Если в этой школе и был человек, которого знали все и вовсе не из-за отличной репутации, то это был Глеб Маршалов. Старшеклассник, заканчивающий школу в этом году. Почему он был знаменит? Потому что он был самым опасным человеком, какого обычные люди могли только встретить в своей повседневной жизни. Этот семнадцатилетний мальчишка, выглядевший совсем не на свой возраст, держал в страхе всех местных, а может и не только, хулиганов.

Слухи о нем ходили ужасные, где парня представляли чуть ли не безжалостным убийцей, а его грозный, устрашающий вид и вечно сбитые руки лишь подтверждали многие слова. Кто-то говорил, что видел его в кровавой драке, кто-то рассказывал, что его видели с какими-то серьезными бандитами, однако о достоверности подобных слухов никто ничего сказать не мог. И, тем не менее, люди верили этим россказням, ведь чего стоил лишь один взгляд темных пронзительных глаз, под которым любой смельчак начинал чувствовать себя беззащитным ребенком. И даже учителя иной раз старались не вспоминать о нем, облегченно выдыхая, не обнаружив его среди присутствующих на уроке старшеклассников.

– Слышали последние новости? – к двум девушкам, готовящимся к первому уроку, подошел их одноклассник. – Вчера Маршала видели в центре всего в крови и с битой наперевес. А сегодня мне друг из 126 школы звонил и сказал, что у них половины парней нет на занятиях.

– И почему его из школы не выгонят? – скривившись, произнесла Юля. – Все же знают, чем он занимается.

– Реально. Нормальные люди не должны учиться с уголовниками, – добавила ее соседка по парте, Ксюша. – Это же просто невыносимо! Как мы учиться должны, по мнению школы, в такой угнетающей атмосфере?

– Может, стоит меньше слухам верить, а больше своим глазам? – заметила проходившая мимо них Мила.

– Ой, молчи уже! – недовольно глянула на нее Юля.

– Я помолчу, когда у меня будут доказательства того, что Глеб действительно монстр, – твердым голосом ответила та девушке. – Пока что кроме этих дурацких слухов я ничего не получила.

– А тебе нужно, чтобы он убил кого-то на твоих глазах? – спросила Ксюша, повернувшись к Миле. – Не пойми нас превратно, но дыма без огня не бывает. И даже если слухи о нем преувеличены, он все равно опасен. В такой обстановке, как ни крути, действительно тяжело находиться.

Мила несколько секунд молча смотрела на ожидающих ответа одноклассников, после чего на ее лице появилась гримаса неприязни:

– Да вы бы хоть послушали себя. Создали себе какого-то монстра из обычного человека, который просто живет своей жизнью, и осуждаете его за все грехи смертные. Вы ведь даже разобраться ни в чем не пытаетесь. Вам самим от себя не противно?

– Рот закрой, понятно?! – вскочила на ноги Юля и толкнула девушку в грудь. – Больно умная нашлась, или что?! Что ты за него вообще заступаешься? Любовь-морковь приснилась?

Одноклассники с интересом наблюдали за происходящим, не спеша разнимать девушек. Одна высокая, с фигурой модели, черноволосая, а другая миниатюрная, хрупкая, с длинными светло-русыми волосами. Все с нетерпением ждали, что будет дальше.

– Эй, вешалка, в туман съебись. Твой зад мне пройти мешает, – но раздавшийся за спиной Юли голос не дал им продолжить.

Вздрогнув, девушка резко обернулась и отшатнулась в сторону, увидев мрачного высокого парня, глядящего на нее с отвращением. Пройдя мимо Юли, Глеб, не сказав ни слова Миле, обошел ее, чуть задев локтем, и уселся на свое законное место за последней партой, где, кинув портфель под голову, он улегся спать. На уроках литературы он всегда спал.

Его появление означало конец всем разговорам о Глебе Маршалове, однако, по тому взгляду, который Юля бросила на Милу, было ясно, что это далеко не все. Только та уже и не смотрела на одноклассницу, а с задумчивым лицом наблюдала за таким странным и почему-то всех пугающим парнем. Ведь ей самой он никогда не казался опасным. По крайней мере, не настолько, чтобы называть его монстром.

– Слушай, я, конечно, понимаю, что он в твоем вкусе. Брутальные мужики и все такое, но он далеко не голливудский киногерой, – потянув за рукав зависшую в своих раздумьях подругу, Вероника усадила Милу на стул рядом с собой.

– Да причем тут это, – отмахнулась девушка. – Просто, ну серьезно, не чувствую я в нем той угрозы, что ему приписывают.

– Ага, и того жуткого маньяка из Хэллоуина тебе тоже было до слез жалко, а от актера, его игравшего, у тебя вообще крышу сносит. Мила, не забывай, что у тебя в целом странное представление об опасных парнях, – напомнила подруга, как чуть ли не взахлеб рыдала Мила за просмотром фильма о психе-маньяке.

– Но он же не виноват, что стал таким! – тут же кинулась на его защиту маленькая светловолосая девушка. Создавалось впечатление, будто ангел защищал демона. В своем зеленом платье с такой самоотверженностью и бесконечной верой в лучшее в глазах. В лучистых изумрудных глазах.

– И что? Он бы тебя не пожалел, если бы встретил, – пожала плечами Вероника. – И убил бы без колебаний.

– Я знаю, – просто ответила Мила. – Но я бы не сожалела о своей смерти.

– Ты просто не знаешь, о чем говоришь.

– Перед этим миром у меня никакой ответственности, – улыбнулась девушка подруге. – Поэтому и не жаль.

– Это пока ты не встретила человека, без которого не сможешь жить, – Вероника с улыбкой в ответ взглянула на Милу. Она уже давно привыкла к таким заявлениям подруги. Та всегда была слегка не от мира сего, живущая по своим принципам, часто непонятным другим.

– Может быть, – не отрицала слов подруги Мила. Она еще не знала, что такое любить и представить себе не могла, каково это, желать жить для другого человека. Для нее все это было непонятным.

Урок прошел очень тихо и спокойно. Если и был какой-то плюс в присутствии Глеба, который оценивали все учителя, так это то, что на уроках с ним всегда стояла гробовая тишина. Никому не хотелось разбудить Маршала, ибо неизвестно, чем это могло закончиться. И только учителя монотонными голосами вели занятия, убаюкивая весь класс. Миле порой даже казалось, что они не меньше учеников ждут окончания урока, чтобы облегченно выдохнуть.

Вслед за первым так же тихо прошли и остальные уроки. Видно, Глеба совершенно не прельщала перспектива прогуливать школу под проливным дождем, зарядившим с утра. Именно поэтому он отсыпался в классах, нервируя всех и каждого любым своим движением.

Мила время от времени ловила на себе его внимательный взгляд, однако в следующую секунду его глаза уже были закрыты. А у девушки даже возникло ощущение, что это ей только мерещится. В итоге, решив, что начинает зацикливаться на том, что ее совершенно не касается, Мила выкинула все мысли об утреннем происшествии и спокойно провела оставшееся время в школе. Ника только способствовала отвлечению, без умолку болтая.

– …И вот, короче, я не знаю, что мне делать, – сокрушалась Ника, уплетая зефирки. – Олежка симпатичный и фигурка у него что надо, но это его собственничество раздражает.

– Ника, я не знаю! – в который раз произнесла Мила, стащив у подруги лакомство. – Но кидаться исключительно на тело… Это глупо, по-моему.

Девушки шли по улочке, полной магазинов. Они возвращались домой после школы, радуясь, что дождь закончился, и выглянуло солнце, ласково освещающее все вокруг.

– Ну, я же не замуж за него собираюсь выходить. Просто погуляю, – продолжала Ника, а у Милы начало складываться впечатление, что та просто ждет одобрения подруги, чтобы потом не услышать гадское «я же говорила».

– Поступай, как знаешь, но одна внешность ничего не решает, – только Мила не собиралась потакать девушке. Уж слишком часто та обжигалась на парнях из-за своей поспешности.

– Тогда позвоню ему, о встрече договориться, – просияла Ника и, достав телефон, уткнулась в него.

Мила покачала головой и, отведя взгляд от Вероники, пробежала глазами по магазинчикам, заметив подозрительного вида компанию парней, заходившую за угол. И в этой компании мелькнуло одно знакомое лицо. Интуиция звонким колокольчиком поведала о грозящих неприятностях.

– Я сейчас, – бросила Мила подруге, уже трещавшей по телефону, и бросилась следом за парнями. Зачем она это сделала, она не знала. Просто ее что-то туда погнало…

Остановившись за углом, девушка скользнула за ближайший столб, где ее не могли бы заметить, зато она всех прекрасно видела и слышала.

Глеб и вправду был здесь. Парень стоял окруженный странными, явно недружелюбно настроенными парнями.

– Значит, это ты тот урод, что вчера в центре разукрасил пацанов из 126 школы, – заговорил один из них, помахивая битой.

Мила взглянула на Маршала. Спокоен как удав. Руки в карманах, безразличное выражение на лице. Неужели ему совсем не страшно?

– Допустим, – коротко ответил он, не сводя прямого взгляда с того, кто к нему обратился.

– Сочувствую тебе, придурок, – хохотнул другой парень.

– Одним из них был мой брат, – продолжил тот, что с битой. – И у него перелом запястья. Понимаешь, что это значит?

– Что у него херово поставлен удар, – хмыкнул Глеб. – А я-то думал, что это хрустнуло в районе моих ребер. А это оказывается твой молокосос был.

– Сука! – заорал парень с битой и замахнулся на Маршала.

Но не суждено было этому удару настигнуть цель. Мила даже не поняла, как так произошло, что Глеб, только что спокойно стоявший, ушел от биты и ударил сам.

А в следующую секунду на него накинулись все. Однако вопреки всякой логике, Маршал умело ускользал от каждой атаки, успевая при этом раздавать люлей противникам.

– Господи! – запаниковала девушка, не зная, что делать. Ну не стоять же и смотреть, в конце концов. Нужно было как-то помочь. Только как?! Не кидаться же самой в драку.

И тут ее словно током стукнуло.

– Ну конечно же! – девушка схватилась за телефон. Нужно вызвать полицию.

Но только она нажала первую цифру, как перед ней рухнуло тело. Вскрикнув, Мила вздрогнула и уставилась на скорчившегося парня.

– А ты что тут делаешь?! – из оцепенения ее вырвал грубый вопрос. Подняв округленные от испуга глаза, она встретилась с яростным взглядом Глеба.

– Я… – пролепетала она, сжав телефон, который тут же был замечен и вырван из рук.

– Охерела?! Не смей никуда звонить! – рявкнул Маршал и ушел от очередной атаки, впечатав противника в стену.

Застыв испуганным кроликом, девушка наблюдала, как одноклассник расправляется с нападающими. Мила не знала, сколько времени прошло, но она не смогла двинуться до того момента, пока запыхавшийся Глеб снова не возник перед ней.

– Валим! – скомандовал он и, схватив ее за руку, побежал вглубь улочки, подальше от приближающихся звуков полицейских сирен. Видимо, кто-то другой все же вызвал полицию.

Остановился Глеб только, когда они свернули неведомо сколько раз в неведомо скольких направлениях и уже не слышали никаких сигналов. Парень отпустил руку Милы, согнувшись и упершись ладонями в колени, тяжело дыша. Девушка пошатнулась, едва устояв на ногах. В боку нещадно кололо, легким не хватало воздуха, а сердце готово было выскочить из груди. Она никогда в жизни так быстро и долго не бегала.

Несколько минут они простояли в тишине, приходя в себя, после чего Маршал выпрямился и повернулся к однокласснице.

– Ты как? – спросил он, заметив ее состояние. Только сейчас он понял, что не подумал о том, с кем бежит.

– Нормально, – улыбнулась она, поправив сумку на плече. – Но больше так бегать не рискну.

Глеб улыбнулся уголком губ:

– Извини.

– Ничего, – качнула та головой, а затем задумчиво протянула. – Значит, ты и вправду дерешься со всякими подозрительными личностями.

Маршал мгновенно нахмурился:

– Это не твое дело. И вообще, какого хрена ты делала в той подворотне?

– Заметила тебя в толпе и решила посмотреть, что происходит, – честно ответила девушка. – И еще, телефон мой отдай, пожалуйста.

Глеб покосился на белый аппаратик в своих руках и, как-то странно взглянув на девушку перед собой, расплылся в кривой усмешке:

– Не-а, – протянул парень и, переступив с ноги на ногу, выпрямился перед Милой с вызывающим видом. – Так просто не отдам.

– Что? – девушка растерянно захлопала ресницами. – Это что значит?

– Это значит, что я хочу что-нибудь взамен, – ответил парень с тем же выражением лица. Хитрющим и малоприятным.

Мила окончательно растерялась, не понимая, о чем говорит парень. Что она может дать ему взамен?

– Эм, – смущенно выдавила девушка, судорожно соображая, что бы все это значило. Но ответ упорно не находился. В итоге, совершенно запутавшись, она подняла взгляд на одноклассника с просьбой о помощи в глазах. – Глеб?

Парень коротко засмеялся и, чуть наклонившись к ней, произнес:

– Поцелуй. За телефон я хочу поцелуй.

Щеки девушки мигом вспыхнули алым цветом, и обескураженный взгляд уткнулся в темные, чуть прищуренные глаза Маршала.

– Это не смешно, – выдавила она, не поверив своим ушам. Как он вообще до такого додумался?

– А кто сказал, что я смеюсь? – поинтересовался Глеб, не сводя пристального взгляда с такой миленькой, симпатичной одноклассницы. – Поцелуй меня, и я отдам твой телефон.

– Глеб! – возмущенно воскликнула она, нахмурившись. – Я же серьезно! Отдай телефон.

Мила протянула руку за своей вещицей, однако парень как стоял, так и остался стоять. И глядя ему в лицо, девушка вдруг осознала, что Маршал говорил все на полном серьезе. Это было написано на его лице, самоуверенном, чуть надменном и крайне внимательном.

– Это просто глупо, – тихо произнесла Мила, окончательно смутившись едва ли не до слез. Она не понимала, зачем ее поцелуй этому парню. И вообще, с чего он об этом заговорил.

– Один поцелуй решит все эти глупости, – низким голосом проговорил парень, изучая красное от смущения личико одноклассницы. Забавное зрелище.

– Но… зачем тебе это? – глядя в сторону и нервно сжимая ткань платья, спросила она.

– Хочу, – коротко ответил Глеб. – А будешь задавать тупые вопросы, одним поцелуем не отделаешься.

Парень заметил, как плечи девушки задрожали. Судя по всему, от волнения. И он едва не засмеялся ее милой реакции. Это же надо, такие скромницы еще существуют.

– Я не прошу тебя переспать со мной, в конце концов, – Маршал решил поторопить события. Все же терпением он никогда не отличался. – Обычный поцелуй и пойдем по своим делам.

– Но…

– Считаю до трех, после чего телефон остается у меня на веки-вечные, – оборвал он, готовые сорваться с губ Милы слова. – Раз…

Девушка испуганно уставилась на парня, и ему показалось, что он видит загнанного в угол зверька. Глеб едва сдержал умиленную улыбку. Однако нужно довести все до конца. Почему-то ему действительно очень захотелось, чтобы эта девушка его поцеловала.

– Два.

Казалось, еще секунда и Мила просто убежит отсюда в слезах. А ведь ее большие, словно умоляющие не мучить дальше, глаза просто затягивали своей красотой.

– Тр…

Девушка сделала шаг к Маршалу и, став на цыпочки, легко, словно крыльями бабочки, коснулась его губ своими губами и тут же отстранилась. Однако Глеб не дал ей отойти от него, молниеносным движением обхватив ее за талию и крепко прижав к себе. Ее нежное касание не удовлетворило его интерес к ней.

– Что за детский лепет? – прошептал Маршал, опаляя горячим дыханием приоткрытые от удивления губы Милы.

И прежде чем девушка успела что-либо сделать, Глеб уже изо всех сил прижимался губами к ее рту. Глаза девушки ошарашенно распахнулись, а в следующую секунду язык парня скользнул меж губ внутрь, увлекая ее язычок в горячий, страстный танец.

Первые несколько секунд Мила ошарашено стояла, замерев в стальных объятиях, и широко открытыми глазами смотрела в темные хитрые глаза напротив. Парень не спешил опускать веки, но лишь до того момента, пока не сделал резкое движение, углубляя поцелуй настолько, что казалось, будто он хотел съесть одноклассницу.

Ресницы девушки затрепетали, и она прикрыла глаза, чувствуя волну дрожи, пробежавшую по позвоночнику. Ее лицо пылало огнем, когда она несмело и совсем неумело ответила на столь требовательный поцелуй Глеба. И только в этот момент, поняв, что девушка оказалась в его власти, Маршал расслабился, полностью отдавшись их спонтанному слиянию.

Рукой, державшей телефон, он прижимал Милу к себе, а вторая легла на затылок девушки, после соскользнув по волосам на ее шею. Так он мог полностью контролировать одноклассницу, и право остановиться принадлежало именно ему.

Парень чувствовал себя истощенным зверем, наконец добравшимся до источника с водой. Мила была вкусной. Безумно вкусной. Такой сладкой и невинной, что отпускать ее не было ни малейшего желания. Пусть такая неопытная, но такая… нежная. Так отличавшаяся от всего, что он знал.

Теперь Глеб окончательно уверился, что идея с поцелуем была послана ему небесами…

В стороне раздался звук упавших на землю пакетов. Глеб мгновенно замер, открыв глаза и посмотрев на источник звука. Там стояли мужчина и женщина, откровенно таращившиеся на целующихся. Парень чуть отстранился от губ девушки, и брови его хмуро сошлись на переносице.

– Чего вылупились? – грубо прорычал он. – Никогда не видели, что ли?

Мила, порядком осоловевшая от нахлынувших ощущений, медленно перевела затуманенный взгляд на свидетелей ее поцелуя с Маршалом. В следующую секунду глазки ее испуганно округлились:

– Папа! Мама!

– Оскара мне, блять, – Глеб сидел в комнате Милы на ее кровати, пребывая в прострации после общения с Анжелой Михайловной. Еще никогда в жизни он не видел таких людей. Женщина была истинной находкой для шпиона. Она выложила ему краткую биографию Милы, рассказала о том, как она познакомилась с мужем, как они поженились, как растили дочку и куда собираются поехать в следующем году отдыхать.

Также Глеба отмыли и накормили до отвала. Парень не помнил, когда он в последний раз столько ел. Наверно, еще в то время, когда мать была жива. Да и то, он сомневался, что такое вообще было.

К счастью, в итоге над ним сжалились и отпустили вместе с Милой в ее комнату, чтобы они могли провести время вместе. Раз уж встречаются.

– И как ты собираешься из этого выпутываться? – поинтересовался парень, когда Мила, переодетая в домашний легкий сарафан, села рядом.

Девушка покосилась на полуголого одноклассника, чьи застиранные рубашка и пиджак сохли на солнце во дворе их частного дома, и тяжело вздохнула.

– Не знаю, – честно ответила она.

Парень хмыкнул и откинулся на спину, растянувшись на кровати. Тело ныло и после драки, и после плотного обеда. Все-таки несколько ударов он пропустил, приняв их на тело. Плохо. Нужно больше тренироваться.

Мила, наблюдавшая за ним тем временем, отметила красоту его тела. Драки закалили Маршала. Он и вправду чем-то походил на ее отца. Такой же незыблемый.

Взгляд скользнул по его лицу и натолкнулся на резко очерченные губы. Они хоть и казались жесткими, все равно были красивыми. И нежными.

Да и сам Глеб, чего таить, не был уродом. Конечно, он отличался от основной массы школьников, но в лучшую сторону. Бывают вот такие люди, из которых взросление не делает смешных носатых чудиков. Маршал выглядел намного старше своих 17 лет. И красив он был по-мужски.

Опасный. Да, именно такой. Опасный, но совсем не злой. Мила чувствовала это. И никак не могла понять, почему другие этого не замечают. Он ведь хороший…

Дрожь пробежала по ее телу – в памяти всплыл их поцелуй.

– Зачем ты вообще это сделал? – тихо произнесла Мила, отведя взгляд. Щеки девушки предательски запылали. И Маршалу это видеть не нужно. – Если бы просто отдал мне телефон, ничего этого не случилось бы.

Парень взглянул на ее ровную спину, на волосы, рассыпавшиеся по плечам…

– Потому что хотел, – просто ответил он, подавляя в себе желание прикоснуться к этой спинке.

– Дохотелся, – фыркнула девушка. – Давай, теперь хоти придумывать, как выпутываться будем.

– А зачем? – раздалось за спиной девушки веселое.

– Что?! – резко обернувшись, Мила уставилась на парня огромными глазами. – Что значит – зачем?! Ты вообще понимаешь, в какой ситуации мы оказались?

Глеб повернулся на бок, подперев голову рукой, и посмотрел на девушку чуть прищуренным, вызывающе хитрым взглядом. Даже если он и не хотел ее смутить – все равно смутил. Она моргнула и повернулась к нему спиной. А Маршал тихонько усмехнулся. Ему определенно нравилась реакция одноклассницы на всякого рода подобные вещи. Недаром она всегда казалась ему то ли странной, то ли особенной. Хотя большой разницы между этими понятиями парень не видел.

Еще год назад, когда Глеб только перевелся в эту школу и в первый же день познакомился с Милой, она показалась ему какой-то другой, слишком светлой, что ли. Можно сказать, она даже спасла его тогда. Но увы, как бы ему не хотелось с того самого раза приблизиться к ней, узнать ее лучше – он не мог. Не с его репутацией заводить друзей среди обычных школьников.

Конечно, он никогда не думал, уходя из прошлой школы, что прошлое оставит его. Маршал знал, что только переезд в другую страну спасет от этих вездесущих языков, но никак не переезд в соседний город. Собственно, все произошло, как он и предполагал. Неприятности не заставили себя долго ждать. Вскоре объявился какой-то смельчак, которого Глеб случайно уделал на глазах ученика своей школы. Ну а там понеслась кобылка в щавель. Через неделю о Маршале в школе ходили такие слухи, что сам Глеб, услышав их, начинал себя побаиваться.

Ну и само собой с такой репутацией не станешь пытаться общаться с девушкой. С такой девушкой. Он бы просто напугал ее. Ну, по крайней мере, он так думал до сегодняшнего утра. Видимо кто-то свыше сжалился над ним наконец, и погнал в школу с утра пораньше. Именно это и позволило ему, стоя рядом с дверью класса, спокойно подслушать разговор Юли и Милы.

Сказать, что он был удивлен тем, что она его не боится, – ничего не сказать. Тогда-то он и подумал, что возможно смог бы стать ее другом. Правда, в тот момент, когда ему пришла в голову не совсем гениальная идея о поцелуе, он засомневался в своем решении. В конце концов, он мог просто получить по роже, – что было бы весьма справедливо – и окончательно потерять возможность сблизиться с ней.

А тут жизнь подкинула такой невероятный подарочек. Да, он ошарашил своей внезапностью, но сейчас, взвесив все за и против, Глеб готов был щеголять с довольной физиономией. Такой шанс. Почему бы им не воспользоваться?

Маршал не собирался его терять.

– А ты понимаешь? – поинтересовался он.

– Конечно! – воскликнула Мила, чуть дернув головой в его сторону. Но полностью оборачиваться не стала. – Ты не знаешь, что за люди мои родители. Мама теперь потребует того, чтобы ты чуть ли не каждый день заходил в гости, а если не зайдешь, то папа уверится, что ты мне угрожал, и найдет тебя, чтобы четвертовать. После этого меня сошлют в какой-нибудь страшно ужасный монастырь, заставят сидеть за семью замками и не видеть мне белого света. Боже, да мои родители психи!

Оценив далеко не радужные перспективы, Глеб согласился с тем, что ее родители не совсем вменяемые люди, и лучше иной раз их не нервировать.

– Тогда нам не остается ничего, кроме как продолжить наш спектакль, – произнес он. – Хотя бы некоторое время. А там уже можно будет сказать, что… ну типа характерами не сошлись.

Мила все-таки повернулась к нему лицом и задумчиво посмотрела на него:

– А ты уверен, что выдержишь? Тебе ведь придется тратить на меня много личного времени.

– Нормально, – кивнул Глеб. – Это должно быть интересно. Все равно делать нечего.

– Хорошо, – не столь уверенно кивнула девушка. – В принципе, мы сможем сделать все так, что тебе не придется слишком часто меня видеть. Согласуем расписание и я постараюсь больше отсиживаться у друзей, чтобы ты мог заниматься своими делами.

– Эй-эй-эй, – Глеб в срочном порядке тормознул затараторившую девушку. А то сейчас она провернет все так, что они и видеться не будут, а это парня совсем не устраивало. – Погоди. Я же сказал, что все нормально. Раз уж встречаемся, то не надо ничего придумывать.

– То есть, ты хочешь типа как взаправду? – слегка пораженно поинтересовалась Мила, не веря, что такой парень как Глеб вообще думает о подобных вещах. Разве ему не должны быть интересны сугубо мальчишеские разборки с мордобоем, выяснением у кого писька длиннее и прочей ерундой? Да с его репутацией-то?

– Для твоих родителей, – подтвердил слова девушки Маршал и сел на кровати, взглянув на одноклассницу. – Это должно быть весело.

– Ну ладно, – как-то опасливо согласилась Мила, понимая, что такой вариант будет идеальным. Одно лишь ее тревожило – почему Глеб так легко согласился на это? Неужели и правда из-за скуки? Хотя в любом случае это может затянуться не дольше, чем на месяц. Такого времени должно хватить, чтобы «не сойтись характерами».

– Ладненько, – Глеб поднялся с кровати. – Пора домой топать. Сегодня еще дела есть.

– Разбить пару страшных лиц? – улыбнулась Мила, поднимаясь вслед за парнем. Нужно было отдать ему его одежду, которая должна была уже высохнуть.

– Ага, – без тени веселья ответил парень. Впрочем, его вид был даже скучающим, словно ему нужно было выполнить повседневную нудятину.

– Эм, – Мила криво покосилась на него. – Вообще-то это была шутка.

Глеб только усмехнулся и качнул головой в сторону двери, намекая, что девушке пора бы принести его вещи.

Уходя, Глеб снова включил режим «не доебись-актера» под пристальным вниманием Александра Дмитриевича и Анжелы Михайловны.

– До завтра, – мягко улыбнувшись, Глеб наклонился к девушке и коснулся губами ее щеки.

Мила, находясь в том же режиме, послушно счастливо улыбнулась:

– Удачи.

Парень ушел, попрощавшись с родителями одноклассницы, даже не предполагая, какому допросу подверглась та в следующую секунду.

Мила никогда не считала себя нервным человеком. Но сегодняшнее утро доказало обратное. Мало того, что родители довели вчера ее чуть ли не до тряски в руках от бешенства, так и с утра пораньше они все еще не опустили эту тему. Мама пол утра носилась с вопросами о том, придет ли сегодня Глебушка их навестить, и что он любит кушать. Папа, к счастью, молчал, но и его молчания хватало для того, чтобы глаз начал подергиваться. Таким красноречивым он и его молчание никогда не были.

– Все, я ушла! – практически рявкнула девушка, резко открывая дверь и делая стремительный шаг за порог. Ей уже начинало казаться, что еще несколько минут в этой обстановке, и родители ее толкнут на уголовную ответственность в состоянии аффекта.

Нос поприветствовал чью-то широкую твердую грудь. Слава Богу, скорость Мила еще набрать не успела, и лететь на пол ей не пришлось. Отступив на шаг с приложенными к носу пальчиками, девушка подняла взгляд. Веко-таки задергалось.

– А ты что тут делаешь? – выдавила она, наблюдая самодовольную физиономию Глеба. А она-то надеялась, что хотя бы дорога до школы пройдет в тишине и покое.

– Пришел за моей ненаглядной, – просияв улыбкой, за которую передрались бы рекламщики зубных паст и жевательных резинок, Маршал крикнул внутрь дома. – Анжела Михайловна, Александр Дмитриевич, доброе утро!

В дверях, как по мановению волшебной палочки, возникли родители Милы.

– Привет, Глеб, – отец протянул руку парню, которую тот сразу же пожал.

– Глебушка, мальчик мой! – засияла женщина и, оттолкнув дочь, радушно обняла парня. – Как хорошо, что ты зашел за Милой. После вчерашнего инцидента за ней нужно приглядывать. Ты такой заботливый!

– Это вполне естественно, – кивнул Глеб, пытаясь культурно отлепить от себя женщину. Вчера по дороге домой он задумался над тем, каким человеком нужно быть, чтобы спокойно выносить такую эмоциональность своей жены. В общем, Александра Дмитриевича он зауважал уже за то, что тот осмелился жениться на такой барышне.

– Конечно, – Анжела отпустила парня и ненавязчиво так впихнула ему в руки свою дочку. – Я надеюсь, ты сегодня зайдешь к нам в гости? Я хочу приготовить что-нибудь вкусненькое. Что ты любишь?

– Анжела Михайловна, – усмехнулся Маршал, обхватывая Милу за талию. – Я практически всеяден, так что на Ваше усмотрение. А сейчас нам лучше идти, если не хотим опоздать.

– Бегите, конечно, – от женщины так и пер оптимизм. Причем не заразительный, а убийственный. От такого хотелось держаться подальше.

Развернувшись, парень потащил за собой Милу, переместив руку с талии на ее запястье. Девушка не сопротивлялась и быстрым шагом следовала за Маршалом, пока они уходили со двора. Там, за забором, ее ждет спасение.

– Значит так, объясняю новые положения в нашем положении, – заговорила Мила, потирая виски, когда они отошли от дома довольно далеко и вышли на дорогу, ведущую к школе. – Вчера мне устроили аховый допрос, в ходе которого пришлось выкладывать историю нашего знакомства, начала отношений и протекания этих самых отношений. Придумывала все на ходу, так что не обессудьте. Познакомились год назад, когда ты к нам перевелся. Собственно история знакомства такая же, как и было на самом деле. Встречаться начали месяц назад, то бишь, в конце марта. Никаких особых признаний мы не делали, просто нам было интересно общаться и мы сами не заметили, как стали проводить время друг с другом. Собственно встречаться начали с первого поцелуя. Про протекание встреч ничего конкретного не говорила, как и о тебе. Нужно будет, чтобы ты мне рассказал минимальную информацию о себе, а то эти расспросы меня доведут до того, что я стану второй Матой Хари. Еще нужно будет обсудить…

На губы девушки легла рука Глеба. Мила остановилась и недоуменно взглянула на парня, вставшего напротив с каким-то странным выражением на лице.

– Фто? – поинтересовалась она, вопросительно двинув бровью.

– Ты кто такая и куда делась Мила? – убрав руку, произнес он, подозрительно поглядывая на девушку.

– Не поняла, – нахмурилась она.

– Такое чувство, что я слушаю военный инструктаж. Аж жутко становится, – пояснил парень.

– Я дочь военного, болеющего своей работой. Так что вполне естественно, что я так выражаюсь. Или ты хотел бы слушать что-то вроде: «И тут моя мамочка спрашивает, как давно мы встречаемся. А я ей, значит, отвечаю, что уже целый месяц!», – смерив парня холодным взглядом, ответила Мила. Глебу же в этот момент начало казаться, что у девушки раздвоение личности. Обычно милая, улыбающаяся, крайне женственная, она сейчас была абсолютно не похожа на себя. Сейчас перед ним стоял солдат в нежно-розовом легком платьице и рассказывал детали операции. Как-то это было очень странно.

– Становись обратно милой Милой, – улыбнулся Маршал, закидывая руку на плечи девушке, и, прижав ее к себе, снова потянул за собой по дороге. – И относись ко всему проще. Мы не собираемся играть в войнушку. Мы просто немного повеселимся, ок? И насчет того, чтобы узнать друг друга получше, давай после школы сходим куда-нибудь?

– Мама же просила тебя в гости зайти, – девушка вскинула на парня неуверенные глазены. Она даже не пыталась освободиться из-под его «крыла», не придав этому никакого значения, настолько у нее была забита голова.

– Зайду, – коротко ответил Глеб и, покосившись на одноклассницу, добавил. – На ужин.

В это время они подошли к дорожке, ведущей непосредственно в саму школу. Глеб отпустил Милу и остановился.

– Ладно, дальше порознь. Для школы мы не обязаны играть парочку, – сказал он, считая, что ни к чему подставлять Милу. Ей слухи о том, что она встречается с самым ужасным парнем школы, вряд ли в чем-то помогут.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Где встретимся после школы?

– Давай здесь, – Глеб осмотрелся. Вероятность наткнуться в этом месте на кого-то из знакомых была минимальной. Основная часть школьников заходила с другой стороны, так что они ничем особо не рисковали.

– Договорились, – Мила снова кивнула и сделала шаг по направлению к дорожке. – Я первая, можно?

– Иди, – качнул головой Маршал. – Мне еще все равно на курилку зайти нужно.

– Ты что, куришь? – у девушки округлились глаза.

– Нет, нюхаю, – с совершенно серьезной физиономией ответил тот.

Глаза у Милы стали еще больше.

– Шутка, – криво усмехнулся парень. – Поговорить нужно с одним челом. Не бойся.

Покачав головой, Мила все же отвернулась и быстрым шагом пошла к школе. Через минутку к ней подключилась Ника.

– Привет, подруга, ты куда вчера пропала? – негодующе воскликнула девушка, уплетая очередную сладость.

– Домой пошла, – пожала плечами Мила.

– Бросила меня и со всех ног понеслась домой? – с иронией поинтересовалась Ника. – Девочка моя, не дури меня. Что там уже стряслось?

– Да ничего не стряслось, – нужно было срочно выкручиваться. Причем не искать чего-то умного. Лучше простое что-нибудь. Ника этому скорее поверит. – Просто родителей увидела, и они меня домой потащили. А ты как вчера? Гуляла с этим Олежкой?

– Да, – довольно протянула та, и щечки ее заалели.

– Ну, рассказывай, – усмехнулась Мила, радуясь, что подругу так легко сбить…

Девушки зашли в класс. Внимания на них никто особенно не обратил. Пришли и пришли. Чего интересного?

Поздоровавшись с некоторыми людьми, они прошли к своей парте, четвертой в среднем ряду, и, скинув на стол сумки, стали готовиться к географии.

Юля с Ксюшей болтали о чем-то незначительном, казалось, совершенно позабыв вчерашний инцидент, хотя обычно Юля, если начинала с кем-то ссориться, то делала из этого целое представление на несколько дней. Ну что ж, если на этот раз ей не захотелось актерствовать из-за того, что в это впутан Маршал, то все ее прекрасно понимали. Ведь ходил такой слух, что он даже девушек не жалеет.

Класс потихоньку заполнялся галдящими учениками, оживляя сонную атмосферу, и вскоре на пороге появился Глеб. Мила, искавшая в этот момент выпавший из пенала ластик, не заметила его приближения.

– Господи, Боже мой, – ужаснувшись, прошептала рядом сидевшая Ника, чем привлекла внимание подруги.

– В чем дело? – спросила Мила, взглянув на Нику, но та ее словно не услышала, во все глаза таращась на кого-то. Нахмурившись, Мила проследила взгляд подруги.

Ластик вывалился у нее из рук и упал на пол. Губы сами собой разомкнулись, а глаза ошарашено округлились. Глеб, тот самый Глеб, с которым она шла в школу, и который собирался заглянуть на курилку перед школой, направлялся к своему месту в таком виде, словно он только с очередной разборки явился.

Помятый, вымазанный в крови, но на удивление совершенно здоровый и даже без ран. Проходя рядом с Милой, он наклонился и, подобрав упавший ластик девушки, опустил его на ее стол, после чего прошел на свое место. И там уже по привычке, кинув портфель под голову, улегся спать.

Да что же там произошло-то? Мила обеспокоенно покосилась на парня, но он, кажется, действительно не пострадал. Хотя, когда девушка скользнула взглядом по его рукам, она отметила, что ранки на косточках снова кровоточат. Значит, опять подрался. Но почему? Он ведь просто поговорить шел. Или именно такой способ разговора Глеб имел в виду?

Неизвестно почему, но Мила почувствовала себя разочарованной. Она ведь совсем забыла, кто такой на самом деле Глеб Маршалов. Это вовсе не милый паренек. Это человек, с которым они угодили по обоюдной глупости в щекотливую ситуацию. И больше их ничто не связывает.

Даже смешно. Они ведь всего несколько часов провели вместе, а он уже казался ей вполне нормальным человеком. Она и забыла, что он просто вынужден играть.

Уроки закончились довольно быстро. Последний из них подходил к концу, ученики записывали домашнее задание и шепотом обсуждали, что будут делать после школы. Хоть завтра далеко не суббота, но отдыхать-то когда-то нужно.

– Эй, Мила, может, сходим куда-нибудь? – Ника покосилась на подругу. – Я могу позвать Олежку, он кого-нибудь прихватит с собой.

Девушка взглянула на Веронику и покачала головой:

– Не получится. У меня сегодня дел по горло. Родители загрузили.

– Жаль, – протянула Сократова и закинула дневник в сумку.

До звонка оставалась пара минут и учительница, сжалившись, позволила собраться пораньше, чтобы сразу можно было идти домой. Мила, делая вид, что смотрит в окно, взглянула на Маршала. Он, до этого копавшийся в своем телефоне, будто почувствовал и поднял глаза. Легкая, едва заметная усмешка скользнула по его губам. Мила неосознанно, так же едва заметно, улыбнулась в ответ.

Звук, по утрам казавшийся страшным проклятием, возвестил о конце учебного дня, и класс, сорвавшись со своих мест, ломанулся в коридор.

Мила особо не спешила, желания толкаться с одноклассниками не было абсолютно. Она предпочитала немного подождать, пока все рассосутся, а потом уже идти. Маршал, проходя мимо нее, приблизился вплотную и тихо шепнул на ухо:

– Жду на улице.

Мила едва заметно кивнула, словно ничего не произошло, и, подойдя к доске, стала ждать, пока класс освободится.

– Мила, ничего если я побегу? Меня просто Олег встречает, – перед девушкой выросла Ника и с мольбой в глазах посмотрела на подругу.

– Да иди уже, – усмехнулась Мила. – Все равно у ворот расходимся в разные стороны.

– Спасибо, дорогая, – просияла та. – До завтра.

– Счастливо, – бросила девушка Нике, и ту как ветром сдуло.

Ну что за человек, эта Вероника Сократова? Стройная, фигуристая, рыжеволосая… И такая легкомысленная. Мила больше всего боялась, что именно это и погубит ее подругу. Но что с ней можно было поделать, когда какие-либо разумные слова она просто не слушала?..

В классе никого кроме учительницы, заполнявшей журнал, не осталось, и, попрощавшись с ней, девушка вышла в коридор, тоже уже опустевший. Не торопясь, Мила стала спускаться по лестнице. Навстречу, судя по звукам, кто-то поднимался. На пролете девушка пересеклась с невысоким темноволосым пареньком, по виду девятиклассником.

– Ты Мила Кредова? – поинтересовался парнишка, остановив Милу.

– Да, – кивнула девушка.

– Тебя учитель физкультуры просил зайти, – произнес брюнет и, выполнив свой долг, пошел обратно вниз.

– А зачем? – бросила ему вслед удивленная Кредова.

– Он не отчитывался, – через плечо бросил парень и ушел.

– Кажется, Глебу придется подождать меня дольше, – пробубнила себе под нос Мила и, спустившись на второй этаж, где находился спортзал, направилась в сторону кабинета физруков.

Как только она поравнялась с дверью в спортзал, та резко распахнулась, заставив девушку испуганно вздрогнуть, а в следующую секунду кто-то, обхватив ее за талию и оторвав от пола, втянул в темное помещение. Она даже не успела вскрикнуть.

Глеб раздраженно пнул небольшой камушек на дороге, из-за чего он по дуге улетел в придорожные кусты, и в очередной раз взглянул на экран телефона. Мила уже минут 10 как должна была явиться. Даже учитывая, что ей понадобилось бы зайти в туалет, поговорить с учителем, пощебетать с подругой, захватить мир, уничтожить Дарт Вейдера и спасти Пандору от немецко-фашистских захватчиков.

– Да где ее носит? – глухо прорычал он, испугав своим видом проходившую мимо старушку.

– Кого, милок? – дрожащим голосом спросила она, решив, что вопрос адресован ей.

– Коня, блять! – рявкнул Маршал так, что бабулька чуть Богу душу прямо тут не отдала.

Глеб сообразив, что на пожилых людей кричать как-то неправильно, виновато улыбнулся:

– Извините, бабушка, нервы. Вы идите, куда шли, идите.

Но бабулька замерла на месте, решив, что, если сейчас шевельнется, ее просто-напросто убьют. Нормальные люди так жутко не улыбаются.

– Пошла вон отсюда, карга старая! – не выдержал Глеб и в следующую секунду наблюдал, как старушка выигрывала марафон на олимпийских играх.

Проводив ее взглядом и удостоверившись, что в пределах его видимости бабулька помирать не собирается, Глеб взглянул на дорожку, ведущую в школу. Там никого не было.

Чертыхнувшись, парень вышел из-за угла и пошел навстречу светловолосой козе, которую, когда найдет, заставит молить о прощении.

Пройдя полдороги до школы, Глеб пересекся с каким-то мелким пацаном, говорившим по телефону:

– Да, они мне неплохо заплатили… Да, только за то, что я позвал ту одиннадцатиклассницу… Прикинь…

Неизвестно почему, но Маршал знал, что это то, что ему нужно.

Телефон выскользнул из пальцев паренька.

– Эй, что тако…е… – мальчишка резко обернулся, пытаясь поймать свой телефон, исчезающий в чьих-то пальцах, и так и застыл с протянутыми руками. Постепенно на его бледнеющем лице появилась гримаса ужаса.

– Что за одиннадцатиклассница? И куда ты ее позвал? – Глеб возвышался над пареньком самым страшным ночным кошмаром. – И только, блять, попробуй мне соврать.

Милу швырнули на пол спортивного зала и лишь благодаря тому, что она успела подставить руки, девушка не ударилась головой. Боковым зрением в этом полумраке, освещенном лишь несколькими телефонами, она заметила несколько человек. Мозг быстро заработал, оценивая ситуацию.

Четверо или пятеро, плюс тот, кто ее сюда втащил. Даже если она и использует то, чему ее научил отец, все равно всех одолеть не сможет. Да и в целом, не стоит кому-либо показывать, на что она способна. Значит, придется искать другой выход.

– Что вам от меня нужно? – сев на полу, поинтересовалась Мила и осмотрелась. Все-таки их было пятеро. И пусть весь свет был направлен вниз, чтобы девушка не могла увидеть их лиц, Кредова заметила, что среди них была девушка.

Она-то и вышла вперед из этого кольца, что окружило Милу.

– Ну здравствуй снова, – в темноте раздался голос Юли.

Кредова едва сдержала тяжелый вздох. А вот и оно, представление от Юли. Значит, одноклассница не забыла, а просто отложила на конец учебного дня свою расправу. Интересно, для чего?

– Маршал из-за тебя поставил меня в глупое положение при всем классе, – продолжила Юля. – И ты за это заплатишь.

– А не проще ли предъявить свои претензии Глебу, – отозвалась Мила. – В конце концов, именно он насолил тебе, а не я.

– Он уже должен был получить свое, но, как оказалось, те идиоты не смогли с ним ничего сделать, только сами пострадали, – раздраженно отозвалась брюнетка. – Ну, ничего, разберусь с тобой, а потом и им всерьез займусь.

– И все из-за пары слов? – опешила Мила, глядя на силуэт девушки.

– Я никому не позволю так со мной обращаться, – процедила Юля и отошла за пределы круга. – Мальчики, она полностью в вашем распоряжении. Делайте с ней, что захотите.

У Милы сердце пропустило удар, когда четыре пары рук потянулись к ней под красноречивые смешки. Это уже плохо. Очень плохо.

– Эй, не трогай меня! – воскликнула Мила, почувствовав, как на ее плечи легли чьи-то ладони. Но уже в следующую секунду кто-то обнимал ее за талию, гладил ноги и затыкал рот слюнявым поцелуем. Вот теперь стало страшно, по-настоящему страшно. И все ее попытки сопротивляться давились в зародыше.

Кто-то раздвинул ее ноги и сел между ними, чуть толкнувшись вперед. У девушки из глаз потекли слезы, и она попыталась отползти как можно дальше, но ее слишком сильно держали.

– Не надо! – проскулила она, когда на мгновение ее рот освободили, но в ответ лишь мерзкий смех и очередной гадский поцелуй. Мила попыталась укусить чужой язык, но лишь получила хорошую затрещину, из-за которой в глазах потемнело, а в ушах появился шум.

В это время кто-то начал мять ее грудь, скользнув ладонями в вырез платья, кто-то снова целовал ее губы, кто-то грубо гладил ее ноги, кусая и проходя языком по нежной коже бедер, кто-то терся об нее своим возбужденным членом, пока что через ткань брюк.

Казалось, ее опутали со всех сторон. Словно паук. Отвратительный страшный паук. Услышав звук расстегиваемой ширинки, Мила дернулась. Ее словно холодной водой окатили. Если она сейчас не выберется, эти четверо ее действительно изнасилуют.

Окончательно очухавшись от удара, Кредова забилась в руках парней так, будто от этого зависела ее жизнь. Хотя, по сути, оно так и было. Если сейчас она не поможет сама себе, то… То как потом спокойно жить?

Изогнувшись в чьих-то руках, девушка выскользнула из захвата и впилась зубами в мелькнувшую перед носом чужую ладонь. Кто-то взвыл от боли над самым ухом. Ошарашенные парни на секунду замешкались, что дало Миле возможность перевернуться и, став на четвереньки, выползти из этого клубка.

Но не успела она отползти и на метр, как пришедшие в себя незнакомцы бросились на нее как свора собак. Один из них прижал девушку к полу, накрыв своим телом.

– Отпусти! – закричала Мила, пытаясь освободиться. Но очередной удар по лицу, намного более сильный, нежели первый раз, и она замолчала.

Шокированная, оглушенная, она не до конца понимала, что происходит, когда чьи-то руки скользнули под ее живот и, сильно дернув вверх, заставили стать на четвереньки. Затем подол платья оказался накинут на ее спину. Затем кто-то другой сильно надавил на ее плечи, из-за чего девушке пришлось согнуть руки и теперь опираться на локти. Мила все еще пыталась придти в себя, тряся головой, но ничего не выходило ровно до того момента, когда она ощутила, как ее трусики беспощадно срывают с ее ног.

– Нет!!! – Крикнула она, снова попытавшись вырваться, но ее удержали на месте. Слезы с новой силой брызнули из глаз, когда девушка окончательно поняла, что ей не выбраться самостоятельно. Перед глазами почему-то возник образ черноволосого, темноглазого парня, хитро улыбавшегося ей.

Мила ощутила бедром нечто очень горячее.

– Глеб, – всхлипнула она.

Парень, перепрыгивая через несколько ступенек, влетел на второй этаж по лестнице и, сломя голову, бросился к входу в спортзал. Этот мелкий девятиклассник, получивший неплохих пиздюлин, выложил Глебу весьма не радужную информацию, касающуюся Милы.

В том, что она оказалась в это вовлечена, есть его непосредственная вина. Маршалу не нужно было оставлять ее одну. Ведь еще утром это нападение на курилке, куда Глеба позвали вчера через смс-ку, типа обсудить какое-то дело, намекнуло на то, что здесь что-то не чисто. Но Маршал даже предположить не мог, что Кредова тоже будет целью этого «шоу от Юли».

– Бляяять, – прорычал парень, сворачивая за угол.

– Нет!!! – раздался девичий крик из спортзала. До дрожи знакомый девичий крик. Это был голос Милы.

Оказавшись рядом с дверью в помещение для физкультуры, Глеб схватился за ручку и со всей силы дернул ее на себя. Как и ожидалось, старая дверь не выдержала, и замок, вырвав гнездо, полетел прочь.

Одним большим шагом войдя внутрь, Маршал ударил по стене рукой в том месте, где были выключатели, и спортзал озарился светом.

А вот то, что парень увидел в следующую секунду, просто вынесло ему всякое самообладание, наполняя голову яростью и злостью. Выпрямившись в дверях, он повернулся к тем, кого не собирался выпускать отсюда живыми. Руки сами собой сжались в кулаки, а на лице появилось кровожадное выражение.

И первым лишится здоровья тот, кто уже спустил штаны, пытаясь пристроиться к заплаканной, перепуганной Миле в порванном платье.

Все закончилось быстро. Парни больше пытались унести ноги, чем драться, что очень облегчило Маршалу задачу. Вогнав каждого из них в бессознательное состояние, Маршал уверился в том, что, пока он был занят, Юля успешно слиняла. И, возможно, поступила весьма мудро, поскольку в нынешнем состоянии он мог просто ее придушить.

Оставив изрядно помятые тела валяться на полу, Глеб подошел к забившейся в угол девушке и присел перед ней.

– Мила, – тихо позвал он, тронув ее за колени, подтянутые к груди. Кредова дернулась от него, как от прокаженного, и огромными глазами уставилась на Маршала. Она будто не узнавала его.

У парня сердце сжалось. Это его вина, что она сейчас в таком состоянии. Он не должен был такое допускать.

– Прости меня, – прошептал он, заглянув в ее лицо с бесконечным сожалением и болью. – Прости, пожалуйста.

Девушка моргнула, и ее взгляд немного прояснился.

– Глеб? – всхлипнула она.

Парень кивнул. Мила оторвала одну руку от груди и протянула ее Маршалу. Парень ни секунды не колебался. Нежно, но крепко обхватив ее за запястье, он притянул девушку к себе, крепко прижав к груди. Уткнувшись носом в его рубашку, Мила заплакала, изо всех сил прижимаясь к такому теплому, сильному телу. Она льнула к нему, как маленький ребенок льнет к своим родителям, когда чего-то боится. А он обнимал ее, словно Мила была величайшей ценностью для него. Хотя, может, и была, просто он еще не знал об этом?

Они вышли из школы через час. Мила шла, укутавшись в пиджак Глеба, который, к счастью, доходил ей чуть ли не до середины бедра, а парень, закинув руку девушке на плечи, прижимал ее к себе.

Мила ощущала себя уютно и защищенно в таком положении. Сейчас она остро чувствовала, что ей нечего бояться, пока Глеб рядом. Он сможет ее защитить. Рядом с ним просто невозможно чего-либо бояться. И это уже не игра.

Когда они приблизились к дому Милы, девушка неожиданно остановилась. Глеб стал рядом.

– В чем дело? – осторожно спросил он, заглядывая в лицо одноклассницы.

Мила подняла на него взгляд и щеки ее неожиданно заалели.

– Можно тебя попросить? – пролепетала она и, кажется, окончательно смутившись, отвела взгляд.

– Да, конечно, – пожал плечами Маршал.

– По… поцелуй меня, пожалуйста, – почти шепотом выдавила девушка, и у нее покраснели даже кончики ушей. Глеб не сдержал ласковой улыбки.

Мягко обняв девушку, он притянул ее к себе. Нежно пройдясь большим пальцем по ее щеке и опустив руку на тонкую шейку, скрытую волосами, Глеб наклонился к Миле и коснулся ее губ своими губами. Та с каким-то даже отчаянием потянулась к нему ближе, вынуждая его углубить поцелуй. И только когда он это сделал, прижав девушку к себе крепче, в ее движениях пропала эта порывистость и паника. Она, наконец, успокоилась, полностью отдавшись таким нежным и приятным губам, затмевавшим плохие воспоминания о тех отвратительных ртах, мучавших ее в спортзале.

Пока Глеб отвлекал своим прибытием родителей Милы, та незаметно проскользнула в свою комнату, чтобы переодеться и привести себя в более-менее божеский вид. Парень, не ожидавший, что его невинный вопрос о том, кто занимался интерьером дома, вызовет очередной эмоциональный шторм от Анжелы Михайловны, уже сотый раз пожалел, что вообще открыл рот. Нужно было просто спросить, как дела, и быстро прошмыгнуть за одноклассницей в ее комнату. Или вообще притвориться глухонемым идиотом, молча улыбаться и не нервировать нервных.

Однако хорошие мысли всегда приходят намного позже и именно поэтому он уже минут десять выслушивает детальный рассказ о том, как родители Милы выбирали обои для гостиной.

– Мам, не боишься, что с ужином не успеешь? Хватит Глеба грузить, – в дверях той самой гостиной появилась Мила в кенгурухе и джинсах и, улыбнувшись, обратилась к женщине, живописно размахивавшей руками.

Парень взглянул на одноклассницу. Даже улыбка не могла скрыть ее состояние. Маршал снова ощутил болезненный укол вины. Руки сами собой сжались в кулаки.

– О, Боже! Я совсем забыла, – всплеснула руками Анжела Михайловна и улетучилась на кухню.

Мила, заметившая, как напрягся Глеб, стоило ему взглянуть на нее, махнула ему рукой:

– Пойдем.

Маршал не заставил просить себя дважды и, поднявшись на ноги, прошел за девушкой в ее комнату. Как только дверь за ними захлопнулась, Мила будто сдулась. Плечи ушли вперед и, мелко задрожав, девушка обняла себя.

– Ты как? – спросил Глеб, остановившись за ее спиной.

– Мне страшно, – прошептала она дрожащими губами и склонила голову еще ниже.

Ему очень хотелось ее обнять. Как-то поддержать. Передать ей часть своих сил. Ему очень хотелось помочь ей. Но это было не в его силах. Не сейчас. Не в данной ситуации. Просто… Он ничего не мог для нее сделать.

Глеб опустил руку на макушку девушки и, легонько взъерошив волосы, тихо произнес:

– Я с тобой…

Мила так и осталась стоять на месте, когда Глеб вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собою дверь. Нет, слезы больше не текли по ее лицу. Просто в груди стало очень больно.

Извинившись за то, что не сможет остаться на ужин, и попросив не беспокоить Милу, которая очень устала в школе, Маршал, клятвенно обещая прийти на ужин завтра, вышел за ворота дома. Солнце уже клонилось к горизонту, когда он, свернув за угол, вытащил из кармана телефон.

– Внимательно, брат, – раздалось на том конце через несколько гудков.

– Есть дело, – голос Маршала был ледяным. Собственно, как и его взгляд.

– По поводу?

– Я тебе сейчас скину адрес одной дамочки. Организуй ее прибытие в ангар через час. И пионеров своих прихвати, – шаря по карманам в поисках бумажки, куда записал нужную улицу и дом, продолжил Глеб.

– А пионеров зачем? – удивились в динамике.

Губы парня растянулись в кровожадной ухмылке:

– А ты подумай, Стас.

Секундная тишина, а затем адский ор:

– Да ты гонишь!

– Через час буду. И советую вам не тормозить. Возможно, эту кралю еще поискать придется. Но я на вас надеюсь.

– Кидай адрес, епт. – хохотнул Стас и отключился.

Глеб быстро написал нужную информацию и перекинул ее другу. Парень всегда был сторонником того, что ни одна гадость не должна сходить человеку с рук. И класть на искреннее раскаяние. В 17 лет мозгов уже должно хватать для того, чтобы понимать, что плохо, а что хорошо. Ну а если кто-то не понимает, таким нужно доходчиво объяснять.

Заскочив на пару минут домой, Маршал переоделся в черные джинсы, футболку и олимпийку. Отца, как обычно, где-то носило, чему парень совсем не удивлялся. Он уже больше двух недель его не видел. Хорошо хоть тот еще звонит, когда нужно денег раздобыть. Благодаря этому Глеб уверен, что папаша еще жив. Хотя с позавчерашнего вечера, когда отец звонил последний раз, прося передать деньги соседу, его уже могли убить.

Впрочем, это нисколько не волновало парня, и, закрыв дверь на замок, Глеб вышел из подъезда и направился в сторону автобусной остановки. Нужно было дождаться автобус, идущий за город. Затем доехать до заброшенного завода и найти там второй ангар. Хотя, что там его искать, когда ангар стал практически вторым домом. Домом для него и для таких же, как он. Правда, большинство из тех, кто нашел в этом месте прибежище, даже не знали, что там скрывается на самом деле. Да и мало кто знал, кем был Глеб по сути во всей этой куче. А он и не афишировал.

Наконец, автобус подъехал и парень, усевшись на последнее сидение, сунул в уши наушники, чтобы абстрагироваться от мира минут на сорок.

Когда Глеб входил в ангар, попутно здороваясь с парнями, чуть ли не жившими здесь, на улице уже было темно. Преодолев довольно большое расстояние, Маршал дошел до другого конца строения и остановился перед несколькими потертыми диванами, в центре которых стояло нечто вроде столика, заваленного бутылками и пачками от сигарет.

Полумрак и гремевшая тут музыка позволили Маршалу приблизиться незамеченным к высокому блондину с торчавшими в разные стороны волосами. Тот что-то увлеченно объяснял коротко стриженному брюнету в очках с черной оправой, развалившемуся на одном из диванов. На этом же брюнете в это время сидела какая-то девчонка, на которую, собственно, никто не обращал внимания.

– Салют, девочки, – Глеб хлопнул по спине блондина, обращая внимание парней на себя.

– О, Маршал! – радостно завопил светловолосый, дружески обнимая пришедшего.

– Миш, не души, – засмеялся Глеб, здороваясь рукопожатием с парнем на диване.

– Какие мы нежные, – усмехнулся блондин, но от Маршала отстал.

А тот тем временем взглянул на брюнета в очках.

– Ну что, Стас? – поинтересовался Глеб.

– Все в ажуре, – криво усмехнувшись, парень скинул с себя девчонку, возмущенно пискнувшую, и поднялся. – Идем.

Глеб и Стас миновали диваны и ушли вглубь ангара. Туда, куда свет уже не доставал. Пройдя несколько метров вдоль стены, Стас остановился рядом с дверью, которую, если о ней не знаешь, то в жизни не найдешь, и легонько толкнул. Затем отошел в сторону, пропуская Глеба вперед. Тот лишь хмыкнул и сделал шаг в темноту.

Парни спускались по лестнице, освещенной тусклой лампочкой откуда-то снизу. Музыка и шум из ангара уже не мешали им спокойно говорить, не напрягая связки.

– Так ты расскажешь, чем эта малышка провинилась? – заговорил Стас, взглянув на спину друга. Лестница была слишком узкой, чтобы они могли спускаться вместе.

– Не думаю, – коротко ответил Глеб. – Но ты и без этого должен понимать, что я просто так ничего не делаю.

Стас засмеялся:

– Да я даже не представляю, что нужно сделать, чтобы ты вообще пошел на такое.

– Вот и славно, – бросил через плечо Маршал. – Кстати, пионеры твои где?

– Да с ней, там, внизу, – Стас закурил. – Не пускать же их к нам наверх. Всех ребят перепугают.

– Я надеюсь, они ее не трогали? – Глеб повернул голову, серьезно взглянув на друга.

– Обижаешь, – скривился тот. – Ты не отдавал таких приказов.

– Хорошо.

Парни вышли в небольшое помещение подвального типа. Примерно пять на пять метров. В центре его сидела на полу связанная по рукам и ногам черноволосая девушка, временами она всхлипывала. Глаза ее тоже были завязаны. Естественно, она не знала, что это для ее блага. Просто если бы она видела дорогу сюда, то вряд ли бы ее оставили в живых.

Глеб осмотрелся. Пионеры, как он называл «шестерок» Стаса, были здесь. Все как один здоровые, страшные и тупые-тупые, способные лишь выполнять чужие приказы. Полезные ребята. Не задают лишних вопросов.

Маршал подошел к девушке, которую уже видел сегодня, и даже не один раз. Присев рядом с ней, он протянул к ней руку и резким движением сорвал черную бандану с ее глаз.

– Ай! – испуганно вскрикнула та и сжалась в комок, словно ожидая удара.

– Вы ее били, что ли? – нахмурившись, Глеб повернулся лицом к Стасу.

– Пару подзатыльников, чтобы не орала, а то ишь ты, принцесса, блять, – безразлично пожал плечами тот.

– Ясно, – усмехнулся Маршал, снова поворачиваясь к Юле. Растрепанная, испуганная, с размазавшимся по всей мордашке макияжем, со слезами в глазах… И почему-то ее совсем не жалко.

– Ладно, Стас, оставь меня с ней. Нам поговорить нужно. – произнес парень, не поворачиваясь к другу.

– Без проблем, – откликнулся тот. – Парней забирать?

– Да нет, – пожал плечами Глеб, скосив веселый взгляд на брюнета в очках. – А что они мне? Они вообще разговаривать-то умеют?

Тот засмеялся:

– Да ну тебя, Маршал! Не обижай мне парней.

– Звиняй-звиняй, пионеров трогать не буду, а ты скройся в лопухи, будь другом, – улыбаясь, ответил Глеб.

– Все, ушел уже, ушел, – продолжая посмеиваться, Стас поднялся наверх и только когда за ним хлопнула дверь, Маршал повернулся к однокласснице с уже совсем невеселым лицом.

У Юли задрожали губы, а из груди вырвался какой-то мерзкий скулеж. Она будто по лицу парня поняла, что сейчас ее ждет Ад.

– Ну что, страшно? – сухо осведомился Глеб, буравя холодным взглядом покрасневшие от слез глазки девушки.

– Глеб, – выдавила она. – Пожалуйста…

– Тише, – резко оборвал ее парень. – О просьбах нужно было раньше думать, когда просила тех парней поиметь Милу.

Юля начала сильно дрожать. Теперь это было намного заметней.

– Собственно, будь мы сейчас в каком-нибудь фильме, тут бы сейчас появилась Мила, спасла бы тебя от наказания, объяснила бы мне, что это очень плохо – издеваться над слабыми девушками, а потом бы она тебя простила, и вы бы еще стали подругами, – заговорил будничным тоном Глеб. – Однако мы в суровой реальности, и никто тебя спасать не будет. Ты получишь, что заслужила.

Девушка рвано вдохнула и в голос зарыдала, уткнувшись носом в пол:

– Я не хочу! Что вы ко мне прицепились?! Я ничего не сделала!

Парень осмотрелся, ища что-то в полумраке. Поднявшись, он подошел к ржавому железному ведру, стоявшему в углу. Заглянув внутрь, он убедился, что оно полное и, взяв его в руки, вылил содержимое на голову девушки.

Да, ледяная вода не самое приятное, что есть в жизни, но зато приводит в себя на раз-два.

– Не ори и слушай, иначе я не буду таким добрым, – яростно прошипел в лицо Юле Маршал, снова присев перед ней. – Поняла?

Та судорожно закивала.

– Отлично. Так вот. У тебя есть два варианта наказания. И я даю тебе право выбора, сама решишь, что лучше, – снова сухо заговорил Глеб. – Первый вариант: эти добрые молодцы, что привезли тебя сюда, всю ночь будут издеваться над тобой, бить и всячески уродовать, а в этом они мастаки, поверь. Но никто тебя в сексуальном плане и пальцем не тронет. Наутро тебя выкинут около больницы, и ты соответственно не умрешь. Как тебе?

Юля смотрела на Маршала огромными глазами, полными ужаса, и стремительно бледнела.

– Понятно, – кивнул Глеб. – Не очень. Тогда второй вариант. Опять же эти добрые молодцы будут иметь тебя всю ночь во все дыры по всей камасутре как последнюю шлюху. Но ты останешься при своей красоте и, проведя недельку дома, сможешь вернуться к своей прежней жизни. Правда, уже умудренной в сексе женщиной.

У девушки задергались губы. Она смотрела на него как на сумасшедшего.

– Глеб, ты с… с ума… со… сошел? – заикаясь, сквозь нервные смешки выдавила она. – Это же незаконно.

– А мы и не представители закона, – холодно отозвался парень, выпрямившись перед одноклассницей. – Ты будешь наказана за то, что слишком многое себе позволила. Необоснованно позволила. И, к твоему несчастью, не к тому человеку позволила.

Парень подошел к лестнице и, вытащив из кармана пачку сигарет, закурил:

– Так что ты решила?

– Глеб, не сходи с ума! – воскликнула в отчаянии девушка, бросаясь на коленях к нему. – С Милой же все обошлось. А ты собираешься…

– Заткнись! – резко оборвал ее Маршал, едва сдерживая ярость. – Или тебе предложить третий вариант? Я просто убью тебя здесь, а эти молодцы выволокут твое тело в какой-нибудь лес, где тебя никто никогда не найдет. Это предпочтешь?!

Юля пораженно уставилась на парня, осознавая наконец, что это никакие не шутки. Что все его слова, казавшиеся до безобразия нереальными для обычной жизни, на самом деле самые настоящие. И направлены не просто на то, чтобы напугать ее, а ей действительно дают выбор. И полный ненависти взгляд Глеба лишь подтверждал, что здесь все предельно серьезно.

– Глеееб, – тихо заскулила Юля, став перед ним на колени в поклоне. – Ну, пожалуйста, не нужно. Я сделаю, что хочешь, только отпусти меня.

– Да что ж ты такая тупая, – тяжело вздохнул парень. – У тебя три варианта. Выбирай. Уродство. Изнасилование. Смерть.

Глеб сделал шаг вверх по лестнице.

– Парни, только не кончайте в нее. Дети от этой суки не лучший вариант, – бросил Маршал, даже не оборачиваясь на то, что начинало происходить внизу. Ему было противно от этого всего. Но, по крайней мере, теперь он сможет спокойно терпеть ее присутствие в школе без желания убить. Да и это будет достойным наказанием. В конце концов, не рой яму другому…

Поднявшись наверх, Маршал присоединился к Стасу и Мишке, собираясь хорошенько отвлечься от всей этой херни, что ему пришлось сегодня творить. А алкоголь в этом плане ему был первым помощником. Да и единственные люди, которым он почти доверял в своей жизни, рядом. Чего еще хотеть?..

Когда Мила вышла из дома, Глеб уже ее ждал. Несмотря на то, что вчера произошло, девушка решила все-таки пойти в школу, а не прятаться. В конце концов, нужно сразу все решить, а не отсиживаться дома. Да и Глеб будет рядом. От этого становилось намного спокойнее. Пусть они и не встречаются по-настоящему, парень все же спас ее и не бросил одну. И те слова, что он сказал вчера, они придавали сил и уверенности. Ей не было страшно. По крайней мере, не так, как было бы, если б Маршал не поддержал ее.

Улыбнувшись парню, девушка крикнула в дом: «я ушла!» и вышла за ворота, где стоял Глеб. Вид у него был какой-то хмурый. Впрочем, девушка не рискнула бы утверждать, что сама выглядела отлично отдохнувшей. По меньшей мере, полночи ей снились кошмары, в которых на нее нападали огромные пауки.

– Утречко, – Мила встала на носочки и коснулась губами щеки парня. На всякий случай, если родителям вздумается подсмотреть в окошко. – Ты что такой угрюмый?

Парень лишь дернул плечом и пошел в сторону школы. Мила озадачено посмотрела ему вслед и двинулась следом.

– Ты чего вчера на ужин не остался? Мама очень расстроилась, – снова заговорила Кредова, продолжая дружелюбно улыбаться, когда они отошли на приличное расстояние от дома.

– Дела были, – коротко ответил Маршал и, косо взглянув на девушку, нахмурился еще больше.

– Какие? – с наивной простотой поинтересовалась девушка, а Глеб представил, что было бы, если бы он рассказал, какие.

– Неважно, – как-то слишком резко бросил он, чего даже сам от себя не ожидал, и краем глаза заметил, как Мила, перестав улыбаться, погрустнела. Чертова пьянка, голос совершенно не слушается. – Прости.

Мила кивнула, но больше не заводила разговор. Ей казалось, что Глеб злится на нее. Злится за то, что вынужден быть рядом с ней. И это совсем не радовало. Сомнения и страх вновь начали скрестись в сердце. Мила боялась остаться одна.

– А ты… как вообще? – спустя пару минут поинтересовался Маршал.

– Хорошо, – робко взглянув на парня, ответила девушка. Она хотела увидеть в его глазах хоть капельку беспокойства за нее. Ей бы стало легче.

– Точно? – но Глеб только хмурился.

– Да, – закивала Мила и снова улыбнулась. – Все замечательно!

Они вышли на дорогу, в конце которой должны будут разойтись. Сделав пару медленных шагов, тем самым пропустив Милу вперед, Маршал остановился. Вытянув руку вперед, он схватил девушку за запястье, чем остановил и ее.

Он не понимал. Он в упор не понимал, почему она так себя ведет, словно ничего не произошло. Ведь весь ее внешний вид говорит о том, что у нее все далеко не так отлично, как она показывает. Джинсы, клетчатая рубашка, майка… Да он за весь этот год ее видел в таком наряде только пару раз, когда у них какие-нибудь субботники были. Если он что-то и знал о ней, так это то, что она любила платья и юбки. И что это за мешки под глазами, словно она глаз не сомкнула всю ночь? И, несмотря на все это, она беззаботно улыбается ему. Почему-то бесит. Бесит, что перед ним она надела эту чертову маску!

Кредова обернулась, с удивлением взглянув на мрачного парня.

– Может, хватит? – недовольно произнес он.

– Что? – непонимающе моргнула Мила.

– Хватит так вести себя! – едва ли не рявкнул парень, а девушка испуганно съежилась. – Хватит притворяться. Хотя бы со мной будь настоящей. Я все же… не посторонний.

Мила несколько секунд ошарашено смотрела на одноклассника прежде, чем поняла, что видит перед собой обиженного человека. И тут ее осенило. Он злился не из-за того, что ему приходится быть с ней. Она ошиблась в своем предположении. Он злился из-за того, что решил, будто она не доверяет ему.

Значит, Глебу не все равно?

Мила не сдержала мягкую, ласковую улыбку:

– Я не притворяюсь, – произнесла она, приблизившись к парню, и, приподняв голову, заглянула ему в глаза. – Я не отрицаю, что переживаю, но я не буду зацикливаться на этом. Если продолжу думать, то это затянет и выбраться будет сложнее. Я отнесусь к этому проще. Это мой способ пережить. С улыбкой и глядя вперед, как бы жутко не было.

Маршал не отрывал взгляда от лица девушки. Сейчас он и вправду видел, что она будто светилась внутренней силой. Яркой, светлой. Она была очаровательна.

– Только мне будет намного проще, если ты будешь рядом, – продолжила Мила, надеясь, что открывшись парню, сможет показать, насколько она ему доверяет. Она искренне надеялась, что он все поймет.

Подавшись вперед, Глеб нежно накрыл ее губы своими. Мила не сопротивлялась, лишь немного вздрогнула от неожиданности, но в следующую секунду расслабилась, оказавшись в его крепких, заботливых объятиях. Этим действием Маршал будто давал свое согласие на то, чтобы быть рядом. Более того, он безумно хотел быть рядом с ней.

– Я даже Юлю встретить теперь не боюсь, – смущенно, но счастливо улыбаясь, прошептала Мила, когда они разорвали поцелуй.

– Вряд ли ты ее сегодня увидишь, – отозвался Глеб, но уже в следующий момент понял, что ляпнул лишнее.

– Почему? – на него уставились удивленные глазки.

– Я думаю, ей будет слишком стыдно за вчерашнее, чтобы появляться в школе, – выдал Глеб первое, что пришло на ум. Ну не говорить же Миле, в самом деле, что Юля еще парочку дней с трудом сможет передвигаться после ночи жесткого траха с несколькими бугаями.

– Возможно, – кинула Мила и потянула Глеба дальше по дороге. Они рисковали опоздать на урок, если еще немного тут задержатся. – Но в любом случае, рано или поздно нам придется столкнуться.

– Тебе не стоит об этом переживать, – заметил Маршал, сильнее сжав ладошку Милы в своей руке. – Скорее всего, она уже сильно пожалела о том, что сделала.

Мила бодреньким шагом вошла в класс, с улыбкой кивнув нескольким одноклассникам, и подошла к своей парте, где уже сидела Ника. Не успела девушка сесть, как подруга схватила ее за руку и потянула к себе.

– Ника, ты сдурела? – ахнула Мила, болезненно скривившись. Падая на стул, она ударилась ногой о столешницу.

– Я тебе сейчас такое скажу, что ты навернешься на пол! – взбудоражено заговорила Сократова, глядя на подругу огромными глазами. Казалось, рыжеволосая сейчас сама в обморок бахнется от переизбытка эмоций. Причем совсем не радужных, судя по ее лицу.

– В чем дело? – забеспокоившись, Мила повернулась к ней с полным вниманием.

– Вчера вечером в спортзале техничка нашла четверых избитых до полусмерти парней. Крови, говорят, было немерено. Они там вообще едва живые были, прикинь, – затараторила приглушенным голосом Ника, все поглядывая по сторонам. И хорошо, что ее глаза были заняты, иначе Миле бы пришлось объяснять, почему она так резко побледнела. – Так вот, говорят, что это Маршал постарался. Парни были не из нашей школы. Думают, что они пришли сюда за ним, но получили сами. Короче, преподы на ушах стоят, сегодня даже занятия хотели отменять.

– Да что за бред, – пролепетала Мила, хмурясь. – Почему опять все валят на него? Доказательства какие-то есть?

Конечно, Кредова, как никто другой, знала, что именно Глеб там и постарался. Но истинная причина-то никому не известна, судя по тому, что сказала Ника, а все равно все вешают на него.

Обведя взглядом класс, Мила поняла, что не они одни обсуждают эту тему. Разбившись на группки, старшеклассники приглушенными голосами во всю мусолили одно и то же. Мила была уверена, что такое творится сейчас во всех классах, куда эти слухи доползли.

– Нет, конечно, никаких доказательств, – криво усмехнулась Ника, будто ее слова были сами собой разумеющимися. – Если бы они нашли хоть что-то, то Маршала бы уже и отчислили, и в полицию забрали.

– У нас в школе кроме Глеба будто нет проблемных учеников, – фыркнула Мила, вываливая на парту учебник и тетради. – Достали уже каждую провинность на него валить.

– То, что было в спортзале, уже не провинность, – безапелляционно заявила Ника. – Там парням месяца три в больнице провести придется, чтобы очухаться.

– Жаль их, конечно, – холодно ответила Мила, тоном демонстрируя подруге прямо противоположное мнение. – Но мне эти очередные слухи до сиреневого фонаря. И тебе советую прекращать маяться фигней.

– Да что ты будто не с той ноги встала, – разочарованная тем, что ее переживания не поддержали, Ника, надувшись, посмотрела на Милу, и тут, наконец, заметила, во что та одета. – А с тобой уже что случилось?!

– Порошок закончился! – раздраженно воскликнула девушка, бросив яростный взгляд на дотошную подругу, отчего-то дико раздражавшую. Хотя вполне вероятно, что вопрос Ники стал просто последней каплей во всем этом нервирующем потоке информации с утра пораньше.

– Что ты на меня кричишь? – Сократова обиженно захлопала своими длиннющими ресницами.

– Я не кричу, – сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и окончательно не сорваться на подруге, ответила Мила. – Просто меня бесит эта ситуация. Извини.

– Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, – подвела итог Ника и снова что-то затараторила о том, как провела вчерашний вечер.

Тем временем в класс вошел Глеб, и все вокруг мигом притихли, устремив на него взгляды. Должно быть, они искали на нем следы вчерашней драки, только кроме сонной скучающей физиономии ничего так и не увидели. Хотя сложное это было дело, учитывая, что целым и невредимым Глеб в школе, будто специально, никогда не появлялся.

Сам парень не обратил никакого внимания на одноклассников и, с безразличным видом пройдя к своей парте, по обыкновению, улегся спать. Сегодня это было как никогда актуально.

Мила косо посмотрела на Маршала. Видимо, он не в курсе новых слухов. Да никто и не мог ему о них сказать. Насколько знала девушка, Глеб ни с кем из школы не общался. Нужно было рассказать ему.

Прозвенел звонок, а девушка потянулась к своему блокноту. Она хотела написать небольшую записку и передать ее во время урока. Но не успела она взять в руки ручку, как в класс вошла учительница и крайне серьезным тоном произнесла:

– Глеб Маршалов, к директору. Сейчас же.

Милу словно током ударило. Она вздрогнула так, будто это ее имя сейчас произнесли, и, резко повернувшись, большими растерянными глазами уставилась на Глеба. Она не успела его предупредить.

Поднявшись из-за стола, парень прихватил с собой портфель и лениво поплелся к выходу. Проходя мимо Милы, он заметил выражение крайнего беспокойства на ее лице, и едва успел себя одернуть. Глеб уже хотел было успокаивающе коснуться ее волос, но вовремя вспомнил, где находится, из-за чего, даже не взглянув на девушку, просто вышел из класса.

Значит, учителя нашли парней, которых он оставил давиться собственной кровью вчера. Ну что сказать, ублюдкам очень повезло. Проваляйся они там до самого утра, могли бы и помереть. Собственно, Глеб и надеялся на добросовестных техничек. Иметь на своем счету смерти все же не очень хотелось. Теперь дело за директором.

Жуткого вида улыбку парень уже сдержать не смог.

Глеб появился в классе только к концу урока. Мила за это время вся издергалась, успев снова наорать на Нику, выносившую ей мозг, своей безостановочной треплёй, которую сейчас слушать было невыносимо. Сократова, к счастью, обладала тем редким качеством, которое звалось пониманием, и, оставив Милу беситься в одиночестве, уткнулась в экран телефона, решив проверить почту. Ну конечно, какая учеба на уроках-то.

Со стуком в дверь, класс выпал из анабиоза, в который его профессионально вогнала учительница истории, глаголя о революциях после царского правления. При этом ей было совершенно плевать, что старшеклассники должны были работать над повторением материала для скорых экзаменов. Женщина просто увлеклась. Хотя винить ее никто не собирался. После произошедшего в школе, удивительно, что она вообще еще что-то могла говорить, ведь голова наверняка была забита совсем другим.

В кабинет заглянул Глеб:

– Можно?

Учительница, умолкнув, кивнула и, пока парень шел на свое место, осторожно поинтересовалась, ожидая в любую секунду резкого ответа:

– Ну что там решили, Глеб?

Маршал плюхнулся на свое место под внимательные взгляды остальных и поднял какие-то подозрительно довольные глаза на женщину:

– Все пучком.

– В плане? – кажется, любопытство пересилило инстинкт самосохранения. Но вполне возможно, что эффект дало то, что Глеб был похож на сытого довольного кота.

– Я не имею к этому отношения. Полиция подтвердила, – пояснил парень и, давая понять, что разговор окончен, опустил голову на портфель.

Нельзя сказать, что класс так уж и выдохнул с облегчением, зато учительница заметно повеселела. Даже на радостях забыла про свои революции и позволила ученикам работать самостоятельно. Правда, никто работать не спешил. Все кинулись в обсуждение. И все сводилось к тому, что никто не верил в невиновность Глеба, потому что так жестоко избить несчастных мог только он. Мила, окончательно взбесившись, когда услышала это краем уха, похлопала впереди сидящего одноклассника по плечу.

Тот обернулся и вопросительно посмотрел на девушку. Наклонившись к нему ближе, Мила с заговорщицким видом прошептала:

– А никто не слышал, что полиция вроде нашла одного парнишку, видевшего, как несколько парней из нашей школы заходили в спортзал после занятий? Может, это они устроили?

У одноклассника загорелся интерес в глазах.

– Не, я не слышал. А ты откуда знаешь это? – тоже шепотом спросил он.

– А я когда поднималась по лестнице мне навстречу две девчонки шли и говорили об этом, – не задумываясь, соврала Мила. – Может, правду говорили.

– Ну, это больше похоже на правду, – согласился парень и отвернулся, неся идею в массы. Получив новую пищу для обсуждения, класс оторвался, наконец, от Глеба, а Мила облегченно выдохнула.

Ее взгляд скользнул по пустующему стулу рядом с Ксюшей. Юли сегодня не было. Глеб оказался прав. Должно быть, девушка действительно боится показываться на глаза Миле.

В груди разлилось чувство какого-то маленького ликования и гордости за себя. Она не побоялась показаться, когда была жертвой нападения. А «хищник» трусливо прячется, неизвестно чего ожидая.

К концу учебного дня новость о том, что Глеб не виноват, а вместо него там были другие старшеклассники, разнеслась, по меньшей мере, на полшколы. К концу завтрашнего дня, Мила была уверена, о причастности Маршала к этому вообще забудут.

Распрощавшись с Никой у ворот школы, девушка чуть ли не бегом бросилась к месту, где они с Глебом обычно расходятся. Когда Мила вбежала на дорогу, парень уже был там. Он сидел на невысоком ограждении у проезжей части, уткнувшись взглядом в экран телефона. В его длинных пальцах была зажата сигарета.

Первое, что сделала Мила, приблизившись к не заметившему ее Глебу, это хорошенько шлепнула его по руке, из-за чего сигарета полетела на землю.

– Не кури хотя бы при мне! – гневно заявила она, когда Глеб поднял на нее удивленные глаза.

– Но тебя здесь не было еще минуту назад, – заметил парень, мягко улыбнувшись, и спрятал телефон в карман джинс.

– Неважно, – качнула головой девушка и нетерпеливо уставилась на парня. – Рассказывай, что было у директора!

Глеб усмехнулся такой горячности и сошел с ограждения, закинув сумку на плечо.

– Давай-ка для начала зайдем куда-нибудь перекусить. Я голодный, – произнес он и, уже по привычке закинув руку на плечи девушки, потянул ее за собой под такие милые возмущения и требования сейчас же ей все рассказать.

– А вот теперь выкладывай, – заявила Мила, когда они сели за столик в кафе, накупив всякой еды и не забыв про напитки. – Что тебе говорили у директора?

Глеб, скинув пиджак, поудобнее устроился и взял в руки гамбургер:

– Да ничего особенного, на самом деле, – ответил он, пожав плечами, и откусил большой кусок. – Я же когда в школу возвратился, меня техничка видела. Как и то, что я ломанулся на второй этаж. Ну, они спросили, зачем я возвращался. Я сказал, что телефон оставил в раздевалке после физкультуры, за ним бегал. Естественно, никого не видел, никого не слышал. Парней тех не знаю, а знают ли они меня, еще около месяца будет проблематично выяснить. Да и не станут они что-то говорить.

– Почему? – Мила увлеченно слушала, поглощая свой гамбургер.

– А что они скажут? «Нас избил вон тот парень, когда мы такие пришли спортзал посмотреть»? – усмехнулся Глеб. – Их там быть вообще не должно было. И я думаю, кто нужно уже за это по голове получил. Очнувшись, они все сольются на то, что ничего не помнят.

– И все? – как-то разочаровано протянула девушка.

– А ты хотела что-то вроде разборок в телевизоре? – засмеялся Маршал. – В реальности все совсем не так. И кстати, спасибо тебе.

– За что? – удивленно моргнула Кредова, которая и вправду поймала себя на мысли, что ожидала чего-то феерического.

– Я слышал об изменившихся сплетнях. Без моего участия в них, – повел плечом парень. – И я в курсе, что это твоих рук дело.

– Откуда?! – ахнула Мила, едва не подавившись, и щеки ее смущенно покраснели.

– От верблюда, – показал язык Глеб, искренне веселясь над одноклассницей.

Еще около часа они сидели в кафе, разговаривая о всяких мелочах, и понемногу узнавая друг друга. По крайней мере, теперь они смогут с большей уверенностью играть парочку. Да и Мила сможет, наконец, что-то ответить на бесконечные вопросы родителей. Хотя бы на такие простые как дата рождения и любимое блюдо.

Расплатившись за еду, веселые и крайне сытые, Мила с Глебом двинулись к выходу. Отвлекшись на мелькнувшего перед ногами мальчика лет 5, Кредова, как она это очень любит делать, налетела на кого-то мужского пола. Глеб, в этот момент заталкивавший деньги в бумажник, не заметил пробки в дверях и добавил в общую кучу еще и себя. Повезло еще, что он устоял на ногах, удержав тем самым и Милу с незнакомцем.

– Извините, – пискнула девушка где-то в районе груди Глеба, пытаясь отстраниться от незнакомца.

Маршал же раздраженно поднял взгляд, собираясь высказаться по поводу тех, кто под ноги не смотрит, но вместо этого с губ слетело удивленное:

– Мишка?

Лохматый блондин, узнав в парне своего друга, просиял и кинулся к нему на шею с обнимашками. Как он это всегда делал.

– Маршал! – завопил блондин чуть ли не на все кафе, совершенно наплевав на то, что мешает другим посетителям. – Ты что тут делаешь?

– Ауч! – раздалось болезненное возмущение между парнями и в следующее мгновение они отпрыгнули друг от друга как ошпаренные. – Вы мне все ноги отдавили!

Мила бросала яростные взгляды то на одного, то на другого, судя по всему решая, кому из них отомстить первому.

– Извини, – виновато улыбнувшись, произнес Глеб. – У Мишки привычка дурная, на шею вешаться.

Девушка перевела взгляд на долговязого блондина, смерив его сердитым взглядом.

– Я понимаю, но можно было меня хотя бы обойти, – хмурясь, произнесла она и встала рядом с Глебом.

– А вы что, вместе, что ли? – Мишка тем временем явно чем-то крайне удивленный смотрел на своего друга и на девчушку рядом с ним, не понимая, как он такое вообще смог увидеть. Да в таком месте. Маршал в жизни не таскался с девчонками ни по каким кафешкам. И кто вообще такая эта русоволосая красавица, что так спокойно держится рядом с Маршалом? Да, с тем самым Маршалом, который… ну далеко не безызвестная личность в некоторых кругах.

– Ну, мы типа встречаемся, – улыбнувшись во все 32, ответил Глеб и закинул руку на плечи девушке.

Мише пришлось в срочном порядке ловить свою челюсть. А блондина пришлось ловить Стасу, который запарился ждать друга из кафе и решил его поторопить. Впрочем, последнюю фразу Маршала он тоже хорошо расслышал. Плохо только, что Стаса ловить уже некому было.

– Бля, ну что вы так реагируете. Я же сказал «типа». Типа встречаемся, – недовольно скривился Глеб, глядя на своих друзей, нервно курящих на скамейке у кафе. Из самого кафе их культурно попросили удалиться, поскольку они привлекали слишком много внимания и мешали отдыхающим.

Мила стояла рядом с Маршалом, рассматривая людей, с которыми Глеб общался. В целом она чуть ли не в первый раз видела, что Глеб с кем-то разговаривал. Ну и само собой была крайне удивлена, что у того вообще есть друзья. О парне почему-то складывалось впечатление эдакого одиночки, презирающего любые человеческие контакты. Хотя уже по тому, что он общался с ней, можно было предположить, что все не так плохо. Но девушке это даже в голову не приходило.

Ну а в целом эти Стас и Миша, которых Глеб представил, когда они только пришли на эту скамейку, были вполне обычными ребятами. Ну, по крайней мере, чисто внешне.

Миша, долговязый кареглазый блондин с шухером на голове, причем с естественным шухером, походил на обычного жизнерадостного паренька. Живое лицо, беззаботный вид. И не скажешь, что Глеб и он могли бы даже просто быть знакомы, поскольку блондин за пару секунд производил впечатление добродушного, позитивного человека. Абсолютная противоположность Глеба. Но все равно, Мила не стала бы утверждать, что он столь же безобиден, сколь кажется. Все же друг Маршала.

А вот Стас. Он вызывал острое желание спрятаться за Глеба. Причем даже непонятно почему. Вроде обычный парень с темными волосами и синими глазами, скрытыми за очками. Да и одет вполне прилично: темно-серые свободные джинсы, больше напоминавшие брюки, и черная рубашка. Скажем так, он вообще сюда не вписывался. Казался намного старше и Глеба, и уж тем более Миши, был намного презентабельнее их обоих. И, тем не менее, должно быть именно это в нем и пугало. Мила бы держалась от такого человека подальше. Вроде и улыбается, но как-то слишком холодно, искусственно. Будто сам себе на уме. Такие люди к себе не располагали. Однако Глеб дружит с ним. Может, не стоит судить о книге по обложке?..

– Ну и что все это значит? – поинтересовался Стас, взглянув на Глеба с веселым прищуром. – С чего это ты решил «типа» встречаться с девушкой, пусть и с такой милой?

– Да тут такая история…

И Глеб вкратце пояснил, с чего все началось. К концу рассказа Миша уже не ржал, а орал на всю Ивановскую, и даже Стас был не так далек от него в своей реакции. Дав несколько минут парням прийти в себя, Маршал в итоге не выдержал и пинками вернул друзей в реальность.

– Так значит, вот оно что, – широко улыбаясь, произнес Стас, покосившись на блондина, который пытался восстановить дыхание. – Наш непобедимый Маршал словлен в родительскую ловушку. И даже сам в нее залез. Поразительно.

Брюнет перевел взгляд на Милу, внимательно посмотрев ей в лицо. Девушка на секунду смутилась и отвернулась. А Стас, тем временем быстренько сделав какие-то свои выводы, снова посмотрел на Глеба.

– Мы тут собираемся съездить ко мне на дачу, нужно забрать кое-что, – заговорил брюнет, обращаясь к Маршалу. – Не хотите с нами? Это займет часа полтора от силы.

– Точно! Поехали, – оживился, наконец, Миша и повернулся к Миле, на чьем лице явно не появилось энтузиазма после предложения Стаса. – Там очень красиво. Природу любишь? Там очешуенное местечко, не пожалеешь!

Девушка растерянно моргнула и перевела взгляд на Глеба.

– Давай, там классно, – ободряюще улыбнулся парень. – Не бойся. На ужин к твоей маме успеем.

Стаса и Мишу мгновенно порвало с этой фразы. Гроза всея демонов этого и близлежащих городов переживает о том, что опоздает на ужин к «типа» теще. Этого их самообладание уже вынести не могло.

– Заткнулись! – рявкнул Маршал на ржущих парней, поднявшихся на ноги и двинувшихся в сторону стоянки.

Однако, как обычно это бывает с друзьями, его приказ возымел прямо противоположный эффект.

– Ай, я вас убью когда-нибудь, – скривившись, произнес Глеб, для порядка несильно двинув в плечи парням.

– Маршал, релаксируй, – выдавил Миша.

– На самом деле это круто, чувак, – добавил Стас. – Это реально круто.

Мила, наблюдавшая за этим цирком на выезде, тоже не удержала улыбки. Все-таки они тоже обычные люди. Пусть и не совсем добропорядочные.

Когда они четверо остановились у черного доджа, Мила не сразу поняла, почему они встали у такой красивой, дорогой машины. Но в следующую секунду Стас достал из кармана ключи и, пикнув сигнализацией, открыл двери доджа.

– Это твоя?! – пораженно ахнула девушка и спустя секунду смущенно покраснела. Обычно она с трудом сходилась с людьми, и такая реакция для нее была недопустима.

– Неа, – качнул головой Стас и посмотрел на Мишу. – Его.

Мила перевела округленные от удивления глаза на блондина. Тот радостно просияв, поскреб затылок:

– Предки презентовали на совершеннолетие в прошлом месяце. Но я еще на права не сдал, поэтому Стас водит, пока его аудюха в ремонте.

– Ясно, – кивнула Мила, улыбнувшись.

– Ладно, народ, поехали, – поторопил всех Стас, на что Миша внезапно отозвался паническим криком, схватившись за голову.

Мила непроизвольно сделала шаг назад, уткнувшись лопатками в грудь Глеба и сильнее прижавшись к нему. Парень понимающе прижал ее к себе за плечи. Миша порой и его самого в ступор вгонял своими криками.

– Да что ты орешь, придурок?! – скривился от потрясающей любое воображение громкости, рявкнул Стас.

– Мы же кофе не купили! – выдал блондин и, едва ли, не вырывая на себе волосы, побежал обратно в кафе.

– Господи, вот дебил, – мученически простонал Стас, проводив друга сочувствующим взглядом.

– Не волнуйся, – склонив голову, произнес Глеб на ухо девушке. – Миша хоть и буйный, но безобидный. Если что, можешь спокойно бить его по мозгам. Ему это полезно.

Мила тихо засмеялась, приложив к губам ладошку, а Глеб, услышав ее смех, тоже заулыбался и снова что-то зашептал ей, отчего девушка уже смеялась в голос.

Стас, наблюдавший эту картину, даже слегка позавидовал Маршалу. По-доброму позавидовал. Но в то же время и пожалел его. Может быть, Глеб пока и не осознает этого полностью, но, когда кто-то вроде них решается привязаться к кому-то, это влечет за собой очень много проблем. И страхов. И самый жутких из них – потерять того, к кому привязался.

И брюнет изо всех сил желал этим двоим действительно не сойтись характерами. Мила станет ахиллесовой пятой Глеба, если они по-настоящему полюбят друг друга. А Маршал станет для девушки проклятием.

Миша вернулся так же быстро и эпично, как и улетучился. С четырьмя стаканами кофе и пакетом булочек блондин занял почетное место рядом с водителем, оставив задние места «типа влюбленной парочке», как он выразился.

Через пару минут машина выехала на дорогу, унося троих несчастных слушателей отборного бреда от Миши, и собственно самого Мишу, решившего, что он сегодня в ударе.

Ну к концу пути ударов на свою голову от Стаса он насобирал немеряно. Даже Глеб пару раз прошелся по лохматой шевелюре друга, когда тот ляпал что-то совсем уж абсурдное.

Миле же было безумно весело с этими парнями. Если сначала она чувствовала себя не в своей тарелке, то спустя полчаса езды, благодаря общительным попутчикам, не забывавшим о ее присутствии, готова уже была считать и их своими друзьями. Стас и Миша казались действительно неплохими парнями, пусть и первое впечатление о них было странным. О людях, как и о книгах, действительно не судят по обложкам. Медленно, но верно, девушка убеждалась в этом. И чего уж скрывать, в душе она была безумно этому рада.

Машина остановилась рядом с большим двухэтажным домом в конце небольшого глухого поселка. Впрочем, дом стоял настолько далеко от стареньких домиков, что казался совершенно отдельным местом. К тому же дорога здесь уходила в сторону, из-за чего дом полностью скрывался за лиственным лесочком от других, вероятно, весьма немногочисленных жителей.

– Выгребаемся, – оповестил Стас и первым вышел из машины.

– Оуеее, наконец! Свежий воздух, деревня, класс! – вторым вывалился Миша и кинулся радостно обниматься с деревьями.

– Господи, – усмехнулась девушка, наблюдая за блондином. – Он всегда такой?

– Сегодня он определенно перевозбудился, – ответил Глеб, которому и был адресован вопрос.

Они отошли от машины, и Мила осмотрелась. Здесь и вправду было очень красиво. Деревья еще не обвешались окончательно листвой, но уже откровенно намекали на приближающееся лето. Молоденькая травка и оживающие кустарники тоже радовали глаз. А солнце, постепенно клонившееся к закату, только подчеркивало их нежную, свежую красоту. Все это очень успокаивало.

– Маршал! – Стас, уже успевший сбегать в дом за какой-то папкой, позвал Глеба.

– Я сейчас, – бросил парень Миле и лениво поплелся к другу, стоявшему у порога в дом.

Девушка не успела даже отвести взгляда от его спины, как перед ней возник Миша.

– Мы же обещали тебе кое-что крутое показать, – открыто улыбаясь, выдал он и, схватив Милу за руку, потащил ее вдоль забора в сторону. – Пойдем, эти двое зависнут со своими разговорами надолго, а смотреть на то нужно сейчас.

– Ну ладно, – кивнула Мила, послушно идя за блондином. Ей не было неуютно, как обычно бывало с малознакомыми людьми. Мишка умудрился быстро и легко влезть на ту территорию, куда она пускала только близких людей. Конечно, девушка пока не сказала бы, что доверяет ему, но, по крайней мере, настороженности он в ней не вызывал.

Солнце уже почти касалось горизонта, когда спустя пару минут ходьбы сквозь лес под трещание Миши, они вышли на небольшой холм, покрытый травой намного более густой, нежели у дома. На холме стояла высокая, вероятно очень старая береза, чьи ветви подобно ветвям ивы спадали едва ли не до земли. Золотистые лучи дневной звезды словно пронзали ее крону блестящими лучами. И все это на фоне красно-оранжевого неба. У девушки перехватило дух.

– Идем, – мягко улыбнувшись, Миша потянул ее за собой наверх. – Это еще не самый класс.

Мила даже предположить боялась, что еще более красивое может быть. Но ей и предполагать не пришлось, она все увидела своими глазами, стоя под низкими ветвями березы, освещенная светом солнца и обдуваемая легким теплым ветром. В речке, что текла внизу, огибая холм, отражалось небо. Такое красивое красно-оранжевое небо, разукрашенное причудливыми мазками облаков. А брызги воды, получавшиеся, когда поток бился о валуны, торчавшие из реки, казались магическим сиянием. Лес, начинавшийся сразу за рекой, словно ограждал это место от реальности. Этот холм с березой и эта речка, освещенные закатным солнцем, были поистине прекрасны.

– Волшебно, правда? – счастливо и искренне, будто ребенок, улыбаясь, спросил Миша, с не меньшим восторгом осматриваясь. Сколько он уже это видел, но все равно каждый раз все происходило словно впервые. Такое зрелище никогда не надоест. Парень был уверен в этом.

– Ага, – кивнула девушка, глубоко вдыхая казавшийся сладким ветер. Это действительно было волшебно.

Глеб приблизился к Стасу, проводив взглядом удалявшихся Милу и Мишу.

– Он покажет ей березу, – пояснил брюнет, не дожидаясь, пока Маршал сорвется с места, чтобы приглядывать за девушкой. – Не волнуйся. Если кого-то нужно расслабить, лучше Мишки никто не справится.

– Ну, думаю, ты прав, – кивнул Глеб и, выкинув из головы посторонние вещи, сконцентрировался на друге. – Так что ты хотел?

– Пойдем потихоньку за ними, там и расскажу, – Стас спустился с крыльца, и парни двинулись в сторону холма.

Выйдя на тропинку, где они в целом могли идти вдвоем, брюнет заговорил:

– Так значит, весь вчерашний сыр-бор был из-за нее?

– Я уже говорил, что тебя это не касается, – прохладным тоном ответил Глеб.

– Ох, – тихо засмеялся Стас. – Глеб, какая же ты задница. За что тебя и люблю. Так вот, радуйся, что я у тебя такой замечательный друг.

Глеб вопросительно поднял бровь, покосившись на друга.

– И что это значит?

– Я пробил насчет вчерашней дамочки кое-что, – продолжил Стас уже без веселья. – И могу тебе сказать, что мы, блять, вляпались по самые яйца в жуткое дерьмище.

У Маршала глаза удивленно округлились. Стас редко выражался. Но метко.

– Выкладывай, – резко произнес Глеб, мгновенно нахмурившись. Видимо, дело и вправду серьезное.

– Эта Юля Минаева, сводная сестра Захара Златова, – ответил тот.

– Ээээ, – протянул Глеб, мучительно пытаясь вспомнить, что за крендель этот Златов.

– Чувак, ну ты даешь, – с каким-то сочувствием на лице Стас взглянул на Маршала. – Как можно не помнить этого рыжего психопата, развалившего твой байк?

– Что?! – пораженно ахнул Глеб, едва не вписавшись в неизвестно откуда выскочившее дерево. – Этот ушлепок?!

– Именно, – кивнул Стас. – Но ты сам понимаешь, в каких мы отношениях с его ребятами. И так на ножах ходим. А тут еще и выясняется, что мы не хило так прошлись по его обожаемой сестренке. Он же чуть ли не дрочит на нее. И почему-то мне кажется, что она ему уже рассказала о своих приключениях в нашем ангаре. Как и о том, благодаря кому она там оказалась.

– Бля, – раздраженно прорычал парень, задумавшись над тем, что сказал Стас. Это действительно было проблемой. Значит, и те парни в спортзале, скорее всего, принадлежали Захару. Тут уж, как ни крути, скрыть это не получится.

– Поэтому я и спрашиваю, причастна ли Мила к тому, что происходило вчера, – продолжил Стас, когда они вышли из лесочка, и остановились внизу холма, взглянув на две фигуры на вершине. Миша там что-то рассказывал девушке, а она весело смеялась. – Выкладывай, брат, все, что знаешь. Иначе будет беда.

Глеб внимательно взглянул на тонкую фигурку Милы, так беззаботно веселящейся наверху холма в нескольких десятках метров от него. Он хотел сохранить ее настроение таким навсегда, чтобы ей не пришлось больше плакать или бояться. Он должен сделать все, чтобы защитить ее смех.

– Вчера в спортзале я выбил дурь из четырех уродов, пытавшихся изнасиловать Милу по приказу Минаевой, – заговорил Маршал, прекрасно понимая, что сейчас у него нет другого выбора, как рассказать все Стасу, можно сказать мозговому центру их компании. – После этого ты привез ее в ангар, где я дал ей три варианта развития событий. От смерти и уродства она отказалась, выбрав изнасилование. Сегодня утром в школе была полиция по поводу вчерашнего инцидента в спортзале. Викторович все разрулил, на меня никаких подозрений не падает. Он-то мне и сказал, что парни те давно не школьники. Но учились они в 84 школе. Насколько я помню, Захар оттуда же, да?

Стас утвердительно кивнул, внимательно слушая друга.

– Ну теперь становится понятно, – Глеб по-прежнему хмурился. – Он действительно был в курсе того, что его сестричка что-то замышляет. Ну а поскольку те уроды еще около месяца говорить не смогут, только Юля и сможет ему рассказать все.

– Вот именно, Глеб, – Стас серьезно взглянул на друга. – Она расскажет ему, что ты пришел спасать Милу.

Сердце Глеба пропустило удар. Нет, это вряд ли был страх. Скорее шок от осознания того, что он совершенно не подумал об этом.

Стас снова перевел взгляд на девушку, которая, казалось, сияла божественным светом в лучах солнца.

– Под его внимание попадет она, если он хотя бы на секунду подумает о том, что Мила привязана к тебе. За свою сестру он захочет отомстить. И скорее всего эти почести выпадут на ее долю.

Чем больше говорил брюнет, тем сильнее на лице Глеба проступало выражение болезненного отчаяния. Казалось, еще секунда – и он просто зарычит от того, что попал в такую ситуацию. И все из-за того, что не соизволил подумать головой перед тем, как действовать.

– Я, конечно, рад за тебя, братишка, – Стас перевел взгляд на Маршала. – Но не вовремя ты влюбляться вздумал. Я же вижу, что ты не просто из-за скуки согласился на этот дурацкий план для ее родителей. Она нравится тебе. И, к сожалению, это делает тебя слабым.

Глеб даже не мог это отрицать. Ведь все, что сказал Стас, было реальностью. Парень лишь поднял взгляд на Милу. Какой же бесконечно прекрасной она была. И как же он боялся, что к ней кто-то притронется.

– Однако ты уже не сможешь сделать вид, что она безразлична тебе, чтобы защитить ее от нападения со стороны Захара, – Стас вытащил из кармана сигареты и закурил. – Благодаря происшествию в спортзале, на Милу теперь откроется серьезная охота. Во-первых, она должна получить свое наказание от Юли, во-вторых, Захар знает, что она твое слабое место. Схватив Милу, он сможет вертеть тобой, как ему вздумается.

– Этого не будет, – твердо произнес Глеб, а его руки сжались в кулаки. При этом его взгляд был устремлен исключительно на веселящуюся девушку. – Я не допущу, чтобы с ней что-то произошло.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовался Стас с легкой понимающей улыбкой на губах. Такую прелесть как Мила действительно хотелось защищать до последнего.

– Лучшая защита – нападение, – с кровожадной ухмылочкой на физиономии лица ответил парень и взглянул на друга.

– Ясненько, – улыбнулся тот.

Ну, наконец-то Глеб выпал из своего амебного состояния. Пора было уже Маршалу браться за себя и свою жизнь. Пусть даже целью стала победа над каким-то психанутым заморышем, но это уже шаг к тому, кем Глеб должен в итоге стать. А тот факт, что мотивирует его симпатия к девушке, лишь на руку. Так уж исторически сложилось, что мужчины пойдут на все ради той, кого искренне любят.

Вернулись в город они в начале десятого. Стас и Миша по доброте душевной подвезли Глеба и Милу прямо к дому Кредовой. Распрощавшись с друзьями Маршала, парень с девушкой вошли во двор, где их уже встречал отец Милы.

– Где это вас так поздно черти носят? – недовольно поинтересовался он, покосившись на Глеба. Все же Александр Дмитриевич еще долго будет подозрительно относиться к парню. Ну, как и любой другой отец, любящий свою дочь.

– Гуляли, пап, – приветливо улыбнувшись, девушка обняла мужчину.

– Здравствуйте, – поздоровался Глеб через рукопожатие.

– Привет, – кивнул Александр Дмитриевич и качнул головой в сторону дома. – Заходите уже. Мойте руки и за стол. Мама сегодня приготовила очень вкусную курицу.

Оказавшись внутри, Мила с Глебом снова подверглись эмоциональной атаке Анжелы Михайловны. К своему удивлению Маршал пережил это довольно спокойно, в какой-то момент даже словив удовольствие от такого радушного приема. В конце концов, дома его никогда так не встречали.

Вдоволь наобнимавшись, женщина отпустила молодежь мыть руки, а сама принялась за сервировку стола. Болтая ни о чем, девушка с парнем вошли в ванную комнату. Включив воду, девушка намылила руки.

– Эта береза и речка внизу вообще что-то с чем-то! Такой красоты я в жизни не видела, – восхищенно произнесла она.

– Летом там еще лучше, – отозвался парень, стоя за спиной Милы и наблюдая за ее радостным лицом через большое зеркало, висевшее над умывальником. Нежная светлая кожа, слегка изогнутые брови, длинные, пушистые ресницы, аккуратный прямой нос и маленький рот с плавно очерченными губами, не пухлыми, но и не тонкими, идеальная серединка. Она действительно была похожа на ангела.

На ангела, к которому волей-неволей неудержимо тянет кого-то вроде него. Рядом с ней становилось спокойно, но вместе с тем начинал ощущать себя намного сильнее. Не физически. Духовно, что ли… Рядом с ней хотелось жить, а не выживать.

Внезапно Маршал понял, что они уже довольно долгое время находятся в тишине, нарушаемой лишь потоком воды из крана, и, не моргая, смотрят друг другу в глаза через отражение. Мила смотрела на него с каким-то непонятным ожиданием во взгляде, через чуть прищуренные веки и некую робость. Робость, из-за которой парень ощутил острое желание коснуться ее.

Сделав шаг, Маршал остановился за девушкой, грудью касаясь ее спины. Губы девушки на секунду разомкнулись, словно она собиралась что-то сказать, продолжая неотрывно смотреть в его глаза, ставшие в одно мгновение слишком серьезными. Настолько, что вызывали дрожь по всему телу, но не отпускали. Мила словно тонула в них.

Руки Глеба опустились на край раковины по обе стороны от девушки, и он окончательно прижался к ней всем телом. Мила легко вздрогнула, чувствуя, как сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Впрочем, отстраняться она не спешила. Напротив, чуть подалась назад, теснее прижимаясь к горячей груди парня, давая понять ему, что не боится его. Она не смогла бы сказать, что здесь сейчас происходит, но точно знала, что не против этого. Ей нравился Глеб. И этот резонанс внутри, когда он оказывался так близко, когда смотрел на нее так внимательно, не вызывал никаких отрицательных эмоций. Только что-то странное, волнующее. Что-то, что она еще никогда не чувствовала.

Неожиданно Маршал склонил голову и уткнулся носом в шею девушки, сделав глубокий вдох. Новый табун мурашек пронесся по коже Милы, когда она ощутила его дыхание на себе. Не совсем понимая, что делает, она повела головой, скользнув волосами по волосам Глеба. Парень шумно выдохнул и, обхватив Милу правой рукой за талию, крепко прижал к себе.

Чувствуя ее аромат, ее нежное тепло, ее хрупкое тело в руках, он неотвратимо терял разум. Ее легкий запах, который невозможно было спутать с чем-то другим, опьянял. Мила пахла весной. Пахла ветром. Травами и расцветавшими деревьями. Нежным закатным солнцем…

Не думая ни о чем, Глеб разомкнул губы и осторожно прошелся кончиком языка по гладкой коже шеи. Девушка, мелко задрожав, откинула голову, а его имя легким, едва слышным стоном слетело с ее губ:

– Глеб…

– Эй! Вы там что уснули?! Еда стынет! – в дверь громко забарабанили.

Маршал в эту же секунду отшатнулся от девушки, которая тут же вцепилась в края раковины и густо покраснела. Ей сейчас хотелось под землю провалиться от стыда. Глеб же мысленно поблагодарил Александра Дмитриевича за то, что тот вовремя вмешался и вернул его крышу на место. Но если голова прояснела быстро, то телу понадобилась еще пара минут, чтобы прогнать остатки желания.

Мила бросила короткий взгляд на парня и выбежала из ванной, кинувшись в сторону своей комнаты. Ей нужно было больше времени, чтобы прийти в себя.

В итоге за стол они сели минут через 15. Анжела Михайловна как обычно безостановочно болтала, развлекая всех и каждого. Глеб от греха подальше полностью сосредоточился на общении с родителями девушки, поскольку казалось, что стоит ему сказать ей хотя бы слово, та в панике убежит, а ее отец, справедливо решив, что Глеб что-то учудил с его дочкой, вздернет его на ближайшем дереве. Помирать Маршалу еще не хотелось, да и чувство вины никуда не делось. Он не должен был так поступать с Милой.

Но если уж начистоту, то он просто не ожидал, что ему сорвет крышу. Обычно, он без труда держал себя в руках. А тут же…

В начале одиннадцатого Глеб засобирался домой. Под внимательными взглядами отца и матери Мила вышла на улицу, проводить парня. Хотя девушка предпочла бы душу дьяволу отдать, только не оставаться с Маршалом наедине.

– Я утром зайду, – произнес Глеб, взглянув на пунцовую Милу, упорно прятавшую от него взгляд. Почему-то это вызвало легкое раздражение.

– Хо-хорошо, – запнувшись, ответила девушка. – Удачно дойти и спокойной ночи.

Кредова уже собиралась слинять в дом, когда в голове у Маршала что-то щелкнуло. Он, схватив ее за руку, толкнул девушку лопатками к стене и, снова прижавшись к ней всем телом, накрыл открывшийся от неожиданности ротик глубоким поцелуем.

Язык о язык, губы к губам, горячо, страстно, всепоглощающе. И только дрожь волнами по хрупкому телу девушки, и разрастающийся огонь в теле парня. Кажется, они оба этого хотели до безумия, поскольку ее руки, оплетшие его шею, и его пальцы, сжимавшие ее тело, не могли лгать.

– Ты не думаешь, что это уже не игра? – скользя обжигающим шепотом по приоткрытым, влажным губам девушки, произнес Маршал, когда они вынуждены были разорвать поцелуй, чтобы не задохнуться.

Мила лишь пожала плечами, тяжело дыша и не сводя затуманенного взгляда с лица Глеба. То, что она сейчас чувствовала, не давало ей возможности размышлять. Все ее естество кричало лишь одно имя. Но что это значило… Она не знала.

Вернувшись домой, Глеб бревном рухнул на кровать и сразу же провалился в сон. Сегодняшний вечер окончательно его вымотал. И ему даже думать не хотелось на эту тему. Ему вообще думать не хотелось. Ни на какие темы. Голова просто требовала отдыха. Завтра и так предстоял очень тяжелый день. Захар Златов на очереди в морг.

Телефонный звонок разбудил Глеба где-то около пяти утра. Матерясь на чем свет стоит, Маршал выудил телефон из кармана джинс и нажал на кнопку приема вызова:

– Говори, но при встрече я тебя кастрирую, – пробубнил парень, намереваясь уже опять провалиться в сон.

– Маршал, собирайся, я через 10 минут заеду. У нас пиздец случился, – в динамике прозвучал до крайности серьезный голос Стаса.

– Что за пиздец? – пытаясь привести мозг в рабочее состояние, спросил Глеб, силясь сесть на кровати.

То, что Маршал услышал в следующее мгновение, заставило его подорваться с кровати с такой резвостью, что голова закружилась.

– Что?! – проорал он в трубку, чувствуя, как в нем закипает ярость.

– Вот такой вот пиздец, – спокойно подтвердил Стас. – Собирайся, я уже на проспекте. Скоро буду.

– Бляяяять! – прорычал Глеб, срывая с себя вчерашние вещи. Переодевшись в черные джинсы, водолазку и кожаную куртку, парень рассовал по карманам вещи и вышел во двор. Стас подъехал буквально через пару минут.

Запрыгнув в машину и пристегнувшись, Глеб сунул в губы сигарету и, приоткрыв окошко, закурил.

– Рассказывай, что там произошло, – процедил он Стасу, выруливающему на главную дорогу. – Я ж, блять, головой за это отвечаю.

– Это были люди Златова, – сразу выдал брюнет то, что считал главным. – И судя по тому, что они там оставили, они открыли охоту на тебя и Милу. Намного быстрее, чем я предполагал. Видно, ты и впрямь его больно задел в этот раз.

– А что с полицией? – хмурясь, спросил Глеб.

– С ними уже договорились. Мешать не будут, – ответил парень, резко сворачивая и совсем не жалея шин доджа. – Но вот с журналистами еще работают. С ними, думаю, проблем тоже не будет.

– Ясно, – коротко бросил Маршал, размышляя над тем, как выходить из ситуации. Не думал он, что Златов отважится на такие номера. Совсем не думал.

– Маршал, что ты собираешься делать? – спросил Стас, взглянув на парня. Пусть он и пытался скрывать свое беспокойство за друга, но так и не смог.

Глеб лишь посмотрел на брюнета и снова уставился на дорогу. Ему нечего сейчас было ответить. По крайней мере, ничего конкретного он сказать не сможет. Единственное, что Стас знал и так, Маршал обещал, что у них начнется очередная война.

В тишине преодолев остальное расстояние до нужного места, машина остановилась рядом с пылающим, полуразвалившимся зданием, вокруг которого бегали пожарные. Зевак тут собралось немеряно, несмотря на столь ранний час. Оно и понятно, в этом районе столько ночных клубов и скрытых притонов. Люди как раз возвращались по домам…

Осмотревшись, Глеб заметил чуть в стороне Мишку и нескольких его парней рядом с черным ниссаном. Выйдя из доджа, Маршал вместе со Стасом подошли к другу.

– Ну что тут? – спросил Глеб, став рядом с блондином.

– Погибших нет, с тяжелыми ранениями увезли парочку девчонок и клиентов. Клуб практически уничтожен. Официально все сваливают на газ. В действительности поджог, – серьезным тоном заговорил Мишка. – Причем постарался кто-то из своих. Клуб загорелся изнутри. Сейчас ищем того говнюка.

– Игорю сообщили? – Глеб злился все сильнее и сильнее.

– Да, – кивнул блондин и посмотрел на парня. – Я забрал то, что было тебе адресовано. Оно в машине. Мы постараемся скрыть от Игоря, что это все из-за тебя. Но ты должен будешь во всем разобраться в ближайшие дни.

– Если Захар продолжит разносить то, что принадлежит Игорю, в покойниках помимо Златова будем еще и мы трое, – добавил Стас.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – скривившись, произнес Глеб, глядя, как догорает кусок стены.

– Глеб, ты хоть и его преемник, но он тебя не пожалеет, – внимательно посмотрев на друга добавил Миша. Таким серьезным он редко бывал.

В этот момент за спинами парней раздался шум подъехавшей машины. Обернувшись, они увидели хорошо знакомую белую ауди Игоря. Став лицом к автомобилю, парни наблюдали, как открывается задняя дверь и на улицу выходит стройный высокий мужчина лет сорока, с легкой сединой в каштановых волосах. Через секунду рядом с ним уже стояли двое словно клонированных дядек в черных деловых костюмах. Приблизившись к парням, Игорь пронзительным взглядом уставился на Маршала.

– Здравствуй, Глеб, – губы мужчины растянулись в вежливой улыбке.

– Привет, – отозвался парень, чувствуя, как по коже пробежала неприятная дрожь. Он ненавидел этого мужчину ровно настолько, насколько был и благодарен ему. Именно из-за этого чувства признательности Игорь до сих пор был жив, а не кормил червей на кладбище. У Маршала как-то рука не поднималась отправить на тот свет человека, которому обязан жизнью.

– Ну и какая же мелкая задница разнесла мой любимый притончик? – протянул мужчина, взглянув на руины здания. – А, Глебушка?

– Та, которая через пару дней уже не сможет дышать, – ответил парень, чувствуя, что в этот раз он действительно говорит правду.

Вернулись в город они в начале десятого. Стас и Миша по доброте душевной подвезли Глеба и Милу прямо к дому Кредовой. Распрощавшись с друзьями Маршала, парень с девушкой вошли во двор, где их уже встречал отец Милы.

– Где это вас так поздно черти носят? – недовольно поинтересовался он, покосившись на Глеба. Все же Александр Дмитриевич еще долго будет подозрительно относиться к парню. Ну, как и любой другой отец, любящий свою дочь.

– Гуляли, пап, – приветливо улыбнувшись, девушка обняла мужчину.

– Здравствуйте, – поздоровался Глеб через рукопожатие.

– Привет, – кивнул Александр Дмитриевич и качнул головой в сторону дома. – Заходите уже. Мойте руки и за стол. Мама сегодня приготовила очень вкусную курицу.

Оказавшись внутри, Мила с Глебом снова подверглись эмоциональной атаке Анжелы Михайловны. К своему удивлению Маршал пережил это довольно спокойно, в какой-то момент даже словив удовольствие от такого радушного приема. В конце концов, дома его никогда так не встречали.

Вдоволь наобнимавшись, женщина отпустила молодежь мыть руки, а сама принялась за сервировку стола. Болтая ни о чем, девушка с парнем вошли в ванную комнату. Включив воду, девушка намылила руки.

– Эта береза и речка внизу вообще что-то с чем-то! Такой красоты я в жизни не видела, – восхищенно произнесла она.

– Летом там еще лучше, – отозвался парень, стоя за спиной Милы и наблюдая за ее радостным лицом через большое зеркало, висевшее над умывальником. Нежная светлая кожа, слегка изогнутые брови, длинные, пушистые ресницы, аккуратный прямой нос и маленький рот с плавно очерченными губами, не пухлыми, но и не тонкими, идеальная серединка. Она действительно была похожа на ангела.

На ангела, к которому волей-неволей неудержимо тянет кого-то вроде него. Рядом с ней становилось спокойно, но вместе с тем начинал ощущать себя намного сильнее. Не физически. Духовно, что ли… Рядом с ней хотелось жить, а не выживать.

Внезапно Маршал понял, что они уже довольно долгое время находятся в тишине, нарушаемой лишь потоком воды из крана, и, не моргая, смотрят друг другу в глаза через отражение. Мила смотрела на него с каким-то непонятным ожиданием во взгляде, через чуть прищуренные веки и некую робость. Робость, из-за которой парень ощутил острое желание коснуться ее.

Сделав шаг, Маршал остановился за девушкой, грудью касаясь ее спины. Губы девушки на секунду разомкнулись, словно она собиралась что-то сказать, продолжая неотрывно смотреть в его глаза, ставшие в одно мгновение слишком серьезными. Настолько, что вызывали дрожь по всему телу, но не отпускали. Мила словно тонула в них.

Руки Глеба опустились на край раковины по обе стороны от девушки, и он окончательно прижался к ней всем телом. Мила легко вздрогнула, чувствуя, как сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Впрочем, отстраняться она не спешила. Напротив, чуть подалась назад, теснее прижимаясь к горячей груди парня, давая понять ему, что не боится его. Она не смогла бы сказать, что здесь сейчас происходит, но точно знала, что не против этого. Ей нравился Глеб. И этот резонанс внутри, когда он оказывался так близко, когда смотрел на нее так внимательно, не вызывал никаких отрицательных эмоций. Только что-то странное, волнующее. Что-то, что она еще никогда не чувствовала.

Неожиданно Маршал склонил голову и уткнулся носом в шею девушки, сделав глубокий вдох. Новый табун мурашек пронесся по коже Милы, когда она ощутила его дыхание на себе. Не совсем понимая, что делает, она повела головой, скользнув волосами по волосам Глеба. Парень шумно выдохнул и, обхватив Милу правой рукой за талию, крепко прижал к себе.

Чувствуя ее аромат, ее нежное тепло, ее хрупкое тело в руках, он неотвратимо терял разум. Ее легкий запах, который невозможно было спутать с чем-то другим, опьянял. Мила пахла весной. Пахла ветром. Травами и расцветавшими деревьями. Нежным закатным солнцем…

Не думая ни о чем, Глеб разомкнул губы и осторожно прошелся кончиком языка по гладкой коже шеи. Девушка, мелко задрожав, откинула голову, а его имя легким, едва слышным стоном слетело с ее губ:

– Глеб…

– Эй! Вы там что уснули?! Еда стынет! – в дверь громко забарабанили.

Маршал в эту же секунду отшатнулся от девушки, которая тут же вцепилась в края раковины и густо покраснела. Ей сейчас хотелось под землю провалиться от стыда. Глеб же мысленно поблагодарил Александра Дмитриевича за то, что тот вовремя вмешался и вернул его крышу на место. Но если голова прояснела быстро, то телу понадобилась еще пара минут, чтобы прогнать остатки желания.

Мила бросила короткий взгляд на парня и выбежала из ванной, кинувшись в сторону своей комнаты. Ей нужно было больше времени, чтобы прийти в себя.

В итоге за стол они сели минут через 15. Анжела Михайловна как обычно безостановочно болтала, развлекая всех и каждого. Глеб от греха подальше полностью сосредоточился на общении с родителями девушки, поскольку казалось, что стоит ему сказать ей хотя бы слово, та в панике убежит, а ее отец, справедливо решив, что Глеб что-то учудил с его дочкой, вздернет его на ближайшем дереве. Помирать Маршалу еще не хотелось, да и чувство вины никуда не делось. Он не должен был так поступать с Милой.

Но если уж начистоту, то он просто не ожидал, что ему сорвет крышу. Обычно, он без труда держал себя в руках. А тут же…

В начале одиннадцатого Глеб засобирался домой. Под внимательными взглядами отца и матери Мила вышла на улицу, проводить парня. Хотя девушка предпочла бы душу дьяволу отдать, только не оставаться с Маршалом наедине.

– Я утром зайду, – произнес Глеб, взглянув на пунцовую Милу, упорно прятавшую от него взгляд. Почему-то это вызвало легкое раздражение.

– Хо-хорошо, – запнувшись, ответила девушка. – Удачно дойти и спокойной ночи.

Кредова уже собиралась слинять в дом, когда в голове у Маршала что-то щелкнуло. Он, схватив ее за руку, толкнул девушку лопатками к стене и, снова прижавшись к ней всем телом, накрыл открывшийся от неожиданности ротик глубоким поцелуем.

Язык о язык, губы к губам, горячо, страстно, всепоглощающе. И только дрожь волнами по хрупкому телу девушки, и разрастающийся огонь в теле парня. Кажется, они оба этого хотели до безумия, поскольку ее руки, оплетшие его шею, и его пальцы, сжимавшие ее тело, не могли лгать.

– Ты не думаешь, что это уже не игра? – скользя обжигающим шепотом по приоткрытым, влажным губам девушки, произнес Маршал, когда они вынуждены были разорвать поцелуй, чтобы не задохнуться.

Мила лишь пожала плечами, тяжело дыша и не сводя затуманенного взгляда с лица Глеба. То, что она сейчас чувствовала, не давало ей возможности размышлять. Все ее естество кричало лишь одно имя. Но что это значило… Она не знала.

Вернувшись домой, Глеб бревном рухнул на кровать и сразу же провалился в сон. Сегодняшний вечер окончательно его вымотал. И ему даже думать не хотелось на эту тему. Ему вообще думать не хотелось. Ни на какие темы. Голова просто требовала отдыха. Завтра и так предстоял очень тяжелый день. Захар Златов на очереди в морг.

Телефонный звонок разбудил Глеба где-то около пяти утра. Матерясь на чем свет стоит, Маршал выудил телефон из кармана джинс и нажал на кнопку приема вызова:

– Говори, но при встрече я тебя кастрирую, – пробубнил парень, намереваясь уже опять провалиться в сон.

– Маршал, собирайся, я через 10 минут заеду. У нас пиздец случился, – в динамике прозвучал до крайности серьезный голос Стаса.

– Что за пиздец? – пытаясь привести мозг в рабочее состояние, спросил Глеб, силясь сесть на кровати.

То, что Маршал услышал в следующее мгновение, заставило его подорваться с кровати с такой резвостью, что голова закружилась.

– Что?! – проорал он в трубку, чувствуя, как в нем закипает ярость.

– Вот такой вот пиздец, – спокойно подтвердил Стас. – Собирайся, я уже на проспекте. Скоро буду.

– Бляяяять! – прорычал Глеб, срывая с себя вчерашние вещи. Переодевшись в черные джинсы, водолазку и кожаную куртку, парень рассовал по карманам вещи и вышел во двор. Стас подъехал буквально через пару минут.

Запрыгнув в машину и пристегнувшись, Глеб сунул в губы сигарету и, приоткрыв окошко, закурил.

– Рассказывай, что там произошло, – процедил он Стасу, выруливающему на главную дорогу. – Я ж, блять, головой за это отвечаю.

– Это были люди Златова, – сразу выдал брюнет то, что считал главным. – И судя по тому, что они там оставили, они открыли охоту на тебя и Милу. Намного быстрее, чем я предполагал. Видно, ты и впрямь его больно задел в этот раз.

– А что с полицией? – хмурясь, спросил Глеб.

– С ними уже договорились. Мешать не будут, – ответил парень, резко сворачивая и совсем не жалея шин доджа. – Но вот с журналистами еще работают. С ними, думаю, проблем тоже не будет.

– Ясно, – коротко бросил Маршал, размышляя над тем, как выходить из ситуации. Не думал он, что Златов отважится на такие номера. Совсем не думал.

– Маршал, что ты собираешься делать? – спросил Стас, взглянув на парня. Пусть он и пытался скрывать свое беспокойство за друга, но так и не смог.

Глеб лишь посмотрел на брюнета и снова уставился на дорогу. Ему нечего сейчас было ответить. По крайней мере, ничего конкретного он сказать не сможет. Единственное, что Стас знал и так, Маршал обещал, что у них начнется очередная война.

В тишине преодолев остальное расстояние до нужного места, машина остановилась рядом с пылающим, полуразвалившимся зданием, вокруг которого бегали пожарные. Зевак тут собралось немеряно, несмотря на столь ранний час. Оно и понятно, в этом районе столько ночных клубов и скрытых притонов. Люди как раз возвращались по домам…

Осмотревшись, Глеб заметил чуть в стороне Мишку и нескольких его парней рядом с черным ниссаном. Выйдя из доджа, Маршал вместе со Стасом подошли к другу.

– Ну что тут? – спросил Глеб, став рядом с блондином.

– Погибших нет, с тяжелыми ранениями увезли парочку девчонок и клиентов. Клуб практически уничтожен. Официально все сваливают на газ. В действительности поджог, – серьезным тоном заговорил Мишка. – Причем постарался кто-то из своих. Клуб загорелся изнутри. Сейчас ищем того говнюка.

– Игорю сообщили? – Глеб злился все сильнее и сильнее.

– Да, – кивнул блондин и посмотрел на парня. – Я забрал то, что было тебе адресовано. Оно в машине. Мы постараемся скрыть от Игоря, что это все из-за тебя. Но ты должен будешь во всем разобраться в ближайшие дни.

– Если Захар продолжит разносить то, что принадлежит Игорю, в покойниках помимо Златова будем еще и мы трое, – добавил Стас.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – скривившись, произнес Глеб, глядя, как догорает кусок стены.

– Глеб, ты хоть и его преемник, но он тебя не пожалеет, – внимательно посмотрев на друга добавил Миша. Таким серьезным он редко бывал.

В этот момент за спинами парней раздался шум подъехавшей машины. Обернувшись, они увидели хорошо знакомую белую ауди Игоря. Став лицом к автомобилю, парни наблюдали, как открывается задняя дверь и на улицу выходит стройный высокий мужчина лет сорока, с легкой сединой в каштановых волосах. Через секунду рядом с ним уже стояли двое словно клонированных дядек в черных деловых костюмах. Приблизившись к парням, Игорь пронзительным взглядом уставился на Маршала.

– Здравствуй, Глеб, – губы мужчины растянулись в вежливой улыбке.

– Привет, – отозвался парень, чувствуя, как по коже пробежала неприятная дрожь. Он ненавидел этого мужчину ровно настолько, насколько был и благодарен ему. Именно из-за этого чувства признательности Игорь до сих пор был жив, а не кормил червей на кладбище. У Маршала как-то рука не поднималась отправить на тот свет человека, которому обязан жизнью.

– Ну и какая же мелкая задница разнесла мой любимый притончик? – протянул мужчина, взглянув на руины здания. – А, Глебушка?

– Та, которая через пару дней уже не сможет дышать, – ответил парень, чувствуя, что в этот раз он действительно говорит правду.

Первым делом, войдя в класс, Мила обратила внимание на крайнюю оживленность одноклассников. Они смеялись, что-то живо обсуждали и разве что не пели и танцевали. Атмосферка кардинально отличалась от вчерашнего утра. Что ж могло случиться-то?

– Эй, Ника, что за шум-гам? – спросила Мила, приблизившись к своей парте.

– О, привет, – радостно улыбаясь, Сократова повернулась к подруге от девчонок с соседнего ряда, с которыми что-то обсуждала. – Ты новости не читала на стенде в холле?

– Эм, нет, – качнула головой Кредова. Ей было как-то глубоко все равно, что там написано. Все утро голова была забита тем, что ей сказал Глеб по пути в школу. И она все пыталась понять причину тех его слов. Неужели то происшествие в спортзале понесло за собой последствия? «Не ходи одна некоторое время. Старайся всегда быть с кем-то. Когда все закончится, я скажу», – что бы это значило?

– Они собираются устроить праздник! – счастливо оповестила Ника, просияв во все 32.

– Кто? – опешила Мила, не сразу переключившись с Глеба на Нику, из-за чего информация перемешалась и итог, что Маршал якобы собирается устроить праздник, никак не воспринялся мозгом.

– Да школа же! – надулась Ника, недовольная рассеяностью Милы.

– По поводу? – удивленно хлопая ресницами, девушка села за парту.

– Ну типа в связи с последними событиями, чтобы расслабить учеников и отвлечь перед экзаменами старшеклассников. Чтобы мы не загонялись и спокойно продолжали подготовку, – манерно жестикулируя руками, пояснила Сократова. – Ты прикинь, праздник! Давненько у нас ничего такого не было, да?

– Эм, – без особо энтузиазма усмехнулась Кредова. – А они уверены, что это не отвлечет нас еще больше? В конце концов, к нему же готовиться придется.

– Да скорее всего они десятые классы напрягут насчет этого, – пожала плечами Ника. – Хотя возможно и нас могут попросить о помощи. Особо талантливых, например.

Вероника с хитрой улыбочкой покосилась на подругу, которая тут же побледнела. Этого ей еще не хватало – всяких праздников непонятных.

– Эй! – возмущенно нахмурилась она. – Только попробуй что-то сделать, и я тебя убью!

– Да ладно тебе, Мила, – с улыбкой, ничего хорошего не предвещавшей, Ника похлопала ее по плечу. – Я давно не видела тебя на сцене! Да и остальные тоже порадовались бы. Ты же знаешь, как это всем нравится.

– Ника! Я тебя предупреждаю, – Кредовой эта идея совсем не улыбалась. – Ни слова об этом. Если учитель вспомнит обо мне по твоей вине, я на тебя обижусь до самой смерти.

– Бука, – хмуро выдала Ника, но все же, кажется, успокоилась. – Ну как знаешь. А вообще, как там Егорка поживает? Все еще без девушки ходит? Может, познакомишь нас, м?

Мила бросила уничижающий взгляд на подругу:

– А ты все на мужиков вешаешься. Не надоело?

– А что мне, – Ника развела руки в стороны. – Я ничего не могу с собой поделать. Мужики – моя слабость.

Мила уткнулась лицом в ладошку и покачала головой. Эта рыжая идиотка неисправима.

– Да, он все еще без девушки ходит, – в итоге выдавила из себя Кредова. – Цветет и пахнет, смущая новеньких. И знакомить я вас не буду. Мне с ним еще работать потом. Не хочу, чтобы он меня ненавидел, когда ты ему сердце разобьешь.

– Ну, Мииила, ну пожалуйста, тебе что жалко? – заканючила Ника, вцепившись в рукав рубашки подруги. – Или ты его для себя бережешь?

– Да нет же! – Мила дернулась от Ники слишком сильно и врезалась плечом в проходившего мимо. – Извини!

Повернувшись, чтобы посмотреть в кого врезалась, Мила увидела Глеба, удивленно двинувшего бровью. Неосознанно она растянула губы в виноватой улыбке.

– Извини, – мягко произнесла она. И даже слишком тепло для человека, с которым по идее она не общается.

– Ничего, – без задней мысли ответил Маршал, также легонько улыбнувшись в ответ, и прошел на свое место.

Кредова, как ни в чем не бывало, повернулась к подруге, вспомнив об их разговоре:

– Он совсем не в моем вкусе, чтоб ты знала! – закончила Мила, имея в виду Егора.

Но Нике уже было глубоко плевать и на Егора, и на то, что он был не во вкусе подруги. Рыжая огромными недоверчивыми глазами смотрела на Милу, как собственно и некоторые другие ученики, и будто осмысливала нечто невероятно сложное. Лишь спустя пару секунд, Сократова выдохнула и, наклонившись к Кредовой, тихо заговорила:

– Это что сейчас было?

– Эм? – не поняла Кредова.

– Какого лешего Маршал тебе улыбнулся?! – чуть повысив голос, выдала Ника.

Мила побледнела. Они оба без задней мысли взяли и спалились перед одноклассниками. Настолько привыкли разговаривать друг с другом, что начали считать это естественным. Беда.

Покосившись на Маршала, девушка судорожно искала, что можно сказать подруге и навострившим уши одноклассникам, наблюдавшим, как те перекинулись парой слов. Как назло в голову ничего не приходило. А сам Глеб, вероятно, уже догадавшись, почему вокруг Милы возникла такая напряженная атмосфера, с любопытством смотрел на нее, очевидно, не собираясь ей помогать. Хитрая усмешка скользнула на его губах, а в глазах заплясали веселые огоньки.

«Забавно ему», – чувствуя волну праведного гнева, подумала Мила, поймав себя на отчетливом желании стукнуть Маршала чем-нибудь тяжелым.

Криво усмехнувшись парню, Мила повернулась к Нике и, пожав плечами, спокойно ответила:

– А я откуда знаю, чего этот извращенец мне улыбается. Я-то просто извинилась, а он, наверняка, о каких-то гадостях подумал. Если интересно, спроси у него сама.

Ника и другие тут же покосились на Маршала, который мгновенно злобно ощерился на такое количество взглядов в свою сторону. Все мигом отвернулись.

– Не, что-то мне жить еще хочется, – выдохнула Вероника, с удивлением обнаружив, что ее пробил холодный пот.

– Тогда не задавай дурацких вопросов, – пожала плечами Мила, в душе танцуя жигу-дрыгу, из-за того, что смогла выкрутиться.

– Ладно-ладно, – Ника повернулась лицом к доске.

Прозвенел звонок, и старшеклассники разбрелись по своим местам. Через секунду в кабинет вошла их классная руководительница. Поздоровавшись, она стала перед классом и заговорила:

– Вы уже все слышали насчет школьного праздника?

Более-менее дружное «да» отозвалось на ее слова.

– Хорошо. Его решили провести через неделю, в следующую пятницу. Подготовкой займутся десятые классы, однако учителями было принято решение, что для программы от каждого одиннадцатого и девятого классов понадобится какой-нибудь номер. У вас есть предложения?

Класс растеряно начал переговариваться, обсуждая, кто какими талантами обладает. Однако все, что старшеклассники предлагали учительнице, не вызывало в ней особого энтузиазма.

Мила, решив сидеть тише воды, ниже травы, чтоб не дай Бог не попасться на глаза классной, безразлично листала тетрадь. Ника же, все это время грызшая кончик ручки, не выдержала внутреннего напора и, подняв руку, громко произнесла:

– У нас же Мила танцами занимается! Пусть представит нас со своим партнером!

Кредова едва со стула не навернулась, когда услышала голос Ники на весь кабинет. Дернувшись как от удара, она выпрямилась и дикими глазами уставилась на сидевшую с расслабленным видом подругу. По одному внешнему виду Милы можно было предположить, что та сейчас думает о каком-нибудь изощренном способе убийства.

– А это вариант, – отозвалась классная в повисшей тишине, когда все взгляды были обращены на Кредову. – Ты же вроде танцевала на каком-то празднике в восьмом классе.

– Послушайте, у меня совсем нет времени на это, – попыталась возразить Мила, повернувшись к женщине. – Да я и не уверена, что мой партнер…

– Решено! – безапелляционно заявила классная, стукнув кулаком о ладонь. – Я договорюсь с твоим тренером, и вы выступите на празднике! Насчет учебы не волнуйся, у тебя очень хорошие оценки, не думаю, что праздник сильно на тебя повлияет. Ну как, все согласны с этим?

Естественно класс отозвался крайне радостным и довольным гулом. Ну, еще бы, не придется напрягаться ради чужого веселья. Только Миле хотелось удавиться.

Как только урок закончился, Мила выскочила из кабинета с мобильником в обнимку. Каково же было удивление класса, когда за ней тут же выбежал Глеб. И тоже в обнимку с телефоном.

Забежав в конец коридора и свернув за угол, в особый закуток, где любили прятаться прогульщики уроков, поскольку сюда редко какой учитель мог забрести, Мила привалилась спиной к стене и, заглянув в записную книжку телефона, быстро нашла там номер Егора. Она искренне надеялась, что классная еще не позвонила тренеру, и тот еще не попросил парня дать согласие на это выступление. Нужно было попросить Егора, чтобы он не соглашался, сославшись хоть на болезнь, хоть на всемирный потоп.

Она не хотела танцевать. Только не то, над чем она работала последний год.

– Алло, – раздался на том конце бодрый голос Егора.

– Привет! – воскликнула Мила. – Скажи мне, пожалуйста, что тренер еще тебе не звонил и ни о чем не просил!

– Тренер мне не звонил и ни о чем не просил, – тут же послушно сказал парень.

– Ну слава…

– Сказать-то я сказал, но он мне звонил и просил, – не дал Егор с облегчением выдохнуть девушке. – И я согласился.

– Что?! – в отчаянии вскрикнула Кредова и сползла на пол. – Зачем?

– Ну, я думал это тебе нужно, – отозвался слегка сбитый с толку парень.

Мила не сдержала мученического вздоха.

– Слышу, что ошибся. Может, позвонить и сказать, что планы поменялись?

– Да нет, – качнула головой Кредова. – Тренер поймет, что это я тебя попросила, и придушит меня.

– Так, а чего тебя так плющит? – поинтересовались в динамике. – Подумаешь, танец.

– Егор, ну что ты как дурак, – пробубнила девушка. – Мы с тобой танцуем довольно странные танцы. Не для неокрепших умов.

– Да брось, – усмехнулся парень. – Школьники те еще извращенцы. Они будут рады на такое поглазеть.

– Ага, – усмехнулась Мила. – А потом их родители на школу жалоб накидают, за развращение малолетних.

– Эти малолетние в большинстве своем самозабвенно наяривают на порнушку, так что наш танец это так, побаловать их воображение, – не унимался Егор. – Расслабься, изобразим им «двух улиток», и пусть радуются.

– «Двух улиток»? – удивилась Мила.

– А ты что, «Меченную» хочешь? – по одному тону Мила поняла, что Егор сейчас состроил сладко-развратненькую мордашку.

– Да иди ты, – засмеялась Мила. – Не хватало еще, чтобы ты меня кусал на сцене. Они же тут вообще с ума сойдут.

– Вот именно, – подытожил парень. – Так что впечатлим «улитками» и по своим делам.

– Ага, – поговорив с Егором, девушка заметно успокоилась. – Тогда увидимся завтра, да?

– Конечно. Не опаздывай на тренировку, – добродушно произнес парень. – Целую в лобик.

– И я тебя, – умиленно ответила Мила и отключила звонок. – Фух, Господи, за что мне это?

– Он тебе нравится? – вопрос произнесенный холодным твердым голосом заставил девушку вздрогнуть и испуганно повернуть голову.

Над ней возвышался Глеб. Почему-то он показался девушке жутким. Слишком темным, хотя возможно такой пугающий эффект давало окно, расположенное как раз за его спиной.

– Что? – вопрос прозвучал очень робко.

– Этот парень, с которым ты сейчас говорила, – раздраженно цыкнув, повторил Глеб. – Он тебе нравится?

Лицо Маршала странно исказилось. Он был зол. Зол настолько, что Мила боялась пошевелиться. Казалось, что просто стоя над ней, он давил ее волнами сдерживаемой ярости, толчками выходившей из него. Давил, лишая возможности двинуться. Девушка почувствовала себя так, будто ее бросили на дно какого-нибудь озера. И с каждой секундой ей становилось все тяжелее.

– Отвечай, – глухо прорычал Глеб, глядя с высоты своего роста прямо Миле в глаза. И это было намного страшнее, чем, если бы он крикнул на нее. Его низкий рокочущий голос… Будто и не человеческий вовсе.

– Нет, – пролепетала Мила, чувствуя, что начинает задыхаться под этим давлением. – Не нравится. Он просто мой партнер по танцам.

– Хм, – парень подозрительно скривился и присел перед Милой на корточки. Та лишь испуганно хлопала ресницами. Первый раз в жизни ей стало страшно перед Глебом. – Докажи.

– Что? – сердце у Милы ускорило свое биение.

– Докажи, что он тебе не нравится, – слишком пронзительный взгляд. Цепляющий за душу. И не просто цепляющий, а окутывающий своей силой и грозящий уничтожить при любом подозрительном движении.

– Как? – девушку изрядно трясло.

– Скажи, кто тебе нравится на самом деле, – ни тени насмешки. Давящая серьезность, готовая уничтожить.

– Что? – ахнула Мила, и щеки ее покрылись стыдливым румянцем.

Глеб лишь слегка сощурил глаза, явно не собираясь повторять свою просьбу. Да, это была всего лишь просьба, но такая, что казалось, будто от нее зависит чья-то жизнь.

Парень чувствовал себя не лучше Милы. Когда он услышал, как она щебечет по телефону со своим партнером, – а то, что это был именно он, Маршал не сомневался – в груди у него начала закипать злость. Появилось отчетливое желание не стоять за углом, ожидая, пока она закончит, чтобы поговорить с ней о ее тренировках и безопасности, а выхватить ее мобильник из рук и разломать его к чертовой бабушке. Его бесило, что она так болтала с каким-то другим парнем. И не просто с кем-то, а с тем, кого он не знал, и кто был гораздо ей ближе, нежели сам Глеб. Его трясло лишь от одной мысли, что тот парнишка может оказаться ее настоящим возлюбленным. Настоящим, а не липовым, каким является Маршал.

Почему-то сама мысль о том, что по сути он не имеет никаких прав обнимать и целовать эту девушку, ведь она не принадлежит ему по-настоящему, выводила из себя. Она должна быть его. Именно этого просит что-то внутри. Что-то, что очень злится при одной мысли о том, что Милы может не оказаться рядом.

Он протянул руку к ней. Опустив ладонь в районе ее шеи, Маршал большим пальцем прошелся по ее приоткрытым губам и погладил нежную щеку.

– Ответь, – повторил он, заглядывая так глубоко в сердце, что даже если бы Мила и захотела, то не смогла бы соврать.

– Ты, – выдохнула девушка дрожащими губами, а с ее ресниц сорвалась пара слезинок.

Он притянул Милу к себе всего одним движением, целуя ее, как голодный. Сразу же ворвался языком в ее рот, даже не прося, а заставляя отвечать. И девушка отвечала. Отвечала так горячо, как только могла. Сейчас, целуя его, она почувствовала себя свободной от его давления. Освободившейся от необходимости скрывать свою симпатию к нему. Теперь, когда под волнами страха она признала не только перед ним, но и перед собой, что он ей не просто интересен, а именно нравится, Миле стало очень легко.

Обвивая его шею и прижимаясь к нему изо всех сил, чувствуя его руки, сомкнувшиеся вокруг нее, она была счастлива.

Глеб оторвался от таких сладких, сводящих с ума губ и крепко обнял девушку. Склонив голову так, что его рот оказался рядом с ухом Милы, парень шепнул:

– Ты мне тоже.

У Милы тут же перехватило дыхание, а щеки мгновенно стали пунцовыми.

Глеб чуть отстранился от нее. Ровно настолько, чтобы коснуться ее лба своим и заглянуть в зеленые глазки со всей нежностью, на какую только был способен:

– К черту игры. Давай встречаться по-настоящему.

Несколько секунд Кредова ошарашено хлопала ресницами, не веря своим ушам, а затем, радостно пискнув, повисла на шее парня, не сдержав радостно смеха и нового потока слез. Крайне счастливых слез.

– Боже, Глеб, я согласна!

Вероника, стоявшая за углом в этот момент, не то, что забыла держать челюсть сжатой, она вообще забыла о том, что та у нее имеется. Закрыв рот двумя ладонями, чтобы не заорать во все горло от удивления, Сократова смотрела перед собой огромными глазами, не веря, что все, что она сейчас услышала, правда.

Самый жуткий парень школы и самая милая девушка теперь встречаются.

Парень с девушкой вернулись в класс перед самым звонком. Мила хоть и пыталась прятать счастливую улыбку, ничего у нее не выходило. Радость по поводу того, что они теперь с Глебом настоящая пара, так и рвалась наружу. Однако для школы между ними как ничего не было, так ничего и не будет. Чтобы не рождать новые поводы для разговоров, они решили спокойно доучиться, а после выпускного уже можно будет свободно вздохнуть.

Звонок на очередные 45 минут бесполезной растраты времени прозвенел, и старшеклассники расселись по местам, ожидая учителя. Тот себя ждать не заставил, явившись буквально через пару секунд. Поздоровавшись, он приступил к уроку алгебры.

Мила даже не успела открыть тетрадь, как сидевшая рядом Ника ввела ее в состояние оцепенения.

– С Маршалом, значит, встречаешься, – тихо произнесла Вероника, чтобы никто другой этого не услышал.

Кредова в состоянии близком к обморочному и с сердцем, отплясывающим лезгинку, медленно повернулась к подруге. Та встретила ее холодным, чуть высокомерным взглядом.

– Откуда…? – прошептала Мила.

– Да я слышала весь ваш разговор с ним в том закутке, – не дав закончить вопрос Миле, ответила Ника. – Хотела у тебя прощения попросить за то, что не сдержалась. А оказалось, что это ты у меня прощения должна просить.

Мила непонимающе захлопала ресницами. А ей-то уже за что прощения просить? За то, что с Глебом начала встречаться?

– Могла бы, между прочим, и сказать, что мутишь с ним, – обижено пробубнила Вероника. – Я же твоя лучшая подруга.

– Ника, – умиленно улыбнулась Кредова и легонько коснулась руки рыжеволосой подруги. – Не дуйся.

– Я не дуюсь, – неохотно отмахнулась та, но Мила уже видела, что та не обижается. – Но сегодня после школы я иду к тебе, и ты мне все выкладываешь. Возражения и фразы типа: «У меня свидание» не принимаются.

– Хорошо, – с той же улыбкой ответила Кредова.

Сегодня она как раз была свободна. Глеб еще по дороге в школу сказал, что проводит ее домой, а затем ему сразу же нужно по делам. По каким именно он не говорил. На самом деле девушку слегка беспокоили эти его дела. Ей было интересно, чем он занимается, куда уезжает, откуда у него такие друзья, слишком необычные для простого школьника. Чего стоил один Стас. Хоть он и оказался неплохим вроде бы человеком, впечатление о себе все же оставлял не самое легкое. Он был таким же опасным, как и Глеб. Непонятно только в хорошем или в плохом смысле опасным.

Миле было интересно все о Глебе. Только он почему-то совсем о себе не говорил. Так, только общую информацию. Он не рассказывал о своем детстве, о своей жизни, о своих увлечениях. Он вообще старался говорить обо всем постороннем, не касавшемся их жизней. Хотя Мила была не против поделиться с ним своим прошлым, что собственно и делала между делом. Но Глеб даже случайно не обмолвился ничем таким, что могло бы помочь девушке узнать его лучше. Он будто всегда следил за своими словами.

Хотя они-то и общаются всего ничего. Мила верила, что пройдет чуть больше времени, и он расскажет ей. Даже если не сам, но после того, как она спросит, обязательно расскажет.

А пока что можно поделиться с ним информацией о том, что Ника все знает. Вырвав небольшой листок из блокнота, Мила написала на нем пару строк и, сложив, перекинула на стол Глеба, когда учитель отвернулся к доске.

Глеб, в это время считавший ворон за окном, с удивлением уставился на бумажку, прилетевшую к нему на стол. И лишь взглянув на повернувшуюся к нему на секунду Кредову, он понял, что это от нее. Развернув послание, он быстро пробежался взглядом по аккуратному тексту.

«Вероника знает о нас»

Парню пришлось несколько раз перечитать написанное, прежде чем он понял, что именно там написано. В следующее мгновение он потянулся к ручке, чтобы написать ответ.

«Вероника решает умереть. Откуда знает?»

Тихое хихиканье было сигналом того, что Мила прочитала его текст.

«Она нас случайно подслушала. Но я не думаю, что она хотела умереть»

«Хотела еще как. Она не расскажет никому?»

«Нет. Она же моя подруга!»

«Хорошо»

«После школы она идет ко мне. Ничего?»

«Ничего. Я вас все равно провожу»

«Ты не обязан. У тебя же были дела. Да и мне не скучно с Никой»

«Я провожу. Без обсуждений»

«Хорошо»

Нике было жутковато, когда она шла рядом с Милой к тому месту, где их ждал Глеб. Она кое-что знала о Маршале, слышала из первых уст, так сказать, и, положа руку на сердце, она совершенно не представляла, каким образом такая светлая, положительная Мила связалась с этим типом. Она такого даже предположить не могла. И был еще один вопрос, который Ника очень хотела бы задать подруге. Только для начала нужно понять, насколько эти двое заинтересованы друг в друге, и что за хрень между ними творится.

Когда они свернули за угол, Глеб был там, сидел на дорожном ограждении, закопавшись с носом в телефон и по обыкновению пыхтя.

– Опять он! – недовольно воскликнула Мила, нахмурившись, и, прибавив скорости, резко приблизилась к парню. – Я же просила!

Сигарета после легкого шлепка по ладони полетела на землю. Глеб оторвал взгляд от экрана телефона и поднял его на Милу. Задумчивый такой взгляд, остановившийся на губах девушки. В следующую секунду Кредова поняла, о чем он думает, но ей не хватило буквально одного мгновения, чтобы отскочить от его руки.

– Ай, Глеб, н…

Схватив Милу в охапку, Маршал прижал ее к себе, и, не обращая внимания на присутствие Ники, увлек девушку в умопомрачительный поцелуй.

Через пару минут Вероника уже была уверена в том, что у этих двоих все серьезно. И тот самый вопрос стал гораздо актуальнее. Ника все время, что они шли до дома Милы, внимательно наблюдала за Глебом в обычной обстановке, говоря только тогда, когда ее спрашивали. На полпути она поняла, что Маршал перестал вести себя открыто. А когда их взгляды столкнулись, Нику едва не передернуло от внезапно нахлынувшей ледяной волны дрожи по телу. Во взгляде парня читались неприкрытое недоверие и подозрение. Плохо. Это очень плохо. Нельзя, чтобы он догадался о чем-либо.

Включив режим болтушки, Ника попыталась разрядить возникшую атмосферу. И когда они приблизились к дому Милы,Глеб обращал на нее внимания ровно столько, сколько заслуживает подруга его девушки. С облегчением выдохнув, Сократова попрощалась с парнем, махнув ему рукой и получив кивок в ответ, дождалась Милу и потащила ее в дом. Им нужно было крайне серьезно поговорить.

Усадив Милу на кровать, Ника вытащила из-за стола стул и, развернув его, уселась прямо напротив подруги.

– Я слушаю очень внимательно и с большим интересом к подробностям, – требовательно заявила Сократова, чем даже слегка удивила Милу. Не думала Кредова, что ее личная жизнь будет так важна для Вероники. Или возможно, та просто волнуется, что подруга связалась с Глебом, не самым радужным парнем школы? Решив, что именно так и обстоят дела, Мила, скрыв умиленную улыбку, поудобнее устроилась, усевшись в позу лотоса, и приступила к рассказу.

Единственное, что она опустила, это инцидент в спортзале. Не хотелось об этом говорить. А если рассказать подруге, то хочешь – не хочешь, а это будет всплывать когда-то. Вполне хватит и того, что Глеб во всем замешан. Мила просто хотела это забыть, как страшный сон.

– Так получается, ты ему нравилась, – обескуражено подвела итог Ника, нахмурившись. – Просто нравилась изначально. Иначе он бы не стал тебе помогать.

– Ну, получается, что да, – слегка покраснев, кивнула Мила. Девушка, казалось, сияла от счастья.

Ника, однако, радости Кредовой не поддерживала. Даже если она и не хмурилась вовсе, то отсутствие хоть какой-то реакции подходящей для момента, когда нужно порадоваться за подругу, уже делало атмосферу необычной. Но Мила была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать на это внимание. Сократова же погрузилась в свои размышления.

И итоги, к которым она приходила, были совсем не красочными. Это все плохо. Очень плохо. Просто невероятно плохо!

– А ты? – решила поинтересоваться Ника. – Он тебе нравится?

На этот вопрос Мила заалела еще сильнее и порывисто кивнула.

– Я… Думаю да. Глеб мне нравится. Правда нравится. И очень сильно, – ответила Кредова, взвешивая каждое слово. То ощущение внутри, когда признаешься перед кем-то, что какой-то человек тебе небезразличен, отзывается приятной волной по всему телу, застревая где-то в кончиках пальцев. Это согревает. Сама возможность сказать такое согревает и заставляет губы расползаться в счастливой улыбке.

А Нике в этот момент хотелось удавиться. Как же она умудрилась проморгать такую неприятность? За этот год, что она живет здесь, Мила стала ей практически сестрой, и Сократовой ну очень не хотелось, чтобы Мила страдала. А ведь ей придется страдать.

– Ох, Милка, ну почему именно Глеб? – тяжело вздохнув, Ника повисла на спинке стула, а руки ее отчаянно упали.

Кредова обеспокоенно взглянула на подругу и чуть подалась вперед. Поведение Ники настораживало. Теперь вспомнив, как вела себя рыжая, Мила поняла, что та действительно была какой-то странной. Будто и не Вероника, которая с удовольствием вынесет мозг всем и каждому своей болтовней, а другой человек.

– То есть? – спросила Мила.

Ника подняла на подругу мученический взгляд.

– Ну блин, ты же знаешь, – дернула плечом Сократова. – Слухи. Факты. Глеб не пай-мальчик, который после школы пойдет учиться на финансиста и до конца дней своих будет крайне занятым дядькой. Глеб, это пример того, к каким людям приближаться не стоит.

Мила лишь улыбнулась в ответ:

– Ника, ты его не знаешь. Он хороший.

– Это ты его не знаешь, – твердо произнесла Ника, глядя прямо в глаза девушке. – Ты общаешься с ним третий день. Человека нельзя узнать за три дня. Человек, который не хочет, чтобы о нем знали правду, вообще не позволит узнать себя настоящего.

– У меня есть причины ему доверять, – перестав улыбаться, Мила посмотрела в сторону. Сейчас она могла бы переубедить Нику, но тогда пришлось бы сказать про спортзал.

– Мила, он опасный человек. Ты же знаешь, мой отец работает в полиции и… – Ника запнулась на мгновение. – Что ты вообще знаешь о Глебе? Он рассказывал тебе что-нибудь?

Кредова молчала. Ну а что она могла сказать, если он ей ничего о себе не говорил? Оставалось лишь качнуть головой.

– Милка, ты же знаешь, я тебя люблю, – Ника попыталась попасть в поле зрения подруги, и попытка ее увенчалась успехом, та подняла на нее расстроенный взгляд. – Просто пока ты не втянулась в эти отношения, закончи их. Я слышала от отца, что все эти его драки, это чепуха по сравнению с тем, чем Маршал занимается на самом деле. И… ну, не тебе быть рядом с ним!

– Я уже сказала, что у меня есть причины доверять ему, – повторила Мила, упрямо насупившись. Будто ребенок, которого пытаются убедить в том, что мультики это зло.

– Но он опасный человек! – не выдержала Ника. – Опасный! Ты это понимаешь?!

– Но не злой, – ответила Мила. Еще совсем недавно она думала об этом же. Только не предполагала, что придется это говорить в подобном контексте.

– Не злой, – усмехнулась Ника, передразнивая подругу. – Тебе рассказать, как твой «не злой» людей до реанимации доводил? Как у больниц находили замученных несчастных, посмевших стать на его пути? Или рассказать, сколько человек погибло благодаря всему тому, с чем он связан?

– А ты откуда это все знаешь? – раздраженно тряхнула головой Мила.

– Отец рассказал, – резко бросила Сократова. – Глеб уже должен был сидеть в колонии для несовершеннолетних за все то, что он сделал. Но как видишь, он даже в школу еще ходит. Подумай, почему.

Кредова знала возможный ответ. Но все это было идиотизмом. Маршал простой хулиган и никакие серьезные бандиты его не прикрывают. Просто характер у него такой, а предполагать, что он замешан в чем-то страшном – уже перебор.

– Ника, я не верю, – тихо ответила Мила. – Но даже если в том, что ты говоришь, есть хоть какая-то толика правды, я не поменяю свое мнение. Я что-то значу для него, иначе он не стал бы делать, что сделал.

Сократова тут же вцепилась в последние слова Милы. Цепкий, внимательный взгляд вперился в лицо девушки.

– Что он сделал? – поинтересовалась Ника.

Кредова не хотела это рассказывать, но если нужно изменить мнение подруги о Глебе, если это возможно хоть немного, то она больше не будет ничего скрывать.

– Он спас меня.

– Когда? – Ника превратилась в слух.

Мила рассказала все то, что опустила в первый раз. И чем дальше, тем напряженнее становилось лицо Ники. Когда Кредова закончила, рыжая готова была нестись в бой с шашкой наголо.

– Ты почему мне ничего не сказала раньше?! Да эту суку по кусочкам порезать мало!

– Ее в школе не было после того случая, – заметила Мила. – Ей наверно стыдно.

«Удивлюсь, если она жива после этого», – пронеслось в голове у Ники. Если Минаева умудрилась зацепить того, кто дорог Глебу… Он не мог это оставить безнаказанным. И именно поэтому Юли нет в школе, а не потому, что ей стыдно.

Глеба этот рассказ лучше не делал, но теперь, по крайней мере, Ника была уверена, что этот парень не играет с Милой, а настроен вполне серьезно. Ситуация аки долбанная монета! С одной стороны его серьезность к Миле это хорошо, с другой абсолютно плохо. Сократовой выть захотелось.

– Ну что, ты признаешь, что Маршал не плохой человек? – Мила с надеждой смотрела в глаза подруге.

– Нет, – тут же ответила та. – Но я не буду вам двоим мешать. Делайте, что хотите.

Ника и вправду не собиралась им мешать. По крайней мере, до того момента пока не получит на это прямой приказ.

Уходила Ника от Милы около девяти часов вечера. Потерпев неудачи во всех попытках объяснить влюбленной дурочке, что Маршала нужно гнать от себя поганой метлой, рыжая на грани отчаяния покинула дом подруги. Выйдя на улицу и направившись в сторону автобусной остановки, Сократова достала мобильник.

Пока она искала в записной книжке нужный номер, мимо тихо проехала машина черного цвета. Девушка отошла в сторону, чтобы не попасть под колеса, не забыв недовольно цыкнуть на «разъездившихся тут». На марку автомобиля она не обратила никакого внимания. Ее это совершенно не интересовало. Голова и так была забита сложившейся ситуацией, чтобы еще отмечать в ней такие мелочи, как непонятные подозрительные машины в этом районе.

Только таких машин в этом районе ни у кого нет…

Ника резко обернулась, чтобы отметить хотя бы марку, но та уже скрылась за поворотом.

– Алло, – в динамике отозвался знакомый голос, мгновенно отвлекший Нику от машины. Плюнув на автомобиль и готовые развиться на эту тему мысли, девушка сосредоточилась на разговоре.

– Андрей, у нас такая жопа, что ты даже не представляешь, – проговорила Ника, запустив руку в волосы и слегка растрепав их. Этот жест был уже настолько характерным для нее, что знающие люди сразу же понимали, насколько серьезно обстоят дела.

– Не по телефону, – тут же отозвался мужчина на том конце. – Сможешь сейчас приехать?

– Да, – кивнула Сократова. – Минут через 20 буду.

– Жду.

Девушка отключила звонок и сунула телефон в сумку. Вскоре она вышла к дороге. Приблизившись к остановке, она взглянула на расписание. Нужный автобус должен был быть с минуты на минуту.

Тяжело вздохнув, Ника переступила с ноги на ногу и потянулась. Напряжение последних дней давало о себе знать. Она порядком устала. От недосыпа, от информации, которую нужно было постоянно держать в голове, от необходимости быть настороже 24 часа в сутки. Она вообще устала от всего этого, и уже сожалела о том, что решила втянуться в этот гребанный теневой мир. И все чаще завидовала обычным школьницам, думающим о мальчиках, о поступлении в университеты. Даже Милке, и той завидовала с ее влюбленностью в Глеба. Ей бы тоже так хотелось – беззаботно жить, решая банальные проблемы бытовухи, а не страдать той хренью, которой она по собственной дурости теперь обязана заниматься.

Автобус подъехал, и девушка, отпихнув от себя непрошенные мысли, словно надоедливую брехливую собачонку, вошла в транспорт, снова сосредотачиваясь на своей работе.

Через 20 минут, как она и говорила, она уже звонила в дверь квартиры в обычной девятиэтажке. Тут же там послышались шаги. Щелкнул замок, затем цепочка и Нике открыли дверь.

– Привет, входи, – на пороге стоял высокий широкоплечий мужчина. Сократова ему еле доставала до плеча. Его светлые волосы были коротко стрижены, а вокруг тонких жестоких губ, переходя на бороду, красовалась недельная растительность. Глубоко посаженные голубые глаза смотрели на мир цепко и пронзительно. Резкие черты лица, волевой подбородок. Можно ли было назвать его привлекательным? Определенно. Пользовался ли он этим, чтобы заполучать в свои руки женщин? Никогда. Андрей был болен своей работой настолько, что противоположный пол ему был просто-напросто до лампочки.

– Привет, Андрей, – жизнерадостно просияла Ника и, протиснувшись мимо него, вошла в квартиру.

Мужчина закрыл дверь, не забыв о замках, и уверенным шагом проследовал на кухню. Ника, скинув обувь, пошла следом. Усевшись там за стол и получив чашку горячего чая с куском пиццы, девушка благодарно мурлыкнула и принялась за еду.

– Рассказывай, что там, – Андрей сидел за своим ноутом, изучая какие-то документы и новую информацию, полученную по другим каналам.

– Короче, есть вероятность до 99 процентов, что Маршал начнет уничтожительные действия в адрес Захара, – в какой раз уже за этот вечер Ника тяжело вздохнула.

– Причина? – Андрей поднял взгляд на Нику. Война между этими двоими была ожидаема не так скоро. Что же случилось-то?

– Бабы, – коротко и безрадостно усмехнулась Сократова. Мужчина удивленно повел бровью. – Милу помнишь? Ну, подруга моя школьная.

Андрей утвердительно кивнул.

– Так вот у нее любовь с Маршалом. И серьезно, как я поняла. А Минаева, сестричка Захара, умудрилась с помощью его парней обидеть Милу. Глеб Милу спас и, как я думаю, наказал Минаеву своими способами. Сейчас ее в школе нет.

– Но о смерти ничего не известно, – заметил мужчина.

– Значит, он ее не убивал, это уже хорошо, – пожала плечами Ника. – Однако выходит так, что Захар наказал Глеба за то, что тот обидел Юлю. Поджогом клуба. Сейчас эти двое будут воевать каждый за свою барышню.

– Пиздец, – подвел итог Андрей, откинувшись на спинку стула. – Что еще за игры в рыцарей? Они вообще нормальные? Это что за причины такие?

Ника усмехнулась, глядя на мужчину. Да уж, ему точно не понять, как двое мужиков могут пойти на самые тотальные разрушения за любимых девушек.

– Андрей, не недооценивай силу любви, – театрально махнув руками, заявила Сократова.

– Но это же пиздец просто. Преемник наркоторговца и торговец оружием начинают войну из-за припизженных баб. Это, блять, нормально? – мужчина был крайне озадачен подобным вариантом. Он мог бы все понять, если бы они начали делить какие-нибудь территории. Но вот такое… Просто потому, что их бабы что-то не поделили. Это уже в пределы его понимания не входило.

– Да, – согласилась Ника. – Звучит реально дико. И все же, это именно так. Если уж взглянуть на это с другой стороны, то каждый из них защищает то, что считает своим. А за то, что вы, мужики, считаете своим, вы же шеи кому угодно посворачиваете, и неважно кто, как и насколько сильно пострадает. Главное, защитить свое, так ведь? Или я не права?

Андрей задумался над словами Сократовой, с прищуром глядя на стену.

– Защита своего, значит, – проговорил он, словно пробуя на вкус. – Теперь это приобретает смысл.

– Ага, – хмыкнула Ника, в душе умиляясь мужчине. Слишком уж он прямой, чтобы видеть все эти нюансы. Собственно поэтому она и полезна ему не только как напарник по работе, но и как друг. – Девушки были просто спусковыми крючками. Рано или поздно это все равно должно было произойти, их конфликт. Только так уж вышло, что в это оказались втянуты посторонние люди. Я волнуюсь за Милу, Андрей.

Мужчина заглянул в глаза девушке, сидевшей напротив. Она была растеряна. Настолько растеряна, что готова была ступить в черту отчаяния. И он вполне понимал почему. Та девочка, связавшись с Маршалом, поставила себя в очень опасное положение. Но с другой стороны, разве находясь рядом с ним, она не находится в самом защищенном месте? Если этот парень серьезно ею дорожит, то он сделает все, чтобы она не пострадала, разве нет?

– Не думаю, что за нее стоит волноваться, – наконец, отозвался мужчина. – Ты ведь и сама это прекрасно понимаешь.

– Понимаю, – удрученно кивнула Сократова. – Но было бы лучше, если бы она вообще порвала с ним все контакты.

– Не лучше, – качнул головой Андрей. – Захар не оставит Милу в покое, зная, что Глеб ее защитил. Поэтому в сложившейся ситуации этой девочке будет безопаснее с Маршалом. И если уж говорить о ее безопасности, то посоветуй ей быть с ним 24 часа в сутки. Пока эти двое не решат свои проблемы.

– Это невозможно, – фыркнула Ника.

– Все возможно, – усмехнулся Андрей. – Главное, натолкнуть на мысль кого надо. А ты ведь хорошо представляешь, кого именно нужно натолкнуть на эти мысли.

Глаза у Ники изумленно округлились.

Время на часах подходило к десяти вечера. Глеб вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем. Прошлепав босыми ногами в свою комнату, он встал перед шкафом. Выудив из него черные чуть зауженные джинсы, темно-серый свитер и кожаную куртку, парень принялся одеваться. Сегодня он планировал навестить Захара в его баре, где тот постоянно зависал в конце недели со своими ребятами.

Миша, с которым Маршал встретился после того, как проводил Милу и Нику, еще днем рассказал все, что узнал о Златове. Также блондин поделился проведенными приготовлениями на случай, если Захар закозлится в течение разговора. Глеб был крайне удивлен тем, что этот рыжий ублюдок, грохнувший его байк в прошлом году, весьма успешно занялся продажей оружия. Парень в упор не понимал, откуда у того такие связи и где тот вообще нашел начальный капитал, но положение от этого не менялось. Попросив Мишку найти и эту информацию в ближайшем будущем, Глеб решил принять более серьезные меры в отношении безопасности Милы и отдал приказ парням последить за ее домом и за ней в частности. Не то, чтобы он не доверял отцу девушки, у которого были свои связи и который вполне мог защитить дочь, просто так Маршалу было спокойнее. Все-таки когда есть свои люди, которые сделают все, чтобы девушка не пострадала, было намного надежнее. Да тем более теперь, когда выяснилось, что Захар не простой больной на голову придурок.

Помимо этого, час назад позвонил Стас, сказав, что все готово в отношении собственности Златова, которой у того опять же к вящему удивлению Глеба, оказалось немало. 3 бара, 2 ломбарда, около 5 игровых клубов. Откуда? Хрен его знает и тем не менее. Впрочем, все это Миша узнает чуть позже. Но суть не изменилась, в случае несогласия, Маршал заставит Захара ну очень пожалеть. К тому же помимо разборок в отношении Милы, нужно было объяснить этому засранцу, что зря он тронул собственность Игоря.

Собравшись и надев тяжелые ботинки, парень накинул куртку и вышел во двор. Закурив, он достал телефон и набрал Стаса.

– Внимательно, брат, – отозвался через пару гудков младший Привалов.

– Через сколько будете? – спросил Глеб, отходя в сторону перед женщиной средних лет, заходившей в подъезд и неодобрительно глянувшей на пыхтящего парня.

– Уже во двор въезжаем, – ответил Стас.

Повернув голову, Глеб увидел темный "нос" доджа, сверкнувший фарами в темноте. Сбросив звонок, парень подошел к дорожке. Машина тихо подъехала к нему, и Маршал уселся на место рядом с водителем. На заднем сидении расположился Мишка с ноутом на коленях.

– Чувак, а ты знаешь, Захар по ходу сильно вляпался с этими своими продажами, – заговорил блондин, когда додж тронулся с места.

Когда они показались на главной дороге, за ними пристроилась аудюха. И тоже черного цвета. Это были те самые пионеры, дравшие Минаеву в подвале ангара.

– То есть? – Маршал повернул голову к другу.

– А то и есть, – клацая пальцами по клавиатуре, ответил Мишка. – Начальное бабло он брал у ну до пизды серьезных ребят, у которых уже не просто банда, а неплохая такая компания. Но, бля, под такие проценты, что я в жизни бы не согласился. Можно сказать, он им сейчас должен чуть ли не в два раза больше, чем брал. На свои продажи и бабло с собственности молится до усрачки. Если мы что-то ему подорвем, ему придется себя на органы и всех своих парней продать, чтобы расплатиться.

На лице Глеба появилась кривая усмешка:

– Тогда, думаю, мы с ним договоримся. Своя тушка подороже будет, чем ебнутая сестричка.

– А вот это хрен знает, – отозвался Стас. – Он же помешан на ней.

– То, что он больной, никто не отрицает, – хмыкнул Маршал, выбросив окурок в окно. – Но должен же понимать, во что вляпался.

– Это тоже спорный вопрос, – хохотнул Мишка. – Пиздец, это ж каким нужно быть тупым, чтобы соглашаться на такие условия. Даже если у него все гуд будет, он расплатится с теми парнями и станет самостоятельным только лет через пять.

– Только он быстрее сдохнет, – улыбнулся Глеб. – И не факт, что не от рук тех же парней. Кстати, они кроме бабла ему ничего не давали? Не хочется ввязываться в их отношения.

– Не, – качнул головой Мишка. – Их не заденем. Да и в случае чего, с ними можно будет договориться насчет его тушки.

– Так понравилась идея с органами? – усмехнулся Стас.

– Ну, а что, – дернул плечами блондин. – Ты прикинь, сколько бабла можно будет срубить. Это ж еще одна, а то и две тачки.

– Бля, чуваки, это не наша тема, – засмеялся Глеб. – Хотя реально заманчиво.

– Хуле, будем спасителями Земли от конченных идиотов, – подхватил Мишка.

– Ага, мстители, блять, – бросил Стас, и парни засмеялись в голос.

Захар Златов сидел за дальним столиком своего бара в окружении нескольких ребят и пары девчонок довольно дешевого вида. Рядом с ним расположилась высокая черноволосая девушка, с презрением поглядывавшая на шлюх, висевших на парнях. Последние были довольно счастливы от женского внимания.

В баре было немноголюдно. Да и то, все присутствующие были людьми Захара. Сегодня, как и каждую другую пятницу, их большая «семья» – как это любил называть Златов – отдыхала после трудовой недели. Приглушенный свет, ненавязчивая музычка, расслабляющая атмосферка, уже нетрезвые люди. Все, как надо. Все, как они привыкли.

– Юля, ты как? – Захар повернулся к сестре, на чьем лице еще были следы недавнего происшествия. Пара синяков, как она ни пыталась скрыть их макияжем, все равно были видны, и искусанные губы.

Девушка взглянула на долговязого, худого парня с блеклыми отросшими рыжими волосами, глядящего на нее с выражением какого-то маниакального обожания в серых глазах, и передернула плечами:

– Нормально.

– Точно? Может, хочешь что-нибудь? – не унимался Захар. Он уже порядком достал Юлю своей гиперзаботливостью, обусловленной любовью к ней, и та лишь злобно зыркнула на сводного брата.

– Отстань! Все нормально! – раздраженно бросила она и поднялась. – Схожу в уборную.

– Хорошо, – кивнул он. – Не злись.

Проигнорировав его последние слова, девушка удалилась в сторону туалета, буквально на коже ощущая мерзкий липкий взгляд Захара. Брат несказанно бесил ее. Бесил со своими телячьими нежностями и попытками затащить в постель. Она уже давно бы порвала с ним все связи, если бы не одно «но» – она могла спокойно вертеть им в своих целях. Захар никогда ей не отказывал, и не откажет.

Встав в уборной перед зеркалом, Минаева посмотрела на свое лицо. Воспоминания о том, что творили с ней парни Глеба, яркими картинками пронеслись перед глазами. На коже тут же выступил холодный пот, а краска сошла с лица. Ее затрясло, и чтобы просто устоять на ногах, ей пришлось вцепиться в края раковины, сжимая ее до белеющих костяшек. Сердце ускорено заколотилось от ожившего в груди панического ужаса.

– Ты не сломал меня, Маршал. Не… сломал…

Перед глазами появился образ одетого в черное широкоплечего высокого парня, смотрящего на нее с ненавистью и отвращением. Смотрящего без жалости, с одним откровенным презрением и желанием уничтожить.

Минаеву затрясло сильнее. Настолько, что она скинула туфли и стала на прохладный кафель босыми ногами. Девушка подняла взгляд на себя. По щекам текут слезы. Слезы злости и панического ужаса, который она уже просто не может контролировать.

С криком девушка обрушилась на пол, изо всех сил стукнув по нему кулаками.

– Не сломал! Не сломал!!! – кричала она раз за разом, ударяя по полу руками и даже не чувствуя боли. – Не сломал, черт тебя дери!

Минаева изо всех сил пыталась прогнать его образ из головы, но он лишь с отвращением смотрел на нее, постепенно превращаясь в нечто настолько жуткое и страшное, что девушка готова была начать биться головой о стены, лишь бы не видеть этот оскал, появившийся на его губах и этот взгляд, вгрызающийся в самое сердце.

– Уйди, – зарыдала она, уткнувшись в пол, совсем как тогда, в ангаре, когда пыталась вымолить у него прощение.

Только он не собирался никуда уходить. Казалось, он засел в ее голове навечно, чтобы напоминать о том, насколько она была унижена. Напоминать о том, что она никто. Что ему ничего не стоит ее уничтожить.

Напоминать о том, что его радость ничего не стоит.

Захар проводил внимательным сочувствующим взглядом чуть прихрамывающую сестру. Такая величественная, Юля первый раз в жизни казалась ему… пораженной. Испуганной, озлобленной и пораженной. Пусть девушка и скрывала за маской агрессии все свои чувства, не желая казаться слабой, Златов никак не мог забыть то выражение лица, которое увидел, когда его сестричку как мешок с грязью выкинули из хорошо знакомой машины. Из машины, принадлежавшей этому зазнавшемуся выскочке, Глебу Маршалову.

Нет, Захар точно никогда не сможет забыть то выражение страха, обиды и беспомощности, что сидело на заплаканном красивом личике. Так же, как и не забудет обещание, данное девушке…

Глеб Маршалов поплатится. Самоуверенный, надменный тип, считающий себя богом лишь потому, что стал преемником Игоря, ответит за все, что сделал с Юлей. Ответит за каждую ее слезу.

Ощущения жгучей ярости в груди не пройдет, пока Глеб не умоется собственной кровью. И Захар уже начал свою месть. Первым шагом было предупреждение – поджог клуба, принадлежавшего Маршалу. Как сообщили информаторы, Игорь передал все дела относительно притонов Глебу. Было бы интересно посмотреть на физиономию Маршала, когда тот увидел пепелище на месте своей собственности. Вторым шагом в плане была эта девчонка, Мила Кредова, из-за которой Глеб тронул сестру. Уничтожить ее на глазах Маршала, заставить пройти через все то, через что прошла Юля, а затем их двоих опустить на самое дно. Или даже просто не дать им жить дальше…

Эта идея так манила. Манила до смеха. До трепетной дрожи внутри. Мысли о том, как два изуродованных тела будут умирать от боли и мучений, рождали приятную дрожь предвкушения, бегавшую волнами по коже и застревая в районе паха. Такое зрелище будет возбуждающим. До экстаза…

Дверь бара с грохотом распахнулась, и на пороге появился один из охранников. Запыхавшийся, взъерошенный, он влетел в помещение и быстрым, порывистым шагом бросился к дальнему столу, где сидел Захар. Пару раз споткнувшись, налетев на один из столиков и все время оборачиваясь, будто чем-то напуганный до чертиков, парень лет 25 едва не упал рядом со столиком Златова.

Захар мгновенно оказался на ногах, а все, кто был в баре, напряженно уставились на нарушителя атмосферы, в любой момент готовые реагировать на любую неожиданность.

– Маршал, – выдохнул охранник. – Здесь.

У Златова удивленно округлились глаза, а в следующий момент дверь снова с грохотом, уже более существенным, распахнулась от впечатавшегося в нее тела, послушно сползшего на пол. Второй охранник потерял сознание от полученного удара. Захар вышел из-за стола, став напротив двери, только в другом конце помещения. Рядом с ним выросли парни, сидевшие с ним за столом. Сейчас они напоминали двух бойцовых псов, которых всего одним движением можно спустить с невидимой цепи, чтобы разорвать незваных гостей. Но Златов ждал. Было бы глупо сразу кидаться в драку.

И Глеб не заставил себя ждать. Переступив через охранника так, словно того там и нет вовсе, высокий темноволосый парень, одетый во все черное, сделал шаг в звенящую тишину бара. Даже музыку кто-то быстро услужливо выключил.

Маршал двигался плавно и бесшумно, напоминая осторожного, но опытного хищника. Быстрым коротким взглядом он осмотрелся, отмечая расположение людей Златова, и вперил внимательный прямой взгляд на самого хозяина бара. Только Захар хотел удивиться тому, что Маршал один, как следующим из темноты дверного проема показался парень в очках, тоже хорошо знакомый Златову. Настроение рыжеволосого заметно ухудшилось, а затем и окончательно упало, когда вслед за Стасом внутрь вошел лохматый блондин.

Практически беззвучно двигаясь, парни приблизились к Захару на расстояние нескольких метров и остановились. Невольно Златову захотелось отступить на шаг, когда он встретился взглядом с холодными, полными ненависти глазами Глеба. Захар нервно сглотнул, но в следующее мгновение взял себя в руки. Он на своей территории, тут явное превосходство в численности и в целом Маршалов заслуживает лишь того, чтобы быть уничтоженным.

– Какие люди, – криво усмехнувшись, произносит Златов. – И как обычно, без своих послушных шавок никуда.

Захар еще с прошлых времен хорошо помнил, что эти двое, Стас и Миша, ни на шаг не отходили от Маршала. Действительно как преданные псинки.

Глеб лишь немного сощурился, и губы его растянулись в легкой улыбке.

– Рррррр, – скаля безупречные зубы, Миша зарычал на Захара из-за правого плеча Маршала.

– Гав-гав, – глухо отозвался Стас, подхватывая игру.

Златов, не ожидавший такой реакции, ошарашенно замер. Собственно, как и остальные вокруг.

– Кажется, тебя только что облаяли, падаль, – насмешливым, полным едва скрываемого отвращения тоном, произнес Маршал, глядя в глаза хозяину бара.

– Ах ты, – Захар скрипнул зубами, сжимая руки в кулаки. Как же ему хотелось съездить по этой самодовольной, ухмыляющейся роже, но нельзя. Так он ничего не добьется, поэтому, немного успокоившись, Златов заговаривает вновь. – Что тебе здесь нужно?

В этот момент из туалета выходит Юля и, сделав несколько шагов в зал, понимает, что что-то произошло. Она поднимает взгляд от пола и, скользнув глазами по брату, замечает Маршала и его друзей. В девушку будто что-то тяжелое ударяется. Она отшатывается назад, упираясь лопатками в стену, и с дико перепуганным лицом смотрит на Глеба.

Захар поворачивается к ней с очень взволнованным видом. По нему видно, что он хотел бы сейчас оставить здесь всех и, забрав девушку домой, просто уложить ее спать. Только сейчас-то как раз он этого сделать и не мог.

– Хм, – Глеб привлекает внимание Захара. – Да вот парни по Юле соскучились. Решили ее проведать.

У горе-родственничков на лицах отображается совершенно одинаковая реакция – полнейшее недоумение, сменившееся в следующее мгновение подозрением. Но если Захар потом обеспокоенно повернулся к Юле, то та загнанными глазами смотрела на входную дверь. Да, ей было что там наблюдать.

Те самые пионеры, которые измывались над ее телом в том старом холодном подвале ангара спокойно вошли в бар и, казалось, заполнили своими рослыми телами чуть ли не треть помещения.

Юля тихо пискнула, прижав ко рту ладони. Из глаз ее потекли слезы откровенного ужаса. Захар уже наплевал на все и просто подошел к ней, схватив за плечи. Он попытался встряхнуть ее, чтобы та пришла в себя. Звал ее по имени, но Минаева неотрывно смотрела на бугаев, стоявших у выхода, а перед глазами у нее плясали картинки той жуткой ночи.

– Убей, – просипела девушка, наконец, убрав руки от лица.

– Что? – переспросил взволнованный Златов.

– Убей, – чуть громче повторила девушка, уставившись на брата безумными глазами. – Убей! Убей их всех, Захар! Убей немедленно! Этих тварей! Убей!!!

Она сорвалась на крик и уже истерично трясла брата за ворот рубашки. Тот пытался мягко высвободиться из рук сестры, но ничего не удавалось. Ничего не удавалось ровно до того момента, пока Глеб не заговорил вновь:

– А с каких пор шлюхам позволено открывать рот?

Голос был настолько холодным, что казалось, будто вокруг все на мгновение покрылось тонкой корочкой льда. Юля мгновенно затихла, уставившись ошарашенными глазами на Маршала, который в свою очередь перевел взгляд на Захара.

– Уведитеее, – приказал Глеб. – А с тобой мне нужно поговорить. И в твоих интересах сделать так, чтобы я остался доволен разговором .

К счастью, Глебу не пришлось напоминать Златову, что подобные разговоры не ведутся при посторонних людях. Простым кивком Захар отправил всех вон, при себе оставив только своих клонированных «песиков». Юлю забрали из бара и по приказу рыжего повезли домой. С Маршалом остались Стас и Миша, пионеров парень отправил на улицу присматривать за машинами.

В общем, в помещении осталось 6 человек, что, впрочем, не совсем удовлетворяло Глеба. Покосившись на Захара, парень деловым тоном поинтересовался:

– Где Антон?

– Не твоего ума дело, – тут же оскалился Захар. – Он там, где должен быть.

– Повторяю вопрос, – Маршал навис над Златовым. – Где Антон?

– Тебя это никаким боком, – губы того искривились еще сильнее. Глеб чуть ли не физически ощущал волны ненависти, направленные на него.

– О, – усмехнулся Глеб. – Поверь мне, еще каким. Просто если он сейчас делает то, что ему совсем не нужно делать, сомневаюсь, что ты останешься невредимым.

– Это ты сюда приперся для разговоров, – хмыкнул Захар, однако не сказал бы, что пропустил слова брюнета мимо ушей. – Не думаешь, что на чужой территории ты в невыгодном положении для угроз?

Глеб на секунду задумался. Затем подвинул к себе ближайший стул и сел на него, повернувшись к по-прежнему стоявшему Златову.

– Дело в том, что я здесь именно для того, чтобы угрожать, – Глеб только что не улыбался для пущего эффекта доброжелательной крестной феи.

Захар, опешив, уставился на Маршала. Что этот выскочка себе думает? Явился сюда. Сам! Сам явился к нему, к Захару. И, по идее, должен бы просить. Обычно с просьбами обращаются те, кому что-то дорого. С просьбами прекратить, не трогать. А Глеб… Он вообще в курсе, что может все усугубить таким отношением?

Златов даже решил присесть. Эта нелогичная ситуация сбивала его с толку. Обычно ведь все не так происходит. Совсем не так.

– Значит, так, – заговорил Глеб, заметив растерянность на лице рыжего. – Для начала хочу дать тебе совет, Захар, уволь своего информатора.

Златов большими глазами уставился на парня. Неужели ему что-то не то сказали?

– Да-да, – подтвердил его опасения Маршал с сочувствующим видом. – Ты зачем-то разнес клуб Игоря. На кой ты это сделал, я так и не понял. Вариант с тем, что тебе захотелось ну очень больших проблем именно с ним, я отметаю сразу. Но они у тебя будут, если я поделюсь с ним своими соображениями на этот счет.

– Погоди, – Захар тряхнул головой. – Что значит, клуб Игоря? Он же тебе передал их.

– Передал ответственность за них. Сама сеть как принадлежала ему, так и принадлежит, – пояснил Глеб, понимая, что если сразу не предупредит, то этот олень может попытаться снова что-нибудь учудить с притонами, а это было ну очень нежелательно. – Ты же уточняй, когда в следующий раз захочешь подобным заняться. А то мало ли чью собственность подорвешь. Ведь и с жизнью можно распрощаться. Радуйся, что я такой замечательный враг и не сдал тебя с потрохами.

Захар сидел как громом пораженный. Это не могло быть правдой. Просто не могло. Этот информатор еще ни разу не подводил. Что же произошло на этот раз? Златов перевел взгляд на Глеба и тут же все понял. Понял по этой самодовольной ухмылочке.

– Ты подкупил информатора, – усмехнувшись, произнес рыжий и, взяв сигарету, закурил.

– Не отрицаю, но и соглашаться не буду, – повел головой Глеб. – Только хочу заметить, ты выплатишь компенсацию за клуб. Полную его стоимость. Деньги не маленькие, место было доходным, так что сам понимаешь, тебе не выгодно тянуть время. Проценты накапают и прочее, и прочее.

Маршал заметил, как нервно сжались пальцы у Захара, стоило завести речь о деньгах. Значит, Мишка верно сказал о жопной ситуации, в которой сейчас находился Златов. Впрочем, это уже Глеба волновало в последнюю очередь.

– И не думай, что сможешь ускользнуть от выплаты. Знаешь же, что Игорь умеет выбивать свои деньги. Точнее, его парни умеют.

Захар порывисто кивнул, делая глубокую затяжку.

– Хорошо, – довольно улыбнулся Глеб. – Проблема вторая. Юля Минаева. Точнее то, что я сделал с ней.

Рыжий вскинул на Маршала горящий яростью взгляд, полный ненависти. Сейчас она снова занимала все его естество. Сжигающая изнутри, заставляющая игнорировать разум. И неизвестно какими силами Захар удержал себя на месте, но он всего лишь крепко сжал кулаки. Возможно, это был инстинкт самосохранения, ведь в глазах Маршала отражалась не меньшая злость.

– За это, Маршал, ты заплатишь, – глухо проговорил Златов, буравя парня тяжелым взглядом.

– Никто за это отвечать не будет, – твердо ответил Глеб. – Твоя сестра получила то, что заслужила. Ни больше, ни меньше. Она получила то, что выбрала сама. Она же рассказала тебе все?

– В мельчайших подробностях, – прорычал Захар. Было видно, что он держится из последних сил.

– Отлично. Тогда ты должен понимать, что это всего лишь наказание.

– За то, чего она не сделала?! – взорвался Захар, дернувшись в сторону Глеба. – Ты же не дал моим ребятам тронуть свою сучку! За что тогда ты наказывал Юлю?!

– За саму попытку тронуть мое, – как щелчком хлыста прозвучало в ответ. Глеб поднялся на ноги и приблизился к Захару, снова нависнув над ним. Но тот вскочил на ноги следом, не желая находиться под тенью Маршала. Однако даже так он казался какой-то мелочью рядом с брюнетом. – Запомни одно, Захар, всего лишь попытка тронуть мое заканчивается не самым лучшим образом. Если же ты тронешь то, что принадлежит мне, я заставлю тебя умирать в адских муках.

Перед глазами Златова появился чуть оплавленный снимок. Девушка на нем была хорошо ему знакома. Да и само фото уже бывало в его руках.

– Я получил твое послание, – прорычал Глеб, и лицо его настолько исказилось яростью, что мало походило на человеческое.

Захар на шаг отступил. Он не мог тягаться в силе с Глебом. Он это прекрасно понимал. Однако взвинченный брюнет схватил его за ворот рубашки, снова притягивая к себе, вынуждая смотреть прямо в глаза.

– Третье, Захар, – продолжил Маршал. – Самое главное. Мне плевать на клуб, плевать на твою месть лично мне, хочешь воевать – будем воевать. Но попытайся хотя бы выдохнуть в ее сторону, и ты будешь наблюдать, как от моих рук умирает твоя обожаемая сестричка. Если этого мало – я уничтожу все, что тебе мало-мальски дорого. Начну с чего-нибудь из твоей собственности. К слову, если ты захочешь мне противиться, я сейчас же отдам приказ об уничтожении одного из твоих ломбардов. Правда, не знаю, чем ты тогда расплачиваться со своими кредиторами будешь.

Захар чувствовал, как сердце начинает биться не от злости, а от страха. Этот парень знал все. Глеб изменился с тех пор, когда они пересекались последний раз. В то время Глеб не стал бы ни за что заступаться, в то время Маршалу было все равно. Но сейчас… Кто этот парень вообще? Он же ненормальный.

– Сейчас ты забудешь это фото, эту девушку и сам факт ее существования. Ее нет. А все слова Юли – бред. Понял?

Златов кивнул от греха подальше. Он хотел жить. Живым он сможет еще действовать. Однако несогласие с Глебом и жизнь в нынешний момент сочетались плохо. Сейчас Захар был готов согласиться со всем.

– Забудешь, я сказал! – рявкнул Глеб. – И даже думать не смей, что я шучу. Усмири свою сестру, забудь ее бабские обиды и можешь жить. В противном случае… я предупредил.

Глеб, Стас и Миша вышли на улицу и сразу же закурили. Ну вот и все. Разговор вроде бы как состоялся. Жаль только, что толку от него нет. Точнее, есть – объявление войны и намерений. Как же фигово, что это не конец, а только начало всей гребаной свистопляски. Хотя есть небольшой шанс, что Захар все же подумает перед тем, как совать в свои планы мести Милу. Глеб искренне надеялся на это.

– Стас, позвони, скажи, чтобы сворачивали лавочку, – устало проговорил Маршал. – Ничего взрывать мы сегодня не будем.

Парень молча взялся за трубку. Через минуту, он прятал ее обратно в карман.

– Подкиньте меня до дома Милы, – попросил Глеб, сделав шаг к машине.

– Но время уже недетское, – заметил Миша.

– Все равно, – усмехнулся Маршал.

Девушка оторвала взгляд от книги и с удивлением посмотрела на мобильник. Он настойчиво жужжал. Это кто ж ей додумался звонить почти в полночь? Однако взглянув на экран, Мила не сдержала радостной улыбки.

– Алло, – тихо, но радостно ответила она.

– Выходи во двор, – нежный голос Глеба.

– Ты что, поздно уже, – мягко возразила девушка.

– Выходи, говорю, – усмехнулся парень и отключился.

Кредовой не оставалось ничего другого кроме как, накинув халат поверх ночнушки, осторожно выскользнуть в ночь, притворяясь бесшумным привидением. Тихонько прикрыв за собой дверь, она дала глазам пару секунд привыкнуть к темноте и только после этого увидела за воротами темный силуэт Глеба.

Легкими шажками девушка пробежала в тапочках по чистой дорожке и вышла на улицу, кутаясь в халат. Но не успела она закрыть за собой калитку, как Маршал сгреб Милу в охапку, крепко прижимая к себе, и уткнулся носом в ее волосы. Он сжимал ее так сильно, словно хотел задушить в своих объятиях. Только Мила совсем не сопротивлялась, так же изо всех сил обнимая его за шею. Пусть на улице было прохладно, но в его руках невозможно было мерзнуть. И дурацкая счастливая улыбка никак не сходила с лица. Да и зачем ей сходить, если ее незачем скрывать?

Мила чуть повернула голову и нежным поцелуем коснулась щеки парня.

– Я рада, что ты пришел, – прошептала она, практически повиснув на нем из-за разницы в росте.

– Ты ждала меня? – такой глубокий и нежный голос, словно бархатный.

– Нет, – честно призналась Мила. Она просто как-то даже подумать не могла, что парень может заявиться в такое время. – Но очень хотела тебя увидеть.

– Я тоже, – ответил Глеб и тихонько прошептал, касаясь губами уха девушки. – Я никому тебя не отдам. Никогда.

– Глупый, – засмеялась Мила и чуть отстранившись, заглянула в глаза Глебу. И ей больше не захотелось смеяться. Вместо этого она снова заговорила. – Хорошо, я верю. Ты никому меня не отдашь.

– Верно, – мягко улыбнулся Маршал и потянулся к губам Милы.

Девушка тут же подалась навстречу глубокому, всепоглощающему поцелую. Таким способом они словно скрепили обещание, данное им и принятое ею. Нечто сокровенное сейчас произошло между ними. Нечто очень хрупкое и вместе с тем бесконечно сильное. Нечто необходимое им обоим в том, что предстоит в будущем.

Мила носилась по дому, жестко опаздывая на тренировку. Тренер и Егор ее повесят за это. Ну, а если не повесят, то точно неплохо оторвутся на наказании. К сожалению, эти двое были законченными педантами, и опоздание грозило по меньшей мере дополнительным часом работы.

Не хотелось бы задерживаться, потому что вчера вечером, или правильнее сказать ночью, она договорилась с Глебом сходить куда-нибудь после тренировки. От осознания этого сердце девушки пело. Пело песню ее собственного счастья. Если уж на чистоту, то Мила даже представить не могла, что когда-то сможет не то, что встречаться, а просто общаться с Маршаловым.

К счастью, судьба подарила ей такой шанс. Она может быть с человеком, который с первого взгляда заинтересовал ее. Кто же знал тогда, что он окажется слишком уж хулиганистым для этого города и для школы в частности.

Замерев перед зеркалом с расческой в руках, девушка вернулась мыслями практически на год назад. На учебный год назад.

Было первое сентября, когда она впервые увидела Глеба. Он сразу выделялся среди заходивших на территорию школы учеников. Сначала она даже приняла его за нового учителя, однако заметив обычный рюкзак, небрежно закинутый на плечо, поняла, что ошиблась. Это был новый ученик.

Глеб казался слишком взрослым для школьника. Даже для старшеклассника. Конечно, в школе хватало парней сильно вытянувшихся и повзрослевших к последнему классу, но этот молодой человек, одетый в черную рубашку с короткими рукавами и того же цвета джинсы перетянутые белым ремнем, был совсем другим. Выражение лица было другим. Да и сама атмосфера вокруг него. Настолько независимый, самостоятельный, уверенный в себе. Весь его вид, то, как он держался, будто говорил о том, что есть он, а все остальные просто так, для фона. Но это было не демонстративно. Настолько не демонстративно, что даже если бы кто-то из местных забияк и хотел к нему придраться, это выглядело бы глупо. Парень просто был, не пытаясь кому-то что-то доказывать своим присутствием.

Мила, конечно, не исключала, что это ее фантазия всего лишь слишком разгулялась, но с первого взгляда он показался ей особенным. И так уж вышло, что в этот же день им довелось пообщаться. Перекинуться всего парой слов, но стоит вспомнить его благодарную улыбку, как по телу пробегала мелкая дрожь. Приятная до одури дрожь.

– Мила, ты там заснула, что ли? – крик отца из кухни вернул девушку из мыслей, напомнив, что она все же уже неприлично опаздывает. И все из-за Глеба, который ночью не отпускал ее около полутора часов. Поэтому Мила и не услышала будильник.

– Уже иду, – крикнула в ответ девушка и, бросив на свое отражение короткий, но внимательный взгляд, отмечая, что выглядит она вполне неплохо для прогулки с парнем, выскочила из комнаты, не забыв прихватить сумку.

– Копуша, – недовольно пробурчал отец, выйдя проводить дочку.

– Все нормально, пап, я успею, – улыбнувшись, ответила девушка, сунув ноги в туфли на плоской подошве.

– Будь осторожна, – кивнул мужчина, пригнувшись для прощального поцелуя дочки.

– Конечно, – кивнула Мила и выбежала из дома. Нужно было за пару минут успеть к автобусной остановке. Придется поторопиться.

Легким бегом девушка двинулась в нужную сторону, не замечая, что из-за следующего поворота, находившегося в нескольких метрах от ее дома, за ней последовала черная машина.

– Прости меня, пожалуйста, и не убивай, я все сделаю! – с такими словами Мила выскочила из автобуса прямо в руки своего партнера, терпеливо дожидавшегося ее у здания, где обычно проходят их тренировки.

Егор, если сравнивать его с Глебом, был полной противоположностью Маршала. Внешне, имеется ввиду. Телосложение у них было примерно одинаковое, но вот в отличие от Глеба, Егор был длинноволосым блондином с ярко-синими глазами. Свои патлы, отросшие аж ниже лопаток, парень для удобства связывал в "конский" хвост. Обычный ему, видите ли мешал, когда приходилось откидывать голову, а в шею тут же впивался узел резинки. Весьма же приятное лицо делало его предметом обожания многих девушек. Правда, тому до них почти не было никакого дела. И не то, что он был сильно занят, не имея на них времени, просто парень являлся прожженным романтиком, ждущим свою единственную.

– О, кара твоя будет страшна! – театрально понижая голос и грозно сводя брови, ответил парень, обняв в знак приветствия девушку. – Привет, ты вообще чего так опаздываешь?

Мила вскинула несчастный взгляд на парня:

– Я не слышала будильник.

Тот удивленно изогнул брови:

– А раньше спать ложиться не пробовала? Обычно помогает.

– Да я же в первый раз за целый год опоздала! – возмутилась Мила, утягивая Егора за собой, крепко держа за руку. – Пойдем быстрее, а то еще больше опоздаем.

– Я-то не опаздывал. Уже и вещи занес, отметившись перед тренером, – безразлично пожал плечами парень. – А вот ты огребешь по самое не балуйся.

– Блин, Егор, не каркай, – сморщила носик девушка, поднимаясь по ступенькам.

– Я не каркаю, – веско заметил Егор. – Я констатирую факт.

– Я этими фактами тебя потом так отконстатирую, что больше не захочешь, если не поможешь мне отмазаться от дополнительных часов занятий, – тут же ответила Мила. – Мне сегодня очень нужно в два быть свободной.

– А что так? – в глазах блондина сразу же зажегся любопытный огонек.

– А вот не твое дело, – девушка показала парню язык, а щечки ее смущенно заалели.

– Прости, но жопой чую романтику, – тут же выдал Егор, умея прекрасно разбираться в человеческих реакциях.

– Мне вот интересно, как жопой можно чуять романтику, – слегка озадачено произнесла Мила, открывая дверь здания и проходя внутрь, при этом самозабвенно таща за собой партнера.

– Ну, она у меня чувствительная, – слегка затерявшись в собственных размышлениях, ответил Егор, чуть растягивая слова.

– Поразительно, – усмехнулась Мила, стараясь сбить внимание парня с вопроса о романтике. – А что она еще у тебя чует?

– Ой, ну вообще-то многое, – тут же заинтересовался Егор столь интересной темой, как его задница. – Ну, во-первых, она чует то, что ты пытаешься уйти от ответа. Так вот знай, этого не будет.

– Не угадал, – хитро усмехнулась Мила и втолкнула парня в зал, встретивший их музыкой и зычным голосом тренера, наставлявшего другие пары.

Сейчас если уж выбирать между взбучкой и откровениями на щекотливую тему, девушка выбирала взбучку. Почему-то ей было неудобно делиться своими чувствами с Егором. Он, конечно, друг, но… Но все-таки парень. А Мила не была уверена, что сможет сдержать все писки-визги, рождающиеся у нее внутри, когда разговор заходит о Глебе.

– Кредова! – тут же раздался громогласный рев тренера, заметившего появление девушки.

Попадание в поле зрения этого мужчины автоматически прекращало все посторонние разговоры. И так следующие несколько часов. А там можно понадеяться, что Егор и забудет о своем вопросе. Вероятность этого была высокой, поскольку память у парня была истинно девичьей. То бишь, абсолютно дырявой. Главное, никоим образом не напомнить ему об этом. Хотя будет сложно, если тренер все же решит оставить Милу на дополнительное время.

Мысленно взмолившись всем известным богам, девушка приступила к усиленной подготовке к гадскому школьному празднику. Убить за это Нику мало.

Вероника сладко потянулась в мягкой, теплой кровати, нагретой телом за ночь, и открыла глаза. Крик птиц, спокойно сидевших до этого на дереве за окном, оповестил о ее окончательном пробуждении.

– Теперь я понимаю выражение "мертвого разбудишь", – схватившись за мгновенно зашумевшую голову, произнес Андрей.

– Ты что делаешь в моей квартире, извращенец?! – возмущенно орала Ника, забившись в угол кровати и натянув одеяло до самого подбородка.

Мужчина на мгновение ошарашено замер, пару раз моргнув, после чего сурово нахмурился.

– Дамочка, вообще-то ты в моей квартире, – отрезвляюще произнес он. – Может, для приличия вспомнишь вчерашнюю ночь?

Ника напрягла сонные мозги, силясь вспомнить, что же вчера произошло. Такова уж была ее особенность, что спросонья она плохо соображала кто, где и кого. Однако через пару минут напряженного сопения, пока Андрей включал компьютер в своей комнате, девушка, наконец, вспомнила все события вчерашнего вечера. И ей захотелось спрятаться под одеяло на веки вечные.

Стыдно.

Андрей уселся за компьютер, даже не обращая внимания на девушку, заныкавшуюся на его кровати под одеялом. Он даже не собирался высказываться по поводу вчерашнего происшествия. Во-первых, он не видел в этом смысла, ибо это уже произошло, а сотрясать зря воздух он не любил, а во-вторых, Ника и так все сама прекрасно понимает. Так лохануться, как это умудрилась сделать она, наверно, никто другой просто не сможет.

Вспомнив вчерашние слова девушки по этому поводу, мужчина едва сдержал тяжелый вздох. Мошка ей в глаз попала… Кроме как "пиздец" на это даже сказать нечего.

За спиной тихонько завозились, и на свет показались виноватые глазены Сократовой.

– Андрей, – протянула она жалобно. – Ты же не злишься на меня. Правда? Ну не злись, пожалуйста.

– Успокойся, – отозвался мужчина. – Никто на тебя не злится. Подумаешь, сорвала операцию, к которой готовились два месяца. Мелочь какая. С кем не бывает.

Ника, чувствуя себя последней идиоткой и прекрасно осознавая ответственность за это, так же тихонечко, как и выглянула, заползла обратно под одеяло. Ей хотелось разреветься. Причем она даже винить никого не могла, поскольку вина была сугубо ее собственная. И вот же, она это отлично понимала. Сарказм Андрея только добивал. Не жалея. Вообще не жалея. Лучше бы он орал и пытался ее придушить, чем вот так равнодушно отзывался о ней с разочарованием в голосе.

Девушка терпеть не могла, когда в ней разочаровывались. Она привыкла всегда выполнять работу на все сто, без каких-либо проблем. А в этот раз…

Чертова мошка! Ну кто мог предположить, что на высоте пятиэтажного здания ей в глаз залетит это проклятое насекомое, лишив возможности сделать выстрел? Один единственный выстрел, который помог бы расследованию. Она точно неудачница.

– Слушай, я вот одного не понимаю, – снова заговорил Андрей, просматривая новую полученную информацию по делу. – Допустим, мошка тебе в глаз попала. Это, в принципе, возможно, хотя я не знаю каким фиговым снайпером нужно быть, чтобы допустить это. Но вот что я никак не возьму в толк, это как ты умудрилась свалиться в реку? Да вместе с винтовкой. Не расскажешь?

Ника под одеялом даже прослезилась от стыда. Она чувствовала, как адово у нее пылают щеки и удивлялась, почему они еще не светятся. Это же нужно было так сморозить, да на задании. Девушке хотелось провалиться под землю или, на худой конец, стереть всем память о вчерашнем вечере.

– Я зацепилась за какую-то палку в темноте, – все же пробубнила Вероника и подумала, что лучше бы она утонула в той речке, чем сейчас пылала от унижения. Главным образом, сама перед собой. Ну очень уж это происшествие врезало ей по самооценке и простой женской гордости.

– Что, прости? – переспросил Андрей, надеясь, что ему показалось.

– Я зацепилась за палку! – повторила Ника и показалась из-под одеяла. Лохматая, красная и со слезами на глазах. – И я сама знаю, что я лох! Не нужно мне этого говорить. Хотя давай. Можешь высказаться, я тебя послушаю!

Мужчина спокойно посмотрел на Сократову и понял, что даже если бы хотел высказаться, то совесть бы просто не позволила. Издеваться над и так ранеными это низко.

Лучше сразу убить:

– Кто тебя допустил к службе? Это же преступление.

– Дебил! – заорала девушка и, запустив в Андрея подушкой, выскочила из комнаты.

Перехватив летящий предмет, мужчина бросил его обратно на кровать и повернулся к монитору компьютера. Вероника скоро придет в себя, а он еще не дочитал материал.

Минут через 15 Ника появилась в дверях комнаты, свеженькая после душа и укутанная в темно-синий халат, в который, при желании, можно завернуться как в кимоно. Ее истерика уже прошла, она успокоилась, взяла себя в руки и больше не грозила провалиться на этаж ниже от стыда.

Вытирая волосы белым полотенцем, она приблизилась к Андрею, остановившись за его плечом, и заглянула в монитор.

– Кофе сварен, еда в микроволновке, – не отрываясь от чтения, произнес мужчина.

– Спасибо, – кивнула Ника, но уходить не спешила. – Что нового слышно?

– Помимо того, что начальство тебя требует на ковер, тебя пока ничто не должно волновать, – ответил Андрей, повернувшись к девушке. – Ешь, собирайся, и поехали.

Вероника ошарашено уставилась на коллегу.

– Как "на ковер"? – пролепетала она, отчаянно бледнея.

– А вот так, – пожал он плечами. – Или ты думала твой вчерашний поступок останется незамеченным?

– Андрей, – прошептала Вероника и опустилась на край кровати. На лице ее снова отразилось желание разреветься. Ну как дитя малое. Чуть что, в слезы.

– Собирайся, – коротко ответил тот, отворачиваясь. – Через полчаса нам нужно быть на месте.

– Ты же не дашь ему отстранить меня? – тихонько спросила Вероника, теребя в пальцах край полотенца.

– Не знаю, – чуть помедлив, ответил мужчина. – Я начинаю думать, что для тебя было бы лучше бросить это дело. У тебя мало опыта для подобных ситуаций, даже если раньше ты всегда справлялась с задачами.

– Ну надо же мне где-то набираться этого самого опыта, – попыталась возразить девушка.

– Все становится намного опаснее, Ника.

– Ты не воспринимаешь меня, как специалиста! Ты же знаешь, что я…

– Иди собирайся! – жестко оборвал Андрей готовую разразиться доказательствами Сократову. Он редко повышал голос, но если делал это, то лучше подчиниться. Сейчас это был уже приказ, а не дружеская просьба.

– Да, сэр, – ответив на американский манер, Ника вышла из комнаты.

Примерно через 20 минут они покинули квартиру, направляясь в штаб. Вероника всеми силами пыталась держать себя в руках, но эти встречи с начальством, когда накосячила именно она, ее всегда выбивали из колеи. Но если раньше это было не смертельно, то сейчас она могла просто потерять это дело из рук и оказаться отстраненной от работы. А вот этого она очень не хотела. Слишком уж девушка втянулась в весь балаган, чтобы уходить, не закончив все, как нужно. Ника чувствовала, что сможет это сделать, главное удержаться на месте и больше не совершать столь глупых ошибок, как вчера.

А ведь нужно было только сделать один выстрел в одного человека и все бы закончилось в ближайшую неделю.

"Черт, Ника, ты такая овца!" – мысленно ругнулась на себя девушка, поднимаясь по ступеням здания.

Руки плавно скользят, очерчивая контур ее тонкого изящного тела. Девушка выгибается в спине, норовя ускользнуть от, казалось, готовых вот-вот настигнуть ее прикосновений. Но он стремится за ней и, чуть разомкнув губы, склоняется над подставленной шеей, практически опаляя своим дыханием ее светлую кожу.

Тела скользят в опасной близости друг с другом. Его волосы спадают с плеча и мягко щекочут девичье плечо, тут же плавным движением уходящее назад.

Она мягко откланяется назад и, словно крылья разведя руки в стороны, опускается на пол. Он подхватывает ее под поясницей, накрывая своим телом. В этот момент девушка выдыхает и снова изгибается в спине. Навстречу его крепкому горячему торсу.

Но парень таким же чувственным движением отстраняется, не позволяя прижаться к себе. Только голова его скользит от ее подбородка вниз, кончиком носа опять же очерчивая контур. Ладони накрывают ее руки, не касаясь проходят от кончиков пальцев к плечам.

И ниже, к самым бедрам, гладя тело лишь упавшими волосами. Ее ноги поднимаются выше, и кажется будто она хочет обхватить ими торс парня, но вместо этого голени опускаются на его плечи. А в следующую секунду девушка делает изящный кувырок назад, становясь на колени.

Парень стремительным движением оказывается перед ней, и она, будто испугавшись, отшатывается… чтобы в следующее мгновение оказаться под ним.

– Стоп!

Музыка выключается, а Мила и Егор выпутываются из конечностей друг друга, которыми норовили закрутиться в некий феерический узел. Остальные пары, сидевшие все это время вдоль стен, восхищенно захлопали, показывая таким способом свое одобрение номеру лучшей пары, ориентированной на "скользящие" танцы. Суть заключалась в том, что партнеры не должны касаться друг друга, но при том создавать иллюзию очень тесного контакта. К слову сказать, Егор и Мила пользовались большим спросом для всяких мероприятий. Уж больно хорошо у них получалось чувствовать друг друга, что само собой способствовало таким танцам.

– Все хорошо, но, Мила, старайся быть более расслабленной. Твое напряжение бросается в глаза. А ты, Егор, напротив будь сдержаннее. Это все-таки танец, а не эротический эпизод из фильма, – тренер как обычно в конце выступления высказывал свои наблюдения и раздавал советы.

– Послушайте, – Мила, наконец, выпутавшись из волос партнера, повернулась к мужчине. – А не слишком ли это для обычного школьного праздника. Может, станцевать что-то стандартное?

– Кредова, ты и стандартное, это слон в пачке на льду, – скривился тренер, прекрасно помня, что девушка, несмотря на всю свою грацию, с обычными танцами не дружит. Феномен прямо какой-то. – Так что не изобретай велосипед. Станцуете "двух улиток" и точка.

– Не ссы в компот, не делай пену, – тут же отозвался Егор. – Нормальный танец, что ты переживаешь. Я же уже говорил, что школьникам это понравится, с их-то гормонами.

– Вот именно эти гормоны меня и беспокоят, – нахмурившись, произнесла Мила. Ну не хотелось ей выделяться. Образ милой девочки полетит к чертям собачьим.

– Так, все, – снова заговорил тренер. – Никаких изменений. "Улитки" – ваш номер для праздника. И не обсуждается. А сейчас всем спасибо, все свободны.

Угрюмо посмотрев вслед удаляющемуся мужчине, девушка тяжело вздохнула и поплелась следом за остальными девчонками в раздевалку. Видать, праздник и вправду будет зажигательным.

Душ, кофе, пара сосисок, закушенных бог знает какой давности холодными макаронами. Белая футболка с синей абстракцией на спине, джинсы, кеды. Телефон, бумажник в задние карманы. Все равно только самоубийца сунется к нему, даже если корешок кошелька так призывно торчит из-под ткани. Да и местные карманники прекрасно знают, кто он такой и что им будет, если они ему не понравятся.

Сунув ключи и пачку сигарет в передние карманы, Глеб вышел из дома, не забыв запереть дверь. Выйдя во двор, где его наградили разношерстными взглядами молодые мамаши, выгуливающие своих отпрысков, парень пошел в сторону автобусной остановки, мысленно отметив, что мотоцикл сейчас был бы очень кстати.

Хоть его и раздолбали в конце прошлого ноября, Глеб еще даже не начинал заниматься ремонтом своего железного коня. То было лень, то не видел смысла, поскольку все чаще и чаще ему приходилось ездить по делам на представительных автомобилях Игоря, то еще какая-нибудь фигня приключится.

Но сейчас, с приближением лета, Глеб начинал считать, что общественный транспорт раздражает его все сильнее и сильнее. Неизвестно откуда повылазили бабульки с котомками, превышающими вес и размер самих бабулек. И все, как одна, агрессивные до усрачки, на шею залезут, вспомнят все нехорошие слова, испоганят настроение, а потом еще и виноватым оказываешься в том, что вошел в этот автобус. Должно быть, именно это родило в Маршале повальную нелюбовь к пожилым женщинам с большими сумками, что в свою очередь выражалось в беспринципном хамстве на любой косой взгляд с их стороны в его сторону.

Совесть его не душила. Он никогда не пытался быть славным молодым человеком, прекрасно осознавая, что это не его роль в этом мире. Слишком на многие потенциальные жестокости Глеб готов, чтобы быть простым парнишкой со спокойной судьбой. Ну не зря же жизнь толкнула его на опасную дорожку, где он всего за 2 года стал достойным преемником. Слабый не смог бы здесь выжить, сломался бы. Так что, это очередное доказательство того, что Глеб далеко не обычный человек в этом мире.

Необычный, но вынужденный, как и простые смертные, ездить на общественном транспорте. Черт, все-таки жизнь та еще шутница.

Притормозив на остановке, парень взглянул на расписание. До нужного автобуса минут десять. Отойдя на несколько метров от людей, чтобы не мешать им, он закурил. А через секунду раздался телефонный звонок. На экране высветилось имя – Стас.

– Да, – ответил Маршал, с неприязнью покосившись на прошедшую мимо него девушку. Фигурка, личико, волосы, все, как надо. Куколка, нечего сказать. Но конченная блядь. Девчонка с мозгами на правильном месте в жизни бы так не вырядилась, да и настолько приторно-сладкие духи не выбрала. Хотя хер поймешь, в инете сейчас столько говна за "красиво, сексуально" выдают, что нынешняя молодежь скоро вообще перестанет различать, где действительно красиво, а где полный пиздец. Но каждый же самовыражается, блять, через свой стиль одежды. Только мозгов за этим самовыражением не находится, чтобы понять, что они всего лишь уродуют себя. Выглядят как клоуны, только это уже не смешно.

– Ты сейчас где? – интересуется младший Привалов.

– На остановке у дома, – отвечает Маршал, делая затяжку и наслаждаясь дымом, наполняющим его.

– Хорошо, я уже выезжаю, минут через 30 буду у памятника, – звучит в динамике.

– Хорошо.

– А тебе Мишка не звонил?

– Нет, – качнул головой Маршал. – А должен был?

– Просто он сказал, что у него новая информация. Сейчас он поехал к Игорю что-то уточнить. Что-то меня это беспокоит, – отозвался Стас.

– Чем? – не понял Глеб. Мишка часто ездит к Игорю, в конце концов, отчеты мужчине предоставляет именно он.

– Грозящими проблемами, – пояснил Привалов. – Ты бы видел его, когда он уходил. Сто пудов, ночь не спал. Меня беспокоит то, что он мог найти в своей чудо-сети.

– Да чего гадать, – раздраженно скривился Маршал. – Потом спросим.

– Ладно, – бросили на том конце. – Не опаздывай к памятнику.

– Угу, – Глеб отключил звонок и спрятал телефон. В этот момент подошел автобус и парень, выбросив окурок, сел в транспорт. Хотя сел, это громко сказано. Втиснулся – самое то. Как и предполагалось, бабулек здесь было процентов 80.

И одна тут же принялась буксовать на Маршала по поводу молодежи, курящей всякую гадость. Наградив бабульку, терявшуюся где-то в районе его груди, задумчивым взглядом, Маршал склонился к ней и так, чтобы слышала только она, произнес низким голосом:

– Сука старая, захлопни пасть, пока твоими потрохами не накормили собак.

И, видно, последующая улыбочка была весьма характерной его угрозе, поскольку бабулька тут же захлопнулась и больше не возмущалась. Правда, выходя через пару остановок, она от души прошлась по ногам Глеба в отместку. Едва не взвыв, парень бросил на женщину взгляд, красноречиво говорящий о том, что если они встретятся снова, то угроза перейдет в неумолимую реальность.

Бабулька с невозмутимым выражением на морщинистом лице показала парню в уже отъезжающем автобусе, средний палец и, спокойно подхватив свои котомки, двинулась по направлению к домам. Глебу оставалось только ошарашено моргнуть и задуматься над этим миром, катящимся хер знает куда…

Когда Глеб приближался к памятнику, стоявшему в центре парка, находившегося через дорогу от того здания, где у Милы были занятия по танцам, парень сразу же увидел Стаса, о чем-то болтающего с двумя девушками. Они обе мило хихикали, восхищенно глядя на сдержанно улыбавшегося им парня, и уже, вероятно, мечтали о следующей встрече с ним.

Маршал порой поражался этой способности младшего Привалова притягивать к себе представительниц противоположного пола буквально одним взглядом. Чем тот беззастенчиво пользовался, никому ничего не обещая и ни от кого ничего не требуя. На любые же попытки привязать его к себе девушкам отвечалось жестким игнором и, в итоге, вышвыриванием из жизни. Глеб даже предположить не смог бы, какая девушка умудрилась бы удержать Стаса рядом с собой, поскольку казалось, что тот попробовал уже, да и не один раз, всех представительниц от "скромниц" до "стервозных штучек". И что самое удивительное – никем не впечатлился.

Взглянув на этих троих, Маршал понял, что девушки сами не уйдут до самого пришествия, поэтому сразу направился к ним.

Стас заметил друга, когда тот был в паре метров от него и девчонок. Наконец, Глеб пришел и от этих двоих можно спокойно отвязаться. Номера телефонов он взял, так что вполне возможно, что уже сегодня вечером он их оприходует.

– Ладно, девушки, мне пора, – улыбнувшись, произнес Привалов, незаметным жестом показав Глебу, чтобы тот остановился и не подходил.

– Что, уже? – расстроенно протянули они.

– К сожалению, – кивнул парень. – Но я позвоню вам сегодня вечером, обещаю.

– Правда? – у девушек загорелись глаза.

– Обещаю, – мягкая улыбка, которой невозможно не поверить.

Глеб за спинами девушек возвел глаза к небу, чем снова едва не нарвался на фак, только теперь от друга. Его спасло лишь то, что Стас просто не мог ему этот красноречивый жест показать.

Распрощавшись с барышнями, младший Привалов проводил их взглядом, махнув на прощание, и только когда они скрылись за поворотом, повернулся к Маршалу.

– Ты неисправим, – усмехнулся Глеб.

– В отличие от некоторых у меня здоровая физиология, требующая ежедневного секса, – отозвался Стас и сделал шаг в сторону дорожки, противоположной той, куда ушли его новые знакомые.

– Это как раз-таки не совсем здоровая физиология, – хмыкнул Маршал, следуя за другом.

– Заткнись, – улыбаясь, ответил Стас. – Мы не за этим сюда пришли, чтобы сексуальную жизнь обсуждать.

– Да твою сексуальную жизнь вообще страшно обсуждать.

– Зато интересно, – парировал Привалов и приметив свободную лавку чуть поодаль, направился к ней.

– Да иди ты, – засмеялся Глеб.

Они опустились на деревянную, прогретую солнцем поверхность и тут же откинулись на спинку. И вместе потянулись к сигаретам. На улице было до одурения хорошо. В такую погоду только на пикнички какие выбираться.

– Так, о чем ты хотел поговорить? – Глеб бросает взгляд на друга.

– О многом. Главным образом это касается всего нашего бреда с Захаром, – парень пожал плечами. – Ты хоть его и припугнул, но мы понимаем, что он не успокоится после этого. Его ребята были замечены во многих подозрительных местах. Около Милы, кстати, все чисто. Никакого странного шевеления.

– За Милой он не отправит никого из своих дуболомов, – ответил Маршал, глядя сквозь деревья на дорогу, где беспрерывным потоком мчались машины со спешащими куда-то людьми.

– Почему? – брови Стаса вопросительно приподнимаются.

– Ну он же не идиот. Точнее идиот, но как Игорь, в отношении работы мозги работают. Наверняка пробил о том, что ее отец полковник. Открыто нападать слишком опасно, его накроют, не успеет и глазом моргнуть. Ему придется действовать тонко, чтобы не привести подозрения на себя.

– Погоди, – Стас повел головой. – Ты о чем говоришь? О похищении Милы?

– Естественно, – кивнул парень, взглянув на друга, и криво усмехнулся. – А ты думаешь, он ее издали пристрелить хочет?

По выражению на лице Стаса было видно, что на эту тему он вообще не думал.

– Он принципиально захочет отомстить мне тем же, чем я тронул его сестричку, – продолжил Глеб. – А для этого ему придется похитить Милу. Тонко похитить.

– А на это из его людей… – ошарашено произнес Привалов. До него, наконец, начало доходить.

– Способен только Антон, – закончил за другом Маршал и нахмурился. – Именно поэтому я тогда интересовался местоположением этого парня. Жаль, что не добился толкового ответа. У меня есть подозрения, что сейчас он занимается слежкой за Милой, изучает ее и ищет момент, когда сможет выполнить свой приказ.

– Но тогда парни, присматривающие за Милой, могут оказаться бесполезны, – обеспокоенно заметил Стас. – Против Антона нам некого ставить.

– Да нет, – качнул головой Маршал. – Есть кого. Только… Не хочется мне его втягивать в это.

– Ты о Василиске? – было видно, что Привалов сам не в восторге от того, что ему банально приходится делать это предположение.

– Да, – все же кивнул Маршал. – О нашей милой гадской змеюшечке.

– Но разве он не отошел от дел?

– Отойти-то отошел, но его всегда можно вернуть. Если хорошо заплатить.

– Честно говоря, не хотелось бы его втягивать в это, – Стас все же надеялся, что можно обойтись и без него. Без этого жуткого типчика, чьи мысли ни за что в жизни нельзя угадать.

– Сомневаюсь, что у нас есть выбор, – тяжело вздохнул Глеб.

Звонок мобильника вырвал их из задумчивого состояния. В конце концов, каждому было что вспомнить об этом Василиске. И воспоминания были не из самых приятных.

– Слушаю, – ответил Маршал, увидев на экране имя Мишки.

– Ты сейчас со Стасом? Где? – быстро протараторил блондин.

– В парке напротив…

– Понял, скоро буду. У меня для вас очешуенные новости, – бросил Мишка и отключился.

Глеб с удивлением посмотрел на телефон. Чего это блондина так плющит. Хотя с другой стороны, это хорошая причина забеспокоиться. Мишка редко таким бывает, зато метко.

К удивлению Стаса и Глеба, друг стоял перед ними через 15 минут с таким собранным, серьезным видом, что казалось будто он не в общественном парке, а на поле боя.

– Привет, парни, – поздоровался он и уселся рядом с Глебом.

– Что там уже случилось? – Стас чуть подался вперед, повернув голову к взъерошенному блондину с кругами под глазами. Ну точно, не спал всю ночь.

– Короче, выяснилось, что Захар уже несколько месяцев ходит под шапкой наблюдения у КГБ. Вчера мы случайно влезли в их разборки со своими разборками и помешали операции. Сегодня их представитель связался с Игорем. Тот, само собой ни слухом, ни духом, и перенаправил того чувака ко мне. Короче там много чего перетерли, но факт в том, что их группа, занимающаяся этим делом, хочет объединиться с нами против Захара, – быстро, но четко оттараторил Миша, приглушенным голосом. И чем дольше он говорил, тем сильнее вытягивались лица у парней. От удивления и накатывавшего осознания того, что они-таки вляпались по самое не хочу.

– Что сделал Захар, что попал под наблюдение КГБ? – наконец, осмыслив информацию выдавил Стас.

– Продажа оружия другой стране.

– Блять, да каким макаром это возможно?! – не выдержал Глеб, пораженно ударив ладонями по коленям. – Какой-то дрыщ, которого я отметелил несколько месяцев назад за разбитый байк, торгует оружием с другой страной и ходит под органами. Это что за пиздец такой, ну?

– Я сам не думал, что такое возможно, – заговорил Мишка. – Все дело в том, что по Захару в жизни не скажешь, что он может заниматься чем-то серьезным. Но, как оказалось, деловая хватка у него есть. Я просто не копал глубоко о нем. Мне казалось, что эти бары его основная радость, а торговля оружием баловство из-под прилавка. Черт, если бы я тогда так не сморозил и покопал глубже!

Блондин вскочил на ноги и полез в карман. Нервными движениями извлек оттуда пачку сигарет и прикурил. Парень был на взводе.

– Успокойся, – произнес Маршал твердым голосом. – Что ты там говорил? Они хотят объединиться с нами? Почему?

– Мы заинтересованы в исчезновении Захара не меньше, чем они. Их люди не могут подобраться достаточно близко. Кстати, подумай почему.

– Антон, – как само собой разумеющееся, ответил Стас, а Мишка ему кивнул и продолжил.

– А мы из "теневой" зоны, нам проще. И они выдвинули условие. Им прекрасно известно, чем мы занимаемся. Если мы откажемся, то сами попадем под наблюдение. Если поможем, они нас не тронут, – блондин взглянул на Глеба чуть напуганным взглядом. – Иначе мы все сядем. Я не хочу, Маршал.

Брюнет перевел взгляд на друга. Напуганный мелкий звереныш. Нда, несладко ему придется, если их закроют. Глеб-то еще сможет выбить себе место, а вот Мишка вряд ли. Да куда этого ребенка сажать, он же банально там свихнется от страха.

– Не хочешь – не сядешь, – наконец, проговорил Глеб. – Если они хотят объединиться, пусть будет так. Мы согласны.

Телефонный звонок, донесшийся от Мишки, обратил на себя внимание парней. Блондин, едва вздрогнув от неожиданности, достал аппаратик и ответил. Ему что-то сказали, на что он ответил согласием, и отключились.

– Что там? – прищурившись, поинтересовался Стас.

– Они хотят, чтобы наш представитель явился в их штаб, – ответил Мишка. – Нужно поговорить и обсудить детали.

Глеб покосился на Привалова. Тот кивнул:

– Это уже моя сфера. Когда нужно быть?

– Желательно сейчас выезжать, – отозвался блондин, потихоньку приходя в себя. Видно, первая паника отпускала. – Вот адрес.

Мишка скинул нужную улицу и дом через смс другу. Тот прочел, кивнув.

– Я знаю, где это, – он поднялся на ноги. – Ладненько, раз уж такая свистопляска, то сыграем.

Глеб криво усмехнулся, тоже начиная ощущать характерный азарт, когда вливаешься в опасные игры. И суть в том, что он не привык проигрывать.

– Отзвонись, как все закончишь, – бросил Маршал вслед удалявшемуся другу. Тот лишь махнул рукой в знак того, что услышал просьбу.

– Тебе что, совсем не страшно? – Мишка сел рядом с Глебом. – Это ведь уже не шутки.

– Страшно, – ответил брюнет, взглянув на парня и успокаивающе улыбнулся. – Но от этого лишь интереснее.

Блондин попытался улыбнуться в ответ. Но вышло это у него скверно. Видно, бессонная ночь и нервы дали о себе знать.

– Ладно, – Маршал опустил руку на макушку Мишки, потрепав его волосы. – Вали домой и отоспись. Ты хорошо поработал.

– Но… – хотел было возразить парень.

– Никаких "но", иди, я сказал, – Глеб подтолкнул друга, который все-таки поднялся на ноги. – Вечером увидимся, я думаю.

– Хорошо, – кивнул блондин и широко зевнул. – Я пошел.

– Топай, – махнул Маршал, давая разрешение, и Мишка послушно поплелся к выходу из парка.

А Глеб взглянул на часы – до встречи с Милой оставалось совсем немного времени.

Выключив воду и укутавшись в полотенце, девушка выскочила из душа и, остановившись рядом со своим шкафчиком, принялась одеваться. Страх перед платьями так никуда и не пропал, поэтому сегодня выбор ее пал на темно-серые джинсы и голубую борцовку. Обувшись и прихватив фен, она вышла в зал для тренировки. Увы, розетки были только тут.

Наклонив голову, Мила включила шумливый агрегат. Нужно было просушить хотя бы корни, чтобы не простудиться. А то в нынешнюю погоду это как раз плюнуть.

Ощутить теплую ладонь, прошедшуюся от поясницы к плечам, не составило труда. Резко выпрямившись, девушка гневно обернулась. К несчастью для того идиота, решившего ее напугать, вместе с ней поворачивался и фен.

– Вай, – Егор однако успел отшатнуться от грозившего притормозить о его лицо предмета быта. – Ты хотела меня убить?!

– А что ты меня трогаешь?! – тут же возмущенно воскликнула в ответ Кредова. Сердце выдавало неровную чечетку. С недавнего времени неожиданные прикосновения вводили ее в состояние ужаса. – Я же испугалась!

– Извини, я не подумал, – сделав покорную моську, произнес блондин.

– Ладно уж, – пробубнила Мила, понемногу успокаиваясь, и, уже не наклоняясь, продолжила сушить волосы. – А ты что хотел-то?

Только сейчас Мила заметила, что Егор еще не переоделся, по-прежнему оставаясь в тренировочном костюме. Чего это он? Обычно ведь впереди планеты всей.

– Дай мобилку, позвонить нужно, – просиял детской невинностью парень. – У меня на счету мышь повесилась.

Ах, ну да, как же Мила могла забыть, что у Егора деньги на телефоне долго не задерживаются, из-за чего тот периодически терроризирует свое окружение. Отлично зная, что эта белобрысая пиявка не отцепится, девушка кивнула в сторону раздевалки:

– В шкафчике на верхней полке.

– Я тебя люблю, – радостно бросил парень и улетучился в сторону…

– Ааа! Извращенец! Пошел вон отсюда! – да, улетучился в сторону женской раздевалки.

Мысленно хихикая, Мила наблюдала, как Егора пинками выгнали из комнаты, объясняя ему на пальцах, кто он после столь бесцеремонного вторжения на женскую территорию. Отвернувшись к окну, будто она тут и не при чем, девушка продолжила свое занятие. Какого же было ее удивление, когда парень, как ни в чем не бывало, уселся перед ней на скамейку и продемонстрировал ее телефон.

– Схватил-таки, – усмехнулась Мила.

– А то, – самодовольно кивнул Егор, набирая нужный ему номер. – Ладно, сейчас верну.

После этого он вышел из зала, то ли для того, чтобы слышать собеседника, то ли, чтобы его не слышала Кредова. Впрочем, девушке не было дела до того, с кем там болтает блондин, главное, чтобы все ее деньги не просадил, а то нужно еще Глебу позвонить, уточнить, где встретятся. Хотя он, кажется, собирался подойти к самому входу в здание. Нужно будет проверить.

Закончив с волосами, Мила выключила фен и, бросив на себя оценивающий взгляд в зеркало, с улыбкой вернулась в раздевалку. Своим видом она была полностью довольна. Мило и непринужденно. Надевать что-то более броское не хотелось. Тем более не хотелось вызывать лишние вопросы среди танцоров. Ни к чему это.

Закинув фен на его законное место, девушка достала сумку, выудив из которой расческу, прошлась ею пару раз по волосам и удовлетворенно откинула их на спину. Сбрызнувшись своими любимыми духами, Мила схватила с вешалки свою кофту, прихваченную из дома на всякий случай, и, попрощавшись с остальными девушками, вышла в коридор.

Наконец, она встретится с Глебом. Наконец, они пойдут гулять, как настоящая пара. Без всяких друзей с его стороны, без провожатых с ее стороны, без глупых притворств и необходимости строить из себя парочку. Они будут обычной влюбленной парой. Ходить, держась за руки, целоваться сколько влезет, обниматься хоть до посинения. Это же так здорово – быть влюбленной.

Влюбленной…

Щеки девушки заалели, а губы растянулись в счастливой улыбке, милой, смущенной, но такой счастливой. Перед глазами возник образ Глеба. Того Глеба, который, злясь на нее за разговор с Егором, не сдержался и предложил ей встречаться по-настоящему. Он злился, посчитав, что ей нравится другой… Глеб ревновал. Это была самая натуральная ревность! Значит, она на самом деле ему небезразлична. Как же грело понимание этого. Каким же приятным оно было.

Права была Ника, когда говорила, что чувство влюбленности дорогого стоит. А чувство взаимной влюбленности и того дороже. Сейчас Мила была полностью солидарна с подругой, хотя тогда слова Сократовой не вызвали в ней должного отклика. Какой же глупой она была.

Ведь действительно, стоит вспомнить лицо Глеба, лишь вспомнить его лицо, как все прочие мысли вылетали из головы, а сердце начинало биться быстрее. В теле разливалась приятная теплота и возникало желание обнять его как можно крепче. Быть влюбленной – приятно. Определенно приятно.

И так хочется его обнять. Почувствовать его тепло, запах его тела, смешанного с ароматом парфюма. Так хочется оказаться в крепком кольце его рук, будто говорящем, что скорее мир рухнет, чем Глеб ее отпустит. И ей так нравилось это немое… нет, не обещание. Это была немая истина. Не произнесенная, но ясная, как божий день.

Глеб никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

Оказавшись в холле, девушка бросила взгляд на улицу через большие стеклянные двери. Здание было новым, и стен, как таковых, тут было немного. Сплошные окна, через которые можно было свободно просматривать, что творится снаружи.

На площадке, рядом со входом, привалившись спиной к колоне, стоял Маршал. У Милы дыхание перехватило. Все-таки он был красив. На него невозможно было не обращать внимания, что доказывали мимо проходившие девушки, то и дело бросавшие в его сторону взгляд. Внутри что-то зашевелилось. Что-то очень недовольное таким вниманием к Глебу со стороны других представительниц женского пола, и это что-то жадно рычало "мое".

Решив поторопиться к парню, пока кто-нибудь особо смелый не решил с ним познакомиться, Кредова ускорила шаг.

– Привет! – с радостной улыбкой Мила появилась перед Маршалом, ушедшим в свои мысли. Голова его была забита основательно. И если уж на чистоту, то лучше бы ему заняться этими проблемами, а не прохлаждаться. В некой степени он чувствовал себя виноватым перед Мишкой и Стасом, которым приходилось работать, пока он устраивал личную жизнь. Однако успокоив себя тем, что кто-то все же должен охранять Милу, пока не найден Антон, Глеб приветливо улыбнулся очаровашке перед ним.

– Привет, маленькая моя, – тепло произнес он, любуясь девушкой, и нежно коснулся ее щеки большим пальцем. – Как тренировка?

Оставив разум где-то на задворках мозга после услышанного обращения, Мила не смогла удержаться и потянулась к парню. Руки мягко оплели его шею и, став на носочки, она прижалась губами к его губам. Маршал, не ожидавший такой реакции, сперва растерялся, но через пару секунд уже крепко прижимал к себе тонкое тело, перехватывая инициативу. Он углубил поцелуй, чувствуя, что с каждой секундой ему все меньше и меньше хочется разрывать их слияние. Почему-то именно ее поцелуи казались бесконечно сладкими. Никогда раньше у него не было таких ассоциаций с девичьими губами. А Мила… Ее губы притягивали. Губы притягивали поцелуи, но вот ее тело в процессе этого начинало притягивать откровенное желание. Только вот не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что если он позволит себе отпустить это желание, то огребет от Милы по причинному месту и навсегда потеряет ее. Слишком рано это желание начало проявлять себя.

Кое-как оторвавшись от девушки, Глеб шумно выдохнул и поднял взгляд на Милу. В следующий же момент пожалев об этом. Раскрасневшееся личико, тяжелое дыхание, приоткрытые влажные губы и затуманенный взгляд. Опасно…

– Я скучала, – прошептала она и снова прижалась к нему всем телом, зарывшись носом в его грудь.

Глебу пришлось в срочном порядке подумать о работе, чтобы успокоиться. Примерно через полминуты он в душе со слезами на глазах благодарил всех богов за то, что у него такая жесткая жизнь, мысли о которой способны согнать любое возбуждение.

– Я тоже, – обретя власть над голосом, ответил парень и отстранил от себя девушку.

– Я больше, – тут же безапелляционно заявила Мила.

– Сомневаюсь, – усмехнулся Глеб и, взяв Милу за руку, потянул за собой, прочь от здания. Когда они спустились вниз и двинулись по тротуару в сторону центра города, парень заговорил снова. – Ну, чем займемся?

– Если серьезно, то я жутко хочу есть, – чуть смутившись, но тем не менее радостно улыбаясь, ответила Мила, подняв взгляд на парня.

– Хм, – усмехнулся Маршал. – Есть так есть! Идем в кафе!

Егор вошел в зал и подойдя к двери, за которой переодевалась женская половина группы, постучался. Наученный горьким опытом и не желая больше огребать тумаков, парень не решился впираться туда как в прошлый раз.

Через пару секунд наружу выглянула пепельноволосая девушка, которую со спины спокойно можно было перепутать с седой женщиной.

– Чего тебе? – недовольно нахмурилась она.

– Милу позови, – улыбнувшись, произнес Егор.

– Так она ушла уже, – брови девушки удивленно скакнули вверх.

– Что? – у парня округлились глаза. – Давно?

– Да минут 10 назад.

– Бля, – скривился блондин. – Спасибо.

– Угу, – безразлично пожала плечами девушка и скрылась за дверью.

Егор посмотрел на телефон в своих руках.

– Вот же бестолочь беспамятная. Ну точно амурами голова забита.

Парень с волосами цвета кофе с молоком, стриженными рваным каре, опустился на лавку, откинувшись на спинку, и, выудив из сумки книгу, раскрыл ее на месте с закладкой. Поправив очки, он внимательным взглядом проводил парня в белой футболке и девушку в голубой борцовке внутрь кафе, что стояло метрах в десяти от него через дорогу.

Они весело болтали, смеялись. Девушка забавно жестикулировала, вероятно, что-то объясняя парню, на что тот беззаботно хохотал. Причем он ни на секунду не выпускал ее ладонь из своей руки. Ни разу за все то время, что они вместе шли от здания, он не выпустил ее руку.

По движениям брюнета было видно, что он опасен. И, к сожалению, ведет себя так, что подступиться к девушке, пока он рядом, возможности не предвидится.

Но у всех есть слабые места. Главное – найти. А времени для поисков хватает. Поэтому можно просто продолжить наблюдение.

– Не ошибись, Глебушка, – тихонько прохихикал парень, не сводя глаз с темных волос парня в кафе. – Иначе я очень скоро заберу твою драгоценность.

Просидев в кафе около двух часов, впрочем, совершенно не наблюдая за временем, Глеб и Мила сошлись на том, что хотят сходить в кино. Доехав до центра и купив билеты на какую-то комедюшку, сеанс которой начинался через полчаса, они купили по мороженому и уселись рядом с фонтаном, греясь на солнышке. Легкий теплый ветерок и ласковые лучи дневного светила, сладкий вкус лакомства и любимый человек рядом… Что может быть лучше?

Как обычно в выходной день в центре было много народу. Учитывая, что, наконец, потеплело после холодной зимы и кое-как пришедшей весны, людей было еще больше. В основном молодежь. Но и семей хватало с мелкими карапузами, плескавшимися в фонтане под пристальным вниманием своих предков. Особо мелкие дети держались рядом с родителями и на любые поползновения в сторону получали как минимум грозный взгляд. Впрочем, это не мешало упрямым малышам все же каким-то образом ускользать от повышенного наблюдения и веселиться в свое удовольствие.

Глядя на детишек, Мила даже поймала себя на мысли, что сама бы не отказалась залезть в воду. Очень уж соблазнительным это казалось со стороны. Она даже не удивилась, когда увидела, что некоторые подростки, отдыхавшие тут компанией, позалазили в фонтан и веселились наравне с детворой.

Девушка бросила взгляд на Глеба, который с легкой улыбкой наблюдал за карапузом в непосредственной близости от него. Интересно, а как бы отреагировал Маршал, если бы она сейчас поддалась желанию и запрыгнула в воду. Наверняка, ей бы довелось увидеть крайне забавное выражение на его лице. Лишь представив себе, как бы это выглядело, Мила не сдержала смеха.

Парень повернулся к ней. Естественно, он не знал причину ее смеха, но списал все на творившееся вокруг веселье, поэтому и не стал спрашивать, чего ее вдруг пробрало на "ха-ха".

Внезапно что-то тюкнулось ему между лопаток, а в следующее мгновение по спине неплохим таким потоком потекла вода. Глеб даже не стал подрываться, сразу осознав, что все равно толку будет ноль. Медленно обернувшись под взглядом больших, офигевших, по-другому и не скажешь, глаз Милы, парень увидел милое создание примерно трех-четырех лет с маленьким ведерком в руках. Девочка стояла сантиметрах в двадцати от парня и наивно хлопала ресницами, уставившись на Маршала.

Твою мать…

– Света! – рядом с девочкой возникла молодая низенькая женщина, наградив, вероятно, дочку злым взглядом. После этого она увидела мокрого Глеба и быстро связала это с ведерком в руках девочки. – Господи, простите, пожалуйста! На секунду отвлеклась, а она…

– Ничего страшного, – усмехнулся Глеб, поднявшись на ноги. Ну не орать же на эту дамочку, не углядевшую за своим чадом. – Бывает.

– Мне так жаль, – продолжала сокрушаться мама маленькой хулиганки, виновато глядя на парня. – Давайте, я заплачу Вам за майку.

– Да успокойтесь, – Маршал качнул головой, взявшись за край футболки. – Просушу на солнце и все будет хорошо.

После этих слов без всякой задней мысли Глеб стянул мокрую одежду, оставшись полуголым. Вывернув и встряхнув футболку, парень расправил ее, развернув мокрой стороной к солнцу.

– Вот и все, – Маршал повернулся к женщине с доброжелательной улыбкой, невольно отметив ее нездоровую пунцовость и блеск в глазах. На солнце, что ли, перегрелась? Лучше поскорее убедить ее, что все хорошо, и отпустить восвояси. От греха подальше. – Не беспокойтесь. На таком солнце она быстро высохнет.

– А-ага, – запнувшись, кивнула мамаша и, подхватив свое дитя на руки, начала нехотя отступать. – Простите, еще раз.

Парень кивнул и, убедившись, что женщина все-таки улетучилась к своим подругам, повернулся к Миле. К его удивлению, девушка сидела с убийственным выражением на лице и косилась в сторону тех самых дамочек.

– Ты чего? – Глеб сел обратно, кинув футболку на колени, чтобы та могла просохнуть.

– Ничего, – пробубнила девушка, отводя взгляд от хихикавших женщин. – Просто с детьми уже сидят, а все на молодых парней засматриваются. Раздражает.

Маршал тут же изменился в лице и на губах его родилась улыбка, близкая к лыбе Чеширского кота:

– Ну и пусть смотрят, – промурлыкал он, наклоняясь к Миле. – У них же дома такой красоты, как я, нет.

– А у тебя с самолюбием, смотрю, проблемы, – улыбнулась Кредова в ответ, наблюдая за губами Глеба, приближавшимися все ближе и ближе.

– Это скорее горькая правда, – повел плечом парень и поцеловал Милу. Легонько, нежно, сладко.

Девушка, сперва смутившаяся его вида без футболки, пришла в себя после этих шутливых фразочек. Да и мозг начал думать не только о том, что тело у него дай бог каждому.

– Кстати, а что это за ужас у тебя на спине? – поинтересовалась Кредова, вспомнив, что первое, что она увидела, когда Маршал стянул футболку, был вовсе не голодный взгляд мамаши, а здоровенное тату. Впрочем, она уже видела это безобразие, когда они поцеловались в первый раз, но спросить тогда не решилась. – Под якудзу косишь?

– Почему кошу? – парень вытянул ноги, упершись ладонями в бортики за спиной. – Я и есть якудза.

– Рожей не вышел, – безжалостно прокомментировала Мила с невозмутимой моськой.

– Ну спасибо, – засмеялся Маршал.

– А если серьезно? – Девушка отклонилась назад, изучая рисунок. Витиеватый дракон, слившийся с рыбой в абстрактном узоре. Забавно.

– Да так, дурачества детства, – качнул головой Глеб. – Насмотрелся фильмов, захотел тату. Пошел делать.

– Ну, я смотрю, ты сильно впечатлился. Размах адовый, – рисунок и правда занимал всю спину, да еще и ускользал за ремень джинсов. – Обычно, когда кто-то хочет татушку по глупости, она выглядит меньше.

– Нда, впечатлений у меня хватало, – усмехнулся парень и покосился на часы, висевшие на здании кинотеатра. – Ладно, идем. Фильм скоро начнется.

Они поднялись с бортика фонтана. Маршал натянул слегка влажную, но все же неплохо подсохшую футболку на себя и взял Милу за руку. Девушка счастливо заглянула ему в лицо.

Все-таки Глеб был замечательным.

В начале восьмого они вышли на улицу, полные позитивных впечатлений о фильме. Все же умеют французы снимать комедии. Мила изъявила желание выпить кофе, и парочка зашла в кафешку, где пару часов назад они покупали мороженое.

Ну, а где кофе, там и что-нибудь сладкое. В итоге, следующий час прошел за очередным набиванием живота. Но это было так вкусно, что не оторваться.

Где-то в половине девятого они вышли на улицу и медленным прогулочным шагом пошли вдоль по проспекту. К вечеру людей в центре стало заметно больше, и атмосфера постепенно становилась другой. Если день полностью принадлежал веселящимся детям, то вечер и ночь переходили уже более взрослым людям. Все чаще попадались целующиеся парочки и веселые компании, намеревавшиеся хорошо провести субботний вечер. Многочисленные магазины и забегаловки вперемешку с клубами освещали неоновым светом улицы и подогревали интерес к взрослым развлечениям. Повсюду слышался смех, разговоры, время от времени переходящие в шутливые разборки. На пути попадались девушки при полном параде и парни, выудившие из шкафов одежду получше повседневной. Молодежь стремилась к развлечениям.

А Мила С Глебом шли сквозь этот поток полностью поглощенные друг другом. Нельзя сказать, что они совсем уж не поддались этой атмосфере веселья, но для них она была уже другой. Своей собственной, пропитанной вниманием друг к другу.

– О, смотри! Тир! – восторженно воскликнула Мила, когда они вышли в переулок, полный всяких развлекательных лотков. – Пойдем постреляем!

– Ну пойдем, – усмехнулся Глеб, придерживающий Милу за талию. В толпе, что здесь собралась, просто держать ее за руку было мало. Ее банально могли оттеснить от него в любой момент. А вот терять ее здесь – совсем не вариант.

– Скажите, а сколько попаданий нужно, чтобы того волка получить? – Мила с задорной улыбкой обратилась к парню за прилавком, указывая на метрового серого зверя.

– Девять из десяти, – с улыбкой ответил тот.

– Глеб! – Кредова развернулась к Маршалу, который в это время смотрел в совершенно другую сторону. – Я хочу этого волка!

Парень повернулся, чтобы посмотреть, кого она там уже хочет. Только вместо волка он встретился взглядом с человеком, отвечавшим за сей вид развлечения. Тот мгновенно побледнел, а улыбка сползла с его лица. Глеб же плотоядно усмехнулся.

– О, – приблизившись к прилавку, Маршал достал бумажник. – На десять выстрелов, пожалуйста.

Паренек дрожащими пальцами взял деньги и протянул Миле оружие, которое та с энтузиазмом схватила, не замечая возникшего напряжения между парнями. К счастью, отец учил ее стрелять чуть ли не с пеленок, поэтому волка она себе отвоевала без проблем. Получив игрушку, она пошла к следующему лотку, а Глеб в это время, пока девушка не видела, за грудки притянул к себе паренька:

– Завтра в десять парни подъедут за долгом к этому месту. Если тебя здесь не будет, найду и четвертую. Усек?

– Да, Маршал, – пролепетал тот. – Понял, буду!

– Не заставляй тебя искать. Меня это раздражает, – напоследок бросил Глеб и двинулся за Милой, притормозившей рядом с женщиной, продававшей всякие колечки и цепочки.

– Ну что тут? – Маршал остановился за спиной Милы, приобнимая ее за талию.

– Пока ничего, но я еще смотрю, – отозвалась девушка, изучая блестящие вещички.

Парень, тем временем, поднял голову и осмотрелся. Господи, народу в выходные тут, конечно, валом. Как на рынке в базарный день.

Скользя взглядом по мельтешащим головам, Глеб терпеливо дожидался, пока Мила что-нибудь выберет. Люди были вызывающе веселы и кипешливы, смеясь, обсуждая. Только очкарик с каре странный какой-то…

Сердце пропустило удар, и Глеб даже дернулся, возвращаясь взглядом к парню, внимательно смотревшему на него. Он надеялся, что ему просто показалось. Боже, только бы показалось…

Черный деловой костюм, белая рубашка, галстук. Высокий, обманчиво тонкий, лживо слабый. Мягкая улыбка на смазливом лице и прямой колкий взгляд сквозь стекла очков.

Неосознанно Глеб сильнее сжал Милу в руках. Ему нужно было убедиться, что она здесь. Что по-прежнему с ним. Девушка недовольно завозилась, ощущая дискомфорт от подобных объятий, и подняла голову, чтобы возмутиться. Только заметив выражение на лице Глеба, она промолчала, просто проследив его взгляд.

Он напряженно смотрел на парня с волосами цвета кофе с молоком. Напряженно и… Ну нет, Глеб не пугается. Это не в его характере, пугаться. Это же Глеб. Только как по-другому назвать это выражение?

Маршал же судорожно думал, что делать. Оставаться в толпе нельзя. Если Антон один, что ну очень маловероятно, то у Глеба есть шансы защитить девушку. Но вот если этот гаденыш со своими парнями, то один из них в любой момент может просто вывести его из игры. Незаметно пырнуть ножом в такой толпе ничего не стоит. А в панике, которая мигом разразится, украсть Милу, как два пальца об асфальт.

Черт, как же он не подумал, что Антон может начать действовать так быстро!

– Я заберу твою драгоценность, – Глеб не слышал парня в этом гаме с расстояния в десяток метров, но смог спокойно прочитать его слова по губам.

Главное не показывать, что он застигнут врасплох. Криво усмехнувшись, Маршал поднял руку, демонстрируя Антону средний палец.

– Только попробуй – я убью тебя, – одними губами ответил Глеб, зная, что тот его прекрасно поймет.

Ответом ему послужила хитрая усмешка.

В следующее мгновение Глеб даже не увидел, а скорее почувствовал угрозу, надвигающуюся сверху. Быстро надвигающуюся. Вывески и декорации, коими украшали этот переулок, начали с грохотом падать. На секунду вскинув взгляд, чтобы оценить опасность, Маршал заметил черные тени, скользнувшие там.

Людские крики и панические попытки убежать из-под тяжелых, неминуемо приближающихся вывесок. Суматоха, подхватившая их сумасшедшим потоком и понесшая прочь от опасности. По крайней мере, так казалось до того момента, пока впереди так же не начали падать эти чертовы декорации.

Быстро оценив ситуацию и по-прежнему прижимая к себе Милу, которая, кстати, вела себя очень достойно, без криков и суетливых попыток что-то сделать самостоятельно, которые бы только отвлекали Маршала, парень понял, что им не успеть выбежать из зоны, которую накроют эти конструкции.

– Черт! – рявкнул Глеб, метнувшись к стене здания. Главное – спрятать Милу.

Перед Маршалом вырастает Антон, в районе шеи чувствуется странный укол:

– Я же сказал, что заберу, – гаденько промурлыкал он на ухо Маршалу, обхватывая Милу за талию. У Глеба изумленно округлились глаза, когда он понял, что ему банально не хватает сил, чтобы удержать девушку. Руки будто ватными стали. Нет, нет, нет… Только не это!

Внезапный толчок, и Глеб падает на колени, Мила приземляется рядом с ним, коротко вскрикнув. Перед глазами пролетает черная ткань, декорации падают вокруг, поднимая высокие непроглядные клубы пыли. Парень с девушкой прячут лица в выигранной игрушке, которую Мила так и не выпустила из рук.

Несколько секунд оглушительного шума, которые будто растянулись на несколько часов, а потом тишина. Не полная тишина, где-то там, на заднем плане, слышались крики людей, но именно в этом месте, где сидели ничего не понимавшие парень и девушка, была тишина.

Пыль потихоньку оседала, и Мила с Глебом с удивлением рассмотрели стоявшего в паре метров перед ними высокого парня, взмахнувшего пиджаком, сжатым в руке.

Темно-коричневые джинсы, перетянутые белым ремнем, черная жилетка, белая рубашка с закатанными рукавами и…

Длинный блондинистый конский хвост.

– Егор.

–Василиск.

Мила с Глебом удивленно уставились друг на друга.

– Ты его знаешь?! – одновременный возглас.

– Эй, ребята, может, позже разберетесь с нашими знакомствами? – блондин повернулся к ошарашенной парочке и те уверились, что это именно тот человек, которого они назвали. – Тут, между прочим, до сих пор злобный товарищ со своими ниндзями прыгает.

Пыль рассеялась еще больше, и в пяти метрах от Егора парочка действительно увидела помятого, взлохмаченного Антона. И рядом с ним, действительно, стояло четыре человека в черной форме.

– Ну и? – заговорил Антон, не спеша нападать повторно. – А ты кто такой?

Голос у него был мягкий, певучий, но, неожиданно, неприятный. Казалось, его слова оплетали мерзкой, липкой паутиной с ног до головы. По телу Милы прошла неприятная дрожь.

– Бэтмен, – совершенно серьезно ответил Егор, бросив взгляд на парня в костюме, после чего снова повернулся к Миле и Глебу.

Лишь взглянув на Маршала, блондин понял, что тот вряд ли сможет быть ему помощником в случае драки. Эти хреновы ниндзя что-то ему вкололи. Нет, Глеб не собирался отключаться, но он был не сильнее ребенка. Даже стоя на коленях, пошатывался. Насколько Егор мог судить, этот эффект скоро пройдет, а потом его около суток будет мучить такая жажда, словно после двух уработаных селедок, запитых парой баночек соевого соуса.

– Отойди в сторону, Бэтмен, – усмехнулся Антон. – Мне нужна девчонка, а не твой хозяин.

– Хозяин? – удивленно вскинул брови Егор. – Ты о Маршале, что ли? Да какой он хозяин! Не шалей, товарищ. Я бы никогда не стал работать на такого типа.

– Тогда на кого ты работаешь?

– Не твое дело, – мило улыбнувшись, ответил блондин.

– Ну, раз так, – недобро оскалился Антон. – То мне придется тебя убить.

– А получится? – протянул Егор, надменно приподняв бровь.

– Против пятерых, боюсь, у тебя никаких шансов, – пожал плечами человек Захара.

– Поспорим?

В руках Егора блеснули два пистолета.

У Милы ошарашено округлились глаза и сами собой разомкнулись губы. Она не верила своим глазам. Ее партнер по танцам, с которым она танцует уже год, выглядел совершенно естественно с огнестрельным оружием. По его стойке, по тому, как пистолеты лежали в его ладонях, было видно, что он далеко не в первый раз их держит. Мало того, он был не новичком. Даже не любителем. Он был на уровне с ее отцом. Как же так…

На щеки соскользнули слезы. Ей было страшно. Что здесь вообще происходит? Почему этот незнакомец сказал, что она ему нужна? И что с Глебом? Бледный, тяжело дышит, еле держится в сознании… Что тут творится?

– Ты что, больной? – осведомился Антон тем временем, покосившись на оружие в руках блондина. С настороженностью и напряжением в глазах.

– Да, – на лице Егора появилась безумная улыбка. – Моя – больной. Моя – возбуждаться при виде крови. Моя – желает задушить вас нахрен, гаденыши!

– Бэтмен, ты чего? – с опаской прищурился Антон. Этот блондин его определенно напрягал. Так уж вышло, что обычно самые придурочные на первый взгляд враги, встречавшиеся ему в жизни, оказывались самыми опасными.

– Василиск, – буквально прошипел Егор, не отрывая жуткого взгляда от противников. – Я – Василиск.

Антона передернуло. На секунду на его лице отразился страх, но уже в следующее мгновение он кивнул своим парням, и они растворились в клубах пыли. У Милы сердце пропустило удар. Сейчас они всем скопом накинутся на Егора и убьют его.

– Поднимаемся и драпаем отсюда, – блондин вырос перед парой, пряча пистолеты под жакет. – Полиция скоро будет тут. Нам незачем тут светиться.

– Что? – ахнула Мила, когда Егор перекинул руку Глеба через шею и помог тому подняться. – Но эти же…

– Нет, – резко оборвал Егор. – Не придут. Почему-то я дико пугаю людей. Видно, моя устрашающая игра весьма действенна.

Перед Кредовой снова стоял знакомый ей Егор. Болтливый раздолбай. А тот… Василиск…

– У тебя раздвоение личности? – поинтересовалась девушка, следуя за блондином, пробиравшимся с ношей сквозь руины.

– Нет, – усмехнулся Егор. – Я просто хороший актер.

Мила подозрительно посмотрела на Егора, но больше не стала ни о чем спрашивать. Сейчас было не до разговоров. Ее беспокоил Глеб. И вся ситуация в целом. Она обязательно расспросит Егора. Но только тогда, когда они будут в безопасности.

– А куда мы сейчас? – девушка перепрыгнула через последнюю декорацию, и они вышли на другую улицу, где ничего, к счастью, не было развалено.

– Ко мне, – ответил блондин. – Мой дом ближе всего. Вон там.

Парень качнул головой в сторону высокой многоэтажки, до которой было метров двести, не более.

Когда они вошли в квартиру на девятом этаже, Егор тут же прошел в зал, где опустил Маршала на диван.

– Принеси большую кружку воды, – бросил блондин Миле, завозившейся с обувью в коридоре.

– Сейчас! – Кредова без труда нашла кухню в незнакомой квартире и, налив воды, прошла в зал. – Держи.

Егор взял чашку и всыпал в нее какой-то порошок. Слегка размешав его, он помог Маршалу выпить все до дна.

– Что это? – обеспокоенно спросила Мила, сидя рядом с Глебом и держа его за руку.

– Панацея, – криво усмехнулся Егор, не собираясь вдаваться в подробности того, какие препараты используют в мире, далеком от законного. – Через пару минут станет вменяемым.

Мила уткнулась лбом в плечо Глеба.

– Кто это был? – тихо поинтересовалась она. – Они приходили за мной, так ведь? Что им от меня нужно?

– Не думаю, что я тот человек, который сможет тебе это рассказать, – ответил Егор, усевшись в кресло напротив парочки на диване. – Я всего лишь шел к тебе домой, чтобы вернуть телефон. И так уж вышло, что я заметил в толпе знакомое лицо.

– Как ты меня там рассмотреть-то сумел? – невесело усмехнулась девушка.

– Да не тебя, кнопка, – мягко засмеялся Егор. – Его.

Кредова подняла взгляд на блондина. Тот смотрел на Глеба.

– Откуда ты его знаешь? – спросила Мила, сжав руку Маршала сильнее. Острое ощущение того, что сейчас она осторожно притрагивается к чему-то, что всегда было рядом, но надежно скрыто, не пропадало. Более того, с каждой секундой оно усиливалось.

Егор посмотрел на девушку с сожалеющей извиняющейся улыбкой:

– Мила, не у того ты спрашиваешь.

– Но… – девушка не могла все оставить, как есть. Она должна узнать хоть что-то.

– Спроси у Маршала, – блондин качнул головой в сторону Глеба. – Он как раз пришел в себя.

Мила резко повернулась к парню и наткнулась на острый, холодный взгляд, направленный на Егора. Пронзительный, ненавидящий, яростный. Так на друзей не смотрят. Так даже не на всех врагов смотрят. С таким презрением смотрят… на предателей. Так ведь?

– Глеб? – осторожно прошептала Мила.

– Он убийца, – ледяным голосом ответил Маршал, не сводя взгляда с блондина. – Работал на мою семью год назад.

– Что? – у девушки удивленно расширились глаза. – То есть убийца? Работал? Я не понимаю…

Маршал повернул голову к Миле. Маленькая, дрожащая, но такая храбрая. Он хотел, чтобы она ничего не узнала. Ни о том, что является целью Захара, ни о том, что Глеб преемник наркоторговца. Он хотел бы, чтобы ее мир не касался всей той грязи, в которой живет он. Только оказалось, что его наивность в этом отношении и надежды ничего не изменили. Он сам испачкал ее. Своими руками. Своей дурной головой. И сейчас все, что он мог, это рассказать ей правду и попытаться защитить. Защитить, во что бы то ни стало.

– Я будущий глава преступной организации, ориентированной на наркоторговлю и проституцию. Егор, то бишь, Василиск, наемный убийца, работавший на нынешнего главу год назад.

– Эм… типа якудза? – Мила почему-то вспомнила татуировку на спине парня. Только днем же шутили на эту тему.

Глеб безрадостно усмехнулся:

– Типа якудза.

Девушке показалось, что на нее бочку ледяной воды вылили. В ушах зашумело, в глазах поплыло, и спасительная темнота приняла ее в свои объятия. Сознание не выдержало.

– Вот же, – глядя на упавшую без чувств на руки Глебу Кредову, Егор покачал головой. – Кажется, из убийцы переквалифицируюсь в доктора. Всех спасаю и спасаю. Пойду за нашатырем.

– Стой, – Глеб уложил девушку поудобнее. – Не нужно. Кое-что нам лучше обсудить без ее участия.

Егор замер в дверях и бросил взгляд на Маршала.

– Я тебя слушаю, – блондин привалился плечом к косяку, вполне дружелюбно улыбаясь. Только не уловить атмосферу вызова было сложно.

– Год назад, – заговорил Глеб. – Ты сказал, что есть причина твоей отставке. И причиной была девушка.

– И? – Егор чуть склонил голову.

– Этой девушкой была Мила? – внимательный напряженный взгляд.

Блондин задумчиво помолчал, будто что-то решая, после чего произнес:

– А что, если я скажу «да»?

Глаза у Глеба недобро блеснули. И если бы взгляд мог материализоваться, то, вероятно, Егора сейчас бы проткнуло насквозь парочкой длинных игл. Обычному человеку захотелось бы спрятаться от Маршала куда подальше, только не попадать под такую острую атаку негативного отношения. Обычному, но явно не блондину. Ему даже понравилось ощущать на себе столь живой, яростный взгляд. Казалось, будто он тронул сокровище страшного зверя, который молниеносным движением ответил на это. Создавалось впечатление, что если Егор сейчас вздумает протянуть руку к Миле, то Глеб ее просто оторвет и выкинет. Брезгливо выкинет.

Блондин ощутил приятную дрожь в груди, пробежавшую по всему телу. Так уж его вырастили – опасность возбуждала на то, чтобы прикоснуться к ней, решить ее и ликвидировать. Его вырастили бойцом в полном смысле этого слова. Он не умел отступать и не боялся сражаться. Даже проигрыши во время обучения или на первых заданиях воспринимались им не как неудачи, а как импульсы к дальнейшему действию. Он всегда искал пути победы. И всегда находил их.

Наверно, поэтому у них с Глебом и возникли разногласия в прошлом. Они оба не умели останавливаться. Но если Егора научили, как все делать по правилам, то Глебу было всегда совершенно наплевать на какие-либо правила. В целом, Маршал, как только появился в семье Игоря Привалова, олицетворял собою хаос в чистом его виде. Вечно сам себе на уме, не поддавался никому и ничему, а на все попытки обуздать его, объяснить порядок и необходимость выполнять этот порядок, Маршал отвечал игнорированием.

Он никому не подчинялся, в отличие от Егора, которому с детства вдалбливали, что он грозное оружие в руках сильных людей. Блондин никогда не был против подчинения тем, кого считал сильным, надежным и разумным. Глеб в эти рамки не входил. Именно поэтому Егор ушел, когда ему было приказано подчиняться Глебу. Ушел, доказав, что Маршал, пока не приведет свои поступки к рациональности, не сможет быть достойным преемником.

Да, он тогда неплохо унизил Глеба перед его преданными Стасом и Мишкой. Эти двое, в отличие от Егора, видели потенциал в Маршале и готовы были идти за ним, снося все идиотские действия будущего главы. Блондин не знал, оправдались ли их ожидания, но сейчас он видел перед собой изменившегося Глеба. И что уж душой кривить, этот Глеб ему нравился. В нем чувствовалась сила. Однако стал ли он умнее и сможет ли принимать решения, которые будут правильными, а не удобными для него?

– Значит, она тебе не безразлична, – глухим голосом произнес вывод Глеб. – Так?

– Хм, – Егор склонил голову. – Возможно.

– Тогда почему она, спустя столько времени, не твоя? – бровь Маршала вопросительно изогнулась. – Что-то не верится мне, что ты стал бы столько ждать и надеяться, пока все само придет тебе в руки.

– Предпочту сказать, что это не твое дело.

– Предпочти сказать, что ты соврал, когда указывал в причинах ухода личные обстоятельства, – твердо и довольно резко бросил Маршал, по-прежнему буравя блондина взглядом. – Предпочти сказать, что все слухи о девушке были пущены специально. И просто признай, что ушел ты тогда из-за меня. Все прекрасно знали, что ты не питаешь ко мне никаких хороших чувств.

Егор усмехнулся, посмотрев в пол, и со вздохом вернулся в кресло.

– Ну не мог же я, в самом деле, сказать, что не хочу работать на преемника-полудурка, – ответил блондин с легкой улыбкой, которая вечно раздражала Маршала. – Они бы меня просто убрали. А так и твоего унижения за неделю до моего ухода хватило. Я думаю, я тогда достаточно хорошо показал, что ты не годишься на место следующего главы.

Маршал сжал зубы настолько сильно, что желваки заходили ходуном под смуглой кожей. О да, этот чертов Василиск тогда неплохо прошелся по его самолюбию. Ладно, если бы блондин просто спровоцировал драку, но он посмел не ответить на удар, выставив Глеба вспыльчивым дураком, капризным ребенком и просто полным отморозком. И это его: «Вы по-прежнему считаете, что такой глава нужен нам?» Сколько же усилий пришлось приложить Глебу, чтобы восстановить свою репутацию перед людьми Игоря и перед самим Приваловым, чтобы все они перестали видеть в нем слабака. Но в итоге он все же доказал, что способен на многое.

– Хорошо, – все же выдохнул Маршал, понимая, что провокации Егора не должны его волновать. – Значит, Мила не была причиной.

– Но это не значит, что она мне безразлична, – тут же заметил блондин. – Признаться, я был крайне удивлен, увидев вас вместе. И если уж начистоту, то я очень против того, чтобы ты был ее парнем.

– А это тебя не касается, – спокойно ответил Глеб.

– Меня не касается, ее касается, – чуть нахмурился Егор. – Ты прекрасно понимаешь, кто ты, что ты и какое у тебя будущее. Неужели, правда, считаешь, что ей место рядом с тобой? Не думаю, что ты был так любезен и поделился с ней тем, кто ты такой.

Глеб промолчал. Ему не хотелось признаваться перед Василиском, что тот прав в каждом своем слове. Естественно, парень прекрасно понимал, что если все пустить на самотек, то у них с Милой ничего не получится. Все можно было бы изменить, если бы у него была возможность бросить все эти незаконные дела, как это смог сделать Егор, и уйти в нормальную жизнь. Но возможности нет. Он обязан Игорю. Да и тот его просто не отпустит. Глеб уже слишком сильно увяз в этой грязи, чтобы его можно было спокойно выпустить. Живым выпустить.

– Так что ты собираешься с этим делать? – продолжил Егор, не услышав ответа, хотя он прекрасно видел, как напрягся от этого разговора Глеб. Что ж, похвально. По крайней мере, у него появились мозги, и он начал думать. Два года назад Маршал не стал бы заморачиваться, а просто подорвался бы с дивана и закончил разговор очередным мордобоем, как он всегда делал.

– А что я могу с этим сделать? – Глеб поднял на парня совершенно непривычный для Егора горький взгляд. – Я не могу ее отпустить. А Привалов не может отпустить меня.

– Но ты же должен понимать, что вряд ли такая девушка, как она, примет эту твою сторону, – все же ответил блондин, хотя был весьма шокирован таким, можно сказать, уязвимым поведением Маршала. Ну, а Василиск никогда не был бездушной скотиной. – Она слишком чиста для этого.

– Философ ты сраный, – усмехнулся Глеб. – Я это знаю. Знаю, что мы с ней настолько противоположны, насколько это вообще возможно.

– Противоположности притягиваются, – решив продолжить философствовать, заметил Егор с улыбкой.

– Притянуться-то мы притянулись, – снова это печальное выражение. – Только, как нам удержаться рядом?

– Ты не сможешь ей лгать постоянно, – Егор посмотрел на девушку, чья голова покоилась на коленях Маршала. – Она не глупая, сама догадается, как только начнешь ускользать от вопросов о твоей жизни. Поймет, что ты что-то скрываешь, а потом вынудит тебя все рассказать. И ты ведь расскажешь. А там уже выбор за ней. И я уверен, выбор будет не в твою пользу. Какой бы ни была ее заинтересованность в тебе, ты так крепко связан с наркоторговлей и проституцией, что она будет шарахаться от тебя, как от прокаженного.

– Откуда ты знаешь, – нахмурился Глеб. – Она ведь не знает, что это и как это все происходит. Возможно, если ей все объяснить, показать…

– Маршал, – нетерпимо дернул головой блондин. – Ну ты сам веришь в то, что говоришь? Понять, принять… Она воспитана так далеко от этого всего, что как ни объясняй, она не сможет это принять.

– Тогда что ты предлагаешь? – раздраженно бросил Маршал.

– Отдай ее мне, – ни тени насмешки, ни тени глупого детского вызова, когда они соревновались во всякой чуши два года назад. Лишь абсолютная серьезность.

Глеб сначала даже решил, что тот шутит, подстебывает, как раньше, но стоило посмотреть в эти глаза, как любые мысли по поводу шуток уходили на задний план.

– Что? – как-то ну совсем уж недоверчиво спросил Глеб. Таким растерянным он очень давно не выглядел. Наверно с тех пор, когда ему сказали, что мама умерла.

– Отдай Милу мне. Так будет лучше для всех. Ты ведь не дурак, понимаешь.

Девушка открыла глаза и первое, что она увидела, это Егор, сидевший в кресле напротив, уставившись в какие-то бумаги. Он был весьма сосредоточен в этой тишине и даже не заметил, как она очнулась. Лишь когда с легким стоном она села, блондин поднял на нее взгляд.

– Привет, спящая красавица, – улыбнулся парень и отложил бумаги в сторону. – Ты как?

Мила осмотрелась. Рядом была подушка, на которой она лежала пару секунд назад, а саму девушку накрывал мягкий теплый плед. Глеба не было.

– Нормально, – прошептала Кредова, не сразу справившись с голосом. – А где Глеб?

Она вопросительно посмотрела на блондина, с лица которого тут же сошла улыбка, сделав парня необычайно серьезным. Чуть помедлив, он ответил:

– Ушел.

– Как ушел? – у девушки удивленно округлились глаза. – Куда ушел?

– Туда, где ему место сейчас, – произнес Егор, внимательно глядя на девушку.

Мила непонимающе нахмурилась, после чего у нее в голове вспыхнули сцены последних событий. Разруха, нападение, какие-то люди…

Кредова спрыгнула с дивана, не обращая внимания на мгновенное головокружение, и ломанулась к двери. Она должна найти Глеба, чтобы он все ей объяснил. Он должен ей объяснить, что случилось, а не так пропадать неизвестно куда, бросая ее! Какого черта он вообще ее тут оставил?! Как он посмел оставить ее?!…

Девушка схватилась за дверную ручку и потянула дверь на себя. Рядом с ухом проскользнула рука, с силой впечатавшись в деревянную поверхность, и тем самым с грохотом захлопнув ее. Мила испуганно вздрогнула, но не успела даже обернуться, как к ее спине прижалось горячее тело блондина. В следующее мгновение ухо опалило его дыхание:

– Он тебя бросил.

У девушки в ужасе расширились глаза, а сердце будто удар пропустило.

– Ты моя…

Вероника уже минут десять слушала отборную головомойку от начальника, плотного коренастого мужчины с густой каштановой шевелюрой. Не приходилось сомневаться, что весь отдел будет в курсе того, что тут происходит и по причине чего происходит. Хотелось ли Нике провалиться от стыда? Да нет, уже не хотелось. Просто в голове гуляли мысли о том, что можно взять пистолет и застрелиться. Никто особо плакать не будет.

Только вот, стоявший рядом Андрей вряд ли позволит своему человеку так своевольничать. Хотя с другой стороны, ему же легче станет без такой бестолочи в команде. Он ведь сам сказал, что тот, кто допустил ее к службе, совершил преступление. Как же тошно-то бывает порой от того, что стараешься, а всё по-прежнему через одно место.

– Вероника, ты меня вообще слушаешь?! – мужчина оказался прямо перед носом девушки.

– Да, папа, – от неожиданности быстро протараторила Ника, глядя на разъяренного мужчину перед ней. На мгновение у нее даже возникло острое желание спрятаться за спину Андрея. Ну ничего не поделаешь, начальство в гневе ее пугало до чертиков. С детства еще.

– Что? – казалось, еще секунда, и он задохнется от возмущения. – Вероника, мы же не дома! Как ты вообще себя ведешь?! Срываешь операцию, совершенно безответственно ко всему относишься. Игры закончились. Ты участвуешь в важном деле. Ты это понимаешь вообще?!

– Да, полковник, – недовольно пробубнила девушка.

– Ты понимаешь, что я вынужден тебя отстранить от задания? – мужчина перестал кричать и уже более спокойным тоном заговорил.

У Вероники глаза испуганно округлились. Только не это. Она не может потерять эту работу. Не может провалиться. Она должна все закончить. Немного же осталось. Совсем немного.

– Нет! Папа… ой… полковник, вы не можете! Я же…

– Тихо! – мужчина резко взмахнул рукой, прерывая готовые сорваться с языка дочери слова. – Я не договорил, в конце концов.

– Извини, – Ника готова была разреветься, но все же тихонько встала.

– Из-за тебя мы вынуждены пойти на план Б в отношении Захара Златова.

– План Б? – удивлено захлопала ресницами девушка. – Что за план Б?

Полковник поднял взгляд на Андрея:

– Ты ей не говорил?

– Не было необходимости, – ответил тот. – В случае провала плана А, Вероника отстраняется от задания – таковы были условия.

Ника повернулась к Андрею с огромными ошарашенными глазами.

– Что? – переспросила она. – Что это значит?

– Это значит, что ты прекращаешь участие в этом деле. Провал наименее опасного плана А, означает переход к плану Б, чей уровень опасности выше. Ты не допускаешься к плану Б, – ответил Андрей, даже бровью не поведя.

– Но… – Ника даже не знала, как на это реагировать. Наверно, больше всего ее задевало то, что она ничего не знала об этом. Хотя нет. Больше всего задевало то, что эти два солдафона совершенно не воспринимают ее всерьез. Вечно опекают и не видят в ней полноценного бойца. Они видят только заигравшуюся девочку.

– Не допускалась, – поправил полковник, глядя на девушку, которая грозила сейчас заплакать прямо тут во все горло. Все способности Ники были ему хорошо известны. И чего таить, девочка обещала быть превосходным бойцом. Но куда деть это родительское волнение… Однако желание помочь все же сильнее. – Вероника участвует в плане Б.

– Но, полковник, – Андрей удивленно нахмурился. – Это плохая идея.

– Она справится, – уверенно заявил тот, глядя, как лицо дочери проясняется, и в ее глазах начинают блестеть не слезы, а искры радости. – Ей будет намного удобнее с этим справиться. В конце концов, она одноклассница Глеба.

– Якобы одноклассница, – хмыкнул Андрей. Пусть ему и не нравились изменения в плане, деться от решения полковника он никуда не мог.

– Эй, ну объясните мне уже, что за план! – возмутилась Ника, счастливая от того, что ей все же позволили продолжать работать над делом.

– Давайте сядем, – полковник кивнул в сторону диванчика.

Андрей и Ника уселись на черные подушки, а мужчина сел напротив в кресло.

– Итак, – начал было начальник, но его прервал стук в дверь. – Войдите!

В кабинете показался секретарь.

– Пришел Станислав Привалов, – произнес молодой парень. – Пригласить?

– Да, пусть войдет, – кивнул мужчина, и секретарь исчез за дверью.

– Привалов? – у Ники удивленно округлились глаза. – Андрей, что это значит?

– Это план Б, – ответил за него полковник.

В дверь снова постучали, и в кабинет вошел высокий, молодой человек в очках. Ника сразу же его узнала. Друг Глеба, сын Игоря Привалова. Только какого лешего он делает тут?

– Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Стас, поздоровавшись за руку с полковником.

– Рад Вас видеть, молодой человек, – мужчина так же вежливо кивнул. – Хорошо, что Вы решили все же нам помочь.

– А разве у нас был выбор? – парень двинул бровью, ясно давая понять, что никакого восторга у него, да и у всех, кто за ним, данное обстоятельство не вызывало.

– Нда, Вы правы, – полковник чуть прищурил глаза, внимательно глядя на Стаса. Все же было видно, что, несмотря на молодость, он серьезен так же, как и вся организация, к которой он принадлежит. – Однако мы преследуем одну цель.

– Если бы мы этого не понимали, сомневаюсь, что я был бы здесь, – ответил младший Привалов и, считая, что своеобразное приветствие окончено, покосился на Андрея и Веронику, явно ничего не понимающую в происходящем. – Полагаю, это ваши люди, с которыми нам придется работать вместе в непосредственной близости?

Полковник жестом пригласил Стаса пройти к креслам, стоявшим напротив диванчика:

– Да, Вы правы. Капитан Ходунов Андрей и сержант Сократова Вероника. Они состоят в команде, которая отвечает за это дело.

– Сократова, значит, – протянул Стас, усаживаясь в предложенное кресло. Полковник сел в соседнее. – История – ученица старших классов, живущая вместе с дядей. За дядю у нас Андрей Ходунов. Одноклассница Кредовой Милы и Маршалова Глеба. Непосредственное задание – наблюдение за Маршаловым, сбор информации.

– Откуда ты знаешь? – ахнула Вероника. Откуда этот парень все знает? Ведь все должно было быть секретным.

– Элементарно, Ватсон, – снова эта вежливая улыбка. Только девушка явственно ощутила, что она пропитана сарказмом. Этот Стас определенно раздражает. – Источники информации. Но все же, я надеюсь получить ту информацию, которой обладает ваша команда.

Стас повернулся к Андрею:

– Думаю, с Вами, как с ответственным за задание, говорить об этом целесообразнее. Прошу предоставить мне все то, что известно Вам. Я со своей стороны поделюсь нашими данными. Однако, я хотел бы узнать, чего именно вы хотите.

– Погодите, молодой человек, – полковник притормозил младшего Привалова, который сиганул сразу с места в карьер. – Вы же еще…

– Я и не должен, – тут же оборвал его Стас. – Меня не интересует существующий план повторной операции. Он не согласован с нами, поэтому заведомо не подходит. Я должен проанализировать все, что мы имеем. После этого вместе с вашими людьми мы сделаем новый план. Как я понял, операция считается успешной лишь после того, как Захар Златов окажется за решеткой без возможности оттуда выбраться?

Полковник кивнул и бросил взгляд на Андрея. Тот сидел мрачнее тучи. Несложно было предположить, что Стас ему ну абсолютно никаким боком не улыбается. Что же касалось Ники, то о той вообще говорить нечего. Сидит, чуть ли не с открытым ртом, и ловит каждое произнесенное слово. Ну, с ней, впрочем, все ясно – она не ожидала. Но вот Андрей… Если Стас продолжит в том же духе, то вряд ли они с капитаном сработаются.

– Хорошо, – Стас поднял взгляд на Андрея. – Я хочу предупредить лишь, что мы не станем подставляться. Информация и какие-то действия, не опасные для нас, это то, на что вы можете рассчитывать. Не ожидайте от нас повиновения. Мы не ваши люди, мы всего лишь преследуем одну цель.

– Не нужно мне об этом напоминать, – сквозь зубы процедил Андрей. Этот заносчивый молокосос бесил. Капитан не любил, когда в операции появлялось два командира. Это ведет к хаосу. А этот очкарик ясно давал понять, что этот хаос будет. И это бесит. Эта операция довольно серьезна, чтобы можно было экспериментировать с отношениями внутри команды.

– Хорошо, я рад, что вы принимаете это во внимание, – и опять эта вежливая раздражающая улыбка. – Сейчас же я прошу предоставить необходимую мне информацию.

– Постойте, а информация с вашей стороны? – полковник весь подобрался, сообразив, что Стас вогнал их своим поведением в некого рода шоковое состояние, когда они без задней мысли могли бы ему выложить очень многое, не касающееся дела.

– Здесь, – парень показал небольшую черную флешку. – Плюс то, что у меня в голове. Не беспокойтесь, если я взялся за работу, я выполню ее.

Младший Привалов поднялся на ноги, показывая, что больше не намерен рассиживаться в кабинете.

– Есть пара нюансов, – полковник поднялся на ноги следом, как впрочем, и Ника с Андреем. – Я хочу, чтобы Вероника была под Вашим непосредственным командованием.

– Что?! – в один голос ахнули Андрей и Ника. Первый был возмущен тем, что его человека полковник так легко передает под чужое командование. Вторая до сих пор была в шоке от впечатления, произведенного Стасом. Она, конечно, знала о его существовании, но даже предположить не могла, что он окажется таким человеком. Страшно было признаться, но она была им восхищена в данный момент. По виду Стас либо ее ровесник, либо на год-два старше, но он так отличался от нее. Казалось, что он совершенно на другом уровне со своей непоколебимой уверенностью в себе. Он-то уж точно не ощущает себя подростком.

– Почему Вы считаете, что это будет разумно? – поинтересовался Привалов у полковника, немного удивленно двинув бровью.

– Думаю, со временем это будет ясно, – улыбнулся мужчина, давая понять, что слова больше не скажет на эту тему. – Я просто прошу Вас.

Стас задумчиво взглянул на девушку через стекла очков.

– А почему она вообще участвует в этом задании? Судя по виду, капризная, своевольная и… чересчур опекаемая. Советую отстранить ее от дела. Это опасно все же.

Ника едва не задохнулась от возмущения. Да какое у него право говорить подобные слова о ней?! Он же не видел ее в деле, а уже делает выводы.

– Она такой же боец, как и все в моей команде, – отозвался Андрей, глядя на Стаса, как удав на выпендристую мышь.

Привалов бросил короткий взгляд на мужчину, казалось, рассмотрев его с ног до головы:

– Как хотите, я всего лишь хотел, как лучше. Хорошо, я возьму ее под свое командование. Но не думаю, что буду ее так же опекать. В конце концов, она не моя дочь.

Полковник удивленно посмотрел на Стаса. Информация о том, что Вероника дочь полковника была секретной. Лишь Андрей об этом знал. Откуда этот парень…

– И не дочь моего начальника, – Привалов красноречиво взглянул на Андрея, чьи руки невольно сложились в кулаки. – А теперь давайте не будем терять время. Работа, полагаю, будет сложной.

– Вы, двое, идите, – полковник кивнул мужчинам. – А с Вероникой я еще хочу поговорить насчет ее отношения к работе.

Когда они вышли в коридор, Стас бодренько шагал впереди. За ним шел Андрей, буравя парня напряженным взглядом и понимая, что с каждой секундой тот раздражает его все больше и больше. Раздражает тем, что фактически находясь в команде капитана, не подчиняется его приказам. С этим нужно что-то делать. Определенно. Для начала спустить на землю, а то зарвался мелкий сильно.

Ускорившись, Андрей поравнялся со Стасом и проговорил.

– Надеюсь, ты понимаешь, что все же должен быть осмотрительным. Не забывай, что у нас и на вашу шайку информации хватает. В случае любого подозрительного движения, я лично возьмусь за вас всех.

Стас скосил глаза, взглянув на напряженного, хмурящегося мужчину. Труда не составляло понять, почему он так себя ведет. Стас не сдержал улыбки.

– Я и не должен тебе нравиться, – проговорил он. – Но ты можешь мне доверять. Однако не думай, что взявшись за нас, ты когда-нибудь одержишь победу.

– И почему мне так не думать? – хмыкнул Андрей.

– На твоем пути буду стоять я.

– И что это такое? – Стас сидел за компьютером в кабинете Андрея, окруженный другими членами команды, и в некотором замешательстве смотрел на монитор.

– То, что нам известно о Златове, – ответила женщина с короткими черными волосами и серьезным взглядом. Ее представили как Арину, просто Арину, опустив звание и фамилию. Впрочем, Привалову это нафиг не нужно было. Помимо нее в кабинете были еще двое мужчин, имена которых Стас даже запоминать не стал.

– Это же бред какой-то, – произнес парень, щелкая пальцами по клавиатуре. – Где и как вы вообще собрали такую информацию?

– Источники информации, Холмс, – криво передразнил Андрей недавнее обращение Стаса к Нике.

Привалов бросил короткий взгляд на мужчину, пристроившегося слева от его плеча и лениво развалившегося на офисном стуле. Андрей его упорно напрягал, не раздражал, но… но все сильнее казался совершенно неправильным в отношении к этому делу.

– Ваши источники набрехали вам с три короба, – невозмутимо ответил Стас, снова отворачиваясь к монитору. – Это, это и это. Чушь полнейшая.

Парень выделил некоторые документы и строки.

– Полагаю, источниками информации были ваши же люди, внедренные в сферу деятельности Захара. Так вот, вас дезинформировали в большей части. На Златова работает Антон Смехов.

– Мы в курсе, – ответила Арина. – Так же в курсе того, кто он такой и чем занимается.

– И чем занимался прежде, – продолжил Стас, кивнув. – Я знаю. В этом ваша информация верна. Организация «Белый Змей», занимающаяся подготовкой профессиональных наемных убийц. За его плечами более десяти лет отличной работы наемника и более двадцати лет опыта в этой сфере, поскольку они вербуют в свои ряды детей.

– Сирот, – добавила женщина.

– Антон занимается безопасностью Златова. Учитывая его подготовку и непомерную хитрость, они очень внимательно относятся к тому, чтобы органы имели либо неправильную информацию, либо вообще ее не имели, – продолжил Стас. – Как я вижу, у них это хорошо получилось.

– Ну и что ты предлагаешь? – подал голос Андрей.

– Когда мне будет, что предложить, я скажу об этом, – дернул плечом Стас. – Сейчас я просто свожу информацию. Я буду занят еще около двух часов. И, честно говоря, вы все мне здесь мешаете.

– Может, нам еще из своего же кабинета уйти, чтобы не напрягать Вашу Светлость? – съязвил капитан, ощущая отчетливое желание выбить заносчивость из этой высокомерной задницы.

– Да, – как ни в чем не бывало, ответил Стас, даже не взглянув на мужчину.

– Перебьешься, – коротко ответил Андрей.

– Хорошо, – пожал плечами младший Привалов, сводя информацию, которая была у мужчины на компьютере с той, что была на флешке и в его голове.

Если уж, положа руку на сердце, говорить о том, что было известно КГБ-шникам, можно было просто стать и рукоплескать Златову за его предприимчивость. За такое короткое время начать торговать с такими людьми, которых лучше действительно обходить стороной, это нужно быть офигительно удачливым. Однако Стасу все же казалось, что к этому приложил руку кто-то еще. Кто-то вывел Златова на тех людей. И все сильнее голова возвращалась к образу Антона. Только вот на кой черт обычному наемнику это все? Твою ж мать, а все начиналось из-за маленькой потасовки из-за баб, а выросло вон во что. Мир долбанулся, это точно.

Если уж серьезно, то Глебу совершенно не за чем в это вмешиваться. Хотя… Черт, вот нужно же было так влипнуть!

– Андрееееей!!! – оглушающим ураганом в кабинет влетела Вероника. Та самая девушка, что была вместе с капитаном у полковника в кабинете. Бросив на нее недовольный взгляд, Стас вернулся к монитору. – Меня не отстранили! Меня даже не наказали! Хотя премии на полгода лишили. Но ты ведь меня не бросишь подыхать от голода?

– А у меня есть выбор? – осведомился мужчина, повернувшись к притормозившей рядом с ним девушке.

– Нет, – довольно заулыбалась Ника и тут заметила Стаса, склонившегося над клавиатурой. – Опа, а он до сих пор тут.

– Да, сводит информацию, – ответил Андрей.

– Понятно, – протянула девушка и, приблизившись к Стасу, склонилась над его плечом. – Андрей, слушай, а он тут все удаляет к чертовой бабушке. Это нормально?

– Да.

– А вдруг он что-то важное удалит. Зачем вообще удалять, можно же просто отдельно все новое сделать. А то вдруг что-то важное удалится, и мы потом не будем знать, что делать. Или вдруг что-то из-за этого сходиться не будет. А это что за новые документы? А можно посмотреть? – затараторила Ника по своему обыкновению. Андрей обычно на это не обращал внимания, продолжая заниматься своими делами. Только вот Привалов не Андрей.

В следующий момент все присутствующие в кабинете люди наблюдали довольно непривычную картину. Стас резко поднялся на ноги, схватил девушку за шкирку – по-другому и не скажешь, – и поволок ее в сторону выхода. Распахнув дверь, он как котенка вышвырнул ее в коридор, закрыв дверь на замок.

– Эй! Ты что себе позволяешь?! – раздалось возмущенное с коридора. – Открой сейчас же дверь!

– Ты сейчас под моим командованием, так что, чтобы я тебя до вечера не видел, – холодно ответил Стас, возвращаясь к своему месту. Эта дамочка его раздражала. Невольно закрадывались мысли о том, какого черта она работает в КГБ. Нет, конечно, понятно, что отец и все такое, но, мать вашу ж, это не шутки же. И не песочница для капризной идиотки.

– Ты офигел, что ли?! Это мое рабочее место! – снова этот возмущенный тон.

– На сегодня ты свободна, – ответил Стас, усаживаясь на стул под пораженные взгляды присутствующих.

– Эй, не зарывайся, – нахмурился Андрей, поднимаясь со своего места, вероятно для того, чтобы впустить в кабинет Нику. – Не в твоих полномочиях отстранять ее от работы.

– От какой? – острый взгляд на мужчину, который будто приковал капитана к полу.

– Что? – тот переступил с ноги на ногу, недобро прищурившись.

– От какой работы? – повторил Стас. – Вам сейчас нечем заниматься, пока у вас нет данных. А это недоразумение за дверью только отвлекает меня от того, чтобы эти данные у нас скорее появились. Поэтому я спрашиваю, от какой работы?

В кабинете возникла звенящая тишина. Все с интересом ожидали ответа капитана. Все же такое чуть ли не в первый раз происходит, что кто-то не подчиняется их командиру. Андрей же просто буравил Привалова убийственным взглядом, а тот был слишком холодным и… логичным. И Стас прекрасно понимал, что прав. Это понимал и капитан, только в отличие от первого, его это раздражало.

– Впрочем, – Стас прервал их зрительный контакт, отворачиваясь к монитору. – Тебе же тоже нечем заняться. Можешь пока что понянчиться с Никой вне кабинета. Раз уж роль у тебя такая.

А вот это уже был явный перебор со стороны Стаса. И если он это понял не сразу, то Арина и остальные сообразили мгновенно. Только все равно поздно было.

Стул, на котором сидел Стас, полетел в сторону, а сам Привалов повис в руках Андрея, удерживаемый за грудки. Сперва ошарашенный от неожиданности взгляд Стаса, стал чуть вызывающим, когда встретился с яростными, но не бешеными глазами капитана. Хоть мужчина и был зол, но контролировал свои действия.

– Я уже советовал тебе не зарываться, – глухо произнес Андрей.

– А что, правда глаз колет? – усмехнулся Стас. – Ты же сам прекрасно все понимаешь.

– Даже если так, – резко ответил капитан. – Она такой же член команды, как и все здесь.

– Тогда чего ты бесишься? – прохладным тоном поинтересовался Привалов. – Или задело то, что теперь она моя подопечная? Не волнуйся, ничего я с ней не сделаю. Даже больше, я изолирую ее от опасности, не поддаваясь бредовым иллюзиям о том, что она может справиться с заданием. И верну ее тебе в целости и сохранности. Идет?

Капитан ничего не сказал в ответ. Просто оттолкнул от себя Стаса и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Привалов провожал его спину взглядом, пока капитан не вышел в коридор. Эти двое определенно забавляют. Андрей со своей гиперзаботливостью и девушка.

Девушка раздражала, но если подумать… Если подумать, то и она была крайне забавной.

Резкое движение в разворот, и острый девичий локоть поставленным ударом попадает под дых. Егор болезненно кривится и делает быстрый шаг назад, уворачиваясь от очередного удара, направленного в лицо. Отшатнувшись на пару метров, блондин бросает взгляд на девушку, ожидая повторного нападения, но Мила не двигается. Просто смотрит на него, крепко сжав ладони в кулаки. Маленькие кулачки, но в них была сила. Отец девушки постарался.

– Что ты сказал? – звенящим голосом проговорила Мила, глядя на блондина с такой яростью, что казалось будто любое неосторожное движение – и можно будет порезаться. В глазах не было слез, просто злость. Хотя нет, девушка дрожала. Она была напряжена до предела. И Егор вдруг понял, что эта злость рождена не из-за его действий, а из-за страха, что слова, произнесенные им, могут оказаться правдой.

– Он ушел. Оставил тебя здесь, – повторил Егор.

– Почему? – неровный вопрос.

– Он должен что-то сделать, – ответил блондин, поражаясь тому, насколько сильной оказалась ее реакция. А он всего-то хотел проверить, как она поведет себя, если Глеб ее бросит действительно. – Он оставил тебя у меня, чтобы я тебя защищал. Ты не дала мне договорить. Ты моя подопечная. Ну и я должен тебе объяснить все, что посчитаю нужным. Глеб не бросал тебя буквально.

– Господи, Егор, – прошептала Мила, расслабляясь. Силы словно враз покинули ее, и девушка, привалившись спиной к двери, уткнулась лицом в ладони. – Не пугай меня так. Я же правда подумала, что он меня бросил.

– Прости, – как-то растеряно ответил блондин, чувствуя вину за то, что так получилось. Если серьезно, то он даже не думал, что Мила может так серьезно… – Ты его правда любишь?

Вместо слов девушка отняла руки от лица, и парень увидел облегченную улыбку и слезы из уставших, но счастливых глаз.

– Ясно, – ласково усмехнулся Егор и кивнул в сторону комнаты. – Пойдем. Наверно, у тебя много вопросов. Кстати, ты есть не хочешь?

– Я пить хочу, – ответила девушка, слабо оттолкнувшись от двери и чуть пошатываясь, пошла следом за блондином.

– Иди на диван, – Егор мягко подтолкнул Милу в гостиную. – Я сейчас принесу чай. Будешь?

– Да, – коротко кивнула Мила, двигаясь к дивану, с которого так резко вскочила, совершенно не подумав. Оказалось, сил после обморока у нее совсем не осталось. И тут в голове услужливо всплыла причина того, что она отключилась.

Глеб – будущий глава преступной организации… Что за бред? Как такое вообще может быть? Или это была такая тупая шутка? Ведь в реальности такого не бывает. Ну просто невозможно. Ведь Глеб это… Обычный хулиган, любящий подраться со всякими отморозками, которые лезут к нему. Так же все было. Именно такие же слухи о нем ходили. Да и он сам дрался на ее глазах с обычными школьниками. При чем тут какие-то организации?

Но тот человек… Который хотел вчера забрать ее. Он говорил о том, что ему нужна только Мила.

– Да что вообще происходит?! – девушка в сердцах ударила кулаками по пледу, под который уже успела залезть снова.

Василиск. Убийца. Егор – убийца?

Блондин вошел в комнату с подносом, на котором стояли две чашки с чаем. Мила огромными глазами уставилась на него, пытаясь заметить хоть что-то странное.

Черт, да в нем ничего странного не было! Это не убийца, это ее партнер по танцам. Двадцатичетырехлетний парень, работает администратором в каком-то крутом ресторане, занимается танцами год. Ну какой из него убийца?!

«Работал на мою семью год назад».

Слова Глеба всплыли в голове. Да не может быть между этим связи. Правда, ведь?

– Держи, – блондин протянул Миле чашку с чаем.

– Спасибо, – девушка осторожно взяла ее и поставила на колени. Взгляд ее снова вернулся к Егору. Как человек вроде него может оказаться убийцей? Как вообще все происходящее вокруг может быть правдой?!

– По лицу вижу, что вопросов у тебя много, – усмехнулся парень, наблюдая крайнюю степень замешательства на лице девушки.

Мила порывисто кивнула:

– Вопрос один, собственно, – пролепетала она. – Что тут творится, Егор?

Сделав глубокий вдох и мысленно обматерив Глеба всеми известными и неизвестными матами за то, что оставил на него часть разъяснений, блондин мягко улыбнулся и заговорил.

– Да творится все, что и всегда творилось, просто с любовью тебе не повезло, – хмыкнул парень, взглянув на непонимающе двинувшую бровью девушку. – Проще говоря, нефиг влюбляться в преемников преступных организаций. Да тем более в тех, которым никогда не вылезти из этого дерьма.

После этих слов Егор перестал улыбаться, а довольно серьезно смотрел на девушку. Была ли она ошарашена полученной информацией? Да.

Хотелось ли Миле слинять куда подальше от всего происходящего, от Глеба, от Егора, от всей опасности, нависшей над ней? Нет. Почему? Она не знала. Просто в сознании жестко сидело осознание того, что она не боится. Поражена, но не испугана.

– То есть, это все правда? – как-то по-детски удивленно проговорила Мила, потеряно моргнув.

– Да, – кивнул Егор. – Глеб Маршалов не просто хулиган, каким его в школе представляют. Он преступник. Ну а ты… Ты оказалась эпицентром разборок между ним и еще одним недобропорядочным товарищем.

– То есть? – все то же непонимающее выражение на лице. И вряд ли в ближайшем будущем оно вообще станет осмысленным.

– Сам точно не в курсе. Как мне сказал Маршал, перед тем, как свалить, я должен защитить тебя от лучшего человека Захара Златова – Антона. Он охотится за тобой, потому что Маршал что-то сделал с сестрой Златова, Юлей Минаевой.

Мила вздрогнула, услышав знакомое имя. После того случая в спортзале, она ведь не видела девушку в школе, наивно полагая, что той стыдно. Плохое предчувствие зародилось в груди.

– Что значит, Глеб с ней что-то сделал? – нахмурилась Кредова, внимательно глядя на Егора.

– Ну наказал, как я понимаю, – пожал плечами блондин. – Серьезно, он не уточнял. А она что-то сделала?

Мила заколебалась, не зная, стоит ли рассказывать это Егору. Все же это слегка…

– Мила, мы сейчас все упорно залезаем в одну лодку. И лучше всего всем быть в курсе того, что случилось, – заметил блондин замешательство девушки. Да, он ясно видел, что эта Минаева что-то сделала Миле. В противном случае Глеб вряд ли стал бы марать руки. Таков уж был этот Маршал – каждому по делам его…

– Ну да, – неуверенно начала девушка, сжав кружку сильнее в пальцах. – Юля – моя одноклассница. Она подговорила кого-то, чтобы они меня из… изнасиловали. Глеб меня тогда спас. А на следующий день Юли не было в школе. Я думала, она боится, а тут… Значит, Глеб с ней что-то сделал? Так получается?

Мила печально взглянула на блондина, а глаза ее подозрительно заблестели. Парень первые несколько секунд пребывал в небольшом шоке от услышанного, но заметив, как на щеку девушки упала слезинка, ожил.

– Эй, не плачь, – мягко произнес Егор с нотками заботы в голосе. – Она заслужила наказание. Глеб хоть и засранец, но справедливый засранец. И насколько я его знаю, любые попытки тронуть то, что он считает своим, приводят к тому, что кто-то остается без рук. Иногда даже в буквальном смысле.

Мила заметно побледнела, а Егор опомнился, замахав руками:

– Э, не-не-не, сомневаюсь, что он стал бы отрубать руки Юле! Он, скорее всего… – блондин осекся. Нет, у него язык не повернется, сказать, что, скорее всего, Глеб сделал с этой Юлей то, что она хотела сделать с Милой. Тут уже не понятно, что для Кредовой будет хуже, отрубленные руки или изнасилованная девушка с подачи Глеба.

– Он, что? – прищурившись, поинтересовалась девушка.

– Честно говоря, без понятия, – к счастью, жизнь научила правдоподобно врать. – Фантазия у него в этом плане хорошо работает, но не думаю, что там что-то сверхъестественное. Но не в этом дело. Юля чуть тронула тебя, Глеб основательно тронул Юлю, Захар хочет еще более основательно тронуть тебя и Глеба вместе за свою сестру. Поэтому Захар послал за тобой Антона.

– Это тот человек, который пытался меня забрать, когда все рушилось? – спросила Мила.

– Да, – кивнул Егор. – Маршал оставил тебя здесь, чтобы ты была в безопасности, пока он будет разбираться с этим делом.

Тут Мила вспомнила, что Глеб говорил о Егоре.

– Василиск, – произнесла девушка, а блондин заметно напрягся. – Что это значит?

Ну а вот и более неприятная часть для Егора. Парень немного помолчал, собираясь с мыслями. Все же нелегко было признаться перед обычным человеком о своем прошлом. Ну и не таком уж прошлом, если начистоту. Если Егор увидит, что Глеб подходит на роль главы, в его понимании, то с радостью вернется в этот грязный мир. Почему-то мир обычных людей казался до одури скучным.

– Я – наемный убийца, – с невеселой улыбкой ответил парень. – Известный под именем Василиск. Выходец организации, занимающейся подготовкой подобных мне. Год назад работал на семью Глеба.

– И, естественно, ты убивал людей, – тихонько проговорила девушка, глядя в кружку, на приятного цвета теплую жидкость.

– Для этого меня готовили, – пожал плечами парень. – С самого детства. Как только меня забрали из приюта. Как и многих других. Только мы редко пересекались с другими детьми. Только во время тренировок, да и то, всегда в масках. Мы не должны знать в лицо таких же, как мы. Лишь имена, точнее прозвища, которые мы должны были заслужить.

– Василиск…

Парень кивнул.

– Даже Егор, это не мое настоящее имя, – продолжил он. – Я не знаю своего настоящего имени. Просто нужно было как-то зваться в обычной жизни.

Девушка подняла осторожный взгляд на блондина. Он задумчиво смотрел на чашку, стоявшую на столике. Он словно был не здесь, а вернулся мыслями в свое прошлое. Безрадостное, горькое прошлое, судя по выражению лица. Это был человек, которому не оставили выбора, и судьбу решили за него с самого детства. Это был человек, который сожалел о том, что стал таким. Словно неизлечимо больной. С душевной патологией на этой почве. Вероятно, головой он понимал, что убивать людей неправильно, но внутри не чувствовал ничего, что способно было бы его остановить. Он просто не воспринимал это как «неправильно».

А блондин ведь и вправду сожалел. Сейчас он прекрасно понимал, что зависим от опасности, что, несмотря на то, что якобы ушел из семьи Глеба, он все равно хочет вернуться туда. Хочет снова делать то, к чему его готовили с раннего детства. Хреновое чувство, осознавать, что зависим от работы подобного рода.

Мила же испытывала довольно противоречивые чувства. С одной стороны все это было диким и жутким. Сколько сейчас информации, и по ТВ, и в интернете про людей подобного рода. Безнравственные, жестокие люди, преследующие лишь свои цели, для которых человеческая жизнь ничего не значит. Но разве Егор такой? Да у него же на лице написано, что, несмотря на то, что он наемный убийца, он по-прежнему совершенно неплохой человек.

Целый год общения с ним, целый год танцев с ним, да тем более таких танцев. Ни разу за этот год Егор не показал и капли агрессии. Все это время веселый и добродушный. С характером, конечно, но беззлобный. И внезапно он оказывается убийцей. Да пусть даже так, Мила просто не могла себя заставить не верить этому человеку.

Кредову даже слегка пугала ее собственная реакция. Слишком спокойная для подобной ситуации. Разве она не должна быть в ужасе, возненавидеть Глеба за то, что он крутится в преступных кругах, возненавидеть Егора за то, что он убивал людей? Разве она не должна быть возмущена, напугана? Разве не должна испытывать страх и отвращение?

Наверно, должна, но… Но она лишь чувствовала, как становится ближе к этим двоим, как связь с ними становится более крепкой. Где-то в глубине души она была рада, что Егор ей рассказал все это. Немного рассказал про Глеба, немного про себя. Но теперь, по крайней мере, она хоть что-то знает о человеке, которого любит. Самую малость, но больше она не станет расспрашивать Егора. Она хотела все услышать от самого Маршала. Но потом.

А сейчас, как сказал Егор, Глеб должен разобраться с какими-то делами в отношении того Антона. Пусть разбирается.

Единственное, во что не верила Мила, это в то, что Глеб не сможет выбраться из этого преступного мира. С ее помощью, выберется. Выберется, чтобы быть вместе с ней. Если она ему дорога…

Было около полуночи, когда дверь в бар с грохотом распахнулась, и в нее влетел злой, как черт Антон. А следом за ним его люди, пятеро человек в черном.

Захар, по обыкновению сидевший за столом в дальнем углу, поднял настороженный взгляд на своего лучшего бойца.

– Это что за херня была, Захар? – рявкнул Антон, ударив по столешнице так, что кофе в чашке выплеснулся на темную поверхность. Парень навис над рыжим с перекошенной от ярости физиономией. Однако далеко ему было до Глеба. Златов не ощутил никакого страха, как это было при визите Маршала. Но все же глупо было бы считать, что Антон, или как его называли в «Белом Змее» – Бушмейстер, безобидная овечка. Этот наемник был одним из сильнейшей десятки организации. Правда, вспыльчивый слишком.

– Какая херня? – спокойно осведомился Захар, откинувшись на спинку стула.

– Почему ты не сказал, что помимо Маршала с этой сучкой может оказаться он? – Антон отдернулся от стола, круто развернувшись спиной к Златову.

– Кто? – нахмурился Захар, не понимая, кто там еще прицепился к девчонке, за которую Глеб костьми готов был лечь.

– «Кто?» – злорадно передразнил его наемник. – Человек из «Белого Змея»! Василиск!

Захар неопределенно повел бровью. Это имя ему явно ничего не говорило.

– И кто это? – спросил Златов, облокачиваясь о столешницу. – Судя по твоей реакции, кто-то страшный.

– Страшный? – Антон с кривой насмешкой повернулся к Захару. Он смотрел на рыжего, как на больного. – О, это не просто «страшный». Василиск – это пиздец организации.

– В каком плане? – вздохнул Златов, явно сдерживаясь. Его понемногу начинало бесить поведение Антона. Истерики Захар терпел только от сестры.

– В том плане, что если хочешь получить сучку, обратись в «Белого Змея» за помощью. С Василиском в одиночку никто не справится, – прошипел Антон, совсем нерадостный от того, что ему приходиться признавать, что есть кто-то намного сильнее его.

– Но у тебя же есть эти ниндзя, – рыжий кивнул в сторону людей Бушмейстера. Честно говоря, Златов был заметно удивлен тем, что произнес наемник. Он считал, что психанутее этого товарища уже не бывает. Хотя нет, он просто не думал, что может таких повстречать…

В эту секунду лицо Антона заметно вытянулось в изумлении, после чего приобрело выражение ненависти.

– Эти парни для него ничто. Дети словно, – ответил Антон, с неприязнью покосившись на «ниндзя». Обычные мелкие сошки, которые что-то умеют, но до людей из организации им как до Луны.

– Хорошо, – резко бросил Захар, подняв острый взгляд на Бушмейстера. – Я найму всех, кто тебе будет нужен. Напиши имена, и завтра они будут с тобой.

Златов кинул наемнику салфетку и ручку. Антон быстро вывел несколько имен на бумаге и выпрямился.

– Только не заменяй их никем, если будут предлагать. Только эти имена. Другие не справятся, – предупредил Бушмейстер, делая шаг от стола в сторону выхода.

– Хорошо, – кивнул Захар, проводив взглядом удаляющуюся спину. За Антоном бесшумно последовали его люди.

Чертов Глеб! Собрал сильную команду, чтобы защитить какую-то соплячку. Василиск, который довел Антона до такого состояния. Откуда он вообще взялся? Такого имени не было в «Белом Змее», когда Захар туда обращался. Ну ничего, один, даже лучший наемник, не сможет справиться с группой не менее сильных, обученных убивать людей. И даже Маршал со своими шавками ничего не сможет сделать, когда за дело возьмутся профессионалы. Пусть защищает, как пожелает, все равно не сможет уберечь. Златов готов был пойти на все, только чтобы эта сучка попала в его руки. Он должен отомстить за Юлю. И он сделает это с особой жестокостью.

Выйдя из автобуса, Маршал потянулся всем телом, из-за чего послышался характерный хруст суставов. Вздохнув, парень окинул взглядом строение перед собой. Яркое, отлично освещенное офисное здание непомерной высоты. И здесь находится штаб КГБ, в который днем поехал Стас.

Буквально полчаса назад младший Привалов позвонил Глебу, попросив приехать. Причем срочно. Из-за этого Маршалу пришлось оставить Милу у Василиска, прихватив у того еще и чистую одежду. В отличие от Глеба, этот блондинчик предпочитал светлые тона в одежде. Поэтому Маршал сейчас стоял перед зданием в светло-сером, почти белом спортивном костюме. Было непривычно. Не любил Глеб выглядеть так заметно. Казалось, будто на него все обращают внимание, что парню было очень невыгодно. Впрочем, ему всегда было невыгодно выглядеть заметным.

Неуютно поежившись, Маршал медленно двинулся к зданию, набирая на телефоне номер Стаса. Он должен был встретить Глеба у входа. Иначе парня туда просто не пустят.

– Слушаю, – в динамике раздался голос какого-то очень раздраженного Привалова.

– Я у входа, – коротко бросил Глеб.

– Сейчас приду. А ну вылезла отту..! – услышал Маршал повышенный тон Стаса, явно предназначавшийся кому-то рядом с очкариком, перед тем, как звонок отключился. С удивлением глянув на экран, словно тот мог ему сказать, что там творится, Глеб сунул телефон в карман, дожидаясь друга.

Мысли плавно перешли к Миле… Не должен он был ее там оставлять одну. За безопасность, конечно, волноваться не придется, поскольку рядом с ней Василиск, но парень чувствовал, что это как-то неправильно. Пусть он и попросил Егора рассказать ей в общих чертах, что происходит, чтобы та не изводилась от волнения, но лучше бы он сам ей все объяснил. Прав был блондин, когда говорил, что долго лгать Глеб не сможет. И пока все не зашло слишком далеко, Миле желательно бы узнать правду. Пока они не привязались слишком сильно друг к другу.

Маршал даже перед собой боялся признаться, что беспокоится о решении девушки. Она ему нравилась. И сама мысль о том, что она отвернется от него, пугала до чертиков. Он не хотел ее терять. Ни при каком условии не хотел. Но… Черт! Все так сложно.

На кой фиг они вообще встретились? Жили бы себе каждый своей жизнью. Она бы не была в опасности, веселилась бы с подругами, нашла бы себе хорошего обычного парня, а он продолжал бы заниматься своими делами. Но нет же. Он переехал в этот город, попал именно в эту школу, увидел ее и все… Одна подбадривающая улыбка от нее, в тот момент, когда ему повеситься хотелось, и все – Мила полностью в его мыслях. Даже смешно, гроза отморозков влюбился в девочку-одуванчик. Кому рассказать – не поверят. И сейчас эта самая «гроза отморозков» до дрожи в ногах боится, что его пошлет далеко и надолго та самая девочка-одуванчик. Пиздец…

– Глеб? – перед Маршалом вырос Стас с весьма озадаченным лицом. Он как-то подозрительно окинул взглядом одежду парня и заговорил снова. – Гопник-стайл момент настал? Во что ты вырядился?

– Заткнись, – скривился Маршал, сам прекрасно зная, что выглядит отвратительно. – На нас с Милой напали люди Захара. Пришлось переодеться.

– И где она? – Стас мгновенно забыл о готовых сорваться с языка колкостях и обеспокоенно заглянул в лицо друга.

– Нас спасли, – хмыкнул Глеб. – Угадай, кто.

– Эммм…

– Василиск собственной персоной.

– Гонишь! – пораженно ахнул Привалов, вылупившись на Маршала.

– А в чью одежду я, по-твоему, одет? – с сарказмом поинтересовался Глеб. – Если помнишь, Василиск у нас был поклонником всего белого.

– Ебануться! – ну да, искренне пораженный Стас за речью своей следить забывал. – Только же днем его вспоминали. Я надеюсь, ты додумался попросить его защищать Милу?

– Мне не пришлось это делать, – как-то кисло проговорил Глеб. – Он сам сказал, что никому не даст ее тронуть.

– То есть..? – Стас настороженно покосился на друга. – Он что, ее знает?

– Он ее партнер по танцам. Они год уже танцуют. С тех пор, как он покинул нас, – ответил Глеб, на что Стас выдал такой нецензурный монолог, что даже Маршал удивился некоторым словам, после чего все же продолжил. – Она для него что-то значит. А вот это меня уже бесит.

– Думаешь, она ему нравится? – слегка придя в себя, спросил Привалов.

– Возможно, – раздраженно дернул плечом брюнет. Было видно, что ему такие факты вообще ни разу не улыбаются.

– А ты не боишься, что он ей что-нибудь наговорит? Ну, если он в ней заинтересован, то…

– Она не дура, – хмыкнул Глеб, не давая другу договорить то, что слышать ему совсем не хотелось. – Сама думать умеет. И сама все для себя решит.

– Если ты так считаешь, – Привалов не стал углубляться в эту тему, понимая, что Глеба лучше не злить на этой почве. Стасу вполне хватало знать, что Мила в безопасности, а значит, можно полностью сосредоточиться на работе. – А нападавшим был Антон?

– Да, со своими "ниндзями", – кивнул Маршал. – Кстати, я видел нашего должничка. В тире торгует. Сказал ему завтра в десять быть там же с деньгами, но, по ходу, никого там не будет. Эти придурки Захара развалили весь переулок.

– А они не мелочатся, – криво усмехнулся Стас.

– Это уж точно. Антон нехило струхнул, когда услышал имя Василиска. Видимо, они знакомы, – ответил Глеб и повернулся лицом к зданию. – Так, а что такое срочное случилось, что ты меня вызвал, как на пожар?

– Если больше ничего не хочешь мне сказать, что другим слышать не нужно, то пойдем внутрь. Тебя ждут офигенные сюрпризы, – Стас открыл дверь в здание.

– Что за сюрпризы? – нахмурился Глеб.

– Потрясающие любое воображение, – ответил Привалов с таким видом, будто эти самые сюрпризы он больше всего в жизни хотел скинуть на дно морское.

Парни, пропущенные охранниками, без проблем подошли к лифту, вызвав который, стали подниматься на нужный этаж. Глеб не смотрел, куда там тыкал Стас. Его больше интересовало, что же там за сюрпризы его ждут.

Наконец, лифт остановился, и парни вышли в светлый коридор. Пройдя с десяток метров, они остановились у одной двери, из-за которой доносился непонятный крик.

– Что за..? – нахмурился Глеб, взглянув на Стаса, на чьем лице застыла крайне самодовольная, но кровожадная ухмылочка.

Привалов толкнул дверь и вошел в кабинет. Маршал проследовал за ним.

– Ах ты, очкарик конченный! Да я тебя на кусочки порублю! Отделаю так, что восстанавливаться всю жизнь будешь! Пусти меня немедленно, придурок! Сволочь! Тварь!

Глеб даже внимания не обратил на людей, мирно сидевших за своими рабочими местами. Его взгляд сразу приковался к танцующему на носочках телу, чьи руки были прикованы наручниками к трубе на потолке. И с каждой секундой глаза Маршала становились все круглее. Он знал эту орущую девчонку.

– Кто снял с ее рта скотч? – скривившись, поинтересовался Стас, приближаясь к столу, за которым сидел мощного вида мужчина со светлыми волосами. – Ты, Андрей? Я же просил.

– Я ее не трогал, – хмуро отозвался тот. – Она сама его отлепила.

Привалов покосился на болтавшуюся рыжеволосую девушку и заметил, что один кусок скотча и вправду отвалился от щеки.

– Эх, не армированный, а жаль.

– Стас, какого хрена здесь делает Ника? – Глеб, слегка отойдя от первого шока, повернул голову к другу.

– Сюрприз номер раз. Сержант Сократова Вероника Павловна, 23 года отроду. Внедрена в школу под видом ученицы 11 класса, задание – наблюдение за Глебом Маршаловым, сбор информации, – с душевной улыбкой проговорил Стас, указав на Нику, как гид на экспонат в музее.

– Она? В КГБ? – лицо Маршала нужно было видеть. Такой смеси ужаса, сочувствия и удивления еще никто из здесь присутствующих не наблюдал.

– Как видишь, – кивнул Привалов с тем же выражением лица.

–Бедненькие…

– Я тебя отпущу, но если опять будешь лезть в компьютер, прикую обратно. И провисишь до завтрашнего утра, ясно? – Стас взял со стола связку ключей. На самом деле это была связка Андрея, но в силу своего характера младший Привалов мало думал о том, что брать чужие вещи как свои это невоспитанно. Собственно из-за этого они с капитаном снова поругались, когда Стас без задней мысли отстегнул наручники от пояса мужчины и потащил Нику к той самой трубе, к которой девушка сейчас была прикована. Андрей тогда попытался остановить Привалова, но неудачно. К тому же, пока Стас доказывал Андрею необходимость приковать сержанта, Сократова, висевшая все это время на руке парня, умудрилась съездить капитану по лицу. Удар, естественно, предназначался не ему, а Привалову, но тот вовремя уклонился. Уточнение, что Ника буйная и угрожает продуктивной работе, все же заставило мужчину отступить и позволить Стасу сделать свое благородное дело.

– Да пошел ты, козел! Я тебя…

– Ника, замолчи. Мы на работе, – Андрей уже просто не выдержал этого срача. Бросив серьезный взгляд на девушку, он оборвал все готовые сорваться с ее языка вопли. Вместо этого Вероника обиженно надулась, всем своим видом обещая захватить мир, стать Дарт Вейдером и жестоко отомстить.

– Ладно, – пробубнила она. – Только отпустите, руки болят.

Стас с легким смешком посмотрел на мужчину:

– Капитан, да ты кудесник. Теперь я знаю, как этим ребенком можно управлять.

Глебу казалось, что он попал в цирк. И это штаб КГБ… Болтающийся на трубе сержант, напоминающий медведя капитан и деликатно делающие вид, что ничего не замечают, остальные работники. Почему-то именно Стас показался Маршалу самым подходящим под представляемую им атмосферу государственных органов. Или это дают свое влияние образы из фильмов про крутых служащих закона?

– Скотина, – прошипела Ника, когда Стас ее все же отпустил.

– Еще какая, – мило улыбнулся Привалов, соглашаясь, и тут же отвернулся от девушки, давая понять, что ее персона его больше никак не интересует. По лицу парня стало ясно, что теперь начинается серьезный разговор.

Глеб, наконец, соизволил пройти вглубь кабинета, закрыв за собой дверь. Он достаточно хорошо знал Стаса, чтобы по одному его взгляду понимать, что сейчас будет что-то важное.

– В общем, – Привалов покосился на капитана, вспомнив, что так и не представил его Маршалу. – Это капитан Андрей Ходунов. Он отвечает за эту операцию. Мы работаем с ним и его людьми.

– Понятно, – кивнул Глеб, внимательно посмотрев на мужчину. Настоящий вояка. Это хорошо. – Что мне не понятно, так это почему ты меня вызвал.

– Информация о Захаре, – повел плечом Стас и кивком головы позвал Маршала к компьютеру, за которым сидел Андрей. – Я свел все наши данные к одному варианту. Ты будешь удивлен, но Златов нам действительно грозит большой головной болью.

– Покажи, – Глеб решительно подошел к столу.

– Кэп, дай сяду, – Привалов бросил короткий взгляд на мужчину.

– Возьми себе стул и сядь, – ответил Андрей, чуть откатившись в сторону, чтобы рядом мог разместиться еще один человек.

Стас с холодной улыбочкой повернулся к капитану:

– Если не хочешь, чтобы я сел прямо на тебя, угробив тем самым твой стул нашим весом, дай, я сяду.

– А ты попробуй сначала.

– Ты сомневаешься?

– Я не Ника, можешь и в бубен получить.

– У меня чудная реакция, так что увернусь.

– Хочешь проверить?

Глеб тяжело вздохнул. Ночь обещала быть долгой, если не прекратить их словесные перепалки. Да он и не для того сюда ехал, чтобы слушать ссоры. В конце концов, ему пришлось оставить Милу. Причем оставить у Василиска. У парня. У парня, заинтересованного в Миле. И они сейчас там одни…

– Встал! – рявкнул Глеб, за шкирку оттянув Стаса в сторону, и, не выпуская его, вырос над Андреем, который даже вздрогнул от такого резкого движения. Впрочем, вздрогнул не только мужчина, но и все присутствующие. Маршал испугал их своей резкостью.

– Что? – однако, капитан быстро пришел в себя и, нахмурившись, посмотрел на Глеба. Дерзкий самоуверенный говнюк смеет на него орать?

– Встал! Быстро! Выполнять! – только думать, что Маршал растеряется от одного хмурого взгляда, глупо. Он только сильнее взбесился. И, как Глеб и предполагал, выправка военного дала о себе знать. Тело само среагировало на нужный тон и слова. Капитан чуть ли не выпрыгнул из кресла, даже полностью не осмыслив своих действий. Проще говоря, парень сыграл на внезапности. Удачно сыграл.

В следующую секунду Маршал не менее твердым решительным движением усадил Привалова в освободившийся стул, пинком задвинув его за стол. Он даже слегка не рассчитал силу, из-за чего Стас болезненно скривился, ударившись о столешницу.

– Ника! – Глеб повернулся к девушке, которая вылупилась на него огромными глазами. – Чай, кофе есть?

– Д-да, – запнувшись, ответила она.

– Кофе мне сделай. Шесть ложек сахара.

– Ч-что? – на лице девушки отразилось удивление. Ее еще никогда не посылали за кофе.

– Бегом! – рявкнул Маршал так, что у Сократовой не возникло больше ни малейшего желания спорить.

Глеб же притянул к себе соседний стул и, с грохотом поставив его рядом со Стасом, уселся.

– Выкладывай информацию, – повелительным тоном бросил Маршал, кивнув на монитор. – Быстро и доходчиво. Еще раз кто-то отвлечется от темы, выкину в шахту лифта.

Наконец, все пришло в норму. Собачиться больше никто не собирался. Андрей находился в тихом шоке от того, как быстро парень всех успокоил, и, честно говоря, проникся к нему какой-то толикой уважения. Он не думал, что Глеб может оказаться таким серьезным по отношению к чему-то.

Ника на удивление всем справилась с доставкой кофе для Маршала в считанные минуты, хотя обычно ее за смертью посылать можно было. После этого, получив быстрое «спасибо», девушка забилась в уголок рядом с Андреем, переваривая то, что сейчас видела. Это был не семнадцатилетний паренек, это был жуткий-жуткий… Маршал.

Стас, как и просил Глеб, быстро изъяснял ему информацию, акцентируя внимание на том, что считал особо важным. Остальное Глеб успевал просматривать на экране монитора.

Наконец-то работа пошла.

Мила тихонько спрыгнула с дивана, поставив опустошенную кружку на столик.

– Спасибо, – мягко улыбнулась она Егору и похлопала себя по карманам в поисках телефона. Только его не было. – А где моя сумка?

– Вон, – блондин качнул головой в сторону тумбочки у двери.

– О, спасибо, – девушка достала свой мобильник и побледнела. – Это что, уже полночь?

– Ну да, – кивнул Егор, взглянув на Кредову. – А что?

– Меня же повесят, что я так поздно гуляю! Мне срочно нужно домой! – Мила заметалась по комнате, не зная, за что хвататься. Папа убьет ее. Точно убьет.

– Я тебя подвезу, – тут же заявил Егор, поднимаясь с кресла.

– Да не надо, – замахала руками девушка. – Это неудобно. Я лучш…

Блондин обхватил руками лицо девушки, притянув ее к себе настолько близко, что можно было рассмотреть каждую ресничку. Мила ошарашено смотрела в прищуренные глаза напротив, не понимая, что это удумал Егор.

– Ты глупая, да? – поинтересовался он, по-прежнему не отпуская ее от себя.

– Почему? – нахмурилась Мила.

– Я тебе только что говорил о том, что на тебя ведется охота, а ты собираешься домой одна ехать, – пояснил блондин. – Умная ты после этого?

– Эм… – девушка поняла, что ступила. – Нет.

– Вот и я про то же, – согласился Егор и все же отпустил ее лицо. – Одевайся, я отвезу тебя.

– Хорошо, – благодарно улыбнулась Мила, глядя на широкую спину своего партнера по танцам. Оказывается, этот человек умеет быть серьезным. Умиляет.

Но в целом Егор прав. Она такая глупая. Забила себе голову мыслями о Глебе и совсем забыла самое главное. Охотятся в первую очередь на нее. Хотя в какую первую очередь? Она единственная цель тех людей. Единственная цель Антона и Захара. Из-за Юли. Боже, да если бы Мила знала, к чему приведет тот небольшой спор о том, хороший Маршал или плохой, она бы просто промолчала. В конце концов, можно было обойтись простым знанием, что Глеб не злой.

И только сейчас она задумалась – действительно ли не злой? Преемник преступной организации… Это какой-то другой Глеб Маршалов. Не ее Глеб. Не тот, с которым она провела замечательный день. Как такой человек, как он, может быть связан с криминалом? Он же, правда, хороший. Добрый. Веселый. Заботливый. Как он может сделать что-то плохое?

Мила тяжело вздохнула. Она окончательно запуталась в своих мыслях. Не понимала. Просто не понимала, как такое возможно. Наверно, из-за этого она даже не могла серьезно отнестись к происходящему. Все казалось какой-то дурацкой ненастоящей постановкой, розыгрышем. И вся эта разруха в переулке, и пистолеты в руках Егора, и эти истории – все казалось простой выдумкой, потому что такого в реальности не бывает. Это все в кино возможно, но никак не в реальной жизни. Преступники, тайные организации, воспитывающие убийц – все казалось таким бредом. Будто кто-то, кому ну совсем нечего делать, решил пошутить над ней и создал такую историю. И она никак не может понять, что она должна делать во всей этой постановке. Поверить и подыгрывать или посмеяться и не верить ни во что. Что делать, когда все, что люди вокруг говорят, похоже на бред? Ничего не понятно и с каждым разговором становится все запутаннее. Глеб не говорит о себе ничего, но Егор рассказал о нем такие ужасы. Сам Егор оказался наемником. А она оказалась причиной каких-то страшных разборок. Ну что за ерунда, честное слово! Такого просто быть не может. Она же обычная девушка. И она просто влюбилась в парня. Но опять же как сказал Егор – не в того парня. Как можно было влюбиться не в того?! Как?! Сердце же не могло ошибиться. Оно ведь чувствует. Чувствует же что-то… Тянется к нему. Не может же оно тянуться к злу. Это же ее сердце. Ее…

Блондин повернулся к замершей в дверях гостиной девушке. Выражение ее лица его на мгновение испугало. Глупая улыбка, очень напоминающая истеричную, потерянный бегающий взгляд в никуда и слезы, катившиеся по щекам.

– Мила? – обеспокоенно произнес Егор, мягко, но крепко беря девушку за плечи и легонько ее встряхивая. – Мила, ты чего?

Только девушка даже не смотрела на него. Она его просто не видела, поглощенная своими мыслями. Не видела, не слышала, не чувствовала. Мила была во власти страшных, цепких слов, крутившихся в голове.

– Мила! – Егор уже даже повысил голос, пытаясь докричаться до Кредовой, но она не реагировала. Она отчаянно сопротивлялась всему, что пыталось принять ее сознание, начавшее усиленно переваривать полученную информацию. В голове будто что-то щелкнуло и все, что казалось просто пересказом какой-то книги, внезапно оказалось пугающей жуткой правдой.

– Твою мать, – цыкнул Егор и, схватив девушку в охапку, потащил ее в сторону ванной…

Мила быстро-быстро заморгала, пытаясь убрать из глаз воду, неизвестно откуда взявшуюся. В следующее мгновение девушка с диким визгом отдернулась от ледяной струи воды, бившей ей прямо в затылок. Мила стояла, согнувшись над ванной, а Егор услужливо держал ее под струей отрезвляющей водицы.

– Ты с ума сошел?! – завопила девушка, хватаясь за полотенце. – Что ты вообще делаешь?!

– Пришла в себя? – деловито поинтересовался он, выключая воду и позволяя Миле вытереться.

– Что?! – Кредова возмущенно уставилась на парня. И тут вдруг поняла, что действительно последние минуты помнит довольно смутно. Только общее состояние страха. Мысли уже не были столь шокирующими, став четкими и трезвыми.

– Что ты там себе надумала уже? – поинтересовался Егор, привалившись плечом к откосу. Ему было жаль эту девушку. Не заслуживала она всего того, что на нее свалилось. Не удивительно, что она не справляется.

Однако если парень ожидал каких-то слез и трагических завываний, то этого не произошло.

– Я поняла, что все это не шутки, – прошептала Мила, опустив взгляд в пол. – Я просто внезапно поняла, что это очень серьезно. Извини. Я была не готова к такому. Просто… Это так… Как на голову свалилось. Я испугалась… Прости.

– Глупая, – с нежностью улыбнулся Егор и притянул девушку к себе. – Ты не должна извиняться. Любой бы испугался в твоей ситуации. Но знаешь, тебе на самом деле нечего бояться. Я же рядом. Пока я рядом, никакой Антон тебя и пальцем не тронет.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Егор вышел из машины первым. Осмотревшись, он не заметил ничего подозрительного и только после этого разрешил Миле выйти на улицу. Тихонько хлопнув дверью, девушка подошла к своей калитке, рядом с которой стоял блондин.

– Ты поняла? – серьезно поинтересовался он. – Из дома ни ногой. Даже во двор не выходи. И к окнам не подходи. Завтра я заеду за тобой около десяти часов утра. Я наберу, когда тебе можно будет выйти, ясно?

– А это обязательно? – спросила Мила. – Ну, в смысле, почему я не могу остаться дома?

– Слишком опасное место. Сегодня они уже не нападут. Но завтра с новыми силами…

– С новыми силами? – у девушки подозрительно заблестели глаза. – Он что, еще кого-то позовет, чтобы меня похитили?

– Возможно, – повел плечами Егор. – Это нужно проверить. Но в любом случае, на своей территории я чувствую себя увереннее.

– Понятно, – кивнула девушка. – А Глеб? Когда он вернется?

Егор лишь качнул головой с извиняющейся улыбкой:

– Без понятия. Он не сказал. Просто попросил тебя защищать, пока все не закончится. И знаешь, я, наверно, последний человек на земле, которого он стал бы о чем-то просить, если бы это не было важно. Он ценит тебя как ни что другое в этой жизни. Верь в него, Мила.

Девушка счастливо просияла. Наверно, это были те слова, которые так нужно было ей услышать, чтобы укрепиться в своем решении доверять Глебу во что бы то ни стало. И услышав это не просто от кого-то, а именно от Егора, человека, знавшего Маршала, Мила могла успокоиться. Если уж Василиск говорит такие слова о том, кого вроде как не любит, то это чего-то стоит.

– Спасибо тебе, – Мила сделала шаг к блондину и крепко его обняла. – Правда, большое спасибо. За все…

Выехав на дорогу, Егор достал из кармана телефон. Набрав номер по памяти, он приложил мобильник к уху. Давненько он не звонил этому человеку. И, честно говоря, не собирался ему звонить когда-либо. И не делал бы этого, если бы не возникла такая ситуация. Все-таки от своего прошлого нельзя убежать. Нельзя забыть его, как страшный сон, нельзя беспечно считать, что жизнь можно начать с белого листа. Нельзя. Не получится.

– Алло, – в динамике раздался хриплый низкий голос, судя по которому можно было сказать, что человеку на том конце далеко за полтинник. Впрочем, так оно и было.

– Привет, – мягко улыбнувшись, произнес блондин.

– Егор? – по тону мужчины стало ясно, что тот немало удивлен. А парень, будто наяву увидел, как брови старика забавно взметнулись вверх, придавая морщинистому лицу комичное выражение. – Это, правда, ты?

– Ну, а ты как думаешь? – хмыкнул парень, широко улыбаясь. Все-таки он скучал.

– Батюшки! В каком лесу все волки посдыхали, что ты решил мне позвонить? – скрипучий, но приятный смех в динамике.

– Еще не посдыхали, но скоро могут склеить ласты, – ответил блондин. – Поэтому и звоню. Очень уж не хочется, чтобы лес остался без хищников.

– Неужто тебе нужен мой мудрый совет? – а сейчас старик хитро щурится, строя из себя какого-нибудь пророка Мухаммеда.

Егор не сдержал откровенного смеха:

– О, нет, прости, но твои советы меня не интересуют. Мне нужна информация.

– Мой дорогой мальчик, – начал старик деловитым тоном после нескольких секунд молчания. – Ты не можешь просить у меня информацию. Ты посторонний человек, как ни глянь.

– Как у тебя язык повернулся такое сказать? – с напускной обидой непомерной величины, пробубнил блондин. – Ну какой я посторонний? Ты разбиваешь мне сердце!

Старик снова скрипуче засмеялся:

– А оно у тебя разве было когда-то?

– Что значит «было»? Оно у меня есть. Вот, в груди бьется. Тук-тук типа и все такое.

– Ну да, чисто биологически, – хохотнули в динамике. – Но я серьезно, Егор. Я не могу распространять какую-либо информацию людям, не относящимся к организации.

– Как жестоко, – протянул Егор и в голосе его скользнул холодок. – А как же мои прошлые заслуги? Или мы теперь под правительство косим, типа: «Ветераны? Войну выиграли? Ну дайте им по шарику и цветочку на девятое мая и пусть дальше живут на свою нищенскую пенсию»?

– Не утрируй, – сухо отозвался старик.

– Не буду, если ты мне поможешь, – совсем уже холодно ответил блондин. – А то знаешь, я ведь не пожилой ветеран. Вдруг обижусь. Вдруг случайно решу повоевать опять.

– Ты мне угрожаешь? – изумленно ахнул мужчина. – Совсем на тебя не похоже.

– Ну вот такой я двуличный, – хмыкнул парень.

– В любом случае ты не сможешь выкосить целую организацию. Так что твои угрозы смешны.

– Я не собираюсь выкашивать «Белого Змея». Я убью нынешнего главу и займу его место, – Егор мог поклясться, что старик сейчас судорожно сжал трубку телефона. – Каким образом, тебя уже не будет касаться, ведь ты будешь мертв, Белый Змей. И тебе, как никому другому, известно, что я смогу это сделать. Поэтому, пожалуйста, скажи мне, что я хочу знать, и живи дальше. Тем более ничего секретного я спрашивать не собираюсь. Я всего лишь хочу знать, был ли в последние несколько часов наем.

Глеб покосился на часы на мониторе. Было почти три ночи. За время, проведенное в штабе, он выпил несколько чашек кофе, отчаянно пытаясь не заснуть и сохранять голову ясной. Однако это было довольно проблематично, поскольку организм, подвергшийся вечером воздействию яда и противоядия, желал отдохнуть. Только вот некогда было отдыхать. Нужно было составлять новый план действий. И к счастью, он уже был почти готов.

– Я больше не могу, – простонала Ника, уткнувшись лбом в столешницу. Она сидела за соседним компьютером, работая над материалами, присланными агентами. Нужно было все отфильтровать, от чего у нее быстро загудела голова. – Они садисты какие-то. Почему они собирают всякий мусор, из которого по крупицам нужно выискивать правду? Почему нельзя сразу все сказать, мол, так и так, завтра у Златова запланирована встреча там-то и с тем-то? Приезжайте с группой захвата, они вас будут ждать на блюдечке с голубой каемочкой. Почему все так сложно?!

– Да не ной ты, – бросил Стас, продолжая что-то быстро набирать на клавиатуре. – Раз уж работаешь здесь, то работай.

– Но я снайпер! – воскликнула девушка. – Снайпер, а не компьютерный червяк!

– Это кто тебе оружие доверил? – хмыкнул Привалов, после чего точь-в-точь повторил слова Андрея. – Это же преступление.

– Радуйся, что у меня под рукой нет пистолета, а то я бы тебе показала, какое это «преступление», – ядовито процедила Ника, демонстративно отвернувшись от Привалова и снова принявшись за работу.

Глеб, все это время изучавший распечатки, откинул их в сторону и поднялся на ноги, потягиваясь. Взяв кружку со стола, он направился к двери, находившейся справа от окна. Там была небольшая комнатка, предназначенная для свалки необходимых, но запрещенных в офисе вещей. Кофеварка, холодильник, микроволновка, стол и несколько стульев. Тут Андрей и его люди обедали.

Включив свет, парень налил себе еще кофе, проклиная Антона с его ядовитыми дротиками. Это ж нужно было так попасться. Все-таки как же ему повезло, что там оказался Василиск. Если бы не этот парень, то Милу бы похитили, а сам Глеб, скорее всего, откинулся бы прямо среди тех руин. Даже страшно подумать, что было бы, реши этот парень стать чьим-то врагом. Того беднягу осталось бы только пожалеть. От Василиска вряд ли можно спастись. Только если убраться куда-нибудь подальше, на другую планету, к примеру. И то нет никаких гарантий, что этот сумасшедший блондинчик не отправится следом.

Отхлебнув из чашки горячий напиток, Маршал вышел обратно в кабинет. Все присутствующие заняты работой. И это в три часа ночи. А все из-за одного придурочного рыжего козла, который успел наворотить таких дел, что жутко становилось. Как оказалось, Мишка тогда действительно копал ну очень неглубоко. Настолько не глубоко, что узнал лишь то, что прикрывало настоящую деятельность Златова. Да, он действительно продавал оружие, только не из-под прилавка, а огромными партиями. И не внутри страны, а за ее пределы. И все это скрывалось настолько хорошо, что КГБ-шникам не один месяц пришлось все это выяснять. Маршал даже невольно отдал должное Захару. Он действительно был до усрачки удачливым человеком, если до сих пор жив и его все еще не усадили за решетку. Сколько бы ни было попыток, никаких доказательств предоставить было невозможно. Конечно, можно было посадить его за ту мелочь, что он выдавал за действительность, но не это было целью КГБ. Захара должны накрыть именно за продажу большой партии оружия, чтобы обеспечить тому веселое времяпрепровождение за решеткой на очень долгий срок.

И вот сейчас каким-то образом Глеб и его люди втянуты в эти разборки и вынуждены работать над планом поимки Захара. Боже, да Маршалу было бы проще убить этого засранца и не мучиться. Но нельзя. Теперь нельзя. Теперь он связан с законом. Преемник наркоторговца связан с законом… Глеб не сдержал саркастической ухмылки. Все же у жизни дурное чувство юмора.

– Маршал, – Стас повернулся к другу, устало потирая глаза. – Я тут подумал кое о чем.

– Ммм? – вопросительно протянул Глеб, глядя на Привалова.

– Насчет Милы. В данной ситуации даже рядом с Василиском она будет в опасности. Антон ведь нацелен сугубо на нее, – проговорил Стас.

– Не недооценивай этого блондинчика, – хмыкнул Маршал.

– Я понимаю, что он хороший наемник, но Антон знает, что он рядом с Милой. Я думаю, он придумает, как справиться с Егором. Все же у них одна школа, – не отступал Привалов.

– Егор? – внезапно оживилась Ника. – Вы часом не про ее партнера по танцам?

Парни повернули головы к Сократовой с выражением удивления на лицах.

– Ты его знаешь? – поинтересовался Стас.

– Да нет, так, видела издалека, когда они танцевали, – сладко улыбаясь своим воспоминаниям, ответила девушка. – Он такой классный. А как двигается…

– Проехали, – Привалов кисло прервал девушку, не желая слушать ее восхищенные слова в адрес наемника.

– Мила упорно не хотела меня с ним знакомить, – все же продолжила Ника. – Ну, я ее понимаю, я бы тоже такого мужчинку оставила для себя.

Стас бахнулся головой о стол, Андрей посмотрел на нее с сочувствием, а Глеб сжал челюсть так, что желваки под кожей заходили.

– Кстати, а что вы там о нем говорили? Я прослушала, – с невинной улыбкой полной энтузиазма, Ника с любопытством посмотрела на парней.

– Егор – наемный убийца из «Белого Змея». Имя Василиск, – ответил Андрей. – Он есть в папке об этой организации. Если бы кто-то соизволил быть повнимательнее, то он бы обратил на это внимание.

– Так вам все-таки известно о нем, – Стас повернулся к капитану.

– Конечно, – кивнул мужчина. – У нас есть все контакты тех, за кем мы следим. Мила Кредова стала одной из них после того, как связалась с Глебом.

– А вы все же серьезно относитесь к работе, – криво усмехнулся Маршал. – Я уж думал, что тут действительно детский сад.

– Нам выгодно, чтобы кто-то вроде тебя нас недооценивал, – парировал Андрей и вернулся к своим документам.

Глеб только фыркнул, возвращая взгляд к Стасу. Маршал быстро взял себя в руки, хотя нельзя сказать, что слова Ники не резанули по живому. Он и так переживал, что оставил ее с Василиском, а тут еще выясняется, что Мила сама прятала его от подруг. Нет, сейчас лучше об этом не думать. Или он просто сорвется с места, чтобы поехать к Кредовой. Хотя в три часа ночи она по идее уже должна быть дома. Егор не стал бы ее оставлять у себя. Беспокоящиеся родители это, наверно, последнее, чего им сейчас не хватает для полного букета неприятностей.

– Так что ты хотел сказать, Стас? – спросил Глеб, делая очередной глоток.

– Я считаю, что Милу нужно спрятать в более защищенное место, чем ее дом или квартира Василиска. По крайней мере, пока она в безопасности, мы сможем действовать уверенно, не беспокоясь о том, что с ней что-то может случиться, – ответил Привалов, прямо взглянув на брюнета.

Немного подумав, Маршал пришел к выводу, что абсолютно согласен со словами Стаса.

– Ну и что ты предлагаешь? Поселить ее в штабе КГБ? Вот уж на совесть защищенное место, – Маршал чуть наклонил голову, едва заметно улыбнувшись.

– Не сходи с ума, – с такой же сдержанной улыбкой отозвался Привалов. – Я тут подумал, что мой дом будет идеальным местом.

Маршал изумленными глазами вылупился на друга, едва не вылив кофе изо рта обратно в чашку.

– Ты предлагаешь поселить Милу в…

– Ага, – с довольной лыбой кивнул Стас. – В один из самых охраняемых особняков страны. Там уж точно никакой Антон не сможет ее достать.

Маршал быстро отошел от внезапного предложения и стал быстро оценивать данный вариант. И с каждой секундой улыбка парня становилась все шире. План переселения Милы в дом Привалова уже был готов в его голове.

– Ника, завтра понадобится твоя помощь, – Глеб повернулся лицом к девушке.

– Моя? – недоверчиво переспросила Сократова. Она думала, что Маршал и Стас ее вообще тут за человека не считают.

– Именно,– утвердительно кивнул парень. – Будешь опять играть роль ученицы.

Утро выдалось солнечным. И сумасшедшим. Мила даже не сказала бы, чего в нем было больше, солнца или сумасшествия. Просто она подорвалась на кровати под дикий крик своей матери, ворвавшейся в ее комнату как дикий ураган. Прижав к груди одеяло, девушка огромными глазами уставилась на женщину, порхавшую по ее комнате с какими-то вещами в руках. Через несколько секунд, когда мозг все-таки проснулся, Мила с удивлением поняла, что мама под радостные вопли, – а они оказались именно радостными, – закидывает ее одежду в чемодан. Лишь спустя еще несколько секунд девушка проснулась настолько, чтобы начать соображать, что за слова в этот момент произносила женщина.

– Боже! Милая моя девочка! Умничка! Я всегда знала, что с мозгами у тебя все в порядке! Знала, что ты у меня самая умная девочка на свете! Господи! Такая радость! – восхищалась женщина, вываливая из шкафа все больше и больше вещей.

Мила смотрела на нее не моргающим настороженным взглядом, не обратив внимания на приоткрывшийся от шока рот. Да, мама всегда умела шокировать. Ну или просто по-человечески вгонять людей в ступор своим поведением, что сделала и сейчас с собственной дочерью, сознание которой после напряженного прошлого вечера еще даже толком не пришло в себя. Хотя, может, оно было и к лучшему. По крайней мере, Мила, проснувшись, не стала загоняться по тому, что с ней произошло – на голову свалились эмоции мамы, вытесняя своей глобальностью все остальное из пространства.

В комнату вошел чем-то крайне довольный папа. Он был по своему обыкновению сдержан, но гордо улыбался, как сытый кот, слопавший самолично пойманную мышь. Окончательно сбитая с толку девушка, повернулась к отцу с вопросительным выражением на лице:

– Пап, что происходит? – осторожно полюбопытствовала Мила, с опаской косясь на чересчур энергичную мать. У нее девушка даже спрашивать ничего не хотела, справедливо беспокоясь о вменяемости реакции.

– Звонил директор твоей школы, – улыбаясь, ответил мужчина. – Мы все знаем.

– Знаем что? – неуверенно поинтересовалась Мила, понимая, что если бы они знали совсем уж все, то вряд ли бы были такими довольными. Осталось понять, что именно «все» они знают, и как это связано с ней.

– Ох, скромница моя! – рядом с кроватью возникла Анжела Михайловна, заключая дочь в крепкие объятия и награждая звонким поцелуем в щеку. – Да про олимпиаду, конечно же!

«ЛоЛЩито?» – промелькнула в голове Милы Интернетовская фразочка, которая как никакая другая сейчас подходила под ее состояние. На губах возникла дурацкая улыбочка. Какая еще олимпиада? Да Кредова в жизни в олимпиадах не участвовала. И как вообще школьное мероприятие связано с тем, что ее довольные родители собирают ее вещи в чемодан. Выгоняют, что ли?

– Послушайте, – заговорила Мила, совершенно ничего не понимая и желая все же как-то разобраться. – Там, наверно, что-то перепутали. Я не…

– Мииилкаааа! – в комнату влетела еще одна до безобразия шумная девица в зеленом летнем платьице и с копной ярко-рыжих волос на голове. – Ты представляешь, как нам фортануло!

– Ника, – просипела Мила, пытаясь выбраться из крепких объятий подруги, повисшей у нее на шее. – Я ничего не…

– Подыграй, потом все объясню, – прошептала Вероника на ухо девушки и, чуть отстранившись, заглянула ей в глаза. – Я от Глеба.

Сердце Милы пропустило удар после чего заколотилось в два раза быстрее. Кредова внезапно поняла, глядя в эти хитрые зеленые глаза напротив, что Ника все знает. По ее лицу, по выражению, с которым она посмотрела на подругу, было видно, что Сократова даже не просто в курсе всего, а даже больше, она замешана в этом всем не меньше Маршала, Егора или того Антона, пытавшегося ее украсть. В голове затрепыхался мучительный вопрос: «Неужели и она такая же?»

Неожиданно Миле стало как-то обидно за себя. Все вокруг оказывалось ложью. Привычная жизнь летела в Тартарары. Первая любовь оказалась преступником, лучший друг наемным убийцей, а теперь еще и лучшая подруга туда же. Девушка уже даже особо и не удивилась бы, узнав, что ее собственные родители какие-нибудь мафиози. Нет, она не обвиняла и не осуждала их ни за что, просто… Просто было немного обидно.

Но даже вдоволь пообижаться ей не дадут. Нужно подыгрывать Веронике, иначе то, что они там с Глебом придумали, полетит к чертям.

– Ника, так что происходит? – поинтересовалась Мила.

– Блин, ну ты даешь, неужели уже забыла? – надув губы, протянула Ника. – Помнишь, пару месяцев назад у нас олимпиада была по русскому и нас туда засунули?

– Ну, – осторожно протянула Мила, не соглашаясь, но и не отрицая слов подруги. Само собой не было там никаких олимпиад, но Сократова очень впечатляюще умеет выпучивать глаза.

– Так вот, мы неожиданно оказались лучшими по школе! – радостно завопила Ника, снова вешаясь на шею Миле. – И теперь за счет школы нас на три дня отправляют в Прагу! Как награда за отличные результаты! Здорово, правда! Целых три дня и две ночи в Праге!

Тут уже было не просто «ЛоЛЩито?», а самый настоящий «WTF?!»

Мила пораженными глазами смотрела на свою подругу, на мать, на отца и ей казалось, что она одна единственная здесь здравомыслящая. А все остальные посходили с ума. С каждой секундой жизнь становилась все идиотичнее. Зачем Глеб придумал какую-то поездку? Неужели все настолько опасно, что ей придется уехать из страны? Ну чушь же…

– Ладно, самолет через два часа, так что вставай, собирайся. Через час выезжаем. Андрей нас отвезет в аэропорт, – Ника вывела подругу из очередного ступора.

– Что? – ахнула Мила. – Когда самолет?

– Через два часа, – терпеливо повторила Ника. – Давай быстрее собирайся. Опоздаем – мало не покажется.

Последние слова Сократова произнесла с характерным тоном, говорившим, что таки да, лучше им не опаздывать. К удивлению самой Кредовой ее сдуло с постели в одно мгновение.

Через час она уже прощалась с родителями, стоя у калитки. Мать как обычно в подобных ситуациях обливалась слезами, а отец придерживал ее за плечи. Уверив родителей, что с ней все будет хорошо, Мила вслед за Никой заскочила в темно-зеленый джип Андрея, приехавшего за девочками, чтобы отвезти их в аэропорт. Ну так, по крайней мере, считали все те, кто не был посвящен в план.

Пока отец разговаривал с Андреем, Мила повернулась к Веронике, внимательно посмотрев на нее, после чего перевела взгляд на светловолосого мужчину на улице:

– Он ведь не твой дядя, – проговорила Кредова.

Ника, мягко и немного виновато улыбнувшись, качнула головой:

– Нет. Он мой начальник.

В этот момент дверь машины открылась и внутрь залез Андрей. Он завел мотор и, кивнув напоследок отцу Милы, двинулся с места.

Когда они показались на дороге, Мила снова заговорила:

– Ну и на кой черт мы едем в Прагу?

– Да не едем мы в Прагу, – махнув рукой, с усмешкой ответила Ника. – Это просто для родителей отмазка.

Кредова ошарашено захлопала ресницами.

– А куда мы тогда едем? – как-то растерявшись, поинтересовалась она.

– В дом Игоря Привалова. Там тебя решили спрятать, – ответил Андрей.

– А кто такой этот Игорь? – Мила любопытно смотрела то на Нику, то на мужчину за рулем.

– Глава преступной организации, – коротко произнес Андрей. – Глеб его преемник. Стас Привалов его сын.

По телу Милы пробежала неприятная холодная волна мурашек. Девушка сделала глубокий вдох, задержав воздух на несколько секунд. Ее передергивало от упоминаний о криминале. Передергивало, но не толкало отвернуться. Не было чувства гадливости. Просто было немного страшно. Но она сильная. Сможет держать себя в руках и постарается все понять. Ради Глеба.

– Расскажите мне все, что можете, – попросила Мила.

– Может, лучше попросишь об этом Маршала, когда мы приедем на место? – нежно улыбнувшись, спросила Ника. – А то ты спрашиваешь о серьезных вещах совсем не у тех людей.

– Ох, – Кредова откинулась на спинку, театрально вздохнув. С кем бы она ни пыталась поговорить, все отсылают ее к Глебу. Она же не против, просто Маршал рядом почему-то надолго никак не задержится. – Ну расскажите мне хотя бы о том, каким боком вы в это втянуты, и почему мама сказала, что ей звонил директор школы? Викторович, что ли, тоже страшный криминальный субъект? Вокруг меня вообще нормальные люди есть?

Ника и Андрей коротко засмеялись.

– Мы сотрудники КГБ. Я сержант, а он капитан. У нас задание схватить Захара Златова. Ну то есть того самого чувака, который хочет тебя схватить. Минаева его сестра. Ты совершенно неожиданно, по стечению дурацких обстоятельств, важная фигура в этом деле. Мы должны тебя охранять, – с улыбкой ответила Сократова.

– КГБ? – Мила двинула бровью. – КГБ и преступная организация, в которой преемник Глеб. Вы надо мной издеваетесь?

– Увы, – у Ники плечи уехали вперед. – Мы с ними заодно, чтобы схватить Златова. Так уж вышло, что у нас одна цель – исчезновение Захара. Жаль только, что тебя приходится впутывать.

– Так, ладно, – Мила уже решила ничему не удивляться. Этот мир окончательно рехнулся. Пытаться понять его – себе дороже. Лучше просто играть по его правилам. – А что с директором?

– Он родной брат Игоря Привалова, – ответил Андрей.

Миле захотелось самоубиться. Брат преступника – директор школы. А под школой военная база не спрятана, м? А то, чего уж там. Гулять, так с размахом.

– Но он не имеет никакого отношения к делам Игоря, – добавила Ника. – Просто родственник, который любит свою семью. Именно поэтому если нужно, будет помогать. Но не как преступникам, а как родным.

– Господи, – простонала Мила. – Вокруг меня действительно нет нормальных людей. А мои родители, часом, не шпионы?

Андрей и Ника снова засмеялись. Однако ничего не сказали. Мила это отметила и, задумавшись на пару секунд, окончательно убедилась в том, что все же такое обстоятельство ее бы уже не удивило.

Машина выехала по трассе за город. Они проехали несколько полей, время от времени прерывавшихся небольшими хвойными лесочками. Затем миновали небольшое озерцо, в котором плескалось солнечное отражение вместе с редкими облаками, и оказались поглощены высоким темным лесом, даже не думавшим заканчиваться.

В целом, ехали они около часа. Ника без умолку трещала о том, кого еще подключили к операции, и в чем она вообще заключается. Выяснилось, что Егор тоже во всем этом участвует. И только благодаря ему, перевоз Милы в другой дом проходит в полнейшей безопасности. Кредова в подробности не вдавалась. У нее и так голова шумела и отказывалась принимать все льющуюся информацию.

Так же Ника сказала, что собственно Миле ничего не нужно будет делать, просто подождать, пока они разберутся с Захаром и Антоном. В главной степени со вторым, потому что непосредственно он представляет серьезную угрозу для Кредовой. Мила, правда, в этот момент задумалась над тем, а что она в принципе могла бы сделать против опасных людей? Ну да, папа кое-чему научил, только вряд ли ее познания могли чем-то помочь.

Справа по дороге показалась развилка. Съезд на более узкую дорогу. Миновав по ней метров десять, машина проехала через большие металлические ворота, начавшие сразу закрываться за ними.

– Ничего себе, – восхищенно пробормотала Мила.

– Добро пожаловать на территорию одного из самых охраняемых особняков страны, – криво усмехнулся Андрей. – И это собственность преступника.

Сарказма в его тоне только глухой не услышал бы. Девушки понимающе усмехнулись. Да, честному человеку на такое сложно было бы заработать. Да что там «на такое». Сейчас честному человеку вообще на жизнь трудно заработать. Так что негодование Андрея по поводу того, что всякие подозрительные личности обладают подобными территориями, было вполне понятным.

Преодолев еще с полкилометра, машина выехала на большую площадку с фонтаном перед здоровенным особняком в романском стиле. Джип остановился у большой широкой лестницы, и Андрей тут же вышел на улицу.

Из дома ему навстречу уже бежал взъерошенный белоголовый парнишка, с которым Мила не так давно пересекалась. Мишка, наверно, с радостью повис бы на капитане, если бы тот вовремя не выставил перед собой руки. Затормозив, парень что-то начал объяснять Андрею, энергично жестикулируя руками.

Мила уже даже думать не хотела, что они там обсуждают. Взглянув на Нику, подбадривающее ей кивнувшую, девушка вышла из машины. Улица встретила ее свежим теплым ветром и приятным ароматом леса. Здесь очень чувствовалось, насколько далеки они от города. Воздух был чище. Да и температура на пару градусов ниже. Миле здесь понравилось. И даже этот здоровый пафосный дом, так и кричавший о богатстве хозяина, ее не раздражал. Он вдруг показался весьма уместным.

Со стороны дороги послышался звук приближающегося транспорта. Насколько Мила могла судить, это был мотоцикл. Повернув голову, она заметила как на площадку из-за поворота действительно выехал черный «железный конь». Правда, всадников у него было двое.

Длинный белый хвост, выбивающийся из-под шлема, нельзя было не узнать. Егор сидел за спиной другого парня. Его Мила тоже узнала…

Сердце радостно екнуло, разлив по всему телу приятную дрожь. Внутри все задрожало и почему-то стало не хватать воздуха. Губы сами собой норовили растянуться в улыбке, но Мила держалась. Держалась изо всех сил, стиснув зубы и кулаки. Сдерживая чувства. Девушка просто боялась, что если позволит себе хоть немного их отпустить, то уже не сможет сдержать все остальное. А это, как ей казалось, было очень много. По крайней мере, для данной ситуации.

Мотоцикл остановился чуть поодаль от джипа Андрея. Егор тут же соскочил, снимая шлем.

– Мила, прости меня, они мне все планы попортили! Я, правда, сам хотел тебя забрать! – с такими словами блондин сделал шаг к Кредовой. Судя по его разведенным рукам, он собирался заключить ее в извиняющиеся объятия. Только взгляд Милы был направлен за его спину.

Маршал поставил мотоцикл, став на ноги, и снял шлем, повесив его на ручку. Волосы были взъерошены, и парень запустил в них руку, пытаясь хоть немного привести в нормальный вид. Отвернувшись от транспорта, парень поднял глаза и встретился взглядом с Милой. Девушка увидела что-то робкое, неуверенное, чуть ли не напуганное в этих темных омутах, всегда смотревших на мир с силой и вызовом. А сейчас, в этот самый момент, Глеб волнуется, как школьник перед экзаменом. Волнуется из-за того, что она теперь знает, кто он такой, и боится ее реакции…

Мила сделала резкий шаг и через несколько секунд изо всех сил прижималась к его груди, обнимая торс руками, вцепившимися в ткань куртки на спине, собирая ее в складки. Парень ошарашено замер. Тело его напряглось в первые секунды, но после он накрыл ее плечи руками и опустил голову, утыкаясь носом в светлую макушку.

Казалось, в этот момент они оба с облегчением выдохнули. Ничего страшного не произошло. Ничто не повлияло на их отношения. Теперь они даже теснее связаны. Обнимая друг друга, чувствуя друг друга, они знают, что несмотря ни на какие преграды будут рядом. Помогать друг другу, защищать друг друга и любить. Любить, несмотря ни на что.

И бороться они будут вместе. Кто как сможет, кто как умеет.

– Эх, черт, меня все-таки продинамили, – усмехнулся Егор, разводя руки в стороны. – Бедный я, несчастный. Кто пожалеет мальчика?

Блондин отвернулся от Милы и Глеба, представ во всем своем наигранном трагизме перед Никой, Андреем и Мишкой. Девушка наградила его любопытным, но острожным взглядом, каким обычно смотрят на красивых, но опасных змей или пауков. Капитан всем своим видом говорил, что парню и близко приближаться к нему не рекомендуется, а юный компьютерный гений равнодушно смотрел в сторону.

– Миша, ну хоть ты по старой дружбе пожалей меня, брошенного и покинутого, – вся поза Василиска была пропитана театральным трагизмом. Только в глазах мелькнуло что-то типа вины.

Паренек, просияв самой чистейшей на свете улыбкой, показал Василиску средний палец и произнес:

– Только подойди – сердце вырву.

Ника закашлялась. Андрей выразительно выгнул бровь, покосившись на Мишку. Егор поник.

– Ну почему ты так жесток ко мне?

– А как с тобой еще обращаться, предатель чертов? – паренек сложил руки на груди, демонстративно дернув головой. – Да лучше бы ты вообще подох где-нибудь, змеюка плешивая, и никогда сюда не возвращался.

– Плешивая? – ахнул Егор, вытаращив глаза на Мишку. – Плешивая?! Да где плешивая? У тебя со зрением совсем плохо стало! Посмотри на мою шикарную шевелюру и забери свои слова обратно!

– И не подумаю, – категорично фыркнул паренек.

– Забери! – Егор забежал на ступени, став с яростным видом перед Мишей.

– Нет.

– Быстро!

– Нет.

– Ты нарываешься?!

– Кишка тонка, страшило плешивое!

– Ах ты, сопляк костлявый? Посмотри на свои ручонки! Это что, руки мужчины?!

Ника и Андрей пребывали в некотором ступоре, наблюдая, как два светловолосых парня, схватив друг друга за грудки, орут на весь двор колкости, явно приближаясь к логическому завершению в виде драки.

– Не обращайте на них внимания, – рядом с девушкой и мужчиной раздался голос Маршала. Мила стояла около него, держа ладошку в его руке. – Это их обычное общение.

– А почему Миша Егора предателем назвал? – поинтересовалась Ника, краем глаза наблюдая, как блондины «общаются».

– Василиск ушел из организации, когда узнал, что я стал преемником. Он в меня не верил, в отличие от Мишки, принявшего его уход, как предательство, – пояснил Маршал, с улыбкой взглянув на блондинов. – Но, думаю, они когда-нибудь договорятся. Пойдемте в дом пока что. Кстати, Андрей…

Капитан поднял взгляд на Маршала, стоявшего на несколько ступеней выше. Парень бросил ему связку ключей:

– Хороший у тебя байк.

Мужчина чуть погодя кивнул, не сдержав усмешки, которая будто говорила, что Глеб хитрожопый засранец, но… свой засранец. У всех есть слабые места, а Маршал… Да, к тому же и проницательный засранец.

В большой наполненной солнечным светом гостиной, выполненной в светлых тонах, разбавленных кое-где деревом и золотом, собрались все, кто был причастен к происходящему. Хозяин дома, Игорь Привалов, отсутствовал. Как сказал Стас, который не выходил встречать гостей на улице, ограничившись приветствием в холле, отец в командировке по работе. Ника попыталась что-то вякнуть про очередные незаконные делишки, но была успешно проигнорирована, из-за чего загорелась лютым желанием обратить-таки внимание младшего Привалова на себя. Ее бесила его холодность, которая внезапно могла смениться откровенными издевательствами над ней. Его хотелось разгадать, понять, что же у него на самом деле внутри творится. Интересный он, как ни глянь.

– Итак, – заговорил Стас. – Что мы имеем на данный момент?

– Развязанные руки, – хмуро ответил Мишка, потирая ухо. Егор в пылу битвы сдуру решил покусаться. – Теперь можно действовать, не боясь, что Златов доберется до Милы.

– Не нужно думать, что Антон не будет пытаться проникнуть сюда, когда узнает, что Милу перевезли, – с не менее хмурой физиономией ответил Егор, прикрывая яркий укус на запястье. Мишка все-таки ответил ему той же монетой. Правда, Егор не думал, что не успеет уклониться. – Более того, я тут кое-что узнал. Захар нанял еще четверых. Из десятки лучших. Он потратил на них целое состояние. И поверьте, эти ребята стоят этих денег.

– Полагаю, это для нас проблема, – Стас задумчиво откинулся в кресле. – Охраны здесь много. Парни профессионалы в своем деле, но, боюсь, что против «Белого Змея» у них мало шансов.

Егор неожиданно усмехнулся:

– Ну а я здесь на что?

– А что ты против пятерых наемников? – Ника насмешливо двинула бровью. – Да будь ты хоть сто раз лучшим из них, пятерых тебе не одолеть.

– А мне их и не нужно одолевать, – снисходительно повел головой блондин, будто с глупым ребенком говорил. – Я должен уберечь Милу. Стоит мне заметить любое подозрительно движение, я поднимаю тревогу. А там уже дело за людьми Привалова. Поверьте, ни один убийца не сможет стать невидимым. А я уж постараюсь, чтобы они были видимыми.

– Не много ли ты на себя берешь? – Сократова вернула Егору его же взгляд, внутри откровенно бесясь с этого парня. Почему-то лишь одной манерой общения он ее выводил из себя. А ведь ей так нравилось, как он танцевал. Нда, вот уж где не стоит людей по первому впечатлению судить.

– Каждому по его способностям, горе-снайпер, – вот таким ненавязчивым движением Василиск от души врезал по самой болезненной мозоли Вероники, нажив в ее лице непримиримого врага, поклявшегося отомстить какой-нибудь гадостью в ближайшее время.

– Вот именно, Василиск, – Стас, отлично видевший, как последние слова прибили Нику, решил, что пора осадить блондинчика. Почему-то прерогативу издеваться над сержантом хотелось оставить за собой. – Каждому по способностям и по вере. Тебе здесь не доверяют. Мало того, тебя здесь едва терпят. Как ни посмотри, с любой стороны ты предатель. У нас нет никаких гарантий, что ты не предашь нас снова, отдав Милу Антону.

– У меня нет причин так поступать, – глухо отозвался Егор. Стас и вправду проехался по не самому приятному в жизни Василиска.

– Мы не знаем, что творится в твоей голове, – заговорил Мишка, глядя куда-то в сторону. – У тебя не было причин уходить тогда, но ты ушел. Как мы можем тебе доверять?

Паренек выглядел обиженным. Видно, что тот поступок Егора, которого никто не ожидал, сильно отразился на нем. Он действительно все принял близко к сердцу. И до сих пор не отпустил, не простил ухода Василиска. Ну а как могло быть иначе, если они были лучшими друзьями в то время? Егор был как старший брат для Мишки, а потом внезапно бросил все и ушел. Даже толком ничего не объяснил и не попрощался. Сильнее всего это задело Мишку, считавшего Василиска самым надежным человеком на земле.

Егор наградил светловолосого мальчишку долгим задумчивым взглядом, после чего, откинув в сторону все свои дурашества, прямо посмотрел на Стаса:

– Твои предложения? – внимательным тоном произнес он.

– Ты будешь под присмотром человека, в котором мы можем быть уверены, – Привалов удовлетворенно повел головой. Наконец, этот наемник ведет себя серьезно.

– И кто это?

– Наш горе-снайпер, – Стас расплылся в гаденькой улыбочке. Он так и не смог удержаться от соблазна поиздеваться над Сократовой.

– Что?! – Ника с возмущенным видом вскочила на ноги. – Ты не мо…

– Я согласен! – девушку оборвали резко раздавшиеся слова Егора, перекрывшие даже ее повышенный тон. Ника обернулась, чтобы попытаться вставить мозги этому упертому барану и объяснить, что они вряд ли сработаются, но стоило увидеть его решительный взгляд, направленный на Стаса, как всякое желание открывать рот пропало. Девушка поняла, что ни за что его не переубедит. И ей вдруг стало себя жаль. Ее, собственно, никто не спрашивал ведь о том, хочет ли она присматривать за Василиском. А она даже и возразить не может, связанная обязательствами перед работой и своим зависимым от Стаса положением. Это было нечестно. Мальчишки, как обычно, меряются у кого писька длиннее, а девушки должны страдать. Ну почему все вечно через одно место?

Тяжело вздохнув, Ника рухнула обратно в кресло. Андрей с сочувствием на нее посмотрел, но ввязываться не стал. Просто, положа руку на сердце, он тоже считал, что она самый идеальный вариант для наблюдения за Егором. Подозрительная, девушка будет очень осторожно относиться к его словам и не позволит легко себя обмануть. Да и в случае чего против стрелка лучше выпускать такого же стрелка. В конце концов, если Ника и была в чем-то хороша, так это именно в стрельбе.

– Хорошо, – кивнул Стас, бросив взгляд на Глеба. Привалов был не совсем уверен, что тому понравится такой расклад, но, видимо, Маршал все же отлично понимал ситуацию и то, что в ней нет места каким-то капризам. – Тогда при Миле всегда будут Василиск и Ника. У нас есть три дня, чтобы ликвидировать Антона и его людей.

– Не забывайте о Златове, – напомнил Андрей.

– Конечно, – кивнул Привалов. – На счет него у нас уже есть небольшой план. Но он требует информации и доработки. Сегодня Мишка возьмется за это дело. Надеюсь, к завтрашнему вечеру у нас будет все необходимое.

– Вам известно, что в эти выходные у Златова сделка? – снова говорил капитан.

– Да, – кивнул Мишка. – Но это только неподтвержденный слух. Об этой сделке ничего не известно толком. Именно ею я сегодня и займусь. Найду людей, которые могут что-то знать, и пробегусь по компьютерам Захара. Если слухи подтвердятся, то…

– Это будет идеальный момент для действий, – закончил за Мишку Маршал, впервые за разговор подавший голос.

Все головы повернулись к нему.

– КГБ нужна большая партия оружия и подтверждение ее продажи. Мы не знаем ни того, где Захар хранит оружие, ни того, кому в этот раз он собирается его продать, – продолжил Глеб. – Если нам повезет, то все это мы будем знать уже завтра вечером. Тогда не нужно будет продумывать хитрые операции. Достаточно прибыть вовремя на место. К счастью, сейчас Златов вряд ли сможет быть очень осторожен, каким он бывал раньше. Последние события сильно подорвали его вменяемость. Он уже мало думает, и совершает глупые ошибки. Не стоило устраивать личные разборки, когда на носу серьезная продажа. Нам на руку его несобранность.

– Думаешь, он потеряет бдительность? – протянул Стас как-то неуверенно.

– Более чем уверен, – кивнул Маршал. – Захар не тот человек, который сможет хладнокровно держать себя в руках. Поэтому и с наемниками этими намудрил. Он одержим идеей отмщения за сестру. Если серьезно, он опасен лишь тем, что на него работают наемники.

– Ну так давайте просто убьем Златова, – протянул Василиск. – Зачем столько сложностей? Без оплаты наемники не станут ничего делать. Мы разом лишимся всех проблем.

Глеб, Стас и Миша солидарно усмехнулись.

– Все так и было бы, не будь среди нас закона, – ответил Маршал, взглянув на Андрея и Нику. – Им Захар на кой-то нужен живым.

– Зачем? – блондин перевел вопросительный взгляд на капитана.

– Ну вы же не думаете, что Златов особо важная шишка в том деле? – ответил мужчина. – Просто убив Захара, мы ничего не добьемся. На его место придет другой. Нужно полностью уничтожить все то, чем Златов заправляет, чтобы были какие-то результаты. Именно поэтому мы должны накрыть его во время продажи. Это развяжет нам руки, и мы сможем копать под всю их систему. Сейчас мы не обладаем никаким законным обоснованием вмешиваться.

– Значит, большую опасность для нас сейчас представляет Антон, – потянулся Василиск.

– Именно так, – подтвердил Глеб. – Значит, так. Сейчас, Мишка и Стас, езжайте в штаб. Егор и Ника остаются здесь. От нас с Андреем пока что толку нет, поэтому мы тоже остаемся здесь. На всякий случай ближе к Миле.

– Погоди, что значит «толку нет»? – нахмурился капитан. Во-первых, он не любил когда им командовали, да тем более какой-то сопляк. Во-вторых, он не любил быть бесполезным.

– Андрей, сейчас, не обладая хоть какой-то конкретной информацией, нам остается ждать, – настойчиво проговорил Маршал, взглянув на мужчину. – Помните, мы должны уберечь Милу. Без этого мы не схватим Златова.

После разговора в гостиной Глеб снова куда-то улетучился, оставив все заботы о Миле на Нику. Сократова показала подруге комнату, отведенную специально для нее, самую защищенную во всем здании.

– Постарайся держаться подальше от окон, – Вероника прошлась по всей комнате, проверяя чуть ли не каждый закуток. – На балкон не выходи. По дому одна не шляйся. Если нужно подышать свежим воздухом, зови меня или Егора. Можно выйти во внутренний двор. За пределы территории особняка выходить запрещается.

– Эй-эй-эй, – засмеялась Мила, подходя к Нике. – Притормози, а то я чувствую себя пленницей. То можно, это нельзя, туда ходи, туда – нет. Это немного пугает.

Ника с мягкой улыбкой посмотрела на девушку перед собой. Господи, да что же ты курил, когда впутывал Маршала в судьбу этого невинного ребенка? Это испытание ведь может оказаться непосильным для такой, как она.

– Мила, – заговорила Ника. – Ты ничего не бойся. Просто соблюдай осторожность. Скоро все закончится. Мы уберем Антона и позаботимся о Златове. И жизнь вернется в свое русло. Просто подожди немного. Хорошо?

Девушка кивнула:

– Я постараюсь.

– Вот и славно, – просияла Ника. – Ты пока что располагайся. Вещи там разложи, комнату осмотри. Вон там комп есть, если скучно станет.

– Скучно? – переспросила Мила, вопросительно взглянув на Сократову. – А ты куда?

– Мне нужно поговорить с Егором, – с извиняющимся выражением на лице ответила та. – Раз уж нас с ним в одну команду засунули. Вообще я не понимаю этого Стаса, чего он надо мной издевается? Будто я ему сделала что-то.

– А не сделала? – усмехнулась Мила, прекрасно зная, что Ника сдуру могла что-то ляпнуть, не подумав.

– Да нет же! – гневно воскликнула сержант. – Мы с ним даже словом не успели обмолвиться, а он уже стал меня с грязью смешивать! Ничего обо мне не знает, а делает выводы.

– Ну так убеди его в обратном, – усмехнулась Мила.

– Да кому этот очкарик нужен!– махнула рукой Ника, приблизившись к двери. – Ладненько, я побежала. Вечером приду с ужином. Не скучай.

Дверь хлопнула и Мила осталась одна, полностью предоставленная самой себе и своим мыслям. Делать ничего не хотелось. Ни разбирать вещи, ни осматривать комнату. Возникла мимолетная мысль посмотреть, что за окном, но тут вспомнилось предупреждением Ники о том, что ей нельзя приближаться к окнам. Стало смешно и немного грустно.

Всего несколько дней назад она была обычной девушкой со спокойной размеренной жизнью. Училась, танцевала, общалась с подругами, время от времени посматривала на Глеба, симпатизируя ему, а потом… А потом она зачем-то решила стать ближе к нему. И вот, что из этого получилось.

Она совершенно одна в нашпигованной всякими защитными штуками комнате, боится просто посмотреть в окно, потому что за ней охотятся наемные убийцы. Да такое даже во сне увидеть сложно, не говоря уже о том, чтобы такое происходило в реальности. И, тем не менее, это правда.

– Господи, это невероятно, – прошептала Мила и упала на кровать, раскинув руки в стороны. Взгляд уперся в потолок цвета слоновой кости.

Она очнулась от стука в дверь. Открыв глаза, Мила поняла, что в комнате уже темно. Настолько, что она с трудом могла различить силуэты мебели.

– Да, – тихим охрипшим голосом ответила она в пространство, и сразу после этого дверь тихонько приоткрылась.

– Спишь уже? – мягкий голос Глеба девушка узнала сразу.

Она резко села, повернув голову к входу. Там действительно стоял Маршал, освещенный светом из коридора. Сердце забилось быстрее, а на лице появилась нежная улыбка.

– Нет, – качнула головой Мила, ощущая непреодолимое желание броситься в объятия парня. – Заходи.

Глеб молча вошел в комнату, оставив помещение без света, но не успел он включить настольную лампу, как Мила оказалась рядом с ним, снова прижимаясь к нему всем телом. Маршал тут же обнял ее в ответ, так крепко, как только мог себе позволить, чтобы не раздавить эту изящную кроху в руках.

– Я так соскучилась, – прошептала девушка.

– Я тоже, – ответил Глеб, наклоняясь ближе и вынуждая Милу поднять голову. – Я тоже.

Нежными поцелуями по лбу, скулами щекам он осторожно спустился к ее губам, где остановился на более долгое время, нежели легкие секундные касания.

В нашем мире существует великое множество совершенно различных по своим особенностям людей. Кто-то не стирает носки, пока последняя пара не потеряет своего более-менее товарного вида; кто-то посуду моет сугубо перед едой, и великое заблуждение считать, что так делают лишь мужчины; кто-то стесняется от души чихнуть, так, чтобы в веселую припрыжку можно было бежать за своей вставной челюстью, и делает это тихонечко в себя; кто-то не признает автомобили, потому что является ярым защитником окружающей среды, хотя большую часть времени мнит себя эльфом и печалится, что не может проводить все свое время, играя в лесах на лютне в компании таких же замечательных созданий; кто-то читает только умные книжки, а кому-то вовсе плевать на свое развитие. Ну и, конечно же, есть те, кто никогда не слышал о правилах приличия и этикете в целом. Такие знакомые есть у всех. Например, те чудесные представители мужского пола, которые вечно ломятся впереди планеты всей, забыв пропустить вперед девушку, или те, кто позволяет себе вальяжно развалиться в кресле перед стоящей женщиной. Но все это касается мужчин. Вероника к ним не относилась.

И, тем не менее, о том, что в комнату пусть и подруги, но стоило бы постучать, она не подумала. Решительным пинком сержант толкнула дверь, удерживая в руках поднос с обещанным ранее ужином, и вошла внутрь.

– Ты чего в темноте сидишь? – громким голосом заговорила Ника, не сводя внимательного взгляда с подноса, чтоб с него, не приведи Господь, ничего не упало. – Или спишь уже? Просыпайся, еда пришла!

Очередным движением ноги Сократова захлопнула дверь и плечом нажала на выключатель. По комнате разлился мягкий свет, делая все в ней отлично видимым.

Брови Ники скакнули вверх, когда на кровати она не обнаружила Милу. Однако стоило повернуть голову направо и пропажа нашлась. Правда, не одна, а в компании Маршала, который стоял вполоборота к сержанту и, приложив ладонь к губам, смотрел на нее с явным желанием убить. В следующую секунду Ника едва не выронила поднос из рук.

– Ты что, плачешь? – едва ли не шепотом спросила Сократова, вылупившись на Глеба с неким испугом. Ну в целом ее вполне можно понять. Кого бы не ввел в замешательство Маршал со слезами на глазах?

– Фебянмальновхоитьнеуфили? – пробубнил Глеб, окончательно повернувшись к Нике.

– Что? – переспросила та, чуть подавшись вперед.

– Входить нормально не учили?! – рявкнул парень и скривился, не обратив внимания на в ужасе дернувшуюся Сократову все-таки пролившую чай на блюдце.

– А чем тебе не нравится, как я вхожу? – Ника все же решила поставить еду на столик, пока та не оказалась полностью уничтожена из-за каких-нибудь очередных непредвиденных ситуаций.

Маршал посмотрел на девушку как хищник на потенциальную еду, словно оценивая, стоит ли ее убивать прямо сейчас или пусть еще попасется на полях его терпения.

Положение спасла вмешавшаяся Мила, решившая, что видеть хладные трупы она сегодня не в настроении.

– Ты Глеба дверью толкнула, и он язык прикусил, – произнесла девушка и подошла к столику. Почувствовав аромат еды, Мила поняла, что дико хочет есть. – Чтобы не убить кого-нибудь таким образом, открывай двери нормально. Ну и еще можешь у Глеба прощения попросить. Я думаю, он оценит и передумает лишать тебя жизни.

– А нефиг язык высовывать, – дурная привычка оставлять последнее слово всегда за собой едва не стоила Нике пары синяков на филейной части тела, но девушка вовремя опомнилась и, повернувшись к Маршалу, покорно с чувством и выражением извинилась. – Извини, я не хотела.

Усевшись на кровати, Глеб наградил Сократову тяжелым взглядом, но в ответ ничего не сказал. Препираться с сержантом это последнее, чем он сейчас хотел бы заниматься.

– Ох, как же вкусно! – Мила с блаженным видом уплетала принесенный Никой ужин. – Это просто божественно!

– Или это ты такая голодная, – усмехнулась Сократова.

– Нет, это действительно вкусно, – уверено качнула головой девушка. – Вы, кстати, уже кушали? Или с вами поделиться?

– Я сейчас не хочу, – ответила сержант и бросила короткий взгляд на Глеба. – А ты?

– С Андреем перекусили на кухне, – повел головой парень.

– Славно, тогда все съем сама! – радостно заявила Мила, отпиливая ножом себе очередной кусочек.

– На здоровье, – усмехнулась Ника и повернулась к двери. – Ладненько, мне пора на патрулирование. Маршал, вы с Андреем уже решили, когда уезжаете?

– Вероятно завтра около двенадцати, – Глеб до этого с умилением смотревший на то, как ест Кредова, взглянул на сержанта. – Если он тебе нужен, он в кабинете. Что-то скидывает Мишке и Стасу.

– Да нет, не нужен, – что-то во взгляде Ники, метнувшемся от Маршала к Миле, показалось парню крайне подозрительным. – В общем, не скучайте.

Девушка резво бросилась к двери, а Глеб не успел буквально на секунду. Натасканная интуиция незамысловато вопила о том, что Сократова что-то удумала. Только участвовать в ее играх Маршалу совсем не хотелось. Он просто физически не выносил, когда им кто-то пытался управлять.

Дверь захлопнулась буквально у парня перед носом. Однако все же на замок Ника защелкнуть комнату не успела, и Маршал сумел создать небольшую щелочку.

– Что ты творишь?! – прорычал Глеб, глядя на Нику, мордашка которой больше напоминала хитрющую лисью моську.

– Устраиваю все шикарным образом, – тихо ответила девушка, заговорщицки подмигнув Маршалу.

– Что именно устраиваешь? – не понял тот.

– Да не тупи, – зашептала Ника. – Ты, она, запертая комната. Догоняешь?

– Ты что, больная? – казалось, еще секунда и Глеб просто сорвет дверь с петель с воплем «Халк! Крушить!» – Может, я сам решу данный вопрос? Когда сочту нужным!

– Фу, извращенец, – мерзко хихикнула Ника. – Я про то, что тебе не мешало бы подбодрить ее. А тронешь ее хоть пальцем, я тебе пипиську оторву. Поговори с ней, наконец. Никто лучше тебя ей ничего не объяснит. Завтра утром, я тебя выпущу. Пока.

Дверь все-таки захлопнулась, и Маршал услышал щелчок замка. Привалившись головой к деревянной поверхности, парень едва сдержал тяжелый вздох. Эта Ника… Да что она вообще творит? Неужели не понимает, что оставлять его рядом с Милой ночью в спальне довольно опасно. Пусть он и не тупое животное, следующее сугубо своим инстинктам, и может себя контролировать, но должна же сержант хоть немного думать головой и брать во внимание, что им давно не по одиннадцать лет. Черт!

– Да что вы там… ой… А где Ника? – Мила была так увлечена едой, что даже не заметила, что подруга ретировалась, оставив ее с Маршалом наедине.

– Ушла, – усмехнувшись бредовости ситуации, ответил Глеб, оторвавшись от двери и взглянув на Кредову. – И еще она заперла нас. Чтобы я тебя охранял. Вроде бы.

Для достоверности парень подергал за ручку. Эффекта соответственно никакого.

– Ясно, – протянула Мила, сжимая в руках чашку с чаем.

– Не против, что я с тобой на ночь завис? – Глеб отошел от выхода и снова уселся на кровать.

Мила, не сводившая внимательного взгляда с Маршала, качнула головой, легонько улыбнувшись.

– Нет. Я рада, что ты, наконец, так близко и вроде как не собираешься исчезать, – произнесла девушка мягким тоном. Она напоминала маленького трогательного котенка, которого хотелось взять на руки и крепко обнять, чтобы показать, что его любят и никому не дадут в обиду.

– Прости, – Маршал виновато нахмурился. – Я не хотел, чтобы все так получилось. Но я все исправлю, просто подожди немного. Я обещаю…

Его губы накрыли теплые, пахнущие зеленым чаем пальчики. Маршал поднял глаза, чтобы увидеть такой теплый, такой любящий взгляд, что сердце на мгновение заняло. На него никто никогда так не смотрел. Может, далеко в детстве он и видел нечто похожее, но мама смотрела с родительской любовью, а не с такой… не с такой, с какой смотрит Мила.

Эта девушка… Она все понимала. И ни в чем не винила. В глазах ее читалось, что она ни в чем никого не винит.

– Я буду ждать столько, сколько нужно, – доверительно проговорила она, нежно погладив его щеку и слегка задев кончики волос. – Я верю, что ты никогда меня не предашь.

Маршал наклонился к ней, крепко обхватив талию руками, и прижался головой к ее животу, теплому, пахнущему солнцем и ветром, и каким-то цветами. Едва заметный, щекочущий ноздри, но успокаивающий аромат.

Тонкие пальцы девичьих рук зарылись в густые черные волосы, осторожно прижимая парня ближе к себе. Словно мать, обнимающая маленького ребенка, дающая ему понять, что он не один.

– Я только об одном попрошу тебя, – Мила нарушила молчание только тогда, когда почувствовала, что Глеб расслабился в ее объятиях.

– Все, что угодно, – парень поднял голову, чтобы заглянуть в лицо девушки.

– Расскажи мне о себе, – на одном дыхании выдала Кредова, не веря, что все-таки осмелилась произнести эту просьбу. Она прекрасно понимала, что лучше было бы дождаться, пока он сам захочет об этом говорить, но эта неизвестность ее убивала. Ей просто надоели эти сюрпризы, которых за последние дни оказалось очень много. Мила всего лишь хотела знать, к чему ей морально еще готовиться в случае чего. Она не хотела никого торопить, но и сама уже с трудом держалась в нормальном состоянии. – Немного информации о себе. Я хочу знать, что ты из себя представляешь. Прости, но я, правда, устала от сюрпризов, преподносимых твоей жизнью.

Глеб задумчиво закусил губу, отведя взгляд в сторону. Парень явно обдумывал просьбу Милы. Он был похож на замешкавшегося преданного пса, которому хозяин приказал сделать что-то, что может повредить этому самому хозяину. Он знал, что есть риск, что все может повернуться плохой стороной, но ведь хозяина нельзя ослушаться…

– Хорошо,– наконец, выдохнул Маршал. – Я расскажу.

Мила с облегчением выдохнула и, выпутавшись из рук Глеба, залезла на кровать, устроившись посерединке среди мягких подушек.

– Предпочитаю слушать долгие рассказы в комфортных условиях, – с улыбкой произнесла она на слегка опешивший взгляд Маршала.

– Ну и что именно ты хочешь знать? – спросил он, сидя на краю постели вполоборота к девушке.

Мила повела плечом:

– Начиная с детства и заканчивая нынешним моментом. Можешь без подробностей, хотя не скрою, мне это интересно, но не буду настаивать. Просто расскажи, что считаешь важным.

Маршал кивнул и на несколько секунд задумался, после чего, наконец, заговорил:

– Детство… Детство – это, наверно, единственное время в моей жизни, когда я был обычным беззаботным ребенком, таким, как тысячи других детей. У меня были мама и папа, которые души во мне не чаяли, и которых я любил больше всего на свете. В то время жизнь вокруг казалась красочной и веселой, как в мультиках. Мы были обычной среднестатистической счастливой семьей. Отец работал в больнице, мама была ведущей на радио. Ну, а я ходил в школу и радовался жизни. Все казалось таким естественным, незыблемым. Только нельзя забывать, что люди, в общем-то, хрупкие создания. Опухоль в мозге, о которой никто ничего не знал, и «хоп!», человека нет. Мама умерла внезапно. Мы с отцом ничего не подозревали. Она просто нам ничего не сказала. Мне было одиннадцать, когда наша счастливая семья превратилась в воспоминания.

Глеб замолчал. Взгляд его стал пустым и направленным куда-то в пространство. Мила почувствовала себя неловко. Мысленно она уже приступила к самобичеванию за излишние любопытство и эгоизм.

– Мне очень жаль, извини, – прошептала она.

– Ничего, – парень дернул головой, отгоняя образы прошлого, мелькавшие в голове, и продолжил. Но, признаться, он не думал, что это будет сложновато. Он давно считал, что прошлое осталось простым опытом для будущего. Парень совсем не ожидал, что в сердце что-то зашевелится от собственных слов. – После смерти матери отца как подменили. Сейчас-то ясно, он просто не выдержал горя, потеряв самую любимую женщину в его жизни, но тогда я не понимал, почему он постоянно пьет. После похорон он ни на день не прекращал пить. За полгода он потерял работу. Коллеги пытались ему помочь, но он не хотел. Жизнь для него смысл потеряла, а меня он просто не замечал. Через год мы лишились дома и оказались в прогнившей комнатушке где-то на окраине города. Я уже тогда отца днями не видел. Приходилось красть, чтобы жить. Еду, одежду… Все, до чего руки могли дотянуться. Тогда мне было около тринадцати. Я был полностью предоставлен самому себе на опасных улицах, среди еще более опасных людей. Соответственно, ни о какой школе и речи не шло. С горем пополам закончил пятый класс, а потом все, улица стала моей школой. Однажды мне не посчастливилось попытаться обокрасть людей, которых трогать нельзя. Но на что только голод не толкает. Превращает в животное, которое любой ценой хочет выжить. Меня, конечно же, поймали тогда. Основательно поколотили, но не убили. Им нужны были такие, как я. Пронырливые мальчишки, знающие город, как свои пять пальцев. Их вербуют как курьеров.

– Курьеров? – не поняла Мила.

– Наркота, – подняв взгляд на девушку, с усмешкой ответил Маршал. – Я стал наркокурьером.

Мила пораженно молчала, внимательно слушая дальше. Она буквально впитывала каждое произнесенное им слово. Впитывала, не осознавая, что в груди они откладываются каким-то тяжелым комом, растущим с каждым новым предложением. Должно быть, все, что рассказывал Глеб, было слишком шокирующим, чтобы что-то ясно осознавать в эти минуты.

Маршал тем временем продолжал.

– Занимался этим до пятнадцати лет. Можно сказать, что именно это время сделало меня таким, какой я есть.

– В смысле?

– Я научился выживать. Не многие этим могут похвастаться из тех мальчишек, что начинали вместе со мной. Дети – слабые создания, ими намного проще управлять, чем взрослыми. А если ребенок начинает капризничать, его убирают. Детей много и заполучить на его место кого-то другого просто. Я очень не хотел быть убранным. Упрямо хотелось жить, хотя я не понимал зачем. У меня не было никаких планов, я не знал, что будет в будущем, да и наслаждение от каждого прожитого дня было весьма сомнительным. По сути, для меня не было бы никакой разницы, живой я или нет. Если бы умер, все стало бы гораздо проще, но нет. Я не мог так просто сдаться. Я воевал с жизнью, доказывал ей, что я сильнее, чем все, что она может для меня уготовить. Знаешь, а это детское упрямство помогло. Я стал умнее. Именно поэтому в пятнадцать лет решил, что пора уносить ноги. Если продолжу, не выживу. Но ума мне хватило только на то, чтобы понять, что нужно уходить. Про то, что брать чужие деньги нельзя, тем более деньги своих работодателей, ум промолчал, – Глеб коротко хохотнул. – И опять меня словили! Вернули обратно, но в живых оставлять не собирались. Использовали как мальчика для битья. Забава такая, где большие дядьки забивают до смерти какого-нибудь пацаненка. Мучают, насилуют, делают все, что в голову придет. А эти люди очень извращенны. Даже фору инквизиции какой-нибудь дать могли бы. Правда, в правилах есть такой пунктик, который разрешает жертве сопротивляться. Их ошибкой было то, что они меня развязали. Я слишком сильно хотел жить, чтобы ждать, пока меня убьют. Не буду рассказывать, во что вылились те разборки, просто скажу, что в ту ночь я впервые увидел Игоря. Сквозь пелену крови, застилавшую глаза, еле держась на ногах, даже боли не чувствовал, потому что болело все, я смотрел на человека с зонтом, ожидая, что он просто достанет пистолет и пристрелит меня как бешенную собаку за все то, что я там натворил. Но вместо этого он медленно подошел, потрепал меня по волосам и похвалил, как все ту же собаку, сказав: «хороший мальчик». В тот момент я понял, что все-таки выбил себе место под солнцем. Как только голова сформулировала это понимание, я отключился. Очнулся уже в больнице. В дорогой больнице, где надо мною беспрестанно кружили врачи и медсестры. Представь реакцию пацана, выросшего в грязи, на такую резкую смену обстановки. Сначала подумал, что умер, но у мертвых не может все так болеть. Окончательно потерял всякую логику в происходящем, когда после выписки меня привезли в этот дом. Тут я встретил Игоря снова, и он мне сказал то, что я не считал реальным когда-нибудь услышать. Ну, во-первых, он сказал, кто он и чем занимается. Так я узнал, на кого работал все это время. Честно, руки зачесались в тот момент. Так хотелось набить ему морду за все то, что происходит с людьми, пока он живет припеваючи. Но через мгновение я уже забыл о своих желаниях.

– Сказал, что хочет, чтобы ты был его преемником? – спросила Мила.

– Нет, – качнул головой Маршал. – Преемником я стал позже. Тогда он просто сказал, что он теперь мой опекун. За то время, что я был в больнице, моего отца лишили родительских прав. Не без помощи Привалова, естественно. Я спросил, зачем он это делает, на что эта хитрая рожа только улыбнулась, сказав, что всему свое время. Теперь-то я понимаю, что было в его планах, но тогда это настораживало. Когда мне захотелось знать, почему он выбрал меня, он сказал, что я необычный человек, что такие как я могут очень многое изменить в этом мире, благодаря силе и жажде жить. Не знаю, что он там собирался менять в мире с моей помощью, но жизнь мне он и сам прекрасно изменил. Из грязи в князи, как говорится. Я стал жить здесь. Мне наняли учителей, тренеров. Игорь не позволял мне даже приближаться к работе, я должен был работать только над собой. Естественно, слух о том, что Привалов принял в семью неизвестно кого, быстро распространился между другими бандитами, а когда узнали, что я из себя представляю, всячески пытались убрать. Привалов ничего не собирался с этим делать, он сказал, что проблемы, которые доставляют бандиты, лишь закалят меня. Поэтому, чтобы облегчить им жизнь, поскольку они не могут донимать меня на территории особняка, год назад Игорь выселил меня в квартиру, в которой я сейчас живу. И вправду, такая популярность мне даже не снилась. Своеобразная тренировка в выживании. Полезно, но уже начинает утомлять.

– А Стас? – Мила повела головой. – С ним ты когда познакомился?

– А это очередная темная страница, – Глеб чуть нахмурился, будто воспоминания об этом были неприятными. – Я не подозревал о том, что у Привалова есть сын весь тот год, что жил здесь.

– Как так?

– Был конец августа, я пришел с тренировки по рукопашке и застал на лестнице Игоря, бледного, напряженного. Он быстро спускался к машине. На мой вопрос, что случилось, он лишь бросил «потом» и уехал. Несколько следующих дней он постоянно ходил задумчивым. А потом попросил меня съездить с ним кое-куда. Мы приехали в старую часть города, хорошо мне знакомую по временам курьера. Там отсиживались те, кто уже доживал последние дни своей наркоманской жизни. У них уже ни на что сил нет, тем более на то, чтобы где-то искать дозу, а потом куда-то ехать. В тех полуразрушенных местах всегда найдется парочка снующих курьеров. Честно, я тогда вообще не понимал, что мы там забыли. Думал, что-то по работе. Но когда мы зашли внутрь одного здания, провонявшего гнилью, смертью, грязью, всем тем, что я раньше даже не замечал, и прошли в дальнюю комнату, где остановились перед кем-то, скрутившимся в комок на тонком матрасе, меня ждал величайший шок в моей жизни. Игорь с тяжелым вздохом сказал, что это Станислав Привалов, его сын.

Маршал взглянул на девушку и усмехнулся:

– Да, у меня лицо было примерно такое же, как и у тебя сейчас. Стас был наркоманом, стоявшим на пороге смерти. А присмотревшись к тому, кто лежал на полу, я вспомнил, что сам продавал ему наркоту довольно долгое время. Когда я спросил у Игоря, зачем мы здесь, он сказал мне следующее: «Ты хотел знать, почему я выбрал тебя. Вот почему. Ты абсолютная противоположность моего родного сына. Он имел все, что хотел, с детства и в итоге не хочет жить, предпочитая умирать здесь от того, что продаю я. Идиотская ирония жизни. А ты, наоборот, рос в этих условиях и так рвешься к жизни, что не заметить этот огонь в тебе, вокруг тебя невозможно. Ты очень сильный человек, Глеб. Поэтому прошу, – Привалов упал на колени передо мной. – Прошу, помоги ему. Научи ценить жизнь».

– Ну, судя по тому, что Стас жив, ты помог, – Мила изо всех сил пыталась проморгаться, но одна слезинка все-таки скатилась по теплой коже.

– Помог, – Глеб наклонился к девушке, нежно опустил ладонь на щеку и большим пальцем осторожно вытер мокрую дорожку. – Конечно, помог. И дело даже не в том, что Игорь меня просил, и я ему обязан, просто я не понимал, как можно не любить жизнь. И сейчас не понимаю, ведь в ней столько всего прекрасного…

Девушка мягко улыбнулась, глядя в темные глаза, с нежностью смотрящие на нее, и потерлась щекой о теплую ладонь, так и оставшуюся рядом с ее лицом. И чтобы исключить возможность ее исчезновения, Мила легонько обхватила запястье руки Маршала, прижав к себе. Глеб улыбнулся, показывая, что совсем не против этого ее жеста. Напротив, ему нравилось видеть, как она стремится к нему со всей искренностью, на которую была способна. Он словно грелся в ее проявлениях нежности, ведь всю осознанную жизнь был лишен этого, не зная о существовании таких чувств в целом.

Было хорошо вот так сидеть рядом с Милой, но нужно продолжить рассказ.

– Не буду рассказывать, как именно я его вытягивал, процесс неприятный, но, в итоге, Стас сказал, что его жизнь принадлежит мне. Игорь, после выздоровления Стаса, сделал меня своим преемником, сказав, что он не ошибся во мне, я действительно, по его мнению, великий человек.

– А с Мишей что? – поинтересовалась Мила.

– Он сын людей, с которыми Игорь ведет бизнес. Ну, законный который. Однажды довелось его спасти от каких-то гопников, хотя я тогда не понял, кого именно я там спасал, потому что позже выяснилось, что у Мишки неплохой такой опыт в драках. И тем не менее, с тех пор мы друзья.

– А Егор?

– Василиск. Работал на Игоря уже тогда, когда меня сюда только привезли. Позже мы вместе тренировались. Могу сказать, что противник он хороший. По крайней мере, с ним действительно приходится сражатся как в реальности. Он не будет жалеть. И аккуратным не будет. Мог поступать подло, но ведь и мои противники не отличаются честностью. Но когда меня назначили преемником, Василиск должен был мне подчиняться. Он тут же ушел из организации. Высмеял мой взрывной, детский характер, выставил вспыльчивым дураком, спровоцировав на драку и не ответив мне, и ушел.

– И его отпустили? – удивилась Мила. Она всегда считала, что такие организации не отпускают людей, на них работающих.

– Он наемник. Это подразумевает, что он может уйти, когда сочтет нужным не работать больше на кого-то. Да и к тому же, попытайся мы его убрать, ничего не вышло бы. Он же Василиск, как никак.

Мила засмеялась:

– Ты так говоришь, будто это все объясняет. Мне то, что он Василиск, ничего не говорит.

– Ну скажем так, что он очень хороший убийца и его никто не сможет убить, – с улыбкой ответил Глеб.

– А Захар? Его ты откуда знаешь? – Мила вспомнила еще об одном кусочке жизни Маршала, упавшем на ее голову.

– Он был одним из тех, кто работал на Игоря, намереваясь добиться расположения вплоть до преемника. И тут появляюсь я. Мальчишка, который на десять лет младше него. Появляюсь из ниоткуда и становлюсь преемником. Мало к такому человеку любви будешь испытывать, правда? Вот его и носит. В прошлом году он послал за мной каких-то мудаков, но вместо того, чтобы угробить меня, они угробили мой байк, – на лице Глеба скользнула злость. – Это был такой классный байк, а они, как нелюди, взрывчатку в него. Ну как так можно было? Не могли что ли по-нормальному, как все люди?

Мила не сдержала смеха. Глеб был слишком забавным, так возмущенно отзываясь об уничтоженном байке. Он сразу стал похож на обычного семнадцатилетнего мальчишку, чью драгоценность в виде железного друга сломали.

Маршал перестал сыпать негодования и взглянул на смеющуюся девушку. Ее улыбка очаровывала.

– С тех пор мы на ножах. Он вечно ищет, как бы вставить мне палки в колеса, и если сначала я со всеми его ловушками справлялся сам, то потом уже просто попросил нескольких человек заняться этим. И если честно, по-моему, жизнь крайне настойчиво намекает, что мне пора бы с ним окончательно разобраться. Если уж Минаева оказалась сестрой Златова…

– Кстати о ней, – перебила Мила. – Что ты с ней сделал? Что ты мог такого сделать, что Захар начал охоту на меня?

Маршал замялся, прекрасно понимая, что Мила будет не в восторге от того, что он ей скажет. И сейчас он искал правдоподобную ложь.

– Наказал, – уклончиво ответил он.

– Как? – настаивала девушка, хмурясь.

– Мила, тебе этого знать не нужно.

– Глеб, – упрямо произнесла Мила.

– Какая разница?

– Глеб!

– Жестоко, но справедливо.

– Конкретно!

– Мила, это тебя не касается! – парень повысил голос, ставший на мгновение стальным.

Девушка пораженно смотрела на него неморгающим взглядом.

– Значит, что-то очень плохое, раз ты не говоришь, – спокойно, даже как-то безжизненно произнесла она.

Маршал молчал, хмуро глядя в пол.

Мила отпустила ладонь Глеба, давая понять, что больше не хочет его касаться. Почему-то парня как ножом по сердцу резануло. Только головой он понимал, что это вполне закономерно. Глеб послушно убрал ладонь.

– Егор говорил, что ты жестокий человек, но справедливый. Я могу предположить, что именно ты сделал с Юлей, но… Но мне тошно от этого. Конечно, не думаю, что ты стал бы отрубать ей руки за попытку тронуть то, что ты считаешь своим, а меня ты считаешь своею, но другая моя догадка радует еще меньше, – заговорила Мила. Сейчас она бы предпочла быть наивной дурочкой, чтобы просто радоваться присутствию любимого человека, а не догадываться о том, что он мог сделать с ее обидчицей.

– Просто не думай об этом, – в конце концов, ответил Глеб и поднялся на ноги, сделав пару шагов по направлению к двери на балкон. Из комнаты он уйти не мог, но выйти на улицу никто не мешал. Находиться здесь сейчас было опасно, они могли наговорить друг другу того, чего говорить не стоит. – То, что сделал я, это то, кем я являюсь. Мщу и наказываю. Я не добрый человек, который поймет и простит любой проступок. Егор был прав, я жестокий, когда кто-то трогает мое. И я не стану другим. Тебе придется принять меня таким, иначе…

За спиной Маршала раздался тихий всхлип. Парень осекся, не договорив, и обернулся. На душе стало до одури противно. Захотелось от души съездить себе по физиономии. По его вине его милая девочка плачет.

Мила сидела на кровати, поджав под себя ноги и прикрыв рот ладонью, и роняла на щеки крупные капли слез, превращавшиеся в настоящие ручьи. Она не сводила по-детски напуганного и обиженного одновременно взгляда с Маршала и крепко сжимала одеяло второй рукой, словно пытаясь заглушить дрожь во всем теле.

– Ты… – выдавила она рваным шепотом. – Не бросай меня… Я же… Я…

Мила так и не смогла договорить, не выдержав душащих слез. Она заплакала в голос, отчаянно опустив голову спрятав лицо в ладонях. Было горько и обидно, будто Глеб уже ушел от нее. Стало больно… Так больно, когда он поднялся и отошел к балкону. Миле показалось, что он сейчас исчезнет. Навсегда исчезнет, если она его не остановит. Навсегда исчезнет, если она не будет той, кто должен все понять.

– Прости, – шепот на ухо и крепкие теплые объятия, прижимающие к груди, где дико колотится сердце. – Прости меня.

– Глеб, – всхлипнула Мила, вцепившись в футболку парня, словно утопающий за спасательный круг. – Не бросай меня. Я же… не смогу…

– Глупая, – парень наклонился к девушке, нежно целуя ее лицо. – Я никогда тебя не брошу.

– Правда? – Мила послушно подняла голову, позволяя Маршалу сцеловывать свои слезы.

– Правда. Я же люблю тебя, – ответил Глеб, накрывая ее рот своим.

Мила оплела руками шею парня и разомкнула губы для глубокого поцелуя, которым Маршал решил укрепить свои слова.

Одно резкое движение и девушка оказалась на его коленях, упираясь своими коленками в постель. Грудью она прижималась к его груди, а он так крепко держал ее, что казалось крепче уже некуда. Поцелуй оказался таким страстным, что вскоре у обоих закружилась голова от собственных чувств, испытываемых в этот момент. Языки исполняли свой дикий живой танец так, то словно боролись друг с другом, то будто желали сплестись в нечто единое. Пальцы Милы зарылись в волосы Глеба, а его руки не находили покоя на ее спине.

В голове стало пусто, остались только их горящие ощущения от прикосновений друг к другу. Дыхание все глубже, а взгляд все сильнее затягивается томной поволокой. Мила нетерпеливо царапнула плечи Маршала, на что парень легонько прикусил ее нижнюю губку, тут же со сладкой улыбкой зализав место укуса. Руки скользнули ниже, со спины на бедра, крепко сжав, на что девушка отозвалась тихим стоном.

Глеб откинулся на одеяло, увлекая за собой Милу, и тут же повернулся, меняясь местами с девушкой. Нависая над нею, упираясь локтями в кровать, чтобы не раздавить свою драгоценность, парень чувствовал все нарастающее возбуждение. Взглянув на Милу, он увидел выражение полного доверия и бесконечной любви к нему. В мягком взгляде, в приоткрытых губах, сквозь которые вырывается горячее дыхание, в густом румянце, появившемся то ли от внезапной жары, то ли от того же возбуждения…

Девушка мягко потянула его к себе, снова касаясь его губ своими. Он был послушным, сливаясь с ней в глубоком поцелуе, накрывая ее тело своим, прижимаясь возбужденной плотью к ней…

«…А тронешь ее хоть пальцем, я тебе пипиську оторву…»

Глеб едва не взвыл, когда эти слова неожиданно всплыли в памяти, а за ними появился яркий образ Ники.

– Глеб? – растеряно произнесла Мила, не понимая, почему Маршал внезапно замер.

Глеб поднял взгляд на девушку и… засмеялся, окончательно сбив с толку Кредову.

– Прости, – выдавил Маршал, уткнувшись лбом в плечо Милы и по-прежнему сотрясаясь от смеха.

– За что? – девушка совершенно ничего не понимала. – Ты чего?

– У тебя очень заботливая подруга, – ответил Маршал и, легонько коснувшись поцелуйчиком губ Милы, поднялся.

– То есть? – Кредова, растеряно хлопая ресницами, села на кровати.

– Не важно, – качнул головой Глеб и бросил взгляд на часы на прикроватном столике. Те показывали час ночи. – Ложись спать, поздно уже. Я пока проветрюсь.

– Глеб, – пролепетала Мила. – Ты же не уйдешь?

– Нет, – парень нежно провел по щеке девушки большим пальцем. – Я вернусь, когда ты уляжешься. Обещаю.

Маршал вышел на балкон и оперся на перила. Несколько секунд он просто смотрел в пространство, после чего резко опустил голову, запустив в волосы руку.

– Твою ж мать…

Открыв глаза, Мила сразу же села на кровати, наплевав на мгновенное головокружение от столь резкого движения. На секунду прикрыв веки, чтобы прийти в себя, она обвела взглядом комнату в поисках одного единственного человека. И он очень быстро нашелся в кресле рядом с окном. Глеб дремал, откинув голову.

Невольно на лице девушки расцвела нежная улыбка. Мозг тут же услужливо напомнил о том, что произошло вчера, и щеки залились ярким румянцем. Они с Глебом едва не… С тихим писком Мила спрятала лицо в ладонях, даже не позволив себе додумать фразу. Это слишком смущало. Но, даже несмотря на смущение, в груди разливалось приятное чувство теплоты. И то, что Глеб в итоге остановился, было лучшим вариантом, чем если бы он этого не сделал. Мила еще не чувствовала на сто процентов, что готова на такой шаг. Вчера она была вся на эмоциях, поэтому не исключала необдуманных поступков, но сейчас понимание того, что ничего не произошло, радовало. Но все же, почему он резко остановился, вспомнив Нику? Неужели она ему что-то сказала по этому поводу?

Щеки стали еще более алыми, и краска переползла даже на уши. Господи, а если Ника с Глебом и вправду об этом говорили? Миле захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Пока она, изображая саму наивность, думала лишь о том, как бы Глеб ее не бросил из-за всех этих проблем, эти двое не забыли поболтать и об интимной части жизни.

– Господи, – простонала Мила, завалившись на бок, обратно в теплую мягкую постель, на легкое белоснежное одеяло. Пусть она была смущена, но счастливая улыбка выдавала положительные эмоции.

В итоге, кое-как все-таки взяв себя в руки, девушка, укутавшись в одеяло, легко спрыгнула на пол и бесшумными шагами подошла к дремавшему в кресле Маршалу. Остановившись перед ним, она обвела его умиротворенное лицо ласковым взглядом. Мила первый раз в жизни видела его спящим, и кто бы мог подумать, что во сне он будет так похож на обычного смертного парня семнадцати лет. Вообще, удивительно, что пройдя такие жизненные испытания, Глеб все еще остался хорошим человеком. Парень действительно от природы обладал удивительной силой, если смог выжить и стать тем, кто есть сейчас. Мила, вспомнив, что Игорь сказал Маршалу, согласилась с его словами. Глеб в действительности создавал впечатление великого человека. Пока что юного, не расправившего свои крылья, но в будущем он обязательно сделает это.

– И будет прекрасен, – с улыбкой прошептала девушка, коснувшись кончиками пальцев теплой щеки Глеба.

Он резко дернулся, распахивая глаза, и схватил руку Кредовой.

– Мила? – хриплым после сна голосом спросил Маршал, протирая глаза.

– Ага, – испуганно кивнула девушка, не ожидавшая, что он очнется от ее прикосновения, да тем более так резко.

Глеб быстро сообразивший, что Мила выглядит какой-то напряженной, посмотрел, что же именно он схватил во время пробуждения.

– Ой, – он тут же отпустил хрупкую ладошку. – Извини, больно?

– Нет, – качнув головой, ответила Кредова, прижав руку к груди. – Все хорошо. Я просто не ожидала, что ты проснешься.

– У меня чуткий сон, – ответил Маршал, откинувшись обратно в кресле.

– Не удивительно, – улыбнулась Мила и поправила одеяло, сползшее с плеча. – Ты во сколько в комнату вернулся? Я не помню.

– Ты уже спала, – парень чуть повел головой, не сводя внимательного взгляда с девушки, стоявшей перед ним. Неожиданно у него на губах появилась хитрая, приправленная непонятной сладостью полуулыбка. – А ты вообще знаешь, что это чистой воды провокация?

Мила удивленно захлопала ресницами, не сразу сообразив, что Маршал хотел этим сказать, но стоило ему пройтись взглядом по ней, как девушка, снова вспыхнула алым цветом.

– Да нет же! Я и не думала! – смущенно воскликнула она, резко отворачиваясь от этого пронзительного, заставлявшего все внутри переворачиваться темного взгляда. Девушка собиралась забрать вещи и уйти в ванную, чтобы переодеться, но стоило ей лишь сделать пару шагов от Глеба, как его руки плотным кольцом оплели ее вместе с одеялом и крепко прижали к груди парня.

– А вот и не пущу, – мягко усмехнулись Миле на ухо низким тоном, от чего, как ей показалось, у нее покраснело все лицо полностью.

– Глеб! – возмущенно воскликнула девушка, пытаясь вырваться. Но с каждым мгновением она лишь четче понимала, что скорее просто потеряет одеяло и останется перед Маршалом в одной футболке.

И тут в голове что-то очень вовремя напомнило, что лучшая защита – это нападение. Наступив на подол одеяла, Мила двумя движениями ног заставила его упасть на пол. Перестав вырываться, девушка круто повернулась в руках Маршала, сразу же обвивая его шею объятиями, и потянулась к его губам. Замешательство, отразившееся на лице Глеба, тут же дало Миле знать, что все идет как надо. Сейчас парень сам оттолкнет ее, удивленный таким поведением. Он ведь просто хотел ее подразнить, а такого поворота не предполагал. Поэтому, скорее всего, он просто ее…

Девушка просчиталась. Маршал накрыл ее губы, тут же голодным движением углубляя поцелуй. Его руки уверенно заскользили по ее спине, прижимая все ее тело ближе к нему. Тут уже настало время Миле замирать от удивления, когда она почувствовала ладони Глеба спустившиеся ниже поясницы и прижавшие ее бедра к его бедрам. Парень был возбужден.

– Красавчики мои, подъем! – дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь вошла до неприличия бодрая Ника, которая, впрочем, тут же замерла, увидев Глеба и Милу. – Маршал, а что это ты такое делаешь?

Лицо у Сократовой ясно выражало одну единственную мысль – оторву. Однако Глеб лишь криво усмехнулся и, нежно коснувшись волос пунцовой от смущения Милы губами, спокойно ответил:

– Говорю: «Доброе утро».

Ника недобро повела бровью, на что парень, не обратив ни малейшего внимания, наконец, отпустил Кредову.

– Увидимся позже, – шепнул он девушке и вышел из комнаты, наградив Нику убийственным взглядом. Парень уже всерьез начинал задумываться о том, что присутствие Сократовой очень ему мешает.

Как только дверь за Маршалом захлопнулась, Мила обрушилась на кровать, а Ника тут же возникла рядом.

– Он тебе ничего не сделал? – мгновенно выпалила сержант, с беспокойством оглядывая подругу.

– Нет, – по-прежнему пылая маковым цветом, Кредова покачала головой. – Но это было близко.

– Близко? Что близко? Так значит, он все-таки пытался?! Я ему точно пипиську оторву! – взорвалась негодованиями Ника, собравшись уже лететь за Маршалом и исполнять свои обещания.

– Да нет же! – воскликнула Мила, хватая сержанта за руку и возвращая на место. – Я… я сама этого хотела.

– Как? – казалось, Ника была поражена до глубины души. – Ты? Уже?

– Что «уже»? – не поняла Кредова.

– О, моя подружка выросла и хочет взрослых отношений, – Ника заключила Милу в стальные объятия, едва ли не рыдая у нее на плече.

– Ника, успокойся, ты меня пугаешь, – усмехнувшись, проговорила Кредова, гладя по спине девушку.

– Извини, – та мгновенно пришла в себя, выпрямившись и без малейшего следа истерики на лице. – Просто такое чувство, будто дочь замуж отдаю.

– Но у тебя нет детей, – заметила Мила.

– Но ведь когда-то будут, – повела плечом та и с любопытством уставилась на подругу. – Ну, и почему же вы с ним ничего не сделали, если все по обоюдному желанию было?

Мила потухше посмотрела на свои руки:

– Он почему-то остановился, вспомнив тебя. Сказал, что ты у меня очень заботливая. Ты ему что-то сказала, да?

Ника скрипнула зубами, виновато отводя взгляд в сторону:

– Ну я вообще-то не думала, что он реально меня послушает, да и по взаимному желанию…

– Ника! – возмущению Милы предела не было. – Ты что, серьезно с ним об этом говорила?

– Ну, а кто еще о тебе позаботится в этом плане, как не верная я? – сержант выставила перед собой руки в защитном жесте, справедливо предполагая, что может огрести по самое не балуйся от подруги.

– Боже, – покрывшись румянцем окончательно и чуть ли не с ног до головы, Кредова откинулась на постели, накрывшись краем одеяла. – Вам что, делать больше нечего? Зачем вы вообще эту тему затронули?

Сержант уже сообразившая, что Мила больше смущена, чем зла, выпрямилась, сидя на кровати и усмехнулась:

– Вы же уже взрослые люди. Я просто думала, что ты еще к этому не готова, поэтому предупредила Маршала, что пипиську ему оторву, если он тебя тронет. Оказалось, что ты вполне ко всему готова.

– Пожалуйста, просто больше не пытайся сделать мне каких-либо услуг, – простонала Мила, вспомнив, как же хорошо было в руках Маршала сегодня ночью до того момента, пока он не остановился.

– Но я же беспокоюсь, – пробубнила Ника.

– Я понимаю, но в этом вопросе, я думаю, мы сами можем о себе позаботиться, – ответила Мила и откинула одеяло, под которым стало слишком жарко.

– Какие все взрослые стали, прямо сил моих нет, – закатила глаза сержант, но все же согласилась. – Ладно, извини, что влезла, больше не буду. А сейчас иди одевайся, на завтрак почешем.

После почти часового пребывания в столовой, где гостей от души накормили всякими полезными вкусностями, о которых позаботился личный повар Привалова, временные поселенцы высыпали во двор. Глеб и Андрей уезжали в город, а Мила хотела проводить их. Мужчина заверил девушку в том, что они скоро со всем разберутся и ей нечего будет больше бояться, а Маршал нежно коснулся ее губ поцелуем, приказав не скучать, пока его не будет. Крепко обняв его на прощание, Мила отошла к Нике, позволяя парню спокойно оседлать мотоцикл Андрея и сорваться с места, чтобы вскоре исчезнуть за поворотом. Сам капитан поехал на машине, на которой сюда привезли Кредову.

– Ну вот и все, – произнесла Ника, улыбнувшись. – Теперь осталось ждать.

Мила с ответной улыбкой кивнула, но в душе скреблось какое-то неприятное предчувствие. Было острое ощущение того, что все не будет так гладко, как ребята рассчитывают.

– Идем в дом? Или хочешь на улице побыть? – спросила Сократова.

– На улице, – ответила девушка, поведя головой. – Хочу подышать свежим воздухом.

– Хорошо, – кивнула сержант. – Пойдем, провожу в сад. Егор, займешься тогда патрулированием?

Блондин, стоявший все это время в стороне, молча кивнул и тут же испарился из поля зрения. Лишь взглянув на него сейчас можно было сказать, что он счастлив наконец вернуться в привычную обстановку. Как ни крути, спокойная жизнь не для него. Не для нее он был воспитан. Ну, хоть кто-то от происходящего получает удовольствие.

Мила разместилась на больших мягких качелях, стоявших во внутреннем дворике, среди огромных кустов, увешанных цветами. Девушка плохо разбиралась в растительности, но не отметить этой красоты не смогла. А запах… Запах здесь стоял великолепный. Мало того, что сам воздух отличался от городского, если и не кристальной чистотой, то значительной свежестью, так еще и дразнящий аромат цветов к нему примешивался. К счастью, здесь не было очень сладких запахов, которые Мила не любила. Она словно оказалась в саду своей мечты.

Усадив Милу на качели, стоявшие, как показалось Нике, в наиболее безопасной зоне двора, сержант даже притащила подруге стопку каких-то книжек из библиотеки Привалова, в виде извинений за разговор с Глебом. Мила, поблагодарив девушку, выбрала наиболее интересное на ее взгляд чтиво и ушла в него с головой, пока Ника, сидя рядом в кресле, щелкала клавишами ноутбука.

Около часов трех их позвали на обед, после которого место Ники занял Егор. Теперь сержант была в патруле, а наемник охранял девушку. Мила пару раз пыталась им объяснить, что не обязательно постоянно быть с ней, ведь из-под земли никто не выскочит и туда же ее не заберет, а мимо охраны незамеченными не проскочат, на что Василиск лишь улыбался и говорил, что она просто понятия не имеет, кто такие наемники «Белого Змея».

– И что ты сделаешь, если они появятся? – с улыбкой поинтересовалась Мила, слегка раскачиваясь на качелях в полулежащем состоянии. Сейчас сюда светило вечернее солнышко, уже не такое палящее как днем, а очень приятное.

– Анально покараю, – просто повел плечами Василиск, сидя в том же кресле, где недавно сидела Ника.

У Милы удивленно округлились глаза:

– Ужас, не хотелось бы такое наблюдать.

– Окей, будешь участвовать.

– Каким образом? – засмеялась девушка.

– Дам тебе палочку, будешь в попу злодеям тыкать, – поддерживая дурацкий разговор, ответил блондин.

– Фууу, – протянула Мила. – Не буду. Это же противно.

– Ну, а что поделать, – усмехнулся Василиск. – Зато потом расскажешь Маршалу, как мужественно ты одолела противников, анально их карая.

– Фу-фу-фу, нет! – девушка потешно замахала руками. – А если серьезно?

– А если серьезно, то тебе нужно будет быстренько закрыть глаза и не открывать, пока я не разрешу, – заглянув в глаза Миле, ответил Егор. И пусть он говорил мягко и заботливо, нельзя было не заметить, что слова пронизаны абсолютной серьезностью.

– Будет много крови и мяса? – как-то робко поинтересовалась девушка, не до конца веря, что это не шутка и еще надеясь, что Егор все же веселится.

Но парень только кивнул с легким сожалением на лице. Вероятно, ему было жаль, что она в подобное ввязана. А потом он поднялся с кресла и подошел к качелям, присев на корточки рядом с Милой. Из кармана джинс он что-то достал, блеснувшее в солнечных лучах.

– Дай руку, – попросил он с легкой улыбкой.

Мила протянула к нему ладонь. Егор осторожным касанием надел на запястье серебряную цепочку с кулоном в виде четырехлистного клевера.

– Носи это постоянно, – произнес парень, с нежностью проведя пальцами по гладкой коже хрупкой ладошки. – И с тобой никогда ничего не случится.

Девушка поднесла руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть подарок.

– Амулет на удачу? – спросила она, с благодарностью в глазах, взглянув на Василиска.

– Амулет на удачу, – подтвердил блондин и выпрямился. – Ладно, я отойду на десять минут.

– Угу, – кивнула Мила, продолжая рассматривать кулон.

Егор двинулся ко входу в дом и уже был на пороге, когда до него донеслось громкое «спасибо!». Кивнув девушке, с улыбкой глядевшей на него, Василиск вошел внутрь и тут же выражение доброжелательности сошло с его лица.

Зайдя в ближайший туалет, парень достал мобильник. Набрав номер, он приложил аппарат к уху. Через несколько гудков, вызываемый абонент ответил.

– Слушаю, – проговорил хорошо знакомый голос в динамике.

– В особняке, кроме сержанта, никого не осталось, – заговорил Василиск, изучая плитку на противоположной стене. – Полагаю, сегодняшней ночью Антон нападет.

– Конечно, – согласились там. – Они не станут тянуть. Захар заплатил за быструю работу. Ты хоть помнишь, что должен сделать?

– Естественно, – кивнул Егор, расплываясь в неприятной хищной ухмылке. – Им никто не помешает забрать девочку, я прослежу за этим.

Выйдя в коридор, Егор нос к носу столкнулся с Никой, которая своим ультразвуковым испуганным вскриком прибила его к двери туалета.

– Ты чего тут ходишь?! – заорала девушка, треснув Василиска по плечу. – Я же испугалась!

– Это ты чего тут ходишь? – тряхнув головой, чтобы прогнать остатки оглушения, поинтересовался Егор. – Ты же в патруле должна быть.

– Я этим и занимаюсь, – сложив руки на груди, ответила девушка. – А ты почему Милу одну оставил? А вдруг что!

– Ты предлагаешь мне ее с собой в туалет таскать? – с сарказмом изогнув бровь, Василиск покосился на сержанта. – Не думаю, что Глеб оценит сей благородный порыв.

Ника фыркнула:

– Ты не должен оставлять ее одну.

– А ты должна патрулировать территорию, а не дом, так что вперед и с песней, – хмыкнул в ответ Егор, собираясь вернуться в сад, где оставил Милу. Надолго ее действительно одну оставлять не стоило.

– И почему они тебя только допустили к ее охране? – заметила Ника, с прищуром глядя на блондина. – Не внушаешь ты доверия, как ни глянь на тебя.

Василиск притормозил и бросил снисходительный взгляд на девушку:

– Выбора у них нет, разве непонятно?

– Маршал сам мог здесь остаться.

– И что? Снова попасть под раздачу ядовитых дротиков? – Егор мысленно уже даже начал поражаться тому, насколько Вероника была недальновидной. Непонятно только, прикидывается она или на самом деле такая. – Ты что, думаешь, что Стас оставил нас здесь сугубо из-за желания позлить?

– Не знаю, но меня ты конкретно подбешиваешь, – пробурчала Ника, хмурясь.

– Это взаимно, не волнуйся, – вежливо ответил Василиск. – Включи голову хотя бы на мгновение и подумай, почему здесь осталась ты и почему здесь остался я.

Ника с сухим ожиданием продолжала молча ждать. В ее планы не входили игры с этим подозрительным блондинчиком.

– Ты, как снайпер, крайне опасна для них на расстоянии, а я… я опасен для них в любом случае, – пояснил Егор.

– Я знаю, что я должна делать при их появлении, – веско ответила Ника. – Одного я не понимаю, почему именно тебя оставили. Глеб ведь не хуже тебя.

– Не хуже, – согласился парень. – Но если сравнивать нас, то он воин в тяжелых доспехах, которые не позволят ему двигаться достаточно быстро, чтобы противостоять тем, кто придет за Милой, а я тот, кто я есть, ловкий убийца, когда-то лучший в «Белом Змее».

– А что, сейчас есть кто-то лучше тебя? – Ника выглядела удивленной.

– Кто знает, – повел плечами Егор. – Но в случае положительного ответа я долго не проживу. Глеб же не сможет защитить Милу сам, поэтому использует меня. Это разумно. Ну поскольку он еще и тебя использует, то будь добра, займись, наконец, своей работой. И еще, скоро вечер. Когда будешь проходить мимо охраны, напомни, чтобы они при малейшем подозрительном движении сразу же выпивали те флаконы, что я дал. При малейшем! Замешкаются – могут уже не выжить.

Лицо у Вероники изобразило крайнюю степень удивления:

– Какие флаконы? Зачем их пить?

– А я тебе разве не давал противоядие? – брови парня скакнули вверх.

– Нет, – протянула Ника.

– Из головы вывалилось, – недовольно цыкнул Егор и выудил из кармана небольшой пузырек, больше похожий на пробник для духов. – Держи.

Девушка словила брошенный ей флакончик.

– Это противоядие. Держится в организме два часа. Если и попадешь под какой дротик, то ничего страшного не случится. Но желательно не экспериментировать, – произнес парень, глядя на то, как девушка придирчиво изучает жидкость, напоминающую по цвету сильно разбавленное молоко. – На вкус мало приятного, зато не умрешь.

Василиск словно прочел мысли Ники, которой ну очень не понравился вид противоядия.

– А с чего ты взял, что нам вообще понадобится это пить? – сержант подняла взгляд на блондина, все же спрятав пузырек в карман.

– Они, скорее всего, нападут этой ночью, – буднично произнес Егор.

– Разве они знают, где Мила? – на лице девушки отразилось беспокойство.

– Ну, если сейчас не знают, то скоро будут знать, – пожал плечами Василиск. – Мы же Милу сюда не прятать привезли, а защищать. Этот особняк как крепость, чего не скажешь о ее доме.

– Боже! – запаниковала Ника. – Тогда почему они все уехали?! Нужно же было остаться, чтобы всем вместе…

– Да уймись ты, – усмехнулся Егор. – У них своя работа, а у нас своя. Мы должны сделать все, что в наших силах. Мы отобьемся от наемников, а ребята пусть берут за яйца Златова.

– Ну да, ты, наверно, прав, – кивнула сержант.

– Так что иди, давай, работай, – Василиск качнул головой в сторону выхода. – И не забудь напомнить о флаконах.

Кивнув, Ника улетучилась патрулировать территорию. Егор, правда, так и не понял, вдохновил он ее или напугал, но это уже было неважно. Главное, она занялась делом и убедит охранников выпить противоядие. Одна только накладка вышла – Нике он отдал свой флакон, последний, из тех, что у него были. Больше противоядия он сделать не успел. Ну, остается надеяться, что эта панацея не понадобится.

Антон стоял посреди бара Златова и внимательно смотрел на четырех человек, присланных из «Белого Змея». Никогда раньше он их не видел, лишь слышал их имена, но чисто внешне никто из них не походил на одного из лучшей десятки убийц организации.

Аспид. Мелкий, низкого роста, похож на подростка. Темные джинсы, черно-красная майка, золотистые волосы, сплетенные в дреды длиной до плеч. Помимо огнестрельного оружия, которым пользовались все наемники, у него были еще два кинжала, которыми парень владел в совершенстве. Юркий, быстрый. В бою изматывает противника, нанося много мелких ранений. Дожидается, пока жертва ослабнет, а потом добивает. Если уж совсем ему нечего делать, то ждет, пока несчастный откинется от потери крови.

Мулга. Невысокий, коренастый мужчина. На вид весьма медлителен и ленив. Одет в коричневый деловой костюм. Соломенные волосы коротко стрижены. Из холодного оружия – двусторонние топоры. Атаки редкие, но мощные. Направлены на убийство жертвы в несколько ударов.

Тайпан. Подтянутая женщина возрастом около тридцати лет. Черные волосы до лопаток и прямая челка над самыми глазами. Хищное и брезгливое одновременно выражение лица. Из одежды черные кожаные штаны и серая борцовка. В ближнем бою использует саи. Действует стремительно и агрессивно. В атаках метит в жизненно важные органы.

Крайт. Долговязый, худой, похож на ботаника-студента, измученного жизнью. Очень редко говорит, замкнутый. Одет в обычные черные брюки и белую рубашку. Темные волосы отросли почти до плеч, лицо практически скрыто за прядями. Так же как и Аспид использует два кинжала, только связанные тонкой, но очень крепкой цепью. Определенной техники боя нет, подстраивается под противника.

И эти люди – армия Бушмейстера против Василиска. Антон криво усмехнулся. С такой командой даже непобедимому блондинчику не справиться.

– Ну и для чего ты нас собрал? – поинтересовалась Тайпан, сложив руки на груди.

– Видно, на большого зверя идем, – нервно хихикнул Аспид. – С таким-то составом.

– Мне, конечно, совершенно плевать, кого убирать, но это действительно интересно, – добавил Мулга.

Крайт лишь повел головой, и Антон заговорил:

– Вы все его хорошо знаете, – мягкий голос наполнил помещение бара, в котором помимо убийц никого не было. Златов уехал на какую-то встречу, предоставив Антону самому со всем разбираться. – Он один из нас.

Наемники тут же напряглись. Тайпан, нахмурившись, посмотрела на Бушмейстера.

– Нам запрещено охотиться друг на друга, – произнесла она.

– А мы на него и не охотимся, – пожал плечами Антон. – Он всего лишь защищает то, что мы должны доставить заказчику. Он защищает эту девушку. Сейчас она находится в особняке Игоря Привалова. Оттуда мы должны ее забрать и передать заказчику в определенном месте, о котором мы узнаем позже.

Бушмейстер протянул убийцам фото. Те подошли ближе, чтобы рассмотреть цель.

– Ну, понятно, – кивнул Мулга. – Так, а кто из наших ее защищает?

– А вот это самое интересное, – усмехнулся Антон, обведя взглядом наемников. – Сам Василиск.

Убийцы пораженно уставились на Антона. Даже безэмоциональный Крайт удивленно моргнул, приоткрыв рот.

– Как? Он же… ушел, – в голосе Аспида проскользнул страх.

– Не ушел, – качнул головой Антон и протянул убийцам очередную фотографию, на которой был изображен светловолосый парень рядом с той самой девушкой, которую нужно было выкрасть. – По просьбе Глеба Маршалова он ее охраняет. В наши задачи входит похищение Милы Кредовой, за это нам заплатили. И моя личная просьба – смерть Василиска.

– Да у нас и выбора-то нет, – недовольно проговорила Тайпан. – Он до самой смерти будет ее защищать. Так что, чтобы забрать девчонку, мы должны убить Его Королевское Величество.

– Знаете, – на лице Аспида расползлась веселая ухмылка. – А я вообще-то давно мечтал ему морду начистить. Только вот в одиночку с ним никто не справится. Но сейчас у нас реально появился шанс. И это мне нравится!

Через несколько секунд наемники обменялись взглядами, ясно выражавшими полную солидарность со словами Аспида. Василиск всем успел стать костью в горле, и желание убить его было закономерным. И у них выпадал неплохой шанс. Почему же им тогда не воспользоваться?..

Когда Егор вернулся в сад, Мила стояла рядом с кустом роз, задумчиво водя пальцами по ярко-алому бутону. Бесшумно приблизившись к ней, Василиск остановился за спиной девушки и, чуть склонившись к ее уху, шепнул:

– Попалась!

Мила резко обернулась, наградив блондина испуганным взглядом, после чего совершенно неожиданно почувствовала, что земля ушла из-под ног.

– Дурак! – воскликнула она, вцепившись в плечи Василиска, обхватившего ее за бедра и поднявшего вверх. – Ты что творишь?!

– А что ты ведешь себя так беспечно? – усмехнулся парень, глядя на Милу снизу вверх. – А если бы я оказался злодеем, то ты бы уже была без сознания.

– И какой бы злодей пролез сюда без твоего ведома? – в ответ улыбнулась девушка, продолжая висеть в крепком кольце объятий Егора.

– Хм, дай подумать, – Василиск сделал крайне задумчивую моську, после чего совершенно безапелляционно выдал. – Никакой!

– Вот именно, – согласилась Кредова. – Тогда зачем мне напрягаться?

– Ну это очень несерьезно с твоей стороны в твоем положении, – с легким укором во взгляде произнес блондин. – Ты же все-таки цель наемников. Нельзя так уходить в себя.

– Да я просто задумалась, – Мила в момент погрустнела.

– О чем? – Егор внимательно смотрел на девушку.

– Да так, – неопределенно повела плечами Мила.

Василиск поставил ее на ноги и толкнул к качелям. Девушка послушно уселась в них, а парень опустился рядом.

– Рассказывай, – мягко потребовал он. – И даже не думай, что я от тебя отстану.

Улыбнувшись, Мила нерешительно закусила губу, словно раздумывая, следует ли ей действительно делиться своими мыслями с кем-то. Но снова посмотрев на Егора, увидев искреннее желание помочь на его лице, она все же решилась.

– Я о Глебе задумалась, – произнесла она.

– Ну это я понял, – хохотнул Егор, откидываясь на спинку качелей.

– Да, – Мила тоже улыбнулась, сообразив, что предмет ее мыслей весьма предсказуем. – О его жизни. Он рассказал мне все.

– И ты теперь боишься, что не сможешь принять его? – Егор словно в самое сердце девушки заглянул. Мила даже как-то сжалась, будто эти слова причинили ей боль.

Она подняла взгляд на Егора и там плескалась лишь отчаянная мольба о помощи.

– Ну я же не дурочка, – произнесла Мила дрожащим голосом. – Я прекрасно понимаю, что не смогу его изменить. Отвернуть его от этой жизни. Да и невозможно это. Он никогда не отвернется от Игоря, спасшего его, от Стаса, которого спас он. И это значит, что он никогда не оторвется от наркотиков, от… от преступности в целом! В свое время займет место Игоря, и потом уже по его вине люди будут покупать эту гадость и умирать из-за нее. Глеб, по сути, будущий торговец смертью и я не знаю, что с этим делать. Я понимаю, что это неправильно. Да любой человек понимает, что это плохо, но я не знаю, понимает ли это Глеб. Он рос в этом, он…

– Мила, – с доброй улыбкой позвал Егор девушку, которая грозила сорваться в истерику. Эта маленькая глупая паникерша…

– Что? – спросила она, шмыгнув носом. Казалось, что если бы ей дали поговорить еще секунд пять, то тут уже начался бы настоящий слезный водопад.

– Пойдем, покажу кое-что, – Василиск поднялся с места и протянул девушке руку.

Немного замешкавшись от столь неожиданного действия, Мила все-таки взялась за ладонь парня и встала с качелей. Егор тут же потащил ее в дом, не отпуская руки. Пройдя через холл к лестнице, они поднялись на второй этаж и вошли в зал отдыха, в углу которого располагалась огромная акустическая система. Василиск прямиком направился к ней.

– Давай потанцуем, – улыбнулся он Миле, включая музыку.

– Егор, я не хочу, – без какого-либо энтузиазма ответила девушка, разворачиваясь к выходу.

Выбрав нужную песню, парень оказался за спиной Милы, крепко прижимая ее к себе:

– А я не спрашиваю, – низким голосом проговорил он, опуская одну ладонь ей на глаза, а второй обнимая за талию, продолжая держаться у нее за спиной.

– Егор! – возмущенно воскликнула девушка, попытавшись вырваться, но разве из этих рук вырвешься?..

– Тише, – тем же тоном произнес парень, начав медленно двигаться в такт музыке, заставляя девушку двигаться вместе с собой. – Слушай и танцуй.

– У меня нет…

– Тихо я сказал! – оборвал ее Егор, легонько встряхнув. – Танцуй. И слушай…

У Милы не осталось выбора. Зная характер Егора, когда дело касалось танцев, он не отпустит ее, пока она не сделает все, как ему надо. Поэтому послушно откинув голову на его плечо, девушка обратила внимание на музыку, продолжая двигаться вместе с блондином.

По комнате разливались звуки скрипки и альта, иногда разбавляемые флейтой. И все на фоне грозы. Прошло совсем немного времени, как Мила оказалась полностью во власти музыки. Закрытые глаза обостряли восприятие, а Егор своими движениями, своим присутствием полностью подстроил ее под себя.

Его горячее дыхание скользнуло по девичьему уху и перешло на нежную кожу шеи, вызвав табун мурашек. Ладонь соскользнула с ее лица, прошлась по руке и остановилась на талии, крепко сжав, на что Мила отозвалась рваным вдохом. В следующую секунду она развернулась в руках Егора, оставаясь с закрытыми глазами, и опустила ладони на его плечи. Они ни на мгновение не переставали двигаться под нарастающие звуки музыки.

Девушка, то как кошка изгибалась в руках Василиска, вынуждая парня ловить ее тело, намеревавшееся выскользнуть, то будто змея оплетала его, стремясь лишить возможности двигаться. Но он каждый раз справлялся с задачей, приручив и кошку, и змею.

Сейчас они не были двумя разными людьми, танцующими под музыку. Они были одним целым. Как бы и не люди даже, а сущности, отражающие каждый звук, пронзенные этими звуками и ведомые ими же. Это был их способ абстрагироваться от мира. Совместный способ, в котором совсем не страшно, потому что не остаешься один. И в этом отстранении столько всего можно сделать…

Музыка постепенно стихала и Мила с Егором выходили из своего своеобразного транса. Практически остановившись, они соприкоснулись лбами, не спеша открывать глаза.

– Успокоилась? – тихо поинтересовался Василиск.

Мила едва заметно улыбнулась:

– Да. Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста, – усмехнулся парень. – А перед тем, как решить, примешь ты Глеба или нет, спроси у него, что он думает по этому поводу. Может быть, Маршал сможет тебе что-то объяснить. Ну а если не сможет, ты всегда можешь выбрать меня.

Мила удивленно распахнула глаза, чтобы увидеть веселый взгляд напротив. Весь вид Егора так и вопил о том, что эта беловолосая зараза потешается над ней.

– Ах ты! – воскликнула Мила и замахнулась на парня.

Легонько чмокнув девушку в кончик носа, Василиск выиграл себе пару секунд времени, пока шокированная Мила приходила в себя. После этого Егор со всех ног улепетывал от нее по всему дому под крики угрозы, в которых красавица обещала придушить парня в очень жестокой форме.

Солнце уже давно село за горизонт, когда Мила ушла в свою комнату под очередной треп Ники, сменившей Егора после ужина. День прошел спокойно и девушка, укладываясь в постель, искренне надеялась, что и ночь будет такой же. Никто же ее не предупредил, что обычно затишье бывает перед большой бурей.

Первый подозрительный скачок напряжения в доме заставил Нику тут же схватиться за рацию, чтобы связаться с охраной.

А Василиск, находившийся в это время на улице, лишь едва заметно усмехнулся, тихонечко выудив из-под жилетки пистолеты. Через несколько секунд свет в округе окончательно погас, погрузив особняк в кромешную темноту. Только молодая луна своим неярким светом освещала враз показавшийся мрачным и пугающим дом.

Оставалось надеяться, что охранники уже опустошили флаконы и теперь с тяжелеющей головой и плывущей картинкой в глазах падают там, где стояли. Одна беда с Никой. Даже если она и выпила содержимое флакона, она всего лишь стала невосприимчивой к ядам. Придется с ней как-то своими силами справляться. Ну не страшно, она всего лишь обычный снайпер. В ближнем бою сержант не соперник для любого убийцы.

Метрах в ста от Василиска скользнуло несколько теней, державшихся поближе к деревьям и направлявшихся к особняку.

– Уважаемые гости, добро пожаловать, – усмехнулся Егор и бесшумно двинулся за ними.

Игра началась.

– Да что за херня? – выругалась Ника, когда так и не смогла связаться ни с кем из охраны. Рация упорно молчала, даже Василиск не отвечал, что нервировало намного больше. Сразу вспоминались слова Стаса и Мишки о том, что Егор был предателем.

Раздраженно цыкнув, Ника достала из кобуры пистолет и фонарик, не забыв выпить данный Егором пузырек. Верить в то, что Василиск действительно снова мог всех подставить, не хотелось. Пусть он и бесит, но Мила же ему доверяет. Значит, нужно постараться тоже в нем не сомневаться.

Тихим бегом сержант двинулась в сторону кабинета охранников, расположенного в доме на первом этаже, рядом с кухней. Да и в целом не мешало бы узнать, есть ли здесь запасной генератор. В принципе, подобный особняк должен быть таким обустроен. А свет сейчас ой как нужен. Если наемники из «Белого Змея» действительно напали, как и предсказывал Егор, то темнота будет опасным врагом.

Спустившись с лестницы, девушка по памяти ловко пробежалась к нужной комнатке. Фонарик она включать не спешила. Не хотелось быть замеченной извне. Поэтому средство для освещения будет задействовано только в крайнем случае или когда уже скрываться будет бессмысленно.

Толкнув дверь, Ника с удивлением поняла, что та не открывается. Но она не закрыта, а будто чем-то подперта. Приложив больше усилий, она все же создала небольшую щель, ровно настолько, чтобы могла протиснуться внутрь. Тут окон не было, поэтому она включила фонарик и едва не вскрикнула. Двое охранников, что были здесь, лежали на полу и не двигались.

Девушку охватил страх. Если раньше происходящее воспринималось ею не до конца серьезно, то сейчас на голову тяжелой глыбой рухнуло осознание того, что все это не игрушки, тут реально можно погибнуть. Только от чего окочурились эти двое? Кое-как переборов себя, Ника все же протиснулась в комнатку, чтобы осмотреться.

Осветив фонариком стол, и не обнаружив на нем ничего подозрительного, девушка перевела круг света на пол. Рядом с одним из охранников что-то блеснуло. Присмотревшись, Ника поняла, что это такой же флакончик, какой ей дал Василиск. И флакон был пуст… Сержант подняла фонарик на второго мужчину – тот и вовсе сжимал опустошенный пузырек в руках.

– Неужели… – прошептала Ника, приложив ладонь ко рту. В глазах отразился ужас. Егор и вправду предатель?! Нужно срочно увезти отсюда Милу!

Ника выбежала из комнатки, бросившись на второй этаж. На ходу она пыталась достать мобильный, чтобы связаться со Стасом и предупредить, что у них диверсия. Пусть немедленно выезжают сюда, иначе… И тут ее как током стукнуло. Она пораженно замерла на месте, уставившись в одну точку. Она ведь тоже выпила то, что ей дал Василиск. Значит, и она тоже скоро… Захотелось заорать от злости на себя. Как можно было быть такой дурой?! Зачем она выпила этот чертов пузырек? Могла же подождать! А теперь из-за своей глупости она… умрет?

Нет… Этого не может быть. Она же еще…

Наверху послышался какой-то звякнувший звук. Словно по стеклу ударили чайной ложечкой. Это мгновенно вывело Нику из ступора. Черта с два она так просто умрет. Даже если ей и суждено погибнуть, она сделает все, что успеет, чтобы спасти Милу.

Бросившись на второй этаж, сержант держала пистолет и выключенный фонарик наготове. Может, полицейский из нее был и неуклюжий, но стрельба… Это то, чем она жила. И сейчас она во что бы то ни стало должна прорваться в комнату Милы.

Пять черных фигур оказались рядом с восточной стороной дома буквально за несколько минут. Действуя слаженно, они отточенными движениями помогли друг другу забраться на балкон второго этажа.

Тайпан сразу же взялась за стекло, чтобы вытащить его без лишнего шума. Конечно, они были неприятно удивлены, когда обнаружили, что вся охрана здесь уже выкошена. Это было не просто удивительно, это было крайне подозрительно. Настолько, что Антон даже задумался над тем, стоит ли им сегодня продолжать нападение. Но с другой стороны, когда еще такой шанс может выпасть? Даже если тут еще какие-то посторонние разборки, то они могут быстренько под шумок выкрасть Милу и уйти, будто их тут и не было. А любой несчастный, что попадется им на пути, будет с легкостью ликвидирован.

– Слушайте, это даже как-то слишком легко, – шепотом заговорил Аспид, который последним оказался на балконе. – Я думал, Василиск нас и на пушечный выстрел попытается не подпустить, а его тут будто и нет.

– Не кличь беду, придурок, – зашипела на него Тайпан, вытаскивая одно из стекол в окне. – Молись, чтобы он оказался занят кем-нибудь другим.

Аспид не удержался от фырка:

– Да даже если и не занят, нас больше, мы его в два…

– А ты уверен? – вопрос был задан громким отчетливым голосом откуда-то снизу.

Наемники мгновенно обернулись, каждый схватившись за свое оружие. Внизу, у фонтана, они увидели того, о ком только что говорили. Он стоял в свете неяркой луны, направив на убийц два пистолета.

– Василиск, – с ненавистью прошипел Антон.

– Здравствуй, Бушмейстер, – насмешливым кивком ответил блондин. – Я смотрю, неплохую ты команду себе подобрал для этого задания, но боюсь, все тщетно.

Тайпан тут же вскинулась:

– Не будь таким самоуверенным!

– Тихо! – шикнул на нее Антон и снова взглянул на Егора. – Что ты имеешь ввиду? Считаешь, что справишься со всеми нами?

– Считаю, что четверо из вас умрут прямо здесь, а один заберет с собой Милу, – ответил блондин. – Таково мое задание.

Наемники удивленно переглянулись. Какое еще задание? Разве Егор работает не на Маршала? Разве он не должен защищать Милу?

– На кого ты работаешь? – насторожено поинтересовался Антон, хмуря брови.

– Тебя это не касается, – хмыкнул Василиск в ответ и продолжил. – Сейчас один из вас пойдет за девчонкой, а другие останутся здесь и попытаются выжить. Имейте в виду единственная возможность для вас остаться в живых – убить меня. Других вариантов нет, ясно?

– Ну и кого из нас ты отпустишь? – прохладным тоном поинтересовался Крайт. Должно быть, он был единственным, кто принял слова Василиска всерьез и здраво оценивал ситуацию. Василиск уже давно мог бы их перестрелять, ведь они даже не услышали его приближения, но не сделал этого. Значит, ему действительно нужно, чтобы девушку увезли. А это значит, у него и вправду есть задание. Пренебрегать такими моментами нельзя.

– Ну, естественно даму, – хмыкнула Тайпан, уже собираясь проскользнуть в дом.

– Ну, естественно нет, – охладил ее пыл Егор и перевел взгляд на Антона. – Бушмейстер, за Милой идешь ты.

– Почему я? – слегка удивился тот.

– Потому что я так сказал, – криво улыбнулся Василиск. – Только предупреждаю, помимо меня девушку охраняет еще один человек. Победишь его, заберешь девчонку. Не победишь – сдохнешь. А сейчас иди, нам пора начинать вечеринку.

Наемники на то и были наемниками, что дважды их просить не нужно было. Антон исчез с балкона так быстро, что простой человек не сразу бы и понял, как у него это получилось. Остальные же спрыгнули вниз, окружив Василиска с четырех сторон.

– Готовься к мучительной смерти, – хихикнул Аспид, обнажив свои кинжалы.

– Не хочу тебя разочаровывать, но это не будет так легко, как ты думаешь, – усмехнулся Василиск и в лоб парнишки оказалось направлено дуло пистолета.

Первый выстрел прозвучал, ознаменовав начало схватки.

Ника бесшумно двигалась по коридору в направлении комнаты Милы, когда буквально у нее перед носом в коридор с балкона скользнула темная фигура. Девушка на мгновение опешила, отшатнувшись назад, и спряталась за колонной, благодаря чему ее не заметили. Но в следующую секунду она уже бросилась следом, сообразив, что неизвестная фигура была никем иным, как наемником, бесшумно побежавшим в ту же сторону, куда направлялась сержант. В комнату Кредовой.

– Стоять! – крикнула Ника, направляя на наемника фонарик и делая первый выстрел.

Пуля задела предплечье мужчины, хотя он и пытался увернуться. Останавливаться впрочем, он не спешил. Прямо на ходу, выудив свой пистолет, он выстрелил в ответ. Сержант едва успела присесть и в том месте, где недавно была ее голова, оказался воткнут дротик.

«Они стреляют ядом» – пронеслось в голове у Ники и девушка, усмехнувшись, снова начала пальбу по уходящему наемнику. Это ей уже не страшно, она и так скоро умрет от «противоядия».

Пробежав еще несколько метров вперед, Ника остановилась перед очередным поворотом, прижавшись спиной к стене. Выглянув на секунду, она тут же обрушила на себя шквал новых выстрелов. На этот раз это были не дротики, а обычные пули. А это уже поинтереснее.

Спасаясь от щепок, в которые превращались немногочисленные предметы мебели в коридоре, сержант снова присела и, дождавшись остановки пальбы от наемника, выглянула из-за угла, целясь по ногам. Ей хватило буквально секунды, чтобы поймать цель.

Выстрел.

Наемник увернулся, снова бросившись по коридору.

– Блять! – Ника сорвалась с места следом. Этот убийца слишком ловкий. Если так пойдет и дальше, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Нужно срочно что-то придумать.

Отстреливаться без какой-либо системы и осторожно приближаться к первой жертве. Любой алгоритм они считают и тут же воспользуются им против врага. Двигаться, ни в коем случае не стоять на месте, сокращать дистанцию. Незаметно. Крайне незаметно. Прятаться поблизости, как это может делать настоящая змея. Ближе, еще ближе, пока враг ничего не подозревает, пока враг думает, что ты слишком занят, а затем…

Нырок под руку, залом, перехват оружия – пуля прямо в голову. Мулга готов. Слишком медлителен для кого-то вроде Василиска.

Крутой разворот, вовремя отшатнуться назад, чтобы пропустить мимо рубящий удар от Крайта, каким-то образом оказавшегося столь близко для удара. Контратака стволами, увести лезвия вниз, затем резко вверх и переход за спину.

Тайпан со своими саями тут как тут. Отвлекает от Крайта и тому хватает секунды, чтобы снова броситься в атаку.

Егор быстро увеличивает расстояние. Не в его положении спокойно драться, когда его в любой момент может зацепить чье-нибудь ядовитое лезвие. Противоядия-то больше нет. И если раньше он бы позволил паре ран появиться на его теле, то сейчас это грозит смертью. Нужно быть предельно осторожным.

Аспид за спиной, Тайпан спереди. Прыжок в сторону, перекат и несколько выстрелов в их направлении. Над головой пролетает кинжал, за которым тянется цепочка. Очень плохо.

Василиск едва успевает подставить пистолет, чтобы лезвие не задело его, когда будет возвращаться назад. Несколько движений и цепочка намертво обматывается вокруг ствола.

– Попался, зайчик, – усмехнулся Василиск и, дернув цепочку на себя, выстрелил на полетевшего следом наемника. Крайт упал на землю с простреленным сердцем.

– А как ты относишься к моей ловушке? – промурлыкал на ухо женский голос из-за спины, и за ним пришла острая боль под ребрами.

С глухим рычанием развернувшись, Василиск заставил женщину отпрыгнуть вместе со своим оружием, с которого к ее ногам стекала кровь.

– Попала, – криво усмехнулся Егор, с сожалением отметив, что он все-таки был недостаточно осторожен. Яд занесен в его тело.

– Конечно, – самодовольно повела головой женщина. – А ты был такой высокомерный.

– Блин, но он убил Мулгу и Крайта, – прохныкал Аспид. – Я должен отомстить за них. Попробуешь и моего яда?

Парнишка бросился вперед, целясь кинжалами прямо в торс, но за долю секунды до того, как лезвия вошли в плоть, блондин перехватил его руки. Пронзительные, показавшиеся белыми в свете луны глаза Василиска уставились на Аспида.

– Видишь ли, – тихо прошипел Егор, растягивая губы в зловещей улыбке. – Это не будет так легко, как ты думаешь.

– Повторяешься, – пытаясь вырвать руки, хмыкнул наемник.

– Но ты меня упорно не слушаешь, – сжимая запястья все сильнее, проговорил блондин.

– Чего тебя слушать, если нам тебя убить нужно, – не унимался Аспид.

– Как ты думаешь, кто я? – внезапно поинтересовался Егор.

Парень перестал вырываться и, удивленно приподняв бровь, взглянул на Василиска.

– Дракон в пальто, блин, – ответил он, чувствуя, что почему-то начинает нервничать. – Наемник ты, как и мы с Тайпан, Мулгой и Крайтом.

– Нет, ты не понял суть вопроса, – протянул Егор. – Кто я?

Аспид, окончательно запутавшись, взглянул на женщину с просьбой о помощи во взгляде. Однако та лишь развела руки в стороны.

– Не знаешь?

Аспид и Тайпан с любопытством и неким суеверным страхом, внезапно охватившим их с головы до ног, смотрели на блондина.

Егор мягко улыбнулся:

– Я ваш бог…

Неровный хруст и оглушающий, полный боли крик паренька. Сломанные запястья безвольно выпустили оружие, оказавшееся в ладонях Василиска. Одно движение, развернувшее острия в противоположную сторону и едва уловимый толчок. Как раскаленный нож сквозь масло, кинжалы вошли в грудную клетку наемника. Еще пара движений и клинки просто упали на землю, выйдя через спину своего хозяина.

Пораженная увиденным Тайпан с ужасом смотрела на то, как безжизненное тело упало перед ногами истекающего кровью блондина.

– Откуда… такая сила? – пролепетала она, подняв на Василиска пистолеты.

– От природы, – криво хмыкнул Егор, чувствуя, как жизнь медленно покидает его тело. Яд делает свое дело, а крови все меньше. Она стекает по коже, пропитывая рубашку и жилетку, льется по ногам, окропляя собою землю.

– Извини, Василиск, – проговорила Тайпан. – Но быть тебе мертвым богом.

– Не думал, что умру от руки женщины.

– Ты умрешь от руки «змеи»… Прощай.

Глухой хлопок и волосы вихрем взметнулись к небу. Тело пошатнулось и безжизненным мешком упало на землю. Из аккуратной дырочки, спускаясь по белой коже, потекла кровь. Во дворе остался только один убийца.

Пробегая мимо окон, Ника бросила взгляд на улицу. Она даже не смогла бы сказать, что именно ее на это толкнуло, но она была благодарна, что сделала это. Увидеть женщину, направившую пистолет на Василиска, было несложно. Дальше сержант действовала, думая лишь о том, что Егор – человек, которому доверяет Мила.

Высунувшись в разбитое окно, девушка прицелилась и выстрелила. Ника даже не сомневалась, что попадет в черноволосую голову. Да, она спасла Василиска, но пропустила тот момент, когда ее собственная цель оказалась слишком близко к ней. Резкий удар, боль в затылке и темнота, накрывшая с головой.

Сержант без сознания сползла на пол развороченного коридора.

Антон с облегчением выдохнул и пошел дальше. Эта девчонка заставила его изрядно побегать и даже умудрилась несколько раз задеть его, из-за чего теперь левая рука и правое бедро изрядно кровоточат. Не думал он, что такое вообще возможно, чтобы обычный человек, не прошедший обучение в «Белом Змее», смог его задеть.

И, тем не менее, сейчас он сможет спокойно забрать Милу.

Отыскав нужную комнату, Антон резким шагом вошел внутрь, сразу же увидев спящую крепким сном девушку. Опять же, очень подозрительно, что она не проснулась от шума, который они тут устроили. Неужели Василиск постарался? Ну что ж, спасибо ему за облегченный труд.

Забросив девушку на плечо, Бушмейстер покинул комнату и вернулся на тот балкон, через который попал в здание. Внизу красовалась не самая лучшая картина. Все наемники были мертвы. Василиск же, как светлое пятно лежал среди темных трупов, словно настоящий мертвый бог. Жаль, конечно, что Тайпан и остальные погибли, но теперь, по крайней мере, можно больше не волноваться о том, что Василиск может чему-то помешать.

Великий Змей мертв.

Кривясь от тупой боли в затылке, Ника приоткрыла глаза и тут же снова зажмурилась. Было больно. Этот Антон неплохо приложил ее по голове. Обидно. А все этот гребанный Василиск! Стоял как истуканчик перед убийцей. Ну не могла Ника просто проигнорировать тот факт, что на ее глазах могут застрелить Егора.

Стоило Сократовой увидеть эту картину, как стало ясно, что он никакой не предатель. Не стали бы люди Антона наводить оружие на человека, который мог работать на Захара. Осталось понять, какого черта тут вообще произошло. И что-то подсказывало, что спрашивать нужно как раз-таки у Егора. Тот факт, что именно блондинчик был во всем замешан, являлся неоспоримым.

Осталось только найти его.

Пошатываясь, девушка кое-как поднялась на ноги, одной рукой держась за стену, другой за голову. В глазах все плыло, разукрашиваясь черными кругами. Радовало только то, что с каждой секундой все становилось более четким.

Осторожно двигаясь, Ника повернула голову к окну, из которого стреляла в убийцу, собиравшегося отправить Егора на тот свет. В грудь будто что-то тяжелое ударило. Глаза мгновенно расширились, а сердце вполне возможно пропустило удар. Боль мгновенно ушла на задний план, оставив лишь одну четкую мысль в голове: «Не может быть…»

Сержант сорвалась с места, бросившись к лестнице. А перед глазами все стоял образ светлой фигуры в расцветающем на земле темном бутоне. Бутоне крови…

Выбежав во двор, девушка бросилась прямо к Василиску.

– Нет-нет-нет, не вздумай умирать! – буквально прокричала она, падая на колени рядом с телом Егора и хватая его за плечи. – Василиск! Не смей, я тебе сказала! Егор!

Ника трясла блондина изо всех сил, пытаясь заставить его очнуться. Она не верила. Просто не верила, что парня могли убить. Так не должно быть. Он ведь… Ну свой же.

– Егор! – не унималась она, продолжая пытаться вернуть его. – Ну же!

Чувство страха и отчаяния. Острое ощущение несправедливости. И это окутывало с головы до ног, заставляя не замечать слез на щеках, заставляя верить, что если встряхнуть сильнее, то он очнется. Откроет глаза, скажет какую-нибудь чушь, которая обязательно взбесит девушку, а потом гаденько усмехнется.

Только почему-то он продолжал безвольно лежать на земле, напоминая большую потрепанную куклу. Несмотря на все старания Ники, он продолжал быть безжизненным. И с каждой секундой в груди все четче формировалось осознание того, что, сколько ни тряси, пятно крови не станет искусственным. С каждым мгновением понимание того, что Егор не мог выжить, сражаясь против нескольких врагов, становилось все ярче. И этот итог… Он ведь вполне логичен.

Только что же так обидно-то?..

– Несправедливо, – прошептала Ника сквозь слезы и медленно склонилась к голове Василиска, уткнувшись в холодный липкий от пота и крови лоб. – Прости…

Девушка обняла парня так крепко, как только могла. Пальцы изо всех сил сжимали края жилетки, будто желая доказать, что Егор все еще здесь, среди живых. Только физическая оболочка…

Только он мертв. Она не смогла его спасти.

Ника разомкнула веки и едва не закричала в приступе ужаса. На нее смотрели два затуманенных голубых глаза. Словно стеклянных, будто смотрящих на что-то, что живому человеку никогда не увидеть.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Ника выпрямилась. Нет, Егор не ожил, просто… Просто его глаза открылись сами собой.

Девушка почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Волоски на руках стали дыбом. Это было действительно жутко, как в фильмах ужасов.

На губах Ники даже появилось некое подобие неуверенной усмешки, однако уже в следующий момент она едва не отдала Богу душу.

Тело Егора дернулось и сделало два рваных вдоха, после которых изо рта парня фонтаном брызнула кровь.

Живой! Всего одно слово пронеслось в голове Ники, которое не позволило ей сорваться с места и в ужасе убежать прочь. Это не труп ожил, просто Егор живой!

Быстро схватив Василиска под головой, сержант придержала его, чтобы он не захлебнулся кровью. При этом ей пришлось прилагать немалые усилия, потому что нещадно кашлявшего наемника с каждой судорогой скрючивало в невообразимую позу.

– Держись! – кричала она, чтобы до парня доходили ее слова, крепко обхватив его тело. – Сейчас все закончится. Потерпи немного!

Девушка не знала, закончится это скоро или не очень, и вообще, закончится ли, но нужно было что-то говорить. И она будто в воду смотрела. Кашель действительно быстро прошел, отпустив обессиленного Егора в объятия сержанта.

– Крепись, парень, – проговорила Ника, быстро убирая волосы Василиска с его лица, чтобы тот их случайно не вдохнул. – Сейчас возьму машину и в город. Тебе надо в больницу.

– Ты что… водить…ум…еешь? – неожиданно прохрипел Егор и, к удивлению Ники, гаденько усмехнулся.

– Спасибо мне за это скажешь, – улыбнулась сержант, радуясь, что он вредничает. Если вредничает, значит, пока умирать не собирается.

– Скажу, – тихим почти неслышным тоном согласился Василиск, медленно и глубоко дыша.

Девушка оставила наемника на месте и быстро побежала в сторону гаражей. Джип охранников был тут. Ключи нашлись прямо в бардачке, чему Ника не могла не обрадоваться. Все-таки на такой большой охраняемой территории закрывать машину не было смысла, никто чужой на ней не уедет.

Быстро заведя двигатель, сержант подъехала к фонтану, где на земле по-прежнему лежал Егор. На мгновение ей показалось, что он все-таки умер, но оказавшись рядом с ним, девушка увидела, что грудная клетка все же поднимается при его дыхании.

– Вставай, давай, – Ника подхватила Василиска под руку, чтобы помочь парню доползти до машины. – Я одна тебя не дотащу.

– А вдруг, – усмехнулся Егор, кое-как находя в себе силы двигаться.

– Не умничай, а помогай мне! – нахмурилась девушка. Все же его шутки сейчас были не очень уместны. Не в его положении.

Больше Егор ничего не говорил. Ему действительно было очень плохо. Яд Тайпан уже давно начал работать и потихоньку вытягивал из него жизнь, разъедая тело. Егор буквально чувствовал, как внутри все плавится. Очень медленно, но очень болезненно. Он еще был удивлен, что пока жив. Должно быть, многочисленные эксперименты со своим собственным ядом и противоядием дали о себе знать. Яды не убивают его сразу из-за некоего подобия иммунитета. Но убивают со временем. По сути, неважно, сколько времени, итог будет один. Однако лишнее время может спасти жизнь. Если есть противоядие. А его как раз и нет.

Кое-как усадив Егора на пассажирское сидение рядом с водительским местом, Ника пристегнула парня и села за руль. Не жалея автомобиль, девушка утопила педаль газа, сорвавшись с места.

Взглянув на белого как мел Василиска, Ника решила не давать ему засыпать. Ничем хорошим это не закончится.

– Эй, расскажешь, может, что за фигня произошла только что? – поинтересовалась сержант у Егора. Однако тот не обратил на нее никакого внимания. – Егор!

Девушка встряхнула парня за плечо, обеспокоенно поглядывая на наемника. Голова блондина повернулась в сторону Сократовой.

– Спектакль, – с кривой усмешкой ответил Василиск, чем вызвал искреннее недоумение на лице девушки.

– Спектакль? Какой еще спектакль? – не поняла она, выворачивая руль при вылете из-за поворота. К счастью, водить она умела едва ли хуже, чем стрелять.

– Занятный, – Егор сглотнул тягучую, смешанную с кровью слюну. Во рту все пересохло. И даже язык еле ворочался. Парень понимал, что вряд ли протянет долго в сознании, но голова каким-то чудом сохранила острое понимание того, что обязательно нужно сделать. – Позвони Стасу. Скажи, что задание выполнено. Мое задание…

– Задание? – Ника все больше непонимающе хмурилась. – Да о чем ты вообще говоришь?!

– Поз…вони Стасу, – выдохнул Василиск, зацепившись языком за зубы. – Позвони ему…

– Да звоню, звоню, – Ника достала из кармана телефон и набрала номер Привалова. – Видишь?

– Хорошо, – Егор прикрыл глаза, чувствуя, что скоро может провалиться в забытье.

– Не спать! – сержант стукнула его по плечу, едва не выронив телефон, в котором раздался голос Стаса.

– Слушаю, – проговорили в динамике.

– Стас, это Ника, – ответила девушка. – На особняк напали, Милу похитили, Егор при смерти, я его везу сейчас в больницу. Он попросил сказать, что задание выполнено. Какое задание вообще? О чем он говорил?

– Вези его в штаб, – резко ответил Стас, проигнорировав все вопросы. – Тут своя больница.

– Я… – девушка взглянула на Егора, закусив губу. – Я не уверена, что успею довезти его до штаба. Он… Ему очень плохо, Стас.

– Давай так быстро, как только можешь, – тихо ответил Привалов. По его тону Ника тут же поняла, что он тоже беспокоится о Василиске. – В другой больнице его просто не спасут.

– Я постараюсь, – кивнула сержант и положила трубку.

Сейчас глядя на Егора, стало ясно, что заставлять его говорить, это только отнимать у него силы. О всех спектаклях он расскажет, когда вылечится. А пока что она должна все сделать для этого.

Переключив скорость, Ника выскочила на шоссе, по-прежнему топя педаль в полу.

– Они все живы, – вдруг произнес Егор, от чего Ника едва не вздрогнула.

– Кто жив? – осторожно поинтересовалась сержант, почему-то подумав о людях из «Белого Змея» и ей стало страшновато.

– Охрана особняка. В пузырьках было противоядие и снотворное, – продолжил слабым голосом Егор. – Я их просто усыпил.

– Но зачем?! – ахнула Ника. – Ведь если бы ты их не вывел из строя, они бы…

– Были мертвы, – закончил за нее Василиск, а Сократова удивленно посмотрела на него. – Они бы всех вырезали. Антон и его команда, я имею в виду. Даже если не ядом, от которого я дал противоядие, они бы простым оружием их убили. Наемники хитрее, быстрее и проворнее. У обычных служак нет ни единого шанса против них.

– Получается, ты спас их, – наконец, осенило Нику. – Они спали и были неопасны для убийц. Поэтому их не трогали.

– Ага, – кивнул Егор. – Мы со Стасом в тайне ото всех придумали небольшой план, чтобы все быстро закончить. И заодно одним махом уменьшить угрозу от Захара. Никто бы на него не согласился, тем более Глеб. Но Мила не такая уж хрупкая девочка, какой он ее видит. Она сильная… В общем, я должен был убрать четверых наемников и отпустить Антона с Милой. К сожалению, для тебя сонного пузырька не нашел, но Бушмейстер все равно справился.

– Я бы его сделала, если бы не ты, – хмуро проговорила Ника. – Между прочим, ту дамочку я остановила.

– Да стрелок из тебя хороший, – слабо улыбнулся Егор, подняв взгляд на девушку. – Только это хорошо, что Антон забрал Милу.

– И что же в этом хорошего? – скривилась Ника. Тот факт, что ее подруга оказалась в руках не совсем адекватных личностей, совсем не радовал.

– Нам не придется ждать, – ответил Егор и закашлялся. Изо рта снова потекла кровь.

– Эй-эй-эй! – глаза у сержанта испуганно расширились. – Не трать силы. Минут через двадцать будем на месте. Держись, хорошо? Может, лучше не разговаривай. Не напрягайся.

Василиск, успокоив кашель, снова улыбнулся:

– Слова меня не убьют. Но, думаю, мне действительно лучше помолчать.

– Действительно, – согласилась Ника и направила взгляд на дорогу.

В голове не укладывались слова Егора. Совершенно безумный план и пока что совершенно непонятный. Чего они пытались этим добиться? Ну да, Мила теперь в руках у Антона. Скоро она будет в руках у Захара. Этот же псих только этого и ждал. Он же неизвестно что может с ней сделать! О чем вообще Егор и Стас думали, когда не согласовали свои решения с остальными?!

Ника боялась даже предположить, что сделает Маршал, когда узнает, что Мила похищена. Он же мокрого места от этих двоих не оставит. Правда, от Егора и так уже оставлять нечего. Кажется, он уже сполна платит за свои действия…

Стас вихрем ворвался в кабинет, где сидели Глеб, Мишка и Андрей. Хоть он и редко бывал особо эмоциональным, но свою озабоченную бледность он скрыть не смог. Это мгновенно заметили его друзья.

– В чем дело? – тут же спросил Мишка, озвучив вопрос каждого.

– Мила, – выдохнул Привалов, бросив неуверенный взгляд на Глеба. – Она похищена.

Лицо Маршала, казалось, тут же потемнело, а во взгляде появилось то самое выражение, которое знаменовало исчезновение в нем всего человеческого. Мишка и Стас тут же как-то сжались, внезапно ощутив, как вокруг все стало будто очень тяжелым, давящим и сминающим без малейшей жалости.

Даже Андрею стало не по себе, хотя он не сказал бы, почему именно.

– Но у нее твой кулон, так что передвижение возможно отследить, – продолжил Стас. – А еще… Василиск сильно ранен. Ника везет его сюда. Но… у него нет противоядия, так что…

Миша тут же побледнел и перевел напуганный взгляд на Глеба. Глаза его подозрительно заблестели. Парни прекрасно знали, что значит отсутствие панацеи при ранении отравленным оружием. Василиск может умереть…

– Глеб, – вложить в одно слово и мольбу о помощи, и укор в бездействии, и толчок к решению проблем умудрился не кто иной, как Миша.

Парень будто нажал на «перезагрузившемся» Маршале кнопку включения. Брюнет резко повернулся ко всем лицом:

– Миш, быстро за монитор, отслеживать перемещение Милы. Я хочу знать, куда ее повезли. Сомневаюсь, что прямо в бар Златова, – блондин тут же защелкал пальцами по клавиатуре. Получив прямые указания о дальнейших действиях, он почувствовал себя увереннее. Напряженные ситуации всегда вгоняли его в ступор. Благо Глеб в такие моменты рядом, чтобы скоординировать всех и каждого.

– Стас, проанализируешь полученные данные. Андрей, соберешь группу, опираясь на информацию Стаса. Как только место будет обнаружено, мы туда выезжаем, – продолжал Глеб, отчетливо осознавая, что время думать и ждать прошло. Антон все-таки посмел забрать Милу. Не дай Бог с ее головы упадет хотя бы волосок…

– Не спеши командовать, – заговорил Андрей, недовольный тем, что какой-то мальчишка раздает тут приказы. – Мы не готовы к операции.

– Они похитили человека! Какая еще подготовка тебе нужна? – раздраженно бросил Глеб.

– Печально, конечно, но в первую очередь его за продажу оружия брать над…

Договорить мужчина не смог. Маршал выдержкой не отличился. Зато силой удара превзошел все ожидания. Склонившись над оказавшимся на полу капитаном с разбитой губой, парень буквально прорычал:

– Срал я на то, за что вы его сажать хотите. Они забрали Милу. И если вы не хотите увидеть труп Златова, советую поучаствовать в операции.

Андрей, уже кое-как пришедший в себя после неожиданного удара, поднял взгляд на Маршала:

– Не зарывайся, говнюк мелкий. Я ведь и тебя могу вслед за…

– Нашел! – капитана перебил Миша. – Они едут за город. В сторону…ммм… сейчас, секунду… Но там только старый пирс.

Все тут же переглянулись.

– Доки! – вырвалось у четверых одновременно.

– Возможно, Златов хранит там оружие на продажу, – произнес Глеб, покосившись на Андрея, уже поднявшегося с пола. – У тебя есть чудесная возможность это проверить, капитан.

С нескрываемой неприязнью взглянув на парня, мужчина все же не мог не согласиться с тем, что это хороший шанс для небольшой, но важной разведки.

– Хорошо, – в итоге, согласился Андрей. – Мы с вами.

– Прекрасно, – кивнул Глеб и перевел взгляд на Стаса. – Даю полчаса на подготовку и сборы. Когда вернусь, выдвинемся.

– А ты куда? – Миша вопросительно посмотрел на друга.

– Нужно Василиска спасать. Это моя прерогатива – на тот свет его отправлять, – ответил парень и взял со стола ключи от мотоцикла капитана. – Андрей, я позаимствую транспорт. Нужно быстренько сгонять кое-куда.

– Ок, – кивнул мужчина.

Глеб бегом выскочил из кабинета. Если у Егора не оказалось больше противоядия, значит, и дома у него будет пусто. Благо у Маршала еще со старых времен остался небольшой флакон с чудесной жидкостью. Подарок Василиска. Еще с тех пор, когда они тренировались вместе. Кто бы знал, что этот подарок понадобится его создателю.

Правда, позже Василиск пожалеет о том, что не умер. Блондину еще предстоит отвечать за то, что не смог уберечь Милу.

Громко взвизгнув шинами, на стоянку высокого здания, где находился штаб, на немыслимой скорости влетел черный джип. Нике не пришлось долго думать, куда направлять машину – ее уже ждали медики. Рядом с ними девушка заметила и Стаса. От сердца почему-то сразу отлегло. Стоило увидеть его серьезную сосредоточенную физиономию, как с губ тут же сорвался облегченный выдох. Теперь не страшно, теперь она не одна. И все просто должно быть хорошо.

Резко вывернув руль, девушка остановила машину рядом с группой людей, которые сразу же бросились на помощь.

Дверь со стороны Егора открылась, и его моментально вытащили наружу. Теперь блондин был во власти медиков, и его жизнь полностью зависела от того, смогут ли они сделать так, чтобы парень дождался, когда приедет Глеб с противоядием.

Ника выскочила из машины, тут же подбежав к Привалову. Тот хмурым взглядом проводил Егора, увозимого внутрь здания, и повернулся к девушке:

– С тобой все нормально?

– Да, я в норме, – кивнула Сократова, внезапно ощутив, что ее слегка потрясывает. Наверно, сказывалось напряжение последних часов, да и страх потерять Егора в пути. Она бы себе этого не простила. У девушки задрожали губы, лишь от одной мысли о том, что было бы, не успей она в самом деле.

Стас впрочем, был достаточно внимательным, чтобы заметить, что Нику начало трясти. И пусть она его раздражала большую часть времени, сейчас…

– Ты молодец, – произнес Привалов, притянув Нику к себе, и крепко ее обнимая. – Ты, правда, молодец.

Сократова, откровенно не ожидавшая такого, сначала замерла, после чего, задрожав, казалось, раза в два сильнее, всхлипнула, хватаясь за рубашку Привалова.

– Я так испугалась, – прошептала она, реально осознав, что она и вправду, несмотря на всю свою браваду, действительно очень испугалась, когда поняла, что не всегда побеждают хорошие, что во время боя можно потерять и соратников. И сейчас они так близки к этому. Ведь если не найдут противоядие…

На стоянке, возвестив о своем появлении приятным урчанием мотора, появился черный мотоцикл. Ника уже по звуку могла сказать, что это транспорт Андрея. Отстранившись от Привалова, девушка повернула голову на звук. Рядом с ними притормозил Глеб.

– Где Василиск? – резко спросил он, спрыгнув с мотоцикла и сорвав шлем с головы.

– Его повезли внутрь, – ответил Стас, отходя в сторону, чтобы Маршал мог пройти. Точнее пробежать.

Глеб сорвался с места с такой скоростью, будто за ним черти гнались. Нельзя было медлить, с каждой секундой Егор все ближе к тому свету. А отпускать его туда Маршал не планировал.

Переглянувшись, Ника и Стас бросились следом. Однако нагнать Маршала они и не надеялись. Глеб несся за врачами…

– Стойте! – крикнул Маршал, скрывающимся за дверями медикам. Один из них оглянулся, притормозив.

Парень через несколько секунд уже стоял рядом.

– Вот, – Глеб вложил в руку мужчины небольшой пузырек. – Это противоядие. Без него Егор не выживет.

Медик неуверенно покосился на пузырек, чем тут же вызвал ярость у Маршала:

– Не тормози! – рявкнул парень, толкнув мужчину в сторону двери. – Если Василиск откинется, я с тебя шкуру спущу, усек?!

Врач порывисто кивнул и тут же скрылся там, куда посторонним вход был запрещен. Теперь им оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что все будет хорошо. Надеяться, что Василиск вернется к ним.

В этот момент к Глебу подбежали Ника и Стас.

– Отдал панацею? – спросила Сократова, тяжело дыша.

Обернувшись, Маршал кивнул. Может, по нему и нельзя было что-то конкретное сказать о его мыслях, но сам парень поймал себя на неприятной дрожи в руках. На той самой мерзкой дрожи, когда сердце-то надеется, а голова продолжает мыслить здраво… И совсем не в пользу надежды. И это бесило.

– Нам пора заняться делами, – проговорил Стас, прекрасно видя, что с Маршалом не все в порядке. К счастью, Привалов знал, как отвлечь друга от дурных мыслей. Это и спасло Глеба от полного погружения в беспокойство. Пусть Василиск и был не самым хорошим человеком в его жизни, но он был своим. И Маршал нес за него ответственность. Как и за каждого, кого считал своим.

– Идем, – коротко бросил Глеб, направляясь к лифту. – Вы все сделали?

Стас, у которого от сердца отлегло, был рад возвращению в стихию, что была ему ближе всего – работу.

– Да, – ответил Привалов. – Миша уже отследил местоположение Милы. Андрей собрал группу. Сейчас расскажу план действий, и можем выезжать.

– Хорошо, – ответил Маршал каким-то неожиданно глухим рычащим голосом. – С нетерпением жду того момента, когда смогу свернуть шею Бушмейстеру.

Ника почувствовала, как по телу пробежала холодная дрожь. Ей стало страшно. По-настоящему страшно. И она была искренне рада, что находится на стороне Маршала, а не на противоположной. У девушки не было никаких сомнений – Глеб действительно собирается отправить Антона на тот свет. Но разве Маршал не понимает, что никто не даст ему это сделать? Или понимает, но ему все равно?.. И что из этого хуже…

Они шли по коридору от лифта в сторону кабинета, где их ждали остальные. Ника летела впереди всех, стремясь скорее убежать от этой гнетущей жуткой атмосферы, которая образовалась вокруг Маршала, словно огромный шар, засасывающий в себя все, что было в пределах нескольких метров. И мерзко было от того, что казалось, будто с каждой секундой этот шар разрастается. Девушка уже едва ли не срывалась на бег, когда ей на плечо легла рука, остановившая ее в одно мгновение.

Сократова резко обернулась.

– В чем дело? – пролепетала она, едва справившись с дрожью в голосе, которая появилась сама собою, стоило лишь взглянуть на Глеба.

– Иди первая. Мы подойдем чуть позже, – проговорил парень, коротко взглянув в глаза Ники.

Девушка порывисто кивнула, потому как даже помыслить о том, чтобы спорить, казалось самоубийством, и быстро пошла прочь. Впрочем, у нее хватило ума сообразить, что лучше этих двоих надолго одних не оставлять.

Стоило сержанту скрыться за углом, как Глеб медленно повернулся лицом к Стасу. Тот, как обычно, был собран и невозмутим, хотя уже догадывался, что сейчас произойдет. Маршал в дураках никогда не числился.

– Хочу спросить одну вещь, – начал Глеб, не спеша поднимать взгляд на друга.

– Слушаю, – отозвался Привалов спокойным голосом.

– Не расскажешь, каким образом у Милы оказался мой кулон? – слишком глухо. Даже воспринимать слова было тяжело. Однако с каждым словом голос начинал пугающе звенеть. Нет, он не становился выше, просто звенел. – И какого хера ты осведомлен об этом?

Привалов не спешил отвечать. Он просто смотрел на Маршала, задумавшись о том, что сейчас ему все равно ничего не объяснишь. Он не услышит. Слишком зол. И слишком догадлив.

– Думаю, ты знаешь ответ, – только и произнес Стас, сложив руки на груди. Он не собирался оправдываться. Не собирался просить прощения. Привалов и так прекрасно знал, что в глазах Маршала виновен по всем статьям. Может, конечно, он и был виновен, однако сам так не считал. Он не собирался отступать от мнения, что Кредова сильная девочка. – На войне все средства хороши, как говорится.

– Так это была твоя идея?! – яростный взгляд вперился в холодные глаза напротив. – Ты додумался отдать им Милу, как наживку?

– Верно, – кивнул Стас, внимательно следя за другом. Сейчас Глеб был в том состоянии, когда убийство кажется не таким уж и страшным делом.

– А Василиск поддержал твою затею, – лицо Маршала снова больше напоминало звериную ощерившуюся морду. Точно как в те времена, когда парню приходилось бороться за свою жизнь.

– Он тоже считает, что Мила намного сильнее, чем ты думаешь, – ответил Привалов. – Да и эти игры в кошки-мышки, они напрягают. Мы привыкли со всем разбираться быстро. Разве нет? Златов представляет для нас угрозу. Значит, его нужно устранить. Любыми способами.

– А способа без вмешательства посторонних вы не нашли?! – рявкнул Глеб так, что эхо большой волной прокатилось, наверно, по всему этажу.

Повисло молчание. Ровно настолько, чтобы вокруг снова стало тихо.

– Как видишь, это был самый оптимальный вариант, – сухо отозвался Стас. – Но даже с ним нам желательно поторопиться. Чем дольше мы тормозим, тем большая опасность грозит Миле.

– А раньше где твои мозги были? Ты хоть понимаешь, что он может с ней сделать?! Или ты забыл, что я сделал с его сестричкой? – Маршала уже трясло от злости.

– Долг платежом красен, – ляпнул, не подумав, Стас, поддавшись своему цинизму. Нет, он вовсе не имел в виду, что это нормально, если Милу изнасилуют, и вовсе не желал ей такой участи. Гребанная поговорка просто слетела с языка. Что и стало спусковым крючком для Маршала.

Привалов едва успел отшатнуться от кулака, нацеленного ему ровно в переносицу. Однако от нахлынувшего шквала ударов он не смог убежать. В следующее мгновение они покатились по полу. Молча. Без криков. Угроз. Обещаний убить и попыток остановить этот смертоносный поток.

Стас прекрасно знал, что это бесполезно – сопротивляться. Нужно было перехватить Маршала и обездвижить, чтобы он сам успокоился, не имея возможности двинуться. Только так можно остаться в живых сейчас. Привалов хорошо это понимал. Именно поэтому, стараясь терпеть удары, уворачиваться от них по мере возможности, он преследовал всего одну цель – обездвижить Маршала.

Однако и тот хорошо понимал, каким способом с ним собрались бороться. Поэтому бил все сильнее, стараясь зайти за болевой порог, вынудить Привалова хотя бы на секунду ослабить свою хватку, чтобы уничтожить. Окончательно. Навсегда. В груди горело только это желание, игнорируя голову и всякую логику. Сейчас Глеб был ведом лишь чувствами. Яростью, гневом… и страхом. Безумным страхом за Милу.

…Сильный удар в спину, острое ощущение боли, короткий рычащий вскрик и быстро распространяющая темнота, которая позволила услышать какой-то хлопок перед тем, как полностью захватить сознание в свои умиротворяющие лапы.

– Заберите этих вояк и заприте в кабинете вместе с мелким, – проговорил Андрей, кивнув парочке своих людей, которые пришли сюда вместе с капитаном по зову Сократовой.

Сержант была здесь же и с легким сожалением смотрела на два тела, вырубившиеся под действием транквилизаторов.

– Извините, ребята, но дальше мы не позволим вам вмешиваться, – произнесла Ника, провожая взглядом бугаев, уволакивающих Маршала и Стаса. Когда те скрылись, девушка перевела взгляд на Андрея. – Ну что, выезжаем?

– Да, -кивнул мужчина. – Группа собрана. Выдвигаемся.

Первое, что увидела Мила, продрав глаза, это темную обивку. И судя по тому положению, в котором находилось ее тело, обивка была диванной. Однако на это она внимания не обратила.

Адская головная боль затмевала собой все иные мысли. И реагировать на что-то девушка пока что не могла. Единственным желанием сейчас было, чтобы боль отпустила.

С легким стоном Мила перевернулась на спину. Волосы услужливо скрыли лицо при этом движении, спасая глаза девушки от света. А в комнате было светло, поскольку цвет обивки она все же рассмотреть смогла.

– Очнулась, наконец, – рядом прозвучал чей-то негромкий голос, и Мила почувствовала как с ней рядом сел человек.

– Голова, – прохрипела она, болезненно скривившись.

– Знаю, – коротко ответили ей и, опустив руки на плечи, заставили сесть. – От этой гадости черепушка всегда раскалывается. Ну ничего, сейчас выпьешь кое-что и все пройдет.

Мила не сопротивлялась, когда к ее губам поднесли стакан с чем-то сладко пахнущим. Она с готовностью все выпила, поверив словам о том, что данная жидкость принесет ей желаемое облегчение.

– Вот так, – проговорил тот же человек, опустив девушку обратно на диван. – Полежи пять минут.

– Спасибо, – ответила Мила, уже чувствуя, как боль понемногу, маленькими каплями отступает.

И только когда последние молоточки, убивавшие голову, стали стихать, девушка резко выпрямилась, смахивая волосы с лица, и широко распахнутыми глазами уставилась в комнату. Сердце тут же заколотилось как бешеное. От страха.

– Антон, – слетело с ее губ, когда их взгляды встретились.

Да, это был он, тот самый человек, который пытался забрать ее у Глеба. Тот самый человек, который едва не убил Маршала. И если бы не Василиск, пришедший им на выручку…

– Запомнила, – усмехнулся Бушмейстер. Наемник стоял рядом с письменным столом помещения, напоминавшего какой-то старый кабинет не совсем успешной конторы. – Да, это я.

– Что тебе от меня нужно? – нахмурившись, спросила девушка. Хоть она и смотрела в лицо врага, боковым зрением она пыталась увидеть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Только тут не было абсолютно ничего подходящего. А дверь, через которую можно было бы убежать, находилась как раз за спиной Антона.

– От тебя мне ничего не нужно, – безразлично пожал плечами Бушмейстер. – Я просто должен был доставить тебя сюда.

– А здесь что? – стук сердца начал отчетливо отдаваться в ушах. Интуиция подсказывала, что не может здесь быть ничего хорошего для нее. Да и говорили ей о том, что Антон опасен для нее. Только каким образом она тут вообще оказалась? Неужели Егор и остальные не смогли выстоять против наемника? Неужели?..

– А здесь мы будем дожидаться Захара с его людьми, – просто ответил Антон, вежливо улыбнувшись. Только в этой улыбке было больше яда, чем какой-то благожелательности.

Мила уже сообразила, что вряд ли она сможет отсюда выбраться сама. По крайней мере, сейчас ей сделать ничего не удастся. Остается надеяться, что Глеб уже все знает и спешит к ней на помощь. Она же только может… Действовать по обстоятельствам, учитывая, что она мало что понимает и мало что знает о том, что тут может произойти.

– Как я здесь оказалась? – лучше чем молчать, девушка решила попытаться вытянуть хоть немного информации, заговорив наемника. Не исключено, что он что-то, но скажет ей.

– Я привез.

– Это я понимаю, – протянула Мила. – Как тебе удалось забрать меня из того дома?

– Талант, – хмыкнул Антон.

– Ни один талант не обошел бы ту охрану, – заметила девушка. – Что там произошло? Что с Василиском и Вероникой?

Ей хотелось услышать хотя бы то, что Ника и Егор живы. Ей хватило бы этого, чтобы успокоиться хоть немного. Просто в голове почему-то не укладывалась такая возможность, как мирное расхождение этих троих.

Антон задумчиво покосился на Милу, затягивая напряженное молчание, которое само собой девушку не радовало и заставляло переживать сильнее. И наконец, когда она уже готова была снова заговорить, он ответил:

– Они проиграли.

Мир, может, и не рухнул, но трещины по нему пошли приличные. У Милы перехватило дыхание и в носу противно защипало. Однако она нашла в себе силы недоверчиво качнуть головой.

– Нет, – прошептала она, сжимая ладони в кулаки. – Этого не может быть.

– Ну почему же, – хмыкнул Бушмейстер. – Сама подумай, была бы ты здесь, если бы они не упустили тебя?

– Но ведь… Василиск… он же… тогда в переулке… И Ника… сержант… – Мила хваталась за воспоминания как за соломинки, которые могли помочь убедиться в том, что Антон врет. Ведь тогда Егор с легкостью отбил атаку Антона, спас ее и Глеба. Неужели сейчас он мог… проиграть? Девушка, как рыба, выброшенная на берег из реки, хватала ртом воздух. А перед глазами все мелькало улыбчивое лицо Егора.

И Ника. Она ведь тоже не простая девушка. Она же не просто так в КГБ состоит. Она же не могла так просто сдаться каким-то наемникам.

– Ты врешь! – выпалила Мила, не чувствуя как по щекам все-таки поползли дорожки слез. Не замечая, как трясутся руки. Девушка не верила ни единому слову этого мерзкого человека, стоявшего перед ней. Он просто хочет, чтобы она ни на что не надеялась. Хочет сломить ее веру в то, что ее могут спасти. – Они живы!

Бушмейстер лишь засмеялся на такую реакцию:

– Ты можешь думать, что тебе угодно, милая девочка, только факты говорят о том, что они проиграли, иначе тебя бы здесь просто не было.

– Господи, – Мила уткнулась носом в колени, пряча лицо в ладонях.

Егор и Ника мертвы?..

Снаружи внезапно раздался шум. Топот ног, а затем и голоса. Мила резко подняла голову, после чего дверь с грохотом распахнулась, и в нее стремительно вошел высокий худой человек с рыжей шевелюрой. За ним показались с десяток человек, одетых в одинаковые костюмы. А потом вошла одна единственная представительница слабого пола. Ее Мила узнала сразу же. Юля. А значит, этот рыжий ее брат. Захар Златов.

– Тебе все-таки удалось, – произнес Захар, не скрывая триумфальной жуткой улыбки. – Ты похитил девчонку Глеба.

– А ты сомневался? – самодовольно хмыкнул Антон. – Правда, мы понесли некоторые потери. Как и ожидалось от Василиска.

– Это неважно! – резко перебил его Златов, приблизившись к Миле, с которой не сводил безумного взгляда. – Главное, что вы выполнили задание. Свои деньги Белый Змей получит.

– Тогда все отлично, – Бушмейстер примирительно поднял руки вверх, просияв довольной улыбочкой. – Девочка в полном твоем распоряжении.

– Отлично, – прошипел Захар, пугающей тенью нависая над Милой, которая ощущала едва ли не животный ужас перед этим человеком. Из головы вылетели все последние мысли о Егоре и Нике. Осталось лишь острое понимание того, что теперь все шутки действительно закончились. Теперь, если никто не придет ей на помощь, она не выберется отсюда живой. Златов костьми ляжет, но не выпустит ее из своих когтей.

Оставалось лишь надеяться, что Глеб успеет.

– А ты действительно миленькая, – гаденько проговорил Захар, глядя в округлившиеся напуганные глаза Милы. Он даже протянул к ней руку и холодным тонким пальцем провел по ее щеке. – Я теперь понимаю, почему Маршал так трясется над тобой. Интересно, каким будет его лицо, когда он увидит, как сильно тебе приходится страдать из-за него.

Казалось, у Милы задрожала каждая клеточка тела, а дышать снова стало трудно.

– Ты будешь плакать кровавыми слезами за свою неудачную любовь, – добавил Златов так тихо, что слышать его могла только девушка. И именно эти слова оказались самыми жуткими. Самыми сильными. Самыми мощными…

Перед глазами все потемнело, и девушка, лишившись сознания, упала на подушки дивана.

Захар тут же зашелся громким смехом, выпрямившись и развернувшись лицом к своим людям и Юле. Та стояла невообразимо довольная происходящим. В ее глазах горела ненависть, какую даже вообразить сложно, не говоря уже о том, чтобы ощущать ее. Должно быть, такое чувство имеет сокрушительную силу. И очень интересно, возможно ли излечиться после тех тотальных разрушений, что эта ненависть создаст в ее сердце.

– Очень скоро, – Златов коснулся плеча сестры, с любовью заглядывая ей в глаза. – Очень скоро мы отомстим Маршалу в полной мере.

– Спасибо.

Выражение счастья от подобных слов, отразившееся на ее лице, казалось абсолютно больным. Нормальные люди такому не радуются. Нормальные люди не целуют своих братьев ТАК в знак благодарности.

Когда этот отвратительный с точки зрения морали поцелуй закончился, приободренный Захар повернулся к своим людям и, кивнув в сторону Милы, бросил:

– Берите ее, и в машину.

– Ты разве не здесь будешь дожидаться Маршала? – Антон поднял слегка удивленный взгляд на Златова.

– Нет, конечно, – усмехнулся тот. – Для этой парочки у меня приготовлено особое местечко. Да и Маршалу нужно сообщить о том, где искать свою прелесть. А эти доки не лучший вариант.

– Почему же? Кто додумается сюда совать нос? – Бушмейстер покосился в небольшое окошко. – По-моему более жуткого для мести места не найти.

– Нет, – качнул головой Захар. – Это место мне не принадлежит. А я очень хочу, чтобы все было идеально.

Антон повернулся к Захару, заглянув тому в глаза, после чего, словно сдавшись, с легкой улыбкой кивнул:

– Понятно.

– Отлично, – ответил Захар и направился к выходу.

Один из его людей, взяв на руки Милу, последовал за ним. Последним уходил Антон, бросивший быстрый взгляд на наручные часы. По его подсчетам план не должен особо пострадать от желания Златова все поменять. Время он тянул достаточно.

Ну а если план все же провалится, то придется вмешиваться самому, что не очень хотелось бы делать. Только бы все получилось.

Оказавшись на улице, Бушмейстер увидел четыре автомобиля помимо того, на котором он сам сюда приехал. И недешевые машинки. Каким только образом этому психу удается удачно вести дела?

Осмотревшись, Антон прислушался к звукам ночи. К сожалению, полнейшая тишина. Ну неужели эти тормоза не успеют?

Неожиданный яркий свет откуда-то сверху, а за ним волна грохота, шума и криков. Череда громких хлопков в ответ на одиночные. Один из людей Златова, ослепленный светом, падает на землю совсем близко от Бушмейстера. Под ним тут же появляется кровавая лужа. Остальные мгновенно бросились на поиски укрытия, прячась за машинами от пуль.

– Успели, – хмыкнул Антон и как тень ринулся к той машине, куда посадили Милу.

Однако ему не хватило буквально нескольких мгновений. Автомобиль с жутким писком резины сорвался с места, уносясь прочь из-под обстрела. Бушмейстеру пришлось резким движением спасаться из-под колес. Однако и секунды времени ему было предостаточно, чтобы увидеть Захара и Юлю в этой же машине.

Чертыхнувшись, наемник запрыгнул в соседний автомобиль. Нет, он не собирался их преследовать. Нужно было просто выжить в этом аду, разверзшемся снаружи…

Когда все закончилось, Антон вылез из машины и тут же встретился с дулом пистолета. Подняв глаза, он увидел уже знакомую молоденькую мордашку.

Сержанту понадобилась всего секунда, чтобы узнать недавнего противника и в следующий момент нажать на курок. Бушмейстер, предполагавший это с самого начала, ушел от выстрела еще в тот момент, когда девушка только собиралась продырявить ему голову.

Оказавшись за ее спиной, наемник что-то выхватил из кармана, после чего едва не впечатал это нечто в лицо Ники. Молчание и…

– Удостоверение?! Какого хера у тебя удостоверение?!

– Что тут происходит? – рядом возник Андрей, злой как сто чертей.

– Это Бушмейстер! Этот тот наемник, что похитил Милу! И у него…

Договорить Нике не дали. Капитан повернулся к Антону, который тут же показал ему небольшую книжечку.

– Надеюсь, теперь все в порядке? – с легким раздражением в голосе поинтересовался Бушмейстер.

– Да, – коротко ответил капитан, вернув удостоверение.

– Отлично, – наемник спрятал свою вещицу и осмотрелся. Некоторые из людей Златова были мертвы, некоторых заталкивали в машины со скованными наручниками руками. – Вы отправили людей за Захаром?

– Нет необходимости. Он сам нас найдет, – ответил капитан. – Сейчас нужно проверить эти склады. Возможно, здесь его товар.

– Нет, – тут же заявил Антон. – Это место ему не принадлежит. Он повез Милу на свою территорию. Вероятно, именно там и будет оружие. Хитрый ублюдок. Подстраховался. И не зря, как я вижу.

Ника скрипнула зубами так, что это отчетливо услышали и Андрей, и наемник, однако ничего не сказала. Капитан, судя по его виду, тоже оказался не в самом радужном расположении духа. Еще бы, ведь все оказалось напрасно. Мало того, что упустили Милу, хотя она и не была первоочередной целью, так еще и товар не здесь.

Именно так. Девчонке ничего не угрожает еще несколько часов, по крайней мере. Златов слишком сильно хочет отомстить, поэтому делать он это будет медленно и со вкусом. По-быстрому ничего не выйдет. Да и Глеба у него пока что нет.

Что же касалось оружия… Это идеальный шанс взять Златова за незаконную торговлю, пока все его мысли о мести Маршалу. И пусть для самого Глеба на первом месте Мила, капитан не может стать на его же место. Он обязан думать в глобальном плане о Златове.

И как назло тут еще этот уполномоченный появился. В какие игры там управление вздумало играть?!

Глава 46

Глеб очнулся от того, что кто-то беспощадно хлестанул ему по лицу. Всего один раз. Второй уже не получилось. Рефлекс сработал быстрее, чем он смог его подавить. Ответный удар свалил на пол одного из бойцов Андрея. Потом тело дернулось вперед, и вот он уже над воякой с занесенной для очередной атаки рукой.

– Стой! – на спину Глебу прыгнул Миша, обхватив друга конечностями, и потянул его в сторону изо всех своих сил. – Приди в себя, Маршал!

– Свали! – прорычал в ответ парень, еще не до конца отошедший от транквилизатора. Однако какая-то часть его мозга все же понимала, что происходит, и поэтому не давала Глебу сопротивляться в полную силу. Мишу нельзя трогать.

– Нет! – упрямо ответил блондин, стискивая друга в объятиях. – Глеб, это я! Миша! Ты меня узнаешь?

– Миша? – Маршал перестал вырываться, и взгляд его начал яснеть. – Бля…

Глеб послушно расслабился, позволив другу стащить себя с ни в чем не виноватого человека, которому лишь приказали привести Маршала в чувство. Оказавшись на полу стоящим на коленях, брюнет, наконец, поднял голову, чтобы осмотреться. Миша стоял рядом, на всякий случай поддерживая друга. Так уж вышло, что законники сделали две ошибки сразу же и не факт, что Глеб легко с ними справится. Во-первых, его организм плохо переносит всякую химию, из-за чего транквилизатор мог его просто убить, чего, к счастью, не произошло; во-вторых, Маршала нельзя бить по лицу безнаказанно. Подобные удары напрочь срывают ему крышу. На короткое время, но все же… Иногда много времени не нужно, чтобы дров наломать. Особенно когда умеешь.

На Глеба тем временем с осуждением смотрели Андрей, Ника и парочка ребят, что были с ними. Спасенный Мишей парень был выведен из кабинета со сломанным носом.

– Какого хера ты творишь? – с раздражением поинтересовался капитан у Маршала, однако голос повышать не спешил. – Он просто тебя будил.

– Его нельзя так будить, – тут же встал на защиту друга Миша. На его лице было не меньше осуждения, чем в глазах законников. – Скажите спасибо, что он воо…

– Тише, – Глеб неровно повел рукой, прося блондина замолкнуть. – Неважно.

Тишина повисла в кабинете. Маршал, наконец, смог соображать и заметил, что Стаса уже привели в чувство, и он сейчас пьет воду, стоя рядом с умывальником. Во рту мигом пересохло, и самой желанной вещью в мире оказалась вода.

Пошатываясь, парень поднялся на ноги и проковылял к Стасу. Где-то найдя силы, чтобы нагло вырвать из его рук кружку, Маршал получил желаемое. Впрочем, младший Привалов уже успел утолить дикую жажду и теперь просто уселся на один из стульев. Голова раскалывалась. И состояние было страшно знакомым… До панического ужаса. Нельзя только его показывать. Нужно было успокоиться. Придти в себя.

– Итак, – Глеб, осушив несколько кружек подряд, более-менее ожил и повернулся лицом к воякам, которые с хмурыми физиономиями смотрели в монитор Мишкиного компьютера. – Я очень хочу услышать, какого черта произошло? Не буду сейчас отправлять вас на тот свет за то, что вы нас вырубили, но я желаю знать, что вы натворили за это время. И главное, что с Милой?

Андрей отвечать не спешил. Ника замялась. У Глеба хрустнули костяшки в сжатых кулаках.

– Мы ездили к пирсу. Вы гражданские, вам нельзя участвовать в операции. Но поскольку вы бы все равно туда рванули, нам пришлось лишить вас этой возможности. Так что не обижайтесь за транквилизаторы, мы делаем то, что должны. Только вот оружие мы не нашли, – решила подать голос сержант, на которую хруст в тишине произвел все-таки впечатление. – Доки не принадлежат Златову. Еще шутка юмора – Бушмейстер оказался агентом из управления. О нем вообще ничего не известно. Ни задание, ни кем он был послан. Более того, я вообще не понимаю, что он делает во всей этой ситуации.

– Каким образом он может быть агентом, если он член «Белого Змея»? – заговорил Стас.

– Мы знаем не больше вашего, – скривилась Ника. – Он нам не отчитывался.

– А с Милой что? – как оказалось, Глебу было глубоко плевать на Бушмейстера и все остальное. Он не услышал главного.

Сократова виновато заглянула в его глаза:

– Она у Захара.

– А вы тогда, блять, почему здесь?! – мгновенно вышел из себя Маршал, делая резкий шаг к компьютеру Мишки. – У нее же мой кулон, почему не отследили еще и за ней не отправились?!

– После заварушки на пирсе сигнал пропал, – ответила девушка. – Вероятно, он пострадал.

Маршал замер на месте, уставившись взглядом в одну точку. Всем мгновенно показалось, что по кабинету пронесся до ужаса холодный ветер. Сократова через пару секунд поняла, что болтнула лишнего, однако было уже поздно.

Резко повернув к ней голову, парень, глядя на сержанта поистине безумными глазами, тихо спросил:

– Какой заварушки? – и пусть Ника хорошо знала Маршала, сейчас перед ней стоял словно не он. В крови мигом оказалось такое количество адреналина, что на десяток фильмов ужасов хватило бы с лихвой. Это был не человек. Это был… демон.

Даже не особо желая распространяться, сержант выложила все без единой запинки. И самое поразительное, Андрей тоже молчал. Он отлично понимал, что никто из его людей не обязан отчитываться перед этим мальчишкой. Однако противостоять ему не хотелось. Тут уже не стоял вопрос о том, кто мужик, а кто не мужик, кто кому подчиняется или кто перед кем должен ползать… Тут вопрос заключался лишь в том, откуда именно Глеб достанет нужную ему информацию. И сколько людей перед этим ляжет со свернутой шеей…

– Миша, Стас, идем, – скомандовал Глеб, выслушав все, что Ника могла ему рассказать. Парню хватило информации, чтобы понять, что если он ничего не сделает, то никто больше ничего делать не будет. Пошли эти вояки в задницу. Законным способом или нет, но он спасет Милу. На остальное срать. Даже если ему все-таки придется зайти намного дальше, чем обычная драка. Сейчас Маршал вдруг осознал, что заколебался верить в то, что кто-то ему может помочь.

С самого начала нужно было делать все самому. Знал же, что Златов больной придурок. Нет, надеялся, что тот не зайдет далеко. Верил, что КГБ-шники защитят, перехватят Захара прежде, чем тот доберется до Милы… Наивный дурачок.

Сейчас он понял, что никогда не нужно идти на такие сложные условия. Все изначально было просто. Была угроза, требующая устранения. Нужно было устранять, а не играть с ней, потому что кому-то чужому это было необходимо. Больше он таких ошибок не допустит. Теперь только своими руками. И плевать, что действия могут оказаться радикальными. Как говорится: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Никто о его жизни больше не позаботится, только он сам.

Оказавшись на улице, Глеб сунул в губы сигарету и достал из кармана телефон. Он уверенным шагом шел к джипу, на котором Ника привезла Василиска. Больше им отсюда уехать не на чем.

– Что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовался Миша, прижимая к себе свой ноутбук.

– Решать вопросы так, как умею, – ответил Глеб и приложил мобильник к уху.

Несколько гудков парню пришлось пропустить перед тем, как ему ответили:

– Слушаю тебя, мой мальчик, – на том конце радостно-придурочный голос Игоря. – Я так рад, что ты позвонил! Я думал, мне мерещится. Ты так редко зво…

– Мне нужна помощь, – твердо прервал его Маршал таким тоном, что в динамике сразу же наступила тишина.

Стас и Миша, слышавшие голос Глеба, тут же, не сговариваясь, опустили глаза вниз. Они никогда не видели друга таким. Каким бы злым и уверенным он ни казался, какую бы силу не источал, он всего лишь человек… И даже он может испытывать жуткое отчаяние на грани паники. Даже он может бояться и… умолять.

– Пожалуйста, – последние звуки сорвались на шепот, Глеб уткнулся лбом в стекло машины, а рука с сигаретой легла на крышу, с силой сминая средство самоубийства в побледневших пальцах.

– Приезжай, – только и ответил ему Игорь, после чего сразу же положил трубку.

Глеб сунул телефон в карман. Маленькая толика спокойствия в душу. Последнее слово произнес тот Игорь, который является циничным продавцом смерти. А значит, есть надежда на то, что у Маршала все получится.

Примерно через час джип остановился у пострадавшего после нашествия наемников дома Привалова. Парни вошли внутрь, где увидели картину, которой позавидовали бы многие фильмы-боевики. Такое количество вооруженных до зубов людей, далеких от закона, редко можно встретить в реальной жизни. И это были не те надутые, наигранно брутальные актеры, которых показывают на экране. Многие из них ничем не отличались от обычных работников, в которых увидеть преступника весьма проблематично. Но не стоит сомневаться, любой из них без промедления пустит пулю в лоб тому, кому прикажут. Настоящие бойцовские псы жестокой жизни.

Парни даже слегка растерялись, увидев их всех здесь. Но вот в холл вышел хозяин дома, и друзья дружно повернулись к нему.

– Таких сил достаточно для помощи? – с легкой улыбкой поинтересовался Игорь, взглянув на Глеба.

Маршал еще раз обвел взглядом эти несколько дюжин и кивнул:

– Более чем, – глаза парня загорелись яростным огнем.

– Отлично. Осталось выяснить, что именно нужно сделать, – Игорь сделал жест рукой, говорящий о том, что все внимательно слушают Глеба.

– Найти Захара Златова и забрать у него Милу, – коротко ответил парень.

– Златова? – Привалов неожиданно вскинул брови вверх. – А чего его искать-то, если и так известно, где он.

– То есть? – опешил Маршал. Стас и Миша выглядели не лучше.

– Да так уж вышло, что этот мерзкий пакостник совал нос в мои дела. Пришлось его слегка взять под контроль. Проще говоря, мне известно о нем все, что ему самому о нем известно. Возможно, даже больше. Мои люди могут его с легкостью найти сейчас, – Игорь как тот долбанный фокусник беспечным пожатием плеч решил главную проблему Маршала в одно мгновение. До этого он понятия не имел где и как искать Милу.

– Блять, что ж я раньше-то тебя не спросил о нем, – едва ли не простонал Глеб с облегчением.

– Да ты почему-то со мной вообще разговаривать не любишь, – обижено протянул Игорь, доставая телефон. – Дай мне минуту, и я скажу, где он. Давно его пора было устранить. Причины не было.

– А для тебя-то какая сейчас причина? – фыркнул Стас.

Привалов наградил сына серьезным взглядом:

– Он тронул члена нашей семьи. Этого более чем достаточно, чтобы умереть. Запомните, мы ничего не стоим в этом мире, если не будем грудью стоять за своих.

Стас промолчал, однако внутри что-то шевельнулось. Что-то, что он никогда не признал бы перед другими. Себе он мог все же сознаться, что это была гордость за то, что Игорь его отец.

Через полчаса на трассе показалась цепочка грозного вида автомобилей, двигавшихся в одном направлении к одной точке прибытия. Старая часть города. Склады давно заброшенных предприятий. Захар Златов.

Оглушительный грохот и яркие красно-желтые всполохи в кромешной темноте. Это было первое, что услышала и увидела Мила, когда открыла глаза. Испуганно вскрикнув, она резко подалась назад, чувствуя как бешено колотится сердце в груди. Слишком внезапное пробуждение, необычное и пугающее. Не страшное, а именно испугавшее. В секунду рождающее панику в сердце, выключающее голову и заставляющее бежать как можно дальше от опасности.

Девушка вскочила на ноги и бросилась в обратную сторону от полыхающего ужаса, что буйствовал в метрах пятидесяти от нее, с каждой секундой становясь все больше. Нужно бежать отсюда. Как можно дальше. Чтобы спастись. Выжить. Это были не столько человеческие осознанные мысли, сколько животный инстинкт к выживанию. Голова сейчас, увы, не работала.

Сильный удар и Мила полетела на пол.

– Что за?.. – пролепетала она, всматриваясь перед собой бегающим взглядом, ставшим чуть более осмысленным. И только сейчас она заметила толстые прутья, на которых отражался неровный свет.

Еще одна толика ужаса в сердце. Мила снова вскочила на ноги, бросившись в другую сторону. Та же история… Еще попытка и еще одна, последняя. Со всех сторон были прутья. Схватившись за голову, девушка повернулась несколько раз вокруг своей оси, кажется, все еще надеясь, что она ошиблась и выход есть. Только глаза видели обратное. Она заперта. Она в клетке. В самой настоящей клетке. А вокруг все горит, гремит так, что барабанные перепонки грозят не выдержать, и…

За спиной раздался звук, напомнивший девушке рев сотен раненых зверей. Затем жуткий треск и скрежет, от которого по телу табуном прошлась холодная дрожь. Обернувшись, Мила увидела, как не так далеко от нее обрушился угол здания. Огромными глазами, полными ужаса она наблюдала, как медленно, но верно начал проваливаться следом потолок. Горящий, пылающий всеми оттенками красного, тяжелый потолок, который обязательно накроет и ее клетку.

– НЕТ!!! – вырвалось отчаянное из груди Милы. – Кто-нибудь! Помогите!

Девушка бросилась к одной из стен клетки, наиболее безопасной, если так можно было говорить, учитывая, где она оказалась, надеясь, что сможет перекричать этот шум. Она не может вот так просто погибнуть невесть где.

– На помощь! Кто-нибудь! Я здесь! – кричала изо всех сил Мила, вцепившись в прутья до того сильно, что костяшки пальцев побелели. – ЭЙ!!!

В дыре оставшейся после обрушения стены, промелькнуло несколько силуэтов. Мила еле их различила за пляшущей стеной огня и черного дыма, уходившего в небо. Благо из-за этих дыр, девушке пока что не грозило удушение. Но если так продолжиться еще минут десять, она не выживет.

– Люди!!! – завопила девушка, вкладывая все силы в голос, чтобы эти силуэты ее услышали. – Помогите!!!

Кажется, кто-то повернулся в ее сторону и Мила, уже собиралась облегченно выдохнуть, как в отдалении прозвучало несколько звонких хлопков и силуэты, сильно дернувшись, упали на землю.

– Перестрелка, – пораженно ахнула девушка, вдруг сообразив, что она не просто в горящем здании, а звуки, что она слышит, ей хорошо знакомы еще с полигона, куда отец ее временами брал пострелять.

Всему есть причины. Голова, наконец, включилась. Ну конечно же! Ее похитил Антон. Вероятно, передал Захару. И скорее всего ее пришли спасать.

– Спасатели фиговы, да я же здесь умру, пока вы меня найдете! – гневно воскликнула Мила, в сердцах пнув один из прутьев.

За спиной снова что-то затрещало. Резко обернувшись, девушка увидела, как очередной кусок стены завалился на бок, от чего потолок опустился еще на пару метров.

– Ай! – на плечо Миле упала небольшая горящая доска. Отступив в сторону, Мила поняла, что стало на порядок, а то и два жарче. Дыма тоже стало намного больше, только теперь он не спешил уплывать на улицу, заполняя собой пространство в клетке и вокруг нее.

Девушка тут же закашлялась. Это уже плохо. Если ее сейчас же не найдут, то могут уже и не увидеть живой.

Опустившись на пол, чтобы как можно меньше вдохнуть дыма и потянуть время, девушка краем глаза заметила в углу клетки что-то темное, очень смахивавшее на… ведро. Кинувшись к нему и заглянув внутрь, она поблагодарила всех богов, за то, что там обнаружила.

Оторвав от ночнушки, в которой она до сих пор была, кусок ткани, Мила смочила его в воде и повязала вокруг лица, оставив открытыми лишь глаза. Так она может протянуть еще дольше. Лишь бы ее успели найти.

Подать бы еще хоть какой-то знак… Кричать уже было невозможно. Оставалось только бить по клетке чем-нибудь металлическим. Возможно, услышат. Попытка не пытка.

Встав на ноги, Мила принялась искать, что-нибудь подходящее. Однако как назло, ничего не было, кроме того же ведра. Но она не могла лишить себя воды…

Хотя какая к черту разница?! Если ее не найдут, то и вода ей уже не нужна будет. Она умрет.

Схватив ведро, девушка изо всех сил принялась колотить им по клетке. Звук и правда получался впечатляющим. Это вполне можно было услышать снаружи. Главное, чтобы кто-нибудь рядом оказался…

– Ну пожалуйста, – прошептала запыхавшаяся девушка, когда несколько минут оглушительного звона, так и не привели к ней никого. – Чем вы там так сильно заняты?.. Я же… умру…

Закашлявшись, девушка сползла на пол. Повязка успела высохнуть, и дым начал пробираться в легкие. Глаза ужасно щипало, а сил уже не оставалось. В голове мутнело, и звуки отходили на задний план, становясь, все тише.

– Вот ты где. А я тебя обыскался, – голос донесся до ускользающего сознания, и Мила тут же встрепенулась. Глаза распахнулись, но слишком слезились, чтобы можно было что-то рассмотреть. Она просто видела темную фигуру. Да и чей голос она не смогла определить.

– Глеб? – предположила она, позволяя человеку обхватить себя за талию и поставить на ноги.

– Нет, малышка, извини. Он сейчас немного занят другим, – послужило ответом. – Так что придется тебе потерпеть меня.

– А ты?.. – протянула Мила, отчаянно пытаясь проморгаться.

Очередной всполох огня осветил лицо спасителя с беспокойством взглянувшего вверх.

– ТЫ! – ахнула Мила, тут же попытавшись вырваться из рук Бушмейстера.

– О, нет-нет-нет, – однако убийца схватил ее в охапку и под безумный грохот вытащил из клетки. В следующую секунду металлическую коробку накрыло горящими досками.

– Пусти меня! – не сдавалась девушка, понимая, что от этого человека нужно бежать. Он враг. И вряд ли он спасал ее для того, чтобы помочь. Он опять заберет ее, чтобы позже бросить на расправу Златову. Этого нельзя допускать.

– Да успокойся ты! – рявкнул Антон, с трудом удерживая в руках брыкающуюся девушку и совместно с этим пытаясь высмотреть более легкий и безопасный путь к выходу. – Я свой! Я ничего тебе не сделаю!

– Ну конечно! – извернувшись, Мила изо всех сил впилась зубами в руку Бушмейстера чуть выше запястья.

– Да бля! – Антон едва не выпустил девушку из рук, однако терпение его трещало по швам. Перехватив Милу так, чтобы она уже не могла дергаться из-за боли, которую сама себе и причиняла бы, он развернул Кредову лицом к себе. – Слушай внимательно! Меня послал твой отец, понятно?! Отец! Чтобы я присматривал за тобой!

– Ты привез меня Златову! – в ответ проорала Мила, сверкая яростным взглядом в наемника напротив. – О каком присмотре ты говоришь?!

Что-то снова рухнуло. Строение грозило вот-вот полностью развалиться.

– Я тебе потом все объясню, только сейчас не мешай мне тебя спасать, ок? – Антон, уже успев оценить ситуацию, понял две вещи: первое – бабы это злейшие существа на земле, второе – если они прямо в данный момент не дадут деру, то уже не выживут.

Скрипнув зубами, Бушмейстер выпустил девушку из захвата и, взяв ее за руку, потянул за собой к единственному оставшемуся выходу.

Балки с грохотом обрушились на землю, как только они выскочили наружу. Антон тут же толкнул девушку за стоявший в метра трех от них ящик. Впрочем, одну он ее не оставил.

– Значит так, сидим здесь и ждем, пока этот местный апокалипсис закончится, – произнес наемник, выудив откуда-то два пистолета.

– Что здесь вообще творится? – пораженно прошептала Мила, осмотревшись. Если ей казалось, что она в Аду, когда была в клетке, то она сильно ошибалась. Настоящий Ад был здесь.

Огонь, разруха, редкие взрывы, безостановочная пальба. Кто-то бегает, кричит. Кто-то лежит в неестественных позах, а кто-то напротив, словно лег и уснул сладким сном прямо посреди дороги. В лужах крови, грязи… В полыхающей тьме…

В груди разлилось неприятное, мерзкое ощущение. Это был уже не испуг. Это был страх. Страх и отвращение.

– Правду говорят, – проговорил Антон, усмехнувшись.

– Какую правду? – не поняла Мила, взглянув на Бушмейстера.

– Маршал в порошок сотрет за свое.

– Так это все его рук дело? – ахнула Мила, не веря своим ушам. Неужели вся та разруха, все эти смерти…

– Пальбу не он начал. Он всего лишь хотел забрать тебя. Захар первым открыл огонь, – дернул плечом Антон. – Но знаешь, что я хотел бы тебе сказать?

– Что?

– Если собираешься связать свою жизнь с Маршалом, привыкай. Вся его жизнь будет пропитана тем, что ты сейчас видишь. Кровь, насилие, смерть. И постоянная тревога, сопровождаемая вопросом: «Вернется ли он сегодня?»

Глеб искренне надеялся, что Бушмейстер все-таки найдет Милу и защитит ее, пока все не закончится. Пока все не закончится… Пока они не схватят Златова, который весьма умело уносил ноги по этим чертовым складам, один из которых пару минут назад рухнул под натиском огня.

Сейчас же Маршал, сломя голову, несся, прячась за всем, чем можно, от пуль, в ту сторону, где он последний раз видел Захара. И с каждым новым поворотом парню начинало казаться, что эта крыса куда-то умудрилась слинять. Его не было нигде.

Черт, и откуда у Златова столько людей?! Те, кто приехал с Глебом смахивали на небольшой отряд разведки в сравнении с этим количеством. Если это все быстро не закончить, то можно понести слишком большие потери. Твою ж мать, хоть ты подкрепление вызывай!

Яркий свет прожектора, ударившего откуда-то сверху, заставил Глеба метнуться в сторону одного из зданий, в тени которого можно было спрятаться. Лишь остановившись там он с удивлением обнаружил, что это был… вертолет. В недоумении покосившись на летательный аппарат зависший в воздухе, парень коснулся передатчика в ухе:

– Это еще что за херня?!

– Не поверишь, наши старые знакомые. Законники, – отозвался Миша, который все это время сидел в машине в обнимку с ноутом. Драки он любил, но разборки с оружием не для него.

«Вы окружены! Всем немедленно опустить оружие и выйти с поднятыми руками!» – над головами раздался громкий скрипучий из-за искажения через рупор голос капитана, который друзья узнали сразу же.

– Да ладно, – недоверчиво хмыкнул Глеб. – Они все-таки пришли в себя.

– Бывают в жизни сюрпризы, – отозвался отчего-то крайне довольный Стас.

– Ну, по крайней мере, теперь в большинстве мы, – бросил Маршал и снова сорвался с места. Вдали он заметил какое-то движение.

Прибавив ходу, парень выскочил из-за угла ровно в тот момент, когда кто-то скрылся в неприметном гараже. И что-то подсказывало ему, что он идет верным путем.

– Я нашел его, – сообщил Глеб и быстро, скрываясь в тени зданий, ринулся к входу в нужное здание.

Тихонько приоткрыв дверь, Маршал заглянул внутрь. Неяркая лампа под потолком и машина, предназначенная для экстренных случаев, когда под шумок нужно убраться куда подальше. Для случаев вроде сегодняшнего.

Прислушавшись и не обнаружив никакого движения, парень проскользнул в гараж и спрятался в тени одного из шкафов.

– Ты забрала все бумаги? – из двери в дальней стене показался Златов.

– Конечно, – следом за ним вышла его сестричка.

– Отлично, тогда немедленно уезжаем. Через сколько у нас самолет? – Захар прошел к воротам гаража и распахнул их одним пинком.

– Через час, – ответила Юля, забросив на заднее сидение небольшой черный чемоданчик.

– Только, боюсь, вы на него не попадете, – Глеб вышел из тени шкафа и оказался рядом с дверцей водителя, отрезая Златову возможность прыгнуть за руль.

Захар в ужасе отшатнулся, но очень быстро справился с эмоциями, когда понял, что в руках у Глеба нет оружия. В отличие от него самого.

– А ты попробуй меня остановить, щенок, – усмехнулся Захар и поднял на Маршала дуло пистолета.

– О, – Глеб же лишь повел бровью, хотя прекрасно понимал, что если тот выстрелит, то вряд ли ему посчастливится уклониться. – Ты, правда, думаешь, что можешь этим меня остановить?

– Выстрелю тебе в сердце и все, – нервно хихикнул Златов, крепче сжав в руке оружие.

– А духу-то хватит? – улыбнулся Маршал, вдруг осознав, что это недоразумение, стоящее перед ним, никогда в жизни не нажмет на курок. Захар торговец, но никак не убийца. Он мог бы приказать кому-то, но сам… сам он никогда не выстрелит.

– Не сомневайся! – воскликнул рыжий, неровно взмахнув рукой, будто хотел подтвердить свои слова. – И если не хочешь умереть, отойди и дай нам уехать.

– Хм, – Глеб чуть сощурившись посмотрел в лицо Златову, после чего сделал вид, что задумался, опустив взгляд в пол. Однако для себя-то он уже давно все решил.

Шаг в сторону, нервная улыбка на лице Захара, сменившая неким подобием облегчения…

– Извини, я не могу тебя отпустить, – холодный голос Маршала заполнил собою пространство, после чего парень сорвался с места чем-то очень быстрым и крайне опасным.

Как и ожидалось, Захар не смог выстрелить. Пистолет полетел в сторону. Где-то за спиной вскрикнула Юля. А кулаки Глеба, наконец-то, настигли свою цель. Первый удар…

И тут его словно освободило. Что-то внутри щелкнуло, будто отпустив невидимую тетиву, отправляя всю его силу, ярость, злость, беспокойство разливаться по телу волнами, дающими едва ли не полное могущество. Все тело казалось невероятно легким, но вместе с тем неуязвимым.

Златов бил его, бил в ответ, руками, ногами, но все это казалось смешным. Глеб просто не чувствовал ничего. В голове билась одна единственная мысль – отомстить за Милу. Раздавить, уничтожить одного единственного человека виновного в том, что его девочке пришлось последние дни жить как на минном поле. И все из-за того, что кто-то не смог подумать головой и остановить свою придурочную сестрицу.

Они оказались на улице, катаясь в грязи, как две сцепившиеся собаки. Рыча точно так же, стремясь разорвать друг друга на куски. Один боролся за жизнь, другой желал смерти. И каждый из них готов был идти до конца.

Перевернувшись в очередной раз, Глеб оказался сверху в этом клубке. А Захар уже слишком слабо сопротивлялся.

– Я же говорил, что трогать мое запрещено, – прорычал совсем уж нечеловеческим голосом Маршал, склонившись низко к окровавленному лицу Златова.

– Я до…о… лжен б… ыл, – запинаясь на каждом слове, ответил Захар. – Она м… оя сес… стра. Т… оже мо… е.

– А это меня уже мало волнует, – оскалился Маршал. – Умей рассчитывать свои силы, чтобы не попадать в такие ситуации. А сейчас тебе придется умереть.

В глазах Златова мелькнула тень животного ужаса, когда он понял, что этот измазанный в крови, жуткий, больше похожий на какого-нибудь демона, парень не шутит.

– Прощай…

Звонкий хлопок, сильный удар в районе лопаток, резкий вдох, который тут же задержан. И что-то липкое начинает стекать по коже. Во рту противный металлический привкус. И откуда-то очень много крови. И боль…

Медленно обернувшись, Маршал увидел, как сильно дрожит пистолет в руках Минаевой…

Очередной хлопок, девушку передернуло, и она тут же упала на землю. Истошный вопль Златова. Глеб завалился набок, уткнувшись лбом в дорожную грязь. Сознание медленно поплыло в небытие, позволив парню все же услышать напоследок грохот от появившегося вертолета.

Забавно, неужели это будет последнее, что он услышит в своей жизни? Как жаль…

«Держись, Глеб» – яркие зеленые глаза цвета летней травы и мягкий голос.

Мила.

– Держись, Глеб! – вопила Мила, тряся Маршала за плечи. Буквально пару минут назад все люди Златова сдались, оставшись в количестве не превышающем дюжину. Перестрелка закончилась и девушка тут же побежала к Стасу, которого заметила первым в толпе. Однако Привалов с крайне обеспокоенным лицом куда-то побежал, даже не обратив внимания на нее.

В груди затрепыхалось что-то крайне неприятное, и Кредова последовала за ним. Через минуту ей показалось, что у нее остановилось сердце. Глеб лежал на земле в расцветающей под ним луже крови. Рядом лежал Златов, а чуть дальше Юля. Но до них девушке не было дела. Все ее внимание было обращено к одному человеку. К дорогому человеку, не подающему признаков жизни.

– Глебушка, – пролепетала она, переходя с шага на бег. – Глеб. Глеб!

– Остановите ее! – громкий крик Андрея, который вместе с Никой и другими законниками уже был тут.

Кто-то дернулся навстречу девушке, но ловко избежав их рук, Мила приземлилась на колени рядом с Глебом, тут же хватая его за плечи.

– Не смей умирать! Слышишь?! Не смей! – кричала она, не замечая, как слезы ручьем бегут по щекам. – Глеб, держись!

– Мила, не трогай его, – рядом возникла Ника, пытаясь обнять девушку.

– Нет! – Кредова оттолкнула от себя подругу, с отчаянием продолжая тормошить Маршала. Взгляд девушки стал безумным. Как загнанный напуганный зверь, полный отчаяния. – Глеб! Открой глаза!

Тонкий, незаметный укол в шею… Тьма…

– Я думаю, так будет лучше, – Антон спрятал в карман небольшую вещицу, которую посторонним видеть не обязательно. – Пусть поспит пока что.

– Спасибо, – кивнул Андрей.

– Как-то нехорошо получилось, – виновато закусив губу, проговорила Ника. – Снова я все завалила.

Капитан посмотрел на сержанта долгим взглядом, после чего все же ответил:

– Да нет, ты отлично справилась, – Андрей покосился на Минаеву, выстрелившую в Глеба, и на Захара. – Ты все правильно сделала.

Со стороны послышался топот бегущих ног.

– Всем разойтись, – гаркнул капитан, сам отходя в сторону.

Рядом с Глебом притормозили санитары с носилками…

Девушка вышла на крыльцо школы и не сдержала тяжелого вздоха. Вот и все. Школа закончена, и все документы получены в кабинете директора. Без праздников, без веселья, без смеха и радости. Не будет никаких торжественных гуляний. Ничего не будет…

На улице стало по-летнему тепло. Намного теплее, чем было месяц назад. Утренний ветерок под ранними лучами солнца скользнул по щеке, намереваясь, как и прежде, запутаться в длинных русых волосах. Ветер промахнулся. Не было больше этих волос. Теперь кончики не доставали даже до плеч.

Дернув головой, от чего солнцезащитные очки соскользнули на нос, Мила пальцем поправила их и, сунув руку в карман джинсов, все же двинулась к ставшей уже едва ли не родной за этот месяц машине.

Кеды делали ее шаги практически бесшумными. В туфлях так не походишь. Да и нет больше никаких туфель. Крайне неудобная обувь. Да и не нужная. Желание быть красивой отпало.

Усевшись рядом с водителем, Мила устало проговорила:

– Кофе хочу.

– Без проблем, – Антон, сменивший деловой костюм на обычные футболку и шорты, завел машину, и через минуту они выезжали на проспект. – Все забрала?

– Ага, – в голосе девушки не было ни единой эмоции. Как и на ее лице. Как и в ее поведении. Порой казалось, что душу из нее вытряхнули, оставив одно тело, живущее так, как должен жить нормальный среднестатистический человек.

– И что теперь? – парень бросил взгляд на свою подопечную. Вот уже несколько недель он приставлен к ней как телохранитель. После ареста Златова, люди, которые были с ним связаны, подозрительно зашевелились. Отец девушки и шайка Привалова решили, что выходец «Белого Змея» будет лучшим вариантом для охраны. В принципе, Антон был с этим полностью согласен. В конце концов, теперь он считается самым лучшим наемником в организации. Ну пока Василиск восстанавливается.

– Ничего, – равнодушно дернула плечом Мила. – Поступление в этом году отменяется. Как заявила мама: «Слишком много стресса для моей девочки! Этот год тебе лучше отдохнуть!». Ну и после этого затяжная истерика со всеми вытекающими.

– И что за отдых? – вопросительно двинул бровью Антон. Он не был в курсе.

– Игорь обещал полностью оплатить путешествие по всему миру, – отозвалась девушка и, подтянув ноги, уперлась стопами в бардачок. – Я так полагаю, они действительно собрались выдворить меня на год из страны.

– О, круто! – воодушевился Антон и довольно просиял. – Я же с тобой еду, да? Хоть на мир посмотрю.

– Я не знаю, – однако девушка качнула головой. – Они не говорили, кто еще едет.

– Жаль, было бы классно, – поумерив пыл, протянул наемник.

Кредова не отозвалась, продолжая скользить невидящим взглядом по мелькающим домам, деревьям, людям… Мысли ее были довольно далеко от нее самой.

Минут через десять они припарковались рядом с любимым кафе девушки. Они заняли уже привычный столик в самом углу, откуда было видно всех, но тебя мало кто мог заметить, и наемник сразу же улетучился за заказом. Мила же задумчиво барабанила по столу.

Сколько же всего стряслось за последнее время…

Она стала взрослой. Заметно взрослой. И многие вещи стали проще, понятнее. Не дико страшными, отвратительными, мерзкими, а… приемлемыми. Стало понятно лояльное отношение отца к семье Привалова и к Глебу, к их роду деятельности. Как Игорь тогда правильно сказал: «Мы всего лишь торговцы смертью. Умереть люди решают сами. Это естественный отбор в чистом виде. Слабые сдаются, а сильные, даже если сидели на наркоте, выживают. Мы как волки, выполняем санитарную работу, очищаем общество от больных и слабых». И ведь это правда. Все зависит от самих людей.

С проституцией было еще проще. В наше время не нужно никого красть, чтобы превратить в сексуального раба, и без того хватает и девушек, и парней желающих заработать своим телом. Обеспечиваешь их местом, работой, даешь защиту, а они отдают часть заработка. И все довольны.

Это всего лишь бизнес. Пусть не тот, к которому привыкли добропорядочные граждане, и, тем не менее, он имеет место быть…

– Держи, – напротив приземлился Антон с подносом. Два кофе и пирожное.

Мила перевела взгляд на своего телохранителя. А еще в этом мире есть наемники, которые участвуют в неимоверных аферах с подачи законников. Антон самозабвенно, с полной отдачей играл плохого парня, чтобы уничтожить четверых убийц, которым в скором времени должны были поручить задание, способное сильно подпортить жизнь в стране. Пришлось импровизировать. И в принципе, все удачно сложилось. Почти…

Златова и Минаеву посадили. Многие этому поспособствовали. После того, что произошло.

А Мила так и не смогла простить ни Нику, ни Андрея, когда узнала, что они специально до последнего ждали. Сократова пыталась что-то объяснить подруге о том, что она не решает, а подчиняется приказам и раньше выстрелить не могла, что им нужно было, чтобы Минаева воспользовалась оружием… Возможно, позже девушка и сможет снова видеться с ними, но сейчас этого вовсе не хотелось.

Телефон мелко завибрировал по столешнице. Сделав глоток кофе, девушка посмотрела на экран.

– Да, – ответила Мила, покручивая стакан в руке.

– Привет, – как всегда спокойный голос Стаса. – Ты где сейчас?

– Забирала документы из школы. Сейчас в кафе с Антоном, – отрапортовала девушка, делая очередной глоток.

– Сможешь подъехать в офис через минут тридцать? Поговорить о твоем отъезде нужно.

– Без проблем, – кивнула Кредова, покосившись на уплетавшего за обе щеки пирожное Бушмейстера.

– Отлично, жду.

Девушка положила телефон на место.

– Что там? – поинтересовался наемник, подняв взгляд на Милу.

– Стас просил в офис подъехать через полчаса, – ответила она, откинувшись на спинку диванчика. – Об отъезде поговорить.

– Значит, они уже точно все решили, – Антон дожевал свое лакомство и сделал большой глоток горячего напитка. – Шустро.

– А чего ждать? Я сама хочу быть подальше от этого места, – передернув плечами, девушка поднялась с места. – Буду ждать в машине.

Через пять минут автомобиль покинул стоянку, увозя Антона с Милой в деловую часть города. В офис Игоря Привалова.

– А вам не кажется, что это слишком? – Мила выглядела слегка ошарашенной.

– Не слишком, – твердо заявил Стас. – Ты вернешься к началу экзаменов в следующем году. Если, конечно, все еще захочешь учиться здесь. Твоя поездка уже полностью спланирована и тебе придется ее придерживаться. Я лично все это буду проверять, поэтому не пытайся меня обманывать в чем-либо.

– Мила, это для твоего же блага, – подключился к разговору более мягкий Мишка. – Здесь сейчас будет неспокойно. Лучше тебе быть подальше. Отвлечешься, расслабишься. Я писал программу отдыха исходя из твоих увлечений, так что, думаю, тебе понравится. Просто забудь обо всем, что было здесь и отдохни.

– Целый год? – брови девушки саркастически искривились. – Я устану отдыхать.

– Не устанешь, – усмехнулся Миша. – Там будет интересно.

Мила устало покачала головой, просматривая на ноуте блондина свою программу отдыха. И ее слегка пугал размах. Ей доведется побывать во многих мало-мальски цивилизованных странах. Учитывая, что нигде более двух недель задержаться не выйдет, можно сказать, что скучать действительно не придется. И мыслей гадских будет меньше…

– Ладно, я согласна, – кивнула Кредова. – Кто со мной едет?

– Сначала хотели отправить с тобой Василиска, но он отказался, сказав, что защитник из него сейчас, как из говна пуля. Поэтому поедет Антон, – ответил Стас, усевшись в кресло напротив дивана, где сидели Мила и Миша. Самого Бушмейстера сюда не звали, и он остался в машине. – Как он тебе вообще? Не напрягает?

Мила подняла взгляд на Привалова. На нем тоже сказались последние события. Его взгляд стал намного жестче. Намного.

– Нет, – качнула головой девушка. – Он вполне сносный. Не лезет, куда не надо. Не задает вопросов, психологом подрабатывать не спешит. В целом, как собака, которая все понимает и молчит.

– Значит, проблем возникнуть не должно? – еще раз уточнил Стас. Теперь он чувствовал огромную ответственность за эту девушку, сидевшую перед ним.

– Не должно, – подтвердила Мила.

– Хорошо, – как-то облегченно выдохнул Привалов и продолжил. – Вылет через два дня. Восемь утра. Первым делом расслабишься, купаясь в океанской воде. Не бери много багажа. Игорь выделил достаточную сумму для того, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Главное кредитку и документы не забудь.

– За кого ты меня принимаешь, – усмехнулась Мила. – Конечно, не забуду. Не пять лет.

– Действительно, – в ответ мягко улыбнулся Стас, немного помолчав. Он и вправду относится к ней с каким-то братским волнением. И, кажется, слегка перегибает палку.

– Ладно, ребята, – Мила поднялась, прихватив пакет, приготовленный для нее Мишкой. – Я еще к Егору заскочить хотела.

– Как он там вообще? – встрепенулся блондин, однако тут же одернул себя, делая безразличный вид.

Кредова про себя улыбнулась, но все же ответила:

– Навести его, сам все узнаешь.

– Ни за что! – категорично качнул головой тот.

– Навести, – с мягким нажимом в голосе повторила девушка. – Он был бы рад.

Миша лишь фыркнул, а Мила, переглянувшись со Стасом и кивнув ему на прощание, вышла из кабинета.

Усевшись рядом с Антоном, девушка заметила откровенное нетерпение на его лице. Ясное дело, ему хотелось узнать, что там решили.

– Со мной едешь ты, – улыбнувшись, оповестила его Кредова.

– Юхууу!!! – радостно завопил Бушмейстер, даже слегка удивив девушку. Она не думала, что наемники способны так радоваться поездкам. Почему-то всегда казалось, что они способны оказаться везде, где угодно, даже без гроша в кармане. – Ура! Солнце, море, девочки!

– О, Боже, – засмеялась Мила. Позитив парня был слишком заразителен.

– Да, детка, да! – Антон принялся пританцовывать прямо за рулем. – Куда, кстати, едем?

– К Егору, – отсмеявшись, ответила Кредова. – Надо же попрощаться.

– К нему, так к нему, – пожал плечами наемник, продолжая подергиваться под воображаемую музыку. Мыслями он уже был там, на море среди девочек…

Войдя в большую светлую палату, предназначенную для богатых пациентов, Мила увидела преинтереснейшую картину, где молоденькая медсестра о чем-то мило ворковала Василиску, который, вероятно, с постной миной беззвучно молился всем богам о спасении от данной дамы.

– Извините, не помешаю, – Мила вежливо улыбнулась оглянувшейся на стук медсестре.

– Проходите, пожалуйста, – ответила та, просверлив в голове посетительницы дыру, и скоро покинула палату.

– Спасительница моя! – тут же завыл Егор, в благодарности простирая к Миле лапки. – Я уже думал, это исчадие ада никогда не уйдет.

– Так чего ты ее не попросил? – обнимая друга, поинтересовалась девушка.

– Я просил! – простонал блондин. – Я умолял, я почти угрожал! И ничего! Она тупая, как пробка!

– Ну если медсестра, то не такая уж и тупая, – заметила Мила, понимая, что в эту больницу абы кого брать не будут.

– Она тупая умница, ладно, – согласился Егор, отлипнув, наконец, от подруги. – Ну как ты? Что нового?

– За последние два дня почти ничего, – улыбнулась Кредова, присев на край постели. – Сегодня забрала документы из школы и…

Девушка замялась. Как-то трудновато было говорить Егору, что она уезжает на целый год. Хотя он-то должен понять.

– Что? – Егор хлопнул ресницами.

– Я уезжаю, – ответила Мила, опустив взгляд. – Говорила со Стасом и Мишкой. Они уже продумали всю поездку. Я вернусь только в следующем году.

Воцарилось молчание. Василиск был слегка ошеломлен. Положив руку на сердце, он не ожидал, что Мила решится.

– Ты уверена? – спокойно поинтересовался он, заставив девушку поднять на него взгляд. – Уверена, что хочешь этого?

– А кто меня спрашивает? – как-то невесело усмехнулась Кредова. – Я должна уехать, чтобы не подставляться. Да и… так будет проще.

То, что так будет проще, Егор понимал. Отлично понимал. Ей действительно нужно отвлечься. Переждать бурю. Но все равно как-то не по себе, отпускать ее куда-то.

– Кто-то с тобой едет? – поинтересовался блондин, осознавая, что никто ее никуда одну не отправит.

– Да, Антон, – кивнула Мила. – Он сейчас лучший вариант для этого.

– Не спорю, – Егор заправил за ухо выбившийся локон. – Он хороший телохранитель.

– Знаю, месяц под его присмотром хожу уже, – усмехнулась девушка. – Он очень дотошный.

– Оно и к лучшему, – блондин провел пальцами по щеке подруги. – Ты только глупостей не делай, ладно? Когда окажешься там. Не попадай в неприятности. Ради меня, хорошо?

Девушка некоторое время смотрела в голубые глаза напротив, после чего подалась вперед, оставляя нежный поцелуй на щеке друга и крепко его обнимая. Их объятия получились очень крепкими. Такими, словно последний раз в жизни.

– Я очень постараюсь, – прошептала девушка, а на ее щеки упали слезинки. – Хотя мне подохнуть хочется, змеюшка. Мне так хреново без него…

– Тише, малыш, – Егор успокаивающе гладил подругу по спине. – Я рядом.

Утром в восемь утра самолет на Мальдивы взмыл в небо, унося с собой Милу и Антона. Внизу остались льющая слезы мать и хмурящийся отец в компании Стаса и Мишки, пришедших попрощаться.

Почти год они будут очень далеко друг от друга. И единственной нитью им был Интернет с его возможностями. Оставалось надеяться, что Мила будет счастлива, что решилась поехать. Все надеялись на это.

С того времени, как самолет взмыл в небо, унося с собой Антона и Милу в теплые края, прошло чуть более двух месяцев. Вдоволь нагревшись под солнечными лучами Мальдивских островов, они отправились путешествовать по Европе. Италия, Ирландия, а сейчас они вот уже три дня находятся в Германии. После бурного времяпрепровождения в первых двух странах, Миша, составлявший план, сжалился над девушкой и позволил ей провести десять суток в домике у озера, окруженного лесом.

Уставшая от толп Мила была благодарна взъерошенному блондину за сей подарок. И пусть уже на календаре отметилось начало сентября, погода все еще оставалась теплой. Это позволяло нежиться на берегу озера под ласковым солнышком по утрам, что девушка с удовольствием делала вот уже второй день подряд.

Сейчас же солнце уже клонилось к горизонту, и Мила с Антоном решили устроить себе скромный праздник живота. Перед небольшой уютной террасой домика, где в качелях расположилась Кредова с книгой в руках, наемник развел костер, собираясь готовить на нем мясо. Хороший шашлычный вечерок в спокойствии.

– Слушай, я там бутылочку вина нашел. Может, раскатим с мясом? – из дома вышел Бушмейстер в джинсах, футболке и нелепом фартуке с цветочками. Парень кашеварил на кухне гарнир и салат. Мила хоть и хотела ему помочь, но была выдворена на улицу с указаниями не лезть, куда не просят. Особо не расстроившись, она взяла очередное чтиво и удалилась на свежий воздух.

Девушка подняла голову и слегка удивленно посмотрела на своего телохранителя.

– Мне вообще-то еще восемнадцати нет, – произнесла она, усмехнувшись.

– Ой, да ладно, – передернул плечами Антон, расплываясь в заговорщицкой ухмылке. – Тебе восемнадцать стукнет через полгода. Да и кто тут узнает, что я спаиваю несовершеннолетнюю, м?

Коротко рассмеявшись, Мила все же кивнула:

– Черт с тобой, раскатим.

– Вот и отличненько. К тому же шашлычок с винцом вкуснее, – просиял довольный Антон и улетучился снова в дом. Проводив его взглядом, девушка вздохнула. Воздух здесь был невероятно чистый. Будто даже вкусный. Хотелось дышать как можно глубже. Запахи леса успокаивали.

Правда, им не удается успокоить дикую звериную тоску, поселившуюся в груди Милы три месяца назад. Ей по-прежнему временами хотелось выть и кидаться на стены в попытках заглушить боль. Глеб в последнее время снится каждую ночь. И днем редко покидает ее голову. Он даже мерещился ей в городе. Маршал, казалось, был повсюду. Повсюду, но не рядом. Не обнимал ее, не целовал, не разговаривал с ней.

Книга выскользнула из рук и упала на пол с глухим звуком.

– Твою ж…

Цыкнув, Мила наклонилась и подобрала упавшую вещицу. Стряхнув с переплета пылинки, девушка не спешила снова начинать чтение. Настроение пропало. И вряд ли книга, пусть и хорошая, сможет ее сейчас отвлечь. Лучше пойти к Антону.

Поднявшись, девушка поправила серую вязанную кофту, прикрывавшую треть бедра, и бесшумно ступая по полу в таких же вязанных носках прошла в дом. Она всегда была мерзлячкой, из-за чего мама часто в шутку называла ее лягушкой.

– Что тут у нас? – мягко улыбнулась Кредова, остановившись рядом с Антоном, нарезавшим огурцы. Но все равно улыбка казалась вымученной.

– Сейчас салат доделаю, картошку поставлю и пойду мясо делать, – отозвался наемник, бросив взгляд на девушку. – А ты, что, уже начиталась?

– Ага, надоело, – повела головой Мила, глядя на ароматный овощ, превращающийся в четвертинки кругов под умелым ножом Антона.

Проследив взгляд Кредовой, парень подцепил одну четвертинку и протянул ей к губам:

– Жуй.

– Спасибо, – девушка взяла угощение прямо с рук наемника, чуть задев губами его пальцы.

– Не за что, – Бушмейстер вернулся к своему занятию, а Мила задумчиво пережевывала огурец. – Я вот думаю, чем лучше заправить. Сметаной, маслом?

– Еще! – резко перебила его девушка.

– Что? – слегка опешил наемник, не сразу проследив ход мыслей подопечной.

– Еще огурец, – пояснила та и по-детски раззявила рот.

Несколько секунд парень стоял, не двигаясь, после чего громко рассмеялся и сунул в рот Милы сразу несколько кусочков.

– Не подавись только, – проговорил он, понимая, что откровенно умилился, глядя на девушку.

– Не подавлюсь, – довольно улыбнувшись настолько, насколько это было возможно, ответила Мила.

За то время, что они провели вместе, она стала очень близка Антону. И в случае чего он будет защищать ее до последнего. Но вовсе не из-за того, что ему за это платят, а потому что он сам того хочет. Мила стала для него младшей сестрой, которой у парня никогда не было. В принципе, у него с самого детства никого не было, кроме него самого. А рядом с этой девушкой он почувствовал, что такое семья. Совершенно неожиданно. Просто в один прекрасный момент он перестал относиться к ней как к работе. Наверно, в тот момент, когда она потерялась в Италии. Тогда он испугался за нее едва ли не больше самой девушки, оказавшейся одной невесть где. После того случая он не отпускал ее руки, если они выходили в город. Да и она сама относилась к нему намного теплее, чем следовало бы относиться к охраннику. Относилась к нему как к другу, за что парень был бесконечно благодарен. И ему хотелось отплатить ей тем же, что и сделало их отношения такими. Семейными.

– Добавь масла чуть-чуть, лимонного сока и специй, – ответила Мила, усевшись на барный стул с другой стороны стола, на котором готовил Антон. – Не хочу сметаны.

– Договорились, – кивнул наемник. – Сходи посмотри, пожалуйста, как там угли. Не прогорели ли дрова еще.

– Ну, блин, я только села, – протянула Кредова, но все же лениво сползла обратно на пол.

– Ты до этого два часа на качелях сидела, так что вперед и с песней, – отозвался парень. – А то отрастишь жопу и будешь страшная жирная тетка.

– Я буду красивая жирная тетка, – девушка показала язык наемнику и вышла на улицу.

Примерно через час они садились за столик во дворе, рядом с вновь разведенным после жарки мяса костром. Мила укуталась в плед, поскольку на улице стало прохладнее, а Антон сменил фартук на кардиган. Мягкий свет с террасы и тепло огня делали атмосферу домашней и очень уютной. Парень с девушкой оказались в маленьком островке света, окруженные темными деревьями и лесным шумом.

Разлив вино по бокалам и наполнив тарелки, они приступили к ужину. Болтать о всякой ерунде, шутить друг над другом, иногда даже не вполне прилично, уже вошло у них в привычку. Но и всякие глупости они разбавляли время от времени слишком серьезными темами, доходя до пылких споров. Однако так всегда выходило, что они приходили все же к консенсусу и снова начинали нести всякую ересь, хохоча как больные. Так по большей части и проходили их совместные приемы пищи.

За разговором они и не заметили, как почти выпили целую бутылку вина и съели едва ли не все мясо. Мила, не привыкшая к алкоголю, сначала от души веселилась, веселя вместе с тем и Антона, но вскоре ее начало клонить в сон.

Откинувшись на спинку стула, она лениво допивала остатки напитка и с мягкой полуулыбкой смотрела на мерно пляшущие языки огня. Бушмейстер тоже поутих и так же не отрывал взгляда от костра. На несколько минут воцарилось молчание. Но уютное молчание. Очень теплое.

– Хорошо здесь, – тихо проговорила Мила. – Я бы осталась тут на весь год.

– Миша со Стасом с нас шкуру спустят, – хмыкнул Антон. – Да и аренда оплачена только на десять дней. Хотя да, я с тобой согласен, остаться здесь было бы здорово.

– А представь, как круто здесь зимой, – продолжила девушка, делая паузы между словами. – Разжечь камин и сидеть перед ним на мягком ковре, когда за окном снегопад и холод, а ты в тепле. И рядом две большие собаки. И любимый человек на кухне готовит шоколад… А потом присоединяется к тебе у огня… Крепко обнимает… Целует… Говорит, что любит… Навсегда…

Мила смолкла, а наемник поднял на нее взгляд. Глаза девушки были закрыты, а дыхание стало глубоким. Она уснула за своими мечтаниями. Антон нежно улыбнулся, глядя как на ее лице отражается свет от огня, все время меняя тени.

Поднявшись, он поставил бокал на стол и, приблизившись к девушке, осторожно взял ее на руки. Парень направился к дому, собираясь уложить подопечную в кровать. Антон прошел через гостиную к дальней двери. Толкнул ее и вошел в комнату Милы. Опустив девушку на кровать, он укрыл ее одеялом и провел ладонью по волосам.

– Когда-нибудь все будет, как ты мечтаешь, – шепнул наемник и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Быстренько прибравшись на столе и затушив костер, Антон тоже отправился на боковую. Вино и его немного сморило.

Мила проснулась среди ночи с одним единственным желанием – пить. Во рту каким-то образом появилась настоящая пустыня. Причем с отвратительным привкусом. Свесив ноги с кровати, она, выставив перед собой руки, осторожно двинулась к двери. В темноте что-то разглядеть было невозможно, а комнату она еще не настолько хорошо выучила, чтобы передвигаться по ней смело. Всегда есть вероятность напороться на какой-нибудь стульчик.

Однако без всяких приключений добравшись до двери, Кредова вышла в гостиную. Тут дело обстояло лучше. Лунный свет, пробивавшийся через незанавешенные окна, хоть как-то освещал комнату. По крайней мере, ровно настолько, чтобы не вписаться во что-нибудь.

Лавируя между диваном, креслами и столиком девушка все же вышла на кухню. Включать свет не хотелось, удар по глазам сейчас был бы не самой лучшей идеей. Достав стакан опять практически на ощупь, Мила налила себе воды и с жадностью осушила его большими глотками. Как же хорошо… Но мало. Нужно еще. Налив еще один, она уже не кидалась на него, как с голодухи, а спокойно начала пить.

– Неужто похмелье мучает? – раздавшийся вопрос из темноты заставил девушку вздрогнуть и резко обернуться. Стакан благополучно выскользнул из рук и, соответственно, разбился вдребезги с оглушающим звоном.

– Твою мать, Антон, ты меня напугал! – воскликнула девушка, глядя на темный силуэт у входной двери. – Теперь убирать придется. Свет включи.

Выключатель как раз находился у входа.

– Мила, что случилось?! – дверь в комнату Бушмейстера распахнулась, и оттуда вылетел растрепанный парень.

Девушка с изумлением уставилась на наемника. Если он только что выскочил из своей комнаты, то кто ее напугал?..

В этот момент щелкнул выключатель, и гостиная залилась ярким светом. Девушка на мгновение зажмурилась, но через пару секунд огромными глазами уставилась в ту сторону, где стоял…

– Глеб?! – ахнул Антон. Глядя на его лицо, можно было подумать, что он увидел криворогого кизляка.

В ответ, стоявший у входа, брюнет лишь хмыкнул и перевел взгляд на Милу, выглядевшую не лучше своего телохранителя. Несколько секунд молчания, после чего яростное:

– Какого черта ты тут делаешь?! – рявкнула Мила так, что еще немного и, наверно, задрожали бы стекла в доме.

– Офигенно ты своего парня встречаешь, – скривился Маршал, проходя в гостиную и скидывая на ходу кожаную куртку. Шлем, до этого лежавший у него в руках, перекочевал на столик у входа.

– Ты идиот?! – девушка сорвалась с места и в мгновение ока оказалась перед Глебом. – Ты должен сидеть в Канаде и нос оттуда не высовывать этот год! Тебя же ищут! Ты же рискуешь жизнью, появляясь здесь! Ты, что не понимаешь этого?! Тебя же убить могут, если найдут, придурок!

Мила даже не заметила, как по щекам начали бежать ручьи слез. Она раз за разом ударяла кулаками по груди Маршала, возвышающегося над ней темной скалой, но не чувствовала никакой радости от того, что он сейчас здесь. Был лишь панический страх. Панический страх за него.

– Как ты мог здесь появиться?! Глеб, чем ты думал, поступая так? Почему ты ни о ком не думаешь! Я же умру, если с тобой что-то случится! – не унималась девушка, все больше поддаваясь страху. – На кой черт тебе голова дана?!

Перехватив одной рукой кулачки, молотящие его по груди, парень второй рукой схватил девушку за подбородок. Его лицо исказила злая маска, из-за чего Мила мигом затихла, продолжая огромными глазами смотреть в глаза напротив, такие темные, такие… любимые…

– Достала, – прорычал Маршал и, притянув девушку к себе, впился в ее губы жестким поцелуем.

Действительно жестким, без намека на нежность. Сминающим все сопротивление на пути. Голодным, сильным, глубоким. Горячим.

А Миле лишь стоило вдохнуть родной запах, как от страха не осталось ничего. Осталось лишь понимание того, что Глеб рядом. Ее Глеб, без которого она медленно потухала, который снился ей каждую ночь, которого так не хватало в жизни, рядом. Такой нужный. Необходимый ее сердцу. Рядом.

Она ответила на поцелуй. Так, как еще никогда в жизни не отвечала Глебу. Она хотела вложить в поцелуй всю ту дикую тоску, всю ту боль, которую она испытывала, пока он должен был скрываться в чужой стране. Она хотела, чтобы он почувствовал все то отчаяние, которым были пропитаны эти три месяца ее жизни. И именно с таким отчаянием она сейчас прижималась к нему, ощущая его руки, обхватившие ее слишком сильно, до боли в ребрах. Но плевать. Так они почувствуют, что сейчас, наконец, рядом.

Через объятия, столь крепкие, через губы, так тесно прижимающиеся друг к другу, через языки, устроившие дикий танец соединения, через запах друг друга.

Руки Милы уже не были обездвижены. Глеб отпустил ее, позволяя обхватить себя за шею. Его же ладони скользили по изящному телу девушки, не находя покоя. Как же он скучал по ней. И почему-то до сих пор не верится, что это она, что она в его руках, что это не сон, а реальность. Она нужна была ему. Вся без остатка. Чтобы поверить. Чтобы, наконец, все было, как должно быть. Мила должна принадлежать ему, так же, как он давно принадлежит ей в душе.

– Идем, – глухо выдохнул он, разорвав поцелуй и схватив ее за руку, потянул к комнате, из которой она вышла. Она должна принадлежать ему. Прямо сейчас.

Мила не сопротивлялась, когда Глеб грубо толкнул ее на кровать и сразу же накрыл своим телом. Таким горячим, приятно тяжелым, родным, крайне нужным. Губы снова столкнулись в поцелуе. Таком же безумном, как поцелуй до этого, в гостиной. Только сейчас в нем была не злость, а страсть, полная силы и огня. Сжигающего огня. Болезненного, но сладкого.

Нежность? Осторожность? К черту их. Нужна была боль. Только боль. Поэтому его руки гуляли по девичьему телу, оставляя за собой красные отметины от пальцев. Глеб сжимал Милу так сильно, как только ему позволял предел жестокости. А она… Она была не против всего этого пугающего напора. В конце концов, буря, бушевавшая в ее собственном теле, требовала того же.

Они уже не целовались. Они едва ли не кусались, царапая кожу до крови, чтобы потом зализывать места укусов. И опять же никакой осторожности. Одна неконтролируемая сила, отдаваемая одним и принимаемая другой.

Оставив, наконец, рот Милы в покое, Маршал схватил ее за волосы, потянув вниз, заставляя с громким стоном подставить ему шею. Ее голос, пронзающий комнату, такой жаркий, смешанный с тяжелым дыханием, срывал у него внутри последние ограничения. Он слишком сильно тосковал по ней. Слишком долго не держал ее в руках, чтобы быть терпеливым.

Грубыми поцелуями покрывая ее шею, прикусывая кожу, парень чувствовал, как ее руки мечутся по его плечам, то сжимая футболку до того состояния, когда она уже готова рваться под ее пальцами, то отпуская, чтобы впиться ногтями в тело. Отстранившись на секунду от девушки, Глеб скинул футболку, чтобы Мила действительно смогла его чувствовать под ладонями.

Вернувшись к девушке с тем же голодом, распаленным возбуждением, он снова приступил к своим жестоким действиям. Перейдя от шеи к ее плечу, он понял, что ему мешает ее гребаный вязанный свитер. С раздраженным рычанием, он выпрямился и дернул Милу на себя, после чего сорвал одежду с желанного тела, отправив вещь на пол.

Снова повернувшись к Миле, Маршал на мгновение замер. Под свитером оказалось, что ничего не было. На девушке осталась лишь короткая летняя юбка, задравшаяся уже на манер пояса и белые трусики. Что-то внутри него взвыло.

Толкнув ее обратно на кровать, парень уже даже не стал возвращаться к губам. Он сразу устремился к груди.

Мила застонала еще громче. Ее била крупная дрожь, но с холодом это вряд ли было связано. Слишком откровенно она обхватывала его бедра ногами. Слишком тесно прижималась, выгибаясь ему навстречу. Все же царапая его плечи и спину до крови. Глеб чувствовал это, искренне радуясь. Возникло дикое мазохистское желание, ощутить боль от ее рук. И боль была. Такая сладкая. Такая возбуждающая.

Болезненный укус чуть ниже линии ребер, и девушка, громко вскрикнув, вцепилась в волосы Глеба, заставляя его отстраниться от ее живота, заставляя посмотреть ей в глаза. Такой же дикий, животный взгляд. Несколько секунд, после чего они снова целуются, а на его спине остается длинный след от ее ногтей.

В наказание парень прошелся ладонью по девичьему бедру и скользнул за резинку белья, накрывая Милу. Изумленный полувскрик-полувздох, и девушка выгнулась в руках Глеба. Он не ласкал ее, не гладил, не пугал… Он вошел в нее. Пальцем. Пальцами. Не стал ничего ждать. Просто сделал то, что хотел. А дальше… Дальше было так странно.

Маршал продолжал целовать ее. Отвлекая и вместе с тем, вынуждая привыкать к новым ощущениям. В конце концов, ее ждет кое-что намного более серьезное, чем пальцы. Через некоторое время девушка снова окончательно расслабилась, полностью отдаваясь Глебу. Так искренне отдаваясь. Так чувственно. Маршал больше этого не мог выносить. Она нужна ему.

Отстранившись, он стянул с нее белье и потянулся к ремню на своих джинсах, где бугор в районе ширинки образовался уже слишком давно. Мила, к легкому удивлению парня, во все глаза смотрела на него. Без стыда, без стеснения. Жадно. Нетерпеливо. И, кажется, все сильнее возбуждаясь. Ну и где, спрашивается, та скромница, которую он первый раз поцеловал едва ли не силой?

Джинсы соскользнули на пол, и парень остался перед девушкой полностью обнаженным. Несколько секунд Мила просто смотрела на возбужденный член, после чего перевела какой-то неуверенный взгляд на Глеба. Усмехнувшись, он произнес:

– Не бойся. Он не кусается.

Улыбнувшись в ответ, девушка снова позволила себя накрыть горячим телом. Еще неизведанным мужским телом. Немного пугающим, но таким любимым.

Маршал снова поцеловал Милу. Все так же глубоко, все так же страстно. Вновь зарождая в ней желание. Сейчас он должен быть осторожным. Именно сейчас. Потом, в другие разы он вряд ли сможет сдерживаться, но сейчас, в ее первый раз, Глеб должен сделать все, чтобы боли было как можно меньше.

Ее широко разведенные ноги, ее руки на его плечах, ее такие доверчивые губы и взгляд, полный любви. Разве такое можно предать?

Сильный толчок. Громкий вскрик. Еще пара глубоких царапин на плечах и вниз по рукам.

– Тише, расслабься, – прошептал он на ухо Миле, после чего снова ее поцеловал, отвлекая от острой режущей боли. Девушка честно пыталась расслабиться, но первое время это было просто невозможно сделать. Слишком больно. И воздуха не хватает. Пара слезинок помимо воли скатились по щекам. Глеб тут же подобрал их губами.

Шмыгнув носом, Мила потянулась к губам парня. Сначала нежно, легко по его губам. Потом глубже, осторожно. Язык о язык. Его тепло, тяжесть его тела. Глеб. Боль понемногу ушла на второй план. Остался лишь Глеб.

Парень начал двигаться. Медленно. Как оказалось, с первым толчком он вошел не во всю длину. А Мила изо всех сил старалась не напрягать мышцы, что давалось ей с трудом, но давалось. И становилось легче. Постепенно становилось намного легче. И движение Глеба уже не доставляло столько боли.

Вскоре она снова льнула к нему, обхватывая его шею руками, заставляя целовать так сильно, так крепко, как только возможно. И сжимать ее в объятиях изо всех сил. Ее стоны начали наполнять комнату, действуя на Маршала как музыка.

С каждым толчком он двигался все быстрее и быстрее. Зверь, которого он посадил в клетку, чтобы не сделать Миле больно в первый раз, вырвался. Девушка больше не подавала никаких признаков того, что ей плохо. Она отдавалась ему. Полностью. Именно так, как он хотел. Не скрывая ничего. Полностью принадлежа только ему одному. Извивалась под ним, закусывая нижнюю губу. Глядя на ее лицо, Маршал возбуждался все сильнее и сильнее. Однако он отлично понимал, что если продолжит в таком темпе, то долго не протянет, а для начала, нужно позаботиться о Миле. Свой первый раз она должна запомнить лишь с положительной стороны.

А Мила тем временем сгорала от волн ощущений, нахлынувших на нее, когда боль отпустила. Не было больше никакого дискомфорта, только жар, растекающийся по телу, грозящий сжечь ее. Она никогда и подумать не могла, что может быть так приятно. Слишком приятно. Настолько, что голова абсолютно отключалась, не оставляя никаких мыслей. Только отчетливое желание большего. Сильного, способного захватить все ее естество. И Глеб щедро дарил ей все, что она хотела.

Ее стоны становились неровными. Тело не слушалось, действуя само. Рваное влажное дыхание. И все такое горячее. Все сильнее и сильнее… И вот оно.

Вцепившись в руки Глеба, Мила выгнулась, прижавшись к нему грудью, а на волю вырвался протяжный стон. Комок огня в низу живота разлился по всему телу блаженной истомой.

Парень сделал еще несколько глубоких толчков и в последний момент с низким стоном покинул податливое тело, оставив на бедре девушки итог своей страсти.

Несколько тяжелых вдохов, чтобы восстановить дыхание, и Глеб навис над Милой, нежно целуя распухшие губы.

– Я так скучал по тебе.

– А я без тебя умирала, – ответила девушка, нежно обхватив его лицо ладонями. – Я так люблю тебя.

– Боюсь, что я люблю тебя больше, – улыбнулся Маршал.

– Ну и шумные же вы, – недовольно проворчал Антон, подавая завтрак на стол. По его помятому виду, было ясно, что уснуть он, если и смог, то только к утру.

Однако отличную яичницу он приготовить успел. Да и вообще повар из него был отменный.

– Не бухти. Или ты завидуешь? – Глеб, сидевший за столом с расслабленным видом, походил на сытого довольного кота.

– Я тебе сейчас на голову твой кофе выверну, – бросил Бушмейстер, усаживаясь на стул. – Вы хоть когда детей заведете, тише будьте. А то несчастные подумают, что папа с мамой дерутся.

– Да какой смысл в бесшумном сексе? Попахивает совдеповскими временами, – Маршал дернул плечом и взглянул на Милу. Девушка сидела пунцовая и, кажется, едва ли не плача. – Ладно, сменим тему. Вы когда последний раз связывались со Стасом и Мишкой?

– Дня четыре назад, – ответила Мила. – А что?

– А то, что вам велели каждый день выходить на связь, – чуть нахмурившись, ответил Глеб.

Антон, уплетавший уже свою порцию за обе щеки, поднял взгляд на Маршала.

– Так, а что случилось-то?

– То, что я теперь буду путешествовать с вами, – Глеб расплылся в неимоверно довольной улыбке.

Мила и Антон уставились на Маршала, как небезызвестные бараны на те самые ворота.

– То есть? – пролепетала девушка.

– Вылечиться, я уже вылечился, – проговорил брюнет.

– Ну, это мы заметили, – вставил свои пять копеек Бушмейстер, за что получил предупреждающий взгляд, после чего сразу стих от греха подальше.

– Оставаться на одном месте мне нельзя. Информация о том, что я был в Канаде, могла просочиться к тем, кто меня ищет. Поэтому решили, что я буду с вами, а меня будут искать на другом материке, если что. Вас никто проверять не будет, поэтому это наиболее безопасный вариант. Да и я под чужим именем катаюсь. Так что вот. Теперь нас трое, – Глеб закончил говорить, а Мила с Антоном остались сидеть с открытыми ртами. Но ненадолго.

Радостно запищав, девушка вскочила с места и бросилась к парню. Бушмейстеру захотелось даться головой о стол. Чувствовать себя третьим лишним во всей этой семейной идиллии Маршала и Милы ему не хотелось.

– А ты сможешь спокойно бегать за девочками, – бросил наемнику Глеб, красноречиво улыбаясь, пока Мила не видела.

Секунду подумав, Антон ответил парню той же улыбкой. А ведь он прав, черт возьми. Девочки – это хорошо. Это очень хорошо.

А эти голубки пусть укрепляют свои отношения. И почему-то Антону казалось, что из спальни их в первое время вряд ли вытянешь. Да и только ли в первое время?

10 лет спустя.

Наконец, они выбрались на природу. Мила, выносившая Глебу мозг на эту тему не один день, вчера утром отметилась радостным «mission complete!» на всю их немаленькую квартиру, после чего подсела на телефон, обзванивая друзей. Что-что, а собирать всех близких для веселья в максимально короткий срок она умела отлично. При этом каким-то чудом большинство оказывалось не занято и вполне настроено на развлечения, хотя никого из их окружения нельзя было назвать бездельником.

Именно благодаря этому ее таланту сейчас у озера, находившегося в нескольких десятках километров от особняка Привалова, собралась практически вся их компания за исключением Антона, пребывавшего в это время с заданием в Китае. Тут они собирались задержаться на все выходные.

– Егор, ты куда засунул палатки? – из-под открытого багажника доджа показалась взъерошенная светлая голова хмурившегося Мишки. – Я не могу их найти.

– Они в салоне. На заднем сидении, – отозвался Василиск, стоя чуть впереди машины в одних цветастых шортах. Они только приехали на это место и наемник с удовольствием его осматривал. Чистый песочный берег, вокруг лес, скрывающий дорогу, находившуюся отсюда в метрах двухстах, и довольно большая поляна, будто специально очищенная от кустов и деревьев для отдыхающих. Даже место для костра уже было, что говорило о том, что их компания далеко не первая, кто нашли это чудное местечко.

– А, точно, – пробубнил Миша и полез за искомыми предметами. – Глеб, Стас, забирайте свои!

Друзья тут же приблизились к нему.

– Ну что, точно тут остаемся? – поинтересовался Глеб низким голосом. Со времен школы Маршал заметно изменился. Это уже был не хулиганистый паренек с тяжелым прошлым. Это был сильный, уверенный в себе мужчина, который не раз за эти года показал, кто он и из чего сделан. Он стал полноценным преемником Игоря.

– Думаю, даже если мы предложим им поменять место, Мила с Никой этого не одобрят, – заметил Стас с легкой улыбкой, глядя куда-то в сторону. – Они уже плещутся в воде.

Мужчины повернули головы в одном направлении, чтобы убедиться в словах Привалова.

– Действительно, – проговорил Миша, усмехнувшись. – Они уже все решили.

А девушки, которые в свои «за 25» в лучшем случае походили на двадцатилетних, радостно что-то обсуждали, стоя по голень в воде. Они обе были прекрасны в своих легких летних сарафанах, превращавших их в беззаботных школьниц. Обе с распущенными волосами, блестевшими в солнечных лучах, и с обворожительными счастливыми улыбками на лицах. Да, не зря они все же выбрались сюда.

– Так, ладно, – первым от очаровательного зрелища оторвался Глеб. – Разбиваем лагерь и радуемся жизни.

– Ага, – хмыкнул блондин и всучил друзьям по палатке. – Пахать, рабы.

– Глеб! Глеб, иди сюда! – Мила повернулась в сторону мужчин и, помахав рукой, позвала Маршала. Лицо ее освещала столь любимая им улыбка. Искренняя, полная света. Улыбка, которую он когда-то поклялся защищать.

Мужчина, опустив палатку на землю, двинулся к любимой, сам того не замечая, что в ответ ей просиял нежной улыбкой.

– Тут так здорово! – воскликнула Мила, выскочив из воды и повиснув на шее обожаемого мужа с выражением полного восторга на лице. – Спасибо, что привез нас сюда.

Молодая женщина, встав на цыпочки, прижалась губами к губам Глеба, тут же оплетаемая его крепкими объятиями.

– Поблагодаришь меня позже, – ответил Маршал, когда Мила все же отстранилась, но ускользать из его рук не спешила, заглянув ему в глаза. – В несколько иной форме.

– Ой, ну я даже не знаю, – игриво протянула та, откровенно кокетничая. – Я подумаю над Вашим предложением, сударь.

– Я Вас, сударыня, не спрашиваю, а ставлю перед фактом, – поддержав игру жены, проговорил Глеб и принялся ее щекотать, от чего Мила заливисто засмеялась, начав изгибаться в его руках, которые, впрочем, не спешили ее отпускать.

– Эй, герои-любовники, вам по сколько лет-то? Вы уже давно не в школе, чтобы так заигрывать, – Ника, наблюдавшая весь этот цирк, подала голос.

– Завидуйте молча, – хохотнул Глеб и все же отпустил жену.

– Мама! – тут же в ноги Милы врезался темноволосый мальчуган лет пяти и поднял на нее большие сияющие полным восторгом зеленющие глазены. – А когда мы пойдем купаться?

Мила присела перед сынишкой на корточки:

– Купаться? Хочешь купаться? Тогда бегом раздевайся и в воду! Папа же нас отпустит, да?

– Пап, ну пожалуйста, можно? – мальчишка тут же повернулся к Глебу, с мольбой глядя на него.

– Да, папа, пусти нас в водичку, – тут же поддержала Мила с тем же детским непосредственным энтузиазмом.

Маршал усмехнулся и тоже присев перед сыном ответил:

– Хорошо, Ильюша, иди с мамой в водичку. Только присматривай за ней, чтобы ее никто не украл там, договорились?

– Да, – горячо закивал младший Маршалов и сиганул к машинам, скидывать вещи.

– Мам, мам, мам, я тоже хочу в воду! – раздалось требовательное в стороне.

Мила с Глебом повернули головы. Перед Никой стояла девочка с яркими рыжими кудряшками и красивыми синими глазами.

– Давай и мы пойдем. Я тоже буду тебя охранять, чтобы тебя никто не украл! – продолжала девочка умоляюще.

– Обещаешь? – усмехнулась Вероника.

– Обещаю! – заверила та.

– Хорошо, Элинка, – согласилась бывшая сотрудница КГБ. В настоящее время Вероника Привалова была хозяйкой школы по стрельбе. – Иди раздевайся.

С радостным визгом девочка улетучилась в том же направлении, что минутой назад проследовал сын четы Маршаловых.

– Стасик, а куда я положила свой купальник? – сама Ника тут же двинулась к своему мужу, который всегда все помнил, в отличие от нее.

Глеб наклонился к уху Милы и, коснувшись кожи губами, произнес:

– Твой купальник в черной сумке, в переднем кармане. Голой я тебе купаться не разрешаю. Пока что.

Девушка подняла взгляд на мужа, красноречиво двинув бровью, при этом улыбка ее поменяла свой характер, став более соблазнительной:

– Да что ты говоришь. А если я ослушаюсь?

– Мне придется тебя наказать, – плотоядно ухмыльнулся Глеб. – В очень грубой форме.

– Хм, – Мила на секунду закусила нижнюю губу, после чего горячо прошептала, будто бы случайно проведя рукой по паху Маршала. – Ты толкаешь меня на преступление своими угрозами.

Ответом на ее действия послужил короткий рычащий звук, родившийся в груди мужчины, однако не успел он ничего сделать, как Мила уже, весело смеясь, уходила в сторону машин, чтобы переодеться. Глебу осталось лишь сжать зубы, мысленно пообещав действительно наказать жену с приходом ночи. Ну а пока нужно заняться обустройством их небольшого лагеря.

– Мам, я хочу в туалет, – рядом с Милой, сидевшей за раскладным столиком и нарезавшей овощи для ужина, появился Илья.

– Родной, отойди вон к тем деревьям, – девушка кивнула головой в сторону небольших елок. – Только далеко в лес не уходи.

– Угу, – ответил мальчишка и пошел в указанном направлении.

Взрослые сейчас были заняты приготовлением ужина. Мужчины собрались вокруг костра, болтая на свои темы и поджидая угли для мяса, Ника же с Милой занимались остальными блюдами. Элина бегала рядом с отцом, то и дело возвращаемая им от воды. Девочка будто за день не наплескалась в ней.

Вскоре вернувшийся Илья двинулся к Глебу, став между ним и Мишкой.

– Опаньки, Ильюх, а что это у тебя? – блондин, взглянувший на мальчонку, когда тот вернулся, указал на один из его тапок.

Все перевели на него взгляд. Даже Ника с Милой повернули головы. На тапке красовалась чья-то «разминированная» кучка.

– Нда, неважный из тебя сапер, – усмехнулся Василиск, вызвав своей репликой легкий смех друзей.

Илья же, находясь в полном ужасе, быстро скинул тапок, отправив его в сторону. Возмущенные до глубины души глаза уставились на Глеба.

– Кто… кто это сделал?! – выдал мальчишка. Казалось, его негодованию не было предела.

Мила с Мишей не сдержали веселого хохота.

– Ну кто, ты, – ответил Глеб, открыто улыбаясь, и посмотрел на сына.

– Боюсь, если мы начнем выяснять, кто это сделал, то зависнем здесь надолго, – снова проговорил Егор, подогревая общую обстановку внезапного веселья.

– Ну почему же? Если привлечь соответствующие органы, то только до зимы, – подхватил Стас.

Дружный хохот разошелся по лагерю. Только Илья до сих пор находился в шоковом состоянии.

– Не смейтесь над ним! – неожиданно Элина с воинственным видом стала перед мальчиком, уперев руки в бока и хмуро глядя на взрослых.

Мужчины тут же смолкли.

Девочка повернулась к Ильюше и, взяв его за руку, потащила в сторону:

– Пойдем, помоем твой тапок.

– Но он же испорчен, – грустно заметил мальчишка.

– Ничего не испорчен. Сейчас мы его спасем, – уверенно заявила девочка, подобрав обувь друга и направившись к воде. – Я его для тебя почищу.

– Правда? – в глазах Ильи появились искорки надежды.

– Да, – важно кивнула та, принявшись полоскать тапок в озере. – Ты мой друг, поэтому я всегда буду защищать тебя.

Мужчины переглянулись.

– Что-то это мне сильно напоминает, – проговорил Егор, покосившись на Глеба, в чьих руках тоже был шлепок. Шлепок Милы, из которого Маршал ножом доставал мелкие камни, которые девушка успела где-то насобирать в подошву.

Друзья взорвались очередной волной хохота.

– Мне только интересно, почему роль Глеба взяла на себя моя Элиночка, – сквозь смех проговорила Ника.

– Потому что Ильюха весь в Милу, – отозвался Егор.

– Это вы его злым не видели. Вот уже Глеб рядом не валялся, – Мила поднялась со стула, собираясь помочь Элине почистить обувь сына.

Однако не успела она спуститься к воде, как дети вернулись. Илья уже был обут в свой почти чистый тапок. Элина же решительно подошла к Миле и Глебу.

– Когда мы с Ильюшей вырастем, я на нем женюсь! – твердо заявила она.

В очередной раз всех унесло. До слез. Ника даже попискивать начала от смеха. Миша, судорожно трясся, схватившись за плечо Егора, выглядевшего не лучше. Глеб открыто хохотал. Стас согнулся в три погибели. Только Мила, кое-как собравшись, нашла в себе силы обратиться к девочке:

– Солнышко, может, лучше замуж за него выйдешь?

– Нет! – упрямо качнула головой Эля. – Женюсь на нем!

Мужчины окончательно полегли, Ника билась головой о столик. Мила тем временем повернулась к сыну.

– Ну что, родной, согласен? – поинтересовалась она.

Мальчик смущенно улыбнулся и кивнул, с обожанием в чистых глазках взглянув на Элину.

Василиск, пришедший в себя первым из мужчин, торжественно произнес:

– Итак, товарищи, решено! Лет через пятнадцать играем свадьбу!