Хозяйка приюта магических существ 2

Глава 1

Я промокла насквозь — дождь превратился в настоящий ливень. Хотя мне казалось, что я стояла даже не под дождем, а под настоящим водопадом. Грустить или радоваться, что Рейн так рыдает из-за меня? Дракончикам вообще можно так плакать, разве это не плохо для их здоровья?

Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Не об этом мне надо думать, не об этом.

— О, а где драконяка? Куда ты его спрятала? — разочарованно-издевательский голос донесся слева.

Эйд? Ну, хотя бы с кем-то я справлюсь без проблем. Значит, Картен и Эйд. Всего двое, получается? Видимо, остальных я все же серьезно зацепила шаровой молнией, раз больше никто не добрался до меня. Даже как-то обидно, перед смертью я хотела бы утащить как можно больше магов из моего мира за собой в преисподнюю.

— Александра куда более ценный приз, чем какой-то дракон, — спокойно сказал Картен, а потом добавил уже для меня: — Знаешь, когда глава назначил награду за твою жизнь, мы решили, что он сошел с ума. Он предпочел остаться без охраны, но кинуть все силы на твои поиски.

Что ж, в темноте было два плюса: мой слух обострился, а еще я не видела этого морального урода Эйда и отмороженного Картен. Но был и минус: Картен — самый неприятный для меня противник — стоял неподвижно, и я не ощущала от него ни малейшего колебания магии. Что он делает? Просто наблюдает? Или маскирует какое-то заклинание? Артефакт? Что?!

— Да-а-а, кто бы мог подумать, что пойдем на задание, а найдем ее, — театрально вздохнул Эйд. — Да и в таком состоянии... Может, я попробую с ней сразиться? Думаю, мне даже не придется использовать всю силу.

— Тебе не надоело болтать? — мои губы исказились в злой издевательской ухмылке — я, конечно, слаба, но не до такой степени, чтобы не уничтожить рядового мага. — Хотя, пожалуй, знай ты, за что глава меня так разыскивает, то придержал бы свой поганый язык.

— Неужели смогла отнять одну из его девяти жизней? — издевательски протянул Эйд.

— Пять.

— Что?

— Я забрала у него пять жизней, — криво усмехнулась я. — Стоит ли мне спрашивать, как постарались остальные, и сколько у Астера осталось жизней после того сражения?

— Тебе стоит стыдиться этого. Ты, страж, объединилась с предателями, — раздался спокойный голос Картена, которого этот факт даже не задел. — Это худшее преступление в твоей грешной жизни. Какой иллюзии ты поддалась, Александра, что направила оружие на главу, который спас всех нас?

Спас? Глава, возможно, спас нас физически, но морально он нас уничтожил. Но Картен не смог бы сказать что-то иное. Цепной пес Картен. Хотя... все мы, стражи главы Астера были цепными псами без мыслей, без чувств, лишь послушными марионетками с аномальным количеством магии и невероятными навыками. Мы творили такое, за что нас мало просто убить. И пусть делали все это по приказу главы, но разве это оправдание? Такие как мы должны платить за свои поступки долго и мучительно, быстрая смерть для нас — слишком легкий конец. Радует лишь то, что я вовремя очнулась и смогла исправить хоть часть тех ошибок, которые допустила.

— Это ты находишься в иллюзии. А я давно очнулась, — сказала я, сплетая малозаметное, но весьма коварное заклинание.

Говорят, что бывших стражей не бывает. Это правило. Но на каждое правило есть исключение. Я действительно бывший страж, иначе никогда бы не сделала всего перед своим побегом. И, пожалуй, это повод для гордости.

Лишь бы сейчас не заметил заклинание, лишь бы не почувствовал, лишь бы...

— Именно поэтому ты из хищницы превратилась в дичь? Что с твоей магией? Где твоя сила? А твое зрение? Ты точно Александра? Или убрав часть своего имени, ты стала жалким магом Лиссой?

Картер выплюнул последнее слово с отвращением, а тщательно создаваемое заклинание рассыпалось в моих руках. Заметил. Что же, я с самого начала знала, что в нынешнем своем состоянии я Картену не противник. И Картен тоже это знал, иначе бы не позволил себе таких слов.

— Что ты хочешь? — спросила я, даже не думаю создать еще одно плетение.

Почему он не атакует? Почему просто стоит?

— Я хочу, чтобы ты испытала ту же боль, что и наш глава, когда ты предала его, — сказал Картен. — Мне грустно осознавать, что зло, подобное тебе, носило прекрасное звание стража.

Зло? Было ли большее зло для всех миров, чем глава Астер и его стражи? Я рассмеялась. Ну, разумеется, зло никогда не назовет себя злом. Я ведь тоже не считала себя злом, когда выполняла приказы.

— Думаю, нам стоит поймать того монстрика, — неожиданно сказал Эйд, явно осмелев из-за того, что я не обращала на него внимания. — Он ведь с тобой, Александра? Я обязательно догоню его. Как думаешь, Картен, если мы выкачаем всю энергию из дракона прямо при ней, то ей будет достаточно больно? Кажется, она здорово к нему привязана, столько щитов поставила, пока мы с остальными пытались догнать их.

Да кто тебе позволит, ничтожество?! Заклинание сорвалось быстрее, чем кто-либо успел нарушить плетение. Но, увы, Картен смог поставить щит. Жаль, жаль. Но Эйд все равно подписал себе приговор.

— Твою ж... Ты меня убить планировала этим заклинанием?! — заорал Эйд, на которого я и направляла заклинание.

— Не планировала, а собиралась, — притворно ласковым тоном ответила я. — Скажи спасибо Картену, иначе бы остались от тебя одни рожки да ножки. Смотрю, осмелел, интересно, откуда такая уверенность, если даже простое заклинание сам отразить не можешь?

Но его фраза привела меня в себя. Пора прекратить себя жалеть и попробовать что-то сделать. Выжить будет сложно, практически невозможно, но попытаться стоит. Шансов почти нет, но это «почти» еще остается. К тому же, мне есть ради чего.

Ради кого.

Я проигрывала, но проигрывала с достоинством. К моему несчастью, достоинство тут было только у меня: остальные не стеснялись нападать сначала вдвоем, а потом к ним присоединился еще двое. Четверо на одну — не очень-то приятно, особенно когда магической силы раз в сто меньше, чем обычно, а отсутствие зрения не добавляет ловкости. Конечно, потоки магии я чувствовала и легко уклонялась от заклинаний, чего не скажешь о ветках и корнях деревьев прямо под ногами.

Вот только Картен почему-то не действовал в полную силу, атаковал лениво, словно нехотя. Почему? Убить или пленить меня сейчас для проще простого, почему он затягивает с атакой? Думай, Лисса, думай. Потратил энергию на переход? Или сражался с кем-то сильным?

Ай, если бы еще дали нормально подумать! Я отскочила от очередного заклинания в сторону и спряталась за дерево, едва не споткнувшись о какую-то корягу.

Один из магов, который присоединился к сражению, был весьма умелым. Я бы сказала, что искуснее Картена, хотя в силе уступал на порядок. И именно на этого мага я отвлеклась и получила ледяную стрелу прямо в руку. Я заскрежетала зубами, но сосредотачиваться на холодной разъедающей на боли не посмела: секунда промедления могла стоить жизни, а я все еще продолжала на что-то надеяться.

Знать бы еще на что?

В любом случае, точно не на то, что прилетит заклинание, блокирующее магию. Вот это уже совсем нехорошо! Заклинание в моей руке не погасло, но стало еще слабее. Такое только в Эйда кинуть, да и то нет гарантии, что подействует.

— Что дальше, Картен? Прибьем её здесь или вырубим и возьмем с собой? Нам бы вглубь леса прогуляться... Твою ж, а это еще что такое?!

Рядом раздался взрыв магии. Ощутимый такой — я даже почувствовала воздушную волну, хотя Эйд находился от меня на приличном расстоянии из определенных опасений (и не сказать, что беспочвенных).

Это... Король Леса? Если судить по ужасной ауре и характерному молчанию, то именно Король Леса. Сколько времени прошло, как я телепортировала дракончика? Дети в безопасности? Я хотела выйти из-за дерева, как меня схватили за руку и сказали:

— И куда?

Хэй! Он так хорошо скрывал себя, что даже я, полностью сосредоточенная на магических потоках, не ощутила его присутствия. Неожиданно я почувствовала облегчение. И только то, что мы сейчас находимся в центре сражения, не дало мне свалиться прямо на землю от облегчения. Я как-то сразу поняла, что все будет хорошо. И Король Монстров, и Хэй — сильные противника. Даже один из них не слабее Картена, а если они нападут вдвоем...

— Сражаться? — неуверенно сказала я, но тут же исправилась: — Дети? Они?..

— В безопасности вместе с Элис и Рэцу. И ты тоже сейчас пойдешь... Глаза, да? — сказал Хэй, легко коснувшись моего виска.

Я себя видеть, конечно, не могла. Но слепота точно как-то отразилась, знать бы еще как.

— Тебе еще долго? — крикнул Хэй, даже не пытаясь скрыть свое присутствие.

— Они хорошие противники, неужели не чувствуешь? — холодно сказал Король Монстров, а после прошли несколько вспышек магии — кажется, Картен сообразил, что дело принимает серьезных оборот и прекратил сдерживаться.

— Подожди тут минуту, хорошо? — Хэй отпустил мою руку, ставя передо мной весьма ощутимый щит. Заботливый.

Я устало опустилась прямо на землю, ощупывая поврежденное плечо и начиная отогревать её заклинанием огня. Сейчас приведу себя в порядок и...

— О! Была ручка — не стало ручки, — заржал где-то Эйд, заставляя меня побледнеть.

Кто? Кто пострадал? Хэй или Король Монстров?

— Идиот, — презрительно сказал рядом Король Монстров, а потом я услышала полный ужаса крик Эйда.

Да что тут происходит? Что заставило пусть не слишком талантливого, но все же бывалого мага так орать?

— Идиот, — сказал Картен, после чего я услышала взрыв и сип Эйда:

— Не каждый день меня пытается убить каменная рука, которую я самолично оторвал. Что это вообще за гадость?

— Гадость тут одна — только ты, — презрительно сказал Хэй, мигом напомнив мне того самого Хэя, которого я впервые повстречала на рынке с дракончиком. — Ох, тебе больно, да?

Крик Эйда разнесся по поляне. Что ж, буду надеяться, что предсмертный.

— Шутки кончились, — скомандовал Картен. — Дай мне восьмую, сейчас же.

— Не дай ему это съесть! — рявкнула я Хэю. — Нам всем конец, если он наестся усилителей!

— Понял, — спокойно сказал Хэй, а я устало прислонилась к дереву.

Битва набирала обороты, а я сидела за щитом, ощущая себя очень и очень странно. Впервые сражалась не я, а другие. Нехорошо как-то. Да и тому умелому магу я хотела попортить немного крови. Конечно, у меня осталось мало магических сил, но силу всегда же можно заменить навыками и подарить этому умельцу пару дивных сложных проклятий. Я не сдержалась и улыбнулась. Как жаль, как жаль, что я не смогу увидеть выражение его лица, когда он поймет, что за гадость я прикрепила к его ауре. Я улыбнулась и отправила заклинание в сторону того самого умелого мага.

Хотя по телу разнеслось легкое онемение, а разум словно погрузился в туман, я чувствовала себя весьма счастливой. Умирать не собиралась, а то, что пострадала — так поправлюсь.

— Тебе чего неймется?! — прямо на ухо зло зашипел Хэй. — Не в твоем состоянии драться.

Я хотела сказать, что в порядке, но что-то — наверное, интуиция — подсказало мне промолчать.

— Возьми её и унеси отсюда подальше! — скомандовал Хэй.

— Я бы лучше остался и разобрался с противниками...

— Лучше, чтобы ты остался цел. И так уже...- что «и так» Хэй, к моему огромному сожалению, не уточнил, а без зрения и без магии я была хуже слепого котенка. Скорее всего, пострадала рука Короля Монстров. — На тебе завязаны оба барьера. Случись с тобой что — один барьер рухнет, а второй ослабнет. Забери Лиссу и уходи.

— Я бы лучше сразился, — продолжил вздыхать Король Леса, а в его вечно холодном голосе появились непонятные мне капризные нотки.

— У тебя опять обострилась проблема с людьми? Но ты ведь уже понимаешь, что она не обычный человек, а человек, который заботится о монстрах? — продолжал увещевать Короля Леса Хэй. — Надеюсь, к ней ты не испытываешь такой же неприязни как к другим людям?

Они болтали так спокойно и естественно, словно здесь совсем не происходило безудержное сражение насмерть.

— Такой как к другим людям, — нет, не испытываю. Ладно, буду представлять, что у меня в руках большая мантикора, а не человека, — ответил Король Монстров, а я поняла, что меня подхватывают одной рукой. — За шею держись.

Я была не в том положении, чтобы возмущаться или командовать. Даже если меня назвали мантикорой, но не удержалась от вопроса:

— А Хэй один...

— Справится, — спокойно сказал Король Леса, а я поняла, что мы довольно быстро удаляемся от места битвы — Король Леса весьма умело использовал магию воздуха. — Мы ему только мешали. Он боялся, что зацепит нас своей силой. Сейчас ему станет проще.

— Проще?

— Молчи.

— Почему? — растерялась я.

— Ты портишь мою фантазию. Говорящих мантикор не бывает, знаешь ли. А я еще никогда не доходил до того, чтобы держать на руках людей, а не монстров.

Глава 2

Король Леса... мизантроп?!

Это было неожиданно, но многое объясняло. Хотя и напрягало — никакой уверенности в том, что он дотерпит и не бросит меня по дороге, не было. В этом была одна хорошая и одна плохая сторона. Плохая — нет гарантии, что я со своими ранами нормально это перенесу. Хорошая — Хэй наверняка меня подберет, как будет возвращаться после битвы. А в его руках будет определенно поприятнее.

Я нахмурилась, чувствуя вину, что мы оставили его сражаться в одиночестве. И хотя я помнила силу Хэя, когда он противостоял человеку в маске, я не могла не волноваться. Я вздохнула и поерзала — уж больно неудобно меня нес Король Леса: так как за шею я цеплялась здоровой рукой, то пораженная льдом оказалась зажата.

Чтобы хоть как-то отвлечься от ноющей боли, я снова заговорила, надеясь, что рассудок подавит неприятие:

— Как дети?

— Спят. Мы погрузили их в сон. Не хочу, чтобы мой лес превратился в маленькое озеро от рыжания маленьких монстров. И в огромное озеро — от рыданий дракона, — холодно сказал Король Леса, потом добавил раздраженно: — Тц. Что за проблемная способность.

Погрузили в сон? Но дождь ведь еще идет. Конечно, не так сильно, как раньше, но все еще ощутимо! Видимо, Король Леса сегодня решил побить рекорд по количеству произнесенных слов, поэтому добавил:

— Способность не утихает, даже когда дракон спит.

— А ему это не навредит? — я вспомнила, о чем переживала, когда хотела распрощаться со своей жизнью.

Тут же захотелось оказаться поближе к Рейну. Пусть сейчас я его и не смогу увидеть, да и вообще неизвестно, смогу ли когда-нибудь, но ощутить звук его дыхания, проверить магическую силу, быть уверенной в том, что он не истощил свой резерв, без конца вызывая дождь...

— Нет. Это ребенок. Когда сила опустится ниже определенной отметки, то дракон больше не сможет влиять на дождь. И он прекратится. Надеюсь. Иначе мне придется передать все свои владения водным божествам. Раздражает.

— А если сможет, то что будет дальше? — спросила я, понимая, что моих ззнаний о монстрах все её недостаточно.

— Такого не случится.

— А если случится? — нервно спросил я, сильнее стискивая шею Короля Монстров, за которую держалась.

— Такого не бывает. И напомни мне, почему я тебя до сих пор не сбросил на землю? — с намеком спросил Король Леса.

— Потому что ты представляешь на моем месте мантикору? — со смешком сказала я.

— Уже не представляю. Мое воображение на такое не способно. Мантикоры... милые и прекрасные создания, на которых можно любоваться вечно, а ты... — Король Монстров вежливо замолчал, а после сказал: — Еще варианты есть?

— Потому что тебя попросил Хэй? Потому что дракончик расстроится и затопит твой лес, если я не доберусь в целости и сохранности? — попыталась я подкинуть варианты, чувствуя, что терпение Короля Монстров на пределе.

— Убедительно. Да, определенно, очень убедительно, — пробормотал себе под нос Король Леса, и мы ускорились.

Неожиданно захотелось смеяться. Такая битва, такие враги, такая ситуация! Едва не пострадал дракончик, я сама чуть не умерла, где-то вдалеке сражается Хэй, но из-за своего состояния я даже не могу понять, выигрывает он или нет. А еще в голове крутилась какая-то важная вещь, о которой я обязательно должна была рассказать. Но вместо этого я сейчас придумываю аргументы для короля монстров, чтобы он не сбросил меня вниз, потому что я не похожа на мантикору и вообще разговариваю.

Я сдерживала смех из последних сил, поэтому даже не заметила, когда мы замедлились, а я оказалась на твердой земле. Король Монстров, не произнеся ни слова, пошел вперед. Мне идти за ним? Ну, вариантов у меня было не так много, поэтому я последовала за звуком его шагов.

— Порог, — сказал он, но было уже поздно — я споткнулась, однако схватилась здоровой рукой за стену и кое-как удержалась на ногах. — Слишком быстрая. Для раненой.

— Не такая я уж и раненая, — не сдержалась я. — Всего лишь без магии, не вижу и пострадала одна рука.

— У вас, людей, очень и очень странные понятия «всего лишь», — задумчиво сказал Король Монстров.

— Ну, если сравнивать с монстрами, на которых велась охота и которые приходили едва живыми...

Я замолчала, потому что поняла, о чем не рассказала. Я прошла вперед, схватила Короля Монстров за рукав плаща и сказала:

— Я, кажется, знаю, почему люди начали охотиться на монстров, почему был издан такой закон и зачем нужно столько энергии!

— Хорошо, — спокойно отреагировал Король Монстров. — Дети спят на нижнем этаже в комнате слева. Ты спишь отдельно или с ними?

— Постой! — какая разница, где я сейчас буду спать?! — Информация очень важна...

— Но я ничего не смогу сейчас с ней сделать, — все так же спокойно ответил Король Монстров. — Нападение произошло, причины сейчас неважны.

— Но...

— Что за беспокойная человеческая женщина, — сказал Король Монстров, в голосе которого мне почудились теплые нотки. — Спи.

Какое спать, когда у меня важная информация?! Я хотела возмутиться, но поняла, что сейчас попросту упаду, потому что засыпаю. Заклинание сна?.. что за...

Хэй

— Ты долго, — сказал Король Леса. — Очень долго.

— Так и враги не простые, — усмехнулся я, закрывая за собой дверь и чуть морщась от боли в запястье — зацепили-таки.

Сам виноват — нечего было недооценивать противников, которые смогли даже Лиссу потрепать. Пусть до конца я не знал её пределов, но было ясно, что она не уступит даже Королю Монстров. Знать бы, потеря зрения — работа этих магов или что-то еще?

— Даже для тебя?

— Даже для меня. Первый маг их разбери, откуда вылезли, — ругнулся я, вспоминая и огромный магический резерв, и хитровывернутые заклинания противников. — Один даже удрать умудрился, пока шушера отвлекала. Вы-то как добрались? Никто не мешал?

— От тебя? Значит, и впрямь непростые. Даже если и мешали, я не заметил, — сказал Король, вставая с пола.

Это его давняя привычка — сидеть там, где поверхность ровная и сухая. Пол, стул, стол, кровать или песок — не имеет значения. Сколько я ни пытался объяснить, что люди так не делают, он всегда отвечал одно:

— Так и я не человек.

Такая же проблема была с именем. Король Монстров или Король Леса Монстров, никаких имен, никаких прозвищ, никаких других обращений. Так назвали монстры, а разве кто-то, кроме монстров, мог бы придумать лучшее имя? Милые монстры, мерзкие люди — и никак иначе. Разумеется, к кому-то он относился нейтрально. Например, к тем же истинным магам. Некоторые люди со временем ему даже чуть-чуть нравились. Например, почти так, как какая-нибудь сварливая волшебная обезьяна. У меня было подозрение, что к Лиссе он относился с легкой, очень легкой дружеской симпатией. В те моменты, когда её не видел. Донес же он ее как-то? Хотя раньше громко возмущался, что ни за что не коснется человека.

Мне иногда казалось, что и меня он едва терпит, несмотря на то, сколь сильно мы с ним связаны. Но потом я смотрел внимательно и понимал, что только казалось. Не братья по крови, но братья по духу. Не родственники, но роднее не придумать.

— Думаю, твоя женщина знает, откуда они. Перед тем, как я ее усыпил, она рвалась рассказать мне о чем-то. Кажется, она знает причину похищения монстров, — сказал Король Леса. — Но я решил, что сон ей нужнее.

— Правильно решил. И она не моя женщина. Пока, — я вздохнул и задал особо волнующий меня вопрос: — Как она?

Хорошо, что она знает причину, но сейчас это не самая актуальная вещь. Здоровье Лиссы, а также резкая потеря зрения пугали меня больше, чем неизвестные сильные маги. С последними было все понятно — перебить и забыть. А вот что с ее здоровьем делать, когда исцеляющих навыков нет? Да и знакомых целителей не так много.

— Живая. Резвая... — фыркнул Король Монстров.

— И?

— Странная.

— В каком плане странная? — напрягся я, подозревая о всяких магических заклятиях.

Да еще и недавнее сражение об этом напомнило — неожиданно одного из наиболее умелых противников поразило очень странное и очень хитрое проклятье: чем больше силы он использовал, тем слабее становилась его жизненная аура. Итог был ясен.

— На голову странная. Слепая, без магической силы, рука пострадала так, что неизвестно, восстановится ли. Но говорит, что в порядке. Странная, ужасно странная, — припечатал Король Леса, однако без отвращения или злости, как обычно говорил о людях. — В твоем вкусе. Тебе никогда нормальные не нравились.

У меня дернулась бровь, я еле заставил себя промолчать. Потому что обсуждать с Королем Монстров нормальные человеческие отношения было абсолютно невозможно. Через пару столетий он поймет что к чему. Но сейчас, когда он вместо красивой женщины на своих руках предпочитал представлять мантикору, навряд ли я смогу ему что-то толково объяснить.

— Нормальные? С головой льва или клювом вместо рта? — не выдержал я.

— Хотя бы с хвостом! Большим, пушистым красивым хвостом! — эмоционально возразил Король Монстров. — Это же возможно? Возможно!

— Ладно, ладно, я тебя понял! — я тут же пошел на попятную, едва не рассмеявшись — уж больно забавно выглядел Король Монстров, когда искренне выражал эмоции.

Жаль, что делал он это очень редко. Я единственный, в чьем присутствии он был таким. Наша связь... Иногда от чувства вины невозможно было избавиться. Вот только сейчас совсем не время для него. Я попросил:

— Отведи меня пока к Лиссе, хочу посмотреть, как она.

— Лучше бы ты посмотрел, как ты сам, — нахмурился Король Монстров, а потом схватил меня за запястье, заставив недовольно поморщиться.

Энергия — чистая, абсолютно родственная мне — потекла прямо в руку. И от повреждений не осталось и следа.

— Теперь можешь идти и смотреть на свою Лиссу.

— Спасибо за разрешение, что ли? — усмехнулся я и схватил Короля Монстров за плечо, вливая свою энергию.

— Я и сам...

— И я мог сам вылечиться, но так быстрее, — ответил я и, когда убедился, что плечо полностью восстановилось, отпустил. — Раз уж получается друг друга быстро подлатать, то зачем отказываться?

Жаль только, что вот так лечить мы можем исключительно друг друга из-за сродства энергий. Я бы с удовольствием вылечил и Лиссу, если бы мог. А так... Ну, разве что резерв ей поправлю, она вообще весь использовала. И как только в жизненную силу не залезла?

— Это не больно и не доставляет хлопот, — сказал Король Монстров.

— Вот когда отвалится, — фыркнул я, — тогда и будут хлопоты. Ладно, в этой спальне Лисса?

Я вошел в светлую комнату. Несмотря на то, что солнце светило прямо на лицо, Лисса спала. Бледная. Ну, любой маг, который бы исчерпал резерв до донышка, выглядел не лучше. Даже хуже. Король Леса вошел следом.

— Я положил её отдельно от монстров. Если они вдруг проснутся, то наверняка умудрятся её разбудить. Особенно дракон, упрямый мелкий крылатый!

— Он просто её слишком сильно любит. — Я пожал плечами и сел на кровать рядом с Лиссандрой.

— Одно другому не мешает, — ответил Король Монстров.

— Сон лечебный? — уточнил я.

— Восстанавливающий, — кивнул Король Монстров. — Ей еще около трех часов в нем нужно побыть, после можно снимать заклинание. — Или мне разбудить её сейчас?

Я задумался, после чего отрицательно покачал головой:

— Сейчас точно не стоит. Да и позже, пожалуй, нет.

— Ты хочешь?.. — Король Монстров понял меня с полуслова.

— Да, я хочу переправить их в Эмеретт, пока они спят. До Эмеретта прилично дней пути, а Лисса не в лучшем состоянии, да монстры мелкие, чтобы такой большой путь дался им легко. Проще будет, если я переправлю их с помощью своей силы. Но раскрывать свою сущность у меня пока желания нет, поэтому будет нехорошо, если они увидят эту способность.

Я не боялся спокойно говорить при Лиссандре. Заклинание Короля Монстров было способно усыпить даже Высшее Божество, поэтому я не волновался, что она что-то услышит. Да и от привычки отслеживать происходящее нелегко избавиться: я чувствовал, что Лисса находится в очень глубоком сне.

— Даже если они увидят, то навряд ли поймут, — возразил Король Монстров. — Твоя способность очень редкая, такая редкая, что о ней знают лишь древнейшие. Дракон еще мал и многого не знает, контрактор тоже молода, навряд ли Бог Войны рискнет навлечь на нее твой или мой гнев, поэтому благоразумно промолчит.

— О них я и не беспокоился, — ответил я. — А вот Лисса может и понять все. Не хотелось бы.

— Твоя женщина на древнейшую не похожа.

— А на кого похожа? — усмехнулся я, разглядывая её так, словно впервые видел. Непривычная поначалу внешность стала привычной, но от этого ничуть не менее привлекательной. — На истинного мага? На контрактора? На божество? На кого она похожа?

— Ни на кого, — вынужден был признать Король Монстров.

— Вот именно. Кто она, откуда она — я понятия не имею, а ведь знаний у меня хватает. И заклинания у нее непростые, и силы столько, что до сих пор не могу понять, она сильнее или слабее тебя.

— Почему бы не спросить у нее, кто она?

— Видишь ли, если я спрошу у нее, кто она, то она спросит у меня, кто я. А я пока не хочу ей об этом говорить. Предположу, что это у нас взаимно. Так что пусть наши маленькие тайны останутся при нас, — вздохнул я. — Ладно, надо их всех собрать вместе и перенести. Меня не будет пару месяцев. Если что-то случится, то не рискуй, а уходи за внутренний барьер.

— Ты останешься с ними? Несмотря на то, что монстры сейчас в опасности?

Я взял Лиссандру за руку и тонкой струйкой направил свою магию — с таким пустым резервом выздоровление может затянуться.

— Мне хватит и минуты, чтобы оказаться рядом и помочь. К тому же, о монстрах позаботишься ты. А о них, кроме меня, некому.

Глава 3

Лиссандра

Мокро. Вокруг было так мокро, что мне стало не по себе. Неужели Король Монстров не удержался и выбросил меня где-то в лесу, потому что я его достала? Так вроде бы мы добрались до дома...

Я открыла глаза и... закономерно ничего не увидела, кроме серой мути, похожей на плотный туман. Зато почувствовала, что лежу на полностью мокрой кровати, и услышала причитания Рейна:

— Почему она не встает? Почему? Почему-почему-почему?

— Потому что действие усыпляющего заклинания еще не прошло, потерпи, — спокойно ответил Хэй. — Ей еще час спать.

— Но вдруг она не проснется? Вдруг ей плохо? — всхлипывал Рейн. — А мы не можем понять, потому что она спит?

— Если ты продолжишь заливать тут все слезами, то она утонет и точно не проснется! — зашипел Арч. — Сколько можно?! Живая, здоровая, просто спит, зачем рыдать так, что я, даже сидя под стулом, стал полностью мокрым?!

Ого, сколько возмущения! И как приятно это слышать — знакомая и такая мирная обстановка, наполненная детскими спорами. Я прикрыла глаза, пока не заметили, что я уже проснулась. Хотя Хэй, наверное, уже догадался. Да и губы у меня невольно дрожали от сдерживаемой улыбки.

Дети такие... дети.

— Да?! Значит, это я виноват в том, что ты сам рыдал над Лиссой и залил себе все передние лапы и грудку? — сказал Рейн.

Его голос звучал очень странно. Если бы это был человек, то я подумала бы, что он говорил с заложенным носом. У драконов вообще закладывает нос?

— Так то передние! А сейчас у меня все мокрое — от хвоста до шерсти на животе, — не остался в долгу Арч.

— Да помолчите вы уже, — спокойно возразила Сильви. — От вас двоих шуму как от десятерых. И смысл тогда было утаивать состояние Лиссандры от остальных детей, погружать их в сон, если все равно бедлам и вопли?

— Если бы мы остальные не спали, боюсь, Эмеретт превратился бы в край озер, — пробормотал Хэй. — А ночевать пришлось бы под чистым небом, потому что уследить без Лиссы за вами невозможно.

Хэй явно стоял спиной ко мне и чем-то стучал. Чашки, тарелки, ложки? Как неудобно без зрения! Да и магии катастрофически мало, чтобы оценить обстановку. Хотя резерв уже не полностью пустой — кто-то влил в меня огромное количество магии. Хэй, да? Определенно, эта спокойная и чистая энергия его.

— О, то есть, ты шума не делала?! — возмутился Рейн. — Видимо, это я под дверью Лиссы ходил туда-сюда и так громко стучал копытами, что проломал пол? И вообще! Мы так шумим, а Лисса до сих пор не проснулась! Это же странно!

— Я проснулась, — ответила я, решив больше не тянуть время, наслаждаясь беззаботной детской болтовней и спокойной обстановкой.

Я села на кровати, опираясь на деревянную спинку. На моем животе тут же оказался Рейн, прямо в шею ткнулся полностью мокрый комок шерсти — Арч. А на ноги легла чья-то голова — видимо, Сильви вскарабкалась на постель. На секунду все показалось мне каким-то нереальным, почти невозможным. Я ведь уже мысленно попрощалась с ними, была готова к тому, что не выберусь из этой передряги. И сидеть сейчас пусть на мокрой кровати, пусть без способности видеть, пусть обессиленной и дезориентированной, и чувствовать, что рядом дети... было истинным благом. Счастьем.

Если бы я умерла и попала в ад, то детей точно со мной бы не было. Если бы случилось чудо и я попала в рай, то мое зрение явно было бы при мне... Да и навряд ли мне пришлось бы ежиться от холода из-за того, что я промокла насквозь.

На плечи мне лег теплый подогретый плед, который тут же стал сползать. Поправить я не могла — мои руки были заняты монстрами: я гладила все еще всхлипывающего дракончика, затихшего у меня на плече Арча и даже Сильви, правда, сначала чуть не попав ей в глаз.

Хэй молча поправил на мне плед, согрел магией мою отсыревшую одежду, после чего все же тихо сказал:

— Я потом схожу за сухими вещами, сейчас все равно... бесполезно.

Я кивнула, аккуратно касаясь мокрой шерсти Арча. Сидеть вот так было очень хорошо. Да и что делать дальше, я пока не знала. Поговорить с Рейном, поговорить с остальными детьми, спросить, где Элис и Рэцу. Но это можно сделать и по дороге в Эмеретт. Я нахмурилась, продолжая поглаживать притихших монстров. Сколько я так просидела, сказать трудно. Но Арч прекратил дрожать, дракончик всхлипывать, а Сильви — упрямая и несносная иногда — больше не орошала мои колени своими слезами.

Когда дети меня отпустили, я села на край кровати, спустив ноги вниз. М-м-м, кажется, кое-кто потрудился над тем, чтобы залить весь пол водой — мои ступни оказались полностью покрыты водой. Дракончик, конечно, способность открыл, осознал, но контролировать её пока не мог. Ничего удивительного — у всех юных и неопытных магов такая проблема. Научится скоро.

Нет, не так.

Я научу его.

— И куда ты так торопишься? — спросил Хэй, а потом с жирным таким намеком добавил: — Сейчас Рейн прекратит всхлипывать, возьмет магию под контроль и высушит все, что успел намочить, пока его главный человек не простыл и не заболел.

Дракончик тут же завозился рядом, зашмыгал носом, после чего я поняла, что постель подо мной нагревается, а ноги уже не в воде. Дракон, владеющий бытовой магией, — это так удобно!

— Разве непонятно? — удивилась я, неловко вставая с постели. — Нам нужно собираться и отправляться в Эмеретт.

Раньше я сражалась без зрения, не испытывая особых неудобств. Потому была уверена, что слепота сейчас не доставит особых проблем. Но ошиблась. Найти невидимого врага было легко, а вот как двигаться практически невозможно. Мне нужна какая-нибудь трость.

— Справа в шаге тумба, налево около восьми шагов до двери, прямо на пять шагов пусто, — тут же понял мои затруднения Хэй, а после чуть усмехнулся: — Никуда собираться не нужно. Мы уже в Эмеретте. Ты довольно долго спала. Мы с Королем Монстров разделились, я пошел вперед и создал для всех вас портал переноса.

Что-то в словах Хэя меня царапнуло, какая-то несостыковка, но после сонного заклинания соображала я не очень, да и отсутствие зрения немного дезориентировало.

— Тогда...

— Тогда добро пожаловать

в резиденцию Короля Монстров

на границе с Эмереттом, который считается городом истинных магов, — торжественно сказал Хэй.

Эмеретт. Огромное королевство с выходом к морю, которое граничит с Лесом Монстров с одной стороны, а с другой — с огромным горным массивом. Теплый мягкий климат, налаженная торговля и отличные отношения со всеми соседями. Богатая и процветающая страна.

Если Королевство Алерт, рядом с которым мы жили, считалось страной с идеальным балансом сил (до того, как Король затеял притеснение монстров), то Эмеретт был местом истинных магов. Из чего логически следовало, что Эмеретт — это отличное пристанище еще и для всех союзников истинных магов. А самое главное — для монстров.

Когда я только прибыла в этот мир, то отказалась от жизни в Эмеретте по одной причине: для проживания на территории этого королевства нужно было официально работать. А я хотела спрятаться куда-нибудь поглубже и несколько лет даже носа не показывать из своего прибежища. Потом у меня появился Рейн, Арч и другие детишки, а Король Монстров любезно предоставил нам домик. Что, в целом, меня полностью устраивало.

Все, что ни делается, — к лучшему.

Наверное, именно этой фразой можно описать наше нынешнее положение. В Эмеретте детям будет намного спокойнее: отношение к монстрам здесь намного лучше, не говоря уж о том, что никто никаких войнушек не устраивает, да и экспериментировать и выкачивать энергию истинные маги точно не станут. И есть надежда, что к детям монстров отнесутся также хорошо, как и к обычным детям.

— Лисса? — спросил Хэй, заставляя меня отвлечься от размышлений. — Пить? Есть? Или поговорить?

— Последнее, — понимающе усмехнулась я. — Мне много чего нужно рассказать.

— А я о многом хочу тебя спросить, — сказал Хэй. — Давай-ка руку, пока дом тебе не знаком...

— А зачем тебе рука моего главного человека? — ревниво спросил Рейн. — Ты же говорил, что тебе её ручки ни к чему!

Я вздрогнула. Нехорошо, совсем нехорошо. Судя по всему, никто из детей не осознал, что я абсолютно ничего не вижу. Скрыть? Навряд ли сейчас получится. Пусть они пока не поняли, что у меня расфокусированный взгляд, но рано или поздно заметят. Да и я сама пока не придумала альтернативный способ ориентироваться в пространстве, чтобы не сшибать все углы.

К тому же, остается вопрос с Рейном — как он отреагирует? Не будет ли себя винить? И как мне объяснить ему, что он не виноват в моей слепоте, но в то же время виноват, что ослушался меня?

— Твой главный человек ничего не видит, потому что её лишили зрения, — ответил за меня Хэй. — Поэтому я не забираю её ручки, я даю ей свою, чтобы она не споткнулась.

Я очень боялась реакции дракончика на свои слова, едва ли не до дрожи, но как оказалось — зря.

— Лишили зрения? Это как? — непонимающе спросил Рейн. — Украли? Тогда я пойду заберу обратно!

— Стоять! — рявкнул Арч, а потом послышался звук удара и падения, после чего — приглушенная ругань на тему одной глупой драконьей попцы. — Я тебе сам все объясню. Хэй, вы же поговорить хотели?

Более толстый намек и представить трудно. Меня тут же потянули за руку к выходу. Ну, то есть я подумала, что к выходу, так как услышала звук открываемой двери. А так-то я не видела ни зги. И магия как на зло еще не восстановилась достаточно, чтобы я смогла поэкспериментировать и попробовать обнаружить с ее помощью не только живые объекты, но и предметы мебели.

— Лисса, посиди здесь, — сказал Хэй, кладя мою руку на стул и помогая усесться. — Думаю, мне стоит разбудить Рэцу и Элис.

— А ты их тоже усыпил? — нахмурилась я. — А это разве не опасно, что кроме тебя никто не защищал спящих детей?..

— Почему же? Бог Войны защищал, — ответил Хэй. — У них с Элис очень интересный продвинутый контракт, как я заметил. В случае опасности он спокойно может захватить её тело и помочь эту опасность устранить. При всем уважении к Элис и ее мастерству, но ее навыки в ближайшие пару десятков лет и близко не сравнятся с навыками Бога Войны, так что все были под надежной защитой. А вот если бы мы ее не вырубили, то она бы точно увязалась за нами следом. Будем откровенны — в той битве ей бы пришлось совсем нелегко.

Я кивнула, соглашаясь с Хэем. Он абсолютно прав — к битве с теми магами Элис не готова.

— А сон?.. — тут же заволновалась я.

— Сон не вреден, — тут же понял мое беспокойство Хэй. — Даже полезен, помогает восстановить силы, восполняет магический резерв, приводит тело и разум в порядок. В общем, очень хорошая штука. И еще... Ты не против, если при нашем разговоре будут присутствовать не только Рэцу и Элис, но и Король Монстров?

— Ничуть, даже «за». У меня очень важная информация о тех людях, которые напали на меня. И с которыми ты и Король Монстров сражались. Да и о причинах их проникновения я догадываюсь. Думаю, начнем с этого как с самого главного вопроса.

— Нет, Лисса, мы начнем не с этого, — сказал Хэй, а я заметила, как в его голосе проскальзывают нотки раздражения. — Мы и впрямь начнем с главного вопроса, но приоритетность ты перепутала. Сначала мы поговорим о том, как ты лишилась зрения. И сразу попрошу — не пытайся соврать. На твоих глазах есть отпечаток божественной энергии, а это значит, что обвинить тех людей ты не сможешь. А уж почему, как и когда ты умудрилась получить дар от божества, заплатив своим зрением, я очень хочу узнать.

Это было похоже... на ревность? Или даже обиду? К сожалению, разобрать по утихающим звукам шагов чувства людей невозможно. Хэй ушел прежде, чем я успела что-либо узнать. Я откинулась на спинку стула, устраиваясь поудобнее. Магии мне еще не хватало, но она постепенно восстанавливалась. Только поэтому я рискнула использовать немного, чтобы попытаться «посмотреть» на обстановку. Живые объекты нашлись без проблем: Рейн и Сильви хаотично двигались, пока Арч, подпрыгнув, не вмазал двоим лапкой. Хорошо, что Арч — котенок, а не дракон. Иначе, боюсь, этот мир он бы точно захватил.

Я чуть напряглась и расширила круг поиска: Хэй использовал магию, а ауры Рэцу и Элис были слабее, чем обычно из-за погружения в сон. Но вот с неживыми предметами ничего не получалось. И пока я не знала, какое заклинание применить. В любом случае, как только я восстановлю резерв, то смогу хорошенько попрактиковаться. Мы в безопасном Эмеретте, время еще есть перед тем, как начать разбираться с моим прошлым.

В начале у меня была трусливая мысль остаться здесь, наладить быт и никогда, больше никогда не встречаться ни с Картеном, ни с Эйдом. Я их не боялась, но они служили живым напоминанием о той прошлой мне. Можно было бы переждать здесь бурю, отдать все в руки истинных магов и Короля Монстров, если бы...

Если бы мне было наплевать на этот мир. Ради выполнения своей цели глава и его последователи не остановятся ни перед чем. И они в этом мире не ради мелкого дела, иначе бы Картена, одного из стражей главы, тут не было. Поэтому вмешаться придется, но лишь после того, как наберусь сил. Не было никакой чести в том, чтобы героически и глупо погибнуть.

— Госпожа Лиссандра! — В помещение влетела Элис и бросилась меня обнимать, громко возмущаясь: — Госпожа Лиссандра, они бессовестные, они меня усыпили и не дали вам помочь! Не зря он говорил, что все мужики козлы!

Я сдавленно охнула, надеясь, что меня не раздавят. Воин есть воин, даже объятия такие, что дышать трудно. Так, все в сборе: Хэй, Король Леса и Рэцу вошли одновременно. Я неловко похлопала Элис по плечу и сказала:

— На тот момент это решение было разумным.

Элис сжала меня еще сильнее и продолжила шепотом говорить смешные гадости о Хэе и Короле Монстров. Я поняла, что этот поток слов не прервется, поэтому, притянув голову Элис к себе поближе, прошептала ей на ухо:

— Можешь подложить им гидру или козлика удачи, подговорив пошалить. Только отпусти, а то, боюсь, мои ребра не выдержат и треснут.

— Хорошо! — радостно воскликнула Элис, выпуская меня из объятий, а после её голос снова стал тих и печален: — Ваше зрение, да? Вы ведь расскажете, как это случилось?

Даже если бы я не планировала рассказать всю правду Хэю, то жалобному тону Элис точно не смогла бы противостоять.

— Да, конечно. Мое зрение — это плата за использование дара Богини Воды, — я не стала рассусоливать и сказала все, как есть. — Она предсказала мою судьбу, добавив, что я буду благодарна ей за этот дар. И, могу сказать, что она ни в чем не ошиблась.

Хэй выругался достаточно нелицеприятно, и даже Король Леса непривычно тяжело вздохнул.

— А вернуть как? — встревоженно спросила Элис.

— Пока никак, — ответила я.

— Но как же... без зрения...

Прерывистый, дрожащий голос. Так, кажется, этот ребенок сейчас заплачет.

— Никак, — вмешался Хэй. — Ей без зрения нельзя никак. Это чуть сложнее, чем я думал, поэтому мне понадобится время, чтобы решить вопрос.

Я ничего не стала говорить, хотя очень хотелось поинтересоваться, как же Хэй решит вопрос, который, в принципе, никак не решался? Мы заключили с Богиней Воды контракт высшего уровня. Конечно, она назвала это просто даром, но такие «подарки» обязательно отпечатываются на самой сути души. Если бы я не воспользовалась даром, то путем сложных магических манипуляций от этого дара можно было избавиться, но я-то им воспользовалась, уплатив заявленную цену. Даже будь у Хэя в знакомых самые настоящие божества, они бы ничего не смогли поделать.

И это хорошо.

Потому что возвращать мне зрение сейчас нельзя было ни в коем случае.

— Ладно, хватит о моем зрении, — сказала я, прерывая тихий спор между Хэем и Королем Леса. — Лучше я расскажу вам о наших противниках. Если вам что-то известно, то можете сказать сразу, чтобы я дополнила рассказ.

— Мне известно одно — они не из нашего мира, — мне ответил не Хэй, а Король Леса. — Но из какого — определить не могу.

В этом мире знали о существовании других миров? Неплохо, неплохо. Этот факт значительно упрощает мой рассказ.

— Они пришли из мира под названием Земля, хотя не думаю, что вам это название о чем-то скажет, — начала я.

Глава 4

Я сцепила руки в замок, обдумывая, как рассказать обо всем, но обойти стороной свое прошлое. То, кем я была, то, что я делала раньше...

Это слишком отвратительно и слишком постыдно. Я не хотела, что эти люди и существа, которые стали мне дорогими и близкими, поняли, каким человеком я была раньше.

Что ж, когда-то мой наставник по магическим основам мироздания говорил, что хорошее знание теории меня обязательно выручит. Впервые такой момент настал. Я собиралась вспомнить лекции и пересказать их максимально подробно.

— Вы знаете, как устроены эти миры и другие? Я имею не мелочи, вроде государственного строя, каст магов или информации о том, как на одной планете уживается несколько видов. Более глобально. Знаете ли вы, что мир, в котором мы находимся, не один-единственный? И даже не второй, не третий и не сотый?

— Эти знания недоступны простым смертным, — сказал Хэй. — Да и не всем непростым смертным и несмертным тоже. Думаю, будет лучше, если ты расскажешь все с самого начала. Кое-что я знаю, но подозреваю, что даже мои сведения не сравнятся с твоими. Разумеется, если ты можешь это рассказать.

Я еще раз задалась вопросом, кто же такой Хэй, если он понимает, что не всем можно безнаказанно говорить определенные вещи вслух. Что ж, видимо, прошлое Хэя не менее бурное и специфическое, чем мое.

— Хорошо, — покладисто сказала я. — Именно я и могу. Но, пожалуй, лекция выйдет большой.

Существует много миров, которые в зависимости от наличия в них магии делятся на три типа: открытые, закрытые и полузакрытые. Открытые — это миры, наполненные магией от начала до конца. Например, этот мир считался открытым. В полузакрытых мирах (как Земля, например) магия присутствовала, но в ограниченном количестве. В закрытых мирах магии не было совсем. И в этих мирах все было довольно грустно: частые воины, конфликты, пандемии практически никогда не прекращались. В открытых и полузакрытых мирах такое случалось, но очень редко. И все по одной простой причине — потому что они были подвластны судьбе.

Я замолчала, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.

— Что такое судьба? — первая не выдержала Элис. — Это бог? Сущность? Что? Даже Эрейх отказывается мне говорить, хотя явно знает! А ведь он сильное божество. Госпожа Лиссандра, откуда вы об этом знаете?

— Пусть это пока останется тайной, — мягко улыбнулась я. — А что такое судьба, боюсь, не ответят даже пророчицы и видящие, а куда мне до тех, кто непосредственно контактирует с самой судьбой? Хотя теорий много. Я склоняюсь, что это магия высшего порядка, которая не позволяет мирам прийти к разрушению. Я продолжу.

Судьба влияет на все: не только на будущее мира, страны, городка или семьи, но и на жизнь каждого отдельно взятого человека. Судьба благосклонна: если ты хороший человек, который совершает хорошие поступки, то судьба поведет тебя по пути, на котором ты обретешь счастье. Это не значит, что ты станешь великим или тебя ждут богатство. Тут, скорее, речь об ощущении. Например, крестьянин, который усердно трудился, многим помогал, станет любимчиком судьбы. Она направит его жизнь так, чтобы ему достался благодатный кусок земли, в жены попалась хорошая девушка, а дети были здоровы.

Но влиять не есть управлять. Человек остается волен в своем выборе, хотя судьба будет постоянно давать подсказки, которые позволят получить желаемое.

— Получается какая-то утопия, — заметил Рэцу. — Тогда бы все хорошие существа жили хорошо и не знали бед, но так не получается.

— Верно, так не получается. Потому что есть то, что способно вмешиваться в судьбу, — магическая сила. Проще будет, если я приведу пример. Возьмем реку. По руслу течет вода. Представьте, что русло — это направление, которое задает судьба, а вода — это магическая сила. Русло может разделяться, а это значит, что судьба человека может идти по одному или другому направлению. Если воды много, то обычно никаких проблем не возникает. А если воды мало? Она течет медленно, любая проблема — слишком сильный ветер, мусор в русле — и поток сбивается, растекается, а жизнь человека становится трудной. А еще русла могут пересекаться. Если мощный поток столкнется с легким ручейком, то последнему это не пережить, — бесстрастно сказала я. — Если так разрушатся судьбы многих людей, то исказится судьба самого мира. В результате чего все может дойти до разрушения.

— Но с этими искажениями можно бороться, верно? Иначе все миры давно бы разрушились, — сказал Хэй, причем сказал уверенно и без малейших сомнений.

— Да, ты полностью прав. И обычно этим делом занимаются люди, чья магическая сила выше нормы. Это позволяет им выйти за пределы «русла» и отправиться в нужное место, чтобы привести чужую судьбу в норму.

Разумеется, исправление нарушенных судеб — не самое легкое дело. Нужна не только большая сила, но и огромные знания. Десятки лет обучения теории мироздания, магии, боевым искусствам, прежде чем будет достаточно навыков, чтобы все сделать правильно.

— Поэтому на Земле в свое время была создана организация, которая следит с помощью видящих, провидцев и других особенных людей за возможными искажениями, чтобы не позволить другим мирам разрушиться. На небольшие искажения она смотреть не будет, потому что ресурсы и люди не бесконечно, но как только где-то произойдет сильный сбой, ведущий к необратимым последствиям, то люди из организации это заметят и отправятся туда. Так, например, было, когда в одном из миров судьба короля резко изменилась, а он сам стал превращаться из благодетельного правителя в отвратительного тирана.

Я замолчала, но никто не задавал мне вопросов. Как неудобно без зрения! Я не могла узнать, поняли меня или нет, нужно ли что-то пояснить. Или дать время, чтобы переварить всю информацию? Вздохнув, я добавила:

— И, кстати, ребята, с которыми мы недавно сражались в Лесу Монстров, как раз из этой организации.

— Это человеческая шутка? — спросил Король Монстров своим холодным голосом.

— Нет, я абсолютно серьезно. Разве похоже, что я шучу? — я нахмурилась.

— Как бы сказать... — с сомнением начал Хэй. — Организация, о которой ты рассказываешь, определенно хорошая. А вот ребята, с которыми мы сражались, определенно плохие. В чем подвох?

— Наверное, потому что благими намерениями вымощена дорога в ад, — хохотнула я совершенно не в тему.

Но это смешно! И горько. Ведь изначально организация была совершенно иной. Да и людей туда допускали других, отбирая не только по магической силе и таланту, но и по внутренним качествам. Конечно, о том, какой организация была раньше, мало кто знал. Внутренние библиотеки практически полностью сожгли, магические артефакты, хранившие истинную историю, уничтожили. Единственное свидетельство славных дней изначально благородной организации — самые первые учебники, которые старые учителя спрятали и берегли как зеницу ока. Получить доступ к таким вещам для обычных магов было невозможным. К счастью, я никогда не была обычным магом. Поэтому, когда я очнулась от... Не так. Когда мне помогли очнуться и понять, что есть черное, а что — белое, я стала во всем разбираться, без стеснения используя как свою огромную силу, так и свое высокое положение. Мне так важно было знать, как организация, которая в прямом смысле слова не позволяла мирам разваливаться... Как?! Как она прогнила изнутри? Я прочла все книги, все материалы, но так и не смогла найти ответ.

Мое молчание затягивалось, поэтому я оторвалась от размышлений, и начала:

— Чем больше сила, чем выше власть, тем больше желание ею злоупотребить. А теперь подумай... Если ты управляешь организацией, которая способна не просто наделить тебя силой, дать тебе богатство, а которая может изменить твою судьбу, то как много существ смогут справиться с этим искушением? Отказаться от возможности сделать свою жизнь лучше, приятнее, а не так как задумано?

— Но разве судьба не выбирает наилучшую жизнь для человека? — уточнил Хэй, а я услышала равномерный легкий стук по деревянной поверхности: кто-то в задумчивости барабанил пальцами.

— Для хорошего человека — обязательно, — улыбнулась я, повернувшись на звук голоса. — Но разве обязательно глава организации должен быть хорошим человеком? Или он был хорошим только в этой жизни, а в прошлом у него столько грехов, что невозможно сосчитать? А если глава — изначально плохой человек, которого судьба хочет провести через испытания, чтобы дать возможность исправиться? А он не хочет проходить через эти испытания и ищет способ сделать свою жизнь более легкой и радостной? Хочет совершать ужасные поступки и знать, что никакого наказания не последует?

— Что этот человек сделал? — робко спросила Элис.

— Почему никто его не остановил? — задал свой вопрос Король Монстров.

— Как можно повлиять на свою судьбу? — Хэй задал самый правильный вопрос. — Собрать магическую силу? Ты ведь говорила, что магическая сила может влиять на судьбу и изменять ее... Но разве глава такой могущественной организации не должен быть поразительно силен?

— Все верно, он поразительно силен, — кивнула я. — Вот только магической силы главы не хватало на то, чтобы изменить свою судьбу. Судьба за все его предыдущие прегрешения наградила его очень мощным «руслом». Чтобы выбраться из него, нужно очень много энергии. Думаю, сейчас нет практически ни одного человека, у которого было бы нужное количество энергии. Поэтому его единственный способ — взять энергию у других. Сначала немного, потом еще немного. Но это похоже на вливание воды в бездонную пропасть: чем больше берешь у других, тем больше нужно.

— Тогда как он?.. — начал было Рэцу.

— Выкачивание энергии из моих монстров — это его рук дело? — Король Монстров почти кричал, а в комнате разлилась необузданная и холодная энергия, готовая растерзать в любой момент. — Он похищает монстров, чтобы забрать их энергию для исправления своей дрянной судьбы?!

Рядом со мной шевельнулась Элис, я услышала, как меч протыкает деревянный пол и образует довольно большой щит, защищающий от негативной энергии.

— Спокойнее, спокойнее, — тут же отреагировал Хэй, из-за чего энергия Короля Монстров стала слабее. — Давай Лиссандра договорит, мне кажется, что нам сказали еще не все.

Хэй, как и всегда, весьма догадлив.

— Ты прав лишь частично, — сказала я Королю Монстров. — Забрать такое количество энергии у других существ не так просто. Глава может проворачивать такие вещи в полузакрытых мирах, где влияние судьбы слабее. Но сделать все в открытым мире, когда на него обрушиться гнев судьбы в полную силу, когда ему придется потратить огромное количество энергии на противостояние, попросту невыгодно. А я напомню, что этот мир открытый.

— А разве нельзя эту энергию забрать? Или поместить в кого-то, кто бы потом передал? — спросил Король Монстров.

— Нельзя. Магическая энергия каждого мира немного разная, если её переносить, то можно уничтожить мир, причем не тот, из которого энергию забрал, а тот, в который принес, что теряет всякий смысл.

— Тогда к чему ты ведешь? — спросил Хэй.

— К тому, что все не так просто. Раньше глава забирал магию только из полузакрытых миров, но сейчас рискнул прийти в открытый. А он осторожный и изворотливый, рисковать собой не стал бы, как и что-то делать без четкого плана. И, кажется, я догадываюсь, в чем этот план заключается, как связан с ним новый закон о монстрах и при чем тут королевская семья Алерта.

— Мы все во внимании, — сказал Рэцу.

— Здесь, пожалуй, начну с закона сохранения магии. Думаю, первые два правила вы знаете. Количество магической энергии, которую маг может вместить, накопить или использовать, ограничено. Ограничивается она природным талантом и ступенью развития. Но есть еще третий закон, о котором знают лишь те, кто путешествует между мирами. Маг может поглотить лишь родственную ему энергию. Родственная энергия — эта та, которая из его родного мира. Или из того мира, где он пробыл не меньше года.

— Тогда у меня вопрос, — тут же сказал Хэй. — Если маг из организации попадает в другой мир, чтобы исправить чью-то судьбу, то он не может там использовать магию? Или использует до тех пор, пока остается резерв? По правде говоря, меня больше всего интересуют те маги, которые напали на нас в Лесу Монстров.

— Ну, напали они на меня, — не удержалась я. — В другие миры отправляют магов, которые либо имеют большой резерв, либо у которых этот резерв восполняется сам.

— Как у тебя? — подтвердил Хэй

— Как у меня.

— Те, кто напал. У них ограниченный запас магии? Если да, не проще ли вернуться, измотать их и убить? — спросил Король Леса. — Все эти хитросплетения, интриги, заговоры — это все для людей. Мне проще перебить всех врагов, которые создают проблемы.

— Убьешь одних — придут другие, — ответила я. — Есть иной способ предотвратить все это, устранив причину их появления. Как я уже и сказала, единственный, кто может усвоить магию этого мира, — это человек, рожденный или проживший здесь достаточное количество времени. Если найти такого человека, дать ему огромное количество энергии, а потом забрать в свой мир, то через какое-то время энергия внутри этого человека сроднится с окружающим его миром. И глава сможет её спокойно забрать. Это как блюдо, которое должно готовиться определенное количество времени, прежде чем его съедят.

— Это звучит... гадко, — заметила Элис.

Даже по одной интонации я слышала, какое сильное отвращение она испытывает к этому действию. Что же, я повидала немало, да и никогда не была ни ангелом, ни особо хорошим человеком. Но такое — перебор даже для меня.

— Глава организации сам по себе достаточно гадкий, — мои губы растянулись в искусственной улыбке, когда я вспомнила этого человека. — И способы, которые он использует для изменения своей судьбы, полностью ему соответствуют.

— Что дальше, Лисса, — спросил Хэй. — Часто он ищет людей, которых использует как корм?

— Не знаю, — честно ответила я. — Раньше этот способ был... лишь на рассмотрении. При мне этот метод не использовали. Но глава наверняка не сможет использовать это слишком часто. Вариант проблемный из-за поиска нужного человека. Во-первых, подходящий человек должен быть достаточно сильным магически, иначе он попросту не сможет вместить нужное количество энергии. Во-вторых, судьба должна быть непростой, но не плохой, иначе вся магия исчезнет в противоборстве. В-третьих, этого человека придется перенести, оставить в новом мире на несколько лет пожить, а только потом можно... использовать. И согласие на переход в иной мир должно быть относительно добровольным, иначе энергия, которая есть у человека, автоматически потратиться на сопротивление переносу. Если сложить все требования, то это первый опыт главы. Потому что он именно в этом мире он нашел того, кого искал

— Второго принца Алерта, — вздохнул Хэй, а потом тихонько ругнулся.

— Именно. Скорее всего, он подошел под все критерии.

— Но как тогда они обманули короля? И божество? Есть много артефактов для проверки правды? — тут же засыпал вопросами Хэй.

— А они необязательно должны были врать. Достаточно не уточнять некоторые моменты. Например, что принц будет «поглощен» после перемещения в другой мир, — заметила я. — Пообещать изменить тяжелую судьбу, но не уточнять, что измененная судьба станет еще хуже, — это один из методов работы организации.

— Все равно не сходится, — упрямо сказал Хэй. — Как они тогда уговорят принца переместиться в другой мир, если насильно заставить нельзя?

— Легко. Думаешь, магия — это все, что нужно, чтобы изменить судьбу? Чтобы выбрать иное русло, нужны маги, которые его сделают. Мы их называем управляющими судьбами. Эти маги... никогда не покидают стены организации, — сказала я и вздохнула, стараясь не погрузиться в трагичные воспоминания. — Поэтому принцу предложат переместиться в мой бывший мир, чтобы завершить дело.

Все молчали, но в комнате не было тихо. Хэй барабанил пальцами по деревянной поверхности. И этот звук — агрессивный и нервный — отчетливо выдавал его состояние. Рэцу расхаживал туда-сюда, а его когти время от времени с противным скрежетом проходились по полу. От Короля Монстров исходила такая аура, что и шума никакого не нужно было. Если бы перед нами до сих пор не стоял щит, сделанный Элис при помощи меча, то я давно бы почувствовала себя опустошенный. Ну а Элис... Элис сидела тихо. Надеюсь, эта информация не сильно повлияла на нее. Все же знать о том, что в мире существует подобная мерзость, столь юной девушке слишком грустно и слишком разрушающе.

— И какие способы решения есть для этого дела? — спросил Хэй. — Они же есть?

— Есть. Варианта, на самом деле, всего два — заставить второго принца нам поверить или убить его. Но, пожалуй, какой способ лучше — решать не мне, — закончила я и замолчала, но совсем не для того, чтобы перевести дух. — Рейн, покажись. И остальные тоже. Я вас уже заметила.

Уровень маскировки у дракончика стал выше, если бы я не отслеживала все происходящее вокруг с помощью магии, то могла бы и пропустить. Рейн, Арч и даже Сильви под заклинанием невидимости, исчезновения звука и отвода взгляда медленно подкрадывались... сверху. Оригинально. Арча в лапах дракон держал, а на Сильви заклинание воздуха, да?

— Мой человек, мы еще даже подслушать ничего не успели, а ты уже нас поймала! Как так, а?! И ты даже не видишь, а все равно поймала! — грустно сказал Рейн. — Я буду тренировать свою скрытность лучше.

‍

Лучше? Лучше не надо. Если дракончик станет скрываться с еще большим мастерством, то, боюсь, даже моей внимательности будет недостаточно, чтобы обнаружить его сразу.

— И что вы хотели подслушать? — поинтересовалась я

— Что-то интересное! Но мы не только подслушивать пришли. Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Это ужасно, мой главный человек! — воскликнул Рейн, еле сдерживая всхлипы. — Твое зрение — это ужасно!

Странно. Нет, не слова дракончика, а его действия. Вместо того, что с воплями с размаху влететь в меня, требуя объятий и поглаживаний, Рейн подлетел ко мне и очень аккуратно приземлился на мои колени. Так мягко, что если бы его вес был меньше, то я приняла бы его за туманного котенка или Арча, который тоже был здесь и шипел:

— Аккуратнее, аккуратнее, помнишь, что я тебе говорил?

— Помню! Нежнее, чем с хрустальной вазой! — зло зашипел в ответ дракончик, но его движения были такими же осторожными.

Когда он улегся, я провела по спинке и дотронулась до крыла. Еле-еле заметно дрожащего крыла.

— Ты снова плачешь? — осторожно уточнила я.

— Потому что мне грустно! Ты сама сказала, мой главный человек, что когда грустно, нужно плакать! Вот я и плачу, — даже не стал отрицать Рейн.

— Я не против, но тебе нужно научиться контролировать свои силы, — сказала я тихо. — Иначе, боюсь, ты когда-нибудь затопишь лес или город.

— Кхм, ничего страшного, на самом деле, — сказал Хэй. — В Эмеретте немного засушливый климат, местный жители будут очень рады дождю. Думаю, нам пора расходиться. Больше ведь нет никакой срочной информации, Лисса?

— Нет, я сказала практически все, что хотела. Остальное мелочи. Да и вам стоит обдумать полученную информацию, — усмехнулась я, а потом улыбнулась немного неуверенно: — Меня, по правде сказать, очень пугает, с какой легкостью вы поверили всему, что я тут сказала.

— И теперь нам хорошо надо эту информацию обдумать, — сказал Хэй, после чего с долей иронии добавил: — Я, знаешь ли, был уверен, что мои знания об окружающем мире весьма глубокие. Хороший щелчок по моему самомнению.

— А как бы они тебе не поверили?! — встрял в наш разговор дракончик. — Ты же никогда не врешь! Ну, почти никогда... Ты ведь не совсем невредимая вернулась... Твое зрение... Оно...

Дракончик всхлипывал у меня на коленях, а Хэй потиху выпроваживал всех из комнаты. Вот и Арча подхватил, подтолкнул Короля Монстров, который почему-то задерживался — наверное, хотел задать вопросы? Когда они вышли, прикрыв за собой дверь, я спокойно сказала дракончику:

— Да, мое зрение исчезло. Но в этом нет ничего ужасного.

Я действительно не видела в этом ничего ужасного. Да, нет зрения, но разве это смертельно? Всего лишь физический недостаток. Как восстановится магия, я обязательно попробую это компенсировать.

— Как нет ничего ужасного? Ты не видишь меня! Это просто кошмар! Это худшее, что могло случиться в твоей жизни! Как ты будешь радоваться, если совсем-совсем не видишь меня?! А я ведь хочу, чтобы ты всегда радовалась, — заключил дракончик и потерся головой о мою ладонь..

Я едва сдержала смешок: вот уж маленький нарцисс! Неуверенно коснулась рогов и погладила их. Но прежде, чем я смогла что-то ответить, Рейн продолжил:

— Если бы я вдруг прекратил видеть тебя, мой человек, это было бы просто ужасно! Наверное, я бы плакал, пока не затопил весь мир. Поэтому я не могу представить, насколько тебе грустно не видеть меня.

Глава 5

— Это... очень грустно, — сказала я дракончику. — Не видеть тебя.

— Но это ведь не навсегда? — с надеждой спросил Рейн. — Ты ведь потом снова начнешь видеть?

Моя ладонь замерла на секунду, прежде чем я продолжила гладить ребенка по шее.

— Скорее всего, начну, — ответила я, неловко улыбаясь. — Но не скоро.

Неожиданно я поняла, что мои пальцы чуть дрожат. Пришлось убрать руки от Рейна и вцепиться в стул, чтобы он ничего не понял. Впервые я со всей ясностью поняла, что, скорее всего, не увижу, как растет Рейн. Я смогу восстановить зрение не раньше, чем через лет пять, а то и позже. И от этого стало так горько как никогда.

— Мой человек?

— Что? — спросила я чуть хрипловатым голосом.

— Мой человек, почему ты плачешь?

Я прикоснулась к щеке и поняла, что она мокрая. Ох ты ж... Что-то я совсем раскисла, а эмоции никак не получается удержать в себе. Странно... Я бы поняла, если бы была магически нестабильна. Но запас был не нуле, а потом такие всплески были мне непонятны. Хотя стоит уточнить у Хэя по поводу этого заклинания сна, которое на меня наложил Король Монстров.

— Потому что я поняла, что нескоро тебя увижу, — ответила я, усилием воли успокаиваясь. — Потому что я не увижу, как ты растешь.

Рейн завершился на моих коленках, а потом попробовал переползти выше. Пришлось брать его на руки, чтобы он удобно устроился на груди. Я ожидала слез, сетований — чего угодно, но только не того, что дракончик прямо в ухо прошепчет:

— Мой человек, это ведь я виноват, да?

— В чем виноват? — не сразу поняла я.

— В том, что ты теперь меня не увидишь? И Арча, и Вайта, и Сильви и всех остальных тоже, — горько зашептал дракончик. — Если бы я не пошел туда, то твое зрение осталось бы при тебе.

Кто бы знал, как я боялась этого момента! Как бы я хотела отложить его, а еще лучше — переложить на кого-нибудь. Хоть на Арча, хоть на Хэя в надежде, что Рейну гордость не позволит у меня спросить так прямо. Но я в который раз недооценила искренность и честность этого ребенка. И теперь мне оставалось или соврать, или заставить его чувствовать вину. И тот, и другой вариант были недопустимы.

— Мой человек? — робко позвал Рейн.

И я приняла решение. Лучше быть мудаком, чем человеком, который травмирует ребенка излишними откровениями. В конце концов, Рейн так и не узнал, что я потеряла зрение из-за контракта с богиней.

— В том, что я потеряла зрение, ты не виноват. Виноваты те, кто меня этого зрения лишил, — ответила я. — Однако я не могу сказать, что тут ты совсем ни при чем. Ты понимаешь, в чем проблема, Рейн?

— В том, что я оказался слишком слаб и не смог тебе никак помочь?

— Нет. Есть варианты?

— В том, что я не смог защититься? Прости, мой человек, прости меня! Мне так стыдно, что я ничего не мог сделать... И даже мой дождь оказался бесполезным!

И как Рейн умудряется додумать все совершенно неправильно, а?

— Нет, с этим все в порядке, — ответила я, погладив расстроенного и взбудораженного дракончика. — Ты совсем не слаб. Здесь разница в навыках и опыте, которого у тебя поразительно мало. Зато у тебя много таланта. Ты обязательно сможешь справиться с этими магами, но не сейчас. Поэтому, если ты вдруг заметишь магов с такой силой, то ты обязан убегать, понял?

— Хорошо, — сказал дракончик.

— А если будешь не один, а, например, с Арчем, то...

— Я должен схватить Арча и убегать, — тут же сказал Рейн. — А когда я вырасту и стану сильным, то я смогу их найти и отплатить им сполна?

Я от этого вопроса едва не закашлялась. Однако... какая хорошая мысль.

— Да, вполне, — подтвердила я.

— Тогда в чем проблема, мой человек? Я так и не понял, — горестно сказал дракончик.

— В том, что ты самовольно отправился за амулетом, никого не предупредив. В том, что ты рисковал своей жизни из-за простой побрякушки...

— Это не простая побрякушка! — яростно возразил Рейн. — Это амулет, который ты сделала для нас. Неужели ты не понимаешь, какой он важный?!

— Но этот амулет не важнее твоей жизни и твоего здоровья! — строго сказала я, даже чуть повысив голос.

Если бы не сдерживалась, наверное, закричала. Одна мысль о том, что Рейн по своей глупости мог не только пострадать, а погибнуть, доводила меня до ужаса. И осознавать, что виной всему мог стать обычный амулет, который я сделала, чтобы он защищал детишек, было просто страшно.

— Ты не должен был тайком никуда отправляться, — строго продолжала я. — Понимаешь?

— Не понимаю! — вдруг упрямо возразил Рейн. — Я ведь уже однажды отправлялся за вами тайком , и все было прекрасно! Вы были рады, что я там появился. Так почему сейчас я не мог уйти самостоятельно?

— Когда? — уточнила я, чтобы точно понимать, о чем говорит Рейн.

К сожалению, как бы я не любила и хорошо не знала дракона, моменты, когда его детская логика оказывалась непостижимой для меня, возникали все чаще.

— Когда вы с Хэем бросили нас у Богини Озера...

— Мы не бросили, а оставили. И разве тебе там не понравилось? — поинтересовалась я. — Тебе же было интересно.

— Ты думаешь, что может быть хоть что-то более интересное, чем плевать во врагов вместе с тобой — моим главным человеком? — возразил Рейн.

Ну, собственно, конечно, что может быть интереснее хорошей драки для дракона? Но, кажется, я поняла, в чем проблема. И в ней виновата исключительно я сама, потому что своевременно не объяснила, не рассказала, а пустила на самотек. И получила такой результат. Виноват ли Рейн в том, что он решил отправиться за этим амулетом, никого не предупредив? Или виновата я, потому что в прошлый раз не объяснила, что в опасной ситуации не стоит вести себя самовольно? Я не захотела портить радость от обретения способности, от спасения других монстров. И я не испортила ее. Зато допустила серьезный пробел в воспитании, позволила мысли о том, что самовольные решения в критической ситуации для ребенка — это норма. И теперь мне придется как-то с этим справляться. Только как?

Я задумалась, замолчала. Дракончик сполз обратно на мои коленки и устроил на них настоящие «топотушки», но куда более нежные, чем обычно. А еще он был на удивление терпелив. Я надеялась, что это обычная забота, а не вина и волнение за мое состояние.

— Рейн, послушай меня внимательно, — сказала я, решив зайти издалека. — Помнишь, я тебе говорила, почему ты не можешь победить магов, которые на нас напали?

— Да, помню, — фыркнул Рейн. — Я дракон, у меня превосходная память, как я могу что-то забыть? Ты говорила, что я маленький, а еще то, что у нас разница в опыте, поэтому я не могу победить. Но я не маленький! Хотя насчет разницы в возрасте и опыте ты права.

Я с облегчением выдохнула — кажется, я смогла направить мысли дракончика в нужное русло.

— Понимаешь, Рейн, разница в опыте касается не только твоих магических сил. Но также способности правильно оценить обстановку и расставить приоритеты. Тот, у кого больше жизненного опыта, способен лучше оценить обстановку. Конечно, многое зависит от таланта и способностей. Их у тебя достаточно. Но опыта у тебя мало. Поэтому в тот раз, когда ты без предупреждения отправился за амулетом Вайта...

— ... я неправильно оценил обстановку, да?

— Верно. Самый главное в напряженной ситуации — это твое здоровье и жизнь, а также здоровье и жизнь близких. Все остальное, будь то амулет, дом или еще что, никогда не будет иметь такого же значения. Поэтому не рискуй ради них жизнью. А когда ты хочешь принять решение, то тебе стоит посоветоваться с кем-то, у кого больше опыта. Например, со мной или с Хэем. По крайней мере, пока ты сам не подрастешь и не наберешься опыта.

— Тогда почему ты не сказала мне об этом раньше, мой человек? Потому что тогда я правильно оценил обстановку?

— Потому что я об этом не подумала, — честно сказала я. — Это моя ошибка, что я тебе не рассказала. Когда ты тайком отправился за нами с Хэем в логово этих магов-новаторов, ты поступил неправильно. Да, ты спас тех монстров, ты спас многих из нас. И ты молодец. Но это не отменяет того, что сам твой поступок был глупым и непредусмотрительным. Ты не предупредил меня, что ты идешь со мной. Тебя бы могли ранить или убить, если бы противники оказались сильнее, и все бы закончилась ужасно. Представь, что меня бы вдруг не было рядом с тобой. Как бы ты себя чувствовал?

— Это... мой человек... ты...

— И пойми, как бы я почувствовала себя, если бы с тобой вдруг что-то случилось? — Я погладила дракончика по его чудным рожкам. — И больше так не делай. Если есть определенная опасность, то не стоит действовать одному. Расскажи мне, расскажи Хэю или Элис, а после примите решение. Правильное решение.

— Я все понял. Кроме одного. Разве ты можешь ошибаться? Ты же мой главный человек, ты никак не можешь! — возмутился Рейн.

— Все могут ошибаться, Рейн, — улыбнулась я. — Нет никого, кто бы ни разу не ошибся. И я тоже ошибалась в прошлом, поступала неправильно. Много, очень много раз. Самое главное в таких случаях понять, где ты ошибся, и больше этого не допускать.

— Я понял, мой человек. Точнее, не совсем понял, поэтому мне надо все обдумать... как говорит Арч — в тишине и одиночестве!

— Тогда лети и обдумывай все сам, только позови сюда Хэя, — попросила я.

Боюсь, пока я не смогу даже найти свою спальню, так что помощь мне понадобится. Хэй уже видел меня в таком состоянии, так что ничего страшного не случится. А вот расстраивать и без того впечатлительную Элис не хотелось. Хэй себя не заставил ждать, пришел буквально через минуту, как только улетел дракон.

— Вы закончили или вернуть Рейна обратно? Проводить тебя в спальню, чтобы ты поспала? Твоя магия в полном раздрае...

— Была, — сказала я. — И да, проводи. А Рейну нужно о многом подумать.

Хэй подошел ко мне, взял за руку и помог подняться, после чего потянул за собой. Вел достаточно умело, так, что я ни обо что не споткнулась. И лишь когда за нами закрылась дверь, я догадалась, что очутилась в изначальной комнате.

— Что была? — вдруг переспросил Хэй, подводя меня к кровати, куда я с удовольствием уселась.

— Моя магия сейчас почти в нормальном состоянии, не считая некоторого дефицита. Попробуй посмотреть, — ответила я. — А остальные где?

— Пытаются принять то, что их понимание мира полностью перевернулось, — ответил Хэй.

— А твое?

— А мое... лишь чуть-чуть дополнилось, но давай поговорим о кое-чем другом, — предложил Хэй. — Раз уж ты спать совсем не хочешь. У меня есть два вопроса, которые не дают мне покоя.

— Например?

— Например, кто ты и откуда обо всем этом знаешь?

— Тогда позволь мне переадресовать тебе этот же вопрос, — улыбнулась я. — Кто ты? И откуда ты знаешь столько, что тебе пришлось лишь дополнять информацию?

— Я просто Хэй, — вздохнул мужчина.

— А я просто Лиссандра. И, думаю, этого пока достаточно, не так ли? — спросила я.

— Более чем, — повторно вздохнул Хэй. — Я, конечно, не рассчитывал, что ты ответишь на мой вопрос прямо сразу, но попытаться стоило.

Я рассмеялась — каков нахал, а? Сам про себя ничего не хочет рассказывать.

— А какой второй вопрос у тебя? — спросила я.

— Второй вопрос касается монстров и энергии. Если все дело в том, чтобы побыстрее собрать энергию для второго принца, то кое-что во всей этой истории не сходится.

— И что?

— Почему предпочитают забирать маленьких монстров, а не взрослых? Ведь у взрослых больше энергии, поэтому собрать всю магию получилось бы значительно быстрее. Да и детей украсть труднее, потому что взрослые монстры будут защищать их до конца...

— Я не знаю, — нахмурилась я.

Этот момент я полностью упустила, даже не подумала о нем. А ведь это очень важный нюанс, который все мои предположения может полностью перевернуть. Действительно, почему? Ведь здесь приоритет в скорости и в количестве выкачивания магии, а не в длительности, так почему же...

— Не хмурься, подумаешь об этом позже, — сказал Хэй, присаживаясь рядом со мной.

— Хэй, что ты делаешь? — удивилась я, когда Хэй взял меня за руку.

— Расслабься, — сказал он. — У тебя резерв все еще в ужасном состоянии, я пополню.

— Не нужно, — ответила я, пытаясь отнять свою руку. — Сам восстановиться, потом еще энергию деть некуда будет. Печать-то я сняла...

— Найдем куда деть, не волнуйся. А сейчас оно тебе надо? Когда внутри все тянет и болит, потому что магия где-то на самом донышке? Или тебе нравятся такие ощущения? — с усмешкой спросил Хэй.

— Пополняй, — вздохнула я — кто же боль любит?

— Спасибо, что позволила. Твою доброту я точно не забуду, — рассмеялся Хэй, а потом стал вливать свою энергию.

Когда запас совсем пуст, то даже тоненькая струйка магии весьма приятна. А у Хэя был настоящий поток магии — теплый, сильный, густой. Очень странное ощущение, которое невозможно описать словами. Это как донорство, но на более высоком и чистом уровне. Раньше я только слышала о том, как уютно, когда делятся энергией, а теперь попробовала и сама. Конечно, многое зависит от отдающего энергию. Чем лучше человек к вам относится, тем легче и тем приятнее процесс.

— Хорошо? — поинтересовался Хэй.

— А сам не догадываешься? — фыркнула я, наслаждаясь неведомым ранее ощущением.

— И будет еще приятнее, когда мы восстановим твое зрение, — сказал Хэй, не прекращая передавать мне магию.

— Я же говорила, что мое зрение пока не вернуть.

— Я помню, о чем ты говорила. Но есть у меня на примете человек, который может восстановить твое зрение, потерянное даже на условиях контракта, — сказал Хэй. — И он как раз в Эмеретте, поэтому...

— Хэй, — перебила я мужчину. — Проблема не в невозможности восстановить зрение. Мне нельзя его сейчас восстанавливать.

— Почему? — спросил Хэй. — Почему тебе нельзя возвращаться зрение? Имей ввиду, если ты скажешь какую-нибудь глупость, вроде того, что сама виновата или еще чего-то подобного, я тебя стукну.

Я не видела, но буквально всеми фибрами души чувствовала, что он нахмурился, да и его рука на секунду чуть крепче, чем следует, сжала мою ладонь. Хэй наверняка в недоумении. Что ж, он только-только получил новую информацию, неудивительно, что он не успел правильно её интерпретировать.

— Ты бьешь женщин? — деланно удивилась я, прекрасно понимая, что кое-кто тут порядком привирает.

— Обычно нет, но для тебя сделаю исключение, — ответил Хэй.- Потому что...

— Нет, Хэй, я не настолько глупая, чтобы психологически накрутить себя до такой степени. Да и со зрением мне будет сражаться намного проще, чем без него. Я не дурочка, которая из-за переживаний лишит себя значимого преимущества в бою. А то, что бой будет, я почти не сомневаюсь. Не сейчас, так позже. Выжить из этого мира главу и его приспешников будет нелегко. А по поводу зрения у меня более чем объективные причины.

— И какие же?

— Подумай хорошенько, — улыбнулась я. — О том, что я сказала. О судьбах, о руслах, о способах их изменения. И тогда поймешь, что если вдруг ты исцелишь мое зрение, то...

— Мой человек! — в спальню совершенно бесцеремонно ворвался Рейн, заставив меня резко замолчать.

Уж кому-кому, а ему об этом точно не следовало этого знать, поэтому я судорожно анализировала, не ляпнула ли я что-то, что мог услышать дракончик.

— Что ты хотел? — спросила я у Рейна.

— Забыл! Я забыл!

Обиженный тон? Что случилось?

— Забыл, что хотел? — уточнил Хэй. — Это как?

— Это не как, это почему! — фыркнул Рейн. — Потому что наглость людская не знает границ! Ты! Почему ты забрал руку моего человека, а?! Она моя!

— Верно, твоя, — не стал отрицать Хэй. — Только вот это твой человек забрала мою руку, а не я ее.

Кажется, такой уже разговор был? Я тихонечко хихикнула, понимая, что такие перепалки становятся милой традицией. И впервые за все время с момента, когда я узнала о войне, почувствовала себя спокойно. Я поняла, что дома.

— Рейн, иди сюда, — попросила я, протягивая вперед свободную левую руку.

Дракончик тут же оказался рядом и аккуратно потерся о нее головой, после чего заполз на колени, позволяя

— Ну, и ладно. Я вспомнил, что хотел сказать. У меня к тебе будет очень-очень серьезный разговор, мой главный человек. Но именно к тебе!

— Тогда я вас оставлю, — тепло сказал Хэй.

— Хэй, по поводу того, о чем мы говорили?.. Ты понял... — начала я, не зная, как выразиться, чтобы Рейн ни о чем не догадался.

— Да, я понял, почему нельзя, — вздохнул Хэй. — И хоть я очень не хочу оставлять все как есть, но действовать поспешно или без твоего ведома не стану. Ты в этих вещах явно понимаешь намного больше меня, поэтому я не настолько глуп и самонадеян, чтобы решать все в одиночку.

Я облегченно выдохнула. Хорошо, что Хэй понял и ничего не предпримет, иначе все это неизвестно как аукнется. Я только не учла в тот момент, что не только Хэй будет так сильно желать вернуть мне зрение.

Глава 6

С нашего разговора прошла неделя. Ни у кого не возникло больше никаких вопросов по поводу судьбы, организации, главы, его стражей и прочего. По крайней мере, мне их не задавали. Хэй и Король Монстров что-то делали с полученной информацией, иначе бы не покидали дом так часто с помощью порталов, вбухивая немалое количество сил. Даже Элис куда-то отлучалась. Я не видела, но мое ощущение магических потоков обострилось до максимума. Наверное, даже на пике своей силы я не была столь «чувствительна». Поэтому в любой момент знала, кто и где в доме и на несколько километров вокруг него находится.

Меня в дела не посвящали, так как потеря зрения все еще сказывалась, да и магический резерв я восстановила лишь до того уровня, когда можно не замечать дискомфорт. А я ни о чем не спрашивала — пока дети в безопасности, я не хотела влезать в эти дела. Зачем задавать вопросы, если не хочешь получить ответы? Зато, как и всегда, вопросы были у Рейна. По одной-единственной теме того самого «серьезного разговора». Дракончик вбил себе в голову, что должен повзрослеть как можно быстрее. Зачем? Затем, чтобы покрыть разницу в опыте, стать очень сильным и лишить моих противников зрения. Пусть они тоже будут страдать и грустить, что не видят такого красивого его — дракона Рейна.

В остальном вся моя жизнь в течение последней недели была размеренной и спокойной. Даже слишком. Я впервые поняла, что такое маяться от безделья. Никогда бы не подумала, что отсутствующее зрение лишит меня кучи повседневных дел.

Всю готовку на себя взяла Элис. И, о чудо! Оказывается, она вполне умела готовить нормальные блюда, а не дико острые. Правда, потом я узнала, что это не Элис такая молодец, а Арч, который каждый раз прятал купленный перец и другие смеси, которые придавали блюдам остроту.

Хэй взял на себя все дела по управлению домом (или как это иначе назвать?). Покупка нужных вещей, заработок денег и много-многое другое. На мои вопросы о финансах и прочей помощи, я получала неизменный ответ:

— Есть какие-то проблемы? Если есть, сразу говори. Нету? Спрашиваешь, потому что сама хочешь с этим поработать? Как начнешь видеть — сразу займешься сама.

Зараза такая! Прекрасно ведь знал, что быстро восстановить зрение я не смогу. И его характер я почему-то считала милым и покладистым? Да в некоторых вещах Хэй был упрям не меньше, чем Рейн! Отдыхать, отдыхать, восстанавливать энергию, изучать дом, с детьми поговорить. И ни в коем случае никакой работы!

Дети, кстати, вели себя тише воды, ниже травы. Я не знаю, кто с ними и о чем побеседовал, но таких проделок, которые они устраивали в предыдущем доме, не было. Если раньше я боялась, что стоит мне выйти — и от дома останутся только щепки, то сейчас такой проблемы и близко не было. Все маленькие монстры слушались Рэцу, стоило тому только чуть-чуть приоткрыть пасть... А если Рэцу не было поблизости, то Рейн, которые очень остро воспринял мое состояние, не позволял никому шалить.

Сначала он не совсем понимал, что произошло. Но когда я дважды, изучая дом, споткнулась о переставленные стулья, то у дракончика началась настоящая паника. Успокоить получилось с трудом — подействовали мои увещевания, а также разрешение наказать эти мерзкие стулья, которые оказались в ненужный момент в ненужном месте. Стулья были благополучно и прицельно (после стольких тренировок дракон стал куда искуснее в обращении с магией) сожжены, а с меня взяли слово ходить исключительно под хвост с драконом. В прямом смысле этого слова — перемещаться на виду дракончика, не держась при этом за его хвост, не стоило: количество возмущение превышало все мыслимые и немыслимые пределы. И никакие убеждения не помогали.

К тому же, у меня было серьезное подозрение, что не только те два стула, о которые я споткнулась, стали жертвой Рейна. Со временем мы договорились, что пока дракон будет рассказывать мне, что и где стоит.

— Аккуратно, мой человек, тут порог. Три твоих шага — и будет комод, давай обойдем. Еще через два... Уже ничего, мой человек, уже ничего, идем вперед!

И вот это «ничего» повторялось несколько раз. И я прекрасно чувствовала вспышки магии. Рейн молодец — он очень хорошо научился маскировать свою силу, но скрыть от меня что-то сейчас было практически нереально. Да и слова Арча о том, что он заколебался, ой, то есть, ему надоело вечно влезать в пепел, мои догадки подтверждали.

Я пару дней назад даже спросила у Элис:

— Не подскажешь, сколько за прошедшее время мебели уничтожил Рейн?

— Вы оценили, как в доме стало просторно? — с притворной радостью воскликнула Элис, так и не ответив на мой вопрос.

В любом случае, сейчас я могла свободно перемещаться по дому, не боясь на что-то натолкнуться. Да и моя магия постепенно возвращалась. А это значило, что я могу осторожно экспериментировать с ней, пытаясь придумать способ запуска анализа, который заменит мне зрение в полной мере. Глаза — всего лишь инструмент, который передает сообщения в мозг через зрительный нерв. Если придумать другой «инструмент», который тоже даст информацию, то отсутствие зрения больше не доставит проблем. Пожалуй, если я найду альтернативу глазам, то стану даже более сильной. Зрение компенсируется, а вот повышенная чувствительно останется при мне... Но пока у меня ничего не получалось.

— Мой человек, почему ты вздыхаешь? — спросил Рейн. — Я неправильно использовал это заклинание?

— Нет, ты молодец, все верно.

Чтобы окончательно не скиснуть от безделья, я всерьез взялась за обучение Рейна магии. Не то чтобы раньше я учила спустя рукава... Скажем так, рассказывала основное, обучало простым и полезным заклинаниям, дозируя знания, чтобы дракончик не перетрудился. Да и столько времени тогда на тренировки не было. Сейчас же другое дело. В этом мире магия была неплохо развита, но до моего не дотягивала, потому что тут маги не применяли составные заклинания.

Все заклинания можно было поделить на простые и составные. Простые заклинания — те, которые активировались одним заклинанием и выполняли одну функцию. Например, ударить огненным шаром или поставить барьер. Простые заклинания были довольно удобно использовать в бою, потому что они быстро активируются в бою, а эффект зависит от магической силы.

Составные же включали несколько простых заклинаний или их частей, соединенных в определенной последовательности. Применять их было сложнее, но они были куда более коварными. В огненный шар можно было вместить замораживающее заклинание, покрыв его барьером и маскировкой. В итоге противник думал, что в него влетит огненный шар, а его ждал вот такой неприятный сюрприз в виде двойного заклинания.

Я сама в этом мире использовала исключительно простые заклинания и даже не думала кому-то рассказывать о составных, боясь, что слишком сильно нарушу мировой баланс и привлеку ненужное внимание судьбы. Но сейчас кое-кто нарушал баланс намного сильнее, поэтому я не мелочилась и собиралась научить Рейна всему, что знала.

Мы как раз разучивали, как сделать двойное заклинание, чтобы противоположные стихии в нем не конфликтовали, как вспыхнул очередной барьер рядом с домом.

Король Монстров? Странно, что он делает здесь днем? Обычно он появлялся только вечером, когда здесь был Хэй...

— О, Король Монстров! — радостно воскликнул Рейн, но его радость тут же испарилась: — Почему он идет сюда с чужим человеком?!

— Ты уверен, что это человек? — спросил я Рейна, заметив кое-что необычное. — Попробуй проанализировать его сущность, как я тебя учила.

Дракончик тут же послушался, после отчитался с некоторым замешательством:

— Я не понимаю, мой главный человек. Этот чужак очень странный...

— И в чем проявляется странность? — продолжала я расспрашивать дракончика.

Как удачно этот человек сюда пришел — у нас с Рейном слишком мало подопытных для изучения. С недавних пор я включала в программу обучения не только атакующие и защитные заклинания разной степени сложности, но и анализирующие. Ошибка Рейна во время сражения в лесу была еще в том, что он не осознавал разницу между своей силой и силой других магов. Научи я его анализу раньше, то исход мог бы быть другим. К сожалению, я никогда не была хорошим учителем, хотя в силу своего положения в прошлом мне приходилось обучать каким-то навыкам других. Что, в принципе, не сильно помогло мне при полноценном обучении.

— Не понимаю, — растерянно сказал Рейн. — Не понимаю совсем! Я глупый?

— Ты не глупый, — искренне ответила я. — Ты ленивый. Сейчас ты ленишься как следует подумать. Начни с очевидного, потом перейди в понятному, а после постарайся докопаться до истины.

Человек, которого привел Король Монстров, действительно был непростым. Его аура, его магия, кровь, текущая в его жилах — все вместе представляло собой дикую смесь. Словно наполовину он был человеком, а наполовину — монстром. Вместе с тем, гнетущего ощущения от него не исходило, как и подавляющего. Скорее, он казался необычным, но своим. Очень странное ощущение, которое, если я правильно поняла, и дала эта смешанная кровь. Но как её получили?..

Додумать я не успела, потому что Король Монстров и незнакомец подошли к нам с Рейном.

— Это кто? — спросил дракончик, но быстро исправился: — Добрый день!

— Гость, — сказал Король Монстров. — Рейн, тебя искала Элис. Помоги ей, пока мы поговорим с Лиссандрой.

Рейн безропотно подчинился, от чего мне было немного не по себе: после всего произошедшего меня волновало, что он так лег слушается других. Драконы по своему характеру не должны быть такими послушными! Это противоречит их природе. Но свое беспокойство мне пришлось отставить.

— И что твоему гостю нужно от меня? — спросила я.

Я была слепа, но этот факт не мешал мне чувствовать, как на меня смотрят, прощупывают и со всех сторон изучают, пытаясь определить, что я из себя представляю. Не только как маг, но и как человек.

— Лиссандра, ты ошибаешься, — холодно сказал Король Монстров. — Это не мой гость. А твой.

Мой? Вот так новости. Но к характеру Короля Монстров я уже немного привыкла, так что не удивлялась. Знала лишь одно — кого попало сюда не впустили бы. Хотя и того, что Король Монстров возьмет и уйдет через другой портал, не ожидала.

— Я Риштан, а вы Лиссандра, да? — постарался сгладить ситуацию мужчина. — Он вам ничего про меня не рассказывал, да? И по поводу моего дела не говорил, я так понимаю...

— Король Монстров? — я не удержалась и хмыкнула. — Он не слишком любит общаться с людьми, если вы не знаете.

— Мне трудно судить, — ответил Риштан. — Но некоторая... замкнутость и стеснительность в нем есть.

Я едва не рассмеялась — как, однако, ловко этот мужчина оперировал словами.

— Что вас привело ко мне? — спросила я прямо.

— Мне нужно узнать как можно больше о тех магах, которые пришли из другого мира, — сразу же посерьезнел мужчина.

— Кто вы? — спросила я.

— Я один из тех, кто столкнулся с вторженцами, — ответил Риштан. — Король Леса сказал, что вы многое знаете об этих людях. К сожалению, я не обладаю его силой, чтобы сокрушать своей мощью и ни о чем не думать, поэтому мне очень нужны любые сведения. Потому что у меня нет никаких мыслей, как сражаться с этими людьми. Разумеется, если они люди.

Столкнулся, да? И не умер, собирается сражаться... Если этот Риштан действительно столкнулся с кем-то из моего мира, то он должен быть невообразимо силен. Однако я не ощущала от него всеобъемлющей мощи как от Хэя или Короля Монстров. Тогда оставалось другое — он должен был быть потрясающе умелым, чтобы выжить в таком бою. И нести немалую ответственность на своих плечах, чтобы не бежать от подобной опасности, а искать способы с ней справиться.

— Они люди. Но вы не ответили на мой вопрос. Кто вы?

— Я так понимаю, что вы ничего не расскажете мне, пока я не скажу вам, да? — вздохнул Риштон. — Но это довольно сложный вопрос, на который однозначного ответа нет.

— Если вы действительно хотите узнать о них, то стоит попытаться, — я не собиралась отступать.

— Я правитель Эмеретта.

‍

Разве правитель может покидать свои земли? — удивилась я.

— Нет, конечно, — ответил Риштан, пояснив: — Я встретил этих вторженцев в Эмеретте.

Я не сдержала саркастического смешка — кажется, кто-то принимает меня за дурочку. Это из-за моего возраста или слепоты?

— Надо же, — не удержалась я от саркастического тона. — И как же они сюда попали?

— Ножками? — не поддался на мою провокацию Риштон.

Что ж, видимо, шутками не отделаемся, надо говорить прямо.

— Люди из другого мира появились в Алерте, как бы они добрались сюда? Только не вздумайте рассказывать мне сказки. Со стороны Леса Монстров стоит барьер, который даже такие умельцы не смогут легко пересечь. А горы... А горы едва ли не поют от магии. Ни телепорт, ни перелет не позволят проникнуть в Эмеретт.

— Море, — ответил Риштон, а я лишь расхохоталась в ответ.

— Море, да? Это даже не смешно.

Море намного страшнее гор. На карте я могла лишь видеть степень защищенности этой страны, но пожив в доме на границе, я четко понимала, что Эмеретт — самое идеально защищенное государство, которое мне встречалось. Король Леса, аномальные горы и море, в которых обитали существа, практически не уступающие по силе драконам — все это окружало Эмеретт, не давая врагам ни малейшего шанса для нападения.

— А что не так?

— Вы пытаетесь сказать, что не понимаете, что ардасты разорвут на кусочки всех, кто посмеет приблизиться к Эмеретту с нехорошими намерениями? Возможно, люди из иного мира и сильны, но не настолько, чтобы противостоять магически и телепатически одаренным монстрам, которых может ранить лишь пламя дракона?

Об ардастах я читала лишь в одной книге, а за все время проживания в этом мире я встречала только маленький отголосок их ауры, запечатленный совершенно случайно. Именно поэтому в первые дни я долго не могла понять, что за сила кроется в море.

— О чем вы? Ардасты — всего лишь красивая легенда, выдумка.

— В ваших жилах течет кровь этих монстров. И вы прекрасно общаетесь прямо сейчас. Когда отголоски легенды прямо перед тобой, то трудно воспринимать это как небылицу, — вздохнула я, не понимая, зачем король передо мной притворяется незнающим дураком. — Да и вопрос, зачем вторженцам проникать в Эмеретт, остается открытым.

— Чтобы похитить монстров. Разве они не охотятся за энергией? Где еще они столько найдут?

— Прямо в максимально защищенное убежище этих монстров, которые отнюдь не безобидные создания? — издевательски протянула я. — Ваше Величество Риштон, вы принимаете меня за слабоумную? Либо говорите как есть, либо не надейтесь получить от меня верную информацию.

Атаковать Эмеретт глава смог бы в одном случае — если бы переместил всю базу сюда, собарв настоящую армию. Вот только ни один мир не потерпел бы такого массового вторжения. Я не боялась разговаривать с Риштоном в таком тоне. Правитель он или нет, но сейчас мы не в его стране. Мы в Лесу Монстров, где правитель лишь один — Король Монстров. Худшее, что может случиться, — для меня закроют доступ в Эмеретт. Но какая мне разница, если из-за своего зрения я все равно вынуждена оставаться в пределах дома? И его положение меня не пугало. Я уже встретила свой худший кошмар, остерегаться всех и каждого не было ни малейшего смысла.

— Даже несмотря на то, что вас попросил Король Монстров? — в голосе мужчины я услышала легкое замешательство. — Ослушаетесь?

— Ослушаюсь? Ваше Величество, вы что-то путаете. Я не могу ослушаться, потому что не подчиняюсь ни ему, ни кому бы то ни было еще. Ни в этом мире, ни в каком-либо другом, — сказала я.

Все дружелюбие исчезло. Признаюсь, все эти экивоки порядком надоели. Я не знала это человека, да и моя благодарность Королю Монстров за спасение не распространялась так далеко.

— Сложно. И, пожалуйста, прекратите называть меня Его Величеством, в конце концов, я не король. Риштон, достаточно будет Риштон. Хорошо. Давайте поставим вопрос так. На какие ваши вопросы мне нужно ответить, чтобы вы дали мне информацию, Лиссандра?

— Меня не волнует, как вторженцы попали в Эмеретт, мне нужно знать, зачем они сюда пришли.

Я была абсолютно уверена, что Эмеретт — безопасное место. Все, что интересовало главу моей бывшей организации — энергия, которую можно тянуть из монстров, и сосуд для транспортировки в другой мир — было в Алерте. Отправлять кого-то, кто по силе будет сравним с целым войском, чтобы он смог проникнуть в Эмеретт, — неоправданный риск и бессмысленная трата ресурса. Глава бы никогда так не поступил, если бы у него не было весомой причины. Поэтому меня так интересовало, что же такое важное для главы было в Эмеретте, что он решился на такой шаг.

— Госпожа Лиссандра, так вас интересует, как сюда проникли вторженцы или нет? — с легкой долей ехидства спросил Риштон. — А то ваши вопросы кто-то расходятся...

— Меня интересует все, — ответила я, ни капли не смутившись. — Но причина проникновения в Эмеретт — единственно существенный вопрос, все остальное — лишь любопытство.

— Я могу строить лишь догадки, зачем эти люди пришли сюда, — ответил Риштон после некоторой паузы. — Но, видите ли, все эти догадки плотно связаны с тайнами Эмеретта, которыми я не могу поделиться с чужаками. При всем уважении, я вам не доверяю, пусть даже вы та, кто связана с Королем Леса. Да и какой вам смысл знать об этом?

— Риштон, видите ли. У меня на руках целый приют маленьких монстров. Детишек. И я отвечаю за их безопасность, здоровье и благополучие. Мне нужно понять, насколько сейчас безопасно в Эмеретте. А пойму я это лишь тогда, когда узнаю, зачем вторженцы пришли сюда, и смогу проанализировать, вернутся ли они снова. Те, с кем вы встретились, — это разведчики или специальные агенты? Они пришли разузнать обстановку или что-то сделать? Вам, кстати, эта информация тоже пригодится.

Наверное, мы могли бы еще долго перебрасываться словами, пытаться словить друг друга на чем, но Риштон решил быть откровенным:

— Лиссандра, тогда надеюсь, что и вы меня поймете, — сказал Риштон. — Вы отвечаете за этих детей, а я за всех тех, кто живет в Эмеретте. Я не смогу вам рассказать о том, зачем вторженцы появились в Эмеретте, не потому что не хочу делиться информацией, а потому что боюсь навредить жителям. Они значат для меня слишком много. Вы ведь заметили, что я не совсем человек? Не думаете же, что это стечение обстоятельств и случайность? Моя кровь — это отражение моей решимости защищать Эмеретт.

— Один из ваших родителей целенаправленно с ардастом... — я замолчала, не уверенная, что такие вещи стоит произносить вслух.

Риштон закашлялся, а после сказал:

— Магия упаси! Ардасты все-таки монстры, а не люди! Тут дело совершенно в другом. Видите ли, меня изменили в ходе эксперимента. Добровольного. Я обменялся с ардастами не только магией, но и кровью, что позволило мне не только приобрести не только силу, но и стать идеальным правителем Эмеретта. Монстры не будут слушаться человека. Люди, которые стоят во главе большинства стран, не станут сотрудничать с монстром. Единственный выход — быть и тем, и другим одновременно.

Значит, вот какова причина столь загадочный ауры. Вот только, боюсь, любопытному дракончику все это рассказать нельзя. Мало ли, как он отреагирует на слово «эксперимент».

— Я только не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? — сказала я Риштону.

— Чтобы вы хоть немного поняли меня. Чтобы попробовать завоевать ваше доверие. Чтобы убедить вас рассказать мне все о людях, которые представляют опасность для Эмеретта. Чтобы вы поняли, что у нас близкие цели. Выбирайте что-то одно или все сразу. Любой вариант — чистая правда, поэтому, надеюсь, хоть какой-нибудь их этих причин хватит, чтобы убедить вас поделиться информацией, — проникновенно ответил Риштон, а потом добавил: — И, кстати, ваши милые детишки-монстры, пусть и находятся в Лесу Монстров, все еще на границе с Эмереттом. А значит тоже под моей защитой.

— Еще аргументы будут в пользу одностороннего обмена информацией будут? — не удержалась я, хотя уже поняла, что расскажу этому человеку все, что смогу.

Пусть нахальный, пусть скрытный, но для хорошего дела не жалко. А бить плохих людей однозначно к таковому относится.

— Аргументы? У меня есть еще один. То, за чем пришли эти люди, мы хотим убрать из Эмеретта и отправить в более надежное место.

— Более надежное, чем Эмеретт? — я удивленно вскинула бровь. — Такое есть?

— Конечно. Это обитель божеств. Как только мы спрячем эту вещь, думаю, со стороны нападающих сразу пропадет интерес.

— Хорошо. Убедили. Сделаю вам одолжение и все расскажу, = вздохнула я.

— Я уже приготовил достойную плату за вашу помощь, — неожиданно сказал Риштон.

Я проигнорировала его загадочную фразу. Я совершенно спокойно рассказала о способностях бойцов организации, о способах противостоять им, опираясь на магию этого мира. Ничего во мне не шелохнулось, когда я рассказывала о тех, с кем вместе раньше сражалась. Картен был прав, называя меня предательницей. Но из его уст это было сродни комплименту. Пока я говорила, к нам присоединился Король Монстров и незнакомая девушка. Я практически не обращала на них никакого внимания — чем больше людей будут знать о людях организации, тем выше шанс, что этот мир отделается малыми потерями. К тому же, я сосредоточилась на рассказе, стараясь не упустить важных на мой взгляд деталей. Да и у Риштона было много вопросов.

— Пожалуй, на сегодня достаточно, госпожа Лиссандра, — сказал Риштон, подловив момент, когда я замолчала. — У меня и без этого голова кипит. Огромное спасибо за ваше содействие, оно неоценимо.

— К сожалению, все, чем я могу вам помочь — это информация, — пожала я плечами. — Хотя помощь в бою была бы уместнее, но, увы, нынче я не в том состоянии.

— Думаю, ваше состояние продлится недолго, — с теплотой сказал Риштон, а потом со значением добавил: — Пару-тройку часов максимум.

— Что? — не поняла я.

— Спи, — вдруг сказал Король Монстров, а я почувствовала, как заклинание свалилось на меня подобно тяжелой бетонной плите. — Исцеление болезненно, будет лучше, если ты не будешь в сознании.

Я поняла, что заваливаюсь набок, но упасть мне не дали. Нет-нет, это совсем нехорошо, зачем они?..

Глава 7

Хэй

Порталы — это самый надежный, хоть и трудозатратный, способ попасть в нужное место. По крайней мере, они общедоступны и не вызывают столько вопросов, как путешествие по тайным межпространственным тропам, факт существования которых нужно скрывать. И если раньше мне как-то удавалось отшутиться, отсмеяться, но сохранить все в тайне, то, боюсь, нынче Лиссандра мне этого не позволит. Она слепая, но вместо слабости это превратилось в преимущество: магическая сеть, которую она раскидывала для ориентации в пространстве, была настолько чувствительна, что я не смог бы скрыть даже свой вздох.

Поэтому оскорблять и себя, и ее откровенной ложью о моих способностях не хотелось. Приходилось использовать исключительно порталы. К тому же, создать несколько порталов для меня было проще, чем для повара приготовить ужин. Да и в случае с тропами иногда можно было промахнуться, а вот с порталами всегда все отлично. Любые сбои, если ты знаешь, что делать, исключены. Я был абсолютно уверен, что уж я-то точно знаю, что делать.

Но когда я вместо того, чтобы оказаться в зале, где мы с Лиссандрой и детишками часто собирались по вечерам, очутился посреди леса, то на секунду засомневался в своих навыках. Справа в километре вспышки магии, слева от меня горел огненный магический барьер. Огромный шар огня пронесся рядом, заставив меня на голых инстинктах уйти из зоны поражения, попал в барьер и заставил огонь полыхать сильнее.

— Аккуратнее, мой неглавный человек! — крикнул... Рейн?

— Что случилось?! — спросил я, доставая меч и наполняя его магией.

Кто на них напал? Чем занимался Король Монстров? Почему не сработала защита? Где остальные дети и Лиссандра?

Быстрая оценка ситуации — не самая моя сильная сторона, но понять, что все живы и относительно здоровы, я мог. Под мощным щитом практически все монстры, кроме Сильви. Элис теснит кого-то со странно-знакомой аурой, а Лисса сражается... с Королем Монстров? Да что тут происходит?!

— Мой главный человек сказала, что научит этих дураков, что причинять добро и наносить благо — плохая идея, — ответил Рейн. — Я ничего не понял, но делаю то, что мой главный человек мне сказал.

— И что же твой главный человек тебе сказал? — спросил я, сразу же останавливая свои догадки: пока не спрошу и не увижу своими глазами, навряд ли что-то пойму.

Что бы тут ни случилось, ситуация явно было под контролем Лиссы. По крайней мере, сейчас. Я с сожалением осмотрел то место, где раньше был дом. Даже обустроиться нормально не успели.

— Сказал, чтобы я не пускал ту человечью горе-целительницу в город, — ответил Рейн. — Иначе она убежит и позовет кого-нибудь на помощь глупому королю Риштону и еще более глупому Королю Монстров. И тогда случайно можно не только побить, но и прибить кого-то.

Риштон? Так вот почему аура была такой знакомой. И что он забыл в лесу? Король Монстров мог его терпеть, даже неплохо относился, но до дружеских отношений им было далеко. Так, если Риштон явился в лес с какой-то целительницей, то это наверняка Астра — именно она сопровождала правителя Эмеретта обычно.

— Рейн, не плюйся и не кидайся заклинаниями, она никуда не убежит, — сказал я, после чего крикнул: — Астра, ты? Выходи, ничего не случится.

— Г-г-господин Хэй! — обрадованно всхлипнула девушка, вылезая из кустов. — Вы пришли меня спасти?

Невысокая блондинка, которую большинство мужчин признали бы редкой красавицей, шла в мою сторону. Вместо того, чтобы экономить энергию на всякий случай — в конце концов, она не могла адекватно оценить ситуацию — она использовала свои силы, чтобы стереть с лица грязь, поправить волосы и привести одежду в надлежащий вид. И зачем она?.. А, магию под хвост монстрам, ну как я мог забыть, что эта девушка одна из этих. Просил же Риштона не брать её туда, где мы можем встретиться. И что мне теперь делать? И, самое важное, если Астра что-то вытворит, то как мне потом об этом говорить с Лиссой?

— Нет, я пришел не спасать тебя, — я постарался сразу же прояснить ситуацию. — Я вернулся домой. А вот как вы с Риштоном оказались тут, если я вас не приглашал?..

— Все такой же неприступный, мог хотя бы притвориться, что рад меня видеть, — притворно-обиженно надула губы Астра, заставив меня поморщиться от этого детского жеста.

— Это еще зачем? Притворяться, что рад видеть, если не рад видеть? Это как ложь! А мой человек Хэй не мудак, чтобы лгать, — заметил Рейн, присел на мою голову и едва не свалился — подрос-таки.

Но сообразил быстро, тут же переместился на мое плечо, обвил хвостом шею, чтобы не свалиться.

— Нас пригласил Король Монстров, так что все официально, — ответила Астра, проигнорировав Рейна. Это она, конечно, зря. — Хотя, если я правильно помню, Риштона ты рад видеть в любой момент. В отличие от меня.

— Потому что Риштон мой друг, — вздохнул я.

— А я — нет?

— Ты — нет.

— Тогда кто я? — не отставала Астра.

Терпеть не могу настырных людей, но сказать прямо, что она не больше, чем навязчивая и неинтересная мне женщина было бы слишком жестоко. Поэтому проще не обращать внимания.

— Ты бесполезный чужой человек, который вломился в наш дом и обидел моего главного человека! Вот ты кто! — безапелляционно заявил дракончик.

— Маленький невоспитанный за...

— Астра, — резко перебил я девушку. — Это дракон, если ты не заметила. Ему плевать, Король Монстров тут хозяин или я. Это его территория, ему тут принадлежит все.

— Даже ты, человек Хэй, — сказал Рейн, крепче сжимая хвост вокруг моего горло.

— Даже я, — не стал отрицать.

— И зачем ты мне это говоришь? — подозрительно спросила Астра.

Что ж, она никогда не отличалась особой сообразительностью.

— Затем, что если ты его обидишь, и он захочет сделать из тебя угольки, навряд ли кто-то станет его останавливать, — без зазрения совести соврал я. — А теперь расскажи, зачем Король Монстров позвал Риштона и тебя. И как вообще все скатилось к сражению.

Не то что я не догадывался. Риштон умен, отлично умеет чувствовать ситуацию, а также знает, как я ненавижу настырных женщин. Без весьма веской причины он никогда бы не притащил сюда женщину, которая набивается мне в любовницы. Однако я прекрасно знаю, что несмотря на свой характер и недогадливость, Астра — превосходная целительница, одна из лучших в Эмеретте. С учетом состояния Лиссандры и непонятного беспокойства Короля Монстров, которое я не так давно заметил, все сходилось. Зараз-за! Надо было ему рассказать раньше, что Лисса просила не восстанавливать зрение. Но я и подумать не мог, что он захочет вмешаться. В его природе заложена забота о монстрах, но уж никак не о людях.

— Риштон не так давно наткнулся на вторженцев из другого мира, которые ошивались недалеко от реликвии. Если бы не ардасты, боюсь, он бы не выбрался живым. Когда что-то непонятное случается, он всегда к тебе или Королю Монстров. Тебя не было, вот и связался с Королем. А тот ему условие: тебе все женщина расскажет, а ты взамен найди способ вернуть ей зрение. Поэтому Риштон меня с собой и взял, — сказала Астра, поглядывая в ту сторону, откуда доносились звуки сражения.

Я кивнул: как и предполагал. В отличие от нее, ни я, ни дракон не беспокоились: если до сих пор никто не пострадал серьезно, то и не пострадает.

— А потом?

— А потом она взбесилась и...

— Врешь, — возразил Рейн. — Потом вы ее зачем-то попытались усыпить! И потащили куда-то от дома! Поэтому я вмешался, чтобы мой главный человек проснулся!

Казалось, дракончик на моем плече сейчас лопнет от злости. Или сам себя подожжет: от его тела исходил нестерпимый жар, свидетельствовавший о потере контроля. Я положил руку ему на голову и медленно попробовал стабилизировать потоки. Я и не такой жар могу выдержать, но ходить с ожогами мне не хотелось.

— Никто ей не собирался вредить! — огрызнулась Астра. — Во сне исцеление проходит быстрее! Разве ты не хотел, чтобы твоему человеку вернули зрение? Но взял вмешался и все испортил.

Зрелая женщина, которая спорит и препирается с ребенком, вызывает еще большее отвращение, чем навязчивая. И после всего Риштон еще удивлялся, почему я ее терпеть не мог?

— Но мой человек не хотела этого! Значит были причины! У нее больше опыта, чем у меня, поэтому она знает больше, и ей легче принять правильное решение, — отчеканил Рейн. — Вы сделали огромную глупость, не выслушав ее. Вроде бы столько живешь, такая старая, а не понимаешь очевидных вещей!

Я даже не попытался замаскировать смех: высказывания Рейна — это что-то с чем-то. Вон как Астра покраснела.

— Ладно, пора посмотреть, что осталось от Короля Монстров и Риштона. И есть ли смысл их спасать, — усмехнулся я.

— Весело тут у вас, — отметил я, оглядывая открывшуюся картину.

Поваленные деревья, выжженная магией земля. И не только магией — следы особых ударов мечом покрывали все поле битвы. Растрепанная и запыхавшаяся Элис пылала гневом, а ее желание убивать сдерживало только заклинание Лиссы.

Король Монстров и Риштон были вполне себе живы, здоровы, хотя и неподвижны — ледяная клетка не давала им шевелиться и использовать магию. Что ж, вот и ответ на вопрос, который я нередко себе задавал, — кто сильнее, Король Монстров или Лиссандра.

Лисса. Причем без зрения и с не до конца восстановленной магией. Впечатляет, особенно когда знаешь, что Короля Монстров не проймешь какими-то хитроумными фокусами или нестандартными трюками.

Я вздохнул, ощущая как давно забытое чувство скребется в душе. Любопытство. Как давно меня интересовали силы другого человека? Я и не вспомню, хотя на память грех жаловаться. Лисса, наверное, находится на уровне божеств этого мира. Что ж, оставалось надеяться, что другие люди из мира Лиссандры не настолько сильны, иначе наш мир обречен.

— Стоит мне выйти за порог, как порога уже и нет, — спокойно заметил я, улыбнувшись совершенно спокойной Лиссандре. — Что тут случилось?

— Рейн, можешь проверить щит на остальных детях? — спросила Лиссандра.

— Конечно, мой главный человек! — дракончик слетел с моего плеча и упорхнул в сторону.

Надо же, какой послушный. Думаю, тот случай с Лиссой, когда она едва не погибла, сильно его напугал, поумерил пыл и обычную драконью строптивость. Надолго его хватит?

— Что произошло? — неожиданно зло усмехнулась Лиссандра, глядя на меня расфокусированным взглядом. — Может, стоить спросить у этих двоих? Или той девицы, которая прячется за твоим плечом?

— Люди слишком странные, — сделал вывод запертый в ледяной тюрьме Король Монстров. — Я хотел помочь восстановить зрение человеку дракона. А она в ответ на мои добрые намерения напала на меня.

— Может, не стоило её перед этим усыплять? — резонно сказал Риштон. — И провоцировать дракона?

— А стоило смотреть, как Хэй ходит с унылым выражением лица, а дракон сжигает все, что мешает этому человеку? — сказал Король Монстров.

Что ж, хорошо, что здесь я и Риштон — Королю проще говорить нормально, а не односложно.

— Стойте, — вмешалась Элис. — Если вам хотели вернуть зрения, госпожа, то почему мы с ними деремся?

Девушка растеряла весь свой пыл, непонимающе глядя на Лиссандру. Заклинание удерживания спало, и Элис отошла подальше от Риштона, которого едва не убила.

— Вам стоило сделать только одно: спросить мое мнение, — прервала спор Лиссандра. — Хэй, этим двоим...

— Можно доверять, — сразу же я понял Лиссу. — Для надежности могу наложить на них заклинание сохранения тайны.

— Было бы неплохо, — сказала Лисса, после чего уверенно подошла к коряге и уселась на нее.

Ее взгляд по-прежнему оставался расфокусированным, тем не менее, Лисса двигалась так уверенно, словно зрение к ней вернулось. Она что-то придумала взамен зрению? К сожалению, задать этот вопрос не получится: Лисса стала объяснять Элис причину, по которой нельзя вернуть зрение. По крайней мере, в ближайшее время. Хотя я и сам об этом догадался, но послушать кое-какие нюансы от меня ускользнули было интересно.

Чем сильнее магия, тем труднее изменить судьбу. Например, поменять жизненный путь дракона, пусть и маленького, требует огромных усилий, ведь магии в нем много. Сделать это может только сильная видящая, которая знает, в какое ответвление русла направить поток судьбы и какую «плотину» для этого поставить. Богиня Воды как раз и являлась сильной видящей. А вот «плотиной» стало зрение Лиссандры. Фактически, это плата. И чем серьезнее изменяют жизнь другого существа, тем больше плата. Для Лиссы, которая обладает колоссальной магической силой, это было всего лишь зрение. Для большинства обычных магов такая помощь дракончику стоила бы жизни.

— Видящие, по своей сути, весьма добры. Они всегда выбирают самую благополучную судьбу из возможных, — сказала Лиссандра, а потом светло улыбнулась: — Если платой за изменение стало мое зрение, то это был наилучший выбор из возможных.

— Но я все равно не понимаю, почему нельзя теперь вернуть зрение, когда судьба уже изменена! — воскликнула Элис.

— Убери плотину — и куда пойдет поток? — усмехнулась Лиссандра. — Все не так просто. Если я верну зрение, то жизнь Рейна может легко разрушится. К тому же, я рассказывала, что случается, если встречается земледелец со слабой энергией, сравнимой с ручейком, и король, в котором магической силы чрезмерно много и чья судьба похожа на реку. Жизнь первого легко исчезнет, потому что река легко поглотит ручеек. У нас с Рейном может случится похожее — моей магии намного больше, чем у семилетнего ребенка. Если я позволю этому случится, то уже ни Богиня Воды, ни иная сильная видящая ничем не поможет. Разумеется, слепота — это не навсегда, Элис, не стоит так переживать. Когда судьба Рейна станет сильным потоком, уверенно идущим по нужному руслу, я верну себе зрение. С моей магией это совсем не сложно. Признаться, я могу сделать это в любой момент.

— А можно теперь объяснить все нам? — спросил Риштон. — Хотя, нет, пожалуй, лучше освободите, без объяснений я как-то проживу. Хэй, будь другом, а?

Надо же, кто подал голос. Предупреждал же Риштона, чтобы не относился к просьбам Короля Монстров, восприятие реальности которого уж сильно разнится с человеческим, с такой беспечностью. Я сделал вид, что собираюсь подойти к нему, а потом на полпути свернул в сторону Лиссандры, с удовольствием наблюдая, как на лице Риштона мелькает разочарование. Над старыми друзьями так приятно подшучивать. Пусть посидит пока.

— Лисса, ты не пострадала? — спросил я, когда оказался рядом с ней.

Конечно, она сильная. Но в отличие от всех участников боя самая разумная, наверняка ей пришлось сдерживаться, чтобы никому не причинить серьезного вреда. А потому пару царапин могла заработать.

‍

— Нет, конечно, — ответила она, поднимая голову. — А ты?

— Что мне сделается? — улыбнулся я, хотя и понимал, что она навряд ли видит мою улыбку.

— Вы любовники? — спросила Астра, о существовании которой я, да и все остальные, умудрились забыть.

— У нас не такие отношения, — мы с Лиссой ответили вместе.

— А какие? — тут же поинтересовалась Астра.

Раздражает. Еще не хватало, чтобы Лиссандра надумала себе что-то лишнее, только-только начали налаживать отношения в нужном направлении, как... Я глянул на абсолютно непроницаемое лицо Лиссы и усмехнулся. Потрясающая выдержка. Какой была её жизнь эти двадцать семь лет, чтобы она получила такой совершенный контроль над своими эмоциями? Со мной все понятно — прожитые годы и наследственность сыграли свою роль, но что с ней? От таких вопросов людям все-таки свойственно либо смущаться, либо раздражаться.

— У этой женщины есть хоть капля такта? — спросила Лисса шепотом.

— Тяжелое прошлое наложилось на тяжелый характер, поэтому не думаю, что хоть что-то найдем, честно сказал я.

Даже зная её прошлое и причины, из-за которых Астра себя так вела, терпеть её было трудно.

— Астра, — холодно сказал Риштон. — Не перегибай палку. Помнишь, что я тебе говорил?

— Это обычный вопрос, — улыбнулась Астра. — Неужели мне даже поинтересоваться...

— Дружеские отношения, — перебила её Лисса. — Хэй, я так понимаю, больше никто никаких глупостей делать не станет, верно? Я тогда выпущу их. Эти ледяные клетки не очень хорошо влияют на магический баланс. Я не знала другого способа сражаться, чтобы никому не навредить. Сейчас я не в лучшей форме...

Последние две фразы Лисса прошептала еле слышно. Как же. Не в лучшей форме. Всем бы быть в такой «не лучшей» форме. Хорошо, что она это сказала тихо, иначе и Король Леса, и Риштон точно бы заплакали. Король Леса всегда гордился своей магической силой, а Риштон обожал придумывать заковыристые заклинание. Понимание, что их победила девушка, у которой даже магический резерв не восстановился, слишком сильно ударит по гордости.

— Элис, — сказала Лиссандра, обращая внимание на все еще воинственно настроенную девушку, которая до сих пор не вложила меч в ножны. — Ты же знаешь причины, по которым они так действовали.

— Знаю. Но мне безразличны, насколько благородны их причины, если они подвергли жизнь Рейна опасности, — ответила Элис, но под взглядом Лиссы стушевалась: — Я схожу за детьми и Рэцу.

Лиссандра кивнула, потом что-то прошептала, щелкнула пальцами, и ледяные тюрьмы исчезли в мгновение ока, позволив Королю Монстров и Риштону оказаться на свободе.

Я подошел к Королю Монстров и быстро перекинул ему часть энергии — эта ледяная тюрьма и впрямь забрала много силы. Риштона подлатала Астра: непрерывный яркий зеленый свет окутал фигуру правителя Эмеретта, а потом, исцелив даже мелкие царапины, погас.

— Я ухожу, — сказал Король Монстров. — У меня много дел.

Надеюсь, это не пойти и перебить сотню каких-то охотников, чтобы вернуть себе уверенность в собственных силах? Спросить я не успел, потому что Король Монстров развернулся и исчез. Ну, хотя бы целый и невредимый. Поговорить с ним не мешало бы: он мастер делать странные выводы. И что он решит исходя из нынешней ситуации, когда решил помочь человеку и полностью в своем стремлении провалился, трудно вообразить.

— И что теперь? — вздохнул Риштон.

— Теперь? Теперь тебе нужно хотя бы временно выделить нам с Лиссой и детьми дом в Эмеретте, раз уж этот вы разрушили, — без капли стеснений сказал я. — Большой дом с большим садом и хорошей защитой.

— Вам с Лиссой и детьми? — спросила Астра, округлив глаза. — Значит, у вас не такие отношения? Дру-у-ужеские.

— Да, дружеские, — невозмутимо подтвердила Лиссандра, вставая и подходя поближе.

— И тебя совсем не волнует, что сейчас я держу Хэя за руку? — спросила Астра.

Как можно вести себя так глупо?

— Ты это зря, — спокойно сказала Лисса. — Лучше отпусти его руку.

— А что? Ревнуешь? — нахально улыбнулась Астра, вцепившись в мою руку так, что я мог бы стряхнуть эту девицу, лишь убив.

Что ж, надеюсь, её кто-нибудь отцепит, иначе я и впрямь прибью ее.

— Лиссандре нет смысла ревновать, — вмешался я, но Лисса лишь усмехнулась:

— Всего лишь предупреждаю. Ревновать тут буду совсем не я.

— А кто?

— ТЫ! Покушательница! — громко заорал дракончик. — А ну отойди от моего человека! Даже если он не мой главный человек, то это все еще мой человек! Отойди, кому сказал!

Рейн летел с максимальной скоростью, на которую был способен. К счастью, в его лапах болтался Арч, потому скорость была не настолько большой. У меня была возможность вырвать свою руку у Астры.

— Эй, не отходи, не вздумай! — тут же заорал Арч. — Отойдешь — он тебя спалит!

— Арч, зачем ты рассказал мой план этой женщине? Ты с ней заодно?! — возмутился Рейн.

— Я заодно с Лиссандрой, которая не одобрит наличие поджаренных трупов около дома. Они, знаешь ли, отвратительно пахнут, — ворчливо заметил Арч. — То есть, остатков дома. Нам еще и в лесу ночевать теперь, да? Рейн, ну зачем ты разрушил дом?!

— Я не разрушал! Только половинку. Четвертинка принадлежит Сильви и Вайту, а еще четвертинка — Элис. Ты же сам видел, как она кричала, что пусть горит все синим пламенем. И шандарахнула мечом в сторону чужого мужского человека! Может мне и его подпалить?!

Я грубо спихнул Астру в руки Риштона и встал перед ними, надеясь, что Рейн не станет кидаться огненными шарами в меня.

— Не нужно ни в кого плеваться, — спокойно сказала Лиссандра.

— Но хоть волосы этой покушательнице на моего человека вырвать можно? — расстроенно спросил Рейн.

— Нельзя, — сказала Лиссандра.

— Не расстраивайся, меня обязательно на нее стошнит, — сказал Арч. — Только подлети поближе.

— Кхм, прошу прощения, но может для начала мы просто поговорим? — предложил Риштон. — В большом просторном доме в Эмеретте, как вы и хотели? У меня как раз будет тот, что подойдет под ваши требования.

Глава 8

Эмеретт, летняя резиденция правителя. Спустя час.

Лиссандра

— Не так давно к нам проникли странные люди, которые пытались найти... реликвию, — Риштон запнулся, но продолжил: — Их сила на уровне ардастов, что меня, без капли преувеличения, испугало. Да и сейчас, признаться, пугает почти до дрожи. Я хотел найти тебя, ты же обычно знаешь, что в мире творится, спросить, откуда вылезли эти. Отправился в лес, но встретил Короля Монстров. И он сказал, что у него сейчас гостит человек, который как раз об этих вторженцах много знает. Но за то, что Король Монстров сведет с этим человеком, нужна плата. Сказал, что надо восстановить зрение по-быстрому. Ну, он знает твое отношение к Астре, поэтому мы решили все сделать по-быстрому. Мы с Лиссандрой поговорили, Король Монстров её усыпил, а дальше...

— А дальше я увидел, как вы куда-то тащите моего главного человека, — фыркнул Рейн, ворочаясь в моих руках.

Кажется, он ко мне надолго приклеился: всю дорогу сжимал хвостом и лапами так, что если бы не магия, то я осталось бы без рук. И только за то, что они так напугали дракончика, я хотела вернуться в прошлое и накостылять им повторно.

С другой стороны, если бы я тогда не услышала голос Рейна, то могла бы и не сбросить заклинание Короля Монстров. На крик дракончика, который орал все слова, которые не что орать, а даже вслух произносить запрещалось (кажется, нравоучительной беседе с Арчем быть), выбежала Элис и все монстры. А дальше дому пришел конец, лесу пришел конец, и моим исцелителям тоже едва не пришел конец.

— Понятно, — вздохнул Хэй. — Ты повелся на слова Короля Монстров, Риш, разрушил мой дом, напугал детей, заставил мою болеющую подругу сражаться...

Надо же, оказывается, Хэй способен кого-то дразнить! Все эти слова он явно говорил не всерьез.

— Бывает? — ответил Риштон. — Зато у вас теперь в распоряжении шикарный особняк, который лучше вашего предыдущего. Так что от всего произошедшего есть один серьезный плюс, правда, госпожа Лиссандра?

Особняк и впрямь был роскошен. Взять хотя бы столовую, в которой сидели: мы все не только уместились за одним огромным столом, рассевшись каждый на свой стул (не считая дракончика), но еще и места остались. Все — это вообще все: я, Хэй, детишки, Рэцу, Элис, Риштон и даже Астра.

Один плюс? Тогда, пожалуй, целых два. Потому что я наконец-то поняла, как использовать магию, чтобы «видеть». Подумать только, сколько я разрабатывала сложнейших заклинаний, сколько теорий пыталась применить, сколько ломала голову. Провал, провал, провал. Но стоило мне попасть в критическую ситуацию, как решение пришло самой собой. Такое естественное и такое своевременное. Раскинуть магическую сеть, но не втягивать её в себя обратно, а использовать постоянно. Нужно рассмотреть что-то подробнее? Уплотнить в том месте «сеть» — и картинка станет четкой. Если бы я объясняла людям из своего мира, то привела бы в пример разрешение картинки и пиксели. И я подозревала, что эту технику можно применить не только для того, чтобы видеть, но и слышать.

— Да, плюс есть, — подтвердила я. — Элис хорошо потренировалась, а я научилась «видеть» с помощью магии.

В комнате тут же поднялся шум и гам. В основном, благодаря детишкам, но и начавшая плакать Элис внесла свою лепту. И чего они? Почему они вообще устроили из потери моего зрения такую трагедию, а из восстановления, пусть и неполного, праздник. И ладно бы дети, но Рэцу и Хэй! С ними-то что. Сидят, улыбаются. Улыбающийся тигр, только подумать! Да и Хэй, который обычно позволяет себе только сдержанную усмешку, сейчас слишком радостный.

— Мой человек, мой человек, ты тогда можем вместе с тобой осмотреть дом? — радостно спросил дракончик. — Пошли, пошли, мы обязательно должны осмотреть наш новый дом.

— Хорошо, — послушно ответила я, даже не став возражать на этот «наш».

К нам с Рейном, разумеется, присоединились и все остальные. Хэй сказал, что останется поболтать с Риштоном, а вот Астра засобиралась. Я «видела», как она пошла в холл, подошла к комнате для переодеваний. В этом роскошном доме нельзя было ходить как попало: нужно обязательно снять верхнюю «уличную» одежду и сменить обувь на «домашнюю». Вот Астра и пошла переодеваться обратно. Ладно, роль хорошей хозяйки поиграю попозже, сейчас надо осмотреть дом вместе с Рейном и остальными. Да и проверить мою изобретенную «сеть» не на зрении, а на слухе, стоило бы. Как раз внизу остались Хэй и Риштон, почему бы не послушать, о чем они там болтают? Тем более, в свои тайны они меня посвящать не собирались. А наличие неведомой реликвии, за которой охотятся люди из организации, меня не радовало. Я последовала за восторженным дракончиком, который выбирал себе в комнату, и в то же время раскинула «сеть». Получилось!

Я слышала разговор Риштона и Хэя ничуть не хуже, как если бы сама присутствовала на месте.

— Лучше расскажи мне, Риштон, за какой реликвией приходили вторженцы, — сказал Хэй. — Их в Эмеретте столько, что, боюсь, сосчитать будет трудно.

— За той самой, — ответил правитель Эмеретта

— Неужели?..

— Да, за ней. Иначе, как ты думаешь, почему я так всполошился? Если её найдут и уничтожат, то сам понимаешь, что будет. её нужно срочно переправить божествам, иначе все закончится плохо. Для всех нас.

— Но ты же понимаешь, что покинуть Эмеретт — это сразу же лишиться защиты ардастов. И стать легкой мишенью для людей из другого мира. С учетом, сколько времени понадобится для путешествия, то план провалится и ты только облегчишь врагам их задачу. К тому же, как мы сможем обеспечить надежную охрану? Ты, я, Король Монстров — этого мало, — для того, чтобы понять, как Хэй беспокоится, не нужно было даже усиливать чувства магией. — И ты не боец в данном случае.

— Я думал о том, чтобы пойти тайными тропами, — сказал Риштон, заставляя меня изо всех сил сдерживать дыхание, чтобы не выдать себя.

О таком я еще не слышала, что за тайные тропы? О чем он?

— Но нас все равно мало для полноценной защиты реликвии. Среди вторженцев есть воины такого уровня, которые вполне способны меня отвлечь. Не победить, но в данном случае и этого хватит.

— А Лиссандра? — спросил Риштон. — Она сильнее Короля Монстров, если бы она пошла с нами, то...

— То легко поняла, в чем суть тайных троп, и догадалась бы, кто я такой.

— А ты ей не сказал, что ты на самом деле...

К сожалению, договорить Риштон не успел, потому как снизу раздался оглушительный вопль Астры. Настолько оглушительный, что я решила, будто её там убивают.

— И чего так орать из-за маленькой неприятности, — пробормотал Арч так тихо, что, не используй я магический слух, то в жизни бы не услышала.

Маленькой неприятности? И что учудила эта маленькая зараза?

-Арч, — строго сказала я. — Что ты сделал Астре?

— Я? Я ничего.

— Арч. Поздно, я все слышала. Лучше скажи сейчас. Это ведь не что-то опасное?

— Арч! Ты сделал что-то это женской человечке?! — возмутился Рейн. — Неужели сделал?!

В нем было столько негодования, обиды, словно Арч обидел самого Рейна и всех его родичей до первого поколения. И когда дракончик успел так поладить с целительницей? Какой-то... непорядок.

А, нет, порядок.

— Арч, ненавижу тебя! — обиженно всхлипнул Рейн. — Сделал ей гадость и без меня! Как так можно?!

И в самом деле, почему Рейна с собой не взяли? Зато мне можно расслабиться — никого серьезного вреда этой Астре не нанесли.

— Так что ты сделал, Арч? Обещаю, ругаться не буду, — сказала я, даже не приврав.

Хоть я и считала, что стоит воспитывать детей в строгости, пресекать нехорошие поступки и мелкие пакости, но ради Астры, пожалуй, я сделаю маленькое исключение.

— Маленькую неприятность, — сказал Арч. — Я сделал маленькую неприятность в ее левый сапог вместо туалета.

— Если это неприятность маленькая, то почему она так кричит? — поинтересовалась я.

— Простите, — тихо сказал Вайт. — Это, наверное, потому что в ее правый сапог я сделал неприятность большую.

— Понятно, — сказала я, впервые испытав абсолютно нерациональное и бессмысленное желание хихикнуть. — Что ж. Как и обещала, ругаться я не буду. Но взамен, раз вы все-таки провинились, вы в течение часа будете осматривать все этажи дома, кроме первого. Или отдыхать. А я пойду вниз и буду разбираться с ситуацией.

Получив нестройных хор согласий, я спустилась вниз. Разумеется, никаких разборок с Астрой я не планировала. А вот пойти к Хэю и Риштону, чтобы подслушать разговор, а в случае необходимости и души из них вытрясти — это с удовольствием. Реликвия, о которой они говорили, опасна. Только одним свои существованием угрожает детям, превращая Эмеретт в цель организации. Мне плевать, что за тайные тропы, кто такой Хэй на самом деле, но если из-за своей скрытности он подвергнет детей опасности, то лучше ему во всем признаться прямо сейчас.

Я стояла за углом и подслушивала, как Астра ругается. Хорошо, что там был Риштон, который настойчиво убеждал целительницу просто уйти, а не поддаваться порыву «надрать этим мелким гаденышам хвосты, морды и лапы». Ну-ну, я бы посмотрела, кто и что кому надрал. Меня так и подмывало навесить на нее маленькое и почти безобидное заклинание невезения, но я себя сдержала. Во-первых, слишком детский поступок, а во-вторых — маленькие неприятности от Арча и Вайта мне все равно не переплюнуть.

Когда Астра ушла, а Риштон вернулся к Хэю, я бесшумно последовала за ними. В скрытности я всегда была асом. Конечно, можно было продолжать свое неблаговидное дело, подслушивая их с помощью придуманной мной «сети», но если они поставят заглушку или Хэй проверит дом на магические колебания, то я сразу попадусь.

Именно поэтому я стояла за дверью комнаты, где Хэй и Риштон разговаривали. Все шло отлично, пока сзади не раздалось громкое:

— Мой главный человек, а что ты тут такое интересное делаешь?

Что ж. Если Хэй и Риштон не совсем глухие, то они точно все слышали. Я бессовестно скрывала себя магией, дракон не менее бессовестно меня «сдал», поэтому тут даже не выкрутишься. Оставалось лишь говорить правду:

— Я подслушивала.

— О! Здорово как! Это интересно, мы с Арчем так уже делали, — сознался Рейн.

Дверь открылась и из комнаты показался Хэй:

— Вы тут и дальше будете подслушивать или зайдете внутрь?

Я вошла за Хэем и, выбрав кресло, которое мне показалось наиболее удобным, молча уселась в него. Рейн тут же умостился у меня на коленках, а моя рука сама собой потянулась к его спинке, чтобы погладить.

— Кхм. Лисса, не скажешь, что ты подслушала, чтобы мне не повторяться? — спросил Хэй с долей неловкости.

— Про реликвию. Ну, или артефакт. Что это за реликвия? Та, из-за которой сюда явились люди из другого мира, — сказала я.

— Могу лишь сказать, что она выполняет одну очень важную вещь в этом мире. И она должна оставаться в целости и сохранности, если мы не хотим, чтобы все мировые устои рухнули, — сказал Риштон.

— А подробнее?

Как будто такая ничтожная информация что-то даст.

— Зачем тебе? — спросил Риштон.

— В зависимости от свойств этой реликвии я могу попытаться её спрятать. Спрятать так, что никто и никогда её не найдет, если точно не будет знать, где она находится, — ответила я. — Конечно, мне нужно понимать, есть ли у нее особенных магический фон, защита от магии или физического воздействия, сродство со стихиям, способность аккумулировать энергию внутри себя.

Хэй с Риштоном переглянулись, после чего Риштон покачал головой и ответил мне:

— Ничего из этого я не могу рассказать. Реликвия уже спрятана, но ее все равно нашли.

— Я прячу вещи иными способами, — раздраженно заметила я. — И, если я говорю, что у меня может выйти, значит, может.

— Мой человек никогда не врет, — заметил Рейн. — Почему ты не хочешь ей рассказать?

— Хочу, но не могу, — ответил Риштон. — К сожалению, некоторые вещи не в моей власти.

— Хорошо, — нахмурился дракончик. — Не можешь рассказать моему главному человеку — расскажи мне, а я потом расскажу ей. Я — дракон, мне все можно, все в моей власти.

— Извини, Рейн, это секрет, поэтому я никому не могу сообщить информацию о реликвии.

— Секрет от дракона? — искренне удивился Рейн. — Только глупые люди могут хранить секреты от драконов. Ты же не глупый, ты же не будешь хранить от великого меня секреты?

— К сожалению, лишь немногие люди истинно умны, — философски заметил Риштон. — Так что буду.

— Я, кажется, понял одну очень важную вещь. Странно, что я до нее раньше не додумался, — сказал Рейн, потягиваясь всем телом у меня на коленках.

— Что ты понял? — добродушно поинтересовался правитель, ничуть не уязвленный словами дракона.

— Понял, что присвоил всех умных людей себе. И больше никого не осталось. Ну и ладно, — сказал Рейн, после чего наклонил голову и вкрадчиво так сказал: — Так точно рассказать об этой реликвии не можешь?

— Не могу, — рассмеялся Риштон.

— А показать? — спросил Рейн.

— И показать не могу.

— А если я найду?

— Ну попробуй, — улыбнулся Риштон. — Эмеретт — огромный город, это невозможно, тем более, ты даже не знаешь, что искать.

-Пф-ф-ф, — презрительно фыркнул лракончик. — Как будто такие мелочи — проблема.

Дракончик словно ждал этой команды — аккуратно поднялся с моих колен и вылетел из комнаты прежде, чем я успела сказать хоть слово. Что ж, раз Рейн меня не услышал, то этому правителю из большинства глупых людей придется ответить на мои вопросы.

— Риштон, ты понимаешь, что он действительно может отыскать этот ваш артефакт? — холодно спросила я, еле сдерживая желание использовать какое-нибудь заклинание. — А если найдет? А если уничтожит? А если сам получит ранение? Это ребенок, зачем такое было говорить. И я даже не знаю, насколько эта реликвия опасно!

Хэй стоял молча, не принимая ни чью сторону. Скорее всего, моя тревога была излишней и неуместной, но остановиться не получалось.

— Абсолютно безопасна, волноваться не о чем. К тому же, найти её непросто даже для взрослого дракона, а уж такому малышу тем более, — ответил Риштон.

Вот только он ошибся. И в том, что Рейн не найдет реликвию, и в том, что она абсолютно безопасна. Потому что случилось то, что никто не мог предположить.

Тот разговор так и не дал мне практически никакой важной информации. Риштон упорно стоял на своем, утверждая, что никак не может рассказать про реликвию. Да и бояться мне нечего — все равно он скоро-скоро уберет её из Эмеретта в самое надежное место в этом мире. Из-за того, что тут был Хэй, я даже не могла наложить заклинание или вынудить этого правителя рассказать мне правду. Да и Хэй хорош — улыбался, говорил, что все решит, а мне не стоит тревожиться. Что ж, пришлось последовать этому совету за неимением других вариантов.

Так что мы с детьми обживались в новом доме. Правитель Эмеретта перед уходом заявил, что все равно этот дом ему не нужен, так что мы можем считать его компенсацией и использовать хоть всю жизнь. Все нужные бумажки на владение он быстренько сделает и преподнесёт нам на блюдечке.

— Компенсацией за что? — удивилась я.

— За мою глупость, — загадочно ответил Риштон. — И твое великодушие.

Великодушие? Забавно. За всю жизнь меня характеризовали по-разному, но великодушной я никогда не была. И что этот Риштон хотел сказать?

Я «посмотрела» на его лицо, но эмоции понять не вышло: все-таки у придуманного мной магического зрения были свои недостатки. Откровенные эмоции я понимала, но едва заметные уже не улавливала. Зато с этим зрением больше на мебель не натыкалась, да и в остальном адаптировалась полностью: никаких проблем с повседневными делами. К тому же, такое магическое зрение позволяло отслеживать обстановку на все триста шестьдесят градусов и далеко за пределами обычного зрения.

Один раз даже напугала Элис. Я спускалась вниз, когда она готовила для всех нас завтра, и «увидела», что девушка достала перец. Арч, мой идеальный маленький помощник, обычно успевал выкинуть все острые специи, чтобы кое-кто их даже в глаза не видел, но в тот день попросту не успел. Поэтому я крикнула Элис:

— Не смей перчить кашу!

Я, конечно, предотвратила ад для наших желудков, но саму Элис едва не сделала заикой. Не учла, что дверь в кухню была закрыта, а я стояла там, откуда ну никак не могла увидеть не то что саму Элис, но даже дверь на кухню. В итоге Элис от шока едва не плакала, а все домочадцы, узнав о такой моей способности видеть сквозь стены, сначала радовались. А вот когда поняли, что я вполне могу обнаружить те вещи, которые мне ну никак видеть не стоило, порядком погрустнели.

Особенно нервничал Арч. Я его понимала. Эта маленькая рыжая проныра успешно притворялась самым умным и примерным, заметая улики совершенных проделок так, что даже я их не всегда замечала. И даже когда о чем-то догадывалась, то за неимением доказательств, молчала.

Но, в целом, в доме было тихо. Я совершенно бессовестным и безобразным образом позволила Хэю и дальше заниматься финансами и бумажками, сосредоточившись на обучении детишек магии. Еще и оставалось время на собственные тренировки. Не то что магам они так нужны: если ты хоть единожды выучил заклинание, то никаких проблем с применением не возникнет. Но мне нужно было тренировать свое новое восприятие окружающего, к тому же, я параллельно разрабатывала парочку магических заклинаний высшего порядка. Я не знала, как далеко зайдет организация, не окажемся ли мы в опасности, не придется ли мне сражаться. Поэтому, по возможности, я хотела подготовить для бывших сослуживцев несколько сюрпризов. Посмертных.

На такую подготовку требовалось время, которое любезно предоставил мне Рейн, занятый исследованием Эмеретта и поиском реликвии. Я сначала сомневалась, стоит ли отпускать его туда одного, но, в конце концов, поняла, что держать дракона в клетке без весомой причины — последнее дело. Еще и Хэй сказал, что Эмеретт мало того, что город монстров, где любого, кто попытается напасть на детей монстров, разорвут в клочья и запрячут остатки трупа прежде, чем он успеет сказать два слова, так теперь город патрулируют ардасты. А они способны обнаружить и изловить даже мага моего уровня. Так что Рейн радостно исследовал город на пару с кем-нибудь из особенно заинтересованных детишек.

Так что все это время пребывания в Эмеретте было таким спокойным и безоблачным, что мне становилось не по себе. Ну не может все быть таким идеальным. И оказалась права.

В один из вечеров Рейн, вместо того чтобы по привычке отправиться опустошать кухню, заявился ко мне в спальню.

— Мой человек, у меня вопрос! — тут же сказал Рейн. — Если я нашел такую штуку, которая очень и очень надежно была спрятана, очень надежно защищена, испускала неясный фон, не подходила под описание существующих в этом мире артефактов, то я нашел ту самую важную реликвию, да?

— Вполне возможно, — сказала я. — Можешь показать мне, где она? Тогда я точно смогу сказать, она это или нет.

Я еле сдержала смех: неужели Риштон и впрямь рассчитывал, что может утаить что-то от дракона? Наивный! Да и мне бы следовало сразу сказать, а так я не только узнаю, что за реликвия, но и смогу провести на ней пару магических экспериментов.

— Не могу, — сказал Рейн.

— Почему? — удивилась я.

В характере дракончика было бы поступить наоборот. Как бы он упустил возможность показать, какой он молодец?

— Ты будешь ругаться, да? — робко сказал Рейн. — Но я случайно! Честное слово, я совсем случайно!

— Ты что случайно что? — спросила я как можно более мягко, уже точно зная, что ответ мне не понравится.

— Я, кажется, случайно, вот совершенно случайно поглотил эту реликвию.

Глава 9

— Стой-стой, — тут же сказала я. — Ты уверен, что именно эту реликвию? И как случайно?

— Ну, как-то. — Рейн отвел взгляд, но после тихо сказал: — Я эту реликвию нашел, подошел, потрогал, лизнул. И все. Она во мне.

— Прям только лизнул? — подозрительно уточнила я. — Один раз лизнул — и она прямо в тебе оказалась?

И Рейн сдался:

— Ну, я ее лизнул. Она была такая симпатичная — сине-фиолетовая, как ночное небо, идеально круглая. Мне было так интересно, какое небо на вкус, но лизнуть небо было нельзя! А вот эту штуку — можно. Ну я ее и лизнул Она начала таять. С того места, где она подтаяла, я ее снова лизнул. Но она начала таять еще больше! Чтобы не оставлять следов, я ее долизал до тонкого зернышко, которое не таяло. А это зернышко вдруг превратилось в магическую энергию и попало внутрь меня. Ну и вот, — Рейн похлопал себя хвостом по пузику — прилично увеличившемуся пузику, словно дракончик объелся. — Теперь эта важная реликвия, которую мой человек Хэй и глупый человек Риштон оберегали, внутри.

— Не шевелись, пока я не скажу, — попросила я.

Я опустилась на корточки перед драконом, положила руку на шею — при соприкосновении легче анализировать. И попыталась понять, все ли нормально теперь с Рейном. Через минут десять, когда я проверила все, что можно и нельзя, у меня получилось расслабиться. Уж не знаю, что за реликвию сожрал Рейн, но вреда она ему не причиняла. Более того, даже сделала магические силы более стабильными, чего дракончику из-за возраста было бы сложно добиться. Но был и минус — чем больше реликвия будет находиться внутри Рейна, тем сильнее будет магический фон. Если реликвия та самая, на которую охотятся, то, боюсь, мишенью может стать Рейн.

— Мой человек, ну что? Это она? Это та реликвия? Хэй расстроиться? Он разозлиться, да?

— Не знаю, — я погладила Рейна по головке. — Но переживать не стоит: если бы реликвия, которую охраняют Хэй с Риштоном, пропало, разве было бы в Эмеретте так спокойно?

Да и Хэй тут же прибежал интересоваться, не работа ли этой нашей активной команды монстров во главе с драконом-королем и серым кардиналом Арчем.

— Думаешь? — робко уточнил дракончик.

— Надеюсь, — не стала врать я.

Что ж, надеялась я зря. Поняла я это ровно в тот момент, когда спустя час после откровений Рейна, слизавшего какую-то фиговину, в дом влетел Хэй, который впервые за все время не поздоровался со мной. Более того, он умудрялся ругаться сквозь зубы совершенно неприличными словами. К счастью, слышала только я, иначе страшно представить...

— Что случилось? — окликнула я Хэя.

Мужчина не проигнорировал меня, остановился, но вместо объяснений засыпал вопросами:

— Лисса, ты никого постороннего не замечала в Эмеретте? Ты же постоянно держишь эту свою магическую сеть... Может, какие-то необычные магические всплески? Активации порталов?

— Нет, ничего такого, — ответила я, ловко хватая за хвост Рейна, который почему-то резко устремился к выходу, хотя до этого спокойно лежал на диванчике и читал книгу из библиотеки Риштона. — Так что случилось-таки?

— Реликвия пропала, — процедил Хэй. — И никто не может понять, как это произошло! Я почувствовал, что её фон исчез, зашел проверить — а там пусто. И ни одна ловушка не сработала, а охранники — сильные ардасты — вообще ничего не заметили. Ты случайно не знаешь, кто мог бы такое провернуть?

Хэй явно намекал на мое знакомство с людьми из организации. Что ж, все было намного проще.

— Мой человек, пусти меня, — прошептал Рейн.

Скорее всего, дракончик сделал невинную мордашку, состроил глазки (школа Арча), но на мне это сейчас не работает.

— Случайно знаю. Рейн, ничего не хочешь сказать?

— А если совсем не хочу? — робко уточнил дракончик, хвост которого я все еще держала, иначе улетел бы — и ищи его.

— Если не хочешь сам, скажу я. В общем, Хэй, реликвия выглядит как круглый шар, похожий на ночное небо, верно?

— Верно, — подтвердил Хэй. — Ты хочешь сказать...

— Да, реликвия прямо здесь.

— Где здесь? — растерялся — впервые за долгое время! — Хэй.

— В Рейне. Он ее слизал и слопал, — бессовестно сдала я дракончика.

— Лисса, ты что-то путаешь. Это реликвия, как её можно съесть? Она несъедобная, — сказал Хэй, а потом очень задумчиво осмотрел Рейна и добавил: — Наверное.

— Я тоже думала, что реликвии несъедобны. Хэй, ты должен об этом спрашивать не у меня, — ответила я, продолжая удерживать дракончика.

Мужчина подошел к нам и протянул руку к Рейну, запуская какую-то сканирующую магию.

— Драконовы яйца под хвост ардастам! — взвыл Хэй. — Рейн, ты ее проглотил?

Ничего себе. Хэй, оказывается, умеет ругаться. Надеюсь, объяснить, что это значит, он тоже сумеет.

— Почти, — тихо ответил Рейн, не глядя Хэю в глаза. — Слизал. Она была как конфетка тающая. Хоп — и подтаяла, хоп...

— Я понял, — ответил Хэй, с некоторой долей отчаяния глядя на Рейна. — Вот только зачем ты это сделал? Зачем ты вообще искал эту драконову реликвию?!

— Как зачем? Затем, что вы сказали, что я ее не найду, — возмущенно ответил дракончик. — Разве нужна какая-то иная причина?

— Я убью...

— Кого? — настороженно спросил Рейн, больше не пытаясь вырваться из моих рук.

— Риштона, кого же еще, — тяжело вздохнул Хэй.

— А, ну его можно, я разрешаю, — сказал Рейн. — Только подожди, пока я ему похвастаюсь, что нашел реликвию, а потом можешь и убивать.

Я честно пыталась не рассмеяться, но... бесполезно. Зато я удержалась от величественного «Я же говорила».

— Не хватало нам проблем, как появились новые, — вздохнул Хэй. — Но что ты собираешься делать со всем этим, Лисса? Эта реликвия очень нужна людям из твоего мира. До такой степени, что они лезут сюда как муравьи на сладкое.

— Не думаю, что в нынешнем виде реликвия сохранила свои свойства, — пожала я плечами. — А даже если и сохранила, то теперь её легче спрятать.

— Попробуй, — сказал Хэй. — Будет здорово, если действительно получится. Тогда нам и перемещать её не придется.

— Ты сомневаешься, что получится? — спросила я у Хэя, усаживая несопротивляющегося дракончика на письменный стол.

— Артефакт своеобразный. Думаешь, мы не пробовали его скрыть? — вздохнул Хэй. — Ничего не вышло. Сначала все хорошо, а потом сам артефакт словно живой прощупывает заклинание и уменьшает его силу.

— Мой человек? — растерянно сказал дракончик, когда я погладила его по голове, чтобы создать довольно сложное заклинание сокрытия.

— Что думаешь? — спросила я у Хэя.

— Думаю, что нам изначально надо было поговорить с тобой по поводу маскировки этой реликвии, — ответил мне мужчина. — Я не чувствую ни капли присутствия. Если эффект сохраниться на долгое время, то можно будет выдохнуть.

— Не сохранится, — сказала я.

Реликвия, которую «скушал» Рейн, действительно была подобна живой. Стоило ей соприкоснуться с моей магией сокрытия, как она стала расплетать мое заклинание сокрытия. Что за странную гадость съел Рейн? Разве нормальные реликвии не должны быть безразличными к магии такого уровня предметами?

— Мой главный человек, ты почему так сильно побледнела? — спросил Рейн. — Тебе плохо? Ты перетрудилась? Ты была такой бледной, когда сражалась, тебе снова плохо?

Я погладила встревоженного дракончика и сказала:

— Со мной все в порядке. Не двигайся, пожалуйста, и чуть-чуть помолчи, я потом обязательно все тебе расскажу.

Я попробовала наложить еще одно заклинание. Потом еще одно, и еще одно. Но то, что Рейн сожрал, явно было не самой простой реликвией. Оно так легко анализировало, а после начинало снижать эффективность применяемой магии, что я понятия не имела, что с этим делать.

Но главной проблемой было даже не это. Реликвия вплелась в магические потоки Рейна, а это означало, что я ее извлечь не смогу. Зато стало понятно, почему дракончик её «слизал» — у этой реликвии было высокое сродство к энергии Рейна, иначе бы «скушать» не вышло. И извлечь эту реликвию смог бы кто-то, у кого это самое сродство было бы выше, чем у Рейна. Поэтому у меня бы точно ничего не вышло.

Что же так не везет? Хэй планировал убить Риштона? Пожалуй, я присоединюсь. Если бы я знала, что случится что-то подобное, то ни за что бы не позволила дракончику так свободно заниматься поисками реликвии. А теперь что? Что мне делать теперь?! Зарождающуюся панику прервал вопрос Хэя:

— Лисса, ты научила Рейна этим заклинаниям сокрытия?

— Некоторым, — ответила я, убирая руки от дракончика и прекращая использовать магию — тут с наскока не получится, нужно подумать, а не паниковать. — А к чему ты спрашиваешь?

— К тому, что я теперь понимаю, как он скрылся от охранных заклинаний, — ответил Хэй. — Ладно, не уходите пока никуда, мне нужно позвать Риштона, чтобы решить, что нам теперь делать.

То, что Хэй казался таким спокойным, успокаивало и меня. Если мы не сумеем скрыть реликвию или как-то извлечь её из Рейна, то он превратиться в мишень. Если бы речь шла об одном дракончике, то я бы не сомневалась, что смогу его защитить. Но как же остальные дети?

— Мой человек, это очень проблемно, что я съел эту реликвию? — спросил Рейн, как только за Хэем захлопнулась дверь. — Я и сам не понимаю до конца, зачем я это сделал. Я поступил плохо?

— Ты поступил глупо, — сказала я, хотя в душе не винила дракончика. — В следующий раз, если захочется съесть что-то несъедобное, покажи мне, а я скажу, можно ли тебе это.

Сродство к какой-то реликвии — явление очень редкое, почти нереальное. И сопротивляться ему в таком возрасте как у Рейна невозможно. Ничего удивительного, что в итоге дракончик поглотил эту штуку. Это как перед семилетним любителем сладкого поставить самый вкусный торт.

— И что теперь, мой человек?

— Ждать Хэя и Риштона.

— Чтобы я смог рассказать, что нашел реликвию, которую этот глупый человек сказал, что я не найду? — спросил Рейн.

Ну, дите, что с него взять?

— Конечно, именно ради этого, — не стала отрицать я.

— Мой главный человек, мне кажется, что ты не до конца со мной честна, — заметил Рейн.

К счастью, этот ребенок пока еще не понял, что в этом мире есть столь чудесное явление, как сарказм.

— Тебе кажется. Пошли на кухню, — сказала я.

— Зачем на кухню?

— Прослежу, чтобы ты съел ровно столько, чтобы точно-преточно наелся, — ответила я, сдерживая улыбку. — Чтобы в будущем тебя точно не тянуло съесть что попало.

— Мой главный человек, ты вроде говоришь хорошие вещи, но почему мне кажется, что ты мне угрожаешь?

Ничего не ответив, я зашла на кухню и взялась за готовку. Подумала, что Хэй будет долго искать Риштона, а я успею еще раз обдумать ситуацию, наготовив целую гору закусок. Надеюсь, моего толстого намека в виде кучи еды будет достаточно, чтобы Рейн более серьезно относился к своему рациону и к подозрительным магическим артефактам, которые так и манят их сожрать.

Но я ошиблась насчет скорости. Я лишь успела почистить овощи, как на кухню вбежал взволнованный Риштон, за которым сразу же вошел Хэй. Не здороваясь, не обращая на меня ни малейшего внимания, словно я была невидимкой, он бросился к Рейну. Схватил его так бесцеремонно, что даже обычно наглый ребенок ничего не сказал — лишь переводил удивленный взгляд с меня на правителя Эмеретта, словно спрашивая, что же это такое твориться, что добропорядочных драконов так хватают руками.

— Как так вышло? — вздохнул Риштон, убедившись, что реликвия в Рейне. — Это же кошмар!

— Это еще не кошмар, — возразил дракончик. — Кошмар для тебя начнется, если ты меня сейчас не отпустишь, глупый чужой человек!

— Ха-ха, все в порядке, если ты не попытаешься меня убить, — сказал Риштон.

Удивительно, но правитель Эмеретта как-то успел понять одну особенность дракончика: тот никогда не пытался всерьез причинить вред тем, кто не угрожал ему. К несчастью для Риштона, он не учел, что угроза может быть не только со стороны дракончика.

— Если ты не отпустишь Рейна, то я сама попытаюсь тебя убить, — улыбнулась я. — У меня руки чешутся с того самого момента, как ты сказал, что у него не получится найти эту реликвию, а если он и найдет, то она не причинит вреда.

— Извините, — неожиданно сказал Риштон, отпуская Рейна на стол с величайшей осторожностью. — Но у нас, кажется, огромные проблемы. Хэй мне уже сказал, что у тебя не получилось замаскировать артефакт, да? Это потому что...

— У этой реликвии есть магическое сознание? — выложила я свою догадку. — Поэтому любую магию, которую на нее пытаются наложить, она разрушает. Но меня больше интересует, как теперь из Рейна от нее избавить.

Судя по удивленному взгляду Риштона, насчет реликвии я поняла все правильно.

— Боюсь, с тем, чтобы вытащить будет довольно сложно...

— Тогда я просто реликвию уничтожу. Если разъединить нельзя, то нужно выжечь, — тут же приняла я решение.

— Звучит больно, мой главный человек. Лучше же просто разъединить? — уточнил Рейн.

— Не так уж больно, — ответила я. — Конечно, потом поболит голова, поспишь пару суток, но ничего плохого с тобой не случится.

— Эту реликвию уничтожать нельзя, — сказал Хэй.

— Вообще никак! Она очень важна для этого мира! — горячо поддержал его Риштон.

— У вас есть минут десять, чтобы убедить меня, что эта реликвия имеет достаточное значение, чтобы я рисковала здоровьем Рейна, — прямо сказала я, откладывая нож, который все это время держала в руках — то-то Риштон так резво извинялся.

И я наконец-то узнала, зачем эта реликвия. Оказывается, она являлась одной из звеньев мировой магической системы, блокирующей порталы. Несколько сотен лет, когда этот мир утопал в воинах и хаосе, божества создали несколько реликвия разного плана, чтобы эти войны предотвратить. Например, внутренний портал в Лесу Монстров. Или же системы блокирования мгновенный перемещений, чтобы короли не могли перемещать свои армии в другие страны.

Не то что меня интересовали войны в этом мире до такой степени, чтобы я позволила превратить Рейна в мишень для своих дорогих коллег... Но сейчас эта блокировка порталов нужна была как воздух для противостояния организации.

— Убедили, — сказала я. — Реликвию надо не уничтожать, а отделять от Рейна. Вопрос. Кто это сделает? Я так понимаю, что никто из вас не сможет, иначе этого разговора бы не было? Тогда кто? Нам ведь нужен кто-то, кто будет обладать большим магическим сродством к этой штуковине, чем Рейн.

— Божество, которое отвечает за порталы, — ответил Риштон без колебаний. — Он один из создателей, поэтому легко с ней разберется.

— Отлично, когда это божество будет здесь? — спросила я.

Хэй тихонько засмеялся, словно я спросила что-то глупое и одновременно оригинальное.

— Боюсь, нам надо самим к этому божеству сходить, — ответил Риштон. — Вот только добраться до него, с учетом того, что вторженцам нужна эта реликвия, будет нелегко.

— Почему же? — удивился Хэй. — Я, ты, Лисса, да и дракон не так уж беззащитен. Думаешь, возникнут проблемы?

— Нам добираться до места не меньше недели, — сказал Риштон. — Даже если мы соберем команду из самых сильных людей этого мира, то это все равно слишком опасно. Одно дело отнести реликвию под защиту божеств, до которых несколько дней пути, а совершенно другое — доставить её дальше к божеству-отшельнику. Это безрассудно.

— О какой неделе ты говоришь? — удивился Хэй. — Вся дорога займет не больше полутора дней. Мы ведь пройдем тайными тропами.

Глава 10

Мне в итоге про тайные тропы так ничего и не сказали.

— Когда увидишь — поймешь. Это не то, что можно описать словами, — сказал Хэй, загадочно улыбаясь.

Было бы чему радоваться. Я до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке: ведь мне придется всех детишек, кроме Рейна, оставить на Элис и Рэцу. А если сюда кто-нибудь явится из моих бывших коллег и нападет?

Да, для этого нет предпосылок! Эмеретт идеально защищен со всех сторон, единственная вещь, которая нужна людям организации, поместилась в дракончике, которого скоро и след простынет в Эмеретте. Я объяснила ситуацию Элис, а она сказала, что в случае необходимости всем поможет Бог Войны. А Бог Войны — это вам не шуточки. Это как я или Хэй как минимум! Но вдруг что-то случится? Когда я раньше уходила, то знала, что либо Король Монстров, либо Хэй присмотрят за детьми. Сейчас же Король Монстров занимался своим лесом, а Хэй отправлялся со мной.

Я выдохнула и продолжила собираться в дорогу. В этот раз я не буду такой беспечной, как раньше. Я вывалила все боевые запасы из шкафа и других тайных мест (чтоб дети не нашли) на свою кровать, деловито перебирая и время от времени закидывая нужное в сумку. Энергию я восстановила, но парочку накопителей прихватила. Несколько заранее сделанных магических ловушек. И кучу оружия: пусть я была не так хороша в обращении с холодным оружием, как с магией или со своими кулаками, но и бесполезными мои навыки нельзя назвать. Тот же Картен, например, мне уступал, полагаясь на магию. На самый крайний я всегда могла сделать заклинание обезмагичивания территории и воспользоваться, например, вот этим чудесным ножиком по прямому назначению.

О, у меня есть отличный защитный амулет, который можно повесить на Рейна.

— Рейн, иди сюда, — сказала я, зная, что дракончик прятался на верхней полке моего шкафа.

— Не пойду, — обиженно сказал ребенок.

— Не дуйся, это все ради твоей безопасности, — строго сказала я. — Ну же, Рейн. я жду.

Дракончик посмотрел на меня укоризненно, но слетел со шкафа и грузно приземлился на кровати. Я с удовлетворением повесила на него защитный амулет. Очередной.

— Вот так будет намного безопаснее, — сказала я.

— Мой главный человек, возможно, все эти амулеты, — Рейн демонстративно потряс хвостом, на который, как на новогоднюю елку шары, я повесила амулеты, — и впрямь великолепны. Но о какой безопасности можно говорить, если со всем этим добром от преследователей и врагов мне не улететь?

— Почему не улететь? — не поняла я.

— Потому что с таким грузом я только ползти смогу! — возмутился Рейн. — Все эти амулеты весят больше, чем я!

Я еще раз оглядела дракончика и поняла, что переборщила: несколько десятков амулетов на шее, примерно столько же на хвосте, на лапы прикрепила по парочке штук, только рога оставались свободными.

— Вы собрались? — в мою комнату без стука зашел Хэй, оглядел картину и издал многозначительно: — Оу!

— Что оу? — спросила я. — Готовлюсь к путешествию сама и готовлю к нему Рейна.

Хэй выразительно осмотрел мою комнату, приподнял бровь и спросил:

— Точно к путешествию?

— Точно. Все на основании своего опыта, — отрезала я.

— Твой опыт пугает, мой главный человек, — сказал Рейн, демонстративно отбрасывая лапой со своего пути меч в ножнах и пару атакующих амулетов. — Так я сниму часть амулетов? Хотя бы несколько, чтобы мог взлететь.

— Красный, рыжий и два голубых оставь, — согласилась я — Рейн-то прав был. — Хэй, у нас же до отъезда еще час есть? Что-то случилось?

— Зашел сказать, что Риштон по твоей настоятельной рекомендации и по моей вежливой просьбе остается в Эмеретте, а не идет с нами, а остается в Эмеретте, — сказал Хэй. — И он согласен, что сопровождать Рейна к божеству будем лишь мы вдвоем. Правда, есть еще кое-что.

Какая отличная новость! Мне даже в ладоши хлопнуть захотелось. Риштон как маг очень неплох, намного сильнее большинства. Он спокойно бы потягался с обычным членом организации. Вот только что-то мне подсказывало, что если меня, Хэй и Рейна найдут по пути к божеству, то это явно будут не обычные люди. Возможно, даже сам Картен заявится. И Риштон здесь будет абсолютно бесполезен. Сражаться, защищая лишь Рейна, не так сложно: сейчас я была в хорошей форме, да и к зрению почти привыкла. То, что случилось в Лесу Монстров, больше не повторится. К тому же, со мной был Хэй. Пожалуй, я была бы даже не против, если бы Картен явился за этой реликвией, которую «съел» Рейн, хотя это очень детское и частично глупое желание.

А потом я снова задумалась о реликвии и о том, почему за ней так охотятся члены организации. Порталы — дело очень важное. Я подозревала, что эта магическая штука не только блокирует порталы внутри этого мира, но и из других миров. А это автоматически означало, что организация не сможет отправить сюда достаточное количество человек для насильственного захвата власти и выкачки энергии в будущем. Если они и впрямь уничтожат эту реликвию, то что станет со всем этим миром, полным магии?

— Что за кое-что? — спросила я Хэя, отвлекаясь от своих мыслей.

— У него есть одно условие.

Кажется, у меня дернулся глаз. Собственно, рука, в которой был кинжал, тоже подрагивала, выдавая мое искреннее желание сделать пару лишних надрезов на одном очень наглом правителе.

— Условие? — спросил Рейн. — И какое же такое условие мог поставить глупый чужой человек моему самому главному человеку? Слетаю-ка я и уточню.

— Ох, это было не условие, а просьба, — тут же исправился Хэй, но дракончика уже и след простыл. — Он ведь только спросить?

— Надеюсь, — сказала я. — Но не уверена. Если услышишь шум, побежишь спасать своего друга.

Хэй выразительно приподнял бровь:

— А разве ты не хочешь сама остановить своего ребенка?

— Беда в том, что я точно не хочу его останавливать, — улыбнулась я. — Увы, до сих пор не могу забыть, что причиной всех проблем стали глупые слова Риштона, а ему хоть бы хны, еще и условия выдвигает, что он не станет путаться у меня под ногами.

— Это просьба, — поправил меня Хэй. — Кажется, Риштону стоило попросить об одолжении тебя самому, я не всегда правильно передаю чужие слова.

— Так чего он не попросил? — сказала я, продолжая методично заполнять свою сумку.

— Думаю, он немного стесняется тебя с того времени, когда ты сражалась против него и Короля Монстров, — пожал плечами Хэй. — Возможно, что и боится, — не каждый день он встречает людей, способных победить его так легко. Но кто же в подобном признается? Вот и отправляет меня.

— Вообще-то, с ним сражалась Элис, а не я. Так какая там просьба у Риштона? — спросила я.

— Помочь защитить реликвию, — сказал Хэй.

— Разумеется, я буду защищать ее, пока она находится в Рейне.

— Он просит защищать её и после. До тех пор, пока мы не доставим реликвию к божественным чертогам, — сказал Хэй.

Что за глупости? И как он это представляет? Куда мне Рейна деть? Отправить домой одного или оставить у божества? Да ни за что! Но прежде чем я успела что-то высказать, Хэй продолжил:

— Все равно вы с Рейном не сможете вернуться в Эмеретт сразу. Реликвия слилась довольно плотно, её аура будет на Рейне не меньше пары дней. И это сделает из вас идеальную приманку для вторженцев. Кто-то пойдет за мной и настоящим артефактом, а кто-то — за вами. Поэтому оптимальным вариантом будет отправиться в путешествие вместе со мной.

— А если остаться с божеством, которое разъединить реликвию и Рейна? — тут же спросила я.

— В принципе, особой разницы для тебя не будет: божество не относится к боевым, поэтому я буду эффективнее в бою, но при разделении, конечно, у вас с божеством будет меньше противников. По сути, то на то и выйдет. А вот для меня разница есть. Потому что одному мне будет непросто справиться, если вторженцы нападут.

— Правда что ли? — с легкой издевкой спросила я.

Хэй прекрасно справился с Картеном — человеком, который в организации точно входил в пятерку сильнейших.

— Реликвия способна искажать мою магию, не хочу сюрпризов. Поэтому мне нужен еще один человек, способный меня прикрыть в том случае, если этот драконов артефакт все-таки преподнесет какой-нибудь гадкий сюрприз. Король Монстров занят защитой леса. Риштон и сам прекрасно понимает, что без поддержки ардастов станет обузой. Однако с кем-то твоего уровня подобное путешествие пройдет гладко, — закончил Хэй и уставился на меня выжидающе — я прямо кожей почувствовала его нетерпение.

— Разве нет больше никого, кто был бы достаточно силен, чтобы помочь с сопровождением? — поинтересовалась я.

Не потому, что хотела отказать. Мне действительно было любопытно. В конце концов, в этом мире существовали те же ардасты, божества, драконы.

— Достаточно сильного найти можно, а вот одновременно сильного и того, кому я доверю свою спину, — нет. Больше у меня нет настолько надежных и близких людей, — искренне ответил Хэй,

Я едва успела отвернуться — краска бросилась в лицо. Мне неоднократно говорили, как я сильна, умна, хороша в бою. Как я полезна. Даже одно признание в любви найдется. Но ничего из этих слов не трогало до такой степени, как слова о доверии.

Мне хотелось тут же ответить согласием, но я не торопилась: молча закончила собирать сумку, отложила её в сторону. Бесцеремонно скинула с края кровати вещи на пол и села на освободившееся место. Постаралась взвесить все плюсы и минусы, что далось мне с трудом.

— Хорошо, давай сделаем так, как ты предложил, — сказала я.

— Спасибо, — сказал Хэй. — Ты...

Однако договорить он не успел, потому что в комнату вернулся Рейн и с громким криком уведомил о своем присутствии:

— Я тут!

Что ж, как мне было не любопытно, что же там хотел сказать Хэй, при дракончике говорить не стоило.

— Уточнил у Риштона, что хотел? — поинтересовалась я.

— Причем тут Риштон и уточнение? Он сам признался, что глупый человек. Как я, великий и величайший дракон, могу что-то у него уточнять? — удивился Рейн. — Правильно, никак. Поэтому я слетал к Арчу и уточнил у него, что мы будем делать с этим Риштоном, который посмел ставить условия моему главному человеку.

— И что вы будете делать с Риштоном? — переспросил Хэй.

Судя по его тону, он больше любопытничал, чем волновался о судьбе, здоровье, да и жизни своего друга. Что ж, правителю Эмеретта можно было начинать сочувствовать прямо сейчас.

— Арч расскажет мне потом, как сделает. Он сказал, что когда кто-то возвращается из путешествия домой, то дома его должен ждать приятный сюрприз. Вот Арч и хочет что-то сделать с Риштоном, что станет для меня приятным сюрпризом, когда я вернусь домой, — закончил Рейн, даже не пытаясь скрыть удовлетворения.

— Извините, что я так бесцеремонно хожу по чужим комнатам, но вам не пора? — в дверном проеме показался Риштон. — Время-то не резиновое, да ардасты сообщили, что на границе Эмеретта кто-то посторонний. Необязательно, что именно вторженцы, но и исключать этого нельзя.

— Условия ставит, из дома выгоняет... — растерянно сказал Рейн. — Я еще никогда не встречал настолько неразумного человека. Кажется, мне снова надо поговорить с Арчем.

Прежде, чем кто-то в комнате успел что-то сказал, дракончик исчез.

— Он случайно не обо мне? — спросил Риштон, неловко улыбаясь.

— И как ты догадался? — хмыкнул Хэй.

— Мне кажется, или он меня не любит? — с любопытством спросил Риштон, не испытывая ни капли страха или беспокойства.

Вот же... наивный. То с ребенком спорит, то его проказ не пугается. Кто бы ему посоветовал быть чуть осмотрительнее и не недооценивать детей?

— Не думаю, что он тебя не любит, — честно ответил Хэй. — Всего лишь считает глупым.

— Спасибо, утешил.

— Я не люблю глупых людей, так что это одно и то же, — заметил Рейн, влетая в комнату. — Мой человек, ты собралась? Идем скорее путешествовать этими тайными тропами! Я никогда ничего об этом не слышал, поэтому хочу побыстрее все узнать. А с остальным разберется Арч.

Так как я и впрямь упаковала с собой оружие, а о провианте позаботилась Элис, то тянуть смысла не было.

— Покойся с миром, мой старый друг, — Хэй похлопал Риштона по плечу, после чего сказал: — Давайте спустимся вниз — нам нужно более просторное помещение.

— Эй, эй, что значит покойся с миром? — в голосе Риштона впервые послышались нотки паники.

А Хэй рядом со мной спускался на первый этаж, ехидно посмеиваясь. И я поймала себя на том, что он мне кажется... милым? Собранный и уравновешенный Хэй, который всегда все принимал со вселенским спокойствием, казался сущим мальчишкой. Хорошо, что он не способен читать чужие мысли, боюсь, он бы здорово на меня обиделся.

— Подойдет, — сказал Хэй, проходя внутрь огромной комнаты с зеркалами на стенах. Бальный зал или тренировочная? Хотя, какая разница... — Рейн, или на ручки к своему человеку или куда-нибудь на меня присядь. Без контакта я не смогу вас вывести на тайные тропы.

Дракончик, разумеется, выбрал мои ручки. Хэй только пробормотал:

— Ну кто бы сомневался.

— А дальше что? — спросила я.

— Ни о чем не думайте. Пара секунд — и мы сразу окажемся на тропинке. А дальше следуйте за мной. Тайные тропы мало чем отличаются от обычной дороги, не считая того, что там нет разбойников и опасностей, а также они сокращают путь в несколько раз, — сказал Хэй, а его рука легла на мое плечо.

Я ощутила жар, резко разлившийся от руки Хэя. А потом оказалась в абсолютно другом месте, но никакой тропинки я не заметила, хотя напрягала магическое зрение изо все сил.

Зато почувствовала присутствие еще одного человек с достаточно странной аурой. Я крепче сжала дракончика, чтобы он не додумался ничего вытворить.

— Привратник, в чем дело? — рядом со мной раздался непривычно холодный и до жути требовательный голос Хэя. — С каким пор ты запрещаешь мне гулять по тайным тропам?

— Прошу меня простить. Я никогда бы не посмел вам запрещать. Но я не могу пустить чужака.

— Раньше я приводил с собой других людей. Проблем не было.

— Но вы приводили лишь тех, кто принадлежит нашему миру. Этот чужак пришел из другого враждебного мира. Я не могу пропустить.

В этот момент я очень обрадовалась, что дракончик находился у меня в руках: и от броска в стороны чужого человека удержала, и концентрацию атакующей магии погасить успела. Плевок дракона дядя-привратник точно не оценил бы. И наши шансы пройти по этим тайным тропам стали бы еще ниже.

— Рейн, — шепнула я дракончику. — Ни слова, пока мы не покинем это место.

— Тот, кто приходит со мной, не чужак, а друг. Тот, кто идет с другом, — это друг. Неужели такие простые вещи изменились всего за несколько дней, пока я не пользовался тропами? Или, возможно, в твоих глазах я стал чужаком? — Хэй говорил все так же холодно, словно встретил врага.

— Прошу простить меня, вы никогда не были ни чужаком, ни врагом. И всегда будете тем, кем являетесь по рождению, вне зависимости от обстоятельств, — поклонился привратник. —Вы и дракон можете пройти, но не женщина из мира вторженцев. Люди из ее мира уже пытались сюда прорваться, но так и не смогли. Но если по тайным тропам пройдет одна из них, то эти дороги больше не будут тайными, а доступ к этому месту поможет вторженцам захватить наш мир. Прошу вас, не относитесь к этим дорогам так пренебрежительно. Я не могу...

Привратник был кем угодно, но точно не врагом. Я слышала лишь почтение и уважение, даже некоторую осторожность, словно он боялся подобрать неверные верные слова и обидеть Хэя. Общение Хэя и привратника напоминало мне отношения господина и слуги.

— Меня не интересует, что ты можешь или нет. Я считаю, что должен пропустить меня и моих спутников, — Хэй остался невозмутим.

— Но...

— Она — не одна из них, она — одна из жителей нашего мира. Место её рождения не имеет значения. Поэтому отойди. Впусти нас. Последнее, что я хочу делать, — это использовать против тебя силу, отчеканил Хэй.

Кажется, будет сражение? Судя по разговору и упрямству этого привратника, просто так он нас не пропустит. А Хэй так легко не уйдет. Тупик. Чего я меньше всего ожидала, так это того, что привратник заговорит со мной:

— Госпожа, прошу, если вы одна из нас, а не одна из них, отступите. Идите обычной дорогой, не используйте тайные тропы. Это не то, о чем стоит знать жителям этого мира.

— Привратник, ты заходишь слишком далеко, -Хэй говорил спокойно, но его аура стала меняться — видимо, решил, что проще вырубить упрямого мужчину, чем и дальше путаться переубедить. — Если сейчас не отойдешь, я отправлю тебя на некоторое время... отдохнуть.

— Нельзя! Если меня здесь не будет, вторженцы доберутся до тайных троп. Прошу, господин, не принимайте опрометчивых решений!

Однако Хэй не остановился — казалось, ему абсолютно все равно, достанутся ли тайные пути людям из организации. Более того, его образ спокойного и понимающего мужчины рассыпался на глазах. Изначально я не хотела вмешиваться: у меня было слишком мало исходной информации, чтобы действовать правильно. Но сейчас не выдержала: подошла к Хэю поближе, похлопала его по плечу и сказала:

— Легче, легче. Дай мне пять минут. Если я не смогу убедить привратника, то делай что хочешь. Но, разумеется, организации лучше не иметь доступа к каким-то секретным путям.

Привратник молчал с минуту, после чего сказал:

— Давайте поговорим.

Чувствовалось, что он выбрал из двух зол меньшее: беседу со мной, а не сражение с Хэем.

— Пять минут. У нас не так много времени. И ты не можешь говорить ему о цели нашего визита, — предупредил Хэй.

Я кивнула, после чего «посмотрела» магией на привратника. Этот человек кажется стариком, но это обманчивое впечатление. Его аура и магическая сила говорили о том, что он в самом расцвете сил. Мы с Хэем победим его, но это определенно займет время. Проще попытаться уговорить. А если он вдруг не уговорится... тогда и подумаю, что делать.

— Те люди... Вторженцы, — я повторила прозвище, которое дали людям из организации в этом мире, — мои враги. Я знаю их лучше вас. И моя ненависть намного больше, чем вы думаете. Поэтому информация об этих тропах к ним не попадет. Но я понимаю, что у вас нет никаких причин мне верить. Как насчет того, что я передам вам кое-какую информацию о слабостях этих людей, а вы пропустите меня?

Мое предложение явно заинтересовало мужчину, но соглашаться он не торопился.

— А если я не пропущу, то эту информацию не получу, верно? — спросил привратник.

— Неверно, — улыбнулась я.

— И что же неверно? — спросил привратник.

— Я не предлагаю вам обмен. Я предлагаю вам небольшой подарок, жест доброй воли и своего рода доказательство, что я на стороне существ этого мира, — улыбнулась я мужчине.

Или старику? Раньше я больше полагалась на зрение, поэтому определяла возраст людей согласно внешнему виду, но сейчас больше ориентировалась на магию и аура, которая не соответствовало внешности, сбивала с толку.

— Тогда что вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы оценили мой дар. Если он будет вам полезен, то вы меня пропустите, а если нет...

... то я вас просто быстренько вырублю. Разумеется, вслух я этого не сказала. Этот человек меня определенно недооценивал. Я видела, как он напрягался при виде Хэя, как ставил защитные блоки, когда Хэй всего лишь заговорил холодным тоном, а когда я подошла поближе и стала говорить, то поза привратника из защитной стала более вальяжной и расслабленной. Забавный какой. Назвал меня врагом, а сам как врага не воспринимает. Я бы подумала, что у него какие-то претензии к Хэю, но извинялся слишком искренне. Странный этот привратник. И странная реакция на него у Хэя.

— То что вы сделаете? — спросил мужчина.

— Уйду, — без зазрения совести соврала я. — Я пришла не сражаться. У меня есть важное дело, от успешного завершения которого зависит жизнь и благополучие самого близкого мне существа.

Я искусно смешала правду с ложью. И, кажется, привратник купился.

— Хорошо, давайте попробуем. Только как вы планируете мне рассказать?

— Заклинание передачи информации, — ответила я. — Я передам вам основную информацию о вторженцах, которая поможет в сражениях.

Я собрала её довольно давно, практически сразу после сражения с Риштоном и Королем Монстров. Вычленила самую важную информацию из своей головы, собрала её по пунктам, даже разделила на своеобразные потоки для сильных и слабых существ. Эту «сборку» сведений можно было передавать сколько угодно раз, она здорово экономила время, а люди, получившие эти данные, могли с максимальной эффективностью испортить если не планы, то настроение моим бывшим сослуживцам. Не описать словами, как меня радовало последнее.

— Откуда мне знать, что за заклинание ты применишь? Вдруг соберешься навредить? — неожиданно сказал привратник.

— Вы не доверяете мне. Это нормально. А Хэю? Думаете, он не заметит, что я хочу причинить вам вред?

— А если не заметит?

— То это будет значить, что я или сильнее, или хитрее вас всех. И если бы хотела навредить, то давно бы уже сделала.

Признаться, в этот момент мне хотелось не уговаривать привратника, а сразу выбрать план «б», потому что его аргументы напоминали капризы вредного старикашки. Однако он вдруг согласился — к своему же неосознанному счастью.

Передать готовую и собранную информацию — быстрое дело. А вот для того, чтобы проверить, требуется время. Но, как я поняла, у привратника точно кто-то был в помощниках. Иначе он бы не улыбался спустя всего несколько минут. Мое магическое зрение все еще было недостаточно совершенным. Например, если от меня пытались скрыть какую-то эмоцию, то я ее не видела, если улыбались краешками губ, то тоже могла пропустить. Но широченную довольную улыбку привратника не заметить не получилось. Видимо, моя информация и мои маленькие хитрости очень помогли.

— Хорошо, в этот раз я вас пропущу, — кивнул привратник. — Господин Хэй, прошу вас, не злитесь. Я существо подневольное, такие решения — кого пускать, кого не пускать — я принимаю не сам.

— Не сам? Кто тебе сказал нас не пускать? — тут же спросил Хэй.

Да что с ним такое? У меня было стойкое ощущение, что передо мной не Хэй, а кто-то другой. Но и внешность, и аура, и магические потоки, и даже беспокойно вертящийся у него на плече Рейн — все это свидетельствовало, что передо мной Хэй.

— Покажи мне то глупое существо, которое посмело куда-то не пустить дракона! — тут же поддержал его Рейн.

Ну, чего и следовало ожидать. Признаться, я до сих пор гадала, каких усилий стоило дракончику сдерживать и молчать, не встревая в наш с привратником разговор.

— Господина дракона я пропускал, позвольте возразить, — ответил привратник.

— Ты не пускал моего главного человека, который был со мной! Это то же самое, что не пускать меня! Нет, это даже хуже! Если бы ты не пустил меня, я бы в тебя плюнул и проклял, а за моего главного человека я хочу плюнуть минимум дважды!

— Так ты ответишь, привратник? Кто тебе сказал нас придержать?

— Я никогда не менял хозяев, только они мне могут что-то сказать, — поклонился привратник. — И они никогда не были против вас, господин. Лишь против женщины из мира вторженцев. Сейчас её искренности было достаточно — и мне разрешили её пропустить. Но я не могу быть уверенным, что дальше будет тоже.

— А что будет дальше, не хочешь спросить у своих хозяев?

— Проверка. Если решат, что эта женщина на стороне этого мира, то ей разрешат пользоваться тайными путями, — ответил привратник.

— И как же они...

Я подошла к Хэю и взяла его за локоть:

— Нам пора, разве мы не торопимся?

Хэй, кивнул, взял меня за руку, крепче прижал дракончика, а после мы оказались на вытоптанной широкой дороге.

— Ну вот мы и на тайной тропе. Посмотри по сторонам, к краю подходить можно, но вступать вниз не рекомендую — свалишься. Не убьешься, но искать тебя придется долго, — посоветовал Хэй, все еще крепко держащий Рейна.

Упаду? Да, по бокам широкой дороги был обрыв.

— Пусти, пусти меня, дай осмотреться! — в нетерпении дракончик пытался вырваться из рук, но бесполезно.

— Тут запрещено летать, — сказал Хэй. — А ходить будет неудобно. Поэтому я тебя понесу, подойдет?

— Не подойдет, — насупился дракончик. — Если уж мне ни летать, ни ходить нельзя, то я хочу хотя бы сидеть на ручках моего главного человек. Верни меня ей!

— Хорошо, хорошо, — тут же согласился Хэй и протянул мне дракончика, тут же вцепившегося в мои руки.

— А посмотреть, что внизу можно? Не шагать, а посмотреть? — спросил Рейн.

Получив разрешение Хэя, я поднесла ребенка к обрыву дороги и глянула вниз. Сначала я не поняла, что там внизу такое странное: расплывшаяся картинка со странными магическими потоками, а сверху что-то странное и белое. И тут я сообразила: мы находимся где-то наверху, белое — это облака, а внизу — сжатая территория этого мира.

Глава 11

— Мы в небе? — спросила я.

— М-м-м, на небесах, — задумчиво ответил Хэй. — Но немного не в том смысле, который принято вкладывать в это выражения.

— А в чем разница между небом и небесами? — спросил Рейн, а я мысленно похвалила любознательного ребенка.

Когда всякие серьезные вопросы задает серьезный взрослый, то всегда осторожничаешь, думаешь, что ответить, подозреваешь, а иногда и вовсе отшучиваешься. В случае с Рейном, великим, великолепным и могучим драконом, так не получится. Придется отвечать честно и прямо.

— Небо — это все то, что находится над землей. А небеса — это отдельное место жительства.

— Я ничего не понял, — сказал Рейн. — Или я глупый, или ты глупо объясняешь. Но я-то умный! Поэтому объясни теперь по-умному для умного меня!

— Я не уверен, что получится объяснить иначе, — пробормотал Хэй, но мужественно продолжил: — Все, что внизу, — это земля. Но живешь ты в городе. Все, что наверху, — это небо. Но там, где кто-то живет, называется небесами. Так понятнее?

— Понятнее, — серьезно кивнул Рейн.

Я, конечно, была рада тому, что дракончику все было понятно. А вот у меня появилось куда больше вопросов. Кто живет на небесах? Люди, маги или драконы? Или, как и на земле, небеса — это обитель богов (для этого мира — божеств)? Где живут? Эти тропы — место проживания? Или они ведут к месту проживания? И кто такой Хэй?

Честно говоря, будь Хэй божеством, многие вещи стали бы мне понятны. И его сила, и его мудрость, и его способности, и слова привратника, который назвал Хэя господином, и тайные тропы...

Но тогда не сходилось со словами богини. Рядом со мной было лишь одно божество. И я была уверена, что это Король Леса. Причина была всего одна: Король Леса производил абсолютно то же впечатление, что и Богиня Воды, точно являющаяся божеством. Их холодность, их странность, их отношение к «подопечным», их магия и аура — все было настолько похоже, что что я практически не сомневалась в своих выводах. И то, капля сомнений оставалась лишь для проформы.

И Хэй навряд ли все так просто выложит всю правду. Иначе он рассказал бы об этих тропах намного подробнее.

— Насмотрелись? — добродушно спросил Хэй. — Если да, то пойдемте, нам пора.

— Хорошо, — согласилась я, отходя от края. — Я так понимаю, что внизу — сжатое пространство земли. И мы, соответственно, пройдем по сжатой дороге и попадем в нужное место быстрее.

— А как мы поймем, что мы в нужном месте? — спросил Рейн. — Я вот, например, вообще ничего не понимаю, что находится внизу!

— Скажем так, способность пользоваться тропами — это природная способность, которую нельзя развить, — сказал Хэй. — Она либо есть, либо её нет.

— И у тебя она есть, верно? — спросила я у Хэя.

— Точно. И давай ко мне поближе. Привратник сегодня странно себя вел, мог оставить на тропе какой-нибудь сюрприз, — нахмурился Хэй.

— Не только привратник, — сказала я, подходя к мужчине вплотную.

— Что?

— Я говорю, что не только привратник вел себя странно. Ты и сам показался мне очень странным сегодня.

— Правда? — удивленно спросил Хэй, словно не он буквально десять минут назад вел себя как свой злой двойник.

— Правда-правда! — подтвердил Рейн. — Ты был как смесь троих людей: великого и повелевающего меня, холодного и резкого Короля Монстров и Лиссандры, когда кто-то из монстров в очередной раз разрушил что-то серьезное. Что это было? Ты ненавидишь этого привратника? Может, я зря в него не плюнул?

— Не зря, — вздохнул Хэй. — Я его вовсе не ненавижу. Просто такое отношение — это голый инстинкт. Мы стоим на разных ступеньках иерархии. И согласно этой иерархии привратник должен мне подчиняться, а не препятствовать.

— А какая такая иерархия? — тут же спросил дракончик.

— И на какой ступеньке ты стоишь? — не удержалась я от вопроса.

Хэй загадочно улыбнулся:

— На той, которая повыше.

— И какая же повыше? — не отставала я от Хэя. — И насколько высоко? На уровне неба? Или выше?

Я засыпала Хэя вопросами, подражая Рейну и надеясь заметить хоть какую-то реакцию. Но, увы, я услышала только тихий смех, который, разумеется, ни о чем мне сказал.

— Какая разница, какая выше? — встрял Рейн, который выбрался из моих рук и уселся на плечо. — Важно, что я ничего не понимаю в вашем разговоре, поэтому, человек Хэй, объясни, кто ты, кто привратник, иначе я залечу на самую высокую ступеньку и оттуда на всех вас поплюю!

Что ж, если бы перед Рейном был кто-то другой, то угроза могла бы сработать. В то, что дракончик поднимется на самый верх — этого или какого-нибудь другого мира — я охотно верила. Но то, что Хэя напугают плевки ребенка, сомнительно. Боюсь, такой угрозой даже привратника не убедить.

— Тише, тише, — ласково сказал Хэй. — Сейчас все расскажу.

— Так просто расскажешь? — я вдруг растерялась. — Признаешься? Шутишь?

Тогда почему Хэй раньше темнил и выкручивался, если все это можно было просто взять и рассказать? Будь передо мной другой человек, я могла бы сказать, что он держал все в тайне в отместку за то, что я не стала раскрывать прошлое. Но если я хоть немного разбиралась в людях (а я все же верила, что хорошо «читаю» людей, потому что за всю свою жизнь ошиблась лишь единожды), то Хэй не из таких. Так какого?!

— Почему просто? — улыбнулся Хэй. — Совсем не просто. Но в тот момент, как я взял тебя на тайные тропы, то я уже знал, что тайна моего происхождения прекратит быть тайной. Ты рано или поздно догадаешься сама. Или Рейн тебе подскажет.

Рейн, как ни странно, молчал, только оттаптывал мне плечо, изнывая от нетерпения. Впрочем, я была в примерно таком же состоянии.

— Тогда кто ты, Хэй?

— А сама как думаешь, Лисса? — спросил Хэй, взяв меня за локоть, а после свернул с широкой протоптанной дороги на каменную лестницу, резко уходящую вниз. — Тут крутой спуск, осторожнее. Я пока поддержу тебя. Из-за сжатого пространства твое магическое зрение может сбоить.

Я не стала сопротивляться: под ногами и впрямь все немного искажалось. Я бы не оступилась, но без поддержки Хэя пришлось бы сильно напрячься.

— Я не уверена, — честно ответила я. — Знаю только, что ты не человек. И на дракона не похож.

— И как же ты узнала последнее? Неужели не нашла хвоста, крыльев и чешуи? — с легким смешком сказал Хэй.

— Да нет, по характеру поняла. Для дракона ты какой-то совсем не властный, — не осталась я в долгу. — Хотя, признаюсь, после встречи с привратником немного подозрений у меня появилось.

— Ха-ха, — рассмеялся Хэй. — Отличная характеристика: не властный. Хорошо, чтобы тебе было попроще, дам тебе маленькую подсказку. Тайные тропы называют также божественными тропами. В одной из тех книг, что я дал Рейну, была эта информация

— Ты божество? — спросила я.

Это был самый логичный ответ. Пусть у меня сейчас и не сходились все факты, но я попробую разложить их по полочкам заново. Но Хэй действительно божество?

— Верно. . Тайные, или божественные тропы соединяют обитель людей и монстров с обителью божеств. Привратник — это слуга божеств, охраняющий этот путь. Поэтому я и говорил, что мы немного на разных уровнях.

— Стойте, стойте, как божество? — влез в наш разговор Рейн. — Божества же не могут спускаться на землю, ходить по ней и творить, что хотят, иначе мир умрет. А ты, человек Хэй, все это делал. Как ты можешь быть божеством?! Ты пытаешься нас обмануть?!

Дракончик в возмущении едва не свалился с моего плеча — я удержала его в самый последний момент. Рейн говорил все верно: божества могли бывать на земле лишь с помощью посредников — людей, с которыми заключили контракт. Или в ограниченном пространстве, как Богиня Воды. Но было и исключение.

— А я особенное божество, — ответил Хэй. — Я отдал кое-что, без чего мог бы обойтись, чтобы получить свободу.

— О! А почему другие божества тогда не отдали это кое-что, чтобы быть свободными? — тут же спросил Рейн, на что Хэй лишь пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею. Наверное, они не очень любят свободу?

— Хм, как странно. Я почему-то думал, что глупцы встречаются только среди людей. Но, оказывается, они есть и среди божеств, — произнес Рейн. — Хорошо, что ты особенный, а потому не глупый, мой человек Хэй.

Особенный? Точно! Богиня Воды рассказывала мне об этом исключении. Но... подождите. Я была уверена, что божеством, ответственным за монстров и отдавших часть своих сил, был Король Монстров. Он ведь так напоминал Богиню Воды? Неужели еще одно божество? Брат Хэя?

— Если ты божество, то кто тогда Король Монстров? — спросила я Хэя.

— Спроси у него сама. Я не имею права ответить на этот вопрос. Да и на другие я бы пока не хотел отвечать.

— Например, о своем прошлом, да? — предположила я. — И что значит «пока»?

Спуск наконец-то закончился, и перед нами появилась дорога-близняшка той, что была ранее.

— Верно, — ответил Хэй и убрал свою руку. Тепло

— А что насчет попозже?

— Возможно. Все зависит от условий, — сказал мужчина. — В конце концов, я рассказал тебе, кто есть я. Но я так до сих пор и не узнал, кто же ты, Лиссандра. И, как и у тебя раньше, у меня только одни догадки. Поэтому в тот момент, когда ты решишься поделиться прошлым, я расскажу и о себе.

Мое прошлое, да? Жаль, что я не могу внезапно потерять память, чтобы забыть обо всем. Но Хэй абсолютно прав. Любые отношения — дружба ли, симпатия или любовь — никогда не были игрой в одни ворота. Если Хэй сделал шаг, то второй за мной. Только вопрос в том, хватит ли мне решимости и силы раскрыть прошлое и показать свою прогнившую натуру.

— Когда-нибудь обязательно, — ответила я совершенно искренне. — Но сейчас я не готова.

— Твое право. Когда-нибудь я обязательно тебя выслушаю.

Я едва ощутила легкое касание к свое руке, которую словно перышком погладили. Наверное, именно так ощущается симпатия, переходящая во влюбленность. Легкая, едва заметная и такая теплая и нужная.

— Главное, чтобы время для рассказа выбрала ты сама, а не чертовы обстоятельства, — тихо сказал Хэй.

— О чем ты? — не поняла я.

— Я о... — неожиданно Хэй резко замолчал, нахмурившись, после чего тут же сказал: — За нами «хвост» Предлагаю чуть ускориться. Привратник мне только что передал, что гости снова пожаловали.

— Гости? Люди организации? То есть, вторженцы? — спросила я.

— Судя по всему, да, — ответил Хэй. — На тайные тропы они не проникнут, но отследить направление могут. Поэтому нам стоит побыстрее добраться до места и разделить артефакт и Рейна. Тайные тропы дадут нам фору, но она не настолько велика, чтобы мы могли спокойно по ним разгуливать. Сюда, срежем здесь.

Хэй резко схватил меня за руку и потащил в какие-то кусты. Наше варварское путешествие через кусты привело в восторг исключительно Рейна.

— Что ж, вот и добрались, — сказал Хэй, когда мы вышли прямо к обрыву.

— Куда? — настороженно спросил Рейн.

— К месту, откуда сбросимся вниз.

— Человек Хэй, ты хочешь сказать, что полетим? — настороженно уточнил Рейн.

— Нет-нет, на такой высоте полет невозможен, только падение. — Хэй ходил по краю обрыва, что-то высматривая. — Что ж, я нашел идеальное место. А теперь идите сюда.

— Мой главный человек, не ходи! — неожиданно засопротивлялся Рейн. — Не ходи! Если он хочет с этой высоты падать вниз, то пусть падает сам! Мне дороги мои крылья, хвост и голова. И твои ручки, мой главный человек, тоже дороги! Давай приложим все усилия, чтобы сохранить их целыми!

Я вздохнула, взяла дракончика обеими руками, крепко прижала к себе, после чего подошла к Хэю.

— Я не думаю, что Хэй хочет нам навредить.

— Мой главный человек, это плохая идея! Плохая идея! Мой главный человек, если ты убьешь великого и умного меня, это ничем хорошим не закончится.

Я вопросительно посмотрела на Хэя, ожидая указаний. Тот жестом попросил стать поближе, практически вплотную.

— Прошу простить мою вольность, — сказал Хэй, заключая меня в крепкие объятия так, что сопротивляющийся дракончик оказался между нами. — Чтобы точно не потерять.

После чего Хэй вместе с нами сделал шаг в пустоту.

Вопреки опасениям и невнятным крикам Рейна, мы приземлились без проблем. В объятиях Хэя определенно было мягко, а вот как было самому Хэю — тут уж трудно сказать, но никаких лишних усилий я с его стороны не заметила. Меня осторожно, почти нежно, поставили рядом прямо каменистую дорожку.

— Аккуратно, — предупредил Хэй, продолжая меня поддерживать. — Тут практически одни камни, еще и скреплены абы как. Рефорн никак не наведет порядок, хотя все обещает и обещает. Подозреваю, что ему нравится, что половина его гостей тут спотыкается и падает.

— Какое интересное увлечение, — я не удержалась от замечания.

— Одно из его самых безобидных, — фыркнул Хэй. — Видимо, возраст дает о себе знать. Только при нем не стоит говорить о его прожитых годах — он обижается. В худшем случае вышвырнет нас из своих владений, в лучшем — снова займется перепланировкой своей территории и получит еще более... необычный результат, чем сейчас.

И впрямь местность казалась странной донельзя: различные полудрагоценные и драгоценные камни были соединены и образовывали причудливый футуристический пейзаж. Дорожка из агатов, причудливые деревья, словно слепленные талантливым, но неумелым скульптором из кусочков нефрита, аквамарина и других камней. По всем законам природы камни не должны были так располагаться, но никакой чужеродной магии, которая бы соединила их, я не заметила. Я видела немало миров, но в такое место попала впервые.

— Эт-то ч-ч-что такое? — Рейн наконец поднял голову и осмотрелся. — Красиво! Потрясающе красиво! Мы умерли и попали в рай?

Дракончик слетел с моих рук, покрутился вокруг себя, потому вокруг меня, после чего сделал глубокомысленный вывод:

— Конечно, это прискорбно, что мы померли. Но хотя бы все осталось при нас и целое: и мой хвостик, и ручки моего человека, и даже виновник нашего перемещения в рай.

На последнем слове дракончик фыркнул огнем в сторону Хэя, но, разумеется, не задел.

— Это не рай, это территория Бога Камней. Рефорн — божество камней, причем полудрагоценных и драгоценных. Обычные камни, как можно заметить по оформлению его территории, его не сильно интересуют? — ответил Хэй, наконец, отпуская меня. — Давайте-ка за мной.

— О, здорово! А есть еще какие-нибудь похожие места в этом мире?

— Нет. Территория каждого божества индивидуальна. Некоторые любят более простые места, как, например, Богиня Озера, некоторым нравятся вычурные — как Рефорну, — Хэй рассказывал, медленно продвигаясь вперед — слишком много странных изгибов было на тропинке.

Я следовала за Хэем, а дракончик летел за мной.

— Человек Хэй, ты говорил, что божества живут на небесах. Но мы явно оттуда упали обратно на землю. Так почему этот бог живет не там, где остальные? — спросил Рейн.

— Небеса — это изначальный дом. Но там слишком много ограничений: не покидать небеса, не помогать напрямую, не вмешиваться в жизнь существ на земле, лишь смотреть, смотреть — и больше ничего. Отправлять благословение, но не знать, точно ли оно сработает, потому что слишком много преград. И пожимать плечами со словами, что это была всего лишь мимолетная жизнь, когда не удалось кого-то спасти, — грустно рассмеялся Хэй. — Не думаю, что в жизни в таком месте есть что-то хорошее. Поэтому многие боги решают спуститься на землю. Есть несколько вариантов, у которых свои плюсы и минусы. Первый — это создание своей территории, за пределы которой ты не можешь выйти. Так сделала Богиня Озера и Бог камней Рефорн. Они сохранили свои силы, но не могут покинуть выбранную территорию.

— Тогда чем это отличается от жизни на небесах? — поинтересовалась я. — Если и небеса, и территорию не можешь покинуть сам?

— Тем, что на территорию к божеству можно попасть, а на небеса существа, проживающие на земле, не попадут без разрешения верховного Бога этого мира, — ответил Хэй. — Поэтому, если вдруг война или мор, то те существа, которые находятся под покровительством богов, имеющих свои территории, получают самое надежное убежище. Правда, есть еще один минус — больше на небеса попасть не получится. Создание своего места — путь в один конец.

— Как-то жалко этих божеств, — посочувствовал Рейн.

— Не жалей. Я уверен, что никто о своем решении не жалеет, — сказал Хэй.

— А второй способ какой? — спросила я.

— Второй вариант — это контракт с человеком. В зависимости от близости темперамента, характера и целей контрактора, божество получает определенный уровень связи. Некоторые божества могут лишь поделиться знаниями. Но у Элис и Бога Войны высшая степень связи, поэтому Бог Войны может занимать её тело на определенное время и использовать свои силы. Использование своих способностей для божества ограничивается силой и возможностями контрактора. Думаю, это максимальный уровень возможной связи, который вообще существует. По крайней мере, большего я не встречал, — пожал плечами Хэй. — И с учетом потенциала Элис, Бог Войны в будущем сможет использовать если не все, то почти все своим силы. Но, разумеется, в большинстве случаев не все так радостно. Во-первых, у божеств обычно несколько контракторов, они переходят от одного ко второму, выбирая того, кто обладает наибольшей силой, что препятствует образованию сильной связи. А во-вторых, найти контрактора, который будет и силен, и в чем-то схож с божеством, очень и очень трудно. На данный момент я даже не могу сказать, кому больше повезло: Элис, которая стала единственным контрактором Бога Войны, или Богу Войны, который нашел настолько подходящую ему и талантливую Элис.

— Глупости какие-то! Зачем следовать каким-то ограничениям, почему нельзя просто спуститься вниз и путешествовать, как хочется?! — возмутился Рейн. — Разве божества не сильные? Почему они подчиняются глупым правилам?!

Я ответила вместо Хэя:

— Потому что чем больше сила, тем больше ограничений. Если у очень сильного существа не будет ограничений, то это разрушит мир. Любой мир защищается от разрушения, накладывая соразмерные и логичные ограничения.

— А если кто-то решит обойти эти ограничения? — тут же поинтересовался дракончик.

— То он будет ужасным человеком,- ответила я. — Потому что он поставит сиюминутные желания выше судьбы целого мира и существ, которые живут в этом мире.

— А у тебя есть такие ограничения?

— Разумеется, — ответила я, сдерживая горькую улыбку.

Иногда мне хотелось быть хотя бы немного слабее, чтобы мир забыл, что такие как я существуют, чтобы был хоть немного дружелюбнее ко мне. И тогда бы я больше не ждала с ужасом того момента, когда энергия снова начнет переполнять меня, а этот мир выбросит меня куда-то далеко. Так далеко, что я не смогу вернуться ни к Рейну, ни к другим детишкам, ни к Хэю и всем тем, кто стал в этом мире дорог и близок. Не думать об этом, пока не думать. Возможно, я успею придумать какое-то решение, да и Хэй обещал помочь.

— Хэй, а третий вариант? — перевела я тему. — Какой третий вариант спуститься на землю для божества?

— А с чего ты взяла, что он существует?

— Потому что ты не подходишь ни под первый, ни под второй вариант! — ответил за меня один очень и очень разумный ребенок.

— Я бы рассказал, но мы уже пришли, — подмигнул мне Хэй.

— Куда... — начала было я, но тут же замолкла.

— Какие боги в моих чертогах! — глубокий голос, наполненный первобытной мощью, разнесся по всей долине. — И хватило же совести явиться, не показываясь мне на глаза больше сотни лет!

У меня даже дыхание перехватило: нет, не от голоса, а от магии, которую заложили в звук. Интересный тут способ приветствия гостей. Обычный человек уже давно бы держался за кровоточащие уши, а я лишь поморщилась, обеспокоенно концентрируясь на дракончике — для ребенка такое вредно. Но Рейн практически не почувствовал, лишь обиженно сказал:

— Он громкий.

— Конечно! Я не только громкий, но и слышу хорошо. — Откуда-то сверху перед Рейном спрыгнул огромный мужчина, ростом не менее трех метров.

Оградить ребенка щитом я успела лишь в последнюю секунду.

— Эй-ей, я с друзьями Хэя не дерусь! И детей я не трогаю! — тут же обиделся здоровяк.

— Я не ребенок! — возмутился Рейн, но плеваться не стал: мой щит работал в обе стороны — попасть под свой же плевок удовольствие не большое.

— Хорошо-хорошо, — пробасил мужчина. — Детских взрослых я тоже не трогаю. Хэй, засранец, ты где? Почему ты не предупреждаешь, что приходишь с женщинами и с детьми? Ты должен говорить о таких вещах, чтобы я казался более ласковым и милым.

Рейн, который наверняка хотел поспорить с этим человеком еще, неожиданно подлетел ко мне и зашептал:

— Мой главный человек, он странный. Почему он такой странный? Он не враждебный, но на настолько странный, что я — великий и умный дракон — почти его боюсь. Как сказал бы Арч, разумно опасаюсь.

— Рефорн, с каких пор ты пытаешься казаться милым и ласковым? — засмеялся Хэй, после чего похлопал мужчину по плечу.

— С тех пор как Нинья сказала, что не будет со мной разговаривать, если я буду свои шуточки шутить и драться. Я Рефорн, — сказал мужчина, протягивая мне руку.

— Лиссандра.

Я без раздумий пожала ее, но вытащить не смогла: это божество крепко сжало мою руку, запуская свою магию настолько бесцеремонно, что я едва сдержалась от какого-нибудь смертельного проклятия. Но заблокировала вовремя, выдернув руку. Атаковать или нет? Мои сомнения решились, когда Рефорн расхохотался:

— Ну наконец-то ты притащил подружку себе под стать!

— Как будто я раньше кого-то притаскивал, — вздохнул Хэй. — И чего ты такой радостный?

— Потому что мне есть с кем устроить спарринг. С тобой-то сражаться мне разрешено. Возможно, Нинья будет не сильно против, если я вызову и твою подругу на дуэль. В конце концов, не так уж часто появляется возможность сразиться с кем-то из иного мира, — сказал Рефорн, а потом многозначительно добавил: — Из иного враждебного мира.

Не могу сказать, что растерялась от слов этого Бога Камней, но если его цель — это заставить меня чувствовать себя не в своей тарелке, то у него это отлично вышло.

— Она наш союзник, — спокойно сказал Хэй. — Очень полезный союзник, Рефорн. И моя дорогая подруга. Так что умерь свой пыл.

— Ну, я же не серьезно, — тут же пошел на попятную здоровяк. — Естественно, что я не буду относиться враждебно к тому, кого привел ты. В конце концов, ты сын моего дорого друга. Разве могу я не доверять тебе и твоим суждениям?

Последнее Рефорн сказал совершенно искренне. Уверена, проверяй я его любым, даже самым искусным и совершенным заклинаниям, не смогла бы найти ни капли лжи.

— Знаю, конечно, — ответил Хэй. — Но Лиссандра — нет.

— Боишься, что я ее напугаю?

— Как бы она сама тебя не напугала, — рассмеялся Хэй. — Она не уступает в силе божествам. И, сразу же уточню, чтобы заранее не спровоцировать панику — вторженцы, которые пришли в наш мир, ей не ровня.

Если бы я была чуть менее хладнокровной, то точно бы покраснела. Было что-то одновременно и смущающее, и приятное в том, когда о тебе говорят с такой гордостью и ничем не прикрытым восхищением.

— А-а-а! Не дразни меня! Я так давно не сражался, — жаловался здоровяк.

— Неужели до сих пор так боишься Нинью? — тихо рассмеялся Хэй.

— Я ее не боюсь, а люблю, — замахал руками Рефорн. — Поэтому в некоторых моментах прислушиваюсь.

— Мы, кстати, по большей части пришли из-за нее сюда. Надо будет рассоединить одного взрослого дракона и один магический артефакт, блокирующий порталы, — спохватился Хэй. — Кстати, ты нас не пригласишь войти и присесть? Мы только с дороги. И не отказались бы даже от твоего неумелого гостеприимства.

Как-то было слишком тихо. То есть, конечно, Хэй и этот Рефорн разговаривали, а вот Рейн молчал! Я отыскала дракончики и вздохнула с облегчением: ребенок ни вот что не встрял, он просто разбирал барьер, который я сделала для него. Буквально хвостиком и лапками ковырял. Ну, зато при деле...

— Провожу, конечно. И, кстати, теперь оно совсем не неумелое. Гостей на себя взяла Нинья, поэтому никаких проблем не будет. — Рефорн приглашающе махнул рукой, предлагая следовать за ним.

— Надолго она тут? — спросил Хэй.

— Навсегда, — ответил Рефорн. — А, ты ведь не слышал, что на небесах все весьма сильно поменялось? Нинья рассеяла силу веры и спустилась ко мне.

Хэй ругнулся, после чего заметил:

— Что ж, расскажешь, что случилось. Но после нашего дела: нужно проверить, хватит ли теперь у Ниньи сил, чтобы отделить артефакт от дракона.

Глава 12

— Что ты имеешь в виду, говоря, что у нее не хватит сил? — спросила я, чувствуя, как тревога затапливает грудь. — Кто эта Нинья? Божество порталов?

Хэй шел за Рефорном по ровной дороге из полудрагоценных камней, а я за ними. Рейн все еще с присущим только детям упрямством колупал двухсторонний щит, но не отставал.

— Да, раньше она отвечала за порталы и тех, кто их создает. Божество, развеявшее веру, становиться на треть слабее, а также теряет часть своих способностей. К сожалению, когда я уточнял, кто может заняться Рейном, мне не сообщили об этой маленькой детали, — Хэй даже не пытался скрыть своего раздражения. — Поэтому я не уверен, что у Ниньи хватит сил.

— Ты хочешь сказать, что мы зря сюда пришли? — спросила я.

— Возможно, — устало сказал Хэй. — Отделить артефакт от живого существа нелегко. Одних умений и опыта тут недостаточно.

— Все верно, — сказал Рефорн. — Нинья сильная, но потеря веры не проходит бесследно. Я бы хотел сказать, что кому как не тебе знать об этом, но не думаю, что ты до конца понял, чего лишился.

— В моем случае, Рефорн, я приобрел, а не лишился, сам знаешь. Получил то, что всегда хотел, — тепло сказал Хэй. — Но, предположу, что примерно половина мне сочувствует, называя бедным-несчастным неполноценным божеством.

— Как будто тебя когда-то волновало, что о тебе скажут другие божества, — фыркнул Рефорн. — Тебя еще бунтарем называют, мол, делаешь все против общественного божественного мнения.

— Пусть считают, что хотят. Если я честно скажу, что мне безразлично их мнение, то они обидятся. А от обиды божества творят глупости. Например, подговаривают привратника ограничивать доступ на божественные тропы моим спутникам. Не знаешь об этом ничего? — спокойно спросил Хэй.

— Не знаю. Но узнаю, — кивнул Рефорн.

Мужчины замолчали, а я воспользовалась паузой в их разговоре и спросила:

— Значит, ты тоже развеял силу веры, чтобы свободно путешествовать по земле?

Разумеется, я обо всем догадалась из разговора, но я всегда предпочитала получить подтверждение своей догадке.

— Я отдал свою силу веры, чтобы попасть на землю и свободно путешествовать, — ответил Хэй. — Лучшее решение в моей жизни. Или ты считаешь, что силу нужно накапливать по максимуму?

Хэй говорил вроде как шутливо, но я чувствовала, что есть подвох в вопросе. Словно какой-то неведомый мне экзамен. Вот только Хэй прекрасно знал мое отношение к силе, ведь я поставила на себя сдерживающую накоплении энергии печать. Значит, мой ответ для Рефорна? Что ж, Хэй знал мое отношение, подставлять меня определенно не планировал, а потому я ответила честно:

— Разумеется, нет. Сила — не все. И если она ограничивает свободу, отбирает радость жизни или же вовсе не нужна по каким-либо причинам, то есть ли смысл за нее держаться? Для чего?

Жаль, я не могла видеть выражение чужих лиц, но даже атмосфера после моих слов стала намного теплее.

— Вы мыслите одинаково, — удивился Рефорн. — Ты нашел подругу себе под стать — и по мыслям, и по силе. Только не все такие, как вы. Поэтому, Хэй, хоть ты и мой друг, имей ввиду — я не позволю тебе уговорить Нинью на что-то, что может быть опасно для нее. Если артефакт можно будет убрать только ценой здоровья Ниньи, то вам придется найти другой способ.

Я мысленно прикинула, каковы последствия того, что мы не сможем разделить Рейна и артефакт. В целом, перспективы обрисовывались не радужные. Если бы на моем попечении был исключительно дракончик, то проблем я не видела. Скрываться и отбиваться вместе с Рейном от членов организации я могла хоть всю жизнь. Это сейчас была иная ситуация — я все еще не восстановила силы, не создала достаточно защищенное убежище. Но еще примерно месяц — и все будет совершенно иначе. К тому же, можно было бы постоянно устранять ищеек — не все люди организации способны отыскивать артефакты. Убрал того, кто может найти, — и вас не найдут. Просто, быстро и практически беспроблемно.

Но что тогда с остальными детишками? Защитить одного легко. Остаться рядом и подвергнуть опасности? Бросить их? Конечно, с ними будут Элис, Хэй и другие взрослые, но этого недостаточно. Я тоже должна быть рядом. Точнее, я хочу быть рядом с ними. Ладно, еще ничего не решено, может, артефакт спокойно достанут — и не будет никаких проблем.

— Рейн, иди ко мне, хватит пытаться расковыривать барьер, — попросила я, глядя на дракончика, который начинает злиться из-за того, что у него ничего не получалось. — Ты не там его ломаешь. Используй магическое зрение, как я тебя учила, чтобы увидеть нити и связки магии. После чего выбери место, где нитей больше всего, и вытяни одну. Так ты нарушишь структуру заклинания.

— О, мой человек, вышло! — радостно воскликнул Рейн. — Ты такая умная. Ты человек, но умнее дракона. Это так странно, нелогично и прекрасно!

Хэй не удержался и фыркнул, хотя до этого о чем-то шептался с Рефорном. И как он умудряется и говорить, и слушать одновременно?

— Ну, мы пришли. Проходите, — пригласил на Рефорн. — Я передал сообщение Нинье, чтобы она возвращалась быстрее.

Дом Рефорна тоже состоял из разных камней. К счастью, примерно одного цвета, иначе бы от пестроты точно глаза стали бы слезиться. Не у меня, конечно, а у Рейна, которого я еще не научила нужным в такой ситуации заклинаниям.

Когда я зашла внутрь, то с облечением увидела совершенно обычный дом, который по интерьеру был абсолютно таким же, как у большинства аристократов: сдержанная и элегантная обстановка, которая не казалась стерильной или строгой, а больше уютной и в чем-то даже милой. У Бога Камней оказался на удивление неплохой вкус.

— Давайте в столовую, я там чаек заварил перед выходом. С травками...

— Рефорн, даже не начинай. Прошлый раз от твоего чайка с травками...

— Да ладно тебе, Хэй, не тебе жаловаться. В отличие от других, на тебя он практически не подействовал.

— Правда, что ли? — фыркнул Хэй. — Кажется, у тебя проблемы с памятью, Рефорн.

— Нет у меня никаких проблем. Ты тогда не сделал абсолютно ничего интересного. Всего лишь назвал половину божеств дураками, четверть — упрямыми козлами, а еще четверть неплохими малыми. В отличие от других ребят, которые отращивали себе копыта, свиные ушки или второй нос, ты вел себя слишком адекватно! Весь интересный эффект подавила твоя прорва магических сил.

— Да, я помню, как ты расстроился.

— Да не то слово.

Я слушала этот разговор. Почему-то мне безумно хотелось улыбнуться, несмотря на всю странность. Слушать о том, каким был Хэй раньше, как он себя вел, оказалось слишком интересным занятием.

Нас пригласили присесть в гостиной комнате. На небольшом столике уже стоял чай и какая-то выпечка, но, пожалуй, выпить это я не рискну.

— Кстати, а как Нинья реагирует на твое увлечение нестандартными чаями? — вдруг спросил Хэй.

— Никак. Она о нем не знает. И только попробуй ей сказать! К тому же, придется бросить это развлечение, — вздохнул Рефорн. — Не хочу, чтобы она думала, что у меня странные увлечения.

— Рефорн... Нинья видела, как ты оформил свою территорию. Навряд ли хоть какое-то из твоих увлечений способно её удивить, — расхохотался Хэй, а после резко оборвал смех и спросил: — Так что же у вас случилось, из-за чего Нинья здесь? Рефорн, я был уверен, что она временно спустилась к тебе, но то, что она рассеяла свою веру...

— Много чего случилось, повторюсь. Только не лучше ли нам обсудить это наедине чуть попозже, пока Нинья посмотрит ваш артефакт с драконом?

— Дракона, — сурово возразил Рейн, зло прищурив глаза.

— Что дракона? — не понял Рефорн.

— Дракона с артефактом, а не наоборот! — требовательно воскликнул ребенок. — Всегда сначала должен идти дракон, а потом уже все остальное. Иначе я обижусь.

— Что, совсем без исключений? — поддразнил Рефорн.

Рейн задумался, потом все же выдал:

— Ну, только если моего главного человека поставишь первее, то я не обижусь.

— Ах-ха-ха, — Рефорн не сдерживался — хохотал громко и от души. — Я впервые встречаю настолько очаровательного дракона. Должно быть, у него очень своеобразные родители, которые воспитали его так. Эй, дракон, ты чего повесил голову?

— Рейн, иди ко мне, — попросила я, понимая, что Рефорн невольно зацепил серьезную тему.

Болезненную настолько, что я до сих пор не решалась поговорить об этом с Рейном. А надо было. Рейн — это не обычный ребенок. Он дракон, который понимает намного больше, чем может показаться с первого взгляда. Он прочел все те же книги о драконах, что и я. И во всех этих книгах говорилось об одном — драконы всегда заботятся о своих детях. Но о Рейне никто до меня не заботился. Какие выводы сделал ребенок, я могла лишь догадываться.

Повисшую тишину разорвал неожиданный вопрос Хэя:

— Рефорн, что-то случилось? У тебя такой вид, словно ты получил не самые хорошие новости.

— Нинья на самой границе моих владений. Говорит, что задержится по одной серьезной причине.

Мне в голову приходила лишь одна такая причина. Судя по тому, как нахмурился Хэй, ему в голову пришло то же самое.

— Неужели вторженцы? Ты же говорил, что у нас есть хорошая фора? — спросила я Хэя. — Или ты имел ввиду, что фора у нас в часок-другой от силы?

— Дракону под хвост ваши предположения! — рассмеялся Рефорн, после чего совершенно не по-мужски ойкнул, когда Рейн приземлился прямо на его голову.

— Сам себе под хвост абы что клади! — возмутился ребенок.

— Так у меня хвоста нет, — пошутил Рефорн.

— Приделать? — деловито осведомился Рейн.

— Ты думаешь, получится?

— Я буду очень стараться, — Рейн был невозмутим.

Я подошла к Рефорну и без лишних пиететов стащила Рейна с чужой головы за задние ноги.

— Так что насчет вторженцев? — я не разделяла веселости этого божества.

— Боже упаси, какие вторженцы? — рассмеялся Рефорн. — Они до моей территории если и доберутся, то долго не проживут. У Ниньи может быть лишь одна серьезная причина: она нашла очередной дом, в котором все оформлено не по ее вкусу. Поэтому она выкидывает из него всю обстановку и создает, как она говорит, набросок интерьера. Как пойдет в город, закупит все нужное и превратит мое каменное безвкусное логово в уютный домик. Главное, чтобы она сразу с границы в город не отправилась. А! Так неудобно, когда она мне сообщения передать может, а я ей — нет.

— Мы не можем столько ждать. Я схожу за Ниньей, — сказал Хэй, вставая. — А вы пока поболтайте.

— Поболтать? О чем? — улыбнулся Рефорн, после чего кивнул мне, извиняясь: — Это не грубость, просто я должен знать, о чем могу говорить с вами.

— Обо всем, — ответил Хэй.

— Правда? — спросил Рефорн.

Его удивление было настолько сильным, что даже моего несовершенного зрения хватило, чтобы легко распознать эту эмоцию.

— Я не шучу такими вещами, — спокойно ответил Хэй, вставая со стула. — Меня не будет примерно минут сорок — все же твои владения, Рефорн, до неприличия большие. Так что, Лиссандра, это твой шанс воспользоваться и расспросить его обо всем. Рефорн знает меня с моего рождения, навряд ли хоть одно значимое событие из моей жизни прошло мимо него.

‍

— Эй, да ты меня смущаешь! — возмутился Рефорн.

Хэй подошел ко мне и, чуть наклонившись, прошептал на ухо:

— Считай это небольшим подарком, который поможет тебе решиться рассказать о себе. В моем прошлом

не все идеально, я сделал много глупостей... Но я его принял и больше не стыжусь. Прошлое, Лисса, всего лишь прошлое. Важно лишь то, какие мы сейчас и какими станем в будущем.

Небольшой подарок, да? Страшно представить, какие подарки в понимании Хэя большие. Что ж, от подарков отказываться невежливо, так почему бы не поболтать с Рефорном всласть, тем более, наедине: дракончик разместился у Хэя на плече и слезать оттуда не планировал.

— Рейн? — я произнесла только имя, но меня сразу поняли:

— Я прогуляюсь с Хэем, мой главный человек? А и рассматривать тут больше нечего, и хвост приделать не дают, — пожаловался ребенок.

И на чужой голове свить гнездо не дают, ай-яй, какие нехорошие, что ж с нами сидеть! Разумеется, насчет последнего я промолчала, кивнула головой в знак согласия, мол, разрешаю.

— Тогда мы пошли! — бодро сказал Рейн.

Я прислушалась к себе и поняла, что отправляю Рейна с Хэем не испытывая ни малейшего беспокойство. Поразительно, как быстро я стала доверять человеку, о котором практически ничего не знала. Точнее, божеству. Но в этом доверии не было ничего неправильного, наоборот...

Когда дверь за Хэем захлопнулась, Рефорн, не скрывая некоторого лукавства, спросил:

— Итак, загадочная госпожа Лиссандра, о чем бы вы хотели послушать? Что о Хэе вы хотите узнать?

Я хотела знать о нем абсолютно все. Но, увы, не думаю, что у нас на это будет время. Я задумалась, после чего ответила уверенно:

— Какой Хэй был в детстве? Каким подростком? И каким взрослым, который еще не покинул небеса?

Моя ответ вызвал добродушный смех Рефорна:

— Нравится он тебе, девочка?

— Нравится, — не стала отрицать я, после чего передразнила: — Мальчик.

К подобному «отеческому» обращению я чувствовала лишь раздражение, переходящее в злость. Такие вещи всегда будили во мне наихудшие воспоминания, пробуждая дремлющую в глубине души лютую ненависть. Причем к любому, а не только к первоначальному объекту моей ненависти.

— Эй-ей, я уже взрослый дядя, между прочим. Я Хэя на ручках носил, между прочим. А он бы и тебя мог носить, если судить по разнице в возрасте, — заметил Рефорн, от чего я расхохоталась:

— Вообще-то носил, было такое. И дело тут совсем не в возрасте.

— А! Быстрый негодяй какой! — возмутился Рефорн. — Вот в наши времена все иначе было. Помню, двадцать четыре года бегал за одной богиней, прежде чем она мне ручку разрешила подержать. А тут... Сколько вы знакомы? И уже на руках таскает. Бесстыдник!

— Пф-ф-ф, — я не выдержала. — Аха-ха-ха!

— Ну наконец-то рассмеялась. А то сидишь с таким видом, словно тебе и впрямь столько же, сколько мне. Но я-то вижу, что твой возраст даже по человеческим меркам не сильно большой. А если уж говорить, сколько тебе отпущено...

— То ничего вы не увидите. Мою жизнь даже Богиня Воды, обладающая куда большим талантом, чем вы, не смогла посмотреть, — сказала я, намеренно не упоминая судьбу и видящих — и без того я вызываю у этого Бога Камней много вопросов.

— Меня не интересует ваша жизнь, госпожа Лиссандра, вы меня неправильно поняли. Меня волновал лишь тот факт, чтобы вы не умерли слишком быстро, заставив Хэя страдать. У него и так достаточно печальных и трагичных моментов в прошлом, — ответил Рефорн.

— Так расскажите мне о них, — попросила я. — И не только. Будь достаточно времени, я бы хотела знать о Хэя все: с момента его рождения и до настоящего времени. Но у нас его нет, потому дайте мне ту информацию, которая даст мне возможность помочь ему.

— И впрямь хорошая девочка, — улыбнулся Рефорн, а я в который раз отметила, что мое магическое зрение прогрессирует аномально быстро. — Прямо с рождения тогда и начнем. Вы знали, госпожа, что божества появляются в этом мире двумя способами? Когда Бог и Богиня влюбляются, вступают в отношения, приносят клятвы небесам, то могут завести детей. Это первый способ. А бывает так, что новых детей приносит божественное древо, растущее прямо на небесах. Хэй появился как раз благодаря божественному древу.

Глава 13

Божественное древо — начало начал всех божеств. Именно оно породило первых божеств, которые дали жизнь всем остальным. В некоторых свитках и трактатах даже считалось, что древо возникло до появления самих небес. Но не было никого, кто бы это мог подтвердить, — считалось, что божества появились в этом мире первее всех.

Роль божественного древа на этом не закончилась.

— Обычно оно спит, а когда случается что-то серьезное — просыпается. Засохшие стволы наполняются магией, бутоны распускаются, а само древо так или иначе помогает божествам. Иногда лечит, иногда защищает от опасности, от которой мы сами не можем себя защитить, — Рефорн говорил с таким блаженным видом, словно поклонялся этому дереву.

— А от каких угроз защищают божеств на небесах, куда так просто не попасть? — тут же заинтересовалась я.

— Понятия не имею. Это осталось в записях первых божеств, которые давно уже покинули нас. Вот только я в своей долгой, очень долгой жизни ни разу не столкнулся с угрозой самим небесам. И, искренне надеюсь, что не столкнусь. Хотя, с учетом силы людей из твоего мира, боюсь, это может измениться. Если засланные пешки обладают такой силой, то возможности ваших правителей, уверен, впечатлят даже меня. Ладно, речь не об этом. Если вдруг в одно время погибает много божеств, то древо создает новых.

— И опять у меня вопрос, — перебила я Рефорна. — Кто или что убивает божеств? Вы совсем не простые соперники, да и живете на небесах. И не думаю, что люди из моего мира гуляли здесь раньше.

— Ты слишком любопытная, девочка. Дай мне все рассказать. На небесах божество может убить только другое божество. Но, как ты знаешь, мы можем спуститься на землю. И погибаем. Иногда из-за нехватки сил, иногда из-за нарушений контракта. Бывает, устаем от жизни и принимаем решение уйти. А еще на земле нас могут убить те, кто сильнее, а не только божества. Это очень трудно, но не невозможно. И, госпожа Лиссандра, огромная просьба — не уточняйте как. Это попросту неприлично — интересоваться у собеседника, как его можно убить, — рассмеялся Рефорн, явно довольный своей шуткой.

Не очень смешно. Но комментировать не стала. Тем более, я сама примерно представляла способ уничтожить кого-то вроде того же Рефорна. Разумеется, убивать не собиралась, но у меня всегда должен быть определенный план, чтобы я чувствовала себя уверенно.

— Если погибает больше десятка божеств, древо создает коконы для маленьких божеств, где растут их тела, наполняемые магией этого мира. Откуда берется душа, увы, узнать невозможно, но все нет ни одного божества без души. Создание коконов древом — редкость. Это происходит в критический момент и всегда является предвестником перемен, зачастую — не очень приятных. Например, в предпоследний раз была война, где погибли больше двадцати божеств. Защищай они сами себя — выжили бы. Но на нас еще те, за кем мы присматриваем, кого направляем и оберегаем. Вот и, — развел руками Бог Камней, а я понимающе кивнула. — А древо так восполнило потери.

— А если божества не погибают, то древо не создает ничего, верно?

— Верно, — кивнул Рефорн. — По крайней мере, так оно вело себя обычно. До последнего раза. До появления Хэя. Около древа всегда кто-то из божеств дежурит. Пусть и звучит странно, но если рядом никого нет, то ему одиноко, а все мы очень хорошо это чувствуем. В тот раз была очередь Ниньи. Она проходилась вокруг дерева, когда заметила появившийся кокон. Но только один, что было очень странно и нетипично для дерева. Мы тогда все здорово переполошились.

— Потому что появление кокона — предвестник плохих перемен? — тут же нахмурилась я.

— Верно. И не только это. Раньше все божества появлялись благодаря древу группами. И в детском возрасте, и когда вырастали, они считались братьями и сестрами. Да не только считались, но и были настоящей семьей. А вот кокон Хэя был один. Мы тогда недоумевали, почему так. У божественного древа закончились силы? Кокон Хэя вырос позже или раньше, чем надо было? Мы созывали собрания, поднимали старые записи, искали ответы у древнейших драконов, пытались даже связаться с ушедшими душами наших предков. Ничего. Мы так ничего и не узнали об это аномалии до рождения Хэя. Да и после — тоже.

Хэй родился на месяц раньше, чем предполагали, что свидетельствовало о большой силе. Божество выбиралось из кокона лишь в тот момент, когда накапливало достаточно магических сил, чтобы его разрушить. В первые месяцы стенки кокона были такими плотными, что их не могло поцарапать даже верховное божество, но со временем они истончались.

Хэй же умудрился накопить столько сил за короткое время, что появился на небесах через три месяца. Невиданный ранее случай. К счастью, божества — не люди, у них совершенно иная психология, так что страха перед неведомым не было.

Но и приятия тоже.

Божества, по своей сути, довольно замкнуты. Конечно, драконов по любви к уединению они не переплюнут, но количество близких связей невелико. Родители, сестры и братья, в некоторых случаях — тети и дяди. Друзья, которых заводят до двадцати лет, то есть, фактически в детстве. Конечно, потом тоже могут с кем-то подружиться, но это больше исключение, чем правило. Просто в какой-то момент взросления меняется сознание и отпадает интерес к чему-либо, что заходит глубже хорошего знакомства. Разумеется, это не распространяется на вторую половину, которое божество может искать всю свою жизнь.

— Однолюбы? — задумчиво спросила я, давя не к месту вспыхнувшее любопытство. — Одна женщина на всю жизнь или как?

— О-о-о! Какой романтичный вариант, — рассмеялся Рефорн. — И такой милый, даже жаль вас разочаровывать, но нет. Хотя такое предположение...

— Всего лишь выводы из ваших слов, — сказала я, даже не подумав смутиться. — И, судя по всему, ошибочные. Так развейте мои заблуждения.

— Или удовлетворить ваше любопытство?

Вот же... божество. Кажется балагуром, простачком, а такая зараза проницательная. Я холодно улыбнулась и попробовала «рассмотреть» его эмоции. Бесполезно.

— Ладно, у божеств на любовном фронте все довольно просто. Мы не любим мимолетные связи, когда приходится менять партнера за партнером каждый десяток-второй лет. Разгульный образ жизни презирается. Понимаю, тебе кажется, что десять лет — значительное время. Но не для нас. Это как капля в море.

— Не кажется, — покачала я головой, не уточняя деталей. Кому как не мне знать, что с сознанием и восприятием реальности делает длительное течение времени. И что даже год можно превратить в вечность, если есть цель, но нет принципов...

— А-а, простите, забываю, что вы человек, но не совсем обычный. Божества, рано или поздно, сходятся с такими же божествами или другими бессмертными. Выбрать божество, с которым придется связать свою жизнь на веки вечные, тоже нелегко, потому как расстаться можно, но настолько сложно и болезненно, что таких расставаний за все время существования этого мира едва ли наберется с десяток. Никто с этим делом не торопится. Но аскетов или противников отношений среди божеств тоже нет.

Если Рефорн хотел поставить меня в тупик, то у него это отлично вышло. Мне не нужно было его видеть, чтобы понять, насколько довольным он казался.

— Люди, — в итоге сказал Рефорн. — Божество совершенно спокойно может провести со смертным всю недолгую жизнь последнего. Это не считается разгульным образом жизни, если причина расставания — смерть партнера. Разумеется, мы не такие бесчувственные, чтобы ждать смерть, тут же бросаясь в новые отношения. Но любой естественный ход времени и его следствия воспринимаются чуть иначе, чем людьми. Ты понимаешь, что цветок завянет. И у тебя всего несколько мгновений, чтобы от души любить его и восхищаться им, чтобы заботиться о нем. И сделать так, чтобы не оставить никаких сожаления.

Сколько Рефорн жил? Тысячу лет или больше? Все-таки наше понимание реальности слишком различалось. Течение времени нельзя приравнять к опыту, полученному за бесчисленные годы.

— Я только одного не пойму. У вас ограничения на спуск на землю, а люди не могут подняться на небеса. Тогда как вы находите себе партнеров среди людей? Разумеется, я не имею ввиду тех, кто развеял веру и спустился. Или тех, кто создал свою территорию.

— Ну, прогуляться на землю все-таки можно, но время прогулки ограничено. Да и вмешиваться ни во что нельзя, иначе тебя телепортирует. А еще можно наблюдать за кем-то прямо с небес. Я так влюбился в свою первую женщину и жену — Аермиль. Она жила более тысячи лет назад. Я до сих пор помню её плавный танец и ехидные улыбки. Любовь к ней стерлась из памяти, но ее образ и имя остались со мной навсегда, — с теплотой в голосе сказал Рефорн. — Я тогда еще жил на небесах. Ради Аермиль я спустился и почти год прожил на земле, что очень хорошее время. Чем сильнее божество, тем меньше оно может пробыть в мире смертных. Аермиль жила довольно далеко от других людей, что исключало мое влияние на ход событий, поэтому я получил хорошее время для знакомства и осознания своих чувств. А после я эгоистично забрал её на небеса, даже не спросив. Ух, страшно подумать, каким я бессовестным был! Как вспоминаю — хочу вернуться и сам себя побить... Аермиль в первое время тоже была не в восторге, но я обещал отправлять её на землю, когда она соскучится, да и пространство на небесах, которое я сделал для нее, было практически неотличимо от земли, поэтому она примирилась с моим эгоизмом, и мы прожили довольно долгую жизнь.

Я слушала Рефорна вполуха. Информацию запоминала, но не пропускала через себя, потому что волновала меня другая вещь. И как только Рефорн замолчал, я сразу же спросила:

— А Хэй тоже... забирал кого-то на небеса?

— Нет. По крайней мере, я этого не видел. Конечно, мы создаем для своих смертных возлюбленных отдельное измерение на небесах, оберегаем от встреч с другими божествами. Можно даже сказать, что скрываем ото всех. Но сам факт появления скрыть практически невозможно, хотя бы из-за магических колебаний на твоей территории, которую ты расширяешь для смертного. За все то время, что Хэй жил на небесах, он ни разу не создавал подобное дополнительное пространство. Хотя пробыл он не так долго — удрал почти сразу, как достиг нужного возраста, чтобы можно было отказаться силы веры и навсегда остаться на земле. А до этого возраста, могу сказать, обычно и не принято с кем-то заводить любовные связи, так что на небесах у него никого не было. Конечно, за то время, что он бродил по земле, наверняка с кем-то имел связь, но глубокой она не была.

— Почему ты считаешь, что эта связь поверхностная? — спросила я.

— Потому что Хэй обещал, что как только появится та, с кем он захочет прожить долго-долго, то он сразу же покажет её мне, — не без гордости сказал Рефорн.

— А вы не думаете, что Хэй просто не успел? Смертные быстро умирают, оглянулась — и все, — подколола я Рефорна.

Да, черный юмор, но немного отношение этих божеств напрягало. Создавалось впечатление, что при всем своем хорошем отношении к смертным возлюбленным, они не воспринимали их серьезнее, чем домашнее животное. Завели, полюбили. Погибло — расстроились. Завели следующее. Это немного... раздражало. С другой стороны, чего можно было ждать от тех, чья жизнь измерялась тысячелетиями?

Рефорн на мою «шпильку» лишь рассмеялся:

— Хэй не похож на других божеств. Если бы у него действительно были какие-то невероятно сильные чувства к смертной, то он бы ни за что не дал ей умереть. У него характер упрямца, сила божества и ум гения. Так что заверяю — ни одной по-настоящему серьезное любви у него не было, иначе я бы точно знал. Хотя, боюсь, не слишком серьезные точно были.

И почему меня затопило такое облегчение? Словно я девочка-подросток, а не та, за плечами которой столько лет. В пору посмеяться над своей глупостью, но куда приятнее было бы убить тех, кто ограничил мою свободу и не позволил выбирать, в кого влюбляться и кого любить.

Стоп. А можно ли считать знакомство с Рефорном не только стечением обстоятельств, но и той самой встречей-показом? Я прервала свой полет фантазий — в них не было никакого смысла.

— А долго Хэй прожил на небесах? — спросила я, сосредотачиваясь на настоящем. — Я перебила ваш рассказ о детстве, можно ли к нему вернуться?

— А что будет, если скажу, что нельзя? — хмыкнул Рефорн.

Я пожала плечами:

— Спрошу о чем-нибудь другом. Я абсолютно уверена, что в прошлом Хэе много всего, что заслуживает внимания.

— Хорошая, умная и сильная девочка, — почти что ласково сказал Рефорн.

— Вам так хочется сразиться со мной? — поняла я. — Поэтому вы дразните меня, пытаясь спровоцировать? Я не хочу ничего сказать о вашей способности анализировать собеседника, но проще попросить, чем пытаться спровоцировать.

— И ехидная, — вздохнул Рефорн. — Но ты меня раскусила. Если я тебя попрошу о сражении, то потом мне дважды голову открутят: сначала Хэй, потом Нинья. Некоторые дурные юношеские привычки не желают уходить даже в почтенном возрасте.

— Сразимся, — пообещала я. — За подробный рассказ и после того, как извлечем артефакт из Рейна.

Если останется время до прихода членов организации. Но последнее я не стала говорить. Да и формально обещание бы не нарушила: разве я сказала, что сразимся сразу же после перечисленных условий?

— Договорились. Только боюсь, подробный рассказ за такое маленькое время никак не выйдет, — развел руками Рефорн. — Но я буду стараться, уж больно привлекательное предложение.

Не выйдет, говоришь? Что ж, наверное, придется мне помочь этому рассказу выйти как можно более подробным.

— Ты говорил, что Хэй мало пробыл на небесах. Почему? Даже для него, думаю, принять решение и отдать эту силу веры было не так просто.

— Не просто, но намного проще, чем другим. Этот мелкий засранец никогда не ценил всю ту силу, что имел. Другие приоритеты, видите ли. А касательно того, почему недолго... — Рефорн запнулся, после чего ответил: — Хэю на небесах не слишком были рады. Я сейчас не о старшем поколении, потому как старшие божества в дела молодежи редко влезали. Хэй не очень ладил со своими сверстниками.

— Хэй? Не ладил? — удивилась я.

И не зря. Как можно не ладить с таким спокойным человеком, который умеет мягко огибать любые острые углы?

— Верно, — ответил Рефорн. — Я бы даже сказал, что его сверстники усложняли ему детство.

— Неужели над Хэем в детстве издевались?

Рефорн неожиданно громко рассмеялся:

— Нет, конечно. Попробуй над ним поиздеваться. Я бы сказал, что дело было наоборот.

Я удивленно приподняла бровь и спросила:

— Хэй издевался над другими детьми?

— Нет, над детьми он не издевался. Говорил, что стыдно обижать слабых. А вот над взрослыми... — сказал Рефорн. — Ладно, я вернусь к моменту рождения Хэй, потому что иначе точно запутаюсь.

Обычно древо создавало не меньше пяти коконов, которые разрушались через год. Маленькие божества выглядели на три-четыре года, практически не говорили, не умели читать, писать, а знания о мире были минимальны, хотя со своими физиологическими потребностями справлялись. Тем не менее, они нуждались в помощи взрослых божеств, которые научили бы их основному: рассказали о магии, небесах, да и о самом мире, а в будущем помогли определиться с направлением.

Пусть рождение Хэя и аномально, но он родился таким же, как и другие маленькие божества. За ним нужно было присматривать, учить новому. Да и божествам нужно общение, а с кем общаться Хэю, если он один? Поэтому на совете приняли решение доверить воспитание Хэя Верховному божеству Ксору. Ксор — старый и весьма сильный бог, который покровительствовал военным начальникам в сложных битвах. Но сейчас в мире практически не было воин и сражений, поэтому, можно сказать, работы особой не было. А еще у Ксора было трое детей, один из которых — Эбер — ненамного старше Хэя.

Поэтому Хэя передали на воспитание в семью Ксора. Довольно дружную, кстати. Ксор уже давно нашел свою спутницу жизни, а двое старших детишек не доставляли проблем. Да и младший, Эбер, тоже не доставлял. Раньше. До появления Хэя.

— Эбер всегда был маленьким воспитанным божеством, которого все любили и который всех любил сам, — вздохнул Рефорн. — Никто не мог предположить, что он так среагирует. Тем более, что у Эбера были брат с сестрой, которым тоже уделяли немало времени, так что детской ревности не ожидал никто. Тем более, божествам такие чувства не слишком свойственны. Мы можем ревновать, но это не бурная и яркая эмоция, как у людей, а приглушенная, где-то на уровне раздражения.

— И что случилось дальше? — спросила я.

— Ксор провел беседу, вроде как Эбер успокоился. Более того, сам Хэй, словно чувствовал, что ему не слишком рады в обители Ксора и убегал обратно к божественному древу ночевать, да и общение ограничил. Учиться — учился, но как-то отрешенно. Мы думали, что это особенность характера — относиться к воспитывающей его семье с полным равнодушие, — сказал Рефорн. — И лишь намного позже поняли, что все это время Хэй не характер такой проявлял, а понимал ревность Эбера и старался её не вызывать.

— И как же вы это поняли? — спросила я. — И кто вы?

Что ж, если Рейн захочет в этих чудных божеств вдруг плюнуть, то я не стану его сдерживать. Надо же, взрослые дяди и тети, как сказал бы Арч, а решение проблемы скинули на ребенка, даже разобраться не попытались. За Хэя было чисто по-человечески обидно: если бы кто-то в возрасте трех-четырех лет не ночевал в доме, а убегал куда-то в другое место, то стоило хотя бы насторожиться и попытаться разобраться в причинах, а не списывать все на уникальность. Наругать, в конце концов, чтобы ребенок понял, что другим важно знать, где он и что с ним, а не... Хотя, возможно, я мыслила узкими человеческими мерками.

— Те божества, с которыми Хэй позже все-таки сдружился. Я, Нинья, а остальные имена нет смысла называть — все равно пока они ничего тебе не скажут. Да и как не понять? Стоило к Хэю подойти первыми, как из холодного псевдовзрослого он стал маленьким любопытным засранцем, каковыми и должны быть божества в его возрасте, — ответил мне Рефорн, после чего спросил: — Ты так и будешь дальше перебивать? Я понимаю, что рассказчик из меня не слишком хороший, но не настолько же?

Я подавила вздох. Дело было не в Рефорне, а во мне. Прошлое Хэя слишком сильно цепляло, словно кто-то засунул в сердце тонкую иглу — больно, неуютно и не терпится быстрее все разрешить.

— Прошу извинить, продолжайте, пожалуйста, — смиренно попросила я.

Глава 14

Хэй

Территорию Рефорна я знал хорошо. Он часто менял антураж, но размеры территории и тайные ходы всегда были одинаковы, чтобы его друзья, к коим относился и я, могли беспрепятственно перемещаться по его обители. Я запустил легкое заклинание поиска, чтобы понять, в каком направлении искать Нинью. Будь я незнакомцем или, что более серьезно, врагом, то заклинание никогда бы не сработало. А так тонкая голубая магическая нить, похожая на маленький ручей, возникла перед глазами.

Рейн, который отправился со мной, смотрел на это заклинание во все глаза, но как только понял структуру, то сразу же потеря интерес.

— Человек Хэй, а это нормально, что мы оставили то божество рядом с Лиссой? — спросил Рейн, обвивая мое горло хвостом.

Он всегда её звал Лиссой, когда она не слышала. Но в ее присутствии звучало исключительно «мой главный человек». О причинах я мог лишь догадываться.

Я аккуратно отодрал хвост от своей шеи: задушить не задушит, но приятных ощущений от такого «объятия» не слишком много. Быстро вырос, драконяка, на плечо уже не помещается. Когда превысит сотню лет, точно будет немаленьким. Хотя кому какая разница, какого он размера, если самое важное — магическая сила и навыки? Наследственность хорошая, хотя и не совсем типичная — драконы обычно обладают мощной атакующей способностью. Но дождь, ослабляющий магию, причем исключительно магию врагов, уникален. Даже я не мог с точностью сказать, лучше эта способность или хуже мощной атаки. Если бы Рейну пришлось выживать самому, то это обернулось бы проблемой. Но рядом с ним была Лиссандра, которая ни за что не позволит ему пострадать. И когда Рейн подрастет, то способность приобретет совершенно иной уровень и, скорее всего, станет аномально сильной. А если добавить к арсеналу Рейна навыки, которым обучила Лисса, и которые неизвестны в этом мире, то...

То остается радоваться, что у него нет таких черт характера, как тиранический или ненавидящий.

— Боишься?

— Совсем чуть-чуть, — честно признался Рейн.

Надо же... И когда он успел стать таким откровенным? Растет ребенок, растет.

— Не волнуйся, Рефорн её не обидит, — я сказал с абсолютной уверенностью.

— Конечно, не обидит. Он не похож на самоубийцу. Я волнуюсь, что она его обидит, — надулся Рейн. — А мне все еще надо попытаться как-то приделать к нему хвост.

Я не удержался от легкого смешка. Вот поэтому я когда-то и стал Богом Монстров. Все мои сверстники грезили о славе тех, кому покровительствуют, не суть важно — лекари, ученые, путешественники или воины, а я просто хотел наслаждаться такой забавной логикой и непосредственностью. Хотя, конечно, были и другие причины... Интересно, Лиссандра уже спросила, божеством чего именно я являлся когда-то? Ну, даже если не спросит напрямую, то догадается.

— Не обидит, не расстраивайся, — сказал я Рейну, добавив: — По крайней мере, место, куда можно будет приделать хвост, точно останется.

— Тогда ладно, — согласился ребенок, после чего спросил: — А что за небольшой подарок ты решил сделать моему главному человек?

— Рассказ о моем прошлом, — я даже не пытался соврать — драконы это прекрасно чувствуют.

Да, подарок. Самый необычный и самый роскошный из всех, которые я когда-либо кому-либо дарил. В какой-то момент стало невыносимо смотреть, как она мучается из-за своего прошлого. Это страшно, когда человек, который не замечал боли от ограничивающей магию печати, так боялся того, что было в прошлом. С другой стороны, не просто же так она легко выдерживала это мерзкое ощущение? Возможно, зная о моем прошлом, Лиссандра решится рассказать о своем. Такие болезненные и гноящиеся раны нужно вскрывать. Я когда-то смог. Потому что рядом были Король Леса, Рефорн, Нинья и другие близкие существа. Вот только навряд у Лиссы был кто-то, кто её выслушал.

— Какой странный подарок, — заметил Рейн. — Вроде бы такой бесполезный, но такой интересный, что мне хочется его прямо сейчас. А мне ты не хочешь подарить его?

— Я его подарил Лиссандре, как я могу подарить тебе? То, что отдано, то отдано, — я сделал большие и честные глаза, надеясь, что на дракончике это сработает.

Не сработало.

— Человек Хэй... У меня три варианта. Ты глупый. Ты считаешь меня глупым. У тебя проблемы с памятью. Последнее — самое прискорбное, потому что старым ты не выглядишь, а склероз в таком возрасте, — Рейн бросил в мою сторону истинно сочувствующий взгляд, — это еще хуже, чем уронить булочку в воду. Тогда можно поплакать — и Лисса купит еще одну, пусть и позже. А если память уронил, то попца. Свою не вставишь.

— Ты прав, — согласился я, подмигнув дракону. — Что ж. Если догадаешься, какой вариант ближе всего к правде, то, так уж и быть, я отвечу на два или три твоих вопроса.

— Второй, — мрачно сказал Рейн.

— А почему не первый? — фыркнул я.

Заклинание поиска Ниньи стало более стабильным, потому я влил больше силы и чуть ускорился, зорко следя за драконом — не хватало, чтобы тот свалился от усталости. Мелкий еще, да и Лисса мне больше никогда не доверит заботу о детях. Но Рейн словно и не заметил, что мы стали быстрее, невозмутимо ответил на вопрос:

— Потому что нет таких существ, которые бы считали себя глупыми. Даже если они глупые, то разве признаются в этом?

— Тогда почему не третий вариант? — продолжал допытываться я.

— Потому что Арч жаловался, что ты ему его ядовитые когти до сих пор припоминаешь. А мне перед каждым заклинанием напоминаешь разрушенную стену, которую тебе пришлось восстанавливать за час до прихода моего главного человека. Так что память у тебя очень хорошая, — буркнул дракончик. — Но подумать только! Ты считаешь меня глупым. Все-таки правильно Арч сказал, что люди в своем глазу труп тигра не видят, а в чужом шерстинку заметят! Но я великодушен, поэтому я позволю тебе и дальше жить в твоем сладком убеждении. Особенно, если ты ответишь на мои вопросы.

Я засмеялся: дракон такой дракон! Великодушный властный ребенок. Я протянул руку и погладил между рожек. Он не отпрянул, как когда-то раньше, от чего мне стало намного теплее на душе: доверие дракона стоит дорогого.

— Я не могу сказать, что считаю тебя глупым, — серьезно сказал я, ни капли не лукавя.

— Да, я это понимаю, — кивнул Рейн. — Разница в жизненном опыте. У тебя много, у меня — мало. Если меня пытаются обмануть, то это не значит, что я глупый. Это значит, что из-за возраста и внешнего вида меня недооценивают.

Школа воспитания Лиссандры, определенно, лучшая. Такую мудрость не все взрослые драконы получают.

— Хорошо. Задавай свой вопрос, — сказал я.

— Почему ты спустился со своих небес? Разве там не живут такие же, как ты?

— Живут, конечно, но разве это много значит? И у меня были причины. Первая — на небесах скучно. Вторая — моим подопечным нужна была помощь, которую с небес не оказать, поэтому я отправился на землю, чтобы помочь им.

— А третья? — спросил Рейн.

— А с чего ты взял, что должна быть третья причина?

— Всегда, когда так перечисляют, должна быть третья причина. Лисса говорит, что это такой закон жанра. А если закон, значит, должен соблюдаться. Поэтому я хочу узнать третью причину, — требовательно заявил Рейн, снова пытаясь обвить своим хвостом мою шею.

— Это же не книга, а жизнь. Тут не всегда работают законы жанра, — рассмеялся я, отмахиваясь от хвоста.

— Не всегда — не значит никогда. Или я не прав? Нет третьей причины?

Когда задают такие прямые вопросы, то очень легко соврать. Но невозможно обмануть. По крайней мере, дракона. Рейн изначально из-за условий жизни хорошо отточил свою драконью интуицию. И как еще драконом-пророком не стал в таких-то условиях?

— Третья причина — это Эбер. Мой бывший друг и бывший брат.

— Бывший брат? Это как? — Рейн округлил глаза. — Это как так?! Его же не могли родить обратно от других родителей? Или могли? Человек Хэй, срочно объясни мне эту аномалию, иначе от моей фантазии у меня голова опухнет! Мозг увеличивается. А он и так слишком велик, куда уж больше?

— Это образное выражение, Рейн, — ответил я, с трудом сдерживая смех. — Эбер, по сути, никогда и не был моим родным братом. Так вышло, что его отцу пришлось меня воспитывать и обучать, а потому мы росли фактически вместе. Не считая некоторых проблем в начале знакомства, потом мы даже подружились и решили называть друг друга братьями. На самом деле, это моя ошибка. Эбер шутил, а я почему-то воспринял это всерьез.

Я замолчал, погрузившись в воспоминания. Память божеств исключительна, мы практически никогда не забываем детали нашего прошлого. Потому первую встречу со своим «братом» я отчетливо помню до сих пор. Наши отношения с Эбером не заладились с первой минуты, как Ксор привел меня за руку в их дом и сказал:

— Знакомься, это Хэй — ребенок божественного древа. Он будет жить у нас, и я стану его обучать, надеюсь, вы поладите.

Я смотрел на Эбера и невольно подмечал, насколько сильно он отличается от меня: светлые волосы, выше на полголовы и ни капли дружелюбия. Скорее, непонятное мне соперничество. Тогда я не совсем понимал, что послужило причиной. Ведь, по сути, еще один ребенок в семье, если судить по информации божественного древа, всегда был радостью. Поэтому Эбер, который мог стать мне братом, тоже был радостью. В том юном возрасте я мыслил достаточно узко и чрезмерно прямолинейно, поэтому даже фальшивые улыбки воспринимал как настоящие. Улыбается — значит, веселиться. Плачет — грустит. Все было просто и понятно. Жаль, что мир отличался от моего простого детского восприятия.

— Да, отец, я постараюсь с ним поладить, — Эбер улыбался, но глаза были холодными.

Ксор лишь тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Сейчас-то я понимаю, что он видел эмоции своего сына насквозь. Ксор любил Эбера, но в отличие от своей жены, прекрасно видел недостатки сына, не позволяя своей любви застилать глаза.

— Решение о том, что Хэй будет жить у нас, приняли внезапно, — сказал Ксор, после чего посмотрел на меня и улыбнулся по-доброму: — Поэтому ты пока поживешь в комнате старшего брата Эбера. Я вас познакомлю чуть попозже. А когда мы подготовим подходящую комнату, переедешь туда.

Во дворце Ксора хватало комнат, но жилых было не так много. К тому же, мне, как и любому маленькому божеству, требовались особые условия: теплая комната, отсутствие сильных артефактов, лекарств и всего, что может негативно повлиять на магический фон. Разумеется, я бы не умер, не заболел, не чувствовал бы дискомфорт, если бы условия были неидеальными. Только в будущем было бы чуть труднее правильно использовать магию. Ксор очень ответственный, когда он взял меня на воспитание, то готов был относиться не хуже, чем к своим детям, хотя, разумеется, никакой родительской любви у него ко мне и в помине не было.

Ксор мог бы поселить меня с Эбером, но он заметил ревность сына, потому решил сгладить конфликт. Кто же знал, что из-за решения Ксора конфликт разгорится еще сильнее, ведь Эбера куда больше волновали любовь и внимание членов семьи, чем какие-то материальные вещи. В тот день от дал мне прочувствовать это весьма отчетливо...

— Он смеялся? — из воспоминаний меня выдернул голос дракончика.

— Что?

— Когда этот Эбер говорил, что вы братья, то он смеялся? — переспросил Рейн.

— Нет.

— Он говорил, что это шутка?

— Нет, — честно ответил я.

— Тогда, возможно, ты сказал, что это шутка? — не отставал Рейн. — Ты такого не говорил, да? Значит, это была не шутка.

Какой милый ребенок. В такие моменты я отчетливо понимаю желание Лиссандры баловать его и позволять расти медленно, полностью наслаждаясь детством.

— Тогда что это было, если он не говорил всерьез? — ухмыльнулся я.

— Введение в заблуждение. Обман. Издевательство. Шерстяные мозги, — сосредоточенно перечислял Рейн, после чего заглянул мне в глаза: — Ну ты хоть намекни, какой из этих вариантов ближе! А то я весь день предполагать могу.

Как же жалко! Как же жалко, что Рейн, скорее всего, никогда не встретит Эбера. Высокомерие последнего основывалось на его положении и устаревших правилах, а Рейн любил простые истины. В словесном сражении последнее слово точно останется за одним не в меру умным ребенком. А какие-то иные сражения Эбер вести не посмеет, потому что это нарушит все мыслимые и немыслимые правила. А даже если и посмеет, то тут уже смогу вмешаться я. К несчастью Эбера, моего могущества даже со всей накопленной силой веры он достичь не смог.

— Если мне надо выбирать, то пусть это будут шерстяные мозги, — я подмигнул дракончику, на морде которого тут же появился чистый восторг.

Я лукавил. Мозги у Эбера были что надо. Его ум — это единственное, в чем он мне не уступал. Да и хитрости было не занимать, мне просто не сравниться. А в хитрости и превосходил. Хотя не могу сказать, что Эбер в детстве показывал себя умным божеством. Наоборот, тогда он был беспощадно и непроходимо глуп. Каждый раз, когда пытался напакостничать и подставить меня, упускал важное и подставлял исключительно себя, за что получал наказание от Ксора. И умудрялся в это винить меня. Поразительно бесстыдное божество.

Прийти в комнату брата, разбить какой-нибудь артефакт и сказать, что это сделал я? Легко. Именно так Эбер и поступил, когда меня оставили в комнате его старшего брата. Он пришел, когда я с интересом осматривал комнату, где буду жить. Божественное древо дало мне только общие знания, но оно никогда не смогло бы передать яркость красок на картине, мягкость постельного белья, едва заметный запах ароматической свечи или мягкую ауру артефакта, сделанного в виде шара. Именно его Эбер схватил, ухмыльнулся, после чего с размаху бросил на пол. Шар разлетелся на кусочки, а та приятная легкая аура испарилась.

— Зачем ты это сделал? — расстроенно спросил я.

Мне понравилось смотреть на этот артефакт, но я хорошо понимал, что он мне не принадлежит. Все здесь было Ксора, а то, что было Ксора, должно было принадлежать и его родным детям. То есть, Эберу. Но зачем он уничтожил что-то хорошее, что ему принадлежало, я никак понять не мог.

— Я? Это сделал ты! — издевательски фыркнул Эбер, после чего вылетел из комнаты, словно за ним гнались все несчастья небесного мира.

Я даже не успел ничего ответить на эту странную фразу, только растерянно посмотрел на пол, который был весь в стекле. Надо было прибраться. Но как? Магией левитации я не владел, как и какой-то другой еще. Я мог только поставить защитный барьер, но какой от него толк, когда надо собраться разбросанные стекла, при этом не порезавшись? Конечно, раны на мне зажили бы быстро, но раны есть раны. Если поранюсь, то доставлю проблемы другим.

Именно в этот момент в спальню вошел Ксор, за спиной которого прятался Эбер.

— Вот, отец, о чем я говорил. Он взял шар и бросил его в мою сторону! Поэтому стабилизатор ауры разбился вдребезги!

Ксор осмотрел пол, после чего спокойно спросил:

— Хэй, зачем ты разбил этот предмет?

Как я узнал намного позже, стабилизатор ауры — очень ценный артефакт, который божества приобретали специально для своих маленьких детей. Создать стабилизатор очень сложно: необходимо собрать редкие составляющие, выбрать подходящий период времени, который может появляться лишь раз в два-три года, затратить несколько лет на сборку. Эбер знал, что эта вещь — очень ценная, поэтому специально использовал не какой-то случайный артефакт, потеря которого не имела бы значения, а именно стабилизатор ауры. В обычной ситуации за уничтожение столь важной вещи любого наказали бы весьма сурово. Он просчитал все. Почти все.

— Я не разбивал этот предмет, — честно ответил я. — Нет никаких причин уничтожать такой хороший артефакт. От него на душе тепло.

— Эбер? — спросил Ксор.

Я почувствовал магическое давление: слишком слабое, чтобы навредить, но достаточное, чтобы стало неприятно.

— Он врет, — уверенно сказал Эбер, передернув плечами.

— Зачем ему врать? — лицо Ксора не выражало ни единой эмоции, но я точно мог сказать — он злится.

— Откуда я знаю? Наказание боится получить. Или расстраивать тебя не хочет, ты же видишь, как он внимательно на тебя смотрит, как слушает каждое слово...

Очень умно. Эбер выбрал максимально нейтральные, даже, можно сказать, безобидные причины. Но этого было недостаточно, чтобы обмануть. Потому что в мире магии всегда есть более надежные способы получить информацию, чем чьи-то слова. Эбер не учел, что стабилизатор ауры легко впитывает следы других божеств при прикосновении. Если он хотел меня подставить, то надо было разбить шар не собственными руками, а магией.

Ксор наклонился за осколком и проверил его магией. Тяжелый вздох слишком отчетливо разнесся по комнате.

Позже я слышал еще немало таких вот тяжелых вздохов, которые передавали намного больше эмоций, чем любые слова. Гнев, боль, разочарование, страх, непонимание, грусть... Но тогда я мало что осознавал. Только понял, что давление неприятно возросло.

— Что такое наказание? — спросил я, надеясь, что давящее чувство хотя бы ослабнет.

Я уже немного понял, как взаимодействуют божества. И каждый раз, когда возникало непонятное мне напряженнее по еще менее понятным причинам, задавал вопрос. Божества отвлекались, а атмосфера становилась приятнее.

К тому же, слово мне было незнакомо: Божественное Древо не вложило в меня такие вещи. Я знал, что наказ — это наставление и поучение. Отличался ли наказ от наказания? Скорее всего, да. Ведь никаких страха в том, чтобы получить наставление, не было...

— Я отвечу на твои вопросы через пару минут, — сказал Ксор. — Эбер, иди к себе, поговорим позже.

— Ты предпочтешь поговорить сначала с ним, а потом со мной? — спросил Эбер, а я вздрогнул от злого блеска его глаз.

Не от страха, а от растерянности и непонимания. Почему отношение этого маленького божества из странного превратилось в негативное? Почему создавалось впечатление, что Эбер набросился бы на меня, если бы мы были наедине?

— Эбер... — устало сказал Ксор.

Однако Эбер не дослушал, что ему говорили, и выбежал из комнаты. Ксор лишь покачал головой, после чего щелкнул пальцами, и все осколки, лежащие на полу, поднялись в воздух и исчезли.

Магия! Я с восторгом наблюдал за ее потоками, чувствуя нетерпения — я скоро смогу научиться такому же.

— Не поранился? — спросил Ксор.

Я не совсем понял, о чем меня спрашивали, но не знал, как уточнить. Ксор подошел к моей кровати и сел, после чего повторил вопрос:

— Когда артефакт разбился, ты не ходил по полу? Если ты ходил, то мог пораниться. Порезаться.

— Не мог, — я отрицательно замотал головой. — Стекло не сможет мне навредить.

— Это магический артефакт, в который вложено много божественных сил. Даже я могу пораниться, если не замечу, а ты совсем юное божество.

— Но... я не могу, — растерялся я. — Я точно знаю, что подобные вещи мне не навредят. Это плохо?

Ксор нахмурился. Я не врал. Некоторые вещи заложены на уровне инстинктов. Например, понимание, что может и не может причинить вред.

— Нет, это хорошо, — улыбнулся Ксор. — И Эбера... прости его за вранье. Он... не злой, просто ревнует.

— Почему? Я ведь чужак, не более.

— Не называй себя чужаком, — попросил Ксор. — Я понимаю, что привыкнуть трудно, но я взялся за твое воспитание, а потому чужаком ты точно не будешь.

Он протянул руку и погладил меня по волосам. Странно, но не раздражало. Тепло.

— Мне не за что прощать Эбера. Это никому не навредило, поэтому все хорошо, — немного подумав, я выдал почти искренний ответ.

— Вот и хорошо. Он привыкнет. Он добрый ребенок. И со временем он обязательно подружится с тобой и станет почти братом. По-другому и быть не может.

Я улыбнулся, соглашаясь. Не потому что верил, а потому что не хотел расстраивать это доброе божество. Но сам готовился к тому, что Эбер будет меня в лучшем случае игнорировать, а в худшем — делать глупости. Что ж, готовился я не зря.

Глава 15

Эбер ревновал ко мне всех, кого можно: его родителей, братьев, сестер, даже приходящих время от времени гостей. Если бы он делал это тихо и спокойно, то я мог бы притвориться, что ничего не замечаю. Но нет — ему обязательно нужно было сделать какую-нибудь гадость, чтобы выставить меня плохим в глазах других божеств. Хорошо хоть, что больше не пытался ничего уничтожить. Эбер стал действовать тоньше, намного тоньше. Например, мог подложить мне в комнату какую-нибудь важную вещь, которая срочно нужна, предварительно затерев магией следы.

Но ему это не слишком помогало. Ксор никогда не потакал ему и безжалостно раскрывал все проступки. Выпустил магических охранников? Иди и ищи их. Забрал чужую книгу для учебы? Садись и рассказывай весь материал. И все это заставляло Эбера ненавидеть меня еще сильнее.

Его ненависть я бы пережил. Но не печаль Ксора, который искренне пытался обо мне заботится. Не потому что любил, а из-за ответственности. Верховное божество не может быть необязательным. Прожив так два десятка дней, я попросил Ксора взяться за мое обучение как можно плотнее.

Обучение не имеет определенного срока: все зависит исключительно от упорства и таланта. Некоторые заканчивают обучение за десять лет, другим и сотни мало. Но самое важное, что самостоятельный божеством признают лишь в тот момент, когда ты прошел это самое обучение и успешно подтвердил, что усвоил все необходимые знания о мире, научился магичить в достаточной степени, чтобы защитить себя, а также выбрал стезю. С последним обычно было сложнее всего: выбиралось раз и навсегда, а определиться непросто. Помогать торговцам или лекарям? Стать покровителем наставников или защищать правителей? Причем надо учитывать тот момент, что те, кому ты покровительствуешь, могут быть «заняты» другим божеством. И надо иметь хорошие с ним отношения, чтобы не делить подопечных.

Но я не задумывался о стезе. Меня больше всего интересовала возможность стать самостоятельным и покинуть дом Ксора. Мне здесь и нравилось, и не нравилось. Избавиться от этого двойственного чувства и ощутить спокойствие — вот чего я хотел. Именно поэтому я попросил Ксора об обучении, хотя пару лет мне предстоял лишь вводный курс, который и учебой не назвать.

Я отлично помню, как мы обсуждали этот вопрос в саду, сидя в беседке.

— Хэй, ты уверен? — спросил Ксор. — Все-таки ты не так давно появился на свет...

— Я уверен, — перебил я. — Начните, пожалуйста, сейчас.

— Я бы начал, если бы точно знал, что причина твоего рвения — желание учиться, а не... отношение моего сына.

Ксор никогда со мной не сюсюкался, за что я ему по сей день безмерно благодарен. Даже когда впервые привел домой. Словно знал, что я отличаюсь от других маленьких божеств. А может и знал? В конце концов, Ксор был Верховным божеством, а подобный титул получить без потрясающего таланта попросту невозможно, поэтому его мышление и восприятие сильнее, чем у других божеств.

— Я хочу учиться, — честно ответил я, умолчав, что хочу оказаться подальше от этого дома даже больше, чем учиться. Всего два десятка дней, а мне уже хотелось вернуться обратно к божественному древу, где было тепло и хорошо. А еще я надеялся, что Эбер заметит, как я стремлюсь покинуть его дом, а потому прекратит видеть во мне соперника.

Вот только вышло все еще хуже.

Сначала все было отлично: Эбера как сына Верховного божества стали обучать намного раньше своих сверстников. Учиться и постигать магию никто Эбера не заставлял и даже не просил — он сам хотел. Потому что перед глазами был отличный пример — могущественный Ксор. Неудивительно, что он хотел стать сильным как можно быстрее. Эбер превосходил по силе и умениям даже тех, кто был старше его, чем гордился. Нельзя сказать. Что безосновательно: талант у Эбера был, да и не только он. Несмотря на вспышки ревности и не самое приятное поведение, Эбер не был таким уж плохим. Целеустремленный, упорный и преданный своей семье — это те качества, которые я обнаружил очень быстро. И как бы мне не хотелось сказать, что он был отвратительным и плохим, я утверждать не мог. Эбер был плохим исключительно для меня, но никак не для своей семьи или других божеств.

Вот только я, сам того не зная, случайно по этой гордости порядком потоптался. Честно сказать, я в те моменты еще не очень хорошо понимал чувства других живых существ. Но даже понимай я Эбера лучше, то ничего бы не стал менять: я хотел как можно быстрее стать самостоятельным божеством, а для нельзя было ни лениться, ни скрывать свои силы.

Дел у Ксора хватало, поэтому обучать отдельно меня и Эбера не было никакой возможности. В первую неделю нас учили разным вещам: меня — самым азам, а Эбера уже некоторым заклинаниям. Но продлилось это недолго. Как оказалось, я был практически таким же целеустремленным и упорным, как и Эбер. Вот только я был талантливее, поэтому всего спустя месяц обучения я без проблем догнал Эбера. А еще спустя полтора месяца стал значительно лучше его в управлении магией.

Переломным моментом стал случай на уроке магии. Нельзя сказать, что он как-то выделялся, наоборот, все было как обычно. Но он превратился в ту самую каплю, после которой из чашки выливается перелитый чай, тем самым ударом, который окончательно разбивает треснувшую тарелку вдребезги.

— Нет, Эбер, не так. Когда создаешь заклинание, концентрируй силу в центре, — сказал Ксор. — Если у тебя точка концентрации сместиться, то произойдет искажение магической силы, которое может не только полностью разрушить заклинание, но и навредить тебе самому. Понимаешь?

— Понимаю, — просипел Эбер от натуги.

Не знаю, понимал он или нет, но результат никак не влияло: заклинание рассыпалось в его руках. И Ксор вздыхал, терпеливо повторяя наставления. А потом урок пришлось прервать: кто-то срочно вызвал Верховное божество. Мы же с Эбером должны были продолжать тренировки. Как говорил Ксор, самостоятельные занятия — одна из важнейших составляющих успешного обучения.

Я, признаюсь, как только отработал заклинание, показанное Ксором, сразу же опустился прямо на землю: на тренировочной площадке не было никакой мебели. Во избежание так сказать. Магический контур выпустит нас лишь после того, как пройдет время урока или когда мы достигнем нужной цели — отработаем показанное заклинание. Я свое задание сделал, но у Эбера все еще ничего не получалось.

— Почему ты не концентрируешь магию в центре? — спросил я, когда устал наблюдать за тщетными попытками Эбера.

— Ты думаешь, что это так просто? — огрызнулся Эбер.

Он почти всегда огрызался. Хорошо, что не игнорировал: тогда бы я понятия не имел, что делать. А повышенный тон и безосновательную злость можно было легко игнорировать.

— Конечно, — уверенно сказал я, после чего сформировал костяк заклинания и без лишних усилий продемонстрировал его. — Легче легкого. Попробуй пов...

Договорить я не смог, потому что Эбер подлетел ко мне и зло толкнул меня, едва не опрокинув на землю. От взгляда, полного ненависти и зависти, я даже не смог ничего сказать.

— Ты! Почему ты?! Без тебя все было так хорошо! А с тобой плохо, хуже не придумаешь! — надрывно сказал Эбер. — Почему ты рядом со мной? Я не хочу тебя видеть! Это отвратительно!

— Но нахождение рядом с тобой мне тоже не доставляет никакого удовольствия, — спокойно заметил я.

— Так почему бы тебе не находиться подальше от меня?! От меня и моей семьи! Это моя семья, не твоя! — Эбер распалялся все больше, а почувствовал себя неуютно.

Эбер тогда молча отошел от меня, вздохнул, а после впервые за ту тренировку правильно использовал заклинание. Барьер упал, а Эбер, не оглядываясь в мою сторону, умчался куда-то. На сердце было тяжело. И я совершенно не понимал, что мне нужно сделать. Мне нужно было посоветоваться. Поэтому через два дня, как Ксор отправился в путешествие, я впервые сбежал из этого дома.

На небесах было лишь одно место, где я мог найти приют: божественный сад, в центре которого находилось Божественное древо. Только туда еще нужно было добраться.

Я без проблем выскользнул за ворота особняка — даже магию применять не пришлось. Отошел на несколько шагов, неуверенно рассматривая, что облака под ногами уже сменили цвет с оранжевого на алый. Скоро опуститься ночь — и облака превратятся в чернильно-синие.

Ксор давно рассказал, что божествам, которые не получили статус условно самостоятельного, то есть, признавались детьми, нельзя гулять по улицам, когда облака и небо чернеют. Я и так не слишком часто выходил из дома, благо, территория жилища была настолько большой, что если постараться, то за день можно успешно избегать всех живых существ, а уж чем себя занять я находил без проблем: Ксор дал много всяких полезных штук для изучения этого мира.

А теперь я мало того, что вышел без спроса и разрешения, так еще и собирался отправиться к Божественному древу в неположенное время. Я знал, что никакой опасности в прогулках ночью нет: небеса — самое безопасное место для божеств. Но запрет почему-то существовал. Шажок, второй, третий...

Ничего страшного не случилось.

Как странно. Я так мало знал Ксора, но почему-то боялся нарушить его наставления. Боялся заметить тот же разочарованный взгляд, которым Ксор не единожды награждал Эбера после проступков.

Я все еще колебался, стоя недалеко от ворот, когда услышал голос старшего брата Эбера. И понял, что нужно решаться. И решился: опрометью бросился в густые кусты. Лучше всего держаться в тени растений, пока я буду добираться до божественного сада: заметь меня взрослые, то за шкирку оттащат в особняк Ксора. Пусть я и мало кого знал из божеств, зато они прекрасно знали меня в лицо.

Пока я добрался до центральной улицы, где божества собирались вместе, стемнело. Я лишь взглянул — и замер от восторга: теплый желто-оранжевый свет разливался, освещая полутемную улицу. Отовсюду доносился смех и звуки сталкивающихся чашек. Хоть я и торопился, но остановился на минуту, чтобы посмотреть на происходящее.

Странно. Зачем наливать что-то из огромной бутылки в такие маленькие кружечки? Нюхать каждый раз, словно там было что-то испорченное, а после сталкиваться с соседом по столу этими чашками и выпивать. Это игра такая?

Я не заметил, как подобрался совсем близко к божествам, играющим в эту странную игру, а потому взрыв хохота удивил меня. Я резко дернулся, споткнулся о ветку и упал. Наивные надежды, что меня не заметит, разлетелись вместе с вопросом:

— Эй, кто там?

Я поступил так, как поступил бы любой ребенок на моем месте: рванул подальше, искренне надеясь, что успею скрыться. Почему-то стало страшно, что догонят и вернут обратно в дом Ксора. Конечно, кроме Эбера, ко мне все относились хорошо, но... Но я не хотел, чтобы все думали обо мне как о плохом божестве, нарушающем правила небес. Эберу даже не придется выдумывать какие-то каверзы, тут я буду сам виноват, он окажется полностью прав насчет меня! А это худшее, что можно было бы испытать.

Поэтому я бежал со всех ног, не обращая внимания на окружающую обстановку, из-за чего чуть не уткнулся пару раз носом в землю. Но топот сзади не утихал, наоборот, приближался. Глупо, да? Считать, что взрослые и сильные божества не поймают какого-то ребенка.

— Глупец! — моим мыслям вторил голос. — Стой же ты! Никто тебе ничего не сделает! Стой!

Разумеется, я даже не подумал остановиться. Зато меня остановили. Схватили прямо за ворот и... приподняли? Иначе почему под ногами пустота? Я посмотрел вниз и едва не вскрикнул: обрыв! Внизу, конечно, не людские земли, а всего лишь небесные тропы, но если бы я упал, то легко бы не отделался: ни летать, ни защищаться от удара о землю я не умел, а простиравшиеся облака навряд ли как-то смягчат мое падение.

— Ах ты ж маленький засранец! Чуть успел! — зло сказал тот, кто держал меня за шкирку, как Ксор когда-то держал непослушных божественных тигрят-хранителей. — И зачем убегал?! Умереть хотел?!

Меня встряхнули так, что аж в голове зашумело.

— Не хочу, но, кажется, умру, — заметил я, краем глаза пытаясь рассмотреть своего спасителя, несмотря на мельтешение.

— Поранился?

Меня тут же резко перевернули, от чего тошнота подступила к горлу, и я смог только заметить, что поймавший меня бог был настоящей громадиной.

— Не надо меня так трясти, — попросил я, с трудом сдерживаясь.

— Как так? — не понял мужчина, а после встряхнув еще раз, спросил: — Вот так?

И меня этот человек глупцом называл?! Ответить я уже не смог, потому что меня вытошнило сегодняшним плотным ужином прямо на это огромное божество. Собственно, так и мы и познакомились с Рефорном.

— Ой, прости, — растерянно сказал он, не испытывая ни капли злости, после чего в глазах мелькнуло удивление: — Ты же Хэй, да? А я Рефорн.

Я ничего об этом божестве не слышал. Но то, что он узнал меня, объяснимо: Ксор с самого начала рассказал мне все об особенностях моего рождения, из-за которого меня знали многие божества.

— Да, — ответил я тихо.

Чувствовал я себя отлично — мое тело восстановилось моментально, но как себя вести, когда меня поймали, не знал. Рефорн на удивление осторожно поставил меня на землю, после чего внимательно осмотрел и вздохнул:

— Вроде не поранился. И что ты тут делаешь так поздно? Разве можно?..

— Нельзя, — ответил я и с вызовом посмотрел на Рефорна. — Но мне надо.

— Что тебе надо? — спросил Рефорн.

— К Божественному древу.

— Вот как... — Рефорн задумчиво покачал головой.

Я напрягся, ожидая, что меня сейчас схватят и потащат к дому Ксора. Опустил голову, не в силах смириться со своей неудачей. И с глупостью тоже: зачем я так близко подошел к главной улице? Я ведь не любопытство удовлетворять вышел!

— Что ж, пойдем, — сказал Рефорн, беря меня за руку. — Провожу тебя к твоему Божественному древу, а то вдруг снова испугаешься, дашь деру и свалишься в обрыв. Кстати, а испугался ты чего?

Я сообразил довольно быстро, что не стоит рассказывать историю моего побега. Судя по реакции Рефорна, он либо не знал, что детям запрещено гулять по улицам небес после вечерних облаков, либо считал, что этот пункт ко мне не относится.

— Тебя испугался, — соврал я.

Рефорн, конечно, казался огромным. Если бы четыре меня встали на головы друг друга и вытянулись в полный рост, то едва получилось бы дотянуться до макушки. И в ширину больше Ксора — сплошные мускулы. Кустистые и чуть нахмуренные брови придавали суровости, но весь грозный вид моего спасителя трещал по швам, стоило только взглянуть в теплые обеспокоенные глаза. На меня редко так смотрели.

И от этого стало стыдно за вранье. Ладони вспотели, а щеки запылали. Моя первая ложь получилась на диво убогой, я даже сам от себя не ожидал. И мысленно восхитился Эбером: он умудрялся врать так правдоподобно, что со стороны все им сказанное казалось правдой. Как же он так делал-то?..

Я ждал, что Рефорн разозлиться, спросит об истинной причине, но тот потрепал меня по макушке:

— Но сейчас же не боишься? Точно не боишься! Не стоит так смущаться. Бояться — это нормально. Но я безобидный, честное слово! Хотя ты не должен верить, если тебе кто-то говорит, что он безобидный, потому что так иногда говорят лжецы, которые задумали что-то нехорошее. Ну, это обычно. Я-то не лжец. Эй, я же тебя точно не пугаю?

Почему это божество... такое глупое? Но никакого раздражения не было, меня разбирал смех, причем такой, что пришлось сжать губы покрепче, чтобы сдержать себя. Я уже научился немного разбираться в чужих чувствах, поэтому понимал, что все слова Рефорна вызваны растерянностью и непониманием, что со мной делать. Я взглянул на испуганного моим поведением мужчину, и у меня задрожали губы от непонятного веселья. Маленькое несовершеннолетнее божество умудрилось поставить в тупик такого здоровяка!

— Ты... только не плачь, хорошо? Если я тебя пугаю, давай я позову кого-нибудь, кто тебя не пугает? Кого позвать? Ксора? Сафера? Эбера?

Второй раз за сегодня испытал стыд: как моя ложь привела к таким последствиям? Стоп. Мой новый знакомый выглядел взрослым, но это совсем не значит, что он такой же взрослый, как Ксор. Может, он совсем юный? По виду-то не разберешь!

— Не пугаешь, — сказал я, от чего лицо мужчины чуть просветлело, поэтому я попробовал закрепить эффект: — Ты хороший.

Кажется. Последнее я не стал говорить. Ксор мне советовал иногда хвалить других, потому что это приятно. Я даже Эбера как-то назвал неплохи, но потом добавил слово «кажется», от чего тот едва не затеял со мной драку, ругаясь, что я над ним издевался. Поэтому больше старался не употреблять.

С Рефорном все сработало: он довольно улыбнулся, после чего взял меня за руку:

— Тогда пойдем к Божественному древу.

— Но не по главной дороге, — уточнил я.

Не думаю, что мне повезет так второй раз: наткнуться на того, кто не только домой не отправит, но еще и до места назначения проводит. Идти с Рефорном было здорово: разговор завязался на пустом месте, но вытек в интересную беседу. Да и теплая рука, которая крепко сжимала мою ладонь, позволила расслабиться: под ноги не смотрел, понимал, что если и споткнусь, то упасть не дадут. В какой-то момент я даже эгоистично пожалел, что на воспитание меня отдали Ксору, а не вот этому веселому и радушному Рефорну. Но тут же одернул себя: как можно судить о ком-то по первому знакомству? Да и Ксор обо мне хорошо заботился, уделяя немало внимания. И всегда отвечал даже на мои странные вопросы.

— Вот и пришли, — сказал Рефорн. — Дальше ты, наверное, сам?

Я кивнул — дальше без проблем. Территорию Божественного древа я знал от и до — в конце концов, я тут родился. Каждое растение, каждый камушек, каждый пруд здесь встречал меня не как гостя, а как близкое существо.

На территорию Божественного древа Рефорн не зашел: стоило ему пересечь территорию без согласования и предупреждения, как его тут же посчитали нарушителем и как-то наказали. Как? Я не знал. Меня этот свод правил не касался, поэтому я даже не подумал его открыть и почитать. Но в коконе я видел картинку, как выгоняли одного нарушителя. Зрелище было довольно... жестоким, хоть и не кровавым.

Рефорн снова положил мне руку на голову и растрепал волосы. Что за ужасная привычка?!

— Удачи тебе, Хэй. Будет скучно — найди меня! Спроси у любого, где находится Дворец Камней, тебе укажут дорогу.

После чего Рефорн призвал какую-то каменную пластину, встал на нее и с огромной скоростью, такой, что я едва понял, что произошло, отправился обратно. Я с минуту приходил в себя, а потом осознал.

Дворец Камней? Значит ли это, что Рефорн — Бог Камней? Самое молодое божество, участвовавшее в последней войне божеств? Тот, кто восстановил почти разрушенные небесные тропы и создал самую мощную защитную стену в истории? Божество, о котором при жизни слагали легенды? И тот, о ком знал даже я, успевший изучить едва ли сотую часть истории?

Да нет, быть того не может.

С этой мыслью я направился к Божественному древу. У меня была лишь одна цель — побыстрее стать самостоятельным божеством. И если я точно знал, что все знания усвою, магию применить смогу, то выбрать своих будущих подопечных, тех, кому я буду покровительствовать, так легко не получится.

Порядок определения прост: после прохождения первого теста на признание самостоятельности, раз в декаду божествам позволяли прийти сюда для активации зеркала наблюдения. Этот артефакт позволял наблюдать за теми, кто живет под небесами. Нужно было отыскать тех, чьи взгляды импонировали, сущность близка к твоей. Или просто те, кто нравился. Редне из совета нравились барды — она обожала слушать их напевы, а потому дарила удачу в дороге и помогала получать различные благи. Еще одно божество влюбилось в океан, а потому покровительствовало тем, кто появлялся на этой территории, причем безжалостно уничтожая разбойников, посмевших запятнать прекрасную синеву кровью других существ. При таком огромном выборе неудивительно, что другие терялись и тратили годы, десятилетия, а иногда и столетия на выбор. Но у меня было преимущество. Зеркала активировало божественное древо, а потому я мог попросить его активировать их еще до моего совершеннолетия, чтобы сделать свой выбор как можно быстрее.

Глава 16

Зеркало наблюдений я, даже не задумавшись, утащил и-под носа охранников божественного сада. Не сам, конечно. Проскочить мимо взрослого божества, которое не теряет бдительности, ни магически, ни физически для меня не представлялось возможным. А вот подговорить одного из обитателей сада — маленькую змейку, которая была то ли животным, то ли растением, — легко. Тем более, что на эту змейку пусть и обратили внимание, но трогать или как-то мешать не стали: жители этого сада неприкосновенны.

Змейка мне и притащила маленький зеркальный кругляшок, с которым с отправился к Божественному древу.

Большое. Великое. Вечное.

Где заканчивалась его высота пока еще никто не видел. Да и ширина такая, что не меньше стены дома! Корни древа, как застывшие в вечности змеи, струились по земле.

Пусть я и видел его не в первый раз, но каждый раз перехватывало дыхание от восторга и трепета. Впрочем, эти чувства тут же сменялись душевным спокойствием и теплом. Я пришел домой. И сколько бы Божественное древо не говорило мне о том, что я должен искать свой дом среди других божеств, слушать я не хотел.

Собственно, нельзя сказать, что древо именно говорило. Оно не умело общаться при помощи слов, но прекрасно передавало все образами. Мне казалось, что так было даже удобнее— по крайней мере, образы не могли лгать. А вот слова нередко. Вспомнить того же Эбера...

Но я старался при древе не думать о неприятном — древо слишком легко улавливало мою грусть и тоже расстраивалось. Я, крепче сжав маленькое зеркальце, перелез через несколько корней, прежде чем подобрался к центру. Сел спиной, прислонившись к стволу и стал думать о том, что же хорошего произошло в доме Ксора.

Ведь, если не брать Эбера во внимание, то все ко мне относились хорошо. Вкусная еда, мягкая постель, знания, книги... Старший брат Эбера, несмотря на некоторую холодность по началу, стал относиться намного лучше, а на его бледном лице иногда появлялась улыбка. Ксор учил, хвалил, иногда трепал по волосам. Как Рефорн, точно. Они друг у друга привычек нахватались? Когда я закончил свой «рассказ», дерево обвило меня корнями, словно заключив в объятия, а после отпустило.

Я действительно дома. И почему мне не разрешают жить здесь? Так было бы лучше всем! Я одернул себя, не позволяя эмоциями стать более явными. И тут же переключился на свое дело, чтобы древо ничего не заподозрило.

— Активируй мне зеркало, — немного капризно попросил я. — Я хочу посмотреть, что на земле делают люди.

О людях и мире, который под небесами, мне уже рассказали многое. Особенно меня заинтересовал тот факт, что люди по поведению похожи чем-то на божеств.

— Какие люди? — переспросил я, когда замелькали образы разных людей перед глазами. — Те, которые похожи на меня внешне. Маленькие, мало прожили и еще совсем мало знают об этом мире.

Это было отличным решением. Я бы не только посмотрел на тех, кому стал покровителем, но еще и попробовал бы понять, почему дети людей, которые похожи на божеств, ведут себя так, а не иначе. Как появляется ревность? И как от нее избавиться? Возможно, если бы я понял это, наблюдая за людьми, то смог бы понять причины Эбера? И тогда все стало намного проще...

Маленькое зеркальце, что я держал, неожиданно выскочило передо мной, и я завороженно уставился на то, как оно росло, пока не превратилось в гигантскую поверхность с меня ростом. А после я увидел в зеркале не свое отражение, а маленькое помещение. Настолько маленькое, что я не знал ни одной комнаты в доме Ксора, которая была бы меньше. И в этой комнате прямо на полу что-то шевелилось под куском ткани.

— Что это такое? — удивился я, а древо показало мне картинку, где божества прикасаются к поверхности зеркала.

Я повторил жест и, не успев даже моргнуть, понял, что сам нахожусь внутри этой комнаты, которую мне показало зеркало. Сердце испуганно забилось: неужели меня перенесло с небес на землю?!

Я стоял посреди комнаты столбом, не смея даже сглотнуть. Что делать? Как отсюда выбраться? А если меня заметят? А если я сделаю что-то, что повлияет на этот мир? И почему я решил своевольно посмотреть в это зеркало, когда мне говорили, что это могут делать только взрослые? Божественное древо присылало мне какие-то успокаивающие образы, но я совершенно не мог на них сосредоточиться из-за волнения.

Я только-только подавил первую панику, как из-под большой тряпки высунулась рыжая голова мальчишки примерно моего возраста.

— Брат, ты чего высунулся? Сейчас снова холода напустишь под одеяло, — раздался голос второго человека.

Я в ужасе уставился на мальчишку, а тот смотрел на меня спокойно, слишком уж спокойно для человека, который обнаружил в своей комнате постороннего. И тут я понял: этот человек смотрит не на меня, а словно бы сквозь меня. Чтобы подтвердить свои догадки я помахал рукой, подошел к ребенку и попытался до него дотронуться. Не вышло. Если я и был в нижнем мире. То исключительно разумом, тело мое явно оставалось на небесах подле древа. От накатившего облегчения я уселся прямо на пол.

Скоро меня заинтересовала эта комната: старая, со скрипучими стенами и полом, с обшарпанным единственным стулом. Бедность — именно сейчас я осознал это понятие. Почему-то, когда Ксор рассказывал мне о людях и о том, как они живут, он говорил, что все бедные — несчастны. Я с грустью посмотрел на двух детей, закутанных в убогую ткань, а после вышел из комнаты, пройдя сквозь дверь. Наблюдать за спящими скучно, а вот разведать обстановку...

Мне было интересно все! Как живут, что делают, зачем делают. Некоторые вещи мне были не совсем понятны, но Божественное Древо дополняло своими образами, а потому я быстро схватывал. Странные прутики, собранные вместе, оказались веником. Непонятная подстилка заменяла полноценную кровать. Странные тряпки на окнах нужны были для защиты от солнца, когда становилось жарко.

Несмотря на то, что все вещи в этом доме оказались ужасными на вид, менее интересными они от этого не стали. Да и в бедности обитателей этого дома я уже не был так уверен. Бедные несчастны, но эти дети совсем не выглядели несчастными: они постоянно смеялись, улыбались, иногда даже дрались, но совсем не так, как делали мы с Эбером. Их мама — высокая и худая женщина в длинном сером платье — тоже казалась радостной, но я за ней не наблюдал так внимательно, как за детьми. Двое рыжих мальчишек — старший и младший — постоянно находили себе такие занятия, за которыми было интересно смотреть. Я бы и поучаствовать был совсем не против, но, увы, не мог.

Мне было весело, очень весело, но что-то глубоко в душе неприятно скреблось. Как будто к сладкой еде вдруг добавили перец. Я хотел играть вместе с этими детьми. Или даже не с этими детьми, а с любыми другими. Подошел бы даже Эбер, если бы он смог относиться ко мне также, как эти двое рыжих мальчишек относились друг к другу. Но я прекрасно знал, что такого не будет. Как эти дети умудрялись так хорошо ладить друг с другом? У них был один взрослый человек на двоих, одна комната, даже одно одеяло! Но они совсем не испытывали ревности друг к другу. Если бы я предложил Эберу спать в одной комнате на одной кровати и под одним одеялом, то он бы тоже стал относиться ко мне лучше?

Или тут дело было в чем-то другом? В том, о чем я не успел узнать? Тогда мне нужно было продолжить наблюдение!

Правда, была одна проблема: время в этом мире было эквивалентно времени на небесах. Если я тут смотрел всю ночь и весь день, то и на небесах должно было пройти столько же времени. С другой стороны, раз меня пока никто не ищет, то я могу остаться подольше?

Успокоив себя таким образом, я продолжил подсматривать за братьями, рассчитывая, что мое отсутствие еще нескоро обнаружат.

Мои ожидания не оправдались: я только успел увидеть, как братьев кормят завтраком, когда картинка перед глазами расплылась, а голова закружилась. Если бы я не сидел, прислонившись к стволу древа, то упал бы. То, что я снова разумом нахожусь на небесах, я сообразил не сразу: почему-то зрение не желало возвращаться, от чего я запаниковал, но спокойный голос... Ксора помог мне:

— Не бойся, так после зеркала всегда. Сейчас еще и спать захочешь. Именно поэтому его и не разрешают использовать в таком возрасте. Неужели так хочешь побыстрее стать взрослым божеством? Зачем же ты... Из-за Эбера? Не отвечай, сам знаю.

Ксор тяжело вздохнул, а мне стало невообразимо грустно. Причем тут Эбер? Я никогда бы не стал стараться так ради того, кто меня едва терпит. Я ведь просто не хотел, чтобы Ксор продолжал так вздыхать. Кто же знал, что мой поступок приведет к совершенно иному результату?

Я не хотел об этом сообщать, но, к сожалению, забыл, что здесь есть кое-кто, кто сможет сообщить обо всех моих мыслях без моего ведома и желания: Божественное древо «схватило» мои образы и передало их Ксору, заставив меня возмущенно стукнуть кулачком по корням. Собственно, древо в долгу не осталось. Несмотря на свое состояние, я получил тонкой веткой по плечам, после чего на меня посыпались листья.

— Ты... хороший ребенок, — сказал Ксор.

Его большая теплая ладонь погладила меня по макушке. Хороший, да? Почему-то я был уверен, что хорошие дети не вызывают столько беспокойства.

— Впредь я буду внимательнее. А теперь пойдем домой. Я все же надеюсь, что рано или поздно ты станешь считать наш особняк домом.

В тот день Ксор нес меня, находящегося в полудрёме, на руках и о чем-то говорил. О чем? Я не запомнил, но мягкий тон и чуть дрожащий голос этого строгого и почти холодного мужчины отпечатался навсегда.

Я намного позже осознал, как Ксор испугался. Хотя обнаружил мое отсутствие не он, а старший брат Эбера, но легче от этого никому не стало: ребенок-то пропал. Когда через пару часов меня не нашли, то больше не тянули и обратились за помощью к Божественному древу, которое тут же прислало картинку со мной, где я увлеченно использую зеркало.

Вот только мне в моем возрасте такое зеркало использовать не стоило. То есть, если по чуть-чуть, то можно, а вот чтоб прям сутками — ни в коем случае, иначе можно вплоть до магической дестабилизации дойти, а там и умереть недолго — божества-таки не бессмертны. Поэтому зеркало нужно было срочно забрать. А чтобы забрать, нужно зайти на территорию древа, на которую никто, кроме рожденным там и Верховного Божества, войти не может. Поэтому срочно пришлось вызывать Ксора, который торопился как мог. Об этом всем я узнал лишь по обрывкам разговоров — прямо мне никто не сказал. И даже не отругал.

Я думал, что буду жалеть о том, что подвел Ксора, что убежал без разрешения, что теперь будет повод меня наказать, но... не получалось. Потому что именно эта моя глупость спровоцировала череду положительных изменений в моей жизни.

Во-первых, Ксор увидел во мне не обязательство, которое надо исполнить, а ребенка. Наши отношения не стали отношениями отца и сына, но превратились в более теплые, более душевные. Не сразу, постепенно, но уже через год я мог спокойно вбежать в кабинет Ксора, чтобы похвастаться новым выученным заклинанием или же рассказать о каком-то важном событии.

Во-вторых, у меня появился настоящий друг — Рефорн. И пусть он был взрослым, но вел иногда себя как сущий ребенок, а потому с ним всегда было интересно. С детьми других божеств я пробовал играть, но получалось не очень: Эбер был у них лидером, а потому его негативное отношение передалось и другим. Изгоем я не был, но моему появлению определенно не радовались.

В-третьих, мне официально разрешили использовать зеркало наблюдения, но не более трех часов в день. Пусть страсть стать самостоятельным побыстрее чуть утихла, но от самой идеи я не отказался. Поэтому уже через год я определился, кому хочу покровительствовать.

— Ксор, а есть божество, которое покровительствует людским детям? — спросил я во время одного из уроков, когда мы были только в вдвоем.

Я уже выучил, что при Эбере нельзя говорить абсолютно ничего значимого. Все важное и сокровенное он обязательно выставит на всеобщее обозрение, извратит, измажет в грязи — той, которой в его душе слишком много.

Поэтому я дождался, когда Эбера забрали на экскурсию на небесные тропы, а сам напросился на урок к Ксору в его личный кабинет. И сейчас я сидел в огромном кресле, невольно косясь на волшебный кристалл, который свободно парил в комнате, и ожидал реакции Ксора.

Именно реакции, потому как ответ я уже знал: взял у Рефорна, где перечислялись все существовавшие и существующие божества и те, кому они покровительствовали. Там не было божеств, которые когда-либо отвечали за детей, что меня дико обрадовало. А как иначе? Я ведь определился с самым важным в своей жизни, с тем, что некоторые божества и за десятки лет выбрать не могли. Разве не повод для гордости? И сейчас я спрашивал не ради ответа, а лишь желая одобрения Ксора.

— Нет, конечно, такого божества нет. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я определился — я хочу покровительствовать всем детям на земле, — ответил я, широко улыбнувшись.

Вот только Ксор совсем не разделял моего воодушевления:

— Не стоит так торопиться. Ты видел слишком мало. Тем более, стоит найти более привилегированных людей. Правителей, воинов или же, например, магов-ученых. Покровительство — это взаимовыгодный процесс, где правильные подопечные смогут подарить огромную силу, а дети её уменьшат.

Я досадливо поморщился. Ксор не прав. Я видел предостаточно: каждый день ходил к зеркалу, чтобы увидеть что-то новое. И это новое меня мало прельщало. Правители, погрязшие в интригах? Воины, для которых отнять чужую жизнь ничего не стоит? Маги-ученые, помешанные на деньгах и экспериментах? Да ни за что! Как они могут сравниться с детьми, которым для счастья хватает улыбки матери?

Ксор внимательно выслушал мои аргументы, вздохнул и сказал:

— Хэй, ты торопишься. Или ты думаешь, что другие божества иногда тратят сотни лет на выбор подопечных просто так? Да, ты талантлив, ты, скорее всего, станешь самым молодым божеством, что пройдет экзамен на владение магии. Но твой талант не убережет тебя от случайных ошибок, понимаешь?

— Понимаю. Но это не ошибка, — я упорно стоял на своем.

— Почему человеческие дети, Хэй?

— Потому что они веселые и очень добрые, — с улыбкой ответил я. — В них нет подлости или зависти, поэтому мне приятно им помогать.

Я ожидал, что Ксору хватит этих аргументов, но он только хмурился, после чего сказал:

— Раз ты так торопишься, думаю, пора тебе рассказать подробнее о силе веры, которую подарят тебе подопечные.

— Я читал об этом, — не согласился с предложением.

— Читать — это одно. Но по твоему скоропалительному решению я вижу, что до конца ты не разобрался. Из чего состоит сила божества?

— Из собственной магии и из силы веры, — послушно ответил я на простейший вопрос, который знали, пожалуй, даже едва родившиеся божества.

— Верно. Сила магии, что дается при рождении, — величина неизменная и не зависит от каких-то внешних факторов. А вот сила веры — это другое. Чем больше на земле тех, кто верит в твое существование, в твое могущество, тем её больше. Только выражать веру можно совершенно по-разному. Можно словами формальными, которые не принесут ничего, можно искренними, а можно взывать так, что сила будет вливаться в тебя потоком. Но кроме слов есть еще и поступки. И они намного ценнее. Куда больше силы тебе принесет художник, создавший в твою честь великую картину, чем самая искренняя мольба.

— Понимаю. Но не пойму, к чему вы ведете, — честно сказал я.

— К тому, что дети не дадут тебе большой силы веры. Они искренни, но никогда не создадут ничего великого, что подарит тебе силу. Более того, они непостоянны в своих эмоциях. Сегодня они будут почитать тебя — а завтра ненавидеть.

— Но разве с людьми не то же самое?

— Не так, как у детей. Поэтому выбирать в качестве подопечных детей неразумно: ты не получишь практически никакой выгоды.

— А нужно? Получать эту выгоду?

— Сила нужна всем.

— Зачем? — спросил я. — Я уже достаточно силен. Сильнее божеств, которые уже получили силу веры.

Я не преувеличивал. Божества нередко устраивают дуэли, чтобы проверить силу и мастерство. У меня не было достойных соперников ни среди сверстников, ни среди тех, кого не признали самостоятельными божествами.

— Да, ты уже силен, — не стал отрицать Ксор. — Но недостаточно, чтобы стать Верховным божеством.

— Тогда мне не о чем беспокоиться, потому что я не хочу быть Верховным божеством, — уверенно сказал я.

На самом деле, стать главой все божеств — это мечта многих детей. Время от времени я общался с маленькими божествами, пусть отношения близкими или слишком добрыми не назвать, но меня почти приняли. По крайней мере, не пытались как-то изгнать из компании.

Но это не было моей мечтой. Я смотрел на Ксора и видел, что он постоянно чем-то занят, что у него столько ограничений, сколько нет ни у одного божества. А спуститься на землю для него почти невозможно. Зачем мне это? Куда приятнее было наблюдать за другими в зеркало, куда приятнее спускаться на землю почаще. Так для чего?

Ксор рассмеялся, после чего вышел из-за своего стола и потрепал меня по макушке, заставив надуться.

— Это ты пока не хочешь. А вдруг передумаешь?

— Я же не человек! Я не могу менять свое мнение и свои чувства так легко! — возмутился я. — К тому же, мне интересен мир людей, а если я стану Верховным божеством, то буду заботиться лишь о делах божеств. Да и я уверен, что найдется много желающих занять эту должность.

— Желающих много, но вот тех, кто действительно подходит...

— Я уверен, что Эбер подойдет на эту роль.

— Возможно. Но не больше чем ты.

Глава 17

С того разговора прошло прошел почти год, признаться, я практически о нем и забыл. Кое-какие советы Ксора взял для себя на заметку. Например, больше наблюдал за другими людьми, а не только двумя братьями — Рианом и Бердом, которые мне так приглянулись в первый раз. Но все бесполезно. Ни один прием гениального торговца, направленный на быстрое обогащение, ни один стратегический прием прославленного генерала не смог в моих глазах сравниться с теплыми улыбками детишек, которые бескорыстно улыбались окружающим.

Я все больше убеждался в том, что принял правильное решение, а потому сгорал от нетерпения, ожидая, когда же получу статус самостоятельного божества. Мне оставалось терпеть совсем недолго: я почти закончил необходимое обучение. Быстро? Аномально быстро. Обычно взрослые божества редко обращали внимание на таких юных существ, как я, но мне не понадобилось даже пяти лет, чтобы полностью изучить всю теорию о нашем мире и почти завершить базовое магическое обучение, что произвело на многих неизгладимое впечатление. Ксор, которого обязали рассказывать о моих успехах на собраниях божеств, не смог утаить этот факт, в результате чего обо мне и моих способностях не знал только ленивый. И если в глазах взрослых я был гением, то в глазах своих сверстников — выскочкой и кем-то, кто не мог считаться одним из них. Надо сказать, что божества по своей натуре не злобливы, да и ревность с завистью не совсем характерные чувства: проявиться могут, но вылиться во что-то серьезное — нет. Тут только Эбер стал исключением.

Оставалась дождать проверку через полгода, а после выбрать стезю. То есть, я уже все решил, нужно будет лишь произнести нужное заклинание и, получив первую силу веру, войти в божественный храм и внести запись в книгу. Я ждал этого момента с нетерпением. И чем ближе он был, тем радостнее и спокойнее было на душе.

А вот настроение Ксора ухудшалось: он становился все угрюмее, а я все чаще ловил на себе обеспокоенные взгляды. И Рефорн от него не отставал. Я знал, что это из-за выбора моей стези. Рефорн не единожды говорил со мной о том, как сила важна для божества. Но у меня её и так чрезмерно много, куда уж больше? Почему нельзя довольствоваться тем, что есть?

Однажды утром Ксор постучал в дверь моей спальни, чем сильно удивил — мы всегда встречались во время завтрака, есть ли разница, на полчаса раньше или позже? Теперь личной спальни — для меня её сделали довольно давно, обставив в соответствии с пожеланиями.

— Пойдем к Рефорну, — неожиданно предложил Ксор. — Поболтаем кое о чем.

— О чем? — спросил я, послушно выползая из-под одеяла.

— У нас с ним будет взрослый разговор. Но я не хочу ждать несколько суток под дверьми.

Я деловито кивнул. Характер у Рефорна был еще тот — если ему что не по душе, то мог заставить прождать под своими воротами и сутки. А вот меня всегда впускал сразу, чем Ксор не впервые беззастенчиво пользовался. Такое особенное отношение мне безумно нравилось: радовался ему больше, чем самым большим своим успехам в учебе.

— Я тогда возьму с собой Сейру? — спросил я.

Сейра была одним из тигрят-хранителей, которые служили Ксору. Как она попала на небеса, я не представлял. Зато знал, что скучать с ней не придется: она знала много разных игр, а еще рассказывала о разных заклинаниях и жизни на земле. По возрасту она была старше меня всего на пару лет, что сблизило меня с ней. Если бы не напоминания Ксора, что мне следует больше общаться с божествами, а не с монстрами из людских земель, то мы с Сейрой наверняка стали бы друзьями.

— Бери, — ответил Ксор, ничего не сказав о том, что божеству не стоит столько времени уделять тем, кто снизу.

Почему-то каждый раз, когда я это слышал, во мне кипело глухое раздражение. Но я уже привык к тому, что Ксор практически всегда оказывал прав, потому не возражал.

К Рефорну мы отправились сразу после завтрака. Как и рассчитывал Ксор, мы не прождали и пары минут, как ворота распахнулись, и Рефорн встретил нас лично. Взлохматив мне волосы (что за глупая привычка?!), Рефорн перебросился парой слов с Ксором, после чего меня попросили погулять во дворе вместе с Сейрой. Я со вздохом побрел к груде камней, планируя перелопатить их все — вдруг найду какой-нибудь необычный, из которого можно сделать амулет? Сейре это быстро надоело, поэтому она исчезла на десять минут куда-то.

— Пс-с-с, Хэй, ты долго будешь перебирать эти камни? — поинтересовалась вернувшаяся из разведки Сейра и запрыгнула мне на плечо.

Я с удовольствием погрузил руку в мягкую шерстку и спросил:

— У тебя есть идеи получше?

— Конечно! Давай послушаем Рефорна и Ксора, — сказала Сейра, немного помурчав.

— Нельзя, — я покачал головой. — У них личный разговор.

— Если личный, то почему они обсуждают тебя и твое будущее? — разумно возразила Сейра. — Разве они не должны были пригласить тебя на такое важное обсуждение? Возможно, они забыли?

Хитрая! Я где-то слышал, что хитростью отличаются лисы, но, познакомившись с Сейрой поближе, уверился, что тигры в этом ни капли не уступают!

— А если не забыли?

— То всегда можно осторожно прокрасться так, чтобы не заметили. С твоими силами и моими умениями не составит труда скрыться от их глаз.

Любопытство оказалось сильнее моей правильности и сомнений в способности укрыться от двух взрослых божеств, поэтому мы с Сейрой пробрались на чердак, чтобы подслушать разговор.

— ... и что делать? Хэй ничего не хочет слушать, — я услышал голос Рефорна. — Я уже не единожды говорил, что выбрать в качестве подопечных человеческих детей — плохая идея. Но есть идеи, как его можно переубедить? Его не интересует сила, не волнуют трудности, да и на высокие должности на небесах он претендует. У нас нет ничего, что могло бы его заинтересовать.

— Да, ты прав, — ответил Ксор. — Я надеялся, что он передумает, но ему настолько легко дается обучение, что он легко пройдет проверку через полгода. И за полгода он точно никак не изменит своего решения. И ведь дело не только в силе, я боюсь, что такая связь слишком сильно ударит по самому Хэю...

‍

— Не зря боишься. Пусть он кажется таким спокойным и непробиваемым, но он чрезмерно чувствителен, когда речь заходит о тех, кто ему приглянулся... Что, кстати, хорошее качество сам знаешь для какой должности.

Я... чрезмерно чувствительный? Какие глупости. Я повернулся к Сейре, чтобы шепнуть, что на меня клевещут, как увидел её глаза и все понял без слов. Эй, я не чувствительный, не нужно на меня так смотреть!

— Знаю, обо всем знаю. Поэтому и боюсь, что он слишком сильно пострадает.

— Тогда что ты предлагаешь делать? Не зря же ты пришел.

Я услышал шорох бумаг, но, увы, заклинание усиления слуха никак не помогло мне понять, что же такое Ксор достал.

— Ты хочешь отправить его на землю? Чтобы он установил пробную связь с теми двумя детишками, которые ему приглянулись? Но одного отправлять его небезопасно!

— Все верно. У него есть примерно три месяца, чтобы определиться, действительно ли его выбор верен. И я хочу, чтобы ты отправился с ним. У тебя осталась квота, ты силен, да и Хэй с тобой отлично ладит. Пока он будет общаться с подопечными, ты будешь присматривать за ним. И еще, пожалуй, отправлю одного не в меру любопытного тигра, раз она принимает такое живое участие в судьбе Хэя...

Мы с Сейрой даже не успели охнуть, как рухнули прямо на пол перед Ксором с Рефорном. Увидев грозный взгляд Ксора, направленный на Сейру, я тут же схватил её и притянул к себе.

— Ну, все подслушали? — строго спросил Ксор.

Я увидел чуть насмешливую, но добродушную ухмылку Рефорна, и мысленно выдохнул от облегчения: если бы на нас с Сейрой разозлились всерьез, он бы так не улыбался.

— Почти, — не стал отрицать я.

— Маленький нахальный гений, — хохотнул Рефорн.

— Я уважаю чужие решения, в том числе, и твои. Но я все еще считаю, что ты зря торопишься. Ты сможешь пройти проверку только через полгода. Поэтому воспользуйся этим временем по полной.

Если Ксор думал, что я буду артачиться, то он явно знал меня не так хорошо. Людские земли! Пробная связь! И еще путешествие вместе с Рефорном и Сейрой! Да разве можно придумать что-то лучше?!

— Ах-ха-ха, а ты боялся, что Хэй откажется? Да ни в жизнь! Что ж, десяти дней на подготовку хватит? — спросил меня Рефорн, подмигивая.

— Разумеется.

Эти десять дней я провел с пользой. Огромной пользой. Эта польза ощущалась во всех конечностях, когда я чуть живой доползал до кровати: обучали меня так, словно отправляли на войну. Зато многому научился и очень четко понял разницу в силе между собой и Ксором. Точнее, не столько даже в силе, а в опыте. Тренировались мы в закрытом барьере вместе с Эбером, который отрабатывал в сторонке свои заклинания. Когда я в очередной раз оказался лежащим на земле, Ксор скомандовал:

— На сегодня все. Мне нужно уйти, тебе отработать последнее комбинированное заклинание, а потом можешь отдыхать и готовится к отправке на земли людей. Завтра Рефорн за тобой зайдет.

Эбер, хоть и слышал, удивления не высказал: каким-то образом слух о том, что мне разрешили спуститься на несколько месяцев, уже распространился на небесах.

Я послушно провел серию упражнений еще до того, как Ксор ушел. Как только за ним закрылся барьер, Эбер прожег меня полным ненависти взглядом. Если у бы меня еще и оставались какие-либо сомнения, как он ко мне относится, то сейчас они должны были испариться. Если бы он мог, наверное, убил. Но, к счастью, не мог.

— Гению Хэю все дозволено, — выплюнул он. — И на землю спуститься, когда никому не разрешено, да?

Я пожал плечами — такие укоры давно меня не цепляли. Зависть? Ничего нового, уже прошел. Эбер обожал всякие штуки, созданные людьми, понятно, что и сам не отказался бы попасть туда, потому едкие слова стоило ожидать. Неожиданно мне в голову пришла идея:

— Если хочешь, то могу взять для тебя что-нибудь из предметов, созданных людьми.

Я и сам не понял, зачем это предложил. Просто в какой-то момент понял, что хочу попробовать наладить отношения. Я как-то видел, как старший брат передал младшему деревянный меч, когда они поссорились. А вдруг с Эбером что-то такое же сработает?

Что ж, не знаю, как он воспринял мое щедрое предложение, но удивить я его смог.

— Я слышал, что людских землях довольно опасно. Особенно для юных божеств, у которых нет ни капли силы веры, которая может поддержать их в том мире, — улыбнулся он мне не самой приятной улыбкой.

— Ты волнуешься? — спросил я.

— Я кажусь взволнованным?

— Да, — не стал отрицать я.

— Есть немного, — усмехнулся Эбер. — Меня очень волнует мысль, что ты можешь никогда не вернуться на небеса. Это было бы так здорово! А предметы из людских земель мне и отец с братом привезут. Если хочешь сделать мне подарок, то лучше не возвращайся обратно.

Я отвернулся от Эбера, понимая, что эти мерзкие слова зацепили меня. За что можно ненавидеть так?

— Заканчивай со своими упражнениями быстрее, надоело тебя ждать. Хоть раз ты можешь выполнять все хотя бы в два раза медленнее меня, а не в три? — спокойно сказал я, не в силах подавить свое желание оказаться как можно дальше от Эбера.

И уколоть его словами так, как он меня.

Одно присутствие Рефорна и Сейры вернуло мне отличное расположение духа. А когда Ксор объявил, что мы прямо сейчас отправляемся на землю, то я и думать забыл о чем-то другом.

— Готов, Хэй? — спросил Рефорн. — Помнишь все, что я тебе сказал?

Я кивнул, а потом послушно сказал:

— Общаться только с вами. Не убегать, слушаться беспрекословно, влиять на судьбы подопечных лишь косвенно, не показываться на глаза людям.

Я уже смирился с этими строгими условиями, ведь обычно маленьких божеств вообще не пускали на землю. Только из-за настойчивости Ксора совет дал разрешение.

— Молодчина, — похвалил меня Рефорн с долей неловкости. — С последним я тебе, кстати, помогу. Есть одно чудесное заклинание, которое сделает тебя невидимым, неслышимым и неосязаемым для всех, кроме обитателей небес. Не сбрасывай его — и все будет хорошо.

Рефорн щелкнул перед моими глазами пальцами, тонкие и дружелюбные нити заклинания легли на мою кожу. Удобно.

— Теперь пора? — спросил я, с трудом сдерживая предвкушение.

— Пора, — подтвердил Рефорн, после чего пробормотал себе под нос: — Всегда бы ты был таким нетерпеливым, тогда больше походил бы на ребенка.

— Но я же не всегда отправляюсь на людские земли, — улыбнулся я, предчувствуя, что на земле мне будет хорошо.

И ничуть не ошибся. За месяц пребывания на землях людей, я улыбался чаще, чем за всю жизнь на небесах. Потому что на земле было здорово. Мне нравилось все: и маленький домик недалеко от деревни, где мы поселились, и забавные качели, состоящие из веревок и неровной доски, сделанные Рефорном под руководством Сейры, и простая еда без всяких изысков, и ежедневные походы вместе с Сейрой в лес, и рассказы Рефорна. На земле было куда интереснее, чем на небесах!

И, разумеется, мне понравились братья — Риан и Берд, которые оказались ровно такими же, как я и представлял: добрыми, отзывчивыми и честными. И с которыми я установил первую связь как божество через сон. Просто появился в их снах в виде образа и сказал, что отныне я тот, кто будет даровать им божественное благословение, чем привел их в дикий восторг.

Я помогал этим детям в мелочах: найти монетку, подсказать, в каком перевернутом стакане у фокусника спрятан приз, подарить хороший сон о зиме летом. Это было весело. И приятно: сила веры текла в меня тоненьким ручейком, от чего по всему телу растекалось щекочуще-нежное тепло.

Когда я рассказывал об этом Рефорну, то он лишь улыбался и говорил мне:

— Знаешь, я буду рад, если этот ханжа консерватор Ксор окажется не прав. Но я боюсь... А, неважно, не слушай меня.

Мне казалось, что Рефорн боялся зря.

Однажды братья заблудились в лесу вечером, а сельчане не решились отправиться туда так поздно, потому как участились нападения волков. Их несчастная мать едва ли не рвала на себе волосы и планировала идти туда в одиночку, что было истинным самоубийством. Мне не оставалась ничего, как попросить Сейру о помощи. К сожалению, сам бы я не справился: у моей божественной силы был предел. Я мог подсказать, по какой из двух дорог им пойти, мог помочь обойти потенциально опасные места, но как вывести их из леса, где каждый намек терялся в шорохе листьев и шуме деревьев? Поэтому Сейра отправилась за Рианом и Бердом и успешно привела их обратно, напоследок сказав, что она моя подчиненная. Разумеется, такую большую новость дети не смогли держать в себе, потому сразу рассказали матери. И она посоветовала им слепить для меня небольшую фигурку. Она была настолько страшненькой, что мы с Сейрой сначала даже не поняли, кого они изобразили — меня или ее, но поток силы веры позволил определиться. Да и кому какое дело до красоты? Вложенные в нее чувства — вот что имело значение.

После этого случая я уверился, что Рефорн боялся зря. И, словно в насмешку, судьба продемонстрировала, как я был глуп.

Всего один случай, всего одно событие — и все радостные моменты, вся моя помощь перечеркнулась, словно её никогда и не было.

Все началось с того, что в деревню пришел учитель. Немного писать и читать умели даже сельчане — по постановлению правительства обязали научить. Но хорошее образование могла дать только школа. Учились там либо за деньги, либо по рекомендации кого-то из учителей, предварительно сдав экзамен. И вот так получилось, что пришедший учитель проверил знания всех детей и отметил, что у Риана отличная память и способности, а потому он не против написать для него рекомендацию в школу. Это было отличной новостью, так как школы полностью содержали учеников, а у выпускников появился высокий шанс получить хорошую работу. Поэтому в семье братьев был настоящий праздник — резко изменить свою бедную жизнь на более достойную выпадает нечасто. Берд пообещал поддерживать брата морально, не мешая тому заниматься, мама достала запас денег для покупки пары важных учебников, ну а я... а я ждал, чтобы помочь ему случаем. И приходил к Риану во снах, успокаивая и убеждая, что все будет отлично.

Так мы и дождались дня экзамена. Я чувствовал себя превосходно. Никаких сомнений в том, что он сдаст, у меня не было. Риан усердно учился, вникал, а не заучивал. Учитель, который пришел в деревню, был уважаемым и сведущим, отлично учил и постоянно хвалил знания Риана. Ну а случайные неприятности я взял на себя: заставил экзаменатора, который постоянно занижал оценки детям из деревень, покрыться сыпью и пропустить день экзамена, «повесил» заклинание удачи, чтобы Риан вытянул нужные ему вопросы. И ждал, когда можно будет порадоваться результатам.

Напевая себе под нос мелодию, которую так любила мама Риана и Берда, я отправился к братьям домой, чтобы застать отнюдь не радостную картину. Риан плакал и ругался, зло выбирая страницы из учебников, которые его мать купила на последние деньги.

— Все будет хорошо, да?! Мне нечего волноваться? — завыл Риан. — Тупое божество! Бесполезное!

Кто тупой? Я удивился. Тут были еще какие-то божества, кроме нас с Рефорном?

— Подожди, подожди, Риан, что случилось? Почему ты кричишь? — испуганно спросил Берд, который до этого был на улице и только заметил видел, как брат вернулся.

Мама братьев тоже пока не знала: она все еще была в поле. А я, кажется, понял, что случилось.

-Потому что я провалил экзамены, хотя Хэй обещал другое! Ха-ха, обещал. Кому я поверил? Почему мы вообще решили, что этот Хэй действительно божество?! — со злостью в голосе сказал Риан. — Он ужасен, он хуже грязи под нашими ногами. Он демон!

От злых слов слезы навернулись на глаза. Почему он так меня называет? Я ведь столько помогал ему! Ужасное чувство зародилось в груди. И с каждым криком Риана, с каждой вырванной страницей, с каждым всхлипом Берда это чувство во мне росло.

Когда из учебников выдрал все страницы, Риан подошел к маленькому столику, на котором стояла кривая статуэтка из глины, изображающая меня. Она была ужасна настолько, насколько может быть страшной фигурка, вылепленная детьми, предел которых — игра с песком и водой во дворе. Но мне она нравилась! Это был первый дар мне. Первая вещь, которая превратилась в силу веры и влилась в меня потоком.

— Брат, что ты...

Риан со злостью сбросил статуэтку, которая тут же разлетелась и пару раз наступил ногой на большие куски, словно надеясь втоптать.

Я хотел прокричать, чтобы Риан этого не делал. Ведь эта статуэтка — странная, кривая и неумелая — моя! Только моя, так почему она портит мои вещи?! Но не успел — по телу разлилась боль, к которой я оказался совершенно не готов. Это та отдача, о которой предупреждал Рефорн? Это и есть разочарование подопечных? Но почему?! Разве я не сделал все правильно?!

— Брат, почему ты так называешь Хэя?! — воскликнул Берд.

Может, он вразумит старшего брата? Я с надеждой посмотрел на младшего брата.

— Потому что он соврал! Он прошептал, что поможет мне сдать экзамен! Дарует удачу, позволив вытянуть удачный билет. А я вытащил четвертый билет, который вообще не знал! И обещал, что экзаменатор будет добрым и справедливым! Но он все наврал, он специально вселил надежду, чтобы я теперь сходил с ума от разочарования.

Наврал?! Это ты врешь! Я точно знал, что делал, ошибки быть не могло!

— Он действительно так поступил? — с сомнением сказал Берд.

— Да!

— Тогда он плохое божество, — со всхлипом сказал Берд, наступая на остатки моей статуэтки.

Мне показалось, что топчутся сейчас по мне. Я, не помня себя, выбежал из дома и промчался мимо нашего с Рефорном жилища.

— Хэй, ты куда, стой Хэй! — крикнул мне Рефорн, но я не обратил никакого внимание, продолжая бежать.

Я никого не хотел видеть. Да, Рефорн сильнее меня, но никак не быстрее, поэтому не догонит. Я бежал, бежал так быстро, словно хотел убежать из этой реальности. Но не вышло: я только споткнулся и кувырком полетел с песчаного склона, оцарапавшись о мелкие камни и корни деревьев.

Больно!

Я всхлипнул, прижимая разодранную коленку к себе. Как же больно! Но не колену, а где-то в груди. Я вцепился в одежду, не понимая, как может болеть там, где я даже не ударился.

Почему? Я ведь помогал Берду, даровал ему удачу, я все сделал правильно!

— Хэй! — рядом со мной приземлилась Сейра. — Что случилось?

И как я мог забыть, что тигры быстры? Глупец.

Мысли скакали с одного на другое.

Глупец как есть! Ксор ведь не зря предупреждал! Рефорн не зря беспокоился!

— Хэй, Хэй, не плачь. Иначе я тоже буду плакать. Ты хоть раз видел плачущих тигров? Это ужасное зрелище, поэтому не плачь, хорошо?

Сейра усиленно мурчала и пыталась подлезть мне под руки. В конце концов, я просто обнял её и уткнулся лицом ей в шерсть. И, перемежая рассказ с позорными всхлипами, рассказал ей все. Ни Рефорну, ни Ксору, ни еще кому-то я бы не смог об этом сказать. А Сейре — понимающей и теплой — смог.

— Сейра, скажи...

— Мр-р?

— Я плохое божество, да? — спросил я.

В конце концов, разве мог я обвинять во всем братьев? Если бы я не был настолько категоричен, если бы я поступил иначе, то результат был бы другим.

— Ты хорошее божество.

— Не ври! Те, кому я буду покровительствовать, точно не будут счастливы, — всхлипнул я.

— Почему ты так думаешь?! Если бы... если бы у меня было такое божества, то я была бы безумно рада, — тихо сказала Сейра. — Ты знаешь, сколько монстров были бы счастливы, если бы кто-то вроде тебя дал нам свое божественное благословение? Кто-то, кто смог бы также относиться к нам без предубеждения, кто не считал бы нас кем-то низшим, кто не искал бы силы, которую мы не способны дать?

И от того, что её слова были такими тихими и ясными, они прозвучали куда весомее любого крика.

Впервые я задумался о том, каково же монстрам живется на земле и на небесах.

— Спасибо, Сейра. Спасибо, — сказал я, обнимая её чуть крепче.

Мы вернулись на небеса в тот же день. Сейра объяснила все за меня. Не знаю, что она сказала, но Рефорн ни о чем не спрашивал, лишь сказал, что дело было в самом Риане, который так перенервничал, что забыл все, чему научился. И что так часто бывает — люди обвиняют в своих неудачах всех вокруг, но только не себя. Просто взрослые легче это контролируют, понимают, что нельзя оскорблять божеств из-за какой-то неудачи, в отличие от детей. Рефорн повздыхал, словно не решался что-то сказать, залечил царапины, про которые я напрочь забыл, погладил по волосам (и, надо сказать, в этот раз я чувствовал исключительно благодарность) и объявил, что мы возвращаемся.

Я пришел в дом Ксора в полной растерянности. И дело было даже не в том, что все мои планы по становлению взрослым божеством провалились, а в пустоте, поселившейся в душе, и апатии. Только сейчас я осознал, как много места занимали два брата. И как мало значил для них я — Хэй, неизвестное и случайно появившееся божество. К счастью, никто ни о чем меня не спрашивал, мне позволили отправиться в свою комнату.

Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Почему? Почему так?! Разве я не сделал все, чтобы помочь этому ребенку? Разве не позволил ему выбрать лист с вопросами, ответы на которые он учил? Разве не сделал все, чтобы экзамен принимал справедливый и добрый человек, который смотрел на бедных без предубеждения?! А что насчет всех моих предыдущих поступков?

Почему он сказал, что я бесполезное божество?! Разве это не его вина, что он растерялся и забыл все, что учил? Почему он обвинил в своем провале меня? Я не могу встать на его место и ответить за него.

Это... обидно. Больно! Мерзко! Они так искренне радовались мне, так улыбались, словно я был чудом, так почему же всего через пару дней я стал хуже грязи под их ногами?!

Эти чувства стояли комком в горле, от чего мне хотелось поцарапать свою шею, расцарапать её полностью, чтобы этот ком наконец-то нашел выход. Но я знал, что это не выход. Физическая боль не заглушит душевную, лишь усугубит. Все, что у меня вышло — это свернуться клубочком и тихо всхлипнуть. Почему...

Я так глубоко погрузился в свои размышления, что не сразу услышал стук в дверь. Кто там? Ксор? Рефорн? Или, может, Сейра?

Я с трудом выпрямился, словно

на меня давила сильнейшая магия. Заклинанием убрал следы слез, выдавил пару невнятных звуков, потому как ком в горле мешал говорить. Так нельзя. Я не выходил из комнаты довольно давно, разве я не заставил тревожиться всех вокруг?

— Войдите, — хрипло сказал я.

Дверь открылась, и я увидел на пороге... Эбера.

Глава 18

Какой еще гадости от Эбера ждать? Пришел поглумиться? Без разницы. Больнее уже не будет.

— Жалеешь, что я вернулся? — слова сорвались прежде, чем я успел их обдумать.

Эбер, вопреки моим ожиданиям не спешил со мной соглашаться. Он вздрогнул, а его взгляд непривычно забегал. Так странно. Будь передо мной кто-то другой, я бы решил, что ему стыдно за свои мерзкие слова. Но это же Эбер! Разве он способен испытывать такие чувства?

— Я... я рад, что ты вернулся, — сказал Эбер, после чего подошел к моей кровати, положил на нее ладонь и с абсолютно несвойственной себе неуверенностью спросил: — Могу я присесть?

Я кивнул. А что мне оставалось? Все равно сядет, даже если я откажу. Эбера и его привычки я знал довольно неплохо, проще согласиться и игнорировать присутствие, чем отказать, затеять драку, а после объяснять Ксору, почему мы с ним ссоримся.

Эбер аккуратно присел на мою кровать и уставился в пол. Во мне шевельнулось любопытство: что ему надо? Эбер молчал, я тоже. Ему нужно — пусть говорит первым. Я завернулся обратно в одеяло, мысленно желая провалиться Эберу сквозь небесные тропы прямо на землю и расшибить коленки до крови. Или еще куда, лишь бы подальше, чтобы я мог спокойно дальше выплакать эту мерзкую боль, сидящую внутри.

— Я... я зря это тогда сказал, извини. О том, чтобы ты не возвращался. В общем, не прав был.

Я от удивления резко подскочил на постели и недоверчиво уставился на Эбера. Что-то определенно не так. Им управляют? Кто-то скопировал внешность Эбера и теперь дурачит меня? Я проверил его заклинанием, от которого Эбер едва не шуганулся.

— Ты чего? — спросил он, тут же отскакивая с кровати и используя магический щит. — Зачем так резко использовать магию? Я думал, ты меня прибить хочешь.

— Проверяю, кто в тебя вселился, — честно ответил я. — Не заболел ли ты смертельной болезнью. Не держит ли тебя под контролем Ксор.

— Со мной все в порядке, — огрызнулся Эбер, развеивая заклиание. — Или я, по-твоему, не могу признаться в том, что был не прав?

— В нормальном состоянии — нет, — я не видел никакого смысла лгать. — Даже в ненормально сомнительно.

— Ну ты... Вот поэтому и бесишь, — сказал Эбер, но без прежней злости. — В общем, я тогда ошибся. И зря сказал. Хорошо, что ты вернулся. И вообще...

— Что? — спросил я.

— Отец сказал, что ты так торопишься с выбором подопечных из-за меня, что я заставляю тебя чувствовать себя не на своем месте. Не торопись, не надо. Я... я не буду вести себя вот так.

Я посмотрел на Эбера. Все эти слова давались ему с трудом. И я не намеревался упрощать ему задачу:

— Как так?

— Ну, как... плохой ребенок. То есть, ребенок я хороший, но по отношению к тебе я немного... нехороший, — с кислым выражением лица произнес Эбер, после чего снова подошел к моей кровати и бесцеремонно залез на нее.

— Немного? — переспросил я.

— О, ну ладно, много! Я завистливый мелкий засранец, если говорить словами твоего друга Рефорна. И веду себе как избалованный папочкой паршивый проходимец! — не выдержал наконец Эбер. — Так вот. Я так больше не буду.

— Долго?

— Что?

— Долго ты так не будешь? — с сомнением спросил я.

— Как же ты бесишь! — огрызнулся Эбер. — Вообще не буду. Совсем. Никогда. Не веришь?

— Не верю, — не стал отрицать я. — Но на твои попытки будет интересно посмотреть.

— И после такого отношения меня еще засранцем называют? — Эбер закатил глаза. — Я признал, что я не прав, где моя благодарность?

— Я не отправил в тебя заклинание, несмотря на то, что ты залез на мою кровать в обуви, — ответил я, начиная получать удовольствие от этой странной, но не злорадной перепалки. — Подойдет в качестве благодарности?

Эбер вздохнул, будто я испытывал его терпение:

— На первый раз пойдет. Но когда мы поладим, тебе лучше придумать что-то более подходящее. Ты ведь не против попробовать поладить?

Поладить? С Эбером?

— Хорошо, давай попробуем, — кивнул я с легкой улыбкой, которая, впрочем, не затронула ничего, кроме лица.

Чуть раньше, возможно, я бы отнесся к словам Эбера со всей серьезностью, но не сейчас. Даже те, с кем мы хорошо ладили, так легко потоптались по моей душе, так что говорить об Эбере, чья зависть и подлость не знали границ? Возможно, он сказал это искренне. Возможно, выжидал, чтобы ударить побольнее. Что ж, время покажет точно покажет, насколько он был искренним.

После тех событий прошло больше десяти лет. Не слишком долгое время для взрослого божества, но значительное для такого юного, как я.

И да, время действительно все расставило по своим местам.

После того памятного разговора многое изменилось. Например, я перестал так сильно стремиться к становлению самостоятельным божеством. Проверку на магические способности и знания о мире я прошел — больше из упрямства, чем из желания побыстрее стать взрослым. А вот на выборе стези задержался. Не последнюю роль в этом деле сыграл Эбер, который хоть и не стал вести себя как паинька, но больше не пытался всерьез зацепить. Он, кажется, пытался подружиться. Немного неловко, местами грубовато, но искренне.

Я в это не верил, косился, проверял, как умел. И не только я — Сейра тоже относилась к Эберу с подозрением. Божества ведь не люди, они не способны настолько быстро менять свое мнение, что раз — и уже не ненавидел. Но годы шли, а ничего не менялось.

И в какой-то момент я поверил, что у него действительно добрые намерения. Да и доказывал он их не единожды: и когда мы случайно едва не упали в магический котлован, и когда прятались от гнева Ксора, и когда... Да много когда, всего и не упомнишь — столько всяких происшествий было.

Да и как без них, если на небесах было невообразимо скучно? Может, Эберу еще и ничего — он только полгода назад прошел обязательную учебу, а вот мне невыносимо! Разве что зеркало наблюдений, общение и дружеские перепалки с Эбером скрашивали серость будней.

Я чуть-чуть потянулся. Сильнее никак: прямо у меня на животе лежала прилично подросшая Сейра. Сбросить я ее мог, но это было бы слишком жестоко.

— Хэй, ты чего разлегся? Пойдем, папа зовет, — махнул мне Эбер. — У него отличные новости.

Я со вздохом переложил Сейру, которая полусонно урчала в моих объятиях, с себя на траву, встал, заклинанием стряхивая с одежды соринки: нельзя же к Верховному божеству приходить в грязных штанах. То есть, можно, но не слишком красиво: вроде уже не ребенок.

— Не знаешь, зачем он нас зовет? — спросил я, следуя за Эбером в дом.

— Хочет поговорить по поводу должности Верховного божества.

Я нахмурился. Эта тема была для меня практически такой же неприятной, как и обсуждение выбора подопечных.

Я посмотрел на Эбера, который был настолько воодушевлен предстоящим разговором, что не обращал на окружающих никакого внимания. Почему бы не отдать эту должность тому, кто хочет? Ксор ведь знает, что мне это неинтересно, так зачем каждый раз заводит разговор?

Он сам желал передать эту должность в течение следующих десяти-пятнадцати лет.

— Эй, не хмурься, — мне в бок прилетело локтем от Эбера, который выбрался их страны своих радужных грез. — Папа сказал, что в этот раз разговор также связан с путешествием на земли людей.

Мое настроение изменилось моментально. Что может быть интереснее людских земель? Когда-то Ксор очень боялся, что после первого негативного опыта во мне укоренится страх перед спуском на землю, поэтому предложил еще несколько раз побывать там. Никакого страха у меня не было и в помине, но разубеждать я не стал, а потом еще шесть раз в компании разных старших божеств спускался на землю. И влюбился в это место безмерно. Даже допрашивал Ксора, можно ли остаться там подольше — например, на пару лет.

— Нет, Хэй, нельзя, — ответил Ксор. — Сила божеств слишком велика для мира людей, если мы будем оставаться там постоянно, то необратимо повлияем на их мир. Вплоть до его разрушения. Поэтому законы этого мира ограничивают наше пребывание. Если ты превысишь время пребывания, то начнешь испытывать сильную боль.

— Есть два способа: связать себя контрактом с человеком...

— Нет, — тут же нахмурился я, перебивая Ксора. — В чем разница тогда с тем, чтобы просто наблюдать через зеркало?

— Почти ни в чем, — ответил Ксор. — И можно организовать свою территорию, но будет ничуть не веселее, чем на небесах.

— Мне не нравится ни один из них, — нахмурился я. — За год мне разрешили спуститься всего лишь на каких-то пятьдесят дней! Почему нельзя больше? Тем более, никакой боли я не чувствовал. Значит, я могу еще побыть на земле?

— Не можешь, потому что тебя некому сопровождать, а детям в одиночку нельзя спускаться. А как только ты станешь взрослым и получишь силу веры, то твое время пребывания сразу же ограничится.

Выходил какой-то замкнутый круг: я не могу свободно путешествовать, пока не повзрослею, но как только повзрослею, то сразу же законы мира ограничат время пребывания на земле. Поэтому я так сильно цеплялся за любую возможность путешествия.

— Так любишь людские земли? Что там есть такого, чего нет на небесах? — удивился Эбер. — Я видел, что там бывает весьма грязно, а иногда и воняет по словам старших. Было бы на что смотреть.

— Спустишься — узнаешь, — ухмыльнулся я, ускоряя шаг.

Ксор уже ждал нас в своем кабинете: привычно отстранённый. Но я уже давно понял, что его строгость напускная и служит лишь прикрытием заботы, чем Эбер, например, нередко бессовестно пользовался. Я тоже хотел, но все же... сдерживал себя. Я предпочитал похвалу брани. Мне куда больше нравилось сказанное мягким тоном «Хороший ребенок» и теплая рука на макушке, чем устало-понимающим тоном произнесенное «Чтобы в первый и последний раз».

Мы с Эбером уселись напротив и приготовились слушать. Ксор на удивление долго молчал, словно ему требовалось время для подготовки. Это немного настораживало.

— Вы все знаете, что мое время в должности Верховного божества постепенно подходит к концу. И не могу сказать, что я этому не рад. Но так как мне через каких-то два-три десятка лет придется сложить с себя полномочия, то вопрос о кандидатах на эту роль стоит довольно остро. На небесах в последнее время много слухов бродит, но лучше вам на них не обращать внимание и руководствоваться только той информацией, которую дам я. На должность Верховного божества могут претендовать любые взрослые божества с определенным порогом силы. Вы оба этот порог давно преодолели.

— Но мы не взрослые, — резонно возразил я.

— И сомнительно, что всего два пункта, — сказал Эбер, после чего мы с ним понимающе переглянулись и требовательно уставились на Ксора.

Рефорн, когда нас видел, нередко хохотал и говорил, что мы спелись. Ну, что-то в этом было.

— Пока. Трех десятков лет для вас будет более чем достаточно, чтобы это исправить, — улыбнулся Ксор. — Условий много, все, что нужно знать, что вы проходите.

— Тогда зачем ты нас вызвал, пап?

— Затем. Чтобы претендовать на должность Верховного божества, нужно пройти одно испытание на земле. Точнее, испытания могут быть разными, но суть в одном — сделать что-то, что принесет небесам неоспоримую пользу. Например, вам и еще четверым божествам придется отыскать и принести нужный предмет, который случайно потеряли на землях людей. Главная цель — отсеять половину.

— А можно меня сразу отсеять? — тут же спросил я. — Я определенно не хочу становиться Верховным божеством, как по мне, не самая хорошая должность, ай!

Заклинание прилетело мне в плечо: безобидное, но все равно болезненное.

— Как по тебе оставь при себе, — рыкнул Эбер. — Я, например, хочу стать!

— Хэй, ты всегда можешь отказаться. На есть две вещи. Во-первых, ты сам просил мне сообщать о любой возможности побывать на людских землях. Во-вторых, все кандидаты спускаются без сопровождения. Все взрослые божества уже побывали на земле, в отличие от Эбера, поэтому...

Я сразу же все понял: поэтому я могу стать проводником для Эбера и помочь ему в этом задании. Что ж, это меня безмерно радовало.

— Когда это задание? — спросил я.

— Через десять дней, — ответил Ксор. — Я дам вам все положенные инструкции, а дальше надеюсь на вас.

На последних словах Ксор выразительно посмотрел на меня, и я серьезно кивнул. Сейчас меня считали одним из самых сильных божеств на небесах, несмотря на то, что силы веры у меня пока не было. Так что для Эбера я смогу стать не только проводником, но и охранником. И, пожалуй, впервые получу возможность чем-то помочь ему всерьез, а не просто сказать «спасибо» за все те годы, которые он упорно и настойчиво добивался моей дружбы, доверия и уважения.

Глава 19

Мы с Эбером спустились на земли людей ровно через десять дней. Правила не запрещали проходить испытание с кем-то вместе, но божества обычно избегали друг друга в таких делах — не хватало уверенности, что кто-то кого-то не подставит: соперники же. В этом плане Эберу повезло. Да и мне тоже: я так хотел снова погулять по людскому городу!

— Значит, это и есть земля, где тебе так нравится? — скептически спросил Эбер. — Тут воняет. Ужасно воняет.

— Разумеется, воняет, — спокойно ответил я. — Я говорил тебе прыгать с небесных троп чуть левее. А ты прыгнул правее и угодил прямо в горку навоза. Радуйся, что она небольшая и всего лишь по щиколотку.

— Навоза? Экскрементов? — со священным ужасом сказал Эбер, глянув себе под ноги.

— Ага, — подтвердил я, с усмешкой наблюдая за ним.

Эбер морщился, ругался и постоянно использовал заклинание очищения.

— Сначала выйди оттуда, а потом уже убирай грязь, — сказал я, не в силах смотреть на эту нелепую картину.

— Да пусть гнев небес поразит! — рявкнул Эбер, используя заклинание уничтожения на несчастной навозной кучке.

Вот так и выглядит отсутствие опыта? Разумеется, от заклинания ничего не уничтожилось, только брызнуло фонтаном в разные стороны. Я вовремя успел поставить щит, а вот Эбер оказался весь заляпан. Если он дальше продолжит так злиться, то точно разнесет тут все. Хотя, пожалуй, он скорее разревется. Прежде чем он что-то сказал, я молча использовал на нем заклинание очищения. Вот, другое дело — снова чистый с ног до головы, хотя... про ноги я погорячился, в конце концов, прежде чем использовать магию очищения, нужно выйти из грязи.

— Земля весьма... впечатляет, — вздохнул Эбер, беря себя в руки. — И что теперь? Куда идти?

Я огляделся: мы попали в сельскую местность, что радовало. Если я правильно запомнил карту, выданную Ксором до испытания, то мы совсем рядом с нужным нам местом.

— К горам, — сказал я. — Но предварительно купим кое-какие вещи у здешних жителей. Дорога в горы будет непростой. Конечно, мы сможем поддерживать себя магией, но лучше её экономить.

— Тебе магии мало? —фыркнул Эбер. — Мы божества, а не какие-то люди или монстры, чтобы о ней беспокоиться. Не думаю, что на земле есть хоть что-то, что может нам навредить. Тем более, Хэй, тебе. Твоя природная сила еще не достигла пика, но большинство божеств на небесах тебе и в подметки не годится.

В этом был весь Эбер. Самоуверенный, смотрящий сверху вниз на всех, кроме божеств. Я, например, не видел ни единой причины смотреть на Сейру — прекрасную, проницательную и очень ловкую — свысока. Возможно, в чем-то он был прав: природных соперников у божеств практически нет.

— Хотя бы драконы, — вспомнил я. — Сам же в учебнике по истории читал, как дракон едва не убил божество за вторжение на его территорию.

— Нас двое, — пожал плечами Эбер. — А драконы — одиночки.

— Не всегда, — покачал я головой. — Мы можем наткнуться и на дракона с драконицей, которые воспитывают свое потомство. И, поверь, будет здорово, если мы просто сможем унести оттуда ноги, а не вылетим из драконьего логова по частям.

— Все равно! — упрямо насупился Эбер. — Шансы, что нам попадется кто-то, с кем мы не сможем справиться вдвоем, — мизерные.

— А если потом еще на одних наткнемся? Или придется избегать ловушек внутри?

— Не думаю, что какие-то ловушки смогут серьезно навредить.

— А специфические травы, о которых рассказывал Ксор? Они легко могут навредить даже взрослому божеству, что уж говорить о нас? Я о тех, которые «съедают» энергию или которые превращают наши тела в подобные слабым людским? — перечислил я, после чего порылся в кармане и вытащил амулет, который Рефорн дал мне в последний момент: — Кстати, эта штука ослабляет их действие. Но у меня только одна — слишком редкая.

Я протянул амулет Эберу.

— Мне кажется, ты слишком нервничаешь, — отмахнулся он. — И оставь себе. Тебе же амулет дали, а не мне.

— Я всего лишь разумно осторожен. И возьми, — я попробовал надеть амулет Эберу на шею, но тот ловко уклонился. — Эбер...

— Себе оставь, мне всякие такие штуки не нужны, — сказал он, резко развернувшись, и двинулся по дороге.

— Эбер... — вздохнул я, догоняя его.

— Отвали! Бесишь, — прошипел он, заставив меня усмехнуться — его детское поведение не изменилось даже спустя столько лет.

— Эбер...

— Да что ты заладил?! Я сказал...

— Нам в горы. Горы выглядят вот так, — я ткнул пальцем в противоположную сторону.

Улучив момент, когда Эбер растерялся и уставился на горы, я впихнул в его сумку амулет, после чего сказал:

— И еще...

— Что? — насупился Эбер.

— У тебя ботинки в навозе, — мстительно сказал я. — Не забудь отчистить.

Ругань Эбера прозвучала музыкой для моих ушей. Подобные перепалки так приятны!

Я приобрел у местных одежду, некоторые продукты, за что получил презрительный взгляд Эбера. Правда, через час, когда Эбер с удовольствием уплетал свежие фрукты за обе щеки, что-то я не заметил особого презрения. С другой стороны, несмотря на такую неприятную черту, как высокомерие, Эбера никак нельзя назвать плохим. Он намного лучше тех божеств, которые смотрели на все равнодушным взглядом и могли отнять чужую жизнь из-за малейшего раздражения. Когда грязнющий ребенок врезался в Эбера, то последний не только не применил силу, но помог подняться и вычистил его заклинанием. Правда, обозвал человеческой свиньей, но есть такие существа, которые все свои добрые дела сопровождают максимально гадкими словами. Не худшая черта характера, хотя и не самая приятная.

К подножию гор мы добрались через несколько часов. Каких-то сильно подробных инструкций нам не дали, показали область поиска, где точно есть артефакт, а также снабдили камнем, который светится, когда артефакт находится в пределах трехсот метров. К сожалению, альтернатив не было: артефакт прекрасно скрывался от магии любого типа. И лишь божества с повышенной чувствительностью смогли бы заметить его на довольно близком расстоянии, а потому приходилось подобно людям разыскивать вручную. Начали мы с пещер в самом низу гор. По прогнозам Рефорна, который не смог остаться в стороне и поделился знаниями и некоторыми догадками, именно здесь наибольшие шансы найти нужное.

— Я пойду первым, — сказал я, когда мы подошли к одному из входов в пещеру, коих было множество.

— Это чего еще? — спросил Эбер. — Будет честно, если мы будет входить по очереди, тут мест для проверки с головой хватит. И я старше, я начну.

— Давай будем делать то, что разумно, а не то, что честно, — попросил я. — В конце концов, у меня есть небольшой опыт...

— Достал ты со своим опытом, — огрызнулся Эбер и, толкнув меня, устремился в пещеру.

Я только дернул его за плечо и оттащил назад.

— Чего?..

Я не ответил, подхватил камень с земли и бросил в пещеру, из которой тут же повалил специфический дым. Мы с Эбером успели оградить себя от ядовитого тумана лишь потому, что стояли на входе. Если бы вошли без задней мысли, то уже получили бы отравление. Не убило бы, но пару неприятных моментов обеспечило.

Эбер посмотрел на туман, потом на меня и сказал:

— Давай поступим так, как разумно. Вперед, Хэй, я верю в твой небольшой опыт.

Я не мог не улыбнуться. За это я уважал Эбера — за умение признавать, что не прав, пусть и довольно странным способом.

Я спокойно вошел в пещеру, время от времени кидая вперед камни. Этому трюку меня Рефорн научил, вот и пригодилось. Но больше никаких ловушек не было. Проход закончился тупиком. Пришлось возвращаться и обыскивать другие входы. Когда солнце начало садиться, мы осмотрели уже с десяток. И я был практически уверен, что и в одиннадцатом проходе мы ничего не найдем, да и если бы было так просто найти артефакт, то разве его не вернули бы на небеса давным-давно? Но ошибся: этот проход закончился не тупиком, а вывел нас с Эбером в настоящий подземный зал. Стены выглядели также, как и в любой пещере, но к остальному явно приложили руку разумные существа. Колонны поднимались вверх, образуя где-то высоко-высоко своды. Без особенного божественного зрения и не увидеть, что там. Напольная плитка представляла квадраты, на каждом из которых красовались круги с замысловатыми пентаграммами. Магические потоки пронизывали все помещение, а странный сладковато-горьковатый запах проникал в легкие. Запах? Травы, о которых рассказывал мне Рефорн?! Значит, мы на правильном пути, как минимум. Как максимум, пришли куда надо. Я предупредил о травах Эбера, а сам включил фильтрующее воздух заклинание. Не идеально, но пройдет много времени, прежде чем на меня подействует этот запах.

Эбер сканировал этот странный зал быстро-быстро и почти не ощутимо. Не знай я, какова его сила, не заметил бы. Что ж, приятно, когда твой друг хорош в магии.

— Ничего странного и опасного не чувствую, — резюмировал Эбер. — Включим поиск божественного предмета?

Я достал опознавательный камень, который при добавлении толики магии тут же засветился.

— Так просто? — удивился Эбер. — Нет, мы, конечно, очень удачливые, но это не поддается никакой логике. Должен быть подвох!

— Должен, — согласился я. — Знать бы где.

Мы с Эбером, стоя у входа в зал, проверяли помещение как могли: и камни кидали, и магией. Ничего. Словно это был не зал, где хранился артефакт, а самая обычная пещера.

— Ладно, попробую пройтись, — принял я решение. — Не вечно же здесь стоять.

— Подожди и ее отвлекай меня, я попробую понять, где именно в этой комнате находится артефакт, — сказал Эбер, а через десять минут заявил: — Он в конце комнаты.

Я поставил на себя щит и медленно пошел в указанную сторону, больше ни о не спрашивая Эбера. Но прошел недолго: через секунду я наткнулся на невидимый магический барьер, который отбросил меня назад с такой силой, что и убить мог бы. Барьер тут же стал видимым. Точнее, барьеры: несколько десятков магических заслонов стояли перед нами,

Потом Эбер попробовал другой путь — и уже его отшвырнуло. Потом мы попробовали сломать этот барьер, потом... да много чего попробовали, пока я, наконец, не влетел в плиту и не сбросил в нее остатки заклинания. Случайно, совершенно случайно! Но это сработало — в барьере образовалась дыра. Я посмотрел на плиту, на которой пентаграмма горела голубоватым цветом, и убрал руки. Как только магия исчезла — барьер вернулся на место.

— Хэй, ты точно божество? — скептически спросил Эбер. — Может тебе на талисман невиданной удачи переквалифицироваться? К пещерам пошел — нужную нашел, на попу упал — на нужный круг нажал.

— Лучше бы тебе не ерничать, а понять, как работает эта головоломка, — заявил я.

Путем не слишком долгих экспериментов (в сравнении с тем, сколько мы потратили, пытаясь сломать барьер), стал понятен принцип работы барьеров. Если влить магию в определенную напольную плиты, то два ближайших барьера исчезнут — тот, что спереди, и тот, что позади. Но как только магия прекращает попадать в магический круг, то барьер восстанавливается. Эту древнюю головоломку нельзя пройти в одиночку, нужно, чтобы кто-то вливал магию, а кто-то шел вперед. Потом тот, кто остался позади ждал, пока ушедший вперед найдет нужную плиту и позволит пройти дальше.

Когда мы с Эбером поняли этот принцип, то добраться до артефакта стало делом времени. Мы настолько обнаглели, что переругивались и смеялись, практически забыв, что мы находимся в опасном месте. Травы действовали на меня слабо, а у Эбера был амулет, потому путь к артефакту был легким.

Эбер добрался до артефакта, схватил его, победно улыбаясь, а после мы стали возвращаться обратно. Я подозревал, что где-то могут быть еще ловушки, а потому постоянно следил за местом и как-то упустил момент, что Эбер не сказал ни единого слова, когда мы возвращались. Из зоны барьеров он вышел первым, а мне пришлось остановиться перед последним барьером и подождать, пока Эбер активирует последнюю плиту перед выходом из зала. Вот только Эбер почему-то прошел мимо нужной плиты.

— Эбер?

Я стоял в ловушке и смотрел, как Эбер спокойно идет к выходу из пещерного зала. Это шутка? Не похоже!

— Эбер! — крикнул я, чувствуя, что сердце заколотилось от страха. — Что с тобой? Что-то не так?

Вдруг его кто-то заколдовал? Взял под контроль? И кто тогда смог подчинить себе божество? Неужели... артефакт?!

— Все так, — глухо сказал он, так и не обернувшись.

И этот тон — тихий, с легкими нотками вины, но упрямый и твердый — сказал мне больше, чем любые слова: Эбер планировал оставить меня внутри ловушки.

— Ты... Почему? — спросил я неверяще.

— Потому что победитель будет только один, — усмехнулся Эбер. — На небесах может быть только одно Верховное божество. И это не ты.

— Но я никогда не претендовал... — О чем он вообще говорит?!

— Я знаю. Но это не значит, что нет тех, кто хочет тебя видеть на этой должности. Или ты действительно думаешь, что папа и впрямь отправил тебя только потому, что мне якобы нужна помощь? Ах, да. Ты и впрямь так думаешь.

На минуту мне показалось, что я нахожусь в своем сне, который медленно превращается в кошмар. Только... только это был не сон, это была жизнь.

— В любом случае, без моего согласия ничего не будет! — попытался я воззвать к его разуму.

— Не будет, верно. Но твое согласие получить легко, правда? Придумать душещипательную причину, назвать хорошим ребенком, погладить пару раз по головке — и ты уже готов сделать все, о чем тебя попросили, — усмехнулся Эбер. — Считай, что я делаю тебе одолжение. Если ты не вернешься вовремя, то потеряешь все шансы.

Что за глупости?! Я еще не до конца понимал, что сейчас произошло. Все еще не верил в то, что тот, кого я называл другом, братом, кого считал едва ли не самым близким существом на небесах, вдруг повернулся ко мне спиной, оставляя меня в опасной ловушке.

— Почему? — спросил я, чувствуя, как горечь подкатывает к горлу и превращается в тошноту. — Почему ты так поступаешь?!

— Потому что ты сам не оставил мне выбора!

— Какого выбора? Какого? — я не понимал его, совсем не понимал человека, которого уже десять лет считал близким другом и почти что братом.

— Такой как ты никогда не поймет, — прорычал Эбер. — Не бойся, ты не умрешь, кто-то через день-другой обязательно тебя спасет, когда соревнования наконец закончатся. Будь хорошим ребенком и спокойно сиди на месте.

Последние слова Эбера буквально сочились ядом.

— Я не понимаю... — покачал я головой, от чего чувство тошноты усилилось. — Почему ты не мог мне сказать об этом заранее? Почему... ты поступаешь так? Разве наша... дружба ничего не стоила?

— Дружба? — рассмеялся Эбер. — Дружить можно с равным, но как дружить с тем, кто во всем тебя превосходит? Вот и я не смог.

— Ты... хотя бы пытался? — спросил я. — Когда десять лет назад сказал, что поступал неправильно и хочешь поладить со мной?

— Не пытался, — сказал Эбер.

Я не видел его лица, не видел глаз, не чувствовал магии. Не было ничего. Ни-че-го, что могло бы мне подсказать, искренен он или нет.

— Тогда зачем столько усилий? Зачем столько общения, столько усилий, чтобы получить мое доверие? — спросил я. — И почему именно сейчас?

Я не верил Эберу, совсем не верил. Так всегда было: гадкие слова и хорошие поступки. Возможно, и в этот раз также. Просто надо выбраться и задать этому, как говорил Рефорн, высокомерному засранцу хорошую трепку.

— Ты не понял, да? Чтобы ты расслабился и остановился в своем бешенном развитии. Как думаешь, был бы у меня хоть один шанс... Был бы у кого-нибудь хоть один шанс посоревноваться с тобой на небесах, если бы десять лет назад ты не решил побыть ребенком, а сосредоточился и выбрал стезю, выбрал своих подопечных? — фыркнул Эбер. — Все, что мне оставалось, — это отвлечь тебя. Вот ради чего столько усилий, вот зачем это все, понимаешь? И оно вышло. А сейчас... случай удобный подвернулся, вот и все.

Я не упал, не заплакал. Но был как никогда близок к этому. Кровь стучала в ушах, мне было так дурно, как не было даже после предательства человеческих детей, которым я хотел покровительствовать. Но, несмотря на свое состояние, я все равно услышал тихие слова Эбера:

— Ты сам во всем виноват.

В чем я виноват?! Я хотел прокричать ему это вслед, но понял, что бесполезно. Бессмысленно. Все с самого начала было бессмысленным. Я горько рассмеялся и упал на колени, разбив их в кровь.

Стойте. Откуда кровь? Я ведь больше не маленькое божество, чтобы простые удары причиняли мне вред! Да и магические круги не обладали достаточно силой, чтобы так мне навредить. Я судорожно осматривал зал, пытаясь понять, где же скрывается опасность. А потом увидел их: маленькие голубые цветочки, выделяющие сверхлегкую и весьма опасную пыльцу благости. Ничего благого в этой пыльце не было, кроме того, что пару сотен лет назад ей смогли отравить тирана-правителя на земле. А потом кто-то из божеств, обитающих на земле, случайно обнаружил, что эта пыльца благости способна влиять и на божеств, ослабляя их так, что тело становилось подобно человеческому, и само божество становилось намного проще убить.

В обычном состоянии мне ничего не грозило, но в этом зале сквозь плиты пробивалось множество опасных для божеств растений, которые через некоторое время меня ослабят, а через большое количество могут и убить. И единственную вещь, которая могла бы мне помочь в такой ситуации, я отдал Эберу!

— Гадкий засранец! — ругнулся я, понимая, что все серьезнее, чем простое предательство.

Если испытание будут проходить медленно, и другие божества задержатся и найдут меня позже, чем через пару дней, то я могу тут и умереть.

— Гадский засранец! — сказал я, чувствуя, как обида и боль трансформируются в отчаянную злость.

— Ай-яй, такое маленькое сильное божество и такое ругучее, — над моей головой раздался рокот, похожий на смех.- Ай-яй, такое маленькое сильное божество, и так глупо попался.

Я резко вскинул голову и увидел огромного золотисто-черного дракона, расположившегося под потолком на выступающем камне как птица на насесте. Все мысли вылетели из головы, остался лишь один-единственный вопрос. Как мы с Эбером умудрились не заметить дракона?!

Глава 20

Но важнее другое — что тут вообще делает дракон? Такие места для них очень опасны. Я бы мог понять, если бы сюда забрел детеныш, но дракон наверху был взрослым и весьма могущественным, какими бывают только очень древние драконы.

— Разве ты не глупее меня? — хмыкнул я. — Пришел в место, которое способно тебя уничтожить, причем остаешься здесь и даже не пытаешься уйти.

Вдруг мне повезет, и дракон разозлится настолько, что вытащит меня из барьера, чтобы убить за мою беспрецедентную наглость. И тогда у меня появится реальная возможность сбежать и, возможно, даже попытаться прибить Эбера. Увы, мой план провалился — моя наглость вызвала лишь притворный гнев.

— Не смей называть меня глупым, маленькое божество! Моего ума, моей мудрости хватит на десятерых, подобных тебе! — сказал дракон, а потом рассмеялся. — Ну, почему молчишь?

— А что я должен сказать? — я нахмурился.

— Спасибо ты должен сказать!

— За что? — растерялся я.

Я, конечно, слышал о том, что характер у драконов весьма специфичен, но никогда не думал, что даже не пойму, о чем вообще говорит один из представителей их племени!

— Как за что? За мой потрясающий комплимент тебе! Ты в миллион раз глупее меня, а я сказал, что всего лишь в десять, маленькое божество. Ну, где моя благодарность?

Наверное, я стал первым в жизни божеством, которое потеряло дар речи.

— Спасибо! Ты обязан сказать мне спасибо! Я столько лет никому не льстил в таких масштабах! — продолжал возмущаться дракон, впрочем, не переставая посмеиваться.

— Спасибо, — сдался я, понимая, что сейчас ничего не добьюсь.

И, судя по всему, не стоит даже пытаться разозлить этого дракона — понятия не имею, что может вызвать гнев такой странной личности!

— Вот! Правильно, маленькое-премаленькое божество.

— Я не такой уж маленький, — не мог не заметить я, усаживаясь на полу поудобнее — в конце концов, пробить барьер я не смогу, а ждать того, кто меня отсюда вытащит придется долго.

— В сравнении со мной ты новорождённый, — ответил дракон. — Я знавал еще те времена, когда людишки не называли монстров монстрам, а считали и принимали их за разумных существ, обращаясь исключительно именам или же родам. Хорошие времена были! И драконов почитали. Меня бы сразу засыпали благодарностями, даже если бы я назвал кого-то в пять сотен раз глупее себя. А когда я покидал бы этого кого-то, то они бежали за мной и дальше продолжали осыпать благодарностями.

Мне показалось, или дракон мечтательно закатил глаза? Пф-ф-ф, даже если я тут умру, пожалуй, грустить мне не придется.

— Даже в наших учебниках не сохранилось этой информации, так насколько ты старый? — удивился я.

— Древний! Древний, никакой не старый! Старый — это который ничего не может, а я и спустя миллион лет буду ого-го! А учебники ваши переписали, вот и не сохранилось ничего, маленькое ты глупое божество!

Разве древний и старый не синонимы? О чем говорит этот дракон? Неудивительно, что они предпочитают одиночество. Выйди он к разумным существам, много кого свел бы с ума.

— Хорошо, древний, — покорно согласился я.

— Как тебя зовут, маленькое божество? Слишком длинно каждый раз говорить «маленькое божество», — заворчал дракон. — Я Магна Дезериус Руфус Анкорн Первоогненный.

Я посмотрел на дракона чуть иначе. Обычно у драконов всего три имени, а этого Магна — целых пять. И это свидетельствовало лишь об одном — сила этого существа преодолела мыслимые и немыслимые пределы. Хотя... всегда был шанс, что дракон с таким самомнением попросту присвоил себе пару лишних имен.

— Я Хэй.

— Маленький Яхэй.

— Хэй, — поправил я.

— И тебе Хэй, — засмеялся Магна.

— Ты точно не глупый? — пробормотал я себе под нос, но дракон прекрасно все услышал:

— Я не глупый, я над тобой издеваюсь, маленький Хэй. Но больше не буду. В конце концов, вдруг ты умрешь? Эти травы для тебя вредны. Вдруг у меня проснется то, что люди совестью называют? Говорят, что эта совесть по ночам спать мешает. Зачем вообще приходить в такое место, где можно умереть?! Глупое маленькое божество! Я даже из-за этого не могу над тобой всласть понасмехаться.

— У меня встречный вопрос, старый глупый дракон, — не выдержал я. — Ты зачем сюда пришел, где можешь умереть?

— А ты? — передразнил меня Магна.

— А ты разве не видел, что произошло? — спросил я, не сдержав обиду.

— Видел. Ты доверился не тому. Со всеми бывает, правда, не так часто это приводит к смертельному исходу, — философски заметил Магна. — Мне следует звать тебя маленьким глупым и неудачливым Хэем, да? Исправлюсь, исправлюсь. А я сам пришел сюда, чтобы уйти из этого мира.

— Ты собираешься уйти? Почему? Ты же здоров и сможешь прожить еще долго? — удивился я, оглядывая сильную ауру дракону, которая не уступала божественной.

— Присмотрись внимательно, маленькое божество. Видишь эту рану? Не видишь? — дракон рассмеялся. — Моя возлюбленная умерла.

Я изо всех сил пытался рассмотреть, но ничего не видел: Магна был силен и здоров. Скорее всего, он находился на пике своей силы, потому что никакого дисбаланса, никаких пробелов в циркулирующей энергии не было.

— Не вижу.

— Ну, эти раны — душевные — замечаешь только сам у себя. Тут такая загвоздка, маленький Хэй. Я должен умереть, чтобы смерть моей милой жены не была напрасной. И чтобы у всех на этой планете было будущее. Не смотри на меня как на дурака, я больше над тобой не издеваюсь. Есть тайны мироздания, которые даже вы, божества, не можете постичь.

Я еле удержался от скептического смешка. Я не удивлюсь, если Магна случайно забрел сюда, попал в какую-то ловушку, но стеснялся в этом признаться, а потому придумал великую и непонятную причину.

— Когда ты будешь мертв, то уже никому и никогда не поможешь, — заметил я. — Так что придумай оправдание получше.

— Ты сам чуть не умер, между прочим, — заметил Магна.

— Когда это?

— До того, как встретил меня, — заявил дракон. — Не понял, да? Если бы ты не встретил меня, то рано или поздно умер бы в этом барьере от истощения. Но ты встретил меня. И я, Магна Дезериус Руфус Анкорн Первоогненный, если ты начнешь умирать, разрушу барьер и спасу тебя!

И столько торжества и самодовольства было в голосе, что я рассмеялся:

— Тогда почему бы тебе не сделать это прямо сейчас?

— Не хочу, — капризно заявил Магна. — Хочу поболтать с кем-то напоследок, а ты довольно неплохой собеседник.

И мы говорили. Долго, однозначно долго, не меньше суток, а то и больше. С драконом было... здорово. Несмотря на ехидный характер, несмотря на потрясающих размеров самомнение — боюсь, тут он превзошел сразу всех, кого я знал, разговор был интересным. Магна знал много из того, чего не было ни в учебниках для божеств, ни где-либо еще. Наверное, если бы не болтовня с этим драконом, то я бы сошел с ума, пока ждал подмогу. А так я весело болтал, полностью забывая о времени. К тому же, было обещание спасти меня, которое действительно ослабило напряжение: если божества опоздают, то у меня все еще будет надежда в виде Магны. Неудивительно что я чувствовал благодарность и мне искренне хотелось хоть как-то помочь дракону.

— Магна, почему ты хочешь умереть? — спросил я, давя зевок.

— Глупый маленький Хэй! Ты чем слушал? Я разве сказал, что хочу умереть? Мне надо умереть! Считай, срочное дело!

— Не вижу, чтобы ты торопился, — ухмыльнулся я, глядя на ехидную морду дракона.

Я ожидал, словно он отшутится, посмеется, но неожиданно Магна ответил честно:

— Потому что мне грустно покидать землю. И страшно оставлять тех, кто зависит от меня, без какой-либо защиты.

— Так не оставляй! Давай я помогу тебе выбраться — и иди к тем, кто от тебя зависит и на тебя надеется, — горячо сказал я. — Я заперт лишь до поры до времени, скоро за мной придут. И тогда я обязательно вытащу тебя оттуда.

— Ха-ха-ха, — раскатисто рассмеялся Магна, после чего, расправив крылья, слетел вниз поближе ко входу. — Я не в ловушке, маленький Хэй, я легко могу выбраться. Просто так надо. У каждого дракона в жизни появляется время, когда ему нужно уйти. Только многие драконы умнее меня и уходят без такого груза сожалений.

— Тогда... тогда что, если я позабочусь о твоих подопечных вместо тебя? — предложил я. — Я божество, я еще даже не выбрал, кому буду покровительствовать. Если я никак не могу помочь тебе, то хотя бы помогу маленьким драконам, о которых ты так заботишься.

Не могу сказать, что драконы — это прям мечта любого божества, потому что если хоть на сотую долю их характер напоминает характер Магны, то мне придется нелегко. С другой стороны, явно лучший выбор, чем человеческие детки.

— Хе-хе-хе, глупое маленькое божество, неужели думаешь, что драконам так нужна твоя защита? Или ты думаешь, что драконы присматривают только друг за другом?

— Тогда за кем?

— Драконы присматриваются за монстрами.

Я охнул от удивления: никогда о таком не слышал.

— Маленькое божество Хэй? Тоже презираешь монстров? — усмехнулся Магна. — Вы их недооцениваете. Они сильные, великодушные и способны тронуть даже наше черствое драконье сердце.

Я рассмеялся, чувствуя себя прекрасно. Надо же, я столько времени потратил на наблюдение, на беседы со взрослыми божествами, чтобы понять, кому я действительно хочу покровительствовать.

Монстры. Те, на кого все божества смотрели сверху вниз, те, кого никто и никогда не взял под свое крыло, те, чье положение заставило даже эгоистичных и самодовольных драконов отказаться от своего безразличия и помогать.

— Почему же? Я их люблю, — ответил я, а потом выдохнул. — Знаешь, Магна, я столько искал стезю, столько думал над выбором, а решение — такое простое и идеальное, пришло только после того, как ты сказал. И когда я не уверен, что смогу выжить.

— Выживешь, маленькое божество Хэй.

— Я не могу разрушить барьер, у меня не хватает на это сил.

— Зато у меня их предостаточно. Я сделаю это для тебя, — сказал Магна. — Жаль, что плиты не принимают энергию дракона, но всегда есть вещи, которые поддаются грубой силе.

— Это отлично, — сказал я, зевнув: почему-то слипались глаза.

— Эй, не спи!

— Но мне хочется, — растерялся я.

— Не смей спать, кому сказал! — рявкнул Магна. — Заснешь — и даже я тебе помочь не смогу.

О-о-о, не зря говорят, что рык дракона способен горы сотрясать: на меня с потолка даже камушки посыпались. Но сработало, спать хотелось меньше.

Неожиданно дракон стал светиться — и барьер передо мной завибрировал.

— Магна?

— Больше ждать нельзя, как бы я не хотел поговорить с тобой, маленькое божество Хэй, времени у тебя больше нет. Еще чуть-чуть — и потеря сил станет необратимой. Когда барьер падет — станет рушиться пещера. Убегай.

— А ты?

— А мне ничего не будет, я и дальше продолжу отдыхать тут. И ждать, когда ты возьмешь монстров под свое покровительство. Ты ведь не соврал? Молодец, хорошее маленькое божество. И не такое уж глупое, а среди вашей божественной братии — так вообще исключительно умное.

— Спасибо, — сказал я.

Происходящее дальше я запомнил довольно плохо: сказывалось истощение, которое я получил за время пребывания. Помню, как Магна разбил барьер, помню, как начал рушиться потолок и меня одним ударом хвоста направили к выходу, еще и посмеялись, что приходится придавать таким образом ускорение.

И только когда я вышел из пещеры, то осознал все, что произошло. Я все еще не понимал причин Магны, я все еще не осознавал, что мне делать, но слезы начали катиться сами собой. Я лишь нашел какое-то дерево, к которому прислонился. И сам не заметил, как заснул, чувствуя, что у меня больше нет сил даже на то, чтобы пошевелиться.

А очнулся я от мерного покачивания: кто-то нес меня на спине. Я покрутил головой и понял, что уже на небесных тропах.

— Очнулся, Хэй? — спросил Рефорн. — Потерпи чуть-чуть, сейчас придем в храм, где ты восстановишь свои силы. Прости, что так долго, торопился как мог.

— Значит, соревнования закончились? — опустошенно спросил я, хотя никакого дела до соревнований не было.

— От чего же? Вовсе нет.

— Тогда почему ты?..

— Сейра не находила себе места, крича о том, что я должен спуститься на землю и проверить, все ли хорошо с тобой. Да и еще одно обстоятельство было. Тебе, кстати, прохождение засчитано. Вы ведь артефакт нашли вместе с Эбером...

Когда Рефорн назвал это имя, я весь напрягся. Однако он не стал допытываться, лишь сказал:

— Ты мне обязательно все расскажешь, когда посчитаешь нужным. Прежде всего нужно восстановить твою энергию.

Глава 21

Божественный храм — особое место. Тут собирался совет для решения важных вопросов, проводились все серьезные магические ритуалы, лечились от магического истощения, проклятий и других нехороших вещей божества и... тут находился зал выбора с книгой, куда юные божества записывали себя и тех, кому собирались покровительствовать.

Я не стал спорить по поводу лечения, чем весьма насторожил Эбера — обычно я избегал лечения, предпочитая пользоваться помощью Божественного древа, а тут согласился так легко. Но сказать, что мне нужно попасть в храм совсем по иной причине, не мог — слишком многое пришлось объяснять.

Рефорн донес меня до зала энергии, который закономерно пустовал, и осторожно опустил на каменный лежак, от холода которого я поморщился: жаль, что нельзя было придумать что-то более удобное. Рефорн, который никогда не отличался особой внимательностью, вел себя как человеческая сверхзаботливая мама.

— Дурацкие плиты! Пора было сменить эти каменные глыбы, а то все традиции, традиции. Я сейчас принесу тебе согревающее пламя, — Рефорн не замолкал ни на минуту с того момента, как я пришел в себя.

И от этой неловкой болтовни было чуть легче. Легче, потому что я хоть немного отвлекался от размышлений о Магне, который остался где-то в той пещере. Мог ли он выжить? Скорее всего, с ним все было в порядке: горы и пещеры — естественная среда обитания драконов. Как рыбу не могла убить чистая вода, так и Магну не могло убить камнями.

— ...Хэй, ты меня слушаешь? — спросил Рефорн.

— Нет, — честно ответил я. — Но теперь да.

— Меня Ксор вызвал. Я отойду буквально на половину часа, нужно решить некоторые вопросы. А потом сразу же вернусь. И вот, возьми, — Рефорн скинул с себя плащ и положил рядом. — У него огненные свойства, даже если он просто будет лежать рядом, холодно не будет. Может, что-то еще?

Я чуть улыбнулся и погладил белоснежный магический плащ, наполненный энергией. Пока есть люди, которые заботятся о других, пусть и так неловко, предательство переносить чуть легче.

— Кого-то, — ответил я. — Можно впустить сюда Сейру? Я чувствую, что она где-то под дверьми храма.

— В виде исключения, — ответил Рефорн. — Я попрошу стражников.

— А не откажут? — с сомнением спросил я, вспоминая безэмоциональных божеств, которые на любой вопрос тыкали мечами в сторону правил, выбитых на стене. А если с ними спорили, то уже в сторону тех, кто спорил.

— Я попрошу второй раз. Поверь, никто не хочет, чтобы я просил второй раз.

Потому что Рефорн говорит «Пожалуйста», а потом за шкирку сбрасывает божеств прямо на небесные тропы? Уточнить я не решился, лишь улыбнулся.

— Спасибо.

Спустя несколько минут, как ушел Рефорн, влетела Сейра. Милая, понимающая Сейра! Ничего не спрашивала, ничего не говорила, легла рядом со мной, положив мордашку на мою руку. Я погладил её второй рукой, чувствуя, как сердце наполняется теплом.

— Сейра, сходишь со мной кое-куда? — спросил я, когда моя энергия восполнилась до приемлемого уровня.

Та понятливо кивнула, ни о чем не спрашивая. Я в сопровождении тигрицы пошел в зал выбора. Никогда там не бывал раньше, но знал расположение из учебников. Зал был на удивление мал для такого значимого места, зато книгу не пришлось искать долго.

Я подошел к каменной статуе, у которой на руках лежала книга. Посмотрел по углам и нашел подле статуи маленький флакончик с новыми перьями для письма и бутылочкой волшебных чернил.

— Хэй, — тихо позвала меня Сейра.

Уже поняла, что это не праздная прогулка, что произойдет кое-что грандиозное, только вот не сообразила, почему я позвал ее. Я всего лишь хотел, чтобы она — мой верный друг — видела этот момент, столь важный и для меня, и для ее. А еще я хотел, чтобы она была первым монстром, для которого я смогу что-то сделать.

— Просто смотри, — попросил я, пробормотав: — Иногда самые правильные решения настолько очевидны, что приходят в голову не сразу.

Схватив перо и обмакнув его в магические чернила, я перелистнул заполненные страницы и вывел на чистом листе свое имя, после чего написал тех, кому буду покровительствовать.

Сейра поняла все сразу. Это заложено в каждом подопечном — осознание, что у него появился бог-покровитель.

— Хэй? — позвала меня Сейра.

Растерянная, до сих пор не осознавшая, что произошло. Я опустился рядом с ней, привычно обнимая и зарываясь пальцами в мягкий мех на шее. Нащупав печать, которую привязала Сейру к небесам и не позволяла ей спуститься на землю, я легко сломал ее. Забавно. Пока я не стал божеством монстров, я не мог понять, каким способом Сейру удерживают здесь: попросту не видел, а сама Сейра не могла рассказать из-за контракта.

— Хей! Это же печать, которую поставил Ксор! — обеспокоенно сказала Сейра. — Печать, на которую я согласилась добровольно! её нельзя ломать лишь из прихоти!

— Ты хоть раз видела, чтобы на человека поставили печать подчинения? Это не потому, что они люди. А потому, что они находятся или будут находиться под покровительством какого-нибудь божества, понимаешь? Божества не имеют право порабощать чужих подопечных, — тихо прошептал я. — Мои подопечные должны быть свободными.

— Угу, понимаю, — буркнула Сейра. — Только не двигайся и продолжай меня обнимать.

— Почему? — удивился я.

— Потому что я тебе уже говорила, что плачущие тигры — ужасное зрелище.

— Сомневаюсь, что что-то сможет испортить такую красивую тигрицу, как ты, — рассмеялся я, все же не разомкнув объятия.

После проведения ритуала я считался взрослым самостоятельным божеством, поэтому мог поступать так, как мне хочется. А больше всего мне хотелось уединения и отсутствия рядом кого бы то ни было из божеств. Слишком быстро перевернулась моя жизнь, я не хотел пока ни разбираться с поступком Эбера, ни рассказывать кому-то о произошедшем.

Хотя, нет, не это. Укрепление связи с подопечными должно было стать первым пунктом моих желаний. К счастью, этому не нужно было учиться. Как и рассказывал когда-то Ксор, как только я выбирал стезю, то в моей голове само собой возникало понимание, что и как стоит делать.

‍

К счастью, первое и второе желание прекрасно сочетались: достаточно было отправиться в божественный сад, прихватив зеркало наблюдений.

— Сейра, мы уходим, — сказал я, когда понял, что Сейра больше не пытается вытереть свой сопливый (и у тигров сопли бывают, оказывается!) нос о мою рубашку. Кажется, мне нужно заклинание очищения. Взрослая же тигрица, но иногда такая бессовестная. Я встал, оглядев комнату выбора в последний раз. Наконец-то в моей жизни все стало правильно. Почти.

Разумеется, уйти и не предупредить Рефорна, я не мог, поэтому оставил тому личное сообщение на плаще, который сложил прямо на лежбище, где я восстанавливал энергию. А теперь пора было уносить ноги: весть о становлении очередного божества взрослым объявляется спустя час.

Этого времени вполне достаточно, чтобы добраться до места, где меня никто не потревожит. Хотя со временем я ошибся: объявление прозвучало, когда нам с Сейрой оставалось не меньше трети пути. Пришлось как в детстве бежать в припрыжку, ругаясь сквозь зубы. Не могу сказать, что кого-то или чего-то опасался... хотя немного неприятно было бы увидеть суровый взгляд Ксора или обиженный Рефорна, ведь я говорил им, что если буду сомневаться, то обязательно посоветуюсь с ними перед выбором. Но я не сомневался! Так что пришлось бежать как мальчишке.

Божественный сад встретил меня тепло, пропустив вглубь. Разумеется, вместе с Сейрой. Мне не только было приятно её присутствие как доброго друга, но я еще и ощущал силу веры, исходящую от ее уважения и любви ко мне. Несравнимое чувство. Теплое, нежное, щемящее, тонкое...

И еще она все же было продуманнее меня, потому как обогнала меня в дороге и захватила зеркало наблюдения.

— Спасибо, Сейра, — сказал я, принимая зеркало наблюдения из ее зубов, и тут же уселся на корни божественного древа, прислоняясь к стволу, а Сейра положила мне голову на колени и замурчала.

Несколько дней я занимался исключительно тем, чем действительно положено заниматься порядочному божеству — покровительством. Процесс, на самом деле простой: я нахожу монстра, у которого неприятности, способствую выходу из этих неприятностей с наименьшими потерями, а потом получаю благодарность, которая становится силой веры. Разумеется, тут есть свои сложности и ограничения: я не могу воскресить умершего, исцелить смертельно больного или воздействовать напрямую. Но я легко могу направить грамотную жалостливую целительницу в сторону раненого монстра, которая спасет ему жизнь. Или же выведу отравленного единорога к траве, которая нейтрализует яд. Заставлю ветер дуть сильнее, чтобы стрелы охотников отклонились от цели, а маленькие гидры успели спрятаться в толще воды. Чем больше у меня сил — и своих, и силы веры — тем больше я могу влиять на окружающее монстров пространство, чтобы помочь им. Чем больше таких вещей я сделаю, тем больше благодарности получу, а с ней и силу веры. Замкнутый круг.

Когда божество и подопечные связаны, то понимание, что это была помощь божества, приходит само собой, поэтому чем больше маленьких поступков с моей стороны, тем быстрее будет расти благодарность, а вместе с ней — сила веры. Если я спасу маленьких гидр, то благодарность будут испытывать не только они, но и их родители, родственники, друзья. От них информация разойдется среди водных монстров, потом дальше и больше...

Когда я выбирал монстров, то совсем не рассчитывал на силу, ведь моей врожденной было более чем достаточно, чтобы помочь всем, кому нужно. Но через некоторое время сила веры устремилась в меня потоком. её было намного больше, чем я рассчитывал. Намного больше, чем можно было предположить. Настолько, что я запаниковал. Мне казалось, что я вовсе не заслуживаю ее, ведь не сделал ничего такого.

— Хэй, ты вроде гениальное божество, но местами такой дурак, — сказала Сейра, когда я поделился с ней своими переживаниями.

Я даже возмутиться не смог, потому как Сейра громко захрустела яблоком. Обычно тигры такое не едят, но, во-первых, плоды в этом саду отличаются по вкусу и питательности, от чего даже хищник может есть их с удовольствием, а во-вторых, выбора не было: мы тут добровольно закрылись на несколько дней, совершенно нагло и неблагоразумно игнорируя всех божеств, которые хотели встретиться. Ну и, понятно дело, из еды с собой ничего не прихватили. Поэтому приходилось питаться исключительно фруктами.

— Я не дурак, я волнуюсь, — вздохнул я. — Да и зачем мне столько силы? Я ведь не ради этого...

Сейра закатила глаза, после чего сурово выдала:

— Этому радоваться надо. Сейчас отсидишься в своей коморке, а после выйдешь и надерешь зад этому уроду Эберу.

Я все же рассказал Сейре о произошедшем во время одного из своих редких перерывов, получил лучшую поддержку — поток ругани и обещание мести от всех монстров на земле.

— Я вообще-то...

— Если не хочешь, то хоть подержишь, пока я его за задницу покусаю, — деловито заявила Сейра.

— Хочу, хочу, — рассмеялся я, погладив голову моей защитницы. — Но я хочу избить его не просто так, чтобы потом получить наказание за драку. Я хочу избить его во время дуэли за звание Верховного Божества. Но и для тебя подержу, если нужно.

Если Рефорн не ошибся, то из претендентов меня не исключили. А это означало, что я все еще могу стать Верховным Божеством, отобрав такую возможность у Эбера. Это будет достойной платой за то, что он сделал: он растоптал нашу дружбу, а я растопчу его мечту.

— Конечно, нужно. Я даже меньше навестить семью хочу, чем покусать этого засранца, — фыркнула Сейра, а потом вмиг стала серьезной: — Мы, монстры, никогда не имели своего божества. Мы такие же разумные, как люди, такие же одаренные, как маги, но на нас всегда смотрели сверх вниз, ставя лишь на одну ступень выше, чем обычных животных. И теперь у нас появилось божество. Свое, собственное, только наше! Дело ведь даже не в самой защите, а в том, что оно у нас есть! Это означает, что мы ничем не уступаем ни людям, ни магам. Да мы благодарны тебе только за то, что ты есть. Но ведь ты не только номинальное божество, ты доброе божество, которое заботится о нас совершенно искренне. Хэй... Я думаю, что мы, монстры, способны дать куда больше силы, чем самые сильные люди. Не говори, что тебе не нужна сила, что мы дарим, не говори, что не понимаешь, за что получаешь ее. Это наш дар, поэтому просто молча прими с благодарностью, мелкий ты засранец.

Последнюю фразу Сейра шутливо прошипела. И даже продемонстрировала мне свои острые когти, скрывающиеся в мягкой лапке.

— Сейра... — позвал я, ложась на мягкую траву и смотря вверх на густую крону божественного древа.

Почему нельзя так провести вечность?

— М?

— Ты знаешь, что ты единственный тигр, угрожающий божеству?

— И что ты хочешь этим сказать? — беззаботно уточнила тигрица.

— Ты великолепна, Сейра.

Спустя несколько месяцев я все еще отказывался покидать божественный сад, но хотя бы позволял другим божествам входить сюда. Да и Сейра время от времени выходила. Я сначала боялся, что кто-нибудь её обидит, но зря. К тому же, Сейра постоянно приносила мне какие-нибудь интересные слухи, над которыми мы вместе хохотали до упада.

О, о чем только не сплетничали божества. Какая наглость, какой сюр! Молодое божество не только выбрало в качестве подопечных каких-то жалких монстров, но еще и настолько обнаглело, что превратило божественный сад в личную резиденцию, куда пускает только кого хочет.

— Вранье! — возмутилась Сейра. -Ты же впускаешь всех без разбора!

— Впускал. С сегодняшнего дня давай сделаем это правдой и не пустим сюда сплетников? — хихикнул я как мальчишка.

Я бы так не дурачился, но как они смеют?! Жалкие монстры, да? Только потому, что считают, что они не дадут достаточно силы веры? Эти жалкие монстры дали мне столько благодарности и вместе с ней силы веры, сколько большинству и не снилось.

Просто, увы, пока никто этого не видел. Чтобы понять, сколько у меня силы, надо было на меня хотя бы раз взглянуть. А видели меня пока всего три божества.

Ксор навестил меня первым. И скажу честно, что хоть встречаться с ним я не хотел, но и отказать не смог. Мы поговорили совсем чуть-чуть, но от разговора осталось тягостное впечатление. Оправдания для Эбера, вопросы, хочу ли я стать Верховным Божеством, косвенное осуждение моего поспешного выбора... И самое обидное то, что Ксор прекрасно знал, что сделал Эбер, но никакого наказания не последовало, что меня удивило: ведь раньше он решал все справедливо. С другой стороны, стань нюансы известны, то наказание Эбера не было бы легким. Когда Ксор ушел, я выдохнул с облегчением.

Совершенно иное ощущение осталось от Рефорна, хотя я ожидал иного: я ведь приврал, удрал, даже плащ чуть попортил.

— Что, страшно теперь на глаза старшим божествам показываться? Не боишься, что Ксор разозлится и пару раз тебя вниз на небесные тропы скинет за такие фортели? — спросил Рефорн, усаживаясь прямо напротив меня и глядя донельзя сурово.

— Во-первых, я уже с ним виделся. И вполне себе цел. Во-вторых, не скинет, — улыбнулся я, даже не пытаясь казаться скромным, добавил: — С моей силой веры, подозреваю, что даже у тебя сил на это не хватит.

— Мелкий хвастун! — добродушно рассмеялся Рефорн. — Но я за тебя рад. Кто бы и что тебе не говорил, но, кажется, ты сделал правильный выбор. Выглядишь умиротворенным и довольным.

— Не думаю, что со мной многие согласятся. Сейра приносит мне иногда забавные слухи, которые бродят на небесах.

— А какое тебе до их согласия? — хмыкнул Рефорн. — И до слухов? Разве важно, что они говорят, когда тебе самому хорошо. Единственное, чего я опасался, что важную составляющую силы веры — материальные подношения — тебе будет сложно получить. Но я рад, что заблуждался. Пожалуй, монстры, которых мы все так недооценили, оказались чрезмерно ловкими, щедрыми и умелыми.

Рефорн был прав. Маленькие самодельные места, посвященные мне, стали все чаще появляться в разных уголках леса. Эдакие алтари, куда монстры складывали ценные камни, золото и многие другие вещи. Пришлось поправить их добрый посыл, сказав, что я принимаю дары и прошу всех тех монстров, кто нуждается в материальных благах для обмена с людьми, без зазрения совести и внутренних терзаний брать все нужное.

И это не все. Мне даже статую, изображающую меня, закатные каменные ястребы сделали, от чего я долго смеялся. Не с самого факта, разумеется, а с того, как монстры это сделали. Я, конечно, и так был довольно симпатичным, но моя статуя стало однозначным эталоном красоты. Даже легенда появилась, что какая-то девица гуляла по лесу, увидела статую и влюбилась в эту совершенную красоту.

И третье божество, с которым я познакомился тогда, это Нинья. Богиня Порталов и чего-то там еще, в которую Рефорн был влюблен (подозреваю, безответно) с детства, что, впрочем, не мешало им ладить. Немного авторитарная, немного странная, но в чем-то похожая на Рефорна широтой взглядов и непробиваемым спокойствием. Я так и не понял тогда, зачем меня с ней познакомили.

Лишь намного позже я осознал, насколько Рефорн тревожился, что я самолично закрыл себя в саду, сознательно избегая любого отношения. И как сильно мне помогла Нинья в преодолении внутреннего подспудного страха, что любой, с кем я общаюсь, рано или поздно использует и предаст. Можно сказать, что Нинья превратилась в эдакое лекарство, позволившее мне понять, что мир шире, божества разные и только от меня зависит, найду ли я тех, кто станет дорогим и близким.

Но даже несмотря на такое положительное влияние, я все еще ненавидел Эбера до зубовного скрежета. Так сильно, что мне иногда хотелось выйти из божественного сада и уничтожить его, сбросить с небес на землю в кучу навоза, в которой этот лживый божок потонет. Но я прекрасно понимал, что это никак не повлияет на Эбера. А еще осознавал, что Ксор будет защищать его до последнего. Единственное, чего Эбер хотел — стать Верховным Божеством. И в моих силах было забрать у него желаемое.

Спустя несколько спокойных лет, я покинул божественный сад лишь для одного: внести свое имя в список претендентов на должность Верховного Божества, которые будут сражаться для определения достойнейшего, чем заслужил удовлетворенный от Ксора, ненавистный взгляд от Эбера и беспокойство Сейры.

И, разумеется, я получил множество изумленных взглядов других божеств, которые впервые увидели меня и поняли, насколько сила веры монстров сделала меня сильнее. Двое претендентов, стоявших за мной в очереди на внесение имен в список, в итоге попросту ушли, так и не решившись участвовать.

Чувствовал ли я удовлетворение от такого отношения? Никакого. Мне было грустно. У меня было столько силы, но я все еще не всегда мог помочь подопечным. Все еще где-то на земле гибли монстры, пока я ходил тут в безопасности и болтал попусту.

Я вернулся в божественный сад и устало выдохнул. Было ощущение, что я не подпись поставил, а все небесные тропы вручную метлой подмел.

— Ты же сам хочешь участвовать, почему так тяжело вздыхаешь? — спросила Сейра.

— Да кто бы знал. Тяжело на душе, вот и все.

— Ты из-за солнечных щенков расстраиваешься? — догадалась тигрица. — Они сорвались с обрыва и утонули в море. Ты никак не мог им помочь. Ты божество, но разве ты можешь иссушить море? Или управлять воздухом, чтобы подхватить их?

— Нет, конечно, нет. Но мне все равно грустно, Сейра, — сказал я, привычно утыкаясь носом в мягкую шерсть. — Я так силен, но все еще могу только сидеть наверху и наблюдать за всем этим со стороны.

Легкое мурчание успокаивало и утешало.

— Это круговорот жизни, Хэй. Ограничения есть везде. Свобода, сила, жизнь... Нет ничего бесконечного. Чем больше чего-то, тем больше условий.

— И когда ты стала такой мудрой, Сейра?

— Я всегда такой была, если ты не заметил.

— Да-да. Чтобы я без тебя делал?

— Плакал? Кстати, когда ты плачешь, ты выглядишь еще хуже, чем я. Поэтому я тут рядом с тобой и слежу, чтобы ты как будущее Верховное Божество выглядел хорошо.

Все шло своим чередом. И хоть поддержка тигрицы была важной частью моей жизни, я понимал, что не могу держать её вечно при себе. Жизнь Сейры была довольно длинной по человеческим меркам, и ничтожно малой в моих глазах. Она только получила свободу, возможность встретиться с родителями, родственниками и родичами, но была вынуждена оставаться за мной. Не побоюсь этого слова — присматривать.

Я понимал, что сама она никогда не заговорит об этом, поэтому пришлось мне. Мы с ней условились, что она обязательно навестит родителей и всех тех, кого ей хочется, но лишь после того, как покусает Эбера за задницу. По есть, после того, как я стану Верховным Божеством и могу с полным правом удерживать Эбера, пока Сейра сделает свое черное дело.

— Хэй, ты тут?

Я услышал крик Рефорна и усмехнулся тому, как все поменялось. Раньше я стоял около ворот его особняка и кричал, чтобы меня впустили. И Рефорн сразу же открывал: заботился, чтобы я не ждал и пары минут. Я тут же отложил зеркало наблюдения, вскочил на ноги и с помощью заклинания перенесся прямо к воротам божественного сада. Нехорошо, если Рефорн простоит там лишнюю минуту.

— Давно не виделись, — сказал я.

Растения, перегораживающие вход, тут же спрятались, позволив Рефорну войти.

— Как ты тут? — поинтересовался он, когда мы прошли чуть вглубь и разместились в беседке. — Что-то я не помню здесь такого места...

— Божественное Древо построило для меня несколько мест для отдыха, когда поняло, что я не собираюсь возвращаться, поэтому да, место новое, — улыбнулся я, внимательно осматривая своего... друга.

Пожалуй, кроме Сейры, которой я доверял всецело, больше никого так назвать и не смог бы.

— Кстати. Насчет возвращения... — начал Рефорн, сжимая кулаки и даже не пытаясь скрыть свои эмоции. — Когда ты собираешься?..

— Не знаю, — честно ответил я. — Возможно, никогда. Мне и тут хорошо. Буду первым в истории небес божеством-затворником.

— Хэй...

— Да шучу я, — тут же улыбнулся я, увидев расстроенное лицо Рефорна. — Мне в любом случае придется выйти, когда начнутся дуэли за звание Верховного Бога. Да и как будущий победитель и Верховное Божество я не смогу вечно скрываться в божественном саду.

Это было не самоуверенностью, а простой истиной. С того момента, как я получил силу веры, на небесах мне не было равных. Все эти божества в тот момент, когда осознали, какую я обрел силу, наверняка повыдирали себе последние волосы на их божественных головах, что пропустили такой источник силы и посмели презирать монстров. Подумай они о монстрах чуть раньше, то последним не пришлось бы так долго страдать. С другой стороны, я где-то был эгоистично счастлив, что этого не произошло: навряд ли кто-то из этих божеств полюбил бы монстров сильнее меня. Я невольно вспомнил счастливую Сейру, которая смогла спуститься на землю и встретить своих родственников, и почувствовал душевной спокойствие.

Которое легко разлетелось, когда я посмотрел на Рефорна.

— Ты сомневаешься? Считаешь меня излишне самоуверенным? — спросил я.

— Вовсе нет. У тебя нет соперников, но... Действительно ли это то, чего ты хочешь? Или это инструмент достижения того, чего ты желаешь?

— Инструмент? Для чего?

— Для твоей мести Эберу, — сказал Рефорн.

Я вздрогнул.

— Я... — начал и не смог продолжить.

Потому что Рефорн попал в точку.

— Послушай, Хэй. Я не собираюсь тебя поучать или читать нотации — нет у меня на это прав, да и опыта маловато. Я поддержку любое твое решение. И приму любое вне зависимости от причин, побудивших тебя сделать что-либо. Но я не хочу потому корить себя, что промолчал. И не хочу, чтобы ты корил себя за поступки, последствия которых не изменить. В тебе никогда не было амбиций, но всегда было желание свободы. Истинной, той, что позволит осмотреть весь мир, а не только небеса. Боюсь, должность Верховного Божества сделает тебя несчастным, но, когда ты это поймешь, исправить что-то будет невозможно.

Этот разговор тяжело дался нам обоим. Одно неверное слово, один неправильный взгляд или жест — и наша дружба разрушилась бы моментально. Но этого не произошло: Рефорн смог подобрать слова, а я заставил себя к ним прислушаться, перебарывая ту злость, ненависть и обиду, которые сидели во мне с момента предательства Эбера. Эти эмоции крепли, превращаясь во что-то жуткое.

Глава 22

Слова Рефорна заставили меня полностью потерять покой. Меня кидало из крайности в крайность: то я хотел плюнуть на все это дело, вычеркнув свое имя из списка и продолжать жить спокойной и мирной жизнью, то не мог дождаться начала дуэлей, чтобы размазать Эбера на глазах всех божеств небес.

— Хэй, просто поступай, как хочешь, — сказала Сейра, видя мои метания.

— Если бы я знал, чего хочу, то все было бы намного проще, — улыбнулся я.

— Попробуй перечислить? На листик запиши, что ли, — фыркнула Сейра, потягиваясь.

Мне показалось, или она еще больше подросла? В последнее время я сбрасывал на нее излишки энергии. Сейра ругалась, спрашивая, не перепутал ли я ее с амулетом накопления, но от энергии не отказывалась.

— Я хочу... забрать у Эбера мечту, оставив ни с чем? Да, определенно. Хочу ли стать Верховным Божеством? Эта мысль не вызывает у меня отторжения, — вздохнул я.

С Сейрой я мог быть абсолютно откровенным. У всех есть темные стороны, я не стал исключением: я искал возможность отомстить Эберу, это желание встало едва ли не на первый план. Я не видел в своем желании ничего плохого, хотя Рефорн считал такое стремление отомстить разрушительным для меня самого.

— Тогда становись Верховным Божеством, — фыркнула Сейра. — Не вижу препятствий. Тем более, что такое отвратное божество, как Эбер, во главе небес? Я сразу захочу убежать отсюда как можно дальше! Да и разве столь эгоистичное и завистливое существо сможет достойно позаботиться о божествах?

— Сможет, — уверенно сказал я. — В этом плане, боюсь, Эбер подходит даже больше меня — он никого не любит настолько сильно, как божеств. И я, увы, тут уступаю — мое сердце, боюсь, навсегда занято монстрами и одной великолепной тигрицей.

Я аккуратно потрепал Сейру по макушке, за что получил шутливый кусь, после чего Сейра встала на задние лапы, а передними взъерошила мои волосы, мигом превратив их в настоящее гнездо: длинные волосы под огромными лапами спутались на раз. Надо было бы попросить у кого заколку, чтобы связывать их в хвост.

— Но ведь для того, чтобы заботиться о божествах, разве нужно их любить? — спросила Сейра. — Ксор, например, точно не относится к тем, кто любит своих собратьев. Да и подопечных своих не слишком любит. Но хорошо заботиться о первых и кое-как о вторых.

Я на секунду замер, но все же спросил:

— А у Ксора есть подопечные?

— Разумеется, — ответила Сейра. — А иначе откуда бы он взял силу веры, чтобы получить должность Верховного? Но ничего удивительного в том, что ты об этом не знаешь, нету: когда бы Ксору решать проблемы своих подопечных, если на небесах столько дел? Разумеется, ему некогда даже взглянуть на них. Ксор обращает на них внимание, лишь когда сила веры падает. Хэй, почему у тебя такое странное выражение лица? Что тебя ошарашило?

У Ксора есть подопечные? Но я о них даже не слышал, неужели он вспоминает о них раз в столетие? Впрочем, с учетом загруженности как Верховного Божества, все закономерно. Я вдруг рассмеялся:

— Ничего, совсем ничего. Каждый раз, когда я думаю, что решения нет, оно оказывается прямо перед носом. Я решил, как поступлю в сражении с Эбером за титул божества.

— Решил? И что же?

— Не скажу, — ответил я. — Узнаешь все на соревновании.

— Так нечестно! — возмутилась Сейра.

— А покажи мне, что на небесах вообще честно, — фыркнул я. — Мне кажется, что весь мир глубоко и ужасно несправедлив.

— Ты пессимист, Хэй, — ответила Сейра.

— Я реалист. Даже несмотря на такую тотальную несправедливость, мир все еще прекрасен, — подмигнул я тигрице.

В день сражения я чувствовал себя бодрым и уверенным, как никогда ранее. И дело даже не в том, что я осознал, насколько неважна и не нужна мне должность Верховного Божества — зачем мне вообще заботиться о божествах, которые при своей силе сами должны быть способны решить свои проблемы? Монстры были мне намного важнее. Еще я понял, что делать с моей местью Эберу.

В день соревнования я пришел вовремя, выбрал первое попавшееся оружие. И с легкостью выиграл все сражения с божествами, претендующими на должность Верховного. Со всеми, кроме Эбера, который, как я и ожидал, дошел до финала. Стоило тому только взойти на арену, как я издевательски поклонился перед началом боя, а потом швырнул под ноги Эберу своей боевой меч.

— Что?.. — не сразу понял Эбер.

Ну, где тут сразу сообразишь, если выползаешь, едва держась на ногах? Я же стоял перед ним без единой царапины, всем своим видом демонстрирую огромную разницу в нашей силе.

— Я сдаюсь, — сказал я и не удержался от ехидной усмешки: — Можно поздравить сильнейшее божество с победой?

Отобрать титул Верховного Божества, поставив месть выше своих интересов — плохое решение. Зачем портить себе жизнь? А вот кинуть победу, которой Эбер должен был гордиться, бесполезный титул словно кость собаке, показав, как мало детская мечта Эбера значит — намного приятнее. И смотреть на лицо Эбера — сплошное удовольствие. Жаль только, что у меня не будет повода удержать Эбера, чтобы Сейра его покусала. Но она девочка умная, возможно, и придумает какой-нибудь план, который я с удовольствием поддержу.

После этих слов под оглушительную тишину, которой практически никогда не бывает в зале для сражений, я вышел на дорогу, ведущую к божественному саду. Буквально через пару минут меня нагнала Сейра.

— Хэй, ты уверен? — спросила Сейра, когда мы возвращались в наш сад.

— Более чем. Мне и своих проблем хватает, чтобы решать чужие. Да и я не хочу отвлекаться от заботы о монстрах, — ответил я. — Тем более, веришь, Сейра, что я никогда еще не чувствовал себя настолько счастливым? А еще... Ты видела выражение Эбера? Ты это видела, Сейра?

— О да! Оно было прекрасно, — горячо поддержала меня Сейра. — Боюсь, даже если бы я оставила несколько шрамов на его филейной части, то такого эффекта не достигла бы. Хотя... надо проверить. Как думаешь, у нас еще будет возможность?

— Думаю, это можно устроить. Только без меня не проверяй, — предупредил я. — Он же теперь Верховное Божество, мало ли...

— Еще нет. Эбер станет им лишь тогда, когда Ксор сложит полномочия, а совет божеств в храме единогласно выберет новое Верховное Божество. Ксор еще лет десять пробудет в своей должности, да и совет иногда подбрасывает сюрпризы.

— Что ж, значит, надо успеть за эти годы поиздеваться над Эбером всласть, — подмигнул я Сейре.

— Ты выглядишь как хулиган, — заметила Сейра.

— И?

— Тебе идет, — усмехнулась тигрица.

Как я и думал, мое решение сдаться прямо на арене вызвало множество споров, обсуждений... И неплохо потрепало репутацию Эбера. Верховное божество — сильнейшее божество среди своего поколения. Но разве можно посчитать Эбера таковым? Кто признает его, если все прекрасно видели расстановку сил. Память у божеств отличная, ему обязательно это припомнят. Когда он примет должность, то ему придется немало постараться, чтобы доказать, что он достоин.

Но больше всего моему решению, точнее, моей выходке противился Ксор. Несколько дней я успешно избегал разговора о моем сражении с Эбером, закрывшись в саду и игнорируя приглашения, но вскоре это стало почти неприличным. Мне пришлось уступить и все-таки согласиться на беседу. Как бы я не был обижен за некоторые его поступки, Ксор оставался не только моим приемным отцом, но и учителем, который дал мне не меньше половины всех моих знаний о мире, а также научил виртуозно использовать магию.

Ксор пришел в божественный сад, из которого я и не думал переселяться, ближе к вечеру, когда облака под ногами приобрели алый цвет. Он выглядел поразительно усталым, казалось, что кто-то вытянул из него немало божественных сил. Что ж, сколько бы я не говорил себе, что тут моей вины нет, но причиной состояния Ксора стали явно мы с Эбером. Я приглашающе кивнул в сторону беседки, где Ксор тут же разместился, поблагодарив кивком.

— Хэй, — сказал Ксор, а его тон показался мне непривычно мягким, что, впрочем, не успокоило, а заставило насторожиться. — Ты... запутался? Эбер тебе что-то сделал? Ты поэтому проиграл?

Надо же, начнет прямо с сути, не потратив ни капельки времени на вступление? Я едва сдержал издевательский смешок: разве можно сделать что-то больше, чем Эбер уже сделал?

— Наоборот, распутался, — ответил я, усаживаясь напротив Ксора. — То, что сделал ваш сын, вы и сами знаете. И, кажется, считаете это не больше, чем детской шалостью.

— Не шалостью, — покачал головой Ксор. — Глупостью. Но здесь есть и моя вина, ведь мой сын изо всех сил пытался подражать мне во всем, следовать за мной, а я не объяснил ему, что ему нужно найти его собственный путь. Хэй, что бы Эбер тебе не сказал, ты не должен отказываться от возможности стать Верховным Божеством. Только ты сам решаешь, что должен делать, а что нет. Не позволяй никому влиять на себя.

Я рассмеялся и честно ответил:

— Я уже следую этому совету. Должность Верховного Божества... Мне это не нужно. Я точно нашел свой путь, да и Эбер, думаю, тоже. Но я одного не пойму... почему вы так настойчиво уговариваете меня стать Верховным?

— Потому что на небесах испокон веков Верховным становилось самой сильное и умелое божество. И ты, Хэй, самый достойный из всех. Или скажешь, что не так? Я хочу, чтобы все было по справедливости. Как обладатель самой могущественной силы веры, ты будешь исключительным Верховным Божеством, Хэй.

Да сдалась вам всем эта справедливость! Как будто кому-то до нее действительно есть дело.

— Возможно, и самый достойный в плане силы, — не стал отрицать я. — Но...

Принижая свою силу, я словно бы отрицал все то, что подарили мне монстры. Разве я мог? А скромность все равно никогда не была моей отличительной чертой.

— Но? — спросил Ксор.

— Но точно не самый подходящий. Потому что мне это и впрямь не нужно. Я...

— Стой, — Ксор поднял руку ладонью ко мне. — Ничего пока не говори. Давай так. Ты молод, совсем недавно получил силу веры, да еще и мой сын наверняка внес раздрай в твои чувства своим отвратительным поступком. Я не хочу, чтобы ты совершил ошибку. Поэтому... ты просто еще раз подумаешь над возможностью стать Верховным. Хоть соревнования и закончились официальной победой Эбера, но все видели истину. А она порой важнее, чем какие-то записи в книгах. Через десять лет я попрошу тебя присутствовать в храме на окончательном выборе Верховного. И если ты все же решишь, что это твое, то всегда сможешь получить то, что полагается тебя по праву.

Я уже определился, но из уважения согласился с Ксором. Да и не только из уважения. Пусть он не называл меня хорошим ребенком, пусть стал относиться как ко взрослому, но в его словах и действиях я видел искреннюю заботу о моем благополучии.

Прочем, сейчас было кое-что поважнее, чем отношение ко мне Ксора. Сейра собиралась отправиться на землю. Не навсегда, к счастью, она гордо заявила, что намерена войти в историю как монстр, что повсюду сопровождал свое божество. Но мне все равно придется расстаться с ней на несколько лет, что меня печалило так, как ничто ранее.

Несколько лет без Сейры были ужасно скучными, хоть плачь! Я присматривал за монстрами в меру своих нескромных сил, но на что-то отвлекаться-то нужно было. И я стал изучать магию, точнее, одну особую её область: передачу силы. Мой интерес легко объяснялся: во мне было такое количество магии, которое, боюсь, я не смог бы за всю жизнь потратить. Тогда не логичнее бы было кому-то передать ее, чтобы использовали с толком? Например, той же Сейре. Она сильна для монстра, но с магией, подаренной божеством, я буду уверен в ее безопасности. Мы уже пробовали, но эффект был не слишком значительным. Хоть Сейра и говорила, что у нее появилось больше сил, я этого совсем не замечал!

Нельзя сказать, что я совсем не общался с Сейрой: мы нередко переговаривались с помощью статуи, созданной для меня монстрами. Такие предметы делали связь между небесами и землей более простой. Сейра бессовестно (лучшего слова и не подобрать) перетащила её в свое тигровое поселение, чтобы мы могли болтать столько, сколько захотим. Меня порядком грела мысль, что не только я скучал.

К сожалению, связь земли с небесами ограничивалась многими правилами, а спуститься со своими нынешними силами я попросту не мог. Точнее, мог, но на этом бы все и закончилось: с моими нынешними силами я бы и двинуться не смог от боли. Жаль, что нельзя поменять правила этого мира, где чем больше сила, тем больше ограничений.

Еще хандрить мне не давали Нинья и Рефорн, которые постоянно навещали меня. А Рефорн иногда и дергал сражаться. Увы, сейчас это было не так интересно, как раньше. Даже опыт не сильно помогал Рефорну в сражении: перевес сил был слишком значительный. И если моя природная сила была просто высокой, то сила веры преодолела все разумные пределы. Монстры оказались слишком уж благодарными подопечными.

Кроме того, я познакомился с группой новых маленьких божеств, которые почему-то решили, что я — отличный пример для подражания. Сначала я пытался переубедить их, но, во-первых, они оказались на диво упрямыми, во-вторых, нельзя сказать, что их искреннее восхищение мне не льстило. К тому же, я был уверен, что подаю им отличный пример как божество, посвятившее всего себя заботе о тех, кому покровительствую.

И, кстати, своей дружбой я снова вызвал зависть у Эбера, но расстраиваться и не подумал, скорее, позлорадствовал вместе с Сейрой: Эбер прикладывал столько сил, времени на то, чтобы другие божества признали его, но когда дело коснулось маленьких божеств, то я без особый усилий получил все то, что так хотел Эбер. Нинья иногда шутила, что это карма. Я мог бы с ней согласиться, если бы не видел, что плоды труда Эбера медленно, но верно дают результаты. И я не мог им не восхищаться: упорством, стремлением идти к своей цели. Впрочем, мое восхищение длилось совсем не долго. Стоило вспомнить, на что Эбер способен, и появлялось чувство гадливости. За все десять лет мы с Эбером не перекинулись и одним словом.

А вот с Ксором все было иначе. Кроме разговоров, мы еще нередко спарринговались, потому как на небесах, да и на земле, он оставался единственным божеством, способным сражаться со мной на равных.

Все десять лет моей жизни были спокойными, размеренными и почти счастливыми. Я заполнил пустоту в своей сердце друзьями и близкими, но все еще время от времени мечтал о семье. Например, о настоящем брате. Чтобы он был таким, как Эбер, только настоящим, без притворства. Увы, моя мечта была несбыточной.

Зато исполнение мечты Эбера — становление Верховным Божеством — приблизилось в мгновение ока. Я уже и забыл о том, что обещал Ксору присутствовать, лишь магическое письмо ранним утром напомнило мне о том, что сегодня в божественном храме собирается совет для выбора Верховного Божества.

Я вошел в храм ровно в срок, заняв место в задних рядах. Я тут всего лишь наблюдатель, который присутствует из-за обещания. Чего я меньше всего ожидал, так это того, что Ксор снова поднимет вопрос о том, кто должен занять главный пост на небесах. И, как ни странно, половина совета божеств поддержала его, а половина была против.

Жалко. Жалко выглядел Эбер, который стоял в центре и наверняка ждал, что его будут поздравлять.

Раздражало. Раздражало, что эти божества даже не удосужились поинтересоваться моими желаниями. Пришлось использовать силу, подавляя гам заклинанием тишины, и говорить (в который раз!), что мне это не нужно. Я осмотрел собравшихся, после чего молча встал и направился к выходу. С меня хватит этого фарса.

— Хэй, приди вечером, нам нужно поговорить, — попросил Ксор перед тем, как я покинул храм под укоризненные взгляды божеств.

Они мне не нравились, я чувствовал в них что-то нехорошее, близкое к враждебному. Политика? Как у людей? Я задумался, а потом отбросил эти мысли — меня это не касалось. Пока они меня не трогают, я тоже не буду влезать в их дела.

Собрание из-за скандала закончилось раньше, о чем я узнал от Рефорна, поэтому я решил не ждать вечера, а прийти днем, чтобы отделаться от неприятного разговора.

Я не думал подслушивать, действительно не думал! Всего лишь сработали старые детские привычки: я часто убегал из дома Ксора в вечернее время, а возвращался поутру. Разумеется, такие «прогулки» не одобрялись, поэтому я привык делать все скрытно. Вот и сейчас, сам не заметил, как скрыл свою ауру, звуки своих шагов. Только вот не учел, что мастерство и сила нынче у меня совершенно иные. И даже Ксор, являющийся Верховным Божеством, может не узнать о моем приближении.

— Отец, почему ты так поступаешь? — надрывный голос Эбера ударил по моим нервам сильнее, чем я ожидал. — Почему ты не веришь в меня? Не веришь в то, что из меня выйдет отличное Верховное Божество? Зачем ты снова и снова поднимаешь вопрос о том, чтобы поставить на эту должность Хэя?

— Потому что Хэй подходит на эту должность намного больше тебя?

— Чем? Чем этот дурак, который носится со своими монстрами, и едва ли не рыдает, когда не успевает кого-то из них спасти, лучше меня? Неужели ты не понимаешь, что ему все равно, что будет с божествами?

— Именно, — сказал Ксор. — Именно потому, что он равнодушен к судьбам божеств, он будет более справедлив, чем любое другое божество. Эбер, я верю, что ты тоже можешь быть справедливым. Но должен ли я тебе напоминать, как ты когда-то поступил с Хэем? Как бросил его едва ли не умирать?!

— Я... — Эбер замолчал, а потом отчаянно возразил: — Ты же сам знаешь, что тогда случилось. И знаешь, что я сделал и почему... Но до сих пор винишь меня? Это все?! Все, в чем Хэй лучше меня? В равнодушии к судьбам своих сородичей?

Неожиданно Ксор рассмеялся, от чего я вздрогнул — уж слишком это не соответствовало его холодной личности.

— Дурак! Ты не понимаешь, почему не подходишь на эту должность? Я тебе объясню! Верховное Божество — это не только сила, мудрость или еще какие-то качества. Это еще влияние и власть. Это вечная борьба с советом божеств, которые все хотят перекроить по-своему: уменьшить силу Верховного Божества, нарушить баланс между небом и землей.

— Я готов...

— Ты не готов! И никогда не будешь! — впервые я услышал, как Ксор разговаривает, не сдерживая свою злость.

— Тогда почему ты не сказал мне об этом раньше? — спросил Эбер.

Мне это, дракон их побери, тоже было интересно. О чем говорит Ксор? Нет, я и раньше догадывался о том, что с советом божеств не все чисто — уж больно странно они себя вели, но у меня было слишком много других более важных дел, чтобы погружаться во все это глубже.

— Потому что как Верховное Божество я не мог раскрывать подробности своей работы кому бы то ни было. И даже своим родным. Но я пытался сделать все, что мог, чтобы уберечь тебя от этой судьбы, потому что ни один родитель не пожелает своему ребенку навечно погрязнуть в противостоянии с другими божествами, оказаться в центре грязных интриг, когда не понять, кому можно верить, а кому нельзя. Я смогу некоторое время помогать тебе, но совсем недолго. Я уже стар, Эбер, слишком стар, чтобы поддержать тебя должным образом. Даже если ты сможешь противостоять морально, то разве хватит твоих божественных сил, чтобы выдержать магическое давление.

— А Хэй?

— У Хэя столько веры, что даже Венец Верховного Божества, наделяющий силой, не позволит тебе стать сильнее него! Решения Хэя были бы неоспоримы, да и сам он достаточно независим, чтобы не впутаться в интриги. И даже если его личных сил не хватит, то за ним реальная сила — Божественное Древо, которое не позволит другим его обидеть. А у тебя этого нет! И если я уйду на покой, то совет тебя раздавит! Сделает своей марионеткой... Но что об этом говорить? — грустно усмехнулся Ксор. — Уже поздно. Даже если Хэй и согласиться на должность Верховного, то совет не примет такой расклад.

Я рассмеялся, даже не опасаясь, что меня услышат. Какая уже разница? Почему-то я всегда верил, что Ксор относится ко мне если не как к приемному сыну, то как к дорогому ученику точно. А оказалось... Оказалось, что я был всего лишь инструментом защиты для его любимого сыночка Эбера от невзгод.

— Хэй? — Эбер заметил меня впервые. — Ты подслушивал?

— Просто подошел, надо же, услышал столько интересного. Что ж, Эбер, ты всегда так хотел походить на Ксора... Могу с уверенностью сказать, что отец и сын недалеко ушли. — усмехнулся я, презрительно глядя на Ксора.

Я должен был подумать об этом раньше, намного раньше. Снова позволил себе неуместную наивность, как глупо, а? Но уже совсем не так страшно. Второй раз предательство пережить, оказывается, намного легче.

— Послушай, Хэй...

— Я и так слишком долго вас слушал, — мотнул я головой.

— Ты никогда по-настоящему этого не делал, — вздохнул Ксор.

— Но прислушивался. Всегда! И вы этим пользовались.

— Увы, мне ни разу не удалось этим воспользоваться, мальчик. Подумай, если бы ты слушал, разве не было по-моему? Разве всем не было бы хорошо. А ведь стань ты Верховным Божеством, то всем было бы хорошо! Ты ведь мечтал о семье из божеств? Все божества на небесах стали бы сродни братьям и сестрам для тебя...

Я равнодушно посмотрел на Ксора:

— В лживые отношения я уже наигрался. Что с Эбером, что с вами. Не приходите ко мне. Или же... клянусь Божественным Древом, вы целыми не уйдете.

Я развернулся и молча побрел к божественному саду. Было почти не больно. Не так больно, как от предательства Эбера. Просто снова в груди что-то онемело и словно отмерла. Какая-то важная и нужная часть, которая раньше была живой, вдруг стала мертвой.

Мне... мне нужно было поговорить с Сейрой. Прямо сейчас, срочно, иначе я попросту сойду с ума. Я уже давно не пользовался зеркалом наблюдений, приспособив для связи с Сейрой свою же собственную статую.

Привычно проведя магический ритуал переноса сознания, я к своему недоумению и почти что ужасу не встретил Сейру. Странно. Обычно она появлялась через несколько минут, как чувствовала мое появление. Неужели чем-то занята. Может... наконец-то исполняет мое желание стать крестным её миленьких тигряток? Вроде как у нее появилась пара?

Нет.

Слишком мрачная атмосфера.

Слишком мерзкая тишина. Что-то случилось!

Я расширил свое сознание за границы статуи: и меня тут же оглушили тигриный рев. Болезненный, полный ненависти. Что случилось?! Кто посмел напасть на тигров, зная, что они являются моими самыми важными подопечными?!

Поселение тигров выглядело совершенно иначе: обожжённые магическим огням деревья, стрелы и, конечно же, охотники...

Где тигры? Что с ними? И где Сейра?! Я забыл обо всем, судорожно расходуя магию в попытках найти Сейру.

— Ты закончил тут? — спросил один из них — жалкий ничтожный маг, посмевший тронуть сокровище божества — его подопечных.

— Ага, всех тигров связал. Прикончим тех, что постарше, а вот детишек надо оставить...

— А надо ли так со взрослыми?

— Надо, эти тигры ненормально сильны. Сожгите их и все. Особенно та тигрица? Четверых одним махом! Словно в нее тигриный бог вселился. Если бы не группа магов, нас бы тут всех порешили...

Я расширил сознание еще сильнее и обнаружил в повозку, внутри которой лежали сброшенные в кучу тела тигров. И Сейра среди них... Дышат, живые! Пока. Но могут умереть, если я что-то не сделаю. Я глубоко вздохнул и сосредоточился на своей задаче как божества.

Время уходило, утекало так быстро, а я не мог найти ни одной живой души, которая помогла бы моим подопечным, моим дорогим тиграм, моему другу Сейре.

Глава 23

Я не мог больше выжидать, не мог цепляться за призрачную надежду, что рядом с тиграми окажется кто-то, кто поможет. Мне нужно было попасть на людские земли как можно скорее. Я отбросил зеркало наблюдения с такой силой, что оно, столкнувшись с деревом разлетелось вдребезги. Но меня это не волновало. Мне нужно было разрешение на спуск от Ксора.

Чего бы мне это не стоило.

А стоить этот спуск будет дорого. Чем сильнее божество, тем меньше времени ему дозволено находиться на людских землях. И тем сильнее отдача от присутствия. Ксор предполагал, что с моей нынешней силой веры я не смогу находиться на земле и минуты. Когда я захочу спуститься, то Ксор даст мне свои ограничивающие силу артефакты — самые сильные из существующих на небесах. С ними я пробуду на земле не больше пяти минут, но и этого хватит для спасения Сейры и остальных тигров.

Божественная поступь помогала перемещаться со скоростью, практически недоступной для глаз, но кто-то умудрился остановить меня.

— Хэй, ты куда?! Что случилось?! — Рефорн перехватил меня прямо перед особняком Ксора, крепко удерживая за плечо.

— На землю... срочно... разрешение... ограничители у Ксора... — я прерывисто выплевывал слова, не утруждая себя связным предложением.

Не запыхался, вовсе нет. Боялся, что даже такая задержка будет иметь фатальное значение.

— Ксора сейчас нет — он отлучился по делам.

Плохо! Очень плохо! Мне ведь надо торопиться! Рефорн что-то мне втолковывал, пока я судорожно размышлял, а потому до меня дошел лишь обрывок вопроса:

— ... что собираешься делать?

— Идти на землю... — ответил я, четко понимая, что лучше я рискну и попытаюсь что-то сделать, чем буду сторонним наблюдателем.

Я попытался вырваться из хватки, но меня не отпустили, наоборот схватили крепче и встряхнули:

— Сдурел?! Да кто тебя пустит? Или думаешь, что привратник без разрешения позволит...

— Я его попрошу. Также, как ты просишь, — мрачно усмехнулся я.

Я видел, что Рефорн волнуется, буквально места себе не находит, но сейчас меня словно отрезало: никаких чувств, кроме раздражения, что он мешает.

— Хэй, да не в этом дело! Ты умереть можешь, понимаешь?!

— Еще никого спуск на землю не убил, — огрызнулся я.

Я направил заклинание в Рефорна — больше для предупреждения, чтобы отпустил. Но тот, увы, мое предупреждение проигнорировал, наоборот, он использовал магические путы.

— Никто и никогда не был настолько силен, как ты! Закон этого мира защищает людей от вмешательства божеств. Чем больше сила — тем сильнее отдача. Как думаешь, что произойдет с тобой? Твоя сила веры тебя попросту убьет!

— Не убьет, — ответил я, сбрасывая с себя путы и злясь на то, что Рефорн перегораживает мне путь. — На крайний случай, я ведь могу развеять силу веры — и дело с концом.

— С ума сошел?! Хэй, успокойся, ты сейчас взбудоражен. Тебе нужно выдохнуть и...

— Дождаться того, как тигры умрут? — спросил я.

— Хочешь умереть сам? Или силу веры развеять, как сошедшее с ума божество? — вторил мне Рефорн.

— А это идея, — улыбнулся я.

— Хэй... ты ведь... осознаешь, насколько важна сила веры?

— Сила верыы-ы-ы, сила веры, — рассмеялся я, чувствуя небывалую горечь. — Вы на ней все помешаны, что ли?

— Хэй, сила веры — это важная часть...

— Это неважная часть. Это неважная часть, если из-за нее меня вечно пытаются ограничить или использовать. Какой в ней смысл, Рефорн? — улыбнулся я.

— Она делает тебя сильнее, чем ты сильнее, тем...

— Да какой толк от всей этой силы? Зачем мне эта сила, если я ничего не могу с ней сделать, Рефорн? Если я даже не могу помочь тому, кто мне дорог?!

— Но это не повод умирать, — рявкнул Рефорн, а после почти взмолился: — Приди в себя, Хэй.

— Рефорн, спасибо тебе за все, — сказал я, улыбнувшись. — Но я все равно пойду. И если Ксора нет на небесах, то ты сам должен понимать, что остановить меня некому.

— Посмотри на меня, — неожиданно спокойно сказал Рефорн. — Покажи свои бесстыжие глаза, чтобы я понял, что в тебе сидит — решимость или глупость.

Не знаю, что Рефорн увидел в моих глазах, но больше удержать меня не пытался. Но пошел со мной.

— Рефорн? Ты куда?

— Помогать всяким глупцам, — ответил он. — У меня почти нет времени на земле, но вдвоем все-таки будет лучше, чем в одному. Да и привратника получится быстрее... попросить.

Тогда я так и не смог сказать Рефорну спасибо — моя благодарность оказалась слишком велика, чтобы выразить её простыми словами.

До земли мы добрались без происшествий: привратник, увидев Рефорна, даже не стал спрашивать пропуск, позволив нам пройти на небесные тропы, а потом и на землю. Людские земли встретили нас неприветливо: холодной погодой и ледяным ветром. Хорошо, что тела божеств отличаются особой стойкостью.

— Ты примерно представляешь, где мы, Хэй? — тут же спросил Рефорн. — Нельзя терять время.

— Я огляделся и с облегчением увидел свою статую, на которую и ориентировался при спуске. Она и впрямь была великолепна: словно взяли меня самого и исправили все возможные несовершенства, присутствующие во внешности.

— Мы в деревне у тигров, но я не чувствую Сейру, сейчас... — сказал я, собираясь использовать заклинание, но Рефорн меня остановил:

— Подожди. Как только используешь силы, отдача сразу же тебя настигнет. Позволь мне найти её и показать, где она. Не думаю, что я смогу находиться на земле дольше — я исчерпал лимит еще в прошлом году.

Я кивнул: даже за несколько секунд нахождения на земле у меня начинала болеть голова, а во всем теле была жуткая тяжесть. Что будет через минуту — страшно представить. Рефорн испытывал то же самое?

— Нашел, — сказал Рефорн через пару секунд, подходя ко мне.

Его ладонь легла на мою голову, передавая информацию о местонахождении тигров. Повозки с тиграми находились в нескольких километрах от нас. К счастью, эти мерзкие людишки не убили никого, потому что возобладала жадность: уж слишком выгодно можно было продать монстров. Ничтожества! Они...

— Хэй, я ухожу, — сказал мне Рефорн: его лицо впервые выглядело таким бледным. — Бери. Лекарства. Ты же не можешь исцелять.

В руки мне впихнули пространственный мешок. И когда только Рефорн успел все это подготовить? Спросить я не успел, потому как Рефорн исчез. Быстро. И мне нужно поторопиться.

Я активировал заклинание ускорения и осознал, что не могу двинуться даже на миллиметр от пронзившей меня боли. Она начиналась с самой макушки и растекалась по телу словно сильнейший яд. Тело немело, а потом по нему проходились волны боли — постоянно, без малейшей передышки. Я попятился и натолкнулся на свою статую. Если бы не она, то упал бы навзничь. А так медленно сполз вниз по неровной поверхности.

Я не мог не усмехнуться — так вот о чем меня предупреждали. Больно! Дико больно! Я снял заклинание, пытаясь чуть утихомирить боль. Это помогло, но не слишком: с каждой секундой мне становилось все хуже.

Развеять силу веры? Да пока я буду её развеивать, я сойду с ума от этой боли. Вернуться на небеса? И бросить все... нельзя...

Нельзя!

собрал силу веры в ладони и начал медленно отпускать в землю, но потом заметил, что её частично забирает статуя.

Точно! Сродство! Чем оно выше, тем проще отдать энергию, а ведь статуя и сила веры в чем-то сходны. Я передавал силу веры сначала медленно, а потом все быстрее, быстрее. Статуя была подобно губке и охотно принимала даваемую магию.

Какое гениальное решение с силой веры! И даже Сейра меня не царапнет за то, что я так бессовестно пустил благодарность всех монстров по ветру. Я осторожно встал, опасаясь, что появится новая вспышка боли. Но сейчас все было достаточно неплохо. Заклинание я накладывал медленно, но опасения не подтвердились: чувствовал себя отлично.

Что ж, мне определенно стоило поторопиться.

Я оказался рядом с повозками с тиграми в мгновение ока. Охотники даже пикнуть не успели, как попадали на землю без сознания. Как бы я не желал, чтобы их существование прервалось, это было бы нечестно: пусть лучше тигры выплеснут на них свой гнев.

Отправив охрану в глубокий обморок, я добрался до повозок и стал постепенно освобождать тигров. Не единожды за все время я возблагодарил Рефорна за сумку с лекарствами: слишком уж много раненых, причем серьезно, было среди тигров. Не будь у меня кристаллов и зелий исцеления, многие тигры не пережили бы это нападение.

Сейра, чье состояние напугало меня еще в тот момент, когда я был на небесах, оказалась не настолько серьезно раненой: магия, которой я постоянно с не делился, частично справилась с опасными ранами.

Волнение за тигрицу полностью перекрыло другие мои опасения. Например, что я получу несколько внушительный царапин за то, что сделал. Собственно, опасался я не зря. Как только я и Сейра закончили с помощью остальным тиграм, а также со связыванием пленников, Сейра позвала меня поговорить.

— Ты дурак, — сказала Сейра, совершенно бесцеремонно полоснув меня когтями по одному мягкому месту.

Не то что сильно, но ощутимо. Это было неприятно и обидно! Уж извините, кто-то обещал повредить эту часть тела Эберу, а не мне!

— За что?!

— За то, что дурак.

— Думаешь? — фыркнул я.

— Знаю. Отказаться от силы веры? Ради чего? Нет, Хэй, я примерно понимаю... Но в то же время не понимаю! — зарычала на меня Сейра. — Жизнь монстра в сравнении с твоей так быстротечна! Мне нравится мотылек, но он живет от силы пару месяцев, а я проживу точно не меньше пяти сотен лет. Моя жизнь должна быть для тебя не больше, чем для меня — жизнь мотыля... Но ты... Ты...

— Я поступил хорошо. Не правильно, не как нужно, а хорошо. В первую очередь, хорошо для себя, — сказал я, прикасаясь к мягким ушам тигрицы: мне это нравилось, а Сейра терпеть не могла. Но сейчас я воспользовался ситуацией, зная, что она станет противиться.

— Спас меня для себя? Хорошая интерпретация, — вздохнула тигрица, позволяя и дальше гладить мягкие уши.

Я шел рядом с ней по лесу и чувствовал себя таким счастливым и живым как никогда. Мы отошли от места сражения, а потому никакого запаха гари, металла и крови не витало. Остальные тигры приводили в порядок свои дома, а вот Сейру отправили развлекать меня — спасителя. И только поэтому я мог спокойно откровенничать.

— Не так. Я спас себя от заточения, Сейра. Я думал, что меняю силу веры на твою жизнь, Сейра. И это был бы достойнейший обмен, лучший, который я мог бы сделать. Но это не так. Я приобрел еще и свободу, возможность не сидеть и смотреть на все сверху вниз, а помогать. Намного больше, чем я когда-нибудь смог бы помочь, сидя запертым на небесах и сгорая от скуки и тоски.

— Ты...

— Что?

— Все еще слишком бесцеремонно относишься к силе веры, Хэй! Все же это то, что подарили тебе монстры. Это наша благодарность тебе как божеству, а ты так просто развеял силу веры, — проворчала тигрица.

— А кто тебе сказал, что я развеял ее? — усмехнулся я. — Я ее передал.

— Кому?

— Своей статуе. Я же очень долго изучал передачу излишков энергии.

— Это ты меня так успокаиваешь? — Сейра бросила на меня полный подозрений и недоверия взгляд. — Чтобы я не чувствовала себя виноватой?

— Вовсе нет, — вздохнул я, все-таки убирая свои руки от ее ушей. — Согласно магическим законам этого мира энергию легче всего передавать тому, что или кто имеет наибольшее сродство к этой магии. А что может иметь большее сродство к силе веры, чем моя статуя, созданная монстрами? С учетом того, что монстры и силу веры мне передают.

— Я не сильна в магии, — заметила Сейра.

— На самом деле, мне очень повезло, — признался я. — Сродство к силе веры у статуи оказалось сопоставимо с моим, иначе...

Я прервался на полуслове, потому как только сейчас осознал последствия. Если бы рядом не было этой статуи, которой я отдал абсолютно всю силу веры, то я мог бы не только сам там умереть, но еще и навредить тем, кто находится неподалеку: выброс такого уровня энергии не мог пройти

— Если ты мне не веришь, то можем сходить и посмотреть, — предложил я все сомневающейся в моих словах Сейре.

— Пошли посмотрим, — сказала тигрица.

Ну мы и пришли туда, где статуя. По крайней мере, раньше она тут была.

— Хэй, а где статуя?

— Украли? — растерянно сказал я, не понимая, кто и когда успел. И почему я этого даже не почувствовал.

— Кто? — скептически спросила Сейра, а потом добавила: — А не вон тот голый мужик в кустах?

Я проследил за взглядом Сейры и действительно обнаружил в кустах голого человека.

— Да он сам похож на статую... — заметила тигрица.

Похож? Да он настоящая копия!

Я в несколько шагов приблизился к мужчине и все понял.

— Кто ты? — растерянно спросил я, глядя... на ожившую статую и чувствуя, как мурашки бегут по коже.

Я ведь просто вложил силу своей веры в эту статую, как она могла ожить? Магия — это не душа! Это разные вещь, так почему же статуя — моя статуя — ожила и теперь двигается?! И еще смотрит на меня растерянно.

— Кто я? — растерянно спросил мужчина, похожий на меня до боли. — Ты можешь сказать, кто я? Я знаю, почему я здесь, я знаю, что я должен делать, но я не понимаю, кто я.

Я молчал. Оцепенел, не понимал, что нужно сказать, как ответить на вопрос? Статуя, нет, живое существо попробовало встать, но тут же споткнулось и упало обратно. Оно или он поднял на меня растерянный взгляд, и я понял одно: сделать вид, что ничего не случилось, не получится. Я протянул руку, помогая ему подняться. На ощупь кожа казалась прохладной, но совсем ничем не напоминала шероховатый камень.

Сейра подбежала к нему и принюхалась:

— Это и впрямь статуя. Пахнет как камень, хотя выглядит не как камень. А как ты себя ощущаешь?

Последний вопрос Сейра задала статуе.

— Как замерзший монстр, — честно ответил мужчина.

Я тут же стянул с себя плащ — даже без силы веры я оставался божеством, а потому окружающая среда на меня влияла слабо. А вот это существо, настолько похожее на меня, испытывало явные проблемы.

— О, отлично, — одобрила мою идею Сейра. — Пусть тут только тигры, но голый человек вызовет слишком много вопросов.

Статуя спокойно взяла из моих рук плащ и... накинула себе на голову, полностью закрыв обзор.

— Неудобно.

— Разумеется, это делается не так, — сказал я и помог одеться.

— Ну, теперь хоть похож на приличное существо. Или божество? — задумчиво спросила Сейра, продолжая ходить вокруг статуи. — Эй, ты чего так пристально смотришь?

— Монстр...

— Да, монстр. И что? — осторожно спросила Сейра, явно готовая чуть что спрятаться за моей спиной.

— Монстр — это хорошо. Люблю монстров, — неожиданно статуя улыбнулась, а после присела перед Сейрой, осматривая её не до конца зажившие раны: — Кто тебя поранил? Хочешь, я тоже его пораню?

— Хэй, он не в порядке? — тут же зыркнула в мою сторону тигрица.

— Не думаю. Сила веры внутри моего тела всегда была направлена на защиту монстров. Думаю, ты это имел ввиду, говоря, что знаешь, для чего ты здесь? — спросил я у статуи.

— Да. Защищать, любить, оберегать монстров. Таких, как эта сестренка-тигрица, — сказал мужчина. — Ты не знаешь, кто её ранил?

— Знаю, но тебе не о чем беспокоиться. Я уже разобрался с ними.

— Вот как. Большой братец? — неуверенно спросил мужчина.

Сейра, которая уже поняла, что никакой опасности нет, рассмеялась. А я растерялся. Большой братец? Немного неловко, но не сказать, что неприятно.

— Я Хэй, — поправил я в итоге. — Божество Монстров. А эта красавица-тигрица — Сейра. А ты...

Почему-то я не мог сказать, что он — это всего лишь моя статуя. На помощь мне пришла Сейра:

— А я кто? — с надеждой спросил мужчина.

— Король Монстров, — неожиданно сказала Сейра. — Божество у нас уже есть, а вот Короля точно не хватает.

Наше время

Дракончик летал вокруг меня и не прекращал бормотать что-то себе под нос, пару раз чуть не врезавшись в дерево. Я не выдержал и схватил его за крылья, притянув к себе.

— И что ты делаешь?

— Летаю, — странно гнусавый голос Рейна насторожил.

— А зачем кругами?

— Чтобы ветер слезы из глаз высушил, — сказал Рейн.

— И как? Помогло?

— У-у-у, мой план провалился, — всхлипнул дракончик. — Почему у тебя не могло быть детства повеселее?! Я теперь не могу не плакать! Как так можно, а?!

— Ну, прости, что расстроил тебя и заставил плакать, — послушно повинился я.

— Меня расстроил мудак Эбер, а не ты! — всхлипнул Рейн. — Мы его точно не встретим?

— Скорее всего, — честно ответил я.

— Это плохо, — сказал Рейн. — Я бы хотел в него плюнуть. И в Ксора плюнуть. Мудаки. Человек Хэй...

Рейн отстранился и проникновенно посмотрел мне в глаза. Маленькая хитрюга. У Арча научился?

— Что?

— А можно, как мы отойдем еще дальше от Лиссы, я громко покричу, какие Эбер и Ксор нехорошие?

Вот же... Ну и как ему отказать? Я рассмеялся и ответил:

— Можем покричать вместе.

— А! Человек Хэй, ты понимаешь, что твоя идея по гениальности переплюнет даже предложение Арча навалять кучу в чужую обувь?! — с восторгом сказал Рейн. — Это отличнейшая мысль, просто превосходная. Но мы это сделаем чуть попозже, мне кажется, что мой человек может все услышать!

Я не стал переубеждать Рейна, говоря, что мы ушли от Лиссы довольно далеко.

-Хорошо, — серьезно кивнул я. — Тем более, мы почти пришли.

— Как? Уже?! — воскликнул Рейн. — Но ты не закончил дарить мне подарок, ты ведь рассказал не все? Что было дальше, после того как появился Король Монстров? Чем вы занимались? Что случилось с Сейрой? Не молчи! Рассказывай дальше!

— Я не успею, даже если коротко, — рассмеялся я.

— Почему? Я вот могу рассказать свою жизнь за пять минут!

— Моя жизнь превышает твою в несколько сотен раз. Но если впрямь очень кратко... Когда я передал силу Королю Леса, то стал относительно свободен. Но не до такой степени, чтобы жить на земле столько, сколько захочу. После спасения мне пришлось вернуться на небесах, где я пожаловался Божественному Древу. Оно создало для меня совершенно уникальный артефакт — мой меч, в который я мог отправлять излишки силы. И забирать накопленное, когда мне сила нужна. Потому сейчас я могу находиться на земле столько, сколько захочу.

— И? Что дальше? — дракончик не давал мне замолчать ни на секунду.

— А дальше я начал путешествовать по миру вместе с Сейрой. Повстречал других божеств, которые отказались от жизни на небесах. Повстречал тех, кто заключал контракты с людьми. Понял, что мир намного шире, чем мне казалось раньше. Поохотился вместе с Сейрой и Королем монстров на охотников на монстров вдоволь, — подмигнул я дракончику. — У меня была довольно бурная молодость.

У меня была прекрасная жизнь. Я утратил силу веры, но получил несоизмеримо больше. Свободу, жизнь друга, а также брата, о появлении которого я и мечтать не мог. Король Монстров стал моим родственником — единственным и таким дорогим. Братом, которого мне так не хватало. Почти

— Человек Хэй, а ты узнал, что стало с Магной? — спросил Рейн, от чего мое сердце точно пропустило один удар.

— Нет, — соврал я, добавив немного правды: — Магна к тому времени покинул этот мир.

Магна... Я ведь так и не понял, что он тогда пытался сделать и зачем. Даже спустился в Драконье Царство, но ничего не узнал.

— Есть еще вопросы? — уточнил я у Рейна больше для того, чтобы отвлечься от своих мыслей.

— Последний, я не должен доводить слабых людей вопросами до обморока, — торжественно заявил Рейн. — Стой, ты же не человек! Ты божество?! Значит, сильный и крепкий, а потому выдержишь много-много моих вопросов?

— Я потерял силу веры, поэтому я почти как человек, — я соврал дракончику дважды, но мне совсем не оставили выбора...

— Жаль, как же жаль. Че... божество Хэй, я не могу понять одну вещь. Элис говорила, что если мама с папой очень сильно любят друг друга, то рано или поздно они создают новое существо. Но у тебя это получилось сделать самостоятельно, в одиночку. И вот я тут подумал...

— Подумал о чем? — настороженно спросил я.

— О том, как же сильно ты любил сам себя, что у тебя получилось дать жизнь другому существу! — с восхищением сказал дракончик. — Даже мы, великие и прекрасные драконы, не способны любить себя настолько сильно, чтобы от своей любви сделать какое-то существо.

— Только Королю Монстров об этом не говори, хорошо?

— Это секрет? — спросил дракончик.

— Конечно.

— Хорошо, я ему не скажу. Но взамен...

— Взамен?

— Научишь меня такой поразительной любви к себе? Не волнуйся, тебе не придется тратить на это много времени! В любви к самому себе я настоящий мастер, поэтому обучаюсь с отличной скоростью.

— А как же твой главный человек? — усмехнулся я. — Разве она не лучшая во всем?

— Она сильная, красивая и умная, но любить себя как надо не умеет. Я раньше подозревал, что у тебя тоже с этим делом не сложилось, но раз уж тебя как-то получился Король Монстров, то где-то я ошибся, — глубокомысленно заявил Рейн.

— Возможно, ты и не ошибся насчет меня, — с грустной улыбкой заметил я. — А насчет Лиссы... точно не ошибся. Мне иногда кажется, что она совсем не умеет себя любить.

— Я обязательно вырасту и научу ее, — сказал Рейн. — А если она не научится, то...

— То что?

— То я смогу любить и себя, и ее от всей души, — серьезно заявил Рейн. — Я талантлив, моей любви хватит на всех. И тебя тоже могу, если нужно.

— Не боишься, что на самого себя не останется? — поддразнил я его.

— Нет, — серьезно сказал дракончик. — Лисса меня любит, поэтому мне точно хватит. И ты меня любишь, да?

— Да, — кивнул я, ничуть не лукавя.

— Че... божество Хэй, у меня проблемы. Я тут только подумал, как я сам себя люблю, как меня все любят вокруг... Я вообще от такой любви не лопну? — шокированно сказал дракончик. — Если что, то люби моего главного человека, меня не надо. Я хочу остаться целым!

— Обязательно, — рассмеялся я.

Я погладил дракончика по голове, не сдержав улыбки. Хороший ребенок. Которого, к моему огромному счастью, действительно любят. И это прекрасно.

Глава 24

Нинью мы нашли совершенно случайно. В какой-то момент Рейн решил, что мы находимся достаточно далеко от Лиссандры, чтобы можно было громко поорать:

— Эбер — мудак! Отходы Арча в обуви Анны! Стульчик, повредивший мизинчик нашего козлика! А Ксор! Ксор... Ксор пусть будет как мизинчик козлика! Чтоб его не существовало, но все равно было больно! Чтобы...

Рейн не сдерживался, ругая сначала хитроумно, потом... довольно прямо. И где только научился таким словам? Лиссандра ведь очень внимательно следила, чтобы в речи детишек не проскакивали всякие ругательные словечки.

— Божество Хэй, ты чего молчишь? Кричи вместе со мной! Ты же обещал. А тогда кричишь один, то почему-то кажется, что кричишь что-то не очень умное. А как дракон может кричать глупости? Никак. Поэтому ты должен выполнить обещание, чтобы мне не казалось абы что... Почему ты отводишь взгляд?

— Потому что такие слова я кричать не буду, даже если твой человек этого не слышит, — ответил я, все же решив повести себя как взрослое божество — не одну сотню лет разменял уже, пора демонстрировать серьезность и ответственность.

— А если я больше не буду употреблять последние слова? Ограничусь лишь отходами Арча, стошниловкой Сивиль и...

— И все равно не буду, — покачал я головой.

— Почему? — обиженно спросил Рейн.

— Потому что немного поздно — мы нашли того, кого искали, — ответил я. — И мне как-то неудобно повторять за тобой. Не уверен, что Нинья будет рада услышать, как я называю Эбера отходами Арча в обуви Анны, — со всей возможной серьезностью ответил я. — Все же он теперь Верховное Божество, вроде бы надо проявить какое-нибудь уважение.

— Если какое-нибудь, то давай это будет какое-нибудь плохое уважение? — предложил Рейн.

— Ты не прав, Хэй. Я бы с удовольствием послушала, — знакомый женский голос — низкий и самую малость хриплый — раздался рядом.

— Нинья. Рад тебя слышать. И видеть тоже, — ответил я, даже не вздрогнув, когда женщина буквально материализовалась передо мной из ниоткуда.

Богиня порталов — это образ жизни. Единственное божество с уникальным даром, что способно перемещаться без использования сложных и нудных чертежей. Хотя, предположу, что сейчас она и в половину не так сильна как ранее. Да и других изменений в Нинье хватало: пусть она по-прежнему казалась прекрасной девушкой, но в черных длинных волосах уже пробивались светлые прядки — свидетельство того, что она потеряла силу веры, а ее собственной магии было не так много.

— Взаимно, — ответила Нинья, а после чуть усмехнулась: — Так что, Хэй, почему ты не хочешь следовать совету этого превосходного и дракона и прокричать, какой же Эбер нехороший?

— Вот-вот! Божество Хэй, твоя знакомая такая умная, — радостно воскликнул Рейн. — Она сразу поняла, кого надо слушаться.

— Драконы... такие драконы, — рассмеялась Нинья, после улыбнулась ему: — Божество Нинья, прекрасный дракон.

— Прекрасный дракон Рейн, — представился ребенок, облетев Нинью вокруг, после чего приземлился на мое плечо и замолчал, великодушно позволяя нам с Ниньей поболтать.

— А почему Эбер нехороший? — осторожно поинтересовался я у Ниньи. — О небесах заботится, о божествах заботится, даже о контракторах успевает.

— Ну, еще бы он не успевал, если развел на небесах такой бардак, — жестко усмехнулась Нинья.

Бардак? Эбер? Сомнительно, в конце концов, Ксор научил его всему, что успел. А успел он очень многое. Да и Эбер из всего поколения божеств был лучшим...

— А подробнее? — спросил я, чувствуя, что сейчас получу ответ на вопрос, почему же божества так резко начали спускаться с небес на землю.

— Совет, — кратко сказала Нинья. — Я не уверена, что стоит говорить подробнее при...

Она бросила выразительный взгляд на дракона, на что я покачал головой:

— Говори как есть. Эбер не смог сдержать какое-то решение совета? Или еще что-то?

Приятно, что отношение старых друзей не меняется, а доверие — не пустой звук. Больше не задавая уточняющих вопросов, Нинья сказала:

— Еще что-то. Можно сказать, что совет божеств практически в полном составе прекратил слушаться Верховное Божество. Теперь все важные решения принимают между собой, причем не всегда единогласно, что никому не идет на пользу. Совет разделился на несколько групп, божества на небесах негласно присоединились к ним. Ну, кто захотел, остальные же старались оставаться в стороне, вот только...

— Не вышло, да? — горько усмехнулся я. — Те, кто хотел занять нейтральную позицию, вдруг превратились во врагов совета?

— Эй, не так быстро! Не врагов, но смотреть на нас начали с подозрением. От чего себя в безопасности уж точно не ощутишь. Поэтому многие из нейтральных ради безопасности отправились на землю. А со мной, как ты знаешь, вообще особый случай...

О да, прекрасно представляю. Хотя у божеств и есть небесные тропы, но и на небесах, и на земле мы все должны чертить порталы для перемещения. Хочешь кому-то насолить, заявившись неожиданно? Не получится! Разумеется, не получится только в том случае, если у тебя нет божества порталов. Поэтому желание Ниньи сбежать понятно. Хотя развеять силу веры... немного радикально.

— И Эбер с этим ничего не может сделать? Разве сейчас у него недостаточно сил для борьбы с советом? Да и Божественное Древо всегда поддерживает Верховное Божество.

— Так-то оно так, — сказала Нинья. — Но всех в совете Эбер на замок не посадит, да и перебить не имеет права. Ксор бы решил вопрос — жестче, но решил. А у Эбера этого нет. В любом случае, тебе-то не о чем переживать, не правда ли?

На этот вопрос у меня ответа не было. Когда-то давно я отрицал свою природу божества, натворил немало глупостей. И пусть в итоге и принял себя, но все же... все же... есть вещи, которые легко не забудутся. Да и Нинья пусть не полностью, но частично точно права: меня жизнь небес несильно касается.

— А ты тут мимоходом или по делу? — через некоторое время спросила Нинья.

— По делу.

— И какому же?

— Большому и важному, — ответил за меня Рейн. — Дракон — это всего большое и важное дело! Важнее не придумать!

— Что ж, давайте тогда вернемся в резиденцию Рефорна и решим ваше дело, — не стала сопротивляться Нинья. — Только, уж извините, я вас немного прокачу. В отличие от Хэя, я совсем не любительница магического бега — не такой уж у меня запас энергии, чтобы позволить себе подобное.

Лиссандра

Сказать, что меня удивило прошлое Хэя, я не могла. Немного опечалило, но не более. У того же Рейна детства вообще не было. А предательство Ксора и Эбера... Ну, всем в жизни попадаются подлые люди. Или не совсем люди.

Возможно, я просто слишком черствая и холодная, чтобы сочувствовать из-за того, что уже минуло. Вместо этого я размышляла о кое-каких несостыковках...

— Госпожа Лиссандра, над чем вы так задумались? — спросил Рефорн. — Не печальтесь, Хэй давно это все пережил.

— Я не печалюсь, просто кое-что интересно... Хэй не раз говорил, что в его прошлом много сожалений. Но, признаюсь, я не вижу ни одной вещи, о которой он мог бы сожалеть, — честно сказала я. — Только не пытайтесь убедить меня в его трепетности, не поверю.

— И не буду, зачем? — ответил Рефорн. — А насчет сожалений... Это уже не то, о чем я могу рассказать, потому что и сам до конца не знаю. Но я точно знаю, что он никогда не жалел, что передал силу веры статуе и создал Короля Монстров.

— И неужели никаких догадок? — я глянула в хитрые глаза Рефорна, но тот остался невозмутим.

— Догадок почти нет, лишь пара логических выводов. Что-то произошло, когда он был уже на земле. И что-то, что связано с его божественными корнями, — ответил Рефорн.

— А та тигрица? — осторожно уточнила я. — Сейра, да? С ней что-то случилось?

— Вовсе нет. Сейра прожила долгую жизнь. Даже более долгую, намного более долгую жизнь, чем любая тигрица. И умерла спокойно и мирно, когда пришел её день, — ответил Рефорн. — Но, думаю, лучше вам у Хэя спросить. Тем более, что он скоро появится.

— Скоро? — переспросила я.

Я ничего не чувствовала. Раньше, когда Хэй с Рейном уходили, я четко понимала, где они, пока они были в зоне моей «видимости». Но сейчас я ничего не чувствовала. Тогда как же?..

— Нинья притащит с помощью порталов. Сколько не говоришь я приберечь силы, все упрямится и ленится ходить как все люди, — проворчал Рефорн.

Ну, размышлять кто кого притащит не так увлекательно, как прокручивать прошлое Хэя в голове. Дерево, аномальная сила Хэя, его необычное отношение, повороты судьбы, которые так или иначе вели к становлению Верховным Божеством... С точки зрения и Хэя, и Рефорна и других божеств — это всего лишь жизнь. Но у меня было иное мнение.

Сила Хэя превосходила все мыслимые и немыслимые пределы, соперничая с моей. Вот только в отличие от меня, Хэй в этом мире не был кем-то вроде изгоя. Да, ограничения силы для божеств присутствовали, что понятно — надо как-то такие силы отгородить от прямого вмешательства в чужие судьбы. Но все в разумных пределах. Более того, я бы назвала Хэя почти любимчиком этого мира — в конце концов, я не замечала за ним ни черной тени судьбы, ни вереницы неудач.

А это значило одно: такая мощная магия внутри Хэя возникла не спонтанно, она была задумана самой судьбой, чтобы направить Хэя для решения важной задачи. Только какой? Защитить монстров или стать Верховным Божеством? Сразиться с тем, кто угрожает этому миру, или еще что-то? Сложно понять. Додумать я не успела, потому как в мои руки влетел Рейн на огромной скорости и прокричал:

— Мой человек, ты не соскучилась? Нас так долго не было!

Через пару минут, когда беспрерывный поток вопрос со стороны дракончика закончился, я заметила, что здесь появилась еще и незнакомка. Нинья, да?

Я осмотрела дракончика: что ж, по дороге из него артефакт доставать не стали. Но это и хорошо, лучше пусть все пройдет под моим присмотром.

— Хэй, вы поговорили по поводу извлечения артефакта из Рейна? — спросила я, не собираясь тянуть кота за хвост (или хвосты, да простит меня Арч).

— Вкратце, — ответила за Хэя Нинья. — Пока ничего обещать не буду, мне надо десять минут, чтобы внимательно осмотреть дракона, чтобы понять, помогу я или нет. Тут не от моего желания зависит, всего лишь вопрос сродства. Если слишком высокое, то безнадежно...

— Это что, получается, мне всю жизнь с артефактом ходить? — возмутился Рейн. — Точно никак нельзя достать?

— Как-то можно, но для этого придется поднять на небеса, попасть в божественный зал, чтобы ритуал изъятия прошел без проблем, — ответила Нинья. — А теперь давай-ка я тебя осмотрю и скажу, что и как.

Глава 25

Лиссандра

Все оказалось совсем не так, как мне бы хотелось. И не только меня разочаровали новости.

— Я не смогу, — вздохнула Нинья, убирая руку со спины дракончика. — Я не смогу вытащить из него артефакт, по крайней мере, здесь и сейчас.

Я хотел позвать Рейна к себе поближе, но тот, словно ощущая себя виноватым, отлетел на другой конец комнаты и сел прямо на голову каменной скульптуре.

— Не хватает силы? — спросил Рефорн. — Может, передачей, а потом...

— Тут дело совсем не в ней, — прервала его Нинья. — Артефакт есть концентрированная магия этого мира, а драконы — одни из столпов, слишком большое сродство, понимаете? Это как пытаться оторвать одну приклеенную страницу книги от другой: трудно и слишком высок риск повредить обе. Теоретически я могу разделить их, но в итоге пострадает и дракон, и артефакт.

Плохо, очень плохо. Если не вытащить артефакт из Рейна, то он обязательно станет мишенью для людей организации. Конечно, это не смертельно: сейчас, когда я сломала печать, сдерживающую свои силы, и успела немного восстановиться, я легко защищу одного ребенка. Но проблема вырисовывается приличная: я не смогу подвергнуть остальных подопечных опасности, а потому мне придется их оставить, чтобы некоторое время скитаться с Рейном. На крайний случай, можно поступить от противного и начать охоту на людей организации. Но тогда придется расходовать много силы. И не посчитает ли судьба этого мира, что я вмешиваюсь куда не следует? Не так. Не сочтет ли она меня угрозой и не выкинет ли куда-нибудь от греха подальше? Сложный вопрос, очень сложный. Я и сама не заметила, как крепко вцепилась в стул правой рукой. Еще чуть силы приложила бы — и дерево хрустнуло.

— Неужели никаких вариантов? — Хэй задал вопрос первым.

Я тут же вцепилась магическим зрением в Нинью, словно ожидая приговор.

— Почему же? Есть. Нужно всего лишь поместить дракона в ту среду, где сродство станет не таким значительным, где магия — чистая, изначальная — разливается прямо в воздухе. И тогда я смогу вытащить артефакт без вреда для обоих.

— Скажу вам честно, что сохранность артефакта меня не интересует ни в коей мере, — сказала я, поворачиваясь в сторону женщины.

— Но интересует меня, — мягко возразила та. — Понимаю, что для иномирянки... Да что уж, даже для обычного мага или монстра целостность артефакта не будет иметь никакого значения, но я была и буду божеством, а потому должна заботиться о наследии этого мира.

На секунду в голове промелькнула мысль, могу ли я заставить Нинью силой... Но я тут же её отбросила. И если есть хотя бы маленькая вероятность, что Хэй меня не остановит, то Рефорн точно не останется в стороне. Нинья, словно прочитав мои мысли, пояснила:

— Но даже если бы артефакт был не столь важен, то никакой гарантии, что во время разделения пострадал исключительно он. Это не то, что я могу контролировать.

— Понятно, — сказала я, после чего спросила: — И где же это место?

— На небесах, правильно ведь? — уточнил Рефорн у Ниньи и, получив подтверждение, продолжил: — Либо около Божественного Древа, либо в божественном храме. И если первый вариант недоступен — к древу даже не все божества могут приблизиться, то насчет второго договориться вполне реально. Не хмыкай, Хэй. Даже Эбер не станет чинить препятствия в этом случае.

Хэй лишь пожал плечами, но точно остался при своем мнении.

— Да, — кивнула Нинья. — Артефакты важны для мира, а это значит, что и для божеств. Поэтому с таким делом нас должны без проблем пропустить на небеса.

Пропустить, да? В прошлый раз едва не дошло до драки из-за желания воспользоваться небесными тропами, а сейчас пропустят на небеса?

— А еще что-то? — спросил Хэй. — Возможно, вниз? К драконьим пещерам?

— Не подойдет, — ответила Нинья. — Там, конечно, энергии хватает, но она совершенно не того качества, что нам нужно. В божественном дворце точно лучше. К тому же, вытаскивать придется мне. В своем нынешнем состоянии недолго на небесах я все же смогу пробыть, а вот в драконьи пещеры точно не хотела бы соваться. Тем более, без Рефорна. Без обид, Хэй.

— Никаких проблем, — махнул рукой Хэй, хотя некоторая натянутость в ответе была. — Я все понимаю.

— Получается, вытащить из Рейна эту штуку можно исключительно на небесах? — я прервала чуть затянувшееся молчание до того, как обстановка стала неловкой.

Не знаю, что у них там было в прошлом — обиды или не обиды, но мне бы разобраться с тем, что вытворил дракончик. Я посмотрела на Рейна, который во время разговора был тише воды, ниже травы: обнимал хвостом статую как последнее спасение. Но промолчала: о том, что нельзя лизать все, что можно слизать, поговорить можно и чуть позже.

— Мой человек, не зыркай так грозно, — попросил дракончик, все же заметив мое пристальное внимание.

— Я не могу зыркать, я слепа, — заметила я.

— Но у тебя такой выразительное лицо, мой главный человек...

— Обычно я не проявляю особых эмоций и не демонстрирую какие-то выражения, — вздохнула я.

— Но как-то же ты умеешь невыразительно выразить все! — обиженно сказал Рейн, подлетев ко мне поближе. — Ты прямо сейчас думала, что я не должен был слизывать этот артефакт, да? Что это доставило кучу проблем, да?

Маленький проницательный ребенок. Ну и что с ним делать?

— Нет, я думала о том, как решить наши текущие проблемы, — ответила я Рейну, который сообразил, что сейчас его никто отчитывать не собирается, а потому спокойно подлетел поближе и опустился на мои колени, обвив хвостом руку. — Что ж, и какие сейчас есть варианты?

Вопрос я задала не Нинье, а Хэю. В конце концов, он в курсе ситуации с привратником и просьбой прочесть мои воспоминания. Конечно, Хэй сделал широкий жест, позволив узнать чуть больше о его прошлом, но это совсем не значит, что я готова прямо сейчас пойти на эти небеса, которые, кстати, не произвели на меня никакого хорошего впечатления, и выложить всю свою жизнь на блюдечке.

— А о каких вариантах вообще речь? — спросил Рефорн.

— Ни о каких, думаю, — улыбнулся Хэй. — Нам с Лиссандрой надо будет поговорить наедине, вопрос касается лишь нас двоих, не обессудь. Нинья, ты же на небеса с нами, я все правильно понял? Сколько тебе нужно времени на подготовку?

— Правильно, правильно, разве у меня есть выбор, — благодушно улыбнулась та. — Не думаю, что еще кто-то на небесах при разделении артефакта и дракона позаботиться сразу об обоих. — Дай мне десять часов, чтобы на небеса я попала целиком, а не по частям.

— Вон с той стороны есть много свободных пустых комнат, — Рефорн махнул рукой. — Можете там отдохнуть, пока я помогу Нинье подготовиться. И, Хэй, с тебя поединок. Раз уж ты совершенно бессовестно забираешь с собой Нинью, то мне нужна компенсация...

— И почему я чувствую, что меня сейчас бессовестно продали, а? — рассмеялась Нинья.

Ко мне подошел Хэй, протянул руку:

— Пойдем, на пару слов...

— Мои ручки, — тут же высунулся Рейн, хотя до этого бессовестно молчал.

— Так я тебе твои ручки и протягиваю, — не растерялся Хэй. — Или мои ручки тебя не устраивают?

— Ручки моего человека меня устраивают больше, — парировал Рейн. — Хотя...

— Хотя что? — спросила я, сдерживая улыбку.

— Арч говорил четко: дают — бери, бьют — беги... Хотя я совсем не понимаю, зачем бежать, если лучше плевать. Но с учетом того, что плевать мне запретили, наверное, и впрямь лучше бежать...

— Оставим мои ручки в качестве запасных, — рассмеялся Хэй, а потом заговорщицки предложил: — Рейн, не хочешь посмотреть на передачу энергии? Тебе же раньше было интересно, не так ли? Сейчас увидишь воочию.

Дракон хотел. Я вообще нередко замечала, что увлечение Рейна магией настолько сильно, что, пожалуй, даже я ему не ровня. Он тут же полетел в сторону Рефорна и Ниньи, которые ничуть не возражали против его присутствия. О том, оставлять Рейна с ними или нет, я задумалась ровно на секунду, после чего со спокойной душой пошла следом за Хэем.

— А что за подготовка? — спросила я, когда мы вышли в коридор, и Хэй уверенно повел меня по нему куда-то вглубь дома. Надо же, снаружи выглядел меньше.

— По возвращению на небеса. Когда ты рассеиваешь силу веры, то уровень магии падает. Если изначально нет большого запаса, то даже подъем на небеса становится проблемой. Тогда другое божество, у которого силы вдоволь, может поделиться, дать некий заряд, чтобы нивелировать этот дефицит энергии. Давай, наверное, сюда. Тут у Рефорна начинаются вроде как нормальные комнаты.

Хэй распахнул дверь: и я прошла вперед. Присела на первый попавшийся стул и уставилась на Хэя. Конечно, я могла смотреть и «разумом», но привычные действия никуда не деть.

— Хэй, у вас с Ниньей какие-то проблемы? — поинтересовалась я. — Просто сегодняшний разговор... Это не совсем мое дело, но, в конце концов, мне придется доверить ей Рейна, поэтому...

— Не волнуйся, всего лишь мое не самое приятное прошлое, которое, впрочем, Ниньи не коснулось, хотя до сих вызывает недовольство у других божеств. Рефорн умолчал, да? О том, что я довольно долгое время, когда жил на земле, не принимал себя как божество, а потому во многих вещах повел себя как эгоист, в результате чего пострадали другие? Не расска-а-азывал. Ладно, разговор долгий, давай отложим его на потом. Сейчас важно как можно быстрее попасть на небеса, чтобы там разобраться с артефактом.

— Попасть на небеса — главная проблема, — вздохнула я. — Сам же слышал, что привратник меня не пустит больше на небесные тропы.

— Привратник — не проблема.

— Тогда что или кто проблема? — спросила я. — Другие божества? Или... Эбер?

Последнее имя я произнесла наугад. И, судя по чуть прервавшемуся буквально на секунду дыханию Хэя, попала в точку. Что ж, в том, что Эбер любит вставлять палки в колеса Хэю, я поняла. И поняла, насколько эти «палки» бывают детскими и бессмысленными. Просто чтобы назло?

— Привратник наверняка все уже доложил... Верховному Божеству. Если учесть, что тебя привел я, то договориться, боюсь, не получится. Рейна он пропустит, ведь слияние артефакта с монстром — не рядовое дело. А вот тебя исключительно с условиями.

— То есть, мне все же придется показать свое прошлое?

— Вовсе нет. Потому что есть еще один способ попасть на небеса, когда другое божество, пусть даже Верховное, не посмеет что-то от тебя требовать.

Глава 26

Предложение Хэя мне пришлось по душе: оно разом решало все мои проблемы. И, пожалуй, не только мои.

— Отправиться на небеса не как человек из другого мира, а как твоя избранница, чтобы получить всестороннюю неприкосновенность? — подытожила я, после чего согласно кивнула: — Хорошая идея, слишком хорошая. В чем подвох?

— Подвоха нет, — покачал головой Хэй. — Разве что на небесах у тебя будут некоторые ограничения: в особо важные места, например, в божественный сад или храм, ты не сможешь попасть. Но я практически уверен, что тебя бы не пустили туда при любом раскладе — даже вручи ты свои воспоминания всем божествам на небесах на блюдечке, так что ты ничего не теряешь. Да и плюсов больше: ни одно божество не имеет права даже коснуться рукой избранницы другого, не говоря уже о разуме. Причем это касается даже Верховного Божества. Приоритетные правила, так сказать, которые не под силу обойти ни одному живому существу на небесах. Ну, разве что Божественному Древу, но подобные мелочи не входят в сферу интересов.

— А какие обязательства накладывает... — я запнулась, чувствуя себя немного неловко, но все же завершила фразу: — титул твоей избранницы?

— Никаких, — мотнул головой Хэй, после чего чуть усмехнулся: -И это не титул, отнюдь.

— Я имела ввиду магические, — фыркнула я. — Вдруг я буду обязана...

Я замолкла, не зная, как правильно сказать, чтобы не обидеть Хэя. Вдруг я буду привязана к нему на всю жизнь? Не то что Хэй мне не нравился или я совсем не думала о чем-то в его отношении, но, скажем так, к настолько решительному шагу я была не готова. Да и сами мы не торопились, предпочитая медленно двигаться навстречу друг другу. Тот случай, когда направление важнее скорости.

— Обязана что?

— Находиться не дальше пяти метров ежедневно, — сказала я первую безобидную вещь, пришедшую мне в голову.

— Пф-ф-ф, нет-нет, ничего подобного. Я могу как поставить магический знак, так и тут же его снять. Для тебя никаких проблем не возникнет, — улыбнулся Хэй.

— А для тебя?

— Снятие метки с избранницы до смерти самой избранницы не запрещено, но, скажем так, не поощряется. Если вдруг ты решишь, что была бессовестно использована и обманута таким нехорошим божеством, как я, то можешь на меня пожаловаться любому божеству, которое тут же доведет ситуацию до сведения совета. Тебе выплатят какую-то компенсацию, а я подвергнусь всеобщему осуждению, а вполне возможно — даже заключению на некоторое время, — шутливо ответил Хэй.

— Какие оригинальные у вас правила, — я не удержалась от легкого сарказма. — И были такие случаи?

— Были, — кивнул Хэй. — Один так поступил, как итог уже бывшей избраннице обеспечили королевскую жизнь, а его самого запаковали в местный аналог тюрьмы на все время, пока будет жива избранница. Показательный случай, чтобы не поощрять бессмысленные связи. С тех пор, кстати, многие предпочтут остаться с избранницей до конца её жизни, а не коротать время в тюрьме, вешаясь от скуки.

Я рассмеялась, не выдержав:

— А я ведь думала, что за всем этим делом кроется романтическая история!

— Ну, прости, что разочаровал, — развел руками Хэй. — Правда жизни, ничего с ней не поделать. Ну так что? Я могу поставить магический знак?

— Магический знак или все же метку? — уточнила я. — И где ставить будешь?

— Называют и так, и эдак, но магический знак мне больше нравится. Звучит не столь... грубо. А ставить можно в любом месте — хоть на лбу, хоть на боку, где хочешь, там и будет.

От оставленного на мне Хэем магического знака я ощутила лишь легкое тепло на несколько секунд, после чего ощущение магии пропало. Я даже в какой-то момент засомневалось, действительно ли все сработало, но Хэй меня заверил: ощущений нет, но другие божества заметят, а ведь нам именно это и нужно.

Когда к нам зашла Нинья сообщить, что готова, то она ничего не сказала по поводу метки. Но по наклону головы и достаточно ярко выраженному удивлению, я поняла: она все прекрасно заметила. К счастью, мы обе были взрослыми женщинами: она не стала вмешиваться, а я не видела смысла объяснять. Рейн же, который влетел буквально на пару минут позже, ничего необычного не заметил.

— Мы отправляемся? Уже отправляемся?

— Думаю, да, — ответил Хэй. — Если никто не против, то я задам направление на небесные тропы?

Кроме того, что на перемещение расходовалась внутренняя энергия, нужно было с помощью магии прочертить определенный путь на небеса, иначе можно было оказаться не понятно где. Да и внутренней энергии должно быть достаточно, иначе попросту не доберешься. Все это Рефорн пояснил любопытствующему Рейну, который не уставал забрасывать того вопросами.

— Абсолютно не против, — махнула рукой Нинья. — Делай как знаешь.

А дальше все было просто: я взяла Рейна на руки, а Хэй дотронулся до моего плеча и руки Ниньи. Два вдоха — и я уже стояла на знакомых мне небесных тропах. Дракончик находился в моих руках, а Хэй держал меня за плечо. И больше никого не было... А где?..

— Куда пропала Нинья? — растерянно спросил Рейн. — Или, божество Хэй, ты ее не забрал? Конечно, я и мой человек важнее, но Нинья же тоже хорошая! А все хорошее лучше брать с собой, чтобы другие не взяли. Это еще Арч говорил...

— Просто кое-кто перехватил её и отправил прямиком на небеса, минуя тропы, — непривычно холодно ответил Хэй, даже не отреагировав на презабавные слова дракончика.

Стоп, перехватили? Кто? Неужели люди организации? Но я бы почувствовала...

— Кое-кто? Очень неожиданно, что за такой незначительный срок ты забыл мое имя, — усмехнулся мужчина, возникший перед нами буквально из ниоткуда. — Но титул мой ты хотя бы помнишь? Или тоже забыл, как и все то, что положено знать и помнить каждому божеству?

Передо мной точно был не привратник: того милого мужчину никак нельзя было перепутаться с высоким и немного надменным человеком напротив. Я бы могла назвать его красивым, но... Стоило мне посмотреть, пусть даже магическим зрением, которое не передавало детали, на Хэя, как я понимала — нет, не могла бы. Не привыкла так льстить людям. Или не совсем людям, да? Уж больно странная энергия вилась вокруг этого существа. Божества, да?

— У меня нет проблем с памятью. А вот насчет тебя сомневаюсь. Или ты теперь решил заменить привратника? — улыбнулся Хэй.

— Нет, всего лишь оберегаю небеса от вторжения иномирянке. В конце концов, не каждый день на небеса пытаются попасть люди из враждебного мира. Я же должен об этом позаботиться, не правда ли? Моя должность это и подразумевает.

Пока это божество разглагольствовало о долге и безопасности, я воспользовалась моментом и шепнула Хэю на ухо:

— А это?..

— Эбер, — шепнул мне в ответ Хэй, после чего уже громко сказал: — Верховное божество Эбер собственной персоной, даже не знаю, чем же заслужил такую честь?

— Эбер? — оживился дракончик. — А можно?..

— А нельзя, — цыкнула я на ребенка.

— Так я у Хэя спрашивал, — обиженно заявил Рейн. — Почему спрашиваю у одного, а запрещает другой? Это такой сговор хитрый?

— Потом, — шепнул Хэй. — Перед уходом.

— Хорошо, — довольно ответил Рейн.

— И потом плевать не надо, — прошептала я, догадываясь, о чем речь.

Не хватало еще проблем со всякими божествами, особенно, с Верховными. Тем более, что этот Эбер совсем не казался слабым. Его сила наверняка была не намного меньше раздутого эго. И если последнее меня ничуть не беспокоило, то первое — вполне. С другой стороны, зато есть кому со вторженцами воевать.

— А я не плевать собрался! Плевать ты же запретила! Я собираюсь поступать как Арч — навалять им кучу в обувь! — гордо заявил Рейн.

— Не получится, — покачал головой Хэй. — В обуви его ноги, поэтому...

— Поэтому надо сделать кучу на ноги? Или лучше на голову! — обрадовался Рейн. — Хотя... чтобы сделать все как следует, мне надо подрасти. На Эбера может и хватит, а вот на Ксора точно ничего не останется.

Еще никогда мое желание отругать Арча, надавав по его пушистой... попце не было настолько велико!

— Я вам обоим сейчас... — начала я, но меня перебил не выдержавший Эбер:

— Я понимаю, что низшие существа не способны осознать свое положение, но разве ты не должен им объяснить, Хэй, где они находятся? И как стоит себя вести?

Ай-яй, сколько высокомерия, как только не захлебнулся? Раздражение поднялось глухой волной — такой тип поведения я не любила больше всего. Потому что напоминало о моем прошлом?

— Да-да, божество Хэй, почему ты не объяснишь этому низшему существу, как оно должно разговаривать с драконом?! — возмутился Рейн. — Тем более, он тебе об этом даже намекает! Какое сообразительное низшее существо! Объясни ему, объясни ему все!

Вот в такие моменты я больше всего жалела, что у меня нет нормального зрения! Думаю, выражение лица Эбера была незабываемым. И, что самое интересное, ответить что-то Рейну он не мог, потому как спорить Верховному Божеству с шестилетним ребенком вроде как-то несолидно, что ли? В любом случае, если Эбер не совсем дурак, то он не станет этого делать.

Определить, дурак или нет, не позволил Хэй. Он попросту начал отстраненно разъяснять, по какой причине мы здесь находимся. И что как только Рейна и артефакт разделят, то мы сразу же покинем небеса.

— Я бы предпочел, чтобы вы на небеса не попадали, — спокойно сказал Эбер.

Глава 27

Признаюсь, что приготовилась к сражению. Не нравилась мне эта обстановка, а слова Эбера и того меньше. Создавалось ощущение, что вот-вот — и что-то произойдет.

— Какое... оригинальное предпочтение. Знаю, ты не слишком меня любишь, но небеса и мой дом, — усмехнулся Хэй, реагируя абсолютно спокойно.

— Надо же, так все же дом? — немного ехидно сказал Эбер. — Пусть будет так. Но говорить о том, что божества — твои собратья, прав у тебя нет. Не после всего, что было, не так ли?

К моему удивлению, Хэй не возразил, только пожал плечами:

— Думай как знаешь.

— А что думать? Разве твои поступки не говорят за тебя? Притащить на небеса вторженца, сделать избранницей? И, предположу, что проверять её память ты не станешь, воспользовавшись статусом? — Эбер рассмеялся, правда, теперь больше с горечью, чем с издевкой. — Ее комфорт важнее безопасности других божеств?

— Это не те вопросы, на которые я отвечу, — развел руками Хэй. — Не забывай, что у тебя нет причин запрещать нам посетить небеса.

— Я — Верховное Божество.

— Объективные причины не назовешь?

— Не назовет, — позади Эбера появилась высокая светловолосая женщина в белом. — Потому что они не имеют никакого значения. Даже Верховное Божество должно знать и соблюдать правила и основные принципы жизни на небесах, не правда ли?

Какая... интересная дама. И дело даже не в эффектной внешности или в огромной магической силе, а, скорее, в необычной ауре, присущей всем людям, наделенным властью. Эбер в сравнении с ней казался невинным дитем, особенно с учетом того, что никак эту женщину поначалу не одернул. Могло бы показаться, что она целиком на нашей стороне, но такое впечатление точно обманчиво: нами воспользовались как инструментом, чтобы досадить Эберу.

— Жаль, что эти правила так яро стараются обходить представители совета, — все же не остался в долгу Эбер. — Я так понимаю, гостями займешься ты, Эйла?

— Своими гостями займется Хэй, я всего лишь наблюдатель. Или ты считаешь, что божество, развеявшее силу веру, прекращает быть одним из нас и становится гостем? К тому же, избранница по определению не может быть гостем, как и тот, внутри кого находится артефакт такого уровня. Мне кажется, или за время на посту Верховного Божества, вы о многом позабыли?

Эбер усмехнулся, после чего довольно едко заметил:

— Кажется. А вот насчет тебя, Эйла, могу сказать однозначно: свое место ты точно не помнишь. Повтори вслух еще раз, кто я. И вспомни, кто ты. Это тоже правила.

— Я всего лишь озвучила прописные истины, — сказала Эйла, но сарказма в ней поубавилось — только сейчас я заметила, что у этого Эбера есть хоть какое-то влияние.

— Повторяй их для себя. Можешь и для Хэя повторить. А я пока вернусь, думаю, делать мне тут нечего, да и...

Что еще хотел сказать Эбер, никто не услышал: он попросту исчез. Зато Эйла повернулась к нам и, не меняя своего промораживающего до костей тона, сказала:

— Приветствую на небесах. И тебя, и твою спутницу, и дракона с артефактом. Нинья уже рассказала о вашей ситуации, от лица совета мы возьмем данную ситуацию под контроль. И артефакты подобного уровня, и сам дракон важны для этого мира, потому мы решим этот вопрос.

— Благодарю, — ответил Хэй, вмиг показавшись мне чужим, потому что еще ни разу я не видела его настолько безэмоциональным.

— Не стоит. Надеюсь, Хэй, ты помнишь обо всех ограничениях в отношении своих спутников? —спросила Эйла, еще раз подтверждая мою мысль, что она нам совсем не друг. — Божественное Древо относится к тебе по-особенному, но даже оно не позволит тебе чрезмерно нарушить естественную иерархию. А человек из чужого, более того, враждебного мира, — это и есть это самое «чрезмерно». Если захочешь снять ограничения с избранницы, то ты сам, думаю, знаешь что делать.

— Разумеется.

— Что ж, тогда добро пожаловать. В этот раз в Божественном саду ты остановиться не сможешь по понятным причинам, воспользуйся особняком Рефорна. Он внес тебя в список. Все остальное расскажет тебе Нинья, она ввела нас в курс дела, а мы — её, поэтому дождись её в особняке Рефорна — сказал Эйла, после чего исчезла, отправившись непосредственно на небеса.

Мы тоже задерживаться не стали — переместились следом.

Я не отпускала Рейна, хотя он очень рвался все тут рассмотреть: небеса же! Да я и сама оглядывала это место не без некоторого удивления: видела я многое, но такое — впервые. Точнее чувствовала. Помпезные здания, стремящиеся в бесконечность, облака под ногами, эфемерные растения не были чем-то особенным, а вот пространство, испещренное различными заклинаниями, необъятное, способное увеличиваться и даже воздух, под завязку наполненный магией, — вполне. Вопреки некоторым страхам, дышалось на удивление легко: магия проникала в тела только если её не хватало. Если, как у меня, её было в избытке, то она плавно обходила стороной, лаская словно ветерок и не доставляя ни малейшего дискомфорта. Да, в такой среде приятно жить и развиваться, божествам определенно повезло.

В некоторой степени, разумеется. Даже самая шикарная клетка с самыми лучшими условиями останется клеткой, поэтому нет ничего удивительного, что Хэй стремился к большей свободе даже ценой своей силы.

Да и божеств тут было слишком мало: мы встретили всего троих, которые сдержанно кивнули Хэю в знак приветствия. Да и сам Хэй особой радости от встречи не проявил.

Мы с Рейном шли за Хэем, оглядывались по сторонам, но старались не отставать. Остановились мы перед воротами... как там сказала Эйла? Особняка? Ну, если не считать того, что этот особняк больше напоминал замок, то можно и согласиться.

— Нам сюда, — сказал Хэй, прикладывая руку к воротам, которые моментально распахнулись, словно признавая его право на вход. — Вы идите внутрь, а я пока проверю, не появились ли за время отсутствия Рефорна дыры в расширенном пространстве. На небесах сейчас вроде как не очень спокойно, лучше проверить.

— Я могу помочь? — спросила я ради приличия.

— Нет, я быстро, — отмахнулся Хэй. — Можете дом осмотреть.

Осматривать дом мы с Рейном не стали: зашли и разместились в самой первой комнате, чтобы дождаться Хэя. Просторная гостиная с одним-единственным столиком и несколькими диванчикам как-то совсем не вязались со странным стилем Рефорна на земле.

— Мой человек, мой человек, мы уже в доме, как вернется Хэй, не сдерживайся! — радостно выдохнул дракон.

— Ты о чем?

— О том, что ты точно хочешь задать много-много вопросов! Так вот, я их тоже хочу задать божеству Хэю, но если я буду задавать их слишком много, то он точно устанет, — тяжело вздохнул Рейн. — А вот если их будешь задавать ты...

— Думаешь, он не устанет? — улыбнулась я.

— Устанет, но до самого конца будет мужественно делать вид, что ему все ни по чем! А поэтому точно ответит на большее количество вопросов!

— Это откуда же ты об этом узнал? — от сдерживаемого смеха улыбка расползалась все шире и шире.

— Как откуда? От Арча! Он сказал, что вокруг вас с Хэем есть особая аура, а когда она есть, то мужчина редко отказывает женщине в мелочах. Только я так и не понял, что это за аура! — огорченно сказал Рейн. — Смотрел всеми способами, всеми заклинаниями, которым ты меня учила, но так ничего и не заметил! Все у вас как обычно, где же эта аура?!

Особая аура, значит? Забавно, я ведь не слишком выпячивала свою симпатию, искренне надеялась, что она сойдет за дружескую. Ох уж этот... Арч. А мне казалось, что он стал таким приличным котом.

— А что тебе Арч ответил? — я попыталась избежать вопроса.

— Что пойму, когда подрасту, — ответил Рейн. — Я подрос, но так и не понял! Может ты мне объяснишь, мой человек?

— И сколько же ты рос?

— М-м-м, неделю? Думаешь, этого недостаточно, да? Ну, давай я тогда еще на неделю подрасту, а если и тогда не пойму, то ты мне объяснишь? — предложил Рейн.

— Что объяснит? — поинтересовался вошедший Хэй.

Быстро он, однако. И даже ничуть не запыхался, хотя я чувствовала довольно сильные магические вспышки. Это небеса так действуют? Что ж, неплохо. По крайне мере, если глава действительно додумается вторгнуться в этот мир, то мало ему не покажется. Может, он сам, стражи и еще с десяток человек сильны, но и божеств с огромным магическим уровнем здесь немало.

— Ау... Ай, человек, зачем ты дергаешь меня за лапку?

— Больно? — искренне удивилась я — вроде же аккуратно.

— Щекотно. Ой, Хэй же пришел! Вопросы, вопросы, вопросы! — возвестил дракон, крутанувшись на месте. — У моего человека очень много вопросов!

Хэй послушно присел напротив и выжидательно уставился на меня. Но, увы, я успела лишь открыть рот, когда Рейн вмешался первым:

— Где Нинья? Она в порядке? Разве тут не все плохие?

— Она в порядке, скоро будет, — рассмеялся Хэй. — На ней моя энергия, поэтому я точно знаю о ее состоянии. Но разве вопросы хотела задать не Лиссандра? Тогда почему спрашиваешь ты?

— А я ей помогаю! Экономлю её силы, — тут же нашелся Рейн. — Отвечать на вопросы трудно, но задавать их тоже нелегко!

— Спасибо за заботу, Рейн, я полна сил, поэтому позволь мне спросить, — мягко улыбнулась я, погладив одного хитрющего дракона по рожкам, после чего задала Хэю самый главный вопрос: — Эйла говорила, что можно снять ограничения? Как?

— Как тебе и говорил привратник — позволить другим посмотреть твои воспоминания. На самом деле, не совсем другим. Есть древо, есть проводник — любое божество. Проводник видит твои воспоминания и передает Божественному Древу, которое принимает решение, опасна ты для небес или нет. Если нет, то ты получаешь много привилегий, среди которых — посещение Божественного Храма. Там из Рейна будут извлекать артефакт. Но это необязательно. Ты всегда можешь подождать под воротами храма, пока мы с Ниньей будем внутри.

— А если кто-то вмешается или решит сделать что-то нехорошее? — резонно спросила я. — Или же заставит вас с Ниньей оставить Рейна одного?

— Не сможет. Понимаешь, все на небесах подчиняются правилам, соблюдение которых контролирует Божественное Древо. И правила, и древо стоят по иерархии намного выше, чем тот же совет или Верховное Божество. Поэтому...

— Поэтому волноваться не о чем. Рядовое дело, — сказала внезапно появившаяся в доме Нинья. — Сейчас все расскажу, только отдышусь от небольшой прогулки по небесам.

— И как она тебе? — спросил Хэй, когда Нинья устало опустилась на диванчик.

— Захватывающе, — вздохнула Нинья. — Сначала мотнуло из-за перенаправления энергии, потом угодила прямо на собрание совета. Хоть один плюс — обговорила с ними ситуацию с артефактом, а после попыталась понять, как тут стало.

— И как же? — Хэй чуть склонил голову, словно не в силах сдержать любопытство.

— На самом деле, все довольно странно сейчас, — сказала Нинья. — Я уже и сама не знаю, кому верить — Эберу, совету или еще кому-нибудь. На небесах что-то происходит, что-то нехорошее, но что — я не могу сказать.

— Никому, — сказал Хэй. — Сейчас никому из тех, кого ты перечислила, верить нельзя.

— Это точно. Поэтому лучше побыстрее все сделать и убраться подальше. Мне как-то во владениях Рефорна намного спокойнее, чем здесь. Касательно артефакта... Попросили завтра с первыми оранжевыми облаками подойти в Божественный Храм с драконом. Они пригласят двух божеств, чтобы сделать все как можно более аккуратно — ни дракон, ни артефакт не должны пострадать.

— Странно. Хэй, разве ты не говорил, что извлечь артефакт может исключительно Нинья? — спросила я, бросая взгляд на дракона, который деловито собирал подушки по всему дому, чтобы устроить себе лежанку. Забавно, не замечала за ним прежде подобной привычки. У кого из детишек перенял?

— Не совсем. Извлекать артефакт могут и некоторые другие божества, вопрос лишь в том, что согласилась бы за это взяться по моей просьбе без лишних проблем исключительно Нинья, — сказал Хэй.

— Скажи честно, что другие божества, способные на это, попросту тебе бы отказали. В конце концов, у тебя со многими отношения либо плохие, либо нейтральные, — заметила Нинья, присаживаясь напротив. — Но сейчас этим делом занялся совет. И пусть они неидеальны, но как божества заботятся об этом мире. Поэтому им спокойно можно доверить извлечение артефакта из дракона, они сами заинтересованы, чтобы все прошло хорошо.

— В любом случае, в Божественном Храме буду и я, и Нинья, ничего страшного там точно не произойдет, разумеется, кроме твоего вполне естественного беспокойства, — сказал Хэй.

Наш разговор прервало тоненькое дребезжание.

— Что за звук? — удивилась я.

— Кто-то решил заглянуть в гости, — ответил Хэй, вставая. — Пойду открою...

— Не открывай, — сонным голосом пробормотал Рейн. — Нельзя открывать незнакомцам, вдруг они нехорошие?

— А как я пойму, что он незнакомец, если не открою дверь? — фыркнул Хэй.

— Назови его нехорошим словом, — посоветовал Рейн. — Плохой или поругает в ответ, или уйдет.

— А хороший? — поинтересовался Хэй.

— А хороший обругает мысленно и уйдет подальше, — зевнул Рейн. — Арч утверждает, что такой подход универсален, если ты не хочешь видеть никаких гостей. А ты, божество Хэй, точно никого не хочешь видеть.

— Почему ты так решил?

— Потому что каждый раз, когда ты видел какое-то божество, то твое выражение было похоже на выражение Сильви, когда та персик с лимоном перепутала.

Опуская тот факт, что, в принципе, у Хэя и Сильви, как бы сказать... разное лицо, в остальном Рейн был абсолютно прав: Хэй других божеств не то что недолюбливал, но особой радости от встречи не испытывал, скорее, некоторую досаду.

— Ну, что поделать, что я доволен лишь тогда, когда вижу великолепного дракона и его не менее великолепного человека? — развел руками Хэй.

— Очень и очень отрадно это слышать, особенно мне, — не без сарказма сказала Нинья. — Открой ты уже, этот магический звонок ужасно раздражает.

Хэй послушно отправился к двери. Наша комната была недалеко от входа, а потому разговор был прекрасно слышен, даже удивление в тоне Хэя легко было различить:

— Эбер? Что ты хотел?

— Поговорить, — напряженно сказал тот. — Я не отниму много времени. Пригласишь?

— Заходи.

В небольшую гостиную, где мы сидели, зашел Эбер, от чего дракон сразу же встрепенулся, но я не дала ребенку даже дунуть в сторону Эбера, зажав тому рот. Хоть он и пообещал, что будет не плевать, а, кхм, сбрасывать отходы жизнедеятельности, подстраховаться не мешало.

— И? — спросил Хэй, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

— Уходите отсюда, — просто сказал Эбер.

— Мы это уже проходили, как только извлечем артефакт из дракона, то никого из нас ты больше не увидишь, — раздраженно сказал Хэй.

— Я о другом. Убирайтесь, пока не попали в ловушку. Никто не собирается извлекать артефакт из дракона.

Глава 28

Нинья с Хэем почти незаметно переглянулись, а дракончик с любопытством приподнял голову. Несмотря на довольно серьезный тон Эбера, слова о ловушке вызвали больше недоумение, чем какой-либо страх.

— А почему? — первым спросил Рейн.

— Потому что совету ты зачем-то нужен, — холодно ответил Эбер.

— А-а-а, так я всем нужен, это же не новость, — не проникся серьезностью ситуации Рейн. — Но это совсем не объясняет, почему они не хотят разделить меня и артефакт.

— Ты нужен им вместе с артефактом, — с легким раздражением уточнил Эбер. — Зачем — не спрашивайте, мы не в тех отношениях, чтобы я смог поинтересоваться. Так или иначе, Хэй, мое дело — предупредить. Не вздумайте соваться в храм.

— Ты предполагаешь, что мы просто так поверим во все это? — спросил Хэй.

— Я ничего не предполагаю. Я сделал то, что посчитал нужным. Воспользоваться этой информацией или проигнорировать — уже не мое дело, а ваше, решайте как-нибудь сами, ,— с этими словами Эбер развернулся и направился к выходу, оставив нас в недоумении и тревого.

После ухода Эбера все погрузились в молчание.

— Тяжело, — выдохнул Хэй. — Соврал или сказал правду? Если соврал, то зачем? Если наоборот, то тоже слишком подозрительно.

— Думаю, что все это правда, — сказала Нинья.

— Почему? — спросила уже я.

— Потому что у него нет не единой причины врать, — ответила Нинья.

— Думаешь? А ненависть ко мне? — усмехнулся Хэй. — Сомневаюсь, что он отпустил все произошедшее между нами двумя.

— Ты впрямь думаешь, что он тебя ненавидит? — спросила Нинья, откидываясь на спинку кресла. — Ненавидит настолько, что готов поступиться своей гордостью Верховного Божества, всегда идеально выполняющего свой долг?

— А в чем состоит долг Верховного Божества? — спросил Рейн.

— В том, чтобы заботиться о небесах и других божествах, — ответила Нинья.

— Но ведь божество Хэй — божество! И Эбер о нем совсем-совсем не заботится, — обиженно сказал дракончик. — Тогда как ты можешь, божество Нинья, говорить, что этот мудак Эбер идеально выполняет свой долг, если это уж точно никак не идеально?

— Драконья логика... — сквозь зубы пробормотала Нинья. — Впечатляет, однозначно впечатляет.

Да уж, чувствовалось, что у кое-кого достаточно обширный опыт общения с драконами.

— Я знаю, — воскликнул Рейн. — Я — самое логичное существо, которое ты когда-либо встречала, божество Нинья.

— Да-да, — не стала отрицать Нинья, а Рейн удовлетворенно закивал. — Тем не менее, Эбер старается поступать правильно по мере своих сил и возможностей.

— Ну, каких-то конкретных примеров, что в случае действительно серьезной ситуации Эбер поступит правильно, когда дело касается меня, у нас тоже нет? — вздохнул Хэй. — Я ни в чем его не обвиняю, но мой опыт общения с ним не самый обнадеживающий. Как, подозреваю, и его со мной.

— Надеюсь, Рефорн меня не проклянет чем-нибудь заковыристым, что я тебе скажу это, — сказала Нинья. — Но пример все же есть. Помнишь ваше совместное задание с Эбером? Когда ты оказался заперт в ловушке в пещере?

— Разумеется, такое трудно забыть.

— Ты никогда не задумывался, почему Рефорн появился так быстро? Он ведь забрал тебя до окончания испытания, когда никто не должен был отправляться на поиски попавших в неприятности участников, не правда ли?

— Списал на случайность, — ответил Хэй.

— Это не случайность. Именно Эбер по прибытию на небеса нашел Рефорна и попросил его помочь тебе.

— Что за глупости? — раздражение в голосе Хэя лучше всего выдавало его растерянность. — Если все так и было, то почему Рефорн мне ничего не сказал?

— Потому что тогда Эбер взял с него магическую клятву, что он ни в коем случае не расскажет. Зачем ему это — понятия не имею, но факт остается фактом: Эбер, возможно, ненавидит тебя достаточно, чтобы каждый раз пытаться словесно уязвить. Но никогда не ненавидел настолько, чтобы причинить тебе настоящий вред. Поэтому я и думаю, что его слова могут оказаться правдивыми.

— Тогда что нам делать? — спросила я. — Не идти в храм? Оставить артефакт в драконе и дожидаться, когда люди из организации станут на нас охотиться?

— Мой главный человек, я думаю, что логичнее начать на них охоту первыми, — вставил свои пять копеек Рейн.

— Все равно идти в храм, но с некоторой подстраховкой, — сказал Хэй, полностью игнорируя слова дракона. — Ведь Эбер мог соврать, а совет действительно вытащит из Рейна все... лишнее. Но если совет дейтствительно ничего подобного не планировал, то нам нужно подготовиться. Но как это провернуть, признаюсь, идей у меня немного.

Вся загвоздка, как оказалось, была во мне. Идеально было бы, если в храм Нинья пришла с драконом, а потому могла бы в момент в случае угрозы телепортироваться куда подальше, прихватив с собой Хэя и меня. Вот только мне вход в Божественный Храм запрещен, а потому вариант отпадал, причем не только для меня, но и для Хэя: по правилам он не мог оставить меня на небесах одну, ведь я считалась его избранницей. И Нинью с Рейном отправить одну мы не могли: она точно не справиться с членами организации, которые ищут артефакт внутри Рейна. И получался полный тупик.

— А я точно никак не смогу попасть в Божественный Храм? — вздохнула я.- Тогда Нинья бы нас всех телепортировала - и все.

— Сможешь, но ты же понимаешь, что платой станут твои воспоминания? — напомнил мне Хэй. — Надо придумать другой план, который позволит нам хорошо подстраховаться. В конце концов, действительно нет никакой гарантии, что слова Эбера правдивы.

— А кто получит мои воспоминания? Почему у вас все так привязано к воспоминаниям? — с некоторым недоумением спросила я. — Неужели не проще проверять намерения?

— Возможно, и проще, — ответил Хэй. — Вот только менее эффективно. Намерения легко могут измениться. И именно изменения важны, которые Божественное древо может прочесть благодаря воспоминаниям. А узнать может теперь не только Эбер, но и совет, потому как для подобной процедуры нужно их совместное одобрение.

— Или же можно попросить одобрения напрямую у Божественного Древа, — предложила Нинья. — Для кого-то другого это было бы невозможно, но для тебя, Хэй, это реально? Тем более, для передачи воспоминаний нужно не только древо, но и тот, кто станет проводником. А ты вполне на это способен.

— А кто такой проводник? — тут же уточнила я.

— Это реально, разумеется. Человек, который примет в себя чужие воспоминания, а потом передаст их Божественному Древу. Увы, если делать напрямую, то высок шанс того, что ты пострадаешь. Поэтому, по итогу, свидетелями твоего прошлого станет как древо, так и я. — вздохнул Хэй. — Но решать тебе, Лисса. Если это не вариант, то мы просто придумаем другой план. В конце концов, мы так сильны, что вполне можем навести немало шороха на небесах, а потом благополучно сбежать.

— Лучше не рисковать, — приняла я решение. — Расскажи мне, что нужно, чтобы передать мои воспоминания Божественному Древу и получить доступ в храм.

То ли на небесах было очень мало божеств, то ли Хэй вел меня такими путями, что мы на них попросту не натыкались.

— А ничего, что мы оставили Рейна одного? — спросила я, от чего Хэй издал легкий смешок.

Ну, неудивительно. Я спрашивала об этом уже третий раз. Знай я, что небеса безопасны, разумеется, совсем бы не нервничала. Но теперь, когда появилось подозрение, что этим мерзким божествам зачем-то нужен Рейн, я осторожничала. Да, мы оставили его в фактически неприступном особняке Рефорна, который знал толк в защите, да, с Ниньей, которая в любой момент могла подхватить дракончика и телепортироваться с ним в безопасное место, да, я снова увешала Рейна амулетами...

— Забудь, — сказала я Хэю, прекрасно понимая, что своим беспокойством перехожу границы.

Всегда думала, что у меня стальные нервы. Но, похоже, с переходом в новый мир, я забыла прихватить их из старого. Переживала и за Рейна, и за детей, и даже из-за того, что Хэй совсем скоро узнает о моем прошлом. Как он — существо, которое за свою жизнь не совершило ничего истинно плохого — отнесется ко мне из моего прошлого? Я тряхнула головой — вот уж точно не время об этом думать.

— Хорошо, забуду. В любом случае, я не могу привести к Божественному Древу больше одного существа, поэтому это выбор без выбора, — сказал Хэй, уверенно шагая по тропинке, пролегающей сквозь деревья.

Или же... возникающей из ниоткуда? Но никакой магии не было, лишь моя интуиция подсказывала, что все здесь не так просто как кажется. Единственная магия, которую я могла не чувствовать, — это связанная с судьбой. С учетом наших не самых лучших «отношений» восторг по поводу встречи с Божественным Древом быстро утих, хотя некоторый трепет оставался. В конце концов, Божественное древо — это нечто загадочное и непонятное даже для меня.

Сад, в который меня привел Хэй, впечатлял в хорошем смысле этого слова. Тут все дышало магией, жизнью и давало поразительно чувство умиротворения. Что ж, я понимала, почему в детстве Хэй тут жил. Комфортно. Впрочем, комфортно мне было только до момента, как мы прошли в глубь сада, а я увидела Божественное древо.

Огромный широкий ствол, который не обхватят и с десяток людей, ставших в круг, листья и сияющие магическим цветом распустившиеся цветы.

Божественное Древо меня почти что пугало. Разумеется, не свой красотой, не своим величием, а магией... Слишком сильно оно было связано с истоками этого мира и судьбой. В отличие от Хэя, который улыбался и любовно поглаживал кору гигантского древа, я хотела развернуться и бежать как можно дальше. Но, разумеется, подобную глупость позволить себе я не могла.

— Лисса? — позвал меня Хэй.

— Что?

— Подойди сюда и дай мне руку, — попросил Хэй.

Я, сглотнув и преодолев оцепенение, вызванное опасениями, послушно подошла и взяла Хэя за руку.

— А теперь закрой глаза. Все закончится до того, как ты успеешь понять.

Хэй не соврал. Не было ни взрывной магии, ни заковыристых формул, мои воспоминания, словно капля воды, перетекли в Божественное Древо. Разумеется, через Хэя, который теперь знал обо мне все в самом прямом смысле этого слова. Все самое плохое, самое мерзкое, что было в моем прошлом, все мои поступки, которые иначе как отвратительными не назвать.

Утешало меня лишь то, что руку мою так и не отпустил, не отбросил в отвращении. Более того, притянул к себе и обнял так крепко, будто бы я собиралась куда-то убегать.

— Ужасно, да? — я даже не пыталась улыбаться, все равно бы улыбка вышла слишком жалкой.

— Да, эта организация и впрямь ужасная. Хорошо, что мы передали всю информацию Божественному Древу...

— Я о том, что все, что я делала — ужасно, да? — жалко спросила я. — Я ужасная?

— Что ты хочешь услышать, Лисса? Да или нет? Правду или утешение?

— Да чтоб я знала, — горько усмехнулась я, хотя, пожалуй, больше всего я желала, чтобы Хэй сказал, что все те вещи, которые я сотворила, были не такими ужасными, как мне казалось.

Но, к счастью, он не стал врать.

— Думаю, что ты — это то, что ты есть сейчас, та, кем ты сама себя сделала, а не тот человек, которого из тебя пытались слепить в твоем мире. Прошлое всего лишь прошлое, да и ответственность за твои действия лежит не только на тебе, сама понимаешь. Настоящее — это же совсем другое, правда?

Я угукнула, понимая, что на более внятный ответ меня не хватит — слишком много горестных воспоминаний, которые превратились в слезы. Ну, плакать в чьих-то объятиях ничуть не хуже, чем в одиночестве. По крайней мере, слезы можно бессовестно вытереть о чужую рубашку.

— Все еще расстраиваешься? — мягко спросил Хэй. — Утешить тебя?

— Как?

— Хочешь поцелую?

Даже так? Я улыбнулась чуть теплее и честно ответила:

— Хочу.

Прикосновение губ, теплые объятия, мои собственные соленые слезы и ярко сияющие цветы на Божественном Древе — все смешалось, оставляя лишь спокойствие и ощущение поддержки и... любви? Возможно. В конце концов, я точно не эксперт в этом деле.

— Так забавно... — тихо сказала я. — Столько прожить, многому научиться, но впервые поцеловать того, кого захотела сама.

— Впервые? А другие мужчины... — Хэя казался порядком озадаченным.

— Были, конечно. Я ведь была стражем. Привычки, пристрастия, эмоции — все это являлось слабостями. А со слабостями нужно было хорошо познакомиться, изучить, чтобы в будущем их избежать. Мужчина ведь тоже мог стать потенциальной слабостью, поэтому и эту сторону жизни не оставили без внимания. Своеобразное обучение прошло успешно и давно забылось, можно сказать, что это был уж точно не самый плохой опыт.

Рука Хэй так крепко сжало мое плечо, что я не поморщилась лишь чудом. К счастью, Хэй быстро пришел в себя и ласково погладил то место, на котором чуть не оставил синяк.

— Мне это не нравится.

— Сейчас мне это тоже не особо нравится, — фыркнула я в ответ. — Когда есть с чем сравнивать.

— Даже так?

— Именно так.

— Что скажешь? — спросил Хэй, пожалуй, даже с некоторым нахальством, которое обычно ему было совсем не свойственно.

— Насчет чего? — уточнила я.

— Насчет всего: объятий, поцелуев и всего того морального и эмоционального, что за этим следует, — сказал Хэй, не выпуская меня из объятий.

— А что ты хочешь услышать? Или что я должна сказать? — спросила я, не понимая, не совсем понимая, к чему ведет Хэй.

— Хотя бы то, что ты совершенно не против продолжить наши отношения в таком духе? — деланно задумчиво произнес Хэй.

— Я не против, — честно ответила я. — Даже за, но только, пожалуй, для начала стоит чуть-чуть разобраться со всеми возникшими проблемами, не думаешь?

— Честно? — хмыкнул Хэй. — Не думаю. Одно другому не мешает.

— Ну, может ты и прав, — ответила я, кладя голову на плечо Хэя.

Спокойно как...

— Лисса, — тихо позвал меня Хэй.

— М?

— Ты сейчас заснешь, не пугайся, так надо...

— Что? — я не успела даже как следует удивиться, прежде чем сознание погрузилось в темноту.

Почему Хэй?..

Глава 29

Я проснулась на кровати в уже знакомом особняке Рефорна с абсолютно ясной головой и со всеми воспоминаниями. На секунду малодушно захотелось забыть о произошедшем, но есть ли смысл сожалеть об уже сделанном? К тому же, страх, что от меня отвернутся в отвращении, не оправдался: Хэй оказался на удивление спокоен, словно его мое прошлое ни капли не волновало. Лишь где-то глубоко в нем во время передачи воспоминаний я заметила мелькнувшую горечь. Горечь, но не разочарование. Маленькая, почти незначительная для многих, но очень значимая для меня деталь.

Не открывая глаз, я просканировала пространство магией, со спокойной душой обнаружив, что Рейн мучает Нинью в соседней комнате очередными вопросами, а вот Хэй сидит рядом со мной, изучая какой-то свиток. Было в некоторой степени неловко. В конце концов, не каждый день небезразличный тебе человек узнает о твоем весьма темной прошлом, где ты творила абы что, причем не только считая это правильным, но и получая своего рода удовольствие и теша эго.

— Проснулась? — спросил Хэй.

Интересно, небеса дают ему дополнительные силы? Иначе как бы он так легко понял, что я уже не сплю, ведь ни дыхание, ни магические потоки не изменились?

— Сколько я?.. Что?.. — я начала говорить, но оборвала себя — в горло словно песка насыпали.

— Недолго, у нас более чем достаточно времени, чтобы обговорить план перед походом в храм, — ответил Хэй, протягивая мне стакан с водой. — Я забыл предупредить, что через некоторое время после передачи воспоминаний ты потеряешь сознание.

Я спокойно отпила, с удовольствием ощущая, как горло приходит в норму. Извиняющаяся улыбка Хэя, кстати, меня не сильно убедила в его забывчивости, наоборот, мне показалось, что здесь дело было в ином. Но что сказать? В конце концов, я понятия не имела, как должна проходить эта передача воспоминаний, потому что никогда с подобным не сталкивалась. Нет, теоретически можно было извлечь из человека память, но она не была бы полной, да и жизнь со здоровьем под вопросом.

Откинув в сторону одеяло, которым меня заботливо укрыли, я встала и потянулась, после чего спросила:

— А какой у нас ориентировочный план? Ну, кроме непосредственного похода в Божественный Храм. Если Эбер соврал, то вопросы отпадают, а если все же прав?

— Все зависит от того, какие божества будут в храме, когда мы придем. Если Эйла и пятерка её доверенных лиц, то можно рискнуть: я отвлеку божеств, а ты будешь защищать Рейна, из которого Нинья попробует извлечь артефакт. Если же будут серьезные противники, то Нинья попросту телепортирует нас.

— Кстати, а почему Нинья не может разъединить артефакт около Божественного Древа? Вроде как единственным препятствием была я? Точнее, мой отказ делиться воспоминаниями...

— Нет, не только ты, — качнул головой Хэй. — Хоть мы с Божественным Древом... близки, все же я не могу привести к нему несколько существ. Я не знаю, как оно воспримет Рейна, да и как Нинью, когда она лишилась силы веры, тоже. Древо ведь не каждому божеству позволяет заходить на свою территорию. Лучше в храм. К тому же, если Эбер нам соврал, то наше поведение вызовет множество вопросов со стороны не только совета, но и всех других божеств, потому что Божественное Древо — это самое важное, что есть на небесах, чужаки там не приветствуются...

— Храм оптимальнее, — прервала я несущественные объяснения.

— Определенно, — кивнул Хэй, после чего мы замолчали, впрочем, ненадолго: — Лисса, над чем задумалась?

— Из оставшегося времени у нас найдется часок, чтобы я смогла немного помагичить?

— Разумеется, а что ты собираешь делать? — спросил Хэй.

— Внести некоторые коррективы в план. Хочу обезопасить Рейна и увеличить наши шансы на извлечение артефакта, — честно ответила я, после чего громко крикнула: — Рейн, я тебе говорила, что подслушивать нехорошо?

Вот же хвост любопытный. Еще и замаскировался с помощью заклинания, которому его научила я. Есть в этом определенная ирония, однако.

— Говорила. Но ты же сама подслушивала? А это значит, что это не такое уж нехорошее дело. Скорее, хорошее нехорошее, — возразил дракончик.

— И как хорошее может быть нехорошим? — поинтересовался Хэй.

— Это как Арч ботинки плохому человеку портит, — деловито пояснил появившийся в проеме Рейн, уже сбросивший с себя заклинание. — Вроде плохо поступил, но всем хорошо от этого плохо. Так и со мной. Подслушивать плохо, но я мне-то от этого так хорошо!

Что ж, этот пробел в воспитании тоже придется как-то заполнять, но чуть попозже...

— Рейн, подойди-ка ко мне поближе, — попросила я.

— Это еще зачем? — тут же насторожился ребенок.

— За хорошим делом, — улыбнулась я.

— А для кого хорошим?

— Для всех, — ухмыльнулась я.

— Мой человек, когда ты так улыбаешься, я думаю, что под всеми ты подразумеваешь исключительно себя? — проворчал Рейн, но подчинился.

Я взяла маленький нож из кармана плаща, проколола палец и позволила капле крови упасть на крыло Рейна. Донельзя возмущенного Рейна, который смотрел на меня так, будто я на него то ли плюнула, то ли сделала то, что Арч сотворил с сапогами одной надоедливой дамы, я проигнорировала.

Сейчас сам все увидит.

Божественный храм впечатлял, как и многое другое на небесах. Энергия здесь и впрямь бурлила: если обычные улочки можно было сравнить с озером, то храм походил на водопад. Но магия была такой же «дружелюбной» — лишь ласково трепала, словно приветствуя. Правда, из-за её объема создавалось впечатление, что сам храм почти как живой. Что ж, не зря Хэй меня предупреждал, чтобы я не пыталась сканировать или применять какое-то заклинание. К божествам можно, а вот к самому храму — ни в коем случае.

Мы вместе с Ниньем следовали за Хэем, который время от времени кивал возникающим на дороге божествам в знак приветствия. Они в ответ здоровались как с Хэем, так и с Ниньей. Но не со мной, что меня весьма радовало. Я ведь до конца не была уверена, что мое заклинание невидимости сработает и обманет божеств.

Хэй вошел в храм с серым дракончиком на руках. Вроде бы все в порядке — ни форма, ни аура не выдавали никаких аномалий, мое заклинание было превосходным, разве что... Дракончик сидел так тихо, что мне было не по себе — ну не привыкла я к молчаливому ребенку, не привыкла! И в другой ситуации такое поведение сдало бы нас с потрохами, но, к счастью, не на небесах. Ведь всегда можно списать все на волнение, да и с истинным характером Рейна пока еще никто близко познакомиться не успел. Разве что Эбер, но тот вроде как занял то ли нашу сторону, то ли нейтральную позицию, а потому сообщать о странностях поведения Рейна не станет. Возможно, даже порадуется, что тот не планирует в него то ли плюнуть, то ли...

— Нас уже ждут, да? — тихо сказала Нинья, останавливаясь перед огромной двустворчатой дверью.

— Да, определенно ждут. И сейчас узнаем кто, — сказал Хэй.

Хэю стоило только открыть дверь и войти в помещение, как по его реакции и на секунду взбесившимся потокам магической силы я поняла — Эбер оказался прав.

Шестеро божеств, из знакомых мне — Эйла и невозмутимый Эбер, находившийся в стороне ото всех, — стояли в огромном пустом, если не считать несколько колонн, уходящих в высоченных потолок, и пары каменных алтарей, помещении. А вот среди четырех стоящих неподалеку был кто-то, кто заставил Хэя напрячься. Второй справа? Очень уж знакомая аура, я ее точно где-то встречала...

— Божество Огня, — усмехнулся Хэй, пересаживая дракончика себе на плечо. — Что это значит?

— Преступления божеств не входят в мои обязанности, спроси Эйлу, — ответил Эбер. — Как одна из главных в совете, она должна знать.

— Абсолютно ничего, — невозмутимо ответила женщина. — К чему вопрос?

— К тому, что я отправлял некоторые сведения, связанные с нарушением правил Божеством Огня, не так ли? Вместе с доказательствами. А теперь он стоит в Божественном храме, словно ничего и не было. Вот я и интересуюсь, что бы это могло значить, — развел руками Хэй, но дружелюбным он не казался. Скорее, излучал нешуточную угрозу.

Нинья отошла от Хэя к колонне, а я последовала за ней. Если Хэй не сказал, что пора бежать, то все под контролем. Я встала так, чтобы не мешать Нинье выполнять свою часть плана, но в то же время видеть все происходящее.

— Ничего особенного. Мы проверили твои сведения, но их оказалось недостаточно, поэтому Божество Огня временно осталось на небесах, — не сдавалась Эйла. — Мы всего лишь пригласили его...

— Эйла, Эйла, — покачал головой Хэй, перебивая. — Ты держишь меня за глупца? Вы пригласили его в Божественный храм, зная, что я буду тут? Возможно, извлечение артефакта не входит в ваши планы?

А Хэй хорошо тянул время, кто бы мог подумать? Я искоса глянула на Нинью, которая уже во всю магичила. И лишь хитрое заклинание, которое мы применили к ней вместе с Хэем, не позволяло другим божествам заметить этого. Хотя... Эбер точно видел. Легкий поворот головы в нашу сторону, едва заметная усмешка. И все. Что ж, Верховное Божество обладало дополнительными силами, не заметь оно ничего, я бы расстроилась: для этого мира наличие божеств — единственный способ противостоять вторжению организации. И если сильнейшее из божеств не смогло бы увидеть пусть сильную, но не самую сложную магию сокрытия, то организации не составило бы труда установить здесь свои порядки.

— В этом нет ничего необычного. Положи дракона на алтарь, чтобы мы занялись делом, — холодный голос Эйлы вмиг заставил меня вынырнуть из своих мыслей. Не время и не место.

Остальные же божества стояли с таким видом, словно они ничем не отличались от статуй, которые стоят ради красоты. Но меня это не обманывало: стоило той же Эйле приказать, как они сразу бы атаковали.

— Все, я больше ничего не могу, — расстроенно шепнула мне Нинья. — Не выходит...

Не может? Это значит, что извлечение не сработало? Но почему? Спросить у Хэя? И что нам делать?

— Я бы положил, — усмехнулся Хэй. — Если бы на алтаре не было сковывающих заклинаний вместо тех, что нужны для извлечения. Что происходит, не расскажешь?

— Эйла, заканчивай спектакль, он уже все понял. Не знаю откуда, но он точно обо всем знает, нет смысла притворяться и дальше, — резко сказал Бог Огня, делая шаг в Хэю. — Нам просто нужен дракон. Отдай его мне, и все останутся целы. Ты ведь не хочешь, чтобы Нинья пострадала? Даже она не сможет убежать от всех заклинаний.

— Ты угрожаешь Нинье? — в голосе Хэя было неподдельное изумление. — Ваше товарищество с Рефорном — пустой звук? А вы, Верховное Божество, так и будете наблюдать со стороны, как угрожают тем, кто находится под вашим покровительством?

— Божество без веры не может рассчитывать на защиту Верховного Божества, тебе ли знать, Хэй? — усмехнулась Эйла.

— Не пустой, поэтому не вынуждай ставить на кон такие вещи, — Бог Огня не обратил никакого внимания на диалог. — Передай артефакт с драконом — и закончим на этом.

— И не подумаю, — ответил Хэй, бросая на нас с Ниньей взгляд, словно спрашивая, закончили ли мы.

И именно в этот момент одна из неподвижных фигур исчезла со своего места и оказалась рядом с Хэем, направляя на него меч, от которого Хэй, разумеется, увернулся. А вот дракон от цепких ручек второго божества в балахоне увернуться не успел.

Глава 30

— Теряешь хватку, Хэй, теряешь, — заметил Эбер саркастически. — Неужели жизнь на земле тебя так расслабила, что ты не можешь справиться с какими-то божествами, пусть и владеющими телепортацией?

— Почему же не могу? — совершенно спокойно возразил Хэй. — Могу, только ленюсь чуть-чуть. Можно же время от времени?

Хоть бы двинулся в сторону дракона, находившегося в руках врагов! Эти божки же подозревать начнут, что тут что-то не так. О, уже: тот, кто выхватил дракона у Хэя, теперь с удивлением рассматривал почти безвольную серую тушку. Даже магией проверял — вон как глаза зажглись синим светом. Ну, проверяй, проверяй, все равно ничего не поймешь, не тот уровень. А вот у Божества Огня оказался как раз тот.

— Почему в драконе нет артефакта? — резко спросил Бог Огня. — Что ты сделал, Хэй? Эйла, что происходит?

Быстро сообразил. Между прочим, именно отсутствие артефакта было главной проблемой. Догадайся кто-то из божеств проверить заранее, у нас с Хэем все не получилось бы так легко все провернуть.

— Не знаю, — напряженно ответила Эйла, почему-то мигом теряя всю свою холодность.

Бог огня подскочил к своему соратнику, выхватил серую тушку, после чего принялся внимательно осматривать.

— Мой человек, мой человек, — зашептал мне Рейн, до этого сидевший неподвижны на моих руках. — Я понимаю, что там не я настоящий, но это же моя копия. Разве можно так неуважительно хватать мою копию?!

— Т-ш-ш, — шикнула я на дракона. Настоящего Рейна, а не на ту иллюзию, с помощью которой мы обманули божеств, которую носил Хэй в качестве приманки и которую сейчас основательно тормошил и проверял Бог Огня. Не зря я провозилась больше часа, чтобы создать абсолютное сходство не только внешне, но и по ауре Рейна. Даже Хэй удивился заклинанию такого уровня. И оно стало нашим главным козырем: пока Хэй болтал с божествами, Нинья пыталась извлечь артефакт из Рейна. План был прост, гениален и шел так гладко, что я подозревала — где-то будет подвох. И не ошиблась: артефакт все еще был в Рейне, и что с ним делать дальше — было абсолютно неясно.

— Мой человек, я тут понял одну ужасную вещь, — продолжил Рейн, который, видимо, исчерпал все свое терпение, пока сидел молча. — Он ведь думает, что я настоящий там! И все равно со мной так обращается! Мой человек, я обязан в него плюнуть! Во имя оскорбленной чести моей иллюзии! Во имя всех драконов!

-Не сейчас, потерпи, — прошептала я дракону, после обратилась к Нинье: -Что дальше?

К счастью, наши противники были слишком увлечены иллюзией дракона и Хэем, который спорил с Эбером, чтобы обратить внимание на наши перешептывания и почти надрывное драконье хныканье, что он, великий дракон, с едой потерпеть может, с естественными потребностями может, даже с ответным ударом Сильви может, а вот честь драконов надо восстанавливать сразу же!

— Не знаю, но лучше уйти. Артефакт с драконом словно сросся, я совсем не могу вытащить его... — ответила Нинья.

— Куда ты дел дракона, Хэя? — яростно закричал Бог Огня, который наконец-то понял, что держал иллюзию. Отличную иллюзию, стоит отметить, зачем же её так швырять на пол? — Отдай его мне! Мне нужен этот дракон с артефактом, Божественное Древо тебя подери!

Видимо, в тот момент, когда иллюзия шмякнулся на пол, нервы Рейна окончательно сдали, а потому он громко прокричал:

— Сам себе отдайся, мудак!

Ну, в разведку с Рейном лучше не ходить. И в заклинании сокрытия теперь нет смысла: оно сильное, но легко рассыпается, если вести себя излишне активно или кричать. Зато приятно посмотреть на удивленные лица этих божков, которые

— Не поминай Божественное Древо всуе, — пробормотал Хэй, после обратился к нам, уже не скрываясь: — Вы закончили? Что с артефактом?

Нинья покачала головой:

— Я не могу его вытащить даже здесь. Он словно впаян в дракона, я не могу даже определить его магические очертания. Это как попытаться разделить неделимое!

— А если рискнуть и попробовать около Божественного Древа? — спросил Хэй. — Думаю, смогу уговорить его, чтобы оно не отвергало тебя.

То, что все божества, которые здесь присутствовали, не двигались вообще, не пытались напасть или создать заклинание, а только переводили взгляд с Ниньи на Хэй, я могу объяснить лишь одним: беспрецедентной наглостью Хэя. Даже я никогда не позволяла себе так непринужденно болтать с союзником прямо перед врагами.

— Я боюсь, что дело в другом, — качнула головой Нинья. — Это не минутный разговор, думаю, нам пора отсюда уходить.

С последней фразой Ниньи, увы, были согласны отнюдь не все. Особенно против был Бог Огня, который перегородил выход. Впрочем, Эйла с другими членами совета тоже не обрадовалась, что мы не хотим у них погостить. Что ж, если убрать ребенка и Нинью, то вдвоем с Хэем против шестерых. Не самый хороший расклад.

Для этих божеств, а не для нас. Потому что я отчетливо чувствовала, что Хэй сильнее всех противников вместе взятых. Небеса добавляют ему сил? Или это влияние Божественного Древа? Откуда такие колебания магии?

— Я не хочу сражаться с вами... — начал Бог Огня, которого тут же перебил Рейн, возмущенный тем, что все его предыдущие высказывания проигнорировали:

— Так не сражайся, если не хочешь! Когда ты делаешь то, что не хочешь, то это плохо. Арч называет это сознательным саморазрушением, ведущим к деградации. Не надо так, береги себя и заботься о себе. Больше ведь некому: кто в здравом уме будет волноваться о таком мудаке, которые бросал копию самого великого дракона на пол?! Разумеется, никто!

Для такой пафосной речи не хватало лишь одного. Большого драконьего плевка. Не хватало его, кстати, совсем не долго. Буквально через минуту Рейн не выдержал и плюнул.

— Тьфу на драконьего расиста! — радостно провозгласил Рейн, а я стала судорожно вспоминать, какие же книги читал этот гениальный дракончик. Откуда там вообще слова вроде «саморазрушения», «деградации» и «расиста»?!

От размышления над этим серьезным вопросом оторвал немного горящий Бог Огня, который выглядел так, словно он в бешенстве. Что же... Нам ведь все равно нужно было убегать, так что извиняться за произошедшее не стоит. Тем более перед Богом Огня, который не только не пострадал, но еще и скорчил такую рожу, будто мы нанесли ему смертельное оскорбление. Ну, конечно, ребенок ведь плевал, а не атаковал, тем более огнем. И, если я правильно заметила, то весь огонь Рейна был уверенно поглощен этим божеством. Но это же ребенок, как можно смотреть на него с таким превосходством? Подрастет, подучится, научится правильными вещами плеваться...

— Лисса, уходим, — сказала Нинья.

— Не ухОдите, — снова возразил Бог Огня.

— Думаешь, у тебя хватит сил нас остановить? — чуть издевательски рассмеялся Хэй. — Или надеешься, что без силы веры я стал легким противником?

— Остановить может и не хватит, но задержать до прибытия совета в полном составе — вполне. Ты ведь не думаешь, что сможешь справиться со всеми божествами? Как бы ты ни был силен, но сильнее всех быть не получится, — возразил Бога Огня, а вот Хэй порядком напрягся. — Так что вы никуда не ухОдите.

— Уходят они, уходят, — сказал... Эбер. — Я против каких-либо задержек, потому что видеть их мерзкие лица больше не могу, пусть убираются куда подальше.

И словно в подтверждение своих слов Эбер подошел поближе и демонстративно повернулся спиной к нам и... направил меч сторону Бога Огня.

— Это взаимно, — бодро сказал Хэй. — Так что мы покинем вас, Верховное Божество, чтобы не портить картинки и пейзажи своими лицами.

Сказано — сделано. Я чуть растерялась, но Хэй подтолкнул меня к выходу, и все мы вместе с Ниньей быстро оказались за пределами Божественного Храма, где, судя по громким звукам, началась приличных масштабов заварушка.

— А Эбер?.. — начала Нинья, но Хэй её тут же перебил:

— Верховное Божество, которое в обязательном порядке поддержит Божественное Древо, да и сам Храм не останется в стороне. Не знаю, до какой степени обнаглел совет и Эйла, но даже они должны понимать, что на небесах при нападении на Верховное Божество у них нет шансов уйти целыми. Перенеси нас с небес, Нинья.

— Куда? — спросила та.

— К Рефо... Хотя, нет. Нам нужно к границам Алерта, отправь нас прямиком к Богине Воды, — ответил Хэй. — Давай, пока они не сориентировались и не попробовали нас выследить!

Нинья пробормотала что-то себе под нос что-то нелестное об одном зарвавшемся божестве без капли веры, но послушалась: схватила нас с Хэем за руки, а после телепортировала.

Мы оказались около огромного и такого знакомого озера. Ну, мы с драконом и Ниньем, Хэя же по несчастливой случайности закинуло прямо в озеро. Или не случайности...

— В следующий раз не торопи меня, — строго сказала Нинья. — И хотя бы спрашивай, какие у меня планы.

— Хорошо-хорошо, обязательно буду, — невозмутимо ответил Хэй, выбираясь на берег. — Ответы на вопросы в первую очередь.

Ну, последнее Хэй сказал определенно зря, потому что Рейн тут же обрадованно провозгласил:

— Тогда я начну! Мне нужно много-много ответов! Божество Хэй, про какое такое лицо ты говорил? Которое пейзаж и картины портит? Лично мое может стать исключительно непревзойденным украшением этих самых пейзажей!

— Так я про свое, — невозмутимо ответил Хэй.

Такого ответа Рейн определенно не ожидал, даже слетел с моих рук, приблизился к Хэю, сделал несколько кругов около его лица, после чего авторитетно заявил:

— Но твое лицо не такое уж и плохое. Конечно, не такое хорошее, как мое. Но все не так уж плохо! Пожалуй, по красоте оно может сравниться с какой-нибудь частью моего тела!

— О, вот как, — фыркнул Хэй. — И с какой же?

— Наверное, с филейной, — невозмутимо заявил Рейн. — Я бы сравнил с крылом и лапой, но оно как-то не похоже... А вот... Ай, человек, ты чего меня так хватаешь?!

— Рейн. Нельзя, запомни, нельзя сравнивать чужие лица с твоей... филейной частью. Это оскорбление! — сказала я дракону.

— Но я совсем не оскорблен! Понимаю, что попца дракона — это очень и очень важная штука, но я совсем не обижаюсь, когда её сравнивают с людскими лицами! — гордо заявил этот маленький за... дракон.

Пришлось крепко прижимать к себе и на ухо нашептывать, почему так говорить нельзя. Магия все раздери! У нас тут артефакт не вытащен из дракона, на небесах какой-то переворот или что-то ему подобное, а я пытаюсь объяснить дракону, почему человека может оскорбить сравнение лица с попцой дракона!

— О, то есть, если я встречу плохого человека, то могу не только называть его мудаком, но и сравнивать его лицо со своей попцой? Но это как-то странно. Хотя, пожалуй, я приберегу такие вещи для странных мудаков. Таких, как Эбер. Вроде и мудак, но какой-то неправильный, какое-то хорошее-нехорошее божество, даже плевать в него перехотелось, а вы ведь сами знаете, какой я любитель плюнуть — только повод дай! Тем более, когда разрешили...

— Что разрешили? — уточнила я.

— Плюнуть.

— М-м-м, правда? А кто? — продолжила я задавать уточняющие вопросы.

— Хэй. Исключительно в Эбера. Еще и мудаком называть разрешил...

— Надо же, какая прелесть, — не удержалась я от сарказма. — Хэй, а Хэй, а что еще ты разрешил? Ну, чтобы мне знать, к чему готовится? Не расскажешь? Хотя, подожди, я у Рейна спрошу, кажется, он расскажет сейчас все-все.

— Честное слово, это был первый и последний раз, когда я что-то разрешал... — вздохнул Хэй.

— Почему это? — обиженно спросил Рейн.

— Потому что, — ответил Хэй. — Ладно, шутки в сторону, пора поговорить чуть серьезнее. Нинья, что случилось с артефактом?

— Я не смогла его вытащить, если тебе так нужно, чтобы очевидная вещь прозвучала. У меня нет никаких проблем с использованием силы, а место проведения идеально. Но, тем не менее, я даже не смогла понять, где начинается артефакт, а где заканчивается дракон. Не скажешь мне, что это за аномалия такая? — спросила Нинья.

— С чего ты решила, что я знаю? — спросил Хэй.

— С того, что видела твою реакцию. Да и то, что ты решил отправиться к Богине Озера поближе к Алерту говорит о том, что явно более или менее понимаешь ситуацию. Почему сюда, а не к Божественному Древу, Рефорну или в более безопасное место? Почему ты так спокоен, хотя на небесах творится не пойми что? Буду весьма благодарна, если ты меня просветишь, что же тут происходит, — Нинья была раздражена.

— Боюсь, благодарность тебе придется оставить себе, — мягко сказал Хэй, а я даже заметила немного виноватую улыбку. Или это впечатление из-за тона голоса создалось?

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что тебе придется вернуться к Рефорну и забыть, что ты видела. При твоем нынешнем уровне силы такие тайны отправят тебя на перерождение, а мне бы не хотелось, чтобы Рефорн меня проклинал.

А это еще что за новости? Я легонько сжала мордашку дракона, не позволяя ему вмешаться — сейчас точно не до шуток. Особенно, если Хэй не собирается ничего рассказывать и мне.

— Я... поняла, — Нинья неожиданно согласилась, даже не попытавшись спорить. — Ты ведь с этим делом будешь разбираться не один, правильно я понимаю?

— Вместе с Лиссой, — кивнул Хэй, а сковавшее меня легкое напряжение сразу ушло. — Так что не о чем беспокоиться. И телепортировать Рефорна мне для помощи пока тоже не нужно. Лучше возвращайся к нему и затаись на время.

— Хорошо. Что ж. Тогда береги себя. И дракона, — ответила Нинья, моментально исчезая в пространстве.

— Я так понимаю, что от меня ты ничего скрывать не планируешь? — спросила я.

— Верно. Но учти, что все, что я тебе скажу, лишь теория. Правдоподобная, единственно вероятная, но теория.

Глава 31

В каждом мире есть свои законы, которым подчиняется все сущее. Они настолько стабильны, настолько естественны, что даже не задумываешься, почему они существуют. Знаешь, что на них основывается все, знаешь, что работает. Это как механизм, который никогда не ломается.

Возможность извлекать артефакт из живого существа являлась таким своеобразным законом. Ты знаешь, например, что вода и масло не смешиваются. Так и тут — дракон и артефакт не сливаются. Но, тем не менее, они слились.

— И? — я посмотрела на Хэя вопросительно, прижимая к себе тихого Рейна. — Законы нарушатся не могут, но, тем не менее, они нарушены. Почему?

— Такое происходит лишь в те времена, когда мир находится в опасности, — сказал Хэй.

— Хочешь сказать, что этот мир начинает сбоить? — удивилась я.

Странно. Я, конечно, не Видящая, но будь с миром какая-то серьезная беда, заметила бы: общий поток магии тогда испытывает заметные колебания.

— Не совсем, — ответил Хэй, задумчиво потерев пальцами подбородок. — Исключения из правил бывают, когда нарушение этих самых правил может помочь миру.

Хэй был не слишком разговорчив, словно никак правильно не мог подобрать слова, а потому мне приходилось постоянно подталкивать его:

— Каким образом? И зачем помогать?

— Лисса, прежде всего хочу сказать, что это лишь моя теория, на деле все может оказаться не так. Люди из твоего мира вторглись сюда, подвергая наш мир достаточно серьезной опасности. Разумеется, наш мир желает защитить себя и убрать вторженцев куда-нибудь... восвояси, пусть и нарушая незыблемые законы. Из этого можно сделать вывод, что именно Рейн с артефактом как-то должен помочь этому миру.

— Мне нужно спасти мир? — тут же влез Рейн. — Что ж, мир, где живет мой человек, божеств Хэй и другие, пожалуй, достоин моего спасения. А как я должен это сделать?

— Никто не знает, — развел руками Хэй. — Как ты можешь повлиять на мир, зачем ты вместе с артефактом нужен Богу Огня, который сотрудничает с вторженцами? На все это у меня ответов нет.

— Но? — требовательно спросила я, легко определив хитрую паузу Хэя.

— Но мы можем эти ответы получить в древнейших хрониках этого мира. Когда-то давно в Алерте появлялись существа из другого мира, что причинили много беспокойства. И поэтому в королевском архиве этой страны определенно есть заметки о произошедшем. И не только. Я слышал от Рефорна, что тогда использовались артефакты, информация о которых должна быть в архивах.

— И именно поэтому ты попросил Нинью переместить нас недалеко от Алерта, чтобы мы смогли проникнуть в королевский архив и получить нужную информацию, — подвела я итог.

— Абсолютно верно. А еще на территории Богини Воды есть прямой телепорт в королевский дворец, где и находятся нужные нам книги и свитки, — подмигнул нам с Рейном Хэй. — Ну, и тут еще безопасно — ни один вторженец в здравом уме не сунется сюда, поэтому удобно будет построить тут портал, с помощью которого после посещения архива, мы снова окажемся здесь.

— Что ж, отлично, — кивнула я. — Только меня смущает парочка вещей. Какой толк от того, что мы узнаем, почему нельзя разъединить Рейна и артефакт?

— Если узнаем, то поймем, что ему нужно сделать. Сделаем, а дальше закон снова станет на него действовать, и Нинья спокойно вытащит артефакт. Парочка, да? А какой второй вопрос?

— Если у вас архив состоит не из пары десятков книг, а из нескольких тысяч или даже миллионов, то как мы отыщем нужную информацию?

— Во-первых, такая информация находится в скрытом архиве, поэтому ни тысяч, ни миллионов книг точно не будет. Во-вторых, нам понадобится один интересный амулет поиска, который находится в руках у Богини Воды. Думаю, она тебе не откажет. Ты ведь не только спасла водного монстра, но и отлично пообщалась с самой богиней.

— Да я с ней только раз разговаривала, — я улыбнулась чуть неловко, вспоминая, что именно Богиня Воды подарила мне такую нужную силу телепортации.

— Ты... не догадалась, да? — растерялся Хэй. — Что ж, тогда тебя ждет сюрприз.

Сюрприз удался. Богиней Воды оказалась Велия. Да-да, та самая, которая называла себя её помощницей. А то, что я приняла за Богиню Воды, всего лишь статуей. Кстати, намного менее совершенной и... человечной, чем Король Монстров, потому что, как сказал Хэй, в нее было вложено намного меньше магии и чувств. Но все же достаточно, чтобы статуя «оживала» на некоторое время: могла двигаться, говорить и даже применять магию.

А еще Хэй поделился, зачем Велия так делала. Оказалось, что ей достаточно часто приходилось общаться с магами и монстрами. С учетом её довольно милой внешности и простого характера, её часто не воспринимали всерьез и даже пытались обмануть. Поэтому, посмотрев на Короля Леса, к которому все относились с почтением и даже некоторым страхом, она попросила своих подопечных сделать статую и себе. А потом еще одну, еще одну и еще... Все статуи Велия прятала в пещере, а оживляла от случая к случаю. Звучало странно, но в такое объяснение я поверила сразу. И заодно сообразила, что имело ввиду божество, покровительствующее Элис, когда говорило, что Богиня Воды — оригиналка, которая любит розыгрыши и всякие статуи!

Собственно, и амулет поиска я получила легко — Велия действительно относилась ко мне весьма неплохо, хотя я так и не поняла, чем это заслужила. Я рассматривала голубой кулон, величиной со средних размеров куриное яйцо, пока Хэй чертил на земле круг телепортации — тот, что позволит нам быстро вернуться из архива сюда. Тот же, который отправит нас в королевский замок, был начерчен предусмотрительной Велией лет десять назад, если не больше.

— Готово, — сказал Хэй, поднялся с земли и пошел в сторону круга, отправляющего во дворец. — Что ж, не стоит тянуть, пока Божество Огня не сообразило, куда мы отправились. Он, конечно, не поймет так быстро, что там произошло. Но обязательно с помощью совета посмотрит записи, немного подумает, а потом придет к той же мысли, что и я.

— А он не может эту мысль обойти? — спросил Рейн, который до этого резвился на верхушках деревьев. — Влево там свернуть. Или вправо. Мне Арч говорил, что у многих людей мысли иногда как завернут куда-нибудь не туда...

— Он божество, а не человек, — сказало я первое, что пришло в голову.

— Жаль, жаль, — вздохнул Рейн. — Мы отправляемся в королевский дворец, да? Изучать древние книжечки?

— Все верно. Прошу, — Хэй сделал приглашающий жест в сторону круга телепортации, куда мы тут же встали.

Хэй присоединился, активировал его, и прекрасные озерные пейзажи тут же сменились на чуть сыроватый... подвал? Оригинально. Я почему-то считала, что мы окажемся прямо в архиве, но никаких книг вокруг не было. И что теперь? Мы-то с Хэем никакого плана не составляли, ничего не обговаривали. Конечно, учитывая наш уровень магии, беспокоится не о чем, но где гарантия, что в Алерте из-за нас не поднимется шумиха, которая приведет довольно серьезных врагов?

— Нам наверх по той лестнице, — Хэй кивнул влево. — Ей уже давно никто не пользуется, а в стенах магические отражатели, так что нас никто не заметит. Архив на самом верху. Если позволишь, я первый.

Я кивнула и поспешила за Хэем, который легко отпирал невидимые магические замки, расставленные на протяжении всей лестницы. Я бы сказала, что делал он это играючи, пожалуй, так даже у меня бы не вышло.

— Ты тут не впервые? — спросила я, когда мы остановились перед невзрачной дверью, на которой висело самое сложное из встреченных по дороге магических плетений.

— Точно. Когда я спустился с небес, то некоторое время гулял по миру, а потом стало немного... скучно. Захотел пополнить знания. А если я уж что-то и делаю, то предпочитаю использовать все самое лучшее. А лучшего собрания книг, чем во дворце Алерта, попросту не существует. Разумеется, с небесной библиотекой я не сравниваю, хотя... хотя не думаю, что книгохранилище Алерта сильно уступает — тут много книг, которых больше нет нигде. В общем, именно здесь время от времени я пополнял свои знания. Впрочем, хватило меня ненадолго, максимум лет на сто, да и тайным архивом я не интересовался. Зато научился быстро добираться до книг по этой чудной лесенке.

— Книги-и-и-и, — Рейн мечтательно зажмурился.

Вот уж кто истинный книгофил. Когда мы сказали, что архив — это место, где много книг, то Рейн не задал ни одного вопроса, пока мы поднимались к этой двери, за которой находилось то, что в глазах дракона могло по любви соперничать с моими ручками. Судя по тому, как Рейн время от времени довольно жмурился и едва слышно попискивал (я от него такие звуки в последний раз слышала, когда он пирожное пробовал, потому что булочек не оказалось), то предвкушение было такой силы, что фантазии где-то смешивались с реальностью.

Хэй, между тем, распахнул дверь и пригласил войти. Первым, разумеется, ворвался дракончик, причем с такой скоростью, что я едва уловила это движение. А он стал значительно более быстрым, чем раньше. Я осторожно вошла следом.

Что ж, впечатляет. Особенно, когда смотришь магическим зрением, которое охватывает весь масштаб библиотеки, похожей на лабиринт. В моей организации, конечно, книг и всяких свитков не меньше, не говоря уже о замкнутом обучающем пространстве, но уже то, что все собрано здесь было фактически обычными людьми из одного мира, впечатляло.

— Тайный архив здесь, — сказал Хэй, беря меня за руку и ведя через хитросплетения книжных полок, которые представляли собой настоящий лабиринт.

За дракона я не волновалась: он летал над полками с огромной скоростью, но все равно следовал за мной с Хэем.

Тайный архив находился в таком месте, что даже с помощью сильнейших заклинаний поиска в моем арсенале я бы нашла его не сразу. Он оказался куда более компактным, но и тут хватало книг, свитков и каких-то записок. Да уж, если и впрямь все перечитывать, то можно тут не на один год застрять. А нам желательно все сделать побыстрее, чтобы Божество Огня не село на хвост, притащив за собой моих бывших коллег.

К счастью, все пересматривать не пришлось: кристалл превосходно работал. Хэй активировал его и ходил по тайному архиву, собирая книги в соответствии с магическим свечением кристалла. Дракон же, схватив первую попавшуюся книгу, увлекся чтением. Ну, кто бы сомневался. Главное теперь, чтобы Рейн все непрочитанные книги не захотел взять с собой.

Меж тем стопка с книгами, которые выбрал кристалл, все росла. Что ж, объем приличный, но не катастрофичный. Я схватила первый попавшийся свиток, отошла к стеллажу и села прямо на пол — увы, ни одного стула в этом помещении не было.

Свиток оказался презанимательным: о причинах ограничения телепортации. Причем, что самое интересное, некоторые термины были схожи с теми, что употребляются в организации.

Например, «сильный мир». Таковым мир считается, если в нем находится очень и очень много магии. В принципе, я о подобном догадывалась. Маги, монстры, драконы и даже божества... Будь в этом мире мало магии, то столько могущественных рас не было бы. Разумеется, чем более могущественный мир, тем сильнее он будет влиять на другие миры, вплоть до разрушения последних. Чтобы этого не случилось, колоссальную магию этого мира необходимо было как-то отгородить от других миров.

Тогда три столпа — маг, дракон и божество — решили замкнуть систему этого мира, не позволяя магии вырываться и вредить кому бы то ни было. Они создали семь артефактов, которые замыкали магию внутри этого мира. Разумеется, такая система отделяла мир от других до такой степени, что никто сюда, не приложив огромнейшие усилия, попасть не смог. Вот, собственно, и основная причина, почему глава организации не смог ввести достаточно людей для захвата. И не введет.

Интересно, интересно. Я погладила чуть пожелтевшие листы бумаги. Получается, что артефакт, который находится внутри Рейна, нужен, чтобы мир оставался замкнутым? Тогда почему нельзя его вытащить? Потому что внутри дракончика артефакт работать не будет и только навредив Рейну, организация получает желаемое? Но, понятное дело, я никогда не позволю этому случится, поэтому внутри Рейна артефакт будет защищен? Не сходится, абсолютно не сходится, иначе Божество Огня попыталось бы вытащить артефакт, а не старалась забрать дракона вместе с ним...

Мало информации, нужно больше, намного больше. Я снова погрузилась в свиток, но дочитать до конца

не успела, потому что в меня неожиданно врезался дракончик. Впрочем, отругать его не вышло, потому что он тут же залился слезами:

— Мой ч-ч-человек! Это ужасно,

я прочел что-то совершенно ужасное!

Глава 32

На плач Рейна из-за полок выглянул Хэй, но я махнула рукой, чтобы не отвлекался, а я тут уж сама разберусь. Что расстроило ребенка, легко догадаться: сброшенная на пол книга — яркое свидетельством. И это при том, как сильно Рейн заботился о книгах. Какую дрянь он там прочел? Я «посмотрела» на обложку, с трудом разобрав название. Хм-м, а что такого в книге «История отношений магов, людей и монстров»?

— Что случилось? — спросила я, решив не гадать.

— Все ужасно! — всхлипнул Рейн. — Ты ведь меня любишь, мой человек?

— Люблю, — без капли сомнений ответила я.

— Правда, любишь? — неуверенно переспросил дракон. — Ты же не врешь?

— Конечно, не вру. Как я могу? Я ведь не хочу, чтобы ты плюнул в меня, — улыбнулась я.

— Мой человек, я точно знаю, что ты знаешь, что я не плюну в тебя, даже если ты соврешь, — сказал Рейн.

— Почему же? Потому что тоже меня любишь? — поддразнила я все еще грустного ребенка, которого, впрочем, этот диалог отвлек ровно в той степени, чтобы поток слез чуть уменьшился.

— И это тоже. Но больше потому, что плеваться в тебя бесполезно — ты либо отразишь, либо уклонишься, — закончил Рейн. — А я умный дракон, зачем мне делать бесполезные вещи? И ты умная, поэтому сразу поймешь, что я так не поступлю!

Кажется, Рейн много чего перенял у одного рыжего двухвостого ехидны. Когда вернемся, я обязательно поговорю с Арчем.

— Так почему ты решил, что я тебя не люблю? — я вернула разговор в прежнее русло.

— Потому что ты называешь меня монстром! Потому что ты не сказала, что монстр — это плохое слово, — надулся Рейн. — И почему монстров называют монстрами, если это обозначает что-то плохое, а монстры точно-точно отличные? Ну, не считая Сильви. Она просто хороший монстр, до отличного не дотягивает...

— А почему ты решил, что это слово плохое? — уточнила я.

— Потому что монстр — это чудовище или урод! А ведь так называют страшных, опасных и мерзких на вид или по характеру существ, — расстроенно сказал Рейн.

Если так подумать, то Рейн прав. В моем мире «монстр» имел негативное значение. Но здесь это слово было повседневным и обыденным, что я не слишком обращала внимание на такие вещи. Никто не задумывается, почему магов зовут магами, людей людьми, а драконов — драконами. Это просто существует, вот и все.

— Это в книге написано? — уточнила я.

— Да! В книге соврали ведь? Мы ведь не можем называться так плохо, разве нет? — с надеждой спросил Рейн.

— Не знаю. Дай-ка мне книгу, — попросила я. — Я прочитаю и скажу тебе, правы там или нет.

Рейн передал мне её с помощью магии воздуха, тут же открыв нужную страницу с возмутительным содержанием, о чем он сообщил мне. Нет-нет, сотая страница — слишком далеко, мне нужно прочесть все с самого начала. Правда, «прочитать» — слишком громкое слово с учетом моего нынешнего зрения, скорее, позволить магии опуститься на страницу книги и зафиксировать все буквы, которые сложатся в слова, а после — в предложения. Вот и первый минус магического зрения — читать достаточно трудно. Но хотя бы возможно. Рейн уселся рядом, терпеливо дожидаясь, когда я закончу с изучением книги.

Спустя полчаса, когда Хэй принес оставшиеся книги, выбранные талисманом, а дракончик весь извелся от беспокойства, я закончила «считывать» книгу. Чего и следовало ожидать, Рейн не соврал: монстров и впрямь раньше называли иначе. И относились с куда большим уважением. Как к полноправным членам социума. Но потом от десятилетия к десятилетию права монстров уменьшались: начали несколько тысяч лет назад с переименования, зародив в сердцах простых людей без магии некоторый страх из-за имени, которое раньше воспринималось исключительно в негативном ключе, и закончили сейчас, полностью лишив звания разумных существ и превратив фактически в рабов. Зачем? Чтобы массово похищать монстров и использовать их для чего-то? Для чего?

Эта книга, где сухим языком констатировали исторические факты в мельчайших подробностях, позволяла составить полную картину. И именно потому я видела, что преуменьшение значимости монстров как разумных членов происходило не естественным путем, а искусственным. Для первого попросту не было предпосылок! Зачем пытаться принизить разумных существ, с которыми можно выгодно сотрудничать, которые по своей сути миролюбивы и прекрасно относятся к магам? Незачем. Но кто-то очень влиятельный весьма грамотно использовал любые ситуации, чтобы дискредитировать монстров в глазах общества. Лесной тигр сошел с ума и убил двух охотников? Монстр! Они все такие, подождите, когда другие доберутся до ваших детей. Торговец не досчитался прибыли после сделки с Вороньей Совой? Обманули, все монстры — воры! И о каждой такой ситуации шла огромная молва, само происшествие обрастало слухами, что формировало определенную репутацию. Разумеется, последние вели себя более чем хорошо, поэтому процесс шел долго. И пришел — финал я наблюдала своими собственными глазами.

Сомнительно, что судьба этого мира могла бы двигаться в таком направлении. Конечно, полных сведений у меня не было — я знала лишь то, о чем она, Видящая, рассказывала мне еще когда я была в организации и даже не планировала свой побег. То есть, исключительно про одного маленького плененного дракона, чью судьбу исказили. Но я понятия не имела, что происходит с этим миром и движется ли он по правильному, запланированному судьбой, руслу.

Я захлопнула книгу и задумалась. Допустим. Только допустим. Мог ли глава организации вмешаться в историю этого мира? Мотив ясен — в этом мире столько энергии, которую легко присвоить, что главе хватило бы не на одну сотню лет. А если уж взять обитателей, чьи магические силы более чем значительны, то и того больше. Представьте, что человеку, у которого была лишь горбушка хлеба для поддержания жизни, вдруг предложили зайти в ресторан, где можно питаться долго-долго. Кто бы от такого отказался? Никто, понятное дело.

По годам все совпадало — глава определенно управлял организацией еще до того, как в этом мире изменили отношение к монстрам. Да и долгоиграющие планы по похищению магической энергии — конек этого человека. Все смотрелось красиво, но оставался вопрос — каким образом глава попытается вытащить магию из закрытого мира? И что-то мне подсказывало, что стопка книг, собранная Хэем, может дать ответ.

— Так что, мой человек? Ты поняла, монстры — это плохое или хорошее слово? — спросил Рейн.

— Не поняла, — честно ответила я. — Но разберусь. В конце концов, если монстры — это плохое название, то надо больше так никого не называть верно?

— Верно! А еще лучше — придумать новое название. Хорошее! — закивал Рейн, а после сразу же переключился на Хэя, который читал книгу.

Хэй оторвался от чтения и спросил:

— Что-то узнала?

— Не так много, — ответила я, вкратце рассказав Хэю об артефактах, которые делают этот мир закрытым. — А твои успехи как? Успел что-то хорошее узнать?

— Что-то хорошее — это навряд ли. Но полезное нам — определенно, — ответил Хэй, закрывая книгу и без всяких церемоний отбрасывая её в сторону. — Вон в той книге описывался принцип работы особенных артефактов, над созданием которых покорпели Первый Маг, божество и дракон. Если кратко, то как-то повлиять на реликвию извне абсолютно невозможно — она «проигнорирует» любое физическое или магическое воздействие. Но вот если сделать её частью чего-то или кого-то, то она подчинится. Например, поместить в голем, созданный магией и кровью — и тогда можно будет задействовать силу артефакта наполовину. Но, разумеется, намного эффективнее найти монстра с высоким сродством, чтобы использовать все возможности реликвии. Чем выше сродство — тем легче использовать. Знаешь, какой основной признак высокого сродства?

— Кроме возможности слизать артефакт как мороженое? — я невольно усмехнулась. — Прочность слияния?

— И скорость, — кивнул Хэй. — Разумеется, основное влияние здесь оказало Божественное Древо, но если бы у Рейна не было такого высокого сродства, то так быстро ничего бы не получилось. Я не боюсь ошибиться, когда скажу, что Рейн наверняка сможет управлять реликвией на девять из десяти.

— Одиннадцать! Любой дракон делает все на десять из десяти! А я так вообще на одиннадцать из десяти, — возвестил Рейн. — Вы продолжайте, продолжайте, я просто уточнил очень важные детали и поправил ошибочное мнение...

— Спасибо, что разрешил, — хмыкнул Хэй, воспринимавший все сказанное Рейном с привычной снисходительностью.

— В любом случае, теперь понятно, почему ваш огненный бог был не слишком заинтересован в извлечении артефакта. Если он планирует использовать реликвию для открытия этого мира, то Рейн, соединившийся с артефактом — настоящий подарок. И более или менее понятны мотивы вторженцев и их стремления найти артефакты, ограничивающие свободную телепортацию как внутри этого мира, так и вне его: как только мир станет открытым, то захватить его будет просто. Да и сам союз вашего Божества Огня, королевства Алерт и людей из моего мира кажется теперь совсем уж логичным, — сказала я, притягивая к себе еще пару книг: чем больше информации, тем лучше.

— Я бы не торопился с такими выводами. По поводу захвата, со всем остальным, увы, согласен, но с тем, что для вторженцев все будет просто, — усмехнулся Хэй. — Нам есть что противопоставить этим людям.

— Я не совсем верно выразилась, — я виновата замахала руками. — Если бы мир оставался по-прежнему закрытым, то шанс полномасштабной войны стремился бы к нулю, а так... он слишком высок. Даже в случае проигрыша глава будет в выигрыше, потому как с удовольствием соберет всю возможную магию.

— Начав с похищения детей монстров? — спросил Хэй.

— Слишком мелко, — я качнула головой. — Думаю, что монстров должны использовать для чего-то иного. Но не для слияния с артефактами, так как тогда бы не понадобилось такое... массовое похищение и порабощение.

— Значит, нам остается надеяться, что ответы на два вопроса — зачем для благополучия мира Божественное Древо сделало артефакт и Рейна неразрывным и для чего же похищали монстров в таком количестве.

— Да, тогда...

Что тогда, мы так обсудить и не успели, потому что почувствовали приближение врага. Я схватила Рейна, который хоть и не понял, что неприятель рядом, зато отлично почувствовал наш настрой и правильно среагировал: настороженно замер, даже не пытаясь вырваться из моих рук. Пара защитных заклинаний, наложенных в ускоренном режиме — и Рейн можно выпускать обратно со строгим требованием держаться исключительно позади меня, не высовываться и не плеваться без надобности. Хэй же прошептал пару фраз, и все книги, которые мы не успели прочесть, исчезли с пола. Я не удержалась от одобрительного кивка. Что ж, все под контролем.

Разве что непонятно, почему Божество Огня отыскало нас значительно быстрее, чем рассчитывал Хэй.

Глава 33

Впрочем, непонимание продлилось недолго: специфическая аура второго человека, который сопровождал Божество Огня, указывала на особый талант к поиску. И не только к нему: сила магического потока была на уровне члена организации высшего ранга. Разумеется, если за время моего отсутствия члены среднего и низшего звена не стали раз в десять сильнее, в чем я сильно сомневалась.

Впрочем, чужая сила — не проблема, когда моя собственная восстановилась практически полностью. В целом, в этом мало чего приятного: рано или поздно её придется куда-нибудь девать, снова как-то запечатывать и надеяться, что все закончится без последствий. Но сейчас, когда мне нужно защищать Рейна и, возможно, других детей, это хорошо. Главное, не переборщить и не использовать больше, чем нужно, чтобы этот мир не вышвырнул меня. Я едва не заскрежетала зубами от злости — сдерживаться я не любила, хотя уже давно привыкла.

— Я разберусь с Божеством Огня, он нужен мне живым, так что не обращай внимания, если мне придется повозиться с ним чуть подольше, — сказал Хэй, явно не испытывая и капли волнения, что было и понятно: противники откровенно уступали нам в силе. Даже странно, что решились преследовать нас исключительно вдвоем. Что это? Глупость или какой-то коварный план?

— Вторженцем тогда займусь я.

— Или?.. — Хэй посмотрел на меня вопросительно, словно на что-то намекая, жаль, я понятия не имела, на что.

— Что или?

— Или помочь тебе со вторым? — с некоторым сомнением произнес Хэй.

— Думаешь, у меня возникнут проблемы?

— Нет, конечно. Подумал, что этот вторженец из твоего родного мира, мало ли... Ты его лицо видеть не желаешь.

— Божество Хэй, у моего человека нет зрения, как она может смотреть на него? Зачем ты задаешь такие глупые вопросы? — спросил Рейн, который послушно летал позади меня.

— Я не задавал странных вопросов, я пытался быть галантным, — со смешком сказал Хэй.

— Галантный же означает изысканно вежливый, да? — спросил Рейн. — Но какое-то странное у тебя, божество Хэй, понятие о галантности. Если бы ты был таким, то разве не отдал бы второго противника моему человеку, чтобы она как следует повеселилась, избив его до смерти за то, что они тут наше совместное чтение прервали?

Отвечать не пришлось: дверь в потайную библиотеку самым наглым образом снесли, а десятки книг на полке рядом со входом разлетелись на части. Эм, а это точно было необходимо? Я «посмотрела» вперед: уничтожил все именно член моей бывшей организации. Явно молодой, явно талантливый и столь же явно неопытный.

— Первый страж Александра, не хочешь ли умереть прямо сейчас?

И пафосный. Голос такой... детский? Неужели, пока меня не было, глава на подобные задания стал отправлять даже подростков? Раньше ведь на индивидуальные миссии, если ты, разумеется, не страж, отправляли лишь с двадцати лет или же в сопровождении опытного члена организации.

Человек передо мной точно не был стражем — там требовался талант иного порядка. Более того, по виду, по голосу и по некоторым всполохам в ауре, свидетельствующим о некоторой магической нестабильности, это был подросток. И как мне его убивать-то теперь?! Пока я недоумевала, что мне делать с противником, которого даже к врагам не припишешь — уж простите, но с детьми я не воевала даже в самые мрачные и беспринципные времена своей жизни, Хэй с Божеством Огня сцепились в схватке. Причем заклинания использовали скорее коварные, чем действительно мощные: словно оба не хотели привлекать внимания стражи Алерта. Или же?..

А мой противник вместо драки почему-то продолжал разглагольствовать. Да что с ним не так? Он точно враг? Или просто не слишком умный?

— Мой человек, он выглядит как дурак, — шепнул мне Рейн.

Собственно, он и ведет себя как дурак. У Хэя там драка кипела вовсю, а мы тут стояли с этим членом организации как в каком-то дешевом кино и смотрели друг на друга. Впрочем, смотрел, в основном, он, я же проверяла окружение на наличие ловушек или хитрых заклинаний, ради которых могла вестись эта бесполезная болтовня. Не было. Ни одной ловушки не было, я не могла ничего упустить.

— Ты! Ты меня слушаешь?! — тыкая в меня пальцем вопил этот странный подросток.

— Нет, не слушаю. Нет особого желания, — ответила я честно, начиная возводить вокруг парня заклинание, требующее высокой концентрации, которое не могли ощутить даже маги высокого уровня.

У этого заклинания был лишь один недостаток — начни мы драться, все построение бы сбилось. Но так как стоящий напротив подросток вместо драки предпочитал ругаться, удивляя своей предположительно глупостью не только меня, но и Рейна, то почему бы не воспользоваться? Заклинание сработает как ловушка, надежно заблокировав всю магию, но в то же время не причинит вреда. У меня не было ни малейшего желания убивать или калечить детей, пусть и натасканных главой Астором. Да и поведение было откровенно подозрительным, словно с нами не хотели драться.

За Хэя я не волновалась — он вполне уверенно теснил огненное божество. Только библиотеку было чуть жаль. Рейну было её намного жальче, чем мне, потому он успешно поливал слезами пол, а его магия дождя, пусть и была не такой сильной как обычно, ведь над головой была крыша, которая защищала от прямого воздействия, но все равно успешно подавляла врагов. Особенно досталось Божеству Огня, чьи заклинания концентрированного огня — самые сильные в арсенале — практически не работали. Да и мальчишке напротив меня пришлось нелегко по итогу: мало того, что пропустил мое заклинание, запечатывающее силу, так еще и магический дождь за окном, который «съедал» силы, прибавился.

По итогу, благодаря рыданиям одного не в меру жалостливого дракона справились мы с Хэем меньше, чем за десять минут: вторженца благополучно заперли в антимагическом пространстве, а Божество Огня Хэй спеленал какой-то непонятной даже мне магией, похожей на сверхпрочные ветви, пропитанные энергией.

‍

Я даже не уверена, что это можно было назвать сражением как таковым. И Рейн, который приходил в восторг от драки с обычными бандитами, казался весьма разочарованным: летал над обезоруженными врагами и горестно вопрошал:

— Хиленькие, хиленькие! Хилее копытца козлика, хилее шерстинки Арча, хилее килограмма мяса при встрече с Вайтом! И почему я должен был прятаться за твоей спиной, мой человек? Лучше бы мне дали плюнуть разок...

Да уж... Рейн был прав: сражение одностороннее и очень странное. Я еще раз «посмотрела» на подростка-вторженца, который был на диво спокоен для нынешней ситуации.

— Что ж, не пора ли поговорить? — спросил Хэй у Божества Огня.

— Не думаю, что есть о чем, — усмехнулся тот.

— От чего же? — мягко спросил Хэй. — Поговорить добровольно намного лучше в сравнении с тем, когда тебя заставят.

Рейн, который летал неподалеку от мужчины, вдруг резко метнулся в мою сторону. Что ж, дите разумное, опасность ты чувствовать научился. Даже мне стало не по себе, когда я в полной мере прониклась холодной и жестокой аурой Хэя. Хорошо, что мы на одной стороне.

— М-м-м, слушайте, а может вы со мной поговорите? — неожиданно влез в разговор второй пленник. — А то у меня нервы слабенькие, а от такого представления, где будет совсем недобровольный разговор. боюсь, окончательно сдадут. Так что я сам с огромным удовольствием все расскажу, что зачем и почему.

— Шарро, лгать им бесполезно, даже с твоим уровнем... — начал Бог Огня, но кто б дал ему продолжить.

— Да я и не собирался, — пожал плечами подросток, который вел себя на удивление смирно и даже не пытался выбрать из магической ловушки, словно... словно его все устраивало.

— Мой человек, если он соврет, можно я в него плюну? — шепотом спросил Рейн.

— Нельзя, — отрезала я.

— Почему?

— Потому что книги кругом. Ты же не хочешь спалить остатки?

— А если я прицельно? Чтоб точнехонько ему на плешь?..

— У меня нет плеши, — возмутился Шарро.

— Шарро, в любом случае, лучше молчи, — строго сказал Бог Огня. — Не давай никакой информации, потому что даже полуправда будет полезна для них.

— Слушай, ты не понял кое-чего, — устало вздохнул подросток. — Я изначально планировал рассказать им все, поэтому напросился с тобой. — Ах да, Александра, вам «привет» от Вивьен.

Вивьен?! Разве она не должна была затаиться и не появляться?!

— Вивьен, она...

— Жива, здорова и будет рада вас увидеть, — тихо хихикнул Шарро. — А еще она сказала, что я могу к вам обратиться в затруднительной ситуации, потому что вы хорошая и обязательно поможете. Вот, собственно, затруднительная ситуация: вы сковали мою магию, от чего ощущения далеки от приятных. Может уберете ее? В конце концов, я ведь сэкономил ваши силы, не оказывая никакого сопротивления.

Божество Огня, сообразившее, что его напарник предал его, громко расхохоталось. Но мне было совсем не до него. Враг или союзник — вот в чем вопрос. То, что люди Вивьен могут шпионить за главой, я верила. Но то, что она станет использовать детей — сомнительно, слишком щепетильна и добросовестна для такого. Да и по тем фразам, что сказал малец, совсем не похоже, что его действительно отправила Вивьен. Отношение девушки ко мне было исключительным...

— Да? — с некоторым подозрением спросила я. — Именно так и сказала? Может еще и передать что-нибудь спросила?

— М-м-м, просила, но мне не очень удобно говорить, — пожал плечами Шарро, отворачивая голову, чтобы не смотреть на меня.

Я выразительно приподняла бровь и создала атакующее заклинание, остановив его в полуметре от вторженца.

— Теперь удобнее? — ласково спросила я, после чего добавила куда более сурово:. — У тебя, малец, один шанс точно передать слова Вивьен. И если они покажутся мне ложью, то я убью тебя.

Что ж, радует, что спокойствия у этого Шарро поубавилось — заерзал на месте, да и сердце забилось быстрее.

— Н-намного удобнее. Вивьен просила передать, что ненавидит вас до смерти! И чтоб вы не сдохли тут, потому что она предпочтет сама вас прибить. И чтобы вы не дали прихвостням главы разобрать себя на сувениры, иначе она расстроится, потому что сама мечтает об этом, — выпалил Шарро на одном дыхании. — Простите!

Что ж, это куда больше похоже на правду. Настоящая Вивьен никогда бы не попросила передать, что будет рада меня видеть: симпатии мы друг к другу не испытывали от слова совсем. Впрочем, врагами мы с ней тоже не были, потому что ненавидели главу Астора одинаково сильно и отчаянно.

Глава 34

Шарро — человек Вивьен. И это была одновременно и хорошая, и плохая новость. Я всегда считала, что враг моего врага — друг, а союзники в этой странной ситуации, когда до конца я не понимала ни мотивов, ни планов организации в отношении Рейна, артефактов и этого мира, очень нужны. Но в то же время знала, что если Вивьен и ее люди вмешались, то глава Астор серьезно нацелился на этот мир. Разумеется, ни одному миру такое ничем хорошим не грозит.

Хэй слушал нашу с Шарро беседу весьма внимательно. Ну, в конце концов, он видел мое прошлое, а потому прекрасно знал, кто такая Вивьен и какие у нас с ней... отношения. Рейн давно потерял интерес к происходящему. Если не ошибаюсь, то с момента, когда ему запретили плюнуть на чью-нибудь проплешину, и теперь читал книгу, изо всех сил демонстрируя драконически сильный интерес. И только Бог Огня недоумевал:

— Что тут происходит, Божественное Древо вас подери?!

— Прекрати упоминать Божественное Древо не к месту, — сделал замечание Хэй, сжимая вокруг своего «товарища» магические путы. — А то потом удивляешься, почему оно тебя недолюбливает и ограничивает доступ к Божественному саду. Тебе бы понравилось, если бы твое прозвище трепали в каждой подворотне?

— А я думал, что это ты посоветовал ему не впускать меня, — хмыкнул Бог Огня.

— М-м, мы с тобой хорошо ладили в старые и добрые времена, так зачем мне так делать? — махнул рукой Хэй. — Другой вопрос в том, что с тобой происходит сейчас. Что ты творишь, почему предаешь небеса и наш мир, помогаешь вторженцам в осуществлении их плана... Если бы лично этого не видел, то никогда бы не поверил. Ты же из тех, кто дорожит репутацией и своими принципами, так для чего это все?

— Для того, — отрезал Бог Огня. — Не думаю, что божество, которое никого и никогда не ценило, сможет меня понять.

-Эй, а вот это уже обидно, — заметил Хэй, впрочем, не чувствовалось, что его как-то задели чужие слова. — Значит, дело в том, что ты кого-то так ценишь, что готов предать божеств? Кого? Второго принца, с которым у тебя контракт? Молчишь? Зря. Дело ведь в человеке, с которым у тебя контракт, а это значит одно — мне нужно лишь притащить его сюда и убить — чтобы ты точно не сомневался в его смерти.

Хэй, Хэй, вроде же умное божество, но такое недальновидное. Я вздохнула и поставила звуконепроницаемый барьер вокруг Рейна — рано ему еще такие вещи слушать, обойдется. Дракончик, кстати, даже не обратил на это внимание — и впрямь увлекся книгой.

— И чего ты этим добьешься? — настороженно спросил Бог Огня. — Блеф тебе совершенно не идет, не помню, чтобы ты использовал для достижения каких-то сомнительных целей не менее сомнительные методы.

— Видимо, все мы меняемся, хотя иногда для этого требуются сотни и тысячи лет, — философски заметил Хэй. — Причина у меня вполне серьезная. Или считаешь, что защита этого мира — пустяки? А методы... Какое отношение, такие и методы, не думаешь?

Что ж, видимо, теперь моя очередь послушать диалог Хэя с этим огненным.

— Эм, ребят, вы, конеч, можете и дальше спорить и пытаться выяснять отношения друг с другом, но не лучше ли сэкономить время и послушать меня? — спросил Шарро, похлопав в ладоши для привлечения внимания. — И не нужно убивать этого принца, он и без того скоро умрет.

— Не умрет, если организация выполнит свои условия, — огрызнулся Бог Огня.

— Да без разницы, выполнит или нет, — пожал плечами Шарро. — Все равно умрет. Нет лекарства от жестокой судьбы.

— Ложь!

— Ничуть. Или ты думаешь, что люди организации сказали правду? Они тебя обманули, — неожиданно сказал подросток.

— Я думал, что единственный, кто обманул меня, это ты, Шарро, — ухмыльнулся Бог Огня. — Ведь именно ты предложил мне отправиться следом за драконом с артефактом немедленно, уверяя, что с легкостью разделаешься с иномирянкой, которая вас предала. А ведь ты даже не пытался, да?

— Да ты и сам дрался вполсилы с этим вашим падшим божеством, — хмыкнул Шарро. — Или скажешь, что нет? Может это ты меня предать пытался!

— Ты прекрасно знаешь, почему я так делал. Тайная библиотека — сокровище Алерта, место, где собраны все тайные знания этого мира. И, между прочим, единственное место, где есть информация о так нужных вам артефактах, не правда ли? Но ты почему-то словно специально пытался навредить ему... Интересно мне одно...

— Что тебе интересно? — огрызнулся подросток, который прекрасно понял, что его раскрыли.

— Интересно лишь одно — когда же ты успел предать своих? — с отвращением выплюнул слова Бог Огня.

— Ну, своих я никогда не предавал. Просто глава Астор и его цепные «гав-гав» — это точно не мои «свои», — ответил этот Шарро. — Ладно, давайте я чуть упрощу всем нам дело и расскажу всем, в чем же вся проблема. Верить или нет — это уже твое дело, не так ли? В конце концов, если ты хочешь предотвратить еще более ужасную судьбу для второго принца Алерта, то должен хотя бы послушать, во что влез. Конечно, судьба у него и так не сахар, но если ты вмешаешься, то закончит он чуть позже, но еще хуже.

Шарро знал прилично: краткое досье на любого иномирянина, с которым у членов организации состоялся контакт, явно изучалось вдоль и поперек. Второй принц империи Алерт и Божество Огня встретились, когда первому исполнилось восемь лет. Дальше все было легко: родственная душа, близкие цели, контракт и дружба на долгие годы. Именно дружба, потому что Бог Огня, пусть и был в несколько раз старше принца, но по небесным меркам считался весьма юным. Бог Огня привязался не только ко второму принцу, но и ко всей королевской семье. Долгое время все шло отлично, пока однажды в королевство не пришла гадалка и не сделала предсказание всем членам королевской семьи. Будущее у всех было достаточно светлым. За исключением второго принца — ему пророчили тяжелую затяжную болезнь и мучительную гибель в одиночестве. Ни король, ни королева в это не верили, но рядом был Бог Огня, который легко мог отличить шарлатана от пророчицы. Правда, в организации таких людей называли Видящими судьбы. Или просто Видящими.

‍

Судьба второго принца изначально была трагична. Чем это объяснялось — то ли кармой, то ли тем, что он случайно разрушил жизнь кого-то важного для этого мира — нельзя сказать. Но факт оставался фактом: ему суждено было мучительно умирать молодым. Разумеется, Бог Огня прекрасно понимал всю серьезность происходящего, а потому искал способы изменить предсказание. Но ничего не выходило, не было никаких подсказок, пока...

Пока с Богом Огня не связались люди из другого мира, из организации, где на судьбах, можно сказать, специализируются, и рассказали, как можно исправить грустный конец второго принца. Для этого нужно не так много: Видящая, которая посмотрит на судьбу и подскажет, как её переправить в другое русло, чтобы все не стало еще хуже, а также много магической энергии, чтобы это дело осуществить. Разумеется, все это не за просто так: глава этой организации тоже имеет плохую судьбу, которую надо бы исправить, и ему очень не хватает энергии. Видящую нужно привести в этот мир, чтобы она помогла второму принцу, а энергию из этого мира нужно переправить в другой, чтобы помочь главе. Энергию легко взять из маленьких монстров, а Видящую временно отправить сюда тоже без проблем. Идеальный обмен, где все остаются в плюсе. Только была одна ма-а-а-аленькая загвоздка: этот мир закрыт, а это значит, что его нужно снова открыть, что можно сделать с помощью артефактов, сотворенных тремя столпами этого мира. По крайней мере, именно так вся история должна была выглядеть для Бога Огня.

— Они мне не соврали, Шарро. Ты ведь не думаешь, что я глупец, который верит на слово? В этом мире много артефактов, с помощью которых можно понять, кто лжет, а кто говорит правду. И они не лгали.

— Конечно, никто бы не стал лгать полностью. Можно ведь кое о чем недоговорить, — усмехнулась я. — Глава Астор тебе не сказал, что исправить плохой конец магией можно лишь на время, чуть-чуть отсрочить? Что с каждым разом судьба будет возвращать человека обратно к правильному итогу? И чтобы снова это исправить энергии нужно будет все больше, больше и больше? Пока, наконец, не придется забрать всю магию этого мира, чтобы изменить чужую жизнь? Но и этого не хватит. Подозреваю, что не сказали.

— Ты лжешь, — напряженно заметил Бог Огня. — Ты ведь сама исправляла судьбу этого мелкого дракона, не так ли?

Ого, значит, кто-то смог понять, что я сделала. И кто это был? Картен? Еще один какой-нибудь редкий талант с исключительной способностью, которые глава коллекционирует как ребенок дорожные камушки? Взял, попользовался и выбросил, когда надоело.

— Да, исправляла, — я не стала отрицать. — Только условия были иные. Есть судьбы, которые можно изменить, а есть те, которые нельзя. Не буду вдаваться в подробности, лишь отмечу, что Видящие могут подсказать. И даже если разрешено изменить чью-то жизнь, то за нее нужно заплатить. Дорого заплатить. Чем ты сильнее, тем меньше платишь. Я, например, всего лишь потеряла зрение. Ты, скорее всего, умер бы. Если ваши Видящие — гадалки, пророчицы и иже с ним — не видели варианта, как можно помочь принцу, то это значит лишь одно: такого варианта не существует, а его конец предрешен.

Я растянула губы в неестественной улыбке. Глупое божество, разве можно так легко вестись на чужие уловки?

— Хотите сказать, что я ошибся? — спросил Бог Огня, явно ни капли не веря нам.

— В общем-то, тебе об этом только что прямо сказали, -ухмыльнулся Хэй. — Твое дело, как поступить с этой информацией.

— А у меня есть выбор? Я тут пленник, который навряд ли что-то решит.

— Уже нет, — сказал Хэй, неожиданно снимая свои странные путы. — Твой выбор, Божество Огня. Прислушаешься к нашим словам, отправишься за артефактом правды, чтобы все проверить? Или же побежишь докладывать все своим новым друзьям? Выбор, делай выбор.

Бог Огня медленно встал, потрогал свои запястья, словно не веря, что его освободили, после чего резко вылетел за дверь.

— Разумно ли было его так отпускать? — спросила я, поворачиваясь в сторону Хэя.

Я не вмешивалась: как мы и договорились, божество — дело Хэя, а не мое.

— Разумно, — кивнул он. — Он запутался и действовал на эмоциях, но абсолютно точно не дурак. А если он не дурак, то не упустит возможность все проверить. Более того, что-то мне подсказывает, что он знает о планах организации не меньше нашего нового друга Шарро, не так ли?

— Возможно, — буркнул Шарро. — Меня совсем недавно отправили на это задание, уж извините, что в курсе лишь основных событий. И как-то не очень честно: я ведь точно ваш союзник, а вы меня не освободили...

— А не лучше было бы его убить? И дело с концом? — перебил его Рейн, который все же отвлекся от чтения и без труда выбрался из моего магического барьера. Растет.

— Нет, конечно, — ответила я. — Он ошибся...

— Угу, еще добавь случайно! — возмутился Рейн. — За такие случайно бьют отчаянно.

— Арч сказал эту фразу? — со вздохом поинтересовалась я.

— Арч сказал хуже, но я переделал, чтобы мне не влетело, — отмазался Рейн.

— Рейн, каждый имеет право на ошибку, — спокойно начала я. — Разумеется, эта ошибка может быть ужасной, всегда будут люди, которые не простят этого, всегда будут последствия неправильных решений. Но никто и никогда не поступает в жизни безошибочно. Ну, кроме великого дракона Рейна.

— Нет, — неожиданно мотнул головой ребенок. — Даже я ошибаюсь. Но я думал, что безошибочно поступаешься ты, мой человек!

— Нет, — я улыбнулась, даже не пытаясь скрыть горечи. — В моем прошлом было столько ошибок, столько отвратительных вещей, что сосчитать их практически невозможно.

— Каких таких вещей?

— Всяких разных.

— Ты постоянно ругалась и гадила в обувь других?

Рядом закашлялся Хэй, почти захрюкал от смеха Шарро, а я лишь выдавила жалкую улыбку. Я постоянно причиняла боль хорошим людям и отнимала чужие жизни просто так. Но не могла же я об этом сказать ребенку? Мое мрачное прошлое — это не то, о чем следует знать Рейну. Это не то, что я бы хотела показать Хэю. И это не то, что хотелось вспоминать. Но мысли... они ж такие, лезут в голову, когда истово желаешь от них избавиться.

Глава 35

Прошлое. Александра, личный страж главы организации.

15 лет назад.

Какое ваше первое воспоминание об этой жизни? Мама, папа, красивая игрушка или всплывающая ярким пятном забавная ситуация? Сможете ли вы вообще понять, что именно это воспоминание — первое, ведь навряд ли у всех есть четкая граница между ним и вторым или третьим? Думаю, нет.

Но мое первое воспоминание довольно четкое: серый коридор с огромными потолками и колоннами по бокам, гулкие шаги, прохлада и огромная мужская спина со сгорбленными плечами. Мой сопровождающий, несмотря на грозный вид, совсем не пугал: из-за этих опущенных плеч я посчитала его человеком робким и неуверенным. И лишь намного позднее я узнала, что так сутулиться этого гордого и непоколебимого мужчину заставила вина. Вина передо мной.

Мы с сопровождающим остановились перед огромной двустворчатой дверью, которая словно по волшебству распахнулась перед нами.

— Давай, детка, проходи внутрь.

Несмотря на то, что просьба звучала почти как приказ, я не заметила ни холодности, ни враждебности, поэтому послушалась. Да и как иначе? Я понятия не имела, что делать. Более того, я не знала кто я, что я тут делаю, не понимала, что происходит. Да и хотелось... А ничего не хотелось — никаких четких желаний не было, я просто выполняла все, что мне говорили, тем более, все просьбы казались разумными.

Сейчас я стояла на пушистом ковре, рассматривая все вокруг. В сравнении с безликим серым коридором в помещении было намного уютнее: кабинет, оформленный в теплых бежевато-коричневых тонах, отлично прогревался не только огромным камином, но и магией. Почему-то мне казалось, что я абсолютно не вписываюсь в эту фактически роскошную обстановку. Но почему, опять же, я сказать не могла по многим причинам. И основная — я понятия не имела, как я выгляжу и во что одета.

— Абель, и что это такое? — голос мужчины в кресле как патока, внутри которой скрыт яд: вроде и сладко, но за приторностью таилась опасность.

Абель? Так зовут моего сопровождающего? Я повернулась в сторону Абеля: никакой реакции на угрозу, кроме легкой усмешки, заметной лишь благодаря небольшим морщинкам вокруг рта. Почему морщины? Не старик ведь, хоть и волосы седые. Так странно.

— Глава Астор, — поклонился Абель. — Вы просили найти материал для создания стража. Я нашел, посмотрите.

Материал? Я оглянулась, но ничего не заметила. И где он? На что смотреть?

— Ты смеешься надо мной? Или ты забыл о критериях для выбора стража? Возможно, беспокойство за свою внучку полностью лишило тебя разума?

— Да, возраст...

— Именно! Сколько ей? Десять? Двенадцать? — мужчина встал и выразительно кивнул в мою сторону.

Хороший вопрос, сколько же мне?

— Двенадцать, — напряженно ответил Абель.

— Напомнить тебе, почему подходят лишь дети, не достигшие десяти лет? Напомнить, что творят стражи, способные вернуть себе память после её стирания? С их природными способностями, с их навыками, отточенными нашими учителями? Какой хаос они могут устроить в организации? Или пример Жердье для тебя ничего не значил? Когда он вернул память, сошел с ума и уничтожил несколько весьма важных артефактов, а также не меньше четверти архива, который пришлось восстанавливать больше полувека?

— Глава Астер, это был лишь единичный случай. И тому юноше было пятнадцать, а не двенадцать. Собственно, тут не мне стоит объяснять, а вам посмотреть на ее магический дар. Моя Вивьен... моя внучка одарена как никто, но ее профиль — защита.

— Защищать сложнее, чем атаковать. К тому же, для атаки есть Картен, поэтому Вивьен с ее способностями к защите более чем подходит.

— Но не более, чем человек, который будет хорош во всем. Как это дитя... — Абель запнулся, но продолжил: — Она имеет безграничные возможности. Если их правильно отшлифовать, то ей не будет равных. Вы ведь давно хотели стража, который будет сильнее вас? Который сможет победить тех врагов, с которыми не справитесь вы, верно?

— И она сможет?

— Она — сможет. Она — энергетический уникум, я еще никогда не видел, чтобы скорость восстановления магии была... такой. Если она войдет в пространство, то могу с определенной степенью уверенности предположить, что она сможет находиться там столько, сколько захочет, потому что её магия будет восстанавливаться с той же скоростью, с которой пространство будет её забирать.

— Даже так...

— Именно так. Иначе я бы не посмел к вам заявиться.

Глава Астор подошел ко мне и присел на корточки, рассматривая как диковинную зверушку. Вопреки легкой улыбке на лице этого человека, я чувствовала исходящую волнами жестокость. Ударит? Убьет?

— Ты прав, Абель, очень прав. Такая сила. И такие интересные способности. Я ведь не кажусь тебе добрым, девочка?

— Не кажитесь, — ответила я честно.

— Правильно. Ты не задаешь себе вопросов, почему же ты здесь оказалась? Кто мы?

Я задавала, конечно же. Но почему-то точно знала, что не должна говорить этому человеку, словно это был вопрос с подвохом. Поэтому я отрицательно мотнула головой.

— Видите? Стирание работает, — сказал Абель, а я поняла, что только что прошла какую-то непонятную мне проверку. — И это даже не конечная, а всего лишь начальная. После она ничего не вспомнит.

— Как её звали?

— Александра.

— Александра? Защитница, значит. Хорошее имя, пусть остается. Нет у меня фантазии придумывать новые.

Второе стирание памяти — или же полное, как его называли маги, прошло успешно. По бумагам, по крайней мере. Потому что я все помнила, хотя, судя по реакции взрослых, должна была забыть. Должна так должна, мне не трудно притвориться, что я не помню произошедшего в кабинете. Как не трудно согласиться с историей, которую рассказал мне глава.

Мол, я едва не умерла, но члены организации по управлению судьбами спасли меня и взяли к себе. И теперь я как человек, обладающий огромным количеством магии и невероятным талантом, могу занять одну из самых почетных должностей в организации — должность одного из трех стражей главы. Но, разумеется, прежде мне нужно усердно учиться, постигать магию и узнавать больше об устройстве всех миров.

Понятия не имею, должна ли я была умереть или нет, спасли меня или нет, что было в моем прошлом, но одно я знала точно — происходящее мне нравилось. Хотя бы из-за магии, которой, как мне казалось, в моей предыдущей жизни у меня попросту не было. Ведь зажигать огни, призывать воду или же творить что-то наподобие фейерверка — это всегда весело и захватывающе. Жаль только, что я могла проводить так лишь незначительное количество времени, все остальное было посвящено учебе.

Вот и сейчас я сидела за столом, а какая-то дама рассказывала мне о мироустройстве. Какая — не помню. Она представилась, но ее имя моментально вылетело у меня из головы — уж слишком часто меня учили разные люди. Абеля я запомнила, как и главу Астора — их, в принципе, забыть было довольно сложно: уж больно колоритные. А все остальные казались лишь серыми фигурами в моей жизни.

— Александра, вы слушаете?

— Да, конечно, — ответила я, даже не солгав: все, что мне сказала эта женщина, я запомнила.

А что в этом трудного? Они объясняли мне как совсем маленькому ребенку, но я уже была не настолько мала. Тем более, все рассказы чем-то походили на сказки, а потому оставались в памяти.

— Сможете повторить мои слова? — спросила женщина, добавив в голос просящие нотки.

Это так странно. Она ведь была старше меня, да и по магии, скорее всего, значительно опытнее и сильнее, но все равно относилась уважительно и, пожалуй, с некоторым страхом. Подозреваю, что такое отношение обусловил глава Астор, который обещал позаботиться о своем будущем страже. Обо мне, собственно. И от этого особого отношения, могу сказать, я чувствовала себя... как бы правильно сказать? Особенной, наверное.

— Да, конечно. Судьба лежит в основе всего сущего, она не позволяет чужим жизням превратиться в хаос, а мирам погибнуть из-за этого хаоса. Но иногда чья-та судьба сбивается по разным причинам, что может привести к катастрофе, возникновению хаоса, а в худшем случае — к гибели мира, где произошел сбой. Поэтому организации стоит на страже правильной судьбы. И в случае, если что-то идет не так, отправляет своих людей, чтобы они могли все исправить.

— Верно, благодарю, — кивнула дама. — Организация, как вы уже знаете, занимается обучением людей, которые способны заниматься неправильными судьбами. Мы набираем в свои ряды Видящих и Исправляющих. У Видящих есть природный дар, который не обусловлен количеством магии или какими-то иными талантами, определять искажения судьбы, а также замечать пути, с помощью которых все можно вернуть в правильное русло. В других мирах их называют пророками, ясновидящими, предсказателями, провидцами и прорицателями. Пусть они и видят искажение, но изменить что-то не в силах. Зато этим занимаются Исправляющие -

люди с огромным количеством магии, благодаря которой они могут влиять на судьбы других, но сами подвластны судьбе лишь в незначительной степени. Например...

— Как я, — кивнула я.

— Верно. Но лишь частично. Не совсем правильно относить вас к обычным Исправляющим, потому как количество магии в вас превышает то количество, которое указано для сильнейших из них. Таких людей называют неподвластными судьбе. Вы можете сами строить свою жизнь так, как захотите. Вы можете легко изменять чужие жизни так, как захотите. Иногда таких людей называют Неподвластными, потому что судьба не довлеет над ними. За всю историю организации таких было лишь трое и...

— И дальше я расскажу Александре все сам, — передо мной возник глава Астор.

Этот высокий человек с короткой темной стрижкой, с идеальными чертами лица до сих пор меня пугал. Впрочем, мою наставницу тоже: она поклонилась и быстро вышла из помещения, словно за ней черти гнались. Признаюсь, я была бы не против последовать её примеру, но навряд ли глава меня так легко отпустит, поэтому, легко улыбнувшись, я сказала:

— Доброго дня и славной судьбы главе.

— Доброго, Александра. Смотрю, ты уже освоилась за этот месяц?

— Да, — я кивнула.

Я и впрямь освоилась: мне предоставили удобную комнату, рассказали об этом мире если не все, то многое, учили магии и... и ограничили общение со сверстниками. Я знала, что в такой большой организации точно учатся другие люди, но человек, чьего имени я не знала, водил меня по коридорам этого здания так, что за месяц я никого не встретила.

— Тогда самое время познакомить тебя с бесконечным пространством.

— Что это такое?

— Это место, где ты в полной мере сможешь проявить свой поразительный талант.

‍

Глава 36

Знакомить с этим пространством меня решили прямо в кабинете Астора. Глава поставил передо мной обычный шар на подставке и сказал:

— Это вход. Когда прикоснешься к нему, то сразу окажешься в нужном месте. Чтобы выйти оттуда, представь дверь в своей голове и распахни ее. Все поняла?

Я без раздумий кивнула. Не могу сказать, что хорошо изучила этого человека, но одно усвоила точно: если нет острой необходимости, лучше не задавать лишних вопросов. Да и мне было интересно. Я протянула руку: ощущение гладкой и прохладной поверхности резко сменилось пустотой...

Бесконечное пространство. Теперь я понимала, почему глава ничего не объяснил, ведь словами невозможно описать это место: ни формы, ни вида, ни размера, ни запаха, ни времени. Бесконечно белый пузырь, внутри которого ты почти не существуешь. И лишь магия, которую это пространство медленно вытягивало, подтверждала, что я еще есть, а не растворилась в пустоте.

Немного непривычно, но, пожалуй, не страшно: ни боли, ни каких-то негативных эмоций я не испытывала. Я, как мне и объяснили, вообразила дверь, в которую вышла. И я снова очутилась рядом с главой, который, казалось, не сдвинулся со своего места даже на миллиметр.

— Как тебе бесконечное пространство? — поинтересовался глава Астор.

— Странное, — честно ответила я. — И магию забирает просто так...

— Не просто. В бесконечном пространстве нет времени. Можно сказать, что ты за свою магию покупаешь возможность остановить свою жизнь, при этом оставаясь живой, невредимой и в трезвом уме.

— А в чем смысл останавливать ее? — осторожно спросила я.

Не то чтобы у меня были причины особенно осторожничать с главой... В конце концов, ко мне относились не просто лояльно, а с симпатией. Но я отчетливо понимала, что за улыбкой этого человека скрывается слишком много... и не только хорошего. Хотя, впрочем, какое понимание может быть у подростка?

— В том, что можно обучаться внутри этого пространства бесконечно долго, но в реальном мире затрачивать секунды, — пояснил глава. — Ты сможешь не только тренироваться внутри с заклинаниями, но и изучать теорию.

— Но... как там обучаться? — спросила я, вспоминая белое неосязаемое пространство. — Там ничего нет.

— Используй визуализацию — и все будет. Представь перед собой библиотеку — и появится библиотека. Представляешь тренировочный полигон для отработки огненных заклинаний — и ты на тренировочном полигоне.

— И читать я буду воображаемые книги?.. — пробормотала я себе под нос, пытаясь осознать происходящее.

— Вовсе нет, — глава рассмеялся. — Все нужные вещи — книги, свитки, мишени, оружие и многое другое — уже есть внутри. Визуализация — сродни способу призыва. Бесконечное пространство существует более миллиона лет, если верить истории. Именно в нем самая совершенная библиотека и самый совершенный полигон для тренировки магии.

— А есть и пить?..

— Не нужно. Твое время замирает, ты можешь учиться в пространстве очень и очень долго. Все еще считаешь бесконечное пространство странным? Я бы на твоем месте дал ему характеристику вроде потрясающего или невероятного.

Я кивнула — глава был абсолютно прав. Но кое-что меня смущало:

— Неужели никакого подвоха? Ничего странного? Получается, тогда бы благодаря этому пространству все люди становились бы невообразимо сильными. Но в организации...

Я замолчала. В организации сильными были не все. Одной из первых вещей по базовой магии, которой меня научили, было определение уровня и мастерства магии. И, например, у преподавательницы, чей урок недавно прервали, магических сил было не так уж много, как и умений. Если бы она побывала в пространстве, где нет времени, разве она бы не вышла оттуда невероятно сильной?

— Да, конечно. Ты и сама заметила его. Пространство питается магией. И, как понимаешь, даже у весьма одаренных людей магия рано или поздно заканчивается. Но не у тебя. Вы еще не дошли с учителями о строение энергетического центра у магов?

— Пока нет, — ответила я.

Когда бы успели? Меня обучали базовым магическим заклинаниям, утверждая, что это нужно в первую очередь, а обо всем остальном я пока знала не много. Я ожидала, что глава пояснит мне про строение, но он лишь сказал:

— Тогда изучишь этот вопрос, когда будешь посещать бесконечное пространство. А потом сообщишь мне, что ты поняла. Считай это моим первым небольшим заданием. Я составил для тебя расписание, чтобы ты смогла обучаться на стража максимально эффективно. И в этом расписание есть как посещение бесконечного пространства, так и уроки со мной, — сказал глава и, не дождавшись от меня никакой реакции, добавил: — Что ж, сейчас можешь идти к себе Александра, чуть позже я пришлю человека, который передаст тебе расписание и поможет сориентироваться в нем.

Я послушно кивнула и пошла в свою комнату. Лишь там, опустившись на довольно удобную кровать, я задумчиво уставилась в потолок. Моя жизнь казалась сейчас мне чем-то похожей на бесконечное пространство: такая же пустая и неопределенная. И именно из-за этого я покорно шла в том направлении, которое мне задавали, по сути, абсолютно незнакомые люди. Где-то я чувствовала, что так не должно быть, но это ощущение было недостаточно сильным, чтобы что-то предпринимать.

А потом... а потом я полностью втянулась в свое обучение и задумываться стало практически некогда. По расписанию — ранний подъем, завтрак, учителя, объясняющие теоретические основы магии, дающие информацию об организации, о других мирах, но все это лишь схематично, ведь все мелочи, все подробности я теперь узнавала в библиотеке из бесконечного пространства. Каждый раз я входила туда, рядом присутствовал медик, что меня удивляло. А потом я добралась до объяснения об энергетическом строении магов и многое поняла.

У каждого есть некий магический центр. У обычных людей этот центр поддерживает жизнь. Если человек способен поглощать магию из окружения, то он считается магом. Энергия поступает в магический центр, где циркулирует и увеличивается в той или иной степени, а потом используется для создания заклинания. Таких людей называют магами первого типа.

Маги второго типа имеют перед центром своеобразные «ворота», которые способны многократно увеличивать магию, поступающую из окружающей среды, поэтому способны творить более энергозатратные заклинания, чем маги первого типа.

Ну и третий тип магов — самый редкий — отличался наличием двух центров: обычного и дополнительного. Дополнительный центр использовал не энергию окружающего мира, а силу эмоций или чего-то иного, что также давало преимущество над магами первого типа.

Если проанализировать мой магический центр, то становилось понятно, что я являлась магом первого типа — самым слабым и распространенным. Но с некоторыми оговорками. Мой магический центр определенно был больше стандартного и энергия, которую я забирала из внешнего мира быстрее циркулировала во мне. И, соответственно, увеличивалась значительно больше, чем у обычных магов. Я могла постоянно творить заклинания среднего уровня и не чувствовать дефицита энергии, не нуждаясь в постоянном поглощении магии. Поэтому, в отличие от магов всех типов, безмагические миры, не представляли для меня никакой опасности: я смогла бы поддерживать себя на довольно высоком уровне, когда большинство через пару-тройку дней стали бы не сильнее простых людей.

Бесконечное пространство чем-то было похоже на такие миры, более того, вытягивало магию. Обычный маг, не важно какого типа, пробыл бы в этом пространстве недолго. Но моя скорость возобновления магии равнялась скорости, с которой энергия там поглощалась.

Если кратко подвести итог, то можно сказать, что самый эффективный артефакт организации (а так как организация была центром всего, то самый эффективный на всем свете) я могла использовать практически неограниченно. И именно из-за этой возможности мне пророчили должность стража, именно поэтому на меня обращали так много внимания. Я наверняка была не самой одаренной ученицей в плане понимания и воссоздания магии, но даже если кому-то для усвоения информации требовались сутки, а мне — целый месяц, то за счет своего уникального центра магии и бесконечного пространства я легко бы сократила разницу, обусловленную талантом.

Впрочем, кое-какие ограничения и минусы все же были, несмотря на все мои особенности. Первое — это умственная усталость. Я могла находиться в пространстве очень долго, но рано или поздно начинала чувствовать головную боль, которая медленно переливалась в раздражение, а после — в настоящую апатию. Именно для этого рядом со мной всегда находился медик, чтобы проверить мое здоровье и помочь в случае необходимости. И хоть я могла обучаться в пространстве дольше всех членов организации, но не вечно. Второе — это отсутствие практического опыта. Я приобретала знания и навыки, но и только. Я не взрослела морально, я не училась на конкретных случаях. Я оставалась той же, лишь мою голову наполняли знания. Но теория без практики значит не так много. Не было никакой гарантии, что в реальной битве я не испугаюсь чего-нибудь, не смогу сконцентрироваться, применить заклинание и правильно... и случайно не умру. Когда я озвучила главе Астору свои опасения по поводу этих слабостей, он меня успокоил:

— Не торопись, все будет, ты научишься всему постепенно. Твое обучение комплексное. Учителя обеспечат надежную основу, бесконечное пространство позволит отшлифовать до совершенства навыки и знания, а работа со мной и инструктором поможет обрести нужный практический опыт.

Кстати, беседы с главой тоже входили в мое расписание. У главы были три стража, со всеми он хотя бы три-четыре раза в неделю беседовал индивидуально.

— В будущем вам предстоит работать со мной, выполнять мои задания, защищать меня. Вы должны хорошо понимать, что я делаю и зачем. Мои поступки могут показаться спорными, но они всегда благо для этого мира. Доверие между главой и его стражами — одна из основ организации. Это не менее важно, чем научить тебя сражаться. Кстати, сегодня будет твой первый день с инструктором, который поможет тебе с боевыми навыками.

Признаюсь, отношение к главе я уже немного изменила. С моей точки зрения — с точки зрения двенадцатилетней девочки, которой присуща некоторая наивность, но которая уже иногда посматривает на мир поверх розовых очков — слова главы о благополучии миров, о высокой цели, которую выполняет организация, о доверии и важности меня как стража запали в душу. Особенно последнее, буду честной. Когда у тебя фактически ничего нет — даже воспоминаний — то подтверждение твоей значимости стоит многого. И глава давал мне подтверждение этого. Признаюсь, даже моя настороженность, даже чувство, что за улыбкой скрывается что-то не слишком хорошее, практически ушло.

Впрочем, теплые отношения с главой и учителями полностью перечеркнул мой инструктор по магическим сражениям.

Глава 37

Мой инструктор — высокая рыжая девушка в специальном костюме с магической защитой — встретила меня на учебном полигоне. Она не понравилась мне сразу — я инстинктивно чувствовала, что она презирает меня, хотя и не понимала причин. Я ведь видела её впервые, не так ли?..

— Александра? — спросила она довольно холодно, сразу же, как я вошла.

— Да, а вы?

— Зови меня инструктор. Иди за мной. Пора заняться твоей физической подготовкой. Это нетрудно. По крайне мере, если сравнивать с практикой магии. Вот там придется труднее. Ты же будущий страж, не так ли? Поэтому твои тренировки легкими не будут.

Я невольно сглотнула: кажется, эти занятия мне понравятся еще меньше, чем сам инструктор. Да и почему она так говорит? Откуда столько отвращения в словах «будущий страж»? Разве это не уважаемая и почетная должность, которой очень трудно добиться?

Впрочем, поразмышлять на тему отношений мне не дали, приступив к тренировке. Что же, если это было легко, то, думаю, после практических занятий по магии я навряд останусь живой и вменяемой. Инструктор гоняла меня так, словно если я не пробегу вот прямо сейчас, то организация рухнет. Последние полчаса я занималась исключительно на силе воле, а никак не на своих физических возможностях. Но природное упрямство, желание доказать, что я не какая-то там слабачка, которая сдается при первых трудностях, свое дело сделали: занятие я закончила достойно и даже вышла, попрощавшись совершенно спокойно.

А вот до своей комнаты обратно я ползла. В самом прямом смысле этого слова: поднявшись на свой этаж — как обычно без единой живой души в коридоре — я села прямо на пол, покрытый плотным ковром из довольно странного материала: мягкого, но не ворсистого. Болело от упражнений все, что только могло. Я даже думала обратиться к лекарю, который присматривал за мной во время посещения бесконечного пространства, но передумала. Спускаться обратно не хотелось, лучше было добраться до своей кроватки, чтобы как следует выспаться, что я и сделала. В конце концов, занятия с инструктором у меня всего-то три раза в неделю, наверняка в следующий раз будет лучше.

Увы, стало только хуже: отношения с инструктором у меня не складывались. Она словно задалась целью не натренировать меня, а прибить. Я работала с магией действительно на пределе своих возможностей, выжимая из себя все, что могла, а могла я немало: мне было с чем сравнивать благодаря просмотру записей магических боев на кристалле памяти. Но инструктор все равно говорила, что я хуже всех других её учеников, что я ленива и бездарна. Для большинства подростков, думаю, подобные слова оказали бы разрушительное действие, но...

Но глава Астор, которому я доверяла куда больше, говорил мне прямо противоположное, причем подкрепляя свои слова доводами, которые подчеркивали мое превосходство над другими. И эти диаметрально противоположные отношения волей-неволей заставляли меня проникаться раздражением, фактически ненавистью к моему инструктору, а к главе Астору — уважением.

А больше мне никто и ничего, собственно, не говорил. Учителя по общей теории были слишком сдержанными, я бы даже сказала — осторожными в общении, словно опасались меня, что было весьма странно. Поэтому единственным, с кем у меня сложились доверительные отношения, кто разговаривал со мной о многих вещах, отвечал на вопросы и поддерживал, оказался глава организации Астор.

Увы, больше я не завела ни то что друзей, но даже приятелей по учебе. Я знала, что в организации есть подростки помимо меня, что они проходят обучение, чтобы стать достойными членами организации, которые впоследствии помогут многим существам, народам и целым мирам спастись от искажения судьбы. Но я никогда с ними не встречалась. Мне не запрещали, вовсе нет, просто повода для встреч не было: индивидуальное обучение, еда и сон отнимали все время. Да и жила я на своем этаже одна. Возможно, если бы какие-то занятия проходили мы вместе, то я бы с кем-то подружилась, но мое обучение шло отдельно. Я даже один раз спросила об этом у главы — почему меня обучают отдельно, на что он лишь рассмеялся:

— Александра, мне казалось, что ты понимаешь причину, но, видимо, я плохо тебе объяснил. Ты не можешь обучаться с теми, кто ниже тебя.

— Ниже? — не могу сказать, что мне нравилось это слово — подспудно внутри что-то противилось.

Впрочем, я легко подавила это что-то: все речи главы базировались на железной логике, не было ни единого повода сомневаться в чем-то. Если он говорит, что они ниже, скорее всего, он прав.

— Разумеется. Ни один из учеников организации и близко не сможет приблизиться к твоему уровню. Попроси я сразиться с тобой тех, кто прошел полное обучение, дольше пяти минут продержится едва ли сотая часть. Сейчас ты превосходишь многих своих учителей за редким исключением.

— За исключением инструктора?

— Да, верно. Но это временно, дай себе год или полтора — и занятия с ней станут бесполезными.

— Тогда у кого я буду учиться? — спросила я.

— У меня, Александра. По крайней мере, никто больше во всей организации не способен привести твой талант к абсолютному максимуму, — ласково сказал глава, после чего добавил: — Всегда будут те, кто стоит на вершине. И те, кто стоит внизу. И этой разницы, этого превосходства нельзя стыдиться, этим надо гордиться. И использовать.

— А я стою?..

— Наверху, Александра, разумеется, наверху, ведь ты мой страж. Все мои стражи стоят на самом высоком месте. Ты ведь понимаешь важность организации? Если её не будет ты все миры рано или поздно рухнут, а вселенная превратиться в хаос без единого живого существа. Я же тот, кто важнее всего для организации. её центр, её стабильность, её сила. Но, как понимаешь, в мире много тех, кто не против этот центр расшатать, уничтожить. И поэтому мне нужны стражи — сильнейшие люди, которые будут подле меня, которые помогут организации. Это величайшая миссия, величайшая ответственность только для тех, кто действительно достоин. Силен и достоин. Поэтому, Александра, ради блага организации ты всегда должна помнить, что ты стоишь выше других, что сотня других жизней не стоит твоей.

— Как и вашей?

— Верно. Все это ради общего блага, понимаешь?

Я кивнула, потому что была полностью согласна с главой. Это была не первая наша беседа такого плана. Беседа, в которой глава объяснял мне, насколько важна я. И сколь важен он. Потому что именно от нас зависит будущее организации, а это значит — всех миров.

Тогда я была ровно в той степени наивна, чтобы поверить этим словам. И ровно в необходимой мере сознательной, чтобы понять важность своей роли и организации. Наивная глупая девочка, которой манипулировали так ловко, что она даже этого не осознавала...

Был ли у меня шанс понять это раньше? Навряд ли. Как только кто-то становился потенциальным кандидатом в стражи, то сразу же считался абсолютно и непоколебимо преданным Астору. У главы были или союзники, или враги. И ни те, ни другие не собирались связываться с тем, кто станет преданным псом этого человека. Союзникам невыгодно, а врагам проще избавиться.

Инструктор, кстати, оказалась из последних. Узнала я об этом совсем скоро, буквально через три месяца после обучения. Тогда у меня каким-то чудо получилось впервые в своей жизни отразить высшее заклинание.

Все заклинания разделены на типы в зависимости от количества магии, которое использовано, и качества применяемых формул, образуемых магическими кругами. Простые заклинания используют одну формулу и небольшое количество энергии, средние — намного больше энергии и в пределах трех кругов магии. Высшие заклинания — самые сложные, потому как для них требуется колоссальное количество магии и четыре и больше круга магии. Разумеется, существуют разные «промежуточные» заклинания, которые используют простые формулы и много магии и наоборот, но такое применение считается нецелесообразным.

Сегодня же я впервые смогла полностью отразить заклинание звездопада, фактически разрушить его, используя высшее заклинание такого же уровня. Инструктор, которая до сих пор так и не назвала свое имя, выглядела растерянной и... испуганной?

— Так хорошо, инструктор? — спросила я, чувствуя внутреннее удовлетворение.

Потому что знала, что хорошо: еще никто и никогда в истории организации не применял заклинание высшего порядка спустя несколько месяцев обучения. А историю организации по настоянию главы я выучила едва ли не в первую очередь.

Я с самодовольством, которое практически не скрывала, смотрела, как мой инструктор растерянно убирает остатки столкнувшихся заклинаний.

— И давно тебе удалось выучить это заклинание высшего порядка? — спросила она.

— Недавно, — ответила я честно, но все же добавила: — Но не только это. Еще несколько. Я ведь не знала, как мы будем тренироваться в этот раз, примени вы другое заклинание, то это бы не подошло, верно? Поэтому я выучила с десяток заклинаний высшего порядка, подходящих для наших тренировок.

— Ты... — инструктор на секунду замолчала, но я услышала совсем не похвалу: — Такое же чудовище, как и Астор. Жаль, действительно жаль, что мне придется так поступить.

— О чем вы? — спросила я, пока интуиция вопила внутри меня, заклиная бежать.

Я бы побежала, но некуда: учебный полигон всегда был закрытой площадкой, телепортироваться в пределах которой невозможно.

— О том, что мне придется тебя убить. Такое... оружие не имеет права попасть в руки главы, в руки этого чудовища, который живет на чужих костях.

Глава 38

Тогда меня очень вовремя спасли: ровно в тот момент, когда я уже прощалась со своей жизнью. Разумеется, сделал это глава, кто же еще? В конце концов, разве не для этого и затеяли весь фарс с инструктором?

Найти стража для главы организации — дело нелегкое. Потенциальный страж должен не только быть беспрецедентно сильным магически, но и обладать острым умом, твердой волей, характером, от природы иметь выдающиеся аналитические способности. И, разумеется, беспрекословно доверять и подчиняться главе организации. Вот только если поступки главы, как и его мотивы, вызывают сомнения, как добиться безоговорочного доверия?

Верно, внушать его с детства. Именно внушить, чтобы не осталось ни малейшей лазейки, ни единой возможности сомневаться в правильности решений главы. Магическое стирание памяти, разговоры по душам, «добровольное» ограничение общения, «спасение»... все это было лишь частью плана главы по «приручению» и воспитанию. И, что греха таить, хорошо на мне сработало. Впрочем, не только на мне. Эта схема работала со всеми стражами без исключения. Лишь на одном мальчишке до меня дала осечку: он вспомнил прошлое и попытался убить Астора. Каковы были истинные причины — можно было лишь догадываться, концы этой истории зачищали настолько скрупулезно, что даже я с полным доступом к любой информации ничего не смогла найти.

Впрочем, можно ли считать, что я была вторым человеком, на котором этот метод не сработал должным образом? Да, вполне. Жаль лишь, что поздно, когда я уже успела натворить такого, за что и сама себя не в силах была простить.

А пока меня спас глава Астор, утешил, позволил выплакаться и всеми своими действиями и словами произвел впечатление настоящего приемного родителя, из-за чего решила я довериться ему окончательно, отбросив все сомнения, прекратив задавать себе вопросы. Если глава так говорит, значит, все верно.

Мне нужно стать сильнее? Хорошо, не вопрос, я буду учиться еще усерднее, чтобы впитать в себя все возможные знания. Как только учителя закончили преподавать основы, я с удовольствием погрузилась в бесконечное пространство, изучая материалы, свитки, книги, отрабатывая заклинания и даже пытаясь создавать новые. Только теория? Ну и что! Чем больше я знаю, чем больше разбираюсь в магии, тем выше мои шансы оказаться полезной, тем выше мои шансы побеждать.

Кого я должна побеждать и для чего, я не знала на тот момент. Глава сказал, что лучше накопить силу для победы над врагами? Мое дело выполнять, а не интересоваться теми, против кого эту силу нужно использовать. Глава сказал, что пора практиковаться в сражениях — и я провела больше тысячи дуэлей с одним из стражей главы, несколько сотен с Абелем и даже пару-тройку десятков с самим главой Астором, который считался искуснейшим из магов.

И это была правда: другие оппоненты не подавляли так сильно. И это с учетом того, что глава постоянно сдерживался в сражениях со мной, чтобы ненароком не навредить. Когда наш спарринг, который именовался тестом на прогресс, заканчивался, глава неизменно бросал:

— Хорошо. Но недостаточно хорошо. Пока ты не готова к заданиям.

Я снова с удивительным упорством сфокусировалась на учебе и стремлении соответствовать возложенным на меня ожиданиям. Это было непросто, совсем непросто. К тому же, один раз я переборщила с бесконечным пространством, проведя внутри, кажется, не один месяц, а больше года, из-за чего заработала специфическую болезнь, связанную с беспрерывным использованием магии — ментальное истощение. Впрочем, такое заболевание чем-то напоминало обычную человеческую простуду: если определить вовремя и позволить себе отдохнуть, то она пройдет сама собой. Урок я запомнила и больше себя так не перегружала, стараясь найти баланс между посещением скрытого пространства и тренировками, которые стали чуть разнообразнее за счет того, что после долгого задания от главы вернулся один из стражей — Картен.

Картен показался мне... заносчивым хамом, который возомнил о себе слишком много даже для стража. Он вел себя так, будто находился не просто выше меня, а на одном уровне с главой, что порядочно раздражало. Обычно во время поединков я чуть сдерживалась, предпочитая не использовать магию в полную силу и громить зал, а атаковать более тонко, чтобы дольше потренироваться. Но не с Картеном, который при виде меня презрительно сплюнул:

— И эта мелкая — наш новый страж?

К моменту этой нашей встречи я обучалась у главы уже два года, а потому давно постигла главную философию этого мира и вплела её в свое существование: прав тот, кто сильнее. Все ведь просто: чем сильнее, тем меньше влияние судьбы и больше шансов повернуть все в правильную сторону. Если ты слаб, то ты сможешь сделать намного меньше. Слабость — непозволительная роскошь для члена организации.

И я была сильнее Картена. Если брать магический потенциал и талант, разумеется. Все же у него было чуть больше опыта, да и полное обучение за плечами. Зато я могла похвастаться огромной магической силой и арсеналом заклинаний, способным поспорить даже с главой организации (не зря же я столько времени провела в бесконечном пространстве?). Поэтому наши поединки с Картеном проходили особенно жестко, нередко на них присутствовали сразу несколько лекарей вместе с кем-то из опытных магов, чтобы остановиться сражение при помощи артефакта. В конце концов, стражи — товар дорогой и штучный, допустить, чтобы один покалечил другого попросту глупо.

Где находился третий страж — я понятия не имела. Скорее всего, тогда это место было вакантным: стражи часто гибли во время выполнения секретных миссий главы. Астор, кстати, этого факта и не скрывал, наоборот, часто об этом говорил:

— Они умерли, потому что оказались недостаточно сильны для миссии. Поэтому я не тороплюсь давать тебе задания, Александра. Ты должна еще многому научиться, чтобы не повторить их участь. Помни, я многого от тебя жду.

Я не знала, что хотел глава. Прямо сейчас я была уже достаточно сильна магически. Впрочем, остальные аспекты обучения никто не забывал: и психологическая, и физическая подготовка шла полным ходом. Так или иначе, такая учеба дала свои плоды. Ожидания Астора я смогла оправдать к восемнадцати годам, когда после очередного тренировочного боя с главой я получила первую похвалу:

‍

— Отлично, думаю, теперь пора тебе поближе познакомиться с деятельностью организации и принять в ней непосредственное участие. И познакомиться поближе с Западным и Южным крылом, а также нашим центром.

Вся организация разделена на четыре «крыла», соединенных центром управления. Восточное принадлежало главе и его стражам. Здесь и прошли все шесть лет моей жизни. В Западном крыле обучались и работали другие члены организации. В Южном жили Видящие, которые находили аномалии в других мирах и сообщали о них прямо в центр, где уже решали, кого нужно отправить на задание с помощью огромной системы порталов. Северное же крыло... находилось под абсолютным запретом.

— Туда нельзя даже мне? — спросила я.

Вполне разумный вопрос. Я читала свод правил организации, в котором хватало запретов, но ни один из пунктов не касался стражей и главы.

— Даже тебе. Там похоронены предатели, которые пытались подорвать мой авторитет и разрушить саму организацию, поэтому, Александра, ничего интересного и полезного ты там не найдешь. Вот, кстати, твое задание, — Астор протянул мне бумажку. — Ты посетишь Видящую номер двадцать девять лично, заберешь у нее информацию о задании, внимательно изучишь, а после отправишься в центр и телепортируешься в нужный тебе мир. Разумеется, в первый раз ты пойдешь не одна: сотрудник центра будет тебя сопровождать. Воспринимай его как живой навигатор, который подскажет тебе, как лучше поступить в той или иной ситуации, если растеряешься.

На информацию о Северном крыле лишь пожала плечами: не стоит, так не стоит. Тем более, меня куда больше интересовало мое самое первое задание. Я взяла протянутую бумажку:

— Благодарю.

— Ах да, твой знак стража, Александра. Давно пора было вручить его тебе, но повода не было.

Круглый золотисто-голубой медальон я взяла с некоторым трепетом: такой я видела на Картене и, признаюсь, немного завидовала ему, ведь, в отличие от меня, он мог полноценно служить как организации, так и главе.

Я впервые покинула Восточное крыло, но не ощутила этого от слова совсем: интерьер ни капли не изменился, такой же строгий, серый и унылый. И безлюдный. Впрочем, я привыкла. Нужную комнату благодаря давно выученной наизусть карте организации я нашла без проблем, постучала.

Дверь мне открыла девушка моего возраста. Симпатичная, но неброская внешность, робкая улыбка, очень теплая аура и практически ни капли магических сил. Типичная Видящая. Она что-то вежливо сказала, но мне было не до нее: задание меня беспокоило намного больше, чем обиженная моим игнорированием девушка. Я взяла у нее бумаги и, даже не подумав поблагодарить, направилась к центру организации, рассчитывая, что успею прочесть.

На листах максимально подробно было записано то, что случилось, и то, что должно было случиться. Герцог одного из королевств попал в плен, его должна была освободить служанка, но, увы, из-за искажения линии судьбы, она погибла. Чтобы вернуть все в свое русло, нужно спасти герцога вместо той служанки. Что ж, ничего сложного, как по мне.

Центр управления мне понравился больше всего: комнаты были яркие, отличались по цветам, да и голубоватое сияние нескольких сотен порталов, выстроенных ввысь на несколько десятков уровней, выглядело приятно. Показав свой жетон стража, я получила специальную форму, имеющую неплохую магическую защиту, сопровождающего и координаты мира, в который мне нужно было отправиться.

Когда мы вернулись с задания, мой проводник был ужасно бледен и смотрел на меня со страхом. И почему он так нервничал? Я ведь никого не убила в том мире, потому что боялась нарушить ход событий. Всего лишь разрушила вражеский замок до основания, чтобы быстро найти и освободить герцога. Конечно, сил я не экономила — хотела выполнить свое первое задание с блеском, чтобы глава оценил.

Герцога я освободила, вот только, как планировала, переговорить и дать пару подсказок, не успела: какая-то невидимая сила окутала меня, после чего мое тело стало словно бы... рассыпаться на частички, исчезать из этого мира. Полупрозрачные руки, размытые очертания другого мира — и вот я вновь в привычном центре.

— У вас есть вопросы, страж? — учтиво спросил мой проводник, все-таки беря себя в руки.

— Да. Это вы отправили нас обратно в этот мир после завершения миссии? — уточнила я, хотя и понимала, что дело здесь не в обратном телепорте.

— Нет. Мир определил вашу силу как чрезмерно большую и опасную для себя, поэтому активировал самозащиту и вытолкнул вас подальше, — с дрожью в голосе сказал мой сопровождающий.

Рядом проходящий человек судорожно охнул и отшатнулся от меня как от прокаженной. Впрочем, реакция других была чем-то похожа.

Страх. Слова моего сопровождающего вызвали неподдельный страх на лицах этих работников. Что их напугало? Реакция другого мира или... моя сила? Если второе, пожалуй, это даже хорошо.

— Вам стоит сдерживать вашу силу, для большинства миров она слишком велика, а потому подобное будет происходить часто, — неожиданно тихо сказал мой сопровождающий, после чего, склонив голову на прощание, быстро покинул меня около портала в мир, в который я никогда больше не смогу попасть.

Слова моего первого сопровождающего не стали пророческими: на следующих заданиях, коими глава меня буквально засыпал, чтобы я набралась побольше опыта, я была более внимательна и сдержанна в использовании силы, а потому никаких насильственных перемещений не испытала.

Заданий было много. Были вот такие стандартные: спасти человека, выручить кого-то, дать королю подсказку или же обучить навыком, чтобы этот человек смог в будущем выжить. С миссиями такого типа я справлялась легко. Играючи. Но были и другие.

Например, найти предателя и вернуть его в организацию. Или же похитить человека, который потенциально станет видящим. Или же... убить кого-то. Задания усложнялись постепенно, их моральная составляющая стиралась медленно. Так медленно, что я даже не задумывалась, что в какой-то момент переступила все те черты, который отделяют хорошего человека от плохого...

Это было как забытье, как иллюзия жизни, где самая большая радость — доставить удовольствие главе. Сначала учеба, теперь — выполнение заданий. И все было бы не так страшно, если бы одна вещь, которая сопровождала меня повсюду.

Высокомерия и гордыня.

Я абсолютно серьезно считала себя лучше других. Той, кто умнее, сильнее, быстрее, одареннее. Той, у кого по этой причине намного проще прав на жизнь, счастья и многие другие вещи. Той, кто имеет право решать за других.

Не сказать, что это было полностью мое ощущение. Именно глава заронил эти чувства в мою душу, но совру, если скажу, что я пыталась им как-то противостоять. Нет, вовсе нет. Тот факт, что я значительнее других, я приняла с радостью.

И с радостью его использовала.

Всегда.

Как долго я была в этой иллюзии, в этом микромирке превосходства и заблуждений? Долго, очень долго, пока не встретила её — Видящую, которая медленно, но уверенно вела меня из тьмы к свету.

Глава 39

Как-то раз на одном из «уроков» среди тех, кого мне стоит опасаться, глава назвал Видяших. Меня это здорово удивило, ведь Видящие — самые слабые из магов. Весьма забавный факт с учетом того, что магии в них было очень и очень много: среднестатистический Видящий имел раза в три, а то и в четыре больше энергии, чем маг высокого уровня. Вот только вся эта энергия уходила исключительно на предвиденье.

— Тогда почему бы им не заниматься предсказанием, а потратить силы на заклинания? — спросила я.

— Потому что Видящий не может не видеть судьбы. Как тебе необходимо есть и пить, так ему нужно смотреть на линии и рассказывать об искажениях. Теоретически — чисто теоретически — Видящий может сотворить заклинание, но сама его сущность будет этому противиться. Да и их магия... Она похожа на нашу, но в то же время более мирная?.. — задумчиво ответил глава.

— Что вы подразумеваете под мирной? — я нахмурилась: в бесконечном пространстве я изучила практически все книги, но о таком не слышала. Это означало лишь одно: информация появилась совсем недавно благодаря ученым организации.

— Как бы тебе ответить, мой любопытный страж? Если говорить общими словами, то есть магия, которая больше подходит для атаки, а есть та, что меньше. Если первый тип магии столкнется друг с другом, то получится конфликт. Например, как у тебя или меня. А вот со вторым типом все будет иначе — либо сольется, либо рассеется, но никакого противостояния не будет. Если тебе интересен вопрос, то лучше задать его нашему отделению ученых, которые исследуют энергию, потоки и судьбы, я не смогу дать тебе достаточно полный ответ. Да и я бы вообще порекомендовал тебе к ним сходить: они весьма продуктивно поработали за последний месяц, значительно расширив наши знания о магии как таковой.

Я согласно кивнула: совет главы Астора я автоматически приравнивала к приказу.

— Тогда почему вы говорите, что мне стоит опасаться этих Видящих, если они не могут нормально атаковать?

— Потому что они те, о ком заботится сама судьба, — снисходительно улыбнулся Астор. — Да, им не дали силы для защиты, но наделили особым даром. Для него нет какого-то конкретного названия, но я бы описал этот дар как способность вызывать любовь у сильных людей. Чем ты сильнее, чем больше в тебе магии, тем сильнее тебе будет нравиться тот или иной Видящий.

— Я все еще не понимаю, почему должна их опасаться, — откровенно сказала я, вызвав легкий смех со стороны главы.

— Сначала ты увидишь Видящего, который тебе улыбнется. И ты улыбнешься в ответ. Невольно, но улыбнешься: потому что таковы инстинкты любого мага. Потому ты заметишь, что ему холодно или жарко. И наложишь заклинание, чтобы уменьшить дискомфорт. Потом он попросит у тебя что-то незначительное... И ты не откажешь. С каждым своим действием, которое ты будешь совершать для блага и удобства Видящего, ты будешь привязываться к нему все сильнее и сильнее. Пока однажды не предашь саму организацию и меня, чтобы выполнить просьбу этого слабого и беспомощного Видящего, — закончил глава, а я невольно вздрогнула.

Сама мысль о том, что я — великий страж главы, который бросает все силы на защиту мироздания — вдруг предам его, пугала. А потому я задала единственно правильный на тот момент вопрос:

— Как мне не поддаться возможному влиянию Видящего? Амулет? Заклинание? Сопротивляться их пожеланиям?

— Ничего из перечисленного не поможет, — глава развел руками. — Им покровительствует сама судьба, а потому любая магия бесполезна. Инстинкт, который практически невозможно обмануть.

— Практически? — тут же я уцепилась за слово, дающее надежду.

— Верно. Практически. У тех, кто посещает бесконечное пространство, есть что-то сродни небольшого иммунитета к Видящим. Поэтому, когда встретишь Видящего, то не сопротивляйся его влиянию, не думай, что не хочешь помогать. Наоборот, представь мысленно, как ты хочешь помочь. Вообрази в своем разуме картинку, где ты помогаешь. Выполняешь желания или улыбаешься в ответ. И оставь все эти действия в воображении, не перенося в реальность. Сложно, но возможно.

— Это сработает? — спросила я потерянно.

— Если это ты, то обязательно. Не забывай, Александра, что я тебе говорил ранее: ты самый талантливый страж, которого я встречал на своем веку, а встречал я немало. Если у других что-то получалось, то и у тебя это получится. Я практически уверен, что ты будешь тем стражем, который никогда не поддастся пагубному влиянию Видящих.

Я согласно кивнула: если глава так говорит, значит, так оно и будет. Что ж, его совет сработал и на первой моей встрече с Видящей. И на многих последующих. К моему счастью и своему несчастью, Астор все еще оставался человеком, а потому ошибался. И то, что казалось непоколебимым, спустя несколько лет дало сбой.

Видящие, несмотря на всю нелюбовь главы к ним, нужны были организации как воздух. Иначе как понять, что в каком-то из миров возникла проблема и туда нужно отправить наших людей? Поэтому особые маги занимались поиском Видящих, которых впоследствии мы вербовали. Вербовка, впрочем, была довольно широким понятием, в которое входили не только договоры и уговоры, но и шантаж с похищением. Меня это ни капли не волновало: мы ведь спасаем столько людей, а маленькое зло ведет к большому благу. Тогда грань между добром и злом в моем разуме была практически стерта. И когда я получила указание похитить совсем еще маленькую Видящую, то не испытала никаких угрызений совести или отторжения.

— Александра, это очень важное задание, — сказал глава. — Я не могу поручить его никому, кроме тебя, ведь Видящая, за которой ты идешь — особенная. Самая сильная за последние несколько сотен лет, поэтому влияние, которое она способна оказать на других магов, колоссально. Я могу положиться исключительно на тебя и на твою силу воли.

Я кивнула: слова главы воодушевляли. Мне нравилось быть особенной в глазах этого человека, ведь на тот момент он был единственным, кого я уважала, единственным, кто в моих глазах оставался авторитетом.

Сила, умения и магия — вот и все, что в моем мировоззрении имело значение. Все, кто сильнее — приказывают. Все, кто слабее — подчиняются. При моей нынешней силе единственный, кто был точно сильнее — это глава. Да и равных было не так много: Абель и несколько магов, которые пусть и не были стражами, выглядели весьма сильными и искусными. Все остальные казались слишком слабыми, а потому — незначительными в моих глазах. Потому следующие слова главы порадовали вдвойне:

— Это индивидуальное задание, я знаю, что ты любишь такие.

Я согласно кивнула, чувствуя удовлетворение: я терпеть не могла, когда кого-то приставляли ко мне в пару, чтобы помочь сориентироваться на том или ином месте. И не единожды просила главу давать мне одиночные задания. Иногда Астор соглашался, иногда — нет: все зависело от его настроения. В этот раз мне повезло, хотя... Пожалуй, именно сегодня дело было в здравом смысле, а не в настроении. Мир, где находилась Видящая, оказался безмагическим, а потому я со своим самовосполняющимся центром была идеальным кандидатом.

Я была уверена, что мир без магии будет выглядеть ужасно. В моем воображении была либо бесплотная выжженная пустыня, где люди ютились бы в каких-нибудь подземных пещерах, либо река с ужасающе грязной водой, по берегам которой стояли бы старенькие дома. Но... ничего подобного. Чистые асфальтированные дорожки без единой выбоины, уютно мерцающие огоньки в витринах, елки, украшенные забавными игрушками, запах кофе, иногда выпечки или другой еды, смеющиеся люди. И мягкий пушистый белый снег, падающий на дорожки. И тут же тающий, словно его и не было. В мире без магии оказалось на удивление уютно.

Впрочем, этот уют не позволил мне ни на мгновение забыть о моем задании. Я сверилась с бумажкой и свернула с центральной улицы к жилым домам. Можно, разумеется, было и телепортироваться, но я не стала рисковать. Если бы камеры зафиксировали использование магии в безмагическом мире, то я могла бы нарушить ход событий и случайно повлиять на чью-то судьбу. Потому я предпочла до последнего не использовать магию.

Этот последний момент наступил быстро: как только я добралась до бетонного отсека, который назывался квартирой, где жила Видящая со своими родителями. Первым делом — проникнуть в квартиру, используя слабое заклинание. Маленькая прихожая, где висели смешные пухлые одежды людей этого мира, встретила меня запахом пирога с корицей и тихим смехом на кухне. Жаль. Будь здесь только Видящая, мне бы не пришлось забирать чью-то жизнь — если бы я могла хоть что-то ненавидеть, то выбрала бы именно это действо.

Я бесшумно прошла в сторону комнаты, из которой доносились голоса. И замерла на входе, рассматривая объект внимательнее: от силы лет десять, светлые волосы, кукольное личико и заразительный смех. Который, впрочем, быстро оборвался, когда девочка заметила меня.

— Нет, — она растерянно покачала головой. — Нет-нет-нет, ты не должна была приходить!

— Милая? — спросила женщина, которая, если судить по сходству, являлась её матерью. — Ты о чем?..

Мужчина же заметил меня сразу и отреагировал вполне ожидаемо:

— Вы кто? Что вы делаете в нашей квартире? Я вызову по...

Договорить я ему не дала, ловко ударив по затылку. Также я поступила и с женщиной. Устранять их на глазах Видящей показалось мне слишком жестоким — в конце концов, люди, а особенно маленькие дети из безмагического мира не сталкивались с такими вещами. А лишние травмы, пусть и психологические, ни к чему.

— Ты... ты пришла за мной? — спросила Видящая, пытаясь казаться уверенной.

Разумеется, ни меня, ни кого бы то ни было это показное спокойствие не могло обмануть: голос девчонки дрожал, а сама она судорожно комкала свое праздничной платье, то и дело бросая взгляд на своих родителей.

— Верно. Хорошо, что ты это понимаешь, — спокойно сказала я, после чего указала на дверь кухни. — Подожди меня там.

Девчонка замотала головой, а я вздохнула: применять силу не хотелось. Но лучше так, чем позволить ей увидеть то, что я собиралась сделать.

— Выйди, — сказала я, магией подталкивая в сторону двери.

— Нет! — закричала Видящая, схватив меня за руку. — Не трогай их! Не трогай моих родителей! Я пойду с тобой, только не трогай их!

Вот, значит, какова её сила? Даже намерения может предугадать. Впечатляет. Я посмотрела на Видящую внимательно и послушно кивнула, соглашаясь. Правда, лишь мысленно. Задание есть задание.

Я осторожно вынула свою руку из руки Видящий и растянула губы в улыбке. С другими это сработало бы, но это девочка и впрямь была сильна: я увидела проступившую панику на ее лице, словно мои намерения были для нее открытой книгой.

— Нет, Александра! Ты же не такая!

— Какая не такая? — не удержалась я от усмешки, чувствуя легкое раздражение — даже мое имя не скрыть!

— Вспомни! Вспомни, какая ты была на самом деле, — взмолилась Видящая, а я совершенно случайно поймала её взгляд. — Не делай того, что противоречит твоей сути!

Мне... не стоило смотреть в эти глубокие синие глаза. Неестественно синие глаза. Но было поздно. Меня словно перенесло в пространстве и времени, в какой-то момент мне даже показалось, что я вернулась в бесконечное пространство. Впрочем, оно никогда не выглядело как маленькая кухня с ярко-салатовой мебелью. Да и дурацкая скатерть в крупный синий горох на столе смотрелась практически абсурдно. Впрочем, Абель на фоне все этого выглядел еще более странно. И жутко — каменное лицо и глаза словно у мертвеца.

Я проследила за его взглядом и увидела высокую испуганную женщину. её можно было бы назвать симпатичной, если бы страх так не исказил её правильные черты.

— Что вы делаете? Что же вы делаете? — шептала женщина, держась за край стола с этой дурацкой скатертью в горох. — Саша, Сашенька, моя дочь, она...

Абель покачал головой, щелкнул пальцами, а женщина осела на пол, потеряв сознание. Абель вытащил свой длинный меч и медленно подошел к ней.

— Нет! Не трогай ее! — закричал кто-то.

Кто это кричал? Это я? Это мой голос? Такой тонкий, такой отчаянный? Почему я кричу на Абеля? Кто эта женщина? Что происходит?

— Прошу, пожалуйста, — повторила снова... я? — Не трогай маму, я пойду с тобой, пойду, куда хочешь, только не трогай.

Меч из руки Абеля выпал, он повернулся ко мне и...

Я вынырнула из этого видения. Что. Это. Было? Что я видела?! Эмоции, которые, казалось бы, давно были похоронены где-то глубоко-глубоко, впервые за долгое время вырвались наружу.

— Что ты сделала?! — рявкнула я, отнюдь не ласково хватая девчонку за руку.

— Ничего! Показала тебе истинную тебя. Правильную. Ту, что была в прошлом, — огрызнулась Видящая, всхлипнув и снова хватая меня за руки.

Стойте, огрызнулась? Разве так ведут себя Видящие?

Голова жутко болела. Почему-то я была уверена, что это было не просто видение, а воспоминания. И та женщина... моя мать? Я вздохнула, успокаиваясь. Скорее всего, увиденное — это прошлое. Надо было думать, но получалось плохо. Впрочем, к одному полезному выводу я все-таки пришла: если Абель пощадил в свое время моих родителей, а глава Астор не изменил своего отношения, то и я могла поступить также? Мне не нравилось, когда приходилось отнимать чью-то жизнь. И если была возможность это не делать, то я предпочитала это не делать.

Как сейчас.

Набросив на бессознательных родителей Видящих сильнейшее заклинание забвения, я просканировала квартиру, убедившись, что тут больше никого нет, а потому свидетелей не будет, после чего сказала:

— Если хочешь, чтобы они были в порядке, то ты идешь со мной. И слушаешься любого моего указания, поняла?

— Поняла.

— Хорошо, — сказала я, вплетая магию телепорта в нас обеих.

Из-за того, что я все еще не пришла в себя, телепортация прошла неидеально: я вернулась не в центр организации, а попала в один из коридоров. Вот же... Да я такой ошибки не допускала со времен... Да я вообще никогда таких ошибок не допускала! А все эта Видящая. Я бросила на тихую девчонку злой взгляд, который, впрочем, её ничуть не напугал.

— О, страж, вы уже вернулись? — к нам на встречу бежал сотрудник из центра. — А вы...

Мужчина замер, явно не зная, как бы вежливо спросить, почему мы отклонились от маршрута.

— Небольшое искажение в межмирной линии, поэтому выбросило после телепортации здесь, — соврала я.

— О, вот как, — закивал тот как болванчик. — Тогда... тогда не заведете ли объект в ее комнату?

Я удивленно приподняла бровь, глядя на этого нахала более чем однозначно: с каких пор стражи превратились в сопровождающих?

— Глава Астор запретил общение с этой Видящей до того, как он сам проведет проверку её способностей, — сотрудник центра начал заикаться от страха, но ума пояснить хватило.

Не то что я его не понимала... В конце концов, стражи были не только сильны, но и наделены властью. Если в порыве злости вдруг пропадет несколько человек, то никто не обратит на это внимания. Картен, например, не отличался сдержанностью. Мне же... было все равно. Если этот человек мне не мешает выполнять задание или же не лезет с глупостями, то почему я должна тратить на него свое время, не говоря уже о магии?

Я кивнула и спросила:

— Какая её комната?

— Блок А, комната три, — ответил мужчина, явно обрадованный моей спокойной реакцией.

— Пойдем, — сказала я Видящей, потянув её за собой.

— Я никуда не иду, — насупилась девчонка.

Вот дурочка... Зачем сопротивляться, если сейчас уже ничего не изменить? Еще и плачет. Что за глупости!

— Ты идешь. Или я возвращаюсь к твоим родителям и...

Сопротивление мигом сошло на нет. И Видящая вообще стала вести себя более чем примерно. Но продлилось это недолго. Когда я завела её в комнату, то она сказал мне несколько слов, от которых у меня мурашки пошли по коже.

Глава 40

Я шла к главе, чтобы доложить о выполненном задании, но выбросить странные слова Видящей из головы я не могла. Даже не слова. Вопросы, которыми та засыпала меня перед уходом.

Почему мой характер такой необычный? Почему моя сущность расходится с моим поведением? Почему я думаю о том, о чем думаю? И действительно ли эти мысли мои? Что самое важное в этом мире? Сила, да? Но не слишком ли я прямо понимаю это слово? Не слишком ли узко я мыслю?

Видящая, конечно, говорила глупости. Как мои мысли могут быть не моими? Разумеется, существуют заклинания, с помощью которых можно внушить ту или иную вещь, но, во-первых, они требует сил и умений, а потому в организации наберется едва ли с десяток магов, способных их применять, а во-вторых, с моей ментальной устойчивостью, которая появилась как побочный эффект после использования бесконечного пространства, даже глава не смог бы применить на мне подобные фокусы.

А вот над силой я задумалась. Характер магии, её количество, скорость восстановления, а также умение применять — вот что определяло силу. Достаточно было взглянуть на самого могущественного человека организации — главу Астора, который превосходил всех в каждом из аспектов, кроме, пожалуй, скорости восстановления энергии (тут я могла с гордостью сказать, что первое место принадлежит мне). Впрочем, с его колоссальным запасом энергии, главе и восполнять ничего не нужно — он попросту не смог бы столько потратить. На второе место я с уверенностью поставила себя. Бесконечное пространство вывело мои умения на запредельный уровень. И пусть я где-то все еще уступала более опытным членам организации, но в затяжном бою, где многое зависело от количества магии и восстановления, не проиграла бы никому. Потому в моей иерархии шли Абель, стражи, несколько приближенных к главе людей, совет организации... А дальше — слабаки. Некоторые с потенциалом стать сильными, некоторые без. Но слабаки оставались слабаками, в любом случае. И именно потому что в организации было так мало действительно сильных людей, слова Видящей настораживали. Она имела ввиду, что есть какой-то иной аспект силы? Или существуют люди, сила которых выходит за пределы моего представления?

Тогда это было бы катастрофой! Абсолютной. Если существуют те, кто сильнее главы организации или меня, не значит ли это, что они могут разрушить организацию в любой момент, а вместе с ней — последний шансов миров на спасение?

Если бы я вспомнила о своих рассуждениях через год, то с удовольствием стукнула себя по голове. Возможно, именно этот удар вразумил бы меня и заставил использовать свои мозги по назначению.

Ведь Видящая дала мне тогда столько намеков! Она успела много чего сказать, кроме этих самых вопросов.

О том, что самое ценное — не то, что можно измерить, что самый главный человек в моей жизни никогда бы таковым не стал, если бы шла по правильному пути. И о том, что я пойму все не тогда, когда вернусь к истинной себе, а когда просто начну задумывать о том, что происходит вокруг меня. Больше Видящая не сказала, но не потому что она не хотела, а потому что я равнодушно впихнула её в глубь комнаты и захлопнула дверь, отправляясь на встречу с главой.

Если бы я хоть на минуту включила критическое мышление, если бы хоть на секунду задумалась о том, что Видящие не всегда могут говорить прямо и никогда не врут, если быть хоть на мгновение поставила авторитет главы под сомнение, то изменила бы свою жалкую никчемную жизнь раньше. И не потеряла бы человека, который сделал для меня намного больше, чем кто-либо. И для которого я, увы, так и не смогла ничего сделать. Почти...

Такая добрая Видящая! И такая сильная, ведь она единственная, у кого хватило сил увидеть обо мне — той, что неподвластна судьбе — столько вещей.

Ну, на момент нашего знакомства я считала её не более чем раздражающей и, пожалуй, в чем-то чрезмерно хитрой мелкой девчонкой. Радовало меня тогда лишь то, что навряд ли мы еще раз увидимся: у рядовой Видящей и стража главы нет точек пересечения и поводов для встреч. Увы, эта мысль оказалась ошибочной: второй раз мы встретились буквально через два месяца, когда глава вызвал меня, чтобы лично рассказать о задании.

— Лиссандра, проходи, проходи, — сказал Астор, улыбаясь особенно широко и неестественно.

Такая улыбка означала одно: он в отвратительном настроении. И я, пусть и была любимым стражем, совершенно точно не горела желанием узнать, кто и как испортил Астору настроение. Пусть этот человек томится в тюрьме или покоится на том свете.

Я склонила голову и послушно прошла в глубь кабинета, где обнаружила не только несколько членов организации примерно моего возраста (но, разумеется, и в подметки мне не годившихся по силе), но и ту самую болтливую Видящую.

— Страж, светлой судьбы и доброго дня, — члены организации склонили головы.

Они наблюдали за мной настороженно и даже чуть испуганно, словно я в любой момент могла напасть на них. Так похожи на работников центра, вот только профиль у них определенно иной — аура подходит боевым магам, а не обыкновенным координаторам. Странно... Неужели успели пообщаться с Картеном? Я проигнорировала их приветствие, повернувшись к главе и ожидая его указаний.

— Сегодня, Лиссандра, у меня для тебя особое задание. Я знаю, как ты не любишь ходить на задания с... другими людьми, — сказал Астор.

Я едва не фыркнула — можно и прямо сказать, что я терпеть не могла балласт, который ничего не сможет сделать, а лишь будет таскаться сзади и тяжело вздыхать, пока я выполняю работу. Или, хуже того, будет пытаться помочь, используя слабенькие заклинания и больше раздражая своей слабостью и нерасторопностью. Но глава есть глава — у него хватает моральных сил и благородства относиться довольно снисходительно к этим слабакам, несмотря на всю их незначительность.

— Задание — это задание, — пожала я плечами, даже не думая спорить: не тогда, когда Астор в таком настроении. — Слушаю вас, глава.

‍

Дело оказалось преотвратным, даже хуже, чем я ожидала. Мне нужно было сопровождать на задание группу будущих членов организации, которые только-только закончили обучение. Для них это был своего рода экзамен, а мне отвели роль наблюдателя.

Больше всего хотелось спросить, почему же я? Неужели для меня — стража и сильнейшего человека после главы — не нашлось более дельного задания? Но я промолчала и взяла у главы бумаги с деталями этой работы.

— Вы отправляетесь завтра, в качестве руководителя группы будет Вивьен... — начал глава, а потом поморщился: — Ты же еще не знаешь, что за она... Ладно, все будет в информации, разберешься.

Я кивнула, а после бросила выразительный взгляд в сторону девчонки-Видящей. Если повезет, то глава пояснит. Повезло.

— Это задание невозможно выполнить без Видящей, которая видит вариации настоящего и будущего, так что она будет помогать группе.

Настоящего и будущего сразу? Это как? Я остро чувствовала, что мне не хватает знаний об этих Видящих. Увы, информацию взять неоткуда: судьба способствовала тому, чтобы мы не узнали ни крупицы лишнего о ее любимчиках.

— Тогда я отправлюсь готовиться, — сказала я главе и, поклонившись, покинула кабинет.

Выданный главой свиток я развернула уже в своей комнате. И тут же порадовалась, что на сегодня у меня нет ни одного задания: количество информации было такое, что впору отправляться в бесконечное пространство, чтобы выучить все к сроку. Что ж, если буду не успевать, то так и поступлю.

Чем увлекательнее сведения, тем легче они запоминаются. Так что никаких проблем с тем, чтобы все отложилось в моей голове, не возникло: было очень и очень интересно. Более того, я поняла, почему глава решил отправить на это задание именно меня, а не Абеля или другого стража.

Я всегда считала, что организация работает как единый живой организм под предводительством нашего несравненного главы. Но, как оказалось, даже внутри одного организма могут возникать противоречия.

Организация представляла из себя сложную структуру, поэтому некоторые конфликты были неизбежны. И хоть я изучала политику и ее особенности, чтобы выполнять задания в других мирах, но в организации в эти дрязги старалась не лезть: глава настаивал. Иногда, конечно, как верный страж я решала некоторые внутренние вопросы... силовыми методами, но не так уж часто. Пару раз уничтожала предателей, которые покушались на жизнь главы, но на этом, пожалуй, и все.

Поэтому всей ситуации и не знала. А она была такова, что совет организации давно уже раскололся на две части, где одни поддерживали главу, а другие ему противостояли. Разумеется, члены совета — это не простые «одиночки», которых можно было бы уничтожить и забыть. За каждым членом совета стояла целый род, среди которых хватало магов и воинов. И если бы они все объединились и пошли против главы, то даже нам — трем стражам и самому главе — пришлось бы несладко. Впрочем, никто и не думал: столкновение привело бы к практически полному уничтожению обеих сторон, а вся организация рухнула бы из-за нехватки людей. Поэтому стороны находились в состоянии холодной войны, где пытались ослабить влияние друг на друга на организацию, перетянуть кого-то на свою сторону, завладеть тем или иным артефактом и тому подобное. Впрочем, назвать противостояние равноценным было никак нельзя: сторона, которую возглавлял Астор, спокойно и планомерно теснила вторую. Ту, во главе которой стоял Абель. Шокировало ли меня это? В некоторой степени. С той самой поры, как Абель привел меня — ценного будущего стража с самым огромным потенциалом в истории организации — вопросов по поводу его преданности Астору у меня не возникало. Как оказалось — зря.

В том, что Астор и его сторонники выигрывали эту политическую битву, не было ничего удивительного. Глава (как и положено главе) шел на многое, чтобы сохранить и поддержать мир внутри организации. Даже приглашал (будем называть это так) юных родственников из всех противоборствующих семей для обучения в организации, тем самым связывая противников по рукам и ногам.

И именно за одной из этих групп подросших и выучившихся детишек я должна была присматривать. Не наблюдать, а следить, чтобы не сбежали из организации во время экзамена.

Ясно, почему глава выбрал меня. Я не принадлежала ни к одной из фракций, а потому точно «случайно» никого из детишек не убила, как и не помогла бы сбежать. Даже и если кто-то вроде Абеля решил вмешаться в проведение экзамена, чтобы разом забрать всех этих будущих членов организации (а также лишить главу рычагов давления), то я смогла бы с этим справиться. Не без проблем, но все же. Еще бы Картен мог, но у него было отвратительное свойство следовать инструкциям несколько... избирательно.

Такое задание можно воспринимать фактически как помощь самому Астору, а потому из бессмысленного оно сразу стало желанным. И я с возросшей мотивацией принялась за изучение досье на каждого участника, за которым мне придется присмотреть.

И первое же имя вызвало дежавю.

Вивьен.

Глава 41

Светлые волнистые волосы, чуть раскосые глаза, которые делали её лицо с правильными чертами лицами немного экзотичным, идеальная кожа без единого изъяна и весьма женственная фигура.

С любой точки зрения эта Вивьен — исключительная красавица, что не могли скрыть безликая форма и унылая фотография. Даже я, редко обращавшая внимание на внешность, невольно отметила этот факт. Впрочем, Вивьен могла похвастаться не только привлекательностью.

Хоть я и называла всех этих детишек, за которыми буду присматривать, слабаками, но я чуть лукавила: во-первых, детишками они не были — или моего возраста, или даже старше (хоть бесконечное пространство и ускорило мое обучение, но на физический и психологический возраст оно никак не повлияло), а во-вторых, эту Вивьен точно нельзя было называть слабой. её потенциал немногим уступал моему: тройной центр магии неплохо компенсировал медленное восстановление, а предрасположенность к защитной магии позволяла обходиться небольшим набором заклинаний.

А кодовое имя ей подходило — Валькирия. Огромное копье, щит и практически непробиваемый доспех. По крайней мере, я называла практически непробиваемым любой костюм, на уничтожение которого мне потребовалось бы более десяти минут.

И откуда такой талант? Я спустилась ниже и в строчке «родственники» обнаружила имя Абеля. Значит, она его внучка. Ну, ожидаемо: магический талант нередко передавался генетически. Но не всегда, ведь мои родители точно не были магами.

Стоп. Откуда я вообще знаю, какими были мои родители? Я ведь... перед моими глазами мелькнул образ испуганной женщины на дурацкой кухне, а голову резко прострелило болью. Причем настолько существенной и резкой, что я почувствовала дурноту. Ну что за гадость, а?! Сходить к врачу? И нарваться на вопросы о том, что произошло после встречи с Видящей? Нельзя.

Вопросы-то ладно, а вот проверку мне могли устроить. У главы было такое свойство — проверять все за всеми. Однажды я услышала, как какие-то сотрудники организации осмелились назвать это паранойей. Пришлось объяснить, что это называется осторожностью. Объясняла я не очень миролюбиво, зато доходчиво: неделя в лазарете прекрасно убедила некоторых, что о главе в моем присутствии говорить не стоит. И не в моем тоже — ведь не было гарантии, что я не услышу. В общем, осторожность — основная черта главы. И касается это не только рядового члена организации, но и стражей. Поэтому в ближайшее время придется быть осмотрительной, все-таки я нарушила рекомендацию, оставив родителей Видящей в живых.

Я вздохнула и вернулась к изучению. Постепенно я пересмотрела все остальные досье. Как и предполагала, с этой Вивьен мало кто мог сравниться. Но таланты были и помимо нее: для себя я отметила лекаря, портальщика и мага-стихийника. В любом случае, серьезно присматривать придется лишь за этой Вивьен. И за Видящей. Что-то мне подсказывало, что эта мелкая девчонка может учудить.

Вивьен. Вивьен. Почему это имя мне кажется немного знакомым? Словно я его слышала где-то раньше, несколько лет назад. Но где? И от кого? Да что ж такое! Неужели отсутствие стандартных физических нагрузок сказывается? Поэтому и лезет в голову непонятно что?

На следующий день я точно понимала, что дело не в отсутствии физических нагрузок: трехчасовой ночной марафон, где я измотала всех дежуривших инструкторов, не помог. Я все еще думала о том, откуда в моей голове случайно возникает та или иная информация, словно память подбрасывает картинки из прошлого. И с самого утра, и когда подходила к месту встречи.

Меня уже ждали. Я пришла вовремя, а вот моя группа — заранее. Впрочем, возможно так принято? Про экзамен я знала лишь базовые вещи. Он организовывался просто: учеников разделяли на группы и отправляли в центр организации, где они тянули эдакий билетик с миром, куда им предстояло отправиться через порталы. На этом же билете было задание. Успешно выполнил — проходят все, провалили — то же самое. В случае, если один или два человека отличились (не суть важно, в положительную или отрицательную сторону), то наблюдатель может как поставить «пройдено», так и «не пройдено». Разумеется, самолично я такие решения принимать не буду: на руке браслет, через который глава может не только связаться со мной, но и наблюдать за происходящим. Через такой же браслет с Вивьен была связана Видящая, которая будет давать подсказки им во время задания.

Я оглядела свою группу и едва успела скрыть удивление:

— Картен? Что ты здесь делаешь?

— Сопровождаю вас. Появилась дополнительная информация, а посему глава решил, что лучше подстраховаться с кое-какими крысками. Если что-то пойдет не так, то я перебью их, мисс идеальный страж, чтобы ты продолжила спокойно присматривать за детишками, — Картен издевательски улыбнулся, а после выразительно провел пальцем по горлу.

— Аккуратно, — посоветовала я. — У тебя потоки энергии дестабилизированы. Не справишься — прибьешь сам себя. Глава расстроится, что ему придется искать нового стража.

Говорила я спокойно, да и внешне эмоций не проявляла, но появление Картена меня напрягло, тем более, с аурой у него был полный бардак: она металась как дикое животное вместо того, чтобы спокойно течь. Казалось бы, наличие второго стража повышает успех задания, вот только теперь, если на нас нападут, то мне придется следить не только за врагами, чтобы те не забрали подопечных, но и за Картеном, чтобы он случайно их не отправил на вечный покой. Сплошная головная боль. Глава явно меня испытывает.

Радовало лишь то, что в результате пары последних спаррингов я почти отправила его на тот свет, а потому Картен меня остерегался. Те слова, которые я ему сказала

Я повернулась к Вивьен и спросила:

— Так и будем тут стоять? Или ты все же вытянешь жребий, чтобы мы смогли отправиться в иной мир на задание?

Девушка кивнула, подошла к специальной стойке и нажала на экзаменационный автомат, который выплевывал номера миров, где на обратной стороне кратко объяснялось задание. Вивьен, получила билет, прочла и по ее выражению лица я поняла — вытянула она сущую гадость.

‍

— Что там? — спросила я.

— Запретные джунгли, — объявила Вивьен, а среди её группы пронесся испуганный вздох.

Я не испугалась, но поморщиться хотелось. Ну что за гадский мир вытащили эти детишки?! У слабаков даже удача, оказывается, слабая.

Понятное дело, что мир назывался по-другому. Вот только миров миллионы, возможно, миллиарды, а хорошо изучена едва ли половина. Да и запомнить все особенности даже тех миров, которые подробно записаны в наших справочниках, невозможно (если, разумеется, у тебя нет пары тысяч лет жизни или бесконечного пространства). Зато все миры неплохо поддаются классификации. Например, запретные джунгли — это магические джунгли, пропитанные темной магией, которая искажает ауру живущих там существ, делая их чрезмерно агрессивными. Выжить там рядовому члену организации будет нелегко. Опасности для меня нет, но дискомфорта предостаточно. Я предпочитала развитые технически или магически миры с чистыми улочками, большими домами и ярким освещением, где можно было пройтись так, чтобы не запачкать форму. И где не приходилось постоянно быть начеку, отбиваясь то от агрессивно настроенной мутировавшей кобры, то от сошедшей с ума экзотической птички. Или же отпрыгивая от лианы-людоеда. Я никогда не забуду, как такая пакость испортила мою одежду в одну из первых вылазок.

Вивьен и ее команда, состоящая из девяти человек, столпились вокруг билета и принялись обсуждать стратегию. Меня это не касалось — я была наблюдателем, а не участником.

— Если вы не закончите за пять минут, то я разрушу чей-нибудь магический центр, — сказал Картен, найдя того, на ком можно сорвать раздражение.

— М-мы... сейчас, — растерянно сказал один из парней.

Эветт, лекарь. Характер тихий, но не из робкого десятка. Будь у него более «боевая» специализация, был бы лидером группы, а так всего лишь заместитель.

— Не торопитесь, у вас еще двадцать одна минута на изучение, — сказала я, бросив на Картена взгляд, от чего тот цокнул, но отступил.

— С-спасибо, — сказал Эветт. — Спасибо, что помогли нам.

— Ничего общего с помощью это не имеет, — холодно ответила я. — Ваши протоколы. Их нужно соблюдать. Так написано у меня в задании, так что можете не беспокоится, пока вы выполняете свое задание как нужно.

Я безразлично посмотрела на Эветта, от чего улыбка моментально сошла с его лица. Ну, хоть серьезным стал.

— Отправляемся, — сказала Вивьен, и все послушно прошли за ней в портал, активированный сотрудником центра.

Мир, как я и думал, был отвратительно гадостным. Извилистые влажные корни под ногами, куча летающих тварей, листья над головами. И не только они: пришлось поставить сверху щит, чтобы какая-нибудь магическая тварь, предпочитающая ночевать на ветках деревьев, не свалилась на меня.

Мы только вступили, а мне уже пришлось отмахнуться от каких-то ядовитых насекомых. Картен ругался сзади, потому что одно его все-таки укусило. Жаль, что у него иммунитет к яду. А нашей группе детишек приходилось ой как нелегко. Хоть они и быстро сориентировались для таких неопытных, но один человек тут же попал под удар. Лекарь сработал грамотно, но из-за раненого они теперь отправились не выполнять задание, а искать укрытие. Нерационально. Разве не проще было бы его оставить здесь с парой защитных амулетов? Они бы не спасли от серьезной опасности, но от мошек вполне. Шансы выжить больше шестидесяти процентов, так чего Вивьен, Эветт и остальные суетятся и задерживаются? Впрочем, у слабаков своя логика.

Пока мы нашли убежище под высоким мертвым деревом, которое отпугивало большинство обитателей своим странным магическим фоном, но не причиняло вреда, пострадавшему стало совсем плохо. Ну, еще бы. Яд-то мерзкий. Даже если его вывести, то шанс получить магическое истощение все еще высок, что и случилось.

— Ты не поможешь? — Вивьен повернулась ко мне.

Помочь? Она так шутит? Да нет, аура тревожная, взгляд просящий... Я скептически приподняла бровь — что за идиотские вопросы? Она бы еще спросила, не помогу ли я им пройти экзамен. К счастью, Вивьен оказалась не так уж глупа, а потому сразу же замолчала, принявшись вводить магию в пострадавшего товарища.

— Вам все еще нужная помощь? — рядом хихикнул Картен. — Давай я помогу.

— Не стоит, мы справимся, — чуть натянуто улыбнулся один из лекарей.

Забавно, что Картена они словно насквозь видят: держатся в стороне, да и спрашивать не торопятся. Если бы вела себя как немного сумасшедшая, то ко мне бы тоже не лезли с глупыми вопросами. С другой стороны, такое отношение показывало мое некоторое превосходство над Картеном.

— Почему же? Давайте помогу! Если я помогу, то он больше не будет мучиться, — Картен оказался рядом с пострадавшим парнем.

Перехватить его руку со смертельным заклинанием я успела лишь в последнюю секунду. А стоявшие рядом члены даже отреагировать не успели. Разве что Вивьен успела дернуться, но у нее совсем не скоростной тип.

— Картен. Охранять этих людей от воздействия членов организации — мое задание. Скажи, ты хочешь помешать моему заданию? — спросила я, понимая, что сейчас как никогда близка к тому, чтобы научить этого бесполезного стража не мешать другим выполнять приказы Астора.

Этот слабак смеет мешать моему заданию?! Как он... Я сцепила зубы, понимая, что еще секунда — и от Картена не останется даже молекулы.

Глава четко написал — никто из этих детей не должен пострадать от рук организации! Это мое задание, которое я обязана выполнить безупречно, чтобы не разочаровать главу. И Картен... мешает.

— Спокойно, Александра, спокойно, я отошел, видишь.

Видела. Каким бы сумасшедшим, каким бы агрессивным он не был, но опасность и мое желание убивать чуял не хуже какого-нибудь животного. Именно это аномальное чутье вытаскивало его из тех передряг, из которых меня могла вытащить лишь моя магия. И именно поэтому он первый заметил, что что-то не так.

— Александра, а у нас тут гости прячутся, оказывается.

Глава 42

Обычный человек при появлении врагов настораживается или хотя бы раздражается, но Картен совершенно иной: любое сражение, как и возможность больше не сдерживать свою кровожадность, приносили этому стражу искреннюю и ничем не замутненную радость. Иногда я испытывала что-то сродни зависти, что не могу так наслаждаться сражениями.

Я использовала магический анализ, чтобы понять, сколько человек в засаде. Хм, ровно одна десятка. Нас так недооценивают? Или они отправили кого-то, кто достаточно силен, чтобы замаскировать свою силу?

Я вздохнула и оставила на всех экзаменующихся маленькие магические метки. Эти метки не оказывали никакого существенного действия на людей, зато прекрасно выполняли роль маячка. Попытаются ли кого-то телепортировать, подменить иллюзией или доппельгангером, чтобы отвлечь меня, ничего не выйдет: мой маячок сообщит мне о реальном положении дел.

— Выходите, дорогие гости, — рассмеялся Картен. — Выходите и поздоровайтесь, мы всегда рады гостям! Иначе...

Картен бросил довольно выразительный взгляд в сторону Вивьен, которая как раз помогала лекарю перебинтовывать чью-то руку. Блеф, конечно, кто бы ему позволил трогать мое задание?

«Гости» и впрямь вышли. Среди них я не увидела Абеля, от чего стало спокойнее — даже для меня слишком серьезный соперник. Зато я увидела кое-кого неожиданного.

Очень неожиданного.

Двенадцатилетняя девочка в форме организации стояла рядом с высоким мужчиной, который держал её за плечо, и не пыталась вырваться.

Что здесь делала уже знакомая мне Видящая?! Кто вообще мог допустить её в столь опасный мир? Как удалось похитить? Почему именно эта Видящая, в конце концов?

Что-то шло не так. И я это ненавидела. Во время других заданий я сталкивалась с тем, что возникали какие-то отклонения, но я всегда понимала, что они незначительны, и легко справлялась с ними. Здесь же было ощущение надвигающейся катастрофы! Я отправила сигнал для связи с главой, надеясь, что мне ответят быстро.

Вивьен двинулась в сторону мужчины, но тут же вернулась на свою позицию. Вовремя — иначе огненный барьер Картена, которым тот отделил гостей от нашей группы, нанес бы ей серьезные ранения.

— И куда это вы собрались? Стойте тихонечко под защитой своего наблюдателя, иначе пострадаете из-за моих заклинаний, — поцокал Картен, благоразумно не уточняя, что если он навредит кому-то из команды Вивьен, то пострадает уже сам от моих рук.

Добавить что-то я не успела — на мой звонок ответил глава, которому я кратко обрисовала ситуацию. Почти ничего не прояснилось после ответа, зато я получила четкий приказ в случае, если будет выбор между выполнением текущего задания и безопасностью Видящей, отдать предпочтение последнему. Я поморщилась, но возражать не стала.

Меж тем, Картен и наши «гости» все еще не вступили в схватку, лишь прощупывали друг друга, пытаясь понять, как лучше действовать. Хотя, нет... Они ждали, когда я завершу беседу с главой. Надо же, какая вежливость. Поблагодарить их, что ли?

— Извини, Александра, но твое присутствие нам мешает, — сказал один из мужчин, как только я приблизилась в ним. — Знаешь ведь, что такое амулет сопряженной телепортации?

Прежде, чем я успела ответить, этот мужчина накинул амулет молчаливой Видящей на шею, и активировал. Вспышка — и видящая исчезла.

Амулет сопряженной телепортации имел три свойства: отправлял в случайный мир, делал это за секунду и, что самое неприятное, через три минуты после его использования, информация, куда он телепортировал, исчезала.

И откуда эти «гости» могли заранее знать, что мне скажут спасать Видящую?! За три минуты мы с Картеном не одолеем их, но... меня зря недооценили.

Я изучала не только заклинания и устройства различных миров, но и психологию, благодаря которой и понимала, каким образом можно использовать чьи-то чувства и эмоции, чтобы добиться нужных мне результатов. Например, как лучше шантажировать противника и... кем. Решение пришло моментально.

Я прошептала заклинание — и лозы с шипами моментально обвили тело Эветта — лекаря команды. Лекарь — полезнейший, но в то же время один из слабейших членов команды. Он успел помочь на данном этапе практически всем, а потому вызывал исключительно искренние симпатии. Да и без лекаря раненые долго не протянут. А это значит, что и наши «гости» не будут сильно возражать против его спасения.

— Никому не двигаться. Вивьен, да и все остальные, если хотите, чтобы он остался жив, то давайте заключим маленький магический контракт.

— Что...

— У вас есть тридцать секунд, чтобы решиться. Иначе я убью вашего лекаря, а после отправлюсь за Видящей, — сказала я, шепча заклинание для договора.

— Не взду... — Эветт подавился словами, потому что я заставила лозы крепче схватить его.

— Итак, вы клянетесь, что в течение оставшихся четырех часов завершите экзамен и вернетесь на базу. В противном случае... ваш магический центр будет разрушен до нуля, — я без проблем выбрала вариант наказания за неисполнение условия, запустив магию контракта.

— Я клянусь! — без раздумий откликнулась Вивьен.

Отлично. Благородная дурочка-лидер — разве не предел мечтаний? Согласия остальных долго ждать не пришлось. Что там будет уже дальше — с Картеном, с нашими врагами и командой Вивьен — меня не интересовало. Провал задания минимизирован, так как не вернутся на базу — не смогут заниматься магией больше никогда. Теперь — только защита Видящей.

Я сняла заклинание, удерживающее лекаря, а после бросилась следом за Видящей, надеясь, что за эти две потраченные минуты, не опоздала.

Успела.

Успела переместиться в другой мир и тут же заклинанием молнии уничтожить нацелившуюся на Видящую огромную хищную птицу. Девчонка дурой не была — мигом подскочила ко мне и схватила за руку. Я не сопротивлялась: прикосновение мне не нравилось, но так было легче не упустить её. Тем более, что Видящая оказалась на удивление «везучей»: попала на единственный клочок свободного пространства, где её тут же заметила птичка. А ведь рядом неподалеку от гор настоящий лес! Оказалась бы там — была бы в большей безопасности.

Да и дело не только в ландшафте: закинули-то нас неплохо. Не темные джунгли, конечно, но приятного тоже мало: мир полузакрытый, да еще и с магическими отклонениями. А это значило две вещи: чтобы выбраться, придется искать разрывы в завесе и добираться туда своим ходом без телепортаций, и не все заклинания будут срабатывать как надо (вместо огненного шара можно случайно и водный кнут наколдовать).

Еще и дождь начал накрапывать. Я попробовала накрыть нас с Видящей щитом, но магия, как я и думала, исказилась. И щит превратил в сито, из-за чего заклинание пришлось снять. Я запустила в браслете функцию геолокации и вывода карты, чтобы сориентироваться в этом мире.

— А мы?.. — начала Видящая, но я не обратила на нее внимание, так как браслет закончил анализ.

Я молча сжала руку Видящей и пошла вперед. Если нет никаких искажений в данных, то до убежища — небольшой пещеры около маленькой реки — примерно час пути. Там переждать дождь, который будет длиться часа два, и позволить Видящей отдохнуть (телепортация наверняка забрала у этого ребенка много сил, второй раз подвергать её организм таким нагрузкам опасно). А после и до межмирового разрыва можно добираться, чтобы вернуться в организацию. Я спокойно шла, ориентируясь на виртуальную карту, время от времени подхватывала еле волочащую ноги Видящую, чтобы та не упала на мокрую землю.

— Почему ты не останавливаешься? — выдавила Видящая, которая дышала очень тяжело. — Я устала!

— Хорошо, я поняла.

— Эй, почему ты так реагируешь? — возмутилась Видящая. — Давай остановимся.

— Нет, — ответила я, прикидывая, что до удобной пещеры осталось буквально пара минут.

— Ты... дурочка... — всхлипнула Видящая.

— Нет, — равнодушно ответила я. — Все, пришли, сейчас отдохнешь.

Пещера и впрямь была идеальным убежищем: пустая, сухая и даже пара веточек нашлась для костра. Почему не магический огонь? А кто его знает, как он в этом мире себя поведет.

— Еще что-то нужно? — спросила я Видящую, которая смотрела на меня круглыми глазами.

— Поесть. Я голодная, — сказала та, усаживаясь прямо на пол пещеры.

Не капризничала, как иногда делают это дети, а констатировала факт. Поесть так поесть. Я вышла из пещеры и сделала два шага к реке. Пара заклинаний — и в моих руках несколько толстых рыбешек. Как только я вернулась, то молча принялась за готовку. Тишина мне нравилась — можно было еще раз прокрутить в голове план действий. К сожалению, длилась она не так долго, как мне бы хотелось.

— Послушай, тебя же Александра зовут? — спросила девчонка. — Ты же не можешь все время молчать, правда? Давай о чем-нибудь поговорим!

Странно. Когда я забирала Видящую из её мира, то она была намного тише и скромнее. Все дети так быстро адаптируются?

— Мне не интересны бессмысленные разговоры, где я не получу ни нужных сведений, ни знаний, — ответила я, чуть уменьшая пламя костра, чтобы пойманная рыба не сгорела.

— А если они будут со смыслом? Если я расскажу тебе что-то, о чем ты не знаешь? — продолжила торговаться девчонка, пытаясь закутаться в немного испорченную форму и грея руки о небольшой огонь.

— Есть что-то, о чем знаешь ты, но не знаю я? — спросила я равнодушно.

— Да! Например, почему ваш глава приказал тебе пойти за мной и оставить свое задание, — сказала девчонка. — Почему он так ценит меня, хотя Видящих в организации хватает.

Я замерла, уставившись на пламя. Откуда она все это знает? Как далеко простираются её силы?

— Расскажи, — попросила я.

— Только в обмен на ответ на мой вопрос, — ультимативно сказала Видящая.

— Тогда не нужно, — легко отказалась я, решив, что дальше нужно игнорировать девчонку.

— Только один! И он не коснется секретов организации и главы, — уговаривали меня. — Зато ты много узнаешь ценного, обещаю.

Признаться, мой интерес к Видящем как к тем, кто был слабым, но кого советовали опасаться, был чрезмерно высоким. Неправильно высоким. Но сдержать себя я не смогла — любопытство пересилило. Правда, контракт на обмен ответами я создала грамотно, оставив за собой право отказаться отвечать, если вопрос покажется мне подозрительным или опасным, а сведения — недостаточно полезными. Вопрос я так и не услышала, но информацию получила довольно важную.

Я всегда считала, что Видящие способны исключительно видеть пути судьбы и их отклонения. Кто-то лучше, кто-то хуже — все ведь зависело от способностей. Но все было чуть иначе — каждая видела что-то одно: или прошлое, или настоящее, или будущее. Чаще всего встречались те, кто видел именно настоящее: что происходит сейчас, что было месяц назад и что будет в течение следующего месяца. Если Видящая знала наперед больше месяца, то считалось, что она видит будущее. Если могла узнать события, прошедшие дольше месяца назад, то прошлое.

Чаще всего встречались именно те, кто видел настоящее, чуть реже — прошлое или будущее. Но эта Видящая, которая сидела передо мной и рассказывала обо всем этом, считалась исключением, так как она видела во всех направлениях.

— Правда, открылись все эти способности не сразу, а по очереди, но открылись, — подвела итог девчонка. — Особенно хорошо, что я могу видеть прошлое. Ну, я так думаю.

— Прошлое? — переспросила я, а после усмехнулась: — Навряд ли. Разве видеть прошлое не бесполезно? Это уже случилось, ничего исправить нельзя, так какой в нем толк?

— А если нужно найти какие-то ответы, которые есть исключительно в прошлом? — вопрос на вопрос ответила девчонка. — К тому же, Видящие, которые существовали в прошлом, могли связываться с теми, кто находится в нашем настоящем и их будущем, чтобы предупредить катастрофу.

Логично. Собственно, что-то такое я и предполагала, но лучше вынудить Видящую саму рассказать об этом.

— В общем, именно потому я такая ценная для организации. И важнее любого мага.

— Не думаю, — улыбнулась я чуть снисходительно. — Любой маг легко тебя прибьет, если захочет.

— Да, но ни один из них не увидит того, что вижу.

— Ценность имеет только сила, — пожала я плечами. — Пока есть сила — ты можешь что-то изменить. Если её нет, то ты бессилен. Бесполезен.

— Но всегда же рядом будет кто-то сильнее тебя, кто поможет, — сказала девчонка.

— Если захочет. Если окажется достаточно сильным, чтобы помочь. Очень много этих «если». Думаю, тебе надо немного подрасти, чтобы понять всю ценность силы и избавиться от наивности.

— Я бы тебе хотела тоже самое сказать, — обиженно пробормотала девчонка.

— Возможно, и хотела. Но не станешь. Потому что я могу обидеться, потому что я сильнее, а провоцировать меня — неразумно. Вот тебе хороший пример.

— А теперь я могу задать тебе вопрос? — резво перевела тема Видящая.

— Задавай, — разрешила я. — Только не забудь про условия.

— Не забуду, — буркнула Видящая, а после спросила: — Какой была твоя мама? Какой ты её помнишь?

— Очень доброй и очень строгой, — ответила я, даже не задумавшись. — Вечно ворчала, но...

Но... откуда я это помню? Почему я это помню? Неожиданно голову будто бы пронзила вспышка боли, и я поняла, что сейчас потеряю сознание. Из последних сил я бросила защитное заклинание, прежде чем потеряла сознание...

Очнулась я спустя три часа, с трудом собирая кусочки воспоминаний в единую картину. Я вспомнила... маму. её спокойный голос, её звонкий смех, вкус её еды, даже то, как однажды стащила её косметику, накрасилась и получила нагоняй. Я точно понимала, что это не подменённые воспоминания, а истинные. Почему сейчас? Это Видящая сделала? Но я не чувствовала от нее никакой магии.

— Ты... ты со мной ничего не делала, так почему?.. — спросила я, неуверенно приподнимаясь на локте и с силой потирая правый висок.

— Потому что тебе не стерли воспоминания до самого конца, — спокойно ответила Видящая. — Потому что тебе надо вспомнить свое прошлое...

— Зачем? Зачем мне нужна вся эта бессмыслица, — соображала я с трудом, хотя вопросы, где мои родители, почему я мало о них помню, почему везде присутствует Абель крутились в голове.

— Не знаю, — пожала плечами Видящая. — Твою судьбу очень-очень трудно просматривать, почти больно. И выматывает ужасно. Но тебе нужны эти воспоминания, а вселенной нужна настоящая ты. Точнее, ей не нужна ты нынешняя, ты, которая совсем не ты.

— Объяснись, — попросила я.

— Сейчас не могу, — покачала головой Видящая. — Когда вернемся в организацию... найди меня через несколько дней, хорошо? Возможно, я что-то увижу и смогу сказать конкретно. Не только о тебе, но и о главе...

Что ж, если девчонка хотела меня заинтересовать, то у нее это вышло на все сто процентов — информацию о главе я точно не пропущу. А теперь пора возвращаться.

Проблем с телепортацией через разрыв в защите этого мира не возникло, хотя я здорово напугала работников центра своим появлением. Впрочем, мне было не до их страха, да и объяснять им что-либо я не собиралась. Взяла дезориентированную из-за перемещения Видящую за руку и сразу же отправилась в кабинет главы — лучше обсудить произошедшее лично. Я вошла без стука, поклонившись. Понимала, что меня и так ждали.

— Александра, с возвращением! — тепло сказал глава. — Приятно видеть тебя целой и невредимой, а также снова абсолютно идеально выполнившей задания.

Радовался моему возвращению исключительно глава, остальные же в кабинете выглядели так, словно на них кто-то проклятье навесил. Абель, Вивьен, пара членов совета — все они абсолютно точно предпочли бы, чтобы я не вернулась. Что ж, приятно их разочаровать.

— Вот, Абель, а ты боялся. Я же говорил, что Александра — лучший страж организации, — улыбнулся глава, глядя на побелевшего Абеля. — Неужели ты думал, что она не справится и не сможет защитить таких ценных будущих членов организации как от врагов, так и от доброжелателей вроде вас? И маленькая Видящая, заметь, в полном порядке.

— Но экзамен прошел совсем не так!.. — сквозь зубы пробормотала Вивьен. — Часть моей команды...

— Тише, Вивьен, тише. Давай ты не будешь говорить об этом при детях, — ласково заметил глава, а у меня от его тона мурашки побежали. — Впрочем, было бы неплохо, если бы ты вообще промолчала. Ты не наказана лишь потому, что твои родственники оказались умнее других и не попытались влезть в проведении экзамена. Но еще пара слов — и я начну думать, что они попросту подстраховали остальных нарушителей.

Надеюсь, у Вивьен есть хоть капелька здравого смысла, и она больше при главе сегодня рот не откроет.

Кстати, насчет детей... Я равнодушно отцепила руку девчонки, которую та и не думала убрать с моего запястья, и краем глаза заметила, насколько посветлел взгляд Астора от этого жеста — я все еще не была подвержена влиянию Видящей. Только впервые его одобрение не принесло мне восторга, а оставило какие-то смешанные чувства. Впрочем, я не посмела этого продемонстрировать.

В кабинет вошел еще один человек, по униформе — работник центра.

— Отведите Видящую сначала к врачу, а после в её спальню, пусть отдознет.

— Еще увидимся, Александра, — шепнула мне Видящая, прежде чем пойти следом за работником центра.

Да, с Видящей мы увидимся определенно. И чем быстрее — тем лучше, потому что все, что касалось главы, требовало оперативности и внимания.

— Я хотела сказать, что магия, которую использует Астор — не его собственная, — заявила Видящая, устраиваясь поудобнее на моей кровати в моей комнате.

Пока я размышляла над тем, сколько времени ей дать на попытки увидеть будущее, девчонка сама меня нашла. И как бы я не любила лишних на своей территории, её впустила. Зря.

— И?

— Что и?! Ты же говоришь, что сила очень важна! И глава Астор очень важен, потому что силен. Но он не сам силен, он украл эту силу! — яростно возразила Видящая.

— Я знаю о том, что большая часть силы — не его, а заимствованная, — спокойно ответила я, чувствуя себя слегка разочарованной — я ждала более полезных сведений. — Главе нужна сила, чтобы поддерживать порядок в мире, поэтому не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Но разве сила не должна быть твоей собственной? Если она взята у кого-то, то человек уже не такой сильный. Значит, он слабак, которого ты не должна уважать? Разве не так?

— Глупости, — ответила я. — То, что глава взял у кого-то магию, делает его как-то слабее? Я не замечала.

— Ты... — разочарованно сказала Видящая. — Безна... ай, не важно. Важно другое. Что насчет тех, кому силу дают другие? Дарят? Например, если бы Вивьен подарили силу, то она стала бы сильной?

Я вздохнула. Слабак есть слабак. И в чем пыталась убедить меня Видящая — я не понимала. Зато понимала, что никаких важных сведений у нее нет, и она тратит мое время. А потому пора её выставить из комнаты, что я и проделала.

— Александра, посмотри запись экзамена Вивьен и её группы, — сказала Видящая до того, как я захлопнула дверь перед её носом. — Ты поймешь, о чем я пытаюсь тебе сказать. Сила, слабость — ты действительно не видишь всей картины! Если посмотришь, то обязательно поймешь. Ты поймешь, что то, что выдают за силу — это не всегда правда. А то, что ты силой не считаешь, давно-давно считалось самым важным. Раньше... весь порядок был иным. Правильным.

Я вздохнула — слишком много хлопот и никакой выгоды. Но экзамен Вивьен и впрямь нужно было посмотреть. Не для того Видящей, а для себя. В конце концов, я серьезно рискнула с магическим контрактом, всегда был шанс, что эти глупые детишки решат погибнуть. И тогда бы получился полный провал.

Я вышла из комнаты и направилась в центр, чтобы запросить кристалл записи. Все экзамены в обязательном порядке записывались на такие штуки. В центре мне без вопросов выдали требуемое, а я вернулась к себе, чтобы погрузиться и проанализировать произошедшее...

... что ж, слова Видящей не были пустой болтовней — происходящее и впрямь заставило меня задуматься.

После того, как я отправилась за Видящей, Вивьен со своими товарищами продолжили выполнение экзамена под присмотром Картена. Все те, кто пришел их спасти, благоразумно ретировались — смысла вступать в битву не было.

Впрочем, удача была не на стороне Вивьен, потому что они встретились с мутировавшим чудовищем. Иногда такие попадались в искаженных мирах, поглощали силу и становились практически непобедимы в своем мире. Даже Картену в одиночку с таким не справиться. И этот страж поступил как всякий разумный человек, бросив Вивьен и её команду, а сам попросту удрал. А дальше случилось то, что заставило меня задуматься. Вивьен обладала мастерством, но ей не хватало магической силы. И все в команде в тот момент попросту стали передавать ей силу, превратив её из слабачки в действительно сильного человека, способного не только на равных сражаться с мутировавшим чудовищем, но и победить его.

Сам факт того, что человек, которого я считала довольно слабым, оказался столь силен, поразил меня до глубины души. Впервые я задумалась о том, что глава может оказаться не прав. Все в этом мире решает сила, да? Та, что есть. И та, которую ты можешь забрать. Но что говорить о той силе, которую тебе дадут добровольно?

Эта мысль не давала мне покоя весь вечер и всю ночь. Вивьен, которая в подметки не годилась ни одному из стражей, уничтожила соперника, с которым не смог справиться Картен.

Глава всегда говорил мне, что в этом мире важна лишь сила, что стоит полагаться только на себя. Но что же тогда с Вивьен и теми ребятами? Вивьен была слабой, очень слабой по меркам главы, но оказалась сильнее Картена. Можно ли считать её особой силой то, что другие так сильно доверяли ей, были столь преданы, что отдали ей магию и превратили в сильного воина? И прав ли глава, называя других слабыми так категорично?

Глава 43

Я запуталась. Представьте себе тысячи параллельных прямых — вот как моя вселенная. А теперь эти параллельные прямые вдруг посыпались, поплыли, прекратили быть такими правильными.

И мне это не нравилось.

О том, что глава использует чужую магию, я узнала довольно давно. Можно сказать, что практически сразу, как стала разбираться в магических законах. Но я не видела в этом ничего предосудительного. Глава — тот, кто отвечает за сохранность множества миров. Он должен оставаться сильным. Поэтому он берет чужую энергию, чтобы оставаться сильным. Заимствованная сила — тоже сила, верно же?

Но как насчет тех, кто магию получает добровольно от других? Что насчет Вивьен? И в первом, и во втором случае магия — чужая. Тогда почему главу я считаю сильным, а всех остальных слабыми? Где закралась ошибка? Почему ничего не сходится?

Я уважала Астора по многим причинам, но основной была именно его непревзойденная сила. Более того, на личной силе и умениях строилась вся иерархия в организации, благодаря этому поддерживался порядок. Так говорил глава, этому учили наставники, целые главы посвящались в учебных книгах.

Тем не менее, Видящая сказала, что прежний порядок был иным. И правильным. Тогда нынешний порядок неверный? В чем? Почему? И какой был верным? Важные вопросы для меня, потому что все, что я делала, строилось на твердых убеждениях, на уверенности, что так и должно быть. А сейчас эту уверенность пошатнули.

И мне нужно было во что бы то ни стало вернуть её. Уверенность в том, что глава силен, Вивьен слаба, а путь организации — безошибочен, и никогда не было никакого другого пути. Вот только откуда можно узнать, что за порядок был раньше? Даже в бесконечном пространстве — артефакте, который существовал несколько веков — не было никакой информации. Что может быть древнее? Ничего. Разве что сама организация, но она уже претерпела столько изменений, что найти что-то из пережитков прошлого, невозможно.

Я резко вскочила с постели. Точно! Глава рассказывал, что раньше организация именовалась по-другому, во главе стояли не те люди, да и обучали по какой-то неправильной методике. И именно поэтому было закрыто северное крыло, именно поэтому запретили его посещать кому бы то ни было. И северное крыло было единственной старой и нетронутой частью организации, где я могла поискать информацию о старых порядках в организации.

Я резво встала с кровати, проверила браслет на наличие заданий, но ничего не нашла — видимо, мне дали время отдохнуть. И, что еще более важно, глава был на совете организации, а это означало, что я могу заняться тем, что мне нужно и остаться незамеченной.

Свой путь к северному крылу я прошла невидимой, использовав столько заклинаний маскировки, что даже самый опытный и могущественный следопыт не смог бы меня обнаружить.

Северное крыло было запечатано надежнее, чем подземная тюрьма организации, где содержались все преступники. Я подошла к огромной каменной двери, на которой были сделаны узоры, ныне сплошь покрытые пылью, а кое-где — паутиной.

Пробормотав заклинание стазиса — чтобы ни одна пылинка не изменила своего положения на этом древнем входе, а глава не догадался, куда я отправилась — я осторожно открыла дверь магией, стараясь не повредить ни одну из печатей, и скользнула внутрь, готовая ко всему — к врагам, нападению, ловушкам обычным и магическим.

Кроме, пожалуй, отвратительной грязи и запустения. Да уж, в этом месте определенно давно никто не бывал. Я использовала заклинание левитации, чтобы не оставлять следов на покрытом толстым слоем пыли полу, и осмотрелась. Раньше тут определенно был холл. Лестница вела на второй этаж, а на первом было три двери. Что же, пора было осмотреться как следует.

Ровно через час я вернулась обратно в холл. Это место... слишком странное. Из-за того, что глава его запечатал и никого сюда не пускал, я ожидала чего-то более опасного. Но северное крыло походило на академию. Библиотека, несколько учебных залов, небольшие комнаты на втором этаже, которые явно использовались как жилье... Северное крыло не производило впечатление опасного места, которое стоило бы запечатать. Тогда почему глава?..

Собственно, не так уж и важно. Намного важнее то, что я могу получить информацию благодаря библиотеке на первом этаже. Возможно, какие-то книги и не сохранились в должном виде, но что-то я точно найду. Главное — не слишком увлекаться, помнить, что северное крыло организации — не бесконечное пространство, а потому мое время ограничено.

Я прошла в библиотеку и взяла пару книг наугад, чтобы тут же приняться за чтение.

С этого момента я приступила к изучению библиотеки северного крыла. Сначала я отнеслась к книгам с некоторый недоверием, после — с надеждой, что я где-то что-то не так поняла. Потому что вся информация, которую давал мне Астор, расходилось с тем, что было написано в книгах, а также в специальном журнале, где фиксировалось каждое мало-мальски значимое событие. И, если руководствоваться логикой и здравым смыслом, то книги из северного крыла не были лживыми.

Организация изначально называлась совсем не организацией, а академией судеб. И глава у нее был другой — бессмертный Ниантель, который являлся одновременно и магом, и Видящим. Исключение из правил, которое давало ему абсолютное преимущество, поэтому для него несложно было организовать академию судеб и собрать под своим крылом много талантливых и магически одаренных людей. Цель у академии судеб была точно такой же, как и у организации — сохранение других миров, помощь в исправлении судеб. Вот только методы... методы разнились.

Под руководством Ниантеля вербовка новых членов организации была абсолютно добровольной, а вся академия вела свою деятельность, полагаясь большей частью на Видящих. Можно сказать, что именно они — Видящие — считались самыми главными, пусть и не обладали силой.

Мы в организации поступали иначе — нам нужны были люди, обладающие магией. Чем их больше — тем проще справляться с задачей. Все для высшей цели. Если мы находили нужного человека, то чтобы убедить его работать на организацию, методов сильно не выбирали. Например, как с Видящей, которую я попросту похитила из её мира.

Тогда же было иначе. Под руководством Ниантеля искали тех, кто хочет помогать, кого можно уговорить, кому можно предложить обмен. Свою правую руку — мага Рогьера, способного самостоятельно придумывать новые заклинания и теории магии — Ниантель нашел в одном отсталом мире, где того собирались казнить. Ниантель предложил выбор — смерть в этом мире или новая жизнь на благо академии судеб. Легко догадаться, что ответил этот Рогьер, который в последствии сделал очень много для академии. Его самой известной работой была теория простых и сложных (или же составных) заклинаний. В организации нас учили, что магия бывает высшего, среднего и низшего порядка в зависимости от сложности воссоздания и количества вложенной энергии. Но Рогьер создал теорию, согласно которой, если взять разные заклинания низкого уровня и вплести их в одну сеть, то эффект может оказаться сильнее, чем от магии высшего порядка. Первое низшее созданное заклинание считалось первым уровнем. Чтобы создать второй уровень, необходимо было сделать два заклинания, связав их с первым. Чтобы получить третий уровень, нужно прикреплять было к двум заклинаниям еще по два. Эдакая сеть, которая получалась лишь при высочайшем уровне контроля, зато позволяла более слабым магам сражаться наравне с сильнейшими. Жаль, что пока я не могла попробовать эту теорию на практике — слишком была занята изучением истории организации.

Разумеется, при таком подходе существовал некоторый дефицит кадров, как выразился бы глава. Поэтому для выполнения миссий члены академии очень часто обращались к героям. Подразумевался, конечно же, не книжный герой, а человек, обладающий силой и крепко связанный со своим миром. Можно сказать, что судьба такого человека обязательно вплеталась в судьбу мира, а сам он считался защитником. Моя полная противоположность, ведь меня не принимал ни один мир, не говоря уже о связи.

Я так и не поняла, в какой момент в академии появился Астор, как он стал еще одним заместителем Ниантеля, зато в записях четко прослеживался момент, когда Астор призывал отказываться от героев и вербовать людей с подходящими талантами насильно.

Я продолжала посещать северное крыло тайно в течение полугода, все глубже погружаясь в прошлое академии. Признаюсь, что не совсем понимала, что мной тогда двигало. Я все еще восхищалась главой — великим человеком, который спас не только другие миры, но и меня, все еще считала свою миссию важной, но...

Но я хотела знать правду. Хотела понять, почему глава Астор запечатал северное крыло, скрыл информацию и окрестил мятежниками людей, которые изо всех сил стремились помочь другим мирам. Как в итоге была разрушена академия судеб и почему она превратилась в нынешнюю организацию? Неужели дело только в прошлых методах, с которыми Астор не соглашался?

Как я узнала чуть позже, северное крыло интересовало не только меня, но и некоторых членов совета. К их несчастью, заметать следы столь же качественно, как и я, они не могли, а потому с легкой руки Астора куда-то пропали.

Кроме посещения северного крыла и выполнения стандартных заданий организации, я довольно часто встречалась с Видящей. Сначала это были разговоры о том, что важно. О силе, об организации, об академии. Я пыталась вытянуть из Видящей все, что могла. А потом постепенно эти разговоры стали не такими полезными. Если проанализировать — то полностью бессмысленными, потому что никакой выгоды я не получала. Но почему-то после походов в северное крыло я продолжала и продолжала навещать Видящую. Тайно, так как иначе Видящую не ждало бы ничего хорошего. И меня тоже, ведь единственный, к кому мог быть привязан страж — это глава организации.

— Александра, как настроение? — спросила Видящая, а после заметила коробку в моих руках: — О, ты принесла мне вкусной еды?

Я кивнула и протянула Видящей то, что прихватило в столовой для высшего руководства. В столовой для рядовых членов организации кормили правильно, сбалансированно, но абсолютно не заморачивались над вкусом еды. При всем моем равнодушии к пище даже я находила ту еду немного неприятной, что уж говорить о девчонке? Видящая уже три наших встречи вздыхала на эту тему, а после попросила меня принести чего-нибудь вкусного ей, раз уж у меня доступ к другой еде.

— Салат? — растерянно сказал Видящая, открывая коробку, которую я ей протянула. — Обычный овощной салат?

На лице девчонки, к счастью, читалось не недовольство, а недоумение. Странно. Я слышала, что овощи вкусны и полезны. У нее другие предпочтения?

— Да. Ты же сказала, что нужно вкусное. Я и взяла. Ты хотела что-то другое? — спросила я.

— Я думала, что ты возьмешь сладости, — сказала Видящая. — Нет, салат тоже неплохо, но мне кажется, что ты немного не понимаешь, что хотят дети.

— Нет.

— Думаешь, что понимаешь?

— Я абсолютно точно не понимаю детей, — спокойно сказала я. — Меня этому не обучали, посчитав такие знания лишними.

— Тебе бы парочку книжек по детской психологии почитать, — вздохнула Видящая.

— Нет смысла, — ответила я, а после, поймав любопытный взгляд Видящей, пояснила: — С детьми организация практически не работает, потому что в раннем возрасте абсолютно точно не видно искажения судьбы.

— Ты ошибаешься, Александра. Есть естественные искажения, вызванные случайными сбоями, а есть искусственные, созданные целенаправленно. И во втором случае даже судьбу детей можно подвергнуть изменениям. Катастрофическим. Вот, посмотри, — Видящая поставила еду на тумбу, а после передала мне свой планшет с молочно-белым цветом экрана — специальное приспособление, позволяющее лучше видеть настоящее и будущее.

Пара пассов — и я смогла посмотреть на ту же картинку, что и Видящая: закованный в цепи серый дракончик.

— Он намного младше меня, но его судьба исказилась. Если бы все было правильно, если бы в его мир не было вмешательства, то он бы жил совершенно иной жизнью. Свободной.

— Он... разумен? — спросила я, обратив внимание на удивительно умные и грустные для простого животного глаза.

— Верно, — тихо сказал Видящая. — Все верно. И его не будут спасать, его имя не появится в заявке организации...

Почему-то от этих тихих и грустных слов что-то кольнуло болью в груди. Почему-то снова вспомнилась моя мама. Почему-то я сказала:

— Если я попаду в тот мир, обещаю, что помогу этому дракончику. Не расстраивайся.

— О, ты научилась говорить детям правильные вещи, — хихикнула Видящая. — А если еще книги по детской психологии почитаешь, то вообще будешь асом!

Я не стала отвечать на слова девчонки, лишь немного неловко потрепала по волосам. Надо будет и впрямь почитать книжки... Моя мама мне часто читала. Не знаю почему, но каждый раз, когда я встречалась с Видящей, меня преследовали воспоминания из прошлого.

Всю ночь мне снилась моя мама. И не только. Мама, папа, бабушка, дедушка... Другие родственники. Я точно знала, что мы жили тихой и спокойной жизнью, где не было воин, где было так спокойно! Я точно знала, что именно из этого мира меня забрал Абель.

Чего я не знала наверняка, так это то, действительно ли меня спас глав? И если спас, то от чего? И когда? До появления Абеля, который забрал меня с собой, все было хорошо. От чего меня было спасать?! Мне нужно было знать. Что-то стучало в голове, требовало докопаться до правды. Одна беда — все архивные данные о стражах находились в кабинете главы. А свой кабинет он покидал очень и очень редко, причем никогда не предупреждал об этом.

Впрочем, торопиться мне было некуда — я еще не до конца изучила северное крыло. Недавно я обнаружила подвальное помещение, запечатанное столь сложным способом, что мне пришлось бы месяца два или три возиться, чтобы открыть его.

А еще я нашла следы ауры Вивьен, которая, видимо, тоже решила побольше узнать о северном крыле. Следы были едва заметны, но главе и любому стражу этого будет достаточно, чтобы вычислить Вивьен. Прежде, чем я сообразила, что делаю, я уничтожила свидетельство её присутствия в северном крыле. Видящая определенно бы пошутила, что этим я улучшила свою карму.

Возможно, что так оно и было, потому что буквально через день я наконец-то заметила отсутствие главы. Найти архив с моим делом — простая задача, так как, в отличие от других стражей, у меня было разрешение на вход в кабинет.

Однако добраться до архива оказалось сложнее, чем я думала — магический сейф был надежно запечатан. Пока я аккуратно подбирала «ключ», нервы натянулись до предела. Забавно, оказывается, даже я могу чувствовать себя столь уязвимой и неуверенной, хотя, казалось бы, все чувства давно словно находятся под плотной-плотной пленкой. Но, читая свое дело, я понимала, что эта пленка сползает.

Глава Астор никогда меня не спасал. Мою жизнь вообще никто не спасал. После снов о матери, воспоминаний о мирной жизни я уже догадывалась о чем-то подобном. Как и о том, что из моей настоящей семьи меня выдернули насильно. Я ведь знала методы организации, сама же их и применяла. Меня похитил Абель... похитил, потому что следующим стражем Астор выбрал Вивьен — его внучку. Разумеется, Абель лучше других знал, как воспитывают стражей и во что они превращаются, а потому заключил с главой сделку. Если он найдет того, кто будет более одаренным, чем Вивьен в плане силы, то его внучку отпустят. И Абель нашел. Меня.

Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему в моих воспоминаниях появлялся сгорбленный и расстроенный Абель, а имя Вивьен казалось мне знакомым.

Но меня удивило другое. План формирования привязанности стража: начиная со стирания памяти и заканчивая возвеличиванием себя в моих глазах. От этого плана мне было тошно — больше всего я не любила, когда мной манипулировали. Но самое страшное заключалось в том, что даже узнав, каким образом глава привязал меня к себе, я его не ненавидела. Я все еще считала его великим человеком, а отвращение мешалось с восхищением. Однако эмоции были не такими уж сильными. И это логично. Оказывается, у бесконечного пространства, которое позволило мне стать столь сильной, есть маленький побочный эффект — оно буквально поглощает способность человека испытывать эмоции. Для большинства магов это выражается лишь хладнокровием в трудных ситуациях, но я провела столько времени в артефакте, что мои эмоции буквально выцвели. Я все еще могла испытывать чувства, но слишком слабые. Составитель досье отметил это как положительный факт и советовал избегать серьезных потрясений, которые стали бы спусковым крючком для возвращения моих чувств.

Увы, прочтение этого отвратительного досье, весьма четко показывающего, чего меня лишили, как мной манипулировали, этим крючком не стало. Даже моя ненависть — к Абелю, к Вивьен и Астору — казалось ненастоящей, словно бы игрушечной.

И что с этим делать — я не знала. Вернув все на свои места и тщательно проверив все возможные следы за собой, я покинула кабинет главы. Мне нужно было пойти к Видящей, мне нужно было поговорить с ней хотя бы немного, чуть-чуть.

Кто же знал, что я буду недостаточно осторожно, что пропущу появление главы, а тот заметит, кого я постоянно посещаю. Заметит, что у его стража появилась привязанность. А от такого рода вещей нужно избавляться.

Я ничего не подозревала — моя жизнь была такой же, как и раньше. А вот Видящая что-то чувствовала, поэтому впервые за время нашего знакомства она прекратила осторожничать со мной в разговоре. Как и я. Открыв все тайны прошлого, я ничего больше не хотела скрывать от этой девчонки, у которой, казалось бы, есть ответы на многие мои вопросы.

— Ты не понимаешь, почему глава Астор заклеймил Ниантеля предателем и запечатал северное крыло?

— Да, — ответила я. — Страницы книги, в которой фиксировалась история организации, были вырваны, а дальше — пустота.

— Если вопрос в том, почему именно запечатывание, а не казнь, то все просто: Ниантель бессмертен, его невозможно убить. А насчет остального я могу лишь предполагать. Александра, ты знала, что судьба главы ужасная? Что он должен был уже давно мучительно умирать в безвестности?

Я мотнула головой — нет, об этом я понятия не имела.

— Но как такой человек может смириться со своей смертью? Я думаю, что абсолютно никак. А значит он должен как-то противостоять судьбе. Как-то выйти на уровень магии, аналогичный, например, твоему, чтобы избегать воли мироздания, — продолжила Видящая. — Именно поэтому он крадет магию, забирает её из других миров, поглощает. Беда лишь в том, что такие действия причиняют вред всем мирам, что вызывает гнев судьбы и приводит к тому, что главе Астору необходимо все больше и больше магии, чтобы противостоять своему будущему. Есть вероятность, что однажды он поглотит все, что существует, — тихо сказала Видящая. — Ты мне веришь?

— Я тебе верю, — честно ответила я. — Продолжай.

— В другой раз, — ответила девчонка.

Однако... другого раза не случилось. Меня отправили на задание, на выполнение которого ушел ровно месяц. В первый день после возвращения с миссии я не заходила к ней. На второй я не смогла её найти. На третий день я впервые испытала страх, к которому примешивалась душевная боль. Потому девчонки нигде не было: её комната пустовала, в журнале заданий её имя не упоминалось, работники организации лишь пожимали плечами — это не входило в их компетенцию. Видящая словно бы испарилась. И, зная как часто неугодные организации люди исчезали, я не думала ни о чем хорошем.

Единственный, кто точно знал, где может быть девчонка — это глава Астор. И, кажется, терять мне было особо нечего, а потому, как только выдался подходящий момент, я задала вопрос.

— А где Видящая из двести двадцать первого отсека? — спросила я, мысленно похвалив себя за малейшее отсутствие эмоций.

— О ком ты? — вкрадчиво поинтересовался глава.

Он знал. Он определенно все знал... Дыши размеренно, не выдавай волнения, будь безразличной, будь той, что тебя желает видеть этот человек.

— О Видящей, с которой я общалась некоторое время, — холодно сказала я, четко показывая — я предана, мне скрывать нечего.

— Ты привязалась?

— Я испытываю заложенную самой природой естественную потребность заботиться о Видящей, с которой провела некоторое время, но ничего непоправимого не произошло, — совершенно спокойно сказала я. — Но меня больше интересовало то, что она рассказывала о своих сородичах. Разумеется, отчет я предоставлю. Но остались моменты, о которых я бы хотела её расспросить. У нас не так часто появляется возможность узнать что-то о Видящих.

— Да, да, ты права, напомни мне её номер еще раз?

— Двести двадцать первый. Так Видящая, которая была моим заданием.

— О, точно, та маленькая Видящая, вспомнил. С уникальной силой, позволяющей видеть сразу в трех направлениях? Она умерла, — спокойно сказал глава. — Увы, её магические силы соответствовали её юному возрасту, а потенциал был невысок, к тому же, она расходовала свои силы на бессмысленные вещи, поэтому она быстро сгорела. Но это же и хорошо, мой страж? Единственный, к кому у тебя должна быть привязанность, это ко мне — к твоему спасителю и самому сильному человеку, не так ли?

— Все верно, — спокойно ответила я, понимая, что еще немного — и меня сейчас вывернет наизнанку от ужаса.

Это просто предел. Какой-то абсолютный предел абсурдности. Так не бывает, потому что не может быть. Не может...

— Это все, что ты хотела спросить? — уточнил глава. — Если да, то можешь покинуть кабинет.

Я кивнула, после чего вышла, прикрыв дверь. Что-то мокрое попала на щеку. Неужели поранилась? Я поднесла руку и с удивлением обнаружила не кровь, а обычную слезу.

Глава 44

Я лежала на своей постели и пыталась осознать, что больше я никогда не смогу поговорить с глупой маленькой Видящей. Перевернувшись на бок, мой взгляд невольно упал на стопку книг по детской психологии, которые я взяла совсем недавно по её настоянию. Надо вернуть, они мне точно больше не понадобятся.

Почему-то происходящее походило на сон. Я понимала, что мне должно быть грустно и больно, но... было пусто. Словно из меня вынули все чувства, уничтожили все эмоции. Словно я сейчас находилась не в реальном мире.

В дверь постучали. На минуту мне подумалось, что все происходящее было лишь насланным мороком, а Видящая стоит сейчас под дверью и ждет моего ответа...

— Войдите.

Однако в комнату зашла не Видящая, а... Вивьен.

— Выйдите, — равнодушно сказала я.

— Нужно поговорить, — хрипло сказала девушка. — О Видящей.

Какое Вивьен до этого дело? А-а-а, с Видящей же постоянно работала именно команда Вивьен, понятное дело, что они привязались. Даже я чувствовала связь, несмотря на практически полностью атрофированные чувства из-за использования бесконечного пространства.

— Мне не нужно.

— Нет, тебе нужно, — сказала Вивьен, активируя экранирующий старинный амулет.

Я даже не шелохнулась — угрозы не было, просто комнату отсекли от чужеродной магии.

— Александра, мы с Видящей много говорили о тебе, очень много! И она сказала, что я могу обратиться к тебе, сказала, что ты лучше других понимаешь ситуацию, что ты можешь... вывести главу на чистую воду и сдержать его.

— Я многое могу, — спокойно согласилась я.

— Тогда ты поможешь нам справиться с главой?

— Вам? Кучке ребятишек, которые даже не раскрыли свой потенциал? Вы похожи на тявкающих на льва щенков. И помощь вам — это измена. Зачем мне предавать организацию?

— За тем же, зачем ты каждый раз стирала следы моей ауры в северном крыле. Затем, что по приказу главы тебя выдернули из твоего мира, забрали у любящей семьи и превратили в живое оружие, послушно подчиняющееся приказам, — горько сказала Вивьен, а потом, постепенно повышая тон, продолжила — Разве ты не хочешь мести? Не хочешь свободы? И Видящая... разве она не была нынче твоим самым дорогим человеком? Разве глава не виновен в её смерти? Как ты можешь оставаться на стороне главы после всего?!

— Ты же знаешь, что главу не победить, — пожала плечами я.

— Можно победить! Глава не бессмертен, в отличие от Ниантеля, его жизни ограничены. Всего девять! Надо постепенно отнимать одну за другой...

— Это невозможно. Даже я смогла бы отнять едва ли пару жизней, — рассмеялась я над наивностью девушки. — Никто не может...

— Может Ниантель — основатель академии судеб. Ты и сама догадалась, что именно он заперт в подвале северного крыла. Если печати вскрыть, а его самого разбудить, то...

— То это невозможно. Ваших сил не хватит. Как только вскроете печать, то сразу же примчится глава. И прежде, чем вы сможете освободить Ниантеля, вас убьют.

— Не убьют, если ты нам поможешь. Ты ведь будешь на нашей стороне? Ты ведь не простишь главу, который причинил тебе столько боли? — спросила Вивьен.

— Я буду на стороне сильнейшего, — усмехнулась я. — А теперь убирайся отсюда, пока у меня не кончилось терпение и я не решила передать твои слова главе.

— Помоги нам! — неожиданно взмолилась Вивьен. — Ты единственная, кто может, ты единственная, у кого есть силы сдержать главу, когда мы пойдем за Ниантелем! Ты же умом понимаешь, что ценности, которые продвигает глава, не верны, что

— Так, как твой любимый дедуля помог мне? — рассмеялась я.

— О чем ты? — Вивьен и впрямь выглядела донельзя растерянной.

— Ты разве не знаешь, кто изначально должен был быть стражем главы? — рассмеялась я. — Не знаешь, что именно Абель — твой любимый дедушка — забрал меня из семьи, чтобы я заменила тебя?

— Я...

Что ж, Вивьен и впрямь не знала. Судя по выражению её лица, это настоящий удар для нее. Еще бы. Я узнавала о Вивьен и её семье. Аристократы до мозга костей в самом положительном ключе, все такие правильные и добрые. Вот только обстоятельства не всегда позволяют им таковыми оставаться.

Вивьен деактивировала амулет и покинула комнату. А я долго думала о том, что же мне теперь делать. Мой взгляд снова опустился на книги. Я невольно потянулась к верхней и открыла на первой странице. Я просто немного почитаю...

Я действительно не знала, чью сторону выбрать. Я знала, на чьей стороне хочу быть. Но «хочу» и «выбор» не соотносились друг с другом. Я была самым сильным стражем в организации. Возможно, за всю историю существования. Но глава был сильнее. Чуть искуснее в заклинаниях, намного опытнее и из-за похищенной магии мое преимущество, позволяющее аномально быстро восполнять магию, ничего не стоило.

Мне... мне нужна была сила, с помощью которой я смогла бы сражаться на равных с главой. Сила, о которой глава знал бы не так много. Вот только о чем мог не знать Астор, если жил столько лет? Если ему приходилось ради лишнего года его никчемной жизни высасывать магию из целых миров?

Безнадежно, абсолютно безнадежно. Вся магия, которую я знаю, известна Астору. И никакой альтернативы.

Хотя. Стойте. Теория Рогьера о магии разного порядка! Навряд ли Астор, который запечатал северное крыло, предавал ей большое значение, иначе бы не оставил такие книги, пусть и в запечатанной части организации.

Я внимательно изучила все записи о теории Рогьера, но вот применять их... К сожалению, мне снова приходилось пользоваться бесконечным пространством, где прекрасно скрывались все магические всплески.

Через пять месяцев я смогла применять магию четвертого порядка, причем изрядно скорректированную. Изначально Рогьер создал все это, чтобы слабые маги, который не были подвластны заклинания высшего порядка, не погибали так легко. Но я была не слабым магом, а потому пробовала вплетать не только низшие, но и высшие заклинания. Эффект был колоссальным. Настолько, что я решила переговорить с Вивьен как только смогу применять заклинания пятого порядка. Тогда бы появился реальный шанс на то, чтобы победить главу.

Но я не успела — Вивьен начала действовать первая. Раз в пять лет проводится собрание всех членов организации где-нибудь в другом мире. Эдакий банкет, масштабное развлечение для тех, кто трудился в поте лица. И практически все сильные маги покидали организацию. К счастью, я не любила такие мероприятия, потому ничего необычного в том, что не посещала, не было.

Видимо, Вивьен решила этим воспользоваться. Она принимает Астора за дурака?!

О том, что в северное крыло пробралось больше десятка человек, мне сообщило одно мое хитрое заклинание, которое я поставила не так давно.

О том, сколько заклинаний, которые установил глава, сработали — я не хочу даже думать.

И что мне теперь делать? Глава же их всех перебьет. С одной стороны, это не мое дело. С другой... Я прихватила сумку, которую собирала несколько месяцев, и отправилась в северное крыло. Кажется, легко было определить, кто выйдет победителем.

Я ворвалась в северное крыло на предельно возможной скорости, быстро проследовав в подземелье, где содержался Ниантель. Все секунды мне хватило, чтобы понять: успела. Впрочем, это была единственная хорошая новость, в остальном картинка была неутешительной. Какая-то дрожащая девчонка пыталась с помощью амулета сломать цепи вокруг, судя по всему, Ниантеля, который выглядел как труп, а не как величайший маг всех времен и основатель академии судеб. Из всех ребят, которые пытались противостоять главе, в состоянии защищаться была лишь Вивьен. Но и только: её щит, который спасал от атак целых армий магов в других мирах, на котором никогда не появлялось даже трещины или других форм дестабилизации магии, был наполовину сломан. Не будет преувеличением сказать, что от него едва осталось две трети. И это еще при том, что глава явно не выложился даже на десятую долю своей силы — уровень его магической силы практически не упал, да и спокойный взгляд говорил о том, что он не сомневается в своей победе без особых усилий.

Я же говорила, что нападать на главу — глупо. Идиоты.

— Александра? — глава повернулся в мою сторону. — Ты беспокоилась? Не стоило, все под контролем. Ни мне, ни организации ничего не грозит.

Какие же они все идиоты!

— Хотя... Думаю, ты вовремя. Я могу покарать всех этих отступников, но из-за перепутий судьбы не могу убить этого предателя Ниантеля, — Астор кивнул в сторону бывшего главы. — Но ты со своим уровнем магии точно на это способна.

Бессмертие — это один из даров судьбы. Никто из тех, кто живет по её законам, не может убить бессмертного. Но вот я никогда не подчинялась судьбе, она не оказывала на меня никакого влияния, так что, скорее всего, я и впрямь могла уничтожить Ниантеля.

Я посмотрела на Вивьен с полуразрушенным щитом, на девушку, которая сидела около Ниантеля, на Эветта, который изо все сил пытался исцелить кого-то из воинов. Ну, чего и следовало ожидать: эти ребят абсолютно безнадежны. Был ли хоть какой-то смысл рассчитывать на них? Никакого, как и вставать на их сторону. Они даже своих дрожайших родственничков не прихватили. Впрочем, было ли кого прихватывать? Глава провел столь основательную чистку, что оппозиции у него не осталось.

Я со вздохом вытащила меч, который прихватила для побега, и наполнила его магией.

— Александра? —спросила Вивьен, глядя на меня огромными растерянными глазами. — Не надо...

Надо. Надо было тренироваться, надо было бороться, надо было все продумывать, надо было здраво оценивать главу и готовиться к худшему. Не надо был полагаться на волю случая, а сейчас сидеть здесь, смотря отчаянно последнюю надежду, которая выглядела немногим лучше трупа, и заливаться слезами. А мне надо было внимательнее выбирать союзников.

— Саша?! — Вивьен крикнула мне, но тут же была сбита с ног главой. — Нет, ты же не сделаешь?..

О нет, я как раз сделаю. Я подлетела к Ниантелю и занесла над ним меч. Краем глаза я уловила довольное выражение главы и саркастично улыбнулась, прежде чем разбить цепи Ниантеля одной своей магией.

— Забирайте его и бегите, — спокойно сказал я Вивьен. — Надеюсь, хоть пути отхода вы додумались подготовить?

Вивьен кивнула и вместе с Эветтом подняла бессознательного Ниантеля, а я легко отразила заклинание, которое глава бросил в них.

Да уж, не получилось у меня встать на сторону победителя. Зато впервые за долгое время я чувствовала себя превосходно. Особенно с учетом того, что отраженно заклинание ранило главу. Ну, я неплохо воспользовалась эффектом неожиданности.

— Ты?! Александра! Что ты творишь

Я обернулась к замершим:

— Долго еще тут стоять будете? Убирайтесь. Я сдержу его совсем ненадолго.

— Но не лучше ли остаться и дать бой?.. — с сомненьем Вивьен.

— Бой? Вы? — я рассмеялась. — Со сломанным щитом и магическим резервом десятилетнего ребенка?

— Что тут происходит? — прорычал глава, а его рана мигом исчезла. — - Александра? Что случилось? Они тебя обманули? Почему ты?..

Я прервала его слова заклинанием высшего порядка, которое, впрочем, не возымело никакого действия и осыпалось вокруг главы, словно конфетти, не причинив ни капли вреда. Да, это бой на совершенно ином уровне.

Вивьен поняла, что они тут лишние на этом празднике жизни и, скомандовав своим товарищам выметаться, побежала на выход.

— Вот, значит, как, Александра, — рассмеялся глава. — Наверное, та Видящая. Но ты же понимаешь, что тебе меня не победить. Ты же умная девочка, ты должна знать это, не правда ли?

— Конечно, понимаю. Даже у меня не хватит сил отнять все ваши жизни, — улыбнулась я. — Но несколько я все же прихвачу.

— Ты думаешь, что сможешь?

Я не думала, я знала. Теория Рогьера сработала на славу и мое атакующее заклинание четвертого порядка прилично удивила главу. Неплохо, совсем неплохо, возможно, я отберу даже не две его жизни...

Впрочем, победить его окончательно я так и не смогла. Даже то, что я задержала Астора, пока Вивьен с остальными убегала — уже подвиг, а уж несколько отобранных жизней не могли не наполнить сердце радостной злостью. Но пора было уходить. У меня было слишком мало тренировок, что в полной мере научиться строить заклинания согласно теории Рогьера. Но достаточно, чтобы используя магию третьего порядка, заковать главу в магическую тюрьму. Сомнительно, что она удержит его надолго, но пять-десять минут у меня есть. Примерно через столько же здесь появятся два других стража и союзники — шуму наделали много, да и глава отправил запрос. Все же, как бы я не ругала Вивьен за недостаточную подготовку, но выбрать время, когда большая часть боевых магов, безусловно преданных главе, будет далеко, разумно.

Было бы наивно думать, что я могу справиться с таким количеством народа, да и глава потрепал меня прилично. Умирать я не планировала, скорее, наоборот: я очень хотела жить. Жить спокойно, с чистой совестью, не выполняя больше никаких ужасных поручений. В каком-нибудь глубоком лесу, где меня никто не достанет, где моя сила никому не понадобится, а из меня не попытаются сделать оружие.

Поэтому вместо того, чтобы сражаться с главой, я бросилась к центру организации. Мне нужен был универсальный портал и немного везения, чтобы мир не решил меня выкинуть сразу же.

Голубая вспышка, минимальная настройка и магия, чтобы прорваться через барьер.

Ну, здравствуй, мир Калиэсто.

Глава 45

Я вынырнула из воспоминаний, ощущая непривычную для себя тяжесть на сердце. Как бы было здорово стереть прошлое. Стереть все деяния, которые я совершала во благо организации и для защиты главы. Перечеркнуть сотворенное зло, перечеркнуть само зло, перечеркнуть себя...

Или же стереть свою силу, которая обрекла меня на такую жизнь. Этот бесконечный источник магии внутри, который позволил мне превратиться в совершенный инструмент в руках настоящего зла... Как бы хорошо было, если бы его не существовало...

Мне на плечо взлетел Рейн:

— Мой человек, у тебя что-то случилось?

Я хотела сказать, что все хорошо, но осеклась: такую явную ложь дракон мне точно не простит.

— Задумалась о грустном, — честно ответила я.

Рейн резко обвил хвостом мою руку и еще сам прижался. С учетом того, что дракончик по размеру был совсем уже не крошечным, то картинка вырисовывалась презабавная.

— Тебе легче, мой человек? — спросил Рейн.

Я недоуменно посмотрела на него. Он спрашивает, легче ли мне от того, что туша под десять, а то и под все пятнадцать килограмм висит на моей руке?

— Нет, ничуть, — сказала я.

После моих слов Рейн отпустил мою руку, закружился около моей головы, бормоча:

— Когда что-то идет не так, совсем не так, как ты рассчитывал, то надо фантазировать. Фантазия, фантазия, фантазия...

Последнее слово из уст ребенка звучало если не до смерти пугающе, то довольно опасно уж точно. Но сориентироваться я не успела — просто не ожидала, что Рейн разгонится и толкнет меня в спину так сильно, что я влечу в Хэя. Хэй, впрочем, не сплоховал и довольно ловко поймал меня, помогая обрести равновесие.

— Не так! Ты все делаешь не так, божество Хэй! Обнимай! — потребовал Рейн. — Божество Хэй, обнимай моего человека!

— Эм... зачем? — спросили мы хором.

— Затем! Разве ты не видишь, что моему человеку грустно? Я ее пытался обнять, но у меня не вышло! Я слишком маленький, поэтому не умею обнимать так, чтобы становилось легче. Но ты-то большой, ты уж точно сможешь обнять качественно, — уверенно заявил дракон. — Эй, ты чего стоишь? Неужели не понимаешь? Объятия с моим человеком — это лучшее, что может быть в твоей жизни! И только сейчас у тебя есть шанс получить это лучшее. Разве не стоит воспользоваться таким потрясающим шансом?

— А потом не будет? — усмехнулся Хэй и притянул меня к себе, послушно следуя совету Рейна.

— Не будет, — строго сказал Рейн. — Потом я вырасту и буду обнимать моего человека сам. Я буду исключительно большим и смогу сделать объятия исключительно качественными! Такими, чтобы они моментально прогоняли любую грусть. А пока я еще не вырос, я доверю это важно дело тебе!

Что ж, доверить такое дело Хэю можно было — объятия и впрямь качественные: теплые и довольно... сильные. Чтобы вырваться, нужно приложить силу, но зачем? И так вроде хорошо. Почти хорошо, если бы Рейн не кружился над нами и не командовал:

— Крепче прижимай, крепче, я вижу, что мой человек еще немного грустная.

И Хэй, между прочим, ничуть не стеснялся выполнять требования дракона! Не раздавит, конечно, но объятия совсем не символические получались.

— Эй-ей-ей, тут несовершеннолетние! Я все еще ребенок, не делайте того, за чем мне нельзя наблюдать, — возмутился Шарро.

— То, за чем нельзя наблюдать? — подхватил Рейн, а я легко представила в воображении, как у него загорелись глаза. — Ты, мелкий человек, закрой глаза, если не хочешь наблюдать за тем, за чем нельзя наблюдать! А я хочу и с удовольствием посмотрю! Божество Хэй, мой человек, почему вы остановились? Покажите мне то, что нельзя делать при детях!

Я рассмеялась Хэю в плечо, да и сам мужчина определенно находил происходящее забавным.

Что же.

После болтовни Рейна точно забудешь о всякой грусти. Я невольно вздохнула: конечно, моя сила причинила мне много проблем, да и много нехорошего случилось из-за нее, но все же... все же, если бы не она, то я бы никогда не встретила Рейна, Хэя, Элис, Арча, Вайта, Короля Монстров, в конце концов, да и других. И, что самое важное, не вмешайся — Рейн так бы и остался в тюрьме в доме своих мучителей. Поэтому... поэтому как бы я не сожалела о своем прошлом, но если бы сейчас кто-то предложил изменить его без гарантии, что я смогу спасти Рейна, то я бы отказалась без раздумий.

— Кстати, божество Хэй, а мы еще долго будем ждать это глупое огненное божество?

— Разве не стоит научить такую мелочь вежливости? — в проеме появился Бог Огня.

И, если судить по тому, как изменилось отношение — со снисходительно-насмешливого до хладнокровно-уважительного — то правду он узнал. Сходил к кому-то из видящих или использовал очередной хитроумный артефакт, коих, как я поняла, в копилке божеств хватает?

— Действительно, божество Хэй, почему никто не научил его вежливости? — растерянно спросил Рейн. — Мой человек, может ты расскажешь ему, как нужно вести себя в приличном обществе приличного дракона, приличного человека и приличного божества? А то совсем беда...

— Эй, а про меня забыл? — фыркнул Шарро, ничуть не обиженный.

— А ты кто? — спросил Рейн с долей любопытства.

Пока Шарро благополучно отвлек Рейна, объясняя тому, кто он такой, мы смогли пообщаться с огненным божеством.

— Прежде всего, ответьте на один вопрос. Есть ли способ помочь второму принцу? — спросил Бог Огня.

— Нет, его не существуют, — врать я не стала, с некоторым трудом высвобождаясь из объятий Хэя, словно тот совсем не хотел меня отпускать. — Если ему суждено умереть, то он умрет. Но можно сделать его смерть менее мучительной. Это первое...

— А второе?

— После смерти получится найти его реинкарнацию. У людей небольшая продолжительность жизнь, но у вас, божеств, совершенно иная, не правда ли? Ты снова встретишься со вторым принцем и сможешь заключить с ним контракт. Неплохой вариант, не думаешь? К тому же, если сейчас второй принц, погибнув, поможет миру, то его следующая жизнь станет значительно легче, потому как судьба — вещь столь же неумолимая, как и справедливая.

— В чем справедливость, что второму принцу суждено умереть? — рассмеялся Бог Огня. — Он всегда был хорошим ребенком, всегда помогал другим, так где же тут справедливость?

— Судьба измеряет все иначе, — вмешался Шарро, к которому прицепился Рейн. — Второй принц мог натворить абы что в предыдущей жизни. Или же в более ранних. Мы в организации много изучали судеб — и не было такого, чтобы хоть раз была какая-то ошибка, когда невиновный ощущал на себе гнев судьбы.

Шарро был и прав, и не прав одновременно. Такое бывало, но пока об этом не стоит упоминать.

— Сейчас это неважно, — перебила я Шарро, опасаясь, что он ляпнет что-нибудь лишнее.

— Куда важнее собрать всю информацию о вторженцах, чтобы решить уже наконец, что делать: готовиться к войне, уничтожать их или попытаться выпроводить обратно, — вздохнул Хэй.

К войне надо не готовиться, а предотвращать ее, выпроваживать обратно членов организации бессмысленно — все равно вернутся. Самый лучший выход — уничтожить. Впрочем, никто из присутствующих моего предложения почему-то не поддержал. Зато Бог Огня наконец-то взялся за рассказ. Эту речь весьма грамотно дополнял Шарро.

Как я и предполагала, глава организации заметил этот мир, полный энергии, давным-давно. Ранее он отправлял сюда, если судить по описанию Огненного Божества, двух стражей, которые, натворив дел, погибли то ли от рук божеств, то ли от лап драконов, то ли от посоха величайшего из магов. И было бы неплохо главе на этом остановиться — он ведь потерял столь сильных людей! — но тогда бы это был не глава. Жажда силы, жажда вечной жизни намного сильнее в этом человеке, чем сострадание. На третий раз Астор направил сюда еще одного стража с небольшим подкреплением, чтобы они изучали более основатель этот мир — Калиэсто — и возможность перекачки энергии для самого главы. И в этот раз все получилось: информация о реликвиях, способных открывать и закрывать проход, попала к главе на стол. Тогда-то и началась масштабная операция, в ходе которой члены организации медленно изменяли мировые устои, некоторые взгляды людей, а также разыскивали семь артефактов. И, разумеется, монстров, которые смогли бы этими артефактами управлять. Только это было совсем непросто: поиски занимали длительное время. Тогда страж, руководивший миссией, решил обратить внимание на местных, которые могли бы помочь в поиске. Разумеется, нужен был человек (или не человек) не из последних, пусть не обладающий огромной властью, зато много знающий об этом мире. И обязательно с какой-нибудь серьезной проблемой, потому что торговаться намного удобнее, чем угрожать. Вот так на глаза членам организации и попался Бог Огня, который был готов на все, чтобы спасти второго принца. Идеальная марионетка.

А потом все ясно — поиск артефактов, некоторая помощь с советом небес, которому организация тоже кое-что пообещала за содействие, правда, тут уж Огненное Божество совсем не знало, что именно.

— Что вы будете делать дальше? — спросил Бог Огня, когда закончил рассказ. — Два артефакта уже находятся в руках вторженцев, причем для обоих подобрали монстров и успешно провели слияние. На след еще одного артефакта указал я, поэтому скоро, боюсь, вторженцы его найдут. Остался детеныш огненного феникса, который сбежал, обратившись в пепел, и маленькая драконица, которая находится сейчас в Драконьем Царстве.

— Стой, а еще один артефакт? Седьмой? — влез Рейн.

— А вот с ним самая загадочная история, — ухмыльнулся Бог Огня. — Эта реликвия была одной из первых, которую нашли. Нашли идеально подходящего монстра, даже слияние дошло до последней стадии, что давало возможность полностью управлять артефактом, как монстра украли, а сам артефакт, который прекрасно раньше находился заклинаниями, вдруг словно испарился. Скорее всего, и монстр, и артефакт были либо уничтожены, либо так тщательно спрятаны, что шансов найти практически нет. Картен надеялся, что все же спрятаны. Если уничтожить, то артефакт возродится лишь через сотню, а то и тысячу лет, а, как я понял, глава этой иномирной организации так долго ждать не желает.

Я ухмыльнулась про себя. Не желал? Не так. Астор не мог ждать. Еще до того, как я отняла его жизни и уничтожила систему выкачивания энергии из Видящих, глава испытывал дефицит магии. Не было у Астора сотни лет ожидания, не говоря уже о тысяче. Как, подозреваю, и не было на примете множества миров высоким уровнем магии.

— Ладно с этим артефактом, вопрос в другом. Кто-то разгадал планы вторженцев так рано, раз похитил и уничтожил седьмой артефакт? — удивился Хэй. — И если разгадал, то почему не сообщил никому?

— Больше похоже случайность, — пожал плечами Бог Огня. — Так что пока у нас есть исключительно шесть артефактов.

— Но если один артефакт уничтожен, не значит ли это, что в плане нет никакого смысла? И мы можем сказать об этом вторженцам, чтобы они все шли обратно по домам? — радостно спросил Рейн.

— Хороший вариант, но это так не работает, мой большой драконий друг, — сказал Шарро. — Семь артефактов нужны, чтобы полностью открыть мир, а вот чтобы приоткрыть его хотя бы частично и впустить сюда главу вместе с его небольшой армией подготовленных солдат, хватит и трех артефактов на финальной стадии слияния с монстрами. А там уже, поверь, эти люди придумают, как достать из этого мира всю возможную магию.

— Что за финальная стадия, через какое время она проявляется и как выглядит? — спросила я.

Было бы здорово понять, сколько у нас в запасе времени.

— Все зависит от монстра, — ответил Шарро. — Чем он сильнее, тем быстрее наступает эта стадия. Может и за месяц наступить, а можно и сотню лет ждать.

— Для драконов, например, эта стадия наступает очень быстро, — заметил Бог Огня. — Проявление легко заметить на теле: на лапах, лбу или хвосте вырастают кристаллы. Очень, кстати, напоминают кристаллы-следилки. Если не знать, что это форма реликвии, то любой перепутает.

Неожиданно мне в голову пришла странная, почти абсурдная мысль. Я ведь уже сталкивалась с кристаллом-следилкой на хвосте одного неугомонного дракона, не так ли?..

— А случайно эти кристаллы отсоединить нельзя? — осторожно уточнила я.

— То есть, отсоединить? — не понял Бог Огня.

— Выковырять? — неуверенно спросила я.

Бог Огня отрицательно мотнул головой, а вот Шарро влез в беседу:

— А вот и нет, все можно. Ну, чисто теоретически, люди из нашего мира могут. Я в отчетах читал, что изучали этот вопрос.

— Кхм, а что за монстр использовался, вы случайно не знаете? — продолжила спрашивать я.

— Лисса, а к чему вопросы? Только не говори, что думаешь, будто Рейн и есть...

Через пять минут мы все же выяснили про внезапно похищенного монстра, который практически полностью слился с реликвией. Это был маленький дракон, серый и желтоглазый, который удивительно хорошо подходил под описание одного небезызвестного «большого» и «могучего» дракона, который едва не повыдирал все волосы на голове у Шарро, пока слушал нашу беседу. Пришлось забрать Рейна на ручки, чтобы прекратить издевательство над пленным (не гуманно же!). Более того, благодаря Божеству Огня мы выяснили, что совершенно случайно украли монстра с артефактом примерно в то время и из того места, когда и откуда я забрала Рейна.

Такое количество совпадений, в принципе, совпадениями быть не может. Кажется, я совершенно случайно уничтожила одну из реликвий, прилично испортив главе организации и его приспешникам все планы.

Глава 46

Хэй усмехался, Шарро открыто смеялся, спрашивая, когда же меня поцеловала богиня удачи, а Рейн фыркал и гордо вещал о том, как его все обожают. Даже реликвии. Вон вторая уже прицепилась.

— Это точно от большой любви! — кивнул сам себе Рейн.

Это от большой неудачи в первом случае и от большого шила в одном месте во втором, но как сказать об этом гордому и сияющему ребенку, который вещает подростку о великой любви всего и всея к не менее великому дракону? Я вздохнула. Хотя чего вздыхать? Я испортила Астору планы, причем весьма, как бы сказал Рейн, качественно. Не повод ли для радости? Вполне себе.

Впрочем, уничтожение одного из артефактов — не панацея, о чем упомянул Шарро. Если глава попадет сюда (а он обязательно попадет — как можно пропустить такой лакомый кусочек?), то найдет способ открыть Калиэсто изнутри. Уж мне ли не знать о способностях главы и о его глубинных познаниях магии? Удивительно уже то, что нынешний мир столь силен, что не позволяет Астору войти. По идее, использовав много-много магии (как в свое время сделала я), все выйдет, но навряд ли глава может себе это позволить, а потому выбрал медленный, но не затратный в плане магии путь.

Я закусила губу и стала прикидывать варианты: атаковать членов организации и забрать у них монстров? Попытаться перехватить все оставшиеся реликвии до того, как до них доберутся? К сожалению, первый вариант был невозможен по словам Шарро: после случая, когда, как оказалось, я выкрала Рейна с реликвией из лап организации, они тщательно спрятали имеющиеся у них артефакты. Причем ни один рядовой член не был в курсе, где они находятся, а магию поиска тщательно заблокировали. Можно было бы её разблокировать, но...

— На это уйдет чересчур много времени, проще перехватить оставшиеся реликвии, которые еще не находятся в руках организации, — заметил Шарро.

— Это заранее проигранная гонка, — заметила я. — У организации уже две реликвии, осталась всего одна для открытия пути. И тогда придет глава. Не знаю, насколько хорошо ты знаком с ним...

— Уж явно хуже, чем бывший страж, — пробормотал себе под нос Шарро. — Но ходили слухи, что появление главы— это катастрофа, которая приведет либо к гибели этого мира, либо к бесчисленным жертвам.

— Это не слухи, — покачала я головой.

Я лично была свидетелем, как глава уничтожил два мира: в первом случае из-за магического резонанса, потому что мир был слишком слаб, чтобы выдержать присутствие главы, а во-втором — когда глава выпил магию мира полностью.

— Это правда, — повторила я, сжимая кулаки и чувствуя дрожь — впервые за все время я ощутила, что этот мир находится в опасности, как и все его обитатели. Конечно, разрушения из-за резонанса не будет, но насчет второго... — Поэтому мы должны сделать все, чтобы успеть до того, как вторженцы найдут третий артефакт.

— Успеем, — Хэй аккуратно положил руку на мое плечо. — Этот мир не настолько беззащитен, как тебе могло показаться, поэтому мы все успеем. Задействуем других божеств и...

— Плохая новость, дорогой мой союзник Хэй, — хмыкнул Бог Огня. — Мы не знаем, кто из божеств на нашей стороне. Совет, как ты понимаешь, настроен помогать вторженцам.

— Совет — это далеко не все божества. И даже не половина, мой дорогой огненный друг. Так что мог бы сказать хоть что-то хорошее, а не то плохое, что мы и без тебя знаем, — сказал Хэй.

— Хорошее, да? Вы не правы, говоря, что это проигранная гонка, потому что вы не в таких уж и разных условиях. Три артефакта нужны как для открытия прохода, так и для его закрытия. У организации два, у вас — один. Конечно, вам нужно отыскать на один больше, чем им, но вторженцам обязательно будут противодействовать, а вам помогать. К тому же... — Бог Огня выразительно посмотрел на Рейна. — чем сильнее тот, кто слился с реликвией, тем сильнее будет эффект. И в этом плане драконам нет равных. Неважно, насколько сильны будут другие монстры с реликвией внутри и насколько слабы те, кого вы отыщите, если у вас есть дракон — вы сильнее.

— Такое глупое божество, оказывается, способно на такие умные речи! — восхитился Рейн. — Ты это так быстро поумнел, после того как тебя божество Хэй побил? Может, и вторженцев также? Интересно, когда бьешь, то ты своей мудростью делишься? Если мой человек врежет им всем, то они моментально станут умными. Как думаешь, Шарро?

Рейн снова прицепился к Шарро, который все принимал с философским спокойствием.

— Не думаю. Горбатого только могила исправит.

— Думаю, мой человек и это способен устроить, — покивал Рейн.

Огненное Божество лишь тихо вздохнула, а после спросило:

— И что вы будете делать со всей этой информацией?

Разумеется, ничего Богу Огня о своих дальнейших планах мы не рассказали — никаких причин доверять ему не было. Более того, проблем с этим «благородным» предателем хватало, на мой взгляд. С тем же Шарро, который ныне не горел желанием встречаться с членами организации, все просто: отправить к Рефорну под замок и надежное заклятие. Думаю, подросток не будет возражать против комфортабельной тюрьмы.

А что делать с Богом Огня? Что ж, пусть уж решает Хэй. Хэй решил... отпустить. Точнее, не просто отпустить: а попросить вернуться к вторженцам.

— Почему? — удивился Бог Огня.

— Ты ведь хочешь, чтобы Лисса помогла второму принцу? Тогда помоги ей, мне, нам всем. Сбивай с толку наших преследователей, тяни время, чтобы третий артефакт как можно дольше находился вдали от них. Передавай нам важную информацию — и мы взамен поможем второму принцу. И с судьбой, и отыскать его после перерождения. Я понятия не имею, как это сделать, а вот Лиссандра может. Ты же не думаешь, что она сделает это просто так для человека, который пытался похитить у нее самое дорогое существо? — усмехнулся Хэй.

Я не стала возражать, говоря, что перерождение принца смогут отыскать лишь Видящие. Если так подумать, то передав эту информацию Огненному Божеству, я и впрямь помогу отыскать принца, только немного косвенно.

— Не думаю, — кивнул Бог Огня. — Я понял, я сделаю все, что смогу. Связь тогда будем держать через Эбера.

— Подойдет, — кивнул Хэй.

— У-у-у, мой человек, божество Хэй сейчас выглядит таким нехорошим! И лицо такое... как у какашки... Ой, а у нее же нет лица. Или есть? Мой человек, скажи мне, есть ли лицо... мф-ф—ф, мф-ф-ф!

Я без зазрения закрыла рот дракона, многозначительно подмигнув ему. Тот, собственно, был за любой заговор или его подобие сильнее, чем не только за возможность болтать бесконечно, но даже и плюнуть в какого-нибудь... дурака. Рейн долго не выдержал, потому вывернулся из моих рук и вернулся мучить Шарро.

Когда Бог Огня покинул нас, я спросила Хэя:

— И что дальше?

— Пока возвращаемся к Рефорну, думаю, лучше все обсудить с ним. Информации у нас теперь предостаточно.

— А разве ты не хотел не втягивать во все это Нинью, которая сейчас находится там?

— Поздно. Сейчас мы все втянуты в это дело, да и выбора особого нет. Как думаешь, если часть божеств на небесах заодно с вторженцами, то где самое безопасное место в Калиэсто?

— Рейн, — окликнула я увлеченного ребенка. — Тебе вопрос. Помнишь, я тебя учила анализу? Самое время применить его и показать, какой ты умный и как легко схватываешь на лету.

Рейн оставил в покое Шарро, который молча терпел издевательства, и подлетел к нам.

— Самое безопасное место? — переспросил Рейн. — Конечно, знаю! Самое безопасное место — рядом с моим человеком! Она прибьет любого, кто попытается причинить мне вред.

— И почему ты в этом так уверен? — я невольно потянулась к Рейну, чтобы погладить рожки.

— А разве это не так? Ты не прибьешь моих врагов и недругов? — нахмурился дракончик.

— Прибью, — согласно кивнула я. — Но спрашивали тебя о другом. На какой территории, исходя из всех сведений, будет сейчас безопаснее всего?

— На территории, где есть ты, — не дал сбить себя Рейн. — Это же логично! Ты сама говорила, что не существует абсолютной защиты или атаки, поэтому нет абсолютно надежного убежища. Если где-нибудь враги нападут на меня, то разве меня сможет защитить хоть кто-то лучше тебя? Разве станет меня кто-то защищать? Ну, разве что, кроме божества Хэя... О, я понял!

— Что ты понял? — спросила я, уже не надеясь получить правильный ответ, да и тихий смех Хэя намекал, что вряд ли дракон даст тот ответ, который я ожидала.

— Самое безопасное место — это там, где есть люди, которые заботятся обо мне больше всего! Где ты, Хэй, Элис и все-все-все!

— О, ты уверен, что о тебе так все позаботятся? — спросил Шарро слегка снисходительным тоном.

— Конечно. Они не посмеют. Хэй, ты ведь не настолько глупое божество, чтобы упустить возможность от всей души позаботиться о великолепном мне?

— Разумеется, разумеется, — ответил Хэй, не прекращая посмеиваться. — Ладно, давайте вернемся к обсуждению. Самое безопасное место в этом мире — это территория божества, спустившегося с небес. С учетом того, что самым сильным божеством в плане защиты являлся Рефорн, то убежище стоит организовать именно на его территории.

— И логичнее оставить там всех, в ком запечатан артефакт.

— Не только. Если все же в руках вторженцев окажутся три реликвии, с помощью которых попробуют открыть портал, то нам нужно место, где монстры, которых мы найдем, смогут безопасно активировать реликвии, чтобы закрыть портал.

Я поморщилась. Вариант, когда Рейну и двум другим детишкам придется участвовать фактически в самой настоящей войне мне категорически не нравился. Хотя умом я понимала, что лучше так, чем позволить главе выпотрошить этот мир, но сердце, о наличии у себя которого я не подозревала долгое время, противилось.

— А если монстры откажутся с вами работать? Что будете делать? — неожиданно спросил Шарро. — Или вы тоже, как и члены организации, будете угрожать им?

— Зачем нам им угрожать? — ухмыльнулся Хэй. — В отличие от членов организации у нас есть вольный дракон, которому должны подчиняться все остальные монстры, не так ли?

— Разумеется, — тут же гордо выпятил грудь Рейн, едва не упав — такие кульбиты в воздухе стоило делать с осторожностью. — Я хочу увидеть тех монстров, которые осмелятся идти вопреки желанию самого дракона — великого и неповторимого меня.

— Это весьма похоже на угрозу, — заметил Шарро.

— Нет! Угроза — это когда иноземцы заставляют делать то, что ты не хочешь. А когда говорит дракон, то это великая радость, — серьезно ответил Рейн.

— Ладно, великая радость, пора возвращаться в поместье Рефорна и решать, что нам делать, — сказала я.

Глава 47

Говоря откровенно, я представляла лишь в общих чертах, что мы должны были сделать. Зато знал Хэй. Я впервые в жизни поняла, насколько же хорошо, когда рядом есть умные и сильные союзники, как бы это странно не звучало (ведь напарник у меня был впервые в жизни). Хотя Хэй для меня был не только союзником, но и первым мужчиной, который мне нравился. И от того, что на него можно было положиться в столь сложной и запутанной ситуации, теплые чувства лишь усиливались, заставляя мое обычно равнодушное сердце биться чуть быстрее.

— Сейчас мы по Небесным Тропам вернемся на территорию Рефорна. Проведем небольшое собрание и распределим, кто какого детеныша с реликвией будет спасать, — сказал Хэй. — А что мы будем делать с ним?

С ним — это с Шарро, который до сих пор сидел в ловушке. И над которым до сих пор издевался дракон, от чего на лице подростка проступило настолько страдальческое выражение, что даже я это заметила. Впрочем, слово «даже» было не совсем уместным. Постепенно я привыкала к магическому зрению, а распознавание эмоций давалась мне все легче и легче.

Я прошептала заклинание, накинув на Шарро оковы привязки: теперь он не только не мог причинить вреда, но и убежать. И лишь после этого сняла ловушку:

— Ты идешь с нами. Временно побудешь взаперти, пока мы не решим вопрос с организацией.

— Но я хочу помочь!..

— Твоя помощь — это знания. Больше от тебя ничего не требуется.

— Но я не какой-то работник центра, способный лишь обслуживать порталы! Я настоящий воин и...

— Слушай, настоящий воин, — зло сказала я. — Либо ты сидишь взаперти и молчишь, либо...

— Либо ты меня убьешь? — настороженно спросил Шарро.

— Нет. Я позволю всем моим детишкам — таким как Рейн — хорошенько с тобой познакомиться.

— И поиграть? — радостно воскликнул Рейн.

— И поиграть, — подтвердила я.

— Я сижу взаперти и молчу! — тут же принял верное решение Шарро.

Я довольно кивнула, после чего Хэй попросил:

— Подойдите все поближе ко мне и возьмитесь крепко, пора прогуляться по тропам.

Когда Хэй говорил про небольшое собрание, то я была уверена, что он имел ввиду нас двоих и Нинью с Рефорном. Но на это собрание пришло куда больше народа, причем многие появились в доме Рефорна еще до нашего прихода. Я заметила скопление живых существ еще на подходе к территории Бога Камня, а потому схватила Рейна и наложила на него заклинание невидимости, попросив при этом молчать. Хэй, если и удивился моему поведению, то ничего не сказал. Рейн же таким ценным навыком, как молчание в напряженной ситуации, не обладал:

— Мой человек, что ты делаешь? И зачем мне молчать?

— Играю в прятки. Если эти люди нас не заметят, то выиграем, — сказала я. — Но если ты будешь говорить, то тебя найдут, и мы проиграем.

Проигрывать Рейн ненавидел, а потому тишина на некоторое время нам была обеспечена.

— Я бы тоже был не против сыграть в эту игру, — Шарро поднял руку как примерный воспитанник организации, желающий ответить на вопрос.

Я усмехнулась и наложила на него маскировку — слишком большой, чтобы быть невидимым, в качестве меры предосторожности хватит и этого. Я повернулась в сторону Хэя, который невозмутимо вел нас к дому Рефорна.

— Почему...

— ... тут столько существ? — понял меня Хэй. — Я связался с Рефорном, чтобы не терять времени. Он ускорил процесс. Здесь все маги, которые придерживаются истинных заветов Первого Мага, некоторые божества и взрослые могущественные монстры. Все, кто не может присутствовать по тем или иным причинам, прислали камни связи, чтобы слышать все, что транслируют.

Я нахмурилась, но первым отреагировал Шарро:

— Это глупо! Откуда вы знаете, что они вас не предадут? И не сопрут артефакт с монстром себе или не передадут его организации?

— Оттуда, — передразнил подростка Хэй. — Потому что они будут заниматься исключительно поиском информации, которой им запрещено обмениваться. Лишь у меня и Рефорна будет полный доступ. Да и все маги и монстры дали клятву, если нарушат — умрут. И за артефактами мы отправим только тех, кому действительно доверяем.

Я доверяла исключительно себе и Хэю, но промолчала, потому что понимала: сейчас все могут решить даже не часы, а минуты и секунды. И чем быстрее мы найдем всех этих монстров, тем лучше для нас. И для них.

Хэй снова вел нас, потому что, кажется, территория снова изменилась, хотя каменные дорожки стали менее извилистыми, что сократило наш путь. Встретил нас Рефорн, которого я тут же ввел в курс дела и попросила позаботиться о Шарро, организовав для него максимально комфортабельную тюрьму, что не составило труда. А после мы с Хэем и Рейном отправились на собрание, которое прошло на удивление спокойно. И намного более организованно, чем можно было ожидать: никто не перебивал, не предлагал глупостей, все было чинно и строго. Более того, Хэй вкратце рассказал о ситуации с вторженцами, призывая всех быть осторожными. На этом собрании меня больше всего удивило, что никто из присутствующих не воспринял вторжение иномирцев как нечто неординарное, наоборот, все были спокойны и сосредоточенны, словно действуя согласно каким-то внутренним отработанным алгоритмам. Это было странно, очень и очень странно. Калиэсто — закрытый мир, а значит, что попаданцев тут не должно быть. Я, по большей части, исключение, потому что пробилась сюда, используя точные координаты и огромное количество энергии. Но задумываться об этом моменте не вышло — время поджимало.

Когда все присутствующее покинули территорию Бога Камней, мы с Рефорном и Хэем переместились в небольшую комнатку с парой диванчиков и без единой другой мебели и, наконец, приступили к обсуждению настоящего плана, который казался довольно простым. Благодаря информационной сети нужно определить вероятное местоположение огненного феникса и отправить во все возможные точки группы людей, которые доставят его прямиком в убежище Рефорна. Казалось бы, что мы собираемся делать то же самое, что и члены организации, которые рыскали по всему миры, а потому шансы отыскать у нас одинаковы, но была одна существенная разница: в поиске феникса нам помогут монстры, что значительно ускорит процесс. По прогнозам Хэя мы найдем его убежище примерно за пару-тройку суток.

— Надо только решить, кого мы отправим за фениксом, — подытожил Хэй. — Кого-то сильного.

— Нас? — тут же спросил Рейн, которому надоело молчать. — Лиссу, тебя, меня?

— Нет, — покачал головой Хэй. — Скорее всего... скорее всего... Или Короля Монстров, если у него получится освободиться, или... Элис.

— Нет, рискованно, — качнула я головой. — Она слишком молода и неопытна, да и некоторые рядовые члены организации её превосходят в силе, не говоря уже о Картене. Встреча с ним — верная смерть.

А смерть девушки, которая стала мне почти как младшая сестренка... Я не могла этого допустить.

— Ее — возможно и превосходят, — согласился Рефорн. — Но не бога, который ей покровительствует. Бог Войны — один из самых сильных и самых преданных божеств. Он защитит её как своего контрактора любой ценой. И, разумеется, феникса. На самом деле, у нас сейчас не так много кандидатов, которым мы могли бы доверять и которые были бы в достаточной мере сильны. Поэтому выбор невелик.

Я все еще была несогласна, но тут будет выбор за Элис, которая, как оказалось, уже едет сюда. И не одна — вместе со всеми детьми.

— Почему? Зачем им приезжать сюда? Разве это не опасно? Почему нельзя оставить детей в Эмеретте? — спросила я, стараясь сдержать эмоции.

— Потому что не так давно Эмеретт атаковали вторженцы. Атаку отбили, никто не пострадал, но если сравнивать безопасность Эмеретта и мою территорию, то у меня надежнее. Поэтому с согласия Короля Монстров и Элис, мы пригласили их сюда.

— Хэй, почему ты мне ничего не... — я замолчала на полуслове, потому что, судя по гневной ауре Хэя, он тоже понятия не имел о происходящем.

— Объяснись, — сказал Хэй. Его аура стала похожа на наточенный клинок, пропитанный смертельным ядом.

— Мне нечего объяснять, — ничуть не смутился Рефорн. — Вторженцы рыщут в поисках феникса, а к драконице пока не суются, оставляя её напоследок. Логично, что они попробуют пробраться в Эмеретт, где находятся ардасты, в головах которых хранятся знания, возможно, с самого основания этого мира.

— А тут, думаешь, будет безопаснее, если здесь скоро появятся монстры с артефактами, которых так жаждет организация? — зло сказал Хэй.

— При такой защите, которую мы втроем сможем обеспечить, я в этом не сомневаюсь. К тому же, не забывай, моя территория в десять раз меньше Эмеретта, а из камней можно создать настоящую неприступную крепость, сосредоточившись на ее защите.

Хэй замолчал, а потом, не скрывая неприязни, спросил:

— Рефорн, что ты не договариваешь? Я всегда уважал тебя за то, что ты сторонился интриг и козней, я не хочу разочаровываться. Объясни мне, почему ты утаил от меня эту информацию. У тебя есть возможность связаться со мной, чтобы сообщить о таком важном событии, как атака на Эмеретт.

Я внимательно слушала разговор.

Не вмешиваться, выжидать, получать информацию, анализировать и делать выводы — вот моя задача.

— Сдаюсь, — сказал Рефорн каким-то надломленным голосом, устало опускаясь на стул. — Пока вас не было, я связался с Богиней Воды и получил предсказание. Странное, размытое, но одно я знаю точно — я обязан создать для всех вас самую надежную крепость, иначе, боюсь, вторженцы превратят этот мир в руины. И еще она сказала взять под свое крыло тех монстров, о которых заботится иномирянка, чья сила не уступает божествам. Кроме Лиссандры я не знаю никого, кто подошел бы под это описание. Для нашего мира — это единственный способ выжить. Водное Божество еще много говорила пространно, но суть сводилась к тому, что только ты, Лиссандра, сможешь убрать главную угрозу всех миров отсюда.

Главную угрозу? Я невольно сглотнула. Неужели глава... Нет-нет, он не обязательно должен появится здесь. Предсказания гибкие, а потому... потому нужно просто предотвратить его появление.

Хэй выругался, Рейн сидел на моих руках так тихо, что даже не шевелился (и даже не обратил внимания на незнакомые слова), а я тихонько вздохнула. Видящая никогда не причинит вреда ни этому миру, ни другим существам. К тому же, я уже получала от нее помощь, за которую навряд ли смогу когда-нибудь отплатить.

— Хорошо, я поняла. Сделаем так, как сказала Богиня Воды, — сказала я. — Отправим Элис за фениксом, как только она приедет и мы получим информацию, а мы сами, так понимаю, отправимся за маленьким радужным драконом?

— Верно. И мы знаем, где она находится.

Дети прибыли всем скопом на следующий день вместе с Элис, тигром и даже правителем Эмеретта Риштаном, который выглядел так, словно его где-то кто-то пытал. Я даже предполагала, кто и где — Арч своих слов на ветер не бросал. Риштан надолго не задержался, сказал, что выступал всего лишь в роли эскорта, чтобы убедиться в целости и сохранности его дорогих гостей. Правитель Эмеретта покинул территорию еще до того, как наступил полдень. Ссылался он на дела, но при этом бросал косые взгляды в сторону Арча. Впервые я подумала о том, что не слишком хочу знать, что же вытворила эта пушистая... попца в мое отсутствие. Да и, честно сказать, я соскучилась по всем своим подопечным, хотя прошло совсем немного времени. Так странно, неужели я настолько сильно привязалась, так привыкла, что они постоянно рядом?

Впрочем, это было взаимно. Даже холодная Сильви ничуть не возражала, когда я погладила её по гладкой мордочке. А уж как друг другу были рады Рейн и Арч! Встретились, наконец, правитель и его серый кардинал.

Вот только им скоро придется снова ненадолго разлучиться, потому как в то место, куда мы с Хэем собирались отправиться за радужным драконом, без Рейна нас могли и не пустить.

На следующий день после прибытия Элис с детьми мы отправились за радужной драконицей в Драконье Царство.

— Хэй, Хэй, а почему ты раньше не рассказывал нам о драконьем царстве? Почему? Почему-почему-почему? — Рейн кружился над головой Хэя, твердя одно и тоже минут пять, если не больше, не давая тому даже слово вставить.

Мне вот, кстати, тоже было очень интересно. Я ведь спрашивала у Хэя, так для чего он притворился, будто не знает, где обитают драконы?

— М-м-м, — протянул мужчина, после чего глубокомысленно заявил: — Это слишком сложно объяснить...

— Божество Хэй, почему ты отвечаешь так странно? Сложно — это когда влюбленной девушке на свидании надо срочно в отхожее место, которого поблизости нет! Все остальное просто, верно же?

Я покачала головой: вот это он точно не у Арча подхватил. Может, Сильви постаралась? Она могла...

— Что мне ответить на это? — жалобно спросил у меня Хэй.

— Правду и только правду! — подсказал Рейн. — Как можно лгать столь великолепному дракону, как я? Это преступление, преступление!

— Я не лгал, скорее, сказал полуправду. Ладно, давайте по порядку.

Этот мир делился на три части. Сверху — небеса, на которых обитают божества. В середине — мир людей, населенный магами, монстрами и иными существами. И внизу — Драконье Царство, получившее название от своих жителей. Можно сказать, что три столпа — Первый Маг, Великий Дракон и Божество — дали миру такое разделение. Разумеется, оно обусловлено вовсе не тщеславием некоторых сторон, а необходимостью. Вмешайся в судьбу среднего или нижнего мира божества, то это привело бы к катастрофе. То же можно сказать и о вмешательстве драконов в жизнь обычных людей. Поэтому мир был поделен на три части, а на обитающих в разных частях существ наложены ограничения. Те же божества не могут надолго оставаться на земле, сохраняя при этом свою полную силу. Драконы же по своему характеру не проявляют особого интереса к другим, а деньги, земли и власть их попросту не интересует. Благодаря всем этим факторам мир, наполненный разными по могуществу существами, стихийно поделенный на части и уравновешенный при помощи ограничений сильнейших, такой стабильный.

— Попасть в Драконье Царство даже божеству затруднительно — драконы любят уединение и не любят, когда им кто-то мешает. Даже когда это дракон.

— Но они же хорошо относятся к детенышам, да? Ты вроде бы об этом говорил? — уточнила я.

— Хорошо относятся родители, а если родителей нет? Я ведь пытался разузнать по поводу Рейна, посылал несколько запросов. В конце концов, как божество монстров, я имею некоторый авторитет даже среди драконов. Он больше, чем у любого другого божества, но недостаточен, чтобы заявляться в драконье царство и прерывать уединение, когда мне вздумается. К сожалению, никто из драконов в Драконьем Царстве не искал своего ребенка, — ответил Хэй, пока мы шли к первому порталу.

Взрослые драконы весьма специфичны по характеру, пообщаться с ними трудно не только обычным людям, монстрам, божествам, но и самим драконам. Они навряд ли сделают исключение даже для чужих детей, оставшихся без родителей. Нет, разумеется, погибнуть детенышу не дадут, даже защитят, накормят, кинут пару книг для учебы, но на этом — все. И строго-настрого запретят тревожить. Поэтому Хэй в свое время и не сказал ничего о Драконьем Царстве — наиболее скрытной части этого мира. Боялся, что Рейн захочет остаться с равнодушными драконами, что приведет не к самому лучшему детству и, возможно, не самой лучшей судьбе.

За беседой мы и не заметили, как подошли к водопаду. Хэй окутал нас барьером и перенес сквозь воду внутрь пещеры, где уже был нарисован сложнейший круг.

— Портал? — тут же любопытно закрутился Рейн. — А куда он перенесет?

— Увидишь, — сказал Хэй, а после обратился ко мне: — Обратно из Драконьего Царства мы попадем прямо на границу с территорией Рефорна.

Я кивнула, показывая, что услышала.

Привычная телепортация, но вот ландшафт оказался специфическим: не всегда перемещаешься на землю, которая согревает и почти обжигает даже через плотную зачарованную обувь. Раскинув магическую сеть, я заметила недалеко реку, пышущей жаром. Лавовую реки и горящие деревья, которые, судя по всему, ничуть не страдали от пламени.

— Сюда, — Хэй подхватил меня под локоть и завел за глыбу камне, где оказался очередной портал.

— И что теперь? — с интересом спросил Рейн.

— Теперь? Можешь постучать хвостом на удачу, — сказал Хэй, становясь на портал и запуская свою магию.

— Опять ты? — раздался ворчливый хрипяще-сипящий бас прямо из-под низа. — Будь ты хоть тысячу раз Божеством Монстров, но даже ты не имеешь право тревожить драконов каждодневно по пустякам!

Каждодневно?

— В последний раз я был в Драконьем Царстве двести девять лет шесть дней пять часов и тридцать шесть минут назад, — терпеливо ответил Хэй.

— А я о чем? Каждый день тут шастаешь как к себе домой! Уходи. Сейчас Драконье Царство не принимает гостей. Пока вторженцы не покинут этот мир, мы не впустим никого. И даже не пытайся подкупить меня тем маленьким драконом, который смотрит на меня столь умилительно!

— Мой человек, — зашипел Рейн. — Я смотрю сквозь этот круг грозно и яростно, как он смеет меня оскорблять и называть мой взгляд умилительным?! Его старческий драконий маразм хватил?!

Сквозь? Я попробовала «посмотреть», но не заметила ничего, кроме привычного уже пейзажа.

— Эй, нахаленыш, я все слышу! Ты вообще чей такой наглый? Думаешь, раз притащил с собой охранницу сильнее драконов, то на тебя управы не найдется? Кто тебе разрешил оскорблять старших? Ты...

Неожиданно дракон за порталом притих.

— Я? Что я? Я уже много времени я! — не унимался Рейн.

— Ты сын Магны и Лиолии? — тихо прошептал дракон за дверью. — Что же делать... Что делать...

— Впустить меня! — громко заявил Рейн, пропустив мимо ушей предыдущие слова дракона.

Кто бы мог подумать, что это сработает и нас действительно впустят?

Глава 48

Портал под ногами активировался, загоревшись ярко-красным, и мы втроем оказались посреди огромной пещеры. Рейн, до этого сидевший у меня на руках, встрепенулся и поднял голову вверх:

— Ого! Что это, мой человек?

— Сталактиты, — ответила я, проверяя магическим зрением наросты на потолке, после уточнила: — Огненные сталактиты.

— Кхм-кхм, добро пожаловать в Царство Драконов, маленькие нежеланные гости! Вас никто не ждал, никто не хотел видеть, но мы, великие драконы, поистине велики. А потому проявим свое великое великодушие и поприветствуем вас в нашем великом Драконьем Царстве, — сказал огромный темно-синий дракон со странными длинными белыми усами около рта.

— Он мне не нравится, — шепотом пожаловался мне Рейн. — Давай найдем других моих сородичей...

— Маленький слабенький дракон, мы в первый раз слышим в этих сводах столь возмутительные речи! — сердито сказал дракон.

— Ты почему говоришь во множественном числе, когда ты тут один? — тут же поинтересовался Рейн, прежде чем мы с Хэем открыли рот.

— Потому что я великий! — сказал дракон.

— Арч говорит, что те, кто не отличают множественное и единственное число — дураки, — вздохнул Рейн. — Кто бы мог подумать, что первый сородич, которого я встречу окажется дураком...

Самое удивительное в Рейне было то, что просто рассуждая и излагая истины, он умудрялся оскорблять тех, кто ему неприятен. Какой... поразительный талант.

И проблемный.

Синий дракон и не подумал стерпеть оскорбление, наоборот, выдохнул в нас магическое пламя, которое, ударившись о мой щит, рассыпалось на тысячи маленьких искорок. А будь тут кто-то послабее — обратился бы в пепел.

— Я великий! — возмутился синий дракон.

— Хорошо, я понял, ты великий, — послушно кивнул Рейн, удивив меня и Хэя своей покладистостью. Неужели испугался? Впрочем, удивление продлилось до того момента, как этот ребенок добавил: — Великий дурак.

— Ты! Нахальная мелочь! Ты должен знать свое место!

— Конечно, я знаю свое место, — огрызнулся Рейн. — Мое место — на руках моего человека!

— Я прибью тебя! — взвился синий дракон, а мы с Хэем приготовили защитные заклинания.

Использовать тут атакующие — безумие. Мы пришли не сражаться, но если нападем, то драконы подумают иначе, а затевать сражение в нынешней ситуации попросту глупо.

— Эрашерм, успокойся, — донесся нежный мелодичный голос, а рядом с синим драконом показалась прекрасная серебряная драконица.

Даже я, человек, понимала, что это существо прекрасно. Столь красивое, что дыхание чуть замирало. И сильное. Еще бы. Изящный внешний вид мог обмануть обычного мага, но мне хватило одного взгляда на ауру, чтобы понять — передо мной стояло одно из самых древних существ в этом мире, а возможно и в этой вселенной.

— Как я могу успокоится, Иветта, — обиженно сказал синий дракон. — Эта мелюзга назвала меня великим дураком!

— Какая проницательная мелюзга, — рассмеялась драконица. — Уходи Эрашерм, это мои гости, а не твои. Или ты забыл, что ты сегодня ответственный за печать?

— Могла бы и сказать спасибо, это ведь ты просила пропустить сюда без вопросов сына Магны и Лиоллии. А ведь я мог отправить их восвояси и...

— И потом бы сам отправился разыскивать на земли людей за нарушение слова, — ответила Иветта. — Иди-иди, Эрашерм.

Синий дракон, который казался вспыльчивым и заносчивым, молча подчинился, что-то обиженно бормоча себе под нос.

— Не обращайте внимания. Пусть он и выглядит огромным, но все еще довольно молод. Я Иветта Среброкрылая. Добро пожаловать в Драконье Царство. Давно тут не было столь интересных гостей.

— Здравствуй, Иветта Великая, — сказал Хэй, склоняя голову. — Увидеть тебя хотя бы раз в жизни — огромное честь.

— Галантное божество Монстров, маленький дракон и... — Иветта задержала свой проницательный взгляд на мне, чуть склонив голову, словно не понимала, кто перед ней. — И враг самой судьбы. Впрочем, судьба милосердна, а вражда исчезает перед лицом бедствия. Я знаю, зачем вы пришли, но сначала нам стоит немного поговорить. Только идите тихо — это общий коридор, который ведет к личным пещерам драконов. Некоторые не любят, когда их тревожат.

С этими словами Иветта кивком изящной головы попросила нас следовать за ней.

— Хэй? — шепнула я.

— Пойдем,- Хэй протянул мне руку. — Если это Иветта Среброкрылая, то все хорошо.

В этом жесте не было никакой необходимости: я прекрасно «видела», куда иду. Но почему-то я не смогла проигнорировать и вложила свою ладонь в руку Хэя. Такая бессмыслица, хоть и приятная.

Общий коридор казался бесконечным — столь огромен он был. Но и драконы совсем не маленькие, так что все понятно. Спустя десять минут Иветта сказала:

— Мы на месте.

— Где мы? — спросил Рейн, который предпочел лететь около моего плеча, а не сидеть на ручках.

Под ногами лежали плиты с искусной гравировкой, на стенах как книги на стеллажах выстроились какие-то странные шкатулки в форме книг, сделанные из драгоценного камня, пропитанного магией, а над головой — иллюзия звездного неба.

— Мы зале драконьих слез, — сказала Иветта, уверенно проходя в глубь. — Вы знаете, что происходит с драконом, когда он погибает? Он превращается в воздух, от него не остается даже песчинки. И потому, чтобы оставить хоть какое-то напоминание о том, что он был на этой земле, что его существование — не мираж, он создает шкатулку, покрывает её магическими надписями и опускает в нее часть себя. Чешуйку, отломанный рог или еще что-то. И когда дракон умирает, я ставлю в этот зал его шкатулку.

Словно проникшись моментом, Рейн летал аккуратно и задавал вопросы тихо. Мы могли лишь молча следовать за ним.

— Ты привела меня сюда, чтобы я оставил что-то на память о себе? — спросил Рейн, летая вдоль стены и рассматривая шкатулки. — Что ты хочешь? Чешуйку? Ты такая красивая, что великий я обязательно даст её тебе.

— Маленький драконий угодник, — рассмеялась Иветта, а ее смех разнесся по залу драконьих слез словно звук маленького колокольчика.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался Рейн.

— Это очень мило. Но я привела тебя сюда совсем не эти, сын Магны и Лиолии. Я привела тебя сюда, чтобы показать, что существование твоих родителей никогда не было иллюзией. Чтобы сказать одно. Здравствуй, сын Магны и Лиолии.

Рука Хэя сжалась чуть сильнее, когда Иветта произнесла имя Магны. У драконов ведь редко совпадают имена. Неужели этот тот, что спас в свое время Хэя?

— Сын? — переспросил Рейн, нахмурившись.

— Магна — твой отец, а Лиолия — мать. Они твои родители, — терпеливо сказала Иветта.

— Родители? — нахмурился Рейн, а я почувствовала тревогу.

Рейн ведь так хотел встретиться со своими сородичами. Трудно представить, насколько он желал бы увидеть своих настоящих родителей. С учетом того, что его привели в зал, который можно было назвать специфическим кладбищем драконов, то родители Рейна умерли. Мы об этом догадывались, но одно дело предполагать, а другое — точно знать. И получается, что сейчас Рейн мог встретиться лишь взять в руки какую-то шкатулку, в которой будет храниться чешуя тех, кто должен был стать для него самыми близкими существами. Я не могла не переживать.

— Верно. Магна Дезериус Руфус Анкорн, названный Первоогненным — твой отец. Его предком был первый дракон, появившийся в этом мире. И Лиоллия Звездная — самая сильная провидица за все время существования этого мира. Пара, благословленная самой судьбой. И проклятая из-за нее. Это твои родители. Твои самые родные...

— Ты ошибаешься, — резко перебил драконицу Рейн. — Ты ошибаешься. Ни Магна, ни Лиоллия не могут быть моими родителями!

— О чем ты? — растерялась Иветта.

— У меня уже есть родитель и самый близкий человек, — сощурился дракончик. — Так что названные тобой драконы не имеют ко мне никакого отношения.

— Но они создали тебя!

— Это не делает их родителями, — ответил Рейн, отворачиваясь от Иветты. — Их никогда не было рядом, они никогда не заботились обо мне, так почему я должен считать их своими родителями?

— Ты! Несносный мальчишка! Ты хоть знаешь, что они сделали для тебя, глупый ты дракон?! Ты знаешь, что твоя мать, увидев твою судьбу, умерла, чтобы изменить ее?! Знаешь, что твой отец поступил также, пусть и позже?!

— Я не хочу об этом говорить, — сказал Рейн.

— Неблагодарный!

Рейн ничего не ответил, бросившись в мои объятия и едва не сбив меня с ног, спасибо Хэю, который удержал нас обоих от падения.

— Я хочу уйти, мой человек! Давай заберем маленькую драконицу и уйдем? — спросил Рейн.

Он не казался ни расстроенным, ни смущенным, больше разозленным. Откуда такая реакция? Я его совсем не понимала! Более того, события развивались с такой скоростью, что я даже никак не успевала ничего сказать дракону, который ощетинился при упоминании родителей. Почему? Откуда такая неприязнь? Сейчас я чувствовала себя наблюдателем, неспособным ни на что повл

— Неблагодарный! — возмутилась Иветта повторно, а я почувствовала, как гнев драконицы разливается по пространству, преобразуясь в разрушительную магию.

Что ж, теперь я верила, что драконы не ладят даже друг с другом: меньше чем за час пребывания в Драконьем Царстве Рейн умудрился поссориться с двумя драконами. Мне сегодня дважды пришлось ставить щит. Правда, второй раз на нас все-таки не напали: с трудом, но Иветта подавляла свою ярость.

— Убирайтесь из зала слез! — воскликнула Иветта.

— Больно надо было, сама же пригласила, — пробормотал мне на ухо Рейн, а я не нашлась, что сказать.

— Выйдите, повернитесь лицо к залу слез и войдите в пещеру справа. Я отдам вам ту, за которой вы пришли, — уже чуть спокойнее сказала драконица, перед тем как мы вышли.

— Это...

— Сложно, — закончил за меня Хэй, а после бросил на насупившегося Рейна внимательный взгляд. — Очень сложно. Ладно, давай подождем там, где нас попросила Иветта. Жаль только, что я так и не узнал про Магну.

— Жаль, — кивнула я. — Стой, Хэй. Возьми пока Рейна, мне кое о чем надо спросить Иветту.

— О чем это? — спросил дракон, а мне почудилась ревность.

Хотя нет, не почудилась. Рейн, конечно, послушно переполз на руки Хэя, но внимательные глаза смотрели на меня, не отрываясь.

— Мой человек, не важно, о чем ты будешь спрашивать, просто помни, что твои ручки — мои. И не смей брать на руки эту Иветту, — пробурчал Рейн.

— Есть две причины, по которой я никогда не возьму Иветту на ручки, — серьезно сказала я. — Первая — она больше меня раз десять, а тяжелее — и во всем двадцать. А вторая...

— А вторая? — в нетерпении спросил Рейн.

— Я не хочу носить на своих руках ни одного дракона, кроме тебя, — ответила я, улыбнувшись, и направилась обратно в зал.

Будем надеяться, что драконица разумна и злилась исключительно на Рейна, потому что информация мне нужна была позарез. В зал я вошла, даже не пытаясь сделать свои шаги тише.

— Ты? — Иветта обернулась. — Не ушла?

— Ушла, но вернулась, — ответила я. — Потому что нам очень нужно поговорить. Точнее, мне с вами.

— И о чем же? — подозрительно спросила Иветта. — Если ты хочешь узнать о судьбе, то...

— Нет, — покачала я головой. — О родителя Рейна — Магне и Лиоллии.

— Зачем тебе?

— Когда-нибудь Рейн повзрослеет и обязательно захочет узнать о них. Но я боюсь...

— Что будет поздно? И некому будет рассказать о них? — грустно вздохнула Иветта. — Твоя правда. Я слишком стара и остаюсь в этом мире лишь потому, что пока некому поддержать Царство Драконов. Ты ведь знаешь, как устроена эта Вселенная? Знаешь все о судьбе, о Видящих, о магии, что способна изменить чужие жизни?

Я кивнула, немного напрягаясь: я не ожидала, что разговор повернет в это русло. Впрочем, напряглась я зря. Мама Рейна, Звездный дракон Лиоллия была Видящей — самой сильной в этом мире. Когда она связала свою жизнь с Первоогненным Магной и отложила яйцо, то решила проверить судьбу будущего ребенка.

— Я так до конца и не узнала, что же такое она увидела — она так сильно плакала, что не смогла тогда мне ничего толком рассказать. Все, что я поняла — её ребенок погибнет молодым и в страшных мучениях из-за того, что кто-то могущественный исказит все судьбы этого мира. Лиоллия... билась более пяти сотен лет, чтобы найти способ помочь своему ребенку и остаться в живых самой. Но так и не нашла. В ночь, когда она решила отдать свою жизнь, она пришла ко мне и рассказала, что собирается делать. Рассказала, на какое желание готова обменять свою жизнь.

— Что она загадала? — грустно спросила я.

— Она загадала, чтобы в этом мире появилось достаточно могущественное существо, сильнее божеств, добрее магов, проницательнее драконов. И чтобы оно спасло её сына, когда тот будет в смертельной опасности.

— Но это ведь не все? Как погиб Магна? — спросила я.

Разумеется, я уже догадалась, что отец Рейна — тот самый дракон Магна, который когда-то помог Хэю. Но я хотела услышать версию Иветты.

— Не все. Даже решив отдать свою жизнь, Лиоллия не была уверена в исходе. Слишком большая сила воздействовала на наш мир, — устало вздохнула Иветта. — Поэтому через несколько сотен лет я лично попросила одну из Видящих посмотреть судьбу ребенка Лиоллии. Она снова оказалась искаженной. К счастью, Магна, пусть и не был Видящим, знал, как исправлять судьбы. Отдавая этому миру свою магию и жизнь, он просил лишь о том, чтобы не важно кто, будь то человек, маг или само исчадие ада, неважно откуда — из этого мира, с того света или из самой преисподней, чтобы это существо появилось и помогло прожить их с Лиоллией сыну счастливую жизнь.

«Знаешь, Александра, я ведь вижу прошлое. И иногда маги из прошлого, отдавая свою жизнь, просят Видящих из будущего о помощи. Осознание их жертвы, их силы, которую они бескорыстно возвращают ради того, чтобы кого-то спасти, заставляет меня печалиться и не спать по ночам».

«Этот дракончик... Его судьба должна была быть иной, но... Но кто-то исказил ее, а потому он умрет. Он такой маленький, но ему не суждено прожить долго».

«Чего бы я больше всего хотела? Чтобы искаженные судьбы стали нормальными, чтобы другие существа не страдали несправедливо»

«Я снова за ним наблюдала. Очень хочу ему помочь... Надеюсь, у меня это выйдет».

Я замерла от догадки, посетившей меня. Неужели малышка предвидела все это? Неужели она...

— Они отдали жизнь за этого ребенка, а он такой... неблагодарный! — зло сказала Иветт, вырывая меня из моих мыслей. — Верно?

— Рейн — хороший ребенок, — я не стала соглашаться с драконицей, даже понимая, что эта фраза может вызвать её гнев. — Просто нужно понять, почему он себя так повел. Я обязательно с этим разберусь.

Иветта ничего не сказала в ответ, лишь махнула хвостом.

— Пора. Я отдала Божеству Монстров то, за чем вы пришли. Вам всем пора возвращаться.

Внезапно пришедшая в голову догадка беспокоила меня столь сильно, что я едва смогла взять себя в руки. Вместе с Иветтой я вернулась обратно ко входу, где меня уже ждали Хэй с Рейном. И не только. Рейн летал неподалеку, а на руках у Хэя была разноцветная драконица, свернувшаяся калачиком.

— Это Аэра, — сказала мне Иветта. — Она очень долго была у мучителей, поэтому её характер сформировался немного... неверно. Аэра — робкая драконица.

— Она не робкая, она милая, — пробурчал Рейн сверху. — Иначе я бы ни за что не уступил ей ручки Хэя.

Глава 49

Драконье Царство мы покинули без лишних проблем: выпустили нас намного быстрее, чем впустили. Я была уверена, что будь мы чуть послабее, то нас бы еще и ускорили, бросив какое-нибудь неприятное заклинание в спину — уж больно выразительно посматривал синий дракон на Рейна. В любом случае, добрались обратно мы быстро. Настолько быстро, что я даже не успела нормально познакомиться с нашей новой подопечной — маленькой драконицей Аэрой.

Маленькой она была по размеру, но, как выяснил Рейн, старше его на два года, что, впрочем, не мешало Рейну относиться к ней покровительственно. И Аэра действительно была робкой. Самой неуверенной из всех детишек, которые были у меня на попечении. Она смогла лишь пискнуть свое имя, кивнуть, что услышала мое, и снова свернуться клубком на руках Хэя, который вел нас по территории Рефорна, ландшафт которой снова немного изменился. И как он только не терялся? Особенно меня интересовал этот вопрос сейчас, потому что буквально половину суток назад мы покидали совершенно иное здание.

— Мы вернулись! — громко прокричал Рейн, влетая в дом.

Хотя какой это дом? Если бы Хэй не сказал, что это нынешний дом Рефорна, который тот подобающе укрепил на случай вторжения врагов, то я бы решила, что передо мной оборонная крепость. Хотя внутри эта крепость была уютнее, чем снаружи.

Как только мы вошли, на лестнице тут же появились обитатели дома, которые не скрывали своей радости от нашего прихода. А это... приятно, когда тебя встречают, пусть и отсутствовали меньше половины дня. Радовался Арч, запрыгнув на голову Рейну (и как только наглости хватило-то?!), радовалась гидра, обвив меня всеми своими шеями и потираясь головами о правую штанину (единодушно!), туманные котята вились около левой ноги, а Вайт благополучно зажевал штанину Хэя в порыве чувств.

Но больше всех радовался Рефорн. Казалось, что еще минута — и он разрыдается от счастья. Магического зрения хватило, чтобы рассмотреть и подранную местами одежду, и расцарапанные руки-ноги, и даже неровно топорщащиеся волосы. Какая веселая прическа, интересно, парикмахером кто был — Сильви, гидра или туманные котятки? Хотя... этот шедевр определенно результат совместного творчества. Не только я отметила всклоченный вид Рефорна, но и Хэй. Последний не постеснялся чуть ехидно сказать:

— Друг мой, я смотрю, ты решил кардинально изменить свою внешность. Неужели посчитал свой прежний вид старомодным?

— Ха-ха-ха, очень умная шутка.

— Не глупее, чем твое утверждение при маленьких и любопытных монстрах, что ты прочнее железа, сильнее стали, да и уворачиваешься от любой опасности на раз, — заметила Нинья, которая спускалась по лестнице. — Мы тут немного перестроили территорию, чтобы она больше подходила для защиты, так что все дети в полной безопасности. А как у вас дела? Получилось?..

— Да, получилось, — кивнула я, понимая, почему нашу маленькую гостью еще не поприветствовали.

Аэра сидела на руках Хэя настолько тихо, что забыть про нее было легко. А не заметить — и того проще. Хэй вышел чуть вперед, позволяя рассмотреть маленькую радужную драконицу, которая чуть-чуть приподняла голову и, заметив множество любопытных глаз, тут же спрятала её обратно под крыло.

— А это что за шмакодявка? — спросил Арч, прищурив свои хитрющие кошачьи глаза.

— Радужная драконица, — ответил Хэй.

— Д-д-драконица? — Арч быстро осознал, кого он только что и кем назвал.

Первой секунды хватило на понимание, второй на то, чтобы спрятаться за Рейна. Вы когда-нибудь видели, как бледнеют коты? Я вот раньше нет. Но кажется, сейчас увидела: кажется, даже ярко-рыжая шерсть маленького негодника стала бледнее. Не просто бледнее: Арч стал не рыжим, а каким-то... бежевым. Двухвостые коты мимикрируют при виде опасности? Интересно.

— Ты чего? — удивился Рейн. — Мы играем в прятки?

— Да! Называются эти прятки — спаси свои шерстку, ушки и хвостик от дракона, которого невольно оскорбил, — пробормотал Арч. — Только не спрашивай, почему я прячусь за тобой! Это и так всем понятная и непреложная истина.

— Ты говоришь глупости! Если мне — великому и прекрасному дракону — эта истина непонятна, то она не непреложна, да и вообще не истина! — обиделся Рейна, но его обиды хватило на минуту — любопытство быстро перебороло: — А что за она? Ну, истина эта?

— Против дракона нет приема, если рядом нет другого дракона, — возвестил Арч, после чего чуть громче сказал: — Леди, я просто несчастный слепой котенок и не разглядел вашего великолепия! Вы уж не сердитесь!

— Она не будет сердиться, — вздохнул Рейн.

— Почему? Она что не дракон? Какой дракон не разозлиться после таких слов? — фыркнул Арч.

— Робкая радужная драконица, — уточнил Рейн. — Не разозлится. Вот.

Сильви, которая только спускалась со второго этажа, неожиданно споткнулась и шмякнулась звучно стукаясь копытами о бетонные ступеньки. Впрочем, падение её ничуть не расстроило, она с выражением крайнего удивления на мордашке спросила:

— Робкая? Это как?

— Это как Аэра, — радостно пояснил Рейн. — Но какая-то она уж слишком робкая.

Да, маленькая радужная драконица беспокоила даже меня: слишком уж тихая была. По дороге сюда у меня даже возникли опасения, что из-за долгого пребывания в заключении и соединения с артефактом разум Аэры поврежден, но, к счастью, они были ошибочны. Рейн, который так и не смог вдоволь наобщаться со своими взрослыми сородичами, всю не такую уж долгую дорогу доставал Аэру вопросами. А как же — еще один дракон! И получалось у него лучше, чем у меня.

Даже история с родителями, казалось, его интересовала меньше. Я магически проверила Рейна: аура в порядке, какого-то волнения не замечала, словно... словно всю историю Рейн не воспринял всерьез. Неужели жертва родителей не оставила никакого следа в сердце маленького дракона? Должна ли я вмешаться и спросить об этом? Я тяжело вздохнула — правильного ответа не было. Поэтому я задала наиболее актуальный сейчас вопрос:

— Элис еще не вернулась?

— Пока нет.

— Нехорошо, — пробормотала я, после чего спросила: — Мы же можем отследить её местонахождение и отправиться ей на подмогу?

— Можем, но никакого смысла нет, — сказал Рефорн. — От нее не было сигнала бедствия, а это значит, что она все еще выполняет задание. Если пойдем навстречу, то либо разминёмся, либо можем выдать её случайно. В любом случае, за Элис я переживал бы меньше всего: у Бога Войны есть одна маленькая особенность, которая обязательно отразиться на его контрактнике, поэтому волноваться не о чем.

— Особенность? Какая? — тут же в разговор всунул свой любопытный нос Рейн.

— Такая. Секрет, — ответил Рефорн. — Ладно, что тут стоять? Я сделал для всех вас комнаты, постарайтесь разместиться так, чтобы с одним взрослым был один ребенок. Не то что есть какая-то опасность... Просто если в это дело вмешалась Богиня Воды, то все очень серьезно, не мешает лишний раз перестраховаться.

— Как там Шарро? — спросила я, опасаясь, чтобы о подростке за всей этой суматохой попросту не забыли.

— Отлично, — ответила Нинья. — Я за ним присматриваю, хороший ребенок.

— Прожорливый, — добавил Арч. — Засранец.

— Арч! Что за слово? — спокойно спросила я.

— Ругательное, — сдала его Сильви. — Мы поспорили, кто больше съест — этот Шарро или Вайт. И Арч поставил на Вайта. А Шарро взял и съел больше. Поэтому Арч проиграл мне две серебрушки.

— Почему никто не сказал детям, что азартные игры запрещены? — спросила я, впрочем, не рассчитывая получить вменяемый ответ.

— Потому что они сами ставки делали, — фыркнула Сильви. — Рефорн проиграл, кстати.

— Кхм, — неловко кашлянул Рефорн. — Давайте я все-таки покажу вам ваши комнаты. Я перестроил крепость так, чтобы наши спальни вокруг центрального зала концентрации — самого безопасного места.

— А почему этот зал — самое безопасное место? — спросил Рейн.

— Позже расскажу.

Комнаты были роскошные. В плане защиты, разумеется, потому что вся остальное роскошь меня волновала мало. Рейн выбрал комнату и, разумеется, потребовал, чтобы я ночевала с ним. А вот Аэра захотела остаться в покоях Хэя. Ну, как остаться. Спрятаться там. Потому что стоило только Хэю опустить радужную драконицу на пол, как та метнулась под шкаф.

От неожиданности мы все замерли столбом.

Нехорошо. Конечно, малышка могла испугаться, но Хэй меня заверил, что все ей объяснил, а она с радостью согласилась, не выказав никакого страха. А теперь метнулась под шкаф. Оставить все так я не могла, а потому попробовала уговорить Аэру выйти, на что та вежливо отнекивалась.

— Мой человек, а давай я? — предложил Рейн. — Я справлюсь.

— Ну, попробуй, — сказала я, немного сомневаясь.

Справлялся поначалу он не лучше меня: драконица его игнорировала. Но упорство и труд все перетрут. Хотя Арч вроде бы что-то говорил про драконье упрямство? Рейн в итоге так достал вопросами драконицу, что та не выдержала.

— Что тебе надо? — угрюмо спросила Аэра, упорно не желавшая выползать из-под шкафа.

— Мне надо? — Рейн, хоть и удивился её поведению, но ничуть не растерялся. — В целом, чтобы меня любили как следует, ценили как надо и почитали, как я того заслуживаю. Но на данный момент мне будет достаточно, чтобы ты просто вылезла из-под шкафа.

— Ты...

— Я! Великий Я. Я Рейн, ты же запомнила?

С легким смешком посмотрев на то, как Аэра смущается, но все же не отказывается от общения с Рейном, я покинула эту комнату, решив посмотреть, как устроились другие мои подопечные. А с Аэрой Рейн и впрямь прекрасно справится.

Условия были отличными, Рефорн выполнял роль радушного хозяина, а я все больше переживала за Элис. Только наличие двух драконов с артефактами внутри удерживало меня от того, чтобы попытаться её разыскать. Странно, такое беспокойство абсолютно нетипично для меня. Неужели проклятие бесконечного пространства начинает постепенно ослабевать, а мои эмоции возвращаются ко мне? Ну, что ж, если до утра Элис не вернется, а вместо зудящего беспокойства ко мне придет паника, то можно будет и так сказать.

Проверить ослабление побочного эффекта бесконечного пространства мне так и не удалось: Элис вернулась ближе к полуночи с маленьким фениксом на руках. Точнее, не Элис. Сейчас её телом управлял Бог Войны, потому что на них действительно напали.

Глава 50

— Божественных рассветов и закатов. А у вас тут нехилая заварушка наметилась, того и гляди — перерастет в бойню, — сказал Бог Войны.

Если не переросло: тело Элис выглядело так, словно на ней не было живого места — сплошь красное.

— Это не моя кровь, — тут же сказал Бог Войны. — То есть, не Элис. На ней нет и царапины, не считая мозоля, который она натерла новыми ботинками. Говорил же брать в дорогу старые и удобные, а она ни за что — некрасивые же.

— А феникс? — спросил Хэй.

— Я его усыпил на время. Он еще совсем маленький, нечего ему смотреть на такие сцены, — сказал Бог Войны. — Вот, подержи, кстати.

В руки Хэя всунули алого птенца.

— Но вообще, надеюсь, вы что-то предприняли, потому что сейчас все весьма плохо.

— Эти умные выводы мы и сами можем сделать, — усмехнулся Рефорн. — Так что уступи тело обратно контрактнику, послушаем её рассказ.

— Не могу, иначе рассказ вы не послушаете, — сказал Бог Войны. — Говорю же — была нехилая заварушка, мне пришлось прилично выложиться, чтобы вытащить из нее Элис и этого пернатого.

Да уж, до сих пор непривычно, что из столь хрупкого и прекрасного тела юной девушки раздается суровый мужской голос.

— Тебе нужен перерыв? — поинтересовался Рефорн.

— Сначала расскажу, что произошло, послушаю ваш план, а потом уже и перерыв можно сделать. Все равно Элис не очнется в ближайшие сутки. Она передала мне полный контроль над телом.

— Тогда через десять минут встретимся в зале концентрации, где и обсудим все, — махнул рукой Рефорн.

— А что за зал концентрации? — спросила я, когда мы поднялись наверх, чтобы Хэй отнес птенца феникса в спальню Элис — будет лучше, если он очнется рядом с кем-то, кого знает.

— Зал, который помогает сохранять ясность ума. Обычно его используют, если нужно создать какое-нибудь масштабное заклинание. И, если я правильно думаю, то именно там Рейн с остальными будут закрывать портал в том случае, если вторженцы нас опередят, собрав три реликвии первее. Это безопасно, Лисса, это действительно безопасно. Иначе мы бы уже давно искали другой способ. И эти дети. И Рейн, и Аэра, и даже этот маленький феникс — невероятно сильны, потому что столкнувшись с темной стороной этого мира, выжили.

— Знаю, — кивнула я, принимая тяжелое, но правильное решение. — Они сильные, очень сильные.

В зал концентрации мы с Хэем пришли последними. Голые стены, несколько кресел и стульев вокруг стола и мягкий магический огонь, которые отвечал и за освещение, и за тепло.

— Все дети уже улеглись спать? — спросила Нинья, отодвигая стул и присаживаясь за стол.

— Все дети улеглись спать, — кивнул Рейн, усаживаясь прямо на стол: стульев было-то ровно по числу взрослых.

Действительно взрослых.

Я кивнула всем, показывая, что позволила Рейну присутствовать. И не только Рейну — Арч сидел на моем плече. Это решение далось мне не легко, но все тщательно взвесив, я осознала: дети слишком глубоко увязли в этом деле, оставить в неведении значит подвергнуть их жизнь дополнительному риску. По крайней мере, Рейн, которому предстоит в случае необходимости руководить закрытием прохода в этот мир, должен знать все.

— Наше положение довольно хорошее сейчас, — начал Рефорн. — Сейчас с нами три монстра, внутри которых артефакты. Как вы знаете, эффективность управления реликвией зависит от силы монстра. Если у вторженцев будет три артефакта, как и у нас, то победит та сторона, чьи монстры сильнее. Говорить, у кого преимущество, когда у нас два дракона, думаю, не приходится. Хэй, что у вторженцев с поиском?

— Они близки, но пока еще не добрались до реликвии. Однако и мы перехватить её не сможем: наш разведчик знает лишь о текущем состоянии дел, но понятия не имеет, где два уже похищенных артефакта и один не найденный.

Наш разведчик? Неплохо он так Бога Огня назвал.

— Я так понимаю, у нас в запасе есть пара дней? — спросила Нинья. — Этого мало. Маги ищут артефакты так, как аристократы никогда не искали тайные сокровища своих предков, но безрезультатно. Архивы мы подняли, но вторженцы, скорее всего, позаботились о них: ни строчки, ни намека о нахождении реликвии. Можно было бы попробовать напасть на их базу, но тогда придется ослабить защиту этой территории, что абсолютно недопустимо, ведь у нас уже есть три артефакта. Более того, мы можем случайно потратить силы впустую, не только не отыскав монстров, но и даже тех вторженцев, которые обладают нужной информацией.

— Хочешь сказать, что самый оптимальный вариант — позволить вторженцам активировать открытие портала, чтобы мы смогли его закрыть обратно? — подытожил Хэй.

— Да, — кивнула Нинья. — Разумеется, мы не будем перекладывать все на детей и постараемся все-таки перехватить последний артефакт, но готовиться будем к другому. Рейн, ты знаешь, как понять, что кто-то стал открывать проход в этот мир?

— Да, — кивнул Рейн. — Артефакт, который я съел, начнет чесаться и гореть.

— Верно, — кивнула Нинья. — Как только это случится, ты должен взять Аэру и маленького феникса и прийти в эту комнату концентрации, где убраны все посторонние магические потоки, и...

— Закрыть портал, — серьезно кивнул дракончик. — Чтобы активировать реликвию, мне достаточно пожелать закрытия портала, а дальше мне подскажут, что делать. Верно?

— Да.

И когда Рейну успели об этом рассказать?

— Мы будем охранять вас на случай, если кто-то посмеет заявиться сюда и помешать вам закрыть портал, — добавил Рефорн.

— Понятно. Я прослежу, — заметил Арч, сидящий у меня на плече.

— Получается, что все, что мы сейчас можем делать — ждать? — спросила я, понимая, что изведусь от безделья.

Хотя... хотя, если я начну готовиться к самому худшему, то мне точно будет не до безделья.

— Верно. Ждать и накладывать защитные заклинания на крепость, — кивнул Рефорн.

Я вернулась в спальню вместе с притихшим Рейном. Он ведь не испугался? Нет, ничуть, скорее, в предвкушении, а потому такой тихий. Хорошо, что я взяла с собой на собрание Арча. Если у Рейна будет слишком много энтузиазма, то рациональный Арч вернет его с небес на землю.

— Рейн, ты хочешь спать? — спросила я, присаживаясь на кровать.

Дракончик тут же сел рядом со мной и подлез под руку — мол, гладь, рожки, гладь.

— А какие еще варианты?

— Поговорить, — предложила я.

— Мой человек, разве между поспать и поговорить можно выбрать что-то, кроме поговорить? Поговорить — это всегда хорошо, а если еще и вопросы можно задать, то вдвойне! А о чем?

— О твоих родителях. О том, почему ты так себя повел, когда Иветта Среброкрылая пыталась рассказать тебе о них.

— Потому что... — насупился Рейн.

— Почему?

— Потому что! Разве я должен беспокоиться о тех, кто не любит меня? — пробурчал Рейн.

— Эй, с чего ты взял, что они не любили тебя? — мягко спросила я. — Они любили тебя больше жизни, иначе ни за что бы не отдали свои жизни.

— Глупости! Если они меня так любили, то почему не остались со мной?

— Потому что хотели спасти, — терпеливо повторила я.

— Тогда что важнее — спасение моей жизни или их любовь ко мне? — спросил Рейн. — Они выбрали спасение, потому что поставили свои желания выше моих. Они предпочли умереть, а не прожить со мной несколько лет, потому что они так решили. Если бы... если бы решал я, то я бы сделал наоборот. Если бы я не встретил тебя, мой человек, то вся моя жизнь была бы напрасной, понимаешь? Бесполезной. Тогда не лучше ли мне было провести хотя бы немного времени с теми, кто меня любил, чем проживать пустую жизнь? А эти глупые эгоистичные драконы, которые назывались моими родителями! Как такие могут быть моими родителями?

Я замолчала, позволяя дракончику немного успокоиться: уж слишком поверхностно дышал, явно нервничая или расстраиваясь. И лишь когда он чуть успокоился, а я прокутила еще раз слова, которые мне показались правильными, в голове, я заговорила:

— Рейн, скажи, тебе нравится нынешняя жизнь? Со мной, Хэем, Элис, Арчем, Вайтом и другими?

— Конечно, мой человек! Что за вопросы странные?

— Ты любишь эту жизнь? Мы дороги тебе? Наслаждаешься ли ты каждым днем? — продолжала я свои вопросы.

— Конечно! Конечно-конечно-конечно! — яростно закивал Рейн.

— Как думаешь, твои родители, которые любили друг друга, наслаждались жизнью, как и ты?

Рейн на секунду задумался, и выдал:

— Да! Все драконы наслаждаются своей жизнью! Все мы и ее любим больше всего на свете!

— А теперь подумай, насколько сильно любили тебя твои родители, если решили отказаться от того, что любили больше всего? Они отдали все, что у них было, все, что они любили, потому что любовь к тебе была абсолютна и безусловна, понимаешь?

— Я... — Рейн растерялся, так и не закончив фразу.

— Подумай на этим, хорошо?

Драконы и впрямь умны и сообразительны. Рейну понадобилось не так много времени, чтобы все понять и горько расплакаться. Я выдохнула с облегчением. Рейну — этому великолепному и самоуверенному дракону — жизненно необходимо было осознавать, что его родители любили. И не только. Каждому ребенку важно знать об этом, ведь нередко именно безусловная родительская любовь дарит понимание того, насколько ты важен и ценен в этом мире.

— Получается, я зря на них обижался? — сквозь всхлипы пробормотал Рейн.

— Получается, — согласилась я. — Но это не страшно. Ты всегда можешь мысленно попросить у них прощения. И извиниться перед Иветт за все, что сказал.

— Хорошо. Только перед Иветт я буду извиняться не за все! Потому что она была права, но не до конца. Если родитель — это самое близкое существо, то ты, мой человек, тоже можешь быть моим родителем, верно?

И что на это ответить?

— Могу. Но не уверена, что из меня выйдет хороший родитель, — усмехнулась я горько.

— Выйдет. Ты только не будь такой же эгоистичной как они. Не будь такой! Не оставляй меня одного, хорошо, мой человек? Лучше мне будет плохо рядом с тобой, чем хорошо без тебя? Понимаешь?

— Понимаю, — прошептала я, поглаживая рожки. — Хорошо, я буду стараться изо всех сил.

— Нет! Стараться недостаточно! Я тоже могу стараться, но это не значит, что у меня все получится. Ты должна обещать. Обещать, что не бросишь меня, хорошо?

— Хорошо, — сказала я, понимая, что после всего того, что рассказал мне Рейн, я попросту не смогу

— Обещаешь? — еще раз уточнил Рейн.

— Обещаю.

Я молчала и смотрела в окно, наслаждаясь тишиной и спокойствием, которые появляются лишь после бури. Впрочем, одна маленькая буря не разделяла моего настроения.

— Мой человек, мой человек, а можно я навещу Аэру? Я не сплю. Она не спит. Самое время...

— Что?

— Убедить её в том, что она великолепный дракон! — возвестил Рейн.

— Хорошо, убеждайте, только не будите Хэя, — попросила я.

В конце концов, мне тоже стоило подготовиться к битве и к самым худшим вариантам её исхода, вплоть до появления главы. Как только Рейн покинул спальню, я открыла свой мешок и вытащила оттуда некоторые наработки по заклинаниям. Кто бы знал, что они понадобятся мне не ради развлечений, а для дела. И даже если глава сюда заявится, мне будет, чем ему ответить.

Глава 51

Следующий день я провела за подготовкой как собственных атакующих заклинаний, так и за укреплением стен. И Рефорн, и Хэй знали немало заклинаний для защиты с интересными эффектами, но мои знания позволили мне внести существенный вклад.

Рейн развлекал Аэру, искренне пытаясь помочь ей влиться в компанию, детишки резвились в самой крепости, с удовольствием доставая случайно попадавшихся им взрослых. Разумеется, пока я этого не видела.

Под конец дня я здорово умоталась. До такой степени, что впервые захотела лечь и поспать. Но сон не шел. От магов, занимающихся поиском, не было никаких новостей. Как и от Огненного Божества, и от всех-всех монстров, подключенных к поискам. И это пугало. В своей жизни я испытала не так уж много сильных эмоций. Даже злилась и ненавидела я как-то рационально, без огонька. Зато теперь я боялась. Боялась неизвестности, открытия портала, прихода главы, действий членов организации. Я боялась не только за Рейна, но и за весь этот мир, ставший мне родным.

В дверь постучали.

— Войди, — сказала я, вставая с постели.

Хорошо, что не успела раздеться и улечься под одеяло. Хорошо, что Хэй решил заглянуть. О чем бы мы сейчас не говорили, это поможет приглушить навязчивую тревогу.

— А где Рейн? — спросила я у Хэя. — Должен же был вернуться.

— Он у Аэры, пытается научить её быть настоящим драконом — сильным, могущественным уверенным и прочее-прочее.

— Успешно?

— Навряд ли, но главное, что им обоим эта учеба нравится. И что Рейн при деле.

Кажется, это называется «нашел подружку»? Ну, я была только за. По крайней мере, в это опасное время он ни о чем не беспокоится в отличие от меня.

— Волнуешься? — спросил Хэй, присаживаясь около меня на кровать.

— Ты научился задавать глупые вопросы или так начинаешь беседу? — устало спросила я.

— Второе, — усмехнулся Хэй, приобнимая меня за плечи. — Или ты предпочтешь побыть в одиночестве?

— Нет, так вполне себе... неплохо.

— Только неплохо? — переспросил Хэй.

— Хорошо?

— Наверное, мне стоило стараться лучше, чтобы ты выбрала что-то вроде идеально? — пробормотал Хэй мне прямо в ухо.

— Но ты не постарался, — фыркнула я.

— Серьезно? Где я провалился? — шутливо возмутился Хэй. — В путешествии сопровождал, за детьми присматривал, в доме все чинил, с непристойными предложениями не лез, прошлое не скрывал... Да я старался как мог!

— Пф-ф-ф, — я не выдержала — слишком уж театрально перечислял свои достоинства Хэй, но потом посерьезнела: — Ну, про прошлое ты преувеличиваешь, все же есть одна большая часть, которую ты упорно от меня скрываешь.

— Разве?

— Разве, — передразнила я. — Сам же сказал, что за что-то винишь себя. Но я не нашла в твоем прошлом ничего, из-за чего можно было бы серьезно терзаться. А что-то такое ведь точно было. И ты совсем не торопишься мне об этом рассказывать.

— Это надо показывать, а не рассказывать, — горько сказал Хэй. — Что ж, ты права. Прогуляешься со мной кое-куда ненадолго? То, что я хочу тебе показать, находится на территории Рефорна, так что никаких проблем.

Хэй встал с кровати и протянул мне руку, которую я взяла без раздумий.

Оказывается, владения Рефорна — это не только камни и скалы, но и обычная природа, вроде небольшой рощицы, сквозь которую меня вел Хэй. В принципе, вел недолго. Буквально через десять минут мы вышли на поляну.

— Это? — растерянно спросила я, оглядывая маленькие холмики, выложенные камнями, на которых лежали переплетенные цветы, похожие на венки.

Надгробные венки.

— Это могилы, — подтвердил мое предположение Хэй. — Здесь находится маленькое кладбище для божеств, которые так и не успели стать взрослыми.

Хэй достал небольшую бутыль с чаем из высушенных листьев божественных цветов, а также несколько маленьких чашечек. Подошел к одной из могил, поставил на нее чашку и налил туда из бутылки.

— Обязательный ритуал. Говорят, что этот чай способен дотянуться до неперерожденной души божества и сделать её сильнее. А если божество уже переродилось, то каждая капля станет дополнительной силой и добавит удачи в начинаниях.

Пока Хэй переходил от одной могилы к другой, я молчала. Чувствовала, что нужно обязательно молчать. Когда я общалась с детьми и другими людьми, то часто обращалась к знаниям психологии, которые в меня вдалбливали еще в организации. Но эти знания совершенно точно не работали на Хэе. Поэтому я прислушивалась к интуиции и молчала. И лишь когда Хэй закончил свой обход, поставив чашечку с чаем на каждую могилу, и вернулся ко мне, я спросила:

— Как это произошло?

— Вторженцы. В наш мир нельзя попасть случайно, но можно специально. С помощью силы. Такое случает не слишком часто — магии нужно немеряно. Но случается. И обычно те, кто прорывается в наш мир силой, не приходят с добрыми намерениями. Мы, божества, не просто сидим на небесах и помогаем своим подопечным. Мы также щит этого мира, мы защитники. Если вторженцы настроены агрессивно, то именно мы, божества, отправляем их обратно или же уничтожаем. Ты ведь должна была о чем-то подобном догадываться, да?

Я кивнула: легко было понять, что вторжения из миров случались. Ни внезапные «гости», ни их уровень силы, ни даже агрессия не привели никого в ужас и панику, а на большом собрании это было особенно заметно. Да и не только.

Хэй действовал спокойно и разумно, а Эбер, который являлся Верховным Божеством, не торопился рвать на себе волосы. Поэтому простой вывод напрашивался сам собой: вторжение — ситуация почти рядовая.

— Божества должны быть готовы к тому, что наш мир посетят враги. У нас даже есть те, который определяют вторженцев, их мастерство. Если вторженцы слабые, то мы стараемся отправить самых молодых божеств для сражения, чтобы они набрались опыта. Но иногда... Очень редко случаются ошибки, когда силу врагов определяют неверно. Итог, — Хэй кивнул в сторону могил, — ты и сама видишь.

— Вижу, — тихо сказала я, подходя ближе к мужчине и кладя ему руку на предплечье.

— Когда... когда такое происходит, то есть определенный шанс помочь молодым божеством, срочно отправив кого-то на помощь. Обычно это самое ближайшее опытное божество, обладающее достаточным уровнем силы. Всех этих ребят... должен был спасти я. Но не спас.

Хэй замолчал, шумно сглатывая. Это больно. Больно, когда погибают те, кто даже не успел пожить. И страшно.

— Как это произошло? — тихо спросила я.

— Я... я проигнорировал вызов с небес, Лисса. Посчитал, что меня это не касается. Я ведь тогда как раз рассорился с Ксором и Эбером, решил, что буду божеством лишь для монстров... Юношеский максимализм, несусветная глупость и бессмысленные убеждения. Пусть божества и не были для меня самым главным, но они оставались частью моей семьи. Родственниками. Теми, кто со мной одного духа, теми, с кем мы ходили по одной земле. Увы, я был слишком глуп, чтобы понять — кто бы не был мне дорог сейчас, я не обязан ради них отрекаться от всех связей. Я... я никогда не смогу себе этого простить.

— Да, — тихо сказала. — Такие вещи и другим простить почти невозможно, а себе уж тем более.

Я понимала Хэя. Понимала, пожалуй, больше других. Ведь та Видящая, та милая девочка погибла исключительно из-за меня.

— Они... Они — это свидетельство моей глупости, моей ничтожности, свидетельство, что я совершал ошибки, которые не исправить. И которые не простить. Никак и никогда, — закончил Хэй.

— Та Видящая, — начала я. — Помнишь, да? Свидетельство моей глупости, моей ничтожности. То, за что я тоже себя никогда не прощу. И остается только помнить и двигаться дальше, — хрипло прошептала я, но не расплакалась.

Взяла себя в руки усилием воли. И «посмотрела» на мужчину, стоявшего рядом со мной. Со сгорбленными плечами, с опущенной головой. На мужчину, которого боль и вина гложили настолько, что он даже не мог заплакать.

От вида такого Хэя — уязвимого и страдающего — у меня защемило в груди. Осознавать, что близкий — действительно близкий — тебе человек, мужчина, который сделал для этого мира и всех существ столько, сколько не у каждого хватило бы сил, страдает и винит себя так сильно...

Больно.

И вдвойне больно от того, что понимаешь — в этом действительно была его вина. Можно тысячу раз повторять, что убил не ты, что это сделал другой, а потому ты не виноват...

Но это глупости.

Ложь.

Подобные слова сделают только хуже.

Бездействие есть вина.

И все, что мы можно сделать, это принять ее. И идти вперед.

Я не знаю, сколько я простояла рядом с Хэем, безмолвно смотрящим на могилы. Я представляла, о чем он думал. Понимала, что он чувствовал. И молчала, давая время справиться с горьким прошлым.

— Ну как? Не кажусь тебе ужасным божеством? — прервал молчание Хэй.

— Я могу адресовать тот же вопрос в отношении себя. Мы оба... оказывается, умеем страшно ошибаться. Но тебе хватило лишь одной ошибки, чтобы больше её не допускать, я же... творила зло год за годом. Ладно, думаю, нам пора возвращаться в крепость.

— Постой, — попросил Хэй. — Давай лучше не в крепость, иначе, боюсь, мы своим нестабильным магическим фоном напрочь перепугаем всех обитателей. Здесь неподалеку есть маленький домик, который облюбовала одна небесная тигрица, а потому Рефорн никогда не трогал его, изменяя форму или местоположение. Давай побудем там.

— Хорошо, — согласилась я, понимая, что Хэй абсолютно прав.

Домик оказался поблизости. Небольшой, но такой уютный.

— Проходи, — Хэй распахнул дверь, пропуская меня внутрь.

Чисто и уютно. Никаких стульев, зато есть маленький камин и огромная кровать. Неужели Хэй?..

— Эту кровать обожала Сейра, — сказал Хэй, словно прочитав её мысли. — Считала, что раз она большая небесная тигрица, то спальное место должно быть соответствующим. Иногда даже меня пускала на краешек.

Я тихонько рассмеялась и мигом успокоилась. Все же не стоит надумывать лишнего. Хотя нельзя сказать, что я была так уж против этого лишнего.

Я не стала дожидаться приглашения и присела на краешек кровати, пока Хэй зажигал камин и, кто бы мог подумать — заваривал чай!

— Ты же будешь? Торговка уверяла, что этот чай может утешить, растопив своим насыщенным вкусом страдания. Хотя навряд ли он сделает это лучше человека.

— Ты хочешь, чтобы я тебя утешила? — тихо спросила я, вставая, чтобы обнять Хэя со спины. — Тогда скажи мне об этом. Я сделаю, что ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты меня полюбила, — рассмеялся мужчина. — Но пока достаточно и утешения.

— Точно достаточно? — спросила я.

— Думаешь, сможешь? После того, что с тобой сделал этот ужасающий артефакт.

— Я не думаю, я, кажется, уже, — тихо прошептала я, от чего мужчина развернулся и сжал меня в своих объятиях так сильно, словно я могла исчезнуть прямо сейчас. Тихий треск камина, забытый чай и теплые-теплые объятия и поцелуи...

Глава 52

Я перевернулась на постели и лениво потянулась, плотнее накрываясь одеялом и растерянно посмотрела на давно остывшее место справа.

— Я здесь, — сказал Хэй, присаживаясь на кровать, чтобы нежно погладить меня по щеке. — Хорошо спала?

— И не только спала, — улыбнулась я, наслаждаясь теплом руки. — А ты встал?..

— Мне нужно уйти по одному срочному делу, — начал Хэй.

— Тогда почему ты еще тут? — спросила я с тревогой.

Срочное дело Хэя — это же явно не какие-то пустяки, так почему он спокойно сидит на кровати, словно никуда не торопится?!

— Потому что он недостаточно срочное, чтоб не пожелать тебе доброго утра, — ответил мужчина, склонившись надо мной и мягко целуя. — Понимаешь?

— Не очень, — честно ответила я, но в груди разливалось тепло от нежности и заботы.

Интересно, когда проклятие бесконечного пространства окончательно спадет, какая буря чувств окажется внутри меня?

— Тогда я постараюсь хорошо тебе объяснить, — сказал Хэй, а после шутливо произнес: — Качественно, очень качественно.

— Тогда постарайся. Качественно, — я и не подумала артачиться. — И, Хэй... удачи с твоим делом.

— Да, пожалуй, именно удача мне пригодится. Спасибо. Я вернусь как можно быстрее.

Я посмотрела на захлопнувшуюся дверь и встала с постели. Одежда, которая должна была валяться абы как где-то возле кровати, оказалась аккуратно сложена на стуле. Заботливый.

В крепость Рефорна я вернулась в отличном настроении, чувствуя небывалое умиротворение. Немного беспокоило, как воспримут наше с Хэем отсутствие, не подумают ли... в правильном направлении. Не могу сказать, что мне было неловко, но объяснения займут много времени, а уж если расспрашивать начнет Рейн, то я вообще не была уверена, что смогу все ему правильно объяснить. Впрочем, в крепости всем было не до меня — работы по укреплению продолжались. Да и новостей о найденном артефакте не было.

— Не знаешь, Хэй надолго ушел? — неожиданно спросил Рефорн.

— Понятия не имею, — покачала я головой. — А что такое?

— Да какое-то дурное предчувствие у меня, — неловко сказал он. — Не обращай внимания, возможно, я слишком стар для таких заварушек, потому и волнуюсь зря.

— Не волнуйся зря, иначе болеть будешь, — заметил Рейн, который снова пытался уговорить Аэру вылезти из-под диванчика. — Как потом Сильви над тобой изде... То есть, как потом она будет с тобой играть?

— Рейн, — строго сказала я.

— Да, я Рейн, — гордо возвестил дракончик, после чего состроил страдальческую гримаску, спикировал на пол и начал по нему кататься.

— Что случилось? — спросила я, четко понимая: что-то случилось.

— Мой человек, чешется... — пожаловался Рейн.

— Что?

— Артефакт чешется, — растерянно сказал Рейн. — Внутри, ужасно неприятно!

— Да, чешется, — тихо подтвердила Аэра, выползая из-под диванчика. — Это значит, что они открывают портал и нам пора его закрыть?

— Верно, — сказала я, подхватила детишек и, используя заклинание ускорения, мигом переместилась к дверям зала концентрации, едва не споткнувшись о кого-то из детишек.

— Арч?

— Я уже здесь, здесь я, — отозвался котенок, ловко отпрыгнувший вбок. — Я заранее: весь день сегодня хвосты топорщились, ощущали приближение попцы. Сильви, кстати, сейчас принесет феникса Феликса. Ага, вон она. Попца, и жизнь моя сплошная попца. Теперь еще нападения не хватало.

О да, для полной картины. И почему именно сегодня, когда у Хэя возникло такое срочное дело? Мы только вошли в зал концентрации, как я почувствовала, что первый защитный магический контур жалобно задрожал. А они быстрые, слишком уж быстрые. Неужели ждали, когда уйдет Хэй?

Пока я пыталась определить, с какой стороны наступает враг, все уже вошли в зал.

Началось, и впрямь началось.

Я оглядела комнату с детьми. Рейн, внутри которого находился, можно сказать, самый главный артефакт. Аэра — маленькая робкая драконица с недюжинным талантом в управлении магией. Небесный феникс, которого спасла Элис. Пусть и не такой сильный, как два дракона, зато обученный магии ничуть не хуже Рейна, как успел рассказать мне Рейн. Против трех артефактов у членов организации, которые уже запустили открытие портала. Мы в выигрыше, как ни посмотри.

Но почему так тревожно на душе?

— Лисса, я присмотрю за ними. Амулет связи, что ты мне дала, я уже надел, — спокойно сказал Арч. — Так что не волнуйся. Я, конечно, ядовитый и речь у меня не соответствует этой твоей книге об этикете, но зато я предприимчивый. Ты можешь спокойно идти и сражаться. Если что-то случится, я обязательно с тобой свяжусь. И точно воспользуюсь той сотней атакующих магических кругов по назначению, если придется. Как и зачарованными ножами, кубками и всем-всем добром, размером с шкаф, что лежит слева. Устрой этим... вторженцам настоящую попцу!

— Вторженцам? — вздрогнула Аэра. — Тем, которые меня похитили?

— Верно, — ответил Рейн.

Кажется, наметилась первая проблема: маленькая драконица прилично испугалась.

— Не волнуйся, мы тебя защитим, — сказала я, но абсолютно точно не угадала со словами.

— Я волнуюсь не об этом. А о том, что я не смогу защитить вас, заставив портал закрыться, — тихо сказала Аэра. — Я...

Продолжить ей не дал дракон, подлетевший под самый нос и грозно рявкнувший:

— Слушай меня внимательно, Аэра! Ты умная, поняла?! Повторяй за мной!

— Х-хорошо. Я умная.

— Увереннее!

— Я умная! — бойко заявила маленькая красная драконица.

— Ты сильная!

— Я сильная.

— Ты смелая!

— Я смелая, — икнула Аэра.

— Ты могучая!

— Я м-могучая.

— Ты не знаешь, что такое сдаваться! — громко возвестил Рейн.

— Да я даже не знаю, что значит «могучая», — тихонечко всхлипнула Аэра, а рядом выдал что-то нецензурное Арч.

Рейн растерялся на секунду, но упрямо продолжил:

‍— Это не важно, что ты не знаешь, важно, что ты это чувствуешь!

— А я это чувствую?

— Как она может это чувствовать, если она не знает, что это такое, — пробормотал Арч, после чего лег на пол, прижал уши и закрыл глаза лапой. — Как закончите этот важный диалог скажите мне, иначе, если продолжу вас слушать, то, боюсь, заражусь...

— Чем? — робко спросила Аэра.

— Отсутствием самосохранения и стандартной логики, — ответил Арч. — Но не волнуйся, для драконов это не болезнь, а обычное состояние. Хорошо хоть, что феникс Феликс нормальный.

— Я не нормальный, я просто молчаливый, — пропищал феникс.

— Несмотря на то, что Арч нас явно пытается обидеть, мы справимся, мой человек. Доверь все нам. Мы обязательно закроем открытый проход. Или я не великий взрослый дракон!

— Кошачий бог, и почему я не могу закрыть уши плотнее? — несчастно пробормотал Арч. — Чем больше я это слушаю, тем страшнее мне становиться! Ты не взрослый, совсем не взрослый дракон...

Я не стала шутить, серьезно кивнула дракону. Да, он еще не вырос, да, еще совсем ребенок, но он преодолел такой длинный путь, полный трудностей, многому научился.

Я научила его многому. Как я могла ему не доверять? Как я могла не доверять ребенку, которого воспитывала сама? Может, я не лучший человек, не тот человек, который достоин зваться родителем, но...

Рейн ведь сказал, что я для него как родитель. А разве у великого дракона может быть плохой родитель? Есть ли у меня хоть малейший повод не доверять авторитетному мнению одного маленького великого дракона?

— Арч, — сказала я. — Если услышишь, что шум битвы подбирается к крепости, то собери всех детей здесь. Это самое безопасное место.

Арч серьезно кивнул.

— Что ж, мне пора, — тихо сказала я.

И впрямь пора: первый магический контур только что разлетелся вдребезги. Эти чертовы вторженцы, кажется, притащили в этот мир древнее оружие организации. Бросив последний взгляд на молчаливых и спокойных детишек, которые сосредоточились на своем задании, я вышла за дверь, активировав самое сильное и сложное из известных мне заклинаний. Тот, кто попробует войти с нехорошими намерениями, умрет на месте, в то время как союзник легко сможет спрятаться за этой дверью.

И снять такое заклинение будет сложнее, чем убить меня. А последнее сделать ой как непросто.

Глава 53

Сражение не доставляло никаких проблем поначалу. Можно сказать, что оно было каким-то односторонним. Древние оружие организации — многовековой ад стрел — разумеется, был не простой игрушкой, но я знала его конструкция, а потому блокировала без проблем. Ни Картена, ни других сильных воинов не было видно. Возможно, что нынешних людей послали исключительно для разведки?

Стоя перед крепостью под магическими щитами, мы с вторженцами и некоторыми людьми этого мира обменивались заклинаниями разной степени разрушительности. Элис, которая полностью восстановилась, уже резвилась под стенами крепости с восточной стороны, заставляя некоторых людей бежать в панике с поля боя — уж больно дикий стиль у нее был. Нинья и Рефорн атаковали с запада массовыми заклинаниями, а на северное стороне были исключительно наблюдатели.

В общем, пока страдала исключительно нападающая сторона. Впрочем, радовалась я недолго: прилетевшее в меня заклинание говорило о том, что основной противник — Картен — прибыл на поле боя. Я ожидала, что он сосредоточится на мощных заклинаниях по конкретной цели, но он выбрал массовые заклинания, которые были направлены не только на меня, но и на щит. Поумнел, засранец?! Что ж, посмотрим, поможет ли тебе это.

Я не из тех людей, кого увлекали сражения, потому быстро заметила странность: по моим представлениям, мы должны уже были перебить половину вторженцев, но они все еще нападали!

— Лисса, — рядом со мной оказалась Нинья, которая отвечала за сообщение между сторонами. — Происходит что-то странное! Вторженцев становится больше! Мы говорили всего лишь о трех-четырех десятках, но нападают уже минимум пять. И это странно, очень странно, словно...

Словно они уже открыли портал, чего не должно было быть. Я выругалась, но, увы, пока ничего не могла сделать: сдерживать новейшее оружие организации от залпа и отбиваться от хаотичных атак Картена было неопасно, но быстро победить не получалось. Чтобы уничтожить оружие, нужно было к нему приблизиться, чего не давал сделать Картен, вынуждая меня защищать магический контур. Чтобы уничтожить Картена, мне нужно было либо время, либо отсутствие магического оружия, которое необходимо сдерживать. Один залп — и многие погибнут.

— Я... — начала Нинья.

— Тц, вернись обратно, — рявкнула я, отбивая удар, направленный в Нинью — мне тут еще бессмысленных жертв не хватало. — Нет, проверь Рейна и остальных, узнай, все ли у них в порядке!

Нинья кивнула и тут же исчезла, а я снова сосредоточилась на битве. Неожиданно слева мелькнуло знакомое лицо, от чего я едва не пропустила заклинание.

— Шарро! — крикнула я, мысленно ругаясь на подростка — ну и куда он собрался?!

Он не предатель — в этом я была уверена. Как и в том, что этот глупый подросток собирается сделать что-то отчаянное и, скорее всего, бессмысленное. Я его почти не знала, но он был из команды Вивьен, а это значит, что дорогим человеком для нее. И если Шарро погибнет... Дурак, какой дурак!

— Элис! — мысленно позвала я. — Иди за Шарро и верни его обратно! Остальные справятся!

— Но...

— Немедленно, — скомандовала я.

Все равно в магическом сражении такого уровня от Элис было уже не так много толку, так пусть хоть спасет этого глупого подростка. На место Элис встали двое истинных магов, которые до этого экономили силы, сидя за стенами крепости.

Нинья вернулась буквально через пару минут.

— Рейн говорит, что у них не хватает магической энергии, чтобы сдержать открытие портала.

— То есть, как не хватает?! — я побледнела. — Два дракона и феникс по энергии будут сильнее кого угодно, не говоря уже о каких-то монстрах!

— Я все выясню, — кивнула Нинья.

Будь тут Рефорн, он бы её обязательно остановил. Но я — не он. Даже если Нинья рискнет жизнью, я не стану её останавливать.

Расклад мне не нравился, вообще не нравился. Для меня не было проблемой сдерживать магическое оружие и сражаться с Картеном, который, пусть и медленно, но проигрывал. Однако меня волновало, как там остальные.

Могла ли я переломить ход битвы? Разумеется. Вопрос лишь в цене — превышу ли я лимит этого мира? Выкинет ли меня отсюда, как какую-то преступницу, хотя я изо всех сил пытаюсь этот мир защитить?

А я... эгоистично не хотела исчезать из этого мира. Я обещала Рейну. К тому же, если уж я и заплачу цену за присутствие в этом мире, то только в обмен на жизнь главы Астора. И когда совсем не будет никакого выбора. А пока... Надо бы поднажать. Еще бы шушера эта не мешалась, кидая объединенные заклинания, я бы справилась намного быстрее.

Нинья появилась буквально через пять минут. Бледная как смерть, она держалась за раненое плечом, зато с важной информацией:

— Вторженцы... они используют магию всех собранных маленьких монстров, чтобы ускорить открытие портала! Надо что-то делать, иначе...

В небе расцвела фиолетовая пентаграмма пятого порядка.

— Поздно, — процедила я сквозь зубы. — Глава уже здесь.

— И не только глава, кажется, совет божеств почти в полном составе только что разрушил второй магический контур с северной стороны, — рядом с Ниньей оказался Рефорн, подхватив уставшую женщину под руку. — Нинья, иди в зал концентрации и оставайся там, больше ты уже ничего не сможешь сделать!

— Я...

— Не мешайся! — рявкнула я на нее, отбивая какое-то неприлично заковыристое заклинание.

Меньше всего я хотела, чтобы она погибла. А уж с обидами мы разберемся потом. Тц! Как же я хотела разобраться с Картеном, вот только превышу лимит — и испарюсь из этого мира. А кто тогда займется самым опасным противником — Астором?!

По счастью, Астор хоть и я вился в этот мир, но до места сражения не добрался. Все-таки телепортация тут ограничена, а посему ему потребуется время. Но у нас и без него были проблемы: мне никак не удавалось уничтожить древнее магическое оружие, с севера крепость атаковали божества, а количество вторженцев не уменьшалось. Место Элис уже давно занял Бог Войны, но ситуацию это не сильно изменило: противников было намного больше.

Попца, полная попца, как сказал бы Арч!

Второй магический контур дрогнул.

— Рефорн, иди!

— Осторожно! — рявкнул мужчина.

Заклинание паралича — слабое, но с обладающее огромной скоростью... Черт, неужели второй страж уже тут? Я не успеваю...

Зато успел кто-то другой.

— Хэй?..

— Извини, что разочаровываю, — безэмоционально сказал... Король Леса. — Оставь мне того парня. У меня должок к нему за руку. Хочу вернуть.

— Но разве в прошлый раз ты был не слабее? — спросила я, ловко отправляя очередную пару заклинаний во врагов и с удовольствием слыша их болезненный вскрик.

Надеюсь, предсмертный.

Я обернулась, но ни Рефорна, ни Ниньи рядом не было — они уже вернулись на свои позиции.

— Тогда — да. Я тот, чья магия зависит от силы веры. В столь сложный для монстров момент будет ли у кого-то больше силы веры, чем у меня? Неужели не слышишь, как изменилась моя речь? Чем больше магии, тем больше я похож на человека. И тем я сильнее. Разберись лучше с тем странным оружием! — сказал Король Монстров.

— Еще совет божеств...

— Совет? Забудь про него. Советом займутся Хэй с Эбером. И пусть эти советнички молятся, чтобы от них — продажных божеств — остался хотя бы клочок, — сказал Король Леса, яростно взмахнув мечом, от чего все противники, кроме Картена, попадали как куклы.

Я поджала губы, отбила пару заклинаний, после чего наложила на себя несколько ускоряющих заклятий, и сказала Королю Монстров:

— Я разберусь с оружием, но наш самый страшный противник — Астор. И он уже в этом мире. Когда закончу с оружием, то отведу его на плато с южной стороны. Хэй, Эбер, Рефорн — в качестве подмоги сгодится любой из них. Все остальные будут мешать.

— Понял. Иди. Удачи. И не смей умирать — мои милые монстры под твои покровительством расстроятся.

Уничтожить древнее оружие организации — дело времени и количества магии. И первого у меня было немного, потому я с удовольствием компенсировало это вторым, вложив столько силы в разрушающее заклинание, что земля подо мной начала дрожать.

Наконец-то!

Впрочем, радость тут же сменилась досадой — гнилостная аура главы распространилась с Юга. Как удобно, ведь я именно туда планировала заманить главу для схватки. Я достала пару листов с кругами заклинаний. Что ж, я хотела этого избежать, но выбора не было.

Оттолкнувшись и придав себе ускорения магией, я выхватила клинок, укрепила его магией и швырнула в главу.

— О, какая встреча, — рассмеялся Астор, но смех его был не слишком радостным.

Понимаю. Не каждый день сталкиваешься с человеком, способным тебя убить. Что ж, мне всего лишь нужно было повторить то, что я сделала несколько лет назад.

И мне это удалось. Не без труда: пара порезов, несколько магических ранений, но главе пришлось еще хуже. Он устало прислонился к пню. Что ж, добить и...

— Александра, моя милая гадкая подлая змея, — рассмеялся глава, а его окровавленные губы исказились в болезненно-издевательской усмешке. — Ты такая умная девочка, но совершаешь такие глупые ошибки. Ты не можешь убить меня, ха-ха, вообще не можешь, понимаешь?

— Думаешь, мне не хватит сил? — удивилась я. — Или смелости?

— Тебе не хватит глупости этого сделать, — фыркнул глава. — Ты так рьяно защищаешь этот мир, так заботишься о его обитателях, так как ты позволишь, чтобы он погиб? Знаешь, что будет, если убьешь меня? Вся накопленная энергия, искаженная неприятием судьбы, вырвется наружу и поглотит не только этот мир, но еще и парочку соседних.

— Что за?..

Бред. Хотела я сказать. Но поняла, что это совсем не бред, а ужасная реальность. Глава ведь разрушал своей черной энергией миры, вызывая резонанс. А если он умрет, то эта черная энергия не раствориться в пространстве, а рванет подобно бомбе. И уничтожит все вокруг.

Почему, почему я не подумала об этом раньше? Почему я позволила себе допустить такую ошибку?

— Да, вот так, девочка, хорошее выражение твоего красивого подлого личика. Да! Именно так я чувствовал себя, когда ты разбила оковы Ниантеля. Когда понимал, что нет никакой надежды, что мой страж, воспитанный меня защищать, смилуется и оставит мне мои жизни, — рассмеялся глава. — Что ж, я себя не лечу, а поэтому давай-ка проведем твой последний урок, Александра. Посмотрим, насколько сильна твоя защита, когда ты не можешь нападать.

— Ты думаешь...

— Я знаю. Мои раны почти смертельны... Одно твое попадание — и я отправлюсь на тот свет. Ах, не могу поверить, что такой талант уплыл из моих рук и восстал против меня. Не уверен, осознаешь ли ты, Александра, как жаль мне будет тебя убивать? Ведь за всю мою жизнь побеждали меня лишь два человека — Ниантель, который неизвестно где скрывается, и ты. Вот только ты моложе Ниантеля в сотню раз... Какая потеря, какая потеря, — рассмеялся глава, атакую меня.

Слишком сложно, слишком-слишком сложно даже для меня! Малейший удар — и глава может умереть. Сколько у него осталось жизней? Если эта последняя, если я убью его, то этот мир... этот чудесный мир с самыми дорогими существами просто исчезнет.

Я была слишком самоуверенна. Я могла быть сколь угодно сильна в нападении, но моя защита не абсолютна, а уклоняться вечно я не смогу. И будь тут Хэй или кто-то еще, он ничего не смог бы сделать. Отчаяние меня так захватило, так пошатнуло мою концентрацию, что я замешкалась с создание щита.

Заклинание бездны бьет по площади, а потому уклониться я не успею!

Я... умру? Я умру вот так?! Даже не попрощавшись с Хэем, Рейном и всеми остальными? Превращусь в пепел, позволю главе захватить этот мир? Или своими руками спровоцирую уничтожение этого мира?

Я действительно вот так?..

Золотистая вспышка озарила лес. Будь у меня обычное зрение, я бы ослепла, а так лишь аура чуть дрогнула от концентрации магии в воздухе.

— Эй, сестренка, ты собираешься и дальше так сидеть? Не то чтоб я тебя любила, но его я ненавижу намного сильнее. И позволить ему получить удовольствие, испепелив тебя, я точно не хочу, — сказала... Вивьен.

Что? Откуда она здесь?!

— Госпожа Лисса! — рядом со мной оказалась Элис, на плече у которой как мешок картошки болтался Шарро.

— Я привел подмогу! — воскликнул Шарро. — Тут все!

— Все? — не поняла я.

— Ага, все из нашего сопротивления! Просто с Астором может тягаться только Вивьен из всей нашей команды, поэтому остальные отправились на помощь существам этого мира. И, Элис, я понимаю, что ты соскучилась, но нам тоже пора-а-а-а! — проорал Шарро испуганно, когда заклинание Астора разбилось о щит Вивьен, брошенный перед нами. — Пока нас не прибили.

— Позаботься о ребенке, — скомандовала я.

— Поняла, — Элис плотнее перехватила Шарро и побежала, стараясь покинуть поле боя как можно быстрее.

— Жалко выглядишь, — заметила Вивьен. — Но не могу не признать, что если ты сейчас не встанешь и не поможешь, то я буду выглядеть ничуть не лучше. А плохо выглядеть я терпеть не могу!

— Вивьен, — растерянно пробормотала я, все еще не веря, что вижу ее, но тут же спохватилась: — Его нельзя тут убивать, иначе...

— Знаю! — сказала девушка.

— Тогда...

— Мы были готовы, просто не хватало боевой мощи. В заброшенном мире Асферто, вокруг которого на миллионы лет нет ни одной живой души, Ниантель ждет возможности убить его, — сказала Вивьен. — Ослабить, запереть амулет и позволить волнам судьбу отправить это бедствие всех миров в Асферто.

Я встала рядом с Вивьен, с раздражением замечая, что глава уже почти восстановился.

— Сможешь его сдержать? — спросила она.

— Есть выбор?

— Ну, можно еще бесславно сдохнуть, — заметила Вивьен.

— Я не считаю это выбором, — вздохнула я, шепча заклинание. — Что ж, не забудь амулет активировать.

Сражаться вместе нынешней Вивьен было хорошо. Но как был не было удобно, я не позволила себе расслабиться даже на секунду. Чего не скажешь о Вивьен. Вивьен... допустила ошибку в расчете и ее щит, уже порядком потрескавшийся, разрушился. Неужели я думала, что с моей удачей все закончится для меня хорошо? У такой как я изначально не было шансов на хороший финал. Впрочем, этот мир достаточно силен, возможно, он чуть-чуть закроет глаза на превышение лимита за то, что я благородно пытаюсь его спасти?

Слепящий свет. Я использовала это заклинание лишь дважды в жизни, потому что ни один мир не способен был выдержать такую концентрацию магии. Он не убивал мгновенно, а позволял автору заклинания контролировать скорость поглощения жизненной силы, что в случае с Астором, которого необходимо было лишь ослабить, было идеально.

— Ты!..

— Вивьен! — крикнула я, надеясь, что девушка найдет в себе силы активировать амулет.

Кулон зажегся синим, всосав в себя Астора, а после, ярко вспыхнув, исчез.

— Все? — растерянно спросила меня Вивьен.

— Все, — подтвердила я, подходя к ней поближе.

Глава исчез из этого мира, от его гнилостной ауры не осталось и следа. Лишь Вивьен сидела на земле и тихо всхлипывала, словно подтверждая, что эта битва не была иллюзией.

— Беспомощная какая, — вздохнула я, подхватывая девушку под плечо. — Пойдем, посмотрим, как там у остальных дела.

Заклинание ускорения я наложила без проблем, пока еще не ощущая отторжения этого мира. Может, обойдется?

Остальные были более чем в порядке: битва закончилась, а все люди (и не только

— Вивьен! — воскликнул мужчина неподалеку и тут же бросился в нашу сторону. — Ты как?

— Жить буду, — ответила девушка, а я позволила мужчине подхватить раненую Вивьен на руки.

Сама же я пошла вперед, желая разыскать Короля Монстров и Хэя. Я шагнула вперед и едва не споткнулась. Что за?.. А-а-а, вот оно как. Что ж, не всем в этом мире положена удача. Я ускорилась. Ни Короля Монстров, ни Хэя я не увидела, зато рядом оказался один непоседливый дракончик.

— Мой человек, мы победили! — воскликнул Рейн. — Мы закрыли портал!

И как только выбрался? Впрочем, каким бы надежным не было мое защитное плетенье, я ведь обучила одного сообразительного дракона ему, так как он мог не усвоить эти знания?

— Вы молодцы, — тепло ответила я, чувствуя, что мое время и впрямь выходит.

Сражения еще кипели, но без главы оставшиеся члены организации не смогут оказать должного сопротивления. Они справятся, они со всем справятся и без меня.

Жаль только...

Я посмотрела на свои пальцы, которые уже стали полупрозрачными.

Жаль только, что мне пришлось выйти за ограничения.

Я почувствовала, как чужеродная сила окутывает меня, собираясь изгнать из этого мира.

Жаль только, что мое время вышло.

— Мой человек, что с твоей магией? Что с тобой? — Рейн, полностью сосредоточенный на мне, первый заметил странность.

Но больше всего мне жаль, что в этот раз я действительно нарушу обещание, данное моему ребенку.

Эпилог первый

— Мой человек, — позвал меня Рейн растерянно.

— Мой дракон, — передразнила я его.

— Мой человек, т-твои волосы! Они... тоже... как и руки...

— А что с ними? — чуть горько улыбнулась я, хотя прекрасно все понимала.

Лимит. Я превзошла лимит на использование магии в этом мире.

— Они прозрачные! Они абсолютно прозрачные! Мой человек, такое чувство, что они исчезают, ты сама... исчезаешь!

— Да, я исчезаю, — я склонилась над Рейном и пока меня окончательно не изгнали из этого мира, погладила ладонью маленькую головку дракона. — Но не умираю, просто этот мир больше не хочет меня принимать.

— Как?! Как не хочет?! Но я хочу! Я хочу, как этот мир может противиться воле великого дракона? Мой человек?! Лисса, Лиссандра! Не исчезай, — закричал Рейн, бросаясь в мои объятия.

А удержать его руками, которые исчезали, нелегкое дело.

Арч выскочил буквально из ниоткуда:

— Лисса, что?.. Кошачий бог, почему? Почему мне кажется, что она прозрачная?! Я позову Хэя!

— Это бесполезно, — мотнула я головой.

Магическое зрение начало затуманиваться, а потому я даже не до конца могла понять, кто стоит на площади.

Детские крики привлекли остальных. Вот же! Меньше всего я хотела быть эдакой королевой драмы. Или главной героиней какого-нибудь любовного романа с трагическим концом. Судя по тому, как метнулся ко мне Хэй, судорожно сжав в объятиях, второй вариант мне был более близок. Определенно. Эй, кто так сжимает человека, который собирается исчезать, а? Он же вцепившегося в меня Рейна сейчас раздавит!

Стойте. Зачем он меня хватает за руки и застегивает на них... наручники? Нет, больше похожи на браслеты. Зачем он?..

Мои руки, которые до этого были прозрачными, неожиданно снова начинали обретать плоть, а энергия, которая выталкивала меня из мира, медленно рассеивалась.

— Что это? — растерянно спросила я.

— Дело, из-за которого я опоздал, — сказал Хэй. — Твои персональные ограничители, которое создало Божественное Древо, считав твою ауру.

— Стой, а когда оно считать успело? — спросила я. — Та потеря сознания, когда мы были на небесах!..

— Да, извини. Из Божественного Древа вышла не лучшая свекровь.

— Свекровь? — не поняла я.

— Это что, браслеты, связующие жизнь? — раздался голос Рефорна.

— Прости, почему-то Божественное Древо создало для тебя именно такие ограничители, — виновато сказал Хэй. — А менять времени не было. Но это же лучше, чем исчезнуть.

— Это просто лучше.

Возможность остаться в этом мире рядом с дорогими существами действительно лучше, чем что бы то ни было.

Эпилог второй

Некоторое время спустя

- Как тебе, Рейн? – спросила я, распахивая двойные двери, ведущий в огромный холл.

- Неплохо, - честно ответил дракончик, влетая и осматриваясь.

Пять этажей, где комнаты для нынешних и будущих подопечных располагались с третьего по пятый, а все остальное – на первом и втором этаже. Прочная плитка, магическое дерево, способное выдержать даже массовые атаки первоклассных магов, стекло, закаленное дыханием драконов, зачарованные люстры и многое-многое другое… Новый дом создавался с любовью и полным осознанием потенциала детишек, которые скоро поселятся здесь.

Рейн, который изначально воспринимал наше переселение скептически – уж больно ему приглянулась крепость Рефорна – изменил свое мнение, как только облетел все уголки нашего дома будущего приюта.

- Мой человек. Я был абсолютно не прав, - сказал Рейн. – Ту намного лучше, чем неплохо. Тут лучше, чем прекрасно! Здесь даже лучше, чем идеально!

- Разве может что-то быть лучше идеального? – разумно заметил Арч.

- Конечно! – ответил Рейн.

- И что же? – вздохнул Арч, пробормотав себе под нос: - Хотя не уверен, что хочу знать ответ.

- Драконическо! – гордо ответил Рейн.

- Ты только что это придумал? – возмутился Арч.

- Конечно, нет! Только что я ответил, а придумал ровно три секунды назад.

- Пока еще не… драконическо, - покачала я головой, добавив: - Но скоро будет. Остался один маленький штрих.

- Что за штрих? Эй, мой человек, ты почему так загадочно улыбаешься? – встрепенулся Рейн и спикировал прямо в мои руки.

- Скоро все увидишь, - я погладила ребенка – значительно подросшего, надо заметить, ребенка - по голове, после чего крикнула: - Хэй, готово?

- Да, я все доделал, - ответил Хэй снаружи, вытаскивая огромную доску, магическая энергия которой была сравним с мощнейшим артефактом. – Пойдем во двор. Извини, что долго, Король Монстров решил принять участие и вложить… немного сил, чтобы привлечь внимание и обеспечить дополнительную защиту от каждого, кто попытается войти с недобрыми намерениями.

Мы все вышли в небольшой уютный сад, который нам помогли сделать маги, управляющие растениями и повернулись в сторону входа, размышляя, куда лучше прикрепить вывеску.

- Угу, совсем чуть-чуть вложил, - фыркнул Арч. – От этой штуки так фонит, что нас и на том конце континента заметят, а этого несчастного с недобрыми намерениями испепелит

- Маленькие монстры должны знать, где смогут найти прибежище, - заметил Король Монстров, поглаживая по макушке Вайта, который увлеченно грыз подол его плаща. – Аэра, не покормишь этого ребенка?

Маленькая драконица тут же метнулась вверх, а на голову Вайту упал труп какой-то уродливой хищной птички. Привычная картинка.

- Лисса, держи, - сказал Хэй, протягивая мне вывеску с названием приюта. – Думаю, как хозяйка сего благородного заведения, повесить её должна именно ты.

Я без споров взяла тяжелую доску, на которой крупными и идеально ровными буквами было выведено название приюта. Заклинание левитации – и вывеска полетела. Чуть правее, чтобы идеально ровно висела над входом. И закрепить!

Будь я чуть чувствительнее, то уже бы плакала, а так у меня просто почему-то глаза стали немного слезиться. Совсем чуть-чуть, словно от сильного ветра. По крайней мере, именно так я ответила Аэре, которая тихо поинтересовалась, что случилось. К счастью, все остальные воспитанники были заняты тем, что читали название приюта.

- Но почему не приют для монстров? – нахмурился Арч. – Почему не назвать нас так, как называют люди?

- Потому что мы не монстры. Не маленькие чудовища, не страшные существа, коими нас называли. Мы красивые, умные и гордые, как они вообще додумались назвать нас так? – гордо ответил Рейн, после чего крутанулся и сам ответил на свой вопрос: - Глупые, вот и назвали абы как. Но моя человек умная, потому решила все исправить. Эх, тяжела доля взрослых умных существ, приходится столько всего за дураками исправлять. Тяжело, тяжело-о-о-о…

- Что тяжело? – спросил Арч.

- Мне тяжело столько мозгов носить в этом маленьком теле, - вполне натурально вздохнул Рейн. – Надеюсь, подрасту быстрее, чтобы проще передвигаться было.

Я с улыбкой наблюдала за детской перепалкой, пока не почувствовала теплую ладонь Хэя на своей руке, который осторожно поглаживал ограничивающие браслеты.

- Сильно сердишься? – спросил он. – За браслеты?

До сих пор у нас так и не было времени, чтобы обсудить этот вопрос – уж как-то много всяких проблем пришлось решать.

- Разочарован, что связал себя со мной? – вернула я вопрос.

- Счастлив, - тихо шепнул Хэй.

- И я, - я ответила без капли сомнений.

— Как тебе, Рейн? — спросила я, распахивая двойные двери, ведущий в огромный холл.

— Неплохо, — честно ответил дракончик, влетая и осматриваясь.

Пять этажей, где комнаты для нынешних и будущих подопечных располагались с третьего по пятый, а все остальное — на первом и втором этаже. Прочная плитка, магическое дерево, способное выдержать даже массовые атаки первоклассных магов, стекло, закаленное дыханием драконов, зачарованные люстры и многое-многое другое... Новый дом создавался с любовью и полным осознанием потенциала детишек, которые скоро поселятся здесь.

Рейн, который изначально воспринимал наше переселение скептически — уж больно ему приглянулась крепость Рефорна — изменил свое мнение, как только облетел все уголки нашего дома будущего приюта.

— Мой человек. Я был абсолютно не прав, — сказал Рейн. — Ту намного лучше, чем неплохо. Тут лучше, чем прекрасно! Здесь даже лучше, чем идеально!

— Разве может что-то быть лучше идеального? — разумно заметил Арч.

— Конечно! — ответил Рейн.

— И что же? — вздохнул Арч, пробормотав себе под нос: — Хотя не уверен, что хочу знать ответ.

— Драконическо! — гордо ответил Рейн.

— Ты только что это придумал? — возмутился Арч.

— Конечно, нет! Только что я ответил, а придумал ровно три секунды назад.

— Пока еще не... драконическо, — покачала я головой, добавив: — Но скоро будет. Остался один маленький штрих.

— Что за штрих? Эй, мой человек, ты почему так загадочно улыбаешься? — встрепенулся Рейн и спикировал прямо в мои руки.

— Скоро все увидишь, — я погладила ребенка — значительно подросшего, надо заметить, ребенка — по голове, после чего крикнула: — Хэй, готово?

— Да, я все доделал, — ответил Хэй снаружи, вытаскивая огромную доску, магическая энергия которой была сравним с мощнейшим артефактом. — Пойдем во двор. Извини, что долго, Король Монстров решил принять участие и вложить... немного сил, чтобы привлечь внимание и обеспечить дополнительную защиту от каждого, кто попытается войти с недобрыми намерениями.

— Угу, совсем чуть-чуть вложил, — фыркнул Арч. — От этой штуки так фонит, что нас и на том конце континента заметят, а этого несчастного с недобрыми намерениями испепелит

— Маленькие монстры должны знать, где смогут найти прибежище, — заметил Король Монстров, поглаживая по макушке Вайта, который увлеченно грыз подол его плаща. — Аэра, не покормишь этого ребенка?

— Лисса, держи, — сказал Хэй, протягивая мне вывеску с названием приюта. — Думаю, как хозяйка сего благородного заведения, повесить её должна именно ты.

Я без споров взяла тяжелую доску, на которой крупными и идеально ровными буквами было выведено название приюта. Заклинание левитации — и вывеска полетела. Чуть правее, чтобы идеально ровно висела над входом. И закрепить!

— Но почему не приют для монстров? — нахмурился Арч. — Почему не назвать нас так, как называют люди?

— Потому что мы не монстры. Не маленькие чудовища, не страшные существа, коими нас называли. Мы красивые, умные и гордые, как они вообще додумались назвать нас так? — гордо ответил Рейн, после чего крутанулся и сам ответил на свой вопрос: — Глупые, вот и назвали абы как. Но моя человек умная, потому решила все исправить. Эх, тяжела доля взрослых умных существ, приходится столько всего за дураками исправлять. Тяжело, тяжело-о-о-о...

— Что тяжело? — спросил Арч.

— Мне тяжело столько мозгов носить в этом маленьком теле, — вполне натурально вздохнул Рейн. — Надеюсь, подрасту быстрее, чтобы проще передвигаться было.

— Сильно сердишься? — спросил он. — За браслеты?

До сих пор у нас так и не было времени, чтобы обсудить этот вопрос — уж как-то много всяких проблем пришлось решать.

— Разочарован, что связал себя со мной? — вернула я вопрос.

— Счастлив, — тихо шепнул Хэй.

— И я, — я ответила без капли сомнений.

— Правда, немного жалею, что не сделал это как следует, — повинился Хэй. — Все же предложение стать спутницей по дороге жизни — не обыденная мелочь.

Я чуть качнула головой и сказала:

— Важны лишь наши желания, а все остальное второстепенно. Повторюсь. Сейчас я очень и очень довольна. Даже счастлива. А глядя на этот дом, кажется, что счастлива вдвойне.

— Дом так тебе нравится? Или название приюта?

— Все нравится, но название особенно. Знаешь, Хэй, меня называли сильнейшим стражем в истории, величайшим магом, талантливейшим воином. И я считала, что нет лучше званий. Но все эти титулы не приносят мне и сотой доли того радости и той гордости, которое дает мне звание хозяйки этого приюта, — ответила я, прислонившись к его плечу. — Я действительно счастлива называться хозяйкой приюта магических существ.

- Правда, немного жалею, что не сделал это как следует, - повинился Хэй. – Все же предложение стать спутницей по дороге жизни – не обыденная мелочь.

Я чуть качнула головой и сказала:

- Важны лишь наши желания, а все остальное второстепенно. Повторюсь. Сейчас я очень и очень довольна. Даже счастлива. А глядя на этот дом, кажется, что счастлива вдвойне.

- Дом так тебе нравится? Или название приюта?

- Все нравится, но название особенно. Знаешь, Хэй, меня называли сильнейшим стражем в истории, величайшим магом, талантливейшим воином. И я считала, что нет лучше званий. Но все эти титулы не приносят мне и сотой доли того радости и той гордости, которое дает мне звание хозяйки этого приюта, - ответила я, прислонившись к его плечу. – Я действительно счастлива называться хозяйкой приюта магических существ.

Эпилог третий

Теперь твой дом здесь? — спросила Вивьен, кивая в сторону новенького дома Короля Монстров.

Хотя, пожалуй, уже не его. По каким-то документам, заверенным магией, этот дом переоформили на меня, чтобы избежать всех возможных вопросов со стороны правителей других стран и иных важных лиц. Официальный приют магических существ, где я абсолютно официально считаюсь хозяйкой, должен принадлежать только мне.

Хотя приют — это громко сказано. Хотя Рейн и называл место идеальным и драконическим, по сути, у нас есть это огромное здание, возведенное усилиями всех и вся за считанные дни. Внутри всего лишь несколько комнат подходят для проживания, а еще дней пять назад мы ели мясо, приготовленное на костре, и плескались в пруду, подогретом магией, потому как никакого подобия кухни или ванной не было. Зато вывеска с названием уже над дверью, а вчера Король Монстров нашел и притащил очередного воспитанника: столь чумазого и с такой свалявшейся отросшей шерстью, что даже отмыв его, мы все еще не знали, какого он вида. Ничего, подстрижем, тогда и поймем. Возможно, но не точно.

Можно было бы на время остаться в доме Короля Монстров, но расположение не слишком удобное и места там маловато: детишек прибавилось, а ведь позже станет еще больше. Да и Рейн настаивал, чтобы мы перебрались как можно быстрее.

Зато сад около дома роскошный — большой, наполненный вечноцветущими деревьями, кустами, розами и другими цветами, среди которых даже я заметила парочку незнакомых. Этот сад делали те, кто хотел помочь, но не мог заниматься строительством здания. Возведенные Рефорном беседки оплетали плющи, превращая в сказочные зеленые домики, а дорожки, созданные под бдительным контролем Ниньи, обладающей превосходным вкусом, помогали не запутаться и выйти даже из самого отдаленного уголка сада без долгих поисков дороги обратно. Лабиринт — это здорово, но не когда у тебя полный дом детей.

Мы с Вивьен сидели на скамеечке как раз в таком отдаленном уголке, чтобы никто не помешал нашей беседе. Пасторальная картинка такая выходила, особенно, пока все дети благополучно спали.

— Можно сказать и так, — ответила я, задумчиво цепляя носком ботинка удивительно гладкий камень.

И откуда он в лесу? Неужели дети снова наведывались к Богине Воды и притащили всякие важные вещи, вроде камней, странных листьев, водорослей? Впрочем, пока они не пытались тащить в дом окаменевший экскремент какого-то ископаемого животного, существовавшего тут давно-давно, все в порядке. А то в прошлый раз, когда я обнаружила сию статую соответствующей формы, порядком удивилась. Рейну, видите ли, очень понравилась эта вещь. Почему? Потому что она заставляла смеяться абсолютно всех, кто видел эту статую. В этом плане я его, конечно, немного понимала, но хранить такую штуку рядом с домом не хотела. Пришлось долго уговаривать убрать её оттуда. По итогу, отправили её в качестве подарка королевской семье Алерта. Символично вышло, особенно с учетом того, что с их стороны никаких подвижек к сотрудничеству и признанию магических существ полноправными членами общества не наблюдалось.

— Можно? Если у тебя есть сомнения, то ты всегда можешь вернуться в наш мир, чтобы помочь восстановить организацию. Привести её в ту форму, в которой она и должна существовать.

— Глава мертв, разве нет? — спросила я. — Думаю, дальше будет намного проще.

— Глава — источник и центр всей той мерзости, что расползлась по организации, но и после него слишком много гнили осталось. Думаешь, будет легко её вычистить? А после этой чистки нужно еще и работу наладить, — усмехнулась Вивьен. — Не так, как раньше. Глава ведь многих в организации превратил в расходный материал, легко отправлял в другие миры на верную смерть, полностью игнорируя их малую магическую силу. Сейчас все это придется менять, пытаться справиться, никем не жертвуя. Хотелось бы и ничем, но...

— Но пока не выйдет. Как минимум, тебе придется пожертвовать сном, — рассмеялась я, наблюдая за выразительно нахмурившейся Вивьен.

— И не только мне, — фыркнула девушка, поправляя волосы. — Надеюсь, что мне не придется занимать этим слишком долго. Я хочу убрать из организации не только тех, кто прямо подчинялся главе, осознавая его мотивы и понимая, к каким последствиям это все приведет, но и других, которые прикрывались благими поступками и невозможностью выбора, делая не самые приятные вещи. Например, разыскивая детей, способных изменять судьбы, и заставляя их заниматься грязными делами.

Я приподняла бровь, выражая свое недоумение и некоторое неверие.

— Вивьен, ты понимаешь, что тебе придется выгнать из организации собственного деда? — не выдержала я в итоге.

В конце концов, именно из-за Абеля я попала в организацию, именно он, пытаясь спасти Вивьен от моей участи, привел и отдал меня Астору, позволив последнему на долгие годы превратить в марионетку.

— Понимаю. И считаю это необходимым. Я буду любить его как члена семьи, но как один из тех, кто управляет организацией, я не смогу допустить его к работе, — сказала Вивьен, опустив голову.

— Если это из-за меня, то я не против, чтобы он работал в организации, принося пользу.

Вивьен покачала головой, даже не дав мне договорить. Что ж, её решение. Не знаю, правда, чего ей это стоило: осознавать, что близкий тебе человек, поступает отвратительно, иметь смелость наказать его за проступок, несмотря на то, что все это делалось ради тебя... Как вообще можно выдержать такую адскую смесь чувств и еще так спокойно улыбаться?

— А ты сама, Вивьен, чем планируешь заняться? Управлением? — спросила я, надеясь отвлечь девушку от неприятных мыслей.

— Судьба упаси! Я этой организацией наелась по самое... Конечно, какое-то время мне придется помогать Ниантелю... Я бы переложила это на кого, но, увы...

Да, Вивьен, несмотря на её попытки казаться незначительной и приуменьшить свои заслуги, была истинный лидером восстания. Не её дед, который так и не смог ничего сделать, не Ниантель, который забрал последнюю жизнь Астора, не Эветт, которого называли цветком надежды и который помогла Ниантелю быстро восстановиться, а именно Вивьен, собравшая вокруг себя людей, пошла против главы и, собственно, совершила весь переворот. Не без моей помощи, конечно.

— Но не на кого, — подхватила я. — А после того, как поможешь Ниантелю, что планируешь?

— А потом я хочу реализовать свой главный проект, который когда-то отверг глава. Ты ведь знаешь, что в каждом мире есть свои герои, которых судьба сделала спасителями мира? Но из-за действий главы судьбы этих героев, как и судьбы противостоящих им злодеев, исказились. Очень много случаев, когда эти люди, отдавшие всего себя борьбе, вдруг оказались не у дел. Я знаю случаи, когда героев предал собственный народ, когда за ними велась постоянная охота в мирах, где победило зло, когда просто убивали их родных... Иногда это было связано с искажением судеб, иногда являлось вариантом исхода.

— Помню, — кивнула я. — Я читала твою работу, мне она показалась перспективной. Ты предлагала собрать всех ненужных миру героев в одном месте, где у них была бы защита и где бы они могли жить спокойно, а после отправлять их группами на задания в другие миры, чтобы они оказывали посильную помощь членам организации.

— Посильную? — усмехнулась Вивьен. — Знаешь, некоторые герои сильнее людей из организации. Просто нить судьбы крепко привязывает их к миру, пока они не выполнят или провалят возложенную на них миссию, поэтому они не так интересны главе, как люди подобные нам. Так что сбор таких героев после исчезновения привязки — это пополнение организации сильными и опытными людьми, причем проверенными самой судьбой. В отличие от меня или тебя, когда есть запас магии, но нет связи, герои проверяются на свои моральные качества. Поэтому сомневаться в том, что они будут спасать людей и другие миры, а не уничтожать их, нету. Только вот глава едва не отправил меня в тюрьму, когда я предложила ему этот проект.

— Еще бы, герои — это полностью сформировавшиеся как личности люди со своими моральными установками. Опытные, сильные. Скрыть свою сущность от них и добиться преданности? Для главы это невозможно, а держать под боком тех, кто рано или поздно восстанет после тебя? Глупости. Ему хватало и разборок с уже имеющейся оппозицией. Поэтому твоей проект и был отклонен.

— И то верно. Ну, я присмотрела пустующий мир с отличной портальной системой, где можно будет построить дом для героев. У тебя приют вот будет, а у меня — общежитие для героев, — рассмеялась Вивьен. — Ладно, а ты сама, Саш, чем планируешь заниматься? Будешь детишек воспитывать как мать-героиня?

— Эй, я слышу в твоих словах сарказм или мне кажется? — не выдержала я.

— Зависть, это обыкновенная зависть, я тоже хочу спокойную жизнь в каком-нибудь мирном и спокойной уголке планеты.

— Ну, не думаю, что моя жизнь будет такой уже спокойной. Глава вмешивался в судьбу этого мира очень долго, поэтому много линий стали искаженными. Судьба разумных магических животных исказилась настолько сильно, что этот мир не рухнул лишь благодаря уникальной сбалансированности и круговороту энергии. Поэтому сейчас буду это исправлять, буду бороться за их права и свободу. Тем более, я не одна, поэтому дело пойдет легко.

— Ты про то божество, которое нацепило на тебя браслеты, связывающие жизнь? — чуть ухмыльнулась Вивьен. — А ты времени даром не теряла.

— Это сарказм или зависть? — шутливо спросила я.

— Это удивление. В конце концов, мы с тобой не так часто общались, а на первый взгляд ты холоднее льда. Если бы Видящая не рассказывала о тебе, то я бы обходила тебя стороной, а помощи, скорее, у Картена попросила бы.

Если бы мне не рассказывали о Вивьен, то я бы тоже обходила её стороной. В конце концов, я практически ничего не знала о ней, кроме того, что она упрямая, а честь и справедливые решения для нее фактически самое главное.

— Видящая, она...

— Она все знала, — тихо сказал Вивьен. — Она видела, что это мироздание медленно идет к разрушению. И она отдала всю свою магию, чтобы изменить ход событий, так что давай просто дождемся её перерождения, чтобы в этот раз мы стали для нее хорошими друзьями, да?

— Да, — тихо ответила я.

— Что ж, Александра. Или лучше Лиссандра? Мне уже пор уходить, меня и так заждались, — Вивьен встала со скамьи, отряхнув несуществующую пыль с подола платья.

Я встала следом, собираясь проводить её. Но Вивьен не ушла, вместо этого она подошла и... обняла меня, от чего я застыла как статуя — уж слишком неожиданно было!

— Я хочу сказать тебе... Я знаю, что ты винишь себя во многом, что ты, возможно, даже ненавидишь себя за то, что выполняла миссии Астора. Я не собираюсь говорить тебе какие-то глупости, вроде того, что тебе нужно об этом забыть или отпустить, я хочу сказать... чтобы ты не забывала — если бы тебя не было, если бы не восстала против Астора, то не было ничего. Ни меня, ни моих товарищей, ни будущего у этого мира. Поэтому, каждый раз, как начнешь себя винить, вспомни об этом, — Вивьен закончила мне шептать на ухо.

— Тогда я тоже скажу тебе одну вещь. Ты отвечаешь лишь за свои действия. Не суть важно, как близок тебе человек, но ответственность ты несешь лишь за то, что сама делаешь, поняла, Вивьен? — спросил я также тихо, немного неловко приобнимая Вивьен в ответ.

— Я поняла. Что же, — Вивьен отстранилась, подозрительно шмыгнув носом. — Теперь мне действительно пора.

— Не прощаюсь, возможно, встретимся, — улыбнулась я. — Пусть у нас и разные дороги, но всегда есть шанс пересечься.

Вивьен кивнула, а после активировала заклинание полета и, махнув мне рукой, взлетела вверх. Что ж, мне тоже пора. Пора приниматься за дела, чтобы изменить этот мир. Сделать его лучше и безопаснее для всех моих близких существ.

Конец