Сказка для лучшей подруги. По модулю

– По-моему, ты опаздываешь, – Леонард сделал последнюю попытку разбудить меня.

  Я продолжала плавать в осколках сна, зыбких как вечерние сумерки. Пуховые легкие одеяла так тепло и уютно льнули к телу, будто подначивали: не вылезай ни при каких обстоятельствах! Так уж вышло, что вручение дипломов мы праздновали вместе и вот уже, кажется, дня три. Я заканчивала Академию магии, а он – Королевскую военную. Пока мой разум затуманивало игристое вино и некоторое злорадство, что я увела-таки парня из-под носа своей сокурсницы Тайи, графини Шатт, все шло хорошо. Но постепенно из немного сумасбродного любовника парень превращался в форменного зануду.

– Куда? – поинтересовалась я, открывая один глаз. – Куда я опаздываю?

  Леонард откинул длинную золотистую челку со лба и улыбнулся. Нет, решительно не понимаю, с чего именно такой тип парней действует на меня, как магнит на железную стружку. Сын герцога, виконт Леонард Селеретто, красавчик – и что? На поверку уже сейчас ко мне пришла скука, придав утру привкус разочарования, горьковатого, как плохо сваренный кофе.

– У тебя сегодня распределение, а ты так и не забрала диплом из канцелярии… – начал виконт и красавчик, а я уже, вскочив с кровати, заметалась по комнате, разыскивая одежду.

  Конечно! Кто вообще может задумываться о каком-то распределении на практику, когда вокруг звучит музыка, порхают пары и переливаются мягким светом под двумя полными лунами золотистые волшебные фонари, а на ухо тебе шепчет что-то малоприличное красивый парень? Хотя стоп. Оно должно же было быть завтра? Или у меня просто вылетел из памяти целый день? Доведут меня когда-нибудь эти пирушки, однозначно. Или в фонтане утону, или дом какой-нибудь спалю и угожу за решетку. А. Да что уж там…

  Прислуга, надо сказать, у виконта вышколена на славу, мои вещи уже были в руках у стоящей горничной, расшитые серебряными нитями зеленые туфли вычищены, и даже новая пара шелковых чулок присутствовала. Женщина сохраняла каменное выражение на продолговатом скуластом лице даже тогда, когда я принялась сама одеваться, заявив, что сделаю это быстрее. Однако, эмпатически ее неодобрение затопило всю комнату, будто болотной водой. Да-да, столичная молодежь сейчас именно такая, а если незамужняя дворянка проводит ночи с любовником, так это ее личное дело. Любопытно, кстати, что сама женщина не обладала ни молодостью, ни красотой, а ее закрытое голубое платье с передником кричало о совершенной асексуальности владелицы. Разве знатный и богатый парень не должен окружать себя эдакими сладенькими блондинками с третьим размером?

Ладно, забыли, полагаю, это я просто слишком легкомысленна.

  Вот тут Леонард растерялся окончательно.

– А когда ты вернешься? – спросил он.

– Куда? – вознегодовала я, пытаясь как-то пригладить непослушную медную гриву. – У меня сегодня распределение! Откуда я знаю, в какой конец Дайса меня отправят?

– Но я же договорюсь… Ну то есть, отец … Ты останешься тут… – учитывая, что дело происходило в спальне, это прозвучало настолько двусмысленно, что он осекся. – Ну, со мной. В столице!

  Я попыталась посмотреть на него долгим печальным взглядом, как это в совершенстве проделывала моя старшая сестрица, но это оказалось слишком сложно в такой спешке. Кроме того, ее глаза карие, миндалевидные, с эдакой загадочной эльфийской искоркой, а у меня серые и вполне человеческие, а значит, куда менее выразительные. В общем, эффект был не тот. Вот как объяснить, что бежать мне из этой столицы надо, куда угодно, только подальше отсюда? Из-под опеки матушки, родственников, Академии и прочих доброжелателей. Душно мне здесь. Тесно и скучно. Я постаралась ответить максимально дипломатично.

– Думаю, куратор уже все решил, он, кажется, накануне с моим отцом разговаривал.

– Подожди! – Леонард забегал по комнате, пытаясь поймать меня, как ребенок пеструю бабочку. – А как мы сможем встречаться, если ты будешь в какой-то глуши! Каждый день через телепорт мотаться?

  «Ага, для тебя все за пределами столицы или курорты или глушь», – хмыкнул внутренний голос, тоже, видимо, только проснувшийся.

– За мое отвратительное поведение мне обещали деревню без телепорта, – пошутила я, закалывая, наконец, волосы сверкающей безделушкой в виде изумрудного цветка на затылке перед массивным зеркалом в серебряной оправе. Горничная наконец-то соизволила нас оставить наедине.

– Но ты хотя бы будешь приезжать?

Откуда же мне знать? Уехать сейчас – единственный шанс сделать в жизни хоть что-то самостоятельно. Не смогу сейчас – не смогу никогда.

– Ну да, через полгодика, наверное, начну в столицу выбираться, – пошутила я.

– Что?!

  Виконт, наконец, схватил меня за плечи, посмотрел, как трепыхаются крылышки и сделал одновременно: мужественное лицо и невероятно серьезное для человека его образа жизни предложение:

– Кристина. Если действительно тебе придется отправляться куда-то… Хочешь, я поеду с тобой?

  «Эй, о чем это он?»

Я оцепенела. Приятное приключение, это одно, но в повседневной жизни хлопот он доставит немало. Хотя, стоп. Красивый жест? Он что действительно успел договориться с куратором и теперь просто ничем не рискует? М-да, кажется, за меня меня женили.

– Леонард, давай поступим по-другому, – мягко попыталась я высвободиться из его рук, – я пока поеду, а ты посидишь, подумаешь хорошенько, нужно ли тебе что-то… ну еще что-то?

– Нужно!

  Впрочем, ум подсказывал мне, что у ребенка просто каприз – захотелось вот такую игрушку. Почему-то женщины взрослеют раньше. А многие парни не взрослеют вообще.

– Лео. Ты не торопись, мужчины должны принимать взвешенные решения. Разумные.

  Он добавил своей физиономии еще мужественности, даже с неким намеком на печальную суровость. О как. Тревожный звоночек.

– Я знаю, чего хочу.

  «Ну-ну».

  Он слегка понизил голос:

– У меня «там» – все.

– Что?! Ты бросил Тайю? – нет-нет-нет, теперь она точно подошлет ко мне убийц, после всей нашей с ней… дружбы. Я думала, она просто приревнует немного, ну закатит скандал, а потом они помирятся, как только у Лео энтильское из головы выветрится. Подобный поворот в мои планы совершенно не входил. Приятное приключение и щелчок по носу ледяной графине – да, серьезный роман – однозначно нет.

– Ты гораздо… – он поискал слово. – Перспективнее.

  «Прелестно! Будто скаковую лошадь выбирает».

  Я мягко сняла с плеч сильные руки с аккуратным маникюром.

– Ладно, я полетела, поговорим позже. Иначе опоздаю окончательно, и куратор вправду пошлет меня на границу с орками. За неуважение. И так сказать, в назидание будущим выпускникам.

  Виконт позвонил в серебряный колокольчик, вызывая слугу, чтобы запрячь для меня карету, но я, отнекиваясь, взгромоздилась в дамское седло своей Мухи и позволила ей немного размяться. Муха, тонконогая кобыла золотистой масти с черной гривой, резво перебирала ногами. Мимо промелькнул благоухающий розами герцогский парк, потом цветными пятнами пролетели по бокам коттеджи, домики и виллы, и наконец, центральная часть города – дворцового вида здания светлых пастельных тонов, большие магазины со сверкающими на солнце витринами, мощеная желтым камнем площадь телепортистов с изящным мраморным фонтаном посередине… Дайсар вообще – потрясающе красивый город.

  Почему я столь позорно бежала?

  Потому что дело было даже не в Леонарде или каких-то принципах, не позволявших мне выйти замуж. И конечно ни в какой-нибудь «любви», в которую я не верила лет с двенадцати. Мне нравилось быть легкомысленной. Нравилось не задумываться о завтрашнем дне. И эгоистичная жажда пожить «для себя» привлекала меня куда больше, чем кольцо на пальце и статус замужней дамы.

Хотя немного вру. Не только это. Мне хотелось сделать что-то самой. Пока это «что-то» было для меня весьма абстрактным и должно было начаться само собой с обязательного отъезда из столицы.

«Приключения, – подсказал внутренний голос со вздохом, – не хочешь пойти проверить кровь на фактор Геллера?»

Я отмахнулась.

В любом случае, парней, заинтересовавших бы меня настолько, чтобы задуматься о замужестве, я еще не встречала. В более взрослых же мужчинах мне остро не хватало, как бы это выразиться попонятнее? тела и дури. Так вот. Простите за некоторый сумбур, его в моей голове на тот момент было предостаточно.

Виновником же всей сложившейся с Лео ситуации стал некто, маэстро Филличио. Непонятно? Сейчас объясню. Месяц назад на подмостках королевского театра прогремела, прогрохотала! его новая, мертвяки ее задери, пьеса – «Граф Эжен». Суть была незамысловата, как в любовном романе, которые листает от скуки моя старшая сестрица. Короче, жил был парень, красивый, молодой, богатый и было все у него хорошо, пока он не встретил одну дамочку, излишне возвышенного характера. Граф влюбился не на шутку и оставшийся час красиво страдал под аплодисменты публики. Типа, любовь, это главное, если выстрадаешь и добьешься ту единственную – будет тебе блаженство по гроб жизни. И это было еще терпимо. Но актер, игравший главную роль, на беду оказался талантлив, поэтому внезапно страдание стало модным. Клясться в любви, убеждать себя, что это – то самое счастье! Леонард не единственный, кто повелся на моду. Половина моих друзей от веселья по ресторациям и фривольных песенок перешли к ахам и вздохам при луне. Девицы в основном, млели, я – бесилась. Ну, ничего, это только до следующей громкой премьеры, долго мода у нас не задерживается.

  До Академии я добралась в рекордные сроки, опоздав всего минут на пять из-за небольшого затора на Золотой улице – две купеческие повозки зацепились. Спасибо, отец втихаря загородом научил меня ездить верхом, в карете я бы проторчала там еще добрых полчаса, тихо сходя с ума от ярости из-за нелепой задержки. А так – нормально, да и мое дамское седло уже не бросалось в глаза, как лет двадцать назад. Эмансипация постепенно наступала на наш мир. Одно то, что я смогла стать магом – уже говорило о многом. С другой стороны, сигариллы у женщины – все еще были вызовом обществу. Экстравагантностью, граничащей с бунтарством. Да и боги с ними, с этими нравами.

  Академия магии – одна из достопримечательностей Дайсара: точеные белые колонны из мрамора, ажурные башенки, лепнина на стенах, узкие зарешеченные окошечки. Над центральным входом висели огромные старинные часы в оправе из белого серебра. С занятий и на занятия учеников гонял именно их звонкий бой. Я кивнула им как старому знакомому, спрыгивая с Мухи. Подбежавший растрепанный конюх в старом коричневом камзоле подхватил вожжи и мелкую монетку с поразительной ловкостью и повел мою красавицу куда-то в сторону. Меня же ноги несли верх по белоснежной лестнице. Перед тем как нырнуть в высоченные открытые ворота, я, улучив момент, успела потереть нос у бронзовой статуи грифона – на удачу. Благодаря студенческой традиции нос статуи сверкал, за сотни лет отполированный ладонями тысяч учеников. Только теперь, записывая все это, я могу понять всю иронию того, какую удачу принес мне крылатый охранник.

  В кабинет куратора я почти влетела, путаясь в подоле шелкового темно-изумрудного платья.

  Мэтр Ольсин, мужчина лет пятидесяти на вид с аккуратно постриженной бородой и небольшим шрамом на брови, сидел за письменным столом спиной к окну и что-то читал.

– Мэтр… – я изобразила стук по дверному косяку.

– Добрый день, молодая леди, – на меня уставились чуть прищуренные и совершенно молодые васильковые глаза, – вижу пунктуальности мы вас так и не научили.

  Впрочем, он не сердился. Он говорил, что на меня сердиться невозможно, что это все от избытка энергии, эльфийской крови, и что я еще успею повзрослеть. В конце концов, он когда-то дружил с обоими моими дедушками, даже в то время, когда их связывала только вендетта родов. Возможно, будь он менее мудр и, чего там скрывать? хитер, кого-то из моих родителей могло просто не появиться на свет. А как следствие, и меня. Я испытывала некую сентиментальную благодарность и старалась относиться к его словам и указаниям по возможности внимательно.

  Поэтому, изобразив на лице раскаяние, я аккуратно примостилась на удобном мягком кресле с обивкой из синего бархата – для посетителей, с другой стороны от широкого заваленного бумагами стола черного дерева.

– Добрый день, мэтр.

  Он еще раз просмотрел пару листов и протянул их мне, чуть наклонив голову, так что прядь седых волос упала на его щеку. Он машинально убрал ее за ухо, совершенно привычным и домашним жестом. Именно эту прядь мэтр Ольсин принимался накручивать на палец, когда они в гостиной с папенькой выпивале по паре бокалов у камина и переходили к философским разговорам. И именно ее пытался выдрать из головы, после десятого, когда беседа превращалась в яростный спор двух темпераментных подвыпивших мужчин. Он часто бывал у нас, я уже говорила? Почти член семьи.

– Диплом, Кристина. Иначе, боюсь, ты могла бы его забыть.

Тонкий лист гербовой бумаги говорил любому желающему, что я могу что-то такое нахимичить, поэтому ко мне следует обращаться – мэтресса, а со мной – максимально почтительно. Во избежание, так сказать.

– Давай посмотрим. Школа огня – пройден средний курс, Школа контроля разума – тоже средний, Школа информации – все то же самое. Алхимия – средний, плюс, много дополнительных занятий. Хочешь специализироваться на алхимии?

– Пока не решила, – я улыбнулась и неопределенно пожала плечами.

– Может, хотела бы остаться в лаборатории при Академии?

  Я покачала головой.

– Хотелось бы попробовать что-то новое.

  Пожилой маг пристально сверлил меня взглядом васильковых глаз. Я старалась по возможности переиграть его в гляделки. Кстати, во время обучения у меня это отлично получалось. Считается, что взгляд мага передает его силу, и кто первый отведет глаза, тот как бы проигрывает первый раунд дуэли. Но есть одна хитрость. Если играть в гляделки с особью мужского пола – не нужно пытаться подавить его, не нужно напирать, наоборот нужно распахнуть глаза пошире, смотреть очень открыто и хлопать ресницами. Вот она я, что-то хотел спросить? Те, кто постарше – бросают это занятие, как неконструктивное, и неподобающее, кто помоложе – начинают через некоторое время прилагать все усилия, чтоб не разулыбаться. Потому что опять же неконструктивно. В большинстве случаев, это исчерпывает конфликт или желание почитать нотации.

– Но разве… гмм… твоя личная жизнь не сосредоточена в Дайсаре?

  Что ж, он один из немногих, кто имел право задавать мне такие вопросы. Я, машинально копируя его жест, начала теребить выбившийся из-за уха медный локон и вздохнула.

– Моя личная жизнь требует убраться подальше отсюда.

– Что за выражения, Крис, – вздохнул он неодобрительно.

  Я пожала плечами, не желая извиняться.

– А как же твой друг?

– А у нас вышло недопонимание.

– Да? Мне показалось, что он настроен весьма серьезно, – иронично поднял бровь мой куратор.

– Слишком серьезно, – вздохнула я.

– О да. Его отец прислал ко мне своего секретаря, ты в курсе?

– Простите, это не должно было повернуться… так.

– А как? – с любопытством уставился на меня куратор. – Чего ты ожидала? Ты можешь совершенно не походить на графиню, но ты все равно – квартеронка, эльф на четверть. Нравиться противоположному полу для тебя – естественное состояние. Ты не могла предположить, чем закончится эта интрижка с виконтом?

– Не воспитывайте меня, – попросила я, не зная, что возразить, – лучше скажите, что делать?

Он вздохнул и подпер щеку рукой и стал задумчив, как будто на кафедре читал лекцию.

– Знаешь, у меня был друг, он изучал, зачем такой признак, как гламоур нужен эльфам и поему он передается даже полукровкам, – неожиданно хитро усмехнулся куратор, – и он сделал вывод: из-за экспансивности эльфийской цивилизации. Они сами хрупче тех же орков, например, но даже если вторжение эльфийского авангарда в мир проваливается, эльфиек не убивают как раз из-за этой сверхъестественной привлекательности. А потом новоявленные жены и наложницы становятся матерями. Полуэльф – это ловушка замедленного действия, потому что основные эльфийские гены проявятся как раз через поколение, понимаешь? И через какие-то сорок или пятьдесят лет в мире появляется плацдарм для нового полноценного вторжения.

– Не понимаю, – пожала я плечами, – хотите сказать, что сохраняется культура? Через поколение?

Маг покачал головой.

– Представь себе, это и не требуется. Только наследственность. Знаешь, откуда взялись эльфы?

Я честно попыталась вспомнить лекции по видам разумных существ.

– Из какого-то изначального эльфийского мира?

– Верно, из Звездного города. По совместительству, какого-то невероятно мощного источника магической или даже божественной силы. И знания о нем сохраняются в наследственной памяти. Можно сказать прямо в крови. А кроме этих знаний еще и возможность использовать эльфийскую магию. И если сейчас прорвется завеса между мирами, откроется Звездный мост, и по нему промаршируют серебряные колонны под цветными знаменами, хлынет в наш мир сила Звездного города – тогда у тебя появится возможность полностью… э-э-э… перейти на их источник магии в качестве способа жизни.

– И что тогда? – я смотрела на него изумленно, ничего подобного на занятиях не рассказывали.

– И тогда ты станешь эльфом, – улыбнулся он.

– Как это?! Прямо с ушами, глазищами их и всем прочим?

– Не совсем. Тело изменится, но не сильно, хотя на эльфа ты станешь походить и внешне тоже. Эльф – существо, живущее на силе Звездного города. Вот такие квартероны, как ты из миров, где провалилось первое вторжение и становятся побочными ветвями эльфов. Вроде альфаров или дроу.

– Кого? – переспросила я, услышав малознакомые слова.

– Темные и снежные эльфы. Например.

– Из-за этого источника силы они и становятся практически бессмертными? И из-за этого ходят легенды, что полукровки как бы имеют право выбора, кем быть?

– Да.

– А люди?

– Что – люди?

– На чем живут они?

– У смертных есть душа, – просто пожал плечами куратор, поднимая руку, – только не спрашивай, что это такое. Я не хотел читать тебе такую лекцию. Просто хотел сказать, что тебе нужно быть осторожнее в поступках. В тебе слишком много от эльфийского подростка как раз такого возраста.

– Глупости? – спросила я, криво ухмыльнувшись.

– Безалаберности. Любопытства. Протеста.

Я посмотрела на свой маникюр, выигрывая пару секунд, и снова подняла глаза на друга семьи.

– Я бы осталась человеком, – очень серьезно сказала я.

– Не зарекайся. Это начинает работать как… тоска. По другим землям, другому небу, Звездному городу, Вечному морю и крикам чаек. Сначала сны, потом навязчивая идея, а потом – получилось новое поколение эльфов, хоть и не высших.

– Так вы поэтому все это рассказываете, – помрачнела я, – вы считаете, что я хочу куда-то уехать из-за того, что что-то такое чувствую? И не признак ли этого вероятного вторжения? И поэтому вы всегда уделяли мне столько времени с самого детства? Вроде как, живой индикатор?

– Отчасти, – признался куратор.

– Ничего такого, – покачала я головой, – никаких звезд, дорог и прочей ерунды. Просто надоела опека.

– Уверена? Это очень важный вопрос.

– Абсолютно, – отрезала я, – мне скучно, и я хочу что-то делать сама, сама за что-то отвечать, понимаете?

– Я задам еще один вопрос…

– Да давайте уже, – вздохнула я, – просто побыстрее закончим с этим, ладно?

Он снова вцепился в свою прядь, выбирая слова.

– Внезапные сильные чувства к кому-то? Или эмоциональная нестабильность?

Я посмотрела на него, как отец смотрел на конюха Рико, когда тот принимался рассуждать о политике: с недоумением.

– Ничего подобного. Можно встречный вопрос?

– Конечно.

На ум мне пришла утренняя беседа с внутренним голосом, дающая другое объяснение моему желанию ввязаться в какую-нибудь авантюру.

– Вы же видели мое личное дело?

Неожиданно он насторожился. Что я не так спросила?

– Да, оно в моей ячейке в Архиве. А что ты хотела?

– У меня положительный фактор Геллера? Там есть такая отметка?

Куратор моргнул. И я внезапно ощутила эмпатически волну облегчения. Да что с ним такое?

– Да, есть.

– Поэтому и склонность к авантюрам?

– В сочетании с эльфийской кровью.

– И чем мне это в целом грозит?

– Многими неприятностями, боюсь, если выпустить тебя из-под присмотра.

– А почему вы так насторожились, когда я спросила?

Маг мгновенно изобразил лицо профессионального игрока в королевский покер.

– Ты о чем?

– Вы точно насторожились, мэтр.

Он досадливо фыркнул.

– Просто я не знаю, что от тебя ждать. Поверь, если бы ты сейчас с таким же задумчивым выражением лица попросила у меня алхимические спички, я бы вообще начал опасаться.

– А почему вы этого всего мне не сказали раньше?

– А зачем? Ты была перед глазами.

Логично.

Мы помолчали.

– Ну, хорошо, – со вздохом произнес, наконец, мэтр Ольсин и надел узенькие стильные очки, – тогда у меня есть для тебя еще два варианта. Смотри. Либо Золотая Гавань, там требуется штатный маг по направлению школы информации. Это контракты, заверения свидетельств, ну и так далее, либо Дай-Пивка.

  Я уставилась на него в изумлении.

– Простите?..

– Хорошее название для города, правда? – улыбнулся он.

– Это такой город? Серьезно?

– Да, небольшой, на побережье, днях в тридцати пути отсюда.

– Ого, – тридцать дней это другой конец королевства, когда я говорила Леонарду про глушь, я не совсем это имела в виду.

Интересно, а если я скажу само слово «гавань» – мы вернемся к предыдущему разговору про эльфов?

– Ну, так как? Лаборатория?

– А что в этом Дай-Пивке? – поинтересовалась я.

– В Дай-Пивка – название не склоняется.

– Тем не менее?

– Там нужен человек, помогающий новому бургомистру.

  Был, был какой-то подвох за этими словами.

– Что значит – новому? – подозрительно поинтересовалась я.

– Старый на рудниках, – исчерпывающий ответ, – там нужно два в одном: маг и администратор, ни того, ни другого у них нет, а позволить себе они могут только кого-то одного.

– Понятно… – протянула я.

  С одной стороны, задворки еще той, бывшей Империи, прекратившей свое существование почти тысячу лет назад. С другой, никакого контроля и никаких слащавых мальчиков. Да и в самом худшем случае – через полгода смогу вернуться под предлогом «не справляюсь». К тому же куратор смотрел настолько насмешливо, что мой язык независимо от моей воли сказал – согласна.

– На что? – сделал вид, что не понял мэтр Ольсин.

– Дай-Пивка, – улыбнулась я, просто, чтоб посмотреть на его лицо.

  Лицо осталось непроницаемым.

– А могу поинтересоваться, почему?

– Мне нужен хороший творческий отпуск подальше от столицы.

Длинные узловатые пальцы принялись барабанить по столешнице.

– Ну, в принципе, жить там, конечно, можно. Магу предоставят поместье, как раз с пляжем, но не ожидай легкой прогулки. Задача – помочь развить город. На это выделят средства, пятьдесят тысяч золотых сольденов. С возвратом, разумеется, но ссуда беспроцентная. Соответственно, вернуть их нужно в течение трех-четырех лет, плюс, десять процентов от своих заработков необходимо перечислять в фонд гильдии.

  Ну что же, вполне разумно, правила я знала, поэтому только кивнула.

Куратор в сжатой форме прочитал еще одну лекцию «роль магии в жизни королевства Дайс». Поговорить ему сегодня что ли не с кем?

Когда я в детстве добралась до отцовской библиотеки, первые же выкраденные оттуда авантюрные романы были про мага: Элиаса Серого. Я зачитывалась, забившись в дальний угол чердака, где меня никто искать не должен был. И вот тогда-то я и захотела стать магом. Элиас швырялся огненными шарами, убивал чудовищ и спасал красавиц. И мне казалось, что именно такова жизнь чародея.

Действительность разочаровала. Мы оказывались просто отдельной социально-хозяйственной службой королевства. Маги прокладывали дороги, ставили фонари, правили погоду, повышали урожайность, лечили, заверяли договоры и клятвы, проверяли подлинность документов, следили за магическим фоном. Ну и изредка гоняли чудищ, вылезающих из дурных пятен. Немного. Большая часть обязанностей была довольно рутинной.

– Вот тут формуляр к диплому, рекомендательные письма к бургомистру, документы на поместье. Ну и конечно, векселя. Ближайшее отделение Дварфийского банка в трех днях пути от Дай-Пивка, в городке Эдельвейс. Телепорт там, конечно есть, но слабый, даже всадника не пропустит, не говоря о карете или повозке. То есть придется ехать обычной дорогой. По необходимости будешь обналичивать. Не передумала?

  Это было сказано тоном такого доброго дядюшки, что отказаться от своих слов я просто не могла. Из вредности? Наверное. Понимала ли я во что ввязываюсь? Однозначно – нет.

«Будущая ты сейчас смотрит на тебя сквозь воспоминания, – мрачно проговорил недовольный предстоящей ссылкой внутренний голос, – и гадает – какого же мертвяка ты это сейчас делаешь?!»

  Время показало, что он не ошибся.

  И тогда-то в кабинете куратора впервые безо всякой причины по моей спине побежали мурашки. Какая-то неправильность происходящего ощущалась практически физически. Как будто бы вся комната на один миг почти незаметно накренилась, изогнулась. Будто мелькнуло что-то неуловимое в уголке глаза, или уха коснулся едва слышный звук, которого не должно было тут быть. А еще секундное ощущение тревоги. Что-то не так. Разум начал лихорадочно анализировать все, что я вижу или слышу, магический фон, эмоции, но не находил никакого источника этого беспокойства. И это было еще хуже. Что-то подобное ощущаешь, когда на полдороге к дому понимаешь, что не можешь вспомнить – выключила ли в академической лаборатории горелку? Или там уже помаленьку начинается пожар?

Миг, и ощущение схлынуло без остатка, а до меня дошло, что куратор ждет какого-то ответа.

– Нет, меня все устраивает.

  Маг встал, поправил серебристо-серую мантию, прошелся по кабинету и уставился в окно. Я полюбопытствовала, что там видно, и вытянула шею. Ничего особенного. Над крышами с красной и зеленой черепицей по синему небу плыли зефирные облака. Мэтр снова обернулся. Кажется, он просто хотел меня попугать подобным назначением и никак не предполагал, что я соглашусь. Я, надо сказать, сама не предполагала.

  Маг выглядел так, будто он обдумывает какой-то сложный вопрос.

– Ну, хорошо, – еще раз произнес мэтр, – тогда я познакомлю тебя с твоим сопровождающим.

– Каким еще сопровождающим? – не поняла я, чувствуя, что у меня вытягивается лицо, и представив себе какого-нибудь престарелого мага. Едущего, например, в Эдельвейс, и который будет отравлять мне жизнь всю поездку.

  Мэтр Ольсин снова сел за стол и позвонил в позолоченный колокольчик, вызывая секретаря. Из-за двери появился молодой человек со светлыми, завитыми в локоны волосами. От него приятно пахло «Эльфийским великолепием» – последним писком моды в этом сезоне для мужчин. Чем-то неуловимо он напоминал Леонарда. Я поглядела на него с интересом: не предложить ли ему сходить куда-нибудь? Но передумала. Сначала надо было как-то разобраться с виконтом.

– Мэтр Фредерик, вызовите мэтра Дэвлина, будьте добры. Нужно познакомить его с мэтрессой Кристиной.

– Хорошо, – молодой человек с поклоном удалился.

– Познакомишься, может, еще передумаешь, – улыбнулся маг, снова усаживаясь за стол, – а что, не могу я же после всего вышеизложенного отпустить тебя одну?

– Совсем старый? – уныло поинтересовалась я, гадая, будет это милый разговорчивый старичок, который будет всю дорогу рассказывать про свою молодость так, что зубы начнет сводить, или желчный сухой брюзга, вечно все недовольный?

– Чуть старше тебя, – дедовский приятель показал все свои тридцать два крепких зуба.

О как.

– В чем подвох?

– Ну что ты, какой подвох. Молодой человек, дворянин, хоть и из небогатых, очень способный маг.

Я сделала скучающее лицо, хватит, мол. В чем неучтенная деталь? Ну не ухмыляются люди так зубасто безо всякой причины.

  Мои мысли прервал звук открывающейся двери.

– Мэтр Дэвлин, – сообщил секретарь и посторонился, кого-то пропуская.

Принципиально не оборачиваюсь, и вообще веду себя максимально холодно. За спиной раздались почти бесшумные шаги, никаких тебе модных каблуков в три пальца толщиной. По спине от звука этих шагов второй раз да четверть часа пробежала толпа мурашек, будто в присутствии хищного зверя. Мимо меня прошел человек, встав рядом со столом мэтра Ольсина, и я ощутила неожиданный запах пороха и леса. Темно-красная куртка со шнуровкой по бокам, удобные мягкие сапоги для верховой езды, шпага на поясе. Молод, чуть старше меня, видимо. Черные волосы чуть ниже плеч забраны в хвост и перевязаны алым шнурком, только две пряди по бокам выбивались, оттеняя высокие скулы. Красиво очерченные брови напомнили мне черные крылья взлетающей морской птицы. Прямой породистый нос, точеный подбородок, правда, с небольшим намеком на легкомысленную ямочку, а вот губы тонкие, без капли чувственности. Темные глаза чуть удлиненные к вискам с бархатными ресницами, казалось, были чуть прищурены и смотрели холодно, но не надменно. Когда он повернулся к куратору, здороваясь с ним, я уставилась на практически идеальную треугольную спину: широкие прямые плечи – узкая талия. Строен, но не худощав. Держался с невероятным достоинством, но не высокомерно. Он не был похож на мага. Так должен, по моим представлениям, выглядеть и двигаться боец, или может быть, убийца из гильдийских, но секретарь назвал его мэтром…

– Познакомьтесь, мэтр Дэвлин Купер, мэтресса Кристина Ксавьен.

  Я встала, и совершенно неженским жестом протянула ладонь для пожатия, не подумав сделать реверанс и уставившись ему прямо в глаза. Как отреагирует? Леонард бы возмутился такому покушению на чисто мужские обычаи. Хотя среди магов рукопожатия иногда встречались без оглядки на гендерную принадлежность. Мой сопровождающий без возражений сжал мою руку твердыми и сильными пальцами без единого кольца, кстати. Твердо, но не причинив и малейшей боли. Я, кстати, вообще не увидела на нем ни одного украшения, так что я почувствовала себя разряженной индоуткой.

  Серьезно, ни булавок, ни пряжек на сапогах, ничего. Все удобно, функционально.

– Я рассказывал уже вам обоим по отдельности про поездку, единственно, Кристине нужно будет там задержаться, а Дэвлин… решит сам.

– Крис, – поправила я, пожав плечами мысленно на эту почти незаметную паузу, – к чему тут чиниться?

– Дэвлин.

  Мне показалось, что я разговариваю со статуей, крайне невозмутимой, надо сказать, статуей. Он вежливо изобразил полуулыбку, но в темных холодных газах не зажглось ни огонька. Это был просто вызов! Герцогский сынок разве что замуж не зовет, а этот смотрит, как на предмет в музее.

– Давайте проясним подробности, присаживайтесь, – предложил куратор, и метр Купер опустился на небольшой бархатный диванчик у стены, не покушаясь на мое кресло. Вроде поза расслабленная, но внутри чувствуется будто металлическая сжатая пружина, которая в любой момент может распрямиться.

«Что это со мной? – думала я, почему-то не в состоянии отлепить взгляд от едва видневшейся в вырезе рубахи ямочки чуть ниже шеи. – Мне же никогда такие парни не нравились? Слишком просто выглядит. Слишком отстраненный для приятной компании».

  А еще я все вспоминала это ощущение от прикосновения его пальцев. Тонкие, про такие говорят, музыкальные. Но, явно, не холеные и никогда не знавшие лака и блесток.

  Потрясающий – единственное слово, которое приходило мне на ум. А чем он меня так зацепил-то?

«Эй! Ты еще здесь?» – полюбопытствовал внутренний голос.

У меня было ощущение, будто я покурила семилиста, или еще какого-нибудь дурмана и теперь была просто не в состоянии сосредоточиться

– … если вопросов нет? – полувопросительно посмотрел на меня мэтр Ольсин, повышая голос, чтобы вырвать меня из этого подобия транса.

«Я понимаю, что ты, кажется, не восприняла ни слова из того, что я сказал, – говорил его укоризненный взгляд, – и, наверное, это следствие через-чур бурного празднования выпускного, но стыдить тебя перед незнакомым человекам я не буду».

О как. Ну и на том спасибо. Бумаги у меня на руках, дальше разберемся.

– Дэвлин, – попросила я, – предлагаю присоединиться к какому-нибудь каравану, как ты думаешь?

– Я узнаю, кто туда идет в ближайшие дни, – коротко кивнул он, все так же изображая из себя статую.

А эмпатически? Нет, глухо. Ничего не чувствую, кажется, на нем щит.

– Что если мы встретимся вечером, например, в Золотой Форели? Поужинаем, а заодно обсудим план поездки. Ты любишь красноперую золотую рыбу? Там ее готовят отменно! Хотя ладно, ты наверняка и сам это знаешь. Так как?

  Мэтр Купер слегка улыбнулся:

– Хорошо.

  Вот так. Одно слово на двадцать моих.

  Кстати, про многословие и немногословие. Вспомнился один эксперимент, проведенный в Академии, еще когда я только-только туда поступила. В отдельную комнату поместили стенд, поставив на него странную игрушку. Это был синий зверь, с огромными ушами, торчащими во все стороны квадратными зубами и тремя глазами. Лап у него было шесть.

  Сначала в комнату пустили пятерых еще не знакомых между собой девушек первокурсниц, с заданием, посмотреть, что находится в комнате. Сразу же началось бурное обсуждение – ой, кто это, какое оно пушистое и хорошенькое. На выходе обмен мнениями продолжился, хотя до этого момента девушки не встречались ни разу в жизни. Потом зашли пятеро парней, постояли молча, посмотрели и так же молча вышли.

  Во второй части эксперимента каждого попросили описать, что находится в комнате. Девушки рассказали про забавную зверушку, сделали предположение, что он очень веселый, попробовали предположить, кто его родители или хозяева, погадать по поводу его биографии, в среднем, каждая произнесла по тридцать два слова. Парни ограничились максимум восемью. А какой-то угрюмый товарищ, говорят, вообще заявил: игрушка. Все, точка.

  Мы, в среднем, разговорчивее, это факт.

  Я задумалась, что бы ответил на такой вопрос Леонард? Какая-то зверюга мохнатая, видимо из Гиблого Болота, мой дед еще на таких охотился. А Дэвлин? Думаю, он бы знал, как этот монстрик называется.

– В восемь? – уточнила я.

– Хорошо.

  Я попрощалась с мэтрами, оставшимися обсуждать какие-то свои дела, и отправилась обедать. На прощание я поймала странный взгляд куратора: то ли сожалеющий, то ли чем-то озабоченный. Впрочем, если он не пошутил экзотически на счет моей наследственности… Может, поэтому и волнуется.

Я заглянула в лабораторный комплекс, поздороваться со знакомыми. Там устраивал представление, красуясь перед студиозусами, мэтр Клавиус Джэлл. Громовой Джэлл!

Он был не совсем преподавателем. Он проводил занятия по боевой магии для желающих, когда возвращался после какой-то очередной работы в столицу. Половина девиц с нашего потока мечтали о нем по ночам, но Громовой Джэлл был весьма разборчив. По крайней мере, ни о каких скандалах на эту тему я не слышала. Вот и сейчас он стоял посреди аудитории, а толпа восторженно ахающей молодежи, прикрываясь щитами, смотрела на пляшущие вокруг него синие молнии. Никто больше не мог сделать их синими. Золотистые, белые, голубоватые – но чтобы ярко-синие! Это был только его фирменный стиль.

Здороваться тут было не с кем – ни один нормальный человек не оторвется добровольно от такого зрелища. Можно было уходить.

Клавиус все также красовался перед зрителями, в его длинных волнистых волосах плясали синие искры, и он кинул в мою сторону только один взгляд томных глаз. Мне не нравилось его зашкаливающее самомнение. И на какой-то вечеринке, где мы оказались вместе, после пары бокалов высказала ему это в лицо. Хорошо, все-таки, что он не штатный преподаватель.

  По дороге на парадную лестницу мимо меня пролетела стайка ледяных сверкающих бабочек, а вслед за ними бежали трое студиозусов в голубых мантиях, видимо, авторы шедевра. Излучаемый ими восторг расходился волнами по коридору. На выходе я лицом к лицу столкнулась с графиней Шатт, тоже, видимо, приехавшей разбираться с распределением. Тайя все-таки гораздо красивее меня, Лео – дурак. Она напоминает гитару, к которой приделали пару стройных ног, а на гриф нахлобучили белокурую копну кудрей. Хотя характер, конечно, тот еще. Сапфировые глаза, одного цвета с ее мантией, прожгли меня насквозь. Ну что ж, заслужила. Графиня прошла мимо, не поздоровавшись, а я почему-то занервничала и еще сильнее захотела перекусить. Тем более, что позавтракать сегодня я не успела.

  Есть такое отличное местечко в квартале Лазоревой Розы, называется «Плющ». Оно не настолько официальное, как большинство других дорогих ресторанов, но очень уютное и модное. На лето хозяин выносит столики в увитый плющом дворик с фонтаном, ставит плетеные кресла и разноцветные зонтики. Часть столиков отгораживается ширмами или шторами, если гости желают уединения. На маленькой каменной эстраде располагается оркестр, по вечерам зажигаются волшебные огоньки, и звучит живая музыка. Место для приятного времяпрепровождения, но никак не для шумных студенческих гулянок. Еда там, кстати, тоже отличная. Я пришла немного раньше обеда, и людей было пока немного, а знакомых – так, вообще никого. Через пару столиков от меня флиртовала совсем молоденкая парочка: он пытался выглядеть старше, а она делала вид, что смущается, хотя эмпатически я почувствовала невероятный азарт. О как. С другой стороны чинно попивали лимонад две женщины лет сорока. Одну из них – блондинку в голубой атласной пелерине я узнала, и вежливо поздоровалась, проходя мимо.

Как только я рухнула в кресло, официант принес на стол маленький букет фиалок – мои вкусы тут хорошо знали.

  Предстояло трезво обдумать, что я только что натворила. Лучше всего трезвое обдумывание идет – за бокалом хорошего вина.

  В принципе, Дай-Пивка вполне укладывался в мои представления о некотором отрезке жизни. Когда-то, судя по расположению на кураторской карте, это место было фронтиром, границей с очередным дурным болотом – язвой на теле мира и напоминанием о страшных магических войнах прошлого. Мне нужно было именно это – немного свободы. Это только сначала кажется, что дворянское происхождение, общая устроенность и богатство родителей – синоним счастья. Ложь. Сказка-замануха для не слишком сообразительных. Это, конечно, все хорошо, деньги нужны для того, чтоб иметь возможность выбора. Вопрос в том, какой выбор потом сделать. У таких, как только что вошедший в «Плющ» Леонард, подобный вопрос не стоит. Радуйся тому, что у тебя есть, радуйся жизни, балуй себя – вот нехитрая установка.

Но со мной всегда было что-то не так.

Думаю, виноват отец. У них с матушкой родилось трое дочерей, а ему, как каждому нормальному мужчине, хотелось сына. Делать сына он стал из меня. Может потому, что я была больше на него похожа, чем пошедшие в маменьку сестры? Не знаю.

 «Принимай решения сама! – вбивал он мне в голову лет с трех. – Давай сдачи. Не плачь на людях. Решай свои проблемы сама, как умеешь».

  Вот только, когда лет в семь он начал учить меня обращаться с оружием, маменька взбунтовалась. С тех пор отец от моего воспитания был отстранен, но протест против юбок, кружавчиков и слезливых женских романов у меня остался на всю жизнь.

Ну и против стандартного развития событий, разумеется – Университет изящных искусств – балы – замуж – дети – дом. Поэтому, когда у меня внезапно обнаружились серьезные способности к чарам, я ни секунды не размышляя подала заявление в Академию. Все-таки, это поднимало твой статус, пусть не до абсолютно равного с мужчинами уровня, но близко. Я имею в виду, что мага все-таки обычно воспринимают всерьез. И позволяется магу гораздо больше.

Все мои студенческие безобразия, пристрастие к сигариллам и вереница любовников были все тем же протестом, я думаю. Мир сказал мне: ты не будешь носить бриджи, и тебе не положена шпага, теперь я высказывала миру свое «фи».

  Вообще, если бы меня попросили нарисовать на листе бумаги всю мою жизнь до этого дня, я бы изобразила множество изящных бокалов с разным вином. Я искала самое вкусное, такое, от которого кружилась бы голова, и хотелось бы танцевать, пробуя каждый сорт по глотку. Искала так, как делаю всё: быстро, жадно и слегка бестолково. А вот интересно, есть ли вообще тот самый бокал? Или это все – просто оправдание начинающемуся алкоголизму?

Хотя, возможно, я не совсем справедлива. В основном все ограничения касались именно статусного, символического проявления. Я могу, например, помогать с управлением города, но при этом, когда после званого ужина мужчины пойдут в курительную, мне надлежит оставаться с женщинами, а не дымить в компании их спутников. Мелочь. Но бесит. Глупость, думаете? А и ладно, я и так их не мало наделала.

  В любом случае, некоторые глупости имели свои последствия, с которыми приходилось разбираться. Вот, как эта, например, подходящая к моему столику.

  Леонард опустился в кресло напротив и лучезарно улыбнулся, солнце играло в его красиво подстриженной гриве всеми оттенками золотого. Красивый он все-таки.

– Ну как? – откровенно флиртуя, поинтересовался Лео. – Мэтресса – алхимик, как я слышал? Никакой страшной глуши. Можно поздравить?

  Я аккуратно зачерпнула ложечкой мороженное из хрустальной вазочки, пытаясь правильно подобрать слова, чтоб не обидеть виконта.

– Вообще-то, нет. Юго-восток, побережье. Очень далеко от Дайсара. Как я и говорила – глушь без телепорта. Буду помогать местному бургомистру.

  Улыбка его враз потускнела, будто солнце за тучами спряталось. В этот момент подошел официант, и виконт отвлекся, делая заказ и давая мне короткую передышку.

– Это шутка такая? – наконец вернулся он в неприятному разговору. – Потому что я разговаривал с графиней…

 «Ну вот, и маменьку сюда приплел».

– Нет, Лео, я совершенно серьезно. Небольшой городок со смешным названием Дай-Пивка.

– Что?! – виконт сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

– Правда забавно звучит? – попыталась свести все к шуткам я, но мою попытку пресекли на корню.

– Я попросил отца посодействовать, графиня тоже приняла все меры, а этот старый…

– Мэтр Ольсин давал мне варианты на выбор, – перебила любовника я, пока он не ляпнул что-то глупое. Куратор, конечно, далеко не всемогущий, но присматривать за мной после утреннего разговора вполне может. Конечно, вряд ли его волнуют слова виконта, но все же…

– Так. А какие вообще были варианты? – неожиданно по-деловому поинтересовался мой сотрапезник, отставив только что поданный бокал с вином, и облокотился на столик локтями, сцепив пальцы на руках.

Глаза его потемнели и стали похожи на океан после шторма. Плохо дело…

– Алхимическая лаборатория при Академии, – взялась перечислять я, – Золотая Гавань или Дай-Пивка.

  Виконт посмотрел на меня со смесью жалости и укоризны, бросив салфетку на стол.

– Это просто женское упрямство, – заявил он, – утром ты была на взводе из-за того, что опаздывала, и сказала какую-то чушь про назначение мертвяки знают куда. И теперь просто не хочешь отходить от своего слова. Я знаю, что у тебя принципы, но не надо ради этого приносить такие жертвы. Я еще понял бы, если бы ты была парнем…

Я не была парнем. Но подобная снисходительность меня раздражала. Мужчинам нужно держать слово, женщинам – нет, никто от них этого и не ждет.

– Я просто хочу туда поехать, – очень медленно повторила я, объяснять все это Леонарду было бессмысленно, он бы либо рассмеялся, либо разозлился. А скорее всего, и то, и другое по очереди.

– Но зачем? Светлые боги! Какой в этом смысл?

– Хочу!

– Это – не ответ!

– Тогда придумай сам такой, который тебе бы понравился! Климат, например, – соврала я, чтоб хоть что-нибудь сказать, – видишь какая я худая? Мистики давно советуют юг и соленое море.

  Он посмотрел на меня, как на умалишенную, и взял мою ладонь в свои руки.

– Малыш. Тебе по голове на практических занятиях сосулькой не прилетало от спарринг-партнера? Только этим я мог бы попытаться объяснить, что тебе не пришло в голову, просто поехать в путешествие по морю вдоль побережья? Я же рассказывал, как моя матушка с сестрой отдыхали так полгода назад? Месяц приятного отдыха, кстати, компания туда подберется вполне…

– Лео, хватит! У меня есть задание, я хочу его выполнить.

– Но там нет телепорта даже! – взорвался он.

– Обустрою! – начала я закипать в ответ. – Будете вместе с остальными приезжать ко мне в поместье, купаться в море и пить вино!

– Я не хочу с остальными, – внезапно перешел виконт от злости к обиде.

  Я продолжала поглощать мороженное.

– Ладно, – наконец не выдержал Леонард, – я не хочу ссориться, в конце концов, ты же не прямо сейчас уезжаешь? Нам обоим надо успокоиться и все обдумать. И еще, думаю, тебе неплохо было бы посоветоваться со своими родителями.

  Боги. Я с тоской представила себе эту перспективу, и маленький городок со смешным названием Дай-Пивка показался мне Небесными Кущами, Эмпириями на земле.

– Хорошо, давай ты не будешь кричать, и мы оба успокоимся.

– Я просто не понимаю!

– Чего?

– Да вообще ничего. Разве нам плохо вместе?

– Да разве мы вместе? Мы всего три дня…

– То есть, ты намекаешь, что я за тобой не ухаживал? – вспыхнул он.

– Да не в том дело…

– Хорошо, давай все будет по правилам! Начать с серенад? Цветов? Подарков? Что ты любишь?! Я все равно не отступлюсь! Я упрямее тебя, поверь мне!

– Да светлые же боги! Хватит!

  Я вскочила на ноги, когда меня захлестнула ярость, такая от которой вспыхивают щеки, а лицо становится совсем некрасивым. Леонард тоже встал, и теперь возвышался надо мной, сжимая кулаки. Нет, он бы никогда не ударил меня. Хотя вполне мог швырнуть бокал в стену или под ноги. Он не слишком контролировал собственные приступы злости, если что-то шло не так.

– Я хотела бы закончить обед одна, – твердо проговорила я, направляясь к ближайшей кабинке, закрытой темно-синими шторами.

– Куда ты собралась?!

  Я отдернула штору…

– Простите, господа.

  Я закрыла штору.

  Кабинка оказалась занята, будь я спокойна, я бы это сразу сообразила, а так… Неловко вышло. Двое мужчин уставились на меня, будто я была говорящим ёжиком. Забавная парочка. Один был постарше, с седыми волосами, пушистыми усами, тяжелыми сросшимися бровями и носил серую форму королевского контрразведчика, он нахмурился и посмотрел на меня откровенно зло. Второй молодой, симпатичный, к тому же, обладатель благородного профиля с глазами цвета пасмурного неба тоже был в форме, только это была форма гвардейского лейтенанта. Он рефлекторно потянулся к лежащей на столе шляпе, но сдержался. А еще над губой молодого была небольшая родинка. Именно такие вот очаровательные мелочи заставляют девушек запоминать чью-то внешность.

  Странно, что такие разные люди могут делать вместе?

– Кажется, ты нарушила их… уединение, – ухмыльнулся Лео, мгновенно остывая, когда мы вернулись за свой столик.

– Похоже на то. Столько слухов ходит, что некоторые гвардейцы, якобы, подрабатывают… г-м-м… встречами с пожилыми обеспеченными мужчинами. Похоже, не врут.

– Ага, – он все еще не мог согнать с лица кривую улыбку.

  Мысль об однополых отношениях была для него совершенно дикой. Тем не менее, ссора наша увяла. Дальше мне нужно было пройтись по магазинам, и Леонард в качестве примирения предложил составить компанию.

– Тебе будет скучно.

– Откуда ты знаешь? Я же сам предложил.

– О, виконт хочет помочь девушке с выбором белья? – приподняла я красиво очерченную с помощью мага-косметолога бровь.

  Виконт не хотел. Но вроде бы уже предложил, и идти на попятную было неудобно. Поэтому мне пришлось некоторое время убеждать его дать мне возможность порешать свои дела.

  И это была ложь только наполовину. Дела в городе у меня действительно были, и по магазинам я собиралась. Мне нужно было купить болтов для арбалета, а то и вообще – новый – единственное оружие, которое отец все-таки как-то выпросил для меня у маменьки. Ехать далеко, мало ли как может все обернуться. Стреляла я достаточно неплохо – папенька тренировался вместе со мной пару раз в неделю.

  Я успела купить все, что нужно, упаковать и отправить домой до восьми вечера.

  А в восемь меня ждала Вобла. И, конечно же, Дэвлин.

  Я вошла на просторную деревянную веранду, украшенную картинами и гирляндами цветных магических фонариков и принялась оглядываться по сторонам. Столики, покрытые бело-зелеными скатертями в крупную клетку, и на каждом стояла зеленая свеча в хрустальном подсвечнике и маленькая вазочка с золотистыми цветами. Людей было немало, но и не совсем забито. Тихо играл клавесин в сопровождении флейты. Здесь не танцевали, но место было очень спокойное и приятное. Подскочивший официант спросил, не ждет ли меня кто-то? Но к этому времени я уже увидела нового знакомого и добралась до его столика самостоятельно.

  Мэтр Купер пришел чуть раньше и уже расположился за столиком, потягивая темное вино из бокала.

– Привет, – я постаралась улыбнуться как можно более обворожительно, чего Дэвлин, кажется, просто не заметил, – давно ждешь?

– Привет, ты не опоздала.

  Ужин разительно отличался от обеда. Не смотря на холодность, мэтр оказался прекрасным собеседником, пока речь шла об абстрактных вещах. Я, конечно, пыталась узнать хоть что-то о нем самом, и он, казалось, отвечал на мои вопросы, но в итоге я не узнала ничего. Зато, успела поделиться с ним воспоминаниями об эксперименте с синей пушистой игрушкой в Академии, сама не знаю почему.

– Это был я.

– Что – ты?

– Я сказал, что это игрушка.

  Я расхохоталась.

– Серьезно?

– Абсолютно. Они спрашивали, что находится в комнате.

– А что это за игрушка? Не было предположений?

– Меня же не просили заниматься сравнительной бестиалогией. Ничего подобного я не видел ни в жизни, ни на иллюстрациях, следовательно, определить его вид все равно не смог бы.

– Но хотя бы представить? – не унималась я.

  Дэвлин отпил еще глоток вина, ужин нам еще не принесли.

– Хочешь, чтобы я предположил что-то?

– Ага.

– Ну, хорошо, давай подумаем, что могло сделать это существо именно таким.

  Мне наконец-то принесли «Белого нектара», и я, отпив на пробу, приготовилась слушать.

– Шерсть говорит о том, что это существо не подводное, теплокровное, огромные уши позволяют улавливать малейшие шорохи, и возможно, помогают ориентироваться в пространстве, следовательно, либо ему необходимо прятаться, либо ловить добычу, либо лавировать между деревьями или на скалах. Крыльев не имеет, значит, не летает. Шесть лап не позволяет бегать, как это делает, например, лошадь, зато позволяет неплохо лазать. Дальше? Хорошо, дальше. Синий цвет – не позволяет маскироваться, значит, это существо не боится хищников, или обитает на деревьях, цветущих круглый год синим. Но уши, уши говорят о том, что ему надо постоянно прислушиваться, значит, безопасность из-за ядовитости исключим. Клыков нет, зубы широкие, скорее всего, травоядное. Вывод, такое животное могло бы жить на тропических деревьях, круглый год цветущих синим, питаться их плодами, передвигаться, прыжками с одного на другое. Абсолютно недостоверно, но надеюсь, тебя позабавило?

  Меня весьма позабавило.

  Мы обсудили, в какой широте могут расти такие деревья, и перешли, наконец, к делам.

– Караван уходит завтра в семь утра, а следующий – только через две недели, я договорился с караванмейстером, нам по одной дорого до Эдельвейса. А это почти весь путь. Успеешь собраться?

  Все это отдавало авантюрой. Никаких долгих проводов и выяснений отношений с родней. Никакой возможности передумать. Вот так сразу – как отрезать. Решила? Поехала. Неожиданно, мне пришла в голову мысль, а как я, собственно, отношусь к тому, что я куда-то еду – с ним? А ведь я действительно хотела поехать именно с ним. Мысль меня удивила. И я предпочла отложить ее подальше, копания в себе мне не доставляли удовольствия.

– Конечно, за ночь соберусь, а в карете можно будет поспать. Кстати, я курю, ты не против? – поинтересовалась я, когда подали золотую рыбу, отлично прожаренную, с соусом из лимонника и какими-то специями.

– Почему я должен быть против? – поднял одну бровь мэтр Купер, перед ним еды оказалось заметно побольше, чем передо мной, в основном – мясо.

– Мы же поедем в одной карете? У меня четырехместный люкс, незачем тащить с собой еще одну.

– Спасибо, я поеду верхом.

– Верхом?

– Да.

– Тридцать дней? – я хотела добавить, что это же глупость! Но поняла, что почти повторю реакцию Леонарда четырехчасовой давности, и только пожала плечами. Хочет человек себе доставлять неудобства – пусть его, имеет право.

– Ну да.

– Видимо, не впервой?

– Может быть, – снова полуулыбка.

 «Исчерпывающие ответы! Попробуем другое».

– А какое у тебя задание? В Дай-Пивка?

– Сейчас? Сопровождать туда тебя.

– Ого, мне повезло, – я кокетливо глянула на него, наклонив голову к плечу и чуть отведя в сторону руку с бокалом – не сработало.

– Рад, что ты так думаешь. Кстати, можно вопрос?

– Конечно.

– Как так получилось, что дворянка, графиня вдруг получила назначение так далеко от столицы?

– Я сама захотела.

– А что твои родители?

  Я махнула рукой.

– Отдохнут от меня немного.

– Это довольно странно. Ни балов, ни модных магазинов, тебе, вероятно, будет скучно.

  Нужно было расставить все точки над всеми буквами, раз уж мы спутники. Второй раз закатывать патетическую речь на тему, как хочу – так и живу, мне решительно не хотелось.

– Баронет, у меня достаточно экзотические представления о том, какой я желаю видеть собственную жизнь. Далеко не все это одобряют. Но в любом случае, если бы я хотела потратить ее на столичное общество, я бы вообще не стала поступать в Академию.

  Я с некоторым вызовом посмотрела ему прямо в глаза, ожидая снисхождения или усмешки, но ошиблась. Он просто кивнул, принимая мое объяснение.

– Думаешь, это легкомысленно? – поинтересовалась я.

– Желание жить собственной жизнью – вполне понятная причина. На первых порах, разумеется, будет трудно, поэтому мэтр Ольсин и попросил немного приглядеть за тобой.

  «Ну вот! Началось!»

  «Да ладно тебе. Парень привык путешествовать, у него явно больше жизненного опыта».

  «Да, пожалуй. Глупо отказываться то помощи».

  «К тому же он нам, кажется, понравился. Нет?»

  «Есть немного».

– Не поэтому, – покачала я головой, глядя ему в глаза.

Он приподнял вопросительно бровь.

– Наверное, все-таки из-за кое-каких других особенностей, да?

– Тебе придется уточнить, что именно ты хочешь спросить, если тебе нужен вразумительный ответ.

Я вздохнула – запал прошел.

– Я имею в виду положительный фактор Геллера и четверть эльфийской крови, хотя по мне и не видно,

Он кивнул.

– Я знаю об этом. Положительный фактор Геллера у половины процента всего населения Дайса. Что примерно пятьдесят тысяч человек. И различных полукровок тоже хватает. Я не совсем понимаю, почему ты придаешь этому такое значение. Эти две особенности – не болезнь, в конце концов.

– Да не то чтобы придаю… Просто про фактор только сегодня узнала, – я принялась изучать золотистую жидкость в бокале, – прости. Ты-то тут совершенно не при чем.

– Ты из-за чего-то волнуешься.

– Боюсь выяснять отношения с семьей, – вздохнула я, признавая его правоту.

– Завтра все это так или иначе закончится, – пожал он плечами, – лучше скажи, у тебя есть представление, что ты должна делать по прибытии?

– Помогать бургомистру. Что-то вроде. Что-то универсальное, наверное.

А и правда, что именно? Я даже не расспросила толком мэтра Ольсина.

«Поздравляю, едем туда, не знаю, куда, делать то, не знаю, что. Зато ни одного мужчину не пропускаем. Прелес-с-стно!»

– Ты вообще хорошо понимаешь, чем обычно занимаются маги за пределами столицы?

На миг мне захотелось сделать большие глаза и, похлопав ресницами выдать что-то вроде: «Гоняют монстров?» И посмотреть на его реакцию.

– Примерно. Кстати, ужасно смешное название – Дай-Пивка, – перевела я тему.

– Знаешь, откуда оно взялось?

  Я хихикнула:

– Догадываюсь.

– Барон Александр Метаро две тысячи лет назад решил основать поселение, после разгромной победы над последними пещерными тварями. Он начал излагать очередной указ – тогда было модно все надиктовывать секретарю – здесь, говорит, будет город заложён, дай пивка, это он к оруженосцу обратился, а секретарь все аккуратно записал. Все города Дайса одно время назывались, начиная с «дай», так что сомнений у секретаря не возникло. Когда барон проспался на следующий день, его детище, предполагаемый великий форпост против горной нечисти так и назывался – Дай-Пивка. Барон был немного расстроен, но поделать было уже ничего нельзя: бумага была гербовая, а значит, магически заверенная. На изменение названия ушло бы слишком много времени и бюрократии.

– А что за пещерных тварей он гонял?

  Дэвлин в красках рассказал, что представляло собой пограничье в описываемый им исторический период. Судя по всему, жилось там в это время не слишком. Ну, то есть, вообще почти не жилось. Выживали счастливчики. Но достославный барон навел порядок. Я изумилась, как он с таким каменным лицом может рассказывать такие жуткие вещи и настолько с юмором, хотя и весьма мрачным? Я много смеялась, а Дэвлин не позволял себе ничего больше слабой полуулыбки, тем не менее, когда я обнаружила на массивных часах над камином половину одиннадцатого, я ужасно удивилась. Оказывается, мы здорово засиделись. Пока Дэвлин расплачивался по счету, я попробовала прочитать его разум, из любопытства, и тут меня ждал очередной сюрприз.

  На мой ум обрушился шквал из обрывков мыслей, совершенно не связанных между собой. Я с трудом сдержалась, чтоб не отшатнуться, боль в голове была почти физическая. Дэвлин, будто поняв, что происходит, поднял глаза и поймал мой взгляд. Явно отметил расширившиеся зрачки, слегка усмехнулся, но ничего не сказал.

  Отвратительно поставленный щит от чтения мыслей и эмпатии, не канонический, без наставника, и скорее всего в ходе эксперимента. Либо мэтр двоечник, либо он изучал другие дисциплины, а в Школе Разума практиковался на свой страх и риск. При чем, на себе самом. Но кто же так делает?! Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.

– Тогда завтра в семь утра на площади? – уточнила я, допивая на десерт сладкий персиковый ликер, чтобы окончательно прогнать дурноту.

– Если ты считаешь, что тебя не надо провожать до дома, то да, – спокойно ответил Дэвлин.

– Я думаю, у тебя должно быть время, чтобы собраться.

– Мои вещи уместятся в пару седельных сумок.

– Ты так привык путешествовать?

– Просто привык использовать магию. Это здорово облегчает жизнь.

Мне почудилось в этой фразе какое-то превосходство, что ли. И я по привычке из принципа принялась что-то кому-то доказывать.

– Я отлично доберусь сама, не переживай. Встретимся завтра.

– Уверена?

– Абсолютно. Я если что, неплохо обращаюсь с огнем.

  Дэвлин пожал плечами, соглашаясь с моим выбором.

– Постарайся не опоздать завтра.

– Постараюсь, – я представила себе, что сейчас начнется дома и насколько это затянется, но думать об этом не хотелось, – боюсь, мне предстоит небольшое сражение.

– Оу. Так твои родители еще не знают?

– Нет, я сама узнала о поездке только сегодня и решила не давать им времени подготовить общий план наступления, – беседу мы заканчивали уже на улице, возле трактира. Золотые уличные фонари освещали лицо мэтра Купера, отражались в темных глазах, из-за чего те сверкали, будто в них где-то в глубине билось пламя свечи. Мимо ездили кареты с цветными гербами, откуда-то слышался женский смех.

– Ну что ж, значит до завтра, – он слегка пожал мои пальцы на прощание, – будь осторожна, все-таки поздно.

  Дэвлин одним красивым движением взлетел в седло и скоро затерялся среди карет и всадников. Я села на свою Муху и двинулась в другую сторону. Копыта цокали по каменным плитам, мимо проплывали освещенные окна, фонари, иногда проезжали повозки и кареты. Людей на улице было мало, все-таки поздно уже, а над городом поднимались ночные светила: бледно-розовая Орхидея и зеленый Пиллз, окрашивая мир в призрачные цвета. Широкой неровной полосой протянулся через бархатно-черное небо Звездный Шлейф. Налетел ветер, принося ночную прохладу – отдых от дневной жары и пыли. Постепенно остывали камни мостовой, слегка пощелкивая под копытами кобылы. Где-то в чьем-то саду заливался соловей. Остановиться что ли послушать немного? А как шиповник благоухает! Прямо мед в воздухе разливается.

  Жаль, долго наслаждаться лиричным настроением у меня не получилось. Мелькнула тень на дороге, и кто-то схватил Муху за узду, останавливая. Лошадь от неожиданности встала на дыбы, чуть не выкинув меня из седла. Я выругалась, спрыгивая на землю, и отшатнулась в сторону. Из подворотни вышло еще трое. Как минимум трое, и у двоих я заметила обнаженные короткие палаши, а еще у одного был факел. Зачем ему факел, если это не окраина и улица освещена? Что за глупость?

– Привет, – прохрипел первый, пытающийся унять мое транспортное средство, – какая девушка, ночью и без охраны.

  Подошедшая троица сально ухмылялась.

  Ничего интересного, шваль, как говорит папин телохранитель Ник Хольстан, холщовые штаны, дешевые сапоги, темные рубахи. И несло от них плохим алкоголем и семилистом горьким. О как. Нужно быть клиническим идиотом, чтоб нападать на мага таким образом. Речь, конечно, о стандартном маге, а я только-только выпускник. К тому же сейчас не в мантии. Опыта подобных стычек – ноль, зато хотя бы теорию знаю. Стандартный маг средней силы, подготовившись заранее, может усыпить или обжечь, или заморозить – около двадцати пяти человек. Правда, потом без щитов и амулетов он становится беззащитен. Но такое нападение – это заведомые потери первых атаковавших. Что хотели конкретно эти идиоты, мне было абсолютно непонятно. Вот стрела из арбалета могла, как минимум, вывести меня из строя, или пуля из револьвера. Но револьвер эти парни, скорее всего, в глаза не видели – слишком дорогая игрушка для таких, как они. Даже не дварфийские оригинальные, а отвратительные попытки подделок – все равно не по ним,

  При прыжке с Мухи у меня неудачно скользнул каблук по камню мостовой, и я чуть не упала, резко взмахнув руками, чтоб сохранить равновесие.

– А ну не дергайся, – снова прохрипел самый первый, тыкая в мою сторону заточенной железкой.

– А ну, отпусти мою лошадь, … – с перепугу заорала я ему в лицо так, что уже он отшатнулся от неожиданности.

– Девка, а ругается, – заметил тот, что с факелом.

– Ничего, сейчас пищать начнет, сучка, – это уже толстый боров в старой шляпе и с грязно-желтым шейным платком, от него отвратительно несло немытым телом и застарелым потом.

  Они окружали меня, ждать чего-то дальше не имело смысла, поэтому я просто спустила первый «курок».

  Маг может подготовить чары заранее, какое-нибудь заклинание может пребывать в латентной неактивной форме, и достаточно определенного жеста или слова, чтоб активировать его за доли секунды. Этот жест и называется «курок». У меня таких пока только пять – как раз по количеству пальцев на правой руке. Движение пальца – и есть моя активация. Именно такой вариант я имела в виду, когда говорила про двадцать пять человек – заранее подготовленные курки.

  Уличные драки не бывают красивыми, как постановочные в пьесах про благородных разбойников. Это не поединок, не турнир и не дуэль. Тут вполне могут навалиться толпой, выстрелить в спину, ударить по голове чем-то тяжелым или, например, сбить девушку с ног и немного попинать ее в грязи. Ну, просто, чтоб покладистее стала, а бывает и вообще – для развлечения. Такие вот уличные герои напоминают стаю шакалов. И им не просто нужно отобрать у человека кошелек или драгоценности, нет, таким нужно чувствовать чужой страх и боль. Сейчас главарь начнет рассуждать, что они со мной сделают – просто потому что он садист, у него комплекс неполноценности или банально крошечное достоинство. Но этого дожидаться я не собиралась – убить такие твари могут просто так, никакие переговоры не помогут. Откуда я это знаю? Только понаслышке, к счастью. На меня лично до сих пор не нападали ни разу. Да чтобы такое вообще случилось в Центральном городе. Более вероятно встретить на улице говорящего слона с крыльями. Бред какой-то.

  Первый курок – выставленный вперед мизинец, вызывал массовый страх. Грабители замерли. Хриплый заозирался по сторонам, мужик с факелом замахал им перед собой, а толстяк неожиданно тоненько пискнул. Зато приятель борова и факелоносца сделал еще шаг вперед. Лицо его было спрятано под капюшоном, и я только теперь поняла, во что он одет. Мантия! Старая, грязная, драная, обрезанная до колена мантия. Ни хрена себе. Это как же маг мог до такого себя довести. Второй курок – указательный палец, активизировал массовый сон. Мага не взяло и это. В принципе, не удивительно, он явно старше меня, а мне, в конце концов, страшно – так концентрироваться гораздо сложнее. Оборванный маг вскинул руки, пока я судорожно соображала, что делать и пятилась назад. Я не понимала, что он творит, может что-то относительно безобидное типа сна, а может какие-нибудь ядовитые заросли или еще чего пострашнее. Я уже почти решила, в какую подворотню бросаться убегать, когда сзади раздался приглушенный выстрел. Такой звук, только гораздо-гораздо громче, издавало отцовское ружье. Знаю, слышала, когда он брал меня на охоту. Вот тебе и оборванцы…

  Единственная цензурная мысль в моей голове была – промазали! Или это просто шок, в меня попали, но я не чувствую боли? Тело среагировало само, ткнув в сторону мага средним пальцем, показывая заодно ему, крайне неприличный жест. Опасность! Спасаться! Здоровенный огненный шар размазал по стене и мага, и борова. Муха в ужасе шарахнулась от огня, вырываясь из ослабевших пальцев Хриплого, а я в таком же ужасе застыла на месте и таращилась на два обгорелых тела на фоне раскаленной стены. Около стены валялся какой-то мусор, кто-то подстригал ветки в саду, и их еще не успели вывезти: все это ярко вспыхнуло и перекинулось на забор. Отвратительно завоняло паленым, а я все смотрела и смотрела, кажется, впав в ступор. Никогда до того момента я не убивала человека, и теперь все во мне разрывалось от противоречивейших желаний. Первое было подбежать посмотреть – нельзя ли что-то исправить, как-то помочь. Второе, более естественное, било в железный таз и вопило, сматываемся отсюда! Немедленно! Мужик с факелом почти не пострадал – он мирно спал прямо посреди этого кошмара и даже улыбался во сне. Думаю, у него не каждый день получалось устроиться на ночлег так, чтобы было тепло. А тут огонь под боком. Хриплый тоже спал, упав под ноги танцующей от ужаса Мухе.

Почему шар вышел такой огромный?! У меня никогда не получалось таких! Не потянула бы я метровый сгусток пламени, это уже уровень магистра не меньше. Как же это вышло? Неожиданно я ощутила, как начинают подгибаться колени. Только бы не обморок…

«Дура! Потом размышлять будешь! – вопил внутренний голос. – Бежим!»

  Кстати, за моей спиной где-то прятался стрелок, думаю, у него как раз хватило время перезарядить оружие. Если он не выстрелил подряд, значит, у него не револьвер, и палить подряд по семь-восемь раз он не будет. А вот однострелку перезарядить должен был уже. А ведь я так отлично подсвечена пламенем. Прелес-с-стно.

  Однако, стрелок за спиной обнаружился лежащим, буквально в пяти метрах от меня. Ага, видимо, из-за страха у него дрожали руки, и он не смог попасть даже с такого расстояния. А потом его накрыло сном. Или нет, наоборот, сон уложил этого парня, а у того в руках был пистолет, и он выстрелил. Поэтому я и жива еще.

  Осмотр показал, что все гораздо неприятнее. У лежащего не было огнестрельного оружия, улететь оно никуда не могло. Зато под ним уже натекла здоровенная лужа крови, добавившей отвратительные сладковатые нотки во всю окружающую меня какофонию запахов. В руках у грабителя была шипастая дубинка, а в спине – дырка от пули. О как.

  Кто-то меня подстраховывает?

  Я попыталась всмотреться в темноту – никого. Людей на улице не было. Но все-таки как вышло? Пусть Медная улица не фешенебельна, не относится к дворцовым, парадным и прогулочным, но все равно – не окраина. Чтоб на тебя напали здесь, настолько внаглую, это было непонятно. Разве что, искали конкретно меня? Но кому я нужна? Мысли были неприятными. Я перевернула убитого носком туфли, благо мертвецов я не боялась – насмотрелась, когда учили упокаивать зомби. Лицо незнакомое и интеллектом не отмечено, в груди вторая дырка – пуля прошла навылет и лежала на мостовой, поблескивая в свете фонарей и горящих веток у забора. Я наклонилась, подняла кусочек металла и повертела перед носом. Револьверная что ли? Или ружейная? Надо у отца спросить. Узнать бы еще, кто стрелял.

«Какая разница?! Бежим!»

  Но я не успела. Неожиданно чуть в стороне раздались хлопки. В освещенный круг света вышел молодой мужчина, в дорогой расшитой золотом куртке, узких бриджах и сапогах с золотыми пряжками. Светлые волосы и небольшая бородка выдавали в нем северянина. И он аплодировал.

– Отлично! – воскликнул он с каким-то ненормальным энтузиазмом.– Хорошая реакция, отличные навыки, молодец!

  Я настороженно молчала, понимая, что неприятности не просто не закончились, а кажется, только начинаются.

– Можете звать меня Морель, – заявил хлыщ с улыбкой кота, только что задавившего выводок мышей, – Королевская контрразведка.

  Приехали.

  В это время на заднем плане началось деловитое движение. Несколько человек в серых плащах вынырнули откуда-то из темноты, быстро скрутили и куда-то унесли оставшихся в живых. Трупы завернули в холстину и тоже отволокли куда-то. И все это почти без слов. Какой-то толстенький мужичок в мантии вызвал несколькими пассами водяного элементаля и принялся тушить устроенное мной безобразие и смывать со стен и мостовой последствия сражения.

– Мэтресса Кристина, может, вы скажете хоть что-то? Надеюсь, на вас не напала внезапная немота из-за маленькой проверки, которую вам устроили? У вас наверняка есть несколько вопросов ко мне?

  Я молчала, адреналин заканчивался, и меня трясло. Нихрена себе проверочка. Что он о себе возомнил?! Какой такой Морель? Кстати, без титула. Не дворянин выходит?

– Да пошли вы, – выдавила я сквозь лязгающие зубы.

  Морель вытащил флагу, открутил крышечку и протянул мне.

– Нужно сделать пару глотков, сразу же полегчает. Ну-ну, у вас в первый раз, что ли такое?

– Людей жарить? Да нет, каждый день.

– Шутите? Вот и отлично. Хорошая реакция.

– Может, объясните, что это было? – флягу я демонстративно не замечала.

– Разумеется, пройдемте сюда.

  В ближайшем переулочке стояла карета, а один из парней в сером догадался взять за узду Муху и, судя по всему, успокаивал ее с помощью каких-то чар.

  Карета была дорогая, вычурная и совершенно безвкусная, но я все еще пребывая в шоке, залезла внутрь и уселась на небольшой красный диванчик по ходу движения.

– Внимательно слушаю, что это была за …, – уставилась я на Мореля, рассматривая его получше.

  Лицо у него было длинное, нос породистый, а глаза плохие. Дрянь – глаза, человеку с такими глазами нельзя верить на слово. Бледно-голубые, водянистые, неприятные. Когда он сел рядом, оказался почти одного роста со мной, длинные ноги он вытянул под второе сидение и скрестил. Потом посмотрел мне в лицо, достал сигариллу и закурил. Все движения его рук были настолько артистично выверены, что невольно возникала уверенность, будто каждую деталь он по многу часов отрабатывал у зеркала.

– Как грубо, – мэтресса, дама, дворянка, в конце концов…

– Зубы мне не заговаривайте.

– Хорошо, давайте сразу к делу. Эти парни – остатки банды Глена Лодо, по прозвищу Хрипатый. Их должны были казнить еще пару недель назад, но иногда мы используем приговоренных таким вот нестандартным образом.

Снаружи продолжала кипеть непонятная мне деятельность. Кто-то спросил – куда вести трупы. Кто-то цветисто выругался и велел ехать в какую-то лабораторию. Соловья больше слышно не было.

– Хорошие у вас развлечения. А когда на вас находит осенний сплин, вы больницы при храмах поджигаете?

  Он скривился, как от кислого яблока.

– Давайте конструктивнее, все же уже закончилось. Вас охарактеризовали как отличного алхимика и очень талантливого манипулятора разума. Разумеется, вам еще учиться и учиться, но задатки у вас богатые, – он затянулся ароматным дымом, – да, весьма нетривиальные. А еще и огонь, оказывается. Необходимо было проверить вашу инстинктивную реакцию на нестандартную ситуацию перед тем, как предлагать работу. Бандитов вывезли из тюрьмы и наложили определенные контролирующие чары.

– Проще говоря, им очень захотелось кого-то убить?

– Конкретно вас. О, не надо делать такое лицо, все было под контролем. В случае чего, вас бы и подстраховали и при необходимости, спасли. Конечно, хе-хе, никто не ожидал, что вы начнете огненными шарами швыряться. Но, тем не менее, считаю, что проверка прошла более чем…

А если бы я в чье-то окно угодила?

– Ага, – уточнила я, тоже доставая сигариллы, – и как долго бы вы ждали, прежде чем начать стрелять по этой милой компании? Если бы я не справилась?

  Он округлил глаза и замахал перед носом руками в притворном испуге:

– Помилуйте, стрелять? Об этом не шло и речи. Вокруг полно магов, которые усыпили бы просто всех скопом, если бы вам грозила опасность.

– Да ладно, – история у меня в голове не складывалась, – не проще ли просто посадить вокруг на крышах нескольких парней с…

– Нет, арбалетная стрела – минимум контроля, я же не хотел рисковать здоровьем мирных горожан. Кстати, а почему вы заговорили о стрельбе? Потому что у одного из парней был арбалет? Так он со сломанным механизмом, выстрела бы не произошло.

– Еще скажите, что у них палаши деревянные.

– Все было под контролем. Как итог вашего небольшого приключения, – на этом месте мне захотелось его ударить или разреветься, – я могу предложить вам интересную работу.

– На контрразведку?

– Вам это кажется странным?

– Вам нужен кто-то, кто бы профессионально научился поджаривать бандитов?

  Он посмотрел с укоризной:

– Ну, хорошо, я понимаю, это стресс. Вы только сегодня получили диплом, насколько я знаю. Отдохните, попейте вина, покувыркайтесь с этим, как его? Который виконт, ваша последняя пассия.

Зрачки в водянистых глазах были с булавочную головку, не смотря на тусклое освещение внутри кареты. Безумец? А эмоции… Ничего себе… Этот сумасшедший чувствовал себя, как игрок в королевский покер, получивший в последнем раунде на раздаче Джокера. Причем, когда на кону стоят уже фамильные драгоценности и поместья. А то и корона. «Я выиграл!» – вопил он эмпатически. Если бы никто его не видел, он бы уже пустился в пляс, вопя во все горло, судя по его ощущениям.

«Я выиграл!»

Видимо, поэтому он вел себя столь по-хамски. Но в чем причина-то? Я-то тут при чем?!

– Вы и в постель ко мне лезть собираетесь?

– Ну что вы, не претендую, – он хитро улыбнулся и сам стал похож на Джокера с игральных карт, – хотя как там дальше пойдет, посмотрим. В общем, отдохните несколько дней, а потом я вас найду.

– Ищите, – невежливо разрешила я, вылезая из кареты.

Даже ругаться не хотелось. Быстрее бы оказаться дома. Сдать Муху Рико, пройти несколько метров по светлым мраморным плитам и повернуть бронзовую дверную ручку в виде львиной головы на неприметной задней двери, которой я пользовалась, когда возвращалась поздно. А потом откинуться в темной гостиной на диване, потому что дойти на трясущихся ногах до своей комнаты на втором этаже – нереально.

Давай. Шаг. Еще шаг. Вон и Муха уже. Сейчас мы залезем в седло. И еще четверть часа. И тогда будет можно.

Можно разреветься. Можно напиться. Можно не пытаться держать лицо.

«С ума сошла, – проворчал внутренний голос, – тебе собираться еще».

Да чтоб его этого Мореля! Приподняло и отпустило.

– Увидимся, – легкомысленно откликнулся он, откидываясь на подушки.

  Я не без труда взгромоздилась на Муху и поехала в сторону дома. Меня все еще трясло, а в голове лихорадочно крутились мысли. Хорошо. Я хотя бы начала снова думать. Во-первых, с контрразведкой иметь дел я не хотела, особенно после такого цирка, при этом, отделаться от этого Мореля будет сложновато – парень явно привык получать все, что хочет. Балованный такой. Во-вторых, про Дай-Пивка он ничего не знает, а ловить меня в дальней провинции у него вряд ли появится желание – меня услали, я уехала, все просто. Пожмет плечами и переживет. А то, что я заупрямилась и не захотела оставаться при Королевской Лаборатории знают пока Дэвлин, Леонард и мэтр Ольсин. Причем, виконта никто спрашивать еще пару дней не будет, Дэвлин тоже уедет, а куратор этому хлыщу ничего не скажет. Было у меня такое убеждение. И оставалось еще, в-третьих. Кто стрелял в того парня, который пытался на меня напасть со спины? Будь это Морель, он не преминул бы похвастаться – вот мол, снайпера на крышах, такие мы крутые. Но он про стрелка пока ничего не знал. Еще одна странность.

  Да, тяжелый денек выдался. Но на этом он далеко не закончился. Когда я въезжала в ворота дома, фамильные часы на башенке как раз били без четверти полночь, но все окна горели. А дома в холле меня ждал сюрприз: Леонард рядом с моей матушкой и охапка красных роз. Мне внезапно и очень остро захотелось закатить истерику.

  Матушка плавно поднялась мне на встречу из мягкого кресла, грациозная и обворожительная, и укоризненно посмотрела на меня своими темно-карими миндалевидными глазами из-под длинных ресниц. Отец рассказывал, что мужчины до сих пор впадают в прострацию, когда она так смотрит. Полуэльфийки – большая редкость. А она вообще удивительно красивая. Отец, кстати, был здесь же, сидел в своем кресле, молчал и курил трубку. Совершенно обалдевший Леонард впился в меня взглядом, казалось, пытаясь понять, когда же я тоже настолько похорошею?

– Кристина, – звучным голосом произнесла графиня, подпустив нежной укоризны, – нехорошо заставлять так волноваться своих родных, посмотри, который час? Этот милый юноша дожидается тебя с половины одиннадцатого, и уже тогда сначала прислал карточку с вопросом – не поздно ли?

– Я ездила по делам, – по возможности коротко ответила я.

  С матушкой надо говорить коротко, иначе ее речь обовьет, заплетет, и ты глазом не моргнешь, как будешь делать уже все, что бы она ни попросила.

– Дела? Ночью? У молодой женщины? А что подумают люди?

Внутренний голос кратко и емко охарактеризовал наше с ним отношение к тому, что думают люди.

– А еще я курю, – невпопад ответила я уже вслух.

– А два часа назад из магазина прислали твою новую покупку, – тонкий пальчик с идеальным маникюром брезгливо ткнул пальцем в небольшой удобный арбалет, лежащий на столе, – что это?

  Впрочем, упаковка была снята, а значит, любознательный отец не только посмотрел, но и попробовал. Я коротко посмотрела в его сторону и поймала одобрительный взгляд. Мы часто общались взглядами. Живя с моей матушкой под одной крышей, этому искусству учишься очень быстро. А, кстати, может и не только отец – вон как у младшей сестры Елены горят глаза, когда она украдкой посматривает на мое приобретение.

– Арбалет.

  В это время посмотреть спектакль из более удобного партера с лестницы спустилась старшая сестрица Француаза. Она была похожи на графиню гораздо больше, чем я, и старалась копировать ее манеры. Надо сказать, достаточно успешно – сваталось к ней целое созвездие дворянства всех возрастов. И у нее был такой вид, будто она собиралась сделать какую-то небольшую гадость, я напряглась.

– Кристина, а молодой человек, с которым я мельком видела тебя сегодня вечером около «Воблы», это он помогал тебе выбрать эту… вещицу?

  Вот ведь, зараза, и как это я ее только не заметила? У Леонарда отвисла челюсть, отец посмотрел заинтересованно, а матушка сделала страшные глаза. Француаза села на краешек кресла и наслаждалась произведенным эффектом. Надо было сказать, что я устала, что я завтра уезжаю, мне надо собирать вещи, и меня едва не убили сегодня, зато как раз я – убила двоих, но нет. Сейчас придется излагать породу и родословную мэтра Дэвлина. В полной тишине одна из служанок графини, Ангелина подала чай с пирожными.

– Что за молодой человек, Франци? – поинтересовалась, наконец, матушка, поняв, что от меня вразумительной реакции не добиться. – Крис, присядь.

– Да ничего особенного, – наглая манипуляторша отпила из кружечки и закатила глаза, – одет неброско, а лица я даже толком не запомнила. Брюнет со шпагой. – добавила она в итоге.

– Это мой коллега, – сдалась я.

– У коллеги есть имя? – дожимала матушка, и я набрала в грудь побольше воздуха.

– Его зовут мэтр Дэвлин Купер, баронет, нас обоих распределили после учебы в одну из южных провинций, в городок Дай-Пивка, мы уезжаем завтра в семь утра, так что если мы будем выяснять глупости, и я не успею собраться, то поеду в этом платье, без вещей и не выспавшаяся.

  Тут закричали уже все.

– Что?! – выдала самую простую реакцию графиня.

– Вот это название, – расхохотался отец.

– И это все из-за этого парня? – с жалостью полюбопытствовала старшая сестра.

– Я же говорил, она собралась в какую-то глушь! А тут еще и непонятно с кем! – воскликнул Леонард, хлопнув кулаком по подлокотнику, чем удостоился короткого осуждающего взгляда старшей сестрицы.

– Давайте по очереди, – попросила я, присаживаясь на какую-то табуретку, – я еду, это точно, меня распределили. Завтра туда идет караван, так что если я хочу доехать без приключений, нужно выезжать рано утром вместе с ними. Мэтр Дэвлин тут не при чем, нас познакомил мэтр Ольсин, когда давал задание, это было только сегодня утром. Арбалет – на всякий пожарный. Название, и правда, забавное.

– Да ты с ума сошла, – заметила Француаза.

– Леонард, – я обратилась персонально к виконту, – это не обговаривается. Я – маг. Я так же служу королевству, как будешь и ты после своей Академии. Меня отправляют туда, где сейчас нужен маг – я еду. Это так работает.

– У тебя был выбор!

– Кто-то должен был…

– Кто-то! Не ты!

Я пожала плечами.

– Давай не будем устраивать балаган при моих родителях?

– Почему там до сих пор нет телепорта, я не понимаю! – с дивной логикой перескочил он на другую мысль.

– Во-первых, там очень печально с финансами было до последнего времени, собственно, моя задача как раз развитие региона и помощь бургомистру. А во-вторых, вещи через телепорт все равно не переправишь, человек, ну максимум – всадник, если телепортист очень сильный, и то только для королевских гонцов, иначе, караваны бы не ходили.

  Отец, поняв, что лирика закончилась, взял ситуацию в свои руки. Матушка с сестрами была вежливо, но твердо отряжена руководить сбором моих вещей и подбором горничной, которая поедет «в ссылку» вместе со мной. Старого дворецкого Джереми отправили за папиным телохранителем Ником Хольстаном. Леонарду не менее вежливо было предложено выкладывать, зачем он все-таки явился, и ехать домой.

– Я думал, что вы меня поймете, – с некоторой горечью заявил виконт, – куда ей в какую-то там южную провинцию? Да еще неизвестно с кем…

  Но папа, старый вояка, не поддался на это возвышенное излияние чувств.

– Войну мы не ведем, – рассудительно заметил он, – разбойники на здоровенный караван не нападут, мистики есть в любом городе, а в травках-зельях ты и сама хорошо разбираешься – не заболеешь. А так… Хочешь чего-то добиться сама – я уважаю. Хочешь начинать не в столице, не под приглядом, все самой делать – тем более. Знаете, виконт, я горжусь своей дочерью, не у всех такие сыновья-то есть.

– Она представления не имеет, каково это жить так далеко от столицы, – не сдавался Леонард.

– Зато Ник представляет, я ему доверяю, как себе. А приедешь, первым делом телепорт – и нормальная связь наладится. Сколько туда добираться?

– Недели четыре, – призналась я, и граф присвистнул.

– А если я захочу на тебе жениться? – запальчиво воскликнул парень. – Предлагаешь мне сделать это по переписке? И волноваться, как ты там?

– Расслабься, – попросила я, потрепав его по руке, – и в каком это смысле – жениться? Я на четверть эльф, моя матушка совершеннолетней-то начала считаться в тридцать только.

«Ага, несовершеннолетняя, – ехидно заметил внутренний голос, – что никак не мешало тебе вчера, например».

– Да? – в его голосе появилась неподдельная растерянность, ему в голову не приходило, что могут быть какие-то чисто житейские препятствия в получении игрушки, на которую он положил глаз.

– Ну конечно, я уже только квартеронка, но все равно замуж мне просто рановато… вон Француазе двадцать девять, как ты думаешь, почему она до сих пор тут живет?

  Это была наглая ложь. Француаза просто методично выбирала, она больше похожа на нашу мать, и увядание ей не грозит еще лет тридцать вообще. Просто она ловит рыбку покрупнее. Может, один из принцев соседних королевств? Вероятно, она еще не замужем, только потому, что у нашего короля – не сын, а только дочь Ирен.

– Я как-то не подумал, – признался Леонард, сразу остывая, – будем считать, что у тебя просто отпуск на полгода в хорошем климате? А потом тебе все равно там станет скучно?

– Ну да, – я готова была согласиться с чем угодно, лишь бы меня оставили в покое и дали поговорить с отцом с глазу на глаз, пока графиня занята.

– Тогда еще один момент остался, этот парень, Купер, да?

– Да.

– Кто он такой?

– Баронет, родители живут где-то на севере, тоже не так давно закончил Академию.

– Я не о том! Откуда он взялся вообще?

– Ну, я же говорю, мой куратор отправил в Дай-Пивка нас двоих.

– И все?

– Да я его первый день знаю!

– Кристина, – вернувшаяся на лестницу матушка распахнула глаза широко, и показалось, будто в комнате зажглись две звезды, – мне кажется, что все же достаточно авантюр. Посмотри на своих сверстников… – плавное полудвижение кистью в сторону виконта его же и заворожило.

– Ты так говоришь «у моих сверстников уже дети, дома, кольца на пальцах и статус в обществе» – как будто это что-то хорошее, – буркнула я.

– Прости?..

  Диалог мог затянуться, поэтому я умоляюще глянула на единственного человека в этом «скорбном доме», кто мог мне помочь. Потенциальный спаситель все понял с одного взгляда: отец выпроводил Леонарда, предложив ему проводить меня завтра утром с Караванной площади.

  Виконт поцеловал мне руку и ушел все-таки обиженный.

– Пошли, – велел граф, махнув рукой в сторону кабинета, – и начинай рассказывать. С какой это радости тебя понесло внезапно к демонам на рога?

  Кабинет папин – мертвячьи уютное место. Я утонула в большом кожаном кресле, наконец-то хоть немного расслабляясь. В камине потрескивали дрова, а за окном заухала ночная птица. Странно, но оказавшись дома вместо того, чтобы реветь, я совершенно успокоилась.

Я вполне связно рассказала про Леонарда, про Дэвлина, про контрразведку, про задание на выбор и про парней Хрипатого. Отец сначала налил мне крепкой настойки и заставил выпить. Потом пообещал убить эту гадину, Мореля.

– Поэтому я сочла, что поездка – самое лучшее, что я могу сейчас сделать. Не поднимай шум, он сам отстанет, когда поймет, что меня тут нет.

– Да как ты такое можешь говорить?! Моей дочери устраивают такое…

– У тебя их еще две. Обозленный идиот, общающийся по службе со всякой швалью – это лишние проблемы.

– Ты пей, давай, как о собственной семье позаботиться, я как-нибудь сам решу.

  Он задумчиво посмотрел на меня. Самое забавное в общении с батей – никогда не знаешь, в какую именно сторону шестеренки в его голове закрутятся в данный момент.

– А ты ж у меня молодец! – с чудной логикой выдал он. – Сожгла двоих? Остальных усыпила. Мощь!

  Кажется, эта мысль его обрадовала больше, чем расстроили все предыдущие, он даже принялся потирать ладони. Потрясающе. Я убила двоих, а он поит меня крепким алкоголем и радуется, что я смогла за себя постоять. Впрочем, у него на счету полно дуэлей в молодости, служба в гвардии и еще много незадокументированных приключений, я думаю. Он гораздо проще к этому относится. А вот почему я не в истерике? Будто все не на самом деле. Похоже на сон какой-то. Кошмарный сюрреалистический сон. Полагаю, что мне остается только довериться судьбе, которая так кстати уносит меня из столицы. А там будь, что будет.

– Так, арбалет у тебя есть. А хочешь, я тебе пару метательных кинжалов с собой подберу? Ник если что, рядом опять же будет.

– Пап, я не на войну, я считай, на курорт…

– Ты это… Не сбивай отца с мысли!

– Молчу-молчу, – он был такой милый, большой, бородатый и шумный, что я разулыбалась. Да, это – мой папа.

  Отец быстро сбегал в свою оружейную в подвал и вернулся с ножами.

– Револьвер хочешь?

– Да ты с ума сошел! Я им пользоваться не умею!

  Внезапно, он остановился, хлопнув себя по лбу, будто вспомнив о чем-то.

– Боги светлые! Купер, ну конечно!

  Отец бросил ножи и увлеченно начал листать какую-то толстенную книгу, извлеченную с полки, а после принялся тыкать ее мне под нос:

– Вот! Точно, бароны Куперы. Старинный род, хоть и небогатые. Еще имперских времен… – негромко, словно мысля вслух, добавил он.

  Передо мной была страница с гербом и описанием: на щите был изображен Василиск.

– Сильное животное, таких гербов просто так не давали, не то что сейчас… Надо с ним познакомиться утром, а то, помнится, отец его, а мы виделись пару раз, ходячий ледник, а не человек.

– Дэвлин такой же, – улыбнулась невольно я такому правильному сравнению.

  Граф улыбнулся мне в ответ, потрепал по макушке как в детстве и пожалел, что не может поехать со мной, тряхнуть стариной, так сказать.

– Па, – решилась я спросить, – а ты знаешь, что у меня фактор Геллера положительный?

– Ага, твой куратор рассказывал.

– Ты поэтому так спокойно ко всей этой истории отнесся?

– У меня было время морально подготовиться, – усмехнулся батя, – я знал, что рано или поздно будет что-то в этом духе. По крайней мере, ты умеешь верхом ездить и из арбалета стреляешь. Я боялся за какой-то первый… хм-м… инцидент, но ты – молодец. Держишься нормально.

Неожиданно мне пришла в голову забавная мысль.

– Па, слушай, а ведь Геллер передается по наследству, да?

Он хитро усмехнулся.

– Точно! Так что я точно знаю, какая альтернатива беспокойной жизни ожидает таких людей. Пьянки и депрессия. Это гораздо хуже, поверь мне.

– Маменька знает?

– Маменьке знать вообще незачем.

– А… сестры?

– Вы с Еленой обе пошли в меня. Франци – нет.

– Понятно…

  Больше поговорить нам не дали. Матушка потребовала меня к себе. Багажа вышло на две кареты, часть его уже грузили, часть продолжали упаковывать. Казалось, что тут готовится внезапное, но срочное бегство за границу. Француаза сказала, что устала и пошла спать. Елена пообещала проводить меня завтра. Я заявила, что беру с собой кота по кличке Кот. Матушка недоумевала. И говорила, что выделила мне самую толковую горничную Аделаиду. Я скривилась. Формы Аделаиды были предметом моей зависти, я выглядела рядом с ней тощей и болезненной.

  Итого, команда на поездку была сформирована: горничная Аделаида, Ник будет заниматься охраной и по обстоятельствам, кучер Рико останется со мной в Дай-Пивка, вторую карету с вещами поведет один из караванщиков, отец обещал договориться. Уставшая, измученная я упала в свою кровать часам к трем ночи. Когда мою одежду собирали, чтоб почистить из крохотного потайного кармана что-то выпало и со звоном укатилось под кровать. Я запустила туда руку, пока Кот не заиграл, и мои пальцы ощутили холод металла. Пуля.

  Я посмотрела на нее внимательно, чертыхнулась и, накинув ночной халат, пошла обратно к отцу. Он был все еще в кабинете.

– Па, можно еще спросить?

  Он поднял на меня покрасневшие глаза, судя по всему, он приканчивал остатки настойки. Волнуется все-таки.

– Конечно, воробей, заходи. Хочешь еще?

– Да нет, посмотри, – я протянула ему пулю, – нашла вот…

– Это не моя. Ну, не от моих револьверов.

– А она именно револьверная?

– Да, более того. Пойдем, я покажу.

  Мы двинулись в его оружейную. Все стены ее занимали стенды: мечи, арбалеты, пара луков, даже каким-то образом затесавшаяся секира. В центре располагалась особая гордость бати – несколько дорогущих огнестрельных пар. Позади стояли два манекена: один обряжен в старую папину гвардейскую форму, на другом была кираса со шлемом. Тут пахло железом и порохом, поэтому я невольно снова вспомнила про Дэвлина. Он мне понравился. Не так, как Лео. Не для потенциальной интрижки. Мне было любопытно, что он вообще за человек? Что он любит, а что – нет? Впервые, ужин с симпатичным парнем оказался в первую очередь интересным. Надо бы повторить.

– Откуда у тебя эта пуля, кстати говоря? – прервал мои раздумья отец.

– Нашла.

– Серьезно?

– Ну, я тебе и так все рассказала же!

– Тогда смотри, – отец показал мне на тот самый центральный стенд с красивой хищно украшенной огнестрельной парой, – это от чего-то похожего. Дварфовская работа, отличный металл, но револьвер должен быть больше, вероятно, с более длинным стволом и тяжелее. Игрушка очень дорогая и сделана на заказ.

– И все это ты смог сказать просто по пуле? – изумилась я.

– Во-первых, форму такую, каплевидную делают только дварфы. Во-вторых, ружейные выглядят по-другому. Но размер, размер меня немного удивляет. Это должен быть большой тяжелый револьвер, но, чтоб он был удобный, необходимо как-то модернизировать его по форме и весу. Возможно, что-то совсем новое… оставишь мне ее, я поищу. Если что узнаю, передам тебе через мэтра Ольсина, когда вы будете связываться по вашим зеркалам.

– Па, – я не знала, как сказать, – на счет Мореля…

– Выкинь из головы, – посуровел отец, – поговорю завтра с Кловером, и этот троглодит от тебя отцепится.

– Да нет, – я поискала слова, – я не уверена, что это хорошая идея…

– С какого мертвяка? – изумился отец, аж отставив в сторону рюмку.

– Я все равно уезжаю. И он все равно не будет меня искать. Давай сделаем вид, что ничего не было, и не будем плодить врагов.

Он потер лоб, пытаясь понять, о чем я говорю.

– Смотри, – попробовала объяснить я свою мысль, – маги – служат, как и военные. Если бы Морель провернул нечто подобное с… ну не знаю, с тем же Леонардом, как бы ты отреагировал? Ну, то есть ему же нужно было бы понять, как виконт поведет себя в шоковой ситуации?

– Вообще, да, – нехотя признал отец, – в конторе так поступают достаточно часто. Их работа подразумевает нестандартные ситуации, поэтому им нужно заранее знать вероятную реакцию…

– Тогда в чем различие? Только в том, что я твоя дочь? Вот моя просьба – не связывайся.

Он покачал головой.

– Как я могу?

– Компромисс?

– Какой?

– Если он появится еще раз около меня – тогда ты решишь проблему, как считаешь нужным, а пока – мертвяки с ним.

Отец махнул еще рюмку и кинул в рот кусок ветчины из украденного с кухни фарфорового блюдца.

– Ладно, но ты будешь держать меня в курсе своих дел, воробей.

– Ладно…

– В курсе всех дел! – настоял отец, нахмурив брови.

– Спасибо, – я чмокнула его в щеку и наконец-то пошла спать.

  Больше мне до утра ничего уже не мешало, только Кот нахально залез спать на подушку. Он был рыжий, наглый, ленивый, как черт, мохнатый и очень большой для своего вида. За это я его и любила.

  Утро было солнечным. Оно врывалось в комнату со всем неистовством южного лета. Лучи приятно щекотали лицо, обещая отличный день. Сколько я проспала? Часов пять?

Я позвонила в маленький серебряный колокольчик, и в комнату вплыла Аделаида. Как она умудряется так плавно двигаться? Ума не приложу. Хотя с ее формами, наверное, только так и надо. Чтоб мужики пускали слюнки. Острый приступ зависти едва не испортил мне настроение, но я взяла себя в руки.

– Доброе утро, барышня, – она улыбнулась так очаровательно, что приступ зависти повторился.

– Привет.

– Какие у вас планы?

  Это означало: какую одежду принести?

– Да ничего особенного: завтрак, купаться в океане, потом в город к господину Идальго.

– Подать мантию?

– Да, пожалуйста.

– Сию минуту, барышня.

  И тут она увидела синяк на скуле. Моргнула, раздумывая, не спросить ли? Но, поймав мой взгляд, только пожала округлыми плечами и не задала никаких вопросов. Встать с постели получилось на удивление легко, хотя ушибленное колено немного болело, надо же, а вчера я и не заметила. Царапин не будет видно под рукавами. Остальное, вроде, в норме.

  Взметнулись накрахмаленные юбки, и Ада выскользнула в гардеробную.

  Привычно легко она, порхая по комнате, помогла мне одеться, забрала волосы в пучок, и добавила красивую драгоценную заколку с изумрудами.

– Под цвет глаз прямо!

  Не смотря на приступы зависти к ее женственности, я Аделаиду любила. Я привязалась к ней еще, когда жила в столице. Она умудрялась делать с моей одеждой что-то эдакое, что та начинала смотреться на мне лучше, чем на вешалке. Вот почему женщина не имеет права носить что-то удобное? Куртка и кожаные штаны, например. Или рубаха, если жарко. Худощавым идет, говорят. По крайней мере, наемницы (есть и такие, хотя их очень мало), которых я видела в такой одежде, избытком женственности и излишнего веса не страдали. И смотрелись очень даже. Но это наемницы. Все вопросы по поводу поведения и внешнего вида идут обычно к командиру, обычно, капитану. Капитан обязан написать докладную полковнику, а что сделает полковник на претензию «Ваш боец не носит платье»? Нормальный – посмеется и забудет, вспыльчивый – скажет все, что думает, по поводу пожаловавшегося, его умственных способностей, и противоестественных сношений, в ходе которых и появился этот индивид.

  Но все мои планы рухнули в один момент. Я спустилась в лабораторию – отнести справочник по алхимии и ночным растениям, который читала перед сном, и остолбенела. На столе стояла наполовину сожженная свеча в серебряном подсвечнике, а с нескольких полок оказались сняты книги. В целом – ощущение чужого присутствия было крайне сильным и вызывало неприятный холодок на спине. Первым делом стоило проверить линии магической защиты – чисто, ни один символ не светится тревожным красным. А это могло говорить только об одном: тут был маг, способный эту защиту обойти. Или, может, тот, кто ее ставил? Домочадцы отпадали сразу – среди них не было ни одного чародея, значит, кто-то чужой. Пройти через ворота он вряд ли мог, а открыть сюда телепорт? Мог, если знает это место хорошо, вполне мог. Я с трудом передвинула основной рабочий стол в центр, переставила все стулья – если есть возможность добавить телепортисту хлопот – это надо сделать. Насколько я знала, переход можно открывать, во-первых, на какое-то пустое пространство, во-вторых, в место, где ты уже бывал и поставил маяк для наводки. Что могло служить маяком? Да что угодно. Гвоздь в деревянном полу, например.

  Главное, это – точно не Морель. Он не мог успеть сюда так быстро.

  То есть это или вор со способностями, или маг, который жил здесь до меня. Некто, мэтр Дариус. Может, он возвращался за какими-то своими вещами? Но почему тайком?

  И кстати, с самого начала лабораторию стоило обыскать на предмет тайников. Но я не подумала об этом, да и как я могла? Я же никогда не оказывалась в такой ситуации. Значит, бросаем переживания по этому поводу и принимаем, как необходимый жизненный опыт. В следующий раз, попав в любое новое помещение, будем начинать с обыска.

  Наскоро проглотив завтрак, я снова спустилась в подвал. Ну и с чего начать? Стол, полки, неплотно лежащие доски в полу? Все, что я знала о проведении обыска, я почерпнула из приключенческих романов. Но это – лучше, чем ничего. Я вытащила все ящики стола и заглянула внутрь – пусто. Двойных донышек тоже не оказалось. Потом пришла очередь книг. Я аккуратно вытащила все тома, еще оставшиеся на полках, сложив их стопочкой на сером каменном полу, и попробовала простучать полки и стену за ними, насколько смогла дотянуться. Я не знала, какой именно должен быть звук пустого пространства за перегородкой, но он хотя бы должен отличаться. Опять пусто. Попробовала с помощью кинжала приподнять пару досок с пола – нет результата. Ладно, нужно выделить главное: этот вор был здесь и никого не убил. То есть можно не переживать за жизнь домочадцев. Хотя, конечно, решать вопрос как-то нужно. Может, Дэвлин знает что-то о том, как обезопасить помещение? Надо посоветоваться. Или с тем же бургомистром. Ситуация была очень неприятная, но терпимая.

Пока конюх Рико седлал Муху, я связалась с Академией по маленькому зачарованному зеркальцу, выданному мне специально для таких целей. Оно было небольшое, с две мои ладони размером, в белой костяной оправе с изящной ручкой. По стеклянной поверхности побежали золотые волны света, пока контакт не наладился.

– Доброе утро, барышня, – отозвался старческий дребезжащий голос, – вы что-то хотели?

  Я ужасно обрадовалась, узнав в проявившемся изображении мэтра Наргина – старенького доброго и совершенно безобидного целителя, работающего, как оказалось еще и в справочной архива. Справляться с учениками у него уже получалось не очень, поэтому старик тихо доживал свой век, занимаясь в основном индивидуальными консультациями, работой в этом самом архиве, и вот еще оказалось, чем.

– Мэтр Наргин! – я любила старика за еще острый ум, доброту и отзывчивость. – Можно вопрос задать?

На морщинистом лице появилась доброжелательная улыбка, а от синих глаз в разные стороны побежали лучики.

– Конечно, спрашивайте.

– Вы знаете, меня отправили в Дай-Пивка по распределению, может быть слышали про такой город, мэтр?

Взгляд его немного расфокусировался, стал туманным. Видно, Наргин пытался припомнить. Потом в глазах его зажегся огонек, и он просиял.

– Да-да, конечно, Дай-Пивка. Знаю, барышня, бывал как-то, – мэтрессой он начнет называть меня лет через пятьдесят, наверное.

– Мне дали тут поместье, называется «Золотой берег». Вы не могли бы узнать, кто из магов тут жил до меня?

– Да, конечно. Минутку… – зеркало легло на стол, и передо мной оказался прелестный вид на голый светло-сиреневый потолок архива.

  Ждать пришлось минут пять, когда мэтр снова взял в руки средство связи, я с удивлением поняла, что волнуюсь.

– Вы верно что-то спутали, барышня,– покачал головой маг, – в Дай-Пивка очень давно не было штатного мага, поэтому вам и досталось это задание.

– То есть как? – удивилась я. – А мэтр Дариус?

– Дариус? – старик задумался. – Не слышал о таком. Какая у него специализация?

– Я не знаю, – растерялась я, – судя по лаборатории, он занимался… да почти всем.

– Универсал, значит? Что ж, редкое явление, давно мне не встречалось. Хм-хм. Нет, барышня, ничего не слышал. Может, вы все-таки что-то напутали?

Я попыталась скрыть разочарование.

– Спасибо, мэтр Наргин, свяжитесь со мной, если вдруг что-то узнаете, пожалуйста.

– Непременно, барышня, непременно, – и он отключился.

  Я потерла рукой лоб. Неопознанный маг, значит? Это странно. Все люди со способностями были учтены в стране, включая детей, даже с еще неинициированной силой. Маги рождались достаточно редко, и являлись ценным ресурсом.

  «А может, он просто из другой страны? – пришла мне в голову мысль. – Но почему тогда жил здесь? И как умудрился не попасться на глаза кому-то из Академии? Глушь, тут, конечно, глушь, но не настолько же».

  К Дэвлину я приехала весьма озадаченной, так и не придумав никакого логичного объяснения – кто же это ко мне вломился?

Муха процокала копытами по черно-красным плитам и остановилась. Лошадь быстро привыкала к прихвостням: не шарахалась и не пыталась меня сбросить, но все равно косилась слегка испуганно. Мелкие демоны собрались в углу двора вокруг одного из своих, что есть силы лупившего по здоровенному, какого-то совершенно варварского вида барабану большой костью. Видимо, пристрастия к данному конкретному ритму разделяли не все, потому что какой-то парень с драными ушами с воплем попытался отобрать импровизированную барабанную палочку у барабанщика. За что был бит: это и дало начало всеобщей бурной потасовке. Концерт, словом, превратился в театрализованное представление. Я засмотрелась настолько, что не заметила, как подошел Гнарл, улыбающийся во всю свою зубастую пасть.

– Привет, Крис.

– Привет-привет. Слушай. А вон ту группу товарищей не надо разнять?

Единственный золотой глаз уставился на визжащую и рычащую кучу малу.

– Этих-то? Нет. Они же не всерьез. Так, пар выпускают. В общем, не обращай внимания.

Я спрыгнула с лошади и кинула Гнарлу повод, который он легко поймал. Тут на лице мелкого демона отобразилось какое-то шевеление: одна бровь поползла наверх – явная пародия на его Хозяина.

– Ничего себе, где это ты так?

Когтистый палец ткнул в фиолетовый синяк на чуть припухшей скуле.

– Долго рассказывать, – отмахнулась я.

– Понятно, не спрашиваю. Хозяин ждет тебя в кабинете, – он широким жестом махнул в сторону внутренних ворот Замка, – помнишь, как туда идти?

– Не совсем, – призналась я.

– Давай, провожу. Секунду.

Он повернулся к верещащему клубку мелких демонов, сунул в пасть два пальца и пронзительно засвистел.

– А ну разошлись, углумки! – заорал Гнарл так, что у меня в ушах зазвенело, а Муха попыталась встать на дыбы. – Какого хрена устроили?! У Хозяина гости, а вы что творите?!

Обозванные непонятным словом мелкие демоны, нехотя расползлись в разные стороны с глухим ворчанием.

– И где хренов конюх?!

Проковылявший в нашу сторону был облачен в чей-то коричневый камзол, с оборванными в драке кружевами. Мелкий демон вытирал разбитую губу, из которой сочилась черная кровь. Он индифферентно принял повод и повлек мою золотистую кобылу в сторону конюшни, а мы двинулись внутрь. Я невольно снова вспомнила тот эпизод на лестнице и собственную странную реакцию. Теперь, на трезвую голову я могла констатировать один очень странный факт: мне нравились демоны. Нравился Гнарл. Я не чувствовала ни опасности, ни чужеродности, только жгучее любопытство и совершенно необъяснимое ощущение дежа вю. Я – эмпат, я не могу не чувствовать разлитую вокруг силу Инферно, и да, на уровне инстинктов это меня беспокоит, как и любого нормального человека. Но было что-то еще. Влияние Бездны было мне смутно знакомо. Я не знала, откуда, но испытывала какую-то болезненную тягу к демонам. Более того, каждая секунда пребывания в компании этих существ, истончала во мне что-то. Какой-то непонятный эмоциональный барьер, из-за которого начинали просачиваться странные, мысли и чувства. Я не понимала, как относиться к этому, не понимала причин происходящего, но в глубине души отчаянно хотела увидеть, что будет, когда этот барьер рухнет окончательно.

– Ничего, кстати, что я на «ты»? – прервал мои размышления Гнарл, идущий впереди.

– Нормально, – согласилась я, – ты, наверное, меня старше лет на сто.

  Он коротко хохотнул, не оборачиваясь.

– На пару тысяч, скорее.

  И я так и не поняла, шутит он или нет.

  Дэвлин действительно ждал меня в том же кабинете, сидя за столом. «А не мог это быть он? В моей лаборатории? Или кто-то из его бесов?» – мелькнула у меня в голове мысль и пропала. Если бы он попросил – я бы пустила его туда хоть днем, хоть ночью, мне здесь все равно доверять больше некому. И он это наверняка знает.

– Привет, – кивнул мне мэтр Купер, пока Гнарл разливал по тонким чашкам из светло-красной керамики ароматный травяной чай, – что случилось?

  Он оторвался от записей, краем глаза я углядела вычерченную на листе бумаги пентаграмму и какие-то символы. Маг аккуратно вложил закладки в несколько раскрытых до того книг, захлопнул фолианты и положил ровной стопкой на угол стола, умудрившись не задеть ни разу чернильницу рукавом безупречно-белой домашней рубашки. У меня так никогда не получалось, надо сказать. Рукава моей мантии постоянно были в какой-то дряни – чернила, какие-то алхимические препараты, так что менять верхнюю одежду приходилось ежедневно.

  Листы с рисунками он убрал в черную кожаную папку с бронзовыми зажимами в виде когтистых птичьих лап.

– Привет, – я присела в заботливо пододвинутое к столу кресло, – как ты догадался?

– Даже не знаю. У тебя на скуле синяк. Про выражение твоего лица – вообще говорить нечего, – пожал плечами маг, садясь в свое.

– Кто-то забрался в лабораторию, – пожаловалась я на жизнь, – сегодня ночью, пока я спала.

Дэвлин выпрямился и сразу стал деловитым и сосредоточенным. Даже глаза, кажется, еще сильнее потемнели.

– Ты с ним столкнулась?

– Да нет, – поморщилась я, машинально потирая щеку, – когда я проснулась, он уже ушел.

– Кто-то пострадал?

– Нет, к счастью.

– Что взяли?

– Не знаю, думаю, пару книг.

– Каких?

– Не помню, я еще не освоилась, а ночь у меня была… неспокойная, – я снова потрогала лицо, маг увидел еще и царапины на руках, ничего не сказал, только покачал головой. Теперь Дэвлин молча смотрел на меня и ждал объяснений. Температура в кабинете понизилась на несколько градусов.

– Бургомистр Идальго попросил проверить одно кладбище, – пояснила я, делая глоток из чашки, – там по ночам что-то шевелиться начало. Оказалось, двое мальчишек из Академии баловались на каникулах.

  Мэтр все еще ждал, и я заерзала в кресле, съежившись под тяжелым взглядом. Интересно, а как это от фигуры огненного мага может веять холодом?

– Ну, они нашли учебник по некромантии, – принялась пояснять я, – за второй курс, пытались поднять зомби и немного перестарались.

– Зомби? – уточнил Дэвлин. – Ты точно уверена?

– Ну да, штук десять вылезло. Медленные и вялые. Мы вместе с ребятами их сожгли.

– Эти ученики оказались тоже огненными магами?

– Нет, но один умел пользоваться молниями.

  Он оперся о столешницу локтями и положил подбородок на скрещенные пальцы, слегка наклонив голову набок, и принялся меня изучать.

– То есть ты узнала, что на кладбище что-то не так, и пошла туда одна, ночью, после того как выпила вина?

  Да, в такой интерпретации звучало совершенно по-идиотски.

– Но надо же было проверить… – пальцы принялись машинально теребить рукав мантии, дурацкая привычка с детства, когда маменька заставляла меня оправдываться.

– А почему не подождала утра? Или не сказала мне?

– Не хотела терять время, и бургомистр попросил…

  Маг смотрел на меня внимательно, будто в первый раз видел, и теперь пытался понять, что же это такое у него тут завелось дома?

– Ты что-то узнала об этом кладбище? Кто на нем похоронен?

– Нет.

– Сказала кому-то, куда идешь кроме бургомистра?

– Нет.

– Ты знаешь хотя бы основы некромантии?

– Нет…

– А ты знаешь, что трупы вообще отвратительно горят? И если бы это были не зомби – медленные и практически безвредные, а, скажем, гули или упыри – тебя бы попросту съели? А если бы там был серьезный некромант, и ты чем-то ему помешала своим присутствием? Или наткнулась бы на высшую нежить?

Он не повышал голоса, не ругал и не называл идиоткой, но от этого было только хуже. Это действительно было, как в детстве. Будто мне лет десять, я разбила вазу, и маменька меня отчитывает. Только Дэвлин в отличии от дражайшей родительницы не упрекал, он просто спрашивал – знаю ли я такие обстоятельства? И что бы я стала делать, обернись все по-другому. Вероятно, он начинал во мне разочаровываться.

– Я все поняла, – кивнула я, допивая чай, – больше так не буду. Но ты мне поможешь на счет лаборатории?

– Разумеется, подождешь, пока я переоденусь?

– Конечно.

Маг поднялся на ноги, подошел ко мне, обогнув стол, взял двумя пальцами за подбородок и повернул пострадавшей скулой к свету.

– Тебе нужно с этим что-то сделать, – покачал он головой и пошел переодеваться.

  Открыл вторую дверь, и я успела увидеть гардероб и край кровати под темным покрывалом. Спальня произвела на меня впечатление какого-то весьма аскетичного места. Кажется, она предназначалась… для сна? Я никогда не видела в богатых домах спальни – просто для сна. Обычно, это были широкие кровати, прикроватные столики для вина и закусок, огромные стенные зеркала, и, конечно же, множество свечей. В женских еще будуар с полупрозрачными халатиками и трюмо с косметикой.

  Мэтр Купер вернулся, накинув темную кожаную куртку поверх белоснежной рубашки, под ней просматривались очертания кобуры, а на поясе висели ножны со шпагой. Вошедший в кабинет с вновь наполненным чайником Гнарл ухмыльнулся.

– Развлечения намечаются, Хозяин?

– Да нет. Ничего особенного, – покачал головой Дэвлин, – ты до вечера свободен.

  Спустя два дня гномы, суеверно держась за талисманы, передали мне металло-костяные полосы. Мастер Шварц немного сварливо посоветовал не связываться больше с эдакой пакостью. Я поблагодарила, заплатила векселем, благо отделение Дварфийского банка уже заработало в штатном режиме, и отправилась производить реставрационные работы на остров. Мэтр Купер поехал со мной. Последние два дня мы виделись только по утрам, когда он снова пытался загонять меня до смерти.

Оба дня я провела в ратуше, разбираясь с накопившимися делами. Два десятка контрактов и чтение мыслей человека, обвиняющегося в трех убийствах – бургомистр попросил. Потом зарядила почти полсотни фонарей на улицах, вымотавшись, как собака после охоты. Матушка Марта только охала, да старалась сделать порцию побольше.

Про историю с сережкой ни я, ни Дэвлин не упоминали, будто и не было ничего. Убийца тоже больше никак себя не проявлял. Даже порезы от когтей упыря затянулись толи благодаря моей алхимии, толи из-за вмешательства божества.

  Кстати, маг перевел надписи на кинжале и подтвердил, что мой сон не был начинающейся шизофренией – это действительно был ритуальное оружие Да Ки Нэ.

  Почти сутки мы возились с этими мертвячьими полосами в Храме.

Ну не желало оно правильно плавиться, а добавлять жару мы боялись, чтобы снова не раскрошить всю конструкцию. Не хочу пересказывать все подробности этого скучного занятия. Наконец, все было закончено, и алтарь засветился уже ровным светом, а во всех подсвечниках сами собой запылали свечи. Над ним появилась прозрачная фигура Да Ки Нэ, такая же величественная, как в моем сне накануне. Божество коротко произнесло слова благодарности и пояснило, что теперь я ему служу в качестве адепта. Выбрал он меня, видите ли. Не как в армии, конечно, а как бы на вольных хлебах, и имею права в критической ситуации обратиться к нему за помощью. И, разумеется, могу рассчитывать на покровительство, с условием – не творить беспредела. Ибо он в первую очередь все-таки – Воздаяние. Ну и распространение культа – как адепту мне от этого не отвертеться.

  И в качестве дополнительного бонуса указал дом в заброшенном городке, в котором мы с Дэвлином обнаружили меч из серого очень легкого металла и странной немного изогнутой формы. В основании его были пять отверстий – сюда можно было вставить гемы – драгоценные камни с магией – для усиления свойств меча. В общем, редкость и раритет в идеальном состоянии. Раз уж Дэвлин учит меня обращению с оружием, пусть оружие будет под мою руку.

  С Дэвлином, кстати, вышел очередной странный случай – Да Ки Нэ обмолвился, что оценил его помощь, и разрешает ему входить в свой дом. Дэвлин, видимо, понял что-то из этой фразы и с вежливым коротким поклоном поблагодарил. Я-то не поняла ничего, впрочем, объяснять мне никто произошедшего не собирался, и я добавила еще галочку в свою мысленную записную книжку.

  После этого божество милостиво нас отпустило, сказав, что скоро сюда он призовет настоятеля и Храм начнет оживать.

  Я проснулась от странного ощущения, что от меня пытается сбежать подушка, открыла один глаз и уставилась на улыбающуюся физиономию Эрика. Он уже проснулся и пытался получить обратно свою конечность, не побеспокоив меня. Я тоже улыбнулась, рассматривая его лохматую спросонок встопорщенную челку.

– Ты отдавила мне плечо, – пожаловался он, – и бок, и ногу. Мне кажется, ты вообще пыталась улечься на меня сверху.

– Ну хоть во сне-то я могу быть сверху, – проворчала я, потягиваясь.

  Все мышцы сладко тянуло, каждая клеточка пела от удовольствия. Ночь вышла потрясающей. Железные мускулы плеч, перекатывающиеся под бронзовой кожей, лихорадочно сухие губы на моей шее и плечах. Сильные пальцы, впивающиеся в мое тело до боли, оставляющие синяки, горячая тяжесть чужого тела, прижимающая меня к кровати. Я извивалась на шелковых простынях, вцеплялась в них ногтями, разрывая ткань. Наверное, я кричала. И тогда он снова впивался в мои губы. Я никогда никого так не жаждала. Он был пламенем, обжигал, не оставляя от меня ничего. Он сам был жадным до удовольствия и умел доставлять его. В самом конце он стиснул меня так, что казалось, сломает ребра, и еще эта сладкая судорога, прошедшая от макушки до пяток. Сильнее, острее, чем обычно. Я сгорела до пепла за эту ночь.

  А потом я валялась на его плече, глупо и счастливо улыбаясь и куря сигариллы. Эрик рассказывал смешные истории про свои путешествия, а я смеялась и думала, что никогда не чувствовала себя лучше. И уснула на его плече, прижавшись к нему всем телом.

– Какие у нас планы? – полюбопытствовала я, понимая, что если не отвлекусь, то из постели сегодня мы точно не выберемся.

  Эрик сел, разминая все затекшие конечности. Я провела пальцем по длинному тонкому шраму, идущему от ключицы к животу, наискосок. А потом заметила и другие: узкие и белые от какого-то холодного оружия, пятно старого ожога на груди, круглый, неправильно заросший след от револьверной пули… Мне хотелось прижаться губами к каждой отметине, заставляя ее исчезнуть. Мысль о том, как часто его могли убить, показалась мне ужасной, и я отогнала ее прочь.

  Рыжий огляделся вокруг и присвистнул.

– Ой-йо… Ну и бардак. А как мы сломали стол графа?

– Не помню, – хихикнула я, – пал невинной жертвой. Лучше поищи одежду!

– Ну, большая часть ее должна быть на пляже.

– А, точно! Боги! Это я тебя так?

– Если ты про то, что у меня спина разодрана в лохмотья, то да – ты.

– И следы от зубов на шее…

– А у тебя зато синяки, распухшие губы и ссадины на коленках!

  Я прижала ладонь ко рту.

– Жутко выглядит?

  Он вместо ответа поцеловал меня.

– Я тут подумал… А тренировка у барона, оказывается, не настолько и выматывающая. Это смотря, оказывается, с чем сравнивать.

– Тренировка? Так вот, как ты это воспринимаешь? – сделала я возмущенное лицо.

– А что?

– Не дразни меня, мужчина, если это была только тренировка, я сейчас же начну приставать к тебе, требуя продолжения.

– Ха! – воскликнул рыжий, демонстративно заворачиваясь в синий шелк растерзанной простыни. – Я все понял! – в меня обвиняюще уставился указательный палец. – Ты – суккуб, которого вызвал Дэвлин, и теперь ты собираешься залюбить меня до смерти!

  Я кинула в него подушкой, не найдя ответа. Нужно было вставать. Что-то в выражении лица Эрика говорило о том, что ему не терпится что-то сделать. Он взъерошил волосы на голове совершенно мальчишеским жестом и принялся собирать одежду.

– Так, сейчас я тебе покажу одну занимательнейшую хрень. Потом в Дай-Пивка, и ты отдашь Бэрри наше вчерашнее сочинение «Все, что вы хотели знать о Дэвлине Купере, но боялись спросить», чтобы он передал его Стаффу. Потом – мерить броню, может, что-то придется подгонять. А потом, если захочешь, можем глянуть на эту твою Морскую Базу Черногорию или на другой форт, куда там еще вели твои Плиты? Или ты хочешь сначала позавтракать?

– Не особо, честно говоря.

– Ну и хорошо, значит, поиграем в исследователей!

– А мы не собирались дождаться Дэвлина?

– Я набрал разных старых кодов у Василия, пока ты валялась в отключке. Тогда, в Форте. Так что думаю, теперь мы можем сунуться, практически куда угодно, без страха быть изжаренными стражами.

– Здорово, – обрадовалась я и тоже принялась одеваться, а рыжий демонстративно наблюдал за этим процессом.

  Пока авантюрист боролся с хаосом, учиненным нами ночью, собирал еще какие-то вещи и набрасывал плед на кровать, я, прихватив бутылку вина, уселась на песок на пляже и закурила первую за утро сигариллу. Волны накатывались на берег лениво и настраивали на размышления.

  А вот интересно, насколько нормально вообще то, что между нами происходит? С одной стороны, я переспала с Эриком, более того, намереваюсь повторить это. И то, что я к нему испытываю – не попадает под определение простого желания удовольствия. Я в него влюблена: в каждого беса в его зеленых глазах, в каждый шрам на его теле, в его улыбку. Любить его легко и приятно, как пить игристое вино, когда пузырьки лопаются на языке, и так потрясающе кружится голова. Если бы я не встретила Дэвлина, то я выбрала бы рыжего. И жизнь моя пошла бы просто и весело.

То, что я чувствую к Дэвлину – совсем иной природы. Я совершенно определенно люблю Дэвлина. Это я с пронзительной ясностью поняла в тот момент, когда в нас целились те металлические сферы. Но это какая-то ненормальная любовь. Темная, безнадежная. Выворачивающая наизнанку всю душу. Я болею им, он словно попавший в кровь вирус, вызывающий лихорадку. Лекарства от него нет, и этот вирус убьет меня рано или поздно. И я принимаю это. Вероятно, если бы боги мне услышать, как маг скажет «Я люблю тебя» взамен всей моей оставшейся жизни, я согласилась бы, не раздумывая ни секунды.

 Теперь я сходила с ума от этой раздвоенности чувств.

«А кто-то же уже жаловался на скорбность мозгов и собирался к мистикам?»

«А, – лениво отозвалась я, – я же теперь сама – адепт божества, какие мне еще мистики?»

 Короче, вот теперь все совсем запуталось. Я продолжала рефлексировать, когда Эрик разобрав по-быстрому разгром в доме, откинул пальмовые листья, вышел и махнул рукой, пойдем, мол.

  Мы обогнули хижину и двинулись по тропе вглубь острова. Я с любопытством рассматривала окружающую природу. Самим потрясающим здесь были бабочки. Их было полно: сидящих на цветках, порхающих в воздухе, греющихся на солнышке, сидя на стволах деревьев. Одни были нормального размера, другие с две моих ладони – и не было двух одинаковых. А какие чистые цвета, любой столичный модельер убил бы за кусок ткани вот, например, такого лимонного цвета. Эрик заметил мое любопытство, остановился и сорвал с ветки какой-то темно-красный фрукт.

– Разломи пополам, да, вот так. Косточку выкинь, а сама ешь и не вытирай потом руки. Вкусно?

Под бордовой кожицей оказалась сочная зернистая мякоть золотистого цвета. На вкус, как мед с лимоном и просто таяла на языке.

– Потрясающе!

– Теперь протяни ладони и не шевелись.

Я простояла так пару минут, а потом на ладонь села первая бабочка, принявшаяся угощаться остатками сока. Она щекотно ползала по руке, а я старалась не заверещать, как в детстве, от восторга. Потом их стало много – трепыхающийся разноцветный живой букет.

– А теперь резко подкинь руки вверх.

Водоворот радужных существ испуганно закружился вокруг меня, поднимаясь к небу, я задрала голову и счастливо расхохоталась. Потом мы нашли бьющий из под корней какого-то дерева родник, и я отмыла ладони от остатков сока.

– Цени, принцесска! – усмехнулся Эрик. – Здесь кроме тебя и меня не было никого уже, видимо, много тысячелетий, включая даже имперцев, – в белой рубахе, оттеняющей загар, он выглядел потрясающе.

– Даже так?

– Ага.

– А как ты сам сюда попал?

– Мы с Эсти и остальными заходили в бухту за пресной водой, и мне тут очень понравилось. Вот и обустроился немного.

  Я хитро улыбнулась.

– Женщин сюда таскаешь? А что, ни единой души, океан, пальмы, все такое яркое.

  Он изобразил на своей физиономии «фи».

– Я же говорю, тут никого не было. И вообще, телепортация – не совсем та штука, которую я демонстрирую первому встречному. У каждого должен быть свой собственный угол, о котором никто не знает.

– А почему мне показал?

– Ну, мы же теперь в одной команде, – пожал плечами рыжий.

  Я не совсем поняла, и Эрику пришлось пояснять.

– Несколько человек, объединившихся ради приключений и наживы.

– Как пираты?

– Ага. Можно было бы назвать «шайка», но я солидный купец, так что ни-ни. Неуместное сравнение, – и смотрел при этом хитро-хитро.

– Солидный купец, ворующий столики!

– И что? Человек имеет право расслабляться!

– Как вчера? – усмехнулась я.

Он изобразил на физиономии оскорбленную невинность. Это было так уморительно, что я снова рассмеялась, а через пару секунд и он присоединился ко мне.

– Сдаюсь! Ты настолько необычная, что соблазнять тебя было нужно как-то совсем по-особенному.

– Ах ты!

Он перехватил мои руки до того, как я забарабанила по нему кулаками, прижал к себе, обняв, так мы и застыли. Я слушала, как стучит его сердце, а о чем думал рыжий – не знаю.

– Значит, ты мне настолько доверяешь? – спросила я.

– А ты мне – нет?

«После всего, что он нам честно показал? Телепортация, форт, техномагия… Не ерунди».

– Мне вначале достаточно было, что ты – друг Дэвлина. А теперь и подавно.

– И мне, – согласился он, – Дэвлин – не тот парень, чтобы окружать себя кем попало, да?

– Вы же с детства знакомы… Расскажешь, как встретились?

– Потом как-нибудь, – отмахнулся рыжий, – это надо в красках, в лицах и за бутылкой чего-нибудь вкусного. Пойдем дальше.

– Хорошо, – легко согласилась я.

  Мы обогнули какую-то скалу и оказались перед широким входом в пещеру. Выступающая скала, казалось, наползала на бушующие вокруг нее джунгли и раскрывала свою пасть, подобно чудищам из сказок навстречу пришедшим.

– Ого, что это?

  Эрик повел рукой в сторону входа.

– Прошу, графиня! Позвольте показать вам заброшенный тысячелетия назад храм драконидов!

  Сначала это показалось шуткой. А, когда поняла, что нет, все серьезно, у меня отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб. Эрик, он такой. Стоит дать себе слово, что ничему больше не будешь удивляться, как он откалывает что-то такое, что остается только стоять с открытым ртом.

Тут нужно немного истории, которую преподавали нам в Академии.

  Несмотря на то, что эльфы называют себя перворожденными, до них на материке жили дракониды. Люди-ящеры. Артефактов от них практически не осталось, только древние изображения в эльфийских рукописях, и даже легенды считались архаичными по эльфийским канонам. Вся раса куда-то ушла задолго до появления в мире людей. Эльфы, пришедшие в Ойкумену откуда-то извне, яростно сражались с последними остатками арьергарда драконидов, считая их чудовищами. Но и самих эльфов было немного. Они жили обособленным анклавом на границе с Гисаром и Дайсаром, не поддерживая даже дипломатических отношений с людьми, орками, гномами и тем более – нежитью. И вот – остров, далеко от побережья и храм еще тех времен…

А вот интересно, что заставило уйти драконидов? С кем или чем они столкнулись так, что сейчас весь наш мир напоминает обжитые варварами обломки чего-то гораздо большего? Что это была за война? Или катастрофа? Ведь раньше Ойкумена была явно шире. Вот, например, язык – всеобщий используется и орками на востоке и эльфами на западе. Значит, когда-то он охватывал почти весь мир? Что настолько укоренился во всех культурах. Чей это на самом деле язык?

– Ты меня разыгрываешь, – проговорила я, наконец, внезапно охрипшим голосом и зажгла магический светляк на кончиках пальцев для освещения в пещере, – этого не может быть.

– Знаешь, какое дело, – Эрик потер щеку, двигаясь внутрь бок о бок со мной, – мы нашли этот остров случайно. Потом как-то я посоветовал это место одному капитану, на случай если занесет в эти края – остановиться можно, подлатать корабль, вода пресная есть, бухта неплоха, и знаешь, он не нашел его. Вообще не нашел, и потом долго на меня дулся за розыгрыш. Поэтому я и облюбовал его. Что-то с ним странное, но мне тут демонски нравится.

«Успокоил! Ой, куда ж мы лезем-то опять? Пару дней назад чуть ноги не протянули, и вот смотри ж ты – опять!»

– Понятно… А мы далеко от материкового побережья?

– Можно сказать – на границе допустимого или даже за ней. Здесь, зная течения и время миграций всяких тварей еще можно кое-как плавать. А уже чуть южнее – водится такое и зоологически сомнительное. В больших количествах, надо сказать. Так что тут – на свой страх и риск.

– А как вас в первый раз сюда занесло?.. – начала я вопрос, но не закончила.

  Справа и слева вспыхнули факелы, вспыхнули сами собой, без какого-либо моего вмешательства. Перед нами раскинулась убегающая вниз лестница, расширяющаяся книзу. В конце лестницы располагалась идеально круглая площадка. По желобкам в перилах текла какая-то черная маслянистая жидкость, поблескивающая при свете факелов. Внизу, эти желобки переходили в борозду в полу, окружающую площадку, борозда также была заполнена этой жижей. А в центре… В центре стояла статуя, метров шесть, не меньше. Высокая и широкоплечая мужская с крокодильей головой фигура щеголяла очень необычной одеждой. Сверху лип к телу странного вида приталенный камзол, никаких складок или шнуровки – очень ровные и прямые линии покроя. Спереди он застегивался на четыре пуговицы, а в треугольном узком вырезе такого же ровного воротника виднелась какая-то нижняя одежда, тоже очень строгих линий. Штаны стекали по всей длине ног, и закрывали башмаки или сапожки до острых носов. И снова: ни одной складки, только впереди по всей длине штанин острая полоса, будто ткань специально так загладили утюгом. Нелюдь элегантно опирался на изящную трость. На макушке крокодила мой взгляд наткнулся на странную маленькую шляпу с круглым верхом и очень узкими полями. Левый глаз чудовища закрывало что-то напоминающее монокль. Пасть ухмылялась внушительными клыками. Не знаю, почему, но морда выглядела именно ухмыляющейся. На материал пошел какой-то неизвестный мне серебристого цвета металл.

– Что это?.. – спросила я совершенно охрипшим голосом.

– Статуя. Из. Мифрилла, – очень спокойно и раздельно произнес Эрик и уставился на меня, ожидая реакции.

  Я оперлась о перила, наплевав на черную жижу.

– Мифрилл?!

  Как бы вам сказать. Слиток мифрилла размером с мой кулак стоит порядка шестидесяти тысяч. Для сравнения, на обустройство города гильдия выделила мне подъемные пятьдесят. На шестьсот, к примеру, Дай-Пивка можно отстроить по-новому, причем, центральную часть возводить из мрамора. Шестиметровая статуя стоила… Если мы с Эриком распилим ее и поделим на троих, любой из нас мог бы просто купить себе страну. Вместе с королем в качестве слуги. Мифрилл был очень дорог, потому что его просто не было в таких количествах во всем известном мире. Видимо, для изготовления статуи материал дракониды завозили откуда-то извне. Все это пронеслось в моей голове за долю секунды, потому что как только я коснулась рукой перил, огонь выплеснулся из факелов, поджигая странную жидкость. Она заполыхала, освещая оранжевым величественное строение.

  …!– только тут я поняла, что стою и матерюсь вполголоса.

  Эрик улыбался во все тридцать два зуба и смотрел на меня как-то выжидательно, что ли? Будто я была каким-то диковинным животным, и было непонятно, что я выкину в следующий момент. Неожиданно я вспомнила, как Дэвлин говорил о моем, якобы, непонятном везении. Кажется, именно поэтому я тут. Эрик наткнулся на это место, но понятия не имеет, что с ним делать! И теперь – что? Ждет, что мне повезет? Ха!

– А можно спуститься посмотреть?

– Конечно! Зачем я тебя сюда еще привел?

  Я на негнущихся ногах спустилась по ступеням и подошла к подножию статуи.

– Потрясающе…

– Ага.

  Больше ничего не происходило.

  Я провела рукой по носку обуви неведомого божества – гладко и отполировано! Мысль «распилить» внезапно показалась мне кощунственной. Он же стоял здесь совсем один, заброшенный на пустом острове тысячи лет. Те, кто построил храм – ушли давным-давно. И никогда уже не вернутся, видимо. И снова в сердце шевельнулась невольная жалость. Совсем один. Светлые боги, когда я, наконец, умру, на склепе напишут: умерла от жалости и любопытства.

– Скучно тебе здесь? – вполголоса спросила я, похлопав его по ноге. – Извини, я не знаю, что подносили тебе твои мистики… У меня только бутылка вина с собой. Зато от чистого сердца. Я сама не знаю, зачем я это делаю. Надеюсь, тебя это не оскорбит никак?

  Мир замер. Пришло снова ощущение неправильности, как раньше в храме Да Ки Нэ. Я поставила бутыль около мифрилльной ноги и попятилась. Нет. Дубля не будет. Ничего не происходило. Я повернулась, чтобы уходить, и Эрик, не произнося ни слова, двинулся за мной. Причем, выражение его лица стало… напряженным и опять выжидательным. Да ладно, не может же он ожидать, что я достучусь еще до одного бога? Он же умный и практичный человек.

Шаг, еще шаг, ступень, еще ступень. Мы почти поднялись к выходу.

И в этот момент моих ушей достиг отчетливый звук вытаскиваемой из горлышка пробки.

Мы замерли. Не может быть. Какого мертвяка я опять творю-то?! Я стояла и не знала – хочу я обернуться или нет? А если там окажется древнее жуткое чудовище? Или я увижу, что в неверном свете пламени статуя шевелится? Тогда я заору. Или упаду в обморок. Или все это, но по очереди.

«Бежим!» – завопила моя шизофрения.

Но я не побежала, я обернулась.

Возле ноги собственной статуи, скрестив ноги, сидел Он и вливал в зубастую пасть хмельную жидкость, как жаждущий воду. Горло чудовища смешно дергалось, проталкивая алкоголь в брюхо. Когда из бутылки вытекла последняя капля, крокодил слизнул ее длинным языком, посмотрел одним глазом на просвет, вздохнул и швырнул сосуд куда-то в стену пещеры. Раздался звон бьющегося стекла. Чудовище облизнулось и уставилось на нас.

– И ВАЩЕ…АРГХ… ГРММ…Грм…Вот так лучше. И вообще, братиш, – проговорило оно внезапно приятным баритоном, – опусти ствол, это невежливо.

  Я оглянулась и увидела, как Эрик, пожав плечами, убирает устрашающе угловатой конструкции револьвер в кобуру на поясе. Когда только успел выхватить? Авантюрист продемонстрировал крокодилу раскрытые ладони в жесте миролюбия.

– Прости, рефлекс.

– Оно и видно, – хмыкнуло божество.

  Крокодил поднялся на ноги, на его штанах, как и у статуи, не оказалось ни складочки, и подошел к нам. Росту в оригинале оказалось под два метра. Он оглянулся, посмотрел критически на собственную статую, покачал головой и провел пальцами по внезапно отросшей на его нижней челюсти козлиной бородке.

– Хрена себе отгрохали.

– Тебе не нравится? – вырвалось у меня.

  Статуя вздрогнула и вытянула вперед правую верхнюю лапу с оттопыренным средним пальцем. Я ошарашенно моргнула.

– Вот так гораздо лучше! – довольно заметило древнее чудовище.

«А вот интересно, он нас не сожрет?»

«Умолкни!»

– А ты кто? – наконец осмелела я, когда пауза грозила затянуться.

  Он совершенно небожественно заржал.

– А ты кого вином поила-то? Сама что ли не знаешь?

– Не знаю, – моргнула я.

– Та-а-ак, – протянул крокодил, – увидела незнакомого мужчину я давай спаивать? А вдруг у меня жена и детей семеро по лавкам? А ты меня на проклятый путь алкоголизма толкаешь? – в голосе божества появились какие-то истерические нотки.

– Я не…

  Он снова ухмыльнулся.

– Да шучу я. Расслабься. Можешь называть меня Шаггорат.

– Я Кристина… – он церемонно потряс мои пальцы в своей лапе.

– А ты, парень?

– Эрик, – представился рыжий.

– А он? – когтистый палец ткнул в Шарика.

– А это Шарик, – проговорила я, – но он может только писком общаться.

– Н-да? – переспросило чудовище, что-то обдумывая. – А он пьет?

  Я удивилась бы еще сильнее, но уже не могла.

– Нет, насколько я знаю.

– А зря! Ладно, – божество побарабанило пальцами по перилам, случайно подожгло манжет, попрыгало по площадке, стряхивая пламя. Потом сказало «О!», щелкнуло пальцами, и манжет стал, как новенький, – винцо неплохое, сойдет. Чего хотели-то?

– Просто посмотреть, я ни разу не видела изображений драконидов.

– Драконидов? – переспросил он. – А, я понял, о ком ты. Но они не так выглядели. Боюсь, мой вид – это некоторая гипертрофированная пародия на них. И какие могут быть изображения, если вся эта толпа свалила отсюда хрен знает когда?

– Поэтому и интересуюсь.

– Вы ученые что ли?

– Я маг.

– Ну, про этого улыбающегося парня с глазами серийного убийцы я даже не спрашиваю. У него все в ауре написано.

  Я в непонимании посмотрела на Эрика, авантюрист только криво усмехался.

– А ты знал, что после каждого убийства в тонкой ауре человека появляется пятно, мой юный друг-леопард? – спросил Шаггорат.

– Я же не маг, какая мне разница?

– Н-да? Техномаги называются у вас как-то по-другому?

– У нас таких, считай, нет.

– А что такое тонкая аура? – вклинилась я, внезапно осознав, что сейчас передо мной не отказывающийся от общения источник совершенно эксклюзивной информации.

– Как маг может этого не знать? Ты учишься еще что ли?

– Нет, закончила обучение несколько месяцев назад.

  Чудовище оглядело меня с ног до головы и явно не впечатлилось.

– Как же вы мне сюда еще дорогу открыть умудрились? Ты же провела какой-то ритуал?

  Я покачала головой.

– Мне просто стало ужасно жаль, что здесь все такое заброшенное, и я решила оставить бутылку вина. Ну как-то… Вдруг бы тебя это хоть немного порадовало?

  Крокодилья голова приблизилась к моему лицу, внимательно меня рассматривая, и поинтересовалась вкрадчиво.

– Девочка моя, неизвестный тебе бог чужой расы вызывает у тебя жалость?

  Я испугалась, что ляпнула лишнего.

– Не в том смысле. Просто… Ты же был тут один, столько времени…

Он хмыкнул.

– Меня тут столько времени как раз не было. Этот мир был закрыт для меня до этого дня. Вы хоть знаете, как называется ваш мир, школота?

– Наверное, нет, – призналась я.

–Н-да? А колесо у вас уже изобрели? Это знаешь, такая круглая штучка, на ней можно катать разные транспортные средства.

– Кентарион, – произнес Эрик совершенно неизвестное мне слово.

– Ну, уже хоть что-то. Молодец! Возьми с полки пирожок.

Перед нами в воздухе возникла деревянная полка, на которой стаяла керамическая тарелка с умопомрачительно пахнущими пирожками. Божество деловито сунуло один в руку Эрику, подумав, предложило мне, а остаток принялось жевать само. Вместе с тарелкой.

– Мне друг об этом рассказал, – признался авантюрист, – он много читает.

– Умм? Умный типа? Пожнакомишь?

– Да без проблем.

– Бог не может прийти в мир, где у него нет адептов? – вклинилась я в их беседу.

Шаггорат принялся на меня пялиться и снова потеребил бородку длинными пальцами.

– У меня нет адептов, и никогда не было. Я… немножко особенный. Храм этот закрыли эльфы. Твои, кстати сородичи, ты в курсе? А пробить дорогу – это сложно, и сделать это случайно, практически невозможно. Любопытно… Н-да. Поэтому у меня есть к вам предложение.

– Какое? – успел вперед меня Эрик.

– Ну, во-первых, давайте считать, что твоя магесса оказала мне услугу, что ты хочешь в подарок, девочка? Только давай без «стать богом», «захватить мир» и прочих глупостей. Меня тут пока слишком мало.

  Мысль забегала лихорадочно.

«Проси мифрилл! – взвыл внутренний голос. – С такими деньжищами нам будет море по колено!»

«А как же знания??»

«Что нам с тех знаний будет?»

«Да ты с ума сошел! Как это что?!»

 Шаггорат моргнул и снова необидно заржал.

– Потрясающе! У тебя есть лусус!

– Что есть?

– Обособленная часть личности, ставшая самостоятельной. Тот с кем ты сейчас мысленно ругаешься.

– Ты слышишь мои мысли?! – хором ужаснулись мы вместе с внутренним голосом.

– Нет, но беседа с лусусом – не совсем мысль. Ладно, сделаем так, я выполню обе твои просьбы, но и ты расскажешь мне все, что мне будет интересно, идет?

– К-конечно…

 «Он! Нас! Слышит!!!»

«Заткнись».

– Кароч, давайте так. Приходите завтра вечером. И захватите с собой этого своего умного друга. Че-то чую я компашка у вас еще та. Поляна с меня.

– Что?

– Выпивка! – безапелляционно заявил Шаггорат, улыбаясь так, что любая акула удавилась бы от зависти.– Вы же пьете? Договорились?

– Обязательно, – ухмыльнулся не менее зубасто Эрик, видимо уже найдя какие-то выгоды в новом знакомстве.

– А пока кыш, детки! Мне надо понять, что тут за время моего отсутствия вообще происходило.

  Он щелкнул пальцами, и мы оказались сидящими на пляже, возле хижины. Рядом на песке стояла корзинка с пирожками. Авантюрист понюхал тот, что еще был в его руке, откусил.

– М-м! Вкуснотища какая! С мясом. Заодно и позавтракали.

  Я ошарашенно поглядела на Эрика, потом на пирожки, потом снова на рыжего:

– Что. Это. Было?

  Тот пожал плечами.

– Бог драконидов, Шаггорат, он же сам представился.

– А раньше?

– Что – раньше?

– Ты его видел раньше?

– Только статую.

– А почему тогда…? – я не знала, как правильно сформулировать вопрос.

– А потому что, походу, мой друг совершенно прав, – неожиданно серьезно проговорил Эрик, вставая с песка и протягивая мне руку, – ты каким-то образом влияешь на события. Слушай! Ты только что вызвала древнего бога и напоила его вином! Понимаешь? Сама, безо всякой помощи! Это же потрясающе!

– Второго, – поправила я его, таращась на волны, – второго бога.

Я не понимала. Зато рыжий казался довольным, как мальчишка, которому купили новую игрушку. Я же пребывала в глубокой задумчивости.

– Ты знал? – спросила я его, взяв за рукав, как делала это обычно с Дэвлином.

– Надеялся на что-то подобное.

– Зачем тебе древний бог?!

– Не-не-не, не те акценты. Древний бог, испытывающий к тебе благодарность – вот ключевой момент. Да и понравился он мне. А что? Он – прикольный.

– Прикольный?!

– Да ладно тебе. Давай, нам пора мерить броню. Помнишь?

  Эрик за руку отвел меня к телепорту, мы отдали Бэрри "безумные записки о мэтре Купере", и отправились в замок Дэвлина – за броней.

  Вывалились из телепорта мы уже во дворе, где нас, конечно же, встречал Гнарл.

– О! Мэтресса! Обновки примерять?

– Дэвлин не возвращался? – спросил Эрик, направляясь к воротам замка, поняв, что ожидать от меня осмысленной реакции пока что бессмысленно.

– Еще нет. Ожидаем хозяина завтра до обеда.

– Понятно.

  Все так же пребывая в ошарашенном состоянии, я позволила рыжему авантюристу и мелкому демону напялить на меня какую-то одежду, даже не обращая внимания на то, что оба как бы невзначай пытались меня полапать, еще и нагло перемигиваясь друг с другом. Не до того.

  В итоге из зеркала на меня глянуло нечто. Ниже колен буро-зеленый плащ из непонятного материала с усиливающими вставками имел по бокам разрезы до пояса и поэтому не мешал ходить. К нему шел комбинезон без рукавов из той же материи с твердыми пластинами спереди и сзади на торсе. На ногах – тяжелые шнурованные ботинки с металлическим носком и толстой рифленой подошвой. На руках тонкие перчатки также с усиливающими вставками на тыльной стороне кистей. Из всего этого великолепия выглядывала загорелая немного курносая физиономия с дикими зелеными глазами, выглядящая неожиданно хрупкой и беззащитной на фоне новой брони.

– А что, – проговорил Гнарл, – мне кажется, неплохо.

– Подвигайся, – велел Эрик, затягивая последние ремешки, – руками помаши, теперь присядь, встань, подпрыгни. Да, все отлично сидит.

  Мне казалось, что все это должно весить гораздо больше, чем вышло на самом деле. Одежда была удобной, и получилось, что в ней даже менее жарко, чем в легкой рубашке. Я повернулась вправо-влево, изучая собственное отражение. Потом одела прилагающийся шлем. Он тоже оказался необычный, круглый, нетяжелый со странной конструкции маской и закрытыми стеклом отверстиями для глаз.

– У тебя перед губами раструб, – услышала я голос Эрика,– возьми в рот и попробуй подышать. Я сейчас тоже переоденусь.

  Я попробовала – у воздуха оказался другой вкус, однако дышать им было вполне комфортно. В этот момент перед моими глазами зажглись на стеклах шлема какие-то надписи.

«Диагностика атмосферы» – появилась надпись на всеобщем и на имперском, перед тем, как сменилась зеленым квадратиком. Видимо, это значило, что можно дышать и без шлема. Чудны дела ваши, светлые боги.

  В это время к зеркалу подошел Эрик – такая же нездешняя жутковатая фигура.

  Я еще раз попыталась втолковать себе, что странное нечто, которое я вижу в отражении, имеет ко мне самое прямое отношение, но не смогла. Разум ушел погулять.

– А почему она молчит? – поинтересовался наконец Гнарл, – что с вами случилось?

– Мы нашли древнего бога, – пожал плечами Эрик и аккуратно снял мой шлем, посмотрев мне в глаза.

– Что, опять? – заржал Гнарл. – Ты коллекцию что ли собираешь?

Я молчала. Рыжий снял свой шлем, потом помог снять мой.

– Ты как?

– Мне все это снится, – честно призналась я, – этого всего просто не может быть.

– Быстро все как-то, да? Ничего, привыкнешь.

– У тебя вся жизнь такая?

– Ага. Тебе не нравится?

– Нравится, просто нужно немного времени, чтобы понять, что все это не галлюцинация.

  Он снова рассмеялся и потрепал меня по челке, как раньше делал только отец.

– Хочешь, сегодня никуда не пойдем больше? Пообедаем где-нибудь и будем отдыхать?

  Я подумала, что буду выглядеть слабой, если приму этот вариант. И к тому же, пока Дэвлина с нами нет, я не буду за него бояться, как в прошлый раз. Так что вылазке быть!

– Нет уж. Собирались в Форт – пойдем смотреть Форт. Благо, мы уже представляем, что там увидим.

  Эрик хмыкнул, но ничего не сказал.

  Я добавила к своему наряду подаренный Да Ки Нэ меч, рыжий взял там же добытую винтовку (ага! Вот кому Дэвлин ее собирался подарить!), и мы вышли во двор. Из помещений телепорт не работал. Гнарл помахал нам лапой и пообещал, что когда мы влипнем, через пару дней Дэвлин нас обязательно вытащит.

  На этой радостной ноте мы шагнули в портал, переносясь напрямую к Плите…