4, 5, 7, 8.)

В этом первом правиле святой оправдывает себя перед теми, кто, например, стал бы упрекать его за то, что он сократил время покаяния, и говорит, что для разумных и рассудительных это сокращение не покажется необоснованным и безрассудным [[368]]. Обоснование этого состоит в следующем: ни Василий Великий, ни другие, более древние, отцы не предписали для кающихся покаянных подвигов и не установили правил о посте, бдении или поклонах, но в качестве наказания определили только одно лишение божественного приобщения [[369]]. Поэтому, говорит святой, мы сочли разумным сократить время покаяния для тех, кто истинно кается, проявляет готовность изнурять свою плоть суровыми подвигами и впредь проводить жизнь добродетельную, противоположную предшествовавшей порочной жизни. Однако сокращать это время следует соответственно мере воздержания, которую покажут кающиеся. Например, если кающийся в качестве правила принимает воздержание от вина на определенный срок, то мы считаем оправданным сократить ему на один год епитимью, которая определена для него отеческими правилами; если он обещает также не есть мяса – сокращаем его епитимию еще на один год; и если не будет есть также сыра, яиц, рыбы, елея, то за воздержание от каждого из этих видов пищи определяем сокращать его епитимию на один год. Если же он желает умилостивить Бога многочисленными коленопреклонениями и поклонами, то и за них сократить его епитимию на один год, а в особенности если он щедрой рукой раздает милостыню и показывает произволение к подаянию, равное своему богатству. В том же случае, если кающийся, какой бы грех он ни совершил, становится монахом, считаем справедливым даровать ему прощение в его грехе в еще более краткий срок, поскольку в монашеской жизни ему предстоит нести суровые подвиги и злострадания до конца своих дней.

Смотри также I Всел. 12 и всё согласование к нему, состоящее из правил, которые оправдывают введенное Постником сокращение времени покаяния, так как и они говорят, что смотря по расположению исповедующихся к покаянию подобает сокращать для них сроки епитимий.

Прилог сладострастия, действующий на сердце через помыслы, не подлежит никакой епитимии, поскольку греха еще не произвел.

Прилог, согласно Иоанну Лествичнику (Слово 15), – это простое слово или образ какого-нибудь предмета, который только что и впервые появился в уме и сердце. [370] Итак, в этом правиле святой Постник, тезоименитый Лествичнику, говорит, что этот прилог помысла, который вносит в сердце некое плотское сладострастие, не подлежит никакому наказанию, поскольку греха он еще не произвел. Причем нам следует знать, что все вообще дурные помыслы приражаются к душе либо изнутри, либо извне. Изнутри они приражаются или через представление и образ, напечатленные в воображении как зримые, или через внутреннее сердечное слово, напечатленное в том же воображении как слышимое. А извне они приражаются к душе посредством чувственных предметов, воспринимаемых нашими пятью чувствами, иначе говоря, посредством вещей, которые воспринимаются зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием. Причин же внутреннего и внешнего движения помыслов три. Собственная и главная – бесы, вторая, несобственная, – страсти, т. е. раны, которые мы уже получили внутренно в сердце, произвольно приобретя навык ненавидеть или любить какой-либо предмет пристрастно. Третья же, имеющая более глубокие корни, причина – растление человеческой природы вследствие преслушания [[371]].

Сочетание очищается двенадцатью поклонами.

Согласно упомянутому св. Иоанну, сочетание – это когда душа примет появившийся помысел и вступит с ним в собеседование по страсти или без страсти (там же). [372] Тезоименитый ему Постник говорит, что сочетание подлежит епитимии и очищается двенадцатью поклонами, потому что от человеческого произволения зависит принять представившееся через прилог и вступить с этим в собеседование или отвергнуть и не принять этого совершенно. Лествичник также подвергает сочетание епитимии (там же). [373] [[374]]

Борьба заслуживает либо венцов, либо наказания.

Борьба, согласно тому же Иоанну Лествичнику, – это некое соразмерное борющему помыслу усилие души, с помощью которого она, если хочет, побеждает помысел, а если не хочет, побеждается им (там же). [375] Поэтому как Лествичник, так и сей божественный Постник говорят, что эта борьба бывает причиной того, что душа либо получает венцы, если победит лукавый помысел, либо принимает муку и наказание, если будет побеждена им. [376] [[377]]

Сосложение – причина и начало епитимий.

Сосложение, согласно тому же Иоанну Лествичнику (там же), – это некое соединенное с услаждением согласие души со страстный помыслом, который ее борет. [378] Об этом сосложении божественный Постник говорит, что оно является началом и причиной епитимий [[379]].

Осквернившийся во сне страстным истечением отлучается от причащения на один день. Будет считаться, что он очистился от нечистоты после того, как прочитает 50-й псалом и сделает 49 поклонов.

Настоящее правило определяет, что тот, кто осквернится ночью истечением во сне, в тот день не должен причащаться. А очищается от этой скверны, прочитав 50-й псалом Давида и сделав 49 поклонов. Поскольку женщины также подвергаются во сне осквернению, должно налагать на них епитимии, как и на мужчин. Такой же епитимией наказывает осквернившихся во сне и великий Варсонофий.

При этом женщины, когда не причащаются, согласно Вальсамону, должны брать антидор, чтобы не вызвать подозрение у своих мужей [[380]].

Смотри также Дионисия Александр. 4.

А осквернившийся в состоянии бодрствования лишается причастия на семь дней. При этом он каждый день должен петь 50-й псалом и делать 49 поклонов.

Тот же, у кого истечение произойдет в состоянии бодрствования, согласно этому правилу, семь дней не допускается до Божественного причастия. В каждый из этих дней он должен прочитывать 50-й псалом и делать 49 поклонов [[381]].

Совершивший малакию наказывается на 40 дней, которые должен проводить с сухоядением, ежедневно делая по 100 поклонов.

Настоящее правило определяет, что тот, кто совершит малакию, 40 дней не должен причащаться, проводя их в сухоядении, т. е. вкушая только хлеб и воду, и делая каждый день по 100 поклонов. Мелетий Исповедник о рукоблудниках и блудниках говорит, что они свое семя, которое является самой ценной частью их тела, приносят в жертву диаволу [[382]].

Смешение друг с другом, поскольку производит двойную малакию, наказывается указанной епитимией на 80 дней.

Правило называет здесь смешением не совершенный грех мужеложства, но то, когда двое делают друг другу малакию [[383]], за что святой подвергает двойному наказанию. На совершившего это он налагает епитимию 80 дней довольствоваться сухоядением и ежедневно делать по 100 поклонов, потому что он вредит не только себе, но и своему брату, так что совершает двойной грех.

Если же кто-либо из клира прежде посвящения был подвержен пороку малакии и, может быть, опасается, что из-за этого одного его не допустят к священству, то после того как он получит должную епитимию, пусть вступает в священство. Если же он будет уличен в этом грехе по принятии священства, то после годичного запрещения в служении и вразумления обычными епитимиями, пусть вновь вступает в священство. Если же после осознания греха дважды или трижды совершит его, пусть будет лишен священства и вступит в чин чтецов.

Настоящее правило говорит, что если кто-либо прежде вступления в священство впал в страсть малакии, не зная о том, что только одно это препятствует посвящению [[384]], то, после того как сперва он получит за свой грех подобающее наказание [[385]], пусть становится иереем. Если же после вступления в священство он снова впал в этот грех, пусть на год будет запрещен в служении и, вразумленный епитимиями, которые дают обычно малакиям, снова священнодействует. Если же и после осознания зла он два или три раза совершит малакию, пусть будет лишен священства и низведен в чин чтеца.

Так же и женщина, которая обнимала и трогала мужчину, однако не растлилась, получает епитимию малакии.

Это правило женщину, которая целовала и трогала мужчину, подвергает епитимии за малакию: она должна 40 дней довольствоваться сухоядением и в каждый из этих дней делать по 100 поклонов, воздерживаясь от причастия [[386]].

Всякого впавшего в блуд монаха или мирянина мы подвергаем епитимии два года не причащаться, если только он будет иметь усердие после девятого часа довольствоваться сухоядением и класть по 250 поклонов. Если же он будет нерадив, пусть исполняет епитимию столько времени, сколько определено отцами.

Настоящее правило наказывает всякого монаха или мирянина, который согрешит блудом: два года он не должен причащаться и каждый день должен класть 250 поклонов и после девятого часа довольствоваться сухоядением, т. е. вкушать хлеб и воду. Если же он вознерадит и не захочет делать этого, пусть воздерживается от причастия столько лет, сколько определили божественные отцы [[387]].

Смотри VI Всел. 44, Василия Велик. 22 и IV Всел. 16.

Мы считаем, что прелюбодей может причащаться после трехлетней епитимии, если он не отвергает сухоядения после девятого часа и делает каждый день по 250 поклонов. Настроенный нерадиво пусть ожидает конца срока, назначенного отцами.

Настоящее правило определяет, что наказание для прелюбодея – три года не причащаться, соблюдая сухоядение после девятого часа и делая каждый день по 250 поклонов. Если же он, будучи нерадивым, не захочет делать этого, пусть воздерживается от причастия столько лет, сколько определили отцы [[388]].

Смотри также Анкир. 20.

Повелеваем, чтобы тот, кто впал в грех с собственной сестрой, был удостоен причастия через три года, если он будет поститься до вечера, довольствоваться сухоядением и ежедневно класть по 500 поклонов.

Это правило наказывает того, кто падет со своей сестрой. Три года он не должен причащаться, должен поститься с сухоядением после девятого часа и класть каждый день 500 поклонов [[389]].

Смотри также Василия Велик. 75.

Того, кто совокупился со своей невесткой, мы отлучаем от причастия на два года, если он будет поститься с сухоядением после девятого часа и каждый день будет класть по 300 поклонов. А тот, кто предается нерадению, пусть выполняет епитимию определенное отцами количество лет.

Того, кто падет со своей невесткой, настоящее правило наказывает отлучением от причастия на два года, причем он должен держаться сухоядения после девятого часа и ежедневно делать по 300 поклонов. Если же по нерадению он не захочет исполнить этого, пусть воздерживается от причастия столько лет, сколько определили ему отцы [[390]].

Смотри Василия Велик. 76.

Таким же епитимиям подлежит и тот, кто впал в грех с собственной тещей. Со своей женой он при этом не расходится, согласно закону, который гласит: «Изначально прочное не теряет силы от случайных обстоятельств».

Настоящее правило на того, кто падет с собственной тещей, налагает такую же епитимию, как и на того, кто падет со своей невесткой, а именно: он должен два года воздерживаться от причастия, довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть по 300 поклонов. Однако он не должен расходиться со своей законной женой из-за того, что пал с тещей, поскольку существует закон, который гласит: то, что имеет прочное и законное начало, не теряет силы из-за произошедшего после беззакония. Однако если над ним и его женой еще не совершено венчания, но они только обручены, то, после того как он падет со своей тещей или другим родственным лицом своей жены, пусть расходится со своей невестой и брак пусть не совершается, как говорит Властарь и др., поскольку такое сознательное кровосмешение есть дело противозаконное.

Смотри также толкование Анкир. 25 [[391]].

2-е правило св. Дионисия, а также 7-е правило Тимофея повелевают женщинам, находящимся в очищении, не прикасаться вплоть до седьмого дня ни к чему, что свято. Это же предписывает и древний закон, а кроме того он не позволяет им совокупляться с мужчинами, потому что от этого происходит то, что рожденное делается больным и слабым. Поэтому и божественный Моисей отца урода подверг побиению камнями за то, что он от невоздержности не дождался, когда у жены закончится очищение. А той, которая с пренебрежением во время своей нечистоты приступила к Божественным Тайнам, повелевают 40 дней не причащаться.

Настоящее правило предписывает женщинам во время обычных месячных не причащаться Божественных Таин в течение семи дней [[392]], как повелевают и 2-е правило Дионисия, и 7-е правило Тимофея. Того же самого требует и древний закон, который не позволяет женщинам, пока у них идут месячные, совокупляться со своими мужьями, потому что дети, которые зачаты женщинами в таком состоянии, в большинстве случаев становятся вследствие этого больными и уродами. Поэтому закон повелел побить камнями отца ребенка-урода, поскольку из-за своего необузданного вожделения он не подождал, пока его жена очистится от месячных, но совокупился с ней в таком состоянии, и в результате зачатый ребенок родился уродом. А если женщина во время месячных по небрежению причастится Божественных Таин, ей повелевают 40 дней не причащаться [[393]].

Прочти также 2-е правило Дионисия.

Решено, чтобы впавший в грех с мужчиной три года воздерживался от причащения, если будет плакать и поститься до вечера, довольствуясь сухоядением и делая по 200 поклонов. Тот, кто предпочитает беспечность, пусть исполняет пятнадцатилетнюю епитимию.

Настоящее правило наказывает мужеложника лишением причастия на три года: три года он должен плакать о своем грехе, держаться сухоядения, не принимая пищи до вечера, и класть каждый день 200 поклонов. Если же по нерадению он не захочет соблюдать этого, пусть не причащается 15 лет; это наказание определяет для мужеложников правило Василия Велик. 62, которое и прочти. Прочти также 7-е его правило [[394]].

Мальчик, который был кем-либо растлен, к священству не допускается. Потому что хотя он по причине своего несовершенного возраста не согрешил, сосуд его все же был сокрушен и стал негодным для священнического служения. Если же истечение попадет ему на бедра, то после соответствующей епитимии ему не будет возбранено приступить к священству.

Настоящее правило определяет, что если кто-либо ребенком, в семилетнем возрасте, был растлен, хотя из-за несовершенства своего возраста и знания тогда не согрешил, иереем все-таки стать не может, поскольку его телесный сосуд был сокрушен и стал негодным для священнического служения. Если же истечение семени попало ему только на бедра, т. е. половой член не входил ему в задний проход, иными словами, если он претерпел только нечистые объятия, то пусть сначала исполнит подобающую епитимию и затем, если пожелает, может стать иереем [[395]]. О том, что невозможно вновь обрести девство тому, кто однажды его потерял, говорит Василий Великий в слове о девстве. [396] Смотри также в последнем примечании к посланию Афанасия к Аммуну.

Вольного убийцу отлучаем от причастия на пять лет, а невольного [[397]] – на три года, если убивший собственной рукой будет довольствоваться строжайшим сухоядением после поста до вечера и поревнует каждый день класть по 300 поклонов. А настроенный лениво пусть исполняет предписание отцов.

Настоящее правило наказывает вольного убийцу отлучением от причастия на пять лет, а невольного – на три года. Оба должны не принимать пищи до вечера и довольствоваться строжайшим сухоядением, ежедневно делая по 300 поклонов. Если же они нерадеют об исполнении этого, пусть не причащаются – вольный убийца 20 лет, а невольный 10, согласно правилам Василия Велик. 56, 57.

Прочти также Апост. 66.

Женщин, которые умышленно губят зачатый плод, а также которые дают и принимают средства с целью прервать беременность и вызвать преждевременный выход зародыша, мы предписываем наказывать на пять лет или, в большинстве случаев, на три года.

Это правило наказывает на пять лет или, в большинстве случаев, на три года тех женщин, которые намеренно умерщвляют плод в своем чреве. Подобным образом наказывает и тех женщин, которые дают беременным травы или другие приготовленные вещества, для того чтобы плод вышел раньше времени мертвый [[398]].

Смотри Апост. 66 и VI Всел. 91.

Ненамеренно выкинувшая плод получает епитимию на один год.

Ту женщину, у которой во время беременности без ее желания случился выкидыш (из-за какого-либо невольного обстоятельства), настоящее правило наказывает отлучением от причастия на один год [[399]].

Заспавшая младенца и придавившая его может быть удостоена причастия через три года, если будет в указанные дни воздерживаться от мяса и сыра и прилежно исполнять все прочее. Если это произошло из-за легкомысленности или невоздержанности родителей, то дело приравнивается к преднамеренному убийству. Если же по навету сопротивника, то дело заслуживает прощения, хотя и тогда требуются соразмерные епитимии, потому что это оставление произошло из-за других согрешений.

Настоящее правило наказывает отлучением от причастия на три года ту женщину, которая заспала младенца, и он задохнулся. Такой женщине в этот установленный срок запрещается вкушать мясо и сыр, причем она должна с болезнующим сердцем совершать другие благие дела. И если это произошло из-за легкомысленности или невоздержанности (т. е. многоядения, многопития или необузданной похоти родителей), тогда дело приравнивается к преднамеренному убийству. Если же это произошло не по вине родителей, но по навету и действию диавола, тогда дело заслуживает прощения, однако все же требует соразмерных епитимий и наказания, поскольку такое оставление Божие, случившееся с ними, случилось из-за прежних, настоящих или будущих их согрешений [[400]].

Если ребенок умер некрещеным из-за небрежности собственных родителей, то родители на три года отлучаются от причастия, причем в это время они постятся с сухоядением и умилостивляют Божество преклонением колен, плачем и посильной милостыней, делая ежедневно по 40 поклонов [[401]].

Настоящее правило наказывает тех родителей, из-за нерадения которых их ребенок умер некрещеным. Оно определяет, чтобы они три года не причащались, довольствовались сухоядением, плакали, каялись, совершали милостыню и клали ежедневно по 40 поклонов [[402]].

Монахиня, которая знала о прелюбодеянии или деторастлении других и не объявила об этом настоятельнице, получает епитимию, равную епитимии совершившей грех, согласно правилу Василия Велик. 71.

Это правило определяет, что если та монахиня, которая находится в монастыре с другими монахинями, заметит, что какая-нибудь из них прелюбодействовала с кем-либо [[403]] или была растлена прежде, чем достигла совершеннолетия [[404]], и не объявит об этом деле игумении, чтобы она приняла меры, но умолчит, должна понести наказание, равное наказанию той, которая совершила это, потому что она могла воспрепятствовать злу, но не воспрепятствовала, согласно правилу Василия Велик. 71.

Прочти также Анкир. 25.

Женщин, бросающих своих младенцев у входов в церкви, закон наказывает как убийц, даже если кто-то, подобрав их, [405] о них заботится.

Настоящее правило наказывает как убийц тех женщин, которые подбрасывают своих детей к дверям церкви, даже если кто-либо подбирает их и воспитывает [[406]].

Смотри также Апост. 66, VI Всел. 84 и Карфаг. 80.

Добровольно кающегося вора мы отстраняем от причастия на 40 дней, а уличенного – на шесть месяцев, при этом он должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и каждый день делать по 100 поклонов.

Настоящее правило наказывает на 40 дней того вора, который сам сознается в краже. Того же, о котором расскажут другие, наказывает на 6 месяцев отлучением от причастия. Он должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и каждый день класть по 100 поклонов [[407]].

Смотри также Григория Неокесар. 3.

Уличенный в похищении общественного добра, что называется существенной кражей, в священство вступить не может. Если же он впал в эту страсть после вступления в священство, лишается его, согласно Апост. 25.

Настоящее правило запрещает становиться иереем тому, кого поймали и уличили в существенной краже, т. е. такой, которая на укравшего навлекает уголовное наказание. Но если кто-либо и будучи иереем совершит такую существенную кражу, его извергают, согласно Апост. 25; прочти это правило, чтобы узнать о том, что такое уголовное наказание.

Вскрывающего гробницы определяем отлучать от причастия на один год, причем он должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и класть ежедневно по 200 поклонов.

Настоящее правило наказывает того, кто вскроет могилы, отлучением от причастия на один год. Он должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и каждый день класть по 200 поклонов [[408]].

Прочти также Василия Велик. 66.

Святотатство наказывается меньшим сроком, чем прелюбодеяние, согласно Григорию Нисскому. Назначается же за него три года.

Настоящее правило наказывает святотатца отлучением от причастия на три года [[409]].

Смотри также Апост. 72.

Мы решили, что те, кто нарушил клятву вынужденно (или без принуждения), должны отложить причастие на один год, при этом довольствоваться сухоядением и каждый день класть по 250 поклонов.

Тех, кто дает ложную клятву или же преступает клятву вынужденно (или без принуждения) [[410]], настоящее правило наказывает отлучением от причастия на один год, причем они должны поститься с сухоядением в девятом часу и делать ежедневно 250 поклонов.

Смотри также Апост. 25 и VI Всел. 94.

Исповедующимся в колдовстве или отравлении мы сокращаем правило покаяния до трех лет, если они будут усердно каждый день держать строжайший пост, после девятого часа употреблять черствую и сухую пищу только для поддержания жизни, а также класть 250 поклонов, с благоговением приникая лбом к земле [[411]]. Этим мы исправляем и женщин, изготовлявших амулеты и занимавшихся гаданием [[412]].

Колдунов и отравителей, а также женщин, изготовляющих амулеты и гадающих, настоящее правило наказывает отлучением от причастия на три года. Они должны довольствоваться сухоядением после девятого часа, есть столько, сколько нужно для сохранения жизни, и класть каждый день по 250 поклонов.

Смотри также VI Всел. 61.

Женщина, будь то мирянка или монахиня, ни за какой грех не отлучается от Церкви, но только от причастия. Мы так поступаем, гласит правило, потому, что многие женщины от позора налагали на себя руки. То же самое касается пресвитеров и диаконов, так как сказано: Не мсти дважды за одно и то же (см. Наум. 1:9).

Настоящее правило определяет, чтобы никакую женщину, ни мирянку, ни монахиню, ни за какое ее согрешение не отлучали от Церкви и собрания верных, но только от Божественного причастия. Ведь в правиле (Василия Велик. 34) говорится, что нельзя поступать с ними таким образом, чтобы от сильного стыда они не лишили себя жизни. Так и иерей и диакон не изгоняются из Церкви, но только отлучаются от причащения Таин, чтобы, согласно Апост. 25, они не получали наказание за одно и то же дважды. Вальсамон же в толковании правила Василия Велик. 34 говорит, что если грех совершившей прелюбодеяние был разглашен, то на нее должно наложить и отлучение от Церкви. Но в толковании 10-го правила Николая Вальсамон добавляет, что женщины, которые не причащаются, должны брать антидор, чтобы их мужья не стали их подозревать. [413]

Если что-либо нечистое упадет в колодец, или в елей, или в вино, то выпивший это пусть три дня не прикасается к мясу и сыру и семь дней не причащается.

Настоящее правило определяет, что если в масло или вино упадет какое-нибудь мелкое животное из тех, которых называют нечистыми (например, мышь или какое-нибудь другое), и кто-либо, зная о случившемся, вкусит это [[414]], то в наказание пусть три дня не ест мяса и сыра и семь дней не причащается.

Тот, кого стошнило после Божественною причащения, на 40 дней отлучается от причастия, причем каждый день он должен петь 50-й псалом и класть 50 поклонов, по какой бы причине это ни произошло. Если даже он думает, что тогда не подавал повода, однако это, конечно же, было попущено за какие-нибудь другие его прегрешения.

Тот, кого стошнит по какой бы то ни было причине после причастия, в наказание не может причащаться 40 дней, при этом ежедневно он должен произносить 50-й псалом, т. е. «Помилуй мя, Боже», и класть по 50 поклонов. Ведь даже если тогда он не дал никакого повода, однако Бог попустил ему испытать это за другие его прежние, или настоящие, или будущие согрешения [[415]].

Обрати внимание на то, что в рукописном кодексе был найден «Каноникон Постника», содержащий также следующие епитимии, – за исключением тех, которые приведены у Властаря [[416]].

Если кто падет со своей мачехой, подвергается трехлетней епитимии, причем он должен поститься до вечера, довольствуясь сухоядением, и ежедневно класть 500 поклонов [[417]].

Если кто падет с матерью и дочерью одновременно, подвергается четырехлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 300 поклонов.

Если кто совершит мужеложство с двумя братьями, подвергается той же епитимии.

Если кто совершит мужеложство со своим зятем, подвергается четырехлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и класть ежедневно 200 поклонов.

Если кто совершит мужеложство со своим братом, подвергается восьмилетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 400 поклонов.

Если младший брат потерпит насилие от старшего, но не совершит мужеложства сам, то подвергается трехлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 100 поклонов.

Если кто падет со своей дочерью один раз, подвергается пятилетней епитимии, а если большее число раз, то шести-семилетней, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно делать 500 поклонов.

Если кто падет со своей матерью один раз, подвергается семилетней епитимии, а если многократно, то двенадцатилетней, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 500 поклонов.

Если кто падет со своей крестницей один раз, подвергается восьмилетней епитимии, а если большее число раз, то десятилетней, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 500 поклонов.

Если кто падет со своей кумой, подвергается восьмилетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 300 поклонов (см. также в гл. 8 «Учения о браках», «О родстве от крещения», о том, какое наказание налагают на таких императорские законы, а именно отсечение носа обоим).

Если кто, имея жену, падет со скотиной многократно, подвергается восьмилетней епитимии; если же не имеет жены и падет один, два или самое большее три раза, то подвергается трехлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 300 поклонов.

Таким же наказаниям подвергается и та жена, которая падет со скотиной.

Если кто падет со своей племянницей, подвергается двухлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 500 поклонов.

Если кто падет с язычницей, или еврейкой, или турчанкой, или же еретичкой, не имея законной жены, то подвергается трехлетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 200 поклонов. Подобным образом наказывается и женщина, не имеющая законного мужа, если падет с евреем, или турком, или еретиком, т. е. латинянином или армянином. Если же муж, имеющий жену, и жена, имеющая законного мужа, тем не менее падут с кем-либо из язычников или еретиков, то подвергаются епитимии на четыре или пять лет, причем должны довольствоваться сухоядением, не принимая пищи до девятого часа, и ежедневно делать 250 поклонов [[418]].

Если жена пресвитера или диакона совершит прелюбодеяние, то подлежит трехлетней епитимии, причем должна довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно делать 300 поклонов. Таким образом, эти жены подвергаются более строгой епитимии, чем другие прелюбодейки, потому что они убивают своих мужей, из-за своего прелюбодеяния становясь виновницами извержения своих мужей из священства. А их мужья, если не хотят расставаться с ними, подвергаются извержению из священного сана; если же хотят сохранить священство, то разводятся с ними прежде, чем совокупятся с ними после их прелюбодеяния, согласно Неокесар. 8.

Если какая-либо женщина падет с двумя братьями, она подвергается трехлетней епитимии, причем должна довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 200 поклонов [[419]].

Если жена падет с евнухом, она подвергается трехлетней епитимии, причем должна довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно класть 300 поклонов.

Если кто-либо совокупится со своей женой противоестественным образом, подвергается восьмилетней епитимии, причем должен довольствоваться сухоядением после девятого часа и ежедневно делать 200 поклонов [[420]].

Божественный отец наш Тарасий жил в царствование Константина и матери его Ирины, а затем при Никифоре Генике. 21 декабря 795 г. по настоянию императрицы Ирины он был возведен из чина мирян на Константинопольскую кафедру, после Павла Константинопольского [[421]]. Пробыв на патриаршем престоле 21 год и 2 месяца [[422]], он совершил воистину великое дело: своими увещаниями убедил императоров собрать святой VII Вселенский собор, а просительными письмами, адресованными Римскому папе Адриану и восточным патриархам, убедил и их послать на Собор своих представителей.

Тарасий был дядей святейшего патриарха Фотия. Наряду с прочими своими посланиями он написал и настоящее послание против симонитов и отправил его Римскому папе Адриану, поскольку и в Риме был распространен этот порок. Это послание Церковь признала каноническим, оно находится в «Синодиконе» (т. 2) и в «Пандектах» (т. 2) [[423]].

Многократно и многообразно [425] из евангельских, апостольских и отеческих наставлений мы научаемся иметь несребролюбивый нрав при посвящении в священство и не брать золота или серебра при рукоположении любого посвящаемого, как покажем в помещенных ниже изречениях из Божественных слов Писания и отеческих наставлений. Ведь те, кто возлагает руки, – служители Духа Святого, а не продавцы, ибо получившие от Господнего гласа такое дерзновение объявили, чтобы те, которые даром получают благодать Духа, даром и давали получающим ее от них (см. Мф. 10:8). Если же кто-либо будет обличен в том, что купил благодать за золото, такого объявляют изверженным из священного чина. Ведь хотя по имени он и получил священство, но на деле его именование ложно, потому что никто не может служить Богу и маммоне (Мф. 6:24), чему научились мы из Евангелия. И поскольку мы слышим, как Бог через пророка взывает: Священники, говорите к сердцу Иерусалима (Ис. 40:2), и потом угрожает: Если страж увидит идущий меч и не вострубит трубою, и народ не остережет себя, и нашедший меч отнимет у (кого-либо из) них жизнь... кровь ее взыщу от руки стража (Иез. 33:6), то мы, страшась осуждения за молчание, возвещаем всем предстоятелям наших церквей, чтобы с дерзновением сказать нам словами божественного апостола: Чисты мы от крови (см. Деян. 20:26) преступающих постановления правил и особенно рукоположивших или рукоположенных за деньги.

Божественный ап. Петр, чью кафедру унаследовала Ваша братская святость, отверг таковых, как Симона-волхва. Потому мы не уклоняемся от того, чтобы возвещать истину, храня и соблюдая преподанное в правилах святыми апостолами и нашими достославными отцами, и, если кто-либо нарушил что-нибудь из этого, мы такими гнушаемся. Ваше братское священнолепное архиерейство, законно и по воле Божией руководя иерархическим служением, пользуется славой у всех. Ибо Великий и первый Архиерей Христос Бог наш изрек через пророка: Живу Я, только прославляющих Меня прославлю (см. 1 Цар. 2:30). Я знаю, муж желаний духовных, что нечестивая ересь Македония и его последователей-духоборцев более терпима, чем эта. Ведь те вздорно разглагольствуют о том, что Святой Дух есть тварь и раб Бога и Отца, а эти, как представляется, делают Его своим рабом. Так, всякий владелец, если захочет, продает то, что имеет, будет ли это слуга или другое что из ему принадлежащего. Подобным образом и покупатель, желая стать владельцем покупаемого, приобретает то ценою серебра. Поэтому творящие беззаконное дело симонии низвергают Духа Святого, впадая в одинаковый грех с теми, которые богохульствовали о Христе, будто Он изгоняет бесов силой веельзевула (см. Мф. 9:34), или, правильнее сказать, уподобляются Иуде-предателю, продавшему Христа богоубийцам-иудеям ценою серебра. Но Святой Дух единосущен Христу Богу нашему, а потому всякому ясно, что их ждет та же участь, как доказано.

Ведь если Дух с легкостью продается (а совершенно ясно, что этого не может быть), то нет в них благодати Святого Духа, т. е. святыни священства, они ее и не получили, и не имеют. Пусть такие вспомнят св. Петра, который покусившемуся на это говорит: Нет тебе в сем части и жребия (Деян. 8:21). В самом деле, если достоинство священства продается, то, следовательно, излишен для них благочестивый образ жизни и пребывание в чистоте и добродетели. Излишен для них и Павел, божественный апостол, учащий, что: епископ должен быть непорочен, целомудрен, честен, учителей, воздержан, трезвен, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать (см. 1 Тим. 3:2; Тит. 1:8–9). Для продающего и покупающего священство все это исчезает.

Приведенные ниже отрывки, избранные из Святых Писаний, показывают, что совершенно чужд священства тот, кто дает или получает когда угодно, в любое время – прежде ли рукоположения или после него. Ибо взять, когда бы то ни было, значит взять. Кроме того, эти отрывки запрещают и производство в любую церковную степень за деньги.

29-е правило святых апостолов:

Если епископ, или пресвитер, или диакон завладеет этим достоинством за деньги, да будет извержен и он, и тот, кто его рукоположил; и да будет отсечен от общения, как Симон-волхв мною, Петром.

Из книги Деяний:

Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго. Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды (Деян. 8:18–23).

Из 3-й книги Царств:

И Иеровоам не сошел со своей худой дороги, но продолжая ставить из народа священников высот; кто хотел, наполнял его руку и становился священником высот. Это вело дом Иеровоамов ко греху и к погибели и к истреблению его с лица земли (3 Цар. 13:33–34).

Из 4-й книги Царств:

И возвратился Нееман к Елисею сам и все сопровождавши его, и пришел, и стая пред ним, и сказал: вот, я узнал, что на всей земле нет Бога, как только у Израиля; и ныне прими дар от раба твоего. И сказал Елисей: жив Господь, пред лицем Которого стою! не приму. И тот принуждал его взять, но он не согласился (4 Цар. 5:15–16). И немного далее: И сказал Гиезий, слуга Елисея: вот, господин мой отказался взять из руки Неемана Сириянина то, что он приносил. Жив Господь! Побегу я за ним, и возьму у него что-нибудь. И погнался Гиезий за Нееманом (4 Цар. 5:20–21). И немного ниже: И сказал Нееман: возьми два таланта. И завязал он два таланта серебра в два мешка и две перемены одежд (4 Цар. 5:23). И далее: И сказал ему Елисей: откуда, Гиезий? И сказал Гиезий: никуда не ходил раб твой. И сказал ему Елисей: разве сердце мое не сопутствовало тебе, когда обратился навстречу тебе человек тот с колесницы своей? И ныне ты взял серебро, чтобы купить на него сады, и оливковые рощи, и овец, и волов, и рабов, и рабынь. Пусть же проказа Нееманова пристанет к тебе и к потомству твоему навек. И вышел он от него белый от проказы, как снег (4 Цар. 5:25–27).

Святого Василия из толкования на книгу пророка Исаии (из толкования 8-й гл.):

Ибо Он дал закон в помощь, чтобы говорили не как это слово [426]чревовещателя, ибо не для обмана придуман закон, как те слова, но он учитель истины. Те прорицают за серебро, и всего смешнее то, что обманываемые в награду за ложь платят серебром. А это слово закона не таково, чтобы за него давать дары, [427] потому что никто не продает благодать. Сказано: Даром получили, даром давайте (Мф. 10:8). Видишь, как вознегодовал Петр на Симона, предложившего серебро за благодать Духа? Серебро твое, – говорит он, – да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги (Деян. 8:20). Итак, слово евангельское не то что продажные слова чревовещателей. Ибо какое можно дать за него достойное вознаграждение? Послушай, как Давид в недоумении говорит: Что воздам Господу за все, что Он даровал мне (Пс. 115:3)? Итак, невозможно дать за евангельское слово дары, равноценные подаваемой от него благодати. Один дар достоин – сохранение дарованного. Давший тебе сокровище требует не вознаграждения за дарованное, но достойного хранения данного.

Его же, из послания подчиненный ему епископам, т. е. из правила 90:

Думают, будто бы не грешат, потому что берут не до рукоположения, но после. Но когда бы ни взять – все равно значит взять. Поэтому умоляю вас, оставьте этот доход, лучше же сказать – этот вход в геенну, и, оскверняя руки такими прибытками, не делайте себя недостойными совершать святые таинства.

Из жития святого Иоанна Златоуста:

Виновник нашей пространной речи, обвинитель шести прочих епископов Евсевий, обратился ко всем епископам, прося принять его в общение. Некоторые из епископов возражали, что не должно принимать его, как клеветника. На это он, умоляя, говорил: «Поскольку дело в продолжение двух лет в большей своей части исследовано и дана отсрочка для свидетелей, то прошу ваше боголюбие, да будет мне позволено сегодня немедленно представить свидетелей. Ведь хотя и умер еп. Антонин, который взял золото и рукоположил, однако живы давшие и рукоположенные».

Присутствующий Собор признал справедливый рассмотреть дело. Рассмотрение начинается чтением записей о том, что произведено прежде. Вошли свидетели, вошли и шестеро давших деньги за рукоположение. Вначале они всё отрицали. Но поскольку свидетели, как миряне, так и пресвитеры, на которых те, по-видимому, полагались [[428]], упорно настаивали на своих показаниях, то обвиняемые хотя сперва отрекались, но когда свидетели стали обличать, напоминая им и место, и время, называя виды задатков и количество их, тогда, из-за упреков смущенной совести, они добровольно без особенного принуждения признались: «Мы дали деньги [[429]] и стали клириками, полагая, что таков порядок, чтобы освободиться от общественной службы [[430]]. А теперь просим: если неблагочестиво нам пребывать в служении церковном, то, по крайней мере, пусть нам вернут отданное золото, ведь мы отдали некоторые вещи наших жен».

На это Иоанн дал обещание Собору: «Я освобожу их от светского суда, упросив императора, а вы велите им получить то, что они дали, от наследников Антонина». Собор повелел, чтобы они получили у наследников Антонина свое золото, причащались в алтаре, но были вне священства, для того чтобы не возник, если их простить, иудейский или египетский обычай продавать и покупать священство. Говорят, что губитель и лжеименный патриарх иудейский каждый год или через год меняет начальников синагог ради сбора серебра; подобно поступает и его подражатель, патриарх египетских иудеев, да исполнится пророческое слово: Священники его за плату давали ответы и пророки за серебро волхвовали (Мих. 3:11).

Здесь же приводится в качестве свидетельства правило IV Всел. 2, прочти его в своем месте и в предыдущей послании Геннадия.

Из окружного послания патриарха Геннадия:

Итак, да будет и есть отвергнут, и всякого священнического достоинства и служения чужд, и проклятию анафемы подвержен тот, кто думает приобрести благодать за деньги, и тот, кто обещает за деньги ее преподать, будь он клирик или мирянин, будет ли обличен в этом деле или нет. Ведь невозможно, чтобы непримиримое когда-либо примирилось, чтобы мамона пришла в согласие с Богом или служащие ей служили Богу. Принадлежит Владыке следующее неоспоримое изречение: Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6:24).

22-е правило VI Вселенского собора:

Епископов и каких бы то ни было клириков, рукополагаемых за деньги, а не после испытания и избрания за образ жизни, повелеваем извергать, равно как и рукоположивших.

Услышим это и выслушаем со вниманием все – не только архиереи, но и причисленные к клиру, и все живущие по вселенной. Мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть. (Евр. 2:1). Зная, что не тленным серебром или золотом искуплены мы от суетной жизни, преданной нам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца (см. 1 Пет. 1:18–19). Так научи нас, муж священнейший, следовать заповеданиям Писания, Евангелия, Апостольских посланий, правил и отцов. Ибо мы повинуемся словесам уст ваших. Взойди на высоту, возвысь с силою голос твой, [431] ходи свободно, [432] проповедуй с дерзновением, чтобы истреблено было и совершенно исчезло рукоположение за деньги и все, что по причине такого сребролюбия, несправедливости и торговли ради постыдной наживы за ним следует. А когда оно само и то, что ему сопутствует, будет истреблено из среды избранного народа, именем Христовым нареченного и даром получившего искупление, то и все последующие за этим пороком скверны будут искоренены и священники как финикс процветут, [433] овевая спасающихся Христовым благоуханием [434] и воспевая в честь Церкви победную песнь: Господь простил неправды твои (Соф. 3:15), а также сладкими делая пожинаемые плоды, умножая их в старости честной [435] и показывая наследниками оной блаженной [[436]] и непорочной жизни.

И настоящее послание, подобно посланию Геннадия, говорит о симонии и начинает с того, что многое учит нас не брать серебра или золота за рукоположение какого-либо священнослужителя – и Евангелие, и апостолы, и божественные отцы. Поэтому архиереи, совершающие рукоположения, будучи служителями Святого Духа, а не продавцами, как сами получили благодать Духа даром, без денег, так подобный образом определили, чтобы ее даром давали другим и те, которые получили ее от них, и в этом они последовали Господу, Который говорит: Даром получили, даром давайте. А уличенного в купле благодати за деньги извергают из священства, и хотя такие носят имя иереев, но на деле ими не являются, потому что никто не может одновременно служить Богу и мамоне (т. е. богатству). Вот и пророк Исаия призывает священников говорить сердцу Иерусалима, и Бог через Иезекииля угрожает взыскать от рук стража людскую кровь, если тот, увидев идущего противника, не скажет об этом народу, чтобы предостеречь. Поэтому и мы, боясь оказаться осужденными за молчание, разоблачаем перед всеми архиереями этот грех, чтобы предостеречь от него, и чтобы мы могли сказать с апостолом, что чисты от крови тех, которые преступают божественные правила и за деньги рукополагают или принимают рукоположения, тогда как ап. Петр отослал в погибель Симона-волхва, первым сотворившего этот грех.

Затем святой обращается к папе и говорит ему, что нечестивая ересь симонитов [[437]] хуже ереси духоборца Македония и его последователей, потому что те называли Духа Святого тварью и рабом Отца, а симониты делают Духа Святого своим рабом. Ведь как любой хозяин имеющуюся у него вещь продает как хочет, будет ли то раб или что другое, и как покупающий вещь покупает ее за деньги и становится господином и хозяином купленного, так точно и симониты бесчестят Духа Святого и, словно раба, продают Его и покупают, богохульствуя подобно тем, которые хулили Христа и говорили, якобы Он силой веельзевула, князя бесовского, изгоняет бесов из людей. Или лучше сказать, они уподобляются предателю Иуде, продавшему Христа иудеям за сребренники, потому что и они продают Духа Святого, Единосущного, Который, как Бог, имеет одну со Христом природу.

Если же благодать Святого Духа не продается (а, конечно, ясно, что она не продается никогда), то не подлежит никакому сомнению, что благодать священства не остается у покупающих, они и не получали ее вовсе, и не имеют ее. Пусть они вспомнят слова ап. Петра, обращенные к Симону: Нет тебе в сем части и жребия (Деян. 8:21). В самом деле, если бы священство продавалось, тогда для покупающих излишним и ненужным стало бы благочестивое и добродетельное поведение и жизнь в чистоте и добродетели, что требуется от готовящихся к рукоположению. Излишним и ненужным оказалось бы пожелание ап. Павла, чтобы архиерей был безупречным, целомудренным, честным, воздержным, трезвым, учительным, способным побуждать других к богопознанию и обличать противоречащих, потому что продающий и покупающий священство за деньги вменяют всё это ни во что.

Далее святой приводит свидетельства, которые показывают, что тот, кто получает или дает серебро, до рукоположения или после него, чужд священства. При этом свидетельства из правил Василия Велик. 90, IV Всел. 2, из послания Геннадия, из VI Всел. 22 не требуют нашего толкования, потому что мы уже изъяснили их, каждое в своем месте, где их и смотри. Другие же свидетельства, которые святой приводит из Писания, из слов Василия и из жития Златоуста, вкратце истолкуем.

Свидетельство из книги Деяний говорит, что Симон-волхв принес апостолам деньги, прося у них дать и ему власть, чтобы тот, на кого он возложит руку, получал Духа Святого. А Петр сказал ему, чтобы его деньги были вместе с ним в погибель, потому что он решил приобрести на них дар Божий, и велел ему покаяться в этом зле и т. д.

Свидетельство из книги Царств говорит, что Иеровоам, раб Соломона (захвативший десять колен и воцарившийся в Самарии), поставлял священников на высотах и всякий желающий наполняя его руку (т. е., вероятно, давал ему деньги) и становился священником высот и т. д. [[438]]

Свидетельство из 4-й книги Царств говорит, что после того, как Нееман по слову Елисея очистился в Иордане, он возвратился к пророку со всем своим ополчением и хотел дать ему подарки, понуждая его принять их, но Елисей не принял. Тогда раб Елисея Гиезий, видя, что Елисей ничего не взял, тайно побежал вслед за Нееманом и попросил даров. Нееман дал ему два таланта серебра в два мешка и две смены одежды. Когда Гиезий вернулся, Елисей обличил его в том, что он взял деньги для покупки садов, оливковых деревьев, виноградников, овец и быков, рабов и рабынь, и сказал, что проказа Неемана пристанет к нему и ко всему его потомству. И тотчас Гиезий стал от проказы белым как снег [[439]].

Свидетельство, которое святой приводит из толкования Василия Великого на 8-ю гл. книги прор. Исаии, говорит следующее. Закон, который Бог дал в помощь людям, не как слова чародеев, чтобы давать деньги за его покупку (подобно тому, как покупают слова люди, введенные в заблуждение чародеями, из-за чего эти люди поистине достойны осмеяния: мало того, что их обманывают, так они еще и платят за эту ложь), ведь благодать Божия не продается. Господь сказал: Даром получили, даром давайте. Видишь, как разгневался Петр на Симона и сказал ему: «Серебро твое с тобой да будет в погибель, потому что ты решил, будто дар Божий приобретается за деньги»? Итак, слова Евангелия не такие, как слова чародеев, ведь какую достойную плату может дать человек за них? Послушай, как недоумевает Давид, нет у него ничего, чем бы он мог воздать Богу за Его благодеяния, ведь никакой дар не достоин благодати Божией. Только один дар достоин – если кто сохранит дарованный ему дар, потому что Тот, Кто дал тебе сокровище, требует от тебя не вознаграждения, но сохранения данного.

В свидетельстве из жития Златоуста повествуется, как некий Евсевий в Асии обвинял еп. Антонина, который рукоположил за деньги шесть епископов. Процесс по этому делу продолжался два года, потому что Евсевий заявил, что может представить свидетелей этого дела. Итак, представив их через два года, когда Антонин уже умер, он сказал Собору, что хотя рукоположивший Антонин умер, однако живы те, кто дали деньги и получили рукоположение. Собор приступил к рассмотрению дела: были прочитаны документы, составленные на предыдущем судебном разбирательстве, шесть епископов начали отрицать, что дали деньги за свое рукоположение. Но поскольку свидетели с настойчивостью указывали и место, и время, и вид денег, и количество их, то в конце концов епископы признались, что дали деньги и получили рукоположение, чтобы избавиться от службы у императора. Они сказали, что если им позволяется остаться епископами – хорошо, а если нет, то пусть вернут отданные ими деньги, которые были украшениями их жен [[440]]. Поэтому божественный Златоуст и Собор вынесли решение о том, чтобы наследники Антонина отдали деньги назад, а рукоположенные епископы причащались в святом алтаре, но были лишены священства, для того чтобы иначе, если этим епископам разрешат священнодействовать, в Церкви Божией не возник иудейский или египетский обычай продавать и покупать священство. Лжеименный патриарх и хахам иудеев каждый год меняет начальников синагоги, чтобы получать деньги; то же делает, подражая иудеям, и патриарх египтян, да исполнится пророчество, говорящее: «Священники его [Иерусалима] за деньги отвечали, и пророки за деньги волхвовали».

Сказав это, божественный Тарасий в качестве заключения добавляет следующее. Должно всем нам, архиереям и клирикам, а также всем живущим по вселенной выслушать это, хранить услышанное и, по призыву ап. Павла, внимать этому, чтобы не погибнуть. И папу Адриана св. Тарасий побуждает словами прор. Исайи взойти на высоту и возвысить глас свой, чтобы истребить рукоположение за деньги и всё последующее за ним, что совершается из сребролюбия и ради постыдной корысти, и чтобы с корнем исторгнуть это зло и его порочные побеги в христоименитом народе, который даром получил освобождение кровью Христовой. Тогда священники процветут, как финикс, овевая спасающихся христиан благоуханием Христовым и с прор. Софонией говоря Церкви: Господь простил неправды твои, будут услаждать людей, которые собирают духовные плоды, и показывать их наследниками бессмертной и блаженной жизни.

Во святых отец наш Никифор Исповедник, сначала асикрит, стал впоследствии монахом, а затем патриархом Константинопольским. Он занимал кафедру при императорах Никифоре, Ставракии и Михаиле Рангаве до 815 г., согласно Мелетию Афинскому (Церковная история. Т. 2. С. 259). На этой кафедре он был непосредственным преемником божественного Тарасия, председателя VII Вселенского собора. С патриаршего престола св. Никифор был свержен иконоборцем Львом Армянином. Память св. Никифора празднуется 13 марта и 2 июня. Смотри «Синаксариста» на эти дни.

Если по незнанию выстирали святой антиминс, то он не теряет своей святости и из-за стирки не становится нечистый [[442]].

(Апост. 73; VII Всел. 7.)

Второбрачного не венчают [[443]], но подвергают епитимии, лишая причащения на два года, а троебрачного – на три.

(Неокесар. 7.)

Тот, кто останется в церковном притворе по необходимости и ненадолго, не заслуживает осуждения. Но если он проведет в нем долгое время, пусть его изгонят оттуда, наложив епитимию, а положение церкви будет восстановлено, т. е. она не станет обыкновенным домом, не отличающимся от прочих.

(VI Всел. 97.)

Следует принимать милостыню, которая подается за души умерших без завещания и не распорядившихся своим имуществом, однако если при этом они сами при жизни стремились и хотели, чтобы за них подавали такую милостыню, проще сказать – если они хотели подавать милостыню [[444]].

Если Благовещение выпадет на Великий четверг или Великую пятницу, то мы не согрешим, если разрешим тогда пост на вино и рыбу. [445]

(Апост. 69.)

Пресвитер, возведенный в игумена, может поставлять чтеца и иподиакона в своем монастыре.

(VII Всел. 14.)

Если кто-либо провел в распутстве [[446]] 20 лет или даже больше, а затем совершил дела добродетели, то его не должно рукополагать во священника, поскольку священное – чисто и неоскверненно.

(I Всел. 19; Неокесар. 12.)

Дети, которые родились от наложниц или второбрачных и троебрачных, но проводят жизнь, достойную священства, могут становиться иереями [[447]].

(VI Всел. 33.)

Иерей должен причастить того, кому грозит смерть, даже после того, как тот вкусил пищу.

Ради целования [[448]] должно преклонять колена в воскресенье и в течение всей Пятидесятницы, однако обычных коленопреклонений совершать не должно.

(I Всел. 20; VI Всел. 90; Петра Александр. 15; Василия Велик. 91.)

Никто не погрешит, если подаст одну просфору [[449]] или зажжет одну свечу сразу за трех человек.

Иерей не должен запечатлевать святую чашу крестным знамением во время молитвы сосудохранительницы [[450]].

Иерей не должен совершать литургию без теплоты, т. е. горячей воды, разве только необходимость велика, а горячую воду найти там невозможно [[451]].

Тот монах, который отвергнет монашеский образ, должен, когда обратится и покается, вновь надеть монашескую одежду, которую снял, но молитвы монашеского образа повторно над ним не читаются [[452]].

Монахини могут входить в алтарь, чтобы зажечь свечу и лампаду и подмести там [[453]].

(VI Всел. 69.)

Монахи не должны заниматься земледельческими работами в великую Четыредесятницу и под предлогом этой работы разрешать пост на вино и масло, поскольку это следствие чревобесия [[454]].

(Апост. 69.)

Монаху позволено уходить из своего монастыря по трем причинам: 1) если игумен – еретик; 2) если в монастырь приходят женщины; 3) если в монастыре учатся мирские дети, поскольку не подобает, чтобы через этих детей мирянам становилось известно, чтó происходит в монастыре.

(VII Всел. 21.)

Тем монахам, которые находятся под епитимией, следует есть и молиться вместе с остальными монахами, а когда они исповедуются, вкушать и благословение, т. е. антидор [[455]].

Во время поста святых апостолов и св. Филиппа (т. е. сорокадневного) [[456]] монахи, которые находятся в монастыре, в среду и в пятницу должны вкушать один раз в день. А те монахи, которые находятся на работах, пусть вкушают два раза в день: после шестого часа и вечером.

Если монахиню растлили варвары или бесчинные люди, но ее прежняя жизнь была чистой, пусть несет епитимию (не причащается) только сорок дней. Если же ее прежняя жизнь была порочной, пусть несет епитимию как прелюбодейка, т. е. не причащается три года, согласно 13-му правилу Постника. Смотри также Григория Неокесар. 2.

(Григория Неокесар. 2; Василия Велик. 49.)

Кто из боязни быть зачисленным на военную службу или с другим каким-либо коварным умыслом облечется в монашеский образ, поглумившись над ним, – такого, когда снимет монашескую одежду, поскольку опасность миновала и не стало нужды в лицемерии и коварстве, пусть наказывают отлучением от причастия на три четыредесятницы дней.

Если молодой иеромонах служит монахиням, совершая литургию и причащая их, то нам не следует причащаться у него Божественных Таин [[457]].

Игумен не должен снимать кукуль с монаха и своего послушника и в таком виде изгонять его из монастыря [[458]].

Не следует приводить в свой дом монаха, который сбросил с себя святой образ и не исправляется, а также приветствовать его. Смотри IV Всел. 16.

(IV Всел. 7, 16; Неокесар. 12.)

Если кто-либо болен и хочет креститься или стать монахом, следует без промедления подать ему благодать крещения и ангельского образа и не препятствовать ему в этом [[459]].

Смотри также Неокесар. 12.

Иеромонах не должен служить (λειτουργῇ) без мантии [[460]].

Духовник должен отлучать от Божественного причащения тех, кто исповедует ему тайные согрешения, но не должен запрещать им входить в храм. Пусть он не объявляет их грехи, но с кротостью советует им пребывать в покаянии и молитве и назначает им епитимии, соответствующие устроению каждого.

Прелюбодеи, скотоложцы, убийцы и тому подобные грешники, если добровольно исповедуют совершенный ими грех, о котором никто не знает, отлучаются от Божественного причащения и получают епитимию за свои грехи: приходя в церковь, они должны стоять до молитвы оглашенных и после уходить. Если же их грехи всем известны, тогда их следует наказывать по церковный законам, т. е. они не должны входить в церковь, но стоять в разряде плачущих за церковными вратами и в разряде слушающих в притворе.

Если мирянин добровольно исповедует свои грехи, то духовник может оказать ему снисхождение.

С разрешения архиерея ставропигию может совершать и иерей. Смотри также Апост. 31.

Иерею не следует причащать тех, кто взимает проценты, и даже вкушать с ними пищу, если они упорствуют в этом беззаконии.

Монахи должны поститься в среду и пятницу Сырной седмицы, а после окончания Литургии Преждеосвященных Даров (потому что в те времена в эти дни совершалась Литургия Преждеосвященных Даров, как говорит Симеон Фессалоникийский, см. Лаодик. 49) пусть едят сыр, куда бы ни поехали, т. е. где бы они ни находились, в опровержение ереси яковитов и тетрадитов [[461]].

От того, кто имеет наложницу и не хочет ни отпустить ее, ни обвенчаться с ней как с женой, мы не должны принимать приношения в Церковь, законы которой он попирает и презирает своими действиями.

(Апост. 17; Анкир. 25; Феофила Александр. 8.)

Монаха, сбросившего святой монашеский образ, вкусившего мяса и женившегося, следует предавать анафеме. Если же он не обратится, то его насильно следует облачить в монашеские одежды и запереть в монастыре [[462]].

(IV Всел. 7, 15.)

Тот, кто хотя бы однажды впал в блуд, не должен становиться иереем, даже если оставил грех, потому что Василий Великий говорит, что если бы такой и мертвых воскрешал, иереем не становится.

Когда апостол говорит: С тем, кто, называясь братом, остается блудником... с таким даже и не есть вместе (1 Кор. 5:11), очевидно, он имеет в виду не того, о ком один или два человека знают, что он согрешил блудом, но того, о ком все знают, что он блудник, и кого все называют блудником, потому что грехи, которые совершаются бесстыдно и всем на соблазн, подлежат большему наказанию, чем совершаемые втайне.

Если женщина родит и жизнь младенца спустя три или пять дней окажется под угрозой, его должно крестить и отдать на кормление другой крещеной и чистой женщине. Матери же не следует входить туда, где находится младенец, и вообще прикасаться к нему, пока она в течение 40 дней совершенно не очистится и иерей не прочитает над ней молитвы [[463]].

В письме речь идет о том, чтобы переносить испытания терпеливо и с благодарностью, а далее говорится:

Какое же несчастье мы потерпели? Разве только огорчиться тем, что мы ничего не потерпели и не признаны достойными потерпеть страдания за Христа? Если же печалит вас то, что молитвенный дом постигли бедствия, [492] а вы под открытым небом поклоняетесь Творцу [493] неба и земли, подумайте об одиннадцати учениках, которые заперлись в горнице, тогда как распявшие Господа совершали иудейское богослужение в славном храме. Иуда, который смерть в петле предпочел жизни, полной позора, показал себя едва ли не лучшим тех, которые ныне равнодушны к любым человеческим укоризнам и потому с бесстыдством готовы на дела позорные. Только не прельщайтесь [494] их лживыми речами, когда они приписывают себе правоту веры. Это – христопродавцы, а отнюдь не христиане, ведь они предпочитают всегда извлекать выгоду для жизни временной, чем жить по истине. Когда [495] задумали приобрести эту пустую власть, присоединились к врагам Божиим, [496] а когда увидели народ раздраженный, вновь принимают личину правоверия. Не знаю, епископы ли они, [497] и не причислю к иереям Христовым того, кто руками непосвященных, к разорению веры, поставлен на предстоятельство. Таково мое суждение. А вы, если какую имеете часть со мною, конечно, будете думать так же, как я. Если же примете собственное решение – каждый волен в своем мнении. Я невиновен в этой крови. [498]

Налагать епитимии следует не просто по мере согрешений, но также имея в виду произволение согрешивших, чтобы, желая зашить разорванное, не сделать еще большей дыры и, стараясь восставить упавшее, не причинить еще большего падения. Ведь люди немощные, расслабленные и сильно привязанные к наслаждениям мира, да еще и гордящиеся своим происхождением и властью, если их будут исправлять в их согрешениях медленно и мало-помалу, могут пусть и не совершенно, но хотя бы отчасти освободиться от обладающих ими пороков. Если же кто-либо сразу накажет их сполна, то лишит и малого исправления. Ведь душа, когда ее принуждают к полной откровенности, впадает в безнадежие и уже ни ласковым словам не уступает, ни угрозам не покоряется, ни на благодеяние не откликается, но становится намного хуже того города, порицая который, пророк говорит: У тебя было лицо блудницы, ты не хотела стыдиться ни пред кем. [500] [501] Поэтому пастырю нужна большая рассудительность, чтобы во всех отношениях рассматривать состояние души. Ведь, с одной стороны, многие доходят до безрассудства и отчаиваются в своем спасении от того, что не могут перенести горьких лекарств, а с другой – есть и такие, которые, не получив наказания соответственно грехам, впадают в нерадение, становятся гораздо хуже и склоняются к тому, чтобы грешить еще больше. Итак, священнику нельзя ничего из этого оставлять неисследованным, но он должен, изучив все тщательно, соответствующим образом принимать меры со своей стороны, чтобы старания его не остались тщетными. [502]

Поскольку апостол говорит: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (1 Кор. 11:28–32), то очевидно, что прежде следует очистить и омыть себя от всякого сопротивного дела и затем приступать к божественному Таинству, чтобы оно не было в погибель души и тела. Ведь Бог через Моисея говорит Израилю: Всякий человек от всякого семени вашего, который, имея на себе нечистоту, приступит к святыням, которые посвящают сыны израилевы Господу, истребит Господь ту душу (Лев. 22:3). И еще: Благоговейными сотворите сынов израилевых от нечистот их, потому что они оскверняют скинию мою. [503] Потому и апостол говорит причащающимся недостойно, как уже сказано: Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает, т. е. болеют и умирают. Потому-то и божественного Давида, когда он и бывшие с ним намеревались съесть хлебы предложения, которые были прообразом Тела Христова, первосвященник прямо спросил, чисты ли они от возлежания с женщиной, и тогда дал им хлебы. [504]

Приобщаться каждый день и причащаться Божественных Таин – хорошо и полезно, ведь и Сам Христос говорит: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную (Ин. 6:54). Мы, однако, приобщаемся четыре раза в неделю: в воскресенье, среду, пятницу и субботу, а также и в другие дни, если бывает память какого-либо святого.

А то, что нет ничего страшного, если во времена гонений кто-то бывает вынужден, из-за отсутствия иерея или служителя, принимать причастие собственной рукой, излишне и доказывать, потому что долговременный обычай удостоверяет в этом самим делом. Ведь и все проводящие жизнь в пустыне, где нет священника, хранят причастие в своем жилище и причащаются сами. А в Александрии и в Египте каждый мирянин, как правило, имеет причастие в своем доме и, когда желает, причащается самостоятельно. Ведь если иерей единожды совершил и преподал Жертву, то принявший ее и причащающийся должен верить, что причащается как бы от самого иерея. [505] И в церкви иерей преподает частицу, и принявший держит ее с полной властью и затем подносит к устам собственной рукой. Равносильно: принять от иерея одну частицу или много частиц сразу. [506]

Вижу, что многие причащаются Тела Христова просто и как случится, и они причащаются, более следуя обычаю и закону, чем чистому рассуждению и сознанию. «Наступило время, – говорят они, – святой Четыредесятницы или Пасхи, и всякий, в каком бы состоянии он ни был, может приобщаться Таин». Но мы должны не выжидать праздников, а очищать свою совесть и тогда причащаться, ведь неочищенный и недостойный даже в праздник не заслуживает того, чтобы причаститься святой и престрашной Плоти. Вспомни, что участвовавшие в ветхозаветном жертвоприношении проявляли большую осмотрительность и прежде омывались и очищались во всех отношениях. Ты же, приступая к Жертве, перед которой и ангелы трепещут, устанавливаешь для этого дела определенные сроки и дерзаешь нечистыми руками и устами принимать Тело и Кровь Христовы? Ты и царя не решишься приветствовать лобзанием, если из уст твоих исходит зловоние, а Царя Небесного лобызаешь со зловонной душой? Это – оскорбление [для Него]. Итак, если ты не достоин причащения, то не заслуживаешь и молитвы и стояния с достойными. Послушай и Господа, говорящего: «Елицы в покаянии, приступите», те же, кто не причащается, не находятся в покаянии. [507]

Многие причащаются этой Жертвы однажды в год, другие дважды, иные много раз в году, – наше слово обращено к ним ко всем. Не к тем только, кто здесь, но и к тем, кто живет в пустыне, ведь именно они причащаются однажды в год. Кого же следует похвалить: тех, кто причащается однажды, или тех, кто часто, или тех, кто редко? Ни тех, ни других, ни третьих, но причащающихся с чистой совестью и безупречной жизнью. Такие пусть приступают всегда, а не такие – никогда. Почему же? Потому что они навлекают на себя суд, осуждение, наказание и мучение. И не удивляйся этому! Как пища хотя сама по себе питательна, но если попадает в расстроенный желудок, то все губит и разрушает и становится причиной болезни, точно так же и Святые Тайны.

Ты наслаждаешься духовной трапезой и вновь покрываешь уста нечистотой? Ты умащаешься миром, причащаясь один раз в год, и вновь наполняешь себя зловонием? Неужели ты полагаешь, что сорока дней тебе достаточно для очищения грехов за все время, а по прошествии недели снова берешься за прежнее? Скажи мне, если бы ты, за сорок дней выздоровев от продолжительной болезни, снова принялся за ту пищу, от которой заболел, то разве ты не погубил бы предшествовавшего труда и не навредил бы себе еще больше? Ведь если изменяются естественные свойства, не гораздо ли более – произволение? Здоровью души ты уделяешь сорок дней, а скорее и не сорок, и рассчитываешь умилостивить Бога? Или ты насмехаешься, скажи мне? Потому-то диакон и возглашает: «Святая святым», т. е. «кто не свят, да не приступает». Говорит не просто «чист от грехов», но «свят». [508]

Старайся, иерей, стать служителем безупречным, право правящим слово истины. Никогда не стой в собрании, питая вражду к кому-либо, чтобы не изгнать Утешителя в день собрания. Не судись, не предавайся спорам, но, оставаясь в церкви, молись и читай до того времени, в которое тебе надлежит совершить Божественное таинство, и затем предстань пред святым престолом с сокрушением и чистым сердцем, не оглядываясь туда и сюда, но с трепетом и страхом предстоя Небесному Царю. Не ускоряй и не сокращай молитв ради угождения людям, не взирай на лицо человека, но смотри только на Царя, Который перед тобой, и на стоящие окрест силы.

Будь достойным исполнителем священных канонов. Не служи с теми, с кем запрещено. Смотри, перед Кем предстоишь, как священнодействуешь и кому преподаешь. Не забывай заповеди Господней и святых апостолов: Не давайте, сказано, святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями (Мф.7:6). Берегитесь псов [509] – и пр. Смотри, чтобы не устрашиться человека к падению своему и не предать Сына Божия в руки недостойных. Да не устыдишься в это время никого из славных земли, даже самого носящего диадему. Достойным же святого причастия преподавай даром, как и сам принял. Тем, кому божественные каноны не дозволяют, не преподавай, потому что они считаются подобными язычникам, и если не обратятся, горе им и тем, кто их причащает.

Смотри, я об этом не имею заботы, смотри сам, чтобы по твоему нерадению мышь или другое что не коснулось Божественных Таин, чтобы они не намокли, не закоптились, не оказались в руках неосвященных и недостойных. Это и подобное этому сохранив, и себя спасешь и слушающих тебя. [510] [511]

1. В те церкви, которые освящены еретиками, повелеваем в случае необходимости входить как в обычный дом и петь, водрузив посередине крест. А в алтарь нельзя ни входить, ни кадить там, ни молиться, ни зажигать свеч или лампад.

6. Монаха, который отложил святой образ и вновь обратился, братья пусть наставляют, но не словами оглашений, а каждый такими словами, какие подаст ему Господь. Должно петь покаянный канон плагального гласа, полагать одежду обратившегося в алтаре у подножия святого престола, как во время чина пострига. Игумен постригает его на литургии после евангельского чтения и облекает в монашескую одежду, ничего не произнося. [513]

9. У иерея, не постящегося по средам и пятницам, причащаться не следует, даже если он по видимости православный. Ведь отчасти соблюдать благочестие и отчасти оскверняться – зазорно.

16. Монахам, которые находятся на работах, в святую Четыредесятницу должно в 9-м часу вкушать немного хлеба, а вечером ужинать.

17. В святую Четыредесятницу монахам не должно выходить на работы и под предлогом труда разрешать пост на вино и елей, потому что это признак чревобесия. [514]

19. Какие причины могут заставить монаха уйти из монастыря? Первая: если игумен – еретик. Вторая: если в монастырь приходят женщины. Третья: если в общежитии учатся мирские дети, потому что неприлично разносить молву о добрых делах, совершаемых в монастыре, как говорит Евангелие: «Не трубите перед собою, когда творите добро» (см. Мф. 6:2). [515]

29. В Четыредесятницу святых апостолов, т. е. во время поста в их честь, монахам, находящимся на работах, по средам и пятницам следует до 6-го часа воздерживаться, затем немного вкушать и в девятом часу обедать. Подобным образом и во время поста св. Филиппа: в шестом часу немного вкушать и вечером ужинать. А тем монахам, которые находятся в монастыре, следует вкушать один раз вечером. [516]

56. Если окажется, что пресвитер, диакон или чтец извержен, и есть монах, то трапезу благословляет последний.

66. Если кто-либо отложит святой образ и не исправится, при этом будет держаться православия, то не следует ни принимать такого под свой кров, ни есть вместе с ним, ни приветствовать его.

Насколько твоя честность жаждет увидеть наше смирение, настолько, будь уверен, и мы жаждем личной беседы. Но поскольку написано: это зависит не от желающего и не от подвизающегося, но Бога милующего (Рим. 9:16), то Ему надо сообщить это желание, на Него возложить попечение, и Он исполнит, когда захочет, желание боящихся Его (Пс. 144:19). Теперь же необходимо с помощью твоего благоговения ответить подобающим образом на вопросы, заданные нашими духовными братьями Иларионом и Евстратием. Для того, чтобы написанное легко было понимать, пусть за каждым предложенным вопросом следует ответ на него.

Апостольские и соборные правила повелевают, чтобы священнослужителей, желающих покинуть отечество, рукоположившие их снабжали представительными и отпустительными письмами. Представительными – для свидетельства об их вере, жизни и рукоположении, а в особенности – о затемняющих их репутацию обвинениях. А отпустительными – для подтверждена права (которое они получили от рукоположивших их) священнодействовать, куда бы они ни отправились. [588]

Потому и мы, следуя этим божественным и священным правилам, через настоящую представительную и одновременно отпустительную грамоту прежде всего представляем находящимся повсюду священнослужителям и мирянам предъявителя этой грамоты – благочестивейшего и всепреподобнейшего во иеромонахах (или досточтимейшего во иереях) господина (имярек), свидетельствуя, что он и православного учения держится, и жизнь ведет благопристойную, и репутацию имеет безупречную и что он благодатью совершающего освящение Всесвятого Духа был рукоположен нами законно и канонично, по общему свидетельству его духовного отца и других заслуживающих доверия лиц, поочередно в чтеца, иподиакона, диакона и пресвитера во всесвященном храме (такого-то святого). Далее, мы освобождаем его и даем ему власть, куда бы он ни пошел, беспрепятственно священнодействовать с канонического разрешения и согласия местного архиерея. Для удостоверения и утверждения этого настоящая наша грамота выдана ему на руки.

Март 1864 г.

(См. также Апост. 12)

Мерность наша (или смирение наше) благодатью совершающего освящение Всесвятого Духа возлагает на тебя, всепреподобнейшего во иеромонахах (или во иереях) господина (имярек), как мужа почтенного и заслуживающего уважения, служение духовного отцовства. Ты должен принимать помыслы всех, кто приходит к тебе для исповеди своих грехов, расспрашивать их и испытывать глубины их сердец, исследовать их мысли и узнавать дела. Таким образом, ты должен начала и причины [греха], насколько возможно, пресекать и искоренять, а совершённое на деле исправлять согласно правилам, назначать приходящим лекарства в соответствии с их состоянием и расположением и быть всем для всех, чтобы всех приобрести, [589] то обличая, то запрещая и умоляя [590] и всячески заботясь об их спасении. Поэтому вяжи то, что должно быть связано, и, наоборот, разрешай то, что заслуживает разрешения. Еще ты должен приходящих к священническому достоинству проверять и тщательно испытывать так, как того требуют божественные и священные правила, чтобы не стать общником чужих грехов и не предать своей души вместе с душами грешников вечному огню. Ты должен постригать монахов после испытания и в присутствии восприемников, согласно правилам, по обычаю. И во всем, как обязанный дать отчет Богу, [591] ты должен пребывать во всяком благоговении и чистоте, [592] что прилично духовным мужам. Итак, во свидетельство дана тебе настоящая наша грамота с благословением принимать исповедь.

(Отметь, что слово «мерность» употребляют из некоего царственного чувства собственного достоинства патриархи или архиепископы Фессалоникийский и Монемвасийский, однако только в своих областях, а «смирение» употребляют вообще все митрополиты, архиепископы и епископы.)

Благоустроители божественного, богопроповедники апостолы, и собрание богоносных отцов, бывших после них, своими правилами постановили никого не удостаивать божественной степени священства без основательного исследования и тщательной проверки, чтобы божественнейшие священнодействия не совершались недостойными. Итак, мой духовный сын (имярек), сын (такого-то), из области (такой-то), придя ко мне, взыскал получить великий священнический сан. Поставив его перед святой иконой Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и исследовав глубины его сердца, еще же и от других достойных доверия мужей, которые знают его жительство, получив ручательство и не найдя в нем ничего, по законам препятствующего посвящению, я свидетельствую, что он достоин священства, и к тому же совершен возрастом, как предписывают святые правила. Поэтому в удостоверение ему выдана настоящая грамота, утвержденная моей личной подписью и свидетельствами тех, кого я ранее объявил достойными доверия свидетелями.

И затем подписывается и духовник, и свидетели.

1864 г.

Почтеннейшие клирики, благоговейнейшие иереи и все прочие благословенные христиане нашей области, благодать вам и мир от Бога! Предъявитель настоящей нашей грамоты, честнейший во Христе брат (имярек), из города (такого-то), из-за некоторых временных обстоятельств и невзгод впал в огромные денежные долги, о чем мы сами достоверно узнали и о чем нас известили знающие положение этого брата. Поэтому несчастный, не имея другого места, откуда получить помощь и милостыню, обращается к вашим, милостивые христиане, христолюбивый сердцам. Вы все, приняв его приветливо, будучи научены Богом любить друг друга, по апостолу (1 Фес. 4:9), каждый подайте ему милостыню по силе, ради Господа, ублажающего милостивых (см. Мф. 5:7). Ибо вы знаете, что милостыня от смерти избавляет, по словам книги Товит (Тов. 12:9), и что, согласно Приточнику, милующий нищего дает взаймы Богу (Притч. 19:17), благодать и милость Которого вместе с нашей молитвой и благословением да будет со всеми вами. Аминь.

После того как первозданный Адам по зависти диавола преступил животворящую Божию заповедь, все мы, ведущие по преемству свой род от него, не только из бессмертных стали смертными, но – увы! – и смерти предаемся в день, в который не ожидаем, и в час, в который не думаем. [594] Поэтому Господь в одном месте через прор. Исаию и возвещает царю Езекии: Сделай завещание о доме твоем, ибо ты умираешь и не будешь жив (Ис. 38:1). А в другой раз в Евангелиях Он Сам говорит: Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий (Мф. 25:13). Потому и я (имярек), боясь, как бы по причине неизвестности часа смерти мое имущество не осталось без завещания, составляю, будучи в своем уме и здравом рассудке, настоящее мое последнее завещание.

И прежде всего я прощаю от всего сердца всех моих братьев-христиан и самих ненавидящих и обидевших меня. Далее, относительно движимого и недвижимого моего имущества я определяю следующее. Я оставляю такому-то и такому-то (и здесь указывает как законное наследство для своих родственников, так и дары и милостыню, какую хочет; в конце же пишет следующее) [[595]]. Желаю, чтобы это мое завещание имело силу и было неизменным на любом суде и при любой власти, а кто попытается его нарушить, тот даст ответ нелицеприятному Судии в день Суда и подпадет под проклятия 318 святых и богоносных отцов. Потому оно для достоверности утверждено собственной моей рукой и подписями других достойных доверия лиц. Июль 1793 г.

«Я (имярек), прочитав завещание и удовлетворившись всем написанным, подписался своей рукой и повелеваю и желаю, чтобы оно было в силе».

Далее и свидетели ставят подписи таким образом:

«Я (имярек), присутствуя при составлении этого завещания (такого-то лица) по просьбе составителя, подписался своей рукой».

(О том, как наследуют наследники, смотри примеч. к Карфаг. 30.)

После того как Господь наш Иисус Христос пришел на брак в Кану и там претворил воду в вино, явив таким началом знамений Свою славу, о чем повествует превосходнейший из евангелистов Иоанн, брак удостоен Божественного благословения и чести и возведен на высокую степень таинства, указующего на еще большее таинство. И ап. Павел показывает это, восклицая иной раз: Брак у всех да будет честен и ложе непорочно (Евр. 13:4), а иной: Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5:32). Поэтому и говорится, что вступающих в брак по божественным правилам и законам благословляет и сочетает Господь, так как, согласно Приточнику, от Господа соединяется жена с мужем (Притч. 19:14). Поскольку и мы – Петр и Мария – намереваемся сочетать таким законным и каноничным браком нашего сына Иоанна с честной Еленой, дочерью Павла и Елизаветы, то прежде всего мы от всей души и всего сердца наделяем его нашими родительскими молитвами и благословениями, чтобы они всю жизнь служили ему опорой и спасительным напутствием. Ибо благословение отца, по словам Сираха, утверждает домы детей. [596] Итак, мы даем ему в качестве свадебного дара то-то и то-то. (И здесь записывают все дары, какие хотят дать как родители мужа, так и родители жены. Затем в конце прибавляют следующее.) Всё это мы, родители и отцы упомянутого мужа Иоанна и упомянутой жены Елены, даем им по доброй воле, чтобы они оба имели это всю свою жизнь и распоряжались этим как собственным имуществом. С настоящего дня и впредь мы сами и дети наши (т. е. братья и сестры упомянутой супружеской пары) лишаемся всяких прав на то имущество, движимое и недвижимое, которое мы добровольно отдали им в качестве свадебного дара. Ибо дом и имение, по словам Соломона, разделяют отцы детям (см. Притч. 19:14). Бог, Который сказал Адаму и Еве: Возрастайте и размножайтесь (Быт. 1:28), да возрастит и умножит их, даруя им благочадие и многочадие – благо, для родителей вожделенное, – до третьего и четвертого рода, и да благословит их, как благословил Авраама и Сарру, Исаака и Ревекку, Иакова и двенадцать патриархов, и да подаст им согласие, единодушие, жизнь мирную и добродетельную, исполняя на них и оное благословение царепророка Давида: муж да умножится в дому своем, как кедр Ливанский, [597] жена его как виноградная плодовитая лоза (вьющаяся) по стенам дома и сыновья их как побеги маслины вокруг трапезы их (Пс. 127:3–4), и, говоря вообще, через такое доброе чадородие и сами они да спасутся, пребывая в вере и любви и в святости с целомудрием, как говорит ап. Павел (1 Тим. 2:15).

Поэтому, для удостоверения и подтверждения сказанного, и составлен настоящий брачный договор, подписанный достойными доверия свидетелями.

Август 1864 г.

Во время заседания почтеннейших клириков, благочестивейших иереев и честнейших представителей власти (и местных правителей), проходившего под председательством нашего смирения, явился перед всеми честнейший господин Георгий из области (такой-то) или прихода (такого-то), обвиняя свою супругу Марию в преступлении прелюбодеяния и утверждая, что она, как он обнаружил, в самом деле осквернила общее у нее с мужем ложе и что он застал ее в тот момент, когда она прелюбодействовала с другим. Когда от него потребовали объяснений, он представил и достойных доверия свидетелей (такого-то, такого-то и такого-то), которые со страхом Божиим и по совести в присутствии всех засвидетельствовали об этой женщине, что она в самом деле не соблюла надлежащей верности своему мужу, но, посягнув на собственное целомудрие, стала прелюбодейкой.

Итак, смирение наше, выслушав свидетелей и обо всем узнав, дало этому делу отсрочку. И после этого мы даже прибегли к различным доводам и способам, чтобы убедить упомянутого Георгия принять обратно свою жену (ведь это позволено по божественным законам), простив такое ее грехопадение, поскольку она горько раскаивается в нем и обещает никогда не совершать ничего подобного. Все это мы предпринимали в течение достаточно долгого времени, однако так и не смогли убедить его принять ее. Поэтому, следуя евангельскому повелению нашего Господа, которое гласит: Кто разведется с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать (Мф. 5:32; Мф. 19:9), и считая, что прелюбодеяние, по слову Господа, есть единственная законная и уважительная причина разлучения мужа с женой, заботясь в то же время о том, как бы их дальнейшая совместная жизнь не привела к чему-нибудь худшему, поскольку прелюбодеяние чаще всего рождает ревность, а ревность, в свою очередь, убийство, мы по этой причине развели упомянутого Георгия с его женой Марией и освободили его от нее. Мы поступили так по слову Господа и в соответствии с божественными правилами, апостольскими и соборными. Кроме того, смирение наше позволяет ему взять себе другую жену, а его вышеупомянутой жене Марии не дозволяет когда-либо выйти замуж за другого, поскольку она стала причиной этого разделения и развода. Вместо второго замужества и бракосочетания ей должно оставаться так, оплакивая всю жизнь свой грех и сокрушаясь о нем, ибо что Бог сочетал (Мф. 19:6) она разъединила. Ведь иначе приходится опасаться, что пока жив муж, с которым она развелась из-за своего распутства, она оказывается прелюбодейкой, если выйдет за другого (Рим. 7:3), по словам ап. Павла, который и в другом месте говорит: если жена разлучится с мужем, должна оставаться безбрачною (1 Кор. 7:11). Потому для подтверждения сказанного составлено настоящее свидетельство о разводе и выдано [[598]] упомянутому неоднократно Георгию в августа 1796 г.

Знаю я, знаю, всесвятейший и божественный Владыка и божественный и священный Синод святых архиереев, что епископам, которые достойно и как должно принимают на себя архиерейский сан и согласно канонам пасут словесное Христово стадо и управляют им, и притом если их собственная совесть никоим образом не осуждает их внутреннего человека ни в каком из недопустимых и приводящих к лишению сана дел, не позволено подавать и представлять заявления об отречении, что запрещают священные правила, и особенно 3-е правило св. Кирилла и послание III святого Вселенского собора к Собору в Памфилии. Ведь хотя архиерейское достоинство поистине велико и страшно даже для самих небесных сил, однако тот, кто однажды воспринял его не недостойно и носит без угрызений совести, должен удерживать его с крепостью духовной и как бы вооружаться на труды, добровольно нести подвиг, обещающий воздаяние, и не изнемогать из-за неумения действовать или небрежности и лености по причине отяготивших его забот и неожиданных, связанных с этим саном превратностей, как говорит об этом в упомянутом прежде послании святой Вселенский III собор.

Но поскольку я, увы мне, смиренный епископ (или митрополит) такой-то епископской (или митрополичьей) области, живу недостойно этого звания и сознаю за собой, что тайно впал в преступления, за которые, если бы они были изобличены и обнаружены, я непременно подвергся бы справедливому и законному извержению и которые, хотя для многих остаются неизвестными, могут служить уважительной причиной для канонического отречения, потому я заранее извергаю себя из архиерейского чина, чтобы этим привлечь Божественную милость. Ибо слышу, как божественный Златоуст говорит: «Подобало бы иметь такое благоговение к этому делу, чтобы и с самого начала избегать этой тяжести, и по получении ее, если случится совершить грех, заслуживающий извержения, не ожидать приговора других, но еще прежде самому отречься от этой власти. Таким образом было бы возможно привлечь к себе милость Божию. А оставаться в этом достоинстве вопреки приличиям – значит лишать себя всякого прощения и еще более воспламенять гнев Божий, прилагая к первому преступлению второе, тягчайшее» (Слово о священстве). [599]

Потому и я, обличаемый и осуждаемый собственной совестью за свое недостоинство, не жду чужих обличений и осуждения, но в настоящей моем отречении отрекаюсь одновременно и от полученной мною епископской области, и вместе с ней от архиерейского сана, и от самого имени епископа. Ибо, как повелевает 1-е правило св. Кирилла, «кто не достоин предстоять божественному престолу, тот не достоин носить и само почетное звание епископа». Итак, в подтверждение этого я подаю настоящее заявление об отречении, подписанное моей рукой, в (таком-то) году.

Божественный и священный жертвенник для совершения на нем бескровных священнодействий.

Церковь есть иной ковчег. Многоразличными способами она водворяет порядок среди посвященных и верных, а также еретичествующих и тех, кто принимает посвящение в православную веру.

1. Горнее место.

2, 3. Сопрестолие.

4. Святой престол.

5. Святой алтарь.

6. Жертвенник.

7. Диаконник (то, что теперь называется диаконником, раньше называлось еще месаторием, мисаторием и минсаторием).

8. Святые врата – общее название алтарных врат, а в частности:

9. Царские врата.

10. Северные боковые врата.

11. Южные боковые врата.

12. Перегородки.

13. Древний диаконник.

14. Собственно церковь или храм.

15. Места для верующих и кающихся чина стоящих вместе.

16. Амвон.

17. Северный придел.

18. Южный придел.

19. Красные врата, они же Царские и Ангельские.

20. Места для кающихся чина слушающих.

21. Купель.

22. Притвор, называемый иногда предхрамием. Место для обуреваемых, бесноватых и одержимых.

23. Места для оглашенных.

24. Главный вход.

25. Места для кающихся чина плачущих.

26. Преддверие, которое еще называют притвором и папертью, а часто и предхрамием.

ПЭ – Православная энциклопедия / Моск. Патриархия, ЦНЦ «ПЭ». М., 2000–... Т.: РПЦ; 1–...

Mansi – Sacrorum Conciliorum nova et amplissima collection / ed. I. D. Mansi. Florentiae; Venetiae; 1759–1798. T. 1–53.

PG – Patrologiae Cursus Completus. Ser. Graeca / J. P. Migne. P., 1857–1866. T. 1–161.

PL – Patrologiae Cursus Completus. Ser. Latina / J. P. Migne. P., 1844–1864. T. 1–221.

TLG – Thesaurus Linguae graecae: Digital Library of Greek Literature. Electronica versio E (2000). CD-ROM.

блж. – блаженный

исп. – исповедник

мон. – монах

мч.; мчч. – мученик; мученики

сщмч. – священномученик

тит. – титул

Ed. – edition (англ.) – издание, редактор

ff. – following pages (англ.) – и следующие далее (после номера страницы)

s.; ss – sanctus (лат.) – святой; святые

Vol. – volume (англ., франц.) – том

ανατ. – ανατύπωση – переиздание, перепечатка

βιβλ. – βιβλίο – книга

διακ. – διάκονος – дьякон

ἔκδ. – ἔκδοση – издание

ἐπιμ. – ἐπιμέλεια – редакция

ἱερομ. – ἱερομόναχος – иеромонах

μητρ. – μητροπολίτης – митрополит

πρωτοπρ. – πρωτοπρεσβύτερος – протопресвитер

Σ. – σελίδα – страница

τεῦχ. – τεῦχος – экземпляр, выпуск

φ. – φύλλον – лист

Χρ. – χειρόγραφα – рукопись

Τ. – τόμος – том