– И ты что, даже ее не трахнула? – Алиса удивлённо округлила глаза. – Ты ли это?

– Эй! – Максим возмущённо толкнула подругу в плечо. – Она не просто танцевать ко мне пришла…

– К тебе все не просто танцевать приходят.. – девушка повела бровью.

– Нет, Алиса! – Брюнетка опустила глаза, разглядывая рисунок на столе. – Они пришли, чтобы я поставила им первый танец молодожёнов, понимаешь?! Они женятся через месяц.

– С каких пор брак тебя останавливает? С Крис тебе этот факт никак не мешал…

– С Крис была совершенно другая история. – Максим подняла глаза на собеседницу. – Она, в общем-то, знала, зачем шла. Напомню тебе, что это она мне прохода не давала. А они… – девушка посмотрела в окно, где моросил то ли снег – то ли дождь.. – Они вместе. Ты бы видела, как он на неё смотрел… Иногда мне тоже хочется таких взглядов.

– Тебя точно нигде ничем не ударило? – Алиса улыбнулась. – А как же твоё это «семейная жизнь – это всегда скучно? Самое крутое происходит, когда люди ещё даже не переспали.... Притяжение… Искры… и бла-бла-бла.. горячим бывает только первый секс, а потом надо менять партнершу..»?

– А я и не отказывалась от своих слов. – Максим улыбнулась и слегка хлопнула по столу рукой в знак окончания разговора. – Просто ничто человеческое мне не чуждо. Но точно не на этой неделе… – девушка проследила глазами за хрупкой блондинкой, направляющейся в их сторону…

– Привет! – Широко улыбнулась Дина, облокотившись на стол так, чтобы можно было разглядеть плотную грудь второго размера в глубоком декольте. – Максим, ты занята сегодня вечером?

– Да я свободна прямо сейчас. – Девушка положила купюру на стол перед подругой. – Сегодня я угощаю.

Алиса только улыбнулась вслед удаляющейся парочке, раздумывая над словами, сказанными ей Максим.

– Так, смотри, вот он идёт к тебе, – Максим сделала несколько шагов в сторону партнерши. – Потом кладёт тебе руку на талию. – Максим провела рукой рядом с талией девушки, не касаясь – и мягко ведёт наверх. Потом по тыльной стороне руки, и, когда берет тебя за руку, ты поворачиваешься к нему. – Она легонько приостановила поворот. – Эй, нет, не так быстро. Ты же будешь в платье, и так быстро просто не сможешь повернуться.

– У меня будет другое платье для первого танца, кстати! – просияла Девушка, – вчера после нашей репетиции я ездила к швее, и мы все решили. Хочешь, покажу?

– Что покажешь? Платье же наверное ещё не готово…

– Я покажу платье, по примеру которого мы решили шить! – Николь с надеждой посмотрела на собеседницу. – Оно такое красивое, Максим! Вам понравится!

– Хорошо. – Сдалась девушка . – Только давай на ты, ок? А то я себя чувствую престарелой такой барышней с пучком седых волос, и тросточкой, чтоб садиться и вставать. – Она улыбнулась. – И друзья меня зовут Макс.

– Договорились. – Николь выпорхнула из зала.

– Так что произошло у Макса? – Камила подняла глаза на подругу.

– Да ничего такого, она права. Просто к ней пришла пара на постановку первого танца молодожёнов, и девушка явно небезразлична Максим. Но принципы и что-то про «нельзя разбивать семью… Он так на неё смотрит..» – Лара попыталась изобразить Максим, не дают ей возможности подобраться ближе.

– Я думаю, это честно. – Камилла улыбнулась, – Она – натуралка, и Макс нечего с ней ловить. А испортить девочке свадьбу и посеять сомнения в её голове, это было бы низко.

– Сказала натуралка, которую увели от мужа. – Подытожила Лара.

– У нас была совсем другая история. – Камилла подняла глаза наверх вспоминая.. – У нас с Сашей все было на грани развода за год до встречи с Ариной. Мы пытались, бог свидетель, ради близнецов, ради родителей… А Арина, в отличии ото всех, не намекая ни на что, не говорила, как все можно исправить, или как «все будет хорошо», она просто помогла мне найти квартиру, привозила детям игрушки, гуляла с нами в парке, отпускала меня на йогу, чтобы я немного пришла в себя после развода с двумя маленькими мальчиками на руках. Она не болтала, она делала. И первый раз поцеловала ее я, а не она меня. До неё вокруг меня все только твердили, что придут, помогут, поддержат, а она просто пришла, помогла и поддержала. Так что от мужа она меня увозила на машине, да. Но не уводила. Она просто показала мне, что можно иначе. Что я смогу сама. Что я не лишаю детей отца. Отец у них был есть и будет. Развелась я. Так что нас не сравнивай. А Макс всегда отличалась верностью своим принципам. Она одна из самых принципиальных лесбиянок, что я знаю.

– Посмотри на эту «принципиальную лесбиянку»… – Лара указала взглядом на коридор, ведущий к дамской комнате. – Кажется, у неё на сегодня в планах есть кое-кто…

Камилла проследила за взглядом подруги: вдалеке стояла Макс, очень недвусмысленно поглаживая бедро короткостриженной блондинки. Через секунду дверь открылась, и они исчезли из поля зрения.

– Эй… Я не хотела, прости.. – Камилла посмотрела на Арину, которая зашла в комнату. – Я просто очень сильно устала на работе.

– Я знаю. – Арина мягко улыбнулась. – Мне жаль, что тебе приходится так много работать. Может, мы наймём няню? И я тогда тоже смогу выйти на работу? Тебе не придётся так уставать..

– Милая, – Камилла села на кровать и указала рукой на место рядом. – Мы же с тобой много раз говорили на эту тему. Детям лучше быть с близким человеком. Раз уж так вышло, что их мать почти живет в офисе, то хорошо было бы, если бы вторая «Мама» была с ними.

– Я помню. – Арина мягко провела пальцами по ладони девушки. – Просто хочу тебе помочь.

– Ты уже помогаешь. – Камилла поцеловала собеседницу в щеку. – Ты стала им второй мамой! И я это очень ценю. Из женщины, которая зарабатывала огромные деньги и везла нас всех на своих плечах, всегда все отдавая нам, ты превратилась в идеальную мать и жену. И я люблю тебя! Ты достаточно работала, чтобы у нас было то, что у нас есть. Я тоже хочу внести свой вклад. Тем более, что меня позвали в фирму, о которой десять лет назад я и мечтать не могла, ты же знаешь. Я люблю работу! Даже когда устаю.

– Моя девочка… – Арина положила голову на плечо любимой. – Кстати, о маме, – она подняла голову и посмотрела на Камиллу. – Мальчики лежат в кровати и ждут маму для поцелуя.

– Уже иду. – Девушка встала с кровати. – Я люблю тебя!

– И я тебя. – Арина забралась с ногами на кровать. – Кстати, я жду тебя тоже для поцелуя на ночь…

– И даже не уснёшь?.. – Камилла хитро улыбнулась. – Я быстро.

– Почему ты пришла с ней? – блондинка ходила вдоль длинного зеркала во всю стену. – У тебя есть я! Тебе что, плохо было со мной?

– Мне было хорошо с тобой! – Макс мучительно пыталась вспомнить хотя бы намёк на имя собеседницы. – Очень даже хорошо!

– Поэтому ты даже не помнишь, как меня зовут?! – чувствуя слабое место, рычала собеседница.

– Ты и не говорила! Все тогда произошло слишком быстро… Но мы можем это исправить… – Максим приобняла девушку за талию и притянула к себе.

– Юля. – Блондинка для вида ещё немного посопротивлялась, но, посмотрев в темно-серые глаза собеседницы, расслабилась в ее руках. – Она правда только знакомая? И у вас не был секса?

– Правда. – Макс улыбнулась. – Клянусь тебе. – Она сейчас очень хотела бы расставить все по местам, обьяснить, что не ищет сейчас серьезных отношений, но решила не портить едва воцарившийся мир.

– И тебе понравилось заниматься сексом со мной? – Девушка уже ласкала голую спину Максим под футболкой.

– Ты была великолепна! – Макс слегка отстранилась. – Но давай не сейчас, ок? Меня ждут… – эти слова стоили ей огромных усилий, потому что если бы не Николь там, в зале, у неё сейчас мог бы быть очень горячий секс. – Мне правда надо идти.

– Если я увижу тебя с этой крошкой здесь вдвоём… – Юля посмотрела угрожающе.

– Мы только работаем вместе. – Макс тряхнула короткими кудрями цвета угля и, притянув девушку снова, страстно поцеловала ее в шею, оставив маленькое пятнышко. А затем развернулась и вышла из просторной дамской комнаты.

– Тут так много девушек! – Николь допивала третью маргариту. – Я не знала, что есть такие клубы.

– Темные? – Лара улыбнулась и наклонилась к девушке, – ну, темные, знаешь…

– Она не «наша», ты чего! – ткнула ее в бок локтем Алиса.

– Прости… Максим тебе не рассказала, да? – Лара оглядела клуб.

– Нет. Но я начинаю понимать. – Николь остановила свой взгляд на двух целующихся девушках у сцены. – Я толерантна, если что.

– Нет, тут не только такие девушки. – Алиса указала в другую сторону на веселую шумную компанию. – Сюда приходят все, просто отдохнуть от парней, от мужей, от приставаний. С девушками все проще. У нас «нет – это значит нет», и не все со всеми трахаются, вопреки всеобщему мнению, и да, как видишь, не все короткостриженные и неухоженные.

– Максим тоже? – Николь отследила знакомый худой силуэт в толпе, пробирающийся к их столику. Драные джинсы мужского кроя, простая серая футболка. Ничего броского, ничего кричащего, но вместе с тем издали вполне можно было бы спутать с парнем-подростком, лет восемнадцати. Тонкие кисти, длинные пальцы без колец, свободная, нарочито неженственная походка, не привлекающая внимания. Наверное, стоило сразу догадаться, но она почему-то предпочитала этого не видеть.

– Макс перетрахала пол клуба. – Ответила Лара и тут же получила тычок в ребра от Алисы. – Нет, ну а что, Николь же сказала, что толерантна. Макс не сука, знаешь, она просто не хочет отношений. У неё были одни… Думала, это любовь… С очень богатой женщиной. Но та бросила ее, оставив на память додж и разбитое сердце. Деньги оказались важнее, чем человек, который ее любил.

Николь сидела в полумраке, периодически прикрывая глаза от света стробоскопа, пробегавшего по залу. Все в ее голове вдруг сложилось в общую картинку. Эта одежда, стиль, явно мужские духи, которыми пользовалась Максим, какие-то повадки, этот разговор в зале с одной из учениц, как ей показалось, с сексуальными нотками, эта блондинка, с которой ушла Максим… Она сидела и не могла понять, кто она здесь, что делает, словно это больше не она, словно это сон, или параллельная реальность, совсем ничем не напоминающая ее жизнь. В той жизни она художник, дизайнер, мечтающий о домике на берегу моря, муже и троих погодках, а в этой… В этой она словно ещё не знала себя, это будоражило и угнетало одновременно. Чувство было, словно однажды ты начала понимать язык животных, хотя до этого была уверена, что они вообще не разговаривают.

– Прости. – Макс подошла к столику и наклонилась к Николь. – Я не предполагала оставлять тебя здесь одну.

– Все хорошо! – Девушка улыбнулась и инстинктивно увеличила дистанцию между ними. – У тебя замечательные подруги, и тут очень крутая атмосфера. Я никогда раньше не была в таких местах.

– Так, мои замечательные подруги… – Макс быстро поняла, что примерно здесь было, и тоже отстранилась от Николь. – С языком за зубами у них всегда были проблемы.

– Я пыталась… – Алиса строго посмотрела на Лару, – просто кто-то уже настолько пьян, что не способен ворочать даже одной извилиной.

Камилла сидела на кухне и допивала бутылку пива. Она делала так редко, почти никогда. Но сейчас ей отчаянно не спалось. Больше всего хотелось взять такси и сбежать из этой жизни. В ней все было хорошо, и, наверное, даже слишком. Высокооплачиваемая работа, двое чудесных одиннадцатилетних сыновей, любимая, которая занимается детьми и домом. Чего ещё можно было желать? Да и куда сбежать? К бывшему мужу? К грязной однушке, к его работе, вечным претензиям, что секс с ней недостаточно хорош, к обещанию завести любовницу… Нет, ей хотелось сбежать совсем. Из этого тела, из этих обстоятельств, из ощущения, что история повторяется. Из этой идиллии, в которой все словно картонное… Это общение, как будто они родственники, этот секс раз в две недели, длинной в пять-десять минут, потому что «поздно уже», потому что «дети просыпаются рано, и их надо вести в школу», потому что «неужели ты не хочешь спать?». Было дикое ощущение, что ее обманули, сыграли с ней злую шутку, показав, как может быть, когда десять лет назад они не могли глаз друг от друга отвести, надышаться, когда секса было больше, чем времени в сутках, когда они спали по часу, но это стоило того…

– Это было очень весело! – Николь вышла из машины и огляделась. Пока они танцевали, в городе наступила настоящая зима. Снег летел большими хлопьями, как в рождественскую ночь в кино. Она запрокинула голову наверх, – я, наверное, никогда не чувствовала себя такой… Живой, знаешь..

– Знаю… – Макс все ещё старалась держать дистанцию, потому что после того, что наговорила Лара, она не была уверена, что ее не принимают за сексуальную маньячку. – Особенно после десятка маргарит. – Девушка улыбнулась и, не удержавшись, сняла с волос Николь снежинку.

– Мне пора. – Девушка мягко отстранилась, стараясь не выглядеть смущенной или напуганной. – И да, бросила она через плечо, – я думаю, Лара здорово преувеличила.

– А если нет? – Макс сама не знала, зачем это спросила.

– Даже если нет. – Проговорила девушка, уходя. Ей ужасно хотелось обернуться и ещё расспросить Максим обо всем, может быть, посидеть ещё в машине, чтобы не растерять это ощущение «другой» жизни, чтобы ещё побыть той, кем она была в клубе, но надо было признать, что есть магия ночи и десятки маргарит, а есть Никита, который уже звонил раза два и едва ли будет в восторге от ночных похождений своей невесты. – Пока.

– Пока. – Макс обошла машину и облокотилась на дверь, разглядывая, как летят снежинки.

– Ты была.. где? – Никита не был зол, скорее, эта ситуация застала его врасплох. Николь всегда была домашней девочкой, предпочитающей рисовать все своё свободное время, а не клубной львицей. – В лесби-клубе?

– Неееет! – Девушка стащила с себя платье и села на кровать. – Там были разные девушки. И нормальные тоже были. Просто это клуб только для девушек. Вот и все.

– Только для девушек, значит… – Никита подошёл ближе. – И ты решила это отметить и напиться?

– Я не напивалась. – Девушка надула губы. – Мы просто болтали, пели в караоке, танцевали. Ничего такого.

– Тебя там кто-нибудь клеил? – Никита сел рядом с невестой на кровать. – Максим, например?

– Почему она должна была?.. – Девушка не ожидала, что это вдруг заденет ее. На мгновение перед ней предстало загадочное, с легкой улыбкой, острое лицо Макса, ее скулы и ямочки на щеках, в тот момент, когда она сняла снежинку с ее волос. – Ко мне никто не приставал. К тому же Макс не такая.

– Да брось. – Парень закатил глаза. – С первого дня было ясно и очевидно, что она по девочкам.

– Как ты это определяешь? – Николь не понимала, как она не видела этого в упор в тот момент, когда, кажется, все были в курсе.

– Ну, во-первых, – Никита положил руку на колено девушки и легонько погладил по ней пальцами. – Я видел ее Инстаграм, и она явно этого не скрывает, и, кажется, не скрывала последние лет шесть существования ее страницы.

– Ты просмотрел всю ее страничку? – девушка удивилась скорее тому, что ей это ни разу не пришло в голову. Она просто позвонила по номеру телефона, который ей дала подруга, и договорилась о занятии.

– Ну, почти всю. – Улыбался мужчина. – А во-вторых, то, как она смотрела на тебя. Знаешь, я мужчина, и вижу, когда на мою женщину тааак смотрят.

– И ты ни слова мне не сказал. – Николь недоумевала, почему она ничего такого не замечала. Никаких особенных взглядов. Может, только этим вечером. Но девушка была уверена, что в ней говорят женское желание нравиться всем, независимо от пола, легкое соперничество за обладание вниманием той, которой все добиваются и, конечно, алкоголь. – И ты не был против, что я еду с ней в клуб.

– Ну… – Никита гладил ладонью внутреннюю сторону бедра невесты, приближаясь к заветному месту.. – Меня заводит мысль, что кто-то может хотеть тебя.. Тем более, женщина. Две женщины, занимающиеся этим – всегда красиво. – Парень ласкал девушку через тонкие эластичные колготки. – Знаешь, то, как они трогают друг друга там.. – Он не раздевая Николь, отодвинул тонкую полоску трусиков. – Вот примерно так. То, как они сжимают соски..

– А-а-а.., – выдохнула девушка, притянув Никиту к себе. – Я хочу тебя.

– Конечно хочешь меня. – Парень одной рукой расстегнул молнию на брюках, – ты же не одна из них. Ты хочешь большего. – Он мягко начал водить головкой по влажным губам девушки. – Да ты вся мокрая… Боги…

– Ты так говоришь… – Шептала Николь. – Это заводит. – И ты прав, я хочу большего. – Она приподняла бёдра и стянула колготки ниже, давая возможность проникнуть в себя. – О, да…

Парень входил в неё сначала мягко, а потом ускорился, с силой вталкивая в неё свой член, чувствуя, как она выгибается под ним и слушая ее крики. Его возбуждала мысль, что кто-то хотел бы трахнуть ее, вот так входить в неё, но она сейчас лежала под ним и стонала от наслаждения. На секунду, ему захотелось, чтобы Макс их сейчас увидела, узнала, как кричит его невеста в постели, кончая от него и принимая в себя его член целиком, желая его, как вцепляется ему в спину, как разводит ноги в стороны, давая идеальный доступ к самой глубине. Интересно, ей бы понравилась эта картина?.. От этой мысли он мгновенно кончил, вогнав член максимально глубоко в девушку и чувствуя, как она содрогается от оргазма.

– Ну так что, мы идём к тебе или ко мне? – Влада смотрела на Лару, и в ее глазах читалось желание.

– Мы пойдём по домам. – Девушка посмотрела на подругу, – Алис, можешь меня подвести?

– Конечно. – Девушка подошла к машине. – Только прощайтесь не очень долго. Мне утром надо быть на съемке бодрой, будто я спала ночью, а не Лепса горланила.

– Прости. Я правда выпила слишком много, чтобы сейчас адекватно воспринимать мир. – девушка махнула рукой на прощание. – Давай поговорим завтра, хорошо?

Влада в ответ молча махнула рукой и направилась с сторону клуба.

Николь лежала и смотрела в окно, за которым все ещё падал снег огромными пушистыми хлопьями. Она не любила снег весной, он значил два шага назад и приходил всегда именно в тот момент, когда больше всего хотелось весны. Но сегодня он успокаивал ее, и дело было не в количестве выпитого, нет, в чём-то совсем другом, о чем сейчас не хотелось думать. Мыслей в голове и так было слишком много. Вместе они рождали какое-то чувство вины. Она ещё вчера не могла думать ни о чем, кроме предстоящей свадьбы, а сегодня, занимаясь сексом с будущим мужем, вдруг представила на его месте девушку, и это ее так возбудило, что стоило нечеловеческих усилий это скрыть. И вот сейчас, от мысли о девушке, между ее ног она снова ощутила горячее давление внизу живота. Так не полагается. Это ненормально, для девушки, которая через 2,5 недели выйдет замуж. Николь постаралась отвлечься, чувствуя, как тёплая рука будущего мужа обнимает ее за плечо. Это просто странная снежная ночь, странный клуб, слишком большое количество выпитого. Надо просто уснуть и утром проснуться в своей обычной жизни. Мысль, что послезавтра у них репетиция танца, с Максим, остро кольнула где-то между рёбер, на секунду перехватив дыхание. Но она тут же успокоила себя тем, что у них ещё две репетиции, только две, и потом они больше никогда не увидятся. И все это исчезнет, как бредовый сон. А ее ждёт счастливая жизнь, в домике у моря, с любимым мужем и тремя прекрасными детьми.

– Максу нравится Николь. – Лара облокотилась на спинку сиденья в машине и разглядывала заснеженные улицы.

– Максу нравятся все девушки. – Алиса не была в настроении обсуждать чью-то личную жизнь, с учётом кромешной тишины в своей вот уже два года.

– Нет. – Лара посмотрела на подругу. – Она могла получить сегодня пару жарких раз с той блондинкой, ну, помнишь, в клубе. Но она вернулась за столик. – Девушка хитро смотрела на Алису. – И весь вечер она от Николь не отходила. И, кстати, уехали они вместе.

– Ну, это значит, что она получила желаемое. И я рада за неё. Я ей ещё в самом начале говорила, что ее надо трахнуть, а не заливать все эти байки про «мужа» и «любовь до гробовой доски». – Девушка не отвлекалась от и без того не самой простой дороги. – Макс, мне кажется, как и мы все наелась отношениями, всеми этими ухаживаниями, выеданиями друг другу мозга чайными ложками. Что хорошего в любви?

– То, что когда мы с любимыми – мы никогда не одни. – Лара тихо хлюпнула носом.

– Эй, ну ты чего? Ты серьёзно сейчас станешь разводить сырость в машине? – Алиса съехала на обочину и обняла подругу. – Ты найдёшь своё счастье! Смотри, как за тобой сегодня ухаживала Влада! И ты такая красивая! – Девушка вытерла подруге слезы. – Просто надо оставить прошлое прошлому и идти вперёд. – Она сделала паузу.. – Это вот за мной никто не ухаживает.

– Потому что ты выглядишь, как натуралка, скрываешь, что лесби, и никто к тебе не решается подойти. Никому не хочется получить от ворот поворот.

– Ты считаешь, мне надо подстричься? – Алиса провела пальцами по хвосту.

– Ну, хотя бы кольцо на большой палец одень. – Так у людей хоть будет надежда.

– Вот закончится контракт с агентством, и я правда, наверное, подстригусь. – Алиса улыбнулась своим надеждам на возможность хотя бы попробовать вновь завести отношения. Работая моделью очень знаменитого лейбла, она подписала контракт на ведение определённой жизни и не имела права им рисковать. Раньше это ее не напрягало. Хорошие деньги, знаменитости, обложки журналов… Это помогло ей пережить ужасные прошлые отношения, которые почти уничтожили ее. Но сейчас в ней больше так сильно не играли прежняя боль и обиды, и вновь хотелось вечером возвращаться в квартиру, где кто-то ждёт. Со своей работой она не могла позволить себе даже кошку…

Макс остановилась около дома и включила радио, откинувшись на спинку сидения. Это были странный вечер и странная ночь. Зачем вообще было скрывать, что она предпочитает девушек, а потом вести Николь в клуб только для девчонок… С другой стороны, она не скрывала ничего. Ну не плакат же на себя повесить, или «лгбт» вытатуировать у себя на лбу. В любом случае, вышло как-то сумбурно и глупо… Юля, потом пьяная Лара… Ещё Алиса, которая настойчивее всех предлагала переспать с Николь. Дорога до дома Никиты, в тишине, с обменом редкими репликами… Им, наверное, стоило что-то обсудить, по крайней мере, Макс чувствовала необходимость объясниться, но так и не нашла подходящих слов. «Прости, что я не сказала тебе, что лесбиянка…» – это звучало бы топорно, и так, словно она извиняется за то, чего никогда не скрывала, или так, словно между ними есть что-то большее, чем между случайными знакомыми. Глупо было предлагать Николь поехать в «Queen» но сделанного не воротишь.

Утро ложилось на улицы солнцем, ярким, весенним, таким, которое развеивает ночь, и все мысли вдруг кажутся проще, чем были, не стоящими никаких трагедий. Город отражался в лужах, звенел маленькими капельками по водосточным трубам. Весна. Время, когда все не кажется решённым навсегда, безысходным, лежащим на твоих плечах каменной стеной. Наоборот, все кажется возможным, невесомым, радостным, свободным от законов. Это было именно такое утро.

– Встань вот здесь. – Сказал фотограф, и Алиса оказалась целиком в солнечном луче. – Вот! Это то, что надо! Люди хотят верить в весну, в то, что они могут светиться. Покажи им это.

– Хорошо. – Улыбнулась девушка, меняя позы и повинуясь солнечному потоку. Это действительно здорово, особенно после такой зимней ночи. Мечта всех людей – проснуться зимой и понять, что мучения закончились, все, свобода, весна. Можно снова жить.

– Всем привет. – Максим вошла в светлый зал. Повсюду мельтешили люди, кто-то двигал камеры, кто-то звал на примерку девочек из подтанцовки. – Я нужна сейчас? Или пока могу взять кофе?

– Макс! – белокурая женщина лет сорока шла ей навстречу. – Наконец то мы встретились! Это я руковожу съемками рекламы. – Элена. – Женщина протянула руку.

– Очень приятно! – девушка пожала руку, разглядывая привлекательную особу. Аккуратные светлые локоны, струящиеся по смуглым, загоревшим худеньким плечам, идеальная фигура, красивое короткое коктейльное платье из шелка, горящие серо-зеленые глаза. Она была такая хрупкая и невысокая, что Макс могла бы взять ее на руки и даже не почувствовать.

– У нас тут форс мажор… – Блондинка указала глазами на коридор. – Мы можем обсудить это в моем кабинете?

– Не вопрос. – Девушка последовала за начальницей, про которую только слышала, что ее все ужасно боятся, потому что она «старая стерва», но сама её ни разу не видела. Она вообще мало кого боялась, не отличаясь супер мягким характером.

Они вошли в просторный кабинет, залитый солнцем, он казался ещё белее, чем был на самом деле. Минимализм. Письменный стол, белое кресло, небольшой ковёр посредине с длинным ворсом, и окна в пол, что позволяло видеть город.

– Перехожу сразу к делу. – Женщина облокотилась на стол, стоя лицом к девушке, позволяя ей разглядеть себя, – Ты – лесбиянка.

– Это не секрет. – Максим готова была пойти в наступление, потому что зачастую лишалась работы или клиентов только из-за своей ориентации. – С самого второго класса школы.

– Мне в рекламу нужна ты! – Элен смотрела на неё, прожигая взглядом. – Я хочу, чтобы люди знали, что мы не только толерантны, но и за любое проявление любви. Love is love. Как говорят. Ты красивая, притягательная, и очевидно-лесби. Эта твоя стрижка, манера ходить, взгляд, вроде «я готова, давай займёмся этим здесь.» Мне не нужны фальшивые пухлогубые рекламные девочки с порно-сайтов. Мне нужна ты.

– Я… – Макс ожидала всего, даже секса на этом мягком ковре, но не того, что сейчас услышала.

– Не спиши отказываться. – Женщина повернулась спиной и достала папку. – Вот договор. Просто почитай условия. Ты и так не скрываешь свою ориентацию, а тут ещё и есть возможность хорошо заработать на ней.

Макс взяла в руки бумаги. Цифры там и правда были внушительные. Никаких постельных сцен. Все, что от неё требовалось, это подержаться за руку с девушкой, посидеть с ней в обнимку на кухне, поцеловаться. Ничего того, что ей не подходит или идёт в разрез с ее принципами. А на сумму, которую за это платят, можно свободно жить несколько месяцев, ни о чем не думая.

– Когда нужен ответ? – Макс подняла глаза от бумаги в ее руках.

– Сейчас. – Женщина подошла близко, забрала договор и подняла голову, давая возможность себя поцеловать.

Макс два раза предлагать было не нужно, она чуть наклонила голову, страстно и глубоко целуя Элен. От неё пахло дорогими духами, и это дурманило голову. Макс, не прекращая поцелуя, расстегнула молнию на платье, скользя тонкими пальцами по нежной гладкой коже. Спустя минуту она приподняла Элен, усадив ее на стол и удобно расположившись между ее ногами, лаская ее спину, гладкие ягодицы под задранным платьем, ощущая, как женщина выгибается навстречу ее ласкам, затем, отодвинув тонкое кружево трусиков, вошла в неё, чувствуя влагу, и осознавая, как возбуждена партнерша, но не давая возможности Элен прикасаться к себе.

– Не в этот раз, детка. – Максим ускорилась, доводя женщину до оргазма и заставляя ее хватать воздух ртом, не имея возможности кричать. – Я согласна подписать договор. – Проговорила она хрипло, когда Элен расслабилась в ее объятиях.

– Привет! – Николь присела на стул рядом с Ларой. – Не возражаешь?

– Нет, конечно! – Девушка лучезарно улыбнулась. – Как дела?

– Все хорошо, спасибо. – Николь не знала, как начать разговор, за которым она сюда пришла. – Тут мило утром.

– Да. – Лара сделала глоток кофе. Она выглядела очень сонной и потрёпанной. – Не так многолюдно.

– Это правда. – Николь обвела глазами клуб. Сейчас он напоминал какое-то американское кафе. Столики, с цветами на каждом, всего несколько посетителей. Две приятные шатенки, завтракающие за столом возле большого окна, за которым плыла солнечная шумная улица. – Но вчера здесь тоже было здорово! Очень.. – девушка подбирала слово.. – Очень атмосферно.

– Ты никогда раньше не была в таких местах? Так ведь? – Лара всегда была очень прямой. – Ты выглядела потерянной.

– Какое-то время. – Николь улыбнулась и посмотрела на улицу.. – Но я никогда раньше и не веселилась так, как вчера.

– Ты очень круто танцуешь! – Лара смотрела на девушку, ожидая ответа, с чего вдруг из всех мест в Москве она предпочла именно это для завтрака.

– Только когда выпью. – Рассмеялась Николь. – Но ещё тут все располагает к тому, чтобы быть собой, знаешь, ни перед кем ничего не изображать, понятия не имею, как объяснить, но я вчера чувствовала себя свободной.

– Именно для этого и был создан «Queen», есть очень немного мест, где девушки могут просто провести время. Любые девушки, если ты понимаешь, о чем я. – Лара взглядом указала на двух завтракающих у окна девушек. Они нежно держались за руки и, казалось, существовали отдельно ото всего мира.

– Тут вчера было много девушек и традиционной ориентации. – Почувствовав себя неудобно, добавила Николь.

– Вот именно. Все тематические клубы, которые я знала до “Queen”, были заточены только под определённую публику. А тут любая девочка может как просто классно провести время, не ожидая навязчивого мужского внимания, так и попробовать для себя «запретный плод».

– Я понимаю, о чем ты. – Взгляд Николь стал более жестким. – Я не спала вчера с Максим, если ты на это намекаешь.

– Даже не думала. – Лара тоже стала серьезней. – Но забавно, что она тебе пришла в голову первой, правда?

– Она очень красивая девушка. – Николь на секунду потерялась в пространстве и времени, но быстро взяла себя в руки. Прошлой ночью эта мысль казалась ей ужасной, несовместимой с жизнью, а сегодня она поняла, что в той обстановке это было нормально, и ничего страшного в этом нет. – Манящая. У неё невероятное чувство себя, своего пространства, и шарм. Не удивительно, что девушки не могут пройти мимо. Мы все ищем тех, кто дополняет нас, открывает в нас что-то особенное. А когда она смотрит на тебя, чувство, что ты одна на планете.

– Да, это Макс умеет. Врожденный талант. Сколько лет ее знаю, каждая думала рядом с ней, что она – единственная.

– И не было правда той «единственной», ни одной? – Николь на секунду стало жалко девушку. Ведь истинное счастье – это именно с тем единственным на земле, твоим человеком.

– Была. – Лара вздохнула. – И Макс открутит мне голову, если узнает, что я тебе рассказала.

– Я не расскажу. Клянусь. – Николь сделала глоток свежего кофе, которое ей только что принёс официант.

– Ну, я вчера уже говорила. Она любила очень богатую женщину. Та пришла к ней учиться танцевать. Танцевали они недолго… В основном ездили где-то вместе, ужинали в ресторанах. Макс скрывала даже от нас свои отношения. Ее звали Эльмира. И она руководила несколькими крупными салонами по России. Была замужем за депутатом, который и обеспечивал ей все развлечения. В них входила и Макс. Ему нравилось знать, что его жену трахает девушка. Его это заводило. Так продолжалось полгода. Макс никого кроме неё не видела. Эльмира даже хотела организовать для Максим студию танца. Дарила ей шмотки, машины, снимала ей квартиру в центре, чтобы видеться было удобнее. Однажды Макс даже обронила, что, возможно, хочет семью…

Но потом мужу Эльмиры это надоело. А может, почуял неладное. Уж слишком много времени они проводили вместе. Отдых, совместные ужины перетекли из ресторанов на съемное жильё. И в один прекрасный вечер Макс пришла домой и увидела, как он занимается сексом с Эльмирой. Как она кричит под ним, когда он в неё входит, как просит ещё. Она видела все. Как Эльмира кончила прямо под ним. Макс больше никогда туда не возвращалась, а Эльмира больше никогда ее не искала. Думаю, они были в курсе, что Максим смотрит. Возможно, это заводило их обоих. Возможно, только его. Не знаю. Но с тех пор Макс не проводила ни с кем больше того времени, которое занимает секс. Я вообще не уверена, что она ещё способна на чувства. У неё есть принципы, и ими она руководствуется вместо сердца.

– Не стоит красить ее сильно. – Отдала указание Элена визажисту, которая крутилась возле Максим. – Я не хочу, чтобы вы уничтожили ее природу и сделали куклой. Мне нужна животная ее сущность. – Женщина невзначай провела пальцами по шее Максим и отошла от столика.

– Ого! – девушка не смогла удержаться. – Не знаю ни одного человека, насчёт которого она отдавала бы распоряжения лично.

– Да я как-то не предполагала себе стать моделью этого бренда. Я только ставила девочкам хореографию для танцевальной части.

– Так вы Максим? – Девушка заулыбалась. – Рада наконец увидеть ту, о ком столько слышала!

– Обо мне? – Пришла очередь Макса удивляться. – Да, меня зовут Максим.

– Моя подруга, Николь! – Девушка аккуратно наносила тон на лицо девушки. – Они с женихом ставят первый танец молодожёнов у вас. Я просто сопоставила описание внешности и то, что вы-хореограф…

– Давай на «ты», хорошо? – Макс ощутила покалывание внутри от знакомого имени. Вчерашний вечер пронёсся перед глазами. Она боролась с влечением к Николь уже несколько занятий. Ей не хотелось вовлекать девочку во все эти лесбийские игры, непостоянство отношений, которым славится это общество. Тем более, что она была почти замужем и сто процентов натуралка. А Макс, даже если бы все было иначе, ничего предложить бы ей не смогла. Секс она любила намного больше отношений. Секс приносил удовольствие, в то время как отношения – только скуку, пустоту и боль.

– Да? – вырвал ее из мыслей звонкий голос визажиста.

– Что, прости? – Макс поняла, что пропустила часть вопроса, или даже весь…

– Я сказала, что это очень мило, готовиться к свадьбе, вместе ездить ставить танец! Это сближает, да?

– Наверное… – отсутствующе произнесла Макс.

– Скажи, – наконец решилась Николь на вопрос, с которым сюда пришла. – Это место можно арендовать на вечер? Или хотя бы просто отметить тут девичник?

– О! Я думаю, с этим нет проблем. Тебе нужно поговорить с вон той женщиной за барной стойкой. Она – владелица заведения. – Радостно ответила Лара.

– И она работает в баре? – Николь разглядывала худенькую брюнетку в сером фартуке с эмблемой заведения.

– Она открыла это место, и она любит его. – Ответила Лара. – И иногда сама работает, чтобы быть ближе к людям.

– Это очень здорово, так любить то, что делаешь! – Николь смотрела, как владелица клуба протирает и развешивает бокалы.

– А ты уверена, что хочешь сделать это именно здесь? – Лара внимательно посмотрела на девушку. – Ну, как не крути, это необычный клуб.

– Да! Я уверена! – Николь огляделась. – Здесь необыкновенно! Я второй раз пришла сюда, и второй раз чувствую, как мне хорошо здесь. И никаких мужчин, стриптизеров и прочих атрибутов ночного клуба. Я не хочу толпу пьяных, не хочу обычную клубную вечеринку. Я точно знаю, что хочу сделать это здесь. Только.. – Она запнулась. – Не говори никому, ладно?

– Могила. – Лара показала крест рукам.

– Так, теперь вот положи ей руку на плечо. Так, как будто вам весело вместе, ну вот ты шутишь и по-свойски кладёшь ей руку на плечо! – отдавала распоряжения Элена. – Губами ближе, должен получиться такой почти поцелуй. – Потом мотала головой, – Нет, не так. Не надо ее жрать глазами! Вы не вдвоём в раздевалке! Мне не надо, чтоб тыкали в рекламу и кидались слоганами типа «лесбухи», это должно быть нежно, по-человечески, это должно давать возможность заглянуть «за» это фото и дать понять, что девушки нетрадиционной ориентации – такие же люди, как и гребанные натуралы, с чувствами, с семьями, с шутками! – Да! Оно! Продолжайте!

– Я сейчас умру, если не выпью кофе. – Макс улыбалась девушке, с которой сейчас позировала для фото. – Ты как? Норм?

– Я не планировала участвовать в подобной рекламе. – Девушка немного нервничала.

– А почему решила? – Макс обнимала ее за талию мягко, чтобы лишний раз не смущать. – Количество нолей в договоре, да?

– У меня весьма бесперспективная жизнь в прошлом. – Девушка не хотела рассказывать о себе незнакомому человеку, но и перспектива прослыть «продающейся за ноли» ей не нравилась. – Я недавно работаю моделью, и мне подфартило сюда попасть, благодаря знакомым. Если я понравлюсь Элене, то у меня есть шансы пробраться выше. И вылезти из вечных съемных комнат.

– Вы там что, замёрзли?! – повысила голос Элена. – Вот сюда идём, на диванчик. Садитесь! Ты, – обратилась она к модели, – положи Максим голову на плечо и подними глаза, посмотри на неё нежно, будто вы вот только десять минут как вылезли из постели, и вам реально хорошо, никаких гормонов, только нежность!

– Все будет хорошо. – Максим смотрела на девушку, стараясь удерживать требуемую дистанцию, и при этом быть в той ситуации, которую от неё требовали. – Мы просто снимем это, и ты сможешь отдохнуть и, возможно, получишь работу мечты. А я выпью, наконец, кофе.

– Можно выпить кофе с тобой? – робко поинтересовалась девушка. – Меня Катя зовут. – Говорила она, не отрывая глаз от собеседницы и стараясь смотреть максимально нежно.

– Не вопрос. – Макс мягко погладила девушку по волосам.

– Вот! Так отлично! Это было естественно и нежно! Теперь поцелуйтесь! – Довольно продолжала Элена. – Хочу без всяких там засосов, а только как обещание! Давайте!

– Я не заразная. – Максим слегка подвинулась и, перехватив испуганный взгляд партнерши, улыбнулась. – Ты не станешь лесбиянкой от одного поцелуя.

Макс наклонила голову и нежно коснулась губ Кати, совсем слегка, водя пальцами по спине, которой девушка прислонилась к дивану, и чувствуя, как Катя отвечает на поцелуй.

– Все! Отлично! Молодцы! – проговорила Элен. – На днях хочу ещё съемку на улице с вами. Я хочу, чтобы наш бренд ассоциировался с любовью и верой в людей любой ориентации. – Макс, через полчаса начинай репетировать с танцорами!

– Отлично! – у меня есть 30 минут на кофе. – Ты со мной?

Девушки зашли в зону кафе, заказав себе по кофе.

– Я сейчас. – Максим улыбнулась Кате. – Мне надо отойти.

Девушки замерли, переваривая то, что только что случилось. Макс одним рывком прижала Катю обратно к стене, войдя в неё, и лаская быстрее и резче, ощущая, как она дрожит от желания и испуга, как все произошедшее сплетается в один комок и взрывается салютом внутри девушки.

– Меня теперь уволят. – Катя заправила футболку в джинсы. – И главное, я даже не знаю, зачем я это сделала.

– Иногда желание – это просто желание, – сказала Максим, ополаскивая руки и приводя себя в порядок. – Я попробую сделать все, что в моих силах, чтобы тебе оставили работу.

Николь шла по улице в каком-то особенно приподнятом настроении. Все, казалось, встало на свои места. Она нашла идеальное место для девичника, договорилась об отдельном столике, который отгорожен от всего клуба, вроде vip-территории, где им никто не помешает. Город был таким солнечным, словно вчерашнего снега не существовало, как и вчерашних мутных серых мыслей. У неё идеальная работа! Лучший мужчина на планете, и совсем скоро – идеальная свадьба с путешествием к океану.

– Привееет! – Навстречу ей шла Марина. – Как раз о тебе думала!

– Марина! – Николь лучезарно улыбалась! – Я так рада тебя видеть! Я как раз хотела тебе кучу всего рассказать!

– У меня есть свободный час между съёмками! – девушка указала на кафе, – Сока?

Они обустроились в кафе, заказав по свежевыжатому апельсиновому соку и круассану.

– Рассказывай, невеста! – Марина посмотрела на подругу. – Мне интересно все в самых мелких подробностях.

– Я нашла идеальное место для девичника! – Николь светилась. – Это клуб только для девушек!

– Лесби-клуб что ли? – марина посмотрела на неё большими глазами. – Ты себя решила обезопасить от пьяной измены с стриптизером безопасным сексом с телочкой? Кстати, о сексе и тёлочках, я сегодня видела твою Максим! И она, кажется, трахает Элен Ман.

– Макс? – Николь больше не выглядела весёлой. – Ты уверена?

– А ты уже переступила на сторону зла? – Марина серьёзно смотрела на подругу, пытаясь уловить, что так повлияло на изменения в ее настроении. – Эй, Николь, я все понимаю, Макс, конечно, ходячий секс. С ней переспит любая, и я не знаю, смогла бы я отказать ей, позови она меня.. Но ты вроде собираешься замуж через 2 недели…

– Я не спала с Максим. – Николь взяла себя в руки. Она и сама понять не могла, что точно из всего, сказанного подругой, испортило ей настроение, и ощущает ли она ревность от того, что Марина была не прочь переспать с Максим, или от того, что у Макса ещё одна сексуальная связь, о которой ей стало известно. – И ее секс с кем бы то ни было меня не касается. Она только мой постановщик, и все. А про клуб… – Николь совсем выдохнула. – Это клуб просто без парней. Я была там и заказала нам vip-столик на следующую неделю. Я просто хотела, чтобы мы не тусили в стрип-барах, не танцевали пьяные развратные танцы на шесте. Я хотела побыть с вами в необычной атмосфере. У меня не так много подруг. Только ты, Катя, Светка из дизайн-студии… Ну и я хотела пригласить девчонок, с которыми вчера познакомилась.

– Вчера познакомилась? – Марина расширила глаза. – Ты ли это. Ты нас проверяла годами, прежде чем внести в громкое слово «подруги», а теперь собираешься пригласить на девичник каких-то девчонок, с которыми вчера познакомилась…

– Я даже не приглашала их ещё. – Николь вдруг стало грустно. – Я могу не приглашать.

– Так! Это твой девичник, детка! – Марина положила руку на ладонь подруги. – Я удивилась, но я не имею ничего против. Ты знаешь, я из тех, кто не понимает, зачем ходить замуж, и раз уж ты решилась на это, то перетрахай ты до этого хоть весь клуб, лишь бы ты точно знала, что это принесёт тебе счастье в будущем.

– Я не собираюсь ни с кем этим заниматься! – Николь, смеясь, хлопнула по руке подруги. – Я точно знаю, что хочу за Никиту замуж. И он меня устраивает во всех смыслах.

– Устраивает и «сносит крышу» – это очень разные вещи. – Марина вспомнила, как Элен провела пальцами по шее Максим, – хотя это надежнее, конечно.

– Я выбираю надежность. – Николь посмотрела на своё помолвочное кольцо на пальце. – Я готова к семье. Ты знаешь, сколько лет я мечтаю о детях и тихом домашнем уюте.

– Она стонет лучше меня? – Элена посмотрела на Максим. – Она моложе и красивее?

– Элена, – Макс стояла напротив женщины с очень уверенным видом. Ее, да, многие пытались присвоить, и это не нравилось ей больше всего. – Вы..

– «Ты», пожалуйста… – Элена встала так, чтобы можно было разглядеть ее идеальное тело.

– «Ты», хорошо! Ты очень красивая женщина! Просто невероятная. Но я не хочу никаких отношений. Вообще. – Макс улыбнулась, разглядев весьма недвусмысленно лежащие кружевные трусики, на рабочем столе. – Я люблю секс. – Девушка слегка прикусила губу. – Ты очень горячая! И я хочу тебя!

– Тогда какого черта ты стоишь там? И заставляешь меня ждать? Ты думаешь я позвала тебя устраивать разборки? – Элен приподняла платье, так, чтобы было видно отсутствие белья и мягкую кожу половых губ. – Трахай кого хочешь. Мне не нужны отношения. Более того, меня очень возбудило то, что я увидела. – Женщина погладила себя пальцами между ног, – И я уверенна, ты тоже хочешь кончить, потому что ты не железная. И я уверена, эта девочка, понятия не имела, как доставить тебе удовольствие. – Элен облизала пальцы и вновь стала гладить себя, постепенно проникая между губ.

– Ты… – Макс смотрела, как Элен ласкает себя пальцами, не отрывая колючих глаз от неё, как второй рукой мнёт свою грудь. Это было невероятно возбуждающее зрелище.

– Ты подойдёшь, или мне продолжить? – Элен поставила ноги чуть шире и проникла в себя пальцами, слегка постанывая. – Тебе нравится смотреть, как я ласкаю себя там?

– Да… – Макс сняла рубашку и расстегнула джинсы, не отрывая глаз от ласкающей себя женщины. Ее влажные пальцы поблескивали на солнце, выдавая крайнюю степень возбуждения. – Я хочу видеть, как ты это делаешь с собой.

– Я хочу кончить, зная, что ты видишь, как я трахаю себя, – Элена подошла ближе и поцеловала Максим, не прекращая ласкать себя.

Спустя минуту они обе лежали на мягком ковре, утопая в ворсе. Элена одной рукой ласкала себя, а другую запустила в джинсы девушки, трогая ее, сжимая ее клитор между пальцев.

– Смотри, – Элен полностью выходила из себя пальцами и входила снова. – Я сейчас кончу от твоего взгляда.

– Аааа.... – Макс чувствовала упрямые пальцы у себя между ног и, не отрываясь, смотрела, как дрожит от оргазма Элена.

– Как хорошо иногда вот так просто лежать вдвоём и смотреть фильм.. – Арина положила голову на плечо Камилле и улыбнулась. – Как хорошо, что эти сорванцы хоть иногда спят.

– А они спят?.. – Камилла нежно гладила спину девушки.

– Не начинай… – Арина заерзала. – Давай хоть раз досмотрим фильм до конца..

– А потом уснём, потому что уже поздно, да? – Камилла приподнялась на кровати. – А если мальчиков утром отвезу я и возьму выходной?

– Это уже можно обдумать… – Арина нежно поцеловала любимую в кончик носа.

– Я не такого поцелуя ждала, ты же знаешь… – девушка стала серьезной. – Давай поговорим? Пожалуйста. Что между нами происходит?

– Ну ты чего заводишься! – девушка попыталась удержать встающую с кровати Камиллу. – У нас все в порядке. Просто иногда тебя прям конкретно сносит на теме секса.

– Меня сносит? – Камилла отодвинула руку собеседницы. – Значит, вот как это выглядит в твоих глазах? Меня сносит? Я устала, знаешь, устала в твоих глазах быть сексуально-озабоченной. Устала быть нежеланной женщиной. Устала смотреть телевизор, в тот момент, когда у меня между ног все сводит. Я устала ночами, когда ты спишь, ласкать себя в душе, чтобы хоть как-то уснуть. Мне надоело, что ты не в состоянии признать, что не хочешь меня больше! – Камилла повысила голос. – Я устала, твою мать, вечно решать, с какой стороны к тебе подкатить. Мне 37, и я все ещё красива и сексуальна. Пусть не для тебя, ну, так, возможно, для кого-то другого. Почему я должна считать, что со мной что-то не в порядке, оттого, что я ощущаю физическое влечение? Я не трахаюсь направо и налево, я хожу за тобой, в попытках найти отклик. И иногда мне кажется, что мы только тянем друг друга ко дну. У нас общий быт, дети… Но это, кажется, все. Я влюбилась в тебя, потому что ты не походила ни на кого из тех, кого я встречала в жизни! Ты была необыкновенная! Горячая! Ты хотела меня… Помнишь этот свой взгляд? Помнишь ещё, как на меня вот так смотреть? Или мне обязательно для этого нужно спать с кем-то, не с тобой? Тогда в тебе проснётся чувство соперничества?!

– Тогда во мне не останется ничего к тебе. – Арина сидела и смотрела в одну точку.

– Ах вот как! – Камилла почти кричала, – значит, это тоже не поможет. Знаешь, как же ты все круто придумала! Я должна быть только с тобой, любить только тебя, смотреть только на тебя! Мне разрешено мастурбировать, и иногда мне даётся доступ к твоему телу! А если я посмею открыть рот, то ты всегда можешь сказать, что это из-за меня ты сидишь дома! Воспитывая моих детей. И я во всем виновата. Это отлично! Идеально! Я привязана к тебе, я должна отказаться от своих желаний, потому что они постыдные. А вместо диалога ты молчишь, вот как сейчас.

– Я люблю тебя… – Арина встала и попыталась поцеловать Камиллу в плечо. – Я не хочу конфликтов.

– Не надо меня целовать так. – Камилла почувствовала возбуждение и ещё больше разозлилась, чувствуя себя беззащитной перед тем, как на неё действует эта женщина. – Не сегодня. Нет. Это не прокатит. Я не хочу сегодня «лучшего секса в жизни», только чтобы я снова заткнулась на пару недель.

– Я не думаю так. – Арина мягко поцеловала шею девушки. —. Я знаю, как это выглядит…

– Я напомню. – Камилла отошла в сторону, собрав всю волю в кулак, чтобы не прижать Арину к стенке не получить ее всеми мыслимыми способами. – Ты хотела досмотреть кино. – И направившись к двери в спальню, добавила, – завтра я собираю мальчиков, и мы уезжаем.

– Куда? – Арина села на диван и обняла голову руками.

– Не знаю… – Камилла смотрела на любимую, и ей очень хотелось обнять ее сейчас и исправить все, что происходит, но она хорошо понимала, что стоит ей сделать это, как через две, максимум, три недели все вернётся на круги своя. – Отвезу мальчиков погостить у бабушки.

– А школа?

– Мы будем раньше вставать. А потом я постараюсь занять денег и снять квартиру рядом со школой.

– Я не знаю, что сказать… – Арина плакала.

– Ничего не говори. – Камилла стиснула зубы, чтобы не дать волю слезам. – Я благодарна тебе за все эти годы, правда! Ты сделала для меня очень много! Ты показала мне, какой я могу быть. Теперь моя очередь что-то сделать для нас. Если за какое-то время мы поймём, что нужны друг другу, то мы сможем все начать сначала. А если нет, то чем раньше мы прекратим вот это все, тем лучше. Я хочу дать тебе возможность снова стать молодой и бездетной, свободной, решающей, что тебе делать и где. Ты отдала мне слишком много и я хочу тебе это вернуть.

– Я уже знаю, что ты нужна мне… – всхлипывая, тихо проговорила Арина.

– Нет не знаешь. Не так. Я нужна тебе, как кофта, которую давно пора выкинуть, но с ней много связанно, как чемодан, с которым излетала все страны, как детскую игрушку, знаешь, которая уже серая до той степени, что никакая стирка не помогает, но в ней столько всего… что выкинуть ее можно, только пока ты спишь. Кстати, я посплю сегодня у близнецов. Ты прости, но я не могу лечь с тобой. Я знаю, как это бывает. Слезы, секс, такой, каким он был тогда, когда я только переехала к тебе, потом ночь в обнимку, не размыкая рук, и утром я просто не смогу уехать. Буду сидеть и смотреть, как ты спишь, и не смогу.

– И не надо… – Арина сделала несколько шагов навстречу. – Не надо, я прошу тебя.

– Прости. – Камилла отстранилась. – В этот раз я все решила. Это не конец. Я просто хочу дать нам воздуха.

– Может, ты подождёшь до летних каникул? – Арина предложила последний вариант который родился у неё в голове. – Я понимаю, что ты не хочешь больше жить со мной, но мальчики ни в чем не виноваты. Это будет огромный стресс для них. Давай просто подождём до лета.. Это всего 2,5 месяца…

– Хорошо. – Камилла действительно не хотела причинять детям боль. И не знала, как объяснить, почему они уехали теперь от тети, которая по сути вырастила их и играла с ними каждый день, делала уроки, водила гулять, покупала мороженое и подарки. Как им объяснить, почему она второй раз лишает их мнимого дома… – Но мы не будем спать в одной постели. Это раз. Я найму детям няню со следующей недели – это два. Мы с тобой – друзья. Это три. Не надо меня баловать сейчас. Не надо приставать. Я не железобетонная. И да, мы свободны в выборе, где и с кем проводить время.

– В смысле мы можем заниматься сексом с кем захотим? – Арина больше не плакала. Она внимательно слушала новые условия жизни.

– Да. – Мысль о том, чтобы увидеть любимую в чьих-то руках, или даже просто знать, что ее кто-то целует, приносила боль. Но и так, как есть, больше нельзя было продолжать. Если она найдёт себе кого-то, значит их отношения и правда исчерпали себя. – Мы с этого момента друзья.

Вечером у клуба было, как всегда, шумно и многолюдно… Целующиеся парочки, подъезжающие такси, очередь на вход.

– Сегодня здесь танцует клевая девчонка! – Лара села за их традиционный столик. – Видела, сколько народу на улице. dancehall-вечеринка. Я даже не думала, что это так модно…

– Ну, а что может быть сексуальнее афроамериканок, – Макс глотнула пива. – Особенно голых афроамериканок…

– Макс, скажи, ты хотя бы иногда думаешь о чём-то, кроме секса? – Алиса смеялась глядя на подругу.

– А это противозаконно? – Макс усмехнулась. – У меня, по крайней мере, нет ваших проблем с тем, чтобы бросить кого-то, или с тем, что меня кто-то бросил, и я не знаю, как мне дальше жить.

– Слушай, тебе надо научить меня. – Алиса подсела ближе к Максим. – Расскажи, как ты это делаешь? Я тоже хочу секса без обязательств. Это так по-мужски, и так, наверное, облегчает жизнь.

– Я лучше тебе покажу. – Макс встала со своего места и огляделась. – Правда я сегодня несколько не в форме и, в целом, сытая… – Ее взгляд привлекла девушка, стоящая у сцены. – Вон там, видишь ту мулатку?

– Да… – Ставлю сто баксов на то, что она натуралка.

– Поговорим позже. – Макс прошла мимо танцующих девушек, которые пытались привлечь ее внимание, и направилась в сторону мулатки.

– Как она это делает!? – Алиса посмотрела на Лару, скучающе допивающую коктейль. – Почему они все на неё бросаются. Если я подстригусь, то смогу заполучить их всех?

– Это врожденное, просто забей. – Хмыкнула Лара, и потом, увидев в толпе знакомое лицо, удивленно расширила глаза. – Но вот этого Макс предугадать не могла, и мне кажется, ей это не понравится.

– Ты о чем? – Алиса проследила за взглядом подруги. – Нет, скажи мне, ну как она это делает? Как привлекает и притягивает всех? Даже натуралок…

– Привет! Не возражаете? – Николь наклонилась над столиком.

– Присаживайся! – улыбнулась Лара. – Ты какими судьбами?

– Никита опять задерживается в офисе… возможно, даже не приедет ночевать. – но, увидев недоуменный взгляд Алисы, пояснила, – мой жених. Он много работает. И я подумала, что здорово будет не сидеть дома, а потанцевать где-то.

– Сегодня здесь dancehall party! Так что ты не прогадала! – Лара подняла руку, чтобы позвать официанта.

– Привет, ты красивая! – Макс подошла к мулатке и улыбнулась. – Участвуешь в шоу?

– Привет. Спасибо. – Девушка смущённо опустила глаза. – Да, вот жду, когда будет пора на сцену.

– До начала же ещё минут сорок. Может я могу тебя чем-то угостить пока? – Макс указала на бар. – Пиво? Мартини? Вино?

– Мартини. – Улыбнулась в ответ девушка.

– Макс. – Девушка протянула руку и повела мулатку за собой к барной стойке.

– Мишель. – Остановившись, наконец, проговорила девушка. – И со мной ещё никогда так настойчиво не знакомились.

– Я не люблю долгих прелюдий. – Шепнула ей на ухо Максим. – Одно мартини и одно пиво пожалуйста. – Обратилась она к барменше.

– Потанцуем? – Мишель слегка коснулась руки Максим, когда заиграл медленный трек.

– Я, честно говоря, не очень люблю танцевать… – попыталась возразить девушка, но стоило Мишель повернутся к ней спиной и начать мягко крутить бёдрами, касаясь паха… Макс довольно улыбнулась, положила руки ей на бёдра и начала мягко качать своими в такт.

Смеясь, Мишель развернулась и обняла Максим за шею, предоставляя возможность рукам девушки блуждать по своему телу.

Макс ласкала округлые бёдра новой знакомой, мягко касаясь губами ее кистей, слегка проводя языком по тыльной стороне.

– Как ей это удаётся? – Алиса ткнула Лару в бок! – Я проиграла сто баксов. Я ставила на то, что та мулатка – натуралка.

– Кому удаётся? – Николь проследила за взглядом девушки и увидела, как на танцплощадке у барной стойки Макс, слегка пританцовывая, ласкает какую-то смуглую девушку. Невероятно красивую. Губами касается ее шеи, плечей, прижимая к себе и скользя пальцами по бёдрам. Через секунду они уже страстно целовались, не прерывая танца.

– Макс не знала ее ещё 10 минут назад. Разве это справедливо?! – сокрушалась Алиса.

Николь ничего не ответила. Она слышала, что Максим лесбиянка, она принимала этот факт, она видела, как на неё смотрят девушки, но ей не приходилось смотреть на неё в тот момент, когда она кого-то целует. Вот так это выглядит с ней… Как она касается руками… На секунду Николь вспомнила, как неохотно Макс танцевала партию Никиты, когда он опоздал на репетицию. Ощущалось, как она была напряжена, как держала дистанцию, стараясь не касаться кожи. В чем было дело? В том, что это была она, Николь, и она не во вкусе Максим? Она не привлекательна в сексуальном плане? Или в тех самых принципах, о которых утром ей говорила Лара? Почему с ней Макс не сделала даже попытки вести себя так… Не то что бы она этого очень хотела, скорее, просто задетое женское самолюбие говорило само за себя. Она всегда считала себя красивой, а тут внимание доставалось любой первой встречной, но только не ей. А ей хотя бы на секунду очень хотелось ощутить, как это, чувствовать такие сильные женские руки на бёдрах… И ровно одно касание этих губ…

– Мне пора на сцену. – Мишель мягко улыбнулась. – Ты будешь смотреть?

– И кричать громче всех. – Макс притянула девушку к себе и страстно поцеловала. – Дай там огня!

– Во-первых, я выиграла сто баксов! – Макс подошла к столику. – А во-вторых, – Она удивленно посмотрела на Николь, – Привет! Как ты здесь оказалась? Я думала, после вчерашнего ты будешь обходить это место за пять километров.

– Никита на работе… – Николь чувствовала себя несколько глупо. Она вроде как настырно втесалась в мир, в который ее сегодня никто не приглашал. – Я зашла немного выпить и развеяться. Так что я планирую в скором времени уехать домой.

– Ты совершенно не мешаешь. – Макс словно прочла ее мысли. – Так что, если не торопишься, то можем выпить ещё.

– А тебя не будут ждать? – Николь кивнула в сторону сцены.

– Так, я хочу танцевать… – Лара дёрнула Алису за рукав джинсовки. – Составишь мне компанию?

– Я то же самое хотела предложить! – Алиса, не желая быть свидетельницей чего бы то ни было, с радостью ретировалась вслед за подругой.

– Мне кажется, ты была права! – Сказала Лара Алисе, когда они отошли. – Им надо переспать уже, чтобы посмотреть на ситуацию без гормонального шума.

– А Никита не будет рассержен, если узнает, что ты снова тут? – Макс сделала глоток пива.

– Он сам мне предложил. – Николь смущенно улыбнулась. – Сказал, чтобы я раньше времени не становилась идеальной женой.

– В чём-то он прав. – Макс пристально посмотрела на девушку. Сегодня она была по-особенному хороша. Обтягивающие чёрные кожаные лосины, короткий топ с длинными рукавами, блестящие русые локоны, обрамляющие лицо. – Идеальные жены хороши, когда вам по семьдесят, и секс вы вспоминаете только в шутку или не вспоминаете вообще. В остальное время женщина должна оставаться неидеальной, чтобы в ней всегда было что-то, что заводит и подогревает интерес.

– Ты тоже такую ищешь? – Николь не знала, переходит ли она границы дозволенного.

– Я никакую не ищу. – Без тени шутки ответила Максим. – Я предпочитаю свободу.

Николь хотелось задать ещё тысячу вопросов, но она не знала, как не испортить те странные отношения между ними, не показаться навязчивой и не дай бог не выдать лёгкое колющее чувство внутри, напоминающее ревность, на которую она не имела никаких прав.

– Я могу пригласить вашу девушку на танец? – Перед их столиком возникла красивая высокая брюнетка с карими глазами и яркой помадой.

– Это не моя девушка. – Выпалила Максим быстрее, чем осознала последствия.

Через несколько секунд Николь уже была на площадке в объятиях девушки. Судя по её виду, этот танец совсем её не прельщал.

– Я передумала. – Макс ловко, одним движением, увела партнёршу, оставив девушку стоять в задумчивости посредине танцпола.

– Спасибо! – шепнула Николь на ухо своей спасительнице.

– Надо уметь отказываться от того, чего ты не хочешь делать. – Ответила ей шепотом Максим, ощутив, как по обнаженной талии девушки побежали мурашки. И инстинктивно прижала ее к себе ещё плотнее.

Николь хотела что-то ещё ответить, но вдруг поняла, что не в силах. Она растворилась, исчезла… Все, что она сейчас чувствовала, были тёплые ладони Максим на ее талии – это было даже лучше, чем она себе могла предположить. Они никогда ещё не находились так близко, Николь могла чувствовать, как бьется сердце Максим. Единственное, чего она сейчас не хотела, это чтобы музыка останавливалась. Девушка осторожно положила голову на плечо партнерше, чувствуя кончиком носа мягкую кожу шеи. Огромных усилий ей стоило не прикоснуться к ней губами, особенно, когда Макс начала слегка поглаживать обнаженную поясницу, едва-едва касаясь ее кончиками пальцев. Все ощущения сплелись в тугой, тяжелый, горячий комок внизу живота…

– Ты обещала кричать мне… – прямо перед ними возникла мулатка, с которой флиртовала Максим перед тем, как вернуться за столик. – И ты вроде не очень любишь танцевать…

– И я кричала! – Макс ослабила объятия и остановилась.

– Это твоя девушка? – с легкой ноткой ревности спросила Мишель.

– Нет, это подруга. – Макс отпустила талию девушки. – Мишель, знакомься, это Николь, Николь – это Мишель. И она очень круто танцует.

– Я видела. – Николь собрала всю волю в кулак, чтобы не разрыдаться от происходящего внутри нее и снаружи.

– Спасибо. – Мишель взяла Максим за руку, – так на чем мы остановились?

Макс вместо ответа поцеловала девушку.

– Я сейчас провожу подругу за столик и пойду возьму нам выпить, – Макс посмотрела на Мишель.

– Все хорошо, развлекайтесь. – Николь улыбнулась максимально естественной улыбкой. – Я сама могу дойти до столика.

Николь ещё какое-то время наблюдала за тем, как Максим весьма недвусмысленно ласкает танцовщицу… Это было намного более болезненно после их танца, потому что теперь она знала, каково это, стоять к ней так близко, чувствовать ее тело своим, какими ласковыми были ее руки, и как от них теряешь ощущение времени и пространства. Да, у неё не было ни единого шанса стать хотя бы одной из всех этих девушек. Хотя бы потому что она вот-вот выйдет замуж, а у Максим твёрдые принципы на этот счёт. Но если учитывать то, что рассказала ей сегодня днём Марина, эти принципы не распространяются на «давно» замужних женщин, которые не прочь разнообразить свою сексуальную жизнь ею. В любом случае, это неприятно цепляло девушку.

– Хей?! – Алиса помахала рукой перед глазами девушки. – Ты ещё с нами?

– Да! – Николь словно вынырнула из своих размышлений. – Я мало спала прошлой ночью, мне надо домой и выспаться.

– Тебя проводить? – Алиса встала с места. – Давай, я посажу тебя в такси.

– Нет, спасибо, все хорошо. Я сама. – Николь махнула рукой на прощание.

– Если захочешь поговорить… – Лара догнала ее в длинном зеркальном коридоре клуба. – Ну, мало ли о чем… Я всегда к твоим услугам.

– Спасибо! – Николь улыбнулась и, попрощавшись, вышла из клуба.

Шёл третий час ночи. Из приоткрытого окна слышался гул машин. Николь сидела на диване, завернувшись в плед, и пыталась понять, что с ней происходит.

«Я же не лесбиянка… Ну… мне никогда не нравились девушки. Какого черта это случилось сейчас, когда я собираюсь замуж. Никита – идеальный мужчина. Ровно то, что мне надо. Он хочет детей, загородный дом, он любит меня, понимает без слов, он хорош в постели. Правда, я никогда не чувствовала к нему того, что ощутила сегодня, танцуя с Максим. Этот тугой комок в животе и невыносимое желание быть рядом, дотрагиваться, чувствовать её руки… Господи, какого черта я решила вообще, что хочу первый танец молодожёнов. Мы могли бы просто тихо потоптаться под музыку, и все. И никаких Максим бы со мной не произошло… А теперь я не могу думать ни о ком, кроме неё…»

Николь провела пальцами по тому месту на коже, до которого касалась Макс, танцуя, и прикрыла глаза, даже не заметив, как провалилась в сон.

– Ты знаешь, что твои губы сводят с ума, так ведь? – Мишель смотрела на Максим, лежащую на ней сверху и всем телом прижимающую ее к постели.

– Твои тоже… – Сказала девушка слегка охрипшим голосом. – И твои эти кудри… – Максим собрала их в руку и слегка потянула.

– Ммм… – Мишель выгнулась и застонала. – Можешь ещё сильнее? – в её карих глазах плясали огоньки.

– Стерва… – Макс чувствовала возбуждение. Она быстро высвободила девушку из джинс и помогла снять их с себя. – Я сейчас порву тебя. – Она взяла волосы и потянула их чуть сильнее, соприкасаясь горячими точками с Мишель.

– Да, черт… – девушка стонала и раздвигала ноги как можно шире – Я хочу чувствовать тебя, да, хочу чтобы ты почти входила в меня им… Господи…

Макс начала подавать бёдра вперёд резче, чувствуя, как касается собой самых потаённых горячих мест Мишель, как они скользят друг по другу…

– Я хочу входить в тебя… – рычала Максим, увеличивая темп.

– Кончи в меня, я прошу тебя, кончи прямо внутрь… – Мишель металась по кровати, чувствуя сильнейшую волну оргазма, и слыша, как часто дышит, кончая, Максим.

Дождь барабанил по подоконнику всю ночь. Это была одна из тех весенних ночей, которых ждёшь всю зиму. Она смывает серые ледяные корки с земли, пробуждая ее ото сна. Город был похож на одну сплошную разноцветную слюду, размытую мозаику. Утро неспешно просачивалось сквозь туман.

– Привет. – Лара сонно потирала глаза. – Ты… – Она попыталась сфокусироваться на девушке, стоящей на пороге. – Сколько сейчас времени?

– Восемь тридцать, или около того. – Камилла мялась у двери. – Прости… Мне просто действительно необходимо с кем-то поговорить.

– Все так плохо, да? – Лара сделала пару шагов, пропустив девушку внутрь квартиры. – Я не помню, когда в последний раз видела вас порознь.

– Я только что отвезла мальчиков в школу. – Камилла прошла на кухню следом за подругой. – Я не знаю… – Девушка закрыла лицо руками и расплакалась.

– Шшш… – Лара подошла к девушке и погладила ее по волосам. – Что произошло? Арина? – по кивку было понятно, что она попала совсем рядом с целью. – Арина – что? Она выгнала вас? Она изменила тебе?

– Нет… – Камилла постаралась взять себя в руки. – Нет. Просто мы решили пока побыть друзьями. Точнее, это предложила я… Потому что я так больше не могу. Это невыносимо.

– Тогда чего ты плачешь? – Лара сделала кофе и поставила его перед девушкой. – Я не понимаю. Правда. Ты решила, что вам не стоит больше быть вместе, и теперь плачешь. Объясни мне…

– Доброе утро… – мурлыкнула Мишель, уткнувшись в плечо Максим. – Ты – секс-машина, конечно. Мне ещё никогда не было так хорошо!

– Я… – Макс открыла глаза и кинула взгляд на часы. – Мне надо на работу.

– Ты не выпьешь кофе? – Мишель аккуратно перелегла обратно на свою подушку. – Я думала, мы позавтракаем вместе…

– Нет. – Макс быстро влезла в джинсы и футболку. – Я правда спешу. – Тон ее был максимально холоден и равнодушен.

– Я сделала что-то не так? – Мишель пыталась понять, в какой момент вчерашнюю Максим подменили.

– Нет, что ты. – Тон ее стал мягче и даже немного виноватым. – Ты чудесная! Ты ничего не сделала! Мне правда надо срочно бежать. – Макс уже одевала кроссовки и накидывала куртку. – Я позвоню тебе! – кинула она через плечо.

– Как ты вчера потусовалась в «Queen»? – Никита допивал свой кофе и с любопытством разглядывал невесту. – Когда я пришёл, ты спала, как младенец.

– Я вчера очень устала на работе. – Девушка без настроения водила ложкой по дну чашки, сахар в которой давно растаял. – В клубе не было ничего интересного. Мы выпили по коктейлю, и я уехала домой. Мне вдруг жутко захотелось, чтобы ты был рядом…

– Моя крошка… – парень подошёл сзади и обнял ее за плечи. – Прости, что я сейчас столько работаю! У нас рискует сорваться очень большой договор. Мы все сидим сутками в офисе. – Никита поцеловал невесту в макушку. – Я хочу все это успеть доделать до нашей свадьбы, чтобы потом провести с тобой как можно больше времени.

– Я люблю тебя. – Николь повернулась и поцеловала любимого. – Обними меня. Пожалуйста.

– Это все нервы перед свадьбой. – Никита заключил девушку в объятия, поглаживая пальцами спину.

– Да, наверное. – Николь чувствовала, как катятся по лицу слезы. Эти ощущения… Они так отличались от того, как ночью во время танца гладила ее Максим. Сейчас же было чувство, что он гладил ее по спине чем-то жёстким, шершавым. Хотя он пытался быть ласковым, и от этого чувство, насколько она – ничтожество, только усиливалось.

– Ну… – Никита стал вытирать девушке слезы. – Ну ты чего, родная.. – Никита пристально посмотрел в ее заплаканные глаза. – Ну, хочешь, я никуда не пойду? Вот сейчас позвоню им и скажу, что сегодня я остаюсь с любимой дома!

– Нет! – Последнее, что сейчас девушке было нужно, это его компания, поцелуи, внимание. Она и так чувствовала, что предала его. – Все хорошо. – Она вытерла слезы и улыбнулась. – Ты прав. Я волнуюсь из-за свадьбы. Из-за этого дурацкого танца, из-за всего…

– Я обещаю не опаздывать не сегодняшнюю репетицию. – Никита улыбнулся. – Мы все выучим и станцуем, вот увидишь!

– Господи, репетиция… Я про неё совсем забыла. – Николь совсем прекратила плакать и сделала глоток чая. – Я сегодня не в форме.

– Хочешь, я напишу Максим и отменю занятие? – Никита не знал, чем сейчас помочь невесте.

– Нет… – Девушка не хотела, чтобы вчерашний инцидент испортил ее планы. Макс живет, как ей удобно – ок. Николь тоже. – В девять буду в зале. Только не опаздывай, я очень тебя прошу.

– Боишься, что она тебя съест? – пошутил Никита и провёл пальцами по талии девушки, спускаясь к ягодицам. – Ты очень аппетитная…

Максим шла вдоль витрин, от которых отражались первые солнечные лучи. Она не сильно любила утро. Оно всегда обнажало то, что ночью можно было легко скрыть девушками, пивом, общением. В это все всегда было проще всего сбегать.

Любая работа, только бы не сидеть дома, любые связи, чтобы заткнуть ими огромную пустоту внутри. Чёрная дыра, которая снедала ее. Подруги, слишком хорошие, чтобы служить шпаклевкой в трещинах её одиночества, Николь, которая не знает ни единой причины ее поведения прошлым вечером. А как ещё было поступить? Увести чужую невесту? Макс и так стоило огромных трудов остановиться в танце, отпустить Николь из своих объятий. Ещё несколько минут, и было бы поздно. Что она могла ей предложить? Съёмную комнату? Себя, которая не сможет вытянуть ни одних отношений? Лишить ее всего, что она имела в жизни, разделив с ней чёрную пустоту? Это слишком жестоко. Все девушки, с которыми спала Максим, знали, на что они идут. Начинать отношения с секса – более чем опрометчивый поступок.

Как бы то ни было, надо было выстоять ещё два занятия и попрощаться.

– Привет! – Макс смущенно посмотрела на удивленную девушку в дверях. – Я не вовремя? Ты не одна?

– Нет, что ты! – Лара приоткрыла дверь и впустила подругу. – У меня сегодня, видимо, приемное утро. Проходи на кухню. У меня и для тебя найдётся кофе.

Девушка зашла в маленькую светлую кухню. Идеально чистая блестящая плита, белый комод, цветы в разноцветных горшках на подоконнике. У Лары было невероятно уютно. Чувствовалась женская рука.

– Привееет! – Макс крепко обняла Камиллу. – Сто лет тебя не видела.

– Да, я совсем погрязла в работе. – Камилла слабо улыбнулась. – До той степени, кажется, что потеряла семью.

– Да никого ты не потеряла! – Лара поставила перед Максим кружку кофе. – Арина любит тебя. Вот, Макс, ты же гуру в женских делах…

– Ой, нет… Пожалуйста, что бы ни происходило, не приплетайте меня к этому. – Девушка взъерошила волосы рукой. – В отношениях я полный ноль. Я знаю только, как затащить девушку в постель…

– Вот это нам и нужно! – улыбнулась блондинка. – Как ты это делаешь?

– Я понятия не имею. – Честно промычала Максим. – Они все сами не против разок покувыркаться.

– Ты бы переспала со мной? – серьезно спросила Камилла.

– Нееет! Ты что! – Макс смущённо отвела глаза. – Ты – мой друг.

– Даже Макс не стала бы со мной спать! Я не сексуальна! – Камилла была близка к истерике. – Что, мать его, со мной не так? Она спала даже с тобой! – девушка ткнула пальцем в Лару.

– Это была ошибка! – сказали девушки хором.

– Мы обе были пьяны и одиноки, и решили, почему бы и нет… – оправдывалась Максим.

– Это было ужасно… – Вставила Лара, но, перехватив взгляд Макса, тут же дополнила, – не секс. Сам факт. Между людьми должна быть химия, понимаешь. А не просто «эффект трения», мы же не мужики.

– И как? – Камилла вопросительно посмотрела на подруг. – Как сделать химию?

– Ну, идёшь в салон, там тебе накручивают волосы на бигуди и обрабатывают специальным составом… – съехидничала Максим, пытаясь разрядить обстановку.

– Ты издеваешься! – Камилла явно не оценила шутку.

– Стой! Она права! – Лара улыбалась так, словно на неё снизошло озарение вкупе с просветлением.

– Да ну вас… – Камилла встала со стула. Вид у неё был обиженный. – Ладно, мне все равно пора на работу.

– Да стой ты! – Лара дёрнула девушку за рукав. – Макс, какие девушки тебе нравятся? Что в них тебя привлекает?

– Ну… красивые, ухоженные, сексуальные… – Макс старалась помочь Ларе, хотя и не могла понять ход её мыслей. – Уверенные в себе, пожалуй. Ну такие, знаешь, которым не сильно интересны все эти игры в любовь до гроба.. Ещё… – Она вдруг вспомнила Николь, – Женственные, и, кажется, чужие…

– Таааак… – Протянула Лара. – Часть твоих предпочтений мы обсудим позже. А пока вернёмся к началу. Максим нравятся красивые, «свои собственные» девушки. Если привести все это к общему знаменателю. Вот ровно такой тебе и предстоит стать! – Лара торжествующе посмотрела на Камиллу. – Ты давно была в салоне красоты? А? Давно делала маникюр, не знаю, прическу… Солярий?

– С моей работой я всего этого не успеваю. – Камилла опустила голову. – Я думала, мы уже вместе, и в этом нет необходимости.

– Нет! Если тебя устраивает быть «просто вместе». – Лара усадила девушку обратно на стул. – Когда ты появилась первый раз в нашей компании, вспомни, как вы выглядели. Арина была упрямой пацанкой, водила машину, работала, имела свою территорию. А ты была девушкой, за которую она взяла ответственность. – Лара рисовала невидимые линии на столе. – Что мы имеем теперь? Ты взяла все под свой тотальный контроль, ты не расслабляешься никогда! Работа—дом. Ты не успеваешь заняться собой. Ты впахиваешь, чтобы семье было комфортно.

– Да, это так… – Камилла вспоминала, как все начиналось. Она ни разу не позволяла себе одеться в первые попавшиеся вещи. Нет, она никогда не была девушкой с идеальным маникюром, которая не прикасается к посуде, но и девушкой, которая только и делает, что моет посуду и бегает по дому с тряпкой, она тоже не была. Их первые дни вместе были раскалены до предела. Они успевали заниматься сексом везде и в любую свободную секунду. Чувство было, что насыщение никогда не придёт. Во что они превратились теперь? Они говорят о погоде, о невынесенном мусорном ведре, о том, как сильно у кого болит живот… Неужели нельзя сохранить вот эту личную территорию, став родными? Где грань, которая отделяет любовников от родственников… Все, что сейчас ее интересовало, это их будущее, будущее детей, чистота на кухне, стабильный доход, чтобы выплачивать аренду. Она старалась работать так, чтобы семья ни в чем не нуждалась, совершенно забыв про себя. Нет, конечно, Камилла не стала от этого толстой теткой, одетой в бесформенные вещи на два размера больше, без тени макияжа на лице… На работу она все ещё старалась собираться, там она старалась быть такой, какой от неё ждут. А дома просто «снимала маску», чтобы немного передохнуть.– Я бы, наверное, и сама себя не хотела.

– Давай хотя бы попробуем? – Лара посмотрела на Макса, ожидая поддержки. – Ну, разойтись вы всегда успеете…

– Вы разошлись с Ариной? – Макс удивленно вскинула бровь… – Вот дуры.

Алиса бежала уже шестой километр по беговой дорожке в спортзале, периодически протирая лоб и руки полотенцем, чтобы не бежать по мокрому. Последнее время она ощущала дикое одиночество. Никаких отношений, никаких встреч, никаких волнений. Только работа, работа и ещё раз работа. Ночами – клуб, чтобы как-то заглушить пустоту внутри.

– Ты решила себя уничтожить? – на неё с любопытством смотрела идеально сложенная девушка, вытащив одним движением наушник из уха Алисы. – Я наблюдаю за тобой уже месяц. И у меня чувство, что ты планируешь исчезнуть, методом осушения.

– Я… – Алиса поскользнулась и чуть не съехала по дорожке на животе. – Я просто держу себя в форме.

– Пойдём. – Девушка взяла ее за руку так по-свойски, словно они были знакомы тысячу лет. – На сегодня у тебя точно все.

Они вышли в просторный коридор, освещённый неяркими лампочками по бокам, и молча пошли в сторону женской раздевалки.

– Зачем ты это сделала? – Алиса посмотрела на девушку, раздеваясь.

– Наверное потому, что ты красивая, и я не хочу, чтобы ты покончила тут жизнь самоубийством. – Улыбнулась новая знакомая, рассматривая тело Алисы и совершенно этого не скрывая. – Ты и так идеально сложена. Зачем тебе это? От кого ты бежишь?

– Я в душ. – Алиса была смущена таким откровенным разглядыванием своих прелестей. Она взяла с собой полотенце и, даже не сняв до конца всю мокрую одежду, быстрыми шагами ушла в сторону душевых кабинок.

– Теперь ты. – Лара посмотрела на Максим. Та, отрицательно замотала головой. – Брось, ты хотела поговорить, я же видела.

– Это все ерунда. Правда. – Макс приподнялась со стула, чмокнула подруг и направилась в коридор. – Наверное, я нашла ответы на свои вопросы.

– Это по поводу Николь? – Лара решила не отступать. – Давай, Макс, я же не слепая. Между вами что-то происходит. Вернись на кухню!

– Николь? – Камилла посмотрела на подруг. – Мне правда стоит чаще появляться. Она приходила в «Queen»?

– Да, три раза… – Лара поняла, что сболтнула лишнего. – Нет, два. Точно, два раза. Первый раз ее привела Максим, а второй, прошлым вечером, она пришла сама, пока жених был на работе. И я думаю, она не просто так пришла…

– И это все очень неправильно. – Резюмировала Макс, прислонившись к двери, – она выходит замуж. Она натуральна, до кончиков волос, и я… Я не хочу отношений.

– Но она тебе нравится… – скорее констатировала, чем спросила Лара.

– Возможно. – Макс посмотрела в окно. – А возможно, я просто хочу того, чего у меня нет.

– Так, может, нужно разбираться на практике? – Лара в очередной раз намекнула. – Когда в голову бьют гормоны, ничего не разобрать…

– Ты предлагаешь ей трахнуть чужую невесту сейчас? – Камилла строго посмотрела на подругу. – Макс, прости, но я скажу сейчас правду.

– И это ровно то, что мне нужно. – Хрипло протянула девушка.

– Разрушить чужие отношения, проще простого. Ты просто берёшь и рушишь. – Камилла смотрела на отсвет окна в стеклянной поверхности стола. – Это разовый трах. Ок, может, не разовый. Но потом все равно наступает период, когда надо решить, кто утром варит кофе, а кто выгуливает собаку. Понимаете?.. Это всегда приходит. Или когда у вас месячные у обеих… Или когда один хочет спать, а другой не может уснуть. Ещё люди болеют, травятся, блюют. Макс, это больше не сексуально. Что тогда?

– Спасибо тебе! – Максим ушла в коридор за своей обувью.

– После твоего рассказа хочется на всю жизнь остаться одной, знаешь… – Лара сердито посмотрела на подругу. – У тебя сейчас сложный период, я понимаю. Но, возможно, тебе стоит пересмотреть то, какими ты представляешь себе отношения. И тогда у тебя все наладится.

– Это Макс! – Камилла повысила голос, показывая рукой в строну коридора. – Она никогда не была в отношениях. И сейчас не говорит, что влюбилась, не говорит, что хочет с ней семью. Она хочет трахнуть ее раз, может, два, потому что нет девушки, которая была бы недоступна для неё. А Николь, хоть я её и не знаю, собирается замуж. Это ответственный шаг. И ей сейчас страшно. Конечно, давайте воспользуемся слабостью и разрушим ее будущее. Чтобы что? Чтобы она стала одной из нас? Кочевала из отношений в отношения, бежала от себя и от одиночества, а потом поняла, что женщины слабо отличаются от мужчин, когда разговор заходит о сексе?!

– Ты иногда бываешь такой сукой. – Процедила Лара, услышав, как хлопнула входная дверь.

– Нет. Я всего лишь говорю то, что никто из вас не хочет признать самостоятельно.

– Так ты модель, да? – Девушка подвинула апельсиновый сок новой знакомой. – Меня зовут Полина, кстати. И я видела тебя на обложке нового журнала «Тело и спорт».

– Да, я позировала им для статьи, месяц назад. – Девушка сделала глоток сока. – Алиса.

– А я тренер в этом клубе. – Полина положила на стол свою тренерскую карточку. – Работаю здесь пару месяцев.

– Я не видела тебя раньше. – Алиса улыбнулась.

– Я работаю по вечерам, если нет личных клиентов в первой половине дня. – Полина провела рукой по тугому хвосту на затылке. – А ты ходишь сюда только утром?

– Вечером у меня съёмки обычно. – Девушка не знала, о чем говорить. Все произошло неожиданно, и вот они сидят в кафе на втором этаже клуба и надо что-то говорить, а хочется только сбежать.

– Так зачем ты так гоняешь себя? – Полина положила свою руку на руку собеседницы. – Ты в идеальной форме. Возможно, стоило бы чередовать с плаванием… И хорошим питанием. А то ты себя загонишь.

– Хорошо, я подумаю об этом. – Мягко улыбнулась Алиса, изо всех сил стараясь не выглядеть потерянной. Она хотела бы точно знать, почему они здесь. Это ухаживание? Праздный интерес? Или причина в снимках в журнале? Как отличить обычную девушку от лесбиянки, если она не носит на себе ни единого опознавательного знака…

– Так, идите вперёд, спиной к камере, потом наоборот лицом, но мне нужно, чтобы вы были заняты друг другом. – Элена давала указания. – Возьмитесь за руки, переплетите пальцы… Ну же, делайте что-нибудь.

– Брось. Это легче, чем вчера. – Макс взяла Катю за руку и улыбнулась.

– То, что было вчера… – Катя не знала, с какой стороны начать разговор.

– Эй, тебя не уволили, как я и обещала. Так ведь. – Они шли на камеру и непринужденно разговаривали. – Остальное не имеет особого значения.

– Ты спишь со всеми? – Катя серьёзно посмотрела на Максим. – Или…

– Так, мне нужно, чтобы вы гуляли вместе, а не шли на похороны! – закричала Элен. – Катя, что за трагическое лицо?!

– Простите! – Катя постаралась улыбнуться, но взгляд все ещё был серьёзным.

– Я не девушка для отношений. – Макс перехватила ее руку и слегка коснулась ее губами. – Если ты об этом. Мне хорошо, как есть.

– Я не должна была задавать этот вопрос… Катя смущенно отвела голову.

– Друг на друга смотрите! – тут же прикрикнула Элена.

– У тебя невероятные глаза… – тихо сказала Катя.

– Я могу отлучиться на один день? Всего на один! Мне это нужно! – Камилла стояла у стола директора. – Я готова отработать его в выходной. Я просто хочу побыть с детьми.

– Вы знаете, Камилла, у нас сейчас не самый просто период. – Мужчина строго смотрел на свою подчинённую. – Вы добились небывалых успехов. Вы – один из самых сильных специалистов. И мне нужно, чтобы именно вы курировали новый проект.

– Меня не будет всего один день. – Камилла понимала, что, вероятно, ничего не добьётся давлением, но попытаться стоило. Утром она поняла, насколько увязла в работе. – Пожалуйста.

– Только с тем условием, что с Ладой Литвиновой вы завтра встретитесь лично. – Начальник поднял со стола папки и протянул Камилле. – Можете поработать с этим дома, раз вам так нужно.

– Спасибо! – холодно ответила Камилла и, взяв документы, вышла из кабинета. Это было совсем не то, что она хотела. Она слышала, что заполучить контракт от Лады практически невозможно. Это женщин—акула. Ее слабо интересуют дизайн и искусство как таковые, ее интересуют только деньги. И как добиться спонсорства на дизайн нового магазина который сотрудничает с их фирмой, Камилла понятия не имела.

– Пойдём со мной. – Вика потянула Максим за руку. – У меня для тебя кое-что есть…

– У меня через десять минут персоналка. – Макс притормозила в коридоре.

– Мы успеем.

Девушки зашли в душевую и закрыли за собой дверь.

– Я не могу больше ждать, ты слишком сексуальна… – Вика запустила руки в растрёпанные волосы Максим. – И я не хочу прелюдий.

Макс с рычанием прижала девушку к стене всем телом, чуть приснимая ей лосины.

– Ты не носишь белье? – Макс страстно ласкала девушку между ног.

– Ты должна была заметить это ещё на классе. Я так возбуждалась, когда шов попадал мне прямо туда.. – Вика выгнулась навстречу ласкам и с силой подавала бёдра вперёд.

– Я заметила, на самом деле… – Макс с силой, одним рывком вошла в девушку, двигаясь как можно резче. – Это было даже слишком откровенно и возбуждающе. Я весь урок представляла, как трахаю тебя, как шлюху…

– Скажи это ещё раз! – Девушка задыхалась от силы, с которой Макс брала ее.

– Лучше сама скажи. – Макс почувствовала пальцы девушки у себя между ног и с силой билась в ее бёдра.

– Я шлюха. Я хочу только, чтобы ты выебла меня, делала это, как тебе хочется. Жестко, как и трахают таких, как я. – Девушка с трудом сдерживала крик. – Да, давай, лапай меня, трахай внутрь. Я не могу ни о чем думать, кроме твоих пальцев во мне…

– Прости, я задержалась. – Макс вошла в зал и увидела Николь. – Хотела успеть в душ после класса.

– Успела? – Камилла разглядывала взъерошенные волосы Максим, слегка влажные… На самом деле, девушка прекрасно видела, как они с той леди, что упорно добивалась встреч с Максим, выходили из душевой, и хотя это задевало ее, она старалась соблюдать этику, положенную при общении с преподавателем. В конце концов, ее странные, необъяснимые чувства и их вчерашний танец не давали ей прав на личное время Максим вне зала.

– Да… Не совсем… Начнём? – Макс спешно подошла к аппаратуре, с которой включается музыка. – Никита сегодня не приедет?

– Обещал не опаздывать. – Николь посмотрела на часы. – Я думаю, мы начнём без него, чтобы не терять время.

– Ты сможешь станцевать одна? – Макс чувствовала себя так, словно только что никакого секса у неё не было. Ей не хотелось нарушать максимальную дистанцию между ними, чтобы не натворить того, о чем потом придётся пожалеть обеим.

– Я попробую, – кивнула девушка.

Макс включила музыку и смотрела, как Николь пытается сама пройти весь танец.

– Неудобно. – Подошла она в середине и взяла девушку за руку. – Я вижу, что совсем неудобно. – Она стала танцевать вместе с Николь, удерживая расстояние.

Николь старалась не дышать, чтобы не спугнуть этот момент. Да, она хотела быть холодной, безразличной, но эти руки на ее талии, эти глаза сводили ее с ума.

– Ой, – девушка не удержалась и, поскользнувшись, упала на пол, притянув за собой Максим.

– Ты невероятно грациозна! – Засмеялась Макс. – Не танцуй только так на свадьбе, ладно?

– Ну все, хватит! – Николь лежала на полу, схватившись за живот. – Я не могу больше смеяться, мне больно.

– Ещё бы, устроить такой полет шмеля… – Макс смотрела на девушку и вытирала слезы. – Ты лучшая моя партнёрша!

– Не смейся! – Николь ткнула девушку в ребра и, получив ожидаемую реакцию, продолжила… – Ага! Ты боишься щекотки! Значит, ревнивая!

– Прекрати! – Макс валялась на полу и смеялась. – Все, что хочешь, проси! Только прекрати! Пощады, я прошу пощады! – смеялась она.

– Привет. – На пороге зала стоял Никита. – Я не помешал?

– Твоя невеста… – Максим даже не дернулась, спокойно встав с пола. – Смотри, на свадьбе держи ее крепче. Пол ее так и притягивает. – Ехидно улыбалась Максим.

– Уж я-то буду. И до, и во время, и после… – Никита подошёл и обнял Николь. – Пойду переоденусь и вернусь.

– Мы проходили танец, и я упала. – Николь волновалась за то, как все это выглядело со стороны. – Это было очень смешно.

– Ты потрясающе выглядишь. – Лада оглядела девушку. Белые брюки, струящиеся по округлым бёдрам, воздушный топ на тонких лентах, аккуратная бежевая накидка. – Я никогда не промахиваюсь.

– Спасибо. Мы перешли на ты? – Камилла удивлённо взглянула на женщину.

– Выкать друг другу во время неформального ужина – очень плохой тон.

Они прошли в зал гостиницы, где остановилась Лада. Огромный холл переливался всеми цветами радуги, отражаясь в тысячах хрусталиков огромных люстр.

– Нам выше. – Лада указала на лифт.

Все было, как в кино. Лифт с швейцаром, нажимающим кнопку нужного этажа. Камилла такого никогда в жизни не видела. – Ты – очень красивая женщина! – шепнула она Камилле на ухо, когда двери закрылись.

Макс шла по темной улице, чувствуя себя бродячей кошкой. Худые ветви деревьев тенями скользили по тонкой куртке, которая совсем не спасала от ветра. Всю жизнь одиночество было ее спасением. Оно решало все проблемы. Если уйти от них, то они исчезают. Единственный раз, когда она готова была совершить смелый шаг, она выяснила, насколько мир не нуждается в этом. Всем нужен хороший секс, иногда – поговорить, иногда – кого-то спасти. Но только не любовь. Макс чувствовала себя ничтожеством, которое было вполне способно разрушить что-то на самом деле ценное, поступить с жизнью человека так, как поступили с ее.

– Привет! – послышался за спиной знакомый голос. – Такая куртка, должно быть, только у тебя во всем этом городе…

– Марина! – Макс улыбнулась неожиданной встрече. – Не боишься гулять так поздно?

– У меня антиугонная система. – Отшутилась девушка. – А у тебя какие оправдания?

– А я даже самой себе не очень нужна. – Равнодушно ответила Макс. – Это решает все возможные проблемы.

– Я бы сказала, это увеличивает процент риска. – Девушка замешкалась. – Сегодня сильно похолодало…

– Да? – Максим вытащила руку из кармана, – а я и не заметила.

– Ты куда идёшь, Макс? – Марине в голову пришла сумасшедшая идея. Но она доверяла своему чутью. – Я иду к подруге. Пойдём со мной? Это пару кварталов отсюда.

– А подруга против не будет? – Макс не хотела сейчас компании, но и домой не хотела совершено.

– Я думаю, она несколько… Удивится… – Марина улыбнулась с оттенком лёгкого коварства. – Но против не будет. Я тебе голову на отсечение даю.

– Куда пойдём? – Полина посмотрела на девушку, идущую рядом. – Есть пожелания?

– Я не знаю… А куда хочешь ты? – Алису мучал только один вопрос, и он к еде никакого отношения не имел. Как узнать, кто был с ней в душе спортзала? Полина? Нельзя же спросить прямо, «это ты занималась со мной горячим сексом в душе полчаса назад?» Она даже не была уверена, что Полина предпочитает девушек.

– Ну… ты – модель… – Размышляла Полина вслух. – Наверное, надо что-то веганское? Ты наверняка следишь за фигурой, и судя по тому, как ты истязаешь себя в зале, ты должна правильно питаться…

– А ты – тренер. – Продолжила проводить параллели Алиса. – И, наверное, ешь гречку, или только зелень?

– Иногда.. – мягко улыбнулась брюнетка. – Но сегодня мне жутко хочется быть плохой девочкой.

– И давно это сегодня «началось»? – Алиса попыталась подвести к разговору о душевой.

– Только что! – Полина показала на букву «М» и засмеялась. – Теперь можешь уйти и считать меня предателем.

– Я обожаю Мак! – лицо девушки озарила счастливая детская улыбка! – Мне нравятся плохие девочки. – Алиса запнулась, когда поняла, что сказала, но, почувствовав, как нежно ее взяли за руку, поняла, что есть шанс, что в этот раз с девушкой она не промахнулась.

Арина в сотый раз перерывала письма на почте, в вотсап и прочих мессенджерах в надежде, что хоть на одно из сообщений она получила положительный отклик. Она была отличным журналистом, востребованным, красноречивым, очень контактным, но годы превратили не в домохозяйку и сейчас то, как ее жизнь выглядела в глазах других людей, пугало больше, чем когда бы то ни было. Человек, положивший себя на заклание семейным ценностям. Человек, ставший синонимом покоя, дома, идеальной жены. А больше всего ее грызла мысль, что ее любимая вторую ночь не проводит дома. Нашла секс, который так искала? Кто-то сейчас ласкает ее…

Арина дернулась от мысли, что чувствует ревность вперемешку с возбуждением и отторжением. Ужасная смесь. Она знала, что не сможет жить с женщиной, которая изменила ей, которую ласкали чьи-то руки, кроме ее собственных… С женщиной, которая могла извиваться под кем-то, стонала, получала удовольствие от чьих-то рук…

Арина чувствовала, как от каждой такой мысли между ногами становится все более влажно. Это было низко, представлять себе, как ее девушку кто-то трахает, как она кричит что-то бессвязное или просит ещё… и… Арина ласкала себя пальцами между ног, чувствуя, как движется к краю. От одной мысли о том, как Камилла кончает, раскрывая рот… и эти припухшие губы.. Это всегда было невыносимо сексуальное зрелище.. Арина кончила, сжимая себя рукой и тяжело дыша.

– Тут невообразимо красиво! – Камилла допивала бокал вина на застекленном огромном балконе, уставленном свечами. – Но нам все ещё надо обсудить контракт.

– Что вы за люди, москвички. – Лада нахмурилась. – Надо уметь разделять праздники. Мы же ужинаем с тобой. Прекрати все контролировать. Отпусти. Работа – это самая настоящая мелочь в масштабе нашей жизни. Мы же не ради неё живем. Ты успеваешь насладиться моментом в такой спешке? Куда ты спешишь сейчас? У нас вся ночь впереди. – Лада сделала один хлопок и включилась музыка. – Потанцуем?

– Хорошо. – Камилла не знала, радоваться или огорчаться тому аспекту, что Лада предпочитает девушек.

Лада подошла и мягко притянула к себе девушку, положив ладони ей на талию.

– Иногда сигара – это просто сигара. – Лада прижала девушку к себе плотнее. – Не надо так напрягаться. Побудь в моменте. Я не могу работать с людьми, которые сейчас взорвутся от напряжения. Вы не способны трезво мыслить.

Камилла изо всех сил старалась расслабиться, но в чужих руках это сложно было сделать. Ее никогда так не касались ни одни женские руки, кроме рук Арины… Но сейчас девушка вдруг почувствовала, что безумно скучает. Ей хотелось домой, к родному запаху, на родное плечо, чтобы действительно расслабиться и прекратить бежать. Единственным человеком, с кем это вообще было возможно, была ее любимая. Сквозь туманные мысли, бродившие в сознании, Камилла почувствовала, как руки Лады мягко гладят ее спину, бедра…

– Я… – Камилла хотела что-то сказать, но Лада положила ей пальцы на губы.

– Я ничего от тебя не хочу и не требую сейчас. – Она мягко коснулась губами щеки Камиллы. – Не надо ничего усложнять. Мы танцуем.

В этот момент Камилла вдруг почувствовала, что расслабилась, прекратив ожидать подвоха. Просто купол, из которого было видно город, просто музыка, просто танец. Она мягко провела пальцами по плечу Лады, потом по лопаткам и позвоночнику, ощущая, как мягкой волной девушка реагирует на прикосновения, не вздрагивая, не бросаясь на неё. Они просто продолжали танцевать. Лада чувствовала, как пальцы касаются ее плеча, шеи, волос, скул, губ… Возбуждение накатывало плавно, обволакивая сознание, обходя все запреты и принципы. Ей так сильно хотелось поцеловать девушку, это казалось вполне естественным. Просто поцелуй…

– Привет! – Марина радостно обняла подругу. – Я принесла вина и привела самый очевидный ответ на твой вопрос.

– Что? – Николь посмотрела через плечо подруги, но никого там не обнаружила.

– Эй, ты там потерялась? – Марина окликнула спутницу.

– Я курила… – Макс встала, как вкопанная.

– Так, я поняла. – Марина отодвинула оторопевшую Николь в сторону. И потянула Максим в квартиру. – Я так и думала.

– Не уверена, что ты вообще много думаешь, прежде чем сделать. – Прорычала Николь на ухо подруге.

– Так… – Макс вышла из забытья. – Я не знала… Мы случайно встретились на улице.. Марина пригласила меня с собой к подруге. Но я и думать не думала, что подруга – это ты… Прости. Я думаю… Я думаю, я лучше пойду.. – Максим открыла дверь квартиры, собираясь выйти.

– Да стой же ты! – Марина одернула девушку. – Николь, я увидела ее на улице, вот в этом… – Она указала на тонкую куртку Максим и джинсы, в которых драного было больше, чем материала. – Я просто подумала, что здорово будет затащить ее куда-то отогреться. Нет, конечно, вы можете вести себя, как положено бабам… Вместо того, чтобы поговорить… Вам виднее. – Она наклонилась к Николь. – Но если бы мне был кто-то небезразличен, хотя бы, как человек, я бы его ночью в таком виде не отпустила.

– И все же. – Макс вышла на площадку. – Извините за вторжение. Я правда не хотела. Хорошего вечера.

– И ты не догонишь ее? – Марина строго посмотрела на подругу. – «Бог ошибок не повторяет».

– Макс! – Николь вышла из оцепенения и нагнала девушку у лифта. – Прости. Я понятия не имею, что на меня нашло. Может, зайдёшь?

– Вот я прям представляю, как будет рад твой жених, когда застанет нас всех вместе за бутылкой вина.

– Никита вернётся только завтра, в лучшем случае. – Девушка обняла себя руками, на площадке гулял ветер из открытых окон. – Заходи. Я рада тебе. Правда. Просто это было очень неожиданно.

– Для меня, честно говоря, тоже. – Максим посмотрела на замёрзшую девушку. – Ок. Тебе холодно. Пойдём в квартиру. Я зайду ненадолго.

– Мне пора. – Камилла вдруг явственно почувствовала, что находится не там, где хочет, не там, где должна сейчас находиться.

– Я не тороплю тебя. – Лада мягко провела пальцами по плечу девушки. – Ни к чему не принуждаю.

– Да, я понимаю. – Камилла посмотрела на неё так, словно с неё спал сильный гипноз. – Дело не в тебе. Дело во мне. У меня есть незаконченные или почти законченные отношения. И я сейчас не готова… Надеюсь, ты понимаешь.

– Конечно. – Лада подошла к столу, взяла документы и быстро расписалась. – Вот и все. Ты молодец Камилла, ты заключила очень крупную сделку. Я тебя поздравляю!

– Спасибо. – Девушка не верила тому, что сейчас произошло. Самое малое, чего она ожидала, это что ее выставят из номера, кинув вслед бумаги. – Я не знаю, что и сказать.

– Ничего не надо говорить. Я буду рада с тобой сотрудничать. – Лада улыбнулась. – Когда разберёшься со своими законченными-незаконченными отношениями, дай мне знать.

– А давайте поиграем в правду или действие? – Марина уже час наблюдала за происходящим. Это была самая унылая тусовка из всех, на которых ей приходилось бывать. Они выпили две бутылки вина и принялись осушать бар в квартире Никиты. – Ну что, ссыте, да?

– Ни капли. – Максим была трезва, словно пила все это время воду. – Николь?

– Я не знаю. – Девушка была достаточно нетрезва для правды, но слишком мало выпила для действий. – Смотря на то, какие будут вопросы.

– Не согласишься – не узнаешь. – Подначивала Марина. – Напомню, что ты тоже сможешь задать вопросы.

– Хорошо. – Николь взяла бутылку мартини и сделала несколько глотков прямо из горла. – Будь, что будет.

– Итак, я начну. – Марина посмотрела на Максим. – Правда или действие?

– Правда. – Спокойно ответила девушка.

– Ты всегда предпочитала девушек парням? – Марина видела, как глаза Николь заблестели.

– Со второго класса. – Макс взъерошила волосы. – У нас в классе была очень красивая девчонка, и я просто начала носить ей свои бутерброды, покупать жвачки в столовой на карманные деньги и защищать от мальчишек.

– Ну, что ж, – Марина улыбнулась, – Засчитано. Твоя очередь.

– Правда или действие? – Макс смотрела на Николь и чувствовала, как дыхание перехватило. Дурацкое волнение, которое она не испытывала с девушками обычно. Секс – это лишь процесс. Он не вызывал ничего, кроме временного облегчения. С этой девушкой все было иначе.

– Правда. – Напряглась Николь, понятия не имея, чего ожидать.

– Ты выходишь замуж по любви? – Взгляд ее сейчас мог бы прожечь и небо.

– Да. – Николь потупила взгляд, понимая, что сейчас говорит. Но вопрос был поставлен именно так. И ответ был максимально честный. – Любовь бывает очень разная. Мы с Никитой близкие люди, мы знаем друг друга, наверное, со школы.

– Твоя очередь. – Макс посмотрела на Николь.

– Правда или действие? – переадресовала она вопрос Максим.

– Правда. – Сухо ответила девушка.

– Почему ты спишь с каждой, кого встречаешь на своём пути? – Николь серьёзно смотрела на собеседницу.

– Не с каждой, вообще-то, – Хмыкнула девушка. Но поняв, что это за правду не сойдёт, откинулась на спинку дивана и начала рассказ. – Это проще. Спать всегда проще, чем дать человеку что-то, что он ждёт от тебя. Все хотят отношений, а потом бегут из них, как только чувствуют, что ты пропал, что ты растворился без остатка, что ты умрешь, если они уйдут. Вот тогда ты понимаешь, что эти гребанные отношения никому не нужны, на самом деле. У вас, у натуралок, это проще. Вы женитесь, рожаете совместных по всем аспектам детей, водите их в сад, в школу, покупаете машины, квартиры, записываете их друг на друга, возите внуков на дачу, собираете грибы, не знаю там… Потом умираете по очереди, отписывая все имущество родным. У нас ничего не прочно. Сегодня мы вместе, завтра подвернулась другая. Это другой секс. Он не оставляет последствий. Он не является следствием отношений, и отношения не являются следствием секса. Мы не женимся. Мы скрываемся до последнего, и тем больше, если решимся вдруг на детей, которые никогда не будут «нашими». У нас секс – это просто секс, короче. Способ взаимодействия. Это не круто. Это пусто. Так что я просто наслаждаюсь моментами и все. Мне хорошо, ей хорошо, не вижу в этом ничего предосудительного. – Макс помолчала… – Правда или действие. – Обратилась она к Николь.

– Правда. – Девушка поежилась. Ей было не по себе от этой игры, но, кажется, она уже не могла остановиться.

– Ты боишься смелых поступков? Боишься выйти за грань? – Макс говорила твёрдо, но в тот же момент сняла с себя свитшот и надела его на Николь. – Держи. Ты замёрзла, я же вижу.

– Да. – Девушка вдела руки в рукава и на секунду потерялась, почувствовав запах Максим на себе. – Все да. Я боюсь. Особенно сейчас. Боюсь быть правой. Боюсь быть неправой, боюсь облажаться, боюсь сделать больно людям, которые для меня многое значат. Боюсь перейти за грань и понять, что за ней чёрная дыра, Макс. Только чертова чёрная дыра.

– Твоя очередь. – Макс сделала глоток мартини и поставила бутылку.

– Правда или действие? – Она посмотрела на Максим.

– Так, девочки, – Марина встала с пола, бросив подушки на диван. – Моя миссия выполнена. А вам явно пора поговорить. Без посторонних. – Девушка поцеловала подругу и приобняла Максим. – Время два, и мне завтра вставать на работу. У меня съёмка в 8 утра. Не провожайте…

– Макс… – Камилла собралась с духом, – можно я поживу у тебя неделю? Близнецы до выходных у отца, а потом я отвезу их к маме. Мне нужно срочно найти квартиру около школы. Мне нужно работать, искать, мне нужно что-то решить..

– Шшшш… – Макс подошла и обняла девушку, позволив ей расплакаться в голос. – Ты все можешь. Конечно, можешь. Мы же друзья.

– Прости меня! – Камилла ещё сильнее расплакалась. – Я тебе столько наговорила, а теперь ты спасаешь мою задницу…

– Ты сказала правду. – Макс гладила девушку по голове. – Ты – принципиальный человек, честный. И мне это всегда нравилось в тебе. И ты была права во всем, что говорила.

– К сожалению. – Камилла немного успокоилась. – Но неужели не бывает иначе? Неужели все со всеми просто спят… Или спят или женятся.

– Я думаю, должны быть исключения из правил. – Слегка улыбнулась Макс.

Алиса проснулась от солнца, слепящего глаза. Это было чудесное утро, город был словно нарисованный, с маленькими белыми облачками на небе… Полина спала рядом. Девушка нежно поцеловала ее в уголок губ, разглядывая первую утреннюю сонную улыбку.

– Доброе утро, соня. – Алиса коснулась пальцами волос девушки.

– Доброе. – Улыбалась Полина.

– Вчера, в спортзале, в душевой, – Алиса хитро посмотрела на партнёршу, – это была ты.

– Я. – Девушка пробежала пальцами по оголенному животу Алисы. – А ты ждала кого-то другого?

– Я измучилась прошлым вечером.. – девушка смущенно улыбалась. – Ты не дала ни намёка..

– Ну.. – Полина разглядывала солнечные блики на темных гладких волосах девушки, разбросанных по подушке. – У приличных девушек должно быть сначала свидание, потом секс, а не наоборот. Но я увидела твои вещи на крючке и не выдержала…

– Мы – неприличные девушки. – Алиса поцеловала Полину. – А я, кажется, ещё и легкодоступная…

– Это мы сейчас проверим.. – Полина обняла Алису и легла сверху…

– Итак, вы работали в журналистике около 10 лет. Это приличный стаж. – Мужчина перебирал бумаги. – У вас хорошие статьи, очень неглупые. Но меня интересует, в связи с чем был такой огромный для журналиста перерыв?

– Я писала это время. Но для разных онлайн—каналов, подрабатывала копирайтером у самых известных блогеров… Вела колонки в онлайн—журналах.

– Я вас спросил, с чем был связан перерыв в вашей основной карьере? – мужчина привстал из-за стола. – Семья, дети, может быть?

– Да. Двое. Им сейчас по семь. Сыновья. – Арина говорила и чувствовала, как по груди свинцом расплывается боль. Потому что теперь ни семьи, ни детей у неё не было. После вчерашней ночи она сомневалась, есть ли в ней вообще что-то человеческое и достойна ли она ещё видеть мальчиков.

– И если вдруг они будут болеть?.. – потенциальный начальник говорил с ощутимым давлением.

– То я все равно буду на работе, если вас интересует этот вопрос. – Арина ничего не боялась. Все самое страшное в ее жизни уже произошло. – И если потоп, и если конец света.

– Спасибо. Можете приступать завтра прямо с утра. – Мужчина улыбнулся и пожал девушке руку. – Добро пожаловать в «Наш мир».

– Да. – Николь взяла трубку. – Привет, любимый. Нет, я не на работе сегодня. Взяла отгул. Немного приболела. Нет, приезжать не нужно. Доделывай дела, я сама справлюсь. – Девушка сделала паузу, глотнув чаю и плотнее укутавшись в свитшот, – нееет, милый, обычная простуда, насморк. Пара дней, и я буду на ногах. Да, если что, я позвоню Марине. У меня есть лекарства. Я пью чай, да, горячий. Я прошу тебя… – Девушка встала с кресла и подошла к окну. – Я помню, что мальчишник ты хотел провести в Питере. И нет, я не ревную. Встретимся после мальчишника, я буду ждать. Я тоже. Тоже целую, ага.

Девушка повесила трубку. Николь любила солнце, любила, когда наступает весна, но сегодня все это казалось ей сплошным муляжом, ватой на голубой цветной бумаге, приклеенной к стеклу окна. По ней были разбросаны облака, здания, нарисованные простым карандашом… Ложь, ложь, ложь.. Все, кроме того, как пахла кофта Максим. Николь боялась лишний раз дышать ею, чтобы не исчерпать запах, чтобы он не выветрился раньше времени. Девушка знала, что должна, по-хорошему, отнести ее в «Queen» и передать хозяйке… Но не могла решиться как на очередной поход в клуб, так и на то, чтобы отдать эту вещь владелице. Когда она вчера осознала, что Макс ушла в футболке, было уже поздно… К этому времени девушка должна была быть уже дома, поэтому Николь временно оставила ее себе.

Слезы кончились к четырём утра, оставив после себя пустоту. Не хотелось ни есть, ни спать, ни на работу, ни на примерку платья. Поэтому Николь позвонила на работу и взяла отгул.

– Добрый день, Алексей. Мне нужны все отчеты по поставкам на сегодняшний день. – Камилла повесила трубку и посмотрела в мобильный. Там было три сообщения. В одном – отчёт риелторов о поиске квартиры, во втором – предложение в общем чате, о том, чтобы вечером собраться в клубе, и третье – от Лады. Надо было открыть его, но девушка не решалась.

– Войдите. – Ответила Камилла на стук в дверь.

– Привет. Я знала, что ты, скорее всего? не прочтёшь, поэтому решила придти. – Лада выглядела как всегда грациозно. Чёрные брюки, классическая белая рубашка, вдоль которой шли две чёрные полоски подтяжек.

– Я ещё не успела. – Камилла показала на телефон. Я жду отчеты по поставкам и ищу квартиру…

– Я могу тебе чем-то помочь? – Лада подошла к окну, разглядывая город. – У меня есть множество знакомых.

– Нет, спасибо. – Камилла чувствовала себя неудобно, после вчерашнего бегства. – Я сама.

– Может, пообедаем вместе? – женщина улыбнулась, казалось, ничуть не сомневаясь в своей красоте и притягательности.

– Вместо обеда у нас совещание. – Камилла развела руками. – В связи с тем, что Вы одобрили наш проект, необходимо получить списки всех фирм, готовых обеспечить нас всем необходимым, а также получить первые рекламные ролики, подтвердить буклеты, узнать, все ли устраивает заказчика…

– Хватил перечислений, и не надо говорить со мной на «Вы», я просила тебя. – Лада отошла от окна и обошла девушку со спины, мягко проведя по ее волосам рукой. – Ужин?

– Я обещала девочкам встретиться в «Queen»… – сказала Камилла.

– И с тобой можно? – Лада произнесла это у самого уха девушки. – Или твои отношения-не-отношения?..

– Я думаю, можно. – Камилла чувствовала тепло губ Лады у своей шеи. Эта запретная близость делала разговор только ещё более тайным и оттого возбуждающим. Арина обычно не появлялась в клубе, ибо не жаловала шумные места. Поэтому сегодня можно было бы просто развлечься.

– Отлично. – Я приду в клуб часам к десяти, хорошо?

– Я думаю, да. – Камилла расслабилась, чувствуя, как Лада отходит от ее спины.

– Так квартиру ты нашла? – Женщина остановилась у дверей.

– Пока нет, но я в поисках. Мне нужно чтобы она была около школы, где учатся сыновья, что усложняет задачу. – Камилла чувствовала, что это участие, а не праздное любопытство. – Нужно, чтобы близнецам там было хорошо.

– Дети – святое. – Улыбнулась Лада. – Я всегда мечтала о сыновьях. Но природа распорядилась иначе. – На этих словах, она вышла за дверь. – До встречи.

Камилла вновь осталась одна в кабинете, пытаясь понять, что ей теперь делать и как дальше жить. Она уже не чувствовала того, словно это был какой-то другой мир, в котором она жила вчера, боль от дикой пустоты и унижения пропала, оставив место досаде и непониманию. За несколько дней ее жизнь превратилась в чью-то чужую. У неё больше нет дома, нет любимой, нет того тепла внутри, что грело ее в любой холод. Ей предстояло впервые взять жизнь только в свои руки, будучи матерью, начальником и квартиросъёмщицей. Арина взяла на себя многие аспекты рутинных дел, и Камилла осознала, что никогда в них не вникала.

Арина шла по городу, не разбирая дороги. Теперь не имело особой разницы, что делать, не было вообще смысла делать хоть что-то. Она имела шанс быть с Камиллой, но упустила его дважды… Сначала, когда прекратила ценить их жизнь вместе, прекратила видеть красивую девушку в своей любимой, прекратила уделять ей внимание… Любить ее. Когда у них все только начиналось, Арина часто держала себя в руках, чтобы не давить, не торопить события. Она хотела знать, прежде всего, что им хорошо вместе, а потом уже воплощать свои фантазии в постели. Камилла много раз спрашивала, что сделать, чего она хочет, как разнообразить их сексуальную жизнь, но Арина была так занята семейным уютом и увлечена своей любовью к Камилле, что не хотела портить все разговорами о наслаждениях. Это казалось ей ниже тех тем, которые люди должны обсуждать. Все должно происходить естественно. Само собой, а не по предварительному договору.

Хотя в голове она представляла себе разные вещи, ей всегда казалось, что такое можно делать только с девушками лёгкого поведения, но не с Камиллой. И это привело к тому, что секс стал пресным, будто бы исключительно физической необходимостью, зачастую без особого желания. И финальным аккордом стала вчерашняя ночь, когда она даже не поняла, в какой момент ей снесло голову, когда вдруг она стала оскорблять любимую, как позволила вылезти животному, которое требовало только инстинктов, у которого снесло все рамки отношений. Теперь ее Камилла принадлежала другой, и винить в этом можно было только себя.

Арина свернула в какой-то проулок, за ним – в следующий… Потом просто сползла по стене. От ее жизни ничего не осталось. Она разрушена до основания. Дети, которых она больше никогда не увидит, пустой дом… Смысла в жизни больше не было. Никакого. Можно ходить на работу, можно вставать утром… Но делать все это лишь потому, что покончить с жизнью у неё никогда не хватит смелости.

– Привет. – Девушка приложила телефон к уху. – Ты не могла бы приехать?.. Я даже точно не знаю, где я, но точно знаю, что хорошим это не кончится…

– Ты уверена, что нам стоит сюда идти сейчас? – Николь, нахмурившись, посмотрела на Марину. – Я не представляю, ни что сказать, ни что сделать..

– Ты пришла отдать свитшот. – Марина указала на пакет. – А дальше попробуешь поговорить с ней. Скажи, что ты чувствуешь.

– Я боюсь. Боюсь того, что я к ней чувствую. Боюсь, что мне все это кажется. Что я сама себе напридумывала все это. – Николь стояла у входа, не решаясь войти.

Дверь клуба внезапно открылась, и оттуда выбежала очень взволнованная Максим. Девушка рванула в сторону стоянки, никого не замечая на своём пути.

– Вот фак! Фак! Фак! Фак! – Макс, как бешеная, кругами носилась по стоянке. – Твари… Суки…

– Макс? – Николь подбежала к девушке. – Что случилось?

– Они эвакуировали мою машину! Суки! – Максим никак не могла успокоиться. – Мне срочно надо ехать, а ее нет… бл*ть… Уроды *баные…

– Я могу тебя подвезти! – Николь мгновенно достала ключи. – Куда?

– Я не знаю… – Макс посмотрела на девушку. – Мне нужно найти на улице человека. Она где-то в каких-то переулках, за баром «Айгуль», что ли… У меня есть примерный адрес.

– Поехали! – Николь протянула ей ключи. – Если не доверяешь мне, можешь сама сесть за руль. Я так понимаю, найти нужно как можно быстрее.

– Спасибо! – Макс с благодарностью посмотрела на девушку. – Правда, спасибо!

Николь хотелось бы сейчас сказать девушке, какая она удивительная и красивая, но, учитывая обстоятельства, старательно молчала и усиленно смотрела по сторонам в поисках девушки.

– Куда с такой скоростью убежала Максим? – Камилла посмотрела на девчонок. – У неё был очень взволнованный вид.

– Кам, – Лада провела рукой по лицу девушки, – ты удивительная! Успеваешь обо всех поволноваться…

– Она ничего не сказала. – Лара чувствовала себя неудобно, оставшись в обществе двух парочек. – Но вид у неё был такой, словно она призрака увидела.

– Ш-ш-ш-ш… – Макс подняла девушку с асфальта. – Я рядом, все хорошо. Все будет хорошо. Ты не одна больше. – Девушка подхватила подругу под мышку, пытаясь в одиночку донести до припаркованной неподалёку мазды.

– Я – тварь. Мне нет смысла жить. – В полубреду стонала Арина.

– Мы все не без греха. – Макс аккуратно положила девушку на заднее сидение. – Мы все совершаем ошибки.

– Мы все расплачиваемся за ошибки. – Протянула, глотая слезы, Арина.

– Николь… – Макс серьезно посмотрела на девушку. – Мне сейчас безумно нужна твоя помощь. Я прям сейчас не могу объяснить тебе ничего.

– Что нужно? – девушка слабо понимала, что происходит, но если она могла хоть чем-то помочь Максим, она была согласна.

– Никита уже вернулся? – Макс явно тяжело давались эти слова.

– Нет. – Николь вспомнила утренний звонок. – Он остаётся в Петербурге ещё на четыре-пять дней. Завершает какие-то важные переговоры и гостит у родителей.

– Мы можем отвезти Арину к тебе до завтра? – Макс отлично понимала, что нельзя вести девушку домой, но и к себе домой отвезти ее не могла, потому что утром уже разрешила Камилле остановиться в квартире на несколько дней. – Я не могу объяснить…

– Мне не нужны объяснения. – Николь твёрдо посмотрела на девушку, потом обернулась назад, – ей явно нужна помощь. Мой адрес ты знаешь.

– У тебя отличные подруги! – Лада посмотрела на девушку. – Очень прямолинейные девушки.

– Это они ещё держали себя в руках. – Вспоминая взгляды, которыми они обменялись, когда она представила им Ладу, ответила Камилла.

– Это была она? – Женщина специально подождала конца вечера, чтобы задать этот вопрос. – Твоя нынешне-бывшая?

– Бывшая. – Твёрдо и холодно ответила Камилла.

– Быстро она ушла. – Лада хотела выяснить что у них произошло, но не знала откуда начать.

– Она вчера… – Камилла хотела все рассказать, но не могла. По крайней мере не сейчас. – Она унизила меня. Сказала, что я спала с тобой ради контракта.

– И ты не стала отрицать? – Лада подошла ближе.

– У меня особо не было такой возможности. – Камилла ещё раз вспомнила сцены из прошлой ночи. Каждое такое воспоминание приносило ей боль и возбуждение. И это ужасало ее.

– Поехали ко мне? – Лада наклонилась, чтобы поцеловать девушку.

– Не сегодня. – Камилла чувствовала себя не в своей тарелке. Да, она все ещё ощущала возбуждение, но оно отливало болью и принадлежало им с Ариной. – Я временно остановилась у подруги.

– Я никуда не тороплюсь. – Лада погладила Камиллу по щеке. – Может тебя хотя бы подвезти?

– Мы к тебе или ко мне? – Полина нежно обнимала свою девушку.

– Мы по домам. – Алиса чувствовала, что безумно хочет побыть одна. В их компании творилось что-то странное. Сегодня они просидели все вместе не больше двадцати минут, в остальное время, кто-то уходил или приходил. – У меня завтра ранняя съёмка.

– Ты считаешь мы слишком торопимся? – Полина внимательно смотрела в глаза собеседнице. – Я слишком давлю на тебя?

– Нет! – Алиса обняла девушку. – Нет, что ты! Ты замечательная…

– Оооо… – протянула Полина. – Это самая знакомая мне фраза… «ты замечательная, но…», «но… я люблю другую», «я возвращаюсь к бывшей», «я выхожу замуж…»

– Так! – Алиса прижала девушку к себе. – У меня нет другой и до тебя я последний раз встречалась с кем-то сто лет назад, так что бывшей у меня нет, дааавно нет. И я стопроцентная лесбиянка, так что замуж я не выйду. Надеюсь тебе станет спокойнее. Ты мне нравишься! Просто мне надо выспаться перед съёмкой. А вместе мы не уснём… – Девушка мягко поцеловала шею Полины.

– Тебе лучше? – Макс сидела рядом с диваном, на который они с Николь положили Арину. – Ты вся горела, когда мы тебя привезли.

– Лучше бы умерла. – Арина смотрела в одну точку. – У меня все равно не осталось ни одной причины жить.

– Не говори так. Мы все делаем ошибки. Мы все не идеальны. Мы все творим порой ужасные вещи. Просто кошмарные… – Макс мягко гладила девушку по голове, периодически меняя горячее полотенце на холодное. – Ок, ты натворила дел. И перегнула палку. Но жизнь на этом не заканчивается. Посмотри на меня. Без всего этого тоже можно жить. Я не горжусь своей жизнью, я просто говорю, что она не так уж ужасна. Ты знаешь меня чуть ли не лучше всех, ты знаешь, я творила ужасную х*йню. Я почти угробила себя наркотой. Но выбралась же. И в первую очередь потому, что у меня были вы.

– Почему ты говоришь со мной, после того, что я сделала? – Арина перевела взгляд на Максим.

– Потому что ты мой друг. И этого более чем достаточно для меня. – Девушка сменила полотенце на голове Арины.

– Я ведь устроилась сегодня на работу… – еле перебирала губами девушка. – Я думала, я смогу все исправить.

– И ты сможешь. Вам обеим нужно время. – Макс посмотрела на Николь, которая вошла в комнату и поставила на столе чай. – Вам нужно время, чтобы начать сначала. Я уверенна, что такая любовь, как ваша, способна пережить очень многое.

– У неё теперь новая любовь. – Арина чувствовала, как по щекам вновь текут слезы. – Она богата, сексуальна, она уже нашла ей квартиру… И ты видела, как она смотрела на неё? Словно хочет ее сейчас и здесь..

– Не сексом единым жив человек. – Макс мягко улыбнулась, одними краешками губ. – Секс без ничего, это словно жрать торт у которого нет вкуса. Ты его ешь-ешь-ешь.. И тебе никак. Это ничего не меняет ни в тебе, ни в твоей жизни. Вы – моя надежда на этот гребанный лесбийский мир.

– И она провалилась… – Арина чувствовала, как ее глаза закрываются. – Ты сможешь разбудить меня завтра в 7?

– Не вопрос. – Макс включила телефон и поставила будильник.

– Ничего. – Макс встала с пола и отломила вилкой кусочек яичницы. – Не смотри на меня так. У нас. Ничего. Нет.

– Я видела ее взгляд. – Арина закашлялась. – Хуже того, я вижу сейчас твой… И он не похож на то, как ты обычно смотришь на девочек.

– У тебя кашель… Сильный. – Макс попыталась уйти от темы.

– А у тебя утренний стояк? – Девушка хрипло засмеялась.

– Она через неделю выходит замуж. – Макс сжала зубы так, что скулы проступили ещё отчётливее.

– И ты ей позволишь это сделать? – Арина посмотрела очень внимательно. – Не повторяй моих ошибок, бро. Иногда у людей нет второго шанса.

– Я не хочу говорить об этом. – Макс встала у окна, рассматривая, как солнце заливает горизонт, как дома из серых становятся розово-рыжими.

– Вот. – В комнату вошла Николь. – Это от кашля, а это – от температуры.

– Меня Арина зовут. – Девушка протянула ей руку. – И спасибо тебе за то, что ты сделала для меня этой ночью.

– Я – Николь, очень приятно. И это все Макс, я тут особо ни при чём. – Николь посмотрела на девушку, стоящую у балконной двери. Сонная, слегка раздражённая, она была невероятно красива. Какой бы странной ни оказалась прошлая ночь, она была рада утру, в котором сонная Максим была на расстоянии пяти шагов от неё.

– Это вы обе. – Арина подмигнула девушке. – Она ужасна, правда?

– Ничуть. – Улыбнулась девушка.

– Заставь ее поесть, хорошо? – Арина привстала и взяла предложенную ей тарелку с едой.

– Я вообще-то тоже стою в этой комнате и все слышу. – Отозвалась Максим.

– Спасибо вам обеим! – чуть громче сказала Арина и тут же снова закашлялась.

– Тебе нельзя так ехать на работу. – Макс строго посмотрела на девушку.

– Чего мне точно нельзя, так это не ехать на работу, оставаясь при этом дома и оплакивая свою жизнь. – Арина посмотрела на Максим, – знаешь, единственное, чего нельзя делать в своей жизни, Макс, – это упустить шанс побороться за своё счастье.

– Привет! Ну ничего себе встреча! – Алиса обняла Лару. – Почему ты не сказала, что тебя пригласили снимать для этой рекламы?

– Ну, вчера был очень неподходящий для этого вечер, если ты помнишь. – Лара посмотрела на девушку, – к тому же ты была занята своей новой подругой..

– Полина и правда старается заполучить все мое внимание. – Девушка отошла к зеркалу в гримерной. – Наверное, это хорошо.

– Главное, чтобы тебе нравилось. – Лара сделала пару кадров. – Ты очень красивая…

– Лара… – Алиса пристально посмотрела на подругу, – ты?..

– Нет, нет.. – Девушка стушевалась и тут же положила фотоаппарат на столик. – Я – совсем не то, что ты подумала. Просто ты правда красивая! Но говорить такое подруге, наверное, не стоит, да?..

– Лара… – Алиса подошла ближе и коснулась плеча девушки, чувствуя, как та вздрогнула. – Я и понятия не имела… – Алиса развернула девушку к себе лицом…

– Так что, ты готова? – в зал вошли ещё несколько человек во главе с кем-то из режиссеров рекламы. – Сейчас тебя накрасят, и надо начать снимать. У нас тут шесть часов, с двумя перерывами. Потом – съёмка на улице, в вечерних огнях города.

– Да, конечно, готова. – Алиса отошла от подруги, не отрывая от неё взгляд. Они дружили уже так долго, что любые знаки внимания считались чем-то нормальным, дружеским, но сегодня в тоне Лары было что-то другое. В любом случае, у них ещё будет шанс поговорить вечером, или, может, в обеденный перерыв.

– Ты знаешь, сколько надо будет всего объездить, чтобы найти твою машину? – Николь критическим взглядом посмотрела на Максим. – Ты убьешь целый день на это и кучу денег! Почему ты отказываешься от помощи? Я свободна. Я все равно отпросилась уже с работы. Мне прислали на дом все, что я должна была сделать.

– Потому что я могу все сделать сама. – Макс допивала чай. – Я не хочу, чтобы ты своё время тратила на меня.

– Но я хочу потратить его на тебя. – Николь встала в дверях, – я пойду уберусь в комнатах и потом просто отвезу тебя! И прекрати спорить. – Девушка улыбнулась, – Кстати, вот.. – Она протянула Максим свитшот. – Я вчера ещё хотела тебе отдать.

– А я думала, что потеряла его… – Макс забрала кофту. – Спасибо! И.. – девушка встала из-за стола, – Можно, я помогу тебе с уборкой?

– Я сама. – Николь решительно подняла руку, останавливая Максим.

– У меня есть другое предложение. – Девушка дотронулась до руки Николь и тут же убрала свою. – Ты позволяешь помочь тебе с уборкой, а я позволяю тебе помочь мне с машиной. Договорились?

– Ну ты и вертля. – Засмеялась Николь.

– Значит, друзья? – Макс улыбнулась и протянула девушке руку.

– Друзья. – Улыбнулась Николь. В конце концов, за все последнее время это было лучшее предложение.

– Я могу в обед уехать ненадолго? – Камилла посмотрела на начальника. – Мне нужно посмотреть квартиру. Очень.

– Да, конечно! – Мужчина положил ей на стол папку с документами. – Вот новые бумаги на установку в магазине всего необходимого. Открытие меньше, чем через месяц. У нас очень поджимают сроки. Если можешь, свяжись с совладелицей. Она вроде из Одессы, недавно в городе. Мы пытались с ней связаться, но она хочет работать только с женщиной, если ты понимаешь, о чем я. Она недавно выкупила часть магазина, и нам нужно знать, чего она хочет.

– Хорошо. – Камилла взяла в руки документы и прочла фамилию. – Это же Лада Литвинова!

– Да! Я думал, вы в курсе. – Мужчина искоса посмотрел на Камиллу. – Мне показалось, раз тебе удалось заполучить от неё контракт на поставки, ты с легкостью справишься и с остальным.

– Вот, так, тяни.. – Макс помогала Николь поменять постельное белье в комнате, где они спали. – Слабачка.

– Я тебе дам, слабачка! – Николь отпустила край одеяла, и Макс села прямо на кровать.

– Ах, ты… – Макс кинула в девушку подушкой.

– Значит, вот как ты мне помогаешь! – Николь задорно засмеялась.

– Я ещё и не так могу! – Макс кинула в девушку второй подушкой из тех, что они положили себе в качестве «разделительной полосы» ночью. – На тебе! – Она накинула на девушку одеяло и повалила рядом с собой, щекоча. – Так, значит, ты тоже боишься щекотки!

– Совести у тебя нет! – девушка неуклюже выбралась из одеяла, волосы на голове топорщились в разные стороны.

– Ты похожа на панка! – смеялась Максим, стараясь не думать о том, какая красивая Николь, когда смеётся. И дело было не в макияже или его отсутствии, не в том, есть ли под глазами синяки от недосыпа или нет, просто, когда девушка смеялась, мир вокруг неё светился.

– Добрый день! – Мужчина вошёл в маленькое помещение, отделённое перегородкой от остальных рабочих мест. – Смотрю, вы уже обустроились на новом месте.

– Да, все прекрасно, спасибо! – ответила Арина и слегка закашлялась. – Я уже и задание получила. Работаю, вот.

– Вы хорошо себя чувствуете? – Мужчина внимательно оглядел Арину. – Вы не очень-то похожи на здорового человека…

– Это просто простуда. Ерунда. – Алиса быстро спрятала за спину упаковку носовых платков, которую положила до этого на стол для удобства. – На работе это никак не сказывается.

– Я бы не хотел, чтобы мои работники занимались здесь самоуничтожением. – Мужчина строго посмотрел на подчинённую. – Давайте-ка, вы поработаете сегодня дома. Так будет лучше и вам, и нам.

– Вы же не увольняете меня? – испугалась Арина. – Мне очень нужна эта работа.

– Я похож на человека, который увольняет людей, которых только что взял на работу? – он улыбнулся, – нет, я просто хочу, чтобы пару дней вы поработали дистанционно, в режиме лайт. Вот и все.

– А чем ты ещё увлекаешься, кроме танцев? – Спросила Николь, пока они ехали вызволять машину Максим со штрафстоянки.

– Мне нравятся причёски. – Макс улыбнулась и посмотрела в окно. – Я в детстве подстригла всех кукол сестры, пока она спала… Дома был страшный скандал. Потом я начала стричь сама себя, потом – подруг… А потом пошла на танцы, и это не оставило мне времени ни на что больше.

– Бедная сестра. – Рассмеялась Николь. – Это же кошмар, встать утром и увидеть такое…

– Вот, значит, какой ты друг! – смеялась Максим. – Меня тебе не жалко?

– Нет… – съехидничала Николь, повернув во двор и подъехав к шлагбауму. – Ещё мне жаль твою маму, растить такую пацанку, наверное, непросто.

– Это лучше спросить у моего отца. – Макс вдруг стала серьёзной и собранной, – мать оставила нас с ним, когда мне было 1,5, а сестре – 7 месяцев, и укатила куда-то…

– Прости… – Николь очень разозлилась на себя, что опять попала в идиотское положение.

– Ты не могла знать. – Макс вышла из машины и захлопнула дверь. – Спасибо. Дальше я сама.

– Друзья так не поступают. – Николь решительно вышла из машины. – Я с тобой. Вдруг тебе ещё куда-то нужно будет ехать.

Арина открыла дверь в квартиру. Ей не очень хотелось сюда возвращаться. Слишком много воспоминаний…

Но она пообещала себе, что не сдастся так быстро и сделает все возможное, чтобы исправить то, что натворила. Пусть на это уйдут годы…

– Почему ты мне не сказала? – Камилла сдерживалась, как могла, чтобы не кричать. Она чувствовала себя пойманной в ловушку этой женщиной, обрубающей ей пути к отступлению, один за другим.

– Хотела сделать тебе сюрприз.. – Лада гладила пальцами руку девушки, лежащую на столе. – Мне кажется, если мы будем иметь полный контроль над продуктом, то это даст нам возможность сделать его идеальным. А я люблю, когда все идеально.

– Точнее, ты хотела иметь полный контроль надо мной, так ведь? – Камилла сердилась. – Ты же не просто так сказала, что будешь работать только с девушкой…

– Нам хорошо вместе. И я не вижу в этом ничего плохого. – Лада смотрела девушке в глаза, – я люблю работать в комфортных условиях.

– Так вот оно, кто я… – не выдержала Камилла, – комфортное условие. – Девушка встала из-за стола. – Я сегодня должна ехать смотреть квартиры. Так что, прости, но мне пора.

– Бери ту, что с видом на озеро. – Спокойно парировала ей вслед Лада.

– Распишитесь вот здесь и здесь. – Девушка в форме протянула Максим бланки. – Штраф вы уже оплатили?

– Да! – Макс взяла листы, слегка коснувшись руки девушки, и, получив ожидаемый взгляд, спросила, – у вас тут бывает обед?

– Через полчаса. – Девушка мягко улыбнулась и незаметно протянула листок с номером телефона. – Тут есть прекрасное кафе, за углом направо.

– Вот. Все. Расписалась. – Макс положила бумаги под стекло, которое их разделяло. – Я ужа-а-асно голодна.. – Она подмигнула девушке. – Но полчаса я потерплю.

– Спасибо тебе за помощь! – Макс радостно хлопнула рукой по своей машине. – Моя любовь снова со мной.

– И ты сейчас… – Николь заметила, как Максим флиртовала с девушкой в отделении, но ей очень хотелось верить, что она ошиблась.

– Потусуюсь немного тут.. – Макс отвела взгляд, чтобы не видеть то, как осуждающе Николь смотрит на неё сейчас. Именно под взглядом этих глаз она чувствовала себя особенным ничтожеством. Ей хотелось сейчас отвлечься, сделать вид, что все, как обычно. – Потом поеду на работу. У меня группы вечером.

– Ясно. Ладно. – Николь не знала, что ей делать, что говорить. Хотелось провалится сквозь землю, хотелось ударить Максим, чтобы она прекратила делать ей больно. – Пока.

– Пока! – Макс быстро махнула ей рукой, пытаясь игнорировать едкое, болезненное чувство внутри. – Ещё раз спасибо за помощь.

Камилла неслышно открыла дверь в квартиру. Тут было тихо, как и прежде. Девушка тихо огляделась, Арины, судя по всему, дома не было. Она зашла в кухню и машинально налила в чайник воды, сложила посуду в раковину и замерла… Она так скучала по всему этому. Тут все было родное. Девушка заглянула в холодильник. В нем все было на своих местах, словно тут никто не жил с того вечера, когда она отвезла детей к отцу.

– Я не знала, что ты приедешь. – Послышался за спиной шёпот. – Я бы ушла.

– Я приехала забрать кое-какие вещи. – Камилла обернулась и увидела девушку. Выглядела она неважно. Синяки под глазами, взлохмаченные волосы..

– Ты заболела? – Камилла смотрела на Арину и больше не чувствовала того холода внутри. Это была та же девушка, такая же родная, как и семь лет назад.

– Немного подстыла вчера. Ничего страшного… – Просипела девушка и сильно закашлялась.

– Ну-ка, дай мне лоб! – Камилла дотронулась рукой до головы девушки и ужаснулась. – Ты мерила температуру?

– Зачем? – Арина сделала два шага назад. – Я нормально себя чувствую.

– Я вижу. – Камилла забеспокоилась. – Иди, пожалуйста, ляг в кровать. Я сейчас принесу градусник и лекарства.

– Не стоит, правда. – Арина налила себе воды. – Ты, наверняка, спешишь.

– Я собиралась смотреть квартиры. – Камилла говорила тихо, понимая, как это может сейчас быть неуместно.

– Да, я слышала вчера, что Лада присмотрела для тебя хорошие варианты рядом со школой близнецов. – Арина говорила без какой-либо интонации. Ни раздражения, ни ревности в ее тоне не было. – Езжай! Чем скорее ты заберёшь детей, тем им будет лучше. Они, наверное, дико по тебе скучают.

– Сначала я удостоверюсь, что ты будешь в порядке. – Камилла открыла ящик, взяла градусник и дала его Арине. – Пожалуйста…

– Хорошо. – Арина слегка пошатнулась.

– Я прошу тебя, пойдём в кровать! – Камилла испуганно посмотрела на девушку. – Ты едва стоишь на ногах.

– Со мной все будет в порядке, – говорила она, пока Камилла вела ее в комнату. – Просто жаропонижающее закончило действовать. Нужно выпить новое.

– Ты что-нибудь ела? – Камилла села рядом с девушкой и накрыла ее одеялом. – Я пойду приготовлю тебе обед.

– Яичницу утром перед работой. – Арина прикрыла глаза, потом вновь открыла, – я устроилась в «Наш мир»!

– Поздравляю! – девушка тепло улыбнулась, – я очень за тебя рада.

– Нам нужно поговорить! – Алиса поймала Лару в коридоре.

– Нет, не нужно! – девушка сделала попытку уйти. – Тут нечего обсуждать. Все, как обычно. И тебя наверняка ждёт мисс-идеальная-подружка.

– Мы не договаривались о встрече с Полиной сегодня. – Алиса поставила руки с двух сторон от Лары, не давая ей уйти. – Мы можем просто поговорить?

– Слушай, я просто хочу в туалет, ясно!? – Лара поднырнула под руку Алисы и пошла по коридору.

– Да стой же ты! – Алиса влетела за девушкой в кабинку.

– Ты с ума сошла? – Лара остановилась вплотную в собеседнице. – Ты мне не дашь сходить в туалет одной? Я должна писать при тебе?!

Вместо ответа Алиса просто поцеловала Лару, прижав ее к стене и не давая возможности выбраться.

У Лары от неожиданности перехватило дыхание.

Макс прижала девушку к стенке, страстно целуя ей шею, плечи, расстегивая молнию на брюках и проникая внутрь.

– А… – Девушка тяжело дышала, – Черт… Это слишком хорошо…

– Шшшш.. – Максим закрыла ей рот ладонью. – Нас услышат. Она ласкала девушку между ног, мягко, но страстно, чувствуя, как девушка толкает бёдра в сторону ее руки и чуть поворачивается, давая возможность войти в неё.

– Пожалуйста… – девушка задыхалась, стараясь не издавать ни звука. – Я больше не могу терпеть. Мне нужна ты внутри. – Шептала она на ухо Максим. – Я думала о том, как ты вставляешь мне, все полчаса до нашей встречи. Я вся мокрая… И едва удержалась, чтобы не сделать это с собой прямо на рабочем месте.

– Так сделай это сейчас… – Макс направила руку девушки, давая ей возможность ласкать себя, пока она двигается внутри. Девушка перевернула партнёршу к себе спиной, приперев к стенке, и вновь вошла в неё сзади, чувствуя, как соприкасаются их пальцы.

– Я хочу больше… – Девушка насаживалась с силой, – вставь мне больше.

Макс вставила в неё два пальца, чувствуя, что партнёрша готова принять ее в себя.

– Да… – Девушка хотела бы быть тихой, но все, о чем она могла думать – это пальцы Максим внутри, с силой проникающие в самую глубину, и ее влажные пальцы, скользящие по клитору.

– Я вызываю скорую. – Камилла посмотрела на градусник. – У тебя слишком высокая температура.

– Не надо. – Арина лежала на постели, больше похожая на тряпичную куклу. – Просто дай мне лекарство.

– Я и не спрашиваю тебя. – Камилла набрала номер. – Алло, скорая? Да, моей подруге нужна помощь. У неё очень высокая температура, сильный кашель и почти нет голоса. Да, москвичка. Да, полис есть.

Николь сидела в «Queen» и пила кофе. Ей совершенно никуда не хотелось сейчас. Ни возвращаться домой, ни на работу. За последние десять лет в ее жизни не происходило столько изменений, сколько за последние пару недель.

– Можно присесть? – К столику девушки подошла владелица заведения. Утонченная, невероятно красивая женщина. На ней было чёрное гладкое платье чуть ниже колен. Волосы были аккуратно собраны на затылке. Грациозная, плавная, она была похожа на пантеру.

– Конечно, Яна! – Николь указала на стул рядом. – Я польщена, если честно.

– Ты Макса ищешь? – девушка наклонила голову, заглядывая в глаза собеседницы. – Она не появлялась тут со вчерашнего вечера.

– Нет. Я просто зашла выпить кофе и подумать. – Николь сделала глоток. – Тут очень хорошо. Все эти столики, столько света, пространства, материалы… Я любуюсь всегда, когда прихожу сюда. У меня такое чувство, что я была здесь раньше. То есть, вроде как бывала здесь до того, как пришла сюда впервые.

– Значит, это «твоё место». – Яна улыбнулась. – Мы далеко не всегда в жизни находим своё место. – Девушка сидела, положив ногу на ногу, ее осанка была королевской. От неё веяло уверенностью в себе. Идеальный макияж завершал образ. Карие глаза светились каким-то необычным огнём. – Слишком много диктует общество. Особенно женщине. Мне кажется, это история из ещё не сильно далекого прошлого, когда мы не имели ни права голоса, ни права выбора. Сейчас нам номинально разрешили выбирать, дали иллюзию, что мы что-то решаем в жизни. Равноправие. Но мы, как и прежде, замкнуты в правила и законы общества. В детстве мы должны ходить аккуратно, «мы же «девочки», потом – учиться готовить, потому что «вот влюбишься, приведёшь парня домой, и кто тебе готовить будет, мама?», потом – беречь себя, потому что «тебе ещё детей рожать», получать образование, «ты же хочешь мужа—миллионера, а не слесаря..», потом – «ты одна? Как это возможно… Наверное, тебе стоит задуматься над характером..». – Девушка смотрела на Николь. – Наши права – фальшивка. И знаешь, почему? Потому что мы не хотим их принимать сами. Потому что страшно, что общество тебя отвергнет, что ты окажешься за стеклом привычной реальности, и в тебя будут тыкать пальцем, что ты навсегда останешься одна. Хотя это тоже только твой выбор. И, по сути, тоже страх, продиктованный обществом. Серой массой, которая не видит других вариантов, потому что слишком боится. Нет ничего страшного в том, чтобы быть одной, ничего фатального. Люди путешествуют, изучают новые культуры, пробуют работать в разных сферах, забираются на горы, переплывают океаны. Это интересно. Но у нас все зациклены на рождении детей, воспитании, накоплении капитала… Вот так, девочка. – Яна встала из-за столика. – Прости, что ворвалась сейчас в твоё личное время. Мне просто показалось, что ты должна это знать.

– Спасибо! – Николь сидела над кофе, пытаясь обдумать все, что сейчас услышала. Ей и раньше приходили в голову подобные вещи… Но она никогда об этом не думала так глубоко.

– Как она? – Камилла зашла в кабинет врача.

– А вы кто? – это было первое, что спросила женщина в белом халате.

– Я… – Камилла в сотый раз прокляла гомофобность этой страны. – Я – подруга. Мы вместе снимаем квартиру.

– Боюсь, я не имею прав разглашать информацию о ее здоровье, если только вы не родственница больной. – Женщина скептически оглядела взволнованную Камиллу. – Все с вами ясно, – Хмыкнула женщина. – Подруги они… – Потом подошла к девушке и протянула ей бумагу, на которой только что что-то написала. – Я больше ничем не могу вам помочь. У меня приём. – Она показала девушке на дверь.

Когда Камилла развернула бумагу, то прочла «Здесь всюду камеры. Приходите после 22.00. Я пропущу вас.»

Девушка улыбнулась тому, что даже в их стране можно вот так натолкнуться на человека, который все поймёт и поможет.

– И что нам теперь делать? – Лара смотрела на Алису, которая поправляла у зеркала растрепавшиеся волосы.

– В смысле? – Девушка посмотрела на собеседницу.

– Ну, у нас есть «законы стаи», ты же знаешь. – Лара прислонилась к стене напротив зеркала. – Или мы просто не будем никому ничего говорить? Да? Нам было неплохо… И это.. Это был дружеский секс, да?

– Я не знаю. – Честно сказала Алиса. – Ты всегда была мне симпатична, но была Лиз, потом Влада… И вот теперь сегодня…

– Давай просто пока оставим все, как есть, хорошо? – Лара улыбнулась и подошла ближе, обняв девушку сзади. – Это было даже слишком горячо…

– Я прошу тебя.. – Алиса засмеялась, – тут наверняка повсюду камеры, и ещё… мне надо привести себя в порядок, а когда ты вот так близко, – девушка прижалась к подруге спиной, слегка прогнув поясницу, – это последнее, чем я хочу заниматься.

– Макс, привет. – Камилла прижимала ухом трубку. – Я хотела сказать, что не приеду сегодня. Арина в больнице. – Девушка подошла к дверям. – Нет, ничего не надо. Я пока не знаю, как она. Но буду держать в курсе. Спасибо. – Камилла толкнула дверь и, встретившись на охране глазами с той самой женщиной, которая была врачом Арины, слегка кивнула.

– Это ко мне. – Женщина слегка улыбнулась охраннице. – Пожалуйста..

– Да мне оно не надо. – Проворчала женщина. – Ты только аккуратнее, Катерина Дмитриевна. А то останешься, добрая душа, без работы.

Женщина кивнула и пошла по коридору, затем по лестнице наверх.

– Арина не в лучшем состоянии. – Тихо сказала она. – Мы ещё делаем все необходимые анализы. У неё держится высокая температура, и явно идёт воспаление. Где и почему, мы пока не выяснили.

– Спасибо. – Камилла подошла к палате. – Я не знаю, как вас благодарить.

– Да ничего мне не надо. Я рада видеть пары, в которых людям не плевать друг на друга. Свои должны помогать своим. – Подмигнула Екатерина Дмитриевна. – Идите уже. Я думаю, ей сейчас очень нужна поддержка. Иногда любовь лечит лучше, чем медикаменты.

– Привет… – прошептала Камилла, зайдя в палату и обнаружив, что Арина не спит.

– Привет. – Слабо прошептала девушка.

– Не надо. Не перенапрягайся и ничего не говори. Я просто посижу с тобой. – Камилла присела на кушетку и ласково взяла горячую руку девушки.

– Прости меня. – Арина сжала руку любимой. – Я очень виновата перед тобой.

– Я прошу тебя… Не надо сейчас. – Камилла чувствовала, с каким трудом говорит девушка. – Мы обе хороши. – Девушка прекрасно помнила последний год их жизни, помнила, как часто приходила с работы уставшая и раздражённая. Помнила, что это она предложила сделать перерыв. Перерыв не значил конец. А потом Лада… Камилла понимала, как это все выглядело со стороны.

– Я не знаю, что на меня нашло. – Арина безумно хотела поговорить, пусть даже через боль. – Ревность меня ослепила.

– У нас с Ладой ничего не было, нет и не будет. – Камилла успокаивающе погладила подругу по волосам. – Я здесь. С тобой. У нас ещё будет время поговорить. А сейчас – поспи. Тебе нужно набираться сил.

– Я больше всего на свете боюсь потерять тебя и мальчиков. – Арина прикрыла глаза. – Я знаю, то, что ты пришла, ничего не меняет в наших отношениях…

– Шшшш… – Камилла не хотела сейчас ничего говорить или обещать. Им действительно необходимо было время, чтобы разобраться во всем. Но сейчас это не имело значения, да и ничего не имело, кроме здоровья Арины.

Макс, придя домой после вечерних тренировок, сидела на кухне, уставившись в ноутбук. Она пыталась ни о чем не думать, разглядывая бессмысленные фотки и переключая серии сериала, в суть которого так и не вникла. Перед глазами стояла улыбающаяся Николь сегодня утром. В ней было что-то схожее с теми фотографиями, что висели на стене, только она излучала ещё что-то, чему никак не удавалось подобрать название… Макс уже столько лет прожила, меняя партнёрш и ни на ком не останавливаясь, что нынешние ощущения пугали ее. И больше всего пугало в них то, что она не находила в себе прежней боли. Боли от того, что ее бросили в тот самый момент, когда она готова была уехать с любимой на край света, пожениться даже, и это все не казалось ей прежним бредом. Боли от того, что её сердце променяли на бумагу и дорогие отели, тачки, драгоценности… Теперь на месте прошлой выжженной земли, на которой ничего уже, казалось бы, не могло вырасти, показались первые зеленые ростки. Макс ощущала, что больше не может ненавидеть мир. Но, вместе с тем, знала, что никогда не будет способна дать этой девушке то, что она ищет. Кроме того, Макс всегда предпочитала исключительно тех девушек, которые знали, чего они хотят. Девушек, у которых она не будет первой.

– Алло? – Макс взяла трубку. – Катя? Как ты достала мой номер? Зачем встретиться? Хорошо, только если это очень срочно. Тогда у «Queen» через 30 минут.

– Да, я вас слушаю. – Камилла встала с кровати и подошла к окну, стараясь говорить как можно тише, потому что Арина спала очень плохо, постоянно вздрагивала и стонала. – Лада, я сейчас не могу. Арина в больнице. Нет, мне не нужна помощь. Я сама справлюсь. Пожалуйста! – девушка вздохнула. – Не надо мне звонить в нерабочее время… – Камилла осеклась, кинув взгляд на экран телефона, но на том конце уже положили трубку.

Девушка вновь посмотрела на Арину. Она была так бледна, и эти иголки в ее руках, капельницы… Она выглядела очень слабой, и дышала то как-то очень гулко, с хрипом, то совсем тихо, так, что Камилла пугалась и наклонялась, чтобы услышать, что девушка ещё дышит. Эти бледно-зеленые стены палаты и пустое неуютное пространство только усиливали ощущения страха.

– Камилла. – позвала девушку врач. – Зайдите ко мне. Только что пришли результаты анализов.

Девушка на ватных ногах вышла в коридор и прошла в кабинет, ожидая худшего. Арина никогда за все семь лет не болела так сильно.

– На самом деле, не бойтесь. – Екатерина Дмитриевна посмотрела на бумаги. – У Арины грипп. Это, конечно, не значит, что она в порядке, но, думаю, за неделю поднимем на ноги. Я боялась намного худших диагнозов, потому что зачастую такое состояние – предвестник очень и очень нехороших болезней. Но у вас крепкая подруга. Сейчас ей нужны лишь внимание и уход. И будет как новенькая. – Женщина посмотрела на Камиллу поверх очков. – Вы же сможете позаботиться о ней дома? Не сейчас, конечно, домой, но дня через три, при положительной динамике, я думаю, это будет возможно.

– Конечно. – Камилла чувствовала облегчение, потому что Арина выглядела чудовищно плохо. – Я позабочусь о ней. – Девушка не знала, как спросить… – Скажите, пожалуйста, когда ещё я смогу ее увидеть?..

– Ох, милочка… – врач мягко улыбнулась. – Я работаю сутки через сутки. Но я попробую договориться с заведующей отделением… – Катерина загадочно посмотрела на девушку. – Вот только дойду до дома.

– А ты тут какими судьбами? – Катя села рядом с подругой. – Сто лет тебя не видела, за работой совсем не успеваю никому звонить. Я думала, ты готовишься к свадьбе.

– Ну… – Николь не хотела рассказывать всю историю сначала. – Я бываю тут иногда. Никита у родителей, и вернётся через четыре дня. А я, вот, прихожу сюда, чтобы не сидеть дома. А ты?

– Мне один человек назначил здесь встречу. – Катя улыбалась. – На самом деле, я даже не знаю, с чего начать, Николь, кажется, я – лесбиянка!

– Ты… кто? – Николь расширила глаза… Катя, сколько она помнила подругу, всегда предпочитала парней, и никогда даже не намекала на возможность отношений с девушкой. Более того, она активно демонстрировала всегда свою неприязнь к гей-сообществу. – Ты нигде не ударялась?

– Нет! – Катя нетерпеливо крутилась на стуле так, словно бы сейчас лопнет, если не расскажет все подробности. – у нас были съёмки, ну, те, что для «women’s mood», я тебе рассказывала ещё, что чудом получила эту работу. Ну, так вот, у нас там была девушка, ну, как девушка… – Катины глаза светились, – такой худой, скуластый парень, с женскими красивейшими серыми глазами! – тараторила девушка, – и нас попросили сняться, в виде пары. Ну, типа они толерантны, все такое, чтоб больше покупательниц было. Чтобы все эти лесби ломанулись в магазин со своими подружками, скупать себе шмотки. Так вот… Ну, мы с этой девушкой-парнем говорили, пока снимались, всякие там сцены с поцелуями… И, знаешь, она так целуется! – девушка закатила глаза. – Ну, я не выдержала, и между съёмками у нас был горячий секс прямо в туалете студии! Меня в жизни никогда так не сносило! Она так управляется с пальцами, как парни членом в жизни не научатся… Это был тааакооой оргазм… Короче, я, кажется, влюбилась. Не знаю про неё, но в ее «инструмент» так точно. И вот мы договорились встретиться здесь, и я, как вижу, тут можно не стесняться особо… – Она посмотрела на Николь, которая сидела с отсутствующим взглядом. – Прости, я тебя заболтала совсем! – Катя посмотрела на вход в клуб. – А вот и она! – девушка замахала руками.

– Привет! – Макс посмотрела на девушек, сидящих за одним столом, надеясь, что их объединяет лишь случайное знакомство.

– Привет, Макс! – Катя белозубо улыбнулась и чмокнула девушку в губы. – Это моя подруга, Николь! И она через неделю замуж выходит!

– Привет. – Макс сжала губы и взглянула на девушку исподлобья.

– Привет, Макс, хороший выбор! – Николь быстро встала из-за столика. – И, да, ты самый принципиальный человек из всех, что я знала. Вы – идеальная пара.

– Николь… – Максим хотелось провалиться на месте. Глупые, ужасные пути господни… Надо же было умудриться из всех баб для разового секса выбрать подругу Николь.

– Она рада за нас! Просто решила не мешать. – Продолжала щебетать Катя, повиснув на шее девушки.

– Ну, как ты? – Камилла поправила подушку. Есть хочешь?

– Нет, только тебя. – Арина смотрела на девушку с нежностью и желанием. – Дома и стены лечат, знаешь…

– Арина! – Камилла встала с кровати. – Пойду, приготовлю поесть. И мне надо успеть за детьми в школу.

– Ты уже сняла квартиру? – Арина вдруг стала очень серьёзной. Они провели вместе практически пять дней. Один раз близнецы даже приезжали к ней в больницу. И это было очень счастливое событие. Казалось, всего этого кошмара не было. И они вновь семья.

– Нет. – Камилла не хотела говорить о своих делах и неприятностях на работе, которые начались с того дня, когда она отказала в отношениях Ладе. Она едва успевала лавировать между претензиями начальства, давлением со стороны Лады, больницей и детьми. Контракт, который она получила сейчас, рисковал провалиться. Камилла, как никогда, была зла, что работать пришлось с женщиной нетрадиционной ориентации. – Я привезу их сюда, если ты не против.

– Да ты шутишь! – Арина подскочила на кровати. – Это же так здорово! Я соскучилась по ним!

– А они по тебе. – Камилла спешно уложила девушку обратно, поправила одеяло и вышла из комнаты. Она не была готова возвращаться в отношения. Слишком много всего было между ними. Слишком много чего между ними уже не было… Камилла сделала паузу в поисках квартиры, потому что старалась все своё свободное время проводить с детьми или в больнице, параллельно решая рабочие вопросы по телефону или онлайн. Но взять и просто вычеркнуть родного человека из жизни не так-то просто.

– Так что, у тебя девичник уже завтра? – Никита обнял девушку. – Ты не боишься изменить мне там с женщиной и передумать выходить замуж?

– У меня была тысяча возможностей сделать это в твоё отсутствие. – Николь совершенно не улыбалась, напротив, была даже слишком серьёзна. – Так что делать это за три дня до свадьбы было бы глупо.

– Кто будет? – Никита гладил девушку по волосам. – Марина, Катя…

– Кати не будет. – Резко ответила Николь. У нас с ней расходятся приоритеты.

– Поругались? – Никита удивленно посмотрел на невесту. Его девушка была очень разборчива в людях. И подруг выбирала годами. И тут вдруг прекратить общаться…

– Нет. Просто дружба иногда – дрянная штука. – Николь высвободилась из объятий жениха, чувствуя, что ей в них тесно и совершенно нечем дышать, – все люди ошибаются. Это нормально.

– Ты ли это говоришь… – Никита присел на кровать и внимательно посмотрел на девушку. – Знаешь, меня не оставляет чувство, что за последний месяц ты выросла на несколько лет. Из хрупкой парижанки стала вдруг прожжённой московской… даже не могу подобрать слова нужного… Ты словно живешь какую-то жизнь параллельно, в которой меня нет. Знаешь, как компьютерные игроки… Они живут в своей игре, и им в принципе не сильно интересна реальная жизнь. Я словно теряю тебя. Ты ускользаешь, сквозь пальцы… И я не знаю, что мне делать.

– Просто женись на мне и увези меня отсюда. – Николь прильнула к жениху. – Мне не нравится этот город. Может, мы переедем в Санкт-Петербург? Продадим здесь квартиру… Обустроимся там.

– Ты же не хотела переезжать из-за работы… – Никита недоуменно смотрел на девушку и пытался понять, что с ней происходит сейчас… Нервы ли это перед свадьбой, или что-то совсем другое, непонятное ему.

Максим зашла в кабинет Элены.

– Я бы хотела уволиться. – Отчеканила девушка.

– Ты с ума сошла!? – Женщина резко повернулась на кресле, посмотрев на худощавую девчонку со стальным взглядом. Эти вечные джинсы и футболки, заправленные внутрь, лохматые волосы, взгляд, острый, как бритва. Она выглядела сейчас как будто бы ещё более худой и осунувшейся. – Я не буду тебя увольнять.

– Тогда я просто уйду. – Макс развернулась и пошла к двери.

– Ты влюбилась? – Элена задала единственный вопрос, который был способен остановить девушку. – Так, я права… – женщина усмехнулась. – То-то ты последнее время была какая-то неактивная в наших любовных играх. И кто она?

– Никого нет. – Макс так и стояла лицом к двери. – Просто я хочу закончить все это.

– И пойти повеситься? – Элена встала с кресла, подошла к собеседнице и развернула ее лицом к себе. – Ни одна девушка не стоит того, чтобы портить себе жизнь. Ты очень талантлива. Но очень глупа. И это мне в тебе всегда нравилось. Характер, талант и дурь. Я могла бы сделать из тебя звезду.

– Я могу идти? – Макс смотрела куда-то сквозь женщину.

– Можешь взять выходной и проспаться. А потом вернуться на работу. – Элена видела, как Макс выходит за дверь, и знала, что по доброй воле та больше сюда не вернётся.

– Мне кажется, им все же пора знать… – Лара гладила лежащую у неё на плече обнаженную девушку. – Мы не вылезаем из постели уже пять дней, или около того… Они, наверняка, уже заметили наше отсутствие.

– Камилла ухаживает за Ариной. И ей не до того, чем мы заняты. – Размышляла Алиса вслух. – Макс работает, как проклятая, так что не думаю, что нас кто-то хватился.

– Теперь ты не хочешь афишировать наши отношения, да? – Лара приподнялась на кровати и посмотрела на девушку. – Я хочу быть с тобой. Это не просто притяжение. Это не просто секс!

– Я знаю, детка… – Алиса погладила Лару по щеке. – Я просто хочу быть уверена в том, что мы не испортили все…

– Ты сейчас о чем?.. – Лара села на постели, прикрывшись одеялом. – В смысле, что мы могли испортить? Дружбу… Вот, значит, как ты к этому относишься. – Девушка встала и начала одеваться. – Я очень плохой друг, потому что я влюбилась в тебя. И я не желала этого…

Камилла завела детей в квартиру, попросив их быть тише, на случай, если Арина все-таки уснула. Дневной солнечный свет ложился на выложенный плиткой пол и от неё расходился во всей квартире. Камилла очень любила это время суток в квартире, хотя редко раньше позволяла себе провести целый день дома. Вообще все эти события дали шанс на очень многое посмотреть со стороны. Она столько работала, чтобы обеспечивать семью, что самой семьи толком не видела. Работа ради работы и отпуска длиной в двадцать один день. Это очень немного, чтобы вместе радоваться и что-то придумывать, и вообще жить. Сейчас ее место зам-директора висело на волоске, а она, впервые за долгое время, чувствовала себя счастливой.

– Мои сорванцы! – Арина распахнула руки, обнимая детей. Мальчишки рванули к ней навстречу с радостными криками.

– А обувь снимать кто будет? – Камилла хотела бы сказать это строго, но вышло уставше и нежно. Она не могла оторвать глаз от того счастья, которое происходило прямо перед ней. Когда твоих детей кто-то так любит, это дорогого стоит. А Арина в мальчишках души не чаяла. – Почему ты не в постели? – обратилась она к девушке.

– Там невыносимо скучно. – Арина поморщила нос. – И я гораздо лучше уже себя чувствую. К тому же, я хотела приготовить вам что-нибудь вкусное.

– Засранка. – Смеясь, ругалась Камилла. – Ни стыда, ни совести. – Она попыталась пройти на кухню, и вышло это сумбурно, одновременно с Ариной.

– У тебя тоже, знаешь, совести нет… – Девушка смотрела ей прямо в глаза, не смея пошевелится.

– Разве не это тебе во мне нравилось? – Камилла закусила губу. Она не планировала флиртовать, это вышло как-то само собой. – Лет семь назад.

– Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. – Арина слегка дотронулась до талии девушки. Это был осторожный жест. За все время, что они провели вместе, они так и не поговорили о том, что случилось. Это угнетало. Сейчас они делали вид, словно все хорошо, но это были даже не отношения. Молчаливое партнёрство, возможно, дружба…

– Мама! Мама! – вернулись мальчишки из комнаты. – Арина сделала нам лебедей из полотенец! Пойдём, посмотришь!

– Лебедей из полотенец? – Камилла подняла глаза на девушку. Они все ещё стояли в дверном проёме. – Чего ещё я о тебе не знаю?

– Я умею управлять вертолетом. – Улыбнулась Арина.

– Серьезно? – Камилла удивлённо приподняла бровь.

– Да шучу я! – Смеялась девушка. – А вот про лебедей правда. Пойдём, покажу.

– Только лебедей? – Камилла шла за подругой в детскую.

– Нет, ещё могу сложить для тебя что-нибудь по индивидуальному заказу… – Девушка неожиданно остановилась в дверях, ловя Камиллу в свои руки и мягко обнимая за талию. – Если очень попросишь.

Макс лежала на кровати и который час смотрела сериалы, чтобы хоть как-то отключить голову. Спать и есть не хотелось последние дней пять, всю работу она отменила. Иногда вставала, делала себе чай и ложилась обратно. Через три дня девушка, о которой Макс думала непозволительно много времени, выйдет замуж. И все будет кончено. Просто ещё один промах. Просто это карма, влюбляться не в тех девушек. Но она пережила разрыв с Эльмирой, хотя и ушла в работу с головой, чтобы не успевать чувствовать боль во всем теле. Так что и теперь просто нужно было время и много работы. Нужно все начать сначала. Возможно, пойти, наконец, учиться на стилиста или прыгнуть с парашютом, или переехать, скажем, в Санкт-Петербург и выстроить новую жизнь там, где её никто не знает.

Девушку отвлекло оповещение на экране телефона. Лара просила завтра всех придти в «Queen» к девяти. Писала, что это очень для неё важно. Макс чиркнула короткое «ок» и отжала паузу на экране.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – Камилла села на краешек кровати и посмотрела на Арину. Лицо её все ещё было худым и бледным. – Принести что-то? Воды? Ты выпила лекарства?

– Да. – Арина улыбалась. – Мне ничего не нужно, правда. Я счастлива. У меня все есть.

– Тогда спокойной ночи. – Камилла встала с кровати. – Я рада, что ты дома.

– Я тоже. – Арина протянула руку… Когда Камилла её взяла, по всему телу прокатилась волна тепла. – У меня только одна просьба…

– Что-то болит? – Камилла с волнением посмотрела на девушку.

– Не уходи, пожалуйста. – Арина мягко потянула любимую к себе. – Просто можешь полежать со мной немного?

Камилла села на кровать. Она не знала, как сейчас поступить, что это между ними… Любовь? Дружба или привязанность? Последнее время она жила одним днём, совершенно не думая о будущем, потому что оно её пугало. Что будет, когда она вернётся в офис? Её уволят или оставят? Где тогда взять денег на квартиру, на образование детей… Что их дальше ждёт с Ариной, если рискнуть поговорить? Иногда проще поступить, как в детстве, закрыв глаза руками и свято веря, что тебя никто не видит. Есть ли смысл возвращать что-то и есть ли ещё что возвращать? Она думала, что причиной их размолвки был секс, но оказалось, что причины намного глубже и серьезнее.. И сейчас Камилла была не готова к тому, чтобы открыться снова. Она плыла по течению, в надежде, что оно однажды выкинет её на берег.

– Иди ко мне? – Арина привычно подняла руку, давая девушке возможность лечь. – Я не прошу тебя о разговоре или о том, чтобы все было как раньше. Я просто хочу полежать с тобой вот так…

Камилла положила голову на плечо Арины, чувствуя, как тёплая родная рука обнимает её. В такие моменты страх всегда отступал, а весь мир ограничивался их квартирой…

– Доброе утро, милая. – Никита принёс на подносе чай и круассан. – Просыпайся, соня…

– Доброе утро, любимый. – Николь сладко потянулась и села на кровати. Утром всегда возвращалось ощущение фантомной боли в области «максим», ощущение раковой опухоли где-то в груди, которая тяжестью разливалась по всему телу. Но сегодня вдруг стало легче. Солнце скользило по тонким занавескам, освещая и без того светлую комнату. Настроение было превосходное. Это чувство можно было сравнить с первым утром после сильной простуды, когда ты просыпаешься без температуры и ломоты во всем теле.

– Тебе сегодня надо на работу? – Никита кончиками пальцев рисовал невидимые узоры на обнаженном бедре невесты.

– Мне и правда хорошо бы там сегодня появиться. Надо закончить кое-какие дела перед свадьбой. – Николь присела и посмотрела на завтрак. – Спасибо тебе!

– Ну, а задержаться ты можешь? – парень нежно поцеловал будущую жену в шею и начал медленно спускаться ниже…

Солнце медленно ползло по кровати, сочась сквозь щель между плотными занавесками, робко, словно не решаясь тревожить сон. Арина лежала, не шевелясь, уже час. Она сама не знала, почему проснулась так рано. Наверное, бесконечные сутки сна в больнице дали ей возможность выспаться. Девушка прислушивалась к ощущениям в теле. На её плече сладко спала Камилла. Вчера она так и заснула, едва коснувшись Арины, даже не раздеваясь.

«Я так люблю тебя..» – думала девушка про себя, – «Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю, сколько нежности ты во мне рождаешь, сколько силы и желания жить… Я даже сама не знала, пока не потеряла тебя, детка… Я так виновата перед тобой..»

– Доброе утро. – Камилла подняла глаза на девушку, лежащую рядом. – Сколько сейчас времени?

– Шесть сорок пять. – Арина улыбалась. – Я давно проснулась. Хочешь, я отвезу ребят в школу, а ты ещё поспишь?

– Нет, спасибо. – Камилла все ещё лежала на плече девушки, не зная как ей себя вести. По утрам все мысли всегда наваливались снова, словно кто-то держал над ней пленку всю ночь, а к утру она прорывалась, и все выливалось на неё разом. – Мне нужно на работу. – Девушка привстала. – Как ты себя чувствуешь? Справишься одна?

– Только не навсегда. – Арина смотрела на Камиллу с грустью. Она чувствовала вновь стену молчания между ними. Конечно, она понимала, что этот хрупкий мир не вечен, но надеялась, что они сблизятся вновь и смогут простить друг другу всю боль, что причинили.

– Не навсегда. – Камилла первый раз за это утро улыбнулась.

Утром «Queen» всегда казался свободнее и больше, чем ночью. В огромных окнах от пола до потолка играло солнце, падая на светлые приоконные столики, окружённые ажурными белыми стульями. Яна каждый день сама, ещё до открытия, расставляла в вазы свежие цветы и ставила салфетницы с красивой серебряной короной на одной стороне и двумя нарисованными девушками с другой. На каждой из таких салфетниц рисунок был свой. Яна сама их рисовала в свободное от работы время, когда приходило вдохновение. Она много лет жила одна, совершенно осознанно сделав этот выбор. Когда-то давно у неё были отношения с девушкой, но однажды они просто закончились, исчерпали себя. Не было никаких трагедий и разборок. Они просто разъехались как-то вечером и больше не пересекались. Альбина переехала жить в Европу и иногда присылала открытки из путешествий, Яна купила заброшенный дом и начала делать из него место своей мечты. Место, где не будет границы между людьми по ориентации, где не будет пошловатых тусовок, девочек, приезжающих уже пьяными, чтобы не тратиться на выпивку и только догнаться в клубе, не будет наркотиков. Ей всегда хотелось светлое место, где люди смогут знакомиться, общаться, и не только ночью, но и днём. Несколько раз ей казалось, что её идея провалилась, и в этой стране просто не тот менталитет, особенно после первых пьяных драк между двумя недалекими женщинами в попытках поделить между собой третью. Потом они вместе напивались и засыпали прямо на диванах, обивку которых с такой любовью выбирала Яна. Но потом, поднаторев, разобравшись с управлением, системами фейс-контроля и заполучив себе, наконец, свою публику, девушка выдохнула. Это правда вышло очень живое, творческое место. Недалекие женщины обходили его стороной, несколько раз уяснив для себя последствия пьяных вторжений, ну и подобравшийся контингент их не прельщал. Клубов в Москве было ещё несколько, так что выбор был у каждого. Яна в своё время искатала всю Европу, училась в Штатах, прожила несколько лет в Лос-Анджелесе. Она видела, как там все устроено, и всегда хотела иметь такое место в городе, где родилась. Она знала практически всех клиентов по именам, всегда сама их встречала, с радостью общалась со всеми, при этом успевая вести документы, договариваться с группами, которые играли вечерами, и вот так расставлять вазы со свежими цветами по утрам.

– Доброе утро. – Девушка улыбнулась вошедшим Алисе и Ларе.

– Доброе! – отозвались девушки. – Даже очень! Там такое солнце…

– Да, весна пришла и в наш холодный город. – Улыбнулась Яна. – Вам как обычно?

– Давайте расставим все по местам. – Камилла пыталась сохранить самообладание. – Лада не хочет работать лично со мной, по причинам, не относящимся к моей профессиональной деятельности.

– Госпожа Литвинова поставила условие сотрудничества с нашей фирмой. – Крупный, располневший мужчина с лицом, похожим на белый кирпич, лет сорока пяти от роду, смотрел на Камиллу сверху вниз. Он давно имел на неё зуб, потому что у девушки все складывалось очень гладко, она легко контактировала с людьми, заполучала почти любые контракты, которые не давались никому. Когда-то фирмой управляла его жена, именно она взяла девушку на работу, и именно она сделала Камиллу своим замом. Но после её скоропостижной смерти, управление фирмой он взял в свои руки, и девушка была ему не симпатична. С ней сложно было договорится о взаимовыгодных для личного кармана контрактах. Она оказалась слишком честной и принципиальной. Фирма шла вверх, но все равно не получала столько дохода, сколько можно было заработать, заключив всего пару хитрых договоров. – Она ставит на ваше место человека, с которым будет работать.

– Вы меня увольняете? – Камилла говорила подчёркнуто холодно, сохраняя самообладание и чувство собственного достоинства.

– Нет. Я даю вам отпуск. – Мужчина сально улыбался. – На время этого проекта. А потом мы вновь рассмотрим вас на комфортную для вас должность. К тому же, у вас дети, и это в ваших же интересах, провести с ними побольше времени.

– Именно. – Девушка держалась из последних сил. – У меня дети. И я оплачиваю их образование.

– Но муж вам платит алименты. – Мужчина развёл руками. – И фирма выдаст хорошие отпускные.

– Я вообще не знаю, зачем я это затеяла. – Николь оглядела клуб. Он был полон. Люди танцевали и веселились, у барной стойки страстно целовались две девушки, разноцветные огни метались по залу, выхватывая очертания, осколки сюжетных линий, чьи-то глаза, руки, улыбки… девушка вдруг почувствовала себя здесь чужой, лишней. – Надо было просто посидеть с тобой дома.

– Ну уж нет, это твоя прощальная вечеринка, дорогая! – Марина взяла девушку за руку. – И мы должны повеселиться на полную катушку! Не хочешь быть здесь – пойдём в другое место! Вряд ли Никита свой мальчишник провёл, читая учебник по химии.

– Мне не весело. – Николь смотрела на подругу. – Мне так тошно, что вообще не весело.

– Ты уже точно решила, что выйдешь за него? – Марина говорила очень аккуратно, она не хотела задеть чувства близкого ей человека. – Ты не должна жертвовать собой.

– Никита – мужчина моей жизни. – Утвердительно кивнула девушка.

– А может, в жизни тебе не нужен мужчина?

– Я бы заметила это раньше. – Николь закрыла лицо руками. – Понимаешь, я никогда раньше не представляла рядом девушку, никогда не думала, что это вообще может ко мне как-то относиться. И с Максим, я думаю, это просто помешательство, нервы перед свадьбой, может, я просто испугалась вот этого «вместе навсегда, пока смерть не разлучит вас», и мой мозг нашёл самый простой выход, чтобы сбежать. Может я просто слишком торопила события, к которым не была готова.

– Поговори с Никитой. – Марина убрала руку от лица девушки, чтобы увидеть ее глаза. – Ты и правда не готова сейчас выходить за него замуж. Тебе нужно дать себе время. Он должен понять. Поезжайте вместе отдохнуть, побудьте вдвоём. Не обязательно для этого жениться.

– Он столько сделал для этой свадьбы… – Николь ощущала, будто задыхается, словно кто-то отключил подачу кислорода в воздух. Ей было тесно внутри себя, но бежать было некуда. – Его родители, мои родители, все наши друзья, ресторан, церемония на озере, как я мечтала… Я потеряю его навсегда, если скажу, что я не готова, что мне нужно время. – Девушка вновь зажмурилась. – Знаешь, в конечном итоге, вся эта любовь, человеческие отношения – это танцы в темноте. Потому что вы все делаете, не глядя, надев на глаза повязку, как в детстве, какие-то движения, касания, руки партнера, повороты, вы понятия не имеете, куда идёте, где конец этого всего… – она открыла глаза, – а когда вы вдруг случайно видите друг друга, не успев спрятаться, вы понимаете, что, возможно, никогда не были по-настоящему знакомы.

– Кто-то должен нарушить тишину. – Лара взяла в руки бокал вина и оглядела подруг. – Мы знакомы уже столько лет, что у меня язык не поворачивается назвать нас просто подругами. Мы – семья. И я очень люблю вас всех. Мы столько знаем друг о друге всякой ерунды, боли, смешных шуток, несмешных шуток. И я вижу, что происходит с каждой из вас. Я с радостью забрала бы боль каждой себе, чтобы вам было хоть немного легче. Я очень люблю вас… И я боюсь потерять то, что незаслуженно имею. Я знаю, я болтливая, я иногда глупо шучу, я, может, не такая крутая, как Макс, не такая образованная, как Камилла и Арина, не такая красивая, как Алиса. Я не умею держать язык за зубами тогда, когда это здорово было бы сделать. Я, вот, как сейчас, слишком много говорю о себе и, наверное, всех уже утомила, но мы с Алисой позвали вас всех не случайно.

– Постой. – Алиса взяла девушку за руку. – Это сделаю я. Просто потому, что до этого момента не знала, хочу ли это делать, а сейчас уверена, что знаю, чего хочу в жизни. И это ты. – Алиса чуть наклонилась и поцеловала девушку.

За столом раздались аплодисменты.

– Ну. наконец-то, – Камилла улыбалась. – Мы не знали, сколько ещё вы будете это скрывать и делать вид, что вы друзья.

– Так вы знали? – Лара удивленно обвела глазами девочек, – вы все всё знали?

– Ну, знаете, ваши взгляды друг на друга, эти случайные касания, или то, как вы «залегли на дно»… – смеялась Макс. – Вы всерьез думали, что мы ничего не заметим?

– Мы боялись говорить… – Лара взяла любимую за руку.

– Мы отлично помним правило про «не спать с подругой». – Договорила за Лару Алиса.

– Да какая вообще разница, если вы счастливы? – Арина посмотрела на Камиллу. – В любви нет правил. Нет хорошо и плохо. Есть только чувство, на котором все держится. И оно от нас не зависит. Нельзя выпить таблетку, чтобы оно закончилось, нельзя выпить таблетку, чтобы полюбить кого-то.

Камилла опустила глаза. Она понимала, что, наверное, нужно сейчас ответить что-то, но не могла найти слов. Они жили в какой-то параллели между «вместе» и «порознь». Она понимала, что не может и не хочет сейчас оставлять Арину, но и просто быть с ней вместе, будто бы всех последних недель не было, стало невозможным. Если поддаться привычке, удобству, так и не прожив все, сделав вид, что это им приснилось, то однажды прошлое выест их изнутри, не оставив ничего, за что можно было бы ухватиться. Вакуум, пустота, под тоненькой оболочкой. И стоит кому-то дотронуться или выдохнуть, как все это лопнет, словно мыльный пузырь.

– Да, мы рады за вас! – Макс нарушила затянувшуюся паузу. – Это круто, когда люди находят друг друга. Не важно, при каких обстоятельствах.

– Ой, Николь, привет! – Лара вышла из кабинки женского туалета, и они чуть не столкнулись. – Ты давно тут? В смысле, не в туалете конечно, в клубе.

– Мы с подругой тут пару часов, наверное… – девушка поцеловала Лару в щеку.

– Так ты… с девушкой… – Лара подошла к раковине. – В смысле, это не моё дело конечно…

– Нет! – Николь улыбалась. – Я с подругой. У нас тут, вроде как, девичник. Через три дня свадьба… Ну, помнишь, мы с тобой говорили?..

– Точно! Свадьба. – Лара постучала себе по голове пальцами, – я забыла совсем. Балда я какая. – Она посмотрела на девушку. – А пойдём к нам? Мы вроде тоже празднуем. Мы вот, с Алисой.. – Она сделала паузу, – ну, вместе, понимаешь… Макс уезжает на днях в неизвестном направлении, в общем, наша компания, кажется, выросла, и всем пора жить своей жизнью, поэтому у нас «прощальная вечеринка», так сказать.

– Макс что?.. – Николь почувствовала, как в груди екнуло от знакомого до боли имени. – Вы вместе! Я вас поздравляю!

– Макс уволилась, кажется, со всех работ. Сегодня паковала сумки с вещами. – Лара развела руками, – хочет начать все сначала. – Девушка потянула Николь за руку. – Пойдём к нам! Бери подругу, и присоединяйтесь.

– Смотрите, кого я нашла в дамской комнате! – Лара подошла к столику. – Ну, Николь вы знаете, а это Марина, ее подруга. У них тут девичник!

– Привет! Мы рады тебя видеть. – Алиса подвинулась, давая возможность девушкам присоединиться. – Марина, рада познакомиться.

– Мы, на самом деле, не планировали вторгаться… – Марина пожала всем руки.

– Да мы рады вам! – улыбалась Лара. – Если уж где и провожать свою свободную жизнь перед свадьбой, то в кругу лесбиянок. – Лара засмеялась, но, увидев лица девочек, поняла, насколько неудачно пошутила. – Я просто хотела сказать «добро пожаловать!», и давайте выпьем вместе!

– За Алису с Ларой! – подняла бокал Камилла.

– И за скорую свадьбу Николь! – Макс посмотрела на девушку. – Счастья вам.

За столом вновь воцарилась тишина. Напряжение между Николь и Максим можно было резать, затупив все ножи.

– А кто что думает о браке? – пыталась разрядить атмосферу Лара. – Ну, давайте, только честно, как мы умеем.

– Хорошее дело браком не назовут. – К столику подошла Яна. – Я за свободу, ну, вы знаете!

– О, привееет! – Оживились девушки. – Садись к нам!

– Спасибо! – Яна села рядом с Максим. – Только ненадолго, клиенты ждут.

– Ну! – нетерпеливо спросила Лара. – Кто ещё скажет?

– Я думаю, это чудесно, но очень ответственно. – Отозвалась Арина. – Семья – это самое дорогое, что только есть в жизни, но годы стирают отношения, границы, быт съедает вас незаметно, день за днём, делая из вас сожителей, друзей, при хорошем раскладе. Но не тех людей, которые с ума друг по другу сходили. Секс становится пресным, если не суметь поговорить о нем, потому что секс – это просто секс, если в нем нет никакой новизны, если в нем больше нет эксперимента. Когда мы только вступаем в отношения, все, что бы мы ни делали – это эксперимент. Потому что мы не знаем реакций. Это возбуждает. А когда вы много лет вместе, вы просто занимаетесь этим, как стиркой, скажем, или готовкой. Это один из аспектов вашей жизни, не более. Все острые ощущения вы оставляете в прошлом, потому что считаете, что это уже слишком пошло для вас. Вот. – Арина осушила бокал. – Так что я желаю вам секса в отношениях. – Сказала она Николь.

– А я пока не готова ни к чему такому. – Алиса смотрела на танцующих людей. – Просто хочется лёгкости, путешествий, не знаю, радости. Я не хочу детей, не хочу ни с кем делить быт сейчас. Мне хорошо, как есть. Нам хорошо, как есть, да, Лара? – она посмотрела на любимую.

– Ну… – Девушка отпустила руку партнёрши. – Я готова была бы жить с тобой и готовить тебе завтрак, там… И, может, вместе гулять вечерами, готовить, забирать тебя с работы… Я хотела бы с тобой семью. – Девушка выглядела грустной.

– Я считаю, что семья – это крепость. – Камилла посмотрела на Лару. Ей очень хотелось поддержать девушку. – Крепость, состоящая из стенок. Любовь. Секс. Работа. Понимание. Способность разговаривать, договариваться и находить золотую середину. Тогда она выстоит. Если хотя бы одна стена пошла трещинами, то крепость начинает крениться, другие стены тоже идут трещинами, и потом вся эта конструкция падает к чертовой матери, и потом вы обнаруживаете себя на руинах и ищете первый треснувший кирпич, чтобы понять, где ошиблись, и из-за чего все закончилось.

– Семья.. Брак.. – Макс подняла мрачные глаза от бокала, – да я не знаю, что такое семья. У меня её никогда толком не было, кроме вас. Я думаю, я из тех людей, которые, как Яна, осознано выбирают одиночество. Я не приспособлена для отношений. Я – слон в посудной лавке. Я не умею строить вот эти стены, о которых говорила Камилла. Мне кажется, я сама по себе – треснувший кирпич.

– А я думаю, ты не такая. – Марина сделала глоток коктейля и посмотрела на Максим. – Просто у тебя другая душевная организация. С тобой сложнее, возможно, но это не значит, что хуже, чем с другими. И я уверена, что твоё счастье тебя найдёт, когда вы обе будете к этому готовы. Я тоже не сильна в семьях. Но, мне кажется, основа всего – любовь. Причём, не тихая, с вот этим всем взаимным уважением и прочими красивыми словами, а жгучая, сжигающая изнутри, когда что в ад, что в рай, без разницы, лишь бы вместе, когда мир стоит под углом 90 градусов, и ты едва можешь удержаться на ногах, когда порознь невыносимо. Полумеры не для меня. Я пока не встретила такого мужчину. Но я верю, что он тоже где-то ищет меня.

– Хорошо, – Николь пыталась собраться с силами, потому что весь этот разговор только взбаламутил ее и без того неспокойные мысли и сомнения, еще и Максим, до которой можно было дотронуться, просто протянув руку… – для меня брак – это надежность. Это домик у моря, детишки, это когда вы вечерами после работы гуляете вместе по парку, когда читаете друг другу книжки зимними снежными вечерами, когда к вам приезжают внуки на рождество, когда вы вместе наряжаете ёлку. Брак – это опора, поддержка, забота.

– Ты ни слова не сказала про любовь. – Мягко заметила Яна.

– Потому что любовь – это всегда ад. Это всегда то, чего у тебя нет, то, до чего невозможно дотянуться, даже если вы сидите на расстоянии вытянутой руки. – Николь посмотрела на Максим, в глазах её читалась боль. – Это всегда страх быть отвергнутой, это когда от одного взгляда у тебя подкашиваются ноги. Это всегда разочарование, которое придёт следом, чёрная дыра, которая убивает тебя изнутри. Это когда тебе кажется, что в твоих руках мир, и ты танцуешь с ним в темноте, но когда открываешь глаза, оказывается, что ты обнимаешь мыльный пузырь. Он лопается, попадает в глаза и сильно щиплет. И ты плачешь.

– Я курить. – Макс встала из-за стола и пошла через клуб на улицу.

– Я… – Николь спешно подыскивала повод выйти.

– Да иди уже! Быстрее! – подтолкнула её Марина.

– Так ты уезжаешь? – Николь выбежала на улицу следом за Максим. – Куда?

– Ещё не знаю. – Макс прикурила сигарету и выпустила дым. – Может, Европа… Куда-то, где не бывает зимы.. Или в Питер, он единственный мне нравится. Мне кажется, я бы смогла там осесть.

– Бежишь? – Николь прислонилась к стене, разглядывая девушку. Её темные глаза в тусклом свете фонарей казались чёрными, футболка спадала с худого острого плеча… Она была до боли, до изнеможения красива и притягательна. Все лучшее женское и мужское было смешано в этой девушке в идеальных пропорциях. Не удивительно, что столько женщин готовы были продать душу дьяволу, лишь бы заполучить её хотя бы на ночь. От неё веяло недоступностью и сексом. Всё, в том, как она стояла, как выглядели её бедра в этих джинсах, как она держала сигарету, было невыносимо притягательным, лишающим воли.

– Уже нет. Думаю, я закончила с этим. – Макс окинула взглядом девушку. Бордовое платье до колен, выгодно обтягивало ее бедра, тонкие лямки на худеньких девичьих плечах манили. Было в ней что-то такое женственное, утонченное, загадочное, что терзало желанием разгадать. Макс прикрыла глаза, стараясь избавиться от навязчивой мысли о том, как, должно быть, красиво она стонет в постели.. – Я хочу пойти учиться, возможно. – Макс вновь взяла себя в руки. – Стилист, может быть, или ещё кто-то, хочу понять, кто я, и чего стою сама по себе.

– Всего. – Николь развернулась и пошла обратно в клуб.

– Потанцуем? – Макс быстрым шагом зашла следом за девушкой и поймала её на танцполе за локоть. – Только один танец.

Николь была не в силах сопротивляться. Этот жуткий странный вечер, эти чудовищно долгие пять дней, в течение которых она делала все, чтобы не думать больше о девушке, не искать её глазами в толпе, едва почуяв знакомый запах мужских духов… Боль и желание переплелись внутри. Макс обняла её за талию, нежно притянув к себе. Играла какая-то до боли знакомая песня, по лицам, плечам, спинам танцующих лениво ползали огоньки света. Николь чувствовала, как Макс кончиками пальцев гладит обнаженную кожу плеча, медленно спускаясь к лопатке, как прижимает её к себе, словно боится выронить, потерять, словно девушка сейчас растает, исчезнет. Николь прижималась к Максим щекой, чувствуя ее дыхание в своих волосах. Их тела были так близко, что сложно было разделить, где заканчивается одно и начинается другое. Николь чуть сильнее обняла Максим за шею, почти отчетливо слыша легкий рык, который издала девушка.

Ей хотелось запомнить это мгновение навсегда. Мира не существовало, ничего не существовало, кроме них двоих. В голове вдруг всплыла фраза подруги про «ад и рай». Она чувствовала сейчас именно это. Хоть в ад, хоть в рай, все равно. Только чтобы это мгновение застыло. Песня закончилась, и Макс слегка ослабила объятия, понимая, что теряет девушку. Ничто не может длиться вечно. Даже если внутри все переворачивается от ощущения её кожи под пальцами, даже если хочется вырвать себе сердце…

– Поцелуй меня. – Николь посмотрела на девушку. – Я прошу тебя, поцелуй меня сейчас.

– Я… – Макс чувствовала себя в ловушке. Дыхание сбилось, и контроль над ситуацией давался ей с каждой секундой все тяжелее.

– У меня в запасе одно желание, помнишь? – Николь смотрела на девушку. – Там, в зале…

– Я помню. – Макс улыбнулась, – «проси все, что хочешь…» – повторила она свои слова.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. – Николь улыбнулась, приблизившись губами к губам девушки. – Не смей только целовать меня в щеку или нос, потому что иначе я убью тебя.

– Даже не думала. – Макс чуть наклонила голову и почти коснулась губами губ Николь, ловя секунду между «до» и «после», все ещё сомневаясь и безумно желая одновременно. Они несколько раз коснулись друг друга совсем слегка, доводя до изнеможения, ходя по самому краю желания. А потом Макс прижала ее к себе и поцеловала, сначала мягко, потом чуть сильнее, углубляя поцелуй, а потом, когда границ больше не осталось, сильно, страстно, гладя волосы, плечи, бедра девушки, с силой прижимая её к себе, чувствуя, как Николь отвечает, как её руки гладят спину, шею, волосы, как сбивается её дыхание. Сил расцепить объятия не было. Слишком долгожданными они были, слишком дорогими.

Николь едва стояла на ногах, это было нежнее всех лепестков роз и больнее всех иголок, разом входящих в тело. Она чувствовала, как дрожит в этих сильных руках, как все тело горит огнём, как низ живота сплёлся в тугой узел. Эти губы были самыми вкусными из всех, когда-либо её целовавших. Хотелось умереть в эту секунду, чтобы не знать, что будет дальше. Чтобы все закончилось здесь и сейчас.

– Кажется, мы их потеряли… – Алиса указала на два силуэта, стоящих посредине танцпола.

– Я буду рада, если это так. – Марина смеялась. – Николь заслуживает настоящего чувства.

– Я просто хочу верить, что она не разобьёт Макс сердце. – Арина дотронулась до руки Камиллы, – может, пойдём домой? Я волнуюсь, как там ребята. Им завтра в школу, а они до сих пор не спят.

– Да, я тоже сижу, как на иголках. – Камилла посмотрела на подруг. – Простите, но мы вас покинем. Дети у Саши, а им завтра в школу. Марина, – девушка пожала руку, – были очень рады знакомству!

– Конечно! Идите, передавайте от нас привет близнецам!

– Давай сбежим отсюда? – Макс смотрела на Николь совершенно счастливыми глазами. – Я не хочу возвращаться за столик.

– Но моя сумочка там… – Николь показала на столик. – И Марина… Было бы просто нечестно с ней так поступить.

– Хорошо. – Макс взяла девушку за руку, – десять минут. Это максимум, сколько я выдержу не целовать тебя.

Они подошли к столику под смех и аплодисменты подруг. Николь смущенно уткнулась носом в плечо Максим.

– Ну, хватит, хватит… – Девушка улыбалась. – Давайте не будем устраивать из нас событие мирового масштаба.

Арина вела машину и улыбалась, видя, как Алекс и Артур спят на коленях у Камиллы, совершенно одинаково подложив руки под щеку.

– Вы – лучшее, что случилось со мной в жизни. – Арина посмотрела в зеркало заднего вида, и, поймав в нем глаза любимой, спросила, – Как думаешь, у них есть шанс?

– У Макса и Николь? – Камилла пожала плечами. – Шанс есть даже тогда, когда ты застрял на рельсах, и на тебя едет поезд.

– Я давно не видела Максим такой несчастной и потерянной, как в последние две недели. – Арина повернула к дому. – Она любит ее, мне кажется.

– Любовь – это далеко не все, что должно быть в отношениях. – Камилла нежно погладила мальчиков по голове. – Ребята… мы приехали.

– Но если нет любви, то все вообще не имеет смысла. – Арина помогла мальчикам выйти из машины и взяла их за руки. – Если нет любви, я бы предпочла так и не выбраться с рельсов.

– Тут очень красиво! – Николь подняла голову вверх, чтобы разглядеть живописный мост. Над ним было темное небо, в рыжих пятнах от отсветов фонарей. Сбоку был слышен отчётливый гул машин, внизу постепенно из-подо льда вылезала темная вода Москвы-реки.

– Я иногда бываю тут, когда никуда больше не хочу. – Макс сидела, откинувшись на спинку сидения. – Тут тихо, и почти никого никогда не бывает.

– Эта твоя манера сидеть… – Николь смотрела на девушку горящими глазами. – Знаешь, ты невыносимо сексуальна.

– Да я обычно сижу… – Макс посмотрела на свои ноги. – Как все.

– Как все парни… – улыбнулась Николь.

– Ну, знаешь… – Макс собрала ноги. – Так за рулем сидеть неудобно.

– И не сексуально! – засмеялась девушка. – Не надо. – Она отодвинула ногу Максим на прежнее место.

Макс поймала её за руку и притянула к себе, нежно целуя. Николь мягко провела рукой по щеке девушки, потом коснулась шеи… Кожа девушки была гладкая, как шёлк. Николь провела рукой по футболке, слегка касаясь груди и живота девушки, слыша, как учащается её дыхание.

Максим потянула Николь на соседнее сидение, усаживая девушку на себя, целуя шею, губы, глаза… Ей хотелось вложить в эти поцелуи все, что она чувствовала за последние недели.

Николь задыхалась от этих ощущений, тело горело, в голове был шум машин, летящих по мосту, и дыхание Максим. В прикосновениях девушки было столько нежности и едва сдерживаемой страсти… Николь скользила руками по телу Максим, инстинктивно прижимаясь к ней как можно ближе, рука девушки опустилась ниже, лаская бедра, и соскользнула к их внутренней стороне. Николь услышала стон, коснувшись партнерши между ног.

– Нет. – Макс с трудом остановилась. – Я не хочу так. – Она смотрела на девушку совершенно чёрными от возбуждения глазами. – Я не так этого хотела.

– Я хочу тебя… – Николь пыталась восстановить дыхание. – Мне не тринадцать, и я знаю, что ни о чем не пожалею.

– Я просто не хочу так. – Девушка усадила Николь обратно на пассажирское сидение. Она видела её взгляд. В нем были недоверие и разочарование.

– Что со мной не так? – девушка смотрела на Максим, едва не плача. – Почему с кем угодно, но не со мной?

– Ты хочешь от меня только секса? – Макс вдруг ощутила себя беззащитной. – Все это просто для того, чтобы получить то, что от меня получают все, и потом со спокойной совестью выйти замуж?

– Я… – Николь за все это время ни разу не вспомнила про Никиту. Она медленно вытащила из сумочки телефон. На экране красовались больше пятидесяти неотвеченных вызовов. И целый монолог из сообщений от Никиты.

– Я отвезу тебя домой. – Макс поставила сидение в исходное положение, завела машину и с визгом рванула с места.

– Алло, – Николь позвонила Марине, – да, мы вместе. Нет, уже еду домой. Он звонил тебе? Что ты ему сказала? – девушка выдохнула, – спасибо тебе!

Спустя десять минут они уже подъезжали к дому Николь. За всю дорогу Макс не проронила ни слова. Она гнала машину так, что девушка молилась, чтобы они ни в кого не врезались.

– Можешь остановить здесь? – Николь указала на поворот. – Никита внизу. Он уже был в клубе и знает, что меня там не было. Вам не надо сейчас видеться.

– Нет проблем. – Макс резко дала по тормозам. – Счастливой свадьбы и долгих лет жизни! – бросила она вслед девушке и сорвалась с места, оставив на асфальте чёрные следы от шин.

Никита ходил вдоль дороги, высматривая Николь и заглядывая в каждую из проезжающих машин. Их квартира была в центре, поэтому движение было оживлённым даже ночью.

– Никита. – Девушка окликнула жениха.

– Николь!.. – парень поспешил навстречу. – Ты решила вмести меня с ума? Я был везде… Я видел Марину. Она была в клубе. Это было час назад! Где ты была? Я не знал, что и думать! Я звонил сто раз, ты не брала трубку. Я уже хотел вызывать милицию!

– Я просто гуляла. – Сердце Николь билось так сильно, что, казалось, парень должен был его слышать.. – Я уехала из клуба, как тебе и сказала Марина, час назад. Я просто хотела побыть одна, погулять, подумать.

– Ты была одна? – голос Никиты звучал жёстко.

– Да. – Николь старалась, чтобы фальшь в её голосе не была заметна. Девушка не умела врать, и ей не приходилось раньше этого делать. – Я хотела проветрить голову.

– И проветрила? – парень открыл дверь в подъезд, пропуская девушку перед собой.

– Наверное… – Николь почувствовала, как в помещении вдруг стало невыносимо душно. – Не знаю.

– Что с тобой происходит в последнее время? – Никита зашёл в квартиру. – Я больше не знаю, с кем я живу, на ком собираюсь жениться. Ты то ласковая, то холодная, как лёд, то хочешь жить в этом городе, потому что любишь его, то просишь меня продать квартиру и уехать…

– Я не знаю… – Ответ был предельно честный. – Я не знаю, кто я. Я не знаю, чего хочу, а чего не хочу. – Девушка тихо заплакала. – Я… Мне нужно побыть одной.

– У нас через два дня свадьба… – Никита прижал девушку к стене, сделав попытку поцеловать. – У меня чувство, что я бревно целую. – Парень нервно дёрнулся и ушёл в комнату, хлопнув дверью.

Николь медленно сползла по стене в коридоре. Она не знала, что ей теперь делать. Она понятия не имела, кто она. Вчера она хотела уехать, сегодня целовалась с Максим и почти занялась с ней сексом в машине, в то время как ее жених повсюду её искал. Она не знала, чего хотела от Максим, от Никиты, от себя. Никогда ещё она не чувствовала себя такой тварью, и таким ничтожеством.

– Как здорово, что ты зашла. – Яна обняла Максим. – Я как раз хотела поговорить с тобой.

Девушки сели за их обычный столик. Макс оглядела клуб, сегодня он был практически пуст. Несколько человек что-то обсуждали на сцене, две девушки пили кофе через столик от них.

– Я зашла попрощаться. – Максим смотрела куда-то мимо стен, в пустоту. – Я вчера ещё собрала вещи. Планирую немного попутешествовать.

– Ты уезжаешь из-за неё? Из-за той француженки? – Яна всегда говорила очень спокойно, мягко, без давления. – Ты влюблена в неё?

– Мне так кажется. – Девушка с болью и толикой отчаяния посмотрела на Яну. – Я все равно не тот человек для неё. Любопытный опыт – возможно, но не девушка для отношений. А я устала быть «вибратором» у них между ног. Я хочу начать все сначала.

– Ты могла бы не уезжать буквально ещё дня два? Мне нужна твоя помощь. У клуба сейчас не самые простые времена. Я знаю, так это не выглядит, но у нас большие сложности с арендой. Её повысили до нереальных размеров, но выкупить территорию у меня не хватает денег. Если сейчас я не смогу платить, то меня просто лишат этого места. У меня есть подозрение, что либо кому-то очень мешает эта территория, либо она кому-то очень нужна. Они уже два месяца делают мою жизнь невыносимой. Я отдала уже большую часть своих сбережений, но этого все равно не хватает. Поэтому я прошу своих. – Яна указала на сцену. – Я хочу сделать особую vip-вечеринку, собрать тут максимум состоятельных лесбиянок, возможно, заполучить кого-то в спонсоры или партнеры. И я договорилась о выступлении здесь новой, очень крутой группы. Ребята попросили меня о подтанцовке. Чтобы вышло полноценное шоу. Мне подумалось, что здорово было бы, если бы это были две девушки разных типажей, ну, ты понимаешь меня. Я вам даю карт-бланш. Можете делать на сцене все, что угодно, хоть сексом заниматься…

– А можно не заниматься? Я устала от вечной ассоциации «Макс-секс». – Девушка говорила серьезно. – И, если хочешь, я спрошу девчонок, которые танцевали со мной в одной школе, может, кто-то ищет подработку.

– На самом деле, вторую девочку я уже нашла. – Яна подняла руку и окликнула кого-то со сцены. – Это Мишель. – Сказала Яна, когда девушка подошла.

– Привет. – Мулатка окинула Максим ироничным взглядом. – Ты так и не позвонила.

– Вы знакомы? – Яна удивленно смотрела на девушек.

– Мы пересеклись случайно, тут, однажды. – Ответила темнокожая девушка.

– Тогда вам будет проще договориться. – Яна встала из-за стола и повернулась к подруге. – Макс, спасибо тебе!

– Мне несложно это сделать для тебя. – Девушка махнула рукой в знак согласия.

– Так ты танцор, значит. – Мишель смотрела в глаза Максим и улыбалась. – А говорила, танцевать не любишь.

– Потому и не люблю. – Макс разглядывала мулатку при свете дня. Красивое гладкое лицо, какое бывает только у темнокожих женщин, большие карие глаза, маленький аккуратный носик, густые темные кудри и потрясающая улыбка. Столкнись они при других каких-то обстоятельствах, Макс могла бы даже влюбиться в неё. – Работа есть работа.

– Ты её не любишь? – Мишель удивленно посмотрела на собеседницу.

– Я много чего люблю делать, и мне не нравится себя ограничивать.

– Да, я поняла это. – Девушка улыбнулась. – Итак, Макс, которая ни в чем не любит себя ограничивать, – Мишель видела, как собеседница её разглядывает, и ей это нравилось, – значит, потанцуем с тобой?

– Потанцуем. – Макс удивлялась, насколько открыто разговаривала с ней девушка, не выказывая никаких претензий к тому, что Макс, проведя с ней ночь, просто исчезла… – И извини меня. Некрасиво вышло.

– Нет проблем. – Мишель слегка хлопнула по руке девушки. – Я совершенно нормально к этому отношусь. Мне можно было просто сказать обо всем прямо.

– У меня тяжело с «прямо». – Макс улыбнулась в ответ на лучезарную улыбку мулатки. – Но я не лгала, когда говорила, что ты очень красивая.

– Я знаю. – Мишель нарочито грациозно встала из-за стола и, махнув Максим рукой, ушла к сцене. – Увидимся.

Арина вошла в редакцию. Это была небольшая территория, занимающая два этажа в огромном здании. Первый этаж был отдан под типографию и съёмочные павильоны, с гримёрками и костюмерными, а на втором этаже кипела именно журналистская работа. Большое просторное помещение, разделённое невысокими перегородками, так, чтобы можно было быстро перекинуться нужной информацией, но при этом номинально у каждого была своя личная территория, на которой находились стол с монитором и кресло. Святой европейский минимализм, экономно и максимально продуктивно разделённая территория. Из окна кафе, располагавшегося прямо по коридору, было видно скверик с лавочками, которым разделялось шоссе.

– Я рад, что вы вновь с нами. – Мужчина посмотрел на Арину. – Я надеюсь, вы полностью поправили здоровье.

– Да, я в полном порядке. – Девушка чувствовала себя неловко. Редко кому удаётся устроиться на работу и угодить в больницу в первый же рабочий день, при этом не потеряв место. – Спасибо вам, что не выгнали меня! Я не знаю, как вас и благодарить.

– Я навёл некоторые справки о вас, Арина, – начальник посмотрел так, что у девушки похолодело внутри.

«Сейчас он скажет, что я не подхожу им из-за ориентации» – подумала девушка.

– Вы закончили журфак МГУ, работали с потрясающими журналами, я связался с ними, и они дали мне лучшие рекомендации из всех, что я когда-либо слышал. Я читал то, что вы писали. Вы действительно хороши! И если вы, Арина, не растеряли хватку и навыки, то я был бы глупцом, уволив вас, даже не дав себя проявить. Ваше задание находится в папке на рабочем столе, летучка в 12.00, я прошу вас не опаздывать.

– Конечно. – внутри себя Арина лишь радостно выдохнула, поняв, что ничего плохого её не ждёт.

– Ну, давай же! – Алиса стояла в дверях, ожидая девушку, которая что-то искала в сумке. – Я сейчас опоздаю на работу!

– Я, вообще-то, тоже опаздываю. – Лара в третий раз выкинула все содержимое сумочки на пол. – Просто, если я не найду эту гребанную карту памяти, мне можно никуда не ходить. Меня все равно уволят. – Девушка перебирала таблетки, тампоны, солнечные очки, блокнот, ручки… – Вот она! – Лара широко улыбнулась. – Я же говорила, что она здесь.

– Копуша. – Алиса сердито закрыла за девушкой дверь. – Вот поэтому я не хочу ни с кем жить. Это зависимость от другого человека.

– Я тебе надоела? – Лара шла за Алисой к лифту. – Ты все время раздражена. Нет, я знаю, что я не идеальная. Я – растяпа, я неаккуратная… Но я люблю тебя.

– Не надо самокопания. Я прошу тебя. – Алиса зашла в лифт. – Ты слишком много думаешь.

Николь с трудом раскрыла глаза. Вчерашние слезы дали о себе знать. Девушка встала с кровати и посмотрела на себя в зеркало. На месте глаз красовались два опухших больших волдыря с щелочкой посередине.

– Отлично! – Николь побрела в душ. – Я самая красивая невеста на свете.

Вчерашние воспоминания постепенно возвращались, давя на грудь, словно огромный камень. Вечер, Макс, танец, поцелуй, мост, дорога домой, пожелание, глаза Никиты… Слезы на кухне. Никогда ещё никогда не чувствовала себя такой одинокой. В своей жизни ей ещё не приходилось бывать в настолько безвыходном положении. Девушка сидела на полу в душевой кабинке, чувствуя, как сверху льётся вода. Это не приносило обычного облегчения.

«Никита, я – лесбиянка.» – продумывала девушка возможный диалог. Или, вот… «Прости, ты не виноват. Ты – замечательный. Лучший мужчина на свете, но я тут выяснила, что мужчины меня не интересуют». Все было плохо. Что и как ни скажи, а суть одна: она – предательница и последняя женщина на земле.

Николь вышла из душа и зашла на кухню.

На столе лежал огромный букет её любимых лилий. Девушка достала записку: «Прости меня.» – все, что было написано в ней.

От этого стало только больнее. Никита ни в чем не был виноват. Он и правда был замечательным мужчиной. И ей надо было прекратить сходить с ума, выкинуть из головы весь бред и выйти за него замуж.

Камилла ждала детей около школы. Это было непривычным для неё занятием. Всегда из школы их забирала Арина, она же кормила их обедом, гуляла, делала с ними уроки. Камилла не была идеальной матерью, или даже хорошей. С того момента, как она вышла на работу, жизнь её изменилась. Она стала увереннее в себе. Он была востребована, её ценили, как специалиста. Карьера быстро шла в гору, командировки, выгодные контракты, хорошие зарплаты. Когда она приходила домой, дети либо уже спали, либо ложились, и она успевала лишь пожелать им спокойной ночи. Она никогда ни в чем не нуждалась. Дома ее всегда ждали горячий ужин, ванна и любимая женщина. Теперь кто-то перевернул её мир, так, что она оказалась стоящей во дворе школы. Вокруг неё носились дети, что-то кричали, их мамы рядом обсуждали учебу своих чад, домашние задания, учителей, расходы на классный бюджет и музыкальные школы. Девушка едва не умирала с тоски.

– Привееет! – она увидела, как из дверей выбегают близнецы.

– Мама! Мама! – мальчики подбежали к Камилле, уткнулись в неё и расплакались.

– Что случилось, родные? – девушка, опешив, обнимала детей. – Кто вас обидел?

– Мы играли, – рассказывали наперебой мальчики, – мы случайно задели девочку. Она упала, потом встала и убежала жаловаться учительнице. И Маргарита Анатольевна кричала на нас! Она говорила, что мы позор школы! А потом пришла няня этой девочки и сказала, что с такой мамой, как у нас, которая живёт не пойми с кем, других детей вырасти и не могло. Мы стали защищать тебя и Арину, и нам сказали, что мы понятия не имеем, кто наша мать.

– Так, – Камилла обняла детей ещё крепче, – ваша мама – такая же, как и любая другая женщина на свете.

– Нет! – Артур наклонился и шепнул ей на ухо, – наша Мама – самая лучшая женщина на свете!

– Котики мои. – Камилле очень тяжело было сдержать сейчас гнев и желание пойти в школу и уничтожить тех, кто это сделал, начиная с девочки и заканчивая учителями. – Спасибо! Не стоит обращать внимания на людей, которые говорят гадости. Это очень несчастные люди. Это люди, у которых все так грустно, что им приходится обижать других, чтобы не казаться себе такими несчастными. Вы, давайте, не грустите, поехали домой, я приготовлю вам что-то вкусное. А завтра я схожу в школу, и мы с этими людьми все обсудим. Поверьте, вас больше никто не обидит. Это я вам обещаю.

– Не надо, Мама! – Алекс замахал протестующе руками. – Они и на тебя будут кричать.

– Со мной им не справиться. Можете быть уверены. – Камилла крепко взяла сыновей за руки, и они вышли со школьного двора.

– Марина… – Николь обняла подругу. – Я больше не могу! – девушка вновь расплакалась, уткнувшись в плечо подруги.

– Ну, все… все… – Марина гладила девушку по голове. – Я прошу тебя. Твои глаза и так меньше щёлочек. Больше нельзя плакать. Расскажи мне все по порядку.

Они сидели на лавочке в парке. Солнце, которое так тепло грело вчера и казалось вечным, сегодня пряталось где-то за массивным серым брюхом неба и, казалось, не существовало вообще. Все выглядело одноцветным, одинаково серым. Ветра не было совсем, поэтому картинка казалась искусственно нарисованной, муляжом; для полного ощущения, что их кто-то снимает сейчас, не хватало только пары камер с нескольких ракурсов. Вот она плачет, уткнувшись подруге в плечо, вот сидит, глядя в одну точку, вот достаёт бумажные платки из маленькой сумочки. Крупный план на слезу на щеке, снова общий. На втором плане проходят фигуры под зонтом. Только никто никак не крикнет «стоп! Снято!», и они не разойдутся в свои привычные жизни без трагедий…

– Я не знаю, что мне дальше делать. – Девушка больше не плакала. Слезы просто закончились. Внутри осталось чувство тяжести и пустоты, весом с тонну.

– Скажи мне просто, ты хочешь за него замуж? – Марина внимательно смотрела на подругу.

– Я не знаю. – Николь разглядывала кольцо на безымянном пальце. – Все было так понятно ещё месяц назад. Я радовалась предстоящей свадьбе, повсюду только и видела всякие букетики, бутоньерки, бокалы молодоженов… А теперь я словно лечу в кроличью нору и не успеваю ни на чем даже сфокусировать своё внимание.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – Девушка взяла Николь за руку. – Ты хочешь, чтобы все было продумано, надежно. Чтобы из одних отношений можно было просто сделать шаг в другие, где тебя бы ждало что-то очень определенное. Чтобы кто-то тебе дал гарантии. А в жизни так не бывает. Никто тебе не даст точного ответа, что будет завтра. Никто не сможет пообещать тебе вечной любви, стабильного заработка. Нет в счастливой жизни стабильности. Тебя штормит от радости к боли, и это и есть жизнь. В ней иногда бывает солнце, а иногда идёт дождь. И если отключить это, то мы умрем с тоски. Ты небезразлична Максим. И я видела это вчера. Когда вы подошли к столику, она светилась.

– И часом позже отшила меня. – Николь в отчаянии посмотрела на Марину. – А потом пожелала счастливой свадьбы.

– Николь, – девушка взяла подругу за руку, – ты хотела получить от неё то же самое, что и все остальные. Секса. Для тебя, в ту минуту, это было бы гарантией, а для Максим секс – это просто секс. Это то, что она может получить без труда, несколько раз на дню. Даже не представляю, каких усилий нечеловеческих ей стоило отказаться от него. Отказаться от тебя. Она хотела тебя. Это было очевидно, но, думаю, именно это и говорит о её чувствах. Она могла бы просто трахнуть тебя и больше никогда не позвонить, но она сказала тебе, что не хочет этого так, понимаешь…

– Я привыкла искать стабильность. – Николь глубоко вздохнула. – Мои родители развелись, когда мне было 14. И это было ужасно. Две страны, два любимых человека, выбор, где и с кем жить… Вечные перелёты, чтобы почувствовать, что я нужна им, чтобы видеть их обоих. Я не хочу такого для своих детей.

– Ты не можешь им ничего гарантировать даже если выйдешь сейчас замуж. Никто не может, на самом деле. – Марина посмотрела на часы. Ей пора было возвращаться на студию, но она боялась оставить Николь в таком состоянии одну. – И я не могу. Нам всегда приходится сначала сделать выбор, а потом только надеяться, что он верный. – Девушка встала с лавочки. – Мне надо ехать на работу, но я не хочу оставлять тебя одну, может, ты поедешь со мной?

По узким коридорам бегали люди: кто-то с камерами, кто-то с фотоаппаратами, кто-то с целой горой вещей в руках.

Николь прошла в гримерную. Это было большое светлое помещение со столами по периметру. У каждого стоял высокий стул, на котором сидела модель. Визажисты двигались вокруг них с такой скоростью, что у девушки закружилась голова. Кто-то кричал из коридора, что пора уже, что они задерживают съёмку, что надо принести не это платье, а другое, в ромашку или полосочку, что это полнит модель, а то делает её слишком худой. Полный хаос. Девушка думала, как в этом всем можно вообще сохранить самообладание и продолжать нормально работать. Марина красила молоденькую худую девушку с веснушками, покрывавшими все лицо, та сидела, не шелохнувшись, как манекен. Такая тоненькая, с кукольными руками, тоже покрытыми веснушками. На ней был надет халатик с вышитыми розовыми пионами, а на ногах – тапочки, видимо, чтобы не было холодно. Она была очень красивой. Николь на секунду попыталась представить их вместе. Вот она обнимает девушку, смотрит ей прямо в глаза… Она хотела понять, екнет ли у неё хоть что-то внутри от этой мысли, но внутренний мир остался недвижим. Значило ли это, что девушки её не интересуют? Ведь Макс не разбиралась, с кем спать, значит, ее устраивали все.

– Я не просила бы тебя приехать, если бы не знала, что хочу именно тебя в кадре! Прекрати делать из себя стерву! – послышался крик из кабинета дальше по коридору. Даже в общей суматохе слышно все было очень отчётливо. – У тебя контракт со мной, девочка, и он ещё не закончился! Так что давай оставим твои замашки парня— подростка и приступим к работе!

Дальше был слышен сильный удар двери, а после вновь стало тихо.

– Это что? – Николь опасливо посмотрела на подругу.

– О! Не обращай внимания! – Марина насмешливо улыбнулась. – Это просто Элена. И она так общается со всеми, с кем считает возможным для своего достоинства общаться в принципе. Я лично от неё никогда даже «здравствуйте» не слышала.

Макс встала перед камерой, позируя. Она была очень зла на то, что Элена имела сейчас все права вытащить её и заставить сниматься. Девушка сама подписала контракт и теперь не имела возможности уехать и нарушить его. Или же должна была выплатить огромную неустойку. Обычно Максим никогда не подписывала контракты больше чем на день работы, чтобы не связывать себя ничем. А здесь сглупила.

– Сними футболку! – Элена подошла к девушке. – Покажи мне секс.

– Но под ней ничего нет. – Девушка сняла футболку и нарочито равнодушно посмотрела на довольное лицо женщины. – Мне, конечно, плевать…

– Мне под ней ничего и не нужно. – Элена дернула за джинсы, спустив их девушке на бедра. – Вот так лучше. Надеюсь, на тебе нет белья.

– Ты уверена, что нам сюда можно? – Николь подходила к съёмочной площадке. – Тут написано, что посторонним нельзя.

– И этого никто не читает, потому что посторонних тут нет.

– Мне страшно… – девушка прошла вдоль самой стенки, встав в самый темный угол. – Вдруг меня выгонят…

– Никто тебя не выгонит. – Марина встала рядом с девушкой и вдруг замерла, посмотрев на площадку, где, как оказалось, снимали Максим. – Знаешь, пожалуй, ты права. – Девушка спешно взяла подругу за руку, – пойдём отсюда.

– Почему? – Николь увидела очень потерянный взгляд подруги и, проследив за ним, почувствовала, как её сердце с грохотом рушится на пол. На фоне кирпичной стены стояла Максим в одних джинсах и позировала фотографу. Она была невероятно сексуальна. Джинсы сидели почти предельно низко, оголяя бедренные кости, кожа светилась в софитах. Девушка выглядела очень раскованной. Николь не могла оторвать глаз от того, как она двигалась. В каждом движении было столько огня, неприкрытого секса. Игра на острие ножа.

– Эй ты! – Элена посмотрела на девушку, стоящую в темноте, – да, ты! – она видела, как Николь испуганно озирается. – Иди сюда.

– Простите, что помешала. – Девушка сделала несколько нерешительных шагов вперёд. – Я не хотела. Я сейчас уйду.

– Иди в кадр, я тебе говорю. – Элена указала пальцем на Николь и потом на Максим. – Встань рядом с ней.

– Я… – девушка подошла ближе. Вид у неё был очень виноватый. – Я хотела просто посмотреть, как тут все устроено. – Она слегка прикрыла рукой глаза. После темноты софиты причиняли боль.

– Да видела я, на что ты смотрела! – Женщина указала глазами на модель. – И отлично смотрела! Ровно то, что мне нужно. Повторите это.

– Привет. – Макс устало посмотрела на Николь. – Я не знаю, что ты тут делаешь, но сейчас проще всего не сопротивляться. С ней это не проходит.

– Вот! – Элена орала на фотографа, – что вы, черт возьми, стоите. – Видите! Это – та самая химия, которой мне не хватало! Не стойте же! Вы статуя, или фотограф?!

– Что мне делать? – Николь чувствовала себя растерянной.

– Понятия не имею. – Макс смотрела на неё с сожалением.

– Так, прекратите сюсюкаться! – Элена подошла и подтолкнула девушку ближе к Максим. – Ты не так на неё смотрела оттуда! – женщина показала на угол, в котором стояла Николь, прежде чем была замечена. – Я видела, ты же пожирала её глазами, а теперь стоишь тут и корчишь из себя ангелочка. Макс, ну что ты встала, как истукан! Тут кто-нибудь работать сегодня будет?!.. Подойди, не знаю, прижми её! – женщина с жадным интересом наблюдала за происходящим. – Так, ты! Сними свою кофточку! Нам не нужна реклама чужого лейбла. Что там у тебя под ней?

– Лиф… – Тихо отозвалась Николь.

– Вот и останься в нем. Хотя нет, принесите ей кто нибудь нужный лиф, – крикнула женщина, тут же несколько человек с горой разноцветного нижнего белья в руках подбежали к ней и помогли переодеть девушку. – Мне секс нужен, а не утренник в детском саду. – Элена махала руками. – Давайте же, живее! Поехали!

Николь, осмелев, взглянула на Максим. У девушки был тот самый взгляд, который она узнала бы из тысячи. Чёрные глаза, в которых плескалось возбуждение.

Макс одним рывком повернула девушку к стене, поставив руки по обе стороны от неё. Это была жестокая игра, нужно было помнить, что они не вдвоём, но при этом изображать то, что не нуждалось в изображении. Она положила одну руку на талию девушки, пальцами поглаживая кожу спины, не отрывая взгляда от глаз Николь. Её эта полуулыбка… В чем-то даже нежная, девичья, и вместе с тем хищная. Макс могла не спрашивать: она знала, что Николь хочет её сейчас.

– Это невыносимо… – Максим чувствовала руки девушки на своей коже, они скользили по телу неспешно, гладя плечи, живот, бедра.

– А мне начинает нравится. – Улыбнулась Николь, слегка царапая спину. Потом приблизилась к Максим и прошептала, – я хочу тебя.

Макс с трудом сдерживалась, чтобы не послать все к черту и не заняться с Николь любовью прямо здесь.

– Скажи, ты же тоже хочешь меня? – Девушка слегка провела пальцами по самой кромке низких джинс, слегка отгибая край.

– Я невыносимо хочу тебя… – Макс притянула к себе девушку и поцеловала её, сильно, страстно, блуждая руками по ее спине. Ей было плевать, кто там, на съёмочной площадке, снимают ли они, кричит ли Элена. Она чувствовала только дыхание Николь, шумное, возбуждающее… Чувствовала желание, сжигающее их изнутри. Момент, в который может рушиться мир, лететь все к черту, и это не заставит их остановиться. Макс с ума сходила от ощущения пальцев Николь в своих волосах, и это было не просто поцелуем – это было секундой, которая может длиться вечность, которая останется в вечности, которая не идёт в счёт обычного времени. Времени не существовала. Только они.

– Мне нравится, конечно, – Элена вдруг подошла совсем близко. – Я даже присоединилась бы, но мы закончили. – Она видела растерянный взгляд Николь, словно ее только что вырвали из сна, она видела чёрный взгляд Максим, в котором плясали языки пламени. – Макс, зайди ко мне, когда вы тут закончите. И да, – уходя, бросила женщина, – можешь не одеваться.

– Это её нормальная манера общения. – Макс смотрела на Николь, в глазах которой читались обида и злость. – У нас ничего нет.

– Но было. – Николь скорее констатировала факт, нежели спрашивала.

– У меня с многими было. – Девушка накинула рубашку на голое тело. – Я никогда не делала из этого тайны. Я никогда не обманывала ни тебя, ни их.

– Не надо. – Николь положила ей палец на губы. – Не надо ничего объяснять. Я помню, что ты не ищешь отношений. Ты – свободная, и ты можешь спать с кем угодно. – Девушка убрала руку и пошла к выходу, взяв с кресла свою кофту.

– Черт подери, Николь! – Макс догнала её у самой двери и прижала к стене. – Я устала бегать за тобой, устала от того, что происходит, устала от этого чувства, когда ты рядом! – Макс постучала себе по груди. – У меня нет сил что-то тебе доказывать. Ты мне небезразлична, ясно?! – девушка поцеловала Николь, не давая возможности ответить, лаская руками хрупкое тело, сжимая грудь, чувствуя, как почти стонет Николь. В студии никого не было, поэтому сейчас можно было наконец позволить чувствам взять верх. – Я хочу тебя! – Макс отстранилась, тяжело дыша. – Я хочу тебя так, что просто умираю. Я хочу тебя с первого дня, когда увидела в зале. И если бы ты не была для меня особенной, поверь, я бы давно тебя получила. Ты можешь обижаться на меня за то, что я не стала трахаться с тобой в машине, но я не так это представляла. Я хочу… – Макс сделала паузу, потому что эти слова давались ей непросто, – я хочу заниматься с тобой любовью. Целовать тебя всю, чтобы как-то выразить то, что я чувствую к тебе, потому что это сверх всего того, что я могла бы тебе сказать.

Николь стояла у прохладной кирпичной стены и слушала то, что сейчас говорила Максим. Это было больно и сладко. Она чувствовала, как кружится голова, и как екает сердце от каждого слова, как скручивает от желания низ живота. Ей надо было, что-то сказать в ответ, но она не могла подобрать нужных слов, поэтому просто поцеловала девушку, нежно, лаская губами губы…

Лара уже несколько часов снимала моделей, одну за другой. Глаза щипало от постоянного взгляда в камеру, ноги ломило от усталости. Хотелось лечь на пол и не двигаться. Ещё эта ссора с Алисой утром совершенно не давала ей покоя. Весь день девушка думала, можно ли из друзей стать парой, или это просто временное притяжение, увлечение, безумие… Они дружили столько лет, что знали друг друга до мелочей, до каждой реплики, реакции. И она не понимала, ждала ли сейчас Алиса, что Лара станет кем-то другим, и устраивала ли она девушку такой, какая она есть.

– Перерыв! – наконец сказала темноволосая женщина, устраивавшая съемку. – У вас есть 30 минут! Потом отснимаем летнюю коллекцию платьев!

– Слава богу… – Лара выдохнула и прислонилась к стене.

– А вас, девушка, просила зайти Елизавета Владимировна. – Обратилась она к Ларе.

– Это кто? – девушка уныло посмотрела на организатора. – Я хотела успеть выпить кофе…

– Она модельер, дизайнер этой коллекции. – Женщина посмотрела на Лару так, словно та упала с неба.

– Хорошо. – Ответила девушка растерянно. – А куда идти?

– Сейчас выйдете из зала, потом прямо по коридору и пятая дверь направо. – Холодно отчеканила женщина.

Лара положила фотоаппарат в чехол и вышла в коридор. Он был обшарпанный, с какими-то граффити на стенах. Эта часть здания уже принадлежала бывшему заводу, у которого студия арендовала территорию. Девушка отсчитала пять дверей и постучала.

– Войдите. – Послышался голос, который показался Ларе ужасно знакомым.

– Я… – девушка зашла внутрь светлого кабинета. Вдалеке у окна стояла женская фигура. – Вы просили меня зайти.

– Привет! – Женщина положила телефон, по которому говорила, на стол и подошла ближе, встречая гостью. – А ты ничуть не изменилась!

– Лиз? – Лара почувствовала, как в комнате резко закончился кислород. Это была она. Её любимая когда-то Лиз. Теперь девушка выглядела несколько иначе. Короткая стрижка, светлые джинсы, голубая рубашка, все явно недешевых брендов. Столько времени прошло с тех пор, как они расстались…

– Ты прекрасно выглядишь! – Женщина словно не видела удивления в глазах бывшей партнёрши. – Я рада снова увидеть тебя, Лара. Я скучала.

– Зато я не рада видеть тебя. – Хмыкнула девушка и направилась к двери.

– Постой! – Лиз сделала несколько быстрых шагов и преградила ей дорогу. – Ок, я знаю, надо было позвонить, предупредить, попросить о встрече…

– Да даже будь ты последним человеком на земле, я бы не стала встречаться с тобой. – Лара стояла, как вкопанная. – Ты изменила мне. Ты трахалась с другими за моей спиной. И сейчас ты просто говоришь мне: «я скучала»! Да брось. Я не верю в это.

– И ты имеешь на это право. – Женщина сделала ещё шаг в сторону собеседницы, но та отступила ровно на такой же шаг. – Я наделала много глупостей, и я так сожалею! Клянусь тебе, не было ни дня, когда бы я не пожалела, что так поступила с тобой. У нас ведь была семья. И мы любили друг друга.

– Именно. – Лара отвечала максимально холодно и четко. – Любили! – девушка сделала ударение на последний слог. – И это было столько лет назад, что я уже даже не помню, как это.

– На самом деле, прошло всего три года. – Женщина смотрела на Лару, боясь к ней прикоснуться. – Мне нужно было время разобраться в себе. И понять, что ты нужна мне. Я вчера вернулась в страну. И безумно захотела сразу тебя увидеть, но не рискнула.

– Правильно сделала. – Лара держала себя в руках, стараясь не подать виду, насколько смущена и растеряна. Три года назад она безумно любила Лиз. Они, казалось, были счастливы вместе и хотели семью, детей, но однажды девушка случайно открыла сообщение у партнерши на телефоне и выяснила, что Лиз изменяла ей. Множество сообщений о том, как они трогают друг друга, как кончают и как хотят быть вместе. Такой боли Лара никогда в жизни не испытывала. Было чувство, что ей вырвали сердце и раскрошили его. После было все: проблемы с алкоголем, клиника, психиатры, антидепрессанты, тяжелое возвращение к жизни, недоверие к людям, множество коротких неудачных отношений… И вот сейчас, когда все, казалось, начало налаживаться, Лиз вновь появилась в её жизни.

– Прости меня! – Женщина несмело протянула руку, но Лара шарахнулась от неё, как от огня. – Дай мне ровно один шанс. Мы все можем ошибаться. И я знаю, что виновата перед тобой. Но дай я хотя бы попробую все исправить, ведь если ты до сих пор здесь, значит, тебе не все равно, значит, ты что-то ещё чувствуешь ко мне…

– Да, – Лара сделала несколько быстрых нервных шагов, обойдя Лиз, – я чувствую, как ты мне противна. Не приближайся ко мне. – Лара вышла, хлопнув дверью.

Они стояли на улице, разглядывая дождь из-под козырька студии. Макс курила, выпуская дым, который тут же протыкали насквозь холодные острые капли. Николь заворожённо смотрела на девушку. Она была невероятно притягательной, безумно красивой. Не в привычном девичьем смысле этого слова. Она была необыкновенной. Эти мужские повадки, жившие в женском теле, возбуждали, привлекали и манили…

– Ты куда сейчас? – Макс смотрела на дым, улетающий в небо. Её голос был с легкой хрипотцой, ржавчинкой, что придавало ей брутальности.

– А куда можно пойти, чтобы остаться с тобой? – прямо спросила Николь. – Я иду туда.

– У меня ещё целый вечер съёмок. – Макс перевела острый взгляд на собеседницу. Она бы очень хотела сейчас отвезти ее к себе, но это было бы против правил. – Если хочешь, можешь посидеть здесь.

– Ты спишь с ней? – девушка подошла вплотную к партнерше, внимательно глядя ей в глаза. – Я просто хочу знать это.

– Нет. Я подписала контракт, и теперь, если откажусь, должна буду выплатить огромную неустойку. – Ответила девушка. – А ты с ним?

Макс говорила без тени ревности, хотя все внутри от мысли о Николь в чьи-то объятиях больно сжималось. Девушка сопротивлялась этому ощущению изо всех сил. Она – точно не та, кто имеет право диктовать правила игры.

– Мне, наверное, пора. – Николь видела, как взгляд Максим стал на секунду чёрным, болезненным, словно её сейчас больно ударили.

– Тебе точно пора. – Макс щелчком выкинула сигарету и пошла к двери.

– Если бы у нас все закончилось с Никитой?.. – Николь видела, как Максим остановилась в дверях и обернулась.

– У нас бы все равно ничего не вышло. – Холодно сказала девушка и окончательно исчезла за железными тяжелыми дверьми.

Дождь шёл все утро, весь день и весь вечер. Город вымок до нитки. Люди спешили, прячась под зонтами, домой, в метро, в кино, в торговые центры, отражаясь в зеркальных тротуарах и превращаясь в рисунки импрессионистов.

Дождь барабанил по подоконнику маленькой уютной кухни, прячась за бежевой плотной занавеской, навевая воспоминания о детстве, в котором было тихо, спокойно и уютно, стоило лишь забраться с ногами на диван и укутаться в плед.

– Привет. – Арина вошла в кухню. – Дети уже спят?

– Да. – Холодно ответила Камилла. – Нам надо поговорить.

– Я на минуту в душ. – Девушка вытащила из-за спины букет цветов и положила перед любимой. – Они промокли и замёрзли… Это тебе.

Камилла встала, чтобы поставить цветы в вазу. Она безумно любила, когда ей их дарили, но сейчас ей не хотелось цветов. Для них было, вероятно, уже очень и очень поздно. Девушка налила чай и поставила на стол тарелку с картошкой и салатом.

– Ты хотела поговорить… – Арина устало села за стол. – Ты прости, я просто чудовищно устала. Я уже и не помнила, как это тяжело, работать целый день.

– Мы должны расстаться. – Камилла сто раз проговаривала про себя разные варианты этого диалога, чтобы быть готовой и знать нужные слова, когда настанет момент диалога, но это ни капли не помогло. Это было все ещё чертовки больно.

– Почему? – Арина почувствовала, как мир мгновенно ушёл из-под ног, и все вокруг стало сплошной чернотой.

– Я думаю, так нам обеим будет лучше. – Камилла уткнулась в ладони. Они были мокрые, пахли средством для мытья посуды и луком, с которым она обжаривала картошку. Ей стало тошно, и она подняла голову. – Детям сегодня досталось в школе из-за того, что их мать – лесби. И я завтра иду разбираться.

– Я не оставлю там камня на камне! – Арина подскочила из-за стола и подошла к окну. – Твари.

– Силой далеко не все можно решить. – Камилла не хотела намекать на ту их ночь, после которой все пошло кувырком, но вышло именно так.

– Прости меня! Я не знаю, что на меня нашло тогда! – Арина металась по кухне. – Я не знаю, что мне сделать, чтобы загладить свою вину. Во мне переплелась ревность, боль, страх вас потерять, отчаяние…

– А ещё тебя возбуждала мысль, что меня трахал кто-то другой, не ты. – Девушка говорила резко, в голосе ощущалась сталь. – Но когда я спрашивала тебя о сексуальных фантазиях, ты молчала и говорила, что так, как у нас, тебе нравится.

– Я сама не знала, что мне нравится. – Арина отчаянно не хотела обсуждать ту ночь.

– И вот ты опять уходишь от темы секса. – Камилла подошла и развернула девушку к себе лицом. – Ты и сейчас не готова признать, что тебя что-то заводит. В этом нет ничего плохого, у каждого из нас есть свои фантазии! И круто, если их можно воплотить в реальность со своим любимым человеком. Это же история не про секс! Когда ты поймёшь! Это история про доверие. Когда ты можешь делать с любимым все, что угодно, будь то готовка ужина или секс с «шлюхой». Это не портит ничего, не делает грязным, не говорит о тебе или обо мне как об извращенках, с которыми не хочется просыпаться утром. Это шанс быть разными вместе, а не искать что-то на стороне. Это больше, чем секс. Это полное доверие. Ощущение свободы внутри. Это то, что могло бы быть нашей тайной.

– Хорошо, меня возбуждает мысль о том, как ты занимаешься этим с кем-то – это меня пугает, и ещё разные мысли… И я готова с тобой об этом поговорить. – Арина смотрела на любимую, и в её глазах была паника.

– Не теперь. – Камилла отошла от любимой и села за стол. – Я не хочу ни отношений, ни сидеть на твоей шее, оставшись без работы, учитывая, что мы больше не вместе. Я не хочу больше боли для детей и повода для сплетен. Я все решила. Родители в курсе. Они нас ждут. Завтра.

– Я тебя умоляю.. – Арина встала на колени. – Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя. Я не хочу жить без тебя! Я люблю близнецов, как своих. Я не представляю жизни без них…

– Пожалуйста, встань. – Камилла подошла и подняла Арину на ноги. – Я не хочу это делать так. Я не хочу, чтобы ты унижалась. Я правда все решила. Я дорожу тобой. Ты мне небезразлична, и я тоже не знаю, как жить без тебя, но мне кажется, это уже болезнь. Не любовь. Мы просто изводим друг друга. Медленно изничтожаем все хорошее, что между нами было. Я так не хочу.

– Хорошо. – Арина чувствовала себя так, словно умерла сейчас. – Пусть будет, как ты скажешь. Я помогу вам собрать вещи и отвезу.

– Я все собрала сегодня. – Камилла старалась не думать над тем, что её ждёт теперь, не смотреть в глаза любимой, чтобы не сделать шага назад. – Папа приезжает утром.

Николь долго гуляла по городу, пытаясь успокоиться, собраться с силами, чтобы придти домой и поговорить с Никитой. Тянуть было уже нельзя. Через день они должны были пожениться, и сейчас надо было решить раз и навсегда, что делать дальше.

Девушка вошла в квартиру. В ней было очень темно, словно дом был пуст.

– Никита? – Сказала Николь в тишину. – Ты здесь?

Она включила свет и зашла в комнату. Парень сидел на диване, взявшись за голову.

– Что случилось? – девушка подошла ближе, пытаясь дотронуться до руки жениха, но он дернулся от нее, как от прокаженной.

– От кого букет? – парень нервным жестом указал на стол. – От неё? – Никита поднял на невесту бешеные от отчаяния глаза. – Ты можешь мне ответить? Это букет от неё? Так ведь?

– Я думала, он от тебя… – искренне ответила девушка, ещё не осознавая всего ужаса ситуации. – Я думала, ты принёс его утром, пока я спала.

– Его и правда принесли утром, только это был курьер, а не я. – Парень встал и начал ходить по комнате туда—сюда. – Так что он явно не от меня.

– Я не знаю, кто его прислал. – Николь перебирала в голове события прошлого вечера.

– Зато я знаю. – Он остановился прямо напротив девушки. – Это ведь Максим. Я прав? Что у вас вчера не сложилось, не знаю, но зато у меня все сложилось! – Парень смотрел в глаза девушки, и в его взгляде сверкали молнии. – Это с ней ты вчера уехала! И поэтому не брала трубку. Ты трахалась с ней!

– Мы не спали с Максим. – Николь стояла без движения, её словно парализовало. Не было страшно. Было черно. Плотно и черно, словно её залили изнутри мазутом.

– Так, значит, ты была с ней вчера. – Никита сел на кровать и вновь обхватил голову руками. – Что я делал не так? Скажи мне! В чем моя вина? Я плох в постели? Я какой-то не такой как человек? За что ты так со мной?!– по щекам парня текли слезы злости. – Я просто не понимаю. Ты – лесбиянка?

– Я не знаю. – Николь чувствовала, как ее мир рушится. Как все, из чего она состояла, превращается в мазут. Как все её мечты становятся грязью. У неё больше никогда ничего этого не будет. Ни дома, ни мужа, ни детей… Все кончено.

– Собирай вещи и выметайся вон. – Никита встал с кровати, залез в шкаф, достал оттуда два чемодана, которые они купили для медового месяца, и положил их на пол. – Разбуди, когда надо будет закрыть за тобой дверь. – С этими словами парень вышел из комнаты.

Лара сидела на кровати, облокотившись спиной на подушку, слушая, как в окно стучит дождь, и переставляла в голове моменты сегодняшнего дня, словно пазлы, стараясь собрать хоть какую-то картинку. Ссора с Алисой, появление Лиз, спустя годы забвения. Девушка так далеко запрятала все чувства, что даже не вспоминала толком те времена. Ей тогда потребовалось много времени и сил, чтобы вновь начать жить, снова как-то улыбаться, ходить на свидания, верить в себя. И именно сейчас она вновь стояла перед глазами. Красивая, как и прежде, может, даже больше.

Стоило ли все начинать заново, стоило ли рисковать, не принимает ли она прошлое за настоящее?…

Макс вошла в «Queen», тут было так, как всегда бывало по вечерам, шумно и многолюдно.

– Привет! – Мишель подошла к девушке, широко улыбаясь. – Ты вообще не пользуешься зонтом? – брюнетка потрогала мокрую одежду на девушке и взъерошила влажные волосы. – Или ты не ожидала, что весной может идти дождь?

– Я терпеть не могу зонты. – Наклоняясь к Мишель, громко ответила Макс, стараясь перекричать музыку. – С детства.

– Я сразу поняла, что ты с приветом! – девушка смеялась, глядя, как Макс, словно промокшая собака, трясёт головой, и в разные стороны разлетаются брызги. Волосы были похожи на жесткие, слегка раскрученные пружины, чёрные, блестящие, и они светились в разноцветных клубных лучах.

– Я никогда не прикидывалась нормальной! – Максим приобняла девушку за талию.

– Ты – мокрая! – брюнетка, смеясь, отстранилась.

– А мне нравится! – Макс потрогала ворот футболки, который не закрывала куртка. По правде говоря, она даже не пыталась укрыться от дождя. Поэтому шла по улицам, слегка накинув косуху, даже не застёгивая. – Потанцуем? – Макс снова притянула девушку к себе.

– Ты нуждаешься в спасении. – Мишель смотрела на неё с нежностью и нерешительностью. – А я – в девушке. У нас разные потребности.

– Я сегодня тоже нуждаюсь в девушке. – Макс поцеловала брюнетку в шею.

– И я – не та девушка. – Мишель отстранилась и сделала глоток прохладного пива из бутылки.

– Откуда ты знаешь, может, та? – Макс взяла бутылку из рук собеседницы и сделала глоток. – Ты мне нравишься. Очень!

– Ты мне тоже, Макс. – Девушка слегка коснулась её губ губами. – Именно поэтому сегодня мы уедем отсюда порознь, и каждая – к себе домой.

– Но потанцевать-то мы можем?! – Максим взяла девушку за руку и вытащила на танцпол. Ей было приятно танцевать с Мишель. Она была красива и знала об этом. У неё были горячий темперамент и невероятной глубины карие глаза, в которых плясал огонь. – Ты так нравишься мне. – Макс ласкала руками обнаженную спину девушки, слегка потягивая за тесемочки, на которые был завязан топ девушки.

– Нет, детка. – Мишель поймала её руки и вернула их на талию. – Не в этот раз.

– Нууу… – простонала девушка.

– Мы уже пробовали это, и я знаю, ты – не из тех, кто остаётся на завтрак. – Мишель все ещё улыбалась. – Иногда я не против тоже повалять дурака. Секс – это прекрасно! Но я не наступаю на одни и те же грабли два раза.

Николь стояла на улице с двумя чемоданами и двумя большими сумками. Дождь лил по её лицу, пряча слезы. Темнота внутри стала единым целым с темнотой снаружи. Все было кончено. Долгие отношения, предстоящая свадьба, любимый родной человек. Все было в прошлом. Ее отец не был ей настолько близким человеком, чтобы она могла просто взять и приехать к нему среди ночи, а мама должна была прилететь только завтрашним вечером из Парижа. Николь ей уже написала, что свадьбы не будет, так что, возможно, она ещё успеет сдать билеты. Это были самые болезненные сборы в её жизни. Николь плакала над каждой вещью, которую видела. Вот занавески, которые они купили с Никитой в каком-то магазине в Париже, когда приезжали туда впервые, познакомить жениха с мамой Николь. Вот плед, за который они отдали последние деньги, потому что он очень понравился девушке. Они тогда только съехались, и Никита старался сделать все, чтобы она чувствовала с ним себя так, как дома. Вот картина, которую рисовала Николь, когда он сделал ей предложение. Каждый миллиметр квартиры был частью ее души. И теперь, когда её тело мокло под дождём, её душа казалась ей совершенно мертвой.

– Николь! – из подъехавшей машины выскочила Марина. – Девочка моя! – она обняла подругу, вытирая ее слезы. – Господи, ты же простынешь!

– И ладно… – девушка смотрела куда-то вдаль. – Поделом мне будет.

– Садись в машину. – Марина открыла багажник и убрала туда чемодан и сумку, второй чемодан поместив на заднее сидение. – Давай! – Подруга усадила Николь на пассажирское сидение. Девушка была похожа на тряпичную куклу.

– Я не хочу жить. – Девушка обняла лицо руками и расплакалась.

– Сейчас мы приедем ко мне, я напою тебя горячим чаем, отогрею в ванной, а потом будем разговаривать. – Марина включила печку, чтобы как-то согреть подругу.

– Спасибо, что приехала. – Николь посмотрела на взволнованную девушку. – У меня кроме тебя никого не осталось в этом городе.

Камилла закрыла за собой дверь подъезда и оглянулась… Это было невыносимо больно. Словно из тебя вырывают большую часть. Этим утром она старалась как можно меньше смотреть на Арину, чтобы не делать хуже, чем уже есть. Молча отвезла детей в школу, молча выставила чемоданы. Она старалась взять минимум. Только свои вещи и вещи близнецов, не забирая ничего, что принадлежало им обеим. Уезжать всегда больно, даже если понимаешь, что это – к лучшему. Только перед самым выходом Арина подошла и обняла девушку, прижала её к себе так, словно этим можно было что-то изменить. Они обе плакали.

Камилла села в машину к отцу, который не спросил ни слова, и машина выехала из двора, где девушка прожила семь лет. Понимал ли он, что сейчас произошло в жизни его дочери, принимал ли её ориентацию и выбор, Камилла не знала. Но была очень благодарна за помощь. Они с отцом всегда были очень близки, он не хотел, чтобы она с детьми снимала с подругой квартиру, и сам предлагал забрать их от бывшего мужа домой, но в итоге примирился с решением дочери жить отдельно. Он никогда не приезжал к ним в гости, только Камилла с детьми и иногда с Ариной приезжали навестить родителей. Они не афишировали отношения, но если сложить некоторые детали, можно было понять, что они не просто хорошие подруги. Камилла никогда не обсуждала это с родителями, так как не была уверена, что это что-то изменит.

Арина сидела у порога, опираясь спиной на дверь, и беззвучно плакала, обнимая руками колени. Если бы от боли можно было умереть, её бы уже не было в живых. Все в этой квартире напоминало о Камилле. Каждая деталь хранила её тепло, её смех… Почему все должно заканчиваться так бесславно, когда впереди у них была ещё целая жизнь. Было ли дело в сексе, любви, разнице понимания этого чувства, разных темпераментах… Изменило бы что-нибудь, занимайся они сексом так, как в самые первые месяцы? Смотри она на Камиллу каждый день так, как тогда, когда они только познакомились… Возможно ли сохранить вот такой взгляд друг на друга, спустя годы? Почему огромное чувство, которому было мало мира, сейчас осталось только бродить эхом по пустой квартире… Где что-то надломилось? Когда все дошло до точки невозврата? Все, что расстраивало, раздражало, беспокоило, злило, теперь казалось незначительным. Арина готова была мыть посуду вечность, одна следить за домом, работать, бесконечно играть с детьми, да все, что угодно, лишь бы Камилла сейчас постучала в эту дверь. Но часы громко тикали, казалось, в самой голове девушки, сводя её с ума. Ничего не происходило. Только хотелось вылезли вон из тела, чтобы не чувствовать этой боли, чтобы изрезанная в клочья душа могла полежать в тишине хотя бы пять минут. Почему нельзя обернуть время вспять… Почему от этой боли до сих пор никто не придумал лекарство?..

Лара стояла у подъезда Алисы с цветами. Всю прошлую ночь она не спала. Около двух ей позвонила Лиза, и они проговорили почти до утра. Казалось, этих лет разлуки между ними не было. Лиз много говорила о том, как она виновата, и как сожалеет, что работала два года и не имела отношений, потому что поняла, что Лара – единственная, кого девушка любила по-настоящему. Что она любит в ней все: её забывчивость, нерасторопность, даже неспособность приходить вовремя, что она никогда больше не встречала таких искренних людей, что положит весь мир к ногам Лары, если та только даст ей шанс.

– Привет! – Алиса спустилась вниз и обняла девушку. – Ты сегодня приехала раньше? – она смеялась, – вот так сюрприз! Ты не ушиблась нигде?

– Это тебе. – Лара протянула девушке букет тюльпанов. Вид у неё был совсем не такой, как обычно. Очень собранный, серьезный.

– Желтые тюльпаны… – тихо запела Алиса старую песню, – вестники разлуки… – Она прервалась и, прекратив улыбаться, пристально посмотрела на девушку. – Ты бросаешь меня?..

– Нет. – Лара мялась. – Не совсем. Я думаю, нам надо остаться друзьями. Я знаю, я – не лучший друг, но девушка из меня ещё хуже. Я постоянно везде опаздываю, бесконечно много говорю, я раздражаю тебя, я же вижу. Из-за меня ты порвала с Полиной. – Девушка виновато смотрела на подругу. – Я думаю, у вас бы могло получиться…

– А я думаю, – Алиса попыталась обнять и поцеловать девушку, – ты слишком много думаешь. И решаешь за меня, что мне нужно, а что нет.

– Лиз в городе. – Лара отстранилась, не дав возможности себя обнять.

– Так вот, в чем дело… – Алиса сжала губы, стараясь не заплакать. – Ты решила ещё раз пройтись по тем же граблям. И посмотреть, зажили ли прошлые шишки, и будет ли так же больно во второй раз, как было в первый… Только меня уже не будет рядом, чтобы возить тебя к психотерапевту, имей ввиду. – Алиса сунула букет тюльпанов в мусорку у подъезда и пошла вдоль по улице.

Лара стояла ещё долго, глядя на удаляющуюся фигуру девушки и думая о том, что никогда не стоит портить постелью дружбу. Это причиняло боль. Она теряла не только девушку, с которой ей было невероятно хорошо, но и лучшего друга. Лара вытерла слезы, оглянулась на цветы в мусорке и быстрым шагом пошла на работу.

– Лиз, не надо. – Лара отстранилась. – Не сейчас. – Девушка стояла в кабинете, на двери которого красовалась надпись «Елизавета Владимировна Шаль». – Мы расстались не из-за тебя, чтобы ты понимала. Мы расстались, потому что наши отношения были ошибкой.

– Я ждала три долгих года. – Женщина с нежностью смотрела на Лару. – Я готова подождать ещё. Пока ты будешь готова. – Она взяла девушку за руку, – может, мы просто пообедаем вместе? Просто обед, в «Queen», ничего такого…

– Да, пообедать мы точно можем. – Лара напряжённо улыбнулась, чувствуя, как внутри у неё все заполняется странной пустотой.

Серое небо давило на город тяжелым брюхом, делая все однородно серым, молчаливым, неброским. Город просыпался ото сна постепенно, маленькими серыми почками на деревьях, спешил куда-то по совершенно неважным и ненужным делам под серыми зонтами прохожих. Разливался серыми, грязными волнами из-под колёс машин… Здесь все серые и торопятся прожить свою серую жизнь: успеть закончить дело, поднять бизнес, построить огромные нелепые дома, заполучить одну из ячеек-коробочек в этом доме себе во владение, чтобы спать там в одиночестве или с нелюбимыми, потому что времени на любимых никогда нет. Есть время на ссоры, потому что вы опаздываете, на конфликты, потому что кто-то чего-то не заметил и не оценил, на целые недели молчания в трубке или в одной квартире, или в комнате, на недомолвки, на непонимание, но времени открыть глаза и увидеть, что рядом есть кто-то, кого ты любишь всем сердцем, нет. Есть время сидеть в группах вконтакте, писать идиотские злые комментарии под каждым постом, критиковать красноречие, неверно расставленные запятые, радоваться, когда углядел чьи-то ошибки, и потом обмусоливать их в пятидесяти пустых комментариях ниже. А встать с дивана и признать, что ты зол, ты один, ты голоден, ты пуст внутри, и тебе дико страшно, зло и завидно от этого, – на это времени нет. Изменить что-то, посмотреть кому-то в глаза, улыбнуться прохожему на улице, выйти и увидеть, как просыпается город, и просто осознать, что ты жив, а значит, в состоянии изменить все и приняться за дело – на это времени нет. Жить «здесь» – значит заполнять пустоты в себе самыми очевидными и доступными средствами. Знать, возможно, где-то очень глубоко внутри, что это все фальшь, пластик, гипсокартон, нае*алово, но ничего не менять, потому что нет времени. А по факту просто дико страшно выключить весь этот фоновый шум и остаться наедине с собой.

– Может, ты съешь хоть что-то? – Марина поставила на стол чай и положила два бутерброда. – Нельзя ничего не есть.

– Я правда не хочу. – Девушка смотрела в одну точку. – Прости, я сейчас чертовски плохая компания.

– Ты – мой друг, солнышко. – Марина погладила девушку по волосам. – И даже если ты не будешь со мной разговаривать или станешь монашкой, или даже не захочешь больше меня видеть, я все равно останусь твоим другом. Ты можешь молчать, и я поддержу тебя. Ты можешь плакать, и я обниму тебя. Но если ты будешь голодать, мне придётся насильно показать тебя врачу. – Говорила Марина, улыбаясь. – Единственное, в чем я не могу поддержать тебя, это самоуничтожение.

– Я – ужасный человек. – Николь почувствовала, как по щекам вновь полились слезы. – Я сделала ему очень больно.

– Мы все иногда делаем больно друг другу, и себе тоже. – Девушка сделала глоток чая. – Это жизнь. И ты сделала бы в тысячу раз больнее вам обоим, если бы ты вышла за него.

– Я знаю… – Николь посмотрела на часы. – Завтра, в это время, мы бы уже подъезжали к месту церемонии. – Девушка вдруг ощутила, как в этот самый момент существует огромное количество возможных параллелей вселенной с разными вариациями дальнейшей жизни. – Это так странно… Одна встреча, и вообще другая судьба.

– К слову об одной встрече. – Марина подняла глаза на подругу. – Ты собираешься поговорить с Максим.

– Нет. – Николь словно ударило током от этого имени. – Вчерашний разговор ещё раз доказал, что между нами ничего не может быть.

– Она ревновала! – Марина была настойчива. – Я тебе клянусь, она просто ревновала тебя. Но она не из тех женщин, которые способны это признать. Я видела, как она смотрит на тебя… Ты должна сказать ей.

– Я не буду этого делать. – Николь была непреклонна. – И ты тоже не будешь, поклянись!

– Клянусь. – Девушка подняла руку. – Но это глупо. Ты сама решаешь быть несчастной.

– Нет. Я просто хочу понять себя. Мне нужно время. Моя свадьба не состоится, и я потеряла очень близкого человека, мне нужно это пережить. Понять, чего я хочу дальше. Девушек ли, парней.. – Николь говорила спокойно и уверенно. – Я не хочу быть очередной её игрушкой на ночь и не хочу, чтобы она была для меня лишь опытом. Мне надо понять, люблю ли я женщин.

– Разве недостаточно любить Максим? – Марина пыталась понять подругу. – Какая разница какого человек пола? Ведь мы любим не половые органы, не лицо. Мы любим человека. И мне кажется, что пол к этому отношения не имеет. Это глупое разделение. И я не знаю, зачем людям вечно надо что-то делить.

– Сегодня вечером приедет мама. – Николь перевела тему разговора. – Она в курсе, но не успела сдать билеты. Я побуду с ней этим вечером. Она очень волнуется.

– Хорошо, конечно. – Марина улыбнулась, – может, хоть ей удастся покормить эту упрямую девчонку.

Макс сидела за столиком в «Queen». Сегодня здесь было многолюдно. Видимо, погода заставила всех попрятаться по квартирам и кафе. Второй день лил сильный дождь, с перерывами на туманную серую пустоту. Она наблюдала в окно за людьми под зонтами.

– Можно присесть? – отвлёк её женский голос.

– Мишель! – Макс широко улыбнулась и отодвинула стул рядом с собой, – садись, конечно! Я очень рада, что ты пришла.

– Улицы смыло. – Брюнетка расправила влажные кудри по плечам. – Никакой зонт не спасает. Этот город грешен, и его решено было утопить, судя по всему.

– В ковчег нас не пустят. – Хмыкнула Макс. – Придётся спасаться своими силами.

– Ты думаешь у нас получится? – Мишель взяла девушку за руку.

– Не узнаем, если не попробуем. – Максим нежно погладила загорелые пальцы собеседницы. – Я живу на шестнадцатом этаже. Затопить не должно.

– Тогда придётся ехать к тебе. – Мишель говорила, и в глазах у неё играла улыбка. – Ты сегодня работаешь?

– Нет. – Девушка сделала глоток кофе. – Мой контракт вчера закончился, мы все отсняли, и, кажется, на ближайшие две недели у меня нет планов.

– А когда дождь закончится? – Мишель встала и потянула за собой партнершу.

– Мне придётся закрыть шторы, чтобы ты об этом не узнала. – Макс встала и притянула девушку, мягко целуя.

По улицам тёплой шумной рекой лилось лето. Середина июня выдалась жаркой и солнечной: время, когда Москва превращалась в маленькую Европу. Столики на улицах, огромные, призывно открытые настежь окна кафе, кондиционеры в ресторанах. Роскошные сарафаны в пол и короткие шорты, люди, улыбающиеся друг другу, солнечные зайчики от экранов мобильных телефонов. Время, когда можно было расслабиться, выдохнуть, не носить на себе тонну одежды и не тратить основное количество сил на обогрев. Коты, толстые, солнечные рыжие коты грелись, лениво развалившись на тротуарах в закатных лучах, из открытых настежь окон баров громко играла музыка, и кто-то из курящих возле заведения подпевал и пританцовывал. Дети босиком бегали в фонтанах, раскидывая брызги, смеясь так открыто и светло, что улицы наполнялись радостью.

Вообще лето должно быть временем, защищённым от переживаний, разборок, слез, потерь… Лето должно оставаться временем, когда можно просто отдохнуть и прекратить выживать. Ссоры в эти короткие три месяца должны преследоваться по закону.

– Привет! – Николь села за барную стойку и кивнула Яне.

– Ого, какие люди! – девушка вышла с рабочей территории и обняла старую знакомую. – Как она, семейная жизнь?

– Я не знаю. – Девушка смеялась, – я так тогда и не вышла замуж, знаешь… Нам не нужно было этого делать. Иногда мне кажется, даже не стоило начинать.

– Так ты все это время?.. – Яна с любопытством разглядывала маленькую француженку. На девушке был легкий чёрный сарафан в белый мелкий горошек с глубокими вырезами вдоль обеих ног, распущенные русые волосы, слегка выгоревшие в блонд. Она вся светилась. – Выглядишь, как с обложки журнала!

– Я все это время… – Николь кокетливо подняла глаза наверх, – я пережила маленький локальный ад. Поговорила с мамой, признавшись в том, что, кажется, девушки мне не чужды. Ушла с работы, пошла на курсы живописи… Перестала себя жалеть, делить мир на чёрное и белое и, кажется, немного выспалась.

– Ого.. – Яна с восторгом слушала рассказ девушки. – Я успела только спасти «Queen» от нападок со стороны гомофобного населения и высокопоставленных лиц. Война была долгой, но стоила того, потому что открыла для меня лгбт мир с другой стороны. Как минимум, я узнала, сколько «наших» занимают не менее высокие посты, чем натуралы. Ну и я… – девушка продемонстрировала руку, – вот…

– И кто эта счастливица? – Николь разглядывала маленькое колечко с бриллиантом.

– Это одна из тех, про кого я тебе только что рассказала. – Яна выглядела невероятно счастливой. – Она очень поддержала меня, нашла юристов, адвокатов, подключила все свои связи. Рита – восхитительная женщина… Ну, и я не смогла устоять.

– Это потрясающе! – Искренне порадовалась Николь.

– А ты?.. – Яна видела, как растерялась девушка от вопроса. – Ты не с Макс, я знаю…

– Я не хотела никуда торопиться. Я хотела все решить для себя. – Взгляд девушки стал серьезным. – Макс великолепная, и я ей очень благодарна за все. Мне надо было решиться на изменения в своей жизни. Я искала как, даже сама того не зная… Я жила такую одинаковую жизнь, всегда подстраиваясь под всех. Я не помню, чтобы хоть когда-то задумывалась о том, чего хочу на самом деле. Сейчас я чувствую себя счастливой, как никогда.

– Значит, Макс не знает, что ты не вышла замуж? – Яна понимала девушку. Она имела право разобраться в своей жизни, но где-то внутри Яне всегда казалось, что они с Максим должны быть вместе.

– Я запретила подруге распространяться на эту тему. Поэтому нет, Макс не в курсе. Я так же ровным счетом ничего не знаю о ней. Я взяла тайм-аут, чтобы все встало на свои места. Держалась подальше от этого мира… – девушка обвела рукой заведение.

– И ты разобралась? – Взгляд Яны стал серьёзным. – Хотя мне всегда казалось, что любим мы человека, а не половой признак.

– Марина говорит точно так же. – Николь посмотрела на посетителей и улыбнулась, – я, на самом деле, очень скучала по этому месту. Здесь невероятная атмосфера.

– Я буду рада, если ты станешь заглядывать сюда, теперь, когда ты разобралась…

– Я… – Николь сделала паузу, – я улетаю завтра. Вот, зашла попрощаться, потому что не могла не зайти.

– Куда, детка? – Яна смотрела на Николь с легкой материнской нежностью. Разница в возрасте у них была не такая уж и большая, но девушка всегда казалась ей ощутимо младше, светлее, наивнее.

– Я переезжаю в Париж, к матери. – Николь смотрела, как солнечный свет льётся из окна. – Я много прожила здесь, многое пережила, многое для себя выяснила. Теперь я хочу открывать для себя мир, учиться, дышать полной грудью.

– Ты больше не любишь её? – прямо спросила девушка.

– Я была безумно влюблена в Максим. И я понимаю, что это было очевидно. – Николь не знала, как лучше ответить на этот вопрос. Яна умела поставить в тупик и заставить посмотреть в самое сердце. – Потом я пережила пустоту, выжженную землю, знаешь.. – Яна только кивнула. И Николь продолжила, – эта земля только начала приобретать цвет. На ней появляются первые ростки, маленькие, салатовые… И мне сложно сказать, какой из них принадлежит Максим, и принадлежит ли хоть один из них.

– Что ж, тогда я надеюсь, что твоя планета скоро станет зеленой, и на ней взойдут цветы невероятной красоты. Я желаю тебе найти то, что ты ищешь. – Яна тепло обняла девушку.

Камилла уже третий день проводила здесь. Сине-зелёные стены, покрытые традиционной для этих мест лаковой масляной краской, холодные даже летом подоконники, запах хлорки, от которого пересыхало горло. Тут не было времени, не было сезона, только множество людей, у каждого из которых – своя беда; все здесь собраны в один ад. Тут никто не жалуется. Только тихо спрашивают в коридорах, какой курс химии, нашли ли донора, и как давно последний раз поднималась температура. Люди не делятся здесь на богатых и бедных, на мужчин и женщин, на расы, на лгбт и натуралов. Только на тех, у кого ещё есть надежда, и тех, кто выходит из палаты белый, как простыня. Рак не спрашивает, что ты успел, где облажался, сколько денег заработал, сколько этажей в доме, какой у тебя айфон.

– Папа… – Камилла сидела возле кровати. – Скажи мне, может, ты что-то хочешь?

– Нет, спасибо. – Отец отвечал одними губами. Он выглядел серым, землистым, с обветренными губами, постоянно холодными руками и почти постоянной температурой. – Только маме скажи там, пусть не волнуется. Ей нельзя. Ты же сама знаешь, сердце у матери и так на ладан дышит.

– Я скажу. – Камилла положила голову на кровать, и отец слегка поглаживал её волосы. Она старалась никогда при нем не плакать. Точнее, не плакать никогда вообще. Камилла с детьми жила у матери уже два месяца. Сначала думала, найдёт работу, снимет квартиру, и они переедут. Потом отец заболел. Девушка видела, как мужественно он держится, и как при этом быстро сгорает. Они узнали слишком поздно. Рак легких. Метастазы. Сроки… Лечение, которое только больше его убивало. При детях плакать было нельзя. Она сочиняла им сказки, когда была дома, а не с отцом в больнице, про то, как люди уходят на небо, как попадают в рай, как потом летают возле живых ангелами—хранителями. Выходила в ванну, рыдала, пока принимала душ, и возвращалась снова. Кто-то должен был оставаться сильным. Делать вид, что они справятся. Когда дети были у ее мужа, Камилла могла себе позволить плакать часами навзрыд, утыкаясь лицом в подушку.

– Иди, прогуляйся. Лето же… – отец слегка потрепал её за щеку. – Давай, девочка, тебе нельзя умирать тут со мной, у тебя дети.

– Ты точно побудешь здесь сам? – Камилла старалась улыбаться. Или, по крайней мере, сдержаться, чтобы не заплакать. – Я вернусь через час максимум.

– Я обещаю никуда не убегать. – Хрипло ответил мужчина и слегка улыбнулся, насколько хватало сил. – Принеси мне сигареты.

– Тебе нельзя курить! – строго сказала Камилла.

– А я и не буду. Мне просто приятно будет подержать в руке сигаретку. – Мужчина пошевелил пальцам. – Иди уже.

Камилла вышла на улицу, сощурившись от солнца. В городе стояло идеальное лето. В другой раз она даже пожалела бы, что просто теряет его, но сейчас она знала, что ничего на самом деле нельзя потерять навсегда, кроме жизни близких. Ничто не имеет того же значения.

Она шла по улице, подставляя серое, бледное лицо свету, и чувствовала, как ей просто хорошо внутри.

– Мне, пожалуйста, пачку Кент, будьте добры. – Девушка положила на кассу все свои нехитрые покупки: Сникерс, банку газировки, маленькую слойку с вишней и мятную жвачку.

– У вас паспорт есть? Покажите, пожалуйста. – Строго сказала кассирша.

– У меня его нет, простите. – Девушка растеряно рылась в сумке. – Но я клянусь вам, мне больше 30.. не то, что 18.

– Это меня не волнует. – Женщина убрала пачку на место. – Я не могу продать вам сигареты.

– Паспорт есть у меня. – Послышался знакомый голос сзади. – Я куплю.

– Устроили тут детский сад. – Хмыкнула кассирша и швырнула чек Камилле. – Нате, вот. Распишитесь.

– Спасибо! – обратилась Камилла к Арине, когда они вышли из магазина.

– Очень крепкие сигареты для такой красивой девушки. – Улыбнулась собеседница.

– Это для отца. Он.. – Девушка запнулась и расплакалась.

– Детка, ты чего?! – Арина крепко прижала к себе девушку. – Что случилось?

Лиз собирала чемодан, разложив все свои вещи на кровати ровными стопками. В квартире было жарко, поэтому окно было открыто, и ветер трепал радужную занавеску.

– Значит, ты решила все за меня? – Лара смотрела на Лизу. – Когда я тебе давала право решать, что будет для меня лучше, а что – хуже?

– Я просто думаю, что мы слишком быстро сошлись. – Женщина свернула очередную кофточку и положила в чемодан. – Мы обе изменились за это время. Ты больше не моя маленькая глупая девочка. – Взгляд Лиз был холодным. – Сейчас мне действительно надо уехать по делам, а когда я вернусь, мы спокойно все обсудим. Тебе лучше не ехать со мной.

– Как её зовут? – Лара села на кровати, сдвинув рукой стопки. – Давай, Лиз! Она была всегда, так ведь? Она ждала тебя там, пока ты трахала мне мозги здесь! И она не знает о моем существовании.

– Никого там нет. – Лиза вытащила из под девушки рывком свою ночнушку. – Просто мы с тобой разные, вот и все.

– И ты это поняла только тогда, когда тебе позвонили?! – Лара была настойчива. Наверное, где-то в самой глубине души она с самого начала понимала, что все слова Лиз – сплошная ложь, но ей очень хотелось в неё верить. Даже когда женщина стала все чаще говорить с кем-то, запираясь в комнате, даже когда она мгновенно хватала телефон, стоило на него придти сообщению. – Господи, тебе, наверное, смешно, Лиз, да?! Тебе удалось два раза обмануть меня, два чертовых раза сделать из меня дуру.

– Лара… – женщина смотрела на неё сверху вниз. – Я не хочу этих истерик, необоснованных претензий.

– Я из-за тебя поругалась с девочками! – Девушка обхватила голову руками. – Они ведь говорили мне, что ты – последний человек, которому стоит верить. Знаешь, теперь мне очень стыдно перед ними.

– Вот и иди к ним! Иди к своим подружкам, которые не в состоянии справиться со своей жизнью, не то что дать кому-то дельный совет! Вон, поди спроси у Камиллы, как тебе быть, и она тебе расскажет, что ей плевать. Потому что ей не до тебя. У неё двое детей, семь лет дерьмовых отношений за спиной, и отец умирает от рака.

– У Камиллы умирает отец? – Лара подскочила с кровати. – Это правда? Откуда ты знаешь?

– Хорошие же вы подруги, если ты даже не в курсе. – Лиз продолжала складывать свои вещи. Она была похожа на робота, выполнявшего только одну функцию. – Лада сказала. Мы с ней давно знаем друг друга, а она когда-то пыталась заполучить твою Камиллу в партнерши по постели. Кстати, если бы заполучила, её отец не торчал бы сейчас в этой нищенской больнице.

– Собирай вещи быстрее. – Лара в один момент стала предельно отстранённой. – Оставь ключи, и вон из моей квартиры и из моей жизни. И когда через три года ты поймёшь, какое ты дерьмо, умоляю тебя, не приходи. Потому что я не хочу больше никогда тебя видеть. – Девушка вдруг все поняла. Словно кто-то вымыл ей с мылом мозги. Словно безумный хор голосов в ее голове замолчал, и ей стало слышно себя. Её друзья. Она лишилась их всех. Она выбрала Лиз. Послала всех к черту, и теперь была хуже Лиз, даже не пытаясь узнать, как у них дела. Два месяца как она просто вычеркнула их из своей жизни.

– Я так ждала тебя. – Эльмира посмотрела на стройную худую девушку, стоящую в дверях её загородного дома. – Как твои дела, Макс?

– Ты знаешь, зачем я приехала. – Девушка смотрела на свою бывшую большую любовь. Где-то внутри черти жгли костры и шептали свои чертячьи заговоры. Женщина все ещё была невероятно красива и сексуальна. Несколько месяцев назад два раза вот так смотреть на неё бы не пришлось. Она давно трахнула бы женщину, но сейчас она ощущала дикую пустоту между ними.

– Заняться со мной сексом? – Эльмира сделала шаг вперёд. – Теперь я свободна, богата, и нам никто не помешает.

– Вам с мужем разонравилось играть людьми? – Макс стояла, не шелохнувшись, чувствуя дыхание партнерши у себя на шее и ощущая предательское возбуждение между ног. – Он даже не станет смотреть на то, как его жена стонет под девушкой?

– Продолжай. – Женщина коснулась бёдер Максим, лаская их. – Меня возбуждают твои слова.

– Или, может, ты хотела бы, чтобы я вновь видела, как он вставляет тебе, а ты стонешь под ним, как сука. – Макс чувствовала, как пальцы Эльмиры расстегивают молнию на её джинсах.

– Тебя ведь заводило это, признайся.. – женщина ласкала рукой возбужденную плоть. – И сейчас ты течёшь от моих слов, и от меня.

– Ты ошибаешься в этот раз. – Макс схватила её руку, стараясь справиться с инстинктами и диким желанием, пульсирующим внизу. – Ты сказала, что можешь дать мне денег взаймы, когда я звонила.

– Так ты всерьёз приехала за деньгами? – Эльмира отстранилась от девушки. – Я думала, это причина увидеться.

– У нас с тобой все закончилось ещё тогда, когда я вошла в квартиру, а ты трахалась с ним на нашей кровати, зная, что я все вижу. – Макс старалась держаться, но воспоминания все равно приносили боль. С годами она притупилась, но не исчезла. – А я ведь реально думала тогда, что нашла свою женщину. Что мы с тобой пройдём это все вместе.

– Я тоже так думала. – Женщина смотрела куда-то вдаль. – Но он сказал, что если мы продолжим столько времени проводить вместе, то он оставит ни с чем и меня, и моих детей. И я не готова была пожертвовать детьми.

– Ты не готова была пожертвовать шмотьем от Гуччи. – Макс оглядела женщину. – Ты не готова была пожертвовать положением в обществе. А дети тут совершенно ни при чем.

– Что ты знаешь о семье и детях, Макс, если ты никому в своей жизни не нужна. – Эльмира повысила голос. – Ты нашла хоть сейчас свою женщину? Или опять бродишь по клубам и трахаешь все, что видишь.

– Я потеряла свою женщину. – Макс вспомнила их последнюю встречу с Николь. – Я думаю, она теперь замужем, и у неё все хорошо.

– Ты думаешь… – Эльмира вошла в дом, махнув девушке рукой в знак того, чтобы она следовала за ней. – Сколько нужно?

– Я не знаю, сколько будет стоить лечение в хорошей клинике. – Макс старалась ничем не выдавать своё волнение. Ей было страшно просить такие огромные деньги в долг. Но кто-то должен был помочь Камилле. И она знала, как.

– Я устрою его в хорошую клинику. И оплачу счета. – Эльмира протянула листок с номером телефона. – Вот, позвоните ему. Это лучший врач из всех, что я знала. Я предупрежу его о звонке. – Женщина подошла ближе к собеседнице. – И ничего не надо мне возвращать. Представим, что так я искупаю грехи прошлого и собственные ошибки.

– Я не знаю, что и сказать. – Максим взяла листок с номером телефона из рук Эльмиры. – И мне нечего предложить тебе взамен.

– Пообещай мне одну вещь. – Блондинка обняла девушку и шепнула ей на ухо, – если встретишь «свою» женщину, не отпускай её.

– Я уже отпустила. – Макс тоже крепко обняла Эльмиру. – Я хотела, чтобы она была счастлива.

– Много ты знаешь о том, что для женщины счастье. – Она разомкнула руки. – Передай Камилле, пусть держится.

– Спасибо! – Макс вышла из дома и помахала рукой своей бывшей большой любви, размышляя о том, меняются ли люди так сильно, или это была какая-то ловушка.

– Я могу что-то сделать для тебя? – Арина смотрела на девушку. В ней мало что напоминало о той Камилле, которую она когда-то привезла к себе жить. Это была взрослая, сильная женщина с невыносимой болью внутри, бледным, сероватым лицом, впалыми глазами, в которых нельзя было увидеть ничего, кроме безысходности. – Может, деньги? Я готова отдать все, что у меня есть. Я сейчас неплохо зарабатываю.

– Ты могла бы взять детей на пару дней? – Камилла говорила ровно, устало, без какого-либо эмоционального оттенка. – Я не успеваю сейчас бывать с ними, а маме очень тяжело одной с двумя близнецами.

– Конечно! – Арина ободряюще погладила девушку по плечу. – Когда за ними заехать?

– Давай сегодня после восьми вечера. – Камилла тяжело вздохнула. – В больнице режим, и после 8 меня к нему не пускают. Поэтому я еду в магазин за едой и домой, к маме и детям. Им всем сейчас очень непросто.

– Хорошо. – Арина обняла любимую. – Я буду к восьми тридцати. И не заезжай в магазин. Просто напиши мне, что нужно купить. Я все привезу.

– Не стоит. Все в порядке. Я сама. – Девушка не хотела сейчас выяснения каких-либо отношений. Она чувствовала себя уже слишком уставшей.

– Мне ничего не надо. – Арина смотрела на девушку с надеждой. – Я хочу помочь. И все.

– Хорошо, я напишу тебе список чуть позже. – Камилла поцеловала Арину в щеку. – Спасибо тебе огромное!

Макс вошла домой, чтобы переодеться, забежать в душ и поехать в больницу к Камилле. В голове девушка проматывала раз за разом диалог с Эльмирой. Чувствует ли она свою вину, умеет ли она чувствовать вообще. Последние объятия были безумно искренними. Как когда-то давно, когда они были вместе.

– Ты уже пришла. – Мишель вышла из комнаты навстречу девушке. – Я не знала, вернёшься ли ты сейчас или утром.

– Зачем ты так? – Макс обиженно посмотрела на девушку.

– Ты за два месяца два раза изменила мне. – Мишель поджала губы. – То есть, это происходит раз в месяц стабильно. Я не могу просто верить тебе на слово. А сейчас ты ездила на встречу с этой женщиной. Что я должна думать, пока сижу тут и набираю твой номер, а ты не отвечаешь?

– Я не слышала телефон. – Макс достала из куртки айфон. Там действительно было несколько неотвеченных вызовов. – У нас с ней ничего не было.

– «Я скучала по тебе..» – прочла Мишель сообщение на телефоне Максим, наклонившись через ее плечо.

– Ты будешь контролировать меня? – Макс отдернула телефон. – Так у нас ничего не выйдет.

– Я не знаю, способна ли ты вообще на «что-то выйдет», Макс. – Мишель отошла от девушки и закрыла руками голову. – Есть ли на этом свете хоть кто-то, ради кого ты готова хотя бы постараться?.. В любом случае, это явно не я. Я люблю тебя. Я говорила тебе, поэтому я не могу не видеть, как ты мучаешься, и не могу не чувствовать пустоту вместо тебя в постели. Ты не со мной!

– Я с тобой. – Макс подошла ближе к Мишель. – И я стараюсь.

– Ты любишь меня? – Девушка смотрела прямо в глаза партнерше. – Ну же, ты любишь меня?

– Я не знаю. – Девушка опустила глаза.

– Зато я знаю. – У Мишель в глазах стояли слезы. – Я знаю, что нет, потому что ты отстраняешься, когда я пытаюсь затащить тебя в постель, потому что ты трахаешь меня, но даже не даёшь к себе прикоснуться. Потому что, когда ты знаешь, что любишь, ты не пожимаешь плечами и не отводишь взгляд. Возможно, ты не создана для постоянных отношений. Возможно, ты ещё не встретила ту, с которой ты действительно будешь собой. Я устала биться в стену. У меня просто больше нет сил. – Девушка взяла рюкзак с диванчика и закинула его на плечо, направляясь к двери, – если ты однажды поймёшь, что я – действительно та самая, позвони мне. – Мишель быстро надела кроссовки и вышла за дверь. – Я заберу вещи на днях.

Макс осталась стоять посреди пустой квартиры. Возможно, это просто её судьба. Всегда быть одной.

Алиса сидела в жутковатом тихом коридоре уже двадцать минут, ожидая Камиллу. Время близилось к семи, но на улице все ещё было светло, в то время как в стенах больницы все всегда ощущалось сумрачным. Звуки каталок доносились из соседнего отделения. Здесь все не было похоже на обычную больницу. Никаких кресел с посетителями и больными в коридорах, никаких гуляющих вдоль обшарпанных стен людей в тапочках. Несколько человек, которые сидели по одному, так же, как она, и кого-то ждали, смотря в экраны телефонов.

– Привет. – Девушка увидела Камиллу, которая вышла из палаты и аккуратно прикрыла за собой дверь. – Ну, как он?

– Температуру сбили. Он уснул. – Едва слышно ответила девушка. – Завтра, если за сегодняшнюю ночь ему не станет хуже, его вновь выпишут домой.

– Что говорят врачи? – Алиса с участием смотрела на подругу. – Делают какие-то прогнозы?

– Я второй день не могу добиться встречи с лечащим врачем. В палату заходят только медсёстры, меняют капельницы и уходят. – Камилла устало села на стул, смотря пустым взглядом куда-то вдаль… – Сегодня зашёл дежурный врач и сказал, что они планируют выписывать отца. Я не уверена, что справлюсь с ним дома. Ему хуже день ото дня. Сейчас они накололи его антибиотиками, чтобы купировать инфекцию.

– Я принесла тебе поесть. – Девушка протянула пакет. – Правда, многое не разрешили сюда пронести. Поэтому осталось вот это…

– Да, иногда у меня такое чувство, что они считают, что мы должны падать им в ноги просто за то, что они разрешают нам видеть наших умирающих родственников. – Камилла обняла голову руками. – И у меня нет денег, чтобы перевести его в другую клинику.

– У меня есть. – Максим подошла к подругам. – Я уже обо всем договорилась, пока ехала. Завтра мы забираем твоего отца отсюда и перевозим его в нормальную клинику, где не надо будет просить разрешения, чтобы посидеть с ним на десять минут дольше.

– Макс, – Камилла подняла голову и устало посмотрела на подругу. – Ты ограбила банк?

– Я всегда считала, что её нельзя надолго оставлять одну. – Алиса улыбнулась. – Натворит ещё что… А мы потом её вытаскивай.

– Я порылась в прошлом немного. – Девушка протянула Камилле листок бумаги с номером врача. – И вот, что нашла.

– Это один из лучших врачей в Москве. – Камилла округлила глаза, читая имя и фамилию, написанные чёрной ручкой на клочке листа. – Я никогда в жизни не расплачусь за него.

– И не надо. – Макс села перед девушкой на корточки и взяла её за руки. – Я же сказала. Я обо всем договорилась. Твоя задача – сказать отцу и быть готовой завтра утром перевести его из этого кошмарного места в больницу Бориса Владимировича.

– Я не знаю, кому ты продала душу, Макс… – Камилла крепко обняла подругу, – но у меня просто нет слов, чтобы описать, насколько я благодарна тебе! – Она встала, посмотрела на девушек и пошла в сторону палаты. – Мне пора. Я боюсь надолго оставлять его одного. Спасибо вам!

– Эльмира? – Алиса посмотрела на Максим, разглядывающую пыльное окно.

– Что? – Макс обернулась на девушку.

– Дьявола, которому ты продала душу… – Алиса встала со стула и подошла к окну, возле которого стояла девушка, – зовут Эльмира.

– Я не продавала ей душу. – Коротко ответила Макс. У неё не было желания обсуждать их встречу, которая и так оставила в голове больше вопросов, чем ответов. – Мы просто поговорили. Камилле сейчас нужны деньги. Она без работы и сама не вытянет отца с того света.

– Ты лучший друг из всех, что я знала. – Алиса потянула девушку за руку. – Пойдём.

– Камилла, к тебе пришли. – Женщина лет пятидесяти кивнула в сторону кухни, взглянув на вошедшую в квартиру дочь. – Твоя подруга. Я налила ей чай.

– Спасибо, мам. – Девушка сбросила кроссовки в коридоре и зашла на кухню.

На двух коленках Арины сидели близнецы, о чём-то увлечённо ей рассказывая. Девушка смеялась с ними.

– Привет. – Камилла слабо улыбнулась. – Ты давно здесь?

– Минут десять—пятнадцать. – Арина посмотрела на девушку. Камилла выглядела безумно уставшей, почти прозрачной на свет. Арина весь день думала, как ей удалось за все это время даже не сделать попытку узнать, как живёт любимый человек. Эти два месяца она практически жила на работе, домой иногда возвращаясь только на ночь. Никакого смысла в её жизни не было, поэтому она просто старалась хорошо выполнять свои функции. Она писала круглосуточно, брала материалы коллег, которые не успевали, делала редакторскую работу. Через полтора месяца её повысили до главного редактора. Но из жизни девушка выпала целиком. И если бы не эта встреча, то она бы даже не знала о беде, которая произошла в семье Камиллы. – Я все привезла, что ты написала, и ещё что-то купила лишнее. Пригодится. Мальчики готовы. Только твоя мама, кажется, не в восторге от того, что я возьму детей.

– Я поговорю с ней. – Камилла подошла и поцеловала близнецов в щеки. – Идите, берите рюкзаки. – Обратилась она к мальчикам.

– Она пытается взять на себя больше, чем может выдержать. – Сказала Камилла, когда мальчики вышли из кухни. – Мне кажется, если она пару дней проведёт с отцом в клинике, не думая о том, что ей надо готовить детям ужин, то, может, ей станет хоть немного легче.

– Как ты? – Арина хотела бы взять девушку за руку, но боялась её реакции.

– Я чувствую себя, как человек, отец которого сгорел за полтора месяца почти дотла. – Камилла положила голову на стол, не имея сил её держать.

Николь сидела в самолете и смотрела в иллюминатор на рассвет. Сегодня он был особенный, ярко-красный, переходящий в розово-рыжий. Облака на горизонте и очертания ангаров словно светились. Это было невероятно красиво и настолько же страшно. Было чувство, словно там, на небе, кто-то разлил кровь, очень много крови, и теперь она стекает за горизонт. Наверное, именно такой рассвет и подходил для прощания с этим городом. Николь тоже оставила здесь много крови. Вероятно даже, количество, несовместимое с жизнью. Картинки плыли перед её глазами:

Вот она впервые идёт в школу, огромные банты с её голову висят на тоненьких светлых косичках… Молодая учительница берет её за руку и заводит в здание. Вот выпускной бал, невероятное красное платье, как у принцессы, мальчик, в которого она была влюблена тогда, приглашает её на танец. Вот она стоит в кафе рядом с институтом, в обеденный перерыв, её под локоть толкает парень, и она разливает весь свой сок, который только что взяла в руки, на пол. Парень поднимает на неё виноватый взгляд, что-то быстро говорит, берет салфетки, начинает вытирать её пальто, а она улыбается, словно ничего не произошло, потому что кроме его глаз ничего не видит… Вот они сидят в кафе зимой, он что-то рассказывает про фирмы, финансы, своего отца, а она смотрит на его губы и думает, когда он уже заткнется и поцелует её… Вот она рисует, вся перемазанная краской, на их первой, ещё съемной квартире, он заходит в комнату какой-то особенно тихий и, не задавая ни одного вопроса, кладёт на мольберт маленькое колечко…

Вот их первый урок танцев, и первая встреча с Максим. Она кажется очень крутой, недосягаемой, опасной, но при этом забавной, она что-то шутит, показывает, а они топчутся, как два медвежонка… Вот они с Максим танцуют в клубе, её пальцы нежно гладят спину Николь, и она чувствует, как умирает внутри от странного желания. Вот она выбегает следом за девушкой на улицу из «Queen», жуткий ветер и всего плюс восемь, Макс в одной футболке стоит и курит, и так хочется отобрать у неё эту сигарету и прижать к стене, целуя бесконечно долго....

– Мы желаем вам приятного полёта… – вырывает её из воспоминаний голос капитана. Жутко почему-то хочется сбежать, попросить остановить самолёт, приехать в клуб, найти Максим и сказать ей, что она никого в жизни так не любила, но уже слишком поздно. Судно разрезает крылом воздух, город, залитый краской с мольберта неизвестного художника, остаётся внизу. Впереди какая-то совсем другая жизнь, мама, учеба в новом месте, вечерние прогулки по городу любви…

– Ну, как ты? – Макс села рядом с Камиллой на кресло в светлом коридоре. – Неважно выглядишь, ты спала вообще?

– Да, пару часов. – Девушка с благодарностью смотрела на подругу. – У меня никогда не хватит средств, чтобы расплатиться с тобой за все это… Ты сделала для меня невозможное.

– На это и нужны друзья. – Макс взяла руки Камиллы в свои. – Вы – все, что у меня есть настоящего. И если я имею пусть даже один шанс из миллиона снять для вас звезду с неба – я это сделаю. – Она посмотрела на палату. – Как отец? Ты говорила с врачом?

– Папа все ещё очень слаб. – Девушка встала, чтобы налить себе воды. – Он тяжело перенёс переезд в клинику. Но врач уже осмотрел его и изучил все выписки. Он сказал, что шансы ничтожны, но он сделает все, что возможно, чтобы облегчить ему жизнь сейчас. – Камилла села обратно. Голос её был ровным, совсем лишенным эмоций. – Я просто устала. Совсем устала. Ты не обращай на меня внимания. Я рада, по крайней мере, что мы теперь можем быть здесь столько, сколько считаем нужным. И он не останется один, когда… – голос девушки задрожал. – Когда его время придёт.

– Шшшшш… – Максим притянула подругу и уложила её голову себе на плечо. – Главное, вы сейчас здесь, все вместе. Он может видеть тебя, твою маму, внуков…

– Дети сейчас с Ариной. – Камилла поднялась и вытерла слезы. – Мы вчера столкнулись с ней в магазине, и она сразу предложила свою помощь.

– Я рада. – Сказала Макс и с грустью посмотрела в окно. – В конце концов, все отношения одинаковые, так или иначе. Мы все сначала влюблены, потом любим, потом становимся очень близкими людьми. И в этом не разобрать уже всего по полочкам. Просто хорошо, что вы друг у друга есть. Никто не должен быть одинок. Мне кажется, это и есть счастье. А остальное люди выдумывают себе, когда им становится скучно. Не важно даже, мужчины или женщины, проблемы у всех одни и те же. Однажды ты просто приходишь к тому, что меняются лица, но не суть. Тебе кажется, что если ты сбежишь из этих отношений в другие, то что-то изменится, но на самом деле везде все одинаково. Просто с кем-то тебе однажды так хорошо, что никуда больше не хочется. Это и есть, наверное, любовь.

– Ты скучаешь по ней? – Камилла положила руку на колено подруги. – Почему ты так и не стала её искать?

– Они, наверное, сейчас как раз вернулись из свадебного путешествия. – Макс перевела взгляд на девушку. – Я просто не из тех. Я – не вы с Ариной, я не умею так. У меня сломан датчик, который должен подавать сигнал, что это «твой человек». Я, знаешь, ребёнок, который каждого, кто дал ему конфетку, называет мамой, и потом уходит за ним. Но однажды, рано или поздно, понимает, что ошибся. Что мамы нет, и он навсегда один. Я не хочу рушить жизни. Поэтому я не стала искать с ней встреч.

– Привет! Я принесла вам кофе. – Алиса поставила на стеклянный стол два стаканчика. – Тут уютно даже. Впервые вижу такие клиники. – Девушка огляделась. Просторные светлые коридоры, белые кожаные диваны, стеклянные столы, на каждом – вазы, в которых стоят свежие цветы, огромные окна с подоконниками, на них – множество растений, какие-то деревца в горшках вдоль стен и у лифтов. – Не то что та дыра…

– Да, благодаря Максим мы теперь можем быть тут хоть круглосуточно. – Камилла слегка улыбнулась. – Врач сказал, что будет заходить раз в два часа, но если что-то понадобится, его можно вызвать, просто нажав кнопку около кровати. Маме поставили кровать рядом с отцом, чтобы она могла прилечь. Она там читает ему книги.

– Это здорово! – Алиса взяла подруг за руки. – И мы все можем быть с тобой. – Мягко сказала она, глядя на Камиллу.

– А мне тоже можно с вами? – Лара незаметно подошла и коснулась плеча Камиллы. – Я знаю, я – ужасный человек…

– Лара! – Камилла встала и обняла подругу. – Я так скучала по тебе! Я не ожидала…

– Макс сказала, где вас найти. – Девушка виновато смотрела на подруг. – Я боялась приходить после всего того, что наговорила. Но я просто хотела, чтобы ты знала, что мне не все равно. И вот я здесь, и готова помочь всем, чем могу. Если вы позволите остаться, конечно…

– С ума сошла! – Камилла ободряюще погладила руку подруги. – Прошлое должно оставаться в прошлом. Я очень благодарна тебе за то, что ты здесь. Вы – часть меня, моя семья, как и мама с папой. – Садись. – Девушка указала на место на диване.

– Ты правда можешь сесть. – Алиса подвинулась, уступая место. – Я не кусаюсь.

– Спасибо. – Лара села рядом с девушкой. Было очень странно видеть их всех снова. Странно и счастливо. Хотя обстоятельства встречи были не самыми простыми…

– Так откуда ты узнала, что у Камиллы отец в больнице? – Алиса шла рядом с девушкой по больничным дорожкам, направляясь к выходу. – Ты пропала с радаров почти на два месяца. Не ходила в «Queen»…

– Лиз… – виновато, сквозь зубы, сказала Лара. Но увидев, как изменилось и помрачнело лицо девушки, добавила. – Она мне все это сказала сгоряча, когда мы ссорились. Она хотела сделать мне больно, показать, какой я отвратительный человек и, по правде говоря, она права.

– Нет. – Алиса внезапно остановилась. – Она, как всегда, не права. Ты – чудесный, светлый человек и настоящий друг, а вот она, судя по всему, ничуть не изменилась.

– Спасибо! – Лара тепло смотрела на собеседницу. – Хотя я и не заслужила таких слов, после всего того, что сделала. Ведь вы все были правы. Она просто сделала мне больно ещё раз. Только теперь я была не просто человеком, которому изменили, а оказалась на месте любовницы, судя по всему…

– Прости, но мне пора, меня ждут. – Алиса крепко обняла девушку и пошла к машине, стоящей у выхода из маленького прибольничного парка.

Лара только махнула рукой ей вслед. Конечно, надо было быть круглой дурой, чтобы надеяться на то, что Алиса ещё одна. Она была невероятно красивой, и только идиотка могла бросить её ради другой.

Арина сидела на кухне, допивая чай и дописывая статью. За окном давно было темно, дети спали, и ей было хорошо. Просто потому, что эта квартира вновь не была пуста. Пусть на время, но здесь снова были близнецы, и их с Камиллой вновь связывала незримая тонкая нить. Все, чем она могла помочь сейчас любимому человеку – это просто не остаться в стороне. Даже если это ничего не изменит.

Девушка вздрогнула от звонка в дверь.

– Привет. – На пороге стояла Камилла. – Можно войти?

– Конечно! – Сердце Арины билось так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Она только что думала о Камилле, и вот она здесь.

– Мама в больнице с отцом. – Девушка говорила тихо и очень робко. – Дети у тебя… И дома невыносимо страшно. Будто он умер, и я осталась одна.

– Ты можешь ничего не объяснять, девочка… – Арина повесила кофту девушки на вешалку и взяла её сумку. – У меня есть пицца, мальчики не доели… хочешь?

– Нет… – Камилла прошла в кухню. Здесь все было, как прежде, словно она никуда не уезжала, а просто ушла на работу и вот только что вернулась. Это чувство отдавало где-то в груди, не болью, а послевкусием, оттенком, холодком… – Я выпила столько кофе, что проголодаюсь в лучшем случае через неделю. Как они? – девушка кивнула головой в сторону детской.

– Спят, как ангелы. – Арина сделала чай и поставила его перед Камиллой. – Они все понимают. Не до конца, но на каком-то своём уровне они знают, что все не в порядке. Но держатся очень по-мужски.

– Мне так жаль, что им все это приходится проходить… – Девушка уткнулась в ладони. – Сначала развод, потом переезд, теперь вот болезнь дедушки… Если бы я только могла что-то изменить.

– Это их путь. – Арина смотрела на любимую. Она была сейчас такой прозрачной, такой болезненной, обессиленной, что её хотелось взять на руки и спрятать ото всего мира, или забрать ее боль себе. – Он у каждого из нас непростой. Но это и делает нас теми, кто мы есть. Ты делаешь для них все, что в твоих силах. Но ты не можешь спрятать их от жизни.

– Ты права… – Камилла сделала глоток чая и посмотрела на открытый ноут. – Я тебя отвлекла от работы… Прости.

– Я уже почти закончила. – Арина захлопнула крышку ноутбука. – Это все совершенно не важно, знаешь… Мы все всё время бежим и думаем, что уже практически у цели. Вот сейчас ещё пару тысяч заработаем, и нам хватит на что-то, необходимое для счастливой жизни, а жизнь в это время проходит. Но если завтра я умру вдруг, то я буду жалеть только о том, что не провела этот вечер с тобой.

Камилла смотрела на Арину и не знала, что ответить. Девушка была права. Все эти гонки, игра в салки с жизнью – тебе кажется, ты догнал и осалил её, но она мгновенно пересаливает обратно, и ты остаёшься ни с чем. Тебе кажется, что ты достиг всего, о чем мечтал, но именно в этот момент рушится твоя семья, и ты понимаешь, что все это время бежал не в ту сторону…

– Можно, я останусь? – Камилла подняла глаза на собеседницу. – Я страшно боюсь возвращаться в пустую квартиру.

Макс сидела в машине, глядя, как темная вода идёт рябью от ветра. Наверху по мосту пролетали машины.. Она не была здесь с тех пор, как они уехали отсюда с Николь. А сейчас ей просто никуда не хотелось. Мишель ушла и, кажется, навсегда, дома было слишком тихо и пусто. Искать её сейчас не имело смысла. Макс не могла предложить ей ничего, кроме той жизни, которой жила, а вот пообещать ей никогда не изменять, никогда не смотреть на других девушек она была не в силах, ибо это было бы ложью. И хотя сейчас дико хотелось иметь человека, с которым было бы хорошо просто молча сидеть здесь и смотреть, как луна купается в темном отражении неба, занимаясь любовью с ребристыми отблесками фонарей, Макс не готова была набрать знакомый номер. Мишель достойна лучших отношений, чем могла дать она. Жизнь слишком коротка, чтобы использовать людей в ней лишь ради компании какой-нибудь особенно темной ночью, чтобы просто не оставаться в одиночестве. Макс приходилось видеть болезни людей, но так близко – никогда. Так, чтобы она ничего не могла сделать, изменить… Теперь некогда абстрактная чудовищная болезнь словно стала осязаемой, имела тело, лицо и худые серые пальцы мужчины, который был отцом её близкой подруги и умирал сейчас в больнице, медленно и неотвратимо.

– Алло? – Макс прижала трубку к уху. – Нет, я ничего не делаю. Сижу в машине. Одна. – Девушка одной рукой придвинула сидение ближе к рулю и завела машину. – Я не уверена, что это правильно.

Ты в том же доме? Мне минут двадцать до тебя ехать. Да, буду… Вино.

Додж выехал на трассу и за несколько секунд ушёл в точку.

– Мне страшно. – Камилла лежала на кровати и смотрела в окно. – В последнее время я боюсь ложиться спать. Потому что когда проснусь, то могу увидеть пропущенный вызов от мамы, и он будет значить, что отца больше нет.

– Иди ко мне. – Арина подняла руку, давая возможность девушке лечь ей на плечо.

Она обняла Камиллу, медленно, одними подушечками пальцев гладя её плечо, пока не почувствовала, как отяжелела голова девушки. Камилла спала, а Арина продолжала гладить её и крепко обнимать, пытаясь спасти от неминуемого будущего.

– Я ждала тебя. – Эльмира стояла у стеклянной двери веранды. На ней была надета лишь полупрозрачная накидка, низ которой трепал тёплый летний ветер.

– Я не хочу говорить. – Макс прижала женщину к дверному проёму и поцеловала. Это был страстный, жаркий, ищущий поцелуй. Не разрывая объятий, они добрались до витого пристенного столика, стоящего в прихожей.

Макс посадила Эльмиру на него, исследуя горячее тело руками, целуя шею, грудь, живот, прижимаясь губами между ног, скользя языком по клитору.

– Боже, да… – Блондинка запрокинула голову, подавая бедра вперёд. – Лижи меня там…

Макс гуляла кончиком языка у самого входа, чувствуя, как он открывается её ласкам. Это безумно возбуждало, а крики Эльмиры лишали девушку шанса слышать голоса, полные укора, постоянно существовавшие в её голове, хотя бы на время давая ей покой.

– Умоляю, вставь мне.. – женщина выгибалась и раздвигала ноги ещё шире. – Я хочу твоих пальцев внутри.

Макс подняла глаза на Эльмиру, она была великолепна в лунном свете, скользящем по её светлым волосам. Припухшие от поцелуев губы, приоткрытый рот… Девушка привстала и поцеловала партнершу. А затем дала ей облизать свои пальцы, гладя ими по губам, вставляя в рот, одновременно с этим целуя её. Потом одним рывком вошла в партнершу, заставляя вновь кричать.

– Да, Макс, трахни меня ими, везде… – Эльмира взяла девушку за волосы и опустила вниз. – Я хочу чтобы ты лизала и трахала меня одновременно..

Девушка ласкала языком клитор, сильно и глубоко вставляя ей пальцы, чувствуя, как Эльмира сжимает их, кончая…

– Доброе утро… – Камилла мягко улыбнулась Арине, лениво сползая с её плеча. – На самом деле, ты можешь ещё поспать, а мне надо в больницу.

– Я сварю тебе кофе. – Девушка поднялась с постели, коснувшись ногами прохладного пола. Занавески колыхал ветер, принося в комнату запах летнего дождя.

– Я могу сходить в душ? – Камилла посмотрела на свои вещи. – Только мне не во что переодеться.

– Твоё полотенце висит на прежнем месте. – Арина заглянула в шкаф. – Вот, можешь взять мои вещи. У нас с тобой, в конце концов, один размер.

– Спасибо! – Камилла подошла и обняла девушку. – За все, что ты сейчас делаешь. Она видела взгляд Арины, скользящий по её лицу и губам… Они стояли совсем близко, и Камилле вдруг так захотелось поцеловать девушку, но она сдержалась.

– Мне надо в душ. – Брюнетка взяла вещи из рук партнерши и быстро ретировалась в ванную, ругая себя за слабость. Если бы они сейчас не остановились, потом обеим было бы очень плохо, потому что один раз они уже пережили все это. И сейчас, наверное, их близость, доверие и прожитые годы взяли своё. Один хороший секс не меняет сути. Просто обстоятельства сейчас делают Камиллу уязвимой. Не следовало бросаться в омут с головой в таком состоянии.

Девушка чувствовала возбуждение. Нельзя желать того, кого отверг, но, наверное, это и делало Арину особенно привлекательной.

Макс стояла на террасе, наблюдая, как переливается лес под дождём, как капли стекают с краешков листочков, и слушала, как поют птицы. Здесь было очень спокойно. Наверное, однажды в своей жизни она тоже хотела бы выходить из дома и падать в прохладное летнее влажное утро. Не сейчас, но когда-нибудь…

– Ты так и не уснула? – Эльмира обвила девушку руками. – Тут чудесно, правда?

– Я подремала пару часов. – Макс погладила руки женщины. – Тут и правда великолепно. И так поют птицы…

– Оставайся?.. – Куда-то в затылок тихо спросила блондинка, прижимая девушку чуть сильнее.

– Я не могу. – Макс взяла руки женщины в свои и повернулась к ней лицом. – У нас все закончилось тогда. Той ночью… Мне было больно, но я прошла через это и не смогу вернуться. Ты – чудесная, Эльмира! И я уверена, ты однажды встретишь кого-то, кто разделит с тобой этот дом, огромную постель, пение птиц по утрам. Но это буду не я. Я слишком далеко ушла от этого.

– Знаешь, в чем твоя особенность Макс? – Эльмира смотрела девушке в глаза, стараясь не тонуть в них. – Почему женщины так хотят тебя себе, хотя бы на ночь? – Макс молчала, и женщина продолжила, – потому что когда ты делаешь это с ними, они знают, что ты их любишь. Пусть на двадцать минут, на час, на вечер, но ты их действительно любишь, тогда как многие другие не способны полюбить ни разу и за всю жизнь. С тобой, кажешься себе другой. Такой, знаешь, единственной во всей вселенной. – Эльмира улыбнулась и поцеловала девушку в уголок губ, – ну и из-за блядского взгляда этих глаз, конечно.

– Мне пора. Я заехала попрощаться. – Макс чувствовала, что должна уехать сейчас, пока все не зашло дальше. В другой раз она бы, наверное, легко согласилась остаться, хватаясь за человеческое тепло, вдруг перепавшее ей, выросшей в одиночестве, но сейчас она чувствовала необходимость порвать этот порочный круг. – Прощай. – Макс подняла с пола рюкзак и, закинув его на плечо, пошла к машине.

– Этот мир слишком тесен, чтобы в нем с кем-то действительно попрощаться, пока он жив, Макс. – Сказала Эльмира в след. – Когда ты вырастешь, ты тоже поймешь это.

– Тогда пока. – Не оборачиваясь, кинула девушка.

– Пока. – Эльмира зашла в дом и нажала на кнопку, чтобы открыть ворота.

Николь шла по утреннему сонному Парижу, стараясь вжиться в этот город, полюбить его, ведь его крови в ней было столько же, сколько и Московской. Изящный, невозможно красивый, такой, что глаз не находит места, где ему отдохнуть, на что посмотреть, чтобы просто ни о чем не думать. В Москве можно было выйти утром из дома и идти по улицам, ничего не замечая, потому что ничто не бросается в глаза, не тревожит душу. Огромный мегаполис, где никому нет до тебя дела. Иногда Николь специально искала в Москве такие места, в которых она чувствовала себя способной видеть и чувствовать. А здесь, в Париже, ей хотелось найти уголок, где можно пропасть. Где ничего не будет обозначать её, и одновременно что-то, за что она сможет полюбить его настолько, чтобы остаться.

Париж был таким, каким она его помнила: утренние кафешки, толком не открытые до полудня, полное отсутствие людей на улице, потому что тут принято любить и беречь себя, высыпаться, вкусно кушать, улыбаться друг другу. Редкие прохожие с собаками, спящие на тротуарах бомжи, в спальниках, с большим чемоданом, стоящим рядом. Вот чей это город. Днём они сидели на тротуарах, звенели мелочью евро в пластиковых стаканчиках перед носом прохожих, чтобы им положили ещё, более креативные наряжали своих собак в смешные одежки и ставили перед ними пустую миску и стакан для пожертвований, вечером играли на дудочке что-то очень парижское, грустное, и вместе с тем светлое. А потом ложились спать и просыпались только тогда, когда улицы наполнялись людьми, ведь жить ты можешь где угодно и как угодно, а высыпаться – это святое.

Николь свернула на соседнюю улицу, с неё – на другую, и вот перед ней оказалась её любимая длинная лестница вниз, ведущая к набережной, рядом с Эйфелевой башней. Ночью она сверкает между домами, и для неё это всегда была невероятной величины магия, которая завораживала её с детства. Мама всегда говорила, что Николь от рождения не коренная парижанка, потому что тут все давно привыкли к башне, и никто не обращает на неё внимания. «Есть места намного менее людные и невероятно красивые, причём с меньшим количеством туристов!» – говорила мать, когда маленькая Николь тащила их с отцом за руки к башне.

Девушка встала на мосту, любуясь пустотой города и пользуясь московской привычкой не высыпаться. В это время ты словно единственный владелец башни, и никто тебя не выдернет и не заставит уйти.

– Я люблю тебя! – послышалось у неё за спиной. Девушка обернулась и увидела, как два молодых парня обнимают друг друга, глядя глаза в глаза. Мира для них не существовало, ровно как и миниатюрной русой девочки на мосту в метре от них. Они целовались и, кажется, были совершенно счастливы.

Николь вдруг вспомнила поцелуй Максим и её слова, про то, что она хочет заниматься с ней любовью… внутри стало солоно и щемяще от этих воспоминаний. В другом городе всегда присутствует чувство, словно бы за короткое время разом пролетает несколько месяцев, тогда как в реальности минует всего несколько дней… Словно это было с кем-то другим и в какой-то другой жизни. Девушке жутко захотелось, чтобы её сейчас вот так обняли, прижали к себе и разделили с ней это пустынное парижское утро.

– Ну, как он? – Камилла вошла в палату, поцеловав маму в щеку.

– Врач говорит, что видит положительную динамику. Инфекция отступает. – Женщина говорила устало, слегка улыбаясь. – Но выписать не обещал.

– Ему сейчас лучше здесь. – Девушка села на стул, напротив кровати отца. – Ему нужен хороший уход. – Камилла дотронулась до руки матери. Сейчас женщина выглядела так, словно разом постарела на десять лет. Сухая морщинистая кожа, впалые глаза с синяками, острые скулы, с которых, казалось, слез весь румянец. – Тебе надо отдохнуть. Иди домой, сходи в душ, поспи, поешь что-нибудь, нельзя сидеть тут все время. Я сменю тебя.

– А дети? – женщина пристально смотрела на дочь. – Они все ещё с Ариной?

– Да, мам. – Камилла встала, чтобы сделать себе чай. Она не хотела начинать этот разговор сначала. Мама никогда не принимала её отношений с девушкой. Это шло в разрез со всеми её представлениями о жизни. Женщина пробовала ругаться, не разговаривать, молчать и делать вид, что ничего не происходит, но никогда даже не пыталась об этом поговорить по-человечески. – Я попросила её о помощи. Саша улетел с девушкой в отпуск, а тебе надо отдыхать.

– Не уйди ты от него тогда к этой девице, – женщина встала и поправила футболку, – глядишь, тоже была бы в отпуске где-то на морях.

– Я не хотела бы сейчас быть нигде, кроме как здесь. – Камилла со стуком поставила чашку на стол и села обратно.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. – Женщина подошла к дочери и положила ей руку на плечо. – Вам обеим надо выйти замуж, девочка. Не дело это, одной все на плечах тащить. Не для этого женщину природа создала. Вам бы деток рожать, вот было бы дело… А то превратитесь в одиноких старушек, с целым домом кошек.

– Мам, я тебя люблю. – Сказала Камилла, поцеловав матери руку. Ей хотелось бы сказать много всего другого, но слишком уж неподходящими были для этого время и место.

Три дня спустя…

– Ну, что? – Макс первая вскочила с сидения в коридоре около реанимации, увидев как девушка вышла. – Как он?

– Он в стабильно-тяжелом состоянии. – Безжизненно проговорила Камилла. – Мама у него. Она боится, что её не будет рядом, когда он.. – девушка расплакалась, чувствуя, как ее обнимают сильные руки Максим.

– Шшшш… – Макс знала, что шансов фактически нет, поэтому не находила, что бы такого сейчас сказать, чтобы хоть как-то облегчить её боль. – Мы рядом.

– Мы рядом. – Лара, Алиса, Арина, Максим окружили Камиллу.

– Дети в игровой. – Тихо сказала Арина на ухо любимой. – Позвать их?

– Нет. – Девушка подняла заплаканные глаза. – Я хочу, чтобы они запомнили его живым.

– Все… – Мама Камиллы вышла из реанимации. И сползла по стене.

Девушки бросились к ней, мгновенно, словно из ниоткуда выбежали врачи, вытащили каталку и увезли её в палату. Все происходило, как в замедленной киношной съемке. Капельницы, белые халаты, крики, Камилла сидящая у кушетки, на которой лежала бледная женщина, из ее руки тянулись провода и трубочки.

– Она в безопасности. – В палату зашёл врач. – Просто спит. Ей сейчас это необходимо.

Камилла кивнула и закрыла лицо руками, ощущая, как проваливается в чёрную дыру.

– Я с тобой. – Арина села рядом и обняла любимую. – Ты можешь плакать, это нормально. Я просто побуду рядом.

Девушка чувствовала, как силы оставляют её, она прижималась к груди любимой и тихо плакала.

– Я обещала ему, что буду рядом. – Арина гладила Камиллу по голове. – И я всегда буду рядом.

Девушка чувствовала в этих словах какую-то связь с отцом, исполнение его воли. Он, словно ангел, соединил их вместе навсегда. Благодаря этому ей было не так нестерпимо больно и страшно. Камилла все ещё видела его улыбающееся лицо, когда он говорил, что объявляет их женой и женой, и этот хитрый взгляд, когда он отправлял их за шторку, в нем было столько отцовской любви и принятия…

Говорят, люди видят мир и ощущают его совсем иначе перед смертью. Они знают те тайны, которые недоступны живым. Потому что у живых должны быть вопросы, на которые нет ответов, должны быть сложности и события, которые их меняют. Потому что мы приходим сюда меняться. Нет, не отрабатывать грехи прошлых жизней, а именно меняться, становиться способными впустить в свою жизнь счастье. Поэтому мы влюбляемся в людей, в которых не могли бы или не должны были влюбиться, поэтому рушим все до основания, даже не успев толком построить и пожить, поэтому все время находимся в поиске чего-то, чего не знаем сами, сжигаем мосты, говорим «нет» вместо «да», меняем города, виды… Поэтому так боимся смерти, и ровно настолько же – жизни, скрываем, кто мы, даже от себя, отталкиваем тех, кто нужен нам сейчас больше всего на свете, бежим от тех, кого боимся потерять, пишем книги, играем спектакли про чужие жизни, запутавшись в своей. Поэтому отказываемся от предложенной руки, смеёмся над тем, что ранит нас, стебем то, что оголяет нас, рассказывает о нас правду. Поэтому мы любим читать, и поэтому же ненавидим.

Возможно, там, за той гранью… Нет женщин, нет мужчин, нет цвета кожи, вероисповедания, возможно, мы все – одно и тоже, какая-то улыбка старика, глядящего на внуков, какое-то робкое первое касание губ к губам. И не важно, к чьим. И не важно, кем. И там никто не осудит нас за любовь, потому что мы и есть любовь. И именно к ней мы идём всю свою жизнь.

Алиса вышла из машины и направилась в «Queen». Совершенно пустая парковка, что было несвойственно для этого кафе. Девушка кутались в пальто, от ветра. Дождь прекратился всего час назад, и город был похож на огромное зеркало, в котором отражались небо, провода и кроны деревьев. Девушка остановилась, разглядывая тучу в огромной луже недалеко от входа.

– Ничего себе ты быстро ходишь на этих ходулях. – Лара, запыхавшись, наконец нагнала Алису. – Я не представляю даже, как на них стоять…

– Привет. – Девушка обернулась на голос подруги.

– Заранее прости. – Лара сделала два быстрых стремительных шага и, поравнявшись с подругой, поцеловала её, прижимая к себе и не давая опомниться. – Теперь можешь делать все, что посчитаешь нужным. – Лара отстранилась от девушки, но не сделала ни шага. – Давай, можешь меня ударить или послать к черту, назвать ненормальной. Я готова. – Лара развела руки, давая девушке полную свободу. – Я никогда бы не простила себе, если бы не поцеловала тебя сейчас, потому что я люблю тебя. Я чувствовала, что бешу тебя, я чувствовала, что мешаюсь в твоей жизни. Я думала, что ты считаешь это ошибкой, и тебе просто жалко меня…

– Ты так много говоришь… – Алиса притянула к себе Лару и поцеловала. Потому что иногда слова значат гораздо меньше, чем касание губ, переплетение пальцев, одна неслучайная улыбка…

– Ты сидишь тут и ждёшь меня? – Николь чувствовала полный сюрреализм ситуации. – Давно?

– С девяти утра… – сонно ответила Макс, разглядывая невероятно красивые глаза собеседницы. – Это идиотство, я знаю… – Девушка попыталась пошевелить ногами, которые затекли от неудобного положения. – Яна сказала…

– Яна… – протянула Николь. – У вас в компании не принято держать язык за зубами, да?

– Послушай… Я натворила хренову тучу дел в своей жизни, – охрипшим голосом сказала Макс, игнорируя вопрос собеседницы. – Я не из тех, с кем спокойно и надежно, я не из тех, кто может предложить что-то стабильное, что-то типа семьи и детей, дать гарантии.. Я – вольный ветер, перекати поле. Я всегда отталкиваю тех, кто мне дорог, и делаю им больно. Я такой не родилась, я такой стала. И сейчас единственное, что у меня есть постоянного, это мои друзья. – Девушка говорила и смотрела, как волосы Николь развеваются на ветру, – я перетрахала пол города в поисках чего-то, сама не зная, чего, и я не горжусь этим. Я сбегала, как только чувствовала, что пропадаю, что больше не принадлежу себе. Я не уверена, что способна перенести ещё хоть одну боль в жизни, и оттого я – дерьмовая спутница. Как только что-то чуть-чуть идёт не так, единственная мысль, которая стучит у меня в голове огромным молотом: «ничего не выйдет. Надо заканчивать это», и я сбегаю.

– Макс… – Николь, не отрываясь, смотрела на девушку. Она выглядела сейчас совсем иначе. Потерянный подросток, с таким одиночеством в серых бездонных глазах… взлохмаченные волосы трепал ветер, роняя на лицо.

– Погоди. Мне и так не сильно просто все это говорить тебе. – Девушка посмотрела вдаль, собираясь с мыслями. – В первый же день, когда я встретила тебя, я поняла, что теряю голову. Я боролась с этим. Я не хотела рушить чью-то жизнь, влезать и все портить. Я никогда не хочу влюблять в себя людей, и всегда говорю, что не стою того… Мне было невыносимо рядом с тобой, потому что я не понимала, что со мной происходит, что ты делаешь со мной такого, и как тебе это удаётся… Я могла

бы быть настойчивее и тупо переспать с тобой, как только подвернулась бы первая возможность, чтобы понять, цепляет ли меня ещё что-то, или секс – это все, на что я способна. Но не смогла… Тогда, в машине, просто в тишине, сидя с тобой, я поняла, что мне не одиноко, когда ты рядом. Я чувствовала к тебе то, чему не могла подобрать объяснений. У меня скудный опыт в этом.

Я поняла, что хочу любить тебя. Не на заднем сидении машины, не ночью, своровав тебя у жениха. Не так. Я хотела касаться тебя, выражая в этом то, что съедает меня изнутри. Но я не выдержала. Я ревновала к Никите, не имея на это прав, я бесилась от одной мысли, что могла так попасться снова. У меня уже была похожая история, и это было адски больно. Я никогда не играла людьми, будучи предельно честной, давая им то, что могла дать – секс. И я не хотела, чтобы кто-то играл мной, используя меня, как лесбийский сексуальный опыт, перед тем, как выйти замуж. Я влюбилась в тебя, Николь. И это, клянусь тебе, не входило в мои планы. Я планировала остаться одна и продолжить жить жизнь, которую я себе выбрала, но у Камиллы на днях умер от рака отец, и я словно посмотрела на себя со стороны в тот вечер: я вдруг поняла, что прожигаю время, что после меня ничего не останется, что я могу вот так умереть однажды, зная, что даже не попыталась, что даже не поцеловала тебя больше ни разу. Я не представляю, что тебе предложить, кроме города, в котором даже башни нет.. У меня съёмная квартира, за которую иногда нечем платить, у меня подруги, которые не умеют язык держать за зубами… И я боюсь любить тебя. Но я готова рискнуть. Ты – первая, с кем я хочу рискнуть.

– Мне все подходит. – Николь наклонилась к девушке, слегка держась руками за её колени и поцеловала. Наконец между ними не было ни единой преграды. Она чувствовала, как Макс сильно прижимает её к себе, гуляя руками под курткой, лаская спину, плечи..

Они сидели и целовались на мостовой, спиной к светящейся множеством огней Эйфелевой башне.