ББК 63 3(2-2м) 9(С-М)

Издательство «Московский рабочий», 1980 г.

Сердцем Советской страны, ее столицей является город-герой Москва.

Сердце Москвы - Кремль, Красная площадь.

Красная площадь имеет свой паспорт - № 1; он хранится в Моссовете, в нем указан год рождения площади, приведены ее технические данные: длина 695 метров, ширина 130 метров.

Конечно, не эти данные определяют значение главной площади страны. Красная площадь для каждого из нас не просто замощенная брусчаткой городская территория; в нашем сознании она является державным символом отечества. В этом символе - многовековая история, бурная жизнь народа, его труд, борьба, мечты о будущем.

Было время - оно теряется в седой древности, - когда не существовали еще ни Кремль на семи холмах, ни посады, ни колесные дороги, ни, естественно, и сама площадь. А на этом месте, на левом берегу Москвы-реки, среди лесных чащоб приютилось селеньице. Это подтвердили раскопки советских археологов, проведенные в 1949 - 1951 годах. В этом значительном по тем временам поселении жили рыбаки, охотники, а впоследствии ремесленники, искусные в своем деле гончары, кожевники, кузнецы, сапожники и даже ювелиры. Возникла и стала расширяться торговля. Сюда потянулись дороги с разных сторон, а на Москве-реке появилась деревянная пристань. К ней держали свой путь ладьи и барки, плыли наскоро сколоченные плоты с «лесным товаром».

Возникло это село лет за сто, а то и за полтораста до начала официальной истории Москвы. Со временем стало оно центром округи и, по утверждению ряда исследователей, приняло имя Москвы-реки.

С той поры, войдя в рост, стала юная Москва шириться, набираться сил. И пошла гулять по свету слава о ней. Потянулся в Москву люд торговый да ремесленный. А за ними ринулись и супостаты. Тут-то и возникла насущная потребность в защитных сооружениях. Уже в ту пору Москва оказалась настолько состоятельной и сильной, что позволила себе при князе Юрии Долгоруком, в 1156 году, возвести на Боровицком холме деревянные, крепко сколоченные стены и башни. Что и говорить, первоначально Кремль был невелик - занимал всего лишь юго-западный угол современной обширной территории между двумя реками - Москвой и Неглинной.

Бурная жизнь будоражила Кремль: здесь заключались крупные торговые сделки, проходили праздники, случались пожары и налеты грабителей. Чего только не сохранили на своих страницах летописи! Кочевники-половцы во главе с изменником рязанским князем Глебом вероломно напали в 1177 году на Москву. Они сожгли Кремль и окрестные села, спалили и строения на рыночной площади. Однако Москва быстро оправилась после нашествия ворогов, подняла свои кремлевские стены, смела следы опустошений. Увы… не надолго. В 1209 году Кремль осадили воины князей рязанского Изяслава и проскинского Михаила. Их тоже разбили и изгнали.

Миновала четверть века с небольшим, и в Москву ворвались татарские полчища хана Батыя, внука Чингисхана. «…От множества воинов стонала и гудела земля, бесились дикие звери, безумели птицы», - описал вторжение восточный историк.

Морозным январем 1238 года к Москве вновь приблизились татарские орды. Вздымая снежные бураны колесами своих арб, оглушая окрестности криками воинов, ревом верблюдов и ржанием коней, они вплотную подошли к Москве и осадили ее. Москвичи были отважны и упорны, но что могли они сделать, если окрест Кремля все гудело под копытами вражеских коней?… Ворвавшись в Кремль, вороги предавали огню все, что могло гореть, грабили все, что можно было ограбить, убивали детей и стариков. Наступило страшное лихолетье - Москва, как и вся Русь, на долгие годы попала под татарское иго.

Но Москва не стала бы Москвой, если бы не нашла в себе силы и энергии, чтобы и в горестную пору владычества Золотой орды расти и крепнуть.

В 1339 - 1340 годах князь московский Иван Калита обнес Кремль новыми дубовыми стенами, продвинул их на восток, а с ними переместилась и рыночная площадь.

Не прошло и четверти века, как опустошительный пожар превратил деревянный Кремль в груды дымившихся головней. Рыночная площадь утонула в золе и древесном угле. Но катастрофа многому научила. На месте пожарищ, где еще тянуло гарью, упорный московский люд поднял всего лишь за один год каменные, из белого известняка, стены и башни Кремля. Может быть, с той поры и стали называть Москву белокаменной.

Продвинувшись вместе с Кремлем еще дальше к востоку, рыночная площадь расширила свои границы и заняла современное положение. А то, что площадь раскинулась у подножия каменных стен и башен Кремля, стала его неотъемлемой частью, придало ей особую величавость и красоту. Тем не менее назначение ее оставалось прежним - это был Торг, место торговых сделок и мелкой розничной торговли. Здесь встречались московские торговые люди с заморскими гостями.

Москва росла, крепла, возвышалась, но покоя все не было. Уж очень лакомой добычей казалась Белокаменная для супостатов. Не прекращались нашествия ворогов. Не умолкал набат. Москвичи не успевали тушить пожары.

Другие города Древней Руси тоже познали разбой и грабеж, насилие и пожары. Но то, что выпало на долю Москвы, не поддается описанию. Обильно была полита кровью земля московская. Зарева пожаров полыхали окрест на многие версты. Не счесть погибших, обездоленных, сирот… Но Москва выстояла, поразила весь мир своей стойкостью и силой духа. В ней была такая стать, такая удаль и мудрость, что, собрав под свое крыло Русь, она сплотила княжества и двинула войска против Золотой орды.

Пришел тот исторический день, когда на рыночной площади у стен Кремля стали собираться войска для похода на великую сечу - за освобождение Руси от татарского ига. Площадь заполнялась воинами, которые приходили сюда из Ярославля и Коломны, из Ростова и Костромы, из других русских городов. Едва ли не вся Русская земля посылала в Москву сынов своих. Ржание коней сливалось со звоном стали. Дьяки на площади читали указы. Монахи в черных одеждах молили бога ниспослать победу. В воздухе колыхались знамена и хоругви. Бабы рыдали, прощаясь с мужьями, сыновьями и внуками. Рыночная площадь шумела, голосила, пела, звенела оружием.

Тремя колоннами из трех ворот Кремля вышла на площадь осенним днем 1380 года русская рать. Во главе колонны, что выходила из Тимофеевских ворот (ныне Константино-Еленинская башня), ехал на белом коне князь Дмитрий, которого впоследствии прозвали Донским. Москвичи кланялись ему в пояс. Ударили в колокола. Запел хор. Всадники и пехотинцы направились в далекий ратный путь…

Какой же был праздник и как ликовали москвичи, когда услышали о Куликовской битве! 8 сентября 1380 года в жесточайшей сече были разгромлены вражьи орды. Поле битвы, залитое кровью, являло собой страшную картину. Над бесчисленными трупами кружило черное воронье, из лесных трущоб сбегались дикие звери…

Выполнив свой боевой долг, ратники-победители возвращались в Москву. 1 октября 1380 года первые отряды вступили в город и вышли на рыночную площадь. Что тут творилось! Вся Москва вышла встречать героев! Торжественно перезванивались колокола. Жарко горели свечи. Церковные хоры славили дружины. Главная площадь Москвы стала центром народного торжества.

Прервем на время хронологию событий на площади, которую называли то рыночной, то Торгом, то Пожаром, а впоследствии Красной.

О минувших столетиях Москвы, о событиях на ее центральной площади будет подробно рассказано в последующих главах, а сейчас мысленно перенесемся в тот великий день, который определил новую историю Москвы и Красной площади, в день, когда случился крутой поворот в мировой истории человечества.

Начало XX века.

Революционные бури потрясают Россию. В Москве назревает восстание. Близится крах старого мира. Едва в Москву из Питера пришла всех всколыхнувшая весть о свержении царского самодержавия, москвичи вышли на улицы и хлынули на Красную площадь. Только она соответствовала размаху событий и могла вместить тысячные толпы. Перед Историческим музеем с утра до ночи собирались люди послушать ораторов. Огромной трибуной - Красной площадью - овладевали большевики; сохранился снимок, запечатлевший выступавшего на Красной площади В. П. Ногина. Рвались на Красную площадь меньшевики, эсеры, кадеты. Все они отдавали себе отчет, сколь важно захватить Красную площадь.

В августе 1917 года, по соседству с Красной площадью, в Большом театре открылось так называемое Государственное совещание. Встревоженные банкиры и заводчики, помещики и торгаши заодно с генералами решили «спасти Россию», для чего требовалось выработать программу решительных и жестких мер. По этому случаю генерал Корнилов, метивший в спасители, решил устроить показательное шествие. С этой целью он в сопровождении текинцев из «дикой дивизии», офицеров, юнкеров и священников направился на поклон к иконе Иверской божьей матери, что была в часовне у Воскресенских ворот на Красной площади. Генерал молился и злобно призывал «разогнать Советы», «принять беспощадные меры» для спасения России.

Духовенство тоже организовало свою демонстрацию в знак поддержки генерала Корнилова. Сверкая золотом и драгоценностями облачений, священники вынесли на Лобное место иконы и установили их для всеобщего обозрения и преклонения. Под звон колоколов в Успенском соборе прошел «вселенский собор» - торжественный молебен на одну тему: как избавиться от большевиков, как отвести «красную угрозу».

Из Успенского собора шествие направилось на Красную площадь. Здесь дьяконы раскуривали ладан, сияли иконы и хоругви, стенали юродивые. Проповеди и молитвы - против рабочих и крестьян. Звон колоколов - призыв к подавлению революции. Шествие священнослужителей - демонстрация силы, которая надеялась удержать свои владения, богатство и власть.

И что же!… Ни демонстрация генерала Корнилова, ни шествие попов, ни «вселенский собор», ни Государственное совещание - ничто не могло остановить пролетарскую революцию. Наоборот, откровенно контрреволюционные демонстрации вызвали новый взрыв революционных выступлений и всеобщую забастовку. В городе погас электрический свет, остановились трамваи. Прекратили работу даже повара и официанты в самых роскошных ресторанах. Господам-делегатам Государственного совещания пришлось отобедать всухомятку…

Уже оставались считанные недели до октябрьской бури. На Красную площадь долетали ее шквалы. То и дело возникали многолюдные митинги, проходили демонстрации. Торопливо маршировали юнкера. Пересекали площадь вооруженные рабочие отряды. Мальчишки-газетчики прикатывали на трамвае с пачками свежих газет.

А в Питере легендарный крейсер революции «Аврора» уже занял боевую позицию на Неве, нацелил жерла своих орудий на Зимний дворец. В это время грозовые события развертывались и в Москве.

Баррикадные бои 1905 года на Красной Пресне, став генеральной репетицией Октябрьской революции, многому научили и обеспечили широкую подготовку вооруженных рабочих. Бои начались в центре, в Хамовниках и Замоскворечье. Заполыхала Пресня. С особым ожесточением развернулись схватки за Красную площадь, за Кремль. Всем было ясно, что Кремль и Красная площадь не только важные стратегические пункты, но и священные места русского народа.

Юнкера и офицеры окружили в ночную пору Кремль и поставили патрули на Красной площади. Заслоны юнкеров были приведены в действие, когда 27 октября 1917 года на Красную площадь вышел революционный отряд двинцев - он держал путь к зданию Военно-революционного комитета на Скобелевской (ныне Советская) площади. Когда двинцы подошли к храму Василия Блаженного, путь им преградили юнкера и белогвардейцы. Первым рядам двинцев удалось прорваться, но около Исторического музея их остановила вражеская цепь. Раздался провокационный выстрел, сразивший командира отряда революционных бойцов Евгения Николаевича Сапунова. Его место занял коммунист Цуцын. Послышалась его твердая команда:

- Пли!

Двинцы открыли огонь. Они атаковали юнкеров и с боем вышли на Тверскую улицу.

В то время Кремль охраняли солдаты 56-го пехотного запасного полка. Во главе их стоял прапорщик О. М. Берзин. Военно-революционный комитет назначил его комендантом Кремля. Небольшой гарнизон оберегал кремлевскую цитадель. Одолеть ее было трудно, и противник пошел на хитрость. Воспользовавшись тем, что солдаты были лишены связи со своим командованием, Берзину позвонил по телефону командующий Московским военным округом правительства полковник Рябцев. Он сообщил, что вооруженное восстание рабочих в Москве подавлено, город целиком находится в руках юнкеров и сопротивление бесполезно. Полковник потребовал сдачи Кремля. Поверив ему на слово, защитники Кремля открыли Троицкие ворота. Юнкера и офицеры ворвались в Кремль, обезоружили революционных солдат, открыли по ним смертоносный огонь.

Эти события послужили тем грозным толчком, который ускорил «развязывание октябрьских победоносных боев московских рабочих и солдат за власть Советов», - писал, вспоминая те дни, П. Ф. Федоров, член КПСС с 1912 года.

Весть о кровавой расправе прокатилась по Москве. Поднялись революционные отряды рабочих и солдат. Стали ожесточеннее бои с юнкерами и белогвардейцами в центре, на Пресне и в других районах города. 28 октября остановились все фабрики и заводы Москвы. Здания районных Советов превратились в боевые штабы. Повсюду начали рыть окопы и натягивать проволочные заграждения. Революционные патрули пикетировали улицы. Под нажимом отрядов рабочих и революционных солдат основные силы контрреволюции откатывались к центру, группировались вокруг Кремля, окапывались на Красной площади, у Троицких ворот в Александровском саду.

«К вечеру 29 октября положение революционных войск укрепилось по всему городу, - сообщала газета «Социал-демократ». - С районов к центру направляются наши войска, занимая улицы и дома». В это время в Москву стали прибывать подкрепления из многих городов. Отрядом иваново-воз-несенских рабочих командовал М. В. Фрунзе.

ЦК партии, лично В. И. Ленин зорко следили за боевыми действиями в Москве. 30 октября по распоряжению Ленина в Москву был направлен отряд красногвардейцев и моряков-балтийцев. На другой день в штабе Петроградского военного округа под председательством Ленина обсуждался вопрос о дополнительной помощи Москве. Одним из отрядов моряков, выехавших с берегов Невы, командовал уроженец Подмосковья, легендарный матрос Железняк - А. Г. Железняков. 1 ноября на заседании ЦК Ленин дважды останавливался на положении в Москве. «Нужно отправлять войска в Москву, - говорил он. -…Нужно прийти на помощь москвичам, и победа наша обеспечена».

В это время бои в Москве разгорались. Выбивая контрреволюционные группы и отряды с занятых позиций, красногвардейцы вышли через Иверские (Воскресенские) ворота на Красную площадь. Вооруженные рабочие и солдаты вели наступление на Красную площадь и с Никольской улицы.

Так как Кремль был вероломно захвачен юнкерами, Красная площадь оказалась под дулами их пулеметов и винтовок. Военно-революционный комитет издал приказ открыть артиллерийский огонь по Кремлю, но указал при этом на необходимость самого бережного отношения к древнейшему памятнику русского зодчества.

Под треск пулеметов и винтовок артиллеристы выкатили на Никольскую улицу легкие орудия. Уже вечерело, сгущалась тьма. В вечерней мгле призрачно высились кремлевские башни. В ночь на 1 ноября начался артиллерийский обстрел Кремля.

В ночь со 2 на 3 ноября юнкера и офицеры капитулировали. «Революционные войска победили, - оповестил Московский военно-революционный комитет. - Вся власть - в руках Военно-революционного комитета… Враг сдался…»

Взятием Кремля завершилась победа вооруженного восстания в Москве.

Большая победа досталась дорогой ценой. В боях с врагами революции погибли многие сотни рабочих и солдат. Погибших было решено похоронить с почестями на Красной площади.

Выпал снег, холодало, когда на Красной площади, где еще недавно свистели пули и рвались снаряды, появились рабочие с лопатами и кирками. По призыву Московского Совета они шли рыть братские могилы.

Обратимся к волнующим строкам, оставленным нам другом молодой Республики Советов американским журналистом Джоном Ридом. В своей книге «10 дней, которые потрясли мир» он писал: «Поздней ночью мы прошли по опустевшим улицам и через Иверские ворота вышли на огромную Красную площадь, к Кремлю. В темноте были смутно видны фантастические очертания ярко расписанных, витых и резных куполов Василия Блаженного, не было заметно никаких признаков каких-либо повреждений». Это свидетельство Джона Рида весьма важно: штурмуя Кремль, отряды рабочих и солдат сделали все, чтобы не повредить его нетленную красоту. Читаем далее: «На одной стороне площади вздымались ввысь темные башни и стены Кремля. На высокой стене вспыхивали красные отблески невидимых огней. Через всю огромную площадь до нас долетали голоса и стук ломов и лопат… У подножия стены были навалены горы земли и булыжника. Взобравшись повыше, мы заглянули вниз и увидели две огромные ямы… где при свете больших костров работали лопатами сотни рабочих и солдат».

«Когда мы уходили, - вспоминал Джон Рид, - рабочие, уже сильно уставшие и мокрые от пота, несмотря на мороз, стали медленно выбираться из ям. Через площадь уже торопилась на смену масса людей. Они соскочили в ямы, схватились за лопаты и, не говоря ни слова, принялись копать, копать, копать… Так всю эту долгую ночь добровольцы от народа сменяли друг друга, ни на минуту не останавливая своей спешной работы, и холодный утренний свет уже озарил на огромной белоснежной площади две зияющие коричневые ямы совершенно готовой братской могилы».

И вот, записал позже Джон Рид, «через Иверские ворота уже потекла людская река, и народ тысячами запрудил обширную Красную площадь. Я заметил, что, проходя мимо Иверской, никто не крестился, как это делалось раньше… Резкий ветер пролетал по площади, развевая знамена. Теперь начали прибывать рабочие фабрик и заводов отдаленнейших районов города: они несли сюда своих мертвецов. Можно было видеть, как они идут через ворота под трепещущими знаменами, неся красные, как кровь, гробы».

«Весь долгий день до самого вечера шла эта траурная процессия. Она входила на площадь через Иверские ворота и уходила с нее по Никольской улице, поток красных знамен, на которых были написаны слова надежды и братства, ошеломляющие пророчества. И эти знамена развевались на фоне пятидесятитысячной толпы, а смотрели на них все трудящиеся мира и их потомки отныне и навеки…

Зажглись фонари. Пронесли последнее знамя… Пролетарская волна медленно схлынула с Красной площади…»

Взволнованный Джон Рид всматривался в лица голодных, усталых рабочих и солдат и думал о величии дней, свидетелем которых он стал. Он стремился возможно подробнее описать Красную площадь и все, что на ней происходило в день траура. Сквозь горе, несчастья и беды он видел несгибаемый народ, понимал его смелую душу и верил: смерть не властна там, где наступает новая жизнь!

Полны мудрого предвидения высказывания Джона Рида: «И вдруг я понял, что набожному русскому народу уже не нужны больше священники, которые помогали бы ему вымаливать царство небесное. Этот народ строил на земле такое светлое царство, какого не найдешь ни на каком небе, такое царство, за которое умереть - счастье…»

В тот траурный день, когда Москва хоронила героев, мог ли Джон Рид представить себе, что всего лишь через два года после этих событий его тело будет предано московской земле здесь же, на Красной площади. После Октября он вернулся из Москвы к себе на родину, в Америку, и как один из организаторов Коммунистической партии США повел большую пропагандистскую и агитационную работу в защиту молодой Республики Советов. Вскоре события в революционной России призвали Джона Рида в Москву. Он с головой ушел в дела и заботы, поехал в Баку, в пути заболел тифом… Советские люди с почестями похоронили на Красной площади своего большого друга-интернационалиста. Но все это было потом, а в тот горестный день, когда Москва прощалась с героями, Джон Рид торопливо записывал свои наблюдения - он видел, как под звуки «Интернационала» тысячи людей медленно и торжественно входили на Красную площадь, они были полны решимости бороться до победы.

Враг, разбитый в уличных боях, притаился и накапливал силы, чтобы нанести удар в сердце Советов. Буржуазная пресса, подбадривая контрреволюцию, пророчила быстрое падение Советской власти. Газеты кричали: в России разруха, голод, эпидемия, развал хозяйства… И верно, все это было: страну мучили разруха и эпидемии, не хватало продовольствия и топлива, бывшие чиновники чинили саботаж. Поднимали голову монархисты и эсеры, меньшевики и бундовцы. В этих невероятно сложных условиях нужно было, проявляя подлинно ленинскую волю, твердость и решительность, закрыть старые буржуазно-помещичьи учреждения, укрепить органы диктатуры рабочего класса, подавить сопротивление контрреволюции.

Опыт октябрьских боев показал: с кем массы - тот и победитель. Шла борьба за массы. Буржуазная печать, бесчисленные враждебные ораторы распространяли злобные слухи, клеветали на большевиков, предрекали «скорую и неминуемую погибель большевиков». Но все их усилия были тщетны. В этой чрезвычайно трудной обстановке большевики возглавили трудовые массы, вели их за собой. Они пользовались неоспоримым авторитетом на заводах и фабриках, в армейских казармах и деревнях. Это и позволило большевикам обеспечить себе твердое большинство в Советском правительстве и в советских учреждениях. Весьма знаменательными явились результаты перевыборов Советов солдатских депутатов, проходившие 10 ноября: большевики получили 71 процент всех мест. Через четыре дня, 14 ноября, были избраны единый исполком и президиум Моссовета, в которых большинство также получили большевики. Обладая такой силой, Моссовет принял 28 ноября важное постановление о ликвидации старых буржуазных органов суда, прокурорского надзора и адвокатуры. На смену им стали создаваться народные суды, начались выборы народных заседателей.

Это было началом коренного переустройства жизни. В конце ноября Моссовет принял постановления о муниципализации около 4 тысяч больших домов и помещений из 28 тысяч домов, имевшихся в Москве, о национализации банков, о введении рабочего контроля.

На решительные действия Московского Совета контрреволюция ответила прежде всего массовым саботажем служащих прежнего государственного аппарата. Чиновники, поддерживаемые купцами, банкирами и заводчиками, решили «проучить» большевиков - они создали в учреждениях и банках хаос и сумятицу и, более того, устроили «устрашающую демонстрацию». Все это переполнило чашу терпения, и Моссовет был вынужден принять решение об увольнении с работы всех саботажников.

В ответ на это контрреволюционные силы развернули еще более яростную антисоветскую пропаганду, ожесточенно клеветали на большевистскую партию, призывали к восстанию. Особые надежды возлагали они на Учредительное собрание и настоятельно требовали его созыва, передачи ему всей полноты власти. На 3 декабря 1917 года контрреволюционеры назначили откровенно антисоветскую демонстрацию под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!». Враги Советов рассчитывали на то, что им удастся уговорить москвичей выйти на улицы.

На Красной площади стали появляться экипажи с офицерами и богачами, которые прикидывали, как им лучше провести массовую демонстрацию, как лучше защитить ее штыками и пулеметами юнкеров и белогвардейцев. По заводским цехам и подмосковным деревням разъехались агитаторы буржуазных партий. Но и эта ставка контрреволюции была бита. Трудовая Москва не поддавалась на провокационные лозунги, не послушала буржуазных агитаторов и смутьянов, не оставила свои рабочие места и не вышла на демонстрацию. Кучки юнкеров, офицеров и торгашей попытались создать иллюзию демонстрации и с большим шумом направились по улицам. На Красной площади их встретили вооруженные рабочие отряды. «Демонстрантам» пришлось свернуть знамена и плакаты и торопливо покинуть площадь, над которой алели кумачовые стяги.

Победа большевиков была полной, но она ничему не научила врагов. Буржуазные партии, желая взять реванш, объявили о проведении ими грандиозной антисоветской демонстрации 5 января 1918 года, приурочив ее ко дню открытия в Петрограде Учредительного собрания. С этой целью в Москву стали стягиваться контрреволюционные силы.

Во избежание кровавых столкновений Моссовет запретил демонстрацию буржуазных партий, призвал рабочих и солдат не поддаваться на провокации, а в случае необходимости давать решительный отпор реакционерам. Однако организаторы демонстрации не вняли голосу рассудка. 4 января МК РКП(б) и Моссовет обратились к населению города с призывом не участвовать в готовящейся меньшевистско-эсеровско-кадетской демонстрации. Для обеспечения безопасности в Москве и ее пригородах было введено военное положение, Красную площадь стали контролировать военные патрули.

Но и эти меры не вразумили организаторов демонстрации - 5 января 1918 года, в день открытия Учредительного собрания, они попытались устроить нечто вроде шествия под лозунгами: «Долой Советы!», «Вся власть Учредительному собранию!». Несколько групп юнкеров, офицеров, торгашей и чиновников пробрались на Красную площадь. Здесь они были локализованы отрядами вооруженных рабочих. В ряде мест белогвардейцы открыли огонь по красногвардейцам, произвели взрыв в помещении Дорогомиловского Совета.

Трудовая Москва с почестями похоронила на Красной площади своих товарищей, которые стали жертвами белого террора.

Враждебные силы готовили вооруженное выступление против Советской власти. Опять закопошились агитаторы меньшевиков и кадетов, усилился поток антисоветских выступлений в буржуазных газетах; банкиры и торговцы, заводчики и чиновники злонамеренно ухудшали и без того тяжелое положение со снабжением населения продовольствием и топливом. Обстановка накалялась, и тогда МК партии и Моссовет решили помимо повседневных практических мер по борьбе с врагами Советской власти провести на Красной площади 9 января 1918 года массовую демонстрацию памяти жертв революции 1905 года.

Всколыхнулась трудовая Москва. Рабочие коллективы понимали, какое политическое значение будет иметь демонстрация, как наглядно представит она реальное соотношение сил и покажет готовность защитить завоевания Октября.

В центре событий и на этот раз оказалась Красная площадь. Зима в ту пору выдалась снежной и морозной, вся площадь была в сугробах, снег завалил трамвайные пути. Голодное воронье кружило над санными колеями. За короткий срок нужно было расчистить Красную площадь, чтобы она смогла принять сотни тысяч демонстрантов. Именно на сотни тысяч демонстрантов и рассчитывал Московский комитет партии. Бригады рабочих и дворников принялись за расчистку сугробов. Вскоре Красная площадь стала и впрямь Красной - от украсивших ее знамен, стягов и кумачовых лент.

Наступило 9 января. Долго не исчезала зимняя ночная мгла. Первые демонстранты появились на Красной площади, когда за соборами и башнями Кремля взошло холодное солнце. Многим участникам шествия из подмосковных сел и деревень пришлось преодолеть немалый путь. В колоннах шли рабочие Гужона и «Трехгорки», Михельсона и Бромлея, железнодорожных мастерских и АМО. Все районы направили свои колонны - с Пресни и из Хамовников, из Замоскворечья и Лефортова, с Рогожской заставы. Шли продрогшие от холода, слабые от недоедания, плохо одетые люди, но держались они бодро, шагали твердо и уверенно, чтобы все видели силу рабочей демонстрации. Красная площадь гремела оркестрами, алела кумачом, волновала гулом огромного пространства, заполненного множеством людей. Пели демонстранты не только «Интернационал»; при всей серьезности и строгости шествия, вызванных остротой политической обстановки, то тут, то там вспыхивали задиристые частушки, раздавался смех по поводу пугала толстопузого буржуя, а кто-то под гармошку заводил хоровод. Этот веселый настрой усиливал общее впечатление от масштабности и мощи демонстрации.

Человеческие реки, втекавшие на Красную площадь, образовали шумное и грозное море. Оно бушевало у подножия Кремля, предупреждая врагов Советской власти о своем могуществе.

Большая организационная работа Московского комитета партии дала весьма внушительные результаты: в демонстрации на Красной площади Москвы 9 января 1918 года участвовало около 200 тысяч трудящихся. Это была массовая, подлинно народная демонстрация в самом сердце Москвы.

На Красной площади должен был состояться грандиозный митинг и парад. Но озлобленная контрреволюция задумала сорвать их.

Около двух часов пополудни, когда на Красной площади перед Братскими могилами открылся митинг, по манифестантам откуда-то застрочили пулеметы. В первые секунды возникла давка… Спасаясь от пуль, люди бросились в снег. Брызнули осколки разбитых стекол в кабинах грузовиков. Стреляли из Рядов - из зданий напротив Кремлевской стены. Снег у Братских могил окрасился рабочей кровью.

14 января 1918 года земля Красной площади приняла прах семи борцов, убитых во время демонстрации 9 января…

МК партии и Моссовет проводили целый ряд мероприятий по подготовке города к схваткам с контрреволюцией.

Когда 21 февраля прозвучали призыв Коммунистической партии и Советского правительства «Социалистическое отечество в опасности!» и обращение к трудящимся защищать каждую пядь советской земли, московские большевики немедля провели на заводах и фабриках, на улицах и на Красной площади многолюдные митинги и собрания. Началась запись в Красную Армию.

Добровольцев нужно было срочно обучать владеть оружием, ходить строем, занимать боевые позиции. Одним из мест подготовки красноармейцев стала Красная площадь (в числе других - Ходынское поле, Лефортовский плац). С рассвета и до заката, даже во тьме, при свете костров и керосиновых фонарей шли занятия строевой подготовкой.

Едва был сформирован первый отряд Красной Армии, как он тут же направился на Красную площадь и после летучего митинга в тот же вечер отбыл на фронт.

А наутро по Красной площади снова шагали молодые рабочие с винтовками, готовясь к борьбе с врагами Республики Советов…

Грозным оказался для молодой Республики Советов февраль 1918 года. Захватив Псков, немецкие войска двигались к Петрограду. Жерла вражеских пушек были нацелены на колыбель революции. В любой момент связь столицы со всей страной могла быть нарушена. Учитывая опасность, нависшую над Петроградом, В. И. Ленин внес предложение о переезде Советского правительства в Москву. 26 февраля 1918 года Совет Народных Комиссаров принял решение: «Выбрать местом нахождения Советского правительства Москву».

Москва стала столицей молодого Советского государства. Это было вызвано целым рядом важнейших обстоятельств. Центральное географическое положение Москвы, ее значение как крупнейшего транспортного узла, куда сходились железные дороги из разных районов страны, - все это создавало благоприятные условия для организации защиты завоеваний Октября от происков внутренней и внешней контрреволюции, обеспечивало ЦК партии и правительству возможность оперативного руководства всем ходом социалистического строительства.

Сохранился рассказ управляющего делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевича о переезде Советского правительства из Петрограда в Москву.

«Вечером 11 марта 1918 года, - писал В. Д. Бонч-Бруевич, - особый поезд Николаевской (ныне Октябрьская) железной дороги, в котором ехал Владимир Ильич и другие члены Советского правительства, подошел к пассажирской платформе главного вокзала этой дороги в Москве

Вместе с Надеждой Константиновной Крупской Ленин направился с вокзала в гостиницу «Националь», что неподалеку от Кремля и Красной площади. В день приезда в Москву вождь революции закончил начатую им в поезде историческую статью «Главная задача наших дней». Утром 12 марта она была опубликована в газетах и широко обсуждалась на заводах и фабриках, в казармах и деревнях.

В тот же день, 12 марта, Ленин поехал в Кремль осмотреть помещения, где должно было разместиться Советское правительство.

«На другой день после нашего приезда Москва сияла солнцем… Часов в двенадцать мы подъехали с ним вдвоем к Троицким воротам Кремля, - вспоминал В. Д. Бонч-Бруевич. - Часовые, как полагается, остановили нас. К нам подошел командир, дежуривший здесь, и спросил:

- Кто едет?

- Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ленин, - отчеканил я… Командир, сделав два шага назад, вытянулся в струнку, смотря изумленными от неожиданности глазами на Владимира Ильича… Владимир Ильич улыбнулся, отдал честь, приложив «под козырек» руку к круглой барашковой шапке.

Мы въехали в старинные ворота.

- Вот он и Кремль! Как давно я не видел его, - тихо сказал Ленин».

Владимир Ильич внимательно осмотрел Кремль. Кругом виднелись следы недавних битв: зубчатые стены были усеяны мелкими выбоинами от пуль; постройки Вознесенского и Чудова монастырей, одна из кремлевских башен и некоторые здания сохраняли следы артиллерийского огня. От дворцов веяло запустением, всюду в окнах были выбиты стекла. Соборная и Ивановская площади были сильно захламлены. Бесчисленными винтовочными патронами была усыпана грязная земля.

Ленин расспрашивал, удалось ли сохранить ценности дворцов, Грановитой и Оружейной палат, знаменитую патриаршую ризницу и библиотеку с ценнейшими книгами и рукописями. Оказалось, что все это сохранено самым тщательным образом, благодаря тому что кремлевские курсанты без смены, по двое суток дежурили на своих постах, охраняя вверенное им государственное имущество. Оказалось, что цел и невредим весь золотой запас, хранившийся в погребах. Владимир Ильич был доволен и предложил немедленно еще раз проверить караулы, чтобы убедиться в том, что все в порядке.

В тот день по предложению Ленина над Кремлем было поднято красное знамя революции. В тот же день в столицы многих государств, в крупнейшие города мира были направлены телеграммы, в которых сообщался новый адрес Советского правительства: Москва, Кремль.

Московский период жизни и деятельности Ленина ознаменован исключительной напряженностью. Руководя обороной страны, занимаясь налаживанием нового государственного аппарата, Владимир Ильич находил время подумать о Кремле и Красной площади. Он предложил отремонтировать часы на Спасской башне и заменить исполняемую курантами церковную мелодию на гимн революции «Интернационал». Ленин участвовал в субботнике на территории Кремля.

В библиотеке Музея-квартиры В. И. Ленина в Кремле сохранилась книга С. П. Бартенева «Московский Кремль в старину и теперь». Ленин испещрил ее своими пометками, которые говорят о том, что Владимир Ильич внимательно изучал историю Кремля и Красной площади. Три дня в общей сложности было выделено Лениным для детального ознакомления с Кремлем и Красной площадью. Владимир Ильич осмотрел Грановитую палату, побывал в безлюдных сырых соборах, прошел по Большому Кремлевскому дворцу, дважды посетил патриаршую библиотеку, расположенную в пристройке к колокольне Ивана Великого. Все интересовало его, и сопровождавшие его лица не успевали отвечать на вопросы. Их поразило, как много знал Владимир Ильич о древних соборах, теремах и палатах.

Ленин дважды совершил «путешествие» по зубчатым кремлевским стенам. Ему приходилось не раз подниматься и спускаться по крутым лестницам, поскольку прямого пути через крепостные башни не существовало. Владимир Ильич обратил внимание на необходимость реставрации Никольской башни под наблюдением архитектора. Глубокий интерес Ленина к прошлому Кремля и Красной площади повлек за собой не только начало научно обоснованных реставрационных работ, но и детальное изучение величайшей сокровищницы, познание ее истории. Не раз Владимир Ильич останавливался у проемов между зубцами стены и с высоты осматривал Красную площадь. В ту пору Красная площадь выглядела сурово и пустынно. То там, то тут уныло плелись истощавшие лошади, медленно тащился переполненный трамвай, пассажиры висели на его дверях и буферных решетках; чадя бензиновой гарью и взбивая сырой снег, катили редкие грузовики, заполненные красногвардейцами с винтовками. Около Исторического музея занимались красноармейцы. Возле Лобного места теснились юродивые и нищие. За всей этой суровой повседневностью виделись недавние картины боев на Красной площади. Красная площадь как бы раскрывала свою судьбу, тесно сплетенную с важнейшими историческими событиями в жизни России…

Вернемся к повествованию о древней истории Москвы и ее Красной площади. Мы прервали его на тех страницах, когда после Куликовской битвы Москва восторженно встречала победителей.

Но блестящая победа русских воинов на Куликовском поле еще не была концом татарского ига, а скорее всего стала началом конца. Не прошло и двух лет, как московская рыночная площадь вновь увидела татарских конников. Новый хан Тохтамыш решил взять реванш за Куликовскую битву и подтвердить свою власть над Русью. В 1382 году его войска пришли на Русь через Дикое поле - пустынные степи на юго-востоке - и подошли к Москве. В ту пору прославленный в битвах с Золотой ордой князь Дмитрий Донской был вынужден уехать в Кострому и дальше на север собирать войско для пополнения своих отрядов.

Приближение к Москве хана Тохтамыша вызвало панику. Бояре истолковали отъезд Дмитрия Донского как бегство и один за другим стали покидать город. Знатные люди, желая сохранить свое имущество, пытались склонить москвичей подчиниться татарскому хану. Но простой народ - землепашцы, огородники, ремесленники, мелкие торговцы - не поддались на эти предательские уговоры. Мятежники-патриоты, как назвал их впоследствии известный историк Москвы И. Е. Забелин, взяли власть в свои руки и решили стоять до конца. «Не устрашимся татар, - говорили они, - тверд град наш, стены каменные, врата железные».

Чтобы татары не могли скрываться от стрел и копий защитников Кремля за домами у его стен, посадские люди сами сожгли свои избы и с женами и детьми ушли в крепость.

Трое суток Тохтамыш безуспешно штурмовал Кремль. Его защитники стойко выдерживали бешеный натиск врага, поражали противника стрелами, копьями, поливали взбиравшихся по лестницам татар кипятком и горячей смолой. Какой-то купец-суконник «москвитин Адам» меткой стрелой, пущенной с Фроловских ворот, поразил насмерть татарского царевича. В эти же дни, как утверждает летопись, впервые с кремлевских стен загремели пушечные выстрелы - началась история русской артиллерии.

Утратив надежду взять Кремль приступом, Тохтамыш через парламентеров предложил москвичам в знак покорности отворить ворота крепости и дать ему небольшой выкуп, после чего он обещал уйти в Орду, После некоторых колебаний это предложение было принято, видимо, под влиянием феодальной верхушки, опасавшейся «черных людей». Но как только распахнулись створы ворот, полчища татар ворвались в Кремль, разграбили его, сожгли все дотла, утопили женщин и детей в реке, убили и ранили множество мужчин.

Скорбью дышат слова летописца, повествующего об этом ужасном бедствии: «И бысть оттоле огнь, а отселе меч, овии, от огня бежачи, мечем помроша, а друзии, от меча бежачи, огнем згореша; и бысть им четверообразна погуба: первое - от меча, второе - от огня, третие - от воды, четвертое - в полон поведени быша». Далее летописец рисует картину Москвы после Тохтамышева погрома: «И бяше дотоле прежже видети было Москва град велик, град люден, град многочеловечен… и паки в едином часе изменился видение его, когда взят бысть и посечен, и пожжен… и ничего его видети, разве токмо земля и персть, прах, пепел, трупья мертвых многа лежаща…»

Но недолго праздновали татары свой успех, купленный ценою вероломства и клятвопреступления. Лишь только разнеслась весть, что князь Дмитрий с большой ратью движется к Москве, Тохтамыш увел свое войско обратно в Орду.

Страшное зрелище представляла Москва после нашествия Тохтамыша. Кремль внутри был опустошен и сожжен, в огне погибло множество ценностей. Рыночная площадь представляла собой черное пепелище, усеянное трупами изрубленных москвичей. Мало что уцелело и на посаде.

Нашествие Тохтамыша на Москву было далеко не последним. В 1408 году посад был вновь сожжен татарским князем Едигеем. В 1451 году на Москву напал большой отряд татарского царевича Мазовши. Всего сутки стоял Мазовша под Кремлем, но и за это время татары успели разграбить и поджечь деревянный посад.

Историки часто отмечали поразительную «живучесть» Москвы, которая столько раз опустошалась врагами и стихийно возникавшими пожарами и каждый раз, поистине как мифическая птица Феникс, возрождалась из пепла, оживала, становилась сильнее и богаче.

В большой степени этому способствовало то обстоятельство, что в сознании народа Москва всегда была «первым градом» Руси. Еще существовали независимые от московского великого князя другие княжества, по-прежнему были славны и богаты купеческие республики - «господин Великий Новгород» и Псков, но с каждым десятилетием меркла их слава, уменьшалось их значение по сравнению с Москвой. А страна и народ сознавали: жива Москва - живет и Русь!

В конце XV века начался для Москвы период нового расцвета. В то время как Русь богатела, крепла и объединялась, Золотая орда слабела, раздираемая междоусобицами. Князь Иван III перестал платить дань Орде. Золотоордынский хан Ахмат ответил на эти действия Москвы надменным, полным угроз ярлыком - посланием. Но Иван III, как утверждает предание, в присутствии ханских послов разорвал ярлык.

Тогда хан Ахмат решил силой принудить Русь к подчинению. Он двинулся на Москву, взяв направление на запад, к реке Угре, левому притоку Оки, где надеялся соединиться со своим союзником - польско-литовским королем Казимиром. Иван III с большим войском выступил ему навстречу.

Вскоре войска противников вступили в соприкосновение. В ежедневной перестрелке сразу выявилось несомненное преимущество русских воинов, имевших помимо луков и стрел также и огнестрельное оружие. Это был один из первых случаев применения такого оружия в полевых условиях. Прежде пищали использовались лишь при обороне крепостей. «Стояние», по выражению летописи, двух войск на Угре затянулось с лета 1480 года до середины ноября, когда татары ушли обратно на юго-восток.

Так в 1480 году, ровно через сто лет после славной Куликовской битвы, наступил конец монголо-татарского ига, тяготевшего над Русью без малого два с половиной столетия. Русское государство стало полностью независимым.

Карл Маркс в своей работе «Секретная дипломатия XVIII века» писал о значении этого события: «В начале своего княжения Иван III все еще был татарским данником; его власть все еще оспаривалась удельными князьями… К концу его княжения мы видим Ивана III сидящим на вполне независимом троне… Изумленная Европа, в начале княжества Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, зажатой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на восточных своих окраинах».

Создание единого Русского государства и свержение татаро-монгольского ига не могли не отразиться на внешнем облике Москвы и ее сердца - Кремля и расположенной под кремлевскими стенами рыночной площади.

Белокаменные кремлевские стены и башни, возведенные при Дмитрии Донском, выдержав за сто с лишним лет ряд пожаров и боевых испытаний, изрядно обветшали. Повреждения в них наспех залатывались деревом. Этих деревянных «заплат» было так много, что венецианскому послу Амброзио Контарини, побывавшему в Москве в 1476 - 1477 годах, Кремль показался почти сплошь деревянным.

В середине 80-х годов XV века начали строить новые стены из кирпича. Территория Кремля снова была несколько расширена и достигла своих теперешних размеров - около 28 гектаров. При этом и рыночная площадь опять немного отодвинулась к востоку и наконец приобрела постоянную оседлость.

Кремль Ивана III, нетленной красотой которого любуются сейчас москвичи и гости советской столицы, в отличие от Кремля Дмитрия Донского строился долго - целое десятилетие, с 1485 по 1495 год. Дмитрий был вынужден спешить, а Иван III заботился не только о надежности кремлевских укреплений, но и о том, чтобы внешний вид их отразил торжество и могущество Русского государства. Новый Кремль должен был стать символом возмужания Руси - крупнейшего государства Европы, памятником завоеванной в кровопролитных боях государственной независимости.

В этих огромных строительных работах - одновременно с крепостными стенами и башнями возводились кремлевские соборы и палаты - приняли участие лучшие русские зодчие из Москвы, Владимира, Новгорода, Твери и других русских городов. Вместе с ними трудились и итальянские архитекторы - фрязи, как называли тогда на Руси выходцев из романских стран Европы. Москва и ранее знала итальянцев, изредка приезжавших сюда в качестве купцов и ремесленников. Появление же сразу целой группы итальянских зодчих связано с рядом чисто московских и даже международных событий.

В 1467 году умерла жена Ивана III. Как обычно в таких случаях, ему стали настойчиво сватать невест в различных странах, заинтересованных в улучшении отношений с русской державой. Вынашивали такие планы и в Италии, где с 1453 года, после падения Византийской империи и завоевания Константинополя турками, жила в изгнании царевна Зоя, племянница последнего византийского императора Константина Палеолога. Ее опекун кардинал Виссарион, грек по национальности, замыслил выдать ее замуж за Ивана III, рассчитывая с его помощью изгнать турок из Константинополя и восстановить Византийскую империю. В 1469 году приехал в Москву от Виссариона грек Юрий Траханиот.

После длительных размышлений предложение Виссариона было принято. В 1472 году за царевной был послан в Италию московский денежник (мастер-чеканщик Монетного двора) Иван Фрязин. В ноябре этого же, 1472 года в сопровождении Ивана Фрязина царевна Зоя прибыла в Москву, и в тот же день состоялось ее торжественное венчание с Иваном III, при этом дали ей более привычное для Руси имя - Софья.

В эти же годы в Кремле шло строительство нового Успенского собора взамен старого, сооруженного еще при Иване Калите и настолько обветшавшего, что его каменные стены приходилось подпирать, по выражению летописи, «большими древами». Строили новый собор московские мастера Кривцов и Мышкин. К весне 1474 года они уже возвели стены, но 20 мая произошла катастрофа - стены рухнули. Летопись сообщает, что в этот день в Москве был «трус» - землетрясение. Однако оно, по-видимому, было очень небольшим, так как летописец не упоминает ни о каких других пострадавших зданиях. Надо думать, что малоопытными строителями были допущены серьезные технические ошибки.

И вот после этой катастрофы, направляя по разным делам в Венецию, к «венецийскому дуке» (дожу), своего посла Семена Толбузина, Иван 111 поручил ему заодно сыскать там искусного «муроля» (архитектора). Толбузин успешно выполнил это поручение и привез с собой в Москву в 1475 году прославленного итальянского зодчего и инженера Аристотеля Фиораванти. Итальянец прибыл с сыном Андреем и «пароб-ком» (т. е. слугой или учеником) Петром.

Выбор Толбузина был очень удачным. Аристотель - Ро-дольфо Фиораванти дельи Альберти - таково было его полное имя - справедливо считался одним из самых выдающихся инженеров и архитекторов Италии. Он родился около 1414 года в городе Болонье в семье потомственных архитекторов. Громкая слава пришла к нему в 1455 году, когда он передвинул в Болонье на 5 саженей высокую колокольню со всеми колоколами, что по тем временам граничило с чудом. Позднее Фиораванти успешно завершил исправление крепости своего родного города, строил мосты и каналы, спрямлял течения рек, отливал пушки, лил и поднимал на башни колокола.

Слава Фиораванти перешагнула границы родной страны, Венгрия приглашала его строить оборонительные укрепления на Дунае, турецкий султан звал в Стамбул возводить свой дворец. Немудрено, что Толбузин остановил свой выбор именно на нем. Впрочем, возможно, что эту мысль подсказал Тол-бузину кардинал Виссарион, лично знавший Фиораванти.

Итальянскому зодчему было положено, сверх «кормовых», немалое по тогдашним временам жалованье - 10 рублей в месяц, что соответствовало примерно двум фунтам серебра. О положении Фиораванти в Москве говорит и тот факт, что Иван III поселил его в Кремле, поблизости от своего дворца.

Необычное имя зодчего москвичи истолковали по-своему, предположив, что имя знаменитого древнегреческого философа Аристотеля дано Фиораванти за его глубокие и разносторонние познания. «Хитрости его ради зваху Аристотелем», - пишет летописец. В действительности же в эпоху Возрождения, при всеобщем увлечении античностью, в Италии было модным давать новорожденным греческие имена.

Вслед за Фиораванти, прельщенные слухами о щедрости московского великого князя, в Москве появляются и другие итальянские зодчие - Пьетро Антонио Солярио, Марко Руффо, Антон Фрязин, Алевиз Новый…

Совместными трудами русских и итальянских мастеров и был создан Кремль. В сооружении стен и башен Кремля Аристотель Фиораванти мог участвовать лишь на самом первом этапе, так как он умер вскоре после начала стройки, но участие его в проектировании Кремля более чем вероятно.

Эта древняя крепость заслуживает самой высокой оценки и как выдающееся произведение архитектуры, и как образец фортификационного искусства своего времени. Кремль слит с естественным рельефом окружающей его местности и приспособлен к нему. Во всем облике и в деталях Кремля ощущается подлинное вдохновение строителей как художников и как инженеров. Этим, наряду с безвестными отечественными мастерами, мы в немалой мере обязаны и итальянским зодчим.

Поверху стены Кремля заканчиваются двурогими зубцами, напоминающими по форме ласточкины хвосты. Эти зубцы, создавшие кружевную оторочку глади могучих стен и воспринимаемые теперь как украшения, имели чисто практическое назначение - они служили прикрытием для стоявших на стенах бойцов. Высота этих зубцов от 2 до 2,5 метра. По всей окружности кремлевской стены, длина которой почти 24 километра, насчитывается 1045 зубцов.

Стены Кремля различны и по высоте и по толщине. Наибольшей высоты - 19 метров, несчитая зубцов, - достигает стена вдоль Красной площади: широкое и ровное пространство облегчало противнику организацию штурма. На некоторых участках, где условия местности затрудняли нападение, например на крутом спуске с Красной площади к Москве-реке, высота стен значительно снижается: толщина кирпичной кладки колеблется здесь от 3,5 до 6,5 метра.

В толще стен были устроены склады для боеприпасов и потайные ходы. Несколько подземных ходов, в старину именовавшихся слухами, выводили из крепости наружу - через них защитники Кремля могли делать вылазки и наблюдать за действиями противника. Один такой ход выводил к теперешней улице 25 Октября, другой, как полагают, шел к нынешней улице Разина.

Каждая из башен Кремля была способна защищаться и в том случае, если ближняя башня или стена оказалась бы захваченной неприятелем. Башни намеренно поставлены не по линии стен, а несколько выступают наружу. Это облегчало обзор поля боя и обстрел противника с флангов.

Башни с воротами были дополнительно укреплены стоящими перед ними отводными стрельницами. Арка ворот защищалась, кроме того, массивной железной решеткой - герсой. В любой момент ее можно было опустить, чтобы преградить дорогу врагу или отрезать прорвавшийся в ворота передовой неприятельский отряд от основных сил. В воротах проездных башен по сей день сохранились пазы, по которым скользили эти опускные решетки. В глубоко уходящих под землю фундаментах некоторых башен были устроены водоемы на случай длительной осады крепости.

На рыночную площадь выходили во времена Ивана III пять башен: Никольская, Безымянная (ныне Сенатская), Фроловская (ныне Спасская), Набатная и Константино-Еленинская. Стоящая на кремлевской стене Царская башня построена много позднее.

Эти башни, как, впрочем, и все другие, первоначально выглядели иначе, чем теперь. Они еще не имели своих нарядных шатров, надстроенных лишь в XVII столетии, и заканчивались наверху плоскими боевыми площадками, где стояли пушки. Площадки эти покрывались деревянными навесами. Облик башен был тогда проще, суровее и больше напоминал об их непосредственном военном назначении.

Первой из башен, выходящих на Красную площадь, была построена Константино-Еленинская - та, что на спуске с площади к Москве-реке. Ее возвел в 1490 году итальянский зодчий Пьетро Антонио Солярио. Свое название она получила по церкви, стоявшей близ нее в Кремле. В те годы башня была проездной. До сих пор на ее фасаде отчетливо видна заложенная кирпичом арка ворот. Ворота эти больше чем наполовину ушли в землю; - так повысился уровень почвы перед ними от постепенно накоплявшихся пыли и мусора (мостовая перед башней появилась лишь через три с лишним столетия после ее постройки). Над аркой заметна неглубокая ниша, напоминающая раму, - здесь некогда помещалась над-вратная икона. Следующими, в 1491 году, были возведены Фроловская, Никольская и Безымянная башни (Фроловская и Никольская с самого начала были проездными).

Фроловская башня, позже переименованная в Спасскую, первое свое название получила по ближней церкви Фрола и Лавра. По традиции, перешедшей еще от Кремля времен Дмитрия Донского, она считалась главной башней. Через ее ворота въезжали в Кремль цари и митрополиты, иностранные послы; через них же проходили крестные ходы и другие важные шествия и процессии. Как главный, парадный вход в Кремль, башня заканчивалась не плоской боевой площадкой, а деревянным шатром, где висел колокол, а сверху над шатром красовался великокняжеский герб - двуглавый орел с распростертыми крыльями. Военная защита ворот обеспечивалась могучей отводной стрельницей.

Над Фроловскими воротами с обеих сторон были помещены доски из белого камня с резными надписями об истории построения башни. Надпись на доске, обращенной к Кремлю, сделана по-русски, а со стороны Красной площади - по-латыни, бывшей в то время международным языком ученых и дипломатов. В тексте этих надписей ощущается горделивое стремление Ивана III восславить свои политические успехи, рассказать об огромном росте Русского государства, объединившего ряд княжеств и земель. Вот этот текст:

«В лето 6999 июля божию милостию сделана бысть сия стрельница повелением Иоанна Васильевича государя и самодержца всея Руси и великого князя Володимирского и Московского и Новгородского и Псковского и Тверского и Югорского и Вятского и Пермского и Болгарского и иных в 30 лето государства его, а делал Петр Антоний Соларио от града Медиолана».

Эта надпись нуждается в пояснениях. Летосчисление в Древней Руси велось от так называемого «сотворения мира». Для перевода в ныне принятый счет нужно из древней даты вычесть 5508 лет. Таким образом, 6999 год - это 1491-й. Князем Болгарским Иван III величает себя не по стране Болгарии на Балканском полуострове, а по покоренному им древнему Булгарскому царству, существовавшему с VIII века на средней Волге и Каме. Медиоланом наши предки называли итальянский город Милан.

Никольская башня построена тем же зодчим, что и Фроловская, - Пьетро Антонио Солярио. Никольской ее назвали по висевшей над ее воротами иконе Николая Чудотворца. Возможно, впрочем, что выбор святого для иконы был предопределен названием Никольской улицы (ныне улица 25 Октября), начинавшейся напротив этой башни. Через Никольские ворота сообщались с торгово-ремесленным посадом расположенные в Кремле многочисленные боярские дворы, церкви, монастырские подворья, служилый люд, царская и боярская челядь.

Последней из башен, выходящих на Красную площадь, была возведена глухая Набатная - та, что напротив храма Василия Блаженного. Ее закончили в 1495 году. Кроме своего прямого назначения, она выполняла роль дозорной вышки. С башни открывается широкий и дальний обзор на юг, за Москву-реку, откуда в те времена скорее всего можно было ожидать появление врага. На башне круглые сутки стояли сторожа, пристально вглядываясь вдаль: не покажутся ли на южных дорогах столбы дыма от подожженных татарами окрестных сел?

При первых же признаках приближения врага дозорные ударяли в висевший на башне набатный, или всполошный, колокол. По его тревожному звону посадские люди спешили в Кремль: мужчины - на помощь ратникам, старики, женщины и дети - чтобы укрыться за стенами. После этого ратные люди приводили Кремль в полную боевую готовность - ворота затворялись, а бойцы занимали позиции по стенам, башням и у ворот. Этот набатный колокол и дал башне ее название.

По преданию, первым на Набатной башне был повешен новгородский вечевой колокол - символ независимости и вечевых свобод Новгородской республики. Он был вывезен Иваном III из Новгорода после его покорения и окончательного присоединения к Московскому государству.

Кремль в то время был уже густо обстроен со всех сторон, не исключая и рыночной площади, по которой были разбросаны дворы посадских людей, лавки торговцев и деревянные церкви с погостами, где хоронили покойников.

Еще до завершения кремлевского строительства, в 1493 году, Иван III приказал снести все строения, прилегающие к Кремлю с внешней его стороны, и впредь строиться не ближе «ста сажен да девяти» от Кремля. Мера эта имела противопожарное значение и сверх того усиливала обороноспособность Кремля, создавая перед ним голое пространство, открытое для обзора и для обстрела с кремлевских стен.

Что же касается цифры - 109 сажен, то примерно такова была тогда дальность полета пули.

Приказ Ивана III больно затронул частные имущественные интересы и вызвал в Москве сильный ропот. Недовольство против великого князя подогревалось духовенством, которое было оскорблено сносом церквей и разрушением могил на погостах. Слухи о «нечести» великого князя дошли и до Новгорода, и тамошний архиепископ в письме к московскому митрополиту гневно восклицал: «А гробокопателям какова казнь писана!»

Но Иван III все же властной рукой очистил от строений всю окружающую Кремль местность, и именно с той поры рыночная площадь под Кремлем стала площадью в точном смысле этого слова - свободным от застройки широким пространством в черте города.

В 1508 году был сделан еще один шаг к усилению обороноспособности Кремля - по приказу сына и преемника Ивана III князя Василия III по всей площади вдоль восточной стены Кремля был проведен широкий и глубокий ров, соединивший реку Неглинную с Москвой-рекой. Ров этот был выложен белым камнем, имел в глубину более 8 метров, а ширину поверху около 34 метров.

Ров через подземный канал заполнили водой из запруженной Неглинной, протекавшей тогда на месте нынешней площади Революции. С обеих сторон рва были поставлены невысокие зубчатые стенки, служившие дополнительной оградой кремлевской твердыни. С той поры треугольник Кремля, словно остров, оказался окруженным водой со всех сторон. Пожалуй, Московский Кремль мог считаться в те годы одной из самых неприступных крепостей Европы.

У Фроловских, Никольских и Константино-Еленинских ворот через ров были перекинуты подъемные мосты (следы щелей, через которые пропускались рычаги для подъема и опускания моста, по сей день заметны на Константино-Еленинской башне). Однако вскоре у Фроловских и Никольских ворот, где постоянно было оживленное движение, подъемные мосты были заменены каменными арочными.

Новый Кремль с его высокой стеной и башнями, Алевизов ров и его зубчатые стенки еще больше украсили рыночную площадь, в ту пору именовавшуюся то Пожаром, то Великим торгом. Она стала еще более торжественной и величавой.

С Великого торга, высоко поднятого над долинами Москвы-реки и Неглинной, открывался далекий вид на широко раскинувшуюся Москву. Со всех сторон виднелись огороженные частоколами дворы с бревенчатыми избами, крытыми тесом, а чаще - почерневшей от времени соломой. Избы, амбары, сараи и другие строения перемежались зелеными и желтыми пятнами полей, лугов, рощ, садов и огородов - Москва в ту пору еще полностью сохраняла свой полугородской-полусельский характер. Лишь в Кремле и на тесно застроенном Великом посаде, где теперь улицы 25 Октября, Куйбышева и Разина с пересекающими их узкими переулками, среди сгрудившихся изб посадских людей белели каменные церкви, блестевшие золотыми куполами, да выделялись очень немногочисленные каменные жилые строения частных лиц.

Они впервые появились в Москве в 1471 году, когда некий купец по имени Таракан построил для себя палаты близ Фроловских ворот. Даже на рубеже XV и XVI столетий каменные жилые дома были в Москве так редки, что летописцы отмечали их строительство наряду с войнами, сражениями, мирными договорами и другими важными событиями. Разумеется, эту роскошь могли позволить себе лишь самые богатые и знатные москвичи.

Через Москву-реку, там, где теперь повис Москворецкий мост, был перекинут «живой» мост - лежавший на воде широкий плот из крепко связанных больших бревен. «Живыми» такие мосты называли потому, что они «плясали» под копытами коней и колесами телег. Для прохода речных судов одну половину моста, ухватившись за канаты, отводили к берегу, а потом снова возвращали в прежнее положение.

На этом скромном фоне Великий торг уже в те годы выделялся своим парадным обликом. На нем лежал отсвет величавого Кремля.

В начале XVI века Золотая орда - прежде страшный враг Руси - уже распалась на несколько самостоятельных ханств: Казанское, Крымское, Астраханское, Сибирское, Ногайское. О какой-либо серьезной борьбе против сильного Русского государства эти ханства не могли и помышлять, но часто тревожили Москву своими разбойничьими набегами.

Население столицы, жившее неподалеку от Кремля, в таких случаях уходило под защиту его неприступных стен, но дома и имущество приходилось оставлять на разграбление врагу. Еще хуже было жителям дальних слобод, нередко платившимся и жизнью.

Для защиты от этих налетов, каждый раз приносивших немалый ущерб трудолюбивому московскому люду, в 1535 - 1538 годах, в княжение малолетнего Ивана IV, была построена новая крепостная стена, окружившая наиболее заселенную и богатую часть Москвы - Великий посад. Стена нового укрепления шла от Кремля по линии теперешней площади Революции к площади Дзержинского, затем круто поворачивала направо, на юг, продолжалась по линии нынешних Старой и Новой площадей и Китайского проезда до берега Москвы-реки и вдоль нее снова возвращалась к кремлевской стене возле угловой Беклемишевской башни. Новые стены, окружившие Великий посад, наподобие кремлевских были усилены башнями. Руководил этим строительством обрусевший итальянский мастер Петрок Малый.

По площади Великого торга новая стена прошла с севера, там, где теперь здание Исторического музея, с юга - вдоль берега Москвы-реки. С тех пор эта площадь с трех сторон - с севера, юга и запада - приобрела совершенно четкие очертания.

Новое укрепление назвали Китай-городом. Это странно звучащее наименование некоторые историки производят от монголо-татарского слова «китай» - срединный, центральный. Существует, однако, и другое объяснение. В летописи упоминается, что перед тем, как класть кирпич, строители крепости ставили по линии стен деревянные плетни, называвшиеся тогда кита. Скорее всего, по этим плетням крепость и получила название Кита-город, позднее перешедшее в Китай-город.

Для прохода и проезда к слободам, лежавшим с внешней стороны Китайгородской стены, в ней было пробито несколько ворот, защищенных башнями. С Великого торга на север вели Куретные, или Неглименские (по реке Неглинной), ворота, позже их переименовали в Воскресенские. Куретными их прозвали, видимо, по близости к Куретному (Охотному ряду), где торговали дичью и домашней птицей. На юг, к Москве-реке, выводили Москворецкие, или Водяные, ворота.

В эти же 30-е годы XVI столетия напротив Фроловских ворот был сделан невысокий круглый помост из кирпича, названный Царевым, или Лобным, местом, по-видимому, по расположению своему на взлобье, обрыве холма, спускающегося к реке. Помост этот должен был служить трибуной для оглашения царских указов, местом для выступления властей перед народом, а также для свершения важных религиозных обрядов. Построили его, надо думать, те же мастера, которые возвели стены Китай-города.

Через несколько лет молодой царь Иван IV с Лобного места держал речь перед народом. Заполнившие площадь москвичи с великим удивлением услышали из уст царя признание в том, что народ терпит немалые бедствия из-за неправосудия и лихоимства бояр, что он, царь, по молодости своей прежде не мог помешать этому, но теперь сам будет народу своему защитой и опорой. Как показало будущее, народ ничего не дождался от царя, кроме дальнейшего усиления крепостной зависимости крестьян от помещиков, увеличения податей и ужасов опричнины. В скором времени царь начал свирепые расправы с боярами, за что и получил имя Грозного.

Близ Лобного места была замощена камнем площадка - раскат, на которой стояли пушки, обращенные жерлами к Москве-реке, на дорогу из Орды. Другие пушки, направленные на восток, в сторону Великого посада, были поставлены на такой же площадке возле Никольских ворот. Таким образом, принимались меры предосторожности как против внешнего, так и против внутреннего врага.

Середина XVI века отмечена в истории Руси большими военно-политическими успехами, которые нашли свое отражение и в облике московского Великого торга.

В 1552 году Иван Грозный, собрав большое войско со 150 пушками (цифра для тех лет огромная!), взял приступом сильно укрепленный город Казань - в ту пору столицу Казанского ханства. Борьба за Казань явилась ярким свидетельством мощи и технической оснащенности московского войска. Немало русских воинов пало при штурме Казани. В «синодике», т. е. списке погибших, упоминается среди других и «Ивашка Павлов, сын Аристотелев», очевидно правнук Аристотеля Фиораванти. Внук Фиораванти, сын его сына Андрея, именовался бы не Павловым, а Андреевым.

Взятие Казани покончило с опасностью татарских набегов с юго-востока и освободило многих русских полоняников, годами изнывавших в татарской неволе. Не случайно в народной песне того времени говорилось: «Казань-город на костях стоит, Казаночка-река кровава течет».

Вместе с Казанью были освобождены обширные земли по Волге и Каме, и открылся свободный речной путь для торговли с азиатскими странами.

В октябре 1552 года огромное множество москвичей запрудило Великий торг. Под торжественный перезвон колоколов московский народ приветствовал вернувшихся из-под Казани воинов.

В ознаменование этой великой победы, далеко отодвинувшей границы Русского государства к юго-востоку, Иван Грозный решил построить в Москве храм - памятник славы и могущества русского оружия. Местом для него он, вопреки обычаю, избрал не Кремль, а Великий торг. Можно думать, что этим царь хотел подчеркнуть свое недовольство жившими в Кремле князьями и боярами и оказать внимание московскому посадскому люду, так много сделавшему для сокрушения Казанского ханства. Ведь кузнецы-пушкари и пушечных дел мастера, творцы победоносного русского оружия, вербовались из посадских людей. Вскоре снесли ветхую церковь Троицы, стоявшую на южной стороне Великого торга, и напротив Фроловских ворот была торжественно отпразднована закладка будущего собора во имя Покрова богородицы (в праздник Покрова была взята Казань).

Строительство началось в 1555 году и закончилось в 1560 году. Строители оправдали оказанное им доверие, создав подлинное чудо архитектурного искусства - несколько храмов на общей площадке, связанных между собой единством художественного замысла и в то же время не похожих один на другой. В архитектурных формах собора многое напоминает о традиционных приемах древнерусского деревянного зодчества, но много в них было и совершенно нового, не виданного дотоле ни на Руси, ни в других странах. Праздничный облик собора с чрезвычайной яркостью отразил ликование народа по случаю победы над вековым врагом.

Храм сначала называли собором Покрова «на рву» - по близости его ко рву, проходившему вдоль кремлевской стены. Когда же в 1588 году к нему был пристроен еще один придел над могилой почитавшегося в Москве юродивого Василия, в народе за собором закрепилось название храма Василия Блаженного.

Этот храм справедливо считается одним из лучших произведений древнерусского зодчества, памятником архитектуры мирового значения. Замечателен он и как произведение инженерно-строительного искусства. Ни одна страна Европы еще не знала тогда математических расчетов по сопротивлению материалов. Одним лишь опытом и чутьем строители определили запас прочности в стенах и сводах храма.

Пораженный красотой и невиданным великолепием этого сооружения, московский народ создал о нем поэтическую легенду: будто бы позвал царь Иван строителей перед свои грозные очи и спросил, могут ли они в точности повторить свое создание. «Можем», - ответили зодчие. И разгневался царь и приказал ослепить их, чтобы не могли они создать храм, соперничающий в красоте и своеобразии с «Василием Блаженным»…

Однако в этой легенде больше поэтичности, чем достоверности. Она питалась главным образом тем, что имена гениальных создателей «Василия Блаженного» были забыты на три с лишним столетия. Только в 1896 году один из исследователей московской старины, И. И. Кузнецов, роясь в древних книгах Румянцевской библиотеки (ныне Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина), случайно обнаружил в одной рукописной книге вкладку из другой старинной рукописи с рассказом о многих подробностях сооружения храма Василия Блаженного. Там были названы и имена его строителей - «дву мастеров русских, по реклу Посник и Барма», которые, как гласила рукопись, «быша премудрии и удобни таковому чюдному делу».

Имя Посника, или Постника, упоминается и в других исторических документах. Известен зодчий Посник Яковлев родом из Пскова, которого в 1555 году посылали для строительных работ, вероятно для починки разрушенных при штурме крепостных стен, в Казань. Постника считают строителем нескольких церквей в городах Муроме и Свияжске. Барма тоже упоминается как строитель. О нем говорится, что он работал «с товарищи», т. е. был старшим в артели. Это все, что о нем известно. Некоторое время назад в Казани был найден другой письменный источник, позволяющий предполагать, что зодчим храма Василия Блаженного был один человек - Посник Барма, чье имя и прозвище были поняты как имена двух людей. Но кто бы ни был строителем или строителями «Василия Блаженного», мы должны принести им дань нашего уважения и благодарности. Дивное творение их мастерства вот уже больше четырех столетий украшает нашу Красную площадь, стало неотъемлемой ее частью. Как древняя сказка, воплощенная в камне, встречает «Василий Блаженный» многотысячные процессии нынешних москвичей, напоминая им о вдохновенном искусстве их далеких предков.

Храм Василия Блаженного уже в XVI веке начали использовать не только для церковных служб. В его крепких и глубоких подвалах московские купцы-богатеи, опасаясь столь частых в древней Москве пожаров, стали хранить свою казну - деньги, драгоценности, дорогие товары. В 1595 году московские тати (грабители) замыслили даже поджечь ближние строения на посаде, чтобы во всеобщей суматохе ограбить подвалы «Василия Блаженного». Но злодейский умысел был своевременно раскрыт, и татей казнили.

Веселый, радостный храм Василия Блаженного очень скоро после постройки стал свидетелем массовых кровавых казней. В 1570 году Иван Грозный заподозрил, быть может не без оснований, Новгород, крупнейший и богатейший город Древней Руси, в стремлении отделиться от Московского государства, возродить свою былую самостоятельность, когда купеческая республика «господин Великий Новгород» сама на своем вече решала, кого позвать к себе в князья, а кому отказать в этой чести.

Грозный царь пошел на Новгород военным походом, разорил его и привез в Москву в цепях знатнейших и влиятельнейших новгородцев. При огромном стечении согнанного опричниками народа он казнил их на рыночной площади, близ Лобного места. Прекрасный силуэт «Василия Блаженного» озарился пламенем пыточных костров. Великий торг огласился стонами и предсмертными воплями новгородцев.

Здесь же Иван Грозный терзал и казнил знатных московских бояр, в которых он видел главное препятствие к упрочению своей самодержавной власти, к созданию полностью централизованного государства. Немец-авантюрист Генрих Штаден, служивший у Ивана Грозного в опричниках, в своих воспоминаниях писал: «На этой площади умерщвляли господ из земщины. Тогда вся площадь была занята опричными стрельцами. Трупы оставались обнаженными на площади и днем и ночью - народу в назидание».

Указ Ивана III, запрещавший возводить какие-либо постройки ближе 109 сажен от Кремля, к тому времени был уже позабыт, и родственники казненных бояр стали строить на Великом торге маленькие деревянные церковки и часовенки в память о погибших. Эти церковки так и звались в народе - «на крови».

В 1589 году, в царствование сына Грозного - Федора Ивановича, глава русской православной церкви московский митрополит, ранее формально подчинявшийся константинопольскому патриарху, сам получил этот высший церковный сан. Новопоставленный патриарх Иов в роскошном облачении показался народу на Лобном месте.

В мае 1591 года площадь несколько дней жила тревожными слухами о таинственной смерти в городе Угличе младшего брата царя Федора - малолетнего царевича Дмитрия, погибшего при очень туманных обстоятельствах, наводивших на мысль о преднамеренном убийстве. Московская молва обвиняла в этой смерти царского шурина Бориса Годунова, якобы мечтавшего стать царем после бездетного Федора. В Углич для расследования была послана специальная комиссия во главе с князем Василием Шуйским. Народу с Лобного места было объявлено, что царевич сам закололся ножом в припадке падучей болезни.

В 1595 году на восточной стороне Великого торга было построено большое каменное здание с многочисленными рядами для торговли различными товарами. Но это не убило торговли на самой площади. Москвичи по-прежнему с раннего утра до сумерек заполняли все ее широкое пространство, торгуя и собираясь кучками, чтобы потолковать о текущих событиях, обменяться новостями и слухами.

В 1598 году умер бездетным царь Федор. На Великом торге, как и повсюду в Москве, гадали, кто займет престол. Через Фроловские ворота стали стекаться в Кремль, в палаты патриарха Иова, оставшегося «начальным человеком» на Москве, созванные им члены боярской думы, епископы, дьяки, видные служилые люди, богатейшие купцы. Вскоре к народу, заполнившему площадь, вышли бирючи и с Лобного места объявили, что на «соборе» решено просить в цари боярина Бориса Федоровича Годунова, фактически уже правившего государством последние 14 лет.

С этого дня Великий торг, давно уже ставший своеобразным форумом Москвы, где в оживленных толках и пересудах вырабатывалось общественное мнение, где рождались слухи и вести, долгие годы потрясали бурные события.

На рубеже XVI и XVII столетий положение в стране сильно обострилось. Бояре и князья считали себя обиженными воцарением Годунова, уступавшего им в древности и знатности рода. Черный люд городов был недоволен повышением податей. Крестьяне, безропотно проливавшие свою кровь в войнах с внешними врагами, мечтали об избавлении от кабалы у помещиков, ставшей особенно нестерпимой с последних лет царствования Ивана Грозного. Им был отменен юрьев день - право перехода крестьян от одного помещика к другому (юрьев день отмечался 26 ноября по старому стилю). Началось массовое бегство закрепощенных крестьян на окраинные земли, где они рассчитывали вновь обрести утраченную свободу. Ко всему этому три года подряд - с 1601 по 1603-й - выдались очень неурожайные. Цены на хлеб сильно поднялись. В Москве, по словам современников, десятки людей ежедневно умирали от голода.

В условиях всеобщего недовольства в эти годы упорно стали распространяться слухи, что царевич Дмитрий на самом деле жив и скоро явится требовать царской власти как законный наследник престола. Во враждебной к России панской Польше нашли подходящего человека - полагают, что это был беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, - и, объявив его спасенным царевичем Дмитрием, предоставили ему щедрую помощь людьми, оружием и деньгами. За это он обещал отдать польской шляхте западные русские земли.

Осенью 1604 года Лжедмитрий с польскими отрядами вторгся на северную Украину, близ Чернигова. К нему стали примыкать местные крестьяне, веря, что «добрый царь» избавит их от помещичьей кабалы. Стекались к нему и люди, бежавшие от ужасов опричнины, - такими беглыми в те годы полна была северная Украина. Вскоре в Москве, на Великом торге, стали появляться «подметные грамоты» самозванца.

В апреле 1605 года Борис Годунов внезапно умер, и на престол взошел его юный, 16-летний сын Федор. Воевода В. Басманов, посланный с войском против Лжедмитрия, в этот момент перешел на сторону самозванца.

В начале лета 1605 года в Москву проникли посланцы Лжедмитрия. Дальний предок великого русского поэта дворянин Гаврила Пушкин, окруженный сторонниками самозванца, которых среди посадского люда нашлось немало, с Лобного места огласил грамоту Лжедмитрия, полную всяческих посулов всем, кто придет ему на помощь, и угроз тем, кто будет ему противиться.

Народ колеблется: где правда? На площадь зовут князя Василия Шуйского: ведь он ездил в Углич расследовать обстоятельства смерти Дмитрия. Хитрый боярин, стремясь избавиться от ненавистных ему Годуновых, отрекается от своих прежних слов и заявляет, что Дмитрия спасли, он жив. Народ врывается в Кремль. С народной волной проникают туда и агенты враждебных Годуновым бояр. Они убивают Федора Годунова и его мать, а его сестру Ксению заточают в монастырь.

В июне 1605 года Лжедмитрий во главе польских войск вошел в Москву. Торжественно проследовав по площади Великого торга, он под ликующие возгласы своих сторонников через Фроловские ворота въехал в Кремль.

Мать царевича Дмитрия боярыню Марию Нагую спешно привезли в Москву из монастыря, и на глазах у народа была блестяще разыграна трагикомедия: Мария Нагая признала в самозванце своего сына. Вскоре Лжедмитрий был торжественно коронован.

Москва заполняется надменными польскими панами. Они ведут себя дерзко, заносчиво, бесчинствуют, грабят, насилуют женщин. Посадский люд, прежде поддерживавший Лжедмитрия из ненависти к боярам и к Годуновым, обманутый в своих наивных надеждах на «доброго царя», начинает понимать, что новые хозяева, пожалуй, хуже прежних. В народе с каждым днем зреет гнев. Этим воспользовались бояре. Против Лжедмитрия составляется заговор, во главе его становится князь Василий Шуйский.

Этот ловкий интриган использовал Лжедмитрия, чтобы устранить Годуновых, теперь же он говорит, что ошибся, что на престоле - не Дмитрий, а самозванец. Лжедмитрий узнает об этом, берет под арест Шуйского и приговаривает его к смертной казни. Шуйского приводят на площадь, ставят на Лобном месте, голова его уже лежит на плахе, и над ним занесен топор палача. В последнюю минуту самозванец дарует ему жизнь, рассчитывая этим актом милосердия и великодушия приобрести сочувствие московской знати.

Но расчет был произведен без хозяина - московского народа. И года не удалось удержаться в Москве ставленнику польских панов. Ранним утром 17 мая 1606 года под набатный гул колоколов московский люд поднимается против чужеземцев. Собравшийся на Великом торге народ сметает охранные отряды, врывается в Кремль и убивает Лжедмитрия.

Возмущение народа против самозванца, разоблачившего себя как ставленника польской шляхты, было так велико, что его труп, с маской скомороха, с волынкой и дудкой в руках, вытащили на поругание на рыночную площадь. В таком виде он три дня лежал близ Лобного места. На четвертый день труп сожгли и пеплом выстрелили на запад.

Не прошло и двух суток со дня свержения Лжедмитрия, его обезображенный труп еще валялся на земле, как на площадь стали стекаться московские князья и бояре с преданной челядью. С Лобного места бояре держали речь перед народом. «Кому быть царем на Руси?» - спрашивали они. В ответ неслись нестройные крики: «Шуйскому! Князю Василию Ивановичу Шуйскому!» Так 19 мая 1606 года на площади Великого торга был «избран» на престол Шуйский. В народе говорили, что бояре «выкрикнули» его на царство.

Шуйский не пользовался популярностью в стране: мелкопоместные дворяне опасались притеснений от «боярского царя», крестьяне же справедливо ожидали от Шуйского лишь дальнейшего усиления помещичьего гнета.

Новому царю сразу же пришлось столкнуться с широким крестьянским движением, первым в истории России массовым крестьянским восстанием, которому удалось, хоть на время, поколебать царский трон.

Началось оно на северной Украине. Книга XVII столетия «Летопись о многих мятежах» повествует о начале этого движения в следующих словах: «Собрахуся боярские люди и крестьяне, к ним же приступаху и украинские посадские люди, и стрельцы, и козаки, и начаша по градам воевод имати и сажати по темницам. Бояр же своих домы разоряху… В них же бысть старейшим князь Андреев человек Андреевича Телятевского - Ивашка Болотников».

Возглавив в 1606 году крестьянское восстание в городе Путивле на северной Украине, Болотников обнаружил незаурядный воинский и организаторский талант. Собрав за короткое время значительные силы, он разгромил войско Шуйского под Кромами и Ельцом и пошел на Москву, втягивая по пути в свои ряды всех недовольных, чиня расправу над боярами и дворянами.

Болотников шел почти триумфальным маршем. В октябре 1606 года он уже стал лагерем под самой Москвой - в селе Коломенском. Два месяца продолжалась осада Москвы Болотниковым. Его ратники свободно проникали в столицу, толклись среди народа на рыночной площади, ведя агитацию против Шуйского, раздавая воззвания крестьянского вождя. Эти «прелестные письма», как называли их в то время, находили сочувственный отклик в сердцах московских холопов, ремесленников и боярских челядинцев. Но в конце концов Шуйскому удалось победить крестьянское войско, и Болотников был казнен.

Старая Константино-Еленинская башня Кремля к тому времени уже была превращена в тюрьму и получила иное название - в народе ее стали звать Пыточной. Здесь нашли гибель многие «начальные люди» войска Болотникова.

Так трагически окончилось первое широкое крестьянское движение, предвещавшее в будущем новые, еще более массовые восстания крестьян против феодалов.

Положение «боярского царя» все же оставалось шатким. Волнения крестьян продолжались. Польские паны тоже не унимались. Они спешно подыскали еще одного авантюриста и объявили его царевичем Дмитрием, будто бы чудом спасшимся во время московского восстания. Подлинность нового самозванца была подтверждена вдовой Лжедмитрия I польской панной Мариной Мнишек, которая торжественно признала в новом ставленнике польских панов своего мужа. Так на иной лад была опять разыграна сцена, аналогичная выступлению боярыни Марии Нагой, незадолго перед тем признавшей в первом Лжедмитрии своего сына.

Летом 1608 года новый самозванец с польским войском уже стоял укрепленным лагерем в подмосковном селе Тушине. В его лагерь явилось немало московских дворян и бояр, среди них и митрополит Филарет - в прошлом боярин Федор Никитич Романов, отец будущего первого царя из династии Романовых. Филарет даже был избран в Тушине «патриархом всея Руси». Но реальная власть оставалась целиком в руках польских панов.

В войне Шуйского с тушинцами московский народ занимал позицию своеобразного нейтралитета. Ни та, ни другая сторона не вызывала в народе сочувствия. На Великом торге проклинали и Шуйского, и «тушинского вора». Когда же польский король Сигизмунд решился на открытую интервенцию, а шведы, воспользовавшись тяжелым положением страны, захватили Новгород, народ стал подниматься на борьбу.

Между тем московские бояре, недавно «выкрикнувшие» Шуйского в цари, разочаровавшись в нем, свергли его и образовали правительство из семи представителей знатнейших родов, прозванное в народе «семибоярщиной». Новые правители, больше всего боявшиеся своего же народа, избрали на русский престол польского королевича Владислава. «Лучше служить королевичу, - говорили они, - чем быть побитыми от своих же холопей». В сентябре 1610 года польские войска по приглашению бояр-изменников и с их помощью вступили в Москву. Русская столица снова, как при Лжедмитрии I, оказалась во власти интервентов.

Казалось, что Русское государство, созданное многовековыми усилиями, трудом, потом и кровью стольких поколений русских людей, рассыпается. Под Смоленском и в самой Москве - польские войска, под Москвою, в Тушине - банды авантюристов, собравшихся вокруг Лжедмитрия II, в Новгороде - шведы…

Но в этот грозный момент начало развертываться широкое движение народного сопротивления. В конце 1610 года на Великом торге стали появляться «подметные грамоты» с призывами к народу - восстать и изгнать из Москвы вторгнувшихся в нее чужеземцев. Такие же грамоты шли из столицы во все русские города. Некоторые из грамот, очевидно в целях большей доходчивости, облекались в форму, близкую к стихотворной. Вот, например, текст одной из грамот:

XVII столетие занимает в истории площади особое место - в этом веке она обрела свое теперешнее имя. Среди известных нам письменных источников, в которых упоминается название «Красная площадь», первым является описание путешествия по России посла австрийского цесаря Августина Мейерберга, посетившего Москву в 1661 - 1662 годах. Но Красной, т. е. красивой на языке того времени, ее стали называть, по-видимому, уже с конца первой четверти XVII столетия, когда Фроловская башня была надстроена своим нарядным шатром.

В 20-е годы XVII века прибыл в Москву английский мастер Христофор Галовей, часовщик, механик и архитектор, нанятый на русскую службу за жалованье. В 1624 - 1625 годах Галовей совместно с русским зодчим Баженом Огурцовым надстроил Фроловскую башню многоярусным шатром. Эта надстройка, сохранившаяся по сей день, увеличила высоту башни почти вдвое - до 67 метров.

Зодчим, видимо, дано было указание всячески украсить Фроловскую башню - главный, парадный вход в Кремль, чтобы внешний вид ее свидетельствовал о мощи и богатстве русской державы. Стремясь выполнить это требование, они установили на башне каменные изваяния обнаженных людей. Однако это новшество вызвало недовольство духовенства, и царь Михаил Федорович приказал надеть на статуи кафтаны-однорядки, чтобы прикрыть смущавшую богобоязненных москвичей наготу этих идолов, или болванов, как их тогда называли. На пошивку однорядок было отпущено из царской казны 12 аршин лучшего «аглицкого» сукна. Несколько лет красовались статуи в своих разноцветных кафтанах, пока не были повреждены очередным московским пожаром.

Другим новшеством явилось установление в шатре Фроловской башни больших часов.

Первые большие часы появились в Москве еще за два с лишним столетия перед тем - в 1404 году. Но тогда они были установлены не на рыночной площади, а на дворе великого князя Василия I, сына Дмитрия Донского, и поэтому были доступны лишь тем немногим москвичам, которые допускались на великокняжеский двор.

Сохранилась старинная миниатюра, изображающая внешний вид этих часов, а летопись рассказала нам, какое впечатление они производили на современников: «…князь великий замысли часник и постави на своем дворе… Сий же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и расчитая часы нощныя и дневныя; не бо человек ударяще, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако сотворено есть человеческою хитростию, преизмечтано и преухищрено».

Однако и в начале XVII столетия часы все еще оставались редкостью - во всей Европе ими владели считанные сотни людей. Между тем часы были нужны всем - и посадским людям, и боярам, и царскому двору. Во дворце жизнь текла по строго определенному распорядку - было точно установлено время царского обеда и время послеобеденного сна, время «сиденья» боярской думы и время, когда боярам дозволялось являться во дворец, чтобы увидеть «государевы пресветлые очи». А посадским людям часы были нужны для разных торговых дел - получения и отгрузки товаров, уплаты долгов и пр.

Соляной бунт 1648 года. С акварели Г. Лисснера

Часы на Фроловской башне старательно зарисованы в альбоме австрийского посла Мейерберга: видимо, и для него они являлись изрядной достопримечательностью. Циферблат, занимавший седьмой этаж башни, представлял собой большой круг диаметром около 5 - 6 метров, с изображениями усеянного звездами неба, полной луны и лунного серпа. По краю этого круга были нанесены позолоченные славянские буквы, которыми тогда обозначались цифры (ныне употребляемые арабские цифры вошли в обиход в России лишь с 1702 года). Сверху, над циферблатом, помещалось изображение солнца с лучами. Один луч, длиннее других, заканчивался на циферблате и играл роль часовой стрелки. Луч этот был закреплен неподвижно, а вращался циферблат.

На восьмом этаже помещался часовой механизм, а на девятом - колокола, отбивавшие часы и четверти часа. 13 колоколов отлил русский литейщик Кирилл Самойлов, остальные заказали в Голландии. На одном из этих голландских колоколов по обычаю тех лет была сделана резная надпись: «Хвалите его все люди, хвалите все народы! Клавдий Фремий сделал меня в Амстердаме, лета 1628».

При царе Алексее Михайловиче, вступившем на престол в 1645 году, в Москве еще резче, чем в прошлом, обозначились острые социальные контрасты, и Красную площадь не раз сотрясали взрывы народного негодования.

Чрезвычайно напряженное положение создалось в 1648 году. Любимец царя боярин Морозов и его ближайшие помощники - судья Земского приказа Плещеев и дьяк Траханиотов различными злоупотреблениями, поборами и непомерным взяточничеством вызвали в московском народе всеобщее возмущение.

Царю была подана «челобитная»: «Многими кровавыми слезами челом бьем, что твои властолюбивые нарушители крестного целования, простого народа мучители и кровопийцы, и наши губители, всей страны властвующие, нас всеми способами мучат, насилья и неправды чинят». Никакого результата эта жалоба не принесла.

Когда же Морозов для пополнения царской казны резко повысил цену на соль (соль тогда продавалась только государством), от чего повысились цены на все съестные товары, терпению народа пришел конец. Посадские люди вооружились дубинами, камнями и топорами, ринулись на Красную площадь и через Никольские ворота ворвались в Кремль.

Испугавшись народного гнева, царь в сопровождении духовенства вышел на площадь, поднялся на Лобное место и попытался успокоить народ, прося у него прощения, суля всякие льготы. Но народ оказался неумолим, он требовал выдачи Плещеева. Царь вынужден был согласиться. Разъяренная толпа тут же на площади набросилась на лихоимца и убила его. Пытавшегося бежать из Москвы Траханиотова перехватили где-то на окраине и связанным привели на Красную площадь. Его постигла участь Плещеева. Своего любимца боярина Морозова царь спас от неминуемой народной расправы, сослав в дальний монастырь.

Успокоенный царскими посулами, народ разошелся. Царь возвратился в Кремль, и вскоре были восстановлены все прежние порядки. На смену казненным пришли новые «мучители, кровопийцы и губители».

В 1654 году правительство прибегло к мере, очень схожей с выпуском фальшивой монеты. Взамен серебряных денег под тем же названием выпустили большое количество медных, которые велено было принимать по цене серебряных. Правительство расплачивалось с наемными людьми и своими поставщиками медными деньгами, но в уплату налогов принимало только серебряные. Рынок установил свой курс: за одну серебряную монету просили 15 - 20 одноименных медных. Во много раз повысились цены на все товары. Наступил голод.

Вскоре на Красной площади и в других людных местах стали появляться «подметные письма», справедливо обвинявшие в народном бедствии бояр и купцов. Гнев народа нарастал…

В 1658 году царь издает указ - велит переименовать Фроловские ворота и впредь называть их Спасскими - по иконе Спаса, висевшей над проездной аркой. Велено было также всем проходящим или проезжающим этими воротами снимать шапки. Кремлевской страже - воротникам - было наказано строго следить за этим и ослушников задерживать. Так был установлен обычай, через две сотни лет воспетый поэтом Федором Глинкой: «Шляпы кто, гордец, не снимет у святых в Кремле ворот?!»

Но ни усиление полицейского надзора, ни этот указ, стремившийся укрепить в народе почитание Кремля как резиденции царя, не смогли предотвратить новый взрыв народного негодования.

Красная площадь. Со старинной гравюры

В июле 1662 года доведенные до отчаяния, разоренные и изголодавшиеся посадские люди бросились на Красную площадь, чтобы потребовать от царя прекратить страдания народа. Но царя в Кремле не оказалось. Он был в своей летней резиденции - подмосковном селе Коломенском. Толпа ринулась туда.

Царь выходит к народу. Он клянется, что ни о чем не знал, обещает строго наказать виновных, готов сделать все, что только захочет народ. А тем временем из Москвы уже мчались в Коломенское вызванные царем стрельцы. Лишь только они появились перед дворцом, царь скрылся в своих хоромах, а стрельцы начали свирепую расправу с народом. Бердышами и копьями они оттеснили толпу к берегу Москвы-реки. Сотни людей, спасаясь от стрельцов, утонули в реке, более тысячи москвичей было убито и ранено, многие, схваченные живыми, были замучены в застенках, другие сложили головы на плахе. Но медную монету уже в следующем году пришлось изъять из обращения.

Красная площадь в 40-е годы XIX века. Литография

Прошло еще семь лет, и по Красной площади, да и по всей Москве, поползли слухи о большом крестьянском восстании, вспыхнувшем на юго-востоке страны. С надеждой и сочувствием ловили эти вести простые москвичи, тайком передавали их друг другу.

В отличие от московских городских восстаний это движение, которое возглавил донской казак Степан Тимофеевич Разин, быстро приобрело широкий, всероссийский характер. Подняв и объединив «голутвенных» (бедных) казаков, Степан Разин со своим отрядом двинулся вверх по Волге. В пути к нему примкнуло множество крестьян, поднявшихся против помещиков. Крестьянское войско шло от победы к победе - за короткое время оно овладело Царицыном, Саратовом, Самарой.

Свергая власть царских воевод, Степан Разин везде объявлял об отмене крепостного права, освобождал «тяглый люд» городов от различных повинностей и податей. Захватив в плен стрельцов, Разин после боя обратился к ним со следующими словами: «Вам всем воля, идите куда хотите, а кто хочет идти со мною, будет вольный казак. Я пришел бить только бояр да богатых господ, а с бедными и простыми готов, как брат, всем поделиться».

Немудрено, что войско Разина росло с каждым днем. Но оно было слабо обученным и плохо вооруженным. Под Симбирском Разин потерпел поражение. Когда же он вернулся на Дон, надеясь собрать здесь новые отряды, богатые казаки схватили его и выдали на расправу.

В 1671 году героического крестьянского вождя прикованным к телеге привезли из застенка на Красную площадь. Но и в цепях он внушал властям страх. Рядом с ним стояли два стражника, вооруженные бердышами. Телега тоже со всех сторон была окружена стрельцами. Близ Лобного места Степана Тимофеевича Разина предали мучительной казни - четвертовали. Тело его было рассечено на части, воткнуто на колья и оставлено для поругания на площади. Церковь предала его анафеме - проклятию. Но народ сохранил о нем светлую память, прославил его в своих песнях и сказаниях. Советская Москва назвала его именем улицу напротив Лобного места. В 1671 году старое Лобное место, обветшавшее за полтора века, несколько изменило свой облик.

В 1680 году на площади появилась новая башня - Царская, построенная на кремлевской стене, напротив храма Василия Блаженного. В отличие от других башен, в ней нет ничего, что напоминало бы о крепостном сооружении. Эта красивая башенка, покрытая изящным восьмигранным шатром, покоится на четырех столбах, напоминающих старинные кубышки. Она похожа на сказочный теремок.

В XVI веке на этом месте стены стояла простая деревянная беседка. С нее будто бы Иван Грозный любил наблюдать за совершавшимися возле Лобного места пытками и казнями. Поэтому башне и дано было название - Царская. С площади она кажется маленькой. Но это явный обман зрения, вызываемый соседством могучей кремлевской стены и громады Спасской башни. От стены до крайней точки венчающего Царскую башню позолоченного флюгера - больше 16 метров. Это высота 4-этажного дома.

В 80-х годах XVII столетия вслед за Спасской были надстроены нарядными шатровыми верхами Безымянная (ныне Сенатская), Набатная, Константино-Еленинская и все остальные кремлевские башни, за исключением Никольской. Ее намеренно оставили без шатра, чтобы подчеркнуть величие и красоту Спасской башни.

Эти работы по надстройке башен должны были показать рост могущества Русского государства. Прежде башни защищали Москву, теперь же они должны были украшать ее. Для надстройки шатров Дворцовый приказ собирал искусных мастеров-каменщиков со всех городов. Мастера ехали в Москву неохотно, многие скрывались. Поэтому был издан указ о принудительном наборе: «Ежели кто из них ухоронится, жен и детей их метать в тюрьму, покамест мужья их не объявятся».

Безыменные строители этих шатров проявили высокую степень художественного чутья. Несмотря на почти двухвековой разрыв между временем сооружения башен и надстройки их шатрами, башни воспринимаются как единое целое. Красная площадь стала еще красивей и величавей.

В жизни старой Москвы Красная площадь играла чрезвычайно важную роль. С востока к ней сходились три оживленнейшие улицы Китай-города - Никольская (ныне улица 25 Октября), Ильинка (теперь улица Куйбышева) и Варварка (улица Разина). С севера через Воскресенские ворота Китайгородской стены в нее вливалась бойкая Тверская улица (ныне улица Горького), с юга к площади прилегали набережная Москвы-реки и «живой» мост, который вел в густо застроенное в ту пору Заречье (Замоскворечье).

Тем не менее площадь и в конце XVII столетия оставалась незамощенной. Лишь от мостов через ров у Спасских и Никольских ворот поперек площади к улицам Китай-города тянулись неширокие бревенчатые настилы, на всем же остальном протяжении площадь в непогоду покрывалась вязкой грязью.

Соседство Кремля - резиденции царя и патриарха, места, где располагалась большая часть приказов - органов центрального управления, привлекало на Красную площадь бояр и высшее духовенство, служилых людей - дьяков, подьячих и мелкий приказный люд, а вместе с ним и многочисленных челобитчиков, осаждавших приказы просьбами, жалобами, тяжбами. Важнейший в быту москвичей Земский приказ, ведавший всеми городскими делами, помещался на самой площади, близ Воскресенских ворот Китай-города. На углу Никольской улицы в конце XVII века было построено здание Монетного двора, где трудились литейщики и чеканщики, изготовлявшие медную и серебряную монету (это здание сохранилось во дворе дома № 5/1 по Историческому проезду).

Поблизости, в Китай-городе, также было немало центров тогдашней московской жизни. На Никольской улице помещались Печатный двор, возникший еще при Иване Грозном, и первое высшее учебное заведение Москвы - Славяно-греко-латинская академия, основанная в 80-х годах XVII века; на Ильинке - Посольский двор, где останавливались приезжавшие в столицу послы иностранных государств; между Ильинкой и Варваркой - Гостиный двор, центр крупной оптовой торговли и заключения международных торговых сделок; ближе к Москве-реке - Мытный двор (таможня), где взималось мыто (пошлина) со всех привозимых в Москву на продажу заморских и иногородних товаров.

На восточной стороне площади, напротив кремлевской стены, стояло большое каменное здание Торговых рядов, построенное еще при Борисе Годунове, но в XVII столетии дважды - в 30-х и 60-х годах - перестроенное и расширенное. Государство сдавало здесь лавки купцам за определенную годовую плату. Был строго установлен размер лавки - 2 сажени в ширину и 21/2 в глубину. Купцы победнее снимали пол-лавки и даже четверть лавки.

Торговали здесь по рядам, каждый из которых был специализирован на определенных товарах. Были ряды серебряный, ветошный, сапожный, медовый, седельный, овощной, котельный, замочный, перинный, щепетильный (галантерейный), белильный, где московские щеголихи приобретали «красоту» - белила и румяна, два шапочных ряда - мужской и женский. Всего, как свидетельствует изданная в 1626 году «Книга об устройстве торговых рядов», насчитывалось более сотни различных рядов.

Особо, вне Торговых рядов, существовал иконный ряд, где иконы не продавались, а «выменивались» на деньги, ибо продавать и покупать «святыню» считалось грехом. Эта наивная словесная казуистика успокаивала совесть и продавцов и покупателей.

Торговали не только в рядах. По всему широкому пространству площади - от Воскресенских до Москворецких ворот - было разбросано множество маленьких лавчонок, палаток, ларей, шалашей, рундуков, скамей, где продавались самые разнообразные товары - от золотого колечка до лаптей или луковицы.

Между этими палатками и ларями бродили «походячие» торговцы, продававшие товар с рук, разносчики кваса и сбитня и случайные продавцы, по нужде в деньгах вынесшие на продажу ношеное платье, обувь, различный домашний скарб.

В торговле на площади соблюдалась специализация, как и в здании Торговых рядов. У Никольских ворот стояли пирожники, близ Лобного места продавали домотканое полотно и рубахи, на углу Никольской улицы лудили посуду. Между «Василием Блаженным» и кремлевской стеной, рядом со Спасскими воротами, сидели стригуны-цирюльники, под открытым небом обслуживавшие своих клиентов. Земля вокруг них была так густо усеяна слежавшимся в войлок человеческим волосом, что здесь ходили, как по ковру. На Васильевском спуске с площади к Москве-реке располагался обжорный ряд, где торговали главным образом соленой рыбой и калачами.

Лобное место и стоявший близ него раскат с пушками были тоже окружены мелочными лавками, здесь же помещалось большое кружало (питейное заведение), называвшееся «Под пушками». Винные лавки, харчевни и кружала были разбросаны и в других местах. Торговля там шла распивочно и навынос, вино продавали в глиняных и медных кувшинах и кружках.

На Спасском мосту и возле него шла бойкая торговля книгами - рукописными и печатными, лубочными картинками и гравюрами - «фряжскими листами», как их тогда называли. Так как продажа этого товара требовала грамотности, а грамотность была распространена по большей части среди духовенства, то торговали здесь главным образом бывшие попы или дьяконы, отставленные за разные провинности, пономари, причетники, монахи.

Рядом, на Спасском крестце - перекрестке Спасского моста с площадью, собирались на свою «биржу» безместные попы. Здесь они ожидали, чтобы их наняли для отправления церковных служб в приходских или домовых церквах. Домовых церквей в старой Москве было немало - любой москвич с достатком, не только боярин или дьяк, но и купец, стремился обзавестись хоть и маленькой, но своей церковью. Поэтому спрос на попов был велик и устойчив.

По московскому обычаю, нанимая попа, клиент долго и упорно с ним торговался. Попы тоже поднаторели в торговле. Называя цену и желая убедить нанимателя, что эта цена крайняя, больше уступки не будет, поп обычно вынимал из кармана подрясника запасенный заранее калач и, поднося его ко рту, заявлял: «Смотри, закушу!» Угроза действовала: по церковным правилам, служить обедню можно было только натощак.

Томясь в ожидании нанимателей, попы, по свидетельству старинных документов, вели себя довольно легкомысленно. На них поступали жалобы, что они «бесчинства чинят великие, меж собой бранятся и укоризны чинят, скаредные и смехотворные, иные меж собой играют, и борются, и в кулачки бьются». Даже близкое соседство стоявшей тут же, под боком, Тиунской, или Патриаршей, избы, ведавшей порядками церковного управления и взиманием пошлин с безместных попов, не могло унять их. Патриархия не раз пыталась усовестить безместных попов, обращалась к ним с назиданиями, установила даже определенную плату - таксу - за различные церковные службы («божественной бы литургиею не торговали»), но успеха так и не добилась.

На Красной площади нередко можно было встретить и иноземных купцов - персов, бухарцев, кавказцев, греков, итальянцев, шведов, англичан, выделявшихся из толпы москвичей всем своим обликом и необычной одеждой.

Своеобразны были и торговые нравы. Покупатели, торгуясь, перекрикивали продавцов, те не отставали от покупателей. Нередко вступали в ожесточенные споры продавцы одинаковых товаров, желая перехватить покупателя. Перебранка между торговцами иногда переходила в драки. Бывало и так, что рассерженный продавец лез с кулаками на покупателя, если он, приценившись, не купил товара, а еще того хуже - охаял его. От всего этого на площади стоял неумолчный шум.

Среди этой пестрой и шумной толпы сновали «площадные подьячие». С гусиным пером за ухом и подвесной чернильницей на поясе, с книгой законов и запасом бумаги в карманах, подьячий с раннего утра выходил на промысел - за определенную мзду писать челобитные, различные прошения и ходатайства, составлять купчие Записи и духовные завещания. Существовал строгий порядок составления челобитных, особенно если они подавались на имя царя. Подьячий был нужным человеком, так как законы эти далеко не всем были известны, да и большинство москвичей не знало грамоты. Кто побогаче, тот звал подьячего к себе домой или в харчевню, а у бедных клиентов подьячие часто строчили документы на спине.

Площадь жила своей напряженной жизнью. Здесь бродили нищие, выпрашивая подаяние, и голосили юродивые. Сюда «божедомы» выносили напоказ найденных на улице мертвецов, и часто раздававшиеся вокруг них истошные вопли и причитания свидетельствовали о том, что кто-то опознал в покойнике своего пропавшего отца, брата или мужа. Сюда же в плетеных корзинках выносили подкидышей, собирая у сердобольных людей деньги на их пропитание или отдавая младенца любому желающему усыновить его.

Тут же толклись и карманные воры, в постоянной давке и толчее находившие применение своим запретным способностям. Они даже вырыли себе для жилья «подземную палату» под храмом Василия Блаженного. В нее вел искусно замаскированный ход из кремлевского рва. В 1683 году это подземелье обнаружили и уничтожили.

Находили себе применение на площади и веселые люди - скоморохи, развлекавшие толпу игрой на домрах, сопелях и других нехитрых инструментах, шутками и прибаутками, до которых всегда были охочи бойкие на язык москвичи.

Лишь в дни больших религиозных праздников шумная площадь затихала, наблюдая торжественное зрелище крестного хода. Особенно пышно и красочно совершался крестный ход в вербное воскресенье. За деревом, увешанным плодами, цветами и чучелами птиц, несли иконы и хоругви, затем следовала добрая сотня священников в праздничных ризах, за ними шли бояре, дьяки и богатые горожане, и, наконец, сидя боком на лошади, покрытой белой попоной, ехал патриарх. К голове его коня были привязаны длинные уши - он должен был изображать осла, на котором, по преданию, въехал в Иерусалим Иисус Христос. По одну сторону патриаршего коня, держа его под уздцы, шел боярин, по другую - сам царь. Это было символическое торжество духовной власти над светской.

Но кончались праздники, наступали будни, и опять кипело и бурлило великое московское торжище.

«Бунташным временем» называли современники годы правления царя Алексея Михайловича, прозванного монархическими историками «тишайшим». Новое «бунташное время» наступило после смерти его сына Федора Алексеевича, умершего в 1682 году.

Царь Федор умер бездетным. Возник вопрос о престолонаследии. Боярской думе пришлось выбирать между двумя братьями покойного царя - Иваном и Петром. Выбор был труден. Старший, 15-летний Иван, был болезнен и «скорбен главой», как почтительно говорили о нем бояре, а попросту слабоумен. Но избрать в цари младшего, 10-летнего Петра, - значило нарушить старинный обычай старшинства.

Еще более тревожили бояр другие соображения. Братья-царевичи были от разных матерей. Будет царем Иван - пойдут в гору его родичи, бояре Милославские, станет царем Петр - главенствовать будут Нарышкины. Разногласия были так остры, что многие бояре, идя на «сиденье» думы, поддевали под кафтаны кольчуги и запасались кинжалами.

Боярский выбор в конце концов остановился на Петре. Чтобы придать этому характер законности, патриарх и бояре вышли к народу на площадь и просили его согласия. Народ, не зная ни Ивана, ни Петра, не возражал. Молчание было принято за согласие. Царем стал Петр, а правительницей - его мать Наталья Нарышкина. Итак, решение было принято. Но некоторая «шатость», как говорили тогда в Москве, все же осталась: смущали многих и малолетство нового царя, и существование рядом с ним его старшего брата. Семена будущих раздоров были посеяны.

Обойденные Милославские, и среди них энергичная и властолюбивая 25-летняя царевна Софья, попытались перерешить дело. Своим орудием они избрали стрелецкие полки.

Стрелецкое войско было впервые создано при Иване Грозном. Прежде Русь не знала постоянного войска, за исключением одной только великокняжеской дружины - своего рода отряда телохранителей. В случае войны собиралось общенародное ополчение, в котором дворяне становились офицерами, а общее командование поручалось наиболее родовитым боярам.

Стрелецкие полки еще не стали регулярными воинскими частями, скорее это было своеобразное военное сословие. Стрелецкая служба была пожизненной, увольнялись стрельцы лишь в случае тяжкого увечья или при полной старческой дряхлости. Сыновья стрельцов, достигнув юношеского возраста, сразу записывались в стрельцы. Московские стрельцы получали жалованье от 4 до 7 рублей в год. В дополнение к жалованью им разрешалось беспошлинно заниматься ремеслами и мелкой торговлей. Жили они со своими семьями в специально отведенных для них кварталах - слободах. Память об этих слободах доселе сохраняется в названиях Зубовской площади, где некогда размещался полк под командованием «головы» (полковника) Зубова, Садовой-Сухаревской улицы, где жили стрельцы полка Лаврентия Сухарева.

С конца XVII века среди московских стрельцов распространилось острое недовольство, и они неоднократно подавали челобитные, жалуясь на своих полковников. Но челобитные не принесли никакого успеха, и все больше стрельцов стало склоняться к мнению о необходимости решительных действий.

Милославские использовали такое взрывоопасное положение, чтобы подтолкнуть стрельцов к открытому выступлению. В одной из летописей сообщается, что сторонник Милославских стольник Петр Толстой, дальний предок великого писателя, «борзо» скакал по полкам и кричал: «Нарышкины царевича Иоанна убили!»

15 мая 1682 года, всего через две недели после воцарения Петра, стрельцы врываются в Кремль, убивают нескольких Нарышкиных и их сторонников. Три дня стрельцы и примкнувший к ним «черный люд», пришедший на Красную площадь «с ослопьем и дрекольем», чинили расправу над боярами, не разбирая уже ни Нарышкиных, ни Милославских, убивая всех, кто возбудил против себя народный гнев. В эти дни, как пишет один из современников, «Красная площадь упиталась кровью многих бояр, и думных, и ближних, и иных чинов людей».

По требованию стрельцов царями избираются оба царевича - Иван и Петр, а правительницей - их сестра царевна Софья. Стремясь закрепить победу, стрельцы водружают на Красной площади памятный столб. На нем были указаны поименно все убитые ими бояре, перечислены их вины и злодеяния, восславлены заслуги стрелецкого войска.

Среди московских стрельцов было немало явных и тайных сторонников старообрядчества, недовольных недавними церковными реформами патриарха Никона. Этим воспользовались духовные вожаки старообрядцев, чтобы потребовать восстановления старины.

Особую активность проявил расстриженный в 1681 году суздальский священник, друг известного протопопа Аввакума - Никита Константинович Добрынский, прозванный официальной церковью Пустосвятом. При поддержке начальника стрелецкого войска князя Хованского, заигрывавшего со старообрядцами, Никита Пустосвят добился назначения диспута между «никонианцами» и ревнителями церковной старины. Прения («пря») состоялись 5 июля 1682 года в Грановитой палате Кремля в присутствии высшего духовенства, многих бояр, обоих малолетних царей и царевны Софьи.

Как ни просторна Грановитая палата, она не могла вместить огромное множество стрельцов и посадских людей, живо интересовавшихся диспутом. Большая толпа собралась перед входом в Грановитую палату. Еще больше москвичей ожидали исхода диспута на Красной площади. В подавляющем большинстве они были настроены в пользу старообрядцев и вели себя очень активно. В патриарха Иоакима, когда он вышел из Успенского собора, даже бросали булыжниками. А Никиту Добрынского и его сподвижников толпа, напротив, приветствовала. Один из летописцев сообщает, что, когда Никита и его единомышленники проходили по Красной площади в Кремль, из толпы раздавались возгласы: «Не толсто де брюхо у них, не как у нынешнего нового завета учителей».

Ни одной из споривших сторон, понятно, не удалось переубедить противника. По окончании диспута Никита Пустосвят и его сторонники вышли на Красную площадь и с Лобного места стали горячо призывать народ вернуться к «древлему благочестию».

Такая дерзость старообрядцев вызвала негодование у царевны Софьи. Она приказала схватить Никиту Пустосвята, и через шесть дней после диспута он сложил свою буйную голову на Лобном месте под топором палача.

Это один из двух точно известных истории случаев, когда Лобное место использовалось как эшафот, и единственный случай, когда казнь на Лобном месте была совершена. В первом случае, когда на Лобное место был выведен Василий Шуйский, казнь, как мы уже говорили, была отменена.

Софья, многим обязанная стрельцам и их начальнику князю Хованскому, вскоре начала тяготиться их своеволием. Осенью того же 1682 года она обвинила Хованского в намерении уничтожить все царское семейство и самому стать царем. Хованский был арестован и казнен. Сразу же после этой казни Софья приказала срыть поставленный стрельцами столб. Он простоял на Красной площади всего четыре месяца.

В конце 1689 года произошел новый дворцовый переворот. 17-летний Петр берет власть в свои руки. Свою властолюбивую сестру Софью он заточает в Новодевичий монастырь.

Уже обозначившееся к этому времени стремление Петра к решительным преобразованиям, близость его с иноземцами, весь образ жизни молодого царя, резко отличный от привычного старомосковского уклада, вызывали острое недовольство родовой знати и консервативно настроенных слоев населения. Знаменем этих слоев стала царевна Софья, а реальной силой, на которую возлагали надежды ревнители старины, явились стрелецкие полки, недовольные появлением новых, регулярных войск, сформированных Петром.

В 1697 году Петр собирается в заграничное путешествие. Но накануне отъезда ему доносят, что стрелецкий полковник Иван Цыклер со своими друзьями по наущению Софьи замыслил убить его. Решительный Петр сам арестовал Цыклера и казнил его. Отрубленную голову Цыклера по приказу Петра привезли на Красную площадь, насадили на «железный рожон» и на несколько дней оставили так для устрашения заговорщиков. Вместе с Цыклером были казнены и другие участники заговора, среди них Федор Матвеевич Пушкин, предок нашего великого поэта. О стольнике Федоре Матвеевиче А. С. Пушкин вспоминает в своей «Родословной»:

В 1713 году Петр I и важнейшие правительственные учреждения переехали в новый город на Неве - «Санкт-Питербурх». Москва сохранила звание столицы, но утратила значение резиденции царя и правительства. Опустел Кремль, и несколько затихла Красная площадь. Перестали проезжать по ней тяжелые боярские колымаги, уменьшилось число приказного люда. Население Москвы продолжало расти, постепенно оживлялись промыслы и торговля, и спустя каких-нибудь пять лет площадь опять гудела и шумела едва ли не пуще прежнего.

С тех пор как Петр отменил патриаршество, заменив его Синодом, больше не проводилось на Красной площади торжественное празднование вербного воскресенья. Но зато в 1722 году площадь увидела новое зрелище совсем в ином вкусе. За год перед тем длившаяся с 1700 года война со Швецией закончилась победным Ништадтским миром. Россия вышла к берегам Балтийского моря, отвоевав у шведов города Ригу, Ревель (ныне Таллин) и Нарву. Торжественно отпраздновав Ништадтский мир в Петербурге, Петр продолжил празднование в Москве. По Красной площади прошло большое маскарадное шествие, в котором сам царь участвовал в костюме моряка. Московские ревнители старины негодовали и отплевывались, глядя на такое нарушение былого «царского благолепия».

В 1727 году, после смерти Петра, велено было срыть на Красной площади пыточные столбы и виселицы, оставшиеся после стрелецких казней.

Об изменениях в жизни Москвы в связи с созданием новой столицы рассказал А. И. Герцен в статье «Москва и Петербург», написанной в 1842 году, когда он отбывал свою повторную, после Вятки, новгородскую ссылку. «Москву забыли после Петра, - писал он, - и окружили тем вниманием, теми знаками благосклонности, которыми окружают старуху бабушку, отнимая у нее всякое участие в управлении имением».

После переноса столицы в Петербург Красная площадь внешне несколько поблекла. Кремлевские стены и башни постепенно ветшали и утрачивали свое прежнее великолепие. Несмотря на ряд указов об очистке площади от загромождавших ее лавчонок, рундуков и шалашей (такие указы издавались еще в конце XVII века, были повторены и при Петре I), с годами площадь все больше покрывалась беспорядочно разбросанными строениями. К середине XVIII столетия оказался целиком закрытым проезд с площади к Москве-реке - все пространство южнее храма Василия Блаженного до Китайгородской стены было занято лавками живорыбного ряда, жилыми дворами и несколькими маленькими церквами.

Старый Алевизов ров, давно уже потерявший свое оборонительное значение, стоял без воды. Часть его в 30-х годах XVIII века Главная аптека использовала под Аптекарский сад, где выращивались лекарственные растения.

Торговля на площади шла прежним порядком, без заметных изменений. Особенную устойчивость обнаружил Спасский крестец, где в течение всего XVII столетия продолжалась торговля «грамотностью» - книгами и лубочными картинками.

В 1740 году в северо-восточном углу площади, около Казанского собора, архитектором И. И. Гейденом было построено большое здание губернского правления, сохранившееся поныне.

Старое здание Земского приказа, а потом Главной аптеки, на северном краю площади в 1755 году обрело новых хозяев. Здесь разместились учрежденный по замыслу великого М. В. Ломоносова первый в стране Московский университет и состоявшие при нем два средних учебных заведения - гимназии: одна - для дворянских детей, другая - для прочих сословий, за исключением крестьян, которых правящее дворянство никак не соглашалось допустить к образованию.

Среди первых гимназистов были и такие, имена которых впоследствии прогремели на всю Россию, - драматург Денис Иванович Фонвизин, автор бессмертного «Недоросля», известный русский полководец Григорий Александрович Потемкин, Николай Иванович Новиков, выдающийся журналист и просветитель, создатель крупнейшего русского книгоиздательства XVIII века.

В этом здании у Воскресенских ворот университет находился первые свои десятилетия до переезда в здание на Моховой (ныне проспект Маркса, 18), построенное для него знаменитым московским зодчим Матвеем Федоровичем Казаковым. Здесь же в здании Воскресенских ворот помещалась университетская типография. В 1756 году в ней начала издаваться газета «Московские ведомости», остававшаяся вплоть до начала XIX века единственной газетой Москвы; просуществовала она до 1917 года.

Осенью 1762 года в Москву прибыла для коронации только что взошедшая на престол Екатерина II. По традиции коронация должна была совершаться в Успенском соборе Кремля. Таких пышных торжеств Москва еще не видала. Вся Красная площадь была расцвечена огнями праздничной иллюминации. На 200 колесницах двигалось по площади грандиозное маскарадное шествие, организованное актером Федором Григорьевичем Волковым, создателем первого русского театра в Ярославле. Гремела музыка. Ряженые участники маскарада изображали людские пороки: лень, невежество, пьянство, распутство, взяточничество. Богиня Минерва - под ней подразумевалась сама Екатерина - карала порок и награждала добродетель. На площади были выставлены громадные столы с угощением для «простого народа»: зажаренные целиком быки, бочки меда и пива, горы хлеба. Московская голытьба, оттеснив всех, навалилась на дармовой харч.

Окончились празднества, и Екатерина II возвращается в Петербург. Вскоре ей доносят, что в Москве поговаривают о незаконности ее восшествия на престол - «она мужа уморила», о том, что следовало бы сделать царем ее малолетнего сына Павла. Императрица обеспокоена. В июне 1763 года народ сгоняют на Красную площадь. Под барабанный бой оглашается царский манифест «О воспрещении непристойных рассуждений, нарушающих покой и тишину». Нарушителям императрица угрожает «всей строгостью законов».

Екатерина II до конца жизни сохранила подозрительное отношение к Москве. В своих «Записках» она отозвалась о старой столице самым нелестным образом. Царица сетует на «чрезмерное количество рабочих» и характеризует всех москвичей как «сброд разношерстной толпы, которая всегда готова сопротивляться доброму порядку и с незапамятных времен возмущается по любому поводу, страстно даже любит рассказывать об этих возмущениях и питает ими свой ум».

В 1771 году в Москве разразилось страшное бедствие: вспыхнула чума, занесенная с турецкого фронта. Первыми жертвами эпидемии стали жившие в невообразимой нищете и скученности рабочие Суконного двора - крупнейшего промышленного предприятия тогдашней Москвы. С каждым днем чума становилась все более грозной. В одном только сентябре она унесла более 20 тысяч жителей - десятую часть тогдашнего населения Москвы.

Дворяне, купцы, крупные чиновники один за другим бежали из города. Одним из первых уехал в свою подмосковную усадьбу Марфино московский генерал-губернатор Салтыков.

Народ, приведенный в отчаяние этим ужасным бедствием, возмущенный бегством богатых и знатных, полным отсутствием каких-либо мер борьбы с «моровой язвой», поднялся против властей. Сигналом к восстанию явился колокольный звон с Набатной башни Кремля.

Множество москвичей собралось на Красной площади. Но у Никольских и Спасских ворот уже стояли наготове воинские команды с пушками. Когда восставшие приблизились к воротам, заговорили пушки. Но на другой день москвичи опять собрались на Красной площади. И опять солдаты рубили людей палашами, стреляли в них из ружей и пушек.

Власти были сильно встревожены восстанием. Генерал-губернатор Салтыков, пристыженный и вынужденный вернуться в город, писал Екатерине II: «Пожалейте, милостивая государыня, о нас бедных, живущих в Москве, с одной стороны чума… а с другой - бунт, так чума когда еще придет, а бунтовщики изрежут». Остававшиеся еще в Москве дворяне были так напуганы, что, по словам современника, «и свечи в домах погасили, будто никого в доме нет, а иные, бросая именье, из домов своих отступились».

На подавление восстания из Петербурга были переброшены в Москву четыре гвардейских полка и прислан для расследования и расправы фаворит Екатерины граф Орлов. В ноябре чума пошла на убыль. Но на смену ей начала свирепствовать комиссия Орлова.

По личному указанию императрицы комиссия всячески допытывалась у арестованных, кто ударил в колокол на Набатной башне. Но ничего не узнала. Тогда Екатерина 11 велела наказать колокол - у него вырвали язык. Теперь этот безъязычный колокол работы замечательного мастера Ивана Моторина, того самого, кто отлил кремлевский Царь-колокол, как своеобразная реликвия хранится в Оружейной палате Кремля.

Можно было заставить замолчать колокол, но трудно было заглушить голос народа. Прошло всего два года после прекращения «моровой язвы», как в Москве вновь начало разгораться пламя народного возмущения. На далекой реке Яике (на Урале) донской казак Емельян Иванович Пугачев поднял восстание против дворян. Под знамена Пугачева, объявившего себя спасенным от козней Екатерины царем Петром III, стекались все недовольные: закрепощенные крестьяне, рабочие уральских заводов, гонимые православным духовенством староверы, согнанные дворянами со своих земель башкиры и калмыки. За короткое время движение охватило огромную территорию - весь Урал, Нижнее и Среднее Поволжье. Народная молва повсюду разносила весть о справедливом «крестьянском царе» и пробуждала надежду на скорое избавление от нестерпимого дворянского гнета. Но не сбылись мечты простого народа. На Волгу были двинуты отборные войска, и крестьянская рать была разгромлена.

В конце 1774 года плененного Пугачева в клетке, как хищного зверя, привезли в Москву. Больше двух месяцев длился «розыск». Пугачева содержали под стражей, в ручных и ножных кандалах, в здании Монетного двора, на северо-восточном углу Красной площади (ныне дом № 5/1 по Историческому проезду).

Вся дворянская Москва, злорадствуя, съезжалась смотреть на «крестьянского Царя». Рассказывали, записал впоследствии А. С. Пушкин, что какой-то дворянин очень уродливой внешности, увидев Пугачева прикованным к стене, стал осыпать его ругательствами. Пугачев, оглядев его, сказал: «Правда, много перевешал я вашей братии, но такой гнусной образины, признаюсь, не видывал».

10 января 1775 года при огромном стечении народа, собравшегося на Красной площади, Пугачева вывезли с Монетного двора на казнь. Казнь состоялась на Болотной площади. Пугачев был спокоен и держался с достоинством. Перед казнью он поклонился собравшемуся вокруг эшафота народу на все четыре стороны и громко сказал: «Прости, народ православный, отпусти мне, в чем я согрубил перед тобой». Это были его последние слова.

В последние десятилетия XVIII века внешний вид Красной площади несколько изменился. В 1786 году старое Лобное место было заново переложено из тесаного камня под наблюдением знаменитого московского архитектора Матвея Федоровича Казакова - в этом виде оно сохраняется и поныне. Пушки на площади, вместо прежних раскатов, были расставлены в ряд между Спасскими и Никольскими воротами, жерлами к Китай-городу.

В 1788 году М. Ф. Казаков построил в Кремле великолепное здание Сената, где теперь работает Совет Министров СССР. С этого времени глухая башня на Красной площади, стоящая перёд зданием Сената и ранее не имевшая имени, стала называться Сенатской.

Близ Монетного двора, в здании Губернского правления и в прилегавших к нему строениях, разместились суд и различные канцелярии - «присутственные места», как их тогда называли. Здесь же помещалась и долговая тюрьма, в просторечии именовавшаяся «ямой», так как из-за рельефа местности входящим в нее со стороны Красной площади казалось, что они спускаются в яму. В этой тюрьме неисправные должники содержались до тех пор, пока они сами или кто-либо за них не погасит долга. Это суровое законодательство, впрочем, несколько смягчалось тем, что кредитор, засадивший должника в «яму», должен был содержать его на свой счет все время заточения, и часто кредиторы предпочитали махнуть рукой на долг, лишь бы избавиться от этой тягостной повинности.

По соседству с «ямой», в университетском здании, в это время развертывалась деятельность замечательного русского просветителя Николая Ивановича Новикова. Переселившись в Москву из Петербурга, он в 1779 году берет в аренду университетскую типографию.

Талант и кипучая энергия Новикова сделали эту типографию центром русского издательского дела. За 27 лет (включая предшествовавшую деятельность в Петербурге) он выпустил около 1000 названий книг - цифра для того времени необычайно высокая. Новиков первым познакомил русского читателя с лучшими произведениями мировой литературы: он издавал в переводах Шекспира, Мольера, Свифта, Руссо, Вольтера. У него печатались талантливейшие русские литераторы тех лет: А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Д. И. Фонвизин, Н, М. Карамзин, А. Н. Радищев. Новиков выпустил много политических и философских произведений прогрессивного направления. Некоторые из его книг расходились тиражами до 10 тысяч экземпляров - современникам это казалось почти чудом. Газета «Московские ведомости» при нем увеличила свой тираж с 800 до 4 тысяч экземпляров. Открытая Новиковым в этом же здании книжная лавка пользовалась у москвичей большим успехом.

Плодотворная просветительская деятельность этого замечательного человека, о котором говорили, что он «наводнил всю Россию своими книгами», была насильственно прервана правительством. После французской буржуазной революции 1789 года напуганная ею Екатерина II была поглощена борьбой с «якобинской заразой». В 1792 году она подписывает приказ об аресте Новикова. Его приговаривают к 15 годам заключения в Шлиссельбургской крепости. Совершена была «казнь» над новиковскими изданиями - около 20 тысяч экземпляров книг было сожжено.

За два года перед арестом Новикова, в 1790 году, скромным тиражом в 650 экземпляров вышла в свет знаменитая книга Александра Николаевича Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» - первый в русской печати открытый призыв к уничтожению крепостного права и свержению самодержавия. Как известно, Екатерина II назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева». За свою «мятежную» книгу Радищев был приговорен к смертной казни и после помилования сослан на 10 лет в Илимский острог близ Тобольска. Перед отправлением в Сибирь он некоторое время содержался под стражей в том же здании на Красной площади, где за 15 лет до него томился в ожидании казни Пугачев. Об этом теперь напоминает мемориальная доска на здании у входа на Красную площадь с площади Революции.

Начало нового, XIX столетия принесло Красной площади ряд изменений. В 1804 году ее впервые целиком замостили булыжником, а годом позже архитектор К. И. Росси надстроил каменный верх на Никольской башне, до этого времени единственной, остававшейся без шатра.

Через восемь лет площадь стала свидетельницей больших исторических событий. Когда в ночь на 12 июня 1812 года Наполеон со своей огромной многонациональной армией вторгся в пределы России, это известие как громом поразило всю страну. На Красной площади народ кучками окружал грамотеев, вслух читавших сообщения о ходе войны.

Волнение было на площади и в начале августа, когда пришло известие о том, что нашими войсками оставлен Смоленск. «Отворены ворота к Москве», - говорили в народе.

«Взяв Москву, я поражу Россию в сердце», - самонадеянно говорил Наполеон. Французские войска, опьяненные верой в близкую победу, двинулись на Москву.

Русские войска с боями отступали, уклоняясь от генерального сражения. В это время Москва жила напряженной, тревожной жизнью. Она принимала раненых воинов, готовила порох, в городе слышался стук молотов - ковали сабли и пики. На Красной площади собирались ополченцы, из них формировали отряды и тут же обучали строю и владению оружием.

26 августа произошло Бородинское сражение - одна из важнейших битв в мировой истории. Главнокомандующий русской армией М. И. Кутузов отдал приказ отступать, а затем оставить Москву. И тогда через Красную площадь потянулись вереницы карет и колымаг, телег и арб. Шли и ехали тысячи москвичей, покидая родные места.

Наполеон въехал на Поклонную гору и стал ждать прибытия делегации от бояр. Император был потрясен сообщением - Москва пуста, никто не встречал его.

Днем 2 сентября передовые французские отряды вошли в пустую, обезлюдевшую Москву. На другой день въехал в Кремль и Наполеон со своим штабом. Немедленно были заколочены все кремлевские ворота, кроме Никольских, где была поставлена охрана.

В первый же день вступления французов где-то возле Красной площади вспыхнул первый очаг знаменитого московского пожара. Москва горела почти неделю. Разрушения, причиненные этим небывалым в истории пожаром, были неисчислимы. Издававшийся наполеоновской армией «Бюллетень» писал: «Москвы - одного из красивейших и богатейших городов мира - больше не существует».

Но захват древней столицы России, как предвидел фельдмаршал М. И. Кутузов, ничего не принес интервентам. 6 октября французы были вынуждены уйти из Москвы. Маршалу Мортье, уходившему последним, Наполеон приказал взорвать стены и башни Кремля и поджечь все, что уцелело от сентябрьского пожара. Никакой военной необходимости в этом не было. Наполеоном руководила лишь ненависть к русскому народу, оказавшему ему столь стойкое сопротивление.

К счастью, разложившиеся и утратившие воинскую дисциплину французские солдаты недостаточно четко выполнили распоряжение командования, а хлынувший ливень помешал поджигателям. Оставшиеся в городе русские патриоты, рискуя жизнью, успели во многих местах погасить фитили подрывных снарядов. Все же разрушений было очень много, пострадало от взрывов и несколько башен Кремля.

Вслед за первыми отрядами русской армии, вступившими в Москву через несколько часов после ухода французов, москвичи стали возвращаться в родной город.

Печальную картину представляла в эти дни Красная площадь. Все деревянные строения на ней были сожжены, сильно пострадали от огня и старые Торговые ряды, стены и башни Кремля почернели от дыма и копоти. «Василий Блаженный», превращенный французами в конюшню, был разграблен и загажен внутри. Никольская башня дала трещину, верх ее обрушился.

Буквально за одну-две недели Красная площадь покрылась множеством временных деревянных ларьков, и в них закипела торговля. Уже в декабре 1812 года некий московский купец Свешников сообщал свой адрес для корреспонденции: «Во вновь построенные лавки на Красной площади».

38 суток пробыли захватчики в древней столице, но за эти считанные дни превратили ее в развалины. Из девяти с лишним тысяч домов Москвы сохранилось около двух с половиной тысяч. Правительству пришлось разработать план восстановления города. По этому плану ученик знаменитого М. Ф. Казакова талантливый архитектор О. И. Бове построил в 1815 году на Красной площади новое красивое здание Торговых рядов, разделив его на три части: Верхние ряды - между Никольской и Ильинкой, Средние - между Ильинкой и Варваркой и Нижние - на спуске с площади. В центре фасада Верхних рядов на фронтоне были помещены изображения летящих «слав» - женских фигур в просторных одеяниях с победными венками в руках.

Внутри здание представляло собой довольно путаное нагромождение множества лавок, разделенных десятками идущих вкривь и вкось коридоров и переходов, но фасад рядов был выполнен безукоризненно. Впервые на площади перед кремлевской стеной вместо хаотической застройки Китай-города выросла четкая линия нарядных зданий, отвечающих красоте и величию Кремля.

Тогда же, в 1815 - 1816 годах, был засыпан давно уже ставший ненужным старый Алевизов ров (для его засыпки были использованы петровские земляные бастионы), и площадь расширилась до теперешних размеров. Одновременно О. И. Бове восстановил обрушившийся от взрыва шатер Никольской башни, придав ему несколько чуждые архитектуре Кремля готические черты.

Еще больше украсилась Красная площадь в 1818 году, когда был воздвигнут памятник Козьме Минину и Дмитрию Пожарскому (первоначально он стоял перед центральной частью Верхних торговых рядов).

Мысль об увековечении памяти героев освобождения страны от польско-шляхетских интервентов была выдвинута лет за пятнадцать перед тем, и родилась она не в канцеляриях царского правительства, а в передовых кругах русского общества. Еще в 1803 году такое предложение внес на заседании «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» пылкий патриот, ученик великого Радищева поэт Василий Попугаев.

Эта идея была подхвачена известным русским скульптором Иваном Петровичем Мартосом, который уже в 1804 году разработал первый вариант будущего памятника. По замыслу скульптора, оба героя - и Минин и Пожарский - должны были стоять. Однако, как утверждают, в дворянских салонах сочли такое решение неудобным: «Как можно, чтобы мужик Минин, словно равный, стоял рядом с князем Пожарским?!» И будто бы, под давлением сверху, скульптор «усадил» князя, сделав таким образом позу стоящего Минина более почтительной. Но результат получился обратный: фигура Минина, олицетворяющего народные массы, стала еще более внушительной и ведущей в композиции.

Парад на Красной площади в честь открытия памятника К. Минину и Д. Пожарскому в 1818 году

Памятник воспроизводит историческую встречу Минина и Пожарского, когда нижегородский староста предложил князю возглавить всенародное ополчение. Пожарский еще лечится от ран, полученных в боях с захватчиками. Больная правая нога его вытянута вперед. Одной рукой он принимает из рук Минина меч полководца, другой опирается на щит. Правая рука Минина призывно поднята. Верный принципам классицизма, Мартос изобразил обоих героев в виде античных мужей, но рядом деталей их облика, формой оружия и одежды сумел показать, что они русские.

Бронзовые фигуры покоятся на мощном постаменте из полированного красного гранита. На постаменте надпись: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия. Лета 1818».

На обеих сторонах постамента - бронзовые барельефы. Лицевой показывает сбор средств на борьбу с захватчиками. Мужчины несут деньги и товары, женщины - свои украшения, один мужчина вместо дара привел своих сыновей - они пойдут в бой. Этому персонажу скульптор придал свои черты, это его автопортрет. Среди всех бородатых мужчин, изображенных на барельефе, этот единственный - без бороды, ведь он человек уже не XVII, а XIX столетия, когда горожане в большинстве брили бороды. Показывая себя посылающим сына в бой, художник не погрешил против действительности. Его сын был участником Отечественной войны 1812 года. На барельефе с тыловой стороны памятника показана батальная сцена - ополченцы изгоняют интервентов.

Монумент рассчитан на просторы Красной площади. Высота постамента - почти 4 метра, высота изваяния - 4 метра 90 сантиметров.

По модели Мартоса памятник был отлит в Петербурге известным литейщиком Екимовым. На него ушло свыше 20 тонн бронзы. Отливка была доставлена в Москву по воде. Три с половиной месяца плыли бронзовые Минин и Пожарский по Неве, Ладожскому озеру, Мариинскому каналу, реке Шексне, по Волге от Рыбинска до Нижнего Новгорода и оттуда по Оке и Москве-реке до Кремлевской набережной.

Этот великолепный монумент сооружен на средства, собранные по всенародной подписке, из гривенников и копеек составилась внушительная сумма - 150 тысяч рублей. В истории Москвы он примечателен еще и тем, что явился первым скульптурным памятником нашей столицы.

В 1851 - 1852 годах взамен старых голландских часов, поставленных на Спасской башне Петром I, были установлены новые. Их изготовила фирма «Братья Бутеноп». Часовщики предполагали снабдить куранты музыкой официального гимна царской России - «Боже, царя храни!», но царь Николай I не согласился с этим, заявив, что куранты могут играть любые мелодии, кроме гимна. В конце концов выбор остановился на двух «пьесах» - религиозно-душеспасительной музыке «Коль славен наш господь в Сионе» и воинственном «Преображенском марше». Куранты играли четыре раза в день (в 9 и 12 часов утра, в 3 и 6 часов дня).

Эти часы по сей день сохранились на Спасской башне, хотя, конечно, с тех пор их много раз ремонтировали. Механизм часов, их циферблаты и куранты занимают три яруса башни - седьмой, восьмой и девятый. Весят эти часы 25 тонн. Диаметр их циферблатов, обращенных на все четыре стороны, - 6,12 метра. Положенный плашмя, такой циферблат представлял бы круглый зал площадью около 30 квадратных метров. Часовая стрелка «ростом» выше очень высокого человека, ее длина - 1,97 метра, минутная, как полагается, еще длиннее - 3,28 метра. Колокола курантов работы русского мастера Кирилла Самойлова действовали еще в старых галовеевских часах, они несут свою службу уже свыше трех с половиной веков. Один русский колокол помоложе - ему чуть больше двухсот лет, он отлит мастером Семеном Можжухиным в 1769 году.

В XIX веке Красная площадь уже не видела больше крестных ходов и «шествий на осляти», с такой пышностью проходивших в XVII столетии. Они прекратились еще в годы Петра I. Но слабый отзвук обычаев тех времен в виде вербных базаров не только уцелел, но начал с 40-х годов XIX века разрастаться.

Ежегодно на шестой неделе «великого поста» вдоль кремлевской стены расставляли два ряда палаток с широким проходом между ними для покупателей. Здесь монашки продавали пучки вербы, украшенные восковыми цветами. По ним базар и назывался вербным, но выручка монахинь составляла едва ли сотую долю оборота этого веселого базара. Торговцы, всячески расхваливая свой товар, соблазняли покупателей пестро раскрашенными детскими игрушками, леденцами, пряниками и прочими сластями. Тут же с рук продавали игрушечных паучков и «животрепещущих бабочек». Неизменным успехом пользовался «американский житель» - смешная фигурка, смахивающая на чертика, сделанная из стекла и плавающая в воде внутри стеклянной трубочки. С «американским жителем» по успеху среди покупателей мог соперничать лишь «тещин язык» - игрушка, с треском и свистом развертывавшаяся на пол-аршина. На вербном базаре торговали и посудой, и старыми книгами.

В начале нашего века на Красной площади было открыто трамвайное движение. На фотографии запечатлен торжественный молебен на площади по случаю пуска первого трамвая

Вербный торг всегда дополнялся вошедшим в обычай у московских купцов катанием на лошадях по Красной площади. Это была не просто прогулка, а своеобразный смотр купеческих богатств и выставка невест. К вербному катанию готовились заранее. Каждый старался перещеголять других роскошью экипажа, породистостью лошадей, даже дородством и осанкой кучера. Длинная вереница купеческих выездов медленно тянулась по площади. В экипажах сидели одетые в меха, осыпанные драгоценностями холеные купеческие дочки, из тех, что на выданье. Праздные зрители, выстроившись шпалерами по обе стороны, тут же вслух обсуждали достоинства выездов и невест, подчас весьма язвительно.

Московские типы. Конец XIX - начало XX века

Но кончался вербный базар, и площадь пустела. В «послепожарной» Москве старинный торг на Красной площади мало-помалу стал хиреть и ко второй половине XIX века почти сошел на нет. Его заменили новые рынки, возникшие на периферии широко раскинувшегося города, - Смоленский, Сухаревский и др. Но зато по соседству с площадью, в Китай-городе, торговля год от года росла.

Вербный торг на Красной площади

В конце XIX века почти одновременно обновились две стороны Красной площади - северная и восточная.

Первым, в 1883 году, возникло существующее и теперь на северной стороне площади здание Исторического музея, возведенное на месте снесенного старинного здания Земского приказа. Музей был открыт в 1883 году.

Десятилетием позже обновилась и восточная сторона Красной площади. Торговые ряды уже через полвека после перестройки их архитектором О. И. Бове перестали удовлетворять требованиям московской торговли, разросшейся и резко изменившейся в связи с отменой крепостного права и ростом капитализма. Возникла мысль о создании новых торговых рядов.

Лоточники на Красной площади во время вербного гулянья

В 1889 году состоялся конкурс проектов нового здания. Поступили 23 проекта - из Москвы, Петербурга, Одессы, Нижнего Новгорода и даже из Берлина. Первая премия была присуждена проекту академика архитектуры А. Н. Померанцева.

С весны 1890 года началось строительство, сразу ставшее в Москве злобой дня. Непосредственно на строительной площадке одновременно работало около 3 тысяч рабочих, не считая множества людей, занятых работой для стройки на стороне. В 1893 году Торговые ряды - Верхние и Средние - были завершены целиком.

В двух этажах этого громадного здания было размещено около тысячи магазинов. Под ними находятся обширные подвалы, используемые как склады. Здание покрыто стеклянной крышей, собранной на металлических рамах. Для своего времени Верхние торговые ряды были выдающимся инженерно-техническим сооружением и ни в чем не уступали лучшим сооружениям такого рода в Западной Европе.

Прошли века. Рыночная площадь стала Торгом, затем Пожаром и, наконец, Красной.

Красная - значит красивая. Красная - от цвета крови и огня, цвета борьбы.

Каждое столетие оставляло свои следы на главной площади Москвы, но только после Октября она воистину стала Красной.

За всю свою многовековую историю Красная площадь никогда прежде не имела такого важного, особого, государственного, общенародного значения, какие она приобрела с переездом в Москву в 1918 году Советского правительства во главе с Владимиром Ильичем Лениным. Она стала народной трибуной для партии и ее вождя Ленина, местом его встреч с трудящимися.

Первая грандиозная встреча Ленина с народом состоялась 1 мая 1918 года. Несмотря на все трудности весны того года, решено было впервые свободно и всенародно отметить День смотра международного пролетариата. Ленин проявил большую заботу о том, чтобы первомайский праздник прошел достойно, организованно.

ЦК Российской Коммунистической партии опубликовал первомайские лозунги, представлявшие собой своеобразные заповеди для каждого, кто дорожил Советской властью, кто хотел полной и окончательной победы над буржуазией. Первая заповедь гласила: защита Советской Республики с оружием в руках - священный долг каждого рабочего и крестьянина.

Заботой о соблюдении образцового порядка в столице был продиктован приказ военного комиссара Москвы. Смысл его: ничто не должно омрачить праздника труда и международной солидарности, братства и радости рабочих и крестьян.

«Не должно быть нигде ни одного выстрела! - говорилось в приказе. - Пусть у стройных военных колонн винтовки будут мертвы и немы целый день. Пусть патрули советских частей и милиции не прибегают к оружию».

В то же время приказ строго предупреждал: «И пусть ни один негодяй не стреляет из-за угла, из окон или с крыш. Он и домовой комитет будут беспощадно наказаны!»

В Моссовете заранее был разработан маршрут следования 12 колонн рабочих и воинских частей, причем отмечалось: «…При вступлении на Красную площадь пение умолкает…» В сообщении, опубликованном в печати, говорилось: «Оркестр играет «Интернационал» и революционные марши. Процессии, проходя мимо братских могил, салютуют (склоняют знамена) и проходят дальше по маршруту…»

К утру Москва оделась в праздничный наряд. Красную площадь украсили, сколотили на ней трибуну, на зубчатой стене и башнях повесили кумачовые полотнища и зеленые гирлянды.

Чуть свет тысячи москвичей поспешили к местам сбора, чтобы в первомайских колоннах проследовать на Красную площадь. В тот же утренний час в Кремле собирались для участия в демонстрации работники ВЦИК и Совнаркома. Вскоре появился празднично настроенный Ленин. Он шутил и смеялся, приветствовал собравшихся, а увидев коменданта Кремля П. Д. Малькова, одобрительно отозвался о праздничном украшении Кремля.

- Хорошо, батенька, все хорошо! - Но тотчас Владимир Ильич высказал и свое разочарование: один из тех безобразных истуканов-памятников, которые должны были быть сняты по декрету Совнаркома, все еще по-прежнему стоял в центре Кремля.

- Не успел, рабочих рук не хватило, - оправдывался комендант Кремля.

Владимир Ильич, не удовлетворенный объяснением, улыбнулся и обратился к собравшимся:

- Для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как, товарищи?

Участники первомайской демонстрации дружно поддержали Владимира Ильича.

- Видите? А вы говорите, рабочих рук нет, - заметил Ленин коменданту Кремля. - Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки.

«Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки, - вспоминал П. Д. Мальков. - Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон.

- А ну, дружно! - задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович и другие члены ВЦИК, Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули - и памятник рухнул на булыжник.

- Долой его с глаз, на свалку! - продолжал командовать Владимир Ильич.

Десятки рук подхватили веревки, и памятник загремел по булыжнику…»

Начало митинга было назначено на полдень, но Владимиру Ильичу хотелось как можно скорее увидеть праздничную панораму Красной площади, и он поднялся на кремлёвскую стену. С нее открывалась необычайная картина праздника.

«Владимир Ильич радостный ходил по широченному проходу стены, часто останавливаясь между ее зубцами, и смотрел пристально на площадь, - вспоминал В. Д. Бонч-Бруевич, успевший к тому времени уже пройти с одной из первых колонн по Красной площади. - Я подошел к нему.

- Вы шли с демонстрантами? Я видел вас, - встретил меня Владимир Ильич, весело и юно смотря поблескивающими глазами».

Рассказ В. Д. Бонч-Бруевича о его впечатлениях о демонстрации и ее участниках вызвал живейший интерес Ленина.

- Все это необходимо записать, - заметил Владимир Ильич. - Будущая история будет рада таким записям. Характеристика настроения масс в высшей степени интересна и важна.

Приближался полдень. На Красную площадь донеслись звуки оркестров шедших впереди первомайских колонн. Прогарцевали всадники на украшенных алыми лентами конях, и вскоре всю площадь заполнили праздничные колонны. Дойдя до братских могил у кремлевской стены, они останавливались, склоняли знамена, чтя память погибших героев Великого Октября.

В демонстрации вместе с рабочими участвовали и войска. Военный парад состоялся на Ходынском поле. Там, на Ходынке, должны были участвовать в параде пехотные части, кавалерийские эскадроны, легкая артиллерия и авиация. Впрочем, над Красной площадью во время митинга появился самолет. Он был один, но гул его мотора ласкал слух, а когда летчик стал разбрасывать революционные прокламации, демонстранты закричали «ура!» и зааплодировали. «Известия» по этому случаю писали: «Как огромная птица, распластав крылья, над Красной площадью кружится аэроплан. Аэроплан сбрасывает прокламации. Как белые голуби, бумажки, гонимые ветром, постепенно спускаются к земле, плавно опускаются на крыши зданий и мостовую…»

Ленин всматривался в лица проходивших демонстрантов, приветствовал их, а когда появился самолет, закинул голову и наблюдал за его полетом и за потоком сброшенных прокламаций.

Трибуна была установлена у Спасской башни. С нее Ленин обратился к демонстрантам с приветственной речью. Он призвал рабочих и воинов революции крепко держать знамя пролетарского интернационализма, зорко оберегать завоевания Октября.

Демонстранты восторженно приветствовали вождя революции. Рабочие и крестьяне, красные бойцы и служащие с любовью всматривались в дорогие черты ленинского лица, запоминали каждое слово Ленина.

После первомайской демонстрации Владимир Ильич уехал с Красной площади на Ходынское поле. Там состоялся военный парад. Летчик Б. И. Российский продемонстрировал высший пилотаж. Ленин улыбался. Его порадовал и военный парад, и полет аэропланов, - в этом проявилась ощутимая сила молодой Советской Республики.

Положение на фронтах осложнялось, внутренняя контрреволюция рвалась в бой. Против нее принимались решительные меры. Росли с помощью мировой буржуазии и силы врагов. Летом 1918 года белые захватили Сызрань, Самару, Симбирск и Казань. Именно поэтому с лета вся страна превратилась в единый военный лагерь. Москва стала штабом оборони Советского государства. На Красной площади, как и на Ходынке, с утра и до утра маршировали рабочие отряды. Ленин не рез выступал с наскоро сколоченных деревянных трибун или с грузовиков с речами перед красноармейцами, курсантами, командирами. Кинокадры и фотоснимки запечатлели Владимира Ильича на трибунах Красной площади, когда он, полный оптимизма и веры в победу, напутствовал воинов.

Выступления Ленина имели особое значение: народ хотел услышать от вождя всю правду о положении на фронтах и в тылу. Владимир Ильич не скрывал от народа тяжелого положения на фронтах, говорил о происках внутренней контрреволюции, но, анализируя обстановку, верил в неминуемый провал всех заговоров и авантюристических планов мирового империализма и российской буржуазии.

Наступление белых армий оживило контрреволюцию - она поднимала голову. Левые эсеры устроили мятеж в дни работы V Всероссийского съезда Советов. 6 июля левые эсеры, чтобы спровоцировать войну с Германией, убили германского посла графа Мирбаха.

Под руководством ЦК РКП(б) и Совнаркома тотчас были приняты самые экстренные меры для ликвидации мятежа. Разгромом мятежников руководил лично Ленин. Он рассылал коммунистов по районам, давал советы, как окружить восставших, принял меры для освобождения арестованных мятежниками Ф. Э. Дзержинского и П. Г. Смидовича. По указанию Владимира Ильича районы Москвы были приведены в боевую готовность, на фабриках и заводах все коммунисты встали под ружье. Благодаря быстрым и решительным действиям Ленина, ЦК РКП(б) и Совнаркома мятеж левых эсеров был ликвидирован в течение нескольких часов. Все это время к Ленину в Кремль спешили нарочные и командиры, они мчались на конях и грузовиках через Красную площадь с донесениями, картами, сообщениями с заводов и фабрик, с городских застав. Такой же поток командиров и нарочных устремлялся из Кремля, от Ленина, через Красную площадь в МК РКП(б), в Моссовет, в районные комитеты и на крупные заводы.

Атаки контрреволюционеров не прекращались. Осенью того же года был раскрыт заговор Локкарта - главы английской миссии в Москве. Матерый шпион намеревался, подкупив охрану Кремля, арестовать Совет Народных Комиссаров, убить Ленина и других руководителей партии и правительства. Деятельное участие в заговоре принимали сотрудники американского консульства в Москве. Органы ВЧК раскрыли заговор и арестовали свыше ста его участников.

На Красной площади в это время все чаще стали появляться вооруженные патрули, в кремлевских воротах усилили охрану, перед Историческим музеем маршировали курсанты. 11 августа 1918 года отмечался День всеобщего военного обучения: во второй половине дня на Красной площади начался военный парад, а затем митинги, которые состоялись одновременно в трех местах. Трибунами для ораторов служили броневики и грузовые автомобили. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов обратился с броневика к воинам с речью, в которой призывал всех к оружию, к исполнению своего долга перед советской Родиной.

Парад войск Всевобуча на Красной площади 25 мая 1919 года. Ленин обходит строй красных бойцов

После митингов по Красной площади церемониальным маршем прошли армейские резервы - более 20 тысяч рабочих, сумевших за короткий срок овладеть оружием. Многие из них проходили обучение здесь же, на площади. Среди участников парада были и вооруженные женщины, и юные защитники Октября - целый отряд молодых рабочих Бауманского района столицы.

Военный парад, выступления вооруженных рабочих ярко продемонстрировали, что одолеть такую силу немыслимо.

Враг стал прибегать к изощренным заговорам, встал на путь прямых террористических актов. 30 августа 1918 года произошло неслыханное злодеяние: эсерка Ф. Каплан, тайком проникнув на завод Михельсона, где перед рабочими выступал на митинге Ленин, выстрелила в него. Вождь революции был тяжело ранен.

С величайшими предосторожностями привезли раненого Владимира Ильича в Кремль. Миновав Красную площадь, автомобиль исчез в кремлевских воротах. Часовые, уже знавшие о случившемся, бросились к машине: как чувствует себя Ленин?

Горестная весть разлетелась по Кремлю, по Москве и по всей стране. Охваченная тревогой Республика Советов направляла в Москву ходоков - узнать о состоянии здоровья любимого Ильича.

Каждый день газеты публиковали бюллетени о здоровье Ленина. Рабочие и крестьяне Советской России, трудящиеся всего мира с чувством большой тревоги следили за течением болезни вождя. Со всех концов страны поступали письма и телеграммы с выражением сочувствия Владимиру Ильичу и искренними пожеланиями ему скорейшего выздоровления. Любовь к Ленину была так велика, что многие предлагали свою кровь для переливания, посылали продукты из своего скудного пайка.

К счастью, крепчайший организм Ленина выдержал. Его воля к жизни было так велика, что через две недели Владимир Ильич получил разрешение вставать с постели. На требования врачей совершенно забыть о работе он отвечал: «Теперь не такое время» - и приступил к неотложным делам обороны и строительства нового государства.

16 сентября Ленин уже принял участие в заседании Центрального Комитета, а на следующий день председательствовал на заседании Совнаркома. Все его дни вновь были насыщены кипучей деятельностью. Опять Владимир Ильич склонялся над картами гражданской войны, встречался с военачальниками, партийными работниками, обсуждал задачи снабжения Москвы продовольствием и топливом. Его интересовало состояние искусства и литературы, он находил время подумать и о Кремле.

Среди множества нахлынувших забот была еще одна, о которой Ленин говорил мечтательно и радостно: приближалась важная дата - первая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. По свидетельству современников, Ленин уделял большое внимание тому, чтобы годовщину Октября отметили празднично, радостно и чтобы центром праздника стала Красная площадь.

В канун праздника в Москве открылся VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов. Горячо встреченный делегатами, Владимир Ильич выступил с речью, посвященной годовщине Великого Октября.

«Мы говорим: мы растем, Советская республика растет! - сказал под гром аплодисментов Ленин. - Дело пролетарской революции растет скорее, чем приближаются силы империалистов. Мы полны надежды и уверенности, что мы защищаем интересы не только русской социалистической революции, но мы ведем войну, защищая всемирную социалистическую революцию. Наши надежды на победу растут быстрей, потому что растет сознание рабочих».

Заканчивая свое выступление, Ленин под бурные аплодисменты, перешедшие в долго не смолкающую овацию, сказал:

«Мы говорим: будь, что будет, но какие бы бедствия ни накликали еще империалисты, они этим себя не спасут. Империализм погибнет, а международная социалистическая революция, несмотря ни на что, победит!»

Делегатам VI Всероссийского чрезвычайного съезда Советов было объявлено о сборе утром 7 ноября около Большого театра, откуда колонна во главе с Лениным направится на Красную площадь. А на Красной площади шла деятельная подготовка к празднику: стучали молотки и звенели пилы - сооружалась трибуна, а на Историческом музее и стенах Кремля развешивали флаги, кумачовые ленты, лозунги и венки.

К вечеру 6 ноября, когда в небе зажглись холодные звезды, Красную площадь охватило необычайное оживление. Несмотря на морозец, на площадь хлынуло множество народу. Встретить наступающую первую годовщину Октября собрались рабочие, красноармейцы, подмосковные крестьяне, служащие и школьники - всем им не терпелось поскорее испытать радость встречи праздника, быть всем вместе на главной площади страны. В канун праздника Октября газеты опубликовали предложение - устроить на Лобном месте всенародное сожжение некоторых символов старого мира: царя, попа, кулака и др.

По этому поводу газета «Беднота» писала: «Празднества начнутся с торжественного сожжения Старого Строя. Мы сожжем чучела: кулака, самогонщика, попа. Сожжение этих чучел произойдет поздно вечером с 6 на 7 ноября». В связи с этим газета призывала крестьян приехать в Москву и побывать на Красной площади.

К назначенному времени над Лобным местом поднялись сделанные из соломы и пакли большие чучела. Вокруг толпились тысячи людей: одни пели язвительные частушки, другие норовили запустить камнем в ту или иную зловещую фигуру, третьи с ненавистью смотрели на карикатурные чучела. Здесь когда-то проезжали мимо Лобного места в золотых каретах цари, а теперь торчало пугало самодержца.

В этом был глубокий смысл, и народ понимал значение происходившего.

В морозном воздухе вспыхнули огни. Пламя, разом охватив соломенные чучела, ярко осветило и Лобное место, и резные купола храма Василия Блаженного, и Спасскую башню. Послышались восторженные крики. Кто-то закричал «ура!», молодежь запела частушки, залились гармошки и рожки. А чучела, пожираемые яростным огнем, еще высились над Лобным местом. Вскоре полетели искры, и сгоревшие в огне чучела рухнули. И тогда над кремлевскими стенами, над Красной площадью в небо взвились разноцветные ракеты.

«Мы сожгли старое, а вот они будут строить новую, быть может, действительно осыпанную звездами жизнь», - писал в «Бедноте» о молодежи один из участников предпраздничной манифестации.

В ту звездную ночь произошло и другое событие, вновь показавшее, на что способен враг. В Александровском саду взрывом белогвардейской гранаты был уничтожен один из первых памятников, установленных согласно ленинскому плану монументальной пропаганды, - памятник Робеспьеру. Создала его молодая ваятельница Беатриса Юрьевна Сандомирская. Ленину понравился памятник. Проходя по Александровскому саду, он останавливался около него и радовался тому, что в тяжелую годину, когда во всем был недостаток, удается создавать памятники революционерам. «…Нам эти первые детища революции казались прекрасными, - писала позже Елизавета Яковлевна Драбкина. - И мы были абсолютно искренни, когда с воодушевлением говорили, что памятники эти будут стоять века!» И вот памятник Робеспьеру был уничтожен мстительной рукой белогвардейцев, уничтожен с умыслом в канун октябрьского праздника.

Наступило утро 7 ноября. Как всегда, точно в определенное время в кремлевском кабинете появился Ленин. Он крепко пожал руки работникам Совнаркома, от души поздравил их с великой годовщиной. Вспомнив о Парижской коммуне, Владимир Ильич сказал, что ее опыт сыграл огромную историческую роль. Парижская коммуна просуществовала всего 72 дня. А Республика Советов вступила уже во второй год.

В это время в приемной у ленинского кабинета появилась горько плачущая Б. Ю. Сандомирская. Девушка была потрясена гибелью своего произведения. Неожиданно из кабинета вышел Владимир Ильич. Увидев рыдающую девушку, он спросил ее, что случилось. Когда Ленин услыхал, что заплаканная девушка - автор скульптуры Робеспьера, которая так ему понравилась, он сказал:

- Что, запугать хотели вас белогвардейцы? Не бойтесь! Они ничего вам не сделают. Мы взяли власть навсегда!

Ленин посмотрел на часы - нужно было идти к Большому театру, где уже собирались для участия в октябрьской демонстрации на Красной площади делегаты VI Всероссийского чрезвычайного съезда Советов. Вместе с Я. М. Свердловым, В. А. Аванесовым, М. В. Владимирским, А. В. Луначарским, Н. И. Подвойским Ленин направился через Троицкие ворота к Большому театру. Ленин вошел в колонну делегатов и направился с ними на площадь Революции. Здесь состоялось открытие временного памятника Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу. Ленин выступил с речью, посвященной памяти Маркса и Энгельса, их всемирно-историческим заслугам перед международным пролетариатом.

В. И. Ленин на Красной площади во время демонстрации трудящихся 1 мая 1919 года

С площади Революции Ленин направился на Красную площадь. Здесь все уже было готово к началу октябрьской демонстрации. Выстроились колонны рабочих, крестьян, красноармейцев, учащихся. Сверкали трубы духового оркестра. Тысячи людей с нетерпением ждали появления Ленина, всем хотелось скорее увидеть вождя, узнать, как он выглядит после ранения, достаточно ли окреп.

Со стороны Никольской улицы послышалась музыка, зазвучали песни, и по всей площади покатилось:

- Идут, идут!

Вместе с членами Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета шел Ленин. Следом за ними двигалась большая колонна делегатов VI съезда Советов. Торжественная процессия прежде всего направилась к кремлевской стене, к месту открытия мемориальной доски борцам Октябрьской революции. Обнажив головы и склонив знамена, участники шествия запели: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» На Красной площади стало тихо.

Мемориальная доска, выполненная скульптором С. Т. Коненковым, была затянута красным атласом. Ленин остановился около доски, посмотрел на Сенатскую башню, на заполненную народом Красную площадь. По его лицу пробежала тень. Неисчислимы горестные утраты, скольких героев революции уже нет, и вот в их память, в их честь всего лишь за год существования Советской власти созданы памятники.

Идея установления памятников принадлежала Ленину. После переезда Советского правительства в Москву Ленин изложил А. В. Луначарскому свой план монументальной пропаганды.

- Дело идет, - сказал Владимир Ильич, - о скульпторах и отчасти, может быть, также о поэтах и писателях. Давно уже передо мною носилась эта идея, которую я Вам сейчас изложу. Вы помните, что Кампанелла в своем «Солнечном государстве» говорит о том, что на стенах его фантастического социалистического города нарисованы фрески, которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство, - словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений. Мне кажется, - резюмировал Владимир Ильич, - что это далеко не наивно и с известным изменением могло бы быть нами усвоено и осуществлено теперь же.

А. В. Луначарский позже писал, как взволновали его слова Ленина. В трудный голодный фронтовой год, когда вокруг разруха и тиф, голод и огненное кольцо вражеских полчищ, Ленин думал о роли и месте искусства в революционной борьбе и строительстве нового мира.

Владимир Ильич продолжал высказывать свои мысли:

- Я назвал бы то, о чем я думаю, монументальной пропагандой… Наш климат вряд ли позволит фрески, о которых мечтал Кампанелла. Вот почему я говорю, главным образом, о скульпторах и поэтах. В разных видных местах, на подходящих стенах или на каких-нибудь специальных сооружениях, для этого можно было бы разбросать краткие, но выразительные надписи, содержащие наиболее длительные коренные принципы и лозунги марксизма, также, может быть, крепко сколоченные формулы, дающие оценку тому или другому великому историческому событию.

Поясняя свою мысль, Ленин заметил:

- Пожалуйста, не думайте, что я при этом воображаю себе мрамор, гранит и золотые буквы. Пока мы должны все делать скромно. Пусть это будут какие-нибудь бетонные плиты, а на них надписи, возможно более четкие. О вечности или хотя бы длительности я пока не думаю.

Еще важнее надписей, - продолжал Ленин, - я считаю памятники: бюсты или целые фигуры, может быть, барельефы, группы.

Четко определив задачу, Ленин изложил и план ее решения:

- Надо составить список тех предшественников социализма или его теоретиков и борцов, а также тех светочей философской мысли, науки, искусства и т. п., которые хотя и не имели прямого отношения к социализму, но являлись подлинными героями культуры.

По этому списку закажите скульптору также временные, хотя бы из гипса или бетона, произведения. Важно, чтобы они были доступны для масс, чтобы они бросались в глаза…

Ленин подчеркнул:

- Особое внимание надо обратить и на открытие таких памятников… Пусть каждое такое открытие будет актом пропаганды и маленьким праздником…

Вскоре гениальный ленинский план монументальной пропаганды начал осуществляться. Уже к октябрьским праздникам были установлены памятники Радищеву, Робеспьеру, Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, открыты обелиск Свободы и мемориальная доска борцам Октябрьской революции. На открытие этой доски и пришел Ленин.

В чрезвычайно трудных условиях, когда на учете был каждый пуд цемента, каждое полено и даже гвоздь, Советское правительство изыскало необходимые средства, материалы и, что особенно важно, привлекло к реализации ленинского плана скульпторов, художников и поэтов. Автором доски на Сенатской башне стал будущий народный художник СССР, Герой Социалистического Труда С. Т. Коненков. В своих воспоминаниях он рассказал о том, как внимательно следил за изготовлением мемориальной доски Владимир Ильич. Едва оправившись от тяжелого ранения, он несколько раз интересовался тем, как подвигается эта работа, помог получить необходимые материалы.

В то праздничное холодное утро около Сенатской башни стоял и С. Т. Коненков, держа в руках специально сделанную им шкатулку, в которой находились ножницы и деревянная печатка с выгравированными на ней буквами «МСРКД» (Московский Совет рабоче-крестьянских депутатов).

Ленин взял из рук скульптора шкатулку, осмотрел ее и, посоветовав сохранить печатку, сказал:

- Ведь будут же у нас свои музеи… Передайте в Моссовет. Это надо сохранить.

На импровизированную трибуну поднялся председатель Московского Совета П. Г. Смидович.

- Год тому назад народ решил передать власть Советам, - сказал он. - Волею Совета, выбранного народом, мы открываем теперь памятную доску нашим павшим в борьбе за освобождение товарищам.

Совет поручает открыть эту доску вам, Владимир Ильич Ленин.

Ленин стал подниматься по ступенькам помоста. К нему поспешили делегаты съезда, участники демонстрации - все старались помочь Владимиру Ильичу, перенесшему тяжелое ранение.

Взяв в руки ножницы, Ленин разрезал красную ленточку, и тогда все собравшиеся на Красной площади увидели мемориальную доску, на которой было две надписи: «Октябрьская 1917 революция» - сверху и внизу - «Павшим в борьбе за мир и братство народов».

После открытия мемориальной доски оркестр исполнил траурный марш. С обнаженной головой демонстранты слушали траурную музыку. А затем прозвучала торжественная кантата, посвященная тем, кто отдал жизнь в борьбе за победу Октября. Площадь замерла, когда на трибуну поднялся Ленин.

Тысячи людей увидели Ильича, и Красная площадь пришла в движение, радостный гул покатился волнами от Сенатской башни к Спасской, по Никольской. Все вокруг взволнованно шумело, и в восторженном гуле звучали слова: «Наш Ильич», «Ура Ленину!», «Привет, Владимир Ильич!», «Ильич… Наш Ильич… Ильич…»

Приподняв руку с зажатой в ней кепкой, Ленин обратился к народу:

- На долю павших в октябрьские дни прошлого года товарищей досталось великое счастье победы. Величайшая почесть, о которой мечтали революционные вожди человечества, оказалась их достоянием…

Отмечая бесстрашие, с которым передовые борцы сражались в октябрьские дни 1917 года за счастье народа, Ленин призвал:

- Почтим же память октябрьских борцов тем, что перед их памятником дадим себе клятву идти по их следам, подражать их бесстрашию и героизму. Пусть их лозунг станет лозунгом нашим, лозунгом восставших рабочих всех стран. Этот лозунг - «победа или смерть».

И с этим лозунгом борцы международной социалистической революции пролетариата будут непобедимы.

Речь Ленина была встречена восторженно. После открытия памятной доски началась демонстрация. Среди людских потоков двигались разукрашенные автомобили, полные веселой детворы. В небе показались самолеты. Летчики сбросили праздничные листовки. Пестрыми потоками обрушились они на демонстрантов, на автомобили, на красных кавалеристов и армейские части.

Владимир Ильич, горячо приветствовавший демонстрантов, обратил внимание на колонну Красной Пресни: пресненцы на ходу изобразили живую картину: Свобода разорвала цепи рабства.

Ленин поздравил с октябрьским праздником героев прославленного рабочего района Москвы. Ему понравилось, как прошли перед трибуной, блеснув военной выправкой, будущие командиры Красной Армии.

Ленин уделял много внимания подготовке командных кадров для Красной Армии. 24 ноября 1918 года - в День красного офицера - на площадь ступили в парадном строю подразделения пехотинцев, пулеметчиков, кавалеристов - вышли молодые командиры Красной Армии.

Положение на фронтах тогда было тяжелое, враг рвался к Москве и Петрограду, потери в рядах красных войск большие, и отовсюду с фронтов поступали просьбы о присылке командиров. В связи с этим в Москве и других городах были созданы курсы по подготовке офицерских кадров для Красной Армии. Самых достойных посылали на курсы рабочие коллективы заводов и фабрик.

С Красной площади участники парада промаршировали на Советскую площадь, где с балкона Московского Совета к ним обратился с речью Ленин.

Владимир Ильич говорил о том, каким был старый командный состав, что новой армии нужны командиры новые, из народа. «Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм. Такая армия будет непобедима», - закончил свое выступление Ленин.

В День красного офицера Ленин внимательно всматривался в лица молодых курсантов, очевидно мысленно представляя себе, как поведут они себя в бою, смогут ли увлечь за собой бойцов. Лица молодых курсантов были полны решимости и отваги - такие не дрогнут, не отступят.

Революция сделала Красную площадь Москвы своей главной трибуной и красным пантеоном. В то же время она стала зеркалом века, так как отражала жизнь народа.

Наряду с демонстрациями и военными парадами сложилась традиция проведения на Красной площади народных шествий, грандиозных манифестаций, торжеств и траурных прощаний. И конечно же, когда в Москву прибыли делегаты I конгресса Коммунистического Интернационала, решено было отметить 7 марта 1919 года на Красной площади торжество создания III, Коммунистического Интернационала.

Газета «Известия» так описывала огромной важности событие: «В 11 часов утра колонны со стройными песнями и музыкой одна за другой занимают свои места, выстраиваясь вдоль Кремлевской стены. Реют знамена, звучат революционные гимны в честь прибывающих на парад представителей Интернационала.

Крики «ура!», «Да здравствует III Интернационал!» перекатываются с одного конца площади на другой. Иностранные гости с изумлением и восторгом любуются чудной картиной бодрого оживления, которой полна вся площадь».

Мартовское солнце осветило демонстрантов, сверкало на куполах соборов и на кремлевских башнях. Гремела музыка, люди пели, смеялись, радостное чувство охватило всех, кто пришел на торжество.

Впервые на трибуне Красной площади появились ораторы из разных стран мира. Люди разных национальностей, объединенные духом пролетарского интернационализма, пришли сюда, в центр Москвы, как друзья Страны Советов, как пламенные борцы за свободу и счастье народов всего мира. Ленин был с делегатами, беседовал с ними, радостно слушал, как Красная площадь восторженно приветствовала ораторов.

Более полутора часов проходили по Красной площади демонстранты и войсковые части. О том дне вспоминал в своем очерке, опубликованном в журнале «Новый мир», писатель Всеволод Иванов: «Иностранные гости окружили Ленина. Иностранные гости идут в колоннах пролетариев. Вместе с москвичами они приветствовали Ленина…»

В один из вечеров группа делегатов конгресса III Интернационала собралась посмотреть Москву. Среди них находился председатель шведской партии Отто Гримлунд, рассказавший потом, как они встретились с Владимиром Ильичем. Делегаты попросили Ленина о беседе, но Владимир Ильич предложил вначале совершить намеченную прогулку, и все направились на Красную площадь. Ленин, добровольно взявший на себя роль экскурсовода, восхитил всех не только прекрасным знанием истории Кремля и Красной площади, но и своей любовью к русской культуре, прозорливым видением будущего. Воображение рисует картину, как звездной ночью по Красной площади шли делегаты конгресса и слушали рассказ Ленина, запавший в их душу до конца дней.

Ленин был счастлив оттого, что мог показать друзьям-коммунистам из разных стран дорогую его сердцу Красную площадь, с которой было так много связано в жизни, и Кремль - теперь цитадель Советской власти.

Но вскоре на смену радости пришло горе: в канун открытия VIII съезда партии умер Председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов, ближайший соратник Ленина, один из главных организаторов Советского государства. Похороны Я. М. Свердлова состоялись в день открытия съезда, 18 марта 1919 года, на Красной площади. Во главе траурной процессии Ленин прошел за гробом Я. М. Свердлова к кремлевской стене отдать свой последний долг.

«На трибуну входит товарищ Ленин, - описывала траурный митинг на Красной площади газета «Вечерние известия». - Толпа затихает. Ясно и четко звучит эхо на площади:

«Миллионы пролетариев повторяют наши слова: «Вечная память тов. Свердлову; на его могиле мы даем торжественную клятву еще крепче бороться за свержение капитала, за полное освобождение трудящихся!»

Да, именно так и ответили на ленинскую клятву миллионы пролетариев. Не об этом ли прежде всего говорили замечательные победы, одержанные первым в мире государством рабочих и крестьян?

Жизнь страны, жизнь Ленина стала неотделимой от Москвы, Кремля, Красной площади. Здесь Владимир Ильич встречался с народными массами, нес людям свои идеи, проверял точность принятых решений.

В традицию входило правило отмечать праздничные даты - в этом уже ощущались уверенность и твердость нашего строя, возможность обозревать пройденный путь, заглядывать в завтра.

Приближался день 1 мая 1919 года. Красную площадь украсили цветами и стягами, зелеными гирляндами и полотнищами. На кремлевской стене - портреты Маркса и Ленина, здание Верхних торговых рядов оформлено двумя большими панно. Одно из них воспроизводило герб Республики Советов, другое символизировало братское содружество хозяев свободной земли - рабочего и крестьянина, кующих свое счастье. Братские могилы бойцов украшены цветами. У мемориальной доски на Сенатской башне застыли часовые.

Первомайский митинг на Красной площади был назначен на час дня, но Ленин прибыл значительно раньше. Он встал на одной из трибун, осмотрел заполненную участниками празднества площадь. «Пальто на нем было надето внакидку, - вспоминает старая коммунистка Р. А. Ковнатор, - на пиджаке приколот большой красный бант, такой же, как у других демонстрантов. Народ с энтузиазмом приветствовал В. И. Ленина. Его лицо светилось торжеством и счастьем. Он приветливо махал рукой. Красная площадь, до отказа заполненная людьми, огромным количеством детей, была прекрасна в эту минуту».

В. И. Ленин на Красной площади беседует с секретарем МК РКП(б) В. М. Загорским. 1 мая 1919 года

Отвечая на приветствия тысяч людей, Ленин обратил внимание на шедших к нему представителей Благуше-Лефортовского района Москвы. Владимир Ильич пожелал коммунистам и всем трудящимся Благуше-Лефортовского района успехов. Ленин приветствовал проходивших демонстрантов, которые несли цветы и флажки, высоко поднятые красные полотнища и транспаранты с лозунгами.

В. И. Ленин произносит речь перед войсками Всевобуча 25 мая 1919 года

Следом за колоннами демонстрантов на простор площади вышли армейские части. В это время в небе появились аэропланы, и в воздухе замелькали бесчисленные листовки. Не успели утихнуть авиационные моторы, как послышались заливчатые трамвайные звонки и через площадь прокатили празднично украшенные трамвайные вагоны. Из окон выглядывали дети, они размахивали флажками, рассыпали весенние цветы, пели и смеялись. Ленин помахал детям рукой. Ему дороги были их смеющиеся лица, песни, улыбки, цветы и алые флажки в руках.

Около часу дня на Красной площади начались митинги. Владимир Ильич переходил с трибуны на трибуну, и всюду его встречали громовым «ура!», криками восторга и рукоплесканиями. Ленин выступал перед народом с краткими речами, посвященными первомайскому празднику. Владимир Ильич сравнивал два первомайских праздника - этот и предшествующий - и подчеркивал, что за прошедший год политическая обстановка значительно изменилась в пользу Советской власти. Исторические примеры и факты, приводимые Лениным, со всей убедительностью это подтверждали: Севастополь совершенно очищен от французских отрядов, близка победа и над Колчаком.

- Да здравствует международная республика Советов! Да здравствует коммунизм! - закончил Ленин одну из своих речей на Красной площади.

Современный читатель может спросить: зачем нужно было строить на Красной площади несколько трибун и проводить не один митинг? Объяснялось это тем, что радио не было, и поэтому приходилось одновременно устраивать несколько митингов. Ленину вообще приходилось часто выступать на собраниях и митингах. Так, с марта 1918 года по ноябрь 1922 года Ленин выступал перед трудящимися Москвы около 240 раз.

В этот день Ленин произнес речь о будущем победном шествии нашей страны к коммунизму.

- Внуки наши, как диковинку, будут рассматривать документы и памятники эпохи капиталистического строя. С трудом смогут они представить себе, каким образом могла находиться в частных руках торговля предметами первой необходимости, как могли принадлежать фабрики и заводы отдельным лицам, как мог один человек эксплуатировать другого, как могли существовать люди, не занимающиеся трудом.

До сих пор, как в сказке, - продолжал Ленин, - говорили о том, что увидят дети наши, но теперь, товарищи, вы ясно видите, что заложенное нами здание социалистического общества - не утопия. Еще усерднее будут строить это здание наши дети.

Все, кто слушал Ленина, бурно приветствовали его слова, запоминали сказанное им, чтобы передать затем друзьям и товарищам, родным и знакомым. Ленин находил каждый раз самые сокровенные слова, которые звучали в душе каждого, кто слушал Ильича. Владимир Ильич горячо приветствовал пришедших на праздник интернационалистов - отряд бывших немецких военнопленных, французов, представителя коммунистов Австрии и других товарищей.

Красная площадь весело пела, восторженно приветствовала Первомай, с радостью принимала сообщения о победах на фронтах гражданской войны. В потоках демонстрантов двигались карнавальные колесницы, платформы с гимнастами, артистами цирка, автомобили с цветами, книгами и лозунгами. Бурными аплодисментами и стоустым «ура!» встретили демонстранты появление трофея - отбитого у интервентов на Южном фронте французского танка. Погромыхивая гусеницами, мрачно сверкая сталью, этот танк прошел через Красную площадь как вестник новых побед Красной Армии.

Символично было и то, что весенний праздник труда, братства, свободы был объявлен также днем древонасаждения, - люди, усталые от лишений и боев, были так уверены в победе, в своем будущем, что, заботясь об украшении родной Москвы, подумали о посадке деревьев. Ленин также принял участие в этом - он посадил липу.

Программа первомайских празднеств предусматривала также торжественное открытие у Лобного места памятника Степану Разину работы скульптора С. Т. Коненкова. На митинг, посвященный этому событию, прибыл Ленин.

«Из оказываемого товарищу Ленину приема ключом бьет любовь и даже больше - восторженное поклонение, - писала газета «Вечерние известия». - Товарищ Ленин устал - это уже не первое выступление сегодня. Приветствия толпы, непрекращающиеся аплодисменты дают ему возможность несколько отдохнуть. Через минуту-другую он поднимается на каменную ограду Лобного места и начинает краткую, энергичную, как всегда, речь…» Он говорит о том, что «это Лобное место напоминает нам, сколько столетий мучились и тяжко страдали трудящиеся массы под игом притеснителей, ибо никогда власть капитала не могла держаться иначе, как насилием и надругательством, которые даже и в прошедшие времена вызывали возмущения». Подняв руку в сторону памятника, Ленин продолжал свою речь: «Этот памятник представляет одного из представителей мятежного крестьянства. На этом месте сложил он голову в борьбе за свободу. Много жертв принесли в борьбе с капиталом русские революционеры. Гибли лучшие люди пролетариата и крестьянства, борцы за свободу, но не за ту свободу, которую предлагает капитал, свободу с банками, с частными фабриками и заводами, со спекуляцией». От времен Степана Разина, от далеких революционных событий Ленин перешел к современному положению и призвал: «Долой такую свободу, - нам нужна свобода действительная, возможная тогда, когда членами общества будут только работники. Много труда, много жертв надо будет положить за такую свободу».

Слушатели устроили овацию, когда Ленин, заканчивая свое выступление, произнес как клятву: «И мы сделаем все для этой великой цели, для осуществления социализма».

В том же мае 1919 года на Красную площадь снова направились духовые оркестры и колонны демонстрантов. Но звучала уже иная музыка, суровая и грозная, и лица демонстрантов были полны строгости и решимости. Враги не унимались. Они предпринимали все новые отчаянные попытки упрочить свое положение на фронтах, готовились к новым атакам против Советов. Этим и был вызван назначенный на 25 мая парад Всевобуча. На улицы и площади Москвы вышли рабочие полки, коммунистические батальоны, отряды курсантов. Они направились на Красную площадь, чтобы продемонстрировать свою боевую готовность.

В 10 часов утра в Спасских воротах показался в сопровождении штаба Всевобуча Ленин. Он обошел участвовавшие в военном параде рабочие полки, коммунистические батальоны, районные отряды Всевобуча, колонны курсантов московских военных школ. Затем поднялся на трибуну. Площадь замерла.

- Сегодня мы празднуем день всеобщего военного обучения трудящихся, - начал свое выступление Владимир Ильич. - До сих пор военное дело было одним из орудий для эксплуатации пролетариата классом капиталистов и помещиков, и до сих пор во всей Европе власть капиталистов поддерживается остатками старой армии, которой руководят буржуазные офицеры. Но эта самая прочная опора буржуазии падет, когда рабочие возьмут в свои руки винтовку, когда они начнут создавать свою огромную армию пролетариата, начнут воспитывать солдат, которые будут знать, за что они воюют, будут защищать рабочих и крестьян, фабрики и заводы, чтобы помещики и капиталисты не могли вернуть своей власти.

Ленина слушали затаив дыхание. Уверенный тон Ильича, искрящийся оптимизм, глубокий анализ событий и явлений - все это захватывало в его речи, вселяло в воинов уверенность в победе, укрепляло решимость.

- Сегодняшний праздник, - продолжал Владимир Ильич, - показывает, каких успехов мы достигли, какая новая сила растет в недрах рабочего класса. Когда мы смотрим на этот парад, мы становимся уверенными, что Советская власть завоевала сочувствие рабочих всех стран, что вместо международной войны будет установлен братский союз международных советских республик.

В, И. Ленин произносит речь на Красной площади при открытии временного памятника Степану Разину. 1 мая 1919 года В. И. Ленин на Красной площади во время празднования 2-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября 1919 года

Заканчивая свою речь, Ленин представил стоявшего рядом с ним незнакомого человека в черной кожаной тужурке, сжимавшего в руке кожаную фуражку. Во многих книгах, альбомах и школьных учебниках опубликован снимок, запечатлевший Ленина на Красной площади на параде Всевобуча. Рядом с Владимиром Ильичем находился приехавший из Венгрии комиссар по военным делам Венгерской советской республики Тибор Самуэли. Ленин тепло встретил гостя из советской Венгрии, пригласил его на парад Всевобуча и вместе с ним прошел перед войсками по Красной площади. Его и представил Ленин на параде.

Парад был уже окончен, но, видя Ленина на трибуне, демонстранты не уходили. Всем хотелось еще и еще смотреть на вождя. В это время на площадь выехал ярко украшенный грузовой автомобиль с шумной детворой. Дети были одеты в различные национальные костюмы. Автомобиль остановился, и отряд юных коммунаров клуба имени Карла Либкнехта Бауманского района Москвы поспешил к трибуне, на которой стоял Ленин. Увидев детей, Ленин сам спустился им навстречу с трибуны. Дети пригласили Ильича посмотреть костюмированную инсценировку. Оказалось, что отряд юных коммунаров подготовил спектакль, героиней которого является Революция. Владимир Ильич поблагодарил ребят за приглашение и направился к театру на колесах. На грузовике с поднятым кумачовым полотнищем стояла главная героиня инсценировки. На полотнище был начертан призыв: «Угнетенные народы! Рвите цепи рабства!»

Беседуя с коммунарами, Ленин сказал:

- Помещики и фабриканты хотят отнять у нас свободу. Они хотят, чтобы рабочие и крестьяне снова стали рабами. Но этого не будет! Ваши отцы, ваши старшие братья, не щадя жизни, бьются на всех фронтах с наймитами капиталистов, с белогвардейцами. И мы победим!

Счастливые от встречи с Лениным, ребята зааплодировали и запели хором ч‹Интернационал». С юными коммунарами пел гимн коммунистов и Владимир Ильич.

Так налаживалась новая жизнь Красной площади. Площадь отзывалась на все важные события, происходившие в стране. Часто бывал на площади и Владимир Ильич.

Торжественно отмечала вся Москва, вся страна вторую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. С рассвета на площадь устремились толпы москвичей и гостей столицы полюбоваться торжественным шествием колонн демонстрантов. Перед началом митинга из Кремля вышел Ленин и остановился около зубчатой стены. В то утро газета «Беднота» напечатала его статью, в которой Владимир Ильич писал о неслыханных трудностях, с которыми приходится бороться Советской власти, о том, что капиталисты всех стран не останавливаются ни перед чем, чтобы свергнуть ее. «И все тщетно, - писал Ленин. - Советская власть стоит твердо, побеждая эти невиданные и неслыханные трудности, преодолевая самые отчаянные страдания, причиняемые войной, блокадой, голодом, бестоварьем, разрушением транспорта, разорением всей страны».

Владимир Ильич сердечно приветствовал проходившие по площади колонны - пехотинцев, конницу, артиллеристов. Появились на площади и броневые автомобили. Все выражало стойкость и мужество народа.

Осень 1919 года выдалась в Москве особенно тяжелой. Всюду голодные люди с заострившимися чертами лица, с черствым пайковым хлебом под мышкой, дети с бледными лицами. Редко где зажигался по вечерам электрический свет. По ночам стреляли в темноте грабители и белобандиты. В самом центре Москвы, в Леонтьевском переулке, террористы из группы «Анархистов подполья», в которую входили левые эсеры, бросили бомбу в здание Московского комитета партии. Враг рассчитывал уничтожить партийный актив столицы и Ленина. От сильного взрыва погибло двенадцать коммунистов. Чекисты быстро напали на следы террористов и арестовали их. Жертвы белого террора с почестями были похоронены на «Красном погосте» у Кремлевской стены.

Ни вражьи пули, ни взрывы бомб, ни голод, ни разруха, ни болезни не поколебали мужества и стойкости тружеников Москвы. Как и прежде, по Красной площади маршировали рабочие с винтовками, в старых пиджаках и куртках, в изношенных сапогах и ботинках. Они настойчиво и терпеливо осваивали военное дело. Рядом с Красной площадью, в Кремле, занимались курсанты школы имени ВЦИК, будущие командиры Красной Армии.

Москва была похожа на военный лагерь. В Кремль, к Ленину ехали военачальники разрабатывать планы контрнаступления наших войск на центральном направлении Южного фронта, разгрома конницы Шкуро и Мамонтова, удара под Воронежем и других активных действий Красной Армии.

Морозным декабрьским днем 1919 года Ленин проехал по Красной площади, спеша к рабочим бывшей Прохоровской мануфактуры. В своей речи он сказал:

- В настоящее время на юге, где Деникин имел возможность хвастать успехами, мы видим там все более и более усиливающееся наступление нашей Красной Армии. Вы знаете, что Киев, Полтава и Харьков взяты и наше продвижение к Донецкому бассейну, источнику угля, происходит с громадной быстротой.

Близилось время победы. Советская страна доказала свою жизнеспособность и военную силу. Ленин говорил: «…теперь мы, без всякого преувеличения, точно учитывая ход событий, можем сказать, что не только первый, но и второй этап международной войны против Советской республики потерпел крах».

Победы на фронтах гражданской войны и упрочение Советской власти радовали и вселяли бодрость. В этих условиях ожидался особенно ярким праздник 1 мая 1920 года. Он приходился на субботу, и IX съезд РКП(б) решил устроить в этот день грандиозный Всероссийский субботник. По призыву партии на субботник вышло 425 тысяч трудящихся Москвы. Кремлевские красноармейцы и курсанты занялись очисткой Красной площади и площади в Кремле. К ним в Кремле присоединился Ленин. Напрасно пытались бойцы избавить Владимира Ильича от переноски тяжелых грузов. Никаких льгот для себя Ленин не признавал и проработал на первомайском субботнике с 8 часов утра до 12 часов дня.

Вспоминая, как трудился Владимир Ильич на субботнике, бывший комиссар пулеметных курсов И. И. Борисов писал:

«Ленин не только работал наравне со всеми, но еще старался брать бревна за более тяжелый толстый конец».

После работы на субботнике Ленин в тот праздничный первомайский день шесть раз выступал перед трудящимися столицы, в том числе при закладке памятника Карлу Марксу на Театральной площади и памятника «Освобожденный труд». В тот день автомобиль с Лениным не раз пересекал Красную площадь, держа путь к рабочим Замоскворечья и Бауманского района Москвы, на Пресню - на митинг текстильщиков Прохоровской (ныне Трехгорная) мануфактуры, на открытие Рабочего дворца имени В. М. Загорского. Скорей, скорей! Не терять ни минуты. Быть в массах, жить с массами, поднимать народ на решение новых задач.

По мере того как Красная Армия все решительнее теснила вражеские войска и с фронтов в столицу летели радостные вести об успехах Красной Армии, на главной площади Москвы стали реже появляться марширующие вооруженные рабочие отряды, исчезали грузовики с красноармейцами и курсантами. Знаменательно было решение СТО об откомандировании из армии 48 тысяч высококвалифицированных рабочих для использования их на наиболее важных предприятиях. Начиналась новая эпоха - возрождения народного хозяйства, строительства новой жизни. И хотя 1920 год был еще трудным и сложным, шла война, но все чаще шли и ехали в Кремль со своими планами и предложениями ученые и инженеры, рабочие делегации, разведчики Курской магнитной аномалии и исследователи, мечтавшие о покорении Арктики. Здесь, у кремлевской стены, Г. М. Кржижановский на ходу горячо обсуждал с коллегами детали плана электрификации России - плана ГОЭЛРО. «Электричество вскружило голову, - писал тогда один из литераторов. - Ничего, что сидим при свете керосиновых ламп и каганцев, - важно, что воображение рисует Россию, залитую электрическим светом». В том же 1920 году Ленин побывал в деревне Кашино Волоколамского уезда, где состоялось открытие сельской электростанции. В своей речи Ленин отметил, что Кашино всего лишь маленькая точка на карте огромной страны, но она заняла свое место на карте электрификации России, стала - пусть крошечным! - но маяком, показывающим на деле реальность плана ГОЭЛРО.

В. И. Ленин произносит речь на Красной площади в день празднования 1-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября 1918 года

Через неделю после поездки Ленина в Кашино на Красной площади, у Спасских ворот, появился ходок из Кашина - крестьянин С. А. Курков. Ленин принял его, беседовал с ним об электрификации деревень и помог получить для этой цели необходимые динамо-машины.

В Большом театре открылся VIII Всероссийский съезд Советов. Ленин, выступая с докладом о внешней и внутренней политике и говоря об электрификации страны, о плане ГОЭЛРО как о программе партии, рассказал о своей поездке в Кашино. И он заметил: «…нам надо добиться в настоящий момент, чтобы каждая электрическая станция, построенная нами, превращалась действительно в опору просвещения, чтобы она занималась, так сказать, электрическим образованием масс».

Об электрификации писали газеты, говорили на митингах и собраниях, на научных конференциях. Это было непонятно как для врагов, так и для многих зарубежных друзей Советской Республики: возможно ли, чтобы в разоренной стране, отражающей натиск многочисленных врагов, серьезно говорили об электрификации, о широких планах индустриализации? Враги твердили: если Советы и выстояли в боях, то они падут от разрухи, голода, полного развала промышленности и сельского хозяйства. Электрификация - блеф, обман… Некоторые сочувствующе-слезливо писали: «Только чудо спасет Россию». Чудо?

Выдающийся писатель-фантаст Герберт Уэллс по приглашению Алексея Максимовича Горького прибыл с сыном из Лондона в Петроград, а затем в Москву. Писатель хотел разобраться в «делах России», оценить ее настоящее и будущее. Стоял прохладный осенний день. Выйдя из гостиницы, писатель пересек мост через Москву-реку и вышел на Красную площадь. Остановился у «Василия Блаженного», наблюдал, как в трамвайном вагоне везли дрова, видел очереди за хлебом, костры на улицах, изнуренных, усталых людей.

С реки дул резкий ветер, звенели трамваи, пробили куранты. Уэллс, зябко поеживаясь, направился в Кремль. Ему не терпелось встретиться с Лениным, познакомиться с «таинственным вождем», узнать от него правду о России. Ленин произвел на Уэллса огромное впечатление. Он писал потом, что Ленин был, пожалуй, единственным по-настоящему великим человеком, которого он встретил в жизни. Уходя из Кремля, Уэллс старался сохранить в памяти каждую черточку «кремлевского мечтателя». В этом определении писателя отразилось и восхищение силой ума и духа Ленина, который в разоренной и обнищавшей России умел видеть мир будущего, и, с другой стороны, его неверие в реальность ленинских планов, прежде всего плана ГОЭЛРО. Великий фантаст не смог проникнуть взором в будущее, и название своей книге он дал горькое, пессимистическое: «Россия во мгле». С ее страниц веет холодом и горем, безверием и тоской.

Прощаясь с Уэллсом, Ленин пригласил его посетить Россию лет через десять. Писатель внял совету Владимира Ильича и через четырнадцать лет, в 1934 году, вновь пришел на Красную площадь, на этот раз к Мавзолею В. И. Ленина. Он увидел другую Москву, другую страну. Его поразило, что план ГОЭЛРО, который был воспринят им как утопия, был не только выполнен, но и перевыполнен более чем в полтора раза. История решила спор Уэллса с вождем революции не в пользу писателя.

Поэты не раз называли Красную площадь зеркалом эпохи, зеркалом страны. Все отражается в ней - и связь времен, и жизнь народа, и будущее человечества. С каждым годом это отражение становилось все полнее и ярче, и Первомай 1921 года был тому свидетельством. Едва ли не во всю кремлевскую стену был начертан лозунг: «Три праздника 1-го Мая мы бились с капиталистическими полчищами. В четвертую первомайскую годовщину мы широким развернутым фронтом ведем бой с разрухой». Площадь украшена зелеными гирляндами, букетами цветов, цветы в руках демонстрантов. Разделить радость праздника с братьями по классу пришли на Красную площадь и американские рабочие, эмигрировавшие в Советскую Россию. Они пронесли над собой плакат: «1 Мая - цветущее начало грядущего будущего!»

Международное значение Октябрьской революции особенно ощущалось в день празднования пятой годовщины Советской власти - он совпал с открытием IV конгресса Коминтерна в Москве. 7 ноября 1922 года на Красной площади присутствовали рабочие делегации более чем из 50 стран. «Это придает празднику, - писали «Известия», - свой отпечаток и делает его значительным уже в международном масштабе».

На октябрьский праздник москвичи вышли не только с плакатами, транспарантами и цветами - они уже могли продемонстрировать свои первые достижения на фронте хозяйственного строительства. Вестником возрождения страны стал появившийся на площади автомобиль отечественного производства - завода АМО. Ему аплодировали, его осыпали цветами. Символом нового этапа в жизни партии и народа, символом трудовых побед явилась и модель паровоза, выпущенного накануне праздника железнодорожниками Главных мастерских Московско-Балтийской железной дороги. Люди, видевшие до этого холодные, проржавевшие паровозы в тупиках, простреленные вагоны, разбитые рельсовые пути, восторженно приветствовали модель паровоза. Каждый понимал, как важно восстановление железных дорог и создание для них подвижного состава: в ту пору стальные пути были главными артериями страны, они помогали в возрождении всего народного хозяйства.

Новое время - новые лозунги. Красная площадь увидела призывы, говорившие о самом главном: «Будем бить врага производительностью труда!», «Укрепим Советы коммунистами!». Детвора, заполнившая автомобили, привезла свой лозунг: «Ильич посеял, мы пожнем». На демонстрацию пришла делегация строителей Каширской электростанции - первенца ленинского плана электрификации страны. Перед самым праздником Каширская станция вступила в строй и дала электрическую энергию Москве. И еще одна делегация привлекла к себе внимание. В сентябре на Шаболовке была построена мощная радиостанция имени Коминтерна, и ее первый концерт был хорошо слышен в нашей стране и в Западной Европе. Строители радиостанции несли плакаты с изображением всем теперь хорошо известной ажурной радиобашни конструкции В. Г. Шухова.

Тогда же, в ноябре 1922 года, Красная площадь провожала Ленина на пленум Московского Совета, где состоялось его последнее выступление. С полной уверенностью Ленин заявил: «…Из России нэповской будет Россия социалистическая».

Владимир Ильич тяжело заболел. По строгому предписанию врачей он уехал в Горки. Шофер Ильича Степан Казимирович Гиль вывел «ролс-ройс» № 236 из ворот Спасской башни Кремля и по свежему снегу проехал по Красной площади. Ленин смотрел на зубчатые стены, на храм Василия Блаженного, на Исторический музей, и, как вспоминал С. К. Гиль, по лицу Ильича пробежали грустные тени.

19 октября 1923 года Владимир Ильич приехал из Горок, посетил Всероссийскую сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку, которая была расположена на территории нынешнего Центрального парка культуры и отдыха, проехал по Красной площади, на этот раз уже в последний раз, и вернулся в Горки.

21 января 1924 года перестало биться сердце великого вождя трудящихся всего мира.

В 7 часов вечера 21 января 1924 года в Кремле зазвонил телефон: вызывали по прямому проводу из Горок. Мария Ильинична Ульянова, сестра Ленина, глухим, взволнованным голосом сообщила: у Владимира Ильича внезапно произошло кровоизлияние, и десять минут назад он скончался.

«И вдруг - стопудовая весть - с Ильичем удар» - так, потрясенный смертью В. И. Ленина, поэт выразил чувство, охватившее миллионы трудящихся.

Через час после случившегося в Горки выехали на автосанях руководители партии и правительства.

В 10 часов вечера в Кремле собралась комиссия в составе Ф. Э. Дзержинского, А. С. Енукидзе, В. В. Куйбышева, В. А. Аванесова, Е. М. Ярославского. Она наметила первые мероприятия по организации похорон Владимира Ильича.

В 2 часа 15 минут ночи предложения комиссии утвердил экстренный Пленум ЦК партии, в котором участвовали и вернувшиеся из Горок члены ЦК. Пленум составил общий план дальнейших действий. В 3 часа 30 минут ночи Президиум ЦИК Союза ССР избрал Комиссию по организации похорон Ленина в составе Ф. Э. Дзержинского (председатель), В. Д. Бонч-Бруевича, А. С. Енукидзе и других.

Утром 22 января радио передало печальное известие.

Рабочие одного из московских заводов, идя на работу, увидели колонну студентов, несших траурный транспарант: «Умер Ильич, но Ленин жив». Рабочие возмутились: «Это провокация! Ильич жив!» - и решительно потребовали разойтись. Вдруг сквозь толпу протиснулась заплаканная работница:

- Стойте, товарищи… Это правда… Ильич…

Она не договорила и зарыдала. Толпа окаменела. Тяжелой колонной все двинулись вперед, запев: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…»

Из далекого Буэнос-Айреса аргентинские коммунисты прислали телеграмму: «Есть сообщение о смерти Ленина. Правда ли? Отвечайте срочно…»

Печальная весть стремительно разнеслась по земле, потрясая друзей и врагов.

22 января в 11 часов в Москве открылось очередное заседание XI Всероссийского съезда Советов. На трибуну поднялся Председатель ЦИК М. И. Калинин. На его усах и щеках блестели слезы. С трудом владея собой, он сказал:

- Товарищи, прошу встать.

Все поднялись. Оркестр заиграл похоронный марш.

- Товарищи, - дрогнувшим голосом произнес Калинин. - Я должен сообщить вам тяжелую весть. Здоровье Владимира Ильича в последнее время шло на значительное улучшение. Но вчера произошел с ним удар, и Владимир Ильич умер.

Раздался общий стон.

Всеобщая печаль окутала страну.

Вышел экстренный выпуск газет «Правда» и «Известия». Глядя на портрет Ильича в траурной рамке, люди не верили в то, что случилось. Глазами, затуманенными от слез, читали правительственное сообщение о смерти Ленина.

Города и села страны - в глубоком трауре. На зданиях - красные флаги с черным крепом, портреты Ильича.

Утром 22 января академик А. И. Абрикосов забальзамировал тело Владимира Ильича. Предполагалось, что тело надо сохранить несколько дней до похорон, чтобы как можно больше делегаций трудящихся, в том числе и зарубежных, могли проститься с любимым вождем.

В тот же день в Горки прибыли члены Советского правительства и ЦК РКП(б), а также ближайшие друзья Ильича.

…В 13 часов 23 января под звуки похоронного марша траурный поезд с телом Ильича подошел к перрону Павелецкого вокзала Москвы. У вокзала и на всем пути похоронной процессии еще с утра собрались сотни тысяч трудящихся. Люди - на балконах, на крышах. Несмотря на мороз, во многих домах распахнуты окна.

Гроб с телом Владимира Ильича медленно несут вдоль Кремлевской стены через Красную площадь к Дому союзов. Под звуки траурного марша гроб вносят в Колонный зал.

У Дома союзов собрались вереницы людей, пришедших проститься с вождем. За трое суток мимо гроба В. И. Ленина прошло около миллиона людей. В почетном карауле сменилось более 9 тысяч человек.

За три дня - 23, 24 и 25 января - ЦК РКП(б) и Комиссия по похоронам получили более тысячи телеграмм и писем, в которых народ просил отложить похороны, сохранить тело Владимира Ильича.

«Необходимо, - писали рабочие и инженеры Путиловского завода, - чтобы Ильич физически остался с нами и чтобы его можно было видеть необъятным массам трудящихся».

Киевские железнодорожники просили «немедленно поручить соответствующим специалистам разработку вопроса о сохранении тела дорогого Владимира Ильича на тысячи лет». Красноармейцы 9-го радиобатальона писали: «Пусть люди науки приложат все силы для этого…» Шахтеры Донбасса телеграфировали: «Возможность видеть любимого вождя, хотя и недвижимым, отчасти утешит горе утраты и вдохновит на дальнейшие бои и победы». Многие граждане присылали письма с аналогичной просьбой: «Тело Ильича не предавать земле, а забальзамировать и поместить в центральный музей; этим самым рабочие будущих веков будут иметь возможность видеть вождя пролетариата».

Поток подобных писем и телеграмм рос с каждым днем.

Правительственное сообщение о смерти В. И. Ленина

25 января Советское правительство приняло постановление: «Идя навстречу желанию, заявленному многочисленными делегациями, и обращениям в ЦИК Союза ССР, и в целях предоставления всем желающим, которые не успеют прибыть в Москву ко дню похорон, возможности проститься с любимым вождем, Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР постановляет:

1. Гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав последний доступным для посещения.

2. Склеп соорудить у Кремлевской стены, на Красной площади, среди братских могил борцов Октябрьской революции».

Так, выполняя волю народа, Советское правительство постановило построить Мавзолей Ленина.

…Похороны Ильича были назначены на 27 января.

9 часов 20 минут. Знамена у дверей Дома союзов склоняются к земле. Под звуки траурного марша руководители партии и рабочие выносят гроб с телом В. И. Ленина. Процессия медленно направляется к Красной площади.

Последний путь Ильича по Москве…

Впереди гроба - около тысячи венков.

В 9 часов 30 минут первые делегаты, несшие венки, вступили на Красную площадь. Она переполнена народом. Здесь посланцы Москвы, Петрограда, Харькова, Киева, Смоленска и многих других городов; делегации рабочих и крестьян; красноармейцы, краснофлотцы, красные авиаторы.

В 9 часов 43 минуты гроб устанавливают на помосте и покрывают знаменами ЦК РКП(б) и Коминтерна.

Отдавая последние почести вождю, мимо гроба проносится карьером кавалерийский эскорт, за ним - артиллерийские упряжки.

Оглашается обращение II Всесоюзного съезда Советов «К трудящемуся человечеству», принятое ночью, на траурном заседании:

«Мы хороним Ленина… Мы потеряли в Ленине главного капитана нашего корабля. Эта потеря незаменима. Ибо во всем мире не было такой светлой головы, такого громадного опыта, такой непреклонной воли, какие были у Ленина. Но мы бесстрашно смотрим в грядущее… Дело прочно поставлено на правильный путь. Сотни тысяч учеников Владимира Ильича крепко держат великое знамя… И даже самой физической смертью своей отдает Ленин свой последний приказ: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Товарищи и братья! Выше вздымайте наши красные знамена! Не знайте колебаний в нашей великой освободительной борьбе!…»

Обращение ЦК РКП(б) к партии, но всем трудящимся

В 9 часов 55 минут под звуки «Интернационала» на Красную площадь вступают рабочие колонны. Впереди - Замоскворецкий район, в парторганизации которого состоял Владимир Ильич. Затем - Краснопресненский, овеянный славой революционных боев 1905 года.

Стужа крепчает: стены Кремля одеты инеем, все вокруг в морозной мгле… Траурное шествие рабочих длится уже шесть часов.

15 часов 55 минут. С гроба снимают знамена. Ветер раздувает траурные стяги. Наступает щемящая душу тишина. Ее прерывают глухие рыдания. Войска берут «на караул». Проходящая колонна Сокольнического района останавливается, склоняя знамена.

Под мелодию «Интернационала», исполняемую часами Спасской башни, ближайшие соратники Ленина поднимают гроб с навеки уснувшим вождем и медленно направляются к склепу… В эти мгновения остановилась вся страна. Умолкли станки, замерли пешеходы, трамваи, поезда…

Гремит пушечный салют. Над Москвой, над осиротевшей Республикой Советов - гудки фабрик, заводов, паровозов. По всем передающим радио- и телеграфным аппаратам передан сигнал: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу».

Дорогую ношу тихо опустили в Мавзолее на специальный постамент и прикрыли знаменами Коминтерна и Центрального Комитета РКП(б). Неожиданно появился пожилой крестьянин: он передал траурную ленту от земляков. «Рядом со знаменами двух могучих организаций, заставляющих трепетать всю мировую буржуазию, пристроилось также знамя… крестьян Саранского уезда», - писала «Правда». Третье знамя!… Сколько символики в этом эпизоде! Скромная лента, привезенная из глубины России, словно олицетворяла бескрайние силы и опоры революции.

В 16 часов 04 минуты все радио- и телеграфные аппараты Советского Союза передали на весь мир бессмертный лозунг нашей эпохи: «Ленин умер - ленинизм живет».

В ночь на 24 января 1924 года архитектор А. В. Щусев получил срочное правительственное задание: к моменту похорон Ленина спроектировать и построить на Красной площади у Кремлевской стены временный мавзолей [1] со склепом для гроба вождя. Требовалось, чтобы усыпальница могла пропускать множество людей, желающих проститься с Ильичем. [1 Название «мавзолей» происходит от гробницы карийского царя Мавсола, сооруженной в Галикарнасе (Малая Азия) архитекторами Пифеем и Сатиром в середине IV века до нашей эры. Гробница просуществовала почти 18 веков.]

В эту ночь А. В. Щусев долго бродил по Красной площади, присматриваясь к ней, словно видел ее впервые. Постепенно в его голове созревали первые замыслы… Добравшись до мастерской, он пригласил друзей-архитекторов, посоветовался с ними и проработал до рассвета…

Утром эскизный проект Мавзолея был готов, утвержден правительственной комиссией, и архитектор, прибыв на Красную площадь, сделал разбивку плана постройки возле Сенатской башни Кремля.

Поскольку срок был малым, а Мавзолей проектировался временным, его возводили из дерева - наиболее легко обрабатываемого материала.

По чертежам А. В. Щусева на Сокольническом лесном складе готовили деревянные брусья и доски из лучшей архангельской сосны. Их подвозили на лошадях на Красную площадь.

«Усыпальницу вождю, - вспоминал старейший строитель Г. И. Григорьев, - возводили более ста человек Сокольнической стройконторы и Московского управления коммунального хозяйства. Ежедневно на площадку приходило много рабочих-добровольцев, также желавших участвовать в сооружении Мавзолея Ленина».

Лютые морозы доходили почти до 30 градусов. Одного плотника-бородача спросили: «Холодно, отец?» Он ответил: «Да, но на сердце еще холоднее».

За трое суток через Колонный зал, где был установлен гроб с телом В. И. Ленина, прошло около миллиона человек

В морозном воздухе гулко стучали ломы, кирки, лопаты. Предстояло вынуть более 50 кубометров грунта. Но замерзшая почва была как камень. Ломы тупились. Костры, зажженные, чтобы отогреть грунт, почти не помогали. Казалось, земля не хочет, не может принять того, кто так нужен людям…

Вызвали красноармейцев-саперов. Сосредоточенные, они приступили к делу. Продолбили шурфы, натянули бикфордовы шнуры. Взрывать землю надо было осторожно, чтобы не повредить соседние Братские могилы, статую рабочего, находившуюся поблизости, и мемориальную доску на Сенатской башне. Бойцы применили мелкие подрывные патроны.

Похороны В. И. Ленина на Красной площади

Прозвучала команда: «Берегись!» Люди укрылись в безопасных местах. Загремели короткие взрывы. Вверх полетели земля и камни. Жители Москвы встревожились, прислушиваясь к неожиданной артиллерийской канонаде… Лишь к вечеру 24 января удалось достичь мягкого слоя почвы, промерзшей на 1,5 метра…

Неожиданно землекопы натолкнулись на подземные электрические кабели, а затем на старинные стены и своды. Это затруднило работы. Сдерживало темпы и отсутствие некоторых стройматериалов, потребность в которых выяснилась только в ходе дела. Чтобы уложиться в срок, Комиссия по устройству склепа предложила несколько сократить первоначальный план работ, в частности уменьшить размер котлована и не возводить над усыпальницей предусмотренные архитектором колонны.

Стужа, как огонь, обжигала руки землекопов и плотников. Но они не снижали темпов. Пока землекопы и саперы углубляли котлован, плотники, не теряя времени, сбивали деревянный каркас Мавзолея прямо на площади, чтобы потом опустить его готовым на место.

«Работали и днем, и ночью, при свете прожекторов, - вспоминал Г. И. Григорьев. - Изредка бежали обогреться в два трамвайных вагона, установленных около стройки и снабженных электроотопителем, или у костров из щепок. А через десять минут - снова за работу! Окончив смену, люди не хотели уходить и продолжали трудиться».

Строители вкладывали в печальную и почетную работу все свое умение, всю любовь к Ильичу.

За сооружением Мавзолея постоянно наблюдали члены правительственной комиссии по организации похорон В. И. Ленина, архитектор А. В. Щусев.

Как вспоминал старый коммунист маляр А. Ф. Кузоват-кин, возводить Мавзолей помогали революционные эмигранты. 25 января на стройку пришли венгерские коммунисты во главе с Бела Куном. Потом появились поляки, австрийцы, финны…

Мавзолей был готов к сроку. 27 января в 16 часов он принял гроб с телом вождя революции. Среди безмолвных людей, стоявших на Красной площади, были и строители усыпальницы.

Первый деревянный Мавзолей сильно отличался от нынешнего гранитного.

На земле высился темно-серый куб 1, увенчанный небольшой трехступенчатой пирамидой. Отделанный струганым чистым тесом - вагонкой в «русскую елку», он поднимался над землей примерно на 3 метра. По фасаду было выложено из черных деревянных брусков - ЛЕНИН. [1 Куб - символ вечности.]

Справа и слева от этого куба стояли две меньшие одинаковые деревянные постройки, похожие на будки, - для входа и выхода посетителей. Правая лестница спускалась почти на 3 метра в Траурный зал. Стены лестницы и кубического зала были обиты красной материей с черными полосами в виде пилястр. На потолке склепа, на фоне красной и черной материи, собранной в складки, лучеобразно сходящиеся к центру, пламенел символ рабоче-крестьянской власти - серп и молот. Интерьер Мавзолея был оформлен по рисункам художника И. И. Нивинского.

В центре зала на возвышении стоял саркофаг с телом Владимира Ильича. В верхней металлической крышке гроба были застекленные прорези - две боковых и одна сверху, через которые можно было видеть В. И. Ленина по пояс.

Склеп освещался двумя матовыми люстрами, висевшими над гробом. От входного коридора Траурный зал отделяла стеклянная дверь. Два окна с зеркальными стеклами позволяли в ясную погоду обходиться в склепе без электрического освещения.

30 января Комиссия по организации похорон В. И. Ленина сообщила, что, поскольку «за поспешностью работ по сооружению склепа для тела В. И. Ленина не все работы и необходимые оборудования внутри склепа были закончены», доступ туда временно закрыт. Однако в середине февраля Мавзолей вновь был открыт для посещения.

24 января 1924 года на Красной площади началось строительство первого, временного Мавзолея В. И. Ленина

Ежедневно на Красной площади собирались массы трудящихся, желавших пройти к гробу Владимира Ильича и проститься с ним. Пропустить всех не было возможности: размеры склепа были невелики, к тому же при прохождении людей воздух в нем нагревался, что было опасно для сохранения тела. Несмотря на ограниченный доступ, за полтора месяца в Мавзолее побывало более 100 тысяч человек.

Приближалась весна. В конце марта доступ в Мавзолей был прекращен, чтобы ученые попытались провести новое бальзамирование.

Правительственная комиссия по увековечению памяти В. И. Ленина (председатель Ф. Э. Дзержинский) поручила Л. Б. Красину помочь ученым, а также организовать усовершенствование склепа. Красин писал в «Правде»: «…То временное сооружение, которое выросло на Красной площади в течение короткого срока этих нескольких незабываемых дней, следовавших за кончиной вождя, конечно, может существовать лишь ровно столько времени, сколько необходимо для сооружения постоянной гробницы».

Мысль о сооружении достойной усыпальницы любимому вождю волновала советских людей с первого дня траура. Еще 25 января рабочие 1-й Государственной фабрики электрических ламп предложили возвести покойному Ильичу памятник-дворец. Такую же мысль высказывали сотрудники Главного морского технического хозяйственного управления и других организаций. В этих предложениях отражалась глубокая любовь трудящихся к Ильичу.

Архитектор А. Щусев получил новое правительственное задание: перестроить Мавзолей, придав ему монументальную архитектурно-художественную форму. Мавзолей должен был сохранить простоту очертаний и архитектурно сочетаться с кремлевской стеной и Красной площадью. Началась работа над созданием второго деревянного Мавзолея.

1 марта в Московском архитектурном обществе под председательством А. Щусева состоялась дискуссия о формах увековечения памяти Владимира Ильича в архитектуре. На ней выступил Л. Б. Красин. Он считал уместным придать гробнице вождя «форму народной трибуны, с которой будут произноситься будущим поколениям речи на Красной площади». Л. Б. Красин советовал избегать больших скульптурных фигур на Мавзолее. «Что касается надписей на гробнице, - говорил он, - то ими также не следует злоупотреблять, и, пожалуй, наилучшим решением будет здесь та жуткая по своей.простоте надпись, которую несет на себе временное сооружение, просто: ЛЕНИН».

Некоторые считали, что мавзолей, гробница не нужны. В одной из статей в «Правде» автор, дискутируя с Л. Б. Красиным, предлагал поставить на Красной площади «исполинских размеров фигуру Ленина, призывающего пролетариат на смертный бой с капитализмом. Таким его не раз видела Красная площадь. Таким он должен остаться там навсегда».

Однако идея роскошной усыпальницы или гигантского памятника не встретила поддержки. Немалую роль в этом сыграли правдивые слова Н. К. Крупской, сказавшей в те траурные дни: «Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств его памяти - всему этому он придавал так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много еще нищеты, неустройства в нашей стране…,»

Большинство архитекторов, участвовавших в дискуссии, согласились, что усыпальница В. И. Ленина «по условиям архитектурного ансамбля Красной площади не должна быть грандиозной по своим размерам», но монументальной и «более подземного характера с небольшой надземной частью…».

Как сделать, чтобы небольшой деревянный Мавзолей великому вождю стал главным элементом всемирно известного архитектурного ансамбля Кремля и Красной площади? Талантливый архитектор блестяще справился с этой сложной проблемой. А. Щусев сохранил ступенчатую композицию простых лаконичных форм Мавзолея, увеличил его размеры и добавил портик и трибуны. Усыпальница сразу стала монументальней, совершенней, величественней.

14 марта правительственная комиссия утвердила проект хрустального саркофага, разработанный архитектором К. Мельниковым.

Первый деревянный Мавзолей В. И. Ленина простоял на Красной площади до весны 1924 года

Весной 1924 года началось сооружение нового Мавзолея Ленина, и к 1 мая большинство работ было закончено.

Участники первомайской демонстрации склоняли знамена перед новой усыпальницей вождя. С Мавзолея их приветствовали руководители партии и правительства. По бокам Мавзолея развевались траурные знамена. На одном было начертано: «Пронесем твое имя через весь мир», на другом: «Выполним твои заветы».

Новую усыпальницу окружал сквер с низкой железной оградой. Дубовые доски нижнего яруса Мавзолея, стоявшие строгой вертикальной шеренгой, представляли собой словно несокрушимую стену. Они были скреплены фигурными коваными гвоздями, которые скупо, но выразительно еще раз подчеркивали монументальность усыпальницы. Тяги, двери и колонны венчающего портика были из черного дуба, цвет которого выражал траур и скорбь.

Весной 1924 года было начато строительство нового деревянного Мавзолея Второй Мавзолей В. И. Ленина, более величественный и монументальный, простоял пять лет. Его архитектурный облик стал близок и дорог трудящимся всего мира

Перестройку Мавзолея полностью завершили в конце мая. Однако из-за работ по бальзамированию он оставался закрытым до 1 августа.

Второй деревянный Мавзолей был очень похож на нынешний гранитный, так хорошо знакомый и дорогой трудящимся всей земли. Тот же ступенчатый силуэт, та же уравновешенность частей. Мавзолей гармонично сочетался с могучей кремлевской стеной, ступенчато-шатровыми силуэтами ее башен. Ленинская усыпальница стала центром архитектурного ансамбля Красной площади.

1 августа 1924 года Мавзолей открыл свои двери для посетителей. В 18 часов оркестры заиграли похоронный марш. Первыми в усыпальницу вождя вступили представители столичных рабочих. Они внесли знамя Парижской коммуны, подаренное Москве, и укрепили в Мавзолее этот священный стяг [1], под которым шли в бой коммунары. До позднего вечера мимо Ильича, спящего вечным сном в стеклянном саркофаге, проходили московские рабочие. «Перед их глазами, - писала «Правда», - был все тот же Ильич. Ленин, зажавший правую руку в кулак, вот-вот готовый встать, потрясти ею и воскликнуть: «Помни уроки Парижской коммуны!» [1 Ныне это знамя хранится в Центральном музее В. И. Ленина.]

В 1924 году усыпальницу вождя посетило более 500 тысяч человек.

Второй деревянный Мавзолей простоял пять лет, до 1929 года [2]. [2 Миниатюрные макеты второго Мавзолея можно видеть в Центральном музее В. И. Ленина и в Музее архитектуры имени А. В. Щусева в Москве.]

К 1929 году стало ясно, что бальзамирование тела Владимира Ильича удалось блестяще. После напряженной работы советские ученые гарантировали сохранение тела на длительные сроки.

Правительство постановило заменить деревянный Мавзолей каменным. Объявленный ранее международный конкурс не дал положительных результатов. Поэтому решили сохранить архитектуру Мавзолея, который стал привычен народу, дорог как память об Ильиче. Правительственную комиссию по постройке постоянного Мавзолея возглавил К. Е. Ворошилов. Сооружение каменной усыпальницы поручили автору проекта - академику А. В. Щусеву.

Воспроизводя в камне формы деревянного Мавзолея, архитектор не стал их механически копировать. Стараясь сделать усыпальницу еще выразительней, он вдумчиво искал, максимально используя возможности другого строительного материала. Чтобы полнее отобразить в новом Мавзолее величие и бессмертие ленинского дела, зодчий-творец создавал новые формы, соотношения элементов, новые ритмические соразмерности, искал лучшее цветовое решение. Разработав несколько вариантов, А. В. Щусев сделал макет Мавзолея в граните. Гранитный проект был утвержден правительством, и зодчий приступил к детальным чертежам.

Строительную площадку обнесли забором. Рядом соорудили бараки для обработки, шлифовки и полировки камня.

Третий, постоянный Мавзолей сооружал трест Мосстрой под руководством прораба И. В. Певзнера.

Начиная кладку, белорусский каменщик Н. К. Фоменков написал на кирпиче, покрытом воском: «Товарищ Ленин, ты всегда живешь», и вся бригада расписалась. Гомельские мастера, возводившие стены Мавзолея, выразили думы всех строителей, всех трудящихся. Уникальный кирпич с рабочими автографами лег в основание фундамента.

Архитектор А. В. Щусев и представитель правительственной комиссии инженер К. С. Наджаров объехали многие каменоломни страны. Для облицовки ленинской усыпальницы были отобраны ценные и благородные материалы: мрамор, порфир, гранит, Лабрадор, лабрадорит и габронорит. Рабочие карьеров Украины, Урала, Карелии, где добывали камни для Мавзолея, трудились с особым старанием, стремясь быстрей и лучше выполнить ответственное задание.

«На Головинском карьере Житомирской области, - вспоминал старейший специалист по камню В. И. Длоуги, - нашли черный Лабрадор, на котором предстояло сделать простую и волнующую надпись - ЛЕНИН.

Однако каменотесов постигла неудача: от взрыва камень дал трещину. Стали добывать второй монолит. Трудились по 10 часов в сутки. Его удалось выковать значительно быстрее. Весил он ни много ни мало - около 60 тонн. Как поднять такую махину? В карьере было всего шесть старых домкратов и одна лебедка. Рабочие и инженеры предлагали разные способы. Решили поставить добытую глыбу на катки из молодых срубленных дубков. Так и сделали.

Затем возникла новая трудность: на чем везти монолит? Из Москвы прислали восьмиколесную телегу, весившую 16,5 тонны; ширина каждого колеса равнялась 60 сантиметрам. Осторожно погрузили на нее черный Лабрадор, и два трактора медленно потащили его к железной дороге.

От карьера до станции Горбаши расстояние небольшое - 16 километров, но камень везли восемь дней. Колеса оставляли след глубиной около полуметра. Телега дважды опрокидывалась.

Местные жители помогали везти камень для Мавзолея Ленина. Его доставляли по эстафете - население одной деревни сопровождало монолит до следующей деревни. Там его принимали другие. И так до самой станции.

В Горбашах не было железнодорожной платформы, способной выдержать 60-тонный Лабрадор. Прислали специальную 16-колесную платформу, найденную на Ижорском заводе, на которой в первую мировую войну перевозили из Петрограда в Севастополь подводные лодки. На нее погрузили монолит.

Приехали на Киевский вокзал Москвы. Опасаясь, что Бородинский мост рухнет под тяжестью камня, платформу перегнали на Ленинградский вокзал. Оттуда ночью по пустынным улицам перевезли черный Лабрадор на Красную площадь. Путь, который обычная автомашина проходит за 7 - 10 минут, занял два часа».

Этот камень был самым большим. Другие монолиты и плиты для облицовки Мавзолея Ленина весили от 1 до 10 тонн, а черный Лабрадор для постамента под саркофаг - 20 тонн.

Напряженно работали строители. Трудно и медленно поддавался камень обработке. Не один десяток шпунтов тупился, пока проходили квадратный метр. Полировка квадратного метра камня средней твердости длилась примерно 3,5 дня. А всего потребовалось 2900 квадратных метров полированного гранита. Гранитчики с упорством врубались в камень…

Большой монолит подняли и поставили над входом с помощью четырех железнодорожных домкратов и множества обыкновенных. Гнезда для букв - ЛЕНИН - вырубили тверской гранитчик М. Д. Митянов и его напарник И. Тургин; они же отшлифовали эти буквы.

Все республики участвовали в строительстве памятника-усыпальницы дорогого вождя. Белоруссия прислала свой лучший гранит, добытый близ Минска в районе деревни Дрозды, Армения - черный камень с золотистыми прожилками… Верхнюю, венчающую плиту Мавзолея (из красного карельского кварцита) установили на 36 колонках разных пород гранита, доставленных из всех семи союзных республик - РСФСР, Закавказской Федерации, Белоруссии, Украины, Узбекистана, Туркмении и Таджикистана.

Зарубежные, да и некоторые отечественные специалисты считали, что сооружение Мавзолея займет четыре-пять лет. Советские строители воздвигли его с необычайной быстротой - всего за 16 месяцев. Каменный Мавзолей был готов в октябре 1930 года.

Внешний объем Мавзолея увеличился с 1300 до 5800 кубометров, внутренний - с 200 до 2400 кубометров. Мавзолей стал выше на 3 метра. Его общий вес составил примерно 10 тысяч тонн.

Одновременно проводилась реконструкция Красной площади: по обеим сторонам Мавзолея сооружали трибуны на 10 тысяч человек; реставрировали кремлевскую стену от Спасской башни до Арсенальной; сняли Иверские ворота, а памятник Минину и Пожарскому перенесли с центра площади к храму Василия Блаженного; площадь перемостили кубическим гранитом и т. д.

1 августа 1924 года в Мавзолее поставили знамя парижских коммунаров - подарок французских рабочих

Мавзолей Ленина занял на Красной площади самую высокую точку; площадь приобрела особую парадность.

«Прост, как правда», - сказал сормовский рабочий Д. Павлов М. Горькому о великом Ленине. Так же прост Мавзолей Ленина. Талантливый зодчий А. Щусев создал монументальный памятник вождю, поражающий величественной простотой и лаконичностью.

Усыпальница Ильича облицована черным и серым Лабрадором и красным гранитом, причем серый служит как бы фоном для двух других цветов. Над входом - блок черного камня с врезанной надписью - ЛЕНИН - из красного полированного кварцита.

У стен Мавзолея Москва приветствовала героев Испанской Республики

Справа и слева от входа две наружные лестницы ведут на трибуны. При частичной реконструкции Мавзолея в 1944 году над входом, на первом уступе пирамидальной части, была устроена еще одна, главная трибуна - для руководителей партии и правительства.

Площадка-сквер, окружающая усыпальницу, выстлана гранитными шлифованными плитами. На ней четыре газона, окаймленных тонкой лентой красного гранита. Там высятся голубые ели, как бы символизирующие вечную молодость.

Гостевые трибуны - вправо и влево от Мавзолея - сначала были железобетонными, а в 1973 - 1974 годах их заменили новыми - из серого гранита.

Простота и лаконичность свойственны и внутренним помещениям Мавзолея.

Входная дверь, как и остальные, - металлическая, с пустотами, предохраняющими от промерзания, окована патинированной медью.

В вестибюле на стене - барельеф Государственного герба СССР. Он выкован в плите серого Лабрадора (ее размеры 185X220 см) мастером-гранитчиком А. Бунегиным по эскизу скульптора И. Иванова-Шадра.

Слева - гранитная лестница трехметровой ширины, ведущая вниз. Ее стены облицованы серым лабрадоритом с уступчатой панелью из черного Лабрадора и габронорита. Внизу лестницы - дверь в Траурный зал.

Зал представляет собой десятиметровый куб, завершающийся уступчатым потолком. В центре Траурного зала - саркофаг с телом Владимира Ильича, установленный на черном постаменте.

В 1946 году создатели саркофага - академик А. В. Щусев, кандидат технических наук Н. В. Горбачев, профессор С. О. Майзель, конструктор Н. Д. Федотов и скульптор Б. И. Яковлев были удостоены Государственной премии.

В 1968 - 1972 годах советские ученые создали новый, более совершенный саркофаг (главный конструктор - Н. А. Мызин, автор архитектурного проекта и художественного оформления - скульптор Н. В. Томский). Внешняя форма саркофага осталась та же, но, используя последние достижения науки и техники, ученые и инженеры создали ряд новых систем, улучшили систему управления освещением и отдельные конструкции. Проще и величественней стало художественное оформление. Новый саркофаг был установлен в Мавзолее в апреле 1973 года.

Верхняя ступенчатая плита саркофага как бы висит на прозрачных стенках. Ее поддерживают четыре угловые металлические колонки, которых фактически не видно. Нижняя ступень плиты покрыта красноватой орской яшмой. По бокам саркофага два склоненных золотистых знамени - боевое и трудовое; они бронзовые, но благодаря специальной подсветке кажутся атласными. У изголовья - Государственный герб СССР, обрамленный ветвями дуба и лавра - символами мужества и славы; в ногах - ветви, перевитые лентой. Все украшения - бронзовые. И саркофаг и знамена подсвечены невидимыми приборами. Простые и строгие линии нового саркофага хорошо гармонируют с общей архитектурой Мавзолея.

В создании саркофага участвовали труженики московских заводов - машиностроительного «Знамя труда», «Красный пролетарий», Мытищинского завода художественного литья, предприятий Ленинграда, Львова и других городов.

Саркофаг с трех сторон окружает гранитная площадка с красным парапетом, приподнятая на 60 сантиметров. Кажется, что на стенах развеваются огненные знамена (это в серый лабрадорит инкрустирована лента из смальты-пурпурина).

Траурный зал облицован черным и серым Лабрадором. Красные кварцитовые пилястры, напоминающие строгие колонны, как бы оттенены справа полосами черного Лабрадора и опираются на черную панель габронорита. В зал льют мягкий отраженный свет электрические зеркальные лампы, скрытые в горизонтальных складках потолка.

Бальзамирование, произведенное академиком А. И. Абрикосовым 22 января, было рассчитано на шесть дней - до похорон. Выполнено оно было так искусно, что действовало значительно дольше.

Исполнительная тройка Центральной комиссии ЦИК Союза ССР по организации похорон В. И. Ленина тринадцать раз обсуждала вопрос, как удовлетворить просьбу народа - сохранить тело Владимира Ильича. Были заслушаны выступления крупных ученых. 4 февраля Л. Б. Красин предложил применить низкие температуры: подавать в стеклянный саркофаг специально охлажденный воздух; холодильную машину намечено было установить вне Мавзолея.

…Бальзамирование - пропитывание тканей умершего веществами, сохраняющими тело, - было известно еще в глубокую старину. (Древнеегипетские мумии есть во многих музеях мира, в том числе в московском Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и в ленинградском Эрмитаже.) Но все способы, от древнеегипетских до самых современных, имели большие недостатки: или обеспечивали лишь кратковременное сохранение тела, или не позволяли держать его на воздухе, т. е. доступным для обозрения, и главное - все известные методы не сохраняли сходства лица…

Перед советскими учеными стояла новая, никем не решенная задача: используя последние достижения науки, сохранить тело Владимира Ильича на длительный срок, сделать доступным для обозрения и, что особенно важно, сохранить черты Ильича.

Правительственная комиссия поручила харьковскому профессору В. П. Воробьеву, занимавшемуся проблемами бальзамирования, провести новое бальзамирование тела Владимира Ильича. 26 марта 1924 года профессор В. П. Воробьев приступил к работе. Ему помогали профессора Б. И. Збарский, П. И. Карузин и ассистенты А. Н. Журавлев, А. Л. Шабадаш и Я. Г. Замковский. Наблюдение за работой поручили Л. Б. Красину и профессорам Б. С. Вейсброду и В. Н. Розанову.

«Работа была исключительно трудная и напряженная, - вспоминал позднее профессор Б. И. Збарский. - Нам приходилось на ходу производить ряд экспериментов в лаборатории, выяснять осторожно, шаг за шагом, возможности применения последних достижений современной анатомии и биохимии… Первые дни наша работа протекала круглые сутки без перерыва. Мы почти не выходили из Мавзолея в течение нескольких дней. Без сна и отдыха мы настолько переутомились, что едва держались на ногах.

Узнав об этом, Ф. Э. Дзержинский вызвал меня к себе.

«Что вы делаете? Разве так можно?…»

Через два-три часа после этой беседы на Красной площади появилась группа рабочих и инженеров, и в течение одной ночи к Мавзолею проложены были трамвайные рельсы и провода, а на другой день возле Мавзолея появился специально оборудованный вагон трамвая. В этом вагоне были приготовлены для нас постели, умывальные принадлежности, электрические плиты и т. п.».

Наступил май. Работа по бальзамированию шла настолько успешно, что Ф. Э. Дзержинский, посоветовавшись с учеными, предложил открыть Мавзолей, правда, всего лишь на один день - для делегатов XIII съезда ВКП(б).

Через месяц, в июне, Мавзолей на несколько часов был открыт для участников V конгресса Коминтерна.

Еще через месяц с состоянием работы подробно ознакомилась комиссия ЦИК СССР по увековечению памяти Владимира Ильича Ленина. После этого состоялось заседание комиссии под председательством Ф. Э. Дзержинского. «С обстоятельным докладом о бальзамировании, - гласило опубликованное на следующий день сообщение, - выступил профессор В. П. Воробьев. Примененный им новейший метод сохранения на длительный период тела Владимира Ильича вполне удался».

1 августа 1924 года Мавзолей В. И. Ленина был открыт для посещения.

Правительственная комиссия в 1944 году, в двадцатую годовщину со дня смерти Ленина, единогласно пришла к заключению, что «тело Владимира Ильича Ленина за двадцать лет не изменилось. Оно хранит облик Владимира Ильича, каким он сохранился в памяти советского народа».

В связи с этим «за выдающуюся научную работу по сохранению тела» Ильича руководитель лаборатории при Мавзолее профессор Б. И. Збарский был удостоен Государственной премии и награжден орденом Ленина.

В апреле 1945 года, когда доблестная Красная Армия добивала фашистского зверя в его берлоге - на берегах Эльбы и Одера, тело Ленина было возвращено в Москву из эвакуации. 16 сентября 1945 года Мавзолей открыл свои двери для посетителей.

Гранитный Мавзолей В. И. Ленина

После Отечественной войны группа ученых - сотрудников лаборатории при Мавзолее В. И. Ленина - была усилена биохимиками, физико-химиками, оптиками, анатомами и другими специалистами. В 1934 - 1952 годах лабораторию при Мавзолее возглавлял выдающийся советский биохимик, действительный член Академии медицинских наук СССР Б. И. Збарский, в 1952 - 1962 годах - действительный член Академии медицинских наук СССР С. Р. Марда-шев, в 1962 - 1967 годах - доцент Б. Н. Усков. Сейчас лабораторией руководит вице-президент Академии медицинских наук СССР С. С, Дебов.

Через полвека после открытия Мавзолея, в 1974 году, коллектив лаборатории был удостоен высокой правительственной награды - ордена Октябрьской Революции.

Длительное сохранение тела В. И. Ленина в условиях, доступных для обозрения, - исключительно трудная задача, не имеющая прецедента в мировой науке. Она по-прежнему остается необычайно сложным делом, постоянно требующим всесторонних комплексных исследований и применения новейших достижений науки. Но заслуга в этом не только ученых, но и инженеров и техников.

…Длинные ряды новейших машин. Мерно гудит двигатель. Этот подземный цех - командный пункт научно-технической мысли, оберегающей тело Ильича.

По мере того как повышались требования ученых, совершенствовались и техническое оборудование Мавзолея, технология, методика контроля и т. д.

О сложности вопросов, которые приходится решать инженерам, свидетельствует, например, создание саркофага и связанной с этим системы освещения. Чтобы удовлетворить строгие требования медиков, коллектив лаборатории архитектурного освещения, руководимый кандидатом технических наук Н. В. Горбачевым, сделал в 1939 - 1944 годах десятки макетов саркофага, разных по форме, материалу и цвету.

Найдя лучший вариант освещения, инженеры и конструкторы понимали, что это только полдела. В Траурном зале, особенно в саркофаге, должна быть постоянная температура. А за три - пять часов доступа посетителей, когда работают все светооптические приборы, воздух нагревается. Инженеры применили на осветительных приборах специальные защитные стекла-фильтры, поглощающие тепловую энергию.

С 1964 года - после реконструкции машинного отделения - к созданию условий для сохранения тела В. И. Ленина привлечены автоматика и электроника.

Вождю революции - от старых коммунистов

Специальные датчики в Траурном зале сигнализируют электронным приборам о состоянии режима. Приборы, в свою очередь, тут же дают соответствующие команды агрегатам. На светящейся схеме на особом щите оператор видит весь процесс обработки воздуха, проходящего от воздухозаборной камеры через кондиционер и другое оборудование до Траурного зала. Зимой кондиционер увлажняет и подогревает воздух, летом увлажняет и охлаждает. Эта уникальная техника с любовью изготовлена на предприятиях Москвы, Риги, Фрунзе, Ярославля, Иванова, Ленинграда, Читы и других городов. Реконструкцию вели Главмосстрой, тресты Союзпроммонтаж и Центромонтажавтоматика по чертежам, изготовленным институтами Сантехпроект и Моспроект. За приборами наблюдает небольшой, но квалифицированный коллектив медиков, инженеров и техников.

…Можно надеяться, что тело Ильича сохранится еще очень долго. Образ вождя пройдет «через хребты веков», и наши отдаленные потомки будут с благоговением взирать на того, кто в далеком и бурном XX веке посадил первые саженцы коммунизма.

За Мавзолеем - вечнозеленые ели. Там Революционный некрополь - место погребения многих героев Октября и видных деятелей страны.

Вдоль кремлевской стены тянутся две 75-метровые Братские могилы. В центре каждой из них - черная полированная плита с надписью: «Вечная память героям революции, павшим в борьбе за Советскую власть». На серых каменных откосах выбиты дорогие имена. У плит с фамилиями розовеют гранитные лавровые венки - дань глубокого уважения потомков, символ бессмертной славы прометеев революции. Над прахом борцов склонились красные гранитные знамена. Павшие герои Октября были похоронены на Красной площади 10 ноября 1917 года по решению штаба победившего восстания - Московского военно-революционного комитета. Так возник Революционный некрополь…

Шли годы. Многих отважных большевиков приняла земля у древней кремлевской стены: героя обороны Луганска, комиссара легендарной Инзенской дивизии Генриха Звейнека; прославленного артиллериста Марка Мокряка, за голову которого Деникин обещал сразу два Георгиевских креста и 10 тысяч рублей золотом; «часовых на далеких форпостах» - дипломатов В. В. Воровского и П. Л. Войкова, убитых за рубежом агентами реакции; ветеранов большевистской партии - Инессу Арманд, на похоронах которой присутствовал В. И. Ленин; В. Н. Подбельского, Л. Я. Карпова, И. Я. Жилина, B. П. Ногина, Ф. А. Артема-Сергеева, И. В. Русакова и других…

Первая гранитная доска на кремлевской стене появилась 5 апреля 1925 года: в стене была замурована урна с прахом заместителя председателя ВСНХ М. К. Владимирова - ветерана революционного движения, участника Октября. В конце 1926 года стена приняла прах советского посла Л. Б. Красина, скончавшегося в Лондоне. Так возник новый торжественный обычай захоронения.

Ныне на кремлевской стене более ста черных гранитных досок с золотыми буквами - именами многих выдающихся деятелей Советского государства. Здесь замурованы урны с прахом «маршалов Ильича», как назвал их А. В. Луначарский, - П. Г. Смидовича, А. Д. Цюрупы, В. Р. Менжинского, М. С. Ольминского, М. Н. Покровского, П. И. Стучки, И. И. Леп-се, С. И. Гусева, И. И. Скворцова-Степанова, А. М. Стопани, Н. К. Крупской, М. И. Ульяновой, Р. С. Землячки, Г. М. Кржижановского, С. М. Кирова, В. В. Куйбышева, Г. К. Орджоникидзе, С. С. Каменева, Г. И. Петровского, самого А. В. Луначарского… А рядом с ними другие «маршалы» - те, кто продолжил революцию, - маршалы социалистической индустрии: П. И. Баранов, В. В. Вахрушев, А. П. Завенягин, И. Ф. Тевосян, Б. Л. Ванников, И. А. Лихачев и другие; маршалы советской науки: А. П. Карпинский, И. В. Курчатов, C. П. Королев… Здесь останки Максима Горького; вот имена стратонавтов - И. Д. Усыскина, А. Б. Васенко, П. Ф. Федосеенко, побивших во время своего последнего полета мировой рекорд высоты; известных летчиков - В. П. Чкалова, П. Д. Осипенко, А. К. Серова, М. М. Расковой; полководцев Великой Отечественной войны - Г. К. Жукова, К. К. Рокоссовского, И. С. Конева, В. Д. Соколовского, Р. Я. Малиновского, К. А. Мерецкова, Ф. И. Толбухина, Б. М. Шапошникова, первого дважды Героя Советского Союза генерала авиации Г. П. Кравченко.

Здесь покоятся урны с прахом создателя японской компартии Сэн Катаямы, главнокомандующего венгерской Красной Армией Енё Ландлера, видных немецких коммунистов Фрица Геккерта и Клары Цеткин, лидеров американского рабочего движения Вильяма Хейвуда и Чарлза Рутенберга, одного из основателей английской компартии - Артура Мак-Мануса.

За Мавзолеем - восемь бюстов. Около каждого, как часовые почетного караула, застыли елочки. Тут могилы видных советских руководителей: Я. М. Свердлова, на похоронах которого 18 марта 1919 года выступил В. И. Ленин; Ф. Э. Дзержинского, М. В. Фрунзе, М. И. Калинина, А. А. Жданова, И. В. Сталина, К. Е. Ворошилова, С. М. Буденного. Бюсты на первых пяти могилах - работы скульптора С. Д. Меркурова, на могиле К. Е. Ворошилова - скульптора Н. И. Брацуна, на могилах И. В. Сталина и С. М. Буденного - скульптора Н. В. Томского.

Автор архитектурного оформления некрополя, осуществленного в 1946 - 1947 годах, - И. А. Француз.

В 1973 году у кремлевской стены появились строители. Зашумели машины, застучали молотки гранитчиков. Два года подряд, одновременно с начавшейся вскоре реставрацией Мавзолея, рабочие улучшали монументальный облик некрополя, создавали тут торжественный гранитный реквием борцам революции.

Традиционные формы Братских могил были сохранены, но композицию дополнили новые архитектурно-скульптурные элементы: склоненные знамена, лавровые венки и мемориальные плиты с надписями, славящими бессмертных героев. Чтобы открыть вид с Красной площади на кремлевскую стену и мемориальные доски, высокие голубые ели, росшие почти сплошной шеренгой, заменили молодыми, посадив их отдельными группами. Под каждой мемориальной доской на стене установили на земле скромные гранитные вазы для цветов. Учитывая ежегодно возрастающий поток посетителей в Мавзолей Ленина и в Революционный некрополь, строители расширили аллею вдоль стены. Авторы сооруженного мемориала - архитекторы Г. М. Вульфсон и В. П. Данилушкин, скульптор П. И. Бондаренко. Монументальные украшения для Братских могил выполнили резчики по камню Мытищинского завода художественного литья во главе с бригадиром П. А. Носовым.

Маршалы и солдаты революции спят вечным сном возле своего вождя. И миллионы людей, посетив Мавзолей Ленина, с благоговением обходят затем кремлевский некрополь, чтя память бойцов великой ленинской рати.

Есть своя Красная площадь у каждого человека. Это утверждение может показаться странным, ибо далеко не все люди побывали на Красном полюсе земного шара. Но не нужно забывать, что экраны кино и телевидения, бесчисленные открытки, фотографии в газетах, журналах, книгах и альбомах давно познакомили с Красной площадью даже тех, кто всю свою жизнь безвыездно находился за Полярным кругом или на тропических островах в Индийском океане, в горах Памира или на ледниках Гренландии. Не потому ли на Международной выставке детских рисунков многие юные художники изобразили на холсте или просто на листе бумаги Красную площадь? Ри… /вали Красную площадь и те, кто никогда не был в Москве, и поэтому каждый нарисовал свою Красную площадь. Это были разные площади, по-разному увиденные, по-разному осмысленные. Но во всех рисунках было и нечто общее: детвора с особой тщательностью вырисовывала Мавзолей Ленина и нескончаемый поток людей к нему. У вьетнамских юных художников в этой необыкновенной очереди стояли только вьетнамцы, у французских детей - французы, у негритянских художников - негры: много вьетнамцев, много французов, много негров, много поляков. Без этого множества идущих к Ленину людей дети и не могли представить себе Красную площадь.

И это - правда, так чутко угаданная детским сердцем. Правда о том, что в дождь и в снег идут на Красную площадь люди. Их влечет сюда нравственная потребность, веление души: им нельзя без Красной площади. Одним нужно прийти к Ленину, чтобы дать клятву выполнить свой долг перед Родиной - лететь к звездам, штурмовать горные выси, преодолевать просторы пустынь. Другие идут сюда с радостью - рапортовать о свершении задуманного. А какое торжественное звучание возникает в душе человека здесь, на Красной площади, от ощущения его сопричастности к великим творениям эпохи, от ощущения державной стати отечества, его мужества и силы!

Кажется, ты видишь все на Красной площади - и трудную историю Родины, и революционные бои, и первые народные шествия, и первый советский автомобиль, и первый наш самолет, и первый трактор, и первый спутник… Нет, не ошиблись поэты, увидев в Красной площади гигантское всесветное чудо-зеркало, в которое смотрится не только Москва, но и страна наша, более того - весь мир. Поэтому-то и кажется, что увидишь здесь стартующую космическую ракету, и новые сорта пшеницы, и тоннели БАМа, и атомный ледокол на Северном полюсе, и луноподобные кратеры КМА, и ритмичное движение конвейеров автомобильных гигантов в Жигулях и в Горьком, и лунно-приливную электрическую станцию в Кислой Губе на Белом море, и величайший телескоп - око Вселенной - на Северном Кавказе.

Чудится, будто слышишь здесь все звуки Родины - и грохот Енисея, закованного сталью и бетоном в Саянах на грандиозной электрической станции века, и кипение огненных потоков, рвущихся из леток величайшей в мире доменной печи Кривого Рога. И всегда, собрав все свое внимание и обострив до предела чуткость, слышишь вечно зовущий, бодрый голос Ильича.

Не потому ли, что на Красной площади как бы слито прошлое и будущее народа, идет сюда юность - помечтать и подумать о времени и о себе, дать клятву верно служить партии, Родине? И не потому ли молодожены стремятся прийти именно на Красную площадь, чтобы перед всем миром скрепить словом верности свою любовь и дружбу? И не потому ли всегда увидишь на Красной площади ветерана партии, внимательно и зорко всматривающегося в молодые лица и радующегося тому, что жизнь идет - по Ленину?

Смена почетного караула

Всем нужна Красная площадь. А она на всех одна. С годами теснее становилось на ней колоннам демонстрантов, и не все, что создано золотыми руками, удается здесь показать: гигантскими стали станки, ракеты, прокатные станы, самолеты, грузовые автомобили, железнодорожные экспрессы… Но неизменной оставалась традиция - в день 1 Мая и 7 ноября демонстрировать на Красной площади свои достижения, пусть в макетах, пусть в транспарантах, отчетных графиках или картинках.

Первый часовой поста № 1 - Г. П. Коблов беседует с молодыми воинами

Ну конечно, когда возможно, стараются принести на площадь и свои творения в натуральную величину. Было время - по Красной площади прошел первый трактор, доставленный с берегов Волги. Какую бурю восторга вызвал советский «фордзон»! А потом появился и самолет. Эта честь выставить свой самолет на площади выпала на долю конструкторского бюро А. Н. Туполева. Только что построенный первый металлический пассажирский самолет АНТ-9 был доставлен к празднику 1 Мая I929 года к храму Василия Блаженного и установлен на Лобном месте. Его подняли на деревянный помост, так, чтобы он был виден с любого места. К фюзеляжу приставили парадные трапы. Андрей Николаевич Туполев сам руководил установкой крылатой машины. На ночь к самолету поставили часовых. Те вспоминали, что весь вечер и ночь до рассвета шли к самолету люди: в ту пору самолет был редкостью! Мальчишки норовили взбежать по трапу под крыло самолета и с разбега заглянуть в пассажирский салон.

С рассвета ожила праздничная Москва. С гордостью наблюдал А. Н/ Туполев за тем, как тысячи людей устремили свой взор на АНТ-9. Металлический моноплан словно парил над колоннами. Андрей Николаевич был рад: большой пассажирский самолет, предназначенный для народа, находился в самой гуще демонстрантов и как бы сам участвовал в первомайском празднике.

Тогда только начиналось металлическое самолетостроение. А через пять лет - всего лишь через пять лет! - 1 Мая 1934 года над Красной площадью пролетел величайший в мире самолет «Максим Горький». Эскортируемый с двух сторон истребителями, он возглавил авиационное соединение первомайской воздушной демонстрации. Как не вспомнить, что 1 Мая 1918 года, здесь, на Красной площади, Ленин наблюдал за полетом всего лишь одного-единственного самолета. То было начало. Мечта Ленина о создании могучей советской авиации сбылась. Прошли мучительно трудные годы разрухи, гражданской войны, голода, и вот над Красной площадью, сотрясая воздух, пролетел гигант, равного которому не было тогда ни в одной стране мира. А за ним летели тяжелые бомбардировщики и истребители. Это было, как писали иностранные журналисты, «ошеломляющее зрелище».

Вскоре «ошеломляющее зрелище» вновь повторилось: теплым летним днем 19 июня 1934 года Москва приветствовала челюскинцев, героев ледовой эпопеи. В честь героев прошли по Красной площади колонны демонстрантов, и вдруг в небе со стороны Исторического музея показались самолеты. Стремительно пролетели истребители. Появились тяжелые многомоторные бомбардировщики. Затем в небе послышался гром восьми авиационных двигателей - появился крылатый богатырь «Максим Горький», ведомый знаменитым летчиком Михаилом Михайловичем Громовым. С борта исполинского самолета хлынул дождь листовок, и демонстранты услышали «голос неба» - радиопривет с самолета.

Страна росла, крепла, и год от года все ярче и величественнее проходили демонстрации и военные парады. Пришлось сменить покров главной площади - ее тогдашние брусчатка и булыжник не выдерживали тяжести могучих танков, броневиков и тракторов.

Каждое большое событие в жизни отечества находило свое отражение на Красной площади. Дала металл Магнитка - отблеск ее доменных печей и мартенов словно осветил главную площадь страны, бутафорские потоки льющейся стали забушевали в центре Москвы.

В 1935 году привезли на площадь вагон метро: в Москве открылось движение поездов метрополитена. Этому событию были посвящены многочисленные плакаты, макеты и рисунки. Всеобщее внимание привлекли репродукции картин художника Н. Каразина. На одной из них были изображены металлические фермы моста, перекинутого через Москву-реку возле Кремля, по нему мчался поезд в сторону тоннеля, что виднелся за собором Василия Блаженного. На второй картине была видна эстакада, нависшая над Красной площадью. Над головами пешеходов и конными экипажами мчался трехвагонный состав в направлении вокзала, поднявшегося за рекой, у Балчуга. Картины Н. Каразина связаны с тем этапом в истории московского транспорта, когда в 1902 году инженером П. Балинским был создан первый проект московского метро с метромостом через Москву-реку. Проект этот рассматривался в городской думе. Он очень озадачил «отцов города» и был признан всеми сущей нелепицей. Дума вынесла свой приговор: «Господину Балинскому в его домогательствах отказать».

Теперь метро стало явью. Москвичи, восхищенные новым видом транспорта, горячо приветствовали на своей главной площади метростроевцев и первых машинистов-водителей подземных экспрессов.

За Мавзолеем В. И. Ленина - Революционный некрополь

С каким восторгом встречала Красная площадь экипажи В. П. Чкалова и М. М. Громова, совершивших в 1937 году легендарные перелеты через Северный полюс! Она сердечно поздравляла их и воодушевляла на новые свершения.

Ширилось, росло в стране физкультурное движение, и спортсмены демонстрировали здесь свое мастерство, радовали глаз красотой и изяществом построений.

Стала Москва портом пяти морей, и у стен Кремля в 1937 году выстроились в кильватер увитые флагами расцвечивания волжские пароходы. Команды матросов прошагали по площади, рапортуя об открытии навигации, о которой мечтал народ в течение столетий: Волга пришла в Москву. Пароходный дым долетел с реки на площадь. Здесь слышался бой склянок, плеск волн и ровный гул колесных плиц.

Старожилы вспоминали, какой грязной была прежде Москва-река, какими наводнениями опустошала она район Замоскворечья и как мелела, обнажая замусоренное дно. Теперь река оделась в гранит, перекинула с одного берега на другой мосты, понесла по высокой воде красавцы пароходы и баржи.

Москвичи приходят на Красную площадь не только ликовать, праздновать и веселиться. Сколько раз в скорбном молчании провожала здесь столица в последний путь выдающихся деятелей партии, Советского государства, ученых, военачальников… Некрополем революции стала Красная площадь. Здесь люди скорбят и глотают слезы, но не теряют головы не впадают в уныние. Силу сильным дают эти древние камни. О долге и борьбе за будущее напоминает главная площадь столицы.

И когда пробил грозный час опасности для всего отечества, когда вероломный враг, нарушив священные рубежи, вторгся в 1941 году в пределы Страны Советов, тысячи москвичей поспешили на Красную площадь, к Ленину. Это было первое и самое сильное движение души советского человека - быть здесь, чувствовать себя солдатом партии, защитником Родины, готовым до последней капли крови отдать за нее жизнь. Люди шли и шли. Отсюда они направлялись в военкоматы, в райкомы партии, на свои предприятия.

В те грозные дни Великой Отечественной войны до неузнаваемости изменились Москва и Красная площадь. Чем ближе подходил враг к столице, тем строже и суровее становились они. Москва стала крепостью. Вокруг нее создавались мощные оборонительные сооружения - рыли противотанковые рвы и окопы, ставили ежи, тянули колючую проволоку, громоздили завалы из камней и бетонных плит. В небе над городом застыли аэростаты. На площадях, в скверах и на крышах домов были установлены зенитные батареи.

В планах защиты Москвы от налетов вражеских бомбардировщиков особое место занимали древний Кремль и Красная площадь с Мавзолеем В. И. Ленина. Как их сберечь? Как надежно оградить святыни от налетов воздушных пиратов? На страже постоянно находились эскадрильи самолетов противовоздушной обороны, зенитные батареи, аэростаты. Было решено тщательно замаскировать Кремль, Мавзолей, Красную площадь. Несложно было погасить рубиновые звезды Кремля, но куда труднее было закрыть их чехлами и покрыть стойкими защитными красками золоченые купола соборов и церквей.

История знает немало примеров удивительных маскировок во время военных действий, но то, что было сделано в центре Москвы, превосходит всякое воображение. Красную площадь, кремлевскую стену и Ивановскую площадь в Кремле превратили в… жилой район с переулками и тупичками, с крышами, окнами и дверями нарисованных домов. Грандиозная маскировка должна была сбить с толку фашистских летчиков, не дать им ориентиров для прицельного бомбометания.

Неузнаваемым для вражеских пилотов стал и такой важный ориентир, как излучина Москвы-реки: водный простор исчез, а на его месте возникли сараи, склады. Специальная служба Моссовета заполнила излучину множеством барж и плотов, а на них из фанеры, холста и досок создали декорацию переулков, домов, складов, сараев.

Осуществляя масштабную камуфляжную работу по маскировке Москвы, специалисты уделили особое внимание защите Мавзолея В. И. Ленина. Была произведена его маскировка по совету художников и архитекторов во главе с Ф. Ф. Федоровским и Б. М. Иофаном. Тело В. И. Ленина увезли из Москвы далеко за Урал, в один из старинных русских городов. Эта перевозка была необычайно сложной и трудной. До эвакуации, в течение семнадцати лет, ученые трудились на одном месте, имели возможность поддерживать в Мавзолее необходимые температуру, влажность и освещение, и вдруг вместо этого дорожная тряска, колебания погоды и, естественно, температуры… Теперь, по прошествии многих лет, с чувством глубочайшей благодарности думаешь о самоотверженном труде тех, кто, выполняя наказ Родины, сделал, казалось бы, невозможное, чтобы в условиях военного времени надежно обеспечить сохранность тела вождя.

В замаскированном виде Мавзолей был сравнительно недолго, примерно четыре с половиной месяца. Свой полотняный камуфляж он сбросил в ночь на 7 ноября 1941 года.

Накануне праздника 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 6 ноября, на станции метро «Маяковская» состоялось торжественное заседание Московского Совета депутатов трудящихся, а 7 ноября на Красную площадь вышли на парад войска Красной Армии. Перед ними предстал в своем привычном виде Мавзолей Ленина.

Военный парад был необычайным и продолжался всего 40 минут, но его политическое значение было огромно. В то время когда Гитлер утверждал, что Москва уже пала и что он готов въехать в советскую столицу, в Москве проходил традиционный военный парад. Один только этот факт полно и ярко говорил о мужестве и стойкости советского народа, о мощи его вооруженных сил.

Твердо печатая шаг, войска уходили с Красной площади на фронт. Весть о военном параде на Красной площади облетела весь мир. Тысячи газет опубликовали снимки этого парада. Тысячи радиодикторов без конца повторяли: «Парад на Красной площади Москвы…», «Парад на Красной площади Москвы…».

Радостная весть воодушевляла бойцов, придавала силы труженикам тыла, вселяла веру в победу над общим врагом в сердца всех антифашистов. К началу декабря наступление гитлеровских орд под Москвой было остановлено. Измотав и обескровив врага, советские войска вынудили его перейти к обороне. После этого началось историческое наступление Красной Армии. Удары ее были столь мощными, что наступление завершилось полным разгромом фашистских полчищ под Москвой.

Одержанная победа имела выдающееся международное и стратегическое значение: произошло первое крупное поражение врага во второй мировой войне, которое в конечном счете привело к полному крушению планов завоевателей.

Вражьи орды откатывались от Москвы. Гитлеровская военная машина была сокрушена на берегах Волги. Развернулась гигантская битва на Курской дуге. 5 августа 1943 года, ровно через месяц после начала невиданного по масштабам сражения, были освобождены Орел и Белгород, и Москва впервые в истории Великой Отечественной войны салютовала в честь советских войск. Впереди было еще почти 350 салютов, но тот, первый, возвестивший о начале исторического наступления, которое, в сущности, не прекращалось затем почти два года и завершилось в Берлине, - тот первый салют, расцветивший московское небо пестрой огневой радугой и потрясший пушечными залпами, по-особому дорог советским людям.

С того первого салюта Москва, Красная площадь стали привыкать к победному грохоту пушек, к всплескам ракетного огня и ликующим толпам. Но то, что происходило на Красной площади 8 и 9 мая 1945 года, не поддается описанию: 8 мая фашистская Германия капитулировала. Великая Отечественная война закончилась исторической победой Советского Союза. А 9 мая вся страна, Москва радостно праздновали День Победы над фашистской Германией. Это были дни и ночи, когда Красная площадь не утихала ни на минуту, со всех сторон, словно волны, сюда приходили взволнованные толпы. Музыка и песни, «ура» и слезы, объятия и танцы - все смешалось, все жило праздником великой победы.

Всенародная стихийная радость, всеобщее торжество были увенчаны 24 июня 1945 года величавым и мощным торжественным парадом войск, посвященным победе над Германией. В параде Победы приняли участие посланцы всех фронтов, сводный полк войск Московского гарнизона, слушатели военных академий и воспитанники суворовских училищ. Перед Мавзолеем В. И. Ленина проходили бойцы и командиры Советской Армии, прибывшие на Красную площадь с только что умолкнувших фронтов Великой Отечественной войны. Впереди колонны каждого фронта шел его командующий - маршал, генерал армии. Гремел многотрубный оркестр, и вдруг он умолк. Наступила величавая тишина. Раздались дробные звуки сотен барабанов. Двести солдат несли двести вражеских знамен, под которыми прошли Европу отборные фашистские полки. Поравнявшись с Мавзолеем, воины делали крутой поворот и с силой бросали к его подножию трофейные знамена и штандарты с черными свастиками. Первым рухнул личный штандарт Адольфа Гитлера.

Два часа длился парад. Два часа шел дождь, поэтому над Москвой не пролетели боевые самолеты. В 11 часов вечера небо Москвы озарили вспышки огней - начался грандиозный фейерверк. Вверху над облаками парили 555 аэростатов, которые в годы войны преграждали фашистским самолетам путь к столице.

Народное празднование продолжалось на Красной площади до поздней ночи - здесь танцевали и пели, водили хороводы, делились воспоминаниями.

Недалеко от Красной площади расположен Музей В. И. Ленина

С 5 июля в Москву стали прибывать первые эшелоны с демобилизованными воинами. После объятий и поцелуев на вокзалах и дома солдаты с матерями, женами и детьми шли на Красную площадь. И там, у Мавзолея Ленина, вчерашние воины как бы окончательно подытоживали свою жизнь, завершали терновые дороги войны. Важно было не только вернуться в родную Москву, домой, на свой завод, но обязательно ступить на каменную брусчатку Красной площади. За годы войны Москва и Московская область направили в ряды Красной Армии сотни тысяч человек. Нетрудно представить себе, какое множество демобилизованных воинов-москвичей побывало на Красной площади, у Ленина со своим личным рапортом Победы.

Победно кончилась Великая Отечественная война. Народное хозяйство переходило на мирные рельсы, был принят четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946 - 1950 годы. Приближались важные даты - 800-летие Москвы и 30-летие Советской власти.

В связи с этим в августе 1947 года был образован правительственный комитет по проведению славного юбилея столицы. Комитетом была разработана и принята широкая программа праздничных мероприятий. В дни празднования 800-летия Москвы на ее улицах и площадях можно было встретить представителей всех народов СССР и многих иностранных гостей. Народные гулянья проходили до ночи. Вечером и ночью 7 сентября весь город был в праздничных огнях. Праздничная иллюминация окаймляла стены и башни Кремля, гирляндами украшала мосты, нависшие над рекой, опоясывала крупнейшие здания. По традиции особенно многолюдно и празднично было на Красной площади. Впечатление было такое, будто вся Москва хлынула сюда. И музыка, и песни, и танцы, и слепящие огни кинематографических юпитеров, и мощный свет прожекторов со стен Кремля - все это создавало нечто вроде фантастической феерии. В завершение праздника прогремел юбилейный салют из 20 артиллерийских залпов, и небо расцветили причудливые огни.

В послевоенные годы Красная площадь вновь стала центром крупнейших событий. В августе 1957 года Кремль и Красную площадь заполнила молодежь: открылся VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. В Москву прибыли 34 тысячи посланцев из 131 страны. Праздник юности стал яркой демонстрацией дружбы и братства народов. Молодые борцы за мир возложили к Мавзолею венки.

Исторический военный парад на Красной площади 7 ноября 1941 года

Вскоре человечество было потрясено волнующим сообщением из Москвы о запуске 4 октября 1957 года первого в мире искусственного спутника Земли. Макет его увидели тысячи людей на праздничной демонстрации, посвященной 40-летию Октября. Как тут было не вспомнить другое историческое событие: 1 мая 1935 года на Красной площади прозвучало по радио выступление основоположника космонавтики К. Э. Циолковского. Он говорил:

- Представляю себе Красную площадь столицы. Сотни стальных стрекоз вьются над головами идущих колонн. Стальным птицам становится тесно в воздухе, и это стало возможным у нас лишь теперь, когда наша партия и правительство, весь наш трудовой народ, каждый трудящийся нашей советской Родины дружно принялись за осуществление дерзновеннейшей мечты человечества - завоевание заоблачных высот. Теперь, товарищи, - продолжал К. Э. Циолковский, - я точно уверен в том, что и моя другая мечта - межпланетные путешествия, - мною теоретически обоснованная, превратится в действительность.

Ясновидец космической эры, Константин Эдуардович тогда особо отметил:

- Сорок лет я работал над реактивным двигателем и думал, что прогулка на Марс начнется через много сотен лет. Но сроки меняются…

Да, сроки меняются! Их изменили партия, Советская власть. И теперь, в день 40-летия Октября, советский народ с гордостью демонстрировал первые искусственные спутники Земли.

Парад Победы 24 июня 1945 года на Красной площади

Начало новой космической цивилизации, прорыв человека к звездам, воплощение вековой мечты в реальность полетов первых искусственных небесных тел органично связано с Москвой, Кремлем, Красной площадью. Можно сказать, что Красная площадь стала главным космодромом страны. Сколько раз проходил здесь Главный конструктор ракетно-космических систем академик Сергей Павлович Королев, вынашивая думы о пути человечества к звездам. Для космонавтов стало традицией - приходить перед стартом на Красную площадь, к Мавзолею, чтобы дать клятву Ленину, Родине с честью выполнить задание. Первым пришел сюда перед своим историческим стартом Юрий Гагарин. «Незадолго до намеченного дня полета, - писал он, - вместе с Германом Титовым мы побывали в Москве. И всю дорогу на космодром я вспоминал волнение, охватившее меня, когда я стоял возле Мавзолея. У советских людей стало внутренней потребностью перед решающим шагом в жизни идти на Красную площадь, к Кремлю, к Ленину… Мы медленно шагали вдоль кремлевских стен по набережной реки. Под бой курантов Спасской башни пересекли Красную площадь. С рукой, поднятой к козырьку, я остановился у Мавзолея, посмотрел, как сменяется караул, и, умиротворенный полетом голубей и шелестом развевающегося на ветру Государственного флага над Кремлевским дворцом, вместе с Германом Титовым побрел по городу, равного которому нет в мире…»

Праздничный салют Победы

Что же творилось здесь, на Красной площади, 12 апреля 1961 года, в день, когда весь мир узнал о легендарном полете первопроходца космоса, коммуниста Юрия Гагарина! Именно сюда, на Красную площадь, устремились стихийно образовавшиеся колонны демонстрантов. Площадь бурлила, ликовала, пела, плясала. Всюду гремело: «Ура Гагарину!»

А 14 апреля 1961 года Красная площадь восторженно встречала человека, вернувшегося из первого в истории Земли путешествия в космос. Юрий Гагарин сам описал тот день: «Наверное, ни один человек в мире не переживал то, что пришлось в этот праздничный день пережить мне. И вот она, наша Красная площадь, на которой совсем недавно, собираясь в полет, я стоял перед Мавзолеем. От края до края ее заполнили трудящиеся Москвы. Товарищи провели меня на гранитную трибуну Мавзолея. Они видели мое смущение и старались сделать так, чтобы я не чувствовал никакой неловкости и замешательства. Едва открылся митинг, мне дали первое слово. Сразу перехватило дыхание: шутка ли сказать, все, что происходило на Красной площади, слушала не только наша страна, но и впервые передавалось на телевизоры всей Европы, а радио работало на весь мир…

Я поблагодарил партию и правительство, поблагодарил наших ученых, инженеров, техников и рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства».

Описывая день, вошедший в историю, Юрий Алексеевич особо отметил: «Три часа шумно текла живая человеческая река через Красную площадь. И когда прошли последние колонны, товарищи, разгадав мое желание, провели меня в Мавзолей к Ленину. Мы молча стояли у саркофага, всматриваясь в дорогие черты человека - основателя Коммунистической партии и Советского государства».

Теплым августовским днем 1961 года Красная площадь, ликуя, встретила космонавта-2 - Германа-Степановича Титова. На корабле «Восток-2» семнадцать раз облетел он вокруг планеты, покрыв расстояние в 700 тысяч километров. Поднявшись на трибуну Мавзолея, Герман Титов, подобно Юрию Гагарину, радостно смотрел на человеческое море и вспоминал, как со своим другом космонавтом-1 ходил здесь, по Красной площади, думая о первых рейсах к звездам.

И так же, как они, пришли сюда перед отлетом на космодром их друзья по отряду космонавтов - Андриян Николаев и Павел Попович. А потом их восторженно встречала Красная площадь, когда, завершив первый в мире групповой полет, поднялись они на трибуну Мавзолея. Космонавтов стало уже четверо. Вскоре к ним присоединились Валерий Быковский и первая в мире женщина-космонавт Валентина Терешкова. «Взрывом энтузиазма отметилось появление на Мавзолее женщины Валентины Терешковой, имевшей в полете радиопароль Чайка, - писали зарубежные журналисты. - Чайка высоко взвилась над Землей и опустилась на Красной площади».

Так было положено начало полетам к звездам. Нарастали темпы исследования космоса: все чаще стартовали космические корабли, и Красная площадь стала даже привыкать к встречам с космоплавателями.

Не успели отпраздновать подвиг Валерия Быковского и Валентины Терешковой, как на Красной площади встречали первый экипаж нового корабля «Восход» - Владимира Комарова, Константина Феоктистова и Бориса Егорова. Их полет был важен тем, что они доказали возможность осуществлять комплексную программу космического полета не в одиночку, а коллективом. Втроем они приходили на Красную площадь перед отлетом на космодром. Втроем совершили полет. Втроем поднялись на Мавзолей и предстали перед расцвеченной флагами, цветами, лозунгами и лентами Красной площадью.

В день торжественной встречи экипажа около Мавзолея скромно стояли космические ученые, конструкторы, специалисты; они думали уже о следующем этапе в исследовании и освоении космоса. Академик С. П. Королев вместе с коллективом ученых уже разработал программу, ошеломляющую своими задачами, - предстояло провести исключительной сложности эксперимент по выходу человека в открытый космос. Среди ученых в мире тогда существовало мнение, будто человек, в течение миллионов лет привыкший к жизни на Земле, в условиях ее притяжения - гравитации - погибнет в звездном океане, в царстве невесомости, если покинет свою земную опору - кабину корабля. Академик С. П. Королев придерживался другой точки зрения; он считал, что без работы человека в открытом космосе, за бортом корабля, космос освоить невозможно. Уверенный в том, что человек сможет жить и работать в открытом космосе, Главный конструктор выбрал для проведения важного эксперимента Алексея Леонова и Павла Беляева.

По традиции Павел Беляев и Алексей Леонов приехали в марте 1965 года из Звездного городка в Москву, на Красную площадь. Зеленоватый автобус остановился около Спасской башни. Куранты пробили одиннадцать. Оба космонавта миновали Спасскую башню, прошли мимо белокаменных трибун, мимо фотографов, снимавших туристов, мимо голубых елей. Перед ними засверкал на мартовском солнце Мавзолей Владимира Ильича Ленина. В это время со стороны Исторического музея медленно приближалась к Мавзолею безмолвная, строгая колонна. Шли те, кто приехал в Москву из дальних и ближних стран, и те, кто прибыл сюда из разных уголков нашего отечества. В единой колонне шли люди разных национальностей, разных профессий и возрастов. Среди множества людей были и космонавты.

В. Н. Терешкова и Ю. А. Гагарин на трибуне Мавзолея В. И. Ленина

Весельчак и острослов Алексей Леонов, задумавшись, смотрел на человеческий поток, на башни Кремля, на голубое небо. Возможно, в те минуты он думал о далекой заснеженной Сибири, о своей Листвянке под Кемеровом, где родился, о своем пути в авиацию и космонавтику. Позже Леонов рассказывал, что он думал о том, как приходили на Красную площадь Валерий Чкалов и Михаил Громов, стратонавты и папанинцы. Здесь были Рихард Зорге и Игорь Курчатов. Здесь были целинники и строители Братска.

Перед поездкой на Красную площадь Леонов рассказывал друзьям:

- Ложусь спать и во сне вижу картины Земли из космоса. Вижу материки: Африка - коричнево-желтая, Европа - зеленовато-голубая, Антарктида - белая-белая… Вижу Волгу и Москву. Еще вижу самого себя за бортом космического корабля «Восход-2»; плаваю в пустоте, в бездне, где нет ни верха, ни низа, нет опоры и где достаточно малейшего движения, чтобы устремиться прочь от корабля. В самом деле сон был такой отчетливый, что я видел, как летаю и плаваю в океане Вселенной и вижу Землю и звезды, а потом, к счастью, благополучно забираюсь в наш космический корабль.

Во сне Алексей Леонов увидел все то, что было тщательно предусмотрено программой полета. Он вышел в открытый космос и, став живым спутником Земли, пролетел вне корабля со скоростью 28 тысяч километров в час от Черного моря до Тихого океана! «Это - самое невероятное достижение даже для нашего века невероятных событий», - отстучали телетайпы крупнейших информационных агентств мира, передавая единодушные высказывания ученых.

После всего пережитого в полете, выхода в открытый космос для встречи «с глазу на глаз со звездами» и посадки в глухой тайге Северного Урала космонавты появились на Красной площади. Здесь их ждали тысячи демонстрантов, ждал звездный праздник.

А как ликовала Красная площадь, когда встречала семерых космонавтов, совершивших групповой полет на трех кораблях новой конструкции «Союз»! Владимир Шаталов, Георгий Шонин, Анатолий Филипченко, Алексей Елисеев, Валерий Кубасов, Владислав Волков и Виктор Горбатко. «Бесстрашная семерка» посетила «главный космодром» перед групповым стартом и вновь вышла, уже в ореоле победителей, на Красную площадь.

Дороги в космос круты и опасны. На Красной площади, как и по всей Москве, и в Звездном городке, были приспущены флаги и увиты траурным крепом портреты тех, кто погиб, выполняя свой долг, - героев космоса Владимира Комарова, Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева. В последний путь провожала страна своих отважных сынов. Они похоронены на Красной площади у кремлевской стены.

Помнит Красная площадь невыразимо горькие и трудные дни прощания с Юрием Гагариным и академиком Сергеем Павловичем Королевым… Урны с их прахом приняла кремлевская стена.

Да, круты и опасны дороги в космос. Но нет сил, способных остановить человека на его пути к неизведанному. И как бы далеко к звездам ни улетали космические корабли, всегда будут приходить космонавты на Красную площадь - на свой главный космодром, с которым так прочно связана история космической эры.

9 мая 1965 года вся страна торжественно отметила 20-летие победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов. Указом Президиума Верховного Совета СССР за выдающиеся заслуги перед Родиной, за массовый героизм, мужество и стойкость проявленные трудящимися столицы СССР в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Москве было присвоено звание города-героя.

В Большом Кремлевском дворце состоялось торжественное вручение Москве ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Кремль и Красная площадь стали местом народного праздника. И днем, и вечером, и глубокой ночью было людно на всем каменном просторе от Исторического музея до Спасской башни. И на спуске к реке, и в Александровском саду, и на прилегающих к Красной площади улицах - всюду был праздник. Надев ордена и медали, с красными бантами и знаками ранения, пришли сюда ветераны войны, поседевшие женщины, работавшие во время войны дни и ночи в заводских цехах и госпиталях, вспоминали былое; молодежь слушала рассказы о подвигах, труде и воле к победе.

В ореоле всемирной славы город-герой вступил в 50-летие Октября. Это был не просто юбилейный праздник, не просто народное торжество, а крупнейшего международного значения событие. Подводились грандиозные итоги полувековой жизни первого в мире социалистического государства, продемонстрировавшие величайшие силы и преимущества социализма, превратившего прежде отсталую, полуграмотную страну в могучую державу.

Праздник 50-летия Октября охватил всю страну. Его огни сияли над Ленинградом - колыбелью революции, над Киевом и Минском, над Тбилиси, Ташкентом и Ивановом - городом первого Совета - и другими городами, но главным центром торжеств была столица - Москва, а в Москве - Красная площадь.

Пройдут годы и десятилетия, а люди с неизменным волнением будут рассматривать фотографии и смотреть кинофильмы, слушать магнитофонные записи голоса народа, праздновавшего пятидесятую годовщину Великого Октября. И везде в центре торжеств - Красная площадь. Она как бы вобрала в себя всю радость, все праздничные огни, все рапорты страны. С утра до вечера здесь было людно. С алыми бантами на груди, с цветами, флажками, часто с детишками на плечах, шли москвичи и гости столицы на Красную площадь.

Бесчисленные иностранные делегации направлялись к Мавзолею. Невиданное количество венков заполнило все пространство у подножия Мавзолея. За много столетий седые стены Кремля не видели столько цветов. Мавзолей утонул в венках. Люди со всех континентов нашей планеты пришли сюда, чтобы выразить свою любовь и глубокое уважение к Ленину, верность ленинским идеалам, готовность следовать учению Ленина, жить по Ленину.

Ветераны-интернационалисты, руководители партийно-правительственных делегаций социалистических стран, представители коммунистических и рабочих партий, прогрессивных профсоюзных, женских, молодежных организаций пришли на Красную площадь к Мавзолею почтить память Владимира Ильича Ленина минутой молчания.

Едва забрезжил рассвет 7 ноября 1967 года, как на трибунах Красной площади уже появились первые гости. С каждым часом их становилось все больше. Казалось, будто весь мир направил сюда своих посланцев. Те, кто был в то время на Красной площади, и миллионы людей у голубых экранов образовали как бы единый гигантский зрительный зал. Это стало возможным, потому что к 50-летию Октября над Москвой поднялась высочайшая в мире Останкинская телевизионная башня. Получив сигналы с Красной площади, она передавала их на борт космического ретранслятора «Молния-1». Спутник связи передавал изображение Красной площади на далекие наземные станции. Большие серебристые чаши-антенны приемных пунктов системы «Орбита», словно зрачки Земли, всматривались в небо. Через Останкинскую башню от Красной площади пролегли «космические мосты» на Дальний Восток, в Сибирь, в Прибалтику, в Среднюю Азию и на Кавказ.

Миллионы людей следили за движением стрелки часов на Спасской башне Кремля. Десять! Послышались мерные удары курантов, и начался не виданный прежде по красоте и мощи, по масштабам и слаженности военный парад юбилейного года.

Прогремела строгая барабанная дробь. Протрубили трубы. И словно из прошлого вышли на Красную площадь отряды красногвардейцев, покатили зеленые броневики, гордо неся на своих стальных башнях выведенные белыми буквами имена: «Большевик», «Ястреб», «Вся власть Советам!», «Лейтенант

Шмидт». Промчались тачанки. В черных кожаных куртках, с красными бантами на груди, в кожаных фуражках, в сапогах, с винтовками за плечами шли те, кто здесь, на Красной площади, штурмовал Кремль, выбивая из его стен юнкеров и белогвардейцев. И вдруг будто качнуло площадь, как палубу корабля, - размашисто и легко прошли «братишки», матросы революционных кораблей. Промчались красные кавалеристы с пиками наперевес, рассыпая цокот стальных подков.

Ожила история. Казалось, на Красной площади перелисты-ваются страницы летописи Вооруженных Сил Страны Советов. Гремели коваными колесами тачанки, ржали кони, громыхали броневики. Украдкой вытирали повлажневшие глаза ветераны, никогда прежде не знавшие слез. Вспоминались им иные времена, иная Красная площадь - суровая, в сугробах, с протоптанными в снегах тропками и площадками, на которых рабочие отряды осваивали военную премудрость. А ныне!… Не тачанки, не кавалерия, а ракеты, танки, пушки… Шли десантники в алых беретах. Шла морская пехота в черных бушлатах. Шли пограничники в зеленых фуражках. Шли юные нахимовцы и суворовцы. Во всем своем строгом величии предстало современное могущество Вооруженных Сил Советского Союза.

Затем на площадь пришли демонстранты - герои строек Магнитки и Днепрогэса, Игарки и Норильска, Кузнецка и Дивногорска. Над ними шелестели знамена. Под их алым разливом как бы текло время, перелистывались страницы истории, происходила перекличка поколений.

Человеческое море, заполнившее до краев Красную площадь, веселыми волнами катилось к Мавзолею, к белокаменным трибунам, где собрались сыны и дочери народов всего мира. В этот день здесь, на родине Октября, на Красной площади весь мир увидел воочию этапы истории страны социализма, ощутил могучую поступь миллионов строителей нового мира. Весь народ, вся страна поведали на Красной площади человечеству о свершениях за минувшие полвека и о том, что задумано. Так повелось давно - с той первой октябрьской демонстрации, когда рапортовали о первых победах. А через полвека Красную площадь заполнили созданные советскими людьми модели ракет и атомных реакторов, космических кораблей и электронно-вычислительных машин, исполинских турбин и самых больших в мире доменных печей. Это была впечатляющая новь родины социализма. Но самым важным, самым замечательным достижением был новый человек нового мира. Черты его зримо представили ударники коммунистического труда, герои битв и строительств, исследователи звездного океана и бесконечно малого мира атома, ученые с мировым именем и прославленные художники. Люди разных национальностей, разных возрастов и профессий явили единый сплав мыслей и чувств строителей коммунизма, показали нерушимое единство ленинской партии и народа. Несколько часов продолжалось праздничное шествие…

Вечером на залитую огнями иллюминации Красную площадь хлынули бесконечные людские потоки. Красная площадь, набережные, мосты и проспекты стали местом праздничного веселья, народных гуляний, хороводов и танцев. Небо озарилось праздничными огнями иллюминаций и волшебного салюта. Как же было не вспомнить тогда, что в тот далекий год, когда съезд Советов принимал ленинский план ГОЭЛРО, для освещения карты-схемы строительства электрических станций на сцене Большого театра пришлось отключить свет даже в рабочих кабинетах Кремля!

Высоко в небе, на невидимом в темноте аэростате, в скрещении голубовато-белых лучей реял над Москвой портрет Ленина, и казалось, Ильич с доброй улыбкой смотрел на всех нас, радовался юбилейным торжествам, новой жизни в новой стране.

Юбилейные торжества, посвященные 50-летию Октября, еще раз дали яркий, наглядный ответ на вопрос, так часто задаваемый на Западе: в чем причина успехов Страны Советов? Что обеспечивает могучее поступательное движение советского народа? Верность ленинизму, верность генеральной линии ленинской партии - вот основа основ всех наших достижений, вот верный компас, по которому шел и идет вперед народ первой в мире социалистической державы.

Ленин связывал переустройство молодой Республики Советов с мировым революционным процессом и приложил немало сил. для воспитания в каждом коммунисте, в каждом советском человеке чувства пролетарского интернационализма. Под воздействием ленинизма во всем мире выросли поколения коммунистов, беззаветно преданных рабочему классу, народу, делу социализма. В 1917 году на земном шаре существовала только одна коммунистическая партия - в Советской России - и были лишь отдельные революционные группы в некоторых странах. К 1970 году на планете было 88 коммунистических и рабочих партий, в их рядах состояло 50 миллионов революционных борцов.

Для всего мирового коммунистического движения выдающимся событием стало международное Совещание коммунистических и рабочих партий, прошедшее в 1969 году в Москве. На Совещании было представлено 75 коммунистических и рабочих партий планеты. Июньским днем участники Совещания пришли на Красную площадь, чтобы возложить венки к Мавзолею Владимира Ильича Ленина. По гранитной брусчатке шли ветераны коммунистического движения и представители молодого поколения руководителей коммунистических и рабочих партий. Шли в едином строю, представляя самую могучую на земле политическую силу современности.

На Совещании с большой речью выступил глава делегации КПСС Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, давший глубокий марксистско-ленинский анализ проблем современной международной обстановки. Он показал широкие перспективы работы Коммунистической партии Советского Союза по строительству коммунизма. Заканчивая свое выступление, Л. И. Брежнев сказал: «У нас, товарищи, есть все основания уверенно смотреть в будущее. Коммунистическое движение, верное бессмертному учению Маркса, Энгельса,

Ленина, располагает сейчас гигантскими возможностями, чтобы в союзе со всеми антиимпериалистическими силами добиться новых побед в исторической борьбе за социальное и национальное освобождение народов, за мир, за светлое коммунистическое будущее всего человечества».

Участники Совещания обсудили вопрос о праздновании 100-летия со дня рождения В. И. Ленина и горячо, с энтузиазмом одобрили обращение «О 100-летии со дня рождения Владимира Ильича Ленина». В обращении подтверждалась неизменная верность коммунистов ленинизму, подчеркивалось его всеобщее международное значение. «Жизнь и деятельность Ленина, - отмечалось в обращении, - его высокие качества как революционера, товарища, человека будут всегда служить воодушевляющим примером для миллионов революционных бойцов во всем мире».

В конце 1969 года были опубликованы Тезисы ЦК КПСС «К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина». Партия глубоко проанализировала в них итоги пройденного советским народом пути, изложила задачи строительства коммунизма и обратилась к народу с призывом ознаменовать юбилей усилением трудовой и политической активности, глубже изучать и шире пропагандировать учение марксизма-ленинизма.

Трудящиеся Москвы и всей страны ответили на призыв партии досрочным выполнением заданий восьмой пятилетки. Коллектив завода имени Владимира Ильича, например, выполнил план по производительности труда уже в апреле 1970 года.

В канун ленинского юбилея, 21 апреля 1970 года, состоялось совместное торжественное заседание Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященное 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. На заседании с докладом «Дело Ленина живет и побеждает» выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев.

- Жизнь Ленина, - сказал он, - вся без остатка, его борьба, его деятельность были отданы одному делу - делу освобождения труда от гнета капитала. С именем Ленина, вдохновителя и организатора Великой Октябрьской социалистической революции, связан коренной поворот в истории человечества - поворот от капитализма к социализму…

Когда Ленин начал свою деятельность революционера, - отметил Л. И. Брежнев, - в России было лишь несколько десятков марксистов. Когда партия Ленина пришла к власти, в ее рядах было 350 тысяч человек, за которыми шли миллионы. Это была победа Ленина и ленинцев, победа, которая позволила России - а с ней и всему миру - шагнуть в новую историческую эпоху…

…Настолько громаден был масштаб мысли и деяний Ленина, настолько глубоко сумел он понять и выразить назревшие потребности своей эпохи, что и ныне ленинские идеи представляют собою могучее оружие в руках борцов за счастье народов.

В заключение доклада под гром аплодисментов Л. И. Брежнев сказал:

- …Каковы бы ни были высоты, на которые поднимется человечество, оно всегда будет помнить, что у истоков коммунистической цивилизации стоит исполинская фигура Ленина - мыслителя и революционера.

Участники торжественного заседания прибыли на Красную площадь и возложили к подножию Мавзолея В. И. Ленина венки.

День 100-летия со дня рождения В. И. Ленина - 22 апреля 1970 года - был ознаменован проведением Всесоюзного ленинского субботника. Миллионы людей знают утверждение Ленина: основой всех основ нового общества является свободный труд, труд на себя, на свой народ, для своей Родины; Ленин глубоко верил в полную и окончательную победу коммунистического труда и в великом почине - в первом коммунистическом субботнике рабочих-железнодорожников депо Москва-Сортировочная в 1919 году и на других предприятиях Москвы - прозорливо увидел новые ростки коммунизма. Именно поэтому день 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина и стал всеобщим радостным праздником труда. Это был день трудового порыва граждан многонационального Советского государства. В одной лишь Москве в юбилейном коммунистическом субботнике участвовало более четырех миллионов человек. Работали и в депо Москва-Сортировочная, и там, где трудился на субботнике сам Ильич, и в новых районах столицы, и в цехах заводов, на стройках, в садах и парках.

Юбилейный субботник проходил и в Кремле, и на Красной площади. В тот день Красную площадь заполнили многочисленные делегации заводов и фабрик, институтов, школ - они стремились поделиться своими радостями, поведать о планах на будущее. У всех на груди сверкали медали, выпущенные в ознаменование 100-летнего ленинского юбилея.

В тот же день, 22 апреля 1970 года, в Кремлевском Дворце съездов состоялось торжественное заседание трудящихся столицы. Тысячи его участников вышли на Красную площадь. Не затихала она до глубокой ночи. И думалось тогда, что с высот ленинского столетия хорошо просматриваются горизонты истории. И вела она от старого, захолустного Симбирска на Волге, где родился Ильич, к озаренному дымными кострами и слепящими прожекторами Смольному - штабу Октябрьского вооруженного восстания, затем - к Московскому Кремлю, где работало Советское правительство во главе с Лениным. Сто лет - целая эпоха, эпоха борьбы и невиданного героизма народа, роста и укрепления партии, ставшей величайшей созидательной силой в мире.

Через несколько дней, 1 мая 1970 года, выступая с речью на первомайском торжественном митинге представителей трудящихся Москвы на Красной площади, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев сказал:

- Только что наш народ, народы братских стран социализма, все прогрессивное человечество широко и торжественно отметили столетие со дня рождения Владимира Ильича Ленина - гениального продолжателя учения Маркса и Энгельса, вдохновителя и организатора величайшей социальной революции, вождя и учителя трудящихся всего мира. Ленинский юбилей превратился в событие всемирного политического значения, в подлинный триумф идей ленинизма. В эти дни сотни миллионов людей на всех континентах присягнули на верность бессмертному делу Ленина, вновь подтвердили свою решимость идти ленинским путем к победе коммунизма.

С величайшим вниманием слушала Красная площадь речь Л. И. Брежнева. Послышались бурные аплодисменты тысяч участников торжественного первомайского митинга, когда Леонид Ильич провозгласил:

Военный парад в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции

- Отсюда, с Красной площади, мы шлем братский боевой привет народам социалистических стран…

- Отсюда, с Красной площади, мы шлем горячий привет коммунистическим и рабочим партиям, пролетариям, всем трудящимся, ведущим борьбу против капитала и реакции.

Слушая эти слова, каждый мысленно представлял себе Красную площадь гигантской трибуной эпохи, тем волшебным зеркалом, которое отражает жизнь и борьбу человечества за свободу и счастье, за мир и благоденствие людей труда.

Она у всех на виду, Красная площадь. Все ее слышат и все ее видят. К ней приковано внимание миллионов людей.

Время сокрушает камни. Время всесильно. Но и оно становится подвластным человеку, ибо определяется не только движением небесных тел, но и великими делами народов.

Время, дожди и снега, могучие шаги миллионов людей, тяжелая поступь многотонных танков, вездеходов и тракторов повлияли на гранит Красной площади, но советские люди сумели устранить следы неумолимого времени и сделать так, чтобы Красная площадь осталась незыблемой на века.

10 мая 1974 года, через полвека после строительства первого Мавзолея, Красную площадь… закрыли на ремонт. Она превратилась в большую строительную площадку. Сюда прибыли лучшие строители Москвы, мастера и специалисты со всей страны. Им предстояло осуществить уникальный в мировой практике комплексный проект реставрации памятников архитектуры Кремля, Мавзолея В. И. Ленина и реконструкции Красной площади.

Насколько тщательно и всесторонне был разработан комплексный проект более чем 30 научными и проектными институтами и строительными организациями, можно судить хотя бы по одному факту - проектная документация едва вместилась в 600 томах.

Строго соблюдая график, не отступая от него ни на один день, ученые, конструкторы, инженеры, рабочие напряженно трудились 165 суток. Грохотали современные строительные машины, а рядом работали мастера - гранитчики, экскаваторщики, бульдозеристы, крановщики, садоводы, мостовщики. В эпоху бетона, асфальта, мощных дорожных механизмов не утратило своего значения древнее мастерство тех, кто мостит дороги. И тут открылись старинные связи Красной площади с селом Деревенское, что под Рязанью, - испокон веков славилось оно мастерами каменных дел. Еще до Октябрьской революции брусчатники мостили лучшие тогда рижские мостовые, работали и на Красной площади. В 1931 году мастера из села Деревенское, среди которых был Иван Денисович Федулов, приезжали в Москву менять на Красной площади булыжник на брусчатку. У Ивана Денисовича учился его сын Иван. С тех пор Иван Иванович укладывал многие мостовые столицы, а в 1974 году вновь вернулся, на этот раз бригадиром, на Красную площадь.

- Старое покрытие, - объяснял Иван Иванович Федулов, - прослужило более сорока лет. Служило верно. Выдержало тяжесть тачанок и броневиков. А потом и танков. Миллионы людей прошли по Красной площади. Все это - большие испытания для покрытия. Теперь нужно камни менять и настилать новое покрытие, которое должно быть прочнее и долговечнее.

Кто бывал в ту пору в Кремле и на Красной площади, тот мог наглядно ощутить всенародную заботу о святынях. Стеклодувы Вышнего Волочка сварили стекло для рубиновых звезд Кремля. Украинские и карельские мастера добыли лучшие в мире гранит и кварцит. Из редкого сорта глин литовских карьеров на Загорском заводе изготовили по особому рецепту ярко-красные долговечные кирпичи для ремонта кремлевских стен. Лесоводы Кабардино-Балкарии вырастили серебристые ели, поднявшиеся около Мавзолея. Ленинград, Киев, Минск, Баку, Ташкент, Свердловск - десятки городов с особым тщанием выполняли заказы для реконструкции Кремля и Красной площади.

Все 600 томов проектной документации обрели реальность в большой работе по обновлению исторического архитектурного комплекса. Обновляли не только каменный настил площади. Новые рубиновые пятиконечные звезды украсили позолоченные вершины башен. Художники и реставраторы придали их шпилям выразительный облик, покрыли сочными красками и мозаичной черепицей. Помолодела и кремлевская стена. Ее, как и башни, после ремонта покрыли водоотталкивающим гидрофобным составом, защищающим от разрушающего влияния влаги. В комплекс реставрационных работ входило также и «омоложение» кремлевских курантов.

- Сто двадцать три года после капитального ремонта в 1851 году работали часы на Спасской башне, - сообщил директор Научно-исследовательского института часовой промышленности Г. А. Круглое. - Лишь в 1917 году, в памятные дни октябрьских боев в Москве, после повреждения артиллерийским снарядом, они остановились. В 1918 году, когда Советское правительство переехало в Москву, по распоряжению Владимира Ильича часы были реставрированы. Незначительный ремонт был проведен в 1937 году. В 1974 году их обновили капитально.

Вместо старинного ручного завода теперь курантами управляет электроника и автоматика. Мастера-реставраторы не только заботливо перебрали весь механизм и заменили некоторые части, но и обновили огромные поля часов, покрыли тонким слоем золота гигантские ободы циферблатов, стрелки и цифры. Нельзя не заметить, что диаметр каждого циферблата - свыше 6 метров, т. е. почти равен диаметру тоннеля метро.

Пока шла реставрация, часы молчали. Как не хватало в те месяцы на Красной площади привычного боя курантов, медных звонов, зычных ударов главного часового колокола! Но вот 3 октября 1974 года в 14.59 комендант Московского Кремля в торжественной обстановке пустил куранты. Стрелки вновь направились в свой беспрерывный путь, отсчитывая минуты и часы эпохи. Над Красной площадью полились медные раскаты курантов.

Особое внимание уделили реставрации Мавзолея. Не могло не сказаться на нем то, что за полвека побывали в нем миллионы людей. Камни тоже стареют и изнашиваются. Больше половины потускневших от дождей и зимней стужи плит пришлось заменить новыми.

По обе стороны от Мавзолея гостевые железобетонные трибуны заменены гранитными. Там, где раньше был асфальт, уложили гранитные плиты. Гранитом выложены и дорожки, что ведут от Мавзолея к кремлевской стене.

Мавзолей обновлялся не только внешне, большие работы по реконструкции были проведены и в самой усыпальнице.

…Пришел день, когда Красная площадь перестала выглядеть большой строительной площадкой. Исчезли заградительные щиты, строительные машины, экскаваторы, транспортеры. Люди хлынули на свою любимую площадь - древнюю и в то же время вечно молодую Красную площадь. Шли парами, бригадами, делегациями, в одиночку. Шли, чтобы насладиться редким зрелищем, глотнуть воздуха на Красной площади, почувствовать свою сопричастность к великим делам отечества. И вновь потекла человеческая река к Мавзолею. Неиссякаемая, вечная река жизни. Ее не останавливают ни морозы, ни летние грозы, ни пурга, ни зной. Люди идут к Ленину.

Сколько глубочайшего смысла, раскрывающего наш советский образ жизни, нашу мораль и нравственный уклад, в те минуты, когда человеческий поток, выйдя из Александровского сада, застывает около Исторического музея. Все смотрят на обновленные стрелки часов на Спасской башне. Девять! Бьют куранты.

Открываются двери усыпальницы. Люди входят в Мавзолей. Молчаливые, сосредоточенные, медленно спускаются они по гранитным ступеням в Траурный зал. Их охватывают скорбный полумрак и тишина. Перед глазами, в центре зала, в стеклянном саркофаге - Ленин. Его голова, озаренная мягким светом, покоится на красной подушечке, покрытой крепом. Большой мудрый лоб. Рыжеватые усы и бородка. На Ленине - темный костюм со значком члена ЦИК СССР. Белоснежный воротничок. Черный галстук со светлыми ромбиками. Руки Ильича лежат на крепе, покрывающем бордовый шелк.

Торжественный прием в пионеры у стен ленинского Мавзолея

Каждый, войдя в Траурный зал, стремится замедлить свой шаг, продлить мгновение встречи с Ильичем. Всего 80 секунд видит каждый посетитель Ленина. Но какие это секунды!

Проходит час, другой, третий. Людской поток не иссякает. Через каждые 30 минут у саркофага бесшумно и четко сменяются часовые почетного караула.

Ленину дано жить вечно. Он жизнь, он многогранен и безграничен. Обо всем этом думаешь, когда, покидая Мавзолей, выходишь на Красную площадь и видишь человеческий поток к Мавзолею. Ему нет конца, как нет и не будет конца вечному стремлению людей видеть Ленина, быть у Ленина. По всей планете разносится эхо шагов тех, кто идет к Ленину. Идут сыны всех народов, всех рас и национальностей. Идет человечество…

Радио оповещает:

- Говорит Красная площадь…

Бьют куранты. Тяжелые удары маятника государственных часов, по которым страна сверяет время, гулко отдаются в стенах Спасской башни. Они плывут над Красной площадью, разносятся по всей стране.

Сколько державного величия в бое 135-пудового часового колокола. Какие певучие звоны рождает созвездие более мелких колоколов, отбивающих четверти часа. В музыке колоколов - и тревожный набат далеких времен, извещавший о приближении врага, и величие победы над супостатом, и пожар Москвы, и тревожные ночи, когда к Красной площади рвались фашистские асы, и торжество великой Победы.

Кремлевские звоны - певучие звоны. Кто называет их малиновыми, кто соловьиными, кто слышит в них хрустальные звоны Суздаля, Ярославля, Соловков, Киевской лавры, Кижей. А какой силищей богатырской молодости веет от могучего боя главного колокола: медный вещун призывает будущее, зовет в века.

Стоят на Красной площади паломники с разных концов Земли и слушают музыку Спасской башни. И наслаждаются красотой многоцветного, волшебного храма Василия Блаженного.

На каменной глади площади с веселым и радостным шумом прошло празднование 55-й годовщины Октября. Стальным гулом танков и самоходок, ракет и пушек прошествовал парад войск в честь 30-й годовщины победы над фашистской Германией.

На Красную площадь приходили делегаты съездов комсомола и профсоюзов, здесь побывали делегации научных конгрессов и симпозиумов, международных конгрессов женщин, борцов за мир, защитников природы, делегации СЭВ. Не проходит дня, чтобы Красная площадь не встречала гостей из многих стран мира, не давала бы интервью тысячам журналистов, писателей, деятелей искусства и культуры. На Красную площадь всегда нацелены тысячи объективов.

Запечатляя могучую поступь истории, Красная площадь особо отметила крупнейшее событие в жизни страны - работу XXV съезда КПСС. В февральские и мартовские дни 1976 года, когда проходили заседания съезда, Красная площадь постоянно видела делегатов - они возлагали венки к Мавзолею В. И. Ленина, шли поведать Ильичу о грандиозных планах дальнейшего строительства коммунизма, которые разработал съезд, о выдающемся документе творческого марксизма-ленинизма - докладе «Отчет Центрального Комитета КПСС и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики», с которым выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев.

Отчетный доклад съезду показал возросшую роль Коммунистической партии, подвел итоги замечательных достижений во всех сферах общественной жизни страны, начертал широкую программу работ в десятой пятилетке.

Сразу же после окончания XXV съезда КПСС трудящиеся столицы, как и всей страны, активно включились в борьбу за претворение в жизнь исторических решений. От края до края все отечество охватило Всесоюзное социалистическое соревнование за выполнение и перевыполнение заданий десятой пятилетки. И на этот раз Красная площадь отразила жизнь страны в десятой пятилетке. Это произошло в дни празднования 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Знаменательный праздник был широко отмечен советским народом и международной общественностью. Бесчисленные колонны демонстрантов, проходя по Красной площади, рапортовали о новых трудовых достижениях советского народа. Вот цифры из потока рапортов: 550 тысяч московских рабочих, 12 тысяч бригад выполнили к юбилею два и более годовых планов. В юбилейном году проводилась техническая реконструкция на 500 предприятиях столицы. О размахе этих работ можно судить по тому, что в них за два года было вложено 1,5 миллиарда рублей. Москвичи рапортовали на Красной площади о том, что в юбилейном году коллективы столичных предприятий освоили 2500 видов промышленной продукции.

1977 год отмечен на скрижалях летописи, которую из века в век ведет Красная площадь, не только празднованием 60-летия Октября, но и принятием новой Конституции. 4 октября 1977 года на сессии Верховного Совета СССР с докладом «О проекте Конституции (Основного Закона) Союза Советских Социалистических Республик и итогах его всенародного обсуждения» выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, председатель Конституционной комиссии СССР Леонид Ильич Брежнев. Докладчик и выступавшие делегаты отметили, что новая Конституция представляет собой концентрированный итог всего шестидесятилетнего развития Советского государства, является законом жизни развитого социалистического общества. Верховный Совет СССР рассмотрел проект нового Основного Закона и утвердил его с учетом предложений трудящихся, высказанных ими на собраниях, в печати и письмах.

День принятия новой Конституции СССР, 7 октября, был объявлен всенародным праздником - Днем Конституции СССР, и широко отмечался страной.

С огромным политическим успехом прошли первые после принятия новой Конституции выборы в Верховный Совет СССР. Миллионы советских граждан активно работали в избирательных комиссиях, доверенными лицами, агитаторами и пропагандистами. В голосовании приняли участие 174 910 633 избирателя, или 99,99 процента. В атмосфере этой выдающейся победы, в атмосфере единства партии и народа, блока коммунистов и беспартийных, прошел радостный праздник 1 мая. Невольно вспомнилось, как ровно 60 лет назад, 1 мая 1919 года, выступая перед демонстрантами, Ленин сказал:

- До сих пор, как о сказке, говорили о том, что увидят дети наши, но теперь, товарищи, вы ясно видите, что заложенное нами здание социалистического общества - не утопия. Еще усерднее будут строить это здание наши дети.

Сбылись пророческие слова Ленина. Через 60 лет здесь же, на Красной площади, где Владимир Ильич с горячей верой в будущее говорил о строительстве социализма, вся демонстрация, весь праздник явились своеобразным рапортом о построении в СССР развитого социалистического общества.

Праздник был знаменателен и тем, что как бы подводился итог пятидесятилетию первой пятилетки. В планировании Ленин видел центральное звено управления экономическим развитием, учил, что в условиях социализма сотни миллионов людей должны руководствоваться одним планом, что нельзя работать, не имея плана, рассчитанного на длительный период и на серьезный успех.

После принятия ленинского плана ГОЭЛРО был разработан и принят в 1929 году первый пятилетний план. Это произошло в апреле, а уже на первомайской демонстрации в Москве, как и во всех других городах, народные шествия приветствовали первый пятилетний план, сообщали о взятых обязательствах досрочно его выполнить. Первая пятилетка показала огромные преимущества, заложенные в социалистическом строе, по сравнению с капиталистическим. Она утвердила принципиально новые, последовательно демократические формы и методы управления народным хозяйством, пробудила в многомиллионных массах трудящихся великую энергию созидания, воплотившуюся в социалистическом соревновании.

Чем дальше уходят в прошлое годы первой пятилетки, тем величественнее предстают они перед нами. И Первомай 1979 года с особой яркостью подчеркнул героизм периода создания материально-технической базы для строительства социалистического общества, решающего этапа в завоевании экономической независимости СССР.

По Красной площади проходили колонны, оформление которых было посвящено первой пятилетке, которая стала родоначальницей замечательной плеяды советских пятилеток, поднявших нашу страну от технико-экономической отсталости к вершинам экономического, научно-технического и социального прогресса.

«Каждая из наших пятилеток, - сказал Леонид Ильич Брежнев, - это важная веха в истории Родины. Каждая из них по-своему примечательна, несет на себе неповторимые черты своего времени, и каждая навсегда запечатлена в памяти народа. В то же время они неотделимы друг от друга. Это замечательные главы одной великой книги, повествующей о героическом труде нашего народа во имя социализма и коммунизма».

По ступеням пятилеток под руководством партии советский народ идет к великой цели - построению коммунизма.

Что ни год, на Красной площади вновь перелистываются страницы великой книги современной истории. По ним видишь, каким гигантом стал Советский Союз, как возрос его международный авторитет, каким немеркнущим светом озарены великие дела страны, ставшие путеводными огнями для народов планеты.

Мирный характер нашей страны, ее искреннее стремление к миру и добрососедству зримо предстали в дни Олимпиады-80. Как ни пытались недруги сорвать ее, бойкотировать, запугать спортсменов - всемирный праздник спорта прошел в Москве блестяще и явил жизнеутверждающую силу дружбы и мира.

Яркой демонстрацией сил лагеря социализма, дружбы народов, заботы о мире стали международные полеты в космос по программе «Интеркосмос» советских космонавтов с друзьями из братских стран.

Октябрьский праздник 1980 года стал по-особому величественным и торжественным, потому что вобрал в себя не только всемирную славу Олимпиады-80, не только замечательные полеты международных экипажей, но прежде всего потому, что был овеян трудовыми победами коллективов множества промышленных предприятий, совхозов, колхозов, научных учреждений, досрочно завершивших десятую пятилетку и рапортовавших о принятии высоких социалистических обязательств в ознаменование XXVI съезда КПСС.

Выполняя решения XXV съезда партии, планы десятой пятилетки, советский народ добился новых успехов в экономическом и социальном развитии. И на этот раз в день праздника Красная площадь поведала о выдающихся трудовых победах народа, о борьбе за мир во всем мире. Дух захватывало у всех, когда возникали, словно на экране, цифры и рапорты, - ежегодно в стране вступает в строй свыше 200 крупных промышленных предприятий, созданы и создаются известные всему миру колоссы - КамАЗ, «Атоммаш», БАМ, Саяно-Шушенская ГЭС, рудники КМА, Тюменский нефтегазодобывающий комплекс; ускоренными темпами ведется освоение природных богатств Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера, преобразование Нечерноземья.

На Красной площади были всенародно отмечены крупнейшие исторические даты - 110-летие со дня рождения В. И. Ленина, 35-летие Победы над фашизмом, 80-летие ленинской газеты «Искра», первый номер которой вышел в свет 11 (24) декабря 1900 года под девизом «Из искры возгорится пламя». Полные глубочайшего смысла выступления В. И. Ленина на страницах «Искры» о будущем рабочей партии прошли через многие десятилетия и смену эпох и сохранили до наших дней в целости свое мудрое и боевое значение.

Над колоннами октябрьской демонстрации на Красной площади алели лозунги и транспаранты, посвященные

XXVI съезду партии коммунистов, которому предначертано выдающееся место в блестящей плеяде съездов ленинской партии, с которым связаны новые победы на историческом пути к коммунизму.

Как и прежде, Красная площадь продемонстрировала волнующую, яркую панораму жизни Советского Союза, показала динамику его роста, великие цели, определенные партией, те сияющие высоты, к которым идет народ. Так было и так будет! - Все, чем живет народ, его радости и горести, победы и открытия, - все запечатлевается на скрижалях каменной летописи Красной площади. Она помнит всё и всех. Хранит память о седой старине и о дне вчерашнем. Она все видела, все знает. И всегда по-юному, с открытым сердцем устремлена в будущее. Здесь видишь завтрашний день. Здесь ощущаешь биение пульса истории. И если космонавты называют Красную площадь главным космодромом, то также можно назвать ее и стартовой площадкой Истории.

Идут годы. Мерно бьют куранты. Мир каждодневно внимает голосу Москвы, голосу Красной площади. По ее часам он сверяет время своей жизни.

Так дивись и ликуй, взирая на каменный простор площади, на державную стать кремлевских башен. В веках наливалась их сила. В веках передавался им широкий и могучий характер народа - свободолюбивого борца, труженика, строителя.

Как же не любить тебя, наша краса и гордость, Красная площадь! Как же не стремиться к тебе в минуты радости и тревог, раздумий и успехов! Как не мечтать о тебе, находясь в далеком далеке, не вспоминать тебя в полете или в плавании, в походе. Красная площадь - всегда с нами, всегда в нашем сердце как священный символ Родины.

Красная - значит красивая.

Красная - цвет борьбы и силы.

Красная - победоносная.

Праздничная Красная площадь.

1

У всех не виду

Новое время

Трибуна Революции

2

Ретроспектива

Становление

Бури XVI века

Годы крестьянской войны и иноземной интервенции

Новое название

Центр города

«Бунташное время»

В «заштатной» столице

«Шумел, гудел пожар московский…»

3

Ленин с народом

Отражение атак контрреволюции

Первый октябрьский парад

Зеркало века

Демонстрация силы

Время, вперед!

4

Всенародное горе

Мавзолей В. И. Ленина

По воле народа

На века

Победа науки

У кремлевской стены

5

Красный полюс

Салют за салютом

Звездный путь

Город-герой

Торжество ленинизма

Победа над временем

Могучая поступь

ИБ № 1464

Рябчиков Евгений Иванович Абрамов Алексей Сергеевич Романовский Иосиф Семенович

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Заведующий редакцией Ю, Александров. Редактор Л. Крекшина. Художник В. Мирошниченко. Технический редактор Г. Бессонове. Корректоры И. Фридлянд, M. Калязина. Сдано в набор 10.04.80. Подписано к печати 10.11.80. Л76525. Формат 70X108 1/32. Бумага для глубокой печати. Гарнитура «Журнально-рубленая». Печать глубокая. Усл. пёч. л. 10,5. Уч.-изд. л. 12,18. Тираж 75 000 экз. Заказ 1782. Цена 75 коп. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Московский рабочий». 101854, ГСП, Москва, Центр, Чистопрудный бульвар, 8. Ордена Трудового Красного Знамени Калининский полиграфический комбинат Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, г. Калинин, проспект Ленина, 5.

75 к

Московский РАБОЧИЙ

This file was created with BookDesigner program bookdesigner@the-ebook.org 12.09.2022